Врата 19-ти миров. Книга 1. Мефериаль бесплатное чтение

Часть 1. За пределами сна и реальности

Запись от: 26.04.390.9Г.Т18. 9 эра нового Рассвета в высоких сферах / 26.04.2069 год по времени людей.

История, поведанная Хорма Деус, прозванным богом тринадцати, может показаться вам выдумкой, но это не так. Всё в нашем мире не то, чем кажется на первый взгляд. Так и история прошлого имеет две стороны медали…

(Из книги: «Зарождение вечной ночи» Уроборос. Д.Э)

Пролог

Джун напала на медсестру прямо в палате. Злость обрушилась внезапно, как случалось уже не раз, и контролировать это девушка оказалась не в состоянии. Повалив женщину на пол, стальной хваткой сомкнула пальцы вокруг её шеи и начала давить. Перед ней предстала вовсе не медсестра, а чудовище, коего она не могла представить даже в кошмарах. Оно скалило зубы, зло, смеясь над ничтожной попыткой прекратить безумие, и даже не думало останавливать. Ничего бы не вышло.

До слуха донеслись чьи-то голоса. Затем чужие руки схватили её, оттаскивая в сторону. Чувствуя дрожь в ладонях Джун до боли сжала их в кулаки, попыталась вырваться, но тщетно, а затем увидела, кого пыталась задушить.

Пожилая женщина, кашляя, тёрла пальцами покрасневшую кожу на горле. Когда ей помогли подняться, она оправила помятую форму и, взглянув на Джун, скорбно покачала головой. Не говоря ни слова, приняла из рук медбрата шприц и, подойдя, вколола девушке содержимое, наблюдая, как тело той ослабевает, а сознание застилает пелена.

Глава 1. Рассеяв тьму

Разбудил до боли знакомый женский голос. Девушка поморщилась, открыла глаза и обвела комнату невидящим взором. В кромешной тьме очерчивался чей-то силуэт, совершенно неподвижный. Пугающий. Доводящий до трясучки.

В груди всё свело. Стало трудно дышать, а странный посетитель так и не сдвинулся с места ни на дюйм. Если бы не голос, девушка решила бы, что это просто манекен. Но она знала, чувствовала, ощущала каждой клеточкой своего тела, что это не так.

– Кто… – в горле запершило, но через силу она продолжила, – Нет, что вы такое?

Силуэт пришёл в движение. Голова склонилась набок. Пусть выражение лица невозможно разглядеть, девушка отчего-то знала, что незнакомка улыбалась.

– Ты знаешь. В будущем ты знаешь меня, – в голосе проскользнула нотка веселья. Что в этой ситуации могло развеселить, девушка не понимала, с трудом сдерживая крик. Руки дрожали, нет, тряслись как у ненормальной, но сцепив их в замок, с большим трудом удалось побороть страх.

– В будущем?

– Ты поймешь, когда придёт время. Обязательно…

– Чт… что вам нужно? – голос дрожал. Девушка кусала потрескавшиеся губы, чувствуя, как те болят, но не могла остановиться.

– Хочу, чтобы ты вспомнила.

Она ждала продолжения фразы, но его не последовало.

– Вспомнила что?

– Как попала сюда и больше не забывала.

– Сюда? Я не знаю… не знаю, где нахожусь. – Она мотнула головой, попыталась вспомнить хотя бы своё имя, но ничего не вышло. – Я ничего не помню. Когда пытаюсь, – голос стал жалобным почти умоляющим, – голова болит так, что я готова на стенку лезть! И она не проходит… – перейдя на шёпот. – Никогда не проходит без таблеток…

– Вспомни, – звенящим шёпотом разнеслось по комнате единственное важное слово. Девушка моргнула, вскинула голову, странный силуэт пропал.

Никого кроме неё самой здесь больше не было. В палате психиатрической больницы пусто.

Притянув к себе колени, она раскачивалась взад вперёд, за всю ночь, так и не сомкнув глаз. Веки покраснели и опухли, зрачки цвета льда, холодные, почти безжизненные и угасшие взирали на всё вокруг с подозрением. Соседние койки могли в любой момент превратиться в монстров, занавески на зарешеченных окнах в призраков, даже собственные руки выглядели ненадёжно. Мозг твердил – ничему нельзя доверять.

Когда открылась дверь, девушка вздрогнула, вмиг вскочив с кровати. Медсестра с обескураженным видом оглядела пациентку. Потом вздохнула и, отметив что-то галочкой в журнале, подала знак медбрату.

Она видела его часто, почти каждый день и, кажется, знала его имя, но каждый раз забывала.

– Как ты сегодня, Джун? – спросил он и, обнажив зубы в подобии улыбки, протянул один из стаканчиков, на дне лежало несколько странных таблеток.

Девушка, молча, проглотила содержимое и опустила голову лишь бы не видеть его улыбки так похожей на оскал дикого зверя.

– Что-нибудь помнишь? – продолжил он.

Девушка приподняла голову, не слишком высоко, так чтобы видеть имя на его бейдже. Кристофер Нортон. Ничего не ответила и, ссутулившись, прижала к груди ладони, помотав головой.

После прошлой ночи и визита странного существа – по-другому она не могла это назвать – её движения стали осторожными и более резкими. Это не укрылось от медсестры, и та сделала ещё одну пометку в журнале, а потом и в медицинской карте. Пометка звучала так: «Стала более осторожна. Молчит»

– Идём. – Женщина поставила в медкарте жирную точку и с серьёзным видом закрыла её. Выглянув за дверь, позвала санитара.

Девушка не стала сопротивляться. За время, проведённое здесь, знала, что бесполезно, хоть и не помнила прошедших дней.

В голове на краткий миг промелькнуло что-то. Воспоминание. Совсем крошечное, быстро вспыхнувшее и столь же быстро погасшее. Однако из этого воспоминания она почерпнула кое-что, прежде её отводили двое. Лишь двое, медсестра и медбрат, но сегодня…

Переведя встревоженный взгляд на всех присутствующих, посчитала, будто пытаясь удостовериться в том, что их правда трое, испуганно попятилась к стене.

– Джун? – голос женщины прозвучал холодно. Ей плевать, что чувствовала семнадцатилетняя девушка, глядя на них. Для медсестры она лишь очередной пациент, которого нужно вылечить. От чего? Девушка не знала. Она ничего не знала.

Скрип старых колёс каталажек, шлёпанье босыми ногами по холодному полу других пациентов более безумных, чем Джун.

Она не упиралась, но шла медленно, не зная, что ждёт за очередным поворотом. Какой монстр скрывается там, под лестницей? А кто все те люди, что шли впереди и позади неё словно тюремный конвой? Куда её вели, сохраняя полное молчание?

Со стороны казалось, что даже если бы их подвергли пыткам, они не сознались. Громила санитар шёл позади, на случай если она решит сбежать. Хотя, куда бы она вообще побежала если не помнила ни одного поворота, ни одной двери и лестницы, а самым первым воспоминанием служила ночь в собственной палате.

Медсестра остановилась у двери, постучала и спустя миг открыла, заходя внутрь. Девушка, которую здесь звали Джун, вошла следом и дверь, серая совершенно скучная и безжизненная, захлопнулась за её спиной. Санитар и медбрат остались снаружи.

– Джун? – раздался взволнованный голос. Женщина поднялась со стула, на лице застыла неуверенная полуулыбка, служившая лишь для того чтобы прощупать почву и понять как себя следует вести.

– Садись. – Медсестра указала Джун на свободный стул на противоположной стороне стола, а потом перевела взгляд на посетителей, мужчину и женщину. – Если понадоблюсь, я буду за дверью. У вас пятнадцать минут.

Джун прошла к столу, отодвинула стул на некоторое расстояние от незнакомцев и села, подмяв под себя ноги, ссутулилась, глядя на тех исподлобья.

Женщина, на вид лет тридцати пяти заправила за ухо выбившуюся прядь русых волос, она нервничала, даже слишком, потому как постоянно поправляла на себе платье яркого, жёлтого цвета усыпанного подсолнухами. Это платье стало единственным ярким пятном среди окружающего девушку серого мира. Мужчина, сидящий рядом, часто переводил на неё тревожный взгляд. Если бы Джун не находилась в психушке, подумала бы, что этой женщине здесь самое место.

– Как ты, милая? – Незнакомка протянула руку к девушке раскрытой ладонью кверху, ожидая, что та протянет руку в ответ. Но Джун только испуганно перевела взгляд с неё на ладонь и обратно.

Лицо выражало недоверие и опасливость. Брови опущены, девушка щурилась не в силах смотреть на платье. Искала в мыслях хоть какую-то информацию об этих людях, но ничего не находя получала в ответ лишь головную боль.

Она схватилась за голову, на миг зажмурилась, когда услышала звук отодвигающегося стула скрипнувшего по плиточному полу и спешные шаги. До того как женщина успела притронуться к ней, девушка отпрянула. Упала на пол, воззрев на ту снизу вверх.

Лицо незнакомки, увитое тусклым светом ламп, совсем не разглядеть и это напомнило Джун странный силуэт, привидевшийся прошлой ночью.

– Джун? Что с тобой? – Испугалась незнакомка и потянулась к ней вновь, но прежде чем успела это сделать, мужчина перехватил её руку.

– Не надо, Анна. Что-то не так. – Джун не могла разглядеть его лица, просто нет на это сил. Всё, что она видела – карие глаза обрамлённые сетью мелких морщин.

Джун помнила, как дверь открылась, и медсестра вместе с медбратом оказалась рядом. Пока медбрат помогал ей подняться и сесть на стул, медсестра, что-то говорила тем, двоим. А потом, кажется, всё по новой.

Она сидела на стуле, глядя на незнакомцев широко распахнутыми глазами. Руки уже болели от того с какой силой продолжала их сжимать.

– Значит, ты ничего не помнишь? – Улыбка женщины стала тоскливой, между тонких, светлых бровей залегла морщинка. – Ты наша дочь, Джун. А мы, – она переглянулась с мужчиной, – твоя семья. Моё имя Анна, я твоя мама. А рядом со мной сидит твой отец Джон.

– Вы не моя семья, – промолвила девушка едва слышно, и мотнула головой, не обращая внимания на то, что спутанные седые волосы чуть длиннее плеч, перекрыли обзор. – До этого дня я не знала ваших имён, не видела лиц…

– Что ты такое говоришь? – Джон сжал кулаки.

– Это ненадолго, милая. Скоро ты начнёшь вспоминать. Я уверена. Твой лечащий врач сказал, что ты идёшь на поправку. – Анна повеселела. В глазах появился блеск надежды. Она поправила волосы и, воззрев на дочь, хотела поговорить о чём-нибудь не столь тоскливом, пока было время, но та настороженно уставилась на них, и произнесла:

– Я не помню ничего кроме своей палаты. – Усмешка, печальная, в каком-то смысле трагичная и полная боли исказила покрасневшие и искусанные в кровь губы.

– Но даже если ты не помнишь, ты всё равно знаешь нас.

– Как я могу знать вас, когда не знаю, кто я? Кажется, говорят, что потерять себя самое страшное, что может произойти с человеком. Что ж, значит мне уже ничего не страшно.

Эти слова вспыхнули в голове, и Джун не преминула сказать их, о чём тут же пожалела. Боль, сильнее, чем прежде, пульсировала в висках и нарастала с каждой секундой. Попыталась встать, но не смогла и, покачнувшись, упала на колени. Из горла вырвался истошный крик. Она кричала от боли и, обхватив голову руками, ждала, когда всё прекратится.

Одна из ламп периодически моргала. В комнате никого кроме Джун. Она сидела на полу, закрыв глаза и раскачиваясь из стороны в сторону, пыталась унять боль.

Люди, назвавшиеся родителями, ушли, оставив её совершенно одну в запертой комнате. Сколько прошло времени с того момента?

Только оставшись здесь в одиночестве, девушка осознала, насколько мала и неуютна комната. Холодные стены, покрытые мелкими серыми плитками которые местами уже покрылись сетками трещин. Высокие потолки, железный стол, прикрученный к полу, стулья…

Когда боль уменьшилась Джун подошла к двери, подёргала ручку, заглянула в крохотное окошко, расположившееся на поверхности, но никого снаружи не увидела.

Сев на пол в углу, что напротив двери, оперлась о стену и стала ждать. Время текло медленно, девушка ждала, но ничего не происходило, а потом, неслышно, дверь открылась, но в комнату никто не вошёл.

Лампы на потолке начали мигать поочерёдно, следуя друг за другом. Девушка проследила за ними взглядом, обнаружив странную деталь, они мигали по направлению к двери, указывали, будто хотели, чтобы она вышла отсюда.

– Эй?.. – голос звучал сдавленно, в нём чувствовался испуг. С силой сжав руки, ощутила, как ногти впились в ладони.

Никто не ответил. Дверь продолжала оставаться открытой. Проглотив ком в горле, поднялась на ноги и медленно, неслышно ступая голыми ступнями по плитам, подошла и выглянула в коридор.

Пусто.

Сердце испуганной птицей билось в клетке рёбер. Девушка подняла ладони, воззрев на полукружья от впившихся ногтей, и руки начали дрожать. Глухим шёпотом вымолвив:

– Нет… нет… не могу.

Потолочные лампы продолжали мигать в определённом порядке. Дверь. Всё указывало на неё, но девушка боялась выходить, ведь её кто-то отпер. И кто бы это ни был, он наверняка её ждал.

Собравшись с духом, Джун сделала первый шаг за пределы комнаты. Посмотрела в одну сторону коридора, потом в другую, совершенно не представляя куда идти, да и зачем. Слева в коридоре не горели лампы, кромешная темнота заволокла его, отчего, теперь он представлялся разинутой пастью монстра. Девушка поёжилась и отвернулась.

Один вариант отпал, выбор сделан. Направо.

Тусклые коридорные лампы, что поначалу выглядели совершенно обычными, спустя время тоже начали мигать, а потом вовсе изменили цвет. Одни налились красным, другие стали синими, третьи фиолетовыми, а некоторые… некоторые почернели, будто непроглядная ночь заволокла их изнутри.

Джун опасливо глядела на них, запрокинув голову, смотрела и не могла понять, что происходит. Пусть она ничего не помнила, но… разве подобное для людей нормально? Нет. Конечно же, нет. Потому она и оказалась здесь.

Когда чёрных лампочек стало больше остальных, она остановилась. Казалось, будто дорога, по которой её вели до сих пор, обрывалась.

Что делала бы Дороти, если бы дорога из жёлтого кирпича внезапно оборвалась у её ног? Пошла бы дальше? Кто знает, но Джун поступила именно так. Она пошла дальше, перед этим крепко сжала руки, вновь ощутив боль.

По мере того как продвигалась во тьму, боль в ладонях усиливалась, а потом те и вовсе стали влажными, что-то густое стекло по пальцам и разбилось об пол.

– Приведи её, пожалуйста, Фиона. – раздался голос где-то впереди.

Девушка вздрогнула, замерла в нерешительности, услышав шаги. Размеренные, будто выверенные по секундам.

На ощупь, отыскав стену, прижалась спиной и не в силах что-либо увидеть перед собой, зажмурилась, затаив дыхание в надежде, что этот кто-то не видит в темноте.

Когда чья-то рука взяла за запястье, Джун попыталась вырваться, убежать, но всё без толку. Рука тянула её вперёд, затягивала в ещё большую тьму. Прямиком во мрак.

Она боялась открыть глаза. Ещё немного и паника взяла бы над ней верх, но голос, услышанный в коридоре, вновь раздался.

– Джун? – голос звучал мягко, почти дружески, но принадлежал не девушке и даже не женщине. Старухе.

Она приоткрыла глаза. Запястье уже освободили, потерев его, подняла голову.

Здесь почти так же темно как в коридоре. Фиолетовое пламя, переливавшееся синими и голубыми языками, плясало вокруг них кольцом. Джун ахнула, мотнула головой, надеясь, что это просто наваждение, но ничего не изменилось.

За стеной тёмного пламени проглядывались стены, красные, покрытые жилами будто плоть. Когда одна из стен пришла в движение, словно сделав вдох, девушка подметила, что так и есть. Вместо пола под ногами клубились миллиарды червей.

Она не закричала, увидев всё это, не заплакала, только сжала губы так, что они побелели, не замечая того, что кровь с ладоней продолжала капать.

Старуха сидела перед ней на странном кресле. Железном, массивном, больше походившем на трон и подперев голову тыльной стороной ладони, взирала на гостью. Лицо, скрытое капюшоном чёрной мантии, будто изъеденной насекомыми, принадлежало старухе. И пусть лишь губы жестокие, холодные, обрамлённые морщинами, оставались видны, их вполне хватало, дабы понять – всё происходящее не сулило ничего хорошего.

– Итак! Фиона, ты проверила?

– Ещё нет, моя госпожа. Я сейчас же этим займусь. – Фиона вновь схватила её за руку, а потом странной силой начала манипулировать ей словно марионеткой. Жест влево, жест вправо, прыжок, шаг.

Джун не понимала, что происходит, но неумолимо желала проснуться.

Лицо девушки сокрыто за чёрной маской, но глаза, странные глаза, кажется, видели её насквозь. Зрачки в прорезях маски перемещались до удивительного быстро и, осмотрев всё тело Джун, она разжала руку, позволяя гостье повалиться на пол из червей.

Больше она не была марионеткой, но странное чувство окостенелости присутствовало в теле.

Фиона опасливо обернулась к госпоже, подошла ровным шагом, и сев на одно колено, произнесла:

– У неё ничего нет.

– Что? – Губы старухи искривились жёсткой линией. – Уверена?

– Да, моя госпожа. Кто-то уже извлёк её.

– Что значит извлёк? Никто не мог знать о том, что она у неё! Как это возможно?! – Голос сорвался на крик, а после тяжёлого вздоха сменился звенящим шёпотом, – Воспоминания. Что-то должно остаться в памяти. Проверь.

– Боюсь проверять нечего, госпожа. Кто-то намеренно стёр всё. Похоже теперь её память словно решето. Скорее всего, она и нас забудет через какое-то время.

– Ладно, я разберусь с её памятью позже. А пока верни её и позаботься о том, чтобы никто ничего не заподозрил. Ещё слишком рано.

Джун сидела на полу в непонимании. Она попросту сходила с ума. Да, так оно наверняка и было и потому, даже смех, вырвавшийся из её горла в тот момент, был, вполне, ожидаем.

Глаза наполнились ужасом, на лице застыла печать безысходности и смятения. Она опустила голову, глядя на шаткую поверхность из червей, и так и застыла.

– Убери её отсюда, – повелела старуха и Фиона подчинилась.

Джун смотрела на свои ладони, сидя на стуле за столом в запертой комнате. Одна лампочка нервно мигала и вместе с ней, всякий раз вздрагивала и девушка.

Краткими вспышками на ладонях ей виделись черви, но когда наваждение проходило, те оказывались, покрыты кровью, ещё не высохшей кровью. Это кровоточили полукружья, оставленные совсем недавно ногтями. Они вонзились довольно глубоко. Раны болели, и эта боль постепенно приводила в чувство.

Чья-то рука со скрипом по полу отодвинула стул. Кто-то сел напротив неё и вздохнул. Джун вскинула голову и не смогла ничего произнести. Язык во рту едва ворочался, губы дрожали.

– Ты!.. – произнеся изумлённо, почти беззвучно.

– Проснись! – прокричала девушка напротив и, вскочив, перевалившись через стол, влепила звонкую пощёчину. В глазах мгновенно помутилось. Удар вышел неслабым, таким, что Джун упала. Огляделась, только когда боль в правой половине лица почти стихла. Незнакомки нигде не было.

Джун убрала волосы от лица и, держась за спинку стула, поднялась на ноги. Сколько раз за сегодня она падала с этого стула, уже не сосчитать. А потом в голове промелькнуло осознание.

Раскрыв ладони, воззрела на них и ахнула. На коже остались только полукружья шрамов.

Глава 2. Три дара

Она сидела на кровати, вокруг царила темнота. Глаза слипались, девушка почти засыпала, но пока держалась хоть нередко голова и клонилась вниз. Джун не хотела засыпать, что-то ей подсказывало, что если заснёт сейчас воспоминания, накопленные за время, проведённое в бодрствовании, непременно сотрутся.

Она бы всё отдала за дешёвый кофе, что подавали здесь в редких случаях, но понимала – придётся рассчитывать только на свои силы.

Так прошёл час, второй, третий. Луна освещала скудное пространство на полу, когда откуда-то с потолка раздался шорох. Быстрый шорох и этот звук заставил Джун взбодриться. Запрокинув голову, опасливо осмотрела пространство над собой. Ничего. А потом оглядела углы комнаты, и её парализовало от страха. Дыхание замедлилось, пульс участился. Если бы она только закричала, наверняка привлекла бы к себе внимание существа, что сновало по углам комнаты.

– Человек? Человек. – Существо застрекотало, будто насекомое и пусть она могла видеть только чёрную фигуру, всё же заметила, как быстро из стороны в сторону затряслась его голова. – Человек!

Эти звуки нельзя назвать человеческими, демоническими – возможно. Его шёпот вызывал не просто страх, а панический ужас.

Джун сжала ладони, ногти впились в места шрамов, ещё немного и на месте зажившей кожи вновь образовались порезы. Она не двигалась, сидела так спокойно, как только могла, но внутри всё переворачивалось.

Существо покрутило головой, сползло по стене, боковым зрением девушка заметила у него чёрные руки и ноги, тонкие не похожие ни на одно живое существо. Оно направлялось к ней, ползло по полу резкими прерывистыми движениями, извиваясь, трясясь стрекоча. А потом остановилось рядом с кроватью. Их разделяло расстояние меньше шага.

Теперь, когда оно находилось в свете луны, девушка узрела его лик. Лицо отсутствовало, на его месте лишь пустая поверхность, но ниже, почти на подбородке, заметила разрез пасти и кривой оскал.

Оно склонило голову набок, так и замерев. Джун затаила дыхание, стараясь дышать через раз. Смотрела перед собой, боясь поддаться панике, если даст волю эмоциям.

Она сомневалась, что бодрствует, но существо выглядело более чем реально. Галлюцинации? В этом она тоже сомневалась хоть и знала – разуму доверять нельзя.

Так прошла ночь. Её выдержка заканчивалась. Джун уже трясло от безликого существа, что пристально наблюдало за ней каким-то способом, пусть, и, не имея глаз.

Глаза болели и сильно высохли, этой ночью она моргала редко. Когда настало время утреннего обхода, девушка ждала своей очереди. И вот дверь отперли, в палату вошёл Кристофер. Он бодро прошагал расстояние от двери до койки, но девушка так и не сдвинулась. Перевела на него взгляд, но страха подобного своему, не увидела. Он удивился и только, но не присутствию существа.

– Тц! – неспешно покачал головой, – Ты, что совсем не спала? – Отставив таблетки на тумбу, мужчина схватил её за подбородок, притянул ближе, рассмотрел зрачки, суженные от света и, отпустив пациентку, нажал кнопку, на рации, коротко произнеся:

– Код девятнадцать. Пришлите кого-нибудь в восьмую палату. Жду.

Он вновь покачал головой, лицо, прежде улыбчивое, ожесточилось. Никому не нужны проблемные пациенты, с такими здесь никто не возился.

Она чувствовала пристальный взгляд существа, устремлённый в спину, слышала зубовный скрежет и звук скользящего по его рту языка. Джун подумала, что оно собиралось её съесть, но отчего тогда так долго тянуло? Нет, что-то здесь не так.

Дверь со скрипом вновь открылась, и в палату вошли двое.

– Нельзя вот так нарушать установленные правила, Джун. Мне жаль. – На лице нет и тени жалости. Забрав таблетки, он дождался пока её возьмут под руки и выведут из палаты, только после этого вышел сам, не предполагая, что существо направилось следом.

***

Ей что-то вкололи. Сознание затуманилось, предметы начали двоиться в глазах. Она чувствовала, как её положили на кушетку, а потом мягкими наручниками сковали ноги и руки.

– Что вы… делае..те?.. – Голова плохо соображала. Джун оглядела палату, повернула голову влево, вправо и закричала. Неистовый крик разнёсся по восточному крылу психбольницы. Существо сидело рядом, продолжая улыбаться. Чёрная рука с семью пальцами, на концах которых находились острые когти, схватилась за кушетку, а потом потянула пальцы к её запястью. Мёртвенный холод охватил руку, существо раззявило бездонную пасть, испуская стрекочущий звук, грудная клетка быстро вздымалась и опускалась, окончательно подтверждая – перед Джун было нечто живое.

Губы дрожали, отвернувшись от монстра, воззрела на Кристофера с мольбой, надеясь, что он увидит это существо, но без толку, медбрат оставался слеп к её беде.

– Не кричи. В том, что оказалась здесь лишь твоя вина. Ты должна поспать, Джун. – Он отметил что-то в журнале, закрыв его, воззрел на девушку сверху вниз.

– Нет, пожалуйста!.. Не надо! Тогда я опять всё забуду!

– Не страшно. – С этими словами он отправился на выход, но дойти до него не успел. Дверь захлопнулась. – Что такое? – Мужчина подёргал ручку, постучал и заглянул в окно, в коридоре никого.

Существо опустило голову и, убрав пальцы с запястья девушки, приложило палец к раскрытой пасти. Только тогда она заметила странные браслеты, переливающиеся будто капли крови, на его запястьях.

– Тшш… – Джун знала, если закричит, позовёт Кристофера, попытается ему помочь, погибнет сама. Ком встал в горле. Понимая, что существо вознамерилось сделать, зная, чего оно хочет, она закусила губу и кротко кивнув, отвернулась. Зажмурилась.

Существо проползло по полу, перебралось на стену, а следом на потолок. Когти оставляли глубокие борозды. Оно спрыгнуло на медбрата, глубоко вонзив их в его спину. Четырнадцать чёрных пальцев рук обагрились кровью. Парень закричал, и существо повторило его крик насмешливо и дико, усилив в несколько раз.

Джун казалось, что сейчас оглохнет. Уши болели, из глаз потекли слёзы.

– Убирайся! Убирайся!.. – Мужчина схватил существо за длинные когтистые семипалые руки, попытался отцепить от себя, но оно держалось крепко. И тогда Кристоферу ничего не оставалось…

До слуха донёсся скрежет и шорох, будто кто-то расправил крылья. Не выдержав, она обернулась, не поверив в увиденное. Медбрат обратился монстром. Существо рвало его перепончатые крылья, кусало потемневшие руки и кости хрустели и трещали в его пасти. Оно предпочитало наслаждаться пищей, не спешить, в идеале, чтобы жертва до самого последнего кусочка оставалась жива.

Когда не стало рук и крыльев, когда грудная клетка сломалась, Кристофер перестал кричать, лишь прошептал:

– Госпожа… – Он смотрел перед собой, но не на существо, дальше, сквозь него, будто ожидая приказа. – Хорошо… – Слабый кивок и он откусил себе язык от дикого нечеловеческого страха и стал умирать. Так продолжалось недолго. Существо оставило голову на десерт, как только её не стало, пиршество было окончено.

Джун не шевелилась, её трясло, в глазах стоял ужас. Она попыталась вытащить руку, освободиться, но наручники держали крепко. Хотела убежать, но не могла.

Существо застрекотало, резким движением вскинуло голову к потолку и закричало, обнажив три ряда окровавленных клыков, а потом двинулось к ней.

***

Она заснула. Да, так всё и случилось. Снотворное подействовало, но слишком поздно, и она узрела нечто ужасающее, повергающее в шок.

Первое, что она увидела, очнувшись – кровь. Высохшая кровь на стенах и полу, всё, что осталось от Кристофера, ещё одного монстра, повстречавшегося в этой чёртовой больнице!

Нервы не выдержали. Джун пыталась сдержаться, но смех оказался сильнее, он пробивался сквозь страх, боль и непонимание, и она не могла остановиться. Смех звучал безнадёжно и холодно и в какой-то момент сменился всхлипами. Глаза наполнились слезами.

Когда первая волна шока прошла, девушка увидела то, что оставило ей существо слово в память о себе. На запястье, где касались кожи его пальцы, осталась чёрная метка. Правая рука до сих пор сжата, Джун осознала, что почти не чувствует её, костяшки побелели от того с какой силой сжимала ладонь. Попыталась успокоиться и медленно разжала её, внутри лежал клочок бумаги.

Не понимая, откуда он взялся, она перебрала в голове воспоминания, но ничего найти не смогла. Подняла голову, насколько возможно, и взглянула. Шрифт мелкий, но там определённо что-то написано. Присмотревшись, увидела цифры: код мира 8-1.2.18133.8. А потом всего одно слово: зеркало.

Эта бумажка ничего не проясняла, не облегчала задачу, более того сейчас были проблемы посерьёзней. Кровь, оставленная существом, отсутствие Кристофера, а ещё… дверь запертая изнутри. Что подумают, когда кто-то вернётся? А кто поверит в её правду?

Единственный плюс во всём произошедшем – воспоминания не исчезли. Джун помнила все события трёх прошедших дней и не знала причины такой перемены. Для себя же решив на всякий случай пока продолжать изображать потерю памяти, если потребуется. Оставшиеся воспоминания, записка и чёрная метка, вот и всё, что у неё было. Три подсказки и неизвестность.

Глава 3. Бездонное зеркало

Казалось, прошло несколько часов с того кошмара, но никто не спешил приходить. В палате стоял одурманивающий запах крови, от чего к горлу подступал ком. Из коридора не доносилось ни звука.

Девушка осторожно вздохнула через рот, сжала клочок бумаги в ладони, вновь попыталась выбраться. Левая рука поддалась с трудом, пришлось сложить суставы пальцев таким образом, чтобы ладонь выскользнула. Когда удалось, она расстегнула ремни на правой руке и ногах. Стараясь не шуметь, боясь привлечь то существо, слезла с койки.

Дыхание стало прерывистым, моментами у неё сильно дрожали руки. Джун вновь развернула листок, дабы удостовериться, что написанное не плод помутнённого рассудка. Цифры оставались на месте.

Она сделала шаг к двери, но остановилась, дальше пол залит кровью. Девушка поморщилась, к горлу подступил ком, и она зажала рот ладонью, быстро, отвернувшись. Сделав над собой усилие, не глядя под ноги и на стену слева от себя, провернула ручку двери. Открыто.

Ещё одна проделка существа. Прежде дверь была заперта, это точно. Но после того как существо ушло и его сила исчезла, она открылась.

Опасливо, осторожно, чувствуя, как покалывает подушечки пальцев, слыша собственное учащённое дыхание, она в один момент распахнула дверь настежь и вышла. Поступила так, необдуманно и быстро, дабы не передумать и не остаться в палате.

Ноги стали скользкими и липли к полу. Джун опустила взгляд на них, и зажмурилась, мотнув головой. Напольные плиты холодили голые ступни перепачканные кровью.

Она подняла одну ногу, другую. За ней тянулись кровавые следы. Плохо, но возвращаться в палату девушка не собиралась, как не испытывала и особого желания вытирать кровь своей одеждой. Единственную вещь она сделала – попыталась вытереть кровь об пол, а потом, опасливо обернувшись, пошла по коридору.

Слово «зеркало», выписанное на клочке бумаги причудливым почерком, не покидало мысли. Она пыталась вспомнить все зеркала, виденные ей в больнице, но на ум шли только самые обычные, что висели в туалетах. Нет. В записке явно говорилось не о такой ерунде. Оставался один вариант – его прятали и прятали намерено. И теперь требовалось его найти.

Свет в коридоре вновь начал мигать. Лампочки перекликались между собой, словно общались друг с другом. Джун услышала смех, зажмурилась, зажала уши ладонями, вжав голову в плечи. Нужно срочно убираться отсюда.

Она бегом мчалась по коридору, но как назло ей не попалось ни одной двери. Завернула за угол, лампы мигали всё сильнее, некоторые начали раскаляться. Вздохнув поглубже, девушка побежала ещё быстрее, когда увидела дверь, тут же дёрнула ручку и поспешила спрятаться внутри.

Дверь вела в небольшую кладовую, искать другое более подходящее место не было возможности. Джун отступила к стене, в темноту, едва не запнувшись о швабру, и стала ждать.

В небольшом окне на двери, из которого открывался вид в коридор, становилось всё светлее. Странное безликое существо с огромной пастью на подбородке, усыпанной клыками, двигалось по коридору, вело когтями по стене, и скрежет разносился по всему крылу.

Оно искало её? Шло за ней? Если так почему не убило сразу? Джун не могла понять, но и надеяться на то, что существо её не тронет по какой-то странной абстрактной причине, стало бы верхом глупости.

Оно стучало зубами, будто не могло дождаться, когда же начнётся очередной пир, а дойдя до кладовой, остановилось. Скрежет когтей стих. Девушка замерла, боясь даже вздохнуть и смотря в окно, надеялась не увидеть там раззявленную пасть существа, но… когда свет, проникающий в комнатку из коридора, что-то заслонило, девушка едва удержалась от крика.

Голова существа склонилась набок. Из пасти стекала слюна, падая на пол, оставляя после себя почерневшие пятна, будто проеденные каким-то веществом. А потом словно что-то поняв, оно выпрямило голову и поднесло палец к пасти.

Тшш

Существо явно видело её даже в темноте, потому Джун кивнула, закусив губу. Руки вновь начали сильно дрожать, она никак не могла усмирить эту дрожь, продолжая смотреть на него. А потом заметила – странные браслеты, опоясывающие его запястья прежде, пропали.

Развернувшись, оно пошло дальше. Свет начал постепенно меркнуть, а когда стал прежним девушка, медленно двигаясь вдоль стены, подошла к двери и выглянула.

Коридор оставался пуст. Джун вышла. Не имея ни капли желания идти в сторону, куда направилось существо, поспешила в обратном направлении. Вернувшись в первый коридор, продолжила путь по прямой.

***

Крики персонала больницы настигли её несколькими минутами позже. Они накатили волной откуда-то со спины, заставив Джун покрыться гусиной кожей. Поёжившись, она предпочла выбросить из головы услышанное и ускорить шаг.

Сколько прошло времени, с того момента как она покинула комнату? Сколько ещё идти? Где искать упомянутое в записке зеркало? Она не знала ответов на эти вопросы. Единственное, что оставалось – идти. Идти и идти, не останавливаясь.

Девушка сомневалась, что кто-то из персонала выжил после встречи с существом, но надеялась не повстречать на пути никого из них. Впрочем, то существо куда страшнее, чем все люди в этом здании вместе взятые.

Дыхание замедлилось, когда в голове вспыхнуло будто спичка, очередное воспоминание. Старое, как минимум двух или трёхнедельной давности. В нём она уже видела зеркало. Да, оно стояло в одной из комнат, когда её вели мимо. Его поверхность черна, бездонное озеро не иначе, но где-то в глубине проскальзывала крохотная точка света. Откуда шёл этот свет, Джун не знала, но теперь понимала, это оно. Нужное ей зеркало и свет непременно спасёт из кошмара воцарившегося здесь.

– Спа…спасёт… спасёт… – твердя себе, прижимая ладони к груди и постоянно оборачиваясь, боясь увидеть за спиной существо.

Она шла огибая поворот за поворотом никак не находя нужной двери. Ей чудились шаги за спиной, слышался шорох где-то поблизости и странное цоканье копыт по укрытому плитами полу.

Когда дверь оказалась верной, девушка не могла поверить собственным глазам. Может, ей это только мерещилось, и затуманенный разум создавал иллюзию, дабы спасти от реальности, но это уже не так важно. Она только хотела сбежать.

Дверь оказалась открыта, в небольшой комнатке мигал свет. Поморщившись, она прошла внутрь, когда в нос ударил резкий запах крови. Он повис в воздухе, заполонив собой всю комнату. На глаза попались три тела. Тело одного из мужчин пронзено чем-то, что оставило в груди зияющую рану, в глазах навечно застыл страх. Второе тело… от него почти ничего не осталось кроме головы и плеча. Джун сразу узнала в нём одного из санитаров. А третье… медсестра. Та самая, что постоянно приходила к ней. Половина лица, нога и руки, отсутствовали. Существо на славу наелось сегодня.

Из центра комнаты тянулась кровавая полоса прямиком к зеркалу. Джун передёрнуло от ужаса. В отчаянии замотав головой, обняла себя за плечи. Надежда на спасение рассеялась в мгновение ока.

Без сомнений существо прошло через зеркало.

Опасливо, стараясь не задеть тела и не наступить на кровь, Джун переставляла ноги, но несмотря на осторожность поскользнулась. Повалившись набок с трудом удержавшись на коленях, упершись ладонью в лужу крови, поняла, что смотрит точно в оставшийся глаз медсестры. Половина её лица исказилась в предсмертной агонии, и не было во взгляде женщины прежнего спокойствия. Оно улетучилось.

Осознав произошедшее, девушка не выдержала и закричала, живо отпрянув от изуродованного тела. Трясясь от страха, отползла к стене и, вспомнив о записке, раскрыла ладонь. Краешек бумаги пропитался кровью, ещё немного и первую цифру станет уже не разобрать.

Вспомнив о своей цели, она поднялась на ноги и, щурясь, дабы не видеть ужаса вокруг, подошла к овальному напольному зеркалу. Вблизи оно выглядело больше и шире. Тёмная зеркальная поверхность, гладкая, словно блюдце казалась жидкой, будто перед ней и не зеркало вовсе. Она переливалась и мерцала. А чёрная рама, обрамляющая его, изображала сцену какой-то неизвестной битвы. С правой стороны рамы Джун заметила странную наборную панель с цифрами и тут же взглянула на листок.

Она нажала первую цифру, указанную в записке, но ничего не произошло. Коснулась зеркала, но его поверхность оставалась прежней. Только поблуждав взглядом по его раме, девушка заметила странный выступ, сильно напоминающий кнопку, и надавила на него. Из недр зеркала раздался громкий, ничего не выражающий голос.

«Приветствую. Для продолжения работы наберите временной код для открытия портала во внешний мир».

– Т..так… – Джун вновь взглянула на указанные цифры и начала ввод. 1.2.18133.8.

«Благодарю. Введите код мира»

8

Добавив последнюю указанную цифру, она отступила, услышав странное дребезжание, шедшее от зеркала.

«Приятного пути!» – пожелал голос и смолк.

Джун протянула руку к поверхности, ладонь прошла сквозь него и скрылась в черноте. Собравшись с духом, она спрятала записку в карман и прыгнула в зеркало, нырнула с головой, мгновенно ощутив холод. Она не плыла, это вообще не было даже близко похоже на воду, но и дышать в этом странном веществе не выходило. Никакого света, что мог вывести её. И только боль в лёгких давала о себе знать.

Резкий всплеск, всхлип. Глаза застлала вода, черная вода, холодная и непроглядная. На этот раз это точно вода, но в какой момент она заменила черноту, сказать сложно. Джун выбралась на берег из бездонного идеально круглого озера, выплевывая изо рта черноту. Она захлебывалась, задыхалась и горло, рот и глаза жгло так, что хотелось содрать кожу.

Девушка перевернулась на спину, и, расправив плечи, глубоко вздохнула. Стало легче. Безумный водоворот звёзд предстал пред её взором. Они рядами опоясывали небо и крутились, гнались куда-то с немыслимой скоростью. Джун закрыла веки, от увиденного разболелись глаза.

Где-то глухо ухнула сова. Лес зашумел, зашептал словно живой, а потом до девушки донеслись людские стоны. На секунду, Джун почудился голос Кристофера. Содрогнувшись, она приподнялась на локтях, села, силясь разглядеть в темноте хоть что-то. Местами проглядывались силуэты деревьев и… лица на их стволах, словно навечно запертые в них души тех, кто не смог покинуть это место.

Её в очередной раз охватила паника, руки затряслись. Она думала, что выбралась из кошмара, но не тут-то было. Это место лишь начало ада, что предстояло пережить. Она поняла это сразу, лишь услышав чавканье где-то впереди. Присмотревшись, замерла словно статуя, крепко сжав челюсть. Существо сидело на берегу, склонившись над озером, и испивало воду бездонным ртом, зачерпывая ту семипалыми ладонями. Ей не нужен свет, чтобы узнать его. Хватило бы одного только звука, чтобы вспомнить, но она видела его и поняла, что права.

Тьма. Так она прозвала его в своей голове.

Джун огляделась, не зная, сможет ли убежать когда её взгляд привлекло озеро. Протерев веки, не веря глазам, вскинула голову к безлунному небу, но в озере, напротив, плескался месяц и звёзды не мчались как обезумевшие, а плавно пересекали небосвод. Они плавали будто живые, свободные как рыбки.

Существо перестало пить воду и окунуло руку в озеро. Джун ахнула, зажав рот ладонью, увидев невероятное. Оно выловило сияющий месяц из воды, погрузив озеро в кромешную тьму, а потом, широко раззявив пасть, съело его. Облизнувшись длинным языком после такого угощения, оно принялось ладонями вычерпывать звёзды, поедая их одну за другой.

Джун осторожно поднялась на ноги и отступила. Казалось, сердце в груди колотится настолько громко, что остаться незамеченной невозможно. Попятившись, она собиралась развернуться и бежать прочь, когда её планы нарушил лязг цепей, за ним последовали крики. Деревья кричали.

Девушка смотрела только на существо, но всё равно не уследила, упустив того из виду. Вот оно сидело рядом с озером, вот повернуло голову в её сторону, а потом… исчезло.

Всё происходящее было выше её понимания, Джун просто сходила с ума.

Издав пронзительный крик, она закрыла глаза, кажется, к ней вновь подступала волна паники. Страх обуял, сжал её в своих колючих объятиях, приводя в истерику. По щекам девушки покатились слёзы, а крики в лесу всё нарастали и тогда, не выдержав, она прыгнула обратно в озеро.

Всё стихло.

Глава 4. Ноль

Джун стояла в темноте посреди странного круга, очерченного по периметру светом. Чуть поодаль, ближе к его центру горел костёр. Поняв, что замёрзла, девушка зябко поёжилась и поспешила к пламени, ещё на подходе заметив человека.

Это был старик, ссутуленный с морщинами, покрывающими лицо, одеревеневшими пальцами с больными суставами. Одетый в сущие лохмотья.

– А? – Он вскинул голову, заглянув в темноту и заметив незваную гостью, цокнул. – Снова ты! – рявкнул тот, указав на неё пальцем. – Сколько ещё ты будешь приходить сюда, глупая девчонка?!

– Я… я не…

– Что?! Что не? Даже сказать нечего? Так я и думал!

Джун насторожилась, не спеша идти дальше. Пусть с виду он и выглядел как обычный старик, кто мог знать, кем он являлся на самом деле.

– Какого дьявола ты там встала?! Живо садись к костру, мне уже надоело с тобой возиться! – возмущённо пробормотал он, оглядывая её подслеповатым взглядом.

Решив для себя, что он уже давно сошёл с ума, она послушно села напротив него и придвинула руки к костру, но тепла не ощутила. Огонь был холодным. Или скорее мёртвым. А пламя чёрным, совершенно бесцветным. Когда она обратила на это внимание, то так же поняла, что и старик совершенно бесцветен, да и она сама тоже. Холодный, мрачный чёрно-белый мир… нет, в таком месте никто бы не захотел остаться.

Чудной старик ударил кривой тростью о землю и странный свет, приглушённый и неяркий возник из ниоткуда. Он скрутился в шар, уплотнился и повис над головами. Чёрное пламя костра продолжало гореть, но кажется, совершенно бессмысленно. Зачем оно здесь вообще понадобилось, если не согревало, сказать наверняка нельзя.

Джун молчала, ожидая действий старика. Он не заставил её ждать и, достав из кармана колоду карт, протянул ей, при этом сказав:

– Тяни карту! Сегодня решится твоя судьба!

Осторожно, стараясь не касаться его пальцев, она вытянула одну из них, но переворачивать не спешила. В зеркальной рубашке карт она увидела отражение, но не своё… то принадлежало другой девушке, лица которой разглядеть не удалось. Под разными углами оно только искажалось.

– Переворачивай! – отвлекая её от созерцания неизвестного, рыкнул оборванный старик, скрежеща зубами.

Джун перевернула. На обратной стороне красовалось нечто странное – монстр, состоящий из зубов. Карта стала тёплой, затем горячей и когда держать её стало невозможно, девушка бросила её прямо в чёрный, холодный костёр и пламя пожрало её, поглотило, не оставив ничего. А старик начал смеяться так, будто никогда не знал, что такое смех. Когда смех стих, он заговорил вновь, вот только голос стал другим холодным, почти нечеловеческим и доводящим до дрожи.

Джун вжала голову в плечи, попыталась встать, но не смогла пошевелить ногами. Руки так же оставались неподвижны.

– А теперь слу-ушай… и я поведаю тебе историю о стрекочущем Эн-бо. Ту, что ты так сильно хотела услышать, что даже сожгла карту раньше времени. – Его пальцы изгибались, двигались в бешеном темпе, ритме, со стороны это походило на истерию. Не в силах больше смотреть на это Джун зажмурилась, когда же открыла глаза, его пальцы стали совершенно обычными.

Она хотела что-то сказать, но голос исчез, а старик, чьего лица теперь не удавалось разглядеть, продолжал рассказ, но не словами. Сцены убийств, смертей, войн заплясали вокруг будто проекции.

То, что происходило, вызывало головную боль, но самой большой проблемой стал монстр с карты и его стрекотание, доносившееся до слуха. Так даже могло показаться, что он находился у неё за спиной.

Неизвестно сколько она просидела в этом аду, но пытка никак не прекращалась, лишь одно менялось, иногда в кадре проскакивал монстр. А потом его начало становиться больше, вскоре он и сам начал убивать, забирая у жертв все зубы. Кадры, последовавшие за ними, казались просто безумством или чьей-то злой шуткой, но… монстра возводили в культ и добровольно отдавали тому свои зубы.

К тому моменту стрекотание усилилось. Когда проекции замерцали, Джун кое-что заметила, за ними что-то скрывалось. Нечто большое, а потом уловила какое-то движение.

Она хотела бежать как можно дальше, но так и не могла шевелиться. Старик напротив неё так же не двигался. Лишь когда рассеялась проекция и пелена неизвестности спала, она узрела правду, старик пришёл в движение.

Глазницы его оказались пусты, а от затылка тянулись нити, уводящие к монстру, засевшему за его спиной и строящему что-то из зубов.

Девушка чувствовала, что сходит с ума. Увиденное не укладывалось в голове, но всё же было правдой.

Рука старика с хрустом поднялась, Джун хотела вскрикнуть, но голос пропал, вытянув указательный палец и устремив в огонь, старик заговорил.

– Дар… – тихо раздался его голос.

Щипцы таились в чёрном пламени. Джун знала для чего они, и её пробрал озноб. Старик так и застыл марионеткой, и девушка поняла, что, наконец-то, может двигаться.

Руки неистово затряслись, когда она потянулась к ним сквозь огонь и взяла. Монстр застрекотал и, повернувшись, так и застыл, наблюдая за ней. Он хотел её зуб, а иначе… что бы произошло, в случае если бы она не отдала его, не хотелось даже думать.

Выбрав самый дальний зуб, зажав тот щипцами, она потянула, но почувствовала боль и остановилась. Нужно покончить с этим и желательно быстро. Одним резким движением.

Она дернула, что есть сил и едва не упала в обморок от боли пронзившей голову в тот же миг. Щипцы с зубом повалились на землю. Девушка упала на четвереньки не в силах пошевелить челюстью. Изо рта полилась кровь, так что она даже не обратила внимания на приближающиеся шаги.

Деревянные пальцы сомкнулись на вырванном зубе, послышался негромкий смех, а потом всё растворилось. Старик и монстр из зубов пропали, а Джун провалилась куда-то, поняв, что не может дышать.

Глава 5. Побег из Пропащего мира

Барахтаясь в воде, слабыми руками силясь выбраться из толщи вод, она истратила последний воздух и пошла ко дну, когда чья-то цепкая рука вытянула её на берег. Джун закашлялась и, перевернувшись на живот, выплюнула воду, тяжело, дыша. В голове промелькнула мысль, что она, наконец-то, выбралась.

Молния разразилась над островом. Девушка подскочила от грохота и, вскинув голову к небу, обомлела. Над ними не было ничего кроме странной ямы, из которой каждую секунду ударяла новая молния, прочерчивая небо. То, что она приняла за реальность, являлось очередным испытанием перехода.

Боясь, что из воды помог выбраться очередной монстр, девушка опасливо обернулась и… выдохнула. Её спаситель выглядел вполне нормально для подобного места. Тонкие черты лица, бледная кожа, светлые волосы и глаза полные небесной синевы, которой так не хватало этому миру. Странный мужчина рисовал на мольберте, больше на крошечном островке ничего не было.

– Кто вы? – Джун сделала шаг к нему, но остановилась, когда мужчина выставил ладонь.

– Не следует подходить, – голос прозвучал холодно. Несмотря на предупреждение, она на свой страх и риск подошла. – Ты совсем не слушаешь.

Художник отвёл взгляд, от мольберта склонив голову набок.

– Как долго ты здесь?

– Здесь? На этом острове?

– В мире, куда тебя затянула её сила? В Пропащем мире?

– Я не понимаю. – Мотнув головой, боковым зрением заметила на холсте изображение города, пока законченного лишь наполовину. Город выглядел серым и безжизненным, потому что таковы краски художника.

– Поймёшь, когда выберешься, – произнёс он спокойно и продолжил работу, а потом добавил почти неслышно, – Если…

Неизвестно сколько он рисовал, но к тому моменту как картина была закончена, Джун уже порядком надоело ждать. Чего именно ждать? Да кто же его разберёт. Ей ничего не оставалось кроме как наблюдать за молниями, что ударяли прямо в море вокруг острова, заставляя воду вскипать.

Холст с законченной картиной испарился, а на его месте появился другой. Художник продолжил рисовать, только на этот раз заговорил и заговорил, надо сказать, с куда большим рвением.

– Как твоё имя?

– Джун.

Кисть в его руке замерла. Девушка не видела лица, но отчего-то поняла – её имя ему знакомо.

– В чём дело? – опасливо осведомившись.

– Тебе нельзя здесь оставаться. – Голос стал более живым. Художнику словно дали вторую жизнь, и он начал рисовать с такой скоростью, что за кистью едва удавалось уследить.

– Я и не хотела, но не знаю, как выбраться!

– Так же как и из других переходных мирков. – Художник улыбнулся, в нём проскользнула ранее незамеченная искра жизни. – Готово! – выпалил он и жестом подозвал девушку взглянуть на его работу.

Джун подошла. Картина вновь изображала какой-то город, на этот раз цветной. Мириадами огней усыпаны окна возвышающихся домов. Тонкие линии дорог между ними уводили вдаль.

– Что это?

– Твой выход отсюда. Я взял этот образ из твоей головы. Он поможет выбраться.

– Правда? Это… последний? – Она едва не плакала, с трудом сдерживая слёзы, радуясь, что этот кошмар вот-вот закончится.

– Последний. Но перед тем как уйти возьми это. – Художник взял её за руку и легонько коснулся ладони, словно вложил что-то. Джун растерянно обнаружила, что на ладони пусто, а он продолжил, – Ты узнаешь её… обязательно! Портрет выдаст её, тебе нужно только нарисовать! Нарисуй ведьму! Мой дар тебе поможет!

Он всё говорил и говорил и темп его всё ускорялся настолько, что Джун уже не понимала слов, но видела, что происходит вокруг. Молнии начали ударять в море всем скопом. Стоял грохот. Художник улыбнулся в последний раз и, коснувшись её плеча, отошёл от картины.

Повернувшись к холсту, она собралась с духом и прыгнула в картину, нырнула в яркие краски с головой, моментально позабыв обо всём, что с ней произошло. Забыла существо, перебившее весь персонал больницы, забыла рассказчика и художника. И, наконец, забыла старуху… Но кое-что совсем крохотное осталось на подкорке её памяти. Что-то, что могло бы стать крючком, дабы вернуть позабытое. Помочь вспомнить.

Где-то в пространстве и времени

Тишину ночи прорезал ужасающий вопль. Девушка, едва заснувшая прошлой ночью, постоянно просыпавшаяся от скрежета в стенах плоти, всполошилась. Страшные мысли полезли в голову, живо отбросив одеяло, она бросилась в соседние покои. Даже зная, что в последнее время состояние госпожи улучшилось, она боялась.

– Госпожа! – Девушка постучала в дверь. Никто не отвечал, но она слышала через толщу дерева тяжёлое дыхание своей госпожи и несмотря на то, что не получила разрешения войти, открыла.

По всему периметру обширной комнаты горели лампы. Слишком светло. Когда одни лампы накалялись до предела и гасли, другие загорались. Живые стены плоти зашевелились. Они чувствовали, что что-то стряслось, и жилы вздувались на их поверхности. Замок плоти пришёл в движение.

Старуха сидела на краю постели, согнувшись в три погибели, и силилась, что-то сказать.

– Закрой дверь, Фиона… – прошипела она, окинув девушку взглядом полным злобы. Эта единственная короткая фраза имела свои последствия. Старуха начала харкать кровью и упала с кровати, повалившись вперёд. Давно её состояние не было столь плачевно. И то, что это произошло сейчас, могло свидетельствовать лишь об одном – девчонка сбежала. Ожидаемо, однако, слишком рано.

– Что мне сделать? Как помочь? – Она подошла и, сев на колени, помогла той подняться и вернуться на кровать.

– Пора. Найди… Эндо.

– Этого никчёмного демона? – Фиона заглянула госпоже в глаза, надеясь, что это просто шутка, но сейчас не до шуток. Взгляд серых зрачков, таивших в себе пепел давно сгоревшего прошлого, оставался серьёзен. – В прошлый раз он едва всё не испортил когда спускался к демонам! Благо успел вернуться в гавань, пока его не хватились.

Недовольно хмыкнув, девушка отстранилась, выпрямив спину, заложила руки за спину.

– Простите, но я не могу. От него никакой пользы.

– Найди его. И лучше не спорь. Ты знаешь, что тогда случится.

Фиона прикусила язык. Она не понимала, как позволила себе разговаривать с госпожой в таком тоне. Нет. Она не имела на это права, потому что никогда бы не смогла стать той равной. Что говорить, никто не мог стать равным королеве прошлого и будущего.

***

Джун открыла глаза и, не шевелясь, настороженно огляделась. Пространство заполняла темнота, лишь тусклый свет луны проникал в комнату, стелясь по полу рассеянной полосой. Лоб девушки покрылся испариной, стук сердца отдавался в ушах. Сделав глубокий вдох, приводя учащённое сердцебиение в норму, включила лампу на прикроватной тумбе. Яркий свет разлился по комнате.

Ничего устрашающего вокруг. Ничего пугающего. Все так же, как и всегда в её комнате. И никаких монстров. По крайней мере, Джун надеялась на это. Она протёрла сонные веки, когда мельком заметила на ладонях нечто странное. Глаза расширились, в непонимании.

Осторожно поднявшись с кровати, она бесшумно покинула комнату, проследовав по узкому коридору второго этажа своего дома, прямиком к самой крайней двери, расположившейся рядом с лестницей. Постучала.

Она знала, что уже поздно, очень поздно, но не могла держать свои эмоции под контролем после увиденного. Пусть старалась, но на деле выходило откровенно плохо. То половица скрипнет, заставив девушку покрыться мурашками и замереть, то свет мигнёт над её головой, словно напоминая о чём-то важном.

А важном ли? Джун не знала.

Просто не помнила, что снилось. Хоть остатки забытого сна и продолжали отголосками напоминать о себе.

Она стояла у двери, ожидая ответа. Постучала вновь. Тишина. Тогда, пусть Роб и не ответил, она зашла в комнату брата.

– Роб? – шёпотом позвав, – Проснись, – Она легонько потрясла его за плечо, выводя из сна.

– Что? – спросонья начал он, плохо понимая, что происходит. – Джун? Ты чего так поздно?..

– Мне нужно с тобой поговорить.

– Поговорить? – Он включил лампу, взглянул на будильник на тумбе, протёр глаза. – Прямо сейчас? В три часа ночи? А до утра это не подождёт?

– Роб.

– Слушай, мне завтра на работу, и я должен выспаться.

– Ро-об… – промолвила она умоляюще.

– Что такого срочного могло произойти ночью? – В бессилии разведя руками.

– Я не могу ждать до утра. Я не просто не смогу уснуть. Мне страшно… – Сама не зная причины, Джун поняла, что вот-вот заплачет, хотя повода для этого, кроме страха, нет.

– Ну, ладно-ладно. – Он сел в постели, внимательно воззрев на младшую сестру. – Что ты там хотела рассказать?

– Я, кажется, спала…

– О-очень интересно, – протянул он несколько глумливо.

– Дай мне рассказать. – Злясь на его скептическое отношение, она все же продолжила, – Я, кажется, спала, но видела не сон.

– Что ты имеешь в виду? Что за чертовщина тебе там вообще снилась?

– В том-то и дело… я не помню.

– Ну, это нормально. Всё же, запомнить сон сразу после пробуждения…

– Дело не в этом. Я знаю, как это сложно, но я говорю о другом. – Она закусила губу, белёсые брови сдвинулись к переносице. Понурив голову, девушка посмотрела на сжатые в кулаки руки, не зная, стоит ли говорить брату, но все, же решилась. – Вот.

Она раскрыла ладони, показывая полукружья ногтей. Шрамы. Хорошо, что пижама с длинными рукавами скрывала метку, оставленную на запястье, иначе та только усилила бы панику.

Роб провёл по ним пальцами и спросил:

– Как давно у тебя шрамы от ногтей? Я раньше не замечал.

– Я не знаю, – мотнула девушка головой, чувствуя, что упускает нечто важное. – Вечером этого не было. Я уверена. Мне страшно…

Недолгое молчание, затем вздох. Роб махнул рукой и ответил:

– Так и быть, можешь сегодня спать в моей комнате.

– Я не просила!.. – возмутилась девушка, но он перебил её.

– Да-да. Знаю, но ты сама сказала, что тебе страшно.

– Спасибо.

– Только спать будешь на полу.

– Хорошо.

– А теперь сходи и возьми одеяло и подушку. И дай мне, наконец, поспать. – Он убрал волосы от лица и зарылся в одеяло.

Джун незаметно вышла из комнаты, но в коридоре остановилась. Возвращаться к себе, пусть и ненадолго совсем не хотелось. Пересилив себя, она бегом собрала в охапку одеяло и подушку и поспешила обратно.

Убедившись, что дверь плотно закрыта, она постелила на полу и залезла под одеяло. Страх постепенно растворялся в сознании, уступая место сну. И она погрузилась в него, на границе сна невзначай зацепив заветный крючок.

И тогда всё посыпалось.

Глава 6. Дом с чёрными окнами

«О, как прекрасен мир, что следует за нами в сон.

Он тёмен, может быть, безмолвен и хитёр…»

Джун запрокинула голову, глядя в тёмное небо полнившееся множеством огней, словно прорези в плотной ткани. Услышала голоса и огляделась. Кажется, сегодня рождество, хоть она и не помнила, когда то наступило. Оно странное, ни на что не похожее и пугающее.

Страх первым просочился в сознание, тревожным колокольчиком предупреждая об опасности. Выдохнув облако пара, на миг закрыла глаза и в голове девушки промелькнула всего одна мысль: «Как выбраться отсюда?». Откуда именно она не знала, странная мысль сама пришла в голову.

Всё происходящее не похоже на реальность. Будто наспех склеенные декорации для спектакля, что вот-вот развалятся на части.

Улицы украшены многоцветными мерцающими огнями причудливой формы, что сливаясь воедино, напоминали северное сияние, разливающееся по ночному небу. Фигуры, что поначалу казались Джун людьми, стали отвратительными бесформенными пятнами. Всё же играть роль людей в дешёвой постановке у них не вышло. Таких пятен были сотни, тысячи по всему призрачному городу.

Она попятилась, пытаясь понять, куда попала. Происходящее попросту не поддавалось логике, но в последнее время это стало нормой. Джун смотрела на них и видела на лицах зияющие дыры вместо глаз и неестественно перекошенные улыбки. Забавно, но эти призрачные пятна закупались подарками в разноцветной бумаге и лентах, словно обычные люди.

Снег только начинал расходиться. Джун опустила взгляд на землю, любуясь белой пеленой, когда заметила, что не оставляет следов. Совсем. Странная деталь заставила забыть о предпраздничной суете царившей вокруг.

Следы…

В голове мелькнуло воспоминание, и в ту же секунду в висках, будто что-то щёлкнуло, некий переключатель и боль пронзила голову. Снег под ногами окрасился в красный, Джун сделала пару шагов в сторону, когда поняла, что кровавые следы тянутся за ней. Ночное полотно прорезал золотой остроконечный месяц. Повиснув грозным серпом, он устремил свои пики в поднебесье, образуя собой ехидную улыбку. Словно насмехаясь над ней и запугивая.

– Эт..то же сон… да? – неуверенно прошептала девушка и закрыла глаза, продолжая бубнить себе под нос только одну фразу: Это всё сон.

Когда она открыла глаза, всё исчезло.

Темнота, завладела пространством, расставляя собственные декорации. Золотой месяц залила красная краска, окровавливая его сущность, сменяя сон на кошмар. Во мраке появилась алая дверь, испещрённая письменами. От неё белым полотном потянулась извилистая тропинка, прямиком к ногам девушки, маня ступить на неё.

Дрожа, она решилась и пошла к двери, но, не доходя её, остановилась. Отлитая из чистого золота ручка, изображающая череп, смеялась. И смех был зловещим. Джун протянула руку, но череп клацнул зубами в попытке схватить палец.

– Это не та дверь, – раздался за спиной звонкий голос. Джун обернулась, девочка лет семи сверлила её пристальным взглядом льдистых холодных зрачков, и улыбка не сходила с губ.

– Кто ты?

– Ты знаешь… – радостно протараторила девочка, склоняя голову набок.

– Нет. Не знаю.

– Знаешь, – продолжала настаивать та. – А теперь идём. Я отведу тебя. – Девочка, потянула Джун за рукав пижамы.

– Куда?

– Просто идём. Он уже давно ждёт встречи с тобой.

– Он?

– Да. Он всё тебе расскажет.

Девочка вела её сквозь тьму. Могло показаться там нет ничего, но стоило только всмотреться, прислушаться и различные сцены возникали из ниоткуда.

Рёв сирен достиг её слуха и Джун повернулась. Слева разворачивалась очередная сцена. Девушка остановилась, чувствуя, что когда-то уже видела нечто подобное.

– Что это?

Девочка взглянула на происходящее. Видя, как перебитое тело мальчика лежало на земле, она отвернулась и, склонив голову, ответила:

– День, когда побелело небо. Так записано в журнале.

– Журнале? – Словно не слыша её, продолжала:

– Здесь, мне всегда холодно…

– Но здесь совсем не холодно, – запоздало ответила Джун, а потом в голове мелькнул образ. – Кайл? Нет… Чье это имя? – Высвободив руку, она схватилась за голову и закричала.

Девочка испуганно воззрела на неё, глаза расширились в страхе, но потом смягчились.

– Ты помнишь Кайла? Думала, ты забыла его навсегда.

Джун подняла голову. Руки пробивала дрожь.

– Что со мной происходит? – простонав, испуганно глядя на неё. Девочка не ответила, лишь смотрела и улыбалась так печально, что от её вида стало не по себе, и Джун отвернулась, едва слышно прошептав, – Я запуталась.

– Всё уже началось. Клубок начал распутываться. Следуй за этой нитью и тогда ты всё поймёшь.

– Правда? – В глазах стояли слёзы, непонимание читалось на лице.

Девочка вновь предпочла промолчать, только взяла её за руку и потянула, уводя прочь от места аварии.

***

Девочка привела её к стеклянной двери и растворилась дымкой, стекло покрывал иней лишая возможности узнать, что таится за ней.

На двери прикреплена табличка с надписью: «Открывай рукой правды, закрывай рукой лжи».

Джун закатала рукава пижамы, посмотрела на свои пальцы, ладони, запястья и дрогнула. Внутри словно натянулась тревожная нить, когда заметила чёрную метку на левом запястье. От прикосновения к ней стало мерзко, и она спешно убрала пальцы. В голове творился кавардак. Она не знала, что это такое, но трогать больше не решалась, чувствуя, как эта штука неприятно пульсирует. Опустив рукав, закрывая метку, она открыла дверь правой рукой и зашла.

Незнакомый голос настиг её обрывками фраз.

Поспеши… Скорее… ещё есть время…

Она бежала на голос, следовала за ним, потому что не могла иначе. Тело двигалось само, ведомое твёрдой рукой умелого кукловода. Руки свело, будто те одеревенели, и Джун показалось, что нечто подобное уже происходило прежде.

Она мчалась по исчезающей тропе, боясь не успеть к очередной двери, что уже показалась впереди. Добежав, коснулась ручки, холод металла пробежал по ладони, повернула её, услышав неприятный скип дверных петель, и шагнула внутрь. Дверь за ней захлопнулась.

Обычная комната. Тёмно-красные обои кусками свисали со стен, оголяя извилистый рисунок старого дерева. Через окна с чёрными стёклами внутрь проникал тусклый свет. Здесь оказалось довольно холодно.

– Проходи, — позвал чей-то неторопливый голос, заставив гостью съёжиться от страха. Вглядевшись вглубь комнаты, Джун заметила, как впереди едва заметным огоньком пылал камин, перед ним стояло высокое кресло, по подлокотнику которого, кто-то нетерпеливо выстукивал дробь указательным пальцем. – Так и будешь стоять? – вновь повторил мужской голос.

– Я сплю? – едва не стуча зубами от холода, промолвила девушка, мельком поглядывая на огонь. Понимая, что во сне она бы не испытывала такого чувства как холод. Но ответ её удивил.

– Возможно. Но я бы не стал называть это состояние сном. Твое тело всё ещё в комнате. Здесь твоя душа. В месте, где не существует времени. Наш разговор может затянуться надолго.

– Мне следует бояться?

– Меня – нет. По крайней мере, пока, – уклончиво ответил он.

– Что это значит?

– Вряд ли тебе понравится мой ответ. – Скорбно покачав головой. – Я хотел поговорить… Хотел рассказать нечто важное, то, что меня попросили передать тебе уже очень давно. – Он жестом подозвал её ближе.

Джун подумывала убежать, но было ли здесь такое место, где можно спрятаться? Она сомневалась, что в пустоте за этой дверью найдётся нечто подобное и потому, пересиливая страх, подошла.

Юноша, примерно на год младше её самой, сидел в чёрном кресле, забросив ногу на ногу. Свет кровавой луны, пробивавшийся через главное окно, освещал его короткие волосы, переливающиеся алым с золотым оттенками, в свете ночного светила. Незнакомец пристально смотрел на камин, будто там находилось нечто ценное, но Джун ничего не видела.

– Ты помнишь меня, Джун? Однажды мы уже встречались. 

– Я не понимаю… И вижу вас впервые.

– В этом времени – да. Но в прошлом ты уже приходила к нам. В день, когда падшие напали на Империю трёх миров, ты тоже была там, пусть и недолго. – Заметив на лице девушки недоумение, он усмехнулся и добавил, – Не стоит думать об этом сейчас. Колесо уже крутится и когда-нибудь, ты всё поймёшь.

– Почему все только и твердят мне, что я всё пойму! Я ничего не понимаю, и, кажется, схожу с ума!

Парень молчал какое-то время, размышляя над чем-то, потом поднялся с кресла, повернулся. Она отшатнулась, пристально глядя в его глаза в каждом из них было по два зрачка. Золотые ореолы одновременно пугали и притягивали своим светом. Джун с трудом отвела взгляд, но страх, птицей трепещущий внутри, не желал утихать. Он продолжал усиливаться, комом подступая к горлу.

Сложив пальцы таким образом, чтобы соединялись лишь подушечки, он задумался, прохаживаясь по комнате. Лишь спустя какое-то время, заговорил.

– Скоро всё начнётся… Уже скоро… Она уже близко. Близко… Она за твоей спиной, уже дышит в спину и ждёт, когда истечёт остаток срока… Она ждёт, но проход ещё не открылся… Да, она всё ещё заперта. Не может нарушить договор с ними. Пока у тебя есть время… Пока зеркала на твоей стороне… пока… Прячься. Скоро… скоро стекло треснет… – резко остановившись, он широко улыбнулся, – Вот оно что! Она изменила твою линию времени. Верно. Всё должно быть по-другому.

– Кто заперт? Что за проход? О чём вы вообще говорите? – крепко сжимая руки, дабы не чувствовать дрожи, прошептала Джун.

Подойдя к гостье вплотную, юноша уже без улыбки, серьёзно произнёс:

– Запомни этот момент. Когда-нибудь, и тебе придётся исправлять собственную ошибку. Ты помнишь, что с тобой произошло? – Джун в непонимании свела брови к переносице. – Шрамы на твоих ладонях.

– Я не знаю, откуда они взялись.

– Знаешь. – Он покачал головой и спешно отошёл. – Когда проснёшься, проверь карман своей пижамы.

Джун машинально потянулась к нему, ощутив внутри кусок бумаги, кажется. Извлекла его, развернула. Пусто. Юноша внимательно наблюдал за всем этим, сплетя пальцы в замок.

– Ты не помнишь, всё сохранилось только в реальности. – Девушка заметила, как побелели костяшки его пальцев. Ей стало страшно. Сунув клочок бумаги обратно, подвернула рукава и, убрав волосы от лица, закрыла глаза, когда услышала быстрые шаги.

Она не поняла, как это случилось, всё произошло слишком быстро, но когда раскрыла глаза, парень стоял рядом, крепко сжимая её левую ладонь.

– Ау! – Дернулась Джун, но он не отпустил. Его лицо побелело, глаза расширились, по скулам пошли желваки.

– Откуда это у тебя? – Указав на метку, что вновь начала пульсировать, на этот раз куда сильнее.

– Не помню! – Джун мотнула головой. Он отпустил её руку и отступил. Потирая виски, произнёс:

– Они ищут тебя.

– Они?

– Не спрашивай. На это нет времени.

– Значит, мне пора уходить?

– Да. Но перед этим забери рамку с камина.

– Что? Но там же… – Джун воззрела на камин, заметив фотографию, которой прежде не было. Подошла, взяла её в руки и… кажется, на миг отключилась, будто кто-то ударил по голове. Тогда она кое-что вспомнила, событие, что изображено на фото. Дорога, авария, машина и мальчик… – Я помню это, но… – В смятении не зная, что увидела, она взглянула на фотографию ещё раз, но та начала растворяться. Исчезать. Джун недоумённо посмотрела на юношу.

– Поговорим обо всём в другой раз. А теперь… – голос исказился, став нечеловеческим и юноша закричал. Зарычал. Совладав с собой на краткий миг, выпалил, – Беги!

Джун обошла его и помчалась к двери, но та оказалась заперта. Она заглянула в замочную скважину и вздрогнула, отстранившись. Она видела её, сколько себя помнила и не понимала, почему за дверью находится её улица. Значило ли это, что всё происходило в её доме? Нет времени думать над этим.

Юноша обращался монстром, являя истинную сущность. Он повалился на пол, длинными когтями проскребая глубокие борозды в полу. Из спины чёрными шипами росли кости. Кожа чернела, поглощая тело и вместе с тем увеличивая.

Джун побежала верх по лестнице, по коридору, прямиком в свою комнату, но и эта дверь оказалась закрыта, а монстр наступал. Она слышала, как трещали ступени под его весом, и уже видела, как осыпался потолок потревоженный шипами.

Девушка попятилась, уперлась спиной в стену. Бежать некуда. Она опустилась на колени, из последних сил забилась в угол, дабы не видеть этого ужаса, но отчего-то продолжала смотреть на него, не в силах отвести глаз.

Кроваво-красные глаза устремились на неё. Монстр заметил силуэт, от которого исходило голубоватое сияние. Её обуял страх, что сдавив своими клешнями, не давал сдвинуться с места или закричать. Тяжело дыша, с явным желанием выпотрошить жертву прямо здесь, монстр прыгнул, вмиг очутившись рядом с добычей. Замахнулся и ударил. Джун зажмурилась, слыша лишь как его когти проскрежетали по стене прямо над её головой, а потом всё исчезло.

Глава 7. Потерянное и возвращённое

В окна, через лёгкие занавески пробивался рассвет. Лучи скользили по полу, плясали по стенам, пробираясь всё дальше в комнату, возвещая о наступлении утра. Джун не спала уже около получаса, с тех пор как проснулась от кошмара. Роба уже покинул комнату потому, она могла спокойно обо всём подумать. Она неподвижно сидела, держа в руках клочок бумаги, что достала из кармана сразу после пробуждения. На нём значились цифры. Всё как во сне. Ей было нехорошо. Голова раскалывалась от боли, где-то в горле накатывал ком. Она вспомнила что-то…

– Правда… всё это правда… – промолвила она, сжав в руке клочок бумаги. Зажмурилась, мотнув головой. Открыла глаза и воззрела на ладонь. Смятая бумажка никуда не делась. Сунув её под подушку, не желая думать об этом сейчас, девушка откинула одеяло и вскочила на ноги. Вернувшись в свою комнату, начала одеваться, через час её ждала школа. Когда она чистила зубы, кое-что заметила, одного зуба в самом конце не было. Она легонько провела по оставшейся впадинке и, стараясь об этом не думать, быстро дочистила зубы. Ополоснув лицо холодной водой, поспешила вниз. Из кухни уже доносился манящий запах вафель, но прямо сейчас этот запах вызывал у девушки приступ рвоты.

– Доброе утро, – с улыбкой сказала мать, оборачиваясь. – Ты сегодня рано.

– Знаю. Плохо спалось, – безрадостно бросив, она села за стол, запрокинув голову. Головная боль сконцентрировалась теперь где-то в центре лба. – Где папа? – Заметив, что стул рядом пустует.

– На работе.

– Так рано?

Женщина повернулась и, убрав от лица прядь белокурых волос, ответила, потупив взор:

– Мы же вчера об этом говорили. Твой отец уехал по делам фирмы, но скоро будет дома.

– Да, конечно, – неуверенно ответив. – Такое чувство, будто я его целую вечность не видела.

– Да. Верно! Мне тоже так кажется! Так, сколько тебе сделать вафель? – Вновь улыбка, почти привычная, отличающаяся лишь тем, что уголки губ женщины подрагивали.

– Двух хватит.

Положив на тарелку две золотистых вафли, она передала их дочери и с лёгкой неуклюжестью налила новую порцию теста.

– Во сколько ушёл Роб?

– Около шести.

Аппетита пропал. Равнодушно перевернув вафлю на другую сторону, Джун отломила кусочек и через силу съела. Потом ещё и ещё пока вафля не закончилась. На вторую после этого она и смотреть не могла и просто отодвинула от себя тарелку.

Анна всегда напевала себе под нос что-нибудь, когда готовила, но сегодня вела себя слишком тихо. Так, что Джун стало неуютно. Она уже собиралась уходить, когда кое-что вспомнила. Одну деталь из того, что приснилось прошлой ночью.

– Мам, а что стало с Кайлом?

Женщина на миг остановилась, замерла, будто ледяное изваяние. Джун не видела, как лицо исказила гримаса боли, а потом переменилось став прежним. Она осторожно повернулась.

– Что? О ком ты, милая? Я не знаю никого с таким именем.

– Как это не знаешь? Кайл, мой друг, десять лет назад его сбили на дороге. Я была тогда с ним! Я не видела его с того момента как его увезли в больницу! – негодовала девушка.

– Этого никогда не было, Джун. – Пусть Анна сказала уверенно, но тут же начала нервно перебирать пальцами лиловое платье.

– А вот и было! После этого вы с папой три года таскали меня к психологу.

– Я не делала ничего подобного. – Женщина приблизилась, попыталась погладить дочь по щеке, но та отстранилась и, окинув мать недоверчивым, опасливым взглядом, поспешила в школу, даже не попрощавшись.

***

Солнце спешно спряталось за тучами и всё вокруг стало серым, почти безжизненным без его лучей.

– Я знаю, что это правда… – бубнила девушка себе под нос по дороге в школу. Она шла вперед, не замечая ничего и никого вокруг, думая только о словах матери.

– Что, правда? – донёсся до её слуха знакомый голос. Мотнув головой, возвращаясь в реальность, она остановилась.

Высокий парень, с иссиня-чёрными короткими волосами, уставился на неё с любопытством. В пепельных глазах читалось недоумение.

– Рен. Привет, – растерянно произнесла Джун, убрав за ухо прядь белых волос, и огляделась. Она почти дошла до школы, хотя совсем не помнила как.

– Ты сегодня какая-то странная. Ушла раньше и не подождала.

– Знаю. Извини, просто с мамой… поссорилась. – Последнее слово далось ей с трудом. Стало стыдно. Ссорились они часто.

– Опять? Что на этот раз?

Они с Джун продолжили путь.

– Я не виновата! – в негодовании всплеснув руками.

– Обычно бывает иначе.

– Знаю. Но в этот раз виновата не я. – упрямо стоя на своём.

Они дошли до главных школьных ворот и остановились. Уроки вот-вот должны начаться. Рен повернулся, сочувствующе взглянув на девушку.

– Ладно-ладно. Расскажешь, что случилось, после школы. Хорошо?

– Да.

Рен ушёл первым, Джун осталась на какое-то время у ворот. Было не по себе. Казалось, здесь ей не место. Не в школе. Она должна быть где-то в другом месте. Мысли обо всём этом быстро улетучились, когда начался дождь. Небеса стали серыми, тяжелыми, будто пуховое одеяло, готовое накрыть город. Где-то в глубине всего этого громыхало так, что девушка едва не подпрыгнула. Решив разобраться с этим чуть позднее, она отправилась на уроки.

***

На уроках Джун не могла сосредоточиться. Мысли постоянно ускользали и после четвёртого урока, когда голова была забита чем угодно только не учёбой, у неё возник план, как узнать говорила ли мама ей правду или же врала насчёт Кайла. Требовалось только найти психолога, к которому её водили, благо она примерно помнила, где находился тот дом.

Забрав куртку из раздевалки, она вышла на улицу и остановилась. Дождь, разошедшийся, пока она находилась в школе, постепенно успокаивался, но промокнуть не хотелось. Надев куртку и накинув на голову капюшон, она поспешила через дорогу в парк, решив срезать путь.

На улицах пусто. Джун всё шла и шла, машинально считая собственные шаги в голове, но вымощенная камнем дорожка всё никак не кончалась. Словно скручена в кольцо, с которого невозможно сойти.

– Нет. Только не снова! – выпалила она, оглядываясь вокруг. Она всё ещё в парке, да, но совершенно картонном. Склеенном наспех.

Бежать некуда. Декорации парка начали разваливаться и на месте их возникали другие. Школа, кабинет и парты, место, что она недавно покинула. Прямо перед девушкой появилась чёрная доска, а в руке странным образом образовался кусок мела.

– Джун Эквуд. – Раздалось за спиной, вынуждая обернуться. Худая ссохшаяся женщина стояла позади неё, короткие чёрные волосы обрамляли лицо, глаза перекрывали толстые линзы.

– Миссис Янг? Что вы… – хотела спросить она, но женщина, жестом заставила её замолчать. Затем дрожащими губами продолжила:

– Вы, как всегда беспечны, мисс Джун, и витаете в облаках. Юным девушкам следует быть внимательнее в выборе друзей.

– Что?

– Молчите. Я лишь хочу сказать, что вы выбрали не ту сторону, и в этот раз, вам придётся за это поплатиться.

– В этот раз?

– Не задавайте вопросов. Решайте задания, мисс Джун. Это ваше наказание, – холодно высказала женщина, устремив указательный палец на доску, что за секунду покрылась различными словами и предложениями.

– Что это за язык? Вы же преподаёте английский… – в страхе выпалила Джун, всматриваясь в неизвестные символы, в диком танце пляшущие на доске.

– Здесь нет правил. Здесь возможно всё. А то, что здесь начертано… Хм, думаю, ваш новый друг, вполне, способен перевести это для вас.

Стоило словам слететь с губ преподавательницы, как и эта, так называемая, реальность исчезла, развалившись на части как картонная коробка, создалась новая сцена.

Потолок сменился тёмным небом, из него словно иглы прошивающие материю, спускались неторопливые молнии. Чёрно-белые дома, все как один, тянулись вдоль улицы. Серые тропинки, следуя полотном от каждого дома, слились воедино. Присмотревшись к белым фасадам, Джун осознала, что все эти дома, олицетворяли её собственный дом.

Проходя по серому полотну, она отчаянно искала что-то. Что-либо, отличное от этих декораций. Заметив в одном из окон, на противоположной стороне улицы, подозрительное движение помчалась туда. В доме, у окна стоял человек, пристально смотревший на девушку через призму стекла.

Решив, что это очередной крючок способный вызволить её из этого места, Джун зашла в дом. Дверь захлопнулась, и, пространство залилось кромешной темнотой. Спустя пару секунд, в комнате справа, что-то неистово засветилось, предлагая подойти ближе. Скрипучий пол, сопровождал каждый шаг, а свет разрастался до тех пор, пока не залил всю комнату.

Пусто. Здесь никого и ничего. Лишь одиноко стоящее у камина кресло. Странный юноша отсутствовал.

Джун озадаченно всплеснула руками, не понимая, куда делся тот, кого она видела в окне и уже собиралась вернуться наружу, когда на стене рядом с окном образовалась чёрная тень. Девушка в страхе попятилась, руки привычно сжались в кулаки, так, что ногти опять причиняли боль.

Тень сгустилась, уплотнилась и сошла в комнату, чёрная оболочка начала растворяться, а Джун в это время спешно полезла в рюкзак в поисках чего-нибудь, что могло помочь сбежать, но кроме тетрадей и телефона ничего не обнаружила. Неудивительно, нож, припрятанный во внутреннем кармане до недавних пор, сейчас покоился дома в одном из кухонных ящиков.

Руки задрожали, рюкзак упал, и содержимое разлетелось по полу. Она прижалась спиной к стене, не зная, кто окажется перед ней на этот раз. Будет ли это тот же монстр, что едва не лишил её головы при первом посещении этого чёртового дома? Или это нечто куда более пугающее и шокирующее? Она ждала и смотрела. Когда оболочки не стало, девушка только насторожилась. Перед ней предстал не монстр, по крайней мере, внешне таковым не выглядел. Человек, вот в каком обличье предстал незнакомец.

Джун пригляделась. Мужчина смутно напоминал кого-то. Белый костюм, волосы цвета золота и двойные зрачки, коими он пристально уставился на гостью.

– Ты тот!.. тот монстр! – шокировано выпалив.

Мужчина не ответил, отряхнул пиджак от невидимой пыли и заложил руки за спину.

– Иногда. Теперь ты хочешь убежать? – неспешным тоном спросил он.

– А как вы думаете? – Продолжая держаться на безопасном расстоянии. – Любой нормальный человек, увидев то, что было в прошлый раз, убежал бы отсюда, даже не заходя в дом.

– Но ты все же зашла, хоть и помнила прошлый визит, – проговорил он несколько удивлённо.

– Я запомнила глаза…

– Ах да, глаза. – Потянулся к ним, будто хотел коснуться и усмехнулся. – Причина, что заставила тебя прийти сюда снова в том, что ты считаешь себя ненормальной. Поэтому ты осталась. Наверное, сейчас ты гадаешь, вновь и вновь реально всё это или же ты всё ещё там? В палате?

– О какой палате вы говорите? – Она не помнила ничего подобного, но при упоминании заболела голова, и тогда нечто смутно знакомое промелькнуло перед мысленным взором. Ей было страшно, что, конечно же, не скрылось от его глаз.

Он улыбнулся и с иронией добавил:

– Боишься меня?

– Из всех монстров вы единственный кто решил меня спросить.

Мужчина занёс ногу, дабы приблизиться к ней, но Джун выкрикнула, вынуждая его прерваться:

– Не подходите ко мне!

– Сейчас тебе нечего бояться.

– Вы назвали меня ненормальной, этого хватит.

– Быть ненормальным не плохо. Иногда даже лучше чем быть обычным. Ведь тогда грань разделяющая миры для тебя рушится.

– И я схожу с ума.

– Дело не в этом, а в том, что мир перестаёт быть таким как прежде и тебе приоткрывается неизведанное. Миры, монстры, населяющие их, существа каких ты не могла и представить. – Он заглянул Джун в глаза, и та ощутила силу, власть, переполняющую его, а ещё… страх, что словно панцирь сдерживал все прочие чувства. Но как она видела его слабости, так и он видел слабости в ней самой. И видел даже ту часть души, что она спрятала глубоко внутри себя уже давно.

– Значит, я всё же безумна? – нервный смешок вырвался из её рта. Голова шла кругом. – Я видела много монстров в последнее время. Больше не хочу. Может это всё же просто сон? – с надеждой в голосе начала девушка. Глаза покраснели, брови умоляюще приподнялись.

– Как бы я сам хотел, чтобы всё это было лишь страшным сном.

– Но ведь… – Она крепко сжала губы, глаза стали пустыми. Она выглядела отстранённой, наплевав даже на то, кто же тот, кто преподнёс эту новость. А потом опомнилась, пришла в себя, увидев его перед собой, и запоздало спросила, – Кто вы?

Незнакомец медленно покачал головой и склонил ту набок.

– Давно мне не задавали этот вопрос. Я был в начале времён. Я был в будущем, и я был здесь. Каждый момент времени осуществлялся сквозь меня и ещё шестерых словно призму. Я бы сказал, что я время, но это не так. Я сон и его сущность.

– Это совсем не ответ!

– Ну, в каком-то смысле это он. – Коротко пожав плечами, он выдохнул и, немного помедлив с лёгкой тоской, добавил, — Я Никто. Прямо сейчас меня даже не существует, как бы это ни звучало. Когда-то я был одним из семерых, но за столько лет воспоминания начали растворяться. Плохие исчезают, а хорошие с годами, начинают причинять боль. Я помню немногое, например имя и воспоминания о нём терзают меня. Ведь так меня называли, когда мы только строили этот мир – Саймон.

– Строили мир? Что это значит?

– Только то, что я сказал. Хочу спросить, что ты запомнила из недавнего кошмара? Помнишь то, что написано на доске? – Внимательно взглянув на девушку.

– Смутно. Слова слишком похожи, чтобы разобрать, – не задумываясь, ответила она.

– О, я понимаю, но не беспокойся, со временем, ты вспомнишь каждое слово, что записано.

– Но как вы узнали? – Непонимание отразилось на лице. Саймон промолчал, а Джун повторила, – Как вы узнали?

– Я могу считывать твои чувства в момент, когда ты пребываешь на границе сна и реальности. Страх, ненависть, боль или радость, но я не могу видеть всё так, как ты. Всё не так просто, как может показаться на первый взгляд. И все сны, лишь малая часть времени, что тебе довелось узреть, побывав на границе. Это не всегда будущее, так же прошлое и настоящее. Кто знает. – Пожав плечами, – По обрывкам фраз, намёкам можно добраться до сути.

Он мотнул головой, поморщился, словно от боли и потёр виски.

– Я должен предупредить. За тобой следует тень.

– Я не…

– Всё дело в зеркале.

– Но что за тень? – надломленным голосом начала девушка. Ей вдруг вспомнился силуэт, представший перед ней в палате больницы. Воспоминание оказалось болезненным, каким-то не таким, неправильным. Причина этого была ей известна, но всё же, казалась совершенно немыслимой.

– Ты знаешь. Тень, что вставляет палки в колесо твоей судьбы. Опасайся её. Эта тень жестока и опасна. Недавний кошмар, так же её рук дело.

– Зачем я нужна этой тени? – нетвёрдым голосом выговорила Джун.

– Ты ключ.

– Я не ключ.

– Не в прямом смысле. Ты ключ к её возвращению. – Саймон медленно подошёл к девушке, протянув ладонь. – Это принадлежит тебе. Возьми его. Он защитит тебя и поможет найти свой путь.

При свете луны Джун разглядела на его ладони стеклянный кулон, прозрачный чешуйчатый круг. Протянув руку, взяла его, крепко сжав в ладони, боясь потерять.

– Верь мне, Джун.

– Да как я могу вам верить? Вас, может, вообще не существует! – Она покачала головой и отвернулась. – Неужели даже переубеждать меня не станете?

– Не стану. Хочешь считать меня иллюзией? Воображением? Пожалуйста. Но ты сама в это не веришь. Лишь продолжаешь отрицать. – Джун почувствовала, будто кто-то коснулся плеча, и обернулась, но Саймон уже исчез. Лишь короткая фраза достигла её слуха: Открывай рукой правды, закрывай рукой лжи. Не забудь, Арион…

***

Джун стояла посреди парка, не понимая, как сюда попала. Воспоминания о Саймоне были ещё свежи в памяти и потому, девушка не сразу сообразила, что она здесь делает. Безлунная ночь нависла над ней. Кроны деревьев тихо шумели пожелтевшей листвой в ночной мгле. Безлюдно. Воющий ветер пронизывал до костей.

– Ночь… Да, что здесь вообще творится? – пробубнив, всматриваясь в ночное небо, и крепко прижимая руки к груди, стараясь согреться, она побрела домой, но на полпути остановилась, вспомнив о своей первоначальной цели.

Теперь, когда вокруг происходило множество событий, не поддающихся логике, она и правда решила, что сходит с ума. По сути, это лучшее и самое простое, обоснованное объяснение всего, что с ней происходило. Если бы ей дали выбор поверить в существование монстров или же в то, что она сходит с ума, выбор непременно пал на второй вариант. Но шрамы на ладонях, странная метка и чёртова записка говорили об обратном. И если была, хотя бы крохотная вероятность, что всё это правда, она должна её найти. Кажется, ключом к правде был Кайл. Джун знала, что мама солгала в разговоре о нём, видела это, но требовалось нечто весомее простого недоверия.

– Куда ты идёшь? – бросил кто-то ей вслед, когда она почти дошла до нужного дома. По голосу Джун узнала Рена, обернулась.

– Не важно. Тебе не надо знать, это только моё дело.

– Твоё дело? Мы с тобой с семи лет дружим, неужели я не заслужил доверия? – Девушка нахмурилась, на носу появилась морщинка. – Где ты была весь день? Твои родители тебя искали. Я сказал им, что знаю, где ты и пошёл искать.

– Это ни к чему. Неважно. – Отмахнулась она. – Просто оставь меня, мне нужно разобраться кое с чем.

– Кое с чем? – Недоверчиво приподняв брови. – Для чего ты пришла в этот район?

– Да какое тебе дело?! – выпалив, теряя терпение.

– Твоя мама рассказала мне о деталях вашей сегодняшней ссоры. Ты спрашивала о Кайле.

– Вот оно как, – процедив сквозь зубы, злясь на мать за ложь и на Рена за то, что лез к ней с расспросами. Скрестив руки на груди, она отвернулась, пытаясь усмирить чувства. – А она сказала, что не знает никакого Кайла?

– Джун… – голос парня сошёл на шёпот. Он подошёл к девушке и положил ладонь на плечо, но она стряхнула его руку и отошла.

– Ты знал. Знал о Кайле всё это время прямо как родители и молчал. Удивительно. И к чему тогда были недавние слова о доверии?

– Знал.

– Так почему молчал?

– Будто сама не знаешь. Твои родители попросили меня, дабы не бередить заживающую рану. Я не знал, что ты ничего не помнишь, только заметил, что ты почти не переживала хоть и пережила сильное потрясение. Только иногда… – умолкнув на полуслове, Рен закрыл глаза, потёр уставшие веки и продолжил, – Ты, будто выпадала из реальности. Кричала, звала его.

– Вспоминала, – закончила за него Джун.

– Да.

Повисло молчание. Джун раздумывала над тем, стоит ли брать Рена с собой. Даже после всего сказанного она не хотела втягивать его в это. Но он сам напрашивался и её порядком достал этот разговор, хоть он и прояснял некоторые моменты. А вопросов в ближайшем времени грозилось стать только больше и помощь, дабы во всём разобраться, ей бы не помешала.

– Если хочешь искупить вину, помоги мне. Мне нужны все отнятые у меня воспоминания о том дне.

– Хорошо.

– Тогда пошли.

– Значит ли это, что ты собралась сделать что-то незаконное? – Не оставлял он подругу в покое, следуя за ней через тёмный переулок.

– Может быть. Всё еще хочешь со мной?

– Почему нет? – Пожав плечами. – Не каждый день твой лучший друг решает сделать что-то странное.

– Я делаю это не потому, что хочу. – Разозлилась девушка, обернувшись.

– Нет. Именно поэтому.

– Нет же!..

– Не обманывай саму себя и просто согласись с тем, что я прав.

– Тсс!..

Они остановились. Джун огляделась, поняв, что пришли.

– И что теперь? – шёпотом начал Рен, стоя у девушки за спиной. Дом выглядел несколько обветшалым. В окнах темно.

– Ну, например, постучать. – Поведя плечами, она направилась к дому. Парень догнал её на полпути и, ухватив за локоть, остановил.

– Надеюсь, ты шутишь. – Он посмотрел на девушку, но не заметил и намёка на шутку. – Вряд ли тебе откроют в такой час.

– Значит, открою сама.

–Там наверняка кто-то есть.

– Нет. Взгляни на то количество газет, что скопилось у двери и скажи, что это совершенно нормально.

Нескончаемый поток вопросов, наконец, прекратился.

Дверь заперта. Джун обошла дом в попытке сразу открыть окно в ту самую комнату.

– Давай-ка лучше я. – Злясь, Рен отогнал её и осторожно поднял окно. После, не говоря ни слова, пропустил её в дом первой, следом забрался сам.

Включив фонарик на телефоне, девушка осмотрелась. Аккуратный письменный стол, два кресла стоящие друг напротив друга и умершее растение в углу комнаты, кажется, за ним не ухаживали уже пару месяцев. Когда неяркий свет упал на поверхность шкафов, Джун поспешила к ним и начала поиски, открывая каждый ящик и просматривая папки с фамилиями, выведенными ровным почерком на уголке.

– Нашла! – Неосознанно выпалила девушка, позабыв, где находится. Оставив ящик открытым, подошла к столу и открыла папку. Светя фонариком, начала читать.

Джун Эквуд. Личное дело

Пролистав несколько страниц, остановилась, когда взгляд уцепился за уже знакомое ей предложение.

День, когда побелело небо.

Страница оказалась пуста только крошечная карта памяти, упакованная в небольшой конверт, прикреплена в центре листа.

– Что-то нашла? – полюбопытствовал Рен, стоя на стороже, прислушиваясь ко всем странным шорохам.

– Кое-что…

Быстро поменяв карту памяти в телефоне, Джун открыла файлы, хранящиеся на ней. Это оказались аудиозаписи. Боясь включать их там, она вернула папку обратно и, подав знак Рену, выбралась через окно.

Рен опустил окно, и они быстро убрались от дома. Когда они находились уже на безопасном расстоянии, девушка остановилась.

– Ты искала что-то определённое? – усомнился парень, но заметив, как подруга прижимает телефон, словно боясь, что его отберут, сомнения испарились.

– С чего ты?..

– С того, что ты что-то искала. Я не слепой. И как только нашла, мы ушли.

– Я всё потом объясню. – В спешке отмахнувшись, девушка пошла дальше, но он догнал ее, преграждая путь.

– Нет. Объясни мне всё сейчас. Иначе…

– Что? Расскажешь моим родителям?

– Нет, но… А-ах… – Он потёр лоб и добавил уже тише, – Я бы так не поступил, но это может быть опасно. Мы влезли в чужой дом, ты это понимаешь?

– У меня нет выбора. Я должна знать. Просто поверь мне.

– Я только и делаю, что верю тебе.

– Я всё объясню сразу, как только разберусь во всём сама.

– Ладно. Но только в этот раз. Идём, провожу тебя домой. – Он сделал пару шагов и обернулся.

– Странно слышать это от того чей дом находится рядом с моим. – Улыбнулась она и, сунув телефон во внутренний карман куртки, пошла следом.

***

Джун поморщилась, голова снова начинала болеть. И дело не только в карте памяти, но и в родителях, что устроили ей взбучку. Неудивительно, она ведь вернулась только к часу ночи, но добраться до своей комнаты удалось только через полчаса нотаций. Приняв душ и переодевшись, собравшись с духом, девушка закрыла дверь на замок, села на кровать, скрестив ноги, и подключила наушники.

Аудиозаписей было около двадцати, одни короткие до двух минут, другие могли достигать и получаса. Решив начать по порядку, она включила самую первую.

Женский голос разразился в ушах, заставив поморщиться и уменьшить громкость. Разговор начинался откуда-то с середины, словно диктофон решили включить только что.

– Скажи, почему ты назвала тот ужасный день именно так?

– Вспышка озарила небо и… мне просто стало не по себе. – Голос ребёнка звучал тоскливо, почти отстранённо.

Джун поняла, что дрожит, в груди что-то кольнуло. Она закусила губу и продолжила слушать. Ей казалось, что она помнит этот разговор, но не могла ничего вспомнить без записи.

– … тебе было страшно? – Девочка не ответила. Покачала головой, сцепила ладони в замок. – Но твоя мама говорит, ты кричала тогда и твои волосы поседели. Ты кричишь во сне?

– Не знаю. Иногда, мне снится Кайл… – Она зашмыгала носом, начала заикаться, а потом заплакала. – Я больше никогда его не увижу?

– Я этого не знаю. Он ведь сейчас в больнице. Ещё ничего не известно. – Женщина вздохнула и продолжила, сменив тон голоса на несколько сочувствующий. – Может, когда-нибудь ты увидишь его не прежнего, не такого, каким знала, но ты обязательно узнаешь его. Люди не умирают навечно, они продолжают жить с нами в воспоминаниях, мыслях, вещах. И никто не в силах знать наверняка. 

Послышались всхлипы. Джун осознала, что плакала не та девочка, чей голос звучал из наушников, плакала она сама. И сцена этого разговора предстала перед глазами, будто она вновь перенеслась в тот день. Она выдернула наушники и начала вытирать слёзы рукавами пижамы.

Немного придя в себя, приступила к следующей записи.

– Ты помнишь ту вспышку? Падающую звезду, в ночь, когда погиб твой друг? 

– Неа. – робко промолвила девочка, крепко сжимая руки.

– Говорят, небо тогда побелело, – продолжала женщина, – Озарилось ей, и никто не мог понять, что это за странное явление. Твоя мама сказала, что ты смотрела на него, не отрывая взгляда.

– Где Кайл?

– Снова о нём? Ладно, давай поговорим ещё раз. Как я уже говорила тебе прежде, ты не должна так страдать. Ты ещё ребёнок. Я могу помочь тебе. – Она извлекла что-то из кармана и протянула девочке на ладони.

– Нет! Не надо! Мне ничего от вас не надо!

– Просто посмотри. Ты всё забудешь, обещаю и больше никакой боли. Никаких страданий. Никаких монстров.

Девочка замерла, словно испуганный зверек, уставившись на женщину заплаканным взглядом, широко раскрыв глаза. Странный стеклянный круг, совсем небольшой в размере, покоился на раскрытой ладони.

– Возьми его.

Так закончилась первая запись, вторая, третья, десятая, двенадцатая, но ничего более полезного чем то, что записано на первых двух, Джун не узнала. Остальные содержали только глупые утешения и слёзы. Лишь пятнадцатая смогла её заинтересовать.

Вначале не было слышно вообще ничего, потом шипение, через которое проскальзывали некоторые фразы. Аудиозапись оказалась повреждена, и Джун удалось услышать немногое.

– …Так вы хотите сказать, что тело кто-то украл?..

– Да. Наверное. В морге его не было. Поиски не дали результатов. И родителям мальчика пришлось похоронить пустой гроб. 

– Какая жестокость. Кто мог так поступить?

– Не представляю.

– А как это восприняла ваша дочь?

– Она… забыла. Я не сказала… просто не смогла. Ваши сеансы только начали помогать. Как я могла сказать ей, снова напомнить этот ужас, когда ей только-только начало становиться лучше?..

– Значит, те кошмары наяву, что она видела, исчезли?

– … Не полностью, но да.

Этого хватило. Джун просто захлёбывалась эмоциями, чувствами. Злостью на мать и на саму себя за то, что посмела забыть. Слушать дальше она просто не могла, слишком тяжело.

На месте ей так же не сиделось. Хотелось что-то разбить, ударить, дабы выместить всю злобу, а ещё хотелось кричать, да так, чтобы все вокруг ощутили то же, что она.

Её трясло. Руки пробивала дрожь, в теле чувствовалась неимоверная слабость. Стало трудно дышать, головная боль перетекла в виски и охватила их, заставив Джун зажмуриться от боли. А потом, не выдержав, она всё-таки закричала.

Глава 8. Треснувшее зеркало

Джун не помнила что делала, где находилась, но знала, что думала о Кайле и всём том, что с ним связано. Где-то вдалеке застрекотали цикады, и этим звуком наполнилось пространство. Звук сгустился, сконцентрировался в одном месте, и девушка последовала за ним сквозь темноту, стрекот вывел её к злосчастному дому.

Она поднялась по ступенькам и вошла внутрь, сразу же направившись в комнату с камином.

– Саймон? – позвала она, но ответа не последовало, только в глубине тени показался силуэт.

– Ты пришла не вовремя, Джун. – подняв взгляд, произнес он с досадой. Будто не хотел, чтобы кто-то видел его сейчас. – Скоро я вновь обращусь монстром. Уходи, пока есть время.

– Боже… Пожалуйста, скажи мне, когда закончится этот кошмар? Я не хочу быть здесь, ни сейчас, ни потом. – Мотнув головой, намеренно сделав так, чтобы лицо оказалось прикрыто волосами. Всё это становилось невыносимым.

– Теперь это твоя жизнь, – спокойно ответил он.

– А я хочу такой жизни? Разве я просила обо всём этом?! – В отчаянии всплеснув руками.

– Тебе пора возвращаться.

– Что если я не хочу? Здесь вполне неплохо, могу я остаться здесь? – издевательски проговорив, осматривая пространство вокруг.

Она не видела, просто не могла видеть, как Саймон вздрогнул от её вопроса.

– Придётся вернуться. Ты должна кое-что увидеть. – Впервые Саймон вытолкнул её в реальность самостоятельно, заставил уйти.

Джун открыла глаза, чувствуя жар, словно в лихорадке. Голова кружилась. Пока она шла до ванной, её штормило в стороны. Стоило добраться до раковины, её едва не вырвало. Подставив голову под холодный душ, сползла на пол, держась руками за бортик ванны. Спустя пару минут стало значительно лучше. Она выключила воду, вытерлась и пошла вниз, ей срочно требовалось выпить что-то охлаждающее, но на лестнице, не доходя до низа несколько ступенек, остановилась.

С кухни доносился приглушённый шёпот. Джун прислушалась, голоса оказались незнакомы. Более того звучали так, словно принадлежали не людям. Шипящие и металлические, будто на кухне заседали ящерицы.

– … но мы не можем рассказать. Как мы это объясним?

– А что ещё остаётся? Я не хочу крайних мер, Джон.

– Слишком поздно. Зеркало здесь и скоро выйдет срок. Ты же понимаешь.

– Тшш… – прошипел второй голос, и стулья скрипнули об пол. Двое вышли из-за стола, следуя в коридор.

Шаги приближались. Джун попыталась подняться обратно, но одна из ступенек предательски скрипнула. Секунда, две и вот они показались…

– Джун? – в удивлении и тревоге вздернув брови, выпалила Анна. В бездействии посмотрела на мужа, ища у того поддержки, не зная, что сказать.

– Ты наказана за своё сегодняшнее поведение, поэтому возвращайся обратно, в комнату, – строго высказал отец, указав на лестницу. Анна медленно опустила его руку.

– Что ты слышала?

– А это так важно? – Вспомнив голоса звучащие ранее, Джун поднялась выше на одну ступеньку.

– Ты подслушивала? – с укором процедила мать. Девушка поднялась ещё чуточку выше и спросила:

– Кто вы? – Ей было важно знать, иначе она бы не смогла даже уснуть в этом доме. И тогда ей вспомнились слова Саймона, что в данной ситуации имели смысл. «Ты должна кое-что увидеть». Увидеть, конечно, не увидела, но услышала.

– Что с тобой сегодня? Мы твои родители! Кем ещё мы можем быть?! – Анна всплеснула руками, случайно выпустив из ладони что-то знакомое. Это что-то упало на пол. Джун бросилась вниз, узнав в упавшей вещице кулон, переданный Саймоном. Но что он делал у родителей, оставалось под вопросом.

Она подобрала его так быстро, что от резкости даже закружилась голова, но подняться не успела, мать ухватила за запястье.

– Подожди, Джун!

– Отпусти! – Вырвавшись, она вбежала по лестнице и ринулась в комнату. Защёлкнув замок, задыхаясь, сползла спиной по стене, накрыв глаза ладонью, продолжая сжимать кулон в другой руке.

Шаги за дверью не заставили ждать.

– Джун, открой! – постучал отец. Девушка подскочила от неожиданности и отодвинулась от двери. Она не хотела их слушать. Единственное, что волновало в тот миг это то, что они не люди. Саймон знал это, а ещё кулон… Вспомнив о нём, мигом надела его на шею.

– Милая, давай поговорим! – тон матери звучал испуганно, в нём чувствовалась паника.

– Оставьте меня… – зажав уши, – пожалуйста. – Голос дрожал, звучал неуверенно, но стук в дверь прекратился, а потом последовал тихий голос Анны.

– Пожалуйста, спустись, как будешь готова. Нам нужно поговорить.

Она хотела спрятаться. Уйти. Сбежать… всё, что угодно лишь бы не сидеть в этой комнате и её желание исполнилось, правда, несколько иначе.

Она ходила по своему дому, совершенно серому, безжизненному и пугающему уже неизвестно сколько времени. Кажется, искала что-то, только сама не понимала что именно. В голове всё смешалось, а странный звук, будто шум волн не давал сосредоточиться.

Звук напомнил третий переходный мир, художника, и воды, вскипающие от молний. Она опасливо остановилась. Звук звал её вниз, на первый этаж в крохотную комнату, скрытую на кухне и она пошла.

Дверь туда оказалась открыта, что странно, ведь в реальности Анна никогда не оставляла её открытой будто опасаясь чего-то.

Провернула ручку и заглянула внутрь. Что-то высокое, накрытое плотной чёрной тканью стояло там. По спине Джун прошёлся холодок. Это что-то зазывало её, словно уговаривая сдёрнуть ткань. Она протянула руку, провела пальцами по ткани и, сжав в ладони, сдернула, позволив той упасть на пол.

– Н.нет!.. – вскрикнула Джун, в страхе отшатнувшись. Глаза расширились в ужасе.

Перед ней стояло зеркало, не то, что она видела прежде, другое. Это не имело наборной панели, а ещё поверхность его не была гладкой. Она бушевала, стягивалась в центр по спирали.

Из глубины показались чьи-то пальцы, совершенно худые словно принадлежали скелету, обтянутые бледной кожей. Потом кисть, запястье и локоть. Кто-то пытался выбраться из него, но пока не мог.

Джун боялась даже моргать, не зная, что может случиться в тот короткий промежуток времени, что её глаза будут закрыты. Она не могла сдвинуться с места или шевельнуться. А потом ей почудилось, словно кто-то коснулся левого плеча, и прикосновение оставило холод, что распространился вниз по руке и та, странным образом, онемела.

Это чувство, чувство приближающейся смерти вернуло способность двигаться. Не дожидаясь пока этот кто-то вылезет из зеркала целиком, девушка быстро захлопнула дверь и ринулась на поиски ключа. Нашёлся он в одном из ящиков, не теряя времени, Джун заперла её.

***

– Мне так жаль… – прошептала Анна, склоняя голову.

Джон сидел напротив неё и молчал. Руки сцеплены в замок, пальцы побелели от напряжения.

– Как она могла сказать такое?.. – продолжала женщина не находя себе места. Встав начала мерить кухню шагами.

– Думаю, дело в кристалле. Она увидела.

– И что нам теперь делать? Что? Время истекает, нужно действовать сейчас…

– Сядь. Прошу. – Джон указал жене на стул и потёр уставшие веки. Анна вернулась на место. Села положив руки на стол, нервно барабаня пальцами по стеклянной поверхности. Мужчина взял её ладони в свои и произнёс то, что Анна надеялась никогда не услышать. – Нам придётся позвать её.

– Нет. – Казалось, с этим словом из женщины ушли все силы. Глаза опустели, в них заблестели слёзы. – Хочешь отпустить её вот так? – Голос совсем тихий, безжизненный.

– Мы должны. Возьми себя в руки.

Анна утёрла слёзы и спросила:

– Когда? – Ответа не последовало, но он и не требовался, ведь оба знали, что время пришло.

Анна не спала. Ей нужно было что-то делать, дабы не думать. Когда она домыла очередную тарелку и потянулась за следующей, осознала, что грязная посуда закончилась. Тяжело вздохнув, женщина убрала светлые волосы со лба и, упершись мокрыми руками в бортики раковины, наконец, освободила свои мысли, позволив думать о том, о чём так не хотела.

– Всё будет хорошо… – успокаивала она себя, стараясь хотя бы не плакать. – Мы не делаем ничего плохого, – шепча себе под нос, прислушиваясь к шорохам со второго этажа. Пока всё тихо. Неудивительно, в окнах только-только забрезжили первые рассветные лучи.

Она так хотела отвлечься от того, что скоро должно произойти, что совсем не обратила внимания на мужа, когда тот оказался на кухне.

– Анна? С тобой всё в порядке? – С опаской оглядев жену, он приподнял чёрную бровь и расслабил галстук, что так и не потрудился снять с прошлого вечера.

– Джон… – прошептав едва слышно, закусив губу до боли, не желая верить, что этот день уже настал, но сделать ничего не могла. Оставлять её тут – означало подвергнуть опасности. – Это же ничего, да? Так она будет в безопасности. – Женщина блуждала по комнате рассеянным взглядом. Все чаще и чаще её взор устремлялся на дверь, где скрывалась небольшая кладовая. Злосчастное старинное зеркало, привезённое вчера Джоном, стояло там, сокрытое от чужих глаз в запертой комнате.

Мужчина проследил за её взглядом и нахмурился. Карие глаза потемнели, став практически чёрными.

– Уже скоро. Долго оно не выдержит.

– В том-то и дело, что скоро… Правильно ли мы поступаем? Я всё ещё не уверена. – Анна устало покачала головой. – А если всё совсем не так? Вдруг, она не причинит вреда нашей девочке? Мы ведь не знаем о ней ничего кроме имени.

– Думаешь, она помогала нам по доброте душевной? – Джон повысил голос, разозлившись на Анну и на то, как легко она готова поверить в собственные слова. – Мы принимаем верное решение.

– Но ведь!..

– Не бойся, – Подойдя ближе, он развернул её к себе лицом, сжав хрупкие плечи, заставляя посмотреть в глаза. Анна повернула голову. Казалось, сейчас пока ещё оставалось немного времени она готова поверить во что угодно. – Все опасности хранителя не сравнятся с тем, что её будет ждать, если эта ведьма найдёт её. В Хладной гавани, под их защитой она будет в безопасности.

– Но Мирс!.. – начала женщина, но Джон перебил её.

– Молчи! Не произноси её имени. Не надо.

– Но эта женщина сказала, что мы можем ей доверять. Кто помог нам, когда мы бежали от них? Только она откликнулась!

– Помогла, – согласился Джон, – Но в тот день, когда сбили Кайла, и небо озарила вспышка, она ясно дала понять, что отныне мы должны хранить для неё не только зеркало…

Глаза женщины покраснели. Шмыгнув носом, она стёрла накатившие слёзы и, сделав глубокий вдох, прикрыла веки.

– Я до сих пор помню, как поседели волосы моей девочки. В ушах звенит её плач по Кайлу, когда она узнала… – Всхлипнув, Анна сжала в ладонях подол платья и открыла глаза, посмотрев на мужа. – Мы провели так мало времени вместе, Джон, но я благодарна за все, что ты сделал. Благодарна, что буду не одна, когда это случится.

Глаза Джона смягчились, но голос оставался всё таким же холодным как в их первую встречу.

– Ты уже призвал её?

– Да. Скоро она будет здесь. – Отпустив её плечи, мужчина отступил.

– Хорошо. Как только появится, разбудим Джун… Спасибо, что дал возможность пожить обычной жизнью. – Улыбка скользнула по губам Анны, исчезнув так же бесследно, как появилась. – Но неужели мы не сможем защитить её своими силами?

– Ты знаешь, что нет. Разве не поэтому мы сбежали? Разве не поэтому забрали Джун и скрывали её?

– Мы возложили на свои плечи ответственность за неё, а теперь отказываемся? Она вправе ненавидеть нас за это.

– И пусть, зато останется жива.

***

Я помогу вам… Ну же… вам только нужно довериться мне… я помогу… верьте… Оно защитит вас… защитит от семьи…

– А взамен?

Взамен?.. – Женщина на той стороне приятно улыбнулась и ответила, – Что ж, я готова помочь вам… всё, что от вас требуется… хранить моё зеркало…

– Зеркало?

Да… зеркало… до того дня… пока не придёт мой час…

Джун открыла глаза, в ужасе осознавая, что только что видела зеркало. Смотрела в него, но вовсе не своими глазами. То были глаза её матери, немного робкие и печальные, отражённые в неровной поверхности стекла. Она была не одна. Там, из глубин зеркала кто-то говорил с ней. Заключал сделку.

Когда сон поблек, девушка огляделась, понимая, что провалялась на полу рядом с дверью несколько часов. За окном уже светало.

Она приподнялась на локте. Тело затекло и болело. Услышала быстрые шаги за стеной и раздавшийся следом стук в дверь.

Вздрогнув, тихо поднялась и отошла от двери, вспоминая прошлую ночь.

– Кто? – неуверенно спросила она.

– Я. – Узнав голос отца, Джун насторожилась, но ничего не ответила. – Одевайся и спускайся вниз. К тебе пришли. – Она поняла, что дрожит. Холодность в его голосе была обусловлена не только её вчерашним поведением, было что-то ещё…

Он не стал дожидаться ответа дочери и в спешке ушёл. Джун стояла как вкопанная не понимая к чему всё это. Кто сказал, что она хотела спускаться к ним? Ей было страшно, но она понимала, что поговорить придётся.

Потерев затекшую шею, завязала длинные волосы и оделась. Умылась и, собравшись с духом, вышла в коридор. Где-то под свитером кожу приятно грел кулон, становилось немного спокойней.

Внезапно коридор оказался совсем коротким. Она не поняла, как дошла до лестницы и начала спуск вниз. Осторожно, стараясь оттянуть момент встречи с родителями как можно дольше, ступенька за ступенькой всевозможными способами замедляя шаг.

Сердце колотилось с такой силой, что, казалось, ещё немного, и оно проломит рёбра, выпрыгнув из груди. В голове роилось множество вопросов, основной из них: «Кто мог прийти в такую рань?»

– …уверяю вас, она оправится, – услышала Джун конец фразы, когда вошла в комнату.

Мать сидела в кресле, сминая подол красивого сиреневого платья, что купила ещё прошлым летом, но до сего дня, ни разу не надевала. Отец одет в свой лучший костюм тёмно-красного цвета и белую рубашку, воротничок которой сжимал чёрный галстук.

Зачем они так нарядились, оставалось вопросом.

– О! Это и есть ваша дочь, Джун? – раздался незнакомый женский голос, только тогда девушка заметила в комнате ещё одного человека. А была ли эта женщина вообще человеком? Джун сомневалась. Она сомневалась буквально во всём.

Силуэт незнакомки оставался неподвижен. Она замерла словно статуя, высеченная великими скульпторами. Белое платье, лёгкое как пушинка, мелкими складками доставало до пола. Длинные волосы, плавными линиями струились вниз, отливая цветом заката. Золотые глаза, с орлиной зоркостью смотрели на девушку. И, хоть, женщина и выглядела молодо, в зрачках отражался накопленный опыт.

Держась на расстоянии, Джун оглядела родителей непонимающим взором и застыла, испуганная, готовая умчаться прочь в любой момент.

– Кто вы?

Губы женщины растянулись в приветливой улыбке.

– Это госпожа Мирианна. – сообщила Анна, поднимаясь с кресла, наконец, высвободив несчастный измятый подол. Вместо этого она сжала руки в кулаки, стараясь, чтобы голос звучал привычно.

– Рада познакомиться с тобой, Джун. – Её звонкий голос обжёг уши. – Твои родители пригласили меня.

– Зачем? – Встревожено переведя взгляд с матери на отца, девушка отступила на шаг.

– Тебе нечего бояться, – ласковым, почти заботливым голосом добавила Мирианна и протянула ладонь. – Я здесь чтобы забрать тебя.

– Забрать? Что это значит? – Дыхание участилось, и по спине пробежал холодок. На лице женщины не дрогнул ни один мускул. Она всё так же, не сводя глаз, внимательно наблюдала за ней и молчала. – Вы… решили от меня избавиться? Я думала, вы хотели поговорить!

Паника промчалась по венам, добралась до мозга, подчинив себе эмоции.

– У нас нет иного выбора. Ты забралась в дом мисс Локс. Не объяснишь, что ты там делала?

Джун сглотнула и осторожно проговорила:

– Мама знает что.

– Мисс Локс мертва. – Констатировал отец всё тем же холодным тоном.

Джун будто по голове ударили. Ей стало понятно, отчего у дома скопилось так много газет.

– М..мы ничего не сделали… – невнятно промолвив, она задумалась, а на самом ли деле всё так? Её обуял страх, и она прижала руки к груди.

– Мы? Кто «мы»? С кем ты ходила туда? – По её взгляду, потерянному, рассеянному, всё и так ясно. – С Реном. – Понял Джон.

Гостья, решив понаблюдать, бесшумно отошла в тень.

– Вы что-то взяли?

– Кое-что…

– Что именно? – Анна придвинулась ближе к дочери, но девушка отстранилась.

– Карту памяти.

– Карту памяти? – Задумалась женщина, а потом осознала и в изумлении раскрыла рот. – Так ты… – У неё не находилось слов, чтобы ответить. Всё рухнуло, перевернулось с ног на голову после признания. Она подскочила к дочери и схватила за плечи. – Зачем? Зачем ты это сделала?!

Анна будто обезумела. Не в силах сдержать себя, она трясла дочь, пытаясь добиться рационального ответа, но знала, что его не последует. И понимала, что сама вынудила ту пойти туда.

– Анна! – Джон разжал ладони жены и отвёл в сторону.

– Почему?.. почему?.. Теперь уже поздно… Поздно… Да? – Взглянула она на мужа, выискивая в его выражении лица ответ на вопрос.

Усадив её на диван, мужчина перевёл взгляд на гостью и, будто давая разрешение на продолжение разговора, кивком попросил подойти. Нужно спешить, так он думал ведь теперь, когда Джун вернула воспоминания о том дне, они не знали, сколько осталось времени, и было ли оно у них вообще.

– Джун? – мягко позвала она, выводя девушку из скопления мыслей. – Нам пора. Я всё объясню, если захочешь, но позже, когда прибудем в Хладную гавань.

– Нет! – упрямо выпалив. – Объясните мне всё сейчас! Я никуда не пойду!.. Где Роб?! Он поможет мне…

– Твой брат тебе не поможет. Извини, пришлось его усыпить. – Она запрокинула голову, вздохнула так, словно ей надоело каждый раз заниматься одним и тем же, и продолжила уже менее дружелюбно, – Пойдёшь. Если не пойдёшь на своих ногах, они мне помогут. – Женщина щёлкнула пальцами, и за её спиной материализовалось две фигуры одетые в какие-то странные костюмы, закрывающие тела, лица же перекрывали чёрные маски. Безликие.

Отыскав взглядом отца, Джун попыталась найти у него поддержки, но тот отвернулся, не желая даже смотреть на неё. Словно её больше не существовало. Он опустился на колени рядом с женой и, взяв за руку, попытался привести в чувство, но безликие справились с этим на пару мгновений раньше.

– Прошу вас, не надо! – взмолилась Анна. – Прошу вас! Она пойдёт, только объясните ей хотя бы что происходит! Ей страшно!..

Поднявшись на нетвёрдых ногах, она упала перед Мирианной на колени и ухватилась за подол её платья.

– Анна, – позвал Джон, разжимая её пальцы, пытаясь оттащить ту в сторону. – Анна, не надо.

– Хорошо. – Без каких-либо эмоций ответила гостья, поправляя наряд. Заложив руки за спину, подошла к девушке. – Слушай же. Твои родители продали тебя хранителям.

– Ч-что?.. – произнеся одними губами. Её глаза расширились, устремившись прямиком на родителей.

– Они продали тебя. Продали.

– Прекратите!.. Не повторяйте это слово…

Всё смешалось. Страх. Покалывание в подушечках пальцев. Безумие. Это была черта, пересекать которую не следовало, если хочешь остаться собой, но Джун не хотела быть собой, особенно в этот самый миг, больше всего страшась именно этого. Быть безумной. Рассеянной. Странной, чокнутой. Как ещё её можно назвать? На самом деле слов предостаточно. Она закрыла глаза, сжала ладони в кулак так, что ногти уже привычно легли в полукружья шрамов оставшиеся ей как напоминание после пережитого кошмара. Теперь ей даже начало казаться, что тот кошмар не стоил ничего и то, что происходило сейчас, было куда страшнее. Корни предательства проникали в её мозг, сердце и душу.

Она подняла голову и сквозь пелену навернувшихся слёз посмотрела на них.

– Вы даже не хотите поговорить со мной? – в ответ молчание. – Вы… вы напугали меня. Ваши голоса… поведение. – Она утёрла слёзы. – Я не знаю, кто вы, но скажи, мама, я хотя бы человек?

– Человек, – прозвучал голос госпожи Мирианны. – Ты человек, но, кажется, сходишь с ума. Я права? – Джун в удивлении повернулась. – Ничего. Для тебя это нормально.

– Да что это вообще значит?

– Ты поймёшь, но об этом больше никто не должен знать. Верь мне.

Джун закрыла глаза и вздохнула. Потрясение от всего сказанного в этой комнате было столь сильно, что она совершенно не слушала кто эта женщина и что ей нужно.

– Кажется… – она потёрла лоб, – Я прослушала кто вы.

– Я королева хранителей. Защитница Хладной гавани и одна из совета Стекла и Железа. А твои родители – лгуны и предатели.

– Что… – начала она, но ощутила, как невысказанные слова проскребли горло. Тогда попыталась ещё раз. – Что же они получили взамен? – Плечи опустились, она ожидала ответа, с невообразимой силой сжав челюсть.

Родители молчали.

– Не могу сказать. Может быть когда-нибудь…

– Это правда? – Джун вскинула голову, глядя на них исподлобья. Ей всё ещё не верилось, но… их поведение говорило само за себя.

Анна не смогла ответить, до крови сжимая кулаки, чтобы не рассказать всё как есть. О том, кто же они на самом деле и что происходит не дабы не подвергать Джун ещё большей опасности.

Тогда пришлось отвечать Джону. Всё так же холодно, со странной сталью в голосе.

– Правда. Тебе придётся уйти, таковы правила.

– В Хладной гавани не так плохо. Тем более это один из девятнадцати миров в союзе и второй по значимости.

Всё объяснения этой женщины казались Джун чушью. Она и не вслушивалась, только продолжала думать о своём. Мысли смешались. Ей казалось, она спит, но открывая глаза, знала, что это не сон.

– М..могу я… – голос дрожал.

– Что? – Госпожа Мирианна склонила голову набок.

– Могу я… попрощаться кое с кем?

– С родителями? Пожалуйста. – Женщина жестом показала на них, но Джун отрицательно покачала головой.

– Нет. Не с ними… С моим другом. Реном.

– Другом? Где он находится?

– В соседнем доме… пожалуйста… – Джун склонила голову.

– Хорошо, но один из моих подчинённых пойдёт с тобой. Не волнуйся, он подождёт за дверью. Но даже не думай бежать, Джун. От нас тебе нигде не скрыться.

Кивнув, стараясь не смотреть на родителей, она вышла из гостиной, направившись к выходу. Боковым зрением заметила тень, что последовала за ней, но ей было всё равно. Уже всё равно.

***

Она помчалась к соседнему дому, не обращая внимания на что-либо вокруг. Вбежала по ступенькам прямо к двери и постучала. Никто не ответил и неудивительно, было раннее утро. Проверила заперто или нет, и повернула ручку. Щёлкнул замок и дверь распахнулась.

– Что здесь?.. – Вопрос как кость застрял в горле.

В доме царил хаос. Вещи разбросаны, битая посуда на полу, мусор, перевёрнутая мебель. Кто мог устроить погром в доме Рена, Джун не знала, только хотела поскорее найти друга. Он нашёлся сам, выйдя из дальней комнаты. Чёрные волосы завязаны в короткий хвостик, на скуле проявлялся синяк, губа разбита. Он потёр ушиб на подбородке и в удивлении воззрел на девушку.

– Джун? – его глаза коротко дрогнули, в горле запершило, но совладав с голосом, он продолжил, – Что ты здесь делаешь ты ведь… – Заметив испуганный взгляд и то, как она дрожит, он смолк.

Она осторожно прошла вглубь дома, не зная, что сказать, что спросить. Кажется, молчание было лучшим из вариантов. Объяснить, что с ней произошло и что происходит прямо сейчас… нет. Слишком непросто.

– П..прости, что я так вломилась… Что с тобой? – Она осмотрела синяк на скуле, заметила крошечные порезы, будто от ногтей, что покрывали шею. – Кто это сделал? Только не говори, что твоя мама… – Джун знала, что их отношения довольно прохладные, но это…

Она протянула ладонь к его щеке, но Рен отшатнулся.

– Всё нормально. Это не она. У тебя что-то случилось? Ты так внезапно вломилась.

Проглотив ком в горле начала издалека, намеренно отвернувшись от друга.

– Кажется, с тех пор как не стало Кайла, я начала сходить с ума. – Рен смотрел ей в спину, но, даже не видя её лица, знал, какие слова последуют далее. – Лишь прошлой ночью я узнала это… когда прослушала записи. А ещё… – нервная усмешка мелькнула на губах. – Кажется, я узнала то, чего не должна была знать.

– О чём ты?

– Я не могу! Не могу сказать. Извини, но это слишком безумно даже для меня, но… чёрт! Этот монстр в палате, оставивший шрам на моём запястье, полукружья от ногтей на моих ладонях, записка, словно принесённая из сна и… зуб. Я вырвала его. Представляешь? Я помню, как вырвала его! – она всплеснула руками и, закрыв глаза, сжала голову руками. – Помню вкус крови во рту, боль и то, как тряслись мои руки, когда я это сделала. Всё было так реально…

– Джун… – в голосе слышалось сочувствие. Он подошёл, положил ладонь на плечо. Она открыла глаза и резко вздохнула, ей не хватало воздуха. – Всё хорошо. Тише. – Рен неловко обнял её и не отпускал до тех пор, пока она не успокоилась. Джун отстранилась сама, когда смогла говорить.

– Они… они заберут меня. Заберут…

– Кто?

– Те люди в моём доме. – Лицо Рена не переменилось и его реакция не осталась незамеченной. Успокоившись, девушка склонила голову набок, заглянула тому глаза. – Почему ты так спокоен? – Медленно отстранившись. – Ты с ними заодно?

– Джун, послушай…

– Не хочу! Просто ответь!

– Тогда ты возненавидишь меня.

– А есть за что?

– Может быть…

Он не успел договорить, входная дверь вновь открылась. Джун обернулась. Увидев того кто вошел, попятилась.

– Ты уже закончила с прощаниями? – неприятный, надменный голос женщины скользнул по ушам.

– Я не…

– Ты меня не слушала? Если не пойдёшь сама, у меня не останется выбора. – Существа, вошедшие вслед за ней стали видимы. – Давай решим это по-хорошему.

– Что вы с ней сделаете? – вступился Рен, преграждая им путь.

Госпожа Мирианна перевела на него спокойный взгляд, но тот мигом переменился, стоило ей увидеть юношу.

– Что ты здесь делаешь?

– О чем вы?

Она не ответила и, переплетя пальцы, ненадолго погрузилась в мысли, обдумывая как поступить.

– Ты беспокоишься о ней, я угадала? – В образовавшейся тишине Рен шумно проглотил ком в горле, с ужасом в глазах и непониманием, воззрев на женщину. – Если так, то почему бы тебе не пойти с ней? Здесь тебя, судя по всему, ничего не держит. – Разведя руками указывая на то, что творится в доме.

– Рен с вами не пойдет и я…

– Хорошо, – ответив прежде, чем Джун успела закончить.

– Видишь! Тебе больше не нужно с ним прощаться. Он идёт с нами.

– Что это значит? – На секунду где-то внутри промелькнула надежда, но страх с потрохами съел и её. Брови свелись к переносице, губы поджались.

– Я не брошу тебя одну.

В этот момент Джун стало плевать на его мотивы, она и не спрашивала, почему он решил так, просто чувствовала радость, что будет не одна.

– Время, – произнесла женщина, тем самым напоминая о своём присутствии. Джун вздрогнула и повернулась. – Ты ещё можешь попрощаться с родителями…

Упоминание родителей привело девушку в ступор, воспоминания вернулись бумерангом, и она потянулась к шее, касаясь кулона, чувствуя теплоту, исходящую от него. Джун знала, не будь его, уже давно привычно впилась бы ногтями в кожу, пусть это и причиняло боль, но зато чертовски хорошо притупляло чувства.

– … Нет… только с Робом.

Джун медленно поднималась по лестнице, чувствуя на себе пристальный взгляд родителей. И чего они хотели после содеянного? Неужели надеялись, что она попрощается с ними? Бесполезно.

Отворив дверь, она осторожно зашла в комнату. Роб спал и вряд ли бы проснулся от шума. Подойдя к постели села на край, убирая волосы с его лба. В глазах стояли слёзы, но, ни одна из слезинок так и не скатилась. Долго прощаться бессмысленно, тень уже ждала за её спиной. Прошептав короткое «прощай» она покинула комнату.

Словно под конвоем она спустилась с лестницы, впервые встретившись с госпожой Мирианной лицом к лицу, прежде намеренно или случайно избегая этого. Наверное, надеялась, что происходящее очередная иллюзия, кошмар не более, но женщина оказалась реальна.

– Время пришло.

Анну и Джон покинули комнату, тогда королева хранителей решила, что можно уходить.

– Эти существа поведут нас? – опасливо поинтересовалась девушка, глядя на тень, что до сих пор стояла за её спиной, от этого временами по телу пробегала дрожь.

– Безликие тебя не тронут, если ты подчинишься и пойдёшь сама. – Добрая улыбка никак не соответствующая словам появилась на губах госпожи Мирианны.

– Хорошо.

– Славно. Согласие получено, – промолвила она и развела руки в стороны, тени в тот же миг стали видимыми.

Безликие разошлись по гостиной и начали отодвигать мебель, освобождая центр комнаты. Объединив пальцы на подобии шестиконечной звезды, произнесли странные, непонятные слова.

Женщина зашла в центр круга, отвела правую руку в сторону, провернула кольцо на указательном пальце и прямо из пола выросла огромная дверь испещренная узорами.

Джун заворожённо наблюдала за этим действом, раскрыв рот, внутри клокотал страх, но на этот раз присутствовал не только он, а ещё такое странное чувство названное любопытством.

Дверь поддалась ей сразу, но на той стороне ничего не оказалось, лишь непроглядная густая темнота, что разделяла надвое едва различимая тропа, уводящая в неизвестность.

– Мы уходим. Эта дверь приведёт нас в Хладную гавань. Будьте осторожны на пути и не отставайте иначе останетесь внутри пустоты навсегда, и даже я не смогу помочь.

– Я всё же сошла с ума? – прошептала Джун одними губами, не сводя взгляда с двери. Услышал её только Рен и то лишь потому, что стоял рядом. Он напрягся и отвернулся. Ему самому подобная мысль уже казалась неплохим объяснением происходящего. Он уже давно не был на той стороне и кажется, успел позабыть…

– Не сходите с тропы, – произнесла госпожа Мирианна и вошла в дверь. За ней последовал Рен. Джун колебалась. Отступать некуда, тени стояли за спиной и ждали. Ей вспомнилось зеркало, тьма, окутавшая словно вода, и всё что последовало после. Она постаралась себя успокоить, вышло так себе, но это позволило сделать первый шаг.

Когда хранители из Ордена безликих шагнули в дверь, она захлопнулась и исчезла, не оставляя после себя и следа.

***

Анна плотно задёрнула шторы. Дневной свет раздражал сейчас столь же сильно как собственная беспомощность и слабость. Да, за прошедшие годы она совсем ослабела, тратя силы на постоянную защиту дома, но теперь в этом больше нет нужды.

Вздохнув, она собиралась пойти в свою комнату и поплакать, так как делала множество раз в детстве, но внезапный оклик заставил опомниться.

– Анна!

Выйдя из гостиной, она последовала на кухню, откуда доносился голос мужа.

– Что про… – закончить не успела. Треск стекла, словно церковный набат, прозвучал в голове. Женщина закрыла рот ладонями боясь закричать или вымолвить хоть слово. Хрупкое, болезненное тело сотрясла дрожь.

Она смотрела на открытую кладовую, на то, что таилось внутри, и не смогла вымолвить и слова.

По зеркалу побежала трещина и не одна. Несколько довольно крупных тянулись от правого верхнего угла рамы. Джон поднял с пола тряпку, которой ранее самолично закрыл зеркало и крепко сжал в ладонях.

– Видимо, Джун случайно сняла.

– Как именно она бы это сделала?! Я ведь закрыла дверь на ключ! Она бы не смогла!..

– Только если…

– Нет… – Внутри все похолодело, и Анна встревожено прижала ладони к груди. – Они ведь хотели убить её, потому что она другая! У нее не должно быть этой силы!

– Она проклята.

– Что нам теперь делать?

– Исполнять свою часть сделки за отсрочку, – бросил мужчина, вновь накинул тряпку на зеркало и пошёл прочь.

– Она всё видела! – выкрикнула Анна ему вслед. – Видела, что мы сделали!

– Да видела. Но мы ничего не сможем изменить. Придётся заплатить ей так, как договаривались.

– Теперь она придёт? Придёт к нам? – спрашивала женщина, косясь на завешенное зеркало.

– На нём трещина, Анна. Она придёт и очень скоро.

Шаги были тихими, почти бесшумными, когда Роб спускался по лестнице. Джон не удивился, увидев, что сын проснулся, напротив, кажется, был даже рад, а вот Анна пришла в ужас.

– Что здесь произошло? – В голове неприятно гудело. Он потряс головой, потёр виски и оглядел дом.

– Почему ты не спишь? – дрожащим голосом начала Анна, стараясь не выдать странного поведения, но в такой ситуации сделать это сложно. – Ещё рано.

– Я кое-что нашёл на тумбе когда проснулся. – Он извлёк из кармана небольшой клочок бумаги. – Здесь написано, что мне надо узнать о себе кое-что и что вы можете рассказать. А ещё… это правда? – пальцы сжались на листке чуть сильнее, – Здесь написано, что вы… Джун… – Слова словно не хотели быть произнесёнными, потому всякий раз застревали в горле, когда он пытался это сказать.

– Мы продали её. – В глазах парня промелькнуло странное отвращение и злость. Он знал, что родители не шутят. Шутниками они не были.

– Как вы могли?

– Она не твоя сестра, Роб. – Руки Анны безвольно повисли вдоль тела. Теперь ей всё равно, если кто-то что-то узнает, пусть даже это будет её любимый сын. Теперь она думала, что стоило рассказать Джун правду. Пусть даже если тогда она бы никогда не стала хранителем.

– Анна!.. – предостерегающе выпалил Джон. – Не надо.

– Он должен знать. Должен. Она скоро придёт. – Анна взглянула на мужа и на лице появилась до боли привычная печальная улыбка. – Не хочу, чтобы он пострадал. Только мы это затеяли и никто больше не должен расплачиваться. Присядь, мой мальчик. Эта история будет долгой и когда она закончится, ты поймешь, почему нам придётся попрощаться.

Часть 2. Клеймо подчинения

Глава 9. Первый мир

(18, месяц очага, 130.3Г.Т18. 8 эра Властителей прошлого /

18.09.2031 год по времени людей)

Для жизни миров требовался неиссякаемый, вечный круговорот душ. Об этом в Хладной гавани знали все, но предпочитали молчать о проблеме. Все же сложно не замечать того, что нарги для сбора душ становились с каждой вылазкой все легче.

Пожалуй, из всех жителей Хладной гавани только двое относились серьёзно к этой проблеме: нынешняя королева хладной гавани Мирианна и опустошитель равновесия Мордекай. Одна набирала новых хранителей, другой же следил за уровнем душ в Первом мире, и то и другое в последнее время становилось исполнять все трудней.

Первый мир

Первый мир, что казалось, существовал всегда, постепенно угасал. Никто не мог предположить подобного исхода, ведь считалось, что даже если погибнет всё сущее, Первый мир будет тем, что останется после. Но, кажется, вскоре и его должен настигнуть конец.

Опустошитель равновесия использовал слишком много своей силы, чтобы попасть сюда. Использовал намеренно, так как желал разобраться и выяснить, что же происходит. Портал открылся не сразу и выглядел нестабильным. Пространство вокруг него искажалось, будто изображение на старом мониторе. Это опасно. Он мог попасть в Первый мир, но с порталом, больше походившим на разлом в пространстве, шанса вернуться обратно могло не быть.

Так уж вышло, что дверь открывалась лишь в одну сторону и в Первом мире сами по себе не действовали никакие заклинания, о чём опустошитель равновесия прекрасно осведомлён. На такой случай ему следовало взять кого-то с собой, дабы тот поддерживал портал и стабилизировал его, но, увы, тех, кто мог это сделать, в гавани было всего двое. Он сам и опустошитель созидания – Моркурио. Этого старика, крайне странного и не внушающего доверия он просить не собирался и с куда большим рвением доверил бы портал демону. В итоге ничего не оставалось, как пойти в одиночку.

Портал продолжал содрогаться, будто от порывов ветра, но мужчину это не беспокоило.

Была, не была, – подумал он и шагнул на ту сторону.

Много лет назад ему уже доводилось видеть Первый мир, но картина, что предстала перед глазами сейчас, разительно отличалась. Деревья продолжали расти, трава тянулась к солнцу, но опустошитель знал, что что-то не так, замечая, то там, то тут пожухлую траву или засохшую ветку дерева. Этот мир являлся источником самой жизни и если сад увядал, значит, Первый мир постепенно начинал угасать.

Мужчина вскинул голову, поморщился от солнечного света и, моргнув, разглядел солнечный диск, что застыл прямо в зените. Обернувшись дабы удостовериться, что портал всё ещё на месте, пошёл вперёд, продираясь сквозь заросли, стараясь не причинять большого вреда растениям.

Спустя какое-то время он вышел на единственную в этом саду тропинку, что вела к одноэтажному зданию с куполообразной стеклянной крышей. Белый камень его стен обвил плющ, но дверь оставалась идеально чистой.

Мужчина открыл дверь, та поддалась легко, и он улыбнулся, вспомнив, что в Хладной гавани бытует легенда, будто если ты не чист сердцем или имеешь скрытые мотивы, дверь тебе не поддастся, как бы ты ни старался. Тот факт, что Первый мир в каком-то смысле считал его достойным, успокаивал.

Внутри просторно и пусто. Кроме колодца в самом центре больше ничего нет. Опустошитель равновесия подошёл к нему и заглянул внутрь. Именно этот колодец питал все миры и позволял им существовать, являясь источником душ. Круговорот душ. Одни существа рождались, другие умирали, а их собранные хранителями души отправлялись сюда.

Но… душ становилось меньше, как и предполагал опустошитель. Их энергия так же иссякала, и если прежде источник был полон до краёв, теперь уровень душ в нём едва дотягивал до середины.

– Тц… плохо.

– Верно. Плохо, – раздался за его спиной неторопливый старческий голос. – Тебе не следовало приходить суда одному, следовало позвать меня, Мордекай. – Старик приподнял повязку на правой стороне своего лица и посмотрел на всё, что его окружает почерневшим глазом прорезанным посередине. Глаз его напоминал небольшой камень. Мордекай сомневался, видел ли им старик вообще хоть что-нибудь.

– Ты мне здесь не нужен. Один прекрасно справляюсь, как видишь. – Опустошитель равновесия пожал плечами и, поправив пиджак, сунул руки в карманы брюк. На белоснежном костюме остались зелёные пятна от листвы, Моркурио неприятно усмехнулся и с помощью трости в правой руке доковылял до него.

– Даже портал нормально открыть не смог, если бы мы открыли его, используя общие силы, сразу оказались бы здесь!

– Я тебя не звал, – спокойно ответил мужчина и ещё раз заглянул в колодец. – Душ слишком мало.

– Хранителей тоже, так чего ты ждал?

– Проблема не в количестве хранителей. Она куда глубже. – Не дожидаясь ответа, Мордекай направился к выходу, но дойдя до двери, остановился, не спеша открывать. Ему вдруг вспомнилось, что он оставил дверь открытой, так что этому старику не пришлось напрягаться. Как бы там ни было, что-то с ним всё равно было не так, и эта мысль не давала покоя.

Даже когда они были учениками, что-то в Моркурио всегда настораживало. Кажется, тот слыл на редкость умелым притворщиком.

– Идёшь? – Мордекай не смотрел на него, но боковым зрением заметил как плечи того едва заметно дёрнулись.

– А-ах, очередная судорога, – простонал он, потирая плечо. – Когда-нибудь она меня точно доконает. Прихрамывая, постукивая о каменный пол тростью он встал вровень с Мордекаем и, окинув того недолгим взглядом, вышел первым.

Мордекай ещё какой-то миг смотрел на колодец и думал о своём, сжимая дверную ручку, а потом, закрыв дверь, направился к порталу.

Глава 10. Прибытие

Тебя не зря терзает этот сонм,

Навеянный злым роком, колдуном.

Чтоб сбить тебя и с верного пути

Помочь тебе в последний раз сойти!

(19)

(19, месяц очага, 130.3Г.Т18. 8 эра Властителей прошлого /

19.09.2031 год по времени людей)

Второй мир союза, Хладная гавань, 1-й о-в перерождения

Джун совершенно не помнила, как оказалась в этом месте. В этом… мире. Весь путь словно в тумане, и голова болела, не переставая, с тех пор как она переступила через портал.

Хладная гавань. Так они называли это место.

В этом мире холодно, не так как обычно бывало зимой в мире людей. Холодно иначе и этот холод казался вязким, ощущался кожей, оставляя неприятное чувство.

Девушка потёрла плечи, чувствуя, что дрожит. Она сидела в кабинете госпожи Мирианны и смотрела куда-то в пол, не удосужившись даже обозреть комнату. Было не до того. Мысленно продолжала раз за разом прокручивать в голове разговор с родителями, но всё равно не могла понять.

– Ты замёрзла? – более спокойным тоном, чем тогда в доме спросила женщина, заметив её действия.

Джун вздрогнула, пришла в себя и вскинула голову. Взгляд потускнел, стал совсем безжизненным и холодным. Она без интереса осмотрела комнату в форме полукруга. Высокие окна открыты настежь и ветер, проскользнувший внутрь, играл красными занавесками, раздувая их и пуская волной. Стол из белого мрамора завален старыми книгами и стопками бумаг. По обеим сторонам комнаты тянулись книжные стеллажи, но даже они сейчас не вызывали у девушки никакого интереса.

Это место выглядело так же холодно и безжизненно, как и всё в этом мире.

Джун переполняло чувство тоски.

– Не хочешь говорить? – Женщина склонила голову набок, распущенные волосы коснулись стола. – Я думала, мы всё решили.

– Я ничего не решала. Ничего не хотела, – голос звучал почти безразлично, – Зачем я вам?

– Ты станешь хранителем.

– Не хочу, – категорично заявила Джун. В один момент ей стало плевать на всё вокруг и на то, что станет с ней самой в том числе.

Госпожа Мирианна вздохнула, это был второй раз, когда приходилось вести столь сложный разговор, в попытках убедить стать хранителем. Она уперла локти в поверхность стола и сплела пальцы.

– Послушай…

– Вы не заставите меня.

– И не собираюсь, Джун. Ты останешься здесь по своей воле и подпишешь контракт. Тебе некуда идти, что ты собираешься делать?

– Я просто уйду.

– Куда? Ты не представляешь, какие опасности поджидают путешественников в порталах, а в разломах… – Она сделала трагичное лицо и покачала головой, намерено недоговаривая фразу.

Неприятные воспоминания в ту же секунду просочились в голову. Джун мотнула головой, прогоняя их, но они не ушли, вонзились, словно заноза, углубились и теперь терзали лишь сильнее. Пережить такое снова? Хотела ли она этого? Смогла бы вытерпеть вновь?

– О чём вы говорили с Реном?

– Это важно?

Ответа не последовало. Джун знала, что сам Рен ни за что не расскажет. Он намерено зашёл первым? Что решил?

– Давай так, ты подпишешь контракт, и тогда я расскажу тебе. – Уголки алых губ приподнялись в улыбке.

– Я не хочу этого.

– Быть хранителем ты не хочешь. Тогда зачем же ушла со мной?

– Остаться там после всего… нет. Но и быть здесь сродни чужаку… – Она повела плечами. Нога нервно подрагивала под столом и время от времени Джун смотрела на неё так, словно не понимала, что происходит. Она не могла контролировать это и, кажется, уже находилась на грани. Ещё немного… ещё одно потрясение и она точно…

Нельзя о таком думать, следовало это прекратить. Рука потянулась к шее, к загадочному кулону, что даже через одежду грел пальцы. Стало спокойней, и она воззрела на женщину.

– Хранителей очень мало и тех, кто может ими стать, – Руки Мирианны заметно напряглись, по скулам пошли желваки. – Немного.

Кривая усмешка исказила губы девушки, и она произнесла почти со злостью:

– Я слаба. И, вряд ли вообще смогу быть полезной.

Женщина видела, что Джун злилась сама на себя за эту слабость. Вздохнув, негромко проговорила:

– Тебе нужно отдохнуть. Ты многое пережила сегодня. Мы закончим этот разговор завтра, когда тебе станет лучше.

– А мне станет? – с сомнением спросив.

– Непременно.

***

Комната выглядела обычной и такой… блеклой. Ничего яркого, вся мебель, находящаяся в комнате белая. У Джун заболели глаза, ей ещё предстояло привыкнуть к столь скудному количеству цветов в Хладной гавани. Чего только стоили местные растения и травы, не зеленые, а будто потускневшие. Здесь всё выцвело. К такому выводу пришла девушка, вздохнула и рухнула на кровать, закрыв глаза. Она смертельно устала за время перехода, и сон пришёл почти мгновенно. Беспокойство о цвете сразу покинуло разум, предоставив место снам. Странным снам.

Она стояла на обочине дороги и ждала. Ждала, когда же на светофоре загорится зелёный свет, и она сможет перейти на ту сторону улицы, но как назло горел красный. А потом красный превратился в кровь, что стекала на тротуар. Джун безмолвно наблюдала. Когда крови скопилось достаточное количество она начала приобретать форму.

Девушка отскочила в сторону и прошептала:

– Это не реально… не реально…

Зеркало. Перед ней стояло злополучное зеркало, то, через которое она прошла в больнице. Зеркало было уродливо и выглядело так, словно вот-вот растечётся обратно в лужу.

Поверхность исходила волнами, но даже так Джун смогла различить уже знакомый силуэт. С той стороны зеркала на неё взирала старуха в чёрном балахоне.

– Ты думала сбежать от меня? – голос раздался, будто из-под воды. – Не получится… скоро… уже скоро я найду тебя… и верну то, что по праву моё… – Мерзкий смех проник в голову. Девушка зажала уши ладонями, но это не помогало, голос звучал в голове.

– Оставь меня! – пронзительно закричав, бросилась прочь прямо на дорогу, позабыв о светофоре, что до сих пор горел красным, и… свет фар ослепил её. Скрип шин, уже знакомый запах горелой резины. Боль пронзила тело. Она ничего не видела, но продолжала слышать злорадный смех старухи.

Джун подскочила с постели, в страхе оглядела незнакомую комнату. Что-то липкое скатилось из уха вниз по подбородку. Стерев это пальцами, она подставила руку лунному свету и опешила, на подушечках блеснула кровь.

– Что произошло?

Женщина склонилась над ней и посветила фонариком в левое ухо, Джун мельком прочитала имя на табличке, прикреплённой к форме: «Элис Браун. 4 уровень».

Проделав то же действо с правым ухом, она выключила фонарик и покачала головой.

– Я… не знаю. – Джун трясло. Она не знала, что делать, потому и пошла к госпоже Мирианне. После короткого объяснения её секретарь отвёл девушку в Орден сфер.

– Ты хорошо меня слышишь? – она кивнула. – У тебя повреждены барабанные перепонки, но это странно. Такое чувство, будто ты сильно ударилась головой.

– Меня сбила машина.

– Машина? – Элис недоумевающе воззрела на неё и скривила брови. Джун внезапно вспомнила, что та, возможно, могла не знать, что это вообще такое, но женщина на удивление быстро ответила, – В твоём мире? Как давно это произошло?

– Сегодня. Во сне. – Она подняла голову, дабы увидеть удивление на её лице, но та отнеслась очень спокойно.

– Значит, сон был настолько реален? – Включив фонарик, проверила зрачки. – Ты ничего не принимала? Никаких таблеток?

– Я не наркоманка.

– А я и не о наркотиках говорю. Больше ничего не болит? Голова не кружится? Не тошнит?

– Нет…

– Хорошо. Промой уши вот этим когда вернёшься. – Она вложила небольшой пузырёк с жидкостью пациентке в руки и указала на дверь.

Спрятав пузырёк в кармане, Джун уже направилась к выходу, но остановилась и, повернувшись, спросила:

– Что это за место?

– Орден сфер.

– Это я уже слышала, но… – Она не знала, как объяснить. Увиденное пока её вели сюда, было пугающим. Слишком технологичным для такого места. Научный центр и больница одновременно.

– Мне сообщили, что ты ещё не подписала контракт, поэтому я не могу тебе сказать. – Губы растянулись в дежурной улыбке.

Поняв, что большего не добьётся, пока не подпишет контракт, девушка спешно вышла. У двери её ждал один из хранителей Ордена безликих. Джун нахмурилась и, молча, последовала за ним через лабиринт коридоров. Её выпроводили наружу и захлопнули за спиной дверь.

***

В комнату, выделенную ей, она не вернулась. Ночь выдалась на удивление красивой для столь тусклого дня. Небо переливалось, играло и… дышало всевозможными цветами. Она незаметно улыбнулась, поняв, где прятались все яркие краски Хладной гавани – они таились в ночи и выбирались наружу, лишь, когда большая часть жителей, уже не могла их увидеть.

Звёзды тоже присутствовали, кажется, непомерно большие словно лампочки. Они составляли свои особенные созвездия, каких Джун прежде не видела. Стало спокойно, тоска по дому и боль, тяготящая её, немного уменьшилась.

Странный звук, где-то в тени огромного здания, привлёк внимание, и девушка обернулась. Вздрогнула, когда, кажется, что-то упало, но услышав голоса, успокоилась и прошла чуть дальше к площади, где тропинки освещали высокие фонари.

Тени прошли дальше, не выходя на свет, но одна, как Джун заметила, быстро двинулась к ней немного присев, словно это могло помочь скрыться от посторонних глаз. На свет вышла высокая девушка на вид чуть старше самой Джун. Выглядела та вызывающе с разноцветной копной волос на голове, и одежде, что сильно привлекала внимание. Губы растянулись в лёгкой приветливой улыбке, брови чуть дрогнули, на щеках появились ямочки. Она приложила палец к губам, прося не шуметь, и поманила в темноту.

Джун опасливо огляделась и неуверенно сделала шаг навстречу, а потом вышла из круга света вместе с незнакомкой.

– Кто ты и что тут делаешь? – не враждебно, но с любопытством начала она, мельком оглядывая её, словно оценивая.

В её глазах явственно виделась слабая неприязнь. Неудивительно, на её фоне Джун была очень худой и бледной, и со стороны выглядела болезненно. Может она и правда больна, и дело не только в странной аварии, произошедшей во сне. Голова кружилась и до этого.

– Джун. – коротко промолвила она, скрестив руки на груди, словно, защищаясь.

– Ты новенькая? – Она повела бровью. – Клеймо уже есть?

– Клеймо?

– Ха-а, значит, нет, – она вдруг посерьёзнела и ответила несколько иначе, неприязнь во взгляде испарилась. – Тебе нужно вернуться в комнату. Нельзя ходить здесь вот так без разрешения. Может, ты заблудилась?

– Нет…

– Хорошо, тогда возвращайся обратно, а мне… – Она повернула голову, устремив взгляд куда-то в темноту, где различалось как минимум три фигуры. – Мне пора.

Она махнула рукой и убежала. Джун постояла ещё мгновение, щурясь, силясь разглядеть, куда ушла незнакомка, но ничего не увидела. Вздохнув, вернулась на площадь, а уже оттуда добралась до небольших домиков в три-четыре этажа и отправилась в комнату.

Когда дверь закрылась, откуда-то из ванной комнаты послышался странный хлюпающий звук. Джун вздрогнула и медленно, пересиливая страх, вошла.

Зеркало бурлило. Бугры перекатывались на его поверхности, тянулись вперед, словно кто-то толкал его рукой с обратной стороны, вытягивал будто ткань, желая проделать брешь.

Она отступила, поняла, что вот-вот шрамы на ладонях вновь начнут кровоточить, если ладони сожмутся чуть сильнее, и решила сделать хоть что-то. Достав из шкафа полотенце, осторожно взялась им за края и сняла зеркало со стены. Стараясь не смотреть в него и держать от себя подальше, она вынесла его из комнаты, вниз, наружу и когда уже собиралась аккуратно поставить его на землю, что-то холодное и липкое коснулось лица, будто кто-то провёл по щеке пальцами. Джун не удержала его, разжала пальцы, и звон бьющегося стекла разнёсся по округе. Она застыла, огляделась и, никого не заметив, быстро вернулась в комнату, не подозревая, что за ней наблюдали. И тех, кто это видел было двое.

***

Фейт вздохнула, в нетерпении цокнула и отвернулась. Смотреть на то, как ребята за её спиной безуспешно силились создать разлом в пространстве, чтобы выбраться из Хладной гавани было уже невыносимо! Она хотела веселиться, танцевать и такая возможность появлялась нечасто.

Её и так задержали. Странная девчушка на площади, издалека показалась Фейт наблюдателем, потому она решила договориться, но когда подошла ближе поняла, что всё совсем не так. Она была… человеком? Может быть. Людей здесь не так уж много.

Она выглядела растерянной и одинокой, и Фейт просто не смогла её бросить. Наверное, потому что помнила себя в первый день. Новенькая оказалась неклеймёной. Чужой. Чужаки здесь не задерживались, такая уж политика Хладной гавани, либо ты здесь как хранитель либо ты, вероятнее всего, труп где-то в ином месте. Королева Мирианна не принимала полутонов и всегда требовала осознанного и вдумчивого решения во всём кроме контракта. Фейт знала… помнила, что нужно только подписать, а дальше… А дальше ничего хорошего, по крайней мере, так считала она сама.

Разлом почти готов. В пространстве образовалась брешь, из черноты её нутра наружу в реальность расползались нити. Воздух вокруг, кажется, искрился, пространство вздрагивало.

Фейт улыбнулась и, позабыв о незнакомке, направилась к Эрику. Подойдя к тому со спины, легонько коснулась его плеча.

– Ну как?

– Почти готово, – негромко пробормотал он, недовольный тем, что его отвлекают. Прядь рыжих волос перекрыла ему обзор, Фейт заботливо убрала её и отступила.

Когда со стороны жилой территории донёсся звон бьющегося стекла, она коротко вздрогнула.

– Какого?!. – выпалила она, выглянув из-за здания, прошла чуть дальше и увидела вдалеке крохотный силуэт, узнать который не составило труда. Недовольно буркнув что-то под нос, заметив осколки зеркала и девушку, пребывающую в ступоре, потёрла переносицу. Кажется, всё сегодня против них. Даже чёртов разлом никак не появлялся, только искрился и исходил волнами! Это неимоверно бесило. Ей требовался отдых, как и всем в этот день. – Забудь про это недоразумение, Фейт. Ну же. Не ты это сделала, так что всё хорошо, – твердила она себе, пока возвращалась обратно. И, о чудо! Разлом был готов. Эрик улыбнулся ей, спрятав инструменты во внутреннем кармане плаща, протянул девушке руку. Она с радостью приняла её, и четвёрка друзей скрылась в разломе.

Осталась лишь тонкая брешь, незаметная для чужих глаз.

Глава 11. Неутешительные вести

Именно сейчас, когда она сильнее всего нуждалась в поддержке, никого не было рядом. Рен так и не объявился. Джун не знала, где тот пропадал, но злилась на него.

Она задёрнула белые занавески и, оставив свет включённым, легла спать. Лампочка мигнула. Один раз, второй. Джун открыла глаза, села в постели, пристально взглянув на неё. Та продолжала подмигивать, рождая неприятные воспоминания, от которых, с каждым разом становилось всё трудней избавляться. Поднявшись, она выключила свет и сев на кровать, притянула колени к груди.

Она ждала. Чего именно и сама не знала, только боялась, уснув, проснуться в очередном кошмаре. Темнота комнаты, казалась, ощутимой, тяжёлой. Всякий раз, закрывая глаза, в голове мелькало разбитое зеркало, оскал старухи, отражающийся в каждом из осколков и прочая ерунда. Почти всего этого никогда не происходило, мозг сам объединил разрозненные части, никак не сочетающиеся между собой.

Становилось невыносимо.

Ночь подходила к концу, а значит, следовало принять решение, что делать дальше. Остаться здесь и подписать контракт? Или… а что «или»? Был ли другой вариант? Там, в кабинете, перед королевой Джун храбрилась, говоря, что просто уйдёт, но проблема в том, что идти ей совершенно некуда. Не зная ничего о мире, что она могла?

Стук в дверь вывел из раздумий. Пожалуй, тут, даже не открыв, она уже знала, кто пришёл. На пороге стоял Рен. Он небрежно оттиснул подругу в сторону и прошёл в комнату, мигом закрыв дверь. Джун, не понимая, что происходит, включила свет. Парень болезненно поморщился, прикрывая глаза. Его движения были резкими. Он нервничал, и в первые мгновения тупо пялился на неё, ничего не говоря, словно подбирая нужные слова, а потом начал.

– Ты как?

– Эм-м, – Джун недоумевающе уставилась на друга, – Нормально, наверное.

– И после всего ты говоришь мне, что всё нормально? – усмехнувшись, не веря. – Я видел твой взгляд, когда мы уходили, не нужно врать.

– А я и не вру. С чего вообще этот допрос? Ты заявляешься посреди ночи и спрашиваешь как я? Мог бы и догадаться, что с вероятностью в девяносто девять процентов – паршиво!

Рен на миг стушевался, не зная как реагировать, но быстро пришёл в себя.

– Ты уже говорила с ней?

– С королевой? Да.

Он приподнял бровь, словно, спрашивая: «И что?».

– Она предложила стать хранителем, но я… я не хочу. – Растерянность накатила волной. Джун начала запинаться. – Сказа… сказала, что нужно… только подписать контракт.

– А ты?

– Ещё не решила. – Обойдя друга, Джун подошла к окну и отодвинула одну занавеску, выглянув наружу. Осколки зеркала пропали с дорожки. – Где ты вообще был? – в голосе проскользнуло раздражение. Вот он, момент, когда она могла поговорить с Реном обо всём, что её тревожит, рассказать о странных снах, посланиях, чудовищах и шрамах, но язык не поворачивался начать.

– А это важно? – тон девушки не радовал потому, пусть и ненамеренно, он ответил ей с тем же раздражением. – Мне предложили вступить в Орден сфер. Я согласился.

Джун обернулась. Взгляд стал каким-то странным, неестественным. Светло-голубые глаза взирали с холодностью. Сведя брови к переносице, она отвернулась к окну, выбивая дробь пальцами по поверхности стекла. После затянувшегося молчания, наконец, заговорила:

– Ты уже всё решил.

– Тебе тоже следует согласиться.

– Зачем ты вообще пошёл за мной?

– Может быть потому, что ты не хотела идти одна?

– Если бы не ты я бы осталась. Ни за что не согласилась бы… – сводя голос к шёпоту.

– Думаешь, это так просто? Остаться? – Лицо его помрачнело. Глаза потемнели. – Никто не давал выбора, или ты ещё не поняла? Просто согласись.

– И почему ты так рьяно настаиваешь на этом?

– Может потому, что знаю, что с тобой творится?

– Ты не знаешь, – покачав головой, прошипела она.

– Не знаю, – согласился Рен. – Но догадываюсь. То как ты ведёшь себя, словно ждёшь чего-то. Прячешь руки, сутулишься и следишь за всеми вокруг, будто каждый может оказаться врагом!

– А может так и есть?

– Может, – выдохнул он и, молча, вышел, хлопнув дверью.

Джун смотрела в окно, видела, как Рен скрылся в одном из зданий дальше по дороге. Наблюдала, как блекнет небо, и растворяются его краски в свете солнца. Следила, как заработал огромный портал в конце мраморного пути. Кажется, госпожа Мирианна назвала его измерителем миров, припомнила Джун.

Измеритель миров… он выглядел пугающе и одна мысль о том, что сквозь него можно не только вернуться домой, но и попасть куда-то ещё, в далёкие неизведанные миры, вызывала экзистенциальный ужас.

Огромные стальные обручи, похожие на шестерёнки, крутились в противоположных направлениях, стягивая в центр потоки воздуха, скручивая и уплотняя его, образовывая вход в другой мир.

Джун сделала глубокий вдох, поняв, что всё это время заворожённо наблюдала за этим действом и кажется, любопытство побороло страх. Она потёрла сонные веки и, наконец, приняла решение.

Приняв душ и приведя себя в более или менее приемлемый вид, она заплела мокрые волосы и решила прогуляться.

***

Королева работала всю ночь, считая сон бессмысленной тратой драгоценного времени коего оставалось не так много.

Она перебирала бумаги на столе, выбирая, что уже можно выбросить. Просматривала старые записки и письма в одном из ящиков стола, когда наткнулась на это письмо. Оно выглядело очень старым. Серая бумага, казалось, вот-вот рассыплется. Сургучная печать сломана надвое, разделяя пополам герб Адской сферы – трёхликого демона. Госпожа Мирианна замерла. Она не помнила, что написано внутри, а ведь там наверняка что-то важное, но… когда она получила его?

Точно. Она спешила тогда. Спешила на Совет стекла и железа и поручила разобраться с этим своему ученику Эндо. Его она тоже не видела уже много лет, но часто вспоминала, размышляя над тем, что с ним произошло. Она так и не вспомнила о письме тогда, после совета, её тяготили иные проблемы: вспышка увиденная ими тогда, могла быть седьмым камнем разрушения, но они так ничего и не нашли, а теперь…

Дрожащие пальцы осторожно извлекли из конверта бумагу. Женщина замерла, она подсознательно не хотела знать, что там написано, понимая, что проблем и так хватает, но всё же, решилась. Чем может навредить старое письмо? Наверняка описанное в нём уже давно разрешилось и без её участия. Придя к такому выводу, женщина опустила взор.

«Обнаруженное в пещерах Адской сферы вызывает у меня недоумение. Требуется срочная встреча. Не затягивайте с этим.

Эндер Кайдо»

Губы задрожали. С омерзением откинув от себя письмо, она сжала ладони, не понимая, как могла упустить нечто столь важное! Внутри всё переворачивалась, в голове царила неразбериха…

– Эни! – громко позвала она, и девушка с живыми вечно что-то подмечающими глазами без промедления появилась в дверях. Сделав короткий поклон в знак приветствия, она заложила руки за спину и, выпрямившись, произнесла:

– Вы что-то хотели, Ваше величество?

– Как давно мы связывались с Адской сферой?

Девушка задумалась, она совершенно не помнила этой информации, а потому изрекла:

– Могу сказать, что давно, но… – Эни не успела договорить, женщина перебила ее, поднявшись с кресла, положив ладони на стол.

– Может, приходили какие-нибудь письма? Эндер ничего не присылал?

– Если письма были они бы прошли через меня.

– Тогда, что происходит? – Вопрос задан не кому-то конкретному, а в пустоту. Лицо женщины стало тревожным, губы поджались, брови скривились. Нетвердой рукой она взяла письмо и протянула девушке. – Когда пришло это?

Эни приняла листок и быстро пробежалась глазами по двум строчкам. Нахмурившись, вскинула голову.

– Это было, эм-м… кажется, в тот год, когда Эндо… но прошло уже более семидесяти лет. – Страх исказил мягкие черты лица.

– Я знаю.

– Что прикажете делать?

Королева сняла очки, потерла уставшие веки и, выдохнув, озвучила приказ.

– Отправь десяток хранителей из Ордена безликих пусть разведают обстановку в ближайших мирах соприкасающихся с Адской сферой. Но не подбираются слишком близко и, ни в коем случае не пробираются через разломы в саму сферу. Это опасно.

– Будет сделано. Что-то ещё?

– Да… – Женщина тяжело опустилась на стул и, потирая виски, продолжила, – собери всех хранителей, что сейчас не на задании в тренировочном зале. Мне есть, что им поручить.

– Хорошо.

Когда девушка скрылась за дверью, госпожа Мирианна ещё раз перечитала письмо. Она подвела один из миров союза и пока не представляла насколько сильно. Она ведь обещала. И чего стоили её обещания после такого? Но что она могла сделать с жалкой горсткой хранителей? Пять сотен вместе с учениками, не так-то много учитывая, сколько миров находилось под защитой гавани.

Ограничитель, опоясывающий лоб, похолодел, она прекрасно знала, что это значит – опустошители вызывают наверх в Небесную сферу.

***

(20, месяц очага, 130.3Г.Т18. 8 эра Властителей прошлого /

20.09.2031 год по времени людей)

Небесная сфера, Опустошители

Огромный зал освещался множеством мелких фонариков перемещающихся в воздухе по кругу, зависая под самым куполом. Они казались живыми, сбивались в кучу, а потом равномерно разлетались в стороны, будто исполняя танец известный им одним. Извилистые колонны походили змей, что, казалось, стремились заползти как можно выше. Витражное стекло купола изображало различные сцены прошлого, изменяясь в зависимости от атмосферы, царившей в зале. Нерешительность королевы так же нашла в нём своё отражение в виде облика второй королевы притулившейся вполоборота под увядающим древом, ныне которого более не существовало.

От входа и до центра залы, где располагались три массивных трона – обсидиановый, алмазный и золотой, через каждые пять шагов выстроены стражи. Не совсем обычные стражи, а стражи-амеры, что в отличие от других существ в Хладной гавани подчинялись только опустошителям.

Ещё не доходя до опустошителей, королева ощутила на себе их тяжёлые взгляды и ускорила шаг. Когда до тронов оставалось немного, женщина остановилась и воззрела на них.

– Госпожа Мирианна, вы знаете, зачем мы пригласили вас сюда? – голос принадлежал мужчине, что восседал на центральном, обсидиановом троне, первому опустошителю олицетворяющему равновесие. Одетый в белые брюки и тёмно-зелёную рубашку, поверх белый жилет. Его пронзительный голос и синие, ястребиные глаза, давали понять, что лучше говорить правду. Короткие золотые волосы, зачесанные назад, открывали его лоб, в центре располагался чёрный кристалл с неровными краями, около двух дюймов в высоту и затягивающий практически весь лоб в ширину, местами заходя на волосы будто разрастаясь. Его лицо по левой стороне, от брови и до шеи, пересекал алый шрам. Эта рана затянулась уже давно, но до сих пор продолжала внушать страх.

– Полагаю, дело в Первом мире? – Она продолжала пристально смотреть на них, но не слишком уверенно, страшась чего-то.

– Верно. – Губы сложились в жёсткую линию.

– Что-то серьёзное?

– Иначе бы мы не позвали вас.

Слева от Мордекая, на втором, золотом троне восседал старик со смуглой кожей. Он томно вслушивался в каждое слово, не сводя единственного, карего глаза с Мирианны. Седые волосы патлами свисали с головы, перекрывая почерневшую глазницу, вокруг коей, паутинкой уже появились морщины. На его лбу тоже присутствовал чёрный кристалл, разросшийся дальше пределов лба, заходя на пустую глазницу и вниз по щеке. Одетый в чёрную плотную мантию практически до пола, из-под которой виднелись массивные сапоги. Руки полностью закрывали чёрные перчатки. Он олицетворял созидание.

Третий, алмазный трон, оставался пустым.

– Недавно мы посетили Первый мир и, как выяснилось, – он сцепил пальцы в замок и на секунду призадумался, – Нам катастрофически не хватает душ. Запасы почти пусты.

Женщина помрачнела, подперев подбородок ладонью, задумалась, а потом спросила:

– Что насчёт накопителей?

– Тот, что в гавани уже пуст, остальные ещё следует проверить, но как вы сами знаете, от осколков душ мало пользы. Остаточной энергии в них жалкие крупицы.

– Хотя бы что-то.

– Но нужно больше. – Низким, хриплым голосом, еле двигая тонкими практически незаметными губами, наконец, сказал второй опустошитель.

– Насколько этого хватит?

– На пару лет, если перекрыть их подачу в некоторые миры, – в раздумьях проговорил опустошитель равновесия.

– Что? Вы серьёзно? Хотите обречь на гибель миры, чтобы!.. – Мордекай не дал королеве закончить, жестом прервав её.

– Я жертвую малым дабы спасти остальное. Это небольшая плата.

– Без согласия совета вы ничего не добьётесь. – Она чувствовала разочарование, боль, тревогу и… вину. Его решение верное, и совет наверняка согласится, но принять такое оказалось сложнее, чем она предполагала.

– Мы знаем это, но как удачно, что недавно пришло письмо о срочном сборе. Как наследница второй вы так же приглашены, надеюсь, фигурку стеклянного ферзя вы не потеряли.

– Она ещё у меня.

– Хорошо. Значит, остальное решим на совете. Позже я попрошу одного из моих подчинённых передать вам приглашение. А пока свободны.

Через силу коротко поклонившись, женщина поспешила к выходу. Уже у дверей её настиг старческий голос. Моркурио.

– Мой вам совет, госпожа Мирианна, прекращайте пользоваться Сферой времени.

Она ничего не ответила, только вздохнула и вышла.

***

Видок был неутешительный. Джун и саму не радовало то, как она сейчас выглядела, но синяки от постоянного, почти хронического недосыпа и бледность кожи не пропадали мгновенно, а она не могла нормально спать.

Такой госпожа Мирианна застала девушку, сидящую на полу у дверей её кабинета. Она вопросительно посмотрела на своего секретаря, Эни только покачала головой и вновь принялась за работу.

Женщина утомлённо выдохнула, постаралась на время забыть о проблеме с Первым миром и подошла ближе. Улыбка озарила её губы, и она точно знала, что последует дальше. Джун, наконец, решилась, она согласится, более у неё не оставалось в этом сомнений.

Медленно подойдя, она, молча, открыла дверь и жестом попросила девушку подняться и проследовать в кабинет.

– Вижу, ты всё решила… – начала она, направляясь на своё место, не ожидая, что девушка перебьёт её.

– Кто такие хранители? – Замерев у двери, спросила Джун. – Добро? Зло? Кто?

– Что? – В недоумении обернувшись. – Мы помогаем другим мирам, собираем души умерших и возвращаем их в Первый мир, обеспечивая постоянный поток душ. Так живут наши миры. Раз мы делаем всё это мы на стороне добра.

– Но я не добрая.

– А я не говорила, что нам такие нужны. Добрые люди долго не живут.

– Тогда кто же вы? Герои? Ой, постойте, они ведь тоже долго не живут! – съязвила Джун, пристально глядя на королеву.

Уверенность в том, что Джун согласится, таяла на глазах, и это отразилось на её лице.

– Тогда зачем ты пришла? Не потому ли, что уже всё решила?

– Может и так… как выяснилось, мне не оставили выбора.

– Почему же? Ты можешь уйти прямо сейчас, мы никого здесь не держим. Вопрос лишь в том, хочешь ли ты сама этого? – Улыбка приобрела приторную фальшь.

Это резануло по живому. Джун вздрогнула, скрестила руки на груди и ответила.

– Вам нужно моё согласие.

– А как иначе. У нас ведь не рабство.

– Именно оно, лишь умело замаскированное. Вы не отпустите меня. – Где-то на подкорке она уже знала это ещё до разговора с Реном, но только здесь и сейчас осознала это по-настоящему. Стоило ли, в таком случае, вымещать злость на Рене? Был ли у него выбор?

Джун усмехнулась и повела плечами. Напряжение из тела ушло, она покачала головой и подошла уже спокойней.

В итоге выходило так, что именно она уготовила Рену подобную участь.

– Ладно. Согласна.

Королева вздрогнула от неожиданных слов. Она никак не ожидала согласия сейчас, не после всего сказанного здесь, но Джун была иного мнения и потому протянула руку. Королева не стала спорить или говорить что-либо ещё, только пожала протянутую ладонь.

Девушка вскрикнула, на глаза выступили слёзы. Шею пронзила боль, она скользнула рукой по затылку и рухнула на колени прямо у стола. Госпожа Мирианна вмиг переменилась. Она отнеслась ко всему совершенно равнодушно и когда девушка у её ног вскинула голову, женщина, щёлкнув пальцами, материализовала в руке контракт, протянув Джун.

Она могла только смотреть на подписанный ей контракт, подпись появилась сама рядом со странной печатью. Джун провела по ней пальцем и та смазалась. Кровь. Её кровь.

Шея ещё болела, но боль быстро уменьшалась.

– Что это?

– Клеймо подчинения обязательное для тех хранителей, что попали сюда после предательства близких.

– Что? Вы не говорили!..

– Я прекрасно это знаю, Джун. – властно выговорила женщина и, обойдя стол, села на стул. – Контракт твой, прочти его внимательно.

Джун поднялась на ноги и уже собиралась уходить, когда королева бросила ей вслед:

– Должна предупредить, чтобы ты не пыталась избавиться от контракта. Расторгнуть его нельзя ни одним способом кроме смерти. Сжечь и разорвать его так же не выйдет, он вернётся в прежнее состояние.

– И после этого вы говорите, что помогаете? Кому именно? – Ответа Джун не ждала потому ушла сразу же, как эти слова сорвались с губ.

***

Эни постучала и робко открыла дверь. Она не знала, о чём королева говорила с этой девушкой, но отчего-то у неё было плохое предчувствие.

– Госпожа Мирианна? – позвала она, заходя в кабинет.

Занавески оказались закрыты, женщина сидела на стуле и, уперев локти в поверхность стола, прятала лицо в ладонях. Плечи мелко подрагивали, и слышалось тяжёлое дыхание, разрывающее тишину.

– Госпожа… – повторила Эни уже тише и, плотно закрыв дверь, подошла. – Мне что-нибудь сделать для вас? – обеспокоенно поинтересовавшись. Состояние королевы не внушало доверия. Ей становилось хуже с каждым днём, и Эни видела это, ей одной Мирианна позволяла видеть себя такой. Слабой и беспомощной. – Может, мне принести ваше лекарство?

– Нет… ничего не нужно. Скоро всё пройдёт.

– Вы терпели эту боль, пока говорили с той девушкой.

– Никто не должен знать… – напомнила ей королева, Эни и так это знала, но произнесла:

– Я понимаю. И сохраню ваш секрет.

Королева не ответила. Боль постепенно утихала и вместо вакханалии, царившей в голове последние несколько минут обернувшиеся для неё самой никак не менее пары часов, вернулась ясность ума.

– Мне уже лучше. – Она выпрямила спину, коснулась шеи, ощущая сухость в горле, и попросила Эни принести воды, когда девушка скрылась за дверью, женщина судорожно открыла нижний ящик стола и, вынув из него всё содержимое, потянула за небольшой едва заметный шнурок, открывая тайник, что скрывался под двойным дном. Достав небольшой пузырёк, откупорила его и сделала глоток, потом ещё один полностью осушив его. Боль в момент прошла, оставив после себя лишь звон в ушах.

Госпожа Мирианна спрятала пустую склянку обратно и вернула всё на место так, чтобы ничего не было заметно. Заслышав шаги Эни, коснулась головы, притворившись, что та до сих пор болит.

– Вот. – Эни поставила на стол графин с водой и наполнила стакан.

– Спасибо. – Королева сделала пару крошечных глотков. – Ты выполнила моё поручение?

– Да. Хранители созваны в тренировочном зале как вы и просили. Они уже дожидаются вас.

– Тогда мне уже пора. – Она сделала ещё глоток и, поставив стакан, поднялась на ноги, придерживаясь за стол. Пусть ей и стало чуточку лучше, слабость никуда не делась, и ноги были словно из ваты.

– Я провожу вас. – Эни хотела помочь, но королева посмотрела на девушку так яростно, что та отступила и, склонив голову, прошептала, – Простите, я не должна была…

– Я дойду сама. Если кто-то увидит мою слабость, весть об этом быстро разлетится по союзу. Хладная гавань будет в опасности.

– Но вы не можете так поступать с собой!..

– Пока они будут думать, что я в порядке ничего фатального не произойдёт.

– А что потом? Вы не сможете скрывать это вечно. – Эни стало больно.

– Ничего. Ещё немного и я выберу преемника.

***

Тренировочный зал в здании академии был огромен и по размерам уступал разве что Ордену сфер в Хладной гавани. Он делился на несколько корпусов, каждый определен под особые умения будущих хранителей. Так, один из них походил на нескончаемый лабиринт, что генерировался автоматически с каждым шагом ученика, выбраться из него было сложно, но возможно несколькими путями – обманом, хитростью и смекалкой. Следующая секция полнилась различными тренировочными манекенами, некоторые могли стать полноценным противником в определённых случаях, когда это требовалось. Деревянные куклы атаковали столь же яростно, сколь настоящий противник и вели бой, не имеющий определённой тактики, а потому предугадать их движения становилось сложно. Третий и последний корпус тренировал эмоции. Здесь воссоздавалось то, чего ученик боялся, стыдился, презирал или любил больше всего. Комната контроля эмоций закрывалась, и ученик оставался внутри до тех пор, пока не принимал то, что видел. Каждый проходил через это и испытания не прекращались пока эмоциональный диапазон не снижался до минимума.

Кроме трёх корпусов здесь существовало ещё одно помещение, там нечасто королева собирала всех хранителей для какой-то цели, сегодня проводилось одно из таких собраний.

Женщина стояла, выпрямив спину, без каких-либо эмоций оглядывая небольшую толпу вокруг себя. Свободных от заданий хранителей оказалось около двадцати. Мало, но женщина использовала всех кого могла, большего количества хранителей у неё в распоряжении, увы, не было.

В небольшом зале царило молчание. Сложив руки за спиной, они дожидались приказов, и впервые… да, впервые Мирианна подумала о том, что они слишком похожи в этой однотипной белой форме. Слишком одинаковы… если они такие же и внутри… Она усмехнулась своим мыслям и отогнала их, понимая, что именно этого совет, опустошители и она сама добивались. Им нужны солдаты и они у них были.

Она отвлеклась. Такое случалось нечасто, но в последнее время участилось. Женщина знала причину своей рассеянности и задумчивости, наверное, поэтому всякий раз возвращаясь мыслями в прошлое, силилась понять, возможно ли было что-то изменить? Если да, то…

– Госпожа?

Она вскинула голову, осознав, что вновь отвлеклась и уже даже не помнила в какой момент. Эни стояла рядом, с тревогой смотрела на неё и ждала.

– Всё… всё нормально. – Коротко улыбнулась королева, вспомнив, зачем здесь. Оглядев собравшихся ещё раз, откашлялась и начала говорить. – Думаю, многие из вас заметили, что в последнее время не только Хладная гавань, но и другие миры несколько истощились. Это несложно заметить, если знать, на что обращать внимание. Но немногие знают, в чём причина этого. Запас душ Первого мира заканчивается. Накопители, установленные в других мирах союза, станут вашей целью в этом задании. Разделитесь на пары, возьмите нарги в Ордене сфер и отправляйтесь. Ваша цель – сбор душ. На задании вы не должны рассказывать кому-либо из жителей о своей цели. Если поняли – вы свободны.

Королева повернулась к Эни и жестом попросила подойти, потом прошептала:

– Проследи за тем, чтобы всё прошло без происшествий.

– Мне отдать приказ выдать им стирп-эр?

– Да. На всякий случай.

Королева взглянула на удаляющиеся спины хранителей и спросила:

– Я не заметила среди них Игиды и Фейт. Они на заданиях? – Заложив руки за спину, прошла вглубь зала, а потом ко второму выходу.

– Насколько мне известно, Игида ещё не вернулась, а Фейт…

– Что? – Женщина остановилась, нетерпеливо глянув на девушку в ожидании ответа, а потом вздохнула. – Неужели опять?

– Этой ночью один из наблюдателей видел, как она уходила через разлом с другими хранителями.

– Ты уверена?

– Мы не нашли разлом, но если он существует – это опасно.

– Пусть кто-нибудь обыщет территорию. – Она мотнула головой и поморщилась от нового прилива боли.

– Но, ваше величество все хранители в вашем распоряжении уже получили задание.

– Тогда пусть это сделают безликие. – Отмахнулась женщина, не в состоянии сосредоточиться.

– Это не входит в их обязанности.

– Эни… – Мирианна вскинула голову, стараясь казаться сильной, но девушка видела страх, боль и мольбу в её взгляде. Мольбу, оставить её в покое.

В груди защемило, в ней проснулась жалость. Эни знала, что королева ненавидела этот жалостливый взгляд, коим Эни одаривала её, но сейчас королеве было не до того.

– Я всё улажу, а вы возвращайтесь к себе. Вам нужно отдохнуть. – Сделав короткий поклон, она поспешила за хранителями, оставив королеву в одиночестве.

***

Дверь в кабинет оказалась открыта. Госпожа Мирианна заглянула в него и замерла. Служитель опустошителей, стоял у стола, дожидаясь королевы. Чёрный костюм полностью скрывал тело, лицо спрятано под золотой маской.

– Вы вернулись. – Констатировал он, не оборачиваясь и сунув руку в карман, извлёк небольшой чёрный конверт с символом Совета стекла и железа. Сургучная печать с оттиском ворона на обороте не предвещала ничего хорошего. Королева, затаив дыхание, подошла к посланнику и приняла письмо.

– Благодарю. – Он только кивнул и добавил:

– Опустошитель равновесия благодарит вас за принятые меры в отношении Первого мира. На этом всё. – Он растворился, превратился в пыль.

– Заклинатели… – удручённо вздохнула королева, покачав головой. Она не любила тех, кто использовал магию, наверное, поэтому Орден заклинателей служил лишь опустошителям. Эрвин Тиджерон, глава Ордена сфер и вовсе предпочитал технологии.

Письмо показалось холодным. Даже не открывая его, женщина уже знала, что внутри нет добрых вестей. Они всегда ужасны. Будь её воля – осталась бы в гавани, но закон Совета стекла и железа не позволял таких вольностей. Она состояла в нём с тех самых пор как почила королева Сердцелла и потому, обязана следовать закону, что гласил:

«Получивший право участвовать в совете по праву наследования или силы, обязан явиться на совет в любое время дня и ночи, в разгар войны или в день коронации, невзирая на причины. Любой избранный из шестнадцати, нарушивший этот закон, будет немедленно дисквалифицирован из состава совета, по решению большинства и праву верховного Главы».

С тех пор как стихли войны, разгоревшиеся после Второго сотворения мира, совет практически не давал о себе знать и собирался редко. Настолько редко, что участники совета давно сменили по несколько поколений, передав символы достойным наследникам.

На негнущихся ногах едва добравшись до стула, она извлекла ещё один пузырёк из тайника в нижнем ящике и только после того как опустошила его, сломала сургучную печать приступив к письму.

Лист пуст. Только в правом верхнем углу коротко значилось:

Представьте символ.

Тогда королева отыскала в ящике шахматную фигурку – стеклянного ферзя – и коснулась нужного места. На бумаге проступили алые буквы.

Сообщаю, что с недавних пор ткань пространства между нашим и Пропащим миром истончилась. Для обсуждения дальнейшего решения проблемы и её первопричины Совет стекла и железа созывается 23 числа этого месяца. По праву наследования, стеклянного ферзя, вы приглашены в обязательном порядке. Просьба прибыть к назначенной дате в мир Голласкус, замок Вечной тени. Код мира: 19.

Прочитав, королева сожгла письмо, как и полагалось, не оставляя следов.

Глава 12. Воздушный корабль

Снаружи царила ночь. Небо озарилось красками, что перетекая из цвета в цвет, образовывали нечто похожее на северное сияние. Эни наблюдала за этим видом из окна, она ждала, когда королева выйдет из кабинета, но та продолжала сидеть за закрытой дверью. Тогда секретарь постучала и не получив никакого ответа, забеспокоилась. В голову полезли страшные мысли о том, что что-то случилось потому, позабыв о правилах, она рванула дверь на себя и вбежала в кабинет в тот самый миг, когда догорало письмо. Чёрный конверт узнала сразу потому и поспешила к королеве, как только увидела его.

– Это то, что я думаю? – выпалила она, забыв о манерах, глядя на королеву со странной злостью.

– Ты зашла без стука, – констатировала женщина, пропуская её вопрос мимо ушей. И дождавшись, пока от письма не осталось ничего кроме пепла, добавила, – Тебе не подобает разговаривать со мной таким тоном. Эни прикусила губу и отступила, плечи её мелко подрагивали от накатившей злости.

– Я постучала, но вы не слышали.

– Хорошо, если так. – Женщина кивнула и начала разбирать скопившиеся на столе бумаги, всячески игнорируя девушку.

– Вы снова оставляете Хладную гавань без присмотра?

– Она будет под присмотром. Я свяжусь с Игидой. Она подменит меня на время моего отсутствия.

– Считаете, это хорошая идея? Вы повторяете собственную ошибку как когда оставили Эндо! А теперь Игида и вы снова отправляетесь на совет! Что на этот раз?! Очередная вспышка?

– Я не обязана отчитываться перед тобой, Эни или спрашивать разрешения, что мне делать.

– Я о вас беспокоюсь!

– Не нужно. – Эни побледнела, глаза расширились в непонимании. Заметив её реакцию, женщина добавила уже более мягким тоном, – Это мне не поможет. Я не собираюсь тратить оставшееся время на беспокойство о своём здоровье или жалость к самой себе. У меня ещё есть дела.

Повисло тягостное молчание. Кабинет стал каким-то большим и неуютным. Госпожа Мирианна поморщилась и, качнув головой, добавила:

– Ты поможешь Игиде в моё отсутствие. На этот раз всё будет иначе. Не давай ей совершать глупости.

– Надеетесь, она справится?

– Вот и узнаем.

– Подождите. Только не говорите, что… – на миг испугавшись собственных мыслей, Эни договорила, – это она? Вы выбрали её?

– Пока нет. Есть много того, что следует проверить, прежде чем делать выбор. И есть множество вероятностей, что мой выбор окажется неверным, но меня мучают сомнения, имею ли я право вообще выбирать?

– Вы пользовались сферой времени. – Поняла девушка и ужаснулась.

– Да. Есть много версий будущего, где Игида привела хранителей к гибели. Но всё меняется. Понемногу. Детали, жесты, слова и поступки. Я продолжаю искать верное будущее. Но одно никогда не меняется…

– Что же?

– Игида неизменно становится королевой. Я ищу хотя бы одну версию будущего, где этого бы не произошло.

– И продолжаете растрачивать свою жизнь.

Королева не обратила внимания на её последние слова и жестом попросила оставить её одну.

– Хорошо, – едва слышно ответила Эни и, поклонившись, вышла, закрыв за собой дверь.

Королева опустилась в кресло и достала небольшое устройство для связи, стекляшку как называли его сами хранители. Это устройство обеспечивало связь хранителей в других мирах, и даже расстояние не помеха.

Она отыскала в памяти номер Игиды и вызвала её.

***

(21, месяц очага, 130.3Г.Т18. 8 эра Властителей прошлого /

21.09.2031 год по времени людей)

Этот корабль всегда следовал по одному и тому же маршруту. Он подбирал Хранителей, завершивших задание или проваливших его в «пустых» мирах. Увы, вторые, к моменту как прибывал корабль, уже были мертвы. Их тела не доставляли на главный остров Хладной гавани, а отправляли на остров перерождения прямиком в главный центр Ордена сфер, где тело обследовали. Сейвы из Ордена Сфер определяли причину смерти и изучали тело на наличие разного рода вирусов и болезней из пустых миров.

Сегодня на борту Игида была одной из немногих хранителей, что возвращались живыми. Мертвых же куда больше.

Девушка склонилась за борт, наблюдая, как воздушный корабль плавно движется по облакам. Ей нравилось путешествовать на корабле. Жаль только, что из Хладной гавани, на нём можно добраться только за границу населённых миров. Редко туда отправляли хранителей на задания, а если и отправляли то только группами.

Воздух «пустых» миров, как их называли в Ордене сфер, был ядовит, а так же мог быть заражён неизвестными ранее вирусами. Существа же, что обитали там, носили статус живых с большой натяжкой. Даже теперь, когда те ужасные места остались позади, Игида предпочитала не вспоминать пережитое там, заперев эти воспоминания на ключ в дальнем уголке памяти.

Девушка умиротворённо наслаждалась тишиной и покоем, доступных только здесь – в Хладной гавани часто было шумно – и потому очень огорчилась, когда в правом внутреннем кармане плаща что-то завибрировало.

– Стекляшка… – протянула Игида, доставая из кармана странную стеклянную пластину небольшого размера серого цвета, что умещалась на ладони. На её поверхности высветились цифры и девушка, узнав номер, вздрогнула. Она подбросила стекляшку и та приняла истинную форму – стеклянную бабочку, что зависла в воздухе на уровне глаз девушки. Постаравшись, чтобы её голос звучал как можно более естественно, Игида заговорила. – Слушаю, госпожа Мирианна.

Где ты, Игида? – раздалось в голове девушки, так как сообщения, передаваемые через ветровых бабочек, мог слышать только тот, кому они адресованы.

– Я на воздушном корабле. Прибуду в гавань сегодня вечером.

Хорошо. У меня есть личное задание для тебя. Это срочно.

– Личное задание?

Все подробности, когда прибудешь.

– Поняла. Спасибо, что связались со мной, ваше величество, – учтиво ответила девушка. Бабочка в один миг вернула первоначальную форму и упала на ладонь хозяйки.

Игида долго не сводила с неё взгляда, словно ожидая, что она вот-вот вновь обратится бабочкой, но на самом деле думала совсем об ином. Голос королевы звучал обеспокоенно, Игида сразу поняла это и странное личное задание её пока нисколько не радовало. Сжав челюсть до зубовного скрипа, она выдохнула, стараясь успокоиться, понимая, что отдых в ближайшее время ей не светит.

***

Стоило кораблю остановиться у берега острова, к нему тут же поспешили сейвы из Ордена сфер, уже какое-то время дожидавшиеся его прибытия. Их было около десятка. Тела полностью перекрывала белая форма, лица скрыты за белыми, словно костяными масками, потому разобрать, кто перед тобой, невозможно.

– Несите все тела в лабораторию, – раздался приказ главы ордена, что пришёл лично проследить за всем. Его голос звучал сдавленно из-за наличия маски, но Игида, услышав знакомый голос, поморщилась. Ей не нравился Эрвин Тиджерон, ещё со времен, когда он преподавал в академии, а после перевёлся в Орден, быстро заняв место главы.

Игида не желала встречаться с ним. Особенно сейчас и потому подхватив скудную сумку с кое-какими вещами, как можно быстрее спустилась с корабля и уже собиралась уходить, когда мужчина заметил её боковым зрением.

– Игида! – громко позвал он. Девушка вздохнула и с негодованием развернулась. Его холодный взгляд скользнул по ней, заставив затрястись от страха. И даже маска не могла помочь. – Где ваш стирп-эр?

Вздрогнув, коснулась лица, внезапно поняв, что забыла его надеть, когда взошла на борт.

– Тц! Совсем забыла… – пробубнила она себе под нос.

– Живо в орден вместе со мной. Нужно провести обследование. Молитесь, чтобы вам повезло, и вы были здоровы. – Не став церемониться с ней, он заложил руки за спину и отвернулся, вернувшись к раздаче указаний своим подчинённым.

Игида накрыла лицо ладонью и вздохнула. Ей хотелось поскорее выспаться после задания, но по собственной невнимательности теперь придётся идти в Орден сфер. Она уже шла к ордену, когда услышала тревожный голос.

– Отойдите от неё! Она ещё жива! – Эта фраза заставила обернуться. В лице говорившего она узнала Тома, одного из хранителей.

Двое подчинённых Эрвина держали юношу. Его форма покрылась уже высохшей кровью, руки так же в крови. Он рвался к девушке, лежащей среди трупов.

– Жива? – Озадаченный голос профессора донёсся до Игиды спустя какое-то мгновение. – Сообщите королеве и перенесите эту девушку в лазарет.

– Но как же… – Один из сейвов недоумённо переводил взгляд с главы на девушку, а потом на её хранителя, что так отчаянно пытался к ней прорваться. – Она может быть заражена.

Жестом глава ордена приказал отпустить парня, а потом произнёс:

– Знаю. Поэтому вы поместите её в южном крыле.

***

Из главного окна кабинета госпожи Мирианны открывался вид почти на каждый уголок Хладной гавани, начиная от академии для обучения хранителей расположившейся на юге острова, заканчивая западным краем острова, где находился вечный мост, ведущий к Долине снов и Лесу прошлого, где принято погребать тела павших хранителей.

Из-за прибытия воздушного корабля у госпожи Мирианны с самого утра было особенно много работы, и стопка бумаг, лежащая перед ней мёртвым грузом, была отнюдь не единственной. Эни вот-вот должна была принести остальные. Много хранителей погибло в пустых мирах, и их тела нужно как можно скорее обследовать и отправить в Лес прошлого для погребения, а у королевы нет на это времени. Совет не ждал, потому бумаги она просматривала лишь мельком и, ставя печать, отправляла в просмотренную стопку.

Женщина закрыла глаза и тихо простонала, готовая рухнуть от усталости прямо здесь, но знала, что не имеет на это права. Головные боли и головокружение донимали всё чаще, а из-за сферы времени она и вовсе потеряла покой.

Эни локтем приоткрыла дверь, придерживая обеими руками необъятную стопку бумаг и толкнула дверь коленом, пробираясь в кабинет.

Подняв голову, королева устало вздохнула и, указав на стопку бумажек, спросила:

– Что у тебя там?

– Это от Первого отряда Хранителей. Они только вернулись из Пустых миров. Подпишите. – Девушка уронила стопку на стол и убрала прядь волос со лба, молчаливо уставившись на королеву.

– Хорошо. – Обмакнув золотое перо в чернила, Мирианна торопливо оставила в уголке каждого листка подпись. Заметив, как помощница сжала челюсть и нахмурила брови так, что на лбу появилась небольшая морщинка, она спросила, продолжая подписывать документы, – Что-то не так?

– Д-да. – запнулась та на полуслове. – Здесь ещё кое-что. – Она осторожно извлекла из стопки несколько листов и протянула королеве. – Четыре отчёта из миров. Они от Хранителей, что потеряли своих демианов. – Заслышав эту новость, королева вскинула тревожный взгляд.

– Их убили?

– Троих – да. Но одна девушка ещё жива. Орден сфер перенёс её в южное крыло в лазарет. Они всё перекрыли, чтобы никто из хранителей не заразился, если она чем-то больна.

– Хмм… Странно. – Королева отложила перо и нахмурила брови. – Раньше погибали только хранители. Почему же демианы?

– Моя госпожа. Дело в том, что её хранитель написал в отчёте причину. – Девушка, покопавшись в уже подписанных королевой листах, отыскала один и выдала: – Он написал, что это произошло из-за низкого резонанса их душ. Теперь она ужасно ранена, и я сейчас говорю не только о физическом состоянии. – Дочитав, она вернула лист на место.

– Ясно. Передай в лазарет, что я скоро прибуду. Пусть глава Ордена сфер тоже придёт.

– Как прикажете, но… мне казалось, вы опаздываете.

– Я не могу уйти и бросить своего подчинённого вот так. Я должна лично узнать причину, если это что-то серьёзное… кажется, тем для совета скопилось больше чем нужно. – Женщина качнула головой и жестом попросила Эни уйти. Поклонившись, секретарь покинула кабинет.

Закончив подписывать бумаги, королева откинулась на спинку стула, тяжело вздохнув, потирая уставшие веки. Поднявшись с места, направилась в лазарет.

***

В южном крыле было совсем тихо и пусто. Вход опечатан и охранялся несколькими сейвами в защитных масках. Во времена войн хранители использовали южное крыло для умирающих, и королеве было неприятно осознавать, что они возвращаются к истокам. Плохой знак. Северное крыло лазарета даже сейчас полнилось ранеными, благо тем уже ничего не грозило и они шли на поправку, чего нельзя сказать об этой девушке. В таком состоянии обрабатывать её раны слишком рискованно даже в Ордене сфер.

Госпожа Мирианна вошла в южное крыло, дверь за ней тут же закрыли. Женщина осмотрелась. Окна и стены покрыты прочным слоем непроницаемой ткани, созданной сейвами ордена.

– И вы туда же! – раздался знакомый голос. Глава ордена, дожидавшийся королеву, всплеснул руками. – Ещё королева называется.

– Эрвин. Рада видеть вас. Так, о чём это вы?

– Где ваш стирп-эр?

– Думаю, он ни к чему, – ответила женщина, глянув на старого друга, что всегда следовал правилам и сейчас на его лице как и положено был стирп-эр, оттого голос его звучал несколько глухо.

– Она вон там, ваше величество, – сообщила медсестра, указав на самую дальнюю койку, скрытую от глаз ширмой.

Королева вместе с главой Ордена сфер подошла к нужной койке, обогнув ширму, женщина подошла к девушке. Та металась на кровати. Обе руки и правое плечо её были разодраны словно когтями неведомого зверя, и кожа свисала лоскутами. Правый глаз отсутствовал полностью, теперь, на его месте было только кровавое месиво. На краю постели, рядом с девушкой, сидел парень лет двадцати, с длинными русыми волосами, перевязанными чёрной лентой. Его глаза покраснели от слёз, а лицо омрачила тень скорби. На нём не было защитной маски, ему было не до того.

– Это её хранитель, – пояснил Эрвин, заметив странный взгляд Мирианны. – Мы проверили тело на наличие вирусов, паразитов и прочего пока вас не было, но ничего не обнаружили.

– Это я виноват, – осипшим голосом простонал юноша, не глядя на пришедших, наблюдая за своей напарницей, что в эту минуту что-то шепча, не могла успокоиться.

– Возможно. – Заложив руки за спину, определила Мирианна. – Ты же её Хранитель. Как твоё имя?

– Том.

– Что произошло, Том? В отчёте написано, что ваш резонанс душ был слишком слаб.

– Всё было не так. – Он покачал головой, сжав руку девушки.

– Значит, ты намеренно предоставил ложную информацию?

– Наверное, какая-то ошибка… – начал глава Ордена сфер, но юноша перебил его.

– Да. Так и есть.

– Зачем?

– Так нужно. Я не мог… – Он с трудом заставил себя говорить дальше. – Не мог описать того, что произошло…

– Почему же? – голос королевы несколько смягчился. У него была на то причина и женщина намеревалась узнать её, во что бы то ни стало.

– Кое-кто сказал мне, что в Хладной гавани есть предатель. Сказал, что он что-то ищет… нечто древнее.

– Кто сказал это тебе?

– Голос. – Том стиснул зубы, посмотрел на королеву и добавил, – Я не в первый раз был в «Пустом мире» и знаю, что даже в таком месте голоса не являются нормальным. Я ничего не рассказал ей о голосе, – Он взглянул на раненую девушку и, коря себя за то, в каком она состоянии, продолжил, – Сделал вид, будто всё нормально и мы продолжили искать источник сигнала, но, сколько бы ни длились поиски, найти кого-то не удалось.

– Что? – Госпожа Мирианна дрогнула и задумалась, скрестив руки на груди.

– А потом мы встретили её. Старуху. Она сразу показалась мне странной, была полупрозрачной словно фантом, но я не придал этому значения. Подумал, что сигнал подала именно она, но… – Королева внимательно слушала доклад, обдумывая и осмысливая каждую деталь. – Она прошла мимо нас и что-то прошептала. Через секунду Мелисса повалилась на землю, приняв форму оружия. Клинка. Я оказался не готов, поэтому наш резонанс был низок, всего двадцать процентов. А этого недостаточно…

– Недостаточно чтобы выжить, – закончил глава ордена.

– Я попытался атаковать её, но не смог коснуться. Она лишь посмеялась над моей попыткой и сказала, что всё это на благо мира. – Том не видел, но королева Мирианна переглянулась с Эрвином, словно что-то поняв.

– Твоему демиану повезло, – коротко добавил Эрвин Тиджерон.

– Том, ты, случайно, не слышал, что именно прошептала та старуха?

– Эмм, какие-то странные слова. – Он зажмурился и помотал головой. – Что-то на древнем… Вроде: эсто ом ресс.

Глава ордена помрачнел. Приблизившись к королеве, так чтобы могла слышать только она, коротко прошептал:

– Даргнийский? – Женщина не ответила, только кивнула, соглашаясь с его предположением.

– Она выживет? – Том поднял на королеву глаза полные тревоги, губы сложились в жёсткую линию, но женщине нечем было утешить его.

– Даже если она выживет, её жизнь обратится сущим адом. – Осмотрев тело девушки, поведала королева и глубоко вздохнула.

– Но!..

– Тшш… – поднеся палец к губам, прошипела Госпожа Мирианна. Положив ладонь на лоб Мелиссы, королева переменилась в лице. – Странно.

– Что именно, ваше величество?

– Её лоб такой холодный, а мысли… они все разрушаются.

– И, что это должно значить?!

– Её разум рушится. Импульсом твоего кристалла в момент слабого резонанса, она словно коснулась его. Ты ведь знаешь, что бывает при соприкосновении с кристаллом?

– Да, но я не думал, что через ограничитель, да ещё и с использованием резонанса, подобное может произойти.

– Это и для меня в новинку.

– И что теперь?

Ничего не ответив, Королева ещё раз коснулась обжигающе-холодного лба, через мгновение, девушка пришла в себя.

– Страшная… страшная беда! Ужасная беда, ваше величество! – стонала она, глядя на королеву стеклянным взглядом.

– Что произошло, Мелисса? – Мягким, успокаивающим голосом спросила госпожа Мирианна, убрав с её лица, слипшиеся от крови пряди волос.

– Нет! – металась она из стороны в сторону, не прекращая плакать. – Я не могу! Не могу! Она убьёт нас! Убьёт нас всех!

– Кто она? Скажи мне!

– Она первая… Стекло треснуло… осталось немного… – Голос девушки стих, и она закрыла единственный глаз.

– Что с ней? Мелисса! – всполошился Том. Вскочив на ноги, он пальцами коснулся её шеи, прощупывая пульс и, почувствовав слабое биение, выдохнул. – Она жива. – Прошептал парень. Королева кивнула, а следом спросила:

– Почему её раны до сих пор не обработаны?

– Все медсёстры, и даже главный врач, отказались к ней подходить. – Эрвин оглядел лазарет. Кроме их самих здесь больше никого. Медсестра, что встретила госпожу Мирианну, ждала за дверью. – Они все как один твердят, что она может быть заражена чем-нибудь. Даже я не смог убедить их в обратном.

– Что поделать. Прибывшие из Пустых миров всегда передавались в Орден сфер. Они не привыкли к такому потому и боятся. Им невдомёк, что вирусы не распространяются через порезы, полученные во время резонанса. Ладно. Сейчас её раны обработают. – пообещала королева и вышла.

Встретив медсестру рядом с выходом из лазарета, Госпожа Мирианна произнесла:

– Обработайте раны этой девушки и сделайте всё возможное, чтобы спасти её.

Медсестра вздрогнула и несколько побледнела, а потом, проглотив ком в горле, проговорила:

– Но ваше величество, по нашим данным в пустом мире, откуда она и её хранитель явились, бушует какой-то новый вирус и мы…

– Это мой приказ. Выполняйте, – твёрдым голосом скомандовала королева, смерив медсестру недовольным взглядом.

– Хо…хорошо, – согласилась та и, быстрым шагом, скрылась в соседней комнате.

Эрвин подошёл к госпоже Мирианне со спины, проследив, как дверь за девушкой закрылась.

– Вы её совсем запугали.

– Кто бы говорил.

***

– И что теперь? – Женщина в недоумении воззрела на друга, не понимая, к чему относился его вопрос. – Ты скажешь опустошителям?

– Эрвин сел в кресло в кабинете королевы и запрокинул голову, осматриваясь вокруг. Наедине они всегда обращались друг к другу на «ты».

– У меня нет на это времени. Совет уже завтра. Но… а-ах… Я даже не знаю. Надо бы, для начала, разузнать обо всём этом хоть что-нибудь.

– Тогда, для начала стоило бы понять, что именно та старуха прошептала.

– Я записала слова Тома, но никто из хранителей не знает даргнийского. – Мирианна обходила кабинет уже в третий раз, так же как и в третий раз обдумывала варианты решения, но никак не находила его. – Он слишком сложен для большинства рас из Союза миров. А те, кто скрывается за его пределами… – Об этом не могло быть и речи и госпожа Мирианна, как и Эрвин прекрасно понимали это. – Даже демоны в наши времена знают его плохо. Книг с переводами или словарей не осталось. Хорма Деус все их подгрёб под себя, спрятав в Апокрифе.

– Ты же не хочешь связаться с одним из Тринадцати? – Мужчина многозначительно посмотрел на королеву.

– Я думала над этим, но нет. Этот риск не будет оправдан. Неизвестно, что именно он попросит взамен.

– Тогда, что же делать? Может попробовать связаться с демонами? Они всё-таки первые носители дагнийского.

– Так-то оно так, но… всё не так просто. – Женщина остановилась и села на один из стульев. Потерев лоб, негромко произнесла, глядя на друга, – Позавчера, перебирая старые письма, я нашла кое-что. Письмо из Адской сферы с печатью Эндера Кайдо.

– Что-то не припомню никаких писем от него. Зачем ему вообще связываться с гаванью? – Эрвин потёр досадливо короткую бороду и, нахмурив брови, подметил как женщина, сидящая напротив, переменилась в лице. – Нет. Ты же не могла…

– Да. Я заключила союз с Адской сферой за пару лет до прошлого Совета стекла и железа.

Эрвин разочарованно выдохнул и покачал головой.

– Зачем?

– Это было нам нужно. Тогда хранителей было совсем мало, и угроза со стороны сферы не улучшала положение Хладной гавани. Потому я заключила мир.

– А значит, включила Адскую сферу с Союз миров. – Понял Эрвин.

– Не осуждай меня. И без того проблем хватает, да и не это сейчас главное, а то, что содержалось в том письме. – Мужчина напрягся, ожидая продолжения. – Он писал, что нашёл в пещерах нечто такое, что требовало срочной встречи. Мне тогда было не до него и я поручила это дело Эндо, но, как ты знаешь, своего преемника после того дня я тоже не видела. Прошло уже семьдесят лет с того письма и…

– Семьдесят лет, – повторил Эрвин, словно пробуя слова на вкус. – Семьдесят лет! – выпалил он и вскочил на ноги, потеряв привычное спокойствие. – Что тогда произошло? Ты не могла вспомнить об этом раньше? Наверняка это была не просто его прихоть!

– Я знаю. У него не такой характер.

– И ты семьдесят лет не могла разобрать письма?!

– Всё так, но… найдя письмо, я сразу же, отправила хранителей из Ордена безликих разузнать, что сейчас происходит в мирах, соседствующих с Адской сферой.

– Это только оправдания. Пусть мне не нравился его отец, да и сам Эндер Кайдо никогда не внушал доверия, мне отчего-то жаль, что он связался с тобой.

– Но он мог бы нам помочь с переводом. Кому, как ни ему знать даргнийский?

– Неужели?.. – Глава Ордена сфер нахмурил брови. Его всё ещё сжигала злость, но он уже начинал остывать. Мирианна уже давно привыкла к вспышкам его гнева. – В том случае если он жив.

– Мы пока ничего не знаем.

– Думаешь, он стал бы нам помогать после того, что произошло тогда? Пусть ты и заключила с ним мир. – Мужчина в недоверии вздёрнул правую бровь и усмехнулся.

– Это давняя история, – отмахнулась королева, одарив старого друга холодным взглядом.

– Твой план слишком хлипок, – осудил он её. – Стоит одной детали пропасть из него и всё разрушится. Если Эндер мёртв, то…

– Да. Я знаю, – выдохнула женщина, накрыв глаза ладонями. Она чувствовала, как боль в голове начинает накатывать медленными волнами, и тело бросило в дрожь.

– Что делать с опустошителями? Такое не провернешь, не попавшись в их поле зрения.

– Придётся сказать им хоть что-то. Бросить кость в другую сторону и заняться планом.

– Тогда скажу я.

– Мордекая не будет. Скажешь Моркурио? – Женщина усмехнулась и, отняв ладони от лица, заметила недовольство на лице Эрвина.

– Придётся. – Скрепя сердце ответил мужчина.

– Он так сильно неприятен тебе?

– Всё куда сложнее, чем ты думаешь.

Глава 13. Начало обучения

(22, месяц очага, 130.3Г.Т18. 8 эра Властителей прошлого /

22.09.2031 год по времени людей)

Утром следующего дня с первыми рассветными лучами королева Хладной гавани воспользовалась кольцом перемещения, отправившись на совет Стекла и Железа. На какое-то время забота о мирах легла на плечи Игиды, что приняла эту новость, пожалуй, слишком радостно. Она всё понимала, и это могло сыграть со всеми ними злую шутку.

Её понимание не ограничивалось обязанностями, возлёгшими на неё, девушка так же знала, какая власть оказалась в руках.

День обещал быть длинным.

Джун разбирала странный ящик, оставленный под дверью этим утром. В записке, прикреплённой к крышке, значилось: «Для обучения в академии хранителей». Внутри находилась лёгкая форма учеников, включающая в себя специальную обувь, штаны и топ с открытыми плечами, учебник по языку союза, на котором здесь говорили повсеместно, инструкция становления хранителем и небольшая брошюра: «Особенности мира и его работа».

И без записки девушка поняла, что учить язык союза ей придётся самостоятельно. Было ещё достаточно рано, и потому Джун решила полистать книгу до завтрака. Взяв её, отправилась прогуляться по гавани. Атмосфера этого мира начинала её привлекать.

Она сидела на парапете мостовой и упорно пыталась выучить местный язык. У него не существовало названия, все называли его просто язык союза. В облачном озере плескались птицы, и, щебеча, всячески отвлекали незваную гостью от учёбы. Они то и дело выпрыгивали и цепляли клювом волосы или одежду, но как-то играючи. Девушка просто отмахивалась от них, продолжая своё занятие.

Буквы запоминались с трудом, а произношением можно сломать язык. Она повторяла и повторяла одно и то же, но информация запоминалась сложно. Девушка уже злилась на саму себя, не понимая, что не так? Ей требовалось выучить этот язык и как можно скорее, ведь без него она не понимала других.

– Ну, как дела? – Раздался поблизости женский голос с нотками веселья. Джун вскинула голову, воззрев на Фейт, новоиспеченную знакомую, что по какой-то причине кажется, преследовала её. Это раздражало, но Джун пока могла это вытерпеть.

– Честно? Я уже замучилась учить это. Третий час идёт, а толку никакого! – Она перевернула книгу, показывая довольно потрёпанную обложку. Учитывая, что книги выдавали новыми удивительно, во что превратился этот экземпляр в первый же день.

– Оу… Основы языка союза. А с книгой-то что приключилось?

– Злость…

Фейт усмехнулась.

– Знаю, его нелегко выучить, но без знания языка тебе не дадут разрешение посещать другие миры.

– Я всё понимаю, но… а-ах… это невыносимо. Все говорят здесь на нём и кроме тебя, королевы и пары хранителей я больше никого не понимаю.

– Ничего.

На часах главной башни академии уже девять. Джун пропустила завтрак, и через пятнадцать минут ей нужно быть в тренировочном зале. Она не имела ни малейшего понятия, где его искать.

– Не подскажешь где мне найти тренировочный зал?

– Конечно. – Фейт оглядела Хладную гавань, а потом вскинула руку, указав на одно из строений. – Тебе нужно вон-то здание. Это академия хранителей. Думаю, внутри не заплутаешь. Там всего четыре двери.

– Спасибо. – Джун захлопнула книгу и спрыгнула с парапета. Ей не особо нравилось разговаривать с этой девушкой, но, ни с кем другим на данный момент она поговорить не могла.

Она спустилась с моста и поспешила к указанному зданию, где сегодня должно проходить первое занятие. Какое именно занятие никто не сообщил. Фейт шла следом, что-то напевая себе под нос.

Джун остановилась у одного из ближайших окон и, критично осмотрев свой внешний вид, постаралась привести волосы в порядок. Вышло вполне приемлемо.

– У тебя нет зеркала?

Джун повернулась. Заметив подошедшую девушку, несколько замялась.

«Неужели она видела, что тогда произошло?» – Мотнув головой, взглянула на неё, не зная, что ответить.

– Эмм…

Фейт знала, что зеркало разбито, но всё же, хотела услышать это от неё. Что заставило её разбить его? Ей требовалась причина. Это подогревало интерес, и жить становилось не так скучно.

– Ну? – допытывала она, пытаясь надавить. Новенькая выглядела робкой и слабой, Фейт не нравились слабаки. Никакой причины общаться с Джун у неё не было, ну, разве что корыстный мотив, где в собственных глазах она выглядела чуточку лучше лишь потому, что сжалилась над бедняжкой и стала той другом. Эта мысль никак не отпускала и продолжала, будто якорь тянуть мысли всё глубже, в темноту. – Я знаю, что ты разбила его, – вздохнула Фейт и, скрестив руки, покачала головой.

Джун вздрогнула, переметнула на ту испуганный взгляд, но он стал таковым не из-за зеркала, кажется, оно вообще более не имело значения. Она страшилась чего-то большего, но чего?

– Можешь не говорить причину, но я бы выслушала.

– Я тебя плохо знаю… Да и вряд ли это хорошая идея.

– Хмм, значит, мне следует сообщить об этом её величеству? Ты не в себе? У тебя какие-то проблемы? Или, может, просто зеркало не понравилось?

Фейт на миг почудилось, будто её окатили ледяной водой. Взгляд этой новенькой стал недобрым и холодным.

– Вперёд. – Только и ответила девушка и, не прощаясь, пошла по направлению к академии.

Фейт недовольно фыркнула лишь после, осознав, что сильно сжала челюсть. Ей не понравился этот разговор. Совершенно!

***

Истинная натура Фейт оказалась ещё более неприятной, чем Джун думала. Чего она хотела? Чего добивалась? Неизвестно.

Девушка поёжилась от холода, обняв себя за плечи, и выдохнула, заметив, что изо рта идёт пар. В тренировочном зале было, пожалуй, даже слишком холодно. В других частях академии холод не ощущался. Столь низкая температура просто вынуждала учеников острее чувствовать. Бездельничать тоже не приходилось, иначе можно было замёрзнуть, а для каждого движения требовалось прилагать больше усилий.

Семнадцать учеников переминались с ноги на ногу, дожидаясь преподавателя. Кто-то растирал грудь, кто-то грел ладони, и всё это происходило в гробовом молчании.

Когда дверь с грохотом распахнулась, все устремили на вошедших любопытные взгляды.

Женщина, шедшая первой, была облачена в ту же одежду, что и ученики, но её походка и движения сильно разнились. Она выглядела статно в отличие от них. Глаза орехового цвета выдавали опыт, а шрамы коими усыпано её тело, могли поведать о многочисленных битвах, в которых та побывала.

– Меня зовут Роксана Фейн. Я заместитель главы Ордена сфер – Эрвина Тиджерона. И буду обучать вас боевым искусствам и технике ведения боя следующие несколько месяцев.

Джун повернула голову, оглядев нестройный ряд таких же, как она, будущих хранителей и подметила, что преподавателям потребуется немало времени. Им всем недоставало чего-то. Силы, стойкости, храбрости, ума…

– У нас нет времени на ерунду потому мы начнём сразу. Сейчас каждый из вас подойдёт к стойке с оружием и выберет то, какое посчитает нужным и подходящим для себя. Первое оружие станет основным, будь то меч, клинки, пики, алебарды, рапиры, молоты или что-то иное. Позже вы так же овладеете другими его видами, а вскоре освоите и покров.

Ученики по очереди выбирали оружие. Джун не представляла, по какому принципу они делали это, и не могла решить, что выбрать ей. Клинки? Что ж она отлично владела ножами для нарезки салатов, но это не одно и то же. Тогда меч? Девушка сомневалась и совершенно не представляла, как сможет научиться владению оружием и сколько времени на это потребуется. Из размышлений её вывел голос преподавательницы. Подошла её очередь.

Девушка проглотила ком в горле и прошла вперёд, замерев рядом со стойкой. Глаза бегали от одного вида оружия к другому. Рука уже потянулась к мечу, когда в голову пришла странная мысль, которую Джун не преминула озвучить.

– Могу я спросить. – Госпожа Фейн помолчала мгновение, глядя на неё, потом кивнула. – Почему здесь нет другого оружия?

– Другого? Я не понимаю…

– Пистолетов, ружей?.. Чего-нибудь более современного…

– Ты читала книги, что тебе дали? – Женщина вскинула бровь.

– Ещё не успела.

– Ладно. Тогда я объясню. Дело в том, что оружие будь то пистолет, например, из твоего мира сюда попасть не сможет он просто рассыплется ещё до того как ты успеешь ступить в Хладную гавань. Он может сработать где-нибудь, если повезёт, но при переходе в большинство миров просто исчезнет.

– Почему?

– Потому что не будет соответствовать времени и принадлежит другому миру. В Хладной гавани пока не нашли способ создать такое оружие. Даже мы в Ордене сфер, со всеми нашими технологиями не можем создать нечто подобное. Будь у нас огнестрельное оружие, способное нанести вред любым обитателям миров, у нас уходило бы меньше времени на бой. И потери непременно сократились бы, но раз его нет, мы пользуемся тем, что есть. Наши клинки, пики, рапиры, молоты и другое оружие создано не людьми и не другими расами. Оно нечто большее… – Она смолкла, после откашлялась и сменила тему, – Поспеши и выбери что-нибудь.

Джун взяла одноручный меч и вернулась к остальным. Рука непривычно отяжелела, словно стала чужой и девушка поморщилась.

Роксана Фейн подозвала безликого, одного из подручных госпожи Мирианны и приняла из его рук чёрную шкатулку. Откинув крышку с выжженным изображением песочных часов, женщина извлекла странную капсулу.

– Это капсула памяти. Или капсула прошлого. В ней запечатлен каждый бой, каждое сражение покинувших нас хранителей. Впитав их память, вы получите их опыт битвы.

– Зачем это нужно?

– Сокращает время на обучение. И в случае чего может спасти вам жизнь. Даже если вы никогда не встречались с демоном, в бою вы будете знать, что их кожа прочна, словно сталь и не поддаётся клинкам. Будете знать, как одолеть врага ещё до начала боя. Безликие раздадут каждому по капсуле, после этого все вы отправитесь в специальные камеры и только там откроете их.

– Нам нужно знать подробности?

– Что делать дальше – поймёте по ходу дела.

Джун с опаской переступила небольшой порожек и, не оборачиваясь, услышала, как захлопнулась дверь.

Темно. Холодно. Трудно дышать… Она ощутила, как накатывает очередная волна паники и постаралась отрешиться от всего и успокоиться. Ограниченный запас кислорода этому вовсе не способствовал. Внутри что-то неприятно кольнуло и девушке нестерпимо захотелось сжать ладони, дабы ощутить старую боль от впившихся ногтей. Эта дурная привычка приносила спокойствие, давала ясное ощущение реальности происходящего. Она с трудом удержала себя от этого и, пройдя вглубь небольшой камеры, села на пол, скрестив ноги.

Взяв капсулу, разломив ту надвое, девушка почувствовала, как странный дурманящий запах проник в нос. Стало больно и трудно дышать. Он обволакивал её, усыплял, давал шанс увидеть…

Её разум открылся, позволяя погрузиться в прошлое с головой…

Она стояла посреди поля усеянного телами погибших. Левая сторона лица сильно болела, где-то в боку зияла сквозная рана. В ушах звенело. В воздухе пахло кровью. Услышав шаги, резко обернулась.

Это было её тело, её реакция, но в тоже время нет. Чужие руки сами подняли меч и нанесли удар, но она чувствовала, что так же, сделала это сама.

Убила… сама…

На этом бой не окончился. Враги наступали один за другим, и не было им конца.

Она поняла, что задыхается. На краткий миг помутилось в глазах и вновь стало светло.

Джун моргнула, щурясь, прикрыла глаза от солнца. Невдалеке кто-то закричал, и девушка содрогнулась, когда за криком последовал неистовый рёв монстра. Разум твердил – бежать, но тело не слушалось. Хуже того чужие ноги понесли её вперёд, правая рука легла на рукоять меча, впереди показался демон. Даже никогда не видя прежде настоящих демонов, Джун знала, что перед ней именно он, ведь это знал хранитель, в чьём теле она сейчас находилась в качестве наблюдателя. Или не только наблюдателя?

Страх, внезапно пронзивший тело, вынудил её остановиться. Рука на рукояти меча коротко дрогнула. Дыхание замедлилось. Всё вокруг замедлилось.

Демон был огромен, необъятные закрученные рога венчали голову, смертоносные когти украшали длинные пальцы. На концах раздвоенного хвоста находились ядовитые шипы. Красная кожа бугрилась, мышцы под ней перекатывались, толстые вены обвязывали узлами руки…

Но самым страшным во всём происходящем был не демон, а ребенок, чьё тело тот крепко сжимал одной ладонью.

Что-то хрустнуло. Из сжатой в кулак ладони демона потекла кровь, но ребёнок не проронил ни звука. Он был уже мёртв.

Узрев эту картину, Джун сама потянулась к мечу, не ощущая, как начинает сливаться с хранителем прошлого и, по сути, управлять его телом. Она извлекла меч из ножен и бросилась на противника. Она знала, как его победить, находила нужные воспоминания этого боя в памяти. Ловко увернувшись от его атаки, Джун ответила, когда он открылся, скользнув лезвием меча по правому боку, но на месте пореза не осталось и следа.

Верно. Обычным мечом демонов не победить. Ему требуется покров… Покров? – Джун озадаченно начала выискивать в памяти сведения о покрове. Что это такое и как использовать и в своих поисках наткнулась на одно единственное слово – демиан. Для победы над демоном требовалась помощь демиана. Мысль о Рене, на краткий миг вспыхнувшая в голове, так же быстро помутилась. Здесь, в памяти, он не мог ей помочь. Меч почти бесполезен. Всё, для чего он годился – на время замедлить демона и только. Для этого требовалось перерезать сухожилия на щиколотках, а так же на обратной стороне колена. В лучшем случае этим можно выиграть десять-пятнадцать минут.

Демон атаковал вновь. Увернувшись от удара, всё ещё полагаясь на память прошлого, девушка зашла со спины и одним быстрым движением перерезала оба сухожилия. Демон зарычал и начал падать, а Джун следуя памяти, собиралась бежать, но что-то остановило её. Желание закончить начатое. Она помнила, что меч бесполезен, но всё равно хотела нанести пару ударов. Ярость, вынуждающая так поступать, принадлежала ей.

Она занесла меч над головой и обрушила на противника, вложив в удар всю силу. Демон не пострадал, а щиколотки уже почти восстановились.

Джун отступила, не понимая, что делать дальше. Демон поднимался на нетвёрдые ноги готовый разорвать её на части…

Такого не было в памяти прошлого. Не было!

Один шаг назад. Второй. Третий. Демон шёл на неё медленно, предвкушая, как будет неторопливо убивать, смакуя каждую секунду.

Свет ослепил её, а следом солнце заволокла тьма, но тьма не простая. Она была похожа на комнату без окон и дверей, и в этой комнате появилась девушка, повёрнутая к Джун спиной. Пространство вокруг стало обрастать декорациями, обломками зданий, разрухой, телами хранителей, чьи белые одежды пропитались кровью.

– Они облачились в красное, – спокойно констатировала девушка и, не оборачиваясь, продолжила, – Я всегда говорила – основы сложно сломать или вытеснить чем-то другим. Потому тебе здесь не место. Ты разорвала связь с прошлым.

Девушка повернулась, на месте лица зияла чёрная пустота, в которой зародилось подобие улыбки. Джун поняла что задыхается, но не здесь, а там, в реальности. Перед глазами всё смазалось.

Камеру едва успели открыть. Джун лежала на полу, кашляя и хрипя. Двое безликих помогли ей выбраться и усадили на стул. Преподавательница склонились над ней. На лице женщины застыло непонимание и тревога. Она нахмурилась и, сжав челюсть, отстранилась.