Принцы только такое всегда говорят бесплатное чтение

Принцы только такое всегда говорят... 

Зеркало было роскошным: овальное, высотой больше человеческого роста, в широкой бронзовой раме. По раме вился плющ, торчали листья папоротника, среди которых, если приглядеться, можно было заметить фигурки мелких демонят. В зеркале отражалась очень красивая брюнетка: длинные ресницы, локоны по плечам, тонкая талия... Женщина переложила по-другому локон, поправила мизинцем алую губную помаду и покачала головой.

- Нет, не пойдет. Не вызывает доверия.

Мазнув ладонью по поверхности стекла, она стерла молодую брюнетку. Теперь в зеркале отражалась шатенка лет тридцати пяти - короткая асимметричная стрижка, очки в тонкой золотой оправе, оливкового цвета деловой костюм. Женщина повернулась боком, посмотрела на свое отражение и задумчиво постучала по зеркальной раме длинными розовыми ногтями. Из-под листа плюща высунул нос крохотный, размером с мизинец, бронзовый демон и спросил:

- Что желаете, хозяйка?

- Не мешай! - отмахнулась она, потом пожала плечами. - Нет, это тоже не то. Ну-ка, а если вот так...

В зеркале исчезла деловитая секретарша и появилась пожилая леди: седина, костюм цвета старой розы, шляпка. Не изменились только глаза: болотно-зеленые, под полуприкрытыми веками, они смотрели на окружающий мир без какой-либо приязни.

- Вот это и оставим, - кивнула женщина сама себе. - Хороший вариант.

Женщина отвернулась от зеркала, не заметив, как отражение в его глубине помедлило, и, вместо того, чтобы повторить в точности ее движения, показало ей в спину язык. Выйдя из комнаты, хозяйка непослушного отражения тщательно заперла дверь, зачаровала замок и повесила несколько сигнальных заклинаний. Она прошла в кабинет, села к письменному столу и, покопавшись в ящике, достала несколько скрепленных писем. Перечитала верхнее и с досадой бросила его на стол.

- Как же это все невовремя! Лаборатория в Праге потеряна, в Медиоланум мне хода нет еще лет двести. Люнденвик? Или попробовать Христианию? Или... Ха, неплохая идея. А начнем мы в Барсе.

Она нажала клавишу интеркома и сухим голосом сказала невидимому секретарю:

- Пятый, закажи мне билет на дирижабль до Барсы на начало следующей недели. Первый класс, разумеется.

Глава 1.

Я отпустила поручни, неторопливо подошла к стоящему на палубе шезлонгу и села. Рядом немедленно возник стюард, которого я попросила принести мне стакан сока.

Мои попутчики, чужие люди, рядом с которыми мне предстояло провести ближайшие десять дней, еще толпились вдоль борта, махали руками толпе провожающих, что-то кричали. Но корабль отчалил, и полоса воды между его высоким бортом и прошлой жизнью становилась все шире. Бостон уходил в утренний туман. Мое обучение в Гарвардской школе дизайна, моя жизнь в Данстер-хаус, мой роман с Оливером Смаутом - все осталось в прошлом. Настоящее представляло собой одноместную каюту, где можно было сидеть на балконе и смотреть в океан, два чемодана с тряпками, диплом и письмо от родителей с просьбой: как можно скорее прибыть к месту их нынешней службы, в Посольство Бритвальда в Христиании, при датском королевском дворе. Без какого-либо объяснения причин спешки.

Будущее было так же туманно, как утро в порту Бостона: пока я не пойму, отчего так всполошились родители, я не смогу решить, как и где жить дальше.

Дождик, с самого утра еле-еле моросивший, сейчас разошелся не на шутку, и я решила вернуться в каюту. Обидно было бы простудиться в первый день плавания, и все время между Новым Светом и Старым провести с носовыми платками и горчичниками.

Делать в каюте мне было решительно нечего, и я положила на небольшой письменный столик чемоданчик с самым главным, что взяла с собой из прошлого в будущее.

Набор инструментов артефактора. Подарок мне к защите диплома от Чжоу Ляня, моего лучшего друга.

Я зажгла яркую лампу, надвинула бинокулярные очки и занялась почти законченным подарком для моей младшей сестры, Майи. Наш корабль должен остановиться в Люнденвикском порту на день, и я вполне успею с ней повидаться.

Пришла горничная, чтобы разобрать мой чемодан, и я, чтобы не мешать ей, отправилась осматривать судно. Неширокий коридор, с дверями кают справа и слева, вел к лестнице на вторую палубу. Начала я с кают-компании - группы темно-зеленых кресел, удобных даже на вид, небольшие журнальные столики. В глубине - барная стойка с кофейным аппаратом, зеркалом и бутылками на полках. Я с одобрением заметила, что есть не только бездушная кофе-машина, но и ящичек с песком и набором джезвей. Значит, будет и правильный кофе. Посидев в кресле и пролистав пару журналов по дизайну, я продолжила изучение "Гордости Бритвальда". Следующая дверь вела в дамскую гостиную - розовый цвет, модные журналы, корзинки с нитками и клетки с птицами. Я представила себе, сколько перьев, зернышек, спутанных мулине и прочего мусора вывозят ежедневно уборщики, и как это все чирикает, и ретировалась. Все равно вышивать так и не научилась. А вот за следующей дверью, в библиотеке, я задержалась с удовольствием. Ничего необычного здесь на полках не было, но пару свежих романов, которые я не успела купить перед отъездом, библиотекарь за мной зарезервировал. На этой палубе оставались неосвоенными бильярдная и курительная. С бильярдом я не дружила никогда, а вот в курительную решила наведаться: вдруг там окажутся полюбившиеся мне в последнее время анатолийские сигаретки?

За все время путешествия по салонам первого класса мне не встретилось ни одного пассажира, только стюарды и горничные, да какой-то, по-видимому, случайно забредший сюда младший офицер, юный и необыкновенно хорошенький. Юноша залился румянцем и шарахнулся от меня, словно монах от поклонника Темного.

Я подумала, что, наверное, основная масса пассажиров первого класса сядет на корабль вечером в Нью-Амстердаме, а пока это все можно считать моими личными владениями! И когда в курительной от окна, за которым почти скрылся в утренней голубизне силуэт Бостона, ко мне повернулась высокая сухощавая фигура, я несколько оторопела.

Абсолютно седая женщина с дымящейся трубкой в руках приподняла бровь, ожидая от меня какого-нибудь звука. Я откашлялась и хриплым (так и хочется добавить: "преступным") голосом сказала:

- Эээээ...

"Как-то неинформативно получилось!" - подумала, совсем смутившись, и добавила:

- Доброе утро!

- Доброе утро, юная леди! - рассмеялась дама. - Не пугайтесь так, я уже много лет не ем за завтраком молоденьких девушек!

Через пятнадцать минут мы разговаривали, как давние знакомые.

Даму звали Лавиния Редфилд, и она возвращалась из деловой поездки; какие именно дела привели ее в Бостон, она не говорила, а я не спрашивала. Смесь, которой была набита ее трубка, пахла солнцем и фруктами. Заметив, что я невольно принюхиваюсь, собеседница охотно пояснила:

- Карибский табак, с островов Асунсьон. Вообще-то они его используют для сигар, но мне делают специальную, трубочную нарезку. Нравится?

- Да, такой запах... хочется растянуться в гамаке и лениться, пока солнце двигается с востока на запад.

Госпожа Редфилд рассмеялась.

- Это точно! Поэтому я курю этот табак только в периоды безделья. В Лютеции, например, я предпочитаю более энергичные сорта!

Скоро прозвонил гонг к завтраку, и мы вместе отправились в ресторан. Метрдотель в бирюзовом пиджаке и белых брюках с поклоном провел нас к круглому столу в глубине зала и сказал, обращаясь к госпоже Редфилд:

- Капитан очень просил, госпожа баронесса, чтобы вы согласились за ужином сидеть справа от него.

Я мысленно подняла брови, и даже в затылке почесала, тоже мысленно. Место за столом капитана по правую руку от него - это самое почетное место на судне, я знаю, мне брат рассказывал. Кто ж такая эта дама, что ее просят - просят! - его занять?

Тем временем госпожа Редфилд сказала метрдотелю:

- Мне хотелось бы, чтобы эта леди сидела со мной вместе. Принесите ее карточку, пожалуйста.

- Но, госпожа баронесса, у леди место за вторым столом...

- Очень хорошо, Анджело, я с удовольствием тоже сяду за второй стол!

Анджело открыл рот, как рыба, закрыл его и отправился за именной карточкой, обозначавшей место пассажира за столом.

Госпожа Редфилд коротко его поблагодарила и углубилась в меню.

Вообще рестораны на "Гордости Бритвальда" были один другого знаменитее, тут меня перед выбором судна просветила сестра, увлекавшаяся кулинарной темой. В этом, предназначенном для завтраков, одних только блюд из яиц готовили около пятидесяти, а меню завтрака в целом толщиной походило на большой приключенческий роман. Поскольку лично я из яиц сумею без потерь приготовить одно блюдо, а именно, яйцо вкрутую, фантазии повара могу только позавидовать...

После завтрака госпожа Редфилд распрощалась со мной, и я продолжила изучение "Гордости Бритвальда".

Снаружи по-прежнему моросил дождь, и на открытой палубе не было ни души. Зато был океан, серо-синий, на горизонте неуловимо сливающийся с серым небом. Бостон и его белая башня, упирающаяся в небо, давно скрылись за пеленой дождя. Вроде бы и сердце у меня уже не так щемило...

Холодная дождевая капля пробралась мне за шиворот, я встряхнула головой и ушла в каюту.

За обедом, как и за завтраком, ресторан был заполнен едва на треть. Уже ближе к десерту появился капитан: двухметровый красавец в белом кителе, с золотой кудрявой бородкой. Он облобызал руку госпожи Редфилд, после почти незаметной паузы приложился и к моей, и пригласил нас обеих наблюдать швартовку в порту и посадку новых пассажиров с капитанского мостика.

Около семи вечера стюард постучал в дверь моей каюты и передал приглашение капитана присоединиться к обществу на мостике. Госпожа Редфилд помахала мне рукой от огромного панорамного окна, из которого, как на ладони, видны были огни Нью-Амстердамского порта и четыре башни Университета. Силуэт этих башен был одним из символов города - наряду со знаменитым двухъярусным мостом и большим красным яблоком.

Наверное, капитанский мостик был командным пунктом этой сложной машины, королевского океанского лайнера "Гордость Бритвальда", и в другое время здесь царили точный расчет и сложнейшие приборы и артефакты. Но сейчас это был просто еще один светский салон: дамы в разноцветных длинных платьях, мужчины в белоснежной морской форме или в смокингах, коктейли, негромкая музыка. Я взяла с подноса бокал с шампанским и присоединилась к компании у панорамного окна. Как раз в этот момент наш корабль еле заметно вздрогнул и замер у пирса. Началась посадка новых пассажиров.

Глава 2.

Вот теперь ресторан был практически полон. За столами - и большими круглыми на десять мест, а маленькими трех-четырехместными - сидели нарядные гости, стюарды со следующими переменами блюд возникали за их спинами, будто соткавшись из воздуха. По жесту сомелье вносились новые бутылки вина. Когда у пианиста уставали пальцы, начинала звучать арфа.

Капитанский стол был, разумеется, большим. Помимо госпожи Редфилд и меня, за ним сидела очень пожилая леди в сопровождении молоденькой девушки, не то внучки, не то компаньонки; даму представили как леди Гардленд, ее спутницу - как мисс Робинсон. Далее место за столом принадлежало военному с очень знакомым лицом; приглядевшись, я поняла, что частенько видела его в новостях головидео. Когда же он представился как генерал МакАртур, я вспомнила - ну, разумеется, Джеймс МакАртур, пятизвездный генерал, бывший военный министр империи Новый Свет! Вот интересно, зачем ему в Бритвальд понадобилось плыть? Политика, наверное, какие-нибудь тайные переговоры...

Далее нас познакомили с мадам Девинь, известной художницей; с лордом Бринуотером - судя по тому, как пальцы его были унизаны перстнями-артефактами, наверняка крупным чиновником; наконец, замыкали круг два молодых человека, немногим старше меня. Они представились как Леонард Пембрук и Джон Уотербери.

Я заметила, что госпожа Редфилд посмотрела на Уотербери с чуть большим интересом, чем на всех остальных, даже чуть прищурилась. Но тут принесли шампанское, и капитан поднялся, чтобы произнести традиционный первый тост: "За его величество Кристиана!".

Вытянувшись на прохладных простынях, я вздохнула с облегчением. Слава всем богам, этот бесконечный ужин закончился. Два светских мероприятия за один вечер для меня чересчур, да и есть на публике я не люблю.

Да-да, мой отец - Маркус Ван Хоорн, граф, посол Бритвальда в королевстве Дании и Норсхольма, а я, несмотря на светские обязанности родителей, любому светскому мероприятию предпочту вечер дома у камина с книжкой. К счастью, в нашей семье достаточно детей, на любой вкус: самая старшая наша сестра, Моника, уже довольно давно замужем за большим чиновником из МИДа. Два брата-близнеца, Дерек и Майкл, после окончания Кембриджа отслужили по четыре года в королевской гвардии, и теперь совмещают дипломатическую службу в нашем посольстве в Медиолануме с успешной светской жизнью. Младшая сестра, Майя, получив очередное предложение руки и сердца от отцовского коллеги по дипкорпусу, махнула рукой на все, и отправилась учиться в самую знаменитую кулинарную школу в Лютеции; отучившись три года, вернулась в Люнденвик и теперь работает кондитером в ресторане. К настоящему моменту матушкин ужас трансформировался даже в некую гордость: вот, мы такие толерантные!

Ну, а я поступила в свое время в Гарвардскую школу дизайна - семь лет назад посольская судьба забросила отца в Империю Нового света. Я тогда сопровождала родителей, и пересечение океана показалось мне едва ли не худшим кошмаром моей жизни, так укачивало меня всю дорогу. Помнится, я поклялась никогда и ни при каких обстоятельствах не покидать более этот континент, и Темный с ней, с Европой, обойдется без меня... Ан, нет, плыву назад.

Кстати, странно: уже больше двенадцати часов я на корабле, а пока что не укачалась. Даже поужинать удалось. Неужели переросла, как какую-нибудь детскую болезнь?

Мысли мои неожиданно перескочили на соседей за столом: пожалуй, не самая плохая компания подобралась, могло быть много хуже. Правда, ни про кого из них я ничего не знаю, кроме, может быть, генерала МакАртура; ну про него трудно не знать, он один из любимых персонажей прессы. А так - даже госпожа Редфилд, весьма мне симпатичная, осталась пока совершеннейшей загадкой. Как-то не верится, чтобы она могла быть просто светской бездельницей...

Ну, с мадам Девинь все более или менее понятно: я видела ее работы на выставке в Эйнджел-сити. Отличная салонная живопись: букеты, дамы в длинных платьях, дамы с детьми, дети с котятами, котята с клубками... Сколько я успела услышать за ужином, мадам собирается открывать свою выставку в Люнденвике, потом в Лютеции и, наконец, в Барсе.

Лорд Бринуотер... во-первых, как я уже сказала, на нем было штук семь перстней, от которых изрядно фонило магией. А раз он нуждается в таком количестве артефактов, значит собственная магия у него слабенькая. Во-вторых, мне показалось, что с госпожой Редфилд он знаком давно, просто сейчас не стал этого афишировать. В-третьих, не знаю, почему, но я уверена была, что он правительственный чиновник. Вот чем-то таким от него повеяло, то ли в манере держаться, то ли в разговоре. То ли таможня, то ли финансисты, или, может быть, казначейство. Занятный персонаж, не такой прозрачный, как мадам Девинь, но не на первом месте по интересу.

Кто у нас еще? Леди Гардленд и мисс Робинсон. Ничего про них пока не поняла. Юная леди молчала, не отрывая взгляда от тарелки, старшая изредка роняла фразу или две, в основном, о сквозняке или о вреде прямого солнечного света.

Молодые люди, Джон и Леонард. Тоже пока непонятны. Нет, эти-то не молчали, все время ужина развлекая дам светскими разговорами, но ничего о себе ухитрились не сказать. Даже о том, что именно делали в Нью-Амстердаме.

Неожиданно для себя я зевнула так широко, что вспомнила виденного в зоопарке бегемота. Нет, хватит думать о попутчиках, через десять... уже девять дней мы приплывем в Люнденвик, и никогда больше их всех я не увижу.

Разбудил меня солнечный луч, скользнувший сквозь окно каюты прямо в глаза. Это что, погода наладилась? Впрочем, вчерашний дождливый день был, по-моему, скорее исключением, чем правилом для этих широт в конце августа. Ну что же, замечательно - значит, не зря я в последний момент поддалась на уговоры моей ближайшей подруги Элис, и составила ей компанию в набеге на модные лавки Бостона. Вот и обновлю купальный костюм, позагораю на палубе. А что-то такое было написано в проспекте нашего судна про бассейн?

Да! Бассейн действительно был!

Я расположилась в шезлонге рядом с ним, попросила стюарда открыть зонтик и принести мне легкий завтрак - чашку кофе, апельсиновый сок и пару тостов, надела самые темные очки из всех имевшихся и посмотрела на океан. Сегодня он не был ни серым, ни черно-синим; бесконечная гладь вокруг отливала бирюзовым, синим, золотым, и в голубой дымке на горизонте сливалась с таким же голубым, без единого облачка, небом. Да, надо будет найти в моих запасах кусок бирюзы из Парса, дополнить подарок для Майи.

- Мисс ван Хоорн, вы разрешите составить вам компанию? - из-за правого плеча раздался голос Леонарда Пембрука.

Я открыла глаза. Собственно, почему бы и нет? "Вот именно, ты их никогда в жизни больше не увидишь!"

- Присоединяйтесь, Леонард. Обычно друзья называют меня Алекс. Согласитесь, глупо было бы придерживаться официальных именований, загорая на палубе?

- Алекс? А полное имя - Алексия? - заинтересованно спросил он, усаживаясь в соседний шезлонг.

- Нет, Александра.

- Ого! Как серьезно! А знаете, Алекс вам не подходит. Это звучит так... в духе Нового Света. Если бы вы позволили, я бы называл вас Сандра.

- Ну, поскольку последний семь лет я прожила в Новом Свете, неудивительно, что мое имя звучит именно так, - почему-то я почувствовала себя уязвленной. - А что, там, где вы живете, девушки носят исключительно цветочные имена? Розалия, Глициния, что там еще? Виолетта?

Тут мой собеседник неожиданно расхохотался.

- Знаете, Сандра, я, например, помимо Оксфорда, три года проучился в Краковском университете - если бы вы слышали, как звучат имена тамошних девушек, вы бы сильно удивились. Катаржина и Малгожата - самые простые из них!

- Ну, если девушки хороши, сложное имя бы вас не остановило?

- Ни в коем случае!

Солнце начало припекать уже ощутимо. Я поднялась из шезлонга, подошла к бассейну и остановилась у бортика, с сомнением глядя на голубую воду. Плавать я не то, чтобы не умела, просто так и не научилась не бояться глубины. Оливер вечно смеялся надо мной, когда мы ездили на пляж: мол, если затащить Алекс в воду поглубже, она не поплывет к берегу, а полетит в полуметре над водой, громко жужжа. Ах, к Темному Оливера, не хочу о нем вспоминать! И я шагнула в воду.

Если бы вода оказалась холодной, если бы глубина бассейна была выше головы, наверное, я и правда бы взлетела. Ну, или с визгом выскочила снова на доски палубы. Но вода оказалась морской, соленой и теплой, и я поплыла вперед, на каждом втором такте вскидывая голову для вздоха. Бассейн как-то быстро кончился, я оттолкнулась от стенки и поплыла назад. Рядом раздался плеск, и Леонард сказал:

- А давайте наперегонки? Три круга?

- Не-а. не хочу. Я ж для удовольствия, а не ради спорта плаваю.

Проплыв еще пару кругов, я легла на поверхности воды, раскинув руки и только иногда пошевеливая пальцами. Хорошо, что мы с Элис выбрали этот корабль, хоть я поначалу и впала в ступор от запредельной цены билета. Зато теперь вот бассейн есть, и в каюте повернуться можно, а не только стоять смирно.

День тянулся, как ириска. Обед, снова валяние у бассейна. Ужин, все в той же компании, только вместо капитана с нами был первый помощник. Капитан, по его словам, стоял вахту. Кстати, госпожа Редфилд на ужине также не появилась. Идя в ресторан, я видела ее в библиотеке за письменным столом, где она с задумчивым видом перелистывала толстый том в затертом переплете.

После ужина я чувствовала себя так, будто целый день не бездельничала, а перетаскивала с места на место большой деревянный шкаф. Руками перетаскивала. Без помощи магии. Нет, решено: никаких танцев, сейчас немедленно спать, а завтра бассейну посвящу не более двух часов. Остальное время буду заниматься подарком для Майи, разработкой каких-то новых идей и совершенствованием старых. В конце концов, я дизайнер-артефактор, или хвост собачий?

Провертевшись в постели, по ощущениям, целую вечность, я сдалась. Встала, накинула легкий халатик и вышла на верхнюю палубу, где все мы загорали утром. Ох, сколько же было звезд! Никогда я столько не видела, даже когда мы с Майей ночью сидели на башне нашего загородного дома в Пертшире. Я нащупала в кармане портсигар, достала и закурила тонкую коричневую сигаретку, какие привозят из Анатолии, и присела на бухту каната возле перил.

Легкий ветерок донес до меня запах другого табака, резкого и, как мне показалось, отдающего солью. Темная высокая фигура неспешно двинулась ко мне и. подойдя ближе, оказалась генералом МакАртуром.

- Не спится, юная леди? - спросил он негромко.

- Да... почему-то не смогла уснуть, а казалось - сразу отключусь, - согласилась я. - Какие звезды потрясающие, правда?

Генерал посмотрел вверх. Он молчал так долго, что я уже докурила свою сигаретку, выбросила за борт окурок и собралась тихо покинуть верхнюю палубу, но тут МакАртур вновь заговорил.

- Мне было, наверное, столько же лет, сколько и вам сейчас, когда я вот также стоял на верхней палубе судна и смотрел на небо. Вот только звезды были совсем другие, звезды Малой Азии.

- Это был военный корабль? - тихо спросила я.

- Да, эсминец "Бесстрашный". Мы шли на поддержку нашим войскам в Прачуапкхирикхане, там тогда кругом была война. Не магическая, к счастью, иначе кто знает, уцелел бы мир, или нет. Да, вот так же я стоял ночью на палубе, смотрел на звезды, и вдруг почувствовал, что нам нужно резко изменить курс, идти норд-норд-вест - там гибнут наши люди.

Он опять замолчал, покуривая свою трубку странной формы, потом продолжил.

- У нас был приказ. И мы продолжили движение согласно полученному приказу. Потом я узнал, что в пятнадцати милях к северу от нас на берегу Андаманского моря, рядом с Янгоном, в это время войска Чина Шве добивали нашу роту, которой командовал мой брат. И добили, конечно.

Генерал пыхнул трубкой, посмотрел на меня и добавил:

- Нет, я не сумасшедший. Просто мне всегда хочется предупредить молодежь, остеречь от ошибок. Слушайтесь велений сердца, юная леди.

Не знаю, что бы я ответила ему, но в этот момент палубой ниже что-то грохнуло, будто на каменный пол уронили ящик с хрусталем, тоненько взвизгнула женщина, и наступила тишина.

Глава 3.

Генерал ссыпался по трапу с такой скоростью, будто был не убеленным сединами воякой, а юнгой-второгодком. Я, теряя тапки, прыгала следом за ним по ступенькам, успевая только хвататься за перила. Мы выскочили в коридор второй палубы, который я исследовала еще вчера, и остановились. Здесь было тихо, словно в дупле.

- Это отсюда было?... - спросил генерал.

- Вроде бы, да. Снизу доносилось точно, - ответила я, приглядываясь к двери кают-компании. И почему из-под нее будто бы светлый дымок тянется?

Я шагнула к двери, протянула руку к начищенной латунной дверной ручке и тут же ее отдернула. Браться за эту ручку мне не хотелось совсем.

- Алекс, лучше ничего не трогай, - раздался из-за спины знакомый голос.

- Госпожа Редфилд! - воскликнула я с облегчением.

- Лавиния, ты вовремя, - кивнул генерал. - Тебе помочь?

- Справлюсь, - отмахнулась она, сосредоточенно выплетая пальцами сложный узор. - Пока присмотрите оба, чтобы сюда никто не сунулся в ближайшие пять-десять минут.

Мы с генералом МакАртуром переглянулись, и он кивнул мне в сторону трапа, по которому мы скатились несколько минут назад, а сам отошел к двери на вторую палубу. Магиня тем временем закончила плести заклинание и, подцепив дверь чем-то невидимым, вроде воздушной петли, потянула ее на себя.

С места, где я стояла, не было видно, что творится внутри комнаты, даже если вытянуть шею и наклониться. Ну да, конечно, я попробовала это сделать, и чуть не упала, но все равно ничего не увидела. Госпожа Редфилд обернулась, посмотрела на меня с улыбкой и исчезла внутри кают-компании. В это время на трапе послышались шаги - мужские, уверенные, - и появились Джон и Леонард.

- Что-то случилось, Сандра? - спросил Леонард, когда я преградила ему путь в коридор.

- Пока не знаем. Извини, Леонард, госпожа Редфилд просила всех ждать здесь.

- Значит, что-то магическое, - пробормотал он себе под нос. - Ладно, подождем.

Джон хмыкнул и уселся на ступеньку, жестом предложив приятелю последовать его примеру.

- Думаешь, надолго? - спросил Леонард.

Тот кивнул в ответ.

Я задумалась: а слышала ли я его голос вообще? Вроде бы, да. Он, как минимум, поздоровался за столом. Надо же, какой молчаливый...

Тут на верхних ступеньках трапа показался лорд Бринуотер, и я чуть не задохнулась от восторга: он был в парчовом халате цвета павлиньих перьев, свои многочисленные перстни не снял даже на ночь, а его очень темные волосы были стянуты сеточкой. Ну, красота!

- Что здесь происходит? - спросил он своим высоким, почти женским голосом с отчетливыми капризными интонациями.

Может, он переодетая женщина? Шпионка, ага. Инопланетная.

Я уже открыла рот, чтобы сказать что-нибудь лишнее, после чего осталось бы утопиться в бассейне, но меня спас генерал МакАртур.

- Нештатная ситуация, Бринуотер. Все под контролем, возвращайтесь в каюту, - сказал он уверенно.

Парчовый халат колыхнулся, будто его обладатель хотел сделать шаг вперед, к принятию решений и совершению подвигов, но потом остался на месте.

- Генерал, вы уверены, что все будет в порядке? - переспросил лорд. - Здесь... дамы!

Вот же... павлин ощипанный! Я уверена, что он женщин людьми не считает, как его прадед и прапрапрадед. У них в семье так было принято на протяжении десяти поколений, как же иначе. Ненавижу таких.

Генерал пожал плечами и кивнул в сторону кают-компании.

- Там тоже женщина. Я уверен, что баронесса Редфилд разберется с любой проблемой.

- Баронесса Редфилд... - лорд Бринуотер поежился. - Да, она такая... решительная. Что ж, если я не могу помочь, то не стану и мешать.

И он поднялся по трапу на жилую палубу быстрее даже, чем спускался. А генерал неожиданно подмигнул мне и вернулся к своему посту у выхода на открытую палубу.

Леонард потянул меня за руку и усадил на ступеньку рядом с собой. Минут десять, наверное, прошло в довольно напряженном молчании. Странно, но, кажется, звуки с этой палубы не привлекли больше ничьего внимания. Или весь корабль спит крепким сном? А как же вахтенные офицеры? С другой стороны, откуда мне знать, где они находятся во время вахты, и что там слышно?

Мои размышления прервала госпожа Редфилд, выглянувшая из двери и поманившая меня к себе. За мной, разумеется, потянулись и остальные.

- Алекс,- сказала она спокойно, - нужно помочь девушке, ей довольно сильно порезало руки. Где-то должна быть аптечка...

- Я знаю, - прервала я ее, и бросилась к высокому шкафчику, где за стеклом стояли невероятной красоты чайные чашки. Нет, это не предвидение, просто вчера утром, когда я заглядывала в дверь этой комнаты, за распахнутыми нижними дверцами шкафа я увидела белый чемоданчик с красным кругом.

Схватив чемоданчик, я повернулась к пострадавшей, и с трудом сдержала вскрик. На диване лежала совсем юная девушка, я видела ее вчера и сегодня в ресторане, кажется за третьим или четвертым столом. Она сопровождала даму весьма грозного вида, и я готова променять свой лучший защитный артефакт на дохлую селедку, если девушка не приходится этой даме так называемой "воспитанницей". Ага, как же; воспитание в таких случаях состоит из тычков, приказов принести то или это, подать, убрать, читать, носить, выслушивать упреки... в общем, бесплатная прислуга.

Руки у нее действительно были изрезаны очень сильно. Я присмотрелась к ранам повнимательнее: нет, мне не показалось. А где же то, чем нанесены порезы? Ни одного осколка я не вижу ни на полу, ни, к счастью, в ранах.

Обдумывая все это, я достала из аптечки перекись водорода и кусок стерильной марли, промокнула порезы перекисью и спросила у госпожи Редфилд:

- Перевязывать, или я попробую залечить магически?

- Еще минутку подержи перекись, я хочу снять след воздействия, - она пальцем очертила овал вокруг пострадавших мест, и небольшой купол засиял переливами радужной пленки. Через несколько мгновений госпожа Редфилд покачала головой, и купол растаял. - Нет, след затерт. Займись лечением, Алекс.

Я сняла с левой руки цепочку - артефакт, заряженный полностью еще сегодня утром. Вот как чувствовала, что понадобится. Вообще-то это был один из самых удачных моих артефактов, он восстанавливал здоровье носителя, но не тянул из него его собственную энергию.

- А... что это было, госпожа Редфилд? - задал Леонард вопрос, вертевшийся на языке и у меня.

- Хм! Ну, давайте вместе посмотрим, пока девочка приходит в себя!

Интонации госпожи Редфилд так живо напомнили мне нашего куратора курса, Джека О"Лири, что я невольно зашарила по карманам в поисках тетради для записей. Вот готова поспорить с кем угодно и на что угодно - она преподает, и точно не в школе для умственно отсталых!

А Лавиния Редфилд тем временем продолжала, взяв в правую руку, в качестве указки, зубную щетку из той самой медицинской коробки.

- Порезов много, и они мелкие, будто разбили тонкий винный бокал, например.

- А осколков-то нет, - озвучил замеченное всеми генерал.

- Вот именно, - кивнула магиня. - То есть, девочка разбила какой-то предмет с тонкими стенками, и пока мы сюда попали, предмет успел исчезнуть.

- Лед? - предположил Джон. - На полу небольшая лужа воды.

- Думаю, да, это был лед. Я полагаю, что девочка влезла в ловушку, оставленную для кого-то другого. Больно уж ловушка была... энергоемкая. Одно только заклинание на двери чего стоило! Это кают-компании, общая для всех пассажиров первого класса, - госпожа Редфилд обвела комнату взглядом, будто пытаясь прочитать на стенах нечто, написанное невидимыми для всех остальных буквами. - Ловушку установили, судя по всему, уже поздно вечером, почти ночью, когда все разошлись. Я не думаю, чтобы в течение ночи или рано утром сюда приходили толпы гостей.

- Скорее всего, первой утром должна была зайти горничная, - сказала я. - Но зачем устанавливать такую сложную ловушку, чтобы поймать в нее горничную?

- Есть и другой вариант, - возразил мне генерал. - Может быть, у нашего злоумышленника с кем-то была назначена здесь тайная встреча? И этому "кому-то" и хотели нанести вред.

- Что-то вред какой-то очень уж незначительный. Ну, раскололось что-то, порезало руки, и?.. - я покачала головой. - Мне кажется, мы в этой истории чего-то не видим.

- Я тоже так думаю, - госпожа Редфилд согласилась со мной.

Но тут наша пострадавшая раскрыла глаза: большие, голубые, обрамленные пушистыми ресницами, они мгновенно наполнились слезами. Бриллиантовая капля стекла по щеке, ресницы намокли и стали еще темнее. Вот как это у некоторых получается так красиво плакать: ни красного носа, ни, простите, соплей, ни опухших век?

- Я... Мне... мне надо бежать! - слабым голоском сказала она, приподнимаясь - Леди Аспельтон велела мне не задерживаться!

- Тише-тише, девочка. Полежи еще минуту. Как тебя зовут? - госпожа Редфилд придержала ее за плечо.

- Диана, госпожа. Диана Маллиган.

- Меня зовут Лавиния Редфилд. И кем тебе приходится леди Аспельтон?

- Она... я ее воспитанница, госпожа Редфилд.

- Тебя за чем-то послали сюда, в эту комнату?

- Нет... Леди Аспельтон сегодня читала письмо от подруги, от леди Блоссом. Перед ужином. И, когда прозвучал гонг, мы пошли на ужин, а я не напомнила про письмо. Вечером леди Аспельтон решила на него ответить, но листок не нашла, вот и отправила меня его поискать, везде, где мы были. Ну, на палубе возле шезлонгов, в гостиной, в библиотеке... И велела возвращаться быстро, а я уже столько времени потеряла! Госпожа Редфилд, можно, я побегу?

Госпожа Редфилд задумчиво потерла подбородок, затем внимательно осмотрела руки девушки. Мелкие порезы полностью зажили, более крупные уже затянулись и покрылись розовой кожицей.

- Пожалуй, я тебя сама провожу. И заодно поговорю с твоей воспитательницей.

- О чем?

- Разумеется, о воспитании! Джеймс, - обратилась она к генералу, - пожалуйста, подожди меня здесь вместе с молодежью. Я быстро.

И, взяв Диану Маллиган за руку, она вышла из кают-компании.

Вернулась она действительно быстро, наверное, минут через десять. Даже не знаю, как остальные, а я провела это время в глубоком мягком кресле: на меня вдруг навалился сон, который так прятался от меня еще какую-то пару часов назад. Глаза буквально слипались, и я свернулась в кресле, поджав под себя ноги. Уже даже и сон какой-то начала смотреть - цветной, яркий, но пришлось из него выныривать. Голос госпожи Редфилд работал не хуже будильника, встроенного в мой коммуникатор.

- Итак, друзья мои, пока мы все еще не уснули, давайте быстренько обсудим наши планы!

- Какие планы, Лавиния? - поинтересовался генерал.

- Ну же, Джеймс! Невольно все присутствующие оказались втянуты в игру "Найди охотника и жертву". А я никогда не могла устоять перед столь оригинальным приглашением.

- Вы хотите сказать, госпожа баронесса, что мы займемся выслеживанием? - в голосе молчаливого Джона брякнула презрительная нотка.

- Вот именно, мистер Уотербери. Не следует забывать, что мы все находимся на одной крохотной скорлупке посреди огромного океана, и хотелось бы достичь пункта назначения без лишних приключений. А тот, кто оставил магическую ловушку в общедоступной комнате, непременно нам эти приключения обеспечит.

Госпожа Редфилд села на краешек стола и вдруг потерла руками глаза.

- Знаешь, Лавиния, ничего особо умного мы сейчас не изобретем, - погладил ее по плечу генерал - Ты же можешь оставить здесь следилку, чтобы посмотреть, кто придет утром?

- Засекут. Наш противник - неслабый маг, - пожала она плечами.

- Погодите, пожалуйста, - вмешалась я в разговор. Даже зевать перестала. - У меня есть... вот.

Вытащенная из волос заколка поблескивала тремя скромными сапфирами.

Мои сообщники смотрели на меня, ожидая продолжения.

- Это артефакт для записи, реагирует на движущиеся объекты массой тела более восьмидесяти фунтов. Я делала для... ну, в общем, нужно было... - тут я замялась, потому что цель у изготовления артефакта была вполне незаконная. Честно говоря, я с его помощью избавилась от очень неприятного знакомого, записав кое-какие его выходки.

- И на сколько этого артефакта хватает по продолжительности записи? - поинтересовалась госпожа Редфилд, не интересуясь моим меканьем.

- Часов до десяти утра должно хватить. Только силы залить нужно. И положить как-то так, будто я ее просто потеряла.

- Ну что же, значит, завтра встречаемся за завтраком, - резюмировал генерал. - И на свежую голову обсудим, как нам искать нашего охотника дальше.

Глава 4.

Заколка утром оказалась на подносе с чаем и печеньем, который принесла мне в начале девятого горничная. На борту соблюдали этот старый бритвальдский обычай, подавать с самого утра, пока гость еще в постели, чай и сладости. Мило, и отлично помогает проснуться, особенно тем, кто полночи искал приключений на других палубах.

Я поблагодарила горничную, закрыла за ней дверь и с сомнением посмотрела на артефакт. Конечно, было ужасно любопытно просмотреть запись прямо сейчас, самой. Но небольшое сомнение все-таки оставалось: смогу ли я заставить камни повторить запись еще раз, для госпожи Редфилд и прочих участников вчерашней встречи? Артефакту-то уже больше пяти лет, делала я его еще студенткой-третьекурсницей, и теперь понимаю, что многого не учла тогда. И камни поставила не абсолютно одинаковые (а где их было взять, три совершенно одинаковых сапфира такого качества?), и как основу лучше было брать платину, и угол отражения вымерен не так точно, как я бы сделала сейчас...

Нет, не буду торопиться, хватит у меня терпения подождать час. Ну, должно хватить.

Я подошла к зеркалу, расчесала волосы и забрала их в хвост заколкой-артефактом. Через двадцать минут я уже входила в ресторан для завтрака.

Заколка, как ни странно, охотно показала запись второй и даже третий раз, только смысла в этом было немного: мы увидели только смутную фигуру, будто закутанную в туманный кокон. Ни лица, ни очертаний фигуры, чтобы хоть понять, мужчина это или женщина - ничего. Половина двенадцатого ночи, темно, хоть глаз выколи. Непонятный, слегка светящийся силуэт вплывает в кают-компанию, останавливается возле одного из кресел, прикасается рукой к вазе с цветами... и быстро выкатывается.

- Н-да... Идея была хорошая, но ничего не дала, - с сожалением сказал генерал, достал свою трубку и стал набивать ее табаком из кожаного коричневого кисета, тщательно разминая комочки.

Я присмотрелась: ага, вот почему она такой странной формы! Это выдолбленный кукурузный початок, насаженный на тонкий мундштук.

- Ты неправ, Джеймс, - госпожа Редфилд тоже достала свою трубку, уже знакомый мне темно-вишневый бриар с серебряным колечком на длинном черном мундштуке. Она жестом отказалась от генеральского кисета, достала серебряную коробку и достала первую щепотку табака.

Джон, Леонард и я терпеливо ждали, пока трубки будут набиты и раскурены, а табак припрятан. Правда, Леонард открыл, было, рот, чтобы что-то сказать, но Джон убедительно пнул его под столом ногой.

- Лавиния, скажите, в чем генерал неправ? - наконец прозвучал вопрос, когда клубы ароматного дыма поднялись к потолку курительной.

- Мы знаем, что у нас есть реальный противник. Просто пока не видим его лица, - ответила госпожа Редфилд.

- Простите, а откуда мы вообще знаем, что это - наш противник? Мы все ведь там оказались случайно!

Тут госпожа Редфилд неожиданно хмыкнула.

- Скажите, Леонард, если вы, идя по улице, увидите, как четверо бьют одного, что вы сделаете?

- Ну, разумеется, вмешаюсь в драку и помогу этому одному! - нетерпеливо ответил молодой человек.

- Вы ведь с ним незнакомы, а вдруг его бьют за дело?

- Четверо на одного? Ну, тогда сперва разниму, а потом буду разбираться. Вызову ближайший патруль, дойду с ними вместе до стражи или до безопасников... В любом случае, это нарушение закона!

- Ну, вот вы и сказали самое главное. Нарушение закона. Применение магических средств, могущих повлечь за собой ущерб здоровью окружающих - это тоже нарушение закона. И я могу считать того, кто это сделал, только противником!

Леонард вздохнул и кивнул, соглашаясь.

Генерал пыхнул трубкой и выпустил большое кольцо белого дыма, пахнущего морем и дубовой корой. Все проводили это кольцо глазами, а генерал неожиданно сказал:

- Вообще-то, и в самом деле, кое-что мы узнали. Даже по этой записи можно понять, что наш противник - не эльф и не гном.

- Не гном понятно, рост довольно высокий. А почему не эльф? - заинтересовался Леонард.

- Другие движения, пластика совсем иная.

- А-а, понятно. Ну, тогда еще кое-что: когда наш злоумышленник стоит, он макушкой примерно на уровне середины натюрморта с серебряной вазой. Сейчас пойду и посмотрю, какой примерно рост получится.

Леонард вышел из курительной, а генерал повернулся к госпоже Редфилд и спросил:

- Borkum Riff Sherry?

- Нет, Corsair, с Антильских островов. У них вишневый аромат мягче, - увидев вопрос на лице Джона, она рассмеялась и пояснила, - Сорта табака, Джон. Всего лишь сорта табака!

- У нашего злоумышленника вполне приличный рост, меня выше дюйма на три! - сообщил Леонард, успевший сбегать в кают-компанию.

- То есть, примерно шесть футов и четыре дюйма? - переспросил генерал. - Действительно, солидно. Значит, наш противник, скорее всего, мужчина и человек.

Тут и я решила внести свою лепту:

- Можно еще предположить, что он пассажир первого класса или один из офицеров. Или стюард.

- Да, второму классу или матросам было бы трудно объяснить свое появление в этой комнате... - согласилась со мной госпожа Редфилд.

- Ну, осталось всего ничего, - помахал трубкой генерал. - Сколько у нас пассажиров в первом классе, двести?

- Сто восемьдесят восемь, - сказал Джон. - Из них восемьдесят два - мужчины. Про экипаж пока не узнал.

- По экипажу я выясню, - сказала госпожа Редфилд. - А теперь я предлагаю молодежи пойти и поплескаться в бассейне. Иначе у кого-нибудь особо внимательного может возникнуть вопрос, что мы делаем в курительной такой странной компанией в столь прекрасный день.

День, и в самом деле, снова выдался замечательным. Мы втроем поплавали в бассейне - что удивительно, именно втроем: ни один из ста восьмидесяти пассажиров первого класса не составил нам компанию. Да и на палубе в шезлонгах сидели три или четыре совсем уж пожилых леди, расположившихся под самым большим зонтом и увлеченно рассматривавших иллюстрированные журналы. Правда, в их распоряжении были еще прогулочная палуба, открытая бильярдная, бар, в конце концов - за те немаленькие деньги, что вы платили за билет, компания океанских перевозок развлекала вас на всю катушку. Стрелки подползали к полудню, когда я решительно поднялась и сказала:

- Все, хватит мне жариться на солнце. Пойду и займусь чем-нибудь в каюте, а то обгорю.

- Чем ты будешь заниматься в каюте одна, Сандра? - спросил Леонард, лениво приоткрыв один глаз. - Может, тебе помочь?

Махнув рукой, я ушла, но работать над подарком не было никакого настроения. Я приняла душ, прилегла, и неожиданно для себя уснула, да так крепко, что проспала обед, стук в дверь, звонок коммуникатора... Когда я открыла глаза, за приоткрытым окном каюты было совсем темно, и в щель залетали капли дождя. Снова испортилась погода. Ветер усиливался, начинало чувствительно качать.

Наша скорлупка болталась под дождем в огромном океане, где-то между Нью-Амстердамом и Азурскими островами. Надо было вставать, наряжаться и идти на ужин, пока меня не потеряли окончательно.

После ужина для пассажиров был запланирован концерт классической музыки под открытым небом. Интересно, чем его заменят по случаю дождя? Наверное, опять танцами и коктейлями, как в первый день плавания и вчера. Н-да, предвкушая долгое плавание через океан, я воображала себе, как буду отсыпаться, валяться с книгой в постели, заниматься артефактами, теорией и практикой. И мне даже в голову не могло придти, что плавание будет почти таким же скучным, как какой-нибудь бал или большой прием.

Сегодня мы сидели не за капитанским столом, а за третьим. Кажется, это было предусмотрено корабельными правилами, периодически менять рассадку за столами, чтобы никто из пассажиров первого класса не чувствовал себя ущемленным. Госпожа Редфилд приветливо мне кивнула, леди Гардленд что-то вполголоса выговаривала своей племяннице-внучке-воспитаннице, и на мой приход не обратила внимания. Этим вечером все были одеты... я бы сказала, по-домашнему; ну, разумеется, кроме лорда Бринуотера. В смокинге цвета начищенной дверной ручки, с пурпурным поясом и галстуком-бабочкой, он на сей раз напоминал не павлина, а, скорее, фазана. Леонард и Джон щеголяли хорошо прожаренными красными лицами; госпожа Редфилд покачала головой и погрозила им пальцем. Леонард сделал умоляющие глаза, и она сдалась:

- Так уж и быть, после ужина попробую снять ожог. Хотя и не стоило бы в... хм... воспитательных целях. А где наш генерал?

Молодые люди переглянулись и пожали плечами.

- Я видела его перед ужином в библиотеке, - раздался тихий голосок мисс Робинсон. - Он что-то писал. Странно, разве отсюда можно отправить письмо?

- Отсюда - нельзя, конечно. Даже магические вестники и электронные письма через океан не отправляются, - любезно пояснил Леонард. - Но послезавтра мы весь день простоим в порту Понта-Делгада, оттуда можно будет послать, например, открытку. Скорее всего, она даже обгонит вас в пути, ведь почтовые корабли намного быстроходнее пассажирских.

- О, как интересно! - оживилась девушка. - Тетя Генриетта, давайте отправим открытку Мэй!

Ага, значит, все-таки племянница.

Я была уверена, что леди Гардленд сурово подожмет губы и скажет девушке, что такие глупости ее не должны интересовать. Ну, вот у нее такой тип внешности, что она явно уверена в своем абсолютном знании всех вопросов, которые должны интересовать ее родственницу. Поправка: всех ее родственников. Но суровая дама в очередной раз меня удивила: она мягко улыбнулась, отчего ее лицо волшебным образом помолодело лет на двадцать, и сказала:

- Конечно, милая. Обязательно выберем самую красивую и отправим.

- Добрый вечер всем! - раздался за моей спиной голос генерала. - Прошу простить за опоздание, увлекся и не услышал гонга.

Я увлеченно выцарапывала из креманки последние капли мороженого, когда случайно взглянула на генерала. Вид у него был донельзя изумленный. В руках он вертел листок бумаги, который только что достал из собственного кармана.

- Странно, - пробормотал он, - очень странно.

- Джеймс, - окликнула его госпожа Редфилд. Генерал посмотрел на нее, и, я уверена, она еле заметно покачала головой. - Скажите, мой дорогой, у вас остался еще тот ваш табак с каштановым привкусом?

Генерал несколько мгновений смотрел на нее с тем же изумлением, потом в его глазах промелькнуло понимание. Он сунул листок в карман и ответил с улыбкой:

- Конечно. С удовольствием поделюсь, только зайду за ним в каюту!

Ну, теперь я тоже чувствую совершенно непреодолимое желание выкурить сигарету перед сном! Ах, будут еще танцы? Значит, перед танцами! И, как мне показалось, такое желание посетило не только меня. Во всяком случае, в курительную Леонард и Джон пришли даже раньше меня.

- Давайте, Джеймс, - нетерпеливо проговорила госпожа Редфилд, врываясь следом за мной. - Нет, не табак! Я говорю о записке, которую вы разглядывали так неосторожно за ужином.

Генерал молча протянул ей тот самый листок, она развернула его и мы, все четверо, с удивлением прочитали: "Генерал, если вы придете завтра в семь утра в кают-компанию первого класса, то сможете узнать, из-за чьего приказа погиб ваш брат".

- Кто-то меня неплохо знает, - голос МакАртура звучал почти виновато. - Я бы, конечно, туда пошел. Вот только я не прочитал эту записку вовремя. Я не надевал этот пиджак с того момента, как занял свою каюту. Тогда в Нью-Амстердаме шел дождь, и было прохладно. И сегодня тоже дождь и прохладно...

- То есть, эту записку тебе сунули в карман во время посадки? - госпожа Редфилд прикусила зубами мундштук своей трубки. - Ну да, вечером был торжественный ужин, ты облачился в мундир, а твидовый пиджак провисел в шкафу эти три дня. И записка лежала в кармане...

- Значит, получается, что ловушку ставили для генерала? - вылезла я с логичным выводом.

- Получается, что так, - подтвердила госпожа Редфилд. - Записка обычная, магического следа я не чувствую. Любые следы ауры, а тут они были совсем слабые, за это время развеялись. Сунуть ее в карман во время погрузки мог с равным успехом и кто-то из пассажиров, и стюард, и один из офицеров.

- И вот тут возникает вопрос, что такое вы везете с собой, генерал, что им понадобилось убрать вас, не дожидаясь прибытия в Люнденвик? - сказал Джон, и неожиданно в голосе его зазвучал металл. Мне даже показалось вдруг, что этот молчаливый дипломат из тех, кто имеет право задавать такие вопросы пятизвездным генералам.

Глава 5.

Темно-зеленая вода сомкнулась над моей головой, и я, пуская пузыри, пошла ко дну. Толстая рыбина с белесым пузом мазнула меня по носу хвостом и, будто насмехаясь, ушла вверх, к солнцу.

Я рывком села на кровати. Да что же это такое! Третий раз за ночь пытаюсь заснуть, и третий раз вижу один и тот же кошмар: неясная фигура возникает за моей спиной на палубе, толкает, и я лечу вниз, в холодную зеленую воду.

"А фигура-то из моего сна похожа на того самого злоумышленника, которого наша заколочка записала в кают-компании!" - сказал кто-то холодный и рассудительный в моей голове.

Я взяла блокнот и карандаш, села на постели и стала размышлять, рисуя на листках закорючки. Закорючки получались неожиданные: вчерашняя болтанка усилилась, как бы не захватил нас шторм.

Итак, мы знаем, что у генерала хотят выкрасть некие секретные документы, которые он везет с собой. Что за документы, он, конечно, не сказал, но заверил всех присутствовавших, что никто их не найдет. Ни магически, ни физически - никак.

Судя по действиям нашего противника, план у него был такой: вызвать генерала утром в кают-компанию, оглушить магической ловушкой и, пока МакАртур в отключке, и его не нашли, обшарить генеральскую каюту и забрать документы. Злоумышленник пришел убедиться, что рыбка попала в сеть... тьфу, опять рыба! Что лис попался в капкан, вот! Но в капкане он никого не нашел. Какой же будет следующий его шаг?

Предположим, он попробует поискать документы, пока генерал на ужине, и не найдет их. Но, если никто, кроме самого МакАртура не знает, где бумаги спрятаны, значит, никто другой не сможет передать их по назначению. Следовательно, вопрос решается очень просто. А именно: нет человека - нет и проблемы. Получается, что генерала надо охранять, как принцессу на выданье. Даже еще строже.

Тут мои мысли неожиданно свернули в сторону моих соратников по расследованию. А как вообще получилось, что мы оказались в одной компании? Пять ничем, кроме стола за обедом и ужином, не связанных между собой взрослых людей. Ну, хорошо, с госпожой Редфилд я познакомилась случайно, пока на борту никого почти и не было; генерал явно знает ее очень давно. А Джон и Леонард как оказались в этой компании, совсем не подходящей для "золотой молодежи"? И, кстати, еще вопрос: когда пострадала та девушка, мисс Маллиган, они оба оказались на второй палубе почти мгновенно. И были полностью одеты. А ведь мы с генералом встретились уже глубоко заполночь; кстати, МакАртур был в домашней куртке. Джон... я зажмурилась и представила себе трап, с которого спускались молодые люди... ну, да, конечно - оба были в джинсах и рубашках с длинным рукавом, которые мгновенно не наденешь и не застегнешь. Я стукнула кулаком по тумбочке и зашипела от боли. Что ж такое, половина пятого утра, а я, как курица безмозглая, вместо того, чтобы спать, придумываю преступления!

Это было не совсем удобно, но я решила перед завтраком зайти в каюту госпожи Редфилд, и изложить ей свои сомнения с глазу на глаз. Ей я доверяла. Дверь открылась сразу после моего стука, и удивления на лице женщины не было.

- Хорошо, что ты пришла, Алекс, - сказала госпожа Редфилд, затворяя за мной дверь. - Я хотела тебя кое о чем попросить. Но это потом. Рассказывай, до завтрака у нас есть минут двадцать - двадцать пять.

Собственно, мои ночные размышления уложились в пять минут. Ну, может быть, шесть. Моя собеседница покивала, задумчиво хмыкнула и сказала:

- Что касается Леонарда и Джона - у меня есть некоторые соображения насчет них, я проверю и поделюсь. Или не поделюсь, - тут она усмехнулась довольно неприятно, - если результаты проверки будут как-то задевать вопросы государственной безопасности. А насчет охраны генерала ты абсолютно права. Я тоже уже об этом думала.

- И?

- И, вот по этому-то поводу у меня был к тебе вопрос. Нужно сделать для него охранно-сигнальный артефакт, причем сделать быстро. Надеюсь, до конца дня Джеймс в относительной безопасности, но к вечеру нужно все подготовить. Если у тебя есть какая-то подходящая заготовка, мы можем заняться этим совместно.

- Что вы маг, я уже поняла, - ответила я медленно. - Но не могу оценить уровень. И... еще вопрос - вы практикуете частным образом? Дело в том, что я из-за родителей связана определенными обязательствами...ээээ... перед Посольским приказом Бритвальда.

Госпожа Редфилд задумчиво постучала кончиками пальцев по подлокотнику кресла, потом вздохнула.

- Ладно, к Темному отпуск. Все равно не получилось.

Она щелкнула пальцами, и в ее правой руке возникли две визитных карточки, которые мне и были протянуты. На верхней было написано четким темно-коричневым шрифтом: "Лавиния Редфилд, коммандер, Служба магической безопасности Союза королевств. Лютеция, Галлия - Люнденвик, Бритвальд". На второй шрифт был темно синий. Да и содержание несколько отличалось: "Лавиния Редфилд, архимаг. Декан кафедры боевой магии высшей магической Академии, Лютеция, Галлия".

Разведя руками, я вернула визитки и. не удержавшись, спросила:

- А еще сколько их есть? Разных визитных карточек?

- М-м... еще три или четыре. В конце концов, не везде принято пользоваться этими бумажками. В Оргриммаре, например, этого обычая просто не поняли бы, - усмехнулась госпожа Редфилд. - Ну что, берешься за артефакт? У меня нет ничего подходящего для базы, а переделывать что-то действующее и не так надежно, и не хочется.

- База у меня есть, конечно. Ремень с пряжкой, браслет для часов и перстень; три точки должны дать практически полный купол. Прописать функции и залить под завязку, до вечера управлюсь.

- Залить я помогу, не вопрос, - она взяла из гардеробной легкий льняной жакет и вопросительно на меня посмотрела. - Ну что, идем завтракать?

- Еще момент... может, это и глупость, но мне приснился странный сон. Трижды за одну ночь.

- Трижды подряд - это не глупость, а дар богов. Надо только воспользоваться им правильно. Рассказывай.

- Собственно, рассказывать почти нечего, - я замялась. - Мне снилось, что меня сталкивают с палубы в воду, и я тону. Неясная фигура, вроде бы мужская.

- Лица, конечно, ты не видела, - утвердительно сказала магичка.

- Нет.

- У тебя Дар предвидения?

- Нет, - повторила я. - И ни у кого в семье не было.

- Н-да. Для каких-то выводов слишком мало данных. Ну, пока, ты и сама понимаешь, лучше не подходить к поручням. А я посмотрю и поразмышляю. Теперь идем, иначе кофе остынет.

- Новый сварят, - махнула я рукой. - Последний вопрос, можно?

- Спрашивай.

- Мы посреди океана. Магические вестники сюда не доходят, потому что над текущей водой магия рассеивается. Электронная почта не работает, потому что на корабле нет Сети. Как вы планируете проверять свои соображения насчет Джона и Леонарда?

Госпожа Редфилд хмыкнула.

- Давай вернемся к этому вопросу вечером, хорошо?

Я пожала плечами и встала с кресла. Можно подумать, если бы я сказала: "Нет, не хорошо!" - от этого бы что-то изменилось.

Шторм бушевал вовсю. Завтрак превращался в акробатическое представление - посуда и столовые приборы совершали неожиданные броски, попытка выпить горячего чаю превращалась в самоубийственный трюк, а омлет приходилось ловить. Стюарды передвигались по ресторану с привычной осторожностью, стараясь не отцепляться от колонн или спинок стульев. "Гордость Бритвальда" то взлетала на огромную высоту вместе с очередным валом, то обрушивалась вниз с грохотом; и с ней вместе взмывали и стремительно падали тарелки, чашки, стулья и желудки пассажиров.

Ни капитана Гаскелла, ни первого помощника сегодня в ресторане не было, только два или три унылых младших офицера старательно демонстрировали пассажирам высокий класс попадания в рот ложки с овсянкой. В общем-то, шаг со стороны капитана разумный: зачем демонстрировать всяким сухопутным крысам, что не можешь справиться с собственной чашкой кофе?

Ладно, наверное, я несправедлива. Шторм - дело серьезное даже для такого сверхбезопасного, магически защищенного судна, как "Гордость". Наверняка Гаскелл вместе с штурманом и корабельным магом стоит на капитанском мостике и хранит нашу безопасность.

Отказавшись от идеи попасть в чашку горячим чаем из чайника, я решила закончить на этом завтрак и выглянуть на палубу. Настоящий серьезный шторм посреди океана - страшно, но ведь и увлекательно, правда? Никто не пожелал составить мне компанию.

Дверь наружу долго не хотела мне поддаваться. Наконец, я дернула изо всех сил, и тут же получила в лицо заряд соленых брызг и порыв ветра. Какой-то добрый ангел расположил поручни не только вдоль борта, но и вдоль палубной стенки, видимо, как раз на такой случай. Держась за них, я сделала несколько шагов вдоль это стенки, чтобы лучше видеть океан.

Нет, он не был синим или черным, или еще каким-то. Он был сразу всех цветов - темный, яркий, грозный, с белой пеной на шапках валов. Волны разбивались о борта, и в мельчайших капельках плясали радуги. Дождь, кажется, сжимал кулаки, а потом распрямлял их и выбрасывал воду зарядами, не хуже водяной пушки.

И ничегошеньки не значил ни один человек, эльф или гном по сравнению со стихией.

У меня действительно было запасено несколько заготовок для артефактов в подарок мужчинам, отцу и братьям в первую очередь. Но тот набор, о котором я говорила госпоже Редфилд - браслет для часов, перстень и пряжка для ремня, все из самой лучшей гномьей стали с платиновой насечкой - это набор я покупала каких-то три месяца назад, чтобы сделать подарок Оливеру. В тот момент я предполагала, что это будет свадебный подарок.

Руки привычно делали знакомую работу: гравировали руны, скручивали платиновые проволочки, постукивали молоточком. А в голове крутились воспоминания - улыбка Оливера над букетом алых роз, его дикая, необоснованная ревность к Чжоу Ляню, его ежедневные коротенькие записки, присылаемые мне на коммуникатор... и длинные загорелые ноги блондинки, которые по-хозяйски поглаживает мужская рука. Рука Оливера.

Как сказала мне Джулия Локмер, пять лет делившая со мной комнату в общежитии; "Нечего было приезжать в дом к мужчине без предупреждения! А вообще, радуйся, что не успела выйти за него замуж".

Собственно, я и радуюсь.

Замшевой салфеткой я вытерла с браслета неожиданно капнувшую туда слезу. Вот все и готово, осталось залить в рабочее заклинание силы и отдать готовый артефакт генералу.

После ужина Лавиния и МакАртур уже традиционно отправились в курительную. За ними так же традиционно пошла я, за мной - Леонард и Джон. Сегодня госпожа Редфилд курила табак со странным запахом: вроде бы он пах медом и яблоками, но не успокаивал, а заставлял встряхнуться и собраться. Генерал достал нераспечатанную пачку Captain Black, покрутил ее в руках, снова сунул в карман и попросил леди поделиться новым для него сортом. На его левой руке красовались часы на новом браслете, перстень был на безымянном пальце правой. Покосившись на магичку, я мысленно потыкала воображаемой иголкой в виртуальный купол, закрывающий генерала - и тут же получила ментальный подзатыльник. Пожала плечами и с независимым видом достала анатолийскую сигарету.

- Завтра у нас стоянка на целый день в Понта-Делгада, - сказала госпожа Редфилд, выпуская особенно ровное кольцо ароматного дыма. - Шторм почти затих, к утру будет совсем спокойно. Я бы предложила спуститься на берег всем вместе, и в городе тоже... не расставаться.

- Да, это разумно. Не стоит давать нашему противнику лишних возможностей, - согласился Леонард, как обычно, за двоих.

- А что там есть, в этом городе? - не могла не спросить я.

- Там... - мечтательно протянула госпожа Редфилд. - Остров вечной весны, там всегда именно такая погода, какой тебе хочется. Вулканические озера с черными берегами, огромные сосны с голубыми иглами, парки, где цветут одновременно азалии, гибискусы и гортензии... Долина, где бьют гейзеры, и можно купаться в горячем озере и любоваться ими. Старинные дома, отделанные разноцветной керамической плиткой. Храмы Единого с резной дубовой алтарной стеной...

Она вздохнула и встряхнула головой, потом добавила уже обычным тоном:

- Как-то я прожила здесь почти полгода, уж очень интересные методики... эээ... убеждения паствы применял местный священник. Так что, полагаю, найти для обеда лучший ресторан города я сумею.

- Какие радости нам сегодня обещали на вечер? - поинтересовался генерал.

- Кажется, концерт силами пассажиров, - сообщил Леонард. - Романсы, фокусы, скрипичные пытки. Пойдешь, Сандра?

Никак я не могу привыкнуть к этой вариации моего имени, каждый раз вздрагиваю.

- Наверное, пойду. Во сколько там начало?

- Через час, - ответил он, взглянув на часы.

- Тогда, пожалуй, пора переодеваться, - сказала я, гася остаток сигареты.

Приняв душ, я надела длинное платье, уложила волосы и подкрасилась. Ну, а что? Все-таки светское мероприятие, значит, надо быть в полной форме. Мамину науку "как быть светской леди" из меня и моих сестер не вышибить ничем. Так что, когда в дверь моей каюты постучали, я была уже полностью готова. Наверное, Леонард решил за мной зайти и проводить к импровизированному концертному залу...

Но я ошиблась. В мою дверь стучала госпожа Редфилд.

- Тебя еще интересует вопрос, как я смогла получить информацию о Леонарде и Джоне?

- И еще как!

- Тогда идем, я тебя кое с кем познакомлю. Он согласился.

Как интересно! Познакомлю - то есть, это новый для меня персонаж? Кто-то из экипажа? Или пассажир второго класса? И куда мы пойдем? В машинное отделение?

Но мы всего лишь прошли несколько шагов по коридору, и передо мной распахнулась дверь уже знакомой мне каюты госпожи Редфилд. Неужели она прячет в каюте незаконного пассажира?

Глава 6

За пару десятков мгновений от двери моей каюты до каюты госпожи Редфилд я успела задать сама себе примерно сто сорок два вопроса о том, кто же такой согласился со мной поговорить. Но, как водится, действительность все мои предположения легко превзошла.

В каюте было тихо и темно, только легкий сквозняк из приоткрытого иллюминатора шевелили занавеску. Никого нет?

Хлопком ладоней госпожа Редфилд зажгла освещение. Действительно никого. Точно так же, как и в моей каюте, большая кровать, пара кресел, небольшой столик, на котором лежит большая, толстая книга; окно с выходом на балкон, шкаф, дверь в ванную...

Хозяйка села в кресло, жестом предложив мне занять второе, и положила руку на книгу.

- Жиль, не притворяйся, что спишь. Я знаю, что ты давно ждешь нашу гостью.

От того, что произошло дальше, я подпрыгнула чуть ли не до потолка. Если бы не вцепилась ногтями в подлокотник кресла - точно бы головой впечаталась. На коричневой кожаной обложке книги внезапно распахнулись два светящихся синих глаза, прорезался рот, и тонкие губы проговорили:

- Ну, здравствуй, Александра.

- Добрый вечер...

Нет, зубы у меня не стучали! Ну, может, раза два всего клацнули.

Госпожа Редфилд негромко рассмеялась.

- Алекс, разреши представить тебе моего партнера. Zhuan"ol Zhaunil. Его имя в переводе с древнего языка дроу означает "Книга мудрости". Дабы мы не ломали язык, он позволил называть его просто Жиль. Я рассказала о разработанных тобой артефактах, и Жиль изъявил желание на тебя посмотреть.

Я перевела дух. Партнер, значит. Посмотреть пожелал. Вот же...

- Значит, получается, что насчет Леонарда и Джона вы хотели что-то выяснить с помощью... эээ... Жиля? И как, что-то удалось узнать?

- Представь себе, нет! - недовольно буркнул Жиль. - Мне, всесторонне развитому искусственному интеллекту, обогащенному древним знанием, отказали в доступе! Будто простой железяке вроде ваших коммуникаторов!

- У меня были предположения о том, почему это произошло, - перехватила инициативу госпожа Редфилд. - Но пока я просто не имею права их озвучить. Прости. Завтра, пока мы будем в Понта-Делгада, я доберусь до Сети, и смогу все проверить. По общедоступным каналам, Жиль, ты понял?

- Пфы! - раздраженно сказал древний искусственный интеллект, и синий огонь погас. Перед нами снова была коричневая кожаная обложка.

Понта-Делгада действительно оказался совершенно сказочным городом. С иссиня-черных гор сбегали многочисленные ручейки и речки, через которые были перекинуты кружевные мосты. На лошадях, запряженных в разноцветные коляски, красовались соломенные шляпы с цветами. Тройная каменная арка, означавшая въезд в город, была увита плетями цветущих мелких розочек. На главной городской площади, Праза Эшперанса, кипел утренний базар - фрукты и овощи, травы, вино и настойки, веера, резные гребни, вышивка. Чуть в стороне я увидела тележку собрата-артефактора, и закопалась в искусных поделках из дерева, металла, кости и камня. Не знаю, сколько прошло времени, когда я отошла от дона Бернардеша с изрядно полегчавшим кошельком и потяжелевшей сумкой, мне показалось, всего минут пятнадцать - двадцать. Но, как выяснилось, все мои сегодняшние спутники успели разбрестись по рынку, и я не увидела в шумной и пестрой толпе ни генеральского мундира, ни серого шелкового плаща госпожа Редфилд, ни белой рубашки Леонарда.

Ну и ладно! Вон там я еще видела книжную лавочку, наверняка в ней найдется что-нибудь остро необходимое.

У чистенькой старушки в кружевном чепце я купила пару пирожков с яблоками и с удовольствием надкусила. Замечательно, ровно как я люблю - не слишком сладко, тесто пропиталось яблочным ароматом, но не намокло. Темный с ним, с "лучшим рестораном в городе", пусть мои спутники идут туда обедать. Повернув к книжной лавке, я краем глаза заметила в толпе знакомое лицо. Кажется, это тоже пассажир с "Гордости Бритвальда"... Ну да, точно! В ресторане он сидит от нас далеко, лицо у него совершенно незапоминающееся; я бы его и не выделила в толпе, но на танцевальном вечере он приглашал меня на вальс. Танцевал он так плохо, что я невольно его запомнила. Ничего удивительного не было в том, что в маленьком городке мы пересеклись на главной площади, но отчего-то по моим лопаткам пробежал холодок.

Я полезла в сумку, достала защитный медальон, надела его на шею и активировала. Ну вот, теперь энергетический щит закрывает меня от направленных магических воздействий, холодного оружия и пошлого удара по голове тупым предметом. Конечно, от выстрела из пистолета он не защитит, но вряд ли кто-то рискнет стрелять в толпе.... Да о чем я вообще думаю, кому на меня нападать?

Потешив свою паранойю, я отправилась в книжную лавку. Там, действительно, оказалось немало интересного, самое главное - по моей специальности, аретефакторике. Старые издания, давно распроданные в больших магазинах Нового Света, здесь тихонько лежали на полках, ожидая меня. Нашелся даже справочник "Сравнительные свойства и характеристики металлов и минералов в применении для защитных артефактов всех направлений" Клаузевица! Он, между прочим, был выпущен сто сорок два года назад крохотных тиражом, и давно стал библиографической редкостью.

Чтобы расплатиться за отобранные книги, мне пришлось отдать все остававшиеся в кошельке наличные. Да что говорить, денег бы не хватило, если бы я не вспомнила о монете в пять дукатов, которую всегда ношу в потайном кармашке. Ну, к счастью, монетка была на месте, и со сдачей в кругленькую сумму (аж шесть сантимов! Хватит еще на один пирожок с яблоками!) я вышла из книжной лавки.

Тут меня осенило: беспокойство, слегка дергавшее меня последние полчаса, было просто сигналом внутреннего будильника. Солнце давно сползло к горизонту, площадь была почти пуста, только на последних лотках подзадержавшиеся торговки убирали товар и закрывали витрины. Мамочки мои, а во сколько корабль отчаливает? Мне же даже не связаться ни с кем из новых знакомых, у меня в коммуникаторе нет ни одного их номера! Ну да, все казалось, успеем обменяться координатами. Сейчас ведь не нужно, зачем пользоваться коммуникатором в небольшом замкнутом пространстве корабля?

Придерживая тяжелую сумку с покупками, ощутимо стукавшую меня по правому боку, я побежала в сторону порта. С той стороны раздался громкий сигнал - корабельная сирена? Неужели знак отплытия, и я опоздала?

Я влетела в узкий проулок, выводящий прямо на пирс, к месту стоянки "Гордости Бритвальда", и... Вот есть выражение "ноги подкосились"; именно это со мной и произошло.

Да, переулочек и в самом деле вел точно к кораблю, я видела его белоснежный борт. Вот только проход к нему закрывала пара личностей самого недвусмысленного вида. В Нью-Амстердаме такие носят дреды и слушают рэп, в Люнденвике пьют пиво и сидят на корточках возле пивных, в Сан-Паулу де Гомеш забрасывают огрызками футбольные команды, но ведут они себя везде одинаково. Ограбить случайного прохожего, разбить витрину, перевернуть и поджечь мусорный бак, изнасиловать девушку - ничем не побрезгуют...

- Смотри, Бак, какая цыпочка выпорхнула, - хмыкнул тот, что повыше ростом.

- Цыпа, тебе же компании нехватает! - второй, толстяк с переломанным носом, сплюнул на дорогу. - Иди сюда, цыпа, покажешь, чему тебя в школе научили, а парни пока за твоей сумочкой приглядят...

Я дернулась назад, к площади, но и за моей спиной дорога была перегорожена. Еще трое. Никакой защитный артефакт не спасет в такой ситуации.

Ладно, пусть мне и не справиться с пятью отморозками, но я не овца покорная; когда не смогу драться - буду зубами рвать! Я бросила сумку за землю, стряхнула с запястья большие мужские часы с тяжелым браслетом и зажала их в правом кулаке. Не кастет, конечно, но кулак утяжелит хорошо. В левом кармане легкой куртки у меня был еще один артефакт, ближнего боя, так сказать. Первого, кто до меня дотронется, я смогу вырубить им. Двоих, там два парализующих заряда. Этот ценный предмет я зажала в левом кулаке, держа палец на кнопке активации.

- Надо же, не соврал нам тот хмырь, который за тобой последить велел, - ощерился длинный.

- Прямо велел? А вы и послушались? - усмехнулась я. - Мальчики, а может, добром разойдемся? Я на корабль спешу...

- На корабль? - лицо толстяка внезапно исказилось гримасой ненависти. - Богатенькая, значит... Сука!

Попытка схватить меня за волосы кончилась для него теплой встречей физиономии с камнем дороги. В ближайшие два-три часа окружающая действительность Бака волновать не будет. А вот меня... мне, кажется, придется не слишком хорошо. В парализаторе остался один заряд.

- Продолжим? - я повела плечами. Куртка не мешает, брюки удобные. Хорошо, не стала надевать платье, а ведь была такая мысль.

Шибзд, кинувшийся на меня справа, получил утяжеленным кулаком в переносицу, отлетел назад, и очень удачно стукнулся головой о камень. Осталось трое, уже легче. Неужели по этому переулку никогда никто не ходит?

Что у меня еще есть? Ага, книги связаны веревкой, а веревочка-то конопляная. А этот материал отлично принимает магические импульсы. Держит недолго, ну, так мне долго и не надо. Не отводя глаз от стоящих кучкой противников, я присела, дернула веревку за хвостик и прошептала короткий наговор. Да, магический дар мне достался совсем слабенький, но предметы меня слушаются всегда. Я распрямилась, и. дождавшись момента, когда оставшаяся на ногах троица кинется ко мне, бросила веревку им в ноги. Мгновенно она обвилась вокруг щиколоток, притянула к ним запястья, и мои оппоненты стали слегка похожи на скульптурную группу "Лаокоон".

- Помощь нужна, или сама справишься? - раздался знакомый голос за моей спиной.

- Да, вроде бы, уже справилась, - ответила я, поворачиваясь на голос. Леонард. - Ты здесь откуда взялся?

- Мы забеспокоились, куда ты пропала. Через час отчаливаем, вот я и отправился тебя встречать.

- А, понятно...

Я ткнула острым носом ботинка длинного. Тот зашипел и дернулся в мою сторону, но чудная конопляная веревочка крепко стягивала его ноги с руками рыжего и шеей бритоголового приятелей.

- Ну, теперь расскажи мне, кто же вам велел за мной следить? - я присела на корточки рядом с ним.

- Да пошла ты...

- Конечно, пойду. А по дороге вызову коменданта порта. И ты, в лучшем случае, отправишься в каменоломни. Говори, и я подумаю, есть ли у меня время на визит к коменданту.

- Мужик один, нас в пивной нашел... Заплатил двадцать дукатов, если ты опоздаешь на корабль. А лучше - вовсе, того... никуда не придешь.

- Как выглядел?

- Блондин, высокий. Одет хорошо. Глаза... не то серые, не то зеленые.

- Родинки, шрамы, бородавки? Особые приметы какие-то были? - подключился к допросу Леонард.

- Не знаю, не разглядывал я его... - длинный парень цедил слова неохотно, и все время проверял, не удастся ли ему освободиться.

Я поднялась на ноги и еще раз от души пнула его в бок.

- Ладно, ладно! Перстень на нем был - золотой, с черным камнем. На камне что-то вырезано.

- На какой руке?

- На правой...

Неожиданно рыжий, который в нашей скульптурной композиции оказался повернутым несколько вбок, побледнел и, упираясь чем мог, попытался отползти назад. Обернувшись, я увидела госпожу Редфилд, задумчиво глядевшую на шпану, перекидывая с руки на руку огненный шар. На правой руке шар становился синим, перелетая на левую, менял цвет на красный.

- Нне надо, - прохрипел рыжий.

- Почему? - поинтересовалась госпожа Редфилд. - Назови мне хоть одну причину.

- Мы больше не будем...

И тут я расхохоталась. Только вот почему-то перестать смеяться у меня никак не получалось. Я прижалась лицом к плечу Леонарда и заткнула себе рот кулаком. Лео обнял меня и неловким движением погладил по голове, прошептав:

- Сандра, какой же ты молодец. Ты справилась сама.

Госпожа Редфилд тем временем щелчком пальцев отправила огненный шар в стену дома, присела на корточки возле длинного, приложила ладонь к его лбу и на мгновение закрыла глаза. Потом встала, отряхнула руки и сказала:

- Алекс, Лео, пойдемте. Молодые люди полежат тут до полуночи, после чего отправятся в отделение городской стражи и напишут подробное признание во всех своих... подвигах. Где, когда, кого, сколько взяли и кому продавали. Понятно?

От ее ласкового голоса даже мне захотелось сделать шаг назад. Парни же только мелко-мелко закивали.

- И если хоть один из вас еще хоть раз обидит словом или делом хоть кошку, откажет в помощи любому живому существу - будет доживать век разумной осиной в городском парке!

Глава 7

В четвертый раз стукнувшись пальцами ноги о ножку стола, я перестала метаться по курительной и села.

- Почему они прицепились ко мне, я не понимаю?

Вопрос риторический, это мне самой было ясно. Но иногда кажется, что, когда вопишь и воздеваешь к небесам сжатые кулаки, то вроде как и делаешь что-то полезное для разрешения ситуации.

- Думаю, потому, что ты была одна, - пожал плечами Леонард.

- Это я и сама понимаю, - отмахнулась я. - Если бы ко мне просто привязалась городская шпана, я бы не удивилась. Но их же кто-то науськал! Зачем?

- Мы, разумеется, не обнаружим на судне никого, соответствующего полученному описанию? - утвердительно сказал генерал.

Госпожа Редфилд покачала головой.

- Я считала память того бандита. В описании он не наврал, но все равно, ты прав, Джеймс. Такого человека на "Гордости Бритвальда" нет.

- Иллюзия?

- Маскирующие заклинания, иллюзия, изменение облика - мы не знаем, что было применено. Да это и не так важно. У нас есть два существенных момента: цвет глаз и рост, которые не меняются при наложении этих заклинаний. И то, что заказчик носит на указательном пальце правой руки некий массивный перстень.

Я пошевелила пальцами.

- Неудобно же!

- Что неудобно? - терпеливо поинтересовалась госпожа Редфилд.

- Я имею в виду - неудобно носить массивный перстень на указательном пальце, да еще и на правой руке. Мешает. Или он левша?

- Нет, судя по прочитанным воспоминаниям, заказчик правша, - госпожа Редфилд повернулась к Леонарду. - Лео, дай мне, пожалуйста, твой университетский перстень.

Тот снял с левой руки кольцо - широкое, без камня, с вырезанным на металле гербом и буквами. "Платина? - подумала я. - Отличный может получиться артефакт, для опознания ядов, например". Госпожа Редфилд покрутила его в руках и примерила на указательный палец правой руки. Пошевелила пальцами, как я минуту назад, и сказала, возвращая кольцо:

- Действительно неудобно. Ну, можно сказать почти наверняка, что он не маг. С таким грузом на пальце ни одного плетения не сделаешь.

- У Бринуотера штук шесть перстней, сколько мы заметили, он их даже ночью не снимает.

- Да, Лео, это так, - магичка усмехнулась, вспомнив что-то забавное. - Но вот Бринуотера я хорошо знаю уже лет сорок. Он такой трус, что не ввяжется ни в какое сомнительное предприятие.

- А кто из старших офицеров занимался приемом пассажиров в Нью-Амстердаме? - внезапно спросил Джон.

Я даже вздрогнула, так редко звучит его низкий голос.

- Третий помощник, по-моему, - ответил генерал.

- Вот как раз у него я заметил перстень на правой руке. На указательном пальце. Массивное золото, вроде бы, с топазом.

- Завтра я загляну к капитану и попробую увидеть судовую роль, - кивнула госпожа Редфилд. - Сегодня уже поздновато. Джеймс, у тебя в каюте ничего не стронуто? Мои сигналки?

- Нет, никто не входил.

- Странно, что они не попытались воспользоваться твоим отсутствием...

- А почему мы вообще решили, что сегодняшнее нападение на Сандру связано с нападением на генерала? - неожиданно спросил Леонард. - Сандра, ты говорила, что родители тебя срочно вызвали в Христианию, сорвав с места?

- Ну да... Давно, еще когда отец и мама уезжали из Нового Света, мы договорились, что я заканчиваю Гарвард и остаюсь в Бостоне. Я уже и помещение для студии и магазина присмотрела, а десять дней назад от них пришел вестник...

- А в чем причина, ничего не сказано?

Я только покачала головой.

- Вестник был с голозаписью? - продолжал допрос Леонард. Да, это все больше походило именно на допрос...

- Нет, вестник был без записи, просто письмо. Даже, я бы сказала, записка. Извини, Лео, я перенервничала и хочу отдохнуть, - сухо сказала я, собираясь встать из кресла.

Он мгновенно оказался на ручке моего кресла.

- Прости меня, пожалуйста, Сандра! Ну, прости дурака, работа проклятая иной раз вылезает в самый неподходящий момент.

Я отобрала у него свою руку и покачала головой.

- Я не сержусь, просто устала, понервничала и хотела бы лечь. Завтра увидимся за завтраком.

- И с меня мороженое возле бассейна!

- Действительно, время уже позднее, - госпожа Редфилд тоже встала. - Пойдем, Алекс. Спокойной ночи, господа.

В своей каюте я бросила взгляд на купленные в лавке книги и сумку с заготовками для артефактов. И как только Леонард ухитрился их не оставить там, в переулке? Я ведь напрочь забыла о книгах, которым так радовалась четвертью часа раньше... Кстати, интересно - веревочка-то была занята, книги он донес, связав заклинанием. Получается, что Лео маг? Ах, какая коробочка с сюрпризами: вроде все вытащила, рассмотрела, отложила в сторону - хлоп, а там второе дно, и под ним новые загадки. И не факт, что не найдется дно третье и четвертое... Работа, например, загадочная.

Умывшись, я достала коробку с артефактом для Майи. Знакомство с Жилем навело меня на некоторые новые идеи. Дело в том, что подарок должен был представлять собой зачарованную записную книжку для рецептов, которые Майя разрабатывает для ресторана в Люнденвике. По моей идее, книжка сама заносила на страницы текст под диктовку, могла не только воспроизвести его вслух по сказанному хозяйкой названию, но и пересчитать на другое количество продуктов. Ну, а раз мы делаем что-то необыкновенное, то записная книжка научится показывать, как будет выглядеть готовый десерт, и чем он будет пахнуть.

Новая идея требовала дополнительных расчетов магических полей, и я погрузилась в работу. А когда, разогнувшись, бросила взгляд на часы, не поверила глазам. Начало пятого утра, вот это я поработала! Ну, зато подарок почти готов, осталось блеск навести.

Приняв душ, я легла в постель и без сновидений проспала до завтрака. И завтрак бы проспала, но горничная принесла утренний чай.

Раз уж подарок был почти закончен, я решила немного побездельничать. Тем более, что погода снова нас балует, на небе ни облачка. Шляпа, парео, солнечные очки, третий из купленных перед отплытием купальников - и я готова отправиться к бассейну. Ладно, если заскучаю - прихвачу найденную вчера книгу о применении в артефакторике веществ растительного происхождения.

Сегодня в бассейне было тесновато, да и шезлонги, расставленные ближе к носу корабля, и на солнце, и под навесом оккупировали пассажиры.

Я тоже позагорала, искупалась, поплавала наперегонки с Леонардом (и обогнала его! Ну, сантиметра на три, но обогнала же!) и снова уселась в шезлонг. Перед глазами, куда ни посмотри, был океан, синий, серый, а совсем рядом с нашим кораблем - зеленоватый. Раскрыв книгу, я попыталась читать, но через короткое время обнаружила, что книга лежит у меня на носу, а я сама бессовестно сплю.

Внезапно я увидела, что мы проходим мимо небольшого островка, сплошь покрытого изумрудной зеленью. Только посередине острова торчала голая серая скала.

- Это последний из островов Азурского архипелага, - сообщил сидящий в соседнем шезлонге Леонард. - Необитаемый, тут живут только попугаи и дикие козы.

- Красиво...

Я набросила парео и пошла вдоль борта, глядя на проплывающий мимо остров. Внезапно мне показалось, что среди зелени мелькнула человеческая фигура в чем-то белом. Или это коза? Стоя почти на корме, я вглядывалась в зеленое растительное буйство, когда толчок в спину перебросил меня через поручни.

К счастью, я сумела войти в воду рыбкой, а не плюхнулась животом или спиной, а то при падении с такой высоты переломалось бы все на свете.

"Точно, как в том сне! А очки сейчас соскочат с носа..." - подумала я, и пошла ко дну следом за очками...

Где-то я читала, что в момент смертельной опасности любого может накрыть неожиданное озарение. Ну, к примеру, вдруг во всей своей стройности возникнет в мозгу доказательство теоремы Ферма. В другой книге перед глазами главной героини за краткие мгновения перед смертью проносилась вся ее жизнь.

Ну, видимо, я недостойна. В моей голове крутились в произвольном порядке три мысли: я не могу утонуть, я же только что прекрасно плавала; никто не видел, что меня столкнули за борт; как жаль дорогущие солнечные очки - рыбам они ни к чему, лучше бы их украли.

Ко дну я пошла медленно, даже с некоторым неспешным достоинством. Из моего рта вырвался огромный пузырь воздуха, и это каким-то образом привело меня в чувство. Я зацепилась за первую мысль: "Я умею плавать. Я отлично умею плавать", зашевелила руками и ногами, и - ура! - стала медленно подниматься к зеленоватой поверхности воды.

Сильная рука подхватила меня под животом, я сразу перестала бояться и. словно пробка из бутылки игристого вина, выскочила на поверхность воды. Солнце, Светлые боги, солнце! Рядом со мной фыркнул, выныривая, Джон.

Джон, не Леонард. Тот, видимо, даже не заметил моего ухода.

- Ты как? - он продолжал поддерживать меня, теперь обхватив под мышками.

- Ох...

- Ты умеешь плавать на спине? Ляг на воду, тебе будет легче держаться. И постарайся расслабиться, тебе надо чуть передохнуть. Нам еще до острова надо будет доплыть. Тут рядом, не волнуйся.

Последовав его совету, я легла на спину. Вода перестала быть врагом, который все время подстерегал меня. Теперь океан меня поддерживал и укачивал, удивительное ощущение.

- Ну что, немножко пришла в себя? - выдернул меня из этой нирваны вопрос Джона.

- Да, вполне.

- Тогда вперед!

До острова мы действительно доплыли быстро. К счастью, там оказался довольно пологий выход из воды - на крутую скалу я бы, пожалуй, сейчас не вскарабкалась.

Только ощутив под ногами твердую землю, я позволила себе уткнуться в мокрую рубашку Джона и расплакаться. Он молчал и не пытался меня утешать, только гладил по мокрым волосам. Наконец, я отодвинулась, отжала край парео и более или менее протерла им глаза.

- Не буду извиняться, рубашка у тебя и так была мокрая, - шмыгнула я носом для убедительности.

- И соленая...

- И соленая, да. Наш корабль уплыл?

- Да. У "Гордости" хороший ход, она сейчас где-то вон за тем мысом, - он рассеянно ткнул рукой в поросший пальмами берег, что-то вычерчивая на черном вулканическом песке.

- Так что, нам нужно начинать строить хижину из пальмовых листьев? Это ты ее рисуешь?

- Минутку подожди, пожалуйста. Не отвлекай меня.

Я замолчала и решила воспользоваться случаем, чтобы осмотреть хотя бы этот кусочек берега. В самом деле, неизвестно, сколько мы тут проторчим? Слева небольшой пляж, куда мы выбрались, упирался в высокую скалу; по зрелом размышлении, я решила туда не карабкаться. Справа "наш" кусочек берега был ограничен густыми кустами, а вот за спиной Джона, метрах в двухстах, росли пальмы. Туда я и отправилась.

Пальмы давали не слишком густую тень, но все же под ними было приятнее, чем на палящем солнце. Пройдя метров сто, я услышала справа от себя замечательный звук, а еще через пару шагов и увидела. Ручеек! Ох, как же я хочу смыть с себя соль!

Умывшись и слегка промыв волосы, я напилась воды и сорвала лист какого-то растения, вроде фикуса - плотный, кожистый, он мог послужить этакой первобытной чашкой. А судя по тому, что ствол этого фикуса радостно клевали птицы, ядовитым оно не было.

Когда я вернулась к месту нашей высадки с водой в кулечке, Джон продолжал рисовать. Вернее, он уже закончил рисунок и теперь критически его обозревал с высоты своего роста. Рисунок был большой, метр на метр примерно, и напоминал...

- Темный, так это ж гексаграмма!

- Ну да, что ж еще. Вроде, все правильно. Сейчас передохну и проверю еще раз.

- Ты хочешь сказать, что ты тоже маг? - подозрение в моем голосе можно было собирать и намазывать на скалы.

- Ну, до архимага мне далеко, но кое-что мне доступно, - Джон пожал плечами.

Все интереснее и интереснее! Мои спутники раскрываются с новых и новых сторон. Ладно. Не будем торопить события.

- Пить хочешь? - я протянула ему свою добычу.

- А ты знаешь, хочу, - ответил он с удивлением, и в два глотка выхлебал все. - Здорово, ты молодец. Сразу воду нашла...

- Ладно, теперь скажи мне, эта прекрасная графика для чего?

- А вот тут у нас с тобой есть варианты, - Джон огляделся и потянул меня за руку. - Пойдем, расположимся вон там под пальмой, чтобы не стереть что-то ненароком.

Подстелив под себя все тот же фикусный лист (между прочим, сухие пальмовые листья колются!), я уселась и выжидательно уставилась на него.

- Мы можем отсюда выбраться?

- Можем. У нас есть два варианта. Меня начнут искать минут через тридцать. Еще минут тридцать понадобится Лео, чтобы достать из капитанского сейфа... - тут он замялся и скомкано закончил, - ну, то, что поможет убедить капитана Гаскелла немедленно повернуть. То есть, через два с половиной - три часа "Гордость Бритвальда" вернется на то место, где мы ее покинули.

- Через три часа стемнеет, - вздохнула я. - И мы не знаем, кто тут живет, кроме коз. Можно, конечно, забраться на ту скалу...

Мы дружно посмотрели на скалу. Неприступным убежищем она никак не выглядела.

- Любому хищнику среднего размера эта скала - как тебе песочница, - покачал головой Джон. - А магия огня мне не подчиняется, у меня вода и земля.

- А ментал? - осенила меня мысль.

- Увы.

- Н-да. Ладно. А второй вариант?

- Гексаграмма открывает портал, и я чертил ее с расчетом на свою каюту. Но я в жизни не строил самостоятельно такого сложного портала - чтобы переместиться вдвоем, с привязкой на движущийся объект...

- Чем мы рискуем в этом случае?

- Можем оказаться посреди океана, но уже без острова поблизости. Теоретически - нас может распылить, но это полпроцента вероятности.

Я задумалась. Не хотелось бы проверять расчеты Джона таким экстремальным способом. Есть здесь хищники, или нет, еще неизвестно, а вот высадка посреди океана точно закончится попаданием на корм рыбам. Раз его должны искать...

- А почему ты так уверен, что тебя хватятся уже через полчаса?

Мой собеседник замялся.

- Видишь ли... Лео меня как бы охраняет... И я должен быть в поле его зрения более или менее постоянно.

- Ты принц инкогнито? - я хмыкнула. - Ладно, твое высочество, а твои соображения?

- Я бы рискнул с порталом.

- Кстати, - вспомнила я, - я же видела кого-то здесь, на этом острове! Как раз перед тем, как я... как меня... ну, в общем, перед тем, как оказаться в воде. Не знаю, кто это был, но, по-моему, не коза. Покрупнее, и движения другие.

- Идем! - Джон вскочил на ноги. - Не хочу быть сожранным кем-нибудь зубастым!

Глава 8.

Наверное, никогда в жизни мне не было так страшно, как в минуту активации портала. Даже тогда, когда я падала рыбкой с борта корабля, когда шла ко дну под толщей зеленоватой прозрачной воды. Порталы вообще всегда казались мне чем-то запредельным, а уж сейчас, когда я услышала от Джона честно перечисленные возможные последствия неудачи... Ну, что поделаешь, мой магический дар был небольшим и весьма специфическим: просто красивый кулон, колечко или даже веревка в моих руках словно слышали заклинания и становились чем-то другим, большим.

С трудом подавив в себе желание зажмуриться, я протянула Джону руку и шагнула в светящийся круг портала.

Что ж, портал не подвел. Мы и в самом деле оказались в каюте Джона, это стало понятно сразу, как только он, с несколько смущенным видом, убрал с кресла валявшиеся там джинсы. Каюта была роскошная, не чета моей - дубовые панели, кожа, тяжелые шелковые портьеры. Из гостиной вели две двери, одна, видимо, в спальню. О второй хозяин сказал, в ответ на мой вопросительный взгляд, с некоторой неохотой: "Кабинет". Боги Темные и Светлые, кабинет - в каюте!

- Ну, что? Кажется, получилось? - молодой человек был очень доволен, и справедливо, о чем я и поспешила сказать.

- Без тебя я бы точно пропала, спасибо, Джон! Как ты вообще ухитрился заметить, что произошло? И, кстати, что именно произошло? Я ж ничего не видела, кроме острова, потом удар в спину, и... - всхлип мне удалось проглотить.

- Я почти ничего и не разглядел. Пошел вдоль борта, увидел тебя и рядом - фигуру в белом кителе. Еще подумал, что это... ээээ... твой поклонник какой-то. И вдруг он толкает тебя в спину и уходит. Ну, я и прыгнул следом.

- Понятно.

Хозяин каюты отодвинул одну из панелей, достал пару толстопузых бокалов и солидную бутылку с темно-коричневым напитком, набулькал в бокалы по солидной порции и протянул один мне.

- Давай-ка, тебе надо согреться изнутри. Будь здорова!

- Постараюсь, - ответила я, и принюхалась. Коньяк. Я такого и не пробовала никогда, хотя в отцовском баре многое водилось.

После спиртного меня отпустило, и я перестала трястись. Как-то многовато приключений вокруг, я на это не подписывалась! Взгляд упал на мое отражение в зеркале, и я зажмурилась от неловкости. Волосы торчат во все стороны, бывшее парео мало что прикрывает, на лице какие-то пятна. Ужас!

- Слушай, - я отставила пустой бокал, - мне бы в свою каюту попасть, душ принять и все такое. Да и тебе тоже надо...

- Ты права. К твоей каюте у меня привязки нет, я там не был. Так что только через дверь. Погоди, я посмотрю, нет ли кого в коридоре.

В коридоре было пусто. Я выскользнула из двери и пробежала несколько метров до своей родной каюты, приложила ладонь к замку и, наконец-то, оказалась дома. Ну, ведь на эти дни моим домом стала моя каюта?

Душ, в первую очередь горячий душ! Я даже не стала терять времени на распутывание завязок купальника, а прямо в нем и в остатках парео встала под горячие струи. Блаженство, другого слова не подберешь! Бывшее парео полетело в мусорную корзину, купальник отправился в раковину для стирки, а я смывала с себя соль, страх, след чужих рук, толкнувших в спину...

После душа я завернулась в махровый халат, закрутила на голове тюрбан из полотенца и уселась в кресло поразмышлять. Половина блокнота уже была заполнена закорючками и завитушками, так что я перевернула страницу и начала новый рисунок.

Итак, меня явно попытались убить. Вряд ли каких-то злоумышленников интересую лично я, Александра ванн Хоорн, дипломированный артефактор двадцать трех лет отроду. Пока что за свою недолгую жизнь я не успела совершить ничего столь значительного, чтобы заслужить покушение - дважды за два дня! Получается, что покушения эти связаны с, так сказать, внешними факторами. Родители. Братья. Моника. Майя. Самый близкий круг. И еще есть круг дальний - карандаш вычертил две концентрических окружности - те, с кем свела меня неделю назад "Гордость Бритвальда". Госпожа Редфилд, генерал Макартур, Джон и Лео.

По зрелом размышлении, никого из этих людей моя смерть не заденет. Ну, то есть, они будут огорчены, но это не помешает генералу передать документы адресату в правительстве Бритвальда, госпоже Редфилд - расследовать какое-нибудь ужасное магическое преступление и третировать студентов, а Леонарду и Джону... ну, не знаю, чем они там занимаются. В общем, продолжать жить.

Круги не совпадают совсем.

Значит, возвращаемся к семье.

Родители. Братья. Моника. Майя.

С досадой я ткнула карандашом в страницу. Сломанный грифель прочертил неровную линию и отлетел куда-то. У меня слишком мало информации. Я уверена, что нападения на генерала и на меня - это детали разных головоломок, но априори считать это совпадением было бы глупо.

Просушивая волосы, натягивая джинсы и футболку, я продолжала обдумывать все произошедшее. Переложила с места на место расческу, переставила флакон духов, взяла в руки яркий ухмыляющийся шарик, подаренный вчера на концерте фокусником. И тут передо мной появились руки этого самого фокусника, тасующие колоду, а в ушах зазвучал его голос; "Это не обман, ни в коем случае нельзя обманывать! Просто нужно заставить всех смотреть не на ту вещь и не на то место. Вот так, ап!" - и он вынул карту из-за уха третьего помощника.

Шум на палубе отвлек меня от размышлений. Невольно я посмотрела на часы и даже вздрогнула: с момента, когда я вышла на палубу загорать, прошло всего лишь четыре часа. А мне показалось - минуло почти сутки, столько всего уместилось в эти часы: расслабленная дрёма возле бассейна, падение в холодную зеленую воду, пальмовый островок в океане и, наконец, опасный портал.

Голоса на палубе между тем стали громче, похоже было, что там собрались чуть ли не все пассажиры первого класса. Странно, время обеда, почему они не в ресторане?

В этот момент корабль остановился. Я взглянула в иллюминатор, и не поверила своим глазам: знакомая скала, песок, пальма, под которой сидели мы с Джоном... Что это значит?

Очертя голову, я выскочила в коридор и застучала в дверь каюты, откуда каких-то полчаса назад выскальзывала с такой осторожностью. Дверь распахнулась мгновенно.

- Ты тоже видел, корабль вернулся к тому острову!

- Да. Значит, кто-то еще заметил твое падение в воду и мой прыжок следом, и Гаскелл повернул назад сразу же.

- Наверное, надо выйти на палубу, чтобы нас не искали там? - я кивнула в сторону острова.

- Пойдем.

Джон по одному оторвал мои пальцы от дверного косяка, бережно взял под локоть и повел к выходу на палубу, приговаривая:

- Не бойся, я здесь. Я никуда от тебя не отойду.

Дверь на палубу распахнулась, солнце ударило в глаза, и шум внезапно затих. Широкими шагами подошел к нам капитан Гаскелл, схватил меня за плечо и очень тихо спросил:

- Все живы? Как вы выбрались, Уотербери?

Снова, как и в предыдущие вечера, после ужина мы впятером сидели в курительной. То ли остальные пассажиры поголовно поддались новомодной нелюбви к табаку, то ли предпочитали курить на палубе, но - я вот только сейчас сообразила! - с начала путешествия я не видела в этой уютной темноватой комнате практически никого, кроме нашей странной компании.

Генерал Макартур молча набивал свою кукурузную трубку, госпожа Редфилд выдувала пахнущие вишней кольца дыма и молчала, Леонард прикуривал сигареты одну от другой.

Все время между обедом и ужином я провела в компании корабельного мага и капитана Гаскелла, с госпожой Редфилд за моим правым плечом в роли ангела судного дня. Капитан был очень расстроен чрезвычайным происшествием на его судне, и ревностно пытался выкопать из моей памяти, а затем памяти Джона хоть какие-то подробности.

Само происшествие разглядели пятеро пассажиров, беда только в том, что нападавшего они описывали совершенно по-разному.

Леди Лавендер, очень немолодая дама, путешествовавшая в Новый свет к сыну, заметила лишь смазанный белый силуэт. В оправдание леди нужно сказать, что видела она исключительно плохо. Для того, чтобы читать, писать письма, находить носовые платки и выполнять всякую мелкую работу, при леди Лавендер находилась компаньонка, мисс Карстон. Беда только в том, что компаньонка, вместе с ее прославленным острым зрением, в интересующий всех момент отлучилась за пледом.

Мистер и миссис Спенсер, молодожены, возвращались из свадебного путешествия. Сидели они практически лицом к корме, должны были видеть все, как на ладони - но, как и положено молодоженам, заняты были исключительно друг другом. Миссис Спенсер показалось, что по корме к правому борту быстро уходила женщина в белом платье, но ни лицо, ни фигуру описать она не смогла.

Священник церкви Единого, отец Фельтрини, сидел в тени навеса и читал новейшие разъяснения к третьему тому поучений блаженного Сульпиция. Видимо, разъяснения нужно было тщательно обдумывать, потому что святой отец частенько от книги отрывался и смотрел на океан. Он видел, как женщину в ярком парео столкнули за борт, и как туда сразу прыгнул молодой человек. Сам отец Фельтрини был слишком далеко, но именно он немедленно позвал дежурного матроса, и именно по его настоянию был срочно вызван капитан Гаскелл, отдыхавший после ночной вахты. Священник описал преступника, как высокого мужчину в белой рубашке с длинными рукавами. Не кителе, нет! Именно рубашке. Он заметил, что ткань тонкая, да и никаких шевронов на рукавах не было. К сожалению, о цвете волос нападавшего выяснить ничего не удалось, на нем был белый головной убор. Здесь отец Фельтрини виновато улыбнулся мне и сказал:

- Знаете, я был далеко, на таком расстоянии не отличишь кепи от какой-нибудь бейсболки... - он перекинул пару бусин на деревянных четках и добавил, по-прежнему обращаясь ко мне, - Я очень рад, что вы не пострадали. Если вам понадобится утешение, помощь, любая поддержка - я еду, чтобы принять приход в пригороде Христиании, Амалиенборге. Приходите в любое время.

- Спасибо, святой отец, - только и могла ответить я.

Когда отец Фельтрини вышел, госпожа Редфилд сказала, вроде бы ни к кому не обращаясь:

- Мне, магу с немалым стажем, трудно было бы придерживаться формальной веры. Но иной раз священники Единого ухитряются разглядеть что-то, чего не видим мы. И я говорю не об ауре...

Последний свидетель происшествия был самым неожиданным и самым многообещающим. Начать с того, что это был гном, почтенный Фаургрид Маульташ из клана Медного Обуха. Гном, переплывающий океан - это явление из категории "не бывает", вроде говорящих котов или самозавязывающихся ботинок. С другой стороны, пару дней назад я ведь видела говорящую разумную книгу? Ну, вот и гнома - пассажира трансокеанского корабля увидела.

Гном был, как и положено согласно классическому образцу, невысок, широк в плечах, обладал роскошной иссиня-черной бородой в крупных кольцах и смотрел на мир небольшими хитрыми голубыми глазками. Мне он сразу понравился.

Почтенный Фаургрид поплотнее уселся на стул, покачал правым ботинком (ноги его слегка не доставали до полу, но гнома это не смущало) и сказал:

- Видел, конечно. И как барышню столкнули, и как молодой человек за ней кинулся. Сам-то я прыгать не стал, плавать не обучен. У нашего народа с большой водой отношения сложные. Но зато я проследил, куда делся злодей.

Гном достал трубку и вопросительно посмотрел на капитана. Тот дернул головой, что можно было счесть согласием. Почтенный Фаургрид так и решил, что курить в офицерской кают-компании ему позволили: достал вышитый замшевый кисет, тщательно набил трубку, убрал кисет, поискал по карманам спички... Госпожа Редфилд наклонилась вперед и щелчком пальцев подожгла табак; гном с удовольствием затянулся, выпустил клуб дыма и продолжил:

- Спасибо, госпожа. Так вот, тот мужчина метнулся к лестнице...

- К трапу, - педантично поправил капитан.

- К трапу, - не стал спорить Фаургрид. - По трапу он спустился на две этажа ниже...

- На две палубы, - вновь перебил его Гаскелл.

- Ради бога, кэп, дайте ему рассказать! - воскликнул корабельный маг.

Капитан явственно скрипнул зубами, но кивнул. Гном грелся во всеобщем внимании, как кошка в лучах солнца.

- А дальше мужчина пробежал по коридору до самого конца, отпер дверь, на которой написано "Не входить! Только для персонала", вошел туда, и... все. Я подождал минут десять, он не выходил, и я вернулся на верхнюю палубу, к бассейну. Вы, уважаемый капитан, уже были там.

Капитан и маг переглянулись, потом маг переспросил:

- То есть, получается, дверь в самом конце коридора на четвертой палубе, с запрещающей надписью?

- Ну, я ж сказал.

Тяжело вздохнув, Гаскелл нашел в себе силы учтиво поблагодарить гнома и проводить его до двери. Госпожа Редфилд поинтересовалась:

- И что там, за дверью?

- Там... еще один коридор, да. И трап вниз, - слова из себя капитан выдавливал почти по буковке.

- Трап вниз, который приводит к?... чему?

- Тьфу, Темный! Да к машинному отделению и фиалам с элементалями, вот к чему! И там вообще нечего делать любому, кроме вот мэтра Бертье, деда и механиков!

Мне стало так любопытно, что я влезла в разговор.

- А дед - это кто?

- Старший механик, Грирсон, - отмахнулся магистр.

Я вжалась в кресло и постаралась прикинуться подушкой: сейчас сообразят, что я уже все, что могла, рассказала, и выгонят. А мне любопытно до ужаса! И, в конце концов, это меня пытались утопить!

Госпожа Редфилд прошлась по кают-компании, постояла у иллюминатора, постучала по нему ногтями.

- Там замок магический? - спросила она, поворачиваясь.

- И магический, и механический, - ответил мэтр Бертье. - Тем, у кого есть доступ, я сделал ключ-карту. Их всего шесть: у капитала, у меня, у Грирсона и у троих механиков.

Госпожа Редфилд покрутила в руках золотисто-желтую карту с синей полосой и вернула ее корабельному магу.

- Хорошая работа, вмиг не вскроешь. Надо проверить, не пропадала ли такая...

- Это понятно, - безо всякого почтения перебил ее капитан Гаскелл. - Что будем делать с девушкой?

Все трое посмотрели на меня, как кошки на кусок рыбы. Я еще больше вжалась в кресло, вцепилась в подлокотники и сказала:

- Не надо со мной ничего делать! Два дня осталось, я у себя в каюте посижу! И к борту подходить не буду!

Глава 9.

Дюжий матрос, которого капитан Гаскелл прикрепил ко мне для охраны, согласился оставить меня в курительной в компании четырех безупречных граждан Союза королевств, и отправился ужинать. Джон пообещал лично проследить, чтобы я из этой комнаты ни ногой никуда, сел со мной рядом и, на всякий случай, взял за руку. Я втихаря пнула его ногой, но промахнулась.

Вообще, после всех сегодняшних волнений, купаний и рыданий уже хотелось спать до ужаса, но как я могла уйти и не принять участия в обсуждении произошедшего? Никак!

Впрочем, пока никакого обсуждения не было. Трое молчали и курили, будто пытаясь максимально заполнить большую комнату дымом, двое молчали просто так.

Я вытянула свою руку из ладони Джона, выбралась из глубокого кожаного кресла и прошлась по курительной. Просто, чтобы развеяться. Вот, рассмотрю, наконец, деревянные резные панели, которыми отделаны стены. Темное дерево на ощупь было шелковистым, я погладила панель, провела пальцем вслед за завитком. Прямо за моей спиной раздался голос Лео, я даже вздрогнула от неожиданности.

- Резной дуб. И отличная работа, кстати. Лет двести этому дереву.

- Небось, из какой-нибудь разрушавшейся усадьбы забрали...

- Скорее всего, - он пожал плечами.

В курительной вновь повисло молчание. Наконец, генерал решил его нарушить, откашлялся и сказал:

- Скажите, только мне кажется, что в происходящем есть некая несообразность?

Ответить ему никто не успел: дверь распахнулась, и на пороге появился уже знакомый мне гном, почтенный Фаургрид, с трубкой в руках.

- Добрый вечер, - отвесил он общий поклон. - Не будет ли уважаемая компания возражать, если простой горный мастер к ней присоединится, дабы выкурить трубочку перед сном? На палубе опять дождь, да и ветрено.

- Присоединяйтесь, конечно, мастер! Вот удобное кресло, - Лео вскочил и придвинул кресло к столу.

Гном сел, затянулся трубкой, выпустил пару дымных колец и посмотрел на всех хитрыми глазами.

- А вот когда я входил, мне послышалось, что уважаемый господин генерал упомянул какие-то несообразности. Может ли скромный горный мастер поинтересоваться, о чем идет речь?

Госпожа Редфилд приподняла бровь.

- Разумеется, почтенный господин Фаургрид Маульташ. Поинтересуйтесь.

Глаза ее смеялись. Впрочем, и в голубых глазках горного мастера прыгали искры. Вообще, у меня было такое ощущение, что эти двое то ли фехтуют, то ли ведут какой-то безмолвный разговор, слышимый только им двоим. Кажется, и не только у меня - генерал вновь откашлялся и произнес:

- Мы обсуждали различные неожиданные и нелепые происшествия, происходившие на борту нашего корабля... хм, и рядом с ним, да... с начала плавания.

- Ага... - Протянул гном с непонятным удовлетворением. - Тогда, если позволите, я добавлю пару происшествий в вашу копилку, а потом, возможно, и вы со мной поделитесь информацией и соображениями.

Фаургрид осмотрелся, легко выпрыгнул из глубокого кресла, подошел к сонетке и дернул. Стюард появился почти мгновенно.

- Будь добр, любезный, принеси нам на компанию графинчик хорошей аква-виты, холодной воды и шесть стаканов. Или кто-то желает другого напитка? - повернулся он к нам.

Я задумалась на мгновение - может, попросить чего-то полегче? но потом вслед за остальными покачала головой. В конце концов, коньяк я сегодня уже пила, не понижать же градус.

Что ж. обслуживание на борту "Гордости Бритвальда" было на высшем уровне: кажется, не успел еще Фаургрид вернуться в кресло, а стюард уже расставлял на столе широкие стаканы с тяжелым дном. Золотистая жидкость тяжело колыхнулась в хрустальном графине, звякнула стеклянная бутылка с водой. Гном придержал стюарда за рукав и сунул ему монету:

- И присмотри, чтобы остальные желающие покурить делали это в другом месте.

Стюард кивнул и испарился.

Фаургрид разгладил бороду, приложился к стакану с аква-витой и начал:

- Итак. Во-первых, за восемь дней нашего путешествия в моей каюте трижды поменялись картины на стенах.

Он загнул большой палец на левой руке. Левая бровь госпожи Редфилд поползла вверх:

- Поясните, пожалуйста!

- Когда я занял свою каюту номер пятьдесят семь, над кроватью висел горный пейзаж, а возле зеркала - натюрморт с лимоном и виноградом. Через два дня над кроватью оказался букет, а возле зеркала - портрет неприятной старой женщины в чепце.

Тут гном растопырил пальцы вокруг головы, изображая чепец, и продолжил, убедившись, что мы затаили дыхание и слушаем:

- А сегодня, когда я вернулся в каюту после завтрака, вместо неприятной старухи была красавица в венке, а над кроватью пейзаж с рекой и садом. Я, конечно, понимаю, что перевесить картинки мог стюард или горничная, это дело трех минут. Но зачем?

Да уж... я живо представила себе, как возвращаюсь в свою каюту - пусть временный, но все же дом! И обнаруживаю, что картины переменились, или стол решил стоять не справа, а слева от кровати, или комод взял, да и подрос сантиметров на тридцать. Ведь даже не расскажешь никому, примут за сумасшедшую.

И эхом моих мыслей прозвучал вопрос Леонарда:

- Вы кому-нибудь об этом рассказывали?

- Я похож на идиота? - вопросом на вопрос ответил Фаургрид. - Вы ж понимаете, что бы я услышал в ответ... да хоть от нашего уважаемого капитана Гаскелла.

- Ладно, предположим, это была глупая шутка в стиле школьников пятого класса. Кнопка, подложенная на стул учителя. А что еще с вами происходило? - госпожа Редфилд не выпускала из рук основную нить беседы.

- Да вроде бы всякая ерунда, мелочь. Вот только ее было многовато. Ну, например, у меня пропало несколько документов. Важных для меня, финансовых. Но, с другой стороны, важны они только для меня, никто больше не смог бы ими воспользоваться из-за магического нотариального заверения.

- Когда документы пропали?

- В первый же день плавания, пока я был на этом ... (тут гном явно проглотил неприличное слово) вечернем концерте. А через три дня вечером я обнаружил их под своей подушкой! Получается, что кто-то регулярно шарит в моей каюте, и чувствует там себя совершенно вольготно. И этот кто-то хочет, чтобы я знал о его... визитах.

- Поясните, пожалуйста, - попросил Джон.

- Я ведь эти бумаги не стал бы смотреть, они мне понадобятся только в Христиании. Просто считал кое-что, ну, и полез уточнить процент... ээээ... ну, неважно. И, если бы этот некто вернул документы на место, я мог бы и не узнать, что они пропадали. Но их подложили под подушку, значит, хотели, чтобы я обратил на это внимание!

- Получается, нашему неизвестному нужно было, чтобы вы подняли шум, - резюмировала Лавиния. - А вы этого не сделали. Почему?

- Да потому, что документы эти секретные, я и вам бы о них не сказал, если бы не обстоятельства, - гном надул щеки. - И еще, если меня настоятельно подталкивают что-то сделать, я лучше приторможу. Здоровее буду.

Госпожа Редфилд прошлась по курительной, постояла у окна, глядя на золотой нарождающийся месяц, потом вновь села в кресло. Все молчали - не знаю, как кто, а я просто замерла, чтобы не мешать ее размышлениям. Наконец магиня отмерла:

- Я предлагаю открыть карты, - сказала она непринужденно. - Если говорить честно, из присутствующих в этой комнате только генерал и Александра практически ничего не скрывают. Но прежде я предложила бы пригласить сюда капитана и, может быть, корабельного мага, мэтра Бертье. Кто-то вторгается в их хозяйство, и они имеют право знать подробности.

Капитана ждать долго не пришлось, минут через пять он уже сидел в кресле рядом с Макартуром, а за его спиной расположился чем-то страшно недовольный мэтр Бертье. Госпожа Редфилд посмотрела на него, усмехнулась своим мыслям и начала говорить:

- Итак, как я уже сказала, я предлагаю открыть карты. Капитан Гаскелл, в этой комнате мы начали обсуждение странных, глупых, неприятных и противоречивых происшествий, случившихся с присутствующими за последние девять дней. Но для начала мне хотелось бы, чтобы вы начали серьезнее относиться к ситуации, и согласились, что никто из нас не шутит. Я начну с себя: баронесса Лавиния Редфилд, коммандер Службы магической безопасности Союза королевств. А кроме этого - архимаг и декан кафедры боевой магии высшей магической Академии в Лютеции.

Капитал Гаскелл промолчал, мэтр Бертье слегка побледнел, а госпожа Редфилд перевела взгляд на... Джона? Как интересно! Неужели в этой молчаливой громадине прячутся тайны?

Джон хмыкнул, потер переносицу и посмотрел на Лео. Тот пожал плечами и сказал:

- Да что уж теперь прятать. Считай, что все свои.

- Ладно, - Джон покивал каким-то своим мыслям, потом вытащил из-за ворота рубашки медальон в виде трех концентрических кругов из белого золота, с шестью небольшими камнями в среднем круге. Я поняла, что это артефакт, довольно давно, но, разумеется, не могла установить его функции. Для этого нужно, как минимум, взять артефакт в руки, а Джон не расставался с ним ни на миг: и в бассейне он тоже оставался на шее владельца, да и когда мы доплыли до острова, никуда не делся.

Тем временем молодой человек нажал поочередно на камни: рубин, сапфир, бирюза, опять рубин, топаз, опять рубин, опал и, наконец, черный агат. Какое-то мгновение ничего не происходило, а потом его лицо стало неуловимо меняться - подбородок, форма носа, брови... Через минуту перед нами уже сидел совершенно другой человек, которого трудно было не узнать; портреты его регулярно появлялись в новостях головидео и в журналах. Еще бы! Хорош собой, выдающийся техномаг, море обаяния, холост - наследник данской короны Хольгерд-Иоанн-Кнуд Эресунн.

- Понятно, - нарушила молчание неугомонная госпожа Редфилд. - Что-то подобное я и подозревала. Артефакт у вас хорош, ваше высочество, я не смогла пробиться, хотя пару раз пыталась. Мэтр Лодброк делал?

- Именно, - склонил голову Джон... то есть, Хольгерд и так далее. - Разрешите представить вам моего близкого друга, майора королевской Стражи, Леонарда Пембрука, графа Оттердаг.

Лео коротко кивнул, потом сказал:

- Пожалуй, никаких странностей в нашем плавании не наблюдалось. Все шло нормально. Ну, если не считать приключавшегося с окружающими.

- Ну что ж, - кивнула госпожа Редфилд. - Идем дальше. Уважаемый Фаургрид?

- Эх... - гном вздохнул, потом встал с кресла. Он не пользовался никакими магическими предметами, но мне показалось, что вдруг стал выше ростом, профиль закаменел, хоть на монетах чекань. - Разрешите представиться: Фаургрид Маульташ, Хранитель клана Медного Обуха.

Ого! Хранитель - это фактический глава клана. Какое тут у нас... представительное общество собралось. Тем временем госпожа Редфилд добавила к словам Фаургрида:

- Сколько я помню, маг земли в ранге архимага, первый советник Подгорного короля Таурина второго... мне не изменяет память, дорогой господин Маульташ?

- Ну что вы, баронесса! - гном усмехнулся и сел.

Тут, наконец, отмер капитан Гаскелл. Судя по нему, все это время он переваривал известие о количестве высокопоставленных особ, внезапно свалившихся на его голову.

- Что я еще не знаю? - скрипнул он зубами и в упор уставился на меня. - Вы, юная леди, окажетесь королевой Галлии? Или уж сразу аватарой богини Дану?

- Нет, господин капитан! Боюсь вас разочаровать, но я останусь той, кем представлялась с самого начала, Александрой ван Хоорн, гражданкой Бритвальда, следующей по личным надобностях в Христианию.

Мое признание не умиротворило Гаскелла, и он перевел пылающий взор на генерала МакАртура. Мне показалось даже, что, если бы мог, он и зарычал, и пар из ноздрей выпустил. Видимо, присутствие принца Хольгерда-Иоанна его несколько стесняло.

Макартур хмыкнул и потянулся к погасшей трубке.

- Боюсь вас разочаровать, Гаскелл, но и мне нечего добавить... Лавиния, давай уже не будем отнимать время у занятого человека. Расскажи капитану о встреченных нами странностях, и будем решать, к чему это нас ведет.

Рассказ госпожи Редфилд не был длинным, но капитана и мэтра Бертье, судя по всему, впечатлил. Во всяком случае, мэтр Бертье совершенно по-простонародному почесал макушку и сказал Гаскеллу:

- Послушай-ка, Джош, а ведь мы можем дополнить списочек, а?

И она дополнили.

Нынешний рейс "Гордости Бритвальда" выдался чрезвычайно урожайным на несуразности, неприятности, жалобы пассажиров. Причем все странности касались только и исключительно пассажиров первого класса - ни во втором классе, ни среди команды ничего подобного не было.

Одна из пассажирок рассказала о регулярно появляющемся в ее каюте призраке; другую преследовал ненавидимый ею запах розового масла. У третьей, так же как и у Фаургрида, менялись картинки в каюте. Еще один пассажир не мог поймать важные для него письма и бумаги; они, словно живые и обладающие собственной волей, каждый раз оказывались в другом месте.

Нужно отметить, что все жалобы были объединены несколькими общими факторами: ничего не происходило с теми пассажирами, кто путешествовал не в одиночестве; никто всерьез не пострадал - самыми тяжелыми случаями были порезы на руках Дианы Маллиган, да мое незапланированное купание.

- Нам от чего-то старательно отводят глаза. Вот только интересно, от чего?

Глава 10.

Я отвела взгляд от корзины с булочками и тяжело вздохнула. Больше впихнуть не получалось ни крошки, а ведь я еще не попробовала плюшки с кремом и розовой глазурью! Да, удивительным образом моя мама умеет найти и взять на работу лучшую кухарку города, и так - в любом месте, куда их с отцом закидывает судьба (и министерство иностранных дел). Вот и здесь, в Христиании, они обосновались совсем недавно, но на кухне резиденции посла царит фру Густавсон, и казенный особняк пахнет ванилью, корицей, кардамоном и чем-то неуловимо домашним.

- Все, мам, я сейчас лопну. А ты еще хочешь меня куда-то вечером выводить! Я же ни в одно платье не влезу так!

- Ладно-ладно, - отмахнулась мама. - Просто я тебя давно не видела и соскучилась.

- Так, может быть, ты все же расскажешь, зачем меня так срочно вызвали из Бостона? Я там уже почти корни пустила...

- Милая, - мама погладила меня по голове, как маленькую, - мне бы очень не хотелось, чтобы ты пустила корни так далеко от нас. Конечно, это твое дело, но, я так понимаю, с тем молодым человеком ты порвала? Значит, в общем-то, кроме привычки ничто не держало тебя в Бостоне.

- Наверное, да. Но привычка тоже значит немало, согласись!

Мы помолчали, потом мама покачала головой и сказала:

- У меня такое впечатление, что над отцом... что-то сгущается. И если бы это были просто небольшие неприятности по службе, я бы не волновалась - известное дело, посол отдувается за всех. Но у меня чувство, что надо ждать чего-то более серьезное. И леди Фелиция приезжает через две недели.

Тут я могла только охнуть. Леди Фелиция ван Хоорн, старая дева, кузина моей бабушки, была безошибочной приметой надвигающегося семейного урагана. За свою жизнь я видела ее три раза, и каждый визит был катастрофичнее предыдущего. К счастью, большую часть времени она проводила в своей гасиенде на острове Лансароте. Говорят, в последние пятьдесят лет активность тамошнего вулкана де ла Куэва изрядно возросла, и я более чем уверена, что одна из причин тому - бурный темперамент леди Фелиции. А, может быть, пришло мне вдруг в голову, она заставляет все возможные неприятности собираться вокруг нее и вываливаться на окружающих? Никто же не говорил, что Дар должен быть непременно полезным...

- Зачем? Чего вдруг она решила рискнуть путешествовать со своего Лансароте на дирижабле?

- Ну, в письме она сообщила, что не может не присутствовать на юбилее короля Ингвара, - мама пожала плечами. - Причина не хуже любой другой, а в чем там дело на самом деле, боюсь даже предполагать.

- Как это королевская канцелярия так промахнулась, отправила ей приглашение?

Мама только вздохнула:

- Ты же понимаешь, без тебя мы ее визита не переживем. Она не хочет останавливаться в отеле, мол, зачем, когда у нее такие близкие родственники живут в роскошном особняке? Так что, как ни крути, без тебя я просто не выживу.

Да, матушка права: странным образом, в моем присутствии легендарная фурия, одного взгляда которой бывало довольно, чтобы самая закаленная горничная упала в обморок, превращается в обычную неопрятную немолодую женщину. Наш семейный маг предположил когда-то, что это мой вариант Дара. Леди Фелиция знает об этом, и обычно старается держаться от меня подальше.

- Мам, только... я ее не видела лет десять, с моих четырнадцати. Мало ли, вдруг мой Дар утратил силу?

- Будем надеяться, что нет, - Она помолчала, рассеянно размешивая кофе, потом встрепенулась. - Но ты не закончила рассказ о плавании! Я правильно поняла, что ты теперь хорошо знакома с наследником?

Ой-ой... Когда у мамы вот так загораются глаза, все живое и относительно разумное предпочитает спрятаться подальше. Я запихала поглубже инстинкт самосохранения и ответила:

- Не могу сказать, что я с ним близко знакома. Он мне вытащил меня из крайне неприятной ситуации, ты же знаешь, что я боюсь глубокой воды.

- Ладно, это мы еще посмотрим, насколько близкое у вас знакомство. Так удалось капитану выяснить, кто устраивал все эти... сюрпризы?

- Удалось, конечно... Только не сразу, и не совсем капитану.

Чем ближе "Гордость Бритвальда" подходила к Проливу, тем сильнее становилась качка. Что бы там ни писали в газетах журналисты, воспевающие океанские путешествия, волны, лодки, качку и иные романтические подробности, я теперь знала точно: даже на больших трансокеанских кораблях волнение чувствуется. И еще как.

К моему удивлению, меня по-прежнему не укачивало, чего нельзя было сказать о многих моих попутчиках. За ужином в ресторане не набралось и половины народу. За нашим столом отсутствовал лорд Бринуотер, не было и мадам Девинь; впрочем, ее я за все время плавания видела от силы раза четыре-пять, и те на палубе, где она установила мольберт, зонт, и принимала красивые позы. Ела она в каюте.

После купания в океане в бассейн мне не хотелось. Вообще не хотелось выходить на палубу. Поэтому большую часть последнего дня плавания я провела в своей каюте - доделала почти одушевленный кулинарный блокнот для Майи и несколько простеньких вещиц для подарков, решила, наконец, что сделаю для родителей (общий для двоих артефакт, поддерживающий здоровье и восстанавливающий силы)... в общем, провела время с пользой.

Несколько раз перед глазами вдруг вставало лицо Джона, становящегося наследником данской короны Хольгердом-Иоанном. Стало совсем грустно - что уж теперь от себя самой скрывать, Джон мне очень понравился. Именно в этой, так сказать, ипостаси. А оказалось, что приглянулся мне миф, иллюзия, фантом.

С другой стороны, ведь с Оливером Смаутом было примерно то же самое: оказалось, что человека, за которого я планировала выйти замуж, не существует. А тот, который есть в реальности, решительно мне не понравился.

На ужин я собиралась совсем в раздрызганных чувствах. Пришлось откапывать шкатулку с косметикой и пудрить пятна под глазами и покрасневший нос.

Наутро, уже в половине десятого, "Гордость Бритвальда" должна была причалить в доке Кэнэри-Уорф. А в девять утра, когда я лениво размышляла, собираться ли к завтраку сейчас, или подождать еще полчаса, пока разгрузятся все, покидающие корабль в Люнденвике, на палубе раздались громкие крики, даже, пожалуй, вопли, топот и успокаивающий басок дежурного офицера. Я накинула халат и выглянула в дверь. Мимо с топотом пронесся юнец в форме, затормозил, повернулся ко мне и сказал нервно:

- Леди, вы бы вернулись пока в свою каюту!

- А что случилось?

- Бассейн горит! - и он выскочил за дверь раньше, чем я успела задать еще вопрос.

Быстрее собственного визга я впрыгнула в джинсы, мокасины и первую попавшуюся майку, и вылетела на палубу.

От бассейна валили клубы черного дыма. На моих глазах этот дым перемешался с оранжевыми языками пламени, собрался в толстый жгут, и с верхней палубы на жилую поползла огромная дымно-пламенная змея. В огненной пасти мелькал быстрый черный раздвоенный язык. Охнув, я сделала полшага назад, но что-то в этой картинке меня насторожило. От змеи не тянуло жаром и запахом гари, не слышно было шуршания чешуи о доски палубы...

- Иллюзия, конечно, - сказала за моей спиной неслышно подошедшая госпожа Редфилд. - Не знаю, зачем, но думаю, это скоро будет понятно. Вот же Темный, а я хотела пораньше покинуть корабль...

Она направилась к трапу, по которому стекала дымная змея, и спокойно стала подниматься на верхнюю палубу. За спиной послышался вскрик и звук, будто что-то увесистое осело на палубу. Понятно, кто-то из наших светских дам не упустил случая упасть в обморок...

Я последовала за госпожой Редфилд, хотя и страшновато было входить в огонь, выглядящий совсем натуральным. Что ж делать - ей может понадобиться помощь. Маг я слабенький, но отдать резерв при необходимости это не помешает.

Бассейн и в самом деле горел. Пламя плясало над голубой водой и жадно лизало бортики. Госпожа Редфилд вздохнула и спросила у зданий дока Кэнэри:

- Интересно, почему корабельный маг блистательно отсутствует каждый раз, когда он нужен?

Первой исчезла дымная змея, вытекавшая из бассейна. Огонь стал оседать, и с легким хлопком пропал. Магичка повернулась, увидела меня и сказала, усмехнувшись:

- А самое любопытное, кому это понадобилось? Раз уж ты здесь, пойдем к капитану, думаю, там будет интересно.

Подходы к капитанскому мостику были перегорожены могучими плечами матросов. Где-то я могла понять капитана: высадку пассажиров контролировали второй помощник и представитель владельца судна, "Компании океанских перевозок Бритвальда". Пассажиры весь рейс выкидывали фортели и были не вполне адекватными, так что Гаскелл разумно решил оставаться выше того кошмара, в который могло бы превратиться прощание с теми, кто сходил в Люнденвике. И уже начало превращаться, кстати!

Кипящие волны нервничающих пассажиров разбивались о бело-голубую равнодушную стену и откатывались, разочарованные. Я следовала в кильватере госпожи Редфилд под всеми парусами, только белая пена разлеталась за моей спиной.

На капитанском мостике нам не были рады.

- Капитан, здравствуйте! Мэтр Бертье, как, и вы здесь? - тон ее был чрезвычайно сухим, как эльфийская галета пятидесятилетней давности. - Может быть, раз уж мы так неожиданно встретились, расскажете, почему я должна была выполнять ваши обязанности на палубе?

- Но, баронесса, я ... эээ... помогаю суперкарго в разгрузке! - попытался ответить Бертье. Однако беднягу уже захватило волной и несло куда-то к Темному.

- Наш шутник только что до полусмерти напугал иллюзией почти две сотни пассажиров. И если служащие "Компании океанских перевозок Бритвальда" за время плавания неспособны оказались найти указанного шутника и нейтрализовать его, очевидно, я должна буду выставить компании счет за магические услуги, - госпожа Редфилд дождалась, пока цвет лица мэтра Бертье стал напоминать несвежую брынзу, и вбила последний гвоздь, - По моим расценкам!

Тот поднял мученический взгляд на капитана:

- Капитан, простите. Я пошел на палубу. Если баронесса еще раз шевельнет пальцем, это меня просто разорит!

- Идите, мэтр Бертье! - кажется, капитан был раздражен не меньше госпожи Редфилд, поскольку пробурчал, не особо понижая голос, - Маги! Темный их побери, насколько проще было бы с обычной, нормальной, механической техникой!

Честно говоря, все время этой битвы гигантов я стояла возле самой двери, стараясь слиться ней. Между прочим, мне на этом корабле еще сутки плыть до Христиании!

Но тут капитан устало потер лоб и спросил почти нормальным голосом:

- Вы что-то хотели, госпожа Редфилд?

- Вообще-то я хотела отправиться на берег, - ответила она, также смягчаясь. - Но тут у вас так занятно, что я, пожалуй, оставлю за собой каюту до конца вашего плавания. Если нет на то ваших возражений, капитан.

- Как вам будет угодно, мадам.

Госпожа Редфилд благосклонно улыбнулась и присела на край стола.

- И еще одно, капитан. В ближайшие полчаса произойдет что-то, ради чего наши злоумышленники и устроили всю эту фантасмагорию. Я уверена, что они постараются сойти с борта первыми и раствориться в толпе.

- Я не смогу остановить высадку иначе, чем по распоряжению Стражи, - капитан развел руками. - А его мы получить не успеем, да и на каком основании?

- Это понятно, - отмахнулась магичка. - Я и не предлагаю останавливать высадку. Я предлагаю магически пометить каждого из пассажиров, чтобы потом их легко было найти - даже тех. кто сменит внешность и имя.

- Каким образом? Вы ж не сможете стоять у трапа, и к каждому прикасаться?

- Нет. А вот вы и ваши помощники - сможете!

- Госпожа Редфилд, - капитан откашлялся, - я готов простоять у трапа до полуночи, но должен предупредить - магии во мне не хватит даже, чтобы пометить маковое зерно.

- Разумеется, - она встала, порылась в карманах легкой кожаной куртки и достала моток темно-синих ниток, тонких, как волоски. - Нам поможет Александра.

Я отлипла от двери и сделала полшага вперед, а госпожа Редфилд продолжила:

- Тебе ведь удается работа с текстилем и волокнами?

- То есть, вы хотите сделать магические метки из этого? - я взяла у нее моток и внимательно его осмотрела. - Хлопок с шелком, должно получиться. Наверное, надо будет добавить еще и незаметность, чтобы они не скинули с себя прицепившуюся нитку. Вот только... за полчаса сделать не обещаю, мне нужен хотя бы час.

- Я попробую задержать высадку, - сказал капитан. - Думаю, сейчас у нас заклинит трап.

Глава 11.

"Гордость Бритвальда" должна была отчалить от Кэнэри-Уорф в восемь вечера, так что мне удалось провести с сестрой почти целый день. Мы обменялись подарками: Майе очень пришлась по душе придуманная мною записная книжка, а я порадовалась серебряной коробке с куском торта, который мог храниться целый год. Потом сестрица повела меня пить чай с плюшками в кондитерской "Фортнум энд Мейсон", потом мы гуляли в любимом с детства парке королевского дворца, бродили по магазинам, бездумно тратя деньги на глупости и мелочи, обедали рыбой с картошкой, сидя на газоне... И за все это время ни разу я не вспомнила о странных происшествиях на корабле, зачарованных кусочках черной нитки или молчаливом блондине, который на самом деле выглядит совсем иначе.

В моей каюте на столе меня ожидала короткая записка, рассыпавшаяся невесомым пеплом, едва я ее прочла.

"Александра, загляни в курительную. Л.Р."

Пожав плечами, я вновь активировала записывающий артефакт - небольшую статуэтку на журнальном столике, и отправилась привычным путем. Контролировать, что именно происходит в каюте в мое отсутствие, я стала сразу же после неприятностей со взрывом в гостиной; в конце концов, удовлетворенная паранойя меньше свербит. Пока никто неподобающий не появлялся, но мы же еще не доплыли?

Госпожа Редфилд обнаружилась в любимом кресле с любимой трубкой; правда, табак на сей раз был явно другой - мне показалось, что этот пах дубом, яблоками и бренди.

Когда-нибудь заведу себе дом на юге Бритвальда, на берегу моря, окруженный яблоневым садом. Буду сидеть на веранде в качалке и курить трубку с таким табаком.

- Ну как, у Фортнума все еще подают земляничный чай? - встретила меня вопросом госпожа Редфилд.

- Не знаю, я пила "Юбилейный", - ответила я с удивлением, которое ее позабавило.

- Я видела, как ты шла по трапу, у тебя в руках был их фирменный пакет цвета бирюзы. Ну что ж, поздравляю тебя: зачарованные тобой ниточки вывели Стражу на след давно разыскиваемой банды. Думаю, в этот момент, - она взглянула на часы, - как раз последнего из ее членов препровождают на допрос в столичное Управление безопасности.

- Банды? - изумлению моему не было предела. - Что они делали? Убивали, грабили?

- Крали драгоценности.

- То есть, все искусные иллюзии, перевешенные картины, пропавшие и вернувшиеся документы, взрыв в гостиной - это все ради кучки камушков? А зачем меня топили?

- Ну, кучкой камушков я бы это не назвала. Пока пассажиры первого класса приходили в себя, четверо воров успели собрать ценностей на сотню с лишним тысяч дукатов. И в числе первых сошли на берег. А вот что касается того, кто столкнул тебя в воду - тут все сложнее.

- То есть?

Я зашарила по карманам, достала сигарету и попыталась прикурить. Все-таки меня вывели из себя, даже простейший огонек не могу зажечь, и руки дрожат. Госпожа Редфилд укоризненно покачала головой и, запалив на кончике указательного пальца крохотный язычок пламени, зажгла мою сигарету. Затянувшись как следует, я слегка успокоилась и повторила вопрос:

- Так я не поняла - вы хотите сказать, что в воду меня сталкивали не те же самые воры драгоценностей?

- Первые двое, кто был допрошен, это категорически отрицали. Да, - кивнула она, предвосхищая мой вопрос, - я присутствовала на этом допросе. Одна из горничных и младший офицер службы главного механика. Они пояснили схему аферы, но тебя в ее раскладе не было.

- Получается, успокаиваться рано.

- Безусловно. Но, если тебя это утешит, я заинтересовалась этой странной историей и, как ты заметила, продолжаю путь на "Гордости Бритвальда" до Христиании. Побуду там неделю -другую, все равно мой курс в Академии начинается только с октября. Посмотрю, чем веет с Северного моря.

- Госпожа Редфилд, где вы планируете остановиться? - услышала я, будто бы со стороны, свой голос. Ох, не похвалит меня мама за неподготовленные решения... - Моя семья была бы рада предложить вам гостеприимство на все время вашего пребывания в королевстве Дания и Норсхольм.

Тут мама прервала мой рассказ и, нервно оглянувшись, спросила:

- А ты не знаешь, твоя гостья сегодня вернется к ужину?

- Не знаю. Я ее, собственно говоря, сегодня и не видела. Ну, вернется - думаю, Свенсон успеет поставить еще один прибор.

Свенсон, здешний дворецкий резиденции Посла, уже успел покорить мое сердце тем, что на завтрак мне был подан омлет, поджаренный именно так, как я люблю, подсоленное масло и горячие булочки с кардамоном.

- Ты удивишься, но в присутствии баронессы Редфилд я себя чувствую, словно школьница, не выучившая уроки.

- Мамочка, - засмеялась я. - В ее присутствии, по-моему, все примерно так себя чувствуют поначалу. Потом почти у всех проходит.

- Но я не успела ее предупредить насчет тетушки Фелиции...

- Да и Темный с ней, с Фелицией! Будет сидеть в своей комнате и вязать! Сколько я себя помню, она всю семью терроризировала, хватит уже. Полагаю, госпоже Редфилд она на один зуб. Когда, кстати, нам ждать это счастье?

- Послезавтра...

- Так... это будет среда, двадцать восьмое августа. Давай мы на двадцать девятое пригласим с самого утра мадам Лафорж с последними модными туалетами. И какую-нибудь модистку. Тогда разговоров о платье и шляпках, выбора фасонов и примерок леди Фелиции хватит как раз до королевского юбилея.

- Умница! - мама дернула за шнурок, вызывая секретаря, и уже через пять минут суровая мисс Ноттингворт договаривалась о визите с самым модным ателье Христиании.

Меня ждала экскурсия по Христиании и встреча с главой здешней Гильдии артефакторов, еще немного - и я начала бы опаздывать, но все же в дверях я задержалась и сказала маме:

- Поговори с госпожой Редфилд о своих опасениях насчет отца. Мне кажется, вреда не будет.

- Да мне и сказать толком нечего, - растерянно ответила она. - Что я, расскажу ей, что мне снятся о нем плохие, просто ужасные сны? Или что ему стало приходить втрое меньше деловых писем, чем всегда?

- Это ты откуда знаешь?

- От мисс Ноттингворт, конечно. Но я подумаю, понаблюдаю еще, и обязательно с ней поговорю. Вот пройдет королевский бал, потом этот прием, который мы даем в Посольстве - и сразу поговорю.

Да, конечно, будет же еще и прием, и не только у нас, в Посольстве Бритвальда, а во всех представительствах Союза королевств. Неделя светской жизни с утра до ночи. И еще тетя Фелиция. Бедная мама.

В здании Гильдии было так шумно и толпилось столько разнообразного народу, что я несколько опешила. А уж когда увидела гнома, опрометью бегущего по коридору!...

Любопытство сгубило уже не одну кошку. Несмотря на это, я пошла следом за бегуном. Бежал он недалеко, и привел меня в анфиладу из нескольких белых залов - местный музей артефактов и амулетов. Витрины из красного дерева и самого лучшего стекла, горки, шкафы и шкафчики хранили совершенно потрясающие вещи; о собрании местной Гильдии я слышала еще в Гарварде, от профессора Ханстейбла.

Гном затормозил перед группой из нескольких, по-видимому, местных светил артефакторики, согнулся, уперся руками в колени и попытался отдышаться. Получилось не очень.

- Что случилось, мастер Крейнвурд? - спросил седой маг в синей мантии.

- Мастерская... взломана... и Снуррстон... пропал... уффф!

- А кофейник? - схватил его за рукав высокий блондин с длинными волосами, завязанными в хвост, явный эльф.

- И кофейника нет!

В повисшей тишине явственно проглядывал оттенок отчаяния. Я постаралась раствориться в тени высокого шкафа, еще лучше - прикинуться деталью его резьбы; в конце концов, разве я не похожа на горгулью? Наконец маг в синей мантии отмер и деловито сказал:

- Надо ревизовать запасы. Сколько дней у нас осталось?

- Шесть, - мрачно ответил отдышавшийся мастер Крейнвурд.

Тут до меня дошел весь ужас их положения. Неизвестный предмет, названный банально "кофейник" - это амулет артефактного типа, предназначенный явно в подарок его величеству Ингвару IV, королю Дании и Нордхольма. Именно этому правителю ровно через шесть дней исполняется восемьдесят лет. А подарок, который Гильдия приготовила для короля, исчез. Да, гильдейским старшинам - а собрались в зале, судя по всему, именно они - не позавидуешь.

Я отклеилась от шкафа и сделала шаг вперед.

- Здравствуйте, господа!

- Боги, а это еще кто? - один из мужчин, невысокий толстячок в ярко-желтой рубашке, чуть не упал, поворачиваясь.

- Меня зовут Александра ван Хоорн, я артефактор из Бостона. Мне была назначена встреча на это время, и я случайно услышала о происшествии.

- Не было, не было никакого происшествия! Идите, подождите меня возле кабинета! - замахал он на меня коротенькими ручками.

Ага, значит, это и есть глава Гильдии, мастер Хорус ван дер Гакль.

- Мастер ван дер Гакль, дело в том, что я, кажется, знаю человека, который может вам помочь, - осторожно сказала я.

Гном, стоящий рядом с Хорусом, посмотрел на меня дикими глазами и скрюченными пальцами вцепился себе в бороду, а высокий среброволосый эльф осторожно переспросил:

- И... эээ... кто же этот человек?

- У нас в доме остановилась госпожа Лавиния Редфилд...

- Что? - перебил меня эльф. - Кто? Лавиния? Неужели она в Христиании? Ну, тогда слава всем богам, мы спасены. Хорус, успокойся. Крейн, отпусти бороду, опять две недели будешь прятаться, пока отрастет. Милая девушка...

- Меня зовут Александра ван Хоорн. - терпеливо повторила я. Пусть запомнят, мне еще тут несколько лет работать, как я понимаю.

- Александра ван... Погодите, а посол Бритвальда?...

- Мой отец.

- Ага... - Эльф совершенно по-человечески почесал кончик носа, потом улыбнулся и спросил, - И где Лавиния сейчас?

- Понятия не имею. Вечером я ее увижу, но могу сейчас попробовать отправить вестник. Вопрос ведь срочный?

- Более чем! - ван дер Гакль уже пришел в себя. - Предлагаю перейти в мой кабинет. Уважаемые старшины, мы решим наш вопрос позднее. Кариндиэль, ты идешь?

Остававшиеся безмолвными старшины поклонились, эльф подхватил меня под локоть и открыл портал.

Ответный вестник пришел очень быстро.

"Могу в пять. Пусть мастер Кариндиэль откроет портал в Университет, на кафедру боевой магии. Доступ я пропишу"

- Ну вот, - сказала я, - у нас два с небольшим часа до появления госпожи Редфилд. Главное, чтобы за это время следы не исчезли, ни магические, ни физические.

Судя по тому, как переглянулись мои собеседники, детективы они не читали, и мысль о сохранении следов им в голову не приходила.

- В ту комнату, где хранился... эээ... исчезнувший предмет...

- Это не комната, это главная мастерская Гильдии по изготовлению, калибровке и тестированию особо важных изделий, - педантично уточнил мастер Крейнвурд.

- Ну да, я о ней и говорю. Так туда кто-нибудь входил после случившегося? - спросила я.

- Не знаем... - неуверенно ответил ван дер Гакль, потом потряс головой и добавил энергично, - боги, какую чушь я говорю! Конечно, мастер Крейнвурд туда и входил. А вот после него, в принципе, никто не должен был. Наверное, нужно пойти и все запереть.

Мастерская по изготовления, калибровке и всему прочему представляла собой целый комплекс помещений, располагавшихся в подвальном этаже здания - большой зал, где, видимо, трудились подмастерья, несколько отдельных лабораторий для мастеров, кабинет мастера Крейнвурда и хранилище, вход в которое преграждала бронированная дверь. Вернее, должна была преграждать, потому что в данный момент дверь эта была распахнута во всю ширь, являя всем желающим уходящие вдаль полки и шкафы, заставленный коробками и шкатулками, и тело лежащего на пороге худенького гнома. Подмастерья же, оставив свои столы и инструменты в общем зале, толпились возле лежащего, заглядывали в хранилище, вытягивали шеи и не решались войти.

- А ну, по местам! - голос мастера Крейнвурда прозвучал ударом большого колокола. Толпа рассосалась во мгновение ока, и из большого зала раздалось шарканье, скрип стульев и приглушенные ругательства учеников, ушибленных при поспешном бегстве.

- Ну, вот и юный Снуррстон нашелся, - меланхолически заметил эльф. - Хронгворд, ты смотрел - больше ничего не пропало?

Я поймала за рукав гнома, сунувшегося было в хранилище, и сказала мрачно:

- Вы думаете, там мало натоптали? До приезда госпожи Редфилд надо все запечатать, лучше всего бы помещение в стазис поместить. Но это я не умею.

- Наверное, я могу попробовать, - голос эльфа звучал неуверенно. - Правда, на такие большие объемы мне не доводилось накладывать стазис, максимум - на корзинку с едой. Только мальчика бы оттуда вытащить.

Подмастерье, и в самом деле, был бледным в синеву. Его оттащили от двери и уложили на банкетку, стоящую у стены; эльф тем временем что-то рассчитывал в блокноте, бормоча: "Дверь считается закрытой... три тысячи двести кубометров. И вычесть шкафы... Ансуз, эйваз, отила..."

Наконец он оторвался от расчетов и сказал:

- Ну, попробуем.

Глава 12.

Госпожа Редфилд прошлась по общему залу, останавливаясь за спинами работающих и внимательно разглядывая, что они делают. Подмастерья и ученики втягивали головы в плечи и прижимали уши. Магичка повернулась к мастеру ван дер Гаклю и сказала:

- Давайте поговорим в вашем кабинете. Пострадавший спит?

- Да. Прошу вас, проходите вот сюда. Осторожно, здесь порожек!

За моей спиной тихонько фыркнул Каринтиэль.

- Итак, - усевшись в кресло и последовательно отказавшись от чаю, кофе, пива и обеда, госпожа Редфилд внимательно посмотрела на главу Гильдии, - а теперь рассказывайте.

Тот тяжело вздохнул.

- Через шесть дней - день рождения его величества Ингвара. Традиционно в этот день все Гильдии подносят королю в подарок изделия своих мастеров. Причем существует множество условий, что именно может быть подарено, кто из мастеров принимает участие и так далее. В нашем случае от Гильдии артефакторов подносится предмет обязательно личного использования, не дороже двухсот дукатов, и непременно с использованием каких-то новых разработок. Поскольку последняя разработка принадлежала мастерской уважаемого Крейнвурда, - ван дер Гакль посмотрел на надувшегося собственной значимостью гнома, - подарок делался под его руководством.

Мастер Крейнвурд принял эстафету:

- Мы сделали для его величества кофейник, - произнес он и замолчал.

- И? - поощрительно сказала госпожа Редфилд.

Мастер тяжело вздохнул.

- Мы еще патент не получили, - наконец сознался он. - Ну, просто некогда было. Подготовили все, а отвезти не успели.

- Ну, так и не рассказывайте мне подробностей технологии, - пожала плечами дама. - Мне они без надобности, только картину заслоняют. Что нужно будет - я спрошу. Итак, кофейник?..

- Да. Серебряный, с королевским личным гербом, гравированным золотом. Его величество Ингвар - большой любитель кофе, и предпочитает его очень горячим. Наш артефакт сохраняет напиток должной температуры сколь угодно долго, хоть сутки.

- Так, ну, а новинка в чем? Думаю, у короля кофейники есть.

- А новинка в том, что у подогретого и перегретого кофе вкус обычно портится, начинает горчить, и аромат приобретает неприятные нотки. Наша разработка сохраняет не только температуру, но и все качества напитка!

Судя по гладкости текста, раскрасневшийся гном шпарил по тексту сопроводительной речи для церемонии вручения подарка.

- Понятно. Итак, подарок пропал. Что говорит стража?

Все трое переглянулись.

- Дело в том... мы не вызывали стражу. Нет, не вызывали, - твердо повторил ван дер Гакль. - Нельзя, чтобы просочился малейший слух о пропаже. Это ж будет несмываемое пятно на Гильдии!

- Ну, хорошо, - госпожа Редфилд встала и прошлась по небольшому кабинету, заставленному столиками, шкафами и полками. Стукнувшись коленом о подвернувшуюся деревяшку, она зашипела, но садиться не стала - подошла к окну и отодвинула занавеску. - Хорошо, рассказывайте, как обнаружили пропажу?

Гном опять замялся. Выручил его Каринтиэль, который с улыбкой пояснил:

- Ну, все знают, что последние три месяца Хронгворд, как приходит, так первым делом бежит к кофейнику.

- Да, правда... И сегодня я сразу пошел в хранилище, в свой отсек. По дороге глянул на учеников, заметил, что нет на месте Снуррстона. Подумал еще, что маленький поганец опять курит втихаря во дворе, вместо того, чтобы выполнять дневной урок, но решил, что кофейник важнее. Смотрю, а дверь хранилища не заперта.

- А какой вообще у вас порядок с этой дверью? Ее полагается запирать каждый раз, когда пользуетесь хранилищем? Или ее просто открывают с утра и оставляют до конца работы?

Гном опять надулся важностью.

- Да как же можно? Там ценности хранятся! Ключи есть у нас троих, - эльф и ван дер Гакль кивками подтвердили справедливость сказанного, - у каждого свой. Если кому-то из мастеров нужно открыть хранилище, он пишет заявку, обязательно с подробным объяснением, зачем. Заверяет двумя своими подписями, обычной и магической, мы втроем открываем и снимаем охранные плетения.

- Понятно. Ну что же, пойдемте, покажите мне, где хранился ваш подарок.

Все время я ожидала, что глава Гильдии опомнится и меня, как лицо, не имеющее отношения к событию, попросит удалиться. Нет, мы, конечно, успели за прошедшие до появления госпожи Редфилд два часа договориться о моей стажировке в мастерских Гильдии, но своей для артефакторов Христиании я еще не стала. Однако, выходя следом за мной из своего кабинета, Хорус ван дер Гакль только покачал головой и ни слова не сказал.

В общем зале уже никого не осталось: подмастерья и ученики закончили работу и разошлись. Только в дальнем уголке все еще возился совсем молодой, еще даже безбородый гном.

- Фреддар, ты что тут делаешь? - строго спросил мастер Крейнвурд.

- А? я... тут... вот... - юный гном залился краской и протянул на ладони серебряный цветок с ярко-голубой серединкой.

Присмотревшись, я поняла, что цветок искусно сплетен из проволоки, а серединка собрана из нескольких осколков бирюзы. А включив магическое зрение, увидела вплетенные в амулет заклинания: здоровье, хорошее настроение, усиленную память. Рисунок заклинаний был грубоват, но, признаться, я и на третьем курсе делала хуже.

- Вроде бы такого задания у тебя не было? - мастер продолжал хмурить брови, но видно было, что он с трудом сдерживает улыбку.

- Да, мастер, - ученик опустил голову и тихо договорил, - но я из остатков это собрал. Для подарка...

- Девушке, небось, дарить собрался?

- Да уж, наверное, не седому старцу! - Каринтиэль прервал воспитательный процесс и хлопнул мастера по плечу. - Отпусти мальчика, пусть бежит. У нас есть важное дело, ты не забыл?

Госпожа Редфилд тем временем осматривала замок в распахнутой двери хранилища.

- Стазис кто ставил? - спросила она, не оборачиваясь.

- Я ставил, а что? - эльф подошел ближе.

- Просто на будущее, имей в виду - пребывание в стазисе искажает магические следы. Не полностью, не до неузнаваемости, но довольно сильно. А главное - после стазиса снятые следы не принимаются судом, как доказательство.

- То есть, мы не сможем понять, кто украл? - мрачно поинтересовался мастер Крейнвурд.

- Разве я такое сказала? Александра, подойди, пожалуйста.

Я сделала шаг вперед. Госпожа Редфилд достала из нагрудного кармана белой рубашки ручку, щелкнула по ней пальцем, и на конце колпачка загорелся яркий фонарик. Луч его осветил поочередно каждый из трех замков.

- Ты видишь на замках какие-нибудь повреждения?

- Нет... - я присмотрелась повнимательнее, потом полезла в сумку и достала коробку с малым артефакторским набором. Уж что-то, а лупу и пинцет я с собой таскаю всегда! - Да, на верхнем замке царапины возле скважины.

- Вот именно, царапины, и свежие!

- Боюсь, что царапины имеют... эээ ... естественное происхождение, - сообщил ван дер Гакль. Скулы главы Гильдии слегка порозовели.

- Это как?

- Это замок, ключ от которого хранится у меня. Несколько дней назад я открывал замок и пару раз царапнул. Ничего криминального.

- Хорус, скажи честно, что вы с женой отмечали накануне восемьдесят вторую годовщину свадьбы, и гномий самогон на морошке оказался крепковат! - хмыкнул мастер Крейнвурд. - Я и сам на следующий день не сразу в себя пришел.

Госпожа Редфилд покосилась на него, и губы ее сморщились от сдерживаемой улыбки

- Смотрим дальше, - продолжила она, - нет ли повреждений внутри замка. Александра, что скажешь?

Ладонь магички провела по замкам, и лицевые накладки растаяли, став прозрачными, обнажился цилиндровый механизм. Я долго разглядывала механизмы, но никаких следов насильственного вторжения не нашла, о чем честно сообщила.

- И я не вижу, - кивнула госпожа Редфилд. - Теперь смотрим магические следы на этих замках.

Но и признаков магического открывания этой механики не было.

- Получается, что все три замка отпирали родными ключами? - в тоне ван дер Гакля слышалась обреченность. - Ну что же... буду готовить дела для передачи новому главе Гильдии. После такого позора оставаться я не могу.

- Я еще не закончила, уважаемый мастер! С замками мы разобрались, займемся хранилищем.

Однако и в хранилище никаких следов не обнаружилось. На сейфе, где хранился кофейник, госпожа Редфилд нашла слабый остаточный фон, но даже понять, какое заклинание его оставило, было уже невозможно.

- Мастер ван дер Гакль, а тот подмастерье, Снуррстон, уже пришел в себя? - озвучила я внезапно осенившую меня идею.

- Ученик Рольф Снуррстон, да, конечно! Его должны были отправить в медицинский кабинет, если медсестра еще не ушла. Пойдемте, проверим!

Кабинет располагался на верхнем этаже здания, и, пожалуй, здесь я согласилась бы пожить. Огромные окна, выходящие в парк; три большие, светлые комнаты с высокими потолками; новенькое оборудование, даже жуткий агрегат для лечения зубов, сверкающий острыми металлическими штуками - да уж, мастера-артефакторы Гильдии не жалели денег на себя и своих собратьев.

Ученик уже вполне пришел в себя и лежал на кушетке в первой комнате, приемной, а медсестра - хорошенькая рыжеволосая девушка - заполняла на него карточку в компьютере. Она подняла глаза на главу Гильдии и сказала ледяным тоном:

- Попрошу вас не шуметь в медицинском кабинете! Я сейчас занята, подождите в коридоре.

Опешивший поначалу ван дер Гакль усмехнулся и ответил:

- Уважаемая фрекен Ларссон, ввиду чрезвычайного происшествия нам нужно срочно расспросить этого ученика. Мы можем сделать это здесь или в моем кабинете, мне все равно.

- Ну, хорошо, - медицинская мегера немного сдала назад, - спрашивайте здесь. Мне еще нужно закончить исследования, взять анализ крови, проверить зубы...

Тут ученик Снуррстон, до этого момента поочередно прикладывавший руку то к голове, то к животу, то к груди - видимо, чтобы подчеркнуть тяжесть своей болезни, - резво вскочил с кушетки со словами:

- Я уже в порядке! И зубы у меня прекрасные, не надо никаких анализов! Мастер Крейнвурд, пожалуйста!

Пряча улыбку, мастер развел руками и сказал медсестре:

- Прошу прощения, мы вашего пациента забираем!

- Да ты не огорчайся, Алисия, может, кто-нибудь еще заболеет... когда-нибудь, - добавил, выходя, эльф.

Девушка посмотрела на меня и со слезами в голосе сказала:

- Они ж маги все! Они же здоровые как... как лоси, никто никогда не болеет! Я думала, у меня тут практика будет. А я вместо этого сижу, умираю от скуки, разве только кто-то из подмастерьев прибежит на минутку поболтать. Уйду я от вас, мастер ван дер Гакль! - добавила она, махнув рукой. - Меня боевики звали, вот к ним и уйду!

- Итак, - спросила госпожа Редфилд у юного Снуррстона, когда все разместились в удобных кожаных креслах в кабинете главы Гильдии, - для начала, расскажите коротко, что же произошло.

Ученик вздохнул:

- В мои обязанности входит полировка готовых изделий. Ну, тех, которые наша мастерская делает. Чтобы ни одно пятнышко не возникло, надо каждый день полировать. Поэтому сегодня, как только хранилище открыли, я взял пасту, суконку, и пошел в наш отсек. У меня там стол есть в уголке, табуретка, лампа, все дела... Ну вот, сижу я над амулетом свежести для графини Доркингвуд...

- Что такое "амулет свежести"? - прервала его госпожа Редфилд.

- Новая мода у наших светских дам, - ответил Каринтиэль. - Это они так называют "амулет свежести", а на самом деле - полноценный амулет корректировки внешности. На иную ведь без слез не взглянешь - волосы редкие, нос длинный, прыщи. А она с утра, еще глаз не раскрыв, амулет на шею надевает, и дальше живет красавицей.

- То-то радости мужьям, наверное, - хмыкнула магичка. - Прости, Рольф, рассказывай дальше.

- Ну, так вот, - продолжил он, - полировать этот амулет сложно, потому что она же не просто "свежесть" заказала, а еще и чтобы он украшением выглядел. Так там завитушек больше, чем тюленей в Ографьорде, сложная работа. Тут входит мастер Брокс...

Он замялся. Понятно, ученику говорить что-либо плохое о полноправном мастере категорически запрещено, можно и волчий билет огрести. Господа Редфилд по-своему поняла его колебания:

- Не бойся, никто, кроме нас не услышит. Я поставила абсолютную защиту.

- Он не того боится, Лавиния, - вновь вмешался эльф. - Ученики дают очень серьезную клятву при поступлении, Рольф не может ее нарушать. Хорас, можно что-то сделать в этой ситуации?

Ван дер Гакль пожал плечами:

- Варианты есть, конечно. Наверное, самый лучший - это перевести его в подмастерья, там другой уровень ответственности, но и разрешено больше. Но это решать мастеру Крейнвурду. Что скажешь, Хронгворд?

Гном задумался, пощипывая бороду.

- Конечно, неплохой мальчик, старательный... Но рановато ему в подмастерья, рановато.

- Боюсь, другого способа узнать, что произошло, у нас нет, - довольно жестко произнесла госпожа Редфилд. Судя по всему, ей уже немного надоела гномья обстоятельность. - Мастер ван дер Гакль, у вас тут курить можно?

Получив разрешение, она достала откуда-то кисет с табаком и трубку, и стала ее набивать. Вот это да, неужели пространственный карман? А-а-а-а! хочу научиться!

Гном помялся еще и махнул рукой.

- Ладно! Перед лицом главы Гильдии артефакторов я, мастер Хронгворд Крейнвурд, даю свое согласие на перевод ученика Рольфа Снуррстона в подмастерья, и клянусь научить его всему, что умею сам.

Ван дер Гакль перевел взгляд на ученика. Тот побледнел так, что веснушки на его лице, кажется, засветились, но твердо произнес свой текст, после чего глава специальным магическим пером вычеркнул его из списка учеников и вписал в другой, значительно более короткий, список подмастерьев.

- Поздравляю, - сказал он добродушно, и так хлопнул парнишку по плечу, что тот едва не слетел со своей табуретки, - а теперь рассказывай дальше.

- Угу, - кивнул тот. - Так вот, я уже несколько раз видел, что мастер Брокс к шкафу, где кофейник хранится, подходил. И все как-то так, чтобы никого в хранилище не было, да еще и оглянется на входе.

Рольф вытаращил глаза и смешно завертел головой, изображая, как оглядывался неизвестный мне, но заранее несимпатичный мастер Брокс.

- Да как же никого не было, когда ты там сидел? - не выдержала я.

- Ха! У меня там такой уголок устроен, что, пока не подойдешь, не видно, есть там кто, или нету. А лампа у меня точечная, только на предмет работы свет падает.

- Ну, и дальше?

Юный подмастерье нагнетал атмосферу, как бывалый мастер-рассказчик.

- Ну, и дальше он подошел опять к шкафу. Только не глазами разглядывал уже, а достал из кармана что-то, и стал вокруг замка водить. И бормочет: "Нет, старый хрен, никакого тебе триумфа не будет. Прочитал я твой замочек, прочитал...". И ушел. Ну, я так понял, что он собирается шкаф вскрыть и кофейник украсть, там же ничего нету, кроме него. Вот.

- Пфы! - возмущенно зафыркал мастер Крейвурд. - Замок мой он вскроет, как же. Недоучка паршивый.

- Погодите, мастер, - госпожа Редфилд подошла вплотную к Рольфу, наклонилась к его лицу и тихо спросила, - Что ты сделал?

Тот опустил глаза.

- Я открыл шкаф и спрятал кофейник. А когда закрывал, меня, видно, возвратным заклинанием и накрыло. - Он виновато посмотрел на Крейвурда. - Мастер, но я ж хотел, как лучше! Рассказать-то я не мог!

- Понимаю, Рольф. По-моему, ты все сделал правильно. Ну, так, а где кофейник сейчас?

- Пойдемте!

В общем зале подмастерье подошел к своему столу, открыл неприметный шкафчик и ловким движением выковырнул из деревянной полки сучок. Я непроизвольно ахнула - на пустой до этого полке стоял во всей красе Он. Кофейник. Серебряный. С королевским личным гербом, гравированным золотом.

Когда мы с госпожой Редфилд вышли из здания Гильдии, уже совсем стемнело. Августовский звездопад уронил яркую звезду, казалось, прямо нам под ноги. Я вздрогнула.

- Ну вот, опять не успела загадать желание!

Магичка усмехнулась:

- Не в последний раз... Ну что, открыть портал? Или... я тут видела очень симпатичный экипаж, запряженный парой лошадок, прокатимся?

Лошадки шли спорым шагом, коляска покачивалась на камнях мостовой.

- Интересно, что они сделают с этим Броксом, - спросила я задумчиво.

- Узнаешь, - махнула рукой госпожа Редфилд. - Ты ж у них на стажировке, мимо тебя финал истории не пройдет. А будет время, подумай вот о чем: иногда, пока не возьмешь что-то в руки, невозможно понять - настоящее это что-то, или игрушка, имитация, фальшивка. Знаешь, бывают такие игрушечные пистолеты, что отличить от настоящего можно только тогда, когда нажмешь курок. Была у меня ситуация...

Она прервалась на секунду, вновь раскуривая гаснущую трубку, потом продолжила:

- Вот две истории, в которые мы с тобой случайно попали, на корабле и здесь, в Христиании. Там начиналось с игрушек - иллюзии, бомбочки, картины переползают с места на место, бумаги пропадают и появляются. А оказалось, это подготовка к серьезному преступлению.

Я кивнула:

- Ну да, понимаю. А здесь, казалось, кража почти государственного масштаба, а на самом деле - умный мальчик просто вовремя спрятал ценный предмет.

- Вот именно, - тихо сказала госпожа Редфилд. - Вот именно.

Глава 13.

А на следующий день в доме началось сущее светопреставление.

Как и ожидалось, прибыла тетушка Фелиция. Вовремя прибыла, ее дирижабль не застрял где-то в пустыне, неожиданно потеряв все топливо, не был угнан дикими варварами в далекие пустыни и не остался болтаться в стратосфере. Он прилетел в Христианию точно по расписанию, и на площадк�

Зеркало было роскошным: овальное, высотой больше человеческого роста, в широкой бронзовой раме. По раме вился плющ, торчали листья папоротника, среди которых, если приглядеться, можно было заметить фигурки мелких демонят. В зеркале отражалась очень красивая брюнетка: длинные ресницы, локоны по плечам, тонкая талия… Женщина переложила по-другому локон, поправила мизинцем алую губную помаду и покачала головой.

– Нет, не пойдет. Не вызывает доверия.

Мазнув ладонью по поверхности стекла, она стерла молодую брюнетку. Теперь в зеркале отражалась шатенка лет тридцати пяти – короткая асимметричная стрижка, очки в тонкой золотой оправе, оливкового цвета деловой костюм. Женщина повернулась боком, посмотрела на свое отражение и задумчиво постучала по зеркальной раме длинными розовыми ногтями. Из-под листа плюща высунул нос крохотный, размером с мизинец, бронзовый демон и спросил:

– Что желаете, хозяйка?

– Не мешай! – отмахнулась она, потом пожала плечами. – Нет, это тоже не то. Ну-ка, а если вот так…

В зеркале исчезла деловитая секретарша и появилась пожилая леди: седина, костюм цвета старой розы, шляпка. Не изменились только глаза: болотно-зеленые, под полуприкрытыми веками, они смотрели на окружающий мир без какой-либо приязни.

– Вот это и оставим, – кивнула женщина сама себе. – Хороший вариант.

Женщина отвернулась от зеркала, не заметив, как отражение в его глубине помедлило, и, вместо того, чтобы повторить в точности ее движения, показало ей в спину язык. Выйдя из комнаты, хозяйка непослушного отражения тщательно заперла дверь, зачаровала замок и повесила несколько сигнальных заклинаний. Она прошла в кабинет, села к письменному столу и, покопавшись в ящике, достала несколько скрепленных писем. Перечитала верхнее и с досадой бросила его на стол.

– Как же это все невовремя! Лаборатория в Праге потеряна, в Медиоланум мне хода нет еще лет двести. Люнденвик? Или попробовать Христианию? Или… Ха, неплохая идея. А начнем мы в Барсе.

Она нажала клавишу интеркома и сухим голосом сказала невидимому секретарю:

– Пятый, закажи мне билет на дирижабль до Барсы на начало следующей недели. Первый класс, разумеется.

Глава 1

Я отпустила поручни, неторопливо подошла к стоящему на палубе шезлонгу и села. Рядом немедленно возник стюард, которого я попросила принести мне стакан сока.

Мои попутчики, чужие люди, рядом с которыми мне предстояло провести ближайшие десять дней, еще толпились вдоль борта, махали руками толпе провожающих, что-то кричали. Но корабль отчалил, и полоса воды между его высоким бортом и прошлой жизнью становилась все шире. Бостон уходил в утренний туман. Мое обучение в Гарвардской школе дизайна, моя жизнь в Данстер-хаус, мой роман с Оливером Смаутом – все осталось в прошлом. Настоящее представляло собой одноместную каюту, где можно было сидеть на балконе и смотреть в океан, два чемодана с тряпками, диплом и письмо от родителей с просьбой: как можно скорее прибыть к месту их нынешней службы, в Посольство Бритвальда в Христиании, при датском королевском дворе. Без какого-либо объяснения причин спешки.

Будущее было так же туманно, как утро в порту Бостона: пока я не пойму, отчего так всполошились родители, я не смогу решить, как и где жить дальше.

Дождик, с самого утра еле-еле моросивший, сейчас разошелся не на шутку, и я решила вернуться в каюту. Обидно было бы простудиться в первый день плавания, и все время между Новым Светом и Старым провести с носовыми платками и горчичниками.

Делать в каюте мне было решительно нечего, и я положила на небольшой письменный столик чемоданчик с самым главным, что взяла с собой из прошлого в будущее.

Набор инструментов артефактора. Подарок мне к защите диплома от Чжоу Ляня, моего лучшего друга.

Я зажгла яркую лампу, надвинула бинокулярные очки и занялась почти законченным подарком для моей младшей сестры, Майи. Наш корабль должен остановиться в Люнденвикском порту на день, и я вполне успею с ней повидаться.

Пришла горничная, чтобы разобрать мой чемодан, и я, чтобы не мешать ей, отправилась осматривать судно. Неширокий коридор, с дверями кают справа и слева, вел к лестнице на вторую палубу. Начала я с кают-компании – группы темно-зеленых кресел, удобных даже на вид, небольшие журнальные столики. В глубине – барная стойка с кофейным аппаратом, зеркалом и бутылками на полках. Я с одобрением заметила, что есть не только бездушная кофе-машина, но и ящичек с песком и набором джезвей. Значит, будет и правильный кофе. Посидев в кресле и пролистав пару журналов по дизайну, я продолжила изучение «Гордости Бритвальда». Следующая дверь вела в дамскую гостиную – розовый цвет, модные журналы, корзинки с нитками и клетки с птицами. Я представила себе, сколько перьев, зернышек, спутанных мулине и прочего мусора вывозят ежедневно уборщики, и как это все чирикает, и ретировалась. Все равно вышивать так и не научилась. А вот за следующей дверью, в библиотеке, я задержалась с удовольствием. Ничего необычного здесь на полках не было, но пару свежих романов, которые я не успела купить перед отъездом, библиотекарь за мной зарезервировал. На этой палубе оставались неосвоенными бильярдная и курительная. С бильярдом я не дружила никогда, а вот в курительную решила наведаться: вдруг там окажутся полюбившиеся мне в последнее время анатолийские сигаретки?

За все время путешествия по салонам первого класса мне не встретилось ни одного пассажира, только стюарды и горничные, да какой-то, по-видимому, случайно забредший сюда младший офицер, юный и необыкновенно хорошенький. Юноша залился румянцем и шарахнулся от меня, словно монах от поклонника Темного.

Я подумала, что, наверное, основная масса пассажиров первого класса сядет на корабль вечером в Нью-Амстердаме, а пока это все можно считать моими личными владениями! И когда в курительной от окна, за которым уже скрылся в утренней голубизне силуэт Бостона, ко мне повернулась высокая сухощавая фигура, я несколько оторопела.

Абсолютно седая женщина с дымящейся трубкой в руках приподняла бровь, ожидая от меня какого-нибудь звука. Я откашлялась и хриплым (так и хочется добавить: «преступным») голосом сказала:

– Эээээ…

«Как-то неинформативно получилось!» – подумала, совсем смутившись, и добавила:

– Доброе утро!

– Доброе утро, юная леди! – рассмеялась дама. – Не пугайтесь так, я уже много лет не ем за завтраком молоденьких девушек!

Через пятнадцать минут мы разговаривали, как давние знакомые.

Даму звали Лавиния Редфилд, и она возвращалась из деловой поездки; какие именно дела привели ее в Бостон, она не говорила, а я не спрашивала. Смесь, которой была набита ее трубка, пахла солнцем и фруктами. Заметив, что я невольно принюхиваюсь, собеседница охотно пояснила:

– Карибский табак, с островов Асунсьон. Вообще-то они его используют для сигар, но мне делают специальную, трубочную нарезку. Нравится?

– Да, такой запах… хочется растянуться в гамаке и лениться, пока солнце двигается с востока на запад.

Госпожа Редфилд рассмеялась.

– Это точно! Поэтому я курю этот табак только в периоды безделья. В Лютеции, например, я предпочитаю более энергичные сорта!

Скоро прозвонил гонг к завтраку, и мы вместе отправились в ресторан. Метрдотель в бирюзовом пиджаке и белых брюках с поклоном провел нас к круглому столу в глубине зала и сказал, обращаясь к госпоже Редфилд:

– Капитан очень просил, госпожа баронесса, чтобы вы согласились за ужином сидеть справа от него.

Я мысленно подняла брови, и даже в затылке почесала, тоже мысленно. Место за столом капитана по правую руку от него – это самое почетное место на судне, я знаю, мне брат рассказывал. Кто ж такая эта дама, что ее просят – просят! – его занять?

Тем временем госпожа Редфилд сказала метрдотелю:

– Мне хотелось бы, чтобы эта леди сидела со мной вместе. Принесите ее карточку, пожалуйста.

– Но, госпожа баронесса, у леди место за вторым столом…

– Очень хорошо, Анджело, я с удовольствием тоже сяду за второй стол!

Анджело открыл рот, как рыба, закрыл его и отправился за именной карточкой, обозначавшей место пассажира за столом.

Госпожа Редфилд коротко его поблагодарила и углубилась в меню.

Вообще рестораны на «Гордости Бритвальда» были один другого знаменитее, тут меня перед выбором судна просветила сестра, увлекавшаяся кулинарной темой. В этом, предназначенном для завтраков, одних только блюд из яиц готовили около пятидесяти, а меню завтрака в целом толщиной походило на большой приключенческий роман. Поскольку лично я из яиц сумею без потерь приготовить одно блюдо, а именно, яйцо вкрутую, фантазии повара могу только позавидовать…

После завтрака госпожа Редфилд распрощалась со мной, и я продолжила изучение «Гордости Бритвальда».

Снаружи по-прежнему моросил дождь, и на открытой палубе не было ни души. Зато был океан, серо-синий, на горизонте неуловимо сливающийся с серым небом. Бостон и его белая башня, упирающаяся в небо, давно скрылись за пеленой дождя. Вроде бы и сердце у меня уже не так щемило…

Холодная дождевая капля пробралась мне за шиворот, я встряхнула головой и ушла в каюту.

За обедом, как и за завтраком, ресторан был заполнен едва на треть. Уже ближе к десерту появился капитан: двухметровый красавец в белом кителе, с золотой кудрявой бородкой. Он облобызал руку госпожи Редфилд, после почти незаметной паузы приложился и к моей, и пригласил нас обеих наблюдать швартовку в порту и посадку новых пассажиров с капитанского мостика.

Около семи вечера стюард постучал в дверь моей каюты и передал приглашение капитана присоединиться к обществу на мостике. Госпожа Редфилд помахала мне рукой от огромного панорамного окна, из которого, как на ладони, видны были огни Нью-Амстердамского порта и четыре башни Университета. Силуэт этих башен был одним из символов города – наряду со знаменитым двухъярусным мостом и большим красным яблоком.

Наверное, капитанский мостик был командным пунктом этой сложной машины, королевского океанского лайнера «Гордость Бритвальда», и в другое время здесь царили точный расчет и сложнейшие приборы и артефакты. Но сейчас это был просто еще один светский салон: дамы в разноцветных длинных платьях, мужчины в белоснежной морской форме или в смокингах, коктейли, негромкая музыка. Я взяла с подноса бокал с шампанским и присоединилась к компании у панорамного окна. Как раз в этот момент наш корабль еле заметно вздрогнул и замер у пирса. Началась посадка новых пассажиров.

Глава 2

Вот теперь ресторан был практически полон. За столами – и большими круглыми на десять мест, а маленькими трех-четырехместными – сидели нарядные гости, стюарды со следующими переменами блюд возникали за их спинами, будто соткавшись из воздуха. По жесту сомелье вносились новые бутылки вина. Когда у пианиста уставали пальцы, начинала звучать арфа.

Капитанский стол был, разумеется, большим. Помимо госпожи Редфилд и меня, за ним сидела очень пожилая леди в сопровождении молоденькой девушки, не то внучки, не то компаньонки; даму представили как леди Гардленд, ее спутницу – как мисс Робинсон. Далее место за столом принадлежало военному с очень знакомым лицом; приглядевшись, я поняла, что частенько видела его в новостях головидео. Когда же он представился как генерал МакАртур, я вспомнила – ну, разумеется, Джеймс МакАртур, пятизвездный генерал, бывший военный министр империи Новый Свет! Вот интересно, зачем ему в Бритвальд понадобилось плыть? Политика, наверное, какие-нибудь тайные переговоры…

Далее нас познакомили с мадам Девинь, известной художницей; с лордом Бринуотером – судя по тому, как пальцы его были унизаны перстнями-артефактами, наверняка крупным чиновником; наконец, замыкали круг два молодых человека, немногим старше меня. Они представились как Леонард Пембрук и Джон Уотербери.

Я заметила, что госпожа Редфилд посмотрела на Уотербери с чуть большим интересом, чем на всех остальных, даже чуть прищурилась. Но тут принесли шампанское, и капитан поднялся, чтобы произнести традиционный первый тост: «За его величество Кристиана!».

Вытянувшись на прохладных простынях, я вздохнула с облегчением. Слава всем богам, этот бесконечный ужин закончился. Два светских мероприятия за один вечер для меня чересчур, да и есть на публике я не люблю.

Да-да, мой отец – Маркус Ван Хоорн, граф, посол Бритвальда в королевстве Дании и Норсхольма, а я, несмотря на светские обязанности родителей, любому светскому мероприятию предпочту вечер дома у камина с книжкой. К счастью, в нашей семье достаточно детей, на любой вкус: самая старшая наша сестра, Моника, уже довольно давно замужем за большим чиновником из МИДа. Два брата-близнеца, Дерек и Майкл, после окончания Кембриджа отслужили по четыре года в королевской гвардии, и теперь совмещают дипломатическую службу в нашем посольстве в Медиолануме с успешной светской жизнью. Младшая сестра, Майя, получив очередное предложение руки и сердца от отцовского коллеги по дипкорпусу, махнула рукой на все, и отправилась учиться в самую знаменитую кулинарную школу в Лютеции; отучившись три года, вернулась в Люнденвик и теперь работает кондитером в ресторане. К настоящему моменту матушкин ужас трансформировался даже в некую гордость: вот, мы такие толерантные!

Ну, а я поступила в свое время в Гарвардскую школу дизайна – семь лет назад посольская судьба забросила отца в Империю Нового света. Я тогда сопровождала родителей, и пересечение океана показалось мне едва ли не худшим кошмаром моей жизни, так укачивало меня всю дорогу. Помнится, я поклялась никогда и ни при каких обстоятельствах не покидать более этот континент, и Темный с ней, с Европой, обойдется без меня… Ан, нет, плыву назад.

Кстати, странно: уже больше двенадцати часов я на корабле, а пока что не укачалась. Даже поужинать удалось. Неужели переросла, как какую-нибудь детскую болезнь?

Мысли мои неожиданно перескочили на соседей за столом: пожалуй, не самая плохая компания подобралась, могло быть много хуже. Правда, ни про кого из них я ничего не знаю, кроме, может быть, генерала МакАртура; ну про него трудно не знать, он один из любимых персонажей прессы. А так – даже госпожа Редфилд, весьма мне симпатичная, осталась пока совершеннейшей загадкой. Как-то не верится, чтобы она могла быть просто светской бездельницей…

Ну, с мадам Девинь все более или менее понятно: я видела ее работы на выставке в Эйнджел-сити. Отличная салонная живопись: букеты, дамы в длинных платьях, дамы с детьми, дети с котятами, котята с клубками… Сколько я успела услышать за ужином, мадам собирается открывать свою выставку в Люнденвике, потом в Лютеции и, наконец, в Барсе.

Лорд Бринуотер… во-первых, как я уже сказала, на нем было штук семь перстней, от которых изрядно фонило магией. А раз он нуждается в таком количестве артефактов, значит собственная магия у него слабенькая. Во-вторых, мне показалось, что с госпожой Редфилд он знаком давно, просто сейчас не стал этого афишировать. В-третьих, не знаю, почему, но я уверена была, что он правительственный чиновник. Вот чем-то таким от него повеяло, то ли в манере держаться, то ли в разговоре. То ли таможня, то ли финансисты, или, может быть, казначейство. Занятный персонаж, не такой прозрачный, как мадам Девинь, но не на первом месте по интересу.

Кто у нас еще? Леди Гардленд и мисс Робинсон. Ничего про них пока не поняла. Юная леди молчала, не отрывая взгляда от тарелки, старшая изредка роняла фразу или две, в основном, о сквозняке или о вреде прямого солнечного света.

Молодые люди, Джон и Леонард. Тоже пока непонятны. Нет, эти-то не молчали, все время ужина развлекая дам светскими разговорами, но ничего о себе ухитрились не сказать. Даже о том, что именно делали в Нью-Амстердаме.

Неожиданно для себя я зевнула так широко, что вспомнила виденного в зоопарке бегемота. Нет, хватит думать о попутчиках, через десять… уже девять дней мы приплывем в Люнденвик, и никогда больше их всех я не увижу.

Разбудил меня солнечный луч, скользнувший сквозь окно каюты прямо в глаза. Это что, погода наладилась? Впрочем, вчерашний дождливый день был, по-моему, скорее исключением, чем правилом для этих широт в конце августа. Ну что же, замечательно – значит, не зря я в последний момент поддалась на уговоры моей ближайшей подруги Элис, и составила ей компанию в набеге на модные лавки Бостона. Вот и обновлю купальный костюм, позагораю на палубе. А что-то такое было написано в проспекте нашего судна про бассейн?

Да! Бассейн действительно был!

Я расположилась в шезлонге рядом с ним, попросила стюарда открыть зонтик и принести мне легкий завтрак – чашку кофе, апельсиновый сок и пару тостов, надела самые темные очки из всех имевшихся и посмотрела на океан. Сегодня он не был ни серым, ни черно-синим; бесконечная гладь вокруг отливала бирюзовым, синим, золотым, и в голубой дымке на горизонте сливалась с таким же голубым, без единого облачка, небом. Да, надо будет найти в моих запасах кусок бирюзы из Парса, дополнить подарок для Майи.

– Мисс ван Хоорн, вы разрешите составить вам компанию? – из-за правого плеча раздался голос Леонарда Пембрука.

Я открыла глаза. Собственно, почему бы и нет? «Вот именно, ты их никогда в жизни больше не увидишь!»

– Присоединяйтесь, Леонард. Обычно друзья называют меня Алекс. Согласитесь, глупо было бы придерживаться официальных именований, загорая на палубе?

– Алекс? А полное имя – Алексия? – заинтересованно спросил он, усаживаясь в соседний шезлонг.

– Нет, Александра.

– Ого! Как серьезно! А знаете, Алекс вам не подходит. Это звучит так… в духе Нового Света. Если бы вы позволили, я бы называл вас Сандра.

– Ну, поскольку последний семь лет я прожила в Новом Свете, неудивительно, что мое имя звучит именно так, – почему-то я почувствовала себя уязвленной. – А что, там, где вы живете, девушки носят исключительно цветочные имена? Розалия, Глициния, что там еще? Виолетта?

Тут мой собеседник неожиданно расхохотался.

– Знаете, Сандра, я, например, помимо Оксфорда, три года проучился в Краковском университете – если бы вы слышали, как звучат имена тамошних девушек, вы бы сильно удивились. Катаржина и Малгожата – самые простые из них!

– Ну, если девушки хороши, сложное имя бы вас не остановило?

– Ни в коем случае!

Солнце начало припекать уже ощутимо. Я поднялась из шезлонга, подошла к бассейну и остановилась у бортика, с сомнением глядя на голубую воду. Плавать я не то, чтобы не умела, просто так и не научилась не бояться глубины. Оливер вечно смеялся надо мной, когда мы ездили на пляж: мол, если затащить Алекс в воду поглубже, она не поплывет к берегу, а полетит в полуметре над водой, громко жужжа. Ах, к Темному Оливера, не хочу о нем вспоминать! И я шагнула в воду.

Если бы вода оказалась холодной, если бы глубина бассейна была выше головы, наверное, я и правда бы взлетела. Ну, или с визгом выскочила снова на доски палубы. Но вода оказалась морской, соленой и теплой, и я поплыла вперед, на каждом втором такте вскидывая голову для вздоха. Бассейн как-то быстро кончился, я оттолкнулась от стенки и поплыла назад. Рядом раздался плеск, и Леонард сказал:

– А давайте наперегонки? Три круга?

– Не-а. не хочу. Я ж для удовольствия, а не ради спорта плаваю.

Проплыв еще пару кругов, я легла на поверхности воды, раскинув руки и только иногда пошевеливая пальцами. Хорошо, что мы с Элис выбрали этот корабль, хоть я поначалу и впала в ступор от запредельной цены билета. Зато теперь вот бассейн есть, и в каюте повернуться можно, а не только стоять смирно.

День тянулся, как ириска. Обед, снова валяние у бассейна. Ужин, все в той же компании, только вместо капитана с нами был первый помощник. Капитан, по его словам, стоял вахту. Кстати, госпожа Редфилд на ужине также не появилась. Идя в ресторан, я видела ее в библиотеке за письменным столом, где она с задумчивым видом перелистывала толстый том в затертом переплете.

После ужина я чувствовала себя так, будто целый день не бездельничала, а перетаскивала с места на место большой деревянный шкаф. Руками перетаскивала. Без помощи магии. Нет, решено: никаких танцев, сейчас немедленно спать, а завтра бассейну посвящу не более двух часов. Остальное время буду заниматься подарком для Майи, разработкой каких-то новых идей и совершенствованием старых. В конце концов, я дизайнер-артефактор, или хвост собачий?

Провертевшись в постели, по ощущениям, целую вечность, я сдалась. Встала, накинула легкий халатик и вышла на верхнюю палубу, где все мы загорали утром. Ох, сколько же было звезд! Никогда я столько не видела, даже когда мы с Майей ночью сидели на башне нашего загородного дома в Пертшире. Я нащупала в кармане портсигар, достала и закурила тонкую коричневую сигаретку, какие привозят из Анатолии, и присела на бухту каната возле перил.

Легкий ветерок донес до меня запах другого табака, резкого и, как мне показалось, отдающего солью. Темная высокая фигура неспешно двинулась ко мне и. подойдя ближе, оказалась генералом МакАртуром.

– Не спится, юная леди? – спросил он негромко.

– Да… почему-то не смогла уснуть, а казалось – сразу отключусь, – согласилась я. – Какие звезды потрясающие, правда?

Генерал посмотрел вверх. Он молчал так долго, что я уже докурила свою сигаретку, выбросила за борт окурок и собралась тихо покинуть верхнюю палубу, но тут МакАртур вновь заговорил.

– Мне было, наверное, столько же лет, сколько и вам сейчас, когда я вот также стоял на верхней палубе судна и смотрел на небо. Вот только звезды были совсем другие, звезды Малой Азии.

– Это был военный корабль? – тихо спросила я.

– Да, эсминец «Бесстрашный». Мы шли на поддержку нашим войскам в Прачуапкхирикхане, там тогда кругом была война. Не магическая, к счастью, иначе кто знает, уцелел бы мир, или нет. Да, вот так же я стоял ночью на палубе, смотрел на звезды, и вдруг почувствовал, что нам нужно резко изменить курс, идти норд-норд-вест – там гибнут наши люди.

Он опять замолчал, покуривая свою трубку странной формы, потом продолжил.

– У нас был приказ. И мы продолжили движение согласно полученному приказу. Потом я узнал, что в пятнадцати милях к северу от нас на берегу Андаманского моря, рядом с Янгоном, в это время войска Чина Шве добивали нашу роту, которой командовал мой брат. И добили, конечно.

Генерал пыхнул трубкой, посмотрел на меня и добавил:

– Нет, я не сумасшедший. Просто мне всегда хочется предупредить молодежь, остеречь от ошибок. Слушайтесь велений сердца, юная леди.

Не знаю, что бы я ответила ему, но в этот момент палубой ниже что-то грохнуло, будто на каменный пол уронили ящик с хрусталем, тоненько взвизгнула женщина, и наступила тишина.

Глава 3

Генерал ссыпался по трапу с такой скоростью, будто был не убеленным сединами воякой, а юнгой-второгодком. Я, теряя тапки, прыгала следом за ним по ступенькам, успевая только хвататься за перила. Мы выскочили в коридор второй палубы, который я исследовала еще вчера, и остановились. Здесь было тихо, словно в дупле.

– Это отсюда было?… – спросил генерал.

– Вроде бы, да. Снизу доносилось точно, – ответила я, приглядываясь к двери кают-компании. И почему из-под нее будто бы светлый дымок тянется?

Я шагнула к двери, протянула руку к начищенной латунной дверной ручке и тут же ее отдернула. Браться за эту ручку мне не хотелось совсем.

– Алекс, лучше ничего не трогай, – раздался из-за спины знакомый голос.

– Госпожа Редфилд! – воскликнула я с облегчением.

– Лавиния, ты вовремя, – кивнул генерал. – Тебе помочь?

– Справлюсь, – отмахнулась она, сосредоточенно выплетая пальцами сложный узор. – Пока присмотрите оба, чтобы сюда никто не сунулся в ближайшие пять-десять минут.

Мы с генералом МакАртуром переглянулись, и он кивнул мне в сторону трапа, по которому мы скатились несколько минут назад, а сам отошел к двери на вторую палубу. Магиня тем временем закончила плести заклинание и, подцепив дверь чем-то невидимым, вроде воздушной петли, потянула ее на себя.

С места, где я стояла, не было видно, что творится внутри комнаты, даже если вытянуть шею и наклониться. Ну да, конечно, я попробовала это сделать, и чуть не упала, но все равно ничего не увидела. Госпожа Редфилд обернулась, посмотрела на меня с улыбкой и исчезла внутри кают-компании. В это время на трапе послышались шаги – мужские, уверенные, – и появились Джон и Леонард.

– Что-то случилось, Сандра? – спросил Леонард, когда я преградила ему путь в коридор.

– Пока не знаем. Извини, Леонард, госпожа Редфилд просила всех ждать здесь.

– Значит, что-то магическое, – пробормотал он себе под нос. – Ладно, подождем.

Джон хмыкнул и уселся на ступеньку, жестом предложив приятелю последовать его примеру.

– Думаешь, надолго? – спросил Леонард.

Тот кивнул в ответ.

Я задумалась: а слышала ли я его голос вообще? Вроде бы, да. Он, как минимум, поздоровался за столом. Надо же, какой молчаливый…

Тут на верхних ступеньках трапа показался лорд Бринуотер, и я чуть не задохнулась от восторга: он был в парчовом халате цвета павлиньих перьев, свои многочисленные перстни не снял даже на ночь, а его очень темные волосы были стянуты сеточкой. Ну, красота!

– Что здесь происходит? – спросил он своим высоким, почти женским голосом с отчетливыми капризными интонациями.

Может, он переодетая женщина? Шпионка, ага. Инопланетная.

Я уже открыла рот, чтобы сказать что-нибудь лишнее, после чего осталось бы утопиться в бассейне, но меня спас генерал МакАртур.

– Нештатная ситуация, Бринуотер. Все под контролем, возвращайтесь в каюту, – сказал он уверенно.

Парчовый халат колыхнулся, будто его обладатель хотел сделать шаг вперед, к принятию решений и совершению подвигов, но потом остался на месте.

– Генерал, вы уверены, что все будет в порядке? – переспросил лорд. – Здесь… дамы!

Вот же… павлин ощипанный! Я уверена, что он женщин людьми не считает, как его прадед и прапрапрадед. У них в семье так было принято на протяжении десяти поколений, как же иначе. Ненавижу таких.

Генерал пожал плечами и кивнул в сторону кают-компании.

– Там тоже женщина. Я уверен, что баронесса Редфилд разберется с любой проблемой.

– Баронесса Редфилд… – лорд Бринуотер поежился. – Да, она такая… решительная. Что ж, если я не могу помочь, то не стану и мешать.

И он поднялся по трапу на жилую палубу быстрее даже, чем спускался. А генерал неожиданно подмигнул мне и вернулся к своему посту у выхода на открытую палубу.

Леонард потянул меня за руку и усадил на ступеньку рядом с собой. Минут десять, наверное, прошло в довольно напряженном молчании. Странно, но, кажется, звуки с этой палубы не привлекли больше ничьего внимания. Или весь корабль спит крепким сном? А как же вахтенные офицеры? С другой стороны, откуда мне знать, где они находятся во время вахты, и что там слышно?

Мои размышления прервала госпожа Редфилд, выглянувшая из двери и поманившая меня к себе. За мной, разумеется, потянулись и остальные.

– Алекс, – сказала она спокойно, – нужно помочь девушке, ей довольно сильно порезало руки. Где-то должна быть аптечка…

– Я знаю, – прервала я ее, и бросилась к высокому шкафчику, где за стеклом стояли невероятной красоты чайные чашки. Нет, это не предвидение, просто вчера утром, когда я заглядывала в дверь этой комнаты, за распахнутыми нижними дверцами шкафа я увидела белый чемоданчик с красным кругом.

Схватив чемоданчик, я повернулась к пострадавшей, и с трудом сдержала вскрик. На диване лежала совсем юная девушка, я видела ее вчера и сегодня в ресторане, кажется за третьим или четвертым столом. Она сопровождала даму весьма грозного вида, и я готова променять свой лучший защитный артефакт на дохлую селедку, если девушка не приходится этой даме так называемой «воспитанницей». Ага, как же; воспитание в таких случаях состоит из тычков, приказов принести то или это, подать, убрать, читать, носить, выслушивать упреки… в общем, бесплатная прислуга.

Руки у нее действительно были изрезаны очень сильно. Я присмотрелась к ранам повнимательнее: нет, мне не показалось. А где же то, чем нанесены порезы? Ни одного осколка я не вижу ни на полу, ни, к счастью, в ранах.

Обдумывая все это, я достала из аптечки перекись водорода и кусок стерильной марли, промокнула порезы перекисью и спросила у госпожи Редфилд:

– Перевязывать, или я попробую залечить магически?

– Еще минутку подержи перекись, я хочу снять след воздействия, – она пальцем очертила овал вокруг пострадавших мест, и небольшой купол засиял переливами радужной пленки. Через несколько мгновений госпожа Редфилд покачала головой, и купол растаял. – Нет, след затерт. Займись лечением, Алекс.

Я сняла с левой руки цепочку – артефакт, заряженный полностью еще сегодня утром. Вот как чувствовала, что понадобится. Вообще-то это был один из самых удачных моих артефактов, он восстанавливал здоровье носителя, но не тянул из него его собственную энергию.

– А… что это было, госпожа Редфилд? – задал Леонард вопрос, вертевшийся на языке и у меня.

– Хм! Ну, давайте вместе посмотрим, пока девочка приходит в себя!

Интонации госпожи Редфилд так живо напомнили мне нашего куратора курса, Джека О'Лири, что я невольно зашарила по карманам в поисках тетради для записей. Вот готова поспорить с кем угодно и на что угодно – она преподает, и точно не в школе для умственно отсталых!

А Лавиния Редфилд тем временем продолжала, взяв в правую руку, в качестве указки, зубную щетку из той самой медицинской коробки.

– Порезов много, и они мелкие, будто разбили тонкий винный бокал, например.

– А осколков-то нет, – озвучил замеченное всеми генерал.

– Вот именно, – кивнула магиня. – То есть, девочка разбила какой-то предмет с тонкими стенками, и пока мы сюда попали, предмет успел исчезнуть.

– Лед? – предположил Джон. – На полу небольшая лужа воды.

– Думаю, да, это был лед. Я полагаю, что девочка влезла в ловушку, оставленную для кого-то другого. Больно уж ловушка была… энергоемкая. Одно только заклинание на двери чего стоило! Это кают-компании, общая для всех пассажиров первого класса, – госпожа Редфилд обвела комнату взглядом, будто пытаясь прочитать на стенах нечто, написанное невидимыми для всех остальных буквами. – Ловушку установили, судя по всему, уже поздно вечером, почти ночью, когда все разошлись. Я не думаю, чтобы в течение ночи или рано утром сюда приходили толпы гостей.

– Скорее всего, первой утром должна была зайти горничная, – сказала я. – Но зачем устанавливать такую сложную ловушку, чтобы поймать в нее горничную?

– Есть и другой вариант, – возразил мне генерал. – Может быть, у нашего злоумышленника с кем-то была назначена здесь тайная встреча? И этому «кому-то» и хотели нанести вред.

– Что-то вред какой-то очень уж незначительный. Ну, раскололось что-то, порезало руки, и?… – я покачала головой. – Мне кажется, мы в этой истории чего-то не видим.

– Я тоже так думаю, – госпожа Редфилд согласилась со мной.

Но тут наша пострадавшая раскрыла глаза: большие, голубые, обрамленные пушистыми ресницами, они мгновенно наполнились слезами. Бриллиантовая капля стекла по щеке, ресницы намокли и стали еще темнее. Вот как это у некоторых получается так красиво плакать: ни красного носа, ни, простите, соплей, ни опухших век?

– Я… Мне… мне надо бежать! – слабым голоском сказала она, приподнимаясь – Леди Аспельтон велела мне не задерживаться!

– Тише-тише, девочка. Полежи еще минуту. Как тебя зовут? – госпожа Редфилд придержала ее за плечо.

– Диана, госпожа. Диана Маллиган.

– Меня зовут Лавиния Редфилд. И кем тебе приходится леди Аспельтон?

– Она… я ее воспитанница, госпожа Редфилд.

– Тебя за чем-то послали сюда, в эту комнату?

– Нет… Леди Аспельтон сегодня читала письмо от подруги, от леди Блоссом. Перед ужином. И, когда прозвучал гонг, мы пошли на ужин, а я не напомнила про письмо. Вечером леди Аспельтон решила на него ответить, но листок не нашла, вот и отправила меня его поискать, везде, где мы были. Ну, на палубе возле шезлонгов, в гостиной, в библиотеке… И велела возвращаться быстро, а я уже столько времени потеряла! Госпожа Редфилд, можно, я побегу?

Госпожа Редфилд задумчиво потерла подбородок, затем внимательно осмотрела руки девушки. Мелкие порезы полностью зажили, более крупные уже затянулись и покрылись розовой кожицей.

– Пожалуй, я тебя сама провожу. И заодно поговорю с твоей воспитательницей.

– О чем?

– Разумеется, о воспитании! Джеймс, – обратилась она к генералу, – пожалуйста, подожди меня здесь вместе с молодежью. Я быстро.

И, взяв Диану Маллиган за руку, она вышла из кают-компании.

Вернулась она действительно быстро, наверное, минут через десять. Даже не знаю, как остальные, а я провела это время в глубоком мягком кресле: на меня вдруг навалился сон, который так прятался от меня еще какую-то пару часов назад. Глаза буквально слипались, и я свернулась в кресле, поджав под себя ноги. Уже даже и сон какой-то начала смотреть – цветной, яркий, но пришлось из него выныривать. Голос госпожи Редфилд работал не хуже будильника, встроенного в мой коммуникатор.

– Итак, друзья мои, пока мы все еще не уснули, давайте быстренько обсудим наши планы!

– Какие планы, Лавиния? – поинтересовался генерал.

– Ну же, Джеймс! Невольно все присутствующие оказались втянуты в игру «Найди охотника и жертву». А я никогда не могла устоять перед столь оригинальным приглашением.

– Вы хотите сказать, госпожа баронесса, что мы займемся выслеживанием? – в голосе молчаливого Джона брякнула презрительная нотка.

– Вот именно, мистер Уотербери. Не следует забывать, что мы все находимся на одной крохотной скорлупке посреди огромного океана, и хотелось бы достичь пункта назначения без лишних приключений. А тот, кто оставил магическую ловушку в общедоступной комнате, непременно нам эти приключения обеспечит.

Госпожа Редфилд села на краешек стола и вдруг потерла руками глаза.

– Знаешь, Лавиния, ничего особо умного мы сейчас не изобретем, – погладил ее по плечу генерал – Ты же можешь оставить здесь следилку, чтобы посмотреть, кто придет утром?

– Засекут. Наш противник – неслабый маг, – пожала она плечами.

– Погодите, пожалуйста, – вмешалась я в разговор. Даже зевать перестала. – У меня есть… вот.

Вытащенная из волос заколка поблескивала тремя скромными сапфирами.

Мои сообщники смотрели на меня, ожидая продолжения.

– Это артефакт для записи, реагирует на движущиеся объекты массой тела более восьмидесяти фунтов. Я делала для… ну, в общем, нужно было… – тут я замялась, потому что цель у изготовления артефакта была вполне незаконная. Честно говоря, я с его помощью избавилась от очень неприятного знакомого, записав кое-какие его выходки.

– И на сколько этого артефакта хватает по продолжительности записи? – спросила госпожа Редфилд, не интересуясь моим меканьем.

– Часов до десяти утра должно хватить. Только силы залить нужно. И положить как-то так, будто я ее просто потеряла.

– Ну что же, значит, завтра встречаемся за завтраком, – резюмировал генерал. – И на свежую голову обсудим, как нам искать нашего охотника дальше.

Глава 4

Заколка утром оказалась на подносе с чаем и печеньем, который принесла мне в начале девятого горничная. На борту соблюдали этот старый бритвальдский обычай, подавать с самого утра, пока гость еще в постели, чай и сладости. Мило, и отлично помогает проснуться, особенно тем, кто полночи искал приключений на других палубах.

Я поблагодарила горничную, закрыла за ней дверь и с сомнением посмотрела на артефакт. Конечно, было ужасно любопытно просмотреть запись прямо сейчас, самой. Но небольшое сомнение все-таки оставалось: смогу ли я заставить камни повторить запись еще раз, для госпожи Редфилд и прочих участников вчерашней встречи? Артефакту-то уже больше пяти лет, делала я его еще студенткой-третьекурсницей, и теперь понимаю, что многого не учла тогда. И камни поставила не абсолютно одинаковые (а где их было взять, три совершенно одинаковых сапфира такого качества?), и как основу лучше было брать платину, и угол отражения вымерен не так точно, как я бы сделала сейчас…

Нет, не буду торопиться, хватит у меня терпения подождать час. Ну, должно хватить.

Я подошла к зеркалу, расчесала волосы и забрала их в хвост заколкой-артефактом. Через двадцать минут я уже входила в ресторан для завтрака.

Заколка, как ни странно, охотно показала запись второй и даже третий раз, только смысла в этом было немного: мы увидели только смутную фигуру, будто закутанную в туманный кокон. Ни лица, ни очертаний фигуры, чтобы хоть понять, мужчина это или женщина – ничего. Три часа ночи, темно, хоть глаз выколи. Непонятный, слегка светящийся силуэт вплывает в кают-компанию, останавливается возле одного из кресел, прикасается рукой к вазе с цветами… и быстро выкатывается.

– Н-да… Идея была хорошая, но ничего не дала, – с сожалением сказал генерал, достал свою трубку и стал набивать ее табаком из кожаного коричневого кисета, тщательно разминая комочки.

Я присмотрелась: ага, вот почему она такой странной формы! Это выдолбленный кукурузный початок, насаженный на тонкий мундштук.

– Ты неправ, Джеймс, – госпожа Редфилд тоже достала свою трубку, уже знакомый мне темно-вишневый бриар с серебряным колечком на длинном черном мундштуке. Она жестом отказалась от генеральского кисета, достала серебряную коробку и достала первую щепотку табака.

Джон, Леонард и я терпеливо ждали, пока трубки будут набиты и раскурены, а табак припрятан. Правда, Леонард открыл, было, рот, чтобы что-то сказать, но Джон убедительно пнул его под столом ногой.

– Лавиния, скажите, в чем генерал неправ? – наконец прозвучал вопрос, когда клубы ароматного дыма поднялись к потолку курительной.

– Мы знаем, что у нас есть реальный противник. Просто пока не видим его лица, – ответила госпожа Редфилд.

– Простите, а откуда мы вообще знаем, что это – наш противник? Мы все ведь там оказались случайно!

Тут госпожа Редфилд неожиданно хмыкнула.

– Скажите, Леонард, если вы, идя по улице, увидите, как четверо бьют одного, что вы сделаете?

– Ну, разумеется, вмешаюсь в драку и помогу этому одному! – нетерпеливо ответил молодой человек.

– Вы ведь с ним незнакомы, а вдруг его бьют за дело?

– Четверо на одного? Ну, тогда сперва разниму, а потом буду разбираться. Вызову ближайший патруль, дойду с ними вместе до стражи или до безопасников… В любом случае, это нарушение закона!

– Ну, вот вы и сказали самое главное. Нарушение закона. Применение магических средств, могущих повлечь за собой ущерб здоровью окружающих – это тоже нарушение закона. И я могу считать того, кто это сделал, только противником!

Леонард вздохнул и кивнул, соглашаясь.

Генерал пыхнул трубкой и выпустил большое кольцо белого дыма, пахнущего морем и дубовой корой. Все проводили это кольцо глазами, а генерал неожиданно сказал:

– Вообще-то, и в самом деле, кое-что мы узнали. Даже по этой записи можно понять, что наш противник – не эльф и не гном.

– Не гном понятно, рост довольно высокий. А почему не эльф? – заинтересовался Леонард.

– Другие движения, пластика совсем иная.

– А-а, понятно. Ну, тогда еще кое-что: когда наш злоумышленник стоит, он макушкой примерно на уровне середины натюрморта с серебряной вазой. Сейчас пойду и посмотрю, какой примерно рост получится.

Леонард вышел из курительной, а генерал повернулся к госпоже Редфилд и спросил:

– Borkum Riff Sherry?

– Нет, Corsair, с Антильских островов. У них вишневый аромат мягче, – увидев вопрос на лице Джона, она рассмеялась и пояснила, – Сорта табака, Джон. Всего лишь сорта табака!

– У нашего злоумышленника вполне приличный рост, меня выше дюйма на три! – сообщил Леонард, успевший сбегать в кают-компанию.

– То есть, примерно шесть футов и четыре дюйма? – переспросил генерал. – Действительно, солидно. Значит, наш противник, скорее всего, мужчина и человек.

Тут и я решила внести свою лепту:

– Можно еще предположить, что он пассажир первого класса или один из офицеров. Или стюард.

– Да, второму классу или матросам было бы трудно объяснить свое появление в этой комнате… – согласилась со мной госпожа Редфилд.

– Ну, осталось всего ничего, – помахал трубкой генерал. – Сколько у нас пассажиров в первом классе, двести?

– Сто восемьдесят восемь, – сказал Джон. – Из них восемьдесят два – мужчины. Про экипаж пока не узнал.

– По экипажу я выясню, – сказала госпожа Редфилд. – А теперь я предлагаю молодежи пойти и поплескаться в бассейне. Иначе у кого-нибудь особо внимательного может возникнуть вопрос, что мы делаем в курительной такой странной компанией в столь прекрасный день.

День, и в самом деле, снова выдался замечательным. Мы втроем поплавали в бассейне – что удивительно, именно втроем: ни один из ста восьмидесяти пассажиров первого класса не составил нам компанию. Да и на палубе в шезлонгах сидели три или четыре совсем уж пожилых леди, расположившихся под самым большим зонтом и увлеченно рассматривавших иллюстрированные журналы. Правда, в их распоряжении были еще прогулочная палуба, открытая бильярдная, бар, в конце концов – за те немаленькие деньги, что вы платили за билет, компания океанских перевозок развлекала вас на всю катушку. Стрелки подползали к полудню, когда я решительно поднялась и сказала:

– Все, хватит мне жариться на солнце. Пойду и займусь чем-нибудь в каюте, а то обгорю.

– Чем ты будешь заниматься в каюте одна, Сандра? – спросил Леонард, лениво приоткрыв один глаз. – Может, тебе помочь?

Махнув рукой, я ушла, но работать над подарком не было никакого настроения. Я приняла душ, прилегла, и неожиданно для себя уснула, да так крепко, что проспала обед, стук в дверь, звонок коммуникатора… Когда я открыла глаза, за приоткрытым окном каюты было совсем темно, и в щель залетали капли дождя. Снова испортилась погода. Ветер усиливался, начинало чувствительно качать.