Черный ворон, рыжая ворона бесплатное чтение

ПРОЛОГ

Мудак.

Настоящий мудак.

Выстриженный затылок, какая-то непонятная прическа, больше напоминающая ирокез на голове. Татуировка, переходящая на лоб и исчезающая на виске в коротких черных волосах. Затейливая вязь, обрамляющая один глаз вместе с бровью по внешнему краю. Ко всему карие глаза, орлиный нос и чувственные губы, которые так и хочется обвести языком по краешку.

Именно такого соседа я обнаружила, повернувшись в сторону.

От увиденного скривилась.

И почему в этом дьявольском баре нет ни одного нормального мужика? В костюмчике, при галстучке, среднестатистического офисного планктона. Его я бы точно смогла заинтересовать.

Или нет?

Может я слишком стара?

Вон, вокруг, одни мокрощелки, вернее девицы лет по двадцать. А я? Кто я? Старая перечница, вот кто я. И туда же лезу. В бар, чтобы снять мужика для траха. Совсем с ума сбрендила. Еще бы в детский садик пришла, выбирать себе кавалера. У меня же на лбу написано «не подходи», хоть и вырядилась в платье с огромным декольте, откуда сиськи разве что не вываливаются.

Но ни выкат до пупа, ни разрез на юбке до самой задницы, все равно не повысили мои шансы на съем мужика. Пару раз за вечер ко мне подходили знакомиться, но стоило им посмотреть в мои мертвые глаза, как сразу же отваливали, нервно извиняясь. Недаром говорят – глаза зеркало души. А моя душа умерла. Давно. А вот тело, зараза, нет. И убить его жалко и жить тошно.

Перевела взгляд на свой бокал с коктейлем. И какого черта лысого я поперлась в этот бар? Во всем виноват Влад, поставив немыслимые условия. Пусть ему икнется. Или пусть лучше попадется хрен размером с жирную морковину. Или нет, лучше, свеклу. А нечего быть пидорасом. Нормальные мужики должны трахать баб, а не подставлять свои задницы для других мужиков.

Тьфу. Тошно. Как представила, что мой друг Влад стоит раком и какой-то волосатый мудак, типа сидящего недалеко от меня, сношает его в задницу, так сразу же проснулся рвотный рефлекс и вспомнил, что он у меня есть.

Достала из бокала соломинку и помешала ею коктейль.

И напиток полное дерьмо, лучше бы взяла «Кровавую Мэри», или на крайний случай «Отвертку», а то выбрала «Жаркое дыхание страсти». Дрянь редкостная, зато стоит столько, что за цену коктейля можно сходить пообедать в приличное кафе.

Дерьмо. Все полное дерьмо. А еще к полному дерьму мне требуется найти сексуального партнера и не только на сегодняшнюю ночь, а желательно на месяцок, чтобы поправить враз пошатнувшееся здоровье.

Гад этот Влад. И не мог посоветовать что-нибудь поприличнее. Друг называется. Пидорас он и в Новой Зеландии пидорас.

– Иванна, ты поганка эксклюзивная, – произнесла вердикт сама себе, а после, поболтав в стакане напиток, стала наблюдать за движением микроскопических частиц.

Собственный голос, еле слышимый в какофонии звуков в зале немного отрезвил. Алкоголь, смешанный с соком и еще непонятно чем, разлился по желудку, даря приятные ощущения.

Я пялилась на себя сквозь зеркало напротив и вспоминала пророческие слова Влада, таракана ему за шкирку.

ГЛАВА 1

– У вас опущение матки, – Влад, стоя меж моих разведенных ног, разглядывал что находится у меня глубоко внутри. Выражение лица друга было озабоченным, если не сказать печальным.

Лежа на гинекологическом кресле, вмиг понимаешь, что иной раз легче распахнуть душу незнакомому человеку, чем показать себя совершенно с иной стороны, нежели лицо. А тем более, если смотрящий – старый знакомый, то процедура становится и вовсе неприятным занятием. Этого можно было бы избежать, не доверяй я мужчине на все сто процентов. Специалиста такого класса, как Влад, в нашем городе больше не было. К нему ехали не только из соседних районов, но и из самой столицы. У мужчины были золотые руки, которыми он принял столько младенцев, что можно было бы заселить приличную деревню.

– Доктор, я знаю, что у меня опущение матки. Изменения есть? – не выдержала, чувствуя, что аудиенция у Влада затягивается. Это означало только одно, дела мои плохи.

В это время Вика, медсестра Влада, попросила отлучиться на некоторое время, зная, что мы еще долго будем вести беседы с другом детства. В ее присутствии мы с Владом всегда именовали друг друга на «вы». Влад, потому что того требовала медицинская этика, а я чтобы не подрывать авторитет Влада. Все же он был заведующим женской консультацией, а не простым слесарем в гараже.

– Ты делала упражнение, которое я тебе говорил? – мужчина швырнул отработанное зеркало в лоток, отчего по кабинету разлетелось звонкое эхо. Холодные бетонные стены, выкрашенные в зеленый цвет, не способствовали тишине.

– Влад, я делала упражнение Кегля. Десять подходов по двадцать пять раз каждый день, – приподнялась на локтях в кресле, продолжая оставаться с разведенными ногами. Приказа слезать не было, вот и приходилось ждать команды.

– А кверху пузом стояла, покачивая тазом? – поинтересовался у меня Влад, снимая перчатки и швыряя их следом за зеркалом. Мне было неудобно следить за мужчиной из своего положения, но недовольное подергивание уголками губ со стороны старого знакомого я заметила.

– И так стояла и этак. Что у меня? Лучше?– с надеждой спросила у Влада. Пока не было произнесено последнее слово, можно было помечтать о хорошем.

– Как бы тебе сказать… Можешь подниматься, – приказал мужчина, видя, что продолжаю оставаться в интересном положении. Я, наконец, свела ноги и села, внимательно смотря на него.

– Говори, как есть. Хватит ходить вокруг до около,– поторопила мужчину. Если уж узнавать свой приговор, то, как можно быстрее. Перед смертью все равно не надышишься, сколько не пытайся. Плавали – знаем.

– Изменений нет, – спустя несколько долгих секунд услышала от Влада. Он тут же поспешил меня обнадежить, за что я была ему благодарна. – Но это не значит, что надо отчаиваться.

Усмехнулась, вперив взгляд на мужчину. Небольшой кудрявый хвостик, который отрастил мужчина, всегда меня смешил, вот только не в этот раз. Ничего забавного во внешнем виде Влада я не видела, что само по себе было плохим звоночком.

– Я на операцию не пойду. Ты знаешь, какое у меня к ней отношение, – не задумываясь, ответила.

– Иванна, это единственный выход из положения, – принялся увещевать мужчина. Он уселся за рабочий стол, на котором лежала моя история болезни, и еще раз всмотрелся в результаты УЗИ. Теперь мне хорошо был виден его профиль, во многом напоминающий греческий.

– Влад, ты врач, ты должен найти другие способы поднять матку, – с нажимом произнесла я, слезая с кресла и одергивая юбку, чтобы после дойти до стула, на котором обычно сидели посетительницы врача-гинеколога.

– Я тебе уже предлагал, – устало потер переносицу мужчина.

– Что ты предлагал? – переспросила в ответ, складывая руки на коленях.

– Заведи любовника. Хороший секс не только матку поднимет, но и твое упавшее настроение, – завел все ту же песню Влад. Подобное предложение уже неоднократно было озвучено мужчиной и столько же раз мною проигнорировано.

– Да где я тебе его заведу? – спросила с возмущением в голосе. Неужели он думает, что они на дорогах валяются, словно перезревшие абрикосы.

– В бар сходи, мужика подцепи. Мне тебя учить? – ничего нового от Влада я не услышала. Это же он мне говорил и в прошлое посещение гинекологического кабинета.

– Да кому я в баре нужна? – воскликнула в ответ. – Мне тридцать пять лет. Я старая женщина,– принялась объяснять аксиому.

Я на самом деле чувствовала себя старой. Мне казалось, будто я прожила не три с половиной десятка лет, а все шесть или того больше. Это было состояние души, а не внешние показатели.

– Да какая ты старая? – возмутился Влад, швыряя ручку, которую крутил в руках. – В самом расцвете лет.

– Влад, я забыла, как мужской член выглядит, – призналась еле слышно, будто в чем-то постыдном покаялась.

– Вот и я тебе о том. Надо срочно вспоминать, – произнес он уверенно, откидываясь на спинку стула и серьезно смотря в глаза. Можно подумать, я должна была от этого взгляда враз изменить свою жизнь. Как бы не так. Меня подобным не перешибить. Я женщина старой закалки и с железобетонными принципами.

– Влад, я только в библиотеку могу сходить и в поликлинику. Именно там меня будут принимать за свою. А в баре я буду похожа на белую ворону.

– А ты подкрасься, надень новое платье, высокие каблуки, да сотри с лица унылую маску. Сколько можно ее носить? – возмущенно спросил у меня мужчина.

– Пять лет одиннадцать месяцев и семнадцать дней, – без запинки ответила я. Мне не надо было задумываться на этот счет. Меня можно было разбудить среди ночи и задать интересующий вопрос, и даже тогда я бы сказала, сколько времени прошло со страшного дня.

– Вот именно. Ты даже знаешь, сколько часов, – Влад как будто обвинял меня.

– Десять часов и восемь минут, – без особых раздумий добавила, глянув на часы.

Мы помолчали, каждый размышляя о своем.

– Тебе пора забыть о нем, – спустя некоторое время выдал мужчина, смотря не мигая. Он словно хотел меня загипнотизировать, заставить думать так, как этого хочет он. Но меня было сложно чем-то прошибить. Мой защитный покров был тверд и непробиваем.

– Как можно о нем забыть? Ведь я его любила. Ты понимаешь – Любила, -вспылила, чувствуя как внутри нарастает гнев. – Это забыть невозможно. Проще вырвать из груди сердце, чем забыть, – уже чуть тише добавила, понимая что Влад ни в чем не виноват. Я же без повода наорала на мужчину, не имея на то права.

– Иванна, он мертв и уже не вернется. Никогда. Как ты этого не понимаешь? – достаточно громко, чтобы быть услышанным, произнес Влад.

– Я все понимаю. Умом. А вот сердцем нет. Не могу, – мне так хотелось, чтобы меня поняли, чтобы прониклись моими переживаниями.

– Если ты не найдешь себе нормального мужика, то придется ложиться под нож, это мое окончательное слово, – сказал, как отрезал, мужчина. – Даю тебе месяц на решение этой проблемы. А через месяц жду тебя. Будем подшивать, – судя по всему, терпение Влада подошло к концу.

– Нет, – твердо произнесла в ответ.

– Да, – наперекор ответил мне друг детства. – Или ищи мужика.

– Я не могу, – парировала еле слышно.

– Сможешь. Ты же сильная, – Влад как никто лучше знал меня и все на что я годна.

– Лучше бы я была слабой. Лучше бы тогда … с ним, – закрыла лицо руками, как будто это помогло мне спрятаться от самой себя.

– Он смотрит на тебя сверху с укоризной. Вот поверь мне. Ты его любила, но и он тебя. Еще больше. И он бы ни за что не допустил, чтобы ты умерла, – спокойно попытался донести до меня Влад.

– Я знаю. Я знаю, – выдохнула.

– Поэтому иди и действуй. Или жди месяц и приходи ко мне. Все. Точка. Ступай. У меня еще есть пациенты, и они уже готовы дверь вынести. Кстати, ты – рыжая ворона, – добавил мужчина, прежде чем выдворить меня из кабинета.

Цвет волос всегда выделял меня из толпы. Частенько именно по нему меня узнавали. Иногда я желала это изменить, но всякий раз вспоминала, что был человек, который сходил с ума по моей природной окраске волос. И тогда я оставляла все как есть.

***

– Вот Влад и мудак. Нахрена он подбил меня на эту авантюру? Где я найду в этом баре такого мудака, чтобы потрахаться, да не один раз? – я подперла рукой голову, следя за минутной стрелкой на циферблате часов. – Валить надо домой. Детское время кончилось. Мужиков нормальных на горизонте нет. Пора уже в люлю и спать. Хватит сиськи выгуливать. Все равно толка никакого.

Бормотать себе под нос я начала давно. С того дня, когда…

Черт, не хочу вспоминать. И так настроение полное дерьмо, так еще и мысли…

Все. Хватит. Спасибо этому дому, пора валить к другому. Дома меня ждет мягонькая подушка, мохнатые тапочки и луна в проеме окна. На нее можно повыть, когда особенно тошно. А тошно мне всегда.

Я начала подниматься с барного стула. Вот ведь придумают такие. На них шиш влезешь, шиш слезешь.

– Кто-то тут заикался про потрахаться? Я бы не отказался. Если предложение еще в силе, – мне на руку опустилась чужая ладонь и тут же прошлась вдоль предплечья, вызывая дикие мурашки, вмиг побежавшие по коже. Ладонь обхватила запястье, да так, будто тисками.

Я резко повернула голову, чтобы узнать, кому принадлежит хриплый, чуть каркающий голос и наглая конечность, внутренне готовясь словесно отбрить.

И тут же замерла.

Мудак.

Это слово чуть не сорвалось с кончика языка.

Рядом со мной стоял именно тот мужчина, который еще недавно сидел за другим концом барной стойки. И как только подошел, что я его не почувствовала? Это оставалось загадкой. Обычно кожей ощущала присутствие живых существ в радиусе метра, а то и больше. Была у меня такая особенность. А тут ее как отрубило. Видимо, алкоголь решил сыграть дурную шутку. А не хрен пить всякую гадость. Надо пить чистый продукт. Например, водку. Или вино, на крайний случай.

– Так как? – напомнил о себе незнакомец, пока в моем мозгу шли мыслительные процессы, связанные с тем как бы поядовитее отшить мужика. Видимо взгляда мертвой кобры ему было недостаточно. Хотя, я наверняка знала, что именно перед собой видит незнакомец.

Как-то Влад сказал, что я своим взглядом могу убить, не надо даже и руки марать. После смерти моего лю…, короче, после смерти мой взгляд изменился и теперь его практически никто не выдерживал.

А этот ничего… терпел. И даже глаз не отводил от моих жемчужно-серых. Впрочем, у него у самого глаза были настолько темные, что зрачки практически сливались с радужкой.

Послать его в пеший тур с эротическим уклоном? Или куда подальше? А нечего к старым теткам в баре приставать. Мне с первого взгляда почему-то показалось, что мужчина моложе меня.

– Что как? – я тянула время, не зная, что ответить. Одна часть меня хотела отшить незнакомца, да так, чтобы ему не повадно было приставать к одиноким женщинам. А другая настоятельно советовала воспользоваться вдруг подвернувшимся шансом. Слова Влада об операции все не шли у меня из головы.

Нет. Под нож я не хочу. Хорошо если наркоз меня сразу убьет, а если я останусь растением на всю оставшуюся жизнь? Кому я нужна? Кто за мной будет ухаживать? И нет, чтобы прибили сразу, так будут держать между жизнью и смертью, до тех пор, пока сердце не прекратит биться.

Нет. Я так не хочу.

У меня была навязчивая идея относительно наркоза и возможных последствий после его введения. Я почему-то была уверена, что не выйду из блаженного состояния. Никто об этом страхе не знал, но от этого мне было не легче.

Я все медлила с ответом, оглядывая мудака… вот черт, мужика.

– Потрахаться, – незнакомец тоже не отличался особой разговорчивостью.

Взгляд карих, почти черных глаз, давил на меня, требуя ответа.

– А давай, – внезапно ответила, хотя еще ничего толком не решила.

– Пошли, – мужчина потянул меня за руку. Я едва не зацепилась за соседний стул. Вот весело бы было, растянись я тут же.

Только тащась следом, как собака на поводке, я обратила внимание на размеры и рост мужчины. Даже будучи на каблуках, я была ниже его, как минимум, на пол головы. А я для похода в бар нацепила свои самые высокие шпильки еще времен бурной молодости.

Словно буксир, мужчина рассекал группу танцующих на танцполе. Незнакомец не стал обходить его по периметру, а шел прямо, не сворачивая. Кто-то попытался возмутиться по этому поводу, но был отброшен свободной рукой куда-то в гущу пляшущей толпы. Упал ли он или нет, я не видела, потому как еле успевала перебирать ногами за незнакомым мужиком. В его фарватере мне было не очень уютно, но ничего иного не могла сделать, лишь тащиться за ним следом. Речи о том, чтобы выбраться из захвата стальных пальцев не было. Это я поняла сразу же, как только попыталась освободить руку. Ее держали крепко.

К тому времени, когда мы подходили к выходу из бара, я уже подумывала, как бы отвертеться и забрать назад свое согласие. Мужчина меня пугал. Причем не словами или действиями, а внутренней аурой, исходящей от брюнета. Я не сразу ее ощутила, по всей видимости, была чересчур сильно озадачена во время короткого разговора.

Незнакомец как будто услышал мои мысли и, стоило нам выйти на улицу, он остановился, будто вкопанный. Я же, не успев сразу затормозить, впечаталась в широкую мужскую спину носом. Хорошо, что не расквасила.

– Ты не передумала? Спрашиваю один раз, – и вновь голос мужчины мне показался каким-то каркающим. Чересчур явно выделялась буква «р», но в то же время сказать, что он картавил, было нельзя. Было похоже на своеобразный акцент, проявляющийся в речи после длительного проживания в определенной местности.

Я внимательно смотрела на темную фигуру, стоящую напротив. Пыталась, прежде всего, себе ответить на поставленный вопрос. В свете одинокого фонаря, примостившегося на перекрестке недалеко от входа в бар, мужчина напомнил мне злодея из комиксов. Казалось, что он состоит из сплошных углов, которые только тронь пальцем, уколешься.

Я почти была готова сказать «да, передумала». И в этот миг ночную тишину улицы разорвал звук несущейся машины, резко затормозившей недалеко от нас, возле входа в бар. Из-под колес авто полетели мелкие камушки.

В памяти внезапно проскочило давнее воспоминание.

Скорость. Шум ветра в ушах. Мой развевающийся шарф. Красный кабриолет, летящий по улицам города. А спустя миг… бешеный визг тормозов, неконтролируемый занос, мелькающий перед глазами калейдоскоп … и капельница, свисающая над больничной простынею. Запах медикаментов. Суета людей в белых халатах … и писк аппаратуры жизнеобеспечения.

– Нет. Не передумала, – мелькнувшее видение помогло сделать выбор. Его повторения я не хотела. Запах больницы, въевшийся в волосы и кожу, преследовал даже во снах.

– А ты рисковая, – я так и не поняла похвалили ли меня или нет.

А дальше без лишних разговоров меня вновь схватили за руку и потащили… нет, не в подворотню, а вдоль по улице, на соседнюю, где располагалась небольшая гостиница.

Я-то думала, что мне предложат в лучшем случае поехать в гости к незнакомцу, в худшем затянут на заднее сиденье автомобиля. Все же оказалось гораздо удивительнее.

ГЛАВА 2

– Номер на три часа, – мужчина с шумом водрузил свою руку на конторку ресепшена. Другой он цепко держал меня, как будто боялся, что сбегу. Впрочем, наверное, я бы сбежала, не вцепись он в меня столь крепко.

Женщина неопределенного возраста с париком на голове вначале оглядела с ног до головы меня, не пропуская ничего в облике. Ей явно не понравилось мое декольте, в которое взгляд дамы «нырял» несколько раз подряд. Потом столь же тщательному осмотру подвергся незнакомец. Женщина неприлично долго смотрела на татуировку моего сопровождающего. Украдкой вздохнула, думая, что этого никто не видит.

– У нас тут не бордель, мы по часам не сдаем, – презрительно поджала губы гостиничная мегера. – У нас приличное заведение.

Незнакомец швырнул на стойку несколько купюр разного номинала. Сложилось впечатление, что он заранее приготовил деньги, а после только ждал, когда отдать.

– А так? Сдаете? – тяжелый мужской взгляд вперился в администратора. Глаза женщины забегали. Столько сколько дал незнакомец, номер в сутки не стоил. Он же предлагал большую сумму денег всего за три часа.

– Ну, если только на три и ни минутой больше, – женщина взглянула на часы, висящие прямо за нами. – Утром в номер должны вселиться новые постояльцы. А мне его еще убрать надо, – купюры исчезли в мелькнувшей руке женщины.

– Идет, – согласился незнакомец.

– Три часа, и ни минутой больше, – неслось вдогонку, когда мы поднимались на третий этаж гостиницы. В этот раз мужчина предложил мне идти впереди. Я не возражала, потому как, не видя перед собой широкой спины, мне было менее страшно. Поднявшись на нужный этаж и остановившись около искомой двери, я замерла, ожидая, когда же незнакомец ее откроет. Ключ находился у него в руке. Быстро разобравшись с замком, мужчина отошел в сторону.

Дверь глухо стукнула о предохранитель. В номере вспыхнул свет, после полумрака коридора показавшийся мне чересчур ярким.

– Прошу, – жестом пригласил войти незнакомец. Он на миг отпустил мою руку и только для того, чтобы открыть номер. Воспользовавшись, что меня не держат, я юркнула вовнутрь, остановившись в коридоре, соблюдая дистанцию между собой и мужчиной.

– Душ здесь, – следующая дверь ударилась о стену.

Мужчина либо не контролировал свою силу, либо банально нервничал. Однако стоило взглянуть на него при ярком свете, как я тут же отмела вторую версию. Ни о какой нервозности с его стороны речи не было, лишь решительность и сосредоточенность.

– Кто первый? – задала вопрос, понимая, для чего был сделан акцент на душе.

– Ты. Я присоединюсь, – коротко пояснил мужчина. Судя по всему, он не собирался терять время даром. Впрочем, а почему бы и нет? Мы же сюда пришли не для того, чтобы слушать пение соловьев, а совершенно с конкретной целью.

Я подошла к входу в ванную комнату и замялась на пороге.

– В чем дело? – незнакомец замер. Что-то хищное проскочило в облике мужчины.

– Я за безопасный секс, – кашлянув, ответила брюнету.

– С презиком что ли? – понял он мой намек. Его сообразительность мне очень импонировала.

– Угу, – буркнула в ответ. Совершенно не к месту проснулась моя стеснительность. Раньше надо было думать. А в тот момент было уже поздно.

– Все будет.

Собираясь в бар, я как-то не особо рассчитывала на удачное окончание вечера, а потому не озаботилась средствами предохранения.

Глупо. По-юношески. Безответственно. Но факт.

Мужчина прикрыл дверь, оставляя меня одну в просторном санузле. В левом углу комнаты находился открытый душ, отгораживающийся прозрачной дверцей, в правом широкая плоская раковина, а прямо по центру располагалась огромная ванна с гидромассажем. Даже не ванна, а скорее джакузи.

Кажется, на три часа нам предоставили супер-люкс. Это сколько же денег сунул незнакомец, чтобы заполучить этот номер? Стоя рядом с мужчиной, я особо не присматривалась к номиналу банкнот, да и к стране происхождения оных тоже. Впрочем, зачем мне это? Мне предоставили возможность выполнить задуманное, следовало, воспользоваться моментом и не рефлексировать.

Наверное, пора раздеваться. Не за сказками же я сюда пришла, а с конкретной целью. Секс. Чистый секс. Вот что меня ожидало в ближайшем будущем.

Стоя рядом с мужчиной, я ощущала какой-то животный магнетизм, исходящий от него. И это заставляло пересмотреть свои взгляды на случайные знакомства. Никогда ранее я вплотную не сталкивалась с подобными самцами, всегда стараясь по дуге обходить проблемных парней. Тут же мне выпала возможность, наконец, узнать, что значит быть рядом с плохим мальчиком. А то, что незнакомец из разряда плохишей было ясно практически сразу, стоило только взглянуть на него.

Пожалуй, именно такой мне и нужен, лишь бы он был в состоянии сделать свое дело, а все остальное неважно. Скорее всего, я именно потому и согласилась уйти с ним из бара, так как он меньше всего напоминал мне…

Нет. Не хочу вспоминать. Только не сейчас. Не надо осквернять светлую память любимого. Все только ради здоровья. Исключительно ради него одного.

Пока я размышляла, не заметила, как скинула надоевшие туфли и уже тянулась к молнии платья. Как назло она заела и никак не желала открываться.

И какой дурак придумал вшивать змейку сзади?

– Тебе помочь? – внезапно раздавшийся голос незнакомца заставил вздрогнуть. Я не заметила, как он вошел, видимо слишком сильно погрузилась в собственные мысли.

– Если не сложно, – перекинула волосы на одно плечо и повернулась спиною к мужчине, ожидая, что он потянет за собачку и расстегнет молнию.

Однако брюнет сделал все по-своему. Незнакомец склонил голову и чуть ли не воткнулся носом во впадинку над ключицей, а после и вовсе поцеловал.

– А ты пахнешь одиночеством, – от услышанного попыталась отшатнуться, но меня перехватили рукой, заставив остаться на месте.

– Что ты себе…? – я не договорила.

– Тихо. Не шуми. Дай мне тебя распробовать, – прохрипел незнакомец и лизнул кожу у основания шеи.

Было щекотно. А еще меня пронзили воспоминания. Когда-то давно, в прошлой жизни, меня именно вот так заводили на секс. Шея была моим слабым местом, эрогенной зоной. Я еще любила легкие укусы в плечо или за холку. Видимо при прошлой реинкарнации была из семейства кошачьих.

Только подобная вольность позволялась лишь одному мужчине.

– Не надо так делать, – выдохнула, хотя с губ рвались совершенно другие слова. Хотелось закричать на мужчину, обругать за своеволие. Но я себя сдержала, помня, для чего пришла и что отпущенное время истекает.

– Хочешь уйти? – мужчина неправильно понял мое возражение.

– Нет. Только не надо меня целовать, – заранее предупредила незнакомца. Почему-то подумала, что он непременно захочет это сделать.

– Хорошо. Не надо, так не надо, – согласился мужчина. – А трогать можно? – в словах я уловила иронию.

–Трогать можно, – глупо запрещать подобное, зная, для чего я здесь.

Мужчина хмыкнул.

И в тот же миг с меня слетело платье, опав как черный лепесток. Незнакомец сумел единым движением руки расстегнуть молнию и оголить мое тело.

Почему-то сразу же захотелось прикрыться. Вроде бы взрослая женщина. Ни единожды оказывающаяся обнаженной перед мужчинами, а тут вдруг застеснялась. Я буквально кожей ощущала, как брюнет изучает меня. Для этого он даже отступил на полшага назад. Я застыла, не шевелясь, давая и себе привыкнуть к чужому взгляду, и мужчине меня рассмотреть.

– Мне повернуться лицом? Или слишком рано? – не удержалась и съязвила. – Так сказать, показать товар лицом.

– Еще успеешь, – парировал в ответ брюнет, сдергивая бюстгальтер. В пору было поражаться скорости, с которой меня раздевали. На мне оставались только трусики, да чулки, которые ничему помешать не могли.

И вдруг я ощутила, как со спины меня обвили мужские руки. А в следующий миг были пленены тяжелые груди. Мое богатство и мое наказание. Все же пышная грудь не всегда подарок судьбы. Когда на нее глазеют все мужики в радиусе тридцати метров, это становится огромной проблемой. А счастье, когда от груди без ума тот, от которого без ума сама.

Нет. Не надо вспоминать.

Мужчина несильно, но ощутимо сжал соски, вырывая меня из проваливания в воспоминания.

– Значит, трогать можно, а целовать нельзя? Так? – прокаркал незнакомец.

– Так, – подтвердила, чувствуя, как тело деревенеет от чужих прикосновений. Возникла шальная мысль, что сегодняшний секс будет самым последним сексом в моей жизни, ибо вряд ли я, вообще, захочу повторить нечто подобное.

– Что еще нельзя? – мужчина уткнулся носом мне в волосы, вдыхая аромат, продолжая просто сжимать мои груди. Кстати, они очень вольготно чувствовали себя в крупных руках мужчины.

В моей жизни было не так много мужчин, с которыми я имела близкие отношения. Но ни один из них не был столь впечатляющего роста и размера.

– Бить, связывать, истязать, прижигать сигаретами, одним словом, никаких извращений, в том числе самых легких, секс только традиционный, – принялась перечислять, чем удивила незнакомца, от неожиданности крякнувшего в ответ на мою тираду.

Мужчина внимательно слушал, даже не думая перебивать. И только лишь после того, как я высказалась, он спросил.

– Лицом к лицу? По-миссионерски? – настала очередь брюнета хмыкать, иронизируя.

– Вагинальный. Я это имела в виду, – не хотелось бы испытать на себе чего-то другое.

– А место имеет значение? – вопрос меня удивил.

– Нет, – хотя, безусловно, предпочитала кровать, но об этом почему-то умолчала.

Наверное, не хотелось выглядеть уж совсем закомплексованной, тем более в возрасте тридцати пяти лет.

– Отлично, тогда приступим, – видимо так он решил пошутить.

А в следующий миг я ощутила, как ко мне прижимается возбужденная мужская плоть. Но не это было удивительно, а то, что я чувствовала и голую грудь мужчины и его бедра. А ведь я могла поспорить, что заходил в ванную он совершенно одетый и при этом никуда не отлучался от моей персоны.

У меня с губ сорвался вопрос:

– И когда ты только успел раздеться?

– Уметь надо, – ответил мужчина. – Пойдем в кровать или хочешь чего-нибудь экзотического?

Я не хотела ничего, ни в кровать, впрочем, как и ничего экзотического. Я хотела домой, в люлю. Но сказать об этом мужчине не решалась, да и дамоклов меч в виде операции висел над шеей.

– На твой выбор, – решила отдаться на волю случая и фантазии незнакомца.

У меня почему-то даже не возникало вопроса, как его зовут. Мужчина и мужчина. Безымянный. Только и всего. Хотя многие бы меня осудили. Я же не желала ни знать имени незнакомца, ни тем более сообщать ему свое. Ясно, что это наша первая и последняя встреча. Во-первых, с мудаками у меня никогда не складывалось, а, во-вторых, для мужчин типа моего незнакомца такого понятия, как вторая встреча нет и в помине.

Я лишь об одном желала, чтобы меня хотя бы не отвратило от секса вообще, и я не плюнула на все и не ушла в самом разгаре процесса.

– Тогда пошли в душ, – и меня начали подталкивать в сторону душевой кабинки.

Что было удобно сделано в душе, так это то, что никакого поддона не предусматривалось, а сток воды находился прямо в полу.

Я грешным делом подумала, что мужчина выбрал это место с определенной целью, чтобы я оказалась зажатой в узком помещении без возможности сбежать. Что ж, совсем не глупо с его стороны.

Вроде как протестовать резона не было, да и пока желания удрать не возникло, вот я и поддалась на предложение. Однако мужчина меня удивил, потянувшись за бутылочкой с гелем для душа. А после и вовсе открыл ее и, судя по всему, собрался кое на кого вылить жидкость.

– Если ты заметил, то я еще немного одета, – намекнула на присутствие на мне трусиков и чулок.

– Так даже забавнее. Ты когда-нибудь принимала душ в одежде? – я в удивлении обернулась, посмотрев на мужчину. – А сейчас исправишь упущение.

И тонкая струйка геля потекла на мое полностью сухое тело.

Я думала, что незнакомец тут же включит воду и начнет смывать гель с тела, но не тут-то было. Когда закончилась первая бутылочка геля, в ход пошла вторая. В итоге я оказалась полита со всех сторон гелем, который стекал по коже, пачкая трусики и скатываясь в чулки.

Липкие потеки геля вызывали неприятные ощущения на коже. Когда-то я опрокинула на себя вазочку с медом, так после долго отмывалась и все никак не могла отмыться. Мне казалось, что все еще липну, хотя об этом и речи не было. Гель чем-то напоминал мед.

Я потянулась к вентилю с водой, думая, что уже достаточно пребывать в липком состоянии и пора смыть с себя эту гадость. Однако моя рука была перехвачена на подлете.

– Рано. Терпи, – коротко бросил мужчина, принявшись растирать по моему сухому телу скользкую субстанцию. Ладони мужчины скользили по рукам, поднимались к плечам, обводили лопатки, опускались по спине вдоль позвоночника. В какой-то момент я стала чувствовать себя ребенком, которого моют, о чем и сказала.

– А ты и так ребенок для меня, – с невозмутимым видом произнес мужчина.

Я фыркнула. Еще никто и никогда не называл меня ребенком. Быть такого не было. Я всегда была взрослой и самостоятельной женщиной. Лишь с одним мужчиной я была маленькой и доверчивой. И вот к чему моя доверчивость привела…

«Эх, Леха, Леха… мне без тебя так плохо…» – сколько раз я напевала эти слова моему блондинистому солнцу. Уже и не вспомнить. Я, наверное, и с незнакомцем пошла только потому, что он кардинально отличался от моего идеала. Как увижу где-нибудь в толпе мужчину отдаленно похожего на свой идеал, так бежать следом хочется, с глупой надеждой в сердце, а может мне все приснилось, и Алексей где-то ходит… живой… невредимый.

– Крошка, не спи. Замерзнешь. Зима приснится, – шепнули мне на ухо.

Опять я унеслась мыслями далеко-далеко.

– Не люблю зиму. И гель не люблю. И, вообще, пойду я, – меня пронзила мысль, что зря я все это затеяла. Не надо было начинать. Не смогу. Не хочу. Нечего себя насиловать. Будь что будет. Но даже здоровье не стоит того, чтобы предавать память любимого.

– Ты куда? – по всей видимости, незнакомец не ожидал от меня подобного поведения.

– Я передумала, – постаралась вырваться из мужских объятий. Гель неприятно пощипывал кожу. – Домой хочу. Прости. Наша встреча была ошибкой.

Прекрасно помня, что мужчина у меня спрашивал по поводу согласия на секс и даже не один раз, решила смягчить отказ.

– Я думала смогу, а оно оказалось все не так, – повернулась к мужчине и, увидев вмиг почерневшие глаза, осеклась.

– Раньше надо было думать. А теперь уже поздно, – рыкнул мужчина, буравя меня взглядом.

– Да пошел ты, знаешь куда? Выпусти меня, – попыталась разомкнуть объятья.

– Нет, детка, поздно, – прохрипел незнакомец, заводя мои руки вверх. – Нельзя раззадорить мужчину и свалить в кусты. За свои слова следует отвечать.

Я пикнуть не успела, как оказалась с поднятыми руками. И тут до меня донесся металлический щелчок, вначале один, а после второй. От неожиданности я даже перестала сопротивляться, чтобы понять, откуда исходил звук. И когда увидела, то обомлела. Мои руки были скованы наручниками, перекинутыми через железное кольцо, непонятно для чего торчащее в стене. Меня не так удивило наличие совершенно лишнего архитектурного элемента, как то, откуда могли взяться наручники у абсолютно голого мужчины, никуда не отлучавшегося.

– Да что ты себе позволяешь? Немедленно отпусти меня, – тут же на память пришли советы, что нужно делать в ситуациях, когда тебя пытаются изнасиловать. А изнасиловать меня явно собирались. – Я буду кричать.

Как гласили советы по самообороне, надо обязательно постараться вступить в контакт с насильником и вразумить его, приводя неоспоримые доводы, ни в коем случае нельзя истерить и провоцировать нападающего на еще большую агрессию. Можно еще сделать что-нибудь из ряда вон выходящее, что будет идти в разрез с обычным поведением жертвы. Например, у одной из женщин подвергшихся нападению, внезапно ослаб кишечник и она, мягко говоря, обделалась рядом с насильником, так после этого он прекратил нападать и вовсе ее отпустил.

Мне же, как назло, совершенно не хотелось оправлять естественные потребности. И я почему-то вдруг поняла, что даже если со мной случится что-то подобное, то насильника это не остановит, слишком алчным был взгляд у мужчины. Он с явным удовольствием разглядывал меня, словно бабочку, приколотую к планшетке.

– Будешь. Обязательно. От удовольствия, – усмехаясь непонятно чему, произнес мужчина, проведя большим пальцем по моим губам. Внезапная ласка, идущая вразрез с недавними действиями, вызвала необычные ощущения, о существовании которых я уже и забыла. Сладостная дрожь, зародившаяся в ничего подобного не ожидающих губах, пронеслась сквозь меня, заставив болезненно сжаться соски. Это было настолько неожиданно, насколько необычно. Внезапно проснувшееся тело вспомнило, что у него давно не было мужчины. Вот совсем мне было. А губы у меня всегда были эрогенной зоной. Потому-то я и целоваться любила. Давно. В прошлой жизни.

– Не буду. Ни за что, – назло себе мотнула головой, замерев с каким-то болезненным ожиданием, а повторит или нет незнакомец случившуюся ласку.

Умом я понимала, что надо либо кричать, либо уговаривать, но обязательно сопротивляться. Ведь, по сути, все происходящее перешло не в секс по согласию, а в насилие. Однако мимолетно полученная ласка, заставила проснуться давно уснувшее либидо, о существовании которого я и думать забыла. Глядя на мужчину, я не испытывала никакого сексуального влечения, скорее легкую брезгливость, в случае с незнакомцем такое тоже было, но внезапно все изменилось.

– А я бы на твоем месте не был так уверен, – усмехнулся мужчина и вновь повторил жест. Острое наслаждение, усиленное ожиданием, заставило заснувшие когда-то гормоны внезапно проснуться и взбунтоваться.

Вот потому-то я не хотела целоваться с незнакомцем, чтобы по неосторожности не заставить себя желать того, от чего отказалась, думая, что делаю это навсегда. Впрочем, это так бы и было, не потребуй мое здоровье внешнего вмешательства.

Лучше бы я купила вибратор.

Черт. Хорошая мысль приходит слишком поздно. Лишь в тот миг идея возникла в голове. Это все Влад виноват, сказал бы мне про механическое, а не естественное стимулирование организма, и никаких проблем не возникло.

– Не трогай мои губы, – борясь сама с собой, прошипела в ответ.

Кожа там, где мужчина меня коснулся, горела и даже немного покалывала.

– Ты говорила, что нельзя целовать. Разве я нарушил твой запрет? – в каркающем голосе мужчины появились игривые нотки. Кажется, он догадался с какими внутренними бесами я начала бороться.

– Я сказала, что ничего не хочу.

– Врешь. А вот тут врешь, – усмехнулся незнакомец, продолжая сверлить меня своими почти черными глазами.

– С чего бы мне тебе врать? – не заметила, как моя грудь стала вздыматься чаще и выше. От мужчины веяло каким-то животным магнетизмом, который с каждым мгновением нарастал, и который я не могла не ощутить, стоя до неприличия близко. Своим бедром я ощущала возбужденную плоть, стараясь на нее не реагировать, но почему-то с каждой секундой, проведенной рядом с мужчиной, у меня это все меньше и меньше получалось.

Он как назло толкнулся в мою сторону, оставив влажный след на коже. И это был уже не гель, а мужские соки, выступившие на вершине головки члена.

– Потому как ты ждешь не дождешься, когда я начну то, ради чего ты пришла сюда, – мужчина жестом руки остановил попытку возмутиться, положив большой палец мне на губы, принявшись ласкать нижнюю, самую чувствительную и восприимчивую.

– Неправда, – еле пересилив себя, произнесла в ответ. Я изо всех сил боролось с тем, чтобы не обхватить губами палец мужчины. Это было иррациональное чувство, совершенно не объяснимое, но реальное до безумия.

Как? Как он мог найти ту, единственную точку, при воздействии на которую, мое тело превращалось в желе, жаждущее секса. И чем больше он ее ласкал, тем сильнее разгорался пожар желания. Я уже находилась на полпути к точке невозврата, после которой начну умолять незнакомца меня трахнуть.

Когда-то давно я была очень чувствительной особой, загорающейся от пары прикосновений любимого человека. Но потом все изменилось. Мои чувства умерли вместе с любимым, туда же ушла и моя сексуальность. Однако, спустя долгие годы, она решила проснуться от простого прикосновения.

– А мы сейчас это проверим, – оскалился незнакомец.

Его палец, до этого ласкавший мои губы, начал медленно спускаться вниз, очерчивая изгибы тела. Вначале обрисовал подбородок, после, пройдясь по шее, затронул ключицу и продолжил свой путь по призывно торчащей груди. Мужчина не забыл обрисовать сосок, а после и вовсе его ущипнуть, вызвав волну сладчайшего желания, прокатившегося по телу.

Такого со мной давно не было. Кожа буквально горела в тех местах, которых касался мужчина. Удовольствие то накатывало волной, то отступало. При этом я жаждала продолжения.

Мужская рука опускалась все ниже и ниже. Я судорожно втянула живот, стоило пальцам заскользить по коже. Это было похоже на изысканную пытку, продолжения которой желала все больше и больше.

– Руки освободи, – внезапно охрипшим голосом попросила мужчину. Мне до безумия захотелось прикоснуться к нему в ответ. Заставить и его выгибаться под ласками и стонать от желания.

– Потом, – пообещал мне незнакомец. Его рука миновала живот, не забыв обвести пупочную впадину, и скользнула под ткань трусиков, потянув их за собой.

Я даже была рада, что мужчина, наконец, решил меня избавить от этой детали одежды. Теперь они мне только мешали. Скользнув по ногам, мокрые трусики жалкой тряпочкой был отброшены в сторону пальцем ступни.

Буквально горя изнутри, я ждала, когда же мужчина выполнит свое обещание и проверит степень моей готовности.

– Да ты лгунишка, – требовательные пальцы скользнули меж розовых створок плоти, истекавших влагой. Не контролируя свое тело, подалась вперед. От переполняющих меня эмоций чуть не застонала в голос, едва сдержав порыв. Эмоции били через край.

Я себя не узнавала, но в тот миг и не хотела этого. Жажда плоти оказалась намного сильнее.

– Так накажи меня за это, – выдала, как часто говорили в фильмах для взрослых.

Мужчина победно ухмыльнулся, найдя заветный бугорок внутри моего тела, принявшись его ласкать, поводя по кругу.

Неконтролируемый стон все же сорвался с губ. Рубикон был пройден. Обратный путь потерян. Уже не сдерживая себя, начала бесстыдно тереться о сильную ладонь мужчины, желая только одного, чтобы вместо нее в мое лоно вошло нечто другое. Однако последние осколки разума кричали «остановись», «хватит», «достаточно».

Мужчина медлил, он словно что-то ждал, не предпринимая никаких действий. Лишь наши взгляды ожесточенно боролись.

– Попроси, – не выдержал мужчина.

Сказал таким тоном, как будто для него моя просьба крайне важна.

– Да трахни ты меня, наконец. Сколько можно мучить себя и меня? – цинизм вперемешку с затаенной болью все же прорвался наружу.

– А ты не очень романтичная особа, – заметил незнакомец, отнимая свою руку от меня.

Захотелось завыть, ибо лишилась последнего оплота наслаждения. А тут еще вдобавок руки были скованы над головой. Я разозлилась.

– Либо трахни, либо отпусти, – я готова была взвыть от бездействия, как со стороны мужчины, так и со своей собственной.

– Ты просто не оставляешь мне выбора, – усмехнулись в ответ.

Мудак. Настоящий мудак.

И в следующий миг я была притиснута к стене, а моя нога поднята и зафиксирована на бедре мужчины стальной хваткой.

Проникновение оказалось болезненно-сладким. Давно не знавшая мужчины плоть с трудом подстраивалась под исполинские размеры незнакомца.

– Туго, как же туго, – одними губами выдал мужчина, все глубже и глубже проникая в мое тело.

Да уж, позиция оказалась совершенно неудобной после длительного воздержания.

И тут меня подхватили под попу, приподнимая по стене чуть вверх, а после давая опуститься под собственным весом. Жаркая плоть мужчины глубоко вонзилась в мое естество, сорвав с моих губ блаженный стон.

–Да, – услышала довольный возглас.

А дальше меня, то приподнимали под попу вверх, то опускали вниз, то вверх, то вниз. Руки над головой затекли, но я совершенно не обращала на них внимания, ощущая внутри себя лишь твердый поршень, заполняющий все глубже мое лоно. Возбуждение нарастало с каждым толчком, разливаясь по телу огненной волной, и в какой-то миг я поняла, что еще немного и сорвусь в блаженный омут наслаждения.

Один. Второй. Третий. Частота толчков все нарастала. Но буквально за секунду до моего оргазма, мужчина остановился, как будто почувствовал все то, что должно было произойти, как когда-то давно делал любимый, тонко внимающий моему состоянию и желаниям. Я застонала, чувствуя приближение удовольствия. Незнакомец не двигался, а я испытала острый приступ наслаждения, всколыхнувшего все тело до самых потайных уголков. Волны страсти накатывали одна за одной, а мужчина все держал паузу, давая мне возможность насладиться ощущениями. И лишь когда острые ощущения пошли на убыль, незнакомец вновь задвигался внутри меня, яростно вбиваясь в податливое тело. Ему хватило нескольких толчков, чтобы достигнуть собственного удовольствия. Мужчина утробно зарычал, извергаясь вглубь моей плоти.

Я невольно вспомнила, что подобное развитие событий было у нас с Алексеем. Он всегда пропускал меня вперед в очереди за наслаждением, и лишь убедившись, что я достигла сладостной верхней точки, отпускал себя, позволяя кончить.

– А ты говорила, что не понравится, – прокаркал мужчина, все еще находясь во мне.

Мне было нечего сказать в ответ. Я лишь довольно улыбнулась, чувствуя себя сытой кошкой, объевшейся сметаны, желающей только одного, спать. Кажется, от переизбытка чувств и вмиг навалившейся усталости я начала дремать.

– Рано спать, – словно прочел мысли мужчина, опуская ноги и выскальзывая из моего лона.

И тут же сверху на меня ударила струя теплой воды, смывая уже порядком подсохший гель, начавший стягивать кожу.

В первый миг вздрогнула и хотела возмутиться, но после расслабилась, прикрыв веки, чувствуя как сильные мужские руки начали смывать с меня пену, а вместе с ней скатывать намокшие чулки, так и не снятые в свое время.

Нега, окутавшая меня, не дала заметить, когда были расстегнуты наручники. Я лишь ощутила, что меня закутали в большое махровое полотенце, подхватили на руки и понесли, а после уложили на что-то мягкое. Последнее я помнила с трудом, ибо заснула сном праведника, как только моя голова коснулась подушки.

ГЛАВА 3

Проснулась утром. Хотя вначале не поняла, где я и что со мной. Тут же вспомнила про три часа, на которые был заказан номер. Часы, стоящие на столике напротив, показывали девять утра.

Проспала.

Я резко села на постели. Кто-то заботливо укрыл меня одеялом. Под ним я была совершенно голой. Откинув край, встала с кровати, собираясь отправиться на поиски одежды. Солнце, светившее в окно, буквально кричало, что пора убираться из номера, пока в него не пришла администратор и не выгнала пинками прочь.

Каково же было мое удивление, когда недалеко от кровати я обнаружила свое платье, аккуратно перекинутое через спинку стула, сверху висели мой бюстгальтер и трусики, а под ними примостились чулки. Рядом со стулом гордо стояли туфли, вытянувшись по струночке. Сумочка, в которой были деньги, телефон и ключи, лежала рядом на столе.

Я потрогала вещи, ожидая ощутить влагу. Они были совершенно сухие. И, если я не ошибалась, то выстираны и высушены. Нос уловил тонкий запах лаванды. Мой любимый.

– Ничего себе, – произнесла вслух, не зная что и думать. Кто-то явно постарался угодить мне, пока была в царстве Морфея.

Поозиравшись по сторонам в поисках посторонних и, не найдя их, я быстренько схватила одежду и надела на себя, боясь, что в любой момент кто-нибудь может войти в номер.

Хватая платье со стула, я даже не обратила внимания, что под ним что-то было. Но когда оделась, собираясь уже уходить из номера прочь, то увидела на сиденье стула кроваво-красную розу с коротким стеблем и одним листом. От неожиданности вздрогнула. Когда-то давно мой любимый именно так выказывал свою признательность. Мне стало сильно не по себе. Слишком много совпадений за короткий промежуток времени. Мистика, да и только.

Но я тут же отогнала глупые мысли в сторону. У меня паранойя. Сколько раз после смерти Алексея я видела его в каждом проходящем мимо мужчине? Сколько раз я окликала незнакомцев, при этом умом зная, что он умер, что именно я бросила первую горсть земли на крышку гроба, что именно я закрыла любимые глаза, без надежды на воскрешение. Умом понимала, но сердцу не могла приказать. А сердце рвалось к любимому, надеялось и верило. Ждало. Ждало. И не дождалось.

Что-то горячее опалило мне щеку. Инстинктивно подняла руку к лицу. Откуда в номере теплый дождь?

Слезы. Как давно их не было? Сколько дней я лежала и смотрела в потолок, надеясь увидеть там ответ? Сколько раз я хотела плакать, но не могла?

Кто теперь о том скажет?

Слезы катились и катились по щекам, падая на платье и расплываясь маленькими озерами невыплаканной боли.

Сколько времени простояла именно так? Ответить на этот вопрос я вряд ли смогла. Только вот пришло осознание, что я предала память любимого мужчины, просто так переспав с другим.

Раскаяние каменной плитой упало на душу, заставив страдать и корчиться в судорогах. Как я могла? Как я допустила, что позволила себе принять другого мужчину? И пусть это было сделано с благой целью, ради здоровья, но сути ведь это не меняло. Я предала. Предала память Алеши.

Я предательница.

Стало безумно плохо, так что жизнь показалась сущим пустяком, пустым фантиком, который и скомкать не жалко, и выбросить легко. Лишь обещание, данное когда-то давно, держало меня на этом свете. Лишь оно одно не позволяло переступить черту и отправиться в чертоги, куда уходят самые дорогие, самые любимые люди.

Я смахнула последние слезы и в каком-то исступлении схватила ни в чем не повинную розу и, разодрав ее на части, да так что лепестки полетели во все стороны, выместила свою боль на прекрасном цветке.

Прочь. Прочь из номера, где мне было хорошо. Прочь оттуда, где я получила удовольствие. Прочь от собственных мыслей о незнакомце, маячивших на периферии сознания.

Мои руки плетями упали вдоль тела. Остатки невинного цветка выскользнули из ослабших пальцев на пол. Бешеное возбуждение сменилось дикой апатией.

– Иванна, тебе пора домой, – произнесла вслух. Не долго думая, схватила сумочку и бросилась вон из номера, стараясь оставить в нем все свои воспоминания.

Около ресепшна чуть было не сбила вчерашнюю тетеньку, еле успела увернуться от прямого столкновения.

– Вы уже выспались? – елейным голосом спросила она у меня. – Так рано. Надо было еще отдохнуть. Может быть, вам подать завтрак в номер?

Я недоуменно посмотрела на женщину.

Какой завтрак? Мне домой пора. Хотела нахамить, но в последний момент передумала.

– Я уже ухожу. До свидания, – выдавила из себя культурную девочку. Все же недаром я училась в школе, приучившей здороваться и прощаться даже с теми людьми, которые неприятны.

– Всегда будем рады вас видеть вновь, – доброжелательность дамы выбивала из колеи.

Я часом подумала, а не обкурилась ли она? Все может быть, сидит тут за стойкой, покуривает марихуану, пока никого нет. Или штырится в подсобке какими-нибудь галлюциногенами, а после выдает перлы.

Обойдя чокнутую даму по периметру, рванула из гостиницы прочь.

Выйдя из фойе и оказавшись на улице, задумалась на мгновение, а куда мне идти? Ноги сами собой понесли в сторону городского кладбища. Не заметила, как одолела всю дорогу, пребывая, как будто в летаргическом сне. Опомнилась лишь в воротах скорбного места.

Знакомую могилу, в тени зеленых елей, могла отыскать с закрытыми глазами. Сколько раз я приходила сюда? Пожалуй, даже и не счесть.

Черная надгробная плита с выбитым портретом и годами жизни была там же, где и всегда. Лешка с чуть кривоватой улыбкой смотрел на меня, как будто был живой. Художнику, выбивавшему портрет, удалось невозможное, он смог передать шарм и мужское очарование человека, которого я любила.

– Лешка, прости, – рухнула на колени рядом с могилой. Рыдания, вырвавшиеся из груди, душили, не давая вздохнуть. В какой-то миг я даже обрадовалась, что еще чуть-чуть и я потеряю сознание, а может быть даже и умру. Как бы было хорошо.

Но вдруг, мне как будто кто-то ударил под дых. Отчего я вначале задохнулась, а после начала дышать часто-часто, глотая ртом воздух.

«Да что за чертовщина творится со мной?» – спросила у себя, когда вернулась способность мыслить.

Внезапно подул сильный ветер, гоня вместе с собой листья, клочки бумаги и весь мусор, что был в состоянии поднять. Я повернула голову в сторону. По дорожке между могил плясал маленький смерчик, крутя в своем чреве пыль, соринки, какие-то кусочки бумаги. Он двигался прямо на меня. Я словно зачарованная смотрела в сторону вертящейся воронки и не могла оторвать глаз. Смерч танцевал, чем-то напоминая юлу, с которой в детстве любила играть. Как давно это было. Но вдруг все изменилось, сильный порыв ветра ударил в пляшущую воронку и схлопнул ее, захватив вместе с собой все, что она несла.

В итоге я оказалась с ног до головы усыпана пылью, сором, мелкими камушками. Принявшись отряхиваться, как спаниель после купания, сразу и не заметила клочок бумаги, прилепившийся к моему платью. Сор ссыпался, а он никак не желал падать на землю. Пришлось уделить ему особое внимание и снять единолично. Я уже почти отпускала бумажку для дальнейшего полета, как мои глаза выхватили буквы на огрызке тетрадного листа, крепко прицепившегося к одежде.

«Живи. Люби. Танцуй» – корявые слова, написанные дрожащей рукой, блеклой пастой, едва различимой на грязно-белом фоне, огненным клеймом вонзились в мозг.

Именно они были последними, которые произнес Алешка, прежде чем вырвать из меня обещание жить, когда его не будет.

Я цепко ухватилась за бумажку обеими руками и вскочила на ноги, принявшись оглядываться по сторонам.

Это чья-то глупая шутка? Но тогда шутник очень злой, раз решил так со мной поиграть. В прямой видимости не было видно ни души. Конечно, могло быть, что человек спрятался за деревья или же пригнулся, но тогда надо было признавать, что кто-то за мной следит. Цепь случайностей росла с катастрофической скоростью.

Но тут вновь подул ветер и вновь на дороге меж могил появился маленький смерчик, вот только пошел плясать не ко мне, а в сторону.

Отчего-то внезапно появившееся природное явление успокоило меня.

Все случайно.

И роза была совпадением. И слова писались кем-то другим, не тем, на кого я подумала. Все это мое больное воображение.

Я отчаянно вздохнула. Пора идти домой. Сунула листок к себе в сумочку, обманывая себя тем, что это Лешка дал мне знак, и он меня не осуждает.

И потянулись серые будни.

О встрече с незнакомцем я старалась не вспоминать, понимая, что он у меня, как и я у него случайный эпизод в жизни. Проходной человек, о котором и забыть можно, и вспоминать не нужно. Вот только подсознание усиленно возвращалось к случившемуся, подбрасывая пикантные сновидения, от которых я приходила в дикое возбуждение, с которым и просыпалась по утрам.

Звонок Влада вывел меня из состояния ленивого созерцания выключенного телевизора.

– Привет, подруга. Как дела? Не собираешься ко мне на прием? – как всегда, с места в карьер, взял мой друг, по совместительству личный гинеколог. – А то уже три недели миновало, а от тебя ни слуху, ни духу. Я так понимаю, что мои наставления ты вряд ли исполняешь, а потому давай-ка разрешим твою маленькую проблемку, и тогда я со спокойной душой отправлюсь в отпуск в теплые страны.

– Привет, коли не шутишь. И куда ты собрался, если не секрет?

– На один райский островок на целый месяц. Буду пить кокосовое молоко через трубочку, глядеть на плывущие облака и слушать шум океана.

– Неужели влюбился? – столь длительный отпуск вдали от родины мог объясняться только одним, мой друг встретил очередную любовь, вот они и решили уединиться вдали от цивилизации, подальше от надоедливых глаз. В нашем городе, к сожалению, при всей известности Влада, он не мог себе позволить отношения на виду у масс. А как каждому нормальному человеку, ему хотелось жить обыкновенной жизнью, включающую в себя: прогулки под луной, поцелуи при свечах и много других обыкновенных радостей, недоступных, когда оба партнера одного пола.

– Есть немножко, – признался Влад.

Мы еще немного поболтали и договорились о встрече у него в кабинете.

Спустя два дня я была на работе у Влада, как штык. Ясное дело, что звал он меня не чаи распивать, а назначить день операции, перед которой следовало все хорошенько еще раз проверить. Я уже как-то смирилась с неизбежным. Если бы еще сны не доставали, а так у меня было все хорошо. Свой страх я загнала глубоко под корку, надеясь, что он оттуда не выберется до самого дня операции. Раз мне сама судьба говорила «живи», то следовало жить полноценной жизнью, а не влачить жалкое существование.

– Залезай на кресло, – Влад был как всегда непреклонен.

– Лучше бы ты был зубным врачом, а не гинекологом. Рот открывать намного проще, – посетовала на судьбу, устраиваясь на кресле.

– А мне без разницы куда смотреть. В рот или куда ниже, – рассмеялся мужчина.

– Хорошо сказал, – огрызнулась, прекрасно понимая, что Влад не шутит, а говорит правду.

– Так. Так. Так, – радостно пропел мужчина.

– Что там такое? – приподнялась на локтях, не понимая с чем связано веселье.

– Девонька моя, а у тебя на лицо прогресс. Вернее, не на лицо, а на то место, о котором в приличном обществе вслух не говорят, – Влад продолжал рассматривать меня изнутри.

– Правда что ли? – я даже не ожидала, что подобное может произойти.

– Похоже, что ты меня послушалась и, наконец, завела себе полюбовника. А уж он рад радешенек стараться, – веселье плескалось в глазах Влада.

– Вообще-то, нет, – растерянно произнесла в ответ.

Ведь один раз не считается? Или считается?

– Совсем-совсем? Не поверю. Налицо явное мужское вмешательство. Или ты игрушку себе купила? – подозрительно поинтересовался мужчина.

– А так можно было? – зная наверняка, спросила у Влада.

– Как тебе сказать? Чисто теоретически можно, но вот результаты почему-то разнятся. С живым оно как-то быстрее получается. Так колись, было? И не раз. Да?– довольный словно слон, спросил у меня Влад. – Познакомишь? Он случайно не би?

Я даже ошалела от подобного напора.

– Какой би? Ты в своем уме? Нету у меня никого. Один раз тебя послушалась и все,– пришлось признаться.

– Так все-таки послушалась. Ну, молодец. Хорошая девочка. Так держать. А у мужика видно ого-го. Сделал тебе заряд бодрости вон какой. Вот теперь стоит хорошенько подумать, нужна ли тебе операция или нет? Ладно, приеду с отдыха, тогда и решу. Сейчас ничего жизненно важного не вижу. Я бы тебе рекомендовал с этим мужиком еще раз и еще раз, а лучше много-много раз, чтобы наверняка, – пошутил Влад.

А я задумалась. Отсрочка операции меня заметно порадовала. Прямо камень с души упал. А еще, положа руку на сердце, уж больно сильно хотелось еще раз встретиться с мужчиной, хоть я и гнала эти мысли от себя подальше. Нет. Я в него не влюбилась. Разве я могла после Лешки кого-нибудь еще полюбить? Такая любовь, какая была у меня к нему, не выветривается с годами и не забывается. Однако как бы я не хотела от себя скрыть очевидное, знакомство и последующая встреча с незнакомцем пробудили мое тело, которое недвусмысленно кричало, что жаждет пира плоти. Я даже попыталась самостоятельно остудить желание, но только почувствовала отвращение к собственным действиям.

ГЛАВА 4

Уйдя от Влада и пожелав ему удачной поездки, я отправилась домой, непрестанно думая о словах друга. Зерна сомнений упали на благодатную почву. Неужели мне удастся избежать операции? Это было бы просто великолепно. Страх не проснуться, после введения наркоза, занозой сидел в душе. А ведь решить мою проблему оказалось до невозможности просто, а вдобавок еще и приятно.

Воспоминания жаркой волной окутали тело. Возникло дикое желание ощутить мужские руки на своих грудях, рваные толчки внутри, дрожь удовольствия от пережитого оргазма.

К хорошему привыкаешь быстро. И его всегда мало.

Вечером, забравшись в свою одинокую постель, я в красках воскрешала картины недавно пережитого. Тело, недвусмысленно реагирующее на образы из прошлого, требовало ласки. Сон никак не желал раскрывать свои объятья. Сознание подбрасывало все новые и новые картинки, от которых бросало в сладостную дрожь. Не выдержав мучений, отправилась в ванную, желая принять холодный душ, чтобы хоть немного остудить пылающую кожу.

Черт. Черт. Черт.

Как же усложнилась моя жизнь после посещения бара.

Лишь глубокой ночью мне удалось провалиться в сон без сновидений. На следующий день страдания повторились.

В итоге, промучившись три дня и три ночи, я вновь отправилась в тот же бар.

А куда деваться? Других координат для встречи с незнакомцем у меня не было.

В бар собиралась как на парад, эпиляция, прическа, маникюр, педикюр, новый туалет, все включила в программу вечера. Да так увлеклась, что поймала себя на мысли, а что я собственно делаю, лишь в момент, когда смотрела в зеркало, стоя в прихожей и оценивая внешний вид на предмет готовности к выходу.

Вначале хотела развернуться, смыть с себя косметику, снять новое платье и завалиться на диван возле телевизора, который я любила смотреть выключенным. Но потом вспомнила огрызок бумаги, так случайно оказавшийся у меня в руках, свои страдания, и решила, будь, что будет. Ведь хуже уже вряд ли, а лучше может быть и случится.

И потому, спустя час, я сидела в баре и потягивала через соломинку очередной шедевр бармена. На мой взгляд, он переборщил с грейпфрутовым соком. По мне, так его надо было лить чуть меньше, а сладкого ликера больше. При следующем заказе решила высказать свои пожелания.

Время шло. Минутная стрелка оббегали круг за кругом.

Ко мне подходили знакомиться мужчины то один, то второй, как будто я была медом намазана. Я всех отшивала, кого культурно, а кого как получалось. Судя по всему, среди мужчин сыскала славу холодной леди, эдакой стервы в красном.

Да. Да. Да.

В этот вечер я решила рискнуть и надеть красное платье, шикарно сочетающееся с моими рыжими волосами. В наряде я выглядела, как пылающий костер. Он был как на голове, так и ниже.

Часики тикали, коктейль перетекал из бокала ко мне в желудок, но старый незнакомец так и не появился. Спустя три часа пустого времяпрепровождения, я поняла, что сегодня клева не будет, клево было вчера. Сразу же настроение упало на отметку ниже плинтуса, мир окрасился черным, а все окружающие мужчины вмиг стали мудаками, которых проще послать на три буквы, чем объяснять, почему я не хочу с ними выпить или потанцевать.

Я даже набралась смелости и порасспрашивала бармена на предмет наличия интересующего меня объекта. Как выяснилось, парень работал тут недавно. Но за это время никого похожего на моего незнакомца не встречал.

Я и вовсе загрустила, поняв, что мужчина тут был залетной пташкой, возможно, даже командированным. Он хотел развлечься и он развлекся, как того хотелось незнакомцу.

Уходила из бара с потухшим взглядом и в отвратительнейшем настроении.

«Жизнь – дерьмо».

От осознания этого легче не стало, но хоть высказалась вслух.

Почему-то именно сегодня фонарь в коридоре бара горел чересчур ярко, оттого, выйдя на улицу, я на некоторое время ослепла. Надо было заказать такси, но сразу не сообразила это сделать. Тихий теплый вечер, пахнувший в лицо, навел на мысли о прогулке под луной.

А почему бы и нет?

Давно я не искала на попу приключений. Может быть, стоит начать именно сегодня?

Я стояла посреди улицы, прикрыв глаза и обдумывая маршрут движения до дома. С учетом высоких каблуков, которые я не преминула надеть, путь следовало выбирать как можно более прямой и с качественным покрытием. К сожалению, наш город на баловал тротуарами в идеальном состоянии, вот и приходилось планировать, как и куда идти.

– Ты не меня случайно ждешь? – знакомый мужской голос, внезапно прозвучавший в ночной тиши, я не могла перепутать ни с чьим другим.

Резко открыв глаза, повернулась на звук.

Мой незнакомец, именно такой, каким я его запомнила в прошлую нашу встречу, стоял рядом. По-моему, он даже был одет в те же самые вещи, что в прошлый раз. Вот только мятыми и заношенными они совершенно не выглядели. Промелькнула мысль, что он либо слишком богат, чтобы не обращать внимание на то, в чем одет, либо просто ему совершенно плевать, как он выглядит. О плохом финансовом положении мужчины я даже не подумала. Не вязался образ незнакомца с голодранцем. Было в нем что-то такое… дорогое. Да к деньгам, судя по первой нашей встрече, у мужчины было особое отношение. Они являлись для него лишь средством достижения желаемого. Откуда я это взяла? Опыт, черт его подери, жизненный опыт. Его за день не скопить, а за тридцать пять лет можно.

Мужчина криво ухмылялся, глядя на меня. В глазах мужчины не было даже толики сомнений.

Первым желанием было ответить назло резкое «явно не тебя», но тут же сообразила, что встреча не состоится, если я буду обманывать себя, а, кроме того, грубить напропалую.

– А как ты догадался? – добавила игривости в голос. Это получилось совершенно случайно, видимо, на подсознательном уровне хотелось завлечь мужчину, не дать ему сорваться с крючка.

Глупо, но факт.

– Смотрю, стоишь, ворон считаешь, – и где он их только увидел ночью?

– Они все давно уже спят.

– Не все. Не все, – загадочно произнес мужчина. – Ну, что? Пойдем? – кивнул головой в сторону.

– Куда? – немного даже опешила.

– Как куда? Трахаться. Ты же за этим сюда пришла, – я так и не поняла, шутит мужчина или нет.

Гордость кричала о необходимости грубо отшить мужчину, послав мудака куда подальше, а вот тело вопило об обратном. Рядом с мужчиной я буквально кожей ощущала животный магнетизм, источаемый им тестостерон. И я хотела его, черт побери, до дрожи в коленях. Иррациональное чувство, но от этого оно было еще более острым.

Возник вопрос, что победит: призыв тела или голос разума?

В неравной борьбе голос разума потерпел сокрушительное поражение.

– Тогда пошли. К тебе или ко мне? – я судорожно вспоминала, насколько у меня в доме прибрано, и не забыла ли я спрятать женские штучки в ящик.

– Ко мне тебе нельзя, – как-то растерянно произнес мужчина.

Я в удивлении замерла.

Так значит, он женат… А что я собственно ожидала? Такой самец вряд ли окажется свободным. Впрочем, какая мне разница? Он хочет, я хочу, так почему бы на не провести пару часов, получая удовольствие от общения тел? То, что он изменяет жене, это проблемы только его и его жены. Меня они не касаются. Я-то свободная женщина. Мне можно заводить интрижку с любым, кого хочу.

Но от неприятных мыслей скривилась.

– Ты все не так подумала, все немного не так, – произнес незнакомец, видя мое выражение лица.

– Я разве что-то сказала? – начала злиться на себя. Вот так подумаешь и все выболтаешь невзначай одной только лишь выразительной мимикой.

– Нет. Да, – как-то сумбурно ответил мужчина. – Пойдем в гостиницу. Там у меня со дня нашей встречи забронирован тот же номер.

Я пожала плечами, думая, что мужчина бахвалится. Ну, кто в своем уме будет бронировать за баснословные деньги номер в гостинице? Причем не в самой дешевой. Если, конечно, он не снимает девок каждый день и не водит их в нумера.

А какая мне разница? Мне от него надо только одно, чтобы хрен стоял долго и качественно.

Циничная тетка, глубоко сидящая в каждой женщине, подняла голову и высказала все свои мысли по поводу происходящего.

– номер, так в номер, мне все равно.

Стоило мне это произнести, как я ощутила на своей руке стальные пальцы мужчины, тащившего меня в сторону гостиницы. А от него самого стали распространяться волны недовольства, как будто я что-то сделала не так.

Радовало лишь одно, что до гостиницы было недалеко, так что ноги по пути движения я не сломала, хотя могла не один раз. Мой буксир был слишком резв.

– Господин Карле, вот ключ от вашего номера. Все приготовлено так, как вы заказывали. Свечи. Лепестки кроваво-красных роз, – опять мы попали на дежурство все той же дамочки неопределенного возраста. Правда, парик сегодня был другой, на пару тонов светлее и кудрявый. Хотя, что самое интересное, женщине он был к лицу.

Незнакомец, зыркнув на служащую отеля, сцапал карту-ключ, потащив меня за собой, будто собачонку на поводке.

– Эй, полегче, – еле успевала переступать со ступеньки на ступеньку, лифтов в отеле не было предусмотрено. – Упаду, ногу сломаю, кто за мной будет ухаживать? – абсурдность ситуации меня смешила до умопомрачения. Если в первый раз поход с незнакомцем по фамилии Карле был чистым безумием, то во второй раз я совершенно не боялась и не переживала, будучи уверенной, что будет хорошо. Женское чутье недвусмысленно давало о себе знать. Почему-то мужчина на меня разозлился по дороге, причины я не знала, но мне от этого было отчего-то приятно. Вот как все объяснить? Я не знала.

– Ты заходи, я приду через пару минут, – дверь в уже знакомый номер открылась гостеприимной рукой. Отметила вскользь, что галантность в мужчине была естественной составляющей, что в наше время встречалось крайне редко.

Я была водворена в номер, после чего за мною закрылась дверь.

Ну, ничего себе…

От картины, открывшейся передо мной, можно было потерять не только дар речи, но и что посерьезнее.

На всех поверхностях стояли зажженные свечи, от движения воздуха язычки пламени затрепетали, отбрасывая причудливые тени на стены, пол и потолок. Но не это было самым удивительным, по полу, начиная от входной двери, были рассыпаны кроваво-красные лепестки роз. Лепестков было столько, что я затруднялась предположить, сколько цветов было оборвана для того, чтобы навести подобную красоту.

Когда-то давно Алешка пообещал мне, что скоро наступит день, когда он преподнесет мне сюрприз, о котором я даже не догадываюсь. Я еще спросила, а что это будет за сюрприз, но в ответ получила лишь добродушную ухмылку. Обещанный день так и не настал. А после смерти Лешки я нашла фотографию, явно вырванную из дамского журнала, на которой была изображена комната, усыпанная лепестками роз, а освещена она была десятками горящих свечей. И на фотографии была приписка, сколько надо использовать роз и свечей, чтобы достигнуть необходимого результата. Мой любимый всегда отличался тягой к точным наукам.

Я как замерла на пороге, так и стояла, боясь выдохнуть, не зная, снится мне все происходящее вокруг или же это первые признаки шизофрении.

Ведь никто не знал о нашем давнем разговоре с Лешкой, да и фотографию я никому не показывала. Тогда что это? Случайность?

Хотелось бы верить. Ибо иначе можно сойти с ума.

Дверь за мной хлопнула и я поняла, что в номере я уже не одна.

– Почему ты стоишь? Не проходишь внутрь, – над ухом раздался каркающий голос.

– Как тебя зовут? – внезапно спросила у мужчины.

До этого момента я не хотела знать его имя, но вдруг все переменилось. Для меня стало важно, с кем я буду следующие пару часов жизни.

– Карл, – еле слышно произнес уже не незнакомец.

– Карл Карле, – произнесла имя и фамилию, пытаясь понять каково сочетание на вкус.

Звучание мне понравилось, к нему безумно сильно подходил голос мужчины, как и все повадки, с одной стороны агрессивные, не терпящие возражений, а с другой нежные и какие-то… близкие, если не сказать родные.

– А я Иванна.... – полностью представиться я не успела, как была прервана мужчиной.

– Я знаю, – выдохнули мне куда-то в волосы.

Сегодня я их распустила, а перед этим даже немного подкрутила, чтобы они были более пышными или лежали красивой волной.

Интимность момента пошатнула уверенность в себе. Как-то все не правильно. Все не так.

Из чистого противоречия хотелось ответить «ну что, приступим?», но грубые слова, опошляющие всю красоту момента не шли с языка, словно кто-то свыше наложил вето.

– Пойдем, я введу тебя в сказку, – внезапно произнес Карл, целуя меня в оголившееся плечо. Платье, надетое на мне сегодня, было с глубоким вырезом, позволяя демонстрировать стратегически важные участки тела.

Дежавю пронзило меня со страшной силой. Вот так и вот именно такими же словами вводил меня в спальню Алешка.

Это было немыслимо.

– Кто ты? – испуганный крик сорвался с моих губ. – Откуда ты все знаешь о моей жизни? – я буквально вцепилась в мужчину, схватив его за грудки и принявшись трясти. – Ты следишь за мной? Ты роешься в моих вещах? Смотришь мое видео? Откуда ты взялся?

В памяти всплыли десятки просмотренных фильмов с подобной тематикой. Неужели и я стала той букашкой под микроскопом, которую рассматривают со всех сторон? Ужасное чувство. Меня аж всю передернуло от отвращения.

– Ты не поверишь, – Карл легко, словно ему это ничего не стоило, оторвал мои руки от себя. – Зачем начинать то, что все равно не сможешь понять? Прими как должное и наслаждайся моментом. Ты же за этим сюда пришла? – в глазах мужчины светилось знание, о котором мне ничего не было известно.

Я собралась возмутиться по поводу его последнего утверждения, заявить, что он все не так понял, что меня интересует не только один голый трах, что помимо него у меня есть и другие интересы. Однако мой рот не издал ни звука, его как будто заклеили скотчем.

– Пойдем лучше в кроватку, там так мягко и там мы с тобой еще не пробовали. Я знаю чудесную позу, от которой ты будешь просто без ума, – меня подтолкнули вглубь комнаты. Мужчина, как будто не видел моего возмущенного выражения лица, моего негодования и недовольства. Он хотел только исполнения своих желаний, чужие его не интересовали.

И я, словно сама не своя, пошла, ощущая нарастающую панику. Блаженное состояние, в котором пребывала не так давно, развеялось, словно дым.

Перед кроватью мужчина отобрал у меня сумочку и водрузил ее на стол.

– Детка, расслабься, ты вся напряжена, – шепнули мне на ушко, убирая волосы со спины и ища молнию. Ее там не было. Платье, вообще, снималось просто так, через голову. Но о том я не могла сказать, впрочем, как и пошевелиться. Тело было совершенно неподвластно мне, вроде бы я все ощущала, но двинуться не могла.

– Как же это платье снимается? Не пойму, – принялся возмущаться мужчина. – А, к черту молнию, я и так его сниму.

И в следующий миг я уже стояла раздетая, а платье лежало на стуле. Как будто кто-то специально его туда повесил. Но ведь я бы дала голову на отсечение, что никто его не снимал с меня.

Ощущение, когда шевелятся волосы на затылке не самые чудесные. Это я поняла сразу же, допустив, что у меня нет обмана зрения и все, что происходит со мной реально до безобразия.

– Вот так-то лучше, – похоже, что Карл, как и я, любил разговаривать сам с собой.

– Детка, можешь отмереть. Только не кричи. Ладно? – с легкой усталостью в голосе произнес мужчина, усаживаясь на кровать, а после и вовсе подложил под спину подушку, глядя на меня снизу вверх.

Я в тот же миг поняла, что теперь в состоянии управлять своим телом, так же как и языком.

Вот чего меньше всего мне хотелось, так это кричать. И не потому, что мне не было страшно, а из-за того, что любопытство раздирало гораздо сильнее. Не так часто в жизни происходят необъяснимые вещи.

– Как ты это сделал? – опустилась рядом на кровать, ибо ноги меня не держали.

– А ты все-таки удивительная, – с какой-то затаенной печалью произнес мужчина. – Жаль, что не моя, – подобные высказывания было необычно слышать из уст Карла, а потому я решила их пропустить, заострив внимание на более волнующих меня моментах.

– Ты фокусник? Иллюзионист? – первое, что пришло мне на ум.

Карл криво усмехнулся, медля с ответом. У меня сложилось впечатление, что правду говорить он не особо хочет, а лгать не может, вот и ищет более подходящий вариант.

– Если для тебя это важно, то да, – наконец, сказал мужчина, раздевая меня взглядом. Буквально пару секунд назад похоти в его глазах я не видела, теперь же все изменилось. Появилось ощущение, что внутри мужчины включили лампочку с конкретными чувствами.

– А ты, вообще, живой? Настоящий? – какие-то глупые вопросы лезли в голову. Страх прошел, осталось лишь любопытство.

– Не совсем.

– Не совсем живой или не совсем настоящий? – ухватилась за ответ мужчины, как за соломинку. Я чувствовала, что чего-то не понимаю, не могу догнать своим умом, но это что-то находится рядом, надо только протянуть руку и взять.

– Ты не поймешь.

– Объясни, – я легла на кровать, рядом с ногами мужчины. – Я пойму. Я постараюсь.

Тяжелый недоверчивый взгляд прошелся по мне, словно рентген. Что именно хотел увидеть во мне мужчина, я не знала, а спросить было как-то неудобно. И так слишком многие вопросы требовали ответа.

– Он меня убьет, когда узнает, что я тебе рассказал, – глухо произнес Карл. Даже каркающие нотки исчезли в голосе.

– Кто «он»? – сердце нещадно забилось, грозя выскочить из груди. За доли секунды до я поняла, что сейчас мне откроется страшная тайна. Хотела ли я ее услышать? Или лучше остаться в неведении.

– Твой Алексей. Он просил ничего не говорить. Тебе не говорить, – усмехнулся Карл.

Мир замер. Время остановилось. Я пыталась осознать услышанное. Что-то в моей голове не сходилось.

– Где он? Он живой? – медленно спросила у мужчины, и, не дожидаясь ответа, залепетала. – Я знала. Я всегда знала. Он не умер. Он где-то рядом. Скажи где он? – я буквально кинулась на Карла, желая вытрясти правду. Я даже протянула руки для этого. В следующий миг неведомая сила откинула меня назад, распластав над кроватью, а сверху надо мной навис мужчина, вглядываясь в глаза.

– Он мертв. Для тебя он мертв. Обратной дороги нет, – то ли каркал, то ли шипел мне в лицо Карл.

– Но ты же сказал…, – я осеклась, не зная за что ухватиться в качестве основы.

– Для меня он жив, а для тебя мертв,– именно этого я и боялась.

– Как так? – мой мозг отказывался понимать.

– Вот зачем я только поддался на провокацию? Зачем начал отвечать на твои вопросы? Не надо было это делать, – с какой-то обреченностью произнес мужчина, глубоко дыша. Ему как будто не хватало воздуха.

Внезапно меня погладили, проведя костяшками пальцев по щеке.

Близость тела Карла дурманила мозг. Вроде бы такой ответственный момент, а я кожей ощутила притяжение, чуть ли не зов тела мужчины, на который отзывалась моя сущность, не обращая внимания на осознанные желания и стремления.

В какой-то миг мне захотелось, чтобы Карл меня поцеловал, или хотя бы как в прошлый раз провел пальцем по губам.

– Что со мной? – задала вопрос, стараясь найти ответ у мужчины.

А в это время Карл напряженно смотрел на меня, силясь что-то сказать, но так и не сказал, сумев лишь беззвучно прошептать:

– Он здесь.

ГЛАВА 5

Я не была уверена, что правильно разобрала движения губ мужчины. Наверное, мне показалось.

– Карл? – с замиранием сердца спросила у застывшего надо мной человека. Его взгляд был направлен в одну точку, куда-то мимо меня.

А потом произошло что-то невообразимое, что трудно поддается объяснению. Лицо Карла, изменило свою мимику. Нет, оно не стало другим, просто в нем появилось нечто неуловимое, легко узнаваемое. До дрожи. До нескончаемой икоты.

–Ну, вот мы и встретились, Ива, – от удивления я замерла с открытым ртом. Ивой меня звал только один человек и то в состоянии крайне сильного душевного волнения. Тот, от которого у меня начинали дрожать колени, а зуб не попадал на зуб. Тот, от которого я думала, что избавилась навсегда.

– Алекс? – почувствовала, как ужас когтистой лапой проник в сердце. Мне сразу стало холодно, настолько, как будто я попала из жаркого лета в холодильную камеру.

– А ты думала, что рассталась со мной? – рассмеялся мужчина. – Ты глубоко ошибаешься, Ива. Я вернулся.

В следующий миг мои руки были зафиксированы на кровати над головой, а потом и вовсе перехвачены мужской ладонью. Так, что не дернуться.

– Алекс, это, правда, ты? – с замиранием спросила у мужчины, внешне ничем не напоминающего моего бывшего мужа. Но я, даже не спрашивая, могла дать ответ. Это был Алекс. Его появление я ощущала моментально. Мне даже не надо было гадать, хватало одного лишь мимолетного взгляда.

– Я, крошка. Я-а-а, – самодовольно ответили мне. – Ты рада меня видеть? – в интонациях Карла стали проскальзывать все больше до боли знакомых ноток. Вот только это совсем не радовало. Было бы гораздо лучше, если бы я никогда не встречалась с Алексом. Но жизнь рассудила иначе. От меня ничего не зависело.

Жуткую сторону натуры умершего мужа я не любила и боялась до умопомрачения.

Шизофрения.

Когда мы с Алешкой узнали этот диагноз, то были крайне шокированы. Как такое могло случиться в нашей благополучной семье? Как такое, вообще, могло случиться? Во всем я винила себя. А как иначе? Ведь именно из-за меня моей глупости мой добрый, мой любимый Леша решил попробовать наркотики. Кто-то из случайных друзей подсказал, где их можно взять, обещая улет от реальности. Улет после приема был и какой, а реальность превзошла все ожидания, но только не те ожидания, которые ждали. Как позже выяснилось та наркота, которую попробовал Леша, была некачественной и что самое ужасное, она была синтетической, созданной в лаборатории, без соблюдения технологии приготовления, а потому была грязной. И это вызвало побочные реакции.

Атака химии на организм Леши не прошла даром. Первой ласточкой была попытка суицида. Я буквально вытащила его из петли, когда случайно зашла в туалет, он уже практически задыхался в петле.

Дальше было длительное лечение, восстановление психического состояния. Мы думали, что все обошлось. Болезнь нас миновала. Но все оказалось не так. У Алексея началось раздвоение личности. Вот вроде бы он нормальный адекватный, любящий меня, муж, а буквально через мгновение в него как будто вселялся бес. Он мог нагрубить, ударить меня, оскорбить, связать крепко, если ему этого хотелось.

А я все терпела, терпела и любила, желая лаской и вниманием сгладить острые углы. Мы долго боялись признаться в существующей проблеме. Долго не шли к врачам за помощью, надеясь, что все пройдет, что все будет опять как раньше. Но все не прошло, а стало только хуже. Вторая личность в Алексее все чаще и чаще проявлялась, подчиняя под себя основную. Алешка сдавал позиции Алексу.

Со временем я четко могла видеть, кто из личностей присутствовал в моем муже: Алешка или Алекс. У них даже поведение разнилось, но лишь одно было общим, это любовь ко мне. Теплая, милая, всепрощающая со стороны Алешки и агрессивная, болезненная, все контролирующая со стороны Алекса.

А я?

Я любила Алексея таким, каким он был, с его двойственностью и перепадами настроения. Вначале мне даже немного нравилось, что муж может быть разным то тихим и добрым, то шумным и деспотичным. Но потом я все больше стала опасаться второй натуры Алексея, она начала меня частенько пугать. Но при этом я все равно не переставала любить мужа.

– Безумно, – вырвалось у меня в ответ.

– Я так скучал. Ты даже не представляешь, как я скучал, крошка, – в следующий момент в глазах Карла появилось выражение, свойственное лишь Алексу. Впрочем, я уже не сомневалась, кто со мной говорит. – Я никак не могу забыть твой запах и твой вкус. Крошка, ты знаешь какая ты на вкус? Сладкая, – по позвоночнику пронесся ледяной вихрь.

Мужчина склонился надо мной и лизнул щеку. Жадно. Протяжно. Я как будто вернулась в прошлое на несколько лет назад.

– Щекотно, – поежилась, вспоминая, чем обычно заканчивались подобного рода ласки.

– Смирно лежи. Столько лет не виделись и вдруг ей щекотно, – повысил голос Алекс.

Теперь я даже не сомневалась в том, что каким-то образом рядом оказался мой бывший муж. Алекс терпеть не мог, когда все делалось не так, как хочет он. От неповиновения его желаниям он буквально выходил из себя.

Хотя куда уже больше?

– Алекс, ты же знаешь, что я этого не люблю, – попыталась спокойно объяснить свое недовольство. Все же долгие годы самостоятельного проживания притупили чувство опасности. А зря.

Хлесткий удар по лицу вернул меня назад в прошлое. Голова мотнулась в сторону.

Было безумно обидно и больно. Ведь я уже отвыкла от подобного обращения. Думала, что оно никогда не повторится. Как же я ошибалась. Наивная дура.

– За что? – слезы брызнули из глаз, так же, как когда-то давно.

– Крошка, прости, прости, прости. Я не хотел. Это все ты. Зачем ты меня провоцируешь? Зачем? Ты же знаешь, что этого не надо делать, – мужчина склонился надо мной, чуть ли не упираясь носом в нос. – Сколько я раз тебе говорил «не надо так делать»? А ты все равно все делала по-своему. И вот результат.

Мужчина в упор смотрел на меня.

Было еще одно, что я не любила. При таком близком расстоянии я не видела всего лица, не могла определить настроение, различить эмоции. Алекс же, наоборот, получал удовольствие, разглядывая меня, будто под микроскопом. И как только мог что-то видеть?

Плакала я беззвучно. Слезы лились ручьем, затекая в ушные раковины. Спасибо, что прошедшие годы я не разучилась плакать тихо, а иначе бы получила еще раз по лицу. Алекс не любил женские рыдания. А вот на слезы смотрел сквозь пальцы. Хотя, я подозревала, что от их вида он получал эстетическое удовольствие. За время совместной жизни я научилась плакать красиво.

– Ты меня простила? – наученная горьким опытом, тут же кивнула, продолжая тихо страдать. Возвращение в прошлое было болезненным и неожиданным, я давно отпустила все плохое, но тут оно внезапно вернулось.

– Крошка, не надо. В слезах правды нет. Прекрати. Слышишь, прекрати, – прикрикнул мужчина. Угрожающие нотки заставили насторожиться. Столь быстрая смена настроения стала пугать еще больше, чем раньше. Похоже, что за прошедшие годы терпения у Алекса не прибавилось ни на йоту.

Слезы высохли так же быстро, как и начались. Рефлекс, выработанный давно, помог справиться с ситуацией безотказно.

– Вот, умница. Молодец. У меня не так много времени, чтобы ждать пока ты нарыдаешься в волю, – перед собой я видела погибшего мужа, его повадки, его желания.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросила у мужчины, насторожившись.

Его заявление не сулило мне ничего хорошего. Я спинным мозгом чувствовала подвох. Разве что не могла предвидеть, в чем он заключался.

– А ты как думаешь, крошка? – какая-то недобрая улыбка скользнула по губам Карла, хоть и принадлежала она Алексу.

Я замерла.

«Только не секс», – пронеслось в моей голове. Это было последнее, что я могла вынести.

И, словно слыша мои мысли, мужчина переместил свое тело таким образом, что вначале оказался надо мной, а после и вовсе накрыл сверху.

– Я так долго об этом мечтал, – хрюкнул от удовольствия Карл с сознанием Алекса. Мужское колено буквально ввинтилось между моими ногами, разводя их в стороны, за ним последовало другое. И если еще недавно я хотела секса, то сейчас мечтала оказаться в каком-нибудь месте подальше отсюда.

Одежда с Карла исчезла так же быстро, как и платье. Но исчезновение одежды меня меньше всего волновало. Я чувствовала кожей бедра обнаженную плоть, рвущуюся в бой. И это было плохо.

– Алекс, не надо, – взмолилась, надеясь разжалобить мужчину. Но было поздно, с меня уже срывали трусики, совершенно не заботясь о том, что ткань режет тело и делает больно. Наверняка на коже останутся красные отметины, если не раны.

Я ненавидела, когда меня вот так, без прелюдии брали, как уличную девку, не спрашивая желания, не интересуясь мнением.

– Надо, крошка, надо, – довольно оскалился Алекс, с наслаждением проникая в меня. Тело выгнулось дугой, протестуя против грубого вторжения. Сколько их было в прошлом? Я вряд ли бы все вспомнила. Время оказалось отличным лекарем, сгладив все нехорошее, что было в моей жизни. Я застонала, зная, что не стоит провоцировать агрессию со стороны мужчины, а то будет хуже. Алекс не любил, когда я сопротивлялась его воле.

– Хорошо. Как же хорошо, – услышала довольный голос.

Толчок. Еще толчок. Как же больно. А ведь недавно тело Карла доставляло мне небывалое удовольствие. Как же быстро все изменилось. Если бы я только знала, что все так будет.

По телу пробежала волна дрожи, но явно не от наслаждения. Стиснуть зубы можно, как можно и сдержать рвущийся с губ стон боли, вот только как отключить сознание? Как не чувствовать? Как сделать вид, что ничего не происходит, что все так и должно быть. Я не могла раньше, да и сейчас не обладала такими внутренними резервами. Сопротивляться было бесполезно, это только раззадоривало Алекса. Я это поняла давно. А без сопротивления он быстро кончал и переключался на что-то другое.

– Скажи, ты все еще любишь меня? – усердно работая тазом, спросил мужчина.

Ну, за что мне такое наказание? За что? И почему Алексу всякий раз во время секса хотелось узнать, что же я чувствую? От собственной неуверенности или от желания сделать еще больнее? Незадолго до его смерти я стала склоняться ко второму варианту.

– Почему ты молчишь? – требовательно спросил мужчина, толчки внутри тела становились с каждым разом все грубее и грубее.

Надо сказать, что он хочет. Надо выдать желаемое за действительность. Надо.

Но я не могла. Язык не поворачивался. Он как будто прилип к небу. За время самостоятельной жизни отвыкла говорить то, что от меня хотят, научившись жить так, как хотела я.

Алекс начал рычать от недовольства, причиняя мне невыносимую боль. Расслабиться, надо расслабиться, и тогда будет легче. Может быть, попытаться представлять хорошее? Но как? Если сознание заполняет боль.

Да когда же он кончит?

Сил лежать без движения, пытаясь расслабить тело, тогда когда оно напряжено, словно натянутая струна, уже практически не оставалось.

– Да сколько можно надо мной издеваться? – крик сорвался до того, как я успела осознать, что творю.

В тут же секунду мужская ладонь с силой сжала мое горло, да так сильно, что я стала задыхаться. Алекс всегда был быстр на расправу, если что не по его. Перед глазами начал меркнуть свет. Хрипы застревали где-то глубоко внутри, не находя выхода. Я забилась в конвульсиях, слыша сквозь пелену ускользающего сознания отборную брань, обращенную в мой адрес, вот только ответить не могла.

И, когда я уже практически отключалась, хватка мужчины внезапно ослабла. Мою шею отпустили так же резко, как и сдавили, а, кроме того, я почувствовала, что и руки оказались на свободе.

Глухой мужской стон, словно крик раненого животного, вспорол пространство комнаты, затерявшись в мягком ковре на полу.

– Ивашка, что он с тобой сделал? – крик-боль, сквозивший в каждом слове, выдернул меня из блаженного полузабытья, заставил очнуться и разобраться в происходящем вокруг. У меня как будто сняли пелену с глаз, разом очистив сознание.

Я распахнула глаза и в немом изумлении уставилась с черные омуты боли, с состраданием смотревших на меня.

– Ивашка, ты слышишь меня? – надо мной нависал все тот же мужчина, с которым я встретилась в баре несколько недель назад, вот только что-то неуловимое в знакомом облике буквально кричало, что внутри него уже совсем не Алекс.

С облегчением вздохнула.

Похоже, что я что-то упустила в процессе своей отключки.

Ивашка, так звал меня Лешка, когда болезнь еще не расщепила сознание мужа. Лешка, которого я любила больше жизни, с которым мечтала встретить свою старость, от которого хотела иметь детей. Лешка, с кем не удалось создать такую семью, которая виделась перед глазами в день свадьбы.

– Лешенька, это ты? – одними губами спросила у мужчины, надеясь, что он меня поймет.

– Да, моя красавица. Это я. Как же я мечтал все эти годы увидеть тебя, обнять, приласкать, – услышала горячечный шепот, сказанный с огромной любовью.

Судя по всему, не только у меня сдавило горло. Вот только мужчине слова давались с трудом от избытка чувств, а не от внешнего силового воздействия.

Я почувствовала, как мою ладошку сжали, а в следующий миг поднесли к губам и начали судорожно целовать. Я с трудом могла отдавать команды своему телу, пошевелить пальцами мне удалось с колоссальным трудом.

– Лешенька, – выдохнула, ощущая нежные и трепетные поцелуи на тыльной стороне руки. Было что-то странное в смене собственных чувств, проступавших на поверхность. Если еще некоторое время я словно замерла, заморозившись изнутри, то теперь стремительно оттаивала, желая, чтобы превращение из ледышки в огненную леди произошло как можно быстрее.

– Да, моя красавица. Да, моя девочка. Это я. Я вернулся. Я пришел к тебе, как и обещал. Ты же помнишь, что я тебе говорил – мы еще встретимся. И мы встретились, спустя долгие годы безвременья, когда тебя со мною не было. Я ждал. Я надеялся. Я мечтал. И моя мечта сбылась. Я с тобой. Ты рядом. Мы вместе, девочка моя. Как же это прекрасно, – бормотал мужчина губами Карла. Вот только, как и в прошлый раз, вместо Карла я видела совершенно другого человека. И это было настоящим счастьем.

– Леша, Лешенька, правда, это ты? Скажи, что ты? – мне нужны были подтверждения. И пусть мое сердце кричало, что это так, но разум, уже раз обжегшийся, требовал доказательств.

– Я. Я. Это точно я, – уверял меня мужчина, гладя по лицу.

Нежность, сквозившая в каждом жесте, была так знакома. Я помнила ее все годы одиночества. Я хранила ее, как зеницу ока.

– А помнишь, что ты мне сказал, когда мы с тобой первый раз поцеловались? – вспомнила давно забытый момент нашей совместной жизни.

– Что у меня кружится голова, выскакивает сердце и душа улетает в небеса, – без запинки произнес мужчина в ответ. – А еще на тебе тогда было голубое платье в мелкий горошек и такого же цвета ленточка. А ленточка почему-то постоянно соскальзывала с головы, а ты ее поправляла, при этом краснея, как красна девица. Я все время сжимал твою ладонь, желая подбодрить, но перестарался от избытка чувств, и у тебя потом на ней были красные отметины.

Я вспомнила тот день и от умиления заулыбалась, возвращаясь в мыслях назад в прошлое, словно села в машину времени и вновь стала юной и восторженной девочкой, в которую до беспамятства влюбился мальчишка с соседней улицы.

– Лешенька, это точно ты, – теперь я была уверена на все сто процентов. – Но как?

– Как такое могло произойти? Очень просто. Наш мир не настолько прост, как кажется. Когда я был рядом с тобой, то тоже думал, что не существует возможности вернуться. На самом деле возможность есть, – рассказывая, мужчина не переставал время от времени меня ласкать, успокаивая, изгоняя демонов.

– Так вернись ко мне. Прошу. Я не могу без тебя. Мне плохо, – с надрывом попросила Лешку. – Я страдаю, – сжала мужскую ладонь, надеясь убедить.

– Я бы и рад, вот только мне некуда возвращаться. Моей одежды уже нет, – услышала я грустные нотки в голосе.

– Как нет? Все есть. Она дома. Я ничего не выбрасывала. У меня все хранится в шкафу. Я даже маме не позволила прикоснуться к ней,– знала о чем говорю, ведь сама же ее паковала в коробки.

– Я знаю. Я все знаю. Но это не та одежда, – с сожалением произнес мужчина.

– А какая? Что ты имеешь в виду? – мысли заметались в голове.

– Я говорю про тело, которое погребли, – теперь мне стала понятна его грусть.

– Но ты же сейчас смог. Почему нельзя навсегда? – я хотела добавить, что ведь можно остаться даже в другом теле.

Идея возникла внезапно. Пусть Лешка останется в «одежде» Карла. Мне будет все равно. Внешность не главное. Я даже обрадовалась, что нашла выход из положения.

– Нет. Так нельзя. За этим очень строго следят и если обнаружат, то наказывают. А сейчас, так получилось. И это ненадолго, пока не истекут условия договора.

– Сколько? Сколько у нас есть времени? – я ухватила главное, то, что Лешка скоро покинет меня.

– Не знаю, может быть час, а может и того меньше, – Лешка никогда не скрывал от меня правды, какой бы она не была. Вот и сейчас не стал, хотя наверняка мог бы. Наверное. И я бы ему поверила. Я всегда ему верила и всегда прислушивалась к его мнению.

– Мало. Как же мало, – разочарованно произнесла в ответ.

– Ивашка, девочка моя, как бы я хотел, чтобы было все иначе, – боль сквозила в каждом слове моего любимого мужчины.

Я желала избавить его от любых страданий, вот только не знала как.

– Леша. Лешенька, милый. Ты даже не представляешь, как бы я хотела все изменить.

Раскрыла объятья, желая привлечь к себе любимого человека, с которым не виделась долгие годы. Мои губы сами нашли губы мужчины. И пусть они были по форме совершенно иными, нежели у того Лешки, которого я помнила сердцем. Ведь, не это главное. Главное, что его сознание, его внутренняя составляющая была со мной.

Лешка ответил на мой поцелуй, стоило нашим губам соприкоснуться. Нежность в каждом движении, радость от того, что мы снова вместе, пусть и на короткое время, заслонила все тяготы и горести, обрушившиеся на меня. Я снова была с любимым человеком, который дарил мне наслаждение. Я же желала вернуть ему сторицей то, что получала. Моя душа рвалась навстречу мужчине, она пела песню любви. Для нее было важно здесь и сейчас. Этот миг, который ни за что уже не повторится. И она впервые понимала, что завтра для нас может не наступить никогда.

– Ивашка, ласковая моя, нежная, как же я скучал, – оторвавшись от моих губ, произнес мужчина.

– Подари мне радость, – вновь потянулась, чтобы поцеловать. – Как жаль, что у нас с тобой так и не родились детки, – с затаенной болью прошептала, даже не надеясь быть услышанной. Ведь я прекрасно понимала, что никогда моей мечте уже не сбыться. Уже слишком поздно. Для всего поздно. Для нашей с Лешкой любви. Для наших отношений. Нашего счастья. А тем более наших детей.

Глупые мы были, когда были вместе. Нам казалось, что еще рано, что все еще будет, что дети нам будут только мешать. Любовь же придется делить на троих, а то и на четверых. А потом оказалось слишком поздно. Стало страшно, а вдруг шизофрения передастся малышу. И это в очередной раз остановило. А после и вовсе, оказалось, невозможно забеременеть, не имея партнера. И лишь спустя годы я поняла, что была слепа. Будь возможность отыграть время назад, я бы ни за что не отказалась от шанса стать матерью.

– Ивашка, нам так мало осталось. Я бы хотел запомнить эти мгновения навсегда, – меня наградили глубоким поцелуем, таким, какой мог достаться только от моего любимого мужчины.

– И я. Давай воплотим наши желания в жизнь, – ответила, перекатывая себя и мужчину на бок, а после и вовсе, оказываясь лежащей на нем.

– С удовольствием, – было ответом.

А дальше мы любили друг друга так, как не любили никогда ранее, отдавая себя до остатка, до самой последней капли, желая подарить партнеру всю ласку и нежность, имеющуюся внутри. За годы совместной жизни мы научились понимать друг друга с полувздоха, полувзгляда. И сейчас это никуда не делось, а, наоборот, позволило не растрачивать впустую оставшееся время. Движения рук, движения губ, все вплеталось в единую мелодию любви. Жар тел, дыхание в унисон, уверенно приближало к естественной развязке. Острое наслаждение, сменившее сильнейшее возбуждение, заставило закричать вначале меня, а после моего любимого мужчину. Наше удовольствие было полным и обоюдным, ведь мы знали, что нужно сделать, чтобы доставить наивысшее счастье другому партнеру.

– Ивашка, это было… это было волшебно, – выдохнул Алешка, устраивая меня на своей груди. Я слышала гулко и часто бьющееся сердце, и млела от удовольствия, совершенно не замечая, что лежащий рядом мужчина внешне совершенно не похож на моего мужа.

Сон сморил меня внезапно. Я даже не заметила, как это произошло. Вроде, мгновение назад я еще думала, а в следующий миг уже проваливалась в вязкий кисель забытья. И что самое удивительное, я понимала, что засыпаю, но ничего не могла с этим поделать.

– Спи, девочка. Спи, – слышала чей-то шепот. Вот только не могла разобрать, кому принадлежит голос.

ГЛАВА 6

Разбудил меня звук льющейся воды, журчащей в ванной комнате. Открытая дверь в коридор этому не препятствовала.

В голове мыслей не было. Складывалось такое ощущение, что, наконец, пришла в себя после долгой, выматывающей все силы попойки. Со мной подобное бывало, когда после смерти мужа я напивалась до беспамятства, а потом, придя в себя, долго не могла сообразить, где нахожусь и что со мной.

И вот опять это чувство опустошенности, как будто из меня вынули душу, а вместо нее не засунули даже опилок или же ржавой соломы, совсем ничего. Подняла руку и посмотрела сквозь растопыренные пальцы на свет, падающий из коридора.

Не сплю. Вряд ли во сне будет видеться волосина, обвивающая указательный и средний пальцы. Сбросила ее тут же на кровать. Дальше тянуться не было сил. Ничего со мной не случится от подобного соседства. Постель широкая.

Я не заметила, увлеченная анализом своего состояния, что звук льющейся воды прекратился. И в следующий момент в дверях возник мужской силуэт, подсвеченный сзади мягким светом. Рельефное тело четко выделялось на светлом фоне.

Фигура замерла. Я обратила внимание, что на бедрах мужчины красовалось полотенце, чем-то напоминающее килт шотландцев. Я всегда удивлялась, как мужчинам может быть удобно в подобной одежде, все больше подходящей юным барышням, учащимся в старшей школе.

– Уже проснулась? Я думал, ты поспишь подольше, – каркающий голос мог принадлежать только Карлу.

Я приподнялась на локте, всматриваясь в силуэт, пытаясь различить черты лица, выражение. Вдруг я ошибаюсь и там внутри не Карл, а совсем другой человек.

Так и не смогла, сколько не пыталась. Пришлось действовать наобум.

– А … Леша… еще здесь? – было как-то глупо подобное спрашивать. Мне почему-то подумалось, что все недавно со мной произошедшее было сном, в крайнем случае, банальной фантазией мозга, уставшего ждать.

– Нет, – твердо сказал Карл. – И он больше никогда не вернется.

Последние слова прозвучали подобно звуку молотка по крышке гроба.

Вот и все.

Мужчина не двигался. Я молчала. Наконец, устав слышать оглушительную тишину, спросила:

– Почему? Ведь, один раз ему удалось,– получив надежду, я не могла просто так отказаться от Лешки.

– Это было большой ошибкой, соглашаться на подобную авантюру. Больше подобное не повторится, – услышала глухое.

Мне не стоило сомневаться в словах мужчины. В них слышалась железобетонная уверенность.

– Но почему? – я все же не хотела верить.

– Потому что это опасно, прежде всего, для тебя. Надеюсь, мне не надо повторять все то, что с тобой не так давно произошло? Синяк на лице виден даже в столь скудном свете.

Я потрогала скулу. Она саднила. А ведь я даже не могла подумать, что удар был настолько силен. Обычно Алекс был более аккуратен, а в этот раз, по всей видимости, не рассчитал свои силы. Чужое тело. Его не просто так контролировать.

Горько усмехнулась.

– А ведь я мог тебя убить, – глухо произнес Карл, потирая шею. Видимо, ему самому с трудом далось подобное признание.

– Ты? Причем тут ты? Ты ни в чем не виноват, – прекрасно понимала, что следует защитить самого Карла, а иначе не видать мне больше свидания с Лешкой.

– Нет. Это мои руки причиняли тебе вред, это я чуть не задушил тебя, чтобы ты там не думала. Не надо было допускать слияния, а тем более давать возможность управлять своим телом. Я все видел и ничего не мог сделать. Совершенно ничего. Это было просто ужасно.

– Так ты подглядывал? – в ужасе воскликнула я, садясь на кровати.

– Нет, бля, мне надо было свои же глаза выколоть иголками, чтобы ты не ужасалась произошедшему, – иронично произнес мужчина. – Вижу, что вы все с прибабахом. Один утаивает о своем сумасшедшем двойнике, а вторая ужасается не тому, что мертвые приходят в гости, а тому, что за ней наблюдали, – мужчина потянул за край полотенца, и оно мягкой волной упало к ногам.

Я не могла не заметить действий Карла.

– Что ты делаешь? – спросила у мужчины, сдвинувшегося с места и идущего в мою сторону.

– Что я делаю? Хочу всего лишь одеться. Не ходить же мне полуголым, – принялся иронизировать он. – Может быть, я стесняюсь, – в последнее верилось с большим трудом, но раз мужчина так сказал, следовало ему верить.

Я даже немного засмущалась от собственной недалекости. А ведь точно, в комнате на стуле лежали вещи, которые Карл принялся надевать уверенными и быстрыми движениями.

– По поводу моего прибабаха тебе надо было давно думать, – вспомнила обидные слова мужчины.

Все же в каждой женщине живет скандалистка.

Моя же скандалистка желала высказать Карлу все, что она думает по его поводу. Уж слишком мне не понравилась отповедь, которую я услышала из его уст. Кто он такой, чтобы мне устраивать подобные выволочки?

– Знай, я, что все так получится, то вряд ли бы, вообще, подписался на эту авантюру.

– А как ты, вообще, в нее ввязался? – возможность поскандалить была отодвинута в дальний угол. Мне слишком многое было непонятно.

– Опрометчиво дал слово твоему бывшему, – пожал плечами мужчина, застегивая брюки.

Почему-то брюки он надел, а вот о майке забыл. Неужели решил меня немного посмущать своим совершенным торсом?

На торс мне нравилось смотреть. Он будил во мне приятные воспоминания.

– А поподробнее?

– Это пусть тебе он сам рассказывает, – отмахнулся Карл, усаживаясь на стул, чтобы натянуть носки.

Я с подозрением посмотрела на их цвет. Черные. И то хорошо. Терпеть не могла, когда мужчины носили белые носки под черные брюки и думали, что выглядит чертовски здорово. Карл же меня не разочаровал и в этом.

– Как? Когда? Ты же сказал, что наша встреча была последней.

– Разве? Я сказал, что больше не подпишусь под что-то подобное, а что он придумает вместе со своей шизой, не знаю. Может быть, организует еще одну встречу. Лет так через десять земных, а может через пятьдесят. Вот что по-разному бежит у нас, так это время.

– Через пятьдесят лет я буду старуха, если доживу вовсе, – ужаснулась перспективе.

– Ну, если не доживешь здесь, значит, встретитесь там, – пожал плечами Карл, а после потянулся за футболкой.

Я с сожалением проследила, как под ней прячется великолепный торс. Хотя было забавно то, что, вообще, на торс обращала внимание.

– Так, ну, я пошел, – сообщил мужчина, натягивая курку без рукавов. Она придавала Карлу какой-то бандитский вид, хотя безумно шла.

– Куда? – удивилась.

–По делам. А ты можешь до утра побыть. Поспать. Номер все равно оплачен. Так что об этом можешь не беспокоиться.

Мне хотелось кинуться следом за мужчиной, напроситься пойти вместе с ним, настолько было не комфортно оставаться одной в номере. Лишь усилием воли заставила себя остаться на месте и не двигаться.

Карл почему-то помедлил на пороге, словно ожидал, что я его остановлю. А не дождавшись, вышел из номера. Стук закрывающейся двери показался мне слишком громким в тишине номера, оказавшегося сразу пустым.

Я с глупой надеждой ждала, что дверь вновь откроется, и Карл появится на пороге, вернувшись за чем-то забытым в номере, но моей мечте не суждено было исполниться.

Спустя час, поняв, что никому не нужна, кроме себя самой, я медленно брела по ночному городу. Что-то мне подсказывало, на сегодняшний вечер лимит приключений исчерпан. По пути домой я не встретила никого, даже вечно ошивающихся возле подворотен бомжей и тех не было, не говоря уже о ком-то другом. Наверное, в первый раз в жизни я о том пожалела.

***

– Я глазам своим не верю. Этого не может быть. Нет. Ну, реально это просто фантастика, – Влад восторженно водил датчиком по моему животу, поддавливаемому изнутри мочевым пузырем.

В очередной раз, придя на прием к Владу, он загнал меня на гинекологическое кресло, принялся щупать, как обычно. Я морально была готова услышать безапелляционное «готовься к операции». Однако мужчина долго меня «смотрел», мял низ живота, что-то бурчал себе под нос. А потом и вовсе стал чесать голову под волосами, чем ввел меня в полное замешательство. В конце концов, заставил одеться и отправиться в другой кабинет, поднявшись на второй этаж поликлиники. Но прежде чем улечься на кушетку, мне пришлось выпить литра два воды, которую пить не хотелось, но требовалось.

– Что ты причитаешь, как беременная баба? – не выдержала неизвестности.

– Это не я беременный, это ты беременная, – совершенно не обиделся на меня друг, а при этом еще решил попутно зло пошутить.

– Да ну нах*й? Ты с пальмы свалился что ли? Перегрелся на своем тропическом острове? У тебя совсем мозги сбрендили от твоего заморского принца? – принялась возмущаться, лежа на кушетке. – Откуда у меня взяться беременности? В моем возрасте только любовные романы читать, да вздыхать о несбыточном. Нахрен со мной так шутить жестоко? – я когда нервничала, то начинала ругаться матом, совершенно того не замечая. – И, вообще, нечего над старой больной женщиной издеваться, – попыталась вскочить с кушетки, чем переполошила молоденькую медсестру, чуть было не выпрыгнувшую в открытую форточку.

Или она от моей тирады в сторону Влада забилась в уголок? Скорее всего. Видимо еще не в курсе сексуальной ориентации своего заведующего.

– Лежи, истеричка, – прикрикнул на меня Влад, укладывая сильной рукой назад на кушетку. – Распрыгалась, дура припадочная.

Кажется, медсестричка решила провалиться под пол или выпорхнуть ласточкой из окна.

– Сам ты истеричка. И нечего меня толкать. Чешет тут всякую чушь, а я слушать должна, – однако подчинилась грубой силе.

– Теперь ты меня не просто слушать будешь, теперь ты мне в рот заглядывать будешь. И попробуй только что-нибудь вякнуть. Вмиг уложу на койку в гинекологию. Под замок. Будешь из окна пятого этажа смотреть, как люди внизу по аллейкам бродят, мороженое в стаканчиках лижут, – принялся угрожать Влад, довольный как стадо мамонтов.

– Чего это в гинекологию? Ты же сказал, что со мной все в порядке. Еще в прошлый раз, – напомнила слова мужчины.

– Если до тебя, дубина стоеросовая, еще не дошло, то повторяю еще раз. Ты – беременна, – твердо заявил мой гинеколог.

Я замерла. И, правда, до меня не дошло.

– Как беременна? – моей растерянности не было предела.

– Очень просто. Как все беременеют. Естественным путем, если судить по результату. Как я понимаю, на Святого Духа ты вину сбрасывать не будешь, следовательно, беременна от земного мужчины.

«Ошибаешься»,– хотелось заорать мне.

– Ты чего? Приведение увидела? – спросил у меня Влад. Похоже, что видок у меня был еще тот, краше в гроб кладут.

– Нет. Не приведение. Ты точно уверен, что я беременна? Ты лучше посмотри. Может у вас тут аппарат неисправен? – принялась я судорожно искать причины показаний прибора УЗИ, а заодно схватила руку мужчины, с зажатым в нею щупом, и начала водить по своему животу.

– Да ну тебя, – шикнул на меня Влад. – Дай еще посмотрю. Но только ради тебя.

– Ты смотри. Смотри внимательнее. Может ты вчера перепил? А? Вот и видится всякая ересь, – от волнения сжала кулаки до того, что побелели костяшки суставов.

Нет. Не может быть. Неужели, правда? Мысли метались, словно растревоженные голуби в тесной голубятне.

Влад сосредоточенно водил по моему животу, переключая что-то на панели аппарата. Мужчина довольно хмыкал и чему-то кивал. Одним словом, вел себя неадекватно.

– Ну, Иванна, поздравляю. Ты – беременна. И никакой ошибки быть не может. Это я тебе авторитетно говорю. Если не веришь, то можешь пойти в другую клинику, к другому врачу и еще раз подтвердить диагноз. Хотя, я еще ни разу в жизни не ошибался.

– Ахренеть, – выдала из себя, до конца не веря в случившееся. – И что мне теперь делать? – я маленько впала в ступор, если не сказать большего.

– Как что? Вынашивать плод, затем рожать. А вот дальше начнется самое интересное и экстремальное. Ребенок будет какать, писать, просить есть, не давать тебе спать, но ты все равно будешь этому рада до безумия? – нарисовал мне картину мужчина.

– С чего бы это я должна радоваться апокалипсису? – настороженно спросила у Влада, чувствуя, что во мне потихоньку начала усваиваться информация о беременности.

– С того, что все бабы, пардоньте, женщины, созданы, чтобы быть матерями, чего бы они там не говорили, за что бы не боролись и сколько бы деклараций и манифестов не писали. Они так устроены. Это заложено в их природе. В генах. В ДНК. Записано на подкорке головного мозга.

В такой ответственный момент этот гад надо мной еще и издевался. Убила, если бы было можно.

– Я уже старая. У меня не может быть детей. Знаешь сколько мне лет? – я ухватилась за собственный возраст, как за соломинку. – Мне тридцать пять. По меркам двухсотлетней давности уже старуха.

– Ты – старая? Дура, ты старая. Вот ты кто. Радуйся, башка ты дырявая. Я уж думал, что у тебя так ничего и не получится. А ты, нет. Смогла. Залетела. Я тобой горжусь, – довольно произнес Влад. – Учти, я буду крестным папой. И это не обсуждается. И беременность тоже я буду вести. Даже не надейся соскочить с иглы моей опеки.

– Чего это у меня ничего не получится? – мне прямо-таки обидно стало за себя любимую до глубины души.

Как Влад, который мой друг, не верил в меня? Это против правил.

– Переступить через себя. Принять другого мужчину… после Алексея, – тихо произнес мой друг.

Знал бы он. У меня голова закружилась от воспоминаний. За прошедшие несколько недель я убедила себя, что все, что произошло в номере гостиницы, мне приснилось. Привиделось, как страшный сон. Что я сама все себе придумала. А потом поверила в вымысел. В последнее время я прямо-таки уверенно считала, что моя фантазия сильна и столь ярка, что в состоянии воссоздать несуществующую на самом деле ситуацию, а потом запомнить ее в мельчайших деталях.

И вдруг такое известие.

Я была в шоке. Я не знала, что делать.

– А я и не принимала, – ответила и тут же осеклась.

«А первый раз забыла?» – напомнил внутренний голос.

– Иванна, ты главное не волнуйся. Все будет хорошо. Главное, уже свершилось. Теперь в первую очередь слушай меня и голос Америки. Под последним я подразумеваю тоже себя. Пей витамины. Спи крепче и дольше. Гуляй больше. И обязательно на свежем воздухе. Желательно за городом. А все остальное сделает матушка-природа.

– Что ты имеешь в виду? – подозрительно спросила у мужчины.

– Рост ребенка. Вот что. Не волнуйся, с родами я тебе помогу. Буду рядом в любое время дня и ночи. Ты мне только позвони. С другого города примчу, если вдруг потребуется, – принялся обещать мне Влад.

– Прямо все бросишь и примчишь? – с сомнением уточнила.

– Все брошу и прилечу. Ты же мне друг.

– Я подруга. Ты забываешь, – криво улыбнулась. – А друзей у тебя Артемами да Илюшками зовут.

– Да какая разница? – Влад махнул рукой.

– Большая. Не надо меня путать со всякими там, – так уж повелось, что я имела право подтрунивать над ориентацией друга. Он не обижался, а я вовсю пользовалась своей властью, даже не задумываясь, что обижаю мужчину. – Всякие – это люди в очереди за молоком, а я бесценна и в единичном экземпляре.

– Вот и чего мне так не повезло с ней? – спросил Влад у своей медсестры. – Все нормальные мужики в друзьях мужиков держат, а я бабу завел.

Двусмысленность выражения друга заставила меня прыснуть со смеха. Вот может он сказать так, что толком не понять, шутит он или нет.

– Это у тебя карма такая, – ответила на вопрос.

– Вот и карма ей уже не угодила, – принялся сокрушаться мужчина. – Вставай с кушетки, – приказал Влад. – Пошли, будем тебя на учет ставить, – и поднялся с места.

– На какой еще учет? – ужаснулась от формулировки.

– По беременности. Какой же еще? Не на военный же,– заулыбался друг.

Я поднялась, как мне и приказали, отерла живот, одернула майку и на автопилоте, как овца не заклание, пошла следом.

В своем кабинете Влад подробно выспросил у меня обо всех имеющихся в анамнезе детских болезнях, вызнал все о родственниках, как по материнской, так и по отцовой линии, не было ли среди них душевно больных или имеющих генетические заболевания. Лишь об отце ребенка ничего не спрашивал, о чем я была ему безумно благодарна. Видимо решил, что моя натура слишком ранима и упоминание о случайном партнере вызовет лишь гнев.

После допроса с пристрастием, Влад все же отпустил меня, приказав строго настрого пить витамины, следить за своей диетой и соблюдать водный баланс в организме. Кроме того, взял с меня обязательство являться к нему каждую неделю на осмотр, помимо того дал список врачей, который я должна посетить и получить от каждого заключение. Одним словом, я поняла, что попала, как кур в ощип.