Княжий сын. Отцовский трон бесплатное чтение

Глава 1

Союз Торговых Городов. Киев. Середина лета 2225-го года от Рождества Христова.

В кабинете Киевского мэра за год, что мы провели на молдавской заставе, ничего не изменилось. Пожалуй, дела в Молдавии за этот год поменялись гораздо круче, ведь сначала мы перебили костеглотов, которые несли смерть каждому, кому хватило смелость или глупость оказаться ночью вне надежного укрытия вроде крепостной стены. А потом схлестнулись с молдавским княжичем Аурелом, которому подумалось, что он может вернуть Молдавии былое величие, начав с Союзом Торговых Городов новую войну.

Впрочем, тогда все закончилось благополучно для нас: Аурел положил под стенами Ямпольской заставы все свое воинство, после чего бежал, попытавшись укрыться в ближайшем молдавском селении – Рубленице. К счастью, у нас с ее жителями были хорошие отношения, молдаване выдали нам укрытие Аурела, а потом он бесславно сложил голову в поединке со мной.

Честно говоря, последние полгода нашей службы прошли вполне спокойно. Никто нас больше не атаковал, с разбойниками мы встречались всего дважды и оба раза вышли из этих стычек без серьезных потерь. Раненые были, но благодаря мастерству моей матери, которая постаралась передать его мне в полном объеме, мы справились и с этой проблемой.

Сожженный Аурелом при отступлении паром тоже скоро восстановили, так что скоро на нем снова стали переправляться через Днестр купцы и группы разведчиков. Я ожидал, что по возвращении в Киев меня как минимум похвалят за все, что я сделал, а, возможно, получится выбить из Григория какую-нибудь премию.

Потом, ближе к концу весны, мы снова принялись собирать травы, а я готовил из них лекарства. Не только для собственных запасов, купец Данила из Винницы решил возобновить наше сотрудничество и скоро явился с деловым визитом.

Я всерьез думал о том, чтобы послать в Киев весточку и остаться на заставе еще на годик, однако мои ближайшие соратники и советники – бояре Лука и Ян – отговорили меня от этой затеи. По их мнению, мы, конечно, заработали бы еще денег, но потеряли бы бесценное время. К тому же у нас была большая и главная цель: завоевать престол Пяти Княжеств, когда-то принадлежавший моему отцу.

Впрочем, даже эти полгода мы провели с пользой и на сотрудничестве с Данилой заработали еще пятьсот гривен. По слухам, которые донесли до меня купеческий приказчик Трифон и хозяин построенной на заставе харчевни Артем, сам Данила заработал на этом в шесть, а то и семь раз больше. Но это меня не особо волновало, потому что в казне моей было больше одиннадцати сотен гривен, если считать с добычей, которую мы взяли с Аурела.

А это, надо сказать, очень значительная сумма. Пожалуй, по наличному капиталу я сравнялся с каким-нибудь купцом средней руки. Хотя большинство из них предпочитали не держать деньги при себе, а пускать их в дело, постоянно приумножая свои капиталы.

Вложил, получил больше, ну или потерял, смотря как повезет. Ничего не поделаешь, такая уж у купцов жизнь, и она сильно отличается от нашей, воинской. Хотя у нас можно потерять не только деньги, но и жизнь.

Уезжать с Ямпольской заставы было жаль. Уж очень спокойно нам там жилось, и слишком хороший доход приносило наше предприятие с лекарственными травами. Перегонный куб, который мы годом ранее заказали в Виннице, я разобрал и забрал с собой. Не знаю, где я смогу его поставить, потому что дома у нас нет, но не оставлять же его наемникам, которые приедут нам на смену. Что они будут с ним делать, брагу перегонять, чтобы пить еще больше, чем обычно? Да и не разберутся они с такой сложной вещью, взорвут, а то еще и пожар устроят.

Но дождавшись, когда на заставу прибудет смена, мы отправились обратно в Киев. Ехали большим отрядом, никого не боясь, и как я надеялся, никого особо не пугая. Скоро добрались до главного из торговых городов, и поселились на том же самом постоялом дворе, что и в прошлом году.

К сожалению, Николая сейчас не было в городе, он ушел куда-то со своим караваном, так что нам с боярами пришлось остановиться вместе со всеми. Нам, конечно, выделили лучшие комнаты, правда и заплатить за это пришлось порядочно. Но, самое главное, на постоялом дворе не было такой услужливой прислуги, как на подворье у Николая.

А вот сказать, что в самом Киеве все было спокойно, я не мог. Конечно с первого взгляда все было как всегда: купцы и приказчики решали свои дела, а обычные горожане работали, чтобы оплатить свой кусок хлеба с маслом. Но с Полудня доносились тревожные слухи и естественно, что это не могло не отразиться на настроении местных жителей.

Григорий тоже был не в настроении. Более того, в какой-то момент мне показалось, что он зол на меня.

– Ну ты и человек, Олег, – покачал головой киевский мэр, когда я в его кабинет явился за оплатой наших услуг в качестве наемников. – Отправили тебя на спокойную заставу. Год за стенами отсидеться, не отсвечивать особо. Ну а ты что устроил? Ну что тебе эти костеглоты сделали? Чем они тебе мешали?

– Ну да, очень милые твари, – фыркнул я в ответ. – То-то вокруг крепости ни одной деревни не было. Да там вообще в округе никто не жил. Теперь-то хоть небольшой поселок вокруг заставы вырос. Что в этом плохого-то?

– Плохого в этом то, что мы на эту заставу отправляли тех, кому скрыться надо, – ответил Григорий. – А теперь… Ты скажи мне, ты зачем с молдаванами-то связался? Нет, я тебе, конечно, говорил, что с ними торговать можно, и это даже хорошо. Но зачем ты взялся их караваны-то водить?

– Помочь им хотел, – ответил я. – Им ведь там плохо живется, товар вроде бы есть, а продать его некому. Уверен, они и пьют столько именно потому что у них никто вина не покупает. Они ведь делают его много, а что с ним делать, в погребах его просто так держать?

– Ну вот и пусть пили бы! – взорвался Григорий. – Пусть хоть все перепились бы, нам-то что с того? Нет, конечно винницкие купцы узнали, что у людей с той стороны реки уже накопился жирок под кожей, и там тоже можно торговать… Но… Понимаешь, Союз Торговых Городов – очень хрупкая структура. Это же республика, здесь нет князя, который представлял бы собой и власть, и закон… Ладно, не бери в голову, это уже не твои проблемы. Расскажи мне лучше, что случилось, когда вас осадили в середине зимы. Трифон отписывал что-то в Винницу, но слухи, которые до меня дошли, оказались самыми невероятными.

– Да что там рассказывать, – пожал я плечами. – Пришел молдавский княжич Аурел, сын князя Драгоша. При нем было полторы сотни войска. Десятка три он сразу положил, когда попытался на приступ пойти, их мы кого порубили, кого кипятком и смолой горящей полили. А потом ночью спустились со стен, вошли тихонечко в лагерь, убрали часовых, и принялись резать всех, кого встретили. Успели на тот свет еще полсотни примерно отправить, до того, как поднялась тревога. Подожгли шатры и палатки, стали рубить всех, кто из них выскакивал. Аурел ушел на пароме, сжег его за собой. Те, кого он оставил прикрывать свой отход, тоже полегли.

– А сами-то вы правда ни одного человека не потеряли? – недоверчиво спросил мэр Киева.

– Неправда, – качнул я головой. – Одного новобранца из молдаван убили. Стрелой или болтом самострельным не знаю, они с одним из моих новиков в дозоре были. Еще один со стены сверзился, одному руку прострелили, но оба живы остались. Ну и все по идее.

– Ну и как это понимать? – посмотрел на меня Григорий. – То есть ты неполной полусотней не то что отражаешь нападение отряда, который числом твоих людей превышает втрое, но и разбиваешь его на месте. А сам при этом теряешь всего одного человека?

– Григорий, – я впервые обратился к киевскому мэру по имени. – Во-первых, я зря людьми рисковать не привык. А во-вторых, там не воины были, а смерды, которые, возможно, впервые в жизни оружие в руки взяли. Самое большее, что они раньше делали – это толпой охранников караванов забивали. Кстати, в казне, которую мы с Аурела взяли, монеты были самые разные, и гривны, и рубли, и еще какие-то странные, вроде рубли, только с рисунком другим и потяжелее. Так что, считай, что перебили мы отряд разбойников. Ты ведь нас именно для этого на заставу и посылал, верно? Чтобы мы дороги охраняли и разбойников били.

– А что дальше-то было? Ну, когда ты отправился преследовать этого княжича Аурела?

Ну да, о том, что дальше было, Тришка особо и не знал. На бойню он мог со стены смотреть, да и слышал, наверняка, что происходит, ну а в Рубленице-то его с нами не было. Мои, конечно, болтали, хвастались и меня хвалили, но преувеличивали ведь тоже изрядно, так что полностью их словам верить было нельзя.

– У одного из молдаванских новобранцев лодка припрятана оказалась на нашем берегу Днестра. А на том берегу хутор есть, где рыбаки живут. Вот мои парни сплавали на ту сторону, еще две лодки привезли. Вернулись мы к парому, но уже с другого берега, я двух следопытов взял с собой, так что пошли по следу. Скоро добрались до Рубленицы, того самого села. Внутрь заходить не стали, боялись, что Аурел смоется, так что пошли кружным путем через сады, добрались до подворья того молдаванина, чьи караваны мы раньше охраняли. Я рассказал ему, что случилось, и попросил отвести туда, где Аурел спрятался. Он меня отвел.

Я чуть замялся, рассказывать о том, что произошло дальше, мне не хотелось. Но Григорий не оставил мне выбора.

– Ну и что было дальше? – спросил он. – Говори, это важно.

– Я представился, сказал, что я сын князя Кирилла, и вызвал Аурела на поединок, пообещав, что если он победит, то мы отпустим его и его людей. Он поверил, тем более, что ему явно хотелось отомстить сыну убийцы отца. Мы схватились, и я его убил. Вот и все.

– То есть, – проговорил Григорий. – Ты сказал при куче свидетелей, кто ты такой? Тебе не кажется, что это немного неправильно, Олег? Сначала ты приходишь и просишь укрыть вас от наместников, я тебе помогаю, даю возможность скрыться и переждать. А ты вместо того чтобы сидеть тихо бравируешь своим титулом и вызываешь людей на поединки.

– Это было единственная возможность сделать все без лишний крови, – ответил я. – Он засел на втором этаже самого высокого здания в деревне, внутри их было двое, и у обоих самострелы. Если бы я погнал людей на штурм, то погибли бы и мои люди, и невинные молдаване. А так мне удалось сделать все чисто.

– И это называется чисто, – с издевкой проговорил Григорий. – Я, если честно, и не поверил, о том, что мне Трифон написал. Тебе надо поработать со своими людьми, чтобы они меньше болтали. Если они и в Киеве продолжат распускать языки, то скоро кто-нибудь из певцов напишет об этой битве балладу, и будет петь ее по всем известным обитаемым землям. Так что…

Он наконец-то встал, налил что-то в стаканы из большого глиняного кувшина, и пододвинул один из них ко мне. Я взял, отпил, это снова был квас. Ну да, все прямо как в прошлый раз.

– За то, что ты нападение на заставу отбил, я тебе благодарен. А вот насчет Аурела… Ты действительно его убил?

– Действительно, – кивнул я. – Если хочешь, могу сейчас спуститься вниз, отправить человека, чтобы он до постоялого двора сходил и знамя его тебе принес. Мы его с собой прихватили в качестве трофея.

– Не надо, я тебе верю, – покачал головой Григорий. – Ну это хорошо, значит, со стороны Молдавии опасностей ждать пока не придется. Это ты молодец, что с этой проблемой разобрался.

– Ну, хоть за это похвалили, – ответил я. – И на том спасибо.

– Не ерничай, – Григорий стал сверлить меня взглядом. – Или ты что, недоволен чем-то?

– Да нет, всем я доволен, – я отпил ещё кваса и поставил стакан на стол. – Просто думал, что, может быть, мне доплатят за то, что мы избавили Союз Торговых Городов от такой угрозы.

Я, откровенно говоря, нарвался, но делал это вполне сознательно. Испортить отношения с киевским мэром я не боялся, потому что уже успел послушать слухи про начавшуюся войну. Говорили, конечно, разное, а узнать, что и как из первых рук я могу только у самого мэра. Но я был уверен, что он попытается использовать нас снова, на этот раз в новой войне. И я даже был готов в ней поучаствовать, конечно, не на первых ролях, но хоть как-то поддержать Григория, если, конечно, сочту достаточной награду за это дело.

– А за что тебе доплачивать-то? – притворно удивился Григорий. Я понимал, что он ждал чего-то такого и прекрасно знал, что он притворяется. – Ты ведь выполнял ту работу, на которую мы с тобой заключили договор. Охранял границу, дороги и саму крепость.

Вот ведь, ответил мне моими же словами. Нет, киевский мэр мне определенно нравился. Иметь с ним дело было интересно.

– К тому же, насколько мне известно, ты там ещё и заработал неплохо. Трифон, конечно, не знал, сколько именно, но писал сюда, что ты вовсю торгуешь лекарствами, которые сам и готовишь. Кстати, откуда ты вообще научился это делать, когда ты приходил в прошлый раз мне показалось, что ты воин, а не лекарь. Или в монастыре научился?

– Нет, – ответил я. – До монастыря. Моя мать была лекаркой у нас в селе. Они с отцом так и познакомились, он в бою с лошади упал, расшибся, его привезли в село на телеге, и мать его на ноги поставила. А через какое-то время я на свет появился.

– Вот уж никогда не подумал бы, – покачал головой Григорий. – Может скажешь, сколько заработать умудрился? Не беспокойся, налогом это обкладываться не станет, за тебя все налоги уже Данила заплатил, когда лекарствами твоими торговал.

– Тысячу гривен, – не стал я обманывать. – Ещё кое-что заработал на молдаванских караванах, я там и сам в товар вложился, и за охрану с них слупил по полной. Ну а что поделать, если уж с торговцами приходится дело иметь, то учусь потихонечку.

– Нет, ты все-таки вылитый отец, – покачал головой Григорий. – Тебя отправили в глухой край к черту на куличики, а ты все равно умудрился там все вверх дном перевернуть, и ещё и из воздуха прибыль какую-то извлёк. Отец у тебя такой же был. Знаешь, даже жаль, что он тебя признать не успел, посмотрел бы я на что ты способен оказался бы, если б тебя не мать-лекарка воспитывала, а сам Великий Князь и его люди.

– Подозреваю, что ничего из меня вырасти не успело бы, – ответил я. – Потравили бы меня наместники и все, закончил б точно так же как отец. На понос изошел бы.

– Ты все-таки думаешь, что отравили его? – вновь пристально посмотрел на меня киевский мэр. – Откуда у тебя эти сведения?

– Был я в Орле, – ответил я. – Как раз, когда боярича Никиту освобождал, ну про это я рассказывал. Никита болел сильно, ну я и сказался лекарем, чтобы помочь. А когда лекарства готовил, среди припаса у их лекаря мышьяк нашёл. От него человек болеет сильно, на понос исходит, а потом умирает. Расспрошу тех, кто смерть отца моего видел, точно узнаю, так оно было или нет. Но, если честно, думаю, что так.

– Жаль, – покачал головой Григорий. – Великий человек ведь был. Ну ничего, если у тебя все получится, из тебя не менее великий князь выйдет. А теперь поговорить хочу с тобой. О том, что у нас на полуденной стороне случилось, ты знаешь уже?

– Только слухи, а говорят разное. Но почти все в одном сходятся, что война начинается. Это правда?

– Крымчане Херсон взяли, – ответил Григорий. – А, что самое главное, нашим же оружием его и взяли. Мы ведь караваны с оружием туда отправляли, думали одного из вождей местных над другими поднять, из тех, что понимают, что с нами дружить выгоднее, чем воевать. Не вышло.

А ведь мы это уже обсуждали год назад, как раз, когда надрались с Николаем, Никитой и Лукой Филипповичем. Никита уже тогда говорил, что как бы крымчане подаренное им оружие против дарителей не повернули. И вот же, прав оказался. Он, конечно, отморозок отморозком, но голова у него на месте и многие вещи он правильно понимает.

– Мы этого так оставить никак не можем, – проговорил Григорий. – У нас торговля идёт по Днепру, а Херсон как раз устье Днепру перекрывает. Поставь там стреломет большой, и все, ни один корабль без твоего разрешения мимо не пройдёт. Так что будет большая война у нас, будем мы отбивать Херсон и гнать крымчан обратно к себе на остров. Может быть, и дальше, попытаемся туда прорваться, да только там воевать неудобно, горы ведь, да степи. Эх, знаешь, Олег, вот сейчас я сильно жалею, что отца твоего в живых нет. Был бы он, поставил бы его во главе войска собравшегося, и все. Можно было бы быть спокойным, прямо как в Молдавии все вышло бы.

Я задумался. А ведь и правда, история-то повторяется. В прошлый раз молдаване Одессу взяли, перекрыли устье Днестра в том месте, где он в Великое море впадает. В этот раз крымчане устье Днепра перекрыли. Обе реки важные, торговля по ним идёт.

– Мы думали на Полдень отправится, – честно сказал я. – Там ведь много мелких княжеств, Полоцкое, Минское, Туровское. Думали на деньги, что у нас теперь есть, в Киеве наёмников нанять, да попытаться какое-то из них под свою руку взять. Полторы сотни народа хватило бы, особенно если местных особо не тиранить, да послабление им сразу же сделать по налогам и прочему. Мы-то все равно войной жить собираемся, пока отцовский престол не вернём, а не данью.

– Не наймешь ты сейчас никого в Киеве, – ответил Григорий. – Всех, кого можно, мы уже наняли, и собираемся к Херсону отправить. За наемниками придётся в Польшу отправляться, а ты, конечно, говорил, что их язык знаешь, но ведь все равно, остальные в твоём воинстве его не понимают. Да и действовать они будут как захватчики, жечь, убивать, грабить. Дисциплину-то среди них гораздо сложнее будет удержать.

– И что, теперь ни за какие деньги тут людей не нанять? – удивился я.

– Нет, – покачал головой киевский мэр. – Мы даже совсем зелёных неумех наняли, благо им много платить не надо. Не найдёшь ты людей в Киеве.

Он повторялся. Если я правильно понимаю, то сейчас последует предложение. Конечно, начальным человеком над войском меня никто не поставит, не дорос ещё, но услуги дружины моей стоят теперь дорого. И можно будет попробовать продиктовать свои условия точно так же, как Григорий это сделал в прошлый раз. Тогда мы нуждались в помощи, а сейчас мы наоборот окажемся в положении тех, кто может её оказать.

– Вот, – сказал Григорий, вкладывая на стол лист бумаги. – Прочитай.

Я ожидал, что это будет очередной договор, вроде того, который мы подписали в прошлом году, но нет. Это была купчая на подворье. Площадь её была указана в шагах, но представить, сколько именно это получалось я не мог. Надо было ехать и смотреть.

– Купец был, Василий Иванович, в совет городской входил, – принялся объяснять Григорий, поймав мой заинтересованных взгляд. – Умер этой зимой, а наследников у него не осталось, вот имущество городу и отошло. Подворье небольшое, но постройки там крепкие, дом большой, а рядом ещё больше стоит, для прислуги. Свою полусотню без проблем разместить сможешь. Склады есть ещё, ну и по мелочи всякое, вроде курятников, да хлевов. Конюшен разве что нет, но, если помочь согласишься, пока вы тут, возьмем ваших лошадей в городские. Бесплатно, конечно, даже за прокорм денег не возьмем.

– Это оплата? – спросил я.

Нет, конечно, подворье в самом большом из Торговых Городов, можно было даже сказать, в стольном граде этой купеческий республики, это хорошо. Но можно ли считать это достаточной оплатой за то, чтобы мы пошли рисковать жизнями и отбивать у крымчан Херсон? Не знаю, но очень сильно сомневаюсь. Вот, никогда не угадаешь, что приготовит тебе жизнь. Если бы заранее знал, что так случится узнал бы, сколько стоят подворья в Киеве. И тогда ведь и договориться об оплате было бы гораздо проще.

Но о ценах на дома я не имел ни малейшего понятия, а значит, придётся играть на чужом поле.

– Это задаток, – ответил Григорий. – Если согласишься поехать, то что там, под Херсоном, не случилось бы, подворье тебе останется. Купчую можешь прямо сейчас подписать, моя подпись и городская печать там уже есть. А оплата… Это уж как себя покажете.

– Что ты имеешь в виду? – задал я вопрос. – Не темни. Если уж нам идти головами рисковать, то скажи, по крайней мере, за что мы это делать будем.

– Если себя проявите, то мы попытаемся помочь тебе заполучить отцовский престол. Нет, воевать за вас мы не станем, если ты это спросить собирался. Но, допустим, можем помочь найти союзников среди местных. Наши купцы много где ходят, и они умеют договариваться с людьми. А ещё распустим слухи. Например, о том, как молодой княжич-изгнанник с неполной полусотней воинов перебил дружину молдавского княжича в полторы сотни. Хочешь не хочешь, а многие задумаются, не в крови князя Кирилла ли здесь дело. А ведь даже ему такое не удавалось, когда он шел в бой, силы были более-менее равны. Ну и… Еще кое-что можно придумать, но это уже как себя покажете. Так что, согласен?

Я задумался. Похоже, что наш план набрать в Киеве наемников и отправиться в Полоцк провалился в самом начале. Никто не пойдет воевать за наши скромные деньги, когда можно получить гораздо больше, отправившись под Херсон. Жаль, что нельзя посоветоваться с боярами, решение придется принимать прямо сейчас, и принимать его быстро, терпеть Григорий не станет.

С одной стороны – подворье в Киеве и возможность получить поддержку, когда мы попытаемся захватить отцовский трон. С другой – большой риск. Придется ведь идти отбивать Херсонскую крепость, да и, возможно, дальше идти в Крым. А об этой земле я ничего не знаю.

– Что с долей в добыче? – спросил я, скорее для того, чтобы потянуть время для раздумий, чем из настоящего интереса.

– Все имущество принадлежащие жителям Херсона придется вернуть. Возможно, мы кое-что компенсируем, но не очень много, сам должен понимать, у нас законы такие. А вот дальше, в Крыму, что возьмете, то и ваше. Земли там не бедные, так что добычи обещает быть немало, но это уж как повезет, сам понимаешь.

Я снова задумался. Соглашаться или нет? Вести свое невеликое воинство куда-то к черту на куличики, или отправиться в Польшу за наемниками, как говорит Григорий? С одной стороны, по-польски я говорю, к тому же у меня в дружине есть Михал, который сам наполовину поляк. С другой, это ведь действительно шанс. С такой поддержкой за спиной, как Союз Торговых Городов, заполучить отцовский престол будет гораздо проще.

– Хорошо, – решился, наконец, я. – Покажи, где подписать.

– Я рад, – кивнул Григорий, и пододвинул ко мне чернильницу и стилус. – Когда собираешься отправиться? Основная часть войска ушла три дня назад. Если поторопитесь, то успеете догнать их, они с обозом, двигаются медленно, и большинство из них пешие. У тебя ведь все лошадные?

– Все, – кивнул я.

На самом деле так оно и было, лошадей у нас хватило на всех. Но если раньше у каждого из моих воинов было по основной лошади под седло, и по заводной, которая везла тюки с имуществом, то теперь все было не так. Скакунов пришлось перераспределить. Молдаване, конечно, за полгода не стали сколько-нибудь хорошими всадниками, и в бой верхом я их не повел бы. Но в седлах держались, и то было хорошо.

– Отправимся, после того как посмотрю, что ты мне подарил, – ответил я. – Передохнем заодно после перехода пару дней, а потом поедем в путь. Думаю, не опоздаем. Осада – дело долгое.

– Не боишься, что без тебя город возьмут? – усмехнулся Григорий.

– А я все равно в убытке не останусь, – ухмыльнулся я в ответ и подписал купчую.

Вернул её Григорию, тот насыпал сверху песочка, а потом стряхнул пуховкой, после чего протянул мне вторую бумагу.

Это была точно такая же купчая, как и первая. Похоже, что тут как с договорами, один должен храниться у собственника имущества, а второй в архиве. А ведь я так и не завел себе специальной сумки, чтобы документы там держать. Договор на наши услуги в качестве наёмников, например, я почти все время возил внутри материнской книги о лекарственных травах, чтобы не измять и не испортить хрупкую бумагу.

– А теперь подпишем договор на услуги наёмников, – проговорил киевский мэр и протянул мне ещё два листа бумаги. – Сам понимаешь, без этого никуда не деться.

Я принялся внимательно читать, что было написано на этих листах. Это был почти такой же договор, как тот, который мы заключили год назад, только вместо места несения службы была указана цель похода – освобождения Херсона. Это было даже хорошо, никто не принуждал нас участвовать в карательном походе на Крым, наша служба официально заканчивалась после того, как Херсон возвращался в руки Союза Торговых Городов.

Я пока что не знал, отправлюсь ли в Крым, но склонялся к тому, что скорее всего нет. Его ведь никто не станет захватывать, просто придут и разграбят, как Молдавию, чтобы некому было в следующий раз напасть на границы Союза Торговых Городов. И, честно говоря, участвовать мне в этом не хотелось. Простых селян и горожан никто щадить не станет, а присоединяться к грабежу… Боярин Лука, конечно, удивился бы, но я не считал это благородным делом.

Хотя, теперь по крайней мере есть, где хранить добычу. Собственное подворье, да ещё не где-нибудь, а в Киеве, самом крупном из торговых городов известного мира. У меня никогда не было собственного недвижимого имущества, если не считать, конечно, избу, доставшуюся в наследство от матери. Да и та уже не моя, я ведь не вернулся в Васильевское село в течение года, а, значит, терял на неё какие-либо права. К тому же настоящим хозяином того дома я так себя и не почувствовал, потому что там все время заправлял Игнат. А тут целое подворье, да ещё и целиком, и полностью в моей собственности.

– Тут написано, что подворье – это оплата, – сказал я, когда дочитал до нужного пункта. – И больше ничего про оплату не сказано.

– Естественно, – кивнул Григорий. – А ты чего хочешь, чтобы мы написали, что собираемся помочь тебе узурпировать отцовский престол? Это же вмешательство в дела другого государства, более того, такого, с которым мы ведём торговлю и имеем хорошие отношения. Ты хоть представляешь, что будет, если такой договор попадёт в руки кому-нибудь из наместников? Это же объявление войны.

– Как-то странно получается, – покачал я головой. – Вроде бы вы и хотите мне помочь, но при этом официальный договор заключить не хотите. Нет, оно понятно, вам выгоднее, чтобы в Пяти Княжествах все благополучно было, и чтобы там продолжали ваши товары покупать. Но все же, почему ты мне помочь решил?

– Война ведь все равно будет, верно? – спросил Григорий и, не дожидаясь ответа, продолжил. – Ты же просто так не отступишься, все равно попытаешься отцовский престол заполучить. А нам выгоднее, чтобы Пять Княжеств сильными были и под единым правителем.

– На случай, если с Восхода опять Орда придет? Чтобы было кому на себя удар принять?

– И на этот случай тоже, – не стал отнекиваться киевский мэр. – Ну и на случай, чтобы войско твое нанять можно было, если какие-то проблемы образуются. Ну, как отец твой, который в Молдавию сходил.

– Понимаю, – вздохнул я, снова взялся за стилус и подписал оба договора.

Протянул их Григорию, он провел с ними те же манипуляции, что и с купчими, после чего отдал по одной из бумаг мне. Придется их нести в руках. Но ничего, погода на улице солнечная, дождя быть не должно, не промокнут. А там спрячу их туда же, где остальные бумаги храню.

Надо будет сегодня еще сходить на подворье, если за ним следили, и там нормально все, то съехать с постоялого двора и заселиться. А то не хотелось бы деньги тратить на ночлег, дорого получается, почти по тридцать гривен в день. Недешевая здесь в Киеве жизнь, если у тебя своего жилья нет. А у меня, получается, что образовалось. Это хорошо.

– Ну а теперь, раз мы эти вопросы решили, – проговорил я и выложил на стол бумагу, которую мэр выдал мне годом ранее. А именно договор, в котором была прописана и оплата. – Давай сюда обещанное серебро, мне его еще воинам своим раздать нужно, на это целый день уйдет.

– Надеюсь, ты не один пришел, – усмехнулся Григорий. – Там больше чем полпуда серебра, в одиночку ты столько точно не унесешь. Или ты верхом?

– Нет, пешком пришел, – ответил я. – Но я с собой троих парней взял. Знал ведь, что мы серебро понесем, вот и взял, что кому таскать было, ну и мало ли, лихие люди по улицам ходят.

– У нас тут не Брянск, здесь лихих людей в центре города не встретишь, ну и стража на каждом шагу, конечно. Так что не беспокойся, никто у вас серебро ваше не отберет. А ты что, собираешься его своим воинам раздать?

– Всегда собирался, – кивнул я. – У нас с каждым жалование обговорено, так что большую часть все равно раздать придется. Кое-что, конечно, я себе оставлю, но немного совсем.

– Да у тебя и так деньги есть, – улыбнулся Григорий. – Тысячу гривен за год заработать одному. Да не каждый купец таким достатком может похвастаться!

– Это деньги на наемников, сам понимаешь, – ответил я. – Но ты прав насчет достатка. Я, честно говоря, думал еще на год остаться в Ямполе. Травы ведь каждый год растут, а жир и вино для перегонки можно дешево у молдаван покупать. Остался бы там, еще на год, еще полторы тысячи гривен заработал бы. К тому же живем бесплатно, на ваших харчах же. Но бояре отговорили. Говорят, еще через год история с княжичем забудется, и нас тогда уже никто не поддержит.

– Бояре твои умные люди, они правы, – согласился киевский мэр. – Через год все действительно забылось бы. А сейчас есть возможность, что кто-то на твою сторону встанет. Не все довольны тем, как правят наместники. Особенно среди тех бояр, что еще твоему отцу служили.

Я хотел, было, спросить, откуда он об этом знает, но потом вспомнил, что купцы ведь не только торгуют, но и шпионят на Союз Торговых Городов. Удобно это, оттуда и киевскому мэру известно все, что творится в окрестных государствах. Купцов богатых ведь и до самого князя допустить могут, особенно если правителю самому чего-то прикупить хочется. Непонятно только, почему он тогда не знает о том, что отца отравили.

Но опять же, неясно, не было ли этого, или все прошло настолько тайно, что об этом даже шпионам Григория узнать не удалось. Лично я склонялся к тому, что отца все-таки отравили. Расспросить бы свидетелей его болезни, но пока Орел не окажется в наших руках, об этом нечего и мечтать. А это вообще черт знает, когда случится, и неизвестно, случится ли вообще. Шансы невелики.

– Только, кажется, вернемся мы в Пять Княжеств все равно не скоро, – ответил я и вздохнул. Соскучился я по родным лесам, по деревням, особенно по Васильевскому селу, да и, чего греха таить, по Машке. Год ведь уже на чужбине живем, и еще неизвестно, скоро ли мы туда вернемся.

– Это уж как получится, – ответил Григорий и задумчиво добавил. – Может получиться так, что вернешься ты туда гораздо раньше, чем думаешь. Ты, главное, постарайся голову под Херсоном не потерять. Ну и смотри. Там наемничья вольница будет, это тебе не дружина.

– Но командовать-то ведь кто-то будет? – спросил я. – А то город не брать придётся, а ждать, пока сами сдадутся. А в осаде сидеть – дело долгое, Херсон – город, я так думаю, не бедный, запасов там должно быть много.

– И запасов много, и стены крепкие, – согласился Григорий. – Сидеть в осаде долго… Это, конечно, да, насчет этого ты, конечно, прав. Да и платить наемникам так долго мы не сможем. Если честно, я потому тебя и уговорил туда поехать, потому что вижу, что у тебя голова иначе, чем у других работает. А, значит, ты придумать сумеешь что-нибудь, до чего остальные не додумаются. И как город взять тоже придумаешь.

Мне была приятна похвала киевского мэра, хотя, честно говоря, я не могу сказать, чтобы в последнее время я придумал что-то такое выдающееся. Разве что идея с тем, чтобы чучела поставить крепость охранять, была неплоха, но она ведь может сработать только один раз, да и то, когда ты собираешься спускаться со стен, а не наоборот карабкаться на них.

Ну а насчёт моего предприятия с лекарствами, так это любой, кто лекарское образование получить успел, сумел бы придумать. Когда у тебя в распоряжении огромные никем не заселенные площади с нужными растениями, да полсотни народа, которых нужно делом занять, ничего сложного в такой придумке нет.

– А командовать будут, конечно, – наконец, ответил на мой вопрос Григорий. – Понятное дело, что если на самотёк все пустить, то ничего хорошего из этого не получится. Советы собирать будут из лидеров отрядов, но главное слово за Иваном Резаное Ухо останется. У него самый большой отряд в полторы сотни, все головорезы опытные, так что он в узде удержать остальных он сумеет.

– Ну, посмотрим, как мы с ним поладим, – пожал я плечами. – Надеюсь, что самоубийственных приказов он давать не будет.

– Ну ты сказал тоже, самоубийственные приказы, – усмехнулся киевский мэр. – Все ведь, кто у стен Херсона будет, за деньги пошли воевать. Так что никто вас ничем таким заниматься не заставит. Кто знает, может быть, когда вы подойдёте, жители города сами ворота откроют. Их там немало, и на крымчан они наверняка крепко обижены. Их ведь и побили, и ограбили.

Я бы на это рассчитывать не стал бы. Уверен, что, хорошенько подумав, я найду примерно с десяток способов придумать что-то такое, что обеспечит мне лояльность горожан. А думать, что вождь крымчан глупее меня как-то странно, если учесть, что он смог взять немаленький город. Там ведь наверняка и гарнизон стоял.

– Ладно, – Григорий, наконец, встал с места. – Пойдём, получишь серебро, что тебе за охрану Ямпольской заставы причитается. Только ты все-таки в городе сильно не задерживайся, постарайся на место поспеть вместе с остальными.

– Постараюсь, – ответил я, тоже поднялся и двинулся вслед за киевским мэром.

Глава 2

Союз Торговых Городов. Киев. Середина лета 2225-го года от Рождества Христова.

Получив у мэра наше серебро, мы отнесли его в арендованную мной комнату на постоялом дворе. Комната была на одного человека, что само по себе вышло недёшево, а за сундук с надёжным замком пришлось приплатить сверху. Но это ничего, все-таки у нас был почти пуд серебра, больше двух тысяч гривен, и хранить его стоило как можно более бережно, чтобы наши денежки не стали добычей киевских воров. Что бы ни говорил Григорий о том, что у них в Киеве все гораздо спокойнее, я не верил. В городах всегда куча воришек, так что для пущей сохранности я поставил в караул у своей комнаты аж двоих новиков. Уж что-что, а серебро они сберечь сумеют, тем более, что там лежит и доля, которая причитается им.

Пока парни проедали и пропивали оставшееся серебро на постоялом дворе, рассчитывая, что сегодня им выдадут ещё, мы с боярином Лукой, бояричами Никитой и Владиславом, да с Саввой, отправились на подаренное мне Григорием подворье. Савва, как оказалось, знал его бывшего хозяина, так что мог провести нас к месту, где тот раньше жил. Остальные пошли, потому что было неинтересно напиваться пивом, а хотелось посмотреть на моё новое имущество.

Я сперва думал, было, отправить Владислава с парой человек продать нашу добычу, которую мы взяли в лагере Ауреля, потому что тогда помимо воинского снаряжения нам досталось несколько ковров, кое-какие дорогие ткани и посуда. Но потом подумал, что этим можно будет будет заняться позже, все равно в ближайшие три дня из Киева мы никуда не уедем.

А вот искать пополнение мы в этот раз не будем, все равно нет смысла. Всех, кто знает с какой стороны следует держаться за меч или за дубинку, уже забрали остальные отряды. Мы уже опоздали, так что свободных бойцов, которых можно было принять в наш отряд, в городе просто не было. Осада Херсона обещала быть опасной, так что чем больше людей туда приведут, тем лучше.

Подворье оказалось далеко не в центре города, но с другой стороны, и не в одной из слобод. Так как те купцы, что побогаче, жили поближе к крепости и резиденции мэра, я сделал вывод, что этот торговец был далеко не самым богатым. Но Григорий обещал, что я смогу разместить там свою дружину, а сомневаться в его словах я пока что повода не видел.

Но со стороны все выглядело очень хорошо. С улицы было видно большой трехэтажный дом, размерами немного уступавший дому мэра, а рядом ещё один, поприземистее, но зато гораздо больше. Видимо, это был тот самый дом для слуг, который я планировал превратить в дружинный дом. Подворье оказалось окружено забором, так что остальных построек видно не было. Но забор был так себе, только чтобы от непрошенных глаз прикрыть, держать оборону в таком месте я бы не стал. Можно, конечно, будет перестроить его, возвести настоящий частокол с помостами, чтобы можно было ходить, но я даже не представляю, сколько придётся отдать за материал и работу тут, в Киеве.

– Вроде нормально, – проговорил боярин Лука и добавил, практически озвучив мои мысли. – Забор, правда, дрянь, от глаз только. Вот у меня в усадьбе был забор так забор, с него и драться можно было, и крюки имелись, чтобы на головы нападавших котлы с кипятком опрокидывать. Не как в Ямполе, конечно, стена, но и не эта загородка.

– У боярина Сергея на подворье тоже частокол был, – вспомнил я. – Ну, может быть, и перестроим когда-нибудь еще. Да и вообще, место хорошее. Можно своего купца сюда посадить, пусть дела ведет. Перегонный куб оставить опять же есть где, не таскать все это железо и медь с собой. Да и в целом мне кажется, что неплохое это приобретение.

– Только за ним следить надо будет, – ответил боярин Лука. – Приказчика посадить, слуг нанять. И приказчик должен быть такой, чтобы не получилось так, что ты вернешься обратно, а тут заброшено все, забор покосился, двор весь травой зарос, на тебя долги записаны, а тот, на кого ты все хозяйство оставил, сбежал. Воровать, конечно, все равно будут, но воровать-то можно в меру, чтобы в убыток хозяина не вводить.

– Давайте внутрь зайдем что ли, – подошел я к калитке и потянул на себя створку. – Посмотрим, можно ли сюда переехать, не хочется за постоялый двор платить. Дорого.

К моему удивлению, ворота оказались заперты изнутри. Я подумал уже, было, подсадить кого-то из парней, чтобы они перебрались через забор и открыли ворота, но Лука меня опередил. Он подошел к забору, постучал в него и громко закричал:

– Эй там, внутри! Открывайте! Новый хозяин пришел!

С противоположной стороны послышался собачий лай, очень надрывный, будто пёс был уже стар, а потом до нас донеслись звуки приглушённых шагов. Скоро калитка отворилась. Нашему взгляду предстал полностью седой старик, который подслеповато щурился на солнце. Он держал в руках метлу, причем, держал ее как оружие, направив на нас черенок и, похоже, собирался попотчевать нас ей как незваных гостей. Однако, увидев пятерых человек в полном доспехе и при оружии, он немного опешил и даже сделал шаг назад.

– Кто такие? – спросил он.

– Спокойно, – ответил я, показывая бумагу, которую держал в руках. – Вот купчая. Я – новый хозяин этого подворья.

– Да? – недоверчиво спросил старик, перехватил метлу удобнее, подошел ближе и заглянул в бумагу. Кивнул, и сделал шаг назад. – Хорошо, хозяин, проходите. Как вас величать?

– Олегом Кирилловичем, – ответил я. – А ты что, так быстро бумагу прочел?

– Нет, я читать не обучен, – покачал головой. – Но печать мэра я завсегда узнаю, да, Олег Кириллович. Видел её, и не раз причём, так что, если у вас в бумагах печать нужная то, значит, все в порядке.

– А что, если ещё кто-нибудь с печатью придёт, то ты и его впустишь? – спросил я на всякий случай.

– Нет, я хоть и старый, но не дурак, Олег Кириллович. Как у подворья несколько хозяев быть может? Не, такого случиться не может. Вот тебя я запомню и впущу, а если кто другой придёт, то не впущу уже. А ты ведь, если продавать подворье станешь, то наверняка нового хозяина приведешь и покажешь ему, что и как. А мне скажешь, мол, вот, Еремей, новый хозяин, теперь служить будешь ему. Если ты меня, конечно, со двора не погонишь. Не погонишь ведь?

Похоже, что из всех слуг старого хозяина на подворье остался только этот выживший из ума старик. Оставалось лишь надеяться, что у него хватало ума и силы, чтобы поддерживать подворье в нормальном состоянии, хотя я в этом сильно сомневался. Большое оно, а этот дед наверняка только за тем, чтобы чужие не шастали следил. Да и то вряд ли очень уж бдительно, уж слишком он щурился, когда смотрел на бумагу. Хотя… Мать говорила, что старики вблизи видят плохо, а вдали наоборот хорошо, но к этому это вряд ли относится.

А гнать… Гнать его я вряд ли стану, пропадёт ведь. Ест он вряд ли много, так что пусть доживает дни свои на подворье, не обеднеем.

– Зайдём, пожалуй? – спросил боярин Лука.

– Тебя Еремеем зовут? – спросил я у старика и, получив утвердительный ответ, сказал. – Покажи нам, что тут и как. Я это подворье в дар от казны получил, но мне нужно прямо сегодня полсотни человек разместить, причём, чтобы у каждого свое место было. Получится это?

– Как же не получится, получится, – ответил старик. – У Никиты Васильевича здесь слуг только три десятка было, да иногда караван его останавливался. С охраной. Ну и сам дом большой. Разместим всех, не беспокойся, Олег Кириллович. Пойдёмте, покажу вам, что и как.

Все вместе мы двинулись вглубь подворья. Двор оказался просторный и свободным, но порядком зарос травой, было видно, что в этом году её ещё ни разу не скашивали. А так, если здесь надолго размещаться, то вполне можно тренировочную площадку устроить, все как у нас на заставе было. Ничуть не хуже, чем на подворье у боярина Сергея получится.

– А траву, я вижу, ты не косил, Еремей, – укоризненно проговорил боярин Лука. – Весь двор зарос.

– Так силы уже не те, – ответил Еремей. – Был бы я помоложе, были бы силы все в порядке содержать. А так, я скажу, от этой травы даже польза есть. Лихой человек посмотрит, увидит, что трава высокая, и подумает, что нет здесь ничего, брать тут нечего. И стороной это подворье обойдёт. Так спокойнее даже.

– Ну ничего, кого-нибудь из парней отправим двор выкосить, – проговорил я. – Косы-то и прочий инструмент тут есть, или придётся на рынок идти, покупать?

– Как нет, Олег Кириллович, – удивился Еремей. – Всё есть, подворье ведь со всей мебелью, и со всем имуществом в казну отошло. Единственное что, кур забрали, но несушки попередохли бы ведь все. От меня одного столько объедков не будет, чтобы кур кормить, только на пса моего старого, но он, и как я, ест немного. Да и не платят нам много, едва-едва на прокорм хватает. Но я не жалуюсь, Олег Кириллович, главное, что крыша над головой есть.

Дед повел нас к большому дому, но внутрь заходить мы не стали. Оказывается, он хотел показать собачью будку, на цепи у которой сидел очень старый даже с виду вислоухий пёс.

– Это Пряник, – сказал Еремей. – С тех пор, как Никита Васильевич преставился, и слуги все по другим дворам разошлись, мы, почитай, одни здесь и кукуем. Верный мой друг, но старый уже совсем. Но ничего, я тоже стар, а польза от меня есть.

Дальше старик посеменил к одному из сараев, что стоял на левом, противоположном от большого дома, краю подворья.

– Вот тут инструменты все, – проговорил старик, отпирая ключом запертую на замок дверь. – Всё в полном порядке хранится, но разве что заржавело немного. Крыша тут по весне потекла в паре мест, а переделать-то некому. Но думаю, все почистить и подточить можно, вряд ли там что-то испортилось.

В сарае действительно лежали инструменты: топоры, пилы, молотки, косы и все прочее, что могло пригодиться на купеческом подворье. Всё содержалось в порядке, а если что-то и проржавело, то можно будет подточить, это ничего страшного. А вот, если в доме крыша течёт, то это беда. Пока не исправим уехать ведь не получится. Ну или придется оставлять кого-нибудь из доверенных людей, чтобы следили за работами. И деньги им оставлять на материал, на работу.

Нет, все-таки подворье – это не только хорошее имущество, это ещё и порядочные заботы. На одного Еремея я его не оставлю, это точно, а кого тогда из своих оставить? Людей ведь и так немного, и все нужны. Правильно Григорий говорил, мало ли, что может случиться там, под Херсоном.

– А вот это банька у нас, Олег Кириллович, – сказал старик, когда мы прошли мимо сарая и оказались у невысокого бревенчатого строения с торчащей из крыши печной трубой. – Хорошая банька, жаркая. Дров, правда, немного осталось, но можно с дровниками договориться, чтобы привезли. Да, у нас тут, в Киеве, к счастью, все купить можно. Это нам повезло.

Баня ничем не отличалась от той, в которой я мылся на подворье у Николая, похоже, их, может быть, даже и строила одна артель. Предбанник, печь, большая парная, в которой могло разместиться сразу шесть-семь человек. На двери бани замка не было, по-видимому, внутри не хранилось ничего ценного.

– Еремей, а ключи эти ты мне отдашь? – спросил я на всякий случай.

– А как же я не отдам, если ты теперь хозяин, Олег Кириллович? – удивился старик. – Потом ключника себе выберешь, ему отдашь ключи. Ну кроме тех, которые при себе держать будешь. А какие-то другим слугам раздашь, это ведь не все ключи, у меня ещё и другие есть, одинаковые. Это же глупо будет, если слуги постоянно будут к ключнику бегать за ключами.

Я несколько подивился тому, что ключи вообще доверили этому старику, и Григорий не забрал их себе. Хотя, с другой стороны, если он должен был поддерживать подворье в порядке, то почему и нет. Нужно же смотреть, что и как, не текут ли крыши, да и печи протапливать иногда, чтобы, если вдруг приедут новые хозяева, они могли нормально остановиться, а не в доме, который вымораживался всю зиму.

– Вот тут курятник, – провел нас Еремей у приземистого строения, окруженного плетеным заборчиком. Видимо, чтобы курочки, оказавшись на воле, не подвернулись под ноги, кому не надо. Ну и чтобы пёс их не тронул, тоже. – Он сейчас пустой стоит, но если надо, можно сходить до рынка и цыплят прикупить. Тогда и яйца свежие будут, и кому объедки кидать тоже будет. А там, подальше свинарник. Он небольшой, на несколько свинок всего. Вас ведь много, говорите? Можно и поросят пойти купить, если объедков много будет, то прокормим.

– Да, нас хоть и много, мы ненадолго заедем, – ответил я. – Думаю, что большую часть времени подворье пустовать будет. Ну, может быть, оставим тут пару человек, чтобы за порядком приглядывали, да и все. Ну и ты приглядишь, конечно.

– Пригляжу, – согласился Еремей. – Я и при Никите Васильевиче за порядком приглядывал, и сейчас смогу. Не смотри, что старый я, Олег Кириллович, я много знаю и умею.

Похоже, что старик боялся, что с приходом нового хозяина, его выгонят на мороз. Зря, надо сказать, беспокоится, я ничего такого проделывать не собирался. Это уж совсем не по-человечески будет, так поступить. А что мне придётся из своего кармана ему платить, так это ничего страшного. Вряд ли ему много денег понадобится.

– Пойдем дальше смотреть, – решил я. – Это же для прислуги дом?

– Для прислуги, и для купеческой охраны, тех, кому в городе ночевать негде было, – ответил Еремей, покопался немного в связке ключей, нашёл нужный и отпер дверь. – Проходите, посмотрите. Зимой и тут раз в три дня протапливал печь, так что все должно в порядке быть. Крыша нигде не течёт, постели, если что, имеются, ну и печь растопить можно, конечно, если вдруг надо. Дров, правда, немного осталось, – он принялся повторяться.

Слуг заводить я не собирался. В крепости, что на Ямпольской заставе, обходились ведь своими силами, и ничего. И готовить всегда было кому, и убирался каждый за собой сам, и, когда в бани ходили, тоже порядок соблюдали. Да и незачем нам слуги, особенно бабы, потому что из-за них сразу же конфликты станут возникать. Вот, в Рубленице девок было много, на всех хватало, поэтому никто не ругался, а в крепости их не было вообще, так что и ругаться было не из-за чего.

Но дом для слуг мне понравился. Помещение было поделено на две части, одна из которых в свою очередь была поделена на мелкие комнатушки, в каждой из которых находилась отдельная постель, да небольшой сундучок. Ключи от этих сундуков, кстати говоря, торчали из замков, так что перебирать связку Еремея в поисках нужных не придется. В большой же комнате тоже были постели и сундуки, но обстановка больше напоминала дружинный дом. Я так и подумал, что в маленьких комнатушках жила прислуги, а в большой останавливалась охрана караванов.

Но вообще старик был прав, моё воинство тут можно было разместить без проблем. Причём, почти всех в отдельные комнаты, в общей же только одному десятку придётся спать. Ну ничего, кинут жребий, где кому спать, разместятся как-нибудь.

Была в этом доме ещё и кухня, но не очень большая. Похоже, что здесь прислуга готовила еду для себя, а для хозяев наверняка была отдельная кухня в большом доме. Но ничего, его мы смотреть будем в последнюю очередь, потому что там остановимся мы с боярами. Ну и, конечно, нужно будет подыскать место, чтобы разместить перегонный куб, привезенный из Ямполя. Хотя, если получится одно из помещений выделить под лабораторию, какая была у лекаря из Орловской крепости, так будет совсем хорошо.

И вроде бы, если подумать, надолго мы останавливаться тут не собираемся, так на кой черт мне лаборатория? Но нет же, хочется.

Закончив осматривать маленький дом, мы двинулись наружу, обошли строение и оказались в задней части подворья. Она тоже была окружена забором, а большую её часть занимали склады для товаров, которые нам определенно нечем будет заполнить. Все-таки торговать мы не собирались.

– Никита Васильевич всегда говорил, что складов ему не хватало этих, – проговорил Еремей. – Думал соседнее подворье прикупить, чтобы расширить их, да не успел. А жаль, хороший человек был. Но ничего, не пропало зря его имущество, тебе, Олег Кириллович, досталось. Ну, так как тебе склады?

– Нормально, – ответил я. – Нам все равно на них складывать особо нечего. У нас товара мало бывает, а тот, что есть, дорогой, и его в складе держать не станешь.

– Так это как же так, Олег Кириллович, вы разве не торговцы? – забеспокоился вдруг Еремей.

– Нет, – ответил за меня Никита. – Мы – воины.

– Он прав, – подтвердил я. – Наш товар – воинская добыча. Все, что с боя возьмем, то и наше.

– Там разное бывает, когда повезёт, просто казну чью-то возьмем, иногда ткани дорогие, посуда, когда холопы, – продолжил за нас боярин Лука, хоть холопов мы ни разу и не брали. Да и негде нам их селить, земли-то у нас как не было, так и нет, а тут на подворье разве что склады снести, да пару мастеров с семьями посадить. Да и то охранять ведь придётся, чтобы не сбежали.

– Такую добычу, сам понимаешь, на складе держать не станешь, – повторился я. – Так что надеюсь и в большом доме кладовые есть, что на замок запираются. Но на склады мы повозки с разным добром загоним, это хорошо, что они просторные, все разместить сумеем. Есть у нас сброя разная, что мы добычей взяли с боя, мы её не продаём на случай, если новых воинов вооружить придётся. Вот тут и оставим на время. Ничего с ней за несколько месяцев не сделается.

– А я-то думал, вы купцы, – почесал в голове Еремей. – А как же вы тогда подворье это получили, кто ж вам его дал, если вы не купцы?

Да уж, в Союзе Торговых Городов, который был самой настоящей торговой республикой, всем правили купцы. О том, что подворье мог заиметь не купец Еремею, похоже, даже в голову не приходило, вот он и начал показываться все как купцу: вот тут инструменты, тут свиньи с курами жили, здесь можно слуг разместить, здесь банька, а вот тут склады. А то, что мы не торговлей кормиться можем, а военным делом, он даже не подумал.

– Подарили нам это подворье, – ответил я. – Слышал, что сейчас в Херсоне происходит?

– Как не слышать, слышал, – покивал Еремей, похоже, осознав, что мы сейчас вернёмся на знакомую почву в нашем разговоре. – Крымчане его взяли. Говорят, мэр наш несметное войско отправил к Херсон, назад его отбить хочет. Ну да, там же устье Днепра, если крымчак там твердо встанет, то никто мимо него в Великое море не пройдёт.

Похоже, что старик был вовсе не таким уж выжившим из ума, как казался. Уж что-то он точно понимал.

– То-то и оно, – ответил я и решил немного похвалить деда. – Вот ты это понимаешь, и мэр киевский тоже понял. Поэтому войско и собрал. Вот и мы тоже в этом воинстве будем, и за помощь нам подворье и отписали, понимаешь? Твой прошлый хозяин, Никита Васильевич же умер, наследников не оставив.

– Нет, не оставил, – согласно закивал головой Еремей. – Детки-то у него были, да он всех их пережил. Слабые они были, ещё в детстве раннем все померли. Так он один и куковал, из всей родни только сестра осталась, да и та старая совсем, слепая почти. Вот подворье городу и отошло.

– А город его нам отдал, – завершил я за старика логическую цепочку. – В награду за будущую помощь.

– Так это, получается, постоянно никто здесь жить не будет? – дед задал вопрос, который, похоже давно вертелся у него на языке.

– У меня в дружине почти полусотня народа, – ответил я. – Кого-то да придётся тут поселить, сам понимаешь, мы тут много добра собираемся оставить, а за ним следить нужно. Но ты не беспокойся, тебя мы со двора не погоним, и содержание я тебе платить буду такое же, как город платит. И пса своего можешь оставить, он нам не помешает. Да и остальным спокойнее будет, если кто чужой, он залает ведь. Ты только покажи ему наших, тех, что останутся, познакомь, чтобы он попусту не брехал.

– Как не познакомить, познакомлю, – со всей серьезностью заявил старик. – Он умный пес, старый только уже. Но верный – это самое главное.

– Ладно, – решил я. – Пошли дом покажешь, а потом уже буду думать, как своих сюда перевозить, да размещать. Ещё ведь надо будет на рынок отправить за едой кого-нибудь, да с дровниками договориться, как ты сам говоришь. Да еще и в дорогу себе снеди собрать…

Да уж, теперь те времена, когда мы жили на всем готовом, а харч исправно привозили из Винницы, оставалось только его готовить, прошли. Теперь мы снова отправляемся в путь, и должны сами себя обеспечивать едой, прямо как во времена, когда мы путешествовали по Пяти Княжествам. Но там-то земли относительно небогатые, цена у серебра высокая, и за него многое можно купить, а тут…

Оставалось надеяться, что хотя бы у Херсона нас станут кормить, как-то я не додумался уточнить этот вопрос у Григория. А то лезть на стены с пустым брюхом будет совсем тоскливо. И у местных же ничего не заберешь, мы ведь их защищать едем, а не грабить. Да нет, наверняка ведь обоз обеспечат с едой и всем необходимым. А мы просто отстали, вот и все, поэтому нам и придётся самим за пропитание отвечать, но только пока мы основные силы не догоним. А иначе и быть не может.

Пока я думал о делах насущных, мы успели вернуться к высокому трехэтажному дому, который теперь мне показался гораздо больше, чем, когда я смотрел на него из-за забора. Стены были бревенчатые, между бревнами можно было увидеть толстый слой пакли, да и похоже, что пропитывали чем-то дерево, чтобы жучок да плесень не заводились. Да, на века строили, это уж точно.

Мне даже на мгновение пришла в голову мысль, что если не получится у меня ничего с отцовским престолом, то привезу сюда Машку и поселимся тут. Неужели она не откажется Васильевское село на большой город поменять?

Впрочем, здравый смысл тут же подсказал мне, что и Машка, скорее всего, уже замужем, два года ведь прошло, и что, если не получится мне отцовский престол завоевать, то не жить мне тут, в Киеве, а прятаться до конца жизни по дальним княжествам и ждать убийц, которых наместники пришлют. А, что ещё вероятнее, лежать хладным трупом на поживу червям где-нибудь под землёй. Я ведь теперь скорее умру, чем отступлюсь, после всего, что нам пережить пришлось.

Но дом мне все равно очень понравился. Иметь такое подворье, да ещё и в самом большом из торговых городов, пусть и на окраине, а не в центре, все равно очень полезно.

– Открывай дверь, Еремей, – попросил я. – Интересно же, что там внутри.

Еремей принялся перебирать связку ключей, нашёл среди них нужный и отпер входную дверь. Она мне, кстати говоря, тоже понравилась, дубовая, усиленная металлом и открывается наружу. Ну да, тут ведь нет таких снегопадов, да и всегда есть кому снег расчистить, вот и построили так. Но такую дверь не всяким тараном вынесешь. Ещё бы забор перестроить, да колодец свой прорыть, и тогда можно будет оборону на подворье держать. Другое дело, от кого я тут обороняться собрался…

– Вот, первый этаж, Олег Кириллович, – проговорил Еремей, открывая дверь, и мы все вместе вошли на первый этаж дома. – Он это, нежилой. Кухня тут, печь, чтобы, значит, весь дом обогревать. Печь хитрая, её мастера какие-то ладили специально для Никиты Васильевича, когда её топишь, воздух тёплый, значит, по продухам специальным через весь дом проходит. И тепло везде становится.

– Ну, печь топить нам ещё нескоро придётся, – проговорил я. – Лето же, в конце концов, до осени тепло будет, а там посмотрим, станем ли мы тут зимовать. Может, и не придётся.

– Протапливать все равно нужно будет, – тут же заметил Еремей. – Нельзя дом всю зиму холодным держать, плохо это.

– Ну, запас дров оставим, будешь печь топить, – пожал я плечами. – Это все равно дела грядущих дней. Ты лучше нам покажи, что и как.

Кухня здесь была едва ли не больше, чем в домике для прислуги, а печь действительно выглядела хорошо. В ней и готовить можно, и просто так её топить, для тепла. А можно и совмещать. Правда, сейчас мы в ней готовить все равно ничего не будем, обойдёмся той кухней, что для слуг. Готовить то много придётся, и не разносолы всякие, а обыкновенную еду, простую и сытную.

Еще на первом этаже оказались кладовые, в которых сейчас было пусто, хоть шаром покати. Но, стоило сказать, что чисто. Похоже, что слугам разрешили забрать с собой запасы, вот они и забрали, оставив пустые полки и короба. Но не насорили, и ничего не сломали, и на том им спасибо. Если понадобится, наполним эти кладовые, это ведь ещё и запас на случай неурожая и голода. Нужно только брать то, что долго хранится, и то, что в случае чего можно будет прихватить с собой в дорогу.

Ну а самую большую часть первого этажа занимала столовая. При желании тут можно было разместить десятка три-четыре народа, большой стол и множество лавок позволяли это сделать. Деревянные стены были украшены картинами, но я присмотрел место, где можно будет повесить щит со своим гербом. Нужно будет только заказать его у кого-нибудь из местных художников, и пусть висит, добавляя мне авторитета в глазах гостей.

Лестница, ведущая на второй этаж была узкой и крутой, подниматься по ней мог только один человек. Подозреваю, что сейчас все так строили, специально, чтобы оборонять ее в случае чего, было легче. Так, лестницу мог бы держать всего один человек, ну, максимум двое.

– Здесь жилые комнаты, – проговорил Еремей, когда мы поднялись на второй этаж. – Их тут шесть штук. Хозяин их устроил на случай, если гости приедут, которых со слугами не поселишь. Семьи-то у него не было. И еще две комнатушки для той прислуги, которую надо при себе держать.

Комнаты для гостей ничем не отличались от таковых на подворье у Николая. Хозяйская же была побольше, да и кровать в ней, надо сказать, была просторнее и явно мягче. Ценил уют Никита Васильевич, у него этого не отнимешь. А еще там был самый настоящий рабочий стол и два шкафа для одежды. Я шкафы-то увидел чуть ли не во второй раз в жизни. Привык, что все вместо них сундуками обходятся.

Я подошел к одному из шкафов и открыл дверцу. Как я и предполагал, вся одежда оказалась на месте. Носить я ее, конечно, не буду, хотя бы потому, что нет у меня таких статей, какие были у прежнего хозяина подворья, он-то явно толстяком был, а вот отнести к кому-нибудь из портных и продать, это всегда можно. Поворошил немного вещи, пытаясь понять, не поела ли их моль, и решил, что нет, ничего она попортить не успела. А, значит, можно будет избавиться от всех вещей, и еще что-нибудь на этом заработать.

Не удержался и потрогал постель. Она была мягкая, соломы в матрасе было набито достаточно. Надо будет перестелить только, наверняка ведь в одном из шкафов еще и простыни с прочим хранятся. Но, честно сказать, в сравнении с той лавкой, на которой мне приходилось спать последний год, эта постель будет для меня чем-то вроде рая.

– Ну, пошли, третий этаж нам покажешь, – решил я, когда мы закончили осматривать второй.

Гостевые комнаты между собой уже успели поделить мои спутники. Ну так оно и правильно, они все, кроме Саввы, люди благородных кровей, им не пристало в доме для слуг жить. Даже когда люди боярина Луки скрывались в одной из разоренных деревень в Орловском княжестве, они ведь все равно жили в лучшей и самой чистой избе. Хотя целый год им приходилось поступаться тем, что они бояре, и ночевать с обычными бойцами в одном дружинном доме, или как ее называли тут, в казарме…

Короче говоря, обычно мы и ели то же самое, что остальные, и спали на таких же постелях, а в случае с бояричем Никитой, за такими же девками ухлестывали. Но сейчас, когда есть возможность расположиться в комфорте, никто от нее отказываться не станет.

– А я не знаю, что на третьем этаже, Олег Кириллович, – ответил старик, перебирая связку ключей в руках.

За звоном ключей, звуками шагов и своими мыслями, я не расслышал, что он сказал, поэтому попросил его повторить:

– Чего ты говоришь, Еремей? – спросил я.

– То и говорю, Олег Кириллович, не знаю я, что на третьем этаже. Я туда и не поднимался ни разу в жизни. Да и никто из слуг не поднимался, кроме тех, кому приказано было там убираться. А так наверху только сам хозяин и его гости бывали, из тех, что он не при всех в столовой принимал, а там, наверху.

– Ну что ж, – решил я. – Пойдём, в таком случае, посмотрим, что там наверху было. Тебе ведь и самому интересно. Еремей?

– Я – человек старый, мне чужие тайны без надобности, – покачал головой дед. – Но это теперь твой дом, Олег Кириллович, так что вот, – он протянул мне связку ключей, среди которых отделил примерно полдесятка. – Это ключи от того, что наверху. Я с тобой не пойду.

– Ты, никак, призраков боишься, Еремей? – проговорил Никита.

– Что? Каких призраков? – тут же вскинулся Савва. – Они Олегу, что, дом с призраками подарили?

– Да нет тут никаких привидений, – отмахнулся я. – Просто Никита шутит.

Я за последнее время стал практически полностью уверен, что все, что предписывается призракам, на самом деле было делом рук людей. Короче говоря, не верил я почти ни во что: ни в призраков, ни в проклятия. Причиной этому стало и наше приключение с костеглотами, которые оказались, пусть и злобными, и сильными, но обычными зверями, которых вполне можно было убить обычной сталью.

– Никита Васильевич хорошим человеком был, и ни в какого призрака обращаться не стал бы, – заявил Еремей. – С нечистой силой он не якшался. Просто если он запрещал слугам туда подниматься, то, значит, было зачем. И я его запрета нарушать не собираюсь.

– Ладно, – вздохнул я. – Если не хочешь, то жди нас здесь. Остальные-то как, пойдете?

– Пойдем, конечно, – за всех ответил боярин Лука. – Мы-то никому обещаний никаких не давали, а, значит, вольны идти туда, куда захотим. К тому же ты, Олег, новый владелец этого дома, а, значит, волен идти по нему куда тебе захочется.

– Тогда пошли, – я двинулся вверх по лестнице.

Наверху был совсем небольшой коридорчик, из которого вели две двери. Обе двери оказались заперты, так что пришлось повозиться, пока я подобрал к одной из них нужный ключ из связки.

Та из комнат, в которую мы попали первой, оказалась почти точной копией кабинета киевского мэра. Был тут и большой рабочий стол, и мягкие кресла, причем сразу несколько, видимо, на случай, если придётся принимать гостей, и даже еще один шкаф, но на этот раз книжный. Я знал, что это именно он, потому что видел такой же в келье у настоятеля Николо-Одринской обители. Сейчас же здесь не было ни одной книги. Похоже, что они тоже ушли в наследство городу и, скорее всего, попали к кому-нибудь в коллекцию, а может быть, были распроданы.

– А это что такое? – спросил я, кивнув на приземистый ящик в дальнем углу комнаты. Он был прикручен к полу, так что поднять его не удалось бы никаким образом. Похоже, это было сделано специально, чтобы воры не могли его унести.

– Так это шкаф несгораемый, – заявил Савва, который, похоже, разбирался в таких вещах лучше нас всех. – Отец и себе такой же заказал в прошлом году, их теперь многие ставят. Он к полу привинчен на случай, чтобы его вместе с содержимым украсть нельзя было. Стенки двойные, между ними песок насыпан. Поэтому, что внутри не лежало бы, ничего страшного с ним не случится, даже в самом сильном пожаре.

– Тьфу ты, – плюнул боярин Лука и сделал отгоняющий беду жест.

Остальные повторили за ним, а я перекрестился. Последнее, чего мне хотелось бы, это пожар в только что приобретенном доме. В последнее время, я заметил, что люди больше не косились на меня, когда я крестился при всех. Похоже, дружинники мои, по крайней мере, ближники, стали принимать то, что я христианин. С другой стороны, какая им разница какой я веры, главное, чтобы руководил хорошо, и зазря на смерть не отправлял, верно?

Жаль было только, что никто из них так и не выразил желания стать последователем веры Христовой. Один раз только ко мне подошел боярич Никита, чтобы обсудить это, но, когда узнал, сколько правил придется соблюдать, решил, что лучше откажется. Особенно ему не понравилось то, что нельзя блудить. В его понимании заниматься сексом со служанками и случайными девками, было вовсе не грехом, а наоборот вполне нормальным для хорошего воина делом.

А может быть, просто из меня получился плохой проповедник. Я сам плавал в вопросах веры, ведь никто мне ничего не объяснял толком, а тех нескольких часов разговора с Игнатом, пусть и было достаточно, чтобы самому принять Христа, оказалось мало, чтобы научить остальных. Сам я закрывал глаза на то, во что верят мои соратники, а только лишь сам старался следовать правилам. Даже с молдавскими девками из Рубленицы я не развлекался, предпочитая проводить время в компании Владуца.

Вот уж с кем общаться было не только интересно, но и полезно. Мужик последние двадцать лет занимался тем, что управлял родом, и в этом управлении неслабо так поднаторел. Он же мне как-то и признался спьяну, что согласился со мной сотрудничать, потому что увидел в этом шанс возвысить свой род по сравнению с другими, занять, так сказать, лидирующее положение.

Он же и предложил мне в свое время попытаться взять Молдавию под свою руку. Сейчас я понимаю, что нам хватило бы на это сил, если б мы воспользовались услугами киевских наемников. Да скорее всего, никто и не попытался бы нам противиться, ведь единственного известного конкурента в лице молдавского княжича я убил собственными руками, а вся его дружина полегла. Да и не настолько это был богатый участок земли, чтобы на него позарился кто-нибудь извне. Но ничего, поживем увидим. Мне хотелось верить, что благоразумие победит, и что главы рубленицких родов сумеют договориться между собой и попытаются вступить в Союз Торговых Городов.

– Ты шкаф-то открой, Олег, – проговорил боярин Лука, в очередной раз за сегодняшний день отвлекая меня от мыслей. – Мало ли, вдруг там есть что-то.

– Думаю, что все, что там было, уже в казну городскую ушло, – ответил я, но все же подошел к несгораемому шкафу и принялся перебирать ключи в поисках нужного. – Книги-то и те забрали же. А ведь редко у кого книжный шкаф увидишь.

Ключ скоро нашелся, я потянул на себя тяжелую дверцу и ни капли не удивился, когда увидел, что сейф пуст. Похоже, что прошлый хозяин хранил здесь деньги и важные бумаги, и естественно, что ничего из этого мне не оставили. Было бы странно получить в наследство дом вместе с серебром и прочим, я ведь, в конце концов, не наследник.

– Ну, думаю, здесь казну хранить можно, – проговорил боярин Лука. – Надежнее места не найти, если ключ с собой в дорогу заберешь, а мы тут пару парней оставим, чтобы за порядком следили, ну и охраняли, конечно.

– Тут ты прав, боярин Лука, – согласился я, закрыл дверь на ключ, который принялся рассматривать. Он был интересной и сложной формы с несколькими прямоугольными выступами. – Серебро здесь оставим, нечего его с собой таскать.

– И я свое серебро тебе на хранение отдам, – кивнул Лука Филиппович. – Возьму немного на дорожные расходы, ну и мало ли, для дружины пригодится, а все остальное оставлю. Пусть лучше уж тут полежит, вместе с твоей казной.

– Да без проблем, все в целости сохраним. Ключ смотри какой, – я подошел поближе и показал ему. – Сложный. Такой замок ржавым гвоздем точно не откроешь. Пошли посмотрим, что в следующей комнате.

Мы вышли из комнаты и подошли ко второй двери, ведущей из коридора. Она тоже была заперта, но ключи уже были у меня в руках, так что я быстро разобрался с ней, и мы вошли в следующее помещение, которое оказалось совершенно пустым. Не знаю, как и для чего его использовал бывший хозяин, но тут не было даже стола, только голые и абсолютно пустые стены.

– И ведь даже не спросишь ни у кого, что тут было, – проговорил Савва. – Прислуга вся разбежалась давно по другим домам, а у тех, кто тут все выносил…

– А, может, и не было ничего? – предложил вдруг боярич Никита. – Может, так пусто и было? Построил он комнату, а для чего ее использовать не придумал?

– А от чего тогда еще два ключа? – спросил я. – Может тут тоже шкафы были, их и унесли?

– Да кто его знает, – почесал в голове боярин Лука. – Если бы унесли, тогда и ключи, наверное, забрали бы. А так оставили.

– Так, может это какие-то старые ключи? – вдруг спросил боярич Владислав. – Еремей ведь тебе ключи отделил те, которые не знал. Откуда ему знать, сколько тут наверху замков, если он не поднимался ни разу наверх?

– Может и так, – вздохнул я. – Ну ничего, стол купим, перегонный куб тут поставим. Сделаем лабораторию, ни как в Орле у врача, конечно, но тоже хорошую. Купим, что надо, из того, что у нас нет. И можно будет работать.

– Ага, будто ты в Киеве торчать собрался, – расхохотался боярин Лука. – Ты скажи еще, что местных принимать начнешь, лечить.

– Почему бы и нет на самом деле, – я пожал плечами. – На зимовку нам все равно останавливаться где-то придется, иначе для лошадей корма не хватит. А нам Григорий обещал, что всех лошадей в городских конюшнях разместит, и корма с них не возьмет. Правда, это на сейчас только, что зимой будет, посмотрим. Но можно один из складов в конюшню перестроить.

– Да тут много чего перестраивать придется, – неожиданно посерьезнел Лука Филиппович. – Только когда этим заниматься. Сам же говорил, через три дня уже уходим.

– Это да, – кивнул я. – Но пока переселяться сюда будем. Незачем деньги на постоялый двор тратить.

Глава 3

Союз Торговых Городов. Киев. Середина лета 2225-го года от Рождества Христова.

Следующие два дня прошли в трудах. Оказалось, что перевести из одного места в другое и разместить почти полсотни человек совсем не просто. Я и раньше-то понимал, что управлять дружиной нелегкое дело, а сейчас буквально взвыл от всех тех дел, которые на меня навалились.

Но делать было нечего, и пришлось как-то справляться. Сперва мы отвели коней в городские конюшни, где их приняли без каких либо разговоров, потому что Григорий уже успел прислать кого-то, чтобы предупредить людей. А потом стали размещаться на подворье.

Споры возникли по поводу комнат в доме для слуг, естественно, что всем хотелось после года в общей казарме хоть пару дней пожить в отдельной комнатушке. Мне удалось пресечь это, просто заявив, что в отдельных комнатах будут жить люди боярина Луки и старики, а вся молодежь поселится в общей.

Я хотел еще, чтобы мы успели разгрузить трофейное воинское снаряжение на склады, которые так и пустовали со смерти предыдущего хозяина, но этого мы не успели. И все потому что я принялся раздавать серебро, которое забрал у Григория.

Все как положено: рядовым воинам по двадцать гривен, боярами по сорок, если заранее не было обговорено иное. Кто-то, конечно, получил по двадцать пять, а Леха с Богданом по десять, но никто ничего поперек моему слову не сказал. Это Леха и Богдан сейчас бойцы, после того как мы их одели в доспехи и навесили мечи, да после того, как они целый год тренировались с нами. А прошлым летом еще это были два деревенских увальня, которых к себе в отряд никто брать и не хотел.

Молдаванам, кстати, я тоже заплатил из своей доли, да из запасенных денег, но каждому всего по десять гривен, кроме Санду. Санду, как отличившийся во время погони за Аурелом получил пятнадцать, и это сразу выделило его среди остальных. Парни явно ему завидовали.

Когда я закончил раздавать деньги, время шло уже к позднему вечеру, так что мы поели из запасов, оставшихся с дороги и улеглись спать. А на следующее утро я разбудил всех ни свет, ни заря, и сказал, что нам придется поработать, зато завтра я на целый день отпущу всех в город, где они смогут потратить заработанные деньги на любые удовольствия, какие только захотят.

Работать пришлось действительно много, но дом, который выглядел пустым и заброшенным просто ожил: кто-то косил траву во дворе, другие перекладывали испорченную дранку на крыше сарая, а остальные перегружали нашу добычу из телег на склады. На дверях складов висели вполне приличные замки, да и стены я все просмотрел и проверил каждую доску на крепость, так что не боялся, что кто-нибудь украдет что-то из нашего имущества. Да и те, кого мы в Киеве оставим, смотреть же будут.

Еще отряд из пяти новиков под командованием Саввы и руководством боярича Владислава я отправил на рынок. Кладовые моего нового подворья были пусты, дров не было, да и надо было кое-что в дорогу запасти. Выделил я им почти тридцать гривен, почти все, что осталось у меня из свободных денег после раздачи воинам. Нет, не все, конечно, на третьем этаже большого дома в несгораемом шкафу лежала еще тысяча гривен, но тратить ее я не собирался. Это были деньги на наемников, и ни на что другое они не пойдут. Кто знает, получится ли у нас снова заработать столько.

Но я понимал, что с пустыми руками мы все равно в дорогу не отправимся, потому что отправил их не только для того, чтобы купить припасов, но и для того, чтобы продать добычу, которую мы взяли с Аурела. Ковры, дорогие ткани и посуда явно были произведены где-то в других землях, и здесь, в Киеве, должны были стоить дорого. Савва, у которого глаз в таких делах был наметан, объявил примерную цену в семьдесят гривен, и примерно за столько же всю эту рухлядь парням удалось продать.

Я узнал об этом уже позже, когда они вернулись на подворье и отдали мне тридцать гривен сдачи. Ну ничего, когда мы в прошлый раз из Киева отправлялись, у меня столько же было, и все равно вернулись с прибытком и в деньгах, и в людях, и в добыче.

Сам же я отправился к писарям, которым заказал карту Союза Торговых Городов и Пяти Княжеств. Хотелось, конечно, иметь такую же карту, как у Григория, со всеми окрестными государствами, но я даже преставить не мог, сколько она могла стоить. И так-то цену на нее ломили нещадно, но ничего другого ожидать от писарей не стоило, их труд всегда стоил дорого. Немного поторговавшись мы со старшим писарем сошлись на десяти гривнах, ударили по рукам, и я отправился обратно, в свой новый дом.

К вечеру подворье преобразилось: на крышах лежала новая дранка, трава была гладко скошена, и на дворе уже появилась привычная нам тренировочная площадка, огороженная колышками, между которыми была натянута веревка. Там же стояли две пустые телеги, которые мы планировали взять с собой в дорогу на всякий случай, мало ли, придется раненых возить, или добыча подвернется.

Даже Еремей, который в общей работе никак не участвовал по причине старости и бесполезности, как-то приосанился, и даже причесался что ли. Ходил туда-сюда, смотрел как люди работают, спрашивал что и для чего мы делаем. А когда на площадке устроили первый тренировочный бой, смотрел, болел и даже хлопал в ладоши, как малое дитя. Да, это не Брянск и не Орел, тут больше в чести кабацкие драки, так что ему это явно было в новинку.

Парни тоже приняли деда Еремея как своего, да и пса его никто не обижал. Среди наших вообще слабых обижать было не в чести, так что я не волновался. Единственное, что вызывало у меня проблемы, так это решить, кого оставить охранять дом. Парни все молодые, рвутся в бой, особенно, когда сейчас, когда добыча должна быть хороша. Из стариков тоже никого не оставишь, мы хоть и подучились за прошедшие полтора года, но все равно без плеча наставника чувствуем себя как-то неуютно. Из людей боярина Луки так тем более, да и не могу я распоряжаться его людьми, это ведь его личная дружина.

Короче, за два дня я так ничего и не придумал. И молдаван не оставить, и новиков, да вообще никого. Под вечер второго дня решил, что буду разбираться с этим уже после отъезда, да лег спать. К тому времени я не ел уже сутки, потому что собирался отправиться в церковь на причастие.

На третий день я, как и обещал, распустил людей отдыхать, а сам отправился в церковь в Крестной Слободе. Там меня встретил все тот же отец Илья, который за последний год, кажется, похудел еще сильнее. Я отстоял службу вместе с немногочисленными прихожанами, исповедался и причастился, а потом беседовал со священником о том, что нам пришлось пережить за последний год. Поп похвалил меня за то, что я отказался от блуда, но поругал за то, что я отправил на тот свет еще больше народа. Правда сказал, что грехом это для меня считаться не будет, ведь я защищал вверенную мне собственность, да и вообще нес воинскую службу. Еще он спросил, исполнил ли я епитимью, которую он на меня наложил, на что я ответил, что да. Я ведь действительно часто молился перед сном, когда мы жили на заставе. Может быть, поэтому нас Бог и миловал, и мы вышли из боя с молдаванами почти без потерь?

Расстались мы с отцом Ильей довольные друг другом, я подарил ему еще три гривны на нужды церкви, а он благословил меня на дорогу. На обратном пути я зашел к писарям, забрал свою карту и отправился на подворье. Поднялся на третий этаж, сел за стол, подивившись мягкости кресла, расстелил карту на столе и принялся думать, как нам добраться до Херсона.

Самый простой и очевидный путь быть отправиться по Днепру, оставив лошадей в городе и потребовав у киевского мэра лодки. Однако, он, очевидно, уже отправил часть людей рекой и сомнительно, чтобы у него было достаточно ладей, чтобы переправить к Херсону всю собравшуюся в Киеве рать.

Скорее всего так отправился передовой отряд, цель которого не столько взять город, сколько заставить крымчан запереться в Херсоне, не давая им безнаказанно грабить окрестности. Ну и, конечно, подкрепления перехватывать. Уж я был уверен, что вождь крымчан уже разослал в Крым гонцов с рассказами о том, что ему удалось взять Херсон и с призывами идти на помощь.

Ну и резня же это будет. И ради чего мы туда лезем? Нас ведь меньше полусотни, мы ведь там будем как зернышко между мельничными жерновами. Перемелет и все, даже как звать не спросит.

Хотя и так понятно для чего. Потому что Григорий пообещал мне помощь. И поможет ведь, уже помогал, так что в словах его можно не сомневаться. Как он сказал, ему человек нужен, который иначе думает, чем остальные? Это про меня-то? Хотя, может быть и про меня, возможно, что и это поможет. А в саму резню постараемся не лезть, на краю держаться. Может и все нормально тогда будет.

Отбросив к чертям эти мысли, я снова взялся за карту, но нарисованная синим кривая, изображающая Днепр, никак не давала мне покоя. Вот если бы сейчас зима была бы, то совсем другое дело. Отправились бы верхами прямо по льду, и так до самого Херсона. и ни болот тебе по дороге, ни лесов. Даже жаль, что лето сейчас.

Надо было раньше спросить у Григория, каким маршрутом отправилось основное войско, и двигаться за ним. Догнали бы, местные пешком ходят, а мы-то верхом все, присоединились бы, ну а дальше шли б и в ус не дули. Но не беспокоить же теперь киевского мэра из-за такой ерунды.

Большие тракты, тоже были указаны на карте, а их было совсем не мало. Все-таки страна торговая, вот и дороги у них есть. И хорошие дороги, надо сказать, еще когда мы в Ямполь ехали, я оценил. До самой заставы хорошего тракта, конечно, нет, но до Винницы идет. Хотя, скоро наверное и до Ямполя проложат, а то и дальше, до Рубленицы.

Но пока я планировал двинуть свой отряд к Умани, оттуда до Николаева, и уже потом подойти к Херсону. В городах можно будет и запасы пополнить, и я надеялся, что основное войско все-таки двинулось рекой, и что цены из-за войны не слишком поднимут. Хотя вряд ли они будут дороже киевских, тут все втридорога.

В дверь постучали, а мгновение спустя она распахнулась и внутрь зашёл Игорь – один из моих новиков, которому не повезло, и он сегодня остался дежурить на подворье. Охранять добро и мою персону, конечно, тоже. Глаза у него были по три рубля, похоже, что он очень сильно чему-то удивился.

– Княжич, – проговорил он. – Там это. Тебя спрашивают, говорят, что от Григория. От киевского мэра, значится.

– Меня спрашивают? – удивился я.

Уж кого-кого, а посетителей я не ожидал. Чего-то понадобилось самому Григорию? Может быть, переиграть что-то в нашем соглашении хочет, или как-то дополнить его? Да вряд ли, тогда посыльный пришел бы и меня к нему на подворье позвал бы, а так. Кого он вообще мог прислать?

– Там это, – проговорил Игорь, замялся ненадолго, будто сам не был уверен в том, что собирался сказать, но все-таки продолжил. – Девка.

– Погоди, Григорий девку прислал? – тут я уже совсем ничего не понял. Зачем киевскому мэру присылать ко мне какую-то девку? Или он подарить ее мне решил вместе с подворьем? Хотя, зачем мне вообще тут девки, у меня в отряде полсотни мужиков. Если уж их обстирывать и готовить, то одной девкой явно дело не обойдётся, а так. Зачем еще она мне может быть нужна?

– Да не просто девка, – прервал мои мысли Игорь. – При доспехе девка, да оружная. Я, когда увидел, чуть языка не лишился. А она говорит, мол, от киевского мэра пришла, к вашему княжичу, Олегу.

– Так и сказала, что к княжичу? – не понял я.

– Да, так и сказала, – кивнул Игорь.

Ну Григорий. Сам ведь говорил, что не стоит титул напоказ выставлять, а теперь сам кому попало рассказывает о том, что я – княжич. Да еще и девке какой-то. У девок язык без костей, скоро весь город знать будет, что да как.

А может быть, ее вовсе и не Григорий прислал? Может это наместники до меня дотянулись, наконец? Хотя, им-то зачем ко мне девку отправлять, тут уж лучше отряд большой воинов прислать, чтобы подворье штурмом взяли, да нас поубивали всех. Да и думаю, если б это от наместника люди были, то они Игоря в живых не оставили бы, зачем им это. И не стали бы его ко мне посылать, а сами поднялись бы, да взяли, чего им нужно. Голову мою.

Нет, вряд ли это люди наместника. Скорее уж действительно Григорий кого-то прислал. Зачем только.

Я подумал пару мгновений, не стоит ли мне надеть броню и навесить на всякий случай меч, но решил обойтись и остаться в воинской куртке и с одним боевым ножом. В конце концов девка же, чего она мне сделает, пусть и оружная и бронная.

– Ладно, веди ее сюда, – решил, наконец, я. – А потом квасу принеси кувшин и стаканы. Ну, сам найдёшь где взять, на кухне должны быть.

Игорь ушел, и я снова склонился над картой. Нет, вот чего-чего, а умения прокладывать маршрут у меня не имеется. Нужно учиться, советоваться с более опытными людьми, нам ведь еще не один год по миру мотаться. Если повезет, конечно, и не помру раньше.

Когда в мой кабинет вошла девушка, я понял, чему так удивлялся Игорь. Она действительно была одета в доспех, такой же как у меня, пластинчатый, только переделанный под ее фигуру. А это уже много говорила об обладательнице этой брони – и сам доспех, и его переделка должны были стоить немало. А, значит, у нее были на это деньги. Деньги у женщины, а это тоже многое говорило, потому что я за свои двадцать лет привык, что денег у женщин не водится.

Фигуру рассмотреть я не мог, потому что ее скрывал стеганый поддоспешник. Зато я рассмотрел изогнутую саблю, что висела у нее на поясе. Такие я уже видел на рынке Киева и знал, что стоят они недёшево, потому что куются где-то в далёких землях на Восходе. Наши-то все больше прямые мечи предпочитают, но эта сабля должна быть легкой, как раз по руке девушки. Называть ее девкой больше не поворачивался язык, даже мысленно.

Воительница прошла в кабинет и без спроса уселась в кресло с противоположной стороны стола. При этом умудрилась примоститься так, что сабля нисколько ей не помешала.

– Ну, что, наглазелся? – спросила она у меня.

– А ты удобно устроилась? – вопросом на вопрос ответил я.

– Вполне, – кивнула девушка, помедлила пару мгновений, и добавила. – Ну, я же вижу, что у тебя вопросы. Спрашивай.

– Я думал, это у тебя есть ко мне вопросы, – ответил я. – Это ведь ты пришла ко мне на подворье. Сказала, что тебя Григорий прислал. Да еще и назвала меня как-то странно. Княжичем каким-то. Кто бы это мог быть вообще?

– А ты, что, не княжич? – фыркнула девушка.

– Княжич, – кивнул я. – Только не надо об этом на улице кричать. Наверное можно подумать немного, и тогда поймешь, что если я здесь, а не в своем стольном граде сижу, то у меня какие-то проблемы, нет? И я, может быть, не хочу, чтобы кто попало знал о том, что я княжич.

– Григорий мне все рассказал, – ответила девушка. – Про то, кто ты такой, про то, зачем в Киев приехал, и про твои приключения на Ямпольской заставе.

– Ну, раз рассказал, значит ему это зачем-то нужно, – пожал я плечами. – Ты знаешь, кто я такой, и даже о моих приключениях наслышана. А вот я, кто ты такая, не знаю. А, наверное, мне стоило бы знать, если ты пришла ко мне на подворье?

В дверь снова постучались, это был Игорь, который принес кувшин с квасом и два стакана. Он поставил их на стол, кивнул мне и тут же удалился, плотно прикрыв за собой створку. В том, что он не станет подслушивать, я не сомневался, не тот тип у человека. Это Ромка мог бы остаться за дверью, не столько для того чтобы послушать, о чем мы говорим, хотя и для этого тоже, сколько для моей безопасности. Все-таки девушка вооружена, а я практически безоружен, с одним ножом, хоть меч и недалеко лежит.

Но Ромка вместе с Пашкой ушли в город пропивать полученное у меня серебро, как и большая часть моих дружинников.

– Меня зовут Анастасия, – ответила, наконец, девушка. – Я, как и ты, капитан отряда наемников.

Девушка, и капитан отряда? Я, честно говоря, такого и представить не мог, все-таки я вырос в Пяти Княжествах, где женщин-воительниц не было. Максимального положения в обществе, которого могла добиться женщина, это стать хозяйкой лавки, как Оксана из Васильевского села, которой я продал свой дом. Да и то, она свою лавку в наследство получила, а до этого ей владел ее отец. Ну или стать лекаркой, как моя мать, хотя это палка о двух концах, ведь лекарок не только уважают, но и боятся.

Похоже, сомнение слишком явно отразилось в моем взгляде и девушка его заметила. Она зло тряхнула своими короткими волосами и проговорила:

– Да, так и есть. Я капитан отряда, мы часто работаем на Григория. И мы лучшие, поэтому он мне доверяет. Вот и рассказал, кто ты такой, когда отправлял меня к тебе.

– А как так получилось-то? – спросил я, наклонился через стол, взял кувшин и разлил по стаканам квас. Отпил немного и продолжил. – Не то чтобы это имело отношение к делу, мне просто интересно. Как смогла девушка стать капитаном отряда наемников? Как она вообще смогла стать воином.

– Долго рассказывать, – мотнула головой Анастасия.

– А ты куда-то торопишься? – притворно удивился я.

– Догонять основной отряд, который ушёл к Херсону, – ответила девушка. – Мы немного припозднились, решали… Одну проблему. В Польше. Вот и не успели отправиться со всеми. Григорий сказал, что в городе есть ещё один отряд, что у вас есть лишние лошади, и вы можете взять нас с собой, чтобы мы успели догнать всех.

– Лишних лошадей у нас нет, – покачал я головой. – Если ты убедишь меня взять вас с собой, то мы, может быть, посадим вас на заводных. Только вы вообще как верхом-то? Умеете? Не боком, а по-нормальному.

– Да уж не хуже тебя, – снова фыркнула Анастасия. – Что, думаешь, если мы женщины, то не умеем ездить верхом?

– Я спрашиваю не потому что ты женщина, а потому что местные наемники предпочитают ходить пешком, – ответил я и выпил еще немного квасу. – Угощайся, кстати говоря, это квас. Холодный, из погреба.

– Терпеть не могу эту дрянь, – ответила девушка. – Как его вообще можно пить? У тебя нет вина? Ты же из Молдавии приехал, неужели не прихватил с собой?

– Нет, вина к сожалению нет, мы уже все выпили, – покачал я головой.

Ну ничего, раз она не будет кваса, то мне больше достанется. Я залпом допил остатки в своем стакане и снова наполнил его из кувшина.

И только тогда до меня дошло. Она сказала, что они женщины. Так это, получается, у нее отряд состоит полностью из женщин? Нет, в это я поверить готов гораздо больше, чем в то, что у нее под началом ходят мужчины. Но целый отряд женщин наемниц? Такое нечасто встретишь.

Я все-таки решил рискнуть и спросить.

– И что, у тебя в отряде одни женщины?

– Да, – кивнула Анастасия. – А что, тебя это удивляет?

– И сколько вас? – проигнорировал я вопрос. – Сколько народа у тебя в отряде? У нас вообще лошадей хватит?

– Пятнадцать человек, – ответила она. – Григорий говорил, что у тебя почти девяносто лошадей, а народа при этом меньше полусотни.

– Так оно и есть, – кивнул я. – Ну а торопиться нет смысла, я распустил своих отдыхать, мы ведь с заставы приехали. И раньше чем послезавтра мы все равно в путь не отправимся, у нас ещё в городе дела есть.

– И не боишься опоздать? – спросила она.

– Чего бояться-то? – усмехнулся я. – Что, думаешь за пару дней без нас Херсон возьмут. Нет, это дело долгое и трудное будет, пара дней ничего не решит точно. Да и нагоним мы остальных, мы ведь верхами будем, а они пешком идут. Так что ты можешь рассказать, как так вообще получилось, что ты собрала отряд наемниц, который состоит исключительно из женщин. Ну и как сама до жизни такой докатилась, конечно.

– А ты настойчивый, – проговорила Анастасия. – Хорошо, расскажу. Давай сюда квас свой, раз ничего приличного у тебя все равно нет.

Стакан был уже наполнен, и я только пододвинул его к девушке. Она взяла, отпила, облизнула губы, склонила голову и посмотрела на меня долгим взглядом.

– Что? – спросил я. – Когда я к Григорию ходил, он меня тоже квасом потчевал. Хотя я пивко больше предпочитаю, если уж честно.

– Когда я к Григорию прихожу, он для меня рейнское вино наливает, – ответила девушка. – Он же и тебе вино предлагал, насколько я знаю, но ты отказался. Вот и будешь теперь до конца жизни квас пить.

Я попытался вспомнить, когда это Григорий предлагал мне выпить с ним вина. Вспомнил, да, действительно, было такое, когда я пришел к нему подписывать договор с дикого перепоя. Мы тогда надрались вместе с Николаем, боярином Лукой и его сыном. Весь вечер пили молдавское вино, потом вроде бы запивали его пивом. И на утро мысль о любом алкоголе вызывала у меня непреодолимую тошноту. Вот я и отказался пить. Ну надо же, Григорий это запомнил, да еще и Анастасии рассказал.

– Много же ты обо мне знаешь, – покачал я головой. – А о себе все рассказать не хочешь. А мне вот жуть как хочется узнать, как так вообще вышло, что ты вместо того чтобы замуж выйти, детей растить, да за домом смотреть, ватагу из таких же баб собрала, да наемничаешь.

– Ты поаккуратнее, за бабу я могу и мужество твое укоротить, – совершенно спокойно ответила девушка, выпила ещё квасу и продолжила. – Но, раз обещала рассказать, то расскажу. Родилась я в Польше, в семье небогатого шляхтича.

– Tak było?? – спросил я на польском. – Nie kłamiesz?1

– Nie będę cię okłamywał. Ale jeśli ciągle będziesz mnie przerywał, to nie będę mógł nic powiedzieć2.

– Понял, понял, – примирительным жестом поднял я перед собой руки.

– Польский у тебя отвратительный, – поморщилась девушка. – Сразу видно, что тот, кто тебя учил с настоящим поляком и не говорил ни разу.

– Ну, ты ведь поняла, что я сказал.

– Ага, а тебе проверить захотелось, не вру ли я. Нет, польский я знаю, на этом меня не поймаешь. Так что так оно и было, родилась я в Польше, в семье небогатого шляхтича. И так уж получилось, что дочерью я у него была поздней, а ребенком так вообще единственным. И сколько они с матушкой не старались бы, ни братиков, ни сестер они мне сделать не смогли. Поэтому отец решил научить меня военному делу. Не знаю почему ему такая блажь в голову взбрела, но сколько времени ему осталось жить, столько он на это и отвел. Мечом меня работать учил, копьем биться, на коня сажал. Так оно и вышло, что я я ему как бы вместо сына стала. Остальные, конечно, думали, что он спятил просто на старости лет, девчонку бою учить, но отец старался и никого не слушал. А потом умер.

Я отпил еще кваса, и посмотрел на Анастасию. Нельзя сказать, чтобы я видел много поляков, но внешне она никак не отличалась от множества русских лиц, которые я видел за жизнь. Думаю, там люди похожие живут, да и судя по тому, что я о их языке знаю, корень у него с русским один.

– И что дальше-то? – спросил я. – Ну, после того, как батюшка твой умер, упокой Господь его душу.

– Ты что, ещё и христианин? – посмотрела на меня девушка с сомнением.

– А Григорий об этом не рассказал? – спросил я. – Он знать должен, когда людей за мной следить посылал, видел, как я в Крестную слободу ходил, и в храм тоже.

– Не рассказал, – покачала головой девушка. – Но христианин во главе дружины, это ещё интереснее, чем баба. Так что ты меня удивил.

– А я думал, в Польше христиан много, – удивился я. – У меня в дружине есть один из ваших, Михал. Он тоже христианин, хотя поляк по матери.

– Среди смердов и черни правда немало. Но среди знатных людей почти нет. Они все духам предков поклоняются. Кто-то, конечно, в Красного Тельца верит, но таких немного, хотя с каждым годом все больше и больше. Проповедники от вас, и их Литвы приходят, их слушают, не гонят. Народ во что угодно верить готов.

Я хотел, было, рассказать ей про монастырь, в котором живут православные воины, но решил промолчать. Не нужно этого кому попало знать, не зря монахи живут тайно и скрываются. А то мало ли, кому-то богатств ими накопленных захочется, могут ведь и ограбить попытаться обитель. Правда, дорого им это встанет, народ там стойкий живет.

– Ну так, что дальше было-то? После того как батюшка твой на тот свет отправился?

– А то случилось, что в Польше женщина наследовать не может. А так как братьев живых у отца тоже не было, они в войнах разных полегли, то отобрал наше имение великий князь и поставил туда кого-то из своих друзей-магнатов. И остались мы с матушкой без ничего. И пришлось мне на жизнь зарабатывать так, как умею. А умею я только убивать.

Печальная была история, но, пожалуй, для нынешних времен закономерная. У меня ведь в дружине ещё трое есть, имений своих лишившиеся. Боярин Лука, который из-за норова сына с наместниками разругался, Ян, отец которого имение проиграл, да Владислав, у которого его родной брат отобрал. А уж женщине еще сложнее, если не было у боярина дружины верной, которая и за жену его, если что вступится. А иначе отберут имение, нужно ведь кого-то из верных людей наградить, а разница есть – просто участок земли дарить, или готовую усадьбу, да еще и с парой деревень поблизости в придачу.

– Повезло тебе, что отец тебя бою учил, – ответил я. – Так ты хоть так себе на хлеб заработать можешь.

– Думаешь? – Анастасия прищурилась. – Мне больше повезло, если бы он меня замуж удачно выдал. И тогда мне не пришлось бы ничего из этого делать. Жила бы сейчас в мужнином имении, на слуг бы покрикивала, да детей рожала. И бед не знала бы.

– Ну, так тоже сказать можно, да, – ответил я и почесал голову. Обидеть ее мне не хотелось, тем более, я понимал, что дорого мне встанет эта самая обида. – Но все, наверное, не так уж плохо? А как так вышло, что ты доверенным человеком у Григория оказалась? Раз уж он тебя аж в Польшу отправил свои проблемы решать.

– Так просто все, – ответила девушка. – Чтобы тайно кого-то убить никого лучше нас нет. Достаточно в платье переодеться, и никто тебя не заподозрит. Хотя сначала трудно было. Я, знаешь, у одного купца польского, который цену сбивал и другу нашему общему очень сильно этим дела портил, целых три месяца в прислуге проработала. Все делала: и готовила, и стирала, и убирала, разве что постель ему не грела. Зато потом душу отвела, когда и его, и старшего сынка купца на тот свет отправила. А потом, как остальные девки появились, проще, конечно, стало. Теперь самой не приходится ничего такого делать, достаточно план продумать, да исполнительницу назначить.

– Так вы убийцы наемные что ли? – озадаченно проговорил я. – И чего вы тогда на войну собрались ехать? Там-то в спину не ударишь особо, там все честная сталь решает.

– Ха, наивный, – девушка криво усмехнулась. – А в город войти тихонько, стрелы пожечь? Котлы с едой отравить? Да и стражников поубивать незаметно мы тоже можем. Я же говорю, достаточно в платье переодеться, и никто тебя не заподозрит, – она вдруг помрачнела. – Ну и уйти вовремя до того как горячо станет, это тоже уметь надо. Иначе всякое бывает.

Я почесал голову. Теперь идея брать с собой эту ватагу наемных убийц, да еще и женщин, нравилась мне еще меньше. Как вообще Григория угораздило с ней связаться? Хотя, если подумать, у него должен быть кто-то, кто умеет решать деликатные проблемы, особенно когда речь касается не таких благородных вещей, как перемещение пограничных столбов, а самых обычных торговых дел. Но, если честно я от него такого не ожидал даже.

Хотя следовало бы. Не зря же он управляет самым большим городом Союза Торговых Городов уже больше двадцати лет. Наверняка ведь были претенденты на его место. Так, может быть, и с ними случилось то же самое, что с тем польским купцом?

Нет, я понимал, что власти без крови не бывает, но, наверное, предпочел бы расправляться с противниками собственными руками, а не с помощью наемных убийц, да еще и женщин. Вообще не знаю, что может быть позорнее, чем умереть от руки женщины. Пусть даже такой, как эта Анастасия.

– А ватагу тебе как удалось набрать? – наконец, спросил я. – Я так думаю, девок не так уж просто на такие дела подбить.

– А ты что, думаешь мало обездоленных девок по миру живет? – прищурилась Анастасия. – Да полно. И на мужиков они обижены, а нам чаще всего с мужиками дело иметь приходится, так что это мне на руку.

– Несмотря на то, что вы на других мужиков работаете? – прищурился я.

– Даже несмотря на это, – кивнула воительница. – Но вообще нам есть разница на кого работать, если ты об этом. Чаще всего мы решаем проблемы Григория, об остальном тебе знать не требуется.

– И все-таки как ты пятнадцать девок набрала, научила их с оружием управляться, верхом ездить, убивать?

– Да многие из моих и сами не промах были, женщины на самом деле много чего умеют. Например Юлька у нас есть, так она вообще самая настоящая лекарка. Не только с лечением помочь может, но и в ядах лучше всех разбирается.

– А лекарка-то как в отряд ваш попала? – удивился я. – Обычно селяне за лекарок своих держатся крепко, отпускать их не хотят. Как так вышло, что она с наемницами связалась?

– Это смотря как с селянами повезет, – покачала головой Анастасия. – Ее на вилы поднять пытались, после того как она одного из раненых на охоте не спасла. Еле отбилась, но отомстить у нее духу хватило. Отравила почти всех кур в деревне, и коров тоже, в колодец чего-то подлила а потом сбежала. Повезло, к нам прибилась, а то ведь могла и на костре закончить с ее-то характером.

Вот после таких историй лекарок и не любят. Особенно молодых. Вспомнить только, как мы одну из них от толпы разъяренных селян отбили, еще дома, в Пяти Княжествах. Ведь тогда все плохо могло закончиться, ее ведь уже на колодезной веревке вешать собирались. Тоже думали, кстати говоря, что она колодец отравила, хотя на самом деле люди из-за спорыньи заболели.

Как она там, интересно, красивая девчонка была. Из деревни она уходить собиралась, но это и понятно, после такого никто на месте не останется. Смогла устроиться где-нибудь, или к такой же ватаге прибилась? А, может быть, лихим людям на дороге попалась? Всякое бывает. Было бы время, проводили бы ее до города или еще куда, но уже тогда за наши головы награда была назначена, так что…

– Да у нас все такие, – прервала мои мысли Анастасия. – Таньку муж выгнал, причем не просто так, а с дитем, когда подумал, что ребенок не от него, а от соседа. Та к родителям, те ей от ворот поворот, ну и… Вышло так, что не уберегла ребеночка-то. Но ты сам понимать должен, тут себя уберечь бы, а не то, что дитя. Ленка вообще сирота, росла среди мальчишек городских в Ровно. Тут уж сам понимаешь, дороги в жизни всего две, либо в шлюхи, либо в воровки, и я могу сказать тебе, что если куда-то попасть надо скрытно, что-то украсть или еще что-нибудь подобное сделать, никого лучше Ленки нет.

– Ну, это-то понятно, – ответил я. – Значит, компания у тебя хорошая, одаренная природой, так сказать, пусть и жизнью битая. Я только не понимаю, как так вышло, что вы научились тому, чем не все воины владеют. Тут верхом-то не каждый ездит, все больше предпочитают на своих двоих. Ну и драться же их не ты учила?

– Верхом не каждый ездит, потому что на большую ватагу лошадей найти тяжело, а кормить их дорого, – проговорила девушка. – Вот вы же, наверняка, когда в Ямполе сидели, сено на зиму заготавливали, да?

– Заготавливали, – кивнул я. – Почти все поляны вокруг крепости выкосили, чтобы было чем коней кормить. Но у меня их много, почти девять десятков. Стадо целое.

– Много, – согласилась Анастасия. – Вот и пришлось вам с косами корячиться. А у нас отряд маленький, всего пятнадцать человек. Верхом мы умеем, потому что специально этому учились, но ездим редко, да и то лошадей чаще всего внаем берем. А пятнадцать лошадей прокормить уж куда как проще, летом их можно так просто пастись отпустить. Овса, конечно, закупить придется, но это ничего, не так уж и дорого.

– А по поводу боя как? – спросил я.

– Сначала я учила, – ответила воительница. – Чему смогла, уж тому выучила. А потом учителя нашлись, с одним нас Григорий свел, тот ему должен был за что-то, так что почти год мы тогда в Киеве жили и бою учились. А до этого еще один был, старый отцовский воин. Мы с ним в Кракове встретились случайно, он решил с нами в путь отправиться. Но недолго проучил нас, убили его скоро. Пил он, вот в драке пьяной и убили.

– Теперь понятно стало более или менее, – проговорил я, потер обеими ладонями виски и продолжил.. – То есть Григорий хочет, чтобы я взял с собой к Херсону ватагу наемных убийц, да еще и исключительно женщин, многие из которых пострадали в прошлом от мужчин, и этих самых мужчин, скорее всего, ненавидят. Так что ли? У меня в отряде исключительно парни, причем больше половины из них молодые, те, кто еще удалью не натешился. Я не хочу, чтобы Юлька твоя моим в котел что-нибудь сыпанула.

– Да не бойся ты так, – удивленным тоном проговорила Анастасия. – Они только по приказу моему убивают. А так… Ну могут порезать, глаз выколоть, или еще что-нибудь. Особенно если кто-то из ваших про кухню и готовку еды шутить будет.

Я помрачнел. Честно говоря, за время нашего разговора я с большим трудом удержался от шутки про готовку еды. В том, что от них не удержатся мои люди, я был уверен. Разве что, я перед этим поговорю с ними хорошенько, объясню, что так шутить не надо…

Только проще уж не брать совсем, оставить тут, в Киеве, и пусть добираются до Херсона, как хотят. С другой стороны, если Григорий прислал Анастасию ко мне, то это, очевидно, не просто так. Значит, что во-первых, ему нужна эта команда отмороженных девиц у стен Херсона, а во-вторых, он хочет, чтобы они ехали именно со мной. Только для чего?

Они решают для киевского мэра проблемы деликатного характера, то есть убивают людей так, чтобы никто не подумал, что это именно он. Возможно еще крадут всякие важные бумаги и разведывают что-то. Нам же наоборот в прошлом году понадобилась помощь от Григория, когда за нами по пятам шли наместники, а спрятаться было негде. Да, я оказал ему услугу, убив молдавского княжича и обеспечив тем самым спокойствие на молдавских рубежах, но это-то вышло случайно. Никто не мог знать, что княжич решит напасть на заставу, именно когда там будем мы. Он мог сделать это полугодом ранее, когда мы еще не приехали в Ямполь, или наоборот, позднее, когда мы уже уехали.

Если я только не был прав, и Аурел шел брать крепость не из-за того, что узнал о хранившихся там деньгах. Я так и не выяснил, откуда он мог об этом разузнать, но неужели ему рассказали об этом специально, по приказу киевского мэра? Так это что же получается, Григорий меня с Аурелом стравил? Только для чего? Желал, чтобы мы кровь друг другу пустили, или хотел моими руками с молдавским княжичем разобраться?

Нет, если об этом думать, с ума сойдешь. Киевский мэр – политик, конечно, но пока что никого зла мы от него не видели. Он нас укрыл на Ямпольской заставе, он подарил мне это подворье. Сомневаться в его мотивах я имею право, но оказать ему услугу и взять ватагу Анастасии с собой все равно придется.

– Значит так, – вздохнул я. – Я поговорю со своими, чтобы проявляли к вам уважение. Ты поговори со своими, чтобы зазря не задирали моих парней, ну и вели себя поспокойнее, если что. На таких условиях я готов взять вас с собой, одолжить для этого несколько лошадей.

– Все понимаю, – кивнул девушка. – За своих опасаешься?

– Опасаюсь, – признал я. – А как тут не опасаться, когда ехать придется с ватагой наемных убийц, да еще и женщин? Я же уже говорю, мои – парни лихие. А вас я не знаю. Мало ли, вдруг вы из-за одного случайно брошенного слова резню начнете.

Вот ведь дожили, теперь еще и баб приходится опасаться! Но, глядя на Анастасию, я понимал, что боюсь действительно не зря. По ней же видно, что драться и убивать для нее привычно. А если у них там еще и отравительницы… Да, таких женщин действительно стоит опасаться, это не Машка и не тетка Оксана. Те, если что, только метлой отходить и могли, да и то сейчас я сомневаюсь, что у них это получилось бы.

– Нормально все будет, – в очередной раз за сегодня прервала мои мысли воительница. – Григорию нужно, чтобы вы до места в целости и сохранности добрались, он мне сам об этом сказал. Говорил, мол, у тебя голова как-то иначе, чем у других работает, и с тобой шансов крепость взять будет больше.

И с чего он вообще это взял? Из-за того, что я придумал чучела соломенные на стену поставить? Да, надо сказать, задумка удачная, но так ведь наверняка еще кто-нибудь делал. А вот о том, как брать крепость, причем, немаленькую, я понятия не имею. И мастеров осадных у меня в отряде тоже нет, чтобы катапульту построить там или камнемет.

– Ага, конечно, – кивнул я. – То-то я даже маршрут построить не могу. Сама смотри, над картой сижу, и как до Херсона добираться и понятия не имею.

– Ну самый простой и быстрый путь – по Днепру, – улыбнулась девушка. – Но как ты сам понимаешь, он нам не подходит. Лодок в Киеве сейчас днем с огнем не сыщешь, почти все торговые корабли, что были, сейчас передовой отряд к Херсону везут.

– Так-то понятно, – согласился я. – Я уже об этом думал, и даже жалел, что сейчас не зима, когда можно было бы по льду до самого Херсона дойти.

– Интересная мысль, – ответила девушка. – Только вот, это у вас там, на полуночи Днепр на зиму замерзает. А возле Херсона это не каждый год происходит. Да и лед там тонкий, не стала бы я там ходить Ты же на Днестре был, он в этом году замерз?

– Неа, – покачал я головой. – Мы так и перебирались паромом через реку, до тех самых пор, пока его молдаване не пожгли. Ну а новый только через несколько месяцев наладили.

– Ну вот и Днепр в нижнем течении не каждый год замерзает, – девушка снова улыбнулась. – Ты думай об этом, все-таки не в Пяти Княжествах у себя, где каждый куст знаешь. Тут природа другая, а, значит, и правила войны другие совсем. По рекам дружину не поводишь зимой, если, конечно, ее потерять не хочешь.

И с чего она взяла, что я знаю каждый куст в Пяти Княжествах? Да, пришлось побродить по ним с дружиной, конечно, но не сказать, чтобы я как-то слишком хорошо разбирался в тамошних местах, особенно если учесть, что я покинул родное село чуть меньше двух лет назад. Другое дело, что у меня старые воины были, которые почти все знали, да и боярин Лука, который уж в чем-чем, а в ведении войны разбирался.

– Ну давай посмотрим, что там у тебя на карте, – проговорила Анастасия.

Девушка встала, обошла меня и наклонилась над столом, на котором лежала та самая карта. Я тоже сдвинулся вперед, склонившись над картой, почувствовал дыхание девушки на своей щеке и невольно отстранился. Да, в любой другой ситуации, я бы сделал первый шаг, взял бы ее за руку, или сделал бы что-нибудь подобное, но Анастасия, откровенно говоря, пугала меня. И боялся я не столько того, что она могла убить меня прямо сейчас, перехватив мне горло коротким ножичком, который так легко спрятать в рукаве. Боялся я того, что она с собой сделала.

Женщина должна рожать и воспитывать детей, она должна приносить в мир жизнь, а не отнимать ее. И в этом меня никто не разубедит.

– Вообще я думал до Умани добраться, оттуда до Николаева, – проговорил я, стараясь, чтобы голос звучал ровно. – В городах запасы пополнить можно будет, а нам долго в осаде сидеть, провизия пригодится. К тому же по тракту идти будет легко, особенно верхами. Там, конечно, разбойники могут сидеть, но нас-то будет поболее полусотни, на такой большой отряд они нападать остерегутся.

– Нормально, – кивнула девушка. – Основное войско другим путем пойдет, мне Григорий сказал. Они через Черкассы и Кривой Рог двинутся, но верхами мы их и кружным путем нагоним легко, это не проблема. Зато припасы можно будет дешевле купить, капитаны ведь выметут все, что будет в тех городах, через которые войска пройдут. Никому не хочется с голодухи в осаде пухнуть.

– А что, Киев кормить не будет? – удивился я. Я-то всерьез рассчитывал на то, что в осаде мы будем снова на киевских харчах сидеть.

– Да так и будет, – ответила девушка. – Но обоз с продовольствием подойдет не сразу, его собрать надо, да отвести еще. Какое-то время придется самим кормиться. Ну вот, а ты говорил, что не можешь маршрут выбрать. А ведь правильно все придумал и предусмотрел.

– Спасибо, – кивнул я. – Ну хорошо тогда, значит, разобрались более-менее.

– Ты так и не сказал, когда мы в путь отправляемся, – проговорила девушка. – Сегодня, я так понимаю, уже нет. А завтра можем?

– Завтра мне нужно будет дела в Киеве закончить. Отправимся послезавтра, рано утром, сразу как рассветет. Вам же остановиться есть где, думаю? А то у меня на подворье места мало, так что…

– Есть, не беспокойся, – мне на мгновение показалось, что голос Анастасии потеплел. – Тогда мы подойдем послезавтра к рассвету, ну, думаю, вы уже готовы будете.

– Да, – кивнул я. – Все вместе лошадей заберем из конюшни, да в путь отправимся.

– Тогда я пошла, – сказала воительница. – До послезавтра.

– До послезавтра, – согласился я.

Я посмотрел, как девушка выходит из моего кабинета, плотно прикрыв за собой дверь. Квас она так и не допила.

Глава 4

Союз Торговых Городов. Киев. Середина лета 2225-го года от Рождества Христова.

Тем же вечером я собрал в своем кабинете всех своих бояр. Они, кстати говоря, вернулись из города рано и трезвые, только боярич Никита выглядел, словно кот, дорвавшийся до неограниченных запасов сметаны. Видимо, нашел где-то в Киеве бордель. Ну ничего, парень целый год постился, если не считать визитов в гости к молдаванам, но и там кто знает, получалось у него что-нибудь или нет.

Скорее всего, конечно, получалось, все-таки парень он был видный. Но кто его знает, я лично не пытался близости от молдавских девушек добиться. Вдруг они там целомудрие блюдут все поголовно? Хотя вроде парни хвастались друг другу, но кто этот треп слушает.

Собрались и боярин Ян и боярич Владислав, и Лука Филиппович с сыном, естественно. Чтобы всем хватило места, пришлось принести стулья из столовой. Мы расселись впятером вокруг моего рабочего стола, боярин Лука поставил на стол кувшин с вином, который купил где-то в городе.

– Рейнское, – пояснил он. – Не молдавское. Давно такого не пробовал, соскучился, вот и решил прикупить.

– Я так вообще никогда, – пожал я плечами.

– Вот и попробуешь, – сказал Никита. – Такое только там делают, оно ни на что не похоже.

– Дорогое оно, – проговорил Владислав. – Везут сюда издалека, да еще и через несколько стран.

– Это ладно, – остановил я поток рассуждений о вине от своих ближников. – Новости есть. Пока вы в городе отдыхали, я маршрут до Херсона продумал. Тем же путем, что и основное войско я идти не хочу. Лучше небольшой крюк сделать через Умань, оттуда в Николаев, а дальше уже к Херсону. Все равно сильно мы не опоздаем, мы ведь верхами пойдем, а наемники киевские пешком идут.

– На припасах сэкономить хочешь? – спросил Владислав.

Вот, что значит ученик купца, сразу все понял. Не зря три года в Киеве учился, есть от такой учебы толк.

– Точно, – кивнул я. – Основное войско, как мне сказали, через Черкассы и Кривой Рог идет. Они все выметут, что в этих городах есть, подчистую. А нам в дорогу еда и фураж нужны, ну и на месте какое-то время придется на своем коште сидеть. Пока обоз с продовольствием не подойдет.

– Все правильно, княжич, – сказал боярин Лука. – Лучше небольшой запас при себе иметь. Потому что может так повернуться, что обоз в руках у крымчаков окажется. Ну или мало ли, как еще дело может повернуться.

– Охотой прокормимся, если что, – проговорил боярич Никита. – Не пропадем.

Боярич Владислав, как младший среди присутствующих встал и разлил по стаканам вино. Я взял свой и отпил, вкус действительно отличался от молдавского, но было в нем что-то странное, какая-то непонятная горечь, распознать которой я не мог, потому что ни разу ничего такого не пробовал. Молдавские сладкие вина, пожалуй, нравились мне больше. Но и это, вроде, было ничего, пусть я и не понимал восторгов остальных.

– Больно далеко придется охотников отправлять, – впервые за все время вступил в разговор боярин Ян. – Возле лагеря дичи не найдешь, ее всю выбьют в первые же дни. У нас, конечно, команда охотников большая, четыре человека, если вместе с Санду считать, отбиться, если что сможем, но мало ли как может ситуация на осаде поменяться. Может, вы на приступ пойдете, и вам четыре лучника нужнее будут, чем добыча.

– Лучше уж закупимся, – проговорил я. – Сидеть там придется долго, запасемся на несколько месяцев.

– Только ты так и не сказал, – снова вступил в разговор боярин Лука. – Ради чего мы туда едем? Только не говори мне, что ради подворья, никогда не поверю, что ты ради такой малой добычи согласился сам рисковать и людей своих риску подвергать. Когда сюда ехали, ты ведь полностью уверен был, что мы сейчас людей наймем, да на Полночь отправимся.

– Ты прав, – согласился я. – Не только ради подворья. На самом деле подворье – это задаток, и что не случилось бы под Херсоном, оно наше останется. Просто ситуация изменилась, я же говорил уже, что наемников мы сейчас в Киеве не найдем, все они под Херсоном. К тому же… Григорий помощь мне пообещал.

– Помощь? – прищурился боярин Лука. – Это как? Он тебе воинов дать собирается что ли? Нет, если это так, то ради этого стоит под Херсон идти.

– Если бы людей, – вздохнул я. – Нет, обещает помочь народ поднять. Слухи обо мне распустить, с кем-то из бояр пообщаться. Сам ведь знаешь, у них купцы много где ходят, много с кем разговаривают. Могут слухи распустить, о том, что здесь, мол, княжич истинный в силу входит.

– Знаешь, – проговорил Никита. – Тебе бы еще балладу заказать. Найти певца хорошего, да ему заказать.

– Какую еще балладу? – не понял я.

– О том, как ты полусотней победил несметные полчища молдаван, а княжича их убил в поединке, конечно же, – ответил боярич.

– Очень смешно, – ответил я. – Только мне этого и не хватало, чтобы обо мне песни распевали.

– Зря ты так, – сказал боярин Ян. – Если о тебе баллады поют, то это тебя красит только. Они ведь не смеяться будут над тобой, а нахваливать, подвиги твои воспевать.

– Это наш общий подвиг был, да и не до песен мне сейчас. А если вообще… Григорий говорил, что помогут, но как конкретно рассказывать не стал. Видимо есть у него какие-то идеи. Сам лично не представляю даже, что может в голову прийти ему.

– Хорошо, – кивнул боярин Лука. – Теперь понимаю, зачем мы туда вообще идем.

– Еще бы знать, что мы там делать будем, – ответил я. – Боярин Лука, ты человек опытный, в осадах уже побывал не один раз. Мы-то только малую крепость штурмовали, да и то шуточно, сам понимаешь. А как оно бывает, когда большой город берешь?

– Весело бывает и кроваво, – ответил Лука Филиппович. – Но большую часть времени скука это смертная. Пока осадные машины наладят, пока обстрел пройдет, пока хоть одну из стен сломают… Так и сидишь в лагере, по кругу его обсирая, иногда в караулы ходишь, ну или по заданию куда-нибудь отправят. Мы-то обычно добычу тащили, но я же правильно понимаю, что все, что в Херсоне возьмем, все равно вернуть придется?

– Все кроме воинского снаряжения и оружия, – подтвердил я. – То есть то, что крымчане на себе притащили забрать можем. А остальное уже не наше, а собственность Союза Торговых Городов. Вернее, его горожан. Правда, нам надо будет это все мэру вернуть, а уж как он будет это между горожанами распределять, его дело.

– А мы только Херсон отбить должны? – спросил боярич Никита. – Или войско и дальше двинется?

– Двинется, – подтвердил я. – Григорий и остальные в совете решили большую войну начинать. Видимо, хотят свой полуденный рубеж от опасности освободить, наконец.

– Вот это дело! – воскликнул боярин Лука. – Крым – земля богатая сама по себе. Все, кто в этом походе участвовать будут, ну и кому повезет голову не сложить, конечно, тоже обогатятся. Ты бы у Григория деревеньку попросил бы что ли, чтобы было куда холопов сажать, которых с собой приведем. Или, думаешь, рухлядью долю в добыче взять? Это проще, конечно, но рухляди меньше чем людей будет, так что доля в добыче небольшая окажется.

– Мы на Крым не пойдем, – покачал я головой. – И те, что поумнее из наемников тоже не пойдут. Один город будем брать черт знает сколько, а в Крыму их сколько еще? А просто селища пограбить, да вернуться, так крымчане обозлятся только, соберутся через пару лет, да снова придут. Но уже не для того, чтобы кусок большой земли забрать, да устье Днепра, а для того, чтобы отомстить. Так что война будет жестокая и долгая, ничего с этим не поделаешь.

– Но добычи много будет, – вдруг подал голос боярич Никита. – Может все-таки…

– На пять лет вся эта история может затянуться, – прервал я его. – Там горы да степь, из них выбить крымчаков так просто не получится. Если мы полезем туда, то увязнем. А кто через пять лет уже помнить будет о том, что объявлялся какой-то княжич? Каждый день, который мы проводим в изгнании, это еще один день, который мы даем наместникам для укрепления их власти. У нас есть год, может быть два, и тогда люди, возможно, меня еще поддержат. Если же нет… Можем просто бросить все и остаться тут. Но я не собираюсь этого делать, я клятву дал, что либо верну себе отцовский престол, либо умру, пытаясь.

– Но, – снова попытался встрять Никита Лукич.

– Помолчи, сынок, – прервал его на этот раз сам боярин Лука. – Олег прав, времени у нас не так много. Если в скором времени об Олеге снова не услышать, его просто забудут. И то серебро, которое он отдал боярину Ефиму не поможет. Да оно и кончилось, наверняка, уже давно, не так уж много там и было.

– Я бы и в Херсон не пошел бы, – сказал я. – Если бы у нас выбор был. Но выбор у нас такой, что мы можем либо отправиться в Херсон и потом получить что-то за это от Григория, либо просто зазря проедать наши деньги и ничего не делать ближайшие полгода. Если бы в Киеве можно было нанять людей, сейчас мы были бы уже на пути к Полоцку или Минску. А так…

На какое-то время мы замолчали. Я снова отпил вина. Нет, все-таки лучше бы мы пивка приняли, тогда и обстановка была как-то попроще. Хотя это я со своими друзьями деревенскими, Ромкой и Пашкой мог пиво пить, а эти люди хоть и простые, и соратники верные, но все-таки высокородные. И удовольствия у них свои.

И тут я поймал себя на мысли, что почти перестал общаться с Пашкой и Ромкой. Как бы не обидно было бы это признавать, но теперь мне приходится вертеться в другом круге, ближники мои тоже другие люди. А Павел и Роман остались для меня всего лишь рядовыми дружинниками.

Грустно это, но ничего не поделаешь, так уж жизнь повернулась. Хотя, если уж совсем честно, скучал я по тем временам, когда мы втроем тренировались в Васильевском селе под руководством Игната или учились в Николо-Одринской обители. Да и охотиться на Гаврилу Грача в Брянске было весело, пусть и опасно. До сих пор иногда вспоминаю, как Пашка с Ромкой друг друга лошадиным навозом забросали, чтобы выманить из лавки купца того, что бандитам дань платил.

Я вздохнул и отпил еще вина из своего стакана. Да уж, тогда все было проще, не нужно было ни дружиной командовать, ни планы какие-то строить, как власть в Пяти Княжествах захватить. Была у нас конкретная цель – стать воинами, и мы вроде бы ее даже добились, потому что в поединке с Аурелом, который, наверняка, тренировался с самого раннего детства, я выстоял, и даже сумел победить.

Нужно было рассказать боярам еще и вторую новость.

– И еще, – сказал я, сделал еще глоток и продолжил. – Григорий к нам попутчиков подослал, с нами поедут. Так что придется часть заводных им отдать, иначе они за нами не поспеют.

– Кто такие? – заинтересовался боярин Лука. – Наемники?

– Вроде того, – я вздохнул. Ну не хотелось мне брать команду этой Анастасии с собой, но ничего не поделаешь. – Это такой, своего рода, специальный отряд. Работают они в основном на Григория, решают его проблемы. Наемные убийцы они, короче говоря.

– То есть, мы с собой отряд наемных убийц потащим? – поднял голову боярич Владислав.

Ну да, ему эта история может не понравиться, он ведь сам в свое время чуть не стал жертвой наемных убийц, которых к нему подослал родной брат, чтобы не делиться отцовским наследством. Повезло ему, сумел отбиться, ну и помогла охрана того купца, у которого он учился.

– Все не так плохо, как звучит, – ответил я. – Все гораздо хуже. Этот отряд целиком состоит из женщин. Вот так вот, мало того, что наемные убийцы, так еще и женщины.

– Так это, – боярич Никита почесал щетину. – Тогда Григория поблагодарить надо, если он нам в компанию девок прислал.

– Девок, – фыркнул я. – Эти девки тебе мужество отрежут, если ты их девками назовешь. Так что не вздумай ничего учудить, лучше всего даже не подходи к ним, и не разговаривай.

– Ну так уж отрежут, – рассмеялся боярич Никита. – Девки они и есть девки, что с них взять?

– Это не обычные девки, они сумасшедшие все. Сам подумай, как так вышло вообще, что баба вместо того чтобы мужа слушать, детей рожать, да новую жизнь в мир этот приносить, людей убивать за деньги стала? А от мужиков они там все настрадались. Одна из них, лекарка бывшая, после того как чуть на вилы не подняли из-за того, что она какого мужика не спасла, всю деревню отравила. Еще одну муж выгнал с ребенком из-за того, что к соседу приревновал. Да они там все такие. Так что не вздумай никого из себя с ними строить. Доведем их до Херсона, и хорошо.

– А главная у них кто? – заинтересовался боярин Лука.

– Анастасией звать, родом полячка, – ответил я. – Ну, польский знает, по крайней мере. Она мне историю рассказала, но я не знаю, верить в нее или нет. А проверить не получится.

– Ну а что за история-то?

– Говорит, дочерью боярина какого-то польского была, сама поздний ребенок, и ни братьев, ни сестер не было. Вот боярин тот и стал ее бою учить.

– Додумался же, – недовольно пробормотал Лука Филиппович. – Бабу и мужскому делу учить, бою. Лучше бы замуж ее выдал за кого, как только кровь первая пошла, – тут он опомнился, понял, что перебил меня, и сказал. – Ну а дальше-то что?

– Ну а дальше, мол, умер тот боярин. А князь польский, или кто у них там, имение их себе забрал. Мол, в Польше женщина наследовать не может. Ну или ему просто нужно было кого-то из ближников своих имением наградить, вот он и сделал.

– Два раза дурак этот боярин, – покачал головой. – Отдал бы дочь за боярина с дружиной сильной, и никто никогда его имения не отобрал бы. Просто наследовала бы не сама эта Анастасия, а ее муж. Что, неужели не понимал, что так оно и случится?

– Так в Польше правда женщина не наследует? – спросил я.

– Говорят, что наследует, если только у нее сын малолетний есть, – ответил боярин Лука. – Но и тогда наследником сын считается, а не баба. Вообще, история интересная, конечно, но я бы верить в нее не стал. Ты сам как думаешь, драться она умеет?

– Не знаю, – пожал я плечами. – Но пришла она в броне, такой же доспех как у меня почти, только под женскую фигуру переделанный. Ну и оружие у нее было с собой, сабля такая кривая.

– Сабля под женскую руку лучше меча подойдет, – кивнул Лука Филиппович. – Чтобы с мечом работать сила нужна, конечно, а так сподручнее будет. Проверить бы ее, в бою на нее посмотреть. Хотя, смысла в этом. Если саблю носит, значит, владеть ей умеет, а учиться она могла вообще где угодно.

– Да если честно, плевать мне, умеет она мечом махать или нет. Меня больше беспокоит, как бы ее бабы сумасшедшие никого из наших по дороге не порешили. Думаю, сказать надо нашим, чтобы не общались с этими. Поставим их в хвост, пусть едут себе потихоньку.

– Воин убийце не товарищ, – кивнул боярин Лука. – Так и скажи. А бабам в воинских делах вообще делать нечего. Для чего их Григорий вообще к Херсону отправляет? У него, что, воинов мало? И так всех наёмников, что в Союзе Торговых Городов были, выкупил, ещё и нас на это дело отправил. Возьмем мы Херсон, никуда он не денется.

– Я об этом Анастасию не спрашивал, как-то не до того было, – ответил я. – Но догадываюсь, зачем ему отряд наемных убийц понадобился. Думаю, хочет он, чтобы они в город проникли. Сам знаешь, бабу, если что, не заподозрят. А так они и часовых тайком могут снять, и еду отравить, а то и кого-нибудь из вождей крымских убить. В открытом бою, думаю, от них толку не будет.

– Хитрости военные, значит, готовит? – поднял бровь боярин Лука. – Ну, в этом его винить не могу, эта затея правильная, много жизней сохранит, если сработает. Но то, что с нами они пойдут, не нравится мне. Не говорила тебе баба эта, почему они не с основным войском пошли, а с нами?

– Сказала, – ответил я. – Не успели они, говорит, к отходу основного войска, в Польше были, работу какую-то для Григория делали.

– Работу, – голос боярина Луки был полон презрения. Похоже, он был настроен к нашим попутчикам резко негативно. – Нет, Олег, мне все-таки не нравится, что они с нами поедут.

– А мне как будто нравится, – усмехнулся я. – Мало того, что убийцы, так еще и бабы. Как будто нам не хватало того, что мы на войну едем. Удружил Григорий, ничего не скажешь.

– Да ладно вам, – проговорил боярич Никита. – Мы как будто сами мало людей поубивали за эти два года. Я вот, например, считать уже перестал давно. Взять только молдаван тех же, их полторы сотни было, а до этого…

– Так мы в бою убиваем, – ответил боярин Лука. – В котором и нас убить легко могут. Тут уж ничего не поделаешь, либо ты убил, либо тебя убьют, причем еще непонятно, кто ловчее окажется. А они в постелях людей режут, травят их, да и вообще, мало ли что еще делают. Подло они поступают, ты понимаешь?

– На самом деле, мне тоже это не нравится, – сказал я. – Мало того, что убийцы, так еще и бабы. Вот ведь Григорий, не мог что ли к нам отряд лекарок прислать. Все лекарок любят и уважают, никаких вопросов бы не возникло о том, чтобы их с собой взять.

– Ну, лекарок не все любят, и это ты лучше нас знаешь, – проговорил боярин Ян. – Много времени разве прошло с тех пор, как ты лекарку у толпы разъяренной отбил?

– Ладно, все равно придется этих девок с собой брать, да еще и лошадьми делиться. Сами понимаете, Григорию я отказать не могу.

– Они верхом хоть умеют? Или их придется на телеги сажать?

– Анастасия сказала, что умеют, – кивнул я. – Но телеги мы все равно возьмем. В сумах седельных вся еда не поместится, а надо же будет еще и для добычи воинской место оставить. Мало ли, всякое бывает.

– Дожили, – боярин Лука залпом допил то, что у него было в стакане, и заново наполнил его из кувшина. – Бабы мало того, что воюют, так еще и верхом умеют ездить. Ну где это видано вообще? Нет, возвращаться надо домой, и как можно скорее. В Пяти Княжествах такого непотребства нет, там бабы свое место знают.

– Особенно наместники рады будут, если мы вернемся, – улыбнулся я. – Заодно и смотр войска проведут, а потом на нас его бросят. А их дружины – это не молдаване, которые оружие в первый раз в жизни в руки взяли. Да и крепости, чтобы за стенами укрыться у нас там тоже не будет.

– Я думаю, Григорий после такого просто обязан нам будет помочь, – ответил Лука Филиппович. – Он нам этих баб сосватал, в Херсон отправил. Пусть теперь думает, как тебе отцовский престол вернуть.

– У него голова большая, места для мыслей в ней много должно быть, – кивнул я. – Может быть и додумается до чего-то. А нам надо подумать, как целыми из-под Херсона вернуться. Ну и людей не растерять при этом, конечно. Там ведь все не так просто будет, нами командовать начнут.

– А кто командовать будет? – тут же заинтересовался боярин Лука. – Не из купцов же кто-то точно?

– Нет, не из купцов, – покачал я головой. – Командовать будет один из капитанов наёмников. Звать его Иван Резаное Ухо или как-то так. Думаю, узнаем мы его легко, судя по прозвищу. Ты о нем ничего не слышал, боярин Лука?

– Нет, не слышал, – покачал головой Лука Филиппович. – Но, если его поставили в главе такого большого войска, значит, умный должен быть мужик, да и отряд у него наверняка неслабый. Ну, посмотрим, как командовать будет, это даже хорошо, что наемничьей вольницы не будет.

– Я, если что, своих на смерть не поведу, – покачал головой я. – Я не Аурел зазря людей класть.

– Да никто не поведет, – поспешил успокоить меня боярин Лука. – Если там наемники, то они деньги зарабатывать пошли, а не жизни свои зазря класть. Скорее всего вообще так получится, что мы в осаде будем сидеть, пока крымчане сами не сдадутся. А наше дело будет только в том, чтобы не дать им припасы в город привезти, ну и подкрепления не пропустить, конечно. Хотя, в таком случае осада надолго затянется. Нам это невыгодно было бы, да и купцам тоже, они ведь платят наемникам за время потраченное. Но на убой все равно никто никого не погонит.

– Воин должен чужих убивать, а самому при этом умирать совершенно не обязательно, – кивнул боярич Никита. – Так что не беспокойся, Олег. Я вот тоже в осаде никогда не был. Но стоит ждать, что в будущем это произойдёт, да еще и не один раз.

– Это уж точно, – поддержал своего сына Лука Филиппович.

И я знал, что оба они правы. Зато в следующий раз командовать осадой придется мне, разве что советуясь с мнениями бояр. Беззаботные времена сидения на Ямпольской заставе прошли. Теперь настало время настоящего дела.

Глава 5

Союз Торговых Городов. Тракт на Умань. Середина лета 2225-го года от Рождества Христова.

Как я и пообещал Анастасии, через день, ранним утром мы забрали лошадей из городской конюшни и отправились в путь.

На хозяйстве остались Савва, которому все-таки Киев был гораздо привычнее, чем брожение по необъятным просторам и война, и, к моему удивлению, Ромка. Его я оставлять не хотел, потому что он был очень приличным стрелком, да и с мечом управлялся едва ли не лучше, чем я, но боярин Лука меня убедил, сказав, что пусть один хороший воин останется на подворье на всякий случай. Все-таки мы оставили в несгораемом шкафу почти все имеющееся у нас серебро. Ну и дед Еремей, естественно, остался тоже, не выгонять же старика со двора.

Первые несколько дней пути прошли на удивление легко. Анастасия безропотно согласилась ехать в хвосте отряда со своими людьми, так что во время пути мои люди почти никак не соприкасались с ее девками. Косили глазами, конечно, и иногда оборачивались, чтобы посмотреть, но почти не разговаривали, так что то, чего я боялся, не произошло.

А посмотреть ведь было на что. Девки-то у нее в отряде в большинстве своем были молодые и симпатичные, хоть и чувствовалось в них что-то неправильное. Хотя, возможно, мне просто резало глаз то, что они почти все были в доспехах и при оружии, да еще и ехали верхом. Нет, конечно, по поводу того, что они были лучшими наездниками, чем мои парни, Анастасия соврала, но в седлах они держались вполне себе уверенно.

Когда мы останавливались на ночлег и разбивали лагерь, отряд Анастасии устраивался в некотором отдалении от нашего. Они сами разбивали палатки, сами таскали воду от ближайшего источника, готовили себе еду. Я же расставлял своих в караулы и предупреждал, чтобы ни у кого из парней не возникла шальная мысль отправиться к девкам пообщаться. Можно было пообещать наказание, тем более, что наказывать своих дружинников было вполне в моей власти, но я заранее запугал своих людей настолько, что ни у кого не возникла мысль рискнуть жизнью и отправиться общаться с этими сумасшедшими бабами.

Ну и славно, этого я и добивался. Последняя вещь, которая мне нужна – это конфликт с людьми Анастасии. Зная норов предводительницы отряда, уверен, что характер остальных сильно не отличается, так что мало ли, чем это может закончиться.

Ехать по тракту было легко и приятно, тем более, что мы особо не торопили лошадей, чтобы они не уставали. В том, что город не возьмут за несколько дней до нашего приезда я и не сомневался, а выбрать лучшее место для лагеря мы все равно не успеем, да и не дали бы нам. Лучшее место наверняка будет у отряда Ивана Резаное Ухо, а мы лучше расположимся где-нибудь на краю. Будем караулы ставить и бдить, постараемся, чтобы с нами не смогли поступить так же, как мы поступили с отрядом молдаван Аурела.

На четвертый день пути, когда солнце уже начинало катиться к закату, Анастасия подъехала ко мне. Вот она с лошадью управлялась хорошо, животное слушало ее безропотно и подчинялось всем приказам и движениям воительницы. Неужели она и воевать верхом умеет, и ее действительно отец этому учил? Кто знает, и не проверишь ведь.

– Я знаю эти места, – сказала она мне. – Скоро будет постоялый двор. Предлагаю проехать сегодня чуть дальше в темноте, зато сможем поспать в нормальных постелях.

– Может лучше не ехать в темноте? – спросил я. – Мало ли, что может случиться.

– Боишься? – усмехнулась девушка. – Сам ведь говорил, что разбойники на такой большой отряд не нападут. Нас шесть десятков, даже если где-то впереди засада, они предпочтут пропустить нас, тем более, что видно, что добычи с нас не взять.

– А если мы наткнемся на такой же большой отряд разбойников? – спросил я.

– Здесь их нет, – покачала головой девушка. – Только малые шайки, которые только и могут селян стращать, да мелких купцов грабить. Если бы был большой отряд, я бы об этом знала. Да и не прожили бы они долго, отправили бы сюда отряд наемников, те бы их выследили и поубивали. Так что не бойся. Нормально доедем.

– Я бы все-таки остановился, – покачал я головой.

– Девочки устали в лесах и полях ночевать, – проговорила Анастасия. – В баню они хотят, и в нормальных постелях поспать. Что, неужели не войдешь в положение прекрасных дам?

– Бабы, – неодобрительно пробормотал боярин Лука, который ехал рядом со мной.

Ему определенно не нравилось то, что происходит. Своих дружинников он вообще настропалил так, что они избегали девок Анастасии всеми силами. Да и они, кажется, были полностью солидарны со своим боярином.

– Далеко до этой харчевни? – спросил я. – Долго придется в темноте ехать? Да и вообще, примут нас там, если мы ночью приедем, или придется все равно в итоге в лесу ночевать, только уже лагерь разбивать будем в темноте.

– Примут, – кивнула девушка. – И накормят и даже баньку растопят. Хозяин того постоялого двора мне должен крепко, я ему помогла в свое время, так что все нормально будет. И поспим в постелях нормальных, и в баню сходим, и поедим домашнего. Не беспокойся, Олег.

– Хорошо, – решил я. – Тогда едем дальше. Мы же не проедем мимо, постоялый двор рядом с дорогой находится?

– Да, – кивнула девушка. – Сейчас через лесок проедем, там вырубка будет, на ней постоялый двор и построили. Мимо при всем желании не проедем.

– Ну и хорошо, – кивнул я, давая знать, что разговор подошел к концу.

– Тьфу ты, – сплюнул боярин Лука на землю, когда девушка развернула кобылу, чтобы вернуться к своим. – Хозяин постоялого двора уважаемым человеком должен быть. А тут бабе должен. Ну где это видано?

– В жизни всякое бывает, Лука Филиппович, – ответил я. – Сами ведь понимаете, никто не знает, как она повернется. Пять лет назад, если бы вам кто-нибудь сказал, что вы станете врагом наместника, и будете вместе с ублюдком путешествовать и пытаться для него престол князя Кирилла завоевать, вы бы поверили?

– То дела мужские, – продолжил ворчать боярин Лука. – А то, чтобы бабе должному быть.

– Так ведь отец тоже бабе должен был, – покачал я головой. – Все-таки мать моя его с того света достала, жизнь ему спасла. Или скажите, он ей за это не должен ничего?

– То дело другое, – качнул головой Лука Филиппович. – Твоей матери за спасение он наверняка отплатил серебром. Да и лекарки, они ведь, ну… Всех спасают. А тут убийце наемной быть должным.

– Да и черт с ними в самом деле, – махнул я рукой. – Плевать, кто кому должен, кто кому нет. Переночуем в постелях нормальных, отдохнем, может быть, в баню сходим, если успеем. Когда мы еще в баню пойдем? Раньше каждую неделю мылись, а теперь разве что в Днепре купаться сможем.

– Баня, пиво, постели, это хорошо, – боярин Лука погладил свои длинные усы. – Но есть, Олег, вещи, которых я не понимаю и понимать не хочу, понимаешь? Может быть, есть дальние земли, где бабы войну ведут и вообще во всем главенствуют, я уверен. Но ведь что мы, что поляки, что те, кто на землях Союза Торговых Городов живет, одного корня. И у нас баба никогда главной быть не могла. Вот я и не понимаю, как так вышло…

– Понимаю, – кивнул я. – Мне самому ведь это не по душе, я с тобой полностью согласен. Но нам ведь не жениться на этой Анастасии и ее девках, а только до Херсона их довезти нужно. Дальше, думаю, мы вообще никак с ними больше не соприкоснемся.

– Вот и славно, – боярин кивнул. – Пусть так оно и будет.

Какое-то время мы ехали молча. Лес, который был вокруг нас – одно название, совсем не похожий на те густые дремучие леса в Брянском и Орловском княжестве. Здесь все-таки больше степные земли, их тут много, но и земля, пожалуй, лучше, к тому же не надо рубить деревья, корчевать пни и сжигать их на пашне. Природа все сама в руки дает.

В этом лесу вполне мог укрыться небольшой отряд, и я подал своим знать сохранять бдительность, но никто на нас так и не напал. Может быть права была воительница, и здесь действительно не было крупных шаек разбойников, а может быть, они просто не рискнули атаковать большой отряд. Мы проехали по тракту спокойно, так никого и не заметив.

Постоялый двор, о котором говорила Анастасия оказался почти полной копией постоялого двора Тараса Зуши, на котором мы останавливались в свое время в Орловском княжестве. Такое же широкое двухэтажное здание, в котором, судя по размеру, смогли бы разместиться мы все. Конюшни тут, правда, не было, так что лошадей, похоже, придется отпустить пастись в лесу, а кому-то из нас придется дежурить и охранять их.

Зато была баня, и еще какие-то строения, ну и пара отдельных домиков. Может быть для хозяев, или для прислуги. Интересно, где они берут еду, все-таки до городков отсюда достаточно далеко… Хотя, скорее всего и небольшие хозяйства тут есть, просто они скрыты зданием самой харчевни. Гораздо дешевле ведь вырастить кур и репу самому, чем покупать их в окрестных деревнях, да еще и везти куда-то.