Торговцы Удачей бесплатное чтение

Глава 1. Карты, деньги, два кинжала

Зал таверны казался багровым в свете многочисленных свечей и очага. Соблазнительно пахло жаренным мясом. Но гоблин не позволял своему длинному носу его отвлечь. Сейчас его интересовал куда более важный запах. Запах удачи.

Над карточным столом повисло напряжение. Три сердитых здоровых мужика, с которыми он играл, хранили молчание. Отъявленные головорезы вглядывались в карты, прикидывали шансы и почесывали неопрятные бороды. Наконец один, с татуировкой разбитого сердца в клетке на бицепсе, сказал:

– Принимаю, – он пододвинул пару столбиков золотых монет в центр стола, и несколько зрителей одобрительно заохали. Многие, затаив дыхание, ждали конца партии. Сегодня гоблину сильно везло, он выигрывал уже четыре раза.

Татуировка рискового мужика означала «любимая вышла замуж, пока он был на каторге».

Два оставшихся игрока пасовали.

На зеленой роже появилась улыбка, напоминающая щедрую дольку арбуза.

Каторжник выложил карты на стол.

– Полная свита дамы!

Окружившие стол зрители издали восхищенные возгласы. Это была сильная комбинация. Двое других игроков-людей повеселели и стали одобрительно хлопать дружка по плечу. Они были из одной банды, и победа одного означала победу всех.

Гоблин стал медленно, одну за другой открывать свои карты. И по мере того, как он это делал, хорошее настроение каторжника таяло, как снег весной.

Дама.

Карета.

Паж.

Горничная.

Зеркальце.

Гоблин остановился, не спеша выкладывать последнюю карту. Зубы и кулаки его противников сжались сами собой. Пока карты были те же самые, что и у его противника. Осталась последняя.

– Не может быть! – вырвалось у каторжника.

Собачка, но в золотом ошейнике! Это делало его комбинацию ровно на одну ступень выше.

Зрители стали смеяться, аплодировать и выкрикивать поздравления.

Сказать, что его оппоненты сидели мрачнее тучи, значит ничего не сказать.

– Не переживайте, господа, – улыбаясь во всю варежку и сгребая монеты, сказал гоблин. – Не везет в картах – повезет в любви…

Не успел он договорить, как каторжник наклонился, схватил его за тощую глотку и поднял над столом.

– Ты жульничал! – рявкнул он.

Его товарищи согласно закивали.

– Удача… дама капризная… надо уметь проигрывать… – прохрипел гоблин, суча ногами в воздухе и силясь разжать его пальцы.

– Ты мухлюешь! Вонючий крысоед! Никому не может так сильно везти! Ты где-то прячешь карты! Признавайся, блевотный выползень! – злобно крича эти слова, главарь шайки вертел его в руках, заглядывая в рукава, хлопая по карманам. Даже за воротник посмотрел.

– Я играл честно! Будь мужиком и смирись! – ответил гоблин, болтаясь в его руках, как тряпичная кукла.

– Ты сам скажешь, как тебе удалось надуть меня с парнями, жалкий лживый гоблин! Или лежать тебе сегодня в канаве с перерезанной глоткой, не будь я Сиплый Шаврун! – для сиплого, Шаврун орал очень громко и четко.

Неожиданно гоблин извернулся и ударил его ногой прямо в морду. Сиплый Шаврун его выпустил, и гоблин шустро юркнул под соседний стол, унося с собой деньги.

– Ах ты… – Сиплый Шаврун вскочил, но тут же упал обратно на стул. Он рефлекторно отшатнулся от кинжала, который неожиданно воткнулся в стол прямо у него перед носом.

Посетители таверны, до этого весело и шумно наблюдавшие за происходящим, умолкли.

В полной тишине Сиплый медленно поднял глаза к потолку, откуда прилетел кинжал. Крыша таверны держалась на множестве толстых деревянных столбов. Между которыми были балки. Как оказалось, вполне подходящие, чтобы на них разлечься. На одной как раз и расположился хозяин кинжала. Точнее, хозяйка. Темное облегающее одеяние и освещение позволяли отчетливо рассмотреть однозначно женскую фигуру.

Она расслабленно сидела боком к Сиплому, спиной опираясь о колонну, одну ногу вытянув вдоль балки, а вторую согнув в колене. Глядя на неё, становилось ясно, что ей очень удобно и комфортно. Второй кинжал, точно такой же, как тот, что торчал в столе, она вертела в руке. Верхнюю половину лица скрывала тень темно-синего капюшона. Можно было рассмотреть лишь аккуратные, красивые губы.

– Советую остыть, мальчики, – её голос шелестел, словно змея, притаившаяся в листве. Он был одновременно жутковат и притягателен. – Вы сегодня уже рискнули. И вам не повезло.

Из-под стола раздался хриплый крик гоблина.

– Мать твою, Морни! Меня чуть не придушили, пока ты там носик пудрила! Где тебя фырдунс носил?!

Даже сквозь капюшон чувствовалось, что Морни закатила глаза.

– Заткнись, Хруст!

Сиплый разозлился еще сильнее.

– Гнусный гоблин развел меня и моих парней! Я собираюсь вернуть наше рыжьё и взять еще немного сверху, чтоб неповадно было. И как следует надрать его зеленую жопу. Порешать, так и быть, не буду. Не будь я Сиплый Шаврун! – заявил Сиплый Шаврун.

– Как интересно, – промурлыкала Морни. – И доказать сможешь?

Сиплый Шаврун умолк и нахмурился.

Разбойники и воры, из которых в основном и состояли посетители таверны, с интересом следили за разговором.

– Все видели, что ты его обшманал по полной и ничего не нашел. А значит, предъявить нечего. Беспределом попахивает, Сиплый. Кто ж с тобой после этого за стол сядет?

Наконец Сиплый открыл рот и щелкнул себя ногтем большого пальца по зубу.

– Век воли не видать, гадом буду. Нечестно гоблин играл.

Из-под соседнего стола тут же раздался хриплый голос гоблина:

– Век воли не видать, честно я играл!

– Видишь, – незнакомка села на балку и стала покачивать ножками, – твое слово против его. Крыть нечем. Кончай бузить, Сиплый.

– Ты вообще кто такая? – сердито спросил Сиплый. – Что тебе за дело до этого гоблина, кто он тебе?

– К сожалениюуууу, – она выпрямила ноги и откинулась назад, немного полежав поперек балки, потягиваясь, касаясь её лишь узким участком спины чтобы сохранить равновесие, гибко и грациозно, а потом приняла изначальное положение, – друг. А друзей я в обиду не даю.

– Пошла ты, Морни! – крикнул из-под стола Хруст.

Сиплый встал и вальяжно, угрожающе обошел вокруг стола, глядя на Морни. Встали и его дружки. Все крепкие мужики. У Сиплого были весьма внушительные бицепсы. Светловолосый мужик справа от него, со стрижкой под горшок, тоже имел большие ручищи и пузо вдобавок. Подельник слева, в заплатанной серой рубахе, так же не выглядел дрыщом. И все трое были при оружии.

– Вот что, подруга, – сказал Сиплый, уперев руки в боки. – Мне с тобой базарить надоело. Я вот что решил. Раз ты за недомерка впряглась. Ты с ним поровну и отвечать будешь. Деньги эти мы все равно собирались потратить в доме с веселыми девками. Но ты, я вижу, девка ладная. Мы вас простим, если ты подаришь нам с парнями ночь жаркой любви.

После этих слов он смачно плюнул себе на ладонь и пригладил волосы.

Его подельники последовали его примеру.

Морни осмотрела всю троицу. Грязная рваная одежда, вся в заплатках и жирных пятнах. Нестриженые косматые бороды с кучей крошек внутри. У одного пузо до колен. Тот, что в серой рубахе, игриво подмигнул и улыбнулся, продемонстрировав зубы цвета кукурузы.

– Как соблазнительно, – усмехнулась Морни.

Она откинулась назад и соскользнула с балки вниз головой. В полете кувыркнулась и мягко, по-кошачьи, приземлилась на ноги. Её короткая темно-синяя накидка эффектно взметнулась и опала.

Морни оказалась совсем невысокой. Действительно с очень красивой фигурой, которую всячески подчеркивал её наряд. И кожаные штаны, и смелое декольте. Вот только цвет кожи…

Она откинула капюшон, и её природа перестала быть загадкой.

Кожа цвета спелой сливы, ярко огненные волосы и красные, будто кровью налитые, глаза. И, разумеется, остроконечные уши.

Простофиля бы сказал, что она темный эльф. Но тот, кто хоть сколько-нибудь разбирается в таких вещах, сразу бы понял, что она полукровка. Слишком низкий рост. Слишком широкие бедра. Чистокровные темные эльфы напоминают ходячие палки.

Сказать, что все изумленно ахнули, было бы преувеличением. Плоды союзов разных рас встречались тут и там. В конце концов, здешним вышибалой был огромный и страшный полуорк-полутролль по прозвищу Образина, да и по углам таверны можно было отыскать пару помесей людей с гномами или орками. Но все же полутемные эльфы встречались реже остальных. И определенную долю удивления она вызвала.

– Морни, хватит выпендриваться, прикончи уже этих козлов, – в очередной раз подал голос гоблин.

На сей раз его слова остались без внимания.

Морни вытянула руку и тихо, одними губами прошептала заклинание. Её кинжал, воткнутый в стол, вдруг оказался в коконе из темной энергии. Вырвался из стола и, вращаясь вокруг свой оси, быстро полетел к своей хозяйке. Где точно попал рукояткой прямо в её ладонь. Он опасно просвистел между Сиплым и толстяком, заставив их дернуться в разные стороны.

Волшебное оружие внушало уважение. Трое головорезов замерли в нерешительности. Кто знает, какие еще трюки умеет делать эта остроухая.

Морни ловко, одними пальцами развернула кинжал лезвием вниз и одним движением убрала в ножны.

Образина, стоявший, скрестив лапища возле двери, вопросительно посмотрел на трактирщика, но тот покачал головой, весело подмигнул и махнул рукой. Мол, расслабься и смотри, что сейчас будет.

Видя, что шайка Сиплого медлит, она поманила их пальчиком.

– Ну же, мальчики. Я не кусаюсь, – она соблазнительно улыбнулась.

Сиплый оглянулся сначала на одного своего дружка, потом на другого. Подбодрив обоих самодовольной улыбкой, он первый двинулся на полукровку.

Он не был круглым идиотом и поэтому знал, что добровольно она к нему в лапы не собирается.

Оказавшись на расстоянии вытянутой руки, он попытался резко схватить её за горло. Но через мгновение обнаружил себя упирающимся мордой в пол. Вывернутую за спину руку пронзала сильная боль. Она была в захвате. А между лопаток что-то сильно давило. Это было колено.

Морни наклонилась, и её губки оказались возле самого его уха.

– Я люблю быть сверху, милый, – прошептала она.

Сиплый мог только вскрикнуть – любое движение причиняло боль.

– Мужики, мочите стерву! – крикнул он своим подельникам.

Толстый и желтозубый кинулись на неё, широко расставив руки. Будто ловили курицу.

Захваченную руку дернули вверх, и Сиплый вскочил, увлекаемый болью, а потом, получив мощный пинок под зад, полетел навстречу своим дружкам. Он сбил с ног желтозубого, и они оба упали у стены под хохот толпы.

Морни осталась один на один с толстяком.

Он попытался ударить её хуком справа, но она ловко поднырнула, и её кулачок врезался в его жирный бок, вызвав колыхание складок по всему телу.

Он схватился за больное место и попытался достать её левой.

Но она умело поймала его за пальцы и вывернула ладонь вверх. Он болезненно заохал. И больше ничего не мог сделать, согнувшись пополам с рукой, отведенной далеко за спину. Она, как рыбу на удочке, развернула его так, чтоб ей было удобно. И сильно ударила коленом в живот, заставив согнуться еще ниже. Затем схватила за волосы и, под зрительское гиканье, с силой припечатала головой о ближайший стол. Сидящие за столом оборванные парни кинулись в стороны, чтобы не мешать.

Она чуть сильнее вывернула его пальцы и тем заставила его громко заорать.

Затем быстро схватила яблоко со стола и заткнула им широко раскрытый рот.

После воткнула подхваченную тут же вилку в стол, перед самым его глазом.

– Я сегодня собиралась отужинать уткой. Но поросенок тоже сгодится.

Зрачки толстяка расширились до предела.

Зрители разразились восторженными воплями, довольные потехой.

Тем временем Сиплый и второй мужик поднялись и приготовились к новой атаке.

Морни послала им навстречу толстяка, но на этот раз они расступились, и он налетел на какой-то стол, перелетел его и сломал, опрокинув на себя все его содержимое. Компания разбойников, сидевшая там, нисколько не расстроилась потерей закусок, только расхохоталась и захлопала в ладоши.

Морни развернулась и, казалось, бросилась на утек. Окрыленные бандиты погнались за ней, но, добежав до стены, Морни не остановилась. Набранная скорость придала ей инерцию, и, сделав три шага вверх по стене, красноглазая оттолкнулась от нее и прыгнула назад, разворачиваясь в полете. Все её тело превратилось в таран. Сиплый вновь оказался на полу, получив мощнейший удар пяткой в лицо.

Последний головорез рухнул, его ноги подрубила подсечка.

Он тут же вскочил, но сразу получил сапогом в челюсть.

Он кое-как поднялся в третий раз. Но Морни ударила его ногой с разворота в грудь, отчего он пролетел ползала и сбил с ног только вставшего толстяка.

Морни довольно потянулась. И, покачивая бедрами, изящной походкой подошла к бару.

Вся эта драка была знатным развлечением для гостей таверны. И её сопровождали восхищенные и одобрительные возгласы. Комплименты и даже предложения руки и сердца.

Она соблазнительно оперлась о стойку. К огорчению многих, её спина и все, что пониже, было прикрыто накидкой.

– Как обычно, Морни? – спросил трактирщик, вытирая кружку.

– Нет, сегодня у меня хорошее настроение, – полукровка одарила его ответной улыбкой. – Налей чего-нибудь полегче и послаще.

Тот с изяществом, которое трудно было ожидать от трактирщика в подобном месте, смешал в бокале содержимое нескольких бутылок, украсил ягодкой и подал, улыбаясь до ушей.

– Благодарю, Бэрвирун.

Морни развернулась и оперлась о стойку, вальяжно закинув на неё одну руку, а во второй держа бокал.

Трое её противников, все в синяках и фингалах, с разбитыми лицами, шатаясь и поддерживая друг друга, тем не менее целеустремленно шли в ее сторону.

– Ну все, стерва! Игры кончились! Сейчас ты сдохнешь, не будь я Шаврун Сиплый! – заявил Сиплый Шаврун.

Тем не менее они все-таки остановились в паре шагов от неё. Плотно прижимаясь друг к другу. Было видно, что они не по-детски трусят.

Потом они разом вытащили из-за поясов оружие и выставили вперед.

Морни кинула презрительный взгляд на мясницкий тесак, дубину и короткий меч. Ржавый и в зазубринах.

Публика уже начала похохатывать над бандой Сиплого.

– В одном ты прав, придурок, – между её тонких бровей пролегла злая складка, а верхняя губа хищно оттопырилась.

Что-то неуловимое изменилось во всех её движениях, хоть она почти и не шевелилась. Каждая клеточка её тела стала источать силу и угрозу. Это почувствовали все, кто находился в таверне в этот момент. Повеяло смертью.

– Играть мне надоело, – она снова прошептала заклинание.

Шайка Сиплого ничего не успела заметить. Короткий шипящий свист стали и черный росчерк в воздухе перед самым носом.

Измордованные разбойники уставились на жалкие обрубки, в которые превратилось их оружие. Отсеченные половины валялись на полу.

Светловолосый толстяк с трудом сглотнул ком в горле. Мужик в серой рубашке побледнел. А Шаврун очень сипло прошептал: «Мамочка».

Если бы полукровка взяла чуть выше и ближе, то вскрыла бы им глотки, это было очевидно для всех.

Морни снова расслабленно опиралась на барную стойку, повернувшись ко всем спиной. В пальцах она вертела кинжал, окутанный зловещим дымком черной энергии. Казалось, она не замечает ничего вокруг, но приближаться к ней было еще страшнее, чем раньше.

Наконец она одарила шайку презрительным прищуром.

– Вы еще здесь?

Более толстого намека им не понадобилось. Банда Сиплого напуганными зайцами выскочила из таверны. Только пятки сверкали.

Произошедшее всех немного напрягло.

Даже матерые душегубы не могли расслабиться, когда рядом присутствовал кто-то столь опасный. Все чувствовали себя, как у медведя в берлоге.

То, что Морни отвернулась и сосредоточилась на напитке, помогало, но мало.

Из-под стола вылез всеми забытый гоблин Хруст, из-за которого и начался весь сыр-бор. Он невозмутимо вскарабкался на барную стойку возле Морни. Отряхнул пыль с одежды. А затем вскинул руки вверх и провозгласил:

– Всем пойла за мой счет!

Таверна утонула в радостном реве.

– Здесь еще за сопутствующий ущерб, Бэрвирун, и жареную уточку для дамы, – сказал он, кладя в ладонь трактирщика мешочек с золотом.

Затем Хруст швырнул монетку барду, который затих на скамейке возле очага.

– А ну сбацай «Десять медвежьих задниц»!

И настроение публики поднялось еще выше. Старинная песня о безумном волшебнике, который просил всех встречных героев принести ему десять медвежьих задниц, могла развеселить кого угодно.

Спустя несколько минут разговоры о драке и жуткой полукровке уже поутихли.

Морни стояла у барной стойки. А Хруст сидел рядом на специальном высоком стульчике. Оба уже немного выпили и расслабились.

– Ну и какого лешего тебе вечно надо выпендриваться? – ворчал Хруст, потягивая пиво из огромной для него кружки и закусывая жареной куриной ножкой. – Прикончила бы уродов, и дело с концом.

– Мне хотелось размяться, – ответила Морни, лениво глядя по сторонам. – А они идеально для этого подходили. Нужно поддерживать форму.

– Врешь ты все, – сказал гоблин, вгрызаясь в куриную ножку.

Он прожевал и продолжил:

– Просто ты выпендрежница. Тебя хлебом не корми, дай всем показать, какая ты крутая. И посверкать своей тощей задницей. Когда-нибудь меня прикончат, пока ты будешь выбирать, из какой дырки эффектно выпрыгнуть. И эта твоя сердобольность достала. Ты всегда вырубаешь, связываешь там, где достаточно чиркнуть ножичком. Приходится возиться с этими веревками и кляпами. Мы теряем кучу времени.

– Просто за кражу – темница. А за мокруху – плаха, – раздраженно ответила Морни.

– Да-да, конечно. Мне можешь не рассказывать. Просто ты размазня…

Тут гоблин затих, потому что трудно разговаривать, когда тебя душат.

Рука Морни сама собой стиснула зеленую шею. При этом она сидела в той же непринужденной позе и потягивала коктейль.

– Какая я? – с нажимом спросила Морни.

– Ты… жж… жестокая… – прохрипел Хруст. Хватка ослабла, но его не отпускали. – Самая жестокая. Ты – безжалостное чудовище. Кошмар воплоти. Сеющая смерть дочь ночи.

– Хорошо, – улыбнулась Морни, – а еще?

– Ты скромная! Самая скромная из всех моих знакомых. Королева скромности!

– Так-то лучше, – сказала она и отпустила его. – Расскажи лучше, где ты прятал карты?

– Я играл честно, – подло усмехнулся Хруст, потирая шею. Однако никаких обид по поводу сеанса удушения не выказывая.

– Ну мне можешь не рассказывать, – прищурилась она на него.

– Это мой секрет, сестренка.

– Ну все-таки?

После этих слов он засунул руку в штаны сзади и стал там шарить с сосредоточенным лицом.

– О Гидра! – Морни отвернулась. – Бэрвирун, плесни-ка чего-нибудь покрепче. Я должна это развидеть.

Время шло своим чередом. Вечер сменился дождливой ночью. Трижды отгремели «медвежьи задницы». Разбойники уговорили молодую веселую подавальщицу и пару разбойниц станцевать на столе. Половина гостей ушла спать, и в зале стало посвободнее, хоть и по-прежнему не было ни одного пустующего стола, но и не было уже той неприятной толкотни, из-за которой Морни и полезла наверх. Другая половина гостей продолжала отдавать должное местному пойлу. За свою цену оно было очень даже ничего. Таверна стояла на одном из самых не популярных трактов, почти в лесу, и новые посетители сюда захаживали редко. Это было местечко «для своих».

Съев утку, Морни снова ускользнула куда-то под потолок и пропала из виду. От еды и хмеля она расслабилась, и её потянуло в сон. Барабанящий по крыше дождь и далекий гром баюкали её. Притворяющийся вусмерть пьяным Хруст играл в кости с парой мужиков и одним полуорком. Которые, в отличие от него, были в самом деле сильно во хмелю, поэтому не обращали внимания, что он перед каждым броском подозрительно долго чешет задницу.

В общем, это был типичный вечер в разбойничьем притоне, пока не…

Массивная толстая дверь, вся в железных полосах, закрытая на прочный засов, пошатнулась от ударов снаружи.

Казалось, в неё лупят тараном.

Вышибала посмотрел в маленькое смотровое окошко и затем открыл дверь, впуская нового гостя.

Тот переступил через порог, и в этот момент в небе сверкнула очередная молния.

Во вспышке небесного света перед разбойниками предстал полуобнаженный загорелый мужчина, казалось, состоявший из одних мускулов и шрамов. Чуть вьющиеся волосы цвета вороного крыла рассыпались по широким плечам. Из одежды на нем была лишь набедренная повязка из шкуры с мехом, такие же сапоги и плащ за спиной. На шее висел амулет из золотых колец и клыков животных. Руки защищали широкие металлические браслеты на все предплечье. Над правым плечом торчала крестовина двуручного меча незаурядных размеров.

Это был гермерийский варвар.

Их знали во всем мире как непобедимых воинов. Свирепых и бесстрашных. Но вместе с тем благородных и верных своему слову. Очень похожие на людей внешне, гермерийцы были во много раз сильнее, они были почти нечувствительны к холоду, а их кожа и кости были столь прочны, что гермерийца не вдруг и убьёшь, даже если он не будет сопротивляться. Они бы завоевали весь мир, если бы не были столь малочисленны. Они не признавали церковь Пэр-Пэра и поклонялись своему примитивному Лорду Грома.

Также о них говорили, что они туповаты. Совсем не понимают шуток. Обидчивы, и при малейших признаках неуважения хватаются за оружие.

Вышибала окинул его оценивающим взглядом. Проблемный клиент. В случае чего такого угомонить будет непросто.

Варвар одарил его встречным взглядом маленьких, но ярких голубых глаз.

В первую секунду варвар дернулся от испуга, это была естественная реакция каждого на первую встречу с Образиной.

А потом улыбнулся. Широко и доброжелательно. Эта улыбка необыкновенно смотрелась на его суровом лице.

– Спасибо, что быстро открыл, любезный, – сказал гермериец, положил в его лапищу монетку и дружески, легонько, похлопал по плечу. – Снаружи льёт как из ведра!

Голос у варвара был, как из бочки, но он говорил нарочито негромко и высоко. Растягивая гласные, будто распевался.

Образина, которого в жизни никто не называл «любезным» и не давал денег за открытие двери, замер с отвисшей челюстью.

А варвар уже шагнул вглубь зала, позабыв о нем.

Он шагал странно неловко для человека его сложения и облика. Маленькими шажками, высоко задрав нос и робко соединив кончики пальцев на уровне живота.

Гермериец потыкал пальцем в плечо спящего мордой в миске с закуской пьяного разбойника.

– Я извиняюсь, любезный, здесь свободно? Любезный? Проснитесь, пожалуйста, – тот не отвечал, и варвар снова легонько его толкнул.

От этого проснулся сидящий рядом его менее пьяный товарищ. Увидев, кто его разбудил, его глаза превратились в два блюдца.

Варвар неловко повернулся и задел мечом ближайшую колонну. Чтобы он не мешал, он снял оружие со спины. Одной рукой. Это был самый большой меч, который проснувшийся разбойник видел в жизни.

Гермириец невзначай прислонил его к столу.

– Да, да, дружище, – затараторил разбойник. – Здесь свободно! Парни! Подвиньте задницы!

Он принялся пинать под столом и пихать локтями своих собутыльников, они один за другим просыпались. Один за другим делали круглые глаза и лопотали какие-то вежливые слова. Через несколько мгновений они все вспомнили, что им уже пора, и длинный стол на шестерых оказался пуст.

– Ой, надо же, как удачно, – улыбнулся варвар, присаживаясь.

За необычным посетителем наблюдало полтаверны.

Наблюдал за ним и Хруст из дальнего и уютного уголка.

Словно из ниоткуда рядом с ним появилась Морни.

– Что ты о нем думаешь? – спросила полуэльфийка.

– Хм. Кошель у него вполне приличный. Я, правда, думал, что мы сегодня отдыхаем. Но если ты настаиваешь, то вперед. Чур, меховые труселя мне. Надеюсь, мое хозяйство в них влезет!

Гоблин захихикал собственной шутке и пихнул Морни локтем.

Она оставалась серьезной.

– Нет, идиот. Тебе не кажется, что он ведет себя странно? Он какой-то необычный…

– А ты много встречала гермерийцев, чтобы отличать обычного от необычного? – спросил гоблин и хрустнул пальцами.

– Вообще-то, да. И ты, кстати, тоже. Или у тебя в башке только ниточка, на которой твои паруса держатся?

Гоблин слегка обиженно похлопал большими, как лопухи, ушами.

Откопав в своей голове встречи с варварами, Хруст согласно кивнул.

– Ты права, сестренка. Гермерийцы обычно тупят по-другому.

Тем временем к варвару подошла подавальщица. Она игриво улыбнулась могучему красавцу.

– Что желаешь, господин? Есть? Пить? Быть может, нужна комнатка на ночь? – произнося последние слова, она недвусмысленно строила глазки и накручивала прядь на палец.

Девушка она была милая. Как говорится, все при ней. И многие разбойники захотели очутиться на месте варвара. А немногочисленные разбойницы глядели на неё разъярёнными кошками.

– Вот шалава… – прошептала Морни.

– Что? – улыбнулся Хруст.

– Ничего, – опомнилась Морни.

Хруст начал противно улыбаться и хихикать.

– Ты чего ржешь? – рассердилась полуэльфийка.

Гоблин стал смеяться в голос.

– Ты на него запала, – веселился он.

– Нет, – буркнула она. На её темно-фиолетовых щеках проступила краска.

– Чьё-то сердечко тает, – противно хихикал гоблин.

Его шея вновь оказалась зажата между небольших, но сильных пальцев.

– Он не в моем вкусе.

– Не в твоем! Не в твоем!

– Я на него даже не смотрела.

– Конечно, не смотрела!

Отпущенный на волю гоблин отошел за угол бара. Туда, где Морни не могла до него дотянуться. И сказал:

– Потому что в твоем сердце всегда будет место только для одного мужчины! Для меня!

Он пригнулся, и там, где только что была его голова, пролетела большая деревянная кружка.

Тем временем варвар в упор не замечал флирта подавальщицы.

– Будь добра, милая, трюфельный крем-суп по-босвильски, булочку из твёрдых сортов пшеницы и чашечку зеленого чая с жасмином, – сказал он, приветливо улыбаясь и хлопая глазами.

Работница таверны слегка обалдела и попыталась понять, шутит ли он.

Но по его лицу ничего нельзя было прочесть, полуголый амбалище все так же улыбался и хлопал глазами.

– Эмм… – девушка наконец справилась с удивлением. – Умм. Мы такого с роду не готовили, господин.

– Хмм… – варвар задумался. – В таком случае, луковый овощной суп с белыми грибами и рататуй под сметанным соусом.

– Эмм…

– Неужели тоже нет? – брови варвара поползли вверх. – В таком случае, что у вас есть?

– Жареная баранина, жареный окунь, карась, плотва, уха, курятина, свинина, дичь, сыр и хлеб. Есть еще капустная похлебка, но, по правде говоря, господин, она та еще гадость.

Вопрос был очень странный, потому что практически во всех тавернах в этой части Эннеренийского королевства подавали примерно одно и то же. Как и на всем северо-востоке Священного Союза Королевств Эну.

– А что-нибудь полегче? Мне нужно беречь фигуру, – варвар любовно погладил кубики на своем мощном животе.

– Эммм, – бедная девушка снова опешила, но теперь ей в голову пришла разгадка его странного поведения. – Если у господина нет денег на мясо, это не беда, – она наклонилась к его лицу, заговорщицки улыбнулась и невзначай помаячила декольте у него перед носом. – Я его угощу, а потом мы что-нибудь придумаем.

Варвар сделал то, чего она никак не ожидала.

Захохотал в голос.

От неожиданности она отпрянула. На его громогласный гогот обернулись те немногие, кто еще не пялился на странного громилу.

– Нет денег… – варвар еле унял себя. – У меня нет денег, – он смахнул мизинцем слезу с уголка глаза. – Ну ты, милая, и шутница.

Памятуя о взрывном нраве варваров, девушка поспешила оправдаться.

– Я не хотела обидеть тебя, господин. Просто по какой еще причине столь крупный и сильный воин может отказаться от сытной еды? Похлебки явно не насытят тебя, господин! Клянусь Пэр-Пэром, я не хотела тебя обидеть!

Варвар успокаивающе махнул рукой.

– Все в порядке, милая, я просто развесели… – тут варвар резко замер. На его лице пронесся целый каскад сильных эмоций. От испуга до злости.

Он огляделся и только сейчас заметил, что находится в центре всеобщего внимания. С жестом, полным досады, он хлопнул себя по лбу.

Он снова поднял взгляд на девушку, но от доброжелательной улыбки не осталось и следа. Гермериец был суров и сосредоточен.

– Я хочу жрать! – рявкнул он. – Тащи мне мяса, и побольше!

Он на пару секунд замолчал, будто подбирая слова.

– И поторопись! Клянусь лордом Грома, я голоден, как стая волков! – варвар хлопнул ладонью по столу.

Испуганная подавальщица бросилась исполнять его пожелания.

Гости таверны начали потихоньку отворачиваться. Должно быть, у варвара такое странное чувство юмора. Но кривляться он перестал.

Отвернулись многие. Но не Морни. И она заметила нечто в уголках его тонких сжатых губ и маленьких голубых глаз. Едва сдерживаемую улыбку.

– С ним все ясно, – сказал Хруст и хрустнул суставами на пальцах. – Ему надавали по голове в битве, и он стал дурачком. Та же судьба ожидает и нас, если мы не завяжем с нашим ремеслом, не поженимся и не осядем в каком-нибудь уютном домике с садиком.

– Жениться не обязательно, – усмехнулась Морни. – Если я за кого-нибудь когда-нибудь и выйду, то только за богатого и красивого дворянина. За герцога. Не меньше. Точно не за тебя.

Гоблин противно захихикал. Он оттянул края своей рубашки на манер платья. И заговорил тонким женским голосом:

– Здрасьте, герцог! Здрасьте, здрасьте! Женитесь на мне. Вы не смотрите, что я безродное отродье, зато я симпатяга и готовлю вкусно!

– Я говорила тебе, как я тебя ненавижу? – мрачно спросила Морни.

– Каждый день, подруга, – ухмыльнулся Хруст.

Болтая таким образом, они, тем не менее, не спускали глаз с варвара. А в этот момент он что-то шептал на ухо трактирщику. Выслушав его, Бэрвирун равнодушно указал пальцем и, не трудясь понизить голос, сказал:

– Сральник там!

Покрасневший варвар, изо всех сил стараясь сохранять невозмутимость, пошел в указанном направлении на негнущихся ногах.

– Я чую запах какой-то тайны, – сказала полуэльфийка.

– А я чую запах втрескавшейся полукровки, – сказал гоблин и был стукнут по макушке.

Еще около получаса наблюдений за странным незнакомцем результатов не принесли. Ел руками, правда, не кусал мясо, а отщипывал маленькие кусочки и отправлял в рот. Попивал вино из большого кубка, шумно прихлебывая, правда, кубок держал двумя пальцами за ножку, а не подхватив за чашу, что намного удобнее.

Морни казалось, что, если она не будет спускать с него глаз, он чем-то выдаст себя. Даст ей разгадку. В то, что этот конкретный гермериец просто чудак, ей не верилось.

Несколько разбойниц ленивыми рыбками помаячили у него перед носом, покачивая бедрами, но их вниманием он не удостоил.

– Да он же просто из этих, – сказал Хруст и хрустнул пальцами.

– Из кого? – изломила бровь Морни.

Вдруг в дверь трактира забарабанили.

Образина глянул в смотровое окно и тут же развернулся, делая руками определенный жест – шухер.

Таверна превратилась в разоренный муравейник.

Как раз на такой случай в ней было несколько потайных ходов. Один сразу под баром. Второй под лестницей. Третий за дальней печью у западной стены. Завсегдатаи преступного притона о них знали. Но не все и не обо всех. Поэтому каждый кинулся к известному ему выходу. Воры мешали друг другу, сталкивались и толкались.

Снаружи раздался властный голос:

– Именем короля, откройте!

В дверь забили с удвоенной силой.

– Сейчас-сейчас! Замок заклинило! – ответил Образина, подпирая дверь ближайшим столом.

Разбойники забегали еще быстрее. Один варвар сидел на своем месте и ошалело крутил головой.

– Хочешь попасться страже? – спросила возникшая у него над плечом Морни.

Варвар молча покачал головой.

– Тогда уноси задницу! Вон там, прямо под баром есть вход в туннель. Выход в трех сотнях шагах в лесу.

– Благодарю тебя, добрая незнакомка, – ответил варвар и бросился в указанном направлении. Он легко пробился в самую гущу толпы и покинул зал в числе первых.

Когда таверну покинули все, за исключением мертвецки пьяных, и тех, кто убегать не собирался, Образина резко открыл дверь, и внутрь влетела пара стражников в остроконечных шлемах, держа вдвоем небольшой таран. Не встретив препятствия, они ввалились внутрь и упали.

Таверну стали быстро-быстро наполнять стражники с копьями в бело-оранжевых накидках с черным львом – гербом Эннерении.

Бэрвирун невозмутимо стоял за стойкой и протирал кружку.

– Проходите, господа, как видите, у нас сегодня тихо…

Глава 2. Ночью в лесу

Огромная фигура варвара неслась через ночной лес. Звезды давали немного света, и его глазам этого было достаточно. После выхода на поверхность воры и разбойники стали рассеиваться, поодиночке и небольшими группами они стремились убраться как можно дальше. И гермериец вскоре остался один. Мощные ножищи без устали мчали его вперед. Кусты, бревна и прочие препятствия он перепрыгивал с легкостью пумы.

Но голоса преследователей, перекликающихся между собой, все равно приближались.

Оказалось, что маленькая лесная таверна была окружена тройным кольцом стражников. И внешняя граница самого широкого из них была совсем рядом с выходом из тоннеля.

Толпа разбегающихся по лесу преступных элементов привлекла внимание стражи, и начались массовые ночные догонялки.

Но варвару пока удавалось не попасться.

Между тонкими стволами молодых кленов мелькали огоньки факелов.

Гораздо ближе, чем хотелось бы.

Он все время менял направление, в зависимости от того, с какой стороны слышал преследователей. Его загоняли, как дикого зверя, и это ожидаемо закончилось тем, что он выбежал прямо на засаду.

Справа и слева плотно растущие дубы образовывали естественные стены. Сзади настигала погоня. А прямо перед гермерийцем была дюжина стражников, вооруженных мечами, щитами и копьями.

Их командир, отличающийся позолоченным шлемом и усами, выкрикнул приказ:

– Именем короля, сдавайся, Гронан! У нас приказ доставить тебя живым! Сложи оружие, не сопротивляйся, и тебе не причинят вреда!

Копейщики, стоящие к варвару ближе всего, невольно отступили на полшага. Таким свирепым стало его лицо.

– Именем короля?! – повторил варвар сдавленно. – Короля? Да как вы смеете?! Вы же знаете, кто я! Изменники! Немедленно уберите оружие, и принцесса Филини простит вас! – проорал он. И на лице его была беспомощная горечь пополам с яростью. Он знал, что в его словах нет смысла, но молчать не мог.

В ответ командир стражников молча махнул рукой. И пара копейщиков двинулась на варвара. Но они тут же резко отступили, уворачиваясь от неимоверного куска острой стали. Варвар яростно махал огромным двуручником, отгоняя врагов. Правда, держал он его совершенно неправильно. Одной рукой, стоя боком вперед и вытянув перед собой на всю длину. При этом он держал ровную осанку, и попеременно приседал, сгибая колени в разные стороны.

Но тяжелый меч мелькал с ужасающей быстротой, и знакомиться с ним поближе не хотелось никому.

– Взять его! – приказал командир.

Солдаты стали потихоньку окружать варвара. Сзади показалось еще четверо воинов. Он оказался в кольце.

– Не вынуждайте меня!!! – проорал варвар. И в голосе его слышалось искреннее сожаление.

Гронану приходилось вертеться, чтобы не давать к себе приблизиться. Несмотря на свои габариты, он был быстр, как рысь. Но все же не мог бить во все стороны сразу.

Наконец один мечник набрался смелости и бросился прямо на Гронана. Тот встретил его выпадом прямо в центр щита. Удар оказался столь мощен, что лезвие пробило и щит, и держащую его руку в кольчужном рукаве. Варвар дернул свое оружие вверх. Вопящий от боли стражник упал на землю, держась за культю. Обломок щита оказался нанизан на меч, как бусина на нитку. Вместе с отрубленной рукой.

Глаза варвара расширились от ужаса.

– О Пэр-Пэр, сколько крови!!! – взвизгнул он и бросил свой меч, словно тот обжег ему пальцы.

Обрадованные стражники тут же сдавили его со всех сторон. Но с ног свалить все равно не смогли. Молодой стражник оказался прижат к варвару давящими сзади товарищами. Его нос уперся прямо в загорелую грудную мышцу.

– Как ты смеешь? Хам!!! – взревел варвар, и стражник получил такую мощную пощечину, что отлетел на десяток шагов.

Некоторое время продолжалась борьба. Варвар был силен, как бык. Но все же почти два десятка воинов общими усилиями смогли повалить его на землю и связать.

Покалеченному воину перевязывали руку в небольшом отдалении.

Командир взирал на лежащего у его ног Гронана с нескрываемым разочарованием.

– А я еще боялся, что нас слишком мало, – сказал он, положив одну руку на пояс, а второй поглаживая черные усы. – Это и есть знаменитый Гронан, первый меч Эннерении? Ты даже некого не убил. Ты вообще не умеешь драться. Ты позор Гермерии. Похоже, король Фолиун держал тебя при себе для красоты. Как страшного, но бесполезного истукана.

– Не смей произносить его имя!!! – рявкнул варвар. – Я… я сегодня сам не свой! А если б я был самим собой, клянусь… – повинуясь жесту командира, солдаты заткнули варвару рот белой тряпицей.

Неожиданно гермериец вскочил и пнул командира в ногу. Раздался явный хруст костей. Тот с воплем упал на траву, а воины снова стали укладывать варвара. На этот раз его руки были прижаты к телу толстыми веревками, свободной оставалась только голова. Ей он и бил, как молотком. Один за другим воины падали без сознания с помятыми шлемами…

Веревки на его широких плечах затрещали…

– Не дайте ему освободиться! – крикнул командир, сидя на земле и держась за сломанную ногу.

Солдаты стали обматывать Гронана новым слоем веревок.

Поседевший воин, который до этого бинтовал покалеченную руку несчастному бедняге, помог командиру встать.

– Ну что, Хелиун, доволен? Хорошо, что ты не помянул его маму, а то вообще б убил.

– Заткнись, Мавриун, – ответил командир, опираясь на его плечо, -похоже, это Адуминасэново отродье наградило меня хромотой.

– Давай подальше отойдем. А то он сейчас вырвется и загрызет тебя.

– Пошел ты в задницу, – улыбнулся Хелиун. – Валите его! Живее! У нас еще впереди неблизкий путь.

Воины поднажали – и варвар снова оказался на земле…

Через несколько минут группа усталых и побитых воинов плелась по старой запущенной дороге, через ночной лес, неся связанного варвара на наскоро сооруженных носилках.

Кто-то нес в руках помятые шлемы. Самый невезучий баюкал обрубок руки.

– Слыхал я, что гермерийцы слабых новорожденных мальчиков сбрасывают со скалы, чтобы выживали только самые сильные, – мрачно пробормотал один солдат.

– Да? – ответил другой, неся в руке шлем, помятый ударом Грононого лба. – А я слыхал, они сбрасывают со скалы всех, а назад забирают только тех, кто при падении цел остался…

Командир опирался на палку и шипел от боли на каждом шагу.

Особо важное задание было выполнено. И с куда меньшими потерями, чем он рассчитывал. Но все же радоваться не хотелось никому.

Вдруг на небольшом отдалении, справа от дороги возникла маленькая фигура. Свет факелов её не достигал, но по очертаниям огромных ушей и рукам до колен в ней не трудно было опознать гоблина.

– Стражники-какашники! – крикнул он противным хриплым голосом.

Должно быть, кто-то из того сброда, что они распугали. Никому гнаться за ним не хотелось.

– Пошел вон, пока цел! – крикнул командир.

Но тот продолжал кричать свою дурацкую дразнилку.

– О боги, Сотун, сбегай, отпинай мелкого ублюдка, – сказал командир, и самый молодой воин, с красным отпечатком пятерни на щеке, бросился исполнять приказ.

Гоблин, разумеется, сразу кинулся на утек, но Сотун был полон решимости исполнить приказ. Они оба скрылись в ночном лесу.

– Вперед, он нас догонит, – махнул рукой командир.

Однако время шло, а Сотун так и не вернулся.

Хелиун оглядел свой отряд, в котором осталось всего тринадцать человек…

Стоп! Как тринадцать? Без Сотуна должно быть пятнадцать!

Он тут же провел перекличку. Так и есть, кроме Сотуна, еще двое бойцов бесследно пропали. И никто не мог вспомнить, в какой момент.

В Эннеренийских лесах не водилось нечести. Не робкого десятка, опытный воин, Хелиун не боялся темноты. Скрюченные ветки ночного леса не напоминали ему когтистые лапы неведомых монстров. Но факт остается фактом. Его люди пропали. По неволе начнешь думать всякое.

Ему стало не по себе.

Перестроившись плотной колонной, защитив фланги и тыл щитами, со строгим приказом не терять друг друга из вида, солдаты двинулись дальше.

– Ваше превосходительство, разрешите обратиться! – подал голос один из воинов.

– Разрешаю, – неохотно ответил Хелиун.

– Возможно, наши люди живы и нуждаются в помощи, разве не наш долг попытаться помочь им?

Хелиун поморщился.

– Мне и самому не по нутру бросать своих, сынок. Но наш первейший долг – доставить эту гору мяса в столицу как можно скорее. Это приказ государственной важности. Возможно, это враги королевства пытаются помешать нам, но их слишком мало чтобы напасть в открытую. Возможно, судьба всей страны сейчас зависит от нас.

– Но как же Сотун и…

– Заткнись и шагай.

Солдат угрюмо подчинился.

Новое построение двигалось медленно.

Нести щиты воздетыми было тяжело, и Хелуину то и дело приходилось покрикивать на тех, кто опускал их слишком низко. Люди были измотаны ночной погоней и всем остальным.

То и дело начал появляться гоблин и вновь кричать незамысловатые оскорбления.

Сейчас он не на шутку пугал. Казалось, это злой демон принял его облик, чтобы заманить в чащу незадачливую жертву.

Стражники держались, не реагировали, и вскоре гоблин исчез.

– Правду мне мама говорила, не обращай внимания, и они сами отстанут, – сказав эти слова, воин снял шлем и с облегчением утер пот со лба.

А через мгновение рухнул мертвый с арбалетной стрелой в голове.

– Твою мать! – заорали сразу десяток глоток.

Откуда прилетела стрела, никто не видел.

Кто-то из воинов начал молиться. Кто-то ругался в голос.

Медленно, но верно стала нарастать паника.

– Не дрейфь, собачьи дети! – рявкнул Хелиун. – Щиты выше, плотнее строй! Шлемы не снимать! Шире шаг, если жить хотите.

Обратившись в подобие короткой бронированной гусеницы, отряд продолжил двигаться со всей возможной поспешностью.

– Эх, а у меня невестка на сносях, – пробормотал Мавриун, – думал, этот год дослужу и уйду в отставку, с внуками нянчиться…

– Заткнись, Мавриун, – шикнул на него Хелиун. – Мы еще у твоего внука на свадьбе гулять будем! Главное, добраться до лошадей. Немного осталось.

Сейчас идея оставить лошадей подальше, чтобы они своим ржанием не предупредили неприятеля об их приближении, уже не казалась ему такой удачной.

Должно быть, неведомые враги тоже знали, что осталось немного. А потому перешли к решительным действиям.

На правом фланге взорвалась бомба, не мощная, скорее даже, дымовая шашка, но пара стражников, которые видели, кто её бросил, упали без сознания. Строй был нарушен. И без того не лучшая видимость пропала совсем. Все заволок густой черный дым.

Солдаты не видели друг друга. Послышался топот, казалось, несметного множества ног. Кто-то приближался. Кажется, со всех сторон. Напуганные воины орали. Из черного дыма стали раздаваться душераздирающие крики.

Хелиун и еще один воин одними из первых выбрались за границу дыма.

Но воин тут же упал как подкошенный, сраженный черным кинжалом, который шарахнул его рукоятью по голове. Кинжал метнули сзади, из дыма. Хелиун бросился на землю и закрыл голову руками. Его зрачки расширились от ужаса, когда он увидел, как черная энергия обволакивает клинок, воткнувшийся в землю рядом с ним. И кинжал, выскользнув из почвы, с диким вращением улетел обратно, скрываясь в дыму.

С четырех сторон из черного облака вырывались насмерть перепуганные воины. Всего четверо.

Хелиун хотел отдать команду. Подозвать их к себе. Но едва он открыл рот, его заткнула рука в кожаной перчатке. Кто-то схватил его сзади и утащил за ближайшее дерево, где никто не мог видеть, что с ним случилось.

Остальные стражники бросились врассыпную, но не смогли убежать далеко.

Одного за другим их настигали летающие кинжалы. Вращающиеся с жутким свистом, они коршунами клевали их в спины, а затем уносились обратно в ночною тьму.

Должно быть, они были смазаны ядом, потому что воины падали даже от пустяковых порезов.

Дым над полем боя рассеялся.

Звезды осветили множество неподвижных тел, лежащих на траве в полном беспорядке. Некоторые были окровавлены. Некоторые без признаков насильственной смерти.

Шевелился только Гронан, напрягая все свои огромные мускулы, силясь разорвать толстенные веревки, которыми его привязали к носилкам.

Пока они не поддавались, но он не оставлял попыток.

Варвар ворочался и пыхтел, лежа среди груды тел, один ночью в лесу.

Связанный.

Если бы существовал список самых незавидных положений, это непременно вошло бы в первую десятку.

Пока глаза застилал дым, он, как и все, ничего не видел. Его уронили на землю. Но нападающие на отряд, кто бы они ни были, его не тронули.

Когда видимость нормализовалась, он обнаружил себя в одиночестве.

Потом вдали послышался свист стали, и четыре ужасных крика.

И тишина.

Варвар удвоил свои усилия, но спеленали его на совесть. Он был полностью поглощен своим занятием, пока его внимание не привлекло вежливое покашливание.

Если бы он не был сейчас абсолютно не способен двигаться, он бы подскочил, как ужаленный.

Он лежал на боку, поэтому его взгляд двигался снизу вверх. Сначала он увидел две пары ног. Одни женские и стройные, в кожаных штанах, вторые короткие, как у ребенка, и кривые, как у ветерана кавалерии, в старых серых портках, и с руками, свисающими ниже колен.

Обладательницей первой пары ног была темная эльфийка, в облегающем черном наряде и темно-синей накидке, странно невысокая для своего народа. А второй – гоблин в некогда белой, а сейчас желтой рубахе. И жилетке с множеством карманов. В руках он держал небольшой необычного вида арбалет. С какой-то надстройкой в виде шестеренок. Эльфийка казалась не вооруженной, пока вдалеке не послышался стремительно нарастающий свист, а затем подняла руку, чтобы поймать устрашающий черный кинжал, летящий прямо ей в ладонь. Затем она одним плавным движением убрала его в ножны на поясе. Её накидка на миг распахнулась, и варвар успел увидеть, что у неё на поясе кинжала ждал брат-близнец.

– Я тебя помню! – обрадовался Гронан. – Это ты подсказала мне, куда бежать! Да благословит тебя Пэр-Пэр! Ой…То есть, Лорд Грома!

Морни усмехнулась.

Она присела рядом с ним на корточки и начала водить над ним руками, прикрыв глаза и шепча заклинание.

– Что ты делаешь?! – вскрикнул Гронан и задергался еще неистовее в тщетных попытках освободиться.

– Расслабься. Я не сделаю тебе ничего плохого, – тихо ответила Морни. – Мне просто интересно, кто ты такой.

– Какая невоспитанность! – возмутился варвар. – Могла бы просто спросить.

Он чувствовал необычное, но приятное прикосновение. Будто ему по вискам водили кончиком кошачьего хвоста.

– Кто ты? – решил последовать его совету Хруст и хрустнул пальцами.

– Я Гронан, гермериец! Верный слуга покойного короля Фолиуна и телохранитель принцессы Филини!

– Покойного? Он же вроде с утра был жив! – удивился Хруст.

– Известие… – в уголках глаз варвара что-то заблестело, и он отвернулся насколько мог, – пришло сегодня утром. Его величество почил…

– Заткнитесь, вы оба, – грубо буркнула Морни, – вы мешаете мне сосредоточиться.

Мужики послушно умолкли только для того, чтобы она через минуту сердито встала и устало уронила руки.

– Долбаное дерьмо! – выругалась она. – Не работает!

– Что не работает? – спросил Хруст.

– Чары истинного обличья. Кто бы ни был этот тип, это не иллюзия. И не превращение. Это тело настоящее.

– Конечно, настоящее! Я же сказал вам, я Гронан…

– Заткнись, – оборвала его Морни. – Ты такой же гермериец, как я дочь Пэр-Пэра.

Хруст захихикал, представив её в рясе кроткой монахини.

– Кем запряжена колесница Лорда Грома? – спросила она.

– Вороными конями! – не задумываясь, ответил варвар.

– Козлами. Рыжим и черным. Ты, разумеется, знаешь их имена?

– Золотое копытце и Черныш! – не моргнув глазом, выдал варвар.

Морни удивленно изломила бровь.

– А ты не из тех, кто легко сдаётся, да? Тангнихайм и Тангрихайм.

Варвар насупился, как обиженный ребенок.

– Послушай. Мы тут с Хрустом расправились с тьмой народа, чтобы тебя освободить. Ты мог бы быть хоть капельку благодарным и утолить мое простое женское любопытство. Нам очень интересно, кто же ты на самом деле.

Хруст, который в это время бродил среди тел и снимал с них сапоги, кольца и амулеты, подал голос:

– Да-да! Жуть, как интересно.

– Тогда почему я все еще связан? – сурово глядя, спросил варвар.

– Как раз на тот случай, если ты заупрямишься и захочешь оставить нас с носом.

Гронан умолк и задумался.

– Поклянись, что, узнав мою тайну, ты никому её не расскажешь. И не станешь чинить мне препятствий в осуществлении того, что я задумал.

– Да боги упаси, – махнула рукой Морни. – Клянусь тенью Гидры над рекой, что твою тайну не расскажу никому и не стану чинить тебе препятствий в исполнении задуманного, – она усмехнулась, – за исключением случаев, когда от этого будет зависеть моя жизнь, здоровье и жизнь и здоровье тех, кто мне дорог.

– Ладно, – буркнул Гронан. – Развяжи меня, и я все расскажу.

– Замри, – огненноволосая воительница склонилась над ним, клинок её кинжала вновь окутало колдовское черное пламя, легким взмахом она рассекла веревки, как пустое место.

– Расскажешь по пути, очень скоро здесь появятся друзья наших друзей.

Гронан окинул взглядом разбросанные повсюду тела.

– Вы что их всех… – с ужасом в голосе проговорил он.

– Ага, конечно, мечтай, – усмехнулся Хруст. – Госпожа Сопливое Сердце редко доделывает дело до конца.

– Заткнись и шевели батонами!

Через несколько мгновений все трое скрылись в чаще.

Спустя четверть часа некоторые воины начали постанывать и шевелиться.

– Кто на нас напал? Где я? – слышались растерянные голоса.

Мавриун сел на задницу, потирая гудящую голову.

– Кажется, это был тот гоблин. И еще кто-то…

– Всего двое?

– У них было волшебное оружие, и этот дым…

– Так, ребята, я думаю, если мы скажем, что пленника государственной важности у нас отжал гоблин с волшебным дымком, нам мало не покажется. Поэтому… Все согласны, что их было больше, чем нас?

Воины начали грустно соображать.

– Их была сотня.

– Две сотни.

– И еще тролли! И чародей!

– Тролль-чародей!

– Моя школа! – довольно пробормотал Мавриун. – А где Хелиун? И какого фырдунса вы все разулись?

* * *

Ранее, вечером того же дня в Лиллузе, столице Эннеренийского королевства, в королевском замке принцесса Филини давала аудиенцию герцогу Лакроуну.

Аудиенция была совсем не правильная. Во-первых, она проходила в личных покоях принцессы, а не в зале для приемов. Убранная в розовых тонах и заставленная рядами кукол и мягких игрушек комната мало располагала к важным разговорам. Во-вторых, в неприлично поздний час. Третьим и самым неправильным было то, что принцесса была привязана к креслу. Шелковыми шнурами, деликатно, но надежно.

Герцог был вторым по богатству и влиянию человеком в стране. До сегодняшнего утра, когда стало известно о смерти монарха.

Многие бы назвали герцога его правой рукой и близким другом. О да, он многие годы усердно работал ради этого…

Первый лорд Эннерении был среднего роста сорокалетним мужчиной, жгучим брюнетом и обладателем тонких щегольских усиков. Его блестящие волосы были зачесаны назад, он был одет в строгий, но не лишенный украшений наряд из черного шелка.

Герцог вальяжно сидел в кресле напротив принцессы, закинув ногу на ногу, и крутил ус своими маленькими белыми пальчиками.

Он надменно смотрел на принцессу, холодно, с подавленным раздражением.

Он знал её с рождения и позволил себе держаться подобным образом впервые, за все шестнадцать лет их знакомства.

Принцесса Филини, хрупкая юная красавица, с длинными прямыми волосами цвета пшеницы, сидела прямо и твердо. Её лицо превратилось в непроницаемую каменную маску, лишь в уголках губ застыла кривая усмешка.

Герцог Лакроун никогда прежде не видел у принцессы такого лица.

– Я вижу, наш утренний разговор не произвел на вас должного воздействия, ваше высочество, – сказал Лакроун.

Принцесса хранила молчание.

– Объясню вам еще раз. Ваша помолвка с принцем Аларэном расторгнута. Послание отправлено и получено. Повернуть все вспять уже невозможно. Королевство Энотера отнеслось с пониманием, принимая во внимание вашу утрату, и не имеет никаких обид. Но если вы вдруг снова передумаете, это уже будет явным неуважением. Надеяться, что ваш глупый варвар вернется и вызволит вас, верх наивности. Даже если он не утонул после этого пошлого прыжка с башни. Его уже, скорее всего, схватили. Вы упрямитесь совершенно напрасно, все, чего вы добьётесь, – ваши собственные муки.

Принцесса продолжала молчать.

– Я еще раз прошу вас понять. Я вам не враг и не злодей. Я просто пекусь о благе королевства. Мне больно видеть вас в таком положении, – он театральным жестом прижал ладонь к сердцу. – Но вы не оставили мне выбора. Воистину вы оказались розой, имеющей шипы, клянусь Пэр-Пэром, вы проявили отвагу, достойную ваших великих предков. Но вы направляете её совершенно не в то русло. Смерть вашего отца, – он сделал паузу и прижал пальцы к глазам, будто сдерживал слезы, – поставила королевство на край пропасти. Без твердой руки паника и неуверенность в завтрашнем дне могут привести к катастрофическим последствиям. Вот почему нужно обеспечить преемственность власти. Правитель должен быть эннеренийцем, опытным государственным деятелем, внушающим уважение. И без ложной скромности скажу, что я лучший кандидат на эту роль. И наш с вами брак необходим, чтобы спасти королевство. Я просто желаю видеть…

– Потроха, – перебила его принцесса.

– Что, простите? – оторопел герцог.

– Все, что ты увидишь – это твои потроха, после того как я вырву их из твоего лживого брюха, – сказала принцесса, не меняясь в лице.

Сказать, что герцог был поражен, значит ничего не сказать.

Все, кто хоть сколько-нибудь знал принцессу, могли подтвердить, что она сама доброта и кротость. Последний случай, когда она кому-либо угрожала, произошел, когда ей было пять лет. Отцу на ушко. Что она не будет есть кашу, если ей не разрешат кататься на пони.

Некоторое время герцог молчал, пытаясь осознать услышанное.

– Горе утраты омрачило ваш разум, – высказал он вслух свой вывод. – Вы не в состоянии внять моим словам. Это в высшей мере прискорбно. Я пропущу мимо ушей эти ужасные речи. Молю Пэр-Пэра…

– Молить ты будешь о пощаде, когда я до тебя доберусь. Но ты её не получишь, будь уверен, – снова перебила его принцесса. – И закрой уже свою пасть. От лжи и трепа у меня голова болит, а от тебя ничего другого не дождешься.

– О мой Пэр-Пэр! Принцесса! Я начинаю терять терпение!

– Это еще ничего, скоро ты потеряешь голову.

– Хватит!

Герцог вскочил и гневно топнул ногой.

– Извольте прекратить!

– А то что? – принцесса глумливо изогнула бровь. – Ты ничего не можешь мне сделать, жалкий словоблуд. Лорды во мне души не чают. Если я пропаду слишком надолго, твоя голова окажется на колу быстрее, чем гном выпьет пинту пива. А когда я наконец отсюда выберусь, молчать о том, какая ты вероломная тварь, я не наме… не намерена, – запнувшись в конце, сказала принцесса.

– Ну что ж, – герцог прошелся по комнате и отвернулся к стене, чтобы она не видела играющую на его лице злорадную улыбку. – Пэр-Пэр свидетель, я этого не хотел. Дефиун!

В покои тут же вошел стоявший за дверью воин в позолоченных доспехах, с вытянутым лицом и выпученными глазами, капитан личной гвардии Лакроуна. Вместе с ним в покои принцессы вошел крепкий пузатый мужчина, с голым торсом, зато в красной маске-колпаке. Палач вволок в комнату связанную женщину. Круглолицую упитанную тетю, в обычном для дворцовых слуг опрятном скромном платье и трогательном белом чепце. Её рот был заткнут кусочком ткани. Хоть сейчас её лицо и было искажено страхом, её почему-то очень легко было представить раздающей детям горячие пирожки.

Палач поставил женщину на колени и приставил нож к горлу.

Лакроун придал лицу выражение глубокой печали и снова повернулся к принцессе.

– Вы правы, ваше высочество, вам я ничего не могу сделать. Даже малейший синячок на вашей нежной коже может стать поводом для ненужных волнений. Но, – герцог снова уселся в кресло напротив принцессы. – Этой несчастной не так повезло.

– Кто это? – принцесса недоуменно изогнула бровь.

Глаза Лакроуна расширились, как у совы. Щеки Дефиуна побледнели. Отвисшая челюсть палача была видна даже сквозь колпак. Тетя издала самое удивленное мычание, которое только возможно.

– Вы что, схватили не ту женщину? – грозно спросил герцог.

– Ты что, дубина, привел не ту бабу!? – рявкнул на палача капитан.

Палач молча в упор уставился на тетю. Та отчаянно мычала, кивала головой и махала связанными руками.

– Никак нет, ваша светлость, – пробубнил палач.

– Никак нет, милорд! – отрапортовал Дефиун.

Лакроун уронил лицо в ладони.

– Меня окружают идиоты, – тихо сказал он.

– Женщина та самая, ошибки быть не может, милорд, – продолжил Дефиун и щелкнул каблуками.

– Ну так кто это? – снова спросила принцесса, чем вызвала новый бессловесный вопль связанной женщины.

– Я должен отдать вам должное, ваше высочество, – сказал Лакроун. – Вы блестяще умеете владеть лицом. Но та, что вам дороже всех, после отца, разумеется, да будет Пэр-Пэр милостив к нему, ваша старая няня, это, боюсь, достояние общественности. Поэтому прошу, избавьте меня от вашего лицедейства.

Принцесса выслушала это, не проявив ни малейшего интереса. И ничего не ответила.

– Итак, ваше высочество. Мне бесконечно жаль, что приходится прибегать к таким ужасным методам. Но вы своим безрассудным поведением не оставили мне выбора. Или вы здесь и сейчас дадите мне клятву, что через месяц, как только кончится траур по королю, добровольно и с соблюдением всех положенных церемоний, станете моей женой. Или, боюсь, вы видите эту очаровательную женщину последний раз.

Герцог усилием воли подавил готовую проступить на лице улыбку. Он уже готовился услышать от принцессы пламенное согласие, заверение покорности и мольбы не трогать её драгоценную няньку.

– Режьте.

– Ну что вы, ваше высочество, не стоит, разумеется, я… – Лакроун уже начал произносить заготовленную речь, как вдруг понял, что она не к месту. – Что вы сказали?

– Режьте. Убивайте её. Я увер… уверена, что она будет только рада пожертвовать собой, лишь бы страна не оказалась в твоих скользких ручонках.

Няня замычала и отчаянно замотала головой.

– Видите? Она хочет сказать, что ваши угрозы ей нипочем, – довольно ухмыльнулась принцесса.

– Прекратите ломать комедию! – герцог вновь топнул ногой.

Дефиун, палач и няня испуганно сжались. Они знали, что этим утром он приказал повесить повара за холодный суп. На лице принцессы не дрогнул ни один мускул.

– Ваше высочество, – продолжил Лакроун, – я восхищен вашей решимостью. Но я уверен, что, если вы прислушаетесь к своему сердцу, вы поймете, что не хотите этого. Одно мгновение жестокости не стоит целой жизни мучительного раскаяния.

Герцог мало надеялся на результат своих слов. Но, к его удивлению, принцесса грустно уставилась в пол.

– Да уж. Сердечко-то нежное… У меня, в смысле. Добрая я, задери меня фырдунс. Такого я бы не простила… Себе.

Все почтительно внимали этой странной речи.

– Так что же, ваше высочество, каков ваш ответ? Вы клянетесь выйти за меня?

– Я клянусь, – монотонно произнесла принцесса, не поднимая глаз, будто сломленная, на деле же пряча ухмылку, – что до дня нашей свадьбы, весь свадебный день, до момента, как мы с тобой предстанем в храме перед жрецом, что попросит нас произнести брачный обет, и после заключения брака, я клянусь, что ни словом, ни делом не причиню вреда тебе и не расстрою твой подлый замысел. И постараюсь, чтобы помеху во мне ты не увидел.

– Надеетесь, что кто-то спасет вас прямо у алтаря? – немного удивился герцог. – Должно быть, иначе вы просто не могли, – он решил, что, если оставить своей наивной пленнице призрачную надежду, она будет еще покорнее. – Мне это подходит, – он довольно кивнул.

На выходе из её покоев герцог бросил:

– Развяжите её!

Дефиун отстал от него, чтобы отдать распоряжения паре гвардейцев, дежуривших у покоев её высочества.

– Принцессу развязать и отпустить. Больше препятствий никаких её высочеству не чинить. Ведите себя почтительно, предупредительно и расторопно.

– Господин капитан, нам бы это… – гвардеец смущенно потер шею. У него были разбиты губы, а под левым глазом красовался свежий фингал. Его напарник выглядел не лучше. – Подкрепление.

– Зачем? – удивился Дефиун.

– Ну, принцесса… Она…

– Она очень больно дерется, господин капитан, – сказал второй. – Сегодня утром, когда мы её поймали при попытке бежать, мы…

– Мы её еле удержали впятером, господин капитан, – вновь сказал первый.

– Да, поэтому мы просим подкрепление.

Дефиун согнулся в приступе безудержного хохота. Он пытался что-то говорить, но давился словами и смеялся вновь. Гвардейцы терпеливо ждали по стойке смирно. Закончив веселье, капитан утер слезы.

– Вы, двое здоровых воинов, боитесь одну маленькую девушку? Она весит вполовину меньше, чем каждый из вас!

– Но господин капитан…

– Отставить разговорчики! Еще раз услышу подобную чушь, получите у меня плетей! А теперь живо развяжите её высочество!

После этих слов капитан твердой походкой ушел вслед за герцогом.

Гвардейцы осторожно вошли в покои принцессы. Она все еще сидела привязанная к креслу в центре комнаты.

– Шевелитесь, тролье отродье! – рявкнула она. – Я бить не буду, сильно.

Уже взявшиеся за её путы гвардейцы после этих слов замерли, как вкопанные.

– Да ладно, шучу, вообще бить не буду. Развяжите меня уже! Клянусь рогами Тангрихайма, я страшно хочу отлить!

Глава 3. Железные нервы

Над тихим лесом поднималась заря. После освобождения варвара прошло больше суток. Троица значительно удалилась от места битвы, тщательно запутав следы. Варвар сдержал обещание. Во время изматывающей спешки сквозь чащу ночного леса, он сбивчиво и сумбурно объяснил паре новых знакомых, кто он и что собирается делать. В эту историю поверить было непросто. И не легче было решить, что делать дальше.

Остановиться и спокойно подумать Хруст и Морни могли только сейчас. После того, как выспались и подкрепились наскоро приготовленной походной кашей.

Они вдвоем сидели бок о бок возле догорающего костра, варвар отошел в кусты. Свой меч он беспечно бросил тут же, и хитрый гоблин сразу спрятал его.

– Что делать будем? – спросил гоблин, запихивая в рот последнюю ложку каши.

– До Энотеры не так уж и далеко. И дело пахнет золотом.

– По мне, оно пахнет жареным. Какая-то слишком мутная история. Может, он все-таки просто повредился в уме?

Могучая фигура Гронана появилась на краю полянки и, лучезарно улыбаясь, помахала им рукой.

– Чудесное утро! Не правда ли? – пробасил он. На деревьях запели птички. И он тут же стал насвистывать, подражая их трелям. Одна птаха даже подлетела к нему и села на подставленный палец.

– Даже не надейся. – мрачно изрекла Морни и глотнула из кружки горячей и черной жидкости, известной как «бодрящее утреннее зелье».

– Ладно. Надо еще раз все уточнить. А то я вчера услышал с пятого на десятое… – почесал макушку гоблин.

– Ваше величество, – позвала Морни, – не будете ли вы так любезны присоединиться к нам?

Чистая наивная улыбка на суровом лице стала еще шире.

– С превеликим удовольствием, – отозвался громила и уселся напротив них.

– Но, боюсь, ко мне нужно обращаться «ваше высочество». Величеством я стану после коронации.

Морни усмехнулась, она это знала, но хотела лишний раз проверить легенду на вшивость.

Хруст встал, сравнявшись ростом с сидящим варваром, отряхнулся, а после отвесил куртуазный поклон.

– Ваше высочество, не могли бы вы вновь повторить обстоятельства произошедшего с вами, разрешите так выразиться, дерьма. Потому что я, разрешите так выразиться, хреново все понял.

После этих слов он схватил руку варвара и стал её целовать. Его слова и действия вызвали только смех.

– В жизни не слышала, чтобы столько так выражались, – произнесли уста Гронана.

Гоблин целовал пальцы долго, по старой привычке проверяя их губами на предмет драгоценных перстней.

Перстней не было, было одно неприметное тонкое кольцо из черного металла.

– Начну по порядку. Позавчера я проснулась раньше обычного. Я чувствовала странную тревогу. Будто случилось нечто страшное. Это тяжелое, гнетущее чувство не отпускало меня, и я решила прогуляться в саду. Возле моего любимого фонтана с единорогом…

– Ваше высочество, ближе к сути, – проворчала Морни. – К вам подошел какой-то хрен и сказал, что убил вашего отца. Короля Фолиуна.

– Какая бестактность! И ты не совсем права. Герцог Лакроун сообщил о смерти отца. Он отправился на север. Должен был посетить Бетийскую и другие крепости, чтобы поддержать воинов, что стерегут границы… Он делал это всегда, раз в три года. Но в этот раз боги отвернулись от нас… на горной тропе сошла лавина…

– С ним что, не было чародея, который бы смог прикрыть его? – снова перебила Морни.

– Разумеется, был! Обо всем по порядку. Он выразил соболезнование. Я тогда разрыдалась. Я не в состоянии была говорить. Но герцог не умолкал. Он говорил и говорил. О том, что теперь страна окажется в шатком положении. Что от моего брака с принцем Аларэном придется отказаться…

– Принц Аларэн – это тот Аларэн, который цветочный принц? – решил уточнить Хруст.

– Разумеется, да! Он самый прекрасный, самый умный, самый сильный мужчина на свете!

– О. Вот оно как, – усмехнулась Морни.

– Да. Мы были обручены с детства. Наша свадьба должна была состояться через три месяца. Но герцог сказал, что этого нельзя допустить. Он сказал, что сам женится на мне. И говорил он так убедительно. Я в этот момент была убита горем и мало понимала, что происходит вокруг. Возможно, я даже кивала.

– А когда он сказал, что убил короля? – спросил гоблин и хрустнул пальцами.

– Он не говорил. Сразу, как герцог оставил меня наедине с моими страданиями, ко мне подошел Гронан…

– Настоящий владелец этого тела? – уточнила Морни.

– Да, верно.

– А кто он вообще по жизни? – спросил Хруст.

Ответила Морни.

– Я слышала, что в Эннерении издревле королевскую семью охранял гермериец. Это обычай.

– Да, все верно. Мой предок Дэмонсариун, за силу и отвагу прозванный Львиная Лапа, однажды помог в битве королю Гермерии. И тот поклялся, что до скончания веков лучший воин Гермерии будет охранять его и его семью. С тех пор нас всегда охраняли воины родом оттуда. Так вот, ко мне подошел Гронан и встряхнул. Он обошелся со мной не подобающе. Но я не держу на него зла, ибо он мой верный друг и защитник. Он заставил меня прийти в чувства. И он сказал, что герцог лжет. И хочет захватить власть в стране.

– А откуда ему это известно, позвольте спросить? – вставила Морни, задумчиво склонив голову.

– Я задала ему тот же вопрос. И он ответил: «Это видно по его гнусной роже».

– И все?

– Он сказал, что добудет доказательства, но Гронан никогда не ошибается в таких вещах. У него поистине звериное чутьё. И мой отец доверял ему как себе. И я доверяю.

– А что же он раньше не предупредил, что у вас такая змея под боком? – спросила Морни.

– Он не раз говорил отцу, что герцог плохой человек. И не тот, кем кажется. Но тот двадцать лет служил отцу верой и правдой. И его не в чем было обвинить. Отец хотел быть справедлив. К тому же, он любил поговаривать, что если гнать со службы всех, кто не нравится Гронану, то отцу придётся все делать самому.

– И что было дальше? – Морни допила черное зелье.

– Дальше он сказал, что ему нужно отлучиться и кое-что разузнать. Он сказал, что посетит барона Феманмониуна и графа Реньяуна, чтобы они как можно скорее прибыли ко мне.

– А это… – протянула Морни.

– Ближайшие советники и друзья отца, они заведовали армией и казной.

– Понятно, – кивнула полукровка.

– После этого он ушел. Я пошла в свои покои, чтобы привести себя в порядок. Никто не должен видеть дочь короля распухшей от слез! Но время шло, и никто так и не появился. Я была не в себе и даже не сразу заметила, что служанки не пришли, чтобы помочь мне переодеться! Но когда я попыталась выйти, то обнаружила, что дворцовая стража заменена на личную гвардию герцога! И они отказались выпускать меня! Я стала узницей в моем собственном замке!

– И что же было дальше? – с живым интересом спросил Хруст.

– Я проплакала в своих покоях до полудня. Пока не вернулся Гронан. Солдаты Лакроуна не хотели его пускать. Но, судя по шуму, он их победил и вошел.

– Победил, – хмыкнула Морни.

– Он сказал, что барон Феманмониун вчера ночью перепил вина, упал с лошади и сломал шею. А граф Реньяун уже побывал в кабинете герцога и вышел оттуда в сопровождении слуг, которые тащили за ним увесистый сундучок. Герцог объявил всем, что я никого не желаю видеть, и его гвардейцы никого ко мне не пускают. Гронан сказал, что мы должны бежать в Энотеру, иначе Лакроун принудит меня выйти за него. И еще, что ему удалось узнать, что герцог кого-то нанял. Кого-то страшного. И это он подстроил лавину, которая погубила моего отца, и убил мастера Джиннота. Оттуда будет проще донести истину до Эннеренийских лордов, и пока мы здесь, мы в опасности. И я дала ему свое волшебное кольцо. В этот момент на лестнице раздался топот гвардейцев…

– Можно про кольцо поподробней, ваше высочество, – попросила Морни.

– Вот это кольцо, – рука Гронана поднялась, демонстрируя неприметное черное колечко. – Оно многие века передавалось из поколения в поколение в нашей семье. Предание гласило: «Пусть кольцо сие на перст наденет тот, кто жизнь твою достоин сохранить».

– Как интересно, – вставил Хруст.

– Но никто понятия не имел, как оно действует!

– А что говорил ваш придворный маг? – удивилась Морни.

– Мастер Джиннот сказал, что чары очень древние и трудночитаемые. Так вот, продолжу с момента, на котором вы так бестактно изволили меня перебить!

– Тысяча извинений, ваше высочество! – Морни насмешливо склонила голову.

– На лестнице послышался топот гвардейцев, это проклятое кольцо сработало, и я оказалась здесь! – руки варвара указали на все его тело. – Мы обменялись телами. Я оказалась в теле Гронана, а он в моем! А потом он сказал такое непотребство, что я краснею, только вспоминая это. У нас уже не было времени. Нас бы схватили через мгновение. Гронан крикнул: «Беги, я их задержу!». И тогда я прыгнула в окно.

– Что??? – Морни и Хруст выпучили глаза.

– Западная сторона башни, где находятся мои покои, выходят прямо на Вьену. Она в этом месте глубока, правда, течение сильное. Но это было мне на руку. Я превосходный пловец. К тому же это тело невероятно выносливо. Когда я достигла берега, я была уже далеко. Дальше я немного поплутала. Я поняла, что добираться до Энотеры мне придется самой. И, разузнав путь у добрых странников, я шла до поздней ночи. Пока не набрела на таверну, где мы и встретились.

– Значит, вы принцесса Филини, дочь короля Фолиуна и наследница Эннеренийского престола, и вы оказались в теле своего телохранителя из-за волшебного кольца? – решил уточнить Хруст, задумчиво покачивая своими огромными ушами.

– Все верно, – кивнула принцесса варварской головой.

– И вы направляетесь в Энотеру к своему жениху, потому что ваше королевство захватил какой-то, разрешите так выразиться, козел деручий?

– Формально еще не захватил. Но он держит всю знать в неведении. Один лишь Пэр-Пэр знает, какие козни он задумал. Могу я узнать, кто вы и ваша прекрасная спутница, добрый гоблин? Мне известны ваши имена, но кто вы?

Хруст снова поклонился.

– Я странник, бесстрашный искатель приключений, непревзойденный азартный игрок, известный по всему Союзу любимец женщин и…

– Мы воры и убийцы, – спокойно сказала Морни.

Гоблин враз поник, будто лимоном закусил.

Принцесса оторопела.

А затем присела сбоку от Морни и положила руку ей на плечо.

– Я очень сожалею, никто не заслуживает такой судьбы. Уверена, ваша жизнь была совсем не проста.

Это было так неожиданно, что Морни даже не знала, что ответить. Если бы это был кто-то другой, она отпустила бы острую шутку и усмехнулась. Но сейчас ей этого совсем не хотелось. Сочувствие этой девочки было таким чистым, что у Морни не поднялась рука её отталкивать.

– А теперь нам пришла пора расстаться. Благодарю вас за помощь. Вы спасли мне жизнь, и я никогда этого не забуду. Когда я верну себе корону и тело, буду рада видеть вас в своем замке. Вы получите щедрую награду за вашу помощь.

После этих слов принцесса встала.

Морни ничего не сказала, и, не дожидаясь её ответа, Филини развернулась и зашагала прочь.

Но не прошла и десяток шагов, как свист гоблина заставил её обернуться. Оглянувшись, она увидела, что зеленый недомерок целится в неё из арбалета.

– Как ты смеешь! – возмутилась принцесса. – Вы же поклялись, что не будете чинить мне препятствий!

– Это вон остроухая клялась, – Хруст кивнул головой на Морни, – я такой фигней не занимался. Будьте любезны, ваше высочество, посадите свой августейший зад на место!

Рассерженная принцесса потянулась к мечу, и только сейчас обнаружила, что его нет. Гоблин гнусно улыбнулся и подмигнул.

– Хруст, быстро убери стрелялку, пока я не засунула её тебе в задницу, – сказала полукровка.

– Морни, фырдунс тебя дери! – сердито вскрикнул Хруст, но оружие убрал. – Ты же понимаешь, что нам выгоднее её сдать этому перцу хитрожопому!

– Герцогу Лакроуну.

– Во-во! Сейчас скрутим по-бырому, а вечером уже будем монетки считать, я бы…

– Заткнись, Хруст, – прервала его Морни. – А вы, ваше высочество, и правда, вернитесь, присядьте, – она похлопала по земле рядом с собой.

Принцесса все еще кипела от возмущения.

– Почему я должна тебя слушать!?

– Потому что, во-первых, Энотера в другой стороне. А во-вторых, ваш меч вон там, – она показала пальцем в ближайшие кусты. – В пути он явно лишним не будет.

Принцесса насупилась, но меч взяла и рядом присела.

– Неужели во всей стране не найдется никого, кто может встать на вашу сторону и приструнить наглеца? Чем он может вам угрожать? Едва ли он может без последствий казнить или бросить наследную принцессу в темницу. Насколько я знаю, ваш отец пользовался большим уважением, знать с радостью пойдет за вами, если вы их призовете, – сказала воровка, задумчиво наматывая на палец алую прядь.

– Боюсь, что, если Гронан сказал, что нужно бежать, значит так и есть. Я не знаю всех подробностей, но, должно быть, Лакроун все подрассчитал. После отца я больше всех люблю мою дорогую няню Толли. Боюсь, герцог собирается угрожать мне её жизнью. К тому же, он имеет репутацию правой руки отца. Для широкой публики он вполне логичная кандидатура и для престола, и для моей руки. Ох, бедный Гронан. Какие муки он, должно быть, испытывает сейчас. Он, разумеется, решил выдать себя за меня, чтобы Лакроун не искал слишком тщательно. Для него отнять жизнь Гронана – лишь незначительный каприз.

– Что вы собираетесь делать, когда доберетесь до своего принца? На какую помощь рассчитываете?

– Я не знаю! Но мне больше некуда идти! У него тоже есть придворный маг, и он явно сможет расколдовать нас с Гронаном! И Аларэн, он очень умный! И сильный! И смелый! Он непременно придумает, как всех спасти! – с пылом произнесла принцесса.

– Мы с вами можем помочь друг другу, ваше высочество, – продолжила полукровка. – Дорога вам предстоит дальняя и опасная. И вам явно не помешает помощь. Одна вы далеко не уйдете. Вы даже варваром нормально притвориться не можете.

– Я даже думал, что вы… Ну, то есть… Из этих, – вставил свое слово Хруст.

– Из кого? – заинтересовалась принцесса.

– Ну, знаете, – гоблин неопределенно помахал длинными пальцами в воздухе, – которые предпочитают задний ход.

– Но я же вчера зашла с парадного входа, – удивилась принцесса.

– Да нет, я не о том…

– Заткнись, Хруст, – перебила его Морни. – Я о том, что мы можем помочь вам, ваше высочество. Опасность и дорога – это то, в чем нам нет равных. Вам повезло.

– Это же замечательно, – развеселилась принцесса. – Я словами не могу выразить, как вам благодарна!

– Словами и не нужно, – усмехнулась Морни. – Давайте поговорим о награде.

– Разумеется! – хорошее настроение не покидало Филини. – Просите, что пожелаете, и получите это!

– Я скажу, когда вы вернете себе трон и тело, – сказала Морни.

Принцесса нахмурилась.

– Боюсь, что не могу вам этого обещать, моя милая, опрометчивые обещания королей порой могут слишком дорого стоить для народа.

– На этот счет не переживайте. Я клянусь тенью Гидры над рекой, что вы сами будете рады, услышав мою просьбу. Я попрошу всего о двух простых вещах. Которые может дать лишь действующий монарх. И никто невинный не пострадает.

– В таком случае, я клянусь пред ликом Пэр-Пэра, что ты получишь желаемое, – полуголый варвар удивительно величественно кивнул головой.

– Вот и договорились, – Морни улыбнулась. – А теперь вставайте. У нас впереди долгий путь.

– Эй! А я??? А как же награда для меня!? – заверещал Хруст.

– А я с тобой поделюсь, – сказала Морни.

– О, ну ладно, – он тут же успокоился и пошел рядом.

Эннерения была одной из самых маленьких, богатых и тихих стран, входящих в Священный союз королевств Эну. Кроме столицы, в ней было лишь два крупных города. На карте она выглядела почти круглой. Чуть приплюснутой с боков. Почти всю страну пересекала река, могучая Вьена. Она брала свое начало на северо-западе, прихотливо извиваясь, опускалась почти к самому югу, а затем снова поднималась и уносила свои воды на северо-восток, в соседнюю Эигиллию. Вьена питала множество рек поменьше. Треть земель Эннерении были лугами, а оставшиеся две трети – прекрасными широколиственными лесами, полными дичи. Народ, помимо земледелия, еще активно занимался охотой и рыболовством. По Вьене сквозь страну шли множество больших и малых речных торговых судов. И торговые пошлины составляли немалую часть дохода казны.

Даже в самых распоследних деревнях жители не голодали благодаря вездесущим рекам, полным рыбы. Климат был теплым, и земля рожала обильно. Король, что правил страной последние тридцать лет, был разумен и милостив. И лорды старались подражать его примеру. Жители наслаждались миром и покоем. Никто и помыслить не мог, что в королевстве назревает предательство.

Все утро и первую половину дня троица странников шла через лес. Морни двигалась легким бегом, как и положено эльфу, хоть и не полноценному, в лесу она была у себя дома. Она то и дело убегала далеко вперед, исчезая из вида, чтобы неожиданно вновь появиться слева или справа, как по волшебству. Гоблин беззаботно семенил рядом, напялив на голову позолоченный шлем, который он вытащил из набитого солдатскими сапогами мешка. Иногда он напевал веселые песенки. Он держался рядом и не отставал, а за Морни принцессе было не угнаться. Но она старалась держать быстрый темп.

Во время очередного появления Морни она спросила её, когда они раздобудут карету, на что та усмехнулась и сказала, что сейчас от дорог стоит держаться подальше, и что до самого Фюри они будут идти пешком, через леса.

– А что будет в Фюри? – спросила Филини.

– Пересечем границу.

– Почему именно там?

– Потому что именно там есть один надежный контрабандист.

– Да? Кто? – удивился Хруст. – Уж не тот ли, о ком я думаю?

– Именно, – усмехнулась полуэльфийка.

– Ох ты ж ё! – схватился за голову Хруст. – Ты совсем сбрендила?

– А в чем дело? – забеспокоилась принцесса.

– Мы… Не очень хорошо расстались в последний раз, – ответила Морни.

– Тогда зачем же вы хотите снова с ним встретиться? – спросила Филини.

– Потому что он в этом деле лучший. Доверьтесь мне, ваше высочество, у меня есть план.

– Что ж, я уже вверила свою жизнь в ваши руки. Полагаюсь на вас, друзья мои.

Морни и Хрусту хотелось сказать, что они не друзья. Но почему-то слова застряли в горле. У них обоих.

Места вокруг пролегали прелестные. Просторный светлый лес. Голубое небо мелькало меж стволов высоких кленов. Дул легкий ветерок, даря приятную прохладу, листья шумели над головой.

– Любезный Хруст, ты разрешишь спросить тебя?

– Валяйте, ваше высочество.

– Вы с Морни… ммм… Как бы выразиться…

– Да, ваше высочество, – не раздумывая, ответил гоблин.

– Что «да»? – удивилась принцесса.

– Она влюблена в меня. Уже лет пять таскается за мной, втягивает в неприятности. А я её вытаскиваю. Я пытался растолковать бедняжке, что она не в моем вкусе. Тогда она выдумала себе оправдание, что мы просто партнеры по ремеслу. Но я-то знаю правду. Жалко малышку, она все еще на что-то надеется. А я такой мягкий, не могу собраться с духом и прогнать её. К тому же она такая беззащитная, рядом со мной она хоть потихоньку перенимает мастерство.

– Мастерство?

– Конечно. Я непревзойденный боец.

– Ах, вот оно как, – принцесса Филини хоть и была наивна, но не настолько. И в этот момент некоторые вещи в её голове стали проясняться.

– Значит, это тебя я должна благодарить за спасение? Ты одолел пятнадцать стражников, – сказала принцесса, чуть не смеясь.

– Ну, честно говоря, это все-таки остроухая. Но я осуществлял самое сложное.

– И что именно?

– Прикрывал. И отвлекал внимание. Но я за неё не переживал. В конце концов, с волшебными кинжалами любой дурак справится…

– Волшебные кинжалы?

– Кому-то давно не надирали зеленый зад за то, что он не умеет держать язык за зубами, – сказала снова незаметно возникшая Морни.

– Ты владеешь волшебным оружием? – с живым интересом спросила принцесса. – Ты обучалась магии?

– Да, было дело, – неохотно буркнула Морни.

– Ага, целый год провела в Укромном замке, пока её не выперли за то, что совала нос куда не следует, – выпалил Хруст.

Морни схватила Хруста за горло, затем перешла на шаг и пристроилась сбоку от принцессы, неся его, как дохлую куропатку, будто так и надо.

– О Пэр-Пэр! Ты убьёшь его! – воскликнула принцесса.

– Не… не… все нормально, – прохрипел гоблин, – это наша старая шутка…

– Почему я покинула Укромный замок? – угрюмо спросила полуэльфийка.

– Потому… что… сама захотела… эти дураки не оценили твоей тяги к знаниям, – прохрипел Хруст. Морни разжала пальцы, и он шлепнулся на траву.

Принцесса бросилась к нему и помогла подняться.

– Ты в порядке? – обеспокоенно спросила она.

– В полнейшем, – ответил гоблин.

– Почему ты позволяешь ей так с собой обращаться? – Филини бросила в спину полуэльфийки сердитый взгляд.

– Да это нормально, я же сказал, просто шутка.

– У гоблинов специфическое чувство юмора, ваше высочество, – пояснила Морни в ответ на растерянный взгляд принцессы.

– Сразу папашу своего вспоминаю, – сказал Хруст, потирая шею.

Поразмыслив, принцесса пришла к выводу, что не хочет знать подробности этой истории.

Дважды им пришлось пересечь дорогу.

Каждый раз Морни осторожно подкрадывалась, прислушивалась и, только убедившись, что они останутся незамеченными, давала сигнал остальным, что путь свободен.

Как бы полуэльфийке ни хотелось вести свой маленький отряд глубоким лесом, самый короткий путь пролегал вдоль дороги. Они держались от неё достаточно далеко, чтобы с дороги их никто не увидел. Но достаточно близко, чтобы время от времени слышать конский топот и скрип тележных колес.

Хорошо хоть вскоре дорога раздвоилась, и они пошли вдоль той, что была менее популярна.

Некоторое время единственными звуками, сопровождающими путников, были только птичьи песни да шуршание травы под ногами.

А потом их внимание привлекли звуки со стороны дороги.

Падение чего-то тяжелого и деревянного. И грубые голоса.

– Что это? – спросила Филини и широко распахнутыми глазами посмотрела в сторону звуков.

– Я пойду посмотрю, а вы ждите здесь, ваше высочество, – ответила полуэльфийка и скрылась.

Невидимая и неслышимая, как призрак, она очень быстро оказалась в кустах, на обочине, откуда ей отлично было видно дорогу.

Она узрела картину самого обычного дорожного грабежа. Десяток вооруженных бородатых мужиков шарили по двум телегам, копаясь в товарах и бросая то, что им не нравится, прямо на дорогу. Там уже выросла разноцветная горка из дорогих тканей и мелких шкатулок.

«Ехал из Лиллузы в Фюри, торговец шелком и украшениями», сразу поняла полуэльфийка.

Торговец и, судя по всему, его семья, девушка и два мальчика, сидели на земле рядком, со связанными за спиной руками. Девушка выглядела раза в два моложе супруга. «Должно быть, из бедной семьи», лениво подумала Морни.

В этот момент, хрустя всеми сучками, которыми только возможно, к соседним кустам «подкралась» медведеобразная фигура.

Морни устало вздохнула.

– Я же просила подождать меня, ваше высочество, – сказала полукровка, появляясь будто из пустоты.

Принцесса хотела вскрикнуть от неожиданности, но Морни предусмотрительно зажала ей рот.

– Меня снедало любопытство!

– Ну что ж. Полагаю, вы его удовлетворили?

– Нет! Что здесь происходит?

– Ну, эта банда поймала торгаша. Теперь ищут, чем поживиться, – раздался хриплый голос откуда-то из подмышки.

– А ты чего приперся, зеленая рожа?

– А чего я там один буду торчать, как дурак?

Полуэльфийка сцепила зубы, гася раздражение.

По её мнению, принцесса шуршала в кустах так, что их не обнаружили благодаря лишь тому, что банда состояла исключительно из глухо-слепых.

– Как видите, ничего интересного, идемте отсюда быстрей.

Она развернулась, но, сделав пару шагов, обнаружила, что за ней никто не последовал.

– Какой ужас! Мне всю жизнь говорили, что в Эннерении нет разбойников. А если и есть, то только на самых дальних, заброшенных дорогах! – возмущенным шепотом заявила принцесса.

– Так мы на ней и есть, – противно захихикал гоблин.

– Мы должны убираться отсюда! Хватит тратить время! – разъярённо зашипела Морни.

– Мы должны им помочь! – сказала Филини.

Морни уронила лицо в ладони и тихо попросила тень Гидры наделить её терпением. А Хруст ответил:

– Не думаю, что им нужна помощь, ваше высочество. Торгаш уже связан. Охраны нет. А добро ворошить – одно удовольствие. Тут подмога не нужна.

– Она говорит о торговце, болван, – сказала Морни.

Гоблин широко распахнул глаза от удивления.

– А на кой ляд нам это делать?

– Они мои подданные! Долг короля защищать подданных! – звенящим шепотом воскликнула принцесса.

– Вы не король, – обронила полуэльфийка.

– Неважно! Долг короны!

– Возможно, они иностранцы и приехали сегодня, – добавил гоблин.

– Неважно! – Филини была непреклонна. – Я не дам чинить разбой на моей земле!

В этот момент один из разбойников, невысокий, но очень коренастый, особенно страшно выглядящий за счет зеленоватого оттенка кожи и пары коротких, но толстых кабаньих клыков, торчащих из густой и путанной черной бороды, подошел к пленникам.

– О Пэр-Пэр, какой жуткий, – пискнула басом принцесса.

– Полуорк-полугном, – со знанием дела заявил Хруст.

Разбойник склонился над торговцем и что-то прорычал. С такого расстояния слов было не разобрать.

– Что он сказал? – вырвалось у Филини.

Гоблин повел своими огромными ушами.

– Спрашивает, где золото.

Торговец заговорил в ответ. Попытался встать, но клыкастый надавил ему на плечо и усадил на место.

– Он клянется, что все золото они уже забрали, – продолжил Хруст.

Разбойник присел на корточки и пробурчал что-то, нехорошо улыбаясь и тыча пальцем с грязным когтем в жену торговца.

– Говорит, дамочки часто прячут золото в корсете между грудей.

– Вот гад! Откуда он знает! – вырвалось у Морни.

Хруст и принцесса уставились на неё с неясным выражением.

– Пойдем уже отсюда, – продолжила полуэльфийка.

– Ты чё! Сейчас будет самое интересное, – возмутился гоблин.

– Ваше высочество, я понимаю ваш…

Не обращая на неё внимание, принцесса бросилась из кустов прямо на разбойников. Морни пыталась её остановить, но с таким же успехом можно было попытаться остановить бегущего зубра. При всем своем боевом мастерстве, весила Морни немного.

– Убери от неё свои грязные руки, негодяй!

Принцесса выскочила столь резко и рявкнула столь грозно, что разбойник отшатнулся. Остальные бандиты тут же схватились за оружие и стали озираться, выискивая остальных врагов.

– Ты откуда взялся, мать твою?! – прорычал полуорк, вынимая из-за пояса короткий топор.

– Уходите прочь немедленно, и я милостиво сохраню вам жизни, бесчестные мерзавцы! – отважно воскликнула принцесса.

Среди бандитов послышались смешки. Убедившись, что огромный варвар всего лишь один, они деловито взяли его в полукольцо.

– Лопочет, прям как лорд, – хихикнул один из бандитов, худой, высокий и в шапке с хвостом енота. – А сам в одних подштанниках, у тебя от шерсти жопа не потеет?

Разбойники рассмеялись. Принцесса Филини раскраснелась от стыда, из глаз брызнули предательские слезы. Её еще никогда в жизни так не унижали. Хотелось натянуть набедренную повязку до самых колен.

Но усилием воли она взяла себя в руки.

Она вытащила меч из-за спины и взмахнула им.

Некоторые разбойники испуганно охнули.

Чтобы не впечатлиться, увидев двуручный гермерийский меч, надо быть кем-то незаурядно отважным. Среди разбойников таких не было.

– Время слов кончилось, убирайтесь прочь или дальше за меня говорить будет мой меч! – воскликнула принцесса, довольная произведенным эффектом.

– Азаш, да это ж Гронан! Коронный предатель! – воскликнул разбойник в красной рубахе с булавой. – Его сейчас по всему королевству ищут! Притащим его страже, нам золота отвалят, хоть жопой жуй!

Разбойники довольно загомонили и решительнее зашевелили оружием.

– Я не предатель! – обиделась принцесса за Гронана. – Я самый честный, преданный и отважный защитник короны из всех! – вырвалось у неё.

Разбойники снова расхохотались.

– Тихо! – рявкнул полуорк Азаш, который, похоже, был главарем банды. – Петлю на шею вам отвалят, прррридурки, – прорычал он. – Думаете, стража нас с золотом отпустит, если мы к ним в лапы сами явимся? Мозгами-то порррраскиньте!

Разбойники пораскинули. Пришли к выводу, что Азаш прав, и слегка расстроились.

– А ты, Гррронан, я так понял, погеррройствовать решил, – продолжил Азаш. – Не знаю, что у тебя там за терррки с корррролями, и знать не хочу, я простой ублюдок, и то меня не касается. Только знаю, что вы, герррмерийцы, пацаны пррравильные. Вам туфту толкать западло. Я это уважаю. А стало быть, это эти свиньи ррррасфуфырррренные тебя обманули. Кинули и пррродали за гррррош ломаный. По сему выходит, ты сейчас такой же ррработник ножа и топоррра, как мы. Сам посуди, ты этого толстосума сейчас спасешь, убьёшь нас всех, – разбойники снова рассмеялись, – а он тебя тут же побежит стррраже пррродавать. Оно тебе надо?

– Не побежим! Не побежим! – закричали тонкими детскими голосами сыновья торговца, до этого тихо сидевшие.

– Заткнулись мне бырро! – рявкнул Азаш и пнул одного из них под ребра.

– Не смей!!! – заорала принцесса и шагнула вперед. Разбойники невольно попятились.

– О, да ты добрррый, – удивился Азаш. И поглядел на Гронана с брезгливым сочувствием. – А я тебе хотел пррредложить в нашу банду вступить. Да у тебя, похоже, кишка тонка.

Принцесса ничего не ответила.

– Дуррррачок, добррррый дуррррачок. Эх, жалко тебя, – Азаш махнул рукой. – Порррешай его, паррни.

Трое разбойников разом вскинули луки. Но наложить стрелы на тетиву не успели. Двое с ужасом схватились за возникшие ниоткуда раны на шеях, а третий упал с арбалетной стрелой в затылке. Ударили две струи крови. Умирающие разбойники завертелись, поливая кровью все вокруг. И, попав под её поток, всем стала хорошо заметна прозрачная фигура, притаившаяся между ними. Красные струйки стекали, казалось, по пустоте, вырисовывая вполне четкий силуэт в капюшоне, с двумя кинжалами: в руках и на одном колене.

– Ха-ха! Спалилась, остроухая! – раздалось из кустов позади.

– Дерьмо, – выругалась Морни и проявилась полностью.

– Гаси погонь колдунскую! – заорал Азаш.

Полуэлифийка была прямо в центре всего сборища разбойников.

Со всех сторон на неё посыпались удары дубин, топоров и мечей.

– Держись, я иду! – Филини бросилась ей на помощь.

Но в её помощи никто не нуждался. Огневолосая воительница уворачивалась с такой легкостью и грацией, что бандиты казались просто неповоротливыми мешками. А разила столь быстро и точно, что, пока принцесса преодолела разделяющие их четыре шага, на земле оказалась ещё пара бездыханных тел.

Дорогу принцессе заслонил крепыш с длинной сучковатой дубиной. Она взмахнула мечом, отгоняя его, и прыгнула дальше.

Прямо перед ней оказалась спина очередного разбойника. Не желая убивать, принцесса шарахнула его по макушке мечом плашмя. Раздался неприятный хруст.

– О Пэр-Пэр, – вырвалось у принцессы. Суровые варварские щеки сильно побледнели.

Наконец она оказалась рядом с Морни.

В этот момент один из разбойников прыгнул на принцессу сзади, замахиваясь большим кинжалом. Но бесславно был сбит в полете арбалетной стрелой.

– Давай спина к спине! Так легче отбиваться! – крикнула принцесса.

Полуэльфика улыбнулась, тронутая такой заботой.

– Не стоит, ваше высочество, их осталось всего трое.

Разбойники действительно почти закончились. Но главарь банды, жуткий Азаш, был еще жив. И бросился прямо на принцессу.

– Порррешу! – свирепо прорычал он.

У Филини затряслись поджилки. Зубы застучали мелкой дрожью.

Но нет! Она не поддастся страху! Она дочь короля Фолиуна! Она сказала, что защитит своих подданных, и она это сделает.

Она отважно шагнула ему навстречу и подняла оружие.

Правда, глаза зажмурились сами собой.

Но тело не подвело, проделывая давно заученные движения. Взмах, выпад, пируэт, вольт, взмах, выпад, контратака, апперкот, удар сокола!

Глаза принцесса не раскрывала, но меч её крутился со скоростью крыльев мельницы, которую вырвал из земли ураган.

Она не знала, сколько так машет, пока не услышала голос Морни, доносящийся будто издалека:

– Гронан! Гронан! Успокойся! Все! Все, битва кончилась! Все хорошо! Все позади, опусти меч.

Филини выронила меч и враз почувствовала себя очень слабой.

– Мы победили? – спросила она, не открывая глаз.

– Победили, – усмехнулась Морни. – Но ты лучше отвернись перед тем, как открывать глаза.

– Почему? – спросила принцесса, но совету последовала.

Её глазам предстала заваленная трупами дорога. В основном они были убиты ударами в горло и сердце. Но был один разрубленный пополам. Тот, кого она хотела просто отогнать.

– О Пэр-Пэр! – вырвалось у неё.

– О Пэр-Пэр! – вторила ей жена торговца.

– О, точно! – воскликнула Филини и бросилась их развязывать.

Варварские лапищи с легкостью разорвали узлы.

– А где этот жуткий полуорк? – спросила принцесса.

– Да ты же сам только что с ним разделался! – удивился мальчишка, сын торговца.

Рядом возникла Морни и пихнула принцессу локтем в бок.

– Ох уж этот Гронан, как впадет в состояние берсерка, так потом ничего и не помнит. Да, старина?

– Д… да, – не очень уверенно ответила принцесса.

Ей очень хотелось оглянуться и посмотреть, но она боялась.

– Ох ты ж ёх тыж! – присвистнул вышедший из кустов Хруст. – Вот бедолага.

– Заткнись, Хруст.

– Прям вспоминается, как однажды моя мамаша готовила фарш на тефтельки.

– Я сказала, заткнись.

– Меня сейчас вырвет, – сказала принцесса, и на её бледных щеках стали проступать зеленые оттенки.

Между тем торговец подскочил и стал рассыпаться в благодарностях. Одновременно бегая по дороге и собирая разбросанный товар.

– Огромное вам спасибо, отважные герои! Словами не выразить, как я вам благодарен. И тебе, могучий Гронан, клянусь жизнью моих детей, ни одна живая душа не узнает, что мы встречали тебя здесь!

– Клянемся! – в один голос запищали его дети. Один мальчик кинулся помогать отцу, а второй как ни в чем ни бывало захлюпал по кровавым остаткам Азаша.

– О Пэр-Пэр, что ты делаешь, Иджил? – схватился за голову отец.

– А что? Наше золото все еще у него, папа, – спокойно ответил мальчик. – Кто-то должен этим заняться…. Понять бы только, где тут туловище.

– Золото? Стой, пацан, я тебе помогу! – оживился Хруст. Хлюпающих звуков прибавилось.

Филини совсем позеленела, но полуэльфика снова пихнула её локтем в бок и прошипела в ухо, выделяя каждое слово: «Не позорься, варвар Гронан».

Уж что-что, а сохранять лицо принцесса умела. Этому способствовали десятки приемов иностранных послов, на которых она присутствовала.

– Да, уж. Повезло тебе, эээээ, обычный мужик, – сказала принцесса, упирая руки в боки и стараясь выглядеть по-геройски. – Что я и мои друзья тут… гуляли. Для нас-то, знаешь ли, обычное дело… Плохишам… попки… – тут она увидела по отчаянно гримасничающему лицу Морни, что делает что-то не то.

– Верно я говорю? – решила Филини передать инициативу.

– Верно. Вам повезло, что мы проходили мимо.

– Даже не спрашиваю куда, госпожа прекрасная эльфийка! – сказал торговец, таща вместе с сыном сундучок, с наспех уложенными в нем тканями к телеге. – Уверен, дело чрезвычайно важное и нас совсем не касается.

– Приятно говорить с умным человеком, – усмехнулась полуэльфийка. – Но льстить мне не нужно. Ты прекрасно видишь, кто я.

– Как пожелаешь, прекрасная и отважная госпожа, не спрашиваю твоего имени, – поклонился торговец.

– И не надо, – снова усмехнулась Морни.

– Папа! Я нашел золото! – к торговцу подбежал сынишка с руками по локоть в крови.

– Какой милый мальчик, – сказала Морни, умиленно улыбаясь.

– Иджил! Иди сейчас же помойся! Пэр-Пэр знает, на кого ты похож! Арлет, иди помоги брату!

Девушка, до этого стоявшая на коленях и читавшая благодарственную молитву Пэр-Пэру, вскочила.

– Хорошо, папа.

– Папа? А я дума… думал, это твоя супруга, – сказала Филини.

Арлет подскочила и чмокнула Грононову щеку в прыжке.

– Огромное вам спасибо, отважный господин варвар! Я особенно истово молилась Пэр-Пэру, и он послал вас, чтобы спасти меня и мою семью.

– Да что ты, милая, – улыбнулась принцесса и неловко махнула рукой. – на моем месте так поступил бы всякий.

– Супруга? Нет. Моя жена дома осталась. С детьми сидит. Не умаляйте своей отваги, господин. За незнакомцев на дороге заступился бы не каждый.

– Далеко не каждый, – добавила Морни.

– Вообще никто, – вставил Хруст.

– С детьми? А кто ж тогда здесь? – решила сменить тему Филини.

– Старшие.

– У вас… славные дети, – сказала она.

– Спасибо. Иджил, правда, чудной. Но надеюсь, лекарем станет, у мальца железные нервы.

Арлет низко поклонилась Морни:

– И вам спасибо за спасение, госпожа. Да хранит вас Пэр-Пэр и тень Гидры над рекой.

Полуэльфийка улыбнулась.

– Зналась с темными эльфами?

– Мы с отцом много где побывали, – ответила Арлет.

– Ну все, давай меня тоже благодари, я готов, – сказал гоблин, задрал голову, развел руки в стороны, зажмурился и сложил губы трубочкой.

– Эээ… ммм… – Арлет с плохо скрываемой брезгливостью смотрела на рожу гоблина.

– Давай же, крошка, этот поцелуй ты запомнишь на всю жизнь.

– Это уж точно, – прошептала Арлет.

Она долго собиралась с духом, затем нашла на его голове место почище и быстро чмокнула.

Хруст хотел сграбастать её в объятия, но она увернулась.

Торговец и его сын уже закончили очищать и складывать товары.

Арлет поливала руки Иджила водой из большой фляги, гоблин шнырял по полю боя и обирал мертвых. Морни запрыгнула на крышу крытой повозки и села, свесив ножки. Принцесса стояла, скрестив руки на груди, и старалась напустить на себя грозный вид. Делать это десяток минут кряду ей становилось неуютно. Но уходить они не торопились. Морни болтала с дочерью торговца, а Хруст с самим торговцем.

– Господин варвар, вот ваш меч, – сказал мальчик, имя которого никто так и не узнал, принцесса назвала его про себя: «который не Иджил». Сыновья торговца с огромным трудом притащили огромную железяку.

– Известное дело, если кровь сразу не счистить, она присыхает, и потом это трудно. Поэтому мы его хорошенько оттерли. Вы же для этого его и бросили на землю, да? Это варварский обычай, что спасенный чистит оружие своему спасителю?

Принцесса сгорала от стыда. Она совсем забыла о своем оружии.

– Да, что-то вроде того, – она постаралась звучать естественно, – вы догадливые ребятишки, клянусь Лордом Грома.

Первый мальчик воссиял, а Иджил обрадовался более сдержанно.

– Я же тебе говорил! – шепнул он брату.

Морни тем временем выслушивала подробный ответ Арлет. Неглупая девушка старалась рассказать все, что знала, понимая, что это может быть очень важно.

Из её слов выходило, что все лорды королевства съехались в Лиллузу на похороны короля. Бедняжка принцесса. Убитая горем, целый день просидела одна в башне, и никого к себе не пускала. Её телохранитель, гермерийский варвар, предал корону и сбежал. Как именно, не сообщается, но слухи ходят, что он обезумел от ярости и попытался убить герцога Лакроуна, которого давно в тайне ненавидел и кому завидовал. Принцесса всех шокировала своей отменой свадьбы с принцем Аларэном. Оба королевства много лет готовились к этому союзу. Лорды в недоумении. Милостивый и прекраснодушный молодой принц пользовался популярностью и на родине, и в Эннерении. Как будущий правитель союзного королевства, он устраивал всех. Решение же принцессы выйти за герцога было воспринято без энтузиазма. Никто не спорил, что правителем он будет сильным. Его и так все знали и боялись. Но раньше он был лишь зловещей тенью за спиной справедливого короля. А теперь эта тень собиралась накрыть все королевство.

Морни и сама была наслышана об этом человеке. Имея и земель, и кораблей не больше, чем любой из пяти герцогов, он был богаче их всех вместе взятых. Во всех делах ему сопутствовала неестественная удача. То корабль конкурента пропадет в море. То политический соперник с идеями, противоречащими его интересам, сгорит в трагическом пожаре. Все, кто хотел в чем-то ему возразить, подозрительно быстро меняли мнения и спешили убраться с его дороги.