Невеста Жнеца бесплатное чтение

Глава 1

Резкая боль заставила выгнуть дугой все тело. Я застонала, нервно стискивая мокрыми от пота пальцами накрахмаленные простыни.

– Теренс, – выдохнула в лицо мужчине, что склонился надо мной и рассматривал столь пристально, что в пору было усомнится действительно ли перед ним я. – Как же я рада тебя видеть.

Грубые мужские пальцы коснулись моей щеки, очертили подбородок. Я поморщилась. Прикосновения Теренса были мне неприятны. Кажется, он это почувствовал и спешно отдернул руку.

– Вы поймали его? – В моем голосе сквозила неприкрытая надежда. – Теренс? – От меня не укрылось замешательство мужчины.

– Хель, – заговорил Теренс, тщательно подбирая слова, – понимаешь…

– Вы его упустили, – догадалась я, откидывая голову на подушку. Боль тут же вновь дала о себе знать.

– Мы найдем этого безликого. Обещаю, – добавил Теренс, касаясь сухими горячими губами моего лба.

Я зажмурилась.

– Да, дорогой, – прошептала одними губами, морща лоб от неприязни.

Теренс – мой законный муж. Вот только я все никак не могу привыкнуть к статусу супруги и добропорядочной женщины, души не чаявшей в своем избраннике. Для меня Теренс Хоукинс так и остался закрытой книгой с привлекательной обложкой, содержимое которой меня абсолютно не интересует.

– Тебе нужен отпуск, Хель, – сказал он, отстраняясь. Его пальцы ловко заправили за ухо непослушную прядь волос, очертили ушную раковину будто невзначай. – Мы могли бы отдохнуть на побережье. Ты ведь так этого хотела.

Я отрицательно качнула головой.

– Сейчас не время, Теренс, – возразила я.

– Не время, – передразнил он. – Кажется, оно у тебя есть только на работу. Ты одержима, Хель, – добавил он и, поправив одеяло, вышел из больничной палаты.

Я шумно выдохнула. Присутствие Теренса тяготило меня. Его прикосновения были мне чужды, его слова будили чувство вины, от которого я, как ни силилась, не могла избавиться. Но, надо отдать должное, мистер Хоукинс все эти пять лет любил за двоих. Я же покорно принимала эти чувства, как должное.

«Одержима», – повторила мысленно.

Наверное, он прав. С тех пор, как на улицах города появился Жнец, я пыталась его поймать. Проклятый аспид был неуловим. Городской отдел сыска был окончательно сбит с толку, когда жертвой преступника стала я. Еще больше поражало то, что Жнец сохранил мне жизнь.

Я – первая, кто выжил после встречи с ним. Но вот досада: в голове будто все стерли ластиком. Чисто и пусто.

Морщась от боли, я соскочила с кровати. Мое нижнее платье покачивалось на спинке стула и распахнутого настежь окна. Там же обнаружилась черная юбка в пол и белая блуза. Чтобы затянуть корсет пришлось постараться. Пальца дрожали и едва ли слушались, путаясь в многочисленных крючках и замысловатой шнуровке. Последний штрих – миниатюрная шляпка с сеткой вуали, что скроет от глаз прохожих уставший взгляд и темные волосы, скрученные в небрежный пучок на затылке.

– Миссис Хоукинс, – настиг меня уже в коридоре голос юной сестры в белоснежном халате. Волосы ее были собраны под чепцом, отчего тот нелепо топорщился, – вам нужно вернуться в палату! – Голос ее был полон тревоги. – Ваш организм еще не окреп! Рекомендация доктора – постельный режим! – строго добавила она, стараясь произносить слова как можно более убедительно. Получалось у девушки из рук вон плохо.

– Простите, мисс, – бросила я через плечо, направляясь прямо по коридору к лестнице. Ориентировалась я в лазарете плохо, поэтому приходилось выбирать направление, полностью полагаясь на собственную интуицию. – У меня неотложные дела. И, да, – я замерла на мгновение, натянула милую улыбку, – большое спасибо.

– Это возмутительно! Я позову доктора! – не унималась сестра, но я едва ли ее уже слышала. Под моими ногами поскрипывали ступени, ведущие на первый этаж.

Воздух был влажным. Прохладный ветерок ласково коснулся моей щеки, будто приветствуя. Серое небо было затянуто тучами. За серым забором был слышен лай собак и стук колес, проезжающих мимо экипажей.

Нужно добраться до сыскного отдела. Теренсу это вряд ли понравится…

Впрочем, Теренсу Хоукинсу не нравилось практически все. Особенно то, насколько сильно я изменилась после смерти сестры. Она стала первой жертвой Жнеца. Оставила замысловатое послание, которое едва ли могло пролить свет на произошедшее.

Говорят, близнецы – это две половины единого целого. Что ж, за пять лет я научилась существовать без той части, что у меня отнял проклятый аспид. Существовать, но не жить…

Городской отдел сыска находился в самом центре города, на пересечении двух улиц. Панорамные окна были поддернуты сиреневой искрящейся дымкой – завесой от любопытных прохожих. Она тщательно скрывала все тайны отдела за перламутровым свечением, которым прямо сейчас любовалась пара симпатичных девчушек с белокурыми хвостиками. Я приветливо им улыбнулась, о чем тут же пожалела. Детишки оскалились, демонстрируя молочные клыки. Вампиры… Немудрено, что они стоят в тени здания. Даже в пасмурный день, клыкастые стараются держаться ближе к строениям. Их мать, вышедшая из соседнего магазина, извиняюще улыбнулась и, ухватив малышек за руки, поспешила прочь.

– Хель! – радостно воскликнул Джон – бессменный дежурный. После неудачного эксперимента одного из некромантов, он больше не нуждался ни в сне, ни в еде, ни в отдыхе. К слову сказать, первого вычислили довольно быстро. Им оказался неопытный юнец, который пытался облегчить быт, прибегая для этого к темным наукам. За то, что вновь вдохнул жизнь в того, кто уже должен был гнить под землей, парнишка предстал перед судом. Пять лет в Непроглядье – жестокая мера наказания. Увы, закон суров. Суд не делает поблажек никому. – Рад тебя видеть!

– Здравствуй, Джон! – поприветствовала я мужчину. – Как твои дела?

– Страсть, как хочу пончиков! – вздохнул он, откидываясь на спинку стула.

– Плохо дело, – покачала в ответ головой.

– Глупости, – отмахнулся Джон. – Проблема, которая не требует решения, и вовсе не проблема, – сказал он, широко улыбаясь. Если бы не зеленоватый оттенок кожи никогда бы в жизни не подумала, что передо мной труп. – Кстати, Хельга, – добавил он, перебирая бумаги на своем рабочем столе, – раз уж ты здесь, – он замялся, будто думая о том, стоит ли говорить.

– Джон, что стряслось? – Я поддалась вперед, пристально глядя на дежурного.

– Теренс просил ничего тебе не говорить, – ответил он извиняющимся тоном.

Теренс Хоукинс, ты за это ответишь!

Я почувствовала, что начинаю закипать. Чрезмерная опека супруга злила и раздражала.

– Пятая комната для допросов, – сдался Джон, протягивая мне бумаги. – И да, Хель, выглядел он неважно.

Я схватили бумаги и устремилась вниз. В отделе сыска допросы проходили в холодном подвальном помещении, которое я не любила всей душой. Белые стены, магические лампы, разбрасывающие голубые блики и минимум мебели – все это нагоняла тоску и… воспоминания.

Пять лет назад

Городской отдел сыска

Соленые слезы душили. Я отчаянно пыталась не расплакаться вновь. Только не здесь. Не сейчас.

– Выглядите так, будто вас экипаж переехал, – констатировал темноволосый мужчина, что сидел за столом, напротив.

Я опустила взгляд на испещренный буквами и цифрами лист бумаги.

«Стив Мэйтон» – значилось в заголовке.

– Мистер Мэйтон, – подняла глаза на собеседника.

– Просто Стив. Мы ведь с вами в одной лодке, не так ли? – усмехнулся он.

Я нахмурила брови. Кажется, он довольно проницателен.

– Это вряд ли, – ответила Стиву, тряхнув головой. Этот незамысловатый жест обычно помогал прогнать гнетущие мысли. Увы, не сейчас.

– Вы вольны думать что угодно, мисс, но у чертовки судьбы другое мнение, – сказал мужчина, вальяжно откидываясь на металлическую спинку стула. Цепи, сковывающие его запястья зазвенели, нарушая гробовую тишину подвальных помещений городского отдела сыска.

Я вгляделась в его лицо. Острые скулы, волевой подбородок, лукавая улыбка и блеск зеленых глаз – все это делало его чертовски привлекательным и… опасным. Несмотря на свое незавидное положение, мужчина оставался предельно спокоен, будто в сотый раз оказался в сыскном отделе.

На всякий случай еще раз заглянула в документы. Нет, все верно. Он здесь в первой.

– Итак, – заговорила я, стараясь избегать зрительного контакта со Стивом, – вы задержаны по подозрению в хищении ценностей миссис Бейш, на дне рождении которой выступали в качестве иллюзиониста. Каким образом, мистер Мэйтон, вам удалось стащить с шеи заказчицы колье, стоимостью в несколько тысяч золотых? – поинтересовалась я.

Стив осуждающе покачал головой. Каждое его движение отдавалось звоном цепей и от этого звука по моей спине каждый раз бежал липкий холодок.

Нет, я никогда не привыкну к этой работе. Ни-ко-гда…

– Это совершенно никуда не годится, – сказал он. – Ладно я, – театрально вздохнул мужчина, – но любой завсегдатай этих подвалов вычислит вас, мисс…

– Миссис, – поправила его, – миссис Хоукинс.

Стив брезгливо поморщился.

– Что вы хотите сказать, Стив? – Сердце в груди забилось столь быстро, что казалось вот-вот сломает ребра изнутри.

Неужели догадался? Быть того не может! Стив Мэйтон ранее не был задержан отделом сыска, значит…

– Вы «пустая», миссис Хоукинс, – заявил он. – Я прав?

Нервно сглотнула, пытаясь вернуть себе способность мыслить здраво. В голове будто прошел разбушевавшийся торнадо, уничтоживший все на своем пути.

«Пустая», – повторила про себя, мысленно выдыхая.

Да, так и есть. И эта тайна меньшая из тех, что я бережно храню на задворках своей памяти, безустанно возвращающей меня в прошлое.

Глава 2

– Теренс, – воскликнула я, врываясь в пятую комнату для допросов, – ты не работаешь на этаже дознания, – скрестила руки на груди. – У тебя нет допуска, – напомнила я ему.

Теренс Хоукинс кажется и вовсе был не рад меня здесь увидеть. Неужели и правда думал, что буду прохлаждаться на больничной койке, пока по улицам города в поисках новой жертвы рыскает Жнец?

– Хельга, – выдохнул он и тут же умолк. – Миссис Хоукинс, – поправил сам себя, чем жутко меня разозлил. Правильный до скрежета зубов Теренс едва ли мог себе позволить называть меня по имени при посторонних, – у вас сегодня выходной. Ваше здоровье…

– Мое здоровье в норме, – перебила мужа, выхватывая из его рук кипу документов. – Я допрошу Стива Мэйтона самостоятельно. ВЫ, – выделила намеренно, перенимая его манеру общения, – можете быть свободны.

Стив, до этого молча наблюдавший за нашей перепалкой, вдруг произнес:

– Кажется, сегодня не ваш день, – усмехнулся он, глядя на Теренса. – Эта миссис предпочитает брюнетов.

Теренс Хоукинс нахмурился. Кажется, его лицо зачерствело. Он непроизвольно запустил пальцы в светлую шевелюру, взъерошил идеально уложенные по последней моде волосы и, наградив Стива удушающим взором, направился к двери.

– Имей ввиду, Мэйтон, – бросил он через плечо, прежде чем переступить порог комнаты допросов, – в этот раз тебе не удастся избежать контакта с Оком.

– Кажется, он имеет на тебя виды, Хель, – непринужденно произнес Стив, стоило только Теренсу скрыться в узких коридорах этажа.

Я театрально закатила глаза. Кто только тянул его за язык?

– О, ещё как, – ответила я, чувствуя, как злоба невидимой рукой сжимает мое горло, заставляет дышать чаще. – Теренс – мой муж.

Во взгляде Стива мелькнуло удивление… и разочарование. Или мне просто показалось?

– Итак, что на этот раз? – осведомилась я, желая, как можно скорее, прекратить обсуждение мой семейной жизни.

Стив Мэйтон тут же помрачнел.

– Боюсь, в этот раз без Ока не обойтись, – вздохнул парень, скручивая цепь, сковывающую его тощие руки. Только сейчас я заметила, насколько сильно похудел Стив с момента нашей последней встречи. Под его глазами залегли темные круги – результат бессонной ночи. А то и нескольких.

Сердце в груди забилось быстрее, и я почувствовала, как мои внутренности скручиваются в тугой узел от страха.

– Так что, миссис Хоукинс, у вас два варианта, – натянуто улыбнулся Стив. – Бежать из города как можно скорее или… – парень умолк, размышляя над чем-то, – сделать невозможное.

Ладони вспотели от волнения, и я провела ими по мягкой ткани моей юбки. Око – машина дьявола. Оно пробирается в глубины сознания, постепенно вытаскивая из памяти самые скверные мысли, секреты и тайны. Оно высасывает все то, что человек пытается утаить, причиняя ему при этом нестерпимую боль.

– Мне некуда бежать, – заметила холодно. Голос непроизвольно дрогнул.

Стив подался вперед, но уже через пару секунд откинулся на спинку стула, потупив взор.

– Я не хотел втягивать тебя, Хель, – сказал он, потирая тыльной стороной запястья лоб. Цепи противно зазвенели, напоминая о том, почему мы оба здесь. – Если бы пять лет назад я не сказал глупость, ты бы уже давно с чистой совестью отправила меня к Оку, а после и в Непроглядье, – усмехнулся Стив.

Непроглядье… От одной мысли об этом месте по спине шел холодок. Стоя на пороге я всегда ощущала животный страх и едва сдерживала слез. Оттуда еще никто не возвращался прежним. Немудрено. В Непроглядье царит тьма. Невозможно и пальцы на руке разглядеть. Все звуки тонут во мраке, едва сорвавшись с губ. Преступники блуждают там, лишенные зрения, слуха и голоса. Медленно сходят сума в тишине и темноте. В Непроглядье нет усталости, голода, жажды. И я не знаю, хорошо это или плохо.

– Хель, – пальцы Стива едва коснулись моего локтя, вырывая из мрачных дум, – ты меня слышишь?

Я кивнула.

– Сделаем перерыв, – отрешенно произнесла я, поднимаясь со стула. – Продолжим после обеда, Стив.

– Надеюсь, Хельга, ты сделаешь правильный выбор. Меня спасать не нужно. Спасай себя, – произнес парень. Его слова ударили в спину, словно кнут.

Разве можно спасти того, кто уже мертв?

Работа в отделе кипела. Сотрудники сновали по коридорам, вежливо приветствуя меня скупыми улыбками. Кажется, после исчезновения сестры они боялись говорить со мной. Старались как можно скорее ускользнуть, не терпели моего общества. Даже пять долгих лет ничего не исправили. Время лишь все усугубило. Или всему вина – я? Сестру все уже давно похоронили и лишь я по сей день собираю крупицы, чтобы восстановить картину того рокового дня, когда видела ее в последний раз.

Пять лет назад

Квартира на Блэк-стрит

– Дорогая, ты в порядке? – Мой голос звенит в тишине пустой квартиры.

Я заглядываю на просторную кухню, где в полумраке поблескивают за стеклом огни ночного города. Обхожу по периметру гостиную. В камине все еще трещит огонь, после того как мы с сестрой накануне вечером распаковали порошок из магазина «Бытовая помощь». Кто бы мог подумать, что даже в имитации камина с помощью пригоршни магии можно развести огонь? «К черту дымоход», – гласил слоган на серебристой упаковке, которая теперь смятая валялась на журнальном столике. Там же остались пара пустых бокалов, перепачканные алой помадой. Я же, в отличие от сестры, предпочитала нюдовые оттенки.

Голова болела, а в глазах до сих пор плясали разноцветные мушки. Мы должны были вернуться из городского паба до полуночи, но задержались до трех часов ночи. И теперь мое тело твердило мне одно злополучное слово: «зря».

– Эй, дорогая?

Я заглянула в гостевую спальню. Кажется, сестра отправилась спать туда. Я же улеглась на диване, прикрыв босые ноги мягким пледом.

Никого.

Проклятье, да куда же она подевалась? Уж не отправилась ли к жениху? Вчера они сильно повздорили. Впрочем, именно это и стало причиной нашей вечерней вылазки, о которой я теперь крупно жалела. Еще бы!

– Дорогая, ты там? – спросила, прижав лицо к двери, ведущей в ванную.

Мерное тиканье настенных часов жутко раздражало. В тишине пустой квартиры, окутанной полумраком, оно нагоняло жуть. Взглянула на циферблат.

– Тебе стоит поторопиться, дорогая, иначе я за себя не ручаюсь, – шутя произнесла я. Вышло плохо. В голосе сквозили паника и беспокойство. – Эй, это уже не смешно! Открывай!

Я дернула ручку и дверь, к моему удивлению распахнулась. Порыв холодного ветра ворвался через разбитое окно, подбросив мои длинные волосы.

– Проклятье, – прошептала я, переступая через осколки, разбросанные на ярко-зеленом коврике. Кроме них на нем было что-то еще. Что липкое, омерзительное, темное…

Пытаясь унять дрожь, я нагнулась. Ноги едва ли держали меня, сердце в груди отбивало неровный ритм, вот-вот норовя остановиться.

Я провела пальцами по длинному ворсу.

Неужели кровь?

К горлу подступила тошнота. С самого детства я едва не теряла сознание, при виде крови. И вот сейчас, в мои двадцать два года голова снова пошла кругом.

Чья же она?

Нет, нет, нет…

Я бросилась к окну, с трудом взобралась на тумбу, обхватила руками раму. Осколок стекла разрезал мою ладонь. По руке потекла кровь. В отличие от той, что была на ковре, она была теплой.

Вскрикнула от боли и принялась баюкать руку. Из глаз брызнули слезы. Не от боли, от отчаяния. На улице никого видно не было. Впрочем, будь там кто-то, разглядеть с четвертого этажа это все равно не представлялось возможным.

Громко выругалась, намереваясь спуститься с тумбы. Не вышло. Нога соскользнула, и я упала на пол, больно ударив плечо. Скуля, поднялась и подошла к зеркалу. Из него на меня смотрела перепуганная, перепачканная кровью, совершенно обезумевшая женщина.

«Мою сестру похитили», – пронеслось в голове.

Я бросилась в гостиную, где стоял телефон и принялась ожесточенно стучать по кнопкам.

– Ну же, ну же… Давай… Ответь же…

– Городской отдел сыска. Дежурный Хоукинс. Слушаю, – пробасил мужской голос.

– Теренс! – воскликнула я, и из моих глаз брызнули соленые слезы.

Глава 3

Окна городского отдела сыска как обычно были подернуты сиреневой дымкой. Бессменный дежурный Джон вращался на стуле, у основания которого было прикручено три колеса внушительного размера. Он едва ли обращал внимание на входную дверь, но я знала, что стоит только переступить порог здания и мое присутствие не останется незамеченным.

Потоптавшись еще немного у входа, я накинула на голову алый капюшон и направилась вдоль стен здания, стараясь избегать скользящих взглядов вращающихся орлиных голов, высеченных из серого камня. Эти неживые надсмотрщики вселяли в сердца прохожих страх и тревогу. Мое же заставляли биться чаще.

Ржавая лестница, прикрученная у черного входа, который оказался заперт, скрипела в ночной тишине. Металл лязгал, будто вторил заунывной песне холодного ветра.

Я дернула пару раз нижнюю ступеньку, осторожно поставила на нее левую ногу, проверяя на прочность. Держит. Но мешкать не стоит. Если эта проклятая железяка упадет вместе со мной, Теренс точно прикует меня к больничной койке до тех пор, пока не сойдут все синяки и ссадины.

Внутри было темно. Лишь в коридоре мерцали лампы. Ночью здание пустовало. Кроме дежурного здесь не было никого. В случае чрезвычайной ситуации Джон звонил Эшли, Чарли или Мейди – в зависимости от того, чья смена была – и диктовал адрес. Обычно им хватало и пары минут, чтобы через портал шагнуть туда, где кому-то требовалась помощь. Сделать это они могли прямо из собственной квартиры. Мне же – служащей этажа допросов – привилегия быстрой телепортации была не положена. А жаль! Сейчас портал в подвальное помещение пришелся бы как нельзя кстати.

– Стив, – шепотом позвала я, сняв блокировку с двери с помощью магического ключа, заведомо вытащенного из кармана брюк Теренса. Увы, привилегий у него было куда больше, чем у меня, впрочем, как и связей. – Стив Мэйтон! – позвала громче, пытаясь различить в полумраке тесной камеры его силуэт.

– Хельга? – удивился он. Голос его был заспанным, с хрипотцой.

– У нас мало времени, – поторопила я парня, шире отворяя дверь.

– Белобрысый красавчик с тебя три шкуры спустит, – усмехнулся Стив, ковыляя к двери.

Я пренебрежительно фыркнула:

– Это вряд ли. Он – мой муж.

До квартиры на Блэк-стрит мы добрались почти без происшествий. Искореженная лестница, которая теперь валялась у стен здания отдела сыска бесполезной грудой металла – не в счет. Ее давно пора было заменить.

Поднявшись на четвертый этаж, я замерла у двери. Решимости у меня поубавилось.

– Что стряслось, Хель? – осведомился Стив, который все это время вместо того, чтобы радоваться свободе, был чернее грозовой тучи, что медленно ползла по ночному небу, накрывая сонный город.

Я вздохнула, с трудом вставляя ключ в замочную скважину. Давно забытое движение…

– Я не была здесь уже пять лет, – ответила я, отворяя дверь.

В нос тут же ударил запах плесени. Теренс предлагал выставить квартиру на торги, но я отказалась. Хотелось сохранить ее. Как память…

Стив переступил порог и нащупал выключатель. Тот щелкнул, но ничего не произошло.

– Я не платила по счетам, – честно призналась я, раздосадованная такой оплошностью. – Наверное, квартиру обесточили за неуплату.

Пересекла гостиную и, не решившись заглянуть в ванную, прошла на кухню. Повернув кран, удивилась. Вода в квартире была. Правда только холодная.

– Первое время поживешь здесь, – сказала я, закручивая вентиль крана. – А потом…

– Что потом, Хель? – Стив неожиданно оказался слишком близко ко мне. В его взгляде я заметила осуждение. – Меня завтра же начнут искать. Глупая затея, – покачал он головой, отступая назад.

Дышать тут же стало легче. И чего я так разволновалась в присутствии этого парня?

– Другой ты не предложил, – съязвила я, разводя руками.

Во взгляд Мэйтона что-то переменилось.

– Скажи честно, Хельга, чью шкуру ты спасала? – спросил он, прищурившись. В его глазах заплясало дьявольское пламя. Даже в темноте квартиры я его отчетливо видела. Оно опаляло мою израненную душу, выворачивало наизнанку, причиняя нестерпимую боль.

Я хотела было ответить, но вовремя сомкнула губы. Каким бы не был ответ на этот вопрос, ему бы он точно не понравился.

– Я мог бы постараться не думать о том, что мне известно, – чуть тише добавил он, ведя пальцами по пыльной столешнице.

Здесь не мешало бы убраться. Интересно, коврик из ванной изъяли или он так и лежит там с запекшимися багровыми пятнами. От мыслей об этом к горлу подступила тошнота.

– Ты ведь знаешь, Стив, – вздохнула я, отворачиваясь к навесным шкафчикам, в которых раньше хранились свечи, – это невозможно. Око проникает слишком глубоко в сознание. Оно способно вытащить оттуда даже то, о чем ты и не подозреваешь.

Вытащив свечи, я расставила их по квартире. Вскоре десяток миниатюрных огоньков осветил пространство. Распахнула окно в гостинной, впуская ночную прохладу и свежий воздух. Несколько капель дождя упало на мою ладонь, и я тут же одернула вытянутую вперед руку, будто испуганный ребенок. Наверное, им я и была. Все эти пять лет я боялась. Боялась, что мой обман раскроется…