Приват для незнакомца бесплатное чтение

© Кистяева Марина

© ИДДК

Пролог

– Я тебя очень прошу…

Пришлось прикрыть глаза.

– Нет.

– Я не просто прошу, я тебя умоляю.

– Нет.

Голос дрогнул, и отказ прозвучал неуверенно.

– Пожалуйста.

– Я все сказала.

– Прошу… прошу тебя… – Она упала на колени и подползла к обшитому синим гобеленом дивану. – Ты же все знаешь… Все понимаешь! В конце концов, видишь! Помоги!

– Не могу. Просто не могу. Пойми и ты меня! У меня не получится.

Одинокая слеза побежала по розовой щеке.

– Я не могу…

– Можешь, можешь, уверяю тебя, сможешь! Я все расскажу, покажу.

Она покачала головой.

– Нет.

– Ну пожалуйста, иначе… – Глаза наполнились пустотой. – Зачем мне жить… Сама понимаешь.

Тишину, повисшую в будуаре, иначе как гробовой, не назовешь.

– Я… – Ком застрял в горле.

– Ты сможешь.

В отчаянии она встала с дивана и подошла к окну, занавешенному тяжелой шторой.

Тень мелькнула за спиной.

– Сможешь.

Глава 1

Он никого не ждал в гости.

Более того – не желал видеть.

Поэтому, когда доложили, что прибыл гость и просит аудиенции, даже настаивает на ней, ему подумалось, что ночной визитер рискует головой.

Лучше бы ему уйти. Вот право же.

Алекс был не в духе. И это слабо сказано.

День не задался с утра. Любимая кобыла шеринской породы слегла по непонятным причинам, пришлось вызывать лекаря, чтобы тот осмотрел ее. Осмотр, будь он неладен, ничего не дал. Лекарь развел руки в стороны и на всякий случай предусмотрительно сделал пару шагов назад. О дурном характере господина он был наслышан, и, если бы не баснословные гонорары, коими тот оплачивал услуги, ни за что бы к нему не сунулся. От греха подальше. Но вот угораздило лекаря связаться с новой «незабудкой», прелестницей, что вывернула сердце старого ловеласа наизнанку, и теперь на ее содержание требовалась дополнительная сумма, помимо основных расходов. Естественно, о левых доходах ничего не должна узнать его нонна, иначе… Пришлось рискнуть.

Господин махнул рукой – мол, более не нуждаюсь в услугах, – и лекарь поспешил за расчетом. Услужливый слуга уже ожидал его. Всучив туго набитый мешочек с позвякивающими монетами, слуга проводил его до высоких кованых ворот, где того дожидался экипаж. Лекарь мысленно перекрестился, ставя ногу на подножку. Удачно обошлось, очень удачно. Теперь можно и к «незабудке» заглянуть, девочка обрадуется и непременно его отблагодарит. А как же иначе, он пожалует к ней с приличным гостинцем.

Алекс, спровадив нерадивого докторишку, присел на корточки перед кобылой и провел ладонью по ее морде. Кобыла открыла глаза, посмотрела на него разумным взглядом и медленно прикрыла веки.

Придется убить.

Какого черта он посылал за лекарем? Понимал же, что кобылу отравили, и спасти ее не удастся. Ан нет, все на что-то рассчитывал. Точно дитя неразумное. Забыл, в каком мире он живет и по каким законам? Надежда – самое жестокое чувство, что только может овладеть человеком. Именно надежда разбивает жизнь вдребезги, превращая влюбленного юношу в ожесточенного мерзавца, который несколько лет спустя будет безжалостно топтать девичью честь. Именно она, гадюка, ядом отравляет сердце молодой девушки, толкая ее в объятия нелюбимого старца, лелея план мести. Именно она. Всегда только она.

Поэтому Алекс, приглушенно выругавшись, чуть приподнялся. И свернул шею любимой кобылы. После чего встал на ноги и направился к дому.

На его лице застыло нечитаемое выражение холодной решительности.

Далее последовали привычные дела. Просмотрев документацию, отдал соответствующие распоряжения. Выслушав их, секретарь осмелился сделать всего лишь одно замечание, но, натолкнувшись на взгляд серых глаз, поспешил закрыть рот. Господин Бардок был явно не в духе, и перечить ему чревато последствиями. Лучше выслушать, все записать в магический кристалл, а через несколько дней, когда злость поутихнет, попробовать снова с ним поговорить, уже рассчитывая на продуктивную беседу.

Когда за секретарем закрылась дверь, Алекс дал четкие указания его не беспокоить.

Он будет пить.

Много.

Мысли в голове копошились самые разные. И все сводились к тому, что кто-то довольно сильный и наделенный властью решил с ним поиграть втемную. Отравить его любимую кобылу было не простым делом. Посторонних в конюшню не пускали. Значит, отраву в корм положил кто-то из слуг или тех гостей, что он принимал у себя в доме. И в первом и во втором случае было отвратно.

Алекс успел осушить бутылку. Проклятое опьянение не наступало! Разозлившись, швырнул пустую бутыль в стену. Та, не долетев, упала на белоснежный ковер и с глухим звуком покатилась дальше, пока не натолкнулась на ножку кресла.

Когда в последний раз Алексу удавалось напиться? Так, чтобы не помнить себя? Не помнить причин, по которым он вливал в себя бесконечное количество фужеров дорогой гадости? Чтобы опьянение завладело разумом и отпустило напряжение? Позволило упасть прямо на ковер или кровать и ничего больше не помнить?

Давно это было.

Вечность назад.

Алкоголь больше не брал его. Совсем. Он пил вино, бренди, виски, как воду. Пил не хмелея. В обществе приходилось имитировать легкую степень опьянения, чтобы не задавали лишних вопросов, дома же он мог хоть обхлестаться вином, хоть залить им ванную, что, кстати, он проделывал как-то. Он оставался трезвым, и желанное забытье не приходило.

Вот и сегодня, чем больше он пил, тем сильнее становилась его злость. Хотелось сорваться, пойти в Нижние кварталы и выплеснуть всю ярость. Неважно на ком. Неважно почему.

Ему просто было надо.

И он так и намеревался сделать, когда лакей, коротко постучав и получив вместо ответа недвусмысленный рык «войди», сообщил, что к нему посетитель.

– Пусть проваливает. – Алекс не выбирал выражений.

Он поднялся на ноги и направился к шкафу, намереваясь переодеться без помощи слуги.

Лакей прочистил горло и отважился продолжить. Зная вспыльчивый характер хозяина, он не зря беспокоился. Сейчас не скажет, уйдет, а потом останется без работы, выяснится, что гость был важной персоной.

– Это девушка, господин, и она просила вам передать вот это.

В руке лакея, преломляясь искусственным светом, сверкнул драгоценный камень.

И тотчас Алекс почувствовал, как в его спину вонзили одновременно несколько десятков стилетов. Стилеты вспороли кожу, пустили кровь.

Мужчина замер.

– Девушка, говоришь…

– Да, господин. – Чутье лакея не подвело, и слуга по-тихому радовался.

Алекс развернулся и скрестил руки на мощной груди. Ему не требовалось смотреть, что именно держал в руке лакей. Он знал.

Свой подарок.

Челюсть свело от внутреннего напряжения. Пальцы сжимались в кулаки. Как не вовремя… Неужели его ночная гостья окончательно потеряла чувство самосохранения и заявилась к нему вновь? Он же ей четко сказал: «Встретишься на пути – сверну шею».

И он не шутил.

Он на самом деле намеревался ее убить. По крайней мере, именно такого исхода заслуживала эта лживая, изворотливая тварь, что сегодня ночью осмелилась явиться к нему.

Что ж…

Вот и не надо ему ехать в ночи в Нижние кварталы.

Вот и нашлось ему развлечение.

Пусть пеняет на себя.

Она знала, к кому шла.

Отступить назад он ей не позволит.

Только не сегодня…

Улыбнувшись улыбкой, от которой даже у видавшего вида лакея застыла кровь в жилах, сказал:

– Зови.

– Сюда? – Ни один мускул не дрогнул на лице лакея.

– Именно.

Он примет ее в спальне.

Давно пора.

Время потекло мучительно медленно. Алекс, как ни пытался отрицать очевидное, занервничал в ожидании гостьи.

Пришла… Она пришла…

Его ладони предвкушающе зачесались. От чего? От мысли, что сомкнутся на ее очаровательной шее и сожмут ее, перекроют кислород? Глупость, конечно. Он ее не убьет. По крайней мере, не сегодня. А вот то, что поимеет, не вызывало сомнений. Никаких. Он ее предупреждал. И если Вивьен Сапьен настолько самоуверенна, что отринула прочь чувство самосохранения… На губах Алекса появилась зловещая улыбка. Ее проблемы.

Он даже не стал приводить себя в порядок. Так и остался ждать ее с засученными рукавами белоснежной рубашки и с расстегнутыми верхними пуговицами. Его вид – оскорбление для любой молодой девушки. Но Вивьен оскорбить сложно. Практически невозможно.

Его слуха достигли неторопливые, даже можно сказать, неспешные шаги. И снова недобрая ухмылка исказила красивые черты Алекса. Вивьен не спешила, Вивьен знала, что он ждет…

Проклятая сучка! Манипуляторша!

Сердце пропустило удар. Интересно, с каким предложением она к нему явилась на ночь глядя? Явно не чтобы осведомиться, как у него обстоят дела. Для этого она вряд ли когда-то снизойдет. Вивьен не интересовали чужие дела, только свои.

Шаги замерли перед дверью. Хм… Странно. Неужели собирается с духом? Вряд ли. Скорее уж поправляет прическу. Или расстегивает шубку, обнажая белоснежную грудь и покатые плечи. От воспоминания ее кожи внутренности Алекса стянуло тугим узлом, а кровь стремительно устремилась к чреслам. Он хотел ее, чего уж тут скрывать. Как хотела большая мужская часть Мелорида. Вивьен нельзя было не хотеть.

Вот дверь скрипнула, предусмотрительно оповещая хозяина о вторжении на его личную территорию. Отлично, давай, девочка, вперед, проходи…

Когда он увидел, КТО вошел в его спальню, его охватила ярость, замешанная на разочаровании. Лютый коктейль, заставивший его бросить свое тело вперед.

Одно резкое движение, и незнакомка прижата к стене, а его ладонь впилась в ее плечо.

– Кто ты такая?!

Его горячее дыхание коснулось щеки смертельно побледневшей девушки.

К нему пришла не Вивьен. Совсем не она… Не его искушение, не его личный кошмар.

В комнату, осторожно ступая, едва ли не робко, вошла незнакомая ему девушка.

Которая сейчас жадно глотала ртом воздух и смотрела на него широко распахнутыми глазами.

Плевать!

Этой пташке надо было сначала полюбопытствовать по поводу его репутации, а уж потом соваться к нему в дом.

– Повторяю: кто ты такая? – Ему хотелось сделать одно движение кверху и сжать сильнее тонкую шею. – И откуда у тебя, мать твою, медальон Вивьен Сапьен?

Глава 2

Сесилия знала, что рано или поздно ее тихая жизнь закончится. Не может спокойствие длиться вечно. Что рано или поздно появится кто-то, кто разрушит ее тихую гавань до основания.

Так и оказалось.

Когда послышался шум мобиля, стремительно двигающегося по пыльной узкой дороге небольшого городка Уликса, Сесилия собиралась на утреннюю прогулку. Вышла на веранду и, вытянув руку вперед ладонью кверху, ловила снежинки, лениво падающие с неба. Погода стояла чудесная: небольшой мороз, яркое солнце. Хотелось улыбаться и гулять. Чем, собственно, и собиралась заняться Сесилия. Но появление мобиля интуитивно насторожило девушку, заставило ее нахмуриться. В их Уликсе – и мобиль? Здесь даже глава города не может позволить себе подобную роскошь, поэтому ничего удивительного не было в том, что по мере продвижения мобиля по улочке занавеси на небольших, аккуратных домиках отодвигались в сторону, и в окна выглядывал любопытствующий люд.

А уж когда мобиль остановился напротив калитки, ведущей к дому Сесилии, ее сердце оборвалось. Не к добру. Это была первая мысль, посетившая девушку. Так и оказалось.

И вот спустя неделю она стоит, прижатая к стене, ее горло сдавливает широкая мужская ладонь, все тело словно парализовало, в ушах от неожиданного нападения стоит шум, мешающий нормально слышать и анализировать происходящее. Страх, дикий, настолько сильный, что с ним невозможно бороться, овладел девушкой, и вместо того, чтобы попытаться взять себя в руки, она поддалась панике. Захотелось закричать. И лишь антрацитовые глаза, сверкающие злобой, разделенные преломлением света на множество мистических осколков, удерживали ее от того, чтобы не совершить самый последний опрометчивый поступок.

На задворках разума промелькнула мысль, что у нее на шее останутся синяки. Если, конечно, он ее не задушит…

– Пу… пустите, – прохрипела Сесилия, все же совладав с собой.

Ее предупреждали, что он вспыльчив. Но чтобы настолько… И это представитель высшего общества! Элита! Тот, кто вершит судьбу миллионов, кто принимает законы, кто решает, как им жить! От таких лучше держаться подальше, а не соваться к ним в самое пекло.

Она сунулась…

Казалось, мужчина не слышит ее. Он, продолжая гневно сверкать глазами, навис над ней, грозясь полностью поглотить и раздавить. Сесилии, чтобы не быть попросту задушенной, пришлось действовать. Она подняла руку, обтянутую черной перчаткой, и попыталась отцепить чужие пальцы от своего горла. Тщетно.

– Говори!

Очередной рык заставил Сесилию еще сильнее побледнеть. Она бы сказала, если бы ее отпустили и позволили хотя бы немного отдышаться! Перед глазами в фееричном хороводе задергались черные мошки.

Видимо, что-то произошло с ее лицом, потому что захват резко оборвался. Мужчина, нецензурно выругавшись, сделал несколько шагов назад, но не отошел далеко, оставив между ними минимальное расстояние и продолжая нависать над ней своей поистине огромной фигурой.

Как только давление на горло исчезло, Сесилия хрипло выдохнула воздух, а потом жадно принялась хватать его пересохшими губами. Не спасал клубничный бальзам для губ. Кое-как найдя ладонями опору в виде стены за спиной, Сесилия закрыла глаза. Лишь бы не упасть в обморок, иначе он ее точно придушит. И прикопает в огромном саду. Причем Сесилия не сомневалась – могилу будет копать сам.

С него станется.

С губ мужчины сорвался рык, заставивший Сесилию резко распахнуть глаза и вспомнить, зачем она пожаловала в логово зверя. Другой ассоциации с хозяином дома у нее пока не находилось. Стоит огроменный, злой, готовый снова наброситься на нее. Богиня, сохрани.

Сесилии даже не удалось рассмотреть интерьер спальни и почувствовать себя оскорбленной тем, что ее принимают именно тут. Успела лишь заметить, что господин Алекс Бардок пребывает в наисквернейшем расположении духа. Да и пустой фужер подтвердил ее наихудшие опасения. Мало того, что ей в принципе придется с ним общаться, так еще у него и разум будет затуманен спиртным. Веселенькая перспектива, ничего не скажешь. Но Сесилия понимала – назад дороги нет. Да и второй раз наведаться к нему в «гости» она вряд ли отважится. Если сегодня ничего не получится… если между ними не состоится разговор… Все. Она – пас.

Алекс Бардок смотрел на нее с плохо скрываемой яростью. Он даже не пытался взять себя в руки и создать видимость благовоспитанности. Не удосужился.

Что ж, значит, на то есть причина.

Сесилия, сделав последний глубокий вздох, тихо произнесла, чувствуя, как горло неприятно першит:

– Медальон мне дала Вивьен. Лично. Сказала, что, увидев его, вы выслушаете меня.

Говорить было больно, все-таки он чрезмерно сильно сдавил ей горло. Да и присесть она бы не отказалась. От страха у нее подкашивались ноги, тело отказывалось слушаться. Казалось, разом онемели все чресла, перестав ей служить.

Реакция мужчины была неоднозначной. Он повел головой, выражая крайнюю степень недовольства, но агрессию больше не проявлял. И на том спасибо.

Теперь Сесилия смогла рассмотреть Алекса Бардока и заметить не только его огромную, мощную фигуру, что он демонстрировал, пренебрежительно расстегнув пуговицы и закатав рукава, обнажив крупные запястья бронзового цвета. Проводил много времени на солнце? Но сейчас на дворе зима, и получить такой сильный загар, находясь в Мелориде, невозможно. Ладно, оставим загар. Лицо… Сесилия, равнодушная к мужскому роду в целом, невольно сглотнула. Породистое. Это единственное определение, пришедшее ей в голову в данный момент. Кустистые брови, грозно сведенные на переносице, гладко зачесанные волосы, непроницаемый взгляд из-под темных бровей. Впалые щеки и четко очерченный подбородок покрывала легкая щетина, а над верхней губой темнела полоска усов, привлекая внимание к тонкой усмешке.

Красив. И судя по особняку, богат. Так чего же не хватило Вивьен?

Алекс выдержал молчание, после чего медленно растянул губы в саркастической ухмылке.

– Значит, медальон тебе… вам, – его «вам» прозвучало еще пренебрежительнее, чем расстегнутая рубашка, – передала лесса Вивьен? И позвольте узнать, с какой целью?

Сесилия оторвала руки от стены и сцепила их в замок перед собой. Маленький ридикюль, что был у нее, теперь валялся на белоснежном ковре. Нагибаться и поднимать его Сесилия не спешила. Не под этим демоническим взглядом. Не когда этот мужчина смотрит на нее так, словно выжидая, что она оступится и даст ему право на некий самосуд.

Все естество девушки противилось происходящему. Сесилия жаждала поскорее закончить разговор, вернуться в коляску и уехать в номер придорожной гостиницы, где она сможет скинуть новые и оттого тесные ботинки и расслабиться. Хотя какое расслабиться. О подобной роскоши ей на предстоящие пару недель лучше забыть. И хорошо, если обойдется именно этим промежутком времени. Она уже мечтала поскорее уехать к себе, в Уликс, и снова зажить тихой жизнью.

Если получится после всего, что намечалось.

Вивьен предупреждала, что Бардок непрост. Жаль, что Сесилия не внимала ее предупреждениям. Очень жаль. Тогда бы она ни за что не приехала к нему на ночь глядя, стремясь поскорее разделаться с необходимостью встречи. Выждала бы до утра.

Но за все надобно платить. И за порывистость тоже. Вот она и заплатила травмированным горлом и страхом, продолжающим удерживать ее сердце стальными щупальцами. И никак щупальца не разжать, не поддаются.

Он ждал от нее ответа, и Сесилия, не скрывая легкого недовольства, повторила:

– Я говорила ранее. Чтобы вы меня приняли, а не прогнали прочь.

– А, да, точно. Что ж, вынужден принести извинения за невнимательность.

Он глумился. Открыто.

Сесилия разозлилась. Что он себе позволяет? Наглец! О, с каким бы удовольствием она сделала несколько порывистых шагов и влепила ему знатную пощечину. И лишь обострившаяся интуиция, которая вопила об осторожности, предостерегла ее от столь опрометчивого поступка. Сесилия не сомневалась: ударь она его, получит в ответ куда более сильный удар. И не факт, что ладонью.

От мысли, что Бардок способен ее ударить, девушке стало плохо.

«Умоляю, помни, с кем ты будешь говорить».

Она не понимала ранее смысл данной фразы. Встретиться с мужчиной, что тут опасного? Он – не бродяга, не убийца, не прохиндей. Про Алекса Бардока даже несколько раз упоминалось в провинциальной газете Уликса. Успешный делец – так, кажется, о нем говорилось. Наследник приличного состояния. Чем он может быть опасен для молодой девушки, желающей с ним поговорить и не претендующей ни на что более?

Да, права Вивьен, говорившая Сесилии и не раз, что та слишком наивна. Укрылась в провинции и полагала, что жизненные перипетии обойдут ее стороной. Нет, милая. Не получится. По факту их рождения не получится.

С языка Сесилии едва не сорвалось, куда господин Бардок может пойти со своими извинениями, но вспомнила, что именно она выступает инициатором встречи. Пришлось промолчать про данный маршрут, который не должен быть известен молодым девушкам. Вместо него Сесилия сказала:

– Нам надо поговорить.

– Вот как? – Теперь брови Бардока взметнулись кверху. Руки он так же скрестил на груди, отчего рубашка сильнее распахнулась, обнажив грудную клетку мужчины.

Сесилия немного стушевалась. Все же ей не приходилось ранее вести разговоры с полуобнаженным (а для нее распахнутая рубашка уже выступала высшей степенью обнаженности) мужчиной у него в спальне ночью. На что она подписалась, Богиня, на что…

– Да. – Сесилия нервно сглотнула. – Вы мне не предложите стакан воды?

– Нет.

Резко и категорично.

У Сесилии от удивления распахнулись глаза. Она не ослышалась? По тому, как зло блеснули темные глаза Бардока, поняла, что нет. И мысленно простонала. Значит, вот как. Что ж, господин, будем следовать вашим правилам гостеприимства.

Кровь прилила к лицу девушки.

– Вы крайне уважительны, – она не удержалась от легкой шпильки.

Но его невозможно было смутить.

– Я вас не приглашал в гости, лесса.

По его раздраженному выражению лица можно было смело продолжить: «Давай, говори, зачем пришла и проваливай. Пока я окончательно не вышел из себя и снова не взял тебя за горло».

Сесилия, чтобы хоть как-то скрыть все нарастающую нервозность, осторожно нагнулась, при этом проконтролировав, чтобы полы шубки не распахнулись, и подняла ридикюль. С ним в руках как-то понадежнее. В небольшой женской сумочке порой умещалось поразительно много полезных вещей. Например, револьвер.

– Очень жаль, что вы настроены ко мне недружелюбно. – Сесилия всеми силами пыталась сохранить самообладание и вернуться к нормальному течению беседы, без циничных насмешек и пренебрежения. – Потому что я вынуждена к вам обратиться с просьбой.

Почему-то она не удивилась, когда этот мерзавец – другого понятия в отношении него у нее не складывалось, и оттого ситуация обрисовывалась все более темными тонами – откинул голову назад и расхохотался. Причем расхохотался не наигранно, а искренне. Его смех неприятно резанул по и без того натянутым нервам Сесилии. Девушка сильнее сжала ридикюль. Пусть смеется, может, подобреет.

И на самом деле. Как только Бардок оборвал смех, она могла отметить, что черты его лица перестали выглядеть угрожающими. Правда, и дружелюбности в них не прибавилось. Уже лучше.

– С просьбой? Вы? – Цинизма в его голосе не убавилось.

Сесилия кивнула.

– Да, именно так.

Пришлось со стыдом признаться самой себе, что она намеренно оттягивает озвучивание просьбы. Боится реакции? Или на что-то надеется? На то, что он ее все же выгонит и непрошеное бремя перестанет давить на плечи.

Бардок усмехнулся и взмахнул рукой.

– Признаюсь, вам удалось меня удивить, лесса. Даже заинтриговать. Давайте валяйте, озвучивайте вашу просьбу.

Вот и все.

Секундная заминка.

И Сесилия, набрав в грудь побольше воздуха, выпалила:

– Вы мне нужны в качестве Смотрящего.

Глава 3

Сесилия осталась жива.

Невероятно, но из особняка Алекса Бардока она ушла на своих ногах, нетронутой. Да, шея по-прежнему немного побаливала, но данный дискомфорт был сущим пустяком в сравнении с тем, что с ней мог сотворить Бардок.

Лишь когда Сесилия села на мягкое бархатное сиденье коляски и приказала возничему трогать, ее забила крупная нервная дрожь. Холод обрушился молниеносно, и девушка знала, что он шел изнутри. Преодолевая расстояние от крыльца особняка до коляски, Сесилия не успела замерзнуть. Тут другое, нервное. И хотя она говорила себе, что самое страшное позади и встреча с Бардоком закончилась, настырный внутренний голос шептал, что самое интересное только начинается. И разве их встреча закончилась? Разве он дал ей ответ?

Сесилия прикрыла глаза, откинулась на высокую спинку и приказала себе успокоиться. Она сделала все, что от нее зависело, встретилась с ним, попыталась поговорить. Дальше… Ход за ним.

Да, к сожалению, именно так.

Когда Сесилия озвучила цель своего столь позднего визита, она приготовилась к дальнейшим расспросам. Ждала, что Бардок или выгонит ее из спальни, или же, вспомнив, что они воспитывались и живут в рамках цивилизованного общества, вернется в русло конструктивного разговора. Естественно, надеялась на второе.

Но она не предугадала его реакцию.

Он окончательно перестал смеяться, и его антрацитовые глаза стали едва ли не черными. Сесилия понимала, что это может быть игра света или ее больное воображение решило подшутить над ней, искажая реальность, но на мгновение девушку охватил самый настоящий первозданный ужас. И лишь сжав с силой кулачки, так, чтобы короткие ноготки, впившись в ладонь, причинили легкую боль и отрезвили, удалось немного прийти в себя.

С ответом он тоже не спешил. Очень внимательно посмотрел на девушку, она бы даже сказала – оценивающе. Когда взгляд этих самых насыщенно-серых глаз принялся скользить по ее телу, Сесилия занервничала еще сильнее. Сохранять видимое спокойствие становилось практически нереально. Захотелось сбежать. Да-да, позорно подобрать юбки, распахнуть дверь и понестись по длинному коридору, не оглядываясь. А в гостинице, заперев дверь на замок, еще и подпереть ее чем-то тяжелым. Но отчего у Сесилии возникла уверенность, что, пожелай Алекс Бардок войти в какую-либо комнату, ни одна из преград не покажется ему достойной?

Вспомнилось, что в ридикюле находится револьвер. Интересно, в случае необходимости она успеет им воспользоваться? И, посмотрев в лицо Бардока, поняла – нет.

– Я найду вас через день. Тогда и дам ответ. А сейчас рекомендую покинуть мою спальню и мой дом.

Если бы слова умели передавать чувства говорившего, Сесилия не сомневалась, она упала бы на ковер, истекая кровью.

– Но вы не знаете ни моего имени, ни где я проживаю. – Сесилия, несмотря на то что облегчение от предстоящего завершения разговора стремительно проникало в кровь, даруя легкость, решила удостовериться, что они правильно поняли друг друга.

Ее последнее замечание не пришлось по душе Бардоку. Он нахмурился и уже процедил сквозь зубы:

– Послезавтра. Увидимся.

И от его недружелюбного тона Сесилию окончательно пробрало. Она поняла, что если сейчас же не уйдет, то последуют меры со стороны хозяина дома, которые ей очень не понравятся.

Желая сохранить лицо, девушка негромко произнесла:

– Я буду вас ждать. Всего хорошего, господин Бардок.

И более не смотря на мужчину, покинула его спальню. Как она выходила из особняка и шла по вымощенной брусчаткой дорожке, не помнила. Да и не дышала, наверное. В голове тоже не было ни одной мысли, кроме как поскорее добраться до коляски и уехать. Перевести дыхание, собраться и понять, что же произошло.

Но, оказавшись в коляске, желаемого облегчения и понимания произошедшего Сесилия не получила. Поправив воротник шубки и плотнее закутавшись в нее, девушка поджала ножки, обутые в короткие ботинки с тонким мехом.

Что же получается? Ей еще предстоит находиться день в неведении? Да и этот… Бардок, он не сказал, в каком часу наведается к ней! Богиня, да что же такое! Сесилия негромко застонала от разочарования. Где она допустила ошибку, почему не настояла на точном времени? Или она еще не может анализировать произошедшее? Скорее всего.

Сесилия постаралась расслабиться. Хорошо, сейчас она приедет в гостиницу, выпьет горячего чая и тогда уже подумает. Да, собственно, о чем думать-то? Если Бардок захочет, он ее найдет и без точного назначения встречи, это он прекрасно дал понять. А если не захочет… Стоит ли огорчаться?

Для нее даже будет лучше.

Постыдная мысль заставила девушку покраснеть. С последней встречи с Вивьен ничего не изменилось. Сесилия по-прежнему считала, что они затеяли слишком опасную, даже абсурдную авантюру. И что из этого может выйти… Сесилия даже думать боялась о неблагополучном исходе их затеи и о последствиях для них обеих.

Прислушавшись к шуршанию колес по мостовой, девушке удалось немного расслабиться. Даже холод отступил, и когда возничий остановил коляску, Сесилия внешне выглядела спокойно и уравновешенно. Рассчитавшись, она вошла в гостиницу, взяла у портье ключи от номера и поднялась к себе. Отчего-то она не удивилась, когда увидела на столе мигающий красным шарообразный кристалл. Сесилия даже знала, кто сходит с ума от нетерпения и кто набросится на нее с вопросами, стоит только ответить. Разговаривать с Вивьен с порога она не была готова. Сначала чай. Да, именно чай. С бергамотом.

Скинув шубку на кресло, Сесилия положила на комод ридикюль. Зачем-то запоздало посмотрела на руки, словно желая их отогреть. Глупость какая. Холода она давно не испытывала, а вот нервничать продолжила, это да. Пройдя к чайнику, зажгла электронагреватель, на который поставила воду. Прекрасно. Чай вернет силы и способность здраво рассуждать.

Кристалл продолжал настойчиво мигать.

Вивьен, да что же ты со мной делаешь…

Выждав положенное время, Сесилия заварила себе чай, дождалась, пока тот наберет вкуса и, прихватив с собой чашку, прошла к креслу с высокой спинкой. Уселась, подобрала ноги под себя, совсем не как воспитанная лесса, и сделала первый глоток.

Насыщенный, терпкий вкус бергамота приятным теплом отозвался в теле, и Сесилия даже зажмурилась от удовольствия. Ее маленькая слабость, без которой она никуда. Иногда ей начинало казаться, что, не попей она несколько дней чай с бергамотом, у нее начнется неприятная ломота в теле. Конечно, иметь зависимость от чего-либо плохо, но в любом случае чай лучше, чем курительные смеси, которыми, кстати, баловалась время от времени сестра. И даже утверждение, что они портят кожу, не играло для нее весомой роли.

Вивьен.

Кристалл все еще моргал.

Вот же неугомонная.

Сесилия, коротко вздохнув, встала, прошла в соседнюю комнату, где поставила пустую чашку на поднос и, вернувшись в спальню, подошла к столу. Активировав кристалл, она не удивилась, увидев сестру.

– Сесилия! Ну наконец-то! Ты меня сведешь с ума!

Сесилия улыбнулась, хотя и понимала, что в данной ситуации ее улыбка выглядит холодной.

– Отчего же?

– Оттого что молчишь! – Вивьен стремительно подлетела к комоду, на котором располагался кристалл, и приблизила лицо едва ли не вплотную к нему.

– Тебе следует набраться терпения и…

– Какое, к демонам, терпение! Сесилия, побойся Богиню, о чем ты говоришь!

Сесилия поморщилась.

– Я не отличаюсь сильной религиозностью, но упоминать демона и Богиню рядом опасно.

Вивьен поморщилась.

– А, ерунда все это! И прошу, не увиливай!

– Я и не увиливаю, – устало отозвалась Сесилия, пожалев, что не поставила кристалл на столик рядом с креслом. Сейчас, когда она разомлела после чая, на нее нашло некое успокоение и расслабленность. Она отходила после сильного перенапряжения.

– Увиливаешь! Ты наверняка пришла в номер и уже успела выпить своего дурманящего чая! А мне ответить не удосужилась!

Сесилия вздохнула, улыбнулась и, положив руку на кристалл, прервала связь. Терпеть хамство еще и от сестры она не собиралась. С нее на сегодня предостаточно.

Кристалл, естественно, тотчас снова окрасился в красный, и снова Сесилия проигнорировала вызов. А не принять ли ей ванную для полного успокоения? Она заслужила минутку покоя. Да и Вивьен кое-что не помешает напомнить. Например, что на нее нельзя давить и требовать непонятного. А также трогать ее чай!

Сесилия так и поступила. Прошла в смежную комнату, где стояла небольшая круглая ванна. Конечно, до роскоши и удобства далековато, но вполне терпимо. Да и когда это Сесилия жила в роскоши? На жизнь хватало, и ладно. Она всегда отличалась экономичностью и разумно тратила те небольшие денежные средства, оставленные родителями в наследство. Происхождение Сесилии и сестры не открывало для них дома знатных семейств, поэтому не надо было тратиться на дорогие наряды и украшения, а также на содержание собственной кареты. Сесилия на свою долю купила одноэтажный уютный домик в Уликсе, оставшиеся деньги вложила в облигации и другие ценные бумаги, с которых имела небольшой, но регулярный доход. Тем и была довольна.

Вивьен же стремилась к богатой жизни.

Включив кран с горячей водой, Сесилия принялась неспешно раздеваться. Что ей нравилось в гостинице, так это выбор шампуня и пены для купания. Всегда нескольких видов. Сесилия, опять же в целях экономии, держала по одному.

А еще тут было большое зеркало. В полный рост. Когда Сесилия впервые его увидела, то восхищенно охнула. Даже подошла и провела по гладкой поверхности пальчиком, оставив тусклый свет. У нее в доме имелась пара зеркал, они шли вместе с комодами. Но в ванной… Для нее это было чем-то выходящим за рамки понимания. Наверное, она на самом деле деградирует в провинции, и многие новшества, принятые в большом городе, ей воспринимаются как диво дивное.

Зеркало в полный рост да еще в ванной, где принято обнажаться полностью, смутило по первости Сесилию. Как это так – увидеть себя голой. Потом ей эта мысль показалась забавной, и молодая женщина хихикнула. А что? Когда у нее еще будет возможность рассмотреть себя, так сказать, во всех подробностях.

Сесилия ровно относилась к своей внешности. Знала, что не дурнушка. Даже привлекательна. Невысокого роста, с тонкой костью и светлой кожей, она могла бы составить неплохую партию какому-нибудь клерку или лекарю.

Могла бы…

Если бы не была дочерью своей матери.

Передернув плечами и отогнав прочь никчемные мысли, Сесилия продолжила разоблачаться. Она давно привыкла обходиться без горничной и выбирала наряды, которые могла снять без посторонней помощи. Вот и сейчас не спеша расстегнула ряд мелких пуговичек и сразу расшнуровала нетугой корсет. Потянула за края, и платье с легким шорохом опустилось к ногам. Та же участь ожидала и корсет. Панталончики с теплыми чулками последовали следом.

Полностью раздевшись, Сесилия снова бросила взгляд в зеркало. Миловидное лицо сердцеобразной формы. Чуть вздернутый нос, полные губы. Волосы цвета спелой пшеницы. Ничего сверхпривлекательного, завораживающего. Да, если бы она использовала больше косметики, возможно, из нее и вышло бы что-то толковое.

Как, например, из Вивьен.

Стоило подумать про сестру, и неглубокая складка пролегла между бровей. А вот это, право, лишнее.

Вода набралась наполовину, и Сесилия, осторожно переступив край, ступила в ванну. Легла. И негромко вздохнула – хорошо-то как.

Щедро плеснула пены и закрыла глаза.

Вот такие минуты она особенно ценила – когда никто не мешал, никуда не надо было спешить. Размеренно и тихо отсчитывала мгновения вечность. Сесилия знала, что кристалл по-прежнему мигает красным. Ничего, Вивьен подождет.

Сколько нежилась в ванной Сесилия, она сказать не могла. Когда почувствовала, что вода остывает, промыла волосы и сполоснула тело. Вот теперь она готова продолжить обсуждать встречу с Бардоком.

При воспоминании о темноволосом мужчине холодные мурашки побежали по спине. Ужасный тип. И опасный. Горло до сих пор саднило. Она не удивится, если завтра обнаружит на нем синяки. Благо зима, и никто их не заметит.

Закутавшись в теплый халат и просушив полотенцем волосы, Сесилия вернулась в комнату. Так и есть – кристалл мигал. Девушка усмехнулась. Обладай он свойствами нагреваться, уже разогрелся бы докрасна.

Взгляд метнулся к чайнику. Может, еще по чашечке? Нет, на ночь глядя перебор.

На этот раз Сесилия подготовилась к разговору – придвинула стул к столу и лишь тогда активировала кристалл.

Вивьен выглядела очень недовольной. Раскрасневшееся лицо свидетельствовало о сдерживаемой ярости. Даже волосы растрепались. Видимо, сестра успела побушевать, вымещая гнев на ни в чем не повинной мебели. Но это уже не являлось заботой Сесилии.

Сесилия демонстративно медленно приподняла бровь.

– Разговор продолжим? Или как?

Вивьен недовольно поджала губы.

– Продолжим.

Естественно, она заметила, что сестра успела искупаться. Но от комментариев благоразумно воздержалась.

Сесилия читала ее эмоции, как открытую книгу. С ней Вивьен не считала должным скрываться.

– Хорошо. Итак, по результатам встречи с твоим Бардоком…

– Он не мой! – Все-таки Вивьен не сдержалась и вспыхнула.

Сесилия медленно кивнула.

– Да, ты права. Я неправильно выразилась. Он не твой. – И тут же не преминула заметить: – Но подарки от него ты дорогие принимала. Мне даже страшно представить, сколько стоит медальон, что ты мне вручила.

– А ты не думай. – Вивьен скривилась.

– Как скажешь. – Сесилия пожала плечами. И правда, ей-то какое дело? Вивьен может делать со своей жизнью, что ей заблагорассудится. Принимать подарки от кого пожелает.

И не Сесилии читать ей мораль.

– Сестра, прошу, не томи…

Вивьен от нетерпения вся подалась вперед, максимально приблизив лицо к шарообразному кристаллу.

Сесилия, чувствуя, как ее потянуло в сон, негромко произнесла:

– Бардок ничего конкретного не сказал…

– Как это не сказал?!

Нет, все-таки с ней невозможно разговаривать.

Сесилия снова потянулась к кристаллу, но на сей раз Вивьен ее опередила, вскрикнув:

– Я поняла тебя! Все! Все! Молчу! И не перебиваю!

Сесилия откинулась назад и облизнула губы. Все-таки чай оказался бы не лишним.

– Он не выслушал меня до конца. Когда понял, что пришла не ты, а я – разозлился.

– О! Надеюсь, не причинил тебе вреда?

Все-таки сестра хорошо была осведомлена о характере господина Бардока.

– Едва не придушил.

– Вот же…

– Не ругайся. Все обошлось, и ладно. – Сесилия не без дрожи вспомнила его демонический взгляд. – Просьбу он не дал мне озвучить. Как только услышал, что мне понадобятся его услуги Смотрящего, выставил. Этак неаккуратно попросил уйти.

– Он может…

– Да. Напоследок сказав, что найдет меня послезавтра.

– И все?!

– Да, Вивьен, все.

Старшая сестра недовольно поджала губы и отодвинулась от шара. На ее лице отразилась озабоченность. Некоторое время она молчала. Сесилия тоже не спешила нарушать тишину. Теплая вода с душистой пеной и утомительный день, полный суеты, с обустройством в гостинице и нервной поездкой в поместье Бардока, дали о себе знать, и девушку нещадно клонило в сон. Сейчас бы забраться под теплое одеяло и уснуть без сновидений.

– Странно… очень странно, – наконец отозвалась Вивьен, продолжая задумчиво кусать губы.

– Что именно? – Сесилия спросила не ради интереса, а чтобы поддержать разговор.

– Нет, я ожидала чего-то подобного от Алекса, и все же… Да, он на меня обиделся, но чтобы отказать в помощи… Ладно, подождем до послезавтра. Спокойной ночи.

И кристалл погас.

Сесилия едва не рассмеялась. Нет, ее сестра неисправима. Оборвать разговор, даже не попрощавшись, в ее духе. Даже спасибо не сказала.

Покачав головой и запахнув на груди потуже халат, девушка поднялась. Не хотелось более думать ни о сестре, ни об авантюре, в которую та того и гляди ее втянет. Да нет – уже втянула.

Все завтра.

Сейчас – спать.

Утро выдалось прохладным и вьюжным. Выбираться из-под одеяла совсем не хотелось. Определенных планов на день у Сесилии не было. Но и валяться в кровати весь день она не желала. Не привыкла.

Поэтому умывшись и приведя себя в порядок, спустилась в чайную, что располагалась на первом этаже гостиной. До полноценной ресторации она не дотягивала, но сытным завтраком тут вполне могли накормить.

Зал чайной был пустым, если не считать пожилой семейной пары, что заседала за столиком у окна и мило беседовала. Даже через три столика нельзя было не заметить, с какой нежностью они смотрят друг на друга. Сердце Сесилии наполнилось теплотой.

Заказав горячего шоколада и свежих хрустящих булочек с малинной начинкой, Сесилия все же надумала прогуляться. Непогода вроде поутихла, снег лениво кружился и падал на землю.

Перекусив, Сесилия вышла на крыльцо. Возничего кликать не стала. Решила пройтись пешком.

Бесцельно бродя по широким улицам Мелорида, Сесилия все чаще и чаще задавалась вопросом: во что ей аукнется авантюра, в которую втянула ее сестра? Один господин Алекс Бардок чего стоит. И как сестра умудрилась с ним связаться? Один его демонический взгляд антрацитовых глаз чего стоил! Пробирал до дрожи и, казалось, так и норовил заглянуть в самую душу.

Нет, от этого мужчины стоит держаться подальше.

Сесилия поежилась. Как только все закончится, постарается его вычеркнуть из памяти.

Взгляд Сесилии невольно задержался на афише, мимо которой она проходила. О, в Мелорид приехала знаменитая оперная дива Лолиса Кьемони и сегодня выступала первый раз. Сесилия остановилась и задумчиво поджала губы. Неплохо бы сходить… Ах, мечты, мечты. Опера – развлечение для сильных мира сего, цены билетов на Кьемони зашкаливали, даже Сесилия об этом знала, как-то читала в газете. Большой город искушал. Сесилия давно мечтала попасть на оперу, но с ее скромными доходами это развлечение попадало в список непозволительных трат.

Чтобы более не искушать себя, Сесилия оторвала взгляд от афиши и пошла дальше.

Гуляла она несколько часов. Не сказать, что на улице было морозно, но вскоре девушка почувствовала, что начала замерзать.

Зашла в сувенирную лавку, немного погрелась. Хозяин лавки оказался понятливым господином и не навязывал ей свои товары.

После обеда, проголодавшись, Сесилия отправилась в гостиницу. Покушает, немного почитает, а там вечером, возможно, снова выйдет на прогулку.

Возвращение в гостиницу заняло больше времени, да и ветер поднялся. Закрывая щеки руками, Сесилия пожалела, что надела ботинки. Снег набивался сверху, и ноги промокли. Как бы не заболеть. При мысли, что отогреваться она будет снова в ванной с душистой пеной, Сесилия улыбнулась.

Портье на месте не было. Поздоровавшись с попадавшимися постояльцами, девушка спешно поднималась к себе. Быстрее, быстрее. Скинуть верхнюю одежду, выпить любимого чая – и в теплую водичку.

Сесилия, поглощенная мыслями о согревании, механически толкнула дверь и даже не обратила внимания, что та оказалась не запертой.

Зря.

Потому что, войдя в номер, она обнаружила у себя гостя.

Господина Алекса Бардока.

Глава 4

Сердце гулко ударилось о грудь.

В первую секунду Сесилия испугалась. Все-таки неожиданные гости – неприятное явление. Но надо отдать должное, ей быстро удалось взять себя в руки. Попутно она успела себя укорить за беспечность. Это надо было так сильно задуматься, что не заметить открытую дверь! А если бы в номере находился не Бардок, а грабитель? Конечно, ничего ценного у Сесилии не было, только грабитель об этом не знал! А прохиндей и дошедший до отчаяния человек всегда найдет, чем поживиться. Тот же магический кристалл. На черном рынке его всегда можно сбыть, а при скромном житье провизии на неделю вполне хватит, если, конечно, сразу же ни пойти в таверну и все там не спустить.

Сесилия чуть вздернула кверху подбородок и прошла в номер. Не время думать, что да как. Аккуратно стряхнув с шубки подтаявший снег, девушка не спеша сняла ее. За шубкой последовала шапка. Лишь повесив одежду, Сесилия повернулась к Бардоку и спокойно произнесла:

– Добрый вечер, господин Бардок.

И снова ей с трудом удалось подавить нервную дрожь, когда взгляд его поистине демонических глаз впился в ее лицо.

Выглядел Бардок недовольным. Его расслабленная поза была обманчивой. За ней скрывался хищник, очень опасный и, скорее всего, злой. Сесилия не рассчитывала ни на приветливый тон, ни на какое-либо участие. После вчерашней встречи у нее вполне сложилось мнение о господине Алексе Бардоке, и положительным оно не было. Она искренне сожалела, что ей приходится с ним общаться. Но это вынужденная мера и, как она рассчитывала, временная.

– Добрый, – бросил он в ответ, продолжая пристально на нее смотреть.

– Вы решили навестить меня раньше обговоренного срока. – Она не спрашивала, констатировала факт.

Брови мужчины сошлись на переносице, и его взгляд потяжелел. Сесилия могла поклясться, что даже воздух в комнате стал более густым.

Девушка старалась вести себя естественно, только отчего у нее возникло чувство, что это не Бардок к ней пожаловал в гости, а она навязала ему свое общество?

– Вынужденная мера, – нелюбезно бросил мужчина и поднялся.

Лучше бы он сидел. Вот право.

Их разделяло небольшое расстояние, шага четыре. Гостиничный номер не отличался чрезмерным пространством. Эконом-класс. И Сесилия едва ли не физически почувствовала исходящую от мужчины угрозу. Одно неверное слово с ее стороны, и ей вновь бесцеремонно сожмут шею, которая продолжала побаливать со вчерашнего. И если присмотреться, то на коже можно было заметить синеватые отпечатки, оставленные пальцами майстриса.

– Сожалею, что потревожила вас. Поверьте, мне так же не доставляет никакого удовольствия общаться с вами.

Сесилия еще продолжала надеяться, что они найдут общий язык.

Но по тому, как искривились губы мужчины, поняла, что ее надежды пусты.

– А что же доставляет вам удовольствие, лесса Клади?

Конечно, он уже узнал, как ее зовут. И скорее всего, у него на столе еще к обеду лежало полное досье на нее. Майстрис Бардок не производил впечатление человека, который будет действовать вслепую.

Его вопрос мог считаться провокационным, и Сесилия не сомневалась, что он был направлен на то, чтобы вывести ее из себя. Только вот для чего?

– Вопрос относится к цели вашего визита, господин Бардок? – Сесилия выпрямила спину. Долгая прогулка и холод дали о себе знать. Усталость усиливалась, хотелось пройти к одному из кресел и присесть. Но на пути стоял Бардок. – Думаю, нет. Поэтому я его оставлю без ответа. И да… Все же я рада, что вы согласились пойти нам с Вивьен навстречу и помочь.

По тому, как майстрис нарочито медленно приподнял брови, Сесилия поняла, что поспешила с выводами.

И его дальнейшие слова послужили тому подтверждением.

– Я что-то говорил по поводу моего согласия, лесса?

– Но вы же пришли…

– И что?

Сесилия растерялась. Она не была готова к словесным баталиям.

Свою жизнь Сесилия строила таким образом, чтобы все в ней было понятно, без лишних потрясений и сюрпризов. То, что в нее ворвалась Вивьен, уже нарушило привычный ход событий. Теперь этот Бардок, высокомерный и надменный. Не желающий общаться, как принято в цивилизованном обществе.

– А правда. И что? – мягко отозвалась девушка, давая себе время на достойный ответ. – Это наша вторая встреча, майстрис Бардок, а у меня складывается впечатление, что вы намеренно испытываете меня. Не позволяете разговору направиться в нужное русло. Играете со мной. Прощупываете. Я вам вчера показала медальон. И то, что вы знаете, как меня зовут, подтверждает мою мысль, что вам также известно, в каком родстве мы состоим с Вивьен. Я не знаю, что между вами произошло, но…

Договорить она не успела.

Бардок вскинул кверху руку, и Сесилия испуганно охнула. Нет, он не набросился на нее, хвала Богине, но его резкого движения оказалось достаточно, чтобы она замолчала.

– Если вы не желаете, чтобы я немедля покинул эту вшивую гостиницу и тотчас забыл про вас с вашим нелепым предложением, не советую более упоминать про какие-либо мои отношения с лессой Вивьен, – угрожающе, с хриплыми нотками, от которых у Сесилии подкосились ноги, прорычал майстрис Бардок.

Девушка поспешно кивнула.

Лишь бы оставался стоять там, где стоит, и не приближался к ней.

И к этому человеку она обратилась с просьбой… Небесная Матерь, да она сошла с ума.

Малодушная паника подобралась к Сесилии незаметно, лишая силы воли, и на мгновение захотелось бросить все. Потребовать, чтобы этот негодяй убрался из номера и забыл ее имя! Их ничего не связывает, и все еще может разрешиться по-доброму. Общаться с ним попросту невыносимо. Каждое слово использовалось против нее. Что бы она ни сказала. А ведь Сесилия еще не высказала их просьбу вслух. Да, она намекнула, что ей требуются услуги Смотрящего, но мало ли в чем они будут заключаться.

Бардок изначально воспринимал ее предвзято, словно на ней красовалось клеймо прокаженной. Смотрел исподлобья, едва ли не с ненавистью. И впервые в голове девушки промелькнула мысль: а что же произошло между ним и Вивьен? Он ненавидел не ее, Сесилию, а именно Вивьен. А из-за того, что она пришла от нее, его неприязнь обратилась и в сторону Сесилии.

Да, ей было хорошо известно, что Вивьен вела неправедную жизнь, если не сказать больше. Но чтобы перейти дорогу такому влиятельному и опасному человеку, как Алекс Бардок, надо хорошо постараться. Хотя о чем это она? Вивьен способна в своем легкомыслии и не на такое. Сколько раз Сесилия становилась свидетельницей того, как сестра перешагивала через других людей для достижения собственных целей и выгоды? Множество раз. И ничто ту не способно было остановить: ни доводы разума, ни посылы к совести. Существовали лишь Вивьен и ее интересы.

– Хорошо, я вас поняла. – Сесилия не намеревалась с ним спорить. Опасно для собственного здоровья как физического, так и психологического. Она не сомневалась, что господин Бардок при желании может превратить ее жизнь в ад. В число его недругов она попадать не спешила.

Хватит и Вивьен.

Сейчас она начинала догадываться, что сестра очень сильно ему насолила, раз майстрис Алекс про нее даже слышать не хотел.

Сесилию не интересовала личная жизнь сестры. У них никогда не было доверительных отношений. Да и в последнее время их общение – вынужденная мера.

– Вот и славно, – недовольно бросил Алекс, заводя руки за спину.

Сесилия выдохнула.

– Может быть, чаю? Я с прогулки, озябла. И если вы не возражаете, я вскипятила бы воду и заварила чай.

Да-да, кто бы и что бы там про нее ни говорил, бергамот – ее личная панацея от всего.

Алекс мотнул головой.

– Мне не надо. Сами поступайте, как пожелаете.

Ого, значит, он не собирается прямо сейчас покидать ее номер. Это хорошо или плохо? Его присутствие откровенно нервировало Сесилию. Она привыкла общаться с мужчинами в рамках светских бесед, где обходились без эмоциональных качелей.

Но пока она не могла диктовать условия.

Стараясь не замечать крупного мужчину, который вернулся в кресло и теперь недобрым взглядом наблюдал за ее неторопливыми передвижениями по номеру, Сесилия включила электронагреватель и принялась заваривать чай.

Молчание угнетало. И чтобы хоть как-то уменьшить его, негромко поинтересовалась:

– Как вы проникли в номер, майстрис Бардок? Взяли ключ у портье?

– Я взломал замок, – просто, словно речь шла о чем-то обыденном и не затрагивала тему правонарушений, ответил Бардок.

Рука Сесилии, потянувшаяся за чаем, замерла.

Вот оно как, оказывается… Не зря она сразу для себя определила, что майстрис Алекс человек сложный и опасный, таящий в себе множество загадок. Хотя чему она удивляется? Он – Смотрящий.

У каждого Смотрящего темное прошлое. Чтобы пройти инициацию, необходимо сдать несколько экзаменов. Поговаривали, что для сдачи их требовалось прожить несколько лет в Темном Мире. Что там происходило, история умалчивала. Смотрящие не распространялись, да и те, кто спускался, также предпочитали молчать.

Поэтому Сесилия была готова к тяжелому характеру Бардока.

Относительно готова.

Отмерев, девушка продолжила засыпать чай в фарфоровый чайничек. Лишь покачала головой, выдавая свое осуждение.

– Вы испугали меня.

– Не заметил. По крайней мере, отреагировали вы на мое появление вполне адекватно, – пренебрежительно фыркнул Бардок.

– Не закричала и не возмутилась? – Девушка натянуто улыбнулась. Как же трудно с ним вести беседу… Она все время ждала подвоха.

Бардок медленно кивнул.

– Да.

От его взгляда хотелось спрятаться, затаиться. Поэтому она повернулась к мужчине спиной. Нет, с ним надо разговаривать только по существу. Никаких бесед о жизни и о погоде. Только дело. Иначе из Мелорида она уедет с расшатанной психикой, которую потом будет долго восстанавливать. А по ночам видеть вот этот самый демонический взгляд да жесткую ухмылку.

И угораздило же Вивьен с ним связаться… Хотя… Он же Смотрящий… Их пути-дороги все равно пересеклись бы.

В комнате повисла гнетущая тишина.

Когда вода вскипела, Сесилия вздохнула с облегчением. Быстро разлила кипяток и заварку в чашечку. Вот она, ее прелесть. Глоток. Ох, хорошо, пусть и обжигающе.

Чувствуя, как терпкий аромат бергамота проникает в кровь, а жидкость согревает тело, немного расслабилась и отвлеклась от гнетущих мыслей. Даже на краткие мгновения забыла, что за ее спиной находится агрессивный мужчина, настроенный к ней отнюдь не дружелюбно.

Продолжать разговор он не спешил. Выжидал? Но, помилуйте, чего?

Ей снова пришлось первой начинать разговор. Продолжая удерживать в обеих ладонях чашечку с дымящимся напитком, Сесилия спросила:

– Итак, господин Бардок, если вы пришли ко мне в номер не для того, чтобы дать согласие на помощь Вивьен, тогда для чего?

И снова циничная улыбка, от которой так же хотелось укрыться.

– Чтобы пригласить вас поужинать.

От удивления Сесилия едва не выронила чашечку.

Поужинать? С ним?

Слава Богине, она не задала эти вопросы вслух, иначе выставила бы себя полной идиоткой.

Стараясь не паниковать, ответила:

– Майстрис Бардок, я не думаю, что…

– Вот и не думайте, лесса Клади. – Мужчина снова поднялся, и Сесилия невольно сильнее вжалась поясницей в столик. – Ни к чему. Лишнее. Я приглашаю вас на ужин – вы соглашаетесь. Все очень просто. Хотя, знаете… – Тут он прищурил глаза, и Сесилия готова была поклясться, что в них промелькнул дьявольский огонь. – Ужин может подождать. Сначала мы сходим в оперу. В Мелорид с труппой прибывает восхитительная оперная дива, Лолиса Кьемони. Изумительно поет. Вам стоит ее послушать.

У Сесилии перехватило дыхание.

Нет… Не может быть… Он не мог за ней следить…

Для чего ему устраивать за ней слежку?

Кто ж разберет…

Сесилия облизнула внезапно пересохшие губы и смело посмотрела в лицо мужчины, ожидавшего ее ответа.

Нет, он не ожидал. Он знал, что она скажет ему.

Глава 5

Бардок ушел.

Как только за ним закрылась дверь, Сесилия поставила чашечку на столик и сосчитала до десяти. Надо успокоиться и взять себя в руки. Ничего сверхъестественного не произошло. Обычная встреча с мужчиной. Обычный поход в оперу.

Ну да – ну да.

Посмотрев на закрытую дверь, Сесилия, взяв дрожащими руками магический кристалл, прошла в уже облюбованное кресло и с облегчением опустилась в него. Нахмурилась. Обшивка кресла сохранила тепло и запах майстриса Бардока. Отмахнувшись от ненужных ассоциаций, сделала вызов.

Ответили ей не сразу. Естественно, ведь накануне некоторые не отходили от магического кристалла, сегодня ничего интересного не предвещалось, смысла находиться и суетиться не было.

Вивьен сидела на кровати, и Сесилия видела лишь ее профиль. На лицо сестра нанесла жуткую маску зеленоватого цвета.

– Что-то случилось? – недовольно спросила Вивьен, стараясь не шевелить мышцами лица.

– Я хочу знать, что произошло между тобой и майстрисом Бардоком.

Вивьен замерла.

– Я не хочу рассказывать.

– Вивьен. – Голос Сесилии не предвещал ничего хорошего. Настроена она была серьезно. – Ты мне рассказываешь все здесь и сейчас.

– Если ты не заметила, я немного занята…

– Вивьен.

Та, скрипнув от досады зубами и грязно выругавшись, соскочила с кровати и понеслась в ванную, откуда вернулась через минуту с искаженным от злости лицом.

– Что ты хочешь знать про этого ублюдка?! – рыкнула она и, не дожидаясь ответа младшей сестры, яростно продолжила, сжимая кулаки. – Я была наивной дурой, когда прибыла в Мелорид и решила познакомиться со Смотрящим! А как же! На тот момент я думала, что мы будем идеальным тандемом – Смотрящий и малика! Сделала так, чтобы мы были представлены! А он хоть бы хны! Никак на меня не отреагировал! На меня – и никак! – Возмущение Вивьен росло. Проживая в Уликсе, она давилась от скуки, и сейчас ее прорвало. Хочет сестрица получить правду – получит. – Более того, этот сукин сын порекомендовал мне вернуться в провинцию и выйти замуж за какого-нибудь местного дворянишку. Мол, малике нечего делать в столице! Нечего привлекать внимание! Да пошел этот ублюдок знаешь куда?

Ее лицо покраснело от негодования и от неприятных воспоминаний. Прошло два года, но ничего не забылось.

– Я сама решаю, где мне быть и с кем общаться! – продолжила она негодовать, даже не заметив, что Сесилия молча слушает ее, никак не комментируя. – И никакой Смотрящий мне не указ! Прошли те времена, когда они имели над маликами какую-то власть! Тьфу! Мерзость! И как только Прародительницы допускали такое? Я разозлилась. Да-да, во мне взыграло тщеславие! И я задалась целью покорить Бардока! Дура! И не смотри на меня так, Сесилия, это я сейчас понимаю, что сглупила, а два года назад мне эта идея казалась великолепной! К тому времени я уже обзавелась влиятельным покровителем, и у меня все было в шоколаде. Но вот Бардок… – Тут Вивьен слишком резко поморщилась и негромко вскрикнула: – Зараза… Это я не про тебя и не про Бардока. В общем, не буду вдаваться в подробности, они тебе и не интересны будут, но когда я добилась своего, то реально поняла, что нельзя быть Смотрящим с маликами. Слишком опасно, что ли. Не знаю… Бардок меня перестал интересовать, хотя он мне и предлагал вполне роскошные условия нашего сотрудничества. Ты не поверишь, я с ним даже ни разу не трахнулась… Прости, переспала. Ха. Держала его на коротком поводке. – Тут Вивьен, видимо, вспомнила что-то забавное, потому что ее глаза ярко заблестели. – Но потешалась я конкретно. Самое смешное было, что он ни разу не сделал попытки взять меня силой. Хотя ты его видела. Злой. Агрессивный. Большущий. Ему меня заломать на раз плюнуть. Но нет… Он терпел. И делал предложение одно заманчивее другого. И знаешь, я почти готова была согласиться. – Голос Вивьен поутих так же внезапно, как и завелся. Девушка даже присела на кровать, поправила черно-красный пеньюар, что был накинут на покатые белоснежные плечи. – Но тут встретила Матиса. Дальше ты все знаешь.

Речь Вивьен не произвела на Сесилию должного впечатления, лишь изредка вызывала отторжение вульгарными словечками. Аналогичная история приходила девушке в голову, осталось лишь убедиться в правильности ее выводов.

Получается, Бардок – отвергнутый возлюбленный. Кто-кто, а он никак не ассоциировался с тем, кому можно отказать. Скорее он выставляет томно вздыхающих по нему наивных влюбленных глупышек, привлеченных аурой таинственной мрачности, что витала над ним. А отказать такому…

Сесилия посмотрела на Вивьен.

Сестра могла.

И именно из упрямства. Из-за того, чтобы потешить ущемленное самолюбие.

Вивьен часто играла с огнем. Еще с раннего детства. Ей всегда было жизненно необходимо получить то, что нельзя.

– Да, дальше я твою историю знаю.

– А с чего интерес к моим отношениям с Бардоком?

– Ты упустила рассказ про них, вот и поинтересовалась.

Сесилия не собиралась перед Вивьен держать отчет. И о сегодняшнем визите господина Алекса умолчала.

– Было забавно. Серьезно. Мне покорять его, а потом отторгнуть. Сестрица, ты бы видела его надменное лицо, когда я ему сказала «нет». – Вивьен предалась воспоминаниям и хмыкнула.

Сесилия нахмурилась. Она не находила ничего забавного в том, чтобы потешаться над кем-либо. Пусть даже и над таким несносным человеком, как Бардок.

– А ты не боялась его мести?

– Ты смеешься? Естественно, когда он орал на меня и грозился придушить или выгнать из Мелорида, я пугалась. Но ненадолго. Он же влюблен в меня до безумия. До сих пор. Поэтому я и не сомневаюсь, что он мне поможет. Ответит тебе согласием.

А вот Сесилия после услышанного ох как засомневалась.

И еще ей хотелось бросить сестре, что та – права. Вивьен – дура.

– Что-то он тянет с ответом. Более того, не спешит услышать твою просьбу, – Сесилия сделала акцент на слове «твою».

Но сестра, как всегда, пропустила важное мимо ушей.

– А зачем ее слушать? Он и так понимает. Зачем малике потребовался Смотрящий? Чтобы спуститься в Темный Мир, и только. Все логично. А Бардок не дурак.

Сесилия откинулась на спинку кресла и посмотрела на сестру.

Та на самом деле не понимает, что происходит?

Видя ее беспечные глаза, пришла к выводу – нет, не понимает.

Ничто не учит ее.

– Мне он не нравится, – высказалась Сесилия.

– А он и не должен тебе нравиться, – усмехнулась сестра с видимым превосходством.

Сесилия покачала головой. Вивьен порой бывает невыносимой.

– Почему именно он?

– В смысле?

– Почему именно к майстрису Бардоку надо было обращаться? Неужели в Мелориде нет других Смотрящих?

– Может, и есть. Но я их не знаю! – В голосе Вивьен появились панические нотки, и она, извернувшись, схватила кристалл и поднесла его к лицу, чтобы быть максимально ближе к Сесилии. – Сестренка, ты же не повернешь обратно? Не откажешься?

О, как мы заговорили.

– Я не думаю, что с Бардоком мы сработаемся.

– Сесилия, прошу… Погоди, не горячись! Да, Бардок не лучшая партия! Но искать кого-то другого… Знакомиться с ним… Все объяснять! И непонятно еще, согласится ли Смотрящий на наше предложение… Нет, Сесилия, нет! – говорила Вивьен лихорадочно, сбиваясь и заметно нервничая. – Сесилия, мы обо всем с тобой договорились! Ты же согласилась! И я… Сесилия, у меня нет сил больше сидеть в этом зачуханном Уликсе! Я снова хочу жить в Мелориде!

– Этот самый зачуханный Уликс – мой дом, – раздраженно бросила Сесилия. Пора прекращать разговор. Еще немного, и они поругаются.

– Да-да, – закивала Вивьен, готовая мгновенно согласиться со всем, что скажет сестра, лишь бы та не передумала осуществлять их затею. – Твой дом. Я знаю. И все же… Ты же не передумаешь? Нет?

– Нет, – еще больше раздражаясь, ответила Сесилия и погасила кристалл.

Настроение испортилось окончательно.

Лучше бы она не беседовала с Вивьен. Так всегда. Общение с ней способствовало резкому понижению настроения.

Злясь на себя и в первую очередь на свое малодушие, на то, что повелась на уговоры сестры, Сесилия собралась лечь спать пораньше. Но вспомнила, что у нее вскрыт замок. Посмотрела на дверь. Внутренняя щеколда целая. От незваных гостей уберечь сможет.

Переодевшись в теплый халат и распустив волосы, Сесилия уже готовилась лечь спать, когда услышала шуршание у двери. Не может быть, чтобы к ней пожаловал кто-то еще!

Полная решимости пресечь негодяя, что шебаршится у двери, и наутро пожаловаться хозяевам гостиницы, Сесилия распахнула дверь, рассчитывая на эффект неожиданности. Но сама замерла в удивлении, обнаружив, что причиной ее беспокойства стал мужчина в форме рабочего.

– Вы кто? – спросила она, придя в себя.

– Извиняйте, госпожа, за беспокойство. – Мужчина поклонился. – Я тут шабашу… Вот велено вашу дверь, значится, починить.

– Кем велено?

– Да господами. А тем отдал распоряженьице какой-то важный майстрис. Так что вы уж извиняйте… Я тут постучу малость, ладненько?

Сесилия, плотнее запахнув полы халата на груди, испытывая неудобство, что стоит перед мужчиной в ненадлежащем виде, поспешно кивнула.

– Да-да, конечно, работайте.

Сказала и поспешила скрыться.

Значит, вот как. Кто был тот самый важный господин, догадаться несложно. С одной стороны, хорошо, что Бардок позаботился о замке в номере и обеспечил ей хотя бы какую-то безопасность. С другой… Почему у Сесилии все сильнее возникало чувство, что ее затягивает внутрь черная воронка, а она этому не в состоянии воспротивиться?

Утро также началось со стука в дверь.

Сонно открыв глаза, Сесилия поморщилась. Часы показывали половину одиннадцатого. Странно. Она не привыкла спать до полудня.

Стук повторился. Пришлось выбираться из теплой постели. Зябко поведя плечами и поспешно накинув уже привычный халат, Сесилия поспешила к двери.

– Кто там?

Открывать ее она не спешила.

Во-первых, она никого не ждала.

Во-вторых, ни одна уважающая себя лесса не предстанет перед незваными гостями непричесанной и неумытой.

– Служба доставки «Кьени», лесса Клади. Примите, пожалуйста, посылки.

Посылки? От кого?

Ничего не понимая и кое-как прибрав растрепанные после сна волосы, Сесилия открыла затвор. За порогом стоял молодой человек в темно-зеленой униформе фирмы, занимающейся доставкой. Дежурно улыбаясь, он сунул ей под нос лист бумаги.

– Распишитесь, лесса Клади.

Сесилия моргнула, продолжая плохо соображать от многочасового сна.

– Кто мне доставил посылку и какую…

Она оборвала себя, увидев за спиной курьера тележку, на которой были составлены несколько коробок. Небесная Матерь, что ЭТО такое?

– Отправитель не оставил адреса. Так что, скорее всего, кто отправил, поймете, когда разберете подарки.

Курьер действовал ловко. Манипулируя растерянностью Сесилии, выждал, когда она поставит роспись, поклонился и был таков.

– А тележка?! – успела крикнуть девушка в спину удаляющуюся парню.

– Мы заберем позже у портье. Приятного дня, лесса!

Какое тут приятного дня… С утром бы разобраться.

Продолжая недоумевать, Сесилия шкодливо оглянулась по сторонам. Все же разгуливать по коридору в халате – нонсенс. На горизонте никого не наблюдалось, и она юркнула к тележке. Ловко закатила ее в номер. Встала рядом, глядя на коробки.

Хм…

Она догадывалась, от кого могут быть посылки. И даже предполагала, что в них находится. Оттого и не спешила открывать.

И все же женское сердце не выдержало – любопытно же.

В первой коробке оказались сапожки нежно-голубого цвета ручной работы с изумительной вышивкой по бокам. У Сесилии екнуло в груди. Она всегда восхищалась мастерами, способными творить подобные чудесные вещи. Не вынимая сапожки, она отложила коробку.

Что у нас дальше…

Дальше шло платье. Такого же нежно-голубого цвета, с зауженной талией и открытым лифом. Сесилия почти не удивилась, когда и на платье обнаружила точно такой же орнамент, что и на сапожках.

В третьей оказались нижние юбки.

В четвертой – белье.

Выуживая из коробки корсет, покрытый кружевами – несомненно, тоже ручной работы – Сесилия уже открыто улыбалась и готова была рассмеяться. Н-да, панталончики просто прелестны. С кружавчиками. Как мило. Хотелось бы только узнать, к чему ее готовил майстрис Бардок, присылая столь интимные подарки.

Оставалась одна коробка. Большая.

Покачивая головой и гадая, что там может быть, Сесилия неспешно принялась открывать и ее.

Открыла и ахнула.

На белоснежном собольем полушубке лежало колье – витиеватая цепочка с тремя изумрудами на тонких висюльках. Непонятно, что больше поразило Сесилию – полушубок или колье. И то и другое стоило баснословных денег. Если к платью и сапожкам она отнеслась относительно спокойно – для Бардока покупки оных, как для нее пачка чая, – то шуба и драгоценности вызвали в ее душе шквал непонятных эмоций.

Во-первых, никто и никогда не дарил ей дорогих подарков. Да и что ей обычно дарили? Шоколад и конфеты. Пирожные пару раз присылали. Цветы были. И никогда атрибуты роскоши.

Во-вторых, напрашивался вопрос: с какой целью майстрис одарил ее всем этим?

Даже если предположить, что для похода в оперу – чтобы она соответствовала публике и на нее не косились снисходительно и презрительно. Сесилия понимала – спутница такого значимого человека, как Бардок, должна и выглядеть подобающе.

Но как быть ей?

Девушка взяла коробку и отнесла ее на не застланную постель. Осторожно достала колье. Восхитительное. Отложила его на подушку, после чего вынула полушубок. Какой же мягкий и наверняка очень теплый.

Не удержавшись, поддавшись мимолетному желанию, быстро скинула халат и прямо на сорочку примерила шубу. Предположения Сесилии оказались верными – шубка была изумительной. Закутавшись в нее, Сесилия осмотрела себя с ног до головы. Да, шикарна.

Но, покрутившись немного, сняла. Шубка не ее. И привыкать к ней не стоит. У нее есть попроще. Своя.

Нет, она в подаренной вечером отправится в оперу с господином Бардоком. Зачем же злить Смотрящего и игнорировать его дружеский посыл?

Кристалл замигал. Сесилия покачала головой – не было у нее пока сил на разговоры. Ни с кем.

День тянулся медленно. Несмотря на то, что девушка пыталась себя занять чтением, ее мысли снова и снова возвращались к предстоящему походу на оперу. Не то чтобы она волновалась… Да нет, она как раз волновалась! К чему лукавить? Провинциалка, выходящая в свет впервые. Сесилия вполне допускала мысль, что, запихав свою личную жадину куда подальше, могла бы позволить себе купить билет, но куда? На галерку. А с майстрисом Бардоком наверняка будет сидеть на лучших местах. Если не в собственной ложе господина Алекса.

Да-а-а, Сесилия Клади, сидела бы ты в своем Уликсе и не высовывалась.

Девушка, когда смотрела на афишу, запомнила, что опера начнется в десять. Поэтому не спеша начала готовиться в шесть. И кстати, а вот Бардок ничего не говорил про время. Совпадениями тут уже и не пахло. С детства приученной обходиться без камеристки, ей удалось сотворить скромную, но оттого не менее изящную прическу. Подняла волосы кверху, заколов шпильками. Несколько прядей завила щипцами. К платью с открытыми плечами идеально подойдет.

Корсет застегивался на крючки. Они шли тремя рядами, позволяя регулировать желаемый объем стяжки. Предусмотрительно.

С платьем пришлось повозиться. Все-таки не каждый день ей приходилось облачаться в эксклюзивные наряды.

И все же волнение вновь охватило ее, когда она надевала колье и шубку. Ох уж эти женские сердца. Редкое могло остаться безучастным при виде оной красоты.

В девять Сесилия была полностью готова.

Подошла к окну, чтобы посмотреть, какая погода. Снова падал снег. Нехотя кружился в воздухе, лениво опускаясь на землю.

Сесилия хотела уже отойти от окна, когда увидела, как черный длинный мобиль появляется на дороге. Свет от фар осветил ночную улицу лучше любого магического фонаря.

Девушке даже не стоило начинать гадать, кому мог принадлежать несомненно дорогущий мобиль.

И когда он остановился у гостиницы, она не сделала ни шагу вглубь комнаты. Продолжила стоять у окна.

Задняя дверка распахнулась, и показалась крупная мужская фигура в черном укороченном пальто.

Майстрис Бардок пожаловал за ней.

Остановился у мобиля, задрал голову, безошибочно определив окно ее номера.

И даже на приличном расстоянии Сесилия ощутила на коже взгляд его серых глаз. Холодные мурашки заструились по открытым плечам.

Сесилия, с кем же ты связалась…

Глава 6

Бардок не удосужился подняться за ней в номер. Не счел нужным. Сесилия не удивилась. Ожидать учтивости от него не приходилось. С другой стороны, даже хорошо, что он изначально показывает себя не с наилучшей стороны, выставляя на ее обозрение и суд наихудшие свои качества. Чтобы она была готова к различного рода сюрпризам. А может, таким образом пытался показать ей, что не воспринимает ее как достойную внимания.

Конечно, досадно. Но Сесилия переживет.

Запахнув шубку и взяв ридикюль, в который не забыла положить револьвер, Сесилия направилась навстречу к Алексу. Девушка настроила себя на хороший вечер. Она едет в оперу! Она будет слушать саму Лолису! А Бардок… Да Матерь Небесная, потерпит она его присутствие, ничего с ней фатального не случится.

Знала бы Сесилия, чем закончится вечер, так не подумала бы.

Все начиналось, как и положено, великолепно.

Еще бы. Она – красивая, выглядящая просто изумительно. И он – в черном фраке и коротком пальто.

Когда она приблизилась к нему, то не без легкого тщеславного удовольствия заметила, как удивление отразилось на дне антрацитовых глаз. Да, майстрис Бардок, приоденьте провинциалку, и она тоже будет блистать.

Внимательная Сесилия не заметила, как удивление сменилось блеском азарта и чего-то более глубинного. Темного.

– Добрый вечер, майстрис. Спасибо за приглашение.

– Добрый, лесса.

Два шага, и Алекс оказался рядом с ней, заставляя девушку внутренне напрячься. Она, хоть и помнила, насколько он опасен, все же оказалась не готовой снова столкнуться с его звериными повадками.

Истинный Смотрящий.

Он протянул руку, склонил голову, и она вынуждена была протянуть руку в ответ, порадовавшись, что та обтянута перчаткой. На учтивые поцелуи Алекса она не рассчитывала.

К чему она оказалась совершенно не готова, так это к тому, что Бардок, будь он неладен, завладев ее рукой, прикоснулся горячими губами к тыльной стороне ладони. Не спешил ее отпускать, затянув формальность.

Более того… Он задрал голову таким образом, чтобы встретиться взглядом с глазами Сесилии.

Увидеть ее реакцию.

Что ж, он одержал небольшую победу, потому что Сесилия внезапно разволновалась, и сильно. Не сказать, чтобы она не привыкла к вниманию мужчин, в Уликсе у нее имелось несколько настойчивых поклонников из числа тех самых клерков и лекарей, но она их подарки и ухаживания воспринимала ровно. Нигде у нее ничто не екало. Ибо… нельзя.

А тут по телу прошлась непонятная дрожь. Она зарождалась в области груди и, проникая в кровь, стремительно распространялась. Сесилия растерянно моргнула. Переволновалась? Растерялась?

Погода стояла чудесная. Мороз усилился, но не до критичной отметки, когда короткое пребывание на улице становилось некомфортным. Луна освещала улицы не хуже магических фонарей. Падал лениво пушистый снег. В такие ночи веришь в волшебство.

И совершенно не веришь во зло.

Притаившееся.

Дышащее тебе в спину.

Наблюдающее.

– Майстрис Бардок, – взволнованно произнесла Сесилия, пытаясь вернуть руку себе. Пригодится еще. Чтобы, например, кому-то дать пощечину. От предвкушения и картины, нарисованной воображением, стало немного легче дышать.

– Да, лесса Сесилия? – В его глазах отразился жадный бесовской блеск.

– Что вы себе позволяете?..

– Еще ничего, лесса.

Ей показалось или в его голосе на самом деле проскользнула ирония? Или предвкушение?

Не так Сесилия представляла поездку в оперу. Правда, ей стоило понять, что все, касаемое Бардока, прогнозировать нереально. Пустая трата времени.

– Как ваше настроение? – Он выпрямился и теперь возвышался над ней.

Снежинки опускались на его ничем не прикрытые черные волосы и таяли.

– Спасибо, прекрасное. А ваше?

Он цинично скривил губы.

– Многообещающее.

Сесилия открыла рот, чтобы уточнить, и одернула себя. Не стоит. Себе дороже выйдет.

Мимо них проезжали коляски, прогуливались мужчины: кто – с тростью, кто – заложив руки за спину. Девы с дуэньями вышли так же подышать свежим воздухом, несмотря на поздний час. Подобной оживленности в Уликсе не встретишь. Большой город – другая жизнь.

– Позволите?

Бардок, сама любезность, предложил ей опереться на его согнутую в локте руку. И каково бы ни было искушение ответить отказом, Сесилия кивнула. Находиться рядом с мужчиной не доставляло ей удовольствия. Постоянно приходилось быть начеку, контролировать, что говоришь, как смотришь.

Вечер обещал быть долгим.

– Благодарю вас за подарки, – сказала Сесилия, когда они подошли к мобилю и Бардок учтиво приоткрыл дверь. – Они… милые. Но я вам их верну. Драгоценности и шуба… лишние.

Алекс снова отреагировал не так, как она ожидала. Думала, разозлится, вспылит. Он же, снова чуть склонив голову к ней, негромко произнес:

– Лесса Клади, пока мы с вами общаемся, уясните одну истину. Я не принимаю подарков назад.

И Сесилия готова была поклясться, что за простыми на первый взгляд словами скрывалась угроза.

Мобиль, как и следовало ожидать, был оснащен системой нагрева, и в салоне было тепло. Как же хорошо… Комфортно. Сесилия ценила комфорт.

Поездка до оперы прошла быстро и безболезненно для морального состояния девушки. Алекс молчал всю дорогу, лениво вытянув ноги и глядя в окно. Она тоже молча смотрела в окно. Ночной Мелорид из окна мобиля – совершенно другое зрелище, чем из окна коляски.

Огни. Огни. Огни.

Сесилия невольно залюбовалась ими. Каково это – кататься вот так каждую ночь? Позабыв о насущных делах? Наслаждаясь чарующими видами?

– Нравится?

– О да.

Сесилия не смотрела на Бардока, иначе бы ее поразил его прищуренный, наполненный яростью взгляд.

Как и стоило ожидать, самое интересное для Сесилии началось, когда они прибыли в оперный театр де Шандоль. Мобили, кареты, снующие туда-сюда коляски. Дамы и кавалеры, услужливые лакеи. И запах роскоши. Именно запах. Дорогих духов, мехов, терпкого табака.

Сесилия снова мысленно поблагодарила Алекса за внимательность к деталям. Она бы однозначно чувствовала себя не в своей тарелке, заявись на представление в простом платье, без украшений и в шубке трехгодовой давности.

Опера для того, чтобы блистать.

Как только они вышли из мобиля, сразу же оказались если и не в центре внимания, то определенно забрали его часть на себя. Многие с откровенным любопытством посматривали на спутницу Алекса Бардока. Сесилия кожей чувствовала любопытствующие, а то и злобные, завистливые взгляды.

Да, быть спутницей майстриса Бардока – незавидная участь.

Или она ошибается?

Но все мысли Сесилии о Бардоке выветрились из головы, когда они вошли внутрь де Шандоля.

Она не ошиблась в своем предположении – у Алекса была своя ложа. Сначала Сесилия опять же испытывала стеснение. Она одна с мужчиной… Незнакомка, заинтересовавшая публику Мелорида. Ей так и слышалось, как за спиной шепчутся, интересуясь, кто она и в каких отношениях с Бардоком. Он – личность колоритная, известная во всех кругах. Даже в Нижних кварталах. Ничего удивительного, что и сейчас он в центре внимания. Богат, злые языки шептались, что очень богат, красив, холост. Присутствуют в его биографии темные пятна, придающие его репутации некую таинственность. Молоденькие девы, готовые, словно мотыльки, лететь на огонь, не подозревали, к каким последствиям приведет полет. Сесилия даже готова была биться об заклад, что на эти темные пятна маман и папан данных девиц закроют глаза, лишь бы заполучить Бардока в зятья. Богиня с ними… Пусть.

Она постаралась отбросить лишние мысли прочь.

Она пришла сюда наслаждаться восхитительным голосом Лолисы Кьемони, а все остальное – суета сует.

Самым сложным оказалось не реагировать на близкое присутствие Алекса. Благо они прибыли рано, и третий звонок, возвещающий о начале представления, вскоре прозвучал. Стоило диве выйти на сцену, как для Сесилии перестали существовать всё и вся.

А зря.

Она, приехавшая в столицу, как ей казалось, на пару дней, максимум неделю, не думала о последствиях. Не думала о зависти. Мелькнет и исчезнет. И не будет до нее никому дела.

Вивьен права – она слишком наивна.

Девица казалась забавной.

Поначалу.

Когда схлынула злость и ярость, Алекс снова плеснул себе виски и, уже пригубив его, крепко задумался.

Объявилась Вивьен.

Вернее, ее кузина. Он мгновенно вычислил незнакомку, явившуюся к нему в дом на ночь глядя. Смелая. Что ж. Смелость он уважал. А вот родство с Вивьен – нет.

Алекс вертел в руках стакан и думал.

Не надо долго гадать, какая именно от него требовалась помощь. Спуститься в Темный мир. С маликой.

На губах Бардока снова появилась предвкушающая улыбка, от которой у знающих людей подгибались колени. Интересно, эта блондиночка с изумительными зелеными глазками понимала, на что подписывалась? Или решила поиграть в благородство?

Второе. Он не сомневался.

У него, как и у любого Смотрящего, была полная информация по всем маликам. Когда рождались, от кого. Сильные. Слабые. Спускаются ли в Темный мир и если да, то как часто. Для слежки за ними даже существовал отдел, о котором малики и не подозревали. Да и зачем им, девочкам, знать? Пусть порхают на балах да наслаждаются жизнью. Пока имеют возможность.

Вивьен, эта продажная сука, слишком любила себя, чтобы рисковать собственной шкурой. Поэтому послала кузину. Что ей пообещав? Деньги? Драгоценности? По скромному, но идеально подобранному одеянию зеленоглазки Алекс быстро сделал вывод. Живет в провинции, и тут появилась возможность заработать. Самой выйти на Смотрящего. А там как карта ляжет…

Но она ему понравилась. Своей сдержанностью, умением держать «лицо». Он ценил подобное в женщинах. Даже захотелось распахнуть шубку и посмотреть, что под ней. Пощупать.

Почему бы и нет?

Надо было оставить ее на ночь. За его условное «да».

Интересно, она залепила бы ему пощечину за подобное условие или стерпела бы? Что-то подсказывало Бардоку, что его щека все-таки столкнулась бы с ее маленькой ладошкой.

А потом сама девочка оказалась бы на полу…

В штанах сделалось тесно. Он, сам того не замечая, возбудился, и не хило так. Послать за незабудкой? С последней содержанкой он расстался полгода назад. У него были предпочтения к некоторым девушкам, готовым приехать к нему в любое время дня и ночи. Ублажить, сделать так, чтобы ему было несказанно хорошо. Чтобы на короткий отрезок времени в голове наступила опустошающая тишина.

Алекс, поставив стакан на стол из черного дерева Кибании, сделал вызов по магическому кристаллу.

Ему ответили быстро.

Что ж… Если некоторые решили ввязаться в авантюру, он присоединится. В последние месяцы его жизнь становилась пресной, скучной, размеренной.

Правда, на горизонте замаячил враг, которому удалось в его доме поселить «крысу». Он вычислит, всех. Пока же развлечется.

Лесса Сесилия не разочаровывала его. Держалась в том же духе, что и в день знакомства. Вызов во взгляде, мягкость в голосе. Истинная малика. Интересно, зеленоглазка понимает, что ее сущность проявляется помимо ее воли? В ней боролись два чувства: послать его к праотцам и обещание, данное кузине.

Посмотрим, что в итоге выйдет.

Он забавлялся, наблюдая за ней в опере. Как она реагировала на внимание, как смущалась. Как оглядывалась, незаметно, кратко, впитывая в себя атмосферу роскоши и празднества, доступную только высшим слоям общества. На Кьемони в день премьеры цены на билеты зашкаливали. Потом, в день завершения, она даст благотворительный концерт. Но все будет уже не так ярко.

Что его опять же приятно удивило, так это увлеченность зеленоглазки оперой. Она смотрела на диву, едва дыша. Вслушивалась, впитывала в себя. Иногда, забываясь, облизывала губы, показывая кончик розового язычка.

И вот этот жест был невероятно возбуждающим.

Смотрящий, давно ли тебя возбуждали столь невинные жесты? Возбуждала девушка с легким презрением во взгляде?

Он не скрывал своего интереса.

Объявили антракт, и лесса Сесилия откинулась на бархатное кресло с резными ободками.

– Невероятно… Просто восхитительно.

Сейчас она улыбалась, ее лицо смягчилось. Алексу же захотелось дотронуться до ее щеки. Легко. Непринужденно. Скользнуть к волосам, вынуть все шпильки и позволить копне пшеничных волос упасть на покатые плечи. Лишь затем, чтобы собрать их, но уже в кулак, и потянуть назад, давая возможность его алчным глазам пройтись по изумительной белоснежной шее.

На которой он уже видел алые следы после своих жадных поцелуев.

– Шампанское? Лимонад?

– Я не откажусь от шампанского. Да, спасибо, – Сесилия, продолжая находиться под воздействием представления, отвечала искренне, позабыв о своей привычке контролировать каждое слово в общении с ним.

Бардок кивнул и поднялся. Проходя мимо, склонил голову ниже, чем требовали условности, и шепнул:

– Не скучай, лесса.

Та встрепенулась потревоженной пташкой, вызвав насмешку у Алекса.

Очаровательна.

Когда он вернулся, она уже собралась, вспомнила, кто она, кто он, зачем они здесь, и держала себя сдержаннее.

– Благодарю, – кивнула, принимая у него бокал и стараясь не касаться его пальцев.

А у него перед внутренним взором встала картина, когда он, закидывая ей руки за голову, переплетает их пальцы, нависает над лессой и накрывает ее тело своим.

Это будет.

И скоро.

После завершения оперы, которую он едва высидел. Алекс не то чтобы не любил оперу, сегодня его мысли занимало другое. Он протянул руку Сесилии, зная, что она не сможет отказать, и хрипло сказал:

– А сейчас в ресторацию. Я вас покормлю.

Он считывал эмоции с ее лица, как с открытой книги. Вот она глушит порывистый вздох, одновременно подавляя желание отказать. Ее зеленые глаза-изумруды гневно вспыхивают, в них бушует тихое, едва разгорающееся пламя.

Бардок же мысленно довольно улыбается. Ему нравится ее реакция.

– Вы же не примете отказ? – Сесилия интересуется вкрадчиво, осторожно прощупывая почву.

– Конечно же нет.

– Хорошо, тогда я вынуждена согласиться.

Куда же ты денешься, милая.

Ей хотелось его ударить. Взять что-то тяжелое, например, стоящую на укрытом белоснежной накрахмаленной скатертью столе изысканную вазу, инкрустированную маленькими камушками, и заехать со всей силы по самодовольному лицу.

Майстрис Бардок намеренно провоцировал ее весь вечер и не скрывал этого.

Все началось после оперы. Сесилия, попав на представление любимой и обожаемой дивы, растворилась в ее голосе. Наслаждалась каждой минутой, слушая, как сильный, чарующий звук летит по залу. Сесилия, поддавшись атмосфере, совсем забыла, кто сидит рядом. Ее бдительность притупилась, за что она вскоре и поплатилась.

Первой ее ошибкой стало шампанское.

Легкое вино с игривыми пузырьками вскружило голову.

Второй – она не заметила, что Бардок ныне был другим.

Он не насмешничал, не грубил. Не пытался давить.

Он изучал ее.

Да-да, именно изучал. Это открытие она сделала слишком поздно, когда они уже сидели в ресторации «Клеро», расположенной на улице Сент-Демон и принадлежащей, по слухам, самому Бардоку. По тому, как все суетились и учтиво встречал его сам администратор, она сделала выводы, что слухи отражали истинное положение дел.

Прежде чем пойти к Бардоку, Сесилия постаралась как можно больше узнать о нем. Информации было ничтожно мало, и у нее даже мелькнула крамольная мысль, что Смотрящий искусно манипулирует газетами, не позволяя просочиться в свет лишнему. Умно. Сесилия поступила бы так же. Зачем посторонним рассказывать о своей жизни? То, что он богат, видно невооруженным взглядом. А вот насколько – никого не касается. Лишнее.

И все же Сесилии удалось узнать, что у него несколько фабрик, конюшен, имеются торговые и даже военные корабли. Увлекается последними разработками в отрасли вооружения. Иногда играет в карты. Но тут у Сесилии сложилось впечатление, что карты для Бардока – дань обществу. Должен же он иметь, помимо скверного характера, еще и скверную репутацию.

Любит женщин. С его внешностью и деньгами грех их не любить.

Правда, жениться и обзаводиться семьей не спешит.

Простому обывателю подобное может показаться странным, посвященным – вполне логичным. Если Смотрящий женится, ему навсегда закрывается ход в Темный мир. Рискованно.

– Итак, Сесилия, расскажите мне ваши впечатления о Мелориде и об опере. Вам понравилось?

Сесилия отпила глоток вина. Без вина с ним разговаривать становилось нестерпимо сложно.

– Вам правда интересны мои наблюдения?

– Нет. – Он откинулся на высокую спинку стула.

– Тогда зачем интересуетесь?

– Мы же должны с вами создавать видимость светской беседы.

Желание его ударить усиливалось.

– Можем молча поужинать, потом вы отвезете меня в гостиницу, дадите ответ, надеюсь, положительный, и мы с вами разойдемся до установленной даты. Ах да, я еще забыла… Я же не озвучила причину, по которой Ви… мне вы понадобились в качестве Смотрящего.

– Нет, лесса Сесилия, мне ваш план абсолютно не нравится.

А ей не нравилась его игра. В ложе в оперном театре он позволил себе фамильярность.

– Предложите свой.

– Чуть позже.

Сесилия медленно закипала. Другими словами те чувства, что бились у нее внутри, назвать было сложно.

Она все понимала. Все видела. Надменный, холодный взгляд слишком часто задерживался на ее губах или на соблазнительной ложбинке груди, будь неладно платье с откровенным корсетом. И дьявольский блеск в глазах, который прямо-таки играл в бликах магических огней, искусно освещавших огромный обеденный зал, где Алексу и Сесилии был предоставлен лучший столик в ложе с видом на изумительный зимний сад с причудливыми и экзотическими растениями.

Им принесли ужин.

Сесилия приступила к еде, решив максимально игнорировать собеседника.

Пусть… развлекается в одиночестве.

Как ни странно, но по прошествии совсем небольшого отрезка времени Сесилия перестала испытывать неудобство от их молчания. Алекс также увлеченно поглощал ужин, запивая его вином. Ел он быстро, ловко орудуя столовыми приборами. Сесилия невольно залюбовалась его руками, пальцами, широкой кистью. Было в его движениях что-то откровенно притягивающее, завораживающее.

Не хотела. И все же смотрела.

– Я не буду сейчас спрашивать причину, по которой тебя твоя, как я не сомневаюсь, любящая… – Бардок не скрывал иронии и, отложив в сторону салфетку и приборы, продолжил: – …кузина отправляет к Двуликим.

Его слова заставили Сесилию выпрямить спину. По телу прошлась дрожь, вызвав прилив крови к щекам. Девушка моргнула и, собравшись с мыслями, поспешно – слишком поспешно – спросила:

– Почему вы решили, что мне надо к Двуликим?

– Сесилия, – он нарочито медленно растянул ее имя, – скажи мне, дорогая, ты меня за идиота держишь? На пару со своей сестрицей?

От его резкого перехода на «ты» Сесилия мысленно поморщилась.

Взывать к правилам приличия не имело смысла.

Да и если откровенно говорить, какое приличие может быть в отношениях Смотрящего и малики? Хорошо, если уважение. Опять же первого ко второй.

Неприятно, но факт.

– Вы меньше всего похожи на идиота.

– Вот и не веди себя со мной так, – жестко бросил он. – Не надо. Пока ты производишь впечатление разумной девушки. Я усомнился в твоей разумности лишь единожды, когда ты связалась с Вивьен и пошла у нее на поводу. Но твоя кузина опытная манипуляторша, представляю, что она говорила, уговаривая тебя. Что обещала. Если ты повелась… Что ж, это твой выбор. Но ты должна знать – однажды спустившись в Темный мир, ты навсегда изменишься. Ты к этому готова, Сесилия Клади?

Как бы Сесилия себя не настраивала, от его слов по спине пошли мурашки. Слова, брошенные в нужное время на подготовленную почву, принесли плоды. Она побледнела, ее души коснулся страх.

– Вы сознательно меня стращаете, майстрис Бардок.

– Полно тебе, Сесилия. Зачем мне это? – снова вернулся его ленивый тон. Алекс чуть прищурил глаза, откинулся назад и даже скрестил руки на груди. – Пугать тебя. Ты родилась и выросла в провинции, вела образцовый образ жизни. Ни разу не была замечена ни в одном скандале. Кстати, удивлен твоими способностями к аналитике в финансовой сфере. Все твои вложения довольно удачны.

Сесилия резко подалась вперед, позабыв на мгновение о сдержанности, и раздраженно зашипела:

– Да как вы смеете?! Вы копались в моей жизни?! Собирали информация обо мне?!

– Успокойся, Сесилия.

На его лице не дрогнул ни один мускул. Спокойный тон подействовал на Сесилию, как ушат холодной воды. Она, тяжело дыша и сжимая губы, вернула спину в прямое положение и едва ли не с ненавистью посмотрела на сидящего напротив мужчину.

А тому хоть бы хны.

Изучает ее.

Именно изучает, как подопытную. Считывает с ее лица каждую эмоцию.

Сесилия сжала руки в кулаки.

– Успокоилась.

– Вот и умница.

– Вы фамильярничаете, майстрис Бардок.

Ее реплике ответом послужила все та же усмешка.

– Сесилия, милая моя девочка, мы с тобой собираемся спуститься в Темный мир, и ты ведешь речь о какой-то фамильярности. Не поздновато?

– Значит, все-таки вы принимаете мое предложение.

– Подловила?

– Вашими стараниями.

– Что ж… Окончательный ответ дам чуть позже. Но сегодня. Что предпочитаете? Чай? Кофе? Или еще вина? Ах да, чай. С бергамотом. И клубничным десертом.

Небесная Матерь…

Как же хорошо работают люди Бардока! Он узнал о ней все. Или почти все.

Тогда напрашивался и следующий вопрос: что они не поделили с Вивьен? Неужели он, обладая такими связями и возможностями, отпустил кузину? Сесилия вспомнила, с каким пренебрежением она говорила о Бардоке. Словно тот был сопливым юнцом.

Нет.

Здесь нечто другое.

О чем Вивьен даже и не подозревала.

После ужина Бардок подрядился проводить ее до гостиницы.

– Я должен знать, что с тобой все в порядке.

– Вы можете поймать мне извозчика.

– Серьезно?

Снова падал снег. Ветер усилился, и, несмотря на то что шубка и шикарные сапожки на настоящем меху хорошо грели, Сесилия поежилась. Ей не хотелось снова оставаться наедине с Алексом и возвращаться в гостиницу на его мобиле. Лучше пешком.

Последнее она, конечно, преувеличивала. Но по поводу извозчика не шутила.

Естественно, Бардок снова поступил по-своему. Взял ее за локоток и направил к мобилю. Держал крепко, давая понять, что сопротивление бесполезно. Если у Сесилии и мелькнула мысль вырваться, она ее тотчас отмела – Алекс держал крепко. Она чувствовала его пальцы даже через мех шубки.

Всю дорогу они молчали, и Сесилия по-тихому этому радовалась. Хватит, наговорились они уже. Ее волновало лишь одно – ответ Бардока и дальнейшие их действия.

В том, что он согласится, она уже не сомневалась.

Смущало – что будет потом.

Сесилия гнала от себя дурные мысли и усилием воли заставила вернуться в оперу, к тем эмоциям, что она получила, слушая великую Кьемони.

Бардок подъехал прямо к парадному крыльцу. Вот же ж… Зачем? Мог бы остановиться и у широких ворот.

И тут новая мысль пронзила Сесилию. Он же не собирается к ней подниматься?!

Точно услышав, о чем она думает, Алекс заглушил мобиль, повернулся к Сесилии и хрипло произнес:

– Разговор продолжим у тебя. В номере комфортнее.

Девушка и рада была бы отказать, да еще и в грубой форме, но пришлось сдержаться. Не время. Лишь сильнее вцепилась пальчиками в ручку ридикюля.

– Конечно, – наигранно елейным тоном ответила она и сама открыла дверцу мобиля.

Дальше было хуже.

Никогда еще Сесилия не поднималась в номер с мужчиной, и ей казалось, что на нее смотрят все. Услужливый лакей, портье. Поздние посетители, что коротали ночь за зеленым сукном, попивали горячительные напитки за столиками у окон и любовались зимними пейзажами. Все обратили на нее внимание. Или Сесилия в своей наивности заблуждалась, и никому до нее не было дела?

Ее руки дрожали, когда она открыла дверь. Никак не могла попасть ключом в скважину.

– Давай я.

Сесилия не увидела, а именно почувствовала, как большая тень нависла из-за спины. Бардок подошел к ней непозволительно близко. Более того, не дожидаясь ее ответа, взял ключ из руки, мазнув пальцами по тыльной стороне ее ладони, отчего дрожь прошлась по всему телу.

Девушка, удивленная собственной реакцией, притихла.

Выпила слишком много вина?

Или что?..

Они вошли в ее номер. Магический кристалл требовательно мигал.

– Ответишь? – Бардок, усмехаясь и одновременно снимая вторую перчатку, кивнул на кристалл.

– Нет. Потом.

Сесилия прошла в комнату и поспешно скинула шубку. Сейчас девушка переведет дыхание и вернется к разговору. Кстати, про подаренные вещи тоже стоит поговорить.

Чуть позже.

Сесилия прошла к графину и налила себе воды. Алексу не предлагала. Захочет – спросит. С него станет подойти и самому налить. Жадно выпив воды, осушив полностью стакан, Сесилия поставила его на стол и лишь тогда обернулась.

И ее сердце остановилось в тревожном предчувствии.

Алекс сидел в кресле, вытянув ноги. Пальто небрежно было кинуто на спинку, галстук ослаблен. Взгляд черных глаз остановился на ней, добавляя смущения и без того растерянной Сесилии.

Что-то надвигалось на нее.

То, к нему она абсолютно не была готова.

И Сесилия не ошиблась.

Бардок, лениво растянув губы в подобие улыбки, негромко, хриплым голосом, произнес:

– Я хочу посмотреть на тебя. Раздевайся. Полностью.

Глава 7

– Осторожнее.

– Не трогайте меня, – прошипела Сесилия, отказываясь понимать, что если бы сейчас Алекс не поддержал ее, она бы попросту упала.

Но нет, упрямство и злость на идущего рядом мужчину оказались сильнее.

– Сесилия… Перестань мне, наконец, выкать. Утомляет.

– А больше вас ничего не утомляет, майстрис Бардок?

– Твой язычок. И твоя излишняя язвительность сегодняшним вечером, малика. Если не прекратишь, я развернусь и уйду. И поверь, тебе будет меня сложно догнать. А не догонишь… останешься на ночь в Нижних кварталах. Такую малышку, как ты, без приключений тут не оставят.

Это была уже неприкрытая угроза, от которой Сесилия задохнулась. Девушка даже остановилась и с яростью во взгляде посмотрела на Алекса.

– Вы… вы мерзавец, Алекс.

– А разве кузина тебя об этом не предупреждала?

Сесилия заставила себя промолчать. Ей пора уже привыкнуть, что она стала для него занятным времяпровождением. Он потешался над ней, как только мог. И не скрывал.

Проведя бессонную ночь, полную тревоги и вполне объяснимого гнева, Сесилия и день потратила зря. Суетилась, несколько раз спускалась в кафетерий, чтобы покушать, но еда застревала в горле, и девушка ограничивалась все тем же любимым чаем с несколькими горячими бутербродами. А мысли все кружились и кружились в голове.

Естественно, Вивьен позвонила. Кузина не могла не позвонить.

– Что? Он согласился?

Сесилия ответила лаконично:

– Да.

И прервала связь.

Пусть думает что хочет. Да и что надо Вивьен? Положительный ответ от Бардока она получила, а чувства Сесилии… Тут Алекс был прав – они никого не волновали, и Вивьен использовала ее.

Нутро царапнуло. По долгам надо платить, Сесилия Клади.

Когда Вивьен вошла в ее дом, Сесилия уже знала, зачем та пришла. Навестить сестру Вивьен никогда не удосуживалась. Ни к чему. Значит, та понадобилась ей. О причине можно только догадываться. Прислушиваясь к неспешным шагам кузины, Сесилия понимала – не сможет отказать. Попытается, но… У Вивьен было за что с нее спросить.

И она спросила.

Долг платежом красен, так говорят?

Это про нее.

Мысли путались в голове, не давая сосредоточиться. Сесилия расхаживала по комнате в гостинице, кусала губы, и даже любимый клубничный бальзам не спасал.

Скоро… скоро она спустится в Темный мир.

Который изменит ее навсегда.

У Сесилии были дурные предчувствия. Она прислушивалась к себе. Что не так? Да все не так! Бардок. Вивьен. Темный мир. Двуликие.

Алекс прав – она не сможет остаться прежней, соприкоснувшись с Темным миром.

Чертов Бардок! Сесилия начала неприлично выражаться, но никаких сил у нее в отношении этого человека не было. Наглый. Самоуверенный. Привыкший получать, что хотел.

Ее так и подмывало спросить: а чего он хочет от нее?

А он хотел…

Она чувствовала.

Поэтому всеми силами избегала, чтобы он к ней прикасался. Его прикосновения опасны. Сесилия не могла объяснить причину своих глупых метаний. Они были, и она к ним прислушивалась.

Бардок велел быть готовой к восьми.

– К полуночи мы должны прибыть в Темный Мир. Двуликие просыпаются к часу. В два начнется действо, – он озвучил свой приказ, уже уходя и тем самым подтверждая согласие.

Сесилия же находилась в таком состоянии, что его слова не сразу достигли сознания. Лишь бы ушел…

Он ушел, она осела на пол.

Значит, в восемь.

Что ж, она будет готова.

В шесть часов она достала из-под кровати еще одну дорожную сумку. Сумку, которой в глубине души надеялась не воспользоваться. Открыла замки и некоторое время смотрела на находящиеся там предметы одежды. Выдохнула. И принялась одеваться.

Когда в дверь постучали, она была готова.

Сесилия принципиально из-за какого-то глупого, отчасти детского упрямства не желала подходить к окну. Не желала знать и видеть, приехал ли за ней Алекс. Она говорила себе, что спуск к Двуликим нужен ей. И… не могла.

Несмотря на весь испытываемый негатив в отношении Смотрящего, сердце девушки зашлось в ускоренном ритме, когда она увидела мужчину. Если бы она встретила такого на прогулке, шарахнулась бы в сторону.

Бардок выглядел… впечатляюще. Черные, плотно сидящие штаны, высокие полуботинки с грубой шнуровкой и заклепками, кожаная куртка, подбитая мехом. На голове, как всегда, отсутствовало убранство. Не мерзнет? «Ему бы подошла под этот бандитский образ шляпа с короткими полями», – зачем-то подумалось Сесилии.

Наверняка, пока поднимался, снова привлек внимание. Его, такого опасного, таинственного нельзя было не заметить. Час не поздний, в кафетерии ужинали постояльцы. Но Сесилия не сомневалась – Алексу Бардоку было глубоко наплевать на мнение окружающих.

Жизнь Смотрящего обязывает.

А еще у него было прекрасное настроение. Что для нее, естественно, вытекало не наилучшим образом.

– Прекрасно выглядишь… – многозначительная пауза, – малика.

Сесилия поджала губы и коротко кивнула.

– Я тоже рада вас видеть, майстрис Бардок.

– Готовы?

Ей очень хотелось сказать «нет», но она гордо вскинула подбородок кверху.

– Да. Со мной же Смотрящий, чего мне опасаться.

Они стояли в коридоре, магические фонари приглушили, тусклый свет давал освещение, лишь необходимое для безопасного передвижения. И снова Сесилии показалось, что во взгляде Алекса промелькнул опасный блеск. Предвкушающий. Словно он втягивал ее – именно ее! – в игру, где ловушки уже расставлены, и у нее нет ни единого шанса.

Сесилия упрямо едва заметно мотнула головой. Ну уж нет! Праматерь ей в помощь. Она сегодня вернет долг Вивьен, выпутавшись из щекотливой ситуации с наименьшими потерями.

А потом… А потом совершит последний свой безрассудный поступок – снимет дивиденды и уедет на море. Туда, где тепло, солнце и белый ласковый песок.

И никогда больше не вспомнит, что она по рождению малика.

Алекс дал ей руку, но она сделала вид, что не заметила. Как не заметила и лениво приподнятой брови.

Хватит с нее вашей игры, майстрис Смотрящий.

Алекс ставил пятьдесят на пятьдесят.

Разденется ли Сесилия Клади перед ним или нет.

Выбирая ей наряд для похода в оперный театр, он уже знал, чем закончится вечер. Стоя в магазине «У Лессы» и рассматривая корсет, панталончики и чулки, он представлял, как они будут смотреться на зеленоглазой гордячке.

Интересно, понимала ли Сесилия, что своим упрямством, своей неприступностью и напускной холодностью пробуждает в нем интерес? Мужской азарт.

За последние годы Алекс привык, что женщины падали в его объятия. Неважно кто – замужние ли дамы, ищущие приключения и уставшие от семейной рутины и от измен мужа, или молодые чаровницы, желающие познать страсть с опытным мужчиной. Все они покорялись ему. Или покоряли его, а он делал вид, что так и есть.

Скучно и предсказуемо.

Когда в его жизни появилась Вивьен, он немного встряхнулся. Оглядываясь назад, не без горечи признавал, что сглупил. Позволил страсти увлечь себя, хотя прекрасно видел, что представляет из себя Вивьен. Лживая, продажная и… недоступная лично для него. Подпускающая к себе с одной-единственной целью – оттолкнуть. Она ловко манипулировала им, разжигая похоть.

Потом – злость.

Она его променяла на Матиса Альдэра.

Алекс долго смеялся в голос, когда ему сообщили, что видели Вивьен с ним. Серьезно, господа? С Альдэром? Интересно, а Вивьен понимала, с кем закрутила шашни? Или ее постигла участь пасть жертвой опытного ловеласа, который умело вел двойную жизнь?

Алекс мог бы предупредить Вивьен о гнилой сущности Матиса, но зачем? Вивьен показала себя опытной девочкой, справится.

Нет, не справилась, раз прислала вместо себя кузину.

Жаль…

Когда схлынула злость, Алексу на мгновение стало именно жаль лессу Сапьен. Но она нашла, что искала. Хотела жизни, полной острых удовольствий? Она ее получила.

А вот сестрица у нее оказалась занятной. Этакой ледышкой, внутри которой бушует нехилое пламя. Девушка еще о нем не догадывалась или догадывалась и подавляла. Не зря она выбрала уединенный образ жизни в провинциальном Уликсе. И прожила бы там еще несколько спокойных лет.

Только карты Судьбы легли иначе.

И привели малику к Смотрящему.

Алекс выбирал белье, перебирая одно кружево за другим. Магазин «У Лессы» был особым – сюда вхожи только мужчины. Для особ женского пола всех возрастов двери не открывались. Хозяйка оказалась опытным коммерсантом и создала особую иллюзию для своего белья. Пусть белье и отличалось высочайшим качеством, но подобное можно приобрести и в других магазинах. А вот тайну, шик, некую атмосферу принадлежности к чему-то особому – нет. Поэтому мужчины покупали своим прелестницам белье «У Лессы», а дамы полушепотом хвалились нежнейшими кружевными изделиями.

Конечно, лесса Сесилия вряд ли слышала про этот магазин. Зато о нем знал Бардок.

Он весь вечер наблюдал за гордячкой. Как она сдерживала себя, прикусывая губу, чтобы не ответить на его очередной выпад. Ему нравилось видеть, как темнеют от подавляемой злости ее глаза и приобретают оливковый оттенок. Прекрасный, чудный. Зовущий.

Как тяжело и рьяно начинала подниматься ее грудь от переизбытка эмоций.

Пока они сидели в ресторане, Алекс постоянно представлял, что будет, когда она снимет чертово платье, и он увидит, как на чаровнице сидит купленное им белье!

Поэтому, придя в номер гостиницы, он сразу обозначил свою позицию:

– Я хочу посмотреть на тебя. Раздевайся. Полностью.

Его малика ожидала каких угодно слов.

Но не этих.

Мгновенно вспыхнула. Глаза потемнели, щеки же, напротив, заалели.

– Прежде чем ты меня отправишь к праотцам, – лениво продолжил Бардок, не позволив ей вставить и слова, – я хочу напомнить о предстоящей сделке. Неужели ты или ты с кузиной, или твоя кузина – тут вы уж разбирайтесь сами – решили лучше все же склониться к первому варианту, что я отправлюсь с тобой к Двуликим, не зная, чего ожидать?

– Майстрис Бардок.

Казалось, она сейчас накинется на него с кулаками.

Или схватит ридикюль, в котором у нее хранился дамский револьвер, и выстрелит.

Но Алекс был непреклонен.

– Даже не так. Неправильно выразился. Что ожидать от Двуликих, я как раз знаю. Я не знаю, что мне им предлагать. Поэтому… Сесилия, или ты делаешь, как я говорю, или я ухожу. Без обид.

Он приготовился. Каждая мышца в его теле напряглась. Сам же он затаился, несмотря на видимость лености.

Тогда он еще не понимал, как ошибся…

Когда попросил ее раздеться.

Сесилия молчала. Стояла напротив него, вольготно раскинувшегося в кресле, и если бы взгляд мог убивать, то он бы уже валялся на полу мертвым.

Она ничего не говорила. Лишь шумно дышала, гневно сверкая глазами.

А потом начала раздеваться.

В первые секунды Алекс не поверил. Неужели вот так… Без скандала? Без криков «мерзавец» и далее по порядку? Ничего?..

Как оказалось, ничего.

Его подарок-платье было сшито таким образом, чтобы его можно было снять, не прибегая к посторонней помощи. Крючки спереди, искусно скрытые за широкой прострочкой и кружевом. Сесилия, подняв руки, не спеша начала их расстегивать один за другим.

Адова пропасть… В эту секунду Бардок был готов поклясться, что перед ним опытная соблазнительница. Потому что ничего более сексуального, возбуждающего он не видел за всю свою жизнь.

А повидал он много.

В том числе и малик.

Сесилия смотрела на него. Прямо в лицо. Смягчила взгляд, прикусила губу, чтобы та немного припухла и увлажнилась. Настоящая искусительница, оголяющая плечо.

Второе…

У Алекса участилось дыхание, в горле внезапно пересохло. Он не замечал своей реакции, не думал, что в какой-то момент в комнате наступил переломный момент, и ведущей стала именно Сесилия.

Крючки расстегнуты все, кружево нижнего белья дразнит и манит.

Сесилия повела плечами, и платье сползло вниз. Осело на талии, оголив изумительную по своей форме грудь, поддерживаемую корсетом. Все-таки белье «У Лессы» предназначалось именно для таких интимных моментов. Для общения мужчины и женщины. Когда последняя обнажалась для первого.

Бардок сидел, не делая никаких движений.

Только наблюдал.

А Сесилия давала ему шоу.

Качок бедрами влево. Вправо. И ткань скользит вниз, оставляя ее в одних кружевных панталончиках. Короче, чем требовали правила приличия.

И все же чопорная на первый взгляд лесса Клади их примерила.

Алекс возбуждался с каждой проходящей секундой. Его заводило все – как смотрелось белье на миниатюрной Сесилии. Как та двигалась, раздеваясь.

Медленно, тягуче.

Девушка шагнула влево, оставляя скинутое платье на полу.

Не отводя взгляда уже от самого Бардока, она снова качнула бедрами и плавно начала поворачиваться к нему спиной. Подняла руки и вынула шпильки из волос, позволяя им каскадом опасть на плечи.

У Алекса перехватило дыхание и зачесались ладони. Он мог поклясться, что в тот момент чувствовал, как пропускает это шелковое золото между пальцев.

Сесилия откинула голову назад, выгнула спину, позволяя его алчному взгляду увидеть, как прекрасны ее груди. Как они манят, дразнят его.

Алекс находился в шаге от того, чтобы подняться и подойти к ней.

– Достаточно, майстрис Смотрящий? Или мне включить музыку и продолжить?

Ее слова, произнесенные абсолютно ровным, холодным тоном, подействовали на него отрезвляюще.

Он выдохнул, запоздало осознав, что все это время, что она раздевалась, он сидел, дыша через раз. Оттолкнувшись руками от подлокотников, заставил себя подняться, сохраняя видимое спокойствие. Хотя если бы Сесилия посмотрела на его брюки, то могла бы воочию убедиться, что до спокойствия ему теперь далеко.

– Достаточно, Сесилия. Ты очаровательна. Уверен, я получу удовольствие… сопровождая тебя.

Дальше он пошел к двери. Задержался у нее, выдерживая паузу, и только после нее назначил время встречи.

Уже выходя из гостиницы, он остановился на крыльце. Поднял голову и посмотрел на небо.

Неужели…

Девочка была на взводе. Не хотела идти на контакт, постоянно показывала зубки.

В какой-то момент Бардоку надоело. Еще чуть-чуть и…

Она притихла, когда он остановил мобиль недалеко от Нижних кварталов. Побледнела и затеребила плащ. Правильно, зеленоглазка, в этих злачных местах женщинам, а тем более красивым, молодым лессам надо держаться поближе к мужчинам. И гонор придержать.

Она оступилась, когда самостоятельно, не дожидаясь его, вышла из мобиля и направилась по улице вниз. Каблук ее сапога попал в щель между старыми брусчатками.

Алекс оказался рядом вовремя. Поддержал ее, но она попыталась вырваться. И он разозлился.

Он не знал, что отобразилось на его лице, но Сесилия притихла. Осмотрелась по сторонам и еще сильнее побледнела.

В глубине души он ее понимал. Домашняя девочка оказалась на территории, куда многие мужчины даже днем предпочитали не соваться. Серые обветшалые дома, перекосившиеся, с выбитыми рамами, с большими трещинами по фундаменту и кладке. Плесень давно обосновалась на стенах, вызывая тошнотворный запах. И это только начало. Фонари как магические, так и простые давно тут не жаловали. Выбивали и выкручивали. Там, где предпочитают не показывать лиц, ни к чему освещение. Помои и отходы выливались прямо на улицу. То, что осталось от вечность назад вымощенной брусчатки, нельзя было считать за дорогу. Ногу свернешь – только так. Сесилия, поддавшись порыву, едва не поплатилась вывихнутой лодыжкой.

Но само место – только начало. Трущоб хватает в любом городе, даже в самых небольших есть места, куда лессам путь заказан. Нижние кварталы Мелорида – особые. Здесь можно встретить людей всех мастей. И нелюдей тоже… Сюда спускаются и высокие офицерские чины, и благородные нонны. Здесь можно купить все, что душе заблагорассудится, позволял бы кошель. Удовольствия? На любой вкус и цвет.

А также тайны.

Много тайн.

Старожилы Нижних кварталов были осведомлены порой лучше, чем носящие погоны. Захаживали к ним служители закона. Кому-то везло больше, кому-то меньше. Кто-то договаривался, а кто-то так и оставался лежать в вонючей канаве.

Разное бывало.

Осведомленные люди знали, куда стоит соваться, а какую дверь никогда не стоит открывать.

Смотрящие в Нижних кварталах знали каждую дверь.

И их обитатели этих мест знали в лицо.

– Держись рядом, лесса. Или все же дать тебе возможность прогуляться?

Сесилия посмотрела на него, гневно сверкнув зелеными глазами, и тихо сказала:

– Я помолюсь Праматери за твое здоровье, Алекс.

– Мы все-таки перешли на «ты»?

– Вынужденная мера.

– Мне нравится, что ты идешь на уступки, лесса. Тебе придется пойти еще на одну – дать мне руку.

Ее реакцию он снова предугадал – она резко остановилась и, повернув голову в его сторону, с возмущением посмотрела на Алекса.

– Еще чего, – проговорила сквозь сжатые губы, поправляя полы плаща.

– Тогда аккуратнее ступай на брусчатку, зеленоглазка. – Бардок, осознавая, что ведет себя именно так, как обозначила Сесилия, не мог сдержать циничной ухмылки.

Он думал, что поездка будет проходить в другом ключе. Утомит, насторожит. Но поведение Сесилии и само ее присутствие рядом неожиданно внесли веселость в настроение.

Несмотря на таившуюся за углами опасность.

Его слова подействовали на Сесилию правильно – девушка сразу же остановилась.

– Что ты имеешь в виду?

Алекс встал чуть позади нее, не удержался и втянул клубничный аромат, что дразнил его весь вечер. От волос? Или от самого тела? Он пытался разгадать загадку притягательности Сесилии.

– Напряги зрение и внимательнее присмотрись к коричневому зданию с нечитаемой вывеской. Что ты видишь, лесса?

– Ничего. Дом как дом.

– Плохо, малика, очень плохо… Потому что ты должна была заметить легкое свечение, идущее от земли. Обозначение Нижних кварталов. Территория беззакония и темной запрещенной магии. Надеюсь, Сесилия, ты не настолько наивна, чтобы не знать, что в здешних домах обитают колдуны?

Вот теперь его слова наконец достигли сознания Сесилии и вытеснили всю злость и обиду, что с таким трепетом холила и лелеяла девушка, позабыв о том, куда и зачем они направляются. А ему нужна здравомыслящая лесса Клади.

Девушка остановилась и подалась корпусом назад, подсознательно ища в нем защиту. Правильно, милая, револьвер, что припасен в потайном кармане плаща, ничтожен против того оружия, что принято использовать здесь.

– Колдуны? – севшим голосом переспросила Сесилия. – Разве они… не уничтожены? Не объявлены вне закона на территории королевства?

– Объявлены. И официально уничтожены. Все как и положено.

– Но… они есть?

– Есть. – Он едва не мурлыкал. Когда в последнее время Бардок наслаждался беседой с девушкой?

Он не помнил.

Да и не хотел вспоминать.

Ветер, шедший с Северных Морей, пригнал тучи, и скоро они полностью затянут небо. Невольно призадумаешься о роке, что преследует тех, кто собрался ступить в Темный мир.

– Как… Разве… – Сесилия все же сделала шаг назад, чтобы тотчас натолкнуться на его грудь. В отличие от девушки, Бардок не сдвинулся с места. Если так пойдет и дальше, он даже пошлет суке Вивьен благодарственный подарок, что она, манипулируя кузиной, свела их.

– Давай я тебе потом как-нибудь расскажу про колдунов…

– А тогда зачем сейчас завел разговор?

Она стояла и не пыталась отойти от него. Прижималась, на уровне инстинктов зная, что он – единственная ее защита. Бардоку понравилась эта мысль. И ощущения, которые дарило ее миниатюрное тело, – его так и подмывало сжать.

Бардок повел головой. На него тоже действовала зловонная атмосфера Нижних кварталов или он до сих пор находится под впечатлением от обнажения малики?

А ведь она даже не исполнила толком его приказ.

– Чтобы ты успокоилась, Сесилия. Взяла себя в руки. Перестала злиться и воспринимать меня врагом. Все. Я согласился. Я помогу тебе… не ей. Но и ты должна мне помочь.

Алекс слышал, как в тишине стучит ее сердце.

– Как?..

– Будь собой, лесса, и мы чудно сработаемся.

– Я… постараюсь.

– Вот и умница.

– Но ты же не зря мне сказал смотреть под ноги и указал на светящуюся полосу.

Он испытал бы легкое разочарование, если бы она не вернулась к этим его замечаниям.

– За мнимо поломанной дверью притаился карлик Сев. Он расставляет ловушки-тайники. Не на ту брусчатку наступила, и ты окажешься на самом днище квартала.

– Праматерь…

Сесилия выдохнула воздух, скопившийся у нее в груди, и протянула руку чуть назад, завела за спину. Вроде бы открыто и не вручила ему, оставляя за собой право на маневрирование.

Циник, что сидел глубоко внутри Алекса, заурчал от удовольствия. Сесилия ему нравилась все больше и больше. Каждое ее действие, каждый вызов, который она раз за разом бросала ему, сама того не осознавая.

Бардок заключил ее узкую ладонь в свою и порывисто потянул на себя, заставив Сесилию почти что впечататься спиной ему в грудь. И слыша, как она возмущенно ахнула, тут же прошептал ей на ухо:

– Мой тебе последний совет на сегодня, лесса Клади. Держись за мою руку покрепче и особо не смотри по сторонам. Здешний люд не любит, когда его рассматривают.

Конечно, ей было любопытно, и он ее прекрасно понимал. Сам хорошо помнил свои ощущения, когда впервые его привели в Нижние кварталы. Интересно было все. Ровным счетом до того момента, когда его огрели по голове и он проснулся в темном подвале, связанный по рукам и ногам. Да… весело и поучительно. Второй раз он был более осмотрительным. Бардок спускался в кварталы снова и снова, пока не научился предотвращать опасные моменты и для многих стал своим. Только так Смотрящий мог гарантировать маликам безопасный проход к порталу, ведущему в Темный мир.

Сесилия преодолела порыв вырваться и вцепиться ему в лицо ноготками. Шумно выдохнула и кивнула.

– Веди. Я поняла тебя.

– Расправу над моим бренным телом наметишь на завтрашнее утро?

– Я смотрю, ты забавляешься все сильнее, Алекс.

– Почему бы и нет?

Алекс.

Адова пропасть, как же ему понравилось, как она произносит его имя! Просто шикарно. И невероятно чувственно.

Вчера, после того как он вышел от нее, Алекс изрядно разозлился. Ему не понравилась собственная реакция на раздевающуюся Сесилию. Она не для него старалась, не по желанию обнажалась. Но он изрядно завелся.

И жаждал продолжения.

Вернувшись к себе в поместье, долго взвешивал все за и против.

Еще анализировал то, что узнал, и к чему могло его все завести.

Времена менялись, и, хотя Смотрящие по-прежнему накладывали печать на портал и не позволяли Двуликим проникнуть в мир, спускаться с маликами к ним уже не входило в их обязанности.

Изменились и сами малики. Как только им дали свободу и выбор, проявилась вся человеческая сущность и жажда наживы, несмотря на риск. Договориться со Смотрящим, лишь единожды выступить перед Двуликими, показать себя во всей красе, и все, ты обеспечена на всю жизнь. Так они думали, наивные.

Деньги имели свойство быстро заканчиваться.

Были другие. Те, что решили отойти от «дел», как только им дали возможность. Проклятая кровь передавалась от матери к дочери, навсегда связывая их с Темным миром. Надежды на то, что однажды нить прервется, не существовало. Но можно воспитать девочек таким образом, чтобы они выбрали свою дорогу и о существовании Двуликих знали лишь по рассказам да по древним рукописям.

Сесилия как раз относилась к новому поколению девушек, что предпочли свободу.

И пока лесса Клади была единственной, что встречалась Алексу.

Она ступала рядом с ним. Осторожно. Предельно аккуратно. Полностью сосредоточенная на том, что происходило вокруг. Она максимально пыталась придерживаться его рекомендации и не глазеть по сторонам, хотя это и удавалось с трудом. Бардок ее понимал. Нижние кварталы – занятное место.

Как только ты переступаешь за светящуюся черту, мир меняется. Ночной Мелорид тих и спокоен. Магические фонари освещают улицы, постовые патрулируют районы, преступность сведена к минимуму. Молодые люди предпочитают шалить в домах развлечений, незабудки все при делах и не навязывают свои услуги.

Нижние кварталы обрушиваются на тебя темной энергетикой пошлости, разврата, грязных денег и преступных намерений. Сесилия не вертела головой по сторонам, не оглядывалась на невнятные шумы.

– Нам… долго еще? – негромко поинтересовалась она и ощутимо вздрогнула, когда рядом с силой хлопнула дверь и на улицу вывалился гориллоподобный мужчина в овечьей шубе. Мужчина смачно плюнул и витиевато обрушил на хозяев дома весь свой богатый матерный язык. Некоторые слова были знакомы Сесилии, и щеки у девушки вспыхнули, словно маки по весне.

– А вы чаво тут… – Мужчина сменил ориентир, мотнул лохматой головой и обнажил клыки. Сесилия испуганно замерла, сильнее прижавшись к Бардоку. Алекс остановился напротив мужчины и спокойно на него посмотрел. Тот сразу же склонил голову и тише добавил: – Извиняете, Смотрящий, не признал.

Алекс ничего не сказал, повел Сесилию дальше.

Зато девушка, не успели они пройти и пару метров, выразительно зашептала:

– Тебя тут знают в лицо?

– Не все.

– Но многие? Почему?

– Сесилия, умерь любопытство.

– Не могу. Я, когда волнуюсь, много говорю.

– Серьезно? Раньше не замечал.

– А может, раньше я и не волновалась?

Если бы они находились в ином месте, Алекс откинул бы голову назад и громко, от души рассмеялся бы.

Нижние кварталы не то место, где принято веселиться.

– Мы обязательно вернемся к теме твоего волнения, лесса.

Он потянул ее влево, в едва заметный проем, куда можно было втиснуться только боком. Сесилия разом сосредоточилась и подстроилась под меняющуюся ситуацию, снова дав ему повод для раздумий.

Под ногами хлюпал подтаявший снег.

– Мы пришли, – глухо бросил Алекс и выставил руку вперед.

Постороннему наблюдателю могло показаться, что он «ловил» воздух и ночную мглу. И он сильно ошибся бы.

Глава 8

Сесилия боялась до колик в животе. Каждый шаг – как в пропасть с закрытыми глазами. Знала, что будет страшно, безрассуден тот человек, что не боится неизвестности. Она примерно представляла, что ее ждет, и все же не была готова.

Мама, как и любая взрослая малика, не просто готовила дочь к спуску к Двуликим. Не просто показывала, а еще и много рассказывала. Сесилия, будучи маленькой девочкой, видя, как глаза мамы наполняет печаль и непереносимая тоска, уже тогда решила, что сделает все, чтобы избежать спуска в Темный мир. Он не манил, не звал ее. Напротив, отталкивал.

Что он мог ей дать?

Деньги. Хорошо. Деньги открывали многие дома, но какой ценой? Сесилия слишком уважала свою родительницу, чтобы спросить, откуда у нее взялись и дорогие драгоценности, которые она потом спустила на зеленое сукно, и дом… Сначала был особняк, конечно, не в Мелориде, но в его пригороде. И уже потом они перебрались в Уликс.

Деньги когда-то непременно заканчиваются, если ими неправильно распоряжаться. Маленькая Сесилия это тоже уяснила. Как и то, что не всех малик ждут в Темном мире. Иногда дверь закрывается. Однажды мама напилась. Сильно. И пьяно улыбаясь, сказала:

– Стара я стала. Телом.

Именно тогда Сесилия решила – никакого Темного мира. Есть небольшой капитал, на него и будет жить. Уже в тринадцать лет Сесилия сделала свой первый вклад, получила неплохие дивиденды. Отсюда все и началось.

Темный мир и Двуликие затягивали малик похлеще наркотического дыма. Красивая жизнь манила молодых девушек. А что будет потом… Кто же думает о будущем в молодости.

Сесилия думала и благодарила за эту возможность Праматерь ежедневно.

У нее есть дом. Доход. Она могла жить без Двуликих.

И все же пришел час, когда ее вынудили спуститься к ним.

– Смотрящие ведь тоже колдуны, да? – тихо, почти не дыша, спросила Сесилия, наблюдая за тем, как Алекс Бардок рисует пентаграммы на черной, искусно запыленной двери. Пыль на ней снова появится, сразу же, через минуту-две.

– Мне нравится твой живой ум, Сесилия. Ты первая, кто об этом спросил.

– Это логично. Кровь кровью, но способность запирать и отпирать миры дается только колдунам.

– Теперь понятно, откуда ты про них знаешь.

Дальше бесшумное открывание двери.

– Правила ты помнишь?

– Конечно, Смотрящий.

Вот так просто – одна дверь, и ты в другом мире. По ощущениям – один шаг. По факту – незримое расстояние, которое не обхватить взглядом и не измерить.

Первое впечатление о Темном мире – темнота. Кромешная. Ничего не видишь, не слышишь. Полнейшая дезориентация. У Сесилии было чувство, что вытяни она руку – не увидит и ее. Зато она видела Алекса, спокойно стоящего рядом, уверенно глядевшего вперед. Образ мужчины и само ощущение, что он рядом, вселили спокойствие в душу Сесилии. Ее никто не бросит. Не обидит.

Бардок не даст.

Откуда взялась эта уверенность? Сесилия не знала.

Она появилась. И точка.

Было еще что-то. Теплое и одновременно будоражащее. Идущее извне. Сесилия, слишком поглощенная переменами обстановки, пытающаяся сохранить самообладание, не заострила свое внимание на этом чувстве.

Зря.

– Идем.

Она сделала один шаг… второй…

И мир взорвался красками.

Именно взорвался, обрушился, иначе не скажешь. Кромешную, вязкую темноту наполнили сотни тысяч самых ярких взрывов, осколков. Бирюзовый, фиолетовый, малиновый, желтый. И много зелени, бесконечно.

Мама рассказывала, что Темный мир по восприятиям совсем не темен. Похож на сказку, где много оттенков и тонов. Сесилия не вслушивалась. Для нее места кошмарнее не существовало. То, что здесь все сверкало и искрилось, ничего не меняло.

– Очень сильно смахивает на иллюзию, – скорее для себя, чем для кого-то сказала Сесилия. – Впечатление, что малику или других гостей заманивают, дурят голову, чтобы мы расслабились, забыли. Поверили, что попали в сказку, из которой не захотели бы уходить. Сказочные дворцы, фонтаны, идеально чистые мостовые. Разве такое возможно без колдовства демонов? Нет. Не верю. Не хочу даже принимать подобную искаженную действительность.

Сесилия, говоря это, не смотрела на Алекса, иначе увидела бы, с каким удивлением он посмотрел на нее. Более того, на дне его глаз промелькнуло и одобрение. Она заметила то, что замечают лишь единицы. Или не хотят замечать.

– Го-о-о-оспо-о-о-ода-а-а…

Перед ними прямо из легкого тумана, что столбом поднялся из-под мостовой и в мгновение рассеялся, появился невысокий худой человек в темно-синем фраке, со шляпой, поспешно снятой и обнажившей заостренный лысый череп.

Их ждали.

Сесилия остановилась и тотчас опустила глаза. В Темном мире женщинам не полагается смотреть мужчинам на голову. Никаким. Ни демонам, ни Двуликим, ни их прислужникам.

– Голем.

– При-и-и-и-и-иве-е-е-етствуйю-ю-ю-ю ва-а-ас. И про-о-о-ошу-у-у за мно-о-о-ой.

Его интонация, приглушенная, низкая, походила на шипение змеи, которую однажды видела и слышала Сесилия, побывав в передвижном зоопарке. Зверушек было представлено мало, зато рептилий хватало. Потом, правда, отчего-то Сесилию беспокоили кошмары, она пару недель плохо спала, ей постоянно казалось, что змеи заползли к ней в дом. Она вставала, зажигала фитиль и осматривала каждую комнату. Даже в подвал спускалась. А вдруг?.. Все было чисто.

Сесилия посмотрела на Алекса, тот сдержанно кивнул и ответил встречающему на незнакомом наречии. Ей не понравилось, что мужчины будут говорить на непонятном для нее языке. Возражать не имело смысла.

Дальше снова была магия. Темная.

Один шаг, и они оказались во дворце. Высокие потолки с витражными стеклами, замысловатые светильники, не похожие на привычные механические или актуальные магические. Стены преимущественно светлых тонов, с замысловатыми гобеленами, больше похожими на шелковые покрывала из Дамоникали. На рынке как-то Сесилия засмотрелась на подобное, долго смотрела, приценивалась и даже начала торговаться, но в конечном итоге так и не купила, оно стоило больше ее двухмесячного содержания. Подобной халатности допустить она себе не могла.

Полы выложены плиткой. Опять же светлой. Ступаешь на нее, и звуки отражаются, чтобы сразу же потонуть, развеяться. Снова какая-то манипуляция с акустикой. Сесилия окончательно убедилась, что кругом – иллюзия.

– Про-о-о-ошу-у-у-у… В-ва-а-а-ас ожи-и-и-ида-а-а-айут.

Неприятный тип, от которого хотелось поскорее избавиться.

Прежде чем сделать шаг в том направлении, которое ей указали, Алекс сжал ее руку чуть выше локтя:

– Сесилия, помни, я рядом.

Сесилия, не поднимая головы, кивнула.

– Я знаю. Спасибо.

Здесь и общение с Бардоком было иным. Никто не иронизировал, не язвил. Все по делу. Они оба понимали, что находятся на чужой территории. Сердце екнуло, остановилось, чтобы в следующую секунду забиться в учащенном ритме.

Она справится.

Как шла по залу, помнила плохо. Или в том тумане, что стелился по полу и оседал на стенах, содержалось наркотическое вещество? Туман едва заметный, и если не присматриваться, не видеть, как твои ноги не ступают по полу, не дотрагиваются до плитки, можно и не заметить. Куда приятнее смотреть на диковинных птиц, вальяжно прогуливающихся по гигантскому саду, что находился за стеклянной стеной.

Зал, куда ступила Сесилия, поражал размерами. Большой, с высокими потолками. И в то же время все внимание забирал оазис из подушек, одеял. А также постамент, огороженный прозрачными занавесями.

Место, где она будет танцевать.

Перед двумя Двуликими, что вальяжно расположились среди подушек и курили дурманящую смесь.

Стараясь не поднимать голову, чтобы ненароком не выказать неуважения, Сесилия с грохочущим сердцем не могла удержаться от искушения. Ей необходимо рассмотреть чудовищ. Тех, кто скрывался за обликом людским. Первое, на что обращалось внимание – на неестественно вытянутое для человеческого взгляда тело. Угловатое, слишком худое. Плечи костлявые, обтянутые пиджаком, напоминающим военный сюртук. Лицо же… Лицо было скрыто под уродливой маской-птицей с вытянутым носом. Гротеск. Сесилия едва сдержалась, чтобы не хмыкнуть истерически вслух. Еще бы… На что она надеялась? Что Двуликие предстанут перед ней в истинном облике?

Она шла, аккуратно ступая. Любое промедление задерживало ее в Темном мире, казалось, на целую вечность.

Ей бы исполнить танец и уйти. И навсегда забыть, что она здесь была и как-то причастна к Двуликим.

Она взошла на постамент и скинула плащ. Он упал к ее ногам. Никто не удосужился его взять ранее. Пусть. Не помешает.

На ней были шаровары и лиф. Все расшито замысловатыми иероглифами из золотой нити и инкрустировано стеклярусом. Может, и не им… Сесилия не вдавалась в подробности и не желала знать лишнего.

Она просто танцует…

Музыка появилась также из ниоткуда. Из стен? Или где-то притаился невидимый музыкант, вытягивающий из незатейливого инструмента незатейливую мелодию?

Как только зазвучала музыка, которую ни один смертный не услышит за пределами Темного мира, Сесилия вскинула кверху руки, закрыла глаза и начала танцевать. Двигаться, делая плавные движения. Она знала – они завораживающие. Они, спаси ее Праматерь, возбуждающие. Каждый ее поворот, каждое покачивание бедрами, прогиб спины направлены лишь на одно – вызвать желание у Двуликих.

Когда-то там наверху, где вечность назад обосновалась Праматерь, существовали и другие боги. С другими правилами. Более жестокими, циничными. Праматерь, создавая своих дочерей, вложила в них каплю себя, своей любви. Дала право выбора. Другие боги распорядились своим даром иначе.

Общее было одно – место обитания. Земля.

Кто-то считал, что Двуликие – охранники Земли. Что они оберегают поверхность от всего лихого. Возможно. Иначе почему им такой почет? С чего бы… Они не поднимаются на поверхность, но их чтут. Не трогают. При желании их могли вы вычистить. Те же колдуны… Дай только отмашку, и они позарятся на богатство, что хранит Темный мир.

Но нет. Никто никогда не трогал Двуликих. Ни в одной летописи не содержалось информации, что на них случилось хотя бы одно покушение.

Тишина.

Вывод напрашивался сам…

Малика танцевала, не видя, как похоть загоралась в разрезах масок.

У богов свои планы. Всегда. Никому никогда они не дадут полный расклад того, что задумано.

Неинтересно будет наблюдать за своими творениями.

Музыка пленила, уносила куда-то вдаль. Сдвинулись рамки реальности, и в какой-то момент малика перестала понимать, где она и что делает. Только музыка. Только движения.

Она танцевала. Она дышала танцем. Она растворилась в нем.

Танец – начало и конец.

Жизнь и тлен.

Малика танцевала для всех и одновременно только для себя. Ее предназначение заключалось в этих движениях. Каждый день, что она проживала, вел ее именно сюда, на этот постамент, который сейчас сверкал и переливался под ее ногами. Туман окутывал, звал.

Двуликие подались вперед, впитывая в себя каждое движение девы.

Смотрящий сосредоточился… Он всегда наготове.

Малика продолжала свой танец. Искушение. Соблазн. Все для того, чтобы Двуликие почувствовали себя живыми. Такими же, как и другие расы.

Музыка перекликалась с ритуальными мотивами, вызывая в каждом из присутствующих в зале низменные инстинкты. Тени отходили от стен… Туман сгущался…

Последний поворот… последний шаг…

Малика оседает на пол.

Двуликие поднимаются на ноги.

Занавес.

Глава 9

Сесилия с трудом приходила в себя.

Болело все. Каждый мускул, каждая мышца. Невозможно было пошевелить ни рукой, ни ногой. Особенно болели ступни ног. Она ими по разбитому стеклу ходила? Впечатление создавалось именно такое.

Девушка открыла глаза и сразу же натолкнулась на пристальный взгляд темных глаз майстриса Бардока. Он сидел в кресле, что стояло напротив кровати. Плотные шторы завешены, по всей комнате горели обычные канделябры, распространяя приятный мятный запах.

Внутренне вздрогнув, Сесилия выдохнула:

– Где я?

– У меня в особняке.

Несмотря на чудовищную ломоту в теле, девушка сразу же вспомнила прошедшую ночь.

Темный мир. Двуликие. Дикий, едва ли не мистический танец.

Когда рождается малика, то думается, что они проходят специальное обучение. Что есть школы, в которые приводят девочек. Так думала и сама Сесилия. Нет. Только рассказ о Темном мире, о предназначении. Остальное – сама. Опять же мама говорила: «Не ты выбираешь танец, а Двуликие выбирают, что тебе танцевать». Сесилия до сегодняшней ночи не понимала смысла этих слов, хотя и интересовалась.

Она занималась танцами всегда. Первые воспоминания связаны именно с танцевальными экзерсисами. Она у станка делает растяжку. Рядом хихикающая и вечно елозившая Вивьен, пытающаяся отлынивать. Каждая малика должна в совершенстве владеть техникой. Быть гибкой, плавной.

А на совершеннолетие из Темного мира ей преподносят подарок – наряд, в котором она при желании спустится вниз. Подарок передавал Смотрящий. В ее случае некий Теодор. Она приняла сверток, сдержанно кивнув. Примерить – примеряла. Не без этого. Но с чувством, что она никогда в него не облачится, чтобы предстать перед Двуликими.

Все мы ошибаемся.

Сесилия дышала тяжело, воздух вырывался из груди с хрипами. Она села, упираясь одной рукой в мягкий матрас. Голова слегка кружилась. Девушка смутно отметила, что находится в том же провокационном, до безобразия неприличном и вызывающем наряде из лифа и шаровар. Но прикрыться пока не было сил. Хотя стоило дотянуться вон до того покрывала.

Да, она так и сделает.

Сейчас…

– Алекс, все кончилось, да? – Этот вопрос ее волновал куда сильнее, чем собственная нагота.

– Если ты про то, что мы вернулись из Темного мира, то да.

Он не стал ее подначивать, указывая на очевидные вещи.

– Слава Праматери…

Сесилия прикрыла глаза.

Пусть она и предстала перед Алексом Бардоком не в наилучшем свете: изнеможенная, с ощущением, что ее выпили до дна. Она имела право на слабость как физическую, так и моральную. Утешало одно – это ее последняя встреча с Алексом. Она пробудет в его доме некоторое время, может, даже до утра, чем окончательно погубит репутацию в собственных глазах, потом вызовет извозчика и никогда больше не переступит порог изысканного дома майстриса Бардока. Забыв его хозяина, как нечто дурное, пусть и будоражащее.

– Хорошо, – Сесилия с шумом сглотнула. – Алекс, скажи, как все прошло? Я справилась?

– Да.

Сесилию что-то смущало в ответах и в интонации Алекса. Он говорил сухо, рвано. Не так, как в Нижних кварталах, когда в его голосе можно было при очень сильном желании рассмотреть заботу и нежность. Нечто настораживающее проскальзывало в его тоне. Что при другом раскладе непременно заставило бы Сесилию задуматься, проанализировать.

Но не в эти минуты.

Девушка открыла глаза и потянулась за покрывалом.

Как бы не так!

Алекс порывисто перехватил его и швырнул в середину комнаты. Его глаза зло блеснули и показались поистине демоническими в отблесках свечей.

Сесилия нахмурилась.

– Я хочу прикрыться, Алекс.

Она говорила спокойно. Не стоило и дальше злить Смотрящего. Причину его гнева она пока не понимала. Но была уверена – ей ее озвучат.

– Прикрыться она хочет…

Он встал, прошел к добротному шкафу, открыл дверцы с винтажным стеклом, достал графин с прозрачной жидкостью, потом два стакана. И плеснул в оба.

Сесилия приготовилась. Майстрис Бардок решил ее споить? Алкоголь она не уважала, тем более крепкие мужские напитки. Могла себе позволить в гостях выпить малиновую настойку или шампанское, не более одной рюмки и бокала соответственно.

Она не ошиблась. Разлив спиртное, Алекс, не закрывая шкафа и не возвращая на место графин, направился к ней. Его взгляд по-прежнему пугал ее. Сейчас он ей, как никогда ранее, напоминал того Бардока, с которым она имела честь познакомиться в этом особняке несколькими днями позже. Тогда она отсюда убегала.

А что будет сегодня?

Алекс остановился у кровати и протянул ей стакан.

– Пей.

Первым порывом было отказаться. Алкоголь – плохой попутчик, голову дурманит, мысли сбивает. Преодолевая себя, Сесилия все же взяла стакан. Она выбрала из двух зол меньшее. Крепко зажмурившись, девушка вылила в рот огненную жидкость. Горло и желудок сразу же зажгло. Захотелось кашлять, но Сесилия справилась с собой. Шумно выдохнув, она вернула стакан.

Алекс, оказывается, тоже уже выпил.

– Вот так-то лучше.

– Теперь дашь укрыться?

– Мне нравится твой вид, малика.

– Алекс…

– Попроси меня.

Мужчина стоял у нее за спиной. Он вернулся к шкафу и повторил, снова наполнив стаканы.

Точно решил ее споить.

А потом что? Воспользоваться ее неадекватным состоянием?

От последней мысли Сесилии захотелось смеяться в голос. Не-е-ет, кем бы ни был Алекс Бардок, к насильникам его причислить точно нельзя. И к тем, кто воспользуется женщиной – тоже.

Значит, другое.

– Я прошу тебя, Алекс, верни мне покрывало. Мне дискомфортно сидеть перед тобой в полуобнаженном виде. – Она сделала так, как он хотел. Не стоило забывать, что она находится на его территории. Следовало играть по его правилам.

Он, удерживая стаканы уже в одной руке, все-таки соизволил нагнуться и поднять одеяло. Но прежде чем отдать его ей, протянул стакан.

– Повторим.

По сжатым губам, по глубокой морщине, что пролегла на лбу, она поняла, что он не настроен спорить или убеждать ее. У него было настроение, требующее беспрекословного подчинения.

Негромко вздохнув и подумав, что Бардок несносный и очень тяжелый человек, она приняла стакан заново. Не глядя на мужчину, выпила жидкость. Вторая зашла лучше. Хоть бы закусить что-то предложил, зараза.

И лишь когда она вернула стакан, ей отдали покрывало. Сесилия поспешно закуталась в него, попутно отмечая, что голова становится тяжелой и какой-то пустой. Так-с, опьянение пришло быстрее, чем планировалось. А чего она, собственно, хотела? Сначала Темный мир, нервы, танец. Тут и на полный желудок опьянеешь.

Сесилия из-под опущенных ресниц наблюдала, как Алекс возвращается в кресло. Садится, вытягивая длинные ноги, обутые в сапоги. Кстати, он успел переодеться, да и переобуться тоже.

– Итак, Сесилия, дело сделано, – начал говорить он. Она открыла рот, чтобы ответить ему, но ее остановила нетерпеливо вскинутая кверху ладонь, призывающая помолчать. Девушка послушно закрыла рот. – Прими мои поздравления, малика, ты справилась превосходно. Даже я был поражен. Более того. Я скажу иначе. Даже я оказался поражен твоим танцем, а что говорить о Двуликих. – Тут Алекс снова зло зыркнул на нее, словно она все же в чем-то провинилась. – Итак, итог нашего посещения Темного мира. Так как эмоции, накатившие на тебя, оказались настолько сильны, что ты упала в обморок, действовать пришлось, исходя из ситуации. Двуликие сами предложили плату. Не уточняя, зачем именно ты спускалась.

Сесилия от волнения прикусила губу. На самом деле сначала, видимо, уточняли цель малики, а уж потом отправляли ее танцевать… А почему с ней поступили иначе?

– И что, Алекс? Что они дали взамен танца? – Она не заметила, как ее голос немного сел и звучал приглушенно.

Зато обратил внимание мужчина и прищурил глаза.

– Двойное вознаграждение. Впервые за историю малик.

– Ого…

От удивления Сесилия подалась вперед, сильнее вцепившись руками в концы покрывала, которые скрепила на груди, чтобы прикрыть срам.

– Да.

Алекс рукой указал в сторону комода, что стоял немного поодаль от него. Сесилия перевела взгляд и обмерла. Сердце резко скакнуло в груди, алкоголь подогрел кровь, щеки заполыхали. Сесилию словно окунули в жбан с кипящей водой. Она необычайно разволновалась, едва ли не сильнее, чем когда они только приближались к Нижним кварталам. Во рту пересохло, и, если бы она даже хотела что-то сказать, пришлось бы сначала прочистить горло.

– Не хочешь посмотреть? – кривя губы, бросил Алекс, не отпуская ее взглядом.

Сесилия, кое-как справившись с собой, сказала:

– Хочу.

– И?.. Смелее, Сесилия, ты заслужила свое вознаграждение, – прорычал мужчина сквозь сжатые губы.

Сесилия мысленно отмахнулась от его тона и странного поведения. Если позволит Праматерь, сегодня их разговор станет последним. Все. Потерпит она его немного, даже будет покладистой. С нее не убудет.

Сесилия спустила ноги с кровати, и ступни сразу же утонули в высоком ворсе ковра. Приятные ощущения. Ноги оказались ватными и плохо ее слушались. Те немногие метры, что следовало ей пройти до комода, оказались непростыми. Да и ступни как-то странно покалывало, словно они изранены.

На комоде находилась черная простая шкатулка из темного дерева. Большая по размерам, даже больше напоминающая небольшую коробку. Рядом с ней – что-то, скрытое черным шелковым платком.

Сесилия остановилась у комода и в нерешительности замерла. Откуда взялось смущение и ощущение неправильности, так гложущее ее? И с которым она ничего не могла поделать.

– Ну же, Сесилия, открывай, ты заслужила. – Голос Алекса за спиной выступал в роли дьявола-искусителя.

Шикнув на себя и обозвав трусихой, девушка упрямо сжала губы и вздернула подбородок кверху. Все – последний этап. Она справилась. Теперь следовало убедиться, что нужное добыто, и забыть последние дни, как кошмарный сон.

Первой она открыла шкатулку. Резковато, но уж как вышло.

И не смогла сдержать вскрика, когда увидела содержимое.

Камни. Украшения. Золото. Много, все вперемешку.

Целое состояние.

Нет, даже больше.

Она смотрела на мерцающее богатство и отказывалась верить своим глазам. Как так… За один танец… такое?.. Это же… это же… неправильно, в конце-то концов!

– Срывай уж и платок.

Она не слышала, как Алекс встал и подошел к ней. Он стоял за спиной, дыша ей в затылок.

Девушка усилием воли заставила себя не обернуться.

– Там… сосуд, да?

– Сорви и узнаешь.

Снять платок оказалось труднее. В разы.

Все-таки, когда ты видишь кровь, пусть даже и таких существ, как Двуликие, в душе поднимается протест и отторжение.

Сесилия выпустила черный платок из ослабевших пальцев.

И снова вскрикнула, на этот раз уже от того, что почувствовала пальцы Бардока на своих плечах. Он сжал ощутимо, не сильно, не до синяков, но достаточно крепко, чтобы не позволить ей вырваться.

– Я же говорил, что Двуликие оказались щедры. Заплатили в двойном тарифе. Ты останешься с драгоценностями, что позволят тебе зажить достойной жизнью. А кровь Двуликих отдашь Вивьен. Ей же нужна именно она? – Зато его голос звучал жестко, резко, словно бил хлыстом. – Твоей кузине наверняка сложно жить с изуродованным лицом, да, Сесилия? Что же, кровь Двуликих исцелит ее. Но ты передай ей напутствие. – Бардок склонился ниже, теперь его горячее дыхание коснулось щеки Сесилии, которая стояла не шевелясь. – Если Матис ее порежет вторично, никакие Двуликие ей не помогут.

Глава 10

Почему Сесилия не удивилась, когда администратор в гостинице, худощавый господин с тонкими усиками, сообщил ей, что ее ожидает гостья?

– Лесса в ресторации, просила сообщить, когда вы прибудете.

Сесилия взяла ключи от номера и учтиво ответила:

– Пригласите ее ко мне через полчаса. Не раньше.

Ей требовалась передышка.

А еще хотелось снять – нет, сжечь – костюм танцовщицы и чудо-плащ, согревающий ее даже в непогоду.

За окнами разыгралась метель, да такая, что несколько метров до гостиничной лестницы, что Сесилия преодолевала, показались ей бесконечно долгими. Держа в руках ключи, девушка направилась к номеру.

Поднялась, открыла дверь и первым делом проверила все комнаты на наличие посторонних гостей. Чисто. После этого поставила небольшой саквояж, любезно одолженный Бардоком, на трюмо и посмотрела на свое отражение в зеркале.

Даже странно – на нее смотрела привлекательная блондинка с таинственным блеском в глазах. Сесилия была уверена, что Темный мир отразится на ней, оставив свою печать. Нет.

Сесилия прищурила глаза и быстрым шагом снова направилась в ванную, где находилось зеркало размером в человеческий рост. Сдернула с себя ненавистный плащ и так же методично избавилась от всего остального. Она уже приняла решение сжечь эти вещи, чтобы даже соблазна не было пойти кому-то на уступки и снова предстать перед Двуликими. Хватит с нее и раза.

Обнаженное отражение показало, что и на теле не появилось никаких меток.

Хвала Праматери.

Сесилия выдохнула, взяла в вешалки теплый халат, закуталась в него. Следует поставить чайник. Горячий чай с бергамотом поможет ей избавиться от лишних дум и даст силы для встречи с кузиной.

Сейчас Сесилия уже не спешила, действовала размеренно.

Ровно полчаса спустя, когда первая чашка оказалась полностью испита и душа потребовала повтора, в дверь рвано постучали, а потом бесцеремонно дернули ручку, не дожидаясь ответа.

Сесилия улыбнулась. В этом вся кузина. Когда ее никто не видит и не надо держать «лицо», проявляется ее сущность. Сесилия заперла дверь на ключ. Предвидела, что Вивьен может бесцеремонно ворваться.

Дождавшись, когда та нетерпеливо постучит вторично, поднялась с кресла и опять же не спеша двинулась к двери. Открыла и распахнула. Вивьен стояла с занесенной рукой, намереваясь постучать в третий раз.

– Ты уснула, что ли?

– И я рада тебя видеть, кузина.

Сесилия отошла от двери, давая возможность Вивьен пройти. Та с шумом захлопнула дверь, после чего скинула шляпу, раздраженно швырнув ее на кресло, и лишь тогда сняла вуаль, закрывающую ее лицо.

– Чай будешь?

– От вина бы не отказалась.

– Вина нет.

– Конечно… Откуда у тебя вино. Ладно, обмениваться любезностями не будем. Я и так задержалась в этой второсортной гостинишке достаточно.

– А я тут живу уже почти неделю – и ничего.

– Ты не так привередлива, как я. Итак, где кровь этих… Двуликих? Тебе же ее дали, верно?

Вивьен раздражала ее с каждой прошедшей секундой. Высокомерной манерой держаться, смотреть свысока. Так всегда было. Все лучшее Вивьен забирала себе, и неважно, имела ли она на это право или нет.

– Не поинтересуешься, как прошло? – не без сарказма спросила Сесилия, направляясь к саквояжу.

– Ох… – наигранно театрально вздохнула Вивьен и якобы смиренно опустила руки вдоль тела. – И как прошло, дорогая кузина? Все благополучно? Ты цела? Здорова? Румянец на щеках есть, двигаешься тоже без видимой ломоты в теле. И я… Адова пропасть, а это что такое?

– Стой где стоишь, – сказала Сесилия, не оборачиваясь. Произнесла холодно, жестко.

Она чувствовала и обжигающий взгляд Вивьен, и ее учащенное дыхание.

Прекрасно поняла и причину столь внезапной смены тона разговора и вспыхнувшего интереса.

Из саквояжа первой Сесилия достала шкатулку, а не сосуд. Да, ту самую, с золотом и драгоценностями.

– Сесилия…

Голос кузины задрожал от едва скрытого возбуждения.

– Кровь Двуликие дали. – Сесилия извлекла сосуд, развернулась, закрывая спиной шкатулку, и протянула склянку кузине. – Можешь пользоваться.

Вивьен приподнялась на цыпочки, желая более подробно рассмотреть, что прятала за спиной сестра. Сосуд как-то разом перестал ее интересовать.

– А у тебя там что? Драгоценности? Серьезно, Сесилия, покажи…

– Бери кровь Двуликих и уходи.

Сесилия и подумать не могла, что когда-то придет время и она будет выгонять Вивьен. Причем жестко, бескомпромиссно. В самой Сесилии еще были живы воспоминания их детства, когда они росли вместе, изучая жизнь. Как играли в одном доме, ели имбирные пряники. Сидели на качелях, смеялись и раскачивали неприлично ногами, отчего платья поднимались кверху, обнажая чулочки. Сесилия хранила подобные воспоминания, потому что они грели душу.

Пришло время посмотреть правде в глаза.

Вивьен наконец уловила интонацию Сесилии и с трудом, но все же перевела взгляд на нее. Ее лицо и шея пошли красными пятнами – верными признаками негодования.

– Как ты со мной разговариваешь? – прошипела она, сжимая кулаки.

– Как ты того и заслуживаешь. Что-то я не слышу в твоем голосе почтения или элементарного уважения ко мне.

– Ой, Сесилия, я тебя умоляю… Когда это я тебя уважала? Ты всегда была наивной провинциалкой, такой и осталась! Хотя нет… Знаешь, ты меня удивила. Дважды. Первый раз, когда смогла договориться с проклятым Бардоком, я думала, он тебя придушит сразу же. – После этих слов у Сесилии неприятно зажгло шею, словно рука Алекса снова сомкнулась на ней. – Второй – сейчас. Это что же получается… За то, что ты танцем подняла вечно вялые члены Двуликих и дала им возможность спариться с себе подобными, они отблагодарили тебя по двойному тарифу? Что же ты за штучка, кузина?

Никогда ранее Сесилия не испытывала то, что принято называть холодной яростью. Когда в душе всколыхнулась ненависть, но твой разум остается чистым и ты четко осознаешь все, что делаешь.

Сесилия вытянула руку перед собой и разжала пальцы, что удерживали небольшой сосуд.

– Мы квиты, Вивьен.

Глава 11

Сесилия полюбила море с первого взгляда. Как только поезд остановился на Южном побережье и она увидела желтый песок, а вдали – прозрачную глазурь, все, ее сердце было отдано этому месту раз и навсегда. Она не удержалась, сдала багаж в камеру хранения, наняла открытый экипаж и устремилась к морю.

Было очень странно – жарко, душно, но дышалось легко. Еще в поезде Сесилия сняла полушубок и переоделась. Так сделала и ее попутчица, которая, кстати, и посоветовала Сесилии приготовиться к смене погодных условий.

– Милочка, скиньте-ка с себя лишнее. И сапожки тоже уберите. Поберегите ножки. У вас есть открытые туфли? Вот их и приоденьте.

Экипаж ехал медленно, извозчик никуда не спешил, позволяя Сесилии рассмотреть все. Прекрасные светлые дома, утопающие в зелени, огороженные невысокими палисадниками. Фонтанчики, что постоянно встречались на набережной. Ухоженные дорожки. Лениво прогуливающиеся лессы со своими компаньонками или кавалерами, прячущиеся под зонтиками от солнца. Легкие, воздушные наряды.

Сесилия не ощущала жары. Она попросту на нее не обращала внимания. Ей важно было впитать в себя новую атмосферу, прочувствовать всю прелесть Южного побережья и смены обстановки.

Она будет тут жить.

Решение пришло спонтанно.

Сесилия не знала сколько: месяц, год или всю жизнь. Но то, что она снимет на время дом и будет наслаждаться каждым солнечным днем – факт.

Море…

Это отдельная история. Отдельные впечатления. Сесилия, отпустив извозчика, подходила к нему, как к чему-то запредельному. Несбыточному. Нереальному. У нее в Уликсе была картина – девушка, стоящая на берегу моря. Именно сошедшей с полотна мастера героиней и чувствовала себя Сесилия. Солоноватый бриз, ласковый шум прибоя, уносящий ее в неизведанную даль.

Дом для съема Сесилия нашла быстро. Как и в любом южном городе, куда имелся летом наплыв посетителей, желающих отдохнуть и погреться на солнце, в Крамасе действовала развитая система аренды жилья. Сесилия связывалась с ними по кристаллу. С ней беседовала приятная молодая девушка с золотистым загаром и забавным акцентом. Еще тогда Сесилия подумала, что хочет такой же золотистый оттенок для себя.

Прежде чем подписать контракт на съем, Сесилия проверила контору. У нее были знакомые адвокаты, которые подтвердили, что все чисто. Никакого надувательства. Да и где-то на подсознательном уровне Сесилия была уверена – ее не обманут.

С ней вообще иногда стали происходить странные вещи. Обострилась интуиция. Она и раньше ей доверяла, последний месяц – безоговорочно. Как чувствовала, так и поступала. Никаких колебаний и сомнений.

Дом, выбранный ей, пусть и дороговат, но находился рядом с набережной в идеально тихом районе. До моря неспешным шагом пятнадцать минут. Нет городского шума, гомона. Сам дом по площади был небольшим: просторная гостиная, кухня, столовая и одна спальня внизу, а также на втором этаже две спальни, одна из которых была переделана в библиотеку со множеством развлекательных романов. Сесилии подсказали, где нанять приходящую домработницу. Сесилия остановила свой выбор именно на приходящей – ей хотелось тишины, да и многие вещи по дому она привыкла делать сама. Например, завтрак. Даже любила утром проснуться, сполоснуть лицо, накинуть на плечи кружевную шаль и лениво похозяйничать на кухне. Испечь оладушки, пока заваривается чай. И никакой суеты.

Время принадлежало ей.

Первые дни Сесилия много гуляла. Она не могла надышаться морским бризом, часами сидела на пристани и смотрела на волны. А чайки? Эти кричащие птицы, что парили над водой? Они ее завораживали. В Крамасе ей нравилось все. Даже воздух, легкий, наполненный ароматами постоянно цветущих растений.

Вечерами она занимала себя тем, что готовила чай и пила его на веранде, наблюдая, как день клонится к завершению. Выбирала из библиотеки книгу, брала тонкую шаль, защищающую голые плечи от мошкары и комаров, и углублялась в любовную историю.

Сесилия отдыхала душой.

Позволяла себе то, о чем раньше и подумать не могла.

Например, сменить гардероб.

Да-да, однажды, гуляя по проспекту, она увидела магазин с завлекательной вывеской, причем написанной на иностранном языке. Это показалось Сесилии забавным. И она решила войти. Почему бы и нет? Вошла и пропала. Шляпки, шляпки и еще раз шляпки. Целая стена была увешана самыми затейливыми шляпками различных фасонов и цветов. Сердце Сесилии дрогнуло. Где-то она слышала, что во многих столицах модниц определяют именно по шляпкам. По их количеству. Не успела Сесилия налюбоваться затейливыми перышками и завитками, как посмотрела в другую сторону. Лучше бы она этого не делала. Перчатки и ридикюли на любой вкус и цвет, непременно подходящие к одному из головных уборов.

– Вам помочь, лесса?

К Сесилии, казалось, из ниоткуда вышла приятная невысокая женщина с черными вьющимися волосами, со смуглой кожей, выразительными карими глазами и в очень ярком, пестрящем наряде. Женщина поражала своей эксцентричностью. Но странное дело – не отталкивала, напротив, Сесилия сказала бы, что ей яркость шла.

– Добрый день. – Сесилия растерялась, не зная, что сказать. Она заглянула без причины, ничего не собираясь покупать. Кровь прилила к щекам. – Нет, спасибо, я… Извините, я тороплюсь.

Сесилия развернулась на невысоких каблучках, направилась к двери, уже взялась за ручку, когда заставила себя остановиться и перевести дыхание. Она чувствовала, как владелица салона, – а Сесилия не сомневалась, что перед ней именно она, – смотрит ей в спину. Не насмешливо, немного заинтересованно, и улыбается.

Сесилия, также улыбнувшись, снова повернулась к ней.

– Да, вы можете мне помочь. Определенно. Расскажите, что модно в этом сезоне в Крамосе.

– С удовольствием. Давайте знакомиться. Меня зовут нонна Изабель.

– Сесилия Клади.

– Очень приятно.

Так началось знакомство с одной из самых удивительных женщин в жизни Сесилии.

– Прошу, располагайтесь. Лесса Сесилия, вас интересуют шляпки? Перчатки? А может, и платья с наитончайшими накидками?

У Сесилии екнуло от восторга и сладкого предвкушения сердце.

– Меня интересует все. Я прибыла в Крамос пару недель назад. И поняла, что мой гардероб совершенно не пригоден для жизни в южном городе.

– О, я вас понимаю. Тогда, может быть, начнем с чая? У меня превосходный сорт с бергамотом и корицей.

Услышав заветное слово, Сесилия поняла, что задержится в салоне надолго.

Ее предположения оказались верными.

Нонна Изабель прикрыла дверь на ключ, чем немало поразила Сесилию.

– Чтобы нам никто не мешал, – объяснила она свой поступок и направилась ставить чайник.

Сесилия покинула салон спустя три часа. Она ничего с собой не унесла – пришлось заказывать курьерскую доставку, а также ждать назавтра портних – намечалась первая примерка. Нонна Изабель занималась не только модными аксессуарами, она оказалась модисткой, и не без усилий они пришли с Сесилией к договоренности о фасонах для пяти новых платьев.

Для начала.

Она сошла с ума. Но кто бы знал, как ей нравилось это сумасшествие!

Никогда ранее она не чувствовала себя такой счастливой и свободной, как здесь и сейчас.

Сесилия старалась не вспоминать Мелорид и события месячной давности. Не думать о том, какие проклятья на нее обрушила Вивьен несмотря на то, что она все-таки поймала сосуд с кровью Двуликих. Успела в последний момент. Иногда Сесилия вдавалась в размышления: а сожалела бы она, если бы сосуд разбился? Ответ был однозначным – нет.

Кузина плевалась ядом и сыпала на ее голову оскорбления. Сесилия молча их выслушала, а потом указала на дверь.

– Забудь о моем существовании. Меня для тебя больше нет.

– Ой-е-ей! – Вивьен разошлась не на шутку и скорчила гримасу. – Ты свою миссию выполнила, на хрен ты мне сдалась!

Вот уже лексикон… И где кузина его набралась? Не в Нижних ли кварталах?

– Больше не приходи. Я вернула свой долг.

– Да, вернула.

Вивьен поспешно открыла ридикюль и вложила в него сосуд. Потом повела плечами и бросила напоследок:

– Драгоценности-то прибереги. Мало ли что!

Ее слова оказались пророческими. Как только Вивьен вышла, Сесилия взяла шкатулку, спустилась к администратору и забронировала ячейку для хранения. Алкоголь, что влил в нее Бардок, еще гулял в крови, хотелось есть, и Сесилия задержалась в ресторации. Когда же поднялась наверх к себе в номер, то обнаружила, что ее вещи перевернуты.

Кто-то вернулся с напарником и переворошил все?

Жалко было магический кристалл, который разбили. Траты на новый у Сесилии не значились в бюджете. И тут на лице девушки появилась улыбка. Она может себе позволить новый, куда более функциональный и с большей территорией охвата.

А Вивьен… Праматерь с ней.

Они были детьми, когда Вивьен спасла ее. Они переходили через небольшую, но глубокую речку. Лед треснул под ногами Сесилии, и та провалилась по пояс под тонкую корку. Вивьен, не раздумывая, бросилась обратно к берегу и начала сгибать тонкую лозу дерева, за которую Сесилия смогла ухватиться и продержаться до тех пор, пока Вивьен не позвала на помощь взрослых. Да, в те годы Вивьен была иногда другой.

Почему иногда? Потому что уже на следующий день Вивьен, заходя в комнату Сесилии, где она лежала с температурой и с отекшим горлом, важно заявила, что Сесилия ее должница. Что она об этом должна помнить всегда. Что придет день, и Вивьен с нее стребует.

День пришел.

Когда Вивьен приехала к ней с изуродованным лицом, и на правой щеке девушки красовался свежий красный порез в виде глубокой рваной раны, в очертаниях которой отчетливо просматривалась буква «М», Сесилия пришла в ужас.

– Кто с тобой такое сделал?

Вивьен ничего не ответила. Проигнорировала. Зато слезно начала просить кузину помочь ей достать лекарство.

– Вивьен, я не знаю такой микстуры, что способна полностью излечить шрамы.

– Знаешь…

Она-то, наивная, и думать не думала про Двуликих, зато Вивьен уже приехала к ней с четким планом. И когда Сесилия отказала, напомнила про долг. Сухо и четко.

– Долг платежом красен.

Пришлось соглашаться. Уже потом Сесилии стала доступна более подробная информация о происхождении шрама Вивьен. Та, вскинув подбородок кверху, гордо заявит:

– Не тебе меня судить. У тебя, насколько мне известно, и жалкой интрижки ни одной не было. Что ты можешь знать о настоящей любви и страсти?

Ах, любви…

– Да, любви! Я его люблю! Люблю так сильно, что пойду на все ради него! Стерплю все! Матис будет со мной всегда! Всегда! – Глаза Вивьен в тот момент горели дьявольским огнем. Сесилия даже усомнилась в адекватности сестры, неужели та принимает дурманящие курительные смеси, влияющие на разум и объективность человека?

Вивьен может. Или… неужели она на самом деле готова простить любовнику больную жестокость? Сесилия придерживалась мнения, что раз поднявши руку, ударит вторично.

Говорить и убеждать Вивьен она передумала, когда услышала про шантаж. Каждый человек ежедневно делает выбор, определяющий его дальнейшую судьбу. Принимает решения, меняя линию жизни на своей руке.

Если кто-то счастлив, живя в иллюзии, в одержимой больной страсти, кто такая Сесилия, чтобы мешать и осуждать?

Сесилия не сомневалась, что Вивьен решилась на ограбление ее номера. Скорее всего, кузина просчитывала вариант, что у нее будет чем поживиться. Кстати, пропала шубка, подаренная Бардоком, и его драгоценности. Но это, как говорится, уже другая история…

Теперь она на пути к новой жизни. Более интересной. Сесилия еще до конца не определилась, чем будет заниматься. Ее деятельная натура требовала движения. Ничего, отдохнет пару месяцев, может, даже и полгода, и определится.

Люди от нонны Изабель прибыли на следующее утро пополудни, как и было обговорено.

– Добрый день, – поздоровалась Сесилия, впуская трех молоденьких девушек в дом. Как сказала нонна, это ее младшие сестры и одна дочка. Девочки и правда были похожи друг на друга и на Изабель.

– Добрый день, лесса. – Девушки дружно присели в реверансе.

– Давайте сразу перейдем к делу. Нонна Изабель должна была с вами передать первый чек. Я бы хотела его получить.

Девушки переглянулись, и у Сесилии нехорошее предчувствие закралось в душу.

– Что-то не так, лессы?

– Ваш чек оплачен, Сесилия. И вам открыт безлимит в нашем салоне.

Сесилия нахмурилась, сведя брови на переносице.

– Вы, наверное, что-то путаете.

Девушка понимающе улыбнулась.

– Нет, лесса Сесилия, поверьте, мы ничего не путаем. Ваш заказ полностью оплачен. Скажите, мы можем приступать к мерке?

Если сказать, что Сесилия оказалась неприятно удивлена, значит, ничего не сказать.

Ей не понравилось, что кто-то инкогнито оплатил ей новый гардероб. Она не желала снова попадать в категорию должниц, пусть и невольных. С этим стоило разобраться и как можно быстрее.

Понятное дело, что девушки ничего ей не скажут. А вот с нонной Изабель поговорить определенно стоило.

Сделав мысленно зарубку в голове, Сесилия постаралась отвлечься и полностью сосредоточиться на примерке.

Девушки оказались профессионалами своего дела, правда, измучили Сесилию прилично. Или ей так казалось, потому что она ни разу в жизни не заказывала себе сразу же несколько платьев, накидок и нижних юбок?

– Через неделю мы ждем вас на повторную примерку.

– Через неделю? Так быстро?

– Конечно. Мы стараемся не тянуть время.

Сесилия проводила девушек, а сама направилась на кухню. С утра приходила нанятая ей горничная, прибралась и приготовила обед. Кушать хотелось очень сильно. За окнами потемнело, ветер с востока нагнал тучи. Погода менялась стремительно.

Вот и ее первый ураган на побережье.

Сесилии стало немного не по себе. Пусть ее дом и находился далеко от моря, испытать качество и силу урагана не хотелось. Интересно, девушки нонны Изабель успеют добраться до дома до тех пор, пока не разыграется стихия?

Она выложила на стол запеченное мясо, тушеные овощи, порезала сыр. И внезапно поняла, что хочет выпить. Да-да, среди бела дня. А еще развести огонь и под завывания ветра, под хлесткие удары дождя по стеклам и крыше наслаждаться бликами огня посреди лета, попивать вкусное вино, оставленное предусмотрительными арендодателями в погребке, и не думать ни о чем плохом.

Сесилия, чувствуя себя хулиганкой, даже улыбнулась. Почему бы и нет? Если уж отпускать себя, свою сдержанность, зажатость, то по полной.

Все мы имеем право на слабости…

Она прошла через продолговатый коридор и оказалась в кладовке. Именно здесь располагался вход в погребок. Сесилия зажгла магический фонарик, открыла дверь и спустилась по небольшой лестнице. В погребке хранилось несколько видов овощей и бутылей десять некрепкого домашнего вина. Свой выбор девушка остановила на красном полусладком.

Предвкушая вкусный обед и приятный вечер в компании себя самой, Сесилия вернулась на кухню с мыслью перекочевать в гостиную, где у нее располагался рабочий камин.

– А меня угостишь вином?

Услышав мужской голос со знакомыми хрипловатыми нотками, она вздрогнула и от неожиданности выронила бутыль из руки.

У Алекса Бардока оказалась молниеносная реакция. Секунда – и он рядом с ней, подхватывает бутыль в нескольких сантиметрах от пола.

Сесилия, увидев, кто к ней пожаловал, задохнулась от праведного возмущения и от внезапно окатившей ее радости, которую она поспешила загнать прочь. Переведя дыхание и кое-как справившись с шоком, Сесилия проговорила сквозь плотно сжатые губы:

– Майстрис Бардок!

Мужчина тем временем выпрямился и, улыбаясь своей фирменной, чуть насмешливой улыбкой, сказал:

– А мне казалось, что мы отошли от условностей, Сесилия.

Выглядел он, как всегда, изумительно. Для встречи с ней выбрал черные брюки и шелковую черную рубашку с распахнутым воротом. В Мелориде подобный наряд сочли бы провокационным, но здесь, где допускались многие фривольности, на него даже не сделали бы акцент. Возможно, некоторые особо строгие нонны, но и те живущие не на набережной, где располагались работающие до утра питейные заведения и прогуливались лессы в откровенных нарядах, желающие познакомиться и приятно провести вечер в компании подвыпивших и щедрых мужчин.

Сесилия качнула головой, прогоняя наваждение и приходя в себя.

Алекс здесь…

В Крамасе.

В ее доме.

Он нашел ее…

Зачем…

Весь прошедший месяц она не позволяла себе думать про Алекса. Еще в поезде решила для себя, что его стоит забыть. Раз и навсегда. Что он – часть той неприглядной для нее истории, которая осталась в прошлом.

Несмотря ни на что.

Алекс Бардок не тот мужчина, о котором следует думать такой девушке, как она. Опасный. Даже хищный. С повадками зверя. Истинный Смотрящий.

Колдун.

Он мог облачиться в самый дорогой и изысканный фрак, говорить сладостные речи, обольщать и покорять. Только истинную сущность невозможно никуда спрятать.

Да Бардок и не прятал. Не тот характер.

Сесилия не заметила, как у нее участилось дыхание, как грудь, стянутая корсетом, в который ее утянули модистки, призывно поднимается и опускается, невольно привлекая к себе внимание. Сесилия не могла отвести взгляда от Алекса, стоящего непозволительно близко к ней и не спешащего отходить хотя бы на шаг.

Его темные глаза снова смотрели на нее с уже знакомым и таким безумно притягательным, гипнотизирующим блеском. Темнота и огонь плескались на их дне. Обещая искушение.

– Что ты тут делаешь, Алекс? – Сесилия говорила приглушенно, поддавшись общей атмосфере – порывам ветра за окном и надвигающемуся урагану.

И мужчине, что вошел в ее дом без приглашения.

Она точно помнила, как поворачивала ключ во входной двери.

– Пришел сказать, что твой побег из Мелорид без прощального «До свидания, Алекс!» мне не понравился.

– До свидания, Алекс.

– Не-е-е-ет, Сесилия, – протянул мужчина и сделал навстречу к ней последний шаг, устраняя какое-либо пространство между ними. – Теперь уже поздно говорить до свидания. Я жду других слов, малика.

Сесилия, не устояв перед таким оглушающим напором, сделала шаг назад. Потом еще один, пока не уперлась спиной в стену, тем самым загоняя себя в ловушку. Бардок же продолжил наступать на нее.

И он смотрел на ее губы.

Уже не скрывая интереса.

– Алекс, не смей, – успела выдохнуть Сесилия с бешено колотящимся в груди сердцем, когда ей стали окончательно понятны намерения мужчины.

– Поздно, Сесилия, – повторил Алекс и накрыл ее губы своими.

Глава 12

Целовали ли Сесилию? Было несколько раз. Молодые люди, что делали слабые попытки ухаживать за ней. И всегда они перед этим спрашивали – может ли она подарить им поцелуй? Сесилия соглашалась любопытства ради. Ей было интересно. Почему бы и нет?

Но каждый раз она оказывалась разочарованной. Что в поцелуе такого, отчего девушки млеют и теряют голову? Прикосновение губ к губам, не более. Никаких сильных эмоций, головокружения. Ничего такого, что заставило бы Сесилию пожелать более откровенного продолжения.

Девушка не винила молодых людей. Видимо, она, в чьей крови текла особая темная магия, предназначенная возбуждать Двуликих, не способна была испытать физическое влечение к простым людям.

Попереживав некоторое время, Сесилия успокоилась.

И вот она оказалась в руках майстриса Бардока. Человека, который с первого дня знакомства шокировал ее своим беспардонным поведением. С которым каждый диалог, каждый жест приходилось контролировать, быть в постоянном напряжении. Он заставлял ее думать о себе…

Несмотря ни на что.

Его губы обожгли с первого прикосновения. Вызвали шквал эмоций, что закружил Сесилию, не давая возможности одуматься, как-то воспротивиться. Алекс действовал умело, еще раз доказывая, что он не юнец и не будет спрашивать разрешения.

Он будет покорять.

Сесилия задрожала и вместо того, чтобы оттолкнуть Алекса, подняла руки и вцепилась в его плечи, скомкав рубашку, зажимая ткань между пальцами. Девушка невольно подалась вперед, даже привстала на цыпочки, чтобы удобнее было принимать поцелуй Смотрящего.

И наслаждаться ощущениями, что зарождались в ее теле.

Алекс оторвался от ее губ, сжал пальцами скулы и прошептал, опаляя дыханием:

– Теперь ты понимаешь, как сильно я по тебе соскучился, малика?

Она ничего не понимала.

Абсолютно.

Сесилия открыла рот, чтобы осадить Алекса или хотя бы что-то ему ответить, но не успела. Ей не позволили. Алекс снова поцеловал ее, с еще большим жаром и страстью. Одной рукой удерживая ее за затылок, чтобы она не ускользнула от него, вторую распластал на пояснице.

У Сесилии сердце в груди отплясывало непонятный дикий танец. Внизу живота появились странные тянущие ощущения, ставшие в одночасье главенствующими. Сесилия не поняла, как оказалась прижатой к стене, в полной власти Алекса.

– Если ты сейчас не сможешь меня убедить, что обед и угощение вином в твоем доме для меня первоочередная важность, я продолжу и сделаю то, что ты мне простить не сможешь очень долгое время. Потом простишь, конечно, но не сразу. А я не хочу портить с тобой отношения, малика.

Он тяжело дышал, уперевшись лбом в ее лоб. Сесилия медленно приходила в себя.

И что это было?

– Ты должен попробовать вино… Алекс.

Мужчина приглушенно засмеялся.

– Мне понравилась пауза между словами, Сесилия. Такой интересный акцент.

Сесилия, кое-как изловчившись, выскользнула из ловушки рук Бардока и прошла к столу. Сердце по-прежнему гулко билось в груди, отзываясь в висках. Странное томление внизу живота тоже не спешило покидать девушку.

– Ты проник в мой дом, Алекс, – мягко заметила она, хотя должна была гневаться.

– Есть такое дело.

– Более того, ты вмешиваешься в ход моей жизни, а это недопустимо.

Алекс тоже прошел к столу, по-хозяйски отодвинул стул, сел на него. Выглядел Бардок очень довольным. Он откинулся на спинку, вытянув ноги.

– Ты хорошо обустроилась. Мне понравился и выбор района, и сам дом. Мило.

За окном продолжала усиливаться непогода. Ветер завывал сильнее, наклоняя ветви деревьев, грозясь их и вовсе сломать.

Находиться в доме вдвоем с мужчиной могло показаться провокационным для юной, незамужней девушки. Только Сесилия давно все для себя решила и выбрала тот жизненный путь, которому следовала.

– Рада, что ты высоко оценил мои скромные заслуги.

Сесилия, чтобы занять себя и скрыть нервозность, принялась накрывать на стол, стараясь не замечать, каким любопытствующим взглядом провожает ее действия Алекс.

– Ты ловко справляешься.

– Я привыкла жить одна.

– Не страшно?

– А мне следует кого-то бояться?

– Нет.

Она расставила тарелки, приборы, фужеры. Вино, что сиротливо ожидало своей очереди на краю стола.

– С вином поможешь?

– Конечно.

Она протянула бутыль Бардоку, и их пальцы соприкоснулись. По коже девушки побежали мурашки, и Сесилия поспешно отдернула руку. Алекс, заметив ее жест, усмехнулся.

– Сесилия, не стоит нервничать. Я у тебя уже в доме, поздно переживать о последствиях.

– Даже так?

Алекс ловко раскупорил бутыль и наполнил фужеры. До краев. Многовато, конечно, но Сесилия спорить не стала. Не допьет свой, и только. Напиваться в обществе Бардока, когда у него тем более такое игривое настроение, чревато последствиями.

Какими – она могла уже предположить.

– Итак, Алекс, за что выпьем?

– За новую встречу, естественно.

– Ты следил за мной.

– Не я лично. И не следил, а присматривал.

Алекс поднял бокал и отсалютовал им. Сесилия взяла свой и задумчиво покрутила его в пальцах.

– Я сейчас серьезно. И мне бы очень хотелось, чтобы ты меня услышал. Алекс, я привыкла жить самостоятельно. Оплачивать счета – тоже. Одно дело – наряд и украшения для похода в оперу, которые были необходимы по случаю, и совершенно другое – новый гардероб. Так не пойдет.

Мужская рука с фужером повисла в воздухе.

– Сесилия, уточни, пожалуйста, ты сейчас о чем ведешь речь? – вкрадчиво и немного понизив голос, спросил Бардок.

У Сесилии неприятно сократились мышцы живота в нехорошем предчувствии. Да и с лица Алекса исчезла игривая веселость, легкое пренебрежение, так свойственное ему.

– О счете за новый гардероб от нонны Изабель, который должны мне были сегодня предоставить и который оказался оплаченным. Я… Я удивилась, узнав об этом, но не стала делать каких-то скоропалительных выводов. Тут появляешься ты. Причем день в день. И я подумала, что счет оплатил ты.

Алекс с грохотом поставил нетронутый фужер на стол, отчего несколько капель вишневой жидкости упали на белоснежную скатерть. Сесилия тоже напряглась, в груди сперло. Она даже с шумом глотнула.

Глаза Алекса потемнели, лицо приобрело жесткое выражение: губы плотно сжаты, брови сведены на переносице.

– Сесилия, я не оплачивал твои чертовы счета.

У Бардока в Крамасе были свои люди. Он немало позабавился, когда ему сообщили, что Сесилия купила билет в Крамас. Он и сам рассматривал этот тихий южный городок для летней резиденции, бывал тут несколько раз, наслаждаясь теплыми деньками. Да и порт тут отличный, принимал большое количество грузовых кораблей.

И надо же – выбор Сесилии тоже пал на него.

Отпускать девушку Алекс не собирался. Это он понял еще в тот день, когда водил ее в оперу. Его тянуло к ней. Странное желание. Если вначале он воспринимал его как нечто новое, в его грешной жизни еще не попадались столь неординарные особы, да и с кровью малики, то уже в Нижних кварталах все резко изменилось. Обострилось. Или это случилось в гостинице, когда Сесилия разделась для него, гневно сверкая глазами?

Ему захотелось не просто приучить и проучить ее.

В его душе колыхнулось что-то новое.

Сесилия с ним не играла. Не строила долгих комбинаций, чтобы заинтриговать его. Она била честностью и откровенностью. Наотмашь. Показывала, что ей неприятно общение с ним, что она его едва терпит. Вынуждена обращаться, иного Смотрящего ей никто не предоставил, да и на авантюру с Двуликими не каждый пойдет, потребует плату.

Бардок оказался не просто заинтригован. Он оказался вовлечен.

Зеленоглазка, сама того не осознавая, сделала все, чтобы привлечь его внимание.

Хуже было только у Двуликих. Как он сдержался и не схватил ее, не уволок прочь, чтобы спрятать от жадных, похотливых глаз демонов-старожилов, непонятно. Держался до последнего. Сжимал кулаки с такой силой, что хрустели кости. Приходилось напоминать себе, что он не просто колдун из Нижних кварталов, он – Смотрящий.

Он контролировал все движения Двуликих, всматривался в них, не отводя глаз.

Те вели себя как обычно. Смотрели и ждали, когда на них накатит…

То, что Сесилия потеряла сознание, изрядно его напугало. Так не должно было быть! Не должно…

Дальше – хуже.

Двойная плата за танец.

С подобного рода расплатой ни один Смотрящий еще не сталкивался.

Значит, чего-то он не усмотрел! Не разглядел!

Бардок нехотя отпустил Сесилию. Была бы его воля – сразу же запер у себя в спальне и никуда, ни на шаг не отпускал бы. Но с лессой Клади такой фокус не пройдет. Да и следовало подробнее разобраться в ситуации, что изрядно его напрягла.

Сесилия встретилась с Вивьен. Последняя повела себя, как сука, коей и была. Как только кузина вышла из номера, сразу же направила туда дружков, чтобы они обчистили номер. Позарилась на драгоценности. Алекс не смог скрыть довольную улыбку. Сесилия сделала Вивьен по всем параметрам.

Все. Вивьен его более не интересовала. Она по-прежнему увивалась вокруг Матиса. Тот пока позволял ей быть рядом, выискивая новую жертву для игр.

Бардок позволил Сесилии уехать. Он даже дал ей время для обустройства. Пусть девочка немного отойдет. Расслабится. А он пока понаблюдает со стороны.

Алекс снова смог себя удивить. Он, прожженный циник и убежденный холостяк, медленно, но верно увлекался девушкой, для которой не представлял никакого интереса. Ему нравилось наблюдать, как она гуляет по набережной, как кормит голубей, как ест мороженое в кафетерии. Она само очарование.

И она его.

Эта мысль не была неожиданной. Она зрела на протяжении нескольких недель. Пускала корни. Основательно укореняясь в нем.

И вот Алекс шел по мостовой, не замечая, как хлесткие капли дождя били по лицу и затекали за воротник легкой куртки. Дождь – это хорошо. Непогода остудит его пыл. Иначе бы он за себя не ручался.

У Сесилии кто-то появился. Кто-то достаточно сильный и влиятельный. Заинтересованный в ней настолько, что готов пойти на кардинальные меры. Обыгравший его.

Кто, мать вашу?

Кто…

Алекс сжал челюсти с такой силой, что послышался неприятный скрип.

Он найдет того смертника, кто затеял игру с Сесилией.

И с ним.

Кто подобрался слишком близко к нему, а Алекс и не заметил.

Горькая усмешка искривила губы.

Стареешь, Бардок? Или до такой степени привык к степенной и размеренной жизни, что позабыл о существовании другой?

Вот заодно он и встряхнется.

Не обращая внимания на дождь, Алекс достал из кармана уменьшенный магический кристалл, сделанный на заказ в Нижних кварталах. Произнес имя вызываемого и дождался, когда ему ответят.

– Надо встретиться.

– Где?

– «Химачи», через час.

– Еду.

Алекс не сомневался – очень скоро у него будет информация о так называемом воздыхателе Сесилии.

Досада обожгла грудь. Он мог бы, кстати, и сам додуматься оплатить гардероб зеленоглазки. Она-то подумала на него! Алекс досадливо выругался.

День испорчен окончательно.

Посмотрим, что скажет ему его человек. И насколько хорош он в более серьезных делах.

Глава 13

Сесилия долго не могла уснуть. Приход Бардока смутил и встревожил ее. Внес смуту в, казалось, уже наладившуюся жизнь.

Зачем он приехал в Крамас?

К ней?..

Девичье сердце, каким бы рациональным и правильным оно ни было, дрогнуло.

Сесилия честно пыталась уснуть, а поняв, что ничего не получится, встала, накинула на плечи шаль и спустилась вниз.

Бардок ее поцеловал, а она ответила.

Праматерь…

Щеки Сесилии снова заполыхали, стоило только вспомнить, как губы Алекса прикасались к ее. Как властно он прижимал девушку к себе, впечатывая ее тело в свое. Вот уж кому точно не надо разрешения, чтобы поцеловать девушку.

И это ей понравилось.

Сесилия удрученно покачала головой.

Она сошла с ума… Окончательно.

Что с ней происходит? Откуда эти шальные и тревожащие мысли? Неужели она где-то упустила ход своих мыслей, эмоций, планов на будущее? И в них вмешались чувства?

Нет-нет-нет.

Глупости.

У нее ничего нет к Алексу Бардоку, ничего, кроме негатива.

А если вспомнить Нижние кварталы?

Как она к нему льнула, ища защиты? Как спокойно ей было оттого, что именно он шел рядом и никто другой? Откуда в ней взялась непоколебимая уверенность, что он не бросит, не позволит ни одному мерзавцу обидеть ее, причинить вред? Что за ним она будет как за каменной стеной?

Странно все это.

Прагматик в Сесилии ничего не понимал, искал причины.

Тревога нарастала в груди девушки, давила, причиняя уже реальную физическую боль.

И все же Алекс появился в ее доме неспроста. Он не тот мужчина, который ради прихоти последует через полстраны, чтобы высказать какие-то претензии лессе. Совсем не тот.

А если у него в Крамасе дела? Эта мысль заставила встрепенуться Сесилию. Такое же возможно? Запросто. Алекс Бардок – деловой человек со множеством интересов в разных сферах. Это для нее, для малики, он Смотрящий. Для всех остальных – успешный делец. Южный же город давал простор для многих маневров и предприятий.

Да, точно, Бардок здесь по делам.

А как он оказался в ее доме?

Случайно увидел ее в городе? Тогда почему не подошел сразу?

Сесилия покачала головой. Что-то не сходится. Не соединяется. И почему сердце так отчаянно лихорадочно бьется? Девушка приложила руки к щекам и почувствовала, что те горят. Неудивительно. Пришлось напомнить себе, что она не кисейная барышня, расклеившаяся от первого приглашения на танец. Да и возраст у нее совсем не юный по меркам невест. Двадцать два года. Кто-то ее уже назвал бы старой девой.

Малики не выходили замуж…

Не могли.

Пока по крайней мере хотя бы раз не спустятся в Темный мир и не станцуют перед Двуликими.

Тогда уже можно…

Поэтому малики и не стремились блюсти честь, достоинство. Пускались в авантюры, становились фаворитками, любовницами. Им нравилась жизнь, полная достатка: балы, драгоценности, новые наряды. Очень часто один мужчина сменялся другим.

Над каждой из них висело проклятье крови, и ничего с ним нельзя было поделать. Такова Судьба. Предназначение.

Еще будучи совсем юной девушкой, наблюдая за мамой и Вивьен, Сесилия для себя решила – у нее будет иная жизнь. Тихая и достойная. Возможно, когда ей исполнится лет тридцать и кто-то свыше поймет, что она уже не годится для предназначения малики, она возьмет воспитанницу и посвятит себя девочке. Сделает чью-то жизнь краше, проще, счастливее. Сама же не ступит на путь искушения и разврата.

С этой мыслью Сесилия и жила. И собиралась жить дальше.

Пока не познакомилась с Алексом и не испытала ядовитую сладость его губ.

На нее напало какое-то наваждение, не иначе.

И забыть Алекса нельзя.

Он не позволит.

Сегодня он дал понять, что заинтересован в ней. Да и Сесилия не глупа, чтобы не увидеть очевидного.

И что же дальше?

А вот это сложный вопрос, на который у нее не было пока ответа.

Непогода за окном немного стихла, ливень угомонился, ушел на восток, лишь редкие капли падали на крышу и сползали по окнам. Ветер, правда, не стих. Неприятно завывал да стучал по закрытым ставням, отнюдь не способствуя спокойному сну.

В горле пересохло, и Сесилия направилась на кухню. Была мысль выпить чая или бокал вина, но подобные мысли она откинула прочь. Злоупотреблять ни первым, ни вторым точно не стоило.

На кухне она привычным жестом достала лампадку и зажгла свечу. Поставила ее на стол и взяла графин с чистой родниковой водой. Девушка уже потянулась за стаканом, когда ее взгляд случайно скользнул к окну.

И тут сердце оборвалось, рука дрогнула.

Прямо за окном в ее палисаднике кто-то стоял. Невысокий, худой силуэт явно отсвечивал в тусклом фонарном свете, падающем как раз в огород Сесилии. Капюшон накинут на голову, лица не рассмотреть. Но то, что за ней наблюдали, не вызывало сомнений.

Страх полоснул по душе похлеще кнута. Адреналин скакнул в крови. Сесилия лихорадочно пыталась вспомнить, заперты ли двери и ставни.

Да.

Но когда вору они были помехой?

И что-то Сесилии подсказывало, что к ней пожаловал не вор.

К ней пожаловали совсем по иной причине.

Не отводя взгляда от незнакомца, который видел, что она его заметила, Сесилия поставила графин на стол и, уговаривая себя не выказывать страха, не суетиться, двинулась к окну. Ей необходимо рассмотреть его, поймать в его облике что-то, за что можно зацепиться.

Она готова была поклясться: и у него был свой план. Он дал понять, что наблюдает.

Ведь как только она приблизилась на достаточное расстояние, он тотчас сорвался. Сесилия подбежала к окну, уперлась ладонями в подоконник, прильнула к стеклу. Тщетно. Единственное, что она смогла рассмотреть – как незнакомец лихо перепрыгнул через невысокий палисадник и скрылся в красках ночи.

Сесилия выдохнула, а потом, подхватив подол сорочки и удерживая шаль на плечах, побежала на второй этаж, где у нее находился магический кристалл.

Как она взлетела по лестнице, не помнила. В ушах стоял звон. Сесилия дрожащими руками схватила кристалл, едва его не выронила. Пришлось усилием воли перевести дыхание и приказать себе сосредоточиться. Если она не сосредоточится, то даже не сможет воспользоваться кристаллом.

Как же хорошо иногда подстраховаться…

Еще в Уликсе Вивьен ей сообщила, как вызвать Бардока. Сесилия нехотя нашептала его имя, твердо уверенная, что не воспользуется вызовом никогда и ни при каких обстоятельствах. Правильно говорят – не зарекайся.

Секунды шли бесконечно долго…

Алекс не отвечал.

Оно и понятно – человек спит. Возможно, даже не один, а в объятиях знойной южной красотки. Несмотря на нервно-возбужденное состояние, мысль о том, что Алекс проводит время в любовных утехах, неприятно кольнула грудь. Вроде бы она и не имеет права на подобные эмоции, и все же… Все же…

– Да, Сесилия.

Услышав сдержанный и холодноватый голос Алекса, Сесилия вздрогнула. Алекс выглядел заспанным.

А еще он был обнажен.

Бардок даже не удосужился накинуть на плечи халат, и теперь Сесилия могла видеть его обнаженную крепкую и бронзовую от загара грудь. Интересно, а где он успел загореть? Эта мысль мелькнула и пропала.

– Алекс, мне нужна твоя помощь.

Мужчина нахмурился и более властно рявкнул:

– Ну-ка, приблизь лицо к кристаллу.

Сесилия неохотно послушалась. Она знала, что выглядит не наилучшим образом. Волосы не прибраны, щеки бледные, глаза лихорадочно блестят. Красотка, да и только.

– Что стряслось?

– Я видела человека… У себя в саду.

– Дверь, ставни заперты?

– Да.

– Жди, я сейчас приеду.

Бардок оборвал связь, а Сесилия так и опустилась на пол там, где стояла.

Чего она ожидала, вызывая Алекса? Хороший вопрос, на который у Сесилии не было ответа. Она действовала инстинктивно.

Сколько просидела Сесилия так, она не знала. В какой-то момент пришла в себя, кое-как встала и пошла к креслу, где у нее покоился халат. Да, майстрис Бардок видел ее и в более откровенном наряде, что ему плотная ночная сорочка и шаль. Но все же в халате будет комфортнее.

Сесилия опасалась спускаться вниз. Никогда не была трусихой. Всегда руководствовалась принципом: если ты подозреваешь, что в твоем шкафу живет монстр, открой дверь и подружись с ним.

«Прелести» Нижних кварталов и Темного мира все же наложили на ее характер неприглядный отпечаток. Отравили душу, капнули на нее свой смрад. И никакие драгоценности не компенсируют.

Все-таки Сесилия заставила себя спуститься вниз. Вовремя. Потому что сразу же послышался требовательный стук в дверь. Сердце екнуло. Едва ли не крадучись, стараясь, чтобы половицы не скрипели, она подошла к двери и негромко спросила:

– Кто там?

– Сесилия, открывай.

Спокойный голос Алекса она не перепутала бы в тот момент ни с каким другим. Дрогнувшей от волнения рукой она не без усилия отодвинула засов, повернула ключ и распахнула дверь.

– Алекс…

Если бы ее спросили в тот момент, почему она себя повела именно так, а не иначе, она не нашлась бы, что ответить.

Стоило мужчине перешагнуть порог и закрыть за собой дверь, как Сесилия тотчас шагнула ему навстречу. Еще одно мгновение, и она оказалась в крепких и надежных объятиях. Терпкий мужской аромат окутал ее с ног до головы, взял в кокон. Руки Алекса сжали ее талию и обняли за плечи.

– Тихо… Тихо… все хорошо. Я с тобой. Я рядом. Испугалась?

– Да, – всхлипнула Сесилия и уткнулась носом в его плечо. – Сама не ожидала… Как-то не по себе.

– Ничего… Такое бывает.

Его губы коснулись ее макушки, и по спине Сесилии побежали мурашки, теперь они никак не были связаны с незнакомцем в палисаднике. Разом Сесилия вспомнила, что неприлично позволять себя обнимать, и тотчас грустно мысленно улыбнулась.

Не до приличий ей. Да и кому они нужны? Здесь, в тихом южном городке.

– Спасибо, что пришел, – негромко произнесла она.

Ей надо разорвать объятия, высвободиться.

Так почему она неподвижно стоит?

– Я не мог не прийти.

Дыхание Алекса ласкало ее голову, вызывая в Сесилии приятные эмоции. Даже легкий жар, в котором хотелось раствориться и забыться. Поддавшись слабости, девушка подумала, как же ей хорошо, как отчаянно прекрасно, когда в этом мире есть тот, кто готов прийти на помощь в любое время суток по первому зову и взять на себя часть неприятностей, забот.

А еще… подарить тепло. Ласку. Заботу.

На глаза девушки навернулись слезы. Долгие годы она не позволяла себе слабостей. Никаких. Жила в постоянном предчувствии, что ее слабостью воспользуются. Непременно найдется тот, кто пожелает использовать ее.

Нашлись.

– Я спустилась вниз попить. Подняла голову и увидела в окне темный мужской силуэт. Алекс, незнакомец не скрывался. Клянусь дарами Праматери. Он стоял, позволяя себя увидеть.

– Это я уже понял.

В голосе Бардока прозвучали жесткие нотки, заставившие Сесилию вынырнуть из сладкого кокона его объятий и задрать голову, чтобы самой заглянуть в лицо мужчины. Все же разница в росте ощущалась особенно сильно, когда они стояли вблизи. И отчего Сесилии вновь нравилось чувствовать себя маленькой, хрупкой?

На лице Алекса застыло нечитабельное выражение. Суровое и в то же время относительно спокойное. Он контролировал себя. Но в его темных глазах бушевало уже знакомое пламя. Сегодня оно ее не смущало, не пугало.

Сесилия неловко поджала губы.

– Кто это мог быть, Алекс?

– Думаю, ниточка ведет к тому незнакомому воздыхателю, что оплатил твой счет у модистки. – Алекс нахмурился. Его тело напряглось, словно ему неприятна была сама мысль, что у нее есть поклонник.

Сесилия постаралась скрыть свои наблюдения.

– Но зачем следить за мной?

– Например, чтобы узнать, с кем ты проводишь ночи, Сесилия. И, допустим, остался ли я у тебя после визита или ушел. Дождь смывает многие следы.

– Даже так… Никогда бы не подумала, что найдутся те, кто готов интересоваться моей личной жизнью.

– А вот тут ты зря, малика. – Взгляд Алекса впился в ее лицо. – Ты себя недооцениваешь.

И его руки снова прижали ее за талию к себе. Плотнее.

Сесилия позабыла, как дышать. Ей настолько нравилось находиться в объятиях Алекса, что даже стало от этого страшно.

Она не ответила на его реплику.

– Сейчас я уже ничего не увижу, но и оставить тебя тут одну я не могу. Да и не хочу. – Слова Бардока снова прозвучали довольно жестко, мгновенно отрезая путь к любому возражению.

Сесилия вскинула голову, нахмурилась.

– Что ты хочешь сказать?

– Что я тебя забираю с собой, – усмехнулся Алекс, и Сесилии показалось, что в его глазах мелькнул довольный смешок.

– Как это… забираешь?

Она поняла смысл фразы, но сочла должным уточнить.

– Легко. Ты сейчас поднимешься к себе, соберешь только те вещи, которые тебе понадобятся для сна и на утро, и мы поедем в мой дом.

Сесилия попыталась отстраниться от Алекса, но не тут-то было.

Ее держали крепко.

– Алекс, ты серьезно?

– Абсолютно.

– Как я поеду к тебе?..

– В качестве моей гостьи, Сесилия. Все очень просто, не стоит усложнять.

По логике и руководствуясь правилами приличия, Сесилия сейчас должна была воспротивиться, привести, если не с десяток, так два-три довода, по которым она не может поехать с ним.

Но язык словно прирос к небу, в голове стояла звенящая пустота, и все слова куда-то испарились.

Наверное, во всем была виновата ночь.

И ветер, что продолжал тоскливо завывать, склоняя ветви деревьев и отбрасывая причудливые тени на окна.

– Пожалуй, не стоит, – медленно проговорила Сесилия и уперла руки в мужскую грудь. Она хотела всего лишь оттолкнуть Алекса, освободиться, но, почувствовав под ладонью биение сердца, внезапно ощутила, как кровь в очередной раз приливает к щекам.

Слишком длинная ночь выдается.

– Вот и хорошо. Люблю покладистых девочек!

– Алекс, это уже слишком!

Ей надлежало возмутиться, но отчего теплая волна окатила тело?

– Иди. Я жду тебя.

Лишь поднимаясь по лестнице, Сесилия вспомнила, как ей стало одиноко и неуютно, когда Алекс разжал руки и все-таки освободил ее.

Захлопнув за собой дверь, Сесилия прижалась к ней спиной.

Что она делает?..

Вопрос был риторическим, но неожиданно вызвал злость у девушки. Хватит жить в раковине каких-то нелепых посылов, правил, придуманных и установленных не тобой и не для тебя. Сейчас речь шла о ее безопасности. И, возможно, о ее жизни.

Кто-то влиятельный и дотошный слишком сильно заинтересовался ей. Это не к добру.

Сесилии нужен защитник. И да, черти преисподней, не было в их мире сильнее и опытнее человека, чем Смотрящий. Она не говорила конкретно про Бардока, она имела в виду специфику его деятельности, которая не афишировалась.

Выбор очевиден.

Сесилия оглядела комнату, служившую последние недели ей спальней. Смятая кровать, на которой она мучилась сегодня от бессонницы, брошенное покрывало. Несколько баночек с кремами – опять-таки баловство, позволенное накануне. Ранее Сесилия варила кремы сама. Что взять с собой в дом Алекса? Они завтра наверняка вернутся и уже соберутся основательнее.

Ее ридикюль и небольшой дорожный саквояж находились в комоде, в нижнем ящике. К нему Сесилия и отправилась.

Собралась она быстро. Ничего лишнего, без суеты. Дамские принадлежности, немного денег. Револьвер. Он обязателен. И дело уже не в том, доверяла ли она Алексу. Револьвер для собственной безопасности и ощущения защищенности.

С дорожным платьем пришлось повозиться. Хотя Сесилия и считала, что успокоилась, собралась, пришла в себя, пальцы не слушались, были словно деревянными и застегивали мелкие пуговички с трудом.

Наконец, взяв ридикюль и саквояж, Сесилия открыла дверь спальни и едва не натолкнулась на поднятую руку Алекса. Тот планировал постучать в дверь. Мужчина с недовольным видом глянул на Сесилию.

– Я начал переживать.

– Я старалась быстро.

Он, продолжая хмуриться, перехватил саквояж в одну руку, второй же рукой без позволения взял в плен узкую ладонь Сесилии и повел девушку к лестнице. Та послушно последовала за ним.

На улице их ждала крытая повозка без возничего. Алекс помог Сесилии забраться, а потом сам занял место возничего.

Сесилия, откинувшись на кожаную спинку, притихла. А ведь Алекс торопился к ней. Неужели прыгнул в первую повозку и приехал по ее зову? От этой мысли сердце сжалось в груди.

Что-то грядет.

То, что изменит ее жизнь кардинально.

Особняк Алекса располагался на одной из фешенебельных улиц Крамаса, соседствуя с другими роскошными постройками. Остановив повозку и кинув вожжи заспанному лакею, что ждал возвращения хозяина с зонтиком на крыльце, Алекс поспешил укрыть Сесилию.

– Пойдем. Осторожно, скользко.

Они снова находились рядом, и Сесилия не могла удержаться, чтобы не втянуть в себя запах Алекса, приправленный каплями дождя. Он пьянил и возбуждал одновременно. Дурманил и окутывал.

Сесилия плохо помнила, как они вошли в дом Алекса. Не запомнила она и обстановку. Лишь скользнула взглядом по интерьеру – все дорого и обставлено со вкусом.

– На втором этаже есть уютная комната для гостей. Я провожу.

– Алекс, спасибо.

– Пока не за что. Идем.

Бардок не выпускал руку Сесилии, пока они поднимались на второй этаж. Сесилия говорила себе, что это слишком, что она взрослая, самостоятельная лесса, и проявление слабости ей не свойственно. Но, Праматерь, как же хорошо идти рядом с Алексом и знать, что он возьмет часть забот на себя.

Коридоры в особняке были освещены, и Сесилия мимолетом отметила, какие красивые гобелены украшают стены.

Алекс открыл дверь и пропустил девушку вперед.

– Надеюсь, тебе понравится и будет комфортно.

Сесилия, увидев размеры комнаты для гостей, едва не рассмеялась. Гостевая была выполнена в нежно-фиолетовых тонах. Тяжелые шторы красиво опадали на пол, выложенный начищенным до блеска паркетом. Огромных размеров кровать, где одной можно потеряться, стояла посредине комнаты, украшенная белоснежным балдахином с приятной фиолетовой каймой. Мебель: комод, зеркало, столик – все говорило о том, что комната предназначалась для женщины. Очень красиво, нежно, уютно.

Если бы Сесилия отделывала комнату для себя, лучше и не пожелала бы.

– Здесь роскошно.

Девушка прошла дальше и поставила ридикюль на комод. Становилось жарко, и Сесилия, не замечая, что действует инстинктивно, принялась расстегивать пуговицы на жилете.

– Сесилия?

Она не заметила, как Алекс оказался рядом. Он со спины положил руки на ее плечи и властно развернул к себе лицом:

– Ну-ка, лесса, дай я на тебя посмотрю.

Она подняла голову кверху, ей не понравился приказной тон Бардока. Пусть он и помогает ей, и она находится в его доме, но командовать собой не позволит.

Лицо Алекса было нахмуренным. Темные глаза чуть прищурены и обращены на нее.

– Да твою ж мать…

От возмущения и негодования Сесилия ахнула. Чего-чего, а ругательство в ее присутствии – это откровенный перебор. Она уже открыла рот, чтобы поставить все-таки зарвавшегося Алекса на место, но ей не предоставили возможности высказаться.

Алекс поднял руку и прижал ладонь к ее лбу.

– Сесилия, ты почему молчишь? Ты в курсе, что горишь? Что у тебя жар?

Глава 14

– Нет же, я прекрасно себя чувствую. – Сесилия смутилась и попыталась уйти от щекотливой темы.

Куда там.

Бардок, не желая ничего слушать, повел ее к кровати.

– Приляг.

В свете магических канделябров Сесилии показалось, что она увидела в его глазах нечто напоминающее тревогу.

С чего бы Алексу испытывать за нее тревогу?

– Алекс, спасибо, ты и так помог мне. Не стоит возиться со мной, как…

– Приляг, я сказал.

В его голосе появились жесткие нотки, которые по логике должны были вызвать у Сесилии протест или мурашки, но произвели противоположное впечатление. В груди зародился непонятный смущающий трепет.

– Я…

– Сесилия.

Он посмотрел на нее так, что девушке мгновенно перехотелось спорить. Она подошла к кровати и осторожно опустилась на нее. Руки коснулись шелка и прекрасных выбитых рисунков на покрывале. Сесилии кощунственно было даже трогать подобное чудо, не то чтобы на нем сидеть.

Но все ее смущение, трепет, непонятный восторг и смятение испарились в одночасье, когда она увидела, как опускается на одно колено Алекс.

Прямо перед ней.

Она не успела ничего сказать, во рту все пересохло, да и дальнейшее происходящее никак у нее не могло вязаться с тем Алексом Бардоком, про которого она слышала много нелестных, даже негативных отзывов. Пугающих.

Алекс нырнул одной рукой ей под подол платья и обхватил лодыжку. Выставил ножку вперед и принялся расшнуровать легкие летние ботинки, предназначенные именно для непогоды. Пальцы Алекса уверенно держали ногу Сесилии, другой же рукой он ловко справлялся со шнуровкой.

Ничего более необычного девушка и представить не могла.

Она, как зачарованная, смотрела на темноволосую макушку Алекса. На волосах поблескивали капельки дождя, делая мужчину более доступным.

Бардок снял сначала один ботинок. Потом второй. И Сесилия позволила ему это сделать.

Она не могла ничего сказать который раз за последний час. Позволяла Алексу руководить собой и не находила в этом ничего ужасного.

Алекс, поставив оба ботинка рядом с кроватью, не спешил подниматься. Он, заключив в ладони одну ступню, начал растирать.

– Странное дело. Ты вся горишь, а ноги у тебя ледяные. Если не принять срочные меры, ты заболеешь.

– Чувствую я себя хорошо.

Ей надо было что-то сказать.

– У тебя скачет адреналин в крови. Это плохо. Я вызову лекаря.

– Не стоит беспокоить человека, я…

Алекс медленно поднял голову, и Сесилия замолчала. Его взгляд был красноречивее всяких слов и заставил Сесилию почувствовать себя маленькой, нерадивой девочкой, которая ничего не может сделать сама, зато причиняет множество лишних хлопот взрослому.

– Хорошо, Алекс, я сделаю так, как ты считаешь нужным, – произнесла она, пряча улыбку. – Только не смотри на меня так.

– Как? – усмехнулся Бардок, переключаясь на вторую ногу.

Сесилия пожала плечами.

– Так.

– Исчерпывающий ответ, лесса. Мне не нравятся симптомы, поэтому будь послушной девочкой, ложись, а я пошлю за лекарем. И я бы посоветовал тебе снять платье.

Лекарь прибыл по ощущениям Сесилии через пару часов. За это время ей успели принести чай, правда, без бергамота, о чем она мысленно сожалела, и заставили выпить какую-то витаминную смесь. Лекарь оказался приятным мужчиной в возрасте, вполне дотошным, чтобы диагностировать у нее переутомление, чем немало ее удивил.

– Переутомление? – решила она уточнить, не глядя на Алекса, который стоял поодаль и молча выслушивал, что говорил лекарь.

– Да, милая лесса.

– Но я последний месяц только и делаю, что отдыхаю.

Лекарь нахмурился.

– А вот это уже интересно…

Он повернул голову в сторону Алекса.

– Я пропишу вам микстуру. Больше гуляйте, отдыхайте. Обязательно спите по ночам.

Смутные сомнения закрались в душу Сесилии.

– Я вас провожу, – сказал Алекс.

– Буду признателен, майстрис Бардок.

Как только за мужчинами закрылась дверь, Сесилия села в кровати и приложила руку ко лбу. И правда, есть небольшая испарина. Странно. Чувствовала она себя вполне сносно, остальное можно смело списать на бессонную ночь. Скоро рассвет, а она даже не ложилась спать.

Сесилия, проигнорировав наставления лекаря, спустила ноги с кровати и встала. На легкое головокружение она тоже не обратила внимания. Не кисейная лесса.

Ей захотелось глотнуть свежего воздуха, и она направилась к задрапированному тяжелой шторой окну. Справиться со шторой оказалось не таким уж простым делом. Окна в доме Алекса отличались высотой и шириной, просто огромные. Отодвинув штору не до конца, Сесилия уже взялась за ручку рамы, чтобы приоткрыть окно, благо дождь прекратился. Ее остановило присутствие лекаря и Алекса у ворот. Мужчины напряженно о чем-то говорили.

Естественно, Сесилия не могла слышать их разговора, как-никак выделенная ей спальня находилась на втором этаже, и если бы даже мужчины стояли под окном, услышать разговор полностью не предоставлялось возможным. Сесилии хватило и выражения лиц собеседников.

Сразу перехотелось и дышать, и открывать окно. Но свежий воздух ей был необходим, и она все же сдвинула ручку рамы. Как и следовало ожидать, делом это оказалось непростым. Ветер тоже угомонился, и Сесилия приоткрыла немного раму, впустив в комнату наполненный дождем поток воздуха. Сразу же стало легче.

Алекс, видимо, услышал посторонний шум и обернулся. Безошибочно нашел его источник и посмотрел прямо на Сесилию. Девушка улыбнулась.

Алекс быстро распрощался с лекарем и уверенной походной хищного зверя, вышедшего на охоту, направился к крыльцу. У Сесилии странно защемило сердце, она не могла заставить себя не смотреть на мужчину. Его широкие плечи так и манили, так и притягивали взгляд.

За таким будешь как за каменной стеной.

Пока Алекс поднимался по лестнице, Сесилия не сомневалась, что он к ней придет, ее бедное сердце снова разбушевалось не на шутку. Что происходит с ней? Почему она внезапно столь остро начала реагировать на Алекса?

Лишь усилием воли Сесилии удалось взять эмоции под контроль. Она отошла от окна, от греха подальше, чтобы не продуло, все же поберечься не будет лишним. Выпила стакан воды и как раз ставила его на столик, когда, коротко постучав, Алекс вошел в спальню.

– Ты почему встала? Тебе прописан постельный режим. И спать, кстати, давно пора.

– Я сейчас лягу, Алекс. Но сначала я хочу узнать правду.

Мужчина медленно двинулся в ее сторону, вызвав трепет в груди.

Какой же он красивый… когда вот такой домашний… почти доступный…

– Какую правду, малика? – вкрадчиво поинтересовался Алекс, а у самого в глазах затаилось бушующее пламя.

– О том, что со мной происходит.

Сесилия была настроена на разговор.

– Тебе лекарь все сказал.

– Нет. Алекс, не держи меня за дурочку.

– Сесилия, давай ты поспишь, а потом мы поговорим.

– Значит, все-таки что-то есть, о чем ты мне не хочешь сообщать? – Сесилия гневно прищурила глаза и скрестила руки на груди. – Это, между прочим, мое здоровье! И если со мной что-то не так, я имею право знать!

Пока она говорила, Алекс успел подойти к ней опасно близко. «А ведь он тоже не спал всю ночь», – мелькнула мысль. Вон и круги под глазами обозначились, и мелкие морщины стали глубже.

Из-за нее.

– Ты узнаешь. Но завтра. С утра.

– Уже завтра. И уже скоро утро.

– Тем более. Женщина, не зли меня, – как-то по-особому сказал Бардок, чем остановил дальнейший поток ее возражений. – Послушай меня… Сейчас не лучшее время для разговора. Мы оба немного утомились.

– Мне не нравится, что от меня скрывают нечто важное.

– Я знаю, что тебе не нравится. Но прежде чем делать какие-то поспешные выводы, я хочу еще кое в чем убедиться.

– Значит, все-таки не так все просто… И у меня не переутомление и не простуда.

Алекс поднял руку и коснулся щеки Сесилии. Девушку тотчас бросило в жар, захотелось продлить ласку. Приласкаться.

– Первое, что мне в тебе понравилось, лесса Сесилия, это твой ум. Потом – умение держаться. Ты потрясающая. Не думал, что скажу подобное хотя бы одной девушке.

Сесилия часто-часто задышала.

– Я вам нравлюсь, майстрис Бардок?

– Снова на «вы»?

– Вырвалось.

Они говорили полушепотом, словно боялись быть услышанными.

– Да, ты мне нравишься. Очень. И я еще не решил: благо это для тебя, Сесилия или все же зло.

Утро у Сесилии выдалось поздним. По ощущениям она проснулась ближе к полудню и еще некоторое время нежилась в кровати, позволила себе такую роскошь. Вдыхала аромат чистого накрахмаленного белья, снова рукой гладила шелковые простыни. Чудесно.

Сесилия еще не открыла глаза, находилась в сладком плене сновидений, а уже вспомнила, что она в доме Алекса. Немного полежав и подумав, она пришла к выводу, что ей нравится находиться у него в гостях. Отдых в чужом городе – хорошо, но, во-первых, через некоторое время приедается и хочется видеть знакомые лица, а во-вторых, ввиду последних событий защита для нее очень актуальна. Сесилия не тешила себя напрасными надеждами и иллюзиями, она недостаточно сильна и не обладает необходимыми навыками для самозащиты. Да, умеет пользоваться револьвером и даже довольно метко стреляет, но этого мало.

Ее сильно насторожило вчерашнее молчание Алекса. Следует разобраться, что он от нее скрывает.

А не хотелось…

Сегодняшним утром, вернее уже днем, хотелось лености. Разбаловал Сесилию южный городок.

Стук в дверь заставил ее поспешно натянуть покрывало до подбородка.

– Да, войдите.

Это был Алекс.

В отличие от нее, выглядел он бодро. Одетый в черные брюки и белоснежную рубашку, оттеняющую его бронзовую кожу, он производил ошеломляющее впечатление на женское восприятие. Опасный мужчина, чего тут скажешь.

– Доброе утро, Сесилия.

– Доброе, Алекс. Только, наверное, уже не утро, а день. – Она улыбнулась, не замечая, как адреналин скакнул в ее крови и радость захлестнула сердце.

Мужчина направился к ее кровати, и у Сесилии невольно перехватило дыхание. Как-то она не привыкла встречать утро подобным провокационным образом.

– Ты должна была выспаться, я отдал распоряжение тебя не будить.

– А если бы я и сейчас спала? – Она хитро улыбнулась.

На что мгновенно получила ответ – серые глаза опасно и вместе с тем чарующе блеснули, словно легкая пикировка с ней доставит ему удовольствие.

– Мне можно тебя будить, – не сказал, а едва ли не промурлыкал Алекс, окончательно преодолевая расстояние, разделяющее их.

Более того!

Алекс безо всякого стеснения отодвинул край одеяла и присел на кровать.

– Вот как даже, – протянула Сесилия, стараясь не обращать внимания на терпкий запах парфюма Бардока, который окутывал ее мягко, но неумолимо.

– Да. И непременно с небольшим дополнением.

Сесилия уже открыла рот, чтобы уточнить, про какое именно дополнение он ведет речь, и только успела ахнуть, потому что темноволосая голова Алекса стремительно приблизилась к ее лицу, и теплые губы накрыли ее.

Он уже целовал ее. Она знала, каково это.

И все же…

Оказалась не готовой к той сладкой истоме, что разом разлилась по ее телу, погружая в водоворот чувственности и страстной неги. Тело Сесилии мгновенно откликнулось на неробкие и абсолютно нескромные прикосновения Алекса. Он целовал властно, жадно. Сразу же захватив в сладостный плен ее губы. Он ласкал их языком, проводя кончиком по губам. Играл. Пробовал. Чтобы в следующую секунду втянуть в себя, немного прикусывая зубами и посылая по телу Сесилии новые, куда более сильные импульсы возбуждения.

Девушка не заметила, как выгнула спину в интуитивном стремлении быть как можно ближе к Алексу. Ее пальцы скомкали простыню, не в силах противиться возбуждению. Сесилия глухо застонала в мужские губы и ответила на поцелуй. Приоткрыла губы и сама уже принялась исследовать Алекса в жажде продлить нечаянное удовольствие.

Поцелуй уносил ее куда-то вдаль, за горизонт. Воспламеняя в ней до сих пор дремлющую страсть. Открывал новые стороны ее чувственной натуры.

Хотелось большего. Постыдного. Откровенного.

Словно прочитав ее мысли, Алекс незаметно для восприятия Сесилии сменил позу – он подался вперед, приближая свое тело к ее, слегка навалился, дав ощутить тяжесть. Его плечи заполнили для нее все пространство вокруг, и, не желая бороться с искушением, она вскинула одну руку и впилась в его литые плечи. Ей нравилось чувствовать его кожу, его мускулатуру, таившую в себе силу, мощь, ловкость.

Ей просто нравилось касаться Алекса.

Голова слегка закружилась.

Как оказалось, поцелуй был только первым этапом.

На грудь Сесилии легла рука Алекса и ощутимо сжала. Сесилия охнула, но противиться не стала. Пусть…

Ей хотелось продолжения.

Хотелось зайти чуть дальше.

Эмоции захлестывали девушку, а то, что творил с ее телом Алекс, поражало и удивляло, заставляя ее капитулировать. Он ласково сжимал налитую грудь, ловко найдя сосок и тотчас принявшись с ним играть через плотную ткань ночной сорочки. Сорочка была на шнуровке, та за время сна ослабла, и, если потянуть за одну веревочку, она с легкостью поддастся.

Тесьма пока не интересовала Алекса, его больше занимал сам сосок, который от его опытных ласк превратился в острый камушек и позволял проделывать с собой многие нехитрые манипуляции, от которых Сесилию бросило в жар. Продолжая с неопытностью познающей отвечать на поцелуй, сама Сесилии заскользила рукой по спине Алекса. Немного разведя пальцы, она старалась как можно больше «охватить» мужчину.

Ей это требовалось.

В какой-то момент Алекс оторвался от ее губ, сорвав с них жалобный, протестующий стон. Но лишь для того, чтобы глазами с поволокой осмотреть ее. Впиться взглядом в припухшие от его жадных ласк губы, спуститься ниже. Задержаться в области выреза сорочки. И обратить внимание на шнуровку.

Гипнотизируя Сесилию, не разрывая с ней зрительного контакта, он, удерживая вес собственного тела на одном локте, второй рукой все же добрался до тесьмы и потянул…

Шнуровка с легкостью поддалась.

Сесилия задержала дыхание.

Что будет дальше?

Мужские пальцы осторожно коснулись ее ключицы, заскользили к центру. Уверенно раздвинули края сорочки, открывая доступ к округлым полушариям.

– Ты прекрасна, Сесилия.

Хриплый голос Алекса прозвучал замысловато-сладкой музыкой для ушей Сесилии.

Девушка лежала без движения, позволяя себя рассматривать.

Она уже все решила.

Сесилия физически ощущала, как Алекс ей любуется. И это добавляло жара в ее вспыхнувшее пламя страсти. Между ног стало непривычно мокро. Ложась спать, девушка не то от усталости, не то по привычке, забыла про панталоны. Сейчас бы они намокли и доставляли ей дискомфорт. Она инстинктивно свела ноги вместе, чуть согнув их в коленях, чтобы уменьшить жар между бедер. Тело начало жить другой жизнью.

Глаза Алекса потемнели, из серых превратились фактически в черные, или ей так казалось? Да какая разница!

Тяжесть Алекса была приятна, и Сесилия снова погладила мужчину по спине, сорвав с его губ приглушенный стон. Получается, Бардок не так спокоен и уравновешен? Где-то глубоко внутри Сесилии появилось легкое удовлетворение. Ей хотелось, чтобы Алекс реагировал на нее остро, томно.

Откуда появилось подобное желание?

Сесилия не знала и знать не желала.

– Алекс.

Его рука полностью сдвинула ткань и обнажила грудь. Холодный воздух коснулся голой кожи, заставив сосок еще сильнее съежиться.

– Я не могу этого не сделать, – глухо сказал Алекс.

Сесилия не поняла, о чем он, но когда почувствовала обжигающе-горячие губы мужчины на своем соске, приглушенно вскрикнула. Его губы сомкнулись на вершинке, лизнули. Сесилия, не в силах справиться с собой, выгнула спину и запустила руку в волосы Алекса.

Праматерь…

Помоги ей.

– Сесилия, останови меня.

Голос Алекса забирался под кожу, вспарывал ее, навсегда оставляя на ней свои следы.

Девушка зажмурилась и мотнула головой.

– Ты искусительница.

Ее сосок снова лизнули, и она коротко вскрикнула, резко распахнула глаза, когда почувствовала, как полы сорочки соединяют.

– Алекс?

– Малика, ты потом будешь проклинать меня, говоря, что я воспользовался твоим полусонным состоянием. – Мужчина выпрямился и провел рукой по и без того растрепанным волосам. – Если мы с тобой окажемся вместе в одной постели, то я хочу, чтобы мы оба полностью отдавали отчет, что делаем. И о последствиях – тоже.

Сесилия чувствовала себя настолько обманутой, что даже не обратила внимания на его последние слова. Она смотрела на мужчину, и обида захлестывала ее. Глупая, полностью лишенная какой-либо логики. Ей бы надо, напротив, радоваться, что кто-то из них двоих очнулся от сладострастного наваждения, взял себя в руки, остановился. А что чувствует она? Как маленькая девочка, которой пообещали конфетку, а потом резко передумали отдавать.

Сесилия протяжно выдохнула. Ни в коем случае нельзя показывать, что она разочарована. Что она жаждет продолжения.

Да, это не свойственно ей, и, несмотря на то что Бардок имел о ней достаточно информации, она не хотела, чтобы он о ней думал, как о развратной.

Чтобы сравнивал ее с Вивьен и ставил их на одну сторону.

– Это было… – начала она говорить и замолчала, не зная, как продолжить. Облизнула пересохшие губы и тотчас поймала едва ли не яростный взгляд Алекса, брошенный на них. – Горячо.

Она не любила врать.

– Да. Очень. Поэтому и стоит остановиться.

– Да, – вторила она и все же не смогла удержаться от легкой усмешки: – Майстрис Бардок, если кто-то даже сможет предположить, что вы первый отказались от девушки, ваша репутация потерпит сокрушительный удар.

Алекс усмехнулся в ответ.

– Она переживет это.

Он поднял руку и дотронулся до щеки Сесилии.

– То, что началось здесь и сейчас, будет иметь продолжение, малика. Но только тогда, когда ты будешь готова.

– Интересно, и как ты это поймешь?

– Это поймешь ты.

Алекс пружинисто поднялся на ноги.

– Мне лучше отойти от тебя, – с насмешливым блеском в глазах заметил он. – От греха подальше.

Сесилия развеселилась. Вот так внезапно.

Продолжая еще испытывать остатки возбуждения, Сесилия, ерзая бедрами, присела, благо многочисленные подушки позволяли.

– Ты умеешь пробуждать девушек, Алекс.

– Малика, а ты сейчас понимаешь, что твоя фраза звучит очень двояко?

Она пожала плечами.

– Каждый думает в меру своей испорченности. Лично я говорю про пробуждение ото сна, а что ты имеешь в виду…

Она поджала губы, чтобы не рассмеяться, и услышала, как Алекс приглушенно выругался, но без злости.

– Чертовка. Сесилия, ты удивляешь меня ежедневно.

– Интересно, чем?

– Ты раскрываешься. Медленно, тягуче, я бы даже сказал. Но при нашей жизни это правильно.

– Я не играю в игры.

– Я знаю. За это ценю тебя еще больше.

– Алекс, твои откровения с утра меня пугают.

– Когда это ты стала пугливой, малика?

– Да вот думаю начинать.

– Не стоит. Не теряй своей естественности и очарования.

– Как скажешь.

– Как спала?

– Очень хорошо. Матрас изумительно мягкий.

Алекс, откинув голову назад, задорно рассмеялся, а у Сесилии екнуло в груди. Она слушала его смех и наслаждалась.

А еще пыталась запомнить. Запечатлеть на долгие годы свои ощущения, свое восприятие происходящего. Эмоции.

Она не строила иллюзий – если между ней и Алексом Бардоком случится связь, любовный роман, он будет коротким и жарким.

Расставание – горьким и опустошающим для нее.

Но Сесилия готова.

Да.

Ей нужны эмоции, она жаждет их получить, чтобы потом долгими зимними вечерами, неважно, где проведенными – здесь, в Крамосе, или на своей исторической родине, в провинциальном Уликсе, знать, что они есть. Что она ими жила, пылала, испытывала. Что такое имело место быть.

И наслаждаться, вспоминая.

Ни о чем не жалея.

Глава 15

День пролетел незаметно.

К вечеру Сесилия разозлилась окончательно и не без основания.

Во-первых, Алекс запретил ей выходить из дома.

Запретил!

Ей!

Даже мало говорящего охранника, больше похожего на двигающийся шкаф, приставил.

– Вам нельзя, лесса.

– Что? – не совсем поняла Сесилия и растерянно моргнула. Ей послышалось?

– Выходить нельзя, – гробовым тоном повторил шкафоподобный. – Майстрис запретил.

И все.

Никакие гневные речи не действовали.

Во-вторых, сам Алекс куда-то уехал после того, как они пообедали и попили чай. Кстати, чай с бергамотом. Совпадение? Сесилия сомневалась. Но от этого было вдвойне приятно, когда человек знает, что ты любишь, и заботится о том, чтобы у тебя это было.

Самое интересное началось несколькими часами позже. Сесилия обнаружила, что Алекс отбыл, более того, фактически сделав ее заложницей в своем доме.

Доводы разума по типу того, что он заботится о ней и оберегает, не помогали.

Она расценила его поступок как посягательство на личную свободу.

Подобное недопустимо.

Охранник следовал за ней тенью. Шпионил? У него было распоряжение, о чем он ей тоже сообщил.

Выместить на нем гнев хотелось, но Сесилия сдержалась. Он – наемный человек, что ему сказали, то он и делает.

А вот Алекс…

К тому же Смотрящий ловко ушел от разговора про ее здоровье. Она даже спрашивала его напрямую, но он умудрился ответить так, что она ничего не поняла. Витиевато, много и абсолютно не по теме. Бардоку бы в палате майстрисов заседать, прирожденный политик и дипломат. Хотя с последним она погорячилась.

Время текло ужасно медленно, особенно учитывая, что она находилась в чужом доме.

Третьим поводом для возмущения – и еще какого! – послужило то, что доставили ее вещи.

Все!

Сначала Сесилия даже не поверила своим глазам. Как?.. Надо предполагать, что некоторые нашли ответ на ее вопрос, при этом не особо спрашивая ее саму. Сесилия мысленно закипала, наблюдая, как посыльные приносят чемоданы с ее вещами. Сумки, саквояжи, все то, с чем она приехала на южное побережье.

Ну, знаешь, Алекс, это уже слишком! Перебор!

Одно дело, если бы они поехали вместе и она сама все собрала, и другое – когда в ее вещах кто-то шебуршился! Перебирал. Трогал. Сесилию от гнева начало потрясывать. Она смотрела на чемоданы и не находила слов. Наверное, в тот момент попадись ей на пути Алекс, он услышал бы о себе много интересного, пусть и не совсем нового.

Успокоиться удалось лишь через несколько часов, когда начало вечереть. Ей подали ужин, который она съела в гордом одиночестве, восседая в малой столовой.

Вернувшись в спальню, Сесилия едва не заплакала, когда увидела, что ее вещи за это время успели разложить. Девушка опустилась в кресло и смиренно положила руки на колени. Почему у нее такое чувство, что всем дали четкие инструкции, как обвести ее вокруг пальца?

Переодевшись без помощи горничной в платье с легкими, но длинными рукавами, больше подходящее для вечерней прогулки, Сесилия вышла в сад. Шкафоподобный охранник – следом.

Ей необходим воздух. Иначе быть беде. Не спасал даже любимый чай.

Внутри у Сесилии все клокотало от негодования. Она даже не желала находить какие-то мотивы в поступках Алекса! Не желала разбираться! Ее захлестывали эмоции.

Сад в доме Бардока располагался с задней части двора и представлял собой ухоженные аллеи с многочисленными зелеными кустарниками, идеально постриженными, и цветами, от разновидностей которых и ароматов захватывало дух. Сесилия опустилась на деревянную резную скамью, откинулась на спинку, что совсем не надлежало примерной лессе, и прикрыла глаза.

За весь день, проведенный в полнейшей лености и негативных эмоциях, ее несколько раз бросало в жар, потом резко тело покрывалось испариной. Да, с ней что-то не так. Ранее она не замечала за своим телом подобных перемен, даже в первые дни, когда могла начаться акклиматизация.

Сколько так сидела Сесилия, она не знала. Решила вернуться в дом, когда ощутимо похолодало, да и сумерки накрыли город.

Попросив принести в спальню бокал вина, Сесилия, придерживая юбки, чтобы не наступить на край, ни о чем не думая, поднялась на второй этаж и прошла к себе.

Открыла дверь и тотчас мстительно прищурила глаза.

В кресле в вольготной позе ее ожидал хозяин дома.

Вот как, значит…

Сесилия, ничего не говоря, сдерживаясь от желания хлопнуть дверью, аккуратно прикрыла ее за собой.

Спокойно. Только спокойно.

– Добрый вечер, Сесилия.

– Пошел к черту, Алекс.

– О как даже.

– Да! – Она все же сорвалась. – Что ты себе позволяешь? Тебе не кажется, что ты переходишь границы и… Что ты делаешь?

Вся ее бравада закончилась очень быстро. Стоило Алексу подняться и в два шага преодолеть разделяющее их расстояние. Сесилия немного стушевалась, не ожидая от него столь поспешных действий. Ей казалось, что он начнет если не оправдываться – подобное от Бардока ожидать было глупо и наивно, – то хотя бы выслушает все ее претензии.

Ничего подобного.

Лишь когда он выдвинулся на нее, она обратила внимание на лицо Алекса. Жесткое. Даже злое. Про глаза и говорить не стоило. Они блестели тем самым опасным серым огнем, который темнел с каждой минутой, предвещая ей зарождающуюся бурю.

Она раньше не пасовала перед ним. Не испугается и сейчас.

Он шел.

Она не сдвинулась с места.

Алекс остановился максимально близко к ней, и она невольно обратила внимание, что от него странно пахнет – морем, дымом, сигарами и еще чем-то смутно знакомым и одновременно отталкивающим. Запах, совершенно не свойственный Алексу. Чужой.

Пока она пыталась разобраться в смутившем ее запахе, Бардок предпочел действовать. Поднял руки, взял Сесилию за плечи и развернул к себе спиной. Девушка охнула от неожиданности.

Дальше – хуже.

Предыдущие гневные слова так и остались невысказанными, потому что в очередной раз за сегодняшний день в ее душе всколыхнулись новые.

Алекс Бардок начал ее раздевать.

– Алекс! – возмущенно закричала она, на что сразу же получила короткое:

– Помолчи.

От такой наглости Сесилия задохнулась. Хотела развернуться и залепить Алексу пощечину – видит Праматерь, он ее заслужил, да и не одну, – но кто же ей позволил.

Более того! Ее шлепнули по ягодицам.

Вот тут она совсем опешила. Никогда ни один знакомый не позволял подобной вольности! Это оскорбление.

– Бардок! Немедленно прекрати! Я требую…

– Сесилия, лучше тебе помолчать. Я на грани. Взбешен. И если ты не хочешь, чтобы я на тебе сорвался, делай как говорю.

В голосе Алекса слышалась едва сдерживаемая ярость, которая странным образом подействовала на Сесилию. Остудила.

Девушка замерла. Не все так просто. Ох, совсем.

Руки Алекса действовали знаючи и умеючи. Чувствовался опыт. Сесилия горько усмехнулась – скольких девушек он раздел за свою жизнь? Многих. Многие раздевались сами или встречали его уже в пеньюаре. Ревность накатила на Сесилию, оглушив.

Она ревнует Бардока? Не может быть!

Но другим чувством то, что она испытывала в эти секунды, сложно назвать.

Сесилия протяжно выдохнула, пытаясь вернуть спокойствие.

– Зачем ты меня раздеваешь? – шепотом спросила она. Голос ее подвел, немного осип.

– Мне надо удостовериться.

– В чем?

Она замерла.

– Найду – сообщу, – категорично ответили ей.

– А если не найдешь?

– Найду, – и почти сразу же: – Не дергайся, малика, прошу тебя.

Сесилия послушалась. Сама не ожидала.

В комнате повисла тишина. Лишь стук настенных часов и прерывистое дыхание мужчины и женщины.

Сесилия не верила в происходящее – она позволяет себя раздевать! Добровольно. При этом стоит сама не своя, пытаясь утихомирить разбушевавшиеся чувства, что захлестнули ее с невероятной силой.

Как быстро все меняется.

Как быстро меняемся мы.

Наши взгляды. Интересы. Убеждения. Под воздействием извне происходят метаморфозы внутри. Наверное, это логично. Наверное, это правильно.

Иногда Сесилия задерживала дыхание.

Когда пальцы Алекса касались ее обнаженной кожи. Он спешил и, возможно, нервничал. Если последнее не так, то почему его движения были порывисты, резки?

Платье упало на пол. Юбки тоже.

Сесилия молчала. Закусила губы и приказала себе ничего не говорить.

Мужское дыхание за спиной участилось, стало более шумным.

Сесилия порадовалась в душе. Значит, ее обнаженность не оставляет Алекса равнодушным.

Она заставила себя не оборачиваться.

Стой как стоишь, Сесилия.

– Мне придется снять с тебя белье, лесса. – Горячее дыхание обожгло шею Сесилии, заставив девушку прикрыть глаза.

Какое-то безумие.

– Надо – снимай.

В голове вертелись десятки вопросов. Кожа стала очень чувствительной, снова жар охватил Сесилию. И непонятно – жар был следствием загадочного недомогания или на нее действовали прикосновения Алекса.

То, что он стоял за ее спиной, тоже добавляло легкой нервозности, но уже более приятной, с намеком на сексуальный подтекст.

Корсет был первым.

Прохладный воздух коснулся обнаженной груди Сесилии, и соски отреагировали тотчас – гордо вздернулись кверху.

Сесилия не чуралась обнаженности, хотя и не была лишена стыдливости. Но когда тебя с рождения готовят быть маликой, уметь танцами пробуждать желание в тех, кто его испытывать не может, тут не до ложной скромности. В век длинных пышных юбок и закрытых декольте танец одалиски предполагал внутреннюю раскрепощенность и сосредоточенность. Готовность ко многому. В первую очередь стать другой, не такой, как остальные.

Поэтому стыд для Сесилии имел иные понятия.

Пальцы Алекса коснулись резинки панталон. Замерли.

Сесилия стояла, не шевелилась.

Не произносила ни слова.

Панталончики скользнули по бедрам вниз.

Задели колени.

Шумный выдох, больше похожий на рык или на стон раненого зверя, разнесся по комнате.

– Сесилия.

От голоса Алекса она затрепетала.

– Если ты искал повод раздеть меня…

Ее снова взяли за плечи и развернули. Сесилия оказалась не готова встретиться взглядом со взглядом Алекса. Тот смотрел на нее пристально, жгуче, опьяняюще. Она разом потонула в его глазах.

Он никогда раньше на нее так не смотрел. Зло и завораживающе одновременно. Словно в нем боролись два абсолютно противоречивых чувства. И они были непосредственно связаны с ней. Направлены на нее.

Алекс стоял так близко к ней, что они едва не соприкасались телами. Ее обнаженная грудь и его наполовину расстегнутая рубашка. Одно неосторожное движение, легкое покачивание, и она окажется в его объятиях.

Нагота должна была доставить Сесилии неудобство. Одно дело – нижнее белье или облачение малики, другое – полная обнаженность.

Но ничего подобного не было.

Сесилия стояла, вздернув подбородок кверху. Ее тоже терзали противоречия. Желание вцепиться ногтями в лицо Бардока никуда не делось. И в то же время хотелось знать, зачем он столь театрально лишил ее одежды.

– Мне надо было убедиться, – продолжая удерживать своим взглядом ее взгляд, проговорил Алекс.

– В чем же?

– Вот в этом.

И он положил руку ей на бедро.

А потом и опустился на колени, чем окончательно шокировал Сесилию. Кровь прилила к щекам, ударила в голову.

Лицо Алекса находилось так близко к ее… Нет-нет-нет! Об этом не думать!

Но как не думать, когда она чувствовала его горячее дыхание на своем бедре?

Выдохнув и призвав в помощь Праматерь, Сесилия опустила голову вниз.

Ох…

Если она и видела в своей недолгой жизни что-то более будоражащее, меняющее в корне ее жизненные устои, выбивающее ее из зоны комфорта, так это стоящий на коленях Алекс Бардок.

По ее телу рассыпались сотни тысяч искр. Они кололи, искрили, пробуждали. Между ног мгновенно стало жарко, казалось, вся кровь устремилась к бедрам.

А еще дыхание Алекса где-то рядом… С тем самым местом… Сокровенным, к которому не притрагивался ни один мужчина.

Сесилия не могла сосредоточиться на том, что говорит Алекс. Он просит ее на что-то посмотреть, пытается показать.

Сощурив глаза, девушка посмотрела на длинные мужские пальцы, что двумя кончиками прикоснулись к бедру, чуть левее ягодицы.

– Я не понимаю. – Она ничего не видела или не могла видеть из-за ситуации в целом.

– Скажи мне, малика, когда к тебе приходили замерщицы из ателье, ты ничего странного не заметила? Было что-то, что тебя насторожило?

Сесилия нахмурилась и попыталась вспомнить. Но как это сделать, стоя голой и чувствуя, как томление все сильнее захватывает тебя? Что тебе уже не хочется разговаривать, а хочется поцелуев, жарких объятий и продолжения утренних ласк? Завершения.

– Не помню.

– Напряги память, девочка. – Хриплый голос отвлекал еще больнее.

И к нему Алекс добавил легкое поглаживание, окончательно сбив Сесилию с нужного направления.

– Алекс, скажи конкретнее, что мне надо вспомнить.

Она уже дрожала.

– Тебя случайно… как бы случайно не кололи иглой вот сюда, – он очертил пальцем все то же место на бедре, – а потом швея рассыпалась в извинениях и, возможно, чрезмерно нервничала.

Брови Сесилии медленно заскользили кверху, а сама девушка напряглась.

– Было.

Рука Алекса замерла.

– Алекс…

– Тебя заклеймили, Сесилия.

– Что?

– Тихо-тихо. – Рука снова погладила бедро, не то успокаивая, не то возбуждая.

Нет, какого он ее раздел…

– Заклеймили? Звучит ужасно. Заколдовали, ты хочешь сказать?

– Наложили некое заклинание, да. И твое тело сопротивляется. Это уже хорошо.

Сесилия не успела ничего сказать, потому что горячие губы Алекса прикоснулись к коже. Оставили свой след там, где позже Сесилия, уже находясь в ванной, обнаружит маленький, едва заметный след от иглы. Но стоило губам Алекса прикоснуться к ней, как все мысли вылетели из головы. Так не должно было быть… Где ее разумность? Логика? Осторожность? Они уступили место обжигающему желанию и… уверенности в том, что Алекс не просто злился, что за его негодованием и странным, нелогичным поведением в отношении нее скрывалось нечто большее.

Она закрыла глаза и позволила мужским губам скользить по бедру… по животу…

Не удержалась и запустила пальцы в волосы Алекса.

Тот не то заурчал, не то зарычал.

Резко поднялся и подхватил Сесилию на руки.

– Не отпущу, слышишь?

Она слышала и противиться не собиралась. Девушка все решила утром.

Она обвила крепкую мужскую шею, снова втянув в себя необычную смесь ароматов, и уткнулась лицом в область ключицы. Лицо Сесилии полыхало.

На кровать ее положили аккуратно, и она поспешно свела ноги, радуясь, что на улице ночь вступала в свои права, а в комнате лишь со стены, где ранее сидел Алекс, горели фонарики. Освещения хватало, и радовал небольшой полумрак от балдахина.

Сесилия чуть сдвинулась выше, чтобы удобнее расположиться на подушках. Между тем Алекс начал раздеваться.

Сесилия смотрела на него, не отрывая взгляда. Она хотела запечатлеть в памяти, как перед ней раздевается красивый, сильный мужчина. Как он обнажается для нее. Скидывает жилет, рубашку.

Какой же он красивый…

Широкие плечи, проработанные мышцы, без лишних слов говорящие о том, что Алекс Бардок был частым посетителем спортивных клубов, наверняка увлекался боксом. Несколько шрамов испещряли грудь. К ним тотчас захотелось прикоснуться и не только руками.

Когда Алекс принялся снимать брюки, Сесилия сглотнула вязкую слюну и задрожала сильнее.

Иногда одинокими ночами, когда снег валил за окном и дни были особенно короткими, она хотела, чтобы в ее жизни появился любовник. Чтобы страсть закружила ее, унеся в водоворот чувственности. Потом наступало утро, и к Сесилии возвращалась прагматичность.

Какой любовник в Уликсе, где каждый на глазах друг друга.

Про мужскую физиологию Сесилия знала. Мама, готовя ее к предназначению быть маликой, показывала книги, где не только имелись картинки с изображением мужского обнаженного тела в возбужденном состоянии, но и позы сношения. Сейчас Сесилия спрашивала себя – зачем? Не подталкивали ли родительницы своих девочек на неправедный путь, показывая и рассказывая про сексуальную жизнь взрослых людей?

Обнаженный Алекс впечатлял. Сесилия не смогла отвести взгляда от его груди, крупного, но без малейшего намека на лишний жирок торса, на хорошо развитые бедра.

Естественно, она не могла не задержаться на кучерявых волосах и на возбужденном половом органе.

Тут выдержка Сесилии дала сбой, она протяжно выдохнула и прикрыла глаза.

Матрас прогнулся под тяжестью Алекса, и Сесилия сразу же кожей почувствовала исходящее от мужчины тепло. Приятное… волнующее…

– Ты же девственница. – Он не спрашивал, утверждал.

Сесилия слабо улыбнулась.

– Это что-то меняет?

Небольшая пауза должна была ее насторожить.

– Теперь – нет. – И голос мужчины тоже прозвучал с некоторой долей жесткости, словно Алекс для себя что-то решил.

Его поцелуи начались с плеча. Легкие и одновременно жгучие. Они оставляли след, нет, не на коже девушки, в ее душе. Она реагировала на каждое его прикосновение. Трепетала. Подавалась вперед. Сама прикасалась. Сначала робко. И тоже до обнаженного плеча. Ее поразила сила и твердость мышц Алекса. Словно каменные. Только теплые…

Она отвечала на его поцелуи. Раскрывалась, позволяя исследовать глубины ее рта, и трепетала, когда Алекс накрывал ее обнаженную грудь большими ладонями. Он играл ее соском, сжимал, теребил. Брал его в рот, отчего она готова была сорваться на крик и сдерживалась из последних сил. Лесса все же должна вести себя прилично.

Потемневшие антрацитовые глаза сказали об обратном.

– Не сдерживайся. Я хочу слышать, как тебе приятны мои прикосновения.

Она кусала губы, он снова ругался.

– Не смей… Только я могу прикусывать их…

И прикусывал, разнося по телу новую волну сладострастной неги.

Сесилия никогда не думала, что местечко между ног у нее настолько чувствительное. Алекс накрыл его ладонью, погладил, тронул, и мир взорвался новыми, куда более яркими красками.

– Моя чувствительная девочка. – Шепот Алекса будоражил ее так же сильно, как и его требовательные прикосновения.

Ей нравилось исследовать его спину. Она даже трогала его ягодицы, не замечая, как вонзает короткие ногти в его плоть.

Алекс не спешил, она же пылала.

Поэтому, когда он аккуратно раздвинул ее ноги и опустился между них, она была готова.

Алекс расставил руки по обе стороны от ее лица, заключив ее таким образом в своеобразную ловушку, в кокон собственного тела. Своего запаха.

– Будет больно.

– Знаю.

Он накрыл ее губы еще одним поцелуем и начал входить.

Да, ощущения в первые секунды были странно-пугающими, Сесилия даже сжалась. Поцелуй Алекса приобрел новые, успокаивающие нотки. Одной рукой он прикоснулся к ее волосам, погладил.

Их взгляды снова встретились, и Сесилия потонула в стальном блеске, ставшим в те секунды родным и жизненно необходимым.

Именно при первом тягучем плавном толчке Сесилия осознала – она влюблена. В Алекса Бардока. В этого невероятно сложного и таинственного мужчину, что не спешил раскрываться. Который подпустил ее к себе ближе, чем она могла предполагать.

Боль была кратковременной, она заполнила тело и тотчас отпустила.

– Алекс…

– Все хорошо? – В его голосе слышалась неприкрытая обеспокоенность.

– Да, – выдохнула она и чуть шире развела ноги, принимая его еще глубже.

– Моя малика. Моя.

Его голос срывался на хрип, а проникновение становилось откровенным и более глубоким.

Сесилия не заметила, как ушла боль. Как снова внизу живота запылал жар, который мог удовлетворить только один мужчина.

Ее Смотрящий.

Волна наслаждения накрыла ее вскоре, и Сесилия закричала, уже не стесняясь и не контролируя себя. Это было прекрасно. Это было нереально восхитительно.

Она открыла глаза вовремя, чтобы видеть, как откидывает голову Алекс. Как из его плотно сжатых губ вырывается приглушенный стон, как он в последний раз подает свое тело вперед.

Они некоторое время не двигались. Сесилия продолжала лежать под мужчиной, он – нависал над ней, удерживая вес тела на руках.

– Сесилия.

– Да? – взволнованно отозвалась она, сразу же думая, что она, наверное, сделала что-то не так.

– Ничего. – Он передумал говорить, уткнувшись лбом в ее лоб.

– Алекс, не пугай меня.

– Ты не из пугливых.

– Алекс…

– Ты теперь от меня так просто не отделаешься, лесса Клади.

Если он думал, что последним заявлением внес ясность, то сильно ошибся.

Глава 16

Алекс смотрел, как спит Сесилия.

Она уснула сразу же, как только он перестал ласкать ее. А он не мог насытиться. Понимал – надо остановиться, у нее между бедер сейчас ощущается дискомфорт, и лишь усилием воли откатился от нее. Притянул к себе, уложил на плечо и принялся гладить по волосам и спине. Не прошло и пары минут, дыхание Сесилии выровнялось.

Вот и хорошо.

Ему надо подумать.

Он был с ней груб вначале. Злился. Больше на себя. На то, что не предусмотрел, не предугадал.

Отпустил.

Возомнил себя настолько предусмотрительным, что, решив дать девушке свободу, не мог даже предположить, что с ней случатся неприятности. Он и она думали: жила она себе тихой жизнью до просьбы Вивьен, в ее размеренных, наполненных тишиной днях, ничего экстравагантного не случалось, так и дальше будет. Не учли двух моментов. Первое – она спускалась в Темный мир. Второе – в ее руках оказалось небольшое состояние в виде драгоценностей. Последние могли привлечь охотников поживиться. То, что будет охотница и не особо скрывающаяся, Алекса позабавило сильно.

Вивьен пала очень низко. От блистательной лессы, кружащей головы мужчинам и даже ему, не осталось даже оболочки. Оболочку она, может, и вернет, а вот блеск и привлекательность – нет. К тому же все знают, с кем она.

До Вивьен и ее любовника Алексу не было дела. Неистовая ярость, что он испытывал в отношении нее, исчезла.

Пришло другое чувство.

И к другой девушке.

Алекс снова посмотрел на Сесилию. Как она сладко спит, повернувшись набок, к нему лицом! Как трепещут ее реснички, отбрасывая тень на щеки. Ему вспомнилось, как она смущалась, когда он смывал кровь с ее бедер. До этого лежала голой – ничего, а тут зарделась вся.

Его.

И точка.

Ему следовало ранее понять, что Сесилия Клади не просто так объявилась в его особняке поздним вечером. И что живой интерес к интересной и привлекательной девушке объясняется не желанием разгадать и приручить ее. Здесь нечто большее.

Вспышка, соединяющая две нити Судеб.

Интересно, Сесилия догадывается, что спит в кровати с одним из колдунов, которых инициируют в Нижних кварталах? Да, они давно под запретом. Для светского общества и для тех, кто предпочитает жить, не задумываясь и ни во что не вникая, выходящее за круг его обыденности. Колдуны были, есть и будут. Они запирают Темный мир. Без них Двуликие выйдут за чертог, и неизвестно, что тогда будет. Передел мира – безусловно. А кто выйдет с Двуликими… Какие твари?

Поэтому существует Орден, существуют Смотрящие и малики.

Будут вечно и Нижние кварталы с их жестокими, но зачастую справедливыми порядками.

А Сесилия не догадывается, она, скорее всего, знает.

Только никогда не спросит.

Потому что соблюдает его право хранить молчание.

Она – умница.

И она спит в его кровати. В его доме. С ним рядом.

Уже все решено.

Им.

Кривая усмешка исказила губы Алекса. Он встал с кровати, прошел к буфету и налил себе выпить.

Весь день он провел в разъездах и встречах. В любом городе существовали свои темные места. Их ты не найдешь на карте, не узнаешь даже от местных жителей, что привыкли каждый день посещать одни и те же места. Нижних кварталов официально не существовало в данном южном городке. Но были интересные таверны, в которые войти сможет не каждый.

В них он сегодня и побывал. Посетил все. Лично.

Его человек поработал хорошо. Собрал максимальную информацию на Сесилию, на ее жизнь за последние недели. Ничего экстравагантного. Прогулки, покупки, долгие часы на берегу моря.

Можно было предположить, что молодая девушка, получившая внезапно целое состояние, пустится в легкие безумства. Или даже не легкие. Соблазн велик. Но Сесилия не была бы собой, если бы не действовала с прежней осторожностью. Алекс помнил, как приятно удивился, когда узнал, что Сесилия живет на оставленные ей в наследство сбережения. Она их еще и удачно финансирует, получая ежегодные дивиденды. Многие ли девушки в их мире мужчин занимали активную позицию в плане финансирования? Собственного будущего? Если у них не было мужа, отца или покровителя, они работали кем могли. Гувернантками, поломойками, любовницами. Редкие дамы применяли аналитические способности, чтобы заработать. Это прерогатива мужчин – так считалось в обществе.

Сесилия показала, что можно жить иначе.

Алекс ценил в женщинах ум больше, чем красоту. Красота ублажала тело, ум – все остальное.

Бардок последние годы задумывался о том, чтобы изменить свою жизнь. Как? Он хотел семью, хотел детей. Обязанности Смотрящего с него никто не снимет. Радовало другое – что эти обязанности не передаются по наследству. Придет время, и он встретит мальчика, в котором увидит темного колдуна. Он обучит его, направит в нужную стезю. Дальше… относительная свобода, потому что бывших Смотрящих не бывает.

Он узнал, кто причастен к «болезни» Сесилии.

Алекс выпил виски и снова посмотрел в сторону спящей девушки.

Имя-то он узнал, не удивился даже.

Матис Альдэр.

Алекс засмеялся, когда услышал его, и поверенный поспешил отодвинуться в сторону, ибо смех Смотрящего не сулил ничего хорошего. Кому же хочется попасть под горячую руку.

Алекс подозревал, что ублюдок Альдэр появился на его пути не так просто. Подозрения возникли, когда тот поспешно закрутил роман с Вивьен, зная об увлеченности Бардока ею. Это первое. Много ли нашлось самоубийц в Мелориде, кто пожелал бы встать у него на пути? Почти никого. Единицы. Потешить тщеславие… испытать силу. Глупо и подчас нелепо.

Если, конечно, у тебя нет особых сил.

Дара. Темного и не раскрытого до конца, толкающего на отчаянные поступки. Рисковые.

Второе. Когда один и тот же человек возникает у тебя на пути дважды, становится интереснее.

Матис покалечил Вивьен. Простой обыватель спросит: зачем? Алекс ответит: чтобы та пошла к кузине-малике, убедила ее спуститься в Темный мир за эликсиром, тем самым подключив Смотрящего. Кого? Тут и гадать не стоит. Вивьен ее направит к Алексу.

Напрашивался еще один вопрос: какая выгода во всей этой истории лично Матису?

Если тому нужны сокровища Двуликих, он не стал бы калечить Вивьен. Использовал бы ее.

И вот тут Алекс задумался. А не спускалась ли Вивьен в Темный мир? Не была ли она там? Смотрящий в Мелориде был не только он один. Джеймс Володи и Стивен Драйк. Последний год уже обитал на Восточном побережье, а вот Стивен запросто мог спровадить Вивьен.

Но и тогда не все сходилось.

Как Матис мог навредить Сесилии? Хорошо, у нонны Изабель нашлась племянница, которая за определенную плату согласилась заразить Сесилию отравленной иглой. Что дальше?

Был кто-то еще.

Матис – пешка. Алекс в этом даже не сомневался.

Был кто – то еще…

Но кто?

С Матисом Алекс разберется. В ближайшие дни.

Ублюдок где-то рядом, поблизости. Тому хватило ума, чтобы не высовывать пока нос. Затаился. Выжидает.

Опять же – чего?

По описанию дворового, который вышел вчера покурить, тот незнакомец, что показался Сесилии, не был похож на Матиса. Альдэр коренастый, плотный. Различия налицо.

Алекс поставил стакан на полку и вернулся к кровати.

Спи, малика.

Он же посторожит твой сон.

– Я требую объяснений.

– Прямо в неглиже?

– Алекс, перестань уходить от ответа. Ты второй день меня игнорируешь, тем самым еще больше пугаешь и заставляешь нервничать.

– А если я тебя поцелую, ты перестанешь задавать неугодные мне вопросы?

– Нет. И не подходи ко мне… не смей! Ай!

Алекс все же поймал ее, и их губы встретились. Сесилия мгновенно растаяла, пожалев, что не успела накинуть хотя бы плотный халат, прежде чем начать разговор с Алексом о происходящем.

Он вышел из смежной комнаты, в которой находилась ванная. С влажными волосами, с телом, источающим дурманящий запах чего-то мужского. И ноги сразу же стали ватными, а голова начала кружиться. Сесилии следовало повременить или так же улизнуть в ванную под любым предлогом.

А она стояла и таяла от властного поцелуя Алекса, сильнее прижимаясь к нему всем телом. Даже привстав на носочки, чтобы было удобнее принимать его ласку.

– Ты все равно не запудришь мне голову, – прошептала Сесилия с бешено колотящимся сердцем, как только Алекс отпустил ее.

Мужчина усмехнулся.

– Никак?

– Нет.

Несмотря на игривость диалога, она видела, что его глаза оставались предельно серьезными.

– Сесилия, говорить пока особо не о чем.

– Как это не о чем? Ты вчера мне сообщил, что меня заклеймили, и это притом, что в нашей стране колдовство под запретом! Это первое. Второе. Вокруг меня плетутся нехорошие интриги, меня втянули в водоворот событий, меня используют. И ты что-то знаешь, но мне ничего не говоришь. Хорошо. Тогда я сама все узнаю.

Она хотела уже развернуться, но Алекс схватил ее чуть повыше локтя.

– Сесилия, то, что происходит с тобой – не шутки.

– Я понимаю. – Она старалась говорить ровно, сдерживая негодование. – Поэтому я и спрашиваю тебя, в чем дело.

– Я не хочу пока говорить голословно, не разобравшись до конца.

– Ты очень упертый. Но тебе не кажется, что я имею право знать?

Она вздернула подбородок кверху, намереваясь до конца стоять на своем.

– А тебе не кажется, что, став моей женщиной, ты ответственность за себя переложила на меня? Ты теперь под моей защитой. Помни об этом всегда, Сесилия, – сказал он, заключая ее лицо в ладони.

От удивления Сесилия растерялась и, чувствуя себя безмозглой молоденькой глупышкой, которая впервые осталась с мужчиной наедине, несколько раз моргнула.

Адекватного ответа на его слова у нее не было.

Она… его женщина?

О как.

– О чем ты говоришь? – шепотом, едва размыкая губы, проговорила она.

Алекс улыбнулся, и его глаза впервые с начала их разговора смягчились.

– Ты все понимаешь сама.

Ничего она не понимала!

Абсолютно.

– Алекс…

– Я предлагаю нам позавтракать, а потом отправиться на прогулку. Погода сегодня чудесная. Заодно и заглянем к нонне Изабель. Ты у нее оставила заказы, посмотрим, может, уже что готово. Да и сообщим заодно, что ты теперь проживаешь по другому адресу. Кстати, я не настаиваю… Но так, рекомендую тебе подумать о возврате дома агентству.

Как же! Не настаивает он, намекает. Ну-ну.

Только отчего сердце скатилось куда-то к животу, и сладко-теплая волна прошлась по всему телу? Предвкушение?

Сесилия понимала – Алекс снова заговаривает ей зубы.

Сначала назвал своей женщиной, потом делает, считай, открытое предложение о переезде к нему. Конечно, для всех она будет его дальней кузиной, родственницей – Праматерь, сколько, интересно, здесь, в каждом южном городе таких родственников?

Выбор за ней.

И она его сделала.

Еще вчера.

День пролетел незаметно.

В памяти Сесилии он останется одним из лучших в ее жизни. Если по приезде в Крамас она думала, что вот оно, ее тихое счастье, пришло время изменить мнение.

Она бы никогда не подумала, что Алекс может быть таким – веселым, немного игривым и в то же время сосредоточенным. Откровенным, самую малость. Он подпускал ее к себе осторожно.

Сесилия была благодарна ему за это.

Да за все она ему была благодарна.

И за то, что он не терял бдительность – тоже.

Если Алекс решил, что отвлек ее от заклятия, то частично так и было. Сесилия приняла, как ей казалось, мудрое решение. Дать им еще один день, который к тому же и правда был чудесный, но не только в плане погоды. Она завтра встретится с тем лекарем, что к ним приходил и осматривал ее. Визитку он оставил Алексу, та удачно завалилась в комод. Сесилия постарается сделать так, чтобы Алекс не приставлял к ней более шкафообразного охранника. Ничего, она найдет способ выйти из дома.

А пока…

Пока она наслаждается.

Нонна Изабель была рада их видеть. На долю секунды Сесилии показалось, что в глазах женщины промелькнуло удивление, когда они вошли в салон вместе с Бардоком под руку. Надо отдать должное, нонна быстро взяла себя в руки.

Что нельзя сказать о ее племяннице, которая заметно побледнела, когда нонна Изабель вызвала ее с целью уточнить, начата ли работа над заказом лессы Клади.

Если заметила суетливость помощницы Сесилия, Алекс и подавно.

Они оба промолчали.

Зачем портить прогулку?

В кафетерии, увитом чудно пахнущими цветами и вьюнами, куда они зашли перекусить и который располагался на улице, Алекс, откинувшись на белое кресло, сказал:

– Я могу организовать тебе встречу с моим доверенным по возвращении в Мелорид или вызвать его сюда. Кстати, неплохая мысль, я чувствую себя ограниченным без своего мобиля.

– Зачем мне встречаться с твоим доверенным?

В ней проснулось любопытство.

– Он проконсультирует тебя по инвестициям. Расскажет интересные нюансы про многие компании. Поверь, некоторые подробности никогда не опубликуют в газете.

Сесилия согласилась.

Учиться и узнавать новое ей всегда нравилось.

Она рассчитывала вечер провести в обществе Бардока. Более того… Она рассчитывала, что вечер очень быстро закончится, и они пройдут в спальню. От мысли, что Алекс снова займется с ней любовью, кровь приливала к щекам.

Сесилию ждало разочарование.

Алексу пришел вызов по кристаллу, он извинился и отбыл.

Правда, поцеловав ее при прощании.

– Если ты уснешь, я тебя разбужу.

Намек был более чем понятным.

И все же разочарование сильнее.

Сесилия некоторое время просидела в гостиной, полистала журналы, потом вспомнила про визитку лекаря. А что, если ей вызвать его и поговорить по кристаллу? Она готова перевести на его счет определенную сумму денег за небольшую услугу.

Воодушевленная идеей, Сесилия едва ли не бегом поднялась по лестнице и вошла в комнату.

Там ее ждал сюрприз в виде мигающего красного кристалла.

По ней тоже кто-то соскучился.

Вечером.

И это был дурной знак.

Сесилия замерла на пороге, поджав губы. Что делать? Ответить? Она могла предположить, кто столь бесцеремонно может ее побеспокоить в вечерний час.

Вивьен.

Искушение не отвечать было большим.

После всего того, что Вивьен ей сделала, она заслуживала урок. Именно от нее.

Сесилия почувствовала себя мерзко. Кем бы ни была Вивьен, она – не такая.

Девушка решительно пересекла комнату и положила ладонь на кристалл, принимая вызов.

Картинка появилась, заставив Сесилию испуганно охнуть и зажать рот рукой.

– Сесилия…

На полу в каком-то дешевом гостиничном номере с перевернутой, поломанной мебелью, разбитыми вазами и чашками, на полу в порванном платье сидела и плакала избитая Вивьен. Лицо перепачкано кровью, под левым глазом намечалась опухоль, на скуле ссадина.

– Вивьен, что случилось? – Вопрос сорвался с губ непроизвольно.

Сесилия не заметила, как опустилась на колени, чтобы быть ближе к кристаллу.

– Я… я… Сесилия…

Вивьен задыхалась, всхлипывала и рыдала.

– Вивьен, прошу тебя, успокойся.

Сесилия заметила, что на лице кузины больше нет шрамов от пореза. Значит, она все-таки не зря посетила Темный мир. Природная красота Вивьен восстановилась. Правда, кто-то снова пытался изувечить ее.

И Сесилия даже знала кто.

Злость колыхнулась в душе с невероятной силой. На Вивьен, на ее любовника, что снова поднял на ту руку. Неужели одного раза было недостаточно? Неужели любовь Вивьен к этому мужчине столь слепа, столь безгранична и болезненна, что она готова терпеть побои?

Это же Вивьен! Праматерь! Сесилии так и хотелось закричать: «Кузина, очнись! Приди в себя! Вспомни, как ты блистала на званых вечерах! Какими обожающими взглядами на тебя смотрели мужчины! Перед тобой лежал весь мир!» И что в итоге? Грязная, дешевая гостиница и ты в порванном платье.

Месяц назад Вивьен считала, что сама Сесилия остановилась в Мелориде в недостаточно респектабельном месте. Кривила губы.

Итог каков?

– Я… Сесилия… Мне нужна твоя помощь.

Праматерь, как предсказуемо…

Сесилия постаралась сохранить видимость спокойствия, хотя ее захлестывали самые противоречивые эмоции: гнев, обида, жалость, негодование, сострадание. И осторожность.

На первый взгляд Вивьен попала в трудную жизненную ситуацию, и ей, безусловно, нужна помощь. Только Сесилия помнила все. Хорошо это или плохо – другой вопрос.

– Как всегда, – довольно жестко бросила девушка, чуть прищурив глаза. – Скажи мне, что с тобой случилось.

– Помоги мне…

Вивьен жалобно всхлипнула и подалась вперед, словно бессознательно тянулась к Сесилии.

Тогда почему последняя ей все больше не верила?

– Помогу. Скажи, что случилось, – упрямо повторила она.

Вивьен зажала рот рукой.

– Он снова… опять… Я больше так не могу… забери меня, пожалуйста.

– Ты в Крамасе.

Это был не вопрос.

– Да… да… – снова всхлип. – Мы решили отдохнуть… погреться в южных лучах солнца и вот…

Надо же, какое совпадение.

Сесилия сдержалась от едкого замечания.

У нас же на южном побережье только один город, где можно подышать свежим морским воздухом и отдохнуть от северного холодного солнца.

Сесилия не говорила Вивьен, куда едет.

Они вообще не общались с того памятного дня, когда она передала ей флакон с кровью.

– Приезжай ко мне, – сказала Сесилия, уже зная, что ответит кузина.

– Нет-нет… Я не могу… Не могу, понимаешь?

– Не понимаю.

– Он меня избил… Мне плохо.

– Вивьен, возьми себя в руки и вызови извозчика. Адрес, куда приехать, я тебе сообщу.

– Нет! Ты должна приехать ко мне в гостиницу! Должна! – В ее голосе появились злые и истеричные нотки.

– Я тебе ничего не должна, Вивьен. Уже – ничего.

Сесилия сделала акцент на последнем предложении.

На несколько секунд кузина растерялась. Было заметно, как та мнется, не зная, какие слова подобрать. Как убедить Сесилию тотчас сорваться и поехать к ней, где уже будет уготована ловушка.

Правда, Сесилия пока не понимала какая…

– Мне плохо, кузина…

– Я вижу, и я готова тебе оказать помощь. Приезжай.

– Я не могу…

– И я не могу сорваться в ночь. Кстати, я тут тоже приболела. Правда, пока неизвестной болезнью. То в жар меня бросает, то знобит. Странно очень. И лекарь разводит руками. Не может поставить диагноз.

– Но…

Вивьен ее даже не услышала. Подумаешь, Сесилия там что-то говорит про плохое самочувствие, главное – она!

– Вивьен, я снимаю дом. Я готова тебя пустить к себе. Приезжай. Переночуешь. Если потребуется, вызовем лекаря. Он тебя осмотрит. Утром решим, как поступать дальше.

Вивьен посмотрела куда-то в сторону.

Вот как даже…

– Я перезвоню! Кто-то идет!

Вивьен протянула руку и нажала на кристалл, прерывая сообщение.

Сесилия с колен опустилась на пол на ягодицы и устало провела рукой по лицу.

Она все сделала правильно.

Несмотря на то что червь сомнений все же поселился в ее душе.

А вдруг… Нет! Сесилия оборвала себя. Никаких «вдруг». Слишком много было разного в прошлом, и в совпадения, причем такие кардинальные, она не верила.

Нервозность усилилась, и Сесилия встала с пола.

Где, дьявол его побери, Алекс?

Жаль, что нет возможности брать магический кристалл с собой. Как же было бы удобно поддерживать связь между людьми, находясь в разных местах. Только представить – в любой момент иметь возможность связаться с человеком, в котором нуждаешься в конкретную минуту! Бесподобно. И очень актуально.

Сесилия не находила себе места. Кусала губы и ждала возвращения Алекса.

Когда она услышала шум подъезжающего экипажа, бросилась к окну. Отодвинула тяжелую штору и с облегчением увидела, что приехал Алекс. Кинув возничему плату, он, словно почувствовав на себе взгляд Сесилии, посмотрел именно на окно спальни. Девушка кивнула, поправила кое-как занавес и поспешила вниз, не дожидаясь, когда Алекс поднимется.

Алекс уже входил в дом, когда она сбежала со ступеней и сразу бросилась к нему. Не стесняясь и не рассуждая, что он может подумать о такой порывистости.

– Эй, что случилось? – ласково спросил он, ловя ее и прижимая к себе.

– Алекс, я знаю, кто на меня охотится! – выдохнула Сесилия, запрокидывая лицо, чтобы иметь возможность видеть глаза мужчины. Его руки успокаивали и дарили ни с чем не сравнимое ощущение заботы.

Услышав смелое заявление девушки, Алекс нахмурился и ощутимо напрягся.

– И кто же?

– Любовник Вивьен. Матис. Они тут, в Крамасе. Правда, интересное совпадение?

Алекс набросился на губы Сесилии с таким жаром, с такой страстью, что девушка в первые секунды задохнулась. Вот только они встретились, обменялись парой фраз и уже потонули в зарождающейся стихии страсти. Сесилия не заметила, как застонала и плотнее прижалась всем телом к Алексу. Несмотря на то что в голове продолжали биться мысли о Вивьен и нависшей над ними опасностью, поцелуй мгновенно и сразу поглотил ее.

Как же она соскучилась по прикосновениям Алекса! По его губам. По его телу.

Она с наслаждением и с готовностью отвечала на его прикосновения, позволяя ласкать себя откровенно. По телу прошлась сладостная дрожь, преддверие обжигающего желания. Сесилия бы позволила…

Если бы не важность недавних событий и открытий.

Она, сделав над собой усилие, уперлась руками в грудь Алекса и разорвала поцелуй.

Мужчина, нахмурившись, послал ей недовольный взгляд.

– Сесилия…

– Алекс, ты меня слышал? Про Матиса и Вивьен.

– Я знаю про Матиса.

– О как…

Сесилия сделала шаг назад. Вроде бы ничего и не сказал, а сердце словно рукой в железной перчатке сжали. Глупо, наверное, но она не в силах была побороть нелепую обиду.

Тоже нахмурилась и, не скрывая накативших негативных эмоций, сказала:

– Конечно. Ты знаешь!.. Ты все всегда знаешь! Но почему-то молчишь, ничего мне не говоришь.

Взгляд Алекса изменился. В нем появилась та самая пугающая темнота и опасность, которую ей удалось увидеть в день знакомства. И которая заставила ее поспешно покинуть неприветливый особняк.

Сесилия интуитивно выпрямила спину, приготовившись к неприятному разговору.

А как все хорошо начиналось…

Но она не позволит собой манипулировать.

Если Алекс хочет ее видеть в качестве подруги, любовницы – на большее она не претендует, – то он должен уважать ее. Признавать ее интересы.

– Сесилия, ты выбрала неправильный тон для разговора, – не размыкая губ, чеканя каждое слово, произнес Алекс.

– Возможно. Но я устала от недопонимания, майстрис Смотрящий. – Она не заметила, как в ее словах просочился яд. – Несколько дней я прошу тебя рассказать, в чем дело. Ты постоянно уходишь от ответа. Меня это нервирует. Я ждала тебя, чтобы сообщить новость. В ответ же ты спокойно мне говоришь, что все знаешь. А если бы я поддалась на уловку Вивьен и сейчас оказалась бы в подстроенной ей ловушке? Что бы тогда, Алекс?

– Но ты не же поддалась, – еще жестче сказал Алекс.

Всего несколько брошенных слов, а между мужчиной и женщиной внезапно развернулась пропасть.

Странная. Пугающая до дрожи.

Сесилия привыкла самостоятельно справляться со страхами, поэтому не отступила и сейчас.

– Благодарю за урок, Алекс. Я его запомню.

Больше она не видела смысла разговаривать.

Да и проживать в доме Алекса.

Она развернулась, намереваясь уйти с гордо поднятой головой, хотя у Сесилии подгибались ноги, и вся ее женская сущность кричала «нет», пораженная развернувшейся нелепицей, которая приобретала вселенские масштабы, но мужская рука не позволила.

Алекс сжал ее чуть выше локтя, резко развернул Сесилию и рванул на себя.

– Ты чего надумала, малика?

– Пусти.

– Никогда! – не сказал, прорычал Смотрящий, отчего по спине Сесилии побежали мурашки, чтобы в следующее мгновение смениться обжигающей волной. – Слышишь меня? Никогда никуда я тебя не отпущу! И выброси всю ту дурь, что ты сейчас надумала, из головы. Немедленно!

Сесилия задохнулась.

Открыла рот в надежде, что ей удастся поставить Бардока на место, несмотря на разволновавшееся не на шутку сердце, но мужчина не предоставил ей такой возможности.

Он снова набросился на ее рот с поцелуем.

Никогда ранее Алекс не целовал ее так. Словно одновременно наказывал и просил простить. Его губы мяли, покусывали и сразу же поражали своей лаской, трепетностью прикосновения. Его язык уперся в ее губы, требуя впустить его внутрь. Сесилия подняла свободную руку, чтобы ударить Алекса по плечу, но… не смогла. Вместо этого запустила пальцы в его волосы, теша себя иллюзией, что она хотя бы немного контролирует ситуацию, не позволит ему оставить ее.

Пусть удерживает… еще…

– Когда звонила Вивьен?

За этот вопрос Сесилия готова была его убить.

После последних слов, после обжигающе-горького поцелуя снова возвращаться в реальность было невыносимо трудно.

Сесилия хотела сделать шаг назад, отойти, но ей никто не позволил.

– Меньше часа.

– Хорошо.

Темные глаза Алекса Бардока окончательно приобрели черный оттенок.

Глава 17

Сесилия пила чай. Конечно, с бергамотом. Напиток бодрил. То, что надо. От вина она отказалась.

Непонятно, как ее организм отреагирует. Лучше ограничиться чаем.

В доме стояла оглушительная тишина. Лишь часы в гостиной медленно отстукивали вечность.

За окном стояла безветренная ночь. Тихая.

Все же Сесилия не ошиблась с выбором района. Крамас никогда не спал. Рядом с ее домом лишь иногда прогуливались запоздалые весельчаки да хмельные нонны, что искали приключений и покровителя на ночь.

Сесилия сидела в гостиной в неглубоком кресле. Ноги укрыла тонким платком. Кресло стояло таким образом, что просматривалась входная дверь. Она увидит, кто войдет.

Сделав небольшой глоток, Сесилия поставила чашку на невысокий столик.

А вот и поздняя гостья.

Вивьен ответила сразу же, как только Сесилия сделала ей обратный вызов. Все такая же заплаканная, кузина выглядела очень несчастной. На ее щеке красовалась новое бардовое пятно.

– Приезжай ко мне. Хватит, Вивьен. Я все знаю, – сказала спокойно Сесилия.

– Знаешь? Все?

– Да.

– И что… ты знаешь?

– При встрече.

– Ты ничего не можешь знать! Ничего! – Злобная гримаса исказила и без того потрепанное лицо Вивьен, сделав ее разом старше лет на пятнадцать.

– Не кричи. Не стоит этого. Я сейчас отправляюсь в свой съемный дом. Адрес, думаю, ты знаешь. Пришло время поговорить.

Вивьен оскалилась.

– А Бардока тоже захватишь? Ты же теперь с ним, да?

– Бардок… Не знаю. Мы с ним поругались. Я сказала, что подозреваю твоего любовника в покушении на себя, он отреагировал довольно… неадекватно.

Вивьен замерла. Она сидела теперь на кровати.

– То есть… ты реально все знаешь?

– Приезжай. Я буду ждать. Лучше без Матиса. Я буду в своем доме с охранником, который не пустит в дверь ни одного мужчину.

Вивьен заправила волосы за ухо и медленно кивнула.

– Жди.

Сесилия и ждала. Добралась она до съемного дома быстро. С ней отправился тот самый шкафоподобный молчаливый охранник. Как выяснилось, его звали Уорк. И то его имя сообщила горничная, что в спешке провожала ее, сетуя, куда же молодая и неокрепшая лесса собралась на ночь глядя.

Все же правильно Сесилия сделала, что не вернула дом арендаторам. Рано еще…

Он встретил ее тишиной и легкой пылью, что успела осесть на мебели.

Сесилия с помощью электронагревателя вскипятила воду, заварила чай. Он ей необходим, а с влиянием позднего чаепития будет разбираться потом.

Сесилия думала, что будет нервничать, злиться или даже плакать.

Нет.

Хвала Праматери, она сохраняла полное спокойствие.

Ее кузина, единственно родной человек по крови стала ей врагом.

Как же так…

Как?

Почему…

На эти вопросы Сесилия и хотела получить ответы.

Она предупредила кузину, что дверь не будет заперта. Да и зачем, если Уорк стоит снаружи.

Она слышала шум подъезжающего мобиля. Надо же… Даже сюда Вивьен принесла пафосную нотку.

Сесилия не поднялась на ноги, даже когда дверь открылась и в дом величественно вошла Вивьен. Не хромала, не сутулилась. И не скажешь, что несколько часов назад была бита.

Коридор и гостиная освещались не полностью, света было достаточно, чтобы видеть друг друга.

Вивьен прошла в гостиную и остановилась в нескольких метрах от Сесилии. Лицо ночной гостьи не прикрывала вуаль, и Сесилия могла убедиться, что ту на самом деле избили. Она не играла.

Хотя бы в этом.

Две молодые девушки смотрели друг на друга. Одна холодно, другая с интересом.

Да, Сесилии было интересно, как выглядит предательница.

Почти хорошо, если бы не синяки.

Во взгляде – вызов и ни капли раскаяния.

– Я не буду спрашивать «почему», хотя еще минуту назад меня и занимал этот вопрос, – Сесилия заговорила первой. – Наверное, виной тому любовь и жажда наживы. По поводу первой я, честно признаюсь, удивлена, ведь ты всегда любила только себя. Только свои интересы блюла, никому не позволяла собой манипулировать. Жажда наживы… Это же ты навела на меня грабителей в гостинице в Мелориде?

– Тебя только это интересует?

– Можешь не отвечать.

– Как ты мне там нынче сказала, ты все знаешь. – Вивьен скривила губы и порывистыми движениями принялась стягивать кружевные черные перчатки. – Вином угостишь?

– Нет.

– Тогда зачем меня позвала?

– Так ты же просила о помощи.

– Ха. Три «ха», кузина. Ты противоречишь себе. То ты говоришь, что раскусила меня, то теперь что-то там мямлишь про помощь. Зачем она мне? Мне от тебя надо было другое. Чтобы ты, дура, приехала в долбаную гостиницу!

– Давай-ка без оскорблений, дорогая кузина. – Сесилия напряглась, готовая к рывку разгневанной гости.

– Ты всегда была слабой и никчемной, Сесилия. Когда ты так резко поумнела? А?

– Это стало для тебя проблемой?

– Да! – оскалилась Вивьен. – В тот самый момент, когда ты расположила к себе Двуликих да так, как никто ранее не смог. Чем ты их взяла?

– Ничем. И я не хочу вспоминать спуск к Двуликим.

– Почему же? Разве не с этого все началось?

– Нет. Все началось, когда в одной семье родились две малики. Ты воспринимала меня соперницей, я тебя – так и не состоявшейся подругой.

– Ой, оставь эту никчемную лирику. Ты всегда была слабачкой. Если бы я так станцевала перед Двуликими…

– Ты танцевала. – От внезапного откровения Сесилия подалась вперед, желая не упустить ни единой эмоции в глазах Вивьен. – Недавно. После меня. И у тебя вышло хуже. Намного.

– Заткнись. Я пришла не для того, чтобы выслушивать от тебя злорадные речи!

Вивьен сделала порывистый шаг в ее сторону.

Сесилия прищурила глаза и приготовилась защищаться.

– Вот мы и подошли к самому главному, да, Вивьен? Скажи, зачем ты пришла?

– Ты пойдешь со мной.

– Что-то новенькое, на сей раз ты обошлась без твоего привычного «должна».

– Дерзишь? Дерзи, до поры до времени.

– Вивьен, зачем я тебе? Ты же от ревности изведешься, если я буду находиться рядом с тобой, а соответственно и с Матисом. Будешь думать, а вдруг… Во мне же что-то есть, чего нет в тебе.

– Сука! – зашипела разъяренной кошкой Вивьен, которая все же сорвалась с места и бросилась в сторону Сесилии.

– Стой где стоишь!

Сесилия быстро выудила из-под платка револьвер и направила его в грудь Вивьен.

Кузина притормозила.

Прищурила глаза.

– Ты не выстрелишь.

– А ты проверь.

Сесилия не отказала себе в удовольствии усмехнуться.

Вивьен часто задышала и все же с места не сдвинулась.

– Приготовилась, значит?

– С тобой только так.

– Кстати, я не поверила, что твой сторожевой пес тебя оставил. Как ты там сказала про Бардока? Он повел себя неадекватно. Интересно – как?

– Алекса позабавит, что ты назвала его сторожевым псом.

– Тут ты меня тоже удивила. Сплошной ходячий сюрприз, а не кузина прямо-таки. Как тебе удалось приручить его? Бардока? Он хоть и оказывал знаки внимания, многие даже считали, что он в меня был влюблен, хотя я-то знала правду – он никогда не был нежен и внимателен. Чем ты его взяла?

– Не имеет значения. Наши отношения – только наши отношения.

– Ну конечно…

Вивьен сделала шаг вперед, Сесилия взвела курок.

Кузина тотчас отступила, вскинув руки кверху.

– Тихо… Тихо… Не горячись. Нам же не надо, чтобы ты выстрелила?

– А что нам надо, Вивьен? Ты так и не ответила.

– Я же сказала, чтобы ты пошла со мной.

– А дальше?

– А дальше ты тоже уже все поняла. Спустишься в Темный Мир с Матисом.

– Он не Смотрящий.

Вивьен наигранно беззаботно пожала плечами.

– Ну и что?

– Как такое возможно?

– Возможно, если есть помощники.

– Кто?

– Какая ты любопытная. Я же говорю: пошли – и все узнаешь сама.

– Кто?! – жестче спросила Сесилия и, откинув прочь платок, встала.

Слишком поздно заметила, как взгляд Вивьен скользнул мимо нее, за спину.

– Я.

Мужской голос, раздавшийся сзади, показался Сесилии смутно знакомым.

Она не удержалась и обернулась.

Ахнула, чувствуя, как тихий ужас охватывает всю ее сущность.

Глава 18

Матис Альдэр всегда был хитрым сукиным сыном.

А еще продажным.

Его можно было купить, но за большие деньги. За очень большие.

На мелочь он не разменивался.

Или все, или ничего.

Так и с маликами.

Он еще давно, когда подростком спустился в Нижние кварталы и услышал про танцовщиц, загорелся желанием приручить их. Научиться использовать себе во благо. Женщины… Они так управляемы.

Возникло несколько проблем.

Малик было немного, считанные единицы в Мелориде и несколько в близлежащих городах. Половина из них находились в том возрасте, когда они не способны возбудить Двуликих, просто привлечь к себе внимание. Матис кривил губы от женщин в возрасте. Кому они нужны, когда вокруг столько красивых молодых девушек?

А еще у него была тайна.

И способность манипулировать маликами.

Все шло идеально. По плану. Как он и рассчитывал.

Вивьен Сапьен в его жизни не первая малика.

Были и другие…

Менее амбициозные, но такие же влюбленные дурочки.

Матис всегда действовал по одному сюжету. Зачем что-то придумывать, когда и так все идеально работало?

Как выяснилось позже – он где-то просчитался.

Поставил не на ту кузину.

Вивьен очаровательная стерва, не более. Любовница, что чрезмерно увлеклась. Ее страсть последнее время его утомляла. Появилась ревность, какие-то претензии. Даже его скотское отношение к ней ничего не меняло. Он осознавал степень низости к Вивьен, и ему было откровенно плевать.

Использует, перешагнет и забудет.

А вот ее кузина…

Кто бы мог предположить, что в скромной провинциалке со спокойным, уверенным взглядом и стойкими принципами скрывается роковая соблазнительница, от которой сильные мира сего теряли голову?

Сначала Двуликие.

Потом Бардок.

При мысли об этом ублюдке Матис швырнул пустой стакан в стену.

Ну, и где он?! Где Бардок?!

Он его уже заждался.

Матис знал, что тот придет. А как же иначе! Бардок со своей маликой считают, что они самые умные, что они раскусили их план, но ничего… ничего… Он еще посмотрит, кто кого.

Бардока ждали сюрпризы.

Магия была под запретом. Особенно в мирных кварталах.

Про Нижние никто не говорил, но и там городовые не часто бывали.

Мало кто знал, что среди стражей порядка существовал отдел, где служили только колдуны. Не высшие, но обладающие достаточными знаниями, чтобы сдерживать охочих пошалить и навредить мирным жителям.

Отец Бардока когда-то служил в таком отделе.

Алекс сразу почувствовал расставленные ловушки, и на его лице появилась ироничная усмешка.

Матис, откровенно слабовато.

Он ожидал большего.

Все началось с кобылы Алекса. Даже не с Вивьен и Сесилии. Когда слегла его любимая кобыла шеринской породы, Алекс крепко задумался. В его доме появилась «крыса».

Предателя он вычислил быстро. Им оказался паренек, помощник дворового, тот приходил пару раз в неделю. От него пахло серой – первый признак, что паренек якшается не с теми личностями.

Дальше – интереснее.

Ошибка Матиса заключалась в его любви к пафосу. Всегда одетый слишком ярко, слишком вызывающе. Да еще и купленный мобиль не мог не привлекать внимание. Надо быть самовлюбленным индюком, чтобы явиться в Нижние кварталы на мобиле.

Или своим.

Алекс не относился предвзято к противникам. Лучше переоценить врага, чем недооценить. Таким образом ты будешь готов ко всему.

Смотрящему потребовалось чуть больше недели, чтобы узнать интересные факты об Альдэре.

Оказывается, тот давно собирал информацию про Алекса. Очень давно.

И тут Алекс вспомнил! Соединил связующие.

Матиса он встречал. Раньше.

На улочках тех самых кварталов, куда его приводил отец сопливым юнцом. Отец рано разглядел в сыне Смотрящего и готовил его к непростой жизни.

Матис тоже имел магию в крови.

Но не прошел отбора в Смотрящие.

Так, мать вашу, и было!

Так и появляются враги, что вынашивают месть годами, если не десятилетиями.

Альдэр просчитался в одном.

Алекс был не просто Смотрящим.

Первую петлю Бардок разрубил одним взмахом руки. Даже на начальный уровень не тянет. Похоже, Альдэр бросил практиковаться в колдовстве, переключившись на соблазнение и «развод» влюбленных в него лесс.

Зря.

Неудачи многих отбрасывают назад. Лишь единиц толкают вперед – доказать всем, что они чего-то стоят.

Матис относился к первой категории.

Его ловушки считывались с легкостью. Огненные шары, ядовитые иглы, зависшие в воздухе, газ. Детские шалости, не более.

Дверь в номер Альдэра Алекс выбил ногой. Другого тот не заслуживал.

Хватило лишь мгновения, чтобы Алекс полностью оценил ситуацию в номере и успел заметить растерянность, промелькнувшую на лице Матиса.

Тот вскочил, едва не споткнувшись о ножку кресла, и выпалил с нескрываемой ненавистью:

– Ты… Но как…

– Одним местом об косяк, – огрызнулся Бардок и отшвырнул ногой завалявшуюся у него на пути бутылку.

Он двигался уверенно, без лишней суеты.

– Ты не мог…

– Мог, – жестко бросил Алекс, доставая из внутреннего кармана сюртука стилеты.

И тут Матис все понял.

Все.

Сесилия не чувствовала ничего, кроме тошнотворного запаха, от которого у нее свело желудок. Страх исчез так же быстро, как и нахлынул на нее. Помогла выдержка, которую выдрессировали в малике с детства. Иначе не справиться было с эмоциями перед Двуликими.

По спине прошелся неприятный холодок. Как тогда, в зоопарке, при виде змей, которые потом ей снились в кошмарных снах. Они преследовали ее… предупреждали? Что в недалеком будущем в ее жизни появится персонаж, его стоит поостеречься.

Сесилия, к сожалению, слишком поздно прислушалась к ощущениям.

Она выдохнула и сделала шаг в сторону, чтобы иметь возможность видеть и злобно усмехающуюся Вивьен, и нового гостя.

– Голем.

– У-у-у-уз-з-з-зна-а-а-ала?

– Да.

Она пождала губы, отчаянно пытаясь вспомнить, что слышала про Големов, про тех, кто встречает малик и Смотрящих в Темном мире.

Ничего.

Абсолютно.

Ее лихорадило.

Как он проник в их мир? Разве существам из Темного мира разрешено подниматься к ним?

Нет.

Голем снял шляпу привычным для него жестом прислужника, снова обнажив лысый заостренный череп, и слегка поклонился.

– Вот и прелее-е-е-е-естно, доро-о-о-огая мали-и-и-и-ика. Я за то-о-о-о-обой.

– Почему ты сейчас кажешься выше ростом? – Сесилия постаралась отвлечь его разговорами. На помощь Уорка она не рассчитывала. Если Голем проник в ее дом, да еще с черного хода, значит, Уорк или оглушен, или мертв. Она все же надеялась, что первое. Сесилия не хотела, чтобы из-за нее кто-то пострадал.

Оставалась надежда на Алекса. Они разделились. Она поехала к себе, в арендованный дом, он – к Матису. Но Алекс выехал значительно раньше и должен был скоро подъехать.

Если все с ним хорошо…

Сердце сжалось в тревоге за мужчину. Дурной у них план, не продуманный, слишком спонтанный и рискованный. Он дал трещину – в этом не оставалось сомнений.

– Это же ты стоял в саду в ту ночь?

В какую – не имело смысла уточнять.

– Ва-а-а-аш мир-р-р-р-р иска-а-а-ажает нас.

– О как, – выдохнула Сесилия и посмотрела на кузину. – Значит, ты с ним?

– Я с Матисом! – заявила она и вздернула подбородок кверху. – И да, я его люблю! А он любит меня!

– Да неужели. – Это не было вопросом. – Поэтому и полосует лицо. Мне только что пришла в голову мысль. Вивьен, он выгравировал на твоей щеке букву «М» не для того, чтобы ты пришла ко мне за помощью. Он хотел, чтобы ты спустилась к Двуликим. Но что-то пошло не так. Ты вспомнила обо мне.

– Я спускалась! – снова оскалилась Вивьен, окончательно теряя в облике привлекательные черты и все больше начиная походить на полоумную. – Спускалась! Но ничего! Понимаешь? Жалкая подачка в несколько камней! Нам даже не хватило, чтобы выкупить закладную на мобиль.

Сесилия едва не рассмеялась.

Закладная на мобиль. Совсем плохи дела у Вивьен.

– А я спустилась, и меня отблагодарили вдвойне. – Во рту пересохло, Сесилия кое-как сглотнула образовавшийся в горле ком. – И тут родилась мысль использовать меня дальше. Вам – тебе и Матису – нужен был союзник. Им стал ты, Голем. Твоя роль в этой низкой затее какова?

– Го-о-о-оспода-а-а долж-ж-ж-жны-ы-ы рож-ж-ж-ждаться-я…

– И не зависеть от малик. Слышала. А также я слышала, что нельзя нарушать естественный ход событий! Не вами придуман такой уклад. Не вами будет и нарушен.

– Это мы еще посмотрим, – прорычала Вивьен и бросилась к Сесилии.

И в тот же момент в комнате раздался выстрел.

Стреляла не Сесилия, хотя ее палец уже давил на курок.

Выстрелил Голем.

Тот, кто предал один раз, предаст вторично.

Пуля, выпущенная бывшим союзником, попала Вивьен в сердце. Девушка ахнула, не веря в произошедшее. На ее лице появилась растерянность. Она взмахнула рукой, бессмысленно хватаясь за воздух.

Сесилия не устояла, порывисто преодолела расстояние, разделяющее их, и поймала безвольно оседающую кузину.

– Вивьен! Вивьен…

Та моргнула и открыла рот, чтобы что-то сказать, но так и не смогла. Обмякла на руках Сесилии, ввергая ее в тихий ужас.

Сесилия с раннего детства знала, что жизнь – не вечный праздник. Надо думать, просчитывать, чтобы избежать ошибок.

Вивьен была не такой.

Была.

Осознание того, что Вивьен умерла у нее на руках, лезвием полоснуло по душе Сесилии. Она не могла поверить в ее смерть. Как так?.. Вивьен! Всегда жизнерадостная, веселая, немного ироничная! Уверенная, что мир крутится вокруг нее.

Итог шокировал, повергал в состояние небытия. Сесилия всматривалась в знакомые с детства черты, а внутри нее начинала зарождаться ярость на того, кто втянул их обеих в жестокую, ничем не оправданную и не обоснованную игру.

Сесилия медленно повернула голову на равнодушно стоящего Голема и четко сказала:

– Я тебя убью.

Тонкие губы Голема дрогнули, обнажая заостренные книзу зубы.

– Бо-о-о-оюсь, что-о-о-о нет-т-т-т.

– Посмотрим.

Сесилия аккуратно, словно Вивьен могло быть еще больно, опустила последнюю на пол и не спеша поднялась. Удивительно, но револьвер по-прежнему находился у нее в руке. Она повернулась в сторону Голема и подняла руки на уровень груди. Она смотрела на Голема не моргая.

– Ты меня не получишь. Твоя услуга Двуликим не оправдана.

Голем, все так же мерзко улыбаясь, поднял руки кверху – Сесилия упустила момент, когда он спрятал револьвер в один из многочисленных карманов, – и начал выводить круги в воздухе.

Сесилия нажала на курок.

Пуля вылетела и… упала к ее ногам, заставив Сесилию вторично испытать первозданный ужас.

Праматерь, помоги…

Алекс, где ты?!

Непонятно, кто ее услышал. Возможно, и Праматерь, но именно в эти секунды раздался грохот распахиваемой двери, что ударилась о стену, и в гостиную вбежал Бардок.

Он ничего не сказал, сразу же выставил руки раскрытыми ладонями вперед. Интуитивно Сесилия попятилась назад. Не стоит стоять на пути…

Колдовство.

Именно его сейчас творили эти двое.

Сесилия перестала дышать. Она стояла, не в силах более пошевелиться. Мир, который она знала, в котором жила, к которому привыкла, распадался на множество частиц. Страх отступил с той секунды, когда она увидела Алекса. Тот выглядел уставшим, на его лице заметила несколько капель крови, и в очередной раз ее сердце сжалось от непередаваемой тоски и тревоги.

Кому это надо?

Кому…

Да, есть Двуликие и есть договор, который блюли веками. Иначе никак.

Но зачем вмешиваться в ход истории? Кто дал право?..

В воздухе мелькали искры, рисовались пентаграммы и круги, где билась тьма.

А потом сверкнула вспышка, и свет для Сесилии погас.

Глава 19

Хоронили Вивьен на семейном погосте в Уликсе. Присутствовали дальние родственники (близких никого у нее не было), Сесилия и Алекс Бардок. На последнего посматривали с настороженностью. Еще бы, такая птица да в провинциальный городок залетела.

Шел мелкий противный дождь со снегом, Алекс раскинул над головой Сесилии зонт.

Похороны прошли быстро, родственники разъехались ближе к вечеру.

Для Сесилии возвращение в родной город оказалось тяжелым, и она была благодарна Алексу, который все это время был рядом. Каждый день. Отлучался на несколько часов и снова возвращался.

– Я хочу знать твое мнение, – спросил он вечером, укрывая ее ноги пледом и подавая бокал с вином.

В камине потрескивал огонь, настенные часы тихо отсчитывали вечность.

– По поводу чего? – отозвалась Сесилия, испытывая одновременно и горечь, и облегчение.

Все закончилось.

Все.

Она оплакала кузину и достойно ее похоронила. Придумала легенду, по которой на Вивьен напали разбойники-лиходеи. Частично так и было. Родственники посочувствовали, поплакали и забыли.

Как же больно и обидно. Несмотря на все злоключения, что Вивьен вывалила на Сесилию, смерти она ей не желала. Пусть бы жила долго и по-своему счастливо, лишь бы не трогала ее. И все было бы хорошо.

Алекс помог перевезти тело Вивьен, полностью взяв на себя бремя хлопот.

Сесилия попыталась возразить, но он бросил на нее столь красноречивый взгляд, что она тотчас передумала. Да и откровенно говоря, вздохнула с облегчением.

Ей бы самой отойти.

– Я видел, что тебе понравился Крамас. Хочешь туда вернуться?

– У меня там еще заказ у нонны Изабель остался, – вздохнула Сесилия и сделала глоток вина.

Странно устроена наша психика. В минуты горя порой думаешь о таких пустяках. Лишь бы отвлечься, немного забыться. Вот и сейчас в голове девушки сместились понятия.

– Значит, надо вернуться.

Алекс поставил свой бокал на полку буфета, подошел к Сесилии и присел перед ней на корточки. Их лица оказались на одном уровне, и Сесилия внезапно подумала о том, как же давно она не заглядывала в антрацитовые глаза, становящиеся иногда черными.

А ей хотелось в них смотреться. Бесконечно долго. Каждый день.

– Я очень тебе благодарна за все, Алекс, – негромко отозвалась она, крутя в руках свой бокал.

– Я принимаю твою благодарность, лесса. На этом мы и покончим с ней. Больше ни слова. Договорились?

– Да. – Она слабо улыбнулась и добавила: – И да, я снова хочу в Крамас.

– Значит, поедем.

– Завтра.

– Значит, поедем завтра.

Она была рада покинуть Уликс. Для себя Сесилия все решила: она купит дом на берегу моря, чтобы теплыми вечерами сидеть на веранде в кресле-качалке и любоваться закатом.

Хватит с нее…

Они выехали утром на мобиле Алекса. Мужчина ночевал в придорожной гостинице, единственной в их городке. Выглядел не особо довольным.

Отчего-то его вид позабавил Сесилию.

– Надеюсь, клопов в гостинице не было?

– Постель накрахмалена, обслуживание на высшем уровне, – съязвил Алекс и порывисто притянул к себе девушку. – Гори все синим пламенем, малика. Ты хотя бы представляешь, как я по тебе соскучился?

Они стояли в прихожей, дверь в дом приоткрыта. Впервые в жизни в родном городе Сесилию не заботило, увидят ли ее соседи. В глубине души она уже знала – сюда не вернется. По крайней мере, на постоянное место жительства. Чуть позже поручит поверенному продать ее дом, полученные деньги вложит в ценные бумаги. С проданных драгоценностей купит себе другое жилье. То, которое выберет сама, по своему усмотрению.

– Я тоже. – Слова сорвались с губ Сесилии, и она, повинуясь такому же порыву, привстала на цыпочки и потянулась к мужчине.

Тот глухо застонал и накрыл ее губы своими. Сесилия с готовностью ответила на его поцелуй. Она прижималась к Алексу как можно плотнее, пытаясь слиться в единое целое.

Ей очень не хватало мужчины. Да, он был рядом, она часто ловила на себе его пламенные взгляды, и между тем он не позволял себе ничего лишнего.

Его дыхание обжигало. Губы присваивали. Тело укрывало от всего внешнего мира.

Сесилия хотела, чтобы их объятия никогда не заканчивались, но ничто не длится вечность.

Алекс прервал поцелуй, уткнувшись лбом в ее лоб. Его дыхание было тяжелым, рваным, словно внутри мужчины происходила невидимая борьба, терзавшая его.

– Сейчас не время для разговора. Как только мы приедем в Крамас, поговорим, и я отвечу на все твои вопросы.

Сесилия замерла, а потом с готовностью кивнула.

Да, так будет правильно.

Дорога до Крамаса на мобиле заняла трое суток. Они останавливались на ночевку в лучших гостиницах и неизменно в разных номерах. Если в первые две ночи Сесилия была вымотанной и уставшей и не думала об интимной стороне жизни, то в третью, натолкнувшись на голодный взгляд Алекса, застывшего изваянием у ее двери, желая спокойной ночи, испытала трепет.

Алекс, давай же, зайди…

Эти слова едва не сорвались с губ. Алекс опередил ее, притянул к себе, поцеловал в лоб.

– До завтра. Спи, малика.

Сесилия едва не закричала от разочарования.

Все?..

Неужели между ними все закончилось? Так быстро…

Сесилия закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Если Алекс к ней не испытывает более сексуального влечения, то зачем возится? Везет в Крамас?

Девушка протяжно выдохнула и приказала себе успокоиться. Без паники. Она слышала, что влюбленные лессы глупеют, совершают необдуманные поступки. А она?..

Она готова совершить глупость?

Облизнув губы, смазанные клубничным бальзамом, она направилась к дорожной сумке. Оливковые глаза наполнились решительностью, зажглись огнем.

Будь что будет.

Она имела право…

Когда через сорок минут – Сесилия замечала – она постучала в дверь соседнего номера, занимаемого Алексом, ее сердце неистово билось в груди. Она пыталась делать вид, что не волнуется, что ее не потряхивает от переизбытка эмоций, но актриса из нее была так себе, и она думала, что Смотрящий сразу же раскусит ее.

Он открыл быстро. С влажными волосами, в халате, наспех накинутом на тело, потому что, открывая дверь, он завязывал пояс.

Увидев Сесилию, нахмурился, в его глазах мелькнула обеспокоенность.

– Что-то случилось, малика?

Сесилия кивнула.

– Да, случилось.

– Ты в халате. – Он нахмурился сильнее и, резко выбросив руку вперед, в прямом смысле затащил девушку в номер, с силой захлопнув за собой дверь.

Сесилия не успела перевести дыхание, как он обрушился на нее с гневной тирадой.

– Ты какого черта расхаживаешь по гостинице в нижнем белье?! – прорычал он. – Ты понимаешь хотя бы, как выглядишь?

Вместо того чтобы рассердиться, обидеться или разозлиться, Сесилия едва ли не замурлыкала от удовольствия.

Значит, Бардоку не безразлично, в чем она ходит.

– Понимаю. И я…

– Понимает она, как же! У тебя грудь просвечивает!

– Ничего не видно, – вздернув подбородок кверху, заявила она, стараясь удержаться от улыбки.

Впервые за время знакомства гнев Алекса ее радовал. Он медом растекался по ее крови, вызывая вполне определенную реакцию.

Желание.

– Ах, не видно! – продолжал тем временем бесноваться Алекс, не выпуская ее из рук. – А это что, по-твоему? Не видно, значит, да?

Его вторая рука властно накрыла ее левую грудь, палец тотчас нашел сосок и потеребил его.

– Тогда почему я вижу вот эту горошинку?

Сесилия прикрыла глаза, чувственно улыбнувшись.

– Может быть, потому что ты делаешь на ней акцент?

– Сесилия, ты меня провоцируешь…

Глухо. С надрывом.

– Пока у меня плохо получается, раз мы еще разговариваем.

Тихо. Едва слышно.

– Значит, вот как…

Интонация Алекса сменилась в одночасье. В его голосе появились те самые хриплые нотки, от которых по ее телу побежали мурашки. Да и близость мужчины давала о себе знать. Он не убрал руку с ее груди, она не попросила. Ей нравилось, что он снова к ней прикасается.

Алекс больше ничего не говорил, он подхватил ее на руки и понес в сторону кровати.

– Я не приму отказа.

– Я и не собираюсь говорить «нет».

На лице мужчины заиграла странная, даже немного пугающая улыбка. Но Сесилия, полностью поглощенная тем, что ее ожидало впереди, не обратила внимания.

На двойной подтекст – тоже.

Алекс бережно опустил ее на разобранную кровать и навис сверху. Его взгляд жадно блуждал по ее лицу, лишь на доли секунды задержавшись на приоткрытых губах. Сесилия дышала через раз. Ей нравилось то, что между ними происходило. Нравилось, что Алекс расставил руки по обе стороны от ее лица и заключил ее в своеобразную ловушку. Дал понять, что ей от него не убежать, не скрыться, что она не повернет назад.

Сесилии и не хотелось.

Антрацитовые глаза не отпускали ее. Смотрели пристально, вызвав в конечном итоге смущение.

– Алекс, что-то не так?

Может быть, он разозлился, что она пришла к нему сама? Может, не стоило… Как-никак между ними по-прежнему в плане взаимоотношений существовала неопределенность.

– Не так, – глухо рыкнул мужчина, сверкая глазами. – Я планировал иначе наш разговор. И тем более не в придорожной гостинице.

– Эту гостиницу с трудом можно назвать придорожной. Она роскошна.

Сердце Сесилии истошно заколотилось, и девушке начало казаться, что его стук слышно и Алексу.

– Все равно гостиница. Но чувствую – не дотерплю.

– Алекс, я тебя все равно не понимаю.

Она подняла руку и дотронулась до его щеки, на которой за день появилась небольшая щетина. Колкая и одновременно шелковистая. Дотронуться бы до нее губами. – Мне хотелось бы послушать тебя, – снова неопределенно сказал мужчина, продолжая удерживать вес своего тела на руках.

– Уточни о чем, и я тебе все расскажу.

– Что ты нафантазировала себе по поводу наших отношений.

Сесилию словно в прорубь бросили. Со всего маха, без предупреждения.

Девушка растерянно кивнула, пытаясь собраться и не выдать чувства тревоги и боли, что стремительно завладевали ею.

Для него она – игра… Увлечение.

Нет, она себя к этому готовила. Знала, что так и будет…

И все же.

– Сесилия, – позвал он предупреждающе.

Сесилия выдохнула, но руку с его лица не убрала.

Главное – сдержанность, лесса Клади.

– Я не фантазировала. Я стараюсь максимально четко оценивать ситуацию. Что между нами? Любовная связь. Наверное, ее можно назвать интрижкой.

– Интрижкой?! – Алекс откатился от нее, чем немало удивил.

Дальше – хуже.

Его лицо исказила едва сдерживаемая ярость, которая, как считала Сесилия, поутихла.

Почему такая реакция? Чем она обусловлена?

– Для тебя это… Так, стоп! – Он провел рукой по взлохмаченным волосам. – Вот про то я и говорю. Что не время и не место… Но, черт, раз началось! Сесилия Клади, это никакая не интрижка! Это всерьез и на всю жизнь.

– На всю жизнь? – охрипшим от волнения голосом переспросила Сесилия, невольно приподнимаясь и опираясь на локти. Полностью сесть ей не позволяло тело Алекса, находившееся рядом.

– Да.

Ответил он и многозначительно замолчал, продолжая на нее смотреть.

– Подвинься, пожалуйста.

Ей необходимо было сесть.

Она кое-как уселась, забравшись на кровать с ногами, благо та была большого размера, что явно опять же не соответствовало описанию Алекса придорожной гостиницы.

– Все-таки вы, женщины, удивительные существа, – начал говорить Алекс, и что порадовало Сесилию – его тон смягчился. – Большинство из вас, стоит только мужчине прикоснуться к вам, поцеловать, уже начинает грезить о свадьбе и замужестве. Хотя нет, Сесилия, это ты удивительная. Потрясающая. Невероятная. В своем стремлении анализировать, привыкшая полагаться на себя и свой разум, ты даже не могла допустить мысли, что я в тебя влюблюсь.

Нет, лучше бы она лежала, потому что внезапно стены поплыли перед глазами девушки.

– Ты старательно не замечала моей заботы, моего внимания. Принимала за соучастие мое желание быть рядом. Постоянно благодарила непонятно за что. Ты хотя бы понимаешь, как тем самым меня злила?

– А ты? – выдохнула она. – Думаешь, меня не злил? Своим постоянным молчанием? Взять то же заклятье? Почему не рассказал?

– Я – мужчина. Ты под моей ответственностью. – Он упрямо сжал губы. На его скулах заиграли желваки.

– Ах да… Ну конечно. И поэтому теряйся, Сесилия, в тревогах и заботах, – фыркнула она, а у самой в голове билась лишь одна мыль – Алекс Бардок ей только что признался в любви.

Невероятно.

Нереально.

Восхитительно.

– Сесилия, я должен был разобраться сам. Это моя вина, что я прозевал Голема.

– Не только твоя. Остальные Смотрящие тоже не увидели его присутствия в нашем мире.

– Да. Но сейчас разговор не о нем. Он отправлен в Темный мир, пусть Двуликие сами разбираются с ним. Он убил малику, посягнул на здоровье второй. Это преступление. Не нам его судить, и меня это, черт возьми, радует. Как радует и то, что ты сейчас находишься в моей постели. Со мной рядом, и из чистого упрямства, которого тебе не занимать, старательно делаешь вид, будто не понимаешь, что я тебе хочу сказать и куда вывести разговор.

Сесилия, на глаза которой все же навернулись слезы счастья, хрипло произнесла:

– А ты все равно возвращаешь меня.

– Конечно! – Алекс сверкнул глазами и развернулся к ней так, чтобы их лица находились друг против друга. – Никогда не думал, что буду признаваться тебе в любви в кровати гостиничного номера. Ты заслуживаешь большего. По крайней мере шикарного ресторана. Но у меня есть все основания считать, что пока я буду выбирать место и время, чтобы сделать тебе предложение, ты себе такого надумаешь, что, неровен час, от меня сбежишь.

Все – она задрожала всем телом.

Прижала ладонь ко рту, чтобы не всхлипнуть.

– Сесилия, не смей плакать.

– Не буду.

– Сесилия…

– Честно, не буду.

Он протянул руку и дотронулся до ее щеки. Погладил.

– Ты самая невероятная девушка изо всех, кого я знаю, Сесилия Клади, и я хочу, чтобы ты стала моей женой. Хочу разделить с тобой радости и горести. Хочу видеть тебя каждое утро в своей постели. Хочу знать, приходя домой, что ты меня ждешь. Я не буду спешить, Сесилия, и не прошу тебя сейчас дать мне ответ. Похороны Вивьен… Они наложили отпечаток на наши зарождающиеся отношения, и именно поэтому я не прикасался к тебе прошедшие дни. Что ты себе придумала, выкинь из головы и никогда не вспоминай. Дурь и блажь, надеюсь, влюбленной женщины. Союз малики и Смотрящего не будет безоблачным, ты и сама понимаешь, маленькая. Будут штормы. Останутся некоторые тайны. Но я обещаю, что по максимуму отвечу на твои вопросы. Они у тебя есть.

Сесилия все же не выдержала, всхлипнула и бросилась к Алексу, который с готовностью поймал ее, не позволив запутаться в сорочке и пеньюаре. Он прижал ее к себе крепко, она и сама жаждала соединиться с ним.

– Я тоже люблю тебя… люблю… – сквозь всхлипывание пробормотала она, целуя мужчину в шею, подбородок, колючие щеки. – Я не знала, не надеялась, думала…

– Тсс, успокойся.

Он поймал ее подбородок двумя пальцами и заставил на себя посмотреть. Она потонула в сером омуте, до конца так и не осознавая происходящее.

Потом… все придет чуть позже.

– Алекс.

– Да, зеленоглазка?

– Ты на меня, случаем, не навел никакие чары?

– Тебя отшлепать за этот вопрос?

– Отшлепать? – Она едва не подавилась воздухом. Представив в действии предложение Алекса, стремительно покрылась румянцем. И не только щеки ее покраснели.

– Говорю же, не тот вечер мы выбрали с тобой для объяснений. – Алекс аккуратно надавил ей на плечи, опрокидывая снова на подушку. – С другой стороны, мы оба теперь знаем о намерениях другу друга.

– И какие у нас намерения? – едва слышно уточнила она.

– Я буду покорять тебя дальше, ты – меня очаровывать своей разумностью, силой воли и красотой.

Его губы приближались к ее, и необходимость продолжать разговор разом потеряла актуальность.

– И никакого колдовства.

– Никакого.

Его дыхание опалило ее щеки.

– Почему я тебе чуточку верю, Смотрящий?

– Потому что я для тебя открыт, малика. Не хочу ничего скрывать. Не хочу лгать. Хочу, чтобы ты понимала, кто я, и принимала меня таким, какой я есть. Без светской мишуры. Оставим ее для тех, кто не желает видеть ничего, кроме того, что им показывают.

Рука Алекса опустилась на грудь Сесилии. Он потянул за шнуровку, та с легкостью поддалась, и вскоре полы пеньюара оказались распахнутыми.

Алекс никуда не спешил.

Сесилия лежала не двигаясь.

Смотрела в лицо Алекса, отмечая, как трепещут его по-девичьи длинные ресницы, как темнеют глаза при виде ее обнаженной груди, как смягчается жесткая линия губ.

Она наслаждалась именно его присутствием.

Между прошлым и будущим сместились рамки, ушли в небытие.

Осталось только настоящее.

Здесь и сейчас.

Она и он.

Малика и Смотрящий.

Союз, что для многих посвященных был неприемлем.

И лишь немногие знали, что он не первый. И отнюдь не последний.

Алекс прикасался к ней с невероятной нежностью. Она отвечала взаимностью. Выгибала спину, приподнимала бедра в жажде получить большее. Алекс ей давал. Руками, губами, своим телом.

Он разделся быстро, скинул с себя халат и домашние штаны. Сесилия снова отметила, до чего же он хорошо сложен. И теперь она будет прикасаться к этому шикарному мужчине постоянно.

Каждый день…

Голова шла кругом от перспектив.

Принимая поцелуи Алекса, она жадно поглаживала его плечи. Исследовала спину и даже позволила себе прикоснуться к мужским ягодицам. На большее пока не осмелилась. А хотела…

Глаза Алекса сказали ей без лишних слов – ему нравится, что она делает. Как отзывается. Как возвращает ему ласки.

На этот раз проникновение Алекса не вызвало боли. Только обжигающее желание и невероятное чувство наполненности. Глухо застонав, Сесилия подалась вперед, обняла Алекса.

Он двигался мощно, ритмично, глубоко.

– Моя малика…

– Твоя.

Глава 20

– Нонна Изабель, вы превзошли себя. Платье невероятное.

– О, лесса Сесилия, я рада, что угодила вам.

Сесилия покрутилась перед зеркалом. Бирюзовая ткань переливалась в лучах проникающего в окна солнца.

– У меня вам будет еще один заказ.

Изабель сдержанно улыбнулась.

– С радостью исполним. Что на сей раз пожелаете?

– Свадебное платье.

– О-о-о-о. – Губы модистки округлились, в глазах появилась теплота. – Поздравляю вас, лесса Сесилия. И сочту за честь поработать над самым главным платьем в жизни каждой девушки.

Сесилия не отказалась от услуг Изабель.

– У нее теперь безопасно, – сказал Алекс, и она ему безоговорочно поверила. Уточнять подробности не стала. К чему?

Она училась доверять Алексу и позволять ему принимать некоторые решения. Да, не все. Характер Сесилии не позволял. Многие годы она жила самостоятельно, и ее устраивало, что она отвечает сама за себя. Были, кончено, периоды в жизни, когда ей хотелось опереться на мужское плечо, переложить бремя житейских проблем на кого-то еще. Случались и ночи, когда она плакала от тоски, слушая завывание ветра.

Алекс тоже учился. Она это видела и была благодарна ему.

Не все у них складывалось идеально, это и понятно. Они часто дискутировали. Алекс, привыкший доминировать, шел на уступки нехотя.

Но шел.

Для Сесилии каждая его уступка значила очень много. Она благодарила Алекса за возможность и умение договариваться.

Дело заканчивалось тем, что он заграбастывал ее в объятия и начинал целовать, отчего у нее неизменно разгоралось пламя в груди и внизу живота.

А когда-то она считала себя холодной.

Они начинали новую жизнь в Крамасе.

– То есть ты готов покинуть Мелорид? – с сомнением спросила Алекса как-то Сесилия.

– Нет, конечно. У меня там останется поместье и земля, думаю, мы будем посещать его несколько раз в год, тем более мобиль и развивающаяся индустрия позволяют это делать куда как комфортнее и быстрее. Но я всерьез задумываюсь о жизни на побережье. Я тебе рассказывал о новом портовом предприятии.

– Если я чем-то смогу быть тебе полезной, я готова, – отозвалась Сесилия, не без удовольствия замечая, как теплеет сталь в глазах мужчины.

Она собиралась вникать в бизнес Бардока. Да-да, ей оказалось интересно. Даже очень.

Особенно ввиду последних событий.

Но все по порядку.

Первым делом по возвращении в Крамос они с Алексом поселились в его съемном доме, где все между ними и началось. Ах, свободные нравы южных городов! Невеста проживала в доме жениха, если за их спинами и велись пересуды, то осторожные.

К ним присматривались. Конечно, слух о том, что в город пожаловал Смотрящий, быстро разнесся по салонам, мужским клубам и знатным домам. Посыпались приглашения. С Алексом хотели познакомиться, завести дружбу. Все логично.

Когда Алекс предложил совместно выбрать дом для их будущей семьи, земля ушла из-под ног Сесилии. Девушка не выдержала и бросилась к мужчине, прижалась всем телом и осыпала его лицо поцелуями.

– Если бы я знал о твоей реакции, предложил бы раньше, – пошутил Алекс, крепче прижимая ее к себе.

– У меня есть условие.

– Кто бы сомневался, – усмехнулся Алекс.

– Я хочу, чтобы мы не просто покупали дом вместе. Я хочу отдать часть вырученных денег от драгоценностей на это дело.

Крупное тело Алекса мгновенно напряглось.

Сесилия предчувствовала подобную реакцию и, приподнявшись на носочки, снова поцеловала Алекса.

– Для тебя это столь важно, малика?

– Да.

У него наверняка были доводы, чтобы постараться ее переубедить. Он некоторое время молчал. Лишь гладил ее по спине, распространяя тепло по телу. Сесилия терпеливо ждала его ответа, стараясь не кусать губы от волнения. Ей очень не хотелось вступать с Алексом в очередную дискуссию.

– Хорошо, я согласен.

В первые секунды Сесилия даже не поверила, что он с такой легкостью пошел ей навстречу.

И только вечером она поняла, в чем подвох.

Алекс подарил ей первое украшение. Красивый браслет с черными бриллиантами.

Она приняла знак его внимания и любви.

Таким образом он компенсировал ее будущие траты.

Дом они выбирали на протяжении трех месяцев. Объездили весь Крамас и близлежащие поселения. Осмотрели не менее двух десятков роскошных особняков.

В конченом итоге остановились на строящемся объекте.

– Я не хочу, чтобы у нашего дома была история извне, – сказал Алекс, останавливая мобиль. Они возвращались с осмотра одного из поместий, когда, проезжая по дороге, заметили стройку. Алекс притормозил. Сесилия огляделась вокруг. Много зелени, вдали виднелась речка.

– Мы можем узнать, кому принадлежит земля?

– Думаю, да.

Как оказалось, одной из строительных компаний. Переговоры шли недолго. Алекс познакомился с владельцем, и вскоре они с Сесилией подписывали договор купли-продажи.

Следующим этапом был сам дом. Сесилия с разрешения Алекса просмотрела документацию, проект, и ей, конечно же, захотелось внести свои изменения. Алекс поддержал ее инициативу.

– Делай все по своему усмотрению.

Сесилия уставала. Злилась. Иногда нервничала. Она и подумать не могла, что процесс планирования собственного особняка займет столько времени и сил.

– Не передумала еще? – спросил как-то Алекс за ужином, когда она сетовала, что не может выбрать мебель в гостиную и ей требуются дополнительные журналы по интерьеру.

– Нет, что ты.

На следующий день ей предоставили новые журналы. Несколько десятков. Некоторые на иностранных языках.

– Выбирай интерьер. Доставят.

Чуть позже Сесилия вспомнит, что Алекс все же схитрил в отношении нее.

Он больше ни разу не спросил, согласна ли она стать его женой. Он преподносил их общение так, что она уже его невеста. Сесилия не смогла сдержать короткого смеха, когда поняла его хитрость.

Что ж…

Пусть так и будет.

На ее пальце красовалось обручальное кольцо с черным крупным бриллиантом. Это был второй подарок Алекса.

Вернулась Сесилия от нонны Изабель ближе к вечеру. Ужинала в одиночестве, как и предполагалось сегодня.

Потом девушка поднялась на второй этаж в их совместную с Алексом спальню. Приняла ванну, где долго нежилась, перебирая воздушную пену. Расточительство иметь в ванной столько баночек с шампунями, пенами, жидким мылом. Но, возможно, в таком расточительстве и есть небольшая толика удовольствия?

Алекс предупредил, что вернется не раньше полуночи. Просил, чтобы она его не ждала и ложилась спать.

– Приду – разбужу.

Как бы не так!

Какой тут сон…

Алекс отбыл на встречу Смотрящих, что проходила в Локие. Три часа на мобиле от Крамаса. Верхом намного дольше, и сегодня в таком случае Алекса не стоило бы и ожидать.

Сесилия волновалась, хотя старалась не выказывать своего состояния. Как все пройдет? Какое решение примут Смотрящие?

И будет ли на встрече представитель Двуликих.

Встреча организовывалась частично из-за нее. Алекс не говорил, но Сесилия подозревала, что и ее хотели пригласить, а он наотрез отказался, поставил ситуацию таким образом, что вопрос присутствия Сесилии на встрече отпал.

Големы со своей инициативой стали заметны. Смотрящие были возмущены. Двуликие – непонятно.

Сесилия не хотела перемен. Есть вековой порядок, пусть он и останется. Здесь, в Верхнем мире, а в их мире ничто не стоит на месте. Движется, развивается. Придумывают новые вещи, что-то постоянно моделируют, усовершенствуют.

В Темном ничего не меняется. Рождаются Двуликие, выполняют свою миссию.

Пройдет еще несколько столетий, жизнь изменится коренным образом. Возможно, люди научатся летать, передвигаться по воздуху. Но так же будут рождаться малики и Смотрящие.

И это хорошо.

Сесилия, чтобы не углубляться в мысли о встрече, на ход событий которой она не могла повлиять, постаралась максимально сосредоточиться на себе.

Первым делом подсушила волосы. Долго пропускала их между полотенцем, потом так же долго расчесывала, пока они не заблестели. Потом Сесилия занялась лицом. Немного пудры и клубничного бальзама для губ. Капелька блеска, чтобы губы казались более сексуальными.

Ох… Что она творит, что творит…

Сесилия прижала руки к горящим щекам.

Все она правильно делает.

Следующим пунктом была гардеробная. И полка в самом низу.

Рука Сесилии дрогнула, когда она доставала большую коробку нежно-розового цвета. Сесилия ранее думала, что уже никогда не воспользуется тем, что лежит внутри.

Ошиблась.

Шаровары из нежнейшего воздушного шелка и лиф. Наряд малики.

Сесилия облачилась в него и принялась ждать.

Она слышала, как подъехал мобиль.

Усилием воли заставила себя остаться на месте.

Алекс приехал…

Ее любимый. Ее Смотрящий.

Скоро он поднимется в их спальню.

Алекс дико устал. И больше не от дороги. Больше от встречи.

Как и предполагалось, встреча выдалась непростой.

Вопросы поднимались серьезные. Наказание в случае нарушения – тоже.

Он выступал и говорил очень долго. Его выслушали и прислушались.

Главное – не тронули Сесилию.

Когда он потребовал, чтобы с нее сняли обязанность малики, возникли некоторые споры.

Но опять же из-за авторитета самого Бардока они быстро стихли.

Становиться его врагом желающих не нашлось.

Когда замешаны чувства, лучше не вставать на их пути.

Его поздравили с предстоящей свадьбой. На церемонии будут все Смотрящие.

Алекс спешно вошел в дом, кинув кожаную куртку на кресло. От ужина он откажется.

Ему бы увидеть Сесилию. Убедиться, что с ней все в порядке.

Что она ждет его, спящая, в кровати.

Его любимая. Его малика.

Он поднимался по лестнице, перешагивая через ступень. Не по-джентельменски, зато по велению сердца.

Дом спал, и это правильно. Ночь – время отдыха.

Уже подходя к общей комнате, Алекс обратил внимание на приглушенный свет, виднеющийся из-под тонкой полоски под дверью.

Открывал дверь Бардок максимально бесшумно. Будить Сесилию не входило в его планы.

Его ждал сюрприз. То, что он принял за приглушенный свет магических фонарей, оказалось зажженными свечами. Расставленные по всей комнате, они создавали интимную атмосферу.

На этом сюрпризы не кончались.

Сесилия его ждала. Стояла к нему спиной, одной рукой опираясь о поверхность трюмо.

И как только он закрыл за собой дверь, она повернулась к нему и начала танцевать.

Тот самый танец.

Танец малики.

У Алекса мгновенно пересохло во рту, член отреагировал так же быстро, налился кровью, встал. Алекс, ничего не говоря, прошел к глубокому креслу, ни на секунду не выпуская Сесилию из поля зрения. Сел.

Она была сногсшибательной.

Танец – это ее стихия.

В каждом движении чувственность. Страсть. Каждое движение идеально выточенное, совершенное.

Она двигалась не спеша. Соблазняла, очаровывала.

– Иди ко мне, – не выдержал Алекс, борясь с желанием встать и, подняв малику на руки, отнести на постель.

Сесилия замерла со вскинутыми руками, потом чарующе улыбнулась и тихо спросила:

– Как все прошло?

– Для нас – хорошо.

Сесилия больше ничего не спросила. Его умница. Он ни разу не оговорил ее за излишнее любопытство. Она четко соблюдала личное пространство. И его, и свое.

У него перехватило дыхание, когда Сесилия с грацией кошки двинулась в его сторону. Она шла словно по невидимой линии. Как в одной молодой женщине могли идеально уживаться рационализм и пробуждающаяся сексуальность?

Алекс мысленно усмехнулся. На протяжении их долгой и совместной жизни он обязательно узнает ответ на этот вопрос.

Сесилия остановилась рядом с ним. Он не выдержал, обнял ее за талию и потянул на себя. Девушка охнула, вывернулась, изловчилась и сразу же опустилась на его колени, оседлав тем самым.

Еще чуть-чуть – и она почувствует всю силу его желания.

– Алекс Бардок, расскажи мне сказку на ночь. Про колдунов Нижних кварталов…

– Жил-был один колдун. И однажды он влюбился в малику…

Конец