Тебе не спрятаться бесплатное чтение

Dan Poblocki

SHADOW HOUSE 2: YOU CAN՛T HIDE

Copyright © 2017 by Scholastic Inc. All rights reserved.

Published by arrangement with Scholastic Inc.,

557 Broadway, New York, NY 10012, USA. SCHOLASTIC,

SHADOW HOUSE, and associated logos are trademarks and/or registered trademarks of Scholastic Inc.

© Смирнова Д., перевод на русский язык, 2018

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2018

Глава 1

ДИЛАН ВСЕ БЕЖАЛ, мысли и воспоминания мешались в голове, а тени мчались за ним по пятам. Голос брата-близнеца все еще звенел у него за спиной, но он только бежал все быстрее. Он бежал, задыхаясь от страха, отчаянно надеясь спастись от обрушившейся на него напасти.

Хотя, в каком-то смысле, обрушиваться напасти было не на кого.

Дилан был мертв.

Он завернул за угол и споткнулся о ковровую дорожку, которая вдруг появилась на этом отрезке коридора, – он отчаянно замахал руками, пытаясь остановиться, но все равно врезался в стену. Таков особняк Ларкспур: он все время непредсказуемо меняется и пытается заманить в ловушку своих жертв. К этому кошмару невозможно привыкнуть.

Дилан облокотился на дверь, тяжело дыша после бега, и приложил руку к груди. Там стучало сердце, а на шее пульсировала жилка. Щеки горели, по лбу струился пот – он вытер его тыльной стороной ладони. Он чувствовал себя настоящим. Он чувствовал себя живым.

Только теперь он вспомнил шутку, которую брат-близнец Дэш сыграл с ним. Довольное лицо Дэша, которое через долю секунды исказилось в пронзительном крике. Белая вспышка, наполнившийся кровью рот, пронизывающая все тело боль. Безмолвие. Он передернул плечами, надеясь прогнать неприятное чувство.

Но это было не в его власти. Никто не может прогнать смерть, смерть настигает всех.

Одна мысль, скользкая точно червь, неустанно точила его мозг. Дэш хотел, чтобы это случилось? Его брат всегда был хорошим мальчиком, маминым ангелочком и любимчиком всех режиссеров, с которыми они долгое время работали в Лос-Анджелесе. А Дилан всегда был плохим мальчиком и вечной головной болью для окружающих. Из-за этого им перестали присылать новые сценарии. Неужели в глубине души Дэш хотел, чтобы Дилан исчез?

Дилан закрыл глаза. Он скучал по Лос-Анджелесу, – он все бы отдал, чтобы вернуться домой, убраться прочь из этого проклятого места.

Он рассмеялся, и отзвуки его хриплого смеха разнеслись по коридору. Теперь он сам стал одним из тех привидений, что обитали в Ларкспуре.

Дилан заставил себя открыть глаза и оглядеться.

Он оказался в незнакомом коридоре. Деревянный пол и обшитые панелями стены были почти черными. Сверху падал тусклый свет, и он заметил, что лепнина на потолке похожа на ребра. Раздался щелчок, и где-то открылась дверь.

Он весь сжался, услышав скрип петель, и ссутулил плечи, как будто мог стать невидимым. А почему бы и нет? В конце концов, он мертв.

В коридоре послышались шаги, и высокий силуэт заслонил слабый свет вдалеке. Дилан вжался в стену. Но некто приближался быстро – слишком быстро, у Дилана не было времени спрятаться.

Голова вновь начала зудеть, как будто он надел кепку, утыканную иголками, и коридор поплыл у Дилана перед глазами.

Вспышка.

Гримерка. Ведро воды над дверью – старый трюк.

Вспышка.

Холод, сырость, он тянется к лампе. Шок, слепящий белый свет. Электрический удар.

Вспышка.

Похороны.

Вспышка.

Комната Дэша в психиатрической клинике.

Вспышка.

Вспышка.

Вспышка.

Чей-то голос зовет его, но он не может удержаться на ногах и сползает по стене на пол. А затем все вокруг почернело.

– Дилан? – позвал кто-то из темноты. – Дилан?

Веки Дилана затрепетали, и он открыл глаза. Он лежит на спине. Над ним деревянный потолок, а под ним – пушистый ковер. Рядом сидит человек, которого он видит в первый раз. Это он шел по коридору? У него широкие плечи и кустистая борода, и на нем рубашка в красно-черную клетку и темно-синие джинсы. Глядя на него, можно подумать, что он живет в каком-нибудь элитном районе Лос-Анджелеса. Рука человека лежит на плече Дилана. Длинная темная челка спадает ниже густых бровей и слегка прикрывает поблескивающие золотистые глаза.

– Ты в порядке? – спросил он.

– Я-я не знаю, – ответил Дилан. – Что произошло?

– Ты бежал, как и положено по роли, и упал в обморок. Глаза у тебя закатились, и – бац! – ты рухнул на пол.

– По роли?

– Ох, похоже, ты сильно ударился головой. Моя помощница сейчас принесет тебе воды. Она скоро вернется. А пока отдыхай.

Дилан попытался сбросить его ладонь, но она была большой и тяжелой.

– Не двигайся. Все будет хорошо.

– О какой роли вы говорили? – спросил Дилан, весь дрожа и боясь, что голос звучит слишком пронзительно и выдает его тревогу. – Кто вы?

Человек улыбнулся, но тут же нахмурил брови, как будто опомнился. Он расстегнул свою клетчатую рубашку, под ней оказалась белая футболка. Сняв рубашку, он укрыл ею Дилана словно одеялом.

– Дел Ларкспур, помнишь такого? Я режиссер-постановщик «Встречи». У тебя роль первого плана. Мерзкий такой злодей. – Он помолчал, глядя на недоуменное лицо Дилана. – Вы здесь вместе с братом, снимаетесь в фильме ужасов. Надо продолжать?

– «Встреча»?

Дел провел рукой по волосам, точно пытаясь справиться с растущим беспокойством.

У Дилана было ощущение, будто в мозгу у него открылась дыра, через которую утекали все воспоминания о чем-то, что было, наверное, страшным сном. Сном, который казался абсолютно реальным.

На полу у его ног лежала аккуратная стопка бумаг. Судя по всему, сценарий. На первой странице черной ручкой было написано имя персонажа: Трикстер.

– Фильм, – медленно проговорил мальчик. – Ну конечно.

Отдельные воспоминания начали возвращаться. Там были зловещие маски. Призраки. И огромный, величественный особняк, в котором происходило действие. Но постойте-ка, это был не фильм. Это было на самом деле. Он только что узнал, что он… Нить мысли оборвалась.

– Мы виделись сегодня утром? – спросил Дилан. Дел кивнул. – А Дэш… Где он?

– Он с главным режиссером, с Сайрусом Колдуэллом, – ответил Дел. – Вместе с другими детьми они готовятся к большой съемке, которая будет сегодня вечером.

– Можно мне к брату?

– Зачем?

– Я-я просто хотел кое-что у него спросить.

По-прежнему сидя на корточках рядом с Диланом, Дел подался назад. Его рот обозначился жестче.

– Я полагал, что здесь вы заняты каждый своим делом. Теперь у вас разные роли. Разве ты не этого хотел?

Дилан сел прямо. Вдоль стен вдруг выстроились стеллажи с книгами. В камине горел огонь, оранжевые блики плясали по углам и темным закуткам комнаты.

– Вы правы, – быстро сказал он, чтобы больше не раздражать Дела. – Я поговорю с Дэшем после съемки.

– Хорошо, – в голосе Дела послышалась прежняя теплота. – Ты мне сейчас очень нужен. Надень эту рубашку. Тебя может продуть.

Дилан обрадовался, увидев, как улыбнулся Дел. Он снова кому-то нужен.

Востребован. Плохой сон выветривался из памяти, и волна спокойствия накатила на Дилана. Он глубоко вдохнул. Он просунул руки в рукава рубашки Дела, поднял с пола сценарий и положил его на колени, отстегнув скреплявшие страницы латунные зажимы.

– Простите меня, – сказал Дилан. – Я не знаю, что со мной случилось, почему я упал в обморок и все такое, но вы можете на меня положиться. Обещаю.

– Хорошо, – сказал Дел, поднявшись и подойдя к камину. – Потому что будет крайне нежелательно, если мне придется искать тебе замену.

Дилан почувствовал, как кровь отхлынула у него от лица. Дел продолжал:

– У меня есть кое-что еще, это поможет тебе лучше прочувствовать твоего персонажа. – Он взял с каминной полки какой-то предмет. – Этот реквизит только что прислали.

Обернувшись, Дел протянул ему то, что держал в руке. Это было лицо.

Маска.

На Дилана уставились широкие пустые глазницы. Кустистые угловатые брови удивленно подняты. В центре лица торчит гротескный красный нос, а уголки ярко-красных намалеванных губ недовольно опущены. По щекам сбегают нарисованные слезы.

У Дилана внутри все сжалось, когда он взял маску у Дела.

– Это его я должен играть? – спросил он. – Клоуна?

Дел, янтарные глаза которого поблескивали в свете камина, кивнул:

– Надень эту маску, и тогда ты лучше поймешь, что от тебя требуется.

Сердце Дилана протестующе забилось, но он все равно надел маску. Пластмасса плотно обхватила лицо. Он думал, что через дырки в маске будет неудобно смотреть, но, к его изумлению, в первый раз с тех пор, как он очнулся от обморока, он увидел все четко.

– Наш Трикстер, – прошептал Дел, теперь его голос почему-то стал более низким и хриплым. – Пора взяться за дело.

Глава 2

– ДИЛАН! ПОДОЖДИ НАС! – звал Дэш своего брата. Чтобы осветить себе путь в темном коридоре, он лихорадочно размахивал телефоном с включенным фонариком.

– Дэш, притормози, – сказала Поппи, касаясь его плеча. – Мы можем пропустить какие-нибудь следы.

Он сбросил ее руку:

– Следы? Мы что, по-твоему, в детективе сниматься пришли?

От его насмешки Поппи смутилась:

– М-может, он сбил ковер кроссовкой. Или… или…

Дэш обернулся обратно к темному тоннелю, которым на деле являлся коридор.

– ДИЛАН! – заорал он и бросился вперед.

– Класс! – саркастически заметил Маркус. – Чем громче ты кричишь, тем, конечно, незаметнее мы становимся для всяких жутких существ, обитающих в этом доме.

– Мне все равно, – ответил Дэш. – Я должен найти моего брата!

Азуми обогнала остальных и схватила Дэша за футболку:

– Тут неприятности не только у вас с Диланом. Мы все в ловушке у этого страшного дома. Мы должны держаться вместе, если хотим выбраться отсюда.

– Отлично! – рявкнул Дэш. – Давайте держаться вместе. Помогите мне найти Дилана!

– Зря ты так, – ответила Азуми, голос ее не дрогнул. – Никто из нас этого не заслужил. – Она коснулась руки Поппи. – К тому же ты знаешь, что Поппи бывает слишком… – Она вскинула брови.

Поппи отстранилась от нее:

– Слишком что?

– Слишком чувствительной, – сказала Азуми.

Поппи залилась краской. Будто только для того, чтобы доказать Азуми ее неправоту, Поппи схватила Дэша за руку. Он поморщился, но девочка держала крепко:

– Хочешь помощи? Пожалуйста. – Направив его фонарик вниз, на пол, она сказала: – Проверь ковер, на нем могли остаться следы. Иди медленно и прислушивайся к звукам открывающихся дверей, шагов и любому другому шуму. Наблюдай. Так мы отыщем Дилана. И главное, не забывай дышать.

Дэш уставился на нее:

– Можно мне руку обратно? Пожалуйста!

Поппи резко отпустила его и шагнула в сторону.

Когда ребята дошли до перекрестка в форме буквы «Т», Дэш остановился и принялся рассматривать персидский ковер.

– Здесь вроде есть следы, они ведут в ту сторону, – тихо сказал он, не глядя на Поппи.

– Но мы не знаем, кто их оставил, – сказал Маркус. – А вдруг это снова призраки в масках? Особые? Что, если они где-нибудь прячутся и следят за нами?

Поппи через силу улыбнулась:

– Тогда мы сорвем с них маски и удержим их. Теперь мы знаем, что делать. Нельзя падать духом, только так мы сможем найти брата Дэша и выбраться отсюда.

– Между прочим, я тебя слышу, – сказал Дэш бесцветным голосом.

– Все нормально, – сказала Поппи, ее щеки вновь вспыхнули. – Нам больше нечего скрывать друг от друга, – добавила она.

Маркус посмотрел на нее:

– Это сарказм?

Внезапно ощутив прилив храбрости, Поппи посмотрела ему прямо в глаза.

– Если это и сарказм, – сказала она, – то, думаю, я имею на него право.

Раньше, в «Четвертой Надежде» – приюте, где она провела большую часть своей жизни, – она бы не смогла так ответить.

– Сейчас мы все на одной стороне, – сказала Азуми, встав между ними. – Разве не так?

Маркус фыркнул и отвернулся. Без музыки, которая обычно звучала у него в голове, он чувствовал себя голым. Дом исказил эту музыку, уничтожил ее. Но она не ушла навсегда. Ведь правда?

– Ш-ш-ш, – прошипел Дэш, резко остановившись в нескольких ярдах от них. – Слушайте.

– Что такое? – спросил Маркус.

Дэш поднял руку. Остальные подошли к нему поближе. В воздухе послышались тихие удары.

– Может, это часы? – предположила Азуми.

Дэш покачал головой:

– Больше похоже на сердцебиение.

– Уж очень громкое, – заметил Маркус. – Откуда оно доносится?

– Смотрите, – прошептала Азуми, указав на обои. Темно-синий переливающийся готический узор, оттиснутый на черном бархате, походил на смертоносные ядовитые лозы, вьющиеся по железной решетке. Лозы слегка пульсировали, словно по ним бежала кровь.

– Тошнотворное зрелище, – сказала Поппи.

– Это все на самом деле? – спросил Маркус.

– Это очередная уловка, – сказал Дэш, отводя фонарик. – Чтобы отвлечь нас от поисков моего брата.

– Не трогай, – сказал Маркус и хотел было оттащить Азуми, но та уже коснулась обоев. Девочка вскрикнула и сунула кончик пальца в рот.

– Тебе больно? – спросил Маркус, снова пытаясь взять ее за руку.

Азуми покачала головой.

– Они наэлектризованы, – ответила она.

– Дилан! – снова позвал Дэш, уходя дальше в темноту.

Следуя за Дэшем и Поппи по темно-синему коридору, Маркус заметил, что Азуми трет палец.

– Тебе точно не больно? – спросил он.

Азуми едва взглянула на него:

– Все нормально.

– Может, у Поппи есть еще пластырь в ее волшебной розовой сумке, – сказал Маркус.

Не успел он позвать ее, как Поппи сама окликнула их:

– Дэш нашел еще следы на ковре. Они ведут к двери!

Глава 3

ПОППИ И ДЭШ С ОПАСКОЙ вошли в длинную комнату.

Двенадцать железных кроватей выстроились в два ряда изголовьями к стене, между ними посередине комнаты тянулся узкий проход. На матрасах лежали пыльные белые простыни, безукоризненно заправленные.

В дальнем конце комнаты из трех широких окон лился дневной свет, но между кроватями притаились тени. Треснувшее стекло в крайнем левом окне было заклеено скотчем.

Напротив центрального прохода рядом с окнами располагались две двери.

– Ого, – сказал Маркус, вошедший вслед за Поппи и Дэшем. – Что это за место?

– Спальня, – ответила Поппи, закусив губу. В приюте она спала в точно такой же комнате. – Должно быть, здесь жили сироты.

– Окно! – воскликнул Дэш, бросившись в другой конец комнаты. Он подергал раму, но она была плотно закрыта.

– Отлепи скотч, – посоветовала Поппи. – Может, эта трещина ослабила стекло. Может, на этот раз оно все-таки разобьется, и мы сможем отсюда выбраться.

Дэш быстро оторвал клейкую ленту. Но как только он это сделал, края трещины потянулись друг к другу, и она исчезла.

– Что за…

Азуми тоже подошла к окну и посмотрела вниз:

– Здесь все равно слишком высоко.

– Мы могли бы связать вместе все простыни, – сказала Поппи. – Сделать веревку. Могли бы…

– Все это бессмысленно, раз мы все равно не можем разбить стекло, – сказал Дэш. – К тому же сначала мы должны найти моего брата. – Он указал на ту дверь, через которую они вошли. – Похоже, те отметины на ковре не так важны, как мы думали. Пойдемте.

– Дэш, может, отдохнем немного? – попросила Азуми.

– Отдохнем?

– Вряд ли только я одна выбилась из сил.

– Я не смогла бы отдыхать здесь, даже если бы мне заплатили миллиард долларов, – сказала Поппи.

– А как насчет триллиона? – спросил Маркус с вымученной улыбкой. Но когда никто не засмеялся, он кашлянул и продолжил: – Думаю, Азуми права. Мы с самого утра на ногах. Дилан никуда не денется.

– Откуда ты знаешь, что он никуда не денется?! – огрызнулся Дэш. – Может, эти сироты – эти призраки – уже нашли его. А сейчас они, может быть, снова ищут нас. Мы не можем просто валяться в их старой спальне и ждать, пока они притащатся за нами.

Ноги у Азуми подкосились, и она ухватилась за спинку кровати.

– Вы двое можете идти и делать что хотите, – сказал Маркус Дэшу и Поппи. – А я останусь здесь, с Азуми. Вернетесь к нам, когда будете готовы.

– Когда будем готовы? – переспросил Дэш, его голос звучал глухо. – Хочешь сказать, когда мы отыщем призрак моего брата? А потом все будет в шоколаде?

Маркус залился краской:

– Ребята, вы все время передергиваете мои слова.

Поппи умоляюще посмотрела на Азуми, которая сидела на кровати, низко опустив голову:

– Нам не стоит разделяться…

– Она плохо себя чувствует! – перебил Маркус. Азуми отпустила свой палец и быстро посмотрела на него. – И мне тоже нехорошо. У меня кружится голова, меня трясет. И я уверен, что вам тоже не по себе, только вы слишком упрямые, чтобы признать…

Свет поблек, точно большое облако наползло на солнце, и с другой стороны комнаты послышался тихий стук. В дверях стояли два человека, мужчина и женщина, но разглядеть в полумраке их черты было невозможно.

Все застыли как вкопанные. Азуми инстинктивно отодвинулась к изголовью кровати и подтянула колени к подбородку.

Мужчина поднял сжатую в кулак руку, костяшки пальцев касались дверной рамы.

– Простите нас, – произнесла женщина. В ее слащавом голосе слышались носовые южные нотки.

– Вы действительно взрослые? – недоуменно спросил Маркус.

– Маркус! – насупившись, прошипела Азуми сквозь стиснутые зубы.

Женщина рассмеялась, видимо удивленная дерзостью мальчика:

– Как видно, здесь вам встречалось мало взрослых.

– Вы можете нам помочь? – спросил Маркус, робко шагнув к ним.

– Мы для этого и пришли, – сказала женщина. – Чтобы помочь.

Сердце Поппи радостно затрепетало. Она ущипнула себя за руку, не доверяя глазам и ушам.

– «Мы для этого и пришли»? Что вы хотите этим сказать? – спросила она. – Как вы узнали, что нам нужна помощь?

– У нас назначена встреча с Сайрусом Колдуэллом, – ответил мужчина. – Но мы заблудились в этом чудовищном доме, и боюсь, что разминулись с ним.

Поппи медленно шагнула назад, поближе к Маркусу.

– Сайрус Колдуэлл. Мы наткнулись на это имя в документах, которые нашли здесь, – прошептала она. – Директор сиротского приюта. Он умер несколько десятилетий назад.

Дэш попятился к кровати, на которой сидела Азуми.

– Вы не подскажете, где его найти? – спросила женщина; когда она улыбнулась, ее зубы блеснули из темноты.

Мужчина и женщина вошли в комнату, и свет померк еще сильнее.

На мужчине был темно-серый костюм. Прямо в центре груди, на галстуке, темневшем на фоне белой рубашки, посверкивала золотая булавка.

У него были прилизанные волосы, разделенные на прямой пробор – такую прическу Поппи когда-то давно видела у кого-то по телевизору.

Женщина была ниже его, но ярко-красное шерстяное платье как будто прибавляло ей роста. В ушах она носила изящные жемчужные серьги, а белая шляпа с широкими полями, казалось, плыла над ее головой точно нимб.

Эти люди выглядели смутно знакомыми. Вид у них был одновременно воодушевленный и отчаявшийся, – Поппи подумала, что они похожи на людей, которые ищут семью.

– Ох, бедные крошки, – сказала женщина, пока дети продолжали пятиться от нее. – Мы, должно быть, напугали вас, ворвались сюда так неожиданно, так внезапно – так лопаются шарики. Пуф-пуф-пуф! В Ларкспуре вас, должно быть, очень редко навещают.

– Я бы так не сказал, – пробормотал Дэш.

– Мы мистер и миссис Фокс, – сообщил мужчина. – Ну что вы так жметесь, будто вы птички в птичнике, а мы, хе-хе, лисицы.

Он повернулся к жене и улыбнулся.

– Вы можете помочь нам выбраться отсюда? – спросил Маркус.

– Маркус! – шикнула Поппи, покосившись на него. – Тихо! Они думают, что смогут забрать нас к себе.

– В смысле усыновить?

– Ну конечно, именно это мы и собираемся сделать, глупенькие детки, – сказала миссис Фокс, глядя в упор на Поппи. – Разве не об этом ты всегда мечтала, Поппи? О родителях? О семье?

Вопрос попал точно в цель, у Поппи перехватило дыхание.

– Откуда вы знаете ее имя? – спросил Дэш, обернувшись к Поппи и буравя ее взглядом, будто это она сказала что-то не так.

– О, мы все знаем о маленькой мисс Поппи, – сказала женщина. – Из телефонного разговора мы ясно поняли, что мистер Колдуэлл от нее просто в восторге.

Поппи била крупная дрожь:

– Н-но я никогда его не видела!

– Ты уверена? – спросил мужчина, загадочно улыбнувшись. Держась за руки, мистер и миссис Фокс шагнули в проход между кроватями.

– Стойте! – крикнул Дэш, вскинув руки. – Не приближайтесь.

Но они не обратили на него внимания.

– Нам осталось только уладить все детали с мистером Колдуэллом, и тогда дело в шляпе, – сказал мистер Фокс. Они шагнули еще ближе, и тусклый луч света из окна наконец осветил их лица. – Что скажешь… Поппи?

Поппи прикрыла рот рукой, чтобы не закричать.

Глава 4

КОЖА У ФОКСОВ БЫЛА ВОСКОВАЯ И ДРЯБЛАЯ. Губы ввалились, а глаза казались темными провалами. Миссис Фокс приоткрыла рот – слюна струйкой потекла у нее по подбородку и капнула на красное платье.

– Что случилось, дорогая? – спросила она. – У тебя нездоровый вид. – Она сняла перчатки, обнажив ссохшиеся костлявые пальцы, и протянула к Поппи когтистую руку с ярко-красными ногтями. – Дай-ка я пощупаю твой лоб, дорогая. Вдруг у тебя лихорадка.

– Нет! – взвизгнула Поппи. – Не подходите ко мне!

Мистер Фокс надел шляпу. Его потрескавшиеся губы сложились в неестественную ухмылку:

– Сайрус упомянул, что твоя родная мать была только рада избавиться от тебя. Кажется, я начинаю понимать почему.

Щеки Поппи вспыхнули, словно он ударил ее по лицу:

– Сайрус ничего обо мне не знает! И вы тоже не знаете!

– Пойти с нами будет куда лучше, чем оставить все как есть, – миссис Фокс улыбнулась. – Одно большое раздутое ничто. Жирный сгусток одиночества… – Слюна снова потекла у нее изо рта. Перчаткой она грациозно провела по подбородку и шее, при этом почти не стерев тягучую жидкость. – Домой забрать. Мы… – Она как будто отключилась на секунду. – Тогда ты увидишь. По-другому будет… Там…

– Да, домой, – сказал мистер Фокс, продвигаясь вперед. – Фарфоровые куклы… Кровати с балдахином… Работа по дому, конечно, но дом… не дом без… капельки труда?

Фоксы уже прошли половину расстояния, отделявшего их от ребят.

– Вы ненастоящие! – закричала Поппи. – Вы… Вы просто его марионетки. Сайрусу придется придумать что-нибудь посильнее, чтобы сломить нас!

Лицо Азуми налилось краской:

– Поппи! Ты их разозлишь!

Из утроб Фоксов раздался скрежещущий звук, животный и яростный. Он внушал ужас, но Поппи даже обрадовалась – ей удалось их задеть.

Ее взгляд упал на дверь позади Азуми и Дэша. Другая дверь была всего в нескольких футах от того места, где стояли она и Маркус, – путь к спасению! Она наклонилась и схватилась за спинку кровати, стоящей перед ней.

– Помоги мне! – крикнула она.

Вместе с Маркусом они перевернули кровать набок.

Матрас мягко упал на пол, и металлический каркас встал перед ними точно баррикада, заслонив от врагов. Фоксы ускорили шаг.

– Быстрее! – крикнула Поппи Азуми и Дэшу, которые тоже отгородились кроватью. – А теперь сдвигаем их вместе!

Все четверо налегли на кровати и сдвинули их как раз в тот момент, когда Фоксы подошли совсем близко. Блямс! Парочка взвыла, и оба вцепились в металл, точно хищники, рвущиеся к мясу.

– Надо оттеснить их назад! – крикнула Поппи, стоя у стыка кроватей и держа их вместе. Но Фоксы были сильнее, чем можно было подумать, глядя на их ветхие тела.

Мистер Фокс резко толкнул баррикаду, и кровати раздвинулись. Поппи и Маркус оказались справа, напротив Дэша и Азуми, которые пытались удержать на месте свою кровать. Теперь мистер Фокс теснил Поппи и Маркуса назад к окну. На другой стороне комнаты миссис Фокс бросалась на Дэша и Азуми.

– Рядом с вами дверь! – крикнула Поппи. – Бегите!

Маркус почувствовал, что дверная ручка упирается ему в спину. Он распахнул дверь как раз в тот момент, когда мистер Фокс ухватился за прутья и начал перелезать через кровать. Маркус схватил Поппи за сумку и толкнул ее в темный проход. Перед тем как он закрыл за ними дверь, Поппи успела мельком увидеть Дэша и Азуми, скользнувших в дверь на другом конце комнаты.

Дом разделил их.

Глава 5

ДЭШ ЗАХЛОПНУЛ ЗА СОБОЙ ДВЕРЬ и изо всех сил потянул на себя ручку. Он чувствовал, как миссис Фокс дергает с другой стороны, вращает ее туда-сюда. Ручка начала выскальзывать из потных пальцев Дэша.

– Азуми! Помочь не хочешь?

Она протянула вперед руку, коснувшись его головы. Щелкнул шпингалет, и Дэш отпустил ручку.

– Теперь ей до нас не добраться, – сказала Азуми.

Они стояли наверху винтовой лестницы. Черные железные ступени спиралью уходили во мрак, а падавший сверху рассеянный дневной свет едва освещал узкий проход.

– Призраки, – Дэш весь дрожал. Перед глазами у него стояло лицо брата, точное отражение его собственного. – Они сказали, что ищут Сайруса Колдуэлла.

– Да, у них была «назначена встреча». Видимо, еще в те времена, когда приют работал, – Азуми содрогнулась. – Не думаю, что им удалось выйти отсюда.

– Какой ужас! – взвыл Дэш, закрыв лицо руками. – Я не должен был выпускать Дилана из виду.

Его голос эхом разнесся по пролету. Из виду… виду… Казалось, что это брат передразнивает его!

– А теперь мы все разделены! Как будто дом намеренно это делает – пытается разлучить нас.

– Мы не все разделены, – Азуми слабо улыбнулась. – Я с тобой. Надежда еще есть.

Дэш попытался улыбнуться в ответ, но губы не слушались.

– Спасибо, – сказал он. – Мне не стоит забывать об этом. – Он глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться и собраться с мыслями. – Итак. Как нам вернуться обратно к Маркусу и Поппи?

– Сейчас у нас, судя по всему, только один вариант, – сказала Азуми. Она кивнула на витую лестницу.

Трикстер прячется во тьме.

Он широко раскрывает глаза, чтобы зрители увидели его игру за маской грустного клоуна, которую вручил ему Дел Ларкспур.

Дэш и девочка спускаются по металлическим ступенькам. Гулкий звук их шагов разносится по лестнице.

Он знает, что камеры где-то здесь и направлены прямо на его лицо, на маску. Все ждут, когда Дэш и девочка дойдут до ступеньки над его головой. Тогда настанет время Трикстера блистать, произвести впечатление на режиссера, продюсера и других членов съемочной команды.

Согласно замыслу Дела Трикстер сам не знает, что сделает в следующий миг.

Трикстер прячет навернувшуюся ухмылку. Дел правильно поступил, когда дал им с Дэшем разные роли. Он никогда не думал, что будет так весело играть «злого» персонажа.

Трикстеру интересно, весело ли Дэшу.

Ток-ток-ток — стучат шаги.

Тьма сжимается. Трикстеру нужен воздух. Он тянется к маске клоуна. Кончики пальцев пощипывает, когда он срывает ее, кожа прилипла к пластику, как если бы маска изнутри была покрыта тонким слоем клея.

Странно.

Чудовищная боль пронзает его руку. В голове мелькают сбивающие с толку, но знакомые образы: его тело на металлическом столе в морге, его семья стоит над выкопанной могилой, кровать его брата в психиатрической клинике… Это не воспоминания, да? Трикстер роняет маску. Она со стуком падает на пол, и боль, видения – все исчезает.

Голос звучит у него в голове: «У нас только один дубль. Не испорти его. Ты же не хочешь расстроить Дела?»

Ток-ток-ток.

Шаги теперь звучат громче. Еще один или два поворота витой лестницы – и тогда…

Он нагибается за маской и вновь ее надевает. Теперь она сидит лучше, не так туго. Все хорошо. Он вздыхает.

– Ты слышала это? – доносится сверху голос Дэша.

Трикстер замирает на месте, он не хочет, чтобы внутренний голос опять проснулся и завопил, не хочет вновь ощутить пронизывающую боль, не хочет, чтобы поток воспоминаний…

– Я ничего не слышу, – говорит девочка. – Что это было?

– Похоже на вздох…

Он закрывает руками свои нарисованные насупленные брови. Он сейчас рассмеется и все испортит!

– Пойдем, мы не должны терять время, – говорит девочка. – Наверняка есть способ найти Маркуса и Поппи.

Ток-ток-ток.

Он весь дрожит от волнения. Витая лестница подрагивает под их ногами. Оба сейчас как раз над ним. Стоит только… стоит только… стоит только Трикстеру сейчас высунуть из-под лестницы руку и… и… и схватить…

Дэш не мог сдвинуть ногу с места.

Что-то схватило его за щиколотку и скрутило ее. Его тело полетело вперед. Дэш закричал, взмахнув руками, потянувшись к резным перилам, но его предплечья врезались в край ступеньки внизу, и мир перевернулся. Ноги пролетели у него над головой, и он рухнул спиной на плоскую холодную поверхность.

Сердце громко застучало в висках, зудя точно будильник, вопя «Проснись, проснись, проснись!».

Азуми сбежала вниз по ступенькам и склонилась над ним, и тут Дэш услышал тихий смех, донесшийся из-под лестницы. Он резко повернул голову, чтобы успеть увидеть того, кто там прячется, но звук резко прервался.

Смех показался ему знакомым? Не может быть. Или может?

«Дилан!» – пытался крикнуть Дэш, но язык не слушался.

– Дэш? Дэш! Ответь мне! – Азуми смотрела на него сверху вниз. – Ты можешь двигаться?

Дэш пошевелил пальцами. Слава богу! Он кивнул, и Азуми выдохнула:

– Что случилось?

– Кто-то…

Азуми удивленно тряхнула головой:

– Кто-то… что?

«Схватил меня за ногу», – мысленно закончил Дэш.

– Я-я споткнулся, – сказал он вслух, закрыл глаза, боясь еще раз оглянуться на тьму под лестницей.

Глава 6

МАРКУС И АЗУМИ ОКАЗАЛИСЬ в коридоре, залитом светом лучей полуденного солнца.

Солнце только начало садиться за далекими вершинами деревьев, возвышавшихся над поросшим травой лугом, и тень от старомодных окон с наличниками острым лезвием протянулась от пола к стене.

Маркус оторвался от этого зрелища и обернулся к Поппи. Она все еще стояла на коленях, сжимая подрагивающую дверную ручку.

– Поппи, мы закрыли дверь на шпингалет, – сказал он. – Вряд ли ему теперь удастся нас достать.

В глазах Поппи отразился страх:

– А вдруг он все-таки откроет дверь?

Маркус поморщился. Об этом он не подумал.

– Может, лучше отпустить ручку и посмотреть? – предложил он. – Если дверь начнет открываться, мы сможем держать ее до тех пор, пока мистер Фокс не выбьется из сил.

– А разве привидения могут выбиться из сил? – спросила Поппи.

Маркус покачал головой, стараясь не поддаваться охватившему его смятению.

– Чем дольше мы торчим здесь, тем сложнее будет найти остальных.

Поппи немного подумала.

– Да, насчет этого ты прав.

– Ух ты, спасибо, – с ноткой сарказма ответил Маркус.

Она медленно отняла руку от двери, не отрывая глаз от ручки. Дверь не открывалась. Поппи еще немного подождала, прежде чем шагнуть назад.

– Это было… Я поверить не могу… – она вздохнула. – Как нам теперь найти Азуми и Дэша? Так глупо получилось – надо было условиться с ними о месте, где бы мы все встретились!

– Может, так даже лучше, – сказал Маркус. – Если бы ты назвала конкретное место, вроде игровой комнаты, Сайрус мог бы сделать его недосягаемым. Понимаешь? Ну, он мог бы каким-то образом заблокировать путь.

Поппи вздохнула:

– И что нам делать?

– Ты у меня спрашиваешь?

– Конечно!

– Мы пойдем вперед, – сказал он, стараясь, чтобы голос звучал уверенно: его удивило, что Поппи решила посоветоваться с ним. – Помнишь, как я играл на рояле и музыка привела вас с Дэшем в актовый зал, когда вы потерялись?

Поппи непонимающе моргнула:

– Да.

– И тут то же самое. Мы будем звать их, а они, наверное, будут звать нас. Мы найдем друг друга.

– В этом есть смысл, – сказала Поппи, кивнув сама себе. Ее глаза стали тусклыми, словно она уже устала от его общества. – Только будь начеку на случай, если наткнемся на Фоксов или еще на кого-нибудь.

Они направились вперед по залитому светом коридору, удаляясь от спальни. «Дэш! Азуми! Дилан!» – кричали они.

За их спинами призрачные кулаки мистера Фокса тарабанили по двери. Слева было несколько дверей, за которыми открывались сумрачные комнаты, – от них они держались подальше.

Из глубины коридора подул теплый ветерок. Он принес с собой такую невыносимую вонь, что Маркус и Поппи остановились и зажали носы.

– Что это? – спросил Маркус.

Поппи покачала головой, сдерживая тошноту.

– Как-то раз, еще в городе, на улице прямо под окном спальни сдохла крыса, – она ткнула туда, откуда донеслось дуновение. – Это гораздо хуже.

– По-моему, меня сейчас стошнит, – просипел Маркус.

– Дыши ртом, – Поппи снова мотнула головой в сторону. – Как думаешь, откуда это?

– Разрытая могила? Канализация? Или кто-то с очень несвежим дыханием?

По мере того как они шли вперед, ветер усиливался. Свирепые порывы трепали их одежду. И вонь становилась только хуже.

В нескольких футах впереди коридор поворачивал и переходил в новый извилистый проход, уходящий обратно в глубь дома.

Несколько тусклых свечей в канделябрах освещали знакомые синие готические обои. Маркус подумал, стучит ли по-прежнему пульс в темных лозах – как те музыкальные ритмы, которые раньше звучали у него в голове. От тишины, окружавшей его теперь, ему было тошно.

– Дэш! Азуми! Дилан! – позвал он.

Маркус остановился, когда особенно сильный порыв ветра ударил его в грудь.

– Я не могу выносить этот запах. Нужно вернуться назад, – сказал он.

– Постой, – сказала Поппи, остановившись на повороте. – У меня идея.

– И мне эта идея не понравится, так?

– Законы обычного мира в Ларкспуре не действуют, правильно?

– Если ты так считаешь…

– Я имею в виду, что все, с чем мы сталкивались здесь, в каком-то смысле направляло нас, – продолжала Поппи. – Что-то не захотело, чтобы я смотрела документы в том кабинете, когда мы только пришли сюда, и начался пожар. Мы нашли дверь с гвоздями в ней и не успели понять, к чему это все, появился мальчик в маске и напал на нас. Особые будут преследовать нас, мы не подберемся к ним поближе и не сорвем с них маски.

Поппи нахмурилась:

– Если дом и все, что в нем, – это головоломки, которые создает Сайрус, тогда, возможно, решения находятся как раз там, куда труднее всего добраться.

– То есть ты думаешь, что это Сайрус не хочет, чтобы мы шли по этому коридору, – сказал Маркус. – Туда, откуда дует ветер.

– Там может быть что-то, что он хочет от нас спрятать. Возможно, даже выход.

– Но если он может двигать стены, почему он тогда просто не заблокирует проход? Может, это просто такой психологический прием? Вроде: «Не ходи туда! – Маркус прикрыл рот рукой и прошептал: – Но вообще-то… иди!».

Поппи посмотрела на него:

– Я не знаю, Маркус.

– И что, если там выход? Мы просто бросим остальных?

– Будет очень жаль, если нам придется так поступить, – Поппи снова повернулась лицом к ветру. – Скоро мы все выясним.

Ветер откинул ее волосы назад, оголив лоб. Маркус поразился, как она похожа на девочку с портрета, который они рассматривали перед тем, как Дилан сбежал. Консолида Колдуэлл – девочка из зеркала, спутница Поппи. Призрачный друг, который следовал за Поппи всю ее жизнь.

Маркус постарался подавить вдруг вспыхнувшую зависть. У него тоже был собственный тайный друг, Музыкант, который посылал ему созвучия нот, отрывки песни, которая играла у него в голове и струилась по пальцам. Все говорили, что у Маркуса талант, но он думал только о музыке, которая окружала его дни и ночи напролет. Это было до тех пор, пока он не приехал в Ларкспур и не узнал, кто такой Музыкант: его дядя Шейн, который пропал еще мальчиком и которого сочли погибшим. Песни были защитой Маркуса, но дом заставил их умолкнуть. И теперь тишина стала такой давящей, что Маркус был уверен: скоро она поглотит его.

– Ладно, – сказал он, борясь с недовольством по поводу того, что Поппи, судя по всему, опять оказалась права. Он крепко зажал нос и пошел за ней навстречу смрадному ветру.

Глава 7

– ОЙ-ОЙ-ОЙ! – Дэш вздрогнул от боли, когда, опираясь на плечо Азуми, попытался встать на ноги. Винтовая лестница осталась позади.

– Тебе так больно?

Дэш недовольно посмотрел на нее:

– Представь себе, я не притворяюсь!

– Просто старайся лучше, – сказала Азуми таким тоном, как будто нет ничего проще, чем не обращать внимания на покалеченную ногу.

От злости Дэш сделал еще один шаг:

– Теперь, видимо, я буду прыгать по Ларкспуру. Очень весело!

Дэш застонал, громко и протяжно, словно вместе со стоном могла утихнуть и боль в вывихнутой лодыжке.

– Ладно тебе, – сказала Азуми. – Давай отойдем куда-нибудь, где ты сможешь прийти в себя.

Дэш оглянулся на лестницу:

– Перед тем как мы уйдем, можешь заглянуть туда, под лестницу?

Азуми побледнела:

– Зачем?

– Хорошо, если еще проверишь все углы. Договорились?

Она скептически посмотрела на него, затем прислонилась к дверному косяку и шагнула назад к винтовой лестнице:

– Ты уверен, что не видел ничего…

– Нет!

– Дэш, не надо на меня бросаться.

Наверху лестницы снова послышались удары – это миссис Фокс билась в дверь.

– Извини, – сказал он, неуклюже подвинувшись. – Когда я понял, что Дилан… В общем, у меня такое чувство, что мой мозг – мой злейший враг.

Азуми пристально посмотрела на него и шагнула в темноту под лестницей. Дэш вздрогнул, представив, как из тьмы появляются две руки и тянутся к горлу Азуми.

– Всего лишь хлопья пыли, – сказала Азуми, выйдя из мрака.

– Хорошо, – сказал Дэш, хотя неприятное чувство в груди никуда не ушло. – Ладно. Спасибо.

Они завернули за угол и медленно пошли дальше по коридору. Теперь Дилана звала Азуми.

«Это все ненастоящее, – думал Дэш. – Это все сон. Дилан жив. Я, должно быть, уснул где-то, в какой-то иной реальности».

Ступив на больную ногу, Дэш заскрипел зубами, чтобы не закричать.

Когда не знаешь, спишь ты или нет, боль – лучшее доказательство реальности происходящего.

– Дилан! – закричал Дэш.

– Смотри, скамейка! – Азуми указала на открытую дверь, за которой располагался зал, залитый янтарным светом, проходившим сквозь стеклянные стены. В окружении пышной растительности, разросшейся на удобренной земле, стояла причудливая железная скамеечка. Дэш и Азуми вышли к теплице.

– Пойдем. Там ты сможешь отдохнуть.

Они зашли в стеклянный зал. Дэш сел и застонал, Азуми шагнула в сторону.

– Ты куда? – спросил он.

– Хочу осмотреться. Если мне удастся найти остальных, я приведу их сюда.

– Ни за что! – Дэш покачал головой и попытался встать, но пошатнулся от боли.

– Будет быстрее, если я пойду одна, – Азуми наклонилась, и их глаза оказались на одном уровне. – Не волнуйся. Никто не уйдет из этого дома без тебя. Я обещаю.

Она быстро развернулась и направилась к двери, прежде чем Дэш успел ее остановить.

– Постой! – крикнул он, но дверь, щелкнув, уже закрылась за ее спиной. – Хотя бы дверь открытой оставь!

Улыбнувшись ему в окошко, Азуми быстро помахала и скрылась из виду.

– Азуми!

Но она не услышала его.

Дэш с трудом встал и захромал к двери. Ручка не поддалась. Он вытер о шорты мокрую от пота руку и снова попытался открыть дверь, но либо ее заклинило, либо она была заперта.

– Нет, – прошептал он.

Он медленно развернулся и снова огляделся. Наверху, за стеклом, высоко в небе парили сотни пушистых перистых облаков. Солнце уже скрылось за вершинами деревьев. Лодыжка Дэша дрожала, а ободранные руки горели от жгучей боли. Он снова один. В ловушке.

Дэш отвел в сторону несколько больших листьев и приблизил лицо к стеклу. Волны бежали по густой блестящей траве – это длинные стебли гнулись под порывами ветра. Свобода, казалось, была так близка.

Можно ли верить Азуми, что она вернется сюда и выпустит его?

Какой-то белый предмет трепыхался на лугу, переворачиваясь с одной стороны на другую, потом ветер подхватил его и понес прямо к окну.

Шлеп!

Дэш вздрогнул, когда газета с размаху прилипла к стеклу прямо напротив него. На первой полосе была напечатана сводка новостей.

Верхний заголовок привлек внимание Дэша, и он наклонил голову, чтобы прочитать: «Продолжаются поиски юного актера». И ниже – фотография, на которой они с Диланом стоят рядом на старой съемочной площадке. Его сердце забилось сильнее, пока он быстро просматривал страницу. Сбежал из больницы… Брат-близнец погиб… Объявлен в розыск… Но когда Дэш прочитал последний абзац, ему показалось, будто кусок льда скользнул ему в живот. С подозреваемым следует обращаться осторожно… Дэш Райт может быть опасен…

Новый порыв ветра унес газету прочь.

Дэш рухнул на железную скамейку. В горле стоял комок, и Дэш хватал воздух ртом. «Нет, – думал он. – Это шутка. Вроде тех, что устраивал Дилан». Дэш заставил себя рассмеяться и громко крикнул:

– Ты больше меня не обманешь!

Он сам не знал, с кем разговаривает. От панического страха на коже выступил пот.

Он нагнулся – осторожно, чтобы не нагружать больную лодыжку, – обхватил пальцами лежащий рядом камень и поднял его; на земле осталась темная вмятина. Прислонившись к стеклянной стене для устойчивости, он встал и со всей силы метнул камень.

Бум!

Камень отскочил от стекла и упал к его ногам.

– Дэшшш…

Кто-то зовет его? Он готов был поклясться, что чей-то голос прошептал его имя, но теперь в теплице стояла зловещая тишина.

Он снова потянулся за камнем и с силой запустил им в дверь. Бам! Камень упал рядом со скамейкой.

Дэшшш!

Теперь голос был более хриплым, более резким.

– Дилан? – прошептал он.

Он посмотрел на растения, которые высились вдалеке, образуя тоннель. Ему кажется, или деревья стали выше, а тени темнее? Изнутри теплица теперь напоминала настоящий лес. Дэш сглотнул. Его мозг снова чудит? Он прижал руки к груди, желая стать меньше, стать невидимым.

Позади него что-то скрипнуло, как натянутые веревки, которые удерживали лодку его родителей в гавани Марина-Дель-Рей. Он обернулся и схватился за спинку железной скамьи.

– Есть здесь кто-нибудь?

Скрип. Скрип. Скрип.

– Дилан? Это ты со мной играешь? – Он подумал о тени под винтовой лестницей. – Хорошо, если это ты. Я это заслужил. Я просто хочу… знать.

Большой лист неподалеку пошевелился.

– Это не смешно!

Дэш обогнул скамейку и ступил на каменную дорожку. Но отведя заросли в сторону, он понял свою ошибку.

В небольшой рощице покачивался труп – секундой раньше этого места здесь просто не было. Ярко-розовая веревка была привязана к ветке наверху и петлей захлестывалась на его шее. Это был труп мужчины средних лет, спереди на воротнике его рубашки запеклась кровь. Редкие темные волосы на серо-зеленом скальпе. А лицо… лицо… Там, где должно было быть лицо, был лишь сгусток почерневшей осклизлой мясистой массы. То, что осталось от кожи, натянулось, словно челюсть давно отвалилась и утянула за собой все лицо. Темные провалы глазниц, вместо носа только вытянутая овальная дыра, а рот замер в беззвучном крике.

Тело в петле снова медленно закачалось. Скрииип.

Дэш попятился, крик замер у него в горле. «Это все игра воображения», – твердил он себе, будто стоит ему моргнуть – и труп исчезнет.

Вместо этого разлагающееся тело задрожало и дернулось.

К ужасу Дэша, оно подняло руку и схватилось за нейлоновую веревку, охватывающую его шею. Шнур натянулся и оборвался, труп упал на землю. Он вытянул шею и повернул голову к Дэшу, как будто мог видеть его своими пустыми глазницами. Мммммм. Дребезжащее мычание исходило из его разодранного горла.

На плечо Дэша опустилась чья-то рука.

Он взвизгнул и обернулся – перед ним в нескольких дюймах возникло знакомое лицо.

– Азуми!

– Дэш! – прошипела она. – Тихо!

От страха ее темные глаза стали еще больше. Она вся была в грязи и земле, как будто пробиралась к нему по сточной канаве. Она схватила его за запястье и потащила прочь.

Но костлявые пальцы впились в спину Дэша, острые ногти глубоко вонзились в кожу. Он не мог удержаться – собственный крик оглушил его.

Глава 8

К ТОМУ ВРЕМЕНИ, КОГДА ПОППИ И МАРКУС добрались до широкой двери в конце коридора, ветер разбушевался, стал горячим и еще более едким, он с силой толкал их назад. Пахло и гнилью, и желчью, и отбросами, и смертью, от этого запаха ребят мутило, глаза слезились. Ни Поппи, ни Маркус не понимали, откуда он исходит.

– Сюда? – просипел Маркус, берясь за дверную ручку. Поппи, щурясь, кивнула.

Дверь распахнулась внутрь, и как только они переступили порог, ветер стих, будто его никогда и не было. Поппи глубоко вдохнула чистый, свежий воздух, Маркус последовал ее примеру.

Они оказались в огромном зале. Каменные стены с резным орнаментом напомнили ей о замках, о которых она читала в фэнтезийных романах «Хроники Прайдена» и «Меч в камне». Из четырех высоких окон открывался вид на луг и лес, окружавшие Ларкспур. Узкая лестница в дальнем углу вела наверх, на балкон.

– Я не вижу выхода отсюда, – сказал Маркус, его голос звучал почти обвиняюще. – И откуда дул тот ветер?

Тут Поппи обратила внимание на стоящие в зале столы. Один из них был завален альбомными листами. Поппи видела, что на них нарисованы большие черные собаки, открывшие в оскале острые зубы. На другом рисунке было изображено нечто, напоминающее ярмарку прежних лет, с каруселью, чертовым колесом, бумажными гирляндами и красными шарами, парящими в небе. На самом краю стола лежал листок, на котором цветными карандашами были нарисованы шесть фигур: пятеро детей в знакомой серой форме сиротского приюта, а справа от них – высокий силуэт в черном костюме. Над головой каждого было написано имя: Гейдж, Сибилла, Элиза, Джеймс, Орион. Над высокой фигурой стояло «Сайрус», а в углу чернела дата – 1935.

Поппи стало плохо от нахлынувшей тошноты и отвращения. Неужели Сайрус мучил и этих детей, так же, как Особых?! Так же, как ее саму? Чувствуя, что нашла важную зацепку, она взяла рисунок и прижала к груди, но аккуратно, чтобы не помять.

На другом столе валялись кучи порванных бумаг, а в углу примостилось металлическое ведро, наполненное чем-то белым и липким.

– Папье-маше, – услышала Поппи собственный шепот.

В центре комнаты стояли пять столов, заваленных бумагами и покрытых толстым слоем пыли. Лежащая на одном из них пластмассовая маска кошки уставилась на них, и Поппи содрогнулась. Впереди стояла деревянная доска, белым мелом на ней была выведена надпись, на которой уже тоже осела пыль.

Посередине стояли слова «Надежда» и «Страх», каждое сопровождалось цитатой.

– К чему это все? – спросил Маркус, подойдя поближе и встав рядом с Поппи.

– Похоже на материал для урока. Наверное, это классная комната.

Позади них дверь со стуком захлопнулась. Оба обернулись, но в комнате никого не было. Поппи бросилась к двери и схватилась за ручку.

– Не открывай! – крикнул Маркус.

Но она медленно, осторожно приоткрыла дверь и выглянула в коридор. Никакого мерзкого запаха. Никакого загадочного ветра.

– Просто хотела удостовериться, что она не заперта. Она, наверное, сама захлопнулась.

– Это было глупо, – отрывисто сказал Маркус. – Сколько еще всякой жути должно случиться, чтобы ты начала думать, перед тем как что-то сделать?

– Я подумала, перед тем как это сделать, – огрызнулась Поппи. – Просто мне, в отличие от тебя, для этого не требуется столько времени.

Повисло неловкое молчание. Глаза Маркуса увлажнились, казалось, он вот-вот заплачет… или накричит на нее. Поппи уже готова была извиниться, когда ее взгляд упал на доску за его спиной – теперь она была чистой. Поппи ахнула.

Маркус бросился к ней, словно искал у нее защиты:

– Что? Что это? Здесь кто-то есть?

Поппи покачала головой и указала на доску.

– Ой! – сказал он. – Ну, я ее не трогал. Честное слово.

Кто-то в спешке стер надписи. Теперь можно было разобрать только слова «Надежда» и «Страх».

– Я и не говорила, что это ты, – Поппи снова подошла к столам, на этот раз с опаской. Маркус держался рядом.

– Есть здесь кто-нибудь? – спросила она. – Конни, это ты? – Потом попыталась снова: – Матильда?

Маркус недоверчиво посмотрел на нее:

– Так звали одну из Особых, да? Девочка в маске кошки? Та, которая говорила с нами в музыкальной комнате…

Поппи шикнула на него. С другой стороны доски послышался звук, какое-то тихое царапанье.

– Слушай, – прошептала она. – Здесь кто-то есть.

Поппи шагнула к доске; царапанье прекратилось. Она схватилась за деревянное основание и потянула его к себе. Доска перевернулась и упала на пол.

С другой стороны для них было новое послание. Поппи зачитала вслух, по коже у нее побежали мурашки. «Не Особые». Оглядевшись вокруг, как будто кто-то мог ее слышать, она вновь заговорила, стараясь, чтобы голос не дрожал:

– Вы хотите навредить нам?

С другой стороны доски снова послышалось царапанье.

Скрип-скрип-скрип.

Когда звук прекратился, Поппи осторожно нагнулась и перевернула доску.

Появилась новая надпись.

Мы первые сироты.

– Первые сироты? – переспросил Маркус. – Хочешь сказать… – Его широко раскрытые глаза остановились на Поппи. – …были другие?

Поппи взглянула на рисунок, который она взяла со стола.

– Гейдж, Сибилла, Элиза, Джеймс и Орион, – тихо прочитала она.

Маркус подошел к ней и заглянул через плечо, чтобы рассмотреть рисунок.

– Вы… хорошие? – спросила Поппи.

– Так они тебе и сказали, если нет! – прошептал Маркус.

Царапанье возобновилось. На этот раз, к их удивлению, доска перевернулась сама, открыв новую надпись.

Здесь небезопасно.

Не такой ответ Поппи хотела увидеть, но это было лучше, чем «НЕТ».

– Почему здесь небезопасно? – громко спросила она.

– Мы пытаемся найти выход, – сказал Маркус. – Вы можете помочь?

Доска перевернулась. Теперь вместо слов на ней появился рисунок мелом. Угрюмый молодой человек. Штриховка придавала изображению объем, и в какой-то момент показалось, будто нарисованный мужчина вот-вот сойдет с плоской поверхности. У него было вытянутое лицо, острый подбородок и кустистые брови. Щеки ввалились, длинный нос выдавался вперед, а рот казался узкой щелью – так плотно были сжаты губы. Густые волосы стояли торчком, как если бы их забыли расчесать.

– Кто это? – спросил Маркус. – Видок у него еще тот.

Глаза на рисунке гневно сверкнули – как Маркус посмел такое сказать?! Поппи схватила его за запястье.

На лбу у человека медленно стали проявляться меловые штрихи. Сайрус Колдуэлл.

Буквы продолжали появляться. Твой родственник, Поппи.

– Нет, – хрипло прошептала Поппи. – Я не хочу…

Маркус застонал и вырвал руку. Поппи увидела у него на коже тонкие розовые вмятины и вдруг поняла, что это след ее ногтей.

Свет в комнате изменился, стал ярче и светлее, как будто за окном было раннее утро, а не вечер. Нарисованный на доске человек, казалось, заскользил вперед, его кожа, волосы и одежда наливались цветом, и вот он здесь, вместе с ними, в классной комнате, стоит перед партами, за которыми сидят пятеро детей. Это и есть первые сироты?

– Поппи, что происходит?

Поппи заставила себя взглянуть в лицо юноше.

– Я думаю, это просто видение, как в тот раз, когда твой дядя Шейн появился в музыкальной комнате, чтобы помочь тебе. Сироты хотят нам что-то показать.

– Но что, если это не их рук дело? – спросил Маркус. – Вдруг за этим стоит кое-кто похуже?

Глава 9

ВИДЕНИЕ ОЖИЛО, окружило их, и разрозненные образы замелькали перед Маркусом и Поппи словно кадры рисованного мультика.

Гейдж играл на пианино не хуже любого взрослого. Сибилла обожала читать и с головой уходила в книги. Элиза иногда ходила во сне, но когда просыпалась, она помнила во всех подробностях сны о своей пропавшей сестре, и Сайрус тщательно записывал ее слова в блокнот. Джеймс так и не научился говорить, но зато просто лучился добротой и благожелательностью. Орион, наоборот, никогда не сидел на месте, своей энергией и неукротимым энтузиазмом он просто покорил всех вокруг во время общей поездки в близлежащий городок Гринклиф.

– Сироты, – прошептала Поппи, от поднявшегося вдруг липкого страха у нее подкашивались ноги. – Все то же самое, что мы читали об Особых. И у нас все так же. Похоже, что Сайрус все время подыскивал похожих детей.

– У меня плохое предчувствие, – заметил Маркус. – И я замерз.

Поппи вдруг поняла, что у нее тоже зуб на зуб не попадает. Холод подкрался так медленно, что она не заметила. Она попыталась набрать в легкие побольше воздуха, но смогла сделать только пугающе маленький вдох.

– У меня для вас сюрприз, – объявил Сайрус, стоя перед классом. – Речная прогулка до Уэст-Пойнта! – Улыбка у него была какая-то странная, слишком натянутая. – Как вам такая идея?

Руки и ноги у Поппи похолодели и затекли, волосы прилипли к голове, как будто намокнув. Маркус побледнел как полотно.

Они наблюдали за тем, как дети всходят на борт белого двухъярусного судна, которое Сайрус взял для них напрокат.

– Разве это не прекрасно? – спросил Сайрус, когда капитан дал команду отчалить. Он словно не замечал, что дети жмутся друг к дружке, сидя на скамейке на носу корабля, и ссутулились еще сильнее, когда лодка отошла от берега. – Какая безмятежность! – Его голос струился как вода, рассекаемая носом судна, в то время как он указывал детям на береговые знаки, встречавшиеся им на пути.

Когда они оказались на середине широкой реки, раздался громкий «бум!», и судно содрогнулось – взорвался двигатель, пробив дыру в палубе. Сироты пронзительно закричали, и Поппи беззвучно закричала вместе с ними.

Прямо в горячий котел снизу хлынула вода, палубу заволокло шипящим паром, смешавшимся с дымом.

Один за другим крики детей стихали.

Один за другим они исчезали в темной воде.

Сайрус, на лице которого не отразилось никаких эмоций, спокойно поплыл прочь от них, к ближайшему берегу. Поппи чувствовала, что вода смыкается над ее головой, из ее рта с каждым выходом поднимались пузырьки. Она изо всех сил забила ногами, стремясь выбраться на воздух, на поверхность.

Чья-то рука схватила ее за лодыжку, и она, почувствовав, как ее тянут вниз, завопила, выпустив изо рта остатки воздуха. Посмотрев вниз, она увидела, что одна из сирот держит ее и тащит вниз, на глубину. Она лягнула девочку по руке и вновь устремилась к поблескивающей поверхности воды над ее головой. Но другие пальцы тут же вцепились ей в ноги. Мальчик и другая девочка держали ее. Волосы колыхались вокруг их посеревших лиц. Поппи забилась, пытаясь вырваться, и тут заметила Маркуса, которого в нескольких ярдах от нее крепко держали двое детей. Его тело обмякло, глаза были закрыты.

Они убивают нас!

Пятеро детей закричали под водой. Их голоса звучали тихо и искажались под давлением воды, но Поппи все равно смогла разобрать слова: «Нет! Нет! Помогите! Пожалуйста!»

Поппи встретилась взглядом с девочкой, вцепившейся ей в ногу. В ее глазах горели страх и ужас. И Поппи поняла: сироты не пытаются навредить им, по крайней мере они не хотят им зла. Они умирают, снова, и в панике тянут ее и Маркуса вниз, за собой.

Поппи жаждала глотнуть воздуха, но боялась, что если вдохнет, то в легкие хлынет только вода и темная муть. Она постаралась мысленно обратиться к сиротам, убедить их отпустить ее и Маркуса. Мы сможем помочь вам, только если освободимся!

Но ни один из тонущих детей не ослабил хватку. Поппи чувствовала, что их мысли путаются, страх парализовал их. Они только сильнее вцеплялись в Поппи и Маркуса, погружаясь на дно точно якоря. Вода становилась все темнее, свет наверху мерк быстро, так же быстро, как забывается мимолетный сон.

Глава 10

ТРУП ЕЩЕ СИЛЬНЕЕ СЖАЛ пальцами шею Дэша, отчего по позвоночнику прокатилась парализующая волна боли. Мальчику казалось, что он видит, как труп наваливается на него сзади, как ввалившийся рот тянется к его затылку.

Затем раздался треск, и оцепенение слетело: Дэш был свободен.

Он резко обернулся и увидел, что труп корчится на земле, а розовая веревка яростно раскачивается у него над головой. Рядом, сжав кулаки, стояла девочка – не Азуми, он видел ее в первый раз. Ее короткие и прямые, как солома, волосы были тускло-голубого цвета. Когда нечто попыталось сесть, она пнула его, и оживший труп снова растянулся на земле.

– Бегите! – закричала девочка. – Бегите скорее!

Азуми схватила Дэша за руку и потянула обратно к вымощенной камнем дорожке. Другая девочка продралась через низкие ветви и оказалась впереди них.

По мере сил стараясь не отставать, Дэш ковылял по тропинке к тенистому зеленому тоннелю. Правая нога отлично слушалась, но левая горела огнем.

Сзади послышался стон – это труп выбрался из зарослей. Стоило Дэшу подумать об этих иссохших конечностях, заостренных костистых пальцах и об их непомерной силе, как он заковылял еще быстрее.

Они укрылись в еще более густой растительности, и свет потускнел. Стеклянные стены и потолок совсем исчезли из виду. Ярко-зеленый мох укрывал толстые стволы вздымавшихся вверх деревьев. У Дэша мелькнула мысль: как вся эта гигантская теплица, все эти растения могли поместиться даже в самом огромном особняке?

Завернув за угол, девочки свернули с тропы и упали вниз, в густую поросль. Азуми протянула руку, схватила Дэша за футболку и потащила за собой, на землю. Он упал рядом с ней на каменистую почву. Листья наверху скрыли их от чужих глаз точно покрывало. Вторая девочка, пригнувшись, сидела рядом с Азуми, готовая в любую минуту выпрыгнуть и снова отразить нападение.

Дэш застонал от боли, и Азуми яростно шикнула на него. В ее карих глазах застыла мольба: ТИШЕ! И, несмотря на бешено колотящееся в груди сердце, Дэш затаил дыхание.

За кустами, на тропе, в нескольких дюймах от его головы проскрипели шаги. Он крепко зажмурился, отчаянно пытаясь стряхнуть с себя этот кошмарный сон.

Звуки шагов постепенно стихли, наступила тревожная тишина.

Азуми, свернувшаяся калачиком на земле между Дэшем и девочкой, подняла голову и прислушалась.

– Оно ушло? – спросила она новую девочку, которая уверенно кивнула.

Азуми снова посмотрела на Дэша, в ее глазах мелькнуло недовольство.

– Мы пытались предупредить тебя! – прошептала она.

– Так это была ты?! Ты звала меня?

– Мы обе, – Азуми кивнула на другую девочку, синие волосы которой, казалось, сияли в темноте мягким светом – так мотылек светится в лунном луче.

– В этом месте… странно произносить это вслух, но здесь много мертвых,… которые не совсем… мертвые. – Страх отразился в ее широко распахнутых глазах. – Они очень агрессивны.

Дэша пробрала дрожь, он все еще тяжело дышал.

Он не мог отвести глаз от другой девочки. Азуми проследила за его взглядом, и широкая улыбка озарила ее лицо – даже все свалившиеся на них напасти не могли сдержать ее радостный порыв:

– Дэш, это моя старшая сестра. Морико.

Дэш вздрогнул. Морико? Мертвая сестра Азуми? Дэш попытался успокоить дыхание, но сердце все еще ухало в груди.

Азуми закусила губу:

– Маркус говорил… что с ней случилось?

Дэш кивнул, глядя на Морико, которая оценивающе разглядывала его. Веди себя естественно, Дэш. Веди себя естественно.

– По-моему, он говорил … что она пропала? Она потерялась в лесу, в Японии, да?

– Верно, – кивнула Азуми. – Мы тогда гостили у тетушки Вакамэ. – Ее голос задрожал, и она оглянулась на зеленые тени у нее за спиной. – Морико решила уйти с тропы, а я не пошла за ней. А потом она пропала, и мне с тех пор стали сниться кошмары. – Азуми помолчала, глядя на сестру. – Но здесь, в Ларкспуре, когда я ушла из актового зала, я услышала, что она зовет меня. Я пошла на голос, и он привел меня в эту теплицу. В этот… лес.

– Я… я не понимаю, – сказал Дэш. – Это не… Ты же только что… – О чем она говорит? Она же только что была с ним. Он снова посмотрел на Морико. – Ты тоже из этих… ты тоже из Особых?

Азуми резко повернулась к нему.

– Каких еще Особых? – спросила она и пристально посмотрела на его распухшую лодыжку и засохшую кровь на руках. – И что с тобой случилось?

Дэш изумленно уставился на нее.

– Я только что упал с лестницы, – осторожно сказал он, глядя на нее в упор.

– О господи! Ты в порядке?

– Ты знаешь, что нет! – сказал Дэш. – Ты была там, когда это случилось. Ты шла прямо за мной! Почему ты так себя ведешь?

– Как – «так»?

– Как будто… тебя ударили по голове или что-то вроде того. Как будто ты потеряла память. Ты была со мной все это время!

Кровь отхлынула от лица Азуми.

– Дэш, я не видела тебя несколько часов. С тех пор, как мы пришли сюда. – Ее слова пронзали Дэша точно иглы. – Кто бы ни был с тобой, когда ты упал с лестницы… это была не я.

Глава 11

– ПОППИ! МАРКУС! – дверь громко распахнулась, и чей-то голос позвал их. – Вот вы где! Слава богу!

Крупная дрожь прошла по телу Поппи. Лица сирот растворились в тени, сильные маленькие пальцы соскользнули с ее кожи. Беспощадный речной водоворот исчез с громким всплеском, и она вновь очутилась в классной комнате, под ногами был прочный деревянный пол. Ослабевшие и почти бездыханные, Поппи и Маркус рухнули на пол, хватая воздух ртом.

– Мне нужна ваша помощь! – голос громко разнесся по комнате. – Эй, вы в порядке?

Поппи с трудом открыла глаза, хотя их сильно щипало. В дверях, тяжело дыша, стояла Азуми. Ее черное платье и джинсовая куртка казались смазанными в тусклом свете, лившемся из коридора.

– Азуми! Как ты нас нашла?

– Я услышала крики, – Азуми дернула головой. – Ребята, что здесь произошло?

Маркус кашлял и дрожал, вытянув перед собой трясущиеся руки. Глаза у него покраснели и слезились, он яростно вытер их. Поппи глубоко дышала ртом, ее грудь тяжело вздымалась. Они были на волосок от смерти, и все ее тело расслабленно обмякло, когда Поппи поняла, что теперь они вне опасности.

Перед ними стояла чистая доска, а пустые парты были покрыты толстым слоем пыли – точно так же, как до того, как воспоминания сирот захватили Маркуса и Поппи.

Поппи разгладила футболку, стараясь собраться с мыслями. Сев на корточки, она обвела рукой комнату:

– Мы искали выход и пришли сюда. Но вместо этого нам встретились новые призраки. – Она вздрогнула. – Они показали нам, что с ними сделал Сайрус.

– Они заставили нас почувствовать это, – тихо добавил Маркус.

– Постойте, – сказала Поппи, – а где Дэш? Он нашел Дилана?

– В том-то и дело… – Кожа Азуми посерела, темные глаза остекленели. Казалось, она вот-вот упадет в обморок. Поппи с трудом поднялась на ноги и поспешила к ней.

– Он получил травму, – сказала Азуми. – Он споткнулся на лестнице и повредил лодыжку. Мне пришлось оставить его одного, но я не уверена, что он там в безопасности.

– Конечно, он в опасности, – хмыкнул Маркус. – Мы все в опасности.

– Пойдемте со мной, – Азуми шагнула обратно в коридор и махнула им, чтобы они шли за ней. – Мы нужны ему. Сейчас.

– Хорошо, хорошо, – сказал Маркус, который все еще тер глаза. – Здесь все равно тупик. Давайте выбираться отсюда.

Сзади послышалось царапанье. Маркус схватил Поппи за локоть и развернул ее так, что они оба увидели доску. На ней мелом была нарисована высокая деревянная дверь, украшенная резьбой, изображавшей восходящее солнце.

Азуми открыла рот от изумления:

– Что за…

– Мы видели ее! Когда Особые гнались за нами! – сказал Маркус, лицо его посветлело. – Эта дверь была в коридоре внизу!

Мел вновь заскрипел по доске, неровные буквы быстро появлялись поверх рисунка двери.

НАДЕЖДА

СТРАХ

ПОМОЩЬ!!!!!

Поппи шагнула назад в комнату:

– Но как мы можем вам помочь?

Злая мысль пронеслась у нее в голове: «А после того, что вы с нами сделали, с чего мы должны вам помогать?»

– Может быть, они хотят помочь нам, – сказал ей Маркус. Он повысил голос, и его слова разнеслись по комнате. – Если мы найдем эту дверь, за ней откроется выход? Вы это имели в виду?

Что-то тяжелое рухнуло с крайнего стола, гулко ударившись об пол. Маркус бросился туда. Обернувшись, он улыбнулся – в руках он держал молоток:

– Думаю, это был ответ.

Поппи дрожала, сжимая виски ладонями:

– Мне кажется, у нас нет никаких ответов. Мы все ищем и ищем, стараемся изо всех сил. Почему тогда у меня в голове такая каша? Особые хотят навредить нам. Или сами по себе не хотят, но пока они носят маски, они собой не владеют. Первые сироты хотят помочь нам? Как нам узнать, кому можно доверять? И что нам делать?

Азуми вздохнула и покачала головой:

– Нам нужно вернуться к Дэшу. Пойдемте!

Поппи снова оглядела зал. Воспоминания сирот все еще липли к коже точно речная грязь. Она должна немедленно покинуть эту комнату – тягучий страх погружения в воду становился просто невыносимым.

И что важнее – она знала, что где-то ее ждет друг.

Глава 12

СЛОВА АЗУМИ ЭХОМ ОТДАВАЛИСЬ у Дэша в голове: Это была не я… Это была не я… Это была не я…

Девочка, которая закрыла дверь, которая оставила его одного с подвешенным трупом, была не Азуми. По крайней мере, так сказала эта Азуми несколько секунд назад, но пока он просто не мог в это поверить.

Вдруг в теплице стало слишком душно. Дэш трясущейся рукой стер пот со лба.

– Ты в порядке? – спросила новая Азуми. Или это была прежняя Азуми? – У тебя такой вид, как будто тебя…

Дэш успел повернуть голову, и его вырвало на землю.

– …сейчас стошнит, – закончила она, сморщив нос и глядя в сторону.

Он вытер рот и глубоко вдохнул:

– Хочешь сказать, что ты не… Что ты… Ты вообще кто?

– Я Азуми! – сказала она.

– Я не понимаю. Если ты Азуми, то кто та девочка, которая была с нами с тех пор, как… Я даже не знаю – как давно она была с нами?

– Понятия не имею.

– Почему ты сейчас позвала именно меня, а не Дилана?

– У вас футболки разного цвета, – просто сказала она. – Где Дилан? Где вообще все остальные?

У Дэша было такое ощущение, будто его мозг перемкнуло. Разве он мог быть уверен, что эта девочка говорит правду? И вообще что есть правда? То, что его брат мертв? А если она решит, что он сошел с ума?

– Это очень долгая история. Я даже не знаю, с чего начать. А как ты, Морико? – выдавил он из себя. – Как ты оказалась здесь? Как нашла нас?

– Я не просто потерялась в том лесу в Японии, – сказала Морико, пристально глядя на младшую сестру. Дэшу стало не по себе. Ему снова показалось, что он сходит с ума, но он начал подозревать, что Морико тоже привидение. – Лес – это особое место, как и Ларкспур-Хаус. Странное. Прекрасное. Населенное призраками. Такие места связаны друг с другом чем-то вроде тайных путей или секретных проходов. Ларкспур может смутить твои мысли и заставить тебя поверить в то, чего на самом деле нет. Или он может заставить тебя забыть о чем-то важном, так что ты совсем потеряешь себя.

Дэш почувствовал, как горят щеки, машинально кивая в ответ на слова девочки.

– Не все призраки злые, – продолжала Морико. – Некоторые из здешних духов хотят подарить вам надежду. Надежду вернуть то, что вы потеряли. Надежду узнать правду, чтобы вы могли двигаться дальше. Надежду на… спасение.

Дэш покачал головой:

– Ничто в этом доме не дарит мне надежду. Здесь я только чувствую, что схожу с ума.

– А я все время боюсь, – сказала Азуми.

– Ох, ну разумеется, у вас есть надежда! Почему бы еще ты пошла в коридор вслед за розовой лентой, Азуми? Почему ты звала меня по имени? Надежда – это топливо, которое поддерживает в нас… поддерживает в вас… жизнь, – Морико резко втянула воздух. – Но вот что забавно – за надежду всегда нужно платить. Беспокойством. Страхом. Тревогой. Если нечто дарит вам надежду, оно тут же обретает над вами власть. Надежда и страх связаны так же крепко, как нити, которые… которые соединяют проклятые места.

От нахлынувшей слабости у Дэша помутилось в глазах. Руки у него снова затряслись, а левая лодыжка болела так, будто по ней то и дело били тяжелым молотком.

– И что тогда нам делать? Как нам выбраться отсюда?

Морико посмотрела ему в глаза:

– Сейчас вы должны привести сюда остальных. И тогда мы все углубимся в лес. Это единственный выход отсюда.

Дэш сел прямее, чувствуя, как по телу разливается тепло. И вдруг он вспомнил о самом главном. Дилан. Во рту у него пересохло, ему с трудом удалось произнести следующую фразу:

– Но мой брат в беде.

– В каком смысле? – спросила Азуми.

– В такой же беде, как и… Морико, – сказал он голосом, почти неотличимым от шепота. Азуми непонимающе уставилась на него. – Он… ну… Он привидение.

Азуми раскрыла рот от удивления, а Морико медленно выдохнула, как будто давно это подозревала.

– Иди и найди его. Найди всех остальных, – сказала Морико, встав и выглянув на тропинку. – Я расскажу Дилану все, что ему следует знать.

– Ты можешь помочь ему? – спросил Дэш, думая о винтовой лестнице и о смехе, который донесся из-под нее. – Ты поможешь ему снова… стать нормальным?

– Я была бы чудовищем, если бы бросила его, – сказала Морико со странной улыбкой. Она подняла с земли длинную прочную палку, проверила ее и протянула Дэшу: – Держи костыль.

Она снова выглянула на тропинку, затем махнула Дэшу и Азуми, чтобы они шли за ней обратно к двери.

– Там заперто, – предупредил Дэш.

Но Морико коснулась ручки, и та повернулась.

– Честное слово, дверь была заперта, – прошептал Дэш, хромая к ней и морщась при каждом шаге.

– Доверься своим чувствам, – сказала Морико сестре, – и ты найдешь своих друзей. А когда найдешь, приведи их сюда.

– Пойдем с нами! – Азуми обняла Морико за шею. – Я только что нашла тебя! Я не могу так скоро опять тебя оставить!

Морико покачала головой и потрепала Азуми по плечу:

– Я бы пошла с вами, если бы могла. Мы расстаемся ненадолго. Я обещаю.

Сзади, на тропинке, зашелестела листва. Протяжный звук раздался из толщи изумрудных теней. Азуми широко распахнула глаза, а Морико схватила ее за плечи и толкнула в объятия Дэша.

Глава 13

ТРИКСТЕР ЗНАЕТ: все ждут, когда он сделает следующий шаг.

В окружающей темноте чувствуется какое-то движение. Ассистенты суетятся, чтобы подготовить все к следующей съемке. Никто не пытается заговорить с ним. Дел уже объяснил, что он должен оставаться в образе. По словам Дела, трюк, который Трикстер провернул, когда сидел под винтовой лестницей, очень понравился режиссеру. По мнению самого Трикстера, единственный минус этой сцены – падение Дэша, он явно переигрывает.

Как всегда, Трикстер опасается, что в конечном итоге брат-близнец затмит его.

Из темноты доносится запах свежеиспеченного хлеба и вкусных блюд, обжаренных со специями. Кто-то готовит ужин для всей команды. У Трикстера текут слюнки. До этой минуты он и не подозревал, что так проголодался. Он оборачивается и видит, что накрытый стол стоит совсем близко. Он прислушивается к звуку приближающихся шагов – это знак, что он должен занять свое место. А теперь в коридоре тишина.

Он хватает горсть шоколадного печенья и пытается приподнять маску клоуна, чтобы запихнуть ее в рот.

«НЕ ДЕЛАЙ ЭТОГО!» – вопит голос у него в голове. Глазницы обжигает болью. Она не утихает, пока Трикстер не бросает печенье. А потом вдруг прекращается, исчезает, как будто ее никогда и не было.

«Поем позже, – думает он про себя, его трясет. – После следующего эпизода будет большой перерыв. Я найду Дэша и остальных и узнаю, что веселого у них приключилось в Ларкспуре за это время».

«Но этого нельзя делать, – снова говорит тихий голос у него в голове. – Ты должен оставаться в образе. Ты всегда должен быть в образе».

Этот голос, запрещающий все, что только можно, уже порядком надоел Трикстеру. Он открывает рот, чтобы поспорить, но в тот же миг голова разрывается от пронзительной боли, которую он чувствует каждый раз, когда пытается снять маску. Он резко закрывает рот.

Из глубины коридора доносятся шаги. «Это сигнал, – думает он. – Наконец-то они пришли». Он пятится и прячется в выщербленной в стене дыре.

Трикстер мысленно улыбается ехидной улыбкой. Он не может сдать позиции. На этот раз, когда они зайдут в коридор, он погонится за ними. Он будет вопить как сумасшедший. Камера будет снимать его крупным планом, и он будет смеяться, смеяться и смеяться. Режиссеру это понравится.

Шаги приближаются, теперь слышны голоса.

– Ребята, постойте, – говорит Маркус. «Что это у него в руке?» – думает Трикстер. – По-моему, мы здесь уже были.

– Это та дверь, которую сироты нарисовали на доске! – восклицает Поппи. – Та самая, с гвоздями!

Маркус вдруг резко оборачивается туда, где прячется Трикстер.

– Мы сделали огромный круг. Это правда похоже на то, что ты, Поппи, говорила про места, до которых труднее всего добраться. Во всем доме, наверное, труднее всего открыть эту дверь.

Азуми стонет и хватает Маркуса за рукав:

– Дэш, наверное, уже с ума там сходит. Пойдемте, нам нужно вернуться в теплицу.

«Дэш с ума сходит? Очень интересно», – думает Трикстер.

Поппи, кивнув, неотрывно смотрит на дверь:

– В последний раз, когда мы были здесь, там что-то скреблось. Неопасно ли ее открывать?

Азуми всплескивает руками:

– Я точно знаю, кого вы НЕ найдете за этой дверью – Дэша! Он был не в лучшей форме, когда я его оставила. А теперь ему, наверное, еще хуже!

«Ооо, весело», – думает Трикстер, наклоняясь вперед. Смятение в рядах противника! Сейчас самое подходящее время для…

Тяжелые руки падают ему на плечи, и он чуть слышно охает, прежде чем выпрямиться. Он пытается повернуть голову, чтобы увидеть, кто это, но маска загораживает обзор. Толстые пальцы впиваются ему в кожу рядом с шеей, пожалуй, даже слишком сильно. Он что-то сделал не так? Режиссер недоволен?

– Мы должны узнать, что там! За этой дверью может быть выход! Мы только посмотрим и сразу же пойдем к Дэшу, – говорит Поппи, прижавшись ухом к двери. Через некоторое время она добавляет: – Сейчас там тихо. Я совсем ничего не слышу.

– Отлично, – говорит Маркус, поднося молоток с гвоздодером к ближайшему гвоздю. Он захватывает его, поворачивает запястье – и гвоздь падает на пол.

Руки на плечах Трикстера тащат его назад в проход так стремительно, что он чуть не падает. В окружении теней он оборачивается, вдалеке затихают голоса Поппи, Маркуса и Азуми.

«Все нормально, – говорит голос в голове. – Режиссер не хочет никого беспокоить».

– Дел? – шепчет он. – Это вы?

Должно быть, Трикстер нужен продюсеру для какой-то более важной сцены, чем гвозди в двери. Когда сильные руки толкают его дальше во тьму, он чувствует, что много глаз следят за ним из теней.

– Куда мы идем? – спрашивает он у человека за своей спиной.

Но единственным ответом ему служит протяжное тихое «Шшшшш».

Глава 14

– ТЕБЕ ЗНАКОМО ЭТО МЕСТО? – спросил Дэш у Азуми, включив фонарик на телефоне. – У меня такое чувство, что я в этом коридоре уже был.

– Я уже не знаю, – сказала она. – Здесь так темно, и мне страшно. Я просто хочу вернуться обратно в теплицу.

Дэш шел вперед, его костыль ритмично стучал по полу.

– Морико не просто так вытолкнула нас оттуда. Нам нужно найти остальных. Найти моего брата.

– Постой, что это? – шепнула Азуми. – Кто там? – крикнула она.

Вдалеке шевельнулась какая-то тень. Из темноты появилось беловатое лицо с размытыми чертами.

– Сайрус? – проговорил Дэш, внутри у него все сжалось, а по коже побежали мурашки. – Это вы?

Дэш шагнул вперед. Это же не может быть Дилан, верно? «Ни в коем случае», – подумал он. Если только Дилан не в гриме. Или в маске. Но зачем ему…

Азуми неслышно подошла ближе и встала рядом с Дэшем.

Мрачный смех разнесся по коридору, и некто побежал. Дэш и Азуми прижались друг к другу и замерли, в ужасе глядя на приближающееся белое лицо. Хмурый взгляд. Гротескный нос. Высокие черные дуги бровей. Это кто-то из сирот? Какой-то новый Особый? Нечто неслось на них, вытянув руки, – клоун, с красными губами в центре лица, похожими на мокрое кровавое пятно. Из-под маски доносился приглушенный крик.

Дэш и Азуми очнулись от оцепенения, повернулись и бросились бежать. Гулко стуча по полу костылем, Дэш припадал на больную ногу, стараясь не отставать от Азуми. В ужасе от того, что их преследовало, бежали без оглядки, они изо всех сил рвались вперед. Но воздух вокруг сгустился, стал похожим на клей, и Дэш с трудом переводил дыхание.

Вой за их спинами становился все громче, а коридор впереди сужался. Синие обои с готическим узором поблескивали в прыгающем луче фонарика Дэша. По коридору эхом разнесся знакомый звук – тук-тук, тук-тук, – когда бархатный узор на атласном фоне вновь начал пульсировать.

Дэш в ужасе смотрел, как на обоях зашевелились лозы, а затем с хлюпающим, шипящим звуком бархат и атлас разделились. Длинные темные побеги разрослись в коридоре, захватывая все больше пространства, как крошечные щупальца, плывущие в мрачных глубинах океана.

– Не дай им коснуться тебя! – взвизгнул Дэш.

Азуми заскулила и замедлила шаг. Он схватил ее за руку, но Азуми резко остановилась и взвизгнула, когда ее голова дернулась назад:

– Оййй!

Дэш обернулся и увидел, что пучок синих стеблей вцепился в концы волос Азуми и тянет их назад.

– Отпусти ее! – закричал Дэш. Схватив Азуми за куртку, он потащил ее на себя. Бархатные лозы, ухватившиеся за волосы Азуми, зашипели, и вдруг темные пряди оторвались и упали на пол. К ребятам потянулись новые лозы. Дэш вновь схватил Азуми за руку, и на этот раз, когда он потащил ее вперед, она последовала за ним.

Позади мальчик в маске клоуна залился визгливым смехом. Дэш и Азуми уворачивались от хищных лоз, которые продолжали тянуться к ним. Они забежали за поворот. В этом новом коридоре были деревянные стены. Никаких обоев. Никаких лоз.

– Сюда! – завопил Дэш, буксируя за собой Азуми.

Из окна лился дневной свет, достаточно яркий, чтобы разглядеть трех человек, удалявшихся от них по коридору.

– Поппи! Маркус! Дилан! Это вы?! – закричал Дэш, который от радости, что наконец-то нашел остальных, даже захромал быстрее. Но стоило тем троим повернуться, как Азуми резко остановилась и схватила Дэша за локоть, чтобы он притормозил.

Трое детей в масках стояли и смотрели на них, пластмасса на их лицах блестела и сияла, как будто маски недавно почистили. Дети в масках кота и медведя перекрыли коридор. А мальчик в маске кролика отошел влево, к зияющей в деревянной стене дыре.

– Как думаешь, сможем их одолеть? – тяжело дыша, прошептала Азуми.

– С ума сошла?! Нет, конечно. Нам вдвоем не справиться.

Дэш повернулся, осматриваясь и готовясь к новому нападению. Особые разом уставились на него, словно надеялись помешать ему сосредоточиться. Но тут Дэш заметил справа высокую дверь, украшенную наверху резьбой в виде восходящего солнца.

– Я уже был здесь раньше, – шепнул он Азуми.

По полу были разбросаны толстые железные гвозди, погнутые и сломанные, как будто кто-то выдернул их из потрескавшейся рамы. И дверь была приоткрыта.

Из-за угла, завывая от смеха, показался жуткий клоун – впрочем, его смех тут же прервался, стоило ему увидеть Особых в другом конце коридора. Они бросились вперед, и Дэш с Азуми метнулись к резной двери. Увернувшись от тянущихся к ним маленьких рук, оба скользнули внутрь и захлопнули за собой дверь.

Глава 15

ДЭШ И АЗУМИ ВСЕМ ВЕСОМ НАВАЛИЛИСЬ НА ДВЕРЬ, чтобы та опять не открылась. Дэш тяжело дышал. Он нащупал гладкую ручку замка и повернул – раздался успокоительный щелчок.

– Ты в порядке? – хрипло спросил он Азуми.

Девочка кивнула; нижняя губа у нее дрожала, и, судя по растерянному выражению лица, у нее в голове еще не уложилось то, что с ними произошло. И происходило до сих пор.

– Это и есть те Особые, про которых ты мне говорил?

Дэш кивнул. Он со страхом ждал, что Особые сейчас начнут ломиться в дверь. Они наверняка надеются застать их врасплох. Он снова попытался успокоить дыхание.

На огромный деревянный стол в центре комнаты падал тусклый свет, проникавший сквозь высокие узкие окна.

Между ними расположились книжные шкафы, одни были забиты потрепанными обитыми кожей книгами, в других стояли чучела животных – взгляд их черных стеклянных глаз казался тяжелым и пугающим. Над столом покачивалась большая пыльная хрустальная люстра.

В затхлом воздухе чувствовался запах плесени – видимо, дверь, через которую они только что вошли, не открывали десятилетиями.

– Сегодня днем, – прошептал Дэш, – мы слышали, как здесь что-то скреблось.

– Мне страшно, – сказала Азуми, обхватив себя руками. – Но, что бы это ни было, судя по всему, оно ушло.

– Дверь была забита гвоздями. Интересно, кто ее открыл?

Дэш прислушивался к звукам из коридора, но создавалось впечатление, что весь дом погрузился в тишину. Куда делись Особые?

Под столом в центре комнаты что-то дернулось – ткань колыхнулась, как будто за ней кто-то прятался.

Испуганно переглянувшись, Дэш и Азуми замерли. Превозмогая страх, Дэш потянулся к выключателю на стене. Люстра засияла, отбрасывая маленькие радуги на пол, потолок и стены.

– Кто здесь? – ломким голосом спросила Азуми.

Один из деревянных стульев, стоящих у стола, задрожал и отъехал в сторону. Дэш перехватил костыль на манер дубинки.

Из-под стола кто-то вылез и поднялся на ноги – в глаза бросилась ярко-розовая сумка.

– Поппи! – завопил Дэш, у которого отлегло от сердца.

– Слава богу! – воскликнула Азуми. – Мы уже думали, что вы…

Рядом с Поппи появился еще кто-то, свет люстры упал на рыжие кудрявые волосы.

– А вот и я, – сказал Маркус. Но при виде Дэша и Азуми он охнул от удивления. Страх, казалось, затаился даже в синяках под его глазами.

– Что-то не так? – спросил Дэш и тут же почувствовал себя глупо из-за этих слов. Что-то не так?! Да здесь все не так!

К его изумлению, под столом зашевелился кто-то еще. У Дэша внутри все сжалось. Неужели Поппи и Маркус нашли Дилана? Но когда третий человек поднялся, Дэш и Азуми тихо вскрикнули и попятились обратно к двери.

– Кто ты?! – взвизгнул Дэш. Девочка, стоявшая между Поппи и Маркусом, выглядела точно так же, как та, что съежилась рядом с ним. Это была Азуми.

На лицах обеих девочек застыло одно и то же выражение ужаса, обе не верили собственным глазам: каждая очутилась лицом к лицу со своим двойником.

– Это Азуми, – сказал Маркус. Его губы побелели, казалось, его вот-вот стошнит. Кивнув на девочку, стоявшую рядом с Дэшем, он спросил:

– А ты кто?

– Я Азуми, – ответила она.

– Что здесь происходит? – спросил Маркус. – Дэш, где ты нашел… это?

– Я тебе не «это»! – закричала Азуми рядом с Дэшем. От другой Азуми ее отличала только испачканная землей одежда и короткая прядь волос, которую подрезали лозы. – Я твой друг, идиот!

– Я нашел ее, когда она бросила меня, – сказал Дэш, кивнув на вторую Азуми. – В той жуткой старой теплице.

– Я сказала тебе, что пойду за подмогой, – сказала девочка. – Честное слово, я пыталась привести всех обратно, когда они увидели эту дверь. Так?

Поппи кивнула:

– Мы подумали, что будет неплохо ее открыть.

– Да мне все равно! – визгливо закричала Азуми с короткой прядью. Она протянула руки к своему двойнику с длинными волосами. – Что нам делать? Нас теперь двое!

– Азуми не упоминала, что у нее есть сестра-близнец, – сказала Поппи, пытаясь обратить все в шутку и найти идеальное решение этой необычной проблемы.

– Нет у меня сестры-близнеца! – завопила Азуми с короткой прядью. – У меня только одна сестра. Ее зовут Морико, и она ждет нас в той теплице. Она выведет нас всех отсюда. И это, – она указала на девочку между Поппи и Маркусом, – не она!

– Да как ты смеешь! – сказала Азуми с длинными волосами, наклонившись вперед и опершись руками о стол. – Как ты смеешь произносить имя моей сестры! Морико мертва! Все, что осталось от нее, лежит в лесу, в Японии, у подножия Фудзиямы. Я не видела ее целый год. Никто не видел! – И добавила с язвительной усмешкой: – Я не знаю, кто или что ты, но если это Сайрус Колдуэлл подослал тебя сюда, то он еще хуже, чем мы могли вообразить!

Дэш почувствовал, как дрожит Азуми, стоящая рядом с ним. А в следующий миг она рванулась вперед и залезла на широкий стол. Спрыгнув вниз, она набросилась на вторую Азуми, обе отлетели к книжным полкам, нещадно колотя друг друга – так, что только мелькали руки, ноги и одинаковые джинсовые куртки.

– Остановитесь! – закричала Поппи, в то время как девочки молотили друг друга, царапались, рвали друг другу волосы и одежду. Воспоминания о «Четвертой Надежде» мелькнули в голове Поппи: девочки, которые дрались так каждую неделю, девочки, которые пытались задеть ее словами, а иногда и кулаком. Она бросилась к двум Азуми и попыталась их развести.

– Помогите мне! – крикнула она Маркусу и Дэшу.

Оправившись от изумления, мальчики подбежали к ней и оттащили обеих Азуми друг от друга. Каждая Азуми все равно пыталась лягнуть противницу, хотя их и тянули в разные стороны.

Поппи взяла деревянный стул и поставила его между ними.

– Сайрус, зачем ты это делаешь?! – пронзительно закричала она.

Ее голос эхом отразился от потолка, как будто директор сиротского приюта прятался там и с молчаливым восторгом смотрел на это невообразимое сумасшествие, которое было делом его рук.

– Он этого и добивается! – сказала Поппи. – Неужели вы не видите? Все здесь пытается разделить нас. Мы должны держаться вместе. А вы обе должны успокоиться. Сейчас же!

Обе Азуми наконец-то перестали брыкаться.

– Поппи, это хорошая мысль и все такое, – сказал Дэш, который придерживал одну Азуми за плечи, – но это не отменяет того, что сейчас с нами здесь два одинаковых человека. – Он оглянулся на дверь, через которую вошел. – И в последнюю очередь нам нужно… – он резко замолчал, на его лице застыло выражение ужаса. – Куда исчезла дверь?!

Глава 16

ВСЕ РЕЗКО ОБЕРНУЛИСЬ. Там, где раньше находилась дверь, теперь была сплошная стена, оклеенная темными обоями с цветочным узором. Выход исчез.

– Что?! – вскрикнула Поппи. – Как?

Она сорвалась с места, бросилась к стене и принялась водить по ней руками, как будто стоит ей найти нужную точку – и дверь тут же появится снова.

Дверь исчезла! Маркус изо всех сил старался подавить подступающую тошноту.

– Вот и ответ, Поппи, – тихо сказал он. – Зачем кому-то понадобилось забивать гвоздями дверь в доме, который постоянно меняется? Чтобы нам стало интересно, что за ней спрятано.

– Значит, дверь действительно была ловушкой? – спросила девочка, которую держал Маркус. Она потерла подбородок, на котором уже начал наливаться синяк, потом дернула головой и вывернулась из его рук.

Другая Азуми отбежала от Дэша и притулилась рядом с книжным шкафом.

– Очевидно! – сказал Маркус. – Эти «сироты», которых мы встретили, обманули нас. О да, идите поищите дверь с гвоздями. Вот, возьмите молоточек, так вы сможете пройти! О да, мы такие заботливые!

Поппи моргнула и медленно повернулась вокруг своей оси, оглядывая комнату.

– В чем дело, Поппи? – спросил Маркус. – Какая блестящая идея у тебя на этот раз?

– Никакой. Не сейчас. Просто я… – Поппи широко распахнула глаза и обвела взглядом остальных. – Я в это не верю. Я вовсе не считаю, что те сироты хотели нас обмануть. Что, если где-то в этой комнате есть какая-то зацепка, какая-то информация о Сайрусе, которая поможет нам выбраться отсюда?

– Из этой комнаты? – спросил Дэш.

Поппи покачала головой:

– Из этого дома! Может, здесь есть скрытый проход или дверь. Нам нужно только отыскать ее.

Свет, падавший из окон, поблек, и в комнате залегли темно-синие тени. Скоро наступит вечер.

– Мне все равно, что делать, – сказала Азуми с короткой прядью. – И я вообще не знаю, о чем вы говорите. Знаю только, что я буду не я, если опять не найду свою сестру.

– Так может, прежде, чем сделать это, тебе стоит определиться, кто ты на самом деле? – спросила длинноволосая Азуми.

– Тебя не спрашивают, – сказал Дэш, буравя ее взглядом. – А ты не спорь. Молчите обе. Хватит. Сначала нам надо разобраться, что происходит с вами обеими.

– Просто держись от меня подальше, – сказала длинноволосая Азуми, кивнув на вторую. Она потерла синяк на подбородке и поморщилась. – Или, обещаю, ты об этом пожалеешь.

Маркус вздохнул и скрестил руки. Поппи подтянула повыше свою розовую сумку.

– Послушайте, двери больше нет. Мы не можем пойти к Морико, мы не можем пойти искать Дилана. И что тогда мы можем? Только начать исследовать комнату, – резюмировал Дэш. – Поппи, что ты там говорила?

Поппи прокашлялась. Это было так странно – пытаться снова во всем разобраться. У нее даже не было времени спросить Дэша, как он себя чувствует и нашел ли он какие-нибудь следы Дилана. Он хромал, его лодыжка сильно распухла, и он опирался на толстую палку. Что с ним случилось?

– Я подумала, что, возможно, сироты, которых мы встретили в классной комнате, пытались объяснить нам, как отсюда выбраться, – сказала она.

– Они писали послания на доске, – сказал Маркус. – Что-то там про надежду и страх. Очень ценная информация.

Дэш повернулся к Азуми с короткой прядью, которая, ссутулившись, все еще стояла у стены рядом с книжным шкафом.

– Морико тоже что-то говорила про надежду и страх. Что они взаимосвязаны. Если нечто дарит тебе надежду, то оно получает над тобой власть. Если ты надеешься, то начинаешь бояться. Как-то так?

Заговорила вторая Азуми, с длинными волосами:

– Если ваши сироты могут писать мелом на доске, почему они просто не ответили нам сразу на все вопросы?

– Может, им просто не хватило времени, – сказала Поппи, стараясь, чтобы голос звучал бодро. – Может, здесь все немного сложнее, чем просто «иди туда, делай это».

– По крайней мере, в том, что дверь исчезла, есть один плюс, – заметил Маркус.

– Какой же? – спросила Поппи.

– Теперь никто из обитателей этого жуткого дома нас не достанет.

Азуми, стоявшая рядом с Маркусом, снова дотронулась до подбородка.

– Если только среди нас сейчас нет никого из них, – сказала она.

Глава 17

ТРИКСТЕР НЕДОУМЕВАЕТ. Он стоит в коридоре, на том месте, где Дэш и Азуми прошли через дверь. Но теперь дверь исчезла.

Другие дети стоят поодаль, смотрят на него, руки скрещены на груди.

Из недр темной дыры в противоположной стене к Трикстеру приближаются гулкие шаги. Пол дрожит, Трикстер съеживается и крепко обхватывает себя руками. Шаги резко замирают, и в нескольких футах от него, среди зловещих теней появляется высокий силуэт.

Голос Дела обращается к нему:

– Трикстер! О чем ты думал?

– Я пытался…

Но Дел перебивает его.

– Зачем ты преследовал их всю дорогу? Они не должны были уйти из этого коридора тем путем! Нам нужно, чтобы они не встречались с остальными, а теперь вся группа в сборе, и это все… твоя… вина.

Трикстер смотрит на своих коллег. Они безмолвно смотрят на него, как будто он внушает им такое отвращение, что даже говорить не хочется. Его лицо под маской клоуна пылает от стыда. Он уже почти готов снова попытаться снять ее, но тут же понимает, что так нарвется на еще большие неприятности. Плохие воспоминания со съемок на телевидении холодным потоком потекли по жилам – как его ругали за шутки, как родители забирали у него видеоигры в качестве наказания, как Дэш закатывал глаза и не хотел с ним разговаривать. Прежние защитные рефлексы Трикстера оживают.

– Никто не сказал мне, что делать! Вы просто схватили меня, а потом толкнули к Дэшу и Азуми. Это они побежали не в ту сторону. Почему на них вы не срываетесь?

– Ты читал сценарий? – спрашивает Дел.

Трикстера как обухом по голове ударило. Сценарий! Когда он в последний раз его видел? Он хотя бы мельком проглядел сценарий после того, как Дел отдал его ему? Стыд пронзает все его существо сотнями крошечных змеиных укусов.

– Разве мы не можем отснять новый дубль? Я готов. А остальные?

– Я должен был прислушаться к слухам о тебе, – шепчет Дел. – С этих пор ты будешь следовать за остальными. Они, по крайней мере, понимают, что делают.

Дети в масках шагнули вперед. Трикстер, спотыкаясь, пятится, вдруг испугавшись того, что они могут с ним сделать.

– И это твоя главная роль. Мне следовало отдать ее твоему брату, – говорит Дел.

– Я исправлюсь, – говорит Трикстер, стряхнув с себя стыд и злость. Слышит ли их Дэш за стеной? Может, он молча ухмыляется сейчас? – Я обещаю.

– Не разочаруй меня снова, – говорит Дел, и его силуэт вновь растворяется в темном провале.

Глава 18

ПОППИ СНЯЛА С ПОЛКИ несколько обтянутых кожей книг и разложила их на столе в центре комнаты. Ее преследовали тяжелые мысли: о сиротах, об Особых, о Сайрусе, о том, что она каким-то образом оказалась в ответе за остальных, хотя сама не понимает, что происходит. От нахлынувшего ужаса закружилась голова. Остальные изучали экспонаты на полках за ее спиной. Поппи заметила, что Маркус и Дэш, помимо того что осматривают комнату, стараются держаться между двумя Азуми, чтобы те снова не сцепились.

Поппи закусила губу, пытаясь сосредоточиться. Открыв первую книгу, она тихо ахнула. С фотографии на нее смотрела маленькая девочка в детской кроватке. Эти глаза Поппи узнала бы из тысячи. Консолида Колдуэлл, ее Девочка из зеркал, только еще совсем кроха. У нее были пухленькие щечки, а на маленькой круглой головке пробивались пучки волос. Первые семейные фотографии в альбоме датировались началом двадцатого века, когда Конни была еще грудным ребенком. С каждой перевернутой страницей она взрослела. На одной фотографии Конни – на ней она уже была такой же, какой Поппи всегда видела ее в зеркалах, – держала на руках ребенка. Под фотографией осталась надпись, сделанная серебристыми чернилами: «Любящая сестра в первый раз держит Сайруса».

– Кто-нибудь нашел что-нибудь полезное? – осведомился Дэш.

– Солнце садится быстро, – сказала одна из Азуми.

– И нам придется проторчать здесь всю ночь? – забеспокоился Маркус.

Поппи была слишком поглощена альбомом, чтобы ответить. Перевернув еще несколько страниц, она обнаружила еще одну фотографию Сайруса: настороженно глядящий мальчик лет двенадцати с копной буйных волос. Она подумала о видении сирот, о том, каким человеком вырастет этот мальчик, и о том, не отражается ли в опущенных уголках рта его будущее жестокосердие.

– Ооой, – протянул Дэш. Поппи вздрогнула и увидела, что он сидит рядом с ней и листает другой альбом. – Это ужасно.

Он развернул альбом, чтобы Поппи было видно.

Страница была заклеена вырезками из газет. Один из заголовков в местном издании 1912 года гласил: «МАМА И ДОЧЬ ПОГИБЛИ В ПОЖАРЕ, ВСПЫХНУВШЕМ В ОСОБНЯКЕ В ГУДЗОНСКОЙ ДОЛИНЕ».

Поппи вся похолодела. В горле застрял комок. Она наклонилась вперед, чтобы прочитать заметку, то и дело моргая, а текст и фотографии кружились и кружились у нее перед глазами.

Гринклиф, 1 июня. Пожар, начавшийся сегодня рано утром на верхнем этаже в Ларкспур-Хаус, стал причиной смерти двух членов семьи Колдуэлл. Фредерик Колдуэлл, глава семейства, проснулся от криков слуг, Ады Смолл и Флоренс Бланд, которые увидели дым на третьем этаже. Жена Колдуэлла, Евгения, в возрасте 32 лет, и дочь, Консолида (Конни), в возрасте 12 лет, пострадали от огня, когда пытались вынести его сына, двухлетнего Сайруса, из детской. Мисс Смолл удалось отнести ребенка в безопасное место, но мать и дочь погибли за несколько минут до того, как пожарная бригада из Гринклифа приехала в поместье. Мистер Колдуэлл, известный мастер пейзажа и портретист, был не в состоянии прокомментировать случившееся. Сейчас мальчик находится под постоянным наблюдением в новой больнице в Пикскилле, к югу от Гринклифа.

Это вторая трагедия, которая произошла в Ларкспур-Хаус за последнее время…

Конец статьи был оторван.

Маркус и обе Азуми подошли сбоку и теперь тоже читали заметку. Поппи отодвинулась от стола.

– Может быть, сироты как раз хотели, чтобы мы это узнали, – сказала она, приглаживая волосы. – Правду о том, что здесь случилось.

– А зачем им это? – спросил Маркус.

– Не знаю, – прошептала она. Но для нее самой это было очень важно! Она не могла перестать думать о том, какими были последние минуты жизни Конни. Она молча вглядывалась в мягкие черты девочки на снимке. Знала ли Конни, что ее младший брат спасется? Могла ли она вообразить, каким чудовищем он станет, когда вырастет? Она снова перелистала страницы с фотографиями Конни.

«Куда ты исчезла, Конни? – подумала она. – Мне так нужна твоя помощь…»

Поппи вздрогнула, увидев, что Конни на фотографии медленно подняла на нее глаза – она по-прежнему здесь, с Поппи! Она пытается помочь! Взгляд Конни был устремлен куда-то вверх, над плечом Поппи, как будто что-то привлекло ее внимание. Поппи быстро оглядела узкие окна, книги, шкафы, чучела лисы, кролика и рыси на верхней полке. Что она упустила? Поппи встала и шепотом спросила Конни:

– Ты хочешь, чтобы я пригляделась к ним?

Дэш проследил за ее взглядом:

– Тебе не кажется, что они гонятся друг за другом?

– Но зачем кролику гнаться за лисой? – спросила Азуми с короткой прядью.

– Незачем, – сказала Поппи. – То есть все знают, что кролики боятся хищников. Это видно по его глазам. – Она подошла поближе к кролику. – Страх попасться в лапы. Надежда на спасение. Странное противоречие, не находите?

Она взялась за круглую деревянную подставку, на которой стояло чучело кролика, и подняла его – ей не хотелось касаться облезлого меха, но любопытно было посмотреть поближе. Что-то щелкнуло, и она заметила деревянную панель, встроенную в шкаф. До этого ее прижимал кролик.

– Ого! Здесь какой-то механизм.

– Что-то вроде хитроумной ловушки? – спросила одна из Азуми.

– Осторожнее, Поппи, – предостерег Дэш.

– Не думаю, что это ловушка, – сказала Поппи, бросив взгляд на альбомы на столе. Ей кажется, или Конни улыбнулась? Поппи постаралась привести мысли в порядок и успокоиться, надеясь, что остальные не заметили, как она дрожит.

– Надежды и страхи. Хищники и жертвы, – тихо прошептала она. – Этот дом – загадка. Головоломка. Лиса, за которой гонится кролик, за которым гонится рысь, – это бессмыслица. Разве нет? Но если мы поставим сначала кролика…

Она передвинула лису на то место, где прежде стоял кролик. Снова что-то громко щелкнуло.

– И теперь надежда и страх не противоречат друг другу. Рысь гонится за лисой. Лиса гонится за кроликом. Кролик бежит!

Она поставила чучело кролика на место чучела лисы.

По комнате разнеслось дребезжание, и все в страхе оглянулись. И тут, у дальней стены, точно гигантский рот раскрылось отверстие на потолке, и вниз скользнула миниатюрная лестница.

Глава 19

– СРАБОТАЛО! – завопил Маркус. – Поверить не могу, правда сработало!

– Почему бы и нет? – спросила Поппи, широко улыбаясь.

Маркус поджал губы. Его пальцы жаждали вновь коснуться смычка виолончели, и он всем сердцем отчаянно желал хотя бы на секунду услышать дядину музыку, под действием которой смог бы успокоиться и привести в порядок мысли. Чем дольше он ее не слышал, тем сильнее ощущал свое одиночество.

Дэш таращился в темноту:

– Мы что, пойдем по этой лестнице?

– Из этой комнаты нет другого выхода, – сказала одна из Азуми.

– Но Дилан не…

– Мы не знаем, где сейчас Дилан, – сказала Поппи, ласково приобняв его за плечи и подтолкнув к ступенькам. Он вырвался из ее рук, и Поппи отстранилась. – Я только хотела помочь, – с болью в голосе сказала она.

– Прости, – пробормотал Дэш. – Просто я… Меня уже достаточно толкали сегодня.

Маркус держался позади, наблюдая, как Азуми с короткой прядью вслед за Дэшем и Поппи поднимается по лестнице. Вдруг вторая Азуми схватила его за руку и потянула к себе.

К его удивлению, она обвила его шею руками и залилась слезами. Он вздрагивал от ее всхлипываний, в то время как остальные уходили в дыру в потолке.

– Что случилось? – спросил он.

– Что случилось?! – Она оттолкнула его, у нее дрожали губы. – Кроме того, что появилась эта девочка и чуть меня не избила?!

– Ох, – Маркус залился краской. Общение с людьми никогда не было его сильной стороной. – Да, это очень неприятно.

– Я думала, что все делаю правильно, что мы все скоро отсюда выберемся. А теперь еще и это! Я не знаю, что делать. Все стали по-другому на меня смотреть, как будто я во всем виновата.

Она громко шмыгнула носом.

– Просто никто ничего не понимает. Они хотят защитить себя.

– Но ты же знаешь, кто я. Ты поможешь мне, правда, Маркус?

– Да, конечно, – тихо сказал он. Но так ли это на самом деле? Разве он может быть уверен?

Азуми закрыла глаза:

– Я тебе тоже помогу. Чего бы мне это ни стоило.

Она снова обвила его руками и крепко обняла. Поначалу Маркусу было неловко, но потом он расслабился. Ощущение было такое, как будто музыка дяди вновь заструилась по его телу.

Вдруг он услышал какой-то звук. Взглянув над плечом Азуми на дальнюю стену, Маркус увидел, что на ней вновь появилась дверь. От удивления у него отвисла челюсть, и он шагнул назад. Азуми оглянулась, и как раз в этот момент дверь слегка приоткрылась и показалась маленькая бледная рука.

Особые!

– Идем! – прошептал Маркус и потянул Азуми к лестнице. В голове царил полный сумбур, он прыгнул к шкафу, на котором стояли чучела животных, и рукой сшиб их с полки.

По комнате разнесся вой, и у Маркуса по спине побежали мурашки.

Лестница начала втягиваться обратно в потолок. Азуми смотрела на него широко раскрытыми глазами – она была уже наверху и крепко вцепилась в перила, как будто это могло остановить лестницу. Маркус прыгнул и приземлился на последнюю ступеньку. У него за спиной послышались быстрые шаги – Особые зашли в комнату. Азуми оторвала одну руку от перил и потянула Маркуса вверх по ступеням как раз в тот момент, когда панель захлопнулась с резким щелчком.

На втором этаже все обернулись к ним.

– Особые идут! – закричал Маркус. – Они каким-то образом открыли дверь внизу. Я сбросил животных с полки, но нам нужно быстрее уходить отсюда, пока они не догадались, что нужно сделать.

Поппи глубоко вдохнула, стараясь подбодрить себя.

– У меня другая идея, – сказала она. – Как насчет того, чтобы освободить их? Мы знаем, как это сделать. Один раз у нас уже получилось. Это должно помочь нам выбраться отсюда.

– Мы не можем! – возразил Маркус. – Даже если у нас получится стянуть с них маски, мы все равно должны дать им то, что им нужно. А мы даже не знаем, что это может быть!

– Мы должны уйти отсюда, – согласился Дэш. – Но в этой комнате тоже нет дверей.

– Значит, мы в ловушке? – спросила Азуми с короткой прядью. – Снова?

Другая Азуми стояла у маленького круглого стола в центре комнаты. Она провела пальцами по контуру трех кругов, вырезанных на темной деревянной поверхности.

– Если только здесь нет другой головоломки, которая откроет выход, – произнесла она.

Поппи и Дэш посмотрели на деревянные шкафы с застекленными дверцами. Внутри на полках теснились стеклянные банки.

– Судя по всему, все так и есть, – заметила Поппи.

Снизу послышался грохот, как будто опрокинули полку с книгами.

– Кто-нибудь, сделайте что-нибудь! – взвизгнул Дэш.

Маркусу мучительно захотелось спрятаться в углу, но он подавил трусливое желание. Ключ к разгадке находится прямо перед ними, в этой комнате. «Может быть, на этот раз, – подумал Маркус, – я сам решу головоломку».

Глава 20

КОГДА ОСТАЛЬНЫЕ РАЗБРЕЛИСЬ по комнате, Азуми с длинными волосами тихо поманила Маркуса к окну.

Она кивнула на столешницу. Несколько пробирок с клубящейся голубой жидкостью стояли рядком, каждая следующая темнее предыдущей. Рядом стояли две банки, заполненные высушенными темно-фиолетовыми цветочными лепестками. В центре стола лежал открытый блокнот, на пожелтевшие страницы из окна лился тусклый свет.

– Ну и к чему все это? – спросил Маркус. Азуми прижала палец к губам.

Он наклонился поближе и прочитал.

13 апреля, 1938

Сегодня пришла посылка с цветками дельфиниума от тети Эмили. Она прислала оба вида.

На западе эти цветы растут в дикой природе, но здесь, на востоке, их днем с огнем не сыщешь. Консолида выглядит еще нежнее, чем дельфиниум. Милее.

Я понимаю, почему это был любимый цветок отца и почему он назвал сестру в его честь.

Я читал, что дельфиниум более ядовит.

Согласно маминому рецепту…

Маркус посмотрел на стоящую рядом девушку.

– Это блокнот Сайруса, – прошептал он. – Зачем ему понадобились эти растения?

– Добывать яд? – Она вытащила из подставки два флакона. – Может быть, яд предназначался для сирот! Как же это все мерзко!

Она опустила один флакон в карман своей джинсовой куртки, а другой вложила в руку Маркуса.

– Что мы с ними будем делать? – спросил Маркус.

– Позже они могут нам пригодиться. Мы можем использовать их… чтобы защищаться.

– Защищаться? Но мы не знаем, что это за жидкость.

Азуми нахмурилась:

– Эта девочка только что набросилась на меня, Маркус. Нам всем нужно приглядывать за ней.

Маркус не знал, что сказать. Ему снова захотелось, чтобы музыка, раньше следовавшая за ним по пятам, вернулась, хотя бы на миг. Он покачал головой и взял в руки блокнот:

– Поппи будет интересно на это взглянуть.

– Ты прав, – холодно сказала Азуми, открыв ящик стола и изучая его содержимое. – Так она больше узнает о семье Колдуэлл. Наверное, это для нее очень важно. Так же важно, как выживание для всех нас.

Из блокнота выпал листок бумаги, и Маркус поймал его на лету. Мельком он успел увидеть слова на верху страницы: «Дорогая миссис Геллер…»

Миссис Геллер, его мать?! Что письмо, адресованное маме Маркуса, делает в блокноте Сайруса? Маркус быстро проглядел его и понял, что это письмо от его учителя музыки из Оберлина. Некоторые фразы сразу же бросились в глаза: проблемный ученик… средние способности… не уверен, что Вашему сыну стоит продолжать обучение у меня…

Тошнота подступила к горлу. Оберлин считает, что у Маркуса совсем нет способностей?

Все окружающие поддерживали в нем уверенность, что он самый настоящий талант. Маркус вдруг понял, что не может вспомнить, произносили ли они когда-нибудь это слово, или он сам все себе придумал. Его рука задрожала – он подумал о Музыканте и о том, как повторял его музыку. Он обманывал людей, которые думали, что он сам ее сочиняет. Возможно, у него и вправду нет никакого таланта.

В нем вдруг вспыхнула злость из-за того, что дядя его покинул. Зачем вообще было появляться, если собирался уйти?! Это все Сайрус, подумал Маркус, все больше разъяряясь. Сайрус заставил Музыканта уйти, а вместе с ним ушла и музыка.

Сайрус пожелал, чтобы он нашел письмо.

Значит, во всем виноват Сайрус.

– Эта про надежду! – громко сказала Поппи на другом конце комнаты. – Я знаю!

– Что «про надежду»? – спросила Азуми, которая отошла от Маркуса обратно к шкафу.

– Эта загадка, – сказала Поппи, выставляя из шкафа три стеклянные банки на ближайший круглый столик. – В комнате внизу была загадка про страх. А эта про надежду.

Она поднялась и резво перепрыгнула через кучу банок, которые она, Дэш и другая Азуми выставили из шкафа на пол.

– Посмотрите на эти три.

В одной банке было нечто похожее на семена. В другой – много-много разноцветных ракушек. В третьей – голубые яичные скорлупки.

– Только в этих трех банках лежат не-мертвые предметы. А не всякая жуть. – Она поежилась, взглянув на банки у ее ног. – Эти напоминают о росте. О рождении. Они связаны с чем-то радостным.

– Технически ракушки тоже мертвые, – заметила длинноволосая Азуми.

Из-под панели в углу, откуда спустилась лестница, послышались удары, а через секунду раздался приглушенный вой. Все замерли на месте.

– Они злятся, – сказала Азуми с короткой прядью, которая сидела на корточках у шкафа. – Так что, мы будем проверять эти три или как?

При звуке ее голоса Маркус весь ощетинился.

Поппи моргнула, размышляя. Потихоньку, одну за одной, она подтолкнула банки на вырезанные на столешнице круги. Когда последняя встала на место, что-то переместилось в стене за шкафом. Послышался скрежет, как будто камень трется о камень.

– Они подошли по весу!

Шкаф разделился на две части точно посередине. За ним открылся проем в стене и лестница, поднимавшаяся к потолку.

Азуми с короткой прядью вскочила на ноги и обняла Поппи:

– Эта девочка просто гений!

Поппи сначала застеснялась, но тут же улыбнулась и обняла Азуми в ответ.

– Дилан? – позвал Дэш. – Ты там, наверху?

Поппи протиснулась в отверстие в шкафу. Когда она обернулась к остальным, Маркус увидел, как ее глаза гордо блеснули. От этого ему почему-то тоже стало неприятно.

– Идем, – сказала Поппи. – Нам нельзя терять ни минуты.

– Да мы и не собирались, – буркнул Маркус себе под нос.

Он пнул кучку бумаг на полу, а потом поставил стеклянные банки обратно в шкаф, перемешав их с остальными. Он не мог просто оставить их на столе, чтобы Особые сразу обо всем догадались. Положив найденное письмо в карман куртки, Маркус поспешил за остальными.

Глава 21

«ЭТО ДЭШ!» – думает Дилан. Он хочет крикнуть в ответ «Подожди меня!». Но держит язык за зубами.

Голоса сверху постепенно затихают. Но гнев Дилана так же силен, как в тот момент, когда Дел Ларкспур отчитал его и пригрозил снять с роли.

Последние несколько минут Дилан с трудом удерживался от того, чтобы выбежать обратно в коридор и спрятаться в своей гримерке, но он не хочет вновь услышать тот пронзительный голосок внутри своей головы. А если он снова разозлит режиссера, пройдет еще немало времени, прежде чем они с Дэшем смогут увидеться.

Его напарники устроили в комнате сущий бедлам. Кошка, кролик и медведь. Они опрокинули стулья и подтащили стол туда, где лестница втянулась в потолок. Но Дилан молчит. Дел приказал ему следовать за остальными. Кошка останавливается перед книжной полкой. На полу лежат три чучела животных. Лиса. Рысь. Кролик.

К своему удивлению, Дилан видит, как кролик едва заметно корчится, из его рта послышалось тихое сопение. Кошка нагибается, поднимает его и подносит поближе к острому пластмассовому уху. Она кивает, как будто кролик нашептывает ей какие-то секреты.

Лиса и рысь начинают подрагивать и трястись. Дилан пятится, словно они могут броситься на него. Дети в масках замолчали, и он молчит тоже. Он пытается поправить маску, чтобы лучше видеть, но вдруг понимает, что не может ее сдвинуть, и от этого ему становится еще страшнее.

Куда ушли Дэш и остальные? Когда он поднимется к ним, будут ли они еще там?

Девочка в кошачьей маске встает и расставляет скорчившихся зверей на полке, так, чтобы они оказались на подставках. В углу комнаты с потолка спускается лестница. Троица детей с лицами животных поднимается наверх, но Дилан не спешит за ними.

Его снова снедает жгучее желание окликнуть брата, может быть даже предупредить его. И вдруг он опять слышит угрозу Дела: «Не разочаруй меня снова».

«Слишком поздно», – шепчет другой голос ему в ухо.

Боль снова вспыхивает в висках, сильнее, чем прежде.

Дилан сжимает голову руками и садится на корточки. Перед глазами все плывет, а зубы стучат.

«Это все из-за маски, – думает он. – Она сидит слишком плотно».

Ему не хватает воздуха. Он хватается за маску и пытается ее стянуть, но его лицо сдвигается вместе с ней, как будто кожа приклеилась к пластмассе. Он дергает сильнее. Голову пронзает боль. Ему кажется, что он сдирает с себя кожу вместе с мышцами и костями под ней. Он пронзительно кричит, отпустив маску, и прислоняется спиной к стене, силясь вдохнуть воздуха.

Трое актеров смотрят на него с лестницы, пустые глаза глядят без всякого выражения.

– Помогите мне! – кричит он. – Кто-нибудь, пожалуйста, найдите моего брата!

Дилан поднимается и, спотыкаясь, бредет к ним. И вдруг каким-то образом он вспоминает.

Вспышка.

Они напали на нас! На меня, Дэша, Поппи, Маркуса и Азуми. В лифте. Они пытались убить нас! И в музыкальной комнате, когда мы стянули маску с Рэндольфа, Маркус отдал ему свою гармошку, и его дух смог покинуть это место…

Здесь не было никаких камер. И даже если сценарий и существует, он не имеет никакого отношения к фильму.

Но если это правда, понимает Дилан, то, значит, все, что раньше сказал ему Дел, про роль и обморок, про сценарий под названием «Встреча»… Это была ложь. Нет никакого Дела Ларкспура. И прежние видения Дилана, видения гримерной на съемках «Папы в непонятках», про ведро с водой, которое упало на него, про закоротившую лампу, к которой он потянулся, про морг, и гроб, и похороны… это была правда. Реальность.

А это значит, что Дилан на самом деле…

Агония острым лезвием пронзает череп. Он пытается шагнуть вперед, спотыкается и падает.

Вся эта боль – из-за маски клоуна, которую дал ему Дел. Маски, которую он не может снять. Дилан знает, что больше не принадлежит самому себе. Но в таком случае, это значит, что остальные дети тоже не принадлежат себе. Они лишь пешки в чужой игре.

Лезвие проворачивается, как будто кто-то раскраивает ему череп. Он умрет здесь, в этой комнате, скорчившись на полу, дрожа, точно так же, как в тот раз, когда…

Дилан бьет себя по лбу, снова и снова, до тех пор, пока гадкие мысли не рассеиваются, прячась в темных закоулках его мозга.

Глава 22

ПОППИ ПОМОГЛА ДЭШУ подняться наверх лестницы. Последним добравшись до третьего этажа, он остановился и стряхнул пыль с одежды.

Снизу послышался скрежет. Шкаф закрылся, отрезав путь назад.

Новая комната была еще более мрачной, чем предыдущая.

Стены и окна были выкрашены черной краской, и свет исходил только от нескольких зажженных белых свечей.

Одни просто стояли на полу. Другие, длинные и тонкие, торчали из фигурных железных канделябров. Язычки пламени подрагивали, дразня окружающие их тени.

– Здесь кто-то был только что, – прошептала Поппи. – Эти свечи зажгли совсем недавно.

Снизу послышался скрип. Должно быть, Особые нашли путь на второй этаж.

Дети жались друг к другу в центре новой комнаты, боясь, что тот, кто зажег свечи, может в любую секунду выступить из теней. Вскоре глаза привыкли к темноте, и из мрака стали проступать детали обстановки. Дэш вертел головой, смутно надеясь, что это Дилан оставил для них свет.

– Эта комната похожа на кабинет, который я нашла на втором этаже, – продолжала Поппи. – В котором начался пожар, когда я попыталась сбежать.

Она указала на несколько деревянных архивных шкафов, стоявших позади очередного стола. Повсюду лежали кипы бумаг.

В голове у Дэша крутилась только одна мысль: «Огнеопасно».

– У меня от них аж мурашки по коже, – сказал Маркус, указав на пять больших фотографий, которые висели рядышком на стене.

Особые.

Их имена были напечатаны на кусочках бумаги, пришпиленных внизу фотографий: Матильда. Эсме. Алоизий. Ирвинг. Рэндольф.

– У Сайруса было два кабинета? – спросила Азуми с короткой прядью, подойдя слишком близко к своему двойнику. Та буквально отпрыгнула в сторону.

Брови Поппи поползли вверх – ей в голову пришла догадка.

– Вот зачем он расставил все эти головоломки: чтобы спрятать свои самые темные тайны.

– Ну ладно, – сказал Маркус, оглядывая комнату. – Давайте осмотримся. Ключ к выходу должен быть где-то здесь.

Поппи села за стол и подтянула к себе верхнюю тонкую папку из ближайшей кипы. Азуми с короткой прядью поднесла к страницам свечу, и обе принялись читать.

Внутри папки на всех листах бумаги стояла дата и подпись Сайруса. Наверху каждой страницы чернело имя: Матильда Рибальди.

День первый. Дал М. первую куклу. Маленькую девочку в простом коричневом платье. М. тут же влюбилась. Обнимала ее, как будто это ее ребенок. Позднее я услышал, как М. читает ей сказки. Великолепно.

День четвертый. Отрезал первой кукле волосы, пока М. спала. Когда она проснулась, то завизжала и плакала около пяти минут. Позднее она успокаивала куклу, как будто в ней жила часть ее души. Вечером она читала ей нежно, с любовью, как будто ничего не случилось.

День седьмой. Разбил лицо первой кукле во время завтрака. М. закричала на меня, назвала чудовищем. Я промолчал.

День восьмой. Заставил М. смотреть, как я бросаю первую куклу в камин. М. вела себя на удивление сдержанно, пока кукла горела. Она ни словом не обмолвилась об этом другим детям. Позднее я услышал, как она разговаривает сама с собой в кровати, как будто кукла по-прежнему ее слышит. Восхитительно.

День девятый. Дал М. вторую куклу. Принцессу в красном бальном платье. Поначалу М. боялась принять подарок. Но вскоре она…

Поппи быстро взглянула на Азуми.

– Он все подробно записывал. – Поппи быстро пролистала оставшиеся страницы. – Какая мерзость! Список очень длинный. Судя по всему, он описывал здесь каждый раз, когда ломал ее психику. В качестве свидетельства эксперимента.

Азуми поднесла руку ко рту.

– Бедняжка! – прошептала она.

В конце папки Поппи обнаружила листы бумаги, исписанные другим почерком. Она обратила внимание на дату вверху страницы. Это было всего пять дней назад. «Дорогая мисс Тейт, пожалуйста, примите мои извинения…»

Мисс Тейт?!

У Поппи подкосились ноги. Мисс Тейт была директором «Четвертой Надежды», сиротского приюта, в котором выросла Поппи. Она посмотрела в конец письма. «Искренне Ваша, Дженис Колдуэлл». При виде имени Поппи точно обухом по голове ударили. Это письмо написала ее мать! Комната закружилась у Поппи перед глазами.

Она быстро просмотрела письмо. Некоторые фразы отпечатывались в мозгу, и от ужаса по телу поползли мурашки. «Никогда не любила ребенка… Воспоминания, от которых мне тошно… Ее непрерывный плач… Я не доверяю себе… Пожалуйста, заберите ее… Ни в коем случае не дайте ей отыскать меня…»

Поппи тихонько всхлипнула, но тут же закрыла рот и перевернула страницу, чтобы не читать дальше.

– Что это было? – спросила Азуми с короткой прядью.

Она успела что-то прочитать?

– Я-я не знаю… – Поппи не смогла закончить фразу. В горле стоял комок, и она боялась, что если попытается заговорить, то ее стошнит. Ее рука сомкнулась в кулак, сминая бумагу в плотный комок.

Азуми потянулась к следующей папке. Внутри были черно-белые фотографии девочки, но ее лицо было затерто.

– Эсме скучала по сестре, так? – спросила Азуми. Она покраснела. – Как и я. Наверное, это ее фотография?

Поппи открыла другую папку. На этот раз внутри оказались десятки страниц, исписанных, судя по всему, красным карандашом: скажи что-нибудь скажи что-нибудь скажи что-нибудь.

– Алоизий, – прошептала Азуми. – Мальчик, который не мог говорить.

Поппи покачала головой, глаза щипало. Азуми положила руку на плечо Поппи. Ее пальцы обожгли Поппи точно клеймо, и она дернулась в сторону.

Одно ясно: Сайрус хотел, чтобы Поппи нашла письмо матери. Ему мало было мучить сирот, которых он привез в Ларкспур. Он издевался над Матильдой и Эсме, Алоизием и остальными, пока они не сломались. Должно быть, на это ушли годы. После того как она прочитала жуткое письмо матери, Поппи уже не была уверена, что протянет так долго.

Глава 23

ДЭШ СТАРАЛСЯ НЕ ОБРАЩАТЬ внимания на всхлипывания и шепотки, которые доносились из-за стола, над которым склонились Поппи и одна из Азуми. Вместо этого он делал вид, что разглядывает фотографии Особых на стенах. Он не мог перестать думать о том, что его брат бродит по этим проклятым коридорам, где можно наткнуться на вурдалаков вроде Фоксов или ходячих трупов из теплицы. Да, Дилан мертв, но он был бы жив, если бы не та шутка, которую Дэш сыграл с ним. Он нашел остальных, а теперь он должен искать Дилана, а не копаться в куче бумажек. Он не может позволить Сайрусу запереть брата в этом кошмаре.

– Здесь все очень странно, – сказала Азуми с длинными волосами. Открыв один из ящиков шкафа, она вытащила пару старомодных кожаных ботинок. Сначала она просто держала их за шнурки, после чего отпустила, и они с гулким стуком упали на пол. Азуми вытащила из ящика новую пару. И еще одну.

Поппи подняла взгляд от стола с папками.

– Чьи они? – спросила она, в ее голосе сквозило странное напряжение.

«Куда делся весь ее оптимизм?» – удивился Дэш.

– Может, их носили сироты, которые жили здесь? – предположил Маркус, прислонившись к стене по другую сторону шкафа.

Поппи в каком-то лихорадочном возбуждении вскочила на ноги.

– Что еще в этих ящиках? – спросила она и принялась открывать остальные дверцы, чуть не задев Азуми с длинными волосами. – Смотрите! – Она вытащила куклу с оторванной головой, банку с зачерствевшими сладостями в ярких обертках, несколько порванных нотных тетрадей, проколотый кожаный футбольный мяч и потрепанный блокнот на пружинке, в которой остался карандаш.

– Маркус прав! Это стыкуется с тем, что мы знаем об Особых. Сайрус спрятал все, что осталось от их любимых вещей, – ее лицо светилось от усердия. – Теперь нам осталось только снять с них маски и отдать им эти вещи.

– Можно я взгляну на эту штуку? – попросила Азуми с короткой прядью. Поппи протянула ей блокнот. На каждой странице теснились корявые буквы. Наверху везде стояло «Дорогая сестра». – Эсме, – вздохнула Азуми.

Из блокнота выскользнул листок бумаги, она поймала его на лету. Но, взглянув на него, Азуми с пронзительным криком отбросила листок прочь.

Он упал к ногам Дэша, и мальчик быстро поднял бумажку.

– Не смотри! – закричала Азуми и попыталась выхватить у него листок.

Но он уже посмотрел. Это была фотография с места преступления. На лесной подстилке распластался труп, одетый в грязную, но знакомую одежду. Он видел ее в теплице внизу.

– Нет! – завопила Азуми с длинными волосами, мельком увидев фотографию. – Морико!

Она бросилась к Дэшу. Тот рефлекторно вскинул руку. Она врезалась в него и рухнула на пол.

– Не трогай ее! – заорал Маркус. Он подбежал к Азуми и помог ей подняться.

На Дэша вдруг накатила слабость:

– Я и не трогал! Она хотела…

– Просто оставь ее в покое, – бросил Маркус, уводя всхлипывающую длинноволосую Азуми подальше от Дэша.

– Эт-это фотография моей сестры, – проговорила она. – Она мертва. Она на самом деле мертва!

Она снова залилась слезами, закрыв руками лицо, она дрожала и кашляла. Маркус крепко держал ее.

Азуми с короткой прядью протиснулась между Поппи и Дэшем, лицо у нее было бледное, но спокойное.

– Она специально комедию ломает, – сказала она ровным голосом. – Я не знаю зачем. Но Маркус определенно ей верит.

– Но все равно – откуда эта фотография в архивном шкафу? – спросил Дэш.

– Это похоже на… – Поппи повернулась к Дэшу. – Это на самом деле странно… но я нашла письмо моей мамы. Оно было в папке. – Ее голос дрогнул. – И там написано много чего неприятного про меня.

Дэш шмыгнул носом.

– Когда я остался один в теплице, я видел газету, прилипшую к стеклу. Там было написано, что полиция ищет меня и что я… не хочу даже говорить об этом.

Поппи кивнула.

– Сайрус играет с нами, – сказала она. – Эти письма, фотографии, статьи – тоже его… эксперименты. Он хочет сделать нам больно. И дальше будет делать нам больно. Чтобы проверить, сколько мы можем выдержать. – Поппи бросила взгляд на Маркуса и вторую Азуми. – Ребята, вы слышите? Маркус?

Маркус кивнул.

– Вы нашли что-нибудь? – спросила Поппи. – Компрометирующий документ или что-то плохое о вашей жизни до Ларкспура?

– Нет, ничего, – ответил Маркус. Он избегал смотреть ей в глаза. – Но возможно, я не такой, как вы.

– Ну… может быть, и так, – сказала Поппи, искоса посмотрев на него – она явно ему не поверила. – Может быть, ты особый.

– Что ты скрываешь? – тихо спросил Дэш.

Снизу снова донесся скрежет, а затем раздался звук бьющегося стекла. Шкаф!

Глаза Маркуса расширились от страха. Он отошел обратно к стене, у которой стоял ранее. Камень был испещрен выбоинами. Когда Дэш подошел ближе, Маркус уже лез наверх.

– Маркус! – крикнула Поппи. – Что ты делаешь?

– По-моему, там наверху люк, – ответил Маркус, повысив голос. – Может быть, это выход.

Но когда он добрался до потолка и толкнул деревянную панель над головой, она не двинулась.

– Что это? – поинтересовался вдруг Дэш. Он протянул руку и вытащил маленький черный блокнот, торчавший из заднего кармана штанов Маркуса.

– Если честно, – ответил Маркус, спускаясь вниз, – я забыл, что он у меня.

У него был расстроенный вид.

– Судя по всему, это дневник Сайруса. Он там пишет про растение под названием «дельфиниум».

– Дельфиниум? – эхом отозвалась Поппи, листая блокнот.

– Видимо, это был любимый цветок его отца, – сказала Азуми с длинными волосами, потирая подбородок там, куда ее ударила другая Азуми. – Там написано, что есть два вида растения: дельфиниум и консолида.

Поппи подняла глаза, ее лицо побелело.

– Я понимаю, – сказал Маркус. – Так зовут твою двоюродную сестру. Родители Конни, должно быть, назвали ее в честь цветка.

– И дельфиниум, – прошептала Азуми с короткой прядью. – Дельфиния… Дел…

– Если дом – это загадка, – проговорила Поппи, – придуманная Сайрусом, чтобы мучить детей, то мы обязаны это прочитать.

Дэш коснулся ее плеча:

– Поппи, у нас мало времени. Эти ребята каждую секунду могут прорваться…

– Это важно, Дэш, – сказала она и, метнувшись к ближайшей свечке, плюхнулась на пол и скрестила ноги по-турецки.

– Нет! – взвизгнул Дэш, в нем вдруг вспыхнула ярость. Все подскочили и посмотрели на него так, будто он сейчас взорвется. Но Дэш уже не мог сдерживаться. – Это больше не важно. Я нужен брату! Азуми нужна сестре – кто бы из этих двоих ни была настоящая Азуми. Мы знаем, что когда-то давно этот дом принадлежал твоей семье. И что? Твой прапрапрадедушка – или кто он там? – был полнейшим психом? Ну и что? Оставь прошлое в прошлом! Это не поможет нам получить то, что нам нужно сейчас. А сейчас нам нужно выбраться из этой комнаты!

Какое-то время все молчали, растерянно уставившись на него.

– Забавно, – заметила наконец Поппи, – слышать это от тебя.

– От меня? – переспросил Дэш.

– Оставь прошлое в прошлом? – медленно произнесла Поппи. – Дэш, Дилан мертв. А мы нет. И ты нет.

Азуми с короткой прядью подняла руку:

– Ребята? Вам не кажется, что Сайрус именно этого и добивается? Мы уже знаем, что ссоры нас до добра не доведут.

Она моргнула Дэшу, как будто движением ресниц могла смахнуть неведомое заклятье, которое на него навели.

– Поппи нашла выход из первых двух комнат. Почему бы просто не дать ей сделать то, что она хочет?

Дэш сжал кулаки и отвернулся, а Поппи начала читать, ее голос дрожал от гнева и боли.

Глава 24

10 июля 1937. Вчера детей опустили в усыпальницу Ларкспура. Гейдж, Сибилла, Элиза, Джеймс и Орион. Покойтесь с миром, дети…

ПОППИ ОТОРВАЛА ВЗГЛЯД ОТ БЛОКНОТА, стараясь не дать волю эмоциям.

– Это имена первых сирот. Тех, которые утонули… и пытались утопить нас, когда Сайрус плыл к берегу.

Азуми с короткой прядью села рядом:

– Чудовище.

Маркус и вторая Азуми сели в отдалении. Дэш продолжал слоняться по комнате, его все еще трясло от злости.

– Следующая запись появилась только через несколько месяцев, – сказала Поппи, перелистнув страницу.

1 октября 1937. Тяжелые воспоминания возвращаются. Недавно я видел, как по двору крадется странная тень, которая преследовала меня в детских снах. Когда я пытаюсь посмотреть прямо на нее, она исчезает. Чего она от меня хочет? Я должен что-то предпринять, пока эти мысли не свели меня с ума.

– Уже поздно, – заметил Маркус.

– Я видела ее этим утром, – прошептала Азуми с короткой прядью. – Помните? Та тварь, которая погналась за Поппи и Маркусом на лугу. Она была похожа… Ох, у меня даже нет слов, чтобы ее описать!

– У меня есть слова, чтобы ее описать, – сказала длинноволосая Азуми, скрестив руки. – Потому что это я видела ее этим утром.

– Только не начинайте, – сказала Поппи, бросив взгляд на Дэша, который разглядывал картину в дальнем углу комнаты. – Пожалуйста. Если хотите, чтобы мы доверяли вам обеим, просто прекратите.

– Простите, – сказала длинноволосая Азуми, ссутулив плечи. Азуми с короткой прядью вздохнула, но была не в силах отвести взгляд от своего двойника. – Здесь еще много написано, – сказала Азуми. – Очень много.

– Ау, – позвал Дэш, оглянувшись через плечо. – Давайте быстрее, нам надо найти очередное решение и уходить отсюда.

Поппи поджала губы и продолжила читать:

31 декабря 1937. Я был удивлен, когда моя служанка Рона сегодня днем принесла мне очень странный подарок: страницу, исписанную почерком моей матери, с рецептом какой-то безымянной настойки, которая, судя по всему, призвана нейтрализовывать «присутствие зла».

Поппи подняла глаза. – Вот это действительно странно, – сказала она, повернувшись к Дэшу. Она продолжила чтение.

Главная составляющая – цветок дельфиниума, ядовитого растения, которое растет в западных штатах, где прошла юность отца. Я решил написать тете Эмили – может быть, она сможет достать мне нужные цветы ближайшей весной.

– Мне это не нравится, – сказала Азуми с короткой прядью, быстро подбежав к Поппи, будто надеясь укрыться от рыскающих теней.

– Мне тоже, – сказал Дэш. – Да, это странно. Но в этом доме все так.

– 31 мая 1938, – читала Поппи. – Рецепт сработал! Внутри меня что-то изменилось, я словно заново родился. Как Пятисторонний Человек моего отца, я поднялся после падения. – Поппи снова подняла глаза. – Пятисторонний Человек? Что еще за Пятисторонний Человек? – Она покачала головой. – Почему я должен отречься от своей мечты – помогать несчастным? Я снова открою приют. Я найду новых детей. Лучших детей! Ларкспур возродится! Дом поможет мне. Мы сделаем это вместе.

– Лучших детей? – переспросила одна из Азуми. – Что это может значить?

– Не знаю, – сказала Поппи. – Но звучит скверно. – Она продолжила:

7 января, 1939. План: 1. Найти пятерых таких же детей (типы: Книжная Девочка, Музыкальное Дарование, Сомнамбула, Харизматичный Мальчик, Немой). 2. Обучить их моему новому методу, чтобы они поняли, что их ждет и как они помогут мне. 3. Найти им маски. 4. Не давать им спать. 5. Узнать их страхи. 6. Никогда не хвалить их. 7. Узнать их больные места. 8. Довести их до ПСИХИЧЕСКОГО РАССТРОЙСТВА.

– Это у него психическое расстройство, – сказал Маркус, весь дрожа.

– Что же ты наделал, Сайрус?! – Поппи по-прежнему неотрывно смотрела на страницы, точно загипнотизированная.

– Пятисторонний Человек, – подал голос Дэш с другого конца комнаты. – Пятисторонний Человек! Эй, посмотрите на эту картину. Наверное, это решение очередной головоломки Сайруса.

Картина висела напротив той стены, по которой Маркус пытался вскарабкаться, в пятисторонней деревянной рамке.

В центре изображения мужчина в старомодном костюме падал в небо цвета индиго, его голова была обращена к нижней стороне рамки, ноги сведены вместе, а руки чуть приподняты ладонями вверх. На лице у него застыло умиротворенное выражение, точно он уже смирился с погружением в небытие.

Поппи посмотрела на Дэша:

– Если бы мы не прочитали записи в блокноте, мы бы не знали, что это важная картина.

– Ну а если бы я сидел и слушал тебя, – парировал Дэш, – мы бы даже не нашли эту картину.

– Ребята, это не соревнование, – сказала Азуми с короткой прядью. – Вы это понимаете, правда?

Поппи вновь вернулась к блокноту.

– Как Пятисторонний Человек моего отца, я поднялся после падения, – прочитала она и взглянула на картину. – Ну, здесь он, судя по всему, падает.

– Тогда, может быть, нам нужно сделать так, чтобы он поднялся? – заметил Маркус.

– И как мы это сделаем? – поинтересовалась длинноволосая Азуми. – Новую картину нарисуем?

– Здесь все проще, – ответила Поппи, в голосе которой вновь послышались жизнерадостные нотки. – Видимо, все загадки Сайруса крутятся вокруг противоположностей. Надежда и страх. Падение и возвышение.

Она взялась за рамку и стала ее поворачивать. В стене что-то задрожало, раздался протяжный звук, как будто внутри поворачивался рычаг. Остальные наблюдали за тем, как человек на полотне переворачивается, его голова уже смотрела вверх. От этой простой перемены положения теперь казалось, что он больше не погружается во тьму, а воспаряет в небеса.

– Ого! – сказал Дэш.

Сзади послышалось дребезжание. Посмотрев вверх, ребята увидели, что люк в потолке с резким стуком распахнулся. Сгустившаяся за ним темнота, казалось, тихо вбирает в себя воздух, точно надеется уловить их дыхание.

– Эй? – позвала Поппи. Но, разумеется, ей никто не ответил.

Глава 25

ПОППИ ПОСПЕШНО ЗАБРОСИЛА к себе в сумку все сокровища Особых и дневник Сайруса – если Особые снова явятся, у нее для каждого будет наготове то, что освободит их от чар Ларкспура.

На следующем этаже не было окон, стояла кромешная тьма. Десятки черных полотен в деревянных рамах рядами стояли у стен. Оглядевшись, Поппи заметила в конце коридора металлическую винтовую лестницу. Прямо под ней разместился деревянный шкафчик. Лестница вела к отверстию, в котором виднелся кусочек вечернего неба и несколько мерцающих звезд. Сердце Поппи забилось сильнее. Выход!

Когда она поднялась по лестнице, ее взору предстал широкий горизонт, и она вдруг поняла, как высоко очутилась. Покатая крыша уходила вниз, вершина башни была открыта всем стихиям, а наверху расстилалось небо – темно-синее бесконечное полотно со светло-голубой полоской на западе, где село солнце. К каменным перилам, ограждавшим широкую площадку, были прислонены две большие картинные рамы. Ветер взъерошил волосы Поппи, и мир перед глазами покачнулся. Чтобы удержаться на ногах, девочка схватилась за перила. Наклонившись вперед, она заметила двумя этажами ниже рельефную крышу особняка: сменяющие друг друга острые края, шпили, выступы и стеклянные вставки. Затаив дыхание, она обернулась к лестнице и увидела, что остальные последовали за ней. Открывшийся вид зачаровал всех. Ранние вечерние сумерки укрыли их тусклыми тенями, сделав лица похожими на маски.

– Я так и знала, что нам нужно было вернуться в теплицу и найти мою сестру, – сказала Азуми с короткой прядью. – Ребята, вы серьезно хотите спускаться вниз отсюда?

– Н-нет, – смутившись, сказала Поппи.

– Что это было? – Азуми умолкла. – Мне показалось, что я что-то слышала.

– Что-то?

– Скрип петель. Как будто где-то открылась дверь, – она указала на лестницу. – Там, внизу.

Все слушали, как скрипят ступеньки под ногами, – кто-то приближался к ним.

– Это тупик, – прошептала Азуми с длинными волосами. – Особые хотели, чтобы мы забрались сюда! – Она покачала головой, потирая подбородок, как будто могла стереть красную отметину, которая осталась у нее после драки со второй Азуми, и тут же бросилась к перилам. – Здесь нет спуска!

– Теперь мы готовы к встрече с ними, – сказала Поппи, похлопав по сумке и встав поустойчивее.

Скриииип… Лестница тряслась и гремела, и из темного провала показалась голова, за тенями лица было не разобрать. Дэш направил луч фонарика на силуэт. Перед ними предстал древний старик в ветхом костюме с темным жилетом. У него был острый подбородок и выступающие брови, впалые щеки, тонкие губы и яркие глаза. Яркий глаз. Половина лица у него обгорела, остался один большой шрам. Буйные волосы были совсем седые.

– Сайрус, – прошептала Поппи голосом, похожим на мышиный писк, когда старик направился к ним.

Его взгляд остановился на ней, и глаз радостно блеснул.

– П-Поппи, – прохрипел он и дрожащей рукой указал на нее, – ты пришла ко м-мне.

Глава 26

– ВЫ ВСЕ… НАЗАД! – крикнул Маркус, раскинув руки, чтобы прикрыть товарищей. – Мы не знаем, на что он способен.

К их изумлению, старик рассмеялся. Он на мгновение сгорбился, потом вновь разогнулся и что-то пробурчал себе под нос, словно спорил с голосами, звучавшими у него в голове. Затем тихо произнес:

– Р-разве я выгляжу так, будто способен хоть на что-то?

Он был похож на ходячий скелет. Кожа на лице повисла, и казалось, что это древнее создание – Поппи не видела людей старше его – было слабым, хрупким, сломленным существом. И тут в голове у Поппи вспыхнули строки из письма матери, точно вырезанные в ее мозгу.

– Хватит нас обманывать, – сказал Маркус.

Но Сайрус только шагнул к ним.

– Не подходи! – взвизгнул Дэш.

Сайрус успокаивающе поднял руки.

– Я догадываюсь, что вы все думаете обо мне, – сказал он. – Но я единственный, кто знает, как выйти из этого дома. И клянусь вам, я хочу помочь.

– Если вы знаете, как выйти из этого дома, – сказал Маркус, – почему вы сами до сих пор здесь?

– О, я не могу уйти. Если бы мог, меня бы уже здесь не было. Но оно меня не отпустит.

Поппи пробрала дрожь:

– Что вас не отпустит?

Сайрус зажмурился, голова на тонкой шее резко дернулась вперед-назад:

– Т-ты уже знаешь ответ на свой вопрос.

«Неужели первые сироты этого и добивались? – подумал Маркус. – Отправить их всех в башню к Сайрусу? И все это время они были на его стороне? Или их он тоже обвел вокруг пальца?»

– Не могу сказать, что я хороший человек, – сказал Сайрус, – потому что это не так. Я совершил много отвратительного, и я никогда даже не думал… Но вы не знаете, что я был под властью силы, которая значительно превышает мою собственную.

– Вы лжете! – Маркус вновь сорвался на крик. – Все, что вы сделали, вы сделали потому, что… потому что вы – зло!

– Ох, я б-бы желал, чтобы все было так просто, – покачал головой Сайрус, его глаза потемнели от нахлынувших воспоминаний.

«У нас есть задание, – думает Дилан. – У нас есть задание. Есть задание».

Девочка в маске кошки наконец расставляет на столе три банки, и шкаф разделяется надвое.

Дилан поднимается все выше, следуя за детьми в масках, повсюду чувствуя следы тех, кто прошел этим путем раньше их. Будет битва. Скоро. Есть задание.

Сверху доносятся голоса. Старик. Он говорит с другими детьми. Дает им новое задание.

Боль наконец утихла. Дилана так и тянет подумать о прошлом, о своем брате – у него есть брат? – но он уже научен горьким опытом, что не стоит этого делать. Он Трикстер. Он – Трикстер. Кто же еще? Маска сидит плотно, кожа под ней зудит, но теперь он знает, что ничего не может с этим поделать. Остальные правы. Лучше не сопротивляться. Лучше не…

Девочка в кошачьей маске поднимает руку, остановив их у подножия следующей лестницы.

– Слушайте, – шепчет она.

Дилан прыскает, подумав, как забавно, что ее голос прозвучал у него в голове.

Слушайте…

Глава 27

– НА ПОИСКИ УШЛИ ГОДЫ, – говорил Сайрус, – но в итоге мне удалось собрать еще одну группу детей. В-в основном они даже не были сиротами. Но мне было все равно. Существо сказало мне, что новые дети должны быть похожи на первых. И тогда я нашел способ заманить их сюда.

– Существо? Что вы хотите этим сказать? – перебила Поппи.

Сайрус уставился на нее своим единственным глазом, и она попятилась от него.

– Это… разум, который управляет этим местом. Все, что вы видели. Все, что слышали. П-послания, письма, статьи, фотографии. Я н-ни к чему из этого не имею никакого отношения.

Жуткое письмо вновь встало перед внутренним взором Поппи. «Никогда не любила ребенка… Ни в коем случае не дайте ей отыскать меня…»

– Хотите сказать, моя мама никогда такого не писала?

– Газета была ненастоящая? – спросил Дэш.

Сайрус покачал головой.

– Хотелось бы вам верить, – сказала Азуми с короткой прядью, сведя руки вместе, явно стараясь вести себя вежливо. – Но после всего, что мы видели… – она метнула взгляд на другую Азуми, – неужели вы думаете, что мы действительно сможем это сделать?

Но какая-то часть сознания Поппи действительно верила Сайрусу.

Старик немного помолчал; он прерывисто дышал, словно что-то душило его.

– С-существо хочет кормиться за ваш счет. Вашей энергией, вашими страхами. Вы будете поддерживать в нем жизнь ближайшие десять или около того лет, а потом оно сможет заманить новых детей. Долгие годы я беспомощно наблюдаю за тем, как все совершается по одной и той же схеме. Оно путает ваши воспоминания и играет с вашими слабостями, доводя вас до того, что я однажды обозначил как психическое расстройство, – его голос дрогнул. – Ч-что я сделал с этими детьми… Почему-то я думал, что поступаю правильно! Помогая им преодолеть то, что тянуло их назад!

Сайрус спрятал лицо в ладонях и всхлипнул, его плечи тяжело вздымались.

– Это безумие, – сказала длинноволосая Азуми, схватив Маркуса за запястье. – Как можно верить ему на слово?!

– Она права, – сказал Маркус. – Мы никак не можем узнать правду.

Но Поппи не отрывала глаз от Сайруса:

– Просто… дайте мне подумать.

– Все это не сходится, – сказал Дэш. – Думаю, нам лучше…

– А что с моей сестрой? – спросила Азуми с короткой прядью. – Она ждет нас в теплице.

– Да, если нам вообще когда-нибудь удастся найти дорогу назад… – процедила длинноволосая Азуми.

– Я могу подтвердить свои слова, – сказал Сайрус. – У в-вас у всех наверняка есть вопросы. Н-незначительные детали, которые не сходятся между собой. Вы обратили внимание, что, когда вы сидели в лифте, только четверо из пяти Особых появились из темноты, готовясь напасть на вас? Где еще одна? Д-девочка в маске шимпанзе?

Все переглянулись, у каждого в мозгу блеснула догадка.

– Один из вас не тот, за кого себя выдает, – продолжал Сайрус. Он протянул руку к длинноволосой Азуми, которая по-прежнему терла подбородок. Она отпрыгнула назад, и Маркус загородил ее собой.

– Не подходите к ней! – закричал он на Сайруса, злобно буравя его взглядом.

Но не успели остальные загородить ее, как Азуми ударила Сайруса кулаком в грудь. Он отлетел назад и врезался в перила, а гордая собой Азуми с улыбкой обернулась к остальным.

Послышалось громкое царапанье – это Особые наконец поднялись на вершину башни.

Глава 28

ПОДНЯВШИСЬ ПО ЛЕСТНИЦЕ, девочка в серой форме и кошачьей маске шагнула к ребятам, за ней шли еще двое детей в масках. Или трое? Сайрус завопил, когда двое Особых схватили его и прижали к перилам.

– Азуми? – проскулил Маркус. – Как… как ты это сделала?

Продолжая улыбаться, она молча смотрела на него.

На глазах у всех длинноволосая Азуми будто бы стала выше ростом, а уголки ее рта опустились вниз в гротескной гримасе. Девочка резко выдохнула, кусок кожи отслоился с ее подбородка, обнажив нечто темное и жесткое.

Поппи прикрыла рот рукой, чувствуя, как подступает к горлу тошнота. Маркус прислонился к перилам, он был в ужасе от этого внезапного преображения, мысли мешались и путались.

Вскоре все лицо девочки окрасилось в серый. Ее кожа трескалась, точно сломанное папье-маше, и падала на пол крошечными чешуйками. Ветер тут же подхватывал их и уносил прочь с крыши.

На пол звонко упал стеклянный флакон с темной жидкостью.

– Эсме, – прошептала Поппи.

На них смотрела девочка в маске шимпанзе.

Маркус застонал, будто получил удар в живот.

– Я говорила правду, Маркус, – сказала Азуми – настоящая Азуми, – вытирая выступившие от досады слезы. – Это она все время врала.

Поппи пошатнулась, потеряв ясность мысли. Она должна что-то сделать… Сумка! Вся дрожа, она принялась перебирать вещи, которые взяла из архивного шкафа. Ее рука скользнула по зачерствевшим сладостям, мягкому футбольному мячу и пружинке блокнота. Блокнота Эсме.

– Азуми! – крикнула Поппи, выхватив из сумки блокнот. – Лови!

И бросила блокнот через площадку.

Азуми, вытянув обе руки, неуклюже поймала блокнот.

– И что мне с ним делать? – спросила она.

Сайрус взвизгнул, когда Особые потащили его за собой. Поппи шагнула к нему, вытянув руки, пытаясь помочь, но Матильда выпрыгнула вперед и замахнулась на нее. Ирвинг забрался Сайрусу на спину, обвив прикрепленные к лодыжкам цепи вокруг тела старика. Сайрус кряхтел, пытаясь стоять прямо, в то время как Алоизий молотил его по груди.

Эсме запрокинула голову и расхохоталась. И вдруг ринулась на Маркуса. Тот увернулся и закричал:

– Поппи, помоги!

И пришел в ужас, когда Поппи вместо этого кинулась к Сайрусу.

– Поппи!

Эсме вцепилась в его куртку.

Поппи схватилась за кроличью маску Алоизия, но мальчик оттолкнул ее. Она упала на спину, а Алоизий с такой силой ударил Сайруса, что тот согнулся пополам. Ирвинг упал на пол.

Разъярившись, Маркус вырвался из хватки Эсме и перебежал поближе к углу, где как вкопанная застыла Азуми.

Дэш попытался обойти девочку в кошачьей маске и тоже отступить к Азуми, но кошка зарычала и метнулась к нему, готовясь атаковать.

– Маска! – завопил Дэш, нырнув под кулак Матильды. – Азуми, ты должна сорвать маску Эсме!

Девочка в маске шимпанзе бросилась к Азуми, но та уклонилась и протянула руки к Эсме. Одной рукой она обхватила противницу, а другой ухватилась за край маски и, сорвав ее, выбросила за перила. Эсме ахнула и застыла. Азуми шагнула назад и посмотрела в глаза стоящей перед ней темноволосой девочки. В них отражались страх и смятение.

Остальные Особые замерли на месте, изумленно уставившись на нее.

Сайрус, тяжело дыша, прислонился к перилам; он совсем обессилел.

– Азуми, отдай ей блокнот! – крикнула Поппи.

– Я… мне очень жаль, что я так поступила с вами, – сказала Эсме хрипло. – Я пыталась этому помешать. Правда. Но это место… Не доверяйте никому. Даже себе.

Азуми не знала, что сказать. Тяжело дыша, она сунула блокнот в руки Эсме.

Лицо Эсме озарилось улыбкой. Она тут же раскрыла блокнот и ахнула, увидев строки, которые оставила на этих страницах десятилетия назад. «Дорогая сестра…» Она листала страницу за страницей, ее улыбка становилась все шире. А затем, прижав блокнот к груди так крепко, точно хотела впечатать его в кожу, она начала исчезать, точно так же как Рэндольф после того, как Маркус отдал ему гармошку. Ее тело выцветало, как акварель на мокрой бумаге, и вскоре от нее остался лишь тихий смех. Не успела Азуми попрощаться, как ветер унес и его.

Матильда взвыла от досады, и остальные Особые тут же очнулись от оцепенения. Матильда и Алоизий обернулись к Сайрусу. Из-под маски кролика сочилась черная слизь. Старик стонал и отплевывался. Девочка в маске кошки метнулась вперед, а Алоизий толкнул Сайруса к краю площадки.

– Стойте! – закричала Поппи. – Оставьте его в покое!

Но стоило ей отойти от стены, как сумка зацепилась за пустую позолоченную рамку, Поппи споткнулась и рухнула на бок.

Краем глаза она уловила какое-то движение, и шум борьбы вдруг стал тише, когда в рамке каким-то необъяснимым образом появилась девочка. Это была Девочка Поппи – ее кузина Конни Колдуэлл, – но сейчас она то появлялась, то исчезала, а ее лицо мучительно исказилось, словно само появление здесь стоило ей немало сил.

Она протянула руки к Поппи, так же теперь как много-много раз из зеркал в «Четвертой Надежде», но вместо необычной вещи она держала маленький черный блокнот. Дневник Сайруса!

– Это то, что ему нужно?! – ахнула Поппи.

Но Конни уже исчезла.

Ирвинг взглянул на блокнот в руках Поппи, и не успела она подойти к Сайрусу, как он вскарабкался на перила, наклонился к старику и обмотал цепь вокруг шеи своей жертвы.

– Нееет! – завопила Поппи, метнулась вперед и сунула дневник в руки Сайрусу. Секунду он трепетно смотрел на блокнот, а потом его ноги подкосились. Ирвинг, Алоизий и Сайрус вместе перевалились через перила и с протяжным криком рухнули вниз.

Глава 29

ВОЦАРИЛСЯ ПОЛНЫЙ ШТИЛЬ. Дэш сжимал руками голову. И тут он заметил, что на верхней ступеньке лестницы стоит мальчик и смотрит на них. Этот новый персонаж тоже был в маске – печальный клоун, который гнался за ними в коридоре. Кто он?

Матильда метнулась к мальчику и взяла его за руку.

Если не считать красно-черной футболки, мальчик с лицом клоуна был одет точно так же, как Дилан. Футболка. Шорты. Сандалии.

У Дэша внутри все сжалось. Нет, это, должно быть, очередная уловка. Дом ведь изменил Эсме, придал ей облик Азуми, просто чтобы всех напугать и спутать им карты. А сейчас он хочет подать Дэшу надежду, чтобы потом отнять ее.

Матильда и мальчик быстро сбежали вниз по лестнице, как будто они еще могли каким-то образом спасти Ирвинга и Алоизия.

– Стой! – крикнул Дэш. Но Поппи схватила его за плечо прежде, чем он бросился за ними. – Дилан, – сказал он ей. – Думаю, он один из них. На нем эта жуткая маска клоуна. Они уходят. И с ним она!

Поппи обернулась к Азуми и Маркусу, которые жались к перилам на противоположной стороне площадки:

– Стойте здесь. Мы скоро вернемся.

Дэш не стал ждать ответа и ринулся вниз, во тьму.

– Поппи! – вскрикнула Азуми.

Поппи оглянулась:

– Я должна идти. Я обещала.

В следующий миг она исчезла.

Вдруг по площадке пронесся резкий порыв ветра.

– Я не знал, кому верить, – сказал Маркус. Азуми, покачав головой, отодвинулась от него. – Это был обман. Она обманула меня. Ты знаешь, как это бывает. Ты была частью замысла. Она выглядела точно так же, как ты.

– Маркус, помолчи, – сказала Азуми, вытянув вперед руку, чтобы удержать его на расстоянии. – Я не хочу больше тебя слушать.

Что-то теплое и влажное заструилось по щекам Маркуса. Он дотронулся до лица и понял, что плачет.

– Прости меня. Пожалуйста.

Азуми вздрогнула и шагнула к лестнице, по которой ушли Дэш и Поппи.

– Поверить не могу, что они нас бросили. Поверить не могу, что они пошли за этими страшными Особыми. – Глядя на Маркуса, она добавила: – Вы все такие.

– Мы боимся, – сказал Маркус. – От страха люди совершают глупые поступки.

– Это ты от страха совершаешь глупые поступки, – огрызнулась Азуми. – Очень глупые. – Она огляделась, задержав взгляд на темнеющей линии горизонта. – Я здесь не останусь. – Она медленно, прерывисто выдохнула, ссутулила плечи, скрестила руки на груди и потерла предплечья, точно пыталась умерить снедавшую ее боль. – И что же будет глупее: пойти за Поппи и Дэшем или спуститься с этой башни?

– Тебе правда интересно мое мнение? – спросил Маркус. Азуми кивнула, на ее лице не отразилось никаких эмоций. – Думаю, спускаться сейчас с башни – это очень плохая идея.

– Согласна, – кивнула Азуми. Она взялась за перила и, перешагнув через них, оказалась с внешней стороны площадки.

– Азуми, что ты делаешь?! – взвизгнул Маркус.

– Ухожу подальше от тебя, – ответила она, осторожно спускаясь по скату крыши.

Дэш и Поппи спустились в галерею как раз в тот момент, когда Матильда скользнула в люк в полу. Снизу мерцал свет свечей, отчего справа от них на стене плясали причудливые отсветы. Со всех сторон из пустых картин Фредерика доносился знакомый тихий пульсирующий звук. Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук.

Где-то поблизости скрипнул пол – Дэш и Поппи остановились и обернулись.

Из темноты к ним шагнул мальчик в маске клоуна. Дэш поднял телефон, направив луч света на незнакомца.

– Вас не должно быть здесь, – сказал мальчик. Голос звучал приглушенно, но было в нем что-то такое, отчего Дэшу показалось, будто кто-то другой говорит с ними через тело брата. – Вы испортите дубль.

– Дилан, – сказал Дэш, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Мы везде тебя ищем. Зачем ты носишь эту штуку?

– Так задумано по роли, дурачок, – хихикнул Дилан. – Вы не могли найти меня. Но я следил за вами. Так забавно вышло, когда я схватил тебя за ногу и ты скатился с той лестницы. У тебя получилось даже почти правдоподобно.

– Так это ты сделал?! – ахнула Поппи.

– Режиссеру очень понравилось, – сказал Дилан. – И он требует большего.

– Я из-за тебя покалечился! – Дэш поднял костыль, чтобы Дилан лучше видел. – Я разодрал руки и вывихнул лодыжку!

– Я мог бы отыграть эту сцену лучше, – сказал Дилан. – Но теперь у тебя своя роль, а у меня своя.

– Почему ты так ведешь себя? – спросил Дэш. – Я понимаю, что ты злишься на меня, но…

– Злюсь? – маска клоуна наклонилась. – С чего мне на тебя злиться?

Дэш сжал губы, боясь ответить, боясь воскресить воспоминания о несчастном случае в гримерной.

Поппи шагнула вперед:

– Дилан, пойдем с нами на крышу. Здесь небезопасно.

– Это ты верно подметила, – усмехнулся Дилан.

– О чем ты?

Дилан шагнул ближе:

– Нам не понравилось, когда вы заговорили со стариком. Ему не стоило говорить с вами. А вы не должны были слушать. – Низкий, рычащий голос доносился из-под широкой мрачной клоунской гримасы. Сжав кулаки, он прыгнул вперед.

Поппи уклонилась от удара, но Дэш принял его на себя, будто надеялся, что тогда Дилан потеряет равновесие. Костыль упал на пол. Дилан обхватил рукой шею Дэша, и тот рухнул вслед за костылем. Дилан навалился сверху и уперся коленом в спину брата. Дэш завизжал. Поппи метнулась к ним и толкнула Дилана, но это было все равно что пинать небольшой валун.

– Поппи, маска! – крикнул Дэш, которого Дилан вжимал лицом в пол. – Сорви ее!

Поппи ухватилась за край маски под челюстью Дилана, но тот резко дернулся. Ее пальцы разжались, девочка отлетела в сторону и откатилась к люку.

Боясь, что Матильда сейчас вцепится в нее мертвой хваткой, Поппи бросилась к стене, подальше от дерущихся близнецов.

По-прежнему прижимая Дэша коленом, Дилан оглянулся на нее.

– Хнык-хнык, – сказал он и насмешливо фальшиво всхлипнул. – Моя маска приклеена. Сними ее с меня, Дэш. Сними ее! Что мне дееееелать? – Он сильнее надавил коленом и тоненько, визгливо захихикал.

Дэш застонал:

– Поппи, помоги!

Он протянул к ней руки, и Дилан тут же вонзил локоть в плечо Дэша. Тот взвыл от боли.

Поднимаясь на ноги, Поппи случайно нащупала рукой костыль и, схватив его, метнула в Дилана.

Хрясь!

От усилия у нее задрожали руки, а Дилан слетел со спины брата и рухнул на пол в нескольких футах от него.

– Поппи! – прохрипел Дэш, уставившись на обмякшее тело брата. – Что ты наделала?!

– Я-я помогла! – Она подбежала к Дэшу и положила его руку себе на плечо. – Прости. Он хотел… – Поппи встала, помогая мальчику подняться, и протянула ему костыль. Дэш поморщился, когда вновь оперся на него. – Я не знаю, что он хотел с тобой сделать.

Дэш переводил дыхание и глядел на Дилана, боясь подойти ближе:

– Он не в себе.

– Он куда сильнее нас, – прошептала Поппи. – Что теперь?

Дэш захромал вперед и, нагнувшись, резко сдернул маску с лица Дилана. Его брат лежал на спине, остекленевшие глаза смотрели в потолок.

– Дилан, мне очень жаль, – прошептал Дэш, прерывисто дыша. У него онемели пальцы, и он отбросил маску в темный угол.

Дилан пошевелился, чуть согнул колени и дернул рукой. Его взгляд упал на Дэша. Дилан узнал брата, его глаза широко раскрылись и наполнились слезами:

– Дэш? Это ты?

Дэш хотел было нагнуться к нему, но Поппи ухватила его за локоть и потянула назад.

– Да, это я, – выдавил Дэш, хотя горло жгло от стыда. – Ты в порядке?

– Все болит, – сказал Дилан, пытаясь сесть. – Где мы?

– Пока еще в Ларкспуре. Но мы уведем тебя отсюда.

– Ты должен пойти с нами, Дилан, – сказала Поппи. – Как думаешь, ты сможешь встать?

– Спасибо, – сказал Дилан. – Я знал, что ты найдешь меня, Дэш, что ты никогда меня не бросишь. Мне было так страшно. Этот дом, это… это очень дурное место.

– Мы знаем, – сказал Дэш, протянув руку. – Мы только недавно начали понимать, насколько оно дурное.

Дилан протянул руку и стиснул запястье Дэша:

– Вы знаете, как выйти отсюда? Здесь есть выход?

– Сейчас самое важное – увести тебя от Особых, – сказала Поппи. – Они что-то сделали с тобой, но мы тебя подлечим.

– Вы меня подлечите? – переспросил Дилан, по-прежнему сжимая запястье Дэша. – Ты серьезно думаешь, что вы сможете это сделать?

– Ой! – вскрикнул Дэш. – Не жми так сильно!

– Ох, извини, – сказал Дилан. И тут же рассмеялся таким низким и тяжелым смехом, что холодный ужас пробрал Поппи до костей.

– Отпусти меня! – завопил Дэш, в страхе сжимаясь как зверушка, попавшаяся в западню охотника.

Дилан пристально смотрел на них:

– Вы серьезно думаете, что сможете подлечить меня? Стереть прошлое? Начать все с чистого листа?

Он снова захихикал. Его глаза помутнели, став почти серыми. Сейчас на них смотрел не Дилан, а кто-то другой.

– После всего, что вы сделали? Вы ничего не знаете. Вы понятия не имеете о том, что здесь творится.

Поппи потянула Дэша за плечи, и он дернулся назад, высвободившись из хватки Дилана.

– Дилан, нет, – прошептал Дэш. – Нет, нет, нет!

Рот Дилана поехал вниз, кожа приобретала неестественно-бледный оттенок клоунского макияжа. Глаза ввалились в череп, превратившись в темные провалы.

– Но не волнуйтесь, – добавил Дилан. – Скоро я вам все объясню.

– Не подходи к нам! – крикнула Поппи. – Пожалуйста!

Дилан поднялся на ноги и шагнул к ним.

– Но я думал, что вы хотите меня подлечить. Подлечи меня, Дэш. Ты нужен мне, маленький братик.

Дэш вскинул костыль, подталкивая Дилана к дыре в полу.

– Дэш… Нет… Пожалуйста! Что ты делаешь?

Но Поппи схватила руку Дэша и дернула ее вперед – так, что костыль ударил Дилана в грудь. Дилан покачнулся и, шагнув в дыру люка, ухнул вниз. Снизу раздался звук падения и хриплый вскрик.

– Дилан! – закричал Дэш.

– Он бы снова бросился на тебя, – сказала Поппи. – А мы не знаем, что ему нужно. Пока не знаем.

– Он покалечился, – сказал Дэш, опершись на костыль.

– Нет, это его просто ненадолго задержит, – сказала Поппи. – Мы потом сможем ему помочь.

– Но как? – спросил Дэш. – Я знал… Я знал – с тех самых пор, как упал с лестницы, – что это Дилан поставил мне подножку. Это Дилан смеялся. Это Дилан гнался за нами по коридору до двери с гвоздями. Я не хотел ей верить, но Морико была права. Что-то в этом доме изменило моего брата. У него психическое расстройство. Возможно, это происходит со всеми нами. Возможно, уже произошло.

Поппи покачала головой, но Дэш торопливо продолжил:

– Я ужасно вел себя с тобой там, внизу! Я такого наговорил… Это было мерзко. Я просто сильно… злился. Я не хочу таким быть.

– Тогда не будь больше таким, – сказала Поппи, взяв его за руку. – Если что-то сломалось, это еще не значит, что нельзя все привести в норму.

Снизу послышалась возня, и Поппи тут же захлопнула крышку люка, понадеявшись, что это даст им хотя бы небольшую фору.

Они повернулись спиной к люку, в который свалился Дилан, и поспешили вверх по лестнице, обратно на балкон.

Глава 30

– ОНИ ИДУТ! – крикнула Поппи, как только шагнула на крышу. Но, оглядевшись, она поняла, что Маркус и Азуми исчезли.

– Думаешь, они спрыгнули? – спросил Дэш, вытирая слезы и выступившую на губах кровь.

– Спрыгнули? Но тогда они… сошли с ума… – Поппи метнулась к перилам, выходившим на реку. Земля была очень-очень далеко внизу – высота превышала пять этажей, на которые они поднялись внутри особняка. Там никого не было, даже Сайруса. – Куда они делись?

Позади раздался дребезжащий звон – это распахнулась крышка люка этажом ниже.

– Поппи, нам надо уходить!

Поппи, не раздумывая, залезла на каменные перила. Они были достаточно широкие, и ей не составило труда на них удержаться. Она протянула руку, чтобы помочь хромающему Дэшу залезть к ней. Вместе они стояли в нескольких дюймах от края, на самой вершине Ларкспура – над ними расстилается лишь воздух и ничто не защищает их от падения. Звезды наверху, казалось, трепещут в такт биению сердца Поппи. Она закрыла глаза и согнула колени. «Консолида, – подумала она. – Пожалуйста, помоги нам».

– Поппи! – прошелестел голос в вечернем сумраке. Поппи замерла, крепко стиснув руку Дэша. – Сюда!

Голос шел откуда-то справа. Пригнувшись к краю, Поппи посмотрела вниз и увидела покатую черепичную крышу особняка двумя этажами ниже. Азуми сидела на корточках рядом с Маркусом, который держался за колено. Они были на уступе стрельчатого окна под крышей.

– Осторожнее! – крикнула Азуми. – Маркус упал. И сильно ушибся!

Поппи почувствовала, как внутри у нее все скрутило.

Вдруг на лестнице раздался грохот, вслед за которым под весом двух несущихся вперед тел застонали железные ступени. Особые вырвались на крышу точно дикие кошки, выпущенные из клетки. Матильда нашла Ирвинга и Алоизия.

– О нет! – охнул Дэш.

Поппи вдруг почувствовала тяжесть сумки, болтавшейся у нее на плече.

– Мы будем драться с ними?

– Не думаю, что смогу, – покачал головой Дэш. – Моя нога…

– Спускайтесь сюда, – позвала Азуми. – Быстрее!

Особые замерли на площадке, точно ждали чего-то. И Поппи ахнула, когда за их спинами показался Дилан, маска клоуна на месте, плечи расправлены, – судя по всему, он полностью восстановился и готов драться. Теперь он один из Особых. Все четверо повернулись к Дэшу и Азуми, уставившись на них темными провалами глазниц пластиковых масок.

Поппи завизжала.

– Оставьте нас в покое! – крикнул Дэш.

– Можно спуститься по каменной кладке! – крикнула Азуми. – У вас получится!

– Л-ладно, – выдохнул Дэш.

Вместе с Поппи они повисли на руках, выискивая выемки, за которые можно зацепиться. Загремели шаги – это Особые и Дилан бросились к перилам.

От порыва ветра Поппи чуть не потеряла равновесие и крепче вцепилась в каменные опоры перил.

Тут из тени вынырнула кошачья маска и прижалась к проему между опорами как раз напротив лица Поппи. Матильда протянула руку, и острые ногти оцарапали Поппи лицо.

– Осторожнее! – крикнул Дэш.

Поппи соскользнула вниз и уцепилась за декоративный выступ двумя футами ниже, прижавшись всем телом к стене. Дэш последовал за ней, и тут у него из руки выпал костыль. Вращаясь, он полетел вниз и вскоре исчез за стеной башни.

Посмотрев вверх, Поппи увидела, что Матильда, Алоизий, Ирвинг и Дилан перелезают через перила. Они не остановятся. Не могут остановиться, поняла Поппи. Нечто, живущее в доме, не позволит им.

– Внизу под вами есть еще один такой же выступ, – крикнула Азуми. – Поторопитесь, но спускайтесь осторожно!

– Ты сможешь слезть? – спросила Поппи Дэша.

Лицо Дэша перекосилось от боли:

– Постараюсь.

Одной рукой вцепившись в каменную кладку, Поппи поддержала Дэша и помогла ему спуститься на следующий выступ, стараясь, чтобы по-прежнему свисавшая с плеча розовая сумка ни за что не зацепилась. Оказавшись внизу, Дэш перенес вес на здоровую ногу и в свою очередь поддержал Поппи.

– Еще немного, – крикнула Азуми.

Поппи посмотрела вверх. Особые уже помогали друг другу спуститься на выступ прямо над ними. Матильда резко повернула голову и встретилась с ней глазами.

– Дилан! – подняв голову, крикнул Дэш. – Я знаю, что ты меня слышишь! Сражайся. Что бы это ни было, сражайся. Ты сильнее, чем оно!

Но Дилан только откинул голову назад и истерично расхохотался. Матильда, по-прежнему глядя на Поппи и Дэша, жалостливо покачала головой.

– Пожалуйста, – сказала Поппи, ее голос едва можно было различить за воем ветра. – Мы хотим помочь вам. Так же, как помогли Рэндольфу. И Эсме. Вы тоже сможете освободиться!

Поппи подумала о том, как в тот раз, у лифта, впервые стащила маску с Матильды, о том, какое неподдельное удивление отразилось в глазах девочки в тот миг. Она вспомнила, как говорила с ней в музыкальной комнате, когда впервые начала догадываться, что этот дом не такой непобедимый, как кажется, и что должен быть способ одолеть обитавшее в нем зло. Но потом маска Матильды появилась вновь, и она убежала прочь, чтобы опять стать марионеткой Сайруса – или Ларкспура.

Из кармана передника Матильда вытащила одну из своих чудовищных кукол и помахала ею в воздухе. В керамической голове красовалась пробитая дыра с неровными краями. Кукла была лысой, без одежды и, судя по всему, тяжелой. Матильда вытянула руку и разжала пальцы, выпустив изуродованную игрушку.

Та быстро полетела вниз и ударила Поппи в плечо, отчего девочка потеряла равновесие. Поппи взмахнула руками, словно надеялась вспорхнуть обратно, но уже поняла, что соскальзывает с выступа.

Дэш попытался ухватить ее за футболку, но только слегка коснулся ткани в тот момент, когда Поппи соскользнула с выступа. И этого импульса оказалось достаточно, чтобы его тоже повлекло вниз.

Покатая крыша стремительно приближалась.

Глава 31

ДЭШ УПАЛ НА СПИНУ. В груди вспыхнула такая боль, какой он никогда раньше не испытывал. Когда он попытался восстановить дыхание, ему показалось, что легкие обратились в дым. Медленно-медленно воздух сочился по трахее, и эта прохлада вернула мальчику ощущение жизни.

Что ж, по крайней мере он жив. Ведь так? Сейчас он уже ни в чем не мог быть уверен.

Поппи упала рядом с ним. Она вся сжалась от боли, спрятав лицо в ладонях.

Сверху на них смотрели звезды. На небе тут и там мерцали созвездия, но Дэш не узнавал их, несмотря на учебники, которые им с Диланом приходилось читать на съемках. Он почувствовал, как покатая крыша движется под ним, и понял, что оба, и он и Поппи, скатываются вниз.

Все быстрее и быстрее они съезжали к острому краю крыши. Поппи завопила и замахала руками и ногами, надеясь зацепиться за что-нибудь, но ей удалось ухватиться только за футболку Дэша. Пытаясь замедлиться, он прижал ладони к крыше, но поверхность была скользкая, и с каждой секундой они все быстрее приближались к малахитового цвета желобу.

– Держись, Поппи! – закричал он. – Я попробую зацепиться…

И вдруг что-то резко дернуло его за воротник, вместе с Поппи они проехались по дуге, миновав обрыв. Она вытянулась как струна и обхватила его за талию. Движение замедлилось, и вскоре они остановились. У Дэша перехватило дыхание – воротник футболки врезался в горло. И тут кто-то схватил его за руки и потащил вверх. Подняв глаза, он увидел Азуми: ее лицо покраснело от натуги – она удерживала его на весу. Маркус сидел на корточках на краю стрельчатого окна и держал в кулаке воротник футболки Дэша.

– Не могу… дышать, – просипел Дэш.

– Извини! – сказал Маркус, чуть ослабив хватку.

– Держи Дэша, – сказала ему Азуми. – А я подхвачу Поппи.

Маркус помог Дэшу залезть наверх, а Азуми втащила Поппи.

Особые по-прежнему стояли на башне и следили за ними. Дэш подумал о том, сколько еще они там пробудут.

– Ты ушиблась? – спросила Азуми.

– По-моему, нет, – сказала Поппи, устроившись на выступе над покатой крышей. Каким-то чудом переброшенная через плечо розовая сумка была по-прежнему при ней.

Ладони Дэша горели – он начисто содрал кожу, когда ехал по скату. Руки и лодыжка по-прежнему болели. Спина в том месте, где Дилан ударил его, продолжала пульсировать.

– Я буду жить, – прошептал он, голос все еще плохо слушался его.

– Куда мы пойдем? – спросила Азуми.

Маркус кивнул на край крыши в нескольких ярдах от них:

– Может, нам удастся спуститься отсюда.

– Под нами минимум три этажа, – возразила Поппи. – Что, если мы снова поскользнемся и поедем вниз?

Азуми указала в другую сторону, где гребень крыши уходил во тьму.

– Думаю, там крыша уходит вниз. Мы будем ближе к земле.

– Да, – сказала Поппи. – И потом мы побежим к дороге. Тропа ведет через лес к воротам.

– Ребята! – крикнул Дэш. – Надо уходить отсюда! Сейчас же!

Он указал на башню.

Они обернулись как раз в тот момент, когда четверо Особых спрыгнули с выступа. Бум!

Особые приземлились неподалеку от шпиля у башенной стены и, скользнув на другую сторону, исчезли из виду. Несколько черепичных плиток откололись, со звяканьем проехали несколько футов вниз и перевалились через край крыши.

Дэш, Поппи, Азуми и Маркус вскочили на ноги. Взявшись за руки, они медленно пошли вверх по скату, стремясь оказаться как можно дальше от башни и Особых. Уже на гребне крыши Дэш оглянулся назад. Особые и его брат были всего в нескольких десятках футов позади, неестественно и кривобоко они поднимались на ноги. Все четверо обернулись к ребятам, как будто ощутили его взгляд.

– Идем-идем-идем! – завопил Дэш. Он подталкивал остальных вперед, хромая за ними так быстро, как только мог.

Азуми оказалась права. С другой стороны крыша была ступенчатой. Лишь несколько метров отделяло их от края крыши, который был на высоте всего одного этажа над землей. Позади слышался стук скатывающихся плиток, но никто не смел обернуться.

Дэш хромал вперед, его рука безвольно лежала на плече Поппи, а ум в это время лихорадочно работал, в памяти мелькали страницы прошлого. Он думал о своем брате, о несчастном случае, о грузе вины, который пронес с собой через всю страну сюда. Дэш заставлял себя идти быстрее, не обращая внимания на пронзавшую лодыжку боль, – не из-за страха, что Особые их догоняют – а они догоняли, – а потому, что он наконец понял, что Дилана, наверное, уже не вернуть.

Остальные тоже спешили со всех ног. Теперь от края крыши их отделяла какая-то сотня футов. Особые завыли и завизжали, сдавленные голоса звучали все громче по мере того, как они приближались. Дэшу показалось, будто по его позвоночнику скользнул острый ноготь, и пронзительный вопль вырвался из его горла.

И тут случилось нечто странное. Шаги позади замерли. Крики Особых смолкли.

Все замедлили шаг. В тот же миг крыша под их ногами пошла трещинами и заскрипела, как лед на замерзшем пруду.

Азуми и Маркус, шедшие впереди, резко остановились. Дэш и Поппи тоже.

– Что они делают? – спросила Поппи.

Дэш обернулся. Четверо детей в масках неподвижно стояли у них за спиной. В том месте, где они застыли, крыша выглядела как-то странно. И тут Дэш понял, почему они остановились. Наверху крыша по-прежнему была серой. Но дальше, там, где теперь стояли Дэш, Поппи, Азуми и Маркус, крыша отражала сияющие над их головами звезды. Крохотные точки белого света мерцали у их ног, словно ребята, невесомые, плыли в небе.

– О нет, – прошептала Поппи, глядя вниз. Снизу на нее мрачно смотрело собственное лицо. – Мы что, стоим на стекле?

В какой-то миг отражение внизу почему-то помутилось. Теперь казалось, будто рядом с Поппи стоит другая девочка, и она дрожит, дергается и трясется точно сумасшедшая.

– Конни? – спросила она неестественно тонким голосом. – Это ты?

Дэш взглянул на Азуми. Стеклянная поверхность задрожала и заскрипела.

– Теплица! – вскрикнули оба как раз в тот момент, когда крыша разлетелась на куски и дом поглотил их.

Глава 32

БИТОЕ СТЕКЛО ЗАПОРОШИЛО все вокруг, везде все было усеяно крупными осколками, похожими на огромные грозные сосульки, а маленькие блестящие кристаллики покрыли землю точно полотно.

Азуми повисла на верхней ветке корявого дерева – руки болтались с одной стороны, а ноги с другой. Чувствовала она себя так, будто кто-то со всей силы ударил ее кулаком прямо в живот. Она еле шевелилась, почти не могла думать, не говоря уж о том, чтобы позвать на помощь или узнать, как там остальные.

Стараясь не шуметь, Азуми села на ветку. Оглядевшись, она заметила в нескольких футах над головой в потолке круглую дыру, в которой виднелось усыпанное звездами небо. У края дыры большой кусок стекла – больше, чем камни внизу, – опасно покачивался на тонком погнутом металлическом стержне. Она поглядела вниз, но остальных не было видно.

«Если они не умерли от падения, – подумала она, – то осколки стекла…»

Она вспомнила, что в кармане джинсовой куртки лежит телефон, вытащила его, включила фонарик и направила луч света вниз. Цепляясь за ветви у самого ствола, она стала постепенно спускаться. С каждым шагом крона расступалась и внизу открывалась лесная подстилка – сероватая, каменистая, с островками зеленого мха, который будто светился странным светом, когда на него падал луч фонарика.

Азуми замерла на месте. Внизу лежало тело! Оно распростерлось на земле прямо под ней, в углублении под корнем дерева. Рыжие волосы. Штаны цвета хаки. Маркус! Она хотела позвать его, но вспомнила, что живет в теплице, и сдержала крик. Она быстро спустилась с дерева и поспешила к нему.

– Маркус, – прошептала она, коснувшись его щеки кончиками пальцев. Он вздрогнул, и Азуми вскрикнула одновременно от неожиданности и от облегчения, ее голос коротким эхом разнесся по лесу. – Ты в порядке, – сказала она, хотя понимала, что разговаривает скорее сама с собой. – Ты в порядке. С тобой все будет в порядке.

Маркус дернул плечом, сбрасывая ее руку, и пробормотал:

– Но, мама, сегодня выходной. Я не хочу сейчас вставать.

Азуми сжала губы, чтобы не рассмеяться. На самом деле, в этом же нет ничего смешного. В крови гудел адреналин, в голове стоял туман. Она с силой затрясла Маркуса и зашептала ему в ухо:

– Я не твоя мама.

Маркус резко открыл глаза, точно пробудившись от кошмара. Он взглянул на нее и попытался сесть, но взвыл от боли, когда задел коленом ствол дерева:

– Айййй!

– Ш-ш-ш! Мы здесь не одни.

– Здесь? – повторил он. – Где? Мы же снаружи.

– Нет! – прошептала она. – Мы упали. Помнишь? Крыша треснула. Мы в теплице. Ну… вроде как.

– Вроде как? Что ты хочешь этим сказать?

– Это трудно объяснить.

– Нет, – завопил он, вертя головой и надеясь разглядеть хоть что-нибудь в окружавшей их темноте. – Нет! Мы выбрались из дома. Мы спаслись!

– Замолчи, идиот! – шикнула на него Азуми.

– Нет! Мы выбрались! Это… это просто сон! Мы все спим, правда?

Она уже протянула руку, чтобы зажать ему рот, но тут откуда-то сзади до нее донесся шепот:

– Эй!

Азуми и Маркус одновременно обернулись на звук голоса. Азуми направила фонарик на ближайшее дерево. За толстым стволом виднелся чей-то силуэт, и казалось, что человек смотрит на них.

– Поппи? Дэш? Это вы? – спросила Азуми.

– Идите сюда, – позвал голос, на этот раз громче. Это был Дэш. – Быстрее!

Откуда-то из чащи теней послышались шаги, опавшие листья и осколки стекла хрустели под ногами. Мурашки побежали по коже Азуми.

Спрятаться было негде. Азуми выключила фонарик и ткнула Маркуса в грудь:

– Кричать вздумал? Да? Пойдем. Пока оно до нас не добралось.

Не зная, что еще сказать, она ткнула Маркуса посильнее.

– Оно? – эхом отозвался Маркус, отведя ее руку.

– Тебе лучше не знать.

Пригибаясь к земле, Азуми перебралась под дерево, где прятался Дэш. Маркус шел за ней по пятам. Шаги хрустнули ближе. В воздухе повеяло чем-то мерзким – грязью, плесенью и гнилью. От этого запаха ее затошнило. Азуми прикрыла рот рукой и скользнула в тень за мощенной камнем дорожкой.

Там рядышком съежились Дэш и Поппи. А неподалеку сидела на корточках еще одна девочка, которая с беспокойством посмотрела на Азуми, – ее сестра.

Глава 33

МОРИКО ПРИЖАЛА палец к губам.

То, что находилось за стволом дерева, было уже совсем близко. Азуми обернулась и увидела, что Маркус съежился рядом с ней, зажав обеими руками нос и рот. Его глаза расширились от ужаса, он весь дрожал. Головой он касался ветки, отчего листья шелестели и шуршали.

Азуми притянула его к себе, подальше от растительности, и обняла. К ее изумлению, он перестал дрожать и почти расслабился в ее объятиях. Прямо как несмышленый ребенок. Остальные сидели неподвижно. Азуми зажмурилась и мысленно читала норито – японские молитвы, которым учила ее бабушка, – в надежде, что священные тексты помогут ей.

Шаги замерли в нескольких футах от них. Нечто повернулось туда-сюда, принюхиваясь. Вонь стала тяжелой, всепоглощающей, такой запах шел от навозных куч в городе, в штате Вашингтон. Внезапно оно резко наклонилось к ним, испустив душераздирающий вопль. Костлявые пальцы ухватились за прядь волос Морико и с силой дернули ее назад. Дэш вскочил и направил луч фонарика в лицо трупа. Растерявшись от света, существо посмотрело на него и низко зарычало. Азуми вскрикнула, увидев его одежды из подгнивших листьев, порванный кожаный мешок на голове, ссохшиеся конечности, свисающую с шеи петлю. Поппи завизжала, а Маркус вцепился в нее.

– Отпусти мою сестру! – крикнула Азуми, рванувшись вперед. Но существо ударило ее наотмашь, и Азуми, отлетев назад, зацепилась ногой за корень и упала.

Морико попыталась вывернуться и повернуться лицом к врагу, но тот держал ее слишком крепко. Поппи, Маркус и Дэш бросились к ним. Общими усилиями им удалось отбить Морико и отбросить труп на несколько футов назад. Морико неуверенно шагнула к Азуми. Азуми потянулась к ней, но тварь схватила Морико за ногу и дернула к себе.

– Отстань от нее, мерзкая дрянь! – взвизгнула Азуми, хотя понимала, что тварь слишком сильна. Даже впятером против одного у них не было шансов. Сначала труп одолеет Морико, а потом расправится со всеми остальными, одним за другим.

Наверху что-то пронзительно заскрипело, точно древняя гигантская птица. Все подняли головы – как раз вовремя, чтобы увидеть, как лучи света отразились от поверхности блестящего предмета, рухнувшего вниз с неба. Секундой позже раздался треск, и огромный кусок стекла, который до этого болтался на крыше, пригвоздил труп к земле.

Все громко выдохнули. Азуми быстро поползла вперед по земле, не обращая внимания, что обдирает колени в кровь. Она обвила руками сестру, и слезы хлынули из ее глаз.

– Ты в порядке? – всхлипнула Азуми.

– Бывало и похуже, – ответила Морико, покачав головой туда-сюда, как будто вправляя шею. – А как вы? Кто-нибудь пострадал?

Остальные трое молча смотрели на груду гниющего мяса, которая осталась от трупа после падения стеклянной сосульки.

– Это было очень… очень… очень близко, – прошептал Маркус.

– Я не могу на это смотреть, – сказала Поппи и отвернулась. Дэш следом за ней отошел на несколько ярдов вверх по тропинке.

– Постой-ка, Азуми, – сказал Маркус. – Это твоя сестра?

– Да! – крикнула она и тут же закрыла рот рукой, оглянувшись назад в страхе, как бы не привлечь еще один ходячий труп. – Я все время говорила вам, что она здесь, ждет, когда мы вернемся, – тихо продолжила она и снова повернулась к Морико: – Ты не представляешь, через что мы прошли. – Она посмотрела на тело, распростертое на тропинке среди блестящих осколков стекла. – Хотя, наверное, представляешь, – поправилась она. – Мне кажется, что я схожу с ума. По-моему, мы все сходим, – грудь Азуми тяжело вздымалась, она пыталась выровнять дыхание. – Пожалуйста, Морико, ты можешь вывести нас отсюда?

Морико взяла руки Азуми и положила их к себе на колено:

– Я сказала, что помогу вам. И я это сделаю. – Она оглянулась на остальных и вскинула бровь. – И если твои друзья научатся вести себя очень-очень тихо, может быть, мне даже удастся вывести вас без потерь.

Поппи и Дэш робко кивнули. Маркус только неотрывно смотрел на нее в каком-то благоговейном изумлении.

– Где твой брат? – спросила Морико у Дэша. – Вы не нашли его?

– Он… он не… – Дэш смешался, не в силах закончить фразу, потом сжал кулаки и уставился в землю.

Морико вздохнула и кивнула.

– Не волнуйся, Дэш, – мягко сказала она. – Подожди. Надежда всегда есть. – Она обернулась к остальным: – Идите за мной. Только осторожно, может упасть еще один кусок стекла.

Они пошли вперед, и тут же поднялся теплый ветер, зашелестев листьями и принеся с собой новую порцию отвратительного запаха откуда-то из глубин леса. Поппи и Маркус переглянулись, подумав про коридор, который привел их в круглый зал и классную комнату.

– Если вонь можно считать индикатором, то, думаю, мы на верном пути, – сказал он.

Но Поппи отвернулась с таким видом, будто не желала больше с ним знаться. Маркус повесил голову и стал смотреть под ноги, чтобы не споткнуться.

Они шли и шли, то и дело останавливаясь и прячась, как только до них доносился шорох лесной подстилки.

Поппи не могла выбросить Сайруса из головы. Он пытался помочь освободить Эсме. И она надеялась, что освободила его, когда по совету Конни отдала ему дневник – за секунду до падения у него был такой умиротворенный вид.

Она надеялась, что ей удалось что-то исправить. Даже на миг было приятно подумать о том, что единственная, пусть и призрачная, семья, которую она знала, была не шайкой чудовищ.

Поппи не сводила глаз с Морико и Азуми, которые шли немного впереди. Маркус потащился вперед, нагоняя сестер, а Дэш поотстал, хромая рядом с Поппи.

– Поверить не могу, что Дилан пытался убить меня, – Дэш потянул носом воздух. – Хотя нет, наверное, могу. Наверное, я это заслужил.

– Разумеется, ты не заслужил этого, – шепотом отозвалась Поппи. – Не глупи.

– Думаешь, мне по-прежнему стоит выслеживать его и пытаться вразумить? – спросил Дэш. – Морико сказала, что надежда есть всегда.

– Мы найдем способ, – кивнув, ответила Поппи. – Дилан – это еще одна загадка этого дома. Решение найдется. Я в этом уверена.

Маркус шел в нескольких шагах от Азуми и Морико, глядя, как они держатся за руки. Он подумал о своей сестре, которая осталась в Огайо. Он надеялся, что скоро увидит ее. Ему хотелось распахнуть входную дверь их маленького домика и обнять братьев, хотелось извиниться перед матерью – он сам точно не знал за что. За отъезд. За то, что напоминал ей о дяде Шейне. За то, что не сказал ей о музыке, которая по-прежнему звучала у него в голове даже после того, как он заверил ее, что перестал слышать несуществующие звуки. Но особенно за то, что был худшим в этой группе – среди пяти ребят, которых призвали в это гадкое место.

Он подумал о своей виолончели, которая была его душой, его голосом, лежавшей в прихожей, где все оставили свои вещи. «Я должен был вернуться за ней, – твердил он себе. – Я должен был попытаться сыграть музыку дяди Шейна и защитить нас всех. Может быть, тогда Эсме не удалось бы одурачить нас. Одурачить меня».

Он уставился на спину Азуми, концы отрезанной пряди щекотали ее шею. Внутри у него все вспыхнуло от чувства вины за то, что не разглядел правду.

Он пытался обыграть Сайруса на его же поле, но сделал ставку не на ту девочку. После всего что он сделал, как она нашла в себе силы помочь ему, когда он упал? Как она может находиться рядом с ним сейчас? Как все они могут терпеть его присутствие?

Маркус подавил подступившую к горлу тошноту и пошел дальше, глядя на камни и корни, тянувшиеся из-под земли и готовые подставить ему подножку. Чтобы успокоиться, он стал тихо напевать мелодию дяди себе под нос – впервые за последние несколько часов.

Пейзаж постепенно менялся. Земля стала пологой. Деревья расступились. Зловонный ветер постепенно утихал и вскоре совсем исчез. Вскоре ребята обнаружили, что идут по вымощенной кирпичом дорожке. По обеим сторонам тропинки росли садовые цветы, кусты и подстриженные карликовые деревья. Серебристый звездный свет окрашивал ледяным сиянием все вокруг.

Азуми огляделась и поняла, что они идут по саду, раскинувшемуся за стенами Ларкспура. У нее за спиной вздымались высокие стеклянные стены теплицы. А над головой чернело ночное небо – яркое, чистое и исполненное такой красоты, что Азуми затаила дыхание. Она обернулась к Морико, раскрыв рот от удивления:

– Ты сделала это! Ты вывела нас оттуда!

Остальные подбежали к ним. Поппи чуть не задушила Морико в объятиях. Маркус похлопал Азуми по руке и улыбнулся. Поразительно, но она вдруг поняла, что улыбается в ответ. Дэш обернулся и посмотрел на грозно нависшие на ними дом и башню, надеясь увидеть, что на крыше мелькнет красно-черная футболка брата.

Морико махнула всем, чтобы шли за ней.

– Пойдемте, – сказала она, сойдя с тропинки на луг, поросший высокой травой. – Здесь мы все еще в опасности.

Позади них раздался голос, звенящий точно тревожный колокольчик:

– О да, и в очень большой.

И тут из теней выступил Сайрус.

Глава 34

– ВСТАНЬТЕ ЗА МНОЙ! – крикнула Морико. – Быстро!

Но Сайрус вскинул руки и завопил:

– Н-никому не двигаться! Если только х-хотите жить!

Все застыли как вкопанные, не зная, что делать. Поппи почувствовала, как внутри что-то радостно дрогнуло при виде его, но тут же мысленно отчитала себя за это. Он стоит здесь, у них на пути. Разумеется, он ни за что не позволит им сбежать. Как она вообще могла вообразить, что в нем есть хоть капелька добра?! Он лжец, чудовище!

В одной руке Сайрус держал какой-то предмет, поблескивающий в свете звезд. Поппи узнала его. Это был стеклянный флакончик, который упал на пол, когда исчезла Эсме. Должно быть, он подобрал его. Внутри плескалась мутная жидкость.

При виде склянки Морико как будто вся сжалась.

– Что вы собираетесь делать? – спросила она. Сайрус большим пальцем надавил на пробку, и та вылетела из горлышка.

– Остановитесь! – закричала Морико. – Оставьте нас в покое!

– Что это? – спросила Азуми, повернувшись к сестре. – Что у него в руке?

Маркус шагнул вперед, его трясло от злости:

– Кое-что, чего лучше не касаться.

Азуми потянулась к нему и попыталась оттащить, но куртка выскользнула из ее пальцев.

– Я говорил вам, что н-надо верить мне, – Сайрус покачал головой. – Я хотел помочь вам. А вы попались в лапы этой… этой твари!

– Не смейте так ее называть! – закричала Азуми, ее губы дрожали. – Она моя сестра!

– Это не твоя с-сестра, – Сайрус поднял флакон над головой. – Это чудовище, которое сделало это место таким. Это чудовище, которое возводит здесь иллюзии на каждом шагу. Это существо, которое заперло меня в башне. Это животное, которое прокралось ко мне в голову, смешало мои мысли и заставило меня поверить, что единственный способ спасти вверенных мне детей – запереть все двери и чиркнуть спичкой. Поппи, это тот самый монстр, который так долго преследовал нашу семью. Это та тварь, которая вынудила твою бедную мать оставить тебя. Она думала, что так сможет защитить тебя.

– Моя мама?! О чем вы говорите?! – вскрикнула Поппи.

– Это тварь, которая кормится вашим страхом, – продолжал он. – Это она контролирует Особых… и всех призраков в этом поместье. Она когда-то контролировала и меня! Это и дом, и земля, и воздух, и туман над рекой. Это сам Л-Ларкспур!

– Он врет! – закричала Морико. – Не позволяйте ему больше играть с вами! Он несет полную чушь!

– Она привела вас на край бездны, – продолжил Сайрус, перекрывая голос Морико. – Но я все еще могу помочь вам. Вы вернули мне мой дневник, и он сделал меня таким сильным, каким я не был на протяжении десятилетий. Я могу помочь вам исправить весь тот ужас, который создала она. Поппи, ты уже решила так много загадок. Ты можешь решить и остальные. Ты можешь освободить других…

– Больше никаких загадок! – завопил Маркус, встав между Сайрусом и Морико, которая вместе с Азуми медленно пятилась в глубь луга. – У вас серьезные проблемы с головой!

– Нет, ты ошибаешься, – ответил Сайрус, шагнув ближе к ребятам. – Б-больше нет. Теперь я все вижу. Теперь я узнаю маски Зверя. На самом деле это просто. Азуми, разве ты не видишь ее г-глаза? С каких это пор у твоей сестры золотистые зрачки?

Все обернулись посмотреть. Когда Морико моргнула, даже в тусклом свете было видно, как ее глаза блеснули золотом. Она покачала головой.

– Не слушайте его, – сказала она, по очереди глядя на всех. – Он стравливает вас друг с другом. Это очередная ловушка. Я единственная ваша надежда выйти отсюда.

– Что насчет ее глаз, Азуми? – спросила Поппи. – Сайрус прав.

– Они карие, – ответила Азуми, неотрывно глядя на Морико, боясь поверить своим глазам. – По крайней мере… раньше были карими.

– Ты не понимаешь, – затараторила Морико. – Азуми, это не мое настоящее тело. Это мой дух. После смерти все меняется. Ну же, пожалуйста! Не слушайте его! Мы должны бежать!

Она развернулась, потянув за собой Азуми, но Маркус шагнул к Сайрусу, держа руку в кармане:

– Нет. Я устал от этих игр. Я устал гадать, кто на чьей стороне. – Он поднял руку – в ней серебрился другой флакон с ядом, который они с Эсме украли из башни. – Перед тем как уйти, Эсме сказала нам не доверять никому. Даже себе.

– Маркус, – сказал Сайрус. – Ты не понимаешь, что ты делаешь.

Маркус вытащил пробку и бросил ее в траву.

– Стой! – крикнула Поппи. – Что, если Сайрус прав?

Но Маркус уже выбросил вперед руку с флаконом, и ядовитая жидкость выплеснулась старику в лицо.

Глава 35

КРИКИ САЙРУСА пронзили ночь. Он спрятал лицо в руках и рухнул на землю, корчась в агонии. От его распростертого в траве тела с шипением поднимался дым.

– Что ты наделал! – закричала Поппи.

– Я спас нас! – ответил Маркус. Обернувшись к Азуми и Морико, он добавил: – Пойдемте отсюда!

Сестры побежали вниз по склону, к темной полосе деревьев впереди. Маркус, Дэш и Поппи поспешили за ними. Когда они приблизились, деревья как будто вытянулись ввысь. В глубине леса ветер завывал меж ветвей, отчего те качались и шелестели.

Морико и Азуми первыми добежали до леса и замерли на опушке, ожидая, пока остальные их нагонят.

– Постойте, мы не можем туда идти, – сказал Дэш, хромая позади всех. – Мы потеряемся.

– Нужно найти дорогу, – согласилась Поппи. – Только так можно вернуться к воротам.

– Главное – это уйти с открытого места, – сказала Морико, оглянувшись на холм. Огромный дом стоял точно готическая крепость и мрачно смотрел на них. – Может быть, Сайрус уже идет за нами.

– Но мы не пойдем просто так за тобой в лес! – сказал Дэш. – После того что…

– Ты все еще ей не веришь? – изумилась Азуми. – Она вывела нас из Ларкспура! Про старого доброго Сайруса такого не скажешь. Маркус был прав. Синяя жидкость остановила его.

– Но что, если Сайрус все-таки был прав? – настаивала Поппи, ее обычно тихий голос перешел в крик. – Он многое знает о моей семье. О моей маме! Я хочу знать больше!

Морико вздохнула:

– Поппи…

Маркус был уже не в силах это слушать. Слишком много игр. Слишком много сторон. В голове мутилось, он не мог ни на чем сосредоточиться. С тех пор как он играл вместе с дядей в музыкальной комнате, его мысли не прояснялись.

Он закрыл глаза и принялся напевать, просто несколько музыкальных фраз из той мелодии, которую впервые услышал, когда приехал в Ларкспур, до того, как начались все эти игры и ужасы.

– Нет, – сказала Морико.

Все обернулись к ней. Стало очень тихо.

– Что случилось? – спросила Азуми странно тонким голосом.

Маркус снова услышал музыку, тихую, точно шепот ветра, и на миг ему стало тепло, как будто дядя Шейн дотянулся из небытия, чтобы еще раз защитить его. Он втянул губы, насвистывая мелодию, и звуки музыки словно окружили ребят, растеклись по холму и чаще леса.

Морико схватилась за живот и согнулась пополам, синие волосы упали ей на лицо.

– М-мне больно, – пробормотала она. – Пожалуйста! Остановись!

Маркус на секунду умолк, глядя, как она дрожит и корчится, но он уже не мог остановиться и продолжал напевать мелодию дяди.

– Маркус, – проговорила Азуми, в ее голосе звучал страх, – может быть, это плохая идея…

Морико издала клекочущий пронзительный вой, точно сотни хищников рычали от боли и злости.

Маркус сбил дыхание и сбился с ритма.

Все попятились от Морико, когда она резко вскинула голову. Она изменилась. Ее кожа набухала, лицо отекло и окрасилось фиолетовым, как будто наливалось жидкостью, и вскоре золотистый свет в ее глазах померк. Ее трясло точно в агонии, она не могла произнести ни звука, воспаленные губы не слушались ее и начали трескаться, на коже появились порезы, струйки синей жидкости стекали по ее шее и подбородку.

– Морико! – закричала Азуми, бросившись к дрожащей сестре. – Что с тобой?!

– Азуми, назад! – крикнул Дэш.

– Маркус, не останавливайся, – прошептала Поппи.

Морико задрожала, выгибаясь назад под немыслимым углом, она увеличивалась прямо на глазах. Покрытая синяками растянутая кожа лопнула и опала на землю. На траву натекла синяя лужица.

Боясь пошевелиться и даже закричать, Поппи, Дэш и Азуми прижались друг к другу, когда Зверь поднялся над ними во весь рост. Вытянув шеи, они с трепетным ужасом смотрели на высившееся перед ними тело, состоящее, казалось, из миллионов костей и хрящей, перевитых черными сухожилиями и заключенных под темной просвечивающей кожей.

Крепко зажмурившись, Маркус запел громче.

– Маркус, прекрати! Ты разозлишь его! – крикнула Поппи.

Маркус открыл глаза, и от вида того, что стояло перед ними на опушке леса, у него пропал голос. Челюсть отвисла, и язык тихо щелкнул.

– Ребята, вам лучше бежать отсюда, – выдохнул он наконец. – Мне кажется, я смогу его сдержать.

– А как же… – начала было Поппи, но Маркус ее перебил:

– Мой дядя защитит меня!

Поппи не могла оторвать взгляд от чудовища, но Дэш потянул ее за руку. В глубине вытянутого черепа зажглись два золотистых огонька и с яростью воззрились на них. Тяжелая челюсть медленно опустилась, и тварь издала оглушительный рев. В раскрытой пасти прорезались сотни длинных, тонких зубов, грозясь порвать кожу на лице самого монстра.

– Делайте, как сказал Сайрус! БЕГИТЕ! – Маркус подтолкнул Поппи к Азуми и запел еще громче, повернувшись лицом к созданию теней. Дэш и Азуми бросились бежать, увлекая за собой Поппи.

Дэш был в каком-то оцепенении, он даже не чувствовал, как ноги несут его вперед по траве. Он обернулся, и в тот же миг Зверь с невероятной скоростью выбросил вперед костистую руку, отшвырнув Маркуса в сторону деревьев. Раздался неприятный хруст – мальчик врезался в толстый ствол и рухнул на землю. Поппи и Азуми резко обернулись.

– Нет!! – завизжала Азуми.

Но Зверь медленно шагнул к маленькой темной фигурке Маркуса, точно чудовищный кот, играющий с жертвой.

– БЕЖИМ! – выкрикнула Поппи, они развернулись и бросились прочь.

Ощущение было такое, будто кто-то взял старую суповую ложку и выскреб из Азуми все внутренности. Легкие отказывались ей служить. Воздух словно стал слишком тяжелым, чтобы его вдыхать. Отрывки мыслей мелькали в голове, но она была не в состоянии сосредоточиться на них.

Маркус?

Психическое… расстройство?..

Теневой… Зверь?..

Морико?

Где… я?..

А затем где-то вдалеке вновь раздался оглушительный рев. Поппи и Дэш побежали быстрее, но Азуми рухнула на землю – она не могла больше бежать. Девочка сжалась в комочек.

– Азуми, вставай! – закричал Дэш, он вернулся к ней и схватил за руку, пытаясь дотащить ее до густой поросли на краю леса. – Нам надо спрятаться!

Азуми не двинулась с места, и тогда Поппи присоединилась к Дэшу и помогла вынести ее с луга. Вскоре все трое нырнули в густой кустарник, в темноту.

– Ты все еще в Ларкспуре, – сказал голос в ее голове. Это был голос Морико. Настоящей Морико, как будто она действительно была с ней. – Вам надо уходить. Вспомни, что сказал старик: «Вы должны их освободить!»

Это же все не на самом деле? Это, наверное, сон. Снова сомнамбулизм. Мир вокруг казался таким ненастоящим. Потом Дэш снова коснулся ее руки, и она начала чувствовать другие вещи: теплый ночной ветер, траву, щекочущую ее икры, натяжение кожи на лице там, где высохли слезы, – тонкие тактильные нюансы, которые она раньше никогда не ощущала во сне.

Сквозь ветви можно было различить гигантский силуэт чудовища, нависшего над тем местом, куда упал Маркус. Вдруг, как будто почувствовав новое дуновение из леса, оно повернулось и зашаркало в ту сторону, сминая молодую поросль и топча кусты, как будто преследовало новую цель.

Азуми закричала.

Дэш схватил ее за руку и притянул к себе.

– Азуми, нам надо сидеть тихо. У этой твари чуткий слух.

– Нам нужно вернуться к Маркусу, – сказала Поппи. – Он мог сильно покалечиться.

Медленно, держась края леса, они вернулись к тому месту, где лежал на боку Маркус – ноги согнуты, руки вытянуты наверх.

Он лежал лицом вниз, поэтому нельзя было понять, закрыты у него глаза или нет.

Поппи присела рядом с ним и прерывисто выдохнула:

– М-мне кажется… мне кажется, он умер.

Дэш скрестил руки на груди и шагнул вперед, а потом обернулся к дому и медленно покачал головой, как будто уже давно знал правду, но только сейчас осознал ее.

– Это я виновата, – прошептала Азуми. Он обидел ее. Он предал ее. Но он не заслуживал такого. Никто не заслуживал. – Я не знаю…

– Никто не виноват, – сказала Поппи, притянув Азуми к себе и крепко обняв.

– Я не понимаю, – голос Азуми звучал приглушенно – она уткнулась в футболку Поппи. – Если бы я не поверила ей… я думала, что она моя сестра. Мне хотелось, чтобы она была моей сестрой.

– Никто не виноват, – повторила Поппи, на этот раз настойчивее.

Девочки замолчали, обнимая друг друга. Дэш сел рядом, глядя в ночное небо.

– Нам надо идти, – наконец сказал он, не глядя на Маркуса. Шквал воспоминаний обрушился на него. Внутренним взором он ясно видел тело Дилана, лежащее на полу гримерной, а потом на полу в башне. Сайруса, рухнувшего в траву. Маркуса, летящего по воздуху и упавшего на землю, такого неподвижного. Дэш покачал головой и выпрямился. – Мы должны найти дорогу и добраться до ворот. Нужно найти настоящий выход.

Поппи кивнула:

– Эта тварь вернется. Я знаю.

– В какую сторону нам идти? – спросила Азуми, стуча зубами.

Дэш указал на темный особняк на холме. Рука показалась ему непривычно тяжелой. Безжизненной.

– Дорога к воротам находится с другой стороны холма. С другой стороны дома.

– Я ни за что больше близко не подойду к этому дому, – поежилась Азуми.

– Значит, пойдем кружным путем, – сказала Поппи. – Мы будем держаться у деревьев, но подальше от теней, чтобы никто не мог незаметно подкрасться к нам.

– Мы никогда не сможем знать наверняка, что подкрадывается к нам, – заметил Дэш.

Азуми и Поппи посмотрели на Маркуса.

– Может, стоит… стоит взять его с собой? – спросила Азуми.

Дэш втянул носом воздух:

– Это тяжело. Неизвестно, выберемся ли мы отсюда сами.

– Мы должны выбраться, – сказала Поппи. – Мы уже выбрались из дома. Осталось еще чуть-чуть.

– А как же твой брат, Дэш? – спросила Азуми. – Его ты тоже оставишь здесь?

Дэш ссутулился. У него закружилась голова, и он закрыл лицо руками, прижимая их к глазам, чтобы удержать слезы.

– Я даже не знаю, где искать, – сказал он. – Я… я не смогу опять войти в этот дом. После того что мы видели.

– А если мы все-таки найдем его, – сказала Азуми, – как нам узнать, что это действительно он?

– Вы оба правы, – прошептала Поппи. – Ты должен спасти себя, Дэш. Дилан – настоящий Дилан – хотел бы этого. Верно?

Немного подумав, Дэш кивнул и медленно поднялся на ноги:

– Мы должны оставить его.

Протянув руку, он помог девочкам встать.

Они еще немного подождали. Поппи подумала о Маркусе и понадеялась, что теперь он в безопасности. Что ему снится его виолончель, его дядя, их музыка. Каждый безмолвно поблагодарил его за храбрость, за дар его песни, хотя в какой-то момент он боялся заплатить за него высокую цену. После чего, взявшись за руки, они шагнули обратно в высокую траву и направились вдоль деревьев, держась подальше и от света звезд, и от сгустившихся теней леса.

Глава 36

ИЗ ТЕМНОГО ЗАКОУЛКА ЛЕСА, неподалеку от распростертого на земле тела Маркуса, Дилан наблюдает, как его брат пошел дальше вместе с двумя девочками. Он выходит на широкую колею, которую существо оставило за собой, когда потащилось прочь от Маркуса.

Нижнее веко чешется, но когда Дилан пытается коснуться его, палец натыкается на толстую пластмассовую маску, которую он не может сдвинуть. Чем дальше Дилан идет по краю леса, тем сильнее чешется глаз. Это настолько мучительно, что Дилану хочется рвать и метать, броситься на землю и молотить по ней кулаками. Но он не может кричать. Он не может делать то, что хочет. Нечто не позволит ему.

Тогда, в башне, это же нечто управляло его телом точно марионеткой, а он молил брата о помощи. «Эта маска приклеена. Сними ее, Дэш. Сними ее… Подлечи меня… Ты нужен мне, маленький братик». Но вместо этого Дэш дрался с ним, как в те времена, когда они были совсем маленькими и ни один не хотел делиться любимой игрушкой.

А теперь его брат уходит прочь. Дэш оставляет его одного в этом кошмарном месте, совсем как тот эгоистичный придурок, который, как Дилан всегда подозревал, скрывается под кожей брата.

– Не дай ему уйти, – говорит голос в голове Дилана. Он похож на голос Дела, продюсера. Или на голос Сайруса, режиссера. Или, может, на голос той твари, которая сидела внутри сестры Азуми. Все эти голоса сливаются и приговаривают: «Заставь его заплатить за то, что он сделал».

– Мы тебе поможем.

Дилан понимает, что он все-таки не одинок. Остальные актеры нашли его. Их осталось только трое. Девочка в кошачьей маске и два мальчика, в медвежьей и в кроличьей, тихо ступают по лесной подстилке и спокойно направляются к нему. Как будто это только эпизод в рассказе, в фильме, во сне. И все они делают свою работу.

– Мы тоже лишились семей, – сказала девочка в кошачьей маске. Звучит так, как будто она читает готовый текст, рассказывает сказку на ночь. Она говорит очень убедительно. Ее слова успокаивают Дилана. – Давным-давно. Но мы нашли друг друга. – Ее маска меняется, рот кривится в злой улыбке. – А теперь с нами ты.

Все вместе четверо детей в масках поворачиваются к лугу, вглядываются в даль, в тени деревьев, туда, где скрылись Поппи, Азуми и Дэш.

В полном молчании они следуют за ними.