World of Warcraft. Трилогия Войны Древних: Раскол бесплатное чтение

Пролог

Вокруг него бушевала древняя ярость, безжалостно разрывая его со всех сторон. Огонь, вода, земля и воздух, все придавало оттенок несовершенной, неконтролируемой магии безрассудно кружащей вокруг него. Напряжение, чтобы просто остаться на одном месте, угрожало разорвать его на части, и все же он держался. Меньше он сделать не мог.

Мимо его взгляда пролетали бесчисленные события, бесчисленные объекты. Бесконечный, дикий обзор времени напал на его чувства. Были пейзажи, сражения и существа, которых даже он не узнавал. Он слышал голоса каждого, кто есть, был и будет существовать. Каждый шум когда-либо появлявшийся, гремел в его ушах. Невероятные цвета слепили глаза.

И наиболее тревожным, во всем этом, он видел себя, себя в каждый момент существования, простиравшегося почти от начала времен и после их конца. Возможно, он набрался храбрости от этого, спасая каждую частичку себя, находившуюся в таком же искаженном виде, как и он сам. Все его существо изо всех сил пыталось сдержать не только свой мир, но и всю реальность от падения в хаос.

Ноздорму мотал головой и ревел в агонии и разочаровании.

Он был в форме дракона, огромного, золото бронзового исполина, который казался во многом сделан из песков времени, а его плоть покрывала чешуя. Его глаза мерцали драгоценными камнями цвета солнца. Его когти блестели алмазами. Он был Аспектом Времени, одним из пяти великих существ, которые наблюдали за миром Азерота, держа его в равновесии и защищая от опасностей внешних и внутренних. Те, кто создал мир, создали его и ему подобных, как и Ноздорму, им были дарованы особые силы. Он мог видеть бесчисленные пути будущего и изучать лабиринты прошлого. Он плавал в реке времени, как другие в воздухе.

Все же, теперь Ноздорму только сдерживал катастрофу, даже притом, что в помощь ему было все бесчисленное время.

Где это находится? Аспект спрашивал себя уже не в первый раз. Где причина? У него было некоторое общее представление, но все еще не было никаких конкретных догадок. Когда Ноздорму ощутил распад реальности, он прибыл в это место, чтобы изучить его, и обнаружил, что прибыл вовремя для того, чтобы предотвратить уничтожение всего. Однако когда он взялся за эту задачу, Аспект понял, что он не может справиться с ней самостоятельно.

С этой целью исполин обратился к тому, чью мощь он затмевал тысячекратно, но чья изобретательность и верность делали его столь же сильным как любого другого из великой пятерки. Ноздорму связался с красным драконом, Кориалстразом, супругом Аспекта Жизни, Алекстразы, в отрывистом видении. Ему удалось послать другого гиганта, который носил облик мага Краса, чтобы исследовать один из внешних признаков растущей катастрофы и возможно найти способ кардинально изменить ужасающее положение.

Но аномалия, которую Кориалстраз и его человеческий протеже Ронин искали в восточных горах, вместо этого поглотила их. Ощущая их внезапную близость, Ноздорму бросил их в период времени, в котором, как он подозревал, была причина происходящего. Он знал, что они выжили, но этот успех, которого они достигли, казался незначительным.

И так, в то время как Аспект надеялся на их поиски, он все еще искал способ, чтобы справиться самостоятельно. На пределе сил, огромный дракон продолжал следовать за каждым проявлением хаоса. Он пробирался сквозь кружащие видения ярости орков, рождения королевств и их падение, неистовые извержения вулканов, но все еще не мог найти ключ к разгадке…

Нет! Наконец было что-то другое… что-то, что, казалось, влияло на это безумие. Сила едва различимая исходила от источника находящегося очень далеко от него. Ноздорму неотступно следовал по слабому следу, как акула за своей добычей, его сознание ныряло в чудовищный водоворот времени. Не раз, он думал, что потерял след, но как-то находил его снова.

Затем, медленно, неуловимая сила образовалась перед ним в единое целое. Было знакомое чувство, то, что почти заставило его отвергнуть правду, когда, наконец, она открылась. Ноздорму колебался, уверенный, что он ошибся. Источник не мог быть этим. Такое было не возможно!

Впереди Ноздорму видел видение Источника Вечности.

Черное озеро беспорядочно крутилось, как и все остальное окружавшее Аспекта. Неистовые вспышки чистой магии боролись в его темных водах.

И затем он услышал шепчущие голоса.

Сначала Ноздорму принял их за голоса демонов, голоса Пылающего Легиона, но он был хорошо знаком с таковыми и быстро отверг это направление рассуждений. Нет, зло, что он чувствовал, шедшее от этих шепотов, было более древним, более злобным…

Древние силы продолжали разрывать его, но Ноздорму игнорировал свою боль, пораженный своим открытием. Здесь, Ноздорму поверил, наконец, где находилась разгадка к катастрофе. Было ли все еще в его власти повлиять на это, он не мог сказать, но, по крайней мере, если он был в состоянии обнаружить правду, мог быть шанс у Кориалстраза, чтобы преуспеть в этом.

Ноздорму продолжил исследовать озеро. Он был осведомлен лучше, чем все остальные, о том, что масса воды на самом деле представляла собой очень многое. Смертные существа не могли постигнуть все возможности этого. Даже его собратья Аспекты, вероятно, не понимали вод, так же хорошо как Ноздорму и он знал, что были тайны, скрытые даже от него.

Визуально, это выглядело, как будто он пролетал над черными глубинами. Однако на самом деле разум Ноздорму попадал в другой мир. Он боролся с лабиринтом объединенных сил, которые ограждали сущность того, что, называли Источником с момента открытия. Это было почти так, будто сами воды были живы или что-то так проникло в Источник, что стало его частью.

И снова, Ноздорму подумал о демонах, Пылающем Легионе и их желании использовать силу Источника Вечности, чтобы открыть проход и уничтожить всю жизнь в Азероте. Все же, это было слишком проницательно для них… даже для их хозяина, Саргераса.

Чувство тревоги нарастало в нем по мере его продвижения. Несколько раз Аспект почти попался в ловушку. Были ложные пути, притягательные следы, все предназначенные для того, чтобы навсегда связать его с Источником и поглотить его силу, его сущность. Ноздорму двигался с предельной осторожностью. Попасть в ловушку означало не только его гибель, но возможно также конец всего.

Он погружался все глубже и глубже. Мощь сил, наполнявших Источник, изумляла его. Сила, которую ощущал дракон, вернула воспоминания о создателях, чья древняя слава делала Ноздорму эквивалентом слизняка, вылезшего из грязи. Были ли они каким-то образом связаны с тайнами Источника?

Видимый образ все еще оставался для него неопределенным почти на верху затененной поверхности. Только он и Источник имели хоть какую-то стабильность в этом месте за гранью смертных. Воды плавали в пространстве, бездонное озеро простиралось через миры.

Он приблизился к искаженной поверхности. За гранью смертных должна была отразиться, по крайней мере, часть его образа, но все, что Ноздорму видел, было тьмой. Его разум все же углублялся, пробираясь вперед, приближаясь к сущности… и правде.

И затем тонкие щупальца черной воды вытянулись вверх и захватили его крылья, лапы, и шею.

Аспект среагировал вовремя, чтобы не быть утянутым вниз. Он боролся с водянистыми щупальцами, но они быстро схватили его. Все четыре лапы были пойманы, и щупальце сжалось вокруг его горла, перекрывая дыхание. Ноздорму понял, что эти ощущения были только иллюзией, но они были сильны, отображая правду. Его разум был заманен в ловушку тем, что скрывалось в Источнике. Если он быстро не освободит себя, то он будет так же мертв, как если бы иллюзии были реальны.

Ноздорму выдохнул, и поток песка превратил Источник в сверкающее представление. Щупальца одернулись, ослабли. Они увяли, магия, которая их создала, была истощенная и старая.

Но когда они разрушились, другие бросились вперед. Ожидая этого, Ноздорму быстро махал крыльями, стремительно всплывая. Четыре черных конечности тщетно бились, затем погрузились обратно.

Но дракон внезапно дернулся, его хвост был пойман щупальцем сзади. Когда Ноздорму развернулся, чтобы разобраться с ним, на помощь к нему выбросились еще. Они вырастали со всех сторон, на этот раз так много, что Аспект не мог избежать их всех.

Он отбил одно, потом еще и еще одно, и затем был пойман больше чем дюжиной, каждое связывало его с чудовищной силой. Дракон непреклонно притягивался к водовороту Источника.

Водоворот сформировался под ним. Ноздорму чувствовал его ужасающее притяжение даже сверху. Расстояние между Аспектом и водами уменьшилось.

Затем, водоворот изменился. Волны, мчащиеся вокруг его краев, стали зубчатыми, затем затвердели. Центр углубился, из него появилось наружу сначала похожее на другие, но отличное от них, щупальце. Оно было длинным, жилистым, и по мере приближения к нему, его конец превратился в три заостренных отростка.

Пасть.

Золотые глаза Ноздорму расширились. Бороться ему становилось все сложнее.

Дьявольская глотка с жадностью открылась, поскольку щупальца притягивали его к ней. "Язык" накинулся на его морду, его прикосновение резко обожгло ее.

И шепоты из Источника становились более ожесточенными, более нетерпеливыми. Особые голоса, которые заставили Аспекта похолодеть. Да, они были больше чем демоны…

Снова, он выпустил пески времени на щупальца, но теперь они осыпались о черные конечности как простая пыль. Ноздорму крутился, пытаясь освободиться хотя бы от одного щупальца, но они держали его с кровожадной страстью.

Это было плохо для Аспекта. Как сущности Времени, ему было даровано его создателями знание собственной смерти. Это было дано как урок, чтобы он никогда не думал, что его власть столь велика и ужасна, что он не должен не перед кем отвечать. Ноздорму знал точно, как он погибнет и когда, и это не было этим моментом.

Но он не мог освободить себя.

"Язык" обмотался вокруг его морды, сжимая ее так сильно, что Ноздорму чувствовал, как будто его челюсти раскалываются. Снова, он напомнил себе, что все это было иллюзией, но знание этого не сделало ничего, чтобы остановить муку или страх, последний пожирал его изнутри, так как такого он никогда не испытывал.

Он был почти в зубах. Они все вместе скрежетали, чтобы лишить его силы духа и преуспели в этом. Напряжение, также удерживающее связь с реальностью, оказывало дополнительное давление на его мысли. Насколько было бы проще просто позволить Источнику поглотить себя и покончить со всеми усилиями…

Нет! Внезапно подумал Ноздорму. Идея пришла к нему в отчаянии. Он не знал, была ли у него сила заставить это произойти, но другого выбора не было.

Тело Аспекта замерцало. Он, казалось, ушел в себя.

События повернули вспять. Все двигалось в обратную сторону. "Язык" развернулся с его морды. Он вдыхал пески, щупальца исчезали, погружаясь в черные воды…

И в момент начала случившегося, Ноздорму остановил обратный ход, затем немедленно забрал свой разум из Источника.

И опять он плавал в реке времени, удерживая реальность под контролем. Колоссальное усилие теперь потребовало еще большего напряжения, когда он израсходовал себя в своем гибельном поиске, но каким-то образом Аспект нашел в себе силы, чтобы продолжать. Он коснулся зла развращающего Источник и знал лучше, чем когда-либо, что неудача принесет больше чем разрушение.

Теперь Ноздорму узнал их, чем они были. Даже ужасающая ярость всего Пылающего Легиона, не шла ни в какое сравнение.

И не было ничего, что Аспект мог сделать, чтобы остановить их намерения. Он мог только сдерживать хаос. У него больше не было сил даже на то, чтобы обратиться к другим, как он это уже делал.

Теперь у него не осталось никакой надежды. Только все те же, теперь казавшиеся настолько небольшими, настолько незначительными, что Ноздорму оставалось только набраться храбрости.

И все это… он думал про них, пока необузданные силы разрывали его. И все это про Кориалстраза и его человека…

1

Они могли почувствовать запах зловония на расстоянии, и было трудно сказать, что пахло сильнее, резкий дым, поднимающийся над горящим пейзажем или непрекращающийся, почти сладкий аромат медленно разлагающихся мертвецов сотнями разбросанных повсюду.

Ночные эльфы сумели остановить последнее нападение Пылающего Легиона, но опять потеряли много земель. Лорд Десдел Старай объявил это маневром сокращения, позволяющим войску лучше оценить слабости Легиона, но Малфуриону Ярости Бури и его друзьям была известна правда. Старай был аристократом без истинного понятия стратегии, и окружали его ему подобные.

С убийством Лорда Гребня Ворона не было никого, кто бы хотел противостоять худому, влиятельному дворянину. Кроме Гребня Ворона, у нескольких ночных эльфов действительно был опыт ведения войны и со смертью командующего последнего в своем роде, его Дом не мог представить никого на его месте. У Старая были амбиции, но эти амбиции разбились бы о его глупость наряду с его людьми, если бы кое-что не произошло.

Но Малфуриона не интересовало сомнительное будущее главнокомандующего. Другой, важнейший вопрос заставлял его смотреть в направлении отдаленного Зин-Азшари, когда-то блистательную столицу царства ночных эльфов. Даже когда слабый намек рассвета на востоке предвещал закутанный облаками день, он прокручивал в голове свои неудачи снова и снова.

Прокручивал снова и снова потерю тех двух, что значили для него больше всего - прекрасной Тиранды и его брата близнеца, Иллидана.

Ночные эльфы стареют очень медленно, но молодой Малфурион выглядел намного старше в свои нескольких десятилетий. Он все еще стоял столь же высокий как любой другой из его народа, примерно семь футов, у него было их тонкое тело и темный фиолетовый цвет лица. Однако в его узких, серебряных глазах, глазах без зрачков, выражалась зрелость и горечь, которые большинство ночных эльфов не имели даже при таком разнообразии. Особенностью Малфуриона было также что-то от волка, что больше всего соответствовало только его брату.

Более поразительной была его грива волос, длиной до плеч единственного в своем роде, темно-зеленого цвета, а не полночно синего как у его близнеца. Эльфы всегда обращали внимание на его волосы так же, как и на простую одежду, которая ему нравилась. Как ученик искусства друидов, Малфурион не носил блестящие, яркие одежды и экипировку считавшиеся нормальными для его расы. Вместо этого он предпочитал простую тунику из ткани, обычную кожаную безрукавку, штаны и сапоги по колено, также из кожи. Экстравагантная одежда, которую носил его народ, была выразительным признаком их пресыщенной жизни, их врожденного высокомерия, что противоречило его характеру. Конечно, теперь, тем не менее, большинство ночных эльфов, исключая Лорда Старая и его род, блуждали как оборванные беженцы в грязной, пропитанной кровью одежде. Более того, вместо того, чтобы смотреть с высока на необычного молодого ученика, теперь они следили за зеленоволосым друидом с отчаянной надеждой, осведомленные о том, что большинство из них остались живы благодаря его действиям.

Но к чему те действия приводили его? Не к успеху, пока. Хуже, и конечно более сбивающее с толку, Малфурион обнаружил, что его исследования природных сил живого мира привели к физическим изменениям.

Он протер свою голову, где находилась одна из двух крошечных шишек скрытая его волосами. Они были и раньше, но несколько дней назад увеличились вдвое. Два крошечных рожка удручали Малфуриона, поскольку они напомнили ему во многом сатира. Это, в свою очередь, слишком сильно напоминало Ксавия, советника королевы, который вернулся из мертвых и, прежде, чем Малфурион окончательно покончил с ним, отправил Тиранду в лапы хозяев Пылающего Легиона.

- Ты должен прекратить думать о ней, - посоветовал ему подошедший сзади.

Малфурион поглядел на своего компаньона без удивления, хотя большинство других в войске смотрели еще более пристально на вновь прибывшего, чем на друида. Во всем Калимдоре не было ни одного существа похожего на Ронина.

Фигура в капюшоне, в темно-синих одеждах, под которыми так же можно было заметить рубашку и штаны такого же цвета, была более чем на голову ниже Малфуриона даже, несмотря на сапоги. Но смотрели и обсуждали его не из-за роста или одежды. Скорее это было из-за огненных волос длиной по плечи торчащих из-под капюшона, округлых, очень бледных черт лица и в особенности носа, который был слегка погнут на одну сторону, что сильно волновало других ночных эльфов. Глаза поражали еще больше, поскольку они были яркого изумрудно-зеленого цвета с совершенно черными зрачками.

Несмотря на его, сравнительно небольшой рост, Ронин был крепче слажен, чем Малфурион. Он был хорошо приспособлен для боя, в котором участвовал, его необычной способностью было то, что он оказался весьма опытен в магических искусствах. Ронин назвал себя "человеком", раса, о которой никто не слышал. Все же, если рыжеволосый путешественник был единственным примером, Малфуриону было жаль, что в войске не было еще тысячи, точно таких же, как он. Принимая во внимание, что колдовство его собственного народа, так сильно зависело от Источника Вечности, теперь часто подводившего их, Ронин владел своей собственной силой так, как будто был потомком полубога.

- Как я могу не думать? Как я смею? - потребовал Малфурион, внезапно рассердившись на ту, которая, не заслуживала такой злости. - Тиранда была в их заключении слишком долго, и я снова и снова терпел неудачу, пытаясь хотя бы увидеть дворец изнутри!

В прошлом Малфурион использовал навыки, которые он получил от своего наставника, полубога Кенария, идя в царство, называемое Изумрудным Сном. Изумрудный Сон был миром, где не было никаких цивилизаций и даже жизни. Через него призрачная форма могла быстро добраться до любого места во всем мире. Это позволило ему пройти через магические барьеры, окружающие цитадель Королевы Азшары, шпионящих на нее Высокорожденных и командующих Пылающего Легиона. Он использовал его, чтобы разрушить планы Ксавия, советника королевы, и, после мучительного заключения, на время разрушил портал и башню, в которой он находился.

Однако теперь великий демон Архимонд усилил те барьеры, отрезав даже Изумрудный Сон. Малфурион продолжал пытаться проникнуть через барьеры, но он ударялся о них физически как о реальные стены.

Это не помогало и в дополнение к тому, что Тиранда была внутри, друид подозревал, что и Иллидан мог быть там.

- Элуна будет следить за ней, - твердо ответил Ронин. - Кажется, она любимица у Матери Луны.

Малфурион не мог возразить этому аргументу. Но совсем недавно, Тиранда была молодой послушницей в служении богине луны. Все же, пришествие Легиона, казалось, ускорило ее преобразование, так же сильно, как и его, если не сильнее. Ее силы возросли и окрепли и, к ее огромному удивлению, когда высшая жрица была смертельно ранена в сражении, она выбрала Тиранду как свою преемницу среди многих намного более опытных и высокопоставленных сестер. Прискорбно, этот ново обретенный статус, в конечном счете, привел к ее похищению преобразованным Ксавием и его сатирами. Ксавий наконец заплатил за свои действия, но Тиранду это не спасло.

- Сможет ли даже Элуна противостоять тьме Саргераса?

Густая бровь Ронина выгнулась. - Малфурион, такой разговор не поможет никому, - он оглянулся назад. -… и я особенно был бы благодарен, если ты не будешь говорить так вокруг наших новых друзей.

На мгновение, друид забыл о своих страданиях, поскольку из тени появились фигуры со стороны, откуда пришел волшебник. Сразу стало ясно, что их было больше, чем одна раса, поскольку некоторые затмевали ночного эльфа и в высоте и в обхвате, в то время как другие были даже ниже Ронина. Все же все, кто шагал к ним, перемещались с такой уверенностью и силой, которую, Малфурион должен был признать, его собственный народ, только начал обретать.

Мускусный запах донесся до его носа, и он немедленно напрягся. Покрытая шерстью фигура, в набедренной повязке и с огромным копьем, остановилась и уставилась на ночного эльфа. Дыхание гиганта перешло в тяжелое фырканье, которое заставляло кольцо в его носе слегка звенеть. Его морда была больше одного фута длиной, и в черепе было два глубоко посаженных, черных глаза, в которых читалась уверенность. Выше грубого, морщинистого лба и вдоль морды раскинулась пара изогнутых рогов.

Таурен…

- Это… - начал Ронин.

- Знай, что Халн Высокогорный стоит перед тобой, ночной эльф, - прогрохотало лохматое существо с бычьей головой. - Халн из орлиного копья! - он поднял оружие, показывая острый, кривой наконечник, выкованный так, чтобы походить на клюв хищника. От нижней части металлического наконечника до конца древко было плотно обернуто кожей со знаками на языке народа Хална. Знаний Малфуриона о тауренах хватило на то, чтобы понять, что здесь была отмечена история его оружия, от его изготовления до великих подвигов его владельцев. - Халн, кто говорит за все объединенные племена.

Бык резко кивал своей головой, подчеркивая свои слова жестами. Из его шерсти было сплетено больше двух дюжин косичек, большинство из которых свисало из-под его челюсти. Каждая означала убийство в сражении.

Приземистая, но мускулистая фигура под правой рукой таурена фыркнула. Он отдаленно напоминал Ронина, по крайней мере, в общих чертах. Однако затем любое сходство заканчивалось. Его строение выглядело так, как будто какая то могущественная сила возможно таурен или похожий на медведя зверь позади него, взял боевой молот и обтесал поверхность бородатой фигуры.

Более поразительно было то, что он был сделан из камня, а не из плоти.

Его грубо обтесанная кожа, казалась серым гранитом, его смотрящие искоса глаза были блестящими алмазами. Борода была фактически запутанными каменными отростками, которые заставляли ее выглядеть так, как будто фигура с возрастом седела.

Дворф, под этим именем Малфурион знал их вид, достал один из многих мешочков на поясе и вытащил глиняную курительную трубку и деревянную коробку. Когда он закурил трубку, огонь кратко обрисовал в общих чертах серое лицо, особенно огромный, круглый нос. Означала ли "серость" в бороде его возраст, но он не казался немощным. Несмотря на то, что он был из камня, дворф носил закрытые одежды, широкие, плоские сапоги, штаны и рубашку, которую мог бы носить горняк. На его спине весел топор, почти столь же большой как он сам остро заточенный с одной стороны.

- Дунгард Айронкаттер, говорю за кланы Глиняных, - это все, что он сказал, дворфы были не очень разговорчивы.

Кланы Глиняных. Малфурион удостоверился, что запомнил последнее. "Дворф" было эльфийское слово, одно из унизительных.

Похожее на медведя существо, стоявшее позади Дунгарда внезапно издало рев. Ни дворф ни таурен не обратили на него внимания, но Малфурион инстинктивно сделал шаг назад.

Существо неуклюже прошло вперед. Оно напоминало медведя, все же передвигающееся больше как человек. Это немного напомнило Малфуриону богов близнецов, Урсока и Урсола, но было ясно, что это примитивное существо. Оно носило тусклую, коричневую набедренную повязку и ожерелье, сделанное из когтей. В одной трехпалой лапе зверь держал дубину. Другая четырехпалая лапа была сжата в кулак.

Существо проревело снова, его тон немного отличался от первого.

- Фурболг Анг Ак сказал, что он говорит за стаи, - с готовностью перевел Ронин.

Были и другие позади них, но сейчас они не хотели выходить. Малфурион пристально посмотрел на необыкновенное сборище и с восхищением посмотрел на Ронина. - Ты убедил их всех прийти…

- Брокс и я помогли, но главным образом это был Крас.

Малфурион смотрел в толпу существ, но не видел наставника Ронина. Пытаясь найти, высокую фигуру в капюшоне, в серых одеждах походившую на ночного эльфа больше, чем все остальные. Конечно намного больше, чем Брокс, неповоротливый воин с зеленой кожей, который назвал себя орком. Да, Крас, возможно, мог сойти за ночного эльфа, но уже давно умершего, поскольку его кожа была очень, очень бледной и в большинстве своем его волосы блестели серебром. Также особенностью мага были черты подобные ястребу, а не виду Малфуриона. Кроме того, его глаза несколько напоминали глаза Ронина, но были длиннее и уже и находившийся в темных зрачках огонь, нес древнюю мудрость.

Древняя мудрость существа, которое, по правде говоря, было драконом.

Фигура проследовала к ним. Но не Крас, а Брокс. Орк выглядел утомленным, но непокоренным, как всегда. Брокс был воином, который сражался всю свою жизнь. У клыкастого орка всюду были шрамы. Он соперничал с тауреном в мускулатуре. Лорд Старай относился к Броксу как к животному такому же, как Халн или фурболг. Все же, все уважали руку орка, особенно когда он владел зачарованным деревянным топором, который Кенарий и Малфурион создали специально для него.

Друид продолжал искать Краса, но последнего нигде не было. Малфуриону это не нравилось. - Где он?

Сморщив губы, Ронин кисло ответил, - Он сказал, что у него есть что-то еще, что должно быть сделано немедленно, независимо от последствий.

- И что это означает?

- Малфурион, я понятия не имею. Во многих делах Крас доверяет только себе.

- Мы нуждаемся в нем…, я нуждаюсь в нем…

Ронин положил руку на плечо ночного эльфа. - Я обещаю тебе… мы спасем ее.

Малфурион не был так уверен, так же, как он все еще не был уверен, что Лорд Старай примет таких союзников. Миссия, которую предприняли Ронин и его товарищи, не была санкционирована командующим войска, но Крас был убежден, что, как только дворянин столкнется с такой помощью, он передумает. Но убеждение Десдела Старая было бы намного более трудной задачей, чем понять смысл разговора фурболгов.

Друид наконец сдался тому, что не будет никакой новой и немедленной попытки спасти Тиранду. По правде говоря, они уже перепробовали все, что могли, по крайней мере, пока. Однако, как раз когда он снова обратился к вопросу о вновь прибывших, мысли Малфуриона как никогда были направлены на нахождение способа, чтобы спасти его подругу детства… и, в то же самое время, узнать правду о судьбе Иллидана.

Дворф невозмутимо пыхтел своей трубкой, в то время как Халн ждал с терпением, противоречащим его звериному виду. Анг Ак вдыхал воздух, состоявший из различных ароматов, и туго сжимал дубину.

Ронин, наблюдая за потенциальными союзниками, подметил, - Конечно, чтоб мне провалиться, если бы я не предпочел Краса здесь и сейчас. Я не могу дождаться, чтобы увидеть лицо Старая, когда эта компания предстанет перед ним…

У дворянина отвисла челюсть. Его глаза расширились, на сколько это было возможно для его вида. Щепотка нюхательного табака мимо ноздри упала на пол его палатки, поскольку его пальцы задрожали.

- Что вы к нам привели?

Выражение Ронина оставалось спокойным. - Один шанс мы упустили, чтобы избежать потерь и возможно даже одержать победу.

Лорд Старай сердито отбросил в сторону свой богато вышитый плащ. Множество переплетенных зеленых, оранжевых и фиолетовых лент повторили его движение. Его броня, напротив, была более подавленного серо-зеленого цвета, обычной среди ночных эльфов, хотя его нагрудник в центре был украшен символом его рода, множеством крошечных, инкрустируемых драгоценными камнями звезд в центре каждой был установлен золотой шар. Лежащий на столе, используемом для планирования стратегии, шлем был украшен подобным образом.

Надменный ночной эльф сморщил свой длинный, прямой нос. - Вы не повиновались прямому приказу, да! Я заточу вас в кандалы и…

- И я разрушу их прежде, чем они закроются на нас. Тогда, я покину войско, как, я подозреваю, с некоторыми из моих друзей.

Это было простое сообщение, но все поняли угрозу. Старай уставился на трех других дворян, которые были с ним, когда Ронин и Малфурион прибыли, чтобы объявить о прибытии союзников. Они беспомощно смотрели на него. Ни один не хотел поддержать убеждения командующего, избавить его войско от самых сильных бойцов.

Главный ночной эльф внезапно улыбнулся. Малфурион сопротивлялся дрожи от этой улыбки.

- Простите меня, господин Ронин! Я поторопился, да, поторопился! Конечно, я не желал оскорбить вас и ваших… - он потянулся к мешочку, взял еще белого порошка, и вдохнул его одной ноздрей. - Мы все разумны. Мы будем иметь дело с этим в разумных пределах, однако несправедливо их навязывать некоторым из нас.

Он сделал небрежный жест к откидной створке палатки. – Ради всего святого, приведите их.

Ронин подошел к входу и позвал их. Вошли двое солдат, сопровождаемые офицером, очень знакомым Малфуриону. Джарод Песнь Теней был капитаном в Страже Сурамара, когда ему не удалось поймать Краса как заключенного. В следующих событиях он нехотя стал частью их группы и был даже назначен ответственным за внимательное наблюдение за ними Гребнем Ворона. Старай позволил Джароду такую роль даже притом, что давно было ясно, что никто не мог удержать группу в одном месте, особенно старшего мага.

Вслед за Джародом прибыли Халн, фурболг и Дунгард. Позади них ворвалось больше дюжины солдат, которые быстро заняли стратегические позиции, чтобы защитить их командующего.

Нос Старая сморщился. Он почти ничего не делал, чтобы скрыть свое презрение. Халн стоял как будто скала. Анг Ак усмехался, показав множество острых зубов.

- Я предпочел бы, чтобы вы погасили эту штуку, - прокомментировал дворянин.

В ответ дворф сделал другую затяжку.

- Высокомерный! Видите, с какими животными и отребьем вы хотите, чтобы мы объединились? - прорычал Старай, уже забыв о своих словах Ронину. - Наши люди никогда не поддержат это!

- Как командующий, вы должны объяснить им, - спокойно ответил волшебник. - Так же, как эти трое и другие представители своих рас, должны были объяснить это их собственным народам.

- Вы чопорные ночные эльфы нуждаетесь в народах, которые знают как сражаться, - резко пробормотал Дунгард, все еще с трубкой в углу рта. - Кто-то должен научить вас выживать…

Анг Ак издал громкий лай. Малфуриону потребовалось мгновение, чтобы понять, что фурболг смеялся.

- По крайней мере мы знаем о благах цивилизации, - резко ответил другой дворянин. - Такие как купание и уход.

- Возможно, демоны оставят вас в живых, как прислугу.

Ночной эльф обнажил меч, его товарищи последовали его примеру. Дунгард схватил топор настолько стремительно, что его движение было почти незаметно. Халн сжал свое копье и фыркнул. Анг Ак вызывающе взмахнул своей дубиной.

Вспышка синего света резко взорвалась в центре палатки. Обе стороны забыли свои споры, пытаясь уберечь глаза. Малфурион отвернулся, чтобы защититься, только тогда заметив, что Ронина это не затронуло.

Человек встал между ними. - Достаточно! Судьба Калимдора, ваших любимых… - он на мгновение заколебался, его глаза смотрели вдаль. - Любящих вас… зависит от преодоления ваших мелких предубеждений!

Ронин поглядел на Хална и его спутников, затем на дворян Старая. Ни одна сторона не хотела, чтобы он повторил ослепительную демонстрацию своей мощи.

Он сильно кивнул. - Тогда ладно! Теперь, когда мы нашли общий язык, я думаю, что пришло время поговорить…

Крас ударился о пол ледяной пещеры с болезненным глухим стуком.

Он лежал там задыхаясь. Заклинание, которое перенесло его сюда, было рискованным, особенно учитывая его состояние. Пещера была далеко, далеко от того места, где находилось войско эльфов, почти через пол мира. Все же, он посмел рискнуть заклинанием, зная не только, что оно могло сделать с ним, но также и то, что могло быть уже слишком поздно, чтобы исполнить задуманное.

Он не осмелился сказать даже Ронину о своих намерениях. Наверняка, волшебник потребовал бы, чтобы он сопровождал его, но один из них должен был контролировать ситуацию с потенциальными союзниками ночных эльфов. Крас верил в человека, который оказался более приспосабливаемый, более заслуживающий доверия, чем кто-либо еще, кого он знал прежде за всю свою длинную, очень длинную жизнь.

Его дыхание успокоилось, Крас заставил себя подняться. В холодной пещере его дыхание выходило маленькими облачками, которые медленно поднимались к высокому, зубчатому потолку. Сталактиты соперничали с ледяными зубчатыми наростами, а иней покрывал скалистый пол.

Маг мысленно исследовал окружающее пространство, но не обнаружил другого присутствия. Это не обрадовало Краса, но при этом и не удивило. Он должен был быть там, чтобы самому увидеть катастрофу все еще иссушающую память Краса, увидеть Нелтариона Стража Земли, черного великого дракона, в его безумии, отвернувшегося от своей расы. Каждая из четырех других стай пострадала, но жители этой пещеры заплатили за свое сопротивление больше всех.

Дети Малигоса все до одного были убиты, а их повелитель был заброшен очень далеко. Все это из-за вероломной вещи, созданной Стражем Земли, которую сами драконы наполнили силой.

Душа Дракона… больше известная ему как Душа Демона.

- Малигос… - позвал Крас. Имя, эхом отозвалось в блестящей пещере. Когда-то, несмотря на холод, это было местом радости, поскольку синяя стая были существами из чистой магии и наслаждались этим. Какой пустой пещера была теперь, какой безжизненной.

Прождав достаточно долго ответа великого Аспекта, Крас осторожно пошел по скользкому, неровному полу. Он, также, был драконом, но красной стаи Алекстразы, Матери Жизни. Между синими и красными никогда не было вражды, но, тем не менее, он рисковал. Если Малигос пребывал где-нибудь в глубинах пещеры, было неизвестно, как древний страж отреагирует. Шокированный от наблюдения уничтожения своего вида, он мог впасть в безумие, чтобы оправиться от которого потребуются столетия.

Все этот Крас знал, потому что он жил в те будущие столетия. Он боролся с предательством Нелтариона, которого позже назовут более подходящим именем, Смертокрыл. Он видел, падение драконов, сокращение их численности и его собственного вида, включая его королеву, которую силой заставили плодить зверей для орков в течение многих десятилетий.

Дракон маг, снова исследовал пещеру своими обострившимися чувствами, проникая все глубже и глубже. Всюду, где он искал, Крас находил только пустоту, пустоту, слишком сильно напоминающую безбрежную могилу. Никаких признаков жизни его поиск не обнаружил, и он начал отчаиваться, что его внезапное убеждение прибыть сюда оказалось абсолютно напрасным.

Тогда… очень, очень глубоко в недрах святилища Малигоса, он почувствовал неуловимую жизненную силу. Она была столь слаба, что Крас почти отклонил ее, подумав, что выдает желаемое за действительное, но затем ощутил другое, подобное присутствие.

Фигура в капюшоне направилась через ненадежные, темные проходы. Несколько раз Крас должен был стабилизировать себя, поскольку путь стал рискованным. Это было царством, используемым существами большими в стократ, чем он теперь был и их огромные лапы, легко преодолевали трещины и ущелья, через которые он должен был перебираться.

Если бы у него был выбор, Крас преобразовался бы, но в этом времени этот выбор отсутствовал. Он и его более молодая версия существовали здесь одновременно. Это позволило паре вместе совершить великие дела против Пылающего Легиона, но также были ограничения. Ни один не мог изменить форму, в которой они были и, совсем недавно, оба значительно слабели, когда отдалялись друг от друга. В то время как последняя проблема по большому счету была решена, Красу было суждено остаться в его смертном теле.

Вопль наверху заставил его припасть к стене. Огромная, кожистая форма пролетела мимо, летучая мышь размером с волка с кошачьей мордой, густым мехом, и передними зубами размером с палец. Существо развернулось вокруг для второй атаки мага, но Крас уже поднял одну руку.

Шар пламени встретился со зверем в воздухе. Летучая мышь влетела в него.

Пылающая сфера раздулась, затем быстро взорвалась.

Пепел, единственные остатки существа, слегка попал на Краса. То, что он не почувствовал летучую мышь озадачило его. Он поймал немного пепла и изучил его. Он показал, что зверь был созданным, а не живым существом. Страж от Хозяина Магии.

Смахнув останки летучей мыши, Крас продолжил свое устрашающее путешествие. Ему стоило больших усилий, чтобы переместить себя заклинанием в такое далекое место, но для этой задачи никаких усилий было не жалко.

Затем, к его удивлению, впереди его внезапно встретило тепло. Оно росло, по мере его продвижения, но не так, как ожидал дракон маг. Хмурый взгляд появился на его вытянутых чертах, поскольку он приблизился к тому, что выглядело как вторая большая пещера. По его расчетам температура должна была быть в несколько раз выше, чем сейчас.

Слабое, синее сияние из пещеры освещало последнюю часть прохода. Крас моргнул, чтобы его глаза привыкли, затем вошел.

Яйца лежали повсюду. Сотни сине-белых яиц разного размера, от столь же маленьких с его кулак до огромных, размером с него. Он выдохнул, не ожидая такого щедрого подарка.

Но как только у Краса появилась надежда, она тут же потерпела крах. Более тщательный осмотр показал ужасную правду. На многих яйцах находились грубые трещины, но они были признаками разрушения, а не рождения. Крас положил руку в перчатке на одно большое яйцо и не почувствовал движения внутри.

Он продвигался от яйца к яйцу и по мере продвижения, дракону становилось все более горько. Казалось, что история повторяется независимо от его решений способных сильно повлиять на нее. Будущее драконов синей стаи лежало прямо перед ним, но это будущее было так же лишено надежды, как и первоначальное. В будущем, известном Красу, Малигос был не способен пробудить себя от бессознательного состояния, в котором Нелтарион оставил его до того как магия, поддерживающая пещеру яиц, связанная с великим Аспектом, не исчезнет. Незащищенные от холода, яйца погибли и вместе с ними вся надежда. В далеком будущем Алекстраза предложила Малигосу помощь в медленном возрождении его стаи, но даже во время отправки Краса в прошлое, этот план только начал воплощаться.

И сейчас, несмотря на то, что он первоначально поучал Ронина, Крас сделал попытку, которая могла опасно изменить будущее его мира. Он надеялся спасти яйца и перенести их в безопасное место, но постоянные сражения с демонами и необходимость заставить глупо упиравшихся ночных эльфов принять союзников слишком сильно задержали его.

Или нет? Крас в надежде остановился около полу развитого яйца. В нем все еще была жизнь. Немного вялая, но достаточная, чтобы маг почувствовал уверенность в том, что новое тепло даст ему дальнейшее развитие.

Он проверил другое и обнаружил еще одно жизнеспособное яйцо. Нетерпеливо, Крас шел дальше, но несколько следующих яиц не излучали жизнь. Стиснув зубы, фигура в капюшоне помчалась к следующим яйцам.

Он обнаружил еще четыре сохранившихся яйца. Пальцем он отметил мягким, золотым сиянием каждое из ранее обнаруженных яиц прежде, чем продолжил осмотр.

В конце было гораздо меньше яиц, чем Крас надеялся найти, но больше, чем он заслуживал. Дракон маг наблюдал за теми отмеченными, их жар, позволял им выделяться повсюду, где бы они не находились в обширной пещере. Он был абсолютно уверен, что больше не осталось. Теперь имело значение только одно, уберечь те немногие от гибели.

Других драконов, даже его возлюбленную Алекстразу, он не ощущал. Он мог только предположить, что они где-то изолировали себя в попытке оправиться от ужасающей власти Души Демона. Его собственные воспоминания об этом периоде были разрознены, в результате его путешествия и его ран. В конечном счете, другие стаи вернутся в сражение, но к тому времени, для вида Малигоса будет слишком поздно. Даже его младшая половинка была не доступна для него. Кориалстраз, сильно избитый в рискованном сражении, чтобы отвлечь Нелтариона, отправился узнать, что случилось с другими левиафанами.

И таким образом, Красу предстояло самому решать, что делать. Даже прежде, чем он отправился в логово Малигоса, он попытался обдумать место, которое ему казалось достаточно безопасным для яиц дракона. Ничто не подходило ему. Даже роща полубога Кенария казалась ему не достойной. Правда, рогатое божество было наставником, которому доверял Малфурион Ярость Бури и возможно даже отпрыски дракона Изеры, но Крас знал, что у Кенария и так было слишком много дел, с которыми надо было разобраться.

- Да будет так, - пробормотал колдун в капюшоне.

Одним пальцем Крас нарисовал в воздухе круг. Золотые искры повторили путь, проделанный его пальцем. Круг был идеальным и выглядел так, как будто он там находился и раньше.

Коснувшись кончиком пальца центра, дракон маг убрал круг. Перед ним появился белый разлом, который был вне смертного мира.

Крас бормотал на выдохе. Очертания круга вспыхнули красным. Изнутри раздался стон, и небольшие обвалившиеся камни покатились к разлому. Крас продолжал бормотать, и, хотя притяжение усилилось, камни замедлились и остановились. Вместо этого яйца слегка задрожали, как будто даже в холодных, мертвых, что-то двигалось.

Но это было не так. Одно из жизнеспособных яиц, самое близкое к творению Краса, внезапно поднялось. Оно направилось прямо к небольшому разлому. Второе отмеченное яйцо сделало также, а затем и все остальные. Мертвые яйца продолжали дрожать, но оставались на своих местах.

И пока он наблюдал, будущее стаи Малигоса выстроилось в линию перед проходом и начало исчезать в нем.

Любопытно, когда яйцо приближалось, казалось, что оно сжимается достаточно для того, чтобы пройти. Одно за другим, в неизменной последовательности, ценные находки Краса исчезали в разломе.

Когда исчезло последнее, колдун в капюшоне запечатал проход. Сверкнула золотая искра, и затем исчез даже след от разлома.

- Достаточно для выживания, но недостаточно для развития, - пробормотал Крас. Потребуются столетия для синих, чтобы достигнуть достаточного количества. Даже учитывая, что каждое яйцо будет высижено, все равно синих драконов будет меньше, чем во времени, в которое он прибыл.

И все же, немного лучше, чем ни одного.

Внезапная волна тошноты и истощения настигла Краса. Он едва удержался, чтобы не упасть. Несмотря на то, что по большей части они разгадали тайну первоначальной болезни, поразившей его, когда он попал в прошлое, он и его более молодое воплощение должны были разделить их жизненную силу, все же были пределы.

Но он не мог отдыхать. Яйца были в безопасности, помещены в карманную вселенную, где время шло настолько медленно, что было незначительным. Достаточно долго, чтобы передать их тому, кому он мог доверять,… предполагая, что он пережил войну.

Думая об этой войне, Крас начал собираться с силами. Как бы не был он уверен в Ронине и Малфурионе, было слишком много вопросов для уверенности в результате. Будущее навсегда изменилось; было возможно, что Пылающий Легион, который первоначально проиграл борьбу, одержит победу. Несмотря на его собственное вмешательство в прошлое, Крас был уверен, что теперь он должен сделать все, что может, чтобы помочь ночным эльфам и остальным. Единственным, что теперь имело значение, было будущее, которое должно было существовать.

Когда он начал заклинание, которое принесет его в войско, Крас смотрел на множество мертвых яиц. Таким будет будущее, если демоны победят. Оно будет именно таким. Холодным, темным, безжизненным. Вечная пустота.

Дракон маг яростно прошипел и исчез.

2

Зин-Азшари. Когда-то блистательное воплощение цивилизации ночных эльфов. Город, раскинувшийся на краю Источника, оплота силы ночных эльфов. Дом почитаемой королевы Азшары, именем которой ее любящие подчиненные переименовали столицу.

Зин-Азшари… кладбище руин, место появления Пылающего Легиона.

Звери скверны похожие на волков принюхивались через каменные стены, постоянно ища безошибочный запах жизни и магии. Пара щупальцев, выступающих рядом с их покрытыми шерстью плечами, вились вокруг как будто сами по себе. Зубчатые отростки на конце каждого с жадностью открывались и закрывались. Звери скверны наслаждались истощением колдуна, вытягивая и его силу и его жизнь, но ряды острых зубов, видневшихся во ртах чешуйчатых монстров, были знаком того, что плоть также была для них вкусным лакомым кусочком.

Две демонических собаки, роющиеся в разрушенных обломках, которые когда-то были пятиэтажным деревом-домом, быстро обернулись на звук марширующих ног и грохот оружия и брони. Бесчисленные ряды свирепых воинов проходили мимо, их целью были защитники ночных эльфов. Стража Скверны была основой захватчиков, их количество затмевало всех остальных вместе взятых. Они были ростом девять футов, но в то время как их плечи и грудь были широкими, в середине они были странно узкими, даже худыми. Пара огромных, витых рогов пробивались через их почти тощие головы. Их кроваво-красные глаза пристально рассматривали опустошенный пейзаж. Хотя они четко маршировали, среди Стражников Скверны было нетерпение, поскольку они жили только ради кровавой бойни. Время от времени, один из клыкастых воинов толкал другого, и вспыхивала угроза анархии.

Но быстрый взмах кнута над воинами быстро наводил порядок. Стражники ужаса парили на своих пламенных крыльях над рядами каждого полка, наблюдая за беспорядком. Немного более высокие, они отличались от своих собратьев внизу, компенсируя их меньшее число своим интеллектом.

Хотя Зин-Азшари был окутан ужасным туманом, у чудовищных армий не было никаких проблем с передвижением в нем. Туман был их частью как их мечи, топоры и копья, которыми они владели. Его болезненный зеленый оттенок точно соответствовал цвету внушающего страх огня, окружающего каждого демона.

Черепа ночных эльфов мрачно наблюдали из руин за маршем Пылающего Легиона. Они и бесчисленное множество таких же как они погибли первыми, преданные королевой, которой они поклонялись. Единственными, все еще живыми ночными эльфами в столице были Высокорожденные, слуги королевы. Их изолированный квартал города, окруженный гигантскими стенами, укрывал от вида резни их утонченные чувства. Одетые в очень яркие, разноцветные одежды своих элитных званий, они занимались своими делами в ожидании приказаний Азшары.

Воины дворцовой стражи все еще стояли на стенах, их глаза наполнял фанатичный яркий свет, достойный Легиона. Ими командовал Капитан Варо'тен, сейчас больше генерал, чем простой офицер, несмотря на его звание, который действовал как глаза и рот королевской особы, когда ее нельзя было отвлекать от отдыха. Получив приказ, солдаты стояли бы бок о бок с демонами против их собственного народа. Они уже наблюдали без эмоций резню жителей города. Как и большинство во дворце, они были и существами Азшары и слугами хозяина Пылающего Легиона.

Саргераса.

Та, кто не была марионеткой ни королевы, ни демонов, весела в клетке глубоко под дворцом, пытаясь подавить свой грызущий внутренний страх с помощью постоянной молитвы ее богине.

Тиранда Шепот Ветра очнулась от кошмара. Последнее, что могла вспомнить жрица Элуны - Матери Луны, она была посреди ужасного сражения. Сброшенная с умирающего животного, она ударилась головой. Малфурион тащил ее в безопасное место… и затем, с этого момента все стало запутанно. Тиранда смутно припоминала ужасающие образы и звуки. Подобные козлам существа со злобными ухмылками. Когтистые, покрытые шерстью руки, сжимающие ее. Отчаянный голос Малфуриона и затем…

И затем жрица очнулась здесь.

Длинные, изящные глаза из серебра рассматривали тюрьму в тысячный раз. Красивые губы разошлись от сожаления и мрачного подтверждения ее ситуации. Она покачала своей головой, своими длинными, темно-синими волосами, теперь серебряные пряди были более заметны, так как на ней больше не было военного шлема, идущими волнами при каждом взмахе. Ничего не изменилось, с тех пор как Тиранда осматривалась в последний раз. Она действительно надеялась, что что-нибудь изменится?

Цепи не сжимали ее запястья и лодыжки, но возможно, она удерживалась чем-то подобным. Мерцающая, зеленая сфера, плавала приблизительно у основания над сырым, каменным полом и окружала ее с головы до ног. В ней находились ее руки, поднятые над головой и ее ноги, прочно прижатые друг к другу. Попробовав изо всех сил, недавно помазанная высшая жрица, не смогла отделить свои конечности. Магия великого демона, Архимонда, оказалась слишком сильной в этом отношении.

Но если его магия весьма удачно заключила Тиранду в тюрьму, Архимонд потерпел неудачу в его основном намерении. Которым без сомнения было его желание замучить ее, чтобы подчинить своей воле, а значит и воле своего хозяина. В руках Архимонда было не только его собственное ужасающее воображение, но и страшные навыки Высокорожденных и садистских сатиров.

Все же, в момент, когда демон попытался причинить ей физическую боль, слабая аура лунного света окружила служительницу Элуны. Архимонд или его любимцы не могли ничего сделать, чтобы проникнуть через нее. Против такого злостного усилия покрытая металлом броня, окружающая ее изящные формы, оказалась бы столь же полезной как тонкий, серебряный плащ, который бы они сразу же разорвали, но прозрачная аура действовала как железная стена в милю толщиной. Архимонд напрасно бился об нее снова и снова. В гневе гигантская, татуированная фигура схватила ничего не подозревающего стражника скверны за шею, раздавив горло другого демона без малейших усилий.

Затем они оставили ее в покое, их усилия в уничтожении войска ночных эльфов были важнее, чем одинокая жрица. Это не означало, что у них не было планов на нее. Хозяин сатиров, которые принесли ее через магический портал с поля сражения, сообщил им, что она была дорога тому, кого Архимонд называл… Малфурионом. По крайней мере, они использовали бы Тиранду против него, и это во многом было причиной, чтобы бояться. Тиранда не хотела быть причиной гибели Малфуриона.

Звук шагов в коридорах темницы предупредил ее о новоприбывшем. Она с опаской смотрела на отпирающуюся дверь. Когда она распахнулась, фигура, которую она боялась так же сильно как Архимонда, вошла внутрь. Офицер со шрамом носил броню блестящего изумрудно зеленого цвета с ярким узором золотых солнечных лучей через всю грудь. Позади него развивалась легкая накидка, которая соответствовала цвету солнечных лучей. Его узкие глаза, казалось, никогда не мигали и когда они смотрели на нее, Тиранда не могла смотреть прямо в них.

- Она в сознании, - капитан Варо'тен заметил кому-то позади.

- Тогда, пожалуйста, - ответил вялый, женский голос. - Позвольте нам увидеть, что Лорд Архимонд так ценит…

С поклоном Варо’тен отошел в сторону. У Тиранды перехватило дыхание, даже притом, что она ожидала ее.

Королева Азшара была столь же красива, столь же прекрасна, как говорили рассказчики. Роскошные серебряные волосы лились каскадом вдоль ее спины. Ее глаза были золотыми и полузакрытыми, ее губы, полными и обольстительными. Она носила шелковое платье, которое соответствовало ее волосам, настолько тонкое, что оно давало вполне достаточный намек на красивую фигуру под ним. Украшенные драгоценными камнями браслеты висели на каждом запястье и соответствовали сережкам, висевшим почти до изящных, открытых плеч. Диадема в ее волосах имела рубин, который отражал тусклый свет факела охраны.

За ней следовала другая женщина, та, которая также считалась весьма красивой, но которая смотрелась бледно в присутствии Азшары. Служанка была одета в одежды, подобные ее хозяйке, более низкое качество было не достойно ее. Она также носила волосы как королева, насколько это было возможно, хотя было ясно, что серебро им придавала краска, которая была далека от яркости волос Азшары. По правде говоря, единственным, что выделялось, были ее серебреные глаза как у большинства ночных эльфов, но с необычными, кошачьими зрачками в них.

- Это она? - спросила королева с явным разочарованием, когда изучила пленницу.

По правде говоря, в присутствии Азшары, Тиранда чувствовала себя еще более робко, чем служанка. Она хотела, по крайней мере, вытереть грязь и кровь с лица и тела, но не могла. Даже зная, что королева предала свой народ, жрица чувствовала желание встать на колени перед стройной Азшарой, обутой в сандали, столь харизматичной была правительница.

- Свет Огней, ее нельзя недооценивать, - ответил капитан. Когда его глаза устремились на Азшару, в них читалось сильное желание. - Кажется, Элуна поддерживает ее.

Королеву это совсем не впечатлило. Сморщив свой прекрасный носик, она спросила, - Что Элуна в сравнении с великим Саргерасом?

- Вы говорите так мудро, ваше величество.

Азшара подошла ближе. Даже ее малейшее движение казалось рассчитано для максимального воздействия на ее окружение. Тиранда снова почувствовала убеждение встать перед ней на колени.

- Милая, но грубая, - бесцеремонно добавила фигура с длинными серебряными волосами. - Возможно, достойна быть служанкой. Вы бы хотели этого, как там ее имя, капитан?

- Тиранда, - ответил с кратким поклоном Варо’тен.

- Тиранда… хотели бы вы быть моей служанкой? Жить во дворце? Иметь покровительство мое и моего господина? Ммм?

Другая женщина при этом предложении, бросила кошачий взгляд, который казалось, сдирал кожу со жрицы. Не было никакой попытки скрыть сильную ревность.

Стиснув зубы, молодая ночная эльфийка выпалила, - Я поклялась Матери Луне, своей жизнью и сердцем, ее…

Красота королевы внезапно исчезла и взгляд, своим злом стал напоминать взгляд Капитана Варо'тена. - Неблагодарная маленькая неряха! И лгунья к тому же! Свое сердце вообще-то вы отдали довольно легко, не так ли? Сначала одному брату, затем другому брату! Есть еще другие кроме них?

Когда Тиранда не ответила, Азшара продолжила, - разве мужчины не восхитительны, чтобы играть с ними? Это так забавно, когда возлюбленные борются за вас, не так ли? Так приятно видеть, что они проливают кровь за вас! Фактически, я должна похвалить вас! Братья, особенно близнецы, какой роскошный союз! Разрываются семейные узы, пока они не захотят разорвать друг другу глотки, предать друг друга… все за ваше расположение!

Варо’тен хихикнул. Служанка мрачно улыбнулась. Тиранда чувствовала, что ее слезы катятся из глаз и тихо проклинала свои эмоции.

- О, дорогая! Я задела нежные чувства? Я действительно извиняюсь! Бедные Малфурион и Иллидан… это были их имена, не так ли? Бедный Иллидан, в первую очередь. Такая трагедия то, что случилось с ним. Не удивительно, что он захотел сделать то, что сделал!

Не обращая на себя внимания, Тиранда выпалила, - Что с Иллиданом? Что вы имеете в виду?

Но Азшара повернулась к Варо’тену и служанке. - Ей нужно отдохнуть, капитан вы согласны? Пойдемте, Леди Вайши! Давайте посмотрим, есть ли какое-нибудь продвижение с порталом! Я хочу быть готова, когда Саргерас явится… - королева, фактически начала прихорашиваться при упоминании имени демона. - Я хочу выглядеть как можно лучше для него…

Охранники расступились, поскольку Капитан Варо'тен вел Азшару и Леди Вайши к выходу. Выйдя в коридор, правительница ночных эльфов обернулась через плечо к плененной жрице. - Вы действительно должны подумать, быть ли моей служанкой, дорогая девочка! Возможно, они оба будут живыми и вашими, чтобы играть с… конечно после того, как я устану от них.

Хлопнувшая железная дверь подтвердила крах надежд Тиранды. Она видела в своих воспоминаниях Малфуриона и Иллидана. Малфурион был там, когда ее похитили, и Тиранда знала, что он был убит горем от своей неудачной попытки, защитить ее. Она боялась, что такие эмоции сделают его безрассудным, легкой целью для демонов.

А затем там был Иллидан. Как раз перед последним сражением он обнаружил, кому принадлежат ее чувства и тяжело это воспринял. Хотя замечания Азшары конечно были предназначены, чтобы в дальнейшем убавить ее решительность, Тиранда не могла помочь и вселить веру в них. Она хорошо знала Иллидана и знала, каким необузданным он мог стать. Могла ли эта черта, питаемая ее отказом, заставить его сделать что-то ужасное?

- Элуна, Мать Луна, присмотри за ними обоими, - шептала она. Тиранда не могла отрицать, что она заботилась больше всего о Малфурионе, но она все еще беспокоилась и о его близнеце. Жрица также знала, как ужасно будет чувствовать себя Малфурион, случись что с его братом.

Думая об этом, Тиранда добавила, - Мать Луна, чтобы судьба мне не уготовила, пожалуйста, спаси Иллидана, по крайней мере, для Малфуриона! Соедини их вместе! Не позволь Иллидану…

И в этот момент, она ощутила рядом с ней другое присутствие, конечно же, в пределах стен замка, которое было так знакомо. Это длилось мгновение, всего лишь мгновение, и все же, жрица знала точно, кого она почувствовала.

Иллидан! Иллидан в Зин-Азшари… во дворце!

Открытие потрясло ее. Она представила его заключенным, ужасно замученным, так как у него не было удивительной любви Элуны защищавшей его, как это было с ней. Тиранда видела, как он кричал, когда демоны сдирали с него кожу живьем, их магия обеспечивала, что он оставался полностью в сознании в течение каждого мгновения агонии. Они замучили бы его не только из-за того, что он сделал против Легиона, но также, чтобы причинить боль Малфуриону.

Она попробовала еще раз коснуться его мыслей, но напрасно. Все же, когда она попыталась, что-то в кратком контакте начало беспокоить ее. Тиранда ломала голову над этим, глубоко копаясь в себе. Она что-то ощутила в эмоциях Иллидана, которые были не в порядке, что-то очень неправильное…

Как только Тиранда поняла, что это было, она похолодела от страха. Этого не могло быть! Только не от Иллидана, что бы ни было в прошлом!

- Он бы не стал таким… - убеждала себя Тиранда. - Не при каких обстоятельствах…

Теперь она поняла часть того, что сказала королева. Иллидан, невозможно было поверить, пришел в Зин-Азшари по собственному желанию.

Он хотел служить хозяину Пылающего Легиона.

Самая южная башня дворца Азшары пылала в волшебных энергиях, будь это день или ночь работа Высокорожденныйх никогда не прекращалась. Часовые, стоя поблизости на посту, пытались не смотреть в направлении высокой постройки, боясь, что сильная магия могла каким-то образом поглотить их.

Внутри стояли Высокорожденные в закрытых, изящно вышитых одеждах бирюзового цвета висевших на их изможденных телах, они чередовались со зловещими, рогатыми фигурами, нижняя половина которых напоминала козлов. Раньше они также были ночными эльфами, и даже притом, что их туловища все еще показали некоторый признак этого, но через обман и черную магию они превратились в нечто большее. Нечто, что было теперь частью Пылающего Легиона, не из мира Азерота.

Сатиры.

Но даже сатиры выглядели утомленными, поскольку они были сосредоточены со своими прежними собратьями на заклинании, находившемся в шестиугольной форме. В парящей на уровне глаз, пламенной массе была тьма, которая, казалось, продолжалась вечность, давая свидетельство того, как далеко за грань существования зашли колдуны. Они копались за гранью разумного, за пределами порядка ... в хаосе, из которого пришли демоны.

В царстве Саргераса, хозяина Легиона.

Огромная тень появилась перед взволнованными колдунами. Крылатое чудовище вошло на четырех лапах похожих на стволы деревьев. Его лицо подобное лягушке имело большие клыки. Ниже толстых надбровных дуг, сверкающие глаза впивались взглядом в крошечные фигурки. Макушка его чешуйчатой головы почти упиралась в потолок.

Махая по полу взад и вперед своим массивным хвостом, Маннорот прогремел, - Держите его устойчивым! Я оторву вам головы и выпью из шеи вашу кровь, если не получится!

Несмотря на его слова, он волновался так же, как и остальные. Они предприняли попытку нового заклинания в надежде создать больший и достаточно прочный портал, чтобы сам Саргерас мог пройти через него, но вместо этого, почти потеряли контроль. Такая неудача означала бы казнь нескольких волшебников, а также могла означать собственную ужасную гибель Маннорота. Архимонд больше не потерпит ошибок.

- Разрешите мне попробовать? - спросил голос рядом с входом в палату.

С рычанием Маннорот поглядел на маленького ночного эльфа. Его тревожные янтарные глаза посмотрели в сторону, он не уделял большого внимания этому вновь прибывшему, которому не доверяли, по имени Иллидан Ярость Бури. Архимонд оставил существо в живых из-за потенциала, который он ощущал, но Маннорот предпочел бы не что иное, как повесить высокомерного муравья крюками через глаза, затем медленно отрывать его конечности одну за другой. Это была бы в некотором роде месть брату Иллидана, друиду, который был причиной всех несчастий Маннорота и его позора.

Но такое развлечение должно было подождать. Только по причине возможности наблюдать за жалким провалом Иллидана, Маннорот показал своей огромной, когтистой лапой, что ночной эльф может попробовать. Иллидан, одетый в черную кожаную безрукавку и штаны и с волосами, крепко связанными в хвост, прошел мимо великого демона не обращая внимания на место, где стоял Маннорот. Это было хуже, чем контакт с любимым солдатом Азшары, Варо’теном.

Иллидан остановился в кругу, изучая работу. Через мгновение он кивнул, затем мягким движением своей руки, освободил себе место между пораженным сатиром и Высокорожденным.

Портал задрожал. Маннорот заскрежетал пожелтевшими клыками. Если бы из-за ночного эльфа портал разрушился, то Архимонд не смог бы обвинить своего заместителя и размазать виновного по стене.

Иллидан сделал один жест в направлении пламенного разлома, и он внезапно стабилизировался. Истощение, которое ощущал демон, исчезло. Сейчас портал был более сильным, чем прежде.

Зеленая бровь Маннорота поднялась. Могло ли это маленькое существо иметь силу для…

Прежде, чем он мог продолжить свою мысль, внезапное присутствие заполнило палату, присутствие, чье место нахождения было далеко, далеко внутри портала.

- На колени! - быстро проревел четырехлапый демон. Все колдуны стражники немедленно приклонились.

Все… кроме Иллидана.

Он спокойно стоял перед порталом, несмотря на то, что он не мог не ощущать ошеломляющее присутствие, шедшее из него. Иллидан смотрел во мрак, выжидая.

- Ты тот…, - прибыл голос Саргераса.

Факелы резко замерцали. В танцующих тенях от них, один казался более живым, чем остальные. Он рос не только к потолку, но и через него, остановившись прямо над пламенным разломом.

Иллидан смотрел на это проявление с тем же самым кажущимся безразличием, как и раньше. Маннорот мог только отметить его как самого большого дурака, с которым когда-либо сталкивался демон.

- Ты тот, кто сделал то, что другие не смогли…

Наконец, ночной эльф показал немного здравого смысла, приклонив голову в уважении к голосу. - Я посчитал, что было необходимо действовать.

- Ты силен,… - сказал Саргерас из вне. На мгновение, замолчав, добавил, - но силен не достаточно…

Подразумевая, что, несмотря на его силу, Иллидан не обладал необходимыми средствами, чтобы позволить хозяину Легиона пройти через портал в смертный мир. У Маннорота были смешанные чувства. Он был расстроен, что путь для Саргераса все еще не был открыт, но рад, что ночной эльф приблизился к неудаче.

- Тем не менее, возможно я знаю способ, - неожиданно заметил Иллидан.

Снова была полная тишина. Маннорот начинал беспокоиться, поскольку это продолжалось долго, и он никогда не видел Саргераса таким спокойным.

Наконец… тишина прервалась.

Иллидан поднял свою левую ладонь. В ней сформировалась иллюзия объекта. Маннорот вытянулся, чтобы лучше рассмотреть его. Он был весьма разочарован. Вместо какого-нибудь замысловатого амулета или сверкающего кристалла, все, что показал ночной эльф, был довольно простой золотой диск, самой сильной стороной которого было то, что он помещался на ладони. Если бы он реальный лежал перед ним, крылатый гигант растоптал бы его, не задумываясь.

Он ожидал, что Саргерас накажет Иллидана за то, что он потратил впустую его время, но вместо этого, хозяин Легиона отреагировал очевидным интересом. - Объясни…

Без вступления волшебник предатель сказал, - Это - ключ. У него есть сила. Это - Душа Дракона.

Теперь Маннорот и другие обратили на много больше внимания. Они все были свидетелями его ярости, почувствовав его непомерную силу. С ним черный дракон уничтожал демонов и ночных эльфов сотнями. Он разбросал землю на милю вокруг и даже отбросил других драконов, когда они попытались остановить его.

Все это от столь скромно выглядящей вещи.

- Вы видели его, даже там, где вы находитесь, - продолжил Иллидан. - Вы ощутили его великолепную энергию, и вы справедливо жаждете его заполучить.

- Да…

- Он может уничтожить тысячи по вашему желанию. Он может очистить землю от всех сопротивляющихся живых… от всей жизни, в мгновение.

- Да…

- Но вы не ожидали, что он мог быть источником силы, которая вам нужна, чтобы попасть в этот мир, не так ли?

Саргерас не ответил, что само по себе было ответом. Маннорот фыркнул. Ночной эльф был слишком умен, чтобы его использовать. Пылающий Легион жаждал артефакт, но он был все еще во владении черного дракона. В конечном счете, у демонов хватило бы сил и средств, чтобы поймать чудовище, но не в то время, когда им все еще было необходимо уничтожить народ Иллидана.

- В нем есть сила, - наконец, объявил хозяин Легиона. - Он может открыть проход…, если он будет у нас…

- У меня есть возможность отследить его местоположение и узнать, где дракон прячет его.

Повисла другая выразительная пауза, - но, черный зверь хорошо оградил себя…, - ответил Саргерас. - Даже от меня…

Иллидан кивнул, за улыбку на его лице или на лице кого бы то ни было, хозяин Легиона, конечно, разорвал бы его каждую частичку плоти и сухожилий, даже из вне.

- Но он не огражден от меня…, потому что я знаю, как отследить его… с помощью этого.

Ночной эльф жестикулировал и в его левой руке внезапно появилась почти треугольная, эбонитовая пластина размером с его голову. Маннорот наклонился вперед. Сначала он подумал, что это небольшая часть брони одного из защитников этого мира, но затем он увидел, что оно было не из металла.

Чешуйка дракона.

Чешуйка черного дракона.

- Столь крошечную частицу легко потерять столь большому зверю, - заметил Иллидан, переворачивая ее. - Он был поражен несколько раз в бою с красным. Я знал, что должна была остаться, по крайней мере, одна сломанная чешуйка… и затем я выехал искать ее. Как только я нашел то, что хотел, я направился сюда.

Маннорот вспыхнул. Не уж то не было никакого предела дерзости волшебника? Неспособный больше молчать, он прорычал, - Почему? Почему бы ни отнести это своим друзьям? Своему брату?

Ночной эльф посмотрел через плечо. - Потому что я заслуживаю силы, в награду.

Демон ожидал больше, но Иллидан закончил. Волшебник повернулся обратно к порталу.

- Мне нужен неограниченный доступ к энергиям Источника. Дракон могущественен, особенно с артефактом. Но, с Источником, поддерживающим меня, я найду его независимо от того, где он находится!

- И затем ты так просто возьмешь это у него, смертный? - глумился клыкастый демон. - Или он просто отдаст это тебе?

- Я заберу его у зверя так или иначе, - небрежно ответил Иллидан, все еще смотря в неистовую пропасть. - И принесу его сюда.

Маннорот начал смеяться, тогда его горло сжалось. Это почти немедленно исчезло, но намек было совершенно ясен. Не зависимо от собственных мыслей крылатого демона хозяин Легиона заинтересовался словами предателя.

- Ты принесешь создание дракона мне, - Саргерас объявил Иллидану.

- Да.

- И ты будешь щедро вознагражден за свои усилия, если преуспеешь.

Ночной эльф поклонился. - Ничто не радовало бы меня больше, чем стоять перед вами с Душой Дракона в руке.

Казалось, Саргерас усмехнулся. - Такая преданность заслуживает знака одобрения, знака, который в то же самое время поможет выполнить поиск, ночной эльф…

Иллидан поднял голову. Впервые, явный намек неуверенности появился на его вытянутых чертах. - Мой Лорд Саргерас, вашего прихода в Азерот будет вполне достаточно, и я не нуждаюсь ни в какой другой помощи в моем…

- Но… я настаиваю.

И из портала вылетела пара щупальцев темно-зеленого пламени.

Маннорот немедленно прикрыл глаза. Иллидан, будучи целью колдовства Саргераса, не имел никакой возможности, чтобы избежать этого.

Огонь лился в его глаза.

Мягкая ткань немедленно испарилась. Крик Иллидана отозвался эхом по всей палате и вероятно за дворцовыми стенами тоже. В его выражении не осталось и следа от его высокомерия. Была только агония, чистая и настоящая.

Огонь усилился. Руки широко раскинулись, Иллидан поднялся над полом. Он выгнулся назад, почти разрываясь надвое. Сверхъестественный огонь продолжал литься в почерневшие глазницы даже после того, как выгорели его глаза.

Высокорожденные и сатиры не осмеливались оставить свои обязанности, но они съежились и пытались увернуться от борющегося ночного эльфа как только могли. Даже стражники отступили назад на шаг или два.

Тогда, так же внезапно, как они появились, огонь исчез.

Иллидан упал на твердый каменный пол, как-то сумев приземлиться на руки и колени. Его дыхание было болезненно прерывистым. Его голова, висела близко к полу. Не осталось, по крайней мере, внешне, никакого намека его прежней нахальности.

Голос Саргераса заполнил разум всех присутствующих. - Ищи, мой преданный слуга…

Иллидан повиновался.

От глаз не осталось и следа. Остались только глазницы, глазницы опаленные, черные и бесплотные. Вокруг глазниц можно было заметить частично оголенный череп, так подчистую Саргерас удалил глаза.

Но, убрав глаза ночному эльфу, хозяин Легиона заменил их чем-то еще. Теперь там горела пара огней, огненные шары того же самого оттенка как то, что разрушило глаза колдуна. Огни дико горели еще несколько секунд, затем потухли и превратились дымчатые следы. Дым, однако, не убывал и не становился сильнее.

- Твои глаза - теперь мои глаза, ночной эльф, эти дары будут служить мне так же как ты…

Иллидан ничего не сказал, так как слишком обезумел от боли.

Внезапно Саргерас обратился непосредственно к Маннороту. - Пошли его отдыхать. Когда он окрепнет, он отправится, чтобы доказать мне свою преданность… и захватит артефакт…

При жесте Маннорота два Стражника Скверны шагнули вперед и подхватили дрожащего Иллидана. Они почти вытащили его из палаты на четвереньках.

После того как ночной эльф оказался вне пределов слышимости, лейтенант Саргераса произнес, - Будет ошибкой оставлять этого смертного одного, даже такого покоренного!

- Он не будет путешествовать один…, там будет другой. Ночной эльф по имени Варо’тен может подойти для этого.

Широкие крылья демона согнулись от таких новостей. Маннорот усмехался с жутким видом, в лучшем случае. - Варо’тен?

- Собака Азшары будет хорошо стеречь колдуна. Если Иллидан Ярость Бури выполнит свое обещание, то колдуну будет даровано место среди нас…

Такое повышение Маннороту не понравилось. - А если колдун окажется предателем?

- Тогда Варо’тен получит обещанное расположение, которым я наградил бы близнеца друида…, как только капитан предоставит мне создание дракона… и бьющееся сердце Иллидана Ярость Бури…

Усмешка Маннорота стала шире.

3

Пылающий Легион возобновил свое наступление с неубывающей яростью. В то время как защитники должны были когда-то спать и есть, у демонов не было подобных слабостей. Они боролись ночью и днем пока не побеждали, отступая только, когда преимущество было слишком велико. Даже тогда, они делали так, что за каждую пядь земли, отвоеванную обратно, было заплачено большое количество крови.

Но теперь они опять обнаружили пополнение среди своих противников. Теперь, вместо просто войска ночных эльфов, были и другие, кто сражался. Почти удвоив силу войска, таурены, дворфы и другие расы добавили новую и отчаянно необходимую остроту силе защитников. Впервые за многие дни именно Легион потерпел поражение и был отброшен ночными всадниками обратно к разрушенному Сурамару.

Все же, несмотря на этот успех, Малфурион почти не чувствовал возрожденной надежды. Это было не только, из-за того, что он пришел и увидел свой опустошенный дом как постоянный барометр побед и поражений, сражений, непрерывно затихающих и усиливающихся в некогда красивом поселении. Скорее это было в основном из-за новых сил в войске, которые беспокоили его. Правда, Ронину удалось уговорить Лорда Старая призвать новых союзников, но предвзятый дворянин сделал то, что могло нарушить неохотное перемирие. Ночные эльфы в действительности не боролись рядом с другими. Старай держал свой народ на левом фланге и по центру, других на правом фланге. Была небольшая связь и почти никакого взаимодействия между различными группами. Ночные эльфы имели дело только с ночными эльфами, дворфы с дворфами и так далее.

Такой союз, если его можно назвать таковым, был, конечно, обречен на поражение. Демоны усилили бы себя новыми войсками и напали бы сильнее, чем прежде.

Такая согласованность должна была быть навязана несчастным Джародом Песнь Теней. Друид задавался вопросом, ненавидел ли капитан стражи посторонних, поскольку они принесли ему только бедствия. Все же, Джарод взялся за свои новые задачи со строгой преданностью, как и раньше, за что Малфурион восхищался им. По правде говоря, какую бы пользу не принесло присутствие Ронина, Брокса или Малфуриона, работа Джарода была не менее важна. Он скоординировал все вопросы между фракциями, при необходимости решая опасные споры и инсинуации, и создал нечто сплоченное. На самом деле, теперь капитан имел больше отношения к стратегии войск, чем напыщенный Старай.

Малфурион молился только об одном, чтобы дворянин никогда не вникал во все это. Как ни странно, казалось, что Капитан Песнь Теней думал так же. Он просто по-своему повиновался распоряжениям.

Ронин, отдыхающий на вершине скалы, наблюдая за полем битвы, резко выпрямился. - Они снова наступают!

Брокс вскочил на ноги с изяществом, которое противоречило его неповоротливой комплекции. Стареющий орк взмахнул своим топором один раз, дважды, затем отправился на передовую. Малфурион запрыгнул на ночного саблезуба, одну из огромных, клыкастых пантер, используемых его народом для путешествий и войны.

Зазвучали горны. Утомленное войско приготовилось. Разные сигналы, раздавались вдоль рядов, так как различные фракции готовились.

Спустя несколько мгновений они снова вступили в бой.

Защитники и демоны столкнулись с громким грохотом. Тут же, стоны и крики поднялись в воздух. С ревом вызова, Брокс отрубил голову Стражника Скверны, затем толкнул дрожащее тело в демона позади. Орк рубил покрывшись кровью, быстро оставив больше полдюжины мертвых или умирающих демонов.

На другом ночном саблезубе Ронин так же сражался. Он не просто бросал заклятия, как и Малфурион, он постоянно следил за Эредарами, колдунами Легиона. Эредары сильно пострадали во время прошлых кампаний, но они всегда были угрозой, ударяя, когда их меньше всего ждали.

Пока, однако, Ронин использовал магию в связке со своими боевыми навыками. Верхом на ночном саблезубе, человек обращался с двумя одинаковыми клинками, созданными исключительно магией. Синие потоки энергии простирались больше чем на ярд каждый, и когда волшебник приводил их в действие, они наносили ущерб в масштабе сопоставимом с ущербом от орка. Броня демонов не создавала ни какого сопротивления; оружие Стражи Скверны ломалось будто хрупкое стекло. Ронин боролся со страстью и Малфурион понимал его, поскольку рыжеволосая фигура сражалась за стройную супругу и будущих детей, судьба которых также зависела от поражения Легиона. Как Малфурион был с Тирандой и Иллиданом, так же и Ронин был со своей далекой семьей.

Друид сражался не менее эффективно, даже притом, что его заклинания были связаны с природой. Из одного из многих мешочков на поясе он вынул несколько колючих семян, похожих на те, что цепляются за одежду, когда проходишь среди растений. Держа их полную ладонь, он мягко подул на семена.

Они помчались вперед по воздуху как будто подхваченные ураганным ветром. Их число увеличилось тысячекратно, когда они распространились на надвигающихся демонов, почти превратившись в шторм пыли.

Рыча, ужасающие воины пробивались сквозь облако без проблем, их интересовала только кровь защитников. Однако, через несколько шагов, первый демон внезапно запнулся, затем схватился за живот. Другой сделал также, затем следующий. Несколько бросили свое оружие и были немедленно разрублены подоспевшими ночными эльфами.

Те, кто остались, внезапно сильно раздулись. Их живот и грудь непропорционально сильно увеличились. Несколько клыкастых тел упали на землю, корчась от боли.

Изнутри одного, все еще стоявшего на ногах, через плоть и броню вырвалось множество острых, подобных кинжалам шипов. Гной сочился из тела вопящего демона. Он один раз перевернулся, затем упал замертво. Его тело было похоже на подушечку для булавок… все из-за раздувшихся семян внутри.

И вокруг него падали другие, по дюжине за раз. Всех постигла та же страшная судьба. Малфурион чувствовал небольшую тошноту, когда он увидел результаты, но потом он посмотрел на беспощадное зло врага. Он вряд ли мог позволить себе любое сострадание к тем, кто жил только для разрушения и ужаса. Убей или будь убитым.

Но, несмотря на множество погибших демонов, их было много больше. Ряды ночных эльфов начали уступать, особенно когда на них надавили. Они уже очень долго сражались с Пылающим Легионом и поэтому сильно устали. Архимонд был слишком умен, чтобы не использовать слабые места. Все больше и больше клыкастых воинов лилось в сражение. Звери скверны опустошали ряды, а сверху падали Стражники ужаса, сбивая с толку солдат, круша их черепа или обрушивая копья на грудь или спину. Часто, они хватали ночного эльфа или двух, поднимали их высоко, затем бросали беспомощные тела в войско. Падая на своих товарищей, солдаты становились убийственными снарядами для тех, что на земле и для себя так же.

Взрыв подбросил ночных эльфов на несколько ярдов в воздух. Из зияющего кратера появился пылающий Инфенал. Сильный телом, но слабый умом, демон жил только для того, чтобы крушить все на своем пути. Он бросился в ряды солдат, разбрасывая их как листья.

Прежде, чем Малфурион успел среагировать, Брокс встал на пути Инфернала. Казалось невозможным, чтобы даже орк мог сдержать такого гиганта, но каким-то образом Брокс сделал это. Инфернал полностью остановился, а в его реве слышалось разочарование. Он поднял пламенный кулак и попытался загнать череп орка в его грудную клетку, но Брокс поднял древко своего топора, каким-то образом тонкая рукоять блокировала смертельный удар, не сломавшись. Тогда, двигаясь быстрее Инфернала, Брокс резко оттолкнул в сторону руку демона и погрузил лезвие топора в грудь своего противника.

При всей своей хваленой силе Инфернал был защищен не меньше и от волшебного оружия, в отличие от его товарищей. Лезвие вонзилось на несколько дюймов. Из зияющей раны вылетел зеленый огонь. Брокс фыркнул, увернувшись от огня, затем вырвал топор для другого удара.

Хотя Инфернал дрогнул, но он еще не был побежден. Издав рев, он хлопнул кулаками, затем ударил ими по земле. Громоподобный удар свалил потрясенного Брокса с ног.

Демон немедленно набросился, намереваясь раздавить орка насмерть. Но как только он приблизился, Брокс, которому удалось удержать свое оружие, направил его против земли как копье.

Инфернал пронзил сам себя. Он изо всех сил пытался дотянуться до Брокса, но старый воин держался на расстоянии. В своей ярости, Инфернал только ухудшил свое положение. Топор вошел глубже, вызвав новый поток огня, который прошел в дюйме или двух от орка.

Содрогнувшись, огромный демон, наконец, затих.

Но, несмотря на такие личные победы, Пылающий Легион неуклонно продвигался вперед. Малфурион попытался собрать часть эмоций, которые бы позволили ему отодвинуть полчище назад, но не мог. Похищение Тиранды оставило эту часть его истощенной.

Он видел Лорда Старая далеко слева, дворянин орал на сражающихся там солдат. Старай сильно отличался от своего предшественника. Гребень Ворона проливал бы кровь и пот вместе со своими войсками, но Старай выглядел безупречно. Он был окружен личной охраной, которая не позволяла ничего непристойного около него даже в такой критический момент.

Тогда, к удивлению друида, косматая фигура пронеслась мимо, почти толкнув его. За ней последовал еще один и еще один гигантский таурен, усилив ослабленный строй и добавив свою поразительную силу. С удовольствием, достойным Брокса, они напали на демонов, сразив несколько клыкастых воинов с первого удара. Среди них Малфурион различил Хална во главе, его орлиное копье пронзило одного Стражника Скверны с такой силой, что наконечник вышел из спины. Халн с легкостью стряхнул мертвого демона, затем парировал чудовищный удар другого. Лидер тауренов оскалился в широкой усмешке.

С тауреном появилась маленькая фигура. Джарод Песнь Теней, уже с окровавленным лезвием, кричал огромному зверю рядом с ним. К удивлению Малфуриона группа переместилась, как будто повинуясь какой-то команде. Они распределились, позволив ночным эльфам восстановить их собственные ряды и вернуться на помощь своим спасителям.

Также появились Жрицы Элуны, поразительная группа дев воительниц, они особенно отличались от их мирной деятельности, перед тем как появился Легион. Тем не менее, их появление причинило боль Малфуриону, поскольку снова усилило его вину за то, что ему не удалось уберечь Тиранду от когтей демонов.

Верхом на животных, жрицы использовали меч и лук против врага. Однако среди самых опытных была одна не совсем жрица. Ниже всех остальных, молодой Шандрис Фэтермун не хватало года или двух прежде, чем ей официально могло быть позволено стать послушницей. Но решительные времена требовали решительных мер. Маринда, сестра, замещающая отсутствующую Тиранду, предоставила Шандис место в их истощенных рядах. Теперь, одетая в броню немного большую ее размера, взятую у павшей жрицы, самая новая из дочерей Матери Луны выпустила три стрелы, все из которых попали точно в цель, пронзив горло демонов.

Продвижение Легиона остановилось. Защитники начали теснить их обратно. Малфурион и Ронин добавили свои силы, и ночные эльфы отвоевали землю обратно.

Посреди братства сестер раздался внезапный вопль. Две бронированных жрицы упали, их тела были искаженны и раздавлены их собственной броней. Даже на их мертвых выражениях была мука от сдавленного металла.

Глаза Малфуриона сузились, ему стало тяжело дышать. Одной из них была Маринда.

- Эредар! - проворчал Ронин. Он поднял руку к северо-западу.

Но прежде, чем волшебник мог нанести ответный удар, языки пламени вырвались с того самого направления. Малфурион на расстоянии почувствовал агонию колдуна, поскольку огонь охватил его.

- Мои искренние извинения за столь отсроченное возвращение, - пробормотал Крас, источник этого возмездия. Дракон-маг стоял немного позади них. - Я был вынужден затянуть с возвращением, - добавил он с горечью.

Никто не осуждал его, не после всего того, что он сделал. Однако, было ясно, что Крас не простит себя так легко.

- Мы снова отодвинули их назад, - заявил Ронин. В его словах не было никакого воодушевления. - Точно так, как мы делали это раньше и еще раньше…

Сражение отступало от них. Теперь, когда инициатива была опять в руках защитников, сестры Элуны вернулись к своему истинному призванию, помощи раненым. Они перемещались среди солдат, и некоторые даже пошли, чтобы помочь тауренам, хотя с некоторой опаской.

Военные горны протрубили три раза в направлении, где проезжал Лорд Старай. Дворянин махнул своим мечом вокруг, затем указал на Пылающий Легион. Было ясно, что он брал себе всю заслугу последнего успеха войска.

Крас покачал головой. - Если бы Брокс успел к Гребню Ворона вовремя.

- Он приложил все усилия, я уверен, - ответил Малфурион.

- У меня нет никаких претензий к орку относительно его усилий, молодой эльф. Это судьба, с которой я вечно борюсь. Пойдем, давай воспользуемся этой отсрочкой и посмотрим, можем ли мы помочь сестрам. Есть много раненых, которых нужно осмотреть.

Их действительно было много. Малфурион находил хорошее применение другому аспекту своего обучения. Кенарий многому его научил, относительно тех растений и других форм жизни, которые могли ослабить боль и излечить раны. Его способности не были столь искусны как у большинства жриц, но его навыки стали намного лучше, чем прежде.

Среди раненых они обнаружили Джарода. Капитан сидел около своего отдыхающего ночного саблезуба, пока сестра осматривала длинную глубокую рану на руке офицера.

- Я пытаюсь убедить ее, что это пустяк, - заметил он неприятно, когда они приблизились. - Броня защищала меня очень хорошо.

- Оружие Пылающего Легиона часто отравлено, - объяснил Крас. - Даже небольшая рана может оказаться опасной.

Бледный маг наклонил голову к офицеру. - Быстро мыслили там. Вы спасали положение.

- Я только попросил таурена Хална дать мне нескольких из его народа, чтобы спасти свой, затем попросил, чтобы дворфы убедились, что я не ослабил ряды тауренов.

- Как я и сказал, быстро мыслили. Ночные эльфы и человекоподобные быки хорошо сражались вместе, когда настало время для этого. Видел бы это наш бывший командующий. В тот момент, когда я прибыл, я почувствовал, что нет никакого истинного единства среди союзников.

Ронин ухмыльнулся. - Могли ли вы ожидать чего-то другого от Лорда Старая?

- Увы, нет.

Они были прерваны прибытием старшей жрицы. Она была высокой и шла рядом с ночным саблезубом. Ее лицо было весьма привлекательно, но ее выражение было суровым. Кожа сестры была более бледной, чем у большинства ее народа. По некоторым причинам, несмотря на это, она кого-то напомнила Малфуриону.

- Они сказали, что видели тебя здесь, - она вежливо обратилась к Джароду.

Он беспомощно смотрел на нее, как будто не веря, что она действительно стояла там. - Майев…

- Прошло много времени, когда мы виделись в последний раз, младший брат.

Теперь стало очевидно, что это действительно она. Капитан освободился от усилий другой жрицы и поднялся, чтобы стоять перед своей родной сестрой. Даже притом, что он был выше ее, каким-то образом Джарод, казалось, смотрел на Майев снизу вверх.

- С тех пор как ты стала служить лунной богине и выбрала храм в Хажири как место для своих занятий.

- Это, где Кало’тера поднялась к звездам, - ответила Майев, обращаясь к знаменитой высшей жрице минувших веков. Многие считали Кало’теру почти полубогиней.

- Это было далеко от дома. - Джарод внезапно вспомнил о других. Он посмотрел на них, сказав, - Это моя старшая сестра, Майев. Майев, это...

Старшая жрица почти проигнорировала Малфуриона и Ронина, ее пристальный взгляд обратился на Краса. Как и остальные ее сестры, она, очевидно, видела, что он был особенным, даже если не понимала почему. Майев опустилась на одно колено прежде, чем Джарод смог продолжить, объявив, - Твое присутствие честь для меня, старший.

Невыразительно, Крас ответил, - Нет никакой необходимости становиться на колени передо мной. Встань сестра и добро пожаловать к нам. Ты и твои сестры появились как раз вовремя сегодня.

Родная сестра Джарода с гордостью поднялась. - Мать Луна вела нас хорошо, даже если это означало жертву Маринды и других. Мы видели, что строй сломался. Мы прибыли бы перед тауренами, если бы не большое расстояние, которое мы должны были преодолеть. Она поглядела в направлении тауренов. - Искусная реакция для их вида.

- Именно твой брат все скоординировал, - объяснил маг. - Джарод возможно спас войско.

- Джарод? Тон Майев выказывал некоторое недоверие, но когда Крас кивнул, она похоронила это недоверие и слегка наклонила голову к капитану. - Простой офицер городской стражи, играет в командующего! Удача была на твоей стороне, братик.

Он просто кивнул, его взгляд был направлен в сторону.

Ронин, однако, не позволил замечанию Майев остаться без внимания. - Удача? Хороший, здравый смысл, вот что это было!

Жрица проигнорировала это. - Младший брат, ты представишь нас…

- Простите меня! Майев, старший маг, Крас. Рядом с ним волшебник, Ронин ...

- Такие известные гости являются желанными в это время, - прервала она. - Да снизойдет на вас благословение Элуны.

- А это, - капитан продолжил, - Малфурион Ярость Бури, ...

Глаза Майев впились в друида. - Да… ты был знаком с одной из наших сестер, Тирандой Шепотом Ветра.

Учитывая, что Тиранда стала высшей жрицей, хотя в течение короткого времени до ее похищения, замечание не выказывало почтения Малфуриону. - Да, мы росли вместе.

- Мы оплакиваем нашу потерю. Я боюсь, что ее неопытность подвела ее. Было бы лучше для нее, если бы ее предшественница выбрала более… опытную. Был тонкий намек на то, что Майев говорила о себе.

Сдерживая гнев, Малфурион сказал, - Не было никакой ошибки с ее стороны. Сражение распространилось повсюду. Она приехала под моей защитой, но была ранена. Без сознания. Во время происходившего хаоса, слуги демонов забрали ее.

Он встретил стальной взгляд другой жрицы. - И мы вернем ее.

Сестра Джарода кивнула. - Я буду молиться Элуне, чтобы так и было. Она обратилась к капитану. - Я рада, что ты не был ранен слишком серьезно, младший брат. Теперь, простите меня, я должна уделить внимание другим сестрам. Потеря Маринды означает, что мы должны быстро выбрать нового лидера. Она не успела объявить свою преемницу.

С поклоном, который предназначался главным образом Красу, Майев закончила, - И снова, да снизойдет на вас благословение Элуны.

Когда она была далеко, Ронин поворчав, сказал, - Веселая, дружелюбная сестра у вас.

- Она очень предана традиционным учениям Элуны, - ответил в защиту Джарод. - Она всегда очень серьезна.

- Ее нельзя упрекать за преданность, - заметил Крас. - Если это не ослепит ее на пути, взятом другими.

Джарод был спасен от дальнейшей защиты Майев возвращением Брокса. На широком лице орка была удовлетворенная усмешка.

- Хорошее сражение! Много смертей, чтобы петь! Много воинов прославились за кровь, что они пролили!

- Как восхитительно, - пробормотал Ронин.

- Таурены хорошие бойцы. Желанные союзники в любой войне. Неповоротливый, зеленый воин остановился, опираясь на свой топор. - Не так хороши как орки…, но почти.

Крас следил за ходом сражения. - Еще одна отсрочка, в лучшем случае, даже с другими присоединившимися расами. Это не может больше продолжаться. Мы должны переломить ситуацию раз и навсегда!

- Но это означает, что драконы… - прервал его прежний протеже. - И они не осмелятся что-нибудь сделать, пока у Смертокрыла есть Душа Демона. - Ронин больше не видел причины называть черного дракона его настоящим именем, Нелтарион.

- Нет, я боюсь, что они не осмелятся. Мы видели, что случилось, когда синие драконы попробовали.

Малфурион хмурился. Он думал о Тиранде. Ничего стоящего нельзя было сделать для нее, кроме как остановить Пылающий Легион. И они будут нуждаться во всех, особенно в драконах, чтобы сделать это. Но драконы не могли сталкиваться с Душой Демона, это означало ...

- Тогда, мы должны забрать ее у черного, - заявил он внезапно.

Даже от Брокса, всегда согласного прыгнуть в любое сражение, друид получил недоумевающий взгляд. Джарод испуганно покачал головой, а Ронин посмотрел на Малфуриона, как будто тот совсем обезумел.

Все же, Крас, после его первоначального удивления, наградил ночного эльфа любопытным взглядом.

- Я боюсь, что Малфурион прав. Мы должны это сделать.

- Крас, ты же не можешь всерьез ...

Дракон маг оборвал волшебника. - Я. Я сам уже задумывался над этим.

- Но мы даже не знаем, где Смертокрыл. Он оградил себя даже лучше, чем другие драконы.

- Это верно. Я рассматривал некоторые древние заклинания, но я не думаю, что они будут иметь успех. Я сделаю попытку, а если они потерпят неудачу, то тогда я буду ...

- Я думаю, что я смогу сделать это, - прервал Малфурион. - Я думаю, что я смогу найти его через Изумрудный Сон. Я не думаю, что он окружил себя от него, как это сделал дворец.

Крас выглядел весьма впечатленным друидом. - Ты можешь быть совершенно прав, молодой эльф… - Он размышлял дальше. - Но даже если он сделал такую ошибку, конечно, есть опасность, что Нелтарион все же почувствует тебя. Он это уже делал ранее, как ты помнишь, когда он пытался отследить тебя во Сне.

- Я научился быть более осторожным. Я сделаю это. Это единственный способ спасти ее ... спасти нас.

Фигура в капюшоне положила руку на плечо Малфуриона. - Мы сделаем все, что сможем для нее, также.

- Я начну немедленно.

- Нет! Тебе необходимо сначала отдохнуть. Ради нее и ради себя, ты должен быть полон сил. Если ты сделаешь ошибку или будешь обнаружен им, то все будет потеряно.

Малфурион кивнул, но в его разочаровании теперь была надежда, хоть и незначительная. Правда, Нелтарион мог быть готов к этому, но дракон был одержим, поглощен своим делом. Его мания величия могла сработать против него.

- Я сделаю, как вы говорите, - сказал он магу. - Но есть еще одна вещь, которую я должен сделать. Есть тот, с кем я должен поговорить и возможно увеличить мои шансы.

Крас кивнул в согласии и понимании. - Кенарий. Ты должен поговорить с лесным лордом.

4

Тиранда не ела, но она не чувствовал голода. Элуна все еще наполняла ее любовью лунной богини, пищей достаточной каждому. Однако имело большое значение, как долго это могло продлиться. Страшные силы демонов и Высокорожденных росли с каждым мгновением, кроме того, жрица также ощущала чье-то еще более темное присутствие. Казалось, оно не было частью Пылающего Легиона, но имело схожие с ним цели.

Возможно, такое представление было всего лишь первым признаком скорого безумия, но каково было бы удивление Тиранды, если бы демонами управляли так же, как они управляли королевой.

Кто-то стал отпирать дверь. Бровь Тиранды приподнялась. Она не слышала приближающихся шагов. Кто бы ни стоял в коридоре, но крался он в полной тишине. Кроме того, она поняла, что стражников уже несколько минут не было слышно.

Дверь слегка приоткрылась. Тиранда пыталась понять, кто мог прийти так скрытно.

Иллидан?

Но проскользнул внутрь не брат Малфуриона. На самом деле это была главная служанка, которая прислуживала Азшаре. Другая ночная эльфийка посмотрела осторожным взглядом на пленницу, затем повернулась убедиться, что дверь закрылась без звука. Когда она это делала, Тиранда не могла не заметить отсутствие стражи снаружи. Были ли они просто в стороне или их не было совсем?

Посмотрев на нее, служанка улыбнулась. Если это было сделано, чтобы успокоить Тиранду, то это не сработало.

- Я Леди Ваши, - напомнила она ей. - Вы жрица Элуны.

- Я Тиранда Шепот Ветра.

Ваши рассеянно кивнула. - Я пришла, чтобы помочь вам сбежать.

Тиранда инстинктивно поблагодарила Мать Луну. Она недооценила Ваши, думая, что она ревнивая подхалимка королевы.

Подойдя как можно ближе, Ваши продолжила, - Я взяла талисман, который может открыть сферу вокруг вас и освободить от заклятия демона. Вы можете также использовать его, чтобы отвлечь их внимание, как это сделала я.

- Я… благодарна. Но к чему этот риск?

- Вы жрица Элуны, - ответила она. - Как я могла сделать иначе? - Ваши показала талисман. Это был нелепый, черный круг с крошечными, жестокими черепами по краю. Он был шесть дюймов от центра с черными драгоценными камнями в основании.

Тиранда ощущала и его магию, и его зло.

- Приготовьтесь, - скомандовала служанка. - Делайте все, что я говорю, если надеетесь больше не быть пленницей демонов.

Она дотронулась до зеленой сферы.

Драгоценные камни вспыхнули. Крошечные черепа открыли свои жуткие челюсти и зашипели.

Сфера была поглощена крошечными глотками.

Тиранда почувствовала, что заклинание, удерживающее ее, рассеялось. Ей внезапно потребовалось прокрутиться в воздухе, чтобы не упасть лицом вниз. Жрица приземлилась на каменный пол на колени. К своему удивлению, Тиранда не почувствовала боли от приземления, прикосновение Элуны все еще защищало ее.

Ваши посмотрела нее с разочарованием. С исчезновением сферы, Тиранда слабо светилась лунным светом, шедшим изнутри. Служанка покачала головой.

- Вы не должны оставаться такой! Это выдаст вас, как только вы выйдите из этой кельи!

Закрыв глаза, Тиранда начала молился своей богине, благодаря Мать Луну за защиту, но уверяя ее, что теперь это было не нужно. Однако сначала показалось, что Элуна не уделила ей внимания, так как она чувствовала, что защитные чары остались неизменными.

- Поспешите! - уговаривала Леди Ваши.

С все еще закрытыми глазами, Тиранда попробовала еще раз. Конечно Мать Луна поняла, что теперь дар, которым она наградила свою служительницу, нес опасность жрице.

Наконец, присутствие Элуны начало отступать ...

И чувство неизбежной угрозы нахлынуло на Тиранду.

Она открыла глаза и увидела, что Ваши наносит удар по ее горлу зловещим талисманом. Край подобный кинжалу оставил бы широкую, смертельную рану, если бы не военная подготовка, которую приобретают все жрицы. Тиранда подставила руку как раз вовремя, чтобы отклонить острый край. Она чувствовала жжение на коже, но сумела удержать Ваши даже не пролив крови.

Служанка Азшары, с выражением столь же чудовищным, как и черепа, искала глаза Тиранды, чтобы вырвать их своей свободной рукой. Жрица ударила своим бронированным коленом, попав Ваши в живот. Задыхаясь, другая ночная эльфийка отступила, талисман откатился в сторону.

Тиранда набросилась на нее, но Ваши также была быстра. Она перекатилась туда, где упал талисман. Тиранда, нагнулась, попытавшись задержать ее, но демонический артефакт уже был в руках у вероломной служанки.

Она извергла неразборчивые слова явно темной силы, направив талисман.

Внезапно вокруг Тиранды образовалась сфера. В то же время, жрица почувствовала возвращение защиты Элуны, хотя это не помогло ей избежать пузыря. Тиранда сопротивлялась сфере, но напрасно.

Поднимаясь, Леди Ваши ярко пылала от гнева. - Для тебя было бы лучше, если бы ты уяснила! Ты никогда не будешь самой привилегированной для Нее! Я была и всегда буду ей!

- Я не хочу быть привилегированной у королевы!

Но казалось, что Ваши не понимала этого. Посмотрев на талисман, она прошипела, - Я думала, что это сработает, но я должна буду придумать что-то еще! Возможно подходящие слова в ее ухо, убедят Свет Огней в том, что тебе нельзя доверять! Да, это могло бы сработать!

Тиранда прекратила попытки убедить служанку в нежелании служить Азшаре. Но было ясно, в своем гневе, Ваши ничего не хотела слышать, что противоречило ее взглядам.

Звук снаружи заставил Ваши повернуться к двери. - Стражники! Они вернулись от своего 'отвлечения'! - Обернувшись обратно к заключенной, она снова указала талисманом. - Все должно быть так, как было!

И снова, руки Тиранды поднялись, незримо связанные в запястьях. Ее ноги прочно сомкнулись вместе.

- Если бы я знала больше об этой штуке! - ругалась Ваши. - Я знаю, что это, вероятно, может тебя убить, но с нужной командой…

Звуки снаружи стали громче. Пряча талисман в складке своей одежды, служанка Азшары бросилась к двери. Когда она выскользнула, она последний раз взглянула на Тиранду.

- Никогда не будешь ее! - И с этим, Ваши исчезла в коридоре.

Охранники появлялись только несколько мгновений спустя. Один заглянул в решетчатое окно двери и следил за ней намного дольше, чем необходимо. Она могла понять из его выражения то, что он был взволнован ее присутствием. Было ясно, что Ваши действовала не одна.

Что касается Тиранды, она ничего не могла сделать, только корить себя за упущенную возможность. Ей должно было быть очевидно, что Ваши нельзя доверять, но Элуна учила, что нужно искать лучшее в других. Все же, если бы Тиранда действовала с большей осторожностью, то, возможно, она застала бы служанку врасплох. Вместо того чтобы снова быть пойманной в ловушку, тогда жрица, по крайней мере, попыталась бы ускользнуть из дворца.

- Мать Луна, что мне делать? - Она знала, что был предел способностей богини, чтобы вмешиваться. Уже было чудом то, что Элуна защищала ее.

На ум пришел облик Малфуриона успокаивающий Тиранду и волнующий ее одновременно. Он не перестанет пытаться спасти ее. Он придет за ней, несмотря на опасность. Фактически, она была уверена в том, что Малфурион пожертвовал бы собой, если бы это означало ее спасение.

И казалось, Тиранда Шепот Ветра думала с растущим отчаянием о том, что она в свою очередь ничего не могла сделать, чтобы воспрепятствовать ему.

Маленькая роща лесов была лучшим мирным местом, которое Малфурион мог найти, чтобы попытаться связаться с Кенарием. Друид сидел на земле скрестив ноги и смотрел на редкую листву вокруг него. Пылающий Легион не добрался до этого места, но их зараза распространилась достаточно, чтобы затронуть здесь жизнь. Деревья уже ощущали приближение гибели и медленно готовились к ней. Большая часть диких животных сбежала. Царила тишина.

Пытаясь игнорировать все это, Мадфурион закрыл глаза и сконцентрировался на полубоге. Он обращался к Кенарию, пытаясь представить божество в своих мыслях.

И к его удивлению, полубог ответил немедленно. Образ лесного лорда сформировался, огромная фигура, которая возвышалась над ночными эльфами, тауренами, фурболгами и даже демонами. На первый взгляд, он был немного похож на Малфуриона, поскольку его лицо и туловище походили на таковые ночного эльфа, хотя намного более мускулистые и более зрелые. Все же, кроме этого, Кенарий был существом не похожим не на кого другого. Ниже талии у него было тело гигантского, великолепного оленя. Четыре сильных ноги, заканчивающиеся копытами, поддерживали его десятифутовое тело. Они давали ему скорость ветра и ловкость, с которой не могло тягаться ни одно животное.

У Кенария были глаза чистого золота и зеленая как мох грива, спускающаяся на плечи. И в ней, и в его густой бороде росли ветви и листья. На голове лесного лорда, там же где Малфурион обнаружил у себя свои собственные рожки, была великолепная пара рогов.

- Я знаю, зачем ты вызвал меня, - сказал полубог.

- Я могу что-нибудь сделать, чтобы противодействовать и перехитрить магию черного дракона?

- Он хитер, безумно хитер, - ответил Кенарий, его рот оставался неподвижным. Он был всего лишь видением, на котором друид мог сосредоточиться, ничем больше. Сам лесной лорд был в милях от него. - Но есть вещи известные мне о драконах, которые он, возможно, не понимает.

Малфурион не стал выспрашивать о том, откуда Кенарий мог знать эти вещи. Из того, что он знал, божество, вероятно, было потомком зеленого дракона Изеры - Грезящей, чей вид больше всех населял Изумрудный Сон. Возможно великий Аспект обучила своего сына самым сокровенным тайнам, что не удивляло ночного эльфа.

- Малфурион, у Изумрудного Сна есть слои. Уровни на уровнях. Грезящая обнаружила их с опытом. Страж Земли вероятно не знает о них. Возможно у тебя получится воспользоваться этим путем, чтобы обойти его защиту и оставаться незамеченным какое-то время.

Это было чем-то неожиданным. Надежды Малфуриона возросли. Если он преуспевает в этом, возможно он смог бы использовать такой способ, чтобы проникнуть во дворец.

Но он должен был сконцентрироваться только на одном вопросе. В то время как его сердце очень хотело спасти Тиранду, судьба всего его народа, а так же тауренов, Глиняных и остальных, имела гораздо большее значение. Она бы первая сказала ему это.

Это никак не уменьшило его чувство вины.

- Могу ли я быстро научиться, как это делать? - спросил он у полубога.

- Ты, да. Все это только вопрос перспективы…, смотри…

Образ взмахнул руками…, и вокруг них появился идиллический пейзаж. Он был без изъяна. Малфурион узнал холмы и долины, которые в смертном мире были разорены до неузнаваемости Пылающим Легионом. В Изумрудном Сне мир выглядел как после создания.

Друид смотрел, но ничего не видел, такого он раньше не испытывал.

Ты видишь кульминацию, но даже совершенство приходит постепенно. Узри же…

Кенарий опустился вниз, его рука стала огромной, когда она коснулась нетронутого мира. Лесной лорд захватил немного земли, и как показалось, перевернул весь пейзаж.

Все исчезло, когда он разжал хватку, и на этом месте снова был обычный Калимдор, но Калимдор, в котором было несколько новых, едва различимых отличий по сравнению с предыдущим пейзажем. В некоторых местах холмы не были столь большими, и река знакомая Малфуриону текла не совсем в том направлении как раньше. Была небольшая цепь гор в том месте, где должна была быть равнина.

Перед созданием был рост, исследование, более ранние стадии. Это было начало.

Это было и не было Изумрудным Сном. Друид сразу понял, что в этом месте его возможности ограничены, и поэтому он не сможет достичь каждого местоположения в Калимдоре, существующего в смертном мире.

И все же… Кенарий полагал, что это могло помочь ему с черным драконом.

Неясная фигура лесного божества отдалилась. - Иди этим путем как прежде Малфурион, но держись дальше от края. Это незавершенное место, и заблудиться в нем означает быть потерянным в бесконечной неизвестности. Я говорю об этом с внушающим ужас опытом.

Кенарий больше ничего не сказал, но смысл был ясен. Если Малфурион заблудится, то спасения не будет.

Несмотря на пугающее знание, ночной эльф был настроен продолжать. - Как мне вернуться?

- Как ты и всегда это делал. Стремись следовать обратно за своим путем к своему физическому телу. Путь будет тебе знаком.

Все так просто…, притом, что у него был опыт.

Образ Кенария начал исчезать. Малфурион остановил его.

- Другие, - сказал он, упоминая других полубогов равных лесному лорду. - Вы смогли их убедить?

- Авиана говорила на моей стороне. Жребий брошен. Теперь мы должны только решить как.

Малфурион только подтвердил свое разочарование. Он упрашивал полубогов принять более активное участие в отчаянных усилиях войска и, хотя Кенарий только что указал, что они согласились, но теперь они будут обсуждать способ сделать это. С такой скоростью такие обсуждения могли бы продлиться намного дольше борьбы. К тому времени Калимдор мог стать пустой, мертвой оболочкой.

Успокаивая Малфуриона, лесной лорд сказал с улыбкой. - Я попытаюсь ускорить их решение.

Друид открыл свои самые сокровенные мысли, ошибка новичка. - Простите меня! Я не хотел проявить неуважение! Я ...

Кенарий, уже исчезая, покачал своей рогатой головой. Он указал пальцем, который заканчивался скрюченным когтем из дерева и закончил, - Нет никакого неуважения в попытке убедить тех, кто страдают от лени, чтобы выполнить свои обязанности…

Сказав это, полубог исчез.

Друид ожидал, что вернется в свое тело и сообщит другим, чему он научился, но незаконченный пейзаж, который раскрыл перед ним Кенирий, лежал открытый. Малфурион боялся, что, если он сначала поторопится вернуться в смертный мир, то найти путь назад в эту версию раннего Калимдора могло бы оказаться более трудным, чем полагал полубог.

Не став больше тянуть, он прыгнул. Малфурион выбрал то же направление, как и всегда, туманный, изумрудный свет все еще проникающий всюду. По правде говоря, он не смог бы отличить одно место от другого, если бы не произошедшие изменения в его возможностях.

Малфурион летел над холмами, долинами и равнинами. От Краса он узнал примерное направление, где жили драконы. Очевидно, что святилище Стража Земли было не рядом с остальными, но Крас уверял его, что древняя раса была существами привычки. Если друид начнет свои поиски около его родных земель, то был хороший шанс что-нибудь обнаружить.

Земля под ним стала более гористой, все же, эти пики не были совершенно такими же, как в его прошлых путешествиях в царство сна, и при этом они не были постаревшими как в смертном мире. Вместо этого они были, как намекнул Кенарий, незаконченными. Одному пику буквально не хватало северной стороны, подножие и горная часть выглядели так, как будто какой-то гигантский нож отрезал их. Малфурион мог видеть жилы полезных ископаемых и часть пещеры внутри. У другого пика была специфическая корона, которая заставила его выглядеть так, как будто кто-то лепил его из глины, но потерял интерес.

Отрывая взгляд от таких очаровательных видов, друид осмотрел область целиком. Это определенно было частью земель драконов. Теперь все, что ему нужно было сделать, это найти какой-нибудь след Нелтариона.

Как и на другом уровне, Малфурион искал своими чувствами особенный след черного дракона. Он обнаружил других и быстро опознал Изеру, а другой как ему показалось, принадлежал Алекстразе. Остальные, более слабые следы принадлежали меньшим драконам и, поэтому, не интересовали Малфуриона.

Медленно продвигаясь вперед, друид искал во всех направлениях. С каждой неудачей он начал задаваться вопросом, что Нелтарион возможно не был так наивен. Возможно, черный левиафан был лучше знаком с этим миром, чем думал Кенарий и оградил себя. Если так, то Малфурион мог блуждать вечно и не найти ни единого намека.

Он внезапно остановился. След, который он бесцеремонно отклонил, как принадлежащий младшему дракону внезапно снова приковал его внимание. У него были схожие черты, что было невозможно. Малфурион сосредоточился на нем…

Видимая часть почти мгновенно улетучилась. Перед друидом лежал след Нелтариона. Заклинания, которые вероятно держали Стража Земли сокрытым от любого в смертном мире или даже в Изумрудном Сне, оказались здесь до смешного слабыми. Однако Малфурион попытался не быть самонадеянным. Отследить черного дракона это одно, но не привлечь его внимания, неважно в каком мире, это совсем другое. Безумие, поразившее Нелтариона, сделало его сильным параноиком, что обострило его чувства. Даже малейшая ошибка друида могла означать разоблачение.

Думая о предельной осторожности, Малфурион потянулся за следом. Он вел его дальше в область, где пейзаж становился более размытым, более неопределенным. Вспоминая предупреждения Кенария относительно границ, друид замедлился.

Черный дракон был рядом. Малфурион почувствовал его только там, где горы становились неясными. Он также чувствовал что-то еще, грязную заразу, которая проникла в пространство и казалась намного старше, чем все остальное. Это напомнило друиду то, что он чувствовал, копаясь в глубинах Души Демона. Он был наполнен не только безумием Нелтариона, но чем-то еще более зловещим. Тогда это был всего лишь след, и он почти не думал о нем.

Что это могло быть?

Решив, что сейчас он не может беспокоиться об этом, Малфурион осмелился приблизиться. Пейзаж слегка задрожал, и внезапно его призрачная форма попала в смертный мир.

Огромная пещера, окружавшая его, походила на место из какого-то кошмара. Ядовитые клубы зелено-серого газа вырывались из огромных, горячих ям, усеивающих пол. Ямы кипели и шипели, и время от времени их кипящее содержимое лилось через край на уже обоженный камень. Вулканическая активность заполняла пещеру пламенным, кровавым светом и создавала жуткие, танцующие тени. Действительно подходящее жилище для зверя, уничтожившего многих без всякого сочувствия.

Малфурион внезапно понял, что в дополнение к кипению и шипению, на заднем плане раздавался другой звук. Ковка. Чем больше он сосредотачивался, тем лучше друид понимал, что это был не просто один молот, а множество, были также и другие звуки деятельности. Голоса, постоянно бормочущие голоса.

Заинтересованная этим, призрачная форма Малфуриона полетела сквозь ярды твердой породы горы. Звуки раздавались по всей горе. Они стали непрерывным заграждением связанных с работой шумов, как будто внутри горы существовала огромная кузница.

Затем скала закончилась, и предстало зрелище, в сравнении с которым вулканические ямы казались безобидными.

Гоблины. Жилистые существа бегали повсюду. Некоторые работали над огромными чанами и печами, наливая кипящий, жидкий металл в массивные, прямоугольные формы. Другие ковали изношенными молотками горячие пластины, которые выглядели почти как броня для гигантского воина. Еще одни ковали огромные болты. Все это время они бормотали между собой. Всюду Малфурион видел гоблинов, работающих над каким-то проектом или чем-то еще. Некоторые бродили в грязных рубахах, управляя усилиями и время от времени, подгоняя ленивых ударами по затылкам их зеленых голов с заостренными ушами.

Зная, что это задание не предвещало ничего хорошего, он приблизился. Все же, несмотря на то, что он видел, Малфурион не мог выяснить, что планировали гоблины.

- Мекло! - внезапно прогремел грозный голос. - Мекло! Иди сюда!

Друид завис в воздухе, но быстро преодолел панику. Он хорошо знал этот голос, как и любой другой, кто пережил первое использование Души Демона.

И мгновение спустя, из другого прохода пещеры, появился черный дракон.

Малфурион быстро спрятался позади одной из печей. В то время как он должен был быть невидимым даже для Нелтариона, прошлый опыт доказал, что безумный зверь мог почувствовать его. Путь, который Кенарий показал Малфуриону, позволил друиду проскользнуть мимо защитных заклинаний Нелтариона как и планировалось, но чтобы должным образом искать артефакт, к сожалению ночной эльф должен был остаться как можно ближе к смертному миру.

После краткого колебания гоблины продолжили свою работу, хотя с меньшей болтовней. Нелтарион внимательно осматривал пространство, ища “Мелко”, которого он желал видеть.

Возможно, что левиафан выглядел даже более чудовищным, чем раньше, когда он улетал от места разрушения. Его тело было искажено, раздуто, и в его глазах было более ужасное безумие, чем когда-либо. Более отвратительно было то, что разрывы и дыры в его чешуйчатой плоти только увеличились, огонь и расплавленная лава, постоянно лились из каждой пульсирующей раны. Это выглядело так, как будто, в конечном счете, тело Нелтариона разорвется на части.

Но все мысли, вызванные ужасающим преобразованием черного дракона, исчезли из головы Малфуриона, когда он увидел, что гигант крепко сжимал в огромной лапе.

Душа Демона…

Малфуриону хотелось подлететь к дракону и украсть золотой диск, но это не только было невозможно, но также было самоубийством. Все, что он мог сделать в настоящий момент, смотреть и ждать.

- Мелко! - снова проревел Нелтарион. Его хвост обрушился сильным ударом, заставив несколько гоблинов подскочить от испуга.

Но тот, кто казался невозмутимым этим зрелищем, был длинный и тонкий, старший гоблин с пучком серого меха на голове и чрезвычайно безумным выражением. Когда он прошел мимо прячущегося Малфуриона, друид мог расслышать его бормотание об измерениях и вычислениях. Гоблин почти вплотную подошел к опущенной голове Нелтариона перед тем как наконец-то взглянуть на своего господина.

- Да, мой Лорд Нелтарион, слушаю?

- Мелко! Мое тело страдает! Оно больше не может вмещать в себе мое величие! Когда ты будешь готов?

- Я должен был пересчитать, перепроверить и пересмотреть каждый аспект того, в чем вы нуждаетесь, мой лорд! Это требует большой осторожности, иначе мы можем навлечь дальнейшие бедствия на вас!

Толчок морды дракона в гоблина, почти сбил Мелко. - Я хочу, чтобы это было готово! Сейчас же!

- Конечно, конечно! - Мелко отступил на расстояние. - Пожалуйста, позвольте мне осмотреть последнюю пластину ... - смотревший искоса гоблин, пристально поглядел на лапу Нелтариона. - Но, мой лорд! Я предупреждал вас, я предупреждал, владение этим диском в этом текущем состоянии усиливает воздействие на вас! Вы действительно должны поместить его в другое место, пока мы не переделаем вас!

- Никогда! Я никогда не оставлю его!

Мелко стоял на своем. - Мой лорд, если вы не отложите его, ваше нынешнее состояние уничтожит вас, и затем любой сможет взять его с ваших сожженных костей.

Его слова, наконец, убедили дракона. Нелтарион рычал… затем неохотно кивнул. - Очень хорошо,… но пластинам лучше быть готовыми, гоблин… или у меня будет закуска!

Его голова быстро опускалась и поднималась, Мелко выпалил, - Несомненно, Лорд Нелтарион, несомненно! - Отважившись вызвать еще больший гнев своего господина, он добавил, - Помните! Он должен остаться в смертном мире! Его первоначальное использование вами, развязало заклятия больше, чем мы ожидали! Для нового колдовства потребуется еще несколько дней, чтобы связать физическую оболочку, прежде чем мы сможем гарантировать, что такого никогда не повторится снова!

- Я знаю, ничтожество… я знаю… - С шипением, черный левиафан сердито развернулся и направился обратно в проход.

Малфурион напрягся. Дракон собирался где-то спрятать Душу Демона. И сейчас у друида была возможность найти это место.

Не обращая внимания на гоблинов, Малфурион аккуратно двигался за Стражем Земли. Гигантский размер Нелтариона заполнял туннель, не позволяя друиду увидеть то, что могло находиться впереди, если конечно он не хотел облететь или пройти сквозь дракона. Зная об опасности этого, ночной эльф заставил себя набраться терпения.

Терпение быстро кончилось, поскольку Нелтарион двигался через лабиринт туннелей. Присутствие древнего зла, которое друид ранее чувствовал, только усилилось, пока они продвигались. Места, куда шел Нелтарион, другие избегали. Только однажды мимо Стража Земли прошел один из его собственной стаи, намного меньший дракон, преклонившийся перед своим господином. Кроме него, не было никакой жизни, даже земляных червей. Страж Земли не рисковал. Его одержимость Душой Демона вызывала недоверие даже к его собственным последователям, что, не удивительно учитывая силу, которую диск предоставлял своему владельцу.

Постепенно Малфурион приближался ближе, наконец, оказавшись прямо над широким хвостом дракона. Он практически подгонял левиафана.

Гигант резко остановился, его голова повернулась над плечами, чтобы посмотреть. Малфурион инстинктивно полетел в самую близкую стену, погружаясь глубоко в камень. Он подождал несколько секунд, затем, опустившись до самого пола, вытянул свою голову, чтобы посмотреть.

Нелтарион уже двигался вперед. Проклиная его чрезмерно быструю реакцию, друид продолжил преследование.

Едва догнав его, когда Страж Земли внезапно повернул в узкую пещеру. Нелтариону пришлось постараться, чтобы протиснуть в нее бока своего огромного туловища, трущегося об стены.

- Здесь… - бормотал он, очевидно разговаривая со своим созданием. - Здесь ты будешь в безопасности.

Чувство страха росло, но Малфурион поборол желание сбежать. Он почти узнал, где и как дракон спрячет Душу Демона.

С большой осторожностью Нелтарион вытащил крошечный кусочек. Когда он это сделал, все вспыхнуло и частичка, которую он вынул, осталась позади пробудившегося разлома, выдолбленного неким великим существом, вероятно, самим драконом.

Нелтарион посмотрел на Душу Демона. Затем, с большой неохотой, он бережно положил его в отверстие. Через мгновение он вставил фальшивый камень обратно.

Снова была вспышка, и теперь область выглядела абсолютно нормальной. Если бы он не парил перед этим, Малфурион возможно никогда не догадался бы о нем. Ложное покрытие выглядело идеально, чтобы соответствовать окружающей среде.

Однако еще больший интерес вызвало то, что теперь Малфурион не мог почувствовать диск. Его грязные энергии были невидимы даже для самого тщательного поиска. Дракон может и не мог скрыть его вне смертного мира, но изобрел другой отличный способ.

Нелтарион сделал паузу, его глаза все еще изучали место, где он спрятал Душу Демона. Огромная лапа снова потянулась, но острые когти остановились в дюймах от маскировки.

С шипением разочарования черный левиафан внезапно опустил лапу и начал выбираться из пещеры.

Друид снова погрузился в камень, ожидая, пока не будет уверен, что он дал Нелтариону достаточно времени, чтобы уйти. Секунды шли как часы. Наконец уверенный, что дракон должен уже был пройти, ночной эльф выглянул. Увидев, что пещера пуста, Малфурион направился туда, где лежала Душа Демона.

Даже почти уткнувшись в маскировку, он ничего не чувствовал. Несмотря на желание быть как можно дальше от этого проклятого места, Малфурион решил один раз взглянуть на диск, чтобы удостовериться, что он знал все необходимое о его местонахождении. У Краса могли быть вопросы.

Он наклонился вперед, его призрачная форма, начала проникать в скрытое хранилище Нелтариона.

Пещеру заполнил дикий рев.

Забыв о Душе Демона, Малфурион бросился в глубины стен, погрузившись на несколько ярдов, прежде чем посмел остановиться.

Он чувствовал, что настойчивая, чудовищная сила исследовала пространство, ища то, что не принадлежало ему. Хотя она пока не коснулась Малфуриона, ночной эльф уже знал, что источником был черный дракон.

Очевидно Нелтарион обнаружил что-то неправильное. Однако, неопределенный, широкий размах его поиска говорил о том, что он не знал, что это было. Друид стоял, застыв на месте, сомневаясь, будет ли лучше попытаться сбежать или остаться.

Магическое исследование, прошло ближе, но снова мимо ночного эльфа. Малфурион начал успокаиваться, но внезапно почувствовал, что дракон протянулся прямо к нему.

Друид немедленно отступил дальше. Поиск Нелтариона отдалился. Дракон снова потерял его.

Но ночной эльф не осмелился больше рисковать собой. Он обнаружил местонахождение диска. Что касается Стража Земли, он мог быть подозрительным, но было сомнительно, что он понял, что кто-то на самом деле был рядом.

Малфурион отступал от пещер, от гор. Поскольку он оставил их, он искал незавершенный мир внутри Изумрудного Сна. Только, когда он вернулся в него, это заставило друида почувствовать себя в безопасности.

Это чувство безопасности исчезло, поскольку он еще раз ощутил подавляющее присутствие Нелтариона.

Дракон знал о слоях царства Сна…

Ночной эльф отчаянно сконцентрировался, сосредоточив всю свою волю на смертной оболочке. Он представил возвращение в нее, как раз когда он почувствовал, что Страж Земли протянулся в его направлении.

И как раз, когда он думал, что безумный зверь поймает его,… Малфурион проснулся.

- Он дрожит! - закричал Ронин, поднимаясь от ночного эльфа. - И весь мокрый!

- Малфурион! - Крас пристально посмотрел на друида. - Что с тобой? Говори!

- Я ... я в порядке… - Он сделал паузу, чтобы отдышаться. - Нелтарион ... он ... он почти заметил меня, но я ускользнул от него.

- Ты уже отправился на его поиски? Ты не должен был делать этого!

- Представилась возможность…

- Теперь он будет начеку, - пробормотал Ронин.

- Возможно, возможно нет, - ответил прежний наставник человека. - Более вероятно, что он будет бросаться на все тени, которые окружают его. Маг спросил у Малфуриона, - Ты нашел Душу Демона?

- Да… я знаю, где она. - Удалось ответить друиду. Он снова увидел дикое безжалостное выражение Нелтариона, заставившее его похолодеть. - Но я боюсь, что мы не в состоянии забрать ее у него.

- Но мы должны, - сказал Крас, кивнув, понимая беспокойство Малфуриона. - Но мы должны… независимо от того, чего нам это будет стоить.

5

Нежные руки касались лица Иллидана, поскольку они обмывали его сожженную, частично утраченную плоть. Аромат лилий и других цветов доносился до его носа. Наконец он пошевелился, очнувшись от комы, в которую он впал из-за невыносимой боли. Последняя, наконец, стала терпимой, но брат Малфуриона сомневался, что она когда-нибудь полностью пройдет.

Но когда он полностью пришел в сознание, его мир внезапно заполнился невыносимым видом разноцветных, неистовых энергий. Задыхаясь, колдун коснулся своими руками места, где были его глаза, теперь там не было даже век, чтобы прикрыть их. Но даже это не помогло сдержать циркулирующие энергии и постоянно меняющиеся цвета, почти сводившие с ума. Это был подарок Саргераса, демонический, магический вид мира.

Тогда, Иллидан Ярость Бури припомнил слова Ронина, волшебника человека. Сосредоточься, так часто настаивал могущественный чародей. Сосредоточься и все само придет к тебе. Это ключ…

Сдерживая начинающуюся боль, Иллидан попытался воспользоваться советом. Это было практически невозможно, сначала, был бесконечный хаос, слишком много для простого смертного как он, чтобы контролировать это.

Но, с той же самой решительностью, которая так быстро продвигала его наверх среди Лунной Стражи, Иллидан заставил все это выстраиваться в определенной последовательности. Цвета начали приобретать нормальный вид, энергии лились правильно с определенной целью. Из естественных энергий начали формироваться очертания всех вещей, живых и безжизненных.

Он понял наконец, что лежит на мягкой кушетке, ее ткань была столь гладкой и мягкой, что почти не чувствовалась. Рядом с ним стояли три фигуры, все женщины, как понял Иллидан. Чем больше близнец сосредотачивался, тем подробнее он мог видеть детали. Все ночные эльфийки, они были молоды, изящны и одеты в богатые, но очаровательные платья.

Появилось больше отличительных особенностей, когда он устремил взгляд на ту, что мыла его раны. Иллидан ощущал серебряный цвет ее волос, который не был естественным и кошачий вид глаз. По правде говоря, его восприятие было более острым чем когда-либо. Колдун мог прочитать мелкие изменения в прядях ее волос. Он мог чувствовать уровень силы, которым владела каждая из этих Высокорожденных, и знал, что все трое, что мыли его раны, безусловно, были очень сильны. Но даже тогда, их навыки по сравнению с его были ничем.

Главная служанка обратилась первой. Отложив влажную ткань, она что-то достала, с помощью окружающих энергий Иллидан знал, что это был шелковый шарф цвета янтаря.

Цвета его потерянных глаз.

- Это для вас, господин волшебник…

Он точно понял, для чего он был нужен. Это новое, более острое зрение на мгновение заставило его забыть, как он должен был выглядеть для остальных. С поклоном как для Лорда Гребня Ворона, Иллидан принял шарф и обернул его вокруг места, где были его глаза. К его удивлению, повязка ни сколько не мешала его новым способностям.

- Так намного лучше, - бормотала женщина. - Вы должны выглядеть как можно лучше для королевы ...

- Спасибо Ваши… - внезапно появился голос Азшары. - Пока ты и остальные можете быть свободны.

Ваши замолчала, затем, кланяясь, она и две другие вышли из палаты.

У Иллидана захватило дыхание, когда он обратил свои чувства на королеву. Блестящее сияние окружало Азшару, серебряный свет он признал как признак силы, которой она обладала. Иллидан закрыл бы глаза, если б мог. Хотя Азшара была любима всеми ее подданными, некоторые, такие как он, предполагали, что ее навыки в искусствах были незначительны. Он всегда полагал, что для колдовства ей требовалась сила Высокорожденных. Иллидан задавался вопросом, понимал ли даже покойный Лорд Ксавий или прежний Капитан Варо'тен, насколько опытной была их королева.

- Ваше величество. Спустившись с кушетки, колдун встал на одно колено.

- Пожалуйста,… поднимитесь. Нет никакой необходимости соблюдать формальность, когда мы наедине.

Каким-то образом, незаметно для Иллидана, она подошла к нему вплотную. Королева направилась с ним назад к кушетке. - Пусть нам будет более удобно, мой дорогой волшебник.

Когда они сели, Азшара наклонилась к близнецу Малфуриона. Ее прикосновение разожгло огонь в его душе. Само ее присутствие охмеляло.

Или гипнотизировало? Иллидан изучил ее.

Свет вокруг Азшары усилился так сильно, что даже перешел на него. То, как Иллидан упустил это, говорило о многом в правлении королевы.

Даже зная об этом, все, что он мог сделать, это быть пораженным ею.

- Я была больше всего впечатлена вами, Иллидан Ярость Бури! Столь умен, столь могущественен! Даже наш Лорд Саргерас видит это, иначе, зачем он даровал вам такой дорогой подарок? - Длинные, тонкие пальцы ласкали повязку. - Такая досада, потерять красивые янтарные глаза, еще… я знаю, это причинило сильную боль…

Ее лицо было соблазнительно близко к нему и в этот момент было невозможно отказаться от этой близости. - Я, я вытерпел это, ваше величество.

- Пожалуйста! Для вас я просто Азшара… - Ее пальцы перешли от глазных впадин к остальной части его лица. - Такое красивое лицо! - Она коснулась его плеча, отодвинув часть одежды. - Столь силен… и со знаком Великого также!

Нахмурившись, Иллидан, мельком взглянул туда, где лежала ее рука.

Замысловатый узор темных татуировок окутал его плечо. Под ними ночной эльф ощущал хорошо спрятанную таинственную магию, магию Саргераса пронизывающую его плоть. То, что он не почувствовал этого до сих пор, ошеломило Иллидана. Быстро взглянув на другую сторону, колдун увидел, что там был отмечен похожий узор. Саргерас действительно сделал Иллидана созданием Легиона.

Забыв на время о королеве, брат Малфуриона осторожно коснулся одного. Тут же он почувствовал волну энергии. Она струилась в нем. Его тело излучало древнюю энергию, которая черпалась, как он знал, из Источника. Он понял, что хозяин демонов усилил его способности, отметив его.

- Действительно вы одобрены им… и, таким образом, одобрены мной, - прошептала Королева Азшара, снова приблизившись. - И есть много всего, что я могу вам предложить, что даже он не может ...

- Простите за это несвоевременное вторжение, Свет Огней, - почти прорычала фигура в двери.

Иллидан напрягся, но Азшара хладнокровно выправилась, отбросив назад свои роскошные волосы, смотря на вновь прибывшего вводящими в заблуждение, вялыми глазами. - Что такое, дорогой капитан?

В отличие от обольстительного блеска, окружавшего королеву, Капитан Варо'тен испускал тьму, которая напомнила Иллидану демонов. У него был только намек на способности в волшебных искусствах, но Иллидан уже понял, что солдат, возможно, был столь же смертоносен как Маннорот, но по-своему.

Возможно, даже более смертоносный, по крайней мере, когда это касалось его ревности королевы к реальным и предполагаемым конкурентам. Варо’тен почти закипел, когда застал на кушетке Азшару и Иллидана. Она не улучшила положение, протянувшись и погладив колдуна по щеке, перед тем как подняться.

- Я пришел за ним, ваше величество. Он дал обещания и наш хозяин ожидает, что эти обещания будут выполнены.

- И я выполню их, - резко ответил Иллидан, оглянувшись прямо на офицера, несмотря на повязку. Глаза Варо’тена опасно сузились, но он кивнул.

- Тогда конечно, - прервала Азшара, вставая между ними и застенчиво глядя на обоих. - Я уверена, что против вас двоих никакой дракон не устоит! Я очень надеюсь услышать о ваших деяниях ... - Она провела рукой по груди капитана, заставляя его глаза светиться желанием, - ... о деяниях вас обоих! - добавила королева, делая то же самое с оголенной грудью Иллидана.

Несмотря на знание того, что она играла с ними обоими, колдун не мог не отреагировать. Сопротивляясь ее хитрости, он ответил, - Я не разочарую тебя… Азшара.

Использование ее имени безо всякого титула перед или после него, а также похожий на фамильярность намек, не оставили солдата равнодушным. Рука Варо’тена скользнула к рукоятке его меча, но он мудро позволил ей пройти мимо, не обнажив лезвия.

- Сначала мы должны найти зверя, вы заявили, что можете сделать это.

Иллидан взял чешуйку дракона. - Я не делаю заявлений; я говорю правду.

- Тогда, ждать нет никакой необходимости. Уже почти сумерки.

Повернувшись к королеве, Иллидан выполнил поклон, который он видел в Крепости Черного Грача. - С вашего разрешения…

Она наградила его королевской улыбкой. - И вы также можете идти, дорогой капитан.

- Самая великодушная, Свет Огней, Цветок Луны… - Варо’тен также поклонился, его действия были четкими и военными. Затем он указал Иллидану на дверной проем. - После вас, господин колдун.

Не сказав ни слова закованной в броню фигуре, Иллидан вышел. Он чувствовал, что Варо’тен последовал прямо за ним. Близнеца Малфуриона не удивило бы, если бы капитан воткнул нож ему в спину, но Варо’тен очевидно очень хорошо контролировал себя.

- Куда мы идем? - спросил он свой эскорт.

- Вы можете заняться своим колдовством, как только мы будем вдали от Зин-Азшари. Наш Лорд Саргерас желает, чтобы эта миссия была закончена как можно скорее. Он жаждет ступить на земли Азерота и дать нашему миру свое благословение.

- Повезло Азероту.

Варо’тен следил за ним мгновение, пытаясь придраться к его ответу. Неспособный сделать это, он наконец кивнул, - Да, повезло Азероту.

Капитан провел его через дворец, в итоге спустившись в низ. Когда они приблизились к конюшням, Иллидан спросил, - Итак вы будете моим попутчиком все время?

- У вас должен быть кто-то, чтобы прикрывать вашу спину.

- Я доволен.

- Наш великий хозяин возлагает большие надежды на этот диск, отвечающий его потребностям. И он его получит.

- Я рад вашей компании, - заметил волшебник. В этот момент они вошли в конюшни. То, что увидел там Иллидан, заставило его остолбенеть. - А это что?

Стояла дюжина Стражей Скверны, ожидая около ночных саблезубов, их чудовищные морды жаждали кровопролития. Два Стражника Ужаса располагались по обе стороны, чтобы контролировать своих бескрылых собратьев. Двое других Стражей Скверны крепко держали узду плененного зверя скверны.

- Как я сказал, - ответил Капитан Варо'тен с небольшим намеком сарказма. - У вас должен быть кто-то, чтобы прикрывать вашу спину. Они… - Он указал на дьявольских воинов. -… будут наблюдать за вами очень тщательно. Это я вам обещаю, колдун.

Иллидан кивнул и ничего не сказал.

- Мы поторопимся, Ронин я тебе обещаю.

- Мне не нужны обещания, Крас, - ответил человек. - Только будь осторожен. И не волнуйся о Старае. Я разберусь с ним.

- Он наименьшая из наших забот. Я надеюсь на тебя и опытного Капитана Песнь Теней, чтобы держать войско сплоченным.

- На меня? - покачал головой Джарод. - Господин Крас, вы слишком уверены во мне! Я офицер Стражи, и только! Как и сказала Майев, удача улыбнулась мне! Я не больший командующий чем, чем ...

- Чем Старай? - ухмыльнулся Ронин.

- Я боюсь, что мы должны рассчитывать на тебя, Джарод Песнь Теней. Таурены и другие, они видят уважение, с которым ты относишься к ним, и в свою очередь относятся к тебе также. Может еще раз настать время, когда, как ты поступил ранее, ты должен будешь принять решение и действовать. Я бы даже сказал, ради своего народа.

Плечи ночного эльфа резко опустились, сдавшись. - Я сделаю все, что смогу, Господин Крас. Это все, что я могу сказать.

Маг кивнул. - И это все, о чем мы вас просим, опытный капитан.

- Теперь, когда мы уладили этот вопрос, - прокомментировал человек. - Как вы планируете добраться до логова?

- Грифоны больше не доступны нам. Мы возьмем ночных саблезубов и будем гнать их как можно быстрее.

- Но это займет слишком много времени! Хуже, это сделает вас более уязвимыми для убийц Пылающего Легиона!

У Архимонда постоянно были демоны следящие за войском, стремящиеся убить Краса и его группу. Малфурион был особенно отмечен Архимондом после поразительного провала уверенной победы Легиона из-за друида, но дракон маг не сомневался, что он также был в начале списка демона.

- Заклинание было бы слишком опасным способом, чтобы отправиться туда, где находится Смертокрыл, - возразил Крас. - Я не сомневаюсь, что он готов к таким вещам. Мы должны путешествовать физическими средствами.

- Мне все еще это не нравится.

- И мне тоже, но так должно быть. Он обратился к своим спутникам в путешествии. - Вы готовы отправиться?

Малфурион кивнул. Брокс ответил нетерпеливым ворчанием. Не смотря на то, что у друида и мага на двоих в их распоряжении были исключительные способности, Крас понял потребность группы в опытном воине, таком как орк. Колдовство могло быть выведено из строя многими способами. Брокс также оказался заслуживающим доверия союзником.

- Дай нам час прежде, чем известить Лорда Старая, - напомнил человеку Крас, пока забирался.

- Я дам вам два.

Видя, что друид и орк также уселись, Крас пришпорил свое животное. Изящная кошка быстро набрала скорость, животные спутников мага следовали сразу за ним. У животных не заняло много времени, чтобы оставить войско ночных эльфов далеко, далеко позади.

Никто не говорил, пока они ехали, все трое наездников сосредоточились не только на пути впереди, но и на любом признаке угрозы, скрывающимся вокруг. Однако ночь прошла спокойно, и они прошли большое расстояние. Когда солнце начало подниматься, Крас объявил привал.

- Мы отдохнем здесь какое-то время, - решил он, следя за редко лесистыми холмами впереди. - Я предпочел бы отправиться туда, когда мы будем более отдохнувшими.

- Вы думаете, что там нам может грозить опасность? - спросил Малфурион.

- Возможно. В то время как деревья редки, сами холмы имеют много расщелин пригодных для засады.

Брокс кивнул соглашаясь. - Для этого использовал бы северный холм. Лучший обзор дороги. Нам лучше избежать его, когда поедем.

- И с этим опытным мнением я согласен. - Маг осматривался. - Я думаю, что место между этими двумя высокими камнями хорошо подходит для нашего лагеря. У нас будет хороший обзор местности, что даст нам некоторую защиту.

Они привязали ночных саблезубов к изогнутому дереву поблизости. Обучаемые в течение нескольких поколений, кошки немедленно повиновались каждой команде и без спора. Брокс вызвался покормить животных провизией, которую они взяли с собой. Этого было достаточно на три дня, но после они должны будут позволить кошкам охотиться. Крас надеялся, что к тому времени группа будет в лучшем местоположении, живности здесь было мало.

Все трое ели из своих собственных запасов. Дракону как Крас, евшему засоленное, сушеное мясо едва ли оно нравилось, но он давным-давно приучил себя к такой необходимости. Малфурион съел немного сушеных плодов и орехов, в то время как Брокс ел то же самое что и Крас, хотя с большим удовольствием. Орки были не разборчивы в еде.

- Кошки уже отдыхают, - объявил Крас после трапезы. - Я предлагаю, чтобы мы сделали то же самое.

- Я буду первый сторожить, - предложил Брокс.

С Малфурионом, добровольно вызвавшимся для второго дежурства, вопрос безопасности был быстро улажен. Крас и друид нашли место, чтобы отдохнуть около более высокого из этих двух камней. Брокс, оказавшись более проворным, чем выглядело его тело, легко вскарабкался на вершину более крутой скалы и сел. Топор покоился на его коленях, он рассматривал пейзаж как голодная отвратительная птица.

Несмотря на намерение позволить себе только вздремнуть, дракон маг впал в глубокий сон. Он провалился далеко за пределы своего сознания. Тот небольшой отдых, который у него был ранее, было недостаточен, чтобы снять такое большое напряжение.

Драконы видели сны и Крас не был исключением. Для него это было вездесущее желание снова свободно летать, расправить крылья, которых у него не было, и направиться в воздух. Здесь, он опять был Кориалстразом. Создание неба, его раздражало быть привязанным к земле. Дракону всегда было удобно в его смертной форме, но до тех пор, пока он знал, что одной только мыслью он мог преобразоваться в свою истинную форму. Потеряв ее, он часто оказывался бесполезным в нынешней непрочной оболочке.

И в его сне, это проклятие внезапно овладело им, более слабая смертная плоть соединялась с его телом, сжимая его во все меньшую и меньшую форму. Его крылья были вдавлены в спину, его хвост сжался. Его длинную, зубастую пасть заталкивали в череп, заменяя ничтожным маленьким куском носа, который он носил под маской колдуна. Кориалстраз стал снова Красом, погружавшимся в землю ...

Который проснулся в сильном поту.

Крас почти ожидал обнаружить группу под некоторым нападением, но день был тих, если бы не ритмичное дыхание Малфуриона. Он поднялся и увидел, что Брокс продолжал бдительное дежурство. Маг посмотрел на солнце, прикидывая время. Брокс просидел намного дольше назначенных ему часов. Уже подходила очередь Краса.

Оставив спящего друида, тонкая, закутанная фигура ухватилась за камень и быстро забралась наверх словно ящерица. Когда он достиг вершины, Брокс вскочил на ноги и с реакцией достойной дракона, приготовил топор.

- Вы, - проворчал орк, помогая ему встать. Оба сели на скале, наблюдая и разговаривая. – Думал, вы спите господин Крас.

- Как и ты должен был, Брокс. Ты должен отдохнуть столько же, как и любой из нас.

Воин с зеленой кожей пожал плечами. - Орк воин может спать с открытыми глазами и оружием наготове. Нет необходимости будить ночного эльфа. Он должен спать больше. Против дракона он будет больше полезен, чем этот старый воин.

Крас посмотрел на орка. - Старый воин, стоящий двадцати молодых.

Старый воин выглядел довольным комплиментом, но сказал, - Дни славы прошли для него. Больше не будет рассказов о Броксигаре Красном Топоре.

- Я живу дольше, чем ты, Брокс; поэтому я знаю, что говорю. Еще много славы осталось для тебя, много героических сражений. Будут новые рассказы о Броксигаре Красном Топоре, даже если мне придется рассказывать их самому.

Щеки орка потемнели, и внезапно он низко поклонился. - Ваши слова это честь для меня, древний.

Как и Малфурион, Брокс понял правду относительно личности Краса. К удивлению дракона клыкастый воин уже долго это знал. Поскольку орк изучал некоторые из шаманских традиций, Брокс, ощущал невероятную силу и возраст своего спутника и, наблюдая, как Крас общался с драконами, пришел к логическому заключению, которое ускользнуло от большинства остальных. То, что Крас и красный дракон, Кориалстраз были одним целым, он не знал, но даже тогда орк принял бы это без тени сомнения.

- И говорю как ‘древний’, - ответил Крас. - Я настаиваю, чтобы ты пошел и получил свою часть отдыха. Я буду дежурить за оставшуюся часть времени Малфуриона, а затем и свое собственное дежурство.

- Было бы лучше, если бы вы ...

Крас посмотрел орку в глаза. - Я уверяю тебя, моя выносливость намного больше твоей. Мне не нужно больше спать.

Поняв, что у него больше не осталось аргументов, Брокс поворчал и поднялся. Но когда он сделал это, Крас, глядя мимо неповоротливого воина, напрягся.

- Стражи Ужаса… - прошептал он.

Брокс немедленно припал к скале. Они наблюдали как три демона с пламенными крыльями, медленно направлялись к холмам. Демоны были вооружены длинными, страшными клинками. Стражи Ужаса наблюдали за окрестностями с одинаковой осторожностью, но группу пока не заметили.

- Они направляются туда, где должны пройти мы, - понял Крас.

- Теперь их необходимо остановить.

Маг кивнул, соглашаясь, но добавил, - Мы должны узнать, есть ли еще. Мы не рискнем напасть на этих троих, если это может предупредить остальных поблизости. Позволь мне сначала попытаться узнать это.

Закрыв глаза, Крас направил к демонам свое сознание. Он немедленно почувствовал тьму шедшею от каждого, тьму настолько отталкивающую, что даже дракон был поражен ей. Тем не менее, Крас не колебался и копал глубже. Правду нужно было обнаружить.

Он видел в каждом дикость и хаос, которые он чувствовал во время предыдущих вторжений. Магу было трудно поверить, что такое зло могло существовать в живом существе. Это было своего рода безумие наравне с тем, что овладело однажды благородным Нелтарионом и создало из него грязного Смертокрыла.

В чудовищных мыслях существ он, наконец, нашел то, что хотел узнать. Эти трое были самостоятельными разведчиками, уязвимые места, которые мог использовать Легион. Они предназначались не только для сражений на поле битвы, также они сеяли страх в тылу защитников.

Такая тактика нисколько не удивляла Краса. Он был уверен, что Архимонд уже воплощал другие планы в действие, поэтому так было важно найти и завладеть Душой Демона.

Он исследовал местность на предмет других воинов, но не нашел их следа. Удовлетворившись, Крас прекратил исследование.

- Они одни, - сказал он Броксу. - Мы разберемся с ними, но я думаю, что на сей раз лучше это сделать магией.

Орк поворчал в согласии. Крас спустился вниз, чтобы разбудить Малфуриона.

- Что ... - начал ночной эльф. Крас жестом приказал молчать.

- Трое Стражников Ужаса, - прошептал старший маг. - Они одни. Я намереваюсь разобраться с ними, с твоей помощью.

Малфурион кивнул. Он последовал за Красом вокруг камней туда, где они могли видеть висевших в воздухе демонов осматривающих холмы.

- Что нам делать? - спросил друид.

- Было бы лучше всего, если бы я завалил всех троих одновременно. Однако их постоянное маневрирование означает, что я могу просчитаться. Я предоставляю тебе возможность разобраться с любым, кто сбежит от меня.

- Хорошо. - Глубоко вздохнув, Малфурион приготовился. Крас наблюдал за Стражниками Ужаса, ожидая момента, когда они будут как можно ближе друг к другу.

Двое демонов замедлились, чтобы обменяться информацией друг с другом, но третий продолжал наблюдение. Маг тихо выругался, понимая, что теперь у него была прекрасная возможность уничтожить двоих. Все же, третий пока был далеко, Крас боялся, что его нападение позволит ему сбежать.

Малфурион, должно быть, почувствовал его колебание. - Я не позволю ему сбежать, господин Крас.

Его слова принесли магу много облегчения. Крас кивнул, концентрируясь.

В отличие от Иллидана и даже Ронина, он жил слишком долго, чтобы тратить усилие на тщательные движения своего колдовства. Стражники Ужаса были угрозой и их нужно было устранить. Вот и все. Таким образом, сначала один, а затем и второй крылатый демон взорвались, их останки быстро осыпались на землю.

Но как он и боялся, третий избежал его ловушки. Однако отсрочка демона продлилась недолго. Как только упало то, что осталось от первых двух существ, Малфурион поднял один лист и обратился к ветру. Около друида внезапно возник сильный ветер, который быстро подхватил этот лист и понес его прямо к оставшемуся Стражнику Ужаса.

Лист внезапно превратился во множество листьев, в сотни. Они кружились вокруг, вращаясь, все быстрее и быстрее. Они окружили уже улетающего демона.

Коснувшись Стражника Ужаса, они оставались на нем. Скоро множество крепко держалось на демоне, все же число круживших вокруг листьев не уменьшалось. Рогатый воин боролся против ветра, но постоянно увеличивающийся вес на нем делал его усилия тщетными.

Через секунды, демон стал мумией окутанной зеленью. Крылья замедлились, неспособные бороться против веса, сильно отягощающего их.

Наконец, последний из Стражников Ужаса камнем упал вниз.

Малфурион не смотрел на падение демона о твердую землю. Он сделал то, что должно было быть сделано, но никогда не наслаждался этим.

- Путь свободен, - объявил Крас. - Но мы должны торопиться, у нас займет много времени, чтобы пересечь холмы ...

С вершины камня, внезапно закричал Брокс, - В небе что-то еще! Над нами!

И несколько секунд спустя, тень быстро накрыла их… тень, несущаяся по всей области. Крылатая фигура двигалась настолько быстро, что она скрылась среди облаков прежде, чем ее смоги рассмотреть. Орк держал топор наготове, в то время как Крас и Малфурион подготовили заклятия.

Тогда гигантская форма снова вырвалась на открытое пространство, пикируя прямо на них. Его огромные, кожистые крылья расправились, когда он спускался.

Крас вздохнул с облегчением, его мрачное выражение сменилось на краткую усмешку. - Я должен был догадаться! Я должен был почувствовать его!

Кориалстраз вернулся.

Молодое воплощение мага, приземлилось прямо перед ними. Красный дракон выглядел великолепно. Его гребень проходил по всему телу до хвоста. Он был достаточно большим, чтобы проглотить всех троих за раз, но, несмотря на его зубастую пасть, нужно было всего лишь заглянуть в его глаза, чтобы увидеть в них понимание и участие.

Возможно Крас был немного самовлюблен, восхищаясь своим более ранним воплощением, но он не мог иначе. Кориалстраз оказался намного более искусным, чем помнила старшая версия. Это было так, как будто они были двумя разными существами, несмотря на то, что они были одним целым.

Позволив пыли осесть, Кориалстраз поприветствовал всех троих поклоном своей огромной головы. Его взгляд был больше всего обращен на Краса.

- Повезло, что я почувствовал колдовство, когда пролетал поблизости, - прогремел он. - Мои мысли были так сильно заняты другими делами, что иначе я не заметил бы вашего присутствия. Магу он добавил, - Даже твое.

Это не сулило ничего хорошего. - Ты говоришь о своем поиске остальных?

- Да… и я нашел их. Они ищут способ, чтобы избежать или справиться с предательским диском Стража Земли, но еще не придумали ответ на этот вопрос. Даже моя королева не осмеливается противостоять Нелтариону, пока нет хоть какой-то защиты. Ты видел, что случилось с синими! Уничтожены все до одного!

Крас подумал о яйцах, которые он спас, но решил, что сейчас был не подходящий момент для этого. - Опасение Алекстразы имеет смысл. Нет никакой чести или основания, чтобы вылететь и просто быть уничтоженной.

- Но если мы, драконы не можем помочь смертным расам, то нет никакой надежды ни для кого из нас!

- Все же надежда может и есть. Ты не спросил, почему мы оказались здесь. - Крас указал на друида. - Молодой Малфурион определил местоположение скрытого логовища Стража Земли и знает, где находится Душа Демона.

Рептильные глаза темно-красного гиганта расширились. - Это правда? Возможно всеобщее нападение застанет его врасплох ...

- Нет! Это должно быть сделано тайно, с хитростью. Мы надеемся подкрасться и украсть диск. Иначе, Нелтарион может успеть взять его, и тогда мы все будем мертвы.

Кориалстраз видел в этом мудрость, несмотря на опасность плана. - Куда вам нужно идти?

Малфурион описал то, что видел в Изумрудном Сне. Крас приблизительно узнал местность и не удивительно, что его младшее воплощение также узнало ее.

- Я узнаю его! Грязное место! Там есть зло старше, чем драконы, хотя, что это может быть, я не могу сказать!

- Это не существенно в данный момент. Важна только Душа Демона. - Высокая, бледная фигура смотрела на холмы. - И если мы надеемся хотя бы иметь возможность украсть ее, нам лучше начать нашу поездку. У ночных саблезубов займет некоторое время, чтобы пересечь эти холмы.

- Ночные саблезубы? - Кориалстраз выглядел изумленным. - Зачем они нужны вам сейчас, когда у вас есть я?

- Ты рискуешь больше всех из нас, - Крас указал на дракона. - Ты не можешь изменить форму; поэтому остаешься очень заметной мишенью. Кроме того, ты очень восприимчив к Душе Демона. Одним своим капризом черный может сделать тебя своим рабом.

- Тем не менее, я сделаю все, что могу. Вы должны добраться до его логовища во время. Кошки не достаточно быстры, и вы не осмелитесь попытаться сделать это заклинанием.

Крас видел, что спорить с самим собой было бессмысленно. Кориалстраз действительно позволил бы им достичь цели намного скорее. Однако Крас настоял, чтобы, прибыв туда его более молодая версия улетела как можно скорее.

- Хорошо. Брокс, будь готов отпустить ночных саблезубов. Я подготовлю короткую записку, чтобы они доставили ее. Они вернутся в войско самостоятельно, и надеюсь, Ронин получит известия о нашем продвижении. Возьмите то, что мы сможем нести. Не больше.

У них не заняло много времени, чтобы перенести их вещи к большому красному. После того, как маг закрепил послание на своей кошке, они отослали животных назад. Тогда Крас и его спутники начали рассаживаться около плеч дракона. Как только все они уселись, Кориалстраз задвигался вперед и назад, чтобы убедиться, что его пассажиры были в безопасности, затем расправил крылья.

- Я потороплюсь,… но осторожно, - пообещал он им.

Когда они поднялись в небо, Крас мрачно смотрел на пейзаж впереди. Кориалстраз был благом для них, но теперь не было уверенности в успехе их поисков. Нелтарион-Смертокрыл будет поджидать своих врагов, воображаемых или реальных. Группа должна будет следить за каждым своим шагом, как только они ступят на его земли. Все же от этого была, по крайней мере, одна польза.

Поблизости от страшного логовища, им больше не было необходимости беспокоиться о демонах.

6

У Лорда Десдела Старая есть замечательный план.

Именно так он заявил это всем заинтересованным. Он разработал его самостоятельно, таким образом, он был абсолютно надежен. Большинство поддерживающих его дворян энергично кивали и приветствовали его кубками вина, высоко поднимая их, в то время как остальные сидели в тишине. Солдаты в шеренгах были слишком утомлены, чтобы волноваться, а беженцы заботились только о выживании. Возможно и было несколько критиков Старая, но всего горстка, руководимая Рониным. К сожалению, постоянные отъезды Краса уменьшили даже сильный страх командующего перед чужаками. На мгновение показалось, что человек собирался придраться к великому проекту, но Старай вежливо предположил, что совет может справиться своими собственными усилиями, и что у волшебника есть другие обязанности, за которыми он должен следить. Он также удвоил стражу в палатке, намекая, что, если Ронин откажется от его предложения, они будут действовать.

Не желая конфронтации, которая только угрожала бы стабильности войска, Ронин оставил палатку. Джарод встретил его рядом с лагерем тауренов, вместе с офицером шел Халн.

Ночной эльф посмотрел на его выражение. - Что-то плохое…

- Возможно… или возможно я становлюсь слишком циничным в том, что касается избалованного аристократа. Краткий обзор его плана кажется слишком простым, чтобы сработать…

- Простое может быть хорошим, - предположил Халн, - если это сделано с умом.

- Так или иначе, я сомневаюсь, что у Старая есть разум. Я не понимаю, почему Гребень Ворона и он так хорошо ладили.

Джарод пожал плечами. - Они одной породы.

- О, тогда это все объясняет. - Когда ночной эльф не понял его сарказм, Ронин покачал головой. - Не важно. Нам остается только ждать и надеяться на лучшее…

Им не пришлось долго ждать. Старай привел свой план в действие перед закатом. Ночные эльфы перераспределяли свои силы, создавая три клина. Следуя их примеру, таурены и другие расы делали то же самое. Дворянин оттянул большую часть своих всадников, послав их вокруг левого фланга. Там они ждали неподалеку от главного войска.

Передняя часть каждого клина была составлена из копей, сопровождаемых мечами и другим ручным оружием. Позади них были лучники, защищенные со всех сторон. Каждый клин также имел равномерно распределенных представителей Лунной Стражи. Колдуны были там, чтобы защищаться от Эредаров и других магических проявлений.

Клинья должны были продвигаться вперед так глубоко, как только могли, врезаясь в ряды Пылающего Легиона как зубы. На демонах, пойманных между клиньями, должны были сосредоточиться лучники и мечники. Ночные эльфы должны были двигаться равномерно, ни один клин не должен был выступать. Всадники оставались в резерве, чтобы закрывать слабые места, которые могли появиться.

Был небольшой скептицизм среди Глиняных и тауренов, но, не имея своего опыта в крупномасштабной военной стратегии, они согласились с ней, полагая, что ночные эльфы имеют превосходящие знания об этом.

Джарод ехал рядом с Рониным, поскольку войско двигалось вперед. Демоны были удивительно нерешительными в своих действиях, что Старай принял за добрый знак, но двое других полагали, что необходимо быть как можно более осторожными.

- Я говорил с Лунной Стражей, сообщил волшебник своему спутнику. - У нас есть несколько уловок про запас, которые помогут плану его светлости осуществиться. Я буду координировать их.

- Халн обещает, что таурены не отступят, и я думаю, что фурболг показал то же самое, - ответил капитан. - Тем не менее, я волнуюсь, хватит ли дворфов Айронкатера, чтобы удержать его часть рубежа.

- Если они сражаются также как дворф, которого я знаю под именем Фалстад, - вспоминая, прокомментировал Ронин. - С ними будет меньше всего проблем.

В этот момент, зазвучали боевые рожки. Солдаты впереди немедленно обнажили оружие, увеличив темп.

- Быть наготове! - кричал волшебник, его кошка наращивала темп.

- Мне жаль, что я не вернулся в Сурамар перед всем этим…

Ландшафт впереди спускался вниз, наконец давая им ясный вид того, что располагалось впереди.

Море демонов простиралось до самого горизонта.

- Мать Луна! - открыл рот Джарод.

- Сохранять спокойствие!

Трубач дал сигнал к нападению. С сильным криком ночные эльфы бросились вперед. Глубокий рев справа отметил тауренов и фурболгов. Необычный, взрыв воплей отметил наступление Глиняных.

Битва началась.

Передовая линия Легиона почти немедленно прогнулась от интенсивного нападения. Клинья погружались прямо в демонов. Множество рогатых воинов напоролись на копья.

Джарод становился взволнованным. - Мы делаем это!

- Мы продвигаемся по инерции, все медленнее!

Достаточно уверенный в себе, отступив несколько ярдов, Пылающий Легион начал оказывать сопротивление. Они не останавливали нападение полностью, но каждый новый шаг становился медленнее, болезненнее.

И все же, ночные эльфы продолжали продвигаться.

Это не означало, что не было опасности или больших потерь даже в начале. Несколько Стражников Ужаса парили над головами, пытаясь увернуться от копей и нанести удар по лучникам. Некоторые сами были сбиты их собственными целями, но другим удалось удержаться наверху над защитниками. Вооруженные длинными булавами и другим оружием, они нырнули вниз, разбивая черепа и потроша ночных эльфов, занятых другими выстрелами. Однако, под давлением лучников и Лунной Стражи, они быстро отступили.

В другом месте, строй демонов раскрылся, чтобы пропустить пару Инферналов против клина. Солдаты, пытающиеся остановить их, были разбиты, и клин притупился, почти прогнувшись. Один Инфернал был повержен Лунной Стражей, хотя не раньше, чем погибло несколько лучников. Другой продолжал наносить урон среди ночных эльфов даже после того, как им удалось запечатать разрыв позади него.

Ронин попытался сосредоточиться на этом демоне, но вокруг него было слишком много солдат. Каждый раз волшебник думал, что он может бросить заклятье, но боялся убить несколько ночных эльфов.

Из ниоткуда прибыло трое Глиняных. Дворфы прокладывали себе путь через ряды войск, пока не добрались до Инфернала. Каждая из приземистых, но мускулистых фигур держала боевой молот с огромным, стальным бойком.

Инфернал нанес удар, но промахнулся. Один дворф проскочил между каменных ног монстра и ударил по ним. Другой напал на демона сбоку. Инфернал ударил второго нападавшего внешней стороной руки, но то, что убило бы ночного эльфа, переломав ему кости, только встряхнуло Глиняного. Инфернал, наконец, столкнулся с существом с такой же твердой кожей, как и у него.

Теперь все три дворфа использовали свои молоты. Везде, где они ударяли демона, тяжелое оружие оставляло трещины и расколы. Левая нога разрушилась, заставляя Инфернала

Моему племяннику Брэндону

Душа Демона ярко вспыхнула над Источником Вечности.

В бездне, которая образовалась после заклинания Саргераса, медленно накапливались силы Души и Источника, создавая стабильно работающий портал. Из своей чудовищной реальности готовился ступить в последний из завоеванных миров повелитель Легиона. Скоро, очень скоро он уничтожит здесь все живое, все сущее… а затем отправится в следующий из ожидающих миров.

Но были и другие, кто так же выжидал. Те, чьи мечты были еще древнее и ужаснее, чем планы повелителя демонов. Долгие века они ждали возможности сбежать, возможности вернуть то, что когда-то принадлежало им. Каждый успешный шаг Саргераса по укреплению портала становился успехом и для них. С силами Источника, Души Демона и с могуществом повелителя Легиона они наконец-то отворят врата своей вечной тюрьмы.

И когда они это сделают, уже никто не сумеет запечатать эти врата вновь.

Древние Боги ждали. Их ожидание тянулось так долго, что они могли потерпеть еще немного.

Но лишь немного…

Пролог

Первобытная ярость бушевала вокруг него со всех сторон, безжалостно терзая. Огонь, вода, земля и воздух – все оттенки грубой неконтролируемой магии – кружились со всех сторон в безумном танце. Даже необходимость просто оставаться на одном месте вызывала такое напряжение, что казалось, его вот-вот разорвет на части, но он держался. Он просто не мог поступить иначе.

Мимо его взора проносилось бесчисленное количество эпизодов и образов. Его чувствами овладело безграничное, неистовое время. Он видел пейзажи, сцены сражений и существ, незнакомых даже ему. Слышал голоса всего, что уже существует, и того, чему лишь предстоит появиться на свет. Каждый когда-либо прозвучавший звук гремел в его голове, а глаза ослепляли невероятные цвета.

И что самое тревожное, в каждом моменте существования он видел самого себя, от рождения до самой смерти. Это могло бы его ободрить, если бы все его черты, как и он сам, не были жутко искажены. Каждая клеточка его естества боролась, чтобы не дать этому миру – и всей реальности – погрузиться в хаос.

Ноздорму покачал головой и издал рев боли и разочарования.

Он был в обличье дракона – огромного, золотисто-бронзового гиганта, который, казалось, создан не из покрытой чешуей плоти и крови, но из самих песков времени. Глаза его сверкали подобно драгоценным камням цвета солнца, а когти казались бриллиантами. Он был Аспектом Времени, одним из пяти великих существ, которые наблюдали за Азеротом, поддерживая в этом мире равновесие и защищая его как от внутренних, так и от внешних опасностей. Те, кто сотворил этот мир, создали самого бронзового дракона, его братьев и сестер, но Ноздорму они даровали особые силы. Он мог видеть мириады путей будущего и изучать хитросплетения прошлого. Он плыл по реке времени, как другие парили в воздухе.

И, тем не менее, сейчас Ноздорму из последних сил не давал свершиться катастрофе, даже несмотря на то, что он уже помогал сам себе бесчисленное количество раз.

«Так в чем же дело? – снова и снова задавался вопросом Аспект. – В чем же причина?»

У него были некоторые догадки относительно происходящего, но ничего конкретного. Когда Ноздорму почувствовал разлом в реальности, он прибыл на место, надеясь исследовать аномалию, но обнаружил лишь, что едва успел появиться вовремя, чтобы предотвратить разрушение всего сущего. Стоило Аспекту погрузиться в работу, как он понял, что больше не в силах ничего поделать.

В конце концов, исполин обратился к тому, чья сила в тысячу раз была меньше его собственной, но чья изобретательность и самоотверженность не раз доказывали, что он не уступает никому из великой пятерки. Ноздорму связался с красным драконом Кориалстразом, супругом Аспекта Жизни Алекстразы, подослав тому отрывки видений. Аспекту Времени удалось отправить этого дракона под личиной мага Краса исследовать одно из внешних проявлений разворачивающейся катастрофы и попробовать найти способ обратить вспять эту ужасную ситуацию.

Но аномалия, которую Кориалстраз вместе со своим учеником Ронином из рода людей искал в горах на востоке, неожиданно поглотила их обоих. Почувствовав их внезапное приближение, Ноздорму перебросил дракона и человека в тот период времени, где, как он подозревал, и находилась сама причина катастрофы. Он знал, что им удалось выжить, но, кроме этого, похвастаться магам было особенно нечем. Поэтому, все еще надеясь на успех их поисков, Аспект продолжал искать ответы самостоятельно. До предела задействовав все свои силы, огромный дракон следил за каждым проявлением хаоса. Он пробивался сквозь видения неистовствующих орков, сквозь возвышающиеся и исчезающие королевства, сквозь череду яростных вулканических извержений, но так и не мог найти ключ к разгадке…

Нет! Что-то изменилось… Что-то, что, казалось, сумело повлиять на творившееся безумие. Из сплетения, находившегося далеко-далеко от дракона, тонкой нитью лилась сила. Ноздорму отправился по едва различимому следу подобно акуле, почуявшей добычу, его чувства затягивало в чудовищный водоворот времени. Не единожды дракону казалось, что он уже потерял след, но каким-то чудом удавалось напасть на него снова.

Затем, очень медленно, перед Ноздорму сгустилась странная сила. В ней было нечто знакомое, то, что почти заставило его отвергнуть наконец-то открывшуюся правду. Ноздорму колебался, уверенный, что это ошибка. Источник не мог быть таким. Подобное просто немыслимо!

Перед Ноздорму появилось видение Источника Вечности.

Черное озеро бурлило в таком же хаосе, который окружал Аспекта. Над его темными водами боролись яростные вспышки чистой магии.

А затем он услышал шепчущие голоса.

Сначала Ноздорму принял их за демонов из Пылающего Легиона, но те были хорошо ему знакомы, так что дракон быстро отбросил подобные предположения. Нет, он чувствовал, что зло, сочащееся из этого шепота, было куда более древним, более ужасным…

Первобытные силы продолжали терзать само его существо, но Ноздорму не обращал внимания на боль, поглощенный своим открытием. Дракон верил, что здесь он наконец отыщет ключ к разгадке причин катастрофы. Он не мог точно сказать, в его ли власти было повлиять на ситуацию, но, по крайней мере, если он сумеет узнать правду, у Кориалстраза появится шанс на успех.

Ноздорму продолжил исследование озера. Он лучше других понимал, что то, что на первый взгляд казалось простым водоемом, на самом деле являлось чем-то намного большим. Смертным существам не дано было постичь этого в полной мере. Даже его собратья-Аспекты, вероятно, не понимали эти воды так же хорошо, как Ноздорму, но он знал, что там хранятся тайны, сокрытые и от него тоже.

Со стороны могло показаться, что дракон парит над черными глубинами. На самом же деле разум Ноздорму бороздил иные сферы. Он боролся с лабиринтом взаимосвязанных сил, которые защищали ядро того, что звалось Источником, от обнаружения. Аспекту казалось, что либо сами воды были живыми, либо что-то проникло в Источник так глубоко, что теперь стало его частью.

И вновь Ноздорму подумал о демонах, о Пылающем Легионе, и об их желании использовать силу Источника Вечности, чтобы проложить себе путь в Азерот и уничтожить всю жизнь в этом мире. Но такой план был слишком дальновидным для них… даже для их повелителя, Саргераса.

Пока Аспект прокладывал путь, в его груди росло беспокойство. Несколько раз он почти попадал в ловушку. Ноздорму встречались ложные заманчивые тропы, каждая из которых была рассчитана на то, чтобы навечно привязать его к Источнику и поглотить силы дракона, саму его сущность. Ноздорму двигался с предельной осторожностью. Угодить в ловушку означало бы не только погибнуть самому, но и, возможно, обречь на гибель все сущее.

Аспект уходил все глубже и глубже. Сила, бушующая в Источнике, поразила его. Мощь, которую почувствовал дракон, навеяла воспоминания о создателях, по сравнению с древней славой которых сам Ноздорму был подобен слизнякам, вылезающим из грязи. Неужели они каким-то образом связаны с тайнами Источника?

От дракона еще оставался визуальный образ, парящий прямо над мрачной поверхностью озера. Только он и Источник сохраняли хоть какое-то подобие стабильности в этом месте за пределами мира смертных. Воды Источника пребывали в неизмеримом пространстве и представляли собой бездонное озеро, простирающееся на целые миры.

Дракон приблизился к бушующей поверхности. В мире смертных она отражала бы, по крайней мере, часть его образа, но здесь Ноздорму видел лишь черноту. Его разум проник еще дальше, опускаясь все глубже, приближаясь к ядру… и к истине.

А затем струйки чернильных вод, взметнувшись, вцепились ему в крылья, в лапы, в шею.

Аспект едва успел среагировать и не дать утащить себя под воду. Он боролся с водяными щупальцами, но те держали крепко. Все четыре конечности оказались в ловушке, а щупальце вокруг горла сжалось, не давая вдохнуть. Ноздорму понимал, что все это лишь иллюзия, но она оказалась очень сильна и неотличима от истины. Его разум захватило в ловушку то, что скрывалось в Источнике. Если дракон не сумеет быстро освободиться, то умрет, словно эта иллюзия реальна.

Ноздорму выдохнул, и поток песка обратил Источник в сияющую зеркальную гладь. Щупальца дернулись, ослабляя хватку. Они увядали – магия, что сотворила их, была старой и изнуренной.

Но едва одни опали, вперед бросились другие. Ноздорму был готов к этому и быстро взлетел, хлопая крыльями. Четыре черных отростка яростно взметнулись следом, а затем опустились обратно.

Внезапно дракон дернулся – сзади в его хвост вцепилось щупальце. Едва Ноздорму развернулся, чтобы разобраться с ним, как появились новые щупальца. Они вздымались со всех сторон, и на этот раз их было так много, что Аспект не мог увернуться от всех.

Он сумел отмахнуться от первого, второго и третьего, но тут же угодил в ловушку более чем дюжины щупалец, каждое из которых вцепилось в него с чудовищной силой. Дракона неумолимо тянуло в бурлящий Источник.

Под Ноздорму образовался водоворот, и Аспект даже сверху чувствовал его чудовищную, затягивающую мощь. Расстояние между драконом и водой становилось все меньше.

Вдруг водоворот изменился. Волны, плещущиеся по краям, заострились и отвердели. Центр Источника углубился, и из него стало появляться то, что поначалу казалось просто еще одним щупальцем. Оно было длинным, жилистым, а когда потянулось к дракону, его кончик раскрылся, обнажая три заостренных части.

Пасть.

Золотые глаза Ноздорму в ужасе расширились. Он стал бороться еще более отчаянно.

Демоническая пасть жадно раскрылась, когда щупальца потянули исполина прямо к ней. «Язык» яростно хлестал по морде дракона, и даже само это прикосновение обжигало кожу.

Шепот, доносившийся из Источника, наполнялся злобой и становился все более нетерпеливым. В нем отчетливо различались голоса, от которых по телу Аспекта пробегал холодок. Да, это не просто демоны…

Дракон снова выдохнул пески времени на щупальца, но теперь они просто слетали с черных отростков точно обычная пыль. Ноздорму извивался, пытаясь скинуть с себя хотя бы один из усиков, но они вцепились в него с жадностью хищника.

Такое положение совершенно не устраивало Аспекта. Будучи сущностью Времени, он получил от своих создателей знание о собственной кончине. Это знание было дано ему как урок, чтобы Ноздорму не мог посчитать свою силу настолько великой и ужасной, что он не должен никому подчиняться. Бронзовый дракон точно знал, как он погибнет и когда – и то был вовсе не этот момент.

Но самостоятельно он не мог освободиться.

«Язык» обвился вокруг его морды с такой силой, что Ноздорму показалось, будто его челюсти треснули. Он вновь напомнил себе, что все это не более, чем иллюзия, но даже подобное знание не могло заставить исчезнуть ни боль, ни тревогу, которая разъедала дракона изнутри как никогда прежде.

Он был почти у самых зубов. Они скрежетали друг о друга – по большей части для того, чтобы вывести его из равновесия, и небезуспешно. Напряжение, что испытывал Аспект Времени, удерживая вместе узы реальности, не добавляло ему радостных мыслей. Может, было бы куда проще позволить Источнику поглотить его, и тогда все усилия…

Нет! Внезапно Ноздорму пришла в голову отчаянная идея. Он не знал, хватит ли у него сил совершить задуманное, но иного выбора не было.

Тело Аспекта замерцало. Казалось, он погрузился в себя.

Время начало двигаться в обратную сторону. Каждое сделанное движение обратилось вспять. «Язык» отпустил его морду. Дракон вдохнул в себя песок, щупальца разомкнулись, затягиваясь обратно в черные воды…

И в тот момент, когда все произошло, Ноздорму остановил поворот времени и немедленно убрал свой разум из Источника.

Он снова плыл по реке времени, едва удерживая связи реальности. Теперь, когда он растратил себя на чуть не обернувшиеся катастрофой изыскания, это стоило бронзовому дракону титанических усилий, но Аспект каким-то чудом нашел силы продолжить поиски. Он прикоснулся к злу, разрушавшему Источник, и окончательно убедился, что неудача повлечет за собой нечто более ужасное, чем разрушение.

Теперь Ноздорму узнал, кто это был. Даже ужасающая ярость всего Пылающего Легиона меркла по сравнению с ними.

И Аспект ничего не мог сделать, чтобы помешать их планам. Ему едва хватало сил, чтобы сдерживать хаос. Дракон больше не испытывал желания звать на помощь остальных, даже имейся у него такая возможность.

Другой надежды не было. Оставалась лишь та же самая, что и всегда, и все же, сейчас она казалась такой крохотной, такой незначительной, что Ноздорму едва ли мог искренне верить в нее.

«Все зависит только от них, – размышлял он, когда необузданные силы разрывали его на части. – Все зависит от Кориалстраза и его человека…»

1

Издалека доносились зловонные запахи, и было трудно сказать наверняка, который из них бил сильнее: едкий дым, поднимающийся от горящей земли, или непреходящий, почти сладкий запах медленно разлагающихся тел, сотнями лежащих вокруг.

Ночным эльфам удалось остановить последнее нападение Пылающего Легиона, но они вновь сдали позиции. Лорд Десдел Звездный Глаз назвал это реорганизационным маневром, который позволит войскам выявить слабости Легиона, но Малфурион Ярость Бури и его друзья знали правду: Звездный Глаз был аристократом без малейшего понимания военной стратегии, и его окружение вполне соответствовало командующему.

После убийства лорда Гребня Ворона не нашлось никого, кто изъявил бы желание противостоять стройному влиятельному дворянину. Кроме Гребня Ворона немногие из ночных эльфов имели настоящий опыт ведения войн, и после смерти командира, последнего из рода, его Дом не смог представить никого, кто занял бы место почившего лорда. Звездный Глаз же был весьма амбициозен, но если ничего не предпринять, неопытность молодого аристократа грозила увести в могилу и его амбиции, и его народ.

Но мысли Малфуриона занимало не только туманное будущее войска. Другая, более серьезная проблема уводила его взор в сторону далекого Зин-Азшари – некогда сверкающей столицы ночных эльфов. Даже когда намек на тусклый свет, озаряющий восток, возвестил о начале очередного облачного дня, ночной эльф все еще раз за разом прокручивал в голове свои неудачи.

Он вновь и вновь переживал потерю двух самых важных, самых близких ему существ: прекрасной Тиранды и своего брата-близнеца Иллидана.

Ночные эльфы старели очень медленно, но юный Малфурион выглядел куда старше нескольких прожитых им десятилетий. Он был таким же высоким, как и бо́льшая часть его сородичей, – примерно семи футов ростом, имел стройное телосложение и темно-фиолетовый цвет кожи. Однако в его раскосых серебристых глазах без зрачков читалась зрелость и горечь, которые были чужды большинству ночных эльфов. Черты лица Малфуриона напоминали волчьи, чем из всех собратьев мог похвастаться лишь его близнец.

Еще более поразительной была его длинная, до самых плеч, грива темно-зеленых, а не темно-синих, как у брата-близнеца, волос. Сородичи всегда глазели на его волосы так же, как некогда и на простую одежду, отвечавшую его вкусу. Выбрав путь друида, Малфурион не носил ярких кричащих нарядов, столь привычных для представителей его расы. Вместо них он предпочитал простую холщовую тунику, кожаный жилет и штаны, а также сапоги до колен, тоже кожаные. Экстравагантные одежды, которые носили его собратья, были красноречивым свидетельством их пресыщенной жизни и врожденного высокомерия, а все это противоречило природе друида. Конечно, сейчас большинство ночных эльфов, за исключением лорда Звездного Глаза и ему подобных, кочевали как беженцы-оборванцы, облаченные в грязные, пропитанные кровью лохмотья. Более того, теперь они смотрели на молодого зеленоволосого друида не свысока, а с отчаянной надеждой, понимая, что большинство из них осталось в живых лишь благодаря ему.

Но к чему привели все его действия? Успеха он так и не достиг. Хуже того, Малфурион обнаружил, что его погружения в естественные силы мира природы привели к изменениям его физического тела.

Друид прикоснулся к голове в том месте, где под волосами прятался один из двух крошечных бугорков. Они проросли всего несколько дней назад, но уже увеличились вдвое. Два крошечных рога заставляли Малфуриона холодеть, потому что слишком сильно напоминали ему о природе сатиров, а это, в свою очередь, наводило на мысли о лорде Ксавии – советнике королевы, который восстал из мертвых, и, прежде чем Малфурион наконец расправился с ним, успел отправить Тиранду в лапы командиров Пылающего Легиона.

– Ты должен перестать думать о ней, – произнес кто-то позади эльфа.

Малфурион безо всякого удивления взглянул на своего спутника, хотя большинство других солдат в войске глазели бы на новоприбывшего даже больше, чем на самого друида. Во всем Калимдоре не было ни единого существа, подобного Ронину.

Мужчина был одет в темно-синюю мантию с капюшоном, из-под которой виднелись такого же цвета рубашка и штаны. Он более чем на голову уступал Малфуриону в росте, даже несмотря на сапоги. Но перешептывания и повышенное внимание ночных эльфов вызывали вовсе не рост и одежда чужака. Дело было в огненных, достающих до плеч волосах, которые выбивались из-под капюшона, и в округлом, очень бледном лице. Особенную тревогу у ночных эльфов вызывал чуть скошенный в сторону нос и удивительные, ярко-изумрудные глаза с совершенно черными зрачками.

Несмотря на свое сравнительно хрупкое телосложение, Ронин был крепче Малфуриона. В бою он выглядел собранным, что было довольно необычно для того, кто доказал, что достаточно сведущ в магических искусствах. Ронин утверждал, что он человек, но никто и никогда не слышал о подобной расе. И все же, если остальные люди были похожи на темно-рыжего странника, Малфурион хотел бы, чтобы в войске ночных эльфов оказалась еще тысяча этих существ. В то время как магические способности его собственного народа зависели от Источника Вечности и сейчас все чаще давали осечку, Ронин обладал собственной силой, что делало его похожим на потомков полубогов.

– Как я могу перестать? Как я посмею? – Малфурион внезапно почувствовал злость на того, кто, как он знал, ее вовсе не заслуживал. – Тиранда находится у них в плену слишком долго, а я раз за разом терплю неудачи, хотя даже не видел стен дворца!

В прошлом Малфурион использовал техники, которым его обучил наставник, полубог Кенарий, для путешествий по измерению, носившему название Изумрудный Сон. В этом измерении мир выглядел таким, каким он был бы в отсутствие не только цивилизации, но даже животных. Через него спящий дух друида мог быстро достичь любого места в реальном мире. Так ночной эльф сумел пройти через магический барьер, который окружал цитадель королевы Азшары, и проследить за Высокорожденными и командирами Пылающего Легиона. Малфурион использовал Сон, чтобы разрушить планы Ксавия, и, после мучительного заточения, все же сумел, хоть и на время, сломать портал и уничтожить башню, в которой тот располагался.

Теперь же великий демон Архимонд укрепил все барьеры, отрезав путь во дворец даже через Изумрудный Сон. Малфурион продолжал попытки пробиться через барьер, но с таким же успехом мог пытаться таранить головой настоящую стену.

Даже осознание того, что помимо Тиранды внутри мог находиться и Иллидан, не помогало.

– Элуна присмотрит за ней, – уверенно ответил Ронин. – Твоя подруга, кажется, очень полюбилась Матери-Луне.

С этим Малфурион поспорить не мог. Совсем недавно Тиранда стала юной послушницей, поступив на службу к богине Луны. Но приход Легиона заставил ночную эльфийку измениться очень быстро, может, даже быстрее, чем изменился сам друид. Силы девушки возросли, и, к ее огромному удивлению, когда верховная жрица была смертельно ранена на поле боя, то из числа многих гораздо более опытных и высокопоставленных сестер она выбрала своей преемницей именно Тиранду. К сожалению, этот новообретенный статус в конечном счете и стал причиной похищения девушки изменившимся Ксавием и его сатирами. За свои деяния Ксавий дорого заплатил, но Тиранду это не спасло.

– Разве Элуна сумеет противостоять тьме Саргераса?

Густая бровь Ронина изогнулась дугой.

– Подобные разговоры ничем не помогут, Малфурион. – Человек оглянулся и быстро продолжил: – И я был бы особенно признателен, если бы ты не говорил такого в присутствии наших новых друзей.

На мгновение друид позабыл о своих страданиях, когда увидел, как там, откуда пришел маг, появляются темные силуэты. Сразу же стало ясно, что они принадлежат разным расам, так как некоторые из них превосходили ростом и весом ночного эльфа, в то время как иные были даже ниже Ронина. Но каждый двигался туда, где стояли двое соратников, с такой решимостью и внутренней силой, которые, как вынужден был признать Малфурион, его собственный народ только начинал приобретать.

До эльфа донесся запах мускуса, заставляя напрячься. Покрытый мехом гигант, облаченный в набедренную повязку и державший массивное копье, остановился и посмотрел на ночного эльфа. Великан тяжело вздохнул, отчего кольцо в его носу слегка звякнуло. Морда его была длиной больше фута, на ней горели решимостью два глубоко посаженных черных глаза. Над тяжелым морщинистым лбом торчала пара рогов зловещего вида.

Таурен…

– Это… – начал было Ронин.

– Знай, ночной эльф, что перед тобой стоит Халн Крутогор, – пророкотало лохматое существо с бычьей головой. – Халн Копье Великого Орла! – Он поднял оружие, демонстрируя острый изогнутый конец, специально выкованный так, чтобы походил на клюв хищной птицы. Древко от нижнего края металлического наконечника до самого конца укрывала туго натянутая кожаная оплетка, на которую были нанесены знаки языка народа Хална. Малфурион знал о тауренах достаточно, чтобы понять, что они рассказывают историю оружия от самого момента ковки до героических подвигов его владельцев. – Халн станет говорить от имени всех собравшихся племен.

Бык резко мотнул головой, подтверждая свои слова. На его голове было больше двух десятков косичек, большая часть которых свисала под подбородком. И каждая означала поверженного в бою противника.

Приземистое, но мускулистое создание, стоящее по правую руку от таурена, фыркнуло. Внешне его можно было принять за родственника Ронина, но на этом все сходство и заканчивалось. При взгляде на его телосложение создавалось впечатление, что кто-то очень мощный, возможно таурен или дикий медведь, подкрался сзади и стукнул боевым молотом по густобородому существу.

Но самым поразительным было то, что существо было создано не из плоти, а из камня.

Грубо обтесанная поверхность его тела напоминала серый гранит, а прищуренные глаза сверкали бриллиантами. Борода на самом деле была ничем иным, как сложной системой минеральных наростов, которые делали незнакомца словно бы поседевшим от старости.

Дворф – а Малфурион отлично знал, что это именно он, – сунул руку в один из многочисленных мешочков на поясе и выудил оттуда глиняную трубку и огниво. Пока он раскуривал трубку, огонь на мгновение осветил его серое лицо, особенно огромный круглый нос. Даже если «седина» в бороде и была признаком преклонного возраста, чужак вовсе не выглядел немощным. Несмотря на то, что тело его было каменным, дворф носил плащ с капюшоном, широкие плоские ботинки, а также штаны и рубашку, которые подошли бы горняку. За спиной у него висел чрезвычайно острый топор размером почти с владельца.

– Дунгард Железорез, говорящий от имени кланов Земельников, – вот единственное, что он произнес: дворфы не очень разговорчивы.

Земельник. Малфурион постарался запомнить. «Дворф» было словом из языка ночных эльфов, к тому же имело уничижительное значение.

Похожее на медведя существо внезапно зарычало за спиной Дунгарда. Ни дворф, ни таурен не обратили особого внимания на этот устрашающий рык, но Малфурион инстинктивно сделал шаг назад.

Зверь неуклюже ступил вперед. Внешне он походил на медведя, но двигался скорее как человек. В некотором смысле он напомнил Малфуриону богов-близнецов Урсока и Урсола, но явно являлся примитивным созданием. На существе красовались бледно-коричневая набедренная повязка и ожерелье из когтей. В одной трехпалой лапе зверя находилась дубинка, а другая, четырехпалая, сжалась в кулак.

Существо снова взревело, и на этот раз тон его рыка отличался от предыдущего.

– Фурболг Уннг Ак передает, что станет голосом своей стаи, – с готовностью перевел Ронин.

За ними стояли и другие, но они так и не решились выйти вперед. Малфурион смотрел на это уникальное собрание с некоторым восхищением, и, переведя взгляд на Ронина, произнес:

– Ты убедил прийти каждого из них…

– Брокс и я лишь помогали, основную работу сделал Крас.

Малфурион взглянул на толпу собравшихся существ, но не увидел наставника Ронина. На первый взгляд из всех чужаков именно высокий маг в серых одеждах больше всего походил на ночного эльфа. Уж точно куда больше, чем Брокс, громадный, зеленокожий воин, который называл себя орком. Да, Крас мог бы сойти за ночного эльфа – но уже давно почившего, потому что кожа его была очень-очень бледной, а большая часть волос отливала серебром. Черты лица мага напоминали ястребиные сильнее, чем у кого-либо из расы Малфуриона. Глаза же, хотя и куда сильнее походившие на глаза Ронина, были продолговатыми и узкими, а в их темных зрачках горел огонь древней мудрости.

Древней мудрости существа, которое на самом деле было драконом.

К ним подошло еще одно существо. Но это был не Крас, а Брокс. Орк выглядел усталым, и все равно излучал броваду – как, впрочем, и всегда. Брокс был солдатом, который провел всю свою жизнь на войне. Все тело клыкастого орка покрывали шрамы, а по мускулатуре он легко мог бы соперничать с тауреном. Лорд Звездный Глаз считал Брокса просто зверем, ничем не лучше Хална или фурболга. И всё же ночные эльфы уважали силу орка, особенно после того, как он стал обладателем зачарованного деревянного топора, который специально для него создали Кенарий и Малфурион.

Друид продолжал взглядом искать старшего мага, но его нигде не было видно. Малфуриону это не понравилось.

– Где же он?

Поджав губы, Ронин с неохотой ответил:

– Он сказал, что у него есть одно дело, которое нужно сделать быстро, несмотря на последствия.

– И что это значит?

– Не имею понятия, Малфурион. В любом случае, Крас доверяет только себе.

– Он нужен нам… нужен мне…

Ронин положил руку на плечо ночного эльфа.

– Обещаю, мы спасем ее…

Малфурион не был в этом уверен, как не был уверен и в том, что лорд Звездный Глаз примет подобных союзников. Миссия, на которую отправились Ронин и его спутники, не была санкционирована командующим, но Крас был убежден, что, как только аристократ получит такую поддержку, он поймет, для чего они это сделали. Однако убедить Десдела Звездного Глаза будет куда труднее, чем договориться с фурболгами.

Друид, наконец, смирился с тем, что новых незамедлительных попыток по спасению Тиранды не предвидится. По правде говоря, они уже испробовали все, что могли – по крайней мере, на данный момент. И все же, даже когда он присоединился к чужакам в их миссии, мысли Малфуриона снова и снова возвращались к тому, чтобы придумать план по спасению подруги детства… и, в то же время, узнать правду о судьбе Иллидана.

Дворф невозмутимо пыхтел трубкой, а Халн ожидал столь терпеливо, что это никак не сочеталось с его звериным обликом. Уннг Ак принюхивался, крепко сжимая дубинку.

Разглядывая потенциальных союзников, Ронин отметил:

– Будь я проклят, если бы не предпочел, чтобы Крас находился сейчас здесь. Но все-таки я не могу дождаться момента, чтобы увидеть лицо Звездного Глаза, когда вся эта толпа предстанет перед ним…

Аристократ был поражен. Его глаза расширились совершенно неподобающим для ночного эльфа образом. Щепотка табака, которую командующий почти донес до носа, рассыпалась на пол палатки, когда его пальцы резко дернулись.

– Кого ты к нам привел?

Выражение лица Ронина оставалось спокойным.

– Это наш последний и единственный шанс предотвратить потери и, может, даже победить.

Лорд Звездный Глаз сердито отбросил в сторону свой богато расшитый плащ. Вспышка зеленых, оранжевых и фиолетовых линий мелькнула в воздухе. Доспехи аристократа, напротив, были более приглушенного серо-зеленого цвета – обычного для солдат из рода ночных эльфов. Правда нагрудную пластину в самом центре украшал символ его Дома, который был инкрустирован множеством драгоценных камней, что складывались в крошечные звезды, в центре каждой из которых был установлен золотой шар. На столе, предназначенном для разработки стратегии, лежал такой же шлем.

Надменный ночной эльф посмотрел на свой длинный заостренный нос и произнес:

– Значит, ты не подчинился моему приказу! Я велю заковать тебя в кандалы и…

– …и я сброшу их прежде, чем они сомкнутся. А после покину войско – как, подозреваю, и некоторые из моих друзей.

Просто слова, но угроза была ясна. Звездный Глаз посмотрел на трех других аристократов, которые находились вместе с ним, когда Ронин и Малфурион пришли объявить о прибытии союзников. Они ответили ему безучастным взглядом – ни один не желал брать на себя ответственность и убеждать командующего избавиться от самых значимых бойцов.

Внезапно командующий улыбнулся, и Малфурион с трудом удержался, чтобы не вздрогнуть.

– Прошу меня извинить, мастер Ронин. Мои выводы поспешны – да, поспешны! Разумеется, я не хотел обидеть ни тебя, ни твоих… – ночной эльф сунул руку в мешочек, достал еще немного белого порошка и втянул его одной ноздрей. – Все мы здесь мыслим здраво. И в этой ситуации мы поступим так же разумно, как бы несправедливо она ни была навязана некоторым из нас. – Он небрежно махнул рукой в сторону полога палатки. – Что ж, проводите гостей сюда.

Ронин шагнул ко входу и позвал вновь прибывших. Два солдата вошли внутрь, а за ними последовал хорошо знакомый Малфуриону офицер. Джерод Песнь Теней был капитаном гвардии Сурамара, когда имел несчастье взять в плен Краса. В дальнейшем он, сам того не желая, стал частью отряда чужаков и даже получил задание от покойного Гребня Ворона охранять их. Звездный Глаз сохранил за Джеродом эту обязанность, хотя уже давно стало ясно, что никто не сумеет удержать на одном месте этот отряд, а уж старшего мага – и подавно.

За Джеродом появились Халн, фурболг и Дунгард. А за этой троицей в палатку устремилась еще целая дюжина бойцов, которые быстро заняли стратегические позиции, позволяющие защитить своих командиров.

Звездный Глаз поморщился, практически не скрывая своего презрения. Халн возвышался надо всеми словно скала, Уннг Ак ухмылялся, демонстрируя ряды острых зубов. Дунгард курил свою трубку.

– Я бы предпочел, чтобы ты потушил этот инструмент, – обратился к нему аристократ.

В ответ дворф сделал очередную затяжку.

– Наглец! Видишь, с какими дикарями и отбросами ты хочешь объединить нас?! – прорычал Звездный Глаз, напрочь позабыв о том, что говорил Ронину. – Наш народ никогда этого не потерпит!

– Как командующий, вы должны подавать им пример, – спокойно ответил маг. – Точно так же, как эти трое и те, кто представляет остальных, поступили по отношению к своим соплеменникам.

– Вам, чопорным ночным эльфам, нужны те, кто умеет драться, – внезапно пробормотал Дунгард, по-прежнему держа трубку в углу рта. – Кто-то, кто научит вас настоящей жизни…

Уннг Ак издал громкий лай. Малфуриону потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что фурболг рассмеялся.

– По крайней мере, нам ведомы такие тонкости цивилизации, – огрызнулся другой аристократ, – как гигиена и чистота.

– Тогда, может, демоны и оставят вас в живых, чтобы сделать своими горничными.

Ночной эльф обнажил меч, его спутники поступили так же. Дунгард выхватил свой топор так быстро, что все его движения выглядели просто размытым пятном. Халн сжал копье и фыркнул. Уннг Ак с вызовом замахнулся дубиной.

Внезапно центр палатки озарила вспышка синего света, и обе стороны позабыли о разногласиях, прикрывая руками глаза. Малфурион отвернулся, защищаясь от свечения, и только тут заметил, что вся суматоха не затронула Ронина.

Человек встал между двумя сторонами.

– Довольно! Судьба Калимдора, ваших близких… – он на мгновение запнулся, вглядываясь в даль, – тех, кого вы любите… зависит от того, сумеете ли вы преодолеть ваши мелочные предрассудки!

Ронин взглянул на Хална и его спутников, а затем на аристократов Звездного Глаза. Казалось, что ни одна из сторон не хотела, чтобы он повторил ослепительную демонстрацию своей силы.

Маг многозначительно кивнул и продолжил:

– Вот и хорошо! Теперь, как я думаю, мы поняли друг друга и пришло время поговорить…

Крас больно ударился о пол ледяной пещеры, издав глухой стук.

Он лежал, с трудом пытаясь вдохнуть. Заклинание, которое перенесло его сюда, было рискованным, особенно учитывая его состояние. Пещера находилась очень далеко от того места, где стояло войско ночных эльфов – практически на другом конце мира. И все же он осмелился рискнуть прочесть заклинание, осознавая, что оно может сделать с ним, и что для осуществления задуманного вообще может быть слишком поздно.

О своих намерениях он не решился рассказать даже Ронину. Маг точно потребовал бы взять его с собой, но один из них должен был держать под контролем ситуацию с потенциальными союзниками ночных эльфов. Крас всецело верил в человека, который легко адаптировался и оказался куда надежнее любого существа, которое дракону приходилось встречать за свою очень долгую жизнь.

Выровняв дыхание, Крас заставил себя подняться. В холодном воздухе каждый его выдох превращался в маленькие облачка пара, которые медленно поднимались к высокому зубчатому потолку. Сталактиты в пещере соперничали с острыми ледяными наростами, а каменистый пол покрывал иней.

Маг ментально исследовал ближайшую территорию, но не обнаружил никаких следов присутствия иных существ. Такое открытие не обрадовало, но и не удивило Краса. Он был там и своими глазами видел свершившуюся катастрофу, видел, как Хранитель Земли, великий черный дракон Нелтарион, обратил свое безумие против своего же рода. Воспоминания о тех событиях навсегда остались в памяти Краса. Каждый из остальных четырех родов драконов пострадал, но обитатели этой пещеры заплатили за свое сопротивление самую высокую цену.

Детей Малигоса истребили, всех до единого, а их предводитель был отброшен в неизвестные края. И все это произошло благодаря коварному творению Хранителя Земли, которому драконы сами передали часть своих сил.

Душа Дракона… более известная ему как Душа Демона.

– Малигос, – позвал Крас, и это имя эхом отразилось от сверкающих стен. Когда-то, даже несмотря на холод, это место искрилось весельем, потому что драконы из рода синих были созданиями чистой магии и искренне наслаждались ею. Теперь пещера была пуста, мертва.

Прождав ответа великого Аспекта достаточно долго, Крас сделал осторожный шаг по скользкой неровной поверхности. Сам он тоже был драконом, но принадлежал к красному роду Алекстразы, Матери Жизни. Между синими и красными драконами никогда не существовало вражды, но, тем не менее, Крас не хотел рисковать. Если Малигос обосновался где-то в глубинах пещеры, неизвестно, как древний исполин отреагирует на появление мага. Шок от уничтожения его рода довел синего дракона до грани безумия, и ему потребуется не одно столетие, чтобы прийти в себя.

Все это было известно Красу, потому что сам он жил в тех будущих столетиях. Уже боролся с предательством Нелтариона, которому в будущем дадут более подходящее имя – Смертокрыл. Наблюдал, как сам вид драконов приходит в упадок, их число уменьшается, а представителям его собственного рода, включая королеву, целыми десятилетиями приходится служить оркам в качестве ездовых зверей.

Дракон-маг снова ощупал пещеру с помощью высших чувств, все глубже и глубже погружаясь в недра пещеры. Везде, где искал, Крас находил лишь пустоту, пустоту, так похожую на огромную гробницу. Его поиски не обнаружили ни намека на жизнь, и маг уже начал отчаиваться, думая, что его внезапный порыв отправиться сюда был напрасным.

Но вдруг… Очень, очень глубоко в недрах святилища Малигоса Крас ощутил легкий намек на признак жизненной силы. Он был так слаб, что маг даже принял его за игру собственного воображения, но тут же почувствовал рядом еще один похожий отпечаток.

Скрывая лицо под капюшоном, маг пробирался по предательски темным коридорам. Несколько раз Крас даже терял равновесие, когда путь становился особенно опасным. В этом мире обитали существа, во сто раз превосходившие размером его нынешний облик, и их массивные лапы с легкостью преодолевали трещины и ущелья, через которые ему приходилось карабкаться.

Если бы у него был выбор, Крас бы преобразился, но в этом времени такая возможность отсутствовала. Он и его молодое «я» существовали здесь одновременно, и хотя это позволяло паре совместно творить великие заклинания в борьбе с Пылающим Легионом, но и накладывало определенные ограничения. Ни один из них не мог изменить ту форму, которую носил, а до недавнего времени, находясь на расстоянии друг от друга, оба заметно слабели. Последняя проблема по большей части уже была решена, но Красу по-прежнему приходилось пребывать в своем смертном обличье.

Пронзительный крик, раздавшийся прямо у него над головой, заставил мага прижаться к стене. Мимо пронеслось огромное кожистое создание размером с волка, но с кошачьей мордой, густым мехом и передними зубами длиной с палец. Существо развернулось для повторного прыжка на мага, но Крас уже вскинул одну руку.

Огненный шар настиг зверя в воздухе. Летучая мышь врезалась точно в него.

Огненная сфера раздулась, а затем мгновенно взорвалась.

Пепел – все, что осталось от существа – осыпался точно на Краса. То, что он не почувствовал приближение летучей мыши, озадачило мага. Он поймал немного пепла и исследовал его своими высшими чувствами. Оказалось, зверь был создан искусственно и не являлся настоящим живым существом. А значит, это был страж Повелителя Магии.

Смахнув с себя остатки летучей мыши, Крас продолжил свой опасный путь. Ему стоило больших усилий перенести себя с помощью заклинания в столь отдаленное место, но для такого дела это было не слишком высокой ценой.

Затем, к своему удивлению, маг ощутил впереди тепло. По мере того, как он шел, оно возрастало, но не дотягивало до того уровня, на который рассчитывал дракон. Задумчивый хмурый взгляд исказил утонченные черты Краса, когда он приблизился к тому, что выглядело как вторая основная пещера. По его предположениям уровень тепла в ней должен был быть в несколько раз выше.

Последнюю часть прохода осветило слабое голубое сияние. Крас моргнул, стараясь привыкнуть к темноте, и вошел.

Повсюду виднелись кладки яиц. Сотни бело-голубых яиц разного размера, от маленьких, величиной с его кулак, до почти таких же больших, как он сам. Крас невольно ахнул, не ожидая обнаружить такое богатство.

Но едва всколыхнувшаяся надежда в душе мага с треском разбилась. Тщательное изучение открыло ужасную правду: большую часть яиц покрывали трещины, но это были признаки не рождения, а разложения. Крас положил затянутую в перчатку руку на одно из больших яиц и не почувствовал внутри никакого движения.

Он переходил от кладки к кладке, и по мере продвижения горе дракона становилось все больше. Казалось, история обречена на повторение независимо от его отчаянного намерения сопротивляться ее ходу. Перед ним лежало будущее рода синих драконов, но это будущее было лишено всякой надежды на спасение, как и там, откуда пришел маг. В том времени, что было знакомо Красу, Малигос не сумел выйти из того бессознательного состояния, на которое его обрек Нелтарион, и магия, завязанная на силе великого Аспекта и поддерживающая в яйцах жизнь, угасла. Лишенные защиты от холода, яйца погибли, а вместе с ними и надежда. В далеком будущем Алекстраза предложила Малигосу свою помощь в постепенном возрождении его вида, но даже во время отправления Краса в прошлое этот план едва начинал реализовываться.

И вот теперь, несмотря на все, чему он изначально учил Ронина, Крас пытался изменить будущее своего мира – возможно, самым ненадежным способом. Он надеялся спасти кладку и доставить ее в безопасное место, но постоянные сражения с демонами и объяснение необходимости союзов глупо сопротивляющимся ночным эльфам задержали его слишком надолго.

Или все же нет? Крас с надеждой остановился над наполовину развитым яйцом. В нем все еще зрела жизнь. Немного вяло, но достаточно, чтобы маг почувствовал уверенность, что новое тепло поддержит ее.

Он проверил еще одно яйцо и счел его подходящим. Крас нетерпеливо двинулся дальше, но в следующих яйцах не чувствовалось никакой ауры. Стиснув зубы, облаченный в мантию маг бросился к следующей кладке.

Он обнаружил еще четыре яйца, которые можно было спасти. Крас провел пальцем по каждому из них и по тем, что нашел ранее, оставляя мягкое золотистое свечение, а затем вернулся к осмотру.

В итоге яиц оказалось гораздо меньше, чем Крас надеялся найти, но больше, чем он заслуживал из-за своей задержки. Дракон взглянул на отмеченные яйца, чье сияние позволяло им выделяться, где бы в этой огромной пещере они ни находились. Маг был абсолютно уверен, что не пропустил ни одного живого, однако сейчас самым важным было не дать этим нескольким погибнуть подобно остальным.

Другие драконы, включая его возлюбленную Алекстразу, оставались недоступны для Краса. Он мог лишь предположить, что они уединились где-то, пытаясь оправиться от ужасающей силы Души Демона. Собственные воспоминания дракона-мага о том отрезке времени были размыты – результат его путешествия и многочисленных травм. Рано или поздно другие драконы вернутся в битву, но для рода Малигоса к тому времени будет слишком поздно. Даже младшее «я» Краса было вне досягаемости: Кориалстраз, сильно раненный в своем героическом поединке с Нелтарионом, отправился выяснить, что произошло с остальными исполинами.

Вот почему именно Красу предстояло решать, что делать дальше. Еще перед тем, как отправиться в логово Малигоса, он пытался найти место, которое посчитал бы достаточно безопасным для хранения драконьих яиц. Такого не нашлось. Даже роща полубога Кенария казалась ему неподходящей. Правда, рогатое божество было верным наставником Малфуриона Ярости Бури и вполне могло оказаться потомком драконицы Изеры, но Крас понимал, что у Кенария и так слишком много забот.

– Да будет так, – пробормотал заклинатель в капюшоне.

Пальцем в перчатке он начертил в воздухе круг, и оставленный им след засиял золотыми искрами. Круг был совершенным и выглядел так, словно его вырезали в самом пространстве.

Дотронувшись до центра кончиками пальцев, дракон убрал круг. Перед ним дрейфовал белый просвет, выходящий за пределы мира смертных.

Крас что-то тихо забормотал, и очертания круга вспыхнули красным светом. Изнутри послышался стон, и к проходу покатились мелкие камешки. Крас прошептал еще что-то, и, хотя тяга внутрь портала увеличилась, камни замедлились, а потом и вовсе остановились. Яйца же, напротив, слегка задрожали, словно даже в холодных и мертвых кладках что-то зашевелилось.

Но это было не так. Внезапно одно из жизнеспособных яиц, которое лежало ближе всего к творению Краса, поднялось. Почти безмятежно оно пролетело к небольшому разлому. За ним последовало второе отмеченное яйцо, а потом и все остальные. Мертвые яйца продолжали дрожать, но оставались на своих местах.

И пока маг наблюдал, будущее рода Малигоса выстроилось перед разломом и начало проплывать внутрь.

Любопытно, что каждое яйцо по мере приближения к сияющему кругу будто сжималось ровно настолько, чтобы пролезть в него. Последовательно, одна за другой, бесценные находки Краса исчезали в разломе.

Едва последнее яйцо покинуло пещеру, скрытый капюшоном заклинатель запечатал проход. Последовала короткая золотая вспышка, и все следы разрыва пространства исчезли.

– Достаточно, чтобы выжить, но недостаточно, чтобы процветать, – прошептал Крас.

Понадобится не одно столетие, чтобы число синих драконов достигло безопасного количества. Даже если предположить, что из каждого найденного яйца вылупится детеныш, к тому периоду времени, из которого пришел маг, синих драконов будет не так уж много.

И все же, это лучше, чем ничего.

Внезапно Краса накрыла волна тошноты и усталости. Он едва держался на ногах. Несмотря на то что дракон по большей части решил проблему того своеобразного недуга, что поразил его, когда Крас переместился в прошлое, – а он заключался в том, что теперь маг и его младшее «я» должны были делить свою жизненную энергию на двоих, – всему был предел.

Но времени на отдых не оставалось. Яйца надежно укрылись в пространственном кармане, где время текло так медленно, что казалось попросту ничтожным. Вот почему Крас должен был успеть передать их тому, кому мог доверять… конечно, если предположить, что он переживет эту войну.

Подумав о войне, Крас внутренне собрался с силами. Какой бы ни была его уверенность в Ронине и Малфурионе, исход войны по-прежнему таил немало загадок. Время изменилось безвозвратно, и вполне вероятно, что Пылающий Легион, который в прошлом проиграл эту борьбу, на этот раз одержит победу. Крас прекрасно осознавал, что каким бы ни было его вмешательство в этот временной отрезок, теперь он обязан сделать все возможное, чтобы помочь ночным эльфам и всем остальным. Единственное, что сейчас имело значение – не дать Легиону уничтожить будущее.

Взглянув на десятки мертвых яиц, Крас начал читать заклинание, чтобы вернуться к войску. Если демоны победят, их всех ждет такое будущее: холодное, темное, безжизненное. Вечность пустоты.

Дракон-маг яростно зашипел и исчез.

2

Зин-Азшари. Некогда воплощение славной цивилизации ночных эльфов. Город, раскинувшийся близ сосредоточения их силы – Источника Вечности. Дом почитаемой королевы Азшары, в честь которой любящие подданные переименовали столицу.

Зин-Азшари… разрушенное кладбище, место вторжения Пылающего Легиона.

Волкоподобные звери Скверны обнюхивали руины, непрерывно выискивая запах жизни и магии, который невозможно было ни с чем спутать. Два щупальца, торчащие из-за покрытых мехом лопаток, метались во все стороны, словно обладая собственным разумом. Зубастые присоски на конце каждого из них жадно открывались и закрывались. Звери Скверны получали особое наслаждение, высасывая из колдунов всю силу и жизненную энергию, но ряды острых зубов в пасти чешуйчатых чудовищ указывали на то, что плоть тоже входила в число их излюбленных лакомств.

Две демонические гончие, копошившиеся в развалинах того, что когда-то было пятиэтажным домом на дереве, быстро подняли глаза, едва до них донесся звук марширующих ног вкупе с лязгом оружия и доспехов. Ряд за рядом мимо проносились свирепые воины, целью которых были защитники из числа ночных эльфов, расположившиеся в нескольких днях пути от столицы. Стражи Скверны являлись основной силой захватчиков, их количество превосходило число всех остальных демонов вместе взятых. Ростом почти девять футов, с довольно широкими грудью и плечами, они обладали странно узкой, даже худощавой нижней частью торса. Из костлявых голов стражей торчала пара огромных изогнутых рогов, а кроваво-красные глаза настороженно осматривали разоренные земли. Несмотря на то что они маршировали в ногу, среди стражей Скверны ясно чувствовалось общее нетерпение, поскольку все они жили ради кровавых побоищ. Время от времени один из клыкастых воинов толкал другого, создавая угрозу хаоса, но хлесткий удар кнута сверху крепко держал солдат в узде. Огнекрылые стражи ужаса парили над каждым полком, выискивая источники беспорядка. Они были чуть выше ростом, чем их собратья внизу, и отличались от них разве что меньшим числом и бо́льшим интеллектом.

Хотя Зин-Азшари и окутывал теперь зловещий туман, чудовищной армии не составляло труда пробираться сквозь него. Туман был такой же частью их самих, как мечи, топоры и копья, которыми пользовались солдаты. Болезненно-зеленый оттенок тумана в точности соответствовал цвету устрашающего пламени, что исходило от каждого демона.

Черепа ночных эльфов, лежащие в руинах, скорбно наблюдали за маршем Пылающего Легиона. Они и бесчисленное множество их соплеменников погибли слишком рано, преданные той самой королевой, которой поклонялись. Единственными выжившими ночными эльфами в столице оставались Высокорожденные – слуги королевы. Квартал города, где они обитали, стоял особняком и был окружен гигантскими стенами, скрывавшими от их нежных взоров картины кровавого побоища. Разряженные в яркие одежды, соответствующие их высокому рангу, они заботились лишь о своих нуждах, ожидая приказаний Азшары.

Дворцовая стража по-прежнему стояла вдоль стен, их глаза были полны фанатичного блеска, достойного слуг Легиона. Командовал стражей капитан Варо’тен, который, несмотря на свое звание, выполнял обязанности скорее генерала, нежели простого офицера. Капитан был глазами и голосом своего монарха, когда Азшара не могла отвлечься от развлечений. Отдай он приказ, и солдаты встали бы плечом к плечу с демонами в войне с собственным народом. Они уже наблюдали безо всяких эмоций за расправой над жителями города. Как и большинство обитателей дворца, эти ночные эльфы были одновременно подданными Азшары и слугами повелителя Пылающего Легиона.

Саргераса.

Единственная, кто не был ни марионеткой королевы, ни послушной куклой демонов, сейчас висела в камере в глубоких казематах дворца и пыталась заглушить грызущий ее изнутри страх непрерывной молитвой к своей богине.

Тиранда Шелест Ветра проснулась от кошмара. Последнее, что ей удалось вспомнить, это как она, жрица Элуны – Матери-Луны – находилась в эпицентре ужасной битвы. Сброшенная с умирающего ночного саблезуба, эльфийка сильно ударилась головой, Малфурион отнес ее в безопасное место… и с этого момента все пошло не так. Тиранда смутно припоминала жуткие образы и звуки, козлоподобных созданий с оскаленными пастями, когтистые, покрытые шерстью лапы, что сжимали ее. Отчаянный голос Малфуриона, а затем…

А затем жрица очнулась здесь.

Изящно вытянутые серебряные глаза в тысячный раз оглядели темницу. Красивые губы изогнулись, с сожалением и горечью осознавая положение. Эльфийка покачала головой, ее длинные темно-синие волосы с еще более заметными теперь, когда она лишилась своего боевого шлема, серебряными прядями, разливались волнами при каждом движении. С тех пор, как Тиранда изучала свою камеру в последний раз, ничего не изменилось. Неужели она и впрямь ожидала каких-то перемен?

Ее запястья и лодыжки не были скованы, но эльфийку удерживало не менее эффективное средство – мерцающая зеленая сфера, парящая примерно в футе над сырым каменным полом, полностью окружала жрицу. Тиранда стояла внутри нее, вытянув руки над головой и плотно сжав ноги. Как она ни старалась, недавно помазанная верховная жрица не могла развести конечности: магия великого демона Архимонда вновь и вновь оказывалась слишком могущественной.

Но если его магия и сумела лишить Тиранду свободы, то сам Архимонд потерпел неудачу в своем первоначальном плане. Без сомнений он желал мучить жрицу, подчинить ее своей воле, а значит, и воле своего господина. В распоряжении Архимонда было не только его собственное ужасающее воображение, но и жуткие навыки Высокорожденных и садистские наклонности сатиров.

Однако когда демон пытался нанести жрице физический вред, слабая аура цвета лунного сияния окутывала служительницу Элуны, и ни сам демон, ни его приспешники не могли проникнуть через нее. Против их безжалостных действий были бесполезны даже покрытая металлом броня, защищавшая стройную фигуру эльфийки, и тонкий серебристый плащ, который демоны сорвали с нее еще в самом начале, а вот прозрачная аура действовала как железная стена толщиной в целую милю. Архимонд снова и снова наносил по ней удары, но безрезультатно. В гневе огромный, покрытый татуировками демон наконец схватил ничего не подозревающего стража Скверны, и без малейшего усилия свернул ему шею.

С тех пор пленители оставили Тиранду в покое – уничтожение войска ночных эльфов было куда важнее, чем подчинение единственной жрицы. Но это вовсе не означало, что в будущем у них не появится на нее планов, ведь сатиры, которые пронесли Тиранду через магический портал с поля боя, сообщили своему командиру, что она была очень дорога тому, кого отметил Архимонд… Малфуриону. По крайней мере, они точно сумеют использовать девушку против друида, и, по большей части, именно этого больше всего боялась жрица. Тиранда не хотела стать причиной гибели Малфуриона.

Топот ног предупредил ее о новых посетителях в коридорах подземелья, и она с опаской подняла голову, когда кто-то отворил дверь. Едва дверь распахнулась, в камеру шагнул тот, кого жрица боялась не меньше самого Архимонда. Изуродованный шрамом офицер носил сверкающую броню изумрудно-зеленого цвета, на его груди красовался яркий узор, состоящий из золотых солнечных лучей. За спиной эльфа развевался длинный плащ, цвет которого соответствовал узору. Узкие глаза, казалось, никогда не моргали, и когда взгляд офицера остановился на Тиранде, эльфийка отвернулась, не в силах вынести заключенную в нем силу.

– Она в сознании, – доложил капитан Варо’тен кому-то, стоящему позади него.

– Ну, в таком случае, – откликнулся томный женский голос, – посмотрим, что так ценит лорд Архимонд…

Поклонившись говорившей, Варо’тен отошел в сторону. Тиранда подавила вздох, хотя и догадывалась, кого увидит.

Королева Азшара действительно была так ослепительна и совершенна, как ее описывали. Роскошные серебристые волосы каскадом рассыпались по спине, золотистые глаза были полуприкрыты, а полные губы соблазнительны. Королева была облачена в шелковое платье в тон волосам, такое тонкое, что под ним легко угадывалась ее изящная фигура. Оба запястья Азшары украшали браслеты с драгоценными камнями, а составляющие им комплект серьги доходили почти до ее изящных обнаженных плеч. Диадема в волосах была инкрустирована ослепительно сияющим рубином, который отражал тусклый свет факела, что принес с собой страж.

За королевой проследовала еще одна эльфийка, которую тоже можно было бы счесть довольно красивой, если бы присутствие Азшары не затмевало ее. Одеяние служанки напоминало одежду ее госпожи, за исключением того, что качество ткани было на порядок ниже. Прическа ее, насколько только возможно, копировала стиль королевы, хотя серебро в волосах явно было заслугой краски и едва ли приближалось к оттенку гривы Азшары. На самом деле, единственной отличительной чертой служанки оказались ее глаза – серебристые, как и у большинства ночных эльфов, но с экзотическим кошачьим разрезом.

– Это она? – спросила королева с нескрываемым разочарованием, рассматривая пленницу.

Откровенно говоря, в присутствии Азшары Тиранда чувствовала себя такой же невзрачной, как и служанка. Она хотела хотя бы стереть грязь и кровь с лица и тела, но не могла. Даже осознавая, что королева предала свой народ, жрица чувствовала острое желание пасть на колени перед стройными, обутыми в сандалии ногами Азшары, такое впечатление та производила.

– Нельзя ее недооценивать, Святая Святых, – ответил капитан. Когда его глаза смотрели на Азшару, в них полыхал огонь желания. – Похоже, ей благоволит сама Элуна.

На королеву такое заявление не произвело никакого впечатления. Она сморщила идеальный носик и фыркнула:

– Что есть Элуна по сравнению с великим Саргерасом?

– Мудрые слова, ваше величество.

Азшара подошла ближе. Казалось, даже малейшее движение королевы было рассчитано на то, чтобы максимально производить впечатление на окружающих. Тиранда вновь ощутила желание пасть на колени.

– Хорошенькая для простолюдинки, – небрежно бросила среброволосая ночная эльфийка. – Может, будет достойна занять место среди служанок. Ты бы хотела, чтобы… как там ее зовут, капитан?

– Тиранда, – подсказал Варо’тен с коротким поклоном.

– Тиранда… ты бы хотела стать моей служанкой? Жить во дворце? Быть избранной мной и моим господином? Ммм?

Вторая эльфийка вздрогнула от такого предложения, и в ее кошачьих глазах ясно проступила готовность содрать кожу с лица жрицы. Служанка даже не попыталась скрыть свою ревность.

Стиснув зубы, юная жрица выдохнула:

– Я поклоняюсь лишь Матери-Луне, моя жизнь и мое сердце принадлежат ей…

Красоту королевы внезапно омрачил колючий, злой взгляд, который мог соперничать со взглядом капитана Варо’тена.

– Маленькая неблагодарная мерзавка! И такая лгунья, к тому же! Свое сердце ты отдаешь довольно легко, разве нет? Сначала одному брату, а затем другому! Может, есть и третий? – Когда Тиранда не ответила, Азшара продолжила: – Приятно играть с мужчинами, верно? Это ведь так весело, когда твои любовники дерутся из-за тебя. Так приятно видеть, как они во имя тебя проливают кровь! Вообще-то, я одобряю твое поведение. Братья, да к тому же близнецы – какой роскошный выбор! Они рвут в клочья семейные узы до тех пор, пока не вцепятся друг другу в глотки, пока не предадут друг друга… и всё ради твоей благосклонности!

Варо’тен усмехнулся. Служанка мрачно улыбнулась. Тиранда, почувствовав, как из ее глаз полились слезы, молча прокляла свою эмоциональность.

– Боже мой, неужели я затронула твои нежные чувства? Прошу прощения! Бедные Малфурион и Иллидан… Их ведь так зовут, да? Особенно жаль Иллидана. То, что с ним случилось, настоящая трагедия. Неудивительно, что он решил сделать то, что сделал.

Тиранда невольно выпалила:

– Что с Иллиданом? Что ты имеешь в виду?

Но Азшара уже развернулась к Варо’тену и служанке.

– Ей надо отдохнуть, ты согласен, мой капитан? Идем, леди Вайш! Давайте посмотрим, как продвигается работа над порталом! Я хочу быть готова, когда Саргерас пересечет границу… – при упоминании имени демона королева заметно преобразилась. – Хочу выглядеть для него как можно лучше…

Стража отступила в сторону, когда капитан Варо’тен проводил Азшару и леди Вайш к двери. Уже выходя из темницы, повелительница ночных эльфов оглянулась через плечо на пленную жрицу.

– Тебе и впрямь стоит подумать над тем, чтобы стать моей служанкой, милая девочка! Тогда ты могла бы заполучить живыми их обоих и играть с ними… разумеется, лишь после того, как они наскучат мне.

Лязг железной двери вторил умирающим надеждам Тиранды. Перед ее мысленным взором предстали Малфурион и Иллидан. Малфурион стоял на том самом месте, где ее похитили, и Тиранда знала, что он был убит горем из-за своей неспособности защитить подругу. Она боялась, что подобные эмоции сделают его отчаянным, и эльф станет легкой мишенью для демонов.

А потом там появился Иллидан. Именно перед той последней битвой он выяснил, кому принадлежит сердце девушки, и тяжело воспринял эту новость. Хотя высказывания Азшары, несомненно, по большей части были направлены на то, чтобы сломить ее волю, Тиранда не могла не поверить королеве. Она хорошо знала Иллидана, и ей было отлично известно, каким безрассудным он может стать. Неужели эта черта характера, раненная ее отказом, заставила близнеца Малфуриона сотворить нечто ужасное?

– Элуна, Мать-Луна, присмотри за ними, – прошептала жрица.

Тиранда не могла отрицать, что сильнее беспокоилась о Малфурионе, но она все еще переживала и за его близнеца. Жрица знала, насколько ужасно будет чувствовать себя друид, если с его братом что-то случится.

Подумав об этом, Тиранда добавила:

– Мать-Луна, чтобы ни случилось со мной, молю, спаси Иллидана, хотя бы ради Малфуриона! Не отнимай их друг у друга! Пусть Иллидан не…

И в этот самый момент она отчетливо ощутила рядом с собой еще одно присутствие, несомненно, прямо здесь, в стенах замка. Оно было так близко, что ощущалось кожей. Очень короткое, мимолетное касание, но, несмотря на это, жрица точно знала, кого почувствовала.

Иллидан! Иллидан в Зин-Азшари… во дворце!

Это открытие потрясло ее до глубины души. Тиранда вообразила, что он смертельно измученный пленник, поскольку его не спасала чудотворная любовь Элуны, которая бы защищала заклинателя, как жрицу. Тиранда видела, как он кричал, когда демоны заживо сдирали с него кожу, и их магия заставляла его оставаться в сознании в эти мучительные моменты. Они будут пытать его не только за то, что он сам сделал в войне против Легиона, но и за деяния Малфуриона.

Тиранда пыталась дотянуться до разума Иллидана, но безрезультатно. И все же, когда она предприняла очередную попытку, что-то в этом коротком контакте обеспокоило ее. Эльфийка ломала голову над загадкой, глубоко погрузившись в свои мысли. Она ощутила в эмоциях Иллидана нечто нехорошее, нечто неправильное…

Когда она наконец осознала, что это было, то похолодела от ужаса. Этого не может быть! Только не Иллидан, каким бы ни было его прошлое!

– Он не станет таким, – уверяла Тиранда саму себя. – Ни за что на свете…

Теперь она поняла кое-что из того, о чем говорила королева. Иллидан – в это просто было невозможно поверить – пришел в Зин-Азшари по собственной воле.

Он хотел служить повелителю Пылающего Легиона.

Самая южная башня дворца Азшары была день и ночь охвачена колдовской энергией, и Высокорожденные не прекращали работу ни на минуту. Стражники, дежурившие поблизости, старались не смотреть в сторону возвышающегося строения, опасаясь, что столь мощная магия может каким-то образом поглотить и их.

Внутри башни худощавые Высокорожденные, скрытые изящно украшенными бирюзовыми одеяниями с капюшонами, чередовались со зловещими, рогатыми созданиями, чьи нижние половины тел напоминали козлиные. Когда-то они тоже были ночными эльфами, и, хотя их торсы по-прежнему указывали на это родство, благодаря обману и колдовству стали чем-то иным. Чем-то, что теперь являлось частью Пылающего Легиона, а не Азерота.

Сатирами.

Но даже сатиры выглядели уставшими, продолжая биться над заклинанием, стоя с бывшими собратьями по разные концы шестиугольного узора. Парящий в самом его центре на уровне глаз зияющий портал был настолько темным, что, казалось, ему нет конца и края. Этот проход был свидетельством того, как далеко за пределы плана своего физического существования ушли заклинатели. Они сумели выйти за пределы разума, за пределы порядка… и достигнуть того хаоса, откуда явились демоны.

Мира Саргераса, повелителя Легиона.

Огромная тень нависла над взмокшими заклинателями. Крылатое чудовище передвигалось на четырех конечностях, похожих на стволы деревьев. На его лягушачьем лице выделялись громадные клыки, а под толстой дугой бровей на крошечные фигурки внизу грозно взирали пылающие глаза. Чешуйчатая макушка демона почти касалась потолка.

Массивный хвост Маннорота скользил по полу взад и вперед, когда демон громыхал:

– Я оторву вам головы и высосу кровь из ваших шей, если провалите задание!

Но, невзирая на речи, демон был таким же вымотанным, как и остальные. Они пытались использовать новое заклинание, надеясь сделать портал больше и прочнее – достаточно устойчивым, чтобы через него мог пройти Саргерас, – но вместо этого практически потеряли над ним контроль. Подобная неудача могла стоить жизни не только парочке чародеев, но и означала бы гибель самого Маннорота. Архимонд не спустит очередной ошибки.

– Вы позволите? – раздался голос у входа в зал.

Рыкнув, Маннорот взглянул на ничтожного ночного эльфа. Не проявив особого интереса к этому не внушающему доверия новичку по имени Иллидан Ярость Бури, демон отвел беспокойный взгляд желтых глаз в сторону. Архимонд позволил созданию жить из-за какого-то потенциала, который он почувствовал, но Маннорот предпочел бы подвесить этого высокомерного муравья на крюки прямо через глазницы, а затем медленно, по кусочкам расчленять чародея. Это было бы сладкой местью брату Иллидана – друиду, который был причиной несчастий и позора Маннорота.

Однако подобные развлечения подождут. Маннорот махнул огромной когтистой лапой, давая понять ночному эльфу, что тот может приступать к работе, но сделал это лишь для того, чтобы посмотреть, как эльф с треском провалится. Иллидан, одетый в черный кожаный жилет и такие же штаны, с волосами, туго стянутыми в хвост, прошел мимо громадного демона, демонстрируя полное пренебрежение к положению Маннорота. Иметь дело с этим чародеем было даже хуже, чем с ручным солдатом Азшары, Варо’теном.

Иллидан остановился у круга, рассматривая работу. Через мгновение он кивнул, а затем, непринужденно махнув рукой, расчистил себе место между изумленными сатиром и Высокорожденным.

Портал зарябил. Маннорот стиснул пожелтевшие зубы. Если ночной эльф своими действиями сломает портал, Архимонд не станет винить своего заместителя, когда тот разобьет голову виновника об стену.

Иллидан сделал один-единственный жест в сторону зияющего разлома, и тот внезапно застыл. Усталость, которую чувствовал демон, исчезла. Во всяком случае, портал теперь был стабильнее, чем раньше.

Маннорот нахмурил зеленые брови. Неужели это жалкое создание обладает силой, которая…

Прежде чем демон успел закончить свою мысль, зал внезапно наполнился присутствием того, чье существование брало начало в далеких глубинах портала.

– На колени! – в ту же секунду взревел четвероногий демон.

Все, и заклинатели, и стражники, мгновенно повиновались.

Все… кроме Иллидана.

Он спокойно стоял перед порталом, несмотря на то, что подавляющую волю того, кто находился по другую его сторону, было невозможно не почувствовать. Иллидан уставился в темноту, словно выжидая.

Ты – тот самый… – раздался голос Саргераса.

Факелы неистово замерцали. Из всех пляшущих теней, которые они отбрасывали, одна казалась более живой, чем остальные. Она не просто поднималась к потолку, но и двигалась поперек него, достигая точки ровно над центром зияющей пропасти.

Казалось, Иллидан отметил это явление с таким же безразличием, с каким смотрел на все вокруг. Маннорот мог лишь признать его самым большим дураком из всех глупцов, встречавшихся демону.

Ты – тот, кто сделал то, чего другие не смогли…

Наконец, здравый смысл вернулся к ночному эльфу, и, слегка склонив голову в знак уважения к голосу, он произнес:

– Я счел необходимым начать действовать.

Ты силен… – произнес Саргерас откуда-то издалека. На мгновение воцарилась тишина, а затем он продолжил: – …но недостаточно…

Это означало, что, несмотря на всю свою силу, Иллидан не обладал необходимой мощью, чтобы позволить порталу пропустить повелителя Легиона в мир смертных. Маннорот обнаружил, что его собственные мысли противоречат друг другу. С одной стороны, он был расстроен тем, что путь для Саргераса по-прежнему закрыт, но с другой, его радовало, что и ночной эльф не нашел решения проблемы.

– Я думаю, что знаю способ, – неожиданно заявил Иллидан.

И вновь воцарилось абсолютное молчание. Когда оно затянулось, Маннорот забеспокоился, потому что никогда прежде не видел Саргераса таким безмолвным.

И вот наконец:

Говори…

Иллидан поднял левую руку. На его ладони появилось иллюзорное изображение предмета. Маннорот вытянулся, чтобы получше рассмотреть его, но почувствовал острое разочарование. Вместо какого-то замысловатого амулета или сверкающего кристалла, ночной эльф показывал всего-навсего простой золотой диск, в котором самым впечатляющим было то, что он занимал всю ладонь. Если бы перед ним лежал настоящий предмет, то крылатый гигант без промедления растоптал бы его.

Демон ожидал, что Саргерас накажет Иллидана за напрасную трату времени, но вместо этого повелитель Легиона ответил с явным интересом:

Объясни…

Без всяких предисловий чародей-изменник произнес:

– Это – ключ. В нем сокрыта сила. Это Душа Дракона.

Теперь Маннорот и остальные обратили внимание на диск. Все они были свидетелями его ярости и чувствовали его подавляющую силу. Именно с его помощью черный дракон убил сотни демонов и ночных эльфов. Он разворотил землю на многие мили и даже изгнал других драконов, когда те попытались остановить его.

И все это было результатом воздействия такого невзрачного на вид предмета.

– Вы видели это даже оттуда, где пребываете сейчас, – продолжил Иллидан. – Вы ощутили его великолепную мощь и по праву желаете заполучить его.

Да…

– Он может истреблять тысячи, просто повинуясь вашей воле. Он мог бы очистить этот мир от всей сопротивляющейся жизни… от всей жизни вообще.

Да…

– Но вы не рассматривали его как источник силы, который необходим вам, чтобы добраться до этого мира, не так ли?

Саргерас не ответил, и этого было достаточно. Маннорот хмыкнул. Ночной эльф оказался слишком умен и действовал в своих собственных интересах. Пылающий Легион жаждал заполучить этот артефакт, но тот по-прежнему находился во власти черного дракона. В конечном итоге, демоны соберут необходимые силы и ресурсы, чтобы начать охоту на зверя, но не сейчас, пока они уничтожают народ Иллидана.

В нем заключена сила, – наконец произнес повелитель Легиона. – Он поможет открыть проход… когда станет нашим…

– Я знаю способ отследить его местонахождение и выяснить, где дракон его спрятал.

Последовала очередная красноречивая пауза.

Черный зверь хорошо защитил себя… – отозвался Саргерас. – Даже от меня…

Иллидан кивнул, и на его лице засияла такая улыбка, что, будь она на лице кого-то другого, повелитель Легиона, несомненно, сорвал бы ее вместе с каждым кусочком плоти и сухожилий, даже будучи за гранью этого мира.

– Но он не защищен от меня… потому что я знаю, как выследить его… используя это.

Ночной эльф взмахнул рукой, и в его левой ладони внезапно появилась почти треугольная черная пластина размером с голову чародея. Маннорот подался вперед. Поначалу он решил, что это небольшой кусочек доспехов одного из защитников этого мира, но потом понял, что это вовсе не металл.

Чешуйка дракона.

Черного дракона.

– Кусочек очень маленький, огромному зверю тяжело заметить такой, – пояснил Иллидан, переворачивая чешуйку. – В бою с красным драконом черный получил несколько ударов. Я знал, что где-то должна была остаться хотя бы одна сломанная чешуйка… и тогда я отправился на поиски. Найдя что искал, я продолжил свой путь сюда.

Взгляд Маннорота метал молнии. Неужели дерзость этого чародея не знает границ? Не в силах больше молчать, он проворчал:

– Почему? Почему бы тебе не вернуть ее твоим друзьям? Твоему брату?

Ночной эльф оглянулся через плечо.

– Потому что я заслуживаю силы и награды.

Демон ожидал продолжения, но Иллидан промолчал. Чародей вновь повернулся к порталу.

– Мне нужен неограниченный доступ к магии Источника. Дракон могуч, особенно с артефактом. Но с подпитывающим меня Источником я отыщу его, где бы он ни был!

– И затем ты просто возьмешь и заберешь его у дракона, да, смертный? – усмехнулся клыкастый демон. – Или он просто так отдаст его тебе?

– Я избавлю дракона от диска так или иначе, – небрежно бросил Иллидан, по-прежнему глядя в бушующую бездну. – И принесу артефакт сюда.

Маннорот засмеялся, но его смех тут же умолк, когда что-то сжало горло демона. Давление исчезло почти в ту же секунду, но посыл был предельно ясным. Какими бы ни были мысли крылатого демона, повелителя Легиона интересовали слова этого негодяя.

Ты принесешь мне творение дракона, – заявил Саргерас Иллидану.

– Да.

И будешь щедро вознагражден за свои усилия, если добьешься успеха.

Ночной эльф склонил голову.

– Ничто не доставит мне большего удовольствия, чем появление перед вами с Душой Дракона в руках.

Казалось, Саргерас усмехнулся.

Такая преданность заслуживает знака моей благосклонности, знака, который также поможет тебе во время выполнения задания, ночной эльф…

Иллидан поднял голову и впервые за все время на его лице промелькнул едва заметный намек на неуверенность.

– Повелитель Саргерас, ваше появление в Азероте уже будет нам наградой, и мне не нужна никакая другая помощь…

Но… я настаиваю.

И из портала вылетели два щупальца темно-зеленого пламени.

Маннорот тут же прикрыл глаза. У Иллидана, на котором и было сосредоточено заклинание Саргераса, такой возможности не было, хотя вряд ли ему бы что-то помогло.

Пламя хлынуло эльфу в глаза.

Мягкие ткани мгновенно были сожжены. Крик Иллидана эхом разнесся по всему залу и, вероятно, далеко за стены дворца. Все высокомерие тут же стерлось с его лица. Осталась лишь чистая, неподдельная агония.

Пламя разгоралось. Широко раскинув руки, Иллидан поднялся над полом. Он выгнулся назад так сильно, что едва не сложился пополам. Сверхъестественный огонь продолжал вливаться в его почерневшие глазницы даже после того, как последние остатки глаз окончательно сгорели.

Высокорожденные и сатиры не смели оставить работу над порталом, но съежились и попытались как можно дальше отодвинуться от сопротивляющегося ночного эльфа. Даже стража отступила на пару шагов назад.

Затем пламя исчезло так же внезапно, как и появилось.

Иллидан рухнул на каменный пол, каким-то чудом умудрившись удержаться на четвереньках. Его дыхание вырывалось из груди судорожными вздохами, а голова почти касалась пола. На его прежнюю дерзость не осталось и намека, по крайней мере, внешне.

Голос Саргераса заполонил сознания всех присутствующих:

Подними глаза, мой верный слуга…

Иллидан повиновался.

Впрочем, от глаз не осталось и следа. Лишь пустые глазницы, выжженные до черноты и лишенные плоти. По краям виднелись кости черепа, настолько тщательно Саргерас избавился от глазных яблок.

Но, забрав глаза ночного эльфа, повелитель Легиона заменил их чем-то иным. Теперь на их месте горели два сгустка пламени – огненные сферы того же ядовитого оттенка, что и пламя, нанесшее чародею столь болезненный урон. Оно неистово горело еще несколько секунд, а затем погасло, оставив после себя лишь остатки дыма, который никуда не делся, но и не становился сильнее.

Твои глаза отныне станут моими, ночной эльф, и их возможности послужат мне так же, как и тебе…

Иллидан ничего не ответил, явно обезумев от боли.

Внезапно Саргерас обратился лично к Маннороту:

Отведи эльфа в его покои. Когда он придет в себя, то отправится доказывать мне свою преданность… и сделает все, чтобы заполучить артефакт…

Повинуясь жесту Маннорота, два стража Скверны подошли и схватили дрожащего Иллидана. Они практически вынесли его из зала и направились в покои чародея.

И когда ночной эльф оказался за пределами слышимости, лейтенант Саргераса прогрохотал:

– Оставлять этого смертного, пусть даже такого униженного, действовать самостоятельно – большая ошибка!

Он не отправится в путешествие один, – ответил Саргерас. – У него будет спутник. Ночной эльф по имени Варо’тен пойдет с ним.

Когда демон услышал такие новости, его широкие крылья затрепетали. Маннорот ухмыльнулся – зрелище довольно жуткое.

– Варо’тен?

Пес Азшары как следует присмотрит за чародеем. Если Иллидан Ярость Бури выполнит свое обещание, ему будет даровано место среди нас…

Такое возвышение эльфа было Маннороту не по нраву.

– А если чародей окажется предателем?

Тогда Варо’тен будет удостоен той милости, которую я обещал близнецу друида… после того, как капитан доставит мне творение дракона… и бьющееся сердце Иллидана Ярости Бури…

Ухмылка Маннорота стала шире.

3

Пылающий Легион возобновил свою яростную, неослабевающую атаку. В то время как защитники нуждались во сне и пище, демонам были чужды такие слабости. Они сражались день и ночь, пока не погибали, отступая лишь в том случае, когда шансы на уничтожение были слишком велики. И даже тогда за каждый фут отвоеванных земель защитники платили своей кровью.

Но сейчас Легион обнаружил, что его противник собрался с силами. Теперь вместе с простыми солдатами из числа ночных эльфов сражались и другие. Почти удвоив численность войска, таурены, дворфы и иные расы дали ему свежие силы и столь отчаянно необходимое преимущество. Впервые за много дней Легион потерпел поражение и был отброшен на один ночной переход от разрушенных стен Сурамара.

И все же, несмотря на этот успех, надежда Малфуриона едва теплилась. И дело было не только в том, что его некогда прекрасный, но теперь опустошенный дом, где то утихала, то снова разгоралась битва, теперь служил для него лишь источником информации о победах и поражениях в войне с демонами. Скорее, его беспокоила сама суть новых сил войска. Да, Ронину удалось навязать лорду Звездному Глазу этих союзников, но предвзятый аристократ превратил то, что должно было стать толчком к объединению, в подобие натянутого перемирия. На самом деле ночные эльфы не сражались бок о бок с другими расами. Звездный Глаз расставил свои войска в центре и на левом фланге, а союзники воевали на правом. Между этими группами практически не было ни общения, ни взаимодействия. Ночные эльфы имели дело исключительно с ночными эльфами, дворфы с дворфами, и так далее.

Подобный союз, если его можно так назвать, был обречен на поражение. Демоны увеличат число своих солдат и атакуют сильнее, чем когда-либо.

Какая-то координация сил объединенного войска все же была необходима, и ее навязали несчастному Джероду Песне Теней. Друид удивлялся, что капитан стражи не испытывал к чужакам ненависти, хотя те не принесли ему ничего, кроме бед. И все же, Джерод взялся за выполнение своих новых обязанностей с той же мрачной самоотдачей, с которой выполнял все предыдущие, и Малфурион не мог не восхищаться им. По правде говоря, какой бы значительной ни была польза от присутствия Ронина, Брокса или Малфуриона, труд Джерода был не менее важен. Он улаживал все дела между группами, по необходимости сглаживал опасные углы и оскорбления, изо всех сил создавая нечто сплоченное. Если говорить открыто, капитан теперь влиял на стратегию войска в той же мере, что и напыщенный Звездный Глаз.

Малфурион молился лишь о том, чтобы аристократ никогда не догадался об этом. По иронии судьбы, своей важности не осознавал и капитан Песнь Теней. Он был уверен, что просто выполняет приказ.

Ронин, который отдыхал на вершине скалы, наблюдая за полем боя, резко выпрямился.

– Они снова наступают!

Брокс вскочил на ноги с изяществом, идущим вразрез с его огромной фигурой. Седеющий орк взмахнул пару раз своим топором и направился к линии фронта. Малфурион оседлал ночного саблезуба, одну из огромных клыкастых пантер, которых его народ использовал для путешествий и войн.

Затрубили горны. Усталое войско застыло в полной боевой готовности. По рядам эхом разносились разные сигналы, когда непохожие друг на друга войска готовились к сражению.

И спустя пару мгновений битва возобновилась.

С громким треском армии защитников и демонов столкнулись. В ту же секунду воздух наполнился стонами и криками. Издав боевой рев, Брокс отрубил голову стражу Скверны, а затем швырнул содрогающееся тело в стоящего позади демона. Орк описал дугу окровавленным топором, мгновенно оставляя более полудюжины демонов мертвыми или умирающими.

Верхом на еще одном ночном саблезубе сражался Ронин, и он не просто читал заклинания, хотя, как и Малфурион, пристально следил за эредарами, чернокнижниками Легиона. Во время прошлых битв эредары сильно пострадали, но по-прежнему оставались серьезной угрозой и наносили удары именно тогда, когда их меньше всего ожидали.

Теперь же Ронин использовал свою магию в сочетании с боевыми навыками. Сидя верхом на ночном саблезубе, человек размахивал двумя клинками, сотканными исключительно из чар. Потоки голубой энергии вытянулись более чем на ярд каждый, и когда маг пускал их в ход, они наносили ущерб никак не меньший, чем орк. Броня демонов не была для них преградой, а оружие стражей Скверны разбивалось о них, словно хрупкое стекло. Ронин сражался с хорошо знакомой Малфуриону страстью, ведь от победы над Легионом зависели судьбы жены и будущих детей рыжеволосого человека. Далекая семья была дорога Ронину так же, как Тиранда и Иллидан – Малфуриону.

Атаки друида были не менее мощными, хотя его заклинания и основывались на общении с природой. Из одного из многочисленных мешочков на поясе он извлек несколько колючих семян, которые цеплялись к одежде, стоило лишь пройти мимо. Подняв наполненную семенами ладонь, ночной эльф осторожно подул на нее.

Семена рванули вперед, словно подхваченные ураганным ветром. Их число увеличилось в тысячу раз, когда они рассыпались над головами приближающихся демонов, практически превращаясь в пыльную бурю.

Чудовищные воины с ревом рассекали пылевые облака, почти не обращая на них внимания, – их интересовала только кровь защитников. Но буквально через пару шагов первый из демонов внезапно споткнулся и схватился за живот. За ним второй, а потом и третий. Несколько слуг Легиона бросили оружие и были немедленно убиты подоспевшими ночными эльфами. Те же, кого не уничтожили, вдруг сильно раздулись: их животы и грудные клетки расширились до невероятных размеров. Пара клыкастых демонов, корчась, рухнули на землю.

Одного из тех, кто удержался на ногах, изнутри разорвали десятки острых как кинжалы шипов, пронзив плоть и броню. Все тело кричащего демона залило мерзким гноем. Он крутанулся на месте, а потом рухнул замертво. Тело воина напоминало подушку для булавок… утыканную набухающими семенами.

А вокруг него точно так же падали десятки других демонов. Всех их постигла одна и та же страшная участь. Малфурион ощутил легкий приступ тошноты, когда увидел содеянное им, но быстро вспомнил о беспощадном зле, что творил враг. Он не мог позволить себе ни капли сострадания к тем, кто жил лишь ради хаоса и террора. Выбора не было: или убьешь ты, или убьют тебя.

Но несмотря на то что многие демоны погибли, их по-прежнему было куда больше, чем защитников. Линия обороны ночных эльфов стала прогибаться, так как основной удар приходился на них. К тому же, они сражались против Пылающего Легиона дольше всех и были порядком измотаны. Архимонд был весьма умен и не мог не воспользоваться слабым местом противника. На распадающиеся ряды наступало все больше и больше клыкастых воинов. Звери Скверны терзали строй эльфов, а стражи ужаса обрушивались на отвлеченных солдат с воздуха, кроша черепа и вонзая копья им в грудь и спину. Часто они хватали одного или сразу двух ночных эльфов, поднимали их высоко вверх, а затем бросали, беспомощных, на ряды защитников. Падая на своих товарищей, солдаты превращались в настоящие снаряды, которые гибли сами и забирали жизни тех, на кого приземлялись.

Неожиданный взрыв отбросил пару ночных эльфов на несколько ярдов в воздух. Из зияющего кратера появился пылающий инфернал. Мощный, но лишенный интеллекта демон жил только ради того, чтобы сокрушать все на своем пути. Он врезался в ряды солдат, разбрасывая их во все стороны, словно листья.

Прежде чем Малфурион успел что-то предпринять, Брокс вырос перед инферналом лицом к лицу. Казалось, даже орку не под силу сдержать натиск такого исполина, но каким-то чудом Броксу это удалось. Инфернал остановился как вкопанный, и, судя по реву демона, ему это очень не понравилось. Он занес огненный кулак и попытался вбить череп орка в грудную клетку, но Брокс отразил смертельный удар рукоятью топора, и тонкое дерево сумело каким-то образом блокировать его, даже не треснув. Затем, двигаясь куда быстрее инфернала, Брокс оттолкнул руку демона и вонзил топор в грудь противника.

Несмотря на всю свою хваленую мощь, инфернал, так же, как и его соратники, почти не имел защиты от магического оружия. Лезвие вонзилось на несколько дюймов, из зияющей раны вырвалось зеленое пламя. Брокс хмыкнул и отступил в сторону, избегая огня, а затем занес топор для нового удара.

Даже с таким ранением инфернал еще не был побежден. Взревев, он вскинул обе руки, а затем ударил по земле. Волна от оглушительного удара настигла Брокса, сбивая его с ног.

Демон незамедлительно бросился в атаку, намереваясь затоптать орка насмерть. Но, едва он приблизился, Брокс, которому удалось удержать в руках свое оружие, воткнул его в землю, словно пику.

Инфернал сам проткнул себя насквозь. Он попытался дотянуться до Брокса, но бывалый воин не сдавал позиций. Ярость инфернала только усугубляла его положение. Топор вонзился еще глубже, вызывая новую волну огня, которая прошла всего в паре дюймов от орка.

Содрогнувшись, огромный демон, наконец, затих.

Но, невзирая на такие частные победы, Пылающий Легион продолжал наступать. Малфурион попытался вызвать в себе те эмоции, которые в прошлом помогали ему отбросить орды демонов назад, но не мог. Похищение Тиранды опустошило часть его души.

Друид видел, как слева лорд Звездный Глаз ругается на сражающихся солдат. Он сильно отличался от своего предшественника. Гребень Ворона был покрыт кровью и грязью точно так же, как и все остальное войско, а вот новый предводитель выглядел безупречно. Вокруг него стояла личная стража, которая даже в такой критический момент не подпускала к командующему никого неподобающе выглядящего.

И тут, к удивлению друида, мимо него промчалась косматая фигура, направляющаяся прямиком к ближайшей бреши в рядах защитников. За ним последовала еще одна и еще – огромные таурены приближались к прорванной линии обороны, явив поразительную силу. Они атаковали демонов с азартом, достойным Брокса, убивая несколько клыкастых воинов одним ударом. Во главе них Малфурион разглядел Хална, чье Копье Великого Орла пронзило одного стража Скверны с такой силой, что острие вышло из спины демона. Халн с легкостью стряхнул труп, тут же парируя яростный удар другого воина, и широко оскалился.

Вместе с тауренами появился и кое-кто неожиданный. Джерод Песнь Теней, с уже окровавленным клинком наперевес, что-то кричал огромным звероподобным существам вокруг себя. К удивлению Малфуриона, те перестроились, словно повинуясь команде, а затем рассредоточились, позволяя ночным эльфам восстановить ряды и вступить в бой бок о бок со своими спасителями.

Подоспели и жрицы Элуны – воинственные девы, теперь так поразительно отличающиеся от того привычного мирного образа, которому соответствовали до прихода Легиона. Их появление, однако, вызвало боль в душе Малфуриона, и он вновь почувствовал вину за то, что не сумел уберечь Тиранду от когтистых лап демонов.

Верхом на своих пантерах жрицы атаковали врага с помощью мечей и луков. Однако среди более опытных жриц была и та, что не входила в сестринство. Самой младшей из всех, юной Шандрисе Оперенная Луна, не хватило буквально пары лет для того, чтобы официально стать послушницей. Но суровые времена требовали решительных мер. Маринда, сестра, которая в отсутствие Тиранды выполняла ее обязанности, предоставила Шандрисе место в истощенных рядах жриц. Теперь, облаченная в слегка великоватую броню, снятую с плеча поверженной сестры, самая юная из дочерей Матери-Луны выпустила три стрелы, каждая из которых нанесла идеально точный удар в глотки демонов.

Натиск Легиона прекратился. Защитники смогли заставить их начать отступление. Малфурион и Ронин подключили свои силы, и ночные эльфы отвоевали плацдарм.

В самом центре сестринства внезапно раздался крик. Две закованные в броню жрицы упали, и их тела скрутило и раздавило их же броней. Даже мертвые, лица эльфиек выражали агонию, через которую их заставил пройти сжимающийся металл.

Малфурион прищурился, и из его груди вырвался вздох. Одной из павших была Маринда.

– Эредар! – прорычал Ронин, указывая рукой на северо-запад.

Но прежде чем маг успел нанести ответный удар, в том направлении пролетела струя пламени. Малфурион почувствовал агонию далекого чернокнижника, когда того охватил огонь.

– Мне искренне жаль, что я настолько задержался, – проворчал Крас, который и был источником возмездия. Дракон-маг стоял неподалеку от пары заклинателей. – Пришлось возвращаться в несколько этапов, – с горечью добавил он.

После всего, что сделал маг, никто не стал его осуждать. И все же, было совершенно ясно, что Крас сам не простит себя так легко.

– Мы снова отбросили их, – сообщил Ронин, но в его словах не слышалось энтузиазма. – Точно так же, как и в прошлый раз, и в позапрошлый…

Сражение отступало от них. Теперь, когда перевес оказался на стороне защитников, сестры Элуны вернулись к своему истинному призванию – помощи раненым. Они двигались среди солдат, и некоторые из жриц даже отправились позаботиться о тауренах, пусть и с явной настороженностью.

Звук боевого рога заставил троицу обернуться туда, где скакал лорд Звездный Глаз. Аристократ взмахнул мечом, указывая на Пылающий Легион. Было ясно, что он считает последний успех войска своей заслугой.

Крас покачал головой.

– Если бы только Брокс успел добраться до Гребня Ворона вовремя.

– Уверен, он сделал все, что мог, – ответил Малфурион.

– Я не ставлю под сомнения его усилия, юноша. Это судьба, с которой я постоянно веду борьбу. А теперь давайте воспользуемся передышкой и посмотрим, чем мы можем помочь сестринству. Нужно осмотреть много раненых.

Пострадавших действительно было много. Малфурион в полной мере использовал одну из областей своего обучения. Кенарий многое поведал ему о тех растениях и иной форме жизни, которые могли облегчать боль и исцелять раны. Конечно, таланты эльфа не были столь совершенны, как у большинства жриц, но он оставлял своих подопечных в гораздо лучшем состоянии, чем находил.

Среди раненых они обнаружили и Джерода. Тот сидел рядом со своим отдыхающим ночным саблезубом, а одна из сестер осматривала глубокий порез на руке офицера.

– Я пытался убедить ее, что это пустяк, – кисло заметил капитан, когда они приблизились. – Броня весьма неплохо защитила меня.

– Оружие Пылающего Легиона часто бывает отравлено, – объяснил Крас. – Даже легкая рана может оказаться опасной. – Бледный маг склонил голову к офицеру. – Твоя сообразительность и решительность спасли ситуацию.

– Я всего лишь попросил таурена, Хална, дать мне несколько своих воинов, чтобы спасти моих, а потом попросил дворфов проследить за тем, что мои действия не ослабят ряды тауренов.

– Как я и сказал, ты быстро среагировал. Ночные эльфы и таурены хорошо сражались бок о бок, когда до этого дошло. Если бы только наш бывший командир это видел! Когда я только прибыл, то подумал, что между союзниками нет истинной сплоченности.

Ронин хмыкнул и произнес:

– Разве можно ожидать большего от лорда Звездного Глаза?

– Увы, нет.

Их разговор прервало появление старшей жрицы. Высокая, она двигалась, точно ночной саблезуб. Лицо ее нельзя было назвать непривлекательным, но его выражение стало слишком суровым. Кожа жрицы была чуть бледнее, чем у большинства ее соплеменников, но, даже несмотря на все это, она неизвестно почему кого-то напоминала Малфуриону.

– Они сказали, что видели тебя, – мягко обратилась к Джероду служительница Элуны.

Он глупо глядел на нее, словно не был уверен, кто действительно стоит перед ним.

– Майев…

– Как давно мы не виделись, братишка.

Теперь внешнее сходство стало очевидным. Капитан прервал старания другой жрицы и встал перед лицом своей сестры. Несмотря на то что он был выше нее, казалось, что Джерод смотрит на Майев снизу вверх.

– С тех пор, как ты поступила на службу к богине Луны и выбрала местом своего обучения храм в Хаджири.

– В этом месте Кало’тера вознеслась к звездам, – возразила Майев, имея в виду прославленную верховную жрицу прошлых лет. Многие в общине сестер считали Кало’теру почти полубогиней.

– Это было так далеко от дома. – Джерод внезапно вспомнил про стоящих рядом и перевел взгляд на них. – Это моя старшая сестра, Майев. Майев, это…

Старшая жрица почти не обратила внимания на Малфуриона и Ронина, не сводя глаз с Краса. Как и остальные сестры, она, очевидно, видела, что он особенный, хотя и не понимала, в чем именно. Майев опустилась на одно колено прежде, чем Джерод успел продолжить, и произнесла:

– Ваше присутствие – честь для нас, старейший.

– Нет нужды преклонять передо мной колено, – бесстрастно ответил Крас. – Поднимись, жрица, и стань желанной гостьей в наших рядах. Ты и твои сестры подоспели сегодня как нельзя вовремя.

Лицо эльфийки засияло от гордости.

– Мать-Луна хорошо направляла нас, даже если пришлось заплатить за это жизнями Маринды и некоторых других сестер. Мы видели, что линия обороны прорвана. Мы прибыли бы раньше тауренов, если бы не находились так далеко. – Она посмотрела в ту сторону, куда ушел один из тауренов. – Впечатляющая реакция для подобного вида.

– Это твой брат все скоординировал, – объяснил маг. – Можно сказать, Джерод спас все войско.

– Джерод? – Тон Майев выражал явное недоверие, но, когда Крас кивнул, она скрыла свое неверие и склонила голову к капитану. – Простой офицер городской гвардии играет в командира! На это раз удача явно была на твоей стороне, брат.

Тот просто кивнул и отвел взгляд в сторону, однако Ронин не пропустил легкое пренебрежение Майев мимо ушей.

– Удача? Старый добрый здравый смысл, вот что это было!

Жрица в ответ лишь пожала плечами.

– Младший брат, ты ведь хотел нас познакомить…

– Прости, Майев! Старший маг Крас, а рядом с ним заклинатель Ронин…

– Такие выдающиеся гости весьма желанны в нашем положении, – перебила она. – Да пребудет с вами благословение Элуны.

– А это, – продолжил капитан. – Малфурион Ярость Бури, он…

Глаза Майев впились в глаза друида.

– Да… ты знакомый одной из наших сестер, Тиранды Шелест Ветра.

Учитывая, что Тиранда стала верховной жрицей, пусть и очень незадолго до похищения, подобное замечание показалось Малфуриону неуважительным.

– Да, мы росли вместе.

– Мы скорбим о нашей потере. Боюсь, ее погубило отсутствие должных навыков. Для нее было бы лучше, если бы ее предшественница выбрала кого-то более… опытного.

Складывалось впечатление, что Майев говорит о себе.

Сумев сдержать гнев, Малфурион ответил:

– В этом не было ее вины. Битва бушевала повсюду. Она встала на мою защиту, но была ранена. Потеряла сознание. И в самый разгар хаоса слуги демонов забрали ее. – Он встретил стальной взгляд жрицы. – Мы вернем ее.

Сестра Джерода кивнула.

– Я буду молиться об этом Элуне. – Она перевела взгляд на капитана. – Рада, что ты не сильно пострадал, братец. А теперь, если вы меня простите, я должна вернуться к другим сестрам. Потеря Маринды означает, что мы должны как можно скорее избрать нового лидера. Сама она не успела назначить преемника, – с поклоном, обращенным главным образом к Красу, Майев закончила: – И да пребудет с вами благословение Элуны.

Когда она отошла подальше, Ронин хмыкнул и произнес:

– Какая веселая и дружелюбная у тебя сестра.

– Она очень предана традиционным учениям Элуны, – словно защищаясь, ответил Джерод. – И всегда была чересчур серьезной.

– Нельзя винить ее за самоотверженность, – заметил Крас. – При том условии, что это не сделает ее слепой к путям, что избрали другие.

От дальнейшей необходимости защищать Майев Джерода спасло возвращение Брокса. На широком лице орка играла довольная улыбка.

– Славная битва! О многих смертях можно сложить песни! Немало воинов достойны похвалы за пролитую ими кровь!

– Как мило, – пробормотал Ронин.

– Таурены отличные бойцы! Желанные союзники в любой войне. – Огромный зеленый орк остановился, уперев топор в землю. – Не такие хорошие, как орки… но почти.

Крас оглядел место сражения.

– Это в лучшем случае лишь еще одна временная отсрочка, даже учитывая присоединение к войску других рас. Так не может дальше продолжаться. Мы должны переломить исход войны раз и навсегда!

– Но это означает участие драконов… – вмешался его бывший ученик. – А они не посмеют ничего предпринять, пока Душа Демона находится в лапах Смертокрыла. – Называть черного дракона его настоящим именем Ронин больше не видел смысла.

– Нет, боюсь, они не посмеют. Мы все видели, что случилось, когда синие драконы попытались.

Малфурион нахмурился. Он подумал о Тиранде. Пока Пылающий Легион не будет уничтожен, для ее спасения ничего нельзя сделать, а для этого им понадобятся все резервы, особенно драконы. Но драконы не смогут противостоять Душе Демона, а это значит…

– Значит, мы должны забрать артефакт у черного дракона! – внезапно выпалил друид.

Даже Брокс, всегда готовый броситься в любую битву, глядел на эльфа широко раскрытыми глазами. Джерод в смятении качал головой, а Ронин уставился на Малфуриона так, словно тот сошел с ума.

И, тем не менее, когда прошел первый шок, Крас перевел задумчивый взгляд на ночного эльфа.

– Боюсь, Малфурион прав. Нам придется это сделать.

– Крас, ты же не серьезно?..

Маг не дал заклинателю закончить:

– Серьезно. Я и сам допускал мысли об этом.

– Но мы понятия не имеем, где сейчас прячется Смертокрыл. Он защитил себя даже лучше, чем все остальные драконы.

– Это правда. Я просмотрел несколько древних заклинаний, но, полагаю, ни одно из них не даст нужного результата. Я попытаюсь использовать их, и, если потерплю неудачу, мне придется…

– Думаю, я смогу сделать это, – прервал мага Малфурион. – Я полагаю, что смогу найти его через Изумрудный Сон. Не верю, что он отгородился от него так же, как королевский дворец.

Слова друида произвели на Краса сильное впечатление.

– Ты можешь оказаться прав, юноша… – продолжил он размышлять вслух. – Но даже если он и совершил такую оплошность, есть опасность, что Нелтарион все равно почувствует тебя. Он, как ты уже рассказывал, однажды пытался выследить тебя во Сне.

– Я научился быть осторожнее. Я сделаю это. Это единственный способ спасти ее… спасти нас.

Облаченный в мантию с капюшоном маг положил затянутую в перчатку руку на плечо Малфуриона.

– Мы тоже сделаем для нее все, что в наших силах.

– Я начну немедленно.

– Нет! Сначала тебе нужно отдохнуть. Ради нее, и ради себя тоже, ты должен показать все, на что способен. Если ты ошибешься и тебя обнаружат, все будет потеряно.

Малфурион кивнул, но к его разочарованию теперь примешалась слабая надежда. Да, Нелтарион может быть готов к его появлению, но дракон одержим и действует в одиночку. Мания величия дракона может сыграть против него самого.

– Я сделаю так, как ты сказал, – ответил он магу. – Но есть еще кое-что, что я должен сделать. Точнее, кое-кто, с кем мне нужно поговорить. Тот, кто сумеет увеличить мои шансы на успех.

Крас кивнул в знак согласия и понимания:

– Кенарий. Тебе нужно поговорить с Владыкой Леса.

4

Тиранда не чувствовала голода, хотя ее не кормили. Элуна по-прежнему наполняла ее любовью, и этой пищи было бы достаточно для кого угодно. Однако самым важным вопросом оставалось, как долго это будет продолжаться. Та страшная сила, которую призывали демоны и Высокорожденные, росла с каждым мгновением, но кроме нее жрица чувствовала еще чье-то темное присутствие. Оно не было частью Пылающего Легиона, но действовало вместе с ним.

Возможно, подобные мысли были первыми предвестниками надвигающегося безумия, но Тиранда не могла не задаться вопросом, не манипулирует ли кто-то демонами точно так же, как они манипулируют королевой.

Под дверью кто-то был. Тиранда нахмурилась. Она не слышала ничьих шагов. Кто бы ни находился в коридоре, он подошел совершенно бесшумно. Более того, она осознала, что за последние несколько минут стража тоже подозрительно затихла.

Дверь скользнула в сторону. Тиранда попыталась угадать, кто мог явиться к ней в обстановке такой секретности.

Иллидан?

Но внутрь пробрался вовсе не брат Малфуриона. Это оказалась та аристократка, которая была главной служанкой у Азшары. Ночная эльфийка настороженно посмотрела на пленницу, а затем развернулась, чтобы убедиться, что дверь бесшумно закрылась. Как бы то ни было, Тиранда не могла не заметить, что стражи снаружи не было видно. Они просто скрылись из виду или исчезли насовсем?

Глядя на нее, служанка улыбнулась. Если это должно было утешить Тиранду, то, увы, безуспешно.

– Я – леди Вайш, – напомнила гостья. – А ты – жрица Элуны.

– Я – Тиранда Шелест Ветра.

Вайш рассеянно кивнула.

– Я пришла помочь тебе бежать.

Тиранда безотчетно возблагодарила Мать-Луну. Она недооценила Вайш, посчитав ту ревнивой приспешницей королевы.

Шагнув ближе, Вайш продолжила:

– Я принесла талисман, который поможет открыть сферу и освободить тебя от чар демона. Ты так же сможешь использовать его, чтобы отвлечь их внимание, как сделала я.

– Я… благодарна. Но зачем ты так рискуешь?

– Ты – жрица Элуны, – ответила эльфийка. – Разве я могу поступить иначе?

Вайш показала талисман. Это был причудливый черный круг с крошечными, грубо сделанными черепами по краям. Из центра торчало шестидюймовое острие, чье основание было выложено черными драгоценными камнями.

Тиранда почувствовала и магию этой вещи, и ее зло.

– Приготовься, – скомандовала служанка. – Слушайся меня во всем, если надеешься перестать быть пленницей демонов.

Она вытянула руку вперед и прикоснулась к зеленой сфере острием артефакта.

Драгоценные камни вспыхнули. Крошечные черепа раскрыли свои жуткие челюсти и зашипели.

Сферу засосало в крошечные пасти.

Тиранда почувствовала, как удерживающие ее чары рассеиваются. Ей пришлось резко повернуться в воздухе, чтобы не упасть лицом вниз, и жрица приземлилась на каменный пол, сжавшись в комок. К своему удивлению, Тиранда не почувствовала боли от приземления: прикосновение Элуны все еще защищало ее.

Вайш с досадой посмотрела на нее. Сфера исчезла, и теперь Тиранда слабо светилась лунным светом, исходящим изнутри жрицы. Служанка покачала головой.

– Ты не можешь оставаться такой! Свет выдаст тебя сразу же, как только ты выйдешь из этой камеры!

Закрыв глаза, Тиранда молилась своей богине, благодаря Мать-Луну за защиту, но уверяя ее, что теперь все будет хорошо. Однако сначала Элуна не обращала на ее мольбу никакого внимания, и жрица чувствовала, что защитное заклинание никуда не делось.

– Поторопись! – разозлилась леди Вайш.

Не открывая глаза, Тиранда попробовала снова. Несомненно, Мать-Луна понимала, что теперь самый щедрый дар, которым она одарила свою слугу, может стоить жрице жизни.

Наконец, присутствие Элуны начало отступать…

И Тиранду тут же охватило чувство неотвратимой угрозы.

Она открыла глаза, и увидела, как Вайш метит ей в горло зловещим талисманом. Похожее на кинжал острие оставило бы на теле эльфийки широкую, смертельную рану, если бы не военная подготовка, которую получали все жрицы. Рука Тиранды взметнулась как раз вовремя, чтобы отвести острие в сторону. Она почувствовала на коже жжение, но сумела удержать Вайш от смертельного удара.

Служанка Азшары с выражением лица таким же чудовищным, как и у черепов на артефакте, попыталась вцепиться Тиранде в глаза свободной рукой. Жрица вскинула облаченное в броню колено, угодив Вайш в живот. Задыхаясь, ночная эльфийка упала назад, а талисман откатился в сторону.

Тиранда прыгнула на него, но Вайш тоже оказалась быстрой и перекатилась туда, куда упал талисман. Тиранда присела и попыталась оттащить ее назад, но коварная служанка уже сжимала в руках демонический артефакт.

Она выплевывала откровенно темные, непонятные слова, указывая при этом на талисман.

Внезапно вокруг Тиранды вновь появилась сфера. В ту же секунду жрица почувствовала, что возвращается и защита Элуны, однако это никак не помогало ей выбраться из пузыря. Тиранда колотила по сфере, но безрезультатно.

Поднявшись, леди Вайш с горечью посмотрела на своего заклятого врага.

– Надеюсь, ты хорошо усвоила урок! Ты никогда не станешь ее приближенной! Это мое место, и оно всегда будет моим!

– Я и не желала становиться приближенной королевы!

Но Вайш, казалось, этого не понимала. Не сводя глаз с талисмана, она прошипела:

– Я думала, что это сработает, но придется придумать что-то другое! Может, несколько слов, сказанных на ушко Святой Святых, убедят ее, что тебе нельзя доверять! Да, это может сработать!

Тиранда оставила попытки убедить служанку в отсутствии у нее желания служить Азшаре. Очевидно, Вайш была совершенно безумна и не хотела слышать ничего, что шло вразрез с ее мнением.

Звуки снаружи заставили Вайш повернуться к двери.

– Стражи! Они вернулись из своего «отвлечения»! – Оглянувшись на пленницу, служанка королевы снова указала на талисман. – Все должно быть так, как было!

Руки Тиранды вновь поднялись, запястья оказались незримо связанными. Ноги жрицы крепко сжались вместе.

– Жаль, я не знаю больше об этой штуке! – Вайш сплюнула. – Мне известно, что если отдать правильную команду, она, скорее всего, убьет тебя…

Звуки снаружи приближались. Спрятав талисман в складки одежды, служанка Азшары направилась к двери. Выскользнув из комнаты, она в последний раз взглянула на Тиранду.

– Ты никогда не будешь ее приближенной!

И с этими словами Вайш исчезла в коридоре.

Стража появилась через несколько мгновений. Один из них заглянул в камеру через решетку на двери и вглядывался в эльфийку гораздо дольше, чем требовалось. Судя по выражению лица стражника, его явно настораживало ее присутствие. Вероятно, Вайш действовала не в одиночку.

Что касается Тиранды, она могла лишь корить себя за упущенный шанс. Ей следовало догадаться, что доверять Вайш нельзя, но Элуна учила искать в других лучшее. И все же, если бы Тиранда была предусмотрительнее, может быть, ей удалось бы застать служанку врасплох. Но вместо этого жрица снова оказалась в ловушке, а могла бы попытаться улизнуть из дворца.

– Мать-Луна, что же мне делать?

Тиранда понимала, что возможности богини вмешиваться в ее жизнь не безграничны. То, что Элуна даровала ей такую защиту, уже было настоящим чудом.

В голове возник образ Малфуриона, одновременно успокаивая Тиранду и заставляя волноваться. Друид не оставит попыток спасти ее и придет за ней, несмотря на опасность для самого себя. На самом деле Тиранда прекрасно понимала, что Малфурион с готовностью пожертвовал бы собой, если бы это гарантировало ее свободу.

И, все больше погружаясь в пучину отчаяния, Тиранда Шелест Ветра думала, что она, в свою очередь, никак не сумеет помешать ему сделать это.

Малфурион искал спокойное место, где мог бы связаться с Кенарием, и лучшим вариантом оказалась небольшая роща в лесу. Друид сидел на земле, скрестив ноги и вновь и вновь обводя взглядом несчастную растительность. Пылающий Легион не добрался до этого места, но его зараза распространилась так далеко, что ее влияние сказывалось и здесь. Деревья уже чувствовали приближение гибели и медленно готовились к ней. Большая часть диких животных бежала отсюда. Вокруг стояла мертвая тишина.

Стараясь отвлечься от этой картины, Малфурион закрыл глаза и сосредоточился на полубоге. Он протянул руку, призывая Кенария и пытаясь четко представить образ божества.

К его удивлению, полубог откликнулся в тот же миг. Перед мысленным взором Малфуриона возник образ Владыки Леса – огромный силуэт, который возвышался над ночными эльфами, тауренами, фурболгами и даже демонами. На первый взгляд, Кенарий немного походил на Малфуриона, поскольку лицом и торсом напоминал ночных эльфов, хотя тело полубога было более мускулистым, и он явно немало повидал на своем веку. И все же, несмотря на внешнее подобие, Кенарий был существом, не похожим ни на кого другого. Ниже пояса полубог превращался в гигантского величественного оленя. Четыре сильные ноги, заканчивающиеся копытами, удерживали десятифутовое тело. Ни одно животное не могло сравниться с ним в скорости и ловкости.

Глаза Кенария были цвета чистого золота, а грива, ниспадающая на плечи, – зеленой, словно мох. В его волосах, как и в густой бороде, росли веточки и листья. Голову Владыки Леса венчала пара великолепных рогов. Малфурион с удивлением отметил, что рога у Кенария росли в том же самом месте, где у самого друида появились шишки.

– Я знаю, зачем ты призвал меня, – произнес полубог.

– Есть ли что-нибудь, с помощью чего я смогу противостоять магии черного дракона или обмануть ее?

– Он до безумия коварен, – ответил Кенарий, не шевеля губами. Он был всего лишь видением, на котором друид мог сосредоточиться, и не более. Владыка Леса во плоти находился за много миль отсюда. – Но есть вещи, которые мне известны о роде драконов, и которые он может не осознавать.

Малфурион не стал выпытывать, откуда Кенарию были ведомы такие детали. Судя по тому, что друид знал, божество, скорее всего, было потомком зеленой драконицы Изеры Спящей, чей род по большей части находился в Изумрудном Сне. То, что великий Аспект могла открыть своему сыну самые сокровенные тайны, не сильно удивляло ночного эльфа.

– Изумрудный Сон многослоен, Малфурион. Один уровень следует за другим. Спящая обнаружила их благодаря своему опыту. Хранитель Земли, скорее всего, о них ничего не знает. Возможно, тебе удастся воспользоваться этим путем, чтобы обойти защиту дракона и на какое-то время избежать его внимания.

Это было неожиданно. В душе Малфуриона расцвела надежда. Если он преуспеет, то может быть, сумеет воспользоваться этим способом, чтобы проникнуть во дворец.

Но сейчас эльф должен был сосредоточиться на одном деле. Его сердце жаждало спасти Тиранду, но судьба всего его народа, а с ним и народов тауренов, Земельников и прочих рас, имела гораздо большее значение. Жрица была бы первой, кто указал бы ему на это.

Правда чувство вины от этой мысли не становилось меньше.

– Могу ли я быстро научиться тому, как это делается? – спросил Малфурион у полубога.

– Ты можешь. Это всего лишь вопрос правильного взгляда… умения смотреть…

Кенарий взмахнул рукой… и вокруг них возник идиллический пейзаж. В нем не было места несовершенству. Малфурион узнавал холмы и долины, которые в смертном мире были до неузнаваемости изуродованы Пылающим Легионом. В Изумрудном Сне мир был таким же, как и в момент его создания.

Друид осмотрелся, но не увидел ничего нового.

– Ты видишь только венец творения, но даже совершенство создается поэтапно. Узри же…

Кенарий нагнулся, его огромная рука коснулась первозданного мира. Владыка Леса дотронулся до клочка земли, и, казалось, в ту же секунду весь пейзаж перевернулся.

Едва полубог разжал пальцы, все вернулось на свое место, и появился, казалось бы, привычный Калимдор. Однако этот Калимдор был другим: теперь можно было увидеть едва уловимые отличия от предыдущего пейзажа. Холмы в некоторых местах были не такими большими, и река, знакомая Малфуриону, текла совсем не туда, куда раньше. Там, где должны были находиться равнины, сейчас располагалась небольшая горная цепь.

– До окончательного сотворения существовало развитие этого мира, его пробные варианты, ранние стадии. Это – одна из них.

Это одновременно был и не был Изумрудный Сон. Друид сразу же осознал, что территория этого места ограничена, а соответственно, ограничено и его использование. Калимдор просто не позволит ему дотянуться до всех точек, существующих в мире смертных.

И все же… Кенарий верил, что это поможет ночному эльфу справиться с черным драконом.

Полупрозрачная фигура лесного божества указывала в даль.

– Иди по этому пути, как обычно в Изумрудном Сне, Малфурион, но держись подальше от его границ. Это место незакончено, и блуждать по нему означает потеряться в бесконечно неопределенном состоянии. Я говорю об этом, исходя из ужасного опыта.

Кенарий больше ничего не сказал, но смысл его слов был ясен. Если Малфурион заблудится, спасения не будет.

Но, несмотря на ужасающее знание, ночной эльф был полон решимости продолжить путь.

– Как мне вернуться?

– Так же, как и всегда. Стремись проследить свою дорогу обратно к физическому воплощению, и путь откроется.

Вот так просто… если бы только у него было столько же опыта, как у полубога.

Образ Кенария начал исчезать, но Малфурион остановил учителя.

– А остальные, – спросил он, имея в виду собратьев Владыки Леса, – тебе удалось убедить их?

– Авиана говорила о том же, о чем и я. Жребий брошен. Теперь нам лишь остается решить, каким образом действовать.

Малфурион едва сумел не показать своего разочарования. Он настаивал на том, чтобы полубоги приняли более активное участие в отчаянных сражениях смертных, и хотя Кенарий только что дал ему понять, что собратья Владыки Леса согласились на это, теперь они будут неизвестно сколько обсуждать подходящий способ действий. У подобных созданий споры могут длиться гораздо дольше, чем сама война. И к тому времени, когда они примут решение, Калимдор рискует превратиться в пустую мертвую оболочку.

– Не бойся, Малфурион, – произнес Владыка Леса, понимающе улыбаясь. – Я постараюсь, чтобы они завершили споры побыстрее.

Друид оставил свои мысли открытыми – типичная ошибка новичка.

– Прости меня! Я не хотел проявить неуважение! Я…

Кенарий, чей образ померк еще сильнее, покачал рогатой головой. Он указал на друида пальцем, который заканчивался загнутым деревянным когтем, и заключил:

– Нет ничего неуважительного в том, чтобы заставлять страдающих ленью выполнять свои обязанности…

С этими словами оленеподобный полубог исчез.

Друид намеревался вернуться в свое тело и сообщить остальным о том, что узнал, но незаконченный пейзаж, который открыл Кенарий, лежал прямо перед ним. Малфурион опасался, что если потратит время на возвращение в мир смертных, то потом ему будет гораздо труднее найти дорогу обратно в эту версию раннего Калимдора, даже если полубог считал иначе.

Не желая больше бороться с собой, он прыгнул вперед. Как и в случае с привычным путем Малфуриона, все вокруг было пронизано туманным изумрудным светом. По правде говоря, друид не мог отличить одно место от другого, если не считать каких-то мелких изменений.

Малфурион пролетал над холмами, долинами и равнинами. От Краса ему было примерно известно, где обычно живут драконы. Казалось бы, очевидно, что Хранитель Земли не станет держать свое святилище слишком близко к остальным, но Крас заверил Малфуриона, что древняя раса верна старым привычкам. Если друид начнет свои поиски рядом с местом обитания древних созданий, у него будут неплохие шансы что-нибудь обнаружить.

Землю внизу стали покрывать горы, но их вершины не были ни идеально острыми, как во времена его прошлых путешествий в царство сновидений, ни такими обшарпанными, как в мире смертных. Вместо этого они оказались, как выразился Кенарий, незаконченными. Одна вершина буквально обходилась без своего северного склона, а земля и скалы вокруг выглядели так, словно их срезали огромным ножом. Малфурион даже мог разглядеть прожилки минералов и часть пещеры внутри. У другой вершины обнаружилась странная корона, из-за которой складывалось впечатление, что ее словно пытались вылепить из глины, но в итоге потеряли к этому интерес.

Оторвав взгляд от столь завораживающих зрелищ, друид осмотрелся. Эта часть земель определенно принадлежала драконам. Теперь ему оставалось найти здесь хоть какие-то следы Нелтариона.

Как и на другом уровне, Малфурион пытался нащупать особый след черного дракона при помощи своих высших чувств. Он обнаружил других гигантов, среди которых быстро опознал Изеру и еще одну драконицу, которую счел Алекстразой. Прочие, более слабые следы, Малфурион определил как следы младших драконов, которые не представляли для него особого интереса.

Медленно продвигаясь вперед, друид изучал все направления. С каждой неудачей он начинал задаваться вопросом: возможно, после всего случившегося, Нелтарион уже не был столь наивным? Может, черный гигант знал об этом уровне даже больше, чем Кенарий, и сумел защитить себя? Если так, то Малфурион может блуждать здесь вечно и не найти ни единой зацепки.

Он резко остановился. След, который эльф небрежно определил, как принадлежащий младшему дракону, внезапно вновь привлек его внимание. В нем было что-то знакомое, а такого не должно было быть. Малфурион сосредоточился на нем…

Морок слетел почти мгновенно, и друиду открылся след Нелтариона. Заклинание, которое, вероятно, скрывало Хранителя Земли от любого в мире смертных или даже в Изумрудном Сне, здесь оказалось до смешного слабым. Однако Малфурион старался не быть чересчур самоуверенным. Одно дело – выследить черного дракона, и совсем другое – остаться при этом незамеченным, и неважно, на каком уровне находится ночной эльф. Безумие, охватившее Нелтариона, вызывало у него крайнюю степень паранойи, которая накаляла высшие чувства Аспекта. Даже малейшая ошибка друида могла выдать его присутствие черному исполину.

Помня о необходимости соблюдать предельную осторожность, Малфурион двинулся по следу, который уводил его все дальше – туда, где пейзаж становился все более расплывчатым, все более неопределенным. Вспомнив предостережение Кенария относительно границ, друид замедлил шаг.

Черный дракон находился рядом. Малфурион ощущал его присутствие в том месте, где горы начинали расплываться. Он также почувствовал что-то еще, какую-то мерзкую заразу, что пропитывала все вокруг и казалась намного старше, чем весь остальной мир. Это напомнило друиду те ощущения, которые он испытал, проникнув вглубь Души Демона. Талисман был пропитан не только безумием Нелтариона, там оказалось нечто более зловещее. Но тогда это был всего лишь след, и ночной эльф не особенно задумывался о нем.

Что бы это могло быть?

Решив, что сейчас не время беспокоиться об этом, Малфурион подошел ближе. Ландшафт покрылся рябью, и внезапно бестелесная оболочка друида оказалась в мире смертных.

Окружавшая его огромная пещера напоминала декорации к какому-то кошмару. Ядовитые пары́ серо-зеленого газа поднимались из кратеров с лавой, которыми был усеян весь пол. Кратеры бурлили и шипели, время от времени их дымящееся содержимое вскипало и разливалось по обожженному камню. Вулканическая энергия наполняла пещеру огненно-кровавым светом и отбрасывала жуткие танцующие тени. Воистину, это было подходящей обителью для зверя, который оказался способен на жестокие и беспощадные убийства.

Малфурион внезапно осознал, что, наряду с бульканьем и шипением, на заднем плане раздавались другие звуки. Удары молота. И чем больше он сосредотачивался на них, тем отчетливее понимал, что звук исходит не от одного инструмента, но от многих, и к ним примешиваются звуки, свидетельствующие о еще какой-то деятельности. Голоса, которые непрерывно что-то тараторили.

Бестелесное воплощение Малфуриона, привлеченное этим шумом, пролетело сквозь твердые скалы толщиной в ярды. Звуки эхом отдавались в горах, превращаясь в шквал связанных между собой шумов, словно внутри горы существовала огромная кузница.

Затем скалы отступили, и друиду открылась картина, по сравнению с которой вулканические кратеры казались воплощением спокойствия.

Гоблины. Эти выносливые создания сновали повсюду. Некоторые из них работали с огромными чанами и печами, заливая дымящийся жидкий металл в громадные прямоугольные формы. Другие стучали видавшими виды молотками по раскаленным пластинам, которые выглядели как доспехи какого-нибудь гигантского воина. Еще десятки гоблинов забивали огромные болты. И во время всех этих действий они непрерывно переговаривались. Куда бы ни взглянул Малфурион, повсюду эти создания трудились над той или иной задачей. Несколько гоблинов в грязных рабочих халатах бродили вокруг, направляя и время от времени подталкивая лентяев ударами плоских ладоней по зеленым заостренным ушам.

Догадываясь, что вся эта деятельность не несет в себе добрых намерений, друид подплыл ближе. И все же, несмотря на все увиденное, Малфурион никак не мог понять, что задумали гоблины.

– Мекло! – внезапно взревел громоподобный голос. – Мекло! Подойди ко мне!

Друид застыл в воздухе, на мгновение парализованный охватившей его паникой. Это голос был хорошо ему знаком, как и любому, кто пережил первое применение Души Демона.

А мгновение спустя из другого коридора пещеры показался и сам черный дракон.

Малфурион быстро скользнул за одну из печей. Он должен был быть невидим даже для Нелтариона, но опыт прошлого доказывал, что безумный зверь порой все еще был способен почувствовать друида. Как и планировалось, путь, который открыл Малфуриону Кенарий, позволил ночному эльфу проскользнуть мимо защитных заклинаний Нелтариона, но для того, чтобы суметь отыскать артефакт, Малфурион, к сожалению, был вынужден находиться как можно ближе к миру смертных.

Немного поколебавшись, гоблины вернулись к работе, хотя и перестали непрерывно болтать. Нелтарион осматривал местность, выискивая неведомого Мекло, которого так желал увидеть.

Откровенно говоря, исполин выглядел еще более чудовищным, чем в тот момент, когда покинул разрушенные им земли. Его тело исказилось, раздулось, а в глазах плескалось ужасающее безумие, куда сильнее прежнего. Но еще более шокирующим было то, что порезы и разрывы на его чешуйчатой плоти стали больше, огонь и лава без остановки сочились из каждой пульсирующей раны. Создавалось впечатление, что тело Нелтариона вот-вот разорвется на куски.

Но все мысли об ужасающих изменениях, произошедших с черным драконом, мгновенно испарились из головы Малфуриона, едва он увидел то, что гигант крепко сжимал в одной из своих огромных лап.

Душа Демона…

Малфурион хотел было подлететь к дракону и украсть золотой диск, но это было не просто невозможно, а самоубийственно. Все, что друиду сейчас оставалось – это наблюдать и ждать.

– Мекло! – снова взревел Нелтарион. Хвост дракона с громким стуком опустился на пол, заставив нескольких гоблинов подпрыгнуть от испуга.

Но единственным, кого это зрелище, казалось, совсем не смущало, оказался худощавый старший гоблин с клочком серого пушка на макушке и крайне рассеянным выражением лица. Когда он проходил мимо того места, где прятался Малфурион, друид услышал, как тот бормочет что-то об измерениях и расчетах. Гоблин успел подойти почти вплотную к опущенной голове Нелтариона, прежде чем, наконец, взглянул на своего хозяина.

– Да, лорд Нелтарион, что угодно?

– Мекло! Мое тело ревет! Оно больше не может вмещать мою мощь! Когда у тебя все будет готово?

– Мне пришлось пересчитать, перенастроить и еще раз рассмотреть все аспекты того, что вам нужно, мой господин! Необходимо соблюдать предельную осторожность, иначе мы рискуем навлечь на вас новые беды!

Голова дракона уперлась прямо в гоблина, едва не сбив Мекло с ног.

– Я хочу, чтобы все было готово! Сейчас же!

– Непременно, непременно! – Гоблин выскользнул из зоны досягаемости пасти дракона. – Пожалуйста, позвольте мне взглянуть на последнюю пластину. – Мекло прищурился, глядя на лапу Нелтариона. – Но, мой господин! Я ведь предупреждал вас, предупреждал, что если вы будете постоянно удерживать диск, ваше состояние ухудшится! Вам нужно оставить его где-нибудь, пока мы будем работать над вами!

– Никогда! Я никогда не оставлю его!

Но Мекло стоял на своем:

– Мой господин, если вы не отложите его в сторону, ваше нынешнее состояние истощит вас, и тогда уже кто угодно сможет забрать артефакт, лежащий среди ваших обугленных костей.

Наконец слова гоблина дошли до дракона. Нелтарион зарычал… а затем неохотно кивнул.

– Хорошо… но пластины должны быть готовы, гоблин… или мне придется кем-нибудь перекусить!

Быстро замотав головой, Мекло выпалил:

– Несомненно, лорд Нелтарион, несомненно! – И, бросая вызов гневу своего господина, он добавил: – Запомните! Он должен оставаться в мире смертных! Ваше первое использование диска запустило цепочку заклинаний куда большего масштаба, чем мы ожидали! А новому заклинанию потребуется еще несколько дней, чтобы привязаться к физическому сосуду, прежде чем мы сможем гарантировать, что подобное никогда не повторится!

– Я понял, козявка… Понял…

Зашипев, черный гигант сердито развернулся и направился обратно в коридор.

Малфурион напрягся. Дракон собирался где-то спрятать Душу Демона. И сейчас у друида была возможность узнать, где именно.

Не обращая внимания на гоблинов, Малфурион осторожно двинулся вслед за Хранителем Земли. Огромная туша Нелтариона заполняла весь туннель, не давая друиду возможности увидеть то, что находилось впереди, если только он не решится облететь дракона или пройти сквозь него. Осознавая, насколько это рискованно, ночной эльф заставил себя проявить терпение.

И оно медленно заканчивалось, пока Нелтарион пробирался через целый лабиринт туннелей. По мере их продвижения, ощущение древнего зла, которое друид испытал еще раньше, только усиливалось. Куда бы ни направлялся Нелтарион, другие драконы явно его избегали. Лишь однажды Хранитель Земли прошел мимо одного из своих сородичей, сильно уступающего ему размерами дракона, который поклонился своему господину. Но кроме него в пещере больше не было никакого проявления жизни, даже земляных червей. Хранитель Земли не хотел рисковать. Одержимость Душой Демона заставляла его проникнуться недоверием даже к своим собственным последователям, что было совсем неудивительно, учитывая какой силой диск наделял своего владельца.

Малфурион постепенно приближался, пока наконец не оказался прямо над широким хвостом дракона. Он всей душой молил гиганта поторапливаться.

Черный исполин резко остановился и повернул голову, глядя через плечо. Малфурион инстинктивно влетел в ближайшую стену, глубоко погрузившись в камень. Он подождал несколько секунд, а затем, опустившись немного ниже, высунул голову, чтобы осмотреться.

Нелтарион уже продолжил свой путь. Проклиная свою излишнюю предосторожность, друид бросился в погоню.

Едва он догнал свою цель, как Хранитель Земли внезапно свернул в узкое ответвление пещеры. Нелтарион едва мог протиснуться, бока его огромного туловища царапали стены.

– Здесь… – пробормотал он, очевидно обращаясь к своему творению. – Здесь ты будешь в безопасности.

Страх Малфуриона стал сильнее, но он подавил желание сбежать. Друид почти выяснил, где и как дракон прячет Душу Демона.

Очень осторожно Нелтарион протянул лапу и ухватился за крошечный выступ в стене. Едва он это сделал, проход вспыхнул, и вместо куска стены, который он убрал, остался пролом, который явно был выдолблен каким-то громадным созданием, вероятно, самим драконом.

Нелтарион взглянул на Душу Демона. Затем, после долгих колебаний, он осторожно поместил диск в отверстие. И в ту же секунду вернул фальшивый камень на место.

Стена вспыхнула, и теперь место в скале снова стало выглядеть совершенно обычно. Если бы Малфурион проплыл мимо него, то никогда бы не догадался, что здесь что-то не так. Фальшивый фрагмент был так хорошо замаскирован, что его невозможно было отличить от остальной поверхности пещеры.

Но интереснее всего было то, что теперь Малфурион не мог почувствовать сам диск. Даже при самом тщательном поиске порочная энергия артефакта оставалась невидимой. Возможно, дракон не мог спрятать его за пределами мира смертных, а потому придумал нечто получше.

Нелтарион замер, не отрывая глаз от того места, где скрыл Душу Демона. Огромная лапа вновь потянулась вверх, и острые когти оказались всего в нескольких дюймах от фальшивого фрагмента.

Разочарованно зашипев, черный гигант внезапно опустил лапу и попятился прочь из пещеры.

Друид снова погрузился в камень, выжидая, пока не убедился, что дал Нелтариону достаточно времени, чтобы уйти. Секунды тянулись как часы. Наконец, удостоверившись, что дракон исчез, ночной эльф выглянул наружу. Осмотрев пустую пещеру, Малфурион направился к тому месту, где была спрятана Душа Демона.

Даже прижавшись к фальшивой поверхности практически вплотную, он ничего не почувствовал. Несмотря на свое желание оказаться как можно дальше от этого проклятого места, Малфурион все же решил взглянуть на диск, чтобы убедиться, что он знает все необходимое о нем и его месторасположении. Крас станет задавать вопросы.

Он наклонился вперед, его призрачная форма проскользнула в замаскированное убежище Нелтариона.

Пещера наполнилась диким ревом.

Забыв о Душе Демона, Малфурион бросился вглубь стены, пролетев несколько ярдов, прежде чем осмелился остановиться.

Он почувствовал, как огромная, чудовищная сила рыщет по всей округе, выискивая чужака. И хотя она еще не успела коснуться Малфуриона, ночной эльф уже знал, что источник этой силы – черный дракон.

Очевидно, Нелтарион заметил что-то неладное. Однако, судя по нечеткому, хаотическому направлению его поисков, он не знал точно, что это было. Друид застыл, не зная, как лучше поступить – попытаться уйти или остаться там, где он парил.

Магический импульс приблизился, но снова прошел мимо ночного эльфа. Малфурион слегка расслабился, и тут же почувствовал, что дракон тянется прямо к нему.

Друид незамедлительно отступил еще дальше. Внутренний взор Нелтариона проскользнул мимо – дракон снова промахнулся. Но ночной эльф не осмелился больше рисковать своей жизнью. Он выяснил местонахождение диска, а что до Хранителя Земли, то если он что-то и подозревал, то вряд ли сумеет догадаться, что кто-то и впрямь был так близко.

Малфурион оставлял позади пещеры и горы. Покидая их, он искал незаконченный мир Изумрудного Сна. И лишь скользнув в него, друид почувствовал себя в безопасности.

Это ощущение безопасности исчезло сразу же, едва он снова ощутил давящее присутствие Нелтариона.

Дракону было известно об уровнях мира Сна…

Ночной эльф отчаянно пытался сосредоточить всю волю на своем смертном теле. Он представил себе, как возвращается обратно к нему, и одновременно ощущал, как Хранитель Земли протягивает к нему свои лапы…

И вот, когда друиду показалось, что безумный зверь уже схватил его… Малфурион проснулся.

– Его трясет! – выпалил стоящий слева от ночного эльфа Ронин. – Он весь в поту!

– Малфурион! – Крас пронзил ночного эльфа взглядом. – Что с тобой? Говори!

– Я… я в порядке, – друид сделал паузу, пытаясь восстановить дыхание. – Нелтарион… он… он почти заметил меня, но я успел улизнуть.

– Ты отправился на его поиски? Ты не должен был этого делать!

– Представилась… такая возможность…

– И теперь он будет начеку, – проворчал Ронин.

– Может, и так, а может, и нет, – откликнулся дракон-маг. – Скорее всего, он спишет это происшествие на множество теней, которые, как он считает, его окружают. – Обращаясь уже к Малфуриону, Крас спросил: – Так ты нашел Душу Демона?

– Да… я знаю, где она, – сумел выдавить друид. Перед ним снова возникла свирепая морда Нелтариона, и он вздрогнул. – Боюсь только, что мы не сумеем забрать ее.

– Но мы должны, – возразил маг, понимая беспокойство Малфуриона. – Но мы должны… чего бы это ни стоило.

5

Мягкие руки коснулись лица Иллидана, умывая его обожженную, истонченную плоть. В ноздри ночному эльфу ударил аромат лилий и еще каких-то цветов. Наконец он пошевелился, выходя из самонаведенного забытья, которое использовал, чтобы избавиться от боли. Она наконец стихла до вполне терпимой, но брат Малфуриона сомневался, что когда-нибудь боль исчезнет целиком.

Наконец, полностью придя в сознание, Иллидан понял, что мир вокруг внезапно наполнился сводящими с ума яркими красками и неистовой энергией. Чародей ахнул и закрыл руками то место, где раньше были его глаза, потому что теперь от них остались едва прикрывающие провалы веки. Но даже это не мешало завихрениям энергии и постоянно меняющимся цветам доводить чародея почти до безумия. Саргерас преподнес ему дар – демонический, магический взгляд на мир.

И тут Иллидан Ярость Бури вспомнил слова Ронина, мага из рода людей.

«Сосредоточься, – часто давал ему наставления могущественный заклинатель. – Сосредоточься, и все встанет на свои места. Это и есть ключ…»

Справившись с первоначальным шоком, Иллидан попытался последовать совету. Поначалу это казалось невозможным, потому что повсюду царил бесконечный хаос, слишком сильный для простого смертного, которым он все еще являлся.

С тем же врожденным упрямством, которое так быстро возвысило его в рядах Лунной Стражи, Иллидан стал восстанавливать порядок. Цвета начали выстраиваться в некое подобие системы, энергия потекла размеренно и целенаправленно. Формы из природных энергий приобретали очертания, присущие всем предметам, живым или бездушным.

Наконец, он осознал, что лежит на кушетке, ткань обивки которой была такой гладкой и мягкой, что вызывала ассоциации с живой плотью. Рядом с ним стояло три фигуры – все женского пола, как запоздало сообразил Иллидан. Чем сильнее заклинатель фокусировался на них, тем больше деталей внешности мог различить. Все ночные эльфийки были молоды, а кроме того одеты в соблазнительные платья, изысканные и дорогие.

Когда эльф сосредоточился на той, что промывала его раны, различий стало гораздо больше. Иллидан уловил серебристый оттенок ее волос, хотя серебро в них было ненастоящим, и кошачий разрез глаз. Откровенно говоря, его восприятие мира стало гораздо острее, чем когда-либо. Чародей мог замечать мельчайшие оттенки цвета в прядях ее волос. Он чувствовал уровень силы каждой из этих Высокорожденных, и знал, что из всех троих, именно та эльфийка, которая заботилась о его ранах, была самой сильной. Но даже ее навыки не шли ни в какое сравнение с его собственными способностями.

Первой опомнилась главная служанка. Отложив в сторону влажную ткань, она вытащила то, что Иллидан опознал как шелковый шарф янтарного цвета.

Цвета его потерянных глаз.

– Это для вас, господин чародей…

Он прекрасно понимал, для чего это нужно. Новое острое зрение на мгновение заставило ночного эльфа позабыть о том, каким его теперь видели другие. С поклоном, который он мог бы отвесить лорду Гребню Ворона, Иллидан принял шарф и обернул его вокруг того места, где раньше находились глаза. К его удивлению, шарф ничуть не препятствовал его новым способностям.

– Так гораздо лучше, – пробормотала женщина. – Вы должны выглядеть как можно лучше перед королевой…

– Спасибо, Вайш, – внезапно раздался голос Азшары. – Ты и остальные можете пока удалиться.

Вайш закрыла рот, а затем поклонилась и вместе с двумя другими служанками вышла из комнаты.

У Иллидана перехватило дыхание, когда он повернулся к королеве. Азшару окружало ослепительное серебристое сияние, которое он, наконец, расшифровал как признак той силы, которой она обладала. Иллидан моргнул бы, если бы мог. Хотя Азшара и была любима всем своим народом, некоторые, например, он сам, все же считали, что ее магические навыки ничтожны. Эльф всегда был уверен, что для использования заклинаний королеве требовалась сила Высокорожденных. Иллидан задался вопросом, осознавали ли когда-нибудь покойный лорд Ксавий или капитан Варо’тен, насколько совершенна их правительница.

– Ваше величество, – произнес чародей, поднимаясь с кушетки и тут же опускаясь на одно колено.

– Пожалуйста… встань. В такой приватной обстановке в этом нет нужды. – Каким-то образом королева подошла к Иллидану так, что он не заметил этого. Эльфийка подвела его к дивану. – Давай устроимся поудобнее, мой дорогой чародей.

Когда они уселись, Азшара наклонилась к близнецу Малфуриона. Ее прикосновения воспламеняли его душу. Само ее присутствие было почти гипнотическим.

Гипноз? Иллидан принялся рассматривать ее величество.

Свечение вокруг Азшары усилилось настолько, что почти перекрывало его собственное. То, что Иллидан не заметил этого, многое говорило о навыках самоконтроля королевы.

Но даже осознавая это, чародей мог лишь не позволить ей подавить его волю.

– Ты произвел на меня сильное впечатление, Иллидан Ярость Бури! Такой умный, такой сильный! Даже наш господин Саргерас отметил это, иначе зачем ему наделять тебя столь драгоценным даром? – Длинные тонкие пальцы ласкали шарф. – И все же, очень жаль потерять такие восхитительные янтарные глаза… Я знаю, как это больно…

Ее лицо было так маняще близко к его лицу, что в этот момент Иллидан желал лишь оказаться еще ближе.

– Я… это терпимо, ваше величество.

– Прошу, для тебя я просто Азшара… – Ее пальцы пробежались вниз от его глазниц по лицу. – Какое прекрасное лицо! – Она коснулась его плеча, сдвигая часть одежды. – И такой сильный… носящий отметку самого Великого и здесь тоже!

Нахмурившись, Иллидан посмотрел вниз, туда, где лежала ее рука.

Его плечо покрывал замысловатый узор темных татуировок. Под ним ночной эльф ощущал хорошо защищенную и инородную магию – магию Саргераса, – которая пронизывала его плоть. То, что он не почувствовал этого раньше, ошеломило Иллидана. Бросив быстрый взгляд на другое плечо, чародей увидел, что и с этой стороны на его теле красуется похожий узор. Саргерас и впрямь заклеймил Иллидана как создание Легиона.

На мгновение позабыв о королеве, брат Малфуриона осторожно прикоснулся к одной из татуировок. И тут же ощутил прилив сил. Он пронзал чародея насквозь. Его тело излучало первобытную энергию, которая, как он знал, брала свое начало там же, где и Источник Вечности. Он понял, что, отметив его таким образом, повелитель демонов усилил его способности.

– Воистину, он благоволит тебе… и я тоже, – прошептала королева Азшара, вновь склоняясь к эльфу. – Есть дар, которой могу преподнести тебе лишь я, и даже ему это не под силу…

– Прошу прощения за несвоевременное вторжение, Святая Святых, – почти прорычал застывший в дверях ночной эльф.

Иллидан напрягся, но Азшара невозмутимо выпрямилась, откинула назад свои роскошные волосы и посмотрела на вошедшего обманчиво томным взглядом.

– В чем дело, дорогой капитан?

В противоположность соблазнительному сиянию, окружавшему королеву, капитан Варо’тен излучал тьму, которая напомнила Иллидану о демонах. У капитана были лишь слабые задатки магических способностей, но чародей уже понял, что, в некотором роде, солдат был столь же смертоносен, как и Маннорот.

А возможно, временами и смертельно опаснее демона. По крайней мере, когда дело касалось ревности к реальным и воображаемым соперникам в борьбе за внимание его королевы. В Варо’тене вскипела ярость, когда он увидел Азшару и Иллидана вместе на кушетке. Королева не облегчила ситуацию, протянув руку и погладив чародея по щеке, прежде чем подняться.

– Я пришел за ним, ваше величество. Этот чародей дал обещание, и наш господин ожидает, что он его выполнит.

– И я выполню, – Иллидан решительно развернулся, и взглянул прямо на офицера, не обращая внимания на свой шарф. Варо’тен прищурился, но кивнул.

– Тогда конечно, – вмешалась Азшара, вставая между ними и застенчиво глядя на обоих. – Я уверена, что ни у одного дракона не будет ни единого шанса! Я очень хочу услышать о ваших подвигах. – Королева провела рукой по нагруднику капитана, отчего в его глазах вспыхнула страсть. – О подвигах, что вы оба совершите! – добавила она, проводя рукой точно так же и по обнаженной груди Иллидана.

Несмотря на то что она играла с ними обоими, чародей не мог не отреагировать на ее слова. Стараясь не поддаваться на уловки королевы, он ответил:

– Я не разочарую вас… Азшара.

То, что чародей назвал королеву по имени безо всякого титула, и то, на какую близость намекала подобная фамильярность, очень не понравилось капитану. Рука Варо’тена скользнула по направлению к рукояти меча, но он благоразумно опустил ее, даже не дотронувшись до оружия.

– Для начала мы должны отыскать зверя, и, если верить твоим словам, ты знаешь, как это сделать.

Иллидан взял в руки чешуйку дракона.

– Я не делаю пустых заявлений, а говорю лишь правду.

– Тогда нет нужды ждать. Уже почти стемнело.

Повернувшись к королеве, Иллидан поклонился ей так, как ранее делал это в Крепости Черной Ладьи.

– С вашего позволения…

Она одарила его своей царственной улыбкой, и произнесла:

– Ты тоже можешь идти, мой дорогой капитан.

– Великодушная, Святая Святых, Цветок Луны… – Варо’тен тоже поклонился, его движения были по-военному четкими. Затем он указал Иллидану на дверь. – После тебя, господин чародей.

Не сказав ни слова облаченному в броню воину, Иллидан вышел. Он чувствовал, что Варо’тен идет прямо за ним. Близнец Малфуриона не удивился бы, попытайся капитан вонзить ему в спину кинжал, но, очевидно, Варо’тен воспитал в себе завидную выдержку.

– Куда мы идем? – спросил Иллидан своего сопровождающего.

– Ты сможешь использовать свое заклинание, как только мы покинем пределы Зин-Азшари. Наш господин Саргерас желает, чтобы это задание было выполнено как можно скорее. Ему не терпится ступить на земли Азерота и благословить наш мир.

– Азероту повезло.

Варо’тен некоторое время смотрел на чародея, пытаясь отыскать в ответе скрытый смысл. Не в силах этого сделать, эльф наконец кивнул.

– Да, Азероту повезло.

Капитан провел его через дворец, и наконец они спустились вниз. Когда оба эльфа приблизились к стойлам, Иллидан спросил:

– Ты будешь моим спутником во время этого задания?

– Кто-то должен будет прикрывать твою спину.

– Я рад.

– Наш великий повелитель возлагает большие надежды на то, что этот диск хорошо послужит ему. И он получит свой артефакт.

– Мне будет приятно твое общество, – отметил чародей. Однако в этот самый миг они зашли в стойла, и то, что Иллидан там увидел, заставило его остановиться как вкопанного. – Это что еще такое?

Дюжина стражей Скверны замерла в ожидании возле ночных саблезубов, на чудовищных лицах читалась жажда крови. По бокам от них стояли два стража ужаса, которые явно находились здесь, чтобы поддерживать порядок в рядах своих бескрылых собратьев. Еще одна пара стражей Скверны крепко держала в узде слюнявых зверей Скверны.

– Как я уже сказал, – продолжил капитан Варо’тен не без сарказма, – кто-то должен прикрывать твою спину. Они… – он указал на демонических воинов, – …будут очень пристально следить за тобой. Это я тебе обещаю.

Иллидан кивнул, не проронив ни слова.

– Мы постараемся побыстрее, я обещаю, Ронин.

– Не надо ничего обещать, Крас, – покачал головой человек. – Просто будьте осторожны. И не беспокойтесь о Звездном Глазе. Я разберусь с ним.

– Он – наименьшая из наших забот. Вы с нашим дорогим капитаном Песнью Теней сумеете сохранить целостность войск.

– Я? – Джерод покачал головой. – Мастер Крас, вы слишком верите в меня! Я всего лишь офицер гвардии, не более! Как сказала Майев, удача была на моей стороне! Как командир я ничем не лучше, чем… чем…

– Чем Звездный Глаз? – ухмыльнулся Ронин.

– Боюсь, мы вынуждены рассчитывать на тебя, Джерод Песнь Теней. Таурены и остальные расы видят, какое уважение по отношению к ним ты демонстрируешь, и, в свою очередь, отвечают тем же. Может настать момент, когда тебе придется принимать решение, как ты это уже делал. Могу добавить – ради вашего народа.

Плечи ночного эльфа опустились, когда он признал поражение.

– Я сделаю все, что смогу, мастер Крас. Больше мне нечего сказать.

Маг кивнул:

– Это все, о чем мы просим тебя, дорогой капитан.

– Так, с этим мы разобрались, – продолжил Ронин. – А как вы собираетесь добраться до логова?

– Грифоны нам больше недоступны. Придется взять ночных саблезубов и убедить их нестись со всех ног.

– Но это займет слишком много времени! Хуже того, вы будете уязвимы для убийц Пылающего Легиона!

У Архимонда были демоны, которые постоянно преследовали войско, стремясь убить Краса и его отряд. Малфурион был у Архимонда на особом счету после того, как друид совершенно немыслимым образом вырвал победу из лап Легиона, и дракон-маг не сомневался, что ночной эльф так же, как и он сам, стоит в списке демона на первом месте.

– Слишком рискованно добираться туда, где живет Смертокрыл, с помощью заклинания, – объяснил Крас. – Я не сомневаюсь, что он всегда настороже. Мы должны добраться туда с помощью простых средств передвижения.

– И все же, мне это не нравится.

– Мне тоже, но выбора нет, – маг посмотрел на своих путников, ожидающих отправления. – Вы готовы ехать?

Малфурион кивнул, а Брокс ответил нетерпеливым ворчанием. Хотя в распоряжении друида и мага были их исключительные способности, Крас прекрасно понимал необходимость компании опытного воина – такого, как орк. Есть множество способов вывести из строя заклинателей, а Брокс уже не раз доказывал, что он надежный союзник.

– Дай нам час форы, прежде чем доложишь лорду Звездному Глазу, – напомнил человеку Крас, забираясь в седло.

– Я дам вам два часа.

Убедившись, что друид и орк тоже сели на пантер, Крас направил своего зверя вперед. Грациозная кошка быстро набирала скорость, спутники мага следовали за ним. Животным не потребовалось много времени, чтобы оставить войско ночных эльфов далеко позади.

Во время поездки никто не проронил ни слова, все три всадника были сосредоточены не только на лежащей впереди дороге, но и на малейших признаках угрозы, таившейся вокруг. Однако ночь прошла без приключений, и они одолели значительную часть пути. Когда солнце начало подниматься, Крас наконец отдал приказ остановиться.

– Передохнем здесь немного, – решил он, глядя на лежащие впереди холмы, покрытые редкими деревьями. – Я бы предпочел пройти через них, когда мы восстановим силы.

– Считаешь, что там нам может грозить опасность? – удивился Малфурион.

– Возможно. Лес довольно редкий, а на самих холмах полно расщелин, в которых удобно устраивать засады.

Брокс согласно кивнул:

– Для засады лучше воспользоваться северным холмом. Там хороший обзор на дорогу. Нам следует избегать его, когда отправимся.

– Согласен с мнением эксперта, – поддержал его маг, оглядываясь по сторонам. – Думаю, вон то местечко у двух высоких скал отлично подойдет для нашего лагеря. У нас будет и хороший обзор, и некоторая защита.

Они привязали ночных саблезубов к кривому дереву неподалеку. Выдрессированные за много поколений, кошки незамедлительно и беспрекословно подчинялись каждому приказу. Брокс вызвался накормить животных припасами, которые они взяли с собой. Их хватит на три дня, а после они должны будут позволить саблезубам выйти на охоту. Крас надеялся, что к тому времени они достигнут более подходящей местности, ведь здесь дикой природы практически не осталось.

Каждый воспользовался собственным пайком. Для дракона, коим являлся Крас, едва ли было приятно есть соленое вяленое мясо, но он уже давно привык к подобным вещам. Малфурион перекусил сушеными фруктами и орехами, а у Брокса паек был такой же, как и у Краса, хотя ел он с бо́льшим аппетитом – орки не особо разборчивы в еде.

– Кошки уже отдыхают, – объявил Крас после трапезы. – Я предлагаю последовать их примеру.

– Я возьму первую вахту, – предложил Брокс.

Вопрос безопасности во время сна решился быстро: Малфурион добровольно вызвался подежурить вторым. Крас и друид нашли место для отдыха возле наиболее высокого из двух камней. Брокс, куда проворнее, чем предполагало его телосложение, взобрался на вершину крутой скалы и устроился там. Положив топор на колени, он вглядывался в окрестности, словно голодный коршун.

Несмотря на намерение лишь слегка подремать, дракон-маг уснул крепким сном. Его возможности не были безграничны, а небольшого отдыха, который он позволил себе раньше, было явно недостаточно, чтобы компенсировать такие нагрузки.

Драконы видели сны, и Крас не был исключением. Его постоянно переполняло желание снова оказаться в свободном полете, расправить крылья, которых он был лишен, и подняться в воздух. Во снах он вновь становился Кориалстразом. Будучи созданием небес, Крас испытывал раздражение от того, что оказался привязан к земле. Дракон всегда чувствовал себя комфортно в своем смертном облике, но лишь тогда, когда знал, что одной мысли достаточно для превращения в свое истинное «я». Теперь, когда Крас лишился этого дара, хрупкость его нынешнего обличия приносила все больше разочарований.

И вот, во сне его внезапно настигло проклятие хрупкости смертной плоти, его тело сжималось, становилось все меньше и меньше. Крылья вдавило в спину, а хвост оторвался. Длинная зубастая пасть втиснулась в череп, а вместо нее появился маленький нос, которым он обходился, находясь под личиной заклинателя. Кориалстраз снова стал Красом, который стремительно падал на землю…

И который проснулся весь в поту.

Крас уже был готов обнаружить, что отряд подвергся нападению, но вокруг стояла тишина, если не считать размеренного дыхания Малфуриона. Он поднялся на ноги и увидел, что Брокс продолжает бдительно следить за обстановкой. Маг посмотрел на солнце, прикидывая сколько сейчас времени. Брокс уже давно превысил отведенный ему отрезок вахты. Уже почти настал черед Краса.

Оставив друида спать, гибкий эльф, закутанный в мантию, ухватился за камень и быстро и ловко, словно ящерица, забрался наверх. Когда он достиг вершины, Брокс вскочил на ноги и, отдавшись рефлексам, достойным дракона, приготовил свой топор.

– Ты, – проворчал орк, помогая магу подняться. Оба уселись на вершине, разговаривая и наблюдая за горизонтом. – Я думал, ты спишь, мастер Крас.

– Это ты должен спать, Брокс. Тебе, как и любому из нас, нужен отдых.

Зеленокожий воин пожал плечами:

– Воин-орк может спать с открытыми глазами и с оружием наготове. Нет нужды будить ночного эльфа. Он должен выспаться. В схватке с драконом от него будет больше пользы, чем от старого солдата.

Крас взглянул на орка.

– Этот старый солдат стоит двадцати молодых.

Бывалый воин выглядел довольным комплиментом, но возразил:

– Дни его славы прошли. Больше не будет сказаний о Броксигаре Рыжем Топоре.

– Я прожил дольше твоего, Брокс, и потому знаю, о чем говорю. На твою долю осталось немало славы, и немало героических сражений. Новые сказания о Броксигаре Рыжем Топоре еще впереди, даже если мне придется рассказывать их самому.

Щеки орка запылали, и он вдруг низко склонил голову:

– Я польщен твоими словами, достопочтенный.

Как и Малфурион, Брокс знал правду о личности Краса. И к большому удивлению самого дракона, клыкастый воин знал ее уже давно. Как орк, изучавший некоторые заветы шаманов, Брокс чувствовал невероятную силу и возраст своего спутника, и, наблюдая за тем, как Крас общается с драконами, пришел к логическому выводу, который ускользал от большинства. То, что Крас и красный дракон Кориалстраз – единое целое, выходило за рамки его понимания, но даже это орк воспринял довольно спокойно, лишь слегка нахмурив брови.

– И будучи, как ты говоришь, «достопочтенным», – подхватил Крас, – я настаиваю на том, чтобы ты отправился спать. Я буду нести вахту за Малфуриона, пусть и совсем немного, а потом и время, отведенное мне.