Саван бесплатное чтение

Пролог

– Деда Гиро-о-о, – маленькая девчушка скакала на огромной кровати и вносила веселую сумятицу в процесс укладывания детей. – Осколки! Осколки! Ты обещал рассказать нам легенду об Осколках! А вместо этого гонишь спать!

– Обманщик, обманщик! – тут же подхватили еще три детских голоса.

Их маленькие одеяльца полетели в сторону, две рыжих копны волос и одна черная присоединились к девчушке, скачущей на кровати, около которой сидел старец.

Он был одет в старую робу, выцветшая под тяжестью лет борода устилала богато украшенный замысловатыми рисунками ковер.

– Если вы не прекратите, мне придется превратить вас в котят. Они очень долго спят, вы знали? – Кажется, детей это не испугало. Они лишь стянули одеяло и с притворным писком начали бороться за место под ним.

– Врешь-врешь, ты все врешь! Никогда ему не верьте, хоть он скажет, что бессмертен, по дороге из Врего`, старый дедушка Гиро`. – Старец не сумел сдержать сухой смешок. – Он живет в лесу дремучем, темном, страшном и колючем…

– Поберегись, девочка, негоже обижать старика Гиро`, ведь я тоже знаю стихи… – Гиро` прокашлялся и заговорил:

Много-много лет назад

Твердь познала сущий ад:

Мир горел, и гибли люди…

Больше радости не будет!

Жили воины в то время`.

И несли все вместе бремя.

Тем, кто дышит, помогали,

Хоть в огне они страдали.

Воля, Ищущий с Душою,

Разум с Гневом – все герои!

Под завесой смерти были

И в истории застыли.

К Пустоте им дверь открылась.

Вам такое и не снилось!

Слезы, кровь, повсюду кости.

Крики, боль и море злости!

Черепа, сердца вне тела.

Твердь повсюду опустела.

Впятером мы только дышим

И друг друга всхлипы слышим.

День и два. Прошли недели.

Месяц. Год. Друг друга съели!

Пустота освободилась.

Может, это вам приснилось?

Дети притихли и лежали в кровати, завороженно слушая отрывок про легендарных героев.

– Гляжу, теперь вы успокоились, – Гиро` уселся на кровать, подоткнув огромные подушки под свою спину, кожа на его иссохших руках просвечивала, но они еще крепко держали посох. – Наш мир стар…

Ребятня окончательно успокоилась, приготовившись слушать историю.

– Твердь – так назвали древние люди мир, где мы с вами живем. Никто не знает, сколько первые люди жили во мраке невежества, хаоса и раздора. Они поклонялись разным богам, от добрых до злых, от богов воды и воздуха до богов солнца и тьмы. История уже не вспомнит их имен, настолько они стары. Между людьми не было единства. Все они жили во вражде, соперничая друг с другом, лишь немногие смогли объединиться под светом высших существ. Их предки образовали первые города, а затем их предки – первые страны. Изменилось время, но не изменились люди, они все так же убивали друг друга и забирали ценности, только с развитием населения росли масштабы войн. Когда прошли тысячи лет после образования стран, разразилась война, которую еще не видел тот свет, были сожжены многие государства, внесшие большой вклад в формирование настоящего мира. Оставшиеся в живых люди наслаждались победой не долго, мир был ослаблен войной, он болел, раны магических войн терзали Твердь. Тогда из глубин Пустоты пришли новые боги, не такие, как старые.

– А эти новые боги были злые? – спросила самая младшая курносая девочка.

– Можно ли назвать огонь злым? Если будешь далеко, ты не почувствуешь тепла, если приблизишься слишком близко – обожжешься. Ты сам решаешь, кто огонь для тебя, дружить с ним или обжигаться. Так же и люди – сами выбирают, верить им в богов или нет… Новые боги видели, в каком состоянии была Твердь, что с ней сделали люди, они решили дать Избранным часть своей силы, чтобы те уберегли всех остальных от прошлых ошибок. Самые достойные обрели особую магию, которой не обладал больше никто из людей, многие маги прошлого не уступали по силе, но никто из магов не мог того, что могли Избранные. Они обладали силой двигать куски гор, как будто те ничего не весили, они могли исцелять себя силой, слыли неистовыми воинами. Конечно, многим пришлось не по нраву, что Избранные брали власть в свои руки, но новой войны никто не хотел, их силы боялись и считались с ней. Бывшие враги вынуждены были пойти на перемирие.

Началась эпоха Возведения. В те времена были построены многие города. Стертый ныне с лица Длани Жогас, города Врего и Хэлес, образовались новые страны. Прокинули меж собой Великие Мосты города-побратимы Садор, Мэдор и Гедор. После были возведены мосты в землях Краго. Избранные богами несли великую стройку на земли Тверди. Но богам этого оказалось мало, они хотели истинно великую святыню в свою честь. Оставив подданных, они исчезли, сочинив послание, что вернутся вновь, когда строительство будет окончено. Так началось возведение Кольца. Оно было огромно, колоссальных размеров, стройка его велась целое поколение. Для частей кольца разбирались горные кряжи, иссушивались озера для того, чтобы достать камень с их дна. Стройка посеяла раздор между народами, те страны, чьи горы разбирали, были недовольны. Вспыхивали бунты против Избранных. Началась новая война. Избранные железной рукой пресекали все восстания, часть из них настолько уверовала в свою цель, что позабыла, для чего на самом деле им была дарована сила. Благополучие людей отошло далеко с первого плана. Когда строительство кольца близилось к завершению, маги возглавили самую большую войну против Избранных. Они боялись, что когда кольцо будет собрано, новые боги уничтожат всех, кто выступал против Избранных. Многие годы маги и Избранные грызли друг другу глотки, но строительство не останавливалось. Магам удавалось дважды разрушать части Кольца, но Избранные были организованнее. Злее. Жестче. Они вновь и вновь восстанавливали разрушенное. Надо отметить, что власть их была справедлива, и они не притесняли магов, которые разделяли их взгляды. На землях под властью Избранных царило процветание. Они не гнушались даже помогать своим врагам. Многие из них помнили, куда могут привести людей алчность и разобщенность. Ради единения многие были готовы на все. К сожалению, они все получили не то, что ожидали от новых богов… Невероятных сил и жертв стоило завершить возведение. В день окончания строительства, Кольцо воспарило на фоне Лун-сестер. Новые боги явились. Они посмотрели, как Избранные применили их дары, какими жертвами обошлось строительство. К какой ненависти привели действия Избранных. Боги были разгневаны, возмущены тем, как их волю исказили Избранные. Они уничтожили Кольцо, отказались от даров, отвернулись от своих детей. Многие Избранные пали в день встречи богов, но ценой своих жизней они замедлили падение огромных частей Кольца; если бы они упали все разом, то разрушили бы Твердь. Часть из них не забыла своего истинного предназначения. Море приняло некоторые осколки, огромные волны несли разрушение людям, часть разнесли Избранные по странам. Так началась эпоха Осколков. Части Кольца, даже разрушенные, были напитаны магией, ею могли пользоваться люди на благо своих стран. Так появился Город-крепость Ксарк, стойкие ксаркийцы возвели свою столицу прямо во чреве осколка. Получили по осколку города Краго и Врего. Части земель Идоедона и Хэлеса, не выдержав давления магии, отломились от континентов и воспарили в небе. Осколок, попавший в озеро вокруг трех крепостей, дал жизнь Парящему Городу. Вероломные жители Строувера разобрали попавший на их земли осколок до основания, жадность оставила их без магии Избранных и Новых Богов. Но взамен они приобрели невероятные артефакты для своих жителей. Начались гонения на бывших господ. Избранные с годами стали нежеланны в землях магов. Они возвели свободный город Икрафис близ горного хребта Ксарка, недоступный для сухопутных армий стран, там часть из них встретила свой конец, когда маги, собрав силу в кулак, разрушили гнездо Избранных. С тех пор прошло две тысячи лет, но осколки до сих пор освещают земли своим благословением, маги хранят святыни Избранных, хоть и перебили их до последнего.

Дети слушали чудесную историю молча, они боялись перебить говорящего старика. Но самый старший уловил паузу и нарушил рассказ:

– Деда Гиро`, тогда почему папа говорил, что во времена твоей молодости началась новая эпоха Возведения?

– Все так. Но это уже другая история. Не для маленьких девочек и мальчиков, которые ложатся спать. – Разочарованные детишки загалдели:

– Расскажи нам про Ищущего! И Волю! – Похоже, что живое воображение детей требовало добавки.

– Да! Да! Да! Про Душу, Разум и Гнев! Ты рассказал такое интересное стихотворение! Пожалуйста, деда, последняя история, и мы пойдем спать, правда, правда!

– Можно ли вам верить… – Старик сварливо закашлялся.

– Можно! Мне точно можно! – Неугомонная старшая девочка вскочила на кровать и приложила руку к сердцу. – Клянусь, деда Гиро`, расскажешь нам историю, и мы пойдем спать, честное слово!

– Я знал их лично… – Гиро` погрузился в глубокие воспоминания. Его глаза покрыла пелена, разум старца открыл свои двери, выпуская на волю былые времена.

– Не может быть… – Девочка прикрыла ладошкой маленький ротик и тут же скользнула под одеяло к остальным.

– Отец как-то говорил, что Гиро` сражался во многих войнах, и это было очень давно.

Девочка шикнула на него:

– Не мешай. Пусть рассказывает.

– Я помню их. Каждого. Такое сложно забыть… – Гиро` осунулся, его голос скрипел, как плохо смазанная дверь.

– Невероятные изобретения Разума. Неистовых в битве Гнева и Волю. Милосердного Душу и Ищущего, который, будучи не рожденным магом, единственный пробудил в себе две Силы… Они спасали и разрушали города, их имена забудут, но деяния… Деяния их навсегда останутся на теле Тверди. Вот их история…

Глава 1. Сплав

Ник

Я «сидел на чемоданах» уже минут десять. Наконец-то сплав. Майские праздники, самая пора, чтобы выбраться из духоты каменных джунглей. Я жутко устал от утомительной работы, хотелось развеяться на природе, пожарить шашлык, покормить комаров у речки – должен же хоть кто-то о них заботиться. Работа моя не сказать чтобы пыльная – перебирать бумажки на промышленном предприятии, коих в моем городе просто навалом, так уж исторически сложилось, что наш край не особо преуспел в «сельском хозяйстве», но зато с машиностроением был полный порядок. Закончил техникум, отслужил в армии, затем работа и институт заочно. Квартира в ипотеку… Ну просто идеальный гражданин. Только «Соляриса» в кредит не хватает. Аж тошно. Схема «работа – дом – работа – дом» уже в печенках сидела. Ну а тут глоток свободы так сказать, договорились с товарищами съездить на сплав, впятером, суровая мужская компания «без баб». В данный момент я, собрав объемный рюкзак, коврик-пенку, палатку и еще кучу всякого барахла, которое даже перечислять не хочется, но на сплаве пригодится, сидел и ждал своего закадычного кореша Вано. Экипировался необходимым минимумом. Тащить слишком много не хотелось, все-таки я не спортсмен, бумажная работа не способствовала атлетическому телосложению, скорее, наоборот, она ему препятствовала.

Вышел на балкон покурить, звонить Вано не хотелось, приедет как приедет, писал ему в «ВК» минут тридцать назад и, получив лаконичный ответ «Выезжаю!», больше туда не заходил. Оставалось только ждать.

Погода была хорошая, чистое небо с пушистыми облаками и майское солнышко. Идеально – на улице пахло скорым летом и свежестью, листва на деревьях уже проступила и радовала глаз, обычная хмарь в нашем городе преобладала над хорошей погодой, и такие деньки, как сегодня, нужно было брать за одно место и ни в коем случае не отпускать. Может, у меня начиналось весеннее обострение, как у психов, но весной во мне просыпалось неуемное желание жить. Приход мая знаменовал собой новое начало, перемены к лучшему, так мне казалось.

Досмолив сигарету, я вернулся в комнату, она показалась пустой. Одинокая жизнь имела свои преимущества, но порой на меня накатывала грусть, что я так и не смог ни с кем ужиться. Квартире явно не хватало женской руки. Неряшливо разбросанная помытая посуда, кровать, которую я не видел смысла заправлять, покосившаяся картина, изображавшая мокрый мегаполис, которую мне подарили друзья. Ипотечная квартира-студия, хоть и маленькая, но обладала территориальным преимуществом, на работу можно было ходить пешком. Сомнительный плюс, конечно, но на заводскую зарплату сразу хорошую квартиру не купить, а в кабалу с огромным платежом лезть не хотелось, жилье хоть и небольшое, ну так и платеж за него соизмерим с метражом.

Я стаскивал все свои вещи в коридор: когда позвонит Вано, нужно быть готовым. Пока собирался, мысленно прокручивал в голове, что мог забыть. Смешно. Мне даже предупредить о своем отъезде было особо некого. С родителями не повезло, а бабушка с дедом жили своей жизнью. Дальних родственников я предпочитал избегать. Их вечные нравоучения меня раздражали, я не для того столько лет выстраивал свою независимость ото всех, чтобы кто-то смел говорить, как мне нужно жить, какую жену выбрать. Их обывательские догмы были чужды мне. Свадьба в двадцать. Дети в двадцать один. Работа и так далее. Блин, а ведь я и сам был в этой ловушке… хоть и частично.

Раздался звонок, похоже, Вано уже у дома.

– Да, у аппарата.

– Выходи, – Вано был прямолинеен как танк.

– Сейчас, ты около дома или на парковке? – уточнил я на всякий случай, чтобы не искать его машину.

– У дома.

– Окей, давай, выхожу.

Я споро накинул на плечи рюкзак, похватал в руки остальные сумки и вышел в зеленый, тускло освещенный коридор. Опять какие-то подростки лампочку скрутили. Занятно, чем человек моложе, тем больше у него тяга к разрушению. А чем старше, тем людям сильнее хочется созидать, я в детстве, бывало, тоже проказничал, а сейчас даже задумывался о покупке своей дачи. Во дела. Неужели я становлюсь старым? Мне всего-то двадцать шесть.

Спустившись на лифте и выйдя из подъезда, я осмотрелся в поисках машины Вано, заприметил ее между видавшей виды «пятнашкой» и белой «Вестой», направился к нему. Вано гонял на подержанной иномарке, в целом он менял машины, как перчатки, и я особо не следил, на чем он рассекает, просто отмечал у себя в голове, что Вано прикупил новую машину. Я открыл заднюю дверь, закинул баул и сумки назад. Сам поспешил сесть вперед, но, открыв переднюю дверь, оказался не готов к тому, что увижу. Для понимания, Вано был бородатый мужичара под два метра ростом и работал вахтами на Севере, перебирал движки для добычи газа и по профессии был электриком. А сейчас он сидел за рулем и пялил на телефоне какое-то аниме.

– Я стану Хокаге. И защищу деревню скрытого листа! – доносилось из динамиков его телефона.

– Вано, ты че там смотришь? Какой твой любимый покемон? – подначивал я его.

– Иди ты, – Вано улыбнулся и протянул мне свою большую лапу.

Мы пожали руки, и я уселся, в машине было душно, судя по всему, она стояла на солнцепеке, и прохладно становилось в ней только при движении, в тачке Вано действовали только два правила, никаких кондиционеров и никакого бесогонства. Как-то раз, бесившись с другим нашим другом Сашкой на заднем сидении, мы сломали Вано переднее. Поржали, конечно, славно, учитывая, что в тот раз машина у Вано не была особенно новой, но покормить его в «МакДаке» в виде извинений все же пришлось, тем более что присобачить кресло, чтобы оно не так уж сильно шаталось, мы смогли почти сразу.

– Ты ни фига не шаришь за серьезные произведения, – сказал Вано и выключил телефон. – Ну что, сейчас к Сане? Альберт и Андрей у него, они забрали катамаран и уже загрузились, только нас и ждут.

– Давай, поехали.

Я был рад видеть Вано, из-за его вахт на Северах мы виделись не так часто, как хотелось бы, а после того, как Вано женился, его благоверная плотно взяла его за яйца, наши встречи стали непозволительной роскошью. Только Вано бы с этим не согласился, помню, как-то будучи в гостях он сидел и при всех массировал ей ножки, для нас сразу стало понятно, что Вано скаблучился, в лицо этого мы ему, конечно, не говорили, но с виду все выглядело именно таким образом. Я мог его понять, Вано тоже человек, и ему хочется женской ласки, на вахте-то кого трахать? Разве что такого же бородатого вахтовика по соседству, но Вано был не из этих, и до того как сойтись со своей последней пассией редко бывал один, всегда то тут, то там цепляя себе подругу на несколько месяцев. В целом Вано был позитивным парнем и на жизнь смотрел с юмором.

Сейчас нас ждали Сашка, Андрей и Альберт. Мы с Вано направлялись в центр, людей на улице было достаточно, движение оживленное, но не сказать, чтобы мы стояли в пробках. Все-таки майские праздники, и все куда-то спешат. С Вано и Сашкой мы были знакомы сто лет, Саня нас с Вано и познакомил. Мы все жили в одном районе и так или иначе у нас были общие знакомые и друзья, школы-то все рядом.

С Сашей мы ходили в один детский сад, а потом судьба нас раскидала, и мы не общались лет десять, в итоге так получилось, что не сговариваясь попали в один техникум, и более того – в одну группу. Мы сразу нашли общий язык и стали держаться вместе, да и в учебе пришли к взаимовыгодному сотрудничеству, я был, так сказать, нашим голосом, никогда не лез за словом в карман, узнавал, где какие пары, пересдачи, находил общий язык с преподами, да и в целом имел активную студенческую позицию. Сашка же был поскромнее и в целом поумнее меня, учебу я слизывал у него подчистую, если контрольную по теоретической механике он с горем пополам писал на вялый трояк, то это означало, что я в заднице. Такие списанные работы внимательные преподы сразу же вычисляли с точностью атомных часов. Мне приходилось выкручиваться другими способами. Ох, как я это не любил! В итоге мы оба закончили технарь без каких-либо проблем. Потому что дураками не были и придерживались простого правила «ходи на пары, и все будет в шоколаде». Как только на третьем курсе закончился этот треклятый теормех, то и проблемы закончились вместе с ним, я даже самостоятельно написал и защитил диплом на пятерку, хотя всю учебу был троечник.

– Вано, парни уже закупились? Ты знаешь, как поплывем?

– Не знаю, сейчас встретимся, обсудим, будешь курить?

Вано был жуткий курильщик, мог изничтожить две пачки сигарет в день и не поморщиться, я, конечно, тоже курил, но значительно меньше, не мог я в себя так легко закидывать сигареты, как это делал Вано.

– Давай, – Вано протянул мне пачку «Филип Мориса», никогда их не любил, но на халяву сгодятся, я предпочитал «Винстон». Закурив сигарету и затянувшись, я расслабился и смотрел на дорогу, по бокам мелькали фонарные столбы и деревья, трамваи и едущие в соседнем потоке машины. Привязанные за ручки и зеркала автомобильные ароматизаторы покачивались в такт машины. Все куда-то спешили, а я сидел и предвкушал дни, которые проведу на сплаве. После душного кабинета смена обстановки казалась словно выигрышем в лотерею. Настроение было на высоте, отдых обещал быть отличным. Организовывал все Альберт, он знал места, где, у кого и как взять инвентарь подешевле. В этом вопросе мы все ему доверяли.

Нас с Альбертом познакомил Сашка уже в институте, он был в параллельной группе и работал наладчиком станков на том же заводе, что и Саня. Отличительной особенностью Альберта было то, что он матерый походник, это мне в нем нравилось, можно сказать, что лес и сплавы он любил больше города. Альберт всегда что-то выдумывал, какие-то интересные проекты, типа разобрать тачку до последнего винтика и собрать обратно, параллельно затюнив. По городу у него было гаражей штуки три-четыре, и все вполне в рабочем состоянии, два мотоцикла, дачный участок и много всего еще, короче, Альберт был человек с активной жизненной позицией.

Последним участником банды был Андрей, наш с Сашкой техникумовский кореш. То тут, то там мы периодически встречались в общих компаниях с Вано и Альбертом. Время показало, что мы все неплохо притерлись друг к другу. Ближе к тридцати годам искать новых друзей становится сложнее, и мы все предпочитали закреплять старые контакты, нежели заводить новые. Андрей был рукастый Самоделкин, если Вано был «Винтик», то Андрей – «Шпунтик». Спаять плату, починить микроволновку – да он даже из двух весел для своей лодки умудрился сделать одно, облегчив их вес и приделав стыкующее крепление для гребли. Список его увлечений терялся между «прибить полку» и «собрать ядерный реактор».

Минут через пятнадцать мы подъехали к дому Сашки, жил он со своей женой, которую звали Оля, Олька, как мы ее ласково называли. Квартиру им подарили родили Оли, что примечательно, встречались они дольше всех в нашей компании, целых восемь лет, со второго курса технаря. Отношения у них были чуткие, не токсичные, как у многих в наше время. Оля была филологом и заканчивала в Питере магистратуру, скоро предполагалась защита диплома и возвращение в наш город N. Пока же Сашка жил один, и мы часто забуривались к нему с тусовками. Удобно иметь друга под рукой, жена которого далеко, квартира всегда в нашем распоряжении, при условии, что Сашка был дома, конечно же. Работа у него связана с длительными командировками и хорошо оплачивалась, он проводил ремонт двигателей и установок. Поэтому всего за полгода смог себе купить подержанный внедорожник, который, собственно, уже маячил на горизонте.

Рядом стояла видавшая виды «буханка», которую раздобыл Альберт на пару дней, специально для сплава. В нее отлично входили все наши рюкзаки, багажник на крыше позволял не ютиться в салоне, как сардины в бочке.

Подъехав, Вано припарковался рядом, мы вышли и увидели, как Альберт и Андрей копошатся в недрах «буханки», упаковывая вещи, а Сашка вышел встречать нас.

– Здоро́во, бандиты, – сказал я, протягивая Сашке ладонь.

– Привет, чего так долго ехали? – Альберт закончил кантовать груз и выскочил первый, за ним показалась чернявая макушка Андрея.

– Это Ник дома тупил, я его целых двадцать минут ждал. – Вано направился к «буханке» осмотреть инвентарь, он весело умел возводить на меня напраслину.

– Ни фига подобного, просто Вано смотрел аниме в машине и забыл меня набрать. Лучше скажите, вы купили алкоголь? – не растерялся я.

– Так мы же без выпивки в этот раз. – Альберт покосился на Сашку, а затем и на Вано, потому как был абсолютный трезвенник и даже не курил, как и Саня. Но я слышал, что раньше он синячил как не в себя, однако после одной мутной истории завязал.

– Предлагаю взять пива, Альберт, мы буянить не будем, если Вано нажрется, мы его быстро успокоим. – Идея, высказанная Андреем, мне понравилась, быть на сплаве без алкоголя все равно что на свадьбе без музыки.

– Поддерживаю! Вано мы угомоним общими силами, – сказал я.

– Это я буянить буду? – возмутился Вано. – Вспомни, как Сашка в прошлый раз на даче нажрался и в доме заперся, пока мы после бани курили, пускать нас не хотел, скот.

– Да это шутка была, я бы вас пустил, как только появился бы Гр-и-и-и-м. – Протянув собачью кличку, Сашка звонко засмеялся, он прекрасно помнил эту историю, хоть и был изрядно выпивший, а Грим – это дачный пес, который ходит и топчет грядки, может и кинуться на чужих, лично мне тогда было не до смеха, когда стоишь в одном полотенце на улице и не знаешь, чего ждать от пьяной морды, запершейся в доме. Имя псу дали хозяева, которые насмотрелись «Гарри Поттера», пес был ну максимально недружелюбный, так и норовил всех облаять.

– Вы как хотите, а я себе пивка возьму, – уверенно произнес я. – Андрюха, ты как, «чешский кабанчик», а?

– Знаю я одно пиво, после него тебе другого не захочется. Купим в гипере, – подмигнул мне Андрей.

– Ну, лады, поехали тогда затариваться, что ли? – сказал Вано, судя по всему, ревизия, проведенная в «буханке», прошла успешно. – Тачку я тут оставлю, мы же сюда вернемся?

– Вернемся, сейчас вещи скидываем и двигаем. – Я направился разгружать «ласточку» Вано.

Так и решили, погрузившись в «буханку», я сел в салон, в затылок мне упирались удочки и алюминиевые трубки от катамарана, я смотрел на Сашку сзади, он был за рулем. Справа маячила чернявая голова Альберта, Андрей же и Вано разделили со мной пространство салона, я увидел карту у Альберта на коленях и решил спросить про маршрут, раз уж он был нашим гидом.

– Альберт, что там по маршруту? Интересный выбрал?

– Короче, раз все собрались, сейчас популярно объясню, как поплывем. – Сашка молча крутил баранку и лишь бросил взгляд на карту, давая понять, что слушает, мы с парнями тоже чуть наклонились вперед. – Сейчас поедем через Комарихинский тракт, до деревни Климово, она, кстати, заброшенная, можно там побродить и че-нить поделать, по домам и по округе последнего жителя выселили в 2008-м, так что мешать нам никто не должен, и тачку можно смело оставить на берегу. Так… Далее плывем семьдесят километров по речке Сыйва, до поселка Нижние Шалаши.

– Ты где такие деревни нашел, а, Альберт? Шалаши, блин. – Название деревни меня знатно позабавило.

– Ник, все под контролем, там нас заберет «газель» и привезет к месту отплытия, по пути будут две классные сопки и пещера, места реально давно не хоженые, по ним редко кто сплавляется. Готов поспорить, что мы будем одни.

Мы переглянулись с Вано и Андреем, в принципе, вопросов не было, осталось заехать и купить еды на сплав. Мы виляли по узким улочкам города, выехав на главный проспект, направились к городскому мосту, около которого стоял гипермаркет. Приехав на парковку гипермаркета и затарившись без происшествий, мы двинули в сторону Комарихинского тракта, ехать предстояло часа три-четыре. Весело болтая и вспоминая случаи из прошлых времен, мы реально расслаблялись, счастливые от того, что наконец-то выбрались вместе на сплав. Я ехал и представлял, как буду пить свое светлое нефильтрованное, которого мы купили несколько «титек» в разливном отделе супермаркета. Невольно вспоминал прошлую нашу поездку, когда друзья ездили с женами, и так вышло, что Оля и жена Вано спелись на том сплаве. Всем своим видом они показывали, что после восьми часов плавания и нахождения на солнцепеке наш сплав им и даром не всрался, а мы с Сашкой переглядывались и улыбались, потому что буквально за неделю до этого жены стонали, что мы не берем их с собой. Теперь хоть избежали этих разговоров, да и Оля в Питере, так что наклевывалась в любом случае мужская поездка.

Прошло четыре часа по трассам, мы приближались к деревне Климово, свернув с дороги, сверились с картой и, поняв, что движемся в верном направлении, продолжили свой путь. Спустя минут десять езды по более-менее нормальной проселочной дороге произошло неприятное событие: дороги, блин, не стало! Ну, или то, что от нее осталось, дорогой назвать было крайне сложно, убитая колонной танков, заросшая травой, в грязи и лужах, просто ужас. Если бы не проходимость «буханки», славно бы мы съездили на этот сплав, даже не представляю, как бы выбирались. Открыв окна что бы впустить прохладу в «буханку», тут же нахватали в салон жужжащих паутов, которые бились своими тельцами в стекла изнутри душного салона. Но ничто плохое не может длиться вечно, как и ничто хорошее. Между деревьями после сорока минут такой тряски замелькали убитые брошенные дома, и из этого можно было понять, что мы добрались.

Припарковавшись около ближайших к реке домов, мы вышли размяться после долгой дороги. Выйдя из машины, Вано сразу же начал бить по колесам «буханки» носком своих кроссовок. Кто не знает, для чего это делается, тот наверное девушка. Как-то мы ездили на шашлыки к Сашке на дачу, и Вано сделал там такой же трюк, ну и Оля спросила, что он делает, я поржал и предложил ей самой угадать. Ответом было что-то вроде «ну, наверное, давление проверяет». Ага, если бы, травмировать ее я не стал, объясняя все детали мужской физиологии.

– Вано-о-о, ты вол, иди тащи вещи из машины. – Этот прикол давно известен в нашей компании, Вано был самый здоровый из всех нас и поэтому в походах всегда таскал тяжелые вещи, за что и получил свое весомое прозвище Вол, по идее, традицией было поспорить, кто же станет Волом, но неизменно споры возвращались к истинному хозяину этого прозвища. Вано всегда гундел для порядка, но в итоге сдавался и помогал нам.

Баулы с вещами мы скинули быстро и оттащили их поближе к реке, по поселку решили побродить на обратном пути, если время останется, дело шло к вечеру, мы решили отплыть уже сегодня, нужно было собрать катамараны, накачать гондолы и прочее. Терять драгоценное время выходных дней не хотелось.

Все суетились, занятый каждый своим делом, мы уже не первый раз ходили в походы вместе и в целом знали, кто за что отвечает. Сашка, как обычно, потерял ключи или телефон, судорожно пытаясь понять, где они, но я-то знал, что они в его кармане и ровно через минуту он их найдет. Вано смолил одну за другой свои сигареты, параллельно с этим пытаясь связать и упаковать вещи в герму. Альберт копошился у катамарана. Андрей собирал раму. Ну а я стоял и накачивал лягушкой гондолу, поднимая и опуская ногу, дело это было очень небыстрое, одновременно я держал в руке стаканчик с пивом, наконец-то до него добрался. Андрей не соврал, пиво, которое он мне порекомендовал, оправдало все ожидания.

Когда «бананы» были надуты, а катамаран собран, мы покидали весь наш скарб на палубу и перед отплытием решили переставить тачку подальше в кусты, а то ну его на фиг, деревня хоть и заброшенная, но мы же смогли сюда добраться, а значит, и другие смогут. После всех приготовлений мы все же отплыли. Время близилось к семи часам вечера. Мы неспешно гребли, разговор протекал размеренно, впрочем, как и течение реки. Торопиться нам некуда, ближе к вечеру найдем стоянку и заночуем, пожарим шашлыки и посидим у костра. Я наслаждался звуками на реке и умиротворяющей атмосферой, именно за этим я и ехал за город, чтобы хоть ненадолго уйти от суеты мегаполиса.

Проплыв примерно минут сорок, катамаран вышел на большую воду и приближался к развилке. Мы притормозили, соображая, куда плыть. Альберт полез за картой, он был весь мокрый, искупавшись уже несколько раз, очень он любил понырять с катамарана, но майская вода была довольно холодная, и мы не спешили к нему присоединиться. Закалкой, как у Альберта, мы похвастать не могли. Трясущимися руками он накинул на себя полотенце и принялся изучать карту, связь тут уже давно не ловила, и все телефоны мы рассовали по надежным сухим местам, чтобы не намочить.

– Так, секунду, не могу сообразить, по карте тут вообще ни фига развилок нету.

– Как так? Может, карта не та? – предположил я.

– Да нет, та. – Альберт осматривался вокруг, да и мы вместе с ним.

– Слышь, Альберт, ты вроде говорил, что тут пара сопок будет, вон я вижу одну, которая у меньшего русла вдалеке виднеется, – махнул рукой Андрей в сторону от большой воды.

– Так давайте до нее доплывем и заберемся, а сверху осмотримся, время как раз к ночи, стемнеет, найдем стоянку там и заночуем, – предложил Сашка. Он положил весло на ноги и сидел по-турецки, как я, чтобы не опускать ступни в холодную воду. Он просто обожал залазить во всякое такое, куда прочим людям добраться проблематично, – на сопки или в пещеры. Он не меньше моего любил выбираться на природу.

–Так-то Саня дело говорит, – подтвердил Андрей. – уже привал надо организовывать.

Мы с Альбертом с ними согласились, двинули к малому руслу, грести пришлось недолго, до него было рукой подать, а от него до сопки мы догребли минут за пятнадцать.

Решив не оставлять осмотр вершины на завтра, мы захотели посмотреть на закат с высоты сопки. Затащив катамаран на берег и подготовив площадку на скорую руку, двинулись к вершине. Прикинув на глаз, что дойти можно минут за двадцать, мы поспешили. Так исторически сложилось, что в нашей компании я был самый отстающий в плане физической подготовки, когда уходил в армию, подтягивался едва ли пару раз, да и то с рывками. К концу службы, конечно, реабилитировался, мог дюжину раз подтянуться, но за счет своего умения заводить знакомства и связи я и так неплохо устроился, получил погоны младшего сержанта к концу службы. Физкультуру я никогда не любил. После армии меня рассосало еще сильнее, чего уж тут греха таить, у многих к тридцати годам физическая активность снижается, я не стал исключением и был слишком ленив, чтобы изнурять себя физическими нагрузками на постоянной основе, наших сплавов мне всегда хватало. Зато у меня были таланты в ораторском искусстве и нахождении общего языка с другими людьми, я не стеснялся и не менжевался, когда нужно было завязать разговор с незнакомцами, да и с руководством и коллегами на работе поддерживал хорошие отношения.

Прошло минут двадцать пять, и, запыхавшийся, я догнал своих товарищей, путь был, мягко говоря, не ахти какой, коряги и корни, камни, которые, того и гляди, норовили выскользнуть из-под берцев. Да и склон сопки был довольно крутой, примерно с середины пути появлялись мощные скальные образования. Парни тоже ощутили все прелести этой дороги, закрепившись и отдышавшись на промежуточной площадке, мы двинули к самой вершине. Путь был такой же отстойный, что и к самой сопке, но, попыхтев минут пятнадцать, мы покорили и ее. Закат уже должен был начаться, мы сидели и ждали его. Вид открывался просто обалденный, леса кругом, только вот не видно второго рукава реки, к которому мы не поплыли, и второй сопки тоже было не видать. Мы не особо беспокоились о том, что заблудимся, здесь кругом, куда ни поплыви, были поселки. Найти путь к цивилизации довольно просто.

Я присел на мшистый влажный камень и глядел вдаль. Решил осмотреться вокруг: зеленые ели, чириканье птиц и что-то падающее с неба… Я чуть не упал, что за фигня?! Прищурился – действительно, в нашу сторону летел какой-то светящийся синим объект, сейчас он был далеко, и я не мог разглядеть его.

– П-а-а-а-рни, что за херня, я один это вижу? – Я направил руку с указательным пальцем в сторону объекта.

Все разом повернулись, прекратив разговоры, и в нерешительности молчали. Вано и Альберт морщили лбы, пытаясь понять, кажется им или нет. Сашка протирал солнцезащитные очки, Андрей нервно причитал, что это падающий самолет.

– Че вы молчите, это метеорит или что?

Тем временем объект приближался. Синие сполохи света становились все ярче и отчетливее.

– Что за хрень?! – Вано и Сашка крикнули в один голос.

– Я ведь не один слышу этот гул, да? – Не в силах оторвать взгляд от увиденного, я слегка присел, чтобы не потерять равновесие.

Объект приблизился настолько, что уже отчетливо виднелся его силуэт, нечто похожее на дирижабль овальной формы, из правого бока которого хлестало голубое пламя. Его скорость стремительно нарастала, и он летел прямо на нас, из его пробитого брюха что-то высыпалось, оставляя беспорядочный след.

– Валим с сопки! – заорал я. Вся наша банда не успела сделать и десятка шагов по острым скалам, как эта неизвестная хренотень пролетела прямо над нами, и я отчетливо рассмотрел, что это был корабль очень необычной конструкции, обтекаемый, а в боку сияла огромная пробоина с вываливающимися из нее капсулами, размеры я оценить не смог, но смог ощутить толчок от падения, потому что меня оглушило, уши заложило, и неприятный звон в голове не пропадал. Сашка вцепился в ближайшую ель, чтобы не быть снесенным ударной волной, парни тоже держались за что могли и закрывали головы, упала эта хрень совсем близко. Опасно близко, потому что вместе с ударной волной нас обдало жаром, а падающие вокруг капсулы при падении лопались и обрызгивали все вокруг черной жижей, напоминая снаряды, выпадающие из бомбардировщика. Синяя вспышка ослепила всех нас, и я потерял сознание…

Глава 2. Где мы?

Вано

Нет ничего вокруг, лишь липкая первобытная тьма. В ней бродит мое сознание, оно не тяжелее макового зернышка. Мне не нужно больше ничего делать. Никогда. Совсем никогда. Проходит запредельное количество времени. Оно лишено горечи страданий и лишений. Нет боли и страха. Нет ничего. В нем нет бывших девушек, забытых друзей и воспоминаний. Тишина. Мрак. Я хочу еще. Думать так невыносимо больно. Пытаться продраться сквозь завесу тьмы бессмысленно. Лучше не думать. Просто не существовать. Да. Не существовать. Не обращать внимание на это эхо так далеко. Что там за слово… Так тихо… Оно так далеко и везде одновременно. Со всех сторон. Никуда не деться от этого вечно повторяющегося гула. Раз за разом, чуть ближе и монотонно. Оно привлекает мое внимание, спустя еще бесконечное количество времени не замечать Слово становится невозможно. Где-то там, во мраке, я чувствую точку. Шевелиться во тьме так тяжело, как будто придавлен сотней одеял. Точку света, мелькнувшую на бесконечном черном полотне, я попытался забыть. Не смог. Она появлялась снова и снова, вместе с гулом. Они пробуждали меня. Собрать свой разум воедино было немыслимо. Я просто тянулся всем собой, всем, что от меня осталось, к этой точке света. Она становилась ближе с каждой попыткой. Еще и еще, времени у меня было бесконечно много. Как и попыток. Сделав миллион, а может, миллиард движений, я достиг ее. Накрыв собой эту точку, я вспомнил. Открытый образ тянул за собой воспоминания… Их было так больно и приятно ощущать. Передо мной возник небольшой прямоугольный предмет.

Я беру его в левую руку. Он так удобно в ней лежит. Провожу большим пальцем по гладкой поверхности в поисках шва и заветного язычка, за который нужно потянуть. Подношу правую руку, большим и указательным пальцами тяну, снимая верхний защитный слой. Большим пальцем левой руки поддеваю ставшую доступной крышку и с глухим бумажным шелестом стягиваю ее вверх, оголяя беззащитное содержимое. Правой рукой тяну за широкий кусок бумаги, который является последней преградой, держу крепче, чтобы не сорвалась. Дергаю. Моему взгляду открывается поле одинаковых шляпок с отверстиями посередине. Я ощущаю этот запах. Горько-сладкий и напоминающий, что медлить невыносимо. Снизу вверх, едва касаясь, большим пальцем правой руки цепляю одну из них. Белоснежную, словно невесту в платье. Уверенным движением тяну вверх, подхватывая между пальцами. Тяну ко рту, обхватывая губами, одновременно правой рукой лезу в карман, вытягивая другой предмет, гладкий, со скругленными краями. Тянусь головой и корпусом навстречу руке, чиркаю отработанным движением, появляется маленький язычок пламени. Подпаливаю и блаженно затягиваюсь…

Открывать слипшиеся веки почти больно. Свет, исходящий из далекой точки, неприятно слепит. Как же хочется курить… Эта мысль врывается в голову, как поезд в тоннель, на всей скорости, с присущим поездам гулом. Тело болит. Тошнит. Состояние премерзкое. Удается подняться со второй попытки. Покачиваясь, иду навстречу свету, воздух влажный и холодный. Пещера или бункер. Скорее, пещера, влажные грязные стены тянутся в сторону света. Иду к нему навстречу. Нужно выбраться. Охлопываю себя по телу в поисках заветной пачки. Нахожу не сразу. Автоматически закуриваю прямо на ходу. Хорошо-то как. Свет уже занимает большую часть взгляда, вижу облака и небо. Это хорошо. Помню, как с парнями взобрались на сопку. Помню взрыв и падение какого-то объекта, а потом ничего. Все ли живы, начинаю судорожно вспоминать, где кого видел в последний раз.

Свет из пещеры вывел меня на поляну, привычная зелень прерывалась десятком вырванных с корнем сосен и берез, лесополоса была странно прорежена солидных размеров булыжниками, хаотично разбросанными везде на поляне. Молодые деревца были местами поломаны, местами смяты или прижаты искореженными стволами. Я грузно докачался до ближайшего дерева, прижался к нему спиной и осел. Голова кружилась, во рту было погано, и не только от сигареты. Сладкий свежий воздух постепенно приводил меня в чувство. Докуренный чибон я затушил о корни.

Когда взгляд упал на руку, при свете солнца я смог рассмотреть, что весь вымазался в какой-то липкой черной дряни. Меня стошнило.

– Вот дерьмо. – Вытер рукавом рот от тягучих слюней, пить захотелось еще больше. – А-у-у! Есть кто тут?!

Вдалеке я расслышал какой-то шум и, как мне показалось, крик. Поднявшись, я побрел на него, не переставая кричать, обозначая свое местоположение. Минуть пять я шел по поляне, помимо камней, обнаружил на земле цилиндрические контейнеры, большинство были повреждены, и из них на траву вытекала та самая черная дрянь, в которой я был весь вымазан. Рассматривать подробнее не было времени, нужно найти того, кто кричал. Я отчетливо слышал свое имя: «Вано-о-о-о». И кричал его явно не один голос. Продравшись сквозь лесополосу, я разглядел желтые краски среди слепящей зелени. Похоже, это был один из «бананов» от катамарана. Спустя несколько мгновений я смог рассмотреть четыре мельтешащие вокруг обломков фигуры.

– Вано-о-о. Ты живой! – Ко мне подбежал Ник, грязный, как я, видок у него был неважный. Его походные штаны и ветровка цвета хаки от налипшей жижи прилипали к телу. На лице была ссадина и виднелись черные разводы. А слипшиеся черные волосы выглядели так, как будто не мыл их уже месяц. – Мы думали, тебя насмерть приложило! Помнишь что-нибудь после падения?

Остальные выглядели не лучше нас, словно партизаны после вылазки по болотам. Ник стоял радом и был ниже меня на голову, позади него остальные, в таких же походных костюмах и внедорожной обуви. Один Альберт был в видавших виды кроссовках. Все одинаково грязные и чумазые.

– Ничего не помню, только как эта хрень летела, и у нее из пробитого брюха высыпались контейнеры, потом взрыв. Я очнулся в какой-то пещере, а вы? – Парни выглядели озадаченными, похоже, я был последней надеждой на цельные воспоминания, мины у всех стали кислые.

– Я в лесу, недалеко отсюда… Башка болит и тошнит сильно, – подал голос Сашка. Альберт мрачно кивнул.

– Я вон там, около валунов, – показал Ник в сторону редеющего подлеска. – У меня тоже башка болит. Блеванул раз пять! Но это все ерунда, вопрос, как катамаран оказался здесь, местность вообще не такая, смотрите, даже деревья какие-то не наши, хоть и похожи очень. Вы думаете, это инопланетянский корабль? Почему он рухнул, наши его сбили?

Ник явно был на взводе. Пережитое у меня-то в голове укладывалось плохо, а в суетливой голове моего товарища царил форменный кавардак.

– Ладно-ладно, погоди, не так много вопросов, я видел столько же, сколько и ты. Слишком неожиданно все произошло, хрен знает, может, и инопланетяне. Кто-нибудь проверял связь? Может, есть? Телефоны у кого? – Я сам начал вспоминать, где мой телефон. Мысли туго ворочались в черепной коробке, подсказывая, что я убирал его в Сашкину герму для ценных вещей; после случая, когда я на прошлом сплаве утопил свой телефон, сам себе я не доверял. – Саня, дай телефон, он у тебя в герме.

Андрей оказался быстрее всех. Альберт даже не пытался, видимо, совсем не брал телефон на сплав.

– Нету связи, секунду, попробую по GPS пробить. – Андрей даже поднял руку вверх для лучшего улавливания сигналов. Сашка споро расчехлил герму и отдал мне телефон. Пока он включался, Ник подтвердил слова Андрея. – Ни черта нету. Сейчас тоже GPS попробую.

Полный ноль. У всех. Я осел на землю, живот мутило, и становилось тошно. Я уткнулся взглядом в траву, ожидая увидеть знакомый зеленый покров. Собственно, его я и наблюдал, но отличие явно бросалось в глаза, здешняя трава была шире в несколько раз и к тому же складывалась в завитки по широкой спирали.

– Трава не как у нас… – хмуро пробубнил я. – И деревья.

Мое изречение вызвало жаркие споры среди парней, Андрей начал доказывать, что видел такую траву в средней полосе России, мол, сорт просто редкий. Ник возражал, что деревья и трава в одном месте и именно незнакомых нам видов – крайне редкое совпадение, он не разбирается во флоре, но что мы точно не в России, он готов был дать ногу на облизывание. Предлагая Альберту и Сашке подтвердить его слова, он сорвал пучок травы и совал им его под нос. Разговор шел явно в сторону конфликта, все были на взводе и напуганы, если не сказать сильнее. В ход пошли предложения начать жечь лес, чтобы подать сигнал спасателям. Я тяжело поднял взгляд к небу, и мерзкий холодок пробежал по моей спине… То, что я увидел, сразу же решало, кто прав в споре. А точнее, глушило все споры напрочь. Сейчас не время ссориться и паниковать.

– Можете не спорить. Кажется, я схожу с ума. На небе две луны.

Ник

Блекло-синяя, в форме явного полумесяца, одна из лун находилась на фоне другой, в три раза большей, чем ее младшая сестра. Алый окрас контрастировал с синим. Похоже, что одна из лун была очень близко к планете, на которой мы находились, а вторая – дальше. Теперь у меня не было никаких сомнений в том, что мы попали в реальное дерьмо.

– Пиздец, – только и смог выдавить я из себя, обреченно опуская взгляд. – Надо осмотреться, может, то, что мы видим, – массовое помешательство. Соберем вещи, поставим палатки.

Все были на нервах, выкинутые непонятно куда, дезориентированные, мы спорили о вариантах произошедшего несколько минут, пока в голосах не появилась хрипота. Может, это человеческий корабль? Секретные разработки, Зона 51 или что-то еще? Варианты были один безумнее другого. Голова гудела… В настолько стрессовые ситуации я еще не попадал. Сердце бешено колотилось. Мы. На другой. Планете. Я обсасывал эту мысль со всех сторон. Неужели я накаркал, и моя размеренная серая жизнь изменится по воле судьбы? Самой здравой версией я считал контузию. Нас всех дружно приложило, так ведь? Как после такого близкого падения корабля остаться в себе? А может, это все же был самолет?

В глубине души я понимал, что ошибаюсь, но все же таил надежду, что мы просто немного контуженые после произошедшего. Слишком странно нас раскидало вокруг, меня точно должно было сшибить в пропасть взрывной волной, а еще эта вспышка в конце. На удивление, все кости целы, так, синяки и ушибы…

Все по-разному восприняли увиденное в небе. Вано замкнулся в себе и курил уже третью сигарету подряд. Неплохой способ борьбы со стрессом. Сашка и Андрей нервно ходили вокруг нас. Один Альберт внимательно осматривал окружающие деревья.

– Поднимайтесь. Утащите катамаран на вон ту поляну получше, разобьем лагерь. Чего просто так сидеть? Хватит сопли распускать, соберитесь! – Альберт первый пошел за валяющимся метрах в трех от него котелком, а затем и за рюкзаком, который виднелся чуть дальше. Странно, но все разбрелись по округе, словно бы это небольшое дело сможет отвлечь от дурных мыслей.

Мы с Вано взяли остов нашего транспорта и потащили его на указанную Альбертом поляну. Она была ровная, правильной круглой формы, окруженная молодыми деревцами и небольшими кустами. Мы оставили его в центре, как бы обозначая точку разбивки лагеря. Андрей и Сашка быстро включились в работу, помогая нам.

– Мы были от катамарана метрах в пятистах. Как он оказался так близко? – Сашка тащил по земле рюкзак, громко бренча притороченным темно-зеленым армейским котелком, который чудом не отвязался. – А еще он сухой, и вещи тоже. Значит, их не раскидало в речку.

– Может, дело не в этом, а в том, что мы достаточно затащили все на берег? – Альберт плюхнул свой баул и пошел дальше осматривать окрестности. – Как соберем все, надо будет залезть на дерево или скалу, может, сверху что увидим.

– Здравая идея. Деревья ближе… – Я достал из верхнего кармана своего рюкзака пачку обезболивающего и закинул в себя сразу две штуки. – Надо кому обезбол?

– Я нашел три бутыли воды, одна пробитая и полностью сухая внутри, две другие нормальные. Мы всего брали шесть штук, значит, в округе должны быть еще три. Гляньте на Вано, у него уже борода отросла! – Сашка поставил бутылки к останкам катамарана и смотрел на Вано, который тащил три весла в охапке. – Блин, да и у меня тоже!

Вано бросил весла около катамарана и отстраненно потер подбородок, словно бы убеждаясь в Сашкиных словах.

– Действительно, как будто несколько дней не брился… Но у нас бы было жуткое обезвоживание, если бы мы реально пролежали несколько дней. Да и ссать не хочется. – Заприметив очередной рюкзак, Вано двинулся в его сторону.

– Знаю, как можно проверить, – неожиданная мысль поразила меня. – В телефоне же есть дата и время, у кого-нибудь он был включен?

– Нет связи, нет обновлений. Не глупи. Может, по продуктам проверим? Думаете, колбаса без холодильника сколько дней храниться может, и огурцы с помидорами? О, Андрей брал с собой йогурт для салата, он молочный, сейчас посмотрим. – Сашка принялся звать Андрея, чтобы проверить свою догадку.

Вано, услышавший разговор про телефоны, закатал рукав и обнажил механические часы, подаренные ему женой.

– Чушь какая-то, часы показывают время 21:44. Когда мы причалили к сопке, было около восьми. Будто бы время остановилось… Мы же недолго тут проболтали? – Жаль, идея с часами провалилась, хотя казалась такой перспективной вначале.

Вещей вокруг катамарана становилось все больше, каждый сумел найти свой рюкзак, были найдены все весла и оставшиеся пятилитровые бутылки с водой, тент, четыре раскладных стула, три удочки со снастями, бочка с едой, на удивление не поврежденная, только слегка помятая, топор, две пилы, два мотка веревки, парочка поломанных досок от катамарана, пробитая гондола сиротливо косила остов нашего транспорта. Пробоина зияла знатная, у меня были большие сомнения насчет починки, похоже, в нее прилетел булыжник или что еще.

Пока Андрей с Сашкой искали в бочке с едой колбасу и йогурт, Вано сказал, что видел много вырванных с корнем деревьев и капсулы, похоже, что они выпали с корабля, надо внимательно их собрать и осмотреть.

– Может, выключим телефоны, сэкономим зарядку? Кто еще взял павербанки? – поинтересовался я. Сашка и Андрей позаботились о том, чтобы не остаться без заряженных телефонов. Вано и Альберт были без них, так же, как и я.

– Колбаса нормально пахнет и йогурт. – Андрей принюхивался, приняв от Сашки продукты. Медленно кивнул. – Странно все это. Мы все бородатые. Я бреюсь почти каждый день. А щетина такая, как будто неделя прошла.

– Пойдемте соберем капсулы с поляны, заодно проверим, что это такое. – Вано указал в сторону, откуда пришел, мне тоже было интересно, что такое вываливалось из корабля. Собрав обозримые вещи вокруг катамарана, мы двинулись за Вано.

На поляне, усеянной поломанными деревьями и разбросанными капсулами, было не сложно отыскать последние. Длинная, вмещающая в себя пару футбольных полей, она примыкала к скале, растворяясь в горной породе, словно волна о песок. С большой осторожностью Альберт поднял одну из капсул. Развороченный, наполовину оплавленный контейнер по размеру напоминал добротный термос. Внутри были остатки черной жижи, в которой мы были с ног до головы, наши волосы слиплись, а зеленая походная одежда стала больше напоминать траурную из-за преобладания черного цвета.

– Что это за дрянь? Может, гудрон? – предположил Сашка.

– Она совсем ничем не пахнет. Слушай, может, на контейнере есть какие-нибудь надписи? – Вано озирался по сторонам в поисках целой капсулы, а заприметив похожую на такую, поднял и начал рассматривать.

– Нет ничего, только гладкий отполированный металл. Ни надписи, ни заводских клейм. Надо отмыться от нее. Я думаю, что пользы от того, что мы все в ней измазаны, мало. – Вано понес целую капсулу к катамарану. – Соберем целые, вдруг пригодятся.

– Тайные технологии. Интересно, сколько нам жить осталось? – решил разрядить обстановку я.

– Будем жить долго. Давай соберем, что можем, и найдем речку. Или хоть что-то. – Сашка подхватил следующую капсулу и пошел вслед за Вано.

Прочесав поляну, я нашел еще две целые капсулы и, пока шел к катамарану, думал о том, как определить место, где мы находимся, найти воду, да и в целом сориентироваться на местности. В голову приходила мысль взобраться на дерево неподалеку от лагеря. А в пещерах часто бывала вода, ее тоже нужно бы исследовать. Альберт, шедший за мной, опередил меня, сразу было видно, что он опытный походник.

– Надо понять, где мы и что вокруг нас есть, я попробую залезть на дерево. – Альберт осматривался в поисках подходящей смотровой вышки.

Когда первый шок пошел на убыль, я начал немного по-другому смотреть на всю эту ситуацию. Я не верил в бога и прочие чудеса, это точно, но зато верил в людей и удачу. А еще в судьбу. Быть может, мне давался шанс жить, а не просто существовать?

Альберт

Ребята явно недопонимали ситуацию, липкий дух неопределенности коснулся каждого, но никто не заметил того, что заметил я. Тревожный знак. Я совсем не слышал птиц. Для леса – явление аномальное. Не было привычного перезвона пернатых, незнакомые деревья стояли без гнезд, привычного мха у корней, а также плодов. По крайней мере, те, что я успел рассмотреть; температура была градусов двадцать пять. Точно не майская и точно не средней полосы России. Что хуже всего, никто не понимал, как мало у нас еды. Пара пачек риса, пачка макарон, гречка. Два армейских сухпайка, немного овощей, тушенки банок шесть. Немного куриного шашлыка. На пять едоков это количество можно было растянуть в лучшем случае на восемь дней. Скверно. Выбирая дерево, я надеялся увидеть сверху дорогу, водоем, следы цивилизации, любые признаки того, что мы могли двинуться в направлении помощи. Луны смотрели на меня издевательски, необычный небесный пейзаж выбивал из колеи, в голову лезли дурные мысли о том, кто покормит оставленного на даче пса, что скажут на работе, когда я не выйду на смену, нас вообще начнут искать? Странным казалось еще то, что нигде не было видно обломков самого корабля. Он вообще разрушился? Лично я не видел, только вспышку и то, что взорвалось вне зоны моего взгляда. Так. В сторону лишние мысли, сейчас, главная задача – найти подходящее дерево. Было сложно определиться с кандидатом, слишком большие деревья плохо подходили для того, чтобы взобраться наверх. Полутораметровые стволы тяжело обхватить и начать подъем, так еще и ближайшие ветки находились метрах в двух – двух с половиной от земли. У меня появилась идея взять веревку, накинуть ее на нижние ветки и подтянуться, дальше дело за малым. Парни подсадят меня, задача становилась все осуществимее.

Подходящее высокое дерево с пушистой кроной и мощными ветками я выбрал не случайно, вокруг него не было его высоких собратьев, и лес в этом месте был пореже. К тому же оно находилось чуть выше прочих из-за нахождения на подъеме, прежде чем я определился с кандидатом, пришлось зайти метров на четыреста в чащу. Парни подсадили меня, я закинул взятую веревку на ближайшую ко мне ветку и начал карабкаться.

– Альберт, может, подстрахуешься?! – крикнул Ник. Остальные парни разбрелись вокруг и смотрели вверх, задрав головы.

– Нет. Выше ветки идут довольно плотно, стойте здесь, я быстро!

Определить высоту дерева было сложновато. Но похоже, что метров тридцать, что повыше, чем наши сосны, березы или тополя. Подтягиваясь, как на турнике, я жался к стволу, выбирая самые надежные ветки. Интересно, что дерево было не хвойное, листья его напоминали трезубец, с расходящимися вправо и влево лепестками, некая помесь клена и безымянных деревьев России. Тут и там из его мощной коры выступали капельки смолы, которая пахла точь-в-точь, как у елей. Я измазал в ней руки, липкая и тягучая смола была янтарно-желтого цвета. Пройдя примерно половину, я посмотрел вниз, парни, находящиеся там, изрядно поуменьшились, снизу раздавался нестройный хор голосов, они что-то обсуждали, разобрать уже было сложно. Поднявшись еще метра на четыре, ветки становились все тоньше, впрочем, как и ствол. Я не боялся высоты, но вниз старался не смотреть. Руки и плечи от напряжения дрожали, скоро я не смогу подняться выше из-за все истончающегося ствола, он уже немного накренился под моим весом. Макушки рядом стоящих деревьев уже сравнялись со мной, голубое небо и облака можно было рассмотреть без проблем. Еще несколько метров, мне нужно подняться выше уровня крон.

Я остановился тогда, когда ветка с предательским хрустом надломилась под моим весом, сердце замерло на секунду. Я осторожно перенес вес ноги на другую, более надежную ветку и очень аккуратно начал разворачиваться от ствола, чтобы иметь лучший обзор.

То, что я увидел, заставило меня беспокоиться еще сильнее. Со всех сторон, куда хватало глаз, было лазурное, голубое море. На все триста шестьдесят градусов. Я не смог рассмотреть ни дорог, ни жилищ, ни других признаков разумной жизни. Другое море, уже зеленое, состояло из сотен крон деревьев, перемежалось несколькими скалами или сопками со скалами на вершинах, я видел ближайшую, судя по всему, в ней и была пещера. На мое счастье, она была самая высокая. И в несколько раз выше дерева, на котором я сидел. Вторая точка назначения стала ясна. Мне нужно взобраться на ту скалу. Идея набросать карту возникла сама собой, судя по высоте скалы, весь остров – а в том, что мы находились на острове, у меня не возникало никаких сомнений, – будет просматриваться как на ладони. Мне предстоял спуск.

Интересно, кто придумал, что спускаться легче, чем подниматься? Если это высказывание и было справедливо, то уж точно на деревья оно не распространялось. Томительные секунды поиска ногой ветвей внизу и сосание под ложечкой в моменты, когда этой ветки под ногой не оказывалось, ужасно выматывали. К моменту, когда я услышал, как парни внизу спрашивают меня, что я увидел, я весь вспотел и устал. Последние метры дались легко, спуститься по веревке и стянуть ее с ветки было последним шагом.

– Ну что там!? – гиперактивный Ник подскочил ко мне первым. – Что ты увидел?

– У кого-нибудь есть бумага и карандаш? – Я не спешил рассказывать ребятам, что увидел. Нужно сделать это после того, как я набросаю карту. – Я видел лес и скалы. Попробую взобраться на скалу, откуда пришел Вано, и рассмотреть получше. Она намного выше деревьев.

– Пойдем посмотрим в рюкзаках. – Разочарованный Сашка явно ждал информации детальнее. – Кто вообще на сплавы берет бумагу?

– Бумага есть, только она туалетная, подойдет? – Вано действительно надеялся помочь.

– Сомневаюсь… Пойдемте посмотрим, что у нас есть.

Быстро добравшись до катамарана, около которого находился склад наших вещей, все начали шарить по сумкам в поисках подходящего носителя карты. Ничего приемлемого ни у кого не оказалось. Андрей догадался поискать бумагу в бочке с едой и с радостью обнаружил несколько рекламных листовок, которые издевательски зазывали покупать кофе со скидкой. Их положили в пакеты с едой на кассе гипермаркета. Хоть здесь нам повезло. Вано же нашел в старой походной куртке огрызок карандаша, удачно, что в ней он делал ремонт дома и, что-то размечая, оставил его в кармане. Отлично. Три листовки и карандаш. Вполне сносный материал для создания карты. Я планировал взобраться на сопку один, нельзя было распылять силы, следовало поставить лагерь и осмотреть окрестности более подробно. Вопрос с питьевой водой не был решен…

– Предлагаю разделиться. Я двину на ту скалу, попробую рассмотреть местность получше. Разбейте лагерь, нужны дрова для костра, их можно взять, например, с вырванных берез. – Парням идея разбивать лагерь здесь явно не понравилась. Судя по всему, они планировали двигаться уже сейчас. Да вот только двигаться было некуда… кругом море. – У нас мало питьевой воды, может, кто-то сходит в пещеру, обычно там бывают ключики, или пройдетесь вдоль скал? Родник бы очень помог нам, осталось всего двадцать литров.

– Это не опасно? Ты точно хочешь пойти один? – спросил Сашка, его худощавая фигура двинулась чуть вперед, он явно хотел пойти со мной.

– Так будет быстрее.

– Тогда я буду разбивать лагерь, Андрей, ты как? – Ник любил быть костровым и тут же занял понятную ему нишу. Андрей не возражал.

– Саня, давай тогда осмотрим пещеру, из которой я вылез, я взял налобный фонарь. У тебя тоже был такой? – Их мощные фонари точно пригодились бы в пещере, я помню, как мы лазили в Геологов-3, они справятся.

– Отлично, так и решим. Давайте, я двинул, не буду терять время. —Трусцой я побежал в сторону скалы, высматривая подъем получше.

Глава 3. Сила

Саша

Спина Альберта скрылась в густом подлеске на пути к скале. Ник и Андрей уже доставали палатки, а Вано приготовил пилы и топор для заготовки дров. Нужно было достать фонарики. За все предыдущие походы в пещеры я уяснил для себя, что лучше нести больше запасных аккумуляторов и батарей, чем понадеяться на одну. В этот раз я взял всего лишь один запасной комплект аккумуляторов для налобного фонарика, еще у меня был обычный ручной и динамо-фонарь, который преобразовывал кинетическую энергию в электричество, батарейки такому были не нужны, но и светил он довольно слабо. Фонарик телефона тоже можно было посчитать за источник света, на всякий случай возьму.

– Саня, я готов. Ник, Андрей, давайте договоримся, если через четыре часа не придем, оставляйте Альберту послание, берите веревки и идите нас искать, кто знает, что там будет в пещере. – Вано очень разумно перестраховался.

Вано уже стоял заряженный на доскональное исследование пещеры, надел на голову фонарь, перекинул через плечо длинный моток веревки. Я не отставал, рассовал по карманам гаджеты и небольшую бутылку воды, которую оставил в рюкзаке. Куртку решил пока не переодевать, у меня осталась всего одна чистая и сухая, я не понаслышке знал, как грязно и мокро бывает в пещерах. Вано также предпочел не переодеваться сейчас. Андрей же и Ник, собрав одну палатку, решили все же скинуть грязные костюмы и переодеться. С собой у нас было три палатки. Две трехместных громадины и одна двухместная палатка Ника. Поставить решили все три. Мы условились, что пока нас нет, Андрей с Ником приготовят скоропортящуюся еду и разведут костер. Андрей причитал, что опасается диких зверей, и запасливо взял две противомедвежьих петарды, запихнул одну в карман куртки, а вторую у него попросил я, на всякий случай. Ник же, наслушавшись рассказов про медведя, жадно поглядывал на топор. Ладно, будем надеяться, что никто не придет.

Пройдя через разрушенное поле, мы с Вано подошли ко входу в пещеру и включили налобные фонарики.

– Вано, а насколько глубоко ты в ней очнулся?

– Свет видел, значит, не очень. Но я ничего толком не рассмотрел, как пришел в себя, попытался убраться поскорее.

Черный зев пещеры был непроглядно мрачен, источал прохладу и сырость. Мы собирались в него нырнуть, в приоритете было найти воду, подземный ключик или родник. Я шагнул в чрево пещеры первым, включенный фонарь прорезал мрак и озарял холодные грязные стены пещеры. Ход был довольно широкий, шел прямо метров на пять, а затем вилял вправо и начинал сужаться, одновременно с этим углубляясь вниз. Свод был высокий, позволяя идти, не пригибаясь, нам обоим. Вход в пещеру не был сложным, я лазал в намного более труднодоступные места, с другой стороны, и снаряжен я был куда лучше. Надеюсь, дело не дойдет до вертикальных колодцев и затопленных сифонов.

Чем глубже мы спускались, тем прохладнее становилось, обычная температура для пещер, несколько градусов выше нуля, на поверхности было палящее солнце, поэтому перепад температуры ощущался особенно остро. Вскоре ход начал сужаться, идти приходилось боком, луч фонаря не мог осветить путь слишком далеко из-за извилистости хода. Кое-что необычное было в местах, где становилось особенно узко, стены испещряли продольные борозды, будто некто расширил узкий ход до приемлемого. Я не был геологом, поэтому не стал говорить Вано о своем предположении, ему в этой расширенной «щучке» идти было довольно свободно.

Ход выплюнул нас в небольшой грот, из которого отделялись два лаза. Один будто бы нарочно выдолбленный в форме арки, а второй на уровне пола, в форме неровного овала, заваленного набок. По ощущениям мы спустились уже довольно глубоко. Не сговариваясь, мы двинулись в ход в форме арки. Скалистый слой сменился на глиняный, влажно чавкая во тьме, раздавалось эхо наших шагов вперемешку с тяжелым дыханием. Мои сапоги-болотники оставляли явный след.

Я услышал глухой звук текущей воды. Резко затормозив, провел рукой по влажной стене пещеры, Вано из-за моей остановки впечатался мне в спину.

– Т-с-с. Слышишь, Вано? – Он уставился в стену и навострил уши.

– Звучит, как вода.

– Мне тоже так кажется, мы близко. – Я ускорил шаг, задерживаться дольше, чем это было необходимо, я не планировал. Узнаем место, если не найдем воды наверху, сделаем сюда пару вылазок.

Мы вышли в обширный грот, луч фонаря едва доставал до потолка, что говорило о размерах этого места, на земле валялись десятки огромных остроугольных валунов, судя по всему, когда-то упавших сверху. Ходить приходилось по ним. Шумная капель сточила в крепких каменных телах вмятины, за сотни лет стараний это была небольшая награда. Вода здесь все-таки присутствовала. Чуть дальше мы увидели глубокую борозду, по которой тек родник. Это хорошо. Я опустил руку в хрустально прозрачную воду, от холода пальцы заломило. Набрав в ладонь немного воды, я отправил ее в рот. Погоняв влагу, не ощутил соли, значит, вода была пресная, на вкус ничем не отдавала. Вполне пригодная для питья. Вано вслед за мной сделал пару глотков.

– Ледянущая, – резюмировал Вано.

– Давай осмотрим стены и будем возвращаться, интересно, сколько еще выходов из этого места? – Вано согласился, мы разбрелись по сторонам грота и начали бегло их осматривать.

– Саня, смотри! Тут рисунки! – едва отойдя, гаркнул Вано, чем до смерти меня напугал. Его луженая глотка, помноженная на эхо пещеры, любого бы взбодрила. Возбужденный голос заставил меня поторопится.

Две сферы света блуждали по огромной уходящей ввысь стене, вырывая из тьмы отдельные рисунки и изображения. Стена была ровная, на ней удобно рассматривать послание, без трещин, ям и вмятин, она была идеальным полотном для живописи. Фигуру человека я узнал без проблем. Вообще, таких фигур было много.

– Обалдеть… Это что же, письмена древних людей? Смотри, как фигуры похожи на нас! – возбужденно выпалил Вано.

– Реально похожи. Давай найдем начало, похоже, они, как и мы, начинают слева.

Сместившись на несколько метров левее, мы увидели, как резко гладкая стена заканчивается и врезается в неаккуратное тело скалы, они выглядели вместе как артист и нищий, настолько контрастно гладкое полотно подготовленной стены и рваная, влажная, вся в неровностях горная порода различались. Молящиеся на коленях схематические фигурки гуманоидных созданий, похожих на людей, воздели руки к небу. Они приветствовали что-то пролетающее между двух лун и солнца. Мы с Вано нервно переглянулись, луны были явно те самые, которые мы могли лицезреть на поверхности. Синяя и желтая. Жадно впившись, мои глаза становились все шире, я сам не замечал, как медленно смещался вдоль стены, загипнотизированный волшебным зрелищем, в попытках не упустить смысл диорамы. Тот предмет, который аборигены встречали с неба, был подозрительно похож на треклятый разбившийся корабль. Меня мелко затрясло от осознания того, что все, что я вижу, происходило точь-в-точь как у нас. То же продолговатое тело корабля, что чуть не прикончило нас и неизвестно куда переместило своим взрывом. Следующий набор изображений представлял собой тех же аборигенов в молельной позе и корабль, который был к ним близко, от него отделился челнок поменьше. В следующем изображении я смог разглядеть его хозяев. Двуногие, двурукие, в явно изображенных скафандрах, я смог определить это по характерной сфере на голове, они передавали людям… те самые контейнеры, которыми нас чуть не прибило! Сдвинувшись правее, увидел, как аборигены выливают содержимое контейнеров на себя, а неизвестные пришельцы улетают прочь. Фигурок аборигенов были десятки, подняв руки вверх, они тащили какие-то глыбы прямо в воздухе, собирая колоссальных размеров кольцо. Сначала одну часть, затем другую, с каждым изображением фигурок становилось все меньше и меньше, пока последняя группа не собрала кольцо воедино.

Собранное кольцо воспарило вверх и расположилось внутри ставших в ряд лун. Кадр сменился. Из кольца медленно выплывали тысячи кораблей, которые мы видели раньше. Аборигены приветствовали своих покровителей. А те, вместо слов благодарности, принялись уничтожать построенное кольцо, фигурки в ужасе разбегались в стороны, горящие обломки летели вниз и разрушали все на своем пути. Огромная волна была последней картинкой.

Я повернул голову и встретился с диким взглядом Вано.

– Они… создали портал. И впустили через него этих существ, а те в свою очередь их всех изничтожили. Ты ведь тоже узнал фигуру корабля? – Вано смотрел на меня очень внимательно, словно вопрошая, одинаково ли мы поняли послание.

– Я не знаю… Но очень на это похоже. Я сниму на камеру, посвети. Мы должны рассказать остальным. – Включившийся телефон осветил вспышкой начало панорамы.

Андрей

В детстве я верил в чудеса, взрослея, с каждым годом верил все меньше и меньше, пока не убедился в том, что мир, если разобраться, логичен и объясним. Раньше люди считали, что Земля плоская и стоит на трех слонах, смелые ученые мужи пытались опровергнуть эти ошибочные мнения, за что платили своими жизнями. Николай Коперник и Джордано Бруно ставили устоявшиеся догмы под сомнение и в итоге оказались правы. Человечество с помощью света науки прокладывало себе путь во тьме невежества. Сейчас я был на их месте. Мой мир пошатнулся. Неизвестные корабли, телепортация, контейнеры с таинственным содержимым и, наконец, неизвестные луны, которых было аж две. Мир был намного сложнее, чем ученые могли бы предположить. Я не знал, куда мы попали, и думал о том, как течет время на моей родине, если допустить, что мы действительно оказались запредельно далеко от дома. Быть может, день, проведенный здесь, равнялся секунде, пройденной там. Или наоборот. Если мне посчастливится вернуться домой, смогу ли я застать живыми своих родителей? Или сам вернусь дряблым старцем. Так много вопросов и так мало ответов… Насущные дела отвлекали от тягучих размышлений. Нужно было заняться лагерем.

Прежде чем пилить деревья на дрова, мы опытным путем выяснили, что здешний хворост, пусть и сухой, горит крайне скверно. Родная березка в этом плане была намного лучше. Палатки мы поставили мигом, раскидали вещи, определились, что будем готовить. Но вот на стадии разжигания костра нас ждал сюрприз. Мы насобирали перспективный с виду хворост и начали разжигать, весьма вялое зрелище. Ник наковырял смолы около больших деревьев, она больше коптила черным смоляным дымом, нежели помогала разжигаться. Вот бы мы попали, если бы деревья из нашего мира так услужливо не выбросило на поляну. При ближайшем рассмотрении корней я обнаружил много червей. Если найдем водоем, можно будет порыбачить. Взятых с собой бубей было не так чтобы много.

Поверженную березу мы рубили по очереди, начав сверху, отсекая мешающиеся ветки, дров нужно было достаточно, чтобы хватило на всю ночь и, возможно, на следующий день. Сомневаюсь, что сегодня кто-то будет крепко спать, стресс все пережили знатный. Наше беспокойство мы растворяли в работе, когда руки заняты, не так много думаешь о плохом. А плохого в нашей ситуации хватало. Мне все не давала покоя вторая луна, которая то и дело попадала в поле зрения. Она завораживала; если дальнюю можно было худо-бедно принять за нашу, то ее желтая подруга разрушала все сомнения напрочь.

– Как думаешь, приливы здесь тоже двойные? – Ник проследил, куда я смотрю, и задал интересующий его вопрос. – Я думаю, что двойные, интересно, какие у них орбиты.

– Мне кажется, эта планета – копия нашей Земли. – Я уселся на березу, переводя дух, Ник рубил особо неподатливый сук и слушал. – Вот смотри, мы дышим, как обычно. Да, мне кажется, что тут воздух даже послаще. Ходим как обычно, я не чувствую, что мне легче или тяжелее. Земля такая же. Те же камушки и грунт. Другая трава и деревья, это да. Небо и облака идентичны нашим, жарче разве что.

– Жарче, это точно. – Ник вытер тыльной стороной ладони блестящий от пота лоб и поморщился. – А может, мы все умерли, и это нам мерещится?

– Тяпни себя по пальцу, и проверим, я чувствую себя паршиво, а значит, существую. – Ник неуклюже оступился, смачно матерясь, и вытащил из-под спиленного ствола березы очередную капсулу, похоже, что неповрежденную. Мы нашли всего семь штук не поломанных, это была восьмая. Изувеченные корпуса других капсул мы тоже собрали и отнесли к катамарану.

– Вот смотрю я на это и сразу вспоминаю фильм «Прометей», помнишь, там были такие же штуки. Помнится, в них был смертельный вирус. – Ник грузно уселся на ствол березы, его черные, слипшиеся от жижи волосы и чумазое лицо добавляли нотку безумия во внешний вид.

– Давай не нагнетай, был бы это яд, мы бы уже померли, как мухи. А мне стало немного легче. – Ник положил капсулу на траву и достал сигареты, которые неловко уронил под березу. – Лучше угости сигаретой, со всей этой катавасией можно и покурить.

– Сейчас… Куда-то сюда упала…

Ник нагнулся к березе и пытался рассмотреть, куда упала пачка. Я заметил фиолетовую коробочку и указал на нее, она упала аккурат между двух больших веток, и Нику не хватало десятка сантиметров, чтобы дотянуться. Он тянул к ней пальцы, когда это произошло. Пачка сама прыгнула ему в руку, Ник от неожиданности плюхнулся на землю и ошалело посмотрел на меня.

– Какого… Ты видел?! – Ник крутил ее в руках, пытаясь понять, как это произошло. Я точно видел, как она взметнулась с земли, будто ее подбросили.

– Что ты сделал? Толкнул ее?

– Нет же, я просто тянулся и думал о ней. – Я вырвал пачку у него из рук и принялся осматривать, ничего необычного не обнаружил. – А ну попробуй еще.

Я закинул пачку поглубже под березу, Ник стоял, нахмурившись, и не знал, с чего начать. Потом подошел поближе, смотрел на нее пару секунд, вытянул руку и провернул этот финт еще раз. Пачка просто скользнула ему в руку. Я тут же подскочил и стал рядом.

– Как?! Как ты это делаешь?

– Да не знаю я! Само как-то! А ну попробуй ты. Я щас чокнусь со всем этим дерьмом, что происходит вообще? – Ник швырнул пачку туда же, куда и я, а затем отошел в сторону и сделал приглашающий жест.

Пачка виднелась в явной недоступности. Я вытянул руку вперед и начал думать о ней, о том, как она влетает мне в руку, представил это настолько ярко, насколько мог. Ничего не происходило несколько секунд, я просто стоял как дурак с вытянутой рукой и пыжился. Ерунда какая; я разочарованно опустил руку. Но взгляд не отводил, Ник молча смотрел на меня.

– Я представил, что она приподнимается, будто на скатерти или платке… Всегда так делаю. Мои загоны, не обращай внимания, – неуверенно произнес он.

Я скептически зыркнул на него. На скатерти или платке, интересно. Снова вытянул руку и представил, что под пачкой расстелили носовой платок, и потянул не за пачку, а за него. Коробочка резко полетела ко мне в руку, да так быстро, что я не успел схватить ее, она отрикошетила от ладони и попала мне прямо в нос.

– Твою же мать… – Ник уже поставил топор обухом на березу, желая повторить финт. – Ты уверен, что это хорошая идея?!

Нику было плевать, он просто не обращал на меня внимания и как одержимый отошел от ствола и вытянул сразу обе руки в направлении топора. Я замер, если у него сейчас получится, значит, меня точно глючит. Топор не шевелился несколько мгновений, затем просто упал. Ник разочарованно посмотрел на меня. Затем снова поставил топор на березу. Отошел, вытянул руки, топор снова упал. Я предположил, что он просто неустойчиво стоит. В следующий раз Ник положил его боком. Результат был тот же. Топор падал с березы, хотя на него ничего не воздействовало, кроме кривляний Ника.

Я взял пачку в руку и тупо на нее уставился. Разжал ладонь и представил, как она взметается вверх. Коробочка поднялась сантиметров на сорок и упала рядом со мной. Закружилась голова и, похоже, не у меня одного. Ник подошел ко мне, уселся рядом и завернул такой витиеватый матюг, что ему позавидовали бы все портовые матросы.

Еще один кирпич в фундаменте понимания окружающего мира громко хрустнул. Теперь еще и это. Может, я и правда схожу с ума?

Я притянул пачку последний раз и отдал ее Нику, он достал две сигареты, одну протянул мне. Мы молча закурили.

– У тебя закружилась голова, когда ты тянул топор? – Ник кивнул.

– Мы в матрице, – многозначительно выдал он. – Нео умел так же. Других объяснений у меня нет. Я – Нео, чтоб его. А ты Тринити.

Я хохотнул.

– Пошел ты. Тогда уж я Морфеус. – Ник был не против.

– Давай проверим еще, на чем это работает? – Его голос звучал глухо. Он уставился в пространство перед собой. Я знал: когда он так делал, значит, он зациклился. Проверить я был не против, нужно только утащить спиленные ветки к лагерю. Заготовленного количества должно хватить на ночь. У меня возник только один вопрос: можно ли развить этот навык? И не временный ли он? Был лишь один способ проверить.

Глава 4. Послание из пещеры

Ник

Солнце подбиралось к скале, на которую убежал Альберт, совсем скоро раскаленный шар скроется, и до заката останется всего несколько часов. Мы с Андреем, натаскав дров, принялись готовить плов, курица – самый скоропортящийся продукт, с нее и начали. Костер бодро потрескивал, нагревая содержимое котелка, вода почти закипела, Андрей готов был закидывать рис. У меня же из головы все не шли мысли насчет пачки сигарет, с чего вдруг мы стали уметь такое? Придя в лагерь, мы проверили свои способности почти на всех предметах и обнаружили интересную штуку: органические вещи практически не поддавались движению или влиянию. Трава, сорванные ветки, косточки курицы, едва заметные колебания можно было разглядеть, и все; чуть лучше дела обстояли с сухим хворостом – его можно было, в зависимости от размера, немного сдвинуть. А лучше всего мы могли влиять на металлы, камни, резину, пластик. Мы не переставая минут сорок проверяли, что можем, на всем подряд. За это время вымотались настолько, что от усталости руки и ноги налились свинцом. Ощущения были такие, как будто я пришел в зал впервые и прокачал каждую мышцу, да так, что на следующий день болело абсолютно все. Это сопровождалось головокружением, но азарт от невероятной способности затмил здравый смысл, мы не могли остановиться, за что и поплатились жуткой усталостью.

Андрей предположил, что это больше всего похоже на телекинез, но необычный. Органика слабо поддавалась воздействию, будто утекала сквозь раскинутую под такими предметами скатерть, словно песок сквозь сито. Я не видел причин с ним не соглашаться. Нужно рассказать парням, вот они удивятся! Скоро истекает время, которое отвел Вано, мы с Андреем готовы были отправиться за ними. Альберта тоже не было. Оставалось только ждать и не оставить парней голодными, когда они все вернутся. Сидеть у костра было уютно, но мерзкое беспокойство от нахождения на незнакомой местности меня истязало. Лесное зверье в нашем мире довольно опасно. Встретиться с медведем в лесу – все равно что подписать себе смертный приговор. Страшно было представить, какие твари водятся здесь. А нам даже защититься было нечем. Рука сама потянулась к топору; преодолевая жуткую усталость, я выбрал ветку попрямее и принялся обтесывать ее до острой палки. Хоть что-то. Иллюзия того, что мы можем себя защитить, определенно лучше, чем ее отсутствие. Андрей не возражал, по его лицу читалось что он готовит на голых инстинктах и жутко хочет прилечь отдохнуть.

Шаг за шагом, ветка становилась все стройнее, силы удара топором хватало на мелкие веточки. На большие же мне приходилось тратить намного больше взмахов. Я шумно выдохнул, пот залил мне глаза. Треклятые ветки не поддавались; чтобы срубить одну, я тратил непозволительно много сил. Почему бы мне не попробовать толкнуть топор силой мысли? Останавливало только то, что я мог обессилить себя до состояния Андрея. Только пару попыток… Странно, но мне нравилось играться с этим. Применять силу мысли на предметы было очень занятно. Так-с. Отведя острие топора в замахе над особо крупной веткой, одновременно опуская руки, я толкнул силой в обух. Топор метнулся к ветке, срубил ее полностью и дернул меня инерцией за плечи так, что я потерял равновесие и чуть не отчекрыжил себе палец на ноге. Жесть. Применять силу сверху вниз было намного легче, чем в горизонтальном направлении, и уж точно легче, чем поднимать что-то вверх. Интересно, значит, сила тяжести, сила руки и сила мысли, направленные вектором вниз, приумножали силы друг друга? Интересно, а всю березу я смогу перерубить с одного удара? Выбрал верхушку ствола втрое толще ветки, которую только что перерубил. Встал напротив, расставил ноги пошире, чтобы не зацепить ненароком пальцы, сделал засечку, чтобы не промахнуться, взялся двумя руками за топорище, и прицелился. Сконцентрировался на обухе и представил, что давлю на него, словно десяток рук, вместе с этим опуская их. Береза с глухим стуком распалась на две части, а топор я засадил в землю аккурат под стволом, да так глубоко, что касался землей своих ладоней. Тут же дернул на себя, доставая засевшее лезвие из объятий земли.

– Ты что, не устал от этого? Я вообще весь вымотался. – Андрей помешивал уже засыпанный рис, смотря на меня с опаской, видимо, он не увидел, что у меня получилось. – Копье лучше доделай. Дров и так много.

Предложение было дельное. Решив больше не изнурять себя экспериментами, я обточил палку, гордо обозванную Андреем «копьем», до приемлемого состояния, и поставил ее рядом с разложенным стулом. Стоило подумать, что еще можно сделать с силой.

Парни вернулись вскоре после того, как я закончил обтесывать вторую палку. Вид у них был обеспокоенный.

– Долго вы. Нашли воду? – Андрей поднялся встречать друзей.

– Нашли. – Вано разложил стул и поставил его вблизи костра. Сашка поступил так же. Они даже не взглянули на дрова, которые мы заготовили, и на ужин тоже не посмотрели. – Когда Альберт придет, нужно будет кое-что обсудить.

– Рассказывай давай. – Я просто ненавидел ждать. Сашка тоже не спешил рассказывать об увиденном. Нужно было их расшевелить, судя по всему, они нашли что-то ценное. – Парни, хотите, фокус покажу? Вано, лови!

Я бросил ему в ладони камушек, он поймал его и принялся непонимающе рассматривать, я вырвал его прямо из рук силой мысли и с глухим хлопком поймал правой рукой. Головы Сашки и Вано развернулись друг на друга мгновенно.

– Ты как это сделал? – возбужденно спросил Сашка.

Мы рассказали им все, что успели узнать, они становились все мрачнее, я отчаянно не понимал, почему? Новость-то не была плохой, скорее даже наоборот, я чувствовал уверенность в том, что мы сможем защититься от диких зверей, топор я старался держать поближе к себе. По очереди Сашка и Вано попробовали провернуть финт с камушком, некоторое время мы с Андреем терпеливо объясняли, как это делали. В итоге получилось у обоих. Все мы были в возбужденном состоянии. Парни немного поигрались с подбрасыванием камешков вверх, затем слово взял Вано.

– Мы нашли в пещере рисунки. – Он хотел было продолжить, но со стороны поляны послышались шаги, мы дружно повернулись в сторону шума.

– Альберт! Ты как? Все получилось? – обрадовался Сашка. Мы все поднялись, желая услышать новости и узнать, что же Альберт увидел на скале.

Альберт уселся прямо на землю около костра и протянул Сашке изрисованную рекламную листовку. Затем принялся основательно рассказывать, что увидел.

– Мы находимся на острове. Стороны света пока что определил, как на Земле, по восходящему и заходящему солнцу. Западнее есть еще один остров, поменьше, на нем растут огроменные деревья, намного выше тех, что мы видели. Я не заметил следов цивилизации, ни домов, ни дорог, ничего. На многие километры вокруг только вода. На севере течет река с тремя рукавами, вокруг нее поле каких-то кустов. Восточнее на острове есть большой пляж. На западе пляж поменьше. – Пока Альберт рассказывал все это, карта гуляла по рукам, и каждый жадно всматривался в нарисованное. – Южнее есть озеро, думаю, что пресное, надо будет наведаться туда. Скалу, на которую я залез, назвал Клык Симбы, никто не против?

Так звали его собаку, там, дома. Похоже, Альберт скучал по ней. Остров, остров, остров. Звучало очень плохо. Как вот с него выбираться? Катамаран не приспособлен для морских просторов. К тому же еще и сломан. Делать плот? На этом новости не закончились. Сашка молча протянул свой телефон с открытыми фотографиями и начал рассказывать, что они с Вано нашли в пещере. Вано в разных местах дополнял его рассказ.

Из сказанного выходило, что эти пришельцы прилетали не только к нам на Землю, но были и здесь, правда, непонятно, как давно, но если рисунки наскальные, должно быть, им сотни лет, если не тысячи. Непонятно было, зачем строить врата, если корабли и так могли добраться до планет, может, были какие-то ограничения? Да и зачем рушить то, что по их указанию строили? Больше всего меня заинтересовал момент с жижей в капсулах. Похоже, с ее помощью неизвестные манипуляторы давали силу аборигенам, благодаря которой велось строительство.

– Надо выбираться с острова. Если были рисунки, значит, были и те, кто их нарисовал, либо их потомки. Нужно найти местных и поинтересоваться, как тут все устроено. Вы же понимаете, что портал – это единственный способ вернуться домой. – Я жарко заговорил, выражая, как мне казалось, общее мнение.

– Как ты себе это представляешь? А если его даже строить не начинали? Будешь первым прорабом на деревне? – поддел меня Саша.

– Это дело десятое. Для начала давайте выберемся с острова и найдем мастных. Попробуем установить контакт, – предложил я.

– Сперва исследуем остров. – Альберт снял приготовленный плов с костра и наложил себе в крышку от армейского котелка. – Сходим до озера и реки. Завтра. Пройдем через пляжи. Посмотрим, как тут с рыбой, вымоемся от этой дряни. Остров не слишком большой, я думаю, что из конца в конец его можно пройти часов за шесть-семь. Зверей я, кстати, тоже не видел. Как насекомых и птиц. Вы заметили?

Альберт оказался прав, никакой живности я не наблюдал. Мошка не ела, птицы не пели. Это было странно. Быть может, мы просто были невнимательны?

После ужина мы вскипятили воды для чая, солнце зашло за кроны, и лес погрузился в сумерки. Оживленно беседуя, мы обсуждали все, что сегодня произошло. Палатки были готовы ко сну, постепенно каждый погрузился в свои мысли. Мы решили дежурить по очереди, мало ли что. Я вызвался первым, отобрав у Сашки противомедвежью петарду. С ней как-то спокойнее. Да и разбудить всех, если что, можно будет со стопроцентным результатом. Измученные событиями, парни разбрелись по палаткам. Следующим за мной дежурил Альберт, я был уверен, что в голове у каждого роились сотни вопросов без ответа, быть может, завтра мы получим хоть какую-то ясность.

Жар костра опалял и стягивал мое лицо. Крутящиеся вокруг пальцев камни уже не привлекали мое внимание, я на автоматизме закручивал их в замысловатые траектории, оттачивая навык владения силой. Так необычно… Как будто это моя рука двигалась вокруг камушков, а они были неподвижны, – обманчивое ощущение. Когда я вращал их, то ярко представлял положение каждого. Подняв в воздух, я занес их за затылок и закрыл глаза. Даже так, без помощи зрения, я четко понимал, где какой находится. Остановив движение, попытался воспроизвести их в мыслях. Я чувствовал, что они там, за моей головой. Большой овальный – над правым ухом. Продолговатый, похожий формой на зажигалку, – над левым. Прямо напротив затылка был сплющенный, похожий на уродливую оладью самый крупный камень. Я ощущал все вмятины. Треск костра затих. Руки легли на жесткий брезент складного стула. Все выпуклости, впадины и трещины, их поверхности были полностью исследованы мной, каждая трещинка и прилипшая песчинка. Все предстало под моим внутренним взором. Они были мне понятны. Держать их на весу становилось естественно, как дышать. Словно прилипшие в бане листья березы к телу. Вроде они есть, но ощущались так ненавязчиво.

Я выбрал самый длинный камень из трех. Было интересно, насколько он прочный. Повращав его за собой еще раз, медленно начал давить в середину, стараясь удержать камень на одном месте. Я почти физически ощущал, как находящиеся на наружной от стороны давления трещины медленно расширялись, незаметные человеческому взгляду, я ощущал эти изменения силой и мог влиять на то, куда и с каким напряжением надавливаю. Камень хорошо проходил проверку на прочность. Еще… Еще… Раздался внезапный хруст. Я вздрогнул. Притянув его в руку, я обнаружил, что расколол тельце камня пополам. Как сухой прутик. Остальные бесшумно упали за моей спиной. Я провел большим пальцем по шершавому сколу. Задумчиво отбросил бесполезные осколки в сторону костра. Следующий камень лег мне в ладонь…

Глава 5. Исследовать все

Альберт

Наутро следующего дня все проснулись, когда рассвело, лично я спал неважно. Слишком многое произошло, и сны были рваные, но насыщенные. Палатки оставили как есть, только закрыли. Взяв удочки, грязную одежду, топор и два выструганные Ником копья, мы двинулись в сторону косого озера. Андрей дежурил последним и за предрассветные часы перерисовал карту на две оставшиеся листовки. Теперь у нас было три копии карты, одну я взял себе, оригинальную, копии достались Андрею и Саше. Шли мы минут сорок. Местность ближе к озеру пускалась под уклон, то и дело встречались внушительные валуны, лес был довольно плотным, но встречались и небольшие полянки с овражками. Деревья были все те же. Попадались даже кусты с непонятными красными ягодками. Пробовать их никто не рискнул, однако место приметили.

Озеро мы увидели задолго до того, как к нему добрались, из-за нестройного подлеска бирюзовая вода начала мелькать метров за пятьсот. Короткий глиняный спуск к озеру был довольно высоким, когда подошли к воде, появилась и мошка. У меня немного отлегло, не думал, что буду радоваться мелким кровососущим тварям. Вот в них я разницы с нашими не заметил. Такие же приставучие и жужжащие.

Похоже, что мы вышли к южной части озера, так как его берег виднелся, если смотреть направо. Левый же уходил далеко на восток, и окончания там видно не было. Озеро оказалось пресным. Как я и думал. Мы смывали с себя и одежды эту черную жижу, поддавалась она довольно сносно, а где были сложные загрязнения, в ход шли трава и песок с мелкими камушками, выполнявшие роль терки. Вода оказалась довольно холодная и чистая, она скрывала берег на несколько метров, затем дно терялось в глубине озера.

Первым стирку закончил Андрей и тут же пошел ставить удочки подальше от нас. Он предусмотрительно взял прикорм и наживку – похоже, затеял большую рыбалку. Никто не был против, лишней пойманная рыба точно не станет. Да и посмотреть, что же клюнет, было интересно. Вано и Сашка приняли активное участие в выборе места ловли и прикормки. Ник же остался безучастен к их суете, может, здраво рассудил, что все удочки заняты; с другой стороны, он никогда не показывал, что любит рыбалку. Казалось, его больше интересует камушек, который он старался держать на одной высоте. Я и сам, пока шел сюда, то и дело притягивал в ладошку мелкую гальку, новая способность интриговала. Парни тоже так развлекались, но Ник как-то по-особенному зациклился, хоть и старался не подавать вида. Каждый раз, когда к нему обращались, он тут же ронял камушек и, казалось, забывал про него.

Пока парни рыбачили, я позвал Ника помочь разложить постиранную одежду на полянке. Выбрав участок с подходящими ветками и должным наличием солнца, мы быстро развесили капающие штаны и куртки. Сохнуть они должны не долго. Ник предложил разойтись немного в стороны и посмотреть, что еще интересного вдоль берега. Так мы и поступили. Я пошел в сторону, где окончания озера не было видно, Ник же отправился посмотреть ближний конец озера. Мы условились отойти до зоны видимости друг друга.

Ничего интересного вдоль берега мы не нашли, дойдя до уклона, пошли обратно в сторону рыбачащих парней. Судя по их крикам, на закинутые удочки кто-то клюнул. Вано бодро тянул солидных размеров рыбину, похожую на тайменя. Рыба никак не хотела сдаваться, и чем ближе к берегу ее тянул Вано, тем ожесточенней становилась борьба за свободу. Мы с Ником вернулись почти одновременно, когда удочка Андрея синхронно задергалась, начинался клев. Уж не знаю, что так помогло приманить рыбу, наш российский червь или деликатесная прикормка, но одновременно две удочки готовы были достать добычу. Саша удрученно смотрел, как названный «таймень» вот-вот сорвется с крючка, затем вытянул руку, и рыба, которую тянул Вано, разбрызгивая воду озера в стороны, выскочила на берег, где была поймана руками.

– Саня, ты как ее вытащил? – Мне стало интересно, неужели за нее можно тянуть силой? Сашка, не глядя на меня, вытащил вторую, освобождая Андрея от необходимости бороться с рыбой.

– Тяните за леску и крючок, за рыбу тянуть у меня не вышло. Она словно выскальзывает. О, вот и у меня клюнуло! – Сашка подбежал к дрожащей удочке и, подтянув рыбу к поверхности, чтобы можно было увидеть ее силуэт, сосредоточился и ловко вытянул рыбешку на берег.

– Дайте-ка попробовать… Где черви? – изъявил совершенно не свойственное желание порыбачить Ник.

Пока парни меняли наживку и вновь забрасывали удочки, я откинул рыбу подальше от воды и вместе с Сашкой, который передал удочку Нику, принялся рассматривать добычу. Определить породу было сложно. Какой-то окунь-переросток. Острые зубы, короткая морда, красные полоски на плавниках. Похоже, рыба была хищной. Взяв копье, я приготовил его рядом, чтобы насадить рыбу и транспортировать ее в лагерь. Также нужно будет взять пустые емкости и набрать воды здесь. Но это все не обязательно делать всем вместе. У меня в планах было обойти остров кругом и осмотреть, что я не смог увидеть с Клыка Симбы.

Я предложил парням разделиться, троим сделать обход вокруг острова, а двоим остаться рыбачить и сходить за водой. Ник вызвался остаться, Вано и Андрей захотели идти со мной. Группы определились, и мы выдвинулись в сторону большого пляжа, оставляя Сашку и Ника заготавливать рыбу. Солнце было еще низко, и я планировал вернуться в лагерь еще до заката.

Высокая, судя по всему, сорная трава цеплялась за штанины моих армейских брюк. Флора этого места не удивляла своим разнообразием. Похоже, что в рамках острова эволюция не могла разгуляться слишком сильно. Замкнутая экосистема клочка суши была довольно скудна. Несколько видов кустов, несколько видов деревьев. Однообразная трава.

Солнце нещадно жарило мне затылок, потерев его шершавой рукой, я прикинул, что идти до пляжа еще около часа. Андрей шагал левее, он подходил к зачаткам ранее не виденных цветов и пытался их нюхать, разочарованно обнаруживая, что они ничем не пахнут.

Вано в своей черной кепке шагал впереди. Я столько раз ходил с ними в походы, столько раз мы оставались один на один с природой, и каждый раз я доверял им, даже предположить не мог, что когда-то вынужден буду положиться на друзей больше, чем прежде. Ведь сейчас мы не просто на прогулке, нам нужно выжить. Всем. Вместе.

«Что делает человека другом?» – задумался я. А что такое вообще друг? Повертев это слово на языке, я не смог дать внятного определения. Если в общих чертах, то нас связывало схожее мировоззрение, доверие. Эмоции парней были мне понятны. Мне интересно с ними, они понимали меня, а я – их. Но в какой момент мы стали друзьями? Вот сперва мы просто общались в институте и на работе. А потом – бац, вместе съездили на десяток сплавов и походов. В какой-то неуловимый момент мы стали друзьями…

Вдали начал мелькать вытянутый пляж. Путь предстоял долгий.

Саша

Клев закончился после двенадцатой рыбины. Мы давно перестали слышать шаги удаляющихся парней. Собрав постиранные вещи и насадив рыбу на оставленные копья, мы накинули одежду посуше себе на плечи и выдвинулись в сторону лагеря. Обратный путь нашли без всяких проблем. Ориентиром выступал Клык Симбы. В лагере мы оставили рыбу, накинув на нее тент, чтобы защитить от солнца, и взяли емкости с водой, какие смогли найти, жадно отпив из пятилитровой бутылки. Путь туда-обратно до озера занимал около полутора часов. Удочки во второй раз мы с собой не брали, рассудив, что рыбы на сегодня хватит.

Прошел полдень, мы закончили все насущные дела. Я предложил Нику посмотреть на малый пляж. Судя по карте, он был совсем близко. Ник согласился. Шли мы примерно столько же, сколько и до косого озера. Двигались на запад, и нам открывалась длинная пляжная коса. А вдали появился остров. Альберт был прав, деревья, видневшиеся там, были огромны. Между островами – кучки скал, судя по всему, когда-то эти клочки суши были одним целым.

– Нам нужно починить катамаран, – неожиданно заявил Ник.

– Куда ты собрался плыть? – спросил его я. – Непонятно, где земля. И какую сторону выбрать?

– Дак вот же она. – Ник указал на остров с огромными деревьями. – У меня есть идея, как поставить катамаран на ноги. Направление мы выберем, не сомневайся, просто я хочу быть готов к этому времени. Меня выводит из себя мысль, что мы беспомощны и можем застрять здесь надолго.

– Сейчас вернемся и посмотрим, что можно сделать. – Я задумчиво подтянул камушек с земли в ладонь. – У меня все не идет из головы мысль. Кто же оставил те надписи в пещере? Если эти события здесь произошли, и мир захвачен теми пришельцами, не опасно ли нам идти к ним?

– Все лучше, чем не делать ничего. – Ник метнул плоский камешек по морской глади так сильно, что он скакал по воде до тех пор, пока я не смог его разглядеть. – Я хочу знать, кто они и чего добивались. Ведь по их воле мы оказались здесь. Уверен, в этом мире мы найдем у кого спросить. Нужно только добраться до континентов, если они есть.

Мне нечего было ему возразить. Оставаться на острове слишком долго неразумно. В лагере мы отрыли ремкомплект от катамарана и лягушку. Осмотрев пробитую гондолу, обнаружили с десяток мелких отверстий и самую проблемную рваную пробоину, на ее закрытие едва хватало резины из комплекта. Ник предложил сэкономить материал и вырезать кусок как раз по месту, а освободившуюся резину пустить на заклеивание мелких отверстий. Мы отвязали гондолу от алюминиевой рамы, по сути, разобрали весь катамаран. Приметить кусок резины на сдувшейся гондоле было проблематично, тогда я попробовал растянуть гондолу изнутри с помощью приобретенной силы. Я представил, как растягиваю внутри стенки, натягивая их до скрипа, заполняя пространство накопленной силой. Это было очень сложно, тут и там гондола проседала, мне не хватало сил наполнить ее везде. А после минуты таких усилий и вовсе закружилась голова.

Ник сменил меня, попробовав самостоятельно развить мою идею. У него получилось не лучше, гондола трепыхалась, как сдувающийся питон.

– Фух. Я сдох. Почему это так выматывает? – спросил я Ника, усталость после минуты применения силы у меня была, словно после продолжительного бега. Устали руки и спина. Хотя я ими практически не пользовался.

– У тебя еще завтра все болеть будет. Я сегодня страдаю, вчера перестарался с топором, пробовал рубить с помощью силы березовые ветки. Я думаю, это нагрузка на все тело. – Ник смотрел на победившую нас гондолу с презрением. – А знаешь что? Давай попробуем вместе. Ты растягивай с этой стороны, а я буду с той.

Когда мы расселись по концам гондолы, у нас вместе получилось намного лучше, резина вся вздулась, и я даже успел приложить кусок к пробоине, но спустя мгновение опустил руки без сил.

– Жесть… – простонал я. Ладони мелко трясло. Применять силу и делать что-то руками – задача невозможная. Это словно писать двумя руками одновременно. Причем одной – на английском.

– Завтра будет проще. Дело практики и времени. Я вчера едва один камушек мог держать, а сейчас… – Ник притянул три небольших камушка из под костра и начал ими жонглировать с помощью силы, не касаясь руками. Он поднял правую руку, словно бы держал в ней крупное яблоко, а камушки выписывали кульбиты вокруг его пальцев, преследуя друг друга по замысловатым орбитам. Постепенно рука опускалась все ниже, пока танец камней не закончился их падением в песок. Ник довольно посмотрел на меня.

– Это надо тренировать. Как мышцу. Нельзя перенапрягаться, иначе поплатишься болью во всем теле и головокружением.

Ощущать новую способность было занятно, словно бы у меня появилось десяток длинных, невидимых рук. Открывавшиеся перспективы применения силы были огромны, от этой мысли, маленькие скользкие мурашки пробежали по моему телу. Я изучу полученную силу, обязательно изучу. А пока стоит отдохнуть и заняться делами в лагере.

Рыбу решили пожарить на крышке от котелка. Мы взяли с собой маленькую бутылочку масла, которая пришлась очень кстати. Чистилась рыба так же, как наша. Обычный охотничий нож с легкостью сдирал неподатливую чешую. Костей не сказать что было много, не больше, чем в обычном леще или окуне. Изжарив всю рыбу, мы полностью набили два котелка, заготовили еще партию дров на ночь, сходив пару раз на поляну. После перерыва на готовку еще потренировались растягивать катамаран, и начало темнеть. Парни вернулись, когда солнце скрылось за верхушками деревьев.

– Это вы ходили на малый пляж? Мы видели следы. – Запыхавшийся Вано уселся на стул.

– Мы сходили на небольшую разведку. А вы что видели? – Ник протянул ему котелок с предусмотрительно разогретой рыбой.

– Прошли вдоль большого пляжа, затем через русло реки. Оно совсем маленькое, куча бродов. А местами вообще перешагнуть можно. Ближе к скале речка поглубже. А на поле мы нашли это. – Вано достал из кармана какие-то продолговатые светло-зеленые плоды, похожие на баклажаны. Альберт и Андрей тоже вытаскивали такие. – Вроде не ядовитые, сочные внутри, хотя и безвкусные. Я съел кусочек, вроде пока живот не крутит.

Я принял один такой, разрезал пополам. Вылитый кабачок, только растущий на кустах. Никогда их не любил, мои многочисленные родственники во время сезона предлагали их брать целыми корзинами, настолько они хорошо росли. Если Вано не отравится, можно попробовать употреблять их в пищу. Вместе с рыбой они создавали какой-никакой рацион. Тушенку стоило экономить.

– Больше ничего. Этот круг стоил нам дня. – Альберт принял котелок с рыбой и осторожно разламывал сочащийся кусок, очищая его от костей.

Ник поделился с ними идеей починить катамаран. И после того, как все поели, почти силком загнал нас растягивать гондолу. Впятером дело по починке пошло быстрее. Когда один выдыхался, его сменял второй, хоть и не с первого раза, но все смогли понять, как правильно распределять силу, чтобы гондола казалась надутой. После нескольких таких смен я сумел вычертить заплату под дыру и принялся вырезать ее ножом, сидя у костра.

– Завтра продолжим исследование. Пойдем в другую сторону. – Альберт был явно настроен излазить весь остров вдоль и поперек.

– Я бы хотел попасть в пещеру и на скалу. Вано, сходишь со мной завтра? Дорогу ты уже знаешь. – Ник вымыл ноги водой из озера и сушил их, придвинув мокрые пятки к костру.

– Давай. А Саня сменит меня. Здорово, что здесь нет мошки. Около речки ее полно. А здесь как будто сдувает. – Вано решил последовать примеру Ника и тоже снял сопревшую за день обувь.

Порасспрашивав друг друга об увиденном и сделанном за сегодня, мы по очереди разбрелись по палаткам, сегодня первым будет дежурить Андрей. Он деловито подготовил пару увесистых распиленных веток, положив рядом с собой. Казалось, что мы все на обычном сплаве, недалеко от родных мест, и только две горящих луны напоминали, что дом находится запредельно далеко. Испещренное звездами черно-синее полотно неба скрывало от нас родные созвездия. Ни тебе Большой Медведицы, ни Полярной звезды. Только незнакомые чужие звезды.

Мы были не одиноки во вселенной. Как минимум, существовало еще две планеты, где смогла зародиться жизнь. А о скольких я еще не знаю. Так невыносимо далеко друг от друга, какое-то чудо смогло сплести из безжизненных частиц такое удивительно явление, как жизнь. Я не верил в бога как в такового. Но и не отрицал его существование. Я много раз читал о том, что стоит атому водорода хоть на толику изменить вес, как горящие солнца никогда не смогли бы осветить вакуум космоса. Они бы просто не зажглись. Невероятная удача? Или все же вмешательство? Я не знал, во что верить, но верить было нужно. Когда ты потерян, напуган, когда нет выхода, вера в лучшее осветит путь и поможет найти выход.

Я отправился спать, оставляя за собой тепло костра, глубокие размышления и уставшего часового. Завтра предстоял долгий обход второй части острова.

Глава 6. Мы (не) одни.

Андрей

Следующие несколько дней мы занимались тем, что приводили в порядок катамаран и обследовали остров. Гондолу удалось полностью починить к исходу третьего дня. Мы нашли и заклеили все пробоины, выглядело не слишком надежно, но лучше мы сделать были не в силах. Мне даже пришлось пожертвовать несколько кусочков от своего тента, ведь резины из ремонтного комплекта не осталось, да и клея оставалось очень мало.

Вано страдал больше всех. Когда сигареты закончились, первые дни ходил весь нервный, пыхтел, как рассерженный тур, и то и дело нюхал опустевшую пачку, вдыхая привязавший его аромат. Ник переносил их отсутствие полегче, но тоже чувствовалось, что никотиновая зависимость не прошла для него даром. Это объединяло их. Я же считал, что принудительное избавление от этой пагубной привычки пойдет им только на пользу. Некурящие Сашка и Альберт были со мной полностью согласны.

Попеременно каждый из нас посетил пещеру и Клык Симбы. Нижний лаз перед развилкой заканчивался тупиком, и ничего интересного, кроме наскальной живописи, мы не обнаружили. Имея достаточно свободного времени, мы упражнялись в силе и совместно придумывали новые упражнения. Вано и Ник научились держать десяток крупных валунов одновременно, хоть и недолго. Камни поменьше мы смогли метать с угрожающей скоростью. Альберт мог попасть в палку и переломить ее с расстояния метров в семьдесят. Тренировки в силе значительно упрощали перенос вещей с места на место, например, Вано попробовал взять сразу четыре бутылки с водой по пять литров и бочку, которую мы освободили от еды. Со всем этим грузом он успешно сходил за водой и наполнил все емкости, суммарно притащив сто двадцать литров воды, правда, на следующий день передвигался, как старый дед, постанывая от боли во всем теле. Ник придумал интересное упражнение на точность бросков, его нужно было выполнять вдвоем: встать друг напротив друга и запускать камни размером с кулак в сторону друг друга по очереди. Нападающий должен был закинуть камень за защищающегося, а второй, разумеется, отбить все брошенные камни.

Получилось очень эффективная тренировка на точность. У каждого была своя манера бросков, кто-то кидал камни с большой силой и прямо, а кто-то запускал по широкой дуге. Я любил их закручивать, но после случая, когда мы стояли в паре с Сашей, и я был нападающий, он, метнув свой камень, попал в мой закрученный, один из них отрикошетил и пролетел в сущих сантиметрах от Сашиной головы, – мы решили в тренировках крученные камни не кидать. Наши навыки росли с каждым днем, мы старались за день умотаться настолько, чтобы на следующее утро болело все. Мы думали, что боль в теле – это мерило качества тренировок. Похоже, что так и было. Самым сложным оказалось упражнение, которое Вано прозвал «Орбита», когда нужно было вокруг висящего в воздухе двухсоткилограммового валуна вращать камушки, имитируя траекторию планет и спутников. Сложность состояла в том, что каждую минуту нужно было добавлять по одному камню, траектория вращения которого противоположна предыдущему. После пятого-шестого камня мозг начинал натурально плавиться.

После того как Ник показал, как можно рубить дрова с помощью силы, поляна с поваленными деревьями стала намного свободнее. Пилить даже толстые ветки с помощью пил и силы было тоже довольно удобно. Но с топором это делать намного интереснее. Не то чтобы мы нуждались в таком количестве древесины, просто это было весело и помогало отвлечься от осознания, что мы понятия не имеем, как выбраться с острова. Единообразную еду из рыбы и странных «баклажанов» в первые дни мы разбавляли овощами и галетами из сухпайков. Но с каждым днем есть одно и то же становилось тошно. А еще хотелось нормально помыться. Мы грели воду в котелках и смешивали кипяток в бочке, получая приемлемой температуры воду. Ее хватало, чтобы ополоснуться могли все, хотя-бы как-то. Искупавшись в озере, мы поняли, что мыться в нем – гиблая идея. Ледяная вода совершенно не прогревалась от солнца, находиться в ней дольше пяти минут было чревато переохлаждением. Заболеть в таких условиях никто не хотел. Море тоже слабо подходило для купания, вода в нем не сильно отличалась по температуре от озерной, к тому-же оно было соленым. После купания оставляя на теле высохшие крупицы соли.

На рыбалку мы ходили ежедневно, рыба стала основным источником нашего рациона. Излишки маленькой рыбы мы вялили. Большую же жарили на костре и съедали. Мы сумели выловить еще два вида рыбешек, выглядели они съедобно. Беда только в том, что без соли рыба становилась почти безвкусной. А соли у нас оставалось не много. Еще мы стаскали большую часть баклажанов с речного поля. Когда они закончатся, у нас останется только рыба и остатки еды, которую брали с собой. Мы не знали, насколько глубоко озеро и сколько в нем еще рыбы. Бывали дни, когда клева на старых местах почти не было, и приходилось несколько часов искать клевое место. Я научился варить уху из баклажанов и рыбы, пресный бульон разбавлял приевшуюся жареную рыбу.

Когда стало ясно, что мы достаточно исследовали остров, научились выживать на нем и практически не тратить долго хранящиеся запасы, Ник еще раз навязчиво предложил посетить малый остров и протестировать катамаран.

– Вам разве не интересно, что это за громадные деревья там? – когда мы вечером собрались у костра, он снова завел свою шарманку. – Может, там есть живность? Эта обоссанная рыба у меня в печенках сидит.

– Давайте сплаваем, – поддержал его Саша. – Проверим катамаран. Мне вот что интересно: если мы можем держать предметы силой мысли, сможем ли, забравшись на катамаран, держать его в воздухе? Вы подумайте, с острова надо выбираться.

– Кажется, я знаю, в какую сторону нам плыть, – сказал задумчиво Альберт, вырезая из деревяшки острый колышек.

– В какую? Как ты определил? – возбужденно спросил Вано. Похоже, он тоже давно думал, как бы найти способ убраться отсюда.

– Это сложно сказать. Я как бы чувствую. Вот скажи, ты, когда силой берешь камень и отворачиваешься от него, всегда четко понимаешь, где он и в каком положении находится, так? – Вано задумался и кивнул. Его массивная фигура в свете костра выглядела как статуя, оранжевые блики гуляли по маскировочному халату, накинутому на плечи. В подстаканнике стула дымился горячий чай. – Вот, кажется, и я так же чувствую большую Землю. Нам нужно плыть на восток.

– Альберт, ты уверен? – Ник скептически отнесся к его заявлению про то, что он «чувствует» Землю. – Давай прикинем. Если ты не угадал с направлением, и мы двинем в открытый океан. На Земле были точки, когда до ближайшей суши – тысячи километров. Даже если мы полностью загрузим катамаран вещами и едой, на сколько дней нам этого хватит? Ошибка может стоить нам жизней.

– Я думаю… Плыть нужно будет несколько дней. Не больше. – Альберт поднял на Ника свои карие глаза и как бы взглядом убеждал, успокаивал его. Предлагал довериться. Ник не отводил взгляда. Он словно бы понял Альберта и сдался.

– Тогда давайте начинать готовиться. Потренируемся в держании катамарана в воздухе. Запасемся едой. И сплаваем наконец на этот чертов остров. Да вы меня вообще не слушаете! – Общий гогот был Нику ответом. А также заверения, что обязательно сплаваем. Завтра и начнем.

Когда мы проснулись утром, погода впервые начала портиться. Яркое солнце перемежалось хмурыми облаками. Дождь еще не капал, но это могло измениться в любой момент. Я высказал предположение про сезонность погоды. Что, быть может, здесь несколько месяцев идет дождь. Лучше бы я ошибался.

Прежде чем упражняться в поднятии катамарана, мы решили подготовить его к длительному плаванию. Собрав заново, мы придумали растянуть взятый мною тент на четырех палках, плотно примотанных к алюминиевому каркасу. Получался навес, который должен защищать нас от палящего солнца и дождя. Также мы заменили поломанные доски обтесанными ветками, немного удлинив конструкцию. Недостаток веревки восполняли длинными и тонкими ветками, срезанными со здешних деревьев и кустов, они отлично гнулись.

В поднятии пустого, незагруженного катамарана проблем не возникало ни у кого. Каждый мог держать его примерно в метре над землей довольно долго и не уставая, с ним можно было даже ходить, ведя за собой как на поводке. А вот если сбросить на него все наши вещи, бочку с остатками еды, питьевую воду и самих себя, он становился для одного человека просто неподъемным. Проблема решалась только совместным поднятием. Двое могли держать катамаран минут сорок, затем сил не хватало. В планах не было передвигаться исключительно по воздуху, мы думали поднимать его, только защищаясь от больших волн. Поэтому наших сил должно было хватить, в крайнем случае, подключали третьего. Двое тянули за гондолы вверх, а третий за раму. Вот с чем действительно возникли проблемы, так это с управлением в воздухе. Одному менять вектор движения было намного сподручнее, чем вдвоем, несогласованность в парной работе приводила к тому, что гондолы, если не держать их параллельно друг другу, начинали угрожающе скрипеть и натягивать каркас, изгибая его в форму ромба. Выравнивание в движении требовало бо́льших навыков, чем мы обладали, да и на земле их не отточить. Решено было сделать вылазку на второй остров налегке. Взяв только немного воды, еды на перекус и наше импровизированное оружие, ножи и топор (мало ли что!), мы двинулись в сторону малого пляжа.

По пути каждый из нас пронес определенный участок с помощью силы. Когда несущий выдыхался, его заменял другой. Можно было идти с приличной скоростью. Вано баловался, делая вид, что поднимает катамаран одной рукой. Интересно, а насколько высоко мы сможем поднять его? Лично я побаивался высоты, так же, как Ник и Сашка. Альберт и Вано не против были поэкспериментировать в данном направлении, аргументируя это тем, что мы можем значительно увеличить наш обзор.

Когда мы добрались до малого пляжа, каждый из нас пронес катамаран минимум два раза, а Альберт и Ник – по три. Поставив его на воду, мы погрузились и тронулись в сторону острова, держа направление подальше от острых скал. Проплыв метров триста, мы с Сашей первые подняли катамаран в воздух. Он угрожающе закачался, парни предостерегающе возмутились, чтобы мы держали его ровнее. Незакрепленная бутылка с водой упала, внимательный Вано успел притянуть ее обратно. Тренировка в лагере помогла, мы регулировали силу друг друга окликами: левее, правее, ниже, выше.

Мы покрутились на месте, отрабатывая маневры, потом поменялись, отдали управление Нику и Вано. Сразу стало заметно, что им непривычно, катамаран скрипел и кренился, советами мы подсказывали, чтобы они общались между собой. Несколько отрывистых команд, и дело пошло на лад, парни уловили контакт между собой в управлении и стали работать сообща. Мы менялись по кругу, когда кто-то уставал. Потренировавшись, мы поняли, что такой способ передвижения имеет право на жизнь.

Соленые капли морской воды, доносящиеся до нас от разбивающихся о скалы волн, бодрили. Мы крутились вокруг них, медленно приближаясь к малому острову. Выбрать место для высадки было не сложно, его берег обрамлял каменистый пляж, состоящий из неаккуратных крупных валунов, которые раз за разом облизывали волны моря. Мы вновь были близки к неизвестному.

Вано

Вытащенный на берег катамаран мы оставили подальше, привязав к валуну. Не выбирая путь, двинулись прямо в центр острова, предусмотрительно взятые копья добавляли уверенности при исследовании неизвестной территории. Ник как самый наглый отжал топор себе и, продев его в ремень, нес на поясе. Огромные кроны деревьев были обманчиво близко. После короткого пляжа подлесок начинался с кустов, которые произрастали на большом острове. Путь до исполинской рощи был не долгим, ведь малый остров оказался раз в десять меньше большого. Скалы окутывали остров по периметру, закрывая от любопытных глаз его середину. Первое попавшееся нам исполинское дерево было реально большим и напомнило мне американские секвойи. Необъятных размеров ствол уходил далеко вверх, веток не было на десяток метров. Только вверху пышная прическа дерева раздавалась в стороны. Забраться на него, не имея снаряжения или силы, было невозможно. За первым деревом шло второе, а затем и третье. Они находились друг от друга на расстоянии метров тридцати, соприкасаясь кронами вверху, и я прикинул, что высота деревьев – метров шестьдесят, а то и больше. Петляя от одного ствола к другому, мы углублялись к центру острова. Пушистая зеленая трава сменялась небольшими скальными плато, на которых ничего не росло.

– Мне мерещится или там в скалах вытесана колонна? – крикнул наблюдательный Альберт. Сашка тут же прошел десяток метров вперед и подтвердил слова товарища.

– Это не просто колонна. Это вход! – Сашка медленно двигался вперед, сбавляя скорость, чтобы мы могли догнать его. Перед нами выросла огромная арка, которая уходила черным зияющим проходом в скалу.

– Значит, здесь был кто-то, кто смог построить такое. Но почему мы не нашли никаких следов их пребывания на большом острове? – недоумевал Ник, он положил левую руку на притороченный топор, как бы давая намек, что всем стоило быть начеку.

– Насколько хорошей идеей будет идти внутрь? – Андрей выглядел озабоченно и нервно озирался по сторонам.

– Может, там послание? Будет кощунством туда не заглянуть. Но вход, черт его дери, выглядит реально жутко. – Подходя ближе, Сашка выглядел на фоне этих колонн как крошечный муравей. – Посмотрите… Какие-то твари изображены на колоннах.

Жуткого вида чудовища, некая помесь волка, медведя и тигра, грызли друг другу глотки, образуя неповторимый в своей жути орнамент колонн. Какие-то чудища прыгали, какие-то хватали своих собратьев за ноги и хвосты, они вызывали чувство липкого страха. А ближе к верху колонн, их седлали всадники в развивающихся плащах и причудливых латных доспехах, их головы обрамляли короны, а в руках ездоков было различное оружие, топоры, секиры, мечи и копья всех мастей.

– Можно подумать, это храм, – нервно хихикнул Ник.

– Может, нам не стоит туда идти, давайте проголосуем, посудите сами, что мы можем там найти? Приключений на свою задницу? Еды там точно нет. А вот неведомая хренатень, готовая тебя сожрать, вполне может оказаться. – Андрей выглядел явно обеспокоенным. Его аргументы были весомыми. Честно говоря, и мне идти туда не очень-то хотелось. Я решил поддержать Андрея.

– Давайте голосовать. Кто против? – Андрей и я подняли руки.

Риторический вопрос «кто за?» я задавать не стал. Двое против трех. Похоже, придется идти, не мог же я отпустить их туда одних. Андрей скрипнул зубами, но ничего не сказал. Мы медленно двинулись навстречу неизвестному.

Налобные фонари были только у меня и Саши. Свет, бьющий нам в спины, быстро сошел на нет. Мы освещали путь во тьму с переменным успехом. Ручные фонари остальных не могли похвастаться достойным освещением, поэтому мы с Сашей шли немного впереди. Коридор, поначалу идущий прямо, сужался и превращался в винтовой спуск, довольно широкий, втроем можно было идти, не касаясь плечами друг друга. Стены и пол были вымощены ровными, хорошо подогнанными друг к другу плитами из красивого черного камня. Мне сразу вспомнились стыки блоков египетских пирамид, точность была такая, что лезвие ножа нельзя просунуть между ними. У меня из головы все не шла близость этого сооружения от большого острова. Мы совсем не нашли следов строительства, должно же было хоть что-то остаться? Быть может, под землей есть следы развалин, ведь и правда, под землю мы не лезли. Разве что в пещере стена с рисунками отдаленно напоминала собой материал, из которого были выложены своды и окружающее пространство. Спуск под землю продолжался уже несколько минут, наклон вниз был весьма небольшой. А высота между двумя витками составляла больше двух метров, я мог спокойно идти и не пригибаться, вытянув руку и подпрыгнув, я, быть может, и достал бы до днища винтового спуска. Еще я заметил, что над потолком каждые полметра были выставлены Т-образные балки для укрепления свода. Строители этого места явно отдавали себе отчет, что чем ниже спускаться, тем сильнее будет оказываться давление на перекрытие и центральную колонну, вокруг которой мы нарезали нисходящие круги.

– Стало холодно. – Альберт демонстративно выдохнул клубок пара.

– Неудивительно. Мне кажется, мы уже спустились метров на сто и уже сильно ниже уровня моря. – Андрей касался рукой холодных стен, проверяя их на ощупь.

Деревяшка копья приятно оттягивала руку. Она давала хоть какую-то уверенность, с пустыми руками я бы хрен сюда пошел. Идея лазать по этому месту казалась мне глупой. Лишний раз подвергать себя опасности. Хотя, может, я и преувеличиваю…

Темный спуск наконец-то закончился. Мы лицезрели перед собой длинный коридор, по бокам которого были ячейки с закрывавшими их пыльными каменными плитами. Они были искусно вырезаны и содержали письмена на неизвестном нам языке. Глубоко вытесанные символы представляли собой необычную вязь. На некоторых плитах ее было меньше, на некоторых больше. Иные вовсе без надписей, таких табличек было большинство.

– Что это? – сделавший несколько шагов вперед Саша закрыл мне обзор.

– Только ничего не трогайте! – шедший сзади Андрей, должно быть, рассмотрел первые надписи. Его голос звучал взволнованно. Это место пугало, черные таблички содержали информацию, которую мы были не в силах воспринять. Остальные парни медленно продвигались вперед.

– Похоже на язык. Я такого еще не видел. – Ник шел справа от меня и внимательно смотрел чуть вниз. Он держал свой небольшой фонарь в левой руке, стараясь светить под ноги.

– Я тоже. Их здесь сотни. – Альберт хмурился. Надеюсь, он начал жалеть что проголосовал «за». Его скулы были напряжены, я заметил это по ходящей ходуном бороде. – Очень похоже на надгробные таблички, как в Криптах.

Вдалеке появился огонек света. Коридор вел нас прямо на него. Гулкое эхо от нашей походной, заляпанной грязью обуви разносилось по пространству подземного кладбища. Я немного ускорился, что это мог быть за источник света на такой глубине? Навскидку до него довольно далеко. А мелькающие по бокам таблички все не кончались.

Пустые таблички попадались все реже. Их сменяли более содержательные надписи мелким шрифтом, которых помещалось больше. Я обратил внимание, что были даже двойные, всего с несколькими крупными символами.

Наш путь упирался в большую залу. Свет – тусклый, бледный и ослабленный пространством, которое прошел, забравшись так глубоко во мрак, – отражался от замысловатой системы отполированных до зеркального блеска мрачных металлических дисков. Передавая от диска к диску свою яркость, бледный луч терялся в высоких сводах, я насчитал более двадцати таких «блюдец». Завершал путь луча хоровод из семи дисков, которые замыкали свет прямо над нашими головами. Интересная система освещения.

Струящегося слабого света хватало, чтобы осветить содержимое залы. Шесть ходов, таких же, как тот, из которого пришли мы, расходились синхронно в стороны от центральной части залы. Наш коридор был седьмым, одновременно входом и выходом в это место. Я не мог понять, что за конструкция в центре, поэтому осторожно двинулся вперед.

– Охренеть. Эти лампы тянут свет с самого верха! – восхитился Ник. Он скользнул направо, осторожно заглядывая в каждый попадающийся ему на пути ход. – Там тоже ячейки и таблицы. Не могу понять, насколько глубоко уходят эти ответвления.

– Вам не кажется, что здесь должны быть ловушки? – Андрей пропустил вперед Сашу и Альберта, сам же остался стоять у крайнего левого прохода. Его вспотевший лоб блестел серебром, отражая искаженный свет чужого солнца.

– Этого нельзя отрицать… – Альберт поравнялся со мной в попытках рассмотреть, что же за конструкции находились в центре. Шелест его ветрозащитной куртки вывел меня из оцепенения.

Больших размеров каменные гробы закрывали монолитные плиты. Они стояли, направленные головами к центру. Эти серые, грубо вытесанные пристанища мертвых тел были длиной около двух с половиной метров, а высотой мне по пояс. Маленькие зеркала, которые находились рядом со своими старшими братьями, оказались наклонены таким образом, чтобы освещать каждый каменный саркофаг. На их крышках красовались письмена. Намного больше, чем на любой из виденных ранее табличек. Мелкой вязью они покрывали все свободное пространство находящейся рядом со мной плиты. Всего я насчитал шестнадцать каменных пристанищ.

Мое с Альбертом неловкое молчание привлекло остальных. Парни начали подтягиваться посмотреть, что нас так привлекло. Саша в своем походном комбинезоне появился слева, Ник, закончивший короткий осмотр остальных ходов, вышел прямо напротив меня. Даже Андрей, оставшийся около входа, подтянулся к нам, он сжал крепче свое копье.

– Могильник, – мрачно заключил Саша. – Надписи везде отличаются, похоже, это описания тех, кто здесь захоронен.

– Ник, как ты смотришь на то, чтобы вскрыть один из них? – Альберт знал, к кому обратиться с таким предложением, кудрявая грязная голова Ника склонилась над одной из плит и тщательно осматривала толщину каменной крышки.

– Даже у меня есть принципы, Альберт. Я не расхититель могил без особой надобности. Может, сам попробуешь?

– Ну уж нет. Как думаете, сколько их здесь?

– Если остальные коридоры такие же длинные, то тысячи, – предположил Андрей, он проходил между гробов и внимательно осматривал надписи, будто бы мог их прочесть. – А что это в центре? Видите, они смыкаются на полу в какое-то непонятно что.

Между рядами саркофагов петляли канавки в напольных плитах, они были достаточно глубокие и соединялись в центре круглого помещения, образовывая замысловатую композицию из геометрических фигур с отверстием в самом центре.

– Жутко здесь. – Я планировал возвращаться назад. Мне не нравилось это место. Его атмосфера. Его аура. Все очень мрачное, так и сквозит смертью. – Может, наверху поразмыслим над тем, что это все такое и для чего нужно?

– А как же боковые ходы? Давайте хотя бы один осмотрим и вернемся, – подал голос мой друг.

Саша был авантюрист от макушки до пяток, похоже, что его очаровало это место. Его тайна. Я не мог его за это судить, но что он надеялся здесь найти? Похоже, это его и интриговало. Он покорял все вершины, пещеры, пересекал леса и поля, для того чтобы узнать – а что же там?

– Выбирай ход, и покончим с этим. – Я со вздохом отошел от сходящихся в круг саркофагов. – Может, этот?

– Давайте сюда. – Саша отошел и выбрал другой путь. Андрей раздраженно цокнул. Похоже, мы были с ним одного мнения насчет происходящего.

Мы зашли в выбранный коридор, его стены обрамляли все те же таблички. В конце не было света. Наши фонари разрезали мрак. Успев углубиться метров на пятьдесят, шедший позади Ник внезапно остановился как вкопанный и окрикнул нас.

– Я тут подумал… – Его бледное в свете фонарей, покрытое редкой щетиной лицо выражало беспокойство. – А мы пометили вход-то? Как будем обратно выбираться, они же все одинаковые.

Альберт, шедший чуть впереди, обернулся и перехватил копье, он оперся на него, как на посох.

– По следам найдем. Уверен, на полу остались кусочки земли или что-то еще. – Ответ Альберта вроде бы успокоил всех. Обувь каждого из нас была довольно грязной, при ходьбе по мокрой земле мы собирали объемные комья грязи. Берцы и сапоги, походные кроссовки и их вариации – все это точно должно было оставить следы.

Мы продолжили углубляться в мрачный тоннель, мертвенный свет сжался до маленькой точки позади нас, а таблички по бокам все не заканчивались.

Пройдя несколько минут неспешным шагом, мы высветили в дали какую-то преграду. Что-то лежащее на полу, большое, объемное. Наши шаги смолкли. Альберт предостерегающе вскинул руку. Никто не проронил ни звука, только тяжелое дыхание и скрип подошвы по гладкому полу. Ник медленно вытащил из-за пояса топор. Сашка и я перехватили свои копья поудобнее.

Странное препятствие лежало посередине тоннеля, за ним путь продолжался дальше, занимая чуть больше половины пространства, эта монолитная куча была ярко освещена лучами наших фонарей. Шершавая, в выступах и ямках, словно кожа, ближе к полу изгиб сливался в форму… лапы, оканчиваясь длинным, словно кинжал, когтем. Я хотел было подойти чуть ближе и рассмотреть, не померещилось ли мне, как вдруг вся эта масса начала приходить в движение, медленно, словно просыпаясь ото сна.

Альберт активно замахал рукой, вторую приложив к губам, мы попятились назад, сперва медленно, затем быстрее, пока эта тварь не показала свою морду. Точно такую-же я видел на колоннах входа. Жуткая зубастая тварь разлепляла горящим желтым глаза, свет фонарей дезориентировал ее после мягкой вуали мрака, непонятно сколько накинутой на ее глаза.

Андрей, замыкавший наш отряд, побежал первым, за ним ринулись Саша и Ник. Тварь встала на лапы. Ее короткая морда, прикрепленная на мощную короткую шею, медленно осматривала нарушителей. Альберт дрогнул и побежал, я поддал за ним. Коридор наполнился звонкими шлепками подошвы по плитам.

– Что это?! – задыхающимся шепотом пропыхтел Ник.

– Заткнись и беги! – гаркнул удаляющийся от нас Андрей.

К эху наших шагов добавился новый звук – лязг когтей и грузные шаги лап по плитам. Тварь шла за нами, и, судя по топоту, она начинала ускоряться. Бег во тьме, когда фонари дергаются, как лучи маяка во время землетрясения, был опасен. Я бежал, как мог, тяжелые болотные сапоги не добавляли мне скорости. Главное – не споткнуться, только бы не упасть; в голове бились только эти мысли.

Ник начал выдыхаться и сдавать. Чертов дохляк. Мы пробежали всего метров триста! Огонек света впереди становился все больше и почти скоро займет половину видимого пространства, оставалось бежать почти столько же. Альберт и Саша умчались вперед, обогнав Андрея. Я поравнялся с Ником. До выхода в залу оставалось еще немного.

Чертов налобный фонарь при беге так и норовил слезть. Я стащил его левой рукой и крепко сжал, прямо на ходу освещая себе дорогу. Копье мешало бежать не меньше неудобных сапог. Оно перекачивалось вперед-назад, добавляя лишнюю инерцию, и сбивало темп бега.

Мне в голову пришла страшная мысль, и я выкрикнул ее, чуть не надорвав наливающиеся терпким жаром легкие:

– Не бегите в другие коридоры! Там могут быть еще твари! – Эта фраза стоила мне сбитого дыхания. Я хлебнул побольше воздуха и крикнул вдогонку: – Ищите наш вход!

Мы пулей влетали в залу, пересекая проход, словно ленту на финише. Мне в глаза ударил свет. Я обогнал Ника метров на двадцать. И когда добежал, то увидел тяжело дышащих парней, которые на корточках искали следы нашего присутствия у мрачных зияющих арок. Ошибка могла стоить нам встречи с еще одной тварью. Судя по всему, никто не был уверен, где наш вход!

– Она близко! – Андрей лихорадочно шарил по плитам. Ему вторили Альберт и Сашка. Ник вбежал в зал и, хрипя с таким звуком, как будто проводили мокрой резиной по стеклу, кинулся к свободному коридору, присоединяясь к поиску. Топор он из рук не выпустил.

Выбор не успел быть сделан. Тварь вбежала в залу. В лучах бледного света она выглядела еще страшнее. Бугрящиеся мышцы на коротких, но мощных когтистых лапах переливались, как струны. Эта мерзкая помесь лысого медведя, тигра, льва и хрен знает кого еще деловито осмотрелась.

Я медленно поднялся. Копье в моей руке было бесполезно, как зубочистка против бульдога. Нужно целиться в глаза, может, удастся ее ослепить. Настроена она была явно недружелюбно. Тварь, как только я подумал об этом, уставилась на меня. Она сейчас нападет! Издавая низкий рык, эта мускулистая туша двинулась на меня.

Копье, кинутое в тварь сбоку, чиркнуло ее по широченной мощной переносице, со звуком, словно бросают кий в пустом баскетбольном зале, пронеслось и скрылось во тьме прохода за спиной Ника. Тварь резко посмотрела в сторону кидавшего. И сделала два длинных напряженных шага. Мое копье не заставило себя ждать. Я с силой метнул его в морду твари. Промахнуться с четырех шагов было невозможно. Копье пролетело, извиваясь в воздухе, как змея, и ударило эту тварь в складчатое зеленое веко левого глаза, кожа твари в этом месте чуть содралась.

Она прыгнула на меня молниеносно, выпустив свои острые, бледные в мрачном свете кинжалы, которые кто-то мог бы назвать когтями. Все вокруг замедлилось. Я инстинктивно начал пригибаться и падать на спину. Вот и все. Сейчас эта тварь откусит часть моей шеи, как пес, который не ел три дня, рвет кусок мягкой ветчины. Я вспомнил дом. Свою жену. Я хотел вернуться к ней и обнять. Лечь под нашим огромны одеялом и закрыться от всех. Но вместо домашнего ложа меня ждали объятия пасти твари. Это было несправедливо!

Дернув рукой, я пытался закрыться от нее. Как спящий ночью человек ощущает падение и судорожно вздрагивает, сжимая пальцы, так и я схватил руками то, что было поблизости.

Я осознал произошедшее через секунду после того, как злая тварь пролетела во тьму туннеля, и раздался оглушительный грохот. Словно тысяча камней падала в оперном зале с высокими потолками. В попытках защититься от атаки я сорвал с ближайшего ко мне саркофага крышку и словно тяжеленным одеялом накрыл себя ею. Тварь прыгнула на меня в тот самый момент, когда неподъемная каменная плита накрыла меня полностью, одновременно с этим унося невольного наездника во тьму.

– Закрывайте проход плитами! – гаркнул напуганный Ник. Он тут-же направил руки на ближайшую плиту, сорвал ее с гроба и словно доску, закрывающую дыру в заборе, приложил к проходу. – Помогайте, что встали! Я слышу, как она возвращается.

Я тут же кинулся за спину Нику и стащил другую плиту. Она была очень тяжелая и неповоротливая, я держал ее на весу и словно бы толкал в грязи наглухо завязший КАМАЗ. Соединив плиты, мы прижали их к полу. Две плиты аккурат перекрывали нижнюю часть туннеля.

Парни присоединились к нам. Пять плит, сорванных с саркофагов, смогли полностью закупорить ход. Едва мы успели стянуть бока плит плотно, в ту, которую держал Андрей, мощно ударили. Высокая фигура Андрея болезненно дернулась, в него попали отлетевшие осколки. Раздробив плиту на две части, тварь ударила лапой точно в середину. Что это был за удар! Сильный, мощный. Он оглушил меня. Мы тут же сдвинули плиты еще плотнее, подхватывая то, что осталось от плиты Андрея. Тварь ударила снова. Потом еще. После четвертого удара целых плит не осталось. Как и тех, кто не пострадал от летящих в нас осколков. Тварь одним ударом расколола два больших куска. Мы стягивали все камни, что были вокруг, создавая облако скрепленных с собой частиц, плотно подогнанных друг к другу, мы жали со всех сторон настолько сильно, что находящиеся в центре полусферы куски плит крошились в мелкий гравий.

Отскочивший Андрей стянул одну плиту, затем другую. Он словно заряжающий подносил нам новые плиты, которые тварь ломала без устали. Скоро перемалывание превратит их в пыль. Буквально.

Стянув последнюю, Андрей принялся давить на зарождающееся серое бесформенное облако, которое раньше было плитами.

– И долго она так может? – Я истекал по́том, словно в хорошо натопленной бане. Тело ломило от усталости. Лицо бледного Саши собрало крупные капли на лбу, и они вот-вот упадут. Ник тяжело дышал.

– Я вообще не уверен, что оно живое. Смотрите, как гасит. Прямо в ритме. Ноги сейчас подкосятся. Простите, парни. – Альберт начал оседать на пол. Тварь тут же воспользовалась ослабленной областью и, пробив брешь, просунула морду в нее.

– Жми-и-и! – хрипящий Ник матерился так, что я физически начал ощущать его злобу.

Просунутая голова твари билась из стороны в сторону. Открытая пасть пылала жаром, ее смрадное дыхание щекотало мне глаза, зубы были угрожающе остры, из-за невозможности вытереть стекающий пот, глаза начало щипать. Я вытер лоб плечом и, когда наклонялся, увидел топор Ника, который лежал позади. Усилием я притянул его.

– Держите ее, попробую ударить топором. – Я, покачиваясь, вознес топор над головой. Тварь тут же ринулась массивным корпусом вперед и вот-вот готова была вытащить передние лапы. Держащие камни Ник, Андрей и Саша из последних сил смыкали каменный хомут вокруг груди зверя. Альберт, отойдя чуть в сторону, помогал из последних сил.

Я сосредоточился на обухе. Он плоский и холодный. Вверху деревяшка выступает за железный клюв. Распирая топорище, колышек торчит из его торца. Представляю, словно я жму ногой на рычаг мотоцикла, заводя его. Надавливаю на торец железного клюва, он мягко возвращается отдачей мне в руку. Взявшись обеими руками за топорище, я толкнул воображаемой ногой в торец так сильно, как только мог, в этот момент зверь тянулся прямо ко мне. Он принял удар темечком. Топор с чавкающим хрустом проломил череп этой твари, разбросав кровавые липкие мозги вперемежку с осколками черепа прямо на всех нас. Мне на лицо брызнули капли крови, смешиваясь с моим потом.

Топор разбил плиту под зверем и загнулся плашмя, острие смялось в бесформенную массу. Топорище надломилось.

Тело существа осело на кучу осыпающихся камней. За ней последовали все мы, валящиеся от усталости пять тел вокруг растекающейся лужи крови от только что убитой мной твари.

Сашу вырвало. За ним последовал Ник. Содержимое их желудков смешалось с тошнотворными мозгами твари, ее шершавый язык был частично разрублен, несколько выбитых зубов рассыпались вокруг. Разрубленная напополам голова зверя распространяла вокруг себя железный запах крови. Кровавая лужа под мордой все увеличивалась.

Я отполз подальше, чтобы не видеть этого. Андрей тяжело дышал, опершись о борт открытого саркофага. Мы все инстинктивно собирались в центре залы. Остовы гробов создавали хоть какую-то преграду на пути в проходы. От одного из них послышались тяжелые шаги. Мы медленно повернули головы друг на друга. К нам направлялась еще одна тварь. Они были явно быстрее нас и переловят всех по одному, если мы побежим. Это верная смерть.

Наши головы одна за другой направили взгляд в сторону открытых саркофагов. Каменных крышек, которыми мы могли защититься, больше не осталось.

В ближайшем ко мне гробу, на который я смотрел, оказалась иссохшая мумия, очень похожая на человека, ее голову обрамлял богато украшенный шлем. Одежда давно истлела, и лишь древние украшения были на груди, шее и руках. Покрытые толстым слоем пыли, они тускло блестели в лучах отраженного дисками солнца.

Пальцы мумии крепко сжимали в руках топор с длинным топорищем, запыленным так же, как и украшения. Его холодное, содержащее руны лезвие лежало на груди покойника. Широкая железная щека острия крепилась на длинный манжет к топорищу с помощью скрытых гвоздей, на месте обуха был язычок меньшего лезвия. Ручку обвивали витки кожи, которую не тронуло время, так же, как и рукоять. Сомнений не было. Я потянул за этот топор силой и вырвал его из рук мертвеца.

Остальные ошалело смотрели по сторонам. В каждом саркофаге находилось истлевшее тело, сжимавшее в руках различное оружие. Копья и топоры, мечи длинные и массивные, а также изящные, похожие на гибрид катаны и шпаги.

Следующим, кто взял оружие, был Альберт. Он схватил длинное копье, примерно с него ростом. Его темно-коричневое древко оканчивалось острым узким жалом. Рун, в отличии от моего топора, на нем не было. Оружие оказалось самым серьезным на вид, без излишеств. Материалы не тронуло время. В местах, где Альберт протер пыль, гладко отполированное древко выглядело как новое. Низ копья обвивала железная набойка, поднимаясь сантиметров на двадцать.

Саша схватил длинный меч, шириной чуть меньше ладони. Он был в кожаных ножнах, с непонятными письменами. К ножнам крепился ремень. Вынув клинок трясущимися руками, Саня схватился за длинную рукоять обоюдоострого клинка. Его гарда была широкой, величавой, ее украшали переплетенные выгравированные языки пламени. Длинный дол испещряли непонятные символы. Точно не тот язык, что был на надгробных плитах.

Вертя головой, Андрей выбрал похожий на шпагу, сходящийся узким жалом клинок. Он был короче, чем у Сашкиного, а также у́же. Рукоять представляла из себя крестовину из переплетений каких-то растений. Лезвие его клинка так же было в рунах. Ножны выглядели намного скромнее оружия.

Последним мечущимся от саркофага к саркофагу был Ник. Он отошел от гроба со сжимавшим внутри огромный молот покойником. Прошел около другого, с двулезвийной секирой внутри. Копья и булавы он тоже игнорировал. Времени оставалось все меньше. Шаги твари уже были здесь. Наконец он выбрал клинок, похожий на длинный узкий меч без гарды. Длинные ножны на ремне выпустили содержащийся клинок. Длинная вязь кралась по желобку дола. Остро заточенные обоюдоострые лезвия были сильно светлее основания, создавалось впечатление, будто клинок светится. Острие клинка было под четким углом, градусов сорок пять навскидку, образовывая колющее начало.

Зверь явился. И не один. Две оскаленные морды смотрели на тело своего сородича, лужа крови, растекшаяся под ним, достигла двух ближайших саркофагов.

Воспользовавшись моментом, Альберт метнул свое копье прямо в морду ближайшему зверю. Бросок он сопроводил силой. Жало с глухим хрустом пробило широкий череп твари и скрылось полностью в теле зверя, чтобы тут же появиться с другой стороны. Жало копья выскочило из брюха чудовища, оставляя кровавый след по плитам и стуча, скрылось во мраке коридора. Тварь завалилась на бок. Заплатив цену в виде утерянного оружия за жизнь этого существа, Альберт отскочил назад.

Второй зверь обезумел от потери сородича. Выпустив когти, он с невероятной скоростью сделал распрыжку в сторону Альберта. Тот не успевал увернуться. Укрыться тоже было нечем. Весящие несколько тонн каменные коробки, заключавшие в себя древних воинов, были неподъемны для нашей силы. Я пробовал сдвигать их. Ощущения, словно толкаешь девятиэтажку.

Нужно было успеть. Но как? Еще мгновение, и Альберт окажется погребенным под многокилограммовой тушей зверя. Я хотел спасти его. Его жизнь была дорога мне. Стоящие вокруг парни явно не успевали на подмогу. Сашка что-то кричал про то, что нужно целиться в голову. Андрей бежал, замахивался. Мир сузился. Сейчас я потеряю своего друга.

Решение пришло само собой. Я подсел, сжимая оружие правой рукой. Сконцентрировался на грязных подошвах своих сапог. И толкнул в них силой, одновременно с этим разжимая подпружиненные ноги. Метнувшись в сторону зверя, я сделал замах, в воздухе хватая рукоять двумя ладонями. Я хотел разрубить голову этого существа. Мгновенно переключившись с подошв на обух, я занес топор. Массивное плечо твари было передо мной, изначально я несся в сторону головы, но зверь не стоял на месте.

Приблизившись к туше на расстояние удара, я толкнул силой в обух. Лезвие топора рассекло плечо твари, оголяя массивные кости, в стороны брызнула кровь, я, пролетая над ней, после удара увел руки вниз, топор выскользнул и унесся навстречу каменным плитам. Грузно впечатавшись в спину твари, кубарем перелетел через нее.

Зверь, вращая башкой и истошно рыча, прижал лапой ногу Альберта, сломав ее. Помимо этого, тварь прошила бедро выпущенными когтями. Нижняя часть ноги друга мелко тряслась. Альберт кричал. В момент, когда тварь западала на травмированную лапу, к ней подскочил Саша, вернее, не так – он подлетел на подошвах своих берцев. Длинный взмах. Клинок прошел так, словно никакого сопротивления не было. Экватор отсечения проходил ровно по ушам зверя. Густая, почти черная, артериальная кровь толчками покидала тело твари, выливаясь прямо на грудь и лицо прижатого Альберта. Зверь поник, окончательно погребая под собой стонущего друга.

Он дергался, пытался вылезти.

– Парни. По ходу, мне пизда, – Альберт хрипел и задыхался. Я поднялся, схватил его за грудки и выписал жесткую пощечину.

– Заткнись! Не говори так. Сейчас вытащим тебя. – Осмотревшись вокруг, я притянул десяток камней размером со страусиное яйцо и, зайдя за спину твари, расположил камни чуть ниже хорошо очерченного позвоночника. Я хотел толкнуть ее в эти точки камнями и приподнять. Нужно было осторожно освободить искореженную ногу.

Бок твари поддался. Альберт вытянул ногу и старательно притягивал копье из коридора. Где-то там слышался деревянный стук. Похоже, оно билось о стенки и приближалось сюда кубарем. Альберту удалось притянуть копье за блестящее жало. Он попытался встать, опершись на него. Я стянул свой ремень и начал перетягивать ногу, нужно остановить кровотечение. Альберт был в шоковом состоянии.

– Да вы, блядь, издеваетесь, – Ник ошалело смотрел на очередную тварь, появившуюся из черного коридора. Не такую, как прошлые. Она вылезла из противоположного прохода и уже притягивала в пространство вокруг себя все находящиеся рядом осколки.

Ник скрылся в боковом проходе. Он понял, что сейчас будет. Альберта я дернул за шкирку и притянул за спину твари, спрятавшись за нее, как за живой щит. Ближе всех к появившемуся существу стояли отошедший от нас Саша и Андрей. Саша раскинул руки в стороны. Позади него был Андрей, вскидывающий ладони. Взмах руками. Из двух дальних саркофагов Саша силой достает два средних щита. Притягивает к себе. Отпущенный меч падает под ноги. Через секунду после того, как Андрей вскинул руки и принялся тормозить все камни, летящие к ним, парни успели создать защиту для себя.

Погашенная скорость камней оставалась достаточной, чтобы вызвать ужасный грохот. Звон осколков о металлические набойки на щитах. Тварь толкала всю массу поднятых камней на Сашу и Андрея. Они стояли. Андрей был как волнорез в реке, раздвигая камни вокруг них. Те, что он отодвинуть не успевал, врезались в щиты Саши и отскакивали.

Один из камней раздробил неосторожно высунутую лодыжку Андрея. Ударившись о ногу, которая надломилась под неестественным углом, камень отлетел в сторону. С ужасным криком Андрея пришло осознание, что стоит им высунуть головы, и это будет смерть. Саше дважды попали камнями в правое плечо, которое он небрежно выставил. Сперва потеряв ориентацию от удара, он тут же получил в него еще раз. Плечо подкосилось и чуть опустилось относительно второго. Саша стиснул зубы и держал щиты, словно титан.

Помощь пришла со стороны Ника. Этот богохульник, будучи в коридоре, выбил две таблички и вытащил из них гробовые крышки. Он кинул их в нас с навесом и остановил, держа в воздухе и преграждая путь камням. Они были меньше и тоньше, чем те, которыми мы защищались сначала, но все равно хорошо держали удар. Рывок, Ник толкнул себя в сторону твари за массивные подошвы армейских берцев. Он толкал ногами в воздухе, словно резко поднимаясь по невидимым ступенькам. Тонкий меч Ника нацелился в глаз этой твари.

Она представляла собой чуть измененную версию, чем те, что попадались нам раньше. Приземистое, грациозное тело было серым, с выцветшими белесыми глазами. Внешне она выглядела как уменьшенная и утонченная копия своего старшего собрата. Прямо сейчас она заметила приближение Ника.

Остановив его рывок силой, она стояла вполоборота и скалилась, широко раскрыв пасть. Клинок Ника она остановила в считанных сантиметрах от себя. Он скалился и давил изо всех сил. Из его рта вытекали пузырящиеся от напряжения слюни. Их взгляды встретились, они смотрели друг на друга со злобой. С гневом. Желая убить. У твари точно были эмоции и разум. Ник проигрывал в этой дуэли. Зверь уже поднимал силой увесистый камень, желая размозжить Нику череп. Андрей самым подлым образом отвлек тварь. Щелкнув ртом, на секунду тварь посмотрела на новый звук, – и в эту минуту Андрей схватил продолговатый камень и силой закинул его в пасть этой зверюге. Ее мощь на секунду ослабла. Ник тут же воспользовался заминкой и пронзил ее глаз, острый конец клинка показался с противоположной стороны головы. Он задержал клинок, оказавшийся наполовину в черепе зверя. Сделал рывок вверх, рассекая верхнюю часть головы твари обратным движением на две половинки. Затем, задержав меч над головой, четким движением отсек голову от тела. Сопротивления не было, клинок нашинковал тварь в капусту. Я даже не заметил, как он замедлялся, проходя сквозь нее!

Весь пол был заляпан. Мы с Альбертом запачкали источающей пар кровью все колени, руки и рукава. Ника мелко трясло, так же, как и Андрея. Схватившись за изувеченную лодыжку, Андрей оперся на стоящий рядом саркофаг. Саша тоже тяжело привалился спиной, он держался за основание шеи, разминая раздробленное плечо.

Я помог Альберту подняться. Трое раненых. Нужно срочно выбираться отсюда. Оставив друга на саркофаге, я нырнул в ближайший черный проход, вырвал две таблички и вытащил две гробовых крышки. Положил их плашмя, используя стенки саркофагов, как опоры.

– Полезайте, – я подошел к Альберту и позволил ему опереться на себя. Тяжело шагая, мы совместными усилиями усадили его на крышку.

Ник помог хромающему Андрею. Затем поднял оставшиеся две крышки и положил их, как я. Саша уселся. Ник встал на плиту и вытащил из гроба, стоящего левее, ножны к своему клинку, а также золотое ожерелье с рубинами, которое оказалось рядом. Мы все притягивали к себе оружие и ножны.

– В проходах могут быть еще, – сказал я. – Давай попробуем наверх, посмотрим, откуда свет идет. Не умеют же они летать. Днища защитят нас от камней, если что.

Скалящийся Альберт держался за поврежденную ногу, он едва не терял сознание. Рана выглядела очень скверно. Белесая бедренная кость, гладко разрезанная, торчала из ноги сантиметров на пять. Вторая часть, судя по всему, скрывалась в ноге. Я не брался оценить общее состояние Альберта. Но, похоже, он был в шоке, так как уже не корчился, а зло кряхтел. Благо что я практически сразу остановил кровотечение, если бы запоздал, он истек кровью за несколько минут.

Лодыжка Андрея выглядела не лучше, сломанная кость изогнулась в виде вмятины в месте, куда ударил камень. Соединение было раздроблено.

Мы слышали еще шаги. Сразу из двух коридоров. Не думаю, что если придет еще одна тварь, которая умеет швырять камни, мы отделаемся только травмами.

Не сговариваясь, мы медленно начали подниматься вверх. Держать две плиты было тяжело. Мы с Ником взяли по одной груженой плите и одной пустой. Получалось, что я вез плиту с собой и Альбертом, а Ник – всех остальных. Пустые мы держали чуть ниже, используя их в качестве щитов. Раненым парням должно быть безумно сложно сейчас сконцентрироваться на силе. Поднимать плиты вверх было тяжело, но сносно. Силы еще оставались. Предыдущие тренировки не прошли даром. Не так давно я с трудом поднимал небольшой валун… А сейчас чувствую, что способен на большее.

Мы поднимались все выше. В свете искаженного солнца взятые нами клинки тускло мерцали. Наша добыча. Наши трофеи.

Твари высыпали снизу. Пятеро. Как мы вовремя ушли! Трое вышли из одного хода, двое из другого. Все пять тоннелей содержали этих свирепых жителей. Я мысленно пометил тот, из которого пришли мы и откуда твари еще не выбегали. В случае чего, если наверху тупик, придется прорываться с боем, однако я буду знать, где выход.

Парни опасливо смотрели вниз. Среди пяти тварей две были обладательницами силы. Я успел направить плиту, защищая нас от запущенных камней. Мы прижались к центру наших летающих щитов. Особо крупный булыжник, запущенный с огромной скоростью, пробил мою плиту и расколол ее на две неравные части. Я с трудом перехватил меньшую, едва не уронив. Твари начали карабкаться по стенам. Дерьмо. Смысла держать малый кусок не было. Я раскрутил его посильнее и запустил в проделавшую половину пути до нас твари. Попал прямо по передним ногам, явно сломав одну из них. Зверюга упала с глухим стуком, разрушив своей тушей половину одного из саркофагов.

Обстрел продолжался. Альберт, постанывая от боли, поднял копье силой, прицелился и метнул его во вторую поднимающуюся тварь. Он метнул его криво, выравнивая траекторию и добавляя силу броска прямо в полете. Копье пригвоздило тварь за бедро левой ноги. Ее когти отчаянно рыли стену залы. Наконец она извернулась и, схватившись пастью за древко копья, вырвала его, попыталась перекусить, но не смогла. Выплюнутое копье полетело вниз. Альберт подхватил его и притянул к себе. Тварь продолжила подъем, но уже намного менее резво.

Мы почти добрались до самой высокой точки своды, когда защитную плиту, которую держал Ник, раздробили. Он принимал плитой все крупные запускаемые камни, словно вратарь, стоящий в воротах, шайбу. В один момент она не выдержала, особо увесистый валун оказался для плиты последней каплей. Разделенная, она развалилась на три части. Самую крупную Ник удержал. Больший осколок я подхватил силой и раскрутил. Тварь с проткнутой лапой приняла плиту спиной. Я сломал ей одну лапу, но даже с двумя изувеченными конечностями зверюга продолжала упорно лезть вперед. Ник запустил оставшийся маленький осколок, он сбил тварь, попав точно в бок, упав в сторону отскочившей твари внизу, она больше не поднялась. Оставалось как минимум еще три.

Поднявшись к самому потолку, мы увидели отверстие в скале с расположенными рядом тремя зеркалами и притянули наши плиты ближе. Саша крикнул, что в него вполне можно залезть. Но как три изувеченных тела смогут пролезть в этот лаз? Будет очень болезненно. Но все же не так опасно, как встретиться сразу с двумя тварями, обладающими силой, которые засели внизу и метали в нас камнями. Третья карабкалась где-то по пути.

Альберт полез первый, мы рассудили, что его будет проще толкать сзади, если он не удержится. Затем пошли Андрей и Саша. Потом Ник. Мне пришлось быть замыкающим. Я едва перебрался с плиты в лаз, как плита, отпущенная Ником в свободное плавание, вернулась обратно, разнося в клочья ту, на которой я сидел мгновение назад. Удар был такой силы, что несколько осколков попали мне в спину, оставив наливающиеся синяки. Лопатку обожгло особенно сильно.

Я полз вперед. В лицо бил свет. Тут не нужны были фонарики. Ход, изогнувшись влево и вверх, выпустил нас на вершину скал. Мы тут же сориентировались на местности, найдя глазами большой остров и желтую точку внизу, которая была нашим катамараном. Спускались тяжело, придерживая Андрея и Альберта. Саша со сломанной ключицей ковылял сам.

Мгновения, которые мы шли до катамарана, казались нам вечностью. Новое оружие мешало идти, было тяжелым, болталось при ходьбе. Я местами помогал себе нести его силой, а также приподнимал Альберта за одежду в местах, где было особенно сложно.

Спасительный катамаран ждал нас там, где мы его оставили. Спешно погрузившись, мы положили раненых и оружие. Бесполезные деревянные копья и наш родной топор оставили там. Зато обзавелись тремя клинками, топором и копьем. Но радости не ощущали. Вместо нее – беспокойство о том, что эти твари смогут перебраться на большой остров и преследовать нас.

В наших условиях, трое раненых все равно, что три трупа, мне было больно думать об этом, но, глядя на грязную, вымазанную в крови и пыли ногу Альберта, я предполагал, что ее придется ампутировать, дабы спасти ему жизнь. Саша тоже выглядел скверно. Закрытый перелом ключицы. Дела плохи. Рану Андрея сложно было назвать легкой, но он хотя бы не истекал кровью, лишь тяжело постанывал.

Расстояние между островами мы преодолели мигом: заряженные после кровавой схватки, воспринимали время иначе. Вести полупустой катамаран вдвоем было вполне реально. Когда кто-то из нас уставал, в дело включался Андрей, у него лучше всех из раненых получалось игнорировать травму и управлять силой.

Мы опасливо поглядывали назад, желая не увидеть, как выбравшиеся твари бегут на берег в сторону катамарана.

Прибыв в лагерь, мы поставили катамаран на его старое место, сгрузили раненых парней и стали решать, что делать дальше.

Глава 7. Операция

Саша

Что я знал об анатомии человека? Только общие данные. Скелет из костей. На нем мыщцы, затем внутренности. Кровеносная система, идущая от органов. Кожный покров. Органы восприятия окружающего мира. Но как это все работает? Ведь починить что-то, не зная принцип действия, невозможно. Тут бы пригодилось медицинское образование или, еще лучше, тот, кто в этом разбирается. У меня не было ни того, ни другого. Чего стоили мои знания в этом диком мире? Ноль. Ничего. Человечество выстроило цивилизацию так, что знания всего мира были под рукой у каждого, но ими пренебрегали пользоваться. Зачем знать слишком много, если всегда можно воспользоваться интернетом? Но как быть, если доступ к информации исчезал? Оставался только ты сам, наедине с твоими бедами.

Альберт был в самом тяжелом состоянии. Он потерял много крови и был к тому же вымотан после использования силы. Организм крайне ослаблен.

Его нога выглядела не просто отвратительно, а погано. Грязные лоскуты свисающей кожи, торчащая белоснежная кость. Тварь сперва надломила ногу тяжестью лапы, а затем перерезала ее выпущенным когтем.

Я понятия не имел, как его лечить, да и нас тоже. Альберт лежал недалеко от костра. Вано и Ник склонились над ним, они промывали рану водой из озера, оставшейся в бочке.

– Альберт, держись, у меня еще остались таблетки, – сказал Ник. Он набрал воды в котелок и, отодвинув лоскут кожи, морщась, промывал под ним всю грязь и кровь. – За счет чего эти твари живут там?

– Хрен знает… – пыхтел Вано и светил фонариком на рану, так как уже начало заходить солнце. – Я думаю, они что-то типа стражи. И что они сожрали всех животных и птиц на большом острове.

– Они тоже умеют применять это. – Андрей сел на стул и вытянул ногу. Он пока не мог ничем помочь. – Силу, я имею в виду.

– Надо валить отсюда. Потом об этом подумаем, – прохрипел Альберт. Он закинул в рот сразу пять таблеток обезболивающего, которое ему дал Ник, – окажем друг другу первую помощь, грузимся – и в море, там они нас не достанут. Их еще минимум трое живых. Нам нужно на восток.

– У меня есть идея, как помочь тебе, Альберт. Но будет очень, очень больно. Возможно, ты даже не потеряешь ногу. – Я присел около него, парни уставились на меня, Ник с надеждой, Вано с сомнением. Они ждали, пока я продолжу. Я не был медиком. Но что нам оставалось? Сидеть и ждать, пока его сожрет гангрена, а рана загноится? Разумеется, с такой травмой необходимо вмешательство реальных врачей. Но были только мы.

– У тебя перелом. А еще кость в месте перелома разрезана пополам. Но очень аккуратно. Это хорошо, легче будет ее соединить. Также у тебя резаная рана, мышцы все на месте, ничего не отпало. Это тоже хорошо. Сейчас нужно очень аккуратно соединить твои кости. Используем металл от сломанных капсул. Отрежем от них длинные пластинки. Обовьем вокруг каждой кости. Сделаем имитацию среза и затем натянем один цилиндр на другой, прикладывая кости друг к другу. Затем обожмем. Приложим лоскуты мышц и ткани, затем зашьем их. Ты готов на это, Альберт? На такую операцию? Нужно действовать сейчас. Время против нас. Я не знаю больше других вариантов, – Альберт крепко задумался, как и парни.

– Что если металл не приживется… Это огромный риск, – сказал Вано. Он судорожно думал над другими вариантами, его отросшая борода топорщилась во все стороны. – А рану зашивать чем? У кого есть иголки и нитка?

– Да, я знаю, что это риск! Знаю! Но другого варианта нет, не брать же куски от алюминиевых котелков?! А в металле капсул может быть титан, ты же знаешь, что его используют в медицине?

– У меня нитка есть, и иголка тоже найдется. – Андрей доковылял до нас, опираясь на копье, взятое у Альберта. – План звучит осуществимо. Но подумайте вот о чем. У нас есть целых восемь полных контейнеров жижи. Может, эта штука нас вылечит? Благодаря ей мы получили силу. Что вы об этом думаете? Чего нам терять?

– На кону ваши жизни! – Вано склонился над Альбертом. – Думай сам, Альберт, я сделаю все, как решишь. Но только думай хорошо. С ампутированной ногой шансы выжить у тебя значительно выше. Выше бедра отсечем искалеченную ногу, прижжем порез. Не думаю, что в наших условиях заживление закрытого перелома и резаной раны пойдет хорошо. Я надеюсь на лучшее, но обстановка не располагает… Думай, Альберт.

Альберт притих, он морщил лоб и кусал губы. Страшно тяжело принимать такие решения. Мы все ждали, но терпение заканчивалось, ведь у нас еще двое таких же раненых.

Плечо жутко ныло, обезболивающего больше не осталось. Это подталкивало заняться собой. Отвратительное тянущее чувство в плече заставляло концентрироваться на нем. Как же тебя вылечить…

– А что тут, собственно, думать? Давайте используем все три предложения! – Ник разрушил тишину раздумий. – Не смотрите на меня так! Сперва восстановим ногу по Сашиному предложению. Затем сделаем, как предлагает Андрей, а если все это будет напрасно, тогда в ход пойдет способ Вано.