Полюби меня бесплатное чтение

Глава 1

Гамак мягко и плавно покачивался, усыпляя. Я спустила ногу, чтобы иногда отталкиваться от земли, закрыла глаза. Завтра улетать, но сегодня… сегодня еще можно было отдаться неге и покою.

Вообще-то позволить себе такой дорогой санаторий у моря – корпуса в виде флигелей замка, прямой выход на пляж, прекрасный сад и процедуры, какие только душа пожелает – я не могла. Эту поездку я чудом получила от клиники, где уже три года работала медсестрой. Главврач «расщедрился» – не выплатил премию, но зато отдал одну из подаренных партнерами путевок. Я и взяла. Две недели у моря на полном пансионе – такого со мной не случалось с самого детства.

Отдых прошел прекрасно. Даже сердце, измученное тяжелым разводом и постоянными претензиями бывшего мужа, как-то размякло, расслабилось, растаяло…

Мерно покачиваясь, я начала засыпать. Но вдруг что-то назойливо пощекотало мое плечо. Не поднимая век, я поморщилась и дернула плечом…

– Это всего лишь жучок, – послышался вдруг незнакомый мужской голос, достаточно приятный. – Позвольте, я сниму его.

Я открыла глаза. Неизвестный мужчина сидел на корточках рядом с гамаком. Не дожидаясь разрешения, он улыбнулся, протянул руку и снял с моего плеча небольшого черного жучка – аккуратно, не прикоснувшись ко мне и не сдавив маленькое тельце насекомого. И выбросил его в кусты.

– Спасибо, пусть живет, – улыбнулась я в ответ. Мужчина, несомненно, нарушил мои личные границы. Но расслабленной, почти заснувшей, мне было не до обид и опасений.

Он кивнул.

– Как видите, просто жучок, а не какое-нибудь чудовище, – подмигнул он мне. И вдруг добавил: – Скажите, а вы могли бы полюбить чудовище?

Интересный вопрос, неожиданный. Я присмотрелась к собеседнику, неужели еще один искатель романтических приключений, каких немало ходит по санаторию? Пристает к девушкам, эпатирует неожиданными вопросами.

Он сидел на корточках, но было заметно, что мужчина довольно крупный. Белая рубашка с закатанными рукавами, расстегнутая аж на четыре пуговицы, не скрывала крепких мышц на руках и груди. Брюнет с пышной шапкой волос – густые, упругие, непослушные. Черты лица строгие, крупные и объемные. Густые брови, чуть нависающие, нос прямой. И черная густая щетина. Она слегка придавала его облику грубость, но выглядела мужественно. Мне даже понравился этот легкий налет брутальности.

Определить возраст было сложно. Явно старше меня, вероятно чуть за тридцать. Хотя мужчина казался одним из тех, кто уже в восемнадцать выглядит взрослым и мужественным, а в пятьдесят попробуй скажи сколько ему – тридцать или сорок. Человек без возраста.

Не спеша отвечать на странный вопрос, я потянулась и села в гамаке. Теперь я смотрела на него сверху и встретилась с вопросом в темно-серых глазах.

– Смотря что за чудовище, – наконец ответила я. – Во всех книгах чудовище на самом деле оказывается не чудовищем. Либо внутри у него прячется добрая и чуткая душа, либо он становится хорошим от того, что героиня его полюбила. Или чудовище изначально такое неоднозначное: не доброе и страшное… Но по-своему прекрасное. Как, например, драконы. Правда, их и чудовищами-то не назовешь…

Мужчина с уважением смотрел на меня, пока я рассуждала. Люблю фэнтези, ничего не могу с собой поделать. И сказка «Красавица и чудовище» мне всегда нравилась. Романтично, сильно. Жаль только в жизни чудовища совсем другие. Как вот мой бывший муж… Вроде и нормальный мужчина, а как поживешь с ним годик-другой – такое чудовище…

– И тем не менее, драконы – тоже чудовища, – неожиданно сказал мужчина, опустив глаза. Поднял с земли палочку и нарисовал на земле что-то отдаленно похожее на силуэт ящера. – Просто они красивые, сильные и могут летать, поэтому нравятся женщинам. Вот и пишут про них книги… А я о другом, – он снова внимательно посмотрел на меня, – я о настоящих чудовищах, которые не могут понравиться.

– Ну, если он адекватный, и душа у него добрая, то любое чудовище может понравиться, – парировала я.

– А если и душа не больно-то добрая, и с адекватностью не очень? – он лукаво наклонил голову, а я подумала, что ситуация становится все более и более странной. Сижу в гамаке и обсуждаю с незнакомым мужчиной вопросы не то романтические, не то философские…

– Тогда не знаю, – с легким раздражением ответила я. Что он в конце-концов пристал? Хочет завоевать мое внимание таким образом? – Вероятно, тогда ему нужно меняться в лучшую сторону, чтобы женщина его полюбила. Или подобрать такую, которой нравятся негодяи и чудовища.

– А ведь такие бывают, вы правы… – задумчиво ответил он. – А вы из таких?

– Нет, мне нравятся исключительно адекватные, надежные и приятные в общении мужчины, – ответила я, как отрезала.

Несколько секунд он молчал. Потом вдруг представился.

– Альберт, – серьезно, без улыбки. – Вы поужинаете со мной сегодня? Я буду адекватным и надежным, – в глазах опять появился вопрос.. Ну что ж… В конечном счете, он вполне вежлив, можно хотя бы представиться.

А имя у него интересное, Альберты почему-то ассоциировались у меня исключительно с принцами и прочими особами королевских кровей. И, конечно, все Альберты, именно так, с ударением на первый слог – в моем представлении были англичанами. Но этот явно русский, говорит совершенно без акцента. Или врет, выдумал себе интересное имя, чтобы девушек клеить…

– Очень приятно. Таисия, можно Тая, – ответила я. – Но от ужина вынуждена отказаться.

– Могу я узнать причину? – вежливо поинтересовался он, встал и протянул мне руку, чтобы помочь подняться с гамака. Не отказываться же? Я оперлась на его ладонь и встала. Кожа у него была… интересная. Вроде сильная рука, но приятно мягкая. И горячая, очень горячая. Мне всегда нравилось, когда у мужчины руки теплее, чем у меня. Большие, теплые руки… Как у Стасика… Когда он еще ухаживал за мной и не обижал. На глаза вдруг запросились слезы и захотелось согласиться на приглашение этого крупного и сильного мужчины с большими горячими руками.

– Ничего личного, – вместо этого вежливо улыбнулась я в ответ и убрала руку. И решила быть совершенно откровенной: – Вы недавно приехали – я еще ни разу вас не видела. И, вероятно, хотите завести знакомство… может быть, роман на время отпуска. А я завтра уезжаю. Значит наше общение совершенно бесперспективно. А девушкой на одну ночь я никогда не была и не буду, – я подняла взгляд и посмотрела Альберту в глаза.

– Тогда я тоже уеду завтра, – ответил Альберт. – А сегодня хочу поужинать с вами. Я не позволю себе лишнего.

Я вздохнула. Устоять было сложно. Он будто плел чарующую паутину своей вежливостью и настойчивым вниманием.

В конечном счете, я не в спальню к нему иду, а поужинать на людях. Может быть, потом, так же, среди других отдыхающих, прогуляться. Ничего лишнего…

– Хорошо, Альберт, – кивнула я, немного смутившись. Меня давно так решительно не приглашали на свидание. – Я приду на ужин.

***

Альберт оказался интересным собеседником и галантным мужчиной. Подарил ароматные розы, открывал передо мной двери, придвигал стул… Да и ресторан был изысканный, прямо на берегу. Мы сидели на террасе, звучала живая музыка – скрипка и флейта. Все как надо, классика жанра. Так, как мужчины ухаживают за женщинами. Или соблазняют, тут сложно провести границу.

Он рассказывал о других странах: по его словам, за год объехал почти весь мир. В его историях шумели водопады и море, но еще чаще – большие города. Только о своем роде деятельности ничего не говорил, а на мой вопрос ответил: «Я руководитель». «Ну что ж, понятно, – подумала я. – Вероятно, он очень богатый человек, может быть, Глава крупной компании. Поэтому отвечает уклончиво. А допытываться некрасиво».

Потом мы гуляли по набережной. Море было спокойное, лишь легкая рябь бежала к берегу. В небе ни облачка, лунная дорожка протянулась по темно-синей глади. Теплый, почти безветреный воздух давал удивительное ощущение, когда томление смешивается с духом свободы, исходящим от моря. Именно в такие вечера отдыхающие позволяют себе безумства: выпить коньяка и пойти купаться под звездами, поцеловаться с незнакомцем, начать случайный роман… А часто все это вместе.

Мы пока что не совершали безумств, дух свободы всего лишь привел нас к кромке воды. Снять босоножки и позволить легким волнам, словно котятам, ластиться к ногам. Альберт держал меня за руку, я смеялась. А в голову приходили непрошеные мысли…

Мы с Альбертом вдвоем лишь на один вечер. Он не сказал в каком городе живет, вряд ли мы окажемся земляками. Я больше никогда не увижу этого человека – приятного собеседника, эффектного мужчину с горящими глазами. И подумаешь, что он напустил загадочности – у сильных мира сего свои тайны, а он, похоже, из них.

Может быть, все же… пронеслось в голове. Я никогда такого себе не позволяла, Поцелуй, потом – ко мне или к нему… И не буду плакать, когда утром расстанемся.

Я тряхнула головой, усмехнувшись самой себе. Вот так нас и соблазняют. Он даже не сделал ничего необычного, просто отработал классическую схему с морем и рестораном…

Но в этот момент Альберт взял меня за руки, мы оказались напротив друг друга. Звезды ярко горели над головой, море ласкало ступни, словно уговаривая отдаться и другим ласкам. «Сейчас он меня поцелует», – подумала я. А сердце забилось… Он необыкновенно привлекателен для меня, в нем есть мужская харизма. К тому же меня так давно никто не целовал…

Он притянул меня к себе, наклонился, и я закрыла глаза, чтобы скрыть смущение, давая согласие на поцелуй. Упругие губы уверенно обхватили мои, овладевая, заставили прильнуть к нему крепче, углубили поцелуй. Я как будто ослабела, а он держал меня, прижимая к себе, скользя руками по спине, зарываясь в волосы.

И вдруг внутри меня что-то щелкнуло. Его поцелуй был страстным, глубоким и.... неспешным одновременно. Пожалуй, меня еще так не целовали. Но еще он был цепким. Альберт словно впился в меня. Как будто одним этим поцелуем он забирал меня себе и цеплялся так, что никогда уже не отпустит.

…Сейчас ты сходишь с ума от его овладения тобой, от сносящих голову ощущений… А потом. Потом он будет решать за тебя твою жизнь. Что тебе делать, с кем быть, даже какую одежду носить. Лишит свободны. Вцепится. Как вцепляются маньяки.

Я перестала отвечать на поцелуй, попробовала отстраниться. Его губы с нежеланием отпустили мои, потом, словно не в силах устоять, еще раз коснулись моей нижней губы, от чего у меня в животе закрутился узел, а ноги опять ослабли.

Но я устояла. Сделала шаг назад, высвобождаясь из его объятий.

– Что-то не так, Тая? – хрипло спросил он.

– Альберт, извини… Но мне пора, нужно собираться… завтра ведь я улетаю… – сказала я, стараясь не выдать прерывистого дыхания.

– Ты хочешь сейчас уйти? – уточнил он.

– Альберт, да… извини… Я должна…

– Хорошо, – неожиданно просто согласился он. Не стал выяснять детали, лишь вежливо принял, что я почему-то хочу избавиться от него. – Пойдем, я провожу тебя…

И протянул мне руку. Отказаться, не вложить в нее свою ладонь было бы совсем не вежливо.

В полном молчании, крепко держа меня за руку, он довел меня до санатория. А я не знала, что делать, закусывала губы от сомнения. Чего я испугалась, почему прервала этот вечер? Хотелось остановить его, сказать, что наплевать на сборы, и шагнуть в его объятия. Пусть дальше сам решает, где и когда…

Но я знала, что у меня лишь одна попытка бегства. Второй не будет.

У входа в флигель, где располагался номер, Альберт отпустил руку, встал передо мной.

– Ты понравилась мне, – твердо сказал он. – Поэтому завтра мы уедем вместе.

И меня передернуло. Стало страшно. Он что, маньяк какой-то? Что значит уедем вместе? Но попытка выяснить может оказаться опасной. Сейчас лучше всего исчезнуть. Хорошо, что он не знает, в каком номере я живу.

– Хорошего тебе отпуска, Альберт. Не думаю, что тебе стоит уезжать завтра, – натянуто улыбнулась я, приоткрыла дверь и скользнула за нее. – Прощай.

Он не ответил, только проводил меня взглядом.

Он здесь не живет, а пройти мимо охраны невозможно. Я выдохнула страх и сожаление. Сожаление – что, будь он чуть менее… овладевающим что-ли, меньше присваивай меня себе в этом поцелуе, и у меня было прекрасное воспоминание. А может быть, новые, неожиданные отношения.

А вместо этого – неприятно, странно расстались.

***

Посреди ночи я проснулась. Занавеска трепетала на открытом окне, легкий ветерок приятно обвевал кожу. А рядом в полутьме кто-то был.

– Прости, не хотел тебя разбудить, – сказал Альберт, навис сбоку и крепко обхватил меня через покрывало. Сердце ударило, а потом словно остановилось и провалилось в пятки.

Маньяк. Настоящий.

Мне не показалось.

И я, похоже, попалась.

Я отчаянно заорала, и большая горячая рука тут же зажала мне рот.

Другой рукой он через покрывало прижимал мои руки и тело к кровати. Очень сильный, слишком сильный! Можно было попробовать лягаться ногами, но, лежа на спине, я его не достала бы.

Липкий неудержимый ужас заставил сердце выскакивать из груди, а лоб – покрыться холодным потом. И я, как на грех, голая, подумалось где-то на краю охваченного паникой сознания. Терпеть не могу пижамы и ночные рубашки.

– Успокойся. Я не буду тебя насиловать и убивать, – очень спокойно и твердо сказал Альберт. – Я ведь говорил, что завтра мы уедем вместе. Завтра наступило. Просто пойдешь со мной, хорошо? – подчеркнуто мягким тоном закончил он.

Я, как и положено жертве с зажатым ртом, старательно закивала.

– Хорошо, – кивнул он, освободил мой рот и ослабил хватку на теле. Орать я больше не решалась – убьет еще. Но адреналин придал отчаянной смелости. Я рванула из его рук, высвободилась из покрывала и со всего маху заехала кулаком ему в шею. Альберт поморщился, в отблесках фонаря из окна его глаза сверкнули досадой. Не гневом, именно досадой.

Пару мгновений мы боролись, потом он схватил обе мои руки и прижал их к кровати у меня за головой. Перехватил их одной рукой и навалился, так что стало совсем не пошевелиться. От чувства беззащитности захотелось плакать. Сейчас я уже была готова молить о пощаде.

– Надеялся обойтись без этого… Думал, испугаешься и сама пойдешь. А ты смелая, пытаешься сражаться, – и вдруг коснулся указательным пальцем свободной руки, вернее ногтем, моего лба. Словно уколол.

Расходясь, как круги по воде, по телу пробежала волна боли. Я попробовала шевельнуться, но внезапно осознала, что не могу двинуть ни рукой, ни ногой. Даже говорить не могу.

Альберт удовлетворенно кивнул и отпустил меня. Безвольной игрушкой я замерла на кровати, давясь своим ужасом, лишь моргая глазами.

Видимо, он вколол мне что-то парализующее. А я от страха в темноте не заметила шприц, или что там у него было… .

– Что ж, пойдем, воитель, – усмехнулся он, встал, подхватил меня и перебросил себе через шею. Обнаженную, совершенно беспомощную.

Что происходило дальше, я разбирала с трудом. Сознание начало мутиться в обездвиженном теле. Да и что можно разглядеть, когда тряпичной куклой болтаешься на плечах.

Кажется, он прикрыл мою голову рукой, чтобы защитить от удара, в два шага оказался на окне и каким-то невероятным образом спустился вниз. То ли скользил по невидимой мне нити, то ли просто плавно слетел. «Нет, я не верю в магию и мистику! Это уж чересчур! – клокотало внутри меня. – Просто у этой дряни, что он вколол мне, наркотический эффект плюс к парализующему, вот и чудится что угодно…»

А он побежал по саду возле санатория. Хотелось хотя бы поднять голову, чтобы понять, куда он меня тащит. Но парализованное тело отказывалось слушаться. Только бы нас кто-нибудь заметил! Это же элитный санаторий, тут охрана, сигнализация… Не могут не заметить мужика с голой девушкой на плечах!

Но никто не пришел мне на помощь.

Я не верю в лазающих по стене вампиров и прочую нечисть, но то, как ловко мой похититель перебрался через забор, наводило именно на такие мысли. А потом внизу я увидела песок.

Мы на пляже. А он быстро, решительно шел к воде.

– Осталось мало времени, нужно торопиться, – вдруг пояснил мне он. В голову ворвался шум волн и задувание ветра. Похоже, за несколько минут, что мы добирались сюда, начался шторм.

А потом грохот волн заполнил все. Я увидела, как волна набежала на ноги Альберта, потом еще одна. А он шагал в них, заходил все глубже и глубже.

«Он хочет нас утопить! – осенило меня. – Вот что значит «уедем вместе»! Господи, помоги, пожалуйста!» – взмолилась я, ведь никто, кроме Бога, не в силах мне сейчас помочь.

Соленые брызги захлестывали глаза, потом всю голову накрыло волной. Все, сейчас утону, поняла я, ведь я не могу плыть, даже отплевываться не могу…

И вдруг волны словно расступились. Я увидела внизу голый песок. А спустя мгновение все закрутилось разноцветной спиралью. Казалось, мир исчез, осталось только тело, к которому меня прижимали, и странные разноцветные водовороты, затягивающие, кружащие… И один из них – синий – стал засасывать нас. «Мясорубка!» – пронеслось в голове, и я потеряла сознание.

Когда тьма рассеялась, Альберт держал меня на руках в какой-то комнате с розовыми стенами. Прежде чем я успела снова испугаться, он поставил меня на ноги, придержал за талию и опять резко коснулся ногтем моего лба.

С волной боли ко мне вернулась способность двигаться. Руки тряслись, мелкая дрожь проходила по телу. Но вместе с противным страхом внутри закипала ярость. Не задумываясь о последствиях, я размахнулась и со всей силы заехала Альберту по лицу.

– Куда ты меня притащил?! – крикнула я. И отшатнулась, ожидая, что сейчас он даст мне сдачи.

Альберт схватился ладонью за щеку, погладил ее, но сдачи не дал.

– Это мой мир, – ответил он спокойно. – Мы приехали.

– Какой мир? – испуганно переспросила я. – Что тебе нужно?

И вдруг мне стало очень холодно… Я посмотрела на себя и наконец осознала, что стою совершенно голая в незнакомой комнате напротив маньяка, который только что похитил меня.

– Считай, что тебя похитило чудовище, – с усмешкой ответил Альберт.

– Что ты от меня хочешь? – голос дрожал, а руками я попробовала прикрыться, но получалось только глупо хватать себя за грудь и прикладывать руку ниже. Альберт усмехнулся и снял с себя рубашку, обнажив красивый рельеф груди и пресса. Накинул ее мне на плечи, на мгновение чуть-чуть приобняв. Странно, но рубашка была сухая, словно и не побывала только что в море.

Он не спешил отвечать на вопрос. Посмотрел мне в лицо.

– Ты должна меня полюбить, – сказал он наконец. – Тогда все наши проблемы решатся.

Полюбить его? Какие проблемы? О чем он… Я не успела додумать, как он щелкнул пальцами, и я вздрогнула.

– Завтра приготовят твою одежду и все остальное. А сейчас здесь тоже ночь. Я ведь не хотел тебя будить. Спи, Тая. Тебе нужно отдохнуть и успокоиться.

Воздух наполнился сладким, приятным ароматом, так пахнут успокаивающие травы. Мне почудился даже запах валерианы.

Тело стало ватным, разум накрыла пелена. Последнее, что я ощутила, было то, как Альберт подхватил меня под колени, взял на руки и понес к огромной бордовой кровати.

Глава 2

Проснулась я, как ни странно, со свежей головой. Никакого головокружения или слабости. Не было даже всем знакомого «как пыльным мешком». Потянулась, открыла глаза. И все было бы прекрасно, если бы интерьер, представший передо мной, не был абсолютно незнакомым.

Просторная комната с огромным окном. Стены ярко-розового света, вчера в полутьме мне не показалось. Я поморщилась, слишком приторно, на мой взгляд. Кровать, на которой лежу, – огромная, с ярко-бордовым покрывалом. Им я прикрыта по самую шею. Одежды на мне снова нет, и шелковистая ткань приятно ласкает кожу.

Большой шкаф на другом конце комнаты, несколько старинных кресел с такой же бордовой обивкой, овальный столик на трех ножках. Больше всего помещение напоминало интерьер старинного дворца вроде Зимнего – Эрмитажа.

Память услужливо продемонстрировала отрывочные картинки, как я борюсь с Альбертом. И откуда столько мужества? Теперь, когда адреналин из крови исчез, мое сопротивление казалось героическим. Жаль, не увенчалось успехом… Потом, как мы входим в море, разноцветные водовороты…

Точно! Этот псих уколол меня каким-то наркотиком, а когда мы попали сюда, дал противоядие. Видимо, я отрубилась, когда он входил в море, мне приснились водовороты. А очнулась я только здесь. А он напустил усыпляющего газа или чего-то в этом духе. Я и проспала, похоже, до утра…

Разум удовлетворился объяснением, осталось решить, что же мне делать. Я с радостью отметила, что страха почти нет. Если бы этот ненормальный хотел убить меня, давно бы уже это сделал. Но вдруг он хочет долго и медленно издеваться надо мной… По спине пробежали мурашки, и я тряхнула головой, чтобы отбросить это подозрение.

Буду бояться – не смогу действовать. Так бывало, когда я работала еще не в элитной клинике, а в приемном покое скорой. Перед тобой пострадавший истекает кровью, сердце сводит от тревоги и страха сделать что-то не так, не помочь ему. Но нужно отключить эмоции и делать что можешь.

А пока нужно понять, где я нахожусь. Я с опаской откинула покрывало, спустила ногу и, словно воду перед купанием, потрогала пальцами мягкий ковер на полу. Не кусается.

Завернулась в покрывало на всякий случай – кто знает, когда мой похититель явится. И подошла к окну. И тут у меня захватило дух.

Куда утащил меня Альберт? Где на Земле находится это место? Неужели он вез меня на самолете?

Светло-коричневая стена уходила вниз, казалось, ей нет конца. В самом низу можно было разглядеть сад с множеством полянок, ручьев и рощиц. Но верхушки даже самых высоких деревьев едва доходили до середины стены. За садом, кажется, был скалистый утес, о который бились морские волны. И дальше, насколько хватало взгляда, простиралась бескрайняя синяя даль. На горизонте собирались редкие тучки.

– О, рад, что ты уже проснулась! – услышала я голос, ставший знакомым за прошедшие сутки.

Я в панике обернулась, туже стягивая покрывало на груди. Сердце гулко забилось от страха. Вот так. Стоило похитителю вернуться, да еще так неожиданно, и вся смелость пошла насмарку.

Снова страх и холодеющие руки.

Альберт стоял у входа, прикрыв за собой дверь, – в черных брюках облегающего кроя, высоких блестящих сапогах и белой рубашке с широкими рукавами, перехваченными завязками у запястий. В старинной одежде он смотрелся весьма эффектно. Охваченный паникой разум все же заметил исходящую от него телесную силу – в сочетании с грацией, что создается аристократичным, но словно небрежным нарядом.

– Там в шкафу много одежды, доставили ночью. Можешь выбрать на свой вкус, – сказал он, указав мне на левую стену. – Прислуга не знает вашего языка, а ты – нашего. Поэтому я пришел сам поприветствовать тебя.

– Где мы? – спросила я, указав на комнату, потом махнула рукой на пейзаж за окном.

Голос слегка срывался, но я приказывала себе успокоиться. Снова и снова. Пусть лучше опять будет гнев на него и ярость, чем этот липкий, противный страх.

Альберт подошел к окну и ко мне – и я инстинктивно сделала шаг в сторону.

– Еще раз повторю, я не собираюсь… обижать тебя. Как понимаешь, у меня уже была для этого масса возможностей. Хотя бы сегодня ночью, – сказал он.

И тут я не выдержала:

– А вчера, вчера, ты меня не… обидел, да?! – крикнула я. – Ты.. ты! Похитил меня, перекинул через шею… – захотелось плакать от обиды, что меня сделали беспомощной, утащили куда-то, как куклу. Вот этот большой, такой уверенный и сильный мужчина скрутил меня, вколол что-то, унес… Да как он вообще смеет говорить, что не собирается меня обижать! Я слегка согнулась и сделала два судорожных вздоха. Воздуха стало не хватать, истерика подступала к горлу – истерика то ли гнева, то ли слабости и страха.

В лице Альберта промелькнула тревога, и он протянул мне руку, как протягивают ее собаке, чтобы обнюхала и признала своим. Я отшатнулась еще дальше.

– Так было нужно, Тая, – очень спокойным тоном сказал он.

Я сделала еще два хриплых вдоха и ощутила, что уже не сорвусь. Смогу устоять перед отчаянными рыданиями и стонами, что стоят в горле.

– Где я, отвечай! – потребовала я.

– Хорошо… Смотри, это другой мир, понимаешь? – сказал он так, словно сообщал мне: смотри, мы на даче, вчера приехали, сейчас будем завтракать.

– Другие миры – это сказка. Как в книгах фэнтези, – ответила я насколько могла твердо. – А я хочу знать, что это за замок, где он находится, и долго ли ты собираешься меня тут держать!

– И тем не менее, это другой мир, – настойчиво, заглядывая мне в глаза, продолжил Альберт. – Давай присядем? – он подошел к овальному столику и придвинул себе и мне по креслу. Опустился в одно из них. «С психами лучше не спорить…» – подумалось мне, и я, все так же сжимая края покрывала у шеи, села во второе кресло.

– Его называет Астерхорз, как вы называете Землей свою планету, – продолжил Альберт. – Страна, в которой мы находимся, зовется Киркас, а я ее король. Это мой главный замок, он называется Туапре, что в переводе на русский означает Приморский.

«Либо он сумасшедший, либо заговаривает мне зубы, развлекается», – подумала я.

– И, разумеется, весь ваш мир магический, и ты вчера реально колдовал: спустился из окна, раздвинул волны, – не выдержала и ехидно спросила я. Сердце успокаивалось, и на место страху приходила злость.

– Залез и спустился из окна – да, – согласился Альберт. – А волны раздвинул сам портал. Это встроено в механизм его действия.

– Я должна тебе поверить? – с демонстративным скепсисом спросила я.

– Хотелось бы. Чем раньше ты примешь неизбежное, тем легче нам будет выполнить наши задачи, – усмехнулся Альберт.

– И что же это неизбежное? И каковы наши задачи? – поинтересовалась я.

– Неизбежное – ты в другом мире. Задачи: ты должна полюбить меня. Разумеется, я помогу тебе… Буду делать все, что положено – ухаживать, исполнять твои капризы, заботиться.

– Очень вдохновляюще, – усмехнулась я. – И зачем местному королю любовь безродной девушки из другого мира?

– Чтобы выжить, – серьезно ответил Альберт. Взгляд его потемнел, а лицо помрачнело. – Подробности чуть позже, за завтраком. Сейчас придет твоя первая служанка, поможет одеться. А дворецкий отведет ко мне в трапезную.

«Что ж, отлично, – подумала я. Вдруг она понимает по-английски, тогда не исключено, что я смогу у нее что-то разузнать.

– А, кстати, какова твоя версия? – спросил с усмешкой Альберт, изучавший выражение моего лица.

Мгновение я колебалась, потом решила сказать правду.

– Я не знаю. Но думаю, ты очень богатый человек. У тебя есть замок где-нибудь посреди Тихого океана или еще где-то. И ты похищаешь сюда девушек… С какой целью, не знаю. Может, у тебя тут гарем.

– Красивая версия, – улыбнулся Альберт. – Но что ты скажешь на это? – он небрежно вытянул руку перед собой, и вокруг нее закрутился небольшой светло-розовый водоворот. Я удивленно захлопала глазами. Не иначе как наркотик до сих пор действует… Спустя секунду водоворот скрутился в стебель и розовый цветок, и в его руке оказалась шикарная роза с идеальной спиральной укладкой лепестков и объемным ароматом.

– Это тебе, – улыбнулся он, и я неуверенно взяла розу. Понюхала. Совершенно настоящая. – Это иллюзорная материя, – пояснил Альберт. – Выглядит как настоящая, но будет существовать до тех пор, пока хватает магической силы, вложенной в нее. Эта проживет семь дней. Ставить в воду не нужно.

– Спасибо, – растерянно ответила я. И нашлась, хоть номер с розой меня впечатлил: – Значит, ты еще и фокусник!

– Возможно, если тебе удобнее так называть магов, – согласился Альберт. – А на это что скажешь?

Он предложил мне подойти к окну и взглянуть в сторону моря. А сам устремил взгляд на скалу, закрывавшую от нас спуск вниз.

– Гипнотизируешь скалу? – поинтересовалась я с наигранным ехидством.

– Нет, смотри! – неожиданно от стайки морских птиц, круживших над утесом, отделилась одна, и, набирая высоту, понеслась в нашу сторону. Ближе и ближе, и в какой-то момент я разглядела кожистые крылья с когтями, треугольное тело с короткими задними лапами и вытянутую зубастую морду. Птеродактиль, осенило меня! Я инстинктивно присела и прикрыла голову, когда огромная тварь пронеслась прямо у окна, сделала круг и неспеша полетела обратно.

– В вашем мире такие животные давно вымерли. Этого достаточно? – спросил Альберт.

– Пожалуй, пока да… – ответила я. Неожиданно я почувствовала себя уставшей от всего этого и обессилено опустилась на стул.

…Но не может ведь быть такого? Это ведь не может быть другой мир? Такое бывает только в книгах! И все же, роза, которую я держала в руке, родилась из воздушного вихря, а птеродактиль – настоящий – только что пролетел у окна.

– Попробуешь поверить? – настойчиво спросил Альберт и двумя пальцами поднял мой подбородок, вгляделся в лицо. Касание было горячим, цепким. И слегка пугающим. По спине опять пробежали мурашки. Осознание, что я полностью во власти этого человека, настигло меня.

– Попробую, – кивнула я.

Мой похититель едва заметно провел языком по губам, словно облизнулся. Потом на мгновение подался ко мне. Но остановился, натолкнувшись на дрожь и тревогу, что я не могла скрыть.

«А ведь если бы он сейчас обнял меня, погладил по голове… я, может быть, и успокоилась бы, – неожиданно подумалось мне. – Ведь эта его сила, может быть другой, успокаивающей, надежной. Зачем он меня пугает?»

– Хорошо, приходи в себя, – кивнул Альберт, отпустил мой подбородок и направился к двери. Возле нее оглянулся. – И, да, Тая, ты права: я действительно чудовище. Я уже говорил тебе это.

Он хотел выйти, но я, сама не ожидая от себя такой прыти, кинулась за ним и придержала дверь. Лучше знать все сразу.

– Ты оборотень, превращаешься в чудовище? – спросила я. – Скажи сразу!

Он посмотрел на меня с удивлением и уважением и сделал шаг обратно в комнату.

– Да, можно сказать так.

– Ты дракон?! – выпалила я. Уфф… Только бы это оказалось правдой. Прекрасные гордые ящеры – мечта многих женщин. Тогда я могла бы его не бояться.

– Нет, Тая, я не дракон, – с легкой грустью он покачал головой.

– Волк-оборотень? – не унималась я.

– Нет, и не волк, – усмехнулся он.

– Но в кого тогда ты обращаешься? – изумилась я. Оба приемлемых для меня варианта оказались ложными.

– Тебе лучше пока этого не знать, – жестко сказал он. – Не гадай, все равно не догадаешься, – и вышел. Кажется, в последний момент его лицо перекосило.

***

Когда, спустя несколько минут, в комнату вошла служанка, я на мгновение застыла в изумлении. Зачем Альберту я, если здесь такие красавицы? Вряд ли он специально назначил в «камеристки» самую эффектную девушку в замке.

Высокая – почти на голову выше меня – с блестящими рыжеватыми волосами, убранными в изящную французскую косу. Длинное приталенное платье зеленого цвета с глубоким декольте подчеркивало идеальные изгибы фигуры. Черты лица правильные, ясные, большие глаза светло-зеленого оттенка с таким мягким, почти сладким выражением, что хочется подойти и сразу поцеловать в щеку.

Девушка сделала книксен, подняла свои дивные глаза и улыбнулась. А я на несколько мгновений застыла, не имея ни малейшего представления, как вести себя с прислугой.

– Меня зовут Тая, – растерянно улыбнулась я. И на всякий случай показала на себя. – А вас?

Девушка покачала головой, демонстрируя, что не понимает мой язык. Но догадаться, что я представилась, было несложно.

– Маирон, – она опять обворожительно улыбнулась и указала на свою грудь.

В последующие пять минут я еще цеплялась за идею распознать, на каком языке говорят местные, не поймут ли английскую речь. Я пробовала английский, несколько фраз на немецком, который учила в школе как второй язык. Вспомнила и знаменитые «а la guerre comme a la guerre»1 и «сherchez la femme»2 больше ничего по-французски я не знала. Маирон крутила головой и улыбалась.

Наконец она что-то произнесла на своем наречии и указала мне на дверь в дальнем конце комнаты, которую я до этого не заметила.

Так и пришлось нам с ней разговаривать жестами.

За дверью оказалась… ванная комната. С настоящей огромной ванной на золотых ножках в форме кошачьих лап. И настоящий душ. Свет исходил от самых обыкновенных люстр, включавшихся обычными выключателями. «Ага, – подумала я, – как же, другой мир…» Но в голове тут же всплыл птеродактиль и роза, сотворенная из воздуха. Убедившись, что я имею полное представление о том, как пользоваться ванной и душем, Маирон кивнула. И вышла после моего жеста, указывавшего на дверь и молящего взгляда – «позволь мне помыться одной».

Душ я приняла наспех. Мне было неудобно, что девушка ждет меня. Наверное, она стоит в комнате и ожидает, когда выйдет «госпожа», а я совсем не привыкла к этому. К тому же тревога, оставшаяся после разговора с Альбертом, никак не желала уходить. Мысли в голове скакали, как блохи, хаотично, разорванно… Одни из них утверждали, что придется поверить в то, что похититель назвал «неизбежным», другие метались и отыскивали рациональные объяснения этой фантастической ситуации…

При выходе из душа меня ждал пушистый голубой халат в пол.

А потом Маирон открыла шкаф.

Да, Альберт был прав. Одежды тут много. К моей радости, никаких кринолинов, корсетов и прочих орудий пытки, о которых я читала и видела в кино, не наблюдалось. В основном это были такие же длинные приталенные платья, как то, что надето на Маирон, только намного изысканнее. Глубокие декольте и такие же глубокие треугольные вырезы, рукава от прямых облегающих до «фонариков», ткани струящиеся, приятные на ощупь.

Были тут и брючные костюмы, и я с удовлетворением отметила, что, похоже, здесь не возбраняется женщинам ходить в брюках.

Глядя на необычную одежду, я подумала: либо я действительно в другом мире, либо… Мысль показалась одновременно забавной и в то же время страшной… Либо сумасшедший хозяин замка – любитель реконструкций и ролевых игр… Нарядил всех обитателей в старинные наряды, вот и мне предстоит исполнять перед ним какую-то роль.

Я показала Маирон на самое простое из платьев, висевших передо мной. Темно-голубое, с легкой серебристой вышивкой вдоль треугольного выреза.

Маирон изящным жестом достала из шкафа платье, придирчиво оглядела его со всех сторон, нашла две складочки и… От изумления у меня чуть не полезли глаза на лоб. Хозяин, достающий из воздуха розы, – это еще ладно. Но только что на моих глазах эта девушка провела над мягкой тканью рукой, от которой исходило чуть заметное серебристое сияние. И ткань полностью разгладилась. А я почувствовала головокружение. Этого не может быть, все это мне снится…

Но все, что происходило дальше, было физически ощутимо. Высокая Маирон подняла платье, и оно скользнуло на меня, легко и плавно, словно лаская. И село, как будто его сшили лично для меня. Маирон удовлетворенно кивнула и подвела меня к большому зеркалу у стены.

Я замерла. Надо же как старинные платья красят женщину. Невысокая, в длинном голубом платье, я смотрелась как маленькая женщина, даже девочка. Дюймовочка, одним словом.

Талия выглядела совсем тонкой, а из выреза выглядывали ключицы, придавая трогательный вид. «Вот бы чудовище «растрогалось» и отпустило меня, – подумала я. – Впрочем, бесполезно…»

Вообще я никогда не считалась красивой. Скорее меня называли «миленькой»: тонкие аккуратные черты лица, небольшой нос, легкие брови, пушистые каштановые волосы. Только про большие серо-голубые глаза говорили, что они исключительно красивые и глубокие.

Сейчас же я показалась себе красавицей. Не хватало только какой-нибудь необычной прически, чтобы открыть шею. «Ты как будто к свиданию готовишься», – поймала я себя и тряхнула головой. Делать то, что предлагает псих – нужно для выживания. Но подчеркнуто прихорашиваться перед встречей с ним – этого еще не хватало!

Но, видимо, Маирон тоже подумала о прическе. Она предложила мне сесть в кресло и легко коснулась моих волос. А потом уже не касалась, просто водила руками рядом с моей головой, и волосы послушно ложились в высокую прическу с прядями, закрепленными по кругу. В конце она улыбнулась мне в зеркало, мол, нравится? Я кивнула и она зафиксировала прическу несколькими заколками с блестящими голубыми камешками. Для красоты, потому что все и так хорошо держалось – без лака, заколок или резинок для волос.

«Вот что значит магия», – подумала я. И вдруг в душе взорвалась яркая солнечная радость – вопреки похищению, страхам и сомнениям. Радость ребенка, получившего долгожданное.

Если это другой мир, то детские мечты сбылись.

Я в фантастическом мире, и я обязательно научусь всему этому магическому: укладывать волосы, не касаясь их руками, доставать розы из воздуха, вызывать птеродактилей… И, конечно, я научусь кидать файерболы. А первым, кому я заеду файерболом, будет тот, кто меня сюда притащил!

Но радость быстро отступила. Я давно уже не ребенок. А проблем, похоже, больше, чем волшебства.

Глава 3

Замок был большим. Дворецкий – молчаливый мужчина средних лет, статный и подчеркнуто вежливый – вел меня по коридорам и лестницам. Никакой мрачности, ожидаемой для старинного замка, я не заметила. Все неярко подсвечено, стены где-то ровные, с гобеленами и картинами, где-то – просто каменная кладка. Но все ухоженное, без ощущения холода и сырости. Иногда навстречу попадались местные – почти все выше меня ростом, такие же статные и хорошо сложенные, как дворецкий и Маорин. При виде меня они почтительно склоняли голову, но некоторые заинтересовано разглядывали. От этого мне становилось немного противно, не иначе как любопытствуют, что за новую питомицу притащил хозяин.

И чем дальше вел меня дворецкий, тем тревожнее мне становилось. Что ожидать от Альберта? Действительно ли я попала в другой мир, или все это хорошо оформленная постановка, розыгрыш? Хотя большая часть сознания начинала смиряться с мыслью, что меня похитили. И похитили не куда-нибудь, а в другой мир. Не то, что бы эта мысль была совсем для меня неприемлема. Все же я прочитала об этом много книг, весьма популярный в наше время жанр. Но это было страшно.

Ладно еще угодить в другой мир случайно и попасть там в интересные приключения, например, стать студенткой магической академии. Но вот так – быть похищенной странным типом с повадками властного доминанта, требующим, чтобы ты его полюбила… Это страшно.

К тому же на задворках разума билась мысль о близких, оставшихся где-то там. Если так пойдет дальше, увижу ли я их… И вообще останусь ли я в живых.

Конечно, мама умерла от рака, пять лет назад, братье и сестер у меня нет. Но есть отец, так и не оправившийся после смерти жены. С тех пор он нередко уходил в запой, а единственной кого хоть как-то волновала его судьба, была я… Я нужна ему! И подруги, друзья… Я не очень общительный человек, но и не замкнутая. Друзей всегда хватало, они любили меня и поддерживали, как я – их. Несмотря на все проблемы со Стасиком, превратившимся с годами орущее и придирающееся ко мне чудовище, в моем мире были те, кто будет волноваться, кому я нужна…

В голове всплывало убитое лицо отца, когда он узнает, что его единственная дочь пропала без вести. Выдержит ли он? Лица двух лучших подруг, когда узнают они… Я всегда верила в преданную женскую дружбу. И не столь важно, похитил меня обычный земной маньяк или король из другого мира. Другой мир хуже лишь тем, что из него меньше вероятность вернуться обратно.

Меня как будто подняли над землей и подвесили в неизвестности.

Но выбора не было. Несколько раз меня так и подмывало броситься наутек. Но куда я побегу? Замка не знаю, а окружающего мира – тем более. Странно, но сейчас Альберт, с которым я была хоть чуть-чуть знакома, показался мне единственным, на что можно опереться.

А может быть, этого он и добивается?

Дверь открылась в большой зал, я ожидала увидеть здесь огромный длинный стол, как показывают в фильмах про аристократов. Но вместо этого у приоткрытого окна меня ждал маленький круглый столик, накрытый на двоих. Альберт в той же белой рубашке сидел рядом и задумчиво читал книгу.

При виде меня он поднялся, а дворецкий поклонился и вышел.

– Мы будем наедине, – сообщил мне похититель. – Нужно поговорить. Думаю, тебе требуются некоторые подробности.

– Вот уж точно! – не выдержала я.

Все же он вызывал во мне странные чувства. Мужественный, красивый слегка брутальной красотой, уверенный, непоколебимо спокойный. Не ощути я той тревоги, когда он меня целовал и не соверши он того, что совершил, – и я сказала бы, что никого привлекательнее не встречала в жизни. Их тех, кто всегда знает, как правильно и что нужно делать. Из тех, на кого можно опереться, забыться, отдаться… Расслабиться и ощутить себя зависимой, беззащитной, но… оберегаемой.

Только ведь этой зависимости, этой властной цепкости я и испугалась тогда, от нее и убежала. И, как оказалось, не зря. Только не смогла убежать, он все решил за меня и просто забрал себе, не задумываясь о моем мнении и моих желаниях. Поэтому вперемешку с чувством беззащитности на фоне его силы я ощущала злость.

В голове всплыло, как вести себя, если тебя взяли в заложники, когда-то я читала об этом. Не показывайте агрессию. Постарайтесь наладить контакт с похитителем…

Я вздохнула и подошла к столику, словно вошла в клетку с тиграми. Заметив мою отчаянную решимость, Альберт чуть усмехнулся и придвинул мне стул.

Молча положил мне в тарелку еду —что-то, похожее на котлету, из большого блюда посередине, налил сок. Как на грех, в этот момент у меня в животе заурчало. Вообще-то я не ела давно.

– Ешь, Тая, – усмехнулся он. – Все после.

– А одновременно можно? – мрачно поинтересовалась я.

– Нет, сначала немного утолишь голод, – он красивым жестом отрезал кусок котлеты и начал есть. Вот ведь аристократ долбаный! И добавил: – Новости лучше воспринимать сытой.

– Это смотря что за новости, – я все же отрезала себе кусочек, попробовала. Очень вкусно! Словно нежнейшие говяжьи котлетки с соусом. И достаточно быстро прикончила все, что было на тарелке.

Альберт молчал, красиво нарезал себе еду и благожелательно наблюдал. И я засмущалась, ощущая себя ребенком под взглядом директора школы.

После того, как я расправилась со второй котлетой и небольшой порцией красно-желтого салата, он удовлетворенно кивнул. Наверно, уже можно спрашивать, подумала я.

– Так зачем ты меня похитил? – спросила я и посмотрела прямо ему в лицо. Видимо, моя прямолинейность его не впечатлила. Он вздохнул:

– Что ж, если ты не желаешь спокойно доесть в приятном обществе… На этот вопрос я уже отвечал: ты нужна мне, чтобы полюбить меня. Полюби меня, Тая, – вдруг улыбнулся он трогательно, просяще, и продолжил смотреть на меня с этой улыбкой, не донеся вилку до рта.

Я опешила и опустила глаза. И ощутила, что щеки заливает краска. Этот неожиданный переход к просящему тону был таким неожиданным. Великолепный брюнет, наделенный властью, из тех, о ком мечтает каждая вторая, трогательно просит меня полюбить его. Что я отвечу?

Но, подняв взгляд, я увидела в его глазах лукавство и легкую усмешку. Затем лицо стало жестким и серьезным. Так это был эпатаж, игра на моих чувствах! Захотелось взять с тарелки котлету и запустить в его эффектную физиономию… «Не показывать агрессии», – напомнила я себе. Он псих. Опасный псих.

– Ты похитил меня, как я могу тебя полюбить? – сказала я. – К тому же я ничего не понимаю…

– Сейчас поймешь. Я расскажу тебе ровно столько, сколько тебе нужно знать, – деловым тоном продолжил он и положил на мою и свою тарелки цветных овощей, весьма приятно пахнущих. – Тая, через пять лет я умру, если ты не полюбишь меня и не родишь мне ребенка. Именно в такой последовательности – ты сможешь зачать от меня и родить сына, наделенного всей магией нашего рода, если всей душой полюбишь меня. В противном случае умрем мы оба. Ты – раньше, я – позже, но так же неизбежно.

Я уронила вилку на стол и застыла, думая, что мне послышалось. То есть он похитил меня, чтобы я родила ему ребенка? И угрожает смертью…

– Ты меня убьешь, если откажусь..? – растерянно переспросила я.

Да, он был прав. Нужно было сначала поесть. Теперь точно кусок в горло не полезет.

– Не думаю, что ты разозлишь меня в достаточной степени, – усмехнулся он. И вдруг стал очень серьезным и мрачным. – Нет, Тая. Тебя убьет наш мир, если ты не полюбишь меня, и не произойдет зачатия.

– Что? – изумилась я. Голову повело, лицо Альберта перед глазами слегка закружилось. И у меня появилось ощущение, будто я вышла из тела и смотрю на себя и на него откуда-то сверху. Потому что все это не может происходить со мной. Так не бывает. Другой мир, угроза смерти… Не бывает!

– Любой мир дает силы своим жителям, – с невозмутимым выражением лица продолжил Альберт.– Иначе они просто не могут в нем жить. В тебе есть запас сил, данный твоим миром. Но спустя восемь месяцев он начнет таять, а этот мир – если не примет тебя, и ты не обретешь с ним связь – начнет высасывать из тебя силы. Примерно через год ты умрешь.

Он внимательно посмотрел на меня, словно хотел убедиться, что я хорошо понимаю его речь.

– Но при чем тут ребенок? – спросила я растерянно. Все это просто никак не желало укладываться в голове. Какой-то бред. Сюрреалистичная, фантастическая ситуация.

– Чтобы мир принял тебя, ты должна сама принять его часть, привязаться к ней, ощущать себя нераздельно с ней связанной. Как понимаешь, именно любовь к мужчине и ребенок дадут это в наилучшей степени.

– А если я полюблю кого-нибудь другого? – спросила я. Мысли метались в голове как вспышки молнии. Может быть, есть какой-то выход? Я могу привязаться к собачке, кошечке, птеродактилю, к Маирон… Может быть так?

– Кого? – усмехнулся он. – Служанку, дворецкого? Такой уровень связи может быть лишь между родителями и детьми, мужчиной и женщиной. Только так. А ни один мужчина, что может тебе понравиться, и близко к тебе не подойдет. Так что тебе тоже выгодно полюбить меня, – закончил он так, словно говорил о финансовой сделке.

Округлившимися глазами я смотрела на него.

Какая жестокость! Он притащил меня сюда, зная, что я здесь умру! Мне захотелось заламывать руки и умолять о пощаде. Как последний выход, последняя попытка. Наверное, так жертва маньяка доходит до точки, где уже нет ни гордости, ни злости. И просто просит ее пощадить. Ведь должно же быть в нем что-то человеческое!

Слезы, которым я до этого не давала воли, сами потекли по щеками.

– Альберт, послушай… – взмолилась я. – Отправь меня обратно, пожалуйста! Пожалуйста! Хочешь… вернемся в наш мир, попробуем с тобой общаться… Может быть, у нас что-то действительно получится… Но там, в моем мире! Отпусти меня! Неужели тебе меня совсем не жалко?!

Слезы застилали глаза, но я заметила, что его лицо дрогнуло – как будто жилка дернулась на скуле. И в глазах мелькнуло нечто, похожее на сочувствие. Может быть, сожаление. Ну хоть что-то человеческое, подумалось мне.

– Я не могу, Тая, – серьезно сказал он, сунул руку в карман и протянул мне платок. – Я не могу просто взять и пойти в другой мир. У меня был один портал на год. И вчера я его использовал, в последний момент…

Слезы остановились, я замерла, как будто меня ударили. То есть он не может вернуть меня обратно? Он знал это и похитил меня! Забрал из моего мира, из моей жизни… Может быть, не такой уж счастливой она была, но там мне хотя бы не грозила смерть! Та струна, что еще как-то держала меня, лопнула.

Я вскочила. Взгляд отчаянно бегал по сторонам, в бессмысленной попытке найти выход. Да, дверь была сзади, в нее можно было выйти. Но это не поможет. Выхода нет. Я никогда не смогу полюбить это бесчеловечное чудовище. Значит, я умру.

Нет выхода, выхода нет… И разум, искавший рациональные объяснения, поверил сразу, как появилась угроза смерти.

– Какая же ты сволочь! Ты… ты… обрек меня на смерть! Ты не оставил мне выбора! – закричала я. И дальше плохо понимала, что происходило. Кажется, я сотрясалась в истерике, рыдала до хрипов, до нехватки воздуха. Альберт хотел обнять меня, а я вырывалась, била его в грудь и кричала, что он бесчеловечен, что он чудовище, что я никогда не прощу его. Ярость и страх выходили из глубины и никак не могли остановиться.

В конце концов Альберт поймал меня, крепко прижал себе, так что мои руки уткнулись ему в грудь. Накрыл мой затылок ладонью, заставил уткнуться себе в рубашку. Я отчаянно пыталась крутиться в его руках, но, понимая, что ничего не могу сделать, потом уже просто рыдала.

– Все, хватит, – видимо, он почувствовал, что истерика становится опасной для здоровья. Неожиданно приподнял меня и посадил на подоконник. «Сейчас он меня трахнет», – пронеслось в голове, и я ощутила новый приступ паники.

Но вместо этого Альберт взял меня за плечи и сильно потряс.

– Тая, послушай…

Но слезы не остановились. Тогда он хлестко ударил меня по лицу. Почти не больно, но отрезвляюще. Я еще раз всхлипнула. И замерла. Слезы еще текли по щекам, но рыдания прекратились. Да, это правда помогает, я и сама один раз давала пощечину истеричке…

– Тая, послушай, – он крепко держал меня за плечи, и сквозь слезы я видела его лицо совсем близко. Сейчас… сейчас оно было человеческим. С болью, даже с сочувствием. И смотрел он на меня так доверительно, словно хотел раскрыть душу. – Послушай. Год назад я взял единственный портал, что у меня остался. Это такая маленькая золотая штучка, которую растворяешь в своей ауре и активируешь, когда хочешь. Да, представь себе, я не хочу умирать. Поэтому я пошел искать… наверное, тебя. Ту девушку из вашего мира – тут нужна именно иномирянка – что полюбит меня и родит мне наследника, до того как со мной случится неизбежное. Поверь, тебе не нужны подробности об этом… Потом узнаешь их, когда мы уже будем вместе, ты сможешь доверять мне и ничего не испугаешься. Целый год – насколько предназначен портал – я ездил по разным странам, знакомился с женщинами. Да, со многими переспал, с некоторыми встречался неделями. Но ни с одной не ощутил ничего необычного. Либо она не нравилась мне, либо не видел, что она может полюбить по-настоящему. Я ведь понимаю, что ничего не выйдет, если девушка не будет мне самому как минимум сильно нравиться. А потом я как-то услышал шутливый разговор, что самые лучшие женщины в России… Я выучил русский язык и поехал в вашу страну, – он слегка улыбнулся, словно прощупывал, могу ли я воспринимать улыбки или шутки. – Но и здесь не складывалось. Когда я встретил тебя – это был последний день, сила портала заканчивалась. Я уже смирился с тем, что вернусь ни с чем и умру в положенный срок. И разговор с тобой я начал уже без всякой надежды. Но ты мне очень понравилась, я ощутил что-то… особенное. И понял, что ты мой последний шанс.

– А обо мне ты подумал? – насупленно спросила я. – Хочешь убедить меня, что я исключительная?

Хотя сил на злость уже просто не было…

– А может, ты действительно исключительная, – улыбнулся он и стер большим пальцем слезы с моей щеки. – У меня не было другого выхода, – продолжил он. – Пойми, все должно было быть не так. Если бы мы встретились раньше, я ухаживал бы за тобой, заслужил бы твою любовь… И мы вернулись бы сюда уже парой. Ты уже полюбила бы меня, а может быть, ждала бы ребенка. Но я встретил тебя слишком поздно…

– Но я не смогу полюбить тебя и умру, как ты не понимаешь! – с болью сказала я. – Невозможно полюбить по своему выбору! Любовь или возникает, или нет! Мы не властны над ней… Даже, если бы я могла… если бы ты не вел себя так… Я не могла бы полюбить «на заказ». И тем более родить ребенка. Знаешь, дети тоже не рождаются «на заказ»…

– Нет, – мягко, как ребенку, улыбнулся он. – У тебя есть варианты. Ты можешь замкнуться в себе, злиться и не дать нам шанса. А можешь попробовать – по своему выбору.

– И как мы поймем, что я тебя полюбила? – ехидно спросила я. – Я не знаю измерительного прибора, что показывал бы наличие любви и ее уровень.

– Через некоторое время у нас будет секс, – спокойно сообщил Альберт. А меня передернуло. Не от отвращения, от его уверенности и бескомпромиссности. – А как только ты полюбишь меня, произойдет зачатие. Такова природа моего народа.

Я устало опустила лицо на руки. Ситуация – хуже не придумаешь. Я в руках ненормального иномирного психа. И должна зачать или умереть. Ловушка. И сил сопротивляться, искать выход – все меньше.

Только вот подчиниться – разве это не будет потерять саму себя?

– Послушай, – я медленно подняла на него глаза. Не быть агрессивной, попробовать договориться… – Ты ведь понимаешь, что если ты будешь… жестко обращаться со мной, то я точно не смогу…?

– Понимаю, – усмехнулся Альберт и протянул мне руку, чтобы помочь слезть с подоконника. – Я уже говорил, что не собираюсь тебя обижать.

– Поэтому… если ты… эээ, – я ощутила смущение. Никогда еще мне не приходилось говорить мужчине о подобных вещах. А Альберт, несмотря на весь ужас ситуации, был хорош собой, – …возьмешь меня силой, то я точно не смогу испытать к тебе…

– Я понимаю. Мы подождем, когда ты сама захочешь, – кивнул он. Словно вопрос моего желания был делом решенным. – Но не очень долго. Я слишком хочу тебя.

Темные глаза – теперь они уже не казались мне серыми, в них бродило много оттенков: серый, карий, даже черный – блеснули, и он крепче сжал мою руку.

Я выдохнула. Хотя бы здесь у меня есть отсрочка. Надолго ли?

В этот момент словно погас свет. Черная тень пронеслась у окна, и мне почудились огромные крылья.

Альберт резко дернул меня на себя и вдруг потащил к стене.

– У нас серьезные проблемы, – быстро произнес он, в твердом лице мелькнуло раздражение и злость. Он открыл неприметную дверь и втолкнул меня в маленькую темную каморку. – Посиди здесь. И молчи, – и закрыл дверь.

Я осталась в полной темноте.

Я пошарила руками вокруг – только стены и пара непонятных округлых предметов за спиной. Кладовка, что ли? Чувствовала я скорее обиду, а не страх. Только что обещал не обижать меня – и вот уже такая грубость!

Сначала я ничего не видела и не слышала. Но вскоре уловила, что за дверью раздаются звуки сдвигаемой мебели. Убирает улики, подумалось мне. А потом повисла зловещая тишина, словно весь мир замер перед бурей.

Но гром не грянул. Я услышала только тихий мужской голос, говоривший нечто непонятное на их тарабарском языке. Альберт отвечал ему напряженно, подчеркнуто сдержанно. Я даже через стену ощущала его раздражение и тревогу.

И мне тоже стало страшно. В конечном счете в этом мире не было другой силы, кроме Альберта, которая могла бы защитить меня. И чувствовала, что от исхода этой словесной игры, возможно, зависит моя жизнь. Каким бы чудищем ни был он сам, по крайней мере, в ближайшее время я ему нужна.

Может быть, следовало стучать в дверь, кричать и звать на помощь неведомого гостя. Но интуиция просто орала, что делать этого не следует.

Они говорили долго, мне показалось, целую вечность. Потом вдруг раздался сдержанный смех неизвестного гостя, еще несколько фраз. И звук тихих удаляющихся шагов.

«Ушел», – и я испытала облегчение. Но теперь я точно знала, что в этом мире есть некто сильнее Альберта. Кто-то, кого он боится. И этот кто-то, вероятно, был бы недоволен, узнав, что он привел меня сюда. Иначе зачем было меня прятать? Более того, я даже догадывалась, кто это… И одновременно с чувством опасности в сердце пробуждался восторг.

Они существуют!

Послышались быстрые шаги, дверь открылась. Яркий свет ударил в глаза, я на мгновение зажмурилась, а потом увидела Альберта, протягивающего руку. На его лице читалась тревога и раздражение.

– Прости за грубость, – сказал он, выводя меня из каморки. – Нужно было торопиться.

– Я так понимаю, этот «гость» не должен был знать, что ты притащил девушку из другого мира? – сказала я.

– Да, – Альберт отпустил мою руку. – И можно только порадоваться: я убедил его, что вернулся один. Даже получил соболезнования в связи со своей неизбежной смертью.

Он напряженно сжал челюсть, а в глазах промелькнула боль. И мне вдруг стало даже жалко его. Жить, зная, что скоро умрешь… Вопрос только, зачем тащить за собой кого-то еще? Неужели можно быть настолько эгоистичным, заранее решить, что его жизнь важнее, допустим, моей?

– Кто это? – спросила я, не особо надеясь на честный ответ.

– Один из хозяев этого мира, – жестко ответил Альберт. – Из тех, кто стоит над королями и их странами. Из тех, кто владеет порталами и отслеживает их использование. Они уловили колебания, вызванные нашим возвращением, и пришли узнать, не нарушил ли я какие-нибудь законы.

– А ты нарушил? – спросила я. – Похищать людей из другого мира запрещено?

Альберт сложил руки на груди.

– Я уже сказал, что у меня не было другого выбора. К тому же, поверь, узнай они о тебе, тебя тоже вряд ли бы пощадили. Не стоит слепо верить в их справедливость. Садись, закончим завтрак…

Он махнул рукой, и столик с недоеденными блюдами выплыл из угла, где был спрятан за занавеской. Подошел, придвинул нам стулья и провел рукой над едой. От остывшей черной жидкости в чашках вновь пошел пар. А я в очередной раз изумилась, глядя на магические действия.

В общем-то выбора не было, и я снова села за столик.

– А знаешь, я, кажется, даже знаю, кто они. Те, кто следит у вас за порядком? – ехидно сказала я, взяв в руку чашку с ароматным напитком. По вкусу и запаху он напоминал кофе. Кусок не лез в горло, но я решила не отказываться от еды и питья. Нужно выжить, нужно… А голод этому не способствует.

– И кто же? – усмехнулся Альберт.

– Драконы, – спокойно ответила я. И заметила, как в лице Альберта в очередной раз мелькнуло уважение. – Так? Скажешь правду?

– Да, драконы, – с досадой ответил он, отставил чашку и пристально посмотрел на меня. – Нравятся они тебе, да?

– Нравятся – по книгам, – спокойно ответила я. – Но на самом деле, думаю, они тоже опасны. Как и ты, хоть не имею понятия, кто ты на самом деле. Может быть, скажешь? – я попробовала улыбнуться. – Как я могу пытаться полюбить, не зная твоей сущности?

– Потому и не скажу, – резко ответил он. – Попытайся так. Не думаю, что у нас будут шансы, когда ты узнаешь. Поэтому пока это останется загадкой, – усмехнулся он.

А в темных глазах опять промелькнула боль.

– Все так плохо? – спросила я. И сердце сжалось. После истерики я успокоилась. А может, просто сил не осталось на острые реакции. Даже это неожиданное запирание в темной комнате не так уж потрясло меня. Но стало очень тревожно и больно, от того что человек напротив может оказаться чем-то неприемлемым для меня. Кем-то таким страшным или отвратительным, что я никогда не смогу смириться. И тогда точно придется умереть…

– Люди не любят нас в вашем мире, да и в нашем не испытывают симпатии. Я предпочитаю, чтобы ты пока оставалась в неведении, – закончил он непререкаемым тоном.

– Вас? – переспросила я. – То есть не только ты здесь в кого-то обращаешься?

По спине пробежали мурашки. До этого мне почему-то казалось, что Альберт уникален. Но, получается, все эти люди вокруг, Маирон и статный дворецкий – все, кого я видела и увижу, – тоже оборотни, каждый превращается в нечто ужасное.

– Да, разумеется, – ответил Альберт. И усмехнулся: – В нашем мире вообще нет людей. Таких, как вы – без второй ипостаси.

– Что? – изумилась я. – Целый мир оборотней?

– Именно так.

– Но… но почему ты не выберешь девушку из своих? – изумилась я. – Неужели нет таких, кто мог бы полюбить тебя…

– Таких много. Но, Тая, мне нужна девушка из вашего мира, – грустно ответил он. – Только девушка без второй ипостаси может полюбить, родить наследника, наделенного всей магией моего рода, и спасти мне жизнь. Поэтому и пришлось пойти в ваш мир. Довольно вопросов… – он встал и протянул мне руку. – Тебе нужно прийти в себя. А для этого необходимо занять твой разум…

– Да подожди ты! – воскликнула я. – Во-первых, давай я сама решу, что мне нужно…

– Не сможешь, – улыбнулся Альберт. – Это новый для тебя мир, без моей помощи ты не освоишься. Ты понятия не имеешь, что тебе здесь нужно.

– А во-вторых… Может быть, ответишь, почему ты умрешь, если за пять лет у тебя не появится наследник? Остальные у вас тоже так умирают?

– Отвечу, – с усмешкой сказал Альберт. – Нет, остальные не умирают. Это свойство лишь моего рода, рода правителей. Мы отдаем всю свою силу потомку при зачатии – только так на свет может появиться новый король, – сказал он. – Либо настоящая любовь девушки из вашего мира…

– О, Господи, – прошептала я. – А этого нельзя избежать?

От этого откровения злость на него вдруг растворилась. Осталось лишь недоумение. А голова снова закружилась, мир показался слишком фантастичным, чтобы не сниться, а существовать.

– Единственный способ избежать этого мы сейчас и пытаемся претворить в жизнь, – невесело усмехнулся Альберт.

– Но разве нельзя… эээ… воздержаться? – тихо спросила я. То, что он рассказал, шокировало. Альберт поставил меня в безвыходную ситуацию. Но и сам давно в ней находился.

– Нельзя, Тая, – усмехнулся он и повел меня к двери. – Всю жизнь мы занимаемся плотской любовью в человеческой ипостаси, и это не дает потомства. Но в пятьсот лет любого из нас охватывает… инстинкт продолжения рода во второй ипостаси. И тут не устоять…

Пятьсот лет, охнула я про себя. Ему четыреста девяносто пять? И выглядит совсем молодым… Сколько же они могут прожить? Но не это волновало меня сейчас больше всего. Призрачная надежда ударила в сердце.

Поддавшись порыву, я схватила его ладонь двумя руками.

– Альберт, послушай… – сказала я, торопясь, как будто боялась, что мысль исчезнет. – Ты плохо поступил со мной… Но я не хочу тебе смерти. Особенно так. Поэтому… Давай попробуем. Все, что нужно – найти портал. Тогда ты окажешься в нашем мире, когда тебя охватит инстинкт, и там не будет ни одной вашей…

– Самки? – усмехнулся он. А смотрел на меня сверху вниз, и во взгляде было нечто новое. Восхищение? И тепло.

– Да, переждешь это время там. А я просто вернусь домой, выживу… Раз у драконов есть порталы, мы могли бы попробовать его найти.

Альберт накрыл мою руку, так что моя кисть оказалась между его горячих ладоней. В этом жесте мне почудилась благодарность. А тело охватил предательский трепет, какой возникает, когда привлекательный мужчина касается тебя…

– Ты прочитала слишком много приключенческой литературы, если думаешь, что можно добыть у драконов портал, – улыбнулся он. – Но, даже если бы это было возможно… я оказался бы в вашем мире во второй ипостаси, без единой самки поблизости… это вызвало бы у меня ярость. И, думаю… прежде чем меня расстреляют с вертолета, погибнет много ваших людей. А для меня результатом все равно была бы смерть. Но я заберу перед этим много жизней. Ты хочешь этого?

Я отрицательно покачала головой и сникла.

Безвыходно. Все безвыходно. Как он живет со всем этим?

Радует лишь, что он сделал разменной монетой только одну жизнь – мою. Пожалел других людей.

Сердце сжалось от жалости к нам обоим. К нему. И к себе, ставшей его жертвой, так же, как он был жертвой и заложником ситуации.

Глава 4

До комнаты Альберт проводил меня сам. Вел за руку и молчал. И от него так и веяло напряжением. Удивительно, но когда вокруг все чужое, и лишь одно живое существо относительно знакомо, начинаешь особенно остро ощущать его чувства. Казалось, он хочет что-то сказать, но не может.

Я тоже молчала и с опаской поглядывала на встречных, которые почтительно кланялись королю. И мне заодно. Чувствовала я себя неудобно. Кто я для них – новая наложница их владыки? Или они знают его план? Я для них – надежда сохранить жизнь короля? Впрочем, поклоны и взгляды, что кидали на него, были искренними. Ни тени подобострастия и неприязни. Только почтение и уважение. А король он, может, и ничего, подумалось мне.

Удивительно… Мир пошатнулся, все вокруг казалось нереальным. Но горячая рука, державшая мою ладонь, была настоящей. И даже казалась надежной. Неужели на это он и рассчитывает? Что я привяжусь к нему, из-за того что завишу? Из-за того что больше не на что опереться?

Мы вошли в комнату, и он закрыл дверь. Встал напротив меня и пристально посмотрел. Он как будто что-то хотел сказать, боролся с собой, но так и не произносил…

– Скажи, я тут в заточении? – спросила я, чтобы нарушить странную тишину, и обвела рукой окружающую обстановку. А то атмосфера становилась все более напряженной.

– Нет, – покачал головой он. И продолжил словно через силу: – Ты полностью свободна в пределах замка и его окрестностей. Можешь гулять по замку – Маирон и другие все тебе покажут, если потребуется. Сходи в сад – там красиво. Я закончу несколько дел… Меня давно не было, накопилось много государственных вопросов. Потом сходим на прогулку… И скажи, сколько служанок тебе нужно?

Я удивилась.

– Не знаю, – честно ответила я. – Думаю, мне хватит одной Маирон. Я к этому не привыкла…

– Хорошо, – кивнул он и задумчиво покатал языком во рту. – А фрейлины?

– Что? – изумилась я. – Какие фрейлины? Зачем?

Альберт усмехнулся. Кажется, мое замешательство немного разрядило напряжение, и ему стало почти весело.

– Понимаешь, – с улыбкой сказал он, – у тебя статус моей невесты. А принцессам полагаются фрейлины – девушки, которые их развлекают, играют в игры, рассказывают интересные истории…

Я задумалась. С одной стороны, появись у меня «подружки», будет шанс узнать об этом мире и самом Альберте больше. А с другой… Они ведь будут общаться со мной, потому что им приказали. Да и смотреть на каких-то девиц и знать, что каждая из них превращается в неведомое чудовище… Брр. Нет, хватит с меня пока. Да и какая из меня принцесса с фрейлинами. Так, несчастная попаданка. Хоть и в статусе «невесты».

Я отрицательно покачала головой.

– Если можно – нет.

– Я так и знал, – улыбнулся Альберт. И снова повисла тишина. Он катал по рту невысказанное и буравил меня взглядом. А я не знала, куда деться от напряжения и от его взгляда, в котором стояла и боль, и смущение… что ли.

– Послушай, – сказал он наконец словно через силу. – Тая… Я король. И я чудовище – по вашим меркам, – задумался, помолчал и продолжил: – Знаешь, вторая ипостась накладывает на нас отпечаток. И я… Мои поступки и решения не критикуют и не оспаривают. Я живу так уже почти пол тысячелетия. Я не привык просить прощения, – опять помолчал. Потом его взгляд блеснул, и он заговорил тверже: – Но я сам знаю, что поступил с тобой жестоко… нехорошо.

Я изумленно уставилась на него. Вот это точно было что-то новое, неожиданное.

– Если это уместно… Я приношу свои извинения.

Я опустила взгляд. Смотреть в его глаза – одновременно пронзающие и просящие – было невыносимо. Слишком жестоко он поступил – орала часть меня. Считай, просто убил тебя, сделал несчастными твоих близких… Невозможно стереть это одним извинением! А с другой стороны в голове проносилась фраза, которую нередко говорил мой отец: «Повинную голову меч не сечет». Да и жалость в сердце билась тонкой нитью и даже причиняла боль.

– Я постараюсь, Альберт, постараюсь простить это, – сказала я, наконец подняв голову. – Понимаешь… Просто выходит, что ты приговорил меня к смерти ради спасения своей жизни! Поставил в безвыходную ситуацию…

– Не в безвыходную. Мы можем попытаться, – ответил он. Кажется, после того как извинения были озвучены, ему стало легче, к голосу вернулась обычная уверенность. Но вдруг снова продолжил медленно: – Когда я встретил тебя, мне показалось, что с тобой все получится. Поверил в это, когда решил забрать. Знаешь … в это легко верилось после всех пустых красавиц, с которыми я провел этот год. И я знал, что будет сложно… Но не знал, что настолько! Я сам веду себя не так, как следует, наверное, хуже, чем мог бы…

– Что ты имеешь в виду? – спросила я.

– Я чувствую себя… неудобно. Поэтому могу быть грубым или слишком жестким.

– Бравируешь? – я подняла на него глаза. – Как подросток?

– Возможно, – серьезно сказал он. – И…

– Ты так и не сказал мне самого главного! – прервала его я. – Ты тоже должен меня полюбить? Что ты собираешься делать с этим?

Альберт искоса посмотрел на меня.

– Тая, для зачатия достаточно, чтобы человеческая женщина полюбила меня. Тогда твоя любовь и часть моей магии передастся потомку, и инстинкт продолжения рода не будет бурлить и во второй ипостаси. Но… мне бы хотелось…

– Чего бы хотелось? – твердо спросила я.

– Полюбить, – с усмешкой ответил он. – Знаешь, я плохо понимаю, чем это отличается от влечения и обычной симпатии. Меня не готовили к этому. Я должен был прожить жизнь как правитель – вести за собой народ. И пользоваться властью… А потом умереть в положенный срок. Но мне бы хотелось полюбить. Это то, что дается не каждому нашему королю. И ты действительно мне очень понравилась…

– Чем? – поинтересовалась я. Нельзя не признать – его слова подкупали. Но что это? Искренность? Он показывает мне свои чувства и свою слабость? Или играет на моих эмоциях, как тогда за завтраком, когда просил его полюбить? К тому же я уже один раз повелась на его обходительность. Когда согласилась на свидание, когда почти упала в его объятья на пляже… – У вас здесь красивые женщины! Все – как модели!

– Вот я и общался с такими в вашем мире, – с усмешкой ответил он. – По привычке. И все это было впустую, – он внимательно посмотрел на меня и продолжил: – Ты умная и в тебе есть какая-то упрямая доброта. Не знаю, как сказать… И очень смелая… А еще ты… маленькая, – он протянул руку и коснулся моей щеки, словно хотел погладить пушистого зверька. Я чуть отпрянула, к интимным моментам я точно была не готова. Особенно пока сомневаюсь в его искренности. – Это… трогает. У нас ведь таких нет. Маленькая упрямая женщина… Знаешь, я захотел тебя, еще когда увидел в гамаке. Ты качалась, опустив ногу. И у тебя было такое выражение лица… Как у ребенка. У ваших детей бывает такое лицо: наивное, но сосредоточенное…

Я смущенно опустила взгляд. Если он говорит неискренне, то очень хороший актер. И умеет обольщать женщин. Так хотелось поверить в его слова! Так хотелось… Сердце неудержимо оттаивало. Начинало казаться, что это он, Альберт, так захотел меня, испытал ко мне нечто особенное, что не мог устоять и утащил в свой мир, не думая о последствиях. За это многое можно простить…

– Знаешь, что я думаю? – сказала я наконец. – Мне будет проще простить и полюбить тебя, если ты сам меня полюбишь…

– Я постараюсь, Тая, – без тени насмешки, очень серьезно сказал он и сделал ко мне шаг.

Сердце забилось. Мы вдвоем в комнате, в стране, где он бог и царь. И что бы он ни обещал – никто не помешает ему поцеловать меня и попытаться сразу уложить в постель! Наверное, для него это облегчило бы задачу. Я отшатнулась, но он уверенно поймал меня за талию. Притянул к себе… Вот ведь подлец! Он же видит мою растерянность! Пожалел бы! Не драться же мне с ним снова!

Но поцелуя не последовало. Он просто обнял меня – крепко, без той цепкости, что я боялась. Положил мою голову себе на грудь и замер, чуть поглаживая меня по волосам.

– Ты тоже попробуй, маленькая, – сказал он тихо. И я, вопреки своей воле, ощутила, что тело расслабляется, а душа чуть-чуть расправляется. И незваные слезы просятся на глаза.

– Хорошо, я попробую, Альберт… Только правда… не обижай меня, – сглатывая слезы, сказала я и аккуратно высвободилась из его объятий.

Он кивнул и вдруг указал мне на странный предмет, стоявший в центре комнаты. Когда я уходила завтракать, его не было. Присмотревшись, я поняла, что это высокое черное зеркало. Гладкое, в золотой оправе. Но полностью черное – оно не отражало ничего.

– Зачем? – удивилась я и не удержалась от ехидства. – Хватило бы того, что есть. Я не страдаю нарциссизмом.

– Посмотри в него, – сказал Альберт. – Поймешь. Тебе это необходимо…

Я с опаской подошла к странному зеркалу. Мир здесь магический, вдруг из него что-нибудь выпрыгнет. Или меня затянет в черную бездну. А может, так Альберт хочет подавить мою волю.

Но, как только я взглянула в него, зеркало отразило мое испуганное лицо с заплаканными глазами. И изысканной прической, которую не нарушила ни драка с Альбертом во время рыданий, ни то, как он запихивал меня в каморку.

– Ансель ми Тая, – неожиданно раздался глубокий и красивый мужской голос. Не Альберта. Он исходил из зеркала.

– Повтори, – улыбнулся Альберт.

– Ансель ми Тая, – повторила я, откуда-то совершенно четко зная, что это значит «меня зовут Тая». И фраза послушно упала в копилку памяти, я поняла, что никогда не забуду ее. Изображение сменилось, теперь это был замок, потом его окрестности, комнаты, люди, животные… Зеркало говорило слова на незнакомом языке, и они отпечатывались у меня в памяти. Потом изображения начали двигаться – и слова складывались во фразы, а я понимала, что они значат, и запоминала. Легко, неосознанно…

Все это происходило быстро, но мой разум успевал осознать то, что показывало и говорило зеркало. Язык другого мира словно вливался в меня.

Я так погрузилась в этот процесс, что даже забыла про Альберта, стоявшего у меня за спиной. А заметила его, лишь когда он придвинул мне стул и, мягко опустив руку на плечо, усадил перед зеркалом.

– Смотрись в него почаще, – сказал он. – И к вечеру сможешь понимать и разговаривать на нашем языке.

– Спасибо… – пожалуй, тут действительно было за что поблагодарить. – Чудесная вещь! Магическая?

– Да, немного ментальной магии драконов и мои личные разработки, – улыбнулся он. – Правда, используется в первый раз…

Что ж, подумалось мне, это значит, что у него нет конвейера девушек из нашего мира, которых нужно было бы учить языку. И снова погрузилась в образы, что показывало черное зеркало.

А хорошо он придумал, загрузить мой ум изучением языка. Так я вряд ли надумаю что-нибудь ему ненужное, пронеслось в голове, когда дверь за Альбертом закрылась.

***

Но спустя некоторое время я приспособилась смотреть в зеркало, а думать о своем. Нужно было осмыслить свое положение, как-то принять его. Чтобы выжила я и выжил он, я должна всего-то ничего… полюбить Альберта. Звучит легко, но как это «сделать»? Ведь невозможно управлять любовью!

Однако я понимала, что единственная возможность – это не упрямиться, а дать ему шанс. Дать шанс нам… А для этого нужно понять, может ли Альберт мне нравиться. Подлое подсознание высунуло глаз из своей бездны и твердо сказало: он уже тебе нравится. Он понравился тебе, еще когда обхаживал тебя на курорте. Просто все это сломалось из-за его ужасного поступка. Ты была в шоке, начала бояться и злиться на него. Нормальные чувства в подобной ситуации… Но если убрать все это, то какой он?

Он умный, заявило подсознание. Уверенный в себе, властный. Вот если бы не эта манера решать за других, приказывать, то такая уверенность была бы хороша. Да, весьма эгоистичен, но лишь в отдельных случаях. Потому что, вероятно, умеет думать о своем народе. Да и понятие справедливости ему не чуждо. Порой жесток… Но сердцу очень хотелось думать, что все сказанное им недавно – правда. И что на самом деле ему не чужды ни тонкие чувства, ни романтика. Да и он очень даже умеет быть приятным.

Можно ли полюбить такого мужчину? Можно, – заявило подсознание. Но другая часть меня заорала: он жестокое чудовище, грубо утащил тебя в свою пещеру и приговорил к смерти!

Чудовище… «А если и душа не больно-то добрая, и с адекватностью не очень?» – всплыл его вопрос, заданный в самом начале. И именно таким он и оказался сам… Только при чем тут вторая ипостась? Все это он сделал, будучи в человеческой ипостаси.

Сейчас мне казалось совершенно не важным, какая у него вторая ипостась. Это как раз не страшно. Но сам он называл себя чудовищем. Значит, меня не обрадует знание, кто он?

Наверное, он… тираннозавр. Похоже, в этом мире есть вымершие у нас ящеры. К тому же он говорил, что его расстреляли бы с вертолета… Значит, он кто-то большой. Годзилла как раз подходит.

Может быть, все они тут динозаврики, вот Маирон, например, может оказаться кем-нибудь милым, травоядным. А сам Альберт – гроза и владыка вымерших ящеров – тираннозавр, знаменитый Т-рекс. Или, допустим, аллозавр, они вроде еще больше… Я представила, что необыкновенно красивый мужчина превращается в огромного ящера с маленькими передними лапками и капающей слюной. Да, хищник… Но это казалось скорее смешным, а не страшным. И почему он сказал «нас не любят»? Динозавров как раз любят в нашем мире. Дети собирают игрушки в виде динозавров, да и многие взрослые к ним неравнодушны…

А может, он крыса? Не простая, конечно, а огромная, клыкастая и ужасная. Вот это уже и страшно, и отвратительно, и чудовищно. Но… терпимо. В одной фэнтезийной книге героиня нашла крысу, а та оказалась мужиком-магом3. И ничего, влюбились друг в друга… Но, конечно, гигантская крыса размером с Годзиллу – вполне чудовищный вариант. Я передернула плечами. Честно говоря, терпимо-то терпимо, но уже как-то не по себе.

А еще он может быть гигантским пауком, или, допустим, скорпионом… Вот это уже почти невыносимо. Черный паук или скорпион с ядовитым хвостом и размером с дом! Вот это настоящее чудовище…

Но может быть и хуже, подумалось мне, когда разум отпустил картинки огромных пауков и скорпионов. Вдруг он Ктулху – мифическая смесь спрута, дракона и человека, владыка морей из книги Лавкрафта? Отвратительная гигантская тварь, из которой течет слизь…

Я выдохнула: «Нет, Тая, ты явно перечитала фантастических книг. Должно быть что-то проще».

Вдруг сзади послышался легкий шум. Я обернулась. В кресле у окна, закинув ногу на ногу, сидел светловолосый парень чуть младше меня.

Молодое лицо с твердыми, но неправильными чертами. Высоко посаженный нос, брови вразлет, светлые глаза. Стройный, но жилистый. Одет так же, как большинство мужчин тут – облегающие, но, вероятно, удобные брюки, невысокие сапоги, свободная рубашка с широкими рукавами.

В руках парень теребил небольшой вытянутый предмет, отдаленно похожий на шариковую ручку. «Волшебная палочка!» – подумалось мне. Наверное, я должна была ощутить страх – еще один пришелец, неизвестно как попавший в мою комнату. Но страха не было, только удивление и любопытство.

– Тебе не о чем волноваться, я блокирую твой страх, – сказал он звонким голосом, которому, казалось, специально придавал более низкие, загадочные нотки. Как у Альберта.

– И кто же ты? – спросила я с интересом.

– Догадайся, – с лукавой усмешкой ответил парень, светлые неопределенного цвета глаза блеснули из-под коричневых бровей. – Ты же такая сообразительная, обо всем догадываешься. Вот про драконов, например..

– Некрасиво врываться в спальню к девушке и даже не представиться, – заметила я.

– А я не врывался, меня сюда принесли, так что я тут вполне законно, – заметил парень. И меня осенило. Наверное, он прав – в догадливости мне откажешь. Взглянула назад – в зеркале отражалась только я, сидящий молодой человек – нет.

– Ты как-то связан с зеркалом? Как раз его принесли сюда, пока меня не было.

Парень удовлетворенно кивнул и почесал щеку своей странной палочкой.

– Действительно догадливая, – заявил он. – Только твое чудовище обо мне не знает, так что молчи..

– Ты дух зеркала? – спросила я. Мир-то магический, может, у волшебного зеркала есть дух, и он принимает человеческую форму. Вполне в традиции магических миров.

– Вроде того, – усмехнулся парень. – Да не совсем… В общем, меня зовут Гордейн, – он неожиданно встал и сделал глубокий реверанс, выставив вперед одну ногу. Извлек из воздуха шляпу и помахал перед собой, напомнив поклоны мушкетеров перед королем из известного фильма.

– Тая, – улыбнулась я, привстав.

Шляпа растворилась в воздухе, а Гордейн снова уселся в кресло.

– Да знаю я, – махнул он рукой. – Уж если зеркало учит тебя языку, то и имя я твое выучил. Таисия… Тьфу! Нет, чтоб Изабелла или, допустим, Элизабет. Ну, чтоб красиво и благородно звучало…

– Уж как есть, – сказала я. – Может, поможешь мне? Знаешь ведь, наверное, что я тут не по своей воле.

– Знаю, – поморщился Гордейн. – Помочь не могу, технически невозможно.

– Почему? – удивилась я. – Ты же маг? Я подумала, вдруг ты и портал можешь открыть…

– Не могу! – с раздражением сказал Гордейн. Потом погрустнел: – Я вообще почти ничего не могу. Думаешь, я тут добровольно?

– Ты что, пленник зеркала, как джинн в бутылке? – спросила я.

– Да вроде того, – грустно усмехнулся Гордейн. – Только все намного сложнее. Так что я могу только наблюдать да подсказывать…

– А зачем ты тогда вылез? Пообщаться захотел? – спросила я.

– Вот люди! – наигранно вздохнул парень. – Я должен «вылезти», только если помочь хочу? Всю жизнь мечтал иномирянкам помогать… А может, ты сама мне интересна…

– В каком смысле? – напряглась я. Пока что в этом мире я была интересна лишь как возможная мать наследника. Только еще одного заинтересованного мужчины мне и не хватало. Довольно одного Альберта.

Гордейн расхохотался – немного издевательски. И я не нашла ничего лучше, как встать, снять с кровати подушку и запустить в него. Парень поймал подушку, прижал к себе и продолжил хохотать.

– Ну ты даешь! – сквозь смех сказал он. – Ну у тебя и мания величия! Дорогая госпожа, – он перестал смеяться и наигранно-серьезным тоном сказал: – Я и в мыслях не имел напугать вас непристойными намеками. Мне просто не приходилось раньше встречать выходцев из иного мира. Поэтому ты мне интересна, – закончил он.

– Ну и какой мне от тебя толк тогда? – спросила я, решив играть в предложенную игру. – Ты свой интерес удовлетворишь, а мне от тебя что? Скажи хоть, в кого обращается Альберт и все они тут?

Гордейн внезапно посерьезнел.

– Не думаю, что стоит… – сказал он. – Если узнаешь – испугаешься. А ты ж полюбить его должна, так? А как полюбить того, кто тебе… А если помрешь, как я тебя изучу?

– Боишься, что не с кем поговорить будет? – спросила я ехидно.

– И это тоже, – согласился Гордейн. – Кстати, скажи, ты ему веришь?

– В смысле? – разговор с непонятным выходцем из зеркала мне все меньше нравился. Еще один проблемный маг на мою голову. И, видимо, тоже несчастный, как и Альберт.

– Ну, чудовище твое… – пренебрежительно сказал он, – комплиментов тебе отвесил, извинился. Я же все слышал.

– Не знаю, – вздохнула я. – Я ж понимаю, что, возможно, он просто хочет меня охмурить.

Ничего не скажешь, каким бы пройдохой ни был новый знакомый – тоже темнит и правду сказать не хочет, – но разговаривать с ним было несложно. Как с приятелем, лукавым, но простым в обращении.

– Вот и я так думаю, – серьезно сказал Гордейн. – Я-то знаю, кто он такой. К тому же… смотри. Вот, допустим, сейчас он все это тебе искренне говорит. Будет ухаживать, цветочки дарить и… что там еще делают… Ну и полюбишь ты его всей своей глупой девичьей душой. И наследника родишь… Женится он на тебе по-честному, чтобы наследника признали. А дальше что? Ты сама-то подумай, насколько его королевского благородства хватит? Сколько ты потом ему будешь нужна?

– Думаешь? – настороженно спросила я. Мне и в голову не приходило, что потом… если все получится, как хочет Альберт, я ему перестану быть нужной. И тут моя судьба непредсказуема. – У вас тут ненужных жен в монастырь ссылают?

– Монастырь? – удивился Гордей. – А что это?

– Ясно, – вздохнула я. – Значит, не ссылают…

– Да будешь ты просто жить одна-одинешенька, забытая, как самая последняя наложница, где-нибудь в дальнем флигеле, и с сыном видеться раз в месяц. Это в лучшем случае, – сообщил Гордейн. – А скорее всего, уберет тебя по-тихому. И никто его не осудит. Правитель же… – пожал плечами выходец из зеркала.

– Не любишь ты его, – сказала я. – Вот и наговариваешь…

– А ты сама подумай, – продолжил парень-зеркало. – Насколько его обходительности да манер хватит. Он вообще-то жесткий… И своевольный сверх всякой меры. Уж поверь мне, я его давно наблюдаю. Каждый раз, можно сказать, как он зеркало использует, не зная, что я на него смотрю.

– А почему он не знает? – спросила я.

– Не знает – и все!. И тебе не рекомендую рассказывать, – сказал он строго. – Тогда и я не расскажу драконам, что он тебя притащил.

– А ты можешь? Ты же в зеркале заперт, как джинн в бутылке…

– Ну… А как ты думаешь, мы с тобой сейчас разговариваем? Ментально. Не могла ты за час язык выучить… Вот и драконам весточку-донос послать у меня ментальности хватит.

– Паразит! – возмутилась я. – Это ж шантаж настоящий!

– Он самый! – самодовольно сообщил Гордейн. – Так что смотри, принцесса Тая, – он усмехнулся. – Единственный способ спасти жизнь не на время, а в отдаленной перспективе – добыть портал и слинять обратно в свой мир. И меня с собой прихватить… А то кто тебе поможет его активировать? – лукаво прищурившись, заявил он.

– Ах, вот чего тебе надо! – я даже рассмеялась. Молодой пройдоха ловко привел разговор в нужное ему русло. – И как прикажешь мне его достать, если даже король не может?

– А вот это уже твоя задача, – поскучнев, сказал Гордейн. – В общем, с тебя портал, с меня активация. А где порталы берут, известно – у драконов. Вот и думай, как его достать. Тем более что это единственный шанс нормально прожить свою жизнь.

– А что это тебе в моем мире понадобилось? – с подозрением спросила я.

– Так, понимаешь… Если я в портал войду в этой ипостаси, то развяжусь с зеркалом навсегда… И буду свободен.

– Ну уж нет, Гордейн! – сказала я. – Пока мне не расскажешь всю правду про себя… и про Альберта заодно, ничего я добывать не буду… Может, это ты меня дуришь, а не король!

– Ну дело твое, конечно, – вздохнул Гордейн. И вдруг напрягся. – В общем, аудиенция закончена. Подумай над моими словами… И молчи обо мне – а то обоим мало не покажется.

Он махнул рукой, и мир качнулся перед глазами.

– Терри Тая… – Маирон тихонько коснулась моего плеча, и я увидела ее красивое лицо, склонившееся ко мне. – Вам нехорошо? – в огромных глазах читалась тревога. Полученных знаний языка хватило, чтобы понять: Терри – господин или госпожа на их наречии. Да и следующую фразу я поняла.

Я провела рукой по лбу.

– Нет, наверно… – ответила я и поразилась: мне удалось произнести эти слова на новом для меня наречии. – Думаю, я заснула перед зеркалом…

Маирон успокоенно кивнула и предложила переодеться к прогулке.

А вот дальше знаний языка не хватило. Все, что она говорила о костюмах и их фасонах, было лишь наполовину понятно. Значит, придется еще не раз смотреться в черное зеркало. И… может быть… говорить с Гордейном? Что это вообще было? Реалистичный сон? В котором мое собственное подсознание предостерегало от того, чтобы слепо доверять Альберту? Или я действительно встретилась с «джинном из зеркала», который предложил мне сомнительную сделку?

Я думала об этом, пока Маирон показывала платья и брючные костюмы. Прислушивалась к ощущениям, но не получала ответа. Гордейн с равной вероятностью мог быть настоящим или присниться мне. И отошла за зеркало, чтобы парень из зеркала – если он действительно существует – не мог наблюдать за мной, когда буду переодеваться.

Наконец я сообразила, что не стоит утомлять девушку демонстрацией все новых вариантов, и выбрала… костюм из облегающих синих брюк вроде бридж, голубой рубашки и приталенного синего с серебром… кажется, это называется «камзол».

Волосы, переглянувшись с Маирон, мы решили оставить распущенными. Я с опаской посмотрелась в черное зеркало. Оно отразило меня и ничего не сказало. Я лишь увидела невысокую девушку с точеной фигуркой в изысканном костюме. Спортивную, но изящную. «Альберту понравится», – пронеслась в голове непрошеная мысль при виде обтянутых, четко очерченных ног.

Дверь открылась – за мной зашел король собственной персоной.

Глава 5

Вообще-то новая жизнь в этом мире начиналась приятно. Если забыть, как я здесь оказалась, то условия были просто курортные. На курорте была – на курорт и попала.

Красивые сады, по которым водил меня Альберт, благоухали. Большинство цветов я не знала, растительность в этом мире отличалась от нашей, но листва была зеленой, кора – коричневой, а окраска цветов – самой разной, как в южных районах России. Звенели ручейки, небольшие фонтанчики рассыпались струями в пруды и бассейны, а прямо возле замка – с другой стороны от моря – протекала река, делала круг вокруг садов и водопадов и впадала в море. Красиво… И локоть, предложенный Альбертом, казался очень надежным.

Король неведомых тварей снова стал, как до похищения, обходительным, приятным в общении. Рассказывал истории из своей юности о магии и сражениях – тренировочных и настоящих. А у меня, прочитавшей кучу книг о магических мирах, просто слюнки текли, так хотелось и самой обрести подобные навыки.

– Послушай, Альберт, – сказала я осторожно, вдруг получится, – раз уж я здесь остаюсь… Может быть, я тоже могу изучить магию? Хотя бы такую же, как у Маирон – бытовую, или как вы ее называете.

Альберт остановился и внимательно посмотрел на меня.

– Я вынужден тебя расстроить, Тая, – сказал он серьезно. – Пока что это невозможно. Магия дается жителям мира при рождении. А ты родилась в другом мире, и магов – случайно рождающихся – у вас очень мало. Мир не насыщен ею. Поэтому, пока ты не обретешь связь с нашим миром, ты не сможешь научиться магии. Зато потом…

Я погрустнела. Что ж, выходит, и для того, чтобы стать равной в их магических штучках, я должна все то же самое – полюбить Альберта, обрести связь с миром. А до этого любая служанка – более могущественный маг, чем я.

Альберт успокаивающе погладил мою руку.

– Мне очень жаль, – сказал он. – Я был бы не против, чтобы моя невеста уже сейчас освоила магические приемы. Но, к сожалению, ты лишь потратишь силы и ничему не научишься.

– Ну, может, теоретически… – тихо сказала я.

– Теоретически? – улыбнулся он. – Что ж… Как-нибудь прочитаю тебе лекцию по основам магического искусства. Хуже не будет.

Он действительно сейчас был очень приятным. В такого легко влюбиться. Уверенный в себе, сильный, надежный мужчина. Из тех, кому хочется доверить свою жизнь. С кем хочется расслабиться, растечься лужицей, отпустить проблемы… Только вот с доверием было плохо. Душу разрывали сомнения и мешали довериться ему.

Во-первых, все доверие Альберт уже один раз сломал. И это невозможно так просто забыть. Искоса глядя на него, я замечала жесткую складку губ и острый блеск глаз и внезапно чувствовала, насколько опасное существо рядом со мной. Это в дополнение к тому, что я не имею понятия, в какого монстра он превращается… И какая именно вторая ипостась откладывает на него отпечаток, как он сам сказал.

А во-вторых, Гордейн – шут и манипулятор из зеркала, то ли привидевшийся мне, то ли реально существующий – наступил на больную мозоль. Он сказал все правильно. Кто знает, как поведет себя Альберт, если получит от меня то, что ему нужно. Сейчас он и сам может убедить себя, что я ему сильно нравлюсь, что я замечательная, наверное, может даже влюбиться… А что потом, когда я сыграю свою роль? Сейчас он охотится за моим сердцем. А что будет, когда – и если – охота увенчается успехом?

И вся моя прежняя жизнь говорила, что бывает именно так. Ведь и Стасика я любила до безумия. Когда-то. Доверяла, отдавала сердце ему в руки. Только все это было зря…

Когда мы познакомились, я училась в колледже, мне было всего восемнадцать. В детстве я мечтала стать врачом, старательно изучала химию и биологию. В четырнадцать лет, когда у мамы впервые нашли рак, научилась делать уколы и ухаживать за ней.

Но когда пришло время поступать в институт, мама болела уже очень сильно, все наши с папой силы уходили на заботу о ней. Я недобрала баллов, не поступила. Подумав, я пошла в медицинский колледж, где готовили медсестер, и успешно окончила его между поездками в больницу, а потом в хоспис, где мама доживала последние дни… Это был тяжелый период. Но рядом был Стасик.

Именно когда я, растерянная, только-только поступила в колледж, Стасик и познакомился со мной на вечеринке у подруги. Сложно сказать, что именно привлекло его во мне. Не звезда молодежной компании, не красавица и светская львица, а просто обычная, в меру общительная, приятная девушка. Сам он потом рассказывал, ему понравилось, что я всех люблю и обо всех забочусь. Первая иду помогать хозяйке на кухню, первая готова выслушать расстроенного друга…

Ухаживал он за мной очень красиво. До него у меня не было мужчин, и внимание статного эффектного парня-экономиста на четыре года старше, было… как манна небесная. Даже в мечтах я не надеялась, что со мной произойдет нечто подобное. Очень скоро, когда мы даже еще не были парой, Стасик начал помогать мне с больной мамой. Приходил, развлекал ее разговором, привозил на машине продукты и лекарства, отвозил меня в колледж… Стал для моей мамы любимым сыночком. Вскоре мы начали жить вместе – сняли квартиру по соседству с моими родителями, а в конце моей учебы, незадолго до маминой смерти, поженились.

Наверное, не будь у меня Стасика, пережить ее смерть было бы куда сложнее. Но Стасик был рядом, и моя жизнь рядом с умным и уверенным в себе мужчиной с большими теплыми руками, что умели ласкать так, что начинаешь верить – ты его единственная, его звезда и радость навсегда, – казалась сказкой. Были сложности, но любовь преодолевала все. И, конечно, Стасик был моим первым и единственным мужчиной, я не знала других ласк, никто кроме него до меня никогда не дотрагивался.

Но время шло… Мама умерла, отец пил. Стасик работал. Я тоже работала медсестрой. Мечтала, что вскоре мы заведем ребенка. Но что-то начало неуловимо меняться. Сначала ему перестала нравиться еда, которую я готовила. Потом начались придирки о том, как я выгляжу. Затем он неожиданно начал выискивать у меня лишние килограммы, которых на самом деле не было, и говорить об этом… А спустя год превратился в орущее чудовище, придирающееся по любому поводу. Я пыталась измениться, стать лучше, делать то, что он хочет. А потом… потом уже не могла. Я боялась его и не доверяла, зная, что редкие моменты спокойствия и нежности тут же сменятся адом, стоит только мне не так посмотреть или не так положить ему салфетку.

Развестись предложила я, просто больше не могла. Мне нужно было уйти, восстановить веру в собственные силы. Попробовать снова обрести себя. А Стасик… тот, кому я раньше доверяла больше самой себя, стал для меня предателем. Я не хотела так думать, но стойкое ощущение, что он меня предал – не ушел к другой, не порвал со мной, но предал – не оставляло. Ведь предательство может быть не только, когда кто-то переходит на сторону противника. Оно может заключаться в постоянных мелких упреках и орущей неприязни к тому, кого ты прежде убеждал в своей любви, с кем был нежен и внимателен…

Муж плюнул, сказал, что я неисправима, и согласился на развод. Но все время, что мы разводились, продолжал мучить меня претензиями и уколами. Я сняла себе квартиру, благо, зарплата в клинике это позволяла, и мы расстались.

И вся беда… Вся беда в том, что Альберт вел себя точно так же, как Стасик в начале наших отношений. Был таким же надежным, приятным. С ним было так же хорошо. Глупое сердце спорило с разумом, а слова Гордейна подлили масла в огонь. Я не могла отдаться моменту и расслабиться. Хоть именно это мне, вероятно, и следовало сделать.

– Что с тобой? Все еще боишься? – спросил Альберт и накрыл мою руку своей. Тепло и покровительственно. Словно он готов защитить меня от всего и всех. И как будто для него нет ничего важнее моих чувств.

Тьфу… Молчи сердце, молчи!

Но я решила быть честной, насколько это возможно.

– Скажи, если у нас все получится… – начала я. – Ну, мы и правда полюбим друг друга, все будет, как ты хочешь… Потом, если я перестану тебе нравиться, что ты со мной сделаешь?

Альберт искоса взглянул на меня.

– Вот чего ты боишься, – задумчиво сказал он. – К тому моменту ты будешь магом. Вторую ипостась не обретешь, но будешь наделена всей силой, что даст тебе наш мир. Если… если мы не захотим больше быть вместе, я подарю тебе замок и угодья, где ты сможешь жить на свое усмотрение. Или останешься рядом с наследником – как королева и мать. Может быть, даже позволю тебе завести любовника… Не понимаю, о чем тут можно тревожиться…

– Ты уверен? – спросила я. Конечно, от его слов стало спокойнее. Вот и кому верить? Альберту, парню из зеркала… или своему сердцу?

– Конечно, – улыбнулся Альберт. – Я чудовище, но не бесчеловечное. – Пойдем!

Он взял меня за руку и повел по узкой тропинке. И вскоре сады остались позади, перед нами были скалистые уступы, ступеньками сходящие к морю.

– А купаться здесь можно? – с интересом спросила я, глядя на легкие волны, ласкающиеся к камням.

– Можно, если рядом буду я или другой маг, – ответил Альберт. – Одна не ходи!

– Акулы?

– И они тоже! Смотри! – как недавно с птеродактилем он устремил взгляд в море. Прошло полминуты, и вдруг на отдалении вода словно вскипела. Огромная клыкастая морда поднялась над водой, вслед за ней взлетело чешуйчатое тело и с миллионом брызг плюхнулось в воду.

– Мозазавр! – воскликнула я. – Ну у вас тут и фауна!

– Животные есть разные. Многие из них у вас вымерли. Но есть и знакомые тебе лисы, волки, тигры…

– А вторая ипостась?

– Вот они – обычные животные – по большей части и есть вторая ипостась. Я хотел показать тебе замок и его окрестности… с высоты, – сказал Альберт и оглядел меня. Взгляд был плотоядный и уверенно задержался на моих ногах, обтянутых брюками. – Молодец, что надела брюки, – усмехнулся он. – Это расширяет наши возможности!

Теперь он посмотрел на скалы, где летали твари, которых я вначале посчитала птицами. Махнул рукой, и вдруг огромная тень устремилась к нам. Она приближалась и приближалась, а когда птеродактиль был над нами, я инстинктивно прижалась к Альберту боком.

– Не бойся, маленькая! – горячая рука обняла меня, успокаивающе накрыла плечи. – Эти твари подчиняются мне целиком!

Но в момент, когда ящер приземлился на уступе прямо перед нами, я ощутила, что Альберта слегка трясет. Кажется, он сглотнул… А ведь он хочет меня, прямо сейчас, очень хочет, вдруг дошло до меня. Так что любая близость со мной будит в нем дрожь желания. Но он сдерживает себя, выполняя данное обещание, видит, что рано… Одно это заслуживает уважения, подумалось мне.

Тварь крутила вытянутой головой с зубастой пастью, маленькие глазки смотрели злобно и бестолково. Крылья с когтями на концах упирались в землю. Меня передернуло.

– Ты всерьез предлагаешь мне покататься на птеродактиле?! – нервно рассмеялась я.

– Конечно! – с хриплым смехом ответил Альберт и за руку повел меня к ящеру. – Как еще ты увидишь замок с высоты!

Сердце громко забилось. Но, несмотря на страх, отказаться я не могла. Возможно, такое бывает раз в жизни. Сказка. Опасная, но интересная. Подойдя совсем близко, Альберт приподнял меня за талию и одним прыжком взлетел на птеродактиля, сел в том место, где тело животного переходило в шею, усадив меня перед собой.

Я оказалась в кольце горячих рук и вдруг успокоилась. Птеродактиль, так птеродактиль! Жаль, что не дракон, но все же! Тварь резко нырнула с обрыва в воздух, и сердце ушло в пятки – как на американских горках. Альберт крепче прижал меня к себе.

– Не бойся и наслаждайся! – сказал он. Со струями воздуха ящер поднимался вверх, холодный ветер бил в лицо, но я его почти не чувствовала. И вскоре под нами было бескрайнее море и большой замок со множеством башенок, переходов между ними, висячими садами и мостами. Сверху он казался игрушечным, но таким красивым! А за замком простирались леса, прорезаемые дорогами, по которым двигались… Разглядеть сверху, кто именно медленно полз по дорогам, я не могла.

– А не боишься, что я увижу сверху кого-нибудь из вас во второй ипостаси? – спросила я.

– Нет! – весело ответил Альберт мне на ухо. – В замке и окрестностях всем велено не принимать ее. А дальше мы не полетим.

Мы кружились над морем, я инстинктивно сжимала руку Альберта, хоть из его крепких объятий и так было никуда не деться. Солнце блестело внизу на воде, на небе – ни облачка. Восторг охватил сердце, и я пожалела, когда ящер начал спускаться.

Так же придержав меня за талию, Альберт соскочил на землю, и птеродактиль мгновенно нырнул обратно в воздушные потоки.

– Понравилось? – спросил Альберт.

– Очень! – не скрывая восторга, ответила я. Забавно, сейчас мне хотелось с благодарностью поцеловать его в щеку. Но тут я задумалась.

– Скажи, раз ты управляешь этими животными, значит, ты… как это называется – менталист? Людьми и оборотнями тоже можешь?

– В какой-то степени – да, менталист, – спокойно ответил Альберт. – Все высшие оборотни – менталисты разной силы. Но управлять другими оборотнями или людьми могут лишь сильнейшие из них – драконы. Я, как ты знаешь, не дракон. Поэтому залезть тебе в голову – без особых артефактов – не могу, не волнуйся.

Оставалось еще много вопросов, например, кто такие «высшие оборотни». Но я не спросила. В голове встало одно-единственное осознание: в отличие от Альберта, Гордейн с легкостью блокировал мой страх. То есть мог «залезть мне в голову».

***

Проводив меня до апартаментов, Альберт сослался на государственные дела и предложил мне закончить изучение языка. Я с опаской заглянула в черное зеркало, ожидая, что, стоит мне остаться одной, и таинственный пришелец из «зазеркалья» окажется за спиной, как в первый раз.

– Если ты существуешь, то вылезай, пока я одна, – сказала я тихо. С его существованием нужно было разобраться раз и навсегда. А еще у меня был прямой вопрос, который хотела ему задать. Похоже, я знаю, кто он. И это впечатляло. Возможно, именно от него я могу получить недостающую информацию, если научусь играть в его игры. Не поддаваться на шантаж, а, например, заключить удачную сделку. Он мне информацию. А я в ответ сохраню его существование в тайне. Ведь он боится, что Альберт о нем узнает.

Но зеркало отвечало лишь новыми картинками с людьми, животными, зданиями, предметами обихода. И все это сопровождалось красивым мужским голосом, совсем не напоминающим голос Гордейна. Я попробовала позвать его мысленно. Но ничего не происходило. Что ж… Через полчаса я уверилась, что Гордейн мне все же приснился. И то, что он менталист, способный внушить мне смелость, – тоже.

Обедала я у себя, по словам Маирон, его величество отлучился в дальний флигель замка, у него накопилось много дел за время отсутствия. С удивлением я обнаружила, что это немного обидно. Хотелось, чтобы он показывал местную жизнь сам, чтобы проводил со мной почти все время – ведь это он притащил меня сюда!

А еще в душе родилась новая тревога за близких. Наверное, папа уже знает, что я не прилетела обратно… Как ему плохо! Потерять сначала жену, а потом и единственную дочь! На глаза выступили слезы. Нет, конечно, этот несуществующий шантажист из зеркала прав. Мне нужно обратно. И нельзя затягивать… Я должна найти способ вернуться отсюда. Но другая часть меня говорила, что тогда… тогда умрет Альберт. Да и кто сказал, что можно вернуться Гордейн? Так его нет и не было! Это лишь игры подсознания.

После обеда, состоявшего из волшебно-вкусного супа с зеленью, восхитительного бишфтекса из птицы (как сказала Маирон) овощей, похожих на картофель, а также трех видов салата и нескольких напитков, я попробовала разговорить служанку. Язык органично ложился в мой разум, я уже почти все понимала, да и сказать могла все, что захочу.

Я уговаривала девушку рассказать мне, кто они. Ссылалась на то, что моя миссия требует знать это. Даже проявила необычную для себя властность – попробовала ей приказывать.

Но Маирон лишь отрицательно крутила головой, улыбалась, а в глазах ее стояло сострадание. И отвечала, что, раз король решил не ставить меня в известность, то она не может ослушаться. В итоге мне стало ее жалко. Маирон была единственной здесь, в ком я не сомневалась, видела ее искреннее и доброе отношение ко мне. Ясно, что ей тяжело отказывать мне, но вполне закономерно, что она боится королевского гнева. Хорошо, что приставил ко мне такое милое существо, а не какую-нибудь старую вредную камеристку без сердца и души.

В итоге я махнула рукой и решила спросить о чем-то более простом. Но тут Маирон задумчиво посмотрела на меня и сказала:

– Терри Тая… я … я хотела сказать…

– Что? – обрадовалась я.

– Его величество Альберт… Он умный и мудрый король. Но… он мужчина. И, мне кажется, он кое-что не понимает… Я хотела предупредить вас, – робко произнесла девушка и заговорщицки приблизилась ко мне. По спине пробежал холодок – в глазах Маирон стояло опасение.

– О чем, Маирон? – спросила я и благодарно погладила ее по руке. Девушка смущенно опустила взгляд.

– Терри Альбиза… Вы заметили, что у нас безопасно? Мы все маги, и не нуждаемся в защите. И, видимо, терри Альберт считает, что вам ничто не грозит – никто не посмеет навредить избраннице короля. Но… Нет, вы знаете, – она импульсивно схватила меня за руку… и тут же отпустила, засмущавшись, что нарушает субординацию. – Он приставил к вам охрану! Когда вы пойдете гулять одна, один из магов будет издалека незаметно наблюдать за вами. Вы не должны об этом знать, и никто не должен, я случайно услышала! Но… я боюсь, что… терри Альбиза… все равно очень опасна для вас. Она может попытаться…

– Кто такая терри Альбиза? – глядя Маирон в глаза, спросила я.

Глава 6

Если у меня есть враг, нужно знать об этом заранее.

Маирон еще больше засмущалась.

– Когда вас не было… Ну… король проводил время с женщинами…

– Я понимаю, Маирон.

– И вот последние пять лет он проводил больше всего времени с ней… Она даже думала, что, может быть, потом… ну, когда придет время… он выберет ее как самку… Вместо…

– А у него была невеста, другая? – спросила я.

– Да, терри Вайа из одного древнего рода, она должна была стать его избранницей, а потом – королевой. Пока растет маленький король, – при словах о маленьком короле Маирон улыбнулась. – Это традиция, что женщины из рода Пуартов становятся избранницами королей и приносят потомство. А потом правят вместе с регентом, пока растет новый король. Но король может выбрать и другую. Так бывает… Вот терри Альбиза и надеялась…

– То есть терри Альбиза недовольна моим появлением? – спросила я прямо.

– Да, я уверена, – опустила глаза Маирон. – И, насколько я знаю, он не посетил ее, вернувшись. И оповестил, что больше не придет. Но она может надеяться, что если вас не…

– Если меня снова не станет? – закончила я за нее. По спине пробежали мурашки. Час от часу не легче. Я-то думала, что единственная опасность – это не полюбить Альберта и умереть через восемь месяцев. Какая я наивная! Оказывается, здесь есть силы, которые могут желать моей смерти раньше!

– Да, – тихо сказала Маирон. – Мне кажется, его величество не понимает этого… Он мужчина, не понимает, что такое женская…

– Ревность и желание стать королевой? – опять закончила за нее я в надежде, что голос не дрожит. Если честно, после таких новостей хотелось не высовываться из комнаты и не отпускать от себя Маирон.

– Спасибо, Маирон, – я снова погладила ее по руке. – Я буду осторожной…

– Терри Тая… Только я прошу вас, – девушка со слезами на глазах посмотрела на меня. – Не говорите королю, что я вам сказала! Я не должна была рассказывать ни о терри Альбизе, ни о том, что у вас есть невидимый охранник!

Я заверила Маирон, что все останется между нами. Но мне было и страшно, и горько. Поговорить с Альбертом о возможных опасностях было бы правильно, хотелось защиты и гарантий безопасности. Но как я могу предать доверие этой замечательной девушки?!

Ловушка.

Ловушка со всех сторон. И непонятно, что делать. В сердце рождалась паника и мешала оценивать ситуацию. Пожалуй, если бы Гордейн существовал, я бы подумала о его «предложении». Мне действительно нужно найти портал и вернуться как можно скорее… Через этот же портал можно было бы и Альберта забрать в наш мир – пусть найдет себе другую. У него ведь еще несколько лет в запасе…

Но где-то на задворках разума ликовала мысль: он не пошел к любовнице, когда вернулся в этот мир со мной. Не пошел…

***

После ужина с Альбертом я вернулась с кружащейся головой. Все тревоги отступили. Вот умел он быть таким… что не хочется никуда уходить. Я даже забыла все свои вопросы, просто слушала его истории и наслаждалась тем, как он ухаживает за мной за столом. Соблазнитель! Он умел создать атмосферу, когда все вокруг зажигается радостными огоньками, а единственное что видишь – лицо собеседника напротив.

Разговорилась сама и даже рассказала ему о своем детстве. Как лечила кукол и хотела стать «доктором». А потом не получилось… Если следовать его плану, то нам действительно нужно знать больше друг о друге, сближаться сердцами. Но другая часть говорила, что доверять здесь нельзя никому, кроме Маирон, и нельзя раскрывать душу. Хоть очень хотелось…

Перед сном, когда Маирон ушла, показав мне «кнопку» в изголовье кровати, на которую нужно нажать, если я захочу ее видеть, я подумала и накрыла черное зеркало покрывалом. Все же… штука магическая. Хочется как-то прикрыться от нее.

А посреди ночи меня разбудило стойкое ощущение чужого присутствия. И что-то пощекотало мою щеку. С острым чувством паники я вскочила на кровати. И встретилась со светлыми – почти белыми глазами.

– Знаешь, он прав, ты и верно очень милая, когда спишь… – услышала я звонкий голос. И Гордейн убрал руку от моего лица.

Сердце бешено колотилось от страха, меня слегка трясло.

– Извини, забыл! – Как ни в чем не бывало добавил он. – Сейчас тебя успокою! Не пугайся!

Сердце начало успокаиваться, и картинка перед глазами стала четкой. В черном костюме он сидел на краешке моей кровати. Слава Богу, что я надела ночную рубашку перед сном…

– Не смей лезть в мой разум без разрешения! – прошипела я. На смену страху пришел гнев. – И встань с моей кровати! Сам говорил, что у тебя нет ко мне такого интереса! – Гордейн с наигранным испугом замахал руками, чуть не заехав мне по лицу. Встал, придвинул к себе кресло и сел рядом.

– Ну извини, я уже тысячу лет не общался с женщинами… А ты симпатичная все же. Хоть и не красавица. Потрогать-то хочется, – честно сказал он.

– Ну ты и хам! – возмутилась я со смехом. – И где ты был, когда я тебя звала?! Я уж решила, что ты не существуешь!

– А я специально являюсь так, чтобы ты потом не знала, был я тут, или тебе приснился, – заявил он самодовольно. – Чтобы, даже если ты рассказала своему чудищу, то доказать ничего не смогла…

– И все же думаю, если он начнет проверять зеркало, тебе не понравится, – я постаралась изобразить змеиную улыбку, хоть совершенно к ней не склонна. Наверное, у терри Альбизы такая, подумалось мне… Не люблю и боюсь змей… Но иногда нужно сыграть одну из них, если нет другого выхода.

– Не понравится, – со вздохом согласился он. – Ну так что, будешь искать портал? Вот видишь, тут и тетка вредная есть, что хочет твоей смерти. Со всех сторон опасности. Только я тебе помогаю…

– Что-то я пока твоей помощи не видела! – возмутилась я.

– Ну как же, я тебя предостерег, что не всегда Альберт будет сладким и обходительным, – сказал Гордейн обиженным тоном, словно ему было необходимо, чтобы я признала его «заслуги». – И я готов помочь, если добудешь портал. Без высшего мага его не активировать. Это вообще только мы можем.

– А ты высший маг и высший оборотень? – спросила я прямо. – Ты вообще дракон, а в зеркало тебя засунули в наказание за что-то? Кстати, если не ответишь честно, я не буду с тобой разговаривать.

– Ладно… – вздохнул Гордейн, искоса глядя на меня, и продолжил серьезно. Когда налет шутовства слетел с него, он как будто даже стал взрослее. – Смелая ты девочка… И догадливая. Ну да, я дракон. – А в зеркале сижу, потому что один мой родственничек заключил меня сюда. Подробности не буду рассказывать, тебе они не к чему. Заключил и отдал королю как подарок. Только вот не сказал, что зеркало с «жильцом». Вот твой Альберт и не знает, что я тут.

– Хм… А как заключил? – растерянно спросила я. Честно говоря, я до последнего не верила, что мои догадки окажутся правильными.

– Ну вот смотри, – поучительно произнес собеседник. – Все дело в природе оборотней – высших и низших. Низшие оборотни – это волки, пантеры… Ну все, кого ты знаешь. Даже крупные еноты, – усмехнулся он. – А высшие оборотни, они же высшие маги, – это драконы, такие, как Альберт. И фениксы. Знаешь, чем они отличаются? Не знаешь, – ответил он за меня. – У низших оборотней вторая ипостась по массе и природе сравнима с первой, человеческой ипостасью. Поэтому их перевоплощение происходит через изменение тела. Корячатся, видоизменяются… Мерзость! – рассмеялся он, теряя серьезность. – А у высших вторая ипостась сильно далека по природе и размерам. Вот, допустим, драконы… Огромные ящеры, и, как ни корячься, из человеческого тела такую ипостась не получишь. Поэтому наше перевоплощение происходит через… ну, ты девушка образованная, поймешь – разборку тела на частички. А потом они собираются во вторую ипостась. И в обратную сторону так же… Вот мой родственничек и поймал меня в момент перевоплощения и заключил в зеркало… в виде тумана. Так что у меня давно уже вместо второй ипостаси зеркало. Только и могу, что выйти ненадолго, посидеть в человеческом облике, да и то не дальше десяти метров от зеркала… – грустно закончил он, по-видимому, напрашиваясь, чтобы я его пожалела. И положил руку на край кровати так, чтобы я могла ее погладить.

Но гладить его я не стала. Может, Гордейн не такой уж плохой. Но точно не невинная жертва. Кто знает, вдруг неизвестный «родственничек» заключил его в зеркало за дело. К тому же он дракон, существо древнее и опасное.

– И за что твой «родственничек» заключил тебя в зеркало? – словно невзначай спросила я.

– А какая тебе разница? – внимательно глядя мне в глаза, сказал он серьезно. С него снова слетело все шутовство. В устремленном на меня взгляде была печаль и… мудрость, что ли. Трикстер, подумалось мне, игрок и шут. Но наделенный скрытой вековой мудростью, древнее существо, которое столько времени мается в зеркале. Каким бы опасным он ни был, жалость шевельнулась в моем сердце. Каково это… сидеть в зеркале веками, не имея даже собеседника! Так и с ума сойти недолго…

– У тебя ведь есть что-то, о чем ты не хочешь говорить? – продолжил он. – Вот и я не хочу касаться этого. Важнее другое. Нам обоим нужен портал. Мне – чтобы освободиться. Я предпочту другой мир этому заточению, хоть и не знаю, смогу ли вернуть там вторую ипостась… – я вдруг представила огромного черного дракона над городами Земли, и мне стало не по себе. Наверное, лучше бы не возвращал… – Зеркало навсегда останется здесь, а я – там. А у тебя слишком много шансов здесь умереть. Эта терри… Альбиза – очень опасная женщина. Да и от твоего Альберта можно что угодно ожидать…

Я поежилась. По сути, он прав. Мне нужно обратно – даже не ради себя, ради папы и близких, которые волнуются! Но внезапно в голову закралось подозрение. Слишком четко и гладко все выходит у Гордейна, где-то он юлит.

– Почему же тогда ты не хочешь сказать мне, кто такой Альберт и все вокруг? – спросила я. – Разве тебе не выгоднее, чтобы я сломя голову бежала за порталом?

– Ну… сломя голову ты побежишь только на смерть, – усмехнулся дракон и продолжил серьезно и спокойно. – Понимаешь, мне ведь все равно, когда ты пойдешь за порталом. Сейчас… или когда родишь наследника. Годик-другой я потерплю, привык, знаешь ли… Лишь бы ты была жива. А узнаешь правду – почувствуешь страх или презрение. И тогда не влюбишься и выдашь себя…

А ведь, может, он и прав, подумала я. Только вот неизвестность порой пугает больше всего.

– Все так плохо? – спросила я.

– Да уж не очень хорошо для таких, как ты, – усмехнулся он. – Ну так что?

– Мне надо подумать, – сказала я твердо. – Знаешь, у меня в этом мире никаких гарантий. И я не уверена, что ты менее опасен, чем король. К тому же… Ты сам дракон. Значит, как добыть портал, знаешь лучше всех, а не говоришь.

– Так я тебе все расскажу! – рассмеялся Гордейн. – Когда согласишься. В общем, думай, принцесса… Умереть здесь или решиться на мою авантюру…

Он махнул рукой, и мир поплыл у меня перед глазами. На краю сна я ощутила, как жилистые руки аккуратно придержали меня и опустили на подушку. Он накрыл меня одеялом. «Коварный менталист, усыпил меня! И утром опять буду мучиться, существует ли он!» – пронеслось в голове, и я заснула.

***

Раньше мне казалось, что, если жизни грозит опасность, то боишься за себя. Но оказалось не так. Первая мысль утром на следующий день была о папе. Страх и горечь за него ударили волной и заставили снова злиться на Альберта.

А Маирон, как пришла, первым делом сообщила:

– Терри Тая, его величество Альберт уехал по делам. Вернется в замок сегодня в середине дня…

И ушла, чтобы принести мне завтрак.

Я разозлилась еще больше. Он что, не мог меня предупредить? И зачем тогда говорить про статус «невесты»! Впрочем, здравый смысл подсказал, что у королей бывают неотложные и срочные дела.

Но раздражение не проходило. И хотелось плакать. Да и не очень хорошо я выспалась. А в голову лезли мысли про дракона из зеркала и его предложении. Я больше не сомневалась в его существовании. Так что может являться когда угодно – я уверена, что он есть. И, как бы ни было это рискованно, похоже, союз с ним – единственный шанс вернуться обратно живой и здоровой.

А Альберт… Да, мне его жаль. Но он-то не пожалел меня и моих близких, когда похитил. И я должна пожертвовать всем ради него? Нет. Смогу – помогу ему, заберу с собой. А нет, значит, нет. Я уже собралась встать перед зеркалом и сказать Гордейну, что согласна. Пусть будет сложно, но я буду бороться за жизнь. Хотя бы ради отца. Я не имею права умирать, да и просто оставаться в другом мире, когда кто-то обо мне переживает там, далеко, за невидимой гранью, разделяющей миры…

Но предательские слезы запросились на глаза, а в сердце ударило сомнение. Получается, я поступлю так же, как Альберт… Обреку его на смерть.

От того, что на меня навалилось, хотелось разрыдаться. От страха, сомнений, злости, переходящей в жалость и обратно…

Но в этот момент вернулась Маирон и сообщила:

– Терри Тая, его величество вернулся и просит вас спуститься в сад. Мне только что передали. Он хочет позавтракать с вами там. И… мне кажется, у него для вас какой-то сюрприз. Может быть, подарок…

Хочет купить меня подарками, подумала я с горьким раздражением. И даже не пришел за мной сам. Интересно, а что будет, если я откажусь? Но хотелось и позавтракать, и… посмотреть в глаза моему похитителю. Теперь, когда голова от него больше не кружится, вся жестокая правда о моем положении стоит перед внутренним взором.

С помощью Маирон – я еще не до конца освоила все пуговички и завязки, что встречались на здешних нарядах – оделась в светло-зеленое платье с простым треугольным вырезом, полуоткрытыми плечами и поясом, усыпанным изумрудного цвета камнями. Маирон наскоро накрутила мне прическу своей магией, оставив несколько локонов сбоку.

– Вы очень красивая! – восхищенно сказала девушка. – Знаете… вы такая маленькая… Это большая редкость. Все наши мужчины мечтают о такой девушке! Королю очень повезло!

Я улыбнулась. Да, в разных мирах разные вкусы. Не иначе как благодаря небольшому росту я могу считаться здесь красавицей. Маирон и другим женщинам, что я здесь видела, едва достаю макушкой до плеча, что уж говорить о мужчинах. А искреннее восхищение Маирон, которая сама была писаной красавицей, было приятно.

Такая добрая и преданная, хоть и знает меня второй день… А я совсем ничего о ней не знаю. Нужно будет расспросить ее потом, после завтрака…

– Вас проводить? – спросила Маирон.

– Нет, Маирон, спасибо, я помню дорогу в сад, – благодарно улыбнулась я.

Нужно осваиваться здесь. Хватит всего бояться – собственный страх раздражал даже больше всего остального. Вряд ли эта коварная дамочка попробует убить меня, когда я иду к королю. К тому же у меня есть невидимый охранник, если верить Маирон.

Но сердце забилось от тревоги. Я передернула плечами и вышла под полным сочувствия и сомнения взглядом Маирон.

Может, это глупая бравада, а не смелость?

***

По длинной лестнице я спустилась вниз. Старалась держать осанку, как положено невесте короля, но смущалась от взглядов местных царедворцев, кланяющихся мне. Мужчины склоняли головы, женщины делали книксен. Интересно, если ли среди них терри Альбиза. Врага надо знать в лицо, вот бы кто-нибудь показал ее мне… И хорошо, что везде людно. Так мне ничего не грозит.

Отвечала я легким кивком головы, как научил Альберт.

Внизу поняла, что погорячилась. Я не слишком хорошо помнила, по какому из двух коридоров следует пойти, чтобы оказаться в саду. А вокруг стало безлюдно, не было никого, кто мог бы подсказать дорогу, не было.

Как вообще мне пришло в голову бродить одной по незнакомому замку на второй день после прибытия?!

Интуитивно я свернула в правый коридор – он был темнее, но вдалеке маячили отблески света. Сделала несколько шагов и вдруг увидела перед собой женщину.

В длинном белом платье – как невеста. Высокая, с идеальной фигурой, мягкими изгибами и большой грудью в глубоком декольте. Светлые волосы уложены в высокую прическу. Изысканные черты лица с идеально прямым носом, длинными бровями с изломом, полные, но твердо сомкнутые губы. Гордое, полное достоинства выражение лица. И не сказать, что доброе…

Душа безошибочно узнала, кто это, хоть я никогда ее прежде не видела. Сердце ушло в пятки, я почувствовала себя как загнанный зверек, оказавшийся наедине с охотником в ловушке. Даже если забыть о магии, эта женщина больше и сильнее меня, и, наверняка, умеет сражаться.

Никакого книксена дама не сделала. Лишь оценивающе оглядела меня с ног до головы. Потом вдруг улыбнулась:

– Приношу свои извинения за этот небольшой розыгрыш. Король еще не вернулся. А в его отсутствие я нередко управляла замком… Я позволила себе пригласить вас, чтобы представиться. Альбиза Тейн. Мой род всегда жил в этом замке и был приближен к королевской семье.

«Что?! – возмутилась я про себя. – Альберт еще не вернулся? Это она подстроила, чтобы я пришла сюда».

Стало еще страшнее… Ловушка. Совершенно точно – ловушка.

– Очень неожиданное… приглашение, – только и смогла ответить я. Сказать «очень приятно» язык не поворачивался. И, несмотря на страх, спустить ее поступок я не могла. – Мне кажется, король Альберт будет недоволен, что вы приглашаете от его имени. Но поймите… Я вовсе не хочу…

Нужно попробовать объяснить ей, что я тут не по своей воле. Что я не хочу занимать ее место. Должно же быть в ней что-то человеческое?! Даже в Альберте оно есть. Но я не успела ничего сказать.

– Он не узнает, – ехидно усмехнулась Альбиза, сделала два шага ко мне и подняла мое лицо за подбородок.

– Отпустите! – сказала я и попробовала отцепить ее руку. Хоть бы что. Руки у дамочки были железные.

Где же мой невидимый охранник? Может быть, он не на посту…? Или эта женщина не считается угрозой для моей жизни?

– А ты ожидала почета и преклонения? – ехидно спросила Альбиза, утратив всю вежливость. – Думаешь, всем здесь нужна королева без рода и племени? Думаешь, все хотят изменения устоев? Он ведь объяснил тебе, как у нас все происходит? Короли умирают, да-да, умирают, девочка! Это нормально! Так было всегда и так будет. Поняла?! И ты этому не помешаешь, ясно?!

Я отшатнулась – в глазах женщины горела злость. Холодная снаружи и пылающая, как огненная лава внутри.

– Это не вам решать! – ответила я.

– У тебя не получится, малы-ы-шка… – ехидно пропела Альбиза. Она резко приблизилась ко мне, прижимая к стене, белая рука с длинными ногтями переместилась на мою шею и крепко сжала ее. Воздуха стало не хватать, ноги подогнулись. Я отчаянно вцепилась двумя руками в ее руку. Бесполезно.

Ко мне склонилось злое безжалостное лицо.

«Нет, так я не умру! Ни за что!» – пронеслось в голове. Из последних сил я резко ударила двумя пальцами в единственное, что видела четко – в ее темные, почти черные глаза. Альбиза зашипела от боли, ослабила хватку, а я рванула в сторону.

Пару мгновений я судорожно ловила ртом воздух, не в силах двигаться. Но ощутила, что ее рука на ощупь пытается ухватить меня, и кинулась бежать на свет, к выходу в сад.

Резко оглянулась: она не погналась со мной, просто стояла, моргая, и закрывала выход обратно в замок.

Длинный коридор, слишком длинный! Сердце бешено колотилось, слезы навернулись на глаза. И внезапно остро захотелось, чтобы рядом оказался кто-то сильный, могущественный… Нет, не охранник. Похоже, он бесполезен. Сам Альберт. Чтобы взял меня на руки, успокоил, приструнил бывшую любовницу…

– Не получится, знай это! Ты просто не доживешь! – услышала я издалека ехидный голос.

Вдруг правая нога за что-то зацепилась. Я упала… и кубарем покатилась вниз по ступенькам. Быстро, неуправляемо, словно меня несло потоком.

Попробовала схватиться за стену, за ступеньку, но руки соскальзывали, неудержимая сила тащила меня все ниже и ниже.

Удар затылком и резкая, оглушающая боль. А в следующий момент надо мной сомкнулась тьма.

Глава 7

Я медленно приходила в себя, не понимая, что произошло и где я нахожусь. Первым ощущением была тупая, но сильная боль в голове. Затем вспомнился страх, что я почувствовала перед потерей сознания.

Я лежала на чем-то жестком и холодном. Как кукла, брошенная на пол и разбившаяся об него. Резкое и страшное чувство. Под щекой ощущалось что-то жидкое и липкое. Кровь.

Попыталась сфокусировать взгляд, чтобы рассмотреть, где я, но перед глазами двоилось и мутнело… Видела лишь размытые каменные стены и льющийся сверху свет…

Холодно, больно, страшно.

Наверняка, Альбиза надеется, что я разбилась насмерть. Подстроила так, чтобы выглядело, будто я случайно перепутала дорогу, оступилась и покатилась вниз по лестнице. И нет гарантии, что она не придет проверить степень моей «мертвости».

Соберись, Тая, соберись. Тебе нужно встать и выбраться отсюда…

Я с опаской пошевелила пальцами на руках и ногах. Каждое движение отдавало ноющей болью – вероятно, у меня масса ушибов. Но переломов, скорее всего, нет. Потрогала голову. Так и знала… На затылке и чуть правее – рана. Волосы и щека лежат в луже крови… Рана и черепно-мозговая травма. Плохо.

Хочется надеяться, что Маирон поднимет шум, меня найдут и спасут, не дожидаясь возвращения Альберта. В том, что служанка не замешана в этом заговоре я была уверена. Иначе зачем ей было предупреждать меня об Альбизе.

Но куда раньше меня может найти и добить Альбиза…

Вставай, Тая, вставай!

Превозмогая слабость, боль и головокружение, едва ощущая тело, я перекатилась на бок. Затем встала на четвереньки, оперлась рукой о стену. Тошнота подкатила к горлу, замутила сознание… Я прислонилась спиной к стене, чтобы привыкнуть. И увидела…

Оказывается, я была в каменном колодце. С другой стороны тоже была стена, но в двух метрах от пола она превращалась в лестницу. Оттуда я и прилетела.

Я ужаснулась. Даже будь я совершенно здорова, мне в жизни не выбраться обратно без чужой помощи. Абсолютно гладкая каменная кладка, без единой выщерблины, не оставила бы шансов не только мне, но и отличному скалолазу. Оставалось только поблагодарить Бога, что я не разбилась насмерть, после того как грохнулась с двухметровой высоты, причем набрав скорость в неуправляемом падении с лестницы.

– Спасибо, Господи, – прошептала я. Спасибо… Помоги мне, пожалуйста, если можно…

От отчаянных, рожденных сердцем слов молитвы перед глазами немного прояснилось, а убивающая тошнота чуть отступила. Что ж, нужно идти, подумала я. Идти, пока есть силы. Сейчас нужно просто выжить. В правой стене я заметила темную арку. Единственный выход из каменного колодца, в котором я оказалась.

Я взялась за юбку, отчаянным рывком оторвала лоскут и на ощупь перевязала голову. И держась за стенку поплелась в темный коридор.

***

Коридор, казалось, никогда не кончится. Время от времени я останавливалась, чтобы перетерпеть головокружение и тошноту.

Мне нужен врач и постельный режим, заявляла медсестра во мне.

Но нужно выбраться отсюда во что бы то ни стало! Нельзя терять сознание и силы!

Смерть, смерть со всех сторон. Никогда не думала, что окажусь в ситуации, когда придется тупо выживать. А опасность будет везде – и в будущем, и в настоящем…

К концу коридора стало полегче. В арке забрезжил свет, может быть, там есть окна, и я пойму, как выбраться наружу…

Я сделала шаг, и в лицо действительно ударил дневной свет – из маленьких окошек на высоте в четыре моих роста. Я поморгала, привыкая к ощущению, и вдруг услышала приглушенный звериный рык. Я инстинктивно вжалась спиной в стену.

Он раздавался как будто над ухом.

Взглянула туда и обомлела. В трех шагах стояла клетка. А в ней огромный бурый медведь смотрел на меня и недоброжелательно рычал…

Вдоль обеих стен тянулись клетки с животными: огромный ярко-оранжевый с черными полосками тигр, лев, леопард, лиса размером с небольшого пони… Дальше было не видно.

Я смотрела на них, а животные подошли к краю клеток и разглядывали меня. Кто-то недоброжелательно порыкивал, кто-то просто пожирал меня голодными глазами. Как люди в тюрьме подходят поглядеть на нового заключенного, когда его ведут между камер…

Что это? Подземный зверинец? Или… Сердце гулко ударило, да и разум знал ответ – тюрьма.

Тюрьма, где враги Альберта томятся во второй ипостаси. Я ужаснулась… Те, кто сейчас сидел в клетках, были людьми, оборотнями. У каждого была и первая, человеческая ипостась.

А единственный выход из зала был на другой стороне. Чтобы попасть туда, нужно пройти между двух рядов клеток с животными. От этого становилось не по себе.

Может быть, мне остаться здесь? Сесть на пол. Рано или поздно придут тюремщики, нужно же кормить «животных», и меня найдут… Но интуиция, обострившаяся от необходимости выжить, подсказывала:

«Нельзя, нельзя… Альбиза придет сюда быстрее тюремщика. Нужно найти выход наверх, туда, где есть кто-нибудь из царедворцев. Ведь должны же быть преданные королю, а не этой чудовищной женщине!»

Я выдохнула. Придется идти без поддержки. Вместо стен теперь будут клетки, держаться за них нельзя. Кто знает, насколько оборотни разумны в звериной ипостаси.

И я пошла… Пошатываясь, заставляя переставлять ватные ноги, стараясь не смотреть по сторонам, чтобы не думать, вдруг животные могут выбраться из клеток…

А может, наоборот, освободить их? Может, они мне помогут?! И взгляд сам собой стал бродить по сторонам. Большинство зверей смотрели с интересом, но особой доброжелательности в их глазах я не заметила. Скорее… они оценивали меня как возможную жертву? До которой, правда, не дотянуться. Но запах крови они наверняка учуяли…

От таких взглядов к сердцу приливал ужас, холод пробегал по спине, заставляя укорить насколько возможно шаг.

На дальнем конце вереницы клеток я заметила зверя размером с большого льва. Приглядевшись, поняла, что это… енот-полоскун. С ловкими передними лапками – он теребил ими какой-то плод – и огромным полосатым хвостом. Только он смотрел на меня без злобы и, несмотря на размеры, казался милым и безобидным.

Он был последним в ряду. Череда клеток закончилась.

Я выдохнула, прошла в арку и оказалась в полутьме. И вдруг взгляд уперся в большие, яркие-желтые глаза со смещенным вверх зрачком.

Я отшатнулась. Но пристальный взгляд словно удерживал меня, заставляя стоять на месте. В нем не было того хищного интереса, что в глазах других зверей. Интерес был, но другой – сочувствующий. А еще в нем была боль… Много боли.

Это были глаза огромного волка, одиноко сидящего в клетке на другом конце зала. Размером с теленка, то есть намного больше обычных волков. Бело-серый, мохнатый, шерсть напоминала мех кавказских овчарок, но еще пышнее и красивее. Благородно-изогнутый нос и необыкновенные, разумные, человеческие глаза.

Мы смотрели друг на друга, и я была не в силах оторвать взгляд. Волк словно поддерживал меня на ногах, придавал сил. Я подошла ближе, захотелось даже погладить его, прижаться к мохнатому боку, словно во вражеском тылу я встретила друга.

Но волк был за решеткой, да и ощущение его доброжелательности могло быть обманчивым.

Впрочем, при моем приближении волчара высунул морду между прутьями решетки и повел головой, словно приглашая погладить. Удивляясь себе – всегда боялась крупных клыкастых животных – я поднесла руку к его морде, чтобы он мог понюхать ее, но не достать.

Волк понятливо повел носом, потом аккуратно кончиком языка лизнул руку. Я инстинктивно отдернула ладонь, а в глазах зверя появился укор. И в этот момент меня повело.

Мир поплыл, я схватилась за прут решетки, сползла на пол возле клетки и, наверное, на пару мгновений снова потеряла сознание.

Очнувшись, обнаружила себя сидящей у клетки с волком. Зверь был совсем рядом и вылизывал рану у меня на голове. Видимо, носом он содрал убогую повязку и теперь терпеливо и старательно лизал рану.

– Миленький… – прошептала я. – Ты помочь мне хочешь! – Просунула руку между прутьями и уже без страха погладила зверя. Волк развернулся ко мне боком, и позволил пальцам закопаться в шикарную шерсть.

Странно, но от прикосновения к горячему мохнатому телу в голове прояснялось, сил прибавлялось и становилось как-то лучше.

– Если бы только я могла тебе помочь… – продолжила я. А волк внимательно посмотрел на меня и указал мордой на огромный замок, сковывавший две скобы на двери клетки. Я снова встретилась с молящими глазами. И потонула в бездонной боли, что царила в них… Боль, мольба, надежда.

Этот благородный зверь – хотя кто знает, за что Альберт посадил его в темницу – смотрит на меня как на последнюю надежду. И я… я должна хотя бы попробовать. Даже если за это казнят меня саму. После Маирон этот зверь оказался вторым, от кого я ощутила безусловное тепло и испытала простое человеческое доверие.

– Я попробую, маленький, подожди… Ладно? – в последний раз пробежала рукой по пушистой шерсти и, опираясь на прутья, встала. Нащупала в волосах одну из жемчужных шпилек, что Маирон закрепила мне в прическу. Хоть одна-то должна была остаться… Вставила ее в замочную скважину. Раз в жизни у меня должно получиться! О большем не прошу.

Может быть, ради этого момента друг Санька и учил меня по-хулигански вскрывать замки шпильками и скрепками? Родители ругались, когда узнали… Но пусть теперь так и не доведенный до автоматизма навык поможет мне…

Ковырялась я долго. Согнула кончик шпильки, вставила, как учил Санька. У меня ведь получалось тогда, в детстве… пару раз! Но ощущения, что нащупала механизм, и вожделенного щелчка не происходило. В какой-то момент от напряжения меня снова повело, и я обессиленно села у клетки на пол. Ноги не держали. Волк ткнулся в меня мордой , потом лизнул руку. И застыл рядом. Я посмотрела на него – сейчас его глаза были выше моих. В них стояла благодарность и сочувствие. Удивительно, как взгляд животного может быть таким человеческим, таким родным… Вот значит, какие вы, оборотни, во второй ипостаси. Человек со всеми его чувствами, но в теле животного. Неожиданно кое-что пришло в голову.

– Ты ведь, наверное, можешь превратиться в человека? – сказала я ему. – Может быть, сам попробуешь? – и показала ему злосчастную шпильку у себя в руке.

Волк грустно посмотрел на шпильку, потом на меня и помотал головой из стороны в сторону – совсем как человек.

– Не можешь, значит, заколдован? – спросила я и погладила его. Волк едва заметно кивнул головой.

Вообще-то мне нужно было идти дальше и пытаться спастись самой. Может быть, потом, если останусь жива, я уговорю Альберта отпустить этого волка? Но за несколько минут, проведенных рядом, он стал мне… как будто родным, я не могла бросить его здесь – благородного дикого зверя с грустными глазами.

– Хорошо, маленький, я еще попробую, – я решительно сжала шпильку между пальцев и принялась трясущимися руками копаться в замке. Может, у меня просто сил не хватает, подумалось мне, ведь в какой-то момент я четко ощутила, что нащупала механизм… Я напряглась изо всех сил, а волк вдруг подтолкнул носом мое запястье. Тонко, филигранно, но в нужном направлении. Что-то щелкнуло, дужка замка отошла вверх.

Я устало прислонилась к решетке и засмеялась – нервно, но радостно. Получилось! Не могло получиться, но получилось! Волк лизнул меня в шею и нетерпеливо ткнул носом. Я привстала, окончательно вытащила дужку из паза, с трудом отвела ее в сторону и сняла замок. И в этот момент случилось сразу два события.

Волк мощно ударил лапами в дверь, она открылась, и зверь выскочил наружу. Встал рядом со мной, благодарно тыкаясь в меня мордой. И в тут же откуда-то сверху раздался громкий свистящий звук, словно сработала сигнализация.