В объятиях деспота бесплатное чтение

Глава первая. Несчастливая невеста

ЛЕОНА

Треск свечей эхом отражался от каменных стен. Две фигуры, скрытые мягким полумраком, смутно угадывались в пустом коридоре.

– Ты должен найти её! Слышишь? Кхе-кхе, – сухое покашливание и немного шепелявый женский голос выдали в одной из фигур пожилую женщину. – Она принесёт тебе славу! И родит ладного наследника. Только для этого…

Сморщенная рука впилась в плечо мужчины, вытаскивая того на свет. Разговор затих. Старуха прислушивалась к ночным шорохам. Убедившись, что лишних ушей нет, заговорщицки продолжила:

– Ты должен овладеть ею. До следующей полной луны. Я помогу тебе стать отцом могучего воина, – колдунья схватила своей сухой рукой ладонь молодого мужчины и сунула в неё пузырёк с тёмной жидкостью. – Она понесёт от тебя. И это будет мальчик.

– Леона слишком далеко, и она жена другого.

– Тебя это остановит? Ты хочешь стать королём этих земель? Тогда забери её! Силой! Покажи всем, на что ты способен!

– Смерть короля не сделала меня победителем, – устало парировал мужчина устало. Он был недоволен и сутулился, нахохлившись, хмуро смотрел на пляшущие огоньки свечей. – Как смерть ещё одного благородного…

– Дурак! Какой же ты дурак! – старуха взвизгнула и топнула ногой. – Не убивай его… – колдунья замолкла, чтобы собраться с мыслями. Хмыкнув, спустя мгновение прошамкала: – Отошли его к утёсу Скорби. Пусть отправится туда, откуда никто не возвращается. Пусть принесёт то, что никто не сумел добыть.

– А если вернётся? – мужчина нетерпеливо перебил старуху. Её предложение взбудоражило его. – Если сумеет выжить?

– Тогда забери у него дар! Отними. И верни жену, если она будет ему всё ещё нужна. К тому времени у тебя будет сын. А когда получишь наследие дракона…

Мужчина не стал дослушивать. Развернувшись на пятках, бросился прочь по коридору. Наткнувшись на первого же стража, зычно приказал:

– Седлать коней!

***

Лунный свет пробивался через окно ажурной тенью. Падал на кровать, вычерчивая силуэты наших тел. Прижимаясь щекой к горячей и могучей груди Дерека, я прислушивалась к его дыханию и биению сердца. Тонкое покрывало, скомканное и ненужное, лежало на самом краю кровати.

Довольно жмурясь, будто сытая кошка, я всё ещё не могла поверить, что моё замужество – не сон. Что была пышная свадьба, что было празднество. Что мы с Дереком весело танцевали и смеялись. Не верилось…

– О чём ты думаешь? – голос мужа ещё был хриплым и немного гортанным.

– О нас, – тихо ответила и со вздохом оторвалась от груди Дерека.

Привстала на локте и обвела взглядом нашу спальню. Небольшая и совсем небогатая, она «не подходила» мне. Сам Дерек об этом часто говорил, ну а мои возражения отметал как шелуху: у кузины короля должен быть дворец, а не какой-то замок, затерявшийся между горными тропками и вековыми елями. Обедневший род Дерека теперь мог разве что хвастаться, что старым жилищем, оставшимся с прежних славных времён, и титулом «лорда». Пожалуй, только он да мои искренние уверения убедили брата, что Дерека я действительно люблю.

Лунный луч потух резко, наплывшая туча погрузила нашу спальню в темноту. Я прижалась к Дереку, теперь лишь смутно угадывая, где и что стоит: где удобное кресло с мягкой обивкой, где резная ширма, на которой висело не только моё пышное платье, но и камзол мужа. Где туалетный столик, где высокий и немного пузатый шкаф.

Встревожившись, сильнее прижалась к Дереку, желая с ним окончательно сродниться, и прошептала:

– Не верится, что всё это правда, что не сон! Что… – провела пальцем по разгорячённой коже, – что мы вместе.

– Я же говорил, что никому тебя не отдам! – с шутливым рыком Дерек стиснул меня в объятиях и ласково поцеловал в шею. Соблазнившись, переключился на плечо. Шумно дыша, щекотал меня своим жарким, возбуждённым дыханием. Запустил руку в мои волосы и терпко поцеловал в губы, с трудом удерживаясь от большего. – Моя жемчужина… Леона…

Подушки показались предательски мягкими, когда Дерек уложил меня на них. Ласково и очень осторожно убрал мои волосы с плеч и груди, пристально вглядываясь. Я смущённо покраснела, но прикрываться не стала. Наверное, в этот самый холодный и тёмный час я казалась ему той самой жемчужиной. Сейчас я не видела лица Дерека, но, прикрыв глаза, тут же представила его. Немного скуластое, мужественное лицо. Светлые и непослушные волосы, напоминавшие мне зрелую пшеницу: никакие ухищрения не могли привести его голову в порядок, поэтому Дерек просто подхватывал длинные пряди тугим кожаным ремешком поперёк лба. Лучистые зелёные глаза, так сильно напоминавшие мне чем-то тот редкий аметист, что добывали только в этих горах, где теперь мой дом. Нос с небольшой горбинкой. Губы…

В груди всё сжалось, и я тяжко вздохнула, поддавшись сладким грёзам. Дерек не стал возвращать меня в холодную и немного мрачную спальню. Вместо этого самыми пылкими и чувственными поцелуями, ласками зарождал во мне страсть.

Я обняла мужа и провела руками по его спине, плечам, наслаждаясь силой и чем-то грубым и опасным. Дерека это лишь сильнее раззадорило. Вжав меня в постель, дал понять, что ещё не скоро мы заснём.

Прикосновение немного колючей мужской щеки к шее заставило меня вздрогнуть и ещё сильнее прижаться к Дереку. Он знал, как вызвать мои стоны и крики наслаждения. Каждая ласка становилась нестерпимо жгучей. Кровь прилила к лицу, и, отчаянно краснея, я ловила шумное дыхание Дерека. Первое, немного осторожное движение, сроднившее нас, было самым желанным. Дав мгновение для судорожного вдоха, Дерек уверенно сжал меня в своих крепких объятиях. Запустил руки в мои волосы и, покрывая лицо поцелуями, не стал сдерживаться. Мир поплыл.

Крича от удовольствия, я лишь изредка касалась губами разгорячённой кожи мужа. И эти касания были подобны глотку свежего воздуха. Стиснув руками Дерека, держалась за его плечи так, будто в любое мгновение могла провалиться в пекло.

Когда сердце не могло больше биться, а дышать было невмоготу, я услышала короткий рык Дерека. Резкие, отрывистые движения вызывали только гортанные стоны. Будто плавясь под таким напором, боялась даже шевельнуться.

Последняя пылкая волна удовольствия прокатилась от кончиков пальцев ног до рук, плеч и лица множеством тонких и жалящих укусов. Всплеск жара в животе, и хриплый стон Дерека.

Покрытые испариной, опустошённые и усталые, наслаждались томными мгновениями покоя.

– Леона, я люблю тебя больше жизни… – Дерек целовал меня, будто ему всё ещё не хватало удовольствия и ласки.

Стоило мне только сладко вздохнуть и прижаться щекой к крепкому и надёжному плечу, стоило только поцеловать Дерека, едва опалив дыханием, как вдруг замок задрожал.

Резкая скрежещущая волна прошлась по древнему камню. С потолка посыпалась пыль, но нас защитил балдахин.

Испуганно вскрикнув, беспомощно схватилась за Дерека. Мне показалось, что кто-то очень сильный пытался вломиться к нам.

Дерек с трудом оторвался от меня и замер, прислушиваясь к шуму. Вновь вышла луна. Её серебристые тонкие лучи осветили спальню, вырвав из темноты и нас. Вглядываясь в лицо Дерека, обеспокоенно грызла нижнюю губу: сейчас в профиле мужа было что-то резкое и хищное. Гневно раздувая ноздри, он щурился и всё ещё крепко держал меня.

От второго удара я задрожала и со страхом посмотрела на мужа:

– Дерек?

– Леона, накинь что-нибудь на себя, – Дерек вскочил с кровати, взял свою нательную рубашку и бросился к двери.

Неожиданная вспышка ослепила нас. Замок сотрясся вновь, а дверь в нашу спальню разлетелась в щепки. Мой крик утонул в лязге железа и грохоте. Сжавшись, вцепилась в покрывало и натянула его по самый нос. Пятясь, забивалась в угол. В комнату ввалились мужчины в знакомых доспехах. Зря Дерек искал хоть что-нибудь, чем можно было бы дать отпор, но сдаваться он не собирался. С рёвом схватил стул и швырнул его в незваных гостей. До оружия добраться не успел.

Что мог сделать Дерек против пятерых? Он бился до последнего, я же, застыв от ужаса, со слезами на глазах смотрела на мужа. Вот одного он сразил своим пудовым кулаком, выхватил меч из ножен и набросился на остальных. Брызнула кровь. Она показалась мне нестерпимо яркой в бледных лучах луны. Заколов насмерть одного из захватчиков, следующего как следует пнул ногой, толкнув в сторону кровати. Я взвизгнула и вскочила в постели.

– Леона!

Кутаясь в покрывало, хотела соскочить на пол. Но тут подоспела подмога. Дерека смели, я же не успела добраться и до окна, как тут же оказалась в чьих-то крепких холодных объятиях. Крича от безысходности, бессмысленно молотила ногами в воздухе. Покрывало стало путами. Я билась и напрасно звала Дерека. Тот же, слыша мой голос, сходил с ума и поддавался такой ярости, что лязг железа и ругань стали лишь громче.

– Тихо!

Громкий мужской окрик ненадолго прервал это безумие. Я повисла в чьих-то руках, с отчаянием смотря на окровавленного Дерека, которого уже пытались связать. Видеть любимого человека таким оказалось выше моих сил. Слёзы выступили сами собой, когда я глядела на избитого мужа.

– Лорд Ливитт, вы отвергли предложение короля…

Высокий и статный мужчина в бархатном камзоле с увлечением проговаривал устный приказ, сжимая в руках тонкий конверт с сургучной печатью. Подле гонца стояли его спутники с факелами в руках. К запаху пыли, крови примешалось что-то резкое и горячее. Железо, пот и смола.

– По приказу короля Моргвата вы отправляетесь вместе с другими к утёсу Скорби, – конверт мужчина вскрыл и, сделав шаг, показал письмо Дереку. – Ваши земли и другое имущество переходят под охрану короля до вашего возвращения.

– Король Моргват? – Дерек взревел и чуть не раскидал своих надсмотрщиков. Но стоило ему увидеть холодное лезвие у моего лица, как тут же озлобленно оскалился и отступил. – Я не присягал королю Моргвату! Мой король Торгрим, и ни перед кем другим я колени не склоню!

– Король Торгрим умер.

Мир закачался и поплыл. Я бы упала, но мне не дали. Сдавленно застонав, посмотрела на Дерека. На его окровавленном лице не дрогнул и мускул. Дерек лишь свёл брови к переносице и хмуро молчал, разглядывая ненавистное письмо.

Всего несколько дней назад мой брат благословлял меня на брак… Что произошло?! Как? Он был молод! Он… он не мог умереть!

Дерек плюнул кровью на письмо и решил молчать до последнего. Гонец брезгливо встряхнул бумагу, сложил её в конверт и сдержанно кивнул своим помощникам. Приглаживая чёрные как смоль волосы, провожал взглядом Дерека, которого силой уводили из спальни. Для этого понадобилось четверо крепких солдат, которые не стеснялись применять кулаки и отточенную сталь.

Меня поволокли следом, не дав даже одеться. Я цеплялась за покрывало, спотыкалась и, жмурясь от едких слёз, с омерзением смотрела на захватчиков. Их лица были бледными, похожими на воск. Лучи луны, смешавшись с ярким светом факелом, окрашивали всё в тревожный грязный жёлтый цвет. Будто та надежда, счастье и любовь сгорали в огне жестокого настоящего.

Едва перебирая ногами, я дрожала от холода камня и его грубости. Меня взяли под руки и просто поволокли по знакомым коридорам к лестнице. Перед глазами маячила спина гонца, в которую мне вдруг тоже захотелось если не плюнуть, то кинуть чем-то тяжёлым.

В холле Дерека одели в какое-то тряпьё и, сковав его руки тяжёлой цепью, собирались вести на улицу. Всех слуг и жителей замка насильно вывели во двор.

Мой муж ни на мгновение не потерял гордости, достоинства. Может, его карманы не были набиты золотом, но я его любила именно за то, чего были лишены многие претенденты на моё сердце. Благородство, сила духа.

Мы пересеклись взглядами. Сердце дрогнуло, я не сдержалась. Мне нужно было со стойкостью вынести этот удар, но боль и отчаяние вырвались надсадным воплем. Я кричала и билась, с ужасом понимая, что всё происходящее – правда. Волосы застилали лицо, ноги леденели от грубого камня, а железная хватка грубых рук не давала мне и сдвинуться с места.

– Дерек! – я выкрикивала это имя так, будто оно было спасительным заклинанием. – Дерек!

Но его уже тычками вывели на улицу. Он не успел ничего сказать, только взглянул напоследок. Ободрил, улыбнулся одними уголками губ.

Он ведь вернётся! Это всё ошибка, я уверена. Всё устроится, будет хорошо. Они ошиблись! Я ведь кузина короля…

Мне на плечи накинули что-то тёплое. Гонец впился в меня колючим взглядом и громко, слишком важно и едко произнёс:

– Король Моргват желает вас видеть, леди Макреди.

– Ливитт, – тихо ответила, глотая слёзы. – Я леди Леона Ливитт.

Мужчина широко улыбнулся и жестом указал на дверь. Затем повернулся к шнырявшим в поисках поживы солдатам и громко проговорил:

– Экипаж!

Неторопливо снял перчатки и, приосанившись, посмотрел на меня с каким-то странным выражением лица.

– Боюсь, леди Макреди, род Ливитт прервался. С утёса Скорби живыми не возвращаются, – едкая ухмылка будто пощёчиной обожгла меня. Вздрогнула всем телом и обречённо посмотрела в тёмные и пустые глаза мужчины, ровным счётом ничего не выражавшие. – Мои соболезнования вдове.

***

Мягкая и большая кровать, спрятавшаяся под красивым балдахином, не манила. Но меня насильно увлекали на неё. Безжизненно вглядываясь в узор на ткани, с омерзением ощущала мужское дыхание на своей шее.

Дерек, почему ты не вернулся? Почему не пришёл за мной? Не верю в то, что ты умер…

– О, Леона… Моя королева!

Треск ночной рубашки вызвал липкий приступ тошноты. Сдержавшись, поджала губы и с презрением посмотрела в лицо мужчины, охваченного настоящей звериной страстью.

– Ты будешь богата… Я озолочу тебя! Ты ни в чём не будешь нуждаться.

Дерек, они показали мне твои вещи, испачканные кровью. Но я не поверила! Не поверила, Дерек.

Жадные влажные поцелуи вызвали у меня лишь протест. Если король Моргват хочет моё тело, пусть получит его. Но только его! Ни любви, ни покорности. Он не получит моей души, сердца!

Дерек, я верю, ты жив! Прости меня, Дерек… Я сделала это не ради тебя или себя. Когда ты вернёшься, то всё поймёшь.

В окно светила полная луна. Совсем как тогда. Она была свидетельницей моего счастья и моего горя.

Гораздо позже она станет невольной наблюдательницей чего-то большего. Того, что полностью изменит наш мир.

Расслабившись, закрыла глаза.

Мне рассказали о пророчестве. И оно уже начало сбываться.

Моргват вжал меня в кровать, стягивая остатки ночной рубашки. Ни одна его ласка не вызвала у меня отклика. Прикосновения казались гадкими, липкими. Словно меня от души вываляли в грязи.

Сегодня на мою голову надели корону. Насильно. Сегодня меня выдали замуж против моей воли. Сегодня, перед самым венчанием, мне показали то, что якобы осталось от Дерека.

Крепкие жёсткие пальцы впились в мой подбородок. Мотнув головой, вяло взбрыкнула. Почти без надежды на успех. Влажные поцелуи Моргвата были просто омерзительными. Но сделать что-либо я не могла. Всё решили за меня. И даже смерть не казалась спасением, потому что…

Закашлявшись от горькой жидкости, попыталась её выплюнуть, но Моргват зажал мне нос, не давая вдохнуть.

– Ты родишь мне сына, Леона. Маленького славного мальчугана. И даже если он будет похож на тебя, я не огорчусь. Ты получишь всё… Всё, что ни попросишь. Всё…

Я ещё кашляла, чувствуя, как всё внутри начинает гореть огнём. Став слабой, вялой и беспомощной, плакала от бессилия. Странный дурман смазывал всё, будто я тонула в воде.

Когда пыхтение Моргвата стихло, а влажные прикосновения остались в недалёком прошлом, я выдохнула. Будто в тумане, беспомощно щупала влажную простынь, не ощущая собственного тела.

– Дерек…

Глава вторая. Захватчик

АМЕТ

7 лет спустя

Комья мокрой земли вылетали из-под копыт. Тяжёлая конница с грохотом и шумом приближалась к небольшому городу. Белый стяг с красным драконом развевался по ветру и внушал куда более сильный страх, чем орды захватчиков, расползавшихся по земле королевства Атария.

Пыльной бурей, ураганом, волной голодной саранчи неизвестное войско налетало на города и селения, стирало, уничтожало, оставляя после себя одни лишь руины и смерть. И когда ровные ряды стягов вставали стеной вокруг новых земель, чёрная тень накрывала их сжирающим всё на своем пути огнём.

Так рассказывали о нас. Мы зло, мрак и холод. И я иду во главе это войска.

Стяг зашелестел под порывом ветра. Конь всхрапнул, но я лишь крепче сжал поводья. Связь с Хонраком я чувствовал даже сейчас, когда его жёсткие крылья разрезали воздух высоко над нами.

– Мессир?

Ролад поровнял своего коня рядом со мной и учтиво склонил голову. Этот рыжеволосый воин уже давно ищет беды на свою голову. Пусть седина и стала серебрить его виски, но пыла его это не умерило. Даже сейчас белозубо скалился, разглядывая крепостную стену.

– Мы снова прольём кровь? Скажите мне? Напьется ли сегодня наша сталь крови?

– Нет, Ролад, – мотнул головой. – Они сдадутся сразу, как только услышат наш рог.

– Тогда он потребует крови…

Мужчина задрал голову и всмотрелся в темнеющее небо. Где-то там летел настоящий предводитель. И свист его кожистых крыльев отдавался гулким эхом в моих ушах.

Сжав губы, нахмурился и пришпорил коня, вырываясь вперёд. Говорить с Роладом или с кем-то другим у меня не было желания. Чем ближе мы к цели, тем тяжелее становилось на сердце.

Я был прав. Едва люди заслышали наш горн и рассмотрели флаги, ворота тотчас были открыты.

С грохотом, лязгом и грязью мы ворвались в город, сея смуту и ужас. Ставни захлопывались быстрее, чем мы успевали доехать до очередного дома. Оставив большую часть войска у ворот, я вёл за собой десяток самых верных и самых бездушных воинов Хонрака. Тех, что никогда не предадут и выполнят любой мой приказ. Ролад был в их числе.

На центральной площади нас уже ждали. Глава города, члены совета. Жирные лживые лизоблюды. От презрения моя верхняя губа поднялась сама собой, обнажая зубы.

Столица отравила своим ядом все вокруг. Чем ближе мы к ней, тем меньше чести, благородства и смелости. Тем больше страха и шкурного желания жить.

Впрочем, Хонраку всё равно. Его выбор кого убивать, а кого оставлять в живых меня всегда удивлял. Зря Ролад скалится: Хонрак обратит в пепел этот город. Здесь живут трусы. Ни один не вышел с мечом.

Придержав коня, я остановился почти у самого помоста, где с ключами от города нас ждали с распростёртыми объятиями. По тем лицам, что я замечал, достатка в Эдоре не было. А вот фигуры видных людей говорил об обратном. Их круглые толстые морды лоснились и блестели потом от страха. Глаза заплыли от жира, а кривые рты только и могли что извергать потоки лести.

Я с лёгкостью спрыгнул на землю, хмуро разглядывая помост, не очень-то чистую площадь и дома, унылые и серые. Шагая едва ли не по грязи, закинул плащ на руку. Лёгкие доспехи не сковывали движений. Снял шлем, затем стянул подшлемник и шумно вдохнул вечернего воздуха.

– Неужели ни один в этом дрянном городишке не хочет бороться за свою жизнь? – повысив голос, оглянулся на своих спутников. По их отрешённым лицам нельзя было что-либо понять. Только Ролад привычно скалился. Но эта улыбка была обманчива. – Меч тяжелее совести?

– Мы… мы рады служить вам! – глава города затрепетал и стал дергано приглаживать свою куцую бороду. – Мы сделаем всё…

Всё? Глупцы!

– Когда вы отдадите своих отцов и матерей, когда подарите своих детей… – мои шаги мерзким чавканьем нарушали трусливую тишину. – Когда прольётся последняя капля крови, когда последний кусок вашей плоти упадёт к нашим ногам, вот тогда вы сделаете всё.

Здесь нам делать нечего.

– Заберите женщин и детей. Остальных выберет Хонрак.

Вечером на месте Эдора высились только обугленные остовы. Мы оставили за собой очередное пепелище: пламя Хонрака обращало в прах почти всё. Отрядив Конрада вести и охранять пленников, сам взял лучших воинов и без минуты отдыха отправился к столице.

Мы возьмём их тёплыми. В уютных постелях.

Без боя.

Я стану ещё на один шаг ближе к своей цели.

***

Тронный зал был непривычно пуст. Ролад, Майс и Дорл следовали за мной без устали. Хонрак был прав: король бросил свою страну. Ему не было никакого дела до своего народа. Его войско оказалось слабым, разрозненным и неподготовленным. Или… Или всё дело было в короле? Никто не хотел умирать за него?

Под нашим жёстким напором немногочисленные защитники Фареса сдались слишком быстро.

Мы вошли в город с первыми лучами солнца. Окрашенные алым, ещё пахнущие потом, кровью и чем-то острым – этим пахнет любая битва, и мы провоняли самым мерзким и чудовищным запахом насквозь.

Хонрак с рёвом вынес главные ворота и разрушил часть крепостной стены. Смяли, ошеломили тех, кто ринулся нам навстречу. Некогда спокойные и красивые улицы столицы обагрились кровью и потонули в криках. Люди ещё не знали, что обречены. Никто и ничто в этом мире не может быть равным дракону. И если мои люди были привычны к нему, то жителей Фарсона настигла волна животного ужаса.

Солнце только поднялось над горизонтом ровным ярким кругом, как Хонрак, снеся хвостом все палатки и часть фонтана на главной площади довольно уселся на еще холодной каменной мостовой. Часть домов пылала, но крики уже стихли. Жители выстроились вдоль главного канала, который и подпитывал не только фонтан, но и обеспечивал дворец водой. Всем было видно дракона, который возвышался на добрый десяток метров над червлёными черепичными крышами.

На фоне черного Хонрака я казался песчинкой, поэтому мой голос, усиленный магией, вызвал ропот, но только поначалу.

– Жители Фарсона! Я не буду долго говорит и утомлять ваши сонные головы. Король бросил вас, и теперь перед вами два пути, – солнце поднялось над крышами. Прищурившись, я вышел вперёд. Следующие слова были слишком привычными: – Умереть или жить дальше, третьего не дано. Часть из вас выбрало смерть. Храбрецы, которые решили быть верными королю Моргвату. Королю, который всех вас предпочел отдать мне. Без боя, без борьбы. Вы можете последовать его примеру… – я поднял взгляд на Хонрака. Его чёрная морда блестела на солнце, а тёмно-красные глаза внимательно вглядывались в море лиц. Ролад, став моей правой рукой, кивнул страже, и впер      ёд вывели троих мужчин. – Это те, кто в страхе захотел покинуть город. Точнее, – тонко улыбнулся, – попытались и уцелели. Они выбрали первый путь.

Сделав паузу, выдохнул. Я знал, что сейчас будет. Но внутри ничего не дрогнуло. Когда это случилось впервые, не знаю, что было сильнее: отвращение или тошнота. Сейчас я буду смотреть на всё это со спокойным сердцем.

Троих несчастных подтолкнули ближе к каналу. Ровно на расстояние огненного плевка. Шуршание крыльев, треск кожи и чешуи, а ещё утробное, нарастающее урчание. Будто кузнечные меха надували, чтобы раздуть пламя. В такие моменты грязно-жёлтое брюхо дракона наливалось золотом, кожа на шее светлела. Прогнувшись, Хонрак выпустил раскаленную добела струю огня. Крик казненных был коротким и прервался шумом, хрустом. От запаха горелого мяса ненадолго поморщился.

Тебя это уже не так беспокоит, брат? Их смерть? Смерть людишек?

Немного шипящий голос раздался в моей голове. Виски стянуло нудной болью. Незачем было отвечать, Хонрак и так знал ответы на все вопросы.

Скольких готов отдать? Вижу, для тебя они ничего не значат. Но не думай, что это освободит тебя от нашего договора. Рано или поздно…

Мои сапоги испачкались в немного маслянистой саже, когда я прошелся по свежему праху.

Тишина.

Глубоко вздохнул. Завёл руки за спину и выпрямился.

Чуть позже я зайду в пустой тронный зал. Высокое кресло из тёмного дуба будет внушать такое же отвращение, как и сожжение тех трёх выживших. Даже не знаю, что было бы лучше: пасть от меча или вот так?

Ролад, Майс и Дорл всегда готовы к любому приказу. Их будет всего несколько, и Хонрак их одобрил.

Первый достанется Майсу. Худому, высокому и вечно хмурому мужчине. Его смех пробирает до дрожи. Приказ простой: уничтожить корону короля, она мне не нужна.

Второй я доверю Дорлу: мне нужно переговорить с бывшими советниками. Последний шаг к решающему удару.

Третий… Самый мерзкий. Самое то для Ролада.

Почти у каждого побеждённого есть жена или невеста. И все они достаются победителю. Последние обретают свободу, а вот первые… Их участь незавидна. А король Моргват ценит только свою жизнь.

Тронный зал пустой. Но это ненадолго.

Царапая обивку кресла, я устало смотрел на все эти лица. Бесконечный день высушивал меня. До вечера ещё целая вереница утомительных часов, дел и решений. Только былой бодрости не было. А возбуждённый Хонрак внушал мне ненужные мысли: дракона беспокоило только одно.

Власть.

Все земли должны принадлежать нам. Зачем? Мне это неизвестно.

Барабанил пальцами по подлокотнику и всматривался в Дорла. Его выцветшие от времени глаза смотрели на меня беспристрастно. Иногда начинало казаться, что все последователи Хонрака бездушные каменные изваяния. Кроме Ролада, пожалуй.

Время близилось к полудню, а я бы желал полночь.

Сейчас в этом зале собрался весь цвет не только столицы, но и всей страны. Кроме тех «сливок», что успел забрать с собой Моргват. Но с этим разберусь позже.

Для начала нужно решить насущные проблемы. Вот их мне сейчас и подкинули. Похоже, утреннее предупреждение показалось им шуткой.

Дорл уже доложил мне суть дела.

Я велел собрать всё золото и припасы, проверить их и обеспечить едой не только войско, но и тех, кого мы привели в Фарсон. Найти крышу над головой. Кое-кто решил, что их дом и нажитое непосильным трудом принадлежит только им. Что милость Моргвата, трусливо поджавшего хвост, перехватил я. Под стягом Хонрака милостивой может быть только смерть. Без мучений.

Два советника, управляющий, казначей, даже какой-то министр. Дракону такая свита не нужна. Ему достаточно меня и чёткого разделения обязанностей. Без лизоблюдства, лести и подхалимажа.

Дорл коротко выдохнул и скосил на меня взгляд. Провинившихся он выстроил в ряд по левую руку, по правую стояли остальные. Среди них я чётко разглядел островок женской красоты. В его центре горделиво красовался Ролад.

Хм, вот значит как выглядит очередное ярмо на шее? Не хватит дней в году, чтобы уделить время каждой, доставшейся мне вот так. Да и желания тоже.

А Хонрак всегда щадил женщин и детей и никогда не позволял бросать их на произвол судьбы.

И вот те, что стоят слева, не хотят делиться с теми, кто справа, и с теми, кто кормил их, кто платил в казну. Но своя шкура дороже.

Все терпеливо ждали моего решения, а я страсть как устал. От омерзения хотелось помыться. Даже мои испачканные сапоги не так воняли, как эти надушенные и напыщенные хлыщи. Они смердели нещадно.

– Я приказал переплавить корону не просто так, – сжав подлокотники, подался вперед. Говорил тихо, спокойно. – У вас нет больше короля. Но есть другой правитель. И вы все слышали мои слова. Кто-то решил, что можно жить как при Моргвате…

При упоминании имени короля все взгляды устремились на меня. Я встал и неторопливо спустился по ступенькам. Толстый ковёр прекрасно глушил шаги. Моё равнодушие и невозмутимость вводили в заблуждение.

Где-то рядом с замком был Хонрак. Одно сомнение, и я буду править головешками. Виски привычно сдавило. Мой голос стал хриплым и грубым. Морщась от нудной боли, продолжил:

– Не будет больше тайных договоров, соглашений. Не будет игр. И Моргват не вернётся. Если вы остались здесь, если стоите и дышите, то теперь моё слово – закон! – Хонрак и его желания вынудили меня повысить голос. – Закон! Никто не брал с вас больше, чем нужно! Никто не требовал невозможного. И свою свободу и жизнь вы приравняли к лишней паре золотых монет! – мой разгневанный рявк сотряс воздух. Даже пыль с потолка посыпалась. – Пара монет… – я поравнялся с министром: за его кафтан можно было бы прокормить не один десяток людей. – Что же, это ваш выбор.

– Убьёте нас? – ехидный возглас какого-то сухопарого мужчины вызвал у меня рык. – Всех?

– Ваших голов мне хватит, – жестко ответил, чувствуя злость Хонрака. – Всех ваших. А для пущей убедительности я велю насадить их на колья и выставить на площади. Так и поступим, – под шум и ропот я почти подошел к Роладу. – Не будем откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. Казнить. Казнить их всех. Прилюдно. Все их имущество идёт в казну. Родных и близких – не трогать, – под конец я уже перекрикивал возмущенные голоса. – Если кто-то нарушит и это слово, то к семи головам добавятся новые. И новые. И новые! Я могу передумать, и на эшафот пойдут целыми семьями.

– Так нельзя!

Вперед вышла женщина.

Она протиснулась мимо Ролада, юрко ускользнув из его рук. Толкнула стражу и смело приблизилась ко мне. Страха в её карих глазах я не увидел. Губы её слегка подрагивали, когда она строгим, но срывающимся голосом продолжила.

– Я уплачу то, что они не додали… Полностью! – сжала кулаки и гордо вскинула подбородок.

Сжав зубы, перевел взгляд на Ролада, тот негромко ответил на мой молчаливый вопрос:

– Королева Леона.

Так стиснул челюсти, что кости захрустели. Тяжело посмотрел женщине в глаза, чувствуя, как нарастает уже моя злость, не Хонрака. Она бурлила и кипела. Чем дольше я смотрел на бывшую королеву, тем сильнее мне хотелось кричать.

– Хм, королева Леона, вы – нищая. Но даже если бы вы были по-прежнему богаты, не думайте, что золото будет дороже моего слова. Единственное, что вы можете мне предложить, мне не интересно.

На лице женщины выступил румянец. Болезненный и стыдливый. Но держалась она крепко. От этого стало неимоверно тошно. Как бы я хотел остаться с ней один на один!

Хонрак не ошибся.

Рано или поздно…

– Я могу вам дать право на трон. Без крови и лишений, без смертей.

– Бегство вашего мужа сразу же передало его мне без вашего участия, – я сдерживался из последних сил. – Только у меня уже есть жена.

Глава третья. Тайна королевы Леоны

ЛЕОНА

– Что это? – я стояла на балконе и встревоженно вглядывалась вдаль. Тревожный звук горна разливался по городу оглушительной волной. По площади, гремя оружием и доспехами, пробежал отряд стражи. Они направлялись к воротам. – Что произошло?

Стоя в одной ночной рубашке, во все глаза глядела на суматоху, творившуюся перед дворцом. Амелия, моя верная служанка, стояла рядом и пыталась надеть на меня тяжелый парчовый халат: негоже стоять в таком виде на балконе, где меня могут увидеть.

– Это они, моя госпожа…

Этим словом она выразила всю ненависть, негодование и презрение. Воины Дракона. Говорили, что после них остается выжженная земля. И горы трупов. А ещё… Что дракон настоящий, невыдуманный. Хотя многие люди короля пытались убедить нас в обратном. Сотни лет никто не видел этих летающих змиев. Сотни лет их пытались безуспешно найти на утёсе Скорби.

От одних воспоминаний волна тошноты подкатила к горлу. На мгновение зажмурилась и мотнула головой, сдерживая слёзы. За семь лет боль не унялась.

– Вам нужно бежать, госпожа! – холодные руки Амелии впились в мои плечи. Девушка торопливо накинула на меня халат и теперь поправляла широкие полы. – Бежать сию же минуту!

Тяжело сглотнув, хмуро посмотрела на служанку:

– Где…– язык с трудом ворочался. Называть Моргвата «мужем» было оскорбительно. – Где король?

– Он ещё ночью со своими людьми отправился в Эллес, за подмогой.

Ну да… Он отправился спасать свою шкуру, трусливая скотина!

– Как это благородно с его стороны.

Такую колкость Амелия заметить не могла. Она поджала губы и предпочла промолчать. Только мне все оскорбления сходили с рук: Моргват меня запер в золотую клетку. Я нужна ему живой. Как странно обернулась судьба…

Теперь другая боль, затаённая, личная, тугой пружиной впилась в рёбра, мешая дышать. В голове лихорадочно метались мысли.

– Амелия, принеси моё лучшее платье. Если король нас… оставил, тогда королева встретит захватчиков с поднятой головой!

На это она ничего не возразила. Только поклонилась, утешающе сжала мою руку и бросилась вон. Да и что она могла сказать? В Фарсоне все понимали: сдержать такую мощь, такую грубую животную силу людей у нас не хватит. Моргват увёл с собой едва ли не последних бойцов, оставив город беззащитным. И тут мой… супруг разыграл меня как удачную карту: меня головы вряд ли лишат, но на Моргвата такая милость не падёт.

Убедившись, что Амелия вышла, я запахнула халат, подвязала его широким поясом и кинулась к письменному столу. Он весь был завален бумагами. Но напрасно я писала послания последним друзьям в надежде на их поддержку. Настали такие чёрные времена, когда каждый сам за себя.

Я отыскала чистый лист бумаги, села на стул и открыла полупустую чернильницу. Торопливо скрипя пером, написала буквально две строчки. Присыпала песком чернила. Томительные мгновения ожидания превратились в пытку. Звук горна становился громче, мне даже начинало казаться, что земля сотрясается от чего-то слишком мощного.

Смахнула песок, пробежалась глазами по короткой записке и сложила лист бумаги вчетверо. Прислушалась к шуму за дверью и подбежала к шкафу. Возле него была тайная панель. Нажав на неё, я открыла узкий проход, ведший к сигнальной башне. Там, в одной из пристроек, была голубятня.

Подхватив рубашку и полы халата, взбегала по лестнице.

Главное – успеть отправить послание.

Жемчужина, моя любимая голубка, сидела в просторной клетке и вопрошающе смотрела на меня своим любопытным оранжевым глазом. Я не тратила время на ласку и любезность. Открыла дверцу, сунула сложенную бумагу в крепление на лапке и подхватила птицу, унося её с собой.

Путь обратно дался тяжелее. Когда я вновь оказалась на балконе, за крепостной стеной колыхалось море стягов. Захватчики почти ворвались в город.

– Жемчужина, – шепнула ей и прошлась пальцем по изящной шее, – лети к нему. Лети!

Отпустила птицу, с тревогой наблюдая за ней. Выпускать её с башни было слишком рискованно. На сердце стало легче, когда голубка превратилась в крошечную точку на небе.

Она донесёт послание.

Может быть, я всё-таки смогу спасти того, кого люблю больше всего в этом мире.

***

Казнить… Он приказал их всех казнить!

Кровь пульсировала в висках, отчего перед глазами едва ли всё не меркло от гнева.

Вот они, первые разительные перемены. Моргват бы бросил в тюрьму, издевался, может, пытал, но выбил бы эти деньги. Или нашёл какую-то болезненную точку и с садистским удовольствием на неё надавил. Он предпочитал держать всё в своих руках, делая из людей дойных коров. И на их отношение к себе ему было глубоко плевать.

А тут…

Нет. Этот чужеземец признаёт только силу и животный страх. Без полутонов и заискиваний. Его будут бояться не потому, что он знает грязный секрет, нет. Он просто отрубит голову.

Внутри всё похолодело. Даже слова этого… захватчика не успокаивали. Сердце подсказывало, что и моя голова может оказаться на плахе. Что уж там! Если захочет, то Фарес с землёй сравняет.

В дверь забарабанили.

Я сидела в своей спальне и терпеливо ждала, когда мне позволят поговорить с нашим новым правителем. О! Этого жаждала очень сильно, но что-то подсказывало, что к нему я попаду не скоро.

– К ней нельзя!

За дверью стало слишком шумно. Приставленная ко мне охрана пыталась кого-то сдержать, кого-то слишком упорного и настойчивого.

– Пустите меня!

Этот голос я узнала. В замешательстве встала с кровати и прикусила губу.

– Пустите меня к королеве!

– Теперь у вас нет королевы. Только мессир Амет…

– Плевать мне на вашего мессира!

Похоже, сейчас начнётся настоящая драка. Руди никогда не была сдержанной. Я поспешила к двери и щёлкнула задвижкой.

– Пустите её ко мне, – твёрдым, но тихим голосом обратилась к высокому бородатому мужчине. Его потрёпанная и пыльная одежда казалась неуместной в королевском дворце.

– Мессир Амет не велел.

– Что мне сделает беспомощная и заплаканная женщина? – я скосила взгляд на Руди. Она билась в стальных объятиях второго моего охранника. Растрёпанные чёрные волосы напоминали воронье гнездо, а красные припухшие глаза и искусанные губы просто кричали о какой-то беде.

– Не велено, – мужчина упрямо повторил и без тени сомнения посмотрел на меня. В пустом и безжизненном взгляде не было ехидства или похоти, нет. Всё войско этого «мессира», все его люди напоминали каменных истуканов. – А если не велено…

– Хорошо, – скупо ответила и вскинула подбородок. – Здесь я могу с ней поговорить?

– Говорите.

Я упрямо посмотрела на мужчину, державшего Руди. Тот нахмурился и разжал руки. Женщина брезгливо отряхнулась, поправила платье и подошла ко мне. Состояние у неё было таким, что она со странным безумием смотрела на меня.

– Леона, они… они забрали Карла. Ты слышишь? Карла!

Внутри всё рухнуло. Перед глазами поплыли круги. Я вцепилась в плечи Руди и ободряюще её встряхнула:

– Успокойся! Его не было в зале.

– Но его забрали, Леона! Моего сына забрали! – Руди уже кричала, срывая голос. – Они сказали, что его казнят.

– Нет, что ты! Про него речи не шло…

– Леона, – женщина снова расплакалась, громко причитая и ругая все драконье войско последними словами. – Леона, они убьют моего мальчика. Убьют его! Неужели… неужели ты это допустишь?!

Руди, пожалуй, единственная, кто знала мой секрет. Волей-неволей я оказалась в безвыходном положении. Моргват сделал всё, чтобы я оказалась связана по рукам и ногам. Хотя Руди никогда не пользовалась своим положением, но… но ради своего сына она сделает всё. И эту решительность я прочитала по её глазам.

Взяв Руди за руки, успокаивающе их сжала, поглаживая большими пальцами нежную кожу. Боги, Руди этого всего не заслужила. А Карл. Он так тем более. Хороший мальчишка, который своим характером и упрямством пошёл, пожалуй, в мать. От отца ему досталась только внешность. И вот этому я была рада.

– Послушай, Руди, я сделаю всё, что в моих силах. Только успокойся, не делай глупостей…

Обняв женщину, повела её к себе в спальню. Мне попытались помешать, перегородив вход. Силы были неравны, поэтому я просто втолкнула Руди в комнату, а сама осталась в коридоре под надзором своих стражей.

Выпрямившись, сжала кулаки и громко и отчётливо произнесла:

– Я желаю видеть правителя Амета.

***

Королевская купальня напоминала конюшню. Мне так показалось, едва я в сопровождении очередного стража прошла мимо тяжёлых портьер, скрывающих вход в ту комнату, в которой мылся Моргват. Женская часть была по соседству, но её почему-то не стали использовать.

Запах стоял ужасающий. Настолько, что мне стоило громадных усилий сдержаться, подавить накатывающую тошноту. Пахло навозом, затхлой грязью, потом, железом и ржавчиной. Кровью.

Я была настолько упорной и настойчивой, что добилась того, чтобы меня провели к повелителю Амету прямо сейчас. Тот стыд, что меня обуял, вынуждал смотреть только под ноги.

К Амету так к Амету. И меня повели через строй мывшихся мужчин. Вряд ли палач будет ждать этого самого повелителя, чтобы обезглавить провинившихся. Времени у меня не было. Иначе… Если казнят Эдрика, моё сердце не ёкнет, но вот казнь Карла… Боги, он же еще мальчик! Разве удивительно, что он, хорошо владеющий мечом, бросился на тех, кто вторгся в его дом и накинулся на родителей?

Туфли звонко цокали по мраморной плитке. Прижимая к носу край рукава платья, я шла вперёд, стараясь не выхватывать взглядом то, что мне видеть и не нужно было. Я ждала какого-то позорного улюлюканья, выкриков, скабрезных слов, но… Все вокруг не обращали на меня внимания, будто я – пустое место.

Тем проще было выглядеть гордой и неприступной. К Амету я вошла одна.

В большой ванне, в которой когда-то лежал только Моргват, теперь нежился совсем другой человек.

Остановившись возле тяжёлых портьер, скрывавших вход, я облегчённо выдохнула только после того, как хлопнула дверь. Вздрогнув всем телом, зажмурилась и облизала пересохшие губы.

Шум воды, плеск. И молчание. Мужчина даже и не думал говорить. Его не удивило, что вот сейчас в этой королевской купальне стою я.

– Как мне к вам обращаться? – мой голос эхом разнёсся в просторной комнате, отражаясь от мраморного пола и стен.

– А как нужно? – мужчина сел в ванне и повернулся лицом ко мне. – Все меня зовут мессиром Аметом…

Я с вызовом посмотрела на него. Сколько лет мессиру? Он был моложе Моргвата, но сражения и время отложили свой отпечаток. Шрамы, мелкие морщины. Длинные светлые волосы потемнели от воды. Мужественное лицо казалось чистым и каким-то слишком красивым.

Подняв брови, мужчина вопрошающе посмотрел на меня.

– Я пришла к вам с просьбой.

Наплевав на аккуратность, я даже не подхватила платье, а просто пошла вперёд, задевая подолом лужи воды и мыльную пену, подошла почти вплотную к ванне. Амет с легкой улыбкой смотрел на меня снизу вверх, ожидая моих слов.

– Один юноша решил отстоять честь своей семьи с мечом.

– Тогда в чём проблема? – Амет расслабился и вновь погрузился в воду, держась руками за бортики ванны. – Он имел на это право.

– Да, имел, – склонилась и, поддавшись гневу, резко ответила прямо в лицо. – Но это не даёт вам право приговаривать несчастного мальчика к казни!

– Хм, – мужчина улыбнулся еще шире. – Это не ваше дело.

– Нет, мое!

– Леди Леона, теперь всё, что до дела власти, правил и порядков вас не касается. И не вам решать…

– Он ещё ребенок!

– Он сделал выбор. Выбор храброго и бесстрашного человека.

– Вы можете заменить казнь тюрьмой? – я продолжала напирать, краснея от злости. – Будьте милосердным…

– Милосердие не дается просто так. К нему пролегает тропа, залитая кровью. И, поверьте, земля ещё не пропиталась ею.

– У вас нет сердца! Вы… вы ничем не лучше Моргвата! Мой народ никогда не пойдет за таким чудовищем, как вы! – топнула ногой, крича от безысходности.

Амет вскочил в ванне, резко нависнув надо мной. Я рассерженно дышала и упиралась взглядом в мускулистую, широкую мужскую грудь, блестевшую от воды и пены.

– Единственное условие выживания – подчинение, – Амет медленно вылез из ванны и, не стесняясь своей наготы, стал наступать на меня, вынуждая отходить назад. – Подчиниться! Сейчас я закон на этой земле! – от грозного рыка волосы на голове зашевелились, а в венах застыла кровь. – Я – закон! И если я сказал отдать половину золота в казну, значит, отдай. Если я сказал, сложи меч, значит, сложи.

– Но…

– Закройте свой рот!

Я испуганно замолчала, потупив взгляд, смотря на то, как расплывается лужа воды под моими ногами. Подол платья стремительно намокал.

– Пока не закончится война, любой проступок будет наказываться смертью. Украл монету у бедняка – лишишься головы. Поднял руку на женщину – лишишься головы. Обнажил меч против моих людей – лишишься головы. И мне нет разницы, бродяга это или сын богача.

– Это ваше окончательное слово? – я посмотрела в светло-зелёные глаза, ещё на что-то надеясь. – И я ничего не могу сделать?

Мужчина презрительно скривился и сделал шаг назад. Я поняла, о чём он подумал, и это его разозлило.

– Уйдите, леди Леона. Не искушайте меня…

Поджала губы и отвела взгляд.

Значит, не так уж он недоступен…

– Иначе вы отправитесь на плаху сегодня же.

– Это еще за что? – в ужасе переспросила мужчину.

– За что-нибудь. Для вас я сделаю исключение. Разве есть король или королева без греха? Не гневите меня, уходите. Мальчишку казнят. Вам стоит принять это…

Дослушивать я не стала. Слёзы застилали глаза. Я не смогла спасти Карла и погубила себя. Будет ли так великодушна Руди? Не выдаст ли она мой секрет?

Тогда лучше я сразу пойду на плаху.

За него я готова лишиться головы.

Глава четвертая. Непристойное предложение

АМЕТ

Смотреть на эту рыжеволосую бестию было просто невозможно. Внутри все закипало, а руки сами собой сжимались в кулаки. Впервые в жизни мне хотелось что-нибудь сломать.

Готовность женщины сделать всё ради какого-то вздорного мальчишки и вовсе приводила в бешенство. Какое благородство! Значит, кто-то достоин его, а кто-то нет. Хонрак чётко дал понять, что в новом мире все будут равны. Перед смертью так точно. Со временем вновь появятся те, кто выше и достойнее, те, кто будет находится на самом дне. Но не сейчас.

Быть может… Я бы и помиловал этого мальчишку, но после таких просьб. Боги, она до сих пор картинно заламывает руки и смотрит на меня с мольбой? Возникло желание вернуться в горячую воду.

Поджав пальцы ног, прислушивался к звуку капель. Он эхом разлетался в мраморной комнате. С каждым ритмичным «кап» женщина невольно вздрагивала. Леона мяла в руках верхнюю юбку, забыв обо всём. Кружево нижних юбок уже напиталось водой и прилипло к туфлям. Женщина сделала всего один шаг в сторону, а сердце ёкнуло.

Обнажённые щиколотки. Без чулок. Белая гладкая кожа, так напоминавшая атлас. Я со своими грубыми руками не смогу оценить всю её нежность.

Туманные воспоминания едва не помутили рассудок. И только шелестящий голос Хонрака не давал впасть в бессмысленную ярость.

Заметив что-то в моём взгляде, бывшая королева предприняла последнюю, отчаянную попытку спасть жизнь мальчишки. И только из своего упрямства и злости я не соглашался. Не хотел ей говорить, что Хонраку моя задумка пришлась по душе.

Вместо этого с языка рвались совершенно другие слова. Мне хотелось сказать столько всего.

И леди Леона это увидела, только поняла не так.

Хмуря тонкие брови, буравила меня взглядом. Обеспокоенно бросая взгляды, постоянно поправляла свои волосы. Одна прядь выбилась из причёски и теперь слабым локоном свисала у виска.

Я так больше не могу!

Порядком остывшая вода не снимала напряжения. Закрыв глаза, даже не вслушивался в сбивчивую речь женщины.

– Вы… вы могли бы…

Она сдержанна и холодна. Но я уверен, что леди Леона была способна на многое.

– Уходите. Дважды повторять не буду.

– Он же ещё ребёнок…

О! Какое великодушие! Какое благородство. Но я знаю ему цену.

Сжал борта ванны и выпрямился, почти с головой уходя под воду. Раз про стыд леди Леона забыла, то и мне не стоит стыдится её. Леди… Язык не поворачивается так её называть! А уж тем более королевой.

Закрыл глаза. Хотелось изрыгать проклятья и крушить всё. Признаться. Вода глушила звуки. Но я слышал, как женщина в отчаянии ходит по комнате, не решаясь выйти. Мне показалось, что она верно всё поняла. Но нет.

Туфли звонко цокали по камню. Леди Леона металась.

Вынырнув, мотнул головой. Откинул волосы с лица и недовольно посмотрел на женщину. Её темные глаза сейчас напоминали глаза загнанной лани. Большие, жалобные. С влажным блеском.

Набрав больше воздуха, с силой выкрикнул:

– Ролад!

– Чего вы хотите? – тонкий возглас не был таким уж тихим. – Чего? Набиваете цену?

– А вы? Вы, леди Леона? – слышать отчаяние в её голосе было слишком приятно. – Вы цену не набиваете? Какое вам дело до несчастного мальчишки? – повернулся лицом и слабо улыбнулся.

Как же она побледнела. Было видно, что ей сложно держать себя в руках. Злость, ярость, страх. И стыд. Последний меня покоробил. Такая женщина ещё мается совестью и может испытывать стыд? Мне казалось, что она разучилась это делать ещё семь лет назад.

Долгих семь лет.

Семь чудовищных, беспросветных лет! Когда все мысли и желания были о смерти.

– Возложите дар богам и успокойтесь. Можете помолиться за душу неудачливого храбреца.

– Послушайте… – разъярённо выдохнув, леди Леона вцепилась в борт ванны и склонилась ко мне. – Мой муж – не самый хороший человек. И он сделал много ужасных вещей, – тут голос женщины дрогнул. – Настроил народ против себя. Не повторяйте этих же ошибок!

Она неожиданно замолкла.

Ошибок?! Ошибок этого слизняка? Нет! Народ этих земель отвык от железного кулака. Люди погрязли в болоте подлости и лжи. Хонрак прав: только праведный огонь исцелит их души.

– Люди, рано или поздно, поймут, что это для их же блага. Поймут и то, что пощады ждать бессмысленно. Всё будет по совести, по справедливости. И только, – я поднял взгляд, наслаждаясь смятением и тяжелым дыханием леди Леоны. Она пыталась найти хоть какие-нибудь доводы. Она считала себя правой. – Не всё можно купить золотом… или телом, – взялся рукой за кружево на корсете и потянул ткань на себя. От треска заложило уши. Упругая женская грудь в обрамлении тонкой белоснежной ткани казалась слишком манящей. – Вы ведь привыкли к такому, да? Скольких убедили звонкой монетой? А скольких прелестными ножками? Сколько ошибок своего мужа успели исправить?

Жгучий удар пришёлся на шею. Сжав зубы, яростно заморгал. Нахмурившись, почти не дрогнул под вторым.

Разъярённая женщина схватила деревянную щётку на длинной ручке и теперь использовала её вместо дубинки. Молча. С холодной решимостью в глазах. Мои слова больно задели её. Увидев, что я со злобным удовлетворением терплю её удары, она вконец взбеленилась. Дав ей ударить себя ещё раз, перехватил руку леди Леоны и медленно её сжал.

Двери в купальню распахнулись: Ролад услышал мой зов и ворвался без предупреждения. Я убедился, что мой соратник достаточно близко, заломил женскую руку. Даже не поморщился от тонкого вскрика. Просто толкнул леди Леону в сторону Ролада. Тот подхватил её и озадаченно посмотрел на меня.

Я сломал щётку и бросил её на пол.

– Вы чудовище! Самое настоящее! – женщина яростно кричала, даже не вырываясь из рук Ролада. Тот пытался вывести её из купальни, не применяя силы. – Надеюсь, что придёт время, и другой зверь сожрёт вас!

На это только хмыкнул. Значит, она на меня надеялась? Зря… Только боги знают, что я хочу сделать с ней. Даже если я буду милосердным и мягкосердечным, леди Леона не заслужит и доброго взгляда! Сто шкур с неё спущу! Она заплатит за всё!

– Ролад, – удобнее устроился в ванне. – Сними с неё платье. Отправь её в одном исподнем… Пусть все знают, с каким предложением пришла ко мне королева.

***

Мягкое податливое тело. Гладить его, ласкать. Трогать и наслаждаться каждым мгновением. Цирия хрипло и часто дышала, уткнувшись носом в моё плечо. Лёгкие, невесомые поцелуи. Едва царапая мою грудь ногтями, девушка закинула ногу на моё бедро и прижалась всем телом.

Внутри всё напряглось.

– Не соблазняй меня, – запутавшись пальцами в длинных непослушных волосах Цирии, хрипло шепнул на ухо. – слышишь? Я сегодня слишком зол.

– Это всё та королева? – девушка одарила меня терпким поцелуем. Провела пальцем по моей груди, неторопливо опускаясь ниже. – Она тебя разозлила?

– Уже слышала?

– Земля слухами полнится, – Цирия гладила мой живот, раздумывая, продолжать ли наши игры. Ей хотелось ещё. – Ты ни с кем не был так жесток. Тем более с женщинами.

Протяжно вздохнув, позволил завалить себя на спину. Хрупкая и нежная Цирия ловко забралась на меня. Приосанилась, расправила плечи. Откинула волосы, соблазнявшие меня светлой пышной волной.

Маленькая, но такая мягкая грудь так и просилась в руки. Я не стал противится. Сминая её пальцами, чувствовал, как набухают соски. Цирия прогнулась и облизнулась. Одарив меня томным взглядом, нетерпеливо заёрзала.

– Амет, ты же не казнишь её?

Боги! О чём она думает? В этой светлой головке сейчас вместе с похотью и страстью толкались совсем неуместные мысли.

Мои руки скользнули вниз.

Нужно выбить из неё эту чепуху!

Какая же она мягкая, тёплая. Бархатистая кожа. Россыпь золотистых веснушек не портила её. Сжал округлые бёдра и приподнял Цирию. Лёгкое недовольство в её глазах сменилось чем-то сладким, когда она громко застонала. Я вошёл в неё без малейшего сопротивления. Цирия ждала продолжения и получила его. С моего одобрения.

Девушка склонилась, уперевшись руками в мою грудь. Сегодня я был слишком утомлённым, чтобы сопротивляться. Теперь Цирия почувствовала вкус маленькой и упоительной власти.

Каждое движение, каждый вздох. Она наслаждалась каждым мгновением, даря такую сладость, что в голове мутилось.

– Маленькая бестия… – хрипло прошептал, сжимая такую упругую девичью попку. – Ты просто невыносима.

Поборол желание притянуть её к себе. Вдохнуть свежий запах трав, исходивший от слишком белой кожи. Поборол соблазн потянуть за волосы, обнажить шею и прикусить такую сладкую нежную кожу. Почувствовать пульсацию крови.

Сдержался.

Решился только на плавные толчки, которые Цирия принимала со стонами и вскриками.

Быть нежным. Заботливым. Ласковым.

Цирия прогнулась, слишком сильно царапая мою грудь ногтями. Ей нравилось играть в дикую кошку. Похоже, эта малышка слишком близко ко мне подобралась, раз я ей это позволял.

Сдерживаться стало сложно. Покрытая испариной, раскрасневшаяся, с влажным блеском в глазах, нетерпеливо облизывала губы. Цирии не хватало чего-то. Последней точки.

Ухмыльнувшись, закрыл глаза. Зря.

Вместо прохлады горного озера я ощутил всю темноту ночи. Передо мной было не лицо Цирии, а холодная, почти восковая маска леди Леоны. Карие, почти чёрные глаза казались бездной.

– Амет… прошу…

Цирия уже беспомощно извивалась, слишком зло и страстно впившись ногтями в мою кожу. Едва ли не до крови.

– Амет! – раздраженно прорычала, двигаясь быстро и нетерпеливо.

Сжал девичьи бёдра и со стоном наслаждения резко вошел Цирию. Рывками насаживая её, не давал даже сдвинуться. Она кричала, прогибалась, уже переходя на вой. Силы оставили её, и девушка распласталась на мне. Тонко и тихо всхлипывала, прижимась своей разгорячённой щекой к моей груди.

Я же будто озверел. Одна мысль о Леоне и вправду превращала меня в чудовище. Каждое движение, каждый толчок становились резче и грубее.

С рыком наполнил Цирию горячим семенем, крепко прижимая девушку к себе. Почти до хруста.

– Жемчужина…

– Что? – Цирия вяло переспросила, нежась в моих грубых объятиях. – Как ты меня назвал?

– Никак. Тебе послышалось… – устало отбрехался, закрывая глаза.

Я мог обманывать себя бесконечно долго. Глушить воспоминания. Врать. Но прошлая жизнь не хотела отступать.

Как же мерзко признавать, что Жемчужина больше не моя. И что больше всего на свете я хотел бы её превратить в грубые крошки перламутра. В пыль.

Она заслужила это.

Глава пятая. Договоренность

АМЕТ

Утро было достаточно промозглым. Лето только начиналось. Как странно, что теперь я и мои люди будут собирать по осени урожай. Если бы дело было только в зерне…

Просторная площадь перед дворцом щерилась подготовленным частоколом. В душе было что-то заворочалось, но сознание отозвалось вспышкой. Хонраку пришлось не по вкусу моё недовольство.

Поведя плечами, выпрямился. Утренний холод бодрил. Цирия опустошила меня этой ночью. Сейчас нужно готовиться к… воплощению плана властолюбивого дракона.

Оглядывался по сторонам и не верил. Мне казалось, что этого никогда не случится…

Стражники слились с окружением и казались каменными статуями. От этого ощущение одиночества только стало сильнее.

– Не спится? – грубый голос Ролада вызвал у меня усмешку. – Неужели совесть замучила?

– Смотрю, тебе, старый вояка, тоже сон не по вкусу?

– Мне не по вкусу переносить казнь и искать место для ночлега тем, чьи головы должны торчать тут! – мужчина устало зевнул. – Не хочешь рассказать мне, что случилось?

Ролад был единственным, кто примкнул к войску Хонрака по своей воле. Он не был связан клятвой крови.

– Хочу, – улыбнулся и повернулся лицом к своему соратнику. – Я надеялся, что моё пробуждение останется незамеченным.

– Плохо Цирия тебя ублажает, раз поутру тебе хватает сил думать о всякой чепухе…– Ролад пригладил бороду и достал из-за пазухи тонкую курительную трубку. – Раз мы говорим как друзья, я могу не обращаться к тебе «мессир», мессир?

Мой смех напомнил карканье ворон.

– Не наглей, Ролад. Не гневи Хонрака.

– Этот летающий змий знает, как уважительно я к нему отношусь. Пусть он и сидит в твоей голове… – пыхнув трубкой, Ролад сощурился. Глубокие морщины пролегли по загорелому и обветренному лицу.

– Тот мальчишка.

– Хм, – мужчина поравнялся со мной, хмуро разглядывая площадь. – Мальчишка, да. Ты и не таких убивал. Как и Хонрак превращал в пепел. Храбрый юнец… Но таких были сотни. Или? – заговорщицки ухмыльнувшись, Ролад окинул меня внимательным взглядом. – Решился жить по древним законам? Королева хороша. Думаешь завоевать её сердце и милость народа, помиловав мальца?

– Нет, Ролад. Никого я миловать не буду. Уж точно не здесь, – поджал губы и поднял голову, вглядываясь в крыши домов. Они ещё казались серыми: солнце не встало. – Я вчера был у него, в темнице… Нет. Никакого милосердия. А вот ещё одну попытку я ему дал. Нам нужны такие храбрые воины. Будет лучше, если его мать увидит своего сына в рядах наших лучших воинов.

– Он так хорош?

– Разрезал мою рубаху на груди.

– Хм, – Ролад многозначительно хмыкнул. С причмокиванием переложил трубку в другую трубку и продолжил курить. – Ты дашь ему крови?

– Нет, Ролад. Я хочу, чтобы ты вывез мальчишку из города. Лично будешь его учить. И к свадьбе привезёшь его обратно. Это будет мой свадебный подарок королеве.

– Зачем Цирии этот мальчонка?

– А я разве говорю про неё? – ответил вопросом на вопрос и вдохнул полной грудью. – Нет, моей женой станет леди Леона.

– Как-то невесело это прозвучало…

Я пожал плечами и решил пройтись. Мягкие сапоги глушили шаги. Страшной тенью я ходил по площади. Мой план опасен. Но Хонрак говорил, что время настанет. Вот оно и пришло.

Сам не заметил, как вернулся к Роладу. Посмотрел в его веснушчатое лицо, надеясь на улыбку. Но мужчина был хмур. Сосредоточенно грыз конец трубки. Щурился и смотрел куда-то вбок.

– Амет, – Ролад впервые обратился ко мне по имени, – что тебя пугает?

– Меня? – удивлённо переспросил его. Посмотрел вновь в глаза мужчине и мотнул головой. Будто Ролада впервые увидел. – Пугает?

– Ты сам не свой, как увидел эту проклятущую королеву. Околдовала она тебя, что ли? Уже давно бы и ей голову снес. Неужто она получше короля будет?

– Ролад, где твои земли?

– У меня и хлебной крошки нет в кармане.

– Только табак, знаю, – ухмыльнулся мужчине и кивнул в сторону канала. Вода так и манила. – Где твоя родина, Ролад? Где твоя земля? Где семья? Где прах предков?

– Нигде. Нет моих земель. Там, где раньше цвели яблони, теперь пустыня. Вода и ветер стерли всё. У меня нет дома, но когда-нибудь я его найду.

– Завоюешь?

– Построю, – Ролад скупо ответил, смокча потухшую трубку. – Только там, где не буду чужим. Пока такого места не нашёл.

– А я уже дома, Ролад. Это королевство, эти земли, этот народ… Только не так себе я представлял возвращение. Семь лет словно столетие… Но кое-чего времени не изменить. Фарес как был рассадником гнили, так и остался им. Та же грязь, та же суета. Я думал оставить пепелище здесь, но Хонрак решил иначе. Это испытание, Ролад! И я его вчера чуть не провалил.

– Побороть гордыню и засунуть её поглубже в зад?

– Не в гордыне дело… – прикрыв лицо ладонью, собирался с мыслями. Мы уже почти подошли к тихой воде. – Меня и Хонрака связывает нечто большее, – убрал ладонь и, нахмурившись, обернулся к дворцу. Ровные штандарты, белые, с красным драконом сразу бросались в глаза. Их уже поспешили развесить по всему городу. Метили землю и дома. – Все присягают на крови. Из страха или ради славы. Но мне Хонрак обещал лишь одно. Месть! Но отчего-то он толкает меня на такой извилистый и тернистый путь…

– Проще разрушить и уйти? И как бы ты жил, зная, что уничтожил свой дом? – Ролад снова набивал трубку. – Я бы всё отдал, лишь бы мне вернули моё…

– А мне никто и не вернёт. Ещё три дня назад мы прошли через мои владения. От них ничего не осталось. Только земля. Даже замок, и тот превратился в жалкие руины.

– Семья? Не хочешь их найти и признаться? Вдруг кто-то жив?

– Все сгинули вместе со мной. Я один дошёл до утеса Скорби. И… у меня когда-то была жена. Ради неё делал чудовищные вещи, стал зверем. Долгие годы оплакивал свою Жемчужину. И клялся, что её убийцы будут страдать и мучиться до последнего вздоха! Ты… ты не представляешь, какие пытки я для них приберёг… Что хотел сделать с ними!

– И Хонрак тебе запретил это? – Ролад облокотился о невысокую каменную ограду канала и зло посмотрел в тёмную воду. – Не сдержал своё слово…

– Нас связывает не просто слово, Ролад. Его кровь во мне. И пока я не выполню свою часть договора… Но теперь это даже не важно, – слабая улыбка далась мне с трудом. – Семь лет у меня была цель. Я шёл к ней. Думал, уйду в забытье. Но нет покоя мне! Думал, напьюсь крови. А буду готовиться к свадьбе. Семь лет я надеялся и ждал впустую. Сейчас же пришлось принимать решение за одну ночь, Ролад, – положил руки на холодный камень ограды и отрешённо проследил за взглядом соратника. – Скажи мне, у тебя была жена?

– Была. Селия. Могла взять яблоко и выжать из него стакан сока. Дочь была, Мара. И сын, Уис. Но всех забрали война, голод и мор.

– Я тоже думал, что нет моей жены в этом мире. И вот вчера ты её сам привел в тронный зал. Живой и здоровой. Цветущей. Вполне довольной своей жизнью. Теперь думаю только о том, а тех ли я винил в своих бедах? И так ли были неправы те, кто пытался рассказать мне настоящую правду. Нет веры людям… Враги стали друзьями, а друзья – врагами. Любимая женщина – убийцей.

Ролад замер, удивлённо округлив глаза. Он догадался, о ком я говорю. Но верить в это не хотел.

– Это не будет обычной свадьбой. Всего лишь верну себе своё.

– И зачем она тебе? Тем более её голова должна торчать на одном из кольев.

– Я тоже так думал. Только… – поморщился от колющего ощущения в груди. – Ролад, казнь состоится в полдень. А мальчишку прибереги. Дай всем отдыху с неделю и готовься.

– К чему? К свадьбе?

– Нет, к очередному свадебному подарку. Очень уж я хочу подарить леди Леоне то, что ей очень дорого.

– Свою руку и сердце? – шутка Ролада пришлась не к месту.

– Это было бы так, люби она меня. Так что рука будет моей, а вот сердце… – злобно скривился и выдохнул. – Ролад, я надеюсь на тебя. Голова и сердце короля Моргвата должны быть в Фаресе к свадьбе. Привезешь ты их отдельно от тела или нет – не имеет значения. И ещё…

– Да, мессир?

Солнце взошло, и Ролад вновь стал моей правой рукой, отодвинув дружбу в сторону.

– Никто ничего не должен знать об этом. Не только о разговоре, но и о свадьбе. Никто. Праздник должен выйти на славу! – последние слова прозвучали с издевкой.

Глава шестая. Свадебный подарок

ЛЕОНА

Не мигая смотрела в одну точку. Щёки алели от стыда.

Мне оставили только мою спальню. И только. Мебель, вещи, утварь – почти всё вынесли. Дали только самое необходимое. И сейчас, глядя на эти жалкие крохи, я испытывала жгучий стыд и злость, если не ненависть. Нет, меня не волновали стесненные условия: я и не к такому привыкла. Вся эта лощёная картинка скрывала под собой ужасающую бедность. Бедность мыслей, чувств и желаний. Теперь полотно сорвали, и меня окунули с головой в жизнь настоящую.

Амелия забилась в угол и в ужасе наблюдала за мужчинами, которые выносили последние остатки моей одежды. Я же, потупив взор, сидела на кровати и мяла тяжёлое покрывало. Царапала его, пытаясь собраться с силами.

***

В полдень на площади было многолюдно. Но меня на место казни не пустили. Бледная Амелия плакала, содрогаясь от каждого стука топора. Молча считала, прислушиваясь к гулкому шуму.

Семь. Казнили семерых, а должны были больше. Радостная мысль о том, что я всё же выторговала жизнь Карлу, заметно меня приободрила. Настолько, что, взяв надушенный платок и прижав его к носу, вялой, неуверенной походкой направилась к полукруглому балкону. Вышла на свежий воздух и посмотрела вниз. Площадь была как на ладони. Багровые пятна вызвали приступ дурноты. Судорожно дыша ртом, с омерзением и отвращением смотрела на отрубленные головы: головы Карла я не нашла.

С ужасом посмотрела в сторону плахи: нет, больше никого нет.

Невообразимая лёгкость в теле сыграла со мной злую шутку. Сделав пару шагов, едва не рухнула. Амелия успела подскочить и подхватить меня.

Неужели удалось? Теперь я могу просить Руди держать в тайне мой секрет…

Словно кто-то услышал мои мысли, потому что в следующий момент, вместе со ставшей привычной охраной, в комнату занеслась Руди. В простом чёрном платье, неимоверно худая, с измождённым лицом. Она кричала и визжала, проклиная всё вокруг. Молотя своими слабыми кулачками не пускающих её мужчин, изредка переходила на звериные вопли.

Подавив очередной рвотный позыв, я тяжело отдышалась и выпрямилась, держась за холодную руку Амелии.

– Руди…

– Леона! Где Карл? Где мой сын?! – бессмысленно борясь со стражей, Руди билась птицей. – Куда они дели моего сына?

Но на этот раз Руди ко мне не пустили. Завязалась небольшая потасовка. Я и Амелия пытались пробиться к рыдающей женщине, но нас ловко заталкивали обратно в спальню. Руди же теснили в коридор.

Крепкие мужские руки вцепились в мои запястья. Толчок был таким, что мы с Амелией вскрикнули, прежде чем повалиться на пол. Зло брошенная фраза повисла в воздухе:

– Мессир велел никого к вам не пускать, – резкий окрик был заглушен хлопком двери.

Мы с ужасом вслушивались в рыдания Руди. Её вполне вежливо просили уйти или обратиться к мессиру Амету. Тогда Руди разразилась такими проклятиями и ругательствами, что липкая дурнота снова подкатила к горлу.

Боги, Руди! Молчи… Умоляю тебя! Заклинаю! Молчи!

Амелия увидела, как я побледнела, и утешающе приобняла меня.

– Как вы думаете, что они сделали с несчастным мальчиком?

– Не знаю, – честно ответила и поджала губы.

Сердце подсказывало, что я так и не узнаю этого.

Грохот за дверьми испугал нас не на шутку. Похоже, Руди вспылила и попыталась применить те жалкие крохи магии, что были в её крови. Шум стоял такой, что мы с Амелией невольно замерли.

Похоже, что Руди скрутили. Теперь её горестные завывания перемежались отборной и крепкой руганью.

– Госпожа…

Громкий мужской голос, раздавшийся за дверью, вызвал противный холодок по коже. Я поёжилась и с такой силой вцепилась в руку Амелии, что та невольно вскрикнула. Голос нового повелителя Фареса пробуждал во мне самые ужасные чувства.

– Отведите её в южное крыло и успокойте. Дайте отвара. Вызовите лекаря и прекратите этот балаган!

– Вы казнили моего мужа! Моего сына!

– Я проявляю неимоверное благородство, оберегая вашу жизнь. Не убеждайте меня в том, что тот ряд голов нужно дополнить вашей.

– Казните ни в чем не повинную женщину? – Руди истерично кричала.

– Так ли вы невинны? Я могу прислать не лекаря, а человека, который очень быстро развяжет язык жене главного советника короля Моргвата, – голос мужчины стал таким заискивающим, шелестящим. Будто змея по камням ползла. – И тогда мы посмотрим, так ли вы невинны. Я уверен, что завтра головы лишитесь не только вы. Готовы на такой шаг?

– Чудовище! – Руди выплюнула это слово и замолкла.

– Так-то лучше. Не сопротивляйтесь и отдохните. Я бы хотел пособолезновать вашей утрате, но не могу. Теперь каждый получит по заслугам, – последние слова прозвучали каким-то приговором. – Королева Леона не спит?

Всполошившись, мы с Амелией подскочили и кинулись к кровати. Там нас и застал мессир Амет. Само имя вызывало ужас и отвращение. Словно на губы попала отрава. Невольно поморщилась и отвела взгляд. Мужчину это насмешило.

– Ваше величество, вы ведь не будете возражать, если мы вас немного ограбим?

Я дёрнулась всем телом и зло посмотрела на мужчину. Он не улыбался, а говорил вполне серьёзно. Даже слишком серьёзно. Тёмно-зелёный сюртук казался слишком тесным и неуместным. Такому дикарю и безрассудному воину нужно быть в походной одежде, в какой-нибудь шкуре, всему измазанному кровью. Но никак не в мирном наряде, да ещё таком скромном. Словно он не хочет занять место короля, наоборот. От этого отвращение к мужчине только усилилось.

Двуличный ирод!

Сцепила руки в замок и вскинула подбородок.

– Весь Фарес у ваших ног. Кому есть дело до моих вещей. Вы разграбили не только столицу, но и всю страну. Думаю, я и мой народ переживём это.

– Жалкие объедки мне не нужны, – мужчина выпрямился и нахмурился. Сделал два больших шага ко мне и будто впервые осмотрелся. Молча махнул рукой пришедшим с ним людям и указал на мебель и прочее, что нужно было вынести. – Да и эти крохи будут каплей в бездонной чаше. Ваш горячо любимый муж разграбил казну и столицу ещё до моего вторжения. Скорее, я пытаюсь заткнуть огромную дыру пальцем. Впрочем, вам же до этого дела нет? Что люди голодают… – теперь голос мужчины стал слишком грубым. – Не делайте такое лицо, будто слышите об этом впервые.

Похоже, я и вправду не догадывалась обо всех ужасах, что устроил в стране Моргват. Моя наивность и тоска по прошлому сыграли злую шутку: я перестала интересоваться настоящим положением дел в королевстве.

– Хороша же королева…

От этих слов вспыхнула стыдливым румянцем.

– Не вам меня судить.

– Да, я смотрю, женщины в этом королевстве очень разговорчивые. Теперь и вы суда захотели.

Я прикусила язык и замолчала, злясь на саму себя. Амелия тенью самой себя стояла рядом с кроватью, вцепившись в витой резной столб, и боялась даже пошевелиться. С ужасом наблюдала за разгорающимся спором и бросала на меня умоляющие взгляды. Совсем как я недавно смотрела на Руди.

Сердце кольнуло. Я совсем забыла о том, что было важно на самом деле. Ради чего я терпела издевательства и Моргвата.

От стыда хотелось провалиться куда-нибудь в самое пекло. А слова мужчины уже вовсю точили мой разум и душу.

– Ну и кто из нас большее зло? – мужчина едко рассмеялся.

Я молча наблюдала за тем, как утаскивали не только остатки мебели и вещей, но последние крохи былой жизни. Мессир держался от меня подальше, лишь изредка одаривая многообещающими взглядами. Тёмно-зелёные глаза казались мне островками смертельно опасного болота. Аккуратно причёсанные волосы теперь стали очень светлыми. Да и сам мужчина выглядел иначе, чем тогда, в купальне. Там был зверь, взбешённый и разъярённый. А тут опасный хищник. С холодным сердцем. Неизменным осталось одно – голос так и сочился ядом. Презрением. Ненавистью. Будто я сделала ему что-то такое… Наверное, оскорбляла его самим своим жалким и бессмысленным существованием.

Знакомое чувство. Моргват внушал его мне слишком часто.

На место одному чудовищу пришло другое.

Ничего не изменилось.

Мессир Амет решил подойти ко мне ещё ближе. Тяжелый стук его сапогов грубо врывался в мою голову. Амелия, перепугавшись не на шутку, забилась в угол. Ей показалось, что сейчас произойдёт что-то ужасное.

Но мужчина вполне учтиво коснулся моей руки, утягивая её на себя и разворачивая ладонью вверх. Прохлада моей кожи таяла под напором жара чудовища в людском обличье. Щёки теперь просто полыхали, да так, что глаза слезились.

– Чем сильнее сожмёте кулак, тем больше потеряете…

– Правда? – мужчина добродушно усмехнулся. – Ускользнёт лишь то, что никогда не было моим. А то, что по праву принадлежит… – теперь в мою ладонь вложили что-то прохладное, – никуда не денется.

Я не удержалась и посмотрела в лицо извергу. Боги! Готова была поклясться, что увидела в его глазах жар самого пекла! Или это огонь дыхания дракона?

Да человек ли он?

– Моё останется моим даже после смерти.

Опустила взгляд и не смогла сдержать громкого вздоха: амулет Карла. Внутри всё перевернулось.

– Небольшое заверение серьёзности моих намерений. Считайте это свадебным подарком.

Стиснула нагревшийся кусок металла и отвернулась. Мужчина наконец отпустил мою руку и перестал буравить меня тяжелым взглядом.

На душе стало легче: Карл живой!

***

Не мигая смотрела в одну точку. Щёки пунцовели от стыда.

Теперь у меня была только спальня. Кровать, шкаф и что-то ещё, совсем необходимое. Оглядывая остатки прошлой жизни, испытывала жгучий стыд и злость, если не ненависть. Ненавидела саму себя. То, что в очередной раз судьба сунула меня в мерзкую ловушку, из которой нет выхода.

Прижала к груди амулет Карла и обернулась.

Заплаканная Амелия забилась в угол и в ужасе глядела на меня круглыми от страха глазами. Я мяла тяжёлое покрывало. Царапала его, пытаясь собраться с силами.

– Амелия, – сказала так строго, как смогла. – Мне нужно отправить письмо.

– Но…

– И ещё. Найди мне ведьму Марлу. Это злобное отребье явно ошивается где-то поблизости. Сейчас она должна быть очень обижена, что Моргват её оставил.

– Зачем вам эта мерзкая старуха?

– Мессир Амет считает, что знает всё. И раз у него за плечами дракон, то можно ничего не бояться, – я криво улыбнулась побледневшей Амелии.

– Уж не хотите ли вы…

– Мне нечего терять.

***

Отблеск свечей окрашивал всё в грязно-жёлтый цвет. Серые каменные уступы, стены, которые будто сужались, отчего сразу начинала ощущать себя в западне. Сейчас я добровольно в неё шагнула.

– Ваше величество? – бесшумно подкравшись ко мне, колдунья дотронулась до моего плеча. – Вы желали меня видеть?

Обнажив пеньки сгнивших зубов, старуха мерзко хихикнула и впилась своими пальцами в меня так, что показалось, будто она меня сейчас проткнет своими когтями.

Стряхнув её руку со своего плеча, сделала шаг назад, пугливо прикрываясь накидкой. С отвращением рассматривая старуху, собиралась с мыслями.

– Марла, мой муж поступил с тобой нечестно. Разве не так? – скрестив руки на груди, старалась выглядеть собранной. – Бросил, оставил на растерзание врагам. Разве так поступают со своими верными подданными? Соратниками?

– Что вы хотите мне предложить, леди Леона? Месть?

– Я хочу найти верное решение и освободить нас не только от гнёта захватчиков, но и от тирании моего мужа. Кто сказал, что женщина не может управлять королевством? Ты ведь помогла Моргвату… И ты хотела бы быть полезной и новому правителю, мессиру Амету. Ты ведь не успела ему предложить ему свои услуги, старая ведьма?

– Вы уже однажды разрушили мой план, леди Леона. Я этого не забыла. Думаю, я жива, потому что знаю ваш мерзкий секрет? – старуха шагнула в свет свечей. Грязные спутанные волосы мышиного цвета пестрели пёрышками, амулетами, витыми верёвочками и цветными нитями. Худое лицо, обтянутое сморщенной кожей, напоминало череп. Шагнув ко мне, старуха покачала скрюченным пальцем у меня перед лицом. – Что, если это я предложу вам кое-что другое…

В руке колдуньи появился тёмный пузырёк с мутной жидкостью. Ухмыльнувшись ещё сильнее, старуха склонила голову, пытливо вглядываясь в моё лицо.

– Вы прекрасно знаете, каково на вкус это зелье. Оно сделало вас пустоцветом, отняло женскую силу. Но один глоток вернет всё. Вы попробуете ещё раз. В этот раз всё выйдет… Всё будет по-другому.

– Нет, Марла. Повторять свою ошибку я больше не буду. Ты сделаешь другое зелье. Такое…

Шорох в коридоре заставил нас замолчать.

– Вы не одна?

Покачав головой, испуганно прислушивалась к чьим-то шагам. Кто-то шел сюда.

Поборов омерзение, схватила колдунью за плечо и пробурчала:

– Марла, мне нужно зелье. Я просила тебя и не раз. Но Моргвата ты любила больше. Неужто и мессир заслуживает преданности и любви? Я слышала, что он хочет тебя убить.

– Будет вам зелье…

Я кивнула и бросилась к потайному ходу, по которому сюда пришла. Марла же осталась, с удивлением вглядываясь в приближающуюся к ней фигуру. Сдвигая плиту и закрывая за собой проход, вслушивалась в то, что происходило в коридоре.

Женский голос. И Марла знала ту, что вышла к ней на встречу.

Плита встала на место, и я перестала слышать таинственный разговор.

Вернувшись в спальню, убедилась, что никто не заметил моего отсутствия. Унимая бешено бьющееся сердце, лежала в кровати и разглядывала низкий потолок.

Утром в моей руке был пузырек с нужным мне зельем. Похоже, Марла знала этот замок так же хорошо, как и я.

Глава седьмая. Женщина против женщины

АМЕТ

Густая тёмная кровь лениво стекала в услужливо подставленную чашу. Я с некоторым отвращением смотрел, как она наполняется до самых краёв. Меня не миновала участь других. Иногда сильно завидовал Роладу: он свободен.

Когда последняя капля упала в чашу, я поднял голову и посмотрел Хонраку в морду. Дракон, занявший собой почти всё место в соборе, нетерпеливо щурился и фыркал, прожигая меня взглядом красных глаз. Чёрная шкура блестела даже в полумраке.

Сжал потеплевший металл и посмотрел на тёмную кровь. Сейчас даже нет тошноты.

Выпить. Это нужно просто выпить! До дна.

Первый глоток был самым сложным. Когда привычный горько-солёный вкус перестал выделяться, я закрыл глаза, не желая видеть дракона.

Он всегда в моей голове. В моем сознании. Контролирует каждый шаг, каждый вздох. Сейчас я его почти не чувствую – свыкся, не то, что в первые дни. Чудовищная боль разрывала голову, потому что внутри был чей-то озлобленный, громкий голос. Теперь Хонрак поутих. Он знал, что скоро договор будет выполнен.

Тяжесть в теле стала невыносимой. Сделав последний глоток, выронил чашу. Она со звоном упала на пол и укатилась куда-то в самый дальний угол. Сжимая рубашку на груди, чувствовал, как становится нечем дышать и как яростный огонь разливается по венам.

Больше я не принадлежу самому себе. И в первые минуты после этого мерзкого и гадкого ритуала я слишком сильно напоминал дракона: золотистая полупрозрачная сеть чешуи, алого цвета глаза и… злость.

Не та, что испытывал я. К себе. К Моргвату. К Леоне. Нет! Это было испепеляющее чувство! Ко всем людям. Уничтожить. Стереть. Убить! Убить их всех. Я не впадал в кровавое безумие, как другие, лишь потому, что был другим.

Разрывая рубашку на груди, пытался дышать.

Ты опять сопротивляешься, мой друг! Я чувствую, что нынче ты не так верен. Мне не нравятся твои мысли…

– А что тебе вообще нравится? – мой хриплый шёпот напоминал змеиное шипение. – Хоть что-то в этом мире?

Ты хотел мести, крови на своих руках. Ты получил это! О большем и не просил. Мы должны идти дальше, а не отсиживаться в тепле и за оградой.

– Люди устали. Им нужен отдых. Они не могут идти дальше.

Могут. Ты не хочешь. Ты хочешь спать в тёплой постели и наслаждаться женским телом. Помни о нашем договоре. Я заберу то, что ты любишь большего всего в этом мире. И не пытайся спрятать эти чувства. Твоё сердце – не сундук, замок не повесишь.

– Люди прошли полстраны. Они устали и вымотались. Даже твоя кровь не придаст им былых сил, воодушевления. Нам остались только южные земли… – едва шепча, с трудом открыл глаза. Мир перед глазами качался и плыл. – Самые непокорные и тяжелые… Когда голова короля будет красоваться на одном из кольев, тогда многие примкнут к нам. И мы завоюем последние свободные земли.

Почему я тебе не верю, мой друг? Или ты мне больше не друг, а враг? Может, мне уничтожить тебя. И ту, что теперь прочно поселилась в твоём сердце. Не пытайся злиться, я вижу, что ты её сильно любишь.

Дракон рассерженно ударил хвостом по холодному полу, подняв волну мелкой каменной крошки и пыли.

Стоит тебе убить короля, как я заберу её у тебя. Твоя ненависть и презрение – мелочны и неглубоки. Это всего лишь обида и непонимание. В глубине души ты знаешь правду, но она тебе не нравится. Ты готов пожертвовать ею?

– Я скажу людям готовится. Собираться с силами. Как только король Моргват умрёт, мы продолжим свой путь.

Хонрак привстал и, обдав меня жарким дыханием, пополз в сторону дверей, сбивая мощным хвостом последние уцелевшие колонны. Ему не понравилось, что впервые я уходил от ответа. Мне просто не хотелось говорить правду Хонраку. И не хотелось соглашаться. Нет, я не надеялся, что смогу обмануть его.

Боль в сердце стала нестерпимой.

Собор душил меня своей тишиной. Дракон уничтожил то единственное место, где люди поклонялись надежде. Это было жестоко, но действенно: молись, делай подношения богам, а мир не изменится. В нём есть только один повелитель – Хонрак. И даже когда многотысячное войско присягало мне на верность, оно клялось пролить последние капли и отдать последний вздох за Хонрака, а не за меня. Только не знали этого, не подозревали. Был могучий и сильный Амет, за спиной которого прятался настоящий ужас и кошмар людей.

Развернувшись на пятках, в ярости пнул обломки деревянной скамьи. Рыча от злости и безысходности, вцепился скрюченными пальцами в волосы.

Осторожные и тихие шаги я заметил не сразу. Почти в беспамятстве метался в опустевшем соборе, вздымая пыль.

– Амет? – Цирия подошла ко мне со спины и нерешительно коснулась моего плеча. – Что случилось?

С рыком обернулся и едва сдержался от удара. Взбешенно дыша, смотрел в перепуганное девичье лицо. Цирия нашла какое-то платье и теперь слишком напоминала любую из жительниц Фареса. Мне было куда милее видеть её в мужской одежде на коне. Может, оно и к лучшему?

Перепуганная Цирия стушевались и опустила глаза. Дёргано сняла жемчужную сетку с волос и сделала шаг назад.

– Не нужно, Цирия. Ты в этом настоящая королева… – коснулся тонкой прохладной ладони, постепенно успокаиваясь.

– Правда? – в голубых глазах девушки вспыхнул задорный огонёк.

– Правда! – притянул Цирию к себе и обнял её, чувствуя, как опять становлюсь сам собой.

Роланд был прав: свадьба с Леной будет больше похожа на похороны. Похороны меня самого.

Нет, вздорной и взбалмошной Цирии никогда не быть королевой Фареса, как и не быть королевой моего сердца. Было бы слишком жестоко обрекать её на такую жестокую участь: стать добычей дракона. Нет! Единственная, что и вправду любила меня.

С хрипом прижал Цирию к груди, лихорадочно вцепляясь пальцами в ее светлые густые волосы.

Девушка радостно обняла меня в ответ и прижалась щекой к обнажённой коже.

– Что с твоей рубашкой? И почему ты весь в крови?

– Это не моя кровь, Цирия. Это кровь Хонрака… – опустив взгляд, впервые внимательно разглядел новый наряд девушки. – Где ты это нашла? Зелёный цвет тебе идёт…

– Не ожидала от тебя такого внимания, Амет! – Цирия улыбнулась и весело посмотрела мне в глаза. Качая головой, явно задумала какую-то проказу. – Я упросила королеву подарить его мне.

Значит, это платье Леоны?!

Увидев мое смятение, Цирия помрачнела. Но затем будто что-то вспомнила и, высвободившись из моих объятий, дерзко улыбнулась и поставила руки в боки. Качнула головой, распушив длинные вьющиеся волосы, и вздернула подбородок.

– Амет, ты знаешь, этот замок очень занятный. Я таких ещё не видела…

– Да? И чем же он такой занятный? – я сделал шаг вперёд, но Цирия, будто юркий зверёк, увернулась от меня и ловко перескочила в сторону, перепрыгнув через обломки скамьи. – Чем?

– Тут есть тайные ходы. Много тайных ходов. И многие из них ведут в интересные места.

– Какие места? – меня стало вдруг раздражать хождение вокруг да около. Цирия же лишь улыбалась и прыгала как горная коза, уворачиваясь от моих рук.

– Есть ход из тронного зала в сигнальную башню. Есть ход… – девушка извернулась и белозубо улыбнулась, отпрыгивая к самой стене, – из нашей комнаты. А есть ход…

Одним гигантским шагом догнал Цирию и прижал её к стене. Расставив руки, поставил их на холодный камень. Тяжело дыша, буравил взглядом расшалившуюся девушку.

– А есть ход из спальни королевы. И я видела, с кем она разговаривала прошлой ночью.

Сердце будто разбухло и теперь медленно билось, отдавая гулкой болью в ребра. Сжав зубы, сделал протяжный вдох.

– Цирия! – грозно рыкнул, едва удержавшись, чтобы не тряхнуть и не привести в чувство эту озорницу.

– Мерзкая старуха. Она приходила к тебе… – девушка игриво водила пальцем по моей обнажённой груди. – Только ты её сразу вон выставил, а я выслушала обезумевшую ведьму. Она много чего интересного рассказала о королеве Леоне. Теперь-то я знаю самую грязную тайну королевы!

Обвив мою шею руками, Цирия привстала на цыпочки и будто случайно прижавшись ко мне грудью, жарко зашептала на ухо:

– Она убила своего мужа, Амет. Наветом. Ей нужны были лишь его земли… Чудом не погубила ныне здравствующего короля, а теперь эта женщина хочет убить и тебя. Она отравит тебя, Амет! – девушка поцеловала меня в щёку.

Левая половина лица от нежного прикосновения будто огнём вспыхнула. И онемела.

– Только не бойся, я не дам ей этого сделать…

Цирия целовала меня, а внутри всё клокотало и бурлило. Та светлая частичка, оставшаяся от давно умершего Дерека, не хотела верить в услышанное. Когда моя милая и нежная Жемчужина стала убийцей?

– Слышишь, Амет? Не позволю! Коварство одной женщины может победить только коварство другой… – Цирия набивалась на ласку. Я поцеловал её в ответ слишком грубо, но и этого оказалось достаточно. – Я уже всё устроила!

Глава восьмая. Ночь вдвоем

ЛЕОНА

Свеча тускло горела. Полупустая спальня теперь пугала меня своим эхом и длинными, жуткими тенями, появлявшимися от любого слабого отблеска. Перо громко скрипело, когда я старательно выводила слова, борясь с волнением. Вздрагивая от каждого шороха, словно воровка оборачивалась и вглядывалась в густую темноту.

«Дорогой Алеред!

В Фаресе слишком тревожно. Боюсь, что вам грозит опасность. И даже не знаю, где вы теперь найдёте кров и приют. Есть последняя надежда, что я уговорю предводителя этих захватчиков отпустить только вас. Пусть для этого я пошла на договор с сущим злом!

Надеюсь, ты ещё мой друг и дорожишь светлой памятью о моём муже. Больше мне не к кому обратиться. Жди от меня весточки к четвёртому дню. Если же нет – я надеюсь только на твоё благородство.

Леона».

Закончив писать письмо, пробежалась глазами по корявым и косым строчкам. Слишком торопилась и слишком боялась. Если эта бумага попадёт в чужие руки…

Аккуратно свернула письмо и сунула его в складку на корсете возле самой юбки. Сегодня вечером совершу самую настоящую гнусность. После смерти Дерека я… я закостенела. Только неугасающая любовь заставляла жить и надеяться. Моргват быстро охладел ко мне: не получив желаемого, он потерял интерес. Я бы никогда его не полюбила, а презрение и отвращение на моём лице вечно его выводили из себя. Ни богатые подарки, ни угрозы и уж тем более побои не могли сломить меня. Теперь же… Сама пойду, по своей воле. И где найти силы, чтобы изобразить любовь? Или хотя бы страсть или желание?

Сердце колотилось и билось будто птица в клетке. Руки и ноги слабели от одной мысли…

Никто не мог сравниться с Дереком. А теперь я будто предавала его. Впервые за семь долгих беспросветных лет! Не было ни дня, чтобы я не вспоминала о нём.

Слёзы вновь навернулись на глаза. Тихо заплакав, упала на кровать, пряча лицо в жёстком и грубо покрывале. Щёки нещадно жгло.

Я должна была умереть ещё тогда, вместе с Дереком. Я должна была пойти на Утес вместе с ним! Или набраться смелости и согласиться на предложение Марлы. Отказаться от памяти, от любви, от всего…

Округлый медальон у меня на шее, нагревшись от моего тела, вдруг стал нестерпимо горячим. Сжав его прохладной ладонью, тут же успокоилась. Если Алеред сдержит своё слово, если всё будет так, как мы задумали! То я уйду к Дереку. Я готова идти к Утесу Скорби пешком от самого Фареса. И буду рада, если в конце пути упаду замертво.

Нехотя села и провела рукой по лицу, утирая остатки слёз. Поправила волосы и постаралась улыбнуться: заплаканным и опухшим лицом не очаруешь мужчину. А мне нужно, чтобы мессир Амет захотел меня.

Поправила платье. В панике прошлась пальцами по складкам ткани, боясь, что выронила короткое письмо. Но нет, оно плотно прощупывалось на своём месте.

Догорающая свеча вдруг как-то ярко осветила комнату. Я бросила взгляд на кольцо на правой руке. Тяжелое, с крупным камнем. Там, в небольшом углублении было несколько капель зелья, способного поставить в моей жизни окончательную точку.

Словно тень самой себя, подошла к двери, открыла её и, наткнувшись взглядом на свою же охрану, твёрдо произнесла:

– Мне нужно к мессиру Амету.

***

Сколько раз я заходила в эту спальню с тяжёлым сердцем? Сколько раз переживала боль и унижение? Мне до сих пор виделась в кошмарах высокая долговязая фигура Моргвата. Он напоминал мне стервятника. Сутулые плечи, тонкие, жидкие волосы чёрного цвета и хищный нос, будто клюв. И стоило мужчине коснуться меня…

Как бы я ни хотела, но этого не забыть. Никогда. Как и той боли, что он мне причинил.

Комната встретила меня мягким светом и приятным запахом. Всё было не так. Я ожидала вовсе не этого!

Мягкие шкуры на полу, множество свечей и кровать, на которую я без дрожи не могла смотреть, теперь напоминала лежбище зверя. Покрывала и простыни, скомканные, лежащие странным беспорядком.

Я покраснела, мельком взглянула на стражу: лица мужчин ничего не выражали. Им было всё равно, кто я и зачем пришла. Подхватив юбку, бесшумно зашла в спальню. Стук закрывшейся двери напомнил мне грохот топора на плахе. Невольно схватилась за шею, будто это мне сейчас собирались отрубить голову. Чувствуя, как бьётся жилка под пальцами, тяжело дышала и смотрела на сильную и мощную фигуру захватчика.

Амет не спал. Он стоял, оперевшись на стол руками, и пристально вглядывался в бумаги. Свитки, клочки каких-то документов и карты. Много карт. Одни свисали рваными концами, другие, свёрнутые трубкой, лежали горкой возле самого края.

– Вы там так и будете стоять, леди Леона? – гулкий мужской голос пробрал до дрожи. – Вечер не вечный. Я слушаю вас.

Так и стоя ко мне спиной, мужчина лишь склонил голову вбок, отчего потемневшие волосы густой волной свесились с плеча. Белая рубашка свободно сидела на теле, но я была готова поклясться, что видела на ней мелкие бурые брызги… будто…

К горлу подкатил ком.

– Мне нужно поговорить с вами, – криво улыбнувшись, не поверила самой себе. Но если уж играть, то играть до конца! – О том подарке, что вы мне оставили.

С трудом оторвалась от двери и несмело подошла к мужчине. Мельком осмотрела себя и, выдохнув, дотронулась до плеча Амета. Видимо, я слишком крепко сжала его, потому что, когда мессир обернулся, в его глазах пылал самый настоящий огонь, мне даже показалось, что они налились кровью. Но мужчина моргнул, и я вновь очутилась в вязком тёмно-зелёном болоте. На мгновение в голове промелькнула мысль, что у Дерека тоже были зелёные глаза. Но совсем не такие. Наваждение и вовсе исчезло, когда мужчина, скользнув взглядом по моему бледному лицу, посмотрел на мою шею и грудь. Платье было слишком тесным, дышалось в нём с трудом.

– Значит ли это, что я стану вашей женой? – перебирая шнуровку на лифе, взволнованно подобралась к пышному кружеву. – Могу ли я это считать вашим окончательным решением?

Мужчина медленно выпрямился и, всё так же разглядывая мою грудь, повернулся ко мне лицом и присел на край стола. Теперь я хорошо видела лицо этого чудовища! Удивительно, насколько мерзкими могут быть красивые люди. О! Нет, тщедушному и плюгавому Моргвату было далеко до такого красавца. Только за такой обёрткой пряталась настоящая гниль.

– Вы были очень убедительны в купальне… – мужчина поднял взгляд и с какой-то едкой ухмылкой посмотрел мне в глаза. Мне показалось, что будто целая гора упала сверху, придавив моё тело к земле.

– Что с Карлом? Где он? – выдохнула и впилась ногтями в плотную ткань лифа.

– Только не говорите, что вы вновь пришли мучить мои уши своими мольбами о каком-то пустоголовом храбреце! Не начинайте…

Жар мужских рук опалил кожу, когда грубые и сильные ладони сжали мою грудь. Жалобно застонала, заскрипела ткань, уверенно сползая вниз. Шнуровка с громким хлопком порвалась, давая глубоко вздохнуть. Мечтая сжаться в комочек, я вдруг оказалась в объятиях настоящего деспота. Пылкие горячие поцелуи едва ли не разъедали кожу, когда тёплые губы касались шеи.

Закрыв глаза, старалась не морщиться. Только с облегчением выдохнула, когда платье вместе с припрятанным письмом осталось на полу.

– Значит, вместо звонкой монеты вы решили мне предложить своё тело? – едкий, вкрадчивый шёпот вынудил сжать зубы до боли и промолчать. – Больше у вас ничего не осталось? Одного мужа свели в могилу, теперь второго… Да вы леди Смерть! Что мне нужно сделать, чтобы пережить это супружество? Заточить вас в темницу? Прямо сейчас?

Щёки полыхали от стыда и гнева. Не было ни малейшей возможности выбраться из крепких объятий. Мужчина всласть гладил и трогал моё тело. И я уже была готова проклясть всё, даже ту свою дикую смелость, потому что с каждым мгновением храбрость таяла. Думала, что будет также быстро, мерзко и гадко, как с Моргватом.

– Уж лучше там, чем в ваших объятиях!

Мужчину развеселила такая дерзость, озорные, но оттого более опасные огоньки заискрились в тёмно-зелёных глазах. Перехватив мои запястья одной ладонью за моей же спиной, другой жадно вцепился в подбородок, притягивая лицо к себе. Грубый удушающий поцелуй, от которого в глазах всё потемнело. Напрасно я старалась высвободиться, напрасно захотела сбежать. Удалась ли моя хитрость или перехитрили меня, и мессир получил желаемое?

По венам будто текло расплавленное железо. Дыхание участилось, стало жарко. Чем сильнее я билась, чем отчаянней сопротивлялась, тем крепче становились объятия, тем безжалостнее казались поцелуи.

Меня смяло и растоптало. Странные ощущения, давно забытые запахи. В голове мутилось, вертелось и крутилось. Получив мгновение свободы, судорожно дышала. Мужчина подхватил меня на руки и понёс к кровати. Не успев опомниться, ещё плыла в чём-то пылком и тягучем. Шёпот. Голос. Знакомый. Из прошлого.

Я смотрела мужчине в лицо, зачарованно наблюдала за его губами, говорящими что-то. Слова. Почему я не понимала их?

Подняв взгляд, испуганно выдохнула. Алые от крови глаза. Они околдовывали меня. Словно кто-то смотрел мне в душу!

Ты любишь его… Его одного! Договор будет выполнен. Я приму эту жертву.

Вскрикнув от боли в голове, схватилась за виски и перевернулась на бок. Горячее мужское тело накрыло меня. Будто что-то навалилось. Я била кулаками по крепкой мужской груди, царапала ногтями смуглую кожу и выла от голоса в своей голове. И стоило посмотреть на Амета, как тут же меня сковывало по рукам и ногам от жуткого, пронзительного взгляда алых глаз.

От хриплого, возбужденного шёпота кожа покрылась болезненными мурашками. Тяжелая рука легла на грудь, сминая тонкую ткань нательной рубашки. Потянув на себя, мужчина безжалостно рвал её. Громкий треск и чудовищные по силе рывки. Приподнимаясь вслед за тканью, ловила жаркие поцелуи. Проведя ладонью по обнаженной коже, Амет зачарованно шептал:

– Леона…

***

АМЕТ

Колдунья! Какую власть имеет эта женщина надо мной? Рыжеволосая бестия!

Глотая ругательства, терпел из последних сил. Смотреть на любимую женщину и понимать, что она сделала, что может сделать и почему пришла. Нет, я не глупец и не дурак. Только вот Леона меня таким считала. Опять завела речь про мальчишку. Что ей дело до этого сопляка?!

Стоило только вспылить, как знакомый голос раздался в голове.

Ты хочешь отдать мне свою жену? Ты и вправду хочешь этого?

Нет! Я хочу совершенно иного!

Я так хотел Леону. Прямо здесь и сейчас. Почувствовать мягкость её волос. Вновь ощутить дыхание и прикосновения нежных губ. Понять, что в моих руках прежняя любимая Жемчужина. Что не было этих семи лет! Даже был готов простить всё… Я был готов сделать это!

Слишком много думал. Вспоминал. Мне было легче, когда Леону считал мёртвой. Была цель. И желание жить, чтобы отомстить. Теперь же, запутавшись в очевидных вещах, не понимал, что делать дальше. Увяз.

Какие же вы легковерные, людишки. Ничего не помните, прощаете смертельные обиды, а за пустячные ошибки убиваете. Ты был готов убить того мальчишку, а её желаешь и любишь?

Впервые не мог освободиться от гнёта Хонрака. Он почувствовал, что я ослаб, и решил отступить.

Жуткие ощущения. Будто кто-то влез ко мне под кожу и теперь управляет телом. Огонь желания вспыхнул так, что в голове помутилось от похоти. Стоило Леоне подойти ко мне, как от возбуждения заломило тело.

Не останавливало даже то, что на это она согласилась, поборов себя. Леона никогда не умела лгать. Все эмоции сразу читались на её милом личике. И сейчас я видел там злость, ненависть и отвращение. Не только ко мне, но и к самой себе.

Губы моей Жемчужины. Сладкие.

Не будет других женщин. Никто не сравнится с Леоной. Лаская её тело, торопливо бормотал те милые и приятные вещи, что говорил ей всегда.

– Леона…

Хонрак прав. Я слаб. Я обычный человек. И моя любовь к Леоне не исчезла, а только стала сильней. Поэтому боль и горечь от предательства такая сильная.

Ты не скажешь ей. Не скажешь, мой друг. Не время. Ты не выполнил условие. Наш договор в силе. А это значит, что у тебя нет прошлого, Амет, сын драконов. Я дал тебе жизнь, не забывай об этом.

Рубашка Леоны превратилась в лохмотья. Подстёгиваемый злостью и яростью Хонрака, понял, что бесполезно искать ответы на вопросы. Как и бороться. Мир сузился до одной только женщины, одной единственной, которую я безмерно любил и смертельно желал.

Кости захрустели. Мышцы взбугрились, а кожа будто затрещала. Сила. Ярость.

Обнажённая Леона лежала на кровати будто в беспамятстве. Затуманенные глаза, полуоткрытый рот, с покрасневшими от дерзких поцелуев губами. Тяжело дыша, она впервые не была похожа на саму себя. Почувствовав мой взгляд, выдохнула и запрокинула голову. Вцепившись хрупкими ладонями в покрывало, замерла.

Полная мягкая грудь с набухшими тёмными сосками, белая кожа с еле заметной россыпью золотистых веснушек. Время было благосклонно к Леоне. Я женился на девушке, юной и робкой. Теперь же передо мной была женщина. Соблазнительница. Искусительница.

Но даже мысль, что у сегодняшней встречи была цель, меня не отрезвила. Как и прогремевшие эхом в голове слова Цирии: Леона хочет убить меня. Опять.

– Леона! Боги…

Я едва не вгрызался в её плоть. Целовал, кусал и вновь успокаивал лаской. Губы. Шею. Грудь. Словно в дурмане, она металась подо мной, боясь даже дотронуться. Сжимала мятую простынь и отводила затуманенный взгляд. А мне так хотелось увидеть её глаза! Как они сияют от счастья и наслаждения.

Вцепившись пальцами в её подбородок, резко развернул её лицо к себе. Что с ней?

Власть Хонрака была безразмерной. Безразмерной… Всесильный змей!

Так сжал пальцы, что Леона сдавленно застонала. В голове будто что-то лопнуло с яркой вспышкой. Подминая Леону под себя, жадно целовал белую холёную кожу. Упругие бёдра, пышные, слишком манящие. Рука сама скользнула на едва увлажнившееся лоно: эта женщина меня не хотела. Она могла изображать всё, что угодно, но тело не обманешь.

Прижавшись губами к острому соску, ласкал его языком, едва задевая зубами. Мял, сжимал чувствительную грудь, но не слышал привычных стонов. Только сбившееся дыхание и бессвязный шёпот.

Раздвинув колени Леоны, опустил вторую руку ниже, торопливо и жадно гладя живот и бёдра. Стоило только коснуться самой нежной кожи, как с губ гордой королевы слетел пугливый стон. Погружаясь пальцами во влажную плоть, распалял желание.

Неожиданно вскрикнув, Леона попыталась высвободиться. Но по румянцу на её лице и учащенному дыханию понял, что не так уж всё бесполезно.

– Дерек… – вяло шепча, Леона прикрыла лицо руками и всхлипнула. – Дерек!

– Я здесь, моя… Жемчужина… – каждое слово давалось с трудом. Будто кто-то насильно сжимал мои челюсти. – Леона!

В голове всё помутилось. Страсть накрыла едкой волной. Рывком уложив Леону на подушки, закинул её ноги к себе на плечи. Первое же грубое и такое торопливое движение вырвало самое грязное ругательство. Леона вскрикнула и изогнулась, цепляясь тонкими пальцами за подушки. Каждый толчок распалял лишь сильнее. Я был готов разорвать её пополам!

От похоти стало нечем дышать. Двигаясь, как заведённый, наслаждался каждым мгновением. Запрокинув голову, с рыком выкрикнул:

– Леона!

Мутная пелена скрыла всё. Кровь пульсировала в висках. Не видел и не слышал ничего. Только мягкое и податливое тело Леоны не давало забыться. Горько-солёный вкус во рту вызвал новый приступ безумия. Приятные сладостные ощущения сменились тупой пустотой в голове.

Я уже не понимал, моя это кровь на губах или Хонрака. Или Леоны? И почему наш крик слился в единый протяжный вопль.

***

Сон не принёс успокоения. Зверь внутри буйствовал. Рычал и желал сладкого продолжения. Лениво перевернувшись на другой бок, требовательно ухватил смятые простыни: Леоны не было.

С трудом приоткрыв один глаз и маясь нудной болью как после похмелья, мельком осмотрел спальню. Зачарованный огарок дарил тусклый свет. Леона, нагая и дрожащая от холода, сидела на самом краю кровати. Вцепившись в свои длинные рыжие волосы, мерно покачивалась взад— вперёд, тихо всхлипывая и что-то бормоча. Но как бы я не напрягал слух, ничего не мог разобрать.

Леона с протяжным стоном встала и, шатаясь, подошла к своему платью, валявшегося скомканным у самого стола. Вцепившись в твёрдое и надёжное дерево, она со сдавленным всхлипом подняла одежду. Шуршание ткани и горячный, почти бредовый шёпот.

Я не хотел, чтобы Леона уходила. Я бы теперь её ни за что не отпустил. Все мысли и желания, подавленные Хонраком, теперь казались мне сущей глупостью. Кровь дракона кипела во мне, пробуждая жгучий интерес к ночному странствованию королевы.

Леона, прижимая тяжёлое платье к груди, будто почувствовала что-то и обернулась. Закрыв глаза, с утробным рыком ждал того, что будет дальше. Руки сами сжались в кулаки.

Женщина молчала. Только тихо, с тонким присвистом дышала, не сводя с меня глаз. Я ощущал это кожей. Вот ткань зашелестела вновь, затем странный скрип и… осторожный звон металла. Теперь уже, открыв глаза, с интересом наблюдал за действиями Леоны.

Она придвинула к себе резную чашу, сделала осторожный глоток. Разбавленное водой вино её удовлетворило. Облизнув губы, поставила чашу на край. Посмотрела на тлеющий огонек, вцепившись пальцами в массивное кольцо. Сейчас Леона и впрямь напоминала леди Смерть: осунувшаяся, бледная, со странным блеском в глазах. Сжав драгоценный камень, с усилием сдвинула его. Пара капель упали в чашу без единого всплеска…

Она правда хочет меня отравить?!

Не ожидал от Леоны такого глупого и безрассудного поступка. Не ожидал такой… подлости. Верить или не верить своему сердцу? Да и осталось ли что-то или кто-то… Нельзя верить даже самому себе.

Повалившись на спину, шумно дышал. Кровать чуть скрипнула, когда на прохладные простыни рядом со мной легла Леона. Она недолго колебалась, прежде чем поцеловать меня. Спокойно открыл глаза и молча посмотрел на вдруг покрасневшую под пристальным взглядом королеву. Она держала чашу и старалась выглядеть спокойной. Только хриплое дыхание выдавало волнение. Изобразив удивление, смешанное с благодарностью, взял чашу и смело выпил её до дна. Откинув её на пол, притянул к себе дрожащую от холода женщину. Или она дрожала от страха?

Томительные мгновения. Я ждал её того, как она поступит дальше, а Леона просто лежала и молчала. Нетерпеливо наматывая прядь длинных рыжих волос на свой палец, с горечью думал, что какой-то змей знает о людях больше, чем они сами.

– Амет… – Леона подала голос. – У меня есть просьба. Одна. Она вас совсем не затруднит.

Склонив голову, посмотрел Леоне в глаза. Может, я не был так уж не прав, считая свою Жемчужину мертвой? Чувства одурманили меня, лишили рассудка… Это не моя любимая женщина, не та верная спутница. Она и впрямь погибла. Безжизненные, тусклые глаза затравленного, загнанного зверя. С затаившейся злостью и тоской. Леона могла улыбаться сколько угодно, но обмануть меня у неё не вышло.

Молчаливо кивнул.

– Письмо… – Леона вкрадчиво шептала, глядя мне в глаза. – Одно маленькое письмо. И ваше великодушное решение в честь нашей грядущей свадьбы.

Я приподнялся на локте и широко улыбнулся, с некоторым наслаждение гладя пальцем щёку Леоны. Бархатная нежная кожа…

– Моя дорогая Леона… Кровь дракона делает меня не только всесильным и почти бессмертным, но и защищает от колдовства, – улыбнулся и поддел пальцем подбородок женщины, – что ты добавила в вино?

Не ожидал такой прыти от женщины. Она мгновенно оттолкнула меня и вскочила с кровати. Попытался её поймать, но Леона, увернувшись, бросилась к столу. Я одним прыжком кинулся за ней, но только с грохотом упал с кровати.

Схватив что-то со столешницы, Леона почти целиком сунула руку в пламя зачарованной свечи. Тут же запахло горелым. Я успел лишь в ещё одном коварном прыжке толкнуть женщину и упасть вместе с ней на пол. Ударив хрупкую ладонь об камень, разжал её и достал то, что уцелело.

Тяжело дыша, встал и прочитал начало письма на догорающем обрывке: «Дорогой Алеред…». Теперь все встало на свои места. Я будто понял, что же произошло семь лет назад.

Леона с криком пыталась вырвать этот кусочек обожжённой рукой, но я уже сделала два больших шага назад. Подошёл к двери и постучал кулаком в нее:

– Позовите Ролада!

Женщина завыла, прикрыв лицо руками. Она поняла, что проиграла.

Мне же было не просто больно смотреть на неё, а противно и мерзко. Алеред… Мой друг, которого я считал братом!

Когда в спальне показалась знакомая рыжая борода, мысли перестали лихорадочно метаться. С холодной решимостью я подошёл к кровати, взял простынь и накрыл ею рыдающую женщину.

Ролад молчал и смотрел и на меня с каким-то недоумением.

– Отведите королеву в её спальню и скажите, чтобы за ней смотрели круглые сутки. Пусть охрана будет внутри. Если она сбежит или если один волос упадет с её головы… Пламя Хонрака покажется милосердной смертью. Она нужна мне живой!

Леона даже не сопротивлялась, когда её, плачущую и беспомощную, вывели из моей спальни. Женщина лишь с ненавистью посмотрела на меня, бросив осторожный взгляд. Дождавшись, когда её выведут за дверь, я одним шагом приблизился к Роладу и схватил его за руку.

– Найди мне ведьму. Она хотела поговорить со мной? Теперь я желаю её видеть! Из-под земли достань.

– Мы завтра на рассвете уходим.

– Я помню. Поэтому времени у тебя немного, мой друг! И скажи, чтобы подготовили отряд. Нужно будет проверить одно место.