Высиженного яйца не стоит бесплатное чтение

Irizka2
Высиженного яйца не стоит

Действие работы происходит в мире, где персонажи распределены на три типа: альфы, беты и омеги, каждый из которых обладает рядом физиологических особенностей, сексуальных пристрастий, определенным положением в социальной иерархии и т.д.

Часть первая, в которой благородный и отважный рыцарь решил отправиться спасать похищенного

принца

Хуго себя «благородным рыцарем» не считал. «Благородным», быть может. А вот «рыцарем» – нет. Лет двадцать назад у него еще были какие-то земли, и даже пара крестьян работала в поле, теперь все его богатство хранилось в заплечном мешке и кошельке, спрятанном в правом сапоге. Остальное раздарил да распродал. Детей нет, семьи нет, зачем пропадать имуществу? Только вот жить на что-то надо. Потому Хуго работал по призванию – магом-наемником. Где-то срубить пару голов, где-то наложить чары. С миру по нитке – вот и богатство. Помогать людям всегда было приятно, даже если брался за сложную работу, просил по минимуму. А чаще – сколько дадут.

Но вот после пятидесяти лет упорной работы захотелось на покой, не то чтобы мешали раны старые или сказывалась усталость. Просто мысли о доме, комфорте и хозяйственном омеге давно затмевали все остальные. Но где найти покой наемнику?

Эту ночь он коротал в королевстве Сконе. Сие королевство славилось многочисленными плодородными землями и богатым проливом Каттегат. И работа всегда находилась – людям не давали покоя всякие болотные лешие да пещерные огры, а Хуго спец по таким тварям – за пару золотых мог бы вычистить не один городок.

Он снял комнату в дорогой пышной таверне и тут же, не отходя от хозяина, полистал книгу для наемников, примеряясь к расценкам и узнавая, кого надо ловить. Список оказался немаленький, людей донимала мелкая нечисть и заблудшие тварюги. И чистых, непомеченных листов было больше, чем с красной надписью «изловлено и обезврежено». Задумчиво листая и примеряясь, Хуго добрался до конца и обомлел.

На совсем пожелтевшей от времени и жирных пальцев страничке значилась награда за освобождение маленького принца – Ларс Нильсон вон Берг был отдан в дань драконам в возрасте пяти лет и с тех пор ожидает своего рыцаря в сияющем доспехе, что вернет мальчика родителям. В награду, как и подобает за спасение принца, значились полцарства и рука омеги в придачу. Только пятилетний омега мало кому мог приглянуться, и Хуго тоже значение бы этому не придал, если б не дата в конце объяснения – мальчика увезли восемнадцать лет назад.

Когда тавернщик узнал, что Хуго – наемник и приехал за шкурками, сделал огромную скидку на комнату. А письмо Ульфу Нильсон вон Бергу, отцу похищенного ребенка, и вовсе переслал бесплатно. Хуго устроился с полным комфортом, и гостиница оказалась хороша со всех сторон: постель мягкая, еда вкусная. Но уже с утра к Хуго стали подходить люди, спрашивать о ценах и просить помощи. Отказывать Хуго не умел, но заточенный принц беспокоил сильнее, чем дикие коты, потому, ссылаясь на важное задание, просто отложил заказы до выяснения обстоятельств. Но Ульф, король просящего народа, с ответом не спешил. Возможно, маленький Ларс давно спасен и Хуго зазря беспокоился.

Ожидание не давало расслабиться, Хуго помогал по мелочовке горожанам – то защищал кур от диких лисьих духов, то изгонял мышиного короля из местной канализации. Нечисть плодилась на жирном маслице и пышном хлебушке, а город жил в достатке, не бедствовал. Процветание чувствовалась в пестрых одеждах, дородных красотках и довольных улыбчивых мордах сытых мужланов. Денег Хуго брал немного, но хватало и на гостиницу, и на вкусную еду, но ответа от Ульфа все не было, а тревога за несчастного принца росла.

– Эй, тавернщик, – решил разузнать он ситуацию из самого достоверного источника, – в книге стоит объявление, что Ларс Нильсон вон Берг забран драконом. Не спасли ли его?

– Да что ты, куда там! Его Снежный дракон унес, с такими не знаем мы как совладать.

– А жив ли еще бедняга? – этот вопрос Хуго тревожил больше всего.

– Кто ж знает, – тавернщик задумчиво пожал плечами, – за ним и ходил-то всего один рыцарь. Пошел и не вернулся. Года три назад это было.

– А с чего дракон ребенка унес?

– Как с чего? По жеребьевке.

– Так я думал, драконам только взрослых принцев отдают, – Хуго с недоумением почесал затылок.

– Других детей у Ульфа не было. Вот он на жеребьевку своего единственного сына и поставил. Кто ж знал, что Ларс выпадет. Кандидатов-то сотни, а не повезло именно ему. Да еще и к Снежному попал.

– Нехорошо все это.

Теперь настрой стал серьезным. Похищенного парня нужно было срочно спасать. Это ж надо так угодить: с малых лет попасть в логово чудовища и почти всю светлую молодость провести в заточении. Так и с ума сойти недолго. Даже если дракон попался не слишком кровожадный, жизнь никому сказкой в темнице не покажется. А про драконов истории слагали всякие – что принцев они забирают на съедение или принцами откармливают своих детенышей. Правду давно никто не знал. А спасенные многого не рассказывали.

Так и не дождавшись ответа от короля, Хуго расплатился за постой, решив не откладывать дело в долгий ящик, лично встретиться с правителем этих земель и выяснить, что да как у них приключилось. Бедняга Ульф уже наверно поседел с горя да проплакал все глаза, потому и не слал ответ.

До замка добирался пешком, присматривался к людям, прислушивался к земле. Хоть книга для наемников и полнилась заказами, большая часть тварей в ней была совсем безвредная. Никому не мешали духи да мышиные короли, просто люд городской часто недоволен своей жизнью. У них везде чудились наговоры, раз урожай плохой – значит, порча; корова не доится – сглаз. Трясина засосала какого-то пьяницу – лешие. И так без конца. Хуго привык, не заострял внимание, хоть и не мог пройти мимо просящих.

Король Ульф Нильсон вон Берг жил в округе Лунд, Хуго до замка добрался быстро и без проблем. Множество ярких указателей на дороге привели его к большому роскошному дворцу – видно, Ульф Нильсон вон Берг, как и местный люд, не бедствовал. Да и не было причин помирать с голоду – море рыбное, земля плодородная, солнце яркое. Подданных у короля много: крестьяне и рыцари со своими поместьями, что любили устраивать гулянья и платили в казну налог. Удивило только, что такой богатый король не смог сыскать героя для спасения единственного сына.

После долгих и длительных объяснений Хуго наконец пропустили во дворец, усадили в приемных покоях на лавочку в ряд с вечно недовольными крестьянами и заставили терпеливо ждать очереди. Хуго постарался отнестись к ситуации с пониманием – король его не знает, доверять причины нет. Может, Хуго очередной самозванец, что подарит надежду, а сына так и не вернет. После нескольких часов томления его наконец запустили в тронный зал, где величественный правитель принимал просящих и жаловал добро и благословление. Ульф, красивый статный альфа с легкой сединой на висках, без особого интереса посмотрел на прибывшего рыцаря и приветствовал с неохотой, словно и не жаждал его помощи.

– Сколько ты хочешь за спасение Ларса? – первым делом поинтересовался Ульф.

– Сколько предложите, много не попрошу, – настороженно ответил Хуго, – сына вашего мне в мужья отдадите да полцарства. Можно даже не короновать, просто часть заберу.

Король, прищурившись, посмотрел на героя, взвесил, измерил на глаз, потом натянул на лицо улыбку и более ласковым тоном ответил:

– Конечно, я буду безгранично рад, если ты спасешь моего сына. Как вернетесь – тут же сыграем свадьбу, и я вам передам правое крыло. Короновать спешить не будем, ты, молодец, человек военный, и править-то не умеешь? Вот и я так подумал. Королем останусь я, а потом уж как жизнь сложится.

– Меня все устраивает. – Хуго ни замок, ни жених были не нужны, но заранее отказываться казалось неразумно. Еще подумают на него нехорошее. После спасения ребенка или, точнее, уже взрослого омеги он и решит, стоит ли с Ульфа спрашивать обещанное. Может, счастье от воссоединения семьи и благодарность омеги окупят его старания без всяких «полцарства и руки в придачу».

Ульф велел слугам принести благородному рыцарю карту, чтобы показать, где располагается замок дракона, а потом без долгих размышлений отправил в путь-дорогу. Хуго немного удивился, что король его не накормил, одежды да оружия не предложил. И вообще отнесся с большой неприязнью. Но потом обдумал и понял, наверное, такие как он ходят к бедному Ульфу по десятку на дню. Просят денег, забирают новую обувку. А потом со всем добром и пропадают. Если омега в плену уже столько лет, король мог потерять надежду на спасение. Годами в ожиданиях, кто угодно разуверится и в возвращение сына, и в человеческую доброту. Поэтому Хуго вежливо поклонился, переписал карту и не стал ничего просить – у него и своего добра хватало.

Путь до Иглистых гор лежал неблизкий, Хуго не добрался бы пешком и за месяц, поэтому пришлось раскошелиться и приобрести лошадку. Животинка попалась старая, плохо подкованная и глухая на одно ухо, но могла повозку везти, и Хуго отдал за нее всего пару монет. Теперь не мешало бы обзавестись провиантом и магическими знаками, чтобы одолеть в бою могущественного дракона, столько лет державшего в кандалах несчастного принца.

Раньше ему лишь однажды приходилось встречаться с драконом – и то не на поле боя, а в харчевне. Землистый Дракон вел себя дружелюбно, в королевстве, где тот жил, к нему относились хорошо и даже одаривали, как и положено подчиненным дракону людям. Считалось, что дракон защищает их земли от оборотней и отлавливает хищников. Что действительно дракон делал в той деревне, Хуго узнать не успел – по жеребьевке Землистому достался омега из Королевской семьи. Юношу в драконий дворец привезли охранники короля, дракон их вышел встречать у ворот, снял защиту, перебросил мостки через глубокий ров. Там же Землистого и зарубили. Набросились толпой, растерзали в клочья, не оставив и шанса. Дракон не рисковал кидаться магией, переживал за сохранность своего приза, потому и погиб. А омегу забрали, вроде как спасли – и кто-то из спасителей получил королевский титул.

За непродолжительным разговором Землистый поведал Хуго и о других драконах. О Снежном тоже упомянул. Снежные специализировались на защитных заклинаниях. Удерживали путников льдом и холодом, огораживали себя снегом. А вот атакующих заклятий у них, кроме огненного дыхания, совсем не было.

Хуго считал себя спецом в защитных заклинаниях – чтобы выжить наемнику, надо себя оберегать. Как и Снежный, Хуго мог выдержать напор любого заклятья, но чтобы самому атаковать, требовалось закупить редкие ингредиенты, и стоили они немало. Поэтому пришлось задержаться в деревне рядом с замком Ульфа и набрать деньжат.

В книге заказов выбрал самое мерзкое и неприятно, что действительно представляло угрозу людям. Записал названия деревень, где шалили упыри, навьючил свою бедную глухую кобылку и направился к первому заказчику.

С работой справился быстро и споро. Мелкие зверюшки, зайцы-упыри да арбузы-троглодиты, легко отлавливались и не отбирали магических сил. С местным лешим пришлось повоевать, но за пару бутылок самогона он согласился не топтать больше посевы и на местных омег не заглядываться. Насобирав с крестьян монеток, Хуго отправился искать доброго мага, который продаст ему немного колдовства. Магов на земле водилось немного, а продающих свое умение за монету – и того меньше. Поэтому сначала наемник решил добраться до ближайшего крупного города – авось там повезет.

Часть вторая, в которой омегу отдали дракону в жертву

– Подписано кровью! – Маг с силой ударил посохом по каменному полу, и исписанный магический документ, засветившись темно-красным светом, исчез с тихим хлопком.

Ларс Нильсон вон Берг—младший расстроенно хлюпнул носом и, бросив последний взгляд на отца, взял за руку назначенного воспитателя. Покидать родной и любимый дом, где все пахло драгоценным папкой-омегой, было грустно. И пятилетний мальчик, уверенный, что отец его просто продал, был обижен до глубины души. Ульф Нильсон вон Берг—старший даже не посмотрел на сына. Ларс родился от нежеланного политического брака, и теперь король чувствовал, что судьба наконец ему улыбнулась. Нелюбимый муж отошел в мир иной, а мальчика приговорили в жертву дракону. Один шанс на миллион, и Ульфу повезло! Не обошлось тут, конечно, и без некоторого денежного вливания, но Ульф надеялся, что правда никогда не всплывет.

Кроме всего прочего, за ненужного сыночка государство выплатило приличную мзду – отобрали же наследника. Теперь Ульфу следовало везде развесить постеры и пообещать рыцарям награду, только не хотелось добросердечному папаше, чтобы сын вернулся домой. И платить за спасение нелюбимого ребенка жаба душила. Да, Ульф деньги любил. А тут придется отдать огромную сумму рыцарю, да еще и замок в придачу. Ведь так гласят традиции. Но у короля в запасе осталось еще несколько безмятежных лет, прежде чем принц подрастет и кому-либо станет привлекателен, за это время Ульф надеялся придумать, как обойти традиции!

Магический жребий, указывающий будущее место проживания несчастного омеги, преждевременно уверил Ульфа, что он отпрыска больше никогда не увидит. Берг-младший достался Снежному дракону из северных земель. О Снежных знали мало, но эти драконы славились невероятной магической защитой, а значит, добраться до юного принца будет непросто. Новый владелец принца не явился даже на подписание контракта, но поговаривали, что он старый и жестокий дракон, скрывающий своих подопечных под семью замками и с удовольствием пожирающий их вместе с прибывающими спасителями.

Снежный жил далеко в горах и не славился особым гостеприимством. Если мальчику повезет, то дракон его сразу и слопает. Если нет – продержит в качестве раба пару десятков лет и съест позже. Ларсу оставалось лишь надеяться, что благородный рыцарь в сияющих доспехах явится его спасать, прежде чем жестокая участь в виде завтрака для дракона постигнет юное создание. Но надежда была слабая – кому ж нужен пятилетний жених? И Ларс отправился с опущенной головой и удручающими мыслями за тридевять земель в мрачный, ветреный дворец на краю обрыва с точеными черными башенками и плетеным навесным мостом.

Путь до королевства Норрботтен из земель Сконе, где находились владения вон Берга, занял две недели. Быстрая повозка мчала юного принца мимо седеющих гор, гнилых болот, мерзлых пустынь и мертвых озер. Густые леса и цветущие поля сменились мшистой порослью и изогнутыми, скрюченными морозами осинами. Уже на подъезде Ларс понял, что жизнь в новом месте будет нерадостной – горы застилал ледяной колючий снег, вершины скал напоминали острые, пронзающие небо копья, а одинокие деревца ежились и прятались от тяжелых масс снега под темными неприветливыми скалами. Небо затянуло пеленой и не пропускало солнце, острый ветер щипал лицо и не давал открыть глаза, а где-то там, у самой высокой башни, кружило чудовище с огромными белыми крыльями и длинным змеиным хвостом.

– Это и есть дракон? – спросил мальчик, тыкая пальцем в длинное скользящее по небосводу тело.

– Не показывайте пальцем, юный ученик, – стукнул по руке сопровождавший его слуга, – обращайтесь к нему – господин Драконид Йон Берггрен.

– Драконид Йон Беррбер, – попытался повторить мальчик и тяжело вздохнул. Если бы папка был жив, он бы не позволил увезти сына в такую даль, не отдал бы крылатому чудовищу единственное любимое чадо.

У моста повозка остановилась, и слуга, которого звали Таге, повел пленника пешком по качающемуся подвесному мосту над бесконечно глубокой пропастью. Ларс, испуганный до ужаса, пытался взять Таге за руку, но слуга отмахнулся и велел вести себя прилично. Что такое «прилично», в напуганной головке не укладывалось. Когда они добрались до твердой земли, светловолосый Ларс был уверен, что поседел.

В замке стоял колючий холод и помещения пустовали. Черные плиты на полу, натертые до зеркального блеска, отражали бесконечно высокие потолки, что тонули в темноте. А покрытые завитками готические стены украшала чудовищная лепнина, изображающая жестокие сцены, где драконы пожирали людей. Обстановка пугала не меньше бесконечно глубокого рва, хотелось сбежать, вот сейчас же развернуться и мчаться пешком через города и села, лишь бы вернуться домой.

Таге проводил ребенка до большого приемного зала, где в дальнем конце располагался трон, а по бокам стояли огромные камины с извивающимися по стенам трубами. Огня в них не было, и Ларс поежился, чувствуя, как ледяной воздух страшного места пронизывает до костей. Стуча большими каблуками, по залу прошелся слуга, который казался единственным жителем замка, но не разжег камин, а распахнул окно, в которое тут же влетел белый змей, мягко приземлился на черный пол и, стряхнув снежинки с белоснежных крыльев, повернул свою длинную с шипами морду к мальчику.

Ларс вздрогнул, неловко сделал шаг назад и, оступившись, шлепнулся на ледяной пол. На мгновение ему показалось, что дракон усмехнулся. Потом чудовище, фыркнув, выдуло огненный столб из ноздрей, и в мгновение разгорелись камины, в зале стало светлее, уютнее. Теперь Ларс заметил, что пол не черный, а темно-синий с узорчатыми переливами и вкраплениями, словно ночное небо.

Дракон сделал чуть заметное движение, тряхнул головой, повел крыльями и легко обратился в человека. Мужчина лет двадцати пяти, высокий, худощавый, с аристократически узким лицом без каких-либо признаков растительности и темно-синими глазами со змеевидным зрачком грациозно смахнул на пол свой тяжелый темно-синий плащ. Одежда на нем, дорогая, но удобная, казалась естественным продолжением тела. Но дракон недовольно подергал завязки и стащил с себя широкую рубаху, представ перед гостем с обнаженным торсом. Потом скинул огромные ботинки, с довольным лицом освобождая ступни, и, опустившись на трон, закинул ногу на ногу. Его белые, словно седые волосы тонкими прядями опутали плечи, и Йон, кокетливо посматривая на сжавшегося принца, поправил их пальцами.

– Привез на съедение? – со смешинкой прорычал полуголый дракон, и у Ларса задрожали коленки, если бы он сейчас не сидел, точно бы упал снова.

– Его имя… – начал слуга, но дракон недовольным жестом прервал его, и Таге сразу согнулся в поклоне, извиняясь за дерзость.

– Пусть сам назовет свое имя.

У Ларса от ужаса не было сил подняться, он продолжал сидеть и тихонько всхлипывал, надеясь, что его пожалеют и не примутся есть прямо сейчас. Дракон выжидающе смотрел на жертву, словно примеряясь, с какого бока его лучше начать жевать, а потом с лукавой усмешкой облизнулся. Ларс вскочил на ноги и с диким воплем бросился из зала. Но далеко сбежать ему не дали, замок, словно подчиняясь своему повелителю, вел мальчика узкими коридорами, петлял темными ходами, и через пару минут он, все так же крича, выбежал в оставленный им зал.

Дракон уже словно забыл о пленнике, задумчиво листал какой-то журнал с непристойными картинками на обложке, слуга в уголочке отутюживал хозяйский плащ, и на мальчика никто внимания не обратил.

– Я домой хочу, – проговорил ребенок и всхлипнул.

Йон не шевельнулся, а Таге поставил утюг на каменный пол и без слов повел Ларса в его новые покои. К счастью, страшный хозяин не посадил ребенка в темный и сырой подвал, а выделил ему небольшую светлую комнату недалеко от остроконечной башенки. И юный принц мог в окно рассмотреть далекий горизонт, покрытый ледяными глыбами, морскую гладь и серое низкое небо. Море напоминало ему о доме. Там, в оставленном детстве и полном любви уюте, папка-омега водил его любоваться волнами каждый день. То, почему дракон его сразу не съел, мальчик объяснил себе своим маленьким размером – на один же зубок. И про себя решил, что кушать много не будет, чтобы сильно не расти.

Дальнейшая жизнь Ларса не стоила долгих слов. Дракон, видимо от скуки, решил дать мальчику хорошее образование, правильное воспитание и навыки во владении оружием. Его обучали, тренировали и наставляли со рвением лучших школ и академий. Ларсу приходилось зубрить огромные тома, энциклопедии и забытую историю драконов, бегать босиком в любую погоду вокруг замка и работать шваброй, не забывая про свое рабское положение. Сам Йон ребенку уделял мало времени, часто пропадал из дворца на недели, слушал его лепет вполуха и предпочитал читать яркие журналы или спать на своем троне, беспечно раскинув ноги и руки.

Большую часть времени Ларс проводил с Таге, кроме него в замке жило еще трое слуг – один на кухне, один в саду и еще один занимался уборкой. Все четверо были беты, о хозяине говорили тихо и с восхищением, все служили ему верой и правдой, и любые мысли или попытки Ларса сбежать пресекались жестокой поркой или лишением обеда. За пять лет проживания в замке мальчик не смог узнать о своем хозяине почти ничего, кроме того, что он Снежный дракон, один из последних, а возможно, действительно последний в своем роде. Сколько именно Йону было лет, слуги не знали, и умереть драконы своей смертью не могли, а значит, Йон мог родиться еще до начала времен.

Драконы всегда были злыми и опасными, им поклонялись, их остерегались. Кому пришло в голову отдавать драконам принцев, сейчас история и не вспомнит. Но с тех пор прошло много лет, драконы попрятались или их поубивали охотники, но их стало мало. Людей же, напротив, расплодилось – каждому дракону по принцу. Раз в год маги выбирали, к кому из оставшихся бестий какой из родившихся детей уйдет. В тот год вытянули имя Ларса и Йона, случайное совпадение или жестокая судьба, но маленький Ларс, самый младший из всех предложенных кандидатур, оказался заперт в драконьем поместье на долгие годы.

Таге был строгим учителем, а Йон, что временами присутствовал на занятиях, такое отношение одобрял – ошибки ученика вызывали у дракона недовольство, прилежная учеба дракона не трогала, а достижения и успехи приводили к легким усмешкам и подтруниванию. Кроме письма, картографии и языков принца обучали этикету, истории, точным наукам и даже азам магии. Кроме того, у него была неплохая физическая подготовка, Ларса заставляли много упражняться, лазить по скалам и таскать мешки с камнями. После долгих занятий у мальчика с трудом поднимались руки. Зато кормили как на убой. Впрочем, Ларс до десяти лет был твердо уверен, что именно на убой его и кормят, ведь дракон, все так же косо посматривая, временами облизывался. Отказаться от еды оказалось сложным делом, и Ларс, сам того не заметив, очень быстро вырос и возмужал.

От отца не приходило ни весточки, ни один благородный рыцарь не явился спасать юного омегу. Казалось, Ульф забыл о существовании сына. Временами, когда пасмурное небо прояснялось и ночью были заметны звезды, Ларс вспоминал о папке-омеге и тихо шептал ему свои потаенные желания. А мечтал принц о свободе, быстром ветре и романтическом приключении в море на небольшом корабле с верной командой. Там, в далеком путешествии, ему в мечтах всегда встречался прекрасный альфа. Верный и надежный, всегда готовый подставить сильное плечо и разделить с Ларсом любое приключение.

Об избавлении из плена Ларс вскоре перестал задумываться. Ведь ни Таге, ни Йон не рассказывали сказок о благородных спасителях и смелых рыцарях. А то, чему учили его в королевстве Сконе, уже давно позабылось. И если первые годы Ларс мечтал вернуться в родной дом, то лишь потому что там – все важное и любимое, воспоминания о папе и младенчестве, но вскоре и о нем позабыл. Ведь замок Северного дракона стал единственным местом, которое Ларсу осталось знакомо.

***

Когда прекрасный принц подрос, дракон решил взяться за него серьезнее, и теперь обучением мальчика, а точнее, юноши занялся сам Йон. Хозяин не задавал уроков, почти никогда ничего не спрашивал, но рассказывал так, что Ларс невольно разевал рот, готовый ловить каждое сказанное слово. Про что бы Йон не говорил, выходило это складно, понятно и очень увлекательно. Даже история древних родов, значение гербов и семейные древа известных королей казались волшебными приключениями. Ларс впитывал эти знания сначала по привычке, а потом с восторгом и нетерпением, ведь эти знания – все, что он получал из внешнего мира.

Занятия с оружием и физические тренировки тоже вел хозяин, обучал фехтованию, сам стоял с ним рядом и твердым бархатистым голосом вещал о тонкостях ведения боя, показывал интересные финты и объяснял, как лучше держать руки, чтобы удар был точным и крепким. Обучал, как натягивать тетиву и целиться, показывал пассы руками для легких магических знаков. С каждым днем Ларсу нравилось в замке все сильнее. Обучение больше не было каторжным трудом, он с нетерпением ждал занятий, и если Йон по каким-то причинам отлучался, а уроки снова проводил Таге, то юноша вглядывался в темно-серое небо в ожидании господина. А с его появлением радостно бежал навстречу в тронный зал и помогал стягивать тяжелые ботинки, приносил развлекательные книжечки и разглаживал тяжелый плащ.

Таким поведением Йон был весьма доволен, проявляя снисходительность, позволял с собой разговаривать и даже есть за одним столом. И хотя Ларс, подрастая, четко понимал, что обращаются с ним в этом замке как с вынужденным пленником, почти как с рабом, он все равно был доволен сложившейся участью.

Замок оказался в его полном распоряжении. Ларс мог бродить по узким коридорам в свободные минуты, заглядывая в безупречно чистые темные комнаты, рассматривая загадочные рисунки и железные завитки на стенах. Забираться на башни и любоваться красотами северных широт, вдыхая ледяной ветер, который давно не морозил и не пугал. Или прогуливаться по бесконечно огромной, казалось, даже бескрайней библиотеке, в которой книги были обо всем на свете. Ларс с удовольствием читал все, что попадалось под руку, но больше всего он любил книги о северных фьордах и страстные романы, где нежные красавцы грелись в любовных объятиях у горящего камина и выбирались летом к разогретому редким солнцем морю.

Ларсу очень хотелось побывать у моря, но, к сожалению, дракон запрещал ему покидать стены замка. Зато море было видно в окнах его спальни, и временами он мечтал, как Йон смилостивится над ним и унесет его в дальние дали на своих белых крыльях, окунет в темно-зеленую пучину и расскажет о красотах подводного мира. Почему-то в фантазиях это был именно Йон. Наверное потому, что дракон в его понимании стал единственным человеком или получеловеком, что разговаривал с Ларсом. А также потому, что все истории дракона были великолепны, и юноша в них по-детски, пока очень наивно, но все же влюбился.

К восемнадцати годам Ларс из маленького грустного и испуганного мальчика превратился в сильного, статного юношу. Хорошее питание, свежий воздух и хорошая физическая подготовка сделали его тело высоким, стремительным и гибким. Словно сжатая пружина, он с готовностью и полный энергией брался за любое дело, даже если его и не просили, помогал садовнику и уборщику, болтал с Таге и чистил картошку на кухне. Больше всего он ждал появления дракона, жаждал его уроков и занятий на мечах. Но чем старше становился мальчишка, тем чаще исчезал из замка Йон.

– Хозяин снова не придет на ужин? – в голосе Ларса стояла неподдельная печаль.

– У него много важных дел. Он охраняет наш покой, следит за близлежащими городами и собирает дань с мелких людишек, – строгим голосом ответил Таге.

Внезапно дверь с грохотом распахнулась и в столовую вошел Йон, привычно полуголый, босой и лохматый. Ларс приветственно вскочил на ноги, расплываясь в улыбке.

– Господин Йон Берггрен! Я так рад, что вы вернулись! – воскликнул юноша, не сдерживая эмоций.

– И тебе привет, – буркнул дракон, плюхнулся на стул и растекся по столу. – Таге, почему моя постель мокрая и холодная? Ты опять забыл закрыть после проветривания окно?

– Простите, хозяин, я совсем не ждал вас. Сейчас пойду и повешу все сушить!

– Сохнуть будет до завтра. И где я буду спать? – Йон елозил обнаженным торсом по гладкому столу, словно пристраиваясь на ночлег.

– Я принесу вам постельное белье из своей комнаты, – пробормотал слуга неуверенно.

– Не сравнивай свой соломенный матрас и мою пуховую перинку, – Йон страдальчески закатил глаза.

– Я могу отдать вам свой матрас, – с готовностью предложил Ларс.

– А сам где будешь спать? На голых досках, что ли? – Йон фыркнул, с обиженным лицом подтянул к себе миску с рыбным супом и глубоко втянул в себя аромат кушанья. – У, треска со свежей морковочкой, съел бы целую кастрюльку!

– Мы не готовили на вас, – полный самоуничижения, произнес Таге, – я сейчас же распоряжусь…

– Вы можете съесть моё, я уже сыт! – Ларс придвинул свою тарелку ближе к дракону, и тот недоверчиво взглянул на юношу.

– Ты туда ничего не подложил?

– Что вы, конечно нет, угощайтесь.

Йон благодарно кивнул и, схватив ложку, быстро стал опустошать тарелку. Закончив с порцией Ларса, он съел и то, что оставалось в миске Таге, а потом снова лег на стол. Теперь его лицо было довольным, темные сухие губы расплылись в удовлетворенной улыбке, и дракон стал посапывать.

– Мы должны его уложить, или хозяин будет очень недоволен.

– Пойдем отнесем его в мою комнату, – с согласием кивнул Ларс, – а я посплю в вашей спальне.

Таге подхватил Йона под одно плечо, Ларс под второе, дракон оказался невероятно тяжелым, и хотя Ларс ростом был уже выше хозяина, а в плечах раздался как настоящий дровосек, дотянуть тушку спящего дракона до башенки оказалось делом нелегким. Взвалив его на постель, Таге и Ларс стали поправлять ему одеяло, взбивать подушки. Слуга снял с господина штаны и аккуратно сложил рядышком, Ларс расправил Йону волосы, которые паутинкой заплелись на лице. Смахнув последнюю прядку с довольного и спящего лица хозяина, юный принц невольно залюбовался им. Дракон был красив, привлекателен, и, проследив, когда Таге отвернется, Ларс наклонился к учителю и осторожно поцеловал того в лоб. В то же мгновение Йон резко взмахнул руками, крепко схватил омегу и, одним движением закрутив его в одеяло, уложил рядом с собой, сильно охватив руками и ногами.

– Ой! Ларс, сейчас же выползай! – воскликнул Таге и стал пытаться вытащить попавшего в тиски юношу.

– Ничего, я и тут могу поспать, – Ларс смущенно спрятался в одеяло, но слуга его в покое не оставил и стал тянуть сильнее.

– Не расслабляйся там, хозяин может и слопать случайно, вот проснется не в духе, решит, что тебя ему на обед притащили, и отцапает голову!

Ларс немного испугался. Затем попытался выпутаться из ткани, высвободить руки, но дракон его тут же стиснул сильнее, дунул в затылок и припал носом к его волосам. Чувствуя его дыхание рядом со своей шеей, Ларс густо покраснел. Ему очень захотелось, чтобы Таге сейчас же убрался, оставил их наедине и позволил так спать всю ночь. Но слуга как-то пощекотал своего господина, заставил того дернуться и выхватил из опасных объятий подопечного. Ларс с разочарованием вздохнул и с опущенной головой поплелся спать в общую спальню для слуг.

Постель у Таге действительно оказалась жесткая. Это плененному принцу выделили мягкую перину и пуховое одеяло, спать на соломе Ларс не привык. Но не это мучило его долгой ночью, Ларс внезапно осознал, что длительное заточение изменило не только его тело, но и душу. Спустя столько лет плена Ларс вдруг понял, что привязался к этому месту сильнее, чем положено и теперь в его сердце появилось безграничное желание остаться жить вместе с Йоном навсегда.

Часть третья, в которой рыцарь готовится к сложному и опасному странствию

Хуго знал, как находить магов, работал с ними не первый год. А в больших городах волшебников, желающих подзаработать, жило немало. Магия – нестабильная субстанция, много ее в себе не удержишь, но отдавать умел не каждый. Кроме того, маги себя слишком любили, чтобы раскидываться таким добром как волшебство. Наверное потому и вымирали – заклинаниями никто ни с кем не делился, а переполненный магией маг лопался как мыльный пузырь.

В большом торговом городке на границе Сконе – Кристианскаде – жили с десяток магов. Но вот отзывчивых отыскать не удалось. Потратив три дня в поисках и долгих безрезультативных беседах, наемник решил двигаться дальше. Мимоходом отловил в городке пару домовых и сдал в тюрьму, денег за них дали немного, но Хуго смог оплатить постой в местной таверне.

Из города выдвинулся засветло, а к ночи не добрел ни до одного жилого пункта. «Видно, свернул не там» – решил наемник, но возвращаться не хотелось. Все равно Иглистые горы маячили где-то далеко впереди, а идти до них еще много дней. Заснул прямо на голой земле, положив голову на седло. Вокруг тишь и благодать, густой зеленый хвойный лес и мягкая подстилка в виде мха. Хуго спал крепко, возможно даже храпел, а когда проснулся – от бедной глухой кобылки остались лишь косточки. По отпечаткам зубов догадался, что виноваты оборотни, скорее всего, какие-то мелкие и молодые, раз не позарились на человека. Наверное, гнагары. За лошадь стало обидно, а за провиант, что тоже съели, – еще сильнее. Взвалив непорченую поклажу на спину, Хуго поплелся дальше, надеясь, что по пути встретит деревушку.

Так и случилось. Через пару часов ходьбы голодный, так и не позавтракавший путник добрался до деревни на краю болота. Несколько покосившихся домов, наполовину ушедших в трясину, говорили, что деревня раньше была больше, но теперь болото ее поглотило, и жители разъехались. В оставшихся домах стояла сырость и пустота, и лишь в стороне от топей жили немногочисленные крестьяне. Мельком окинув взглядом собравшихся поглазеть на путника жителей, Хуго насчитал два десятка взрослых и столько же детей. Скота у них не наблюдалось, видать, от гнагаров не спасли, посевы были жухлые, а люди – ободранные.

– Есть ли у вас лошадь на продажу? – просил Хуго, уверенный, что ему откажут.

– Тута нету, – ответил один из хиленьких альф, – но там, за болотом, маг живет, вот он свою лошадь все пытается продать, а нам-то зачем?

– Ясно, и где точнее ваш маг живет? – Хуго глянул в указанную сторону, но ничего, кроме густого подлеска и болотных кочек, не увидел.

– Да тама тропинка есть, не заблудишься, – ответил совсем старенький омега.

Хуго кивнул, поправил на плече поклажу и побрел в указанном направлении. Пробираться на голодный желудок через топи совершенно не хотелось, но на вид крестьяне и сами едой не баловались. Проходя последний домик, остановился рядом с огородом, несмотря на трясину, на грядках росли свежие овощи, и желудок угрюмо заурчал.

– Эй, хозяин, не продашь ли капусты? – крикнул Хуго в пустое окно.

Из домика вышел молоденький омега, худощавый, но крепкий. Хитро прищурившись и посмотрев на Хуго, он спокойно сказал:

– Продам, если от напасти избавишь.

Хуго хмыкнул, видно, его раскусили: кто-то заметил амулеты или учуял в нем колдовство. В любом случае отказать нуждающимся – совсем не в духе наемника, потому, расправив широкие плечи, он твердо ответил:

– Не сомневайся, избавлю.

Сложив рядом с покосившимся домиком омеги свои вещи, стал собирать для гнагаров ловушку. Из того же домика выскочила еще пара мальчишек-альф и с радостью решили помочь. Хозяин же омега занялся огородом и на гостя больше не смотрел, словно и забыл о договоре.

Из прутиков и веточек Хуго смастерил клетку, поставил ее в самом дальнем конце деревни, потом выстругал свисток и зачаровал его магическим зельем. Взяв одного из мелких мальчишек, усадил того на клетку и велел свистеть в свисток. Дуть во всю мочь и не останавливаться, пока Хуго не разрешит. Полюбоваться на ловлю вредителей собралась вся деревня: звуков-то из свистка не шло, как бы мальчишка ни старался. Но вскоре из разных щелей да углов, из-под ведер да кустов стали выбираться толстые оборотни-крысы. Словно загипнотизированные, они шли к свистуну, забирались в сделанную клеть и замирали там, смотря на мальчика.

Когда клетка полностью наполнилась, а гнагары перестали выбираться на полянку, Хуго закрыл ловушку и снял мальчика. Пришедшие в себя гнагары принялись ругаться и грозить расправой, но когда люди потребовали кары и утопить злодеев, оборотни начали превращаться в безобидных зверюшек, прикидываясь случайными жертвами.

– Не надо их топить. Отнесу к магу, он точно найдет им применение.

– Не надо к магу, – запищали крысы.

– Что поделать, тут вас точно в живых не оставят.

Довольный омега в благодарность вынес для Хуго котомку с едой и пригласил погостить пару дней и ночей. Но наемника ждали дела поважнее и, захватив свое внезапно увеличившееся добро, пошел по указанной тропке искать мага, что продает лошадь.

Пока шел вдоль болота, гнагары присмирели, видать, там жил кто-то покрупнее. Но раз люди не жаловались, значит, злыдень пристроился безвредный. Такие только пугали нытьем прохожих и храпом по ночам, и мелкую шушеру типа оборотней-крыс поедали. Путь до домика мага занял время до обеда. Хуго несколько раз останавливался, подъедая запасы, что выдал добрый деревенский житель, чуть прикармливал оборотней, чтобы не вопили слишком громко, и раздумывал о судьбе Ларса.

Когда-то драконов на их землях жило видимо-невидимо. Так много, что они ходили открыто по улицам городов. Запугивали мирных жителей, господствовали да порабощали. А потом то ли мор у них случился, то ли люди незаметно почти всех истребили, ведь за голову дракона, за его шкуру и острые когти короли и маги платили огромные деньги. На драконов охотились и, видимо, довели популяцию до критической величины. И стало их так мало, что во многих королевствах о драконах лишь рассказывали легенды и вживую никто видел.

Но бояться драконов не перестали. Как тут не бояться, если эти хищные чудовища любили полакомиться человечиной? Потому в голову Хуго забрели нехорошие мысли, что если бедный пленник уже давно мертв? В северных городах людей живет не так много, как на юге. Может, дракон с голодухи слопал мальчика в первый же день. Что ему еще с ним делать-то? Не ждать же, пока вырастет, похорошеет и начнет привлекать рыцарей? Хотя другие поговаривали, что драконы омег как инкубаторов для своих детенышей использовали. При помощи длинного языка засовывали несчастным жертвам в рот икринки, а когда дракончики подрастали, то разрывали омегу и съедали его изнутри. От таких мыслей Хуго поежился и решил не загадывать наперед, все равно дара предвидения у него не наблюдалось.

Домик мага появился перед ним неожиданно – маленький, ухоженный, в него явно вложили много магических сил. Перед путником приветливо расстелилась дорожка, кривой сгорбленный домовой на цепи забрал у Хуго клеть с гнагарами и куда-то утащил. Другой домовой открыл перед наемником двери и пропустил внутрь.

В домике уютно горели магические светильники, колыхались мертвые цветочки, пахло сладкими одурманивающими зельями. Сразу потянуло в сон, но Хуго одернул себя – задремлешь у мага, а он тебя на части разберет для заклятий.

Хозяин встречать путника не вышел, но то тут, то там сновали каттунги, поливая саженцы загадочных прожорливых деревцев, подтирали пыль и, тихо перешептываясь, разносили весть: «Гость пришел». Хуго несколько раз громко постучал, кашлянул, а потом все же присел на скамеечку и, разложив остатки еды, поделил между собой и прибежавшими с жалобными глазами каттунгами.

– Ты зачем чужих рабов подкармливаешь? – раздалось над ухом, и Хуго удивленно обернулся.

Рядом с ним стоял невысокий сухенький старичок-омега. Опираясь на кривую палку, он хитрым взглядом посматривал на гостя и на его котомку.

– Прости, хозяин, вот, угощайся, – Хуго протянул магу бутерброд с морковкой.

– Спасибо, добрый молодец.

– Да какой я молодец, – усмехнулся наемник, – уже давно за пятьдесят.

– Но дурная голова ногам покоя не дает? – рассмеялся омега и, поставив напротив гостя стул, присел, разогнав рабов и шикнув на деревца, чтобы не ворчали. – Зачем пожаловал?

– Мне нужно обновить магические знаки, зарядить амулеты да прикупить несколько зелий.

– Ух, сколько пожеланий, думаешь, мне есть чем делиться? – усмехнулся маг, и Хуго с недоверием на него посмотрел.

Обычно маги первым делом снабжали магией себя и свое тело – потому жили долго, всегда оставались молоды, а этот же, казалось, совсем иссох. Либо не обладал магией жизни, либо запасы его были так скудны, что даже на поддержку своего тела не хватало. Во втором случае помощи от него не дождешься.

– Ну или хотя бы лошадь купить. Деревенские сказали, ты лошадь продаешь.

Маг задорно, не по возрасту рассмеялся.

– Да когда ж это было! Уже давно в город отвел да продал.

– Эх, не везет мне, – вздохнул Хуго и поднялся, ловить тут нечего, пора отправляться дальше в дорогу.

– Не спеши, благородный рыцарь. Скоро стемнеет, на болотах по ночам шляться не к добру. Оставайся у меня, развлечешь хорошей историей, а я тебя напутственным словом провожу.

Ночь на болота опустилась стремительно быстро. Небо потемнело, засияло огромной луной и миллиардами белых точек-звезд. Удобно устроившись в беседке рядом с цветущим садом, маг выложил на стол приготовленные каттунгами булочки и свежий травяной чай. Старичок-омега представился как Нелль Магнуссон, наемник сильно удивился, что маг носит фамилию, но потом выяснилось, что все болота и земли в лесу принадлежат Неллю, поэтому король позволил ему носить второе имя своих земель.

– Что с гнагарами сделаешь?

– Крысами? – маг пожал плечами. – Каттунгам скормлю.

– Не по-людски это, – поморщился Хуго.

– Крысы наш скот едят, каттунги едят крыс, мы используем котов, чтобы вести хозяйство и смотреть за скотом – все в мире взаимосвязано.

Альфа лишь покачал головой.

Булочки были с маком и приятно пахли корицей. Скушав полтарелки, Хуго поделился кусочками с каттунгами, что заискивающе ходили рядом и хлопали огромными печальными глазами.

– Понравился ты им, – заметил Нелль, – они редко к гостям добродушны.

– А часто ли гости бывают?

– Наведываются, – уклончиво ответил маг. – Зачем тебе магия понадобилась? Своей уже не хватает?

– Никогда не хватало, – Хуго рассмеялся и пощелкал пальцами, пуская крошечные огоньки. – Магии во мне – кот наплакал, вот хожу и побираюсь. Знаками пользоваться умею, выучил заклятья, а вот сил своих ни на что не хватает. Я тут накидал список, что именно надо, у меня есть два десятка золотых, надеюсь, они окупят усилия, да еще не отказался бы от личной подзарядки.

Хуго вытащил из сумки пергамент, где записал все необходимое, и передал магу. Тот нацепил на маленький сморщенный носик пенсне и стал просматривать список. На некоторые пункты одобрительно кивал, на другие удивленно поднимал брови.

– Ты что, город решил осадить? – заключил Нелль. – С таким количеством противозащитных заклятий можно магическую крепость штурмом взять.

– Не на магов иду, на дракона, – успокоил хозяина Хуго.

– Дракона? Уж никак за принцем собрался? – глаза у Нелля тут же оживленно загорелись.

– Именно. Спасать Ларса Нильсона вон Берга иду. Его получил Снежный дракон, и уже много лет томится бедный мальчик в плену.

– Снежный… – маг почесал седой затылок. – Да, этого долго выковыривать из его защищенного замка будешь. Тебе может и не хватить всего этого добра.

– Я надеюсь по дороге еще чего-нибудь собрать.

– Знаешь, может, возьмешь меня с собой? – Нелль внезапно расцвел своей идеей. – Я давно мечтал на драконов поглядеть, все никак не доводилось. Да и, может, поговорить с ним смогу, культурно обменяемся заклинаниями или артефакт какой ненужный мне отдаст.

– Высокого ты мнения о драконах, хозяин, – Хуго в такой сказочный исход не верил, – дракон дракону рознь. Я часто слышал, что от них страдают люди, зря, что ли, принцев им стали отдавать – они с этими принцами становятся поспокойнее. Правда, не знаю почему.

– Чего ж тут не знать? – маг удивленно хлопнул в ладоши. – За драконом идешь, а элементарного не понимаешь. Для драконов принц в башне, большой темный дворец и пещеры с золотом – это как для нас руки и ноги. Нет принца – и дракон как инвалид, его другие не уважают, в роду не признают и вообще плохо к таким относятся. А вот с принцем он уже полноценный член общества. У них даже ассоциация есть – Драконы Принцевладельцы. Даже если рыцари принца спасли из заточения или принц погиб от бездарного ухода, все равно статус сохраняется.

– Ну, надеюсь, Северный своего принца не уморил. И не съел.

– Да, об этом я тоже подумал, – Нелль задумчиво посмотрел в черное небо, – но, не проверив, не узнаем. Берешь меня?

– Не староват ли ты для дороги? – Хуго с сомнением осмотрел старичка.

– Я же маг, могу и омолодиться!

– А почему раньше этого не сделал?

– Я красив как ясно солнышко, – рассмеялся старичок, – зачем мне проблемы в виде приставучих альф, течки всякие, косметика да макияж? Я в таком виде себе нравлюсь, мне комфортно и никто не донимает. А лишнюю магию я в болото сливаю, вот оно какое разрослось, мое родненькое.

– Так это из-за тебя деревня подтопляется? – Хуго сразу разозлился.

– Вот же ж беда, – фыркнул маг, – они все равно постепенно в лес отодвигаются, мое болото им только хорошее дарит – морошку, клюкву, грибочки, я даже угрей и лягушек в нем развел. С болота и вода на поливку, и торф на растопку. Не бурчи, наемник, хорошо они живут. Только оборотни достали. Меня-то обходят, а вот деревенских мучают.

– Я им свисток оставил зачарованный, будут тебе крыс теперь носить.

– Спасибо, – Нелль улыбнулся, – смотри, как каттунги обрадовались. Ты для них теперь настоящий герой. Только доспехов сияющих не хватает.

* Да простят меня шведы. Kattunge[шв] – котенок. Gnagare[шв.] – грызун.

Часть четвертая, в которой омега совращает дракона

Всю ночь Ларса мучили дурные кошмары да сны про зубастых чудовищ, а наутро, когда сел обедать за стол, Йон на него даже не глянул и от этого стало очень обидно. Почему-то думалось, что после расслабленных объятий и сонных собственнических посягательств дракон непременно подобреет и начнет уделять хоть какие-то знаки внимания. Но Снежный был холоден и неприступен. Впрочем, как и всегда.

Тогда, взвесив все за и против, оценив свое безвыходное положение, Ларс решил во что бы то ни стало соблазнить дракона. Разве он не прекрасный принц из далекой красивой страны? И прекрасен, и умен, и с мечом хорошо обращается. Ларс был уверен, что парень он годный и даже Йон на такого обязан клюнуть. Для соблазнения выбрал самую лучшую стратегию – та, что часто описывалась в книгах: поставить себя в трагическое и тяжелое положение, подвергнуть опасности, чтобы Йону пришлось его спасать. А там уж в процессе спасения неминуемо нагрянет любовь.

Порыскав в библиотеке в поиске безотказных идей, Ларс решил начать с самого простого и очевидного – угрозы жизни. Подготовка не заняла много времени: надев свой самый красивый наряд, обвязав себя за пояс веревкой для страховки и дождавшись, когда Йон точно будет дома, юный герой-любовник свесился из окошка своей комнаты и, держась за карниз, стал истошно кричать и просить о помощи.

Дракон задумчиво посмотрел на вопящего принца, а потом закрыл ставни на своем окошке, чтобы шум не мешал. Зато Таге примчался, стал ругаться, что принц распугал своими криками всю округу. Пристыженный Ларс влез обратно в свою комнату и стал обдумывать новый план.

При следующем совместном ужине, когда дракон соизволил обедать с ними вместе, Ларс вдохнул в себя кусочек хлеба и стал дергаться, задыхаясь. Взирая на своего хозяина полными страданий глазами и протягивая к нему руки, омега надеялся, что дракон хоть немного проявит сочувствия, но Йон даже от своего журнала не отвлекся. Спокойно продолжил есть, рассматривая картинки. А Таге, подбежав к Ларсу, сильно стукнул его по спине, заставляя выплюнуть хлебушек. Спина разболелась от тяжелого кулака, а из глаз брызнули от неожиданности слезы, но своего Ларс так и не добился.

План номер три включал в себя самоотверженную погибель. Приготовив декорации, расставив себя и участников в правильные места, Ларс был готов спасти жизнь Йону и заслужить его внимание. Привязанная веревкой телега стояла на покатой лесенке, и когда омега отпустил удерживающую петлю, она с грохотом покатилась на задумчиво смотрящего в небо дракона. Ларс прыгнул вперед, грациозно обхватил своим телом Йона, желая оттолкнуть того от приближающейся беды, но, врезавшись в дракона словно в стену, повис на нем, не в состоянии сдвинуть с места. Повозка с грохотом домчалась до испуганного Ларса и задумчивого Йона, и Таге выпрыгнул перед ними, своим телом останавливая телегу.

Далее шел план номер четыре, потом пять и шесть. Но дракон, казалось, даже не замечал того, что творится в его замке.

Отчаявшись, Ларс решил использовать последнее и самое действенное средство – трагическую кончину и признание в любви на смертном одре.

Подождав, когда Йон будет выходить из замка, Ларс быстро лег у него на пути, заткнул меч под мышку, налил ярко-красного вина под спину и изобразил на лице великое страдание. Йон перешагнул через тело, а Таге с сердитым видом поднял принца с земли и велел идти мыться. Ларс в сердцах бросил меч на землю и, ругаясь диковинными словами, что вычитал не в самых приличных книжках, направился в свою башню.

– Мне кажется, мой принц сломался, – сказал Йон, задумчиво глядя вслед сердитому омеге.

– Не беспокойтесь, хозяин, он растет, взрослеет, у юноши начался переходный возраст. В это время все молодые люди ведут себя странно, не отдавая отчета в своих поступках. Его сердце и разум не находят покоя и требуют активных действий.

– Усиль тренировки, – велел Йон.

Ларс в своей комнате от обиды сначала захотел немного поплакать, но потом вспомнил, что в книгах плачут только дети, решил, что позволит себе такую слабость лишь в самой критической и ужасной ситуации, из которой не будет никакого выхода.

Завоевание Йона на этом не закончилось. Ларс решил покорить упрямого дракона своими навыками – ведь не зря он столько учился и занимался. Юноша стал учить стихи, познавать географию и историю и при каждом удобном случае блистал эрудицией. Стоило Йон присоединиться к ним за обеденным столом, Ларс начинал к месту и не к месту делиться прочитанным.

– А вы знали, что город Кирунай, который недалеко от нашего замка, был основан шестьсот лет назад белой птицей, от нее и появились жители нашего округа. Поэтому тут все светловолосые и любят небо!

– А вы слышали, что Густав Васа, покоряя Швицу, выходил замуж шестнадцать раз и всех мужей потерял в ледяных горах?

– А представляете…

– Ларс! – Йон сердито окликнул юношу. – Ты мне читать мешаешь!

– Господин Ларс, – мягко обратился к нему Таге, – наш хозяин драконид Йон Берггрен прочитал все книги в своей библиотеке и, конечно, все знает и слышит. А если тебе нечем заняться, иди дров наколи, воды принеси, печь растопи и помоги на кухне, в саду да уборку в замке сделай!

– А фасоль вам на белую и черную не разобрать? – обиделся Ларс, поднялся из-за стола и, стуча ботинками, направился выполнять указания.

– Было бы неплохо. И посади семь розовых кустов! – крикнул ему вслед Йон.

– Господин Йон, вам стоит быть внимательнее к мальчику, – заметил слуга.

– Что с ним? – удивился дракон.

– Ему необходима забота и ласка, даже дерево без любви не будет расти, а ведь в вашем замке живет живой принц! Кто-то должен быть с ним рядом, показывать, как велико и заботливо может быть человеческое сердце. Кто-то должен научить его пониманию и терпению.

Дракон задумчиво отложил порножурнальчик и посмотрел на темный потолок.

– Может, мне подарить ему собаку?

Испробовав все средства, Ларс вновь обратился к любовным романам и, следуя советам прекрасных омег, что соблазнили и привлекли к своей персоне всех возможных рыцарей, решил сделать дракону подарок.

Но связанный им шарф Йон назвал слишком колючим, плетеные лапти долго снимал и одевал, а потом решил, что ходить босым по дому удобнее. Заколки, обручи и повязки на волосы он сразу выкинул, взъерошивая пальцами свои белые патлы. А старательно сделанный самодельный нож проверил на балансировку, покрутил в ладони и выкинул в окно замка. Ларс, безутешный и готовый разреветься, раздраженно покусывал губы и мысленно придумывал, как накидает бессовестному дракону в постель колючек и отомстит за свое разбитое юное сердце. Но потом вспомнил про еще один возможный подарок и решил приготовить для дракона сливочный сладкий торт.

Сахар в огромном доме пришлось искать долго, на кухне его не использовали, в чулане не хранили, и лишь где-то в тайных закромах садовника Ларс отыскал заветный белый порошок. Стряпать принц умел, научился, пока помогал на кухне, но вот сладости и сдобу готовить никогда не приходилось. Вдоволь намучившись, омега приготовил небольшой сладкий кекс, украшенный взбитыми сливками. За Йоном с этим тортом пришлось побегать, так как дракон в тот момент был занят чем-то внезапно важным. Дракон рыскал по замку, по библиотеке, искал в каждой комнате и лишь когда отыскал, взглянул на омегу и проглотил его подарок.

– Вкусненько, – произнес он удивленно и упал в обморок.

Испуганные слуги и еще более испуганный Ларс стали хлопотать над несчастным господином. Тот крутился на полу, словно в бреду отталкивал тянущиеся к нему руки и громко похрапывал.

– Что ж ты, неразумное дитя, натворил?! Сахар-то драконам нельзя кушать. А особенно Снежным.

– Он умрет? – полный ужаса и отчаяния, произнес юноша.

– Нет, проспится, отдохнет, но похмельем будет мучиться долго. Так что ты его лучше не трогай, иногда хозяин бывает злым и сердитым, – заметил Таге.

Омега чувствовал себя очень виноватым, а еще обиднее стало, когда выяснилось, что хозяин так долго искал по всему дворцу. В руках Йон зажал крем с ромашкой, который Ларс просил уже очень давно, так как от тяжелой работы у него сильно стирались ладони. Вот и получилось, что дракон в кои-то веки решил позаботиться о своем домочадце, а Ларс его по незнанию отравил.

Целый день юноша сидел у постели Йона, ожидая, когда тот проснется. Дракон спал беспокойно, тяжело вздыхал и пускал маленькие огоньки и зеленоватый дым из носа. Пришел в себя внезапно, резко распахнул ледяные глаза и бросил на Ларса нечитаемый взгляд. Омега хотел попросить прощения, но не успел даже воздух в легкие набрать. Дракон быстрым шагом вышел в залу, нацепил рубашку, сапоги и плащ и выпрыгнул в окно. Обратившись змеем, стал тяжело помахивать крыльями и активно фыркать пламенем, так что сжег одну из маленьких башенок, а потом улетел к горам.

Даже на огромной драконьей морде Ларс смог рассмотреть недовольство. Йон на него сердился, но не наказал, а просто бросил. С тех пор Ларс решил больше не расстраивать хозяина, не придумывать глупостей и делать лишь то, что ему указывал Йон. Поэтому снова с усердием принялся за учебу, тренировки и заботу о доме. Зубрил, фехтовал и натирал полы, а сам с тоской посматривал в безоблачное небо. Дракон вернулся лишь через месяц, видимо приходил в себя после отравления и справлялся с гневом. Ларс его прекрасно понимал и очень сожалел. Покружив над башенками, всполошив редких жителей замка, Йон опустился белым ярким пятном к окну зала, заметив это, омега бросился его встречать.

Йон лежал на полу, как всегда, в одних штанах и грустным взглядом смотрел на потолок. Его одежда валялась рядом с его троном, Ларс все собрал, расправил и аккуратно сложил у камина, чтобы вещи просохли. А потом лег с драконом рядом. Не касаясь, но очень близко, чтобы просто почувствовать себя с ним единым.

Потолок, выложенный такими же камнями, как и пол, светился миллиардами звездочек, сливаясь в галактики и яркие планеты. Своды выглядели как звездное небо, но только рисунки их были незнакомы, загадочно петляли между свисающих люстр и окружали куполообразные ниши.

– Зачем вы лежите на полу? – после долгого молчания спросил Ларс у дракона.

– Я делаю вид, что летаю.

Йон для убедительности взмахнул руками и чуть продвинулся, глаза его все так же неотрывно были устремлены к искусственному небу.

– Зачем вам притворяться, что летаете, если вы умеете летать? – Ларс сделал такой же жест и чуть приблизился к дракону.

– Затем же, зачем я притворяюсь человеком.

– А разве вы не человек? – удивился Ларс.

– Я – дракон! – Йон взмахнул руками и ногами, отодвигаясь все дальше от омеги.

– Но ведь сейчас вы выглядите как человек!

– Сейчас я просто притворяюсь, – Йон тяжело вздохнул и протянул руку к далекому небосводу, – все мы притворяемся так долго и часто, что уже и забыли, кто мы есть на самом деле.

Ларс поднялся и, сев рядом с хозяином, внимательно посмотрел в его печальные глаза.

– Со мной вам не надо притворяться, я принимаю вас таким, какой вы есть.

– Ты меня совсем не знаешь, – Йон тоже сел и уставился на подопечного. – Когда ты приехал сюда, то боялся, что я съем тебя, потому что тебя с младенчества учили, что драконы едят людей. Когда я был маленьким, мне было плевать на людей, но старшие говорили мне, что я должен их есть. Мы из поколения в поколения повторяем слова отцов, никогда не задумываясь, а надо ли нам это в действительности. Мы делаем то же, что делали наши предки, превращая себя в рабов своей репутации, – щелкнув Ларса по носу, он сузил глаза и его голос стал тихим и будоражащим, как на уроках, – но боялся бы ты меня, если бы не детские сказки твоих воспитателей, и стал бы я питаться человеками, если бы меня к этому не вынуждали? – сказав это, дракон недовольно покачал головой и, шлепнувшись на звездный пол, горько усмехнулся. – Иногда мне кажется, что я – образ, придуманный писателями, и меня настоящего уже давно не существует. Ты же лишь мое творение, я сделал себе такого принца, которым мог бы гордиться, которым не стыдно было бы похвастаться, и когда придет время и за тобой явится рыцарь в сияющих доспехах, чтобы спасти из заточения в башне, я надеюсь, что он назовет тебя самым лучшим принцем. И тогда в моем сообществе я стану героем, что воспитал идеального омегу!

– А если я не хочу, чтобы меня спасали? Если я хочу остаться с вами? – осторожно спросил Ларс, любуясь задумчивым господином. Сейчас Дракон выглядел таким незащищенным, словно его крепкая чешуя разрушилась и он был оголен перед миром. И омеге очень хотелось его защитить и позаботиться.

– Не говори глупостей, все омеги хотят быть спасенными, а все рыцари хотят прекрасного принца! – строго ответил Йон.

– Мне нравится жить с вами! – возразил омега и для большей убедительности стукнул кулаком по полу. Звездное небо дрогнуло, а дракон погрозил безобразнику пальцем.

– Ты просто молод еще и не понимаешь всего! Смысл жизни драконов – накапливать богатства, строить башни и прятать в них принцев. Смысл жизни рыцарей – спасать принцев и возвращать их домой за полцарства и руку спасенного. Смысл жизни омег – ждать своего любимого и дарить ему детишек, пока смерть их не разлучит.

– Не нужны мне рыцари, – сердито фыркнул Ларс, – я сам себя от кого угодно спасти могу!

– Так, ты сказку не путай! Найдет на тебя твой муж управу, приручит и к делу пристроит.

– Лучше вы меня приручите, – Ларс посмотрел на дракона заискивающе и боязливо того обнял. Дракон был теплым и очень приятно пах. Его кожа, казалось, мерцала безупречной белизной так же, как и крылья его драконьего обличья. Опустив голову Йону на грудь, Ларс услышал, как мерно бьется драконье сердце – совсем так же, как и его – омежье. Притворялся ли дракон или действительно где-то там, под непробиваемой волшебной броней, в нем хранилось что-то человеческое.

Йон почему-то покраснел, погладил своего подопечного по светлым волосам и похлопал дружески по плечу.

– Верно Таге сказал, это у тебя переходный период и в крови говорит дурь. Пора тебе анатомию и семейное дело преподавать. Скоро вот течка начнется, развешу в городе плакаты, что в моей башне томится принц прекрасный и за тобой бросятся рыцари – спасатели и руки твоей просители. Лучшему тебя и отдам. А про другие глупости забудь! Я уж и за прошедшие годы намаялся с тобой возиться, пора тебя выпроваживать.

Услышав все это, Ларс вдруг понял, что ситуация у него безвыходная, его жестокая судьба уже предрешена. И заплакал.

Часть пятая, в которой благородный рыцарь и волшебник омега занимаются непристойностями и отправляются в морское приключение

У Нелля где-то в доме завалялась карта местности. Поэтому, легко составив и распланировав свой маршрут, они пошли в округ Калмар, в город Торсас, где Нелль обещал договориться о корабле – тогда их путь значительно сократится. По средним подсчетам до побережья идти пару дней, но волшебник насобирал целый рюкзак, словно отправлялся путешествовать на годы. Рыцарь мага не стал переубеждать – не ему ж все это барахло тащить.

Перед выходом Нелль себя немного омолодил – он теперь смотрелся лет на пятьдесят. Действительно, вышел такой симпатичный миленький престарелый омежка. В нем не виделось угрозы и не чувствовалось обузы. Хуго одобрительно покивал, распрощался с каттунгами и отправился по указанной тропе за Неллем.

Серое болото Магнуссон они покинули быстро, Нелль с печалью смотрел на скрывающийся за деревьями домик – вздыхал, с болотом прощался, подкармливал угрей хлебушком. Но уже спустя пару часов забыл обо всем и стал без умолку болтать. Что неудивительно – ведь маг-отшельник молчал в одиночестве годами. Хуго слушал да на ус мотал, но сам не лез в монолог – зачем открывать душу незнакомцу?

По предположениям волшебника, они должны были добраться до небольшого поселка еще до ночи, там путники заночуют и сытно поужинают. Но когда солнышко стало клониться к закату, они все еще топали по болотистой местности, а на горизонте не показалось и домика.

– Все, привал, – объяснил Хуго, когда отыскал более-менее сухую полянку.

– Да тут еще пара верст, и будет село!

– Я уже несколько часов эту историю слушаю. – Хуго достал из сумки немного углей, выкопал ямку и стал разводить огонь.

Нелль сдался, идти один он не собирался, значит, деваться ему некуда, и сел рядом. Небо почти сразу потемнело, появились звезды и выбралась луна. Они двигались на север, местность постепенно менялась и солнечный цикл сильно отличалась от Сконе. На юге леса пушистые, земли плодородные, в Калмаре же всюду либо топи, либо камни, бедные поселки, поросшие поганками, много леших да кикимор. А ближе к морю встречались ресялки, в озерах устраивали вечеринки водяные и бродили по дну утопленники. Так что Хуго был рад, что отыскал сухой уголок. Быстро поужинав, они расположились на ночлег, а из болота стали доноситься неприятные чавкающие звуки и пугающие всхлипы.

– Лягушки-плакушки, – заметил омега, прислушиваясь к воплям.

– Спать не дадут, – буркнул Хуго и завалился на землю, обнимая свой рюкзак.

Посреди ночи к лягушкам присоединились и лешие, потому утром Хуго был зол и расстроен. Положился на мага, доверился его знаниям, а Нелль завел невесть куда, так что выспаться не удалось. К счастью, выбрались из болот и топей еще до обеда и тут же нашли село, про которое говорил маг. Маленькие аккуратные домики, красивые садики, все было чисто и свежо, только в деревне жило всего пятнадцать жителей и не было у них ни таверны, ни харчевни. Купив у добродушных селян немного снеди, путники отправились дальше.

– Ты вот скажи, – не мог в пути молчать Нелль, – зачем тебе принц и полцарства? Ты же живешь охотой на нечисть, скучно будет в замке.

– Устал я скитаться, устал без дома и крова жить.

– Потому и не молодишь себя? – хитро прищурившись, спросил маг.

– Пробовал – не понравилось.

– И сильно омолодился? – омега не отлипал, крутился да расспрашивал.

– Ненамного. – Суровому альфе не хотелось рассказывать про свои детские психологические травмы.

– Признавайся, сколько тебе лет? – похихикивал омега, и Хуго, тяжело вздохнув, внезапно пожалел, что потащил с собой этого болтуна.

– Ты-то своих секретов не рассказываешь, – заметил он. – Вот скажи, почему сильные маги прячутся ото всех? Вы бы могли столько помощи людям предложить. И огонь для обогрева городов, и погодой вы управляете, и землю для посевов можете облагородить. А сидите в своих домах и плодите болота. От этих болот уже сил никаких нет!

– Прячемся по той же причине, что и драконы – люди нам завидуют. – Нелль сразу стал задумчивый, такие разговоры пришлись не по нраву магу, а Хуго стало еще интереснее, сколько же лет его спутнику.

– Может, магам и завидуют, а драконам-то чего завидовать?

– Они могут летать, кружат в поднебесье, взирают на нас – маленьких и убогих. Все хотят быть ближе к небесам. Все хотят иметь крылья. Вот и травят драконов, чтоб если не у всех, то и ни у кого! – Нелль пальцем в небо указал, и альфа невольно проследил за его жестом. Небо было серым, пасмурным, тучи хмурились, а между ними парили чайки – значит, море близко. – Скоро не останется драконов, а когда с ними покончат, примутся за магов.

Хуго пожал плечами – может, и была какая-то правда в словах Нелля, но он ее не понимал. В нем было мало магии, и он никогда не интересовался, откуда она берется, почему у кого-то из пальцев льется волшебство, а кому-то приходится собирать ее по крохам. А большинство и вовсе силой обделено.

– Семьдесят мне, – признался он, – не такой уж я и старый.

– Ведешь себя как старик! – тут же фыркнул омега. – На вид смыл с себя магией пару годков, но в душе ты давно состарился. Ведь смысл не в том, сколько ты прожил, а в том, на какой возраст ты себя ощущаешь.

– И сколько же тебе?

– Вечные восемнадцать! – Нелль хитро рассмеялся, подмигнул альфе и стал бойко вышагивать, показывая свою прыть. Только у маленького худощавого омеги это выходило комично.

Хуго же только надулся, натянул рюкзак на плечи и ускорил шаг, магу пришлось его догонять, стало не до разговоров. Мимо замельтешили деревья и мелкие поселения, дорога уже не радовала, слишком грустно путешествовать в обиде. Зато до города добрались быстро.

Торговый Торсас забирался в самое море, раскинул свои пирсы и причалы словно удочки с червячками-кораблями. Всюду пахло рыбой, ею торговали на каждом углу. А ближе к пристани и вовсе было не протиснуться среди лотков и лавочек – и рыбка, и крабы, и кальмары, и икра всевозможная, и даже ресялкины яйца. Нелль выбрал гостиницу поприличнее, ту, от которой не смердело тиной и возле которой не валялись пьянчужки. Хуго на прелести кружевных перинок не обращал внимания, его не трогали приветственные песни зазывал. Старому вояке лишь бы сухая постель.

Зато прилично поужинали и сняли хорошую комнату. А Нелль еще и выдул пару литров вина, от удовольствия с его лица не сползала улыбка. Спать завалились без задних ног, Хуго растянулся с удовольствием, думая, что в этом и есть прелесть походов – идешь себе, в болотах мучаешься, а потом наслаждаешься мягкой периной. В чистой комнате пахло отдушкой от клопов и травяным мылом, приятно, вкусно и сны приснились такие же.

Но утром, когда пришло время платить, Нелль опять схитрил, замешкался, подтолкнул альфу к трактирщику – типа все расходы на тебе, а сам сбежал. Хуго пришлось платить за все из своего кармана. И может, при других обстоятельствах не придал значения такому наглому поведению, если бы раньше не выложил Неллю за магию и амулеты почти все свои деньги. Сильный маг неплохо пополнил его запасы зелий и знаков, но и стряс немало, и теперь кошелек опустел.

Расплатившись последними монетами, Хуго вышел из таверны немного злой и расстроенный, а мага уже и след простыл. Альфа прогулялся по набережной, нанюхался рыбки, посмотрел цены на съем лодки и загрустил. Но не возвращаться же с пустыми руками – если Хуго наметил цель, то с дороги не свернет!

Спокойно вернулся в таверну и взял книгу с заказами. Выбрал самые серьезные предложения, где предлагали приличные денег, и пошел к ближайшему мученику, которого доставала нечисть. Важный клиент обитал неподалеку, Хуго за пару минут добрался до мясной лавки и выслушал душевную историю. У мясника развелись злобные какерлаки, и он обещал дать пару серебреников, если наемник избавит от поганцев. Хуго кивнул, обошел лавку в поисках подходящей ловушки и рядом с отхожей кучей нашел большую коробку. Сразу нарисовал на ней магический знак, залил на дно клею побольше и развесил завлекающую травку. Но еще до того, как успел активировать знак, услышал громкий возмущенный оклик:

– Ты чего с моим домом сотворил?

Хуго удивленно обернулся. Рядом с ним стоял на задних лапах огромный, не меньше метра ростом, каттунг с тросточкой и в красном кафтане.

– Каким домом? – искренне удивился Хуго.

– Вот с этим! – каттунг острым коготком указал на исписанную коробку, – Он мне от хозяина достался, а ты на крыше всякие непристойности развел. Член нарисовал!

– Это не член, а магический знак для призыва какерлаков! – Хуго внимательно посмотрел на свое творение – обычный рисунок, ну, может, если голову наклонить, то можно принять за неприличную анатомию.

– Еще лучше! В мой чудесный дом решил зазывать тараканов! – каттунг сердито упер лапки в бока и стал шевелить усищами. – Сейчас же поправь мой дом!

– Извините, господин хороший, беспризорный, в коробке живущий, но я туда уже клею налил. И вообще ни к чему дома на улицу кидать!

Бросив шепотку магического порошка, Хуго активировал член, точнее, знак, и в ту же минуту дрогнула штукатурка на стенках лавки и мелкие камушки вдоль основания и отовсюду поползли к коробке какерлаки – большие и маленькие, черные и красные. Все с жужжанием да поскрипыванием собрались в коробку, прилипли к полу и застрекотали еще громче.

– Батюшки, ужас-то какой, – кот всплеснул лапами и чуть не плача сел на мостовую, – мой прекрасный дом, милый любимый дом…

– Да это же коробка простая, каттунг, я тебе новую отыщу, – пожалел кота Хуго.

– Не простая коробка. Сказал же – от хозяина осталась. Хозяин мне ее подарил. Память единственная и самая важная. – Каттунг смахнул лапой огромную слезу.

– Нет, не могу смотреть, как коты плачут, – Хуго вздохнул и достал заработанные деньги, – вот бери, купи себе хоть метр в подвале.

– Не нужны мне деньги. Мне дядя наследство оставил. Только не мог я подарок хозяина бросить, потому и в нору свою не переезжал, – каттунг снова всхлипнул, – теперь настало время отправляться в Кирунай, забирать свои богатства.

– Нам, между прочим, тоже надо в Кирунай, – откуда ни возьмись, появился Нелль. – Если деньжат подбросишь, я тебе место на лодке предоставлю.

– Ты откуда жадный такой взялся? – Хуго сердито сложил руки на груди, поведение мага все сильнее его расстраивало. Они, конечно, не договаривались делить расходы, но Хуго не думал, что Нелль бросит его в столь неудобном положении. – За гостиницу я заплатил, за выпивку тоже, а еще все деньги выложил за твою же магию и колдовство. А теперь ты с бедного кота последнее трясешь!

Нелль печально сложил бровки домиком и как ребенок стал мяться, носочком мостовую тереть.

– Я выплаченные деньги дома забыл. Ты мне их вручил, а я тут же в бездонный сундук закинул. Потом уже, когда мы стали выходить, я и не вспомнил про деньги. Как-то отвык ими пользоваться.

Поняв, что отговорка не очень помогла и хмурое лицо наемника не обещает ничего хорошего, Нелль тут же стал хвастаться достижениями:

– Но зато договорился насчет корабля. Через пару часов отплываем, только капитану надо заплатить, – смущенно добавил маг.

– Место я куплю, – кивнул каттунг, – пешком до Кирунай идти слишком долго. Мое имя, кстати, барон Мюнх вон Зен. Приятно познакомиться. – Кот низко поклонился, сделав изящный шаг назад, и покрутил лапкой в воздухе. Изобразил очень галантно реверанс, показывая свое благородное происхождение.

– Приятно. Хуго, наемник и рыцарь, иду спасать принца Ларса Нильсона вон Берга от Снежного дракона. – Альфа тоже попытался поклониться, но запутался в ногах, потоптался и махнул рукой на политесы.

– А я Нелль, просто маг. Хочу взглянуть на дракона, – маг сделал книксен и глазками стрельнул. От такого Хуго чуть не рассмеялся в голос, к счастью, смог вовремя кашлянуть да прикрыть ухмылку рукой.

– Какая милая собралась компания. Вот моя плата, – каттунг передал Неллю монетки.

Корабль оказался не кораблем и не лодкой – маленьким пароходиком на пятерых. С огромными водяными колесами, плечистым капитаном с бородой до пояса и маленьким матросом-кочегаром. Стоило всей компании взобраться на суденышко, как оно почти по самый бортик погрузилось в воду, но капитана это нисколько не смутило, он прикрикнул на матроса, встал перед штурвалом и раскурил трубку, дымя не меньше, чем сам пароход.

– Теперь молитесь, чтобы хорошая погода была, – спокойно сказал Нелль, – а то при любой волне нас может перевернуть!

Часть шестая, в которой дракон ждет гостей, а омега – ребенка

О приезде гостя в темный колючий замок Йон предупредил всех заранее. Потом полдня суетливо бегал по лестницам и комнатам, проверяя, все ли чисто, все ли готово для встречи, а наутро, перед прибытием важной персоны, стал наряжать Ларса. Принес тому в башню кучу красивых рубашек да широких плетеных поясов. Свалил кучей перед принцем и потребовал облачиться.

– Зачем мне все это? – удивился Ларс.

– Чтобы перед гостем в лучшем свете предстать! – задорно ответил дракон. – Ты вот тут у окошка должен стоять и делать печальный вид – типа ждать спасения. А потом, когда мой гость придет в залу, будешь рассказывать про свою печальную трагическую судьбу и что рыцарь тебе жизненно необходим, – пояснил Йон.

– Ага, то есть будете мною хвастаться, – фыркнул Ларс, – не хочу, вам это представление нужно, вы и наряжайтесь!

Дракон удивленно глянул на подопечного и лишь похлопал глазами, не понимая, чего тот кочевряжится. Ведь все омеги должны хотеть спасения.

– Таге, он меня не слушается! – внезапно расстроенным голосом протянул дракон и побрел за слугой.

– Ладно, ладно, я приоденусь, – стал утешать Ларс Йона, – только не надо меня как жертву выставлять. Не хочу, чтобы ваш гость подумал, что я плакса.

– Так все омеги плаксы, – неуверенно произнес дракон.

– Разве я такой? – внимательно посмотрел на своего хозяина Ларс и стал выбирать одежду по плечу. На сытых харчах и силовых упражнениях принц раздался, заматерел, и даже Йон рядом с ним казался хрупким. – И зачем сдались драконам принцы? Занялись бы чем-нибудь более полезным, и людей бы не мучили, и сами бы опасности не подвергались. Вот придет за мной рыцарь и убьет вас.

– Я что, дурак собой рисковать? – удивился дракон. – Тебя отправлю рыцаря встречать!

Ларс рассмеялся от души, представляя картину, когда явится спаситель, а встречать того будет омега и потребует спасти самого себя от прячущегося дракона.

– А как другие драконы принцев воспитывают?

– Ну как… – Йон задумался. – Так чтобы потом при дворе показать было не стыдно. У нас сборы раз в десять лет проходят, и мы там рассказываем про своих принцев. Вот один дракон воспитал короля Халанда – Йогмунда третьего. Так про этого омегу до сих пор ходят сказания. Я с тобой хочу его переплюнуть! Ну или хотя бы рядышком встать.

– Честолюбивый вы и горделивый, – покачал головой Ларс.

– Это нормально для дракона, – ответил Йон, поднимая высоко подбородок. – Я вообще очень счастлив, что ты мне достался, принцев на всех драконов не хватает. Вот у моего будущего гостя за тысячу лет так никого и не было.

– Вы счастливы? – радостно переспросил Ларс. – Я тоже очень счастлив!

– Вот тогда побудь хорошим омегой и притворись правильным похищенным принцем!

– Ладно, и… – Ларс вдруг вспомнил вопрос, который его давно тревожил. – А почему спасенные принцы ничего про драконов не рассказывают?

– Так перед отправкой домой принцы договор о неразглашении подписывают. Магический договор! Так что не могут ничего сказать. Никто не хочет портить свою репутацию. Драконы всегда будут злодеями, которых люди боятся, а принцы – бедными жертвами, ради которых рыцари должны биться с чудовищем!

– Разве вам не хочется быть там, – Ларс махнул рукой в сторону приморского городка, – быть как все и жить обычной жизнью?

– Драконы бессмертны, драконы хищники, драконы никогда не будут приняты людьми, – холодно ответил Йон и от дальнейших расспросов сбежал.

А омега подумал, что даже если Снежный и хочет приобщиться к обычной человеческой жизни, то никогда себе в этом не признается.

Как и было обещано, Ларс встал в башенке рядом с окошком, изображая страдальческое лицо. Гость же появился внезапно, но пропустить его было невозможно. Словно грозовая туча налетела на светлое туманное небо Иглистых гор и черные крылья огромного змея затмили тусклый солнечный свет. Ларс удивленно высунулся в окошко, раскрыв рот, и наблюдал за плавным полетом грациозного чудовища. Когда же змей опустился во двор, Ларс опрометью кинулся в залу встречать гостя.

Йон по этому случаю даже рубашку надел, хотя сапоги и плащ так и остались валяться в сторонке. Гость впорхнул в окно, рухнул на пол и тут же обратился в красивого мужчину, на вид одного возраста с Йоном, только волосы у гостя были чернее черного, а глаза – словно два бездонных темных колодца.

– Приветствую тебя, Снежный драконид Йон Берггрен.

– И тебе приветствия, Ночной драконид Бенгт Акселссон. – Йон даже какое-то движение наподобие поклона изобразил.

Гость знакомым Ларсу движением скинул плащ и курточку, сбросил с ног ботинки и хотел было рубашку снять, но остановился.

– Жарко тут у тебя, – заметил Бенгт.

– Да вот смертного грею, – махнул Йон в сторону Ларса рукой.

– Какой он здоровый! – восхищенно произнес Ночной, рассматривая и обходя со всех сторон Ларса. Сам Бенгт был одного роста и телосложения с Йоном, а омега вымахал чуть выше дракона.

– Ага! – гордо кивнул Йон, уверенный, что это его заслуга.

– Только омеги обычно маленькие, чтобы альфам удобно их трахать было.

– А у меня большой! – фыркнул Йон.

– И руки у него жесткие и мозолистые, – Бенгт взял Ларса за ладонь и стал рассматривать. – Омеги должны быть нежные и мягкие.

– Да что ты в омегах понимаешь! Ты просто завидуешь, что у меня принц есть, а у тебя нет, – Йон подошел к гостю и отодвинул от него Ларса подальше, чтобы не трогал чужое. – Ларс и готовить может, и во дворе трудится, и мечом хорошо владеет. А также книги по философии и картографии изучал. Поэтов, классику и постановки читал. А еще мне прислали приглашение в клуб Принцевладельцев! Так что роток свой на моего омегу не разевай! – фыркая и недовольно пуская дым, рассердился Снежный.

Бенгт рассмеялся и аж похлопал в ладони от удовольствия, по-приятельски обнял, словно дружат они очень давно и визит совсем не случайный, а очень даже запланированный. И Ларс недовольно поморщился, смотря на их панибратство – ведь за годы проживания у своего дракона он этого Бенгта впервые видел.

– А ты все такой же, мой дорогой друг. Совсем не меняешься, – и, обхватив за плечи недовольного товарища, потащил его вглубь зала. – Пойдем по городу прогуляемся, выпьем, вспомним былые годы? Может, на ночку спрячемся в какой-нибудь пещерке, побалуемся…

– Вот не знаю, тут, в Кирунай, приличных заведений нет и приземлиться незаметно некуда.

– А мы в Буден слетаем! Там и море рядом…

– Море! – восторженно проговорил Ларс. – Возьмите меня с собой!

Оба дракона одновременно обернулись и уставились на омегу черными и светло-голубыми глазами. Бенгт громко рассмеялся, хлопая себя по коленке, а Йон сердито уставился на Ларса и изобразил пару жестов, надеясь, что омега сообразит. Ларс тут же вспомнил, что должен изображать несчастную жертву, и, скорчив лицо, стал спешно исправляться:

– Там, в городе, может, рыцаря привлеку и попрошу меня спасти… чтобы дольше тут не ждать и не томиться… не мучиться, не плакать долгими и одинокими ночами.

Йон одобрительно закивал, а Черный сердито покачал головой.

– Иди в свою башню, омежка, не мешай серьезным дядям приятно время проводить! – и уже повернувшись к Снежному, продолжил: – Я тебя больше десяти лет не видел, ты похорошел, моя снежная лапочка, я по тебе скучаю, тоскую. Можно хоть один поцелуйчик?

Ларс, услышав такие слова, сильно расстроился, пнул стул, дверь, пол и ушел в свою башню, по дороге ругаясь и проклиная равнодушного и бессердечного хозяина, который не замечает омегу, а вот каких-то черных змеев, что десять лет не появлялись, тут же заобнимал да зацеловал!

И провожая взглядом в окошко двух улетающих драконов, Ларс вдруг почувствовал себя очень-очень одиноким.

***

Драконы приземлились недалеко от города, обратились в людей и тут же направились к таверне. Настроение у Ночного было боевое и приподнятое, и он сразу заказал себе пару галлонов пива, вина да чего покрепче, а сверху еще жареных свиней, кабанчиков, курочек и цыплят.

– С твоими аппетитами только дурак не догадается, что ты дракон! – заметил Йон.

– Я второй год покушать забываю! Вот и дорвался.

– А я со своим Ларсом привык каждый день питаться, даже охотиться не приходится, комфортно, – посмеялся Снежный.

– С охотой это ты верно делаешь. В последнее время людишки злые пошли, только кого съешь, тут же устраивают гонения и поджоги дворцов. Пара Болотных чуть не погибла так – вовремя в пещерах смогли спрятаться. Человечишки толпой опасны. А теперь еще и маги необразованные на их сторону встают. Даже мне страшно бывает!

– Мне из-за Ларса пришлось многие защитные заклятия снять, побаиваюсь, что в ловушку попадет да сгинет.

– Да, человечки глупые, непутевые. – Бенгт потер недовольно нос, ловя уплывающую важную мысль, но тут ему принесли выпивку, и он растянул рот до ушей, радуясь: – Прелесть-то какая! Хорошее пиво уж столетие не пробовал! Ты садись ко мне на коленки, Йон, милашка, мне без тебя одиноко и тоскливо. Почему в гости не прилетаешь?

– Да вот за Ларсом смотрю, он ко мне совсем малюткой попал…

– Все у тебя Ларс на уме, – Ночной вздохнул, – нехорошо это, брат, ты к нему привязался, как же отпускать будешь?

– Да как и все, – натянуто улыбнулся Йон и сел к другу на коленки, – попробуй о нем не думать, он меня всюду преследует и достает.

– Так на цепь посади и запри, – Ночной расслабился и положил Йону на грудь голову, с грустью вспоминая былые времена. – Устал я от одиночества, может, ты ко мне переедешь? Твой принц уже подрос, передай его первому попавшемуся рыцарю и снеси замок. У меня места много, сможем и твои богатства тоже спрятать, а еще у меня под боком огромный город, меня там уважают и боятся, и магов полно, которые общаться не против. Да и деревенек кругом видимо-невидимо: и поохотиться можно, и дань собирать. Все как и положено культурным драконам.

– Я подумаю, Бенгт, не могу пока бросить своего принца. Он не готов к жизни в холодном и взрослом мире. Мне его еще многому научить надо, так что рано отдавать рыцарю.

– Ты осторожнее. Привяжешься, грустить будешь, когда он уйдет. А они все уходят. Рано или поздно. Или к альфам, которые им физиологически нужны. Или от времени, над которым ни мы, ни они не властны. Я-то тебя подожду, что мне шестьдесят лет – пустое. А людишки дольше и не живут.

И прижимаясь к груди Йона, Бенгт услышал, как екнуло драконье сердце, а потом забилось отчаянно быстро-быстро. Взяв в свои руки светлые ладони, Ночной печально посмотрел другу в глаза.

– Не влюбляйся, прошу. Больно это – терять близких и слабых. Знаю, пробовал, долго потом отходил. А они ж как мотыльки, сгорают, скукоживаются, и все у тебя на глазах, пока ты продолжаешь любить и надеяться. Отдай Ларса, пока не поздно, проще сейчас помучиться немного, чем потом осознавать каждое мгновение, что оно может быть последним.

Йон лишь печально вздохнул и улыбнулся. Какая тут влюбленность, Ларс же обычный домашний питомец, за хозяйством следит, отнимает его время. Ну и просто рядом, постоянно где-то поблизости, где-то шуршит, елозит, издает свои шумы, запахи. Где-то близко, где-то рядом с сердцем.

Напились драконы знатно, еле отыскали дорогу домой. Ларс наблюдал из своего окна, как они, переплетаясь, пулялись в воздухе огненными шарами – у Снежного лазурное пламя, у Ночного – колькотаровое. От их игрищ стало совсем обидно. Подобрав на кухне сковородку, пошел встречать гуляк. Драконы же ввалились в окошко, чуть раму не выбили и развалились на полу в неприлично пьяных позах.

– Кто это нас тут встречает? – пробормотал заплетающимся языком Бенгт, выпутываясь из клубка тел.

– Не трожь! Мой омега, – фыркнул Йон, подползая к Ларсу поближе, – видишь, какой он у меня заботливый и внимательный.

Ларс притворно улыбнулся, пряча сковородку за спину. Бенгт еще что-то хотел сказать, но, посопев, завернулся в свой плащ и заснул прямо так – на полу и в одежде. А пьяного Йона пришлось тащить до постели. Пока нес, дракон, похихикивая, все достоинства Ларса перечислял – нахваливал как перед продажей. И сильный, и приветливый, образованный и эрудированный. Только Ларсу от таких похвал стало немного противно, Йон рекламировал его как перед продажей, хорошо еще, не повесил ценник. Сбросив вредного хозяина рядом с постелью, Ларс сердито хлопнул дверью и пошел к себе. «Вот заботишься о них, заботишься, а в ответ никакой благодарности! – бурчал омега про себя. – Вот уйду от него к отцу, будет знать!»

И тут Ларс внезапно вспомнил, что за все время своего заключения не слышал о короле-отце и слова. Ни письма, ни гостинцев. Даже в гости не заглянул. Словно Ларса и не было никогда в его жизни. Зато в газетах про Ульфа Ларс видел много объявлений – то там, то тут король Сконе получал премии за всякие заслуги и благородные поступки. Ларсу отец уже давно не казался благородным, раз забыл о сыне. В его книгах так никто не поступал. Может, что-то не то с Ларсом? Может, он никому не нужен? И только Йон один-единственный, кто печется о нем мало-мальски, кто терпит и не ругает. Может, Ларс – бракованный омега, поэтому и рыцари за ним до сих пор не приехали? От таких мыслей стало тоскливо и грустно, всю жизнь жил – старался, для своего дракона надеялся стать лучшим, а тут, оказывается, и пытаться не стоило – кто же полюбит испорченного?

В своих неприятных размышлениях Ларс извертелся на постели, не в силах уснуть, а когда, наконец, стал подкрадываться сон, в его комнату вдруг забрел Йон. Сев на постель омеги, потянулся и забрался под одеяло. Ларс удивленно посмотрел на ночного гостя и радостно расплылся в улыбке. Рядом с драконом как-то сразу потеплело на душе, уже давно в сердце хранилось место только для Йона. Полный счастья омега подумал, что к нему пришла долгожданная великая любовь, и на душе стало так спокойно, легко и просто. Он нежно обнял драгоценного дракона, прижался к нему всем телом, согреваясь его телом, горящим внутренним огнем, но Йон поворчал, покрутился и Ларса с постели спихнул.

– Иди в мою спать, – сонно и пьяно пробормотал дракон, – а мне тут понравилось. Пахнет вкусно, так приятно, усыпляюще.

– А можно с вами, господин дракон Ион Берггрен?

Дракон не ответил, но напрягся, замер, прислушиваясь к себе и своему подопечному.

– Ты уже слишком большой, чтобы со мной спать! Папам с принцами спать неприлично, – его пьяный голос тонул где-то в глубине перины.

– Вы мне не папа! – возмутился омега.

Йон снова сжался, стал совсем странным крошечным клубком, свернувшимся котенком, которому очень нужны были теплая рука и ласка.

– Уходи, Ларс, – шепотом сказал дракон.

– Не гоните меня… – Омега осторожно коснулся сжавшегося тела, и дракон вздрогнул, принимая обычный вид.

Ларс с тоскою глянул на Йона, дракон тоже нуждался в любви, и омега был уверен, что сможет спасти несчастного – ведь сердце у омеги огромное, и он сможет одарить замученного в своем темном дворце змея теплом и любовью. Просто надо отдавать себя – без остатка и жадности. Любить так, как душа велит, и не жалеть ни слов, ни дел.

– Я вас очень люблю, – завороженно прошептал Ларс, не ожидая ответа и какой-либо реакции.

– Ага, и я, – сквозь пьяную дрему, проваливаясь в крепкий сон, проговорил дракон.

Омега расплылся в улыбке, выскочил за дверь и глубоко вздохнул, надеясь не потревожить господина своими переливающимися через край эмоциями. От счастья хотелось танцевать, делиться со всеми миром, ведь драгоценный господин признался ему в чувствах.

«Йон меня любит, а я люблю его! – стал рассуждать он про себя. – Теперь от нашей любви родится малыш, как и во всех книгах! В каждой истории омега встречает благородного альфу, и стоит им полюбить, как дом наполняется детьми. Пойду предупрежу Таге, что я жду ребенка!»

Часть седьмая, в которой благородный рыцарь, волшебник омега и барон каттунг терпят крушение, теряются в лесу, но все равно не сдаются

Хуго мучился морской болезнью и с тоской поглядывал на изредка появляющийся на горизонте берег. Мюнх и Нелль всю дорогу играли в нарды и домино, сдружились и по ночам даже какие-то каттунгские песенки мурлыкали. Капитан начинал за ними мурлыкать в бороду, а кочегар храпеть. И бедный рыцарь от их шума не высыпался.

С погодой им повезло. Волны небольшие, ласковые, но холодные, точно пригоняемые с ледников, каждый брызг словно иглой отдавал в кожу, зато пароход шел спокойно и тонуть не пытался. Маг себя и кота прикрыл чем-то магическим, соленая вода их не тревожила, а вот Хуго изводился, не в силах терпеть холод, качку и ночные завывания. Только и оставалось мечтать, чтобы поскорее закончилось путешествие.

И провидение его услышало.

Ближе к вечеру пятого дня они подходили к границе королевства Вестерноррланда. Капитан достал свою огромную подзорную трубу и долго вглядывался во что-то на горизонте. Усмотрел, разнервничался, пинками разбудил своего матроса и поднял гостей:

– На нас плывет стая селедок-древогрызов! Срочно готовьтесь к эвакуации!

– Эвакуации? – удивился Мюнх и поглядел на бескрайнюю морскую гладь. – Куда?

– Туда! – Капитан зажал нос и шагнул за борт. За ним следом нырнул и его помощник. Отплыв немного от корабля, пловцы вытащили надувные матрасики, наполнив их воздухом, забрались и руками погребли к берегу.

– А как же мы? – расстроенно произнес Хуго.

Зато маг засуетился, подгоняя оставшихся пассажиров, и с серьезным видом обшарил корабль, собирая свои пожитки.

– Если что у кого деревянное есть – на корабле бросайте, – велел Нелль и выбросил из своих мешков деревянные ложки с плошками.

А тем временем по морю двигалась серая масса, с шипением и жужжанием направляясь к кораблю.

– Ух же ж, боженьки, – пробормотал Хуго, вытаскивая из карманов курительную трубку и зубную щетку, – они ведь нас сейчас слопают.

– Полундра! – завопил кот и, бросив свою трость, сиганул за борт.

Следом прыгнул маг с Хуго, и они с тревогой стали смотреть, как селедки зажевали их кораблик за пару минут, оставив лишь железные детальки да котел, которые сразу пошли ко дну.

– Вот беда, – поморщился каттунг, – я же плавать не умею. – И стал тонуть.

– И я, – пискнул омега.

Хуго быстро ухватил кота за хвост и притянул к себе, а потом и мага поймал, прижал обоих, посмотрел грустно на то место, где был корабль, и тихо проговорил:

– У меня для вас еще одна плохая новость, я тоже плавать не умею! – Все испуганно закричали, стали дергать ногами, а Хуго встряхнул мага и из последних сил отчаянно взмолился: – Наколдуй нам что-нибудь плавающее и не деревянное!

Нелль испуганно замахал в воздухе руками, затеребил знаки силы и создал рядом с утопающими небольшую ледяную лодочку. Троица в нее с трудом забралась, стуча зубами и сотрясаясь телесами. Нелль, еле дергая пальцами, сделал весла, но пришлось их обновлять раз двадцать, так как они быстро таяли. До берега добрались только к ночи, усталые и промороженные.

Самая северная коммуна Вестерноррланда – Эрншёльдсвик – встретила их холодным ветром, разбросанными по берегу огромными глыбами базальта и гранитной крошкой.

Хуго с трудом разжег огонек, насобирал каких-то бревен в ближайшем подлеске, и, прижавшись друг к другу, путешественники попытались согреться. В обнимку да рядом с пламенем быстро потеплело, каттунг разомлел, омега засопел, и все уютно устроились на плече рыцаря.

– Вот потому и не люблю путешествовать морем, по земле надежнее, – заметил Хуго, поглядывая на темнеющую гладь. От воды поддувало ледяным ветром и поднимался густой туман. Сейчас, в здравом уме, Хуго ни за что не вернулся бы в море.

– Ты, видно, забредал не во все земли, видел не все темные уголки, – фыркнул Нелль с видом знатока. Хуго вопросительно на него взглянул, но не стал расспрашивать – молчит, и ладно.

– Страшно мне стало в море, – вздохнул каттунг, – вспомнил всех своих братишек, дядек да дедов и пожалел, что ни деток у меня, ни мужа.

– Так что ж тянуть, – хихикнул Нелль, – познакомься, семью создай.

– Наверное, так и сделаю, а то грустно одному коротать время. Приеду в Кирунай и выберу себе пару посимпатичнее. Заведу милую кошечку. Там, в Кирунай, есть дракон, может, смогу пристроиться у него в замке с семьей.

– Было бы здорово, если б ты нас еще провел в драконье логово по знакомству! – восторженно хлопнул в ладошки маг. – А то мы как раз по душу Снежного. Не переживай, мы за принцем идем и поговорить, я этому бойкому рыцарю не дам погубить реликтовую рептилию! А семья – это хорошо, по молодости я тоже мечтал…

Хуго от этих разговоров вздохнул как-то очень тяжко и, ни к кому конкретно не обращаясь, спросил:

– Вот если бы ты погиб, кто-нибудь бы переживал?

– Каттунги мои меня любят и домовые бы плакали, – подумав, сказал Нелль.

– А обо мне никто бы и не вспомнил, – снова вздохнул Хуго.

– Ты же людям сделал столько добрых дел, – напомнил маг.

– Никто не помнит добрые дела, только плохие.

– Неправда это, рыцарь, – завертелся каттунг, – может, и не говорят об этом, но в сердце хранят. И за каждое твое доброе дело кто-то другому помог в чем-то. От добрых дел тепла в душе больше. Вот в тебе я чувствую много тепла. А в Нелле почти ничего теплого.

– Ну, спасибо! – фыркнул маг. – Я, можно сказать, вытащил вас из пучины морской, а ты говоришь, теплого во мне ничего нет!

Обидевшись, Нелль завалился на морские камни от компании подальше, собираясь выспаться и забыть пережитое. Каттунг с ним согласился и, поджав под себя мокрый хвост, тоже прилег спать. Хуго посидел еще немного, обдумывая слова кота, потом подбросил дровишек, чтобы до утра костер не прогорел, и тоже спать лег.

Но только глаза стали слипаться, как что-то противное и мокрое обхватило его со спины.

– Ты тоже думаешь, что я совсем не теплый? – грустно спросил маг.

– Ну, в некоторых местах ты, несомненно, теплый, – успокоил его альфа, чувствуя, как от объятий Нелля сразу огонек по телу пошел, – только старый.

– Мне ж восемнадцать, – хихикнул волшебник и, уткнувшись Хуго в шею, сладко захрапел.

– Ну вот так всегда! – буркнул альфа, устраиваясь поудобнее. – Сперва дразнят, а потом оказывается, что уже спят!

Утром все закоченевшие проснулись от громкого страшного воя – это пробудились ресялки и стали петь свои зазывающие песни. Хуго зажал уши, с берега эти призывы страшнее сломанной скрипки, как на такое клевали моряки – непонятно. Быстро собравшись, компания направилась искать дорогу. Никто точно не знал, где они выплыли и долго ли добираться до северных земель. Общая карта промокла и растеклась, в такую даль никто из них прежде не забредал, а местных не видать. Сквозь серые мрачные деревья не было видно ни села, ни города, а небо заволокло темными тучами – ни солнца, ни луны. Лишь последние слова капитана, что подходят они к королевству Вестерботтену, давали надежду, что до места назначения они доберутся за пару недель.

Так, наугад, они шли сначала вроде бы на восток, потом вроде бы на север, а под вечер утомившиеся, но так и не выбравшиеся на дорогу путники решили свалиться поспать под ближайший куст. Но когда Хуго начал собирать дрова для костра, то заметил между деревьями огоньки. Поднял товарищей, указывая находку, и после непродолжительного обсуждения все решили, что это деревушка. Ночь уже заволокла округу темнотой, и почти на ощупь они двинулись по направлению к свету.

Огоньки вроде приближались, а вроде и нет. Казалось, вот они – рядом, но путники шли, а ближе огни не становились. Внезапно Хуго резко дернул друзей и остановился – перед ними пролегла огромная расселина – ни конца, ни края, над этой расселиной манящие огоньки и горели. В углублении возвышался огромный черный замок, лишь немного не доставал шпилями до верхушек деревьев, в его башенках как раз горел свет.

– Свят, свят, куда забрели, – пробормотал каттунг.

– Это ж обитель Ночного, – с замирающим взглядом сказал Нелль, наклоняясь все ниже, пытаясь рассмотреть дно расселины и увидеть основание замка.

– Ничего себе домина. И у Снежного такой же? – удивился Хуго, который прежде никогда не видел драконьего замка.

– Думаю, даже больше. Снежные строятся на верхушках гор, а Ночные зарываются под землю. И если тут один замок, то, может, неподалеку еще есть. Ночные не любят по одному жить. Собираются в компании и представляют собой грозную группировку смутьянов, – замурлыкал Мюнх.

– А ты откуда про драконов столько знаешь?

– Каттунги часто к драконидам попадают в слуги. Все мои братишки служат драконам, шлют мне письма с грязными подробностями. А мои папаши и дядьки работают на магов. Мой хозяин тоже был маг, старый, сердитый, но он устал и умер.

– Полезный у нас спутник, – с улыбкой закивал Нелль. – Ну что, пошли знакомиться?

– Ума лишился? – испугался Хуго.

– Рыцарь прав, – кивнул Мюнх. – Ночные не любят чужих, не ждут без приглашения и вообще людей едят побольше других. Мне-то, конечно, ничего не будет, а вот вам точно не поздоровится.

Нелль вздохнул тяжело и посмотрел печальным взглядом на замок. Мечта заветная не сбылась, а так хотелось познакомиться с драконом. Но делать нечего – рисковать своим здоровьем да здоровьем товарищей – это дело недоброе.

Решили ночью никуда не идти, отошли немного от обрыва и завалились спать, толком не поевши. Спалось сладко и на удивление спокойно, видно, дракон со своих земель всех недоброжелателей разогнал – нечисти здесь не водилось, даже птички были тихие и рта без дозволения не раскрывали.

Хуго поднялся, когда солнышко уже стояло в зените. Зато выспался, обсох и наконец почувствовал себя человеком. С хорошим настроением и местность улыбалась, деревья смотрелись зелеными и пушистыми, мох пах грибами и прелой листвой, а небо расчистилось и наконец потеплело. Пока его друзья спали, быстро разжег костер, разогрел еду, что сохранилась после кораблекрушения, и даже вскипятил чайник. Когда Мюнх и Нелль подобрались к костру и с довольным видом получили паёк, время уже перевалило за полдень.

– Ну, пойдёмте на прощание на замок глянем и дальше в дорогу, – предложил маг, и все согласились.

Днем замок выглядел еще страшнее – словно вылепленный из самой ночи, неизвестный камень притягивал и поглощал свет, тонкие шпили упирались в низкое небо словно зубы чудовища, а в глубина рва не было теней – замок превратился в одно сплошное темное пятно. Уже когда они отходили, заметили, как черной молнией взмыл в воздух огромный змей, словно черная туча пронесся мимо них и скрылся за деревьями.

– Наверное, к городу полетел охотиться, – решил каттунг, – пойдем и мы в том же направлении, может, выйдем к дороге.

Все согласились с мудрым Мюнхом. И через пару часов и вправду добрались до широкой полосы, делящей лес на черный и зеленый. Тут проходила граница владений Ночного и Болотного – тяжело, наверное, людям живется с такими соседями. Но спорить с такими силами, как Драконы, люди не рисковали. К тому же стоило объединиться смертным против тварей небесных, как те объединялись друг с другом, и в итоге страдали люди. Потому приходилось местным жителям как-то справляться, обоим выплачивать дань и кормить чудовищ. На границе зеленого леса стояла заветная табличка с указателем – «заповедник Вестерботтена, владения Болотного гада Нильса Ноа». И стрелочки. До Кирунай пятьсот тридцать верст, это примерно десять дней пути. На душе у всех посветлело.

– Смотрите, что это там такое лежит? – любопытный маг заметил на дороге странный предмет и побежал рассматривать находку.

Хуго и Мюнх с неохотно пошли следом, но стоило Неллю приблизиться к добыче, сверток дрогнул и поднялся на ноги.

– Мертвяк, мертвяк! – оглашенно и испуганно заорал маг и кинул в него заклятья.

Хуго выхватил свой меч, каттунг зашипел и выпустил когти. Одновременно они бросились на ходячий труп и давай его драть и калечить. Когда мертвяк снова свалился на дорогу, троица вздохнула с облегчением.

– Будет тебе уроком не подбирать с земли всякую гадость, – заметил Хуго магу.

– Он опять встает, – испуганным голосом залепетал Нелль и снова послал в тело пару молний.

Мертвяк с кряхтением стал собирать свои оторванные конечности, не обращая на магию внимания. Снаряды Нелли разбились о его поникшие плечи, не причинив никакого вреда.

– Приготовьтесь! – велел рыцарь, доставая из закромов сильные защитные знаки. – Сейчас я его шандарахну!

– Не надо меня шандарахать, – сказал труп, подбирая челюсть, – я все равно боли не чувствую и не умираю.

Путники с недоумением посмотрели на существо. Чтобы трупы ходили – дело привычное, нечисть попадалась всякая, но вот чтобы говорили – такое Хуго видел впервые. Осторожно приблизившись и подав трупу оторванный палец, каттунг, как самый смелый, осмотрел и обнюхал мертвяка. Потом уже спокойно взял того за руку и подвел к остолбеневшим людям.

– Не мертвяк это, а неупокоенный дух, – пояснил всезнающий кот. – Кто-то, видно, его очень где-то ждал или не хотел отпускать, вот и бродит бедняга.

– Плохо, – вздохнул Нелль, тоже присматриваясь к трупу. На несчастном не виделось следов гниения или разложения. Только противоестественная бледность и бесконечный ряд шрамов в тех местах, где ему наносили раны. У мага проснулся научный интерес, и он достал книжечку, стал зарисовывать труп и подписывать новые для себя детали.

– И кто ж тебя ждет? – спросил Хуго. – Может, проводим тебя?

– Я уже второй десяток лет ищу, только заплутал тут между зеленым и черным, меня драконы никуда не пускают, а люди сразу разбирают на части и выбрасывают. Собираюсь потом долго и с трудом вспоминаю происходящее.

– Бедняга, – чуть не пустил слезу рыцарь, – постарайся вспомнить хоть что-то из своей жизни. Может, есть подсказки на теле или одежде?

– Точно, давайте обыщем его! – обрадовался Нелль и стал снимать старую и обросшую мхом одежду с трупа.

– Ой, а что это? – удивленно заметил каттунг татуировку на спине.

– Тут адрес и карта! – обрадовался Нелль. – Буден, Морская улица, 5. Олле Ёнсонн. Это же адрес твой и имя!

– Вы что творите, ненормальные? – рассердился Хуго, заметив, что его спутники совсем раздели несчастный труп и теперь деловито рассматривают его во всех пристойных и не очень местах, – совсем стыд потеряли – так с альфами, пусть даже мертвыми, обращаться.

– Значит, я Олле, – задумчиво произнес труп. – А Буден далеко?

– Нам по дороге, – сказал маг, ощупывая у мертвяка его посеревшее достоинство. – Интересно, а оно еще работает?

Хуго быстро дал омеге затрещину и приодел бедный труп в свои запасные вещи. Олле, пусть и был когда-то альфой, смотрелся изнеможенным и измученным, потерянные духи редко появлялись в их землях, они обычно находили свое место и засыпали, а тут потерянный, никому не нужный экземпляр. Бросить его без помощи – себя не уважать.

– Мы тебя проводим, Олле. Раз у тебя есть фамилия, значит, на твоей земле находится кладбище или склеп. Тебя там земля обязательно примет.

От воодушевления мертвяк аж подпрыгнул. Он не мог описать свою радость, да и кто бы его понял – столько лет ходил в одиночестве и неведении, помощи ни от кого не дождался, а ведь где-то там его ждут, и, наверное, он тоже ждет этой встречи. Только ничего не помнит.

Часть восьмая, в которой у омеги начинается течка, а дракон прячется в городе

Ларс вышел в зал, где два мучающихся похмельем змея забрались на Йонов трон и пытались играть в карты. Кажется, играли они на тот самый трон, потому что Бенгт основательно примерялся и, похоже, рассчитывал сей артефакт утащить домой.

– Ты чего такой бледный и невыспавшийся? – заметил Снежный.

– Меня Таге всю ночь анатомии учил, – буркнул Ларс.

– Ах, ну да. Забыл я про это, – махнул рукой Йон. – Ты остался в дураках, – хихикнул он Ночному и скинул ему свои карты.

– Вот не люблю я с тобой играть! – фыркнул Бенгт. – Ты своими защитными заклятьями отбиваешься от моего гипноза, не смухлевать.

– Ха-ха, – Йон довольно потянулся, – а ты не мухлюй!

– Скоро обед, на гостя тоже накрывать? – подал голос омега.

– Да, красавчик, состряпай мне что-нибудь королевское, – попросил Бенгт и, обняв Йона, уложил его рядом с собой.

Ларс пофыркал и пошел выполнять указ. Разговор с Таге разочаровал его до глубины души – выяснилось, что дети воздушно-капельным путем не появляются. И одной любви для зачатия недостаточно, требовалось еще опылить его тычинку. А прежде дождаться течки. Красочные показанные ему картинки ввели в ступор, а объяснения беты, куда и зачем все это суется, вообще наполнило душу ужасом. Оказывается, альфы этой штукой в живое тело тыкают! Слуга попытался успокоить, убеждал, что природа сама подтолкнет Ларса к соитию и решит все за него, но омеге радости это не доставило. Ларс не желал никаких альф, безудержный жар в его теле вызывали мысли о близости и любви Йона, и стоило только подумать об теплых объятиях, как внутри разгоралось драконье пламя. Может, если вместо альфы с ним будет Йон, то все эти удивительные телодвижения и манипуляции и вправду пробудят его природу и покажутся правильным?

Стоило представить, как прекрасный и драгоценный дракон его обнимет, прижмет разгоряченное омежье тело и страстно поцелует, Ларс загорался изнутри и, блаженно улыбаясь, томно вздыхал. Для Йона принц был готов на все и мечтал о его прикосновениях. Равнодушие и холод Снежного расстраивали. Но Ларс был уверен, что когда у него начнется течка, дракон не сможет сдержаться и подарит омеге настоящее счастье. Осталось дождаться торжественного момента и утянуть объект влечения в темный уголок.

Драконы же расслабленно поперекидывались какими-то заклинаниями, почесали друг другу спинки и пошли в гостиную. К тому времени Ларс накрыл на стол и подал свежий салат и запечное мясо. Бенгт на салат посмотрел с недоверием, а вот мяса отрезал себе огромный кусок и почти сразу его проглотил.

– Хорошо, что Йон столько не жрет, мы б его не прокормили, – тихо прошипел на ухо Таге Ларс.

– Ты чего там буркнул?

– Ничего, господин Бенгт, Ларс просто покашливает, – быстро оправдался Таге.

Ночной зафырчал, выпуская черный дым из ноздрей.

– И дымит как паровоз, смотри, скатерти сразу закоптились!

– Ларс, ты чего такой колкий сегодня? – удивился Йон, который все прекрасно слышал.

– Кажется, у него течка скоро начнется, – принюхался к омеге Бенгт.

– Течка – это же здорово, – всплеснул руками Таге. – Помнишь, я тебе сегодня про это рассказывал, дети появляются, когда во время течки омега с альфой совокупляются!

– Повзрослел твой принц, – посмеиваясь, обратился к Йону Ночной, – пора плакатики вешать, рыцарей зазывать!

Йон не ответил, только почесал задумчиво подбородок, а Ларс, вскочив на ноги, со всей силы треснул по столу кулаком, так что посуда на нем подпрыгнула.

– Хватит за меня все решать! Господин Йон, вам же нужен помощник, а я могу помочь и в саду, и на кухне, и с уборкой. А еще охотиться и замок охранять. Да все что угодно могу! Вы меня всему научили. Не надо меня отдавать, я вам пригожусь!

Омега с надеждой посмотрел на своего господина. Если Йон ему откажет, то спрыгнет с башни, Ларс был в этом уверен. Покидать дракона ему хотелось меньше всего на свете. Сейчас хотелось его ласковых слов и объятий.

– Не буду отдавать, – спокойно сказал Йон, и Ларс расцвел. – Пока не буду. Только не помню, что там про течку пишут? – Дракон взглянул на Таге, и тот, кивнув, побежал в библиотеку за книжкой.

– О! Опасное это время. Ты лучше своего принца в башне закрой, – дожевывая жаркое, заметил Бенгт, – омеги в этот период становятся безумными. На всех кидаются и насилуют!

– Ой, – испугался Йон, – не хочу, чтобы он меня изнасиловал.

– Да вы что! Великовозрастные идиоты! Какое «насиловать», я приличный и воспитанный омега. – Ночной доводил бедного омегу до белого каления. Если бы не присутствие Йона, Ларс бы давно познакомил нахала со сковородкой.

– Ага, а в течку превращаешься в берсерка и за всем, что движется, охотишься и трахаешь. А что не движется, то валишь и тоже трахаешь! – Бенгт накалял атмосферу, а омега жалел, что оставил свою сковородку на кухне.

К счастью, вернулся Таге с тяжелыми книгами и разложил перед драконами. Йон и Бенгт открыли талмуды и ужаснулись:

– Невозможно поверить! Это происходит в омеге?

Удивленный Ларс заглянул в книгу.

– Да, тут показано, как развивается ребенок.

– О ужас! А как он туда попадает? – сделал еще более страшное лицо Бенгт.

– Мне вчера Таге все объяснил. Во время течки альфа проникает…

– Так, достаточно! – выкрикнул бета. – Господину Ларсу надо отправиться в его комнату, продолжить изучать анатомию и готовиться к торжественным изменениям в организме!

– Иди, иди, омежка, пока твои чудовищные гормоны и странные органы наружу не повылезали, – хитро ухмыляясь и облокачиваясь на Йона, Ночной помахал омеге ручкой.

Ларс, проклиная столь неприятного гостя и невнимательность хозяина, поплелся в башню, а Йон в это время задумчиво просматривал книги.

– Совсем забыл про эти мелочи, – пробурчал он, рассматривая строение человечков. – Интересно, как Ларс воспримет все эти изменения? – он ткнул пальцем в книгу и Бенгт презрительно поморщился.

– Опять ты думаешь только о Ларсе! Когда ты начнешь думать обо мне?

– Расскажи мне лучше о том, как это происходит у драконов, – Снежный показал на картинку с системой размножения людей.

– Драконы давно перестали приносить потомство, уже много веков, Йон. Ты был одним из последних.

Снежный грустно кивнул. Воспоминания детства до сих пор ранили его старую душу. Когда-то давно у него были родители, строгие и любящие дракониды, но люди выследили и убили его семью. Йон тоже должен был погибнуть, но появился Бенгт и спас его. Выхватил из-под магического удара, унес в свой темный защищенный дворец. Став учителем и наставником, Бенгт для Йона оказался единственной семьей.

– Драконы рождаются лишь по большой обоюдной любви, но драконы живут тысячелетиями, и чем старше, тем меньше в нас сострадания и любви. Молодых, готовых делить свое сердце с другими, совсем не осталось, мы такие старые, что разучились любить. С каждым годом драконов становится все меньше, а новые не появляются. Потому что чем сильнее и древнее дракон, тем меньше вероятность того, что он позволит своему сердцу ослабнуть.

– Но Ларс ведь не дракон? Ларс смог бы полюбить меня? – с нескрываемой надеждой спросил Йон.

– Люди не похожи на нас. Альфы и омеги – это смесь похоти и вожделения. В них нет чувств и любви, они примитивны и подвержены влиянию инстинктов, – ответил и ледяным голосом добавил: – Ларс никогда тебя не полюбит.

– Тебе, Бенгт, пора домой, – Йон закинул ноги на стол и, сузив глаза, посмотрел на гостя. – Погулял и будет.

– Как скажешь, – фыркнул дракон черным дымом. – Не забудь пригласить меня на свадьбу, – крикнул он и выпрыгнул в окно.

– Какая, к черту, свадьба? – ответил Йон зло, а потом снова посмотрел в книгу. – Не нравится мне это.

Гость сбежал, и Снежный насупился, понимая, что теперь он остался один на один со страшным взбесившимся омегой, который наверняка захочет крови… или, как было сказано в книге, альфу. Все же дракон переживал за своего подопечного. Маленький Ларс вырос у него на руках и из крошечного испуганного мальчика превратился в красивого сильного парня, готового встретить рыцаря на белом коне и отправиться в свой родной дом. Но Йон так привык к веселому и шумному принцу, что ему совсем не хотелось, чтобы тот уехал. Все же Ночной был прав – одному жить тяжко, а к омеге дракон привык. Когда Ларс уедет, в замке станет очень одиноко, так одиноко, как было Снежному долгие годы до появления малыша. Но, возможно, Ларс согласится остаться еще на некоторое время, еще пару лет, пока Снежный не решится переехать к Ночному…

Приняв решение поговорить со своим принцем и отложить его передачу рыцарю, он направился в покои омеги. Уже поднимаясь по крутым ступенькам в узенькой башне, дракон почувствовал непривычный сильный запах, что доносился из покоев принца. Смесь аммиака и серы, переплетенная с мускусным запахом, была пугающей и отталкивающей. Словно там, в башне, драконы метали свое пламя, сжигая тысячу скунсов. Йон замотал головой, отгоняя страшные мысли. Осторожно постучав в дверь, он прислушался.

Там, в тайной башне, где дракон держал своего драгоценного принца и самую лучшую перину, кто-то громко стонал и очень загадочно вскрикивал. Быстро распахнув дверь, дракон увидел своего прекрасного принца, нежащегося на идеальной перинке, и вид у обоих был крайне удручающий.

– Иди ко мне, Йон, я чувствую себя таким… горячим, – пробормотал принц.

– Чего это ты ко мне без должного уважения? – удивился дракон, все еще не веря своим глазам: принц был наг, а перина испачкана не пойми чем и измята.

Юноша, спустившись с постели, обхватил дракона за ноги.

– Я подарю тебе себя, свою любовь и нежность, Йон, мой прекрасный дракон, будь со мной!

Удивленно хлопнув глазами, Йон подхватил похабно трущегося об него омегу и запихнул под одеяло. Поведение Ларса, конечно, не соответствовало страшным историям Бенгта, но вел омега себя весьма непристойно и неадекватно.

– Мне так нужен альфа, Йон, любимый, приди ко мне! – протянул омега к нему мозолистые ладони.

– Ладно, принесу тебе альфу, – обиженно буркнул дракон и направился в залу за сапогами и плащом.

– Нет, стой, – спотыкаясь, Ларс бросился за ним следом, – мне нужен именно ты!

Йон почти сбежал с лестницы и бросился к открытому окну.

– Йон, останься, не бросай меня, – чуть не плача, Ларс схватил его за ногу и попытался вернуть в залу.

– Ты же сказал, тебе нужен альфа, – фыркнул на него Йон.

– А разве ты не альфа?

– Я – дракон!

Йон с рычанием расправил тяжелые белые крылья, отбрасывая от себя удивленного омегу. Огромный зал легко вмещал в себя древнее чудовище, но Ларсу показалось, что ему вдруг стало тесно. Омега замер, оказавшись лицом к лицу с белым змеем, почувствовал жар его дыхания и увидел пугающие зубы в ужасающей близости. Словно вернувшись в девство, он ощутил забытый страх и попятился на негнущихся ногах.

– Тебе страшно, мальчишка? Ты видишь перед собой дракона, что пожирает слабых и беспомощный людишек, – проревел драконид, выпуская струйки янтарного пламени, что волнами побежали по черному полу и закружились у ног омеги.

– Мне не страшно, – предательски дрожащим голосом ответил Ларс.

– Ты врешь мне! Глупый человечишка! Твой разум ослеплен гормонами, поэтому ты кричишь мне о любви. Ты не знаешь, что такое любовь, в омегах живет лишь первородная похоть, а любовь умерла вместе с моими предками!

Вновь плюнув огнем, змей выпрыгнул в окно и исчез, сливаясь с белой метелью.

Направившись в город, Снежный приземлился далеко за стенами, чтобы не привлекать внимание людей, и быстрым шагом, матерясь, что так и не надел сапоги, дошел до таверны. Там, поймав его недовольный взгляд, к стоечке направился хозяин – местный маг. Йона он не мог не узнать и, оттолкнув бармена, встал напротив сердитого змея. Снежный тряхнул рукой и высыпал на стойку пару золотых.

– Вам много освежающего или немного убивающего?

– Твоего волшебного, – буркнул Йон.

С простого человеческого алкоголя дракону особо не напиться, а вот с магических напитков можно легко захмелеть. Маг принес большую кружку темно-зеленого дымящегося и смердящего напитка, а Йон его почти залпом выпил. Почему на него навалила грусть и тоска, он сам понять не мог. В памяти кружили тревожные слова Бенгта и желания Ларса получить альфу. Видно, наставник был прав, похотливые людишки не умеют ни любить, ни дарить. И чтобы уверить себя в этом и смириться с несправедливой жизнью, пришлось основательно напиться. Так, справившись со своим горем, Йон и уснул, а хозяин таверны запихнул его по привычке под лавку.

Проснулся дракон полным сил, но все такой же разочарованный и недовольный. Поблагодарив хозяина монетками, Йон выбрался в свой холодный город. Улицы заполнила темнота, хотя ночь еще не наступила, но небо затянуло тучами и туманами. Дракон неспешно побрел к границе города, откуда он бы смог спокойно взлететь, но недалеко от ворот к нему прибился невысокий мужчина, и когда Йон обратил на него внимание, тот, ярко улыбнувшись, бесстрашно приблизился к дракону. Только взглянув на его симпатичное лицо и вдохнув горький аромат, Йон понял, что перед ним омега.

– Хочешь ли любви большой и чистой? – сказал омега, открывая свой плащ и показывая бледное тощее тело.

У его Ларса – ровный трудовой загар и красивые кубики пресса, а этот словно тощая моль, ни взяться, ни подержаться. Йон с неприятием поморщился, но все же ответил то, что было на душе:

– Хочу.

– Два золотых с тебя возьму, – шепнул сладко омега, а потом внезапно достал нож и приставил к горлу Йона, – видел, как ты монетки из пальцев творишь, может, и мне мешочек отсыплешь.

– Так, значит, ты мне не любовь предлагаешь, а грабишь? – спокойно спросил дракон.

– Ну ты такой красавчик, я с тобой и любовью поделюсь, – усмехнулся грабитель и толкнул Йона в сторону городской стены, – пойдем прогуляемся, там поджидают мои сообщники, уж они тебя любовью наградят.

Дракон спокойно пошел за омегой, обреченно понимая, что любви в этом мире действительно не осталось. Когда они вышли за ворота и отошли в ближайший лесок, Йона окружили трое альф. Грязные, лохматые, совершенно неухоженные, видно, без заботливой руки превратились в оборванцев. И таким полагается отдать его драгоценного Ларса?

– Давай монеты! – крикнули они, и омега с задорной улыбкой покрутил перед носом Йона ножом.

– Вот вам монеты, – Йон махнул рукой, и в снег посыпались яркие желтые кругляшки, – а ты раздевайся, если уж предложил мне свое тело, то теперь не отступайся.

– С радостью, – ухмыльнулся омега и, не боясь холода скинул с себя одежду, красуясь перед красивым мужчиной.

Но как только омега скинул с себя сапоги, Йон в одно мгновение обратился в дракона и, схватив преступника поперек туловища, заглотнул его ловким движением. Помощники-воришки испуганно завизжали, совсем не так, как полагается альфам-защитникам. Бросив добычу, они все бросились врассыпную, но дракон поддернул крылом, и альфы оказались в западне.

– Никто в моем городе не ворует и не обманывает, – прорычал Снежный.

– Простите, величественный дракон, мы не местные, мы все вернем, все до последнего пеннинга.

– Отдавайте! – рыкнул дракон.

Разбойники безропотно побросали деньги, вывернули карманы и заплечные мешки. Даже высыпали припрятанное в сапогах, стремясь угодить кровожадному монстру. А дракон прикасался к монетам, и те исчезали, словно впитываясь в его белоснежную кожу. Когда у воров не осталось ничего, дракон еще раз рыкнул и, подняв вихри ледяного ветра, взмыл в воздух.

Дома в зале Йона поджидал Ларс. Вид у омеги был встревоженный и взъерошенный, но он больше не пах так возмутительно, зато выглядел помятым и испуганным. Забравшись на свое кресло, Йон уткнулся носом в журнал, старательно игнорируя своего принца.

– Господин драконид Йон Берггрен, простите меня за мое отвратительное поведение и бесстыжие слова, – тихо проговорил Ларс.

– Твоя течка закончилась?

– Да.

– Теперь ты взрослый, Ларс Нильсон вон Берг, и скоро отправишься домой со своим спасителем рыцарем в сияющем доспехе.

– Умоляю, не надо, – Ларс упал на колени и с мольбой посмотрел на хозяина, – я буду служить вам, заботиться о вас и вашем доме, вы никогда не услышите от меня и слова дерзкого, я буду выполнять каждое ваше желание…

– Я желаю, чтобы ты убрался из моего дома и не тревожил меня более! – воскликнул дракон, раздраженно откидывая от себя журнальчик.

– Но я люблю вас, я не смогу без вас жить, – искренне и трепетно произнес омега, смотря дракону в глаза.

– Любишь? – с рычанием Йон принял свою драконью форму и обвил юношу хвостом, болезненно сжимая его тело. – Знаешь ли ты, что такое любовь, смертный?

Ларс задрожал, вновь чувствуя животный страх, изо рта дракона пахло горелой плотью, отчего Ларс инстинктивно сжался, боясь попасть дракону на обед.

– Нет… – пробормотал он.

– То-то же! – Йон отбросил слабого человечишку от себя, предполагая, что тот сбежит, уберется в свою комнату и больше не будет тревожить его сердце, как это делали все остальные люди.

Но Ларс не ушел. Поднявшись на ноги, он сжал кулаки и смело шагнул к чудовищу. Решение остаться с Йоном стало твердым, как скалы, на которых стоял снежный дворец. И даже если дракон съест непокорного омегу – что ж, такова его судьба. У Ларса не было другого дома, кроме этого, и других близких людей, кроме Йона.

– Я не знаю, что такое любовь, потому что никто меня этому не учил. Ни вы, ни Таге ни разу не показали мне, каково это быть любимым. Но несмотря на это, я твердо верю, что люблю вас. Это не те чувства, которые можно измерить или описать словами, как в ваших книжках. Это то, что живет внутри моего сердца, что бьется, когда вы со мной, и готово остановиться, если вы уходите. Господин Йон, позвольте мне просто быть рядом.

Дракон ударил хвостом и тот рассек звездное небо на полу прямо перед ногами Ларса. Омега вздрогнул, но, взяв себя в руки, шагнул без страха к большому змею. Обхватив Йона за широкую шею, Ларс притянул к себе тяжелую голову с шипастыми выступами и нежно погладил, словно это не дракон, а мягкий котенок.

– Не надо бояться, я знаю, что и вы меня любите. Ваш противный друг возвращался и сказал мне об этом.

Йон раздраженно выдохнул. У Бенгта язык без костей, Ночной вечно лезет в чужие дела, когда его не просят.

– Я всегда буду рядом и никогда вас не оставлю, – прошептал Ларс, успокаивающе поглаживая чешуйчатую морду.

– Конечно, не оставишь, тебе некуда идти, – равнодушно буркнул змей и закатил глаза, расслабляясь оттого, что омега нашел его чувствительную зону и почесывал за ухом. И чтобы уж совсем не растечься по полу от блаженства, быстро превратился в человека. Ларс тут же радостно обвил его большими руками и прижал к себе.

– Не отпущу, не отдам! – шепнул он своему дракону.

Йон не собирался поддаваться на детские провокации. Похоже, все это задумал шутник Бенгт, решил посмеяться над своим старым другом. А глупый несмышленый Ларс просто использовался в качестве раздражающего элемента. Но в одном Бенгт просчитался, Йона вполне устраивало такое слепое восхищение. Ни омега, ни дракон не знали, какой может быть любовь и что в действительности представляют собой их чувства. Но сейчас, обнимаясь, им обоим было хорошо.

– Я люблю вас, господин Йон! – Ларс нежно поцеловал его, Йон попытался отодвинуться от сладких губ, но омега с силой прижал его к себе и, запустив пальцы в белоснежные волосы, не позволил отвернуться. Нежно поглаживая его губы своим языком, Ларс улыбался и заглядывал в светлые глаза Йона.

– Чувствую, я об этом еще пожалею, – пробормотал дракон, принимая его ласки.

Часть девятая, в которой благородный рыцарь, волшебник, барон каттунг и труп знакомятся с женщинами и другими драконьими причудами

Чуть пройдя на запад, компания, следуя по мощеной дороге, свернула от моря, углубляясь в чащобу. Живность и растительность тут разительно отличались от южных земель. Болота усыпала крупная брусника и клюква, между темных луж виднелись аккуратные кочки, сырость не позволяла присесть на землю – снизу текло, сверху капало, а территорию охраняли лешие и водяные. Сама дорога, широкая и удобная, явно предназначалась для торговли и вела прямиком в город Умео.

Небольшой студенческий городок был полон молодежи и берез. У западных ворот путников встречали яркие флажки и волшебные светильники – видимо, в городе работали маги. Нелль замер у городского фонарика и с напускным недовольством стал ворчать, что кто-то бесполезно тратит свои таланты, и разглагольствовать, как правильно использовать магию. Но каттунг и Хуго его не дослушали, а с радостными криками бросились к таверне, на которой большими буквами значилось: «Первая кружка эля бесплатно».

– Любители халявы, – снова зафыркал Нелль и, подхватив труп под руку, быстро зашагал следом за друзьями.

В кабаке в общем зале не было свободных мест, и путникам выделили маленький детский столик и подушечки. Никто не жаловался – с дороги, уставшие и голодные, они были рады и такому. Их быстро обслужили, подали горячие сосиски с квашеной капустой и огромные кружки эля на две пинты. Эль хоть и был разбавленный, но вполне приятный, и путники, радостно ударив кружками, тут же напились. Каттунг с ходу захмелел и стал мурлыкать под нос какие-то песенки, дирижируя себе полупустой кружкой. Олле задумчиво гонял горошину по тарелке, а когда поймал, переложил ее на стол. Хуго с наслаждением жевал капусту, раскраснелся и улыбался шире, чем засыпающий на ходу каттунг. И только Нелль продолжал ворчать.

– Желаете ли что-нибудь еще? – вежливо спросил крупный альфа в странном наряде, наклоняясь над низеньким столом. Мощную фигуру украшала длинная юбка яркого цвета с рюшечками и цветочками, а под рубашку тот зачем-то засунул два надутых шарика.

– Да, пожалуй, еще немного эля, – попросил Нелль, пытаясь оттолкнуть от себя какого-то подвыпившего студента, что норовил прилечь к магу на колени.

– Я тоже не откажусь, – кивнул Хуго и, загадочно подергав бровями, хлопнул официанта по выпирающим шарикам, – а что это у вас тута?

– Это грудь! – гордо заявил альфа, выпрямляясь и отбрасывая большие светлые косы за спину.

– Вот это – грудь! – рявкнул Хуго, разрывая на себе рубаху и показывая всем огромные грудные мышцы. – А у тебя какие-то ватные шарики!

Альфа обиженно надул губки и, подняв подол юбки, ушел за заказом.

– Это модно сейчас, – пробормотал студентик откуда-то из-под Нелля, – и наш дракон хочет, чтобы все красивые люди так одевались: юбочки, оборки, чепчики и декольте. Знаете, что такое декольте? Это когда почти видны сосочки, но не у омеги, а у женщины.

Его рука сделала волнообразный жест и указала пальцем на плакат на стене. Только теперь путники заметили эту удивительную картину: размером почти в человеческий рост на ней красовались двое влюбленных, нежно сжимающих друг друга в объятиях. Один из них был одет в дорогой камзол и бриджи, второй в огромную юбку и обтягивающий жилет. Но главное, у мужчины в юбке под жилетом торчали огромные шарики, а волосы были заплетены в косы. Над плакатом было написано: «Бестселлер этого года „Мужчина и женщина“».

– Женщина? Что это? – задумчиво проговорил рыцарь.

– Один из местных писателей написал роман, который весьма пришелся по душе нашему дракону, – вернулся официант с заказом и ударился в объяснения, – в романе омег не существует, а у альф нет гона и узла. Вместо альф – сильные и смелые мужнины, а вместо омег – прекрасные, как солнца свет, женщины. Нежные и утонченные, умеют петь, играть на всех известных инструментах, танцуют, читают стихи…

– А еще летают! – подал голос студент.

– Убери от меня руки! – не выдержал Нелль и попытался оттолкнуть от себя пьянчужку.

– Успокойся, омежка, тебя никто не обижает, – посмеялся над ним официант, а маг пошел красными пятнами то ли от злости, то ли от эля.

– А как же они без омег размножаются-то? – снова удивился Хуго, рассматривая картинку. – И зачем женщине шарики?

– Это не шарики, а грудь, специально выращенная, чтобы укладывать в декольте. А для размножения у женщин есть одна волшебная дырочка… – снова забормотал студентик и стал ощупывать магу его подсохший престарелый зад.

– Достаточно! – взревел Нелль, вскакивая на ноги и запуская в студента ярко-синюю молнию.

На мгновение таверна утихла, удивленно смотря на дымящееся тело и задыхающегося от гнева Нелля, но, убедившись, что вспышка не перерастет в драку, все потеряли к ним интерес и вернулись к своим беседам, словно ничего и не случилось.

– Ты зачем его убил? – пробормотал изумленный Хуго.

– Он покушался на мою невинность! – взвизгнул маг, потирая оскорбленный зад.

– Невинность, – захихикал каттунг, и Нелль бросил на него смертоносный взгляд, от которого кот поспешил спрятаться под стол.

– Ты человека убил! Изверг! – взревел Хуго. – Я к тебе со всей душой, по-доброму, а ты молниями кидаешься!

– Да пошел ты! – в сердцах бросил маг и быстро вышел из таверны.

– Что ж ты своего омегу не оберегаешь от посягательств? – сказал кто-то от соседнего стола. Тем временем Олле спрятал тело под барную стойку, чтобы не привлекало лишнего внимания.

– Он не мой, – буркнул Хуго, но потом, вздохнув, бросил на стол пару монет и пошел искать обиженного и оскорбленного мага. Все омеги, даже в возрасте, существа чуткие и нежные, требующие заботы и внимания, а не это вот все…

Нелль нашелся тут же – сидел под вывеской, завернувшись в свой плащ с головой. Хуго со вздохом присел рядом, еще немного повздыхал и положил магу на голову тяжелую ладонь, то ли успокаивая, то ли извиняясь. Нелль под ее тяжестью прогнулся, но не скинул, а наоборот прижался, как необласканный кот.

– Вот так без причины лишаешь людей жизни, а потом жалуешься, что тепла в тебе нет, – вместо приободрения сказал Хуго, – это очень некрасиво.

– Случайно вырвалось, – тоненько пропищал маг, – у меня излишняя магия накопилась, я забыл ее слить, без моего болота так плохо, – теперь он всхлипнул, и Хуго почувствовал себя обязанным пожалеть несчастного.

Притянул Нелля к себе, прижал страдальца покрепче и тогда заметил, что из-под капюшона торчат не серые с проседью волосы, а густые темные, почти иссиня-черные локоны. Быстро сдернув с мага капюшон, он с удивлением уставился на свеженького, моложе тридцати лет Нелля во всей красе. Омега был хорошенький, не сказать, что просто великолепный, но очень миловидный. Теперь, молодой и спелый, он казался привлекательным, и Хуго удивленно замер, хлопая глазами на своего спутника.

– Это от злости, – пробормотал Нелль, – столько магии выходит, не знал, куда ее девать, чуть не взорвался от переизбытка.

Хуго невнятно что-то забормотал, но тут же подавился своими словами и захлопал удивленно ртом. Все негодование и жалость как рукой снялись. Помявшись, он все же собрался с мыслями и выдал пугающую догадку:

– Так ты высший маг…

– Ой, вот только не надо клеить ярлыков. Я к этим выскочкам не хочу иметь никакого отношения. Просто энергия у меня бесконтрольно копится и быстро восстанавливается, – а потом со вздохом добавил: – Уже более трехсот лет держал себя в руках и моложе шестидесяти не опускался, а тут так сглупил… Боженьки, теперь же течки всякие, альфы приставучие… Бедный я, бедный.

Хуго на ватных ногах поднялся и вернулся в таверну. Дрожащей рукой схватил оставшиеся на столе кружки и одним глотком опустошил сначала свою, а потом и Нелля. Смачно рыгнув, осмотрел удивленных спутников и быстро произнес:

– Нелля больше не злить! Смертельно!

Сказано это было с таким видом, что Мюнх и Олле яростно закивали, не решаясь даже спросить в чем дело. Быстренько проглотив оставшуюся еду и собрав свои пожитки, компания выбралась из таверны, и теперь пришел черед кота и трупа удивляться изменившемуся Неллю.

– Не спрашивайте! – велел рыцарь и, подталкивая всех в спину, направился к выходу из города.

Но еще до того как они достигли городских ворот, им навстречу вышла удивительная процессия – группа молодых людей, разодетых в загадочные наряды, в париках и с шариками на груди. Ряженые несли над собой плакаты и скандировали требования, чтобы женщинам дали право голосовать и водить повозку. Путники сбились в кучу, стараясь пропустить митингующих. Но толпа подхватила Нелля, как огромная волна, и маг, внезапно отрезанный от своих разгоряченными телами, испуганно заозирался в поисках помощи.

Через пару кварталов, поняв, что от безумцев ему не спрятаться, а пробирающиеся где-то позади друзья его просто не догонят, Нелль громко завопил и пульнул в небо пару фейерверков. Бастующие наконец остановились и удивленно посмотрели на того ненормального, что решил им помешать.

– Отпустите меня, изверги! – взревел Нелль, угрожающе потрясая молниями в кулаках.

Толпа схлынула и с недоумением переглянулась. Первые ряды поправили искусственные груди и встряхнули юбки, злобный маг вряд ли мог остудить их боевой настрой.

– Права женщинам! – подал голос один из студентов и остальные подхватили его слова с нарастающим ревом.

– Вы все с ума посходили! – раздраженно воскликнул Нелль, перебивая вопящих мужчин. – Это же просто книжка, фантазия! Как можно так фанатеть от выдумки?! Оглянитесь – у вас своя жизнь, мужья и дети, родители и домашние животные! А вы всех бросили ради несуществующих персонажей!

Надувные шарики сердито свели брови и угрожающе подняли кулаки. Но Нелля этим было не испугать, он потер ладошки, и прежде чем Хуго успел его остановить, выпустил из пальцев множество маленьких искр. Грудные шарики с громким треском одновременно полопались, бастующие изумленно глянули на испорченные наряды, а Нелль громко заржал.

– Он оскорбляет нашу женскую суть! – крикнул один из альф, и бунтовщики сбросили с себя испорченные костюмы, обнажая крепкие накачанные тела, и, сжимая кулаки, двинулись на хрупкого миленького омегу.

– Смотрите, дракон! – крикнул Хуго, прорвавшись сквозь толпу и указал пальцем в небо, отвлекая их внимание.

Люди удивленно подняли головы, пытаясь усмотреть, где же там их грозный повелитель, а рыцарь подхватил мага и кота под мышки и бегом бросился прочь. Только Олле остался стоять, так же задумчиво рассматривая облака. Но труп тумаков не боялся.

Выбравшись за черту города, Хуго бросил на землю свою ношу и устало опустился рядом. Через полчаса притащился Олле, вздыхая и волоча за собой оторванную руку. Хуго кое-как собрал своего спутника, нахлобучил на него новую рубашку, а Неллю сердито погрозил пальцем:

– Больше никакой магии, никакого произвола и вообще – ничего!

– Да, папаша, – фыркнул маг.

– Какой я тебе папаша, мне всего семьдесят, а тебе… да ты…

– Мне вечно восемнадцать! – рассмеялся омега.

***

Тем временем в некотором царстве, в огромном замке в Сконе, довольный собой и своим состоянием, сидел Ульф Нильсон вон Берг. Самовлюбленный король, обставленный дорогими яствами, положил свои величественные пятки на подушечки и смотрел, как бета натирает ему ногти.

– Ваше величество, – прервал их занятие слуга, – к вам заморский гость Карл Густавсон! С визитом.

– О боже, – всплеснул руками Ульф, вспомнив вдруг что-то важное, – скажите ему, что я болен!

– Чем же ты болен? – сердито спросил широкоплечий альфа в тяжелом плаще из шкуры белого медведя. – Ну и как поживает мой жених?

– Я как раз хотел тебе написать, что обстоятельства сложились не в нашу пользу, и Ларса забрал дракон, – король развел руками, – извини.

– В таком случае, – гость подергал ноздрями, наполняя себя воздухом, – я требую вернуть кредиты. Сегодня же!

– Ох, я как раз вспомнил, что отправил благородного рыцаря, который для тебя освободит моего сына!

– Так-то лучше! Когда мне готовиться к свадьбе?

– Думаю, через месяц они будут дома. Тут же свадьбу и сыграем. За твой счет! – добавил он и хитро подмигнул.

Карл кивнул и покинул залу, а Ульф расслабленно вздохнул и развалился на троне, но тут же снова вскочил и вызвал своего начальника стражи.

– Собери людей, – велел король, – и отправляйся в Буден, там наш рыцарь наверняка попытается нанять корабль. Сына моего конфисковать, рыцарю отплатить!

– Будет сделано!

Часть десятая, в которой омега и дракон познают любовь

Особых поблажек за свои признания Ларс не получил: учеба была все так же усердна, а труд в саду и на кухне все так же тяжел. Только вот Йон все чаще приходил спать в его постель и прогонял омегу или на пол, или в другую спальню. На любые его попытки остаться рядом дракон сердито рычал и пускал из носа дым.

Но Ларс не сдавался, он намеревался растопить ледяное сердце Снежного, вытащить из него признание и стать с ним вместе счастливой семьей с множеством крылатых детишек. Книжные способы охмурения на дракона не действовали, и теперь Ларс действовал по велению своего сердца. Теплом и заботой он пытался привлечь внимание Йона, просто говоря ему нежные слова, обнимая и даря поцелуи. К последним упрямый дракон постепенно привыкал, и Ларс с каждым разом, которые Йон допускал не так уж часто, чувствовал, как поддается сильный и злобный дракон.

Все чаще омега замечал на хмуром лице драконида улыбку, все чаще видел в его взгляде заинтересованность. Йон больше не сидел часами с пошлыми журнальчиками, а внимательно слушал Ларса, позволяя ему легкие прикосновения и объятия. Дрессировка дракона проходила успешно, и омега уже планировал прекрасную постельную сцену, когда в замок прибыл очередной гость.

– Господин Йон Берггрен, – прибежал встревоженный Таге в их учебную комнату, – к вам посол от Принцевладельцев!

Йон вскочил на ноги и, бросив взгляд на Ларса, сухо и строго ему приказал:

– Не высовывайся!

Накинув на себя рубашку, направился в залу.

Клуб прислал своего аудитора – Каменного драконида Яна Янсонна. Дракон был значительно старше Йона, в его каштановых волосах блестели седые пряди, а значит, существу минуло несколько тысячелетий. От одного его присутствия на лице Снежного застыла замороженная улыбка, выдавленная через какой-то внутренний страх.

– Показывайте своего подопечного и поскорее! – велел аудитор и достал подушную книгу.

Йон, с трудом сглотнув, сбегал за принцем, наспех раздав инструкции: лишнего не говорить, не спорить и вообще лучше ничего не делать.

Омега сам не на шутку испугался, видя состояние своего хозяина, но, взяв себя в руки, твердо решил, что проявит свои лучшие качества, чтобы не опозорить Йона.

Ян, как только появился омега, поставил его посреди зала, достал измерительные приборы и стал тщательно документировать омегу: рост, вес, цвет волос и состояние зубов. Потом велел снять с себя верхнюю одежду, поискал паразитов и грязь на коже, заставил сделать несколько силовых упражнений и задал вопросы по истории. Когда опрос был закончен, инспектор поставил на плече Ларса чернильную печать и вручил Йону сертификат на годность принца.

Смотреть на то, как ЕГО принца кто-то так бесстыже лапает, рассматривает и щупает, было крайне неприятно, и Йон с трудом сдерживался, чтобы не вышвырнуть гостя в открытое окно.

– Я распоряжусь, чтобы клуб позаботился об извещении рыцарей – Принц готов к употреблению, то есть к отправке в родной дом. Пусть его спасают, если будут проблемы с гипнозом или выдворением его из замка – обращайтесь, – и нежданный гость протянул Снежному магическую визитку. Йон бумажку принял с неохотой.

– Не надо извещать, – чуть слышно пробормотал Ларс.

– Могу почистить ему мозги прямо сейчас, – сразу сообразил Ян, что принц не горит желанием уходить.

– Я сам! – строго и слишком резко выкрикнул Снежный, загораживая омегу от гостя. – И распространением займусь, и память отчищу. А вы, господин Ян Янсонн, можете отправляться домой, – последнее Йон выделил с нескрываемой настойчивостью и даже немного магии в слова вложил.

Драконид покорно развернулся и направился к окну, но на полпути резко замер и с шипением развернулся:

– Магией в меня кидаться вздумал! – заревел дракон, обращаясь в огромного темно-коричневого змея, и бросился на Йона.

Хозяин с трудом от него успел увернуться. Быстро толкнул Ларса в сторону двери, намекая, чтобы тот делал ноги. А сам принял облик белого дракона, защищая свое. Мгновение, и в зале закружило два огромных ящера. Почти все тело Каменного было утыкано острыми шипами, голова казалась крупной с огромными витыми рогами. Ларс, слыша их обоюдное рычание, подхватил у камина кочергу и встал в угрожающе позу:

– Пошел вон, змей Горыныч несчастный! – крикнул он незваному инспектору.

Янсонн широко распахнул удивленные глаза, так что его драконьи узкие зрачки вытянулись от такой наглости. Набрав побольше воздуха, дракон выдохнул темно-бордовым пламенем, собираясь лишь припугнуть омежку и направляя пламя вокруг его тела. Но Йон, не зная этого, бросился на помощь и закрыл омегу крылом. Пламя ударило в тонкую белую кожу, не вредя ей, но быстро разогревая, и оцепеневший Ларс увидел, как покраснели перепонки, словно раскаленное железо. Снежный тихо застонал и попытался ухватить Яна за шею.

Но Каменный, легко повернув голову, встретил удар Йона своими рогами. Острые, словно огромные мечи, они прошлись по белоснежной шкуре, вырывая чешуйки.

– Знаменитая защита, – прогремел голос Яна, – никто против моих рогов еще не выстоял.

Йон хотел ответить что-то колкое, поддеть Яна, а заодно спровоцировать его на глупость, но Каменный прыгнул вперед, снова пытаясь насадить дракона на острые шипы.

– Долго ты так не сможешь держаться! Мои атаки сильнее, чем твоя броня!

Коричневый дракон вновь рванул вперед, нанося удары теперь и когтями на передних лапах. Белоснежные чешуйки с треском посыпались на пол, вырываемые с корнями. Йон же не атаковал, оборонялся и защищал мешающегося под ногами омегу. А сам тихонько плел заклинания, отвлекая Каменного ложными выпадами и криками. Эти же крики пугали Ларса до безумия, и он бегал за шипастым хвостом Яна, пытаясь огреть того кочергой. Гостю приходилось быть аккуратным, чтобы не задеть омегу, принцы ведь ценный товар, и вскоре Ларс сообразил, что Ян его и не пытается бить.

– Эй ты, ящерица! – крикнул Ларс, продолжая поколачивать хвост кочергой, – вали отсюда, или я всем расскажу, что ты меня пытался похитить и напал на хозяина исподтишка!

Каменный с еще большим удивлением приподнял бровь-коромысло, пытаясь понять, насколько Ларс серьезен, и в тот же момент Йон закончил с защитным заклятьем и магические силы выкинули Яна из замка.

Облегченно выдохнув, Йон и Ларс подбежали к окну и уставились на повисшую над шпилями коричневую злобную тучку, что грозила расправой, расчленением, сожжением, сажанием на кол и другими экзекуциями.

– Я пришлю вам отчет, когда мой омега отправится с принцем домой и станет самым знаменитым на свете! – крикнул ему со смехом Йон и захлопнул окно.

Ларс со всхлипом бросился дракону на шею и крепко вцепился тому в немного поцарапанные и обожженные руки.

– Не отдавай меня, Йон. Любимый, драгоценный!

– Не отдам,– успокаивающе погладил его по светлым волосам дракон.

– А как же отчет?

– Как-нибудь вывернусь. Не впервой, – на его лице показалась довольная улыбка, и Ларс, не сдержав эмоции, прижался к его губам сначала нежно, а потом все настойчивее. Йон же оставался безучастной, хладнокровной рептилией, почти никак не реагируя на поползновения своего принца.

– Я тебе совсем не нравлюсь? – разочарованно произнес Ларс, пытаясь понять и хоть что-то разглядеть в своем слишком меланхоличном хозяине.

– Нравишься, – сухо ответил Снежный, который за столетия научился контролировать свои эмоции.

– Тогда что не так? – Ларс снова прижался к нему в поцелуе, нежно покусывая губы и обжигая дыханием его шею. Йон не двигался, терпеливо выжидая, когда омега закончит. Он не хотел спешить, не хотел все портить. В его представлении ухаживания длятся годами, а страсть просыпается столетиями. Но когда руки омеги скользнули дракону по спине и, приподняв рубашку, коснулись оголенной кожи, Йон мелко задрожал, кожа стала мягче, и ему стало казаться, что он сейчас рассыплется на кусочки, распадется и исчезнет, сливаясь с обольстительным взглядом любимых глаз. Ларс продолжал его целовать, сжимая губами нежную кожу на шее и прикусывая острые драконьи уши.

– Ну, хватит! – строго сказал Йон и попытался отодвинуть настырного принца, остановить себя и его от чего-то непоправимого.

– Нет, не хватит! – еще строже сказал омега и, схватив дракона за ягодицы, с силой притянул к себе, прижимая к своему паху.

Йон зашипел, выпуская из ноздрей пар, и болезненно вцепился в плечи Ларсу. Взгляд омеги обжигал желанием и близостью, проникая глубоко под нерушимую броню и вызывая в груди невероятный шторм. На Йона никогда никто так не смотрел и он был готов на многое, чтобы его сохранить.

– Ты об этом еще пожалеешь! – шепнул дракон, вероятно, самому себе и, одним движением сорвав с Ларса рубашку, толкнул его на звездный пол.

На мгновение Ларс испугался этой волшебной нечеловеческой силы, с которой вдавил его в темные плиты дракон. Но руки Йона были нежными и ласковыми, и совсем не холодными, а обжигающе горячими, страстными и чувственными. В ледяных глазах зажглось пламя, губы сладостно и мягко целовали, шептали о мечтах и согревали каждым своим прикосновением, в то время как звездный пол уносил их в пучину холодного моря и непередаваемых ощущений настоящей любви.

А какой может быть любовь? Ласковой и нежной. По-кошачьи развалиться на диване и мурлыкать от любого прикосновения, немного застенчиво и сытно скосить глаза на затухающий камин, намекая, что не мешало бы добавить тепла. А потом свернуться в клубок разгоряченных тел, обжигая и застывший воздух, и дыхание в груди.

Любовь может быть противно вязкой, с привкусом ревности и холодного равнодушия. Когда тот, кто еще вчера клялся в верности и обожании до гроба, вдруг поворачивается спиной и словно не было ни секунды понимания, ни заботы. Все перечеркивается и рвется на куски от одной только мысли, что любовь была, и ее больше нет. Что тот, кто тебе был нужен больше жизни, больше никогда не посмотрит на тебя так, как теперь смотрит на другого.

А еще любовь может быть непроницаемо ледяной, втаптывающей в мирское и мерзкое, протыкающей сердце насквозь острой иглой. Забыв о доброте, повторять эту пытку снова и снова, пока ничего внутри живого не останется – ни души, ни любви.

И любовь не знает границ между первым, вторым и третьим. Легко скользит между гранями, разрушая жизни и даруя. Будет ли Ларс верным, не зная сам, что сильнее его влечет к Йону – животная похоть или возвышенное чувство? Сохранит ли Йон веру в светлое, когда Ларс сбежит с тем, кто ему действительно подходит – с альфой. И сможет ли выдержать рассудок, смотря, как тот, кто некогда был любимым и важным, опускается в ледяную могилу…

– Я хочу любить и быть любимым.

– Мы все этого хотим.

***

Ларс проснулся от приятного нежного покалывания где-то в пояснице и повернулся к заснувшему рядом с ним Йону. Дракон, прекрасный, невероятно притягательно тихо посапывал, прижимая к себе своего принца. Омега блаженно улыбнулся, вспоминая сладострастную ночь и то, как много приятного и неожиданного может подарить любовь. Хотелось поскорее добраться до библиотеки и сравнить свои ощущения с описанным в романах.

Сейчас он действительно мог поверить, что любовь ощутима, что она пронзает тело и душу, пробирается глубоко и забирает все мысли. Ларсу больше не хотелось мыслить, ему хотелось сжать в объятиях прекрасного Йона и никогда никуда его не отпускать.

Развернувшись к дракону, омега обхватил его руками и ногами, на что Йон тут же распахнул глаза и удивленно, словно в первый раз увидев, посмотрел на Ларса.

– Доброе утро, – приятно промурлыкал омега.

– Где моя перинка?! – раздраженно выдавил дракон и попытался встать, но обнаружил, что он голый, и стал заикаться, тыкая то в себя, то в Ларса. – Как… это… понимать?

– Еще скажи, что ты ничего не помнишь и вообще ничего не было! – фыркнул омега.

– Я все помню, но где моя одежда и кровать? – Дракон расстроенно, как ребенок, покрутил головой.

– Давай я отнесу тебя в постель, – предложил Ларс, снова обхватывая дракона руками и ногами и прижимаясь головой к приятной теплой груди.

Йон хотел снова покапризничать, но от такой сладкой нежности раздобрел и успокоился. С улыбкой, полной приятных воспоминаний, погладил драгоценного омегу по волосам. В глазах дракона появились непривычные оттенки, так что вошедший Таге, что принес господину свежую одежду, оцепенел, рассматривая изменившегося Йона. Но как только дракон заметил слугу, тут же снова стал ворчать, рычать и пускать дым.

– Что это такое? – возмущенно указал он на Ларса.

– Это ваш принц, я подозреваю, – постарался спокойно ответить бета.

– Нет! Я не понимаю, почему ты пялишься на МОЕГО обнаженного принца. Сейчас же вон!

Таге пожал плечами, оставил одежду и удалился, ворча себе под нос, что их дракон собственник, каких надо поискать, и Ларс еще с ним намучается. Дракон же снова прижал к себе голову омеги и вздохнул. Мир вдруг стал теплее, добрее и намного меньше. Хотелось, чтобы все, что находилось дальше их сказочной звездной залы, исчезло и больше никогда не беспокоило, и чтобы Ларс всегда был рядом и любил.

– Я все помню и буду помнить, мой прекрасный принц, – ласково шепнул он на ухо омеге. И беззвучно добавил: – Даже если все это было лишь сном и исчезнет, никогда не повторившись.

– Люблю тебя, дракон Йон, – Ларс ответил ему поцелуем, – но если мы не встанем и не оденемся, я простыну.

Через пару часов Йон, Ларс и Таге уселись в обеденном зале, и Ларс выглядел счастливым, Йон – довольным, а Таге – постаревшим. Слуга с тоской вспоминал, как маленький Ларс приехал в их дом, и вот его почти приемный сынок вырос и совратил их витающего в облаках господина. В его фантазии сразу нарисовалась пара красивых детишек, и он мечтательно вздохнул.

– Ты опечален, Таге? – удивился Ларс, который не мог взгляда отвести от своего дракона.

– О, это вздохи радости, думаю о вашем будущем и свадьбе…

– Да. Точно, свадьба, – радостно поддержал его Ларс.

– Какая еще свадьба? – пробурчал Йон, с ужасом представляя, на что это может быть похоже и чем ему, свободному Снежному, это грозит. – Ларс еще ребенок, никаких свадеб.

– Поматросил и бросил? – тут же нахохлился омега. – Никто и не говорит, что это будет завтра, но если ты еще не понял, я собираюсь связать с тобой свою жизнь…

– Очень короткую и бессмысленную, – почему-то скептически съязвил Йон, а Ларс, покраснев, вскочил с места и, чувствуя ужасную обиду, с трудом сдержал гневные слова, пытаясь быть разумным.

– Может, люди и живут меньше, но это не помешает мне быть счастливым.

– Хочешь быть счастливым – будь, – снова стал зажиматься и прятаться от всех дракон. Его броня уплотнилась, и Ларс вдруг понял, что в такие моменты Йона надо растапливать теплом.

– Мы будем счастливы вместе, Йон, – постарался сказать омега как можно мягче.

– Счастье? – Йон пронзил своего принца ледяным взглядом. – Думаешь, оно существует?

– Да что ж ты за человек такой? – разозлился Ларс. – Я ведь тебя люблю!

– Я не человек! – выкрикнул дракон, поднимаясь и прожигая омегу взглядом. – А ты сбежишь от меня с первым встречным альфой, как и все другие омеги!

Дракон дернул кистью, рисуя знак силы рукой, и в дверной проход вошел высокий статный альфа с обаятельной улыбкой, сияющими зубами и пронзительно-голубыми глазами. Ларс замер, на мгновение почувствовав смущение, потому как альфа издавал такой влекущий, соблазнительный запах, от которого было невозможно думать ни о чем другом, кроме как о сексе. Красавчик сделал несколько больших шагов и, лучезарно улыбаясь, замер рядом с Ларсом. У омеги лицо пошло пятнами от злости. Потому что он понял, что почти неспособен контролировать свое тело, а еще потому, что стоящий перед ним альфа был иллюзией, призванной Йоном. Быстро подскочив к дракону и залепив ему пощечину, Ларс выбежал из кухни, ругаясь на своего бессердечного хозяина.

– Зачем же вы так, господин? – вздохнул Таге. – Ларс ведь к вам со всей душой, так искренне.

Йон задумчиво потер пострадавшую скулу и подумал, что разучился быть добрым и верить. А ведь ему и трехсот лет еще не исполнилось. Закинул в рот пару бутербродов для храбрости и веселости, направился утешать своего принца.

Ларс засел в башенке и с тоской смотрел на далекое море. Вспомнились детские мечты о путеществиях и приключениях, но, связав судьбу с Йоном, пришлось забыть о мечтах, но Ларс ни о чем не жалел. В северный порт приходили и уходили корабли, и даже зимой пристань не застывала, позволяя рыбачить и торговать. А вот в самом городке Кирунай, что раскинулся у подножья скалы, где висел дворец, снегом скрыло все дорожки, а деревья засыпало. Под ним была белоснежная пропасть.

– Я прощения пришел просить, – проговорил Йон, проникая в комнату и тут же с удовольствием забираясь на мягкую перину.

– Я и не обиделся, – буркнул Ларс, – а рассердился, что ты мне не веришь!

– С чего ж мне тебе верить? Ты жизни не видел, альф не встречал, ничего толком не понимаешь.

– Ты же меня учил. Можешь и дальше учить. А альфы – это все пустое, у меня же есть ты.

Омега скользнул к дракону под бок и прижался к нему, бесстыже обтираясь об его ноги и с удовольствием вдыхая его непередаваемый аромат – дракон пах горелой плотью, но этот запах казался омеге сейчас самым прекрасным на свете.

– Я же люблю тебя, здесь и сейчас! Люблю и хочу дарить тебе себя и свое сердце. И все остальное тоже, – Ларс стащил с себя рубашку и принялся раздевать не понимающего намеков дракона, – я хочу, чтобы ты сделал со мной то же, что и вчера.

– Бросил спать на полу?

– Любил! – рассмеялся Ларс. – Скажи мне, пожалуйста, я хочу услышать, это так важно для меня.

– Ладно, я тебя люблю, – сдался Йон.

Омега восторженно улыбнулся и запищал, сжимая в крепких объятиях дракона.

– А за что ты меня любишь?

– Любят не за что, а вопреки, – смирился со своим положением Йон.

– Вопреки чему ты меня любишь?

– Вопреки здравому смыслу.

Часть одиннадцатая, в которой благородный рыцарь Хуго, волшебник Нелль, барон каттунг Мюнх вот Зен и труп Олле что-то находят и что-то теряют

В лесу было солнечно и тепло, хотя компания приближалась к Северным горам. Нелль, довольный собой и веселый без причины, болтал с товарищами, соснами и солнышком, и казалось, его нисколько не волнуют случившиеся в городе события. Омега воодушевленно ждал встречи с драконом и прожужжал всем уши, какие у Снежных большие библиотеки и величественные дворцы. Хуго это было неинтересно, его больше волновала красивая круглая задница мага, что крутилась перед ним, и хитрые глаза со смешинкой. А еще рыцарь переживал, что, добравшись до Кирунай, Нелль сбежит к дракону и ищи его потом свищи.

До Будена им осталось идти пару дней, а может, и меньше, указатели бессовестно врали, а некоторые вообще показывали цифры в неизвестной системе измерения. Оставалось лишь надеяться, что указывают они верное направление и путники не сгинут в лесных чащах и болотах.

По мере приближения к портовому городку Олле становился все тревожнее, нервно почесывал татуировку на лопатке, всматривался в темноту леса и печально вздыхал.

– Вспоминаешь что-то? – поинтересовался маг.

– Да, неуловимо легкое, воздушное и приятное. Словно солнечные блики, яркие картинки, ослепляющие настолько, что ничего не разглядеть, и ласковые прикосновения… кажется, еще мгновение, и я вспомню. А потом раз – и уходит.

– Ближе подойдем, и все вспомнишь, – заверил его маг, – а заодно расскажешь, как ты так далеко от дома очутился.

– Надеюсь. – Олле шмыгнул носом. – Нелль, а у тебя есть семья?

– Семья? Что за глупости? – зыркнул на него маг.

– Ты же такой красивый.

– Да, я такой, – довольно погладил себя по густым волосам омега.

– Может, когда-то да была?

Нелль помрачнел, отмахнулся, словно Олле глупость спросил, и уставился на мелькающих между деревьями птичек, делая вид, что не с ним разговаривают.

– Значит, когда-то и тебя где-то ждали, – продолжил труп рассуждать сам с собой, – маги ведь могут долго жить. Вот сколько ты прожил? Сколько людей встретил? Неужели никого не можешь назвать сейчас семьей?

– Вот что ты пристал? – фыркнул маг. – Все, кого я встретил, давно ушли. И нет больше никого. Ни семьи, ни друзей, ни врагов. Я один и сам по себе, – и сердито топнув ногой, Нелль поспешил вперед, чтобы больше не продолжать раздражающий его разговор.

– Я ж просил Нелля не злить, – подошел к трупу Хуго, – еще неизвестно, чем это нам обернется, – добавил рыцарь, невольно вспоминая, на что способны Высшие маги. По слухам, такой маг может город стереть с лица земли и не подавиться.

– Да я ничего и не спрашивал, только про семью. Притормози его, я извинюсь, а то мне его не догнать, – попросил труп.

Хуго кивнул и помчался за Неллем. Тот уже обошел кота и, продолжая сердито пинать камушки, шел все быстрее, альфе аж пришлось перейти на бег, догоняя недовольного омегу. Только Хуго к нему приблизился, а маг опять вперед, Олле и Мюнх уже давно скрылись за горизонтом, а Нелль все убегал и убегал. Солнышко стало потихоньку скрываться за деревьями, и альфа не выдержал.

– Все, сдаюсь, привал, – взмолился рыцарь, останавливаясь и с трудом переводя дыхание, – норму за сегодняшний день мы давно прошли.

И, не снимая рюкзака, завалился на землю. Бегать за омегой он больше не собирался, уж больно Нелль стал обидчивый да строптивый. Молодость ударила в голову, никакой рассудительности. Хвала небесам, маг все же заметил, что преследователь отстал, и вернулся за Хуго.

– Костер разожги, у меня от беготни ноги не гнутся, – проворчал рыцарь.

– Ты словно старикашка, – с презрением проговорил маг и пнул Хуго в коленку. Альфа сначала взъерошился, хотел ответить, а потом сообразил, что Нелль ему заряд энергии передал, а усталость и боль как рукой сняло.

– Спасибо, – пробормотал альфа и потопал собирать дрова с омегой и укладывать костер.

Хоть погода держалась мягкая и днем сохранялось тепло, ночью в северных краях земля промерзала, а по утрам ледяной туман накрывал их с головой и без костра можно было и не проснуться. Когда Хуго вернулся к стоянке, Нелль уже разложил костерок и подтянулись Олле с каттунгом. Оба бодренькие и довольные, видно, Нелль и на них свою злобу выплеснул в виде магической подзарядки. Поэтому все казались веселенькими, словно никто и не обижался. Сложив собранный хворост, Хуго занялся ужином. Еды осталось как раз на пару перекусов, спешно сбегая из Умео, они не успели ничего прикупить. И если не доберутся до города к завтрашнему дню, придется собирать лесные дары, а за них еще с лешими повоевать. Хорошо хоть закончились владения Болотного, там все лесные твари такие сердитые, что даже в кустики не отойти, не отлить, пришибут. Тут же, у границ северных земель, и нежити меньше, и твари отзывчивее.

Около огонька настроение сменилось на братское, компания прижалась друг к другу бочками, чтобы немного согреться, только Олле сидел отдельно, но, чтобы от общества не отбиваться, поглаживал каттунга по спинке. Мюнх от этого млел и неприлично мурлыкал. Когда ужин наконец подоспел, Хуго по-хозяйски разложил порции по плошкам, и все, довольные, поели. Расслабленные, сидели кучкой и планировали завалиться спать. Небо расчистилось и стали видны звезды, красота неописуемая, а еще темные деревья шумели тихо и умиротворяюще и птички напевали сонные мелодии. Внезапно Олле заметил в темнеющем небе два силуэта. Ткнув в них пальцем, труп замер с открытым ртом – два крылатых ящера, извиваясь, кружили где-то вдалеке. Белый и черный. Изящные и сильные. Все с восхищением поднялись, словно желая дотянуться до волшебства, и уставились на необычный танец двух крылатых хищников. Словно день и ночь, �

Действие работы происходит в мире, где персонажи распределены на три типа: альфы, беты и омеги, каждый из которых обладает рядом физиологических особенностей, сексуальных пристрастий, определенным положением в социальной иерархии и т.д.

Часть первая, в которой благородный и отважный рыцарь решил отправиться спасать похищенного

принца

Хуго себя «благородным рыцарем» не считал. «Благородным», быть может. А вот «рыцарем» – нет. Лет двадцать назад у него еще были какие-то земли, и даже пара крестьян работала в поле, теперь все его богатство хранилось в заплечном мешке и кошельке, спрятанном в правом сапоге. Остальное раздарил да распродал. Детей нет, семьи нет, зачем пропадать имуществу? Только вот жить на что-то надо. Потому Хуго работал по призванию – магом-наемником. Где-то срубить пару голов, где-то наложить чары. С миру по нитке – вот и богатство. Помогать людям всегда было приятно, даже если брался за сложную работу, просил по минимуму. А чаще – сколько дадут.

Но вот после пятидесяти лет упорной работы захотелось на покой, не то чтобы мешали раны старые или сказывалась усталость. Просто мысли о доме, комфорте и хозяйственном омеге давно затмевали все остальные. Но где найти покой наемнику?

Эту ночь он коротал в королевстве Сконе. Сие королевство славилось многочисленными плодородными землями и богатым проливом Каттегат. И работа всегда находилась – людям не давали покоя всякие болотные лешие да пещерные огры, а Хуго спец по таким тварям – за пару золотых мог бы вычистить не один городок.

Он снял комнату в дорогой пышной таверне и тут же, не отходя от хозяина, полистал книгу для наемников, примеряясь к расценкам и узнавая, кого надо ловить. Список оказался немаленький, людей донимала мелкая нечисть и заблудшие тварюги. И чистых, непомеченных листов было больше, чем с красной надписью «изловлено и обезврежено». Задумчиво листая и примеряясь, Хуго добрался до конца и обомлел.

На совсем пожелтевшей от времени и жирных пальцев страничке значилась награда за освобождение маленького принца – Ларс Нильсон вон Берг был отдан в дань драконам в возрасте пяти лет и с тех пор ожидает своего рыцаря в сияющем доспехе, что вернет мальчика родителям. В награду, как и подобает за спасение принца, значились полцарства и рука омеги в придачу. Только пятилетний омега мало кому мог приглянуться, и Хуго тоже значение бы этому не придал, если б не дата в конце объяснения – мальчика увезли восемнадцать лет назад.

Когда тавернщик узнал, что Хуго – наемник и приехал за шкурками, сделал огромную скидку на комнату. А письмо Ульфу Нильсон вон Бергу, отцу похищенного ребенка, и вовсе переслал бесплатно. Хуго устроился с полным комфортом, и гостиница оказалась хороша со всех сторон: постель мягкая, еда вкусная. Но уже с утра к Хуго стали подходить люди, спрашивать о ценах и просить помощи. Отказывать Хуго не умел, но заточенный принц беспокоил сильнее, чем дикие коты, потому, ссылаясь на важное задание, просто отложил заказы до выяснения обстоятельств. Но Ульф, король просящего народа, с ответом не спешил. Возможно, маленький Ларс давно спасен и Хуго зазря беспокоился.

Ожидание не давало расслабиться, Хуго помогал по мелочовке горожанам – то защищал кур от диких лисьих духов, то изгонял мышиного короля из местной канализации. Нечисть плодилась на жирном маслице и пышном хлебушке, а город жил в достатке, не бедствовал. Процветание чувствовалась в пестрых одеждах, дородных красотках и довольных улыбчивых мордах сытых мужланов. Денег Хуго брал немного, но хватало и на гостиницу, и на вкусную еду, но ответа от Ульфа все не было, а тревога за несчастного принца росла.

– Эй, тавернщик, – решил разузнать он ситуацию из самого достоверного источника, – в книге стоит объявление, что Ларс Нильсон вон Берг забран драконом. Не спасли ли его?

– Да что ты, куда там! Его Снежный дракон унес, с такими не знаем мы как совладать.

– А жив ли еще бедняга? – этот вопрос Хуго тревожил больше всего.

– Кто ж знает, – тавернщик задумчиво пожал плечами, – за ним и ходил-то всего один рыцарь. Пошел и не вернулся. Года три назад это было.

– А с чего дракон ребенка унес?

– Как с чего? По жеребьевке.

– Так я думал, драконам только взрослых принцев отдают, – Хуго с недоумением почесал затылок.

– Других детей у Ульфа не было. Вот он на жеребьевку своего единственного сына и поставил. Кто ж знал, что Ларс выпадет. Кандидатов-то сотни, а не повезло именно ему. Да еще и к Снежному попал.

– Нехорошо все это.

Теперь настрой стал серьезным. Похищенного парня нужно было срочно спасать. Это ж надо так угодить: с малых лет попасть в логово чудовища и почти всю светлую молодость провести в заточении. Так и с ума сойти недолго. Даже если дракон попался не слишком кровожадный, жизнь никому сказкой в темнице не покажется. А про драконов истории слагали всякие – что принцев они забирают на съедение или принцами откармливают своих детенышей. Правду давно никто не знал. А спасенные многого не рассказывали.

Так и не дождавшись ответа от короля, Хуго расплатился за постой, решив не откладывать дело в долгий ящик, лично встретиться с правителем этих земель и выяснить, что да как у них приключилось. Бедняга Ульф уже наверно поседел с горя да проплакал все глаза, потому и не слал ответ.

До замка добирался пешком, присматривался к людям, прислушивался к земле. Хоть книга для наемников и полнилась заказами, большая часть тварей в ней была совсем безвредная. Никому не мешали духи да мышиные короли, просто люд городской часто недоволен своей жизнью. У них везде чудились наговоры, раз урожай плохой – значит, порча; корова не доится – сглаз. Трясина засосала какого-то пьяницу – лешие. И так без конца. Хуго привык, не заострял внимание, хоть и не мог пройти мимо просящих.

Король Ульф Нильсон вон Берг жил в округе Лунд, Хуго до замка добрался быстро и без проблем. Множество ярких указателей на дороге привели его к большому роскошному дворцу – видно, Ульф Нильсон вон Берг, как и местный люд, не бедствовал. Да и не было причин помирать с голоду – море рыбное, земля плодородная, солнце яркое. Подданных у короля много: крестьяне и рыцари со своими поместьями, что любили устраивать гулянья и платили в казну налог. Удивило только, что такой богатый король не смог сыскать героя для спасения единственного сына.

После долгих и длительных объяснений Хуго наконец пропустили во дворец, усадили в приемных покоях на лавочку в ряд с вечно недовольными крестьянами и заставили терпеливо ждать очереди. Хуго постарался отнестись к ситуации с пониманием – король его не знает, доверять причины нет. Может, Хуго очередной самозванец, что подарит надежду, а сына так и не вернет. После нескольких часов томления его наконец запустили в тронный зал, где величественный правитель принимал просящих и жаловал добро и благословление. Ульф, красивый статный альфа с легкой сединой на висках, без особого интереса посмотрел на прибывшего рыцаря и приветствовал с неохотой, словно и не жаждал его помощи.

– Сколько ты хочешь за спасение Ларса? – первым делом поинтересовался Ульф.

– Сколько предложите, много не попрошу, – настороженно ответил Хуго, – сына вашего мне в мужья отдадите да полцарства. Можно даже не короновать, просто часть заберу.

Король, прищурившись, посмотрел на героя, взвесил, измерил на глаз, потом натянул на лицо улыбку и более ласковым тоном ответил:

– Конечно, я буду безгранично рад, если ты спасешь моего сына. Как вернетесь – тут же сыграем свадьбу, и я вам передам правое крыло. Короновать спешить не будем, ты, молодец, человек военный, и править-то не умеешь? Вот и я так подумал. Королем останусь я, а потом уж как жизнь сложится.

– Меня все устраивает. – Хуго ни замок, ни жених были не нужны, но заранее отказываться казалось неразумно. Еще подумают на него нехорошее. После спасения ребенка или, точнее, уже взрослого омеги он и решит, стоит ли с Ульфа спрашивать обещанное. Может, счастье от воссоединения семьи и благодарность омеги окупят его старания без всяких «полцарства и руки в придачу».

Ульф велел слугам принести благородному рыцарю карту, чтобы показать, где располагается замок дракона, а потом без долгих размышлений отправил в путь-дорогу. Хуго немного удивился, что король его не накормил, одежды да оружия не предложил. И вообще отнесся с большой неприязнью. Но потом обдумал и понял, наверное, такие как он ходят к бедному Ульфу по десятку на дню. Просят денег, забирают новую обувку. А потом со всем добром и пропадают. Если омега в плену уже столько лет, король мог потерять надежду на спасение. Годами в ожиданиях, кто угодно разуверится и в возвращение сына, и в человеческую доброту. Поэтому Хуго вежливо поклонился, переписал карту и не стал ничего просить – у него и своего добра хватало.

Путь до Иглистых гор лежал неблизкий, Хуго не добрался бы пешком и за месяц, поэтому пришлось раскошелиться и приобрести лошадку. Животинка попалась старая, плохо подкованная и глухая на одно ухо, но могла повозку везти, и Хуго отдал за нее всего пару монет. Теперь не мешало бы обзавестись провиантом и магическими знаками, чтобы одолеть в бою могущественного дракона, столько лет державшего в кандалах несчастного принца.

Раньше ему лишь однажды приходилось встречаться с драконом – и то не на поле боя, а в харчевне. Землистый Дракон вел себя дружелюбно, в королевстве, где тот жил, к нему относились хорошо и даже одаривали, как и положено подчиненным дракону людям. Считалось, что дракон защищает их земли от оборотней и отлавливает хищников. Что действительно дракон делал в той деревне, Хуго узнать не успел – по жеребьевке Землистому достался омега из Королевской семьи. Юношу в драконий дворец привезли охранники короля, дракон их вышел встречать у ворот, снял защиту, перебросил мостки через глубокий ров. Там же Землистого и зарубили. Набросились толпой, растерзали в клочья, не оставив и шанса. Дракон не рисковал кидаться магией, переживал за сохранность своего приза, потому и погиб. А омегу забрали, вроде как спасли – и кто-то из спасителей получил королевский титул.

За непродолжительным разговором Землистый поведал Хуго и о других драконах. О Снежном тоже упомянул. Снежные специализировались на защитных заклинаниях. Удерживали путников льдом и холодом, огораживали себя снегом. А вот атакующих заклятий у них, кроме огненного дыхания, совсем не было.

Хуго считал себя спецом в защитных заклинаниях – чтобы выжить наемнику, надо себя оберегать. Как и Снежный, Хуго мог выдержать напор любого заклятья, но чтобы самому атаковать, требовалось закупить редкие ингредиенты, и стоили они немало. Поэтому пришлось задержаться в деревне рядом с замком Ульфа и набрать деньжат.

В книге заказов выбрал самое мерзкое и неприятно, что действительно представляло угрозу людям. Записал названия деревень, где шалили упыри, навьючил свою бедную глухую кобылку и направился к первому заказчику.

С работой справился быстро и споро. Мелкие зверюшки, зайцы-упыри да арбузы-троглодиты, легко отлавливались и не отбирали магических сил. С местным лешим пришлось повоевать, но за пару бутылок самогона он согласился не топтать больше посевы и на местных омег не заглядываться. Насобирав с крестьян монеток, Хуго отправился искать доброго мага, который продаст ему немного колдовства. Магов на земле водилось немного, а продающих свое умение за монету – и того меньше. Поэтому сначала наемник решил добраться до ближайшего крупного города – авось там повезет.

Часть вторая, в которой омегу отдали дракону в жертву

– Подписано кровью! – Маг с силой ударил посохом по каменному полу, и исписанный магический документ, засветившись темно-красным светом, исчез с тихим хлопком.

Ларс Нильсон вон Берг—младший расстроенно хлюпнул носом и, бросив последний взгляд на отца, взял за руку назначенного воспитателя. Покидать родной и любимый дом, где все пахло драгоценным папкой-омегой, было грустно. И пятилетний мальчик, уверенный, что отец его просто продал, был обижен до глубины души. Ульф Нильсон вон Берг—старший даже не посмотрел на сына. Ларс родился от нежеланного политического брака, и теперь король чувствовал, что судьба наконец ему улыбнулась. Нелюбимый муж отошел в мир иной, а мальчика приговорили в жертву дракону. Один шанс на миллион, и Ульфу повезло! Не обошлось тут, конечно, и без некоторого денежного вливания, но Ульф надеялся, что правда никогда не всплывет.

Кроме всего прочего, за ненужного сыночка государство выплатило приличную мзду – отобрали же наследника. Теперь Ульфу следовало везде развесить постеры и пообещать рыцарям награду, только не хотелось добросердечному папаше, чтобы сын вернулся домой. И платить за спасение нелюбимого ребенка жаба душила. Да, Ульф деньги любил. А тут придется отдать огромную сумму рыцарю, да еще и замок в придачу. Ведь так гласят традиции. Но у короля в запасе осталось еще несколько безмятежных лет, прежде чем принц подрастет и кому-либо станет привлекателен, за это время Ульф надеялся придумать, как обойти традиции!

Магический жребий, указывающий будущее место проживания несчастного омеги, преждевременно уверил Ульфа, что он отпрыска больше никогда не увидит. Берг-младший достался Снежному дракону из северных земель. О Снежных знали мало, но эти драконы славились невероятной магической защитой, а значит, добраться до юного принца будет непросто. Новый владелец принца не явился даже на подписание контракта, но поговаривали, что он старый и жестокий дракон, скрывающий своих подопечных под семью замками и с удовольствием пожирающий их вместе с прибывающими спасителями.

Снежный жил далеко в горах и не славился особым гостеприимством. Если мальчику повезет, то дракон его сразу и слопает. Если нет – продержит в качестве раба пару десятков лет и съест позже. Ларсу оставалось лишь надеяться, что благородный рыцарь в сияющих доспехах явится его спасать, прежде чем жестокая участь в виде завтрака для дракона постигнет юное создание. Но надежда была слабая – кому ж нужен пятилетний жених? И Ларс отправился с опущенной головой и удручающими мыслями за тридевять земель в мрачный, ветреный дворец на краю обрыва с точеными черными башенками и плетеным навесным мостом.

Путь до королевства Норрботтен из земель Сконе, где находились владения вон Берга, занял две недели. Быстрая повозка мчала юного принца мимо седеющих гор, гнилых болот, мерзлых пустынь и мертвых озер. Густые леса и цветущие поля сменились мшистой порослью и изогнутыми, скрюченными морозами осинами. Уже на подъезде Ларс понял, что жизнь в новом месте будет нерадостной – горы застилал ледяной колючий снег, вершины скал напоминали острые, пронзающие небо копья, а одинокие деревца ежились и прятались от тяжелых масс снега под темными неприветливыми скалами. Небо затянуло пеленой и не пропускало солнце, острый ветер щипал лицо и не давал открыть глаза, а где-то там, у самой высокой башни, кружило чудовище с огромными белыми крыльями и длинным змеиным хвостом.

– Это и есть дракон? – спросил мальчик, тыкая пальцем в длинное скользящее по небосводу тело.

– Не показывайте пальцем, юный ученик, – стукнул по руке сопровождавший его слуга, – обращайтесь к нему – господин Драконид Йон Берггрен.

– Драконид Йон Беррбер, – попытался повторить мальчик и тяжело вздохнул. Если бы папка был жив, он бы не позволил увезти сына в такую даль, не отдал бы крылатому чудовищу единственное любимое чадо.

У моста повозка остановилась, и слуга, которого звали Таге, повел пленника пешком по качающемуся подвесному мосту над бесконечно глубокой пропастью. Ларс, испуганный до ужаса, пытался взять Таге за руку, но слуга отмахнулся и велел вести себя прилично. Что такое «прилично», в напуганной головке не укладывалось. Когда они добрались до твердой земли, светловолосый Ларс был уверен, что поседел.

В замке стоял колючий холод и помещения пустовали. Черные плиты на полу, натертые до зеркального блеска, отражали бесконечно высокие потолки, что тонули в темноте. А покрытые завитками готические стены украшала чудовищная лепнина, изображающая жестокие сцены, где драконы пожирали людей. Обстановка пугала не меньше бесконечно глубокого рва, хотелось сбежать, вот сейчас же развернуться и мчаться пешком через города и села, лишь бы вернуться домой.

Таге проводил ребенка до большого приемного зала, где в дальнем конце располагался трон, а по бокам стояли огромные камины с извивающимися по стенам трубами. Огня в них не было, и Ларс поежился, чувствуя, как ледяной воздух страшного места пронизывает до костей. Стуча большими каблуками, по залу прошелся слуга, который казался единственным жителем замка, но не разжег камин, а распахнул окно, в которое тут же влетел белый змей, мягко приземлился на черный пол и, стряхнув снежинки с белоснежных крыльев, повернул свою длинную с шипами морду к мальчику.

Ларс вздрогнул, неловко сделал шаг назад и, оступившись, шлепнулся на ледяной пол. На мгновение ему показалось, что дракон усмехнулся. Потом чудовище, фыркнув, выдуло огненный столб из ноздрей, и в мгновение разгорелись камины, в зале стало светлее, уютнее. Теперь Ларс заметил, что пол не черный, а темно-синий с узорчатыми переливами и вкраплениями, словно ночное небо.

Дракон сделал чуть заметное движение, тряхнул головой, повел крыльями и легко обратился в человека. Мужчина лет двадцати пяти, высокий, худощавый, с аристократически узким лицом без каких-либо признаков растительности и темно-синими глазами со змеевидным зрачком грациозно смахнул на пол свой тяжелый темно-синий плащ. Одежда на нем, дорогая, но удобная, казалась естественным продолжением тела. Но дракон недовольно подергал завязки и стащил с себя широкую рубаху, представ перед гостем с обнаженным торсом. Потом скинул огромные ботинки, с довольным лицом освобождая ступни, и, опустившись на трон, закинул ногу на ногу. Его белые, словно седые волосы тонкими прядями опутали плечи, и Йон, кокетливо посматривая на сжавшегося принца, поправил их пальцами.

– Привез на съедение? – со смешинкой прорычал полуголый дракон, и у Ларса задрожали коленки, если бы он сейчас не сидел, точно бы упал снова.

– Его имя… – начал слуга, но дракон недовольным жестом прервал его, и Таге сразу согнулся в поклоне, извиняясь за дерзость.

– Пусть сам назовет свое имя.

У Ларса от ужаса не было сил подняться, он продолжал сидеть и тихонько всхлипывал, надеясь, что его пожалеют и не примутся есть прямо сейчас. Дракон выжидающе смотрел на жертву, словно примеряясь, с какого бока его лучше начать жевать, а потом с лукавой усмешкой облизнулся. Ларс вскочил на ноги и с диким воплем бросился из зала. Но далеко сбежать ему не дали, замок, словно подчиняясь своему повелителю, вел мальчика узкими коридорами, петлял темными ходами, и через пару минут он, все так же крича, выбежал в оставленный им зал.

Дракон уже словно забыл о пленнике, задумчиво листал какой-то журнал с непристойными картинками на обложке, слуга в уголочке отутюживал хозяйский плащ, и на мальчика никто внимания не обратил.

– Я домой хочу, – проговорил ребенок и всхлипнул.

Йон не шевельнулся, а Таге поставил утюг на каменный пол и без слов повел Ларса в его новые покои. К счастью, страшный хозяин не посадил ребенка в темный и сырой подвал, а выделил ему небольшую светлую комнату недалеко от остроконечной башенки. И юный принц мог в окно рассмотреть далекий горизонт, покрытый ледяными глыбами, морскую гладь и серое низкое небо. Море напоминало ему о доме. Там, в оставленном детстве и полном любви уюте, папка-омега водил его любоваться волнами каждый день. То, почему дракон его сразу не съел, мальчик объяснил себе своим маленьким размером – на один же зубок. И про себя решил, что кушать много не будет, чтобы сильно не расти.

Дальнейшая жизнь Ларса не стоила долгих слов. Дракон, видимо от скуки, решил дать мальчику хорошее образование, правильное воспитание и навыки во владении оружием. Его обучали, тренировали и наставляли со рвением лучших школ и академий. Ларсу приходилось зубрить огромные тома, энциклопедии и забытую историю драконов, бегать босиком в любую погоду вокруг замка и работать шваброй, не забывая про свое рабское положение. Сам Йон ребенку уделял мало времени, часто пропадал из дворца на недели, слушал его лепет вполуха и предпочитал читать яркие журналы или спать на своем троне, беспечно раскинув ноги и руки.

Большую часть времени Ларс проводил с Таге, кроме него в замке жило еще трое слуг – один на кухне, один в саду и еще один занимался уборкой. Все четверо были беты, о хозяине говорили тихо и с восхищением, все служили ему верой и правдой, и любые мысли или попытки Ларса сбежать пресекались жестокой поркой или лишением обеда. За пять лет проживания в замке мальчик не смог узнать о своем хозяине почти ничего, кроме того, что он Снежный дракон, один из последних, а возможно, действительно последний в своем роде. Сколько именно Йону было лет, слуги не знали, и умереть драконы своей смертью не могли, а значит, Йон мог родиться еще до начала времен.

Драконы всегда были злыми и опасными, им поклонялись, их остерегались. Кому пришло в голову отдавать драконам принцев, сейчас история и не вспомнит. Но с тех пор прошло много лет, драконы попрятались или их поубивали охотники, но их стало мало. Людей же, напротив, расплодилось – каждому дракону по принцу. Раз в год маги выбирали, к кому из оставшихся бестий какой из родившихся детей уйдет. В тот год вытянули имя Ларса и Йона, случайное совпадение или жестокая судьба, но маленький Ларс, самый младший из всех предложенных кандидатур, оказался заперт в драконьем поместье на долгие годы.

Таге был строгим учителем, а Йон, что временами присутствовал на занятиях, такое отношение одобрял – ошибки ученика вызывали у дракона недовольство, прилежная учеба дракона не трогала, а достижения и успехи приводили к легким усмешкам и подтруниванию. Кроме письма, картографии и языков принца обучали этикету, истории, точным наукам и даже азам магии. Кроме того, у него была неплохая физическая подготовка, Ларса заставляли много упражняться, лазить по скалам и таскать мешки с камнями. После долгих занятий у мальчика с трудом поднимались руки. Зато кормили как на убой. Впрочем, Ларс до десяти лет был твердо уверен, что именно на убой его и кормят, ведь дракон, все так же косо посматривая, временами облизывался. Отказаться от еды оказалось сложным делом, и Ларс, сам того не заметив, очень быстро вырос и возмужал.

От отца не приходило ни весточки, ни один благородный рыцарь не явился спасать юного омегу. Казалось, Ульф забыл о существовании сына. Временами, когда пасмурное небо прояснялось и ночью были заметны звезды, Ларс вспоминал о папке-омеге и тихо шептал ему свои потаенные желания. А мечтал принц о свободе, быстром ветре и романтическом приключении в море на небольшом корабле с верной командой. Там, в далеком путешествии, ему в мечтах всегда встречался прекрасный альфа. Верный и надежный, всегда готовый подставить сильное плечо и разделить с Ларсом любое приключение.

Об избавлении из плена Ларс вскоре перестал задумываться. Ведь ни Таге, ни Йон не рассказывали сказок о благородных спасителях и смелых рыцарях. А то, чему учили его в королевстве Сконе, уже давно позабылось. И если первые годы Ларс мечтал вернуться в родной дом, то лишь потому что там – все важное и любимое, воспоминания о папе и младенчестве, но вскоре и о нем позабыл. Ведь замок Северного дракона стал единственным местом, которое Ларсу осталось знакомо.

***

Когда прекрасный принц подрос, дракон решил взяться за него серьезнее, и теперь обучением мальчика, а точнее, юноши занялся сам Йон. Хозяин не задавал уроков, почти никогда ничего не спрашивал, но рассказывал так, что Ларс невольно разевал рот, готовый ловить каждое сказанное слово. Про что бы Йон не говорил, выходило это складно, понятно и очень увлекательно. Даже история древних родов, значение гербов и семейные древа известных королей казались волшебными приключениями. Ларс впитывал эти знания сначала по привычке, а потом с восторгом и нетерпением, ведь эти знания – все, что он получал из внешнего мира.

Занятия с оружием и физические тренировки тоже вел хозяин, обучал фехтованию, сам стоял с ним рядом и твердым бархатистым голосом вещал о тонкостях ведения боя, показывал интересные финты и объяснял, как лучше держать руки, чтобы удар был точным и крепким. Обучал, как натягивать тетиву и целиться, показывал пассы руками для легких магических знаков. С каждым днем Ларсу нравилось в замке все сильнее. Обучение больше не было каторжным трудом, он с нетерпением ждал занятий, и если Йон по каким-то причинам отлучался, а уроки снова проводил Таге, то юноша вглядывался в темно-серое небо в ожидании господина. А с его появлением радостно бежал навстречу в тронный зал и помогал стягивать тяжелые ботинки, приносил развлекательные книжечки и разглаживал тяжелый плащ.

Таким поведением Йон был весьма доволен, проявляя снисходительность, позволял с собой разговаривать и даже есть за одним столом. И хотя Ларс, подрастая, четко понимал, что обращаются с ним в этом замке как с вынужденным пленником, почти как с рабом, он все равно был доволен сложившейся участью.

Замок оказался в его полном распоряжении. Ларс мог бродить по узким коридорам в свободные минуты, заглядывая в безупречно чистые темные комнаты, рассматривая загадочные рисунки и железные завитки на стенах. Забираться на башни и любоваться красотами северных широт, вдыхая ледяной ветер, который давно не морозил и не пугал. Или прогуливаться по бесконечно огромной, казалось, даже бескрайней библиотеке, в которой книги были обо всем на свете. Ларс с удовольствием читал все, что попадалось под руку, но больше всего он любил книги о северных фьордах и страстные романы, где нежные красавцы грелись в любовных объятиях у горящего камина и выбирались летом к разогретому редким солнцем морю.

Ларсу очень хотелось побывать у моря, но, к сожалению, дракон запрещал ему покидать стены замка. Зато море было видно в окнах его спальни, и временами он мечтал, как Йон смилостивится над ним и унесет его в дальние дали на своих белых крыльях, окунет в темно-зеленую пучину и расскажет о красотах подводного мира. Почему-то в фантазиях это был именно Йон. Наверное потому, что дракон в его понимании стал единственным человеком или получеловеком, что разговаривал с Ларсом. А также потому, что все истории дракона были великолепны, и юноша в них по-детски, пока очень наивно, но все же влюбился.

К восемнадцати годам Ларс из маленького грустного и испуганного мальчика превратился в сильного, статного юношу. Хорошее питание, свежий воздух и хорошая физическая подготовка сделали его тело высоким, стремительным и гибким. Словно сжатая пружина, он с готовностью и полный энергией брался за любое дело, даже если его и не просили, помогал садовнику и уборщику, болтал с Таге и чистил картошку на кухне. Больше всего он ждал появления дракона, жаждал его уроков и занятий на мечах. Но чем старше становился мальчишка, тем чаще исчезал из замка Йон.

– Хозяин снова не придет на ужин? – в голосе Ларса стояла неподдельная печаль.

– У него много важных дел. Он охраняет наш покой, следит за близлежащими городами и собирает дань с мелких людишек, – строгим голосом ответил Таге.

Внезапно дверь с грохотом распахнулась и в столовую вошел Йон, привычно полуголый, босой и лохматый. Ларс приветственно вскочил на ноги, расплываясь в улыбке.

– Господин Йон Берггрен! Я так рад, что вы вернулись! – воскликнул юноша, не сдерживая эмоций.

– И тебе привет, – буркнул дракон, плюхнулся на стул и растекся по столу. – Таге, почему моя постель мокрая и холодная? Ты опять забыл закрыть после проветривания окно?

– Простите, хозяин, я совсем не ждал вас. Сейчас пойду и повешу все сушить!

– Сохнуть будет до завтра. И где я буду спать? – Йон елозил обнаженным торсом по гладкому столу, словно пристраиваясь на ночлег.

– Я принесу вам постельное белье из своей комнаты, – пробормотал слуга неуверенно.

– Не сравнивай свой соломенный матрас и мою пуховую перинку, – Йон страдальчески закатил глаза.

– Я могу отдать вам свой матрас, – с готовностью предложил Ларс.

– А сам где будешь спать? На голых досках, что ли? – Йон фыркнул, с обиженным лицом подтянул к себе миску с рыбным супом и глубоко втянул в себя аромат кушанья. – У, треска со свежей морковочкой, съел бы целую кастрюльку!

– Мы не готовили на вас, – полный самоуничижения, произнес Таге, – я сейчас же распоряжусь…

– Вы можете съесть моё, я уже сыт! – Ларс придвинул свою тарелку ближе к дракону, и тот недоверчиво взглянул на юношу.

– Ты туда ничего не подложил?

– Что вы, конечно нет, угощайтесь.

Йон благодарно кивнул и, схватив ложку, быстро стал опустошать тарелку. Закончив с порцией Ларса, он съел и то, что оставалось в миске Таге, а потом снова лег на стол. Теперь его лицо было довольным, темные сухие губы расплылись в удовлетворенной улыбке, и дракон стал посапывать.

– Мы должны его уложить, или хозяин будет очень недоволен.

– Пойдем отнесем его в мою комнату, – с согласием кивнул Ларс, – а я посплю в вашей спальне.

Таге подхватил Йона под одно плечо, Ларс под второе, дракон оказался невероятно тяжелым, и хотя Ларс ростом был уже выше хозяина, а в плечах раздался как настоящий дровосек, дотянуть тушку спящего дракона до башенки оказалось делом нелегким. Взвалив его на постель, Таге и Ларс стали поправлять ему одеяло, взбивать подушки. Слуга снял с господина штаны и аккуратно сложил рядышком, Ларс расправил Йону волосы, которые паутинкой заплелись на лице. Смахнув последнюю прядку с довольного и спящего лица хозяина, юный принц невольно залюбовался им. Дракон был красив, привлекателен, и, проследив, когда Таге отвернется, Ларс наклонился к учителю и осторожно поцеловал того в лоб. В то же мгновение Йон резко взмахнул руками, крепко схватил омегу и, одним движением закрутив его в одеяло, уложил рядом с собой, сильно охватив руками и ногами.

– Ой! Ларс, сейчас же выползай! – воскликнул Таге и стал пытаться вытащить попавшего в тиски юношу.

– Ничего, я и тут могу поспать, – Ларс смущенно спрятался в одеяло, но слуга его в покое не оставил и стал тянуть сильнее.

– Не расслабляйся там, хозяин может и слопать случайно, вот проснется не в духе, решит, что тебя ему на обед притащили, и отцапает голову!

Ларс немного испугался. Затем попытался выпутаться из ткани, высвободить руки, но дракон его тут же стиснул сильнее, дунул в затылок и припал носом к его волосам. Чувствуя его дыхание рядом со своей шеей, Ларс густо покраснел. Ему очень захотелось, чтобы Таге сейчас же убрался, оставил их наедине и позволил так спать всю ночь. Но слуга как-то пощекотал своего господина, заставил того дернуться и выхватил из опасных объятий подопечного. Ларс с разочарованием вздохнул и с опущенной головой поплелся спать в общую спальню для слуг.

Постель у Таге действительно оказалась жесткая. Это плененному принцу выделили мягкую перину и пуховое одеяло, спать на соломе Ларс не привык. Но не это мучило его долгой ночью, Ларс внезапно осознал, что длительное заточение изменило не только его тело, но и душу. Спустя столько лет плена Ларс вдруг понял, что привязался к этому месту сильнее, чем положено и теперь в его сердце появилось безграничное желание остаться жить вместе с Йоном навсегда.

Часть третья, в которой рыцарь готовится к сложному и опасному странствию

Хуго знал, как находить магов, работал с ними не первый год. А в больших городах волшебников, желающих подзаработать, жило немало. Магия – нестабильная субстанция, много ее в себе не удержишь, но отдавать умел не каждый. Кроме того, маги себя слишком любили, чтобы раскидываться таким добром как волшебство. Наверное потому и вымирали – заклинаниями никто ни с кем не делился, а переполненный магией маг лопался как мыльный пузырь.

В большом торговом городке на границе Сконе – Кристианскаде – жили с десяток магов. Но вот отзывчивых отыскать не удалось. Потратив три дня в поисках и долгих безрезультативных беседах, наемник решил двигаться дальше. Мимоходом отловил в городке пару домовых и сдал в тюрьму, денег за них дали немного, но Хуго смог оплатить постой в местной таверне.

Из города выдвинулся засветло, а к ночи не добрел ни до одного жилого пункта. «Видно, свернул не там» – решил наемник, но возвращаться не хотелось. Все равно Иглистые горы маячили где-то далеко впереди, а идти до них еще много дней. Заснул прямо на голой земле, положив голову на седло. Вокруг тишь и благодать, густой зеленый хвойный лес и мягкая подстилка в виде мха. Хуго спал крепко, возможно даже храпел, а когда проснулся – от бедной глухой кобылки остались лишь косточки. По отпечаткам зубов догадался, что виноваты оборотни, скорее всего, какие-то мелкие и молодые, раз не позарились на человека. Наверное, гнагары. За лошадь стало обидно, а за провиант, что тоже съели, – еще сильнее. Взвалив непорченую поклажу на спину, Хуго поплелся дальше, надеясь, что по пути встретит деревушку.

Так и случилось. Через пару часов ходьбы голодный, так и не позавтракавший путник добрался до деревни на краю болота. Несколько покосившихся домов, наполовину ушедших в трясину, говорили, что деревня раньше была больше, но теперь болото ее поглотило, и жители разъехались. В оставшихся домах стояла сырость и пустота, и лишь в стороне от топей жили немногочисленные крестьяне. Мельком окинув взглядом собравшихся поглазеть на путника жителей, Хуго насчитал два десятка взрослых и столько же детей. Скота у них не наблюдалось, видать, от гнагаров не спасли, посевы были жухлые, а люди – ободранные.

– Есть ли у вас лошадь на продажу? – просил Хуго, уверенный, что ему откажут.

– Тута нету, – ответил один из хиленьких альф, – но там, за болотом, маг живет, вот он свою лошадь все пытается продать, а нам-то зачем?

– Ясно, и где точнее ваш маг живет? – Хуго глянул в указанную сторону, но ничего, кроме густого подлеска и болотных кочек, не увидел.

– Да тама тропинка есть, не заблудишься, – ответил совсем старенький омега.

Хуго кивнул, поправил на плече поклажу и побрел в указанном направлении. Пробираться на голодный желудок через топи совершенно не хотелось, но на вид крестьяне и сами едой не баловались. Проходя последний домик, остановился рядом с огородом, несмотря на трясину, на грядках росли свежие овощи, и желудок угрюмо заурчал.

– Эй, хозяин, не продашь ли капусты? – крикнул Хуго в пустое окно.

Из домика вышел молоденький омега, худощавый, но крепкий. Хитро прищурившись и посмотрев на Хуго, он спокойно сказал:

– Продам, если от напасти избавишь.

Хуго хмыкнул, видно, его раскусили: кто-то заметил амулеты или учуял в нем колдовство. В любом случае отказать нуждающимся – совсем не в духе наемника, потому, расправив широкие плечи, он твердо ответил:

– Не сомневайся, избавлю.

Сложив рядом с покосившимся домиком омеги свои вещи, стал собирать для гнагаров ловушку. Из того же домика выскочила еще пара мальчишек-альф и с радостью решили помочь. Хозяин же омега занялся огородом и на гостя больше не смотрел, словно и забыл о договоре.

Из прутиков и веточек Хуго смастерил клетку, поставил ее в самом дальнем конце деревни, потом выстругал свисток и зачаровал его магическим зельем. Взяв одного из мелких мальчишек, усадил того на клетку и велел свистеть в свисток. Дуть во всю мочь и не останавливаться, пока Хуго не разрешит. Полюбоваться на ловлю вредителей собралась вся деревня: звуков-то из свистка не шло, как бы мальчишка ни старался. Но вскоре из разных щелей да углов, из-под ведер да кустов стали выбираться толстые оборотни-крысы. Словно загипнотизированные, они шли к свистуну, забирались в сделанную клеть и замирали там, смотря на мальчика.

Когда клетка полностью наполнилась, а гнагары перестали выбираться на полянку, Хуго закрыл ловушку и снял мальчика. Пришедшие в себя гнагары принялись ругаться и грозить расправой, но когда люди потребовали кары и утопить злодеев, оборотни начали превращаться в безобидных зверюшек, прикидываясь случайными жертвами.

– Не надо их топить. Отнесу к магу, он точно найдет им применение.

– Не надо к магу, – запищали крысы.

– Что поделать, тут вас точно в живых не оставят.

Довольный омега в благодарность вынес для Хуго котомку с едой и пригласил погостить пару дней и ночей. Но наемника ждали дела поважнее и, захватив свое внезапно увеличившееся добро, пошел по указанной тропке искать мага, что продает лошадь.

Пока шел вдоль болота, гнагары присмирели, видать, там жил кто-то покрупнее. Но раз люди не жаловались, значит, злыдень пристроился безвредный. Такие только пугали нытьем прохожих и храпом по ночам, и мелкую шушеру типа оборотней-крыс поедали. Путь до домика мага занял время до обеда. Хуго несколько раз останавливался, подъедая запасы, что выдал добрый деревенский житель, чуть прикармливал оборотней, чтобы не вопили слишком громко, и раздумывал о судьбе Ларса.

Когда-то драконов на их землях жило видимо-невидимо. Так много, что они ходили открыто по улицам городов. Запугивали мирных жителей, господствовали да порабощали. А потом то ли мор у них случился, то ли люди незаметно почти всех истребили, ведь за голову дракона, за его шкуру и острые когти короли и маги платили огромные деньги. На драконов охотились и, видимо, довели популяцию до критической величины. И стало их так мало, что во многих королевствах о драконах лишь рассказывали легенды и вживую никто видел.

Но бояться драконов не перестали. Как тут не бояться, если эти хищные чудовища любили полакомиться человечиной? Потому в голову Хуго забрели нехорошие мысли, что если бедный пленник уже давно мертв? В северных городах людей живет не так много, как на юге. Может, дракон с голодухи слопал мальчика в первый же день. Что ему еще с ним делать-то? Не ждать же, пока вырастет, похорошеет и начнет привлекать рыцарей? Хотя другие поговаривали, что драконы омег как инкубаторов для своих детенышей использовали. При помощи длинного языка засовывали несчастным жертвам в рот икринки, а когда дракончики подрастали, то разрывали омегу и съедали его изнутри. От таких мыслей Хуго поежился и решил не загадывать наперед, все равно дара предвидения у него не наблюдалось.

Домик мага появился перед ним неожиданно – маленький, ухоженный, в него явно вложили много магических сил. Перед путником приветливо расстелилась дорожка, кривой сгорбленный домовой на цепи забрал у Хуго клеть с гнагарами и куда-то утащил. Другой домовой открыл перед наемником двери и пропустил внутрь.

В домике уютно горели магические светильники, колыхались мертвые цветочки, пахло сладкими одурманивающими зельями. Сразу потянуло в сон, но Хуго одернул себя – задремлешь у мага, а он тебя на части разберет для заклятий.

Хозяин встречать путника не вышел, но то тут, то там сновали каттунги, поливая саженцы загадочных прожорливых деревцев, подтирали пыль и, тихо перешептываясь, разносили весть: «Гость пришел». Хуго несколько раз громко постучал, кашлянул, а потом все же присел на скамеечку и, разложив остатки еды, поделил между собой и прибежавшими с жалобными глазами каттунгами.

– Ты зачем чужих рабов подкармливаешь? – раздалось над ухом, и Хуго удивленно обернулся.

Рядом с ним стоял невысокий сухенький старичок-омега. Опираясь на кривую палку, он хитрым взглядом посматривал на гостя и на его котомку.

– Прости, хозяин, вот, угощайся, – Хуго протянул магу бутерброд с морковкой.

– Спасибо, добрый молодец.

– Да какой я молодец, – усмехнулся наемник, – уже давно за пятьдесят.

– Но дурная голова ногам покоя не дает? – рассмеялся омега и, поставив напротив гостя стул, присел, разогнав рабов и шикнув на деревца, чтобы не ворчали. – Зачем пожаловал?

– Мне нужно обновить магические знаки, зарядить амулеты да прикупить несколько зелий.

– Ух, сколько пожеланий, думаешь, мне есть чем делиться? – усмехнулся маг, и Хуго с недоверием на него посмотрел.

Обычно маги первым делом снабжали магией себя и свое тело – потому жили долго, всегда оставались молоды, а этот же, казалось, совсем иссох. Либо не обладал магией жизни, либо запасы его были так скудны, что даже на поддержку своего тела не хватало. Во втором случае помощи от него не дождешься.

– Ну или хотя бы лошадь купить. Деревенские сказали, ты лошадь продаешь.

Маг задорно, не по возрасту рассмеялся.

– Да когда ж это было! Уже давно в город отвел да продал.

– Эх, не везет мне, – вздохнул Хуго и поднялся, ловить тут нечего, пора отправляться дальше в дорогу.

– Не спеши, благородный рыцарь. Скоро стемнеет, на болотах по ночам шляться не к добру. Оставайся у меня, развлечешь хорошей историей, а я тебя напутственным словом провожу.

Ночь на болота опустилась стремительно быстро. Небо потемнело, засияло огромной луной и миллиардами белых точек-звезд. Удобно устроившись в беседке рядом с цветущим садом, маг выложил на стол приготовленные каттунгами булочки и свежий травяной чай. Старичок-омега представился как Нелль Магнуссон, наемник сильно удивился, что маг носит фамилию, но потом выяснилось, что все болота и земли в лесу принадлежат Неллю, поэтому король позволил ему носить второе имя своих земель.

– Что с гнагарами сделаешь?

– Крысами? – маг пожал плечами. – Каттунгам скормлю.

– Не по-людски это, – поморщился Хуго.

– Крысы наш скот едят, каттунги едят крыс, мы используем котов, чтобы вести хозяйство и смотреть за скотом – все в мире взаимосвязано.

Альфа лишь покачал головой.

Булочки были с маком и приятно пахли корицей. Скушав полтарелки, Хуго поделился кусочками с каттунгами, что заискивающе ходили рядом и хлопали огромными печальными глазами.

– Понравился ты им, – заметил Нелль, – они редко к гостям добродушны.

– А часто ли гости бывают?

– Наведываются, – уклончиво ответил маг. – Зачем тебе магия понадобилась? Своей уже не хватает?

– Никогда не хватало, – Хуго рассмеялся и пощелкал пальцами, пуская крошечные огоньки. – Магии во мне – кот наплакал, вот хожу и побираюсь. Знаками пользоваться умею, выучил заклятья, а вот сил своих ни на что не хватает. Я тут накидал список, что именно надо, у меня есть два десятка золотых, надеюсь, они окупят усилия, да еще не отказался бы от личной подзарядки.

Хуго вытащил из сумки пергамент, где записал все необходимое, и передал магу. Тот нацепил на маленький сморщенный носик пенсне и стал просматривать список. На некоторые пункты одобрительно кивал, на другие удивленно поднимал брови.

– Ты что, город решил осадить? – заключил Нелль. – С таким количеством противозащитных заклятий можно магическую крепость штурмом взять.

– Не на магов иду, на дракона, – успокоил хозяина Хуго.

– Дракона? Уж никак за принцем собрался? – глаза у Нелля тут же оживленно загорелись.

– Именно. Спасать Ларса Нильсона вон Берга иду. Его получил Снежный дракон, и уже много лет томится бедный мальчик в плену.

– Снежный… – маг почесал седой затылок. – Да, этого долго выковыривать из его защищенного замка будешь. Тебе может и не хватить всего этого добра.

– Я надеюсь по дороге еще чего-нибудь собрать.

– Знаешь, может, возьмешь меня с собой? – Нелль внезапно расцвел своей идеей. – Я давно мечтал на драконов поглядеть, все никак не доводилось. Да и, может, поговорить с ним смогу, культурно обменяемся заклинаниями или артефакт какой ненужный мне отдаст.

– Высокого ты мнения о драконах, хозяин, – Хуго в такой сказочный исход не верил, – дракон дракону рознь. Я часто слышал, что от них страдают люди, зря, что ли, принцев им стали отдавать – они с этими принцами становятся поспокойнее. Правда, не знаю почему.

– Чего ж тут не знать? – маг удивленно хлопнул в ладоши. – За драконом идешь, а элементарного не понимаешь. Для драконов принц в башне, большой темный дворец и пещеры с золотом – это как для нас руки и ноги. Нет принца – и дракон как инвалид, его другие не уважают, в роду не признают и вообще плохо к таким относятся. А вот с принцем он уже полноценный член общества. У них даже ассоциация есть – Драконы Принцевладельцы. Даже если рыцари принца спасли из заточения или принц погиб от бездарного ухода, все равно статус сохраняется.

– Ну, надеюсь, Северный своего принца не уморил. И не съел.

– Да, об этом я тоже подумал, – Нелль задумчиво посмотрел в черное небо, – но, не проверив, не узнаем. Берешь меня?

– Не староват ли ты для дороги? – Хуго с сомнением осмотрел старичка.

– Я же маг, могу и омолодиться!

– А почему раньше этого не сделал?

– Я красив как ясно солнышко, – рассмеялся старичок, – зачем мне проблемы в виде приставучих альф, течки всякие, косметика да макияж? Я в таком виде себе нравлюсь, мне комфортно и никто не донимает. А лишнюю магию я в болото сливаю, вот оно какое разрослось, мое родненькое.

– Так это из-за тебя деревня подтопляется? – Хуго сразу разозлился.

– Вот же ж беда, – фыркнул маг, – они все равно постепенно в лес отодвигаются, мое болото им только хорошее дарит – морошку, клюкву, грибочки, я даже угрей и лягушек в нем развел. С болота и вода на поливку, и торф на растопку. Не бурчи, наемник, хорошо они живут. Только оборотни достали. Меня-то обходят, а вот деревенских мучают.

– Я им свисток оставил зачарованный, будут тебе крыс теперь носить.

– Спасибо, – Нелль улыбнулся, – смотри, как каттунги обрадовались. Ты для них теперь настоящий герой. Только доспехов сияющих не хватает.

* Да простят меня шведы. Kattunge[шв] – котенок. Gnagare[шв.] – грызун.

Часть четвертая, в которой омега совращает дракона

Всю ночь Ларса мучили дурные кошмары да сны про зубастых чудовищ, а наутро, когда сел обедать за стол, Йон на него даже не глянул и от этого стало очень обидно. Почему-то думалось, что после расслабленных объятий и сонных собственнических посягательств дракон непременно подобреет и начнет уделять хоть какие-то знаки внимания. Но Снежный был холоден и неприступен. Впрочем, как и всегда.

Тогда, взвесив все за и против, оценив свое безвыходное положение, Ларс решил во что бы то ни стало соблазнить дракона. Разве он не прекрасный принц из далекой красивой страны? И прекрасен, и умен, и с мечом хорошо обращается. Ларс был уверен, что парень он годный и даже Йон на такого обязан клюнуть. Для соблазнения выбрал самую лучшую стратегию – та, что часто описывалась в книгах: поставить себя в трагическое и тяжелое положение, подвергнуть опасности, чтобы Йону пришлось его спасать. А там уж в процессе спасения неминуемо нагрянет любовь.

Порыскав в библиотеке в поиске безотказных идей, Ларс решил начать с самого простого и очевидного – угрозы жизни. Подготовка не заняла много времени: надев свой самый красивый наряд, обвязав себя за пояс веревкой для страховки и дождавшись, когда Йон точно будет дома, юный герой-любовник свесился из окошка своей комнаты и, держась за карниз, стал истошно кричать и просить о помощи.

Дракон задумчиво посмотрел на вопящего принца, а потом закрыл ставни на своем окошке, чтобы шум не мешал. Зато Таге примчался, стал ругаться, что принц распугал своими криками всю округу. Пристыженный Ларс влез обратно в свою комнату и стал обдумывать новый план.

При следующем совместном ужине, когда дракон соизволил обедать с ними вместе, Ларс вдохнул в себя кусочек хлеба и стал дергаться, задыхаясь. Взирая на своего хозяина полными страданий глазами и протягивая к нему руки, омега надеялся, что дракон хоть немного проявит сочувствия, но Йон даже от своего журнала не отвлекся. Спокойно продолжил есть, рассматривая картинки. А Таге, подбежав к Ларсу, сильно стукнул его по спине, заставляя выплюнуть хлебушек. Спина разболелась от тяжелого кулака, а из глаз брызнули от неожиданности слезы, но своего Ларс так и не добился.

План номер три включал в себя самоотверженную погибель. Приготовив декорации, расставив себя и участников в правильные места, Ларс был готов спасти жизнь Йону и заслужить его внимание. Привязанная веревкой телега стояла на покатой лесенке, и когда омега отпустил удерживающую петлю, она с грохотом покатилась на задумчиво смотрящего в небо дракона. Ларс прыгнул вперед, грациозно обхватил своим телом Йона, желая оттолкнуть того от приближающейся беды, но, врезавшись в дракона словно в стену, повис на нем, не в состоянии сдвинуть с места. Повозка с грохотом домчалась до испуганного Ларса и задумчивого Йона, и Таге выпрыгнул перед ними, своим телом останавливая телегу.

Далее шел план номер четыре, потом пять и шесть. Но дракон, казалось, даже не замечал того, что творится в его замке.

Отчаявшись, Ларс решил использовать последнее и самое действенное средство – трагическую кончину и признание в любви на смертном одре.

Подождав, когда Йон будет выходить из замка, Ларс быстро лег у него на пути, заткнул меч под мышку, налил ярко-красного вина под спину и изобразил на лице великое страдание. Йон перешагнул через тело, а Таге с сердитым видом поднял принца с земли и велел идти мыться. Ларс в сердцах бросил меч на землю и, ругаясь диковинными словами, что вычитал не в самых приличных книжках, направился в свою башню.

– Мне кажется, мой принц сломался, – сказал Йон, задумчиво глядя вслед сердитому омеге.

– Не беспокойтесь, хозяин, он растет, взрослеет, у юноши начался переходный возраст. В это время все молодые люди ведут себя странно, не отдавая отчета в своих поступках. Его сердце и разум не находят покоя и требуют активных действий.

– Усиль тренировки, – велел Йон.

Ларс в своей комнате от обиды сначала захотел немного поплакать, но потом вспомнил, что в книгах плачут только дети, решил, что позволит себе такую слабость лишь в самой критической и ужасной ситуации, из которой не будет никакого выхода.

Завоевание Йона на этом не закончилось. Ларс решил покорить упрямого дракона своими навыками – ведь не зря он столько учился и занимался. Юноша стал учить стихи, познавать географию и историю и при каждом удобном случае блистал эрудицией. Стоило Йон присоединиться к ним за обеденным столом, Ларс начинал к месту и не к месту делиться прочитанным.

– А вы знали, что город Кирунай, который недалеко от нашего замка, был основан шестьсот лет назад белой птицей, от нее и появились жители нашего округа. Поэтому тут все светловолосые и любят небо!

– А вы слышали, что Густав Васа, покоряя Швицу, выходил замуж шестнадцать раз и всех мужей потерял в ледяных горах?

– А представляете…

– Ларс! – Йон сердито окликнул юношу. – Ты мне читать мешаешь!

– Господин Ларс, – мягко обратился к нему Таге, – наш хозяин драконид Йон Берггрен прочитал все книги в своей библиотеке и, конечно, все знает и слышит. А если тебе нечем заняться, иди дров наколи, воды принеси, печь растопи и помоги на кухне, в саду да уборку в замке сделай!

– А фасоль вам на белую и черную не разобрать? – обиделся Ларс, поднялся из-за стола и, стуча ботинками, направился выполнять указания.

– Было бы неплохо. И посади семь розовых кустов! – крикнул ему вслед Йон.

– Господин Йон, вам стоит быть внимательнее к мальчику, – заметил слуга.

– Что с ним? – удивился дракон.

– Ему необходима забота и ласка, даже дерево без любви не будет расти, а ведь в вашем замке живет живой принц! Кто-то должен быть с ним рядом, показывать, как велико и заботливо может быть человеческое сердце. Кто-то должен научить его пониманию и терпению.

Дракон задумчиво отложил порножурнальчик и посмотрел на темный потолок.

– Может, мне подарить ему собаку?

Испробовав все средства, Ларс вновь обратился к любовным романам и, следуя советам прекрасных омег, что соблазнили и привлекли к своей персоне всех возможных рыцарей, решил сделать дракону подарок.

Но связанный им шарф Йон назвал слишком колючим, плетеные лапти долго снимал и одевал, а потом решил, что ходить босым по дому удобнее. Заколки, обручи и повязки на волосы он сразу выкинул, взъерошивая пальцами свои белые патлы. А старательно сделанный самодельный нож проверил на балансировку, покрутил в ладони и выкинул в окно замка. Ларс, безутешный и готовый разреветься, раздраженно покусывал губы и мысленно придумывал, как накидает бессовестному дракону в постель колючек и отомстит за свое разбитое юное сердце. Но потом вспомнил про еще один возможный подарок и решил приготовить для дракона сливочный сладкий торт.

Сахар в огромном доме пришлось искать долго, на кухне его не использовали, в чулане не хранили, и лишь где-то в тайных закромах садовника Ларс отыскал заветный белый порошок. Стряпать принц умел, научился, пока помогал на кухне, но вот сладости и сдобу готовить никогда не приходилось. Вдоволь намучившись, омега приготовил небольшой сладкий кекс, украшенный взбитыми сливками. За Йоном с этим тортом пришлось побегать, так как дракон в тот момент был занят чем-то внезапно важным. Дракон рыскал по замку, по библиотеке, искал в каждой комнате и лишь когда отыскал, взглянул на омегу и проглотил его подарок.

– Вкусненько, – произнес он удивленно и упал в обморок.

Испуганные слуги и еще более испуганный Ларс стали хлопотать над несчастным господином. Тот крутился на полу, словно в бреду отталкивал тянущиеся к нему руки и громко похрапывал.

– Что ж ты, неразумное дитя, натворил?! Сахар-то драконам нельзя кушать. А особенно Снежным.

– Он умрет? – полный ужаса и отчаяния, произнес юноша.

– Нет, проспится, отдохнет, но похмельем будет мучиться долго. Так что ты его лучше не трогай, иногда хозяин бывает злым и сердитым, – заметил Таге.

Омега чувствовал себя очень виноватым, а еще обиднее стало, когда выяснилось, что хозяин так долго искал по всему дворцу. В руках Йон зажал крем с ромашкой, который Ларс просил уже очень давно, так как от тяжелой работы у него сильно стирались ладони. Вот и получилось, что дракон в кои-то веки решил позаботиться о своем домочадце, а Ларс его по незнанию отравил.

Целый день юноша сидел у постели Йона, ожидая, когда тот проснется. Дракон спал беспокойно, тяжело вздыхал и пускал маленькие огоньки и зеленоватый дым из носа. Пришел в себя внезапно, резко распахнул ледяные глаза и бросил на Ларса нечитаемый взгляд. Омега хотел попросить прощения, но не успел даже воздух в легкие набрать. Дракон быстрым шагом вышел в залу, нацепил рубашку, сапоги и плащ и выпрыгнул в окно. Обратившись змеем, стал тяжело помахивать крыльями и активно фыркать пламенем, так что сжег одну из маленьких башенок, а потом улетел к горам.

Даже на огромной драконьей морде Ларс смог рассмотреть недовольство. Йон на него сердился, но не наказал, а просто бросил. С тех пор Ларс решил больше не расстраивать хозяина, не придумывать глупостей и делать лишь то, что ему указывал Йон. Поэтому снова с усердием принялся за учебу, тренировки и заботу о доме. Зубрил, фехтовал и натирал полы, а сам с тоской посматривал в безоблачное небо. Дракон вернулся лишь через месяц, видимо приходил в себя после отравления и справлялся с гневом. Ларс его прекрасно понимал и очень сожалел. Покружив над башенками, всполошив редких жителей замка, Йон опустился белым ярким пятном к окну зала, заметив это, омега бросился его встречать.