Лада + Эльм бесплатное чтение

Глава 1

Скрежет металла заставил поморщиться. Я, как и ещё пять технарей-практикантов, восемь навигаторов, два медика, естественно тоже практикантов, и около тридцати будущих десантников, стояла в ожидании, когда раскроются створки стыковочного люка, и мы, наконец, окажемся на станции «Орион». Семь лет упорной учёбы и тренировок закончены. Лучшие выпускники звёздной академии. Посредственности просто не в состоянии окончить это учебное заведение.

Вообще я сюда попала, можно сказать, случайно. После гибели моих родителей в катастрофе осталась на попечении дяди. Когда жила с родителями, училась, занималась танцами, немного живописью. Как и все, знала о звёздной академии, но у меня даже мысли не было связать свою жизнь с космосом. Слишком земная, слишком домашняя. Училась я всегда хорошо и даже несмотря на трагедию, произошедшую с мамой и папой, окончила школу с отличием. Думала, пойду дальше учиться, на педагога: очень нравилось возиться с малышами. После гибели родителей заботу обо мне взял на себя старший брат моего отца. Дядя Алексей Петрович, бывший звёздный десантник, а сейчас генерал и руководитель военной станции на орбите Сатурна «Орион». Он как-то раз посадил меня перед собой:

– Лада, знаю, что ты для себя хотела другого, но, думаю, ничего страшного не случится, если в пединститут ты будешь поступать после того, как отучишься в военной академии.

– Но я даже не думала о карьере военного!

– Девочка моя, в академии лучшее образование. Кроме того, никто не говорит, что ты должна стать десантником или пилотом корабля, ведь медики и техники тоже учатся там. Зато после того как ты закончишь учёбу и практику, тебя с удовольствием возьмут в любое образовательное учреждение Земли, причём без экзаменов. И я, наконец, смогу считать свой долг перед погибшим братом выполненным.

В принципе дядя был прав, знания и умения никогда не бывают лишними. Подумав пару дней, почитав всё, что могла найти в интернете о звёздной академии, я согласилась. Подумав про себя, что если не пройду по баллам, которые там в общем-то довольно высокие, то значит, не смогла дотянуть. И с чистой совестью отправлюсь туда, где собиралась учиться изначально. Выбрала техническое направление, потому что медик из меня не очень, слишком сильно реагирую на боль других, буквально чувствую её кожей. Таким не стоит идти в медицину – быстро сгорают. А с техникой я дружила всегда. Удивительно, но мне удалось довольно легко сдать все экзамены, даже физические, как ни странно. Наверное большую роль, сыграла моя любовь к спортивным танцам. И вот я стала курсантом звёздной академии. Учиться было, на удивление, легко, единственное, что давалось с трудом, это чисто военные дисциплины. Наверное, потому-что я не собиралась связывать свою дальнейшую жизнь с военной профессией, но я всегда была старательной ученицей. Ещё один мой кошмар – это боевые искусства, и если стрельба мне давалась сравнительно легко, то ближний бой был сродни разрыванию себя на куски. Первый месяц преподаватель просто ругал, что в спаррингах я даю использовать себя вместо груши. На снарядах делаю всё замечательно, с фантомами тоже, но стоит встать передо мной живому человеку, не в состоянии поднять на него руку. Меня отправили к психологу. К моему удивлению он очень быстро понял мою проблему. Да и не проблема это была вовсе, просто я, как он выразился, «донор». В основном у людей смешанный тип восприятия мира, с одними людьми они «доноры», с другими «вампиры», есть и чисто «вампиры». А вот чисто «доноров» очень мало, и я оказалась в их числе.

После разговора с военным психологом отношение ко мне изменилось. Как техник я был хороша, да и по остальным дисциплинам не отставала, а спарринги… что ж, для меня составили индивидуальную программу тренировок: нагрузили больше силовыми упражнениями и боями с фантомами. Я же техник, зачем мне сражаться с живыми существами. А бои с фантомами для меня представлялись своеобразными танцами. Академию я окончила с отличием, теперь оставалась только практика.

Наконец железные створки переходного люка гостеприимно распахнулись. Со стороны станции нас встречали «покупатели». Будущих десантников сразу построили и увели два офицера в чёрной форме. Медиков осмотрел невысокий пожилой мужчина в зелёном комбинезоне с яркой оранжевой полосой, похоже, из светоотражающего материала. А к нам, техникам, приблизился другой офицер. Его комбинезон был серым, но тоже имел светоотражающие полосы, голубого цвета. Короткая перекличка – и шестеро техников пошли вслед за офицером. Мы оказались в небольшом зале на пятом техническом уровне. Когда двери лифта открылись, я увидела инопланетянина, живого инопланетянина! Нет, конечно, я и раньше знала о союзе, заключённом с двумя инопланетными расами, и изображения видела, но вот так, живьём, впервые! Это был костилианец. Небольшого роста, даже, наверное, чуть ниже меня, очень коренастый, с широкими чертами лица. На Косте, их планете, сильна гравитация, вот природа и постаралась, чтоб жители этой планеты были плотные, невысокие и очень сильные физически. Помню, на одном из экзаменов я дралась с фантомом этой расы, они ещё и довольно быстрые, особенно здесь, где гравитация меньше. Ещё одна раса, с которой мы заключили союз, – это пакшинцы. Те, напротив, высокие, гибкие, но лично мне напоминают ящериц из-за полного отсутствия волос на голове и костяного гребня.

Небольшая вводная лекция и распределение по каютам. Вот и моё жильё на ближайшие полгода. Небольшая каюта рассчитана на четверых. Среди технарей я была одна, как сказал Лам – тот самый костилианец, особь женского пола. Через пару минут пришла ещё девушка, одна из медиков; мельком взглянув на меня, она коротко кивнула и тоже молча принялась разбирать багаж. Вскоре вошли ещё две брюнетки, и, заняв свои места, занялись тем же. Мы действовали быстро, а не общались вовсе не потому, что не хотели, просто надо было за десять минут привести себя в порядок, переодеться и успеть дойти до места общего сбора. А с девчонками мы и так были знакомы, всё-таки шесть лет вместе учились. Две брюнетки – это десантники, из семьи военных, с детства грезили звёздами и дальними экспедициями. Солана и Валентина – сёстры, но хоть и двоюродные, очень похожи друг на друга. Высокие, стройные, с яркой внешностью. Я по сравнению с ними бледная моль. Светка – медик, отличница, умница, очень добрая девушка. На голову ниже меня, с живыми, вечно смеющимися голубыми глазами.

Так как я пришла первой, то, соответственно, и закончила разбирать свой вещмешок тоже первой, юркнула в санузел. Быстро смыла с себя налёт обеззараживающего порошка и выскочила из душа, за мной тут же зашла Света. Пока я вытирала и сушила волосы, она вышла, чтобы сделать тоже самое, а в освободившуюся душевую кабинку юркнула Валентина. Мы проделывали это каждый год, на сборах. И теперь все действия были согласованны.

Я усмехнулась, не мешкая, оглядывая себя в зеркале: средний рост, рыжий волос, чуть ниже лопаток, сейчас забранный в хвост, серые глаза – не красавица, но и не уродина. Конечно, если бы немного косметики, то, думаю, и парням бы нравилась не только как друг. Да за последние пять лет я несколько изменилась, в глазах пропали восторженные искорки, которые появлялись, когда я занималась любимым делом, рисовала или танцевала. Наверное, они начали затухать ещё тогда, когда я узнала о гибели моих папы и мамы. А сейчас на меня смотрели серьезные холодные серые глаза. Мотнула головой, отгоняя непрошеные воспоминания. Через полгода я смогу попасть в пединститут и обязательно верну себе радость. Ведь по-другому нельзя, это же дети.

Я заняла своё место в строю, как и все, чуть расставив ноги и заведя руки за спину. Справа и слева от меня стояли парни в таких же серых комбинезонах, с голубыми яркими полосками, как и у меня. Серёжа и Слава, рядом со Славой стоял Семён, все трое высокие плечистые. Моя любимая компания, нас так и называли – «рыжик и три С». С девчонками из своей группы, конечно, я общалась, но сдружилась, как ни странно, с этими парнями. Мне было приятно чувствовать себя их младшей сестрёнкой. Именно так они и относились ко мне. Однажды я поинтересовалась, почему они так опекают меня. Ребята переглянулись, немного помялись и поведали историю о том, как решили взять под опеку рыжую девчонку. Оказалось, они были свидетелями того, как двое из моей группы обсуждали мои женские прелести. Один из них фыркнул, что такую, как я, соблазнить очень даже легко, другой подумал и предложил спор, кто из них первым… В общем, ребята вступились за мою честь, на тот момент даже толком не зная меня. Надо же, я и не подозревала об этом. Но с тех пор мы стали одной командой. Когда друзья начали интересоваться девушками, даже советовались со мной как подкатить к той или иной. А когда за мной начал ухлёстывать один из будущих десантников, Лёшка балагур и весельчак, невысокий, но хорошо сложенный парень, друзья очень серьёзно, по-мужски, поговорили с ним. С Лёхой мы дружили почти три месяца, пока он не начал делать откровенные, если не сказать пошлые, намёки. Ну я его и послала, надеясь, что он проявит такт и терпение, однако на следующий день увидела, как он уже утешается с другой девушкой. Наверное, это была не любовь, потому что я даже почувствовала что-то сродни облегчению. Да, на душе немного скребли кошки, впрочем, недолго. А Лёшка, с тех пор буквально пошёл по рукам, ни с одной девушкой не задерживаясь более двух недель. После выпускного мы всей дружной компанией прибыли на пляж и развели костёр. Под гитару Рулио и барабаны Санчо мы с девчонками танцевали вокруг огня. Я снова была собой: босиком взрывая песок, привычно двигала телом, вспоминая давно забытые движения. Неожиданно около меня оказался Лёша.

– Рыжик, ты здорово танцуешь, – положил он ладони мне на талию, стараясь подстроиться под ритм музыки, – слушай, не одна девчонка тебя не стоит.

– Правда? – я, смеясь, развернулась в его руках, устроив свои на его плечах, не прекращая двигаться.

– Правда, и глаза у тебя так светятся… – я не замечал раньше, – ты как этот огонь, – он говорил тихо, а у самого был такой взгляд…

Это был мой первый поцелуй… Почему позволила, не знаю, может, был виноват ритм музыки, весёлая компания, алкоголь. Может, всё вместе, но я не сопротивлялась, когда он увлёк меня прочь от места веселья. Остановили нас мои парни, мои любимые братишки.

– Лада, если завтра ты не передумаешь, делай что хочешь, – раздалось из темноты, и к нам подошли все трое, серьёзные, напряжённые.

В тот момент меня как будто облили холодной водой, я посмотрела на Лёху. Его руки, как и прежде, лежали на моей талии, я отстранилась. Ребята были правы, разве можно с этим торопиться. Он перевёл на меня недоумевающий взгляд:

– Ты же хотела, я видел!

– Прости, для меня это… – я запнулась, не зная, как объяснить.

– Ты что, ни с кем?..

Я улыбнулась, пожала плечами, а потом схватила Серёжку и Сёмку, потянула их обратно к костру. Слава с Лёхой пришли минут через пятнадцать. Лёшка был непривычно серьёзен, он то и дело бросал на меня задумчивые взгляды. Через пару дней мы серьёзно поговорили. Он сделал мне предложение. Замужество не входило в мои планы, но его умоляющий взгляд не позволил сразу отказать. И я предложила вернуться к этому разговору после практики.

Сейчас Лёшка тоже был в строю, разумеется, среди своей группы. Я мельком видела его, когда строились. Чёрный цвет очень шёл ему. Встретив мой взгляд, он подмигнул. Начиналась практика. Офицеры выстроились перед нами, мой дядя Алексей Петрович был тоже среди них. Каждый что-то говорил, выражал надежду на успешное прохождение практики.

Глава 2

Я смотрела на звёзды позади них. Много, много сверкающих звёзд, заполнявших всю панораму. Некоторые дрожали, другие вспыхивали и снова гасли. Проследила, как вспыхнула ещё одна, но не погасла, а стала приближаться. Сморгнула, нахмурившись: это была вовсе не звезда!

– Корабль, – прошептала, во все глаза таращась в панорамное изображение позади наших руководителей.

– Курсант Летняя, выйти из строя! – рявкнул дядя.

Я сделала шаг вперёд, не переставая смотреть на приближавшийся корабль.

– Смотрите на меня, курсант! В чём дело?

– Не узнаю принадлежность корабля, – чётко ответила я, мельком взглянув на офицера, опять перевела взгляд на изображение.

– Будете дополнительно изучать… – он обернулся, продолжая говорить, и запнулся на полуслове.

Другие офицеры тоже обернулись, а курсанты все как один подались вперёд. То, что началось потом, было как в тумане… Принадлежность этого корабля никто не смог определить. Похожий на диск корабль неизвестной расы.

А спустя несколько минут из остановившегося довольно далеко от станции инопланетного корабля в нашем направлении полетели красные точки. Светящийся диск как будто выстреливал эти точки. Зрелище завораживало, пока одна из точек не превратилась в … не знаю, как это описать, похожее на красный шар с четырьмя ногами. При приближении членистые ноги раскрывались и со скрежетом цеплялись за обшивку станции. Военные стреляли, но казалось, что они не причиняют сколь-нибудь серьёзного вреда этим существам.

– Рыжик, – Серёжка схватил за локоть, выводя меня из ступора, – они уже на борту. Нам приказано эвакуироваться.

– Кто это? – прокричала я, еле поспевая за парнем.

– Не знаю. Никто не знает!

Станцию тряхнуло, рядом оказались Лёшка и Сенька. Они бежали в том же направлении, что и мы. Поднявшись на ноги, снова побежали к спасательным шлюпам. Впереди что-то взорвалось. Лязг и стоны раненых, короткие приказы, вой сирены. Несколько минут – и сирена смолкла, свет мигнул и погас. Мы остановились, ожидая, когда включится аварийное освещение. А едва оно загорелось, тут же рванули дальше.

– Стойте, – перед нами вырос офицер, оценивающе окинул нас взглядом, – курсанты, с оружием умеете обращаться? – и, не дожидаясь ответа, сунул в руки Лёшке бластер, – эти твари уже на борту. Если увидите что-то непонятное, стреляйте не раздумывая.

В какой-то момент всё смолкло, стало жутко и страшно. Я вцепилась в чью-то руку.

– Что, Рыжик, руки девать не куда? – усмехнулся офицер, – не знал, что в техники берут девчонок.

– Она лучшая на курсе, – проговорил Серёга, всматриваясь в полумрак коридора, – почему тут никого нет? Мы вообще туда идём?

– Идём туда, а вот почему никого нет странно, шлюпы там есть, – задумчиво произнёс мужчина, – из этого сектора ещё ни один шлюп не ушёл.

Вопрос отпал сам собой. В очередной раз, повернув по коридору, я застыла в ужасе, глядя на переломанное тело подруги. Света лежала сломанной куклой, а на нас смотрели остекленевшие глаза девушки. Позвоночник, вывернутый под неестественным углом, и огромная рана на спине. Крови почти не было. Всё внутри меня содрогнулось, я до боли закусила губу, чтобы не вскрикнуть, а рука крепче вцепилась в ладонь офицера. Друзья встали ближе, наверное, стараясь защитить от пока ещё невиданной опасности. Чавкающий звук за следующим поворотом заставил остановиться. Офицер приложил палец к губам, высвободил свою руку и заглянул за угол. Выпрямился, внимательно посмотрел на меня, потом перевёл взгляд на Лёшу. Молча отстегнул бластер, вытащил ещё один из кармана, проверил наличие заряда на обоих. Кивнул парню, тот тоже приготовил оружие и кивнул в ответ.

– Стреляй во всё, что отличается от человека, – одними губами произнёс он, – вы, – кивнул Сергею и Семёну, – девчонку в охапку и на бот. Шлюз открыт, створки бота тоже.

Ребята крепко взяли меня за руки, станцию опять тряхнуло. Наверно, я бы упала, если бы друзья не продолжали удерживать. Кротко кивнув, офицер первым выскочил в округлое помещение, за ним Лёшка, потом уже наша троица. Ужас затопил моё сознание. И если бы не крепкие руки, тащившие меня вперёд, наверное, я так и осталась бы стоять не в силах даже протолкнуть воздух в лёгкие. Всё помещение было завалено трупами, а над ними возвышались два паука, высотой около трёх метров и они… наверное, ели. Длинный хобот каждого из них сейчас был воткнут в жертву и слегка вибрировал. Офицер принялся стрелять сразу с обеих рук, свой огонь он сосредоточил на подобии головы. Но стремительное движение членистых ног – и обе руки мужчины отлетели в нашу сторону, ещё миг – и тело проткнула острая лапа. Мальчишки кинулись к оружию, по-прежнему волоча меня за собой. Лёшка не переставая стрелял, а пол завибрировал, как от бега множества ног. Раненый паук завалился на бок, а его собрат бросился к ребятам. Меня с силой толкнули в шлюп, но прежде чем ввалиться внутрь, я почувствовала, как бок обожгло. Одна из конечностей паука всё-таки зацепила меня. Дикая, нестерпимая боль разливалась внутри. Тело отказалось повиноваться, я не могла пошевелиться. «Яд», – мелькнуло в голове. Я видела всё, что происходило дальше, не имея возможности даже закрыть глаза. Первым упал Сенька, согнувшись пополам после стремительного движения членистой ноги. Лёшка что-то кричал Серёге, что-то о блоке девять. Я знала это название, ведь я тоже была техником. Блок девять – это взрывчатка, которая запускает механизм уничтожения корабля. Я даже знала, что он находится рядом с тем люком, где сейчас стоял шлюп. Я была рядом и знала, как запустить его. Вот только пошевелиться не могла. Сергей что-то ответил, потом кинул взгляд, полный боли, в мою сторону. Лёша наконец пробился к этому самому блоку. Головы я повернуть не могла, поэтому не видела, что случилось потом. Только рядом упал бластер весь в крови. Когда створки шлюпа закрывались, Серёжка, закрыв глаза, заваливался на спину, в проходе появлялись всё новые пауки, а станция наполнилась гулом, предвещающим скорый взрыв. Я так и лежала, не имея возможности пошевелить веками, и смотрела на сомкнутые створки. Почувствовала рывок, от которого моё безвольное тело снесло под сидения. Дальше шлюп закрутило, и, наверное, я бы переломала всё, что можно, если бы не застряла под сидениями. Но голова обо что-то стукнулась, и благословенная темнота затопила сознание…

Очнулась от холода. Я лежала посередине бота, тело дрожало, с трудом открыла глаза и тут же увидела Лёхин бластер. Попробовала пошевелиться – правый бок резануло болью. Сделала несколько глубоких вдохов и, не обращая внимания на рану, подтянула ноги, чтобы встать на четвереньки. Тело хоть и с трудом, но повиновалось, голова гудела, очень хотелось пить. Посмотрела на липкую лужу, в которой лежала. Сильнее чем собственное тело болела душа: мальчишки, милые, добрые, внимательные и… мёртвые. Дотянулась до бластера, сжала рукоять и поползла к сидениям. Забраться не хватило сил, поэтому села рядом, устроив голову на одном из них. Слёзы лились нескончаемым потоком, тело продолжало сотрясаться от холода. Наверное, просидела так вечность. Свет мигнул и погас. «Накрылись аккумуляторы, – пришла безразличная мысль, – система жизнеобеспечения будет работать ещё несколько часов на аварийных, а потом в бот проберётся космический холод или сначала кончится воздух, какая разница». Перед глазами всплывали картины погибающей станции. Что же это были за существа… наверное, теперь не узнать, погладила уже подсохшую кровь на рукояти бластера. Лёшка… я не видела, как он погиб, но хорошо помнила, как с ним было тепло и весело, и тот единственный поцелуй… Я не видела Славу и девчонок, хочется надеяться, что хотя бы они живы, и дядя, и странный костилианец, и, может, хоть кто-нибудь ещё. Медленно погрузилась в тяжёлый сон, но и там я видела погибающих друзей. Сон плавно перетёк в забытьё, казалось, что тело покрывается ледяной коркой. А может, и не казалось, системы жизнеобеспечения хватает на 48 часов, а дальше…

Пол подо мной завибрировал. Я знала, что так бывает, когда шлюп захвачен силовым лучом. «Ну вот, эти твари добрались и до меня, тащат на свой корабль, наверное». Когда спустя несколько минут вибрация прекратилась, а маленький шлюп в последний раз дёрнулся, решила подняться. Врагов стоит встречать на ногах. Пусть сил почти нет, и эти самые ноги дрожат от слабости, я сумею поднять бластер и выпустить всё, что там осталось, а потом будь что будет. Всё вокруг заполнилось красными пятнами, тёмными, светлыми, друг от друга они отличались только насыщенностью, от розового до практически чёрного. Выпрямила спину, взяла бластер обоими руками, ничего не видно, мешают пятна, но слышно скрежет открывающихся створок. Надо стрелять на звук… скрежет стих, сейчас! Заставила себя перестать дрожать, вытянула вперёд руки и нажала на гашетку. Но привычного мягкого сопротивления от вырывающегося наружу луча не последовало, а тем временем меня обступала темнота, заполняющее собой всё вокруг.

Глава 3

На мониторе появилась красная точка. Странно, здесь не может быть разбитых кораблей. Рун, харк из клана Тачна, нажал нужные клавиши, привычно сканируя космический мусор, и удивлённо присвистнул.

– Что там? – к нему подошел Мял, такой же, как и его соклановец, высокий, широкий в плечах, очень сильный, с такими же торчащими как у кота ушами, заглянул в монитор и тоже присвистнул, – там кто-то живой?

– Да, командир, существо, ещё живое, теплокровное, – он снова пробежался по клавишам на пульте управления, – непонятно, система жизнеобеспечения этого корабля не работает, температура приближается к отрицательной.

– Это не корабль. Двигатели есть, но они слишком малы, скорее спасательная шлюпка, но какому кораблю принадлежит непонятно.

Через несколько минут он спустился на нижнюю палубу, посмотрел, как силовой луч втянул цилиндр, приплюснутый снизу. Едва появилась возможность, первым вошёл в ангар. Он оказался прав, это был спасательный бот, с вмятинами и следами гари на борту. В ангар вошли два инженера-техника и тоже в недоумении осматривали бот. На створки был нанесён символ – голубая звезда. Определить, какой расе принадлежит бот, было тоже невозможно. Он послал запрос в общую сеть и дал отмашку, чтобы техники открывали створки. Пришлось разжимать покорёженный металл с помощью специальных инструментов.

– Внутри определённо гуманоид, – раздалось позади него, доктор Хар, просматривал планшет, – жизненные показатели стремительно снижаются.

Наконец створки поддались, открывая тёмные внутренности бота. Техники врубили прожектор, направляя его внутрь. В центре бота стояла щуплая фигурка, покачиваясь на дрожащих ногах. Одна сторона лица заплыла от огромной гематомы. Рыжий волос забран сзади в хвост. Одежда, когда-то серый комбинезон, залита кровью, так же, как и пол бота, вероятно, из глубокого пореза на правом боку. Это была самка, избитая, раненая, наверняка смертельно уставшая самка неизвестной расы. Но самое удивительное – она держала оружие в вытянутых руках. И, наверное, если бы она выстрелила, то обязательно попала бы в того, кто был перед ней. А перед ней был он, Мял. Харки увидел, как палец её шевельнулся нажимая кнопку спуска, но выстрела не последовало. Оружие разряжено. Женщина, наверняка вычерпав остатки сил, выронила оружие, наверняка упала бы, если бы он не успел подхватить её на руки. Рядом присел на корточки Хар и сделал ей в плечо укол.

– Она потеряла много крови. Это поддержит, – прокомментировал он свои действия.

Я пришла в себя, открыла глаза. Серый светящийся потолок, монотонное гудение какого-то прибора. Всё тело болит, особенно правый бок. Скосила на себя глаза: раздета, накрыта серебристой простынёй. Материал похож на фольгу, только мягкий, нежный и очень приятный на ощупь. Повернула голову, она практически не болела, просто очень трудно двигаться. Прислушалась. Тихо. Наверное, я в помещении одна, меня лечат. Может, нашли и подобрали наши? Хорошо, что заряд в бластере кончился, и я никого не убила. Ведь не видела же ничего. Тихое шипение открывающейся двери. Чтобы увидеть, кто пришел, надо было поднять голову, а у меня совсем нет сил, главное, что это свои. Мягкие тихие шаги, и рядом останавливается… существо. Он вовсе не был похож на человека: широченные плечи, серые волосы с торчащими из них кошачьими ушами, клыки над нижней губой. От накатившего ужаса дёрнулась, бок снова пронзила острая боль, я невольно застонала. Кот отпрянул, выставив перед собой руки в успокаивающем жесте, что-то сказал на незнакомом языке. Я проглотила ком, тело забил озноб. Кто это? Не люди, и не костилианцы, и не пакшинцы. А если это и есть хозяева тех монстров что напали на станцию? Я в ужасе глядела на этого… на это животное. Он несколько секунд стоял неподвижно, потом сделал шаг назад, не отрывая от меня своих коричневых глаз. Опять что-то сказал, развернулся и вышел. Из глаз хлынули слёзы. Куда я попала? Пошевелила руками – в нескольких местах к ним были прикреплены присоски. Но руки слушались, я несколько раз сжала и разжала кулаки, обдумывая, что делать дальше. Надо выяснить, кто эти существа: друзья или враги, но как? Возможно, если получится выйти из этой комнаты, мне удастся найти ответы на свои вопросы. Решительно отлепила от рук присоски. И поднялась, закусив губу, чтобы стон не вырвался наружу, спустила ноги вниз. Простыня сползла, обнажая, я осмотрела рану на боку. Когда я начала двигаться, она снова принялась кровоточить. Встала на ноги. Огляделась вокруг, взгляд зацепился за длинный кусок ткани, висевший на стуле рядом с кушеткой, на которой я лежала, – что-то вроде полотенца. Его длины хватило, чтобы обмотать тело пару раз. Стон всё-таки прорвался, когда резким движением я стянула узел. Отёрла выступивший пот. Моей одежды не было видно и, взяв простыню, которой была укрыта, я завязала над грудью, пусть хоть такая одежда. Сделала несколько шагов к дверям. Голова кружилась от слабости, рана саднила, но, сжав челюсти, я нажала на выпуклость в стене, как это делал кот. Дверь с тихим шипением отъехала в сторону. В коридоре было пусто, но из одного его конца слышался разговор на незнакомом языке. Нет, сейчас мне не надо ни с кем встречаться, и я направилась в другую сторону. Звуки приближались, и мне пришлось ускориться, прижимая руку к раненому боку. Здесь не было углов, и я не сразу поняла, что коридор плавно поворачивал. Наверное, это был такой же дискообразный корабль, как и тот, из которого на нас напали пауки. Раздался крик, и по металлическому полу застучало несколько пар ног. Я уже понимала тщетность попытки своего побега, они большие и сильные и скоро догонят. А я… возможно, моих сил хватит ещё на несколько метров, а дальше? Чужой корабль, я совсем одна, все, кто был мне дорог, мертвы. Прижалась спиной к переборкам, дышать становилось всё труднее. Шаги приближались, я повернула голову в направлении преследователей. Показалось двое мужчин-котов, они остановились в нескольких метрах от меня. Да, довольно высокие, с накаченными мускулами, в лёгких кожаных куртках, не скрывающих их, брюки тоже из тонкой кожи, плотно облегающие ноги. Я смотрела в глаза тому, который что-то говорил, тон его кажется был успокаивающим. Он сделал плавный шаг ко мне, я, не отрываясь от переборки, шагнула прочь. Он остановился, его зрачки расширились, он замолчал и только показал мне рукой на пол у моих ног. Взглянула туда – несколько капель крови, похоже, моя повязка не справилась со своей задачей. Закрыла глаза, как же я устала. С другой стороны коридора послышались быстрые лёгкие шаги, я с трудом, повернула голову туда. Эти были другими, они больше походили на людей, только гораздо выше, и кожа имела голубоватый оттенок, и глаза, непривычно большие, затянуты бледной поволокой, так что создавалось впечатление, будто они слепые. Волосы чёрные, до плеч, только у одного из них белая прядь. Эти тоже остановились в нескольких метрах, они увидели меня и у обладателя белой пряди брови взметнулись вверх. Он что-то сказал коротко и резко, но, похоже, обращался не ко мне, существо с ушами ответило. Я усмехнулась, представив, как это смотрится со стороны. Они ещё какое-то время обменивались репликами, а потом я увидела, как ко мне потянулось щупальце состоящее из света. Я отшатнулась, наступила в кровь, которая уже успела накапать, поскользнулась и упала, приложившись головой об пол. Последнее, что успела увидеть, уплывая в черноту, – это большие глаза, затянутые плотной белой плёнкой.

Самку устроили в одну из пустующих кают, медкапсула была сейчас занята. Один из харки, брат Мяла, был серьёзно ранен, а программа регенерации ещё не завершилась. Хар – хороший врач, он обработал рану, удивившись, что у самки плохая свёртываемость крови. Посетовал, что нет хорошего оборудования для выяснения причины. Продолжая сканировать её тело портативным сканером, он охнул, когда увидел результаты. Пара сломанных рёбер, сильный ушиб головы, порез на правом боку, но самое страшное – яд арахнов. Вот и причина того, что за то время как спасательный бот болтался в космосе, кровь так и не остановилась. Яд этих паукообразных условно разумных существ не давал в достаточной мере свёртываться крови в теле жертвы.

– Как она жива-то осталась? – в растерянности пробормотал док.

– Сильная самочка, жаль, что не моя истинная, – провёл по рыжим волосам девушки харки, – но если кто-то в ней признает свою…

– Сначала надо позаботиться, чтоб она выжила, медкапсула освободится только через несколько часов, – Хар грустно вздохнул, – что же это за раса? Скелет слабый, кости хрупкие, мышцы недостаточно развиты, но такая сила духа…

– Когда она очнётся, надо будет её успокоить. Ты же видел, на сколько это раса воинственна. Надо поговорить с парнями, я пока раздену и помою её, а потом пусть придут, посмотрят, вдруг, правда, окажется, что она истинная кого-то из наших. Тогда будет проще её приручить.

Через шесть часов предстояла стыковка с нанимателями. Для доставки груза минералов с планеты Усилия команду наёмников харки с планеты Ланч нанял высокородный арлеанец Эльм Саилиан Ларух. Надо сказать, довольно опасное задание. Эти минералы – богатая добыча для пиратов, и они охотятся на перевозящие их корабли. Из минералов производят топливо для межзвёздников. Добывают их на планете хорошо охраняемые старатели, а вот для доставки нанимают харки. Это раса воинов, способных к боевой трансформации, сильные и смелые их представители находились практически на любом корабле в качестве охраны. А нанять корабль с командой, состоящей только из харков, мог позволить себе не каждый. Единственное слабое место у них были женщины. Девочек на Ланче рождалось чуть ли не в пять раз меньше, чем мальчиков, из-за чего самочек всегда не хватало. Так что подобрать в открытом космосе бот с самкой на борту была поистине удача. Вот только вела себя она агрессивно, всё-таки что же это за раса? Док уже выяснил, что они совместимы и девушка способна выносить потомство харки, только бы поправилась, уж больно слаба, и этот яд. Мял решил, что всё равно заберёт её на Ланч, мужчины харки сильные и нежные по отношению к своим женщинам, относятся к ним как к сокровищу, дарованному богиней жизни, и сделают всё, чтобы она была счастлива и ни в чём не нуждалась. Такие добьются расположения любой женщины, даже такой воинственной как эта самка с рыжими волосами.

Сеанс связи с арлеанцами прошёл по графику, через несколько минут стыковка. Мял наблюдал, как к ним приближалась махина корабля арлеанцев, когда в рубку вошел Хар:

– Командир, она очнулась!

– Ты же говорил, что это произойдёт не раньше, чем через сутки!

– Вероятно, из-за наличия в крови яда всё происходит иначе, – быстро произнёс врач, – и она не понимает нашу речь, очень боится. У меня создалось впечатление, что она никогда не видела представителей нашей расы.

– Пойдём! – быстро кинув взгляд на монитор, произнёс харки, – надо попытаться хоть на пальцах объяснить, что ей ничего не грозит, а когда прибудем на Ланч, установим лимф-детектор. – Последние слова он уже говорил в коридоре.

– Она не сможет сейчас встать?

– Нет, большая потеря крови, травмы. Она и голову-то смогла повернуть с трудом, чтобы на меня посмотреть.

– Плохо, что очнулась именно сейчас. Я не могу встретить ура Ларуха, а эти господа не терпят непочтения, но, надеюсь, с девочкой мы быстро найдём общий язык.

Вопреки ожиданию, каюта, в которой устроили самочку, оказалась пуста. Мужчины ошарашенно переглянулись. Доктор прочистил горло и протянул:

– Как? Она же так слаба, и рана…

– Она могла пойти только в том направлении, – кивнул Мял и чуть не бегом кинулся по коридору.

Харки увидели её, пробежав несколько метров. Маленькая, хрупкая, босая, обёрнутая простынёй. Смотрит бесстрашно исподлобья, рыжие спутанные пряди лежат на голых плечах. Прижалась спиной к переборке, подняла глаза ясные, серые и смертельно уставшие.

– Зачем ты встала? Разве тебе не больно? – Мял медленно сделал шаг к девушке.

Проследил, как она, едва вздрогнув, отступила, скользя спиной по переборке. Она изо всех сил прижимала руку к ране и продолжала напряжённо смотреть в глаза харки. Мужчина не очень понимал, что сейчас стоит делать, самочке необходима была помощь, и срочно.

– У тебя опять идёт кровь! – он медленно, чтобы не напугать, поднял руку, указывая на пол возле её ног, где уже упало несколько красных капель.

Она проследила за взглядом, опустила глаза и безразлично хмыкнула, едва поведя худеньким плечом. Несомненно, самочка принадлежала к расе воинов, раз так пренебрежительно относится к ранам. Мял ещё обдумывал свои дальнейшие действия, а с другой стороны коридора появились их наниматели. Увидев полуголую женщину, они тоже остановились, не рискуя приближаться. Харки внутренне содрогнулся. Эти гуманоиды отличались от остальных присутствием в своём теле аумёб – своего рода энергетических щупалец. Эти аумёбы были способны высосать у живого существа энергию, за что за глаза их называли вампирами. Если они были особенно голодны, то подобное могло кончиться смертью для этого существа. Арлеанцы, конечно, в высшей степени разумны и не позволяют себе уничтожать других разумных, но их всё равно побаивались. А эти трое, что стояли сейчас с другой стороны от девушки, были голодны. Их глаза полностью закрывала белая непрозрачная плёнка – глиз. Видимо, они очень давно в космосе.

– Не знал, что харки способны истязать женщин, – скользнув по самочке взглядом, холодно произнёс Эльм.

Девушка посмотрела на арлеанца, перевела взгляд на харки и как-то обречённо усмехнулась.

– Мы подобрали её шлюп в космосе несколько часов назад, – поморщившись, с досадой ответил Мял. Плохо, что они увидели эту самочку, – никто не знает, к какой расе она принадлежит, языка нашего не понимает, на шлюпе был изображён неизвестный символ.

– Я видел его, – арлеанец заметил, что от слабости у женщины подрагивают ноги, – если она была ранена, почему не положили в медкапсулу?

– У нас капсула одна и пока занята. Док сделал всё, что возможно. Мы даже подумать не могли, что она не только очнётся, но и двигаться сможет.

– Ваш врач не смог остановить кровь? – бровь арлеанца удивлённо поднялась.

– В её организме яд арахнов, он не даёт крови нормально свёртываться.

– Эту женщину ранил арахн? – теперь обе брови арлеанца поползли на лоб, – и она до сих пор жива?

Щупальце уже поползло к девушке, она заметила это и в ужасе отшатнулась. Наступила в лужицу, которая натекла пока она стояла и прислушивалась к незнакомой речи, поскользнулась и упала, коротко вскрикнув.

Глава 4

Эльм Саилиан Ларух

Харки нас не встретили в ангаре, как это было раньше; я не привык, чтобы ко мне относились с подобным пренебрежением. Буквально час назад я лично разговаривал с командиром наёмников, выполняющих заказ, и всё было как обычно. Дав задание переправить груз на мой корабль, я обратил внимание на странный спасательный бот. Похоже, он побывал в серьёзной переделке. Осмотрев этот бот со всех сторон, не смог даже предположить, чьему флоту он принадлежит. Заглянул внутрь: судя по количеству крови, на полу тот несчастный, что был на борту этого бота, уже мёртв. Стало любопытно, я выпустил аумёбы, которые чуть тронули уже подсохшую поверхность. От неожиданности по моему телу прошла дрожь, кровь принадлежала гуманоиду женского пола. И эта женщина была удивительно притягательной. Рядом стал Бруссер, наш медик, он тоже прикоснулся к пятну на полу аумёбами.

– Женщина, скорее всего, мертва, у неё была вкусная энергия, – с печальным вздохом озвучил он мои мысли.

– Я всё равно хочу увидеть её, – сказал я жёстко и пошел к харки.

Пусть это их корабль, и я здесь нахожусь без приглашения, мы с капитаном всё рано должны были встретиться, а теперь ещё и такой повод. Когда в коридоре корабля наёмников увидел её, в первый момент растерялся. Прижавшись к переборкам, стояла девушка самая необычная (никогда не видел таких): невысокая, щуплая, с вьющимися оранжевыми волосами. Непонятно, к какой расе она принадлежала. Почти раздета, босиком, прижимала ладонь к правому боку, сквозь пальцы на пол капала кровь. Я не решился подходить ближе, опасался, что не смогу удержать свои аумёбы. Во время разговора с командиром Мялом я сморгнул, переключая зрение. И вздрогнул: её аура была тёмно-фиолетовой, почти чёрной, разорванной местами, почувствовал её боль и страх, а ещё толстую ледяную корку обречённости. Она решила, что умирает? Одна аумёба метнулась к ней, я хотел лишь убедиться, что она зря хоронит себя. Всё-таки напугал – поскользнувшись, она упала, ударилась головой. Я был уже совсем рядом и увидел, как в удивительных серых глазах гаснет сознание.

– Я заберу её на свой корабль, – произнёс, втягивая аумёбу. Бороться с искушением хотя бы немного попить её энергию было тяжело, но она и так серьёзно ранена, – у меня на корабле лучшая медкапсула, последнего поколения.

– Вы же выпьете её, прежде чем донесёте, – зло процедил харки.

– Ты знаешь, что мы ценим жизнь несмотря на нашу репутацию! И умеем терпеть голод!

– Вы, ур Эльм, возможно, но как насчёт ваших спутников? – он кивнул на моего медика и охранника.

Отчего такие намёки? Я обернулся к сопровождающим. Руки обоих были сжаты в кулаки, лица напряжены – они с трудом сдерживали свои аумёбы. Да, мы давно в космосе и давно не питались.

– Мои люди не ослушаются приказа! – я поднялся с девушкой на руках.

– Вы не сможете вечно защищать её, а на моей планете она найдёт пару, которая подарит ей счастье.

Спорить я не собирался, зло сверкнул глазами. Из моих рук вырвались аумёбы и рванули к харки, он успел отпрыгнуть дальше и выставил вперёд руки в примирительном жесте:

– Уважаемый ур Эльм, простите за непочтение к вам, – Мял опустился на колено, – я всего лишь надеялся получить самку для своего клана.

Я остановил аумёбы в нескольких сантиметрах от него:

– Поэтому она истекает кровью у тебя на корабле? – зло процедил я сквозь зубы.

– У нас был бой с пиратами, моего брата тяжело ранили. Я не могу прервать программу регенерации, – харки говорил тихо, не поднимая головы.

– Я забираю женщину на свой корабль, – повторил я жёстко, – сам устрою её в медкапсуле и вернусь за информацией о ней, заодно и рассчитаюсь за работу, – втянул аумёбы и, развернувшись, отправился на свой корабль.

Было слышно, как харки вздохнул. Нас боялись, мне это было хорошо известно. И у них была для этого причина. До того, как мы вошли в межгалактический совет, случилось несколько стычек с представителями других рас, решивших, что могут завоевать нашу планету, богатую и красивую. Те, кто решился объявить нам войну, уже никогда не увидят звёзд. Сила, скорость, неуязвимость, стремительная регенерация моего народа не давали шансов противнику. А наличие аумёб позволяло вытягивать энергию на расстоянии нескольких метров. Единственная слабость любого арлеанца – его женщина, наши женщины не являлись носителями аумёб. Они могли быть только донорами для своих мужчин. А такие как я, отмеченные блистательной Рулией, которые были сильнее прочих, не могли иметь жён. Сила проявлялась и в аумебах, всегда слишком голодных. Этот корабль я один при необходимости мог бы очистить от живых существ за несколько минут.

Капсула чуть загудела, сканируя тело девушки. Щелчок, я взглянул на показания приборов. Блистательная Рулия, как это существо ещё живо? Яд попал в организм четыре дня назад и сейчас присутствовал во всех органах.

– Ур Эльм Саилиан, я позабочусь о девушке, – тихо произнёс доктор, – будем надеяться, что снова произойдёт чудо, и она выживет.

– Моя кровь поможет ей? – я взглянул в глаза Бруссера.

– Мы почти два месяца в космосе без подпитки, – он удивлённо взглянул на меня, даже вы, ур, не можете голодать вечно и делиться остатками своей…

– Я задал вопрос, – перебил ледяным тоном.

– Поможет или убьёт её. Конечно, вы ослабли, но… давайте оставим этот вопрос на крайний случай. Узнайте о ней всё, что можно, – он запустил процесс детоксикации, и девушку опутали провода.

Спустя несколько часов я опять вошел в медотсек и снова остановился у капсулы, вглядываясь в лицо пациентки. То, что рассказал харки, было нереально. Какой из неё воин, такая маленькая хрупкая, с серыми удивительно тёплыми глазами. Агрессивна, но это, возможно, из-за того, что с ней случилось, а может, на её планете ведутся постоянные войны. Вот только в эту стройную теорию не вписывалась её встреча с арахном. Кто она, такая удивительная и вкусная? Веки незнакомки дрогнули, на лбу появилась страдальческая складка. Девушка застонала. Этого не может быть! Капсула не позволяет пациенту находиться в сознании.

– Уважаемый ур, если вы не передумали… – доктор не стал продолжать.

Я молча закатал рукав и позволил присоске закрепиться у меня на руке. По тонкой трубке потекла красная жидкость. Через минуту тело девушки выгнулось дугой, лицо перекосила гримаса боли, а из-под ресницы выкатилась слеза. Моя кровь, ослабленная долгим голодом, – это последнее, что могло дать шанс ей выжить. Она затихла, голова безвольно откинулась. На секунду мне показалось, что она умерла, но нет. Её аура была по-прежнему очень тёмной, но жизнь теплилась в ней. Если её организм сможет выделить из моей крови, то, что ему необходимо для восстановления, она довольно быстро пойдёт на поправку.

– О, глубины космоса! – доктор, что-то судорожно набирал на панели капсулы, – рана опять открылась. Придётся зафиксировать её, иначе она умрёт от потери крови, прежде чем программа детоксикации закончится.

– Моя кровь действует? – я чувствовал лёгкое головокружение.

– Будет ясно позже, а пока хватит, – врач отсоединил трубки, – я как врач настаиваю, что вам необходимо немедленно лечь.

– Я должен знать о малейшем изменении в её состоянии.

– Конечно, ур, ведь теперь она принадлежит вам, – доктор с почтением поклонился, прижав ладонь к груди.

Глава 5

Какой ужасный сон. Конечно, я никогда не страдала отсутствием фантазии, но присниться такому… Захотелось потереть виски, чтобы отогнать остатки такого реалистичного сна. Руки были привязаны, я дёрнулась и распахнула глаза. Прямо надо мной находился красный шар, в голове шквалом пронеслись воспоминания. Пауки, переломанные тела, ребята, Светка… Показалось, что сейчас этот шар развернётся, и из него выдвинется острый хобот, который воткнётся в грудь и станет высасывать меня. А я даже двинуться не могу, потому что связана, снова в отчаянье дёрнулась. Паника накрыла с головой, я чувствовала, как от лица отлила кровь.

– Тебе нечего бояться здесь, – раздался спокойный приятный голос.

Шар отплыл в сторону, а прозрачная крышка спустилась вниз, я с трудом проталкивала в лёгкие воздух. Повернула голову в направлении звука голоса и неожиданно осознала, что понимаю незнакомый ранее язык. В нескольких шагах от меня стоял высокий черноволосый мужчина, лишь белая прядь была заведена за ухо и… глаза у него тоже белые. Одежда напоминала военный китель, если бы не сиреневый цвет и длина, практически до колен с разрезами по бокам и серебряным узором по переду. Я видела его раньше, он разговаривал с людьми, напоминающими мне котов, в том коридоре… Я метнула взгляд на красный шар, нет, он вовсе не был похож на паука, теперь определённо было видно, что это какая-то техника. Я снова посмотрела на мужчину. Я жива, у меня ничего не болит, я понимаю незнакомый язык. Но почему связана? Растерянно обвела взглядом помещение. И снова вернулась к мужчине. Он стоял неподвижно, не отводя от меня белых глаз, и чего-то ждал.

– Почему я связана? – голос оказался хриплым, и очень хотелось пить.

– Тебя зафиксировали, чтобы не навредила себе, и потом, я хотел бы поговорить с тобой.

– У вас принято говорить со связанными? Вы что, боитесь меня? – спросила я с издёвкой.

Мужчина положил голову на плечо, рассматривая моё лицо, его губ коснулась лёгкая усмешка. Постоял так ещё несколько секунд. Он глядел мне в глаза, было жутковато, но я не отводила своих. Наконец он подошёл ближе, что-то нажал, и мягкие фиксирующие ремни исчезли с моих рук и ног. Я сразу же села, мельком оглядев себя: была одета в мягкую одноразовую рубаху. Прикоснулась ладонью к боку, ничего, ни боли, ни даже шрама, который могла почувствовать сквозь тонкую ткань. Мужчина вернулся туда, где стоял изначально, и снова замер, заведя руки за спину. Было неуютно под его слепым взглядом. Наверное, надо было, что-то сказать. Я попыталась облизать пересохшие губы. Спустила ноги вниз и упёрлась руками в край капсулы, уставилась взглядом в пол.

– Спасибо, – выдавила с трудом, пересохшее горло засаднило, и я потёрла его. Слюны, способной смочить не было.

Видимо, мужчина понял, он повернулся к столу за своей спиной, а потом сделал ко мне шаг, протягивая стакан с водой. Я схватила его дрожащими руками и моментально осушила.

– Спасибо, – повторила уже нормальным голосом, возвращая стакан.

– С какой ты планеты? – голос действительно был приятным.

Я спустилась на пол, выпрямилась, прямо посмотрела в его белые глаза:

– Я с планеты Земля!

– Странное название для планеты. Скажи, а на твоей планете все женщины такие воинственные?

Вопрос застал меня врасплох, честно говоря, я не знала, как на него ответить, но пока думала, прозвучал ещё один:

– Как тебя зовут?

– Лада, – секунду помолчала, а потом решилась спросить, – а вас?

– Я Эльм Саилиан Ларух, моя родная планета – Арлеания. Ты находишься на моём корабле, – он секунду смотрел мне в глаза, прежде чем задать следующий вопрос, – чего ты испугалась, когда открыла глаза?

– Показалось, что это один из тех пауков… – я запнулась, поморщившись, горло перехватило от воспоминаний, – которые…

– Арахн, ранивший тебя, был не один? И как тебе удалось спастись?

– Арахн? – я вскинула глаза, перед внутренним взором калейдоскопом замелькали картинки, – а я не спаслась, меня друзья спасли, ценой своей жизни, – почувствовала, как по щекам потекли слёзы. Лица собеседника я уже не видела, всё расплывалось в радужных лучиках, – их было много, они разрывали станцию и убивали людей, а их так сложно было уничтожить… Один задел меня, я всё видела, видела, как умирали дорогие мне люди, потому что не могла закрыть глаза и пошевелиться не могла… я видела…

Ноги вдруг стали ватными, а стены вокруг принялись вращаться, я вцепилась в край капсулы, но пальцы тоже ослабли. И пол стремительно понёсся навстречу.

– Лада, – голос звучал, откуда-то сверху.

В плечо что-то кольнуло, я вздрогнула, открыла глаза. Снова встретила белые глаза.

– Ты не можешь быть воином, – задумчиво произнёс Эльм, стоявший сейчас передо мной на коленях.

– А с чего вы взяли, что я воин?

– Харки рассказывали, что ты, теряя сознание, пыталась стрелять в них, они были поражены.

– Харки, это те, э… коты?

– Да, это они подобрали твой бот.

– Я ничего не видела тогда, только красные пятна… больно было. Я думала, это пауки, то есть эти… арахны.

Губ коснулся стакан, и я с удовольствием обхватила его вместе с державшей рукой. Жадно пила, пока не почувствовала, что рука мужчины дрожит. Подняла взгляд на белые глаза.

– Лада, ты не должна прикасаться ко мне или к другому арлеанцу, – голос мужчины почему-то стал хриплым.

Я разжала руки и отстранилась.

– У тебя, наверное, много вопросов? – чуть улыбнулся он, поднимаясь.

– Миллион, – я заторможено кивнула, следя за его плавным движением.

– Я отвечу на все, но позже, а сейчас могу проводить тебя в твою каюту и ответить только на некоторые, есть особенно важные?

– Ваши глаза, – я поднялась и тут же наткнулась на его глаза, – вам что-нибудь видно через эту пелену?

– Мы прекрасно видим, слышим и осязаем гораздо лучше, чем другие гуманоиды. А плёнка эта от голода, – он нажал на панель, и дверь отъехала в сторону.

– Как от голода? – я ничего не понимала.

– Ты ведь ничего не знаешь о других расах, населяющих космос?

– Знаю о планетах Пакши и Коста, немного об их жителях. Мы только недавно заключили соглашение о сотрудничестве. Вот теперь ещё знаю о пауках-арахнах, – добавила грустно, глядя себе под ноги.

– Ваша цивилизация ещё очень молодая. Могу предположить, что и космос вы начали осваивать совсем недавно. А цивилизация Арлеан насчитывает много миллионов лет. Мы в совершенстве овладели своим телом и всеми процессами, происходящими в нём. Но от других гуманоидов мы очень отличаемся.

Он замолчал, а я решила его поторопить:

– Очень?

– У нас есть аумёбы.

– Что это? Постойте, я видела там, в коридоре, белое щупальце… это и есть…?

– Да, – он грустно улыбнулся, – я не хотел напугать тебя, прости. Наши аумёбы выполняют ещё и исследовательские функции. Я просто хотел проверить физическое состояние, потому, что твоя аура… – он мельком взглянул на меня, – наверное, мне надо объяснить, что это такое?

– Не надо, я предполагаю, что значения этого слова у нас схожи. Это же некий цвет энергии, выделяемый живым существом?

– Верно, так вот твоя аура была почти чёрной и разорванной в нескольких местах. Это следы боли и страха, – он снова посмотрел на меня.

Я отвернулась, действительно боли и страха в последние дни было предостаточно. Но сейчас я по крайней мере чувствовала некую безопасность. Странно, этого человека, арлеанца, я увидела несколько минут назад, если не считать той встречи в коридоре корабля харков, а уже чувствую к нему какое-то доверие.

– Я не вижу здесь представителей других рас, тех же харков, – действительно, навстречу нам попадались только арлеанцы с белыми глазами, при встрече с которыми каждый из них останавливался, уступая дорогу, и опускал голову в знак приветствия.

– Ты на моём корабле, здесь представители только моей расы. Кстати, почему ты пыталась сбежать от харков, будучи даже в таком ослабленном состоянии?

– Вы же поняли, что я была напугана, – ответила я со вздохом, – и потом, они не догадались меня связать, – добавила уже тише, усмехнувшись.

– Они не в состоянии причинить вред любой женщине-гуманоиду, даже той, которая не совместима с ними генетически. Особенности их культуры не позволяют, – ответил он, оставив без комментария последнее моё замечание, – только губы его чуть дрогнули в намёке на улыбку.

– Вы хотели рассказать о аумёбах, они ещё что-нибудь делают, ну, кроме того, что исследуют?

– С помощью аумёб мы ещё получаем дополнительное питание, – энергию, необходимую нам для жизни. Когда этого питания мало, глаза покрываются глизом – белой плёнкой. Мы пришли, – Эльм нажал на панель, дверь отъехала в сторону, – на моём корабле нет женщин, но мы что-нибудь решим с твоей одеждой, а пока отдыхай. Рич принесёт тебе еду и будет в соседней каюте, если тебе понадобится помощь, – он развернулся, чтобы уйти.

– А можно ещё один вопрос? – спросила я очень тихо. Но он услышал, развернулся и вопросительно поднял брови.

– Зачем я вам? То есть… халки могли оставить меня дальше болтаться в космосе, а вы не забирать на свой корабль, не беспокоиться о моём физическом и эмоциональном состоянии… – я не надеялась на откровенный ответ и упёрлась взглядом в пол, – полагаю, что вы не собираетесь убивать меня, раз позаботились о том, чтобы я понимала вас и предоставили каюту, но… – я замолчала, не решаясь поднять глаза.

– В межгалактическом союзе не принято бросать терпящих бедствие существ, поэтому, узнав, что на борту бота есть биологически активная особь, харки подобрали тебя. Я забрал на свой корабль потому, что они вряд ли смогли бы тебе помочь, ты умирала. Ты понимаешь наш язык, оттого что тебе вживили обучающий лимф-детектор. А здесь ты для того, чтобы у нас была возможность изучать новую расу.

– А вернуться на Землю…? – я с надеждой посмотрела на арлеанца, но увидела, как он отвернулся. «Значит нет». Опустила голову и вошла в раскрытую дверь каюты.

Глава 6

Эльм Саилиан Ларух

Девушка пришла в себя спустя четыре дня. Моя кровь сделала своё дело. Когда стало ясно, что опасность миновала, я позволил себе выпустить аумёбы и коснулся её кожи, совсем чуть, только чтобы почувствовать её энергию. Лучше бы я этого не делал, она застонала, а моё тело как будто прошил разряд тока, на мгновение я потерял контроль над собой, и к девушке метнулось ещё с десяток щупалец. Я в панике отскочил от капсулы, упал на колени, потому что ноги отказывались держать, сжал кулаки, беря под контроль аумёбы и втягивая их. Не хватало ещё, что бы я своими действиями погубил это волшебное создание.

– Ур, вам помочь? – друг сел передо мной на корточки.

– Не ожидал, что потеряю контроль. Бруссер, как вам удаётся сдерживаться в её присутствии? – я посмотрел на врача.

– С трудом. Возможно, меня спасает осознание того, что эта женщина принадлежит вам.

Да, по нашим законам мужчина и женщина, изведавшие кровь друг друга, то есть по сути обменявшиеся энергией, принадлежат друг другу. Именно так заключается брачный союз. Вот только любая женщина, проведшая со мной несколько часов в постели, умерла бы от потери энергии. Поэтому я обречён на одиночество, поэтому скитаюсь уже несколько лет по космосу и перебиваюсь жалкими подачками за большие деньги на дальних планетах. Женщина не обязана нравиться, только была бы здоровой и сильной, чтоб смогла восстановиться за пару дней после общения со мной. Девочка принадлежит мне, потому что я поделился с ней своей энергией, это верно, но она такая тоненькая, хрупкая, и… притягательная.

– Ур Эльм, вы не спали и почти не ели, вот и теряете контроль.

– Я буду первым, кого она увидит, когда очнётся, – сказал твёрдо, – вколите мне ещё стимулятор.

– А если она не очнётся завтра, попросите о дополнительной инъекции? Меня ждёт суд старейшин, если вы погибнете от потери энергии. – Он посмотрел на мой суровый взгляд, и сдался. – Хорошо, но завтра не просите.

Утром по корабельному времени я увидел, как она возится в капсуле. Доктор, убедившись, что она проснулась, направил на девушку стационарный сканер для определения правильности работы всех функций организма. Она не закричала, наверное, лишь потому, что онемела от ужаса. Её аура стала чёрной, и я поспешил заговорить с ней. Голос девушки тоже оказался нежным и очень подходил ей. И хотя по ауре было видно, что боится, разговаривала она дерзко, это немного забавляло. Только когда спросил об арахнах, боль снова начала рвать на куски её энергетическую защиту. Эти твари убили дорогих ей людей у неё на глазах, вот отчего ей так больно. Я едва успел подхватить её, когда она потеряла сознание от воспоминаний. До чего же хрупка эта малышка. Мне стоит держаться от неё подальше, чтобы не навредить, но, с другой стороны, я не могу быть вдалеке: едва ощутив вкус энергии, я понял, что не смогу отпустить. Наверное, она подозревала, что-то подобное, иначе почему приберегла напоследок вопрос о возвращении её на родную планету. Голова гудела от усталости, а рядом с девушкой, носившей прекрасное имя Лада, ещё и кружилась. Док прав, мне надо хотя бы поспать. Я отправился в свою каюту:

– Док, – позвал в коммуникатор, – мне нужно снотворное.

Он пришел быстро, с тревогой посмотрел на меня:

– Ур Эльм, хвала блистательной Рулии, что вы вняли моим советам, но вам необходим длительный отдых, хотя бы два дня.

– Так долго? Я тревожусь за Ладу. Обещайте, что присмотрите за девушкой, пока я буду спать.

– Конечно, ур, – доктор поклонился, – все знают о вашем отношении к ней, её никто не обидит. Только самоубийца посмеет ослушаться вашего приказа.

– К сожалению, на этом корабле всё же есть такой человек, и это сама Лада. Она дерзка и непредсказуема и сама способна нанести себе вред.

– Возможно, девушке стоит знать, что теперь она принадлежит вам. Я могу поговорить с ней об этом.

– Боюсь, будет только хуже, – я проследил, как доктор убирает шприц в футляр, – позже я поговорю с ней сам, а пока пусть успокоится и освоится на корабле. Сам покажи ей корабль, не хочу, чтоб боялась…

Когда за доктором закрылась дверь, я разделся и вытянулся под одеялом на кровати. Лекарство и усталость сделали своё дело, я быстро отключился. От других арлеанцев слышал, что они, засыпая, видят сны, я же был лишён даже этого, мне приходилось всё время держать аумёбы под контролем. Когда же я получал снотворное, никто не мог зайти в мою каюту, не рискуя наткнуться на неподконтрольные энергетические щупальца, даже мои соплеменники побаивались. Под воздействием лекарств сон был более глубоким, благодаря чему энергия восстанавливалась быстрее, но и аумёбы оставались без контроля.

В какой-то момент почувствовал, что энергия, очень светлая и вкусная, полноводной рекой заполняет меня. Не хотелось просыпаться, конечно же, это мог быть только сон, прекрасный, удивительный, волшебный. Мне снилось, что я больше не голоден, а мои аумёбы стали ласковыми, они больше не впивались жадно в белую кожу моей Лады, а гладили её, собирая щедро даримую энергию. Тело прошил разряд тока… Лада! Я открыл глаза, девушка лежала рядом, устроив щеку на моей ладони. Ужас затопил сознание, я убил её! Но увидел, как она тихонько дышит, её ладошки обхватили мою руку. А мои аумёбы, тысячи миллионы аумёб, световым коконом укрыли тело девушки и только слегка пульсировали, собирая то, что давала им моя малышка. Она спала, а я замер не в силах поверить в увиденное. Маленькая хрупкая девочка приручила мои вечно голодные аумёбы.

Лада

Дверь с тихим шелестом закрылась за моей спиной. Я обхватила руками плечи, стало вдруг зябко. Как-то неправильно мы расстались с арлеанцем. И зачем надо было спрашивать про Землю? Ничего у меня там не осталось, только воспоминания, приносящие нестерпимую боль. Смахнула скатившиеся слёзы, села на узкую кровать. Как далеко осталась беззаботна юность… Весёлые посиделки с друзьями, танцы у костра, мечты о пединституте. Теперь всё это было в другой жизни, похожей на сон. Непослушные слёзы снова обожгли щёки. Надо было осваиваться в этом мире, с трудом отогнала то и дело всплывающие перед глазами смеющиеся лица друзей. Поднялась и пошла осматривать свои апартаменты: небольшая каюта, узкая кровать, на которой только что сидела, стол, стул, санузел с душевой кабиной, зеркало. Посмотрела на себя, волосы, сбитые в причёску, а ля воронье гнездо. Заплаканные, покрасневшие глаза, больничный балахон. Да, прекрасный представитель человеческой расы с планеты Земля, достойный изучения. Услышала, как дверь каюты снова отошла в сторону с тихим шелестом, выглянула из санузла. В двери входил незнакомый арлеанец, гораздо моложе доктора и Эльма, совсем юноша. Такой же черноволосый и голубокожий, с белыми глазами. Со свёртком в руках и в сопровождении смешного робота, к передней панели которого были прикреплены два больших подноса, заставленные квадратными контейнерами.

– Здравствуйте, уриласси Лада, меня зовут Рич, – прижав правую руку к груди и поклонившись, представился юноша, – к сожалению, мы ничего не знаем о вкусовых предпочтениях светлой уриласси, поэтому я принёс всё, что было на кухне. И ещё, – он смущённо отвёл в сторону глаза, – на нашем корабле нет и никогда не было женщин, это всё что я смог найти из одежды для светлой уриласси, – он снова прижал руку к груди и поклонился, – простите меня.

Я с любопытством разглядывала парня: выше меня, но не такой высокий, как Эльм, и уже в плечах, хотя не щуплый и видно, что мышцы хорошо развиты. Вероятно, тоже не пренебрегает физическими тренировками. Одет в серый комбинезон, почти такой же какой был у меня, только без нашивок.

– Вам не за что извиняться, ур Рич. Спасибо, что принесли всё это, – я тоже сделала попытку поклониться.

– Не надо, светлая уриласси! – чуть не вскричал парень.

– Что не надо? – в недоумении я вытаращилась на него.

– Мне не надо кланяться, вы гостья Эльма Саилиана Ларуха и можете кланяться только ему, и не называйте меня уром и на «вы», мой статус гораздо ниже вашего, – парень говорил как-то испуганно.

– Хорошо, Рич, я буду называть тебя на «ты», – я успокаивающе вытянула к нему руки и увидела, как он сжал кулаки, отступая назад, – почему ты так испугался? Извини за глупые вопросы, я очень мало знаю о вас.

– Ур Бруссер предупредил меня. Я готов ответить на все ваши вопросы, уриласси Лада. У арлеан очень строгая иерархия, мы неукоснительно соблюдаем наши законы. Любое отклонение, так же, как и невыполнение приказа, грозит наказанием.

– А то, что ты шарахаешься от меня и сжимаешь кулаки, это тоже приказ?

– Светлая уриласси, я сжимаю кулаки и держусь от вас подальше, чтобы случайно не прикоснуться к вам и не выпустить свои аумёбы. Простите, это не является непочтением, я умею ими управлять, но в вашем присутствии это сложно, – парень покаянно опустил голову.

Я вспомнила о том, что говорил мне Эльм, о белой плёнке, закрывающей глаза. Этот парень тоже испытывает голод.

– Прости за бестактные вопросы, – я задумалась, – слушай, а если вдруг я упаду и сломаю ногу, а тебе нельзя прикасаться ко мне, я так и буду лежать и тихо умирать?

Парень с ужасом посмотрел на меня, открыл рот, но потом закрыл.

– Такое возможно? – через некоторое время сипло выдавил он.

– В жизни всякое бывает, – я пожала плечами и вздохнула, – ладно, не переживай, я прожила двадцать лет и ни разу ещё ничего не ломала, – улыбнулась, – после того как поем, мне бы хотелось помыться. Поможешь разобраться с душем?

Рич тоже улыбнулся и споро принялся расставлять на стол блюда. После того как крышки всех контейнеров были открыты, каюта наполнилась прекрасными запахами. Я почувствовала, как сжался в конвульсиях мой желудок, а рот наполнился слюной. Это сколько же я не ела? Парень отошёл к двери и остановился там, а я принялась за дегустацию. Что-то мне нравилось очень, что-то не нравилось вовсе, но после того как я попробовала всё, что было на столе, оказалось, что мой желудок забит до отказа. Арлеанец, внимательно следивший за мной, убрал контейнеры, разделив их на три группы. Теперь я следила за действиями парня: одна группа блюд состояла из тех, что мне очень понравились; другая… эти не вызывали особого восторга, но были вполне съедобными; третья – те, что я не смогла есть вовсе. Потом Рич показал мне, как пользоваться душем и туалетом, а также спрятанный, казалось бы, в глухой стене, шкафчик с бутыльками и коробочками, объяснил их назначение. К моему восторгу, здесь была и расчёска. Поклонившись, парень вышел, забрав с собой робота и остатки блюд. А я отправилась приводить себя в порядок. С удовольствием приняла душ и натянула серый комбинезон, наверное, принадлежавший Ричу. Я с сомнением осматривала себя. Конечно, он был мне ужасно велик. Обувь тоже велика. Затянула до упора ремень, закатала штанины и рукава и принялась расчёсывать волосы. Это надо же было довести их до такого состояния. В дверь постучали. Я подскочила и пошла открывать. В проёме стоял доктор. В первый момент, увидев моё одеяние, он удивлённо вскинул брови, а потом покачал головой:

– Да, Лада, больничная рубаха вам шла больше.

– Если бы вы нашли для меня нитку с иголкой и ножницы, думаю, у меня получилось бы подогнать этот комбинезон, – ответила я, пропуская арлеанца в каюту.

– Вы умеете шить? – поинтересовался он, проходя внутрь.

– Да, немного. И зачем меня вообще раздели?

– В тот момент это было важно. Как сообщил нам командир наёмников, ваша одежда не подлежала ремонту, кроме того, на ней были следы яда арахна.

– Да что уж теперь… – я грустно опустила глаза на босые ступни.

– Не печальтесь, через пару часов мы будем на орбите планеты Пит, собственно, поэтому я здесь. То, что вам нужна одежда и обувь, я уже понял. Может быть, ещё что-то?

Конечно, мне нужно было как минимум ещё и бельё, но как сказать это мужчине, я не знала, поэтому покачала головой.

– Нет, ур Бруссер, больше ничего, – ответила, потупившись, потому что щёки горели от смущения, – я и за это не знаю, как с вами рассчитаться.

– Уриласси Лада, вы ничего не должны, тем более мне. Если у вас нет цветовых предпочтений я, пожалуй, пойду, – он поклонился.

– А размер? – тихо пискнула я.

– Светлая уриласси, вы четыре дня лежали в медкапсуле, поверьте, все ваши параметры были сняты.

– Сколько же времени прошло, как погибла станция? – спросила, обращаясь, скорее, к себе.

– В спасательном боте вы провели не меньше трёх суток, около суток гостили у харков и, как я уже сказал, четверо в нашей медкапсуле.

– Интересно, как выжила? – пробубнила в задумчивости.

– Возможно, благодаря тому же яду и заботе ура Эльма. Он не отходил от вас всё время, что вы были без сознания.

– Все четыре дня? – ахнула я, – а как же отдых?

– Ур Эльм Саилиан один из самых сильных арлеанцев, – ответил доктор и вышел, оставив меня в полном недоумении.

Через несколько часов Рич принёс большой свёрток. Здесь были два изумительной красоты платья, брючный костюм и даже три комплекта нижнего белья, ночная сорочка, халат, тапочки, красивая и удобная обувь отдельно под каждое платье и коробочка с заколками и шпильками для моих волос. Боги, сколько же всё это стоит! Я ещё сидела ошарашенная свалившимся на меня богатством, когда в двери постучались. Снова пришел доктор:

– Вам не понравилось то, что я для вас выбрал?

– Всё прекрасно, но… – я в растерянности посмотрела на расшитые блестящими камнями наряды, – это всё так дорого.

– Хочется надеяться, что ур Эльм тоже оценит эти наряды, а пока надевайте один из них и пойдёмте, я покажу вам корабль.

Я надела зелёное платье, расшитое круглыми перламутровыми камнями, похожими на жемчуг, туфельки в тон к нему и убрала волосы шпильками тоже с этим камнем. Когда через час ур Буссер встретил меня у дверей каюты, одобрительно покачал головой:

– Вы обворожительны, светлая уриласси!

Мы прошли по жилому отсеку. Здесь были каюты вроде той, где поселили меня, преимущественно пустые. Буссер показал, где располагается каюта Эльма, и предупредил, что его не стоит беспокоить, пока он отдыхает. Показал спортивный зал и большой бассейн. Мы гуляли пару часов, док отвечал на мои вопросы, усмехнулся, когда я упомянула о том, что спросила Рича:

– Да, он интересовался, что делать, если случится такая ситуация. Я объяснил, что он, безусловно, должен помочь вам, но держать под строгим контролем свои аумёбы.

– У меня создалось впечатление, что вы сами боитесь своих способностей.

– Нет, если происходит постоянная подпитка энергией, держать аумёбы под контролем совсем не сложно. Трудно только таким, как ур Эльм, отмеченным сиятельной Рулией. Они гораздо сильнее других арлеан, и им даже подпитываться сложнее, нужно держать постоянный, неусыпный контроль, чтобы не навредить окружающим.

– То есть он может выпить того, кто питает его? – я с ужасом взглянула на врача.

– Вам не стоит бояться его, он контролирует аумёбы даже во сне.

– Это возможно?

– Долгие годы тренировки, отмеченным по-другому нельзя, – вздохнул доктор.

– Он контролирует себя даже когда… ну… с женщиной?

– Конечно, насколько это возможно, но это бывает нечасто. К сожалению, даже за большие деньги мало кто соглашается предоставить своё тело, которое приходится потом несколько дней восстанавливать в медкапсуле.

– Вы похожи на вампиров, – тихо проговорила я и испугалась, что оскорблю арлеанца.

– Нас иногда так называют, – горько усмехнулся Брусс, – правда, за глаза, боятся. Вот и вы испугались.

– Неправда, я испугалась, что обижу вас таким сравнением, вы так хорошо относитесь ко мне, а я даже не знаю, чем могу отплатить. Может, предложить свою энергию для подпитки? Всё-таки терпеть постоянный голод – это ужасно, – задумавшись, произнесла я вслух.

Врач остановился и взглянул на меня, секунду или две смотрел изучающе:

– И вы действительно согласны терпеть боль?

– Боль, – я тяжело вдохнула, – что может быть больнее, чем смотреть на то, как гибнут твои друзья, а ты не в состоянии даже закрыть глаза.

– Среди них были ваши родители?

– Нет, родители погибли в катастрофе гораздо раньше, я ещё девчонкой была. На станции гибли мои друзья, – я отвернулась, чтоб Буссер не видел, как глаза наполнились слезами, – собственно, на той станции были все, кто мне стал дорог, а теперь я одна. Объект для исследования новой расы, – горько усмехнулась.

– Лада, вам необходимо отдохнуть, – мы остановились около моей каюты, – постарайтесь не думать о том, что произошло с вами.

– Спасибо за экскурсию, – я улыбнулась доктору, прежде чем дверь каюты закрылась.

Пришел Рич с ужином. Пока я уплетала предложенное, он открыл шкаф для одежды, о существовании которого я даже не подозревала, и аккуратно разместил там мои вещи. Находка, а не парень, и чем-то Сеньку напоминает. Сердце снова кольнуло воспоминание. Рич странно посмотрел на меня.

– Светлая уриласси, у вас что-то болит? – спросил он, аккуратно размещая коробочку с заколками на полочке.

Наверное, цвет моей ауры опять изменился, я покачала головой:

– Ничего, что можно было бы поправить. Это всего лишь воспоминания, Рич.

– Да, ур Бруссер говорил, что с вами произошло. Мы обратились в межгалактический совет и, как только доберёмся до Арлеании, отправимся туда где вас атаковали арахны.

– Вы сможете что-то с ними сделать?

– Светлая уриласси, разве вы забыли, на чьём корабле находитесь, – он нехорошо улыбнулся и раскрыл ладонь, выпуская щупальце, состоящее из света, – мы можем забрать энергию у любого живого существа, даже у арахнов, – он втянул аумёбу и сжал ладонь, – так что не тревожьтесь, мёртвые будут отомщены, а живые больше не пострадают.

Рич ушёл, а я всё сидела у пустого стола. Значит, они не просто слушали меня, доктор и Эльм, они уже знали, что будут делать дальше. Я натянула ночную сорочку и улеглась в кровать. Ну конечно же, доктор сегодня рассказывал об основном законе межгалактического союза – жизнь священна. А жизни жителей целой планеты… моей планеты… Я рассказала, где она находится. Они знают эту звёздную систему, совсем молодую, по меркам космоса, почти на самом краю галактики. Арахнов выдавили из всех звёздных систем, и они решили, что могут попировать дальше от межгалактического союза. Да только за то, чтобы больше никто не испытал того ужаса, что пришлось пережить мне, я готова терпеть боль или отдать всю свою энергию, плевать, пусть даже и саму жизнь, чтобы арлеанцы уничтожили эту заразу. Заснуть я не могла, перед глазами мелькали лица друзей, и то и дело голубоватое лицо Эльма с белой прядью волос, отмеченного сиятельной Рулией. Всю жизнь испытывающий голод. Я поднялась и надела халат. Да, я прекрасно помнила, доктор говорил, что нельзя беспокоить Эльма, пока он спит. Но если он вдруг проснётся, я предложу ему свою энергию, я потерплю, пусть только поможет моей планете.

Каюта хозяина корабля была роскошной: с двумя помещениями, кабинетом, спальней. На широкой кровати спал арлеанец. Он лежал на спине, широко раскинув руки, лицо даже сейчас было напряжённое, а вокруг колыхались щупальца аумёб. На секунду стало страшно, когда они застыли и подались в мою сторону. Я проглотила комок, застрявший в горле. И подошла ближе, потом закрыла глаза и сделала последний шаг, протягивая руку к светящимся щупальцам. На всякий случай закусила губу, чтобы не кричать, если будет слишком больно. Но мягкий толчок в вытянутую руку заставил открыть глаза. Несколько аумёб оплелись вокруг руки, мягко сжимая её. Я погладила их свободной рукой и увидела, как вторую руку оплетают мягкие тёплые щупальца. Тихонько присела на край кровати и позволила им коснуться шеи, ключиц. Перевела взгляд на лицо Эльма, напряжение в нём исчезло, даже морщинка на лбу разгладилась. Я провела рукой по шершавой ладони мужчины, захотелось прижаться к ней щекой. А если он проснётся? Нет, дыхание глубокое, мерное, он крепко спит, а я только немножко полежу около него, пусть хоть ненадолго он избавится от своего голода. Стараясь не тревожить мужчину, прижалась щекой к его ладони, наблюдала, как всё новые и новые аумёбы тянутся ко мне, проникая под одежду тёплыми мягкими щупальцами, поглаживают. Стало так тепло и спокойно, глаза закрылись. Я только ещё немного погреюсь около него, а потом уйду, пока он не проснулся.

Глава 7

Проснулась оттого, что шершавая ладонь под моею щекой вздрогнула. Открыла глаза и с головой утонула в глубоком синем омуте глаз, наблюдающих за мной.

– Какие у тебя синие глаза, как вечернее небо, – прошептала не в силах оторвать взгляда.

– Лада, – он потянулся другой рукой ко мне, – моё космическое чудо.

Я сморгнула, отгоняя наваждение, быстро вскочила на ноги. Дура, заснула, пришла к мужчине в спальню и заснула. Что теперь он подумает?

– Простите, ур Эльм, я помню, что не должна касаться вас, и доктор говорил, что нельзя приходить, когда вы отдыхаете. Я просто хотела, чтобы вам стало лучше, – я тараторила и чувствовала, как краска заливает щёки, а он только непонимающе глядел своими синими глазами.

Кинулась к двери, в панике нажимая на панель, чтобы открыть её. Выскочила в коридор, тут же налетела на какого-то арлеанца, который не успел уйти с моей дороги, извинилась и, не поднимая глаз, рванула по коридору. Наверное, за минуту преодолела весь путь до своей каюты. Влетела внутрь, упала лицом в подушку, заматываясь в одеяло, тело колотило от волнения. Свернулась калачиком, пытаясь унять дрожь. Вдруг сильные мужские ладони подняли меня и прижали к груди, а ещё аумёбы снова принялись оплетать меня и согревать, чуть поглаживая.

– Простите, – тихо прошептала, – я только помочь хотела и уйти, а сама заснула, не знаю, почему, – всхлипнула.

– Успокойся, девочка, – Эльм выпутал меня из одеяла и принялся покачивать, – судя по тому, с какой скоростью бежала, чувствуешь ты себя хорошо, – в его голосе слышалась улыбка.

– Да всё хорошо со мной, только со стыда сгораю, – пробубнила, уткнувшись в его грудь.

До меня дошла комичность ситуации: только что переживала, что уснула в постели мужчины, а сама сейчас сижу у него на коленях, прижимаясь к обнажённой груди. И самое странное, что мне тут тепло и уютно и вовсе не хочется выбираться из объятий этого мужчины. Ну и кто я после этого? В дверь постучали. Эльм вздохнул и с сожалением пересадил меня на кровать, чтобы открыть.

– Ур Эльм, ваша одежда, – в каюту вошел доктор и изучающе посмотрел на меня, – как уриласси Лада?

– Как видите, в шоке от своего поведения, – усмехнулся арлеанец и снова присел рядом, приобнимая за плечи и больше не сдерживая аумёбы, которые легко скользили по моей коже.

– Фантастика! Светлая уриласси, что вы чувствуете?

– Тепло, – пожала плечами, – я думала, что будет больно, но они тёплые и нежные, – прогладила рукой по одному из щупалец.

– А вы, ур? – доктор перевёл взгляд на Эльма.

– Аумёбы ластятся к ней как котята, вы же видите. Буссер, как это возможно?

– Не знаю. Вы позволите мне коснуться вашей уриласси?

– Нет! – холодно сказал Эльм. – Она моя!

– Прошу прощения, ур Эльм Саилиан, – доктор опустил голову, прижав руку к груди.

– Эльм, – позвала я, забыв даже добавить уважительное – ур, – доктор не сделает мне ничего плохого.

– Ты не понимаешь. Это очень личное, интимное, если хочешь, и я боюсь, что тебе понравится.

– Эльм, он врач.

– Хорошо, если этого хочешь ты, – он втянул аумёбы.

Протянув руку к одному-единственному щупальцу, который медленно тянулся из руки врача, я не смогла сдержать болезненный вскрик, когда в тыльную сторону ладони впились ледяные иголки. Меня тут же опутали тёплые аумёбы Эльма, унимая боль, согревая, успокаивая. Продышавшись, открыла глаза. Доктор с болезненной гримасой поднимался с пола, придерживая руку, а между мной и им стоял Эльм, зло сверкая на него глазами.

– Эльм, всё хорошо, – я обхватила его плечо, – со мной всё в порядке, просто не ожидала, что будет больно.

– Ещё раз простите меня за любопытство, но я учёный, – поклонившись, доктор пошёл к двери, немного покачиваясь.

– Да, любопытство чуть не убило его, – сказал Эльм, расслабляясь, и резко развернулся ко мне, обнял лицо ладонями, приподнимая, – Лада, ты больше не должна рисковать.