По велению вселенной… Я завоевываю земли бесплатное чтение

Анастасия Волкомир
По велению вселенной… Я завоевываю земли

Предисловие

Небольшое отступление, чтобы вы понимали, о чем идет речь.

Этот роман – фантасмагория, переосмысление и трагедия одновременно, только завуалированная щепоткой фарса. Все события вымышлены, а совпадения случайны, впрочем, вы сами вскоре убедитесь в этом. Все описанное ниже является плодом фантазии автора не без толики иронии и сатиры, через бесконечный вагон замысловатых метафор.

О чем вы читаете? Эта книга о невосполнимой утрате, юношеском максимализме и боли. Никаких шуток. Только ситуации, в которой мог оказаться каждый.

Здесь озвучены фрагменты, которые пережила я и мои близкие.

Я, как и многие дети, ходила в школу в течение одиннадцати лет. Не могу сказать, что мне, будучи усидчивой ученицей, было трудно получать знания. Было тяжело, но дело не в этом. У меня никогда не было иллюзии тщетности полученного. Образование важно и неизбежно.

Так уж вышло, что у меня никогда не клеилось общение со сверстниками. Когда я пыталась быть дружелюбной – они смеялись надо мной. Когда я пыталась завязать разговор – в ответ мне отвечала только тишина. Когда я замыкалась в себе – этого никто не заметил. Это было тяжким испытанием для неокрепшего ума, которому только предстоит получить жизненный опыт.

За это время я сменила лишь две школы. Первая была настолько захолустной, что ее облицовка трескалась по швам в ожидании помилования администрации. Что поделать? Окраина города деревенского типа, какие тут ремонты, когда в центре нужно обязательно поставить памятник шахтерам.

Вторая школа – полная противоположность. Это было небольшое здание. Пусть она тоже не отличалась шикарными фасадами и удобством расположения, но славилась образцом для всего города, который состоял на третьем месте по области.

Так вот о чем я: Что там, что тут – ничего не поменялось. И я была далека для всех, да и мне никто не был близок. Между нами всегда существовала неминуемая пропасть. Для деревенских детей – я была чудачкой, а для городских – недостойной.

Это уязвляло.

Я никогда прежде не чувствовала такого одиночества. У меня были друзья в дошкольные времена, пусть и соседские девчонки, что были старше меня, но это доказывало отсутствие проблем с коммуникацией.

Все эти года, проведенные за партой, взращивали во мне комплекс неполноценности. Я искренне ненавидела себя и свое отражение в зеркале. Как сейчас помню, смотрела в него и жаловалась: «Ну, какой же я – урод». Мое мнение о стандартах красоты расплывалось под критикой сверстниц. Их слова находили отклик в моем сердце, потому что я не выстраивала личных границ. Я позволяла топтаться по мне всем и каждому, потому что была зависима от общественного настроения.

Оглядываясь назад, я понимаю, что мне многое стоило сделать иначе. Например, как минимум, не пытаться бежать за призрачной целью.

Я сама себе навязала такой стандарт: быть одиноким – плохо. Спойлер на будущее: нет. Все не совсем так. Точнее было бы сказать: Одиночества не существует, просто нужно состоять в дружбе с самим собой.

Такой опыт существования вне социума не прошел даром. Я полюбила копаться в себе и в других. Я интуитивно понимала, что всегда есть причинно-следственное. Пыталась оправдать произошедшее. Начала разбираться, кому стоит доверять, а от кого держаться подальше. Так жизнь привела меня к нужной литературе и, соответственно, профессии.

Есть такая «общепризнанная» ошибка: Нельзя принимать поражение. В жизни нужно преуспевать и быть во всем победителем. Такое мнение рождается не просто так: это может быть следствием эгоизма родителей, неосведомленность или внутренний инфантилизм. Каждый из нас проживает разную жизнь, но стоит помнить одно: Проигрывать это нормально.

Принимать свои минусы и работать над ними – часть нашего бытия.

Потерпеть крах и признаться в нем – не есть слабость. Это сила. Смелость, которую познает, к сожалению, не каждый.

Сейчас, когда я думаю о днях минувших, начинаю понимать, что все это время я была добровольной мишенью. Я не умела ни посмеяться над собой, ни защищать себя, ни решать проблемы. Все о чем я мечтала: Вот придет кто-то там, без злого умысла и корысти, и как спасет меня от всего и вся. А я в ответ не прилагала усилий. Просто принимала бы это как должное и была такова.

Все что я делала во внеурочный остаток суток: страдала, да жалела себя.

С другой стороны, тогда не было бы этой книги.

Я не могу и не пытаюсь объективно оценивать свой труд, но и не хочу нахваливать себя напрасно. Я не специалист, разве что только учусь, но хочу передать те знания, которые достались мне не понаслышке.

Дорогой читатель, возможно, ты еще ученик и тебе только предстоит выйти в свободное плавание. Я искренне надеюсь, что эта книга будет некоторым пособием о том, как делать не нужно. Впрочем, хорошие примеры здесь также описаны, но на их следовании я не настаиваю. Если же вы давно, или только-только, окончили школу, просто окунитесь в эту историю, словно в бассейн, и позвольте воде обволочь вас.

Возможно, вы найдете в этой книге себя, а быть может и своего одноклассника или друга – это будет большим поощрением моего скромного труда. Ваше внимание – моя награда.

Пожалуйста, не упускайте ни одного движения каждого героя, здесь любая мелочь имеет значение. Любое неосторожное слово – имеет вес.

Не осуждайте, но и не поощряйте поступки каждого.

Анализируйте. Размышляйте. Критикуйте.

Ваша задача: Понимать происходящее. Моя цель: Быть хотя бы немного полезной для вас.

Глава 1

«В их глазах не азарт и не злость. Ничего кроме боли…» (Александр Елин «Колизей»)

***

Правила пользования драконом:

1) Не будить дракона

2) Не дразнить дракона

3) Не пытаться манипулировать драконом

4) Убивая дракона – ты сам становишься драконом

Я увидела эту памятку, выполненную на куске бумаги, на внешней стороне холодильника, когда закрывала дверцу. Папе пора бы запомнить, что я уже не ребенок и сама понимаю, что к чему.

Сегодня я иду в десятый класс, в новую школу. Энтузиазма не испытываю.

У меня нет новой брони, не прикупила. Отсутствие монет привносит в жизнь свои сложности. Пока побуду в старой, потертой, но удобной. Она еще способна отражать атаки и защищать уязвимые места.

Что бы ни происходило в первый и последующие дни, я больше никого не допущу к своему сердцу. Их и без того осталось три. Такое сокровище, пусть и иллюзорное, надо беречь.

Папа перед уходом на работу оставил мне немного золота и аптечку, чтобы я не забывала принимать успокоительное. Послание гласило: «Не забудь после уроков зайти в таверну и купить зелий». Будет сделано. Такой квест дает немного опыта, но все же лучше, чем ничего.

Все что происходит сейчас – это побочное. Я собираюсь выполнить более глобальное задание, который изменит ход привычной истории. Основная цель игры, если можно так назвать.

Я собираюсь завоевать школу.

***

Я открываю карту, расхаживаю по новой местности, запоминаю дороги. Кругом грязь и разбитый асфальт, создающий ямы и ухабы. Такое часто бывает в наших краях, особенно в последнее время. Погода неустойчива, потому влияет на внутреннее состояние и настроение. Слишком много серых дней за последние несколько лет. Пора положить этому конец.

Впереди меня идет толпа девушек в коротеньких юбках и расшитых мантиях. Они перешептываются, нарочито громко смеются, привлекая внимание противоположного пола. Меня, к слову, ни те, ни другие не интересует. Они – мой корм. Я должна поглотить их. Чем раньше это произойдет, тем легче мне станет. Сейчас у меня мало опыта и мне недоступна победа над таким большим количеством. Сначала нужно найти рыбешку поменьше.

«Не будить дракона». Черт, зачем я это вспомнила? Мне следует выбросить эту записку сегодня же.

Я должна пройти весь путь, превозмогая усталость, жалость и внутреннее бессилие. Я знаю, что будет непросто, но я морально готова к этому. Эта цель оправдывает возложенные средства. Главное – дойти до финального босса, что ждет меня на крыше школы. Если легенды не врут, его можно победить не силой, но хитростью. Нужен лут.

Уровни, приводящие к финальному боссу, эта такая своеобразная пирамидка, состоящая из пяти пунктов:

1) В самом низу находятся отбросы общества. Они, как правило, бедные, ленивые, не очень опрятные. Таких не любят даже учителя и порой брезгуют смотреть им в глаза. Те, в свою очередь, избалованы непринятием и делают им все назло: срывают уроки, грубят, иногда в ход идут кулаки. Таких легко облапошить. Подавить их – дело времени.

2) Чуть выше – травимые. Они мало чем отличаются от тех, что ниже, разве что старшие к ним относятся лояльнее. Точнее, они просто делают вид, что их не существует. Как ни крути – рыба гниет с головы, а школа с безразличия учителей. Все что угодно, лишь бы не решать междоусобные проблемы своих учеников. У этой ступеньки массовый комплекс неполноценности и тут просто нужна сноровка. Они мне не соперники.

3) Хорошисты. Они, можно сказать, самые сложные. Им нельзя приписать что-то, к каждому нужен индивидуальный подход. К тому же их большинство и они всегда собираются в стаи, и атакуют коллективно. Любят веселиться, но вместе с тем и обманываться. Тактику для них я приготовлю чуть позже, тут нужно больше ресурсов и артефактов.

4) Отличники. Тут все проще. Они больше пускают пыль в глаза, да дуют губы, если что-то идет не по их плану. Умеют манипулировать и внушать. На самом деле с ними не так уж и сложно, главное не поддаваться их чарам. Здесь нужно более прокаченное оружие, да и лишние аптечки для поддержания здоровья не помешают. Они щелкают менталку как орешки.

5) Учителя. Тут нечего рассказывать, все и так ясно.

***

Моя задача на ближайшее время: Устранить хотя бы одного отброса.

Для этого я иду в заднюю часть школы, так сказать, в слепую зону, где нет ни одной камеры. Они там курят.

Вот как раз стоит один в кожаной куртке, пытаясь укрыться от дождя куском крыши. Он пухлый и неказистый. Не красавец. Популярностью у девушек явно не пользуется. Небось, даже с классом не определился. Если нападу, то далеко не убежит. Не сможет. Думаю, я буду проворнее.

Я втянула свежий воздух и сохранилась на всякий пожарный. Я, пока что, слабенькая, поэтому лишняя подстраховка никогда не помешает, а боевой опыт пока это позволяет. Нужно уметь беречь себя.

Удача. Какая мелкая сошка и в первый же день. Я старалась не улыбаться. Дело еще не сделано, нечего теребить шкуру неубитого медведя. Правда, я уже мысленно вычисляла, что могу от него взять. Разжиться тут, конечно, нечем, но может, выпадет что. Внешность порой обманчива.

Я достала из ножен старенький, покрытый ржавчиной, меч. Я нашла его в каком-то заброшенном здании в сундуке. Ненужный. Его рукоятка почти сыпалась в моих руках, да и статы у клинка в минусе, приходится потрудиться, чтобы выполнить задуманное, но функцию выполняла. Ничего, скоро все будет по-другому, и оружие новее, и одежда свежее. Скоро все изменится.

– Эй! Э… эй! Ты… ты чего удумала?!

Он посторонился меня. Оружие не сверкало былым блеском, но страх внушало. Так даже лучше. Боится, значит, есть повод для этого.

Я действовала молча. Не хочу привязываться к нему в случай неудачи.

Запнувшись, отброс упал на землю и что-то нескладно бормотал. Его жалкий вид делал мне честь. Не думала, что я в чьих-то глазах могу быть такой пугающей. Я хотела включить зловещий смех, но такое доступно лишь хаотичному злу. Я, пока еще, полный нейтрал. Сама так захотела. Быть добром – не хватит никакого сердца.

Я сделала взмах. Сигарета выпала из его рук. Капли дождя тут же потушили его, и образовалась небольшая дымка. Такой себе артефакт, бесполезный и лишенный дополнительного опыта, не буду забирать его себе, только место займет.

Первый конкурент устранился. Ни монет, ни других полезностей. Даже вещей для крафта не выпало. Скучно, но хотя бы есть немного опыта и кожаная куртка в придачу. Она для меня большевата, да и декоративными ремнями лязгает противно, но, может, перепродам кому. В моем нынешнем положении не стоит брезговать лишним товаром.

Я сложила меч и убрала его обратно в рюкзак, в отделение для инструментов. Теперь самое время идти в школу…

Я представляю его пятиэтажной башней. Ее не обрастают ни лианы, ни другие сорняки. По нему не ползут гадкие насекомые, да и стариной от него не веет. Здесь нет ни моря, ни бодрящего воздуха, что противно свистит в ушах прохладным потоком. Я задираю голову, чтобы посмотреть на крышу. Она не доступна моему взору при близком расстоянии, а издалека она будто замыливается.

Неприятного вида замок, отделанный свежей краской и известкой. Здесь много людей и каждый чужд друг другу.

Здесь не от кого ждать помощи, потому что каждый норовит только прибавить проблем. Ты должен спасти себя сам.

Именно этому я положу конец.

***

Что б вы понимали как я выгляжу: «красавица» я, конечно, неписанная. Правда, ростом не вышла, едва пяти фунтов достигаю, но зато у меня большие глаза и чуть вздернутый нос. Думается мне, что папа мой – гном, а мама – эльф. Иначе как объяснишь мою вечную молодость и любовь к ручному труду. У меня даже уши так торчат, что порой улавливают направление ветра.

Статы у меня не слишком высокие, как у любого другого новичка:

Сила +1

Выносливость -3

Зато Интеллекта во мне хоть отбавляй, целых +7

Все пытаюсь найти решение, чтобы перейти на новый уровень, а там сбалансировать все это дело, да не выходит. Застряла на этом задании на целых одиннадцать лет. Говорят: «Магию прокачивай, в жизни пригодится», да какие уж тут чудеса? Никаких способностей к этому нет. Пытаешься учителям и прочим «взрослым» объяснить, что эта система мира безбожно устарела, так тебе подсовывают такую же пошаговую стратегию. Мол, это только демо версия, с барского плеча, так сказать. Чтобы пощупать игру. Дальше прокачиваться придется самой, да еще и не без помощи доната. Как тяжко жить… Ужасные здесь правила.

Я живу с отцом. Не знаю его точные статы, не интересовалась никогда, но инициатива у него точно в большом минусе. Удивлена, как он еще каждое утро ходит на работу при таком раскладе.

Сила +3

Ловкость нулевая.

Что там с Интеллектом и прочим ответить затрудняюсь. Вроде бы не глупый человек, но на контакт со мной идет слабо.

Впрочем, речь не о нем. Я удовлетворена происходящим. Сейчас главное не сойти с тропы и сохранять хладнокровие. Я не должна никем интересоваться. Это путь к проигрышу.

***

Я в здании.

Впереди меня толпятся люди. Все вразнобой. Один другого краше. Никому нет никакого дела до произошедшего. Поверженный был идеально мишенью. О нем никто не вспомнит. Эх, вот бы всегда так везло…

Я не буду делать сейчас громких заявлений. Никто не должен знать о моих намерениях. Я сделаю это, когда устраню два нижних слоя пирамиды. Нужно время. Он – надежный союзник и единственный друг на сегодняшний день. А пока все должно идти своим чередом. Великие дела любят тишину и спокойствие.

Младшие классы, старшие, учителя, прочие работники. Все куда-то идут, с целью или без. Словно запрограммированные. Неживые. Безличностные тела, лишенные имен. Никакой эмоциональной отдачи. Тем лучше. Все пройдет без ненужных сожалений.

Я осмотрела свой класс. Вроде новые лица, а все те же уставшие физиономии, которым не терпится поскорее уйти домой. Учитель представил мою персону, но никто не здоровался со мной. Да и не нужно мне их лицемерное внимание. Пусть это будет лишней мотивацией не сдвигаться с намеченной цели.

Вся пирамида была здесь: Те, что повыше, сидели на передних партах, те, что ниже, соответственно, позади. Люблю, когда люди сами распределяют себя на подвиды. Никакой дополнительной работы.

– Садись сюда. – Сказал тихий, почти еле уловимый, девчачий голос, когда я проходила по рядам. Мне он изначально показался знакомым. Я не стала вникать и решила повиноваться. – Не думала, что ты перейдешь сюда.

– Чт…

Я запнулась, когда увидела ее медные волосы.

Урок начался, да и галдеж «Камчатки» перебивал все мысли, как мои, так и учителя.

Я, кажется, знала ее. Да, я помню это усыпанное мелкими крапинками лицо.

– Рыжая, ты что ли? – Спросила я, когда кат-сцена закончилась.

Она подтвердила мои слова легким кивком.

Вот дела. Задача, все-таки, усложнилась.

Мы с Рыжей учились вместе до шестого класса. Периодически сидели за одной партой, когда у меня не хватало учебников. Та, как прилежная ученица, добавляла мне поинты знаний, объясняя сложный материал. Я, в благодарность, гуляла с ней округе и открывала для нее карту.

Надо сказать, я никогда ничего не имела против нее. Ребенком она была спокойным, ни с кем не конфликтовала, на шутки от глупых мальчишек не реагировала вовсе. У нее была кличка «Тормоз», но таковой она не была. Для меня, по крайней мере. Она многое знала и понимала, но всегда молчала. Была идеальным компаньоном. Вечно ходила за мной, в какую бы глушь я ее не занесла.

Наверняка она изменилась с тех пор. Внутренне. Внешне же – все такая же приятная девочка. Я когда-то слышала, что красивыми в основном считают тех, у кого преобладают детские черты лица. Рыжая до сих пор походила за ученицу младших классов, даже на свитере вышит неказистый мишка.

– Я думала, ты в одиннадцатом учишься.

– Меня оставили.

«Да ладно?» – подумала я. Ни в жизни не подумала бы, что это может случиться с ней. Хотя, со мной тоже, но то был несчастный случай, от которого я не была застрахована.

– С чего бы?

Она пожала плечами, не отрывая взгляда от конспекта: – Мана кончилась.

А, ясно.

***

Прошло немного времени.

Я исправно ходила на учебу, отсиживая должные часы. Я воспринимала это как подготовку. Так становилось легче.

Параллельно я осматривала территорию и искала лазейки. Пасхальных яиц не было. Скучно играть в серьезные игры, где большая часть времени тратится на монотонную работу. Впрочем, я знала, на что иду.

«Думаю, настало время» – подумала я, начистив оружие до еле уловимого блеска. Меча хватит ненадолго, статы достигли еще большей минусовой отметки. Скоро выбрасывать, а мне еще нужно продолжать свое дело.

За школой никого не было. Я, бывало, караулила эту территорию, но тщетно.

«Может, обзавестись луком и стрелами?» – меня иногда посещала эта мысль. Признаться честно, ближний бой – не моя тема. Да и навык крафта надо прокачивать. Приятное следует совмещать с полезным.

– Ты что-то ищешь?

Я обернулась. Рыжая стояла позади меня, пока я шарила по кустам в поисках чего ценного. Все те же потасканные свитеры, связанные ее бабушкой, из которых торчали тонкие ворсинки. Они даже внешне выглядели неудобно. Да и красоты в них было мало. Та же кожаная сумка-почтальонка, потертая почти до дыр. На ее лице не было ни заботы, ни замешательства. Все как несколько лет назад. Хотя, я могу ее понять. Я тоже слишком привязана к старым вещам.

Я решила отшутиться. Такие вещи не так-то просто объяснить: – Да так, в поисках скрытого смысла. Как видишь – не нахожу.

Она ничего не поняла, но виду не подавала.

– У тебя, оказывается, успеваемость слабая. Может, тебе с математикой помочь?

– О, хочешь добавить очки интеллекта? – Рыжая в ответ прищурила глаза, обдумывая ответ, словно иностранка, в поисках доступного слова. – А, не забивай голову, нормальные люди, вроде тебя, не интересуются такими вещами. Спасибо за предложение, кстати. Я потом спишу. Ты совсем не изменилась. Как раньше кидала спасательный круг, так до сих пор продолжаешь, да?

Она помялась: – Как хочешь. – Что-то ее явно расстроило в моем ответе, пусть и принимала это со смирением.

– Эй, погоди!

– Что?

– Не хочешь после уроков со мной пройтись? Ну, там… Погулять. В парк сходить, на колесе прокатиться?

Я подумала, что она будет неплохим союзником. Рыжую нельзя было отнести к какой-либо прослойке в пирамиде. Не то чтобы она была выше этого, просто всегда стояла в стороне, что раньше, что сейчас. Ей всегда безразличен исход, это делало ее победителем в любой ситуации. Что-то было в ней приятное, не могу понять что. Да, она была бескорыстной, у нее не было скрытых целей. Это подкупало. Что же еще…

– Ты хоть помнишь, как меня зовут? – Спросила она без толики обиды. Это не было ни упреком, ни попыткой пристыдить. Чистый интерес.

Это застало меня врасплох.

Иногда я забываю, что у всего есть имя. Все начинается от слова. Не существует во Вселенной ничего такого, что бы не имело названия.

– Катя? Ой, нет, Ксюша?

Та наклонила голову и тоскливо посмотрела на меня: – Саш, ты чего?

У меня аж свет в глазах погас, пусть и на мгновенье.

– А! Маша! Нилова Маша! – Крикнула я ей вслед. Та обернулась, не сбавляя шаг, и одобрительно кивнула, пусть и без улыбки.

Рыжая никогда не злилась, не удивлялась, не смеялась. У нее эмоции, будто, напрочь отсутствовали. Наверное, этот стат полностью ушел в интеллект. Неплохой обмен. Я бы тоже променяла все чувства на что-то более толковое.

Да, точно. Она никогда не обвиняла меня, хотя было за что. И ведь, правда, забыть имя своей первой подруги, да еще и с которой ты за одной партой сидишь – весьма странно. Я бы точно обиделась. Нет, Машу я трогать не стану. Никогда.

«Не дразнить дракона»

***

За первый месяц я устранила еще двух болванов. Один сопротивлялся и даже хотел вывести меня на честный поединок, но я его тут же обломала. «A la guerre comme a la guerre», как говорят французы. На войне, как на войне, то есть. Справедливость лишь для тех, кто не успел себя обезопасить. Я маленькая и неуклюжая. Не самый лучший боец, признаюсь честно. Поэтому всегда прихожу к грязным методам – удар исподтишка. Он не успел оправиться от такого шока, и я под шумок быстренько его добила.

Мне бывает совестно это никуда не деть, но в такие моменты я сразу вспоминаю о своем желании. Так я получаю индульгенцию. Я клялась себе больше никого не щадить. Для этого нужно и самому увертеться, а если не получилось, то постараться не попасть под большой урон.

Поединок вышел не зря. Много я от него опыта получила. Еще бы, мне даже побегать за ним пришлось. Ненавижу долгие дуэли.

Другой же предлагал мне вместительный рюкзак за возможность побега. Для меня он был жалок. Не терплю торгов и взяток. Уж лучше обидный нож в спину, чем мерзкий подкуп. Не люблю тех, кто считает, что может позволить себе купить все и всех. Нет ничего дешевле, чем блеск дорогих вещей.

Мой меч потерпел крах, и я соорудила лук из найденных артефактов. Иногда приятно порыться в своих старых вещах, будто даришь подарки самому себе, из прошлого в будущее.

В нижней прослойке начали догадываться, что что-то происходит, но никто не делал громких заявлений. Они словно муравьи, чей дом был орошен водой. Ходили туда-сюда, суетились, что-то пытались предпринимать, но без последствий. Я грела уши рассказами о свирепом воине, что охотится на неудачников. Я приобретала новые черты в глазах соперников.

Я тогда подумала, что новая ступень приближается ко мне. Питала иллюзию о том, что все будет гладко и дальше, ведь я всего лишь маленький человек. Мне начинало нравиться общее положение вещей. Я становилась настоящим врагом для всего общества, время служило как надо, осталось только подождать.

Я пыталась прикрыть улыбку руками, но Маша смотрела на меня, пусть и не поворачивая головы от доски, пытаясь не спалиться. Она догадывалась о происходящем, не сомневаюсь в этом. В Рыжей я была уверена, не меньше, чем в себе. Она не проколется. Ей не за чем все эти игры.

***

Случайная мишень появилась передо мной в выходной день, когда я решила зайти в таверну за провизией.

Он сидел на качелях, низко опустив голову и медленно покачиваясь, видимо в такт музыки, что звучала в его наушниках. Я уже видела этого персонажа. Мы учились вместе, узнать его было легко. Тот был высок, смугл, черноволос и вечно ходил в неказистой серой шапке, которая меня раздражала. Наверное, считал, что эта деталь делает его узнаваемым, ну или уникальным среди толпы. Держу пари, он не снимает ее даже в летний день. Быть может, даже душ в ней принимает.

Я закрепила стрелу, но тетиву не натягивала. Искала подходящий момент. Еще бы, так долго пребывать в выжидающем состоянии. Попробуйте осилить хотя бы минуту выдержки в несколько десятков килограммов силы натяжения.

Со словами: «Сдавайся!» – я вышла на него. Глаза в глаза. Он должен чувствовать мое бесстрашие.

Я, избалованная подачками судьбы, решила подразнить его, ощутив полную власть и безнаказанность после череды удачных поединков за последние дни.

Он неспешно снял наушник и посмотрел на меня.

– Убери.

Это было неожиданно.

Я слегка отшатнулась. Так мне еще никто не приказывал. Даже мой папа в самые тяжелые рабочие недели не мог похвастать такой строгостью в голосе.

– Я… Я сказала – сдавайся!

– А я сказал – убери стрелу. – Не унимался он.

– Ты серьезно?!

– Да. Выглядишь глупо.

Я сначала пялилась на него, но быстро взяла себя в руки. Экая важная птица! Я тебе сейчас покажу «глупо выгляжу», любитель безвкусных шляп!

В порыве злости я отбросила оружие и подошла, чтобы снять с него шапку. Тот резко перехватил мою руку: – Сделаешь это – убью.

До этого момента я не осознавала насколько у меня тонкая ручка. Еще чуть-чуть и она сломается в его охвате, словно сухая ветка на морозе. Так больно стало, что даже невольно пришлось всхлипнуть.

– Отпусти меня.

Какая стыдная ситуация. Я тут гнилым обрубком меча людей раскидывала направо и налево, а тут этот… без оружия, без нормальной брони. Он будто все мои действия наперед знает. Те, другие, боялись меня, пытались вызвать жалость, торговались, а этот и не пытается уйти, даже в драку ответную не вступает. Я сама боюсь людей, особенно тех, чьи намерения туманы, а действия противоречивы.

– Отпущу, а ты – проваливай.

– Да ты малахольный что ли? – От досады спросила я. Я решила давить до конца, в надежде, что все обдуманное раннее – предубеждение. – Жить надоело? Я тебя устранять пришла, а ты мне тут приказываешь! А ну, отпусти!

Он отбросил меня. Помилование от такого явно не получить, да и сочувствие тоже.

– Главной героиней себя возомнила?

У него получилось уязвить меня в больное место. Быть того не может, что тот меня как открытую книгу читает.

Я пренебрежительно осмотрела его с головы до ног. Бедностью он не отличался, да и материальным излишеством не сверкал. Хорошист что ли? Эх, сбила прицел. Думала что-то нижнее. Постараюсь как-то выкрутиться, все равно деваться некуда. Диалог открыт, пути назад нет. Может, что-то да получится. Стыдливо сбегать не собираюсь. Добегалась уже. А если все-таки одолею, пусть и не золото, так может, какой металл найду.

Как бы я не хотела признавать правоту отца, но его фраза: «Если не хочешь встрять в неприятную ситуацию – просто не попадай в нее» – все-таки имеет смысл.

– Что значит «возомнила»? Я и есть гла…

– Ага, уже третья за этот месяц.

– Что?

– Ничего. Говорю, вы все тут главные, разнообразные и не такие, как все. Задолбали только одинаково. – Теперь он разглядывал меня. – Хотя, нет. Среди других – ты выглядишь самой безобидной.

Поджав губы, я старалась сохранять зрительный контакт. Было непросто. Все его слова находили отдачу в моем сердце. Знает, ирод, куда бить, да побольнее. Нужно сохранять спокойствие. В такие моменты нужно включать безразличие к итогу беседы – это лучшая тактика.

– Зубы не заговаривай мне. Не хочешь устраняться – мирно сдавайся. Я, правда, никому пощады не давала прежде, но для тебя исключение сделаю. Уж больно ты смешной. Те, другие, даже не пытались со мной поговорить.

Я пыталась хоть как-то уколоть его в ответ, но, скорее всего, лишь укреплялась в его соображениях как посмешище.

– А ты мне мед в уши не лей. Я на твою лесть не куплюсь.

– Вот еще! Такое ничтожество как ты покупать, да мне ничего не стоит тебя сейчас…

Я оступилась. Тот очень странно всматривался в меня. Непривычно. Ни осуждения, ни одобрения. Ничего кроме усталости и боли. Что-то было в этих глазах знакомое, но я боялась об этом думать. Я давно забросила это воспоминание далеко в чердак и больше дверь не открывала. Раздумья об этом – погоду не сделают, а она и без того плохая.

– Так что там тебе не стоит? Устранить? Ну, давай. Я стою перед тобой, оружия у меня нет. Давай, нападай. Я жду.

Нет, он точно чудак. У меня даже настрой пропал.

– Ты же специально это, да?

– Нет.

– Да я не об этом. Меня твои передразнивания никак задевают. Я про других главных. Что ты врешь, а? Что ты этим добиться хочешь?

– А, ты думаешь, я тебе внушить что-то хочу? Не, я не вру. Вон, тоже ходят по школе, свои цели преследуют.

– Они на меня охотятся?

– Понятия не имею. Сама с ними разбирайся.

– Кто они?

– Сама ходи и узнавай. Я тебе не справочная.

Я фыркнула: – Помощи от тебя никакой. Дождь ты апрельский, вот ты кто! Такой же бесполезный.

– А ты меня найми как напарника и, может, будет толк.

– Вот еще, у меня нет золота. Даже не проси.

Он расслабился, да так что на его лице промелькнула легкая улыбка, если, конечно, мне не показалось: – А мне богатства твои даже даром не нужны.

Да и я сама потеряла бдительность. Тревога постепенно отступала. Было в этой Серой Шапочке что-то такое… безопасное для меня. Может, и правда отпустить его, да забыть. Подумаешь, одним из пирамиды меньше. Главное, что он около себя стаю не собирает. Нападать ему нет никакого смысла. Один в поле – не воин. В одиночку он не посмеет меня остановить. Сейчас этого не делает, да и дальше не станет.

– А что хочешь?

Он снова нахмурился, будто я что-то не то сказала. Может, он ожидал другого ответа. Ой, какая жалость! Не оправдала возложенного. Я, оказывается, безнадежная. Сама не лучше дождя! Ну и ладно. Ну и не надо.

– Ничего не хочу. Оставь меня в покое.

– Да хотела, но теперь ты снова вынуждаешь меня совершить задуманное.

– Повторить предыдущий диалог?

– Мне твое пение неинтересно.

– Мне другого барда позвать?

– Что ж ты надоедливый такой! Ты откуда такой никудышный вылез? Ни там, ни сям. Ни меня прикончить, ни самому убраться. У каждого свои цели, да? Ну, давай, гони свои. Че ты там хочешь? Посоперничать со мной? Хрен тебе! Не уступлю, понял? Я проделала слишком большой путь не для того, чтобы с тобой тут кокетничать. Ничего не хочешь – не мешай. Я пошла.

«Не хочешь проиграть в споре – не вступай в него» – вот так перефразирую отца. Дохлый номер. Сама виновата, нечего было ввязываться. Следовало догадаться, что добром это не кончится.

Надо же, я будто сама хотела с ним вступить в перепалку. Было в этом мгновении что-то освежающее. То ли новое, то ли хорошо забытое старое. Не так часто попадаются удивительные люди, с которыми можно даже разбираться как со старыми знакомыми.

– Ты сама-то чего этим добиться хочешь?

Я обернулась: – В смысле?

– Думаешь, до меня слухи не доходят? Это же ты была, да? Досадно, двух не знаю, но один из них неплохим бойцом был, общались хорошо. Не понимаю, как у тебя его одолеть получилось. Наверное, долго пришлось своей палочкой с ниточкой мутузить?

Видимо, он говорил о том проворном парне. Впрочем, это неважно. Победа за мной, пусть смирится с этим.

– Пошел ты! У меня меч был. Он пал в ближнем бою. Да и не такой он хороший противник. Даже с низкими статами не справился. Так, побегала за ним немного, и то… – Я поджала губы от осознания совершения большой стратегической ошибки. Я начала оправдываться! Да и еще перед кем? Человеком, которого я знаю от силы минут десять.

– Понятия не имею о чем ты, тот слишком много курит при своих габаритах. Он даже на физкультуру не без отдышки ходит.

«А… так это первый» – подумала я не без удивления.

– Ни в жизни не подумала бы, что он хороший боец.

– А ты его, по всей видимости, не спрашивала.

Я устало вздохнула. Кажется, я поспешила с выводами. Мне стало как-то душно в его компании, уж больно его много.

– Тем не менее, факт остается фактом. Он – проиграл, его куртка – моя. Кто успел, тот и съел. А чего я хочу добиться этим – тебя не касается. Да и не поймешь ты.

– Ты всех хочешь победить?

– Да. А ты нет?

– Нет.

Ах, ты, не подловить засранца!

– Ну, вот видишь. Как я и говорила. Между нами большая идейная пропасть. Нечего мне тут с тобой зевать. Ни ответа, ни совета. Покеда.

– Ты как всех победишь – дай знать, похлопаю в ладоши хотя бы. Никогда воочию не видел экзистенциальное зло.

Я хотела было задаться вопросом: «К чему это?», но решила пропустить это неуместное замечание мимо ушей. Я и без того потратила слишком много времени, а товары еще не собраны.

По дороге до таверны я долго обзывала его в сердцах. При всем раскладе меня посещали и более дерзкие мысли. Может, мне следует подружиться с этой безнадегой? Да ну, нет. Такой до смерти задавит своим «очень важным мнением». Очередная напускная всезнайка. Еще хуже, чем маги.

Черт, а ведь он заинтересовал меня. Завел, как механическую игрушку. Давно я не испытывала такой фонтан эмоций от определенной персоны. Ну, может, стоит попробовать?

«Не пытаться манипулировать драконом»

***

Отбросы отлетали с сумасшедшей скоростью. Они имели привычку ходить по территории в одиночку, и не прокачиваясь. Будто их не волновал выигрыш вообще. Впрочем, мне это играло только на руку, пусть и интерес соперничества постепенно стихал во мне. В скором времени их уже почти не было.

Я стала чаще замечать одну девушку. Она была не запоминающейся внешности и в какой-то дряблой серой водолазке, что обтягивало ее и без того тощее тело. Не скажу, что она была примечательной, но та часто сидела на окне и смотрела на центральный вход, на металлические забор и ворота. Просто сама попадалась на глаза. Мне казалось, что та выглядывала меня, но я запретила себе накручивать эту мысль. Я давала себе отчет в том, что всего лишь паранойя.

По школе распространялся слух о супер сильном бойце, но каждый придумывал для него свою мотивацию, внешность и классификацию. Никто не догадывался ни обо мне, ни о моих настоящих намерениях. Это радовало. Главное, что я приближаюсь ко второй ступени. Осталось совсем немного.

Я улучшила оружие, заменив тетиву из синтетики на натуральный шнур. Теперь стрельба давалась мне легче. Все чаще я стала попадать в цель с первого раза.

На прошлой неделе мне попалась хорошая добыча. Много времени мне потребовалось, чтобы выследить его в момент беззащитности. Я давно не выбивала столько монет из одного бойца. Он был самым дерзким и всех. Много проблем доставлял учителям. Похоже, его поражение только принесло покой взрослым. Он сам подмывал на устранение, это был логичный исход для его компании.

«Может, я, в каком-то смысле, санитар леса?» – после этого случая подумала я. Я даже не ненавидела этого парня, он был мерзок для всех. Устранив его, я оказала всем большую услугу. Вот бы так с каждым… Да невозможно. Всегда должен быть какой-то враг, даже мнимый, чтобы на его фоне выглядеть хотя бы нейтральным добром. Одно без другого не живет, а кто кого победит – лишь вопрос времени и моральных устоев. Я для себя давно решила, что не хочу присоединяться ни к тем, ни к другим. У обеих сторон свои подводные камни и каждый от такого союза имеет скрытую прибыль. Я тяготею к такой завуалированной меркантильности.

Я давно не чувствовала себя так хорошо. Я даже перестала принимать седативные. Оно больше не действовало. Теперь у меня был другой способ успокоения, и он приносил ощутимый результат.

***

Вопреки моим ожиданиям, Рыжая стала смотреть на меня, не скрывая беспокойства. Иногда она даже будто боялась подходить ко мне. Сохраняла расстояние и пыталась в лишний раз не показаться на глаза.

– Что, считаешь меня чудовищем? – Спросила я ее, когда мы вместе шли домой. До этого мы не разговаривали. Мы даже не договаривались о совместном походе, так случайно вышло. Мы жили по разные улицы, но путь частично соприкасался.

Она долго думала над ответом. Время позволяло, и на этот момент истины было ее союзником. Мы все равно стояли около железной дороги, ждали пока проедут все грузы с углем. Я невольно пересчитывала каждый. Эх, вот бы можно было их грабить. Сколько бы я получила прибыли…

Машу же поезда явно не интересовали. Она всегда боялась громких звуков. Правда, та была так погружена в себя, что, видимо, мысли заслоняли любой шум.

– Я не знаю, Саш.

Меня этот ответ не устроил.

– Да ладно тебе, так и скажи: «Мне не нравится то, чем ты занимаешься», вот и все. Ты думаешь, я обижусь на тебя?

– Я думаю, что ты все равно не перестанешь делать это.

– Правильно думаешь.

Она легонько кивнула. И снова наступила неуютная тишина.

– Как твой папа поживает?

– О, ты его не забыла. Ну, как-как… Работает с утра до ночи. Ты же знаешь, мы никогда не жили на широкую ногу. Да и долги не все раздали. Я пыталась доказать, что мне стоит уйти после девятого класса и тоже куда-нибудь устроиться. Тот наотрез отказался. Говорит: «Я должна учиться».

Маша пожала плечами: – Мне мачеха тоже так говорит.

– Да уж, если бы их еще волновало, что мы хотим.

– Ну, вреда от этого не будет.

– Пользы тоже.

Та вздохнула. Ответа не последовало. Наверное, я слишком упрямая для нее. Честно говоря, мне все еще хотелось верить, что она на моей стороне. Пусть и маленьким процентом своей необъятной души. Мне так не хотелось от нее отдаляться. Она была олицетворением моих остатков адекватности и здравого рассудка, пусть и в чужом теле.

– Слушай, – продолжила я, – а мы еще дружим?

Не знаю, почему я решила задаться этим вопросом. Видимо, хотела убедиться: Существует ли эта поддержка на самом деле, или она тоже мнимая? Я должна отбросить все лишнее, теперь я – другая.

Она одобрительно кивнула: – Я ничего не имею против тебя.

Эти слова звучали ровно, но я почему-то не получила ожидаемого удовлетворения. Может, из-за отсутствия контакта глазами. Нет, Маша никогда не могла смотреть в лица. Бывали исключения, но редко. Это был ее недуг, который сопровождал ее и в прошлом. Да и вряд ли она когда-нибудь справится.

Поезд прошел свой путь, турникет открылся и мы разошлись по домам.

Глава 2

Я проснулась раньше обычного, ощутив неприятную влагу, что падала прямо на мое лицо. Протекла крыша. Папа как-то обещал починить ее, но все руки не доходили.

Спастись от внезапного дождя помогла смена геолокации матраса. Нужно доспать хотя бы еще часик перед великим днем.

Сегодня я перехожу на новую добычу.

Записка на дверце холодильника раздражала меня, но убрать ее, почему-то, не поднималась рука.

Отец ушел, не забыв написать свои наставления. Все-таки странный он человек. Может и родитель, но мужчина ли? Все время шугается от меня, как от огня, прячет мамины письма. Будто, от меня есть что скрывать. Я и так все знаю…

Иногда так хотелось, чтобы тот ремня мне всыпал. Быть может, хотя бы так удостоверилась в отсутствии игнора с его стороны. Ненавижу, когда мое существование воспринимают как должное.

Я была такой злой после ночного потопа, что внутренне состояние постепенно перешло во внешнее. Я пинала камни и мусор, плескала лужи, раздраженно ругалась. В воде отражался город. Я никогда не питала любви к местной архитектуре. Больно унылая текстура. Одни и те же здания. Копировать – вставить. Видимо так все создавалось.

Ноги занесли меня в парк. Аттракционы еще не работали, никто не ходит туда в такую рань. Серое небо лишь сгущало краски картины происходящего. Настроение было безнадежно подавлено. И сюда я хотела прийти с Машей. Грустно все это и уныло. Никакого просвета.

***

Периодически я видела Серую Шапочку в кабинете, тот сидел на втором ряду. Он много прогуливал, но учился сносно. Учителя не пытались его ругать, тот всегда разворачивал аргументы в свою пользу. Просто умел это делать. Знал, как выгодно подавать информацию. Дураком не был, да и сам, очевидно, таковых не любил. Его не обходили стороной, но и дружить с ним никто не стремился.

– Он тебе нравится? – Донесся до меня шепот Рыжей.

Я даже не сразу смогла ответить на такой прямой вопрос: – Не. Не люблю тех, кто себе на уме.

– Странно, что вы не вместе. – Ответила та спустя минуту. Я даже немного разозлилась от такого уличения, но Маша была спокойна как удав.

– Да ну тебя, конопатая! – Жалостливо вырвалось у меня от досады. Вот кого я точно не хотела унижать, так это ее. Даже смущение пришлось изобразить, для смягчения нападения. Благо, она слабо поняла смысл сказанного.

Может, она права. Мне неприятен факт ее прозорливости. Она, то на стены смотрит, то в пол, а то и вовсе в пустоту, но при этом все видит!

А ведь если задуматься, он и правда мне нравится. Уродом он не был, слащавостью тоже похвалиться не мог. Не самая несносная зануда, но и не инфантильный ребенок. Он так подкупал меня своим безразличием, как бы противоречиво это не было сказано. Вот, будто специально подмывал меня достать его. Как желанная коробка печенья на верхней полке, до которой я никогда не дотягивалась в силу небольшого роста.

Глупые мысли. Все равно мне ничего не достанется. Так всегда было, так всегда будет. Меня как будто еще в детстве прокляли на разные несчастья. Я уже и не умею быть счастливой.

– На тебя охоту объявили, ты в курсе? – Сказал он мне вчера. Мы случайно встретились за школой, когда я выслеживала новую жертву.

– Кто?

Он пожал плечами: – Остальные.

– Информативно. А можно как-то поподробнее?

– Так ты же все равно не поверишь, главная. Тебе к лицу поднесешь, ты по-своему интерпретируешь. Слишком убеждена в своем мнении и подтверждения ищешь соответствующие.

– Вот те раз. Ну, уж нет, со мной такое не прокатит, я не учитель. Не делай вид, будто знаешь меня и других, понял? Ни черта тебе не известно. Просто ходишь, дразнишь. Спортивный интерес у тебя такой.

– Ты меня тоже не знаешь, не надо проецировать на других свои комплексы.

Ах, ты… Я хотела замахнуться кулаком, но вспомнила, что должного урона не смогу нанести. Слишком слабая.

– Тогда, стало быть, помогаешь. А тебе-то какая моржа?

– Да никакой. Просто не хочу, чтобы ты в неприятности влипала.

Ай, какой молодец! Ну, папа версия 2.0, не иначе. Осталось только начать меня воспринимать как мебель и общаться через записки.

Я включила хладнокровие: – Предупрежден, значит вооружен.

Тот в ответ кивнул. Без лишних слов. Я специально не благодарила его, да и он не жаждал похвалы. Чуда-а-ак, я думала, такие люди вымерли.

– Тебя как зовут-то хоть? – Спросила я, когда тот уже собирался идти своей дорогой.

– Дождик, блин, апрельский! Учишься со мной и не знаешь?

– Я не запоминаю ненужную информацию.

– А сейчас, я полагаю, она нужна, да?

Я демонстративно пожала плечами: – Ну, не хочешь говорить, так и не надо. Сама выясню.

– Ты хоть поняла, кто есть кто? Группы вычисляла?

– Чего?

– Ты не в курсе, что у нас тут своя иерархия?

– Каво?

Серая Шапочка закатила глаза: – Елки-палки, ну ты, мать даешь. Ты чем эти два месяца занималась?!

Скрестив руки и задернув подбородок, я выпалила: – Зачисткой!

– Да ты шутишь…

Он сказал это тихо, будто не хотел, чтобы я услышала. Может, он и не пытался меня задеть. Я все-таки поморщилась. Надо человеку дать знать, что я все слышу.

– Я хоть что-то делаю. Лучше, чем ничего.

– Смотри: у нас есть блюстители, а есть советчики. Кто чем отличается – понять можешь?

– Конечно, могу. – Я решила прибегнуть к интуиции, благо, много ее не потребовалось. – Советчики советуют, блюстители… блюстят.

– Класс. Полпобеды. Теперь слушай: те, которые, как ты сказала, блюстят, на самом деле активно выясняют, кто стоит за всеми этими выходками. Ты – их главный враг, не нижняя ступень, а тот, кто их поглощает. Понятно?

– Еще бы.

– Понимаешь почему?

Я не решилась ответить, вдруг еще дурой выставит, поэтому просто пожала плечами.

– Ты нарушаешь их привычный порядок. – Продолжил он. – Не смей их недооценивать. Они злые, скользкие и действуют всегда втихую. Легко втираются в доверие и ученикам и учителям. Ты сама не заметишь, как попадешь под их контроль. Тебе придется научиться просчитывать каждый их шаг, хочешь ты этого или нет.

– Со мной этот трюк не прокатит.

– Прокатит, если будешь также легкомысленно ко всему относиться.

Я подняла руки: – Ладно-ладно, поняла. Бояться блюстителей, так бояться.

– Советчиков тоже.

– А их еще за что?

– А они еще хуже.

– Объясни.

– Их мало, но они ведут игру не в то русло. Запутывают, юлят, недоговаривают. Делают все, что бы ты шел по ложному пути. Смекаешь?

– И это хуже? Да я вообще не собиралась ни с кем контактировать. – Тот многозначительно посмотрел на меня. – Эй, ты сам меня вывел на разговор!

– Короче, я сказал все, что хотел. Дальше сама.

– Так, а зачем? Может, ты и есть советчик, а?

– А может быть и есть. Только ты сама сказала, что от меня никакого толку. Решил доказать обратное.

– Так я же тебя не нанимала.

– А я и за целый мешок золота не захотел бы быть твоим напарником.

– Ах, вот как? Тогда ценой чего все сказанное?

– Того. Ты не поймешь.

Я выпала в осадок. Все-таки развернул ситуацию в свою пользу, да так что не предъявишь ничего. Язык мой – враг мой. Все против меня пошло, даже вырытая мной яма.

– Имя твое я тоже не пойму?

– Игорь.

О, ну хоть что-то дельное за весь диалог.

***

Люди становились злее. Я чувствовала напряжение, исходящее от каждого. Они не доверяли друг другу. Я могла бы использовать это как стратегический ход, но Интеллекта не хватало построить все причинно-следственные связи. Здесь надо быть хитрым, а во мне этого недостаточно.

Где-то там, в глубине души, у меня было посеяно зерно сомнения. Каждый раз, когда в голове всплывало: «А правильно ли я поступаю?» – я отметала эту мысль всевозможными способами. Нет времени на сантименты.

Еще эта девушка в окне. Она будто специально мозолила мои глаза. Я не видела ее в стенах школы, не знала, кто она и в каком классе учится. Может, призрак? Мне нечасто доводится видеть нежить вне своей обители. Эта раса в основном ходит на ненавистную им работу и любит переполнять собой утренние автобусы.

Я постепенно переходила на ручной труд. Это выдавливало излишнюю чувствительность, рождавшуюся в моей голове. В основном, я занималась прокачкой лука.

С каждым новым завершенным персонажем моя техника совершенствовалась. Я могла отправлять до трех стрел за раз. Броня пополнилась кожаными перчатками и локтевыми подвязками. Моя зеленая туника прекрасно сочеталась с защитной составляющей.

Я знала, кто-то догадывается. Шепот доходил до моих ушей. Некоторые косо смотрели на меня. Девушки из параллельного класса что-то расспрашивали обо мне. Рождались новые слухи.

Меня, в каком-то смысле, устраивало такое положение вещей, но былой комфорт ушел. Я не «сидела на иголках», но легкая тревожность не хотела отпускать меня. Морально готовилась быть обличенной. Расстраиваться не смела. Я знала, на что иду.

Об Игоре не думала. Он не тот тип, что будет действовать исподтишка.

Мы сидели с Рыжей и пытались решать задачки.

– Тут концерт какой-то утраивают в конце месяца в актовом зале. Пойдешь послушать?

Созвали менестрелей, значит. Увлекательно, наверное, хоть и не созвучно со мной. Не люблю смотреть на жалкие попытки скоморохов расшатать коллективный дух борьбы.

– А что, думаешь, будет весело?

Маша задумалась: – Ты вся бледная. Отдых тебе не помешает.

– Я не собираюсь расслабляться. Все только-только пошло по плану.

Она долго смотрела в тетрадь, быть может, в поисках ответа.

– Завтра контрольная по математике, а у меня неуспеваемость по литературе. Может, поможем друг другу?

– Не знаю, мне, честно говоря, плевать на исход. Да и с литературой у меня не лучше.

– Как знаешь…

Ей нужно отдать должное: Она умеет с достоинством принять поражение. Я до сих пор не желала ее отталкивать, сама еще совсем недавно звала ее веселиться. Просто что-то во мне менялось. Будто ориентир на дружелюбие постепенно исчез с радара. Помощь бы мне не помешала, но не от Рыжей. Быть одной сложно, но можно.

***

Я вырубила его лишь раза с третьего. Эта добыча была опасной. Он сопротивлялся, брыкался, пытался кричать. Силы в нем было явно не меньше +5, а и оружие при нем из серебра. Парнишка явно не из простых. Точно отличник.

Лута, правда, почти никакого не выпало. Так, пара медяков, одна древняя книга со сказками о каком-то черном псе и небольшой стальной ножик, который таился в кармане штанов. Впрочем, над последним можно поработать. У меня до сих пор, после первого меча, не было оружия для ближнего боя.

– А я подозревала, что это ты. – Сказал позади взрослый женский голос.

– А я говорила! Говорила! – Подтвердил другой, чуть более девчачий и звонкий.

– Что скажешь в свое оправдание?

Я медленно повернулась. Мое сердце стучало как бешенное. На лбу появилась испарина. Я сжала кулаки, чтобы те предательски не тряслись.

Это была учительница географии. У нас она не вела, но я периодически видела ее в стенах школы. На вид ей было не больше тридцати пяти. Хорошо собрана, одета в строгую белую блузку и черную юбку-карандаш. Все как полагается верхушке в пирамиде.

Позади нее стояла девочка из параллельного класса, – светленькая, глазастая, с толстой длинной косой. Все вещи на ней новенькие, расшитые абстрактными узорами, без капли пятен и потертостей. У той точно все в роду эльфы, да еще и знатные, руку на отсечение даю.

Я быстро пришла в равновесие, но решила заставить себя подождать. Закончив собирать монеты по кустам, я выпрямилась. Стыдливо прятать оружие за спину я не стала. Все и так понятно, какой смысл.

– А что, я что-то нарушаю?

– Разумеется. Поединки среди учеников запрещены в стенах этой школы.

Ах, ты! Блюстители, видимо. Ну, что ж, посмотрим, как вы легко втираетесь в доверие. Быть может, прокачаю навык красноречия и дипломатии.

– Тем более. Мы находимся вне стен. Здесь эти законы не учитываются.

Она кокетливо посмеялась: – Так-то оно так, но это не значит, что я спущу эту ситуацию на «нет». Все-таки случай вопиющий, а Силантьев учеником был выдающимся. Администрация школы не закроет на это глаза. Да и свидетелей целых двое. Как такое не учесть?

На слабо берет. Я такое чувствую.

– Что-то предложить мне хотите?

Эльфийка вышла из тени, обхватив руками деревянный планшет: – Здесь как минимум нарушение одного из правил вселенной: «Не будить дракона». Быть может, ты его пыталась дразнить, но доказать мы это, увы, не сможем. – Девушка с надеждой смотрела на свою покровительницу. Та одобрила сказанное, легким кивком, и она продолжила с энтузиазмом. – Однако факт остается фактом, мы не можем допустить твое пребывание в этой школе. Мы обязаны объявить «Страшный суд»!

– Я не будила дракона.

– Он уже разбужен. – Объявила учительница, не скрывая удовольствия от происходящего.

– Мной ли?

– Разумеется. Кто главный герой, если не ты?

Девочка растеряно смотрела то на меня, то на географичку. Видимо, этот вопрос выбил ее из колеи.

– А доказать сможете?

Эльфийка снова замешкалась и что-то хотела сказать, но та прикрыла ей рот рукой: – На «Суде» и докажем. Созываем комитет?

Черт…

Я уже однажды побывала на таком мероприятии. Так меня оставили на второй год. Если я начну с ними спорить, то докажу, что дразню дракона, а это уже второе нарушение. Все к одному… Нужна хитрость.

– Хорошо, что мне сделать, чтобы как-то загладить ситуацию.

Учитель, широко улыбаясь, подошла ко мне с распростертыми объятиями, будто встретила старую знакомую. Да и сама она мне кого-то напоминала.

Положив руки на мои плечи, она провозгласила: – Для начала – Светлана Леонидовна.

Хм, назвалась. Неспроста. Так она дает понять: Точно что-то хочет от меня. Ну, что ж, послушаем.

– Александра.

– Ой, как чудно! «Защитница», получается! – Ой, как мне не понравился ее наигранный тон. Что-то подсказывает мне, что надо бежать от этой парочки, да подальше, но уже поздно. – А это моя помощница – Лариса. – Девушка неуверенно помахала мне рукой. – А попросить мы тебя только об одном хотим.

– Быть тише воды, ниже травы?

– Ой, какая ты догадливая!

– А можно, в свою очередь, избавить меня от вашей лести?

Лариса вспыхнула: – Да как ты смеешь так разговаривать с…

Географичка сделала жест рукой: – Ну-ну, все в порядке. Избавить, так избавить. – Она в это же мгновенье стала такой серьезной, словно передо мной был уже другой человек. – На самом деле, у нас есть целый список нечестных игроков. Что делать – догадываешься?

А вот такого поворота я не ожидала. Даже не знаю что хуже: самой быть убитой, или прислуживать убийцам.

– Хотите, чтобы я с вами была заодно?

– Почему нет? Я думаю, – она оглядела меня с головы до ног, тем самым создавая еще более неприятную атмосферу, – … ты хорошо вписываешься в наши стандарты. Цели у нас схожи, да и методы не так различны.

– Я не хочу быть блюстителем. Мне нужна альтернатива.

– Только так и никак иначе. Мы, что следят за порядком, не так уж и плохи.

Я фыркнула: – Отстойные правила.

– Не стоит кусать руку, которая тебя кормит. – Встряла Лариса. Честно говоря, я даже не знаю, кто из них бесил меня больше. Какие-то они обе неискренние, будто актеры, выполняющие свои роли. Одна напускает добродушие, другая пищит, как маленькая собачка. Сладенькая парочка.

– Допустим, я согласна. Я устраняю их из игры. Что вы получаете взамен?

– Спокойствие. – Ответила Светлана Леонидовна.

– Вы готовы получить это взамен скучной игре, где действуют лишь ваши правила? Вот я влипла-то. Вы – бесчеловечны.

Эльфийка всполошилась: – Не мы добиваем других вне игрового поля, кто тут еще бесчеловечен.

Я посмотрела на свои потертые перчатки. Броня еле держалась на подвязках. Да, не думала, что я так легко попадусь на крючок. Они будто знали мое уязвимое место.

В моей голове раздался громкий треск, сравнимый с разбитой посудой. У меня осталось два сердца. Я зажмурилась. Мне потребовалось немного времени, чтобы прийти в себя.

Чертовы отличники… Все-таки не стоило переходить так резко на верхнюю ступень. «Щелкают менталку как орешки» – знала же ведь об этом.

Положив оружие в рюкзак, я старалась выиграть время, но неизбежное всегда тебя настигнет.

– Где этот ваш список?

***

Я расправлялась с ними около месяца с передышкой на каникулы.

Время, проведенное за этим занятием, длилось вечность. Они были по-своему свирепы, хитры, порой шли на подкупы. Их было десять.

Обо всем по порядку.

Половина из них была устранена по неуспеваемости, другая – за несоответствие блюстительным нормам. Не та одежда, не та прическа. Все как один дразнили дракона и пытались им манипулировать. Не вышло. Вот и настал их конец.

Самого первого я караулила по пути до дома. Это был невысокий мальчик, но очень крепкого телосложения. Возможно, тоже отличник. В какой же поединок мы сцепились.

Как только я заключила контракт со Светланой Леонидовной, она выдала мне меч. Хороший, к слову. Острый, не знавший ни одной битвы и Силой +3. Мне даже на минуту поплохело. Я поняла, что у меня есть все шансы выйти из этой игры, но деваться было некуда. Либо я, либо они. Я выбираю второе.

Я знаю, зачем я приняла этот бой. Теперь мне просто нужно дойти до конца. Я сделаю это любой ценой.

Взмах мечом.

Тот оказался не из робкого десятка. Знает, как отбиваться массивным щитом. Он держал его при себе и как защиту, и как оружие.

Клац! Клац! Последовала куча ударов, но все как один не имели большого результата. На силу полагаться было нельзя. Нужен случай.

Он медленно, но верно сыпался на щепки. Быть может, я смогла бы укротить его чередой выпадов, но выносливости катастрофически не хватало. Сначала было больно рукам, вскоре подключилась спина и ноги. Да, с такими данными спортивную карьеру не начать.

Парень не задавал вопросов, не интересовался причинами моего нападения. Он будто знал, что когда-нибудь я приду за ним.

Он почувствовал, что я выдохлась, и тут же сделал резкий выпад вперед. Меч соскользнул из моих рук, а я, согнувшись, упала на землю. Я почувствовала такую панику, что звон падающего на раздробленный асфальт металлического оружия заложил мои уши. Я не могла думать об исходе битвы. Все было решено. Это конец.

Я почему-то вспомнила больницу. Мне ранее доводилось пребывать там много времени. До сих пор помню этот неприятный запах склянок с зельями. Свет на потолке. Белая плитка. Помню, как сидела на мягкой кровати, в руках охапка апельсинов, в глазах тоска. Такой же замок, как и школа, но сюда ты идешь добровольно, смирившись с неизбежностью.

Наверное, когда умираешь, ты попадаешь в такое место. Там тебя ждут. Там о тебе заботятся. Вся твоя жизнь лежит ответственностью на чужих плечах.

Адреналин сделал свое дело.

Как только он подошел ближе, чтобы добить меня, лежачую, я открыла поясной карман. Ножик, что еще недавно был моей наградой за поимку Силантьева, воткнулась ему в ногу. Здоровья в нем оставалось мало. Сердечко, показатель здоровья, исчезло, тот рассыпался на лут. Немного серебра, что ж, лучше, чем ничего. Зато сколько опыта!

После этого случая я открыла путь знаний на зельеварение. Это не дает больших знаний, как магам, но что-то примитивное выучить можно. Лишний допинг в этом деле никогда не помешает. Постараюсь больше не впадать в отчаяние.

С последующими тремя было не так запарно. Они не были готовы, я просто застала их врасплох, как это делала раньше. Не трудно догадаться, что все по-прежнему происходило вне школы. Запрет так запрет, не хочу совать нос в двойные стандарты.

А вот с пятым мы сражались не на жизнь, а насмерть. Нет, он не был хорошим бойцом, как и я. Проворный скорее, знал кучу лазеек, прятался как мог. По классу явно следопыт. Да, выносливости в нем явно можно было черпать ложкой. Если бы я до этого не обзавелась двумя метательными ножами, этот поединок продолжался несколько часок.

Благодаря нему я почти обновила всю броню. Она тоже была потертая, но с хорошими статами. Я чувствовала себя в ней намного уверенней. Я постепенно переставала рефлексировать и сконцентрировалась на задаче. Склянка «Ясный ум» помогала в этом.

Далее противники шли как по маслу. С ними приходилось потеть, легко никогда не бывает, но опыт и экипировка давали преимущество.

Тот, что был восьмым в списке, заинтересовал меня больше всего. Он сам вышел на меня, как только распознал слежку. Пытался соблазнить. Серьезно.

Я высматривала его в засаде целую неделю.

Однажды он просто вышел из укрытия и неспешно подошел ко мне. Он был единственным, кто приблизился, не побоявшись получить за это по голове. Я бы это назвала смелостью, да не тут-то было. Я сразу расчухала этот маневр.

– Я за тобой долго наблюдаю.

«Ох, ты!» – подумала я. Новые реплики появились. Даже интересно стало, что будет если не отзываться на попытку подлизаться.

– Надо же, какое огорчение! Я как раз ненавижу сталкеров. – Ответила я, защищаясь мечом. Так сохранялась дистанция. Мало ли что он может учудить, сама имею кучу кармашков с «секретиками».

– Ну-ну, я безопасен. Со мной даже оружия нет.

– Во-первых, не верю. Во-вторых, если это так – сам наткнуться желаешь?

– Эй, нет-нет, подожди. Давай договоримся?

– О чем?

– Может, объединимся? Я думаю, напарник тебе не помешает.

Поздно же ты спохватился, парень. Встретила бы я тебя неделями раньше, с удовольствием послушала твое щебетание. Сейчас я смирилась с одиночной тактикой. Да и зелье «Хладное бесстрашие» немного вдарило в голову, и я сделалась более наглой и злой.

Да и приятеля «кормить» надо, выигрыш отдавать пополам, я ни с кем не хочу делиться.

– Зачем?

– Как зачем, ты – мне, я – тебе. Вместе поможем друг другу. У тебя ведь наверняка возникают сложные квесты, непроходняк, долго ходишь туда-сюда в поисках разгадки. В две головы все быстрее происходит.

– Твоя мотивация – туманна. Назови мне хотя бы одну причину, по которой я не должна тебя нашпиговать железом?

– Я – хороший союзник.

– Верю действиям, а не словам.

– Зря. – Он вскинул руки. Не хотел уничтожаться и падать в моих глазах, а потому дергался словно уж на сковородке, усугубляя и без того свое шаткое положение. Он стал так противен мне, что даже слушать не хотелось. Таких нужно держать от себя подальше. От них, как правило, проблем не огребешь. Сразу слиняет, если кто-то предложит цену пожирнее. – Знаешь, ты очень красивая. Я бы за тобой даже поишачил.

Проклятый шут! Да, я даже не ожидала услышать от него таких жалких слов. Он был хорошо сложен, даже красив по-своему: скулы угловатые, реснички длинные, на голове копна окрашенных волос. Девочки в таких влюбляются, а женщины таких любят и обеспечивают.

Такие типы не чураются ни вниманию, ни подарочкам, и потому сейчас его привычная картина мира рассыпалась в пух и прах перед видом безжалостной девушки. Как жаль, что я не падка на очарование. Это не более чем заклинание. Оно легко рассеивается, главное сохранять голову на плечах и не выдумывать иллюзий от навязанной фальшивыми магами физиогномики.

Не хочу сказать, что я была бы против провалиться в такое сладострастие. Иногда мне хочется быть обычным телом. Вот чтобы появился человек, который за меня будет вести эту всю жизнь. Кормить, поить, развлекать. Только вот бесплатный сыр всегда напичкан крысиным ядом. Мне приятнее твердо стоять на своих двух ногах, чем доверять жизнь эфемерному чувству. Оно, как правило, имеет привычку растворяться без следа спустя короткое время через призму неоправданных ожиданий.

Неудивительно, что красавчик не находил отклика в моем сердце. Он не был пустышкой, какой-никакой мозг имел, но и во мне соску видеть не стоило.

– Меня не интересуют твои желания. Я здесь, чтобы удовлетворить свое. Ну, что, готов провалиться в небытие?

– Нет-нет, подожди! Может, я тебе квест дам, опыта отсыплю?

– Сколько?

– Десять тысяч.

– Не, за поимку мне дадут больше.

– Двадцать?

– Да когда ж ты прозреешь уже? Мне от тебя ничего не нужно. Твое имя находится в списке и самое ценное, что ты мне можешь дать – это свою жизнь. Давай, гони свои сердечки!

– Погоди, я – хилер! Я могу исцелить тебя в любой момент. Только попроси.

– Не канает. У меня есть куча аптечек.

– Н-но ты же такая хорошенькая и такая маленькая. Тебе наверняка нужна помощь.

– Нет.

– Ох, ну зачем ты так с собой? Не обманывай себя. Тебе кажется, что все в порядке, но я же вижу. Глаза у тебя грустненькие. Может, случилось что?

Проклятый апрельский дождь! Вот сейчас он будто специально меня злил.

– Своими усилиями, ты только больше провоцируешь меня. Умри!

Он пытался освободить меч из моих рук, но я вовремя увернулась. Как же хорошо иметь полезные знания.

Потом последовала подножка, но я быстро встала на ноги. Спасибо зелью «Змеиная ловкость» и обмененным на опыт дополнительным атакам.

Он распался на пару свитков с чарами. Правда, до этого мне пришлось за ним немного побегать. Быстрый, зараза.

С последним я даже не ощутила больших потерь. Да, меч заметно прохудился, но теперь у меня был целый инвентарь с предметами для крафта, пара взрывных снарядов и небольшая аптечка. Приятно осознавать, что проделанная работа была не зря.

***

Теперь все знали, с кем они имеют дело.

Я не знаю, к какой прослойке относились те, кто был в списке. На тот момент это волновало меня слабо. Они все смешались в моем воображении. Теперь учащиеся делились на две категории: те, кто меня боялись и те, кто меня ненавидел.

Я спрятала свое сердце от греха подальше. Меня не задевали их презрительные взгляды. Они имели право на эту ненависть.

Я наслаждалась этими эмоциями, произведенными в мой адрес. Власть обволакивала меня и смягчала мои моральные падения. Подумать только: Я – угроза всей школы. Это так льстило мне. Никакие сладкие речи Светланы Леонидовны не могли сравниться с призрачной легкостью такого бытия. Многое было доступно мне и это развращало мой разум. Я нашла свой способ самоутверждения и не чувствовала стыда.

Теперь я покорно следовала своему пути, который горел словно свет в конце темного туннеля. Все остатки сомнения, что роились в моей голове, испарялись как мои оппоненты. Цель доступна. Цель реальна. И я почти взяла дракона за хвост.

Маша протянула мне две бумажки.

– Что это?

– Билеты в кино. Ты раньше боевики любила. Может, и сейчас любишь. Я хотела сходить с тобой.

– Ты же не любишь громкие звуки.

Она помялась: – Думаю, я переживу это.

Я широко улыбнулась.

– Не, пригласи лучше какого-нибудь мальчика. Я – пас.

Она пристально смотрела мне в глаза. Так как Рыжая имела привычку смотреть куда угодно, но не на собеседника, я уже и забыла, что ее глаза имели светло-карий оттенок. Такой иногда ошибочно зеленым зовут. Вот же классная генетика у человека. Сложно поверить, что ей не интересуется противоположный пол. Эх, быть у меня такие правильные черты лица – крутила бы всеми как могла, без зазрения совести и выкачивала ресурсы. Не, Машка не такая. Она всегда была лучше меня. Готова поклясться, у нее даже таких мыслей крамольных никогда не возникало.

Похоже, мой отказ ранил ее. Я думаю, она сильная и сможет принять мое новое воплощение. Сейчас я должна научиться говорить людям «нет», иначе ненужная чувствительно вернется и даст происходящему сбой.

***

– Список выполнен. Я свободна. – Сказала я, войдя в кабинет географии. Светлана Леонидовна даже не смотрела на меня. Она была полностью увлечена свежим маникюром.

– Прекрасно. Вот еще парочка.

– То есть?

– Ох, я забыла предупредить, списки обновляются все время. Ты уж извини, я, наверное, запамятовала совсем. Но одним меньше, одним больше. Ты все равно забираешь все выигранное себе, тебе это только в плюс. Давай, ступай.

Мне стало не по себе от такой наглости. Я, конечно, знала, что существуют люди без чувства такта, но чтобы тебя использовали как мясорубку…

Благодарностей я не жаждала, но допустить нарушение договора для меня непозволительно.

– Ну, уж нет. Мы так не договаривались.

Учительница оторвала взгляд от своих ногтей и пристально посмотрела на меня исподлобья. Изучив мой навар, состоящий из нового «скина», та сделала свои выводы: – Я что-то не вижу, чтобы ты была несчастна. А, меч пришел в негодность? Так я тебе новый выдам, сейчас, только завхоза позову. У него этого добра – полный шкаф. У него и топор двуручный есть, может, его возьмешь?

Я заплескала руками. Она будто специально дурочку играет, лишь бы избежать ответственности.

– Причем тут это?! Мы не договаривались о дополнительных услугах. У меня есть свои дела.

– Так совмести приятное с полезным. Соедини эти два дела, ты же до этих тоже доберешься рано или поздно. В чем проблема?

К сожалению, этот аргумент имел ценность. Меня раздражал факт того, что я работаю на блюстительницу. Да и неприятно это, когда тебе выкручивают руки.

– Ладно, я возьму это на себя, но после этого я отправляюсь в свободное плавание. Договорились?

Она немного подумала: – Хорошо, но ты следуешь правилам вселенной.

Я поджала губы. Деваться некуда.

– Хорошо.

***

Я незамедлительно начала охоту на них. Быстрее начну – быстрее закончу. Это было нелегко, больно часто они прогуливали занятия.

Масла в огонь подлила группа девушек-хорошисток, которая в свою очередь следила за мной.

Их было четверо. Все как один: длинные волосы, сплетенные в косы, расшитые узорами туники, кожаные лифы. Все были давними приятельницами, судя по всему, преследующие свои цели. Это несложно почувствовать.

Я сидела в засаде, выжидая цель. Это становилось не так просто. Поздняя осень, холодно. Деревья обронили листву, местность становилась более открытой. Приходилось скрываться за бетонными стенами жилых домов.

– Ты! – Услышала я позади.

– Да-да, ты. – Подтвердил уже другой голос.

Я повернулась.

В последнюю секунду я успела увернуться от небольшого метательного топорика, чем была не на шутку испугана.

– Какого черта?!

– Ты нашу сестру не трогай, – вступилась третья, – … нам тебя вчетвером одолеть – ничего не стоит. Даже не смей рыпаться.

Я нащупала на поясе два ножа. Сложившаяся ситуация теперь больше злила меня, чем пугала. Они не устрашали меня своим видом, но количество внушало сомнения в собственных силах.

Я решилась на вызов: – А вы попробуйте.

Все достали по оружию.

На всякий случай я вспомнила о свитках с чарами, но, во-первых, я не уверена в их эффективности, а во-вторых, не мой метод. Такая магия противна даже для поединка. Бесполезный лут.

Я была готова кинуть в них припасы, и даже наметила цели, но увидела позади них знакомую фигуру. Я давно не видела Серую Шапочку. Даже злость куда-то улетучилась.

Тот саркастично процедил: – А, у вас тут поединок. Ой, как жаль, не вовремя я.

– Да, – сказала одна из них, – не вовремя. Вали отсю…

Он дунул в ее сторону сигаретный дым.

– Ты совсем оборзел?! – Заступилась другая, но и она быстро замолчала, стоило лишь прикрыть рот ладонью.

– Четыре дылды напали на одного хоббита, а борзый – я? Не стыдно?

– Она собирается устранить нашу подругу. Мы просто защищаем ее.

– Вот бы меня это еще интересовало. Хотели бы защитить – попытались договориться, а вы ее просто хотите убрать со своей дороги.

Самая дерзкая из них кинула в его сторону топор. Тот легко отделался царапиной в рукаве. Еще один и снова мимо. Метательное оружие впилось лезвием в ствол дерева.

Игорь влепил ей по голове, да так что она упала землю. Он был быстр и ловок, словно кошка. Видно, тот часто вступал в перепалки и как ни странно выходил из них победителем. Даже интересно, где он этому научился.

Троица истерила в голос разные проклятия, но он их не слушал. Да и они не спешили действовать. Статы у него явно выше. Такого сильного соперника и группой не свалить. Связка маленьких собачек воет на дикую рысь. Никак иначе.

– Валите отсюда к чертовой матери. У вас все равно прицел сбит.

Группка что-то пробубнила про себя, дабы не упасть в грязь лицом и показать остатки своей гордости, но ушли ни с чем.

– Спасибо, что…

– И ты вали отсюда.

Я оторопела от такого резкого выпада. Какого черта? Я тут в кои-то веки тебе благодарность выражаю, а ты так разбрасываешься словами.

– Это еще что значит?

– Я тебя предупреждал? Какого хрена произошло?

Что-то во мне сломалось. Сама не знаю как, вроде зелья, подавляющие чувства, еще действовали, но у меня выступили слезы. Возможно, это их побочное действие. Недаром существует равноценный обмен: То, что забирается, возвращается после, да и в большем количестве. Впрочем, присутствие внутренней истощенности я отрицать не смею.

– Н-ну, зачем ты так? Я попала в сложную ситуацию. Мне не оставили выбора.

– Был у тебя выбор, но ты не предпочла им воспользоваться.

– Ничего ты не знаешь, так получилось, что…

– Оставь эту затею пока не поздно. Ты не вывезешь это.

Вытерев слезы, я дала волю чувствам: – Тебе-то что? Не вывезу и к черту! Значит устранюсь. Всяко лучше, чем жить прежней жизнью.

Он смотрел на меня, не выражая ни одной эмоции. Поджимал губы, тяжело дышал.

– Даже не смей так говорить! Успокойся. Посмотри на меня. Смотри-смотри. А теперь, глядя мне в глаза, объясни: Что ты этим хочешь добиться? Ой, вот только не надо это бестолковое: «Ты не поймешь». Ты тоже ничего обо мне не знаешь. Давай, я слушаю.

Я уставилась на него мертвым взглядом. Я не хочу открывать эту дверь. Я только-только забыла про эти белые стены. Эти первые дни. Эта пустота, как дома, так и в душе. Я сломалась тогда. Меня сломали. Не кто-то. Просто случайное стечение обстоятельств. То, что от меня никогда не зависело. Осознание того, как я слаба перед силами природы. Осознание скоротечности времени, за которое я так рьяно цепляюсь, как за друга. Осознание собственной смертности…

– Не заставляй меня вспоминать это…

Настало неловкое молчание. Он не решался что-то предпринимать. Видимо, у меня на лице было написано: «Не влезай – убьет!»

Мы мялись друг перед другом, как два детсадовца, что пытаются сказать о взаимной симпатии и оба боятся отказа. Хотя, я и не знаю, как это выглядело с его стороны. Главное, что я не хотела выяснять с ним отношения.

– Мне это нужно, понимаешь? – Кое-как решилась сказать я. – Когда все это закончится, я сделаю все, чтобы вернуть всех игроков назад.

– Не сделаешь.

– Ты мне не веришь?

– Да нет же. Просто не вернется никто, вот в чем проблема.

– Почему ты так уве…

– Тебе же драконье сердце нужно?

Он знает…

Что-то больно стукнуло в груди. Я не могу близко подпустить его к себе, а так хочется…

Я решила быть осторожной. Если я взболтну лишнего, все провалится: – Ты что-то знаешь об этом?

– Значит, захватить школу хочешь. Так и думал. Ценой чего?

Ох, как же меня это разозлило. Не люблю, когда со мной в мораль играют. О нет, парень, ты не внушишь мне чувство вины. «Не дразнить дракона», вот что я сейчас должна делать.

– Ценой сердец других. Такой ответ тебя устраивает?

– Вполне.

– Чудно. Я пошла.

Я отошла на небольшое расстояние. Зайдя за угол панельной многоэтажки, я обернулась. Его и след простыл. Даже жаль немного, я думала, он что-то скажет мне напоследок.

***

Дома я бывала редко. Не хочу смотреть на эти потолки, заклеенные изолентой.

Общение с отцом ограничивалось на «Привет» и «Пока». Иногда он интересовался моими делами, да что тут расскажешь? «Знаешь, пап, я тут в перепалку попала, но все нормально, я всех поустраняю и все будет хорошо», да и начнется околесица. Не, я справлюсь со всем сама. Так что на этот вопрос всегда действовал лишь один вариант ответа: «Хорошо». Ну, так и есть. Не унываю и не плачу. Значит, все не так уж плохо. Отключение эмоций – было отличным решением.

Сейчас я должна устранить настоящую проблему, которая тяготит мое нынешнее положение.

Не скажу, что они были легкой мишенью, но устранение квартета «топориков» оказалось не такой уж и непосильной задачей. Правда, мне пришлось применить лук с автоматическим прицелом. Я взяла его у завхоза. Тот, что я крафтила ранее, пришел в негодность.

Они заметные и выследить их не составило труда.

Все прошло быстро. Раз. Два. Три. Четыре. Все были застрелены из засады. Я предварительно запустила взрывной снаряд, который был спрятан в камне. Тот создавал эффект дыма, и немного подрывал здоровье. Топоры летели в мою сторону, но они тут же сталкивались с внушительной толщиной древесины. Все-таки щит – вещь отличная, хоть и занимает много места в инвентаре. Давно его надо было обменять на золото.

Трое из них рассыпались быстро. Самая дерзкая, что занимала лидирующее место в группировке, всеми силами держалась за этот мир.

Я подошла к ней, чтобы добить, но почему-то не смогла. Чувства останавливали. Видимо, появился иммунитет к колдовским напиткам. Как не вовремя!

– Что… смотришь?

Я даже как-то растерялась. Не думала, что NPC может разговаривать при таком состоянии. Значит, было что сказать.

– Да вот, думаю. Помочь тебе уйти или не надо.

– Себе помоги, пигалица.

Нахмурив брови, я замахнулась мечом. Сама-то выглядит ничуть не лучше, но я хотя бы толпой не нападаю.

– Ах ты, чертова дрянь… – продолжила она, напоследок набравшись смелости, – столько времени потратила и все впустую. Быть убитой какой-то нейтралкой с низким уровнем. Много же опыта ты за меня получишь, надеюсь, ты рада.

– Не так уж и много, но спасибо, я, правда, рада.

– Ты думаешь… я тебе это просто так говорю?

– Понятия не имею, какие у вас там диалоги сгенерированы. Может, и просто так, меня это мало заботит.

Она засмеялась беззвучным смехом.

– Меня Аня зовут.

«Это еще к чему?» – скептично подумала я.

Выдержав небольшую паузу, я ответила: – Саша.

Всхлипнув, та опустила все тело на землю. Она медленно сдавалась.

– Значит, меня сразила Саша. А ведь я много золота насобирала. Счастливая.

Тут до меня дошло происходящее.

– Только не говори мне, что ты тоже главная.

Она начала исчезать. Ее последними словами были: – Я и есть главная, Са…

Я будто потеряла все силы. Я почувствовала опустошение. Чертовы зелья.

Не в силах стоять, я села на землю и рассматривала лут, выпавший от всех четверых. Аня не обманула, мешочек с деньгами действительно был внушительным. Похоже, это самый крупный улов, что бывал у меня. Я не стремилась его забирать.

Вот зачем она сказала мне свое имя? Специально прокляла же на знание. Посмеялась надо мной на прощание. Знала, что это плотно засядет в моей голове.

И что мне теперь делать с этим? Смогу ли я от этого избавиться?

Глава 3

Я чувствовала, что теряю второе сердце, но удерживала его всеми силами и возможными способами. Та ситуация сломала меня. Мне казалось, что я перестала чувствовать что-либо без поддержки, будто по велению инстинкта самосохранения.

Я не обращала внимания ни на хмурую погоду, ни на ужасную дорогу. Мне было плевать на эти серые дома, что еще совсем недавно раздражали мои глаза.

Наличие денег не приносило должного счастья. Они превратились в бесполезные куски металла, на которые можно что-то обменять. Передача одной бесполезной фигни из одни руки в другие для получения еще более ненужного хлама. Я постепенно теряла вкус к жизни.

Нужно покончить с этим как можно быстрее. Поэтому те двое из списка попали в мои руки сами, если можно так выразиться. Я уже и не помню, как расправилась с ними. Не думаю, что я набила руку на этом занятии, просто и внешне, и внутреннее уже походила на робота. От них даже выпало что-то, но мне уже было плевать. Школа постепенно пустела, но многие будто делали вид, что ничего не замечают. Шушуканья продолжались, кто-то даже указывал на меня пальцем. Я не смела опускать голову. Я не была неправа. Я преследую свои цели.

Впрочем, некоторые устранялись сами, словно по щелчку пальцев. Я не помнила некоторых персонажей. Возможно, был кто-то еще, некий подражатель. Тот, кто мог бы занять мое место или даже переложить вину на меня.

Он, подобно мне, действовал тихо, под шумок и вне опасной территории. Выяснять, кто за этим стоит, не было сил. Даже думать об этом не хотела.

Я почувствовала легкое прикосновение бумаги на руке.

– Что это? – Спросила я, когда Маша поднесла мне тетрадку во время занятий.

– Решение задач. Спиши, пока не спалили.

Я молча повиновалась.

Мне не хотелось рассматривать ее лицо. Интуитивно я чувствовала ее беспокойство, но я даже не знаю какой отрицательный знак можно подать в ответ. Поэтому, я не стала отказываться от помощи. Рыжая оказывала мне медвежью услугу, не думаю, что та не понимала этого. Она скорее действовала по принципу: «Так надо». Я хотела завыть от осознания собственной меркантильности.

Спалось в последнее время плохо. Ела я и того меньше. Меня даже освободили от занятий физкультурой. Точнее, я сама не посещала этих занятий, а на мои прогулы просто махнули рукой. Я будто сама стала отбросом.

Много думала о всяком. Каждая мысль не находила позитивного сдвига. Все тщетно…

Я нашла в себе силы посмотреть на доску и случайно столкнулась с темными глазами. Игорь повернулся назад, чтобы посмотреть на меня.

Что же ты скрываешь? Впрочем, я допускаю возможность того, что он, как и все, пустышка. Что-то крутит-вертит, заставляет о себе размышлять. Все, кто окутывается толстым коконом загадок и тайн – на деле оказываются пустословами. Полая оболочка, которая ничего из себя не представляет, но стыдливо прикрывается наличием «собственной философии».

Хотел ли он мне что-то показать этим жестом? Не знаю.

Что же это за тайна такая, за которой ничего не стоит?

***

Миновав железную дорогу и простившись с Машей, я медленно поплелась домой.

Я шерстила ногой по кустам, но находить там что-либо не хотела. Я это делала машинально, по привычке, чтобы напомнить о собственном существовании.

Как-то не везет в последнее время. Иногда так хочется раздвинуть заросли, а там «условный рояль». Неожиданный поворот, который меняет весь ход истории, и все конфликты сами собой разрешаются. Так бывает только в низкосортных книгах и затянутых сериалах, к сожалению.

Я хотела вспомнить хоть что-нибудь хорошее, но почему-то зацепилась за походы с Машей по всяким заброшкам. Наверное, она не хотела гулять со мной по таким местам, я сама ее провоцировала. Одной было страшно, а так можно было не бояться, что прилетит за несанкционированный грабеж только мне.

Знатно я ее достала в детстве. Даже неловко, что та все еще пытается наладить со мной контакт.

– Будешь так опускать голову – не заметишь, как прилетит топор в спину.

Я даже не удивлялась. Обернувшись, я увидела Игоря. Я смирилась с тем, что бессознательно жду его в самом неожиданном месте.

– Нашла что-нибудь? – Спросил он. Я, вздохнув, отрицательно покачала головой. – Смысла жизни тоже, я полагаю? – Я опять сделала этот жест.

Мы неспешно шагали в тишине какое-то время. Я пыталась начать разговор, но не знала, за что ухватиться. Словно, весь словарный запас куда-то испарился.

Впрочем, я даже не знаю о чем поговорить с Машей. Столько времени прошло, все вкусы, предпочтения и приоритеты успели измениться на несколько раз. Как много всего произошло, и ничего одновременно.

Я посмотрела в сторону, где был расположен парк. Колесо обозрения медленно вращалось, оттуда доносились детские возгласы. Сегодня была довольно хорошая погода, в сравнении с предыдущими днями. Облака, солнце. Только влажный снег под ногами, и тот быстро таял, создавая лужи в дорожных ямках. Немного ветрено, но свежо.

– Хочешь прокатиться? – Спросил он.

Я так забылась, что не заметила, как застряла взглядом в одной точке.

Я стыдливо помялась: – Не знаю.

– Пошли.

Я нехотя волоклась за ним. Что-то меня злило в этой ситуации, не могу понять что. Он будто не считался с моим мнением, да и я со своим тоже. Я ведь не хотела даже смотреть на него, но обманывалась. А ведь я могла прямо сейчас достать нож, да как зарядить в него. Каждый раз останавливаюсь и корю себя за это. Мне не нужно ни сердца его, ни лута. Просто чтобы мысли не заполнял своим силуэтом, а с другой стороны, сама за него держалась как за спасительный канат.

Сначала мы прошлись по тропинке, дети разъезжали на велосипедах по скользким льдинам. Тоже мне, нашли сезон. Да и аттракционы, пусть не все, но работали. Мне казалось, что их закрывают на зиму. Позже я узнала, что тут все зависит от температурных условий.

Очередь была маленькой, Игорь быстро взял билеты и мы сели в кабинку. Девушка, смотрящая за порядком, резко закрыла дверцу, безо всякой заботы о чужом имуществе.

Я нарочно не обращала внимания на оппонента, пусть и сидела напротив него. Разместилась на краюшке и смотрела в горизонт. Сама кабина иногда покачивалась от ветра, и я чувствовала тревогу, но всеми силами старалась не выпускать наружу внутреннее беспокойство. Меня продолжали волновать некоторые вещи, например безопасность собственной шкуры, но я предпочитала подавлять в себе это.

– Страшно, да?

Я мельком посмотрела на него: – Нет.

– Не хочешь показать свою слабую сторону?

– У меня ее нет.

– Врешь, не знаю зачем, но врешь. У всех есть. У меня тоже.

– Может, хватит уже доставлять мне проблемы?

– Я тебя от них избавляю, глупая.

Я всхлипнула и нахмурила брови. Это все на что меня хватило. Тяжесть бытия сказывалась на моей мотивации защищать себя.

– Что-то я не чувствую их отсутствия.

– Так не бывает. Пока ты жива – они всегда идут бок о бок с тобой. Увы, никуда не деться. Если ты их не находишь – они находят тебя сами.

– Какая ужасная неотъемлемая часть сущности.

– Увы. Зато у тебя их станет меньше, если ты перестанешь видеть во мне врага.

– Я не вижу в тебе врага.

– Хорошо, перефразирую по-другому. Пока не перестанешь видеть во мне соперника.

– Да я не… – Я оступилась, чтобы сглотнуть слюну. Впрочем, кого я обманываю. У меня не было ни единого аргумента. У меня не получалось разглядеть в нем не то что друга, обычного человека. Гордость не позволяла. Слизняк! Гадкий и мерзкий! Словно после дождя. Вечно ты заставляешь меня оправдываться. – Я не собираюсь устранять тебя, если ты об этом.

– Знаю, толку-то от меня никакого. В противном случае ты бы это уже сделала.

– Вот именно! – С этими словами я всем корпусом отвернулась от него.

Текстуры города прогружались, карта становилась шире, были видны локации, неизведанные ранее. Люди, что хаотично разбредались по парку, если не исчезали, то становились подобны муравьям. Ветер начинал усиливаться.

Минуту спустя, он решил продолжить разговор: – А все-таки, зачем все это?

– У меня есть свои цели.

– Не спорю, но, может, дашь мне зацепку, чтобы понять тебя?

– Ты думаешь, что сможешь? Не многовато ли на себя берешь? Парень, я себя понять не могу, а ты такие желания выдвигаешь.

– Тогда давай думать вместе. Глядишь, придем к какому-нибудь общему знаменателю.

– Ничего не получится, все тщетно, понял? Я всегда была отстоем, что тогда, что сейчас. Похоже, навсегда им останусь. Конечно, это так, чего я ожидала? Я везде чужая, даже вне школьных стен. Просто дай мне завоевать этот замок, и делай со мной что хочешь. Хоть голову сверли и изучай.

– Это твое желание?

– На данный момент, да.

– Страх других сделает тебя счастливой?

Я пожала плечами: – Это все что мне остается. Всяко лучше, чем приходить домой, а тебя там не ждет ничего, кроме заморозки на ужин и тишины в ответ. Обидно, когда ты – не на первом месте даже у себя самого. Да и в целом, ты – неважен.

Я встала, чтобы лучше оглядеть округу. Мы были на самой вершине и вот-вот должны были спускаться, но кабинку затрясло от погодных условий с такой большой силой, что устоять было почти невозможно. Я, пусть и опиралась на балку, но не смогла удержать равновесие. Мысль о том, что мы можем упасть и разбиться – была сильнее моих нервов.

Сев на корточки, я низко опустила голову, почти до пола, как обычно, делают при землетрясении. Руки все еще крепко сжимали «спасительный шест». Волосы полностью закрывали лицо. Сердце колотилось, из глаз катились слезы, да и тело тряслось, ожидая новую волну. Я не хотела почувствовать это снова, оно вырвалось из запретной двери само.

Он, чувствуя необходимость поддержки, сел рядом со мной.

– Все уже позади. Мы спускаемся.

Я покивала головой, но на него не смотрела. Стыдно. Как бы я этого не хотела, моя беспомощность сама дает о себе знать. Я пыталась казаться тем, кем не являюсь, и теперь мне это выходит боком. Зуб за зуб, что тут удивительного?

Он, небось, смотрит на меня и в душе смеется. Пусть так, лишь бы жалости не проявлял. Лучше открытая ненависть, чем скрытое презрение.

А еще лучше – если бы устранил на месте. Столько бы проблем всяких решилось, и не надо никаких музыкальных инструментов в кустах искать. Так умирать не хочется, но жить еще страшнее.

Вопреки моим предубеждениям, он был серьезен. Игорь не интересовался причинами, пусть и знал, что мое поведение следствие моего желания. Незамедлительно обхватил меня за плечи и прижал к себе.

– Не бойся. Если мы встрянем, нас все равно спасут.

Я так удивилась, что не постеснялась посмотреть ему в глаза.

Мы долго обменивались молчанием, которое было красноречивее любых слов.

Не знаю почему, но мне казалось, что Игорь просто хотел побыть рядом. Он специально не отталкивал меня, не дразнил напрасными обещаниями, не искушал. Он не делал опасных трюков, которыми обычно не гнушаются подростки по отношению с противоположным полом. Такой же, как Маша, без двойного дна. Делает то, что хочет, не подразумевая скрытого вознаграждения за это.

Небо постепенно заливалось оранжевыми оттенками. Солнце скрывалось за пеленой облаков, но лучи все еще проникали в нашу тесную обитель. Нехватка пространства только расшатывала скрываемую тревожность, но теперь, когда я была под временной опекой, становилось легче.

Когда наши носы столкнулись, меня, будто током, резко отдернуло назад. Я не хотела делать такой отталкивающий жест. Точнее, не хотела застать себя в такой реакции. Он все сделал правильно. Никакого упрека. Это я не была готова.

Мне стало так стыдно, что даже машинально извинилась, не до конца разобравшись за что.

– Не стоит. Я тоже хорош.

Вскоре мы спустились, и дверь распахнулась с неприятным скрипом, созывая мурашки по влажной спине.

Я вышла, но настроение отсутствовало полностью. Должно быть это неприятно, когда тебя всеми силами пытались развлечь, а ты не можешь призвать соответствующую эмоциональную отдачу. Понимаю и вижу всю свою убогость со стороны и не могу отделаться от этих мыслей.

Мне так хотелось оправдаться перед Игорем за свое поведение, но ему это не было нужно.

– Давай лучше провожу. Мне так спокойнее будет.

Я, чувствуя дискомфорт за произошедшее, смиренно приняла это предложение.

В конце концов, ветер поднялся так, что после нас колесо и вовсе отключили. Кабинки болтались, словно стеклянные шарики на новогодней елке. У меня от этого вида даже сердце прихватило.

Серая шапочка тут же принялась меня бодрить: – Глянь, какие мы везучие. Вовремя ушли.

– Да уж, всегда бы так везло.

Вскоре мы завершили путь. Поход до дома не составлял много времени, да и холодало уже, стемнело быстро. Пора расставаться.

– Мы пришли.

– Милый подъезд, совсем не похож на другие.

Я не смеялась, не пыталась обидеть. Понимала, что он просто пытается поддержать диалог, но, похоже, я слабый источник любезности.

– Это все останется между нами?

Он думал недолго и с легкостью проронил: – Как пожелаешь.

– Тем лучше.

Я опустила взгляд. Напоследок, когда Игорь попрощался, я решила спросить: – А почему ты это сделал?

В ответ я получила небольшую паузу: – Мне тоже бывает трудно.

Неопределенный ответ. Да и отпускать его не хотелось.

– А ты…

– М?

– Ты когда-нибудь видел дракона?

– Ты это к чему?

– Хочу знать, не врут ли легенды.

Немного подумав, он сделал протяжный выдох. – Видел. Жалкое зрелище. Спокойной ночи.

Значит, он тоже в какой-то момент потерял все…

Я стояла, как вкопанная, еще минут пять, пока он не скрылся за горизонт. Нет, он не мог быть пустым. Сердце, или то, что от него осталось, просто не хотело верить в это.

***

Ни жива, ни мертва, я кое-как пришла к Светлане Леонидовне.

– Ну, что ж. Твое наказание аннулировано. Законы вселенной соблюдаем? – В ответ я вяло кивнула. Скажу слово – придется беседовать, а я хочу отделаться от нее как можно скорее. Наверное, стоит снова начать курс таблеток. – Чудненько. Продолжай обучение.

В последний момент все изменилось. Словно искра, щелкнувшая в голове.

Теперь я не хотела уходить. Было в ее словах что-то такое мерзенькое, хоть и на вид она женщина приятная. Я все пыталась вспомнить, кого она мне напоминает, но я забыла, что сама похоронила то, что было мне дорого. Точно. Все заперто на замок. И никто не может войти в эту дверь. Даже я.

Вдруг у меня появилось резкое осознание фальши. Так просто отпустить? Нет, я наверняка была не единственной собачкой в ее привязке. Тот подражатель. Да, это ведь может оказаться ее рук дело. Я поняла, что не могу отпустить эту ситуацию.

– Ты что-то забыла?

Я стояла, как вкопанная. Между нами существовала какая-то недосказанность. То ли за Аню хотелось спросить, то ли просто разбить ее голову об парту.

Из меня вырывалась злость. Я вся была переполнена ею до краев. Мне так хотелось отмстить ей и за список и за слежку за мной. Она уже не была скользкой, но что-то меня в ней продолжало раздражать.

Я опустила руку в карман и нащупала ножик.

Не вымолвив ни слова, я направила острие в ее сторону. По вискам стекал пот. Кажется, я сама не хотела верить в происходящее. Головой же понимала, что это единственное верное решение.

– Александра, опустите оружие.

Я отрицательно покачала головой. Меня так лихорадило, что рука начала предательски дрожать.

Я хотела выглядеть сильной в ее глазах, но в итоге я снова стала посмешищем. Выхода не было. Тут либо заканчиваешь, либо не начинаешь вообще, а я уже проиграла в этой битве.

– Я только дошла до середины пирамиды. Вот думаю, а что будет, если я сразу уничтожу верхушку.

– Александра, вы забыли про правила школы. – Со смешком отчитала она. – В стенах запрещены поединки. В противном случае, вы вынуждаете меня применить силу.

Учительница щелкнула пальцами, и в это мгновенье перед моими глазами прошел заряд тока. Он тут же нашел свою цель. Карта мира, что небрежно висела на доске, тут же вспыхнула огнем. Нож выпал из моих рук.

Я никак не могла оторвать от нее свой взгляд. Кажется, с меня капало три ручья. Я уже плохо соображала, что происходит между нами.

– Мы друг друга поняли, Александра?

Губы беззвучно шевелились.

Я ощутила холод ладони.

– Александра, да ты же вся горишь. А ну, марш в медпункт.

Я вышла из кабинета, но до врача не дошла. У меня была с собой аптечка, которой я периодически поправляла второе сердце, когда казалось, что оно дало трещину. Этого было достаточно.

***

Я отсидела еще два урока и собралась домой.

Выждав, когда Маша уйдет пораньше, я отправилась по дороге, специально замедляя шаг. Не хочу идти с ней. Да, она не станет расспрашивать меня, что да как, но ее молчание хуже любых слов. Знаю же, что она думает по этому поводу. Понимает, что я – отстой и меня спасать надо. Как и раньше пыталась меня подбодрить своим обществом, так и сейчас.

Пошарив палкой по кустам, я не нашла ничего путного. Да, были какие-то медяки, но я на них уже не смотрела. Без надобности.

По пути мне попался какой-то отброс. Наверное, я упустила такой экземпляр, а может он сам не попадался мне на глаза. Можно наверстать упущенное.

Людской страх был так пуст, что я уже потеряла на него чутье. К хорошему быстро привыкаешь, к плохому созываешь сам.

Сделав замах, он тут же обернулся.

– Эй, эй! Может, не надо?

Я сразу же вспомнила того первого, курящего. Хорошего бойца, ну, по словам Шапочки. Какая же меня тоска пробрала. Он ведь тогда просто стоял и курил. Пытался мысленно уйти от первого учебного дня. Я не знала даже его имени. Оно для меня ничего не значило. До сей поры. Апрельский дождь… Почему именно он?

Надо быть жесткой и не уступать своим чувствам, как бы тяжело ни было. Осадок, оставшийся после Светланы Леонидовны, давал о себе знать. Я хотела раздавить ее, словно таракана, но сейчас этой букашкой была я. Мне нечем ей отомстить. Поэтому я направлю злость в другое русло. Сейчас все завершится, стоит только разрубить доходягу пополам.

Чья-то ладонь опустилась на мои плечи.

– Легок на помине. – Тихо сказала я, не скрывая раздражение. Хотя бы эта эмоция мне еще удавалась.

Моя мишень тут же убежала восвояси, но мне он уже был безразличен. Пусть растрезвонит всем обо мне, плевать. Рано или поздно я все равно приду за ним, а может и мой двойник, кто знает. Просто время на этот раз стало твоим союзником.

– Опусти это, а лучше – выкинь.

Какой же Игорь все-таки высокий. Ему чтобы что-то шепнуть мне на ухо приходится сворачиваться в позу креветки. Со стороны это выглядит комично, просто мне сейчас не до смеха.

Я и тут повиновалась, уровень у меня все равно не высокий, да и возражать сил нет. Просто следовала течению. Это не принесет мне вреда, в противном же случае – я всегда могу защитить себя. Теперь опыта было достаточно. Да и статы я подняла.

Никаких упреков или чтения морали в мой адрес не последовало. Хорошо, что он не забивает мозг лишней болтовней. Зря я, наверное, была так зла на него. Нужно научиться принимать отсутствие идеала во всех и каждом.

– Пошли со мной.

– Куда? – Поинтересовалась я.

– Домой.

***

Я по-прежнему ничего не чувствовала.

Находилась в чужом доме, сидела за кухонным столом, и пила чай из чужой белой кружки с ироничной надписью «пиво».

Как выяснилось, это была отцовская кружка, та была подарена старшим братом на день рождения. Видно, с юмором семья.

Сама комната была в каких-то желтовато-персиковых тонах. На окнах красовались милые клетчатые занавесочки, на столе небольшая скатерть. Женских рук дело, и к гадалке не ходи.

Столешницы переполнены бытовой техникой. В моем доме о таких вещах можно было только мечтать. У нас и холодильник-то уже на ладан дышал, а морозилка противно тарахтела, если обратить на нее внимание и прислушаться.

Не хватает только фруктовой тарелки и очищенного наполовину лимона, как на голландских натюрмортах. Ходи, фотографируй, любуйся. Я давно не бывала в гостях, а уж тем более в приятной атмосфере, где царит тепло и уют.

Я не думала о стоимости. Завидовала, конечно, такому уровню зажитности, но в глубине души понимала, что все это досталось им не щелчком пальцев.

– А где твои родители?

– На работе.

– А, ну да. Логично.

На самом деле я спросила это просто так, чтобы разбавить тишину. Она не была нагнетающей, но неловкость создавала. Стыдно чувствовать себя хорошо в чужих стенах.

– Как себя чувствуешь?

– Мне уже легче, если ты о той ситуации.

Я предпочитала не вспоминать о своем позоре.

Он заметил, что я рассматриваю здешний интерьер: – Что думаешь?

В ответ я пожала плечами: – А что тут думать? Милый домик. Быть моя воля, может, также обустрою кухню.

– Я не об этом.

Я протяжно вздохнула.

– Знаешь, ты был прав насчет главных героев. Я тут на днях устранила одну. Ну, ты ее видел. Она в тебя топоры кидала.

– И какие ощущения?

Я скрестила руки: – Никакие. Вообще.

– Даже не сомневался.

Настала неловкая пауза.

– Есть что-нибудь помимо чая? – Я хотела тем самым намекнуть на какое-нибудь крепкое зелье. Быть может, он и сам не против такого колдунства.

– Нет.

– Как жаль.

– Много опыта с нее получила?

– Достаточно, чтобы выйти на новый уровень.

– И поэтому стопоришься на этом? Нет, что-то ты недоговариваешь. Что же такое случилось? Не врешь ли ты мне?

– А зачем мне тебе врать? Ты знаешь даже то, что я своей подруге не рассказывала. Домой меня водишь, водичкой с травами поишь. Обни… кхм… Ты будто специально меня в себя влюбляешь. Я не поделюсь с тобой сердцем, понял? Ни своим, ни драконьим.

Тот чуть не захлебнулся: – А я и не прошу.

– Вот и не проси. – Перебила его я. – Вообще тебе больше ничего не скажу.

Он шумно втянул воздух и помотал головой: – Бедный ребенок.

Я встала из-за стола, внимательно всматриваясь в его глупую физиономию. Сама не знаю, что я хотела этим сказать. Просто жалкая попытка пристыдить его, которая, конечно же, не увенчается успехом. Когда я уже зарублю себе на носу, что это бесполезно? Он как чугун – хрен расплавишь и такой же тяжелый.

– Сядь, – продолжил он, – … и послушай меня.

– Какой резон мне тебя слушать?

– Потому что я сражаюсь дольше тебя и повидал больше. Сядь, говорю. – Я подчинилась в надежде что-то узнать о драконе. Информация лишней никогда не бывает. – Неужели ты еще не поняла, что натворила?

– И что же? Только не говори мне, что ты сейчас отчитывать меня начнешь. Не проканает, вины не чувствую.

Тот помялся в поисках нужной фразы: – Я вообще не должен с тобой разговаривать! Мне следовало сразу тебя устранить, как только понял, что угроза исходит от тебя.

– Это еще что значит? – Тот многозначительно молчал. Выждав время, я сделала выводы: – Да, ладно… Только не говори мне, что ты тоже блюститель.

Игорь не ответил мне, но взгляда не отводил. Откинулся на спинку стула и скрестил руки.

Я продолжила: – И много вас по всей школе?

– Не имею право рассказывать.

– Класс. И ты молчал.

– Никто из них не отзывается. Они действуют молча и вдумчиво. Даже если ты каждому будешь задавать прямой вопрос – никто не ответит.

– Это правило такое?

– Не совсем. Кредо, скорее. Для тех, кто уже однажды оступился.

– И почему я еще жива?

– А я, по-твоему, варвар, что ли?

Я тоже откинулась на спинку и смотрела в потолок. Здесь крыша не протекала, разводов не было. Чистая, белая, как больничная простыня, будь она неладна. Хорошо, когда в доме есть прямые руки: и дом стоит, и еда всегда есть. Я всегда хотела жить в такой атмосфере, а не в проклятущей бедности. Все что я знала – это как считать копейки. Как же я ненавидела эту нищету, но по-другому уже и жить самой себе не разрешаю.

Чертова больница, на кой случай я сейчас вспоминаю о тебе?

– Погоди-ка!

Он даже отшатнулся от моего внезапного всплеска: – Ты чего?

– Ты сказал, что блюстители себя не выдают?

– Тише ты. Еще раз повторю: действуют молча и вдумчиво. Понятно? Они даже между собой отзываются только на один вопрос: «Как служба несется?» Даже на похожие не ответят, только так.

Я проморгалась: – А списки?

– Чего?

– Списки, говорю. Учеников. – Он все еще не понимал, о чем идет речь. – Говорю, у вас, ну, то есть, у блюстителей же есть список тех, кого надо устранить?

– С чего ты взяла? Это противоречит двух главным методам работы. Только холодная голова. Устранять только разобравшись. Вот и все. Зачем записывать кого-то, только дополнительные улики на себя создавать, разве что.

Если бы я не сидела, то упала. Я дышала глубже и пыталась прикрыть ладонью глаза. Какой стыдный момент. И это я обещала самой себе ни с кем не контактировать. Досадная ловушка!

– Ты в порядке? – Услышала я через смуту собственных мыслей.

– Да, просто я вляпалась. Глубже, чем я думала.

***

После уроков, когда все начали разбегаться по домам, я пошла в кабинет географии. Я сжимала кулаки до покраснения. Во мне кипело чувство несправедливости. Какая же у меня все-таки хорошая интуиция, знала же, что не к добру. Зря не доверяю себе.

Учительница что-то объясняла, а ее помощница услужливо кивала и делала какие-то пометки на планшете.

– Ой, я знала, что ты вернешься! – Сказала она, хлопнув в ладоши. Опять включила эту лживую добродетель.

Я была так зла, что не могла найти слов, чтобы начать. Хорошо, когда за тебя даже эту работу выполняют.

– Вот как? Почему же?

– У нас как раз списки обновились, не хочешь помощь?

– Ага, конечно, как вам, советчикам, не помочь.

Лариса сделала испуганное лицо и начала переглядываться со своим руководителем. Светлана Леонидовна держалась холодно, лишь хитро улыбнулась: – Ой, ну что ты такое говоришь, Алек…

– Вы блюстители? – Спросила я Ларису. Та начала активно кивать головой в знак одобрения. Все стало понятно. Я обнажила меч.

– Секундочку! – Географичка грозно встала из-за стола. – Спрячь меч и сядь за парту. – Я не слушалась ее. – Сядь! – Прогремела она и я, будто под давлением внушения, выполнила сказанное. Тело меня не слушалось. Чертовы маги, что б у вас мана кончилась…

Та начала ходить по кабинету, потирая руки. Видимо, начинать образовательный доклад и ей было сложно.

– А теперь, слушай меня! Ты нарушила сразу три закона вселенной, суда тебе не избежать. Единственный, кто может тебе помочь – это я. Делай, что я скажу – и мы в расчете.

– Нет уж. Я уже совершила крупную ошибку, согласившись на это. Больше я не посмею с вами сотрудничать!

– Что ж, тогда созываем комитет.

Меня обдало холодом. Я всеми силами закрывалась от воспоминаний о былом конфликте в старой школе.

– У меня есть идея получше. Как насчет другого списка?

– Другого? – Оживилась та. – Интересно. Это какой?

– В моем рюкзаке есть толстая тетрадка, достаньте ее, пожалуйста. Там все имена.

Она недоверчиво посмотрела на меня, но рюкзак открыла. Взрывной снаряд, что томился там, в ожидании сигнала, попал прямо в цель. Светлана Леонидовна больше не контролировала меня, и я смогла убежать из кабинета. Едкий дым заполнял коридор. Она что-то кричала мне вслед, но мои уши заложило от громкого звука разорвавшейся на куски бомбы.

Кое-как я смогла выбраться из здания школы, но не тут-то было. Меня окружила толпа отличников. Их было немного, штук шесть, но все же против меня одной.

Двух я смогла устранить сразу, метательные ножи хорошо спасали меня в любой затруднительной ситуации. Приятно, что я потратила золото именно на оружие дальнего боя. Четверо следовали за мной всю дорогу. Оторваться от них было почти непосильной задачей.

Позади меня летел град «металла». Одна из стрел пронзила мою грудь, и второе сердце покинуло меня безвозвратно. Даже аптечка, которую я успела перехватить после болевого ощущения, не сработала должным образом. Поздно спохватилась. Но я научилась не терять сознание.

Один все же сумел догнать меня. Он сделал замах алебардой, но я вовремя отскочила. Накопленный опыт знает свое дело. Оружие застряло в бетонной стене жилого здания. Пока он суетился, я замахнулась ножом. В нем было много здоровья. Пришлось сделать десяток таких быстрых выпадов.

Остальные потеряли меня. Ничего, я еще расквитаюсь с вами.

Я не задумывалась о правоте. Пусть они все будут главными героями, а я – антагонистом. Они не оставили мне другого выбора. Я буду той, что захватит школу и получит – драконье сердце. Главный артефакт вселенной, что выполняет все сокровенные желания, стоит только поглотить его.

***

Я всегда знала, чего хотела.

Когда-то давно мама рассказывала мне сказки на ночь. Правда, меня не интересовали ни принцы, ни принцессы. Кто кого заколдовал, кто кому мстил. Побежденные мифические чудовища типа Василиска или Зеркалицы были мне чужды. Я любила развязку. Мне нравилось слушать эту добрую историю о том, что герой всегда жил долго и счастливо. Просто так. Потому что он герой и достоин этого.

– А разве так можно? – Спросила я ее тогда.

– Все можно, Александра, – с грустью ответила она, – если очень захотеть.

Ее указательный палец дотронулся до кончика моего носа.

– А если он несчастлив? Что же делать?

– Значит, нужно загадать желание: «Хочу быть счастливым», и никому о нем не рассказывать. Иначе не сбудется. Загадай и думай о самом сокровенном. Делай все, чтобы оно стало явью.

Я долго думала над сказанным. Тогда, будучи маленькой, я не осознавала, что мешает моему внутреннему счастью. Когда ситуация прояснилась – я загадала то самое, сокровенное. То, что я не смею открыть никому.

***

– Что с тобой? – Спросила Маша, испугавшись моего вида.

Память занесла меня к ней домой. Я решила, что так будет стратегически лучше. Мало ли кто выследит мой дом.

– Вынеси попить.

Та растерялась, но предложила войти в дом.

Было довольно темно от неясной погоды, и она включила свет. Я посмотрела в зеркало, что висело на стене в прихожей. Видок у меня, конечно, был жалкий. Никогда не любила заглядывать в отражение.

– Чай? Кофе?

Кухня у них была скромнее. Светлая плитка, белая тюль. Ничего лишнего. Зато чистенько и посуда в раковине не копится.

– Чай, наверное.

Она кивнула в ответ: – У меня скоро папа приедет. Он не будет против, просто предупреждаю.

– Да, без проблем.

Я раньше не замечала, насколько она учтива.

Отсутствие вопросов с ее стороны создавали неуютную атмосферу.

– Я тут в перепалку попала, – решила прояснить ситуацию я, – … и совершенно случайно решила тебя навестить. Давно не бывала у тебя дома. Лет пять, наверное, прошло.

– Я так и подумала. Да, пять, не меньше.

Она говорила ровно, но я чувствовала ее тоску. Да и глаза в пол прятала, очевидно, не по природе своей.

– А помнишь, как я тебя от соседских мальчишек защищала? Они в тебя камнями кидались, а я как взяла палку, как заслонила тебя собой, будто живым щитом. Ох, как же я им тогда задницы надрала! Иногда так хочется обратно в детство впасть. Тогда поединки были вне закона. От родителя обидчика, правда, можно было получить, да и от своего тоже, но это меньшее из зол.

– Как не помнить. – Выдохнула она. – Только ты со мной и дружила.

Мне стало как-то неловко от ее признания. Даже я с собой не была так честна.

– Ну, ты ведь как перешла в эту школу наверняка с кем-нибудь подружилась? – Она в ответ отрицательно потрясла головой. – Ну, как же? Совсем?

Рыжая посмотрела мне в глаза: – Саш, ты чего?

Я нахмурилась.

Никак не удавалась подобрать вопрос. Я чувствовала, что что-то забыла, и это было важно, а в голове – туман и усталость от минувшего поединка.

Она развеяла неловкость ситуации: – Меня даже родная мама за дуру принимала. Какие тут друзья…

Вот черт, это я и забыла.

Она давно рассказывала о том, как мать водила ее по врачам. В конечном итоге отказалась от нее совсем. Посчитала неисправимой калекой. Отдала отцу, сама завела новую семью. Тот кое-как находил с дочерью язык. Мачеха, видимо тоже.

Ее весь двор считал какой-то неполноценной. Слухи между родительницами расходятся глухим телефоном. Слово за слово, Маша обросла какими-то диагнозами, мифами и сложенными легендами. Они же, в свою очередь, делают свои выводы, а потом полоскают мозги детям: «Ты с этой не водись, она больная, еще сделает тебе чего». Мерзкие инфантилы. Сама лично бы по ушам надавала.

Я почувствовала такой стыд, что сидеть в ее компании стало неловко. Я будто снова стою над Аней, а та мне в ответ: – Ну, что, устранила меня? Довольна?

Да я-то довольна, а тебе выбывать из игры и терять все накопленное. Вся жизнь насмарку. Так и меня скоро прикончат.

Мурашки прошли по всему телу.

Нет, мне нужно сердце. Как можно скорее.

– Маш.

– А?

– Скоро все будет хорошо.

Она немного подумала над моей загадкой, прищурив глаза: – То есть?

– Я все исправлю. Скоро все будет по-другому. Скоро все закончится и каждый получит то, что заслужил. Вот, вот что бы ты хотела?

Она почесала голову: – Не знаю, печенье к чаю, наве…

– Да нет же! Маш, ну, вот скажи, о чем ты мечтаешь? Хочешь, у тебя будет сто друзей, а? – Она, поджав губы, отрицательно покачала головой. – Ну, или хочешь, у тебя мама, наконец, осознает свою неправоту. Хочешь, она извинится перед тобой?

– Не…

– Почему?

– Столько времени прошло. Много воды утекло с тех пор. Да и я не в обиде на нее.

Я опустила плечи: – Ну, хочешь… Хочешь любовь на всю жизнь, а? Ты вон какая красивенькая, рыженькая. Мальчики таких любят. Может, это хотя бы? Маш, ну не молчи. Ты мне столько контрольных списать дала, что я тебе по гроб жизни обязана.

Она легонько улыбнулась: – Ничем ты мне не обязана. Да и любовь – это не главное.

«Ну, дела-а-а» – тяжело вздыхая, подумала я. Знать не знала, что это может быть так тяжело.

– С дедушкой бы на рыбалку. – Спустя небольшой промежуток времени прошептала Маша. – Он у меня клевый был. Все бы на свете отдала, чтобы денек с ним побыть.

Я даже расцвела от такого откровения. Как же все-таки приятно испытывать эмоции.

– Ну, вот же! Я и это желание выполню. Я обещаю тебе!

Та немного подумала: – Не.

– То есть? Разве ты не хо…

– Никогда не давай таких обещаний.

Я хотела разозлиться, но вовремя одумалась. Она это не со зла и не от недоверия.

Маша права. Пока сердца у меня нет. Зачем пускать слова на ветер.

Глава 4

Подготовившись ко дню «Икс», я потратила все накопленное. Гранаты, металки, стрелы, немного аптечек. Даже пару зелий для храбрости приняла, чтобы руки не дрожали, пусть и работали они теперь не так как раньше.

Сердце уже не колотилось как бешенное, но спокойствия тоже не было.

Пусть я и предупредила Машу, что бы та не приходила сегодня в школу, но что-то мне подсказывает, что та меня ослушается. Да и обещаний мне не давала. Плохо…

Затянув броню и наручи потуже, я отправилась в школу.

Собиравшийся на работу папа окликнул меня: – Саш!

– А?

Тот тревожно осмотрел меня: – Ты куда в там виде собралась?

Я пожала плечами, но посмотреть в глаза так и не хватило смелости. Я так не хотела этого разговора. Понимаю же, что мы сейчас либо поругаемся, либо не поймем друг друга, и каждый уйдет ни с чем: – В школу…

Он чуть не выронил кружку из рук.

Злополучная записка так и висела на холодильнике. Невредимая. Я нарочно не обращала на нее внимания.

– Ты же не нарушала закон? – Я молчала. Что бы я ни ответила – это будет мне в минус. – Саш, посмотри на меня, пожалуйста.

Я, сжав волю в кулак, кое-как решилась его послушаться. Похоже, в моих глазах тоже ничего, кроме боли, не осталось.

У него был такой усталый вид… Он и его ремесленнический образ жизни были противны мне, но все же вызывало сочувствие. Надо было мне все-таки уйти из десятого класса. Не стоило слушать его мнение и следовать велению разума. Сейчас бы раздали все долги, да и ему перерабатывать не пришлось бы.

– Что происходит? Пожалуйста, только не говори мне, что у тебя неприятности.

– Ты сам знаешь ответ.

– Боже. – Он снял очки и долго тер глаза. – Саш, передумай пока не поздно.

– Нет, пап. Я должна закончить начатое.

– Это уже однажды закончилось. Тебя оставили на второй год.

– Меня оставили по другой причине. И цель у меня сейчас другая, и я ее вот-вот получу.

Он отрицательно покачал головой.

– Может, не пойдешь сегодня никуда? Я тебе справку сделаю. Если надо, напишу, что ты болела, но подумай еще, хорошенько. Не делай поспешных решений.

– Ты не веришь в меня?

– Я не верю ни в кого, кроме тебя. Я боюсь за тебя.

– А мне не страшно.

– Мне страшно…

Я тяжело вздохнула. Как же я не хотела с ним ругаться, а уж тем более доказывать что-то.

– Все будет хорошо, пап. – Я положила руку на его плечо. – Я скоро вернусь и принесу маму с собой.

– Это хорошая цель… – внезапно сказал он, чем застал меня врасплох. Не думала, что услышу что-то подобное. – Только вряд ли она оправдывает средства.

Мне больше нечего сказать. Я закрыла глаза, прикусила нижнюю губу и покивала головой. – Пока, пап.

***

По дороге я устранила двоих всего одним взмахом меча. Нечего зевать, когда на вас бежит разъяренная женщина в доспехах.

В засаде я зацепила стрелами десяток плетущихся к главному входу.

Еще несколько было у вестибюля.

Лут сыпался как фонтан, но я проходила мимо. Я не заслужила эти подачки. Никаких поединков не следовало. Все та же стратегия: «Удар в спину». Никакой жалости, только концентрация внимания.

Беззащитные прятались, вооруженные пытались напасть, но тут же были наказаны.

Те, кто собирались в кучки – были разбиты дымовыми снарядами. Я даже не целилась, они сами ловили пули грудью. Самые сильные – дамажились издалека метательными ножами. Те, что приближались, нашпиговывались на стальной клинок.

Пирамида из лучших и худших уже не имела для меня значения. Все они смешались в единый поток и лишались личной индивидуальности. Я не сочувствовала никому. У них не было ни имен, ни названий. Попались под обстрел – сами виноваты. Вы были предупреждены еще несколько месяцев назад. Кто мешал вам подготовиться к неизбежному?

Лариса, заметив меня, возвела руки вверх, уронив все документационные листы, что предназначались начальнице.

– Н-нет, пожалуйста, не надо! У-у меня нет оружия!

– А мне не наплевать?

– Я… Я заплачу тебе!

Я хотела посмеяться, но не смогла выдавить из себя и что-то похожее на улыбку. Какая же жалкая собачонка. Такая только и может лизать чужие ботинки, да подражать театральщине.

Теперь я поняла причину своей ненависти. Все эти люди были мне противны. Вся их неискренность только больше искушала меня на свершение такого исхода. Неудивительно, что все кончается вот так.

Злоба и непринятие переполняли меня. Нелюбовь ко всему сущему была сильнее любой логики. Осталась только концентрированная ненависть, ее зерно было посеяно, она пустила свои вездесущие корни. Как же мне хотелось ее уничтожить.

Я опять вспомнила Аню. Если бы та была, хотя бы мало-мальски, похожа на эту горе-помощницу – добила, не раздумывая.

Я не придумала ничего лучше, как кинуть в нее оставшиеся монеты.

Та, разумеется, была поражена: – Что?

– Я тебя нанимаю. Будешь моим напарником.

– Как это понимать? Нет уж, спа…

– Жить хочешь? – Я направила нож к ее горлу. Та, вместо спокойного ответа, неуверенно угукнула. – Отлично, бери золото и шуруй вперед. Делай, что я скажу. Помни, ты у меня на мушке. Шаг не туда – полетишь к своим собратьям.

Ее устранение было мне на руку. Я уже мысленно примеряла ее расшитый узорами кафтан.

Мы расчистили дорогу к кабинету географии.

– Она в кабинете?

– Н-нет!

– Отлично. Теперь слушай меня внимательно. Ты заходишь в кабинет и стреляешь в Светлану Леонидовну. Вот, держи механический лук, натягивай тетиву.

– Т-ты не заставишь меня это сделать!

Устало вздохнув, я снова пригрозила ей холодным оружием и сделала многозначительный взгляд.

Та молча повиновалась.

Медленно отворив дверь, Лариса, подобно следопыту, осторожно зашла, во избежание скрипучих половиц.

– Я ждала вас. – Провозгласила виновница торжества. Она гордо стояла в дальнем углу кабинета, скрестив руки. – Ну, что же вы как не родные, заходите, присаживайтесь. Скоро звонок прозвенит, а вы еще учебники не достали.

Я, не отпуская ножа у головы «шестерки», иронично хмыкнула: – Звонок для учителя.

Она посмеялась глупой шутке, да так что даже похлопала в ладоши. Ни одной подлинной эмоции, что не удивительно.

– Я знала, что ты находчивая. Жаль, что ты так и не послушалась моих советов.

Стрела в руке Ларисы дрожала, и от волнения, и от силы натяжения. Я хлопнула ее по плечу, и металлический снаряд нашел свою цель, пусть и мимо. Она пронзила шкаф с тетрадками.

– Ох, надо же, видно не судьба мне сегодня проверить контрольные!

– Не велика беда! – Огрызнулась я.

Учительница выдрала из деревянной поверхности стрелу и метнула в мою сторону. Я прикрылась новоиспеченной напарницей, как живым щитом. Она рассыпалась на книги, шмотки и мои монеты.

– Какая жалость, надо искать новую помощницу. Впрочем, толка от нее все равно никакого не было. Она бы никогда не смогла стать советчицей, слишком эмпатичная.

– Ты монстр.

– Не я устранила половину школы.

– Вы. Просто моими руками.

– Ах, если б только твоими.

Я подозревала неожиданный поворот: – Значит, не я одна такая?

– Ага.

Кто-то был позади меня, не издавший ни единого шороха, словно тень. Черт, то самое клише. Благо, я была готова к нему.

Я не стала уворачиваться, не знала, в какую сторону. Поглотила аптечку, чтобы добавить поинты здоровья, и приняла удар иглообразной стрелы в ногу.

Я не знала эту девушку, но я, бывало, видела ее в окне замка. Та самая, невзрачная, в водолазке. Теперь она стояла с арбалетом в руках и не проявляла ни единой эмоции. Глаза у нее, как у Игоря, одна сплошная усталость и мучение.

– Предусмотрительно. – Сказала она.

– Ты специально не выстрелила в грудь?

– Может быть.

Должно быть, это и есть мой подражатель. Не думала, что он тоже окажется девушкой с невысокими статами. Впрочем, это объясняет аналогичные грязные методы. Не мудрено, что она тоже оказалась жертвой обмана.

– И как тебя зовут?

– Не скажу.

– Сердце?

– Нет. У меня другая цель.

Она отвернулась от меня и следующей мишенью стала сама Светлана Леонидовна.

Судя по ее предсмертному лицу, она не была к этому готова.

Я была удивлена не меньше. На всякий случай я вынула из ножен меч.

– Неожиданный поворот, да? – Хмыкнула та.

– Какого… черта? – Прохрипела пострадавшая.

Безымянная подошла к ней и взяла ее за горло.

– Последнее правило вселенной?

– Уби… ва… я…

– Убивая дракона, – помогла она, – ты сам становишься драконом.

Географичка устранилась. В руках девушки что-то пульсировало. Красное, круглое, озаряющее светом весь кабинет. Оно пульсировало, но уже слабо.

– И всего-то? А разговоров-то было…

Она сжала его в кулаке. Жидкость, что вытекала из нее, имела яркий гранатовый цвет. Она капала на пол и тут же исчезала, будто ничего и не было.

– Эй! Подожди! Что ты делаешь?

– А? А… Ты об этом? Не, это не драконье сердце, да и она не была таковой. Так, муляж. Оно даже здоровья не прибавит. Настоящее запрограммированное NPC. Создано, чтобы заполнить собой пустоту. Существует, чтобы было.

Мне в это же мгновенье стало так грустно. Нет, не потому что это пустышка вместо долгожданного артефакта, потому что Светлану Леонидовну добила не я.

Она продолжила: – Ненавижу советчиков. Только и умеют голову пудрить. Она тебе кисельных берегов наобещала? Дрянь. Ее код даже не имеет права на жизнь. Нет ничего хуже пустых обещаний. Терпеть не могла ее светлые локоны.

Я задумалась над последним предложением, потому что географичка была брюнеткой. Странно, неужели она для каждого выглядела по-разному. Только вот почему?

– Судом угрожала.

– Не менее мерзкий метод. Хочешь избежать шантажа – дай этому случиться. Запомни, может, пригодится.

– Значит, ты тоже главная?

– Ага.

– Давно за мной следишь?

– А ты за мной?

– Я не слежу за тобой!

– Вот и я тоже.

Она медленно подходила ко мне. Я выставила вперед меч: – Не подходи. Я тебе не доверяю.

Она схватила пальцами за край острия: – Придется.

– Что ты хочешь?

– Добей меня.

Я впала в ступор: – А?

– Добей и исполни желание.

Ах, вот оно что. Раз сама не можешь до дракона дойти, значит надо возложить ответственность на другого? Хитро. Хорошо устроилась. С таким же успехом я могла кого-нибудь подчинить себе, да велеть делать за меня всю работу. Великолепная схема, жаль не рабочая. Все желания эгоистичны, все поступки наказуемы. Впрочем, даже интересно, что она может хотеть.

– А-а-а… И что же ты хочешь?

Она мечтательно посмотрела в окно: – Денег хочу. Много.

– Всего-то? Сомнительная причина доверять мне свою жизнь.

– Можно подумать тебе не хочется.

А, внушить уродство мне пытаешься. Зря, оно уже у меня есть, просто другое. Да и куда мне там «не хотеть». У меня весь потолок в скотче и матрас весь в сырости провален. Я ненавижу собственную бедность больше всего на свете, но и жажда накопительства мне тоже чужда.

***

Когда я училась в другой школе, у меня случались перепалки на этой почве. Точнее, однажды случилось так, что тайное стало явным.

Моя мать умерла в больнице после продолжительной болезни. Никогда не помнила ее здоровой. Мы с отцом всегда знали, что рано или поздно это случится, морально готовились быть покинутыми в любой момент. Когда все произошло, поняли, что вся подготовка была бесполезна. Боль утраты не затмишь никакими навыками.

Мы потратили много времени и денег на лечение, чтобы хоть как-то продлить и без того тщетное время. Продали дом, переехали в однокомнатную. Перебивались с хлеба на воду.

Я не смела жаловаться. Мы не думали о бесполезности своих решений. Мы сделали все, что смогли. Этого было достаточно.

Когда об этом узнали одноклассники – они начали высмеивать мой образ жизни. Я не говорила о причинах, боялась давить на жалость, да и вспоминать не хотелось. Я старалась не плакать, вспоминая ее лицо, не хотела показаться слабой и ничтожной. Я начала выбивать из них урон, но меня оставили на второй год. Не могу сказать, что жалею о содеянном.

Когда-то я загадала самое сокровенное желание. Я делала все, чтобы мама была здорова и снова читала мне сказки по ночам. Чтобы та была бессмертным эльфом и никогда не старела. Она жила в моем сердце и я никого не подпущу к ней.

Когда ее не стало, я поняла всю зыбкость своего мировоззрения. То был тщетный мир, в котором я жила ранее, не имеющий право на существование. Теперь я живу другой жизнью, и в нем нет места моим слабым сторонам.

Я – главный герой.

Я всегда знала это.

Остальные – лишь актеры второго плана.

Я должна добыть сердце дракона.

Я должна убить дракона.

Я должна стать драконом.

***

Я отложила лезвие.

– Знаешь, а ты права. Да, хочется. Иногда хочется идти по улице и осознавать, что я могу позволить себе все. Любую вещь, стоит только указать на нее пальцем. Хочется лежать в мягкой кровати с кучей подушек и бодро вставать по утрам, понимая, что мне не нужно ничего делать. Мое будущее обеспечено и оно устойчиво. Так будет всегда

Та распахнула глаза, но блеска в них не было. Кажется, я смогла прощупать ее. Она улыбалась, пусть и фальшиво: – Прекрасное чувство, да?

Я не могла оторваться от ее пустых серых глаз, печальное зрелище: – Да… Прекрасное.

– Вот и я хочу перестать жить в бараках, чинить стены от ненавистной погоды. Хочу спать в мягкой кровати и есть блинчики по утрам. Но знаешь, что я сделаю в первую очередь? Куплю себе красивое черное платье, как у Хепберн в том фильме. Буду ходить в нем по городу, словно по подиуму, и все будут восхищаться мной. Я буду такой красивой, что буду дружить только с теми, кто будет мне под стать.

Я сглотнула. Знаю же, что свои фантазии выдает за чистую монету. Только вот сколько денег человеку не давай – ему всегда все мало.

На всякий случай я решила уточнить: – А ты точно будешь счастлива?

Она пожала плечами: – Всяко лучше, чем сейчас. Может, хотя бы так они разглядят во мне человека.

Мне не было интересно, кто эти «они». О ком бы ни шла речь – это неважно.

Ее голова отлетела по скользкой поверхности меча. От нее не осталось никакого навара. Даже внутри мертвая пустота.

Может, у нее и правда не было имени. Впрочем, даже если и было, хорошо, что она его не назвала. Так она не стала для меня полноценной личностью.

Я так устала от сегодняшнего дня…

А мне предстоит еще долгий путь.

***

Ранение давало о себе знать, и хромота не отступала. После произошедшего я даже не смотрела на, оставшуюся от Ларисы, дорогую одежку. Тошнота подступала к горлу, но мой желудок был пуст. Как быстро эти вещи для меня лишились ценности. Даже Машины свитеры на вид приятнее, чем ранее описанные мечты «нежити».

Я медленно шла по пустому коридору, опираясь о стены, как сразу же увидела его, зажимающего в руках тонкий клинок. Однако я, почему-то, вздохнула с облегчением. Я знаю, что не вступлю в бой.

– Пожалуйста, не останавливай меня.

Игорь отрицательно покачал головой.

– В стенах школы нельзя. Пошли, выйдем.

– Не смогу. Ранена. Ты быстро устранишь меня. Ты сильный, а я выдохлась. Я без должного отдыха не смогу даже защитить себя.

– Ты не оставляешь мне выбора. Они все равно скоро придут за тобой. Я предупреждал тебя.

«Да знаю я» – не решилась сказать вслух я. Просто хотелось помолчать в его компании, как уже ранее это бывало.

Тяжело вздохнув, я плюхнулась ему в грудь. Все равно он скоро забудет это, или я уничтожусь. Какая уже разница.

– Это еще что?

– Отстань. У меня есть свои слабости. Стенами не запрещено.

Мы стояли так не меньше минуты.

Я ощутила поглаживание теплой ладони на своей голове. Так хотелось запечатлеть этот миг. Мы были вместе и в кабинке аттракциона, и дома на кухне, но тогда мое ослиное упрямство мешало насладиться моментом. Сейчас все было по-настоящему. Я почти заплакала, но тут же запретила себе и эту слабость.

– Что же будет дальше? – Спросил он.

– Доберусь до учителей.

– Я не могу тебе это позволить.

– Знаю, но ты уже позволил этому случиться.

Он тяжело вздохнул: – Что ж там за желание такое…

До меня только сейчас дошел смысл безрассудного поступка. В его компании я могла чувствовать. Мне нравилось чувствовать! Я хотела этого. Всегда! И теперь, когда я осознала это, я висела на волоске от гибели.

«У меня осталось одно сердце» – задумалась я, – «Одно чертово сердце… Что же делать?»

Еще нога эта. Черт… Да, аптечка позволяет вынуть снаряд и мгновенно залатать рану, но боль не проходит так просто, нужно время. Так будто специально задумано вселенной, чтобы ты помнил, каково это испытывать мучения и от того начинать загадывать желания.

В этот момент мне стало так тоскливо, хоть волком вой. Господи, ну какая же я все-таки жалкая и неумелая на самом деле. Даже от арбалетной стрелы не увернулась. Ну, я же чувствовала нападение, поняла, что делать. Ну, даже если бы не угадала направление, я могла бы попытаться! Я будто сама своим лбом пули ищу.

Как хорошо, что Маша не видит.

Как плохо, что Игорь здесь.

Мне же тебя тоже устранить придется, дурашка ты эдакая, стоит тебе пойти против меня.

– Боже, я же старше тебя на год. – Прошептала я.

Тот шепотом ответил: – Это я тебя старше… на целую жизнь.

«Как это?» – подумала я, но усталость застилала мои глаза.

– Ну, вот каким таким чертом ты появился в моей жизни? Ты же понимаешь, что я тебя не трону? Надо, а не хочу.

– Нет, не понимаю. Я не исключаю такой возможности.

– Значит, не доверяешь мне. Надо же. Зачем тогда на контакт идешь? Домой водишь? Что ты этим сказать хотел? Ты ведь наверняка со мной стоишь, потому что хочешь получить какой-то профит. Так со мной раньше было. В той, другой школе, когда я была… точнее, создавала иллюзию интересного человека. Как только все поняли, чего я на самом деле стою – чары развеялись. Может, тебя тоже разочаровать? Давай, признайся – я ничтожество.

– Да нет… Девочка как девочка. Самая обычная, просто с комплексами и проблемами.

Такой ответ меня не устроил: – Может, ты тоже какое-то желание исполнить хочешь, а? Давай, гони. Слушаю.

– Я тебя домой привел, чтобы показать, как я живу.

– А, похвастать, значит.

– Нет же. Что ты все к одному. Я простой человек и у меня есть семья, пусть и маленькая. И у тех других все это было. Не стоит ровнять всех под одну гребенку. Да и разговариваю с тобой, потому что хочу, а ты не запрещаешь. Интересный ты персонаж. Жаль, сама этого не понимаешь.

Мне пришлось прижаться к стене, чтобы не упасть. После его слов мою ногу, будто снова прострелили. Я зажмурилась.

– Ты в порядке?

– Нет.

– Слушай, держи аптечку и иди-ка ты через пожарный выход. Я скажу, что ты сбежала и уже дома. Ну, или придумаю что-нибудь другое.

Я легонько поклонилась: – Ты и так много сделал для меня. Это лишнее. Заварила кашу – сама расхлебу. Все равно мне ничего другого не остается, да и тебя ввязывать не хочется.

Тот не стал возражать. Странные какие-то эти блюстители. Вроде модерируют, а ничего не предпринимают.

– Подожди, – сказала я вслед, – … так, а желание-то у тебя, какое?

Он ответил не сразу: – Да я уже ничего не хочу.

– Чт… Что?

Но Игорь уже ушел восвояси.

***

Сначала я направилась к запасному выходу, как мне и было велено, но на полпути одумалась. Я не могу уйти домой с пустыми руками. Я дала обещание. Очередное пустое обещание, черт побери, да еще и отцу, а продолжать сражение я также не могу.

Единственное, что я придумала – вернуться в кабинет географии, запереться и заночевать там. Восстановлю хотя бы небольшой процент шкалы выносливости.

Задумано – сделано, но пару часов спустя я услышала тихий стук. Я не издавала ни единого звука. Окна закрыла шторами. Свет не включала.

Еще стук.

Не могу сказать, что чувствовала страх, но на всякий случай натянула тетиву.

– Саш, ты тут? Это я.

– Маша? Каким хреном ты тут? – Полушепотом огрызнулась я. Так и знала, что она что-нибудь придумает.

– Открой, пожалуйста. Я тебе бутерброды принесла.

Я даже сплюнула от раздражения, но пренебрегать ее помощью не стала.

Дверь в кабинете была старая, обшарпанная, не менее скрипучая, чем половицы. Делалось все это так медленно, что еще больше приводило в бешенство, но я держала себя в руках. И так весь день как натянутая струна.

Во мне таилось такое чувство, словно сердца у меня нет вообще. Нет, я все еще помню о своей цели и я не отступлю, но… Я будто сама стала пустой. Я даже Игорю должным образом не радовалась. Объятия – просто визуализация моего внутреннего бессилия. Я была бы не против, если бы тот устранил меня, как полагается. Зря он все-таки со мной нянчится. Что он там во мне нашел – не понимаю. В следующий раз как возьму и как стяну с него эту дурацкую шапку. Пусть только попробует брыкаться!

– Заходи, но тише. Никто не должен услышать.

– Да тут и нет никого. Все ученики, что остались, уже давно по домам разошлись.

– А ты-то чего не дома?

Она пожалась: – Выполняю желание бабушки. Передаю тебе покушать.

Я хотела посмеяться, но вспомнила, что не могу сделать это.

– Бабушки? Той, что за городом живет? Она-то тут причем?

Рыжая неловко поерзала горловину своего пестрого свитера. И что она так любит ее рукоделие. Ни красоты, ни удобства. Правда, у меня никогда не было ни бабушек, ни дедушек. Наверное, понимание этого недоступно мне. Впрочем, она даже никогда не красилась. Внешний вид ее слабо волновал.

– Я тут на выходных у нее гостила. Рассказала, что ты к нам в школу перешла. Она хорошо помнит мои старые рассказы о тебе.

Меня даже как-то в жар бросило. Рассказы? Серьезно? Я никогда не задумывалась, какую важную роль я играла в жизни Машки.

Рассказывать обо мне бабушке. Постороннему, для меня человеку. Да я ее в глаза даже никогда не видела. Видимо, я и правда была для нее другом…

– Ну, я сказала, что у тебя много проблем, – продолжила она, – пожаловалась, что не знаю чем помочь. Та посоветовала мне сделать что-нибудь для тебя, например, бутерброды. Я думаю, от еды ты не откажешься. Поесть – хорошее решение половины проблем. Она всегда утверждала, что тело управляет разумом. Может, тебе станет чуточку легче.

Я даже на стул села.

Опустив плечи, я вздохнула.

Не думала, что она когда-нибудь поставит меня в такое неловкое положение. Нет. Я неправильно выразилась. Я сама себя загнала в такой безнадежный тупик.

Даже злость куда-то улетучилось, да и бог с ней. Устала я проявлять агрессию.

– Ты даже не представляешь, как я рада тебя видеть.

Правда, сказала я это так безэмоционально, что самой себе бы не поверила.

– И я рада, что ты цела.

Я посмотрела на нее.

Раньше я специально размывала ее лицо, чтобы не чувствовать позывов совести. Теперь она была для меня целым портретом. Холодной скульптурой, которая улыбалась где-то в глубине души. Я всегда знала, что она вся переполнена чувствами. В ней много тепла и любви, но никому этого не показывала. Правильно делает.

Мы обе съели все предложенное добро. Маша сначала вежливо отказывалась, но я настояла на обратном. Я устала от одиночества. Хомячить все в одно горло было скорее грустно, нежели неудобно.

– Ты домой не вернешься?

– Сегодня нет.

– Понятно. А мне надо идти. Дома ждут.

– Завидую.

– А тебя папа не ждет?

– Он работает допоздна. Наверняка не заметит моего отсутствия.

Та задумалась: – Я так не думаю.

– Слушай, а все-таки, как тебя на второй год-то занесло? Меня вот оставили по состоянию здоровья. Поплохело во время экзаменов, и я все завалила. Да и за драки припомнили. А тебя за что? Ты же не глупая. Уравнения вообще в уме решаешь, тебя математичка в пример ставит, на олимпиады продвигает. Да и ты сама как-то не радуешься этому факту. Сидишь на задних партах, как те, что вечно не делают домашку и не хотят палиться. Тут, явно, даже не в литературе дело.

Она с шумом втянула воздух.

– Тоже за драку.

Если бы я хлебнула чая – я бы поперхнулась.

– Ты? Драка? Что?!

– Ну, да.

– Да ладно. Не верю. Это оксюморон. Тут что-то не так. Может, это была бесконтактная драка? Как это называется… Эмоциональное насилие? А, хотя нет, это еще менее вероятно. Нет, тут точно что-то из контекста вырвано.

– Нет, не вырвано. – Она повздыхала, понервничала, но все же решилась объясниться: – Я когда с папой начала жить, он меня сюда перевел, чтобы к дому ближе. Правда, он не учел, что проблемных детей тут в разы больше. А я никогда не умела за себя постоять, сама знаешь. Вот однажды меня один вывел из себя. Разнес слух, что я легкодоступная. Не знаю почему, прикольчики, видимо, такие. Ну, мне башню сорвало и сама не знаю как – смогла скинуть его в лестничный пролет.

Я аж зажмурилась: – Какая жестокость!

– Знаю. Правда, это был второй этаж, но падение его мягким не назовешь. Пару ребер ему сломало, вроде, и руку. В общем, слово за слово, и оставили меня на домашнее. До сих пор не понимаю, что на меня нашло. Надо ли говорить о том, что со мной никто не общается?

– Ну, что ж, кое-что прояснилось. А что с самим парнем?

– Жил себе, не тужил. Косо посматривал на меня, но не лез. Не хотел будить во мне зверя, снова. Ты, кстати, его устранила на днях. Не скажу, что испытываю радость от этого. Насилие – не выход. Я сделала этот вывод еще, когда он ходил весь в гипсе. Так плохо я себя никогда не чувствовала. Нет нечего более опустошающего, чем причинение вреда другому.

Я обняла ее, когда та собирала вещи.

– Я всегда знала, что ты – чудо. Жаль, что я защищала тебя, тогда, в детстве, только из эгоистичных целей. Я хотела самоутвердиться за счет других.

– Я догадывалась.

– И совсем ничего не рассказывала об этом?

– А толку-то? Было и прошло. Да и неважно это уже. Ты – уже другой человек. Да и я сама тебе навязалась и делаю это до сих пор.

«Что б я без тебя делала, Нилова» – я думала, что не сказала это вслух, но тут же услышала от нее ответное: – Не думаю, что я тут причем.

Я проводила ее до лестничной площадки, не боясь получить из возможной засады. Впрочем, Маша была права, в школе и, правда, было пусто.

После отдыха боли постепенно прекратились.

***

Наутро меня ждала оставшаяся кучка учащихся. Все, как один, с разным оружием.

За остаток ночи, что приходилось сидеть без сна, я скрафтила немного взрывающегося оружия. Не наносящее большой урон, но помогающее выиграть время.

Должно быть, на меня вышли блюстители.

Они молчали, потирали оружие, оценивающе высматривали меня. Наверное, пытались предугадать мою реакцию. Я же стояла как вкопанная и мельком посматривала на их расположение. Те не спешили начинать разборки, тем лучше, есть время просчитать возможные варианты.

– Живой не дамся. – Решилась я.

Среди них Игоря не было. Это и радовало, и настораживало одновременно. Вдруг, его помощь обернулась боком?

– Это мы еще посмотрим. – Сказала высокая девушка и, разбежавшись, нанесла удар стальным клинком.

Я остановила ее ответным взмахом.

Промелькнула искра.

Получился такой громкий и неприятный звук, он долго не отпускал мои уши.

Она была умелым и гибким бойцом, этого у нее не отнять. Ее грации можно было позавидовать. Мы бы долго отражали атаки друг друга, но моя хитрость победила. Я, словно бейсбольной битой, отбила подкинутую в воздух гранату. Та взорвалась и наполнила коридор едким дымом. Внизу оставался кислород.

Пригнувшись, я подбежала к ее ногам. Мне удалось устранить ее.

Второй боец подбежал ко мне, миновав образовавшееся сиреневое облако. Самонадеянно. С ним было намного проще – он тут же подорвался на второй мине, что я подложила ему прямо под ноги.

Двух последующих я разрубила мечом, остальных обстреляла из лука, спрятавшись за стеной.

Была еще тройка. Они искали меня по всей лестничной площадке, но потеряли.

Я подумала, что они уже не так важны. Меня ждет верхушка. Сейчас я иду в учительскую.

Я шла так медленно, будто неосознанно хотела быть остановленной. Я так надеялась услышать позади себя что-нибудь от Игоря, типа: «Еще не передумала?», но в ответ мне откликалась только тишина и биение собственного сердца.

У меня не осталось ни золота, ни аптечек. Даже броня потеряла былые преимущества. Меч уже обрастал ржавчиной. Тетива лука потеряла прочность.

Меня не отпускало ощущение безнадежности. Я хотела верить в то, что делаю это уже не ради себя, а чтобы потом восстановить былой баланс, но это не вдохновляло.

Я ненавидела все эти лица, что издевались надо мной. Они мелькали перед моими глазами, развращая и без того гниющий разум.

Я вспоминала о них специально, чтобы не забываться и не расплываться в проскользнувшей во мне капле доброте.

«Знаешь, на самом деле, ты нам никогда не нравилась» – говорил во мне один из множества голосов. «А теперь, когда мы узнали, что ты обычная замарашка, так нам и вовсе стало противно даже смотреть на тебя».

Удивительно. Как люди только умудряются судить по обложке и осуждать по быту.

Никто из них не пытался спросить, почему так вышло, все ли со мной в порядке и нет ли у меня проблем. Я не жаждала их помощи. Я ее не хотела. За любую услугу нужно платить, а мне нечем. Но почему-то всем было достаточно поверхностного анализа. Чтобы копать глубоко – нужно иметь много сил. Этого у них не было в достатке, тут и к гадалке не ходи.

Так я поняла, что тратила внутренние ресурсы не на тех людей.

И нет, чтобы просто принять это и уйти достойно, я начала оправдываться. Я пыталась сделать все, чтобы после меня не осталось неправильного впечатления, но тем самым я сделала только хуже. Я больше не была воином. Принцессой тоже. Нищенкой. Той, что никогда не убить дракона. Про таких не сочиняют сказок. Такими не восхищаются и не поддерживают боевой дух.

Я могу разбудить, дразнить, если попытаться – даже поманипулировать, но не убить.

Сегодня я докажу самой себе чего стою.

***

Войдя в кабинет, я увидела десяток учителей. Все на одно лицо – Светлана Леонидовна.

– Да быть этого не может… – Тихо проговорила я, чувствуя опустошение. Я хотела ущипнуть себя, но это не было сном. Я хотела видеть ее…

Одна из копий тут же ответила: – Ты так и не выучила урок, Александра!

– Ты опять нарушила три закона вселенной! – Продолжила вторая копия.

– Ты разбудила в людях ненависть к себе.

– Ты дразнила окружающих.

– Ты пыталась манипулировать людским сознанием, прикрываясь под личиной жертвы.

– Неужели ты все еще желаешь убить монстра и стать для всех новой главной мишенью?

– Нет. – Решительно ответила я, но постепенно теряла самообладание. – Я хочу просто добыть сердце дракона.

– Для чего? С какой целью?

Интуиция подсказала мне, что сейчас не стоит ничего утаивать. Нужно признаться. Не десяткам географичек или кому-либо. Себе. Я должна сознаться в собственной слабости. Я должна уверовать в то, что тщетно. Только так откроется путь к главному боссу.

– Я хотела вернуть маму.

– Эгоистка! – Прогремели они хором. – У тебя ничего не получится. Ты убьешь дракона. Ты поглотишь его сердце и встанешь на его место! И тогда, кто-то подобный тебе, придет уже за тобой!

– Нет! – Крикнула я от отчаяния. – Нет! Это неправда! Я закрыла его на замок! Я спрятала его в дальнюю дверь! Даже я не могу проникнуть в него. Я выбросила этот ключ туда, откуда невозможно вернуть! Вы не заставите меня отвернуться от намеченного пути!

– Ты уже свернула не туда.

– Ты уже открыла эту дверь.

– Ты уже становишься драконом.

Мои слезы падали на вытянутый перед собой острый кусок металла.

– Что вы пытаетесь этим доказать?

– Уходи, или мы уничтожим тебя.

Я собрала мысли в кучку: – Значит, шантаж. Что ж, так ему и быть. Давайте, начинайте. Мне больше нечего терять. У меня ничего не осталось.

– В тебе есть много чего, и мы сможем поживиться этим.

– Неправда. У меня была семья, но остался только безынициативный отец. У меня были друзья, но вскоре они стали моими врагами. У меня есть хорошая подруга, но я сама не достойна ее, как и человека, который мне нравится. Со мной пытались конкурировать – я это пресекла. Со мной пытались флиртовать – мне было противно, и я отвергла это. Меня пытались уничтожить – я опередила и это стремление. Единственный честный человек, что сам напоролся на мое оружие – просто никогда не был жив. Я сыта этим по горло. Просто дайте мне исполнить свое желание, и я уйду!

– А почему ты решила, что оно должно сбыться? – Завопил зловещий хор. – Желания созданы для того, чтобы они существовали в твоей голове. Реальность создана для того, чтобы в ней жить.

– Нет уж, я больше никогда не послушаю советчиков! Вы – самые гнусные существа на свете! Вы только и делаете, что завуалировано мешаете другим! Сами своим советам следуйте! Я – пас!

С этими словами я вознесла меч над головой и сделала замах. Все как один растворились в воздухе, оставив после себя пульсирующие емкости с красной жидкостью.

Я плакала и топтала их, проклиная себя за «горячую голову». Весь остаток сил ушел на этот твист. Я еще никогда так сильно ненавидела себя.

Посидев в тишине некоторое время, я успокоилась, собрала остатки мужества и вышла прочь. Те трое настигли меня, я догадывалась, что этим все и кончится. Я тут же очаровала их, используя те свитки. Они сами захотели быть обманутыми. Их глаза блестели, проносились томные вздыхания. Вокруг них парила аура нежно-розового цвета. Без лишних эмоций я пронзила их сердца.

Для меня выпал последний лут.

Это была куча зелий, стрел, гранат, шлем для защиты и даже улучшение для меча, позволяющее избавиться от ржавчины.

– Финальный босс. – Заключила я с утомлением.

Я так долго к этому шла. Всю осень, всю зиму. Я терпела плохие погодные условия. Выжидала в грязи, наблюдала сквозь дождь, оттряхивала комки снега. Сейчас все закончится, но я не испытываю ни радости, ни трепета. Я столько всего сделала за это время, а внутри зияла пустота.

Даже об Игоре не думала. Возможно, за ним уже пришли. Быть может, Машу тоже уже устранили. Даже мой отец может огребать за мои действия. Все это отошло на второй план.

Ничего нет, кроме знакомой усталости и боли…

Глава 5

Я вышла на крышу.

Дракон, скованный цепями, послушно сидел и ждал моего прихода. Махал хвостом, поднимал пыль. Томно дышал, создавая воздушные потоки.

Тучи сгустились, небо окрасилось темными оттенками. На фоне играла въедливая динамичная музыка, которая невольно заставляла сердце биться в разы чаще. Тревога окутала меня. Я стала пленником своих же страхов.

– И КТО НА ЭТОТ РАЗ ПРИШЕЛ ЗА МНОЙ? – Его грозный голос заполнял всю округу.

Я сглотнула. Не будить дракона… Не будить…

– Я – Александра. Я пришла сюда, чтобы забрать твое сердце.

Голос так предательски дрожал. Не было никакой опоры. Я хотела плакать, но держалась за свои убеждения. Это единственное, что оставалось во мне.

Он был таким огромным, таким властным и недоступным. Я была ростом всего с одну его чешуйку. Сейчас придет мой конец, а я даже не этого боюсь. Я боюсь, что биться с ним придется долго и мне просто не хватит выносливости.

Не дразнить дракона… Не дразнить…

– ТАК ЗАБЕРИ ЖЕ ЕГО!

По всему небу прошел раскат грома, освещая его зловещий силуэт.

Он встал в полный рост и закрыл собой все небо.

Как же одиноко мне было в этот момент.

Я, всхлипнув, зажмурила глаза. Я чувствовала яркий свет сквозь закрытые веки. И меч соскальзывал из рук, и уши дрожали от волнения и порывов ветра. По лицу растекались капли дождя. Было так холодно, скользко и неприятно. Скорее бы это все кончилось. Скорее бы все это пережить.

Он открыл пасть и в мою сторону повалил шквал огня.

Меня обдало жаром, но я не горела. Сгорать нечему. Меня, как личности, уже не существовало.

Медленно, но верно, я пробралась сквозь пламенную завесу к его туловищу. Использовать оружие было бессмысленно, долгая возня. Его чешуйчатая броня – самое прочное, что есть в этой вселенной.

Я убеждалась в этом всякий раз, когда меня отталкивало волной от очередного удара сталью о драконью кожу. Весь набор, что был мне предложен ранее, казался просто какой-то издевкой. Все это было бесполезным мусор. Словно безопасный выход при землетрясении, который неизбежно настигнет тебя где угодно.

Тут может сработать только хитрость, спокойствие и благоразумие. Не все решается силой.

Прицелившись несколько раз, я отбила дымовую гранату. Только с четвертого раза она проникла прямо в полость рта.

Тот начал откашливаться. Огонь прекратился.

Пока он был обескуражен моей наглостью, я применила очарование.

Не пытаться манипулировать драконом…

Все эти законы уже ничего для меня не значили. Он был одурманен.

Сквозь рыдания и непринятие, меч воткнулся в его грудь.

Луч солнца пробился через непроглядную темноту, озаряя место ранения. Я будто получила одобрение Всевышней за недостойное занятие. Небеса обрели привычный лазурный цвет. Тучи развеялись. Песнь дождя доиграла последние ноты. Повсюду растекались лужи, отражая навязчивый жизнеутверждающий фон.

Пульсирующее ограненное сердце было в моих руках.

Все кончено.

***

Я вышла из здания вся изможденная и мокрая. Спотыкалась на ровно месте и опиралась о стены. Сил не было. Под ноги я не смотрела.

Округа расцветала подснежниками, напоминая о приходе весны, но асфальт как был весь в ямах, так и остался. Эти дороги даже Вселенским чудом не починишь.

Игорь ждал меня у ворот.

Я подошла к нему, но тот не проронил ни слова.

– Я… победила…

– Знаю. – Неспешно ответил он.

Всю дорогу мы шли молча.

Я сжимала в руках сердце, которое не переставало ритмично стучать.

По железным путям проезжал товарняк с дровами, но я на него даже не смотрела. Мои глаза никак не хотели отрываться от одной несуществующей точки, что всегда была впереди меня.

Я вздрогнула, ощутив ладонь на своем плече.

– Ты как?

Я не нашла слов, только лихорадочно качала головой в знак отрицания. Слезы сами сыпались градом. Я не была мертва, но будто не дышала вовсе.

– Я… убила… дракона…

В этот момент он должен был похлопать в ладоши, как было обещано при первой встрече, но аплодисменты так и не последовали. Звуков не было. Все слилось в, обволакивающий уши, ультразвук. Даже организм, будто сам защищал меня от последствий созданного мною мира.

Я ощущала его теплые объятия, но совершенно ничего не чувствовала.

***

Я понимала, что нужно загадать желание, но оно никак не формулировалось. Будто не знала, чего хотела на самом деле. Их было слишком много, и все они рождены моим внутренним эгоизмом, злобой и отвращением от бытия.

Я хотела, и возродить былое, и кучу золота для себя и безымянной. Желала славы и признания. Я все еще помню про дедушку Рыжей и те злополучные больничные стены, от которых исходил жуткий холод. Как приходилось ждать маму после процедур и утешать убитого горем отца. Я хотела, чтобы в мире больше не было ни боли, ни горя. Я жаждала все и сразу.

Если я выскажу это сердцу, если открою запретное сейчас – больше никому и никогда не будет плохо. Но как это начать, с каких слов?

Не думать об этом было невозможно.

Все тайное, сокровенное, все, что я заперла в себе, давало о себе знать. Это копилось во мне и теперь выплескивается градом в моем сознании.

Я и сама не заметила, как уже была на кухне у себя дома и все еще смотрела в одну точку.

Уже и чашка передо мной поставлена и даже сахар добавлен. На холодильнике все еще висит записка, но она меня уже не раздражает. Она просто существует, как и все во Вселенной.

– Попей, полегчает.

Я очнулась.

– А что ты делаешь в моем доме? – Буквально прохрипела я.

– Ты сама завела сюда.

Ничего не помню. Все как в тумане.

Я не могла взять чашку, руки все еще были заняты сердцем. Они не разжимались, ступор от минувшего не давал сделать это. Я не хотела его отпускать. Вцепилась, словно кошка в матрас.

– Давай уберем…

– НЕТ!

Даже я испугалась от своего крика, как он только не пролил все. Апрельский дождь, вот я и стала помешанной. Всю жизнь бежать от болезни, чтобы в итоге с ней столкнуться, как иронично.

– Слушай, у тебя шок, понятно? Я знаю это. Я испытал это. Пожалуйста, просто освободи руки. С сердцем ничего не случится. Его никто не украдет и не сломает, оно уже твое, понимаешь? Ты успеешь загадать желание.

С горем пополам ему удалось убедить меня.

Проморгавшись, я медленно расцепила объятия. Он помог поставить сердце на стол.

– Так, полдела сделано. Теперь постарайся думать о хорошем.

– Это не так просто.

– Знаю, но что-то же все-таки осталось?

Я задумалась. Тревожность заполняла все мысли. Я – убийца. Я – всего лишь убийца. Что тут может быть хорошего?

Все эти моменты сливались перед глазами. Ночная сказка. Времяпровождение с семьей. Прогулки с Машей. Былое отношение одноклассников ко мне. Боевики по кинотеатрам. Участие в школьной самодеятельности. Та прогулка с Игорем, которая обернулась для меня позором, но все же оставалась хорошим воспоминанием. Они были и никуда не делись, но сосредоточиться на них невозможно. Между мной и произошедшим будто выросла каменная стена, которую не разрушить простым хотением.

– Не получается.

– Хорошо. Тогда, может, скажешь, что ты хочешь?

Я покачала головой: – Я уже ничего не хочу.

Игорь откинулся на спинку и положил руки за голову. Спустя паузу он добавил: – И ты тоже…

Мы сидели и наблюдали за окном пушистый снег. Последний в этом году. На дворе март.

– Значит, ты уже прошел все это?

– Да.

– Почему?

Он медленно мешал остывший чай. Искал нужный подход, это заметно. Некоторые люди знают, что их собеседник просто хочет утешения, а не ответа, но попросту этого не умеют. Да и какое тут? Игра окончена, осталось только домысливать произошедшее.

– От нас давно ушла мама. Просто сбежала из семьи и завела новую. Она сделала это молча, даже не предупредив никого. Мы не знали причин. Может, это была послеродовая депрессия, а может кризис среднего возраста. Она перестала существовать для нас. Только оставила долги, недопонимание и связанную для меня на зиму шапку. Хотел вернуть таким образом.

– Загадал желание?

– Нет.

– Почему?

– Страшно стало. Вдруг не сбудется.

Я никогда не рассматривала его прежде. Сейчас я чувствовала его эмоциональный фон сильнее, чем свой. Сколько же времени ты провел, прежде чем дойти до этой мысли? Через какой ад ты прошел? Скольких людей тебе пришлось устранить?

Все эти вопросы отдавались болью в моем сердце. Оно треснуло, но не исчезало. Я цеплялась за этот мир, не хотела уходить так глупо. Черт побери, Аня… Я старалась не плакать. Это ни к чему.

Только сейчас я в полную силу осознала, что на самом деле я никогда не была одинока.

– Можешь исполнить мое желание?

– Какое?

– Отдай мне свою шапку.

Копна черных волос обнажила себя перед моими глазами. Удивительное зрелище. Если бы я не была настолько измотанной, высказала бы что-нибудь в восхищении.

– Она тебе все равно не шла, – продолжила я, – а я ее уничтожу.

– Делай с ней что хочешь, только будь осторожна.

***

В школе больше никого не было, да и сама теперь разрушена. Вся в трещинах, впалостях, стены и потолки сыпались, клубилась пыль. Так создавался необычайный контраст возрождающей весны и увядающей ветхости.

Все стены обросли мхом и плесенью. Я шагала, стараясь не задевать паутину и осиные гнезда. В рюкзаке я несла сердце. Оно пульсировало даже через плотную кожу.

Поднявшись на крышу, я увидела лежащую тушку дракона. Он не был мертв, но и живым его назвать было сложно.

Я машинально схватилась за голову. У вязаной шапки не было статов, но она почему-то придавала очки уверенности.

– Ты знал? – Ответа не было. – Я спрашиваю тебя, ты знал, что так все и будет?

– Да. – Былого грозного тона не стало. Он разговаривал голосом знакомой мне женщины.

– И сколько раз это уже происходило?

– А ты сама-то помнишь, сколько буханок хлеба ты съела за всю свою жизнь?

«Дрянь» – сквозь зубы процедила я.

– Ты нарушила последний закон вселенной. – Услышала я позади себя. Чья-то нежная рука захватила мое плечо. – Теперь ты – дракон. Давай же, поглоти сердце и исполни сокровенное. Тебе больше не к чему стремиться. Выхода нет.

Светлана Леонидовна…

– Сколько вас, клонов?

– Я – настоящая.

– Не верю.

– Придется.

Надо же, она не распылялась сладкими речами и держала уверенный тон голоса. Может, и правда настоящая?

– А что будет, если я ослушаюсь тебя?

– Это невозможно.

– Почему же?

– Александра, ты моя защитница, ну разве ты посмеешь ослушаться маму?

Ах, вот оно что… А я все думаю, кого ты мне напоминаешь. Не думала, что буду настолько равнодушной, когда увижу тебя снова.

– Ты не моя мама. Моя мама никогда бы не нанесла вред беззащитной девочке.

– Моя дочь никогда бы не стала использовать беззащитную девочку, как живой щит.

Больно, но справедливо. Я попыталась незаметно шмыгнуть носом. Не вышло.

– И все же ты – не она. Моей матери нет уже три года. Я смирилась с этим, и буду идти дальше. Ты – можешь оставаться здесь, сколько душе влезет.

– Никуда ты не пойдешь. – Она пыталась дотронуться до кончика моего носа, но я тут же отступила. – Тебе просто некуда идти. Ты разрушила своим эгоизмом всю школу. Довольна результатом? И это ты называешь смирением? Маленькая лгунья!

Я оступилась, но тут же собралась снова: – Нет, не довольна.

– Странно, что же так? Разве ты не этого хотела?

– Хоте�

Предисловие

Небольшое отступление, чтобы вы понимали, о чем идет речь.

Этот роман – фантасмагория, переосмысление и трагедия одновременно, только завуалированная щепоткой фарса. Все события вымышлены, а совпадения случайны, впрочем, вы сами вскоре убедитесь в этом. Все описанное ниже является плодом фантазии автора не без толики иронии и сатиры, через бесконечный вагон замысловатых метафор.

О чем вы читаете? Эта книга о невосполнимой утрате, юношеском максимализме и боли. Никаких шуток. Только ситуации, в которой мог оказаться каждый.

Здесь озвучены фрагменты, которые пережила я и мои близкие.

Я, как и многие дети, ходила в школу в течение одиннадцати лет. Не могу сказать, что мне, будучи усидчивой ученицей, было трудно получать знания. Было тяжело, но дело не в этом. У меня никогда не было иллюзии тщетности полученного. Образование важно и неизбежно.

Так уж вышло, что у меня никогда не клеилось общение со сверстниками. Когда я пыталась быть дружелюбной – они смеялись надо мной. Когда я пыталась завязать разговор – в ответ мне отвечала только тишина. Когда я замыкалась в себе – этого никто не заметил. Это было тяжким испытанием для неокрепшего ума, которому только предстоит получить жизненный опыт.

За это время я сменила лишь две школы. Первая была настолько захолустной, что ее облицовка трескалась по швам в ожидании помилования администрации. Что поделать? Окраина города деревенского типа, какие тут ремонты, когда в центре нужно обязательно поставить памятник шахтерам.

Вторая школа – полная противоположность. Это было небольшое здание. Пусть она тоже не отличалась шикарными фасадами и удобством расположения, но славилась образцом для всего города, который состоял на третьем месте по области.

Так вот о чем я: Что там, что тут – ничего не поменялось. И я была далека для всех, да и мне никто не был близок. Между нами всегда существовала неминуемая пропасть. Для деревенских детей – я была чудачкой, а для городских – недостойной.

Это уязвляло.

Я никогда прежде не чувствовала такого одиночества. У меня были друзья в дошкольные времена, пусть и соседские девчонки, что были старше меня, но это доказывало отсутствие проблем с коммуникацией.

Все эти года, проведенные за партой, взращивали во мне комплекс неполноценности. Я искренне ненавидела себя и свое отражение в зеркале. Как сейчас помню, смотрела в него и жаловалась: «Ну, какой же я – урод». Мое мнение о стандартах красоты расплывалось под критикой сверстниц. Их слова находили отклик в моем сердце, потому что я не выстраивала личных границ. Я позволяла топтаться по мне всем и каждому, потому что была зависима от общественного настроения.

Оглядываясь назад, я понимаю, что мне многое стоило сделать иначе. Например, как минимум, не пытаться бежать за призрачной целью.

Я сама себе навязала такой стандарт: быть одиноким – плохо. Спойлер на будущее: нет. Все не совсем так. Точнее было бы сказать: Одиночества не существует, просто нужно состоять в дружбе с самим собой.

Такой опыт существования вне социума не прошел даром. Я полюбила копаться в себе и в других. Я интуитивно понимала, что всегда есть причинно-следственное. Пыталась оправдать произошедшее. Начала разбираться, кому стоит доверять, а от кого держаться подальше. Так жизнь привела меня к нужной литературе и, соответственно, профессии.

Есть такая «общепризнанная» ошибка: Нельзя принимать поражение. В жизни нужно преуспевать и быть во всем победителем. Такое мнение рождается не просто так: это может быть следствием эгоизма родителей, неосведомленность или внутренний инфантилизм. Каждый из нас проживает разную жизнь, но стоит помнить одно: Проигрывать это нормально.

Принимать свои минусы и работать над ними – часть нашего бытия.

Потерпеть крах и признаться в нем – не есть слабость. Это сила. Смелость, которую познает, к сожалению, не каждый.

Сейчас, когда я думаю о днях минувших, начинаю понимать, что все это время я была добровольной мишенью. Я не умела ни посмеяться над собой, ни защищать себя, ни решать проблемы. Все о чем я мечтала: Вот придет кто-то там, без злого умысла и корысти, и как спасет меня от всего и вся. А я в ответ не прилагала усилий. Просто принимала бы это как должное и была такова.

Все что я делала во внеурочный остаток суток: страдала, да жалела себя.

С другой стороны, тогда не было бы этой книги.

Я не могу и не пытаюсь объективно оценивать свой труд, но и не хочу нахваливать себя напрасно. Я не специалист, разве что только учусь, но хочу передать те знания, которые достались мне не понаслышке.

Дорогой читатель, возможно, ты еще ученик и тебе только предстоит выйти в свободное плавание. Я искренне надеюсь, что эта книга будет некоторым пособием о том, как делать не нужно. Впрочем, хорошие примеры здесь также описаны, но на их следовании я не настаиваю. Если же вы давно, или только-только, окончили школу, просто окунитесь в эту историю, словно в бассейн, и позвольте воде обволочь вас.

Возможно, вы найдете в этой книге себя, а быть может и своего одноклассника или друга – это будет большим поощрением моего скромного труда. Ваше внимание – моя награда.

Пожалуйста, не упускайте ни одного движения каждого героя, здесь любая мелочь имеет значение. Любое неосторожное слово – имеет вес.

Не осуждайте, но и не поощряйте поступки каждого.

Анализируйте. Размышляйте. Критикуйте.

Ваша задача: Понимать происходящее. Моя цель: Быть хотя бы немного полезной для вас.

Глава 1

«В их глазах не азарт и не злость. Ничего кроме боли…» (Александр Елин «Колизей»)

***

Правила пользования драконом:

1) Не будить дракона

2) Не дразнить дракона

3) Не пытаться манипулировать драконом

4) Убивая дракона – ты сам становишься драконом

Я увидела эту памятку, выполненную на куске бумаги, на внешней стороне холодильника, когда закрывала дверцу. Папе пора бы запомнить, что я уже не ребенок и сама понимаю, что к чему.

Сегодня я иду в десятый класс, в новую школу. Энтузиазма не испытываю.

У меня нет новой брони, не прикупила. Отсутствие монет привносит в жизнь свои сложности. Пока побуду в старой, потертой, но удобной. Она еще способна отражать атаки и защищать уязвимые места.

Что бы ни происходило в первый и последующие дни, я больше никого не допущу к своему сердцу. Их и без того осталось три. Такое сокровище, пусть и иллюзорное, надо беречь.

Папа перед уходом на работу оставил мне немного золота и аптечку, чтобы я не забывала принимать успокоительное. Послание гласило: «Не забудь после уроков зайти в таверну и купить зелий». Будет сделано. Такой квест дает немного опыта, но все же лучше, чем ничего.

Все что происходит сейчас – это побочное. Я собираюсь выполнить более глобальное задание, который изменит ход привычной истории. Основная цель игры, если можно так назвать.

Я собираюсь завоевать школу.

***

Я открываю карту, расхаживаю по новой местности, запоминаю дороги. Кругом грязь и разбитый асфальт, создающий ямы и ухабы. Такое часто бывает в наших краях, особенно в последнее время. Погода неустойчива, потому влияет на внутреннее состояние и настроение. Слишком много серых дней за последние несколько лет. Пора положить этому конец.

Впереди меня идет толпа девушек в коротеньких юбках и расшитых мантиях. Они перешептываются, нарочито громко смеются, привлекая внимание противоположного пола. Меня, к слову, ни те, ни другие не интересует. Они – мой корм. Я должна поглотить их. Чем раньше это произойдет, тем легче мне станет. Сейчас у меня мало опыта и мне недоступна победа над таким большим количеством. Сначала нужно найти рыбешку поменьше.

«Не будить дракона». Черт, зачем я это вспомнила? Мне следует выбросить эту записку сегодня же.

Я должна пройти весь путь, превозмогая усталость, жалость и внутреннее бессилие. Я знаю, что будет непросто, но я морально готова к этому. Эта цель оправдывает возложенные средства. Главное – дойти до финального босса, что ждет меня на крыше школы. Если легенды не врут, его можно победить не силой, но хитростью. Нужен лут.

Уровни, приводящие к финальному боссу, эта такая своеобразная пирамидка, состоящая из пяти пунктов:

1) В самом низу находятся отбросы общества. Они, как правило, бедные, ленивые, не очень опрятные. Таких не любят даже учителя и порой брезгуют смотреть им в глаза. Те, в свою очередь, избалованы непринятием и делают им все назло: срывают уроки, грубят, иногда в ход идут кулаки. Таких легко облапошить. Подавить их – дело времени.

2) Чуть выше – травимые. Они мало чем отличаются от тех, что ниже, разве что старшие к ним относятся лояльнее. Точнее, они просто делают вид, что их не существует. Как ни крути – рыба гниет с головы, а школа с безразличия учителей. Все что угодно, лишь бы не решать междоусобные проблемы своих учеников. У этой ступеньки массовый комплекс неполноценности и тут просто нужна сноровка. Они мне не соперники.

3) Хорошисты. Они, можно сказать, самые сложные. Им нельзя приписать что-то, к каждому нужен индивидуальный подход. К тому же их большинство и они всегда собираются в стаи, и атакуют коллективно. Любят веселиться, но вместе с тем и обманываться. Тактику для них я приготовлю чуть позже, тут нужно больше ресурсов и артефактов.

4) Отличники. Тут все проще. Они больше пускают пыль в глаза, да дуют губы, если что-то идет не по их плану. Умеют манипулировать и внушать. На самом деле с ними не так уж и сложно, главное не поддаваться их чарам. Здесь нужно более прокаченное оружие, да и лишние аптечки для поддержания здоровья не помешают. Они щелкают менталку как орешки.

5) Учителя. Тут нечего рассказывать, все и так ясно.

***

Моя задача на ближайшее время: Устранить хотя бы одного отброса.

Для этого я иду в заднюю часть школы, так сказать, в слепую зону, где нет ни одной камеры. Они там курят.

Вот как раз стоит один в кожаной куртке, пытаясь укрыться от дождя куском крыши. Он пухлый и неказистый. Не красавец. Популярностью у девушек явно не пользуется. Небось, даже с классом не определился. Если нападу, то далеко не убежит. Не сможет. Думаю, я буду проворнее.

Я втянула свежий воздух и сохранилась на всякий пожарный. Я, пока что, слабенькая, поэтому лишняя подстраховка никогда не помешает, а боевой опыт пока это позволяет. Нужно уметь беречь себя.

Удача. Какая мелкая сошка и в первый же день. Я старалась не улыбаться. Дело еще не сделано, нечего теребить шкуру неубитого медведя. Правда, я уже мысленно вычисляла, что могу от него взять. Разжиться тут, конечно, нечем, но может, выпадет что. Внешность порой обманчива.

Я достала из ножен старенький, покрытый ржавчиной, меч. Я нашла его в каком-то заброшенном здании в сундуке. Ненужный. Его рукоятка почти сыпалась в моих руках, да и статы у клинка в минусе, приходится потрудиться, чтобы выполнить задуманное, но функцию выполняла. Ничего, скоро все будет по-другому, и оружие новее, и одежда свежее. Скоро все изменится.

– Эй! Э… эй! Ты… ты чего удумала?!

Он посторонился меня. Оружие не сверкало былым блеском, но страх внушало. Так даже лучше. Боится, значит, есть повод для этого.

Я действовала молча. Не хочу привязываться к нему в случай неудачи.

Запнувшись, отброс упал на землю и что-то нескладно бормотал. Его жалкий вид делал мне честь. Не думала, что я в чьих-то глазах могу быть такой пугающей. Я хотела включить зловещий смех, но такое доступно лишь хаотичному злу. Я, пока еще, полный нейтрал. Сама так захотела. Быть добром – не хватит никакого сердца.

Я сделала взмах. Сигарета выпала из его рук. Капли дождя тут же потушили его, и образовалась небольшая дымка. Такой себе артефакт, бесполезный и лишенный дополнительного опыта, не буду забирать его себе, только место займет.

Первый конкурент устранился. Ни монет, ни других полезностей. Даже вещей для крафта не выпало. Скучно, но хотя бы есть немного опыта и кожаная куртка в придачу. Она для меня большевата, да и декоративными ремнями лязгает противно, но, может, перепродам кому. В моем нынешнем положении не стоит брезговать лишним товаром.

Я сложила меч и убрала его обратно в рюкзак, в отделение для инструментов. Теперь самое время идти в школу…

Я представляю его пятиэтажной башней. Ее не обрастают ни лианы, ни другие сорняки. По нему не ползут гадкие насекомые, да и стариной от него не веет. Здесь нет ни моря, ни бодрящего воздуха, что противно свистит в ушах прохладным потоком. Я задираю голову, чтобы посмотреть на крышу. Она не доступна моему взору при близком расстоянии, а издалека она будто замыливается.

Неприятного вида замок, отделанный свежей краской и известкой. Здесь много людей и каждый чужд друг другу.

Здесь не от кого ждать помощи, потому что каждый норовит только прибавить проблем. Ты должен спасти себя сам.

Именно этому я положу конец.

***

Что б вы понимали как я выгляжу: «красавица» я, конечно, неписанная. Правда, ростом не вышла, едва пяти фунтов достигаю, но зато у меня большие глаза и чуть вздернутый нос. Думается мне, что папа мой – гном, а мама – эльф. Иначе как объяснишь мою вечную молодость и любовь к ручному труду. У меня даже уши так торчат, что порой улавливают направление ветра.

Статы у меня не слишком высокие, как у любого другого новичка:

Сила +1

Выносливость -3

Зато Интеллекта во мне хоть отбавляй, целых +7

Все пытаюсь найти решение, чтобы перейти на новый уровень, а там сбалансировать все это дело, да не выходит. Застряла на этом задании на целых одиннадцать лет. Говорят: «Магию прокачивай, в жизни пригодится», да какие уж тут чудеса? Никаких способностей к этому нет. Пытаешься учителям и прочим «взрослым» объяснить, что эта система мира безбожно устарела, так тебе подсовывают такую же пошаговую стратегию. Мол, это только демо версия, с барского плеча, так сказать. Чтобы пощупать игру. Дальше прокачиваться придется самой, да еще и не без помощи доната. Как тяжко жить… Ужасные здесь правила.

Я живу с отцом. Не знаю его точные статы, не интересовалась никогда, но инициатива у него точно в большом минусе. Удивлена, как он еще каждое утро ходит на работу при таком раскладе.

Сила +3

Ловкость нулевая.

Что там с Интеллектом и прочим ответить затрудняюсь. Вроде бы не глупый человек, но на контакт со мной идет слабо.

Впрочем, речь не о нем. Я удовлетворена происходящим. Сейчас главное не сойти с тропы и сохранять хладнокровие. Я не должна никем интересоваться. Это путь к проигрышу.

***

Я в здании.

Впереди меня толпятся люди. Все вразнобой. Один другого краше. Никому нет никакого дела до произошедшего. Поверженный был идеально мишенью. О нем никто не вспомнит. Эх, вот бы всегда так везло…

Я не буду делать сейчас громких заявлений. Никто не должен знать о моих намерениях. Я сделаю это, когда устраню два нижних слоя пирамиды. Нужно время. Он – надежный союзник и единственный друг на сегодняшний день. А пока все должно идти своим чередом. Великие дела любят тишину и спокойствие.

Младшие классы, старшие, учителя, прочие работники. Все куда-то идут, с целью или без. Словно запрограммированные. Неживые. Безличностные тела, лишенные имен. Никакой эмоциональной отдачи. Тем лучше. Все пройдет без ненужных сожалений.

Я осмотрела свой класс. Вроде новые лица, а все те же уставшие физиономии, которым не терпится поскорее уйти домой. Учитель представил мою персону, но никто не здоровался со мной. Да и не нужно мне их лицемерное внимание. Пусть это будет лишней мотивацией не сдвигаться с намеченной цели.

Вся пирамида была здесь: Те, что повыше, сидели на передних партах, те, что ниже, соответственно, позади. Люблю, когда люди сами распределяют себя на подвиды. Никакой дополнительной работы.

– Садись сюда. – Сказал тихий, почти еле уловимый, девчачий голос, когда я проходила по рядам. Мне он изначально показался знакомым. Я не стала вникать и решила повиноваться. – Не думала, что ты перейдешь сюда.

– Чт…

Я запнулась, когда увидела ее медные волосы.

Урок начался, да и галдеж «Камчатки» перебивал все мысли, как мои, так и учителя.

Я, кажется, знала ее. Да, я помню это усыпанное мелкими крапинками лицо.

– Рыжая, ты что ли? – Спросила я, когда кат-сцена закончилась.

Она подтвердила мои слова легким кивком.

Вот дела. Задача, все-таки, усложнилась.

Мы с Рыжей учились вместе до шестого класса. Периодически сидели за одной партой, когда у меня не хватало учебников. Та, как прилежная ученица, добавляла мне поинты знаний, объясняя сложный материал. Я, в благодарность, гуляла с ней округе и открывала для нее карту.

Надо сказать, я никогда ничего не имела против нее. Ребенком она была спокойным, ни с кем не конфликтовала, на шутки от глупых мальчишек не реагировала вовсе. У нее была кличка «Тормоз», но таковой она не была. Для меня, по крайней мере. Она многое знала и понимала, но всегда молчала. Была идеальным компаньоном. Вечно ходила за мной, в какую бы глушь я ее не занесла.

Наверняка она изменилась с тех пор. Внутренне. Внешне же – все такая же приятная девочка. Я когда-то слышала, что красивыми в основном считают тех, у кого преобладают детские черты лица. Рыжая до сих пор походила за ученицу младших классов, даже на свитере вышит неказистый мишка.

– Я думала, ты в одиннадцатом учишься.

– Меня оставили.

«Да ладно?» – подумала я. Ни в жизни не подумала бы, что это может случиться с ней. Хотя, со мной тоже, но то был несчастный случай, от которого я не была застрахована.

– С чего бы?

Она пожала плечами, не отрывая взгляда от конспекта: – Мана кончилась.

А, ясно.

***

Прошло немного времени.

Я исправно ходила на учебу, отсиживая должные часы. Я воспринимала это как подготовку. Так становилось легче.

Параллельно я осматривала территорию и искала лазейки. Пасхальных яиц не было. Скучно играть в серьезные игры, где большая часть времени тратится на монотонную работу. Впрочем, я знала, на что иду.

«Думаю, настало время» – подумала я, начистив оружие до еле уловимого блеска. Меча хватит ненадолго, статы достигли еще большей минусовой отметки. Скоро выбрасывать, а мне еще нужно продолжать свое дело.

За школой никого не было. Я, бывало, караулила эту территорию, но тщетно.

«Может, обзавестись луком и стрелами?» – меня иногда посещала эта мысль. Признаться честно, ближний бой – не моя тема. Да и навык крафта надо прокачивать. Приятное следует совмещать с полезным.

– Ты что-то ищешь?

Я обернулась. Рыжая стояла позади меня, пока я шарила по кустам в поисках чего ценного. Все те же потасканные свитеры, связанные ее бабушкой, из которых торчали тонкие ворсинки. Они даже внешне выглядели неудобно. Да и красоты в них было мало. Та же кожаная сумка-почтальонка, потертая почти до дыр. На ее лице не было ни заботы, ни замешательства. Все как несколько лет назад. Хотя, я могу ее понять. Я тоже слишком привязана к старым вещам.

Я решила отшутиться. Такие вещи не так-то просто объяснить: – Да так, в поисках скрытого смысла. Как видишь – не нахожу.

Она ничего не поняла, но виду не подавала.

– У тебя, оказывается, успеваемость слабая. Может, тебе с математикой помочь?

– О, хочешь добавить очки интеллекта? – Рыжая в ответ прищурила глаза, обдумывая ответ, словно иностранка, в поисках доступного слова. – А, не забивай голову, нормальные люди, вроде тебя, не интересуются такими вещами. Спасибо за предложение, кстати. Я потом спишу. Ты совсем не изменилась. Как раньше кидала спасательный круг, так до сих пор продолжаешь, да?

Она помялась: – Как хочешь. – Что-то ее явно расстроило в моем ответе, пусть и принимала это со смирением.

– Эй, погоди!

– Что?

– Не хочешь после уроков со мной пройтись? Ну, там… Погулять. В парк сходить, на колесе прокатиться?

Я подумала, что она будет неплохим союзником. Рыжую нельзя было отнести к какой-либо прослойке в пирамиде. Не то чтобы она была выше этого, просто всегда стояла в стороне, что раньше, что сейчас. Ей всегда безразличен исход, это делало ее победителем в любой ситуации. Что-то было в ней приятное, не могу понять что. Да, она была бескорыстной, у нее не было скрытых целей. Это подкупало. Что же еще…

– Ты хоть помнишь, как меня зовут? – Спросила она без толики обиды. Это не было ни упреком, ни попыткой пристыдить. Чистый интерес.

Это застало меня врасплох.

Иногда я забываю, что у всего есть имя. Все начинается от слова. Не существует во Вселенной ничего такого, что бы не имело названия.

– Катя? Ой, нет, Ксюша?

Та наклонила голову и тоскливо посмотрела на меня: – Саш, ты чего?

У меня аж свет в глазах погас, пусть и на мгновенье.

– А! Маша! Нилова Маша! – Крикнула я ей вслед. Та обернулась, не сбавляя шаг, и одобрительно кивнула, пусть и без улыбки.

Рыжая никогда не злилась, не удивлялась, не смеялась. У нее эмоции, будто, напрочь отсутствовали. Наверное, этот стат полностью ушел в интеллект. Неплохой обмен. Я бы тоже променяла все чувства на что-то более толковое.

Да, точно. Она никогда не обвиняла меня, хотя было за что. И ведь, правда, забыть имя своей первой подруги, да еще и с которой ты за одной партой сидишь – весьма странно. Я бы точно обиделась. Нет, Машу я трогать не стану. Никогда.

«Не дразнить дракона»

***

За первый месяц я устранила еще двух болванов. Один сопротивлялся и даже хотел вывести меня на честный поединок, но я его тут же обломала. «A la guerre comme a la guerre», как говорят французы. На войне, как на войне, то есть. Справедливость лишь для тех, кто не успел себя обезопасить. Я маленькая и неуклюжая. Не самый лучший боец, признаюсь честно. Поэтому всегда прихожу к грязным методам – удар исподтишка. Он не успел оправиться от такого шока, и я под шумок быстренько его добила.

Мне бывает совестно это никуда не деть, но в такие моменты я сразу вспоминаю о своем желании. Так я получаю индульгенцию. Я клялась себе больше никого не щадить. Для этого нужно и самому увертеться, а если не получилось, то постараться не попасть под большой урон.

Поединок вышел не зря. Много я от него опыта получила. Еще бы, мне даже побегать за ним пришлось. Ненавижу долгие дуэли.

Другой же предлагал мне вместительный рюкзак за возможность побега. Для меня он был жалок. Не терплю торгов и взяток. Уж лучше обидный нож в спину, чем мерзкий подкуп. Не люблю тех, кто считает, что может позволить себе купить все и всех. Нет ничего дешевле, чем блеск дорогих вещей.

Мой меч потерпел крах, и я соорудила лук из найденных артефактов. Иногда приятно порыться в своих старых вещах, будто даришь подарки самому себе, из прошлого в будущее.

В нижней прослойке начали догадываться, что что-то происходит, но никто не делал громких заявлений. Они словно муравьи, чей дом был орошен водой. Ходили туда-сюда, суетились, что-то пытались предпринимать, но без последствий. Я грела уши рассказами о свирепом воине, что охотится на неудачников. Я приобретала новые черты в глазах соперников.

Я тогда подумала, что новая ступень приближается ко мне. Питала иллюзию о том, что все будет гладко и дальше, ведь я всего лишь маленький человек. Мне начинало нравиться общее положение вещей. Я становилась настоящим врагом для всего общества, время служило как надо, осталось только подождать.

Я пыталась прикрыть улыбку руками, но Маша смотрела на меня, пусть и не поворачивая головы от доски, пытаясь не спалиться. Она догадывалась о происходящем, не сомневаюсь в этом. В Рыжей я была уверена, не меньше, чем в себе. Она не проколется. Ей не за чем все эти игры.

***

Случайная мишень появилась передо мной в выходной день, когда я решила зайти в таверну за провизией.

Он сидел на качелях, низко опустив голову и медленно покачиваясь, видимо в такт музыки, что звучала в его наушниках. Я уже видела этого персонажа. Мы учились вместе, узнать его было легко. Тот был высок, смугл, черноволос и вечно ходил в неказистой серой шапке, которая меня раздражала. Наверное, считал, что эта деталь делает его узнаваемым, ну или уникальным среди толпы. Держу пари, он не снимает ее даже в летний день. Быть может, даже душ в ней принимает.

Я закрепила стрелу, но тетиву не натягивала. Искала подходящий момент. Еще бы, так долго пребывать в выжидающем состоянии. Попробуйте осилить хотя бы минуту выдержки в несколько десятков килограммов силы натяжения.

Со словами: «Сдавайся!» – я вышла на него. Глаза в глаза. Он должен чувствовать мое бесстрашие.

Я, избалованная подачками судьбы, решила подразнить его, ощутив полную власть и безнаказанность после череды удачных поединков за последние дни.

Он неспешно снял наушник и посмотрел на меня.

– Убери.

Это было неожиданно.

Я слегка отшатнулась. Так мне еще никто не приказывал. Даже мой папа в самые тяжелые рабочие недели не мог похвастать такой строгостью в голосе.

– Я… Я сказала – сдавайся!

– А я сказал – убери стрелу. – Не унимался он.

– Ты серьезно?!

– Да. Выглядишь глупо.

Я сначала пялилась на него, но быстро взяла себя в руки. Экая важная птица! Я тебе сейчас покажу «глупо выгляжу», любитель безвкусных шляп!

В порыве злости я отбросила оружие и подошла, чтобы снять с него шапку. Тот резко перехватил мою руку: – Сделаешь это – убью.

До этого момента я не осознавала насколько у меня тонкая ручка. Еще чуть-чуть и она сломается в его охвате, словно сухая ветка на морозе. Так больно стало, что даже невольно пришлось всхлипнуть.

– Отпусти меня.

Какая стыдная ситуация. Я тут гнилым обрубком меча людей раскидывала направо и налево, а тут этот… без оружия, без нормальной брони. Он будто все мои действия наперед знает. Те, другие, боялись меня, пытались вызвать жалость, торговались, а этот и не пытается уйти, даже в драку ответную не вступает. Я сама боюсь людей, особенно тех, чьи намерения туманы, а действия противоречивы.

– Отпущу, а ты – проваливай.

– Да ты малахольный что ли? – От досады спросила я. Я решила давить до конца, в надежде, что все обдуманное раннее – предубеждение. – Жить надоело? Я тебя устранять пришла, а ты мне тут приказываешь! А ну, отпусти!

Он отбросил меня. Помилование от такого явно не получить, да и сочувствие тоже.

– Главной героиней себя возомнила?

У него получилось уязвить меня в больное место. Быть того не может, что тот меня как открытую книгу читает.

Я пренебрежительно осмотрела его с головы до ног. Бедностью он не отличался, да и материальным излишеством не сверкал. Хорошист что ли? Эх, сбила прицел. Думала что-то нижнее. Постараюсь как-то выкрутиться, все равно деваться некуда. Диалог открыт, пути назад нет. Может, что-то да получится. Стыдливо сбегать не собираюсь. Добегалась уже. А если все-таки одолею, пусть и не золото, так может, какой металл найду.

Как бы я не хотела признавать правоту отца, но его фраза: «Если не хочешь встрять в неприятную ситуацию – просто не попадай в нее» – все-таки имеет смысл.

– Что значит «возомнила»? Я и есть гла…

– Ага, уже третья за этот месяц.

– Что?

– Ничего. Говорю, вы все тут главные, разнообразные и не такие, как все. Задолбали только одинаково. – Теперь он разглядывал меня. – Хотя, нет. Среди других – ты выглядишь самой безобидной.

Поджав губы, я старалась сохранять зрительный контакт. Было непросто. Все его слова находили отдачу в моем сердце. Знает, ирод, куда бить, да побольнее. Нужно сохранять спокойствие. В такие моменты нужно включать безразличие к итогу беседы – это лучшая тактика.

– Зубы не заговаривай мне. Не хочешь устраняться – мирно сдавайся. Я, правда, никому пощады не давала прежде, но для тебя исключение сделаю. Уж больно ты смешной. Те, другие, даже не пытались со мной поговорить.

Я пыталась хоть как-то уколоть его в ответ, но, скорее всего, лишь укреплялась в его соображениях как посмешище.

– А ты мне мед в уши не лей. Я на твою лесть не куплюсь.

– Вот еще! Такое ничтожество как ты покупать, да мне ничего не стоит тебя сейчас…

Я оступилась. Тот очень странно всматривался в меня. Непривычно. Ни осуждения, ни одобрения. Ничего кроме усталости и боли. Что-то было в этих глазах знакомое, но я боялась об этом думать. Я давно забросила это воспоминание далеко в чердак и больше дверь не открывала. Раздумья об этом – погоду не сделают, а она и без того плохая.

– Так что там тебе не стоит? Устранить? Ну, давай. Я стою перед тобой, оружия у меня нет. Давай, нападай. Я жду.

Нет, он точно чудак. У меня даже настрой пропал.

– Ты же специально это, да?

– Нет.

– Да я не об этом. Меня твои передразнивания никак задевают. Я про других главных. Что ты врешь, а? Что ты этим добиться хочешь?

– А, ты думаешь, я тебе внушить что-то хочу? Не, я не вру. Вон, тоже ходят по школе, свои цели преследуют.

– Они на меня охотятся?

– Понятия не имею. Сама с ними разбирайся.

– Кто они?

– Сама ходи и узнавай. Я тебе не справочная.

Я фыркнула: – Помощи от тебя никакой. Дождь ты апрельский, вот ты кто! Такой же бесполезный.

– А ты меня найми как напарника и, может, будет толк.

– Вот еще, у меня нет золота. Даже не проси.

Он расслабился, да так что на его лице промелькнула легкая улыбка, если, конечно, мне не показалось: – А мне богатства твои даже даром не нужны.

Да и я сама потеряла бдительность. Тревога постепенно отступала. Было в этой Серой Шапочке что-то такое… безопасное для меня. Может, и правда отпустить его, да забыть. Подумаешь, одним из пирамиды меньше. Главное, что он около себя стаю не собирает. Нападать ему нет никакого смысла. Один в поле – не воин. В одиночку он не посмеет меня остановить. Сейчас этого не делает, да и дальше не станет.

– А что хочешь?

Он снова нахмурился, будто я что-то не то сказала. Может, он ожидал другого ответа. Ой, какая жалость! Не оправдала возложенного. Я, оказывается, безнадежная. Сама не лучше дождя! Ну и ладно. Ну и не надо.

– Ничего не хочу. Оставь меня в покое.

– Да хотела, но теперь ты снова вынуждаешь меня совершить задуманное.

– Повторить предыдущий диалог?

– Мне твое пение неинтересно.

– Мне другого барда позвать?

– Что ж ты надоедливый такой! Ты откуда такой никудышный вылез? Ни там, ни сям. Ни меня прикончить, ни самому убраться. У каждого свои цели, да? Ну, давай, гони свои. Че ты там хочешь? Посоперничать со мной? Хрен тебе! Не уступлю, понял? Я проделала слишком большой путь не для того, чтобы с тобой тут кокетничать. Ничего не хочешь – не мешай. Я пошла.

«Не хочешь проиграть в споре – не вступай в него» – вот так перефразирую отца. Дохлый номер. Сама виновата, нечего было ввязываться. Следовало догадаться, что добром это не кончится.

Надо же, я будто сама хотела с ним вступить в перепалку. Было в этом мгновении что-то освежающее. То ли новое, то ли хорошо забытое старое. Не так часто попадаются удивительные люди, с которыми можно даже разбираться как со старыми знакомыми.

– Ты сама-то чего этим добиться хочешь?

Я обернулась: – В смысле?

– Думаешь, до меня слухи не доходят? Это же ты была, да? Досадно, двух не знаю, но один из них неплохим бойцом был, общались хорошо. Не понимаю, как у тебя его одолеть получилось. Наверное, долго пришлось своей палочкой с ниточкой мутузить?

Видимо, он говорил о том проворном парне. Впрочем, это неважно. Победа за мной, пусть смирится с этим.

– Пошел ты! У меня меч был. Он пал в ближнем бою. Да и не такой он хороший противник. Даже с низкими статами не справился. Так, побегала за ним немного, и то… – Я поджала губы от осознания совершения большой стратегической ошибки. Я начала оправдываться! Да и еще перед кем? Человеком, которого я знаю от силы минут десять.

– Понятия не имею о чем ты, тот слишком много курит при своих габаритах. Он даже на физкультуру не без отдышки ходит.

«А… так это первый» – подумала я не без удивления.

– Ни в жизни не подумала бы, что он хороший боец.

– А ты его, по всей видимости, не спрашивала.

Я устало вздохнула. Кажется, я поспешила с выводами. Мне стало как-то душно в его компании, уж больно его много.

– Тем не менее, факт остается фактом. Он – проиграл, его куртка – моя. Кто успел, тот и съел. А чего я хочу добиться этим – тебя не касается. Да и не поймешь ты.

– Ты всех хочешь победить?

– Да. А ты нет?

– Нет.

Ах, ты, не подловить засранца!

– Ну, вот видишь. Как я и говорила. Между нами большая идейная пропасть. Нечего мне тут с тобой зевать. Ни ответа, ни совета. Покеда.

– Ты как всех победишь – дай знать, похлопаю в ладоши хотя бы. Никогда воочию не видел экзистенциальное зло.

Я хотела было задаться вопросом: «К чему это?», но решила пропустить это неуместное замечание мимо ушей. Я и без того потратила слишком много времени, а товары еще не собраны.

По дороге до таверны я долго обзывала его в сердцах. При всем раскладе меня посещали и более дерзкие мысли. Может, мне следует подружиться с этой безнадегой? Да ну, нет. Такой до смерти задавит своим «очень важным мнением». Очередная напускная всезнайка. Еще хуже, чем маги.

Черт, а ведь он заинтересовал меня. Завел, как механическую игрушку. Давно я не испытывала такой фонтан эмоций от определенной персоны. Ну, может, стоит попробовать?

«Не пытаться манипулировать драконом»

***

Отбросы отлетали с сумасшедшей скоростью. Они имели привычку ходить по территории в одиночку, и не прокачиваясь. Будто их не волновал выигрыш вообще. Впрочем, мне это играло только на руку, пусть и интерес соперничества постепенно стихал во мне. В скором времени их уже почти не было.

Я стала чаще замечать одну девушку. Она была не запоминающейся внешности и в какой-то дряблой серой водолазке, что обтягивало ее и без того тощее тело. Не скажу, что она была примечательной, но та часто сидела на окне и смотрела на центральный вход, на металлические забор и ворота. Просто сама попадалась на глаза. Мне казалось, что та выглядывала меня, но я запретила себе накручивать эту мысль. Я давала себе отчет в том, что всего лишь паранойя.

По школе распространялся слух о супер сильном бойце, но каждый придумывал для него свою мотивацию, внешность и классификацию. Никто не догадывался ни обо мне, ни о моих настоящих намерениях. Это радовало. Главное, что я приближаюсь ко второй ступени. Осталось совсем немного.

Я улучшила оружие, заменив тетиву из синтетики на натуральный шнур. Теперь стрельба давалась мне легче. Все чаще я стала попадать в цель с первого раза.

На прошлой неделе мне попалась хорошая добыча. Много времени мне потребовалось, чтобы выследить его в момент беззащитности. Я давно не выбивала столько монет из одного бойца. Он был самым дерзким и всех. Много проблем доставлял учителям. Похоже, его поражение только принесло покой взрослым. Он сам подмывал на устранение, это был логичный исход для его компании.

«Может, я, в каком-то смысле, санитар леса?» – после этого случая подумала я. Я даже не ненавидела этого парня, он был мерзок для всех. Устранив его, я оказала всем большую услугу. Вот бы так с каждым… Да невозможно. Всегда должен быть какой-то враг, даже мнимый, чтобы на его фоне выглядеть хотя бы нейтральным добром. Одно без другого не живет, а кто кого победит – лишь вопрос времени и моральных устоев. Я для себя давно решила, что не хочу присоединяться ни к тем, ни к другим. У обеих сторон свои подводные камни и каждый от такого союза имеет скрытую прибыль. Я тяготею к такой завуалированной меркантильности.

Я давно не чувствовала себя так хорошо. Я даже перестала принимать седативные. Оно больше не действовало. Теперь у меня был другой способ успокоения, и он приносил ощутимый результат.

***

Вопреки моим ожиданиям, Рыжая стала смотреть на меня, не скрывая беспокойства. Иногда она даже будто боялась подходить ко мне. Сохраняла расстояние и пыталась в лишний раз не показаться на глаза.

– Что, считаешь меня чудовищем? – Спросила я ее, когда мы вместе шли домой. До этого мы не разговаривали. Мы даже не договаривались о совместном походе, так случайно вышло. Мы жили по разные улицы, но путь частично соприкасался.

Она долго думала над ответом. Время позволяло, и на этот момент истины было ее союзником. Мы все равно стояли около железной дороги, ждали пока проедут все грузы с углем. Я невольно пересчитывала каждый. Эх, вот бы можно было их грабить. Сколько бы я получила прибыли…

Машу же поезда явно не интересовали. Она всегда боялась громких звуков. Правда, та была так погружена в себя, что, видимо, мысли заслоняли любой шум.

– Я не знаю, Саш.

Меня этот ответ не устроил.

– Да ладно тебе, так и скажи: «Мне не нравится то, чем ты занимаешься», вот и все. Ты думаешь, я обижусь на тебя?

– Я думаю, что ты все равно не перестанешь делать это.

– Правильно думаешь.

Она легонько кивнула. И снова наступила неуютная тишина.

– Как твой папа поживает?

– О, ты его не забыла. Ну, как-как… Работает с утра до ночи. Ты же знаешь, мы никогда не жили на широкую ногу. Да и долги не все раздали. Я пыталась доказать, что мне стоит уйти после девятого класса и тоже куда-нибудь устроиться. Тот наотрез отказался. Говорит: «Я должна учиться».

Маша пожала плечами: – Мне мачеха тоже так говорит.

– Да уж, если бы их еще волновало, что мы хотим.

– Ну, вреда от этого не будет.

– Пользы тоже.

Та вздохнула. Ответа не последовало. Наверное, я слишком упрямая для нее. Честно говоря, мне все еще хотелось верить, что она на моей стороне. Пусть и маленьким процентом своей необъятной души. Мне так не хотелось от нее отдаляться. Она была олицетворением моих остатков адекватности и здравого рассудка, пусть и в чужом теле.

– Слушай, – продолжила я, – а мы еще дружим?

Не знаю, почему я решила задаться этим вопросом. Видимо, хотела убедиться: Существует ли эта поддержка на самом деле, или она тоже мнимая? Я должна отбросить все лишнее, теперь я – другая.

Она одобрительно кивнула: – Я ничего не имею против тебя.

Эти слова звучали ровно, но я почему-то не получила ожидаемого удовлетворения. Может, из-за отсутствия контакта глазами. Нет, Маша никогда не могла смотреть в лица. Бывали исключения, но редко. Это был ее недуг, который сопровождал ее и в прошлом. Да и вряд ли она когда-нибудь справится.

Поезд прошел свой путь, турникет открылся и мы разошлись по домам.

Глава 2

Я проснулась раньше обычного, ощутив неприятную влагу, что падала прямо на мое лицо. Протекла крыша. Папа как-то обещал починить ее, но все руки не доходили.

Спастись от внезапного дождя помогла смена геолокации матраса. Нужно доспать хотя бы еще часик перед великим днем.

Сегодня я перехожу на новую добычу.

Записка на дверце холодильника раздражала меня, но убрать ее, почему-то, не поднималась рука.

Отец ушел, не забыв написать свои наставления. Все-таки странный он человек. Может и родитель, но мужчина ли? Все время шугается от меня, как от огня, прячет мамины письма. Будто, от меня есть что скрывать. Я и так все знаю…

Иногда так хотелось, чтобы тот ремня мне всыпал. Быть может, хотя бы так удостоверилась в отсутствии игнора с его стороны. Ненавижу, когда мое существование воспринимают как должное.

Я была такой злой после ночного потопа, что внутренне состояние постепенно перешло во внешнее. Я пинала камни и мусор, плескала лужи, раздраженно ругалась. В воде отражался город. Я никогда не питала любви к местной архитектуре. Больно унылая текстура. Одни и те же здания. Копировать – вставить. Видимо так все создавалось.

Ноги занесли меня в парк. Аттракционы еще не работали, никто не ходит туда в такую рань. Серое небо лишь сгущало краски картины происходящего. Настроение было безнадежно подавлено. И сюда я хотела прийти с Машей. Грустно все это и уныло. Никакого просвета.

***

Периодически я видела Серую Шапочку в кабинете, тот сидел на втором ряду. Он много прогуливал, но учился сносно. Учителя не пытались его ругать, тот всегда разворачивал аргументы в свою пользу. Просто умел это делать. Знал, как выгодно подавать информацию. Дураком не был, да и сам, очевидно, таковых не любил. Его не обходили стороной, но и дружить с ним никто не стремился.

– Он тебе нравится? – Донесся до меня шепот Рыжей.

Я даже не сразу смогла ответить на такой прямой вопрос: – Не. Не люблю тех, кто себе на уме.

– Странно, что вы не вместе. – Ответила та спустя минуту. Я даже немного разозлилась от такого уличения, но Маша была спокойна как удав.

– Да ну тебя, конопатая! – Жалостливо вырвалось у меня от досады. Вот кого я точно не хотела унижать, так это ее. Даже смущение пришлось изобразить, для смягчения нападения. Благо, она слабо поняла смысл сказанного.

Может, она права. Мне неприятен факт ее прозорливости. Она, то на стены смотрит, то в пол, а то и вовсе в пустоту, но при этом все видит!

А ведь если задуматься, он и правда мне нравится. Уродом он не был, слащавостью тоже похвалиться не мог. Не самая несносная зануда, но и не инфантильный ребенок. Он так подкупал меня своим безразличием, как бы противоречиво это не было сказано. Вот, будто специально подмывал меня достать его. Как желанная коробка печенья на верхней полке, до которой я никогда не дотягивалась в силу небольшого роста.