Ночь храбрых бесплатное чтение

Морган Райс
Ночь Храбрых (Короли и Чародеи – Книга №6)

О Морган Райс

Морган Райс – автор бестселлеров № 1, перу которого принадлежит серия эпического фэнтези «КОЛЬЦО ЧАРОДЕЯ» (состоящая из 17 книг); серия бестселлеров № 1 «ЖУРНАЛ ВАМПИРА» (состоящая из 11 книг и их число растет); серия бестселлеров № 1 «ТРИЛОГИЯ ВЫЖИВАНИЯ» – постапокалиптический триллер, включающий в себя две книги (и их число постоянно растет); и новая серия эпического фэнтези «КОРОЛИ И ЧАРОДЕИ» (состоящая из 2 книг и их число растет). Книги Морган доступны в аудио форматах и печатных изданиях, ее книги переведены на более чем 25 языков.

Новая серия эпического фэнтези Морган «КОРОНА И СЛАВА» будет опубликована в апреле 2016 года, начиная с книги № 1 «РАБ, ВОИН, КОРОЛЕВА».

Морган нравится получать от вас письма, поэтому, пожалуйста, не стесняйтесь посетить www.morganricebooks.comwww.morganricebooks.com, чтобы присоединиться к списку рассылки, получить бесплатную книгу, бесплатные призы, скачать бесплатное приложение, получить самые последние эксклюзивные новости, связаться по Facebook и Twitter и оставаться на связи.

Избранные отзывы о Морган Райс

“Если вы думали, что у вас нет причины жить после окончания цикла «Кольцо Чародея», то вы ошиблись. В романе «ВОСХОД ДРАКОНОВ» Морган Райс написала то, что обещает стать очередным блестящим циклом, погружающим нас в мир троллей и драконов, доблести, чести, храбрости, магии и веры в свою судьбу. Морган снова удалось создать сильный набор характеров, которые заставят вас переживать за них на каждой странице… Рекомендовано для постоянной библиотеки всех читателей, которые любят хорошо написанное фэнтези.”

– Books and Movie Reviews, Роберто Маттос

“ВОСХОД ДРАКОНОВ имеет успех – прямо с самого начала… превосходное фэнтези… Роман начинается, как и следует, с борьбы одного героя и плавно переходит к широкому кругу рыцарей, драконов, чародеев, монстров и судьбы… Здесь представлены все атрибуты фэнтези высочайшего качества, начиная солдатами и сражениями и заканчивая противостояниями с самим собой… Рекомендовано для всех тех, кто любит эпическое фэнтези, подкрепленное сильными, правдоподобными юными героями.”

– Midwest Book Review, Д. Донован, eBook Reviewer

«Динамичное фэнтези, несомненно, порадует поклонников предыдущих романов Морган Райс, а также поклонников таких работ, как цикл «НАСЛЕДИЕ» Кристофера Паолини… Поклонники подростковой литературы проглотят последнюю работу Райс и будут умолять о следующей».

– The Wanderer, A Literary Journal (regarding Rise of the Dragons)

«Живое фэнтези, которое сплетает элементы таинственности и интриги в сюжетную линию. Книга «ГЕРОИ В ПОИСКАХ ПРИКЛЮЧЕНИЙ» рассказывает о появлении мужества и об осознании жизненной цели, которая ведет к росту, зрелости и совершенству… Для тех, кто ищет содержательные фантастические приключения, героев и действия, обеспечивающих активный ряд встреч, сосредоточенных на развитии Тора от мечтательного ребенка до молодого человека, сталкивающегося с невозможными шансами на выживание… Одно только начало обещает стать эпической серией YA (молодых совершеннолетних)»

Midwest Book Review (Д. Донован, рецензент eBook)

«КОЛЬЦО ЧАРОДЕЯ» содержит все ингредиенты для мгновенного успеха: заговоры, дворцовые интриги, тайны, доблестные рыцари, зарождающиеся отношения, которые сопровождаются разбитыми сердцами, обманом и предательством. Книга продержит вас в напряжении не один час и подойдет для любого возраста. Рекомендовано для постоянной библиотеки всех любителей фэнтези»

– Books and Movie Reviews, Роберто Маттос

«В этой остросюжетной первой книге эпического фэнтези «КОЛЬЦО ЧАРОДЕЯ» (которая в настоящее время включает в себя 14 книг), Райс знакомит читателей с 14-летним Торгрином «Тором» МакЛеодом, который мечтает о том, чтобы вступить в Легион к элитным рыцарям, служащим королю… Стиль Райс является отличным и интригующим».

– Publishers Weekly

Книги Морган Райс

КОРОНЫ И СЛАВА

РАБЫНЯ, ВОИН, КОРОЛЕВА (Книга № 1)

КОРОЛИ И ЧАРОДЕИ

ВОСХОД ДРАКОНОВ (Книга № 1)

ВОСХОД ДОБЛЕСТИ (Книга № 2)

БРЕМЯ ЧЕСТИ (Книга № 3)

КУЗНИЦА ДОБЛЕСТИ (Книга № 4)

ЦАРСТВО ТЕНЕЙ (Книга № 5)

НОЧЬ ХРАБРЫХ (Книга № 6)

КОЛЬЦО ЧАРОДЕЯ

ГЕРОИ В ПОИСКАХ ПРИКЛЮЧЕНИЙ (Книга № 1)

МАРШ КОРОЛЕЙ (Книга № 2)

СУДЬБА ДРАКОНОВ (Книга № 3)

КЛИЧ ЧЕСТИ (Книга № 4)

ОБЕТ СЛАВЫ (Книга № 5)

ЗАРЯД ДОБЛЕСТИ (Книга № 6)

РИТУАЛ МЕЧЕЙ (Книга № 7)

ДАР ОРУЖИЯ (Книга № 8)

НЕБО ЗАКЛИНАНИЙ (Книга № 9)

МОРЕ ЩИТОВ (Книга № 10)

ГОСПОДСТВО МЕЧА (Книга № 11)

ЗЕМЛЯ ОГНЯ (Книга № 12)

ВЛАСТЬ КОРОЛЕВ (Книга № 13)

КЛЯТВА БРАТЬЕВ (Книга № 14)

МЕЧТА СМЕРТНЫХ (Книга № 15)

РЫЦАРСКИЙ ТУРНИР (Книга № 16)

ДАР БИТВЫ (Книга № 17)

ТРИЛОГИЯ ВЫЖИВАНИЯ

ПОЛЕ СРАЖЕНИЯ ПЕРВОЕ: (Книга № 1)

ПОЛЕ СРАЖЕНИЯ (Книга № 2)

ЖУРНАЛ ВАМПИРА

ОБРАЩЕННАЯ (Книга № 1)

ЛЮБИМАЯ (Книга № 2)

ОБМАНУТАЯ (Книга № 3)

ПРЕДНАЗНАЧЕННЫЙ (Книга № 4)

ЖЕЛАННЫЙ (Книга № 5)

СУЖЕНЫЙ (Книга № 6)

ПОКЛЯВШИЙСЯ (Книга № 7)

НАЙДЕННЫЙ (Книга № 8)

ВОСКРЕСШИЙ (Книга № 9)

ЖАЖДУЩИЙ (Книга № 10)

ОБРЕЧЕННЫЙ (Книга № 11)

Слушайте «КОРОЛИ И ЧАРОДЕИ в аудиоформате!

Хотите бесплатные книги?

Подпишитесь на список рассылки Морган Райс и получите 4 бесплатные книги, 2 бесплатные карты, 1 бесплатное приложение и эксклюзивные подарки! Для того, чтобы подписаться, посетите сайт: www.morganricebooks.comwww.morganricebooks.com

Авторское право 2011 Морган Райс

Все права защищены. Кроме случаев, разрешенных в соответствии с Законом США об авторском праве от 1976 года. Никакая часть данного издания не может быть скопирована, воспроизведена или передана в любой форме и любыми средствами, или сохранена в системе базы данных или поиска информации без предварительного разрешения автора.

Эта электронная книга лицензирована только для вашего личного пользования. Эта книга не может быть повторно продана или отдана другим лицам. Если вы хотите поделиться этой книгой с другим лицом, вам необходимо приобрести дополнительную копию для каждого получателя. Если вы читаете эту книгу, не купив ее, или она не была куплена только для вашего личного пользования, вы должны вернуть ее или приобрести свой собственный экземпляр. Спасибо за уважение к тяжелой работы этого автора.

Это художественное произведение. Имена, персонажи, предприятия, организации, места, события и происшествия являются плодом воображения автора. Любое совпадение с реальными людьми, живыми или мертвыми, является абсолютно случайным.

Jacket image Copyright RazoomGame, используется по лицензии от Shutterstock.com.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Дункан шел через отливное течение в окружении десятков своих людей, вода забрызгивала его лодыжки, пока они пробирались через плавучее кладбище. Мимо проплывали сотни трупов пандезианцев, ударяя его по ногам, когда он шлепал по тому, что осталось от наводнения Эверфола. Море трупов растянулось насколько хватало взгляда, пандезианских солдат вымыло из переполненного Каньона, выбросило на пустырь в убывающей воде. Царила торжественная атмосфера победы.

Дункан посмотрел вниз на Каньон, переполненный водой, которая все еще извергала трупы с каждой минутой, продолжая бить ключом. Он повернулся и бросил взгляд на горизонт, в сторону Эверфола, где извергающие течения свелись к минимуму. Постепенно он ощутил поднимающуюся в нем дрожь победы. Воздух вокруг него загудел от победоносных криков его потрясенных людей, которые шли через воду, не веря своим глазам, медленно осознавая, что они на самом деле победили. Несмотря на неравные силы, они выжили, завоевали гораздо больший легион. В конце концов, Лейфол справился со своей задачей. Дункан был благодарен своим преданным солдатам, Лейфолу, Энвину и, больше всего, своему сыну. В условиях, когда силы были угрожающе неравными, никто не отступил от страха.

Послышался отдаленный грохот и, проверив горизонт, Дункан с радостью увидел Лейфола и его воинов Лептуса, Энвина и Эйдана среди них, а также Снежка, который бежал у их ног. Они все возвращались из Эверфола, чтобы воссоединиться с ними. К ним присоединилась небольшая армия Лейфола – сотни человек – и их триумфальные крики были слышны даже отсюда.

Дункан снова посмотрел на север и на дальнем горизонте заметил мир, наполненный черным цветом. Там, в дне пути, находилась оставшаяся пандезианская армия, которая сплотилась, собираясь отомстить за свое поражение. Дункан знал, что в следующий раз они атакуют не десятью, а ста тысячами человек.

Дункан понимал, что у них мало времени. Один раз им повезло, но у них нет шансов отразить атаку сотен тысяч солдат, даже если они воспользуются всевозможными трюками. А он исчерпал все свои уловки. Ему нужна новая стратегия – и быстро.

Когда все воины собрались вокруг него, Дункан изучил все эти закаленные и честные лица, зная, что эти великие воины ждали от него руководства. Он знал, что какое бы решение он ни принял следующим, это повлияет не только на всех этих великих мужчин, но и на всю судьбу Эскалона. Он обязан принять мудрое решение.

Дункан ломал голову, желая найти ответ, размышляя обо всех последствиях любого стратегического шага. Все шаги несли с собой большой риск, тяжкие последствия, и все они были еще более опасными, чем то, что он сделал здесь, в каньоне.

«Командир?» – послышался голос.

Дункан повернулся и увидел серьезное лицо Кавоса, который смотрел на него с уважением. Позади него сотни мужчин тоже смотрели на Дункана. Они все ждали указаний. Они последовали за ним на край попасти и выжили, а потому доверяли ему.

Дункан кивнул, сделав глубокий вдох.

«Мы встретим пандезианцев в открытом поле», – начал он. – «И потерпим поражение. Они превосходят нас числом сто к одному. Кроме того, они полны сил и лучше вооружены. Мы все умрем до заката».

Дункан вздохнул, а мужчины взвешивали каждое его слово.

«Но мы не можем убежать», – продолжал он. – «И мы не сбежим. Пока атакуют тролли и кружат драконы, у нас нет времени для того, чтобы спрятаться и вести партизанскую войну. И скрываться – не наш метод. Нам нужна смелая, быстрая и решительная стратегия, чтобы сразить захватчиков и избавить нашу страну от них раз и навсегда».

Дункан надолго замолчал, задумавшись о невыполнимой задачей, стоящей перед ними. Было слышно только шелест ветра в пустыне.

«Что ты предлагаешь, Дункан?» – наконец, спросил Кавос.

Дункан посмотрел на Кавоса, сжимающего и разжимающего свою алебарду. Он смотрел на него с напряжением, в то время как в его голове звенели слова. Он обязан предоставить этим великим воинам стратегию. Способ не только выжить, а победить.

Дункан задумался о территории Эскалона. Он знал, что все сражения были выиграны местностью, и его знание местности своей родины, возможно, было единственным оставшимся преимуществом в этой войне. Он думал обо всех местах в Эскалоне, где территория могла предложить природное преимущество. Это на самом деле должно быть очень особенное место, где несколько тысяч мужчин могут сразиться с сотнями тысяч. В Эскалоне было несколько мест, которые могли предложить нечто подобное.

Но, когда Дункан подумал о легендах и сказаниях, укоренившихся в нем его отцом и дедом, когда он вспомнил все великие сражения, которые он изучил из времен древности, он заметил, что его разум обращается к самым героическим, самым эпическим сражениям, когда небольшое количество воинов сражались против огромной армии. Его разум снова и снова обращался к одному месту – к Ущелью Дьявола.

Место героев. Место, где немногие сражались со многими, где проходили испытание все великие воины Эскалона. Ущелье предлагало самый узкий проход во всем Эскалоне, и это, пожалуй, было единственное место в стране, где местность определяла сражение. Стена из крутых скал и гор встречалась с морем, оставляя лишь узкий проход, образуя Ущелье, которое унесло множество жизней. Оно вынуждало людей проходить одиночным рядом. Оно образовывало узкое место, где несколько воинов – хорошо размещенные и достаточно храбрые – могли сразить целую армию. По крайней мере, если верить легендам.

«Ущелье», – наконец, ответил Дункан.

Глаза всех воинов широко распахнулись. Они медленно кивнули в знак уважения. Ущелье было серьезным решением. Это было место последнего прибежища, куда идут, когда больше некуда идти, место для мужчин, где можно жить или умереть, быть потерянным или спасенным. Место легенды. Место героев.

«Ущелье», – сказал Кавос, долго кивая, пока чесал бороду. – «Сильно. Но остается одна проблема».

Дункан взглянул на него.

«Ущелье предназначено для того, чтобы удерживать захватчиков извне, а не внутри», – сказал он. – «Пандезианцы уже находятся внутри. Возможно, мы сможем преградить путь и удержать их внутри. Но мы хотим изгнать их».

«Никогда прежде, во времена наших предков», – добавил Брамтос. – «Захватническую армию, которая пересекла Ущелье, не вынуждали снова проходить через него. Слишком поздно. Они уже через него прошли».

Дункан кивнул в ответ, думая о том же самом.

«Я думал об этом», – ответил он. – «Но всегда есть выход. Может быть, мы можем снова заманить их на другую сторону. И потом, когда они окажутся на юге, мы можем преградить путь и оказать сопротивление».

Мужчины смотрели на него, очевидно, озадаченные.

«И как ты предлагаешь это сделать?» – спросил Кавос.

Дункан вынул свой меч, нашел сухую полосу песка, сделал шаг вперед и начал чертить. Все воины сгрудились поближе к нему, пока его лезвие рисовало на песке.

«Некоторые из нас заманят их в Ущелье», – сказал Дункан, рисуя линию на песке. – «Остальные будут ждать на другой стороне, готовые заблокировать ее. Мы заставим пандезианцев думать, что они преследуют нас, что мы спасаемся бегством. Как только мой отряд пройдет через Ущелье, он может вернуться через туннели на эту сторону Ущелья и заблокировать его. Затем мы все вместе можем оказать сопротивление».

Кавос покачал головой.

«А что заставляет тебя думать, что Ра отправит свою армию через это ущелье?»

Дункан был настроен решительно.

«Я понимаю Ра», – ответил он. – «Он жаждет нашего уничтожения. Он жаждет полной и окончательной победы. Это воззовет к его высокомерию и ради этого он отправит всю свою армию за нами».

Кавос снова покачал головой.

«Воины, которые заманят их в Ущелье», – сказал он. – «Останутся незащищенными. Им будет практически невозможно вовремя вернуться через туннели. Вероятно, эти мужчины окажутся в ловушке и умрут».

Дункан рассудительно кивнул.

«Именно поэтому я сам поведу этих мужчин», – сообщил он.

Все мужчины смотрели на него с уважением. Они чесали свои бороды, на их лицах читались тревога и сомнения. Очевидно, каждый из них осознавал, насколько это рискованно.

«Может быть, это сработает», – сказал Кавос. – «Возможно, мы можем заманить пандезианскую армию через Ущелье и даже преградить им путь. Тем не менее, даже в этом случае Ра не отправит всех своих людей. Здесь размещены всего лишь его южные силы. У него есть другие люди, разбросанные по всей нашей земле. У него мощная северная армия, охраняющая север. Даже если мы одержим победу в этом эпическом сражении, мы не одержим победу в войне. Его люди будут по-прежнему удерживать Эскалон».

Дункан кивнул в ответ, думая о том же самом.

«Именно поэтому мы разделим наши силы», – ответил он. – «Одна половина из нас отправится в Ущелье, в то время как другая половина будет держать путь на север, где атакует северную армию Ра. Ты поведешь их».

Кавос удивленно посмотрел на него.

«Если мы собираемся освободить Эскалон, то должны сделать это сразу же», – добавил Дункан. – «Ты возглавишь сражение на севере. Веди их в свою родную землю, в Кос. Сразись на горе. Никто не может сражаться там так хорошо, как ты».

Кавос кивнул. Очевидно, ему понравилась эта идея.

«А ты, Дункан?» – задал он в свою очередь вопрос с тревогой в голосе. – «Какими бы жалкими ни были мои шансы на севере, твои шансы в Ущелье еще хуже».

Дункан кивнул в ответ и улыбнулся. Он сжал плечо Кавоса.

«Значит больше шансов на славу», – ответил он.

Кавос с восхищением улыбнулся в ответ.

«А как насчет пандезианского флота?» – вмешался Сивиг, делая шаг вперед. – «Даже сейчас они удерживают порт Ура. Эскалон не может быть свободным, пока они удерживают море».

Дункан кивнул своему другу, положив руку ему на плечо.

«Именно поэтому ты возьмешь своих людей и отправишься на берег», – ответил он. – «Используй наш спрятанный флот и плыви на север ночью, к морю Печали. Плыви в Ур и, может быть, вы сможете сразить их».

Сивиг смотрел на него, почесывая бороду. В его глазах зажглись озорство и смелость.

«Ты осознаешь, что у нас всего лишь дюжина кораблей против тысячи?», – спросил он.

Дункан кивнул в ответ, и Сивиг улыбнулся.

«Я знал, что есть причина, по которой ты мне нравишься», – ответил он.

Сивиг оседлал своего коня, его люди последовали за ним, и он ускакал прочь, больше не говоря ни слова, уводя своих воинов в пустырь, на запад в сторону моря.

Кавос вышел вперед, сжал плечо Дункана и заглянул ему в глаза.

«Я всегда знал, что мы оба умрем за Эскалон», – сказал он. – «Я только не знал, что мы умрем таким славным способом. Я благодарю тебя за это, Дункан. Ты сделал нам отличный подарок».

«И я благодарю тебя», – ответил Дункан.

Кавос повернулся, кивнул своим людям и, не говоря ни слова, они все оседлали своих коней и поскакали на север, в Кос. Они все скакали с энергичными криками, подняв большое облако пыли.

Дункан остался стоять с несколькими сотнями воинов, которые смотрели на него в ожидании руководства. Он повернулся к ним.

«Лейфол приближается», – сказал Дункан, видя его на горизонте. – «Когда они приедут, мы все отправимся в Ущелье».

Дункан собирался оседлать своего коня, когда вдруг воздух разрезал крик:

«Командир!»

Дункан повернулся в противоположную сторону и был потрясен тем, что увидел. С востока приближалась одинокая фигура, которая шла к ним через пустырь. Сердце Дункана бешено заколотилось, пока он наблюдал за ней. Это невозможно.

Его люди расступились со всех сторон, когда она приблизилась. Сердце Дункана замерло, он почувствовал, что его глаза наполнились слезами радости. Он едва мог поверить своим глазам. К нему, подобно видению из пустыни, приближалась его дочь.

Кира.

Кира шла к ним одна с улыбкой на лице, направляясь прямо к нему. Дункан был сбит с толку. Как она пришла сюда? Что она здесь делает? Почему она одна? Она прошла весь этот путь одна? Где Андор? Где ее дракон?

В этом не было смысла.

Тем не менее, она была здесь, во плоти и крови, его дочь вернулась к нему. Увидев ее, Дункан почувствовал, что его душа исцелилась. Все в мире встало на свои места, пусть даже всего на мгновение.

«Кира», – произнес Дункан, с нетерпением сделав шаг вперед.

Солдаты расступились, когда Дункан вышел вперед с распростертыми руками, улыбаясь, желая обнять ее. Она тоже улыбнулась, протянув руку, когда подошла к нему. Весь его мир обрел смысл, когда он узнал, что она жива.

Дункан сделал последние шаги, сгорая от нетерпения обнять дочь, и, когда она сделала шаг вперед и обняла его, он крепко заключил ее в свои объятия.

«Кира», – произнес Дункан со слезами на глазах. – «Ты жива. Ты вернулась ко мне».

Он чувствовал, как слезы радости и облегчения текут по его лицу.

Но, как это ни странно, пока он обнимал дочь, Кира стояла спокойно, ничего не отвечая.

Дункан постепенно начал осознавать, что что-то не так. И в эту секунду его мир вдруг наполнился ослепляющей болью.

Дункан открыл рот, не в силах дышать. Слезы радости мгновенно сменились слезами боли, когда ему стало не хватать воздуха. Он не мог понять, что происходит. Вместо любовного объятия он ощутил холодную стальную рукоять, пронзившую его ребра, вонзившись в него до конца. Он почувствовал жар, устремившийся вниз к его животу, он онемел, не в состоянии ни дышать, ни думать. Боль была ослепляющей, жгучей, неожиданной. Дункан посмотрел вниз, увидел кинжал в своем сердце и замер от потрясения.

Он поднял глаза на Киру, заглянул ей в глаза, и, какой бы ужасной ни была боль, боль от ее предательства была еще хуже. Смерть не волновала его. Но мысль о том, что он умирает от руки дочери, разрывала его на части.

Когда Дункан почувствовал, что мир под ним начал вращаться, он моргнул, сбитый с толку, пытаясь понять, почему человек, которого он любит больше всех в этом мире, предал его.

Но Кира только улыбнулась в ответ, не показывая никакого раскаяния.

«Здравствуй, Отец», – сказала она. – «Приятно снова тебя увидеть».

ГЛАВА ВТОРАЯ

Алек стоял в пасти дракона, потрясенный, сжимая Незавершенный Меч трясущимися руками, когда кровь дракона хлынула на него подобно водопаду. Он выглянул из рядов острых, как бритва, зубов, каждый из которых был размером с него, и молодой человек собрался с духом, когда дракон упал прямо в море внизу. Алек почувствовал, что его желудок подскочил к горлу, когда ледяная вода Залива Смерти бросилась ему навстречу. Он понимал, что если его не убьет этот удар, то раздавит вес мертвого дракона.

Алек, все еще потрясенный тем, что ему удалось убить этого огромного зверя, знал, что дракон, со всем его весом и скоростью, пойдет на дно Залива Смерти и унесет его с собой. Незавершенный Меч мог убить дракона, но был не в состоянии остановить его падение. Хуже всего то, что челюсти дракона, теперь вялые, закрылись за ним, когда мышцы расслабились, чтобы стать клеткой, из которой Алеку никогда не выбраться. Он знал, что должен двигаться быстро, если хочет выжить.

Когда кровь хлынула на него, Алек вынул меч и, стоило челюстям практически приблизиться, он приготовился и прыгнул. Он закричал и упал навстречу ледяному воздуху, острые зубы дракона царапали его спину, разрезая плоть, и на мгновение его рубашка зацепилась за зуб дракона, отчего ему показалось, что ничего не получится. Позади себя Алек услышал, что огромные челюсти закрылись, почувствовал, что его рубашка порвалась, от нее оторвался кусок, и, наконец, он оказался в свободном падении.

Алек размахивал руками, падая в воздухе, готовясь к черным кружащимся водам внизу.

Вдруг раздался всплеск и Алек был потрясен, погрузившись в холодную воду, от ледяной температуры у него перехватило дыхание. Последним, что он увидел, посмотрев вверх, было мертвое тело дракона, которое погружалось рядом с ним, нанося удар по заливу.

Тело дракона ударило по поверхности с ужасным грохотом, рассылая огромные волны воды во все стороны. К счастью, он не ударил Алека, и волна выгнулась и унеслась от тела. Она подняла Алека вверх на добрых двадцать футов, прежде чем остановилась, после чего, к ужасу Алека, она начала засасывать все вокруг себя в огромный водоворот.

Алек плыл изо всех сил, чтобы убраться как можно дальше, но он не мог. Как бы он ни пытался, он понимал, что его засасывает в огромный водоворот.

Алек плыл изо всех сил, все еще сжимая меч, уже оказавшись на добрых двадцать футов под поверхностью, отталкиваясь и погружаясь в ледяную воду. Он в отчаянии рвался на поверхность, высоко над головой искрился солнечный свет, и в эту минуту Алек увидел огромных акул, которые начали плыть к нему. Он заметил корпус судна, подпрыгивающего в воде высоко сверху, и понял, что у него в запасе всего несколько секунд, чтобы добраться до него, если он хочет выжить.

С одним последним ударом Алек, наконец, оказался на поверхности, жадно хватая ртом воздух. Мгновение спустя он ощутил сильные руки, схватившие его. Подняв голову вверх, он увидел Сивига, который дернул его на борт корабля, и через секунду Алек оказался в воздухе, по-прежнему сжимая в руке меч.

Но краем глаза Алек заметил движение и, повернувшись, увидел огромную красную акулу, выпрыгнувшую из воды, чтобы схватить его за ногу. Времени не было.

Алек почувствовал, что меч загудел в его руке, говоря ему, что делать. Это не было похоже ни на одно пережитое им ощущение. Он замахнулся и закричал, опустив меч изо всех сил двумя руками.

Последовал звук стали, прорезающей плоть, и Алек с потрясением наблюдал за тем, как Незавершенный Меч разрубил акулу пополам. Красная вода мгновенно начала кишеть акулами, поедающими куски.

К его ногам прыгнула другая акула, но в этот раз Алек сам поднялся наверх и приземлился на палубу с глухим стуком.

Он перевернулся и застонал, покрытый синяками и ссадинами, тяжело дыша от облегчения. Он промок до нитки и выбился из сил. Кто-то тут же набросил на него одеяло.

«Как будто убить дракона было недостаточно», – сказал Совос с улыбкой, встав над ним и протянув ему флягу с вином. Алек сделал большой глоток, и вино согрело его желудок.

Корабль был полон солдат, все были взволнованы, вокруг царил хаос. Алека это не удивило: в конце концов, нечасто дракон погибал от меча. Он оглянулся и на палубе, в толпе, увидел Мерка и Лорну, которых, очевидно, спасли из воды раньше. Мерк казался ему мошенником, возможно, наемным убийцей, в то время как Лорна потрясающей и эффектной. Они оба промокли насквозь и казались потрясенными, радуясь тому, что остались в живых.

Алек заметил, что все солдаты смотрят на него с благоговейным страхом, и он медленно поднялся на ноги. Он был потрясен, осознав то, чего он только что достиг. Они перевели взгляд с меча, с которого капала вода, на него так, словно он был богом. Алек и сам не мог не посмотреть на меч, ощущая его вес в своей руке, словно он был живым существом. Он смотрел на загадочный, сверкающий металл, словно он был чужим предметом, и Алек восстановил в своей памяти то мгновение, когда он пронзил дракона, свое потрясение, когда тот вонзился в плоть. Он поражался могуществу этого оружия.

Пожалуй, больше всего Алека удивляло то, кто же он. Как мог он, простой мальчишка из обычной деревни, убить дракона? Что припасла для него судьба? Он начал чувствовать, что его ждет необычная судьба.

Алек услышал щелканье тысяч челюстей и, выглянув через перила, он увидел стаю красных акул, которые теперь пировали над огромной тушей дракона, плывущего по поверхности. Черные воды Залива Смерти теперь были кроваво-красными. Алек смотрел на плывущую тушу, осознавая, что он на самом деле это сделал. Каким-то образом ему удалось убить дракона. Ему одному во всем Эскалоне.

Небо наполнилось громкими криками и, посмотрев вверх, Алек увидел еще несколько десятков драконов, кружащих вдали, выпускающих огромные столбы пламени с жаждой мести. В то время как они смотрели на него сверху вниз, казалось, что некоторые опасаются приближаться. Несколько драконов отделились от стаи, когда заметили своего товарища, плывущего мертвым в воде.

Но другие закричали от ярости и нырнули прямо к нему.

Наблюдая за их стремительным спуском, Алек не стал ждать. Он побежал к корме, прыгнул на перила и повернулся к ним лицом. Он ощутил энергию меча, проходящую через него, подстрекая его, и, пока Алек стоя там, он чувствовал новую непреклонную решительность. Он чувствовал, что его ведет меч. Теперь он и оружие стали единым целым.

Стая драконов опустилась прямо к нему. Их возглавлял огромный дракон с ярко светящимися зелеными глазами, который закричал, выпустив поток пламени. Алек держал меч высоко, ощущая вибрацию в своей руке, что придавало ему мужества. Он знал, что на кону судьба Эскалона.

Алек ощутил небывалый прилив мужества, издав боевой клич, и в это мгновение меч начал светиться. Вперед выстрелила сильная вспышка света, поднимаясь вверх, остановив стену пламени на полпути в небе. Она продолжалась до тех пор, пока пламя не изменило не повернуло обратно, и, когда Алек снова замахнулся мечом, дракон закричал, потому что собственный столб пламени охватил его. Объятый огромным шаром огня, дракон кричал и размахивал крыльями, падая вниз и погружаясь в воду.

Вниз нырнул другой дракон, и Алек снова поднял меч, остановив стену пламени и убив его. Приблизился третий дракон и опустил свои клыки, словно собирался поднять Алека вверх. Алек повернулся и нанес удар, с потрясением увидев, что меч отрубил ноги зверя. Дракон пронзительно закричал, и тем же движением Алек опять замахнулся и нанес ему удар в бок, открыв огромную рану. Дракон упал в море и, пока он размахивал там крыльями, не в силах взлететь, его атаковала стая акул.

Другой дракон – небольшой, красный – налетел с другой стороны, и в этот раз Алек позволил своим инстинктам взять верх, и он прыгнул вверх. Меч придал ему сил, Алек прыгнул выше, чем мог себе представить, через голову дракона, и приземлился на его спину.

Дракон закричал и взбрыкнул, но Алек держался крепко. Дракон не мог сбросить его с себя.

Алек чувствовал себя сильнее дракона, способным управлять им.

«Дракон!» – крикнул он. – «Я приказываю тебе! Атакуй!»

У дракона не было выбора, кроме как повернуться и взлететь вверх, прямо к стае спускающихся драконов, дюжина из которых все еще приближалась. Алек бесстрашно противостоял им, направляясь им навстречу, держа перед собой меч. Когда они встретились в небе, Алек снова и снова замахивался мечом, с силой и скоростью, о наличии которых он в себе не подозревал. Он отрубил крыло одному дракону, после чего разрезал горло другому, пронзил третьего в шею, развернулся и отрубил хвост четвертому. Драконы один за другим падали, врезаясь в воду, образуя водоворот в заливе внизу.

Алек не смилостивился. Он снова и снова атаковал стаю, пересекающую небо, ни разу не отступая. Оказавшись в водовороте, он едва заметил, когда, в конце концов, несколько оставшихся драконов повернулись, закричали и в страхе улетели прочь.

Алек с трудом верил в это: драконы боялись.

Алек посмотрел вниз. Он увидел, насколько высоко находится, увидел распростертый внизу Залив Смерти, увидел сотни кораблей, большинство из которых были объяты пламенем, и тысячи мертвых троллей, плывущих в воде. Остров Кноссос тоже был в огне, его большой форт лежал в руинах. Это была растянувшаяся картина хаоса и разрушения.

Алек заметил свой флот и направил дракона ниже. Когда они приблизились, Алек поднял меч и вонзил его в спину дракона. Зверь закричал и начал погружаться, и когда они приблизились к воде, Алек прыгнул и приземлился в воду рядом с кораблем.

Тут же были брошены веревки, и Алека подняли обратно внутрь.

Оказавшись на палубе, в этот раз Алек не дрожал. Он больше не ощущал ни холода, ни усталости, ни слабости, ни страха. Вместо этого он ощущал небывалую энергию. Его переполняли мужество и сила. Он чувствовал себя переродившимся.

Он убил стаю драконов.

И теперь ничто в Эскалоне не может его остановить.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Везувиус проснулся от ощущения острых клыков, царапающих тыльную сторону его ладони. Он открыл один глаз, поскольку другой заплыл. Он посмотрел вверх, сбитый с толку, и увидел, что лежит лицом в песке, а позади него разбивались морские волны, ледяная вода поднималась к его ногам. Везувиус вспомнил: после эпического сражения его выбросило на берег Залива Смерти. Он не знал, сколько пролежал здесь без сознания. Теперь медленно подбирался прилив, собираясь унести его прочь, если бы он не проснулся. Но не холодная вода разбудила его, а существо на его руке.

Везувиус бросил взгляд на свою руку, растянувшуюся на песке, и увидел огромного фиолетового краба, вонзившего клешню в его руку и отрывающего небольшой кусок его плоти. Он не торопился, словно Везувиус был трупом. С каждым укусом Везувиус ощущал волну боли.

Везувиус не мог обвинять это существо. Оглянувшись, он увидел тысячи мертвых тех, раскинутых по всему пляжу, что представляло собой остатки его армии троллей. Они все лежали, покрытые фиолетовыми крабами, и щелканье их клешней наполнило воздух. Вонь разлагающих тел ошеломила его, он едва сдерживал тошноту. Этот краб на его руке, очевидно, был первым, кто осмелился подобраться к Везувиусу. Вероятно, остальные почувствовали, что он все еще жив, и выжидали. Но этот храбрый краб рискнул. Теперь к нему повернулись еще несколько десятков крабов, нерешительно следуя за его инициативой. Везувиус знал, что через несколько секунд он будет погребен под ними, заживо пожираемый этой небольшой армией, если сначала его не засосет в море ледяным приливом Залива Смерти.

Ощущая горячую вспышку гнева, Везувиус потянулся своей свободной рукой, схватил фиолетового краба и медленно сжал. Краб попытался вырваться, но Везувиус не дал ему такой возможности. Существо неистово размахивало клешнями, пытаясь достать ими Везувиуса, но тот крепко держал его, не давая ему развернуться. Везувиус сжимал все сильнее и сильнее, медленно, не торопясь, получая большое удовольствие от причинения боли. Краб закричал, издавая ужасное высокое шипение, когда Везувиус медленно сжал его в кулак.

Наконец, краб взорвался. Комки фиолетовой крови пролились на его руку, когда Везувиус услышал удовлетворительный треск панциря. Он бросил краба, раздавив его до кашицы.

Везувиус поднялся на одно колено, все еще пошатываясь, и в эту минуту десятки крабов разбежались прочь, очевидно, потрясенные тем, что мертвец восстал. Началась цепная реакция и, когда он поднялся, тысячи крабов разбежались, оставляя пляж пустым, в то время как Везувиус делал свои первые шаги на пляже. Он прошел через кладбище и к нему постепенно вернулась память.

Битва Кноссос. Он одерживал победу, собираясь уничтожить Лорну и Мерка, когда прилетели те драконы. Он вспомнил, как упал с острова, как потерял свою армию, вспомнил, как вспыхнул пламенем его флот, и, наконец, вспомнил, как сам чуть не утонул. Он повернулся и снова посмотрел на залив, место своего поражения, и вдали увидел, что остров Кноссос все еще полыхает огнем. Везувиус увидел плавающие остатки своего флота, разбитого на куски, некоторые, частично разрушенные, корабли все еще были объяты пламенем. И в следующий миг он услышал крик высоко над головой. Он посмотрел вверх и моргнул.

Везувиус не мог осознать того, что видел перед собой. Этого не может быть. Драконы падали с неба в залив, не шевелясь.

Они были мертвы.

Высоко над головой он увидел одинокого человека, оседлавшего одного дракона, сражающегося с ними с мечом в руке. В конце концов, оставшаяся часть стаи развернулась и улетела прочь.

Везувиус снова посмотрел на воду и на горизонте увидел десятки кораблей под флагами Затерянных Островов, стал свидетелем того, как человек упал с последнего дракона и вернулся на корабль. Он заметил девушку, Лорну, и наемного убийцу Мерка, и ему было мучительно осознавать, что они выжили.

Везувиус оглянулся на берег и, окинув взглядом свой мертвый народ троллей, пожираемый крабами или уносимый течением и пожираемый акулами, он никогда еще не чувствовал себя таким одиноким. Он с потрясением осознал, что он – единственный выживший из армии, которую он привел с собой.

Везувиус повернулся и посмотрел на север, на материк Эскалона, зная, что где-то там, далеко на севере, Пламени больше нет. Прямо сейчас его люди покидают Марду, совершают набег на Эскалон – миллионы троллей, мигрирующих на юг. В конце концов, Везувиус добился успеха, добравшись до Башни Кос, уничтожив Меч Пламени, и, разумеется, теперь его народ перешел и разрывает Эскалон на куски. Они нуждаются в руководстве. Они нуждаются в нем.

Везувиус мог потерпеть поражение в этой битве, но он должен помнить, что он одержит победу в войне. Его величайшие момент славы – момент, которого он ждал всю свою жизнь – все еще впереди. Пришло его время заявить свои права на мантию и повести свой народ к полной и окончательной победе.

«Да», – думал Везувиус, выпрямившись, стряхивая с себя боль, раны и холод. Он добился того, за чем пришел. Пусть девчонка и ее люди уплывают в море. В конце концов, его ждет разрушение Эскалона. Он всегда может вернуться и убить ее позже. Везувиус улыбнулся при мысли об этом. Он правда ее убьет. Он станет отрывать конечность за конечностью.

Везувиус начал бежать и вскоре уже перешел на полноценный бег. Он держал путь на север. Он встретится со своим народом и поведет их на величайшую битву всех времен.

Пришло время уничтожить Эскалон раз и навсегда.

Совсем скоро Эскалон и Марда станут едиными.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Кайл с благоговейным ужасом наблюдал за тем, как трещина в земле увеличивается, и тысячи троллей падают навстречу своей смерти, размахивая руками, глубоко в недра земли. Альва стоял рядом с ним, подняв жезл, из которого исходили интенсивные лучи света, такие яркие, что Кайлу пришлось прикрыть глаза. Он уничтожал армию троллей, единолично защищая север. Кайл сражался изо всех сил, как и Кольва рядом с ним, и пока они убивали десятки троллей в свирепой рукопашной битве, прежде чем упасть ранеными, их ресурсы были ограниченными. Альва был единственным, кто останавливал троллей от захвата Эскалона.

Вскоре тролли осознали, что трещина убивает их, они остановились на дальней стороне, в пятидесяти футах, осознав, что они не могут двигаться дальше. Они смотрели на Альву, Кольву, Кайла, Диердре и Марко с разочарованием в глазах. Поскольку трещина продолжала распространяться в их сторону, они развернулись и с паникой в глазах начали спасаться бегством.

Вскоре грохот оказался вдали и воцарилась тишина. Волна троллей прекратилась. Кайл не знал, убегали ли они обратно в Марду или собирались перегруппироваться где-то в другом месте.

Когда все стихло, Кайл лежал в агонии от своих ран. Он наблюдал за тем, как Альва медленно опустил свой жезл, и свет вокруг него тускнел. Затем Альва повернулся к нему, протянул ладонь и положил ее Кайлу на лоб. Кайл почувствовал, как в его тело вошел прилив света, ощутил тепло и через несколько секунд он был полностью исцелен. Потрясенный Кайл сел, снова придя в себя, преисполненный благодарности.

Альва преклонил колени возле Кольвы, положил руку ему на живот и так же исцелил его. Через несколько секунд Кольва поднялся, очевидно, удивляясь тому, что опять оказался на своих ногах, его глаза излучали свет. Следующими были Диердре и Марко и, когда Альва положил на них ладони, они тоже были исцелены. Альва протянул свой жезл, коснулся Лео и Андора, и те тоже поднялись на ноги. Все они были исцелены волшебной силой Альвы до того, как их раны покончили бы с ними навсегда.

Потрясенный Кайл стоял, воочию став свидетелем могущества этого волшебного существа, о котором до него только долетали слухи всю его жизнь. Он знал, что находится в присутствии настоящего мастера. Кроме того, он чувствовал, что это присутствие чего-то мимолетного, что мастер не останется.

«Ты это сделал», – сказал Кайл, преисполненный благоговения и благодарности. – «Ты остановил целый народ троллей».

Альва покачал головой.

«Не остановил», – неторопливо ответил он сдержанным, древним голосом. – «Я только задержал их. Великое и ужасное разрушение все еще приближается к нам».

«Но как?» – спросил Кайл. – «Трещина – они никогда не пересекут ее. Ты убил очень много тысяч троллей. Разве мы не в безопасности?»

Альва грустно покачал головой.

«Ты еще даже не видел и часть этого народа. Еще нескольким миллионам предстоит появиться. Началось великое сражение – сражение, которое решит судьбу Эскалона».

Альва прошел через руины Башни Ур, прощупывая свой путь жезлом, и Кайл рассматривал его, как всегда озадаченный этой загадкой. В конце концов, он повернулся к Диердре и Марко.

«Вы жаждете вернуться в Ур, не так ли?» – спросил он их.

Диердре и Марко кивнули в ответ с надеждой в глазах.

«Идите», – приказал Альва.

Они растерянно посмотрели на него.

«Но там ничего не осталось», – сказала Диердре. – «Город разрушен, затоплен. Там сейчас правят пандезианцы».

«Вернуться туда означает вернуться к нашей смерти», – вмешался Марко.

«Пока», – ответил Альва. – «Но скоро вы будете там нужны, когда начнется великое сражение».

Диердре и Марко, которых не нужно было просить дважды, повернулись, вместе оседлали Андора и галопом ускакали прочь, в лес, на юг, обратно в город Ур.

Лео остался рядом с Кайлом, и Кайл погладил его по голове.

«Ты думаешь обо мне и о Кире, не так ли, мальчик?» – спросил он волка.

Лео ласково заскулил, и Кайл понял, что он останется рядом с ним и будет его защищать так, как если бы он был Кирой. Он нашел в волке великолепного боевого напарника.

Кайл вопросительно посмотрел назад, когда Альва повернулся и посмотрел на лес на севере.

«А мы, мой мастер?» – спросил Кайл. – «Где мы нужны?»

«Прямо здесь», – сказал Альва.

Кайл посмотрел на горизонт, вместе с ним всматриваясь на север в сторону Марды.

«Они идут». – добавил Альва. – «И мы трое – последняя надежда».

ГЛАВА ПЯТАЯ

Кира была охвачена паникой, сражаясь в паутине паука, извиваясь, отчаянно желая освободиться, в то время как огромное существо ползло к ней. Она не хотела смотреть, но ничего не могла с собой поделать. Кира повернулась и ощутила ужас, увидев шипящего, ползущего паука, который переставлял лапу за лапой. Он смотрел на нее своими огромными красными глазами, поднимал черные ворсистые лапы и широко открывал пасть, обнажая желтые клыки, с которых капала слюна. Кира понимала, что жить ей осталось всего несколько секунд, и что смерть ее будет ужасной.

Извиваясь, Кира услышала вокруг себя грохот костей в паутине. Она оглянулась, увидела то, что осталось от жертв, погибших здесь до нее, и поняла, что ее шансы на выживание ничтожны. Она застряла в паутине и ничего не может с этим поделать.

Кира закрыла глаза, зная, что у нее нет другого выбора. Она не могла положиться на внешний мир, она должна заглянуть внутрь себя. Кира знала, что ответ находится не в ее внешних силах, он – в ее внутреннем оружии. Если она станет рассчитывать на внешний мир, то умрет.

Но внутренне Кира чувствовала, что ее сила огромна, бесконечна. Ей пришлось призвать на помощь свою внутреннюю силу, с которой она опасалась иметь дело. Наконец, она должна была понять, что вело ее, понять конечный результат всего своего духовного обучения.

«Энергия». Именно этому ее учил Альва. «Когда мы полагаемся на самих себя, мы используем только частицу нашей энергии, частицу нашего потенциала. Воспользуйся энергией мира. Вся коллективная вселенная ждет, чтобы помочь тебе».

Кира чувствовала, что это проходит через ее вены. Это было чем-то особенным, с чем она родилась, что передала ей мать. Это была сила, которая проходила через все, подобно реке, плывущей под землей. Эта была та же самая энергия, которой она всегда доверяла с трудом. Это была самая глубокая часть ее самой, часть, которой она не до конца доверяла. Это была часть, которой она очень боялась – намного больше, чем своих врагов. Кира хотела призвать свою мать, отчаянно нуждаясь в ее помощи. Но она знала, что мама не может добраться до нее здесь, в этой земле Марды. Кира сама по себе. Возможно, это состояние, когда она оказалась совершенно одна, когда ей не от кого зависеть, было последним этапом ее обучения.

Кира закрыла глаза, понимая – сейчас или никогда. Кира чувствовала, что она должна стать больше самой себя, больше этого мира, который она видит перед собой. Она заставила себя сосредоточиться на энергии внутри себя, а затем на энергии вокруг себя.

Постепенно Кира заглянула внутрь себя. Она ощутила энергию паутины и паука, почувствовала, как она проходит через нее. Кира постепенно позволила ей стать частью ее самой. Она больше ей не сопротивлялась. Вместо этого девушка позволила себе стать единой с ней.

Кира почувствовала, что она снижает темп, время начало замедляться. Она сосредоточилась на малейшей детали, услышала все, почувствовала все вокруг себя.

Вдруг Кира ощутила всплеск энергии и впервые поняла, что все во вселенной является единым. Она почувствовала, что все стены разделения опустились, преграда исчезла между внешним и внутренними мирами. Кира почувствовала, что само различие было ложным.

В эту минуту Кира почувствовала всплеск энергии, словно внутри нее прорвало плотину. Ее ладони горели, словно были в огне.

Кира открыла глаза и увидела паука, который теперь находился очень близко. Он смотрел на нее, собираясь атаковать. Девушка повернулась и увидела свой жезл в метре от себя, он застрял в паутине. Она протянула руку, больше не сомневаясь в себе. Она призвала жезл, и в эту минуту он пролетел в воздухе прямо в ее ожидающую ладонь. Кира крепко его сжала.

Она воспользовалась своей силой, зная, что она сильнее всего того, что находится перед ней, и доверилась себе. Кира подняла руку, сжимающую жезл, и разорвала паутину.

Она повернулась и, когда паук приблизил к ней свои клыки, она протянула руку и вонзила жезл ему в пасть.

Паук издал ужасный пронзительный крик, и Кира вонзила жезл в его пасть глубоко, поворачивая его боком. Он попытался закрыть челюсти, но не смог, поскольку жезл держал его пасть открытым.

Но затем, к потрясению Киры, паук вдруг закрыл челюсти и раскусил древний жезл на кусочки. Он сломал то, что не могло быть сломанным, раздробив его в пасти подобно зубочистке. Это существо было сильнее, чем она представляла.

Паук атаковал ее, и время замедлило ход. Кира почувствовала, что все начало фокусироваться, она чувствовала в глубине души, что может освободиться, что может быть быстрее этого существа.

Кира бросилась вперед и покатилась по паутине. Когда клыки паука опустились, вместо Киры они разорвали паутину.

Когда Кира сосредоточилась, она впервые ощутила слабый гул в воздухе, почувствовала, как что-то призывает ее. Она повернулась к дальней стороне паутины и посмотрела на то, ради чего она пришла в Марду – Жезл Правды. Он торчал из куска черного гранита – неземной, сверкающий под полуночным небом.

Кира ощутила сильную связь с ним, почувствовала покалывание в ладонях, когда она протянула к нему правую руку. Девушка издала самый громкий боевой клич в своей жизни. Она знала – просто знала – что жезл ей подчинится.

Вдруг Кира почувствовала, как под ней задрожала земля. Она поняла, что призывает оружие из самого ядра земли, и на славный миг Кира больше не сомневалась в себе, в своих силах или во вселенной.

Последовал ужасный скрежет камня о камень, и Кира с благоговением наблюдала за тем, как жезл медленно поднялся из гранита. Он поднимался медленно, после чего пролетел в воздухе, его черная, украшенная драгоценными камнями, рукоять опустилась в правую ладонь Киры. Она схватила его и почувствовала себя живой. Ей казалось, что она сжимает змею, словно жезл был живым.

Не колеблясь, Кира развернулась и опустила его как раз тогда, когда паук подобрался к ней. Внезапно жезл превратился в клинок и разрезал огромную паутину пополам.

Паук, пронзительно закричав, упал на землю. Очевидно, он был потрясен.

Кира развернулась и снова разрезала паутину, полностью освободившись и приземлившись на ноги. Кира подняла жезл двумя руками высоко над головой как раз в ту минуту, когда зверь бросился к ней. Она храбро противостояла ему, сделав шаг вперед и ударив его Жезлом Правды изо всех сил. Кира почувствовала, как жезл разрезал плотное туловище паука. Паук издал ужасный пронзительный крик, когда она разрезала его пополам.

Из него хлынула густая черная кровь, когда паук замертво упал у ее ног.

Кира стояла, сжимая в руке жезл, ее руки тряслись, она ощущала небывалый прилив энергии. Она чувствовала, что изменилась в это мгновение. Кира почувствовала, что она стала сильнее, что она уже никогда не будет прежней. Она чувствовала, что открылись все двери, что теперь возможно все, что угодно.

Небо высоко над головой прогремело и появилась молния. Ярко-алая молния выстрелила через облака, окрасив их прожилками так, словно облака истекали лавой. Последовал оглушительный рев, и Кира обрадовалась, увидев прорвавшегося через облака Теона. Она почувствовала, что преграда опустилась, когда она вынула жезл. Впервые в жизни Кира знала, что ей суждено все изменить.

Теон приземлился у ее ног и, не медля, Кира оседлала его, после чего они поднялись высоко в воздух. Вокруг них гремел гром, пока они летели по небу на юг, прочь от Марды, в сторону Эскалона. Кира знала, что они опустились на глубочайшие уровни и одержали победу, что она выдержала свое последнее испытание.

И теперь, с Жезлом Правды в руке, Кира отправлялась на войну.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Уплывая прочь, Лорна смотрела на объятый пламенем остров Кноссос, исчезающий на горизонте, и при виде которого ее сердце разбилось. Она стояла на носу корабля, схватившись за поручни, рядом с Мерком и флотом Затерянных Островов позади себя, чувствуя, что глаза всех присутствующих устремлены на нее. Этого любимого острова, дома для Смотрителей, для храбрых воинов Кноссоса, больше нет. Он был охвачен пламенем, с разрушенным славным фортом, с погибшими возлюбленными воинами, которые защищали его на протяжении тысячелетий, погибших от волны троллей и стаи драконов.

Лорна почувствовала движение и, повернувшись, увидела, что к ней подошел Алек, юноша, убивший драконов, благодаря которому в Заливе Смерти, наконец, наступила тишина. Он казался таким же потрясенным, как и она, держа в руках меч, и она ощутила волну благодарности по отношению к нему и к этому оружию в его руках. Лорна посмотрела на Незавершенный Меч, на предмет красоты, и ощутила сильную энергетику, исходящую от него. Она вспомнила смерть дракона и поняла, что он держит в руках судьбу Эскалона.

Лорна была благодарна за то, что осталась в живых. Она знала, что они с Мерком встретили бы роковой конец в Заливе Смерти, если бы на Затерянные Острова не прибыли эти люди. Но она также чувствовала свою вину за тех, кто не выжил. Наибольшую боль ей причиняло то, что она предвидела это. Всю свою жизнь Лорна предвидела все повороты судьбы, своей одинокой жизни, когда она охраняла Башню Кос. Она предвидела появление троллей, приход Мерка и уничтожение Меча Пламени. Она предвидела великое сражение на острове Кноссос, но не знала о его исходе. Лорна не предвидела то, что остров будет объят пламенем, не предвидела этих драконов. Она сомневалась в своих собственных силах, и это ранило ее больше всего.

Лорна не понимала, как это могло произойти. Единственным ответом могло быть то, что судьба Эскалона меняется каждое мгновение. То, что было написано на тысячи лет, теперь является ненаписанным. Лорна чувствовала, что судьба Эскалона висит на волоске и сейчас она в хаосе.

Лорна чувствовала, что все на корабле смотрят на нее, желая знать, что делать дальше, что судьба готовит для них, пока они плывут прочь от горящего острова. Пока мир горит в хаосе, они все ждали от нее ответа.

Лорна стояла с закрытыми глазами и постепенно она почувствовала, что внутри нее появляется ответ на вопрос о том, где они нужны больше всего. Терн.

Лорна открыла глаза и осмотрела воду внизу, глядя на каждое проплывающее мимо тело, море трупов билось о корпус корабля. Другие моряки тоже часами осматривали воду, изучая лица вместе с ней, но успеха пока не добились.

«Миледи, корабль ждет Вашего приказа», – осторожно заговорил Мерк.

«Мы изучаем воды уже несколько часов», – добавил Совос. – «Терн мертв. Мы должны отпустить его».

Лорна покачала головой.

«Я чувствую, что он жив», – возразила она.

«Я больше, чем кто-нибудь другой, хотел бы, чтобы это было так», – ответил Мерк. – «Я обязан ему своей жизнью. Он спас нас от дыхания дракона. Но мы видели, как его охватил огонь и он упал в море».

«Но мы не видели, как он умер», – произнесла Лорна.

Совос вздохнул.

«Даже если он каким-то образом пережил падение, миледи», – добавил он. – «Он не смог выжить в этой воде. Мы должны отпустить его. Наш флот нуждается в направлении».

«Нет», – решительно сказала Лорна властным голосом. Она чувствовала, что внутри нее зарождается предчувствие, покалывание между глаз. Оно говорило ей о том, что Терн жив, находясь где-то среди обломков, среди тысяч плывущих тел.

Лорна осматривала воду, ожидая, надеясь, прислушиваясь. Лорна слишком многим ему обязана, а она никогда не поворачивается спиной к другу. Залив Смерти был устрашающе тихим со всеми этими мертвыми троллями и исчезнувшими драконами. Но вместе с тем здесь царил свой собственный звук – непрекращающееся завывание ветра, плеск тысяч волн, стон их корабля, который все время раскачивался. Пока она прислушивалась, шторм становился все более свирепым.

«Поднимается шторм, миледи», – наконец, сказал Совос. – «Мы нуждаемся в направлении».

Лорна знала, что они правы, но она не могла его отпустить.

В ту минуту, когда Совос открыл рот, чтобы заговорить, Лорна вдруг ощутила прилив волнения. Она наклонилась и увидела вдали что-то, подпрыгивающее в воде, уносимое течением в сторону корабля. Лорна ощутила покалывание в животе и поняла, что это он.

«ТАМ!» – крикнула она.

Мужчины бросились к поручням и, посмотрев через край, они все тоже увидели – это был Терн, плывущий в воде. Лорна не стала терять времени. Она сделала два больших шага, спрыгнула с поручней и нырнула головой вниз, упав на двадцать футов в ледяную воду залива.

«Лорна!» – крикнул Мерк позади нее с тревогой в голосе.

Лорна увидела красных акул, плывущих под водой, и поняла его тревогу. Они окружили Терна, но она увидела, что они еще не смогли пробить его броню. Лорна осознала, что Терну повезло остаться в своей броне – это было единственным, что спасало ему жизнь. Еще больше ему повезло в том, что он схватился за деревянную планку, удерживающую его на плоту. Но теперь акулы окружали его плотнее, все больше храбрея, и Лорна поняла, что времени мало.

Кроме того, Лорна знала, что акулы подплывут и к ней, но, тем не менее, она не колебалась, когда его жизнь находилась в опасности. Она слишком многим ему обязана.

Лорна упала в воду, потрясенная ледяным холодом, и, не медля, она оттолкнулась и поплыла под поверхностью, пока не добралась до него, используя свою силу для того, чтобы плыть быстрее акул. Она обвила Терна руками, схватив его, чувствуя, что он жив, пусть и находится без сознания. К ней поплыли акулы, и Лорна собралась с духом, собираясь сделать что угодно, чтобы сохранить жизнь Терну.

Лорна вдруг увидела веревки, упавшие вокруг него, и она крепко схватилась, почувствовав, что ее быстро дергают назад, поднимая в воздух. Но в этот момент красная акула выпрыгнула из воды и щелкнула зубами возле ее ног, промахнувшись.

Сжимающую в руках Терна Лорну поднимали в воздух в холодном ветре, ее сильно раскачивало, они ударялись о корпус корабля. Мгновение спустя экипаж корабля поднял их вверх и, перед тем, как Лорна оказалась на борту, она мельком увидела акул, плавающих внизу, рассвирепевших от потери своей пищи.

Лорна приземлилась на палубу с глухим стуком с Терном в своих руках, и в следующий мог она перевернула и осмотрела его. Половина его лица была обезображенной, сожженной пламенем, но он, по крайней мере, выжил. Его глаза были закрыты. Что ж, во всяком случае, они не открыты, уставившись в небо – это хороший признак. Лорна опустила свои руки на его сердце и что-то почувствовала. Пусть и слабое, но сердцебиение было.

Лорна держала свои ладони на его сердце и ощутила прилив энергии, сильный жар, проходящий через ее ладони в него. Лорна призвала свои силы и пожелала, чтобы Терн вернулся к жизни.

Внезапно Терн открыл глаза и выпрямился, открыв рот, тяжело дыша, выплевывая воду. Он закашлялся, и другие мужчины, бросившись вперед, накинули на него меха, согревая его. Лорна была счастлива. Она увидела, как к его лицу возвращаются краски, и поняла, что Терн будет жить.

Вдруг Лорна ощутила теплые меха на своих плечах и, повернувшись, увидела рядом с собой Мерка, который улыбался ей, помогая подняться на ноги.

Вскоре мужчины собрались вокруг Лорны, глядя на девушку с еще большим уважением.

«А теперь?» – решительно спросил он, подойдя к ней. Ему пришлось практически кричать, чтобы заглушить ветер и стон раскачивающегося корабля.

Лорна знала, что их времени у них мало. Она закрыла глаза и подняла ладони к небу, постепенно ощущая саму суть вселенной. Теперь, когда Меч Пламени уничтожен, Кноссос разрушен, а драконы улетели, ей нужно знать, где Эскалон нуждается в них больше всего в этот критический момент.

Вдруг Лорна ощутила вибрацию Незавершенного Меча позади себя и все поняла. Она повернулась и посмотрела на Алека, который смотрел на нее в ожидании.

Девушка почувствовала, что его особенная судьба поднимается в ней.

«Ты больше не будешь преследовать драконов», – сказала она. – «Те, кто улетел, больше к тебе не придут, теперь они тебя боятся. Если ты станешь их разыскивать, то не найдешь. Они улетели сражаться в другой части Эскалона. Задача уничтожить их теперь стоит перед кем-то другим».

«Что тогда, миледи?» – спросил Алек. Очевидно, он был удивлен.

Лорна закрыла глаза и почувствовала, что ей является ответ.

«Пламя», – ответила он, уверенная в своем ответе. – «Оно должно быть восстановлено. Это единственный способ удержать Марду от разрушения Эскалона. Это сейчас самое важное».

Алек казался ошеломленным.

«А какое это имеет отношение ко мне?» – спросил он.

Лорна посмотрела на него.

«Незавершенный Меч», – ответила она. – «Он – последняя надежда. Он и только он может восстановить Стену Пламени. Его нужно вернуть домой. До тех пор Эскалон никогда не будет в безопасности».

На лице Алека читалось удивление.

«А где его дом?» – спросил он, после чего мужчины собрались поближе, чтобы услышать ответ.

«На севере», – ответила она. – «В Башне Ур».

«Ур?» – переспросил растерянный Алек. – «Разве башня уже не разрушена?»

Лорна кивнула.

«Башня – да», – ответила она. – «Но не то, что находится под ней».

Лорна сделала глубокий вдох, в то время как все смотрели на ее, как загипнотизированные.

«В башне, глубоко под землей, находится тайна комната. Башня никогда не была важна – она служит всего лишь для отвлечения. Важно то, что находится внизу. Там Незавершенный Меч найдет свой дом. Когда ты вернешь его, страна будет в безопасности, Пламя восстановится навсегда».

Алек сделал глубокий вдох, очевидно, понимая ее.

«Ты хочешь, чтобы я отправился на север?» – спросил он. – «В башню?»

Лорна кивнула.

«Это будет опасное путешествие», – ответила она. – «Ты встретишь врагов со всех сторон. Возьми с собой мужчин с Затерянных Островов. Плывите к Печали и не останавливайтесь до тех пор, пока не доберетесь до Ура».

Лорна сделала шаг вперед и положила руку ему на плечо.

«Верни меч», – приказала она. – «И спаси нас».

«А Вы, миледи?» – спросил Алек.

Лорна закрыла глаза и ощутила ужасный приступ боли, сразу же узнав, куда она должна отправиться.

«Пока мы говорим, умирает Дункан», – сообщила она. – «И только я могу спасти его».

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Эйдан скакал через пустырь вместе с людьми Лейфола, Кассандрой, Энвином и Снежком. Они скакали галопом, поднимая облако пыли, и Эйдан был счастлив от ощущения победы и гордости. Он помог достичь невозможного, им удалось перенаправить водопад, изменить мощный поток Эверфола, отправить его воды потоком через равнины, затопить каньон и вовремя спасти его отца. Приблизившись, сгорая от желания воссоединиться со своим отцом, Эйдан увидел вдали людей Дункана, услышал их крики радости даже отсюда, и преисполнился гордостью. Они это сделали.

Эйдан радовался тому, что отец и его люди выжили, каньон затоплен, а тысячи пандезианцев мертвы, их тела вымыло к ногами победителей. Впервые Эйдан ощутил великое предназначение и принадлежность. Он действительно внес свой вклад к дело своего отца, несмотря на юный возраст, и теперь он чувствовал себя мужчиной среди мужчин. Он чувствовал, что это одно из великих мгновений в его жизни.

Пока они все скакали галопом под заходящим солнцем, Эйдан не мог дождаться той минуты, когда увидит своего отца, увидит в его глазах гордость, благодарность и, самое главное, уважение. Он был уверен в том, что теперь отец будет смотреть на него как на равного, как на одного из своих собственных настоящих воинов. Большего Эйдан и не желал.

Эйдан продолжал скакать, топот тысяч коней оглушал, он был покрыт грязью, загорел после долгой поездки верхом, и, когда они, наконец, пересекли холм и начали спускаться, мальчик увидел перед собой последний отрезок пустыря. Он бросил взгляд на группу солдат своего отца, его сердце бешено колотилось от предвкушения, когда вдруг он осознал, что что-то не в порядке.

Люди его отца вдали расступились и между ними он заметил одинокую фигуру, одиноко идущую в пустыне. Это была девушка.

В этом не было смысла. Что девушка делает здесь одна, зачем она идет к его отцу? Почему все мужчины остановились и пропустили ее? Эйдан не знал точно, что не так, но по тому, как неистово колотилось его сердце, что-то внутри подсказывало ему, что отец в беде.

Еще более странным было то, что, когда Эйдан приблизился, он опешил, узнав необыкновенную внешность девушки. Он увидел ее кожаную накидку, высокие черные сапоги, жезл, длинные светлые волосы, гордые черты лица, и озадаченно моргнул.

Кира.

Его замешательство только усилилось. Наблюдая за ней, Эйдан присмотрелся к ее походке, то, как она держала плечи, и понял, что что-то не так. Она выглядела, как Кира, но это была не она. Это не та сестра, с которой он жил всю свою жизнь, с кем он проводил так много часов, читая книги на ее коленях.

Эйдан все еще находился в сотнях ярдах, его сердце бешено заколотилось, когда его дурное предчувствие усилилось. Он опустил голову, пнул своего коня и поскакал вперед так быстро, что едва мог дышать. У него было дурное предчувствие, он ощущал обреченность, когда увидел, что девушка приближается к Дункану.

«ОТЕЦ!» – крикнул Эйдан.

Но отсюда его крики заглушил ветер.

Эйдан скакал все быстрее, выехав впереди группы, несясь вниз с горы. Он беспомощно наблюдал за тем, как девушка оказалась возле отца на расстоянии объятия.

«НЕТ, ОТЕЦ!» – крикнул мальчик.

Он был в пятидесяти ярдах, затем сорока, тридцати, но все еще находился слишком далеко, чтобы сделать что-нибудь. Он мог только смотреть.

«СНЕЖОК, БЕГИ!» – приказал он.

Снежок побежал вперед быстрее коня. Но Эйдан все равно понимал, что времени нет.

В следующую минуту он увидел, как это случилось. К ужасу Эйдана, девушка протянула руку и вонзила кинжал в сердце его отца. Глаза Дункана широко распахнулись, после чего он упал на колени.

Эйдану показалось, что его тоже пронзили кинжалом. Он почувствовал, что его тело упало рядом с ним, он никогда еще не чувствовал себя таким беспомощным. Все произошло так быстро, что люди Дункана стояли озадаченные, ошеломленные. Никто даже не знал, что происходит. Но Эйдан знал. Он сразу все понял.

Все еще находясь в двадцати ярдах, Эйдан, испытывая отчаяние, потянулся к поясу, вынул кинжал, который дал ему Мотли, потянулся назад и метнул его.

Кинжал проплыл в воздухе, мерцая на свету, целясь в девушку. Она вынула свой кинжал, скорчила гримасу и снова собралась нанести удар Дункану, когда вдруг кинжал Эйдана нашел свою мишень. Эйдан почувствовал облегчение, когда увидел, что кинжал, по крайней мере, проткнул тыльную сторону ее ладони, она закричала и уронила свое оружие. Это был нечеловеческий крик и, конечно же, он не принадлежал Кире. Кем бы она ни была, Эйдан вывел ее из игры.

Она повернулась и посмотрела на него, и Эйдан с ужасом увидел, как ее лицо изменилось. На смену девичьему лицу пришло гротескное, мужское, которое становилось больше с каждой секундой, и было больше их лиц. Глаза Эйдана широко распахнулись от ужаса. Это не его сестра. Это никто иной как Великий и Святой Ра.

Люди Дункана тоже в потрясении смотрели на него. Каким-то образом кинжал проткнул его руку, изменил иллюзию, развеял магию, которую использовал Ра для того, чтобы обмануть Дункана.

В это же самое мгновение Снежок прыгнул вперед, пролетел в воздухе и приземлился на грудь Ра своими огромными лапами, оттесняя его назад. Зарычав, пес вцепился ему в горло, царапая его. Он вцепился ему в лицо, полностью застигнув Ра врасплох и не дав ему возможности снова атаковать Дункана.

Сражаясь в грязи, Ра поднял глаза к небесам и выкрикнул какие-то слова – нечто на языке, которого Эйдан не знал. Очевидно, это было какое-то древнее заклятие.

После чего Ра вдруг исчез в облаке пыли.

От него остался только окровавленный кинжал, упавший на землю.

И в луже крови – неподвижный отец Эйдана.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Везувиус скакал на север через Эскалон верхом на коне, которого он украл после того, как убил группу пандезианских солдат. С тех пор, будучи вне себя от ярости, он едва останавливался, уничтожая деревню за деревней, убивая невинных женщин и детей. В некоторых случаях он проходил по деревне в поисках пищи и оружия, в других – в поисках удовольствия от убийства. Везувиус широко улыбнулся, когда вспомнил о том, как он поджигал деревню за деревней, лично сжигал их дотла. Он оставит на Эскалоне свою отметку повсюду, куда ни пойдет.

Выезжая из последней деревни, Везувиус застонал и бросил пылающий факел, с удовлетворением наблюдая за тем, как тот приземлился на очередной крыше, поджигая еще одну деревню. Он выехал из деревни, ликуя. Это была третья деревня, которую он сжег за этот час. Он сжег бы их всех, если бы мог, но у него есть более срочное дело. Везувиус вонзил свои пятки в коня, решительно настроенный воссоединиться со своими троллями и повести их в последний этап вторжения. Они нуждаются в нем сейчас, как никогда.

Везувиус продолжал скакать, пересекая великие равнины и заезжая в северную часть Эскалона. Он чувствовал, что конь под ним выбивается из сил, но это только заставило его вонзить свои пятки еще глубже. Ему было все равно, если он заездит коня до смерти – на самом деле, он на это надеялся.

Когда солнце в небе начало отбрасывать длинные тени, Везувиус почувствовал, что его народ троллей приближается, ожидая его, он ощущал это в воздухе. Ему было радостно думать о том, что его люди, наконец, находятся здесь, в Эскалоне, по другую сторону от Пламени. Но, продолжая скакать, он не понимал, почему его тролли еще не продвинулись дальше на юг, грабя местность. Что их останавливает? Неужели его генералы настолько некомпетентны, что ничего не могут сделать без него?

В конце концов, Везувиус выехал из леса, его сердце подпрыгнуло, когда он увидел свои силы, растянувшиеся на равнинах Ура. Он обрадовался, увидев, что здесь собрались десятки тысяч троллей. Но он был сбит с толку: вместо того, чтобы выглядеть как победители, они казались сраженными и жалкими. Как это возможно?

Пока Везувиус смотрел на своих людей, которые просто стояли здесь, на его лице появилась досада. Без него они все казались деморализованными, их покинул боевой дух. Наконец, Пламя опустилось, Эскалон принадлежит им. Чего же они ждут?

В конце концов, Везувиус приблизился к ним и, когда он ворвался в толпу верхом, то увидел, что они повернулись и посмотрели на него сначала с потрясением и страхом, а потом с надеждой. Они все застыли и уставились на него. Он всегда производил на них такое впечатление.

Везувиус спрыгнул со своего коня и, не колеблясь, высоко поднял алебарду, развернулся и отрубил голову коня. Обезглавленный конь стоял секунду, после чего замертво упал на землю.

«Это за то, что ты не скакал достаточно быстро», - подумал Везувиус.

Кроме того, он всегда любил убивать кого-то, когда приезжал куда бы то ни было.

Везувиус увидел страх в глазах всех своих троллей, когда он направился к ним в ярости, требуя ответов.

«Кто руководит этими людьми?» – спросил он.

«Я, милорд».

Везувиус повернулся и увидел высокого плотного тролля, Сувеса, своего заместителя командующего в Марде. Он повернулся к нему, а за ним и десять тысяч троллей. Везувиус видел, что, хотя Сувес и пытался выглядеть гордым, в его облике читался страх.

«Мы думали, что Вы мертвы, милорд», – добавил Сувес, словно оправдываясь.

Везувиус нахмурился.

«Я не умираю», – рявкнул он. – «Смерть для трусов».

Все тролли молча смотрели со страхом, как Везувиус сжимал и разжимал рукоять своей алебарды.

«А почему вы остановились здесь?» – спросил он. – «Почему вы не разрушили весь Эскалон?»

Сувес в страхе переводил взгляд со своих людей на Везувиуса.

«Нас остановили, мой господин», – наконец, признался он.

Везувиус ощутил приступ ярости.

«Остановили?!» – рявкнул он. – «Кто?»

Сувес колебался.

«Он известен под именем Альва», – в конце концов, ответил он.

Альва. Имя глубоко отозвалось в душе Везувиуса. Величайший чародей Эскалона. Пожалуй, единственный, кто обладает большей силой, чем он.

«Он создал расщелину в земле», – объяснил Сувес. – «Каньон невозможно было пересечь. Он отделил юг от севера. Очень многие из нас уже погибли, пытаясь. Именно я отозвал атаку, спас всех этих троллей, которых Вы видите здесь сегодня. Именно меня Вы должны благодарить за их сохраненные бесценные жизни. Именно я спас наш народ. За это, мой господин, я прошу у Вас повышения – дайте мне мое собственное командование. В конце концов, этот народ теперь ждет руководства от меня».

Везувиус ощутил, что его ярость готова вырваться наружу. Его руки тряслись, он сделал два быстрых шага, широко замахнулся своей алебардой и отрубил Сувесу голову.

Сувес рухнул на землю, в то время как остальные тролли уставились на него в страхе и потрясении.

«Вот тебе твое командование», – ответил Везувиус мертвому троллю.

Он с отвращением смотрел на свой народ троллей. Он прошел между рядов, всматриваясь в лица каждого, внушая им страх и панику, что доставляло ему удовольствие.

Наконец, он заговорил, и его голос скорее напоминал рычание.

«Перед вами находится большой юг», – прогремел он мрачным голосом, полным ярости. – «Те земли когда-то были нашими, отнятыми у ваших предков. Те земли когда-то были Мардой. Они украли то, что принадлежало нам».

Везувиус сделал глубокий вдох.

«Я соберу имена и имена членов семей тех из вас, кто боится броситься в атаку, и буду медленно пытать каждого из вас, после чего отправлю гнить в ямах Марды. Те из вас, кто желает вступить в бой, спасти свои жизни и заявить свои права на то, что когда-то принадлежало вашим предкам, сейчас присоединятся ко мне. Кто со мной?» – крикнул он.

Раздался громкий возглас одобрения, между рядами, насколько хватало взгляда, пронесся грохот, когда все тролли подняли свои алебарды и начали скандировать его имя.

«ВЕЗУВИУС! ВЕЗУВИУС! ВЕЗУВИУС!»

Везувиус издал громкий боевой клич, повернулся и побежал на юг. За спиной он услышал грохот, подобный грому, тысяч последовавших за ним троллей. Великий народ был решительно настроен положить конец Эскалону раз и навсегда.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Кира летела на спине Теона на юге через Марду, постепенно приходя в себя, покидая эту мрачную страну. Она никогда еще не чувствовала себя такой сильной. В правой руке она держала Жезл Правды, из которого исходил свет, поглощающий их обоих. Кира знала, что это оружие величественнее нее, это предмет судьбы, наполняющий ее своей силой, повелевающий ей так же, как она повелевала ему. Пока она сжимала его в руке, вся вселенная казалась ей больше, она сама казалась себе больше.

Держа в руках оружие, Кира чувствовала, что ей предназначено владеть им с самого ее рождения. Впервые в жизни она поняла, чего ей не хватало, и теперь она чувствовала себя полноценной. Она и жезл, это загадочное оружие, которое она спасла из самих глубин в землях Марды, были едины.

Кира летела на юг, Теон тоже стал сильнее и больше под ней, ярость и жажда мести в его глазах не уступали ее ярости и жажде мести. Они летели уже несколько часов, пока, наконец, мрак не начал таять и не показалась зелень Эскалона. Сердце Киры подскочило, когда она увидела свою родину. Она уже и не надеялась снова ее увидеть. Она торопилась, зная, что ее отец, атакуемый армией Ра, нуждается в ней на юге. Кира знала, что пандезианские солдаты заполнили страну, что пандезианский флот атакует Эскалон с моря, что где-то высоко над головой кружат драконы, также стремящиеся к разрушению Эскалона, что в страну вторгаются тролли, миллионы созданий разрывают ее землю на части. Эскалон находится в отчаянном положении со всех сторон.

Кира моргнула и попыталась прогнать из своих мыслей ужасные воспоминания о том, что ее родину разрывают на куски, о длинных участках руин, щебня и пепла. Но, крепче сжимая жезл, она знала, что это оружие может быть надеждой на спасение. Могут ли этот жезл, Теон и ее силы на самом деле спасти Эскалон? Можно ли спасти нечто настолько разрушенное? Есть ли у Эскалона вообще надежда на возвращение к тому, чем он когда-то был?

Кира этого не знала. Но надежда есть всегда. Именно этому ее учил отец: даже в самые мрачные времена, когда ситуация кажется ужасной, даже если кажется, что все уничтожено, всегда есть надежда. Всегда есть искра жизни, надежды и перемен. Ничто никогда не может быть абсолютным – даже разрушение.

Кира летела дальше, чувствуя, что ее зовет судьба, чувствуя прилив оптимизма, с каждым проходящим мгновением ощущая себя более сильной. Она задумалась и почувствовала, что преодолела что-то глубоко внутри себя. Кира вспомнила, как разорвала паутину того паука, и поняла, что в ту минуту она также отсекла что-то внутри себя. Она была вынуждена выжить, положившись на свои собственные силы, и одолела глубочайших демонов внутри себя. Кира больше не была той самой девочкой, которая выросла в Форте Волис. Она больше не была той девочкой, которая отправилась в Марду. Теперь она вернулась женщиной, воином.

Кира посмотрела вниз через облака, чувствуя, как меняется под ней ландшафт, и увидела, что они, наконец, добрались до границы, где когда-то находилось пламя. Когда она рассматривала большой шрам на земле, то ее глаза уловили движение внизу.

«Ниже, Теон».

Они нырнули под плотные облака и, когда мрак рассеялся, ее сердце подпрыгнуло, стоило ей снова увидеть землю, которую она любила. Кира обрадовалась, увидев свою родную почву, холмы и деревья, которые она узнавала, ощутив воздух Эскалона.

Но, когда Кира снова посмотрела, ее сердце ушло в пятки. Внизу находились миллионы троллей, заполнивших местность, направляющихся на юг из Марды. Это напоминало массовую миграцию зверей, чей грохот было слышно даже отсюда. Увидев это, Кира не знала, как ее народ вообще сможет противостоять такой атаке. Она знала, что ее народ нуждается в ней как можно скорее.

Кира почувствовала, как Жезл Правды в ее руках загудел, после чего издал пронзительный высокий свист. Она чувствовала, что он зовет ее к действию, призывает ее нанести удар. Кира не знала, жезл ли призывает ее, или же она призывает его.

Кира направила жезл на землю и в эту минуту из него вышел треск, словно она держала в своей ладони гром и молнию. Она как завороженная наблюдала за тем, как из жезла выстрелил сильный шар света и полетел на землю.

Сотни троллей остановились и подняли головы вверх, и Кира увидела панику и ужас на их лицах, пока они смотрели на шар света, опускающийся на них с неба. У них не было времени для того, чтобы убежать.

Последовал настолько мощный взрыв, что его ударные волны докатились до Теона и Киры даже с земли. Шар света ударил в землю с силой кометы. Тысячи троллей упали, расплющенные непрерывно растущими волнами света.

Кира с благоговением осмотрела жезл. Она собиралась снова нанести удар, стереть с лица земли армию троллей, когда вдруг над ней раздался ужасный рев. Она подняла голову вверх и была потрясена, увидев огромное лицо ярко-алого дракона, появившегося из-за туч, а позади него – еще дюжину. Кира слишком поздно осознала, что эти драконы ищут их.

Не успела Кира ударить их своим жезлом, как дракон протянул лапу и ударил Теона когтями. Теон был застигнут врасплох, он развернулся в воздухе от мощного удара.

Кира цеплялась что было сил, когда их развернуло, она едва не потеряла равновесие. Крылья Теона перевернулись верх дном, он повернулся снова и снова, Кира едва держалась за него, схватившись за его чешую, пока они, наконец, не выпрямились.

Теон взревел от этого вызова и, несмотря на то, что он был меньше стаи, он бесстрашно бросился вверх на дракона, который ударил его. Очевидно, дракона удивило то, что маленький Теон бросился на него, он не успел отреагировать, когда Теон вонзил свои зубы в его хвост.

Огромный дракон закричал, когда Теон откусил его хвост подчистую. Какое-то время он летел без хвоста, после чего потерял равновесие и начал падать лицом вниз, прямо на землю внизу. Он приземлился с грохотом, образовав кратер и подняв облако пыли.

Кира подняла свой жезл, чувствуя, как он горит в ее руке, и замахнулась на еще троих драконов, атаковавших ее. Она увидела, как из жезла вылетел шар света, который ударил их по лицу. Драконы закричали, замерли на месте, после чего начали размахивать крыльями. Они затихли, после чего рухнули прямо вниз, подобно камням, пока замертво не ударились о землю со взрывом.

Кира была потрясена своей силой. Неужели Жезл Правды на самом деле только что убил трех драконов одним ударом?

Кира снова подняла жезл, когда появилась еще одна дюжина драконов, и, когда она опустила оружие, рассчитывая сразить их, она вдруг удивилась, ощутив ужасную боль в руке. Кира повернулась и краем глаза заметила дракона, который ринулся вниз позади нее и его клыки ударили по тыльной стороне ее ладони. Из ее руки потекла кровь, в то время как тем же движением он сжал Жезл Правды и выдернул его из ее рук.

Кира закричала – больше от ужаса из-за того, что она потеряла жезл, чем от боли. Она беспомощно наблюдала за тем, как дракон улетел, унося с собой жезл. Затем он уронил его, и девушка с ужасом увидела, как жезл пролетел в воздухе на землю. Жезл, последняя надежда Эскалона, будет уничтожен.

И Кира, теперь беспомощная, противостояла стае драконов, которые были готовы разорвать ее на части.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Движимая срочностью, Лорна быстро шла через лагерь, и люди Дункана расступались перед ней. Рядом с ней шли Мерк, Совос и десятки мужчин Затерянных Островов, воинов, которые отделились от остальных и присоединились к ним в их путешествии от Залива Смерти обратно на материк. Они пришли сюда, на пустырь, мимо Лептуса. Лорна целеустремленно привела их сюда, зная, что Дункан нуждается в ней.

Приблизившись, Лорна увидела, что люди Дункана удивленно смотрят на нее. Они расступались до тех пор, пока она, наконец, не добралась до небольшой поляны, где лежал Дункан. Вокруг Дункана собрались встревоженные воины, опустившись на колени возле него. Все были встревожены из-за смертельной раны своего командира. Она увидела Энвина и плачущего Эйдана, рядом с которым находился Снежок. Этот плач был единственным звуком в напряженной тишине.

Когда Лорна приблизилась к Дункану, ее остановила рука. Девушка остановилась и посмотрела на человека, который к ней прикоснулся. Мерк и Совос напряглись, положив руки на свои мечи, но она осторожно коснулась их рукой, не желая столкновения.

«Кто вы и зачем пришли сюда?» – сурово спросил воин Дункана.

«Я дочь Короля Тарниса», – авторитетно ответила Лорна. – «Дункан пытался спасти моего отца. Я пришла, чтобы вернуть долг».

Мужчина выглядел удивленным.

«Его рана смертельна», – сказал он. – «Я много раз видел это в сражении. Ему не поможет никакое исцеление».

Теперь была очередь Лорны нахмуриться.

«Мы теряем время. Неужели вы хотите, чтобы Дункан умер здесь, истекая кровью? Или я могу попытаться исцелить его?»

Очевидно, все воины были настроены скептически после своей встречи с Ра и его магией, и они переглянулись между собой. В конце концов, Энвин кивнул.

«Пропустите ее», – сказал он.

Они отошли в сторону, и, когда Мерк и Совос опустили свое оружие, Лорна поспешила вперед и преклонила колени возле Дункана.

Она осмотрела его и сразу же поняла, что дело плохо. Она ощутила черную ауру смерти вокруг него и, осмотрев его тщательнее, поняла, что конец близок. Скоро он покинет эту землю. Удар Ра нанес тяжелый ущерб – не столько кинжалом, сколько ощущением предательства, пережитого Дунканом. Он все еще думал, что именно Кира нанесла ему удар, и Лорна чувствовала в его ауре, что он больше не хочет жить из-за этого. Это подрывало его жизненную силу.

«Можете ли вы спасти моего отца?»

Оглянувшись, Лорна увидела Эйдана с красными глазами, с влажными от слез щеками, который смотрел на нее с надеждой и отчаянием. Она сделала глубокий вдох.

«Я не знаю», – просто ответила девушка.

Лорна положила одну ладонь на лоб Дункана, а другую опустила на его рану. Она начала напевать древний гимн и толпа постепенно затихла. Плач Эйдана прекратился. Она ощутила большой жар, проходящий через ее ладони, сражаясь с его болезнью. Лорна закрыла глаза и призвала на помощью все свои силы, пытаясь прочитать его судьбу, понять, что произошло, что приготовила ему судьба.

Постепенно ей это удалось. Дункану суждено было умереть сегодня. Это его судьба. Здесь, в этом месте, на этом поле боя, после его великой победы в каньоне. Лорна увидела все битвы, в которых он сражался, увидела, как он стал воином, командиром, увидела его последнюю и величайшую битву здесь, в Каньоне. Он не должен был пережить потоп. Он должен был умереть в процессе. Он сделал то, что должен был сделать.

Лорна почувствовала, что его дочь, Кира, летит по воздуху, по пути сюда, чтобы принять командование от него.

Но, преклонив возле него колени, Лорна призвала силу вселенной, умоляя ее изменить судьбу. В конце концов, Дункан был единственным и настоящим другом ее отца, Короля Тарниса, даже когда все остальные повернулись к нему спиной. Именно Дункана ее отец просил спасти ее. Ради своего отца она обязана ему. Кроме того, в глубине души девушка чувствовала, что Дункану предстоит сразиться в еще одном эпическом сражении.

Лорна боролась с судьбой, чувствуя, что эта борьба лишает ее силы. Она ощущала, как внутри нее бушует эпическое сражение духов, и она сражалась с силами, с которыми не должна была сражаться. Это были опасные силы. Силы, которые могли убить ее. В конце концов, к судьбе не стоит относиться несерьезно.

Сражаясь, Лорна чувствовала, что жизнь Дункана висит на волоске. Наконец, она упала в изнеможении, тяжело дыша, и в этот миг к ней пришел ответ: это была одновременно и победа, и поражение. Жизнь Дункана будет продлена, но не надолго. Ему будет позволено принять участие в одном последнем сражении, снова увидеть лицо своей дочери, своей настоящей дочери, умереть в ее руках. По крайней мере, это что-то.

Лорна тряслась, ей было плохо, она была потрясена силами, с которыми боролась. Ее ладони горели и, наконец, появилась вспышка, чувство, непохожее ни на что прежде, и сила этого отбросила ее. Она опустилась на спину в нескольких футах от Дункана.

Мерк быстро поднял ее, и она, слабая, сидела на коленях, в холодном поту.

В нескольких ярдах Дункан лежал, не шевелясь, а Лорна была потрясена магией того, что она призвала.

«Миледи, что случилось?» – спросил Энвин.

Лорна старалась очистить свой разум, найти слова.

Эйдан молча вышел вперед и отчаянно встал перед ней.

«Мой отец будет жить?» – умолял он. – «Пожалуйста, скажите мне».

Лорна, теряя сознания от истощения, призвала на помощь энергию, чтобы слабо кивнуть в ответ прямо перед тем, как упасть.

«Он будет жить, мальчик», – сказала она. – «Но недолго».

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Эйдану было стыдно, но, как бы он ни пытался, он не мог перестать плакать. Он ушел в дальний конец лагеря, в пещеру на окраине поля, в надежде остаться один, не желая, чтобы другие мужчины видели его слезы. Только Снежок сидел у его ног, скуля. Эйдан хотел бы остановить слезы, но не мог, потрясенный горем из-за раны отца.

«Он будет жить, но недолго».

Слова Лорны эхом раздавались у него в голове, и Эйдан хотел бы их стереть. Он отдал бы что угодно за то, чтобы его отец жил вечно.

Закрыв голову руками, Эйдан тихо плакал. Он проигрывал в своей голове тот момент, когда Ра в облике его сестры пронзил его отца. Эйдан галопом скакал вниз с холма, бросил кинжал и не дал Ра нанести удар второй раз. Тем не менее, все равно было слишком поздно. Почему он не мог прибыть на несколько минут раньше?

Эйдан винил себя. Если бы только он скакал быстрее, возможно, его отец не умирал бы в эту минуту. Эйдану казалось, что он как раз достиг того возраста, когда они с отцом могли понять друг друга как отец – сына, как мужчина – мужчину. И только он начал узнавать отца, как его отбирают.

Это несправедливо. Эйдан слишком юн, его отец слишком молод, так не должно быть. Его отцу суждено подняться, освободить Эскалон, стать его новым Королем, а Эйдан должен быть рядом с ним. В своих мыслях Эйдан уже видел, как все это происходит, видел, как они возвращаются в столицу, видел коронацию своего отца, его новый легион. Кто теперь будет Королем? Кто теперь будет новым командиром? Кто теперь возглавит силы Эскалона? Какой будет жизнь в Эскалоне без его отца?

Эйдан чувствовал себя совершенно потерянным без отца, особенно теперь, когда он лишился своих братьев. Кира была единственным членом семьи, который у него теперь остался.

«Твой отец все еще жив, мальчик», – прозвучал голос.

Оглянувшись, Эйдан почувствовал стыд, увидев входящих в пещеру Мотли и Кассандру. Очевидно, они отыскали его, желая утешить, но, стоило ему их увидеть, как это только усилило его стыд и вину.

Эйдан моргнул в ответ налитыми кровью глазами.

«Разве вы не слышали слов Лорны?» – огрызнулся он сильнее, чем ему бы хотелось. – «Он проживет недолго».

Мотли подошел ближе.

«Тем не менее, он жив сейчас», – настаивал он. Это было одно из тех немногих мгновений, когда Эйдан видел его серьезным. – «А сейчас – это все, что у нас есть. Мы живем в опасное время. Ты можешь умереть сегодня – так же, как и я. Твоему отцу повезло, по крайней мере, получить еще один шанс».

«И это благодаря тебе», – вмешалась Кассандра, делая шаг ближе и взяв его за запястье. – «Ты бросил кинжал. Ты спас его. Ты и этот твой пес».

Снежок заскулил у ног мальчика, лизнув руку Кассандры.

«Ты должен очень гордиться», – заключила она.

Эйдан угрюмо покачал головой.

«Я опоздал», – ответил он.

Эйдан не хотел, чтобы они видели его таким. Теперь он – воин, а воины не должны так себя вести. Он хотел быть сильнее.

Отец был его скалой, единственным человеком, на которого он рассчитывал, которым восхищался больше всех в этом мире. Более того, его отец был самым сильным человеком из всех, кого он знал, сильнее всех этих великих воинов. Если он может умереть, то любой из них сможет, включая Эйдана. А это ранило Эйдана до глубины души. Это меняло его взгляд на мир. Это даже меняло его взгляд на жизнь: скоротечность, жестокость, трагедия без предупреждения – слишком несправедливо.

Эйдану казалось, что справедливости нет. Почему такое злое существо вообще способно дотронуться до такого прекрасного человека, как его отец?

«Это несправедливо», – сказал Эйдан, охваченный горем.

Мотли вздохнул, подходя к нему и сев на камень рядом с мальчиком.

«Это правда, юный Эйдан», – ответил Мотли. – «Ты, наконец, начинаешь видеть искру того, что такое жизнь. Жизнь несправедлива. Никто – ни один из нас – не рождается с гарантией справедливой жизни. Ты увидишь, что в твоей жизни будут происходить множество несправедливых вещей. Вопрос скорее в том, как ты будешь реагировать на несправедливость в своей жизни? Станешь ли ты прогибаться и позволишь им поглотить тебя? Станешь ли ты ожесточенным, циничным, наполненным жалостью к самому себе? Или останешься сильным? Будешь бороться с несправедливостью жизни?»

Мотли вздохнул.

«С несправедливостью жизни нужно бороться ежедневно, как с любым другим врагом. И больше всего это должно происходить внутренне. Ты никогда не должен отступать. Ты должен стремиться к справедливости даже перед лицом большой несправедливости. Именно это делает из человека воина».

Эйдан постепенно перестал плакать, задумавшись над словами Мотли. В глубине души он чувствовал, что они правдивы, хотя и сопротивлялся им.

«Но в жизни должна быть справедливость», – настаивал мальчик. – «Ты совершаешь преступление и получаешь наказание. Ты хорошо относишься к другим, и другие хорошо относятся к тебе. Разве не так устроен мир?»

Мотли медленно покачал головой.

«Жизнь может показывать нам проблески справедливости. Но ты узнаешь, что в основном жизнь представляет собой череду неуправляемых, неконтролируемых и несправедливых моментов. Ты можешь создать свое собственное чувство справедливости и действовать согласно нему. Не потому, что мир справедлив, но потому, что ты справедлив. В конце концов, ты – микрокосм мира. Ты не можешь предотвратить того, что мир даст тебе. Но ты можешь контролировать себя».

Эйдан долго размышлял над его словами, чувствуя, что это правда.

«Мой отец был честным и справедливым», – ответил он, теперь став спокойнее, но опустошеннее. – «И куда это привело его? С ним поступили несправедливо».

«Твой отец и сейчас честен и справедлив», – поправил Мотли. – «И с ним поступили несправедливо. Это правда. Но разве ты не видишь? Это не увело его от той жизни, которой он жил. Он жил справедливой жизнью. И единственный несправедливый поступок никогда этого не отменит».

Мотли положил руку ему на плечо, и Эйдан повернулся к нему.

«Станешь размышлять о несправедливости жизни и только больше ее породишь», – заключил он. – «Игнорируй ее и сам поступай справедливо, и тогда ты создашь справедливую жизнь».

Эйдан задумался над словами Мотли, его слезы высохли, когда он увидел в них истину. Кассандра потянулась и взяла его за руку, и он сжал ее ладонь в ответ. В ее глазах появились слезы, когда она посмотрела на него.

«Я люблю твоего отца как отца, которого у меня никогда не было», – тихо с грустью в голосе сказала она. – «Он может скоро умереть, но прямо сейчас он жив. Цени свое время с ним. У тебя еще больше времени, чем было у меня. Не предавайся жалости к самому себе. Есть много людей, подобных мне, у кого ситуация хуже твоей».

Эйдан сделал глубокий вдох и почувствовал себя глупо, осознавая, что она права.

«Будь сильным», – добавила Кассандра. – «Ради него. Он нуждается в тебе сейчас. Его судьба предрешена. Теперь ты должен решить, что делать. Ты упадешь или будешь рядом с ним?»

Постепенно внутри Эйдана воцарилось спокойствие. У него появилась цель, решительность. И он начал ощущать новое желание.

Желание отомстить.

Эйдан поднялся, вытер последние слезы и почувствовал себя холодным и сильным внутри. Он знал, что что-то внутри него изменилось. Теперь он знал, что больше не является мальчиком, он – мужчина. Мужчина, который скоро останется без отца. Мужчина, который должен стоять на двух ногах и отомстить за него.

Пришло время оставить ребячество позади.

«Время идти», – сказал Эйдан, делая первый шаг. – «И отомстить за моего отца».

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Сивиг галопом скакал на запад, возглавляя сотни воинов Эсефуса, решительно настроенный выполнить приказ Дункана и разжечь войну против пандезианского флота. Он знал, что преимущество не на их стороне и что сражение на море, вероятно, приведет к его смерти, но это не заставило его медлить: это был благородный поступок для его страны. А для Дункана он готов сделать что угодно.

Продолжая скакать, Сивиг думал об огромном количестве пандезианских кораблей, понимая, что это будет самая блестящая битва, которую он и его люди когда-то вели в море. Сивиг жил для таких моментов, как этот, когда он прижат к стене, когда шансы невелики. Он оживал, когда ситуация требовала от него быть не просто прекрасным, а также хитрым воином. В конце концов, он был человеком моря, а чтобы выжить перед лицом бури, нужно обладать большой хитростью.

Великая крепость Эсефуса стояла на протяжении тысяч лет, потому что ему и его предкам удавалось защитить ее, найти способ сохранить ее, даже подвергаясь нападению с моря. Они были людьми воды, а люди воды научились двигаться подобно воде, подниматься и падать, нырять и уклоняться. В конце концов, вода могла течь даже через самые большие камни в мире, а все потому, что была податливой.

Сивиг крикнул, пнув своего коня, заставляя его скакать быстрее. Их место назначения, западный берег Эскалона, было уже близко, к западу от Бариса. Это было идеальное место для того, чтобы войти в воду, начать плыть на север, к морю Печали, и постепенно обойти флот Пандезии. Он скакал в такое место, которое не будет охранять ни один пандезианец, это не был ни город, ни деревня, ни крепость. Это береговая линия, находящая в неизвестности – просто берег, никем не заселенный на сотни миль.

На первый взгляд место казалось незаселенным. В этом районе не было ни больших крепостей, городов или даже деревень, и пандезианцы не станут его охранять. Именно для этого и была предназначена гавань. Для времен величайших войн жители древнего Эскалона хотели иметь тайное место в запасе. Это было секретное место, известное только командирам Эскалона, где река Танис встречалась с морем Печали. Где-то на севере Затерянного Храма и на юге Ура, посреди, казалось бы, небытия, было создано секретное место встречи для времен национальной срочности. Это было место, где моряки Эскалона могли встретиться для боя, могли воспользоваться морем для того, чтобы спасти свою родину. Эсефус, великий город на воде, был природной мишенью, и Сивиг разработал запасной план на случай, если город будет захвачен. Когда приближалась Пандезия, Сивиг отправил одного из своих командиров и десятки воинов ожидать его в больших пещерах западного побережья, где они могли скрываться месяцами и не быть обнаруженными. Именно там Сивиг спрятал свои лучшие корабли на время войны. Для такого времени, как теперешнее.

Сивиг пнул коня, поскакав быстрее, уводя своих людей дальше на запад и, когда солнце опустилось ниже, они, наконец, выехали из густого леса, поскакав вдоль ревущей Реки Танис. Он знал, что где-то впереди она встречается с морем Печали. Они поплывут на север под покровом ночи, вдоль берега в Ур, и устроят засаду на гораздо больший пандезианский флот. Им будет противостоять тысяча кораблей против одного, но Сивиг не испытывал страха. Он отправляется туда, куда зовет его сражение.

Они достигли вершины холма и, наконец, небо открылось. Сивиг обрадовался, увидев величайшую любовь в своей жизни – море. Огромные, набегающие на берег волны Печали, солнце, отражающееся от него, всего лишь в нескольких сотнях ярдов. Даже отсюда Сивиг слышал громкий плеск воды, и, посмотрев вдаль и проследив за Танисом, он увидел, где, наконец, все ее притоки впадают в море, хлынув большим потоком. Этот вид вернул к жизни его сердце. Видя воду, он знал, что он снова дома.

Сивиг опустил голову, пнул своего коня и преодолел последний отрезок пути. Вскоре он и его люди добрались до больших морских пещер и, проскакав вдоль огромной скалы пятидесяти футов высотой, Сивиг быстро спешился. Его люди последовали за ним, когда он направился к пещерам, незначительным по сравнению с возвышающимся арочным входом.

Сивиг вошел в тускло освещенную пещеру и в эту минуту его сердце подпрыгнуло, когда он увидел сотни своих воинов, ожидающих его внутри. Они все сидели вокруг костра, положив руки на мечи, задумавшись, и, когда вошли Сивиг и его люди, поднялись. В их глазах зажглась надежда. Сивиг обрадовался при виде небольшого флота, который он спрятал здесь для беспокойных времен. Они заплыли внутрь пещеры, в приток, который впадал в море, образуя идеальный канал для пришвартованных лодок.

Все его люди сразу же поднялись и бросились в нему. Его командир, Ювел, первым обнял его. Сивиг обнял его в ответ, после чего обнял других воинов, радуясь тому, что снова со всеми воссоединился. Здесь находились две сотни лучших его воинов, лучших моряков Эскалона, которые снова собрались вместе, готовые начать войну любым возможным способом.

Когда его люди перестали обниматься, они все собрались вокруг и посмотрели на него, и Сивиг потребовал их внимания.

«Воины», – прогремел Сивиг. – «Судьба Эскалона лежит на наших плечах. Если мы не обезопасим наши порты и наши берега, наша земля всегда будет уязвима. Наши люди на суше рассчитывают на то, что мы удержим море. Без моря люди Эскалона всегда будут рабами».

Сивиг окинул взглядом лица всех присутствующих, которые напряженно смотрели на него.

«Пандезианцы захватили наш любимый город Эсефус, разрушили наши большие порты», – продолжил он. – «И теперь пришло время взять его назад. Они убили бесчисленное количество наших братьев. Пришло время отомстить им».

Его люди закричали в знак одобрения.

«Мы поплывем сейчас на север под покровом ночи», – добавил Сивиг. – «Вдоль моря Печали и атакуем тысячи кораблей, чтобы освободить Ур и наши порты раз и навсегда. Мы будем противостоять большому флоту и, вероятно, не выживем».

Он посмотрел на каждого из них и крикнул:

«Кто со мной?»

Все воины единогласно закричали в знак одобрения, что согрело сердце Сивига. Они были настоящими воинами.

Не говоря больше ни слова, они все быстро поднялись на ожидающие их корабли. Сивиг прыгнул на борт первого корабля и, не колеблясь, повернулся, поднял свой топор и перерезал веревку, удерживающую его.

Мужчины одобрительно закричали, когда их корабль тут же подняло большое течение, уносящее их в море Печали в сумерки. Их ждал Ур.

И сражение, которое определит их жизни.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Kавос в окружении Брамтоса и сотен своих воинов скакал на север, в Кос, глядя на горы на горизонте, когда они приблизились к Андросу, решительно настроенные выполнить миссию Дункана. Кавос думал о предстоящем сражении. Как и приказал Дункан, он найдет способ сразиться с северным легионом Пандезии. Это не простая задача. Ему придется выманить огромную пандезианскую армию из Андроса, заставить их атаковать его и отвести своих людей в Кос. Если он победит, северный Эскалон будет свободен от пандезианцев, если же нет, то его родина никогда не будет свободна, даже если Дункан одержит победу в Ущелье Дьявола.

Кавос знал, что это отчаянная миссия. Он и сотня его воинов не могут надеяться сразить хорошо обученную десятитысячную армию. В некотором смысле это был смертельный поход. Но у Кавоса была одна искра надежды: если он сумеет выманить их из столицы, если сможет увести их всех к горам Кос, тогда он окажется на своей территории. Это была беспощадная территория для тех, кто плохо ее знал, а Кавос и его люди знали ее, как никто другой. Там, высоко в горах, у него в запасе есть люди для подобных времен. И если звезды им улыбнутся, они приведут пандезианцев в смертельную ловушку.

Кавос скакал быстрее, решительнее. Он отправился в это путешествие не для того, чтобы спасти свою собственную жизнь или жизнь своих людей, а чтобы сделать для своей страны все самое лучшее, то, чего она требовала от него. Если есть какая-то надежда на то, что они сразят этих пандезианцев, они это сделают. В конце концов, пандезианцы не ожидают нападения. Неожиданная атака может ошеломить их армию, и в хаосе они примут поспешное решение.

Кавос пнул своего коня и поскакал быстрее, как скакал уже несколько часов. Когда солнце начало садиться, он наконец, увидел это. Сначала это было лишь слабое видение на горизонте, но, когда он приблизился, его сердце подпрыгнуло, стоило ему заметить на горизонте очертания того, что осталось от столицы Андроса, перед которой выстроились пандезианские силы. Они бродили по городу подобно муравьям, их были десятки тысяч, удерживающих север, устрашающих Эскалон.

Кавоса переполняла ярость при виде этих захватчиков в его родной земле и особенно в столице. Люди Коса, укрывшиеся в горах, были сепаратистами, тем не менее, они были жителями Эскалона. А в оскорблении Эскалона она видели оскорбление для самих себя.

«Рога!» – крикнул Кавос.

Его люди подняли боевые рога и затрубили друг за другом, пока звук не заполнил небо. Постепенно десятки тысячи пандезианских солдат повернулись, заметив их, на что и надеялся Кавос.

Теперь, когда они оказались застигнутыми врасплох, Кавос повернулся и повел своих воинов на северо-восток, огибая город, направляясь на отдаленные вершины Коса. Это было не то место, куда они хотели их заманить, не сюда, не в открытое поле. Скорее он хотел увести их прочь, в место, в котором у них будет огромное преимущество. Вопрос заключался в том, будут ли они достаточно безрассудны, чтобы клюнуть на приманку?

Кавос оглянулся назад и его сердце бешено заколотилось, когда он увидел, что пандезианцы оседлали лошадей, протрубили в рога и последовали за ними. Удовлетворенный, он улыбнулся, когда десятки тысяч человек выехали из столицы, преследуя Кавоса и его воинов в снежные горы Коса.

Кавос поскакал быстрее, уводя своих людей через узкие проходы между обнажением горных пород, по уже заснеженной местности, зная, что он не может позволить себе ни единой ошибки. Они должны добраться до гор до того, как пандезианцы их догонят, иначе с ними будет покончено.

Кавос продолжал скакать, радуясь грохоту преследующей их армии и, оглянувшись, он увидел, что пандезианцы приближаются. Они набирали скорость, и силы противника превосходили их сто к одному. Кавос повернулся и, посмотрев вперед, увидел очертания гор. Это была настоящая гонка.

Кавос сделал резкий поворот между другими узкими проходами и, выехав, он был потрясен представшей перед ним картиной: там был другой пандезианский гарнизон, преграждающий ему путь. Кавос этого не ожидал. Еще несколько тысяч пандезианских солдат верхом на лошадях преграждали путь к горам. Он их недооценил. Должно быть, пандезианцы все это время знали, что он выберет этот путь.

Времени для того, чтобы остановиться или повернуть назад, не было. У Кавоса не было другого выбора, кроме как повести своих людей в сражение против гораздо большей армии. Он опустил голову и атаковал, издав громкий боевой клич, когда вынул свой меч и высоко поднял его. Брамтос рядом с ним вынул свой меч, и их примеру последовали все остальные воины. Он с гордостью увидел, что ни один воин не стал медлить. Они все прогремели в унисон, зная, что им придется отвоевать свой путь, если они хотят добраться домой.

Кавос осознал, что, возможно, он никогда не попадет в свои любимые горы. Но, по крайней мере, подумал он, атакуя первого воина, он умрет за свою родину в этой последней вспышке славы.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

Везувиус вел свой народ троллей на юг, штурмуя местность, торопясь к руинам Башни Ур. Позади себя он слышал громкие крики, будучи удовлетворенным, зная, что весь его народ сейчас активизируется, услышав, что он снова ими руководит.

Везувиус высоко держал свою алебарду, радуясь снова возглавлять народ, и издал громкий боевой клич. Впереди он уже видел расщелину в земле, зияющую пропасть, которую создал Альва и которая поглотила тысячи его троллей. Везувиус наблюдал за тем, как вдали многие тролли валят деревья, образуя временный мост, чтобы преодолеть разрыв. Он увидел, что десяткам троллей удалось пересечь ее. Но в эту минуту Альва просто увеличил свою расщелину, куда упали деревья вместе с десятками кричащих троллей. Это было массовое кровопролитие.

Везувиус нахмурился, настроенный решительнее, чем когда-либо. С этой минуты убийство закончится. Он знал только один способ сразить такого сильного чародея, как Альва – не силой, а обманом.

«ТРОЛЛИ!» – крикнул он. – «СЛЕДУЙТЕ ЗА МНОЙ!»

Его армия последовала за ним, когда Везувиус, находясь всего в сотнях ярдов от расщелины, свернул влево вместо того, чтобы направиться к ней. Нет, Везувиус не будет атаковать Альву напрямую. Он не может одержать победу в этом сражении. Вместо этого он обойдет его, проделает долгий путь, и тем временем опустошит все деревни на своем пути. Он пока оставит Башню Ур и обойдет ее сзади, когда Альва меньше всего будет этого ожидать.

Это еще не все. Везувиус сразит магию магией. Он тоже призовет своего собственного чародея, создаст необходимое для них прикрытие.

«Магон!» – крикнул Везувиус.

Магон, его ценный колдун, бросился вперед, побежав рядом с ним, его голову скрывал ярко-красный плащ с капюшоном.

Везувиус указал на расщелину, зная, чего хочет, и Магон покачал головой.

«Магия слишком сильна для меня, милорд», – сказал он, предвидя его просьбу. – «Я испробовал много заклинаний, но я не могу закрыть ее. Я не могу сразить Альву».

Везувиус нахмурился.

«Глупец!» – рявкнул он. – «Мне не нужно, чтобы ты сразил его. Я хочу, чтобы ты отвлек его. Создай красный туман. Спрячь наших людей в нем и заслони его видение».

Глаза Магона широко распахнулись, очевидно, он восхищался этой идеей, он повернулся и убежал. Везувиус увидел, как он побежал к краю расщелины, после чего остановился и поднял свои скрючившиеся почерневшие ладони к небу. Его жалкое деформированное лицо открылось, когда он откинул назад голову и его капюшон упал, обнажив ряды маленьких сгнивших острых желтых зубов.

Магон зарычал и его руки затряслись, когда из них поднялись небольшие шары красного тумана, заполнившие небо. Они покатились к расщелине и растянулись подобно облакам, образуя густой красный туман.

Везувиус широко улыбнулся. Это было именно то прикрытие, которое ему нужно, чтобы скрыть его приближение сзади. Он крикнул и вонзил пятки в своего коня, уводя троллей на юго-восток, огибая расщелину, вместо нее обратив свой взор на деревню вдали. Он чувствовал, как мир проносится под его ногами, когда он поднял свою алебарду и ощутил восторг от неминуемого насилия и убийства.

Несколько минут спустя он пронесся по деревне без предупреждения, ворвавшись на ее грязную главную улицу. Сотни местных жителей слонялись по этой небольшой изолированной деревне на окраине Ура, еще не тронутой пандезианцами. Везувиус знал, что для того, чтобы сразить Альву, у него много времени, он успеет обойти его. Сейчас пришло время позволить красному туману сделать свое дело и дать силе Альвы исчерпать себя.

Тем временем Везувиус может повеселиться и найти убийство в другом месте. Везувиус даже не снизил скорость, когда пронесся через деревню, подняв облако пыли посреди криков деревенских жителей, в панике пытающихся убежать с дороги. Его первой жертвой стал старик. Он едва обернулся, когда на его лице появилось выражение ужаса. Везувиус широко улыбнулся. Он жил ради таких выражений лиц. Это был взгляд потрясения, ужаса, конца жизни.

Везувиус замахнулся своей алебардой и опустил ее с такой силой, что разрубил кричащего старика пополам.

Все деревенские жители заметили его с паникой в глазах. Везувиус увидел, что они хотят сбежать. Но, разумеется, времени у них не было.

Его тролли кишели в деревне подобно саранче, размахивая алебардами и рубя людей, как чума. Наслаждаясь всем этим, Везувиус вскоре перепачкал свои руки кровью и расхохотался.

«Как же хорошо быть живым», – подумал он.

*

Кайл поднял свой жезл и замахнулся двумя руками как можно быстрее, нанося удары троллям направо и налево, когда они начали пересекать расщелину Альвы. Он и сражающийся рядом с ним Кольва были передовой линией Эскалона на севере, они вдвоем удерживали народ троллей, в то время как Альва занимался расщелиной. Лео у его ног рычал, атакуя троллей с обеих сторон, помогая удерживать их на расстоянии. Кайл спрашивал себя, знают ли Дункан и все его люди на юге о том, что они делают для того, чтобы обеспечить своей родине безопасность.

Альва стоял с закрытыми глазами, все еще напевая, увеличивая расщелину, отправляя троллей с их временными мостами из деревьев все глубже и глубже в пропасть. Это был замечательный подвиг, и Кайл с благоговением наблюдал за ним. Но в эту минуту он уже начал замечать, что Альва начинает слабеть, его руки опускались, и он осознал, что Альва больше не может удерживать расщелину. В это же самое время слишком большое количество троллей прорывались на другую сторону, заваливая деревья, которые служили им мостами, вынуждая Кайла и Кольву сражаться с ними.

Кайл сделал шаг вперед и ударил тролля, который спрыгнул с бревна, переброшенного через расщелину, отправив его в недра земли. Еще несколько троллей побежали через другое дерево, которое они завалили, и приземлились вокруг Кайла, окружив его до того, как Альва сумел увеличить пропасть.

Кайл приступил к действию, замахнувшись и ударив одного тролля в челюсть, другому нанеся удар в солнечное сплетение, после чего, вывернувшись из-под третьего, ударил его в подбородок. Один тролль, удивительно сильный, схватил его сзади, и Кайл, услышав рычание, обернулся и увидел Лео, который прыгнул на спину троллю и вцепился в его шею. Тролль закричал и отступил, пока Лео сражался с ним на земле.

Кайл повернулся и пнул другого тролля, который приблизился, чтобы схватить его, сбив его с такой силой, что тролль с пронзительным криком отлетел в пропасть. Следующий тролль прыгнул сзади и замахнулся алебардой на спину Кайла. Кайл низко пригнулся, позволив клинку просвистеть над головой, после чего развернулся, схватил тролля сзади и швырнув его. Он наблюдал за тем, как тролль споткнулся и, закричав, упал в пропасть.

Кайл сражался как одержимый, вращаясь и нанося удары со всех сторон, чувствуя, что сама защита Эскалона находится в его руках. Воздух был наполнен постоянным треском его жезла, когда он сбивал с ног солдат справа и слева.

Но внезапно Кайл почувствовал, что ему стало трудно видеть. Озадаченный юноша моргнул, не понимая, что происходит, ощупывая пространство перед собой. Мир стал красным.

Перед ним накатил сгущающийся туман, из-за которого Кайл не мог видеть. Он слышал тысячи троллей, рычание, рога народа Марды. На мгновение ему показалось, что он заметил Везувиуса, который уводил свою армию в другом направлении, и не понимал, что происходит.

Кольва позади него помедлил после того, как оттолкнул двух троллей в пропасть, и с подозрением всмотрелся в туман.

«Что происходит, милорд?» – спросил Кайл Альву.

Альва стоял с закрытыми глазами. Он помедлил, прежде чем ответить.

«Везувиус планирует большое предательство. Достаточно скоро они доберутся до нас».

«Что нам делать?» – спросил Кайл.

Альва впервые открыл глаза, из которых исходил свет, на его лице было выражение срочности.

«Пламя должно быть восстановлено», – наконец, ответил он. – «Это единственный способ».

Кайл и Кольва обменялись озадаченными взглядами.

«Но как?» – спросил Кольва.

Альва надолго закрыл глаза, после чего, наконец, снова открыл их.

«Внутри Башни Ур», – начал он. – «Глубоко под землей находится тайна комната. В ней – наша единственная надежда».

Кайл озадаченно моргнул.

«Башня, милорд?» – спросил он. – «Но она разрушена».

Альва повернулся к нему, его глаза были настолько напряженными, что ему практически пришлось отвести взгляд. Казалось, что он смотрит на солнце.

«Вы видите только щебень», – ответил он. – «Настоящая тайна башни заключается не в ее камне, а в том, что лежит под ней».

Потрясенный Кайл смотрел на него, после чего повернулся и окинул взглядом огромную кучу щебня, где когда-то стояла Башня Ур.

«Башня поднимается высоко», – продолжал Альва. – «Но она простирается еще глубже под землей. Каждая башня заключает в себе свой собственный большой секрет. Секрет Башни Ур никогда не находился над землей – он под землей».

Кайл посмотрел на него, охваченный благоговением. Он никогда не знал о тайне башни.

«Ты должен найти ее», – велел ему Альва. – «Расчисти щебень и найти комнату. Мы не сможем долго удерживать этих троллей. Эта комната – единственная надежда Эскалона».

Кайл снова посмотрел на щебень, на сотни троллей, кричащих в опускающемся тумане, и понял – для того, чтобы добраться до башни, придется выдержать эпическое сражение. Но у него нет выбора – это вопрос жизни или смерти.

Не колеблясь, Кайл побежал вместе с Лео, высоко поднял свой жезл и бросил его в гущу армии троллей. Решительно настроенный, он сражался что было сил даже ценой собственной жизни, чтобы найти потерянную комнату и спасти Эскалон.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Дункан верхом на коне вел тысячу своих воинов, несясь галопом на восток через равнины Бариса, в Ущелье Дьявола, и он чувствовал себя изменившимся человеком. Все еще восстанавливаясь после своих ран, сейчас он чувствовал себя слабее, чем когда-либо. На самом деле, Лорна просила его остаться и отдохнуть до тех пор, пока он полностью не восстановится. Но, разумеется, он не мог. Его ждала армия, которую он должен был возглавить, и война, которую он обязан разжечь, зная, что время его ждать не будет.

Дункан скакал, будучи слабым, одной рукой сжимая поводья, а другую прижимая к груди, из которой все еще сочилась кровь после того, как его ударила Кира. Разумеется, он вынужден был напомнить себе о том, что не Кира ударила его, как бы та девушка ни была на нее похожа. Его ударил Ра и его магия. Но видение о том, что собственная дочь пронзила его кинжалом, по-прежнему преследовало Дункана, мысль об этом ранила его больше настоящего события. Он не мог прогнать это видение из своей головы и это, в конце концов, был настоящий ущерб, нанесенный Ра.

Кроме того, Дункан не мог прогнать из своей головы другое видение – свою смерть. Он чувствовал, как его тело становится легче, переходя на другую сторону, и он помнил мгновение своего ухода, когда его тело было очень легким, и предки ждали его на другой стороне. Он вспомнил то сильное чувство и комфорт, которые он не мог прогнать. Дункан чувствовал, что он уходит, когда дочь Короля Тарниса вернула его.

Возвращение было болезненным. Он вспомнил о том, как он моргнул, посмотрел на лицо Лорны, ощущая ужасную боль в груди. Этот опыт преследовал его. Он не знал, что пугало его больше – уход из этого мира или возвращение в него.

Самым страшным было то, что сказала ему Лорна после возвращения – жить ему осталось недолго. Он бросал вызов своей судьбе, ему дали последнюю возможность для сражения и славы, один последний шанс решить, каким будет конец его жизни. Дункан знал, что сейчас он скакал последний отрезок своей жизни, каким бы коротким он ни был, и он был настроен решительно не растрачивать его попусту.

Дункан продолжал скакать галопом, стук лошадиных копыт и звон брони и оружия сотен мужчин позади него оглушали. Рядом с ним скакали Энвин, Эйдан с Мотли и Кассандрой, за которыми бежал Снежок. Думая о своих людях, Дункан гордился, зная, что он отправил их в разные части Эскалона, чтобы положить конец войне: Сивига – на западное побережье, чтобы освободить Ур; Кавоса – на север, чтобы сразиться с легионами возле Коса. Пока каждый делает свое дело, у них есть шанс, пусть даже отдаленный, освободить Эскалон раз и навсегда. Дункан знал, что предстоящее сражение в Ущелье Дьявола будет самым рискованным из всех.

Дункан крикнул и пнул своего коня, увеличивая скорость, решительно настроенный ехать впереди своих людей, несмотря на свою боль, и показать им, что он силен. В пути он закашлялся кровью и украдкой вытер ее тыльной стороной ладони, не желая, чтобы кто-нибудь из них увидел, как он на самом деле себя чувствует.

Дункан посмотрел на горизонт, критически рассматривая картину перед собой. Он знал, что армия Ра сейчас направляется на юг, чтобы найти его и, оглянувшись через плечо, он уже видел на дальнем горизонте бесконечную линию черного цвета, развевающиеся на ветру пандезианские флаги. В этот раз они придут за ним не с десятками тысяч людей, а с сотнями тысяч – со всеми силами Ра, огромной и ужасной армией, чтобы уничтожить Дункана.

Дункан скакал, не останавливаясь, увеличивая скорость, зная, что у них мало времени, если они хотят вовремя приготовиться к обороне. Он видел, что вдали виднеется Ущелье Дьявола, возвышающиеся зазубренные скалы поднимались на сотни футов в высоту. Ущелье, которое они образовывали, было достаточно широким для того, чтобы вместить несколько мужчин за раз – это был самый узкий проход во всем Эскалоне. Он знал, что это его последняя надежда.

Если Дункан сможет заманить Ра через узкий проход, содержащий Ущелье Дьявола, с крутыми скалами на одной стороне и бушующим море на другой, он будет оказывать сопротивление. Он должен найти способ заставить всю армию Ра пройти на юг через ущелье, после чего перекрыть его. Дункан надеялся на то, что они клюнут на приманку, и чувствовал, что они клюнут. На самом деле, их грохот только становился все громче позади него, и он знал, что такая большая армия с приманкой перед ними и с жаждой крови, никогда ни перед чем не остановится. Если Дункан прав, их высокомерие приведет их к падению.

Когда солнце ниже опустилось в небе, каждый шаг лошади причинял Дункану такую сильную боль, что он сжал челюсти, и вскоре он и его люди, наконец, добрались до Ущелья. Они все остановились, и в эту минуту Дункан повернулся и окинул взглядом горизонт: к его облегчению, пандезианская армия не отказалась от преследования. На самом деле, сейчас они приближались.

Люди Дункана и их лошади, остановившись посреди облака пыли, тяжело дышали. Они повернулись и посмотрели на своего руководителя, и он почувствовал, что все глаза смотрят на него. Дункан повернулся и окинул их взглядом, скрывая боль, зная, что они нуждаются в сильном руководстве сейчас, как никогда.

«Волен!» – вызвал он.

Волен, один из его доверенных командиров и один из самых старших в его армии, вышел вперед по стойке смирно.

«Ты останешься на этой стороне Ущелья и возглавишь основную часть наших людей. Вы укроетесь под пещерами и будете ждать, пока пандезианцы пройдут здесь. Затем вы перекроете Ущелье и и не позволите им войти в Эскалон второй раз».

«А Вы, милорд?» – спросил Волен с тревогой в глазах.

«Я заманю пандезианцев в Ущелье, чтобы вы смогли закрыть его за нами».

Дункан видел, что все его люди смотрят на него с тревогой в глазах. Повисла напряженная, мрачная тишина.

«Но как Вы потом вернетесь, Командир?» – наконец, спросил Волен.

Дункан медленно покачал головой.

«Я могу не вернуться», – ответил он. – «Я поведу их достаточно далеко, после чего вернусь и попытаюсь пройти через пещеры в этих скалах, если они не будут перекрыты. Если же нет, вы в любом случае перекроете Ущелье».

Они смотрели на него с мрачными лицами. Тишина была угнетающей, никто не шевелился.

«Отец», – послышался голос.

Оглянувшись, Дункан увидел Эйдана, который стоял поблизости вместе со Снежком. Мальчик смотрел на него со слезами и гордостью в глазах.

«Я пойду с тобой», – сказал Эйдан.

Дункан был тронут храбростью своего сына. Но он решительно покачал головой.

«Ты останешься с основной массой армии здесь». – Затем он повернулся к остальным. – «Я не буду просить никого из вас присоединиться ко мне, учитывая риск данной миссии. Но если кто-то вызовется добровольно, я не буду возражать».

После этих слов Дункан пнул своего коня, повернулся и поскакал к Ущелью, не желая терять времени, думая, что никто к нему не присоединится.

Но, к его удивлению, вскоре поднялся оглушительный топот лошадиных копыт позади себя. Обернувшись, он увидел Энвина и десятки своих людей, которые скакали с ним. Его тронула их преданность.

«РОГА!» – крикнул Дункан, отдавая первый приказ.

Не успел он выкрикнуть свои слова, как его люди протрубили в десятки рогов. Оглядываясь через плечо, Дункан был доволен, увидев, что пандезианская армия следует за ними, приближаясь, подобно змее, следующей за флейтой, к Ущелью.

Дункан знал, что до величайшего сражения в его жизни остаются считанные минуты.

*

Эйдан стоял вместе с основной частью армии своего отца под возвышающимися скалами Ущелья. Рядом с ним находились Мотли, Кассандра и Снежок, все они прятались в тайниках пещер, в то время как поблизости гремела пандезианская армия. Сердце Эйдана ушло в пятки, пока он наблюдал за ними, думая о своем отце, который скакал через Ущелье. Эйдан знал, что это была героическая миссия, из которой он может никогда не вернуться. Он увидел, как десятки тысяч воинов пронеслись мимо, подобно реке, которой нет ни конца, ни края, и его дурное предчувствие только усилилось. Неужели в этот день его отцу суждено умереть?

Эйдан понятия не имел о том, как его отцу вообще удастся сразить пандезианцев. Но, кроме того, он ощущал облегчение. Пришло время для последнего эпического сражения за судьбу Эскалона. Это их последний шанс противостоять Пандезии раз и навсегда, жить или умереть как свободные люди, но больше не съеживаться от страха.

Эйдан заерзал, сгорая от желания приступить к действиям, больше не в силах оставаться спокойным, наблюдая за происходящим.

«Я хочу выйти и сразиться с ними», – сказал мальчик остальным. – «Я хочу быть рядом с отцом».

Кассандра покачала головой.

«Ты добьешься только того, что нас всех убьют», – упрекнула она, схватив его за руку. – «Ты не можешь выйти туда и сразиться с ними сейчас. Твой отец выбрал свою судьбу. Ты подождешь вместе с нами и поможешь перекрыть ущелье, когда придет время. Здесь, на этой стороне, мы будем в безопасности».

Эйдан нахмурился.

«Я не хочу быть в безопасности», – ответил он.

Эйдану была невыносима мысль о том, что его отец находится там, а он ждет здесь. В сердце маленького воина горело сильное желание помочь своему отцу, насколько это в его силах.

Не в силах больше этого выносить, Э йдан, в конце концов, вынул свой меч и сделал шаг вперед, готовый вступить в бой, как бы это ни было безрассудно.

Вдруг он ощутил сильную уверенную руку на своем запястье.

«Есть другой – разумный – путь».

Эйдан повернулся и увидел Мотли, который смотрел на него с серьезным выражением лица.

«В любой день может победить обман», – продолжал Мотли. – «Сразить своего врага, сделать то, что он меньше всего ожидает».

Эйдан нахмурился.

«И что из этого?» – спросил он.

«Присоединись к нему».

Эйдан озадаченно смотрел на него.

«Присоединись к пандезианской армии», – добавил Мотли. – «Переоденься, стань шпионом изнутри. Именно так ты сможешь причинить наибольший ущерб».

Эйдан задумался над словами Мотли. В этом был смысл. Прокрасться в ряды врага – смелый план, и он ему понравился.

«Но как?» – спросил мальчик.

«Туннели».

Мотли жестом указал на тень и, обернувшись, в темных тайниках пещер Эйдан увидел небольшие проходы, углубленные в скалах.

«Они ведут на другую сторону», – сообщил Мотли. – «Ты можешь выйти на другой стороне, украсть броню у ничего не ожидающего солдата и прокрасться в их ряды. Ты можешь присоединиться к ним в преследовании Дункана, дождаться своего часа и помочь ему, когда он больше всего будет в этом нуждаться».

Эйдан широко улыбнулся – ему понравилась эта идея. Наконец, нашлось что-то, что он может сделать».

Эйдан не стал терять времени: он приступил к действию, бросившись вперед, глубже в тени, направляясь в туннели. Снаружи он слышал оглушительный рев пронесшейся мимо пандезианской армии.

Он услышал шум и, оглянувшись, увидел рядом с собой Мотли. Эйдан удивленно посмотрел на него.

«Ты тоже идешь?» – спросил он.

Мотли улыбнулся, но Эйдан заметил, что он вспотел.

«Я не могу позволить тебе умереть одному, юный друг».

Эйдан услышал звук вынимаемого меча и, оглянувшись, увидев, что по другую сторону от него стоит Кассандра.

«Я тоже», – добавила она.

Услышав рычание, мальчик посмотрел вниз и увидел возле своих ног Снежка, который присоединился к ним. Эйдан был очень благодарен за преданность своих друзей.

«Ты первый», – сказал Мотли. – «Ты меньше».

Эйдан улыбнулся в ответ.

«Кого ты называешь маленьким?» – возразил он.

Мотли улыбнулся и Эйдан сделал шаг вперед, низко пригнулся и вошел в черную сырость туннеля в надежде на то, что она выведет его на другую сторону, в гущу пандезианских рядов.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Кира летела вниз, цепляясь за спину Теона, когда они потеряли равновесие. Она видела, как быстро поднимается земля им навстречу, зная, что через несколько секунд она будет мертва, но, несмотря на это, она не беспокоилась о себе. Кира могла думать только об одном – о Жезле Правды. Он находился под ней, летя вниз, падая с неба на землю, сверкая каждый раз, как встречался со светом.

Кира не могла поверить в то, что дракон выхватил его из ее рук. Она чувствовала себя такой могущественной, такой неуязвимой, была уверена в том, что они с жезлом неразделимы. И вдруг, одним ударом, судьба Эскалона, такая хрупкая, пошатнулась. Ее собственная судьба, такая ненадежная, оказалась в опасности. Как это возможно? Как удар дракона может помешать судьбе?

Чем больше Кира думала об этом, тем больше начинала осознавать, насколько хрупкой является судьба. Это правда – что суждено, обязательно исполнится. Но вместе с тем, девушка вынуждена вмешаться в свою собственную судьбу, чтобы сформировать ее. Падая, Кира также осознала кое-что другое: жезл испытывает ее саму, ее силу и решимость. Действительно ли она достойна владеть им? Он заставлял ее быть больше, сильнее самой себя.

Кира закрыла глаза, настроилась на энергию жезла и постепенно осознала, что они с жезлом на самом деле едины, что ничто не может встать между ними. Она начала осознавать, что пространство между ними – всего лишь иллюзия, что в мире не существует такой вещи, как разделение.

В момент внезапного прозрения Кира протянула свою ладонь и позволила прийти тому, что она заслужила.

Кира почувствовала, как через ее тело выстрелила огромная волна тепла, ей казалось, что ее ладонь находится в огне и, когда она посмотрела вниз, ее сердце подпрыгнуло, когда она увидела, что жезл вдруг изменил курс. Он внезапно полетел вверх по воздуху, прямо к ней, и мгновение спустя оказался в ее ладони.

В эту минуту Кира снова почувствовала себя живой, более могущественной, чем когда-либо. Теперь ничто не могло их разделить.

Кира вцепилась в Теона и они выровняли полет как раз перед тем, как чуть не ударились о землю, находясь так близко, что тролли внизу, замахнувшись алебардами, чуть не попали в них. Затем они снова поднялись. Посмотрев вверх, Кира не сводила взгляда с драконов, и они с Теоном, в равной степени настроенные решительно, полетели прямо на них.

Когда они добрались до стаи, Кира замахнулась жезлом. Главный дракон – огромный, с толстой красной чешуей – нырнул к ней, но из жезла вылетел шар света, который остановил ее на полпути. Дракон закричал, застыл на месте, после чего вдруг замертво упал прямо вниз. Он приземлился далеко внизу с оглушительным грохотом, раздавив сотню троллей.

Ободренная Кира широко замахнулась жезлом над головой, в то время как Теон полетел выше, пользуясь моментом, целясь в следующего дракона. Этот дракон был огромным, с зеленой чешуей, и, когда Кира замахнулась жезлом, она ударила его в горло, оттолкнул его в сторону, после чего он кубарем полетел вниз, замертво приземлившись с жутким грохотом.

Теон полетел выше, когда Кира почувствовала, что жезл побуждает их продолжать. Она издала боевой клич и наклонилась вперед, чтобы встретиться с тремя желтыми драконами, нырнувшими прямо на них. Бесстрашный Теон открыл челюсти, бросился вперед и вцепился в горло одного дракона посредине. Дракон закричал, сражаясь с ним.

Приблизились два других дракона, и Кира замахнулась жезлом, ударив одного по голове с такой силой, что он отлетел назад, после чего ударила другого по спине, отчего он отлетел кубарем, пронзительно закричав, и замертво упал на землю.

Теон продолжал сражаться с огромным драконом, сжав его горло, несмотря на то, что гораздо больший противник царапал и кусал его. Кира, которую бросало вперед и назад, пока Теон сражался, подняла жезл двумя руками и опустила его прямо между глаз дракона напротив нее. Повсюду полетели белые искры, и дракон пронзительно закричал, ослабил хватку и камнем упал прямо вниз на землю. Последовал отдаленный грохот, когда дракон ударился о землю, образовав огромный кратер и подняв огромные облака пыли.

Кира и Теон бросились к остальной стае, уничтожая одного дракона за другим, Жезл Правды сбивал их направо и налево. Наконец, осталось только два дракона. Они приблизились, и Теон укусил одного из них за хвост, широко замахнувшись, после чего швырнул его в сторону. Но другой дракон приблизился слишком быстро, открыв пасть, чтобы выпустить огонь и убить их обоих.

У Киры было время на реакцию. Она подняла жезл и инстинктивно бросила его. Он полетел в воздухе и угодил в шею дракона как раз тогда, когда он выпустил пламя. Жезл Правды остановился, после чего изменил направление пламени, которое поглотило дракона.

Когда дракон начал падать навстречу своей смерти, Кира подняла ладонь и призвала жезл. Он вернулся к ней невредимым и спас ее перед тем, как челюсти дракона сомкнулись. Огромный зверь, последний дракон, упал на землю, закричав, объятый шаром пламени.

Тяжело дыша, Кира обрадовалась, увидев, что они победили. Теон истекал кровью и был покрыт синяками, высматривая больше драконов, но, полетев дальше, Кира была потрясена, увидев, что ни одного не осталось. Она посмотрела вниз и увидела тела всех мертвых драконов, разбросанные внизу, и с потрясением осознала, что она убила оставшихся драконов Эскалона. Наконец, небо над Эскалоном свободно.

Кира повернула Теона на юг, сгорая от нетерпения найти своего отца, когда вдруг раздался ужасный крик, пронесшийся по небу. Она всмотрелась в горизонт, не понимая, откуда он раздается, и что это может быть.

«Это они», – прозвучало у нее в голове.

Кира посмотрела вниз и осознала, что с ней говорит Теон.

«Кто?» – спросила она.

«Когда все драконы будут мертвы, поднимутся Великие. Четыре больших дракона из четырех сторон земли. Они пробудились».

Ужасный крик раздался снова, и в эту минуту Кира ощутила отчаяние. Даже отсюда она поняла, что они летят, и что сражение, которое она только что пережила, – ничто по сравнению с тем, что ей предстоит.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Сивиг вел свой флот во мраке ночи, плывя к Морю Печали, напряжение на тихом корабле стало очень сильным, когда они приблизились к порту Ура. Сердцебиение Сивига участилось, когда он заметил растянувшийся пандезианский флот, тысячи кораблей, их черные силуэты на фоне неба, казалось, заполнили все море. Они окружили гавань Ура и, когда Сивиг всмотрелся в море, его сердце заныло, когда он увидел, что они затопили его. Он с нежностью вспоминал этот порт, и его разрушение было для него все равно что нож в сердце.

Но не потеря Ура была его непосредственной тревогой. Вместо этого Сивиг сосредоточился на гораздо большем количестве пандезианского флота. Он спрашивал себя, как может его дюжина кораблей атаковать тысячу? На первый взгляд все казалось безнадежным.

Но, пока они плыли сюда, Сивиг разрабатывал план. План, который требовал хитрости, неожиданности и покрова ночи, чтобы сделать то, чего раньше не удавалось ни одному моряку. Еще мальчиком Сивиг научился работать с тем, что он имеет, этому его учил отец. Его флот – все, что у него есть, и он был решительно настроен им воспользоваться.

Они подплыли ближе, Сивиг велел своим людям молчать, единственный звуком, нарушающим тишину, был только плеск волн о корпус корабля и напряженное дыхание его воинов. Все его люди находились в боевой позиции, ожидая его приказа, пока они плыли вперед. Напряжение было таким сильным, что Сивиг слышал свое собственное сердцебиение. Его корабль, возглавляющий флот, плыл через гавань, находясь всего в сотне ярдов от ближайшего пандезианского корабля.

Сивиг знал, что если и есть какая-то спасительная благодать, так это то, что пандезианцы не ожидают нападения. Их корабли подпрыгивают на воде, ничего не ожидая, их моряки крепко спят, единственным звуком во мраке был лишь стон их кораблей в воде, треск их веревок. Именно на это и надеялся Сивиг.

Они подплывали все ближе и ближе, сердце Сивига бешено колотилось, он знал, что все воины рассчитывают на него, что он должен выждать время, прежде чем исполнить свой план. Он привел их сюда, и в любую минуту может наступить время для осуществления плана.

«СЕЙЧАС!» – наконец, прошипел Сивиг.

Все его люди приступили к действию. Дюжина его кораблей быстро сошлась вместе, они поплыли рядом друг с другом, пока их корпуса не соприкоснулись. Его воины быстро бросили веревки и схватили их, от корабля к кораблю, крепко дергая их, чтобы закрепить все корабли их маленького флота в единую плывущую громаду. Как только корабли были скреплены, мужчины побежали по палубам, прыгая с одного корабля на следующий, покидая корабли один за другим и прыгая на корабль Сивига. Сивиг почувствовал, что его корабль тяжелеет, немного погружаясь под их весом, протестуя, но все еще оставаясь на плаву.

Вскоре из всей дюжины кораблей только на одном находились люди. Другие одиннадцать кораблей оставались пустыми, как он и планировал.

«ПЕРЕРЕЗАТЬ ВЕРЕВКИ!» – приказал Сивиг.

Группа мужчин быстро прыгала с одного корабля на другой в ночи, перерезая веревки. Корабли начали отделяться, в то время как мужчины быстро возвращались на корабль Сивига. Они все стояли там и наблюдали за тем, как корабли медленно расходятся.

Сивиг повернулся, посмотрел вперед, на надвигающийся корпус пандезианского корабля, и кивнул своим людям. Они все беззвучно бросились вперед через палубу, когда добрались до носа корабля, прыгнув на борт пандезианского корабля.

Сивиг был впереди. Они все бесшумно двигались по гораздо большему пандезианскому кораблю, поднимая кинжалы и перерезая горла морякам, стоявшим на страже. Они быстро убивали их, закрыв им рты, чтобы враги не шумели. Сивиг знал, что если хотя бы один из них закричит, все будет потеряно. С каждым ударом, с каждым павшим соперником Сивиг думал о возмездии за Эскалон.

Через несколько минут с грязной работой было покончено. Его люди убили всех на борту, никого не пощадив, по приказу Сивига. Он не мог рисковать, учитывая неравные силы. Они захватили весь корабль, не произведя ни звука. Сивиг повернулся и с тревогой посмотрел на остальной пандезианский флот в надежде на то, что никто их не заметил. Он почувствовал облегчение, убедившись, что они остались незамеченными.

Сивиг вздохнул с облегчением. Первый шаг его миссии и, возможно, самый сложный, выполнен. Они захватили гораздо больший пандезианский корабль и отправили свой флот прочь. Теперь они не могут терять времени.

«СТРЕЛЫ!» – прошипел Сивиг.

Сотни его люди бросились к перилам корабля, опустились на колени и выстроились в ряд, сняв луки со спины.

«ПЛАМЯ!» – прошипел Сивиг, опустившись на колени и присоединившись к ним.

Он и его люди вынули стрелы из колчанов и коснулись ими факелов. Через несколько секунд небо заполнила тысяча небольших точек света.

«ОГОНЬ!»

Его люди в унисон зарядили луки и выстрелили.

Ночное небо наполнилось тысячами маленьких точек света, стрелы полыхали огнем, тихо плывя аркой через небо. Но их курс был направлен не на пандезианский флот, а на флот-призрак Сивига.

Сивиг наблюдал за тем, как небольшой флот, на котором он приплыл сюда, вдруг заполыхал огнем. Объятые пламенем корабли продолжали плыть в сторону большого пандезианского флота. Пламя поднималось выше, оно ревело, пожирая паруса, мачты, и вскоре флот-призрак стал оружием, плывущей стеной огня, который невозможно было остановить, направляясь к большому флоту Пандезии.

Сивиг с большим удовлетворением наблюдал за тем, как его флот огня сделал то, на что он надеялся. Корпус первого корабля коснулся пандезианского судна, и через несколько секунд поджег его, пламя лизало его перила и палубу, поднимаясь к парусам. Дюжина других кораблей последовала его примеру, некоторые ударили непосредственно по пандезианским кораблям, после чего поплыли дальше, поджигая все большее количество кораблей.

Сивиг наблюдал за происходящим, его глаза осветились, когда зажглась ночь. Вскоре поднялись крики, когда проснулись удивленные мужчины, сгоравшие заживо, их охватила паника. Последовал всплеск, когда мужчины прыгали вниз, объятые пламенем, навстречу смерти в море.

Затем, наконец, зазвучали колокола и протрубили в ряд рогов.

Начался хаос, когда огромная пандезианская армия начала просыпаться, увидев, что их корабли объяты пламенем, которое распространялось благодаря ветру с каждой проходящей секундой.

Все люди Сивига повернулись друг к другу и издали громкий радостный крик.

Сражение за Ур началось.

ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ

Мерк стоял на носу небольшого корабля рядом с Лорной, они плыли во мраке ночи к западному берегу Эскалона. Море Печали было спокойным, устрашающе тихим. Слышен был только тихий плеск крошечных морских существ, прыгающих вдоль корпуса. Мерк посмотрел вниз и увидел, что они плывут вдоль их корабля, следуя за ним, освещая ночь своей светящейся чешуей, пока они светились под водой. Мерк отвлекся на красочные блестящие узоры, и ему казалось, словно все море следует за ним.

Мерк снова оказался на корабле с Лорной и опять его захлестнули чувства к ней. Он никогда не ощущал такую близость ни с кем в своей жизни, никогда не ощущал такой комфорт в чьем-то присутствии, но с ней все было по-другому. В конце концов, она спасла его в Заливе Смерти. Без нее он бы наверняка умер от рук Везувиуса. Никто никогда не спасал его прежде, никто даже не заботился о нем.

Тайна Лорны только усилилась для Мерка, когда он увидел, как она исцелила Дункана на смертном одре в Барисе. Удивительно было наблюдать за этим, но это снова заставило его задуматься о ее силах. Когда Дункан исцелился и попросил Лорну отправиться на север и помочь в сражении в Уре, она самоотверженно приняла эту обязанность. Мерк настоял на том, чтобы сопровождать ее, и она не стала сопротивляться.

Мерк спрашивал себя, означает ли это то, что он ей нравится. Чувствует ли она к нему то же, что он чувствует к ней? Или она сделала это только потому, что нуждалась в компании в предстоящем сражении?

«Ты едва произнесла слово», – сказал ей Мерк, желая нарушить тишину, сгорая от нетерпения узнать о ней больше, установить с ней какую-то связь.

Лорна посмотрела на Мерка, и ее светящиеся голубые глаза, которые казались серыми в ночи, пленили его, как всегда.

«Ты знаешь, что мы плывем в самую гущу пандезианского флота», – добавил Мерк.

Лорна понимающе кивнула в ответ, и он удивился, увидев, что она невозмутима.

«Но ты не боишься?» – спросил он, желая понять ее.

Лорна покачала головой, и Мерк увидел, что это на самом деле так. Это только усилило ее загадочность.

«Смерть никогда не внушала мне страха», – ответила она мягким и загадочным голосом, как сумерки. – «Страх мне внушает жизнь без предназначения».

Мерк удивился.

«Но твои силы», – сказал он, нуждаясь в ответе. – «Можешь ли ты остановить целую армию своими силами?»

«Нет», – призналась Лорна. – «Не могу».

Его сердце ушло в пятки. Мерк надеялся на то, что она втайне уверена в их победе, но по ее лицу он увидел, что уверенности у нее нет. Казалось, их ждал смертный приговор. Но, если именно там в них нуждаются, ни один из них не подведет свою страну.

«Дункану не нужны еще два мертвых тела вместе с ним в Ущелье Дьявола», – сказала Лорна.

«Значит, ты скорее умрешь здесь, на севере, во мраке океана?» – спросил Мерк.

Девушка улыбнулась.

«Что еще ты предлагаешь?»

Он пожал плечами, нервничая и не желая говорить то, что он на самом деле думает.

«Может быть…», – начал Мерк дрожащим голосом. – «Мы можем отказаться от этой войны».

Лорна повернулась и пристально посмотрела на него, ее глаза широко распахнулись от удивления, и Мерк почувствовал, что у него пересохло в горле. Он спрашивал себя, не зашел ли он слишком далеко.

«Отказаться?» – переспросила Лорна.

Мерк колебался. Затем, наконец, он нашел в себе мужество.

«Только ты и я», – осторожно продолжил он. – «Где-то… подальше от всего этого. В конце концов, что хорошего будет от еще двух мертвых солдат в этой войне?»

«И бросить нашу родину?» – спросила Лорна, и Мерк почувствовал, как у него сердце ушло в пятки. Возможно, он совершил ошибку, спросив об этом.

Он пожал плечами.

«Наша родина бросала меня много раз», – сказал Мерк. – «О тебе я волнуюсь намного больше».

Лорна смотрела на него, и он видел, что она борется со своими мыслями и чувствами. Он бросился вперед, зная, что зашел слишком далеко – сейчас или никогда.

«Мы не должны сражаться в каждой битве», – продолжал Мерк, говоря в спешке. – «Я люблю Эскалон, но жизнь я люблю больше. Вся моя жизнь была одной сменой преданности. Больше всего, преданности к самому себе, к выживанию, к более высокой цене. Сейчас я хочу жить. Наконец, я знаю, чего хочу от жизни, и я хочу жить с тобой. Давай убежим от всего этого», – сказал он, сделав шаг вперед и взяв ее за руки. – «Давай будем вместе».

Повисла долгая тишина, пока Лорна смотрела на него в потрясении. Мерк чувствовал, что его руки трясутся в ее руках, он никогда еще так не нервничал.

В конце концов, Лорна отвернулась и отняла свои руки, и в эту минуту Мерк упал духом. Его сердце бешено колотилось, пока он изводил себя вопросами. Неужели он зашел слишком далеко в выражении своих чувств? Что если она не испытывает к нему того же?

Вдруг Мерк почувствовал себя глупо, убедившись в том, что у нее нет тех же чувств. Он захотел свернуться клубком и умереть, оказаться где угодно, но только не на этом корабле.

Наконец, Лорна заговорила тихим голосом.

«Мой отец был королем», – сказала она. – «Так же, как его отец до него. Преданность к родине течет в моей крови. Мне жаль, Мерк. Эта страна, эта война – все, что у меня есть».

Но Лорна не ответила на его предложение, не заговорила о своих чувствах к нему, и Мерк спрашивал себя, не уловил ли он что-нибудь в ее голосе.

«И нет ничего, что может заставить тебя передумать?» – с опаской спросил он. – «Даже я?»

Лорна отвела взгляд в сторону, и он почувствовал себя глупо.

«Ты хороший человек», – сказала она. – «Лучше, чем ты думаешь. Ты делал темные дела в своей жизни, но я понимаю тебя – ты выживал. Я подозреваю, что внутри ты всегда хотел большего, ты жаждал какого-то дела. Но я поняла, что мы выживаем не только думая о себе, но благодаря нашим делам, через помощи другим, через цель, большую нас самих. Именно это и значит быть живым. В противном случае мы не живем по-настоящему».

Мерк задумался над ее словами, когда они оба перешли к бесконечному молчанию. Единственным звуком был плеск воды о корпус корабля. Молчание завладело ими на несколько часов, пока они плыли все дальше на север. Поднялся ветер, он трепал паруса и уносил их вдаль.

Плечи Мерка опустились, он ушел в себя, чувствуя себя отвергнутым, чувствуя себя таким сбитым с толку, как никогда. Больше всего он испытывал чувство стыда. Что-то в словах Лорны было правдивым. Он на самом деле всегда беспокоился только о себе самом, о своем собственном выживании. Возможно, она права. Может быть, ключ к выживанию все это время лежал где-то вне его.

Но чувства у него были противоречивые. Мерк не боялся смерти, он просто не хотел умирать за дело других людей. Он скорее умрет по-своему, в своем собственном месте, в свое время. Жизнь солдата никогда ничего для него не значила, и Эскалону никогда не было до него дела. Почему он должен служить ему?

Час проходил за часом, когда тишина становилась все напряженнее, мрак все сгущался, звезды сияли. Мерк почувствовал, что его веки отяжелели, и он чуть не уснул, когда услышал тихий вздох.

Он поднял свои отяжелевшие от усталости глаза и посмотрел на воду перед собой. Лорна стояла, схватившись за перила, и, когда Мерк увидел, на что она смотрит, он тоже выпрямился. Теперь он окончательно проснулся.

Зрелище перед ним было лишено смысла: на горизонте море казалось объятым пламенем. Он присмотрелся внимательнее и увидел силуэты тысяч пандезианских кораблей, окружающих Ур, и десятки кораблей светились. Мужчины выкрикивали приказы, которые были слышны даже отсюда, и некоторые корабли стреляли из пушек. Начались хаос и сумятица. Казалось, что пандезианцы подверглись атаке.

«Сивиг начал свою атаку», – наконец, заметила Лорна, нарушив тишину.

Она повернулась к нему.

«Теперь наша очередь».

Лорна повернула штурвал и Мерк увидел, что она направилась в сторону огромного пандезианского корабля, чьи паруса поднимались почти на сотню футов в высоту. Он заметил сотни солдат в лодке, которые смотрели на пламя на севере. Ни один из них не смотрел на юг, на воду, никто не ожидал того, что к ним крадется маленькое судно.

«А теперь?» – спросил Мерк Лорну, его дурное предчувствие усиливалось. – «Мы атакуем этот флот одни?»

«Сражение начинается с одного корабля», – спокойно ответила девушка.

Мерк решительно посмотрел на нее.

«Ты сошла с ума?» – спросил он раздраженно. – «Неужели ты на самом деле думаешь, что мы можем сразить тот корабль, полный солдат, сами?»

Лорна улыбнулась в ответ.

«Нет», – сказала она. – «Я рассчитываю на то, что ты сможешь».

Потрясенный Мерк моргнул.

«Я против сотни мужчин?» – спросил он.

«У тебя есть кинжал», – ответила он. – «И твоя скорость. Это все, что тебе нужно, когда я создам для тебя прикрытие».

«Прикрытие?» – переспросил Мерк.

Лорна напряженно смотрела на него.

«Ты должен довериться мне», – ответила она. – «Если хочешь. Ты готов служить своей стране?»

Мерк стоял, чувствуя, что находится на распутье. Никогда прежде он на самом деле не беспокоился ни о каком деле. Но, глядя в глаза Лорны, он узнал в них свирепость, и это вызвало в нем желание служить ее делу, каким бы оно ни было.

В конце концов, он выпрямился и решительно посмотрел на девушку.

Лорна увидела согласие в его глазах, повернулась, подняла две ладони к небу, закрыла глаза и откинула назад голову.

В эту минуту Мерк изумился, увидев, как из ее ладоней начал исходить белый туман, наполняя воздух и ночь. Он обернулся вокруг корабля подобно змее, ползя в воду и медленно, уверенно распространился по морю к пандезианскому флоту. Через несколько секунд ночь была наполнена таким густым туманом, что Мерк даже не видел дальше перил.

В эту же самую минуту их небольшой корабль аккуратно врезался в корпус огромного пандезианского корабля. С колотящимся сердцем, Мерк понял, что время пришло.

Он протянул руку, схватил длинную веревку, свисающую с борта корабля, и прыгнул, повиснув, ударяясь о корпус. Он поднимался дюйм за дюймом, его ладони горели, но он не обращал на это внимания.

Десять, двадцать, тридцать футов – он поднимался в тумане, напрягаясь от усилий, пока, наконец, не добрался до перил. Он схватился за них и посмотрел вниз – веревку уже не было видно в густом тумане.

Мерк висел, держась за перила, он сделал глубокий вдох и собрался с духом. Это его миг. Он знал, что как только перейдет эти перила, то встретится с армией враждебных мужчин, каждый из которых желает его смерти. Это будет самая опасная битва в его жизни. Одно неверное движение – и с ним покончено.

Сердце Мерка бешено заколотилось в груди, когда он, наконец, перелез через перила, легко приземлившись двумя ногами на палубе. Он повернулся и с облегчением увидел, что он был, по крайней мере, поглощен стеной такого густого тумана, что едва мог видеть свою собственную руку. Лорна сдержала свое слово – у него есть прикрытие.

Мерк не стал зря терять время. Он вынул свой кинжал и бросился вперед, используя свои инстинкты убийцы на поиски солдат, бросаясь от одного к другому, перерезая горла направо и налево. Он зажимал воинам рты, чтобы они не успели закричать, заглушая их.

Тем не менее, их тела падали с глухим стуком, и на палубе началась суматоха, когда другие поняли, что среди них находится убийца.

Но Мерк не дал им времени на реакцию. Он бросался от одного солдата к другому, убивая их всех. Некоторые поворачивались, чтобы поймать его, но Мерк двигался быстрее, чем каждый из них, делая все, что в его силах, то, для чего он был рожден, используя свой кинжал с мастерством, скоростью и ловкостью, как делал всегда от имени королевства.

Они мало что могли сделать с невидимым врагом, с опытным убийцей. Через несколько минут корабль погрузился в тишину. Мерк стоял, тяжело дыша, покрытый кровью.

Ему понадобилось какой-то время, чтобы осознать: этот пандезианский корабль принадлежит им.

Мерк услышал позади себя шум, легкий стук, словно на палубу приземлилась кошка, и, обернувшись, увидел появившуюся из тумана Лорну. Мерк всунул кинжал в ножны, в то время как она сделала шаг вперед, вынула свой кинжал и перерезала веревку, удерживающую якорь.

Мерк почувствовал, как огромный корабль начал двигаться под ними.

Он удивленно повернулся к ней и спросил:

«Что теперь?»

«Теперь», – ответила Лорна, улыбнувшись. – «Мы плывем к сражению».

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Диердре и Марко скакали верхом на Андоре во мраке ночи, направляясь на юг, прочь от руин Башни Ур, прочь от сражения, которое все еще бушевало при участии Альвы, Кольвы и Кайла. Они были решительно настроены разжечь свое собственное сражение. Диердре всматривалась во мрак, пока они скакали, ей не терпелось вернуться в свой бывший город Ур, даже если сейчас он находится под водой. Она жаждала отомстить за своего отца.

Диердре пыталась собраться с мыслями, пока они скакали, все еще не придя в себя после всего того, что произошло. Когда они с Марко отправились в Башню Ур, она была уверена в том, что они найдут там Киру, безопасную гавань и возможность начать все сначала. Она никогда не рассчитывала на то, что они обнаружат башню разрушенной, атакуемой троллями, не думала, что окажется на передовой эпического сражения с целью освободить север. Меньше всего Диердре ожидала, что Пламя будет опущено, а Эскалон опустошен. Казалось, что она покинула кошмар для того, чтобы оказаться в аду.

Диердре наверняка умерла бы там, если бы не объявился Кайл, который спас их, после чего следом за ним появился Альва, спасший их всех. Она была рада подчиниться приказу Альвы отправиться в Ур. Диердре не терпелось покинуть то место. Она все еще мысленно видела ужасные лица троллей, бросающихся к ней, пытающихся разорвать ее на части, и Диердре захотела убраться откуда как можно дальше.

Мысль о том, что она может послужить своему родному городу, согревала ее. У них с Марко не было другого выбора, кроме как сбежать из Ура после потопа, но теперь, когда они возвращались, Диердре была счастлива. Если есть какой-нибудь проблеск надежды на то, что ее город снова поднимется, она с радостью отдаст за это свою жизнь.

Но Диердре хотела знать, что предвидел Альва. После того разрушения, что она видела, Диердре не представляла, как ее город снова может подняться. И она не видела, как они с Марко вообще могут предложить какую-либо мыслимую помощь. Но, став свидетельницей его силы, она доверилась Альве, и ей слишком не терпелось внести свой вклад, хотелось помочь.

Диердре и Марко, наконец, вырвались из леса, девушка так надеялась увидеть хоть проблеск своего города, молясь о том, чтобы она каким-то образом обнаружила его восставшим из воды. Но представшая перед ней картина встревожила ее. Диердре надеялась на то, что, возможно, Альва видел что-то, чего не видела она, что она может обнаружить здесь эпическое сражение за восстановление ее города. Диердре озадаченно моргнула, когда они остановили своих лошадей и перевели дух.

Перед ними не было ничего, кроме воды.

Это было именно то, что они оставили, теперь город Ур был озером, мерцающим во мраке ночи, его гавань была наполнена тысячами пандезианских кораблей. Здесь не было сражения. Город находился в том же состоянии полного завоевания и поражения.

Диердре и Марко обменялись растерянными взглядами, не понимая, почему Альва отправил их сюда. Неужели он ошибся?

Диердре всмотрелась в горизонт, исследуя мрак ночи, спрашивая себя, не упустила ли она что-нибудь, и в эту минуту что-то привлекло ее внимание. Там, на горизонте, далеко в море, она увидела тусклую дымку света. Казалось, что несколько пандезианских кораблей были объяты пламенем. Кто мог атаковать пандезианский флот?

Когда Диердре прислушалась внимательнее, ей показалось, что она услышала отдаленный гул канонады. Она с надеждой осознала, что там в самом разгаре сражение. Кто-то сражается с пандезианцами.

«Война начинается», – взволнованно сказала Диердре. – «Мы должны помочь им».

Она пнула своего коня и они поскакали вниз со склона, огибая озеро, которое некогда было Уром. Ее сердце бешено колотилось, когда они, наконец, добрались до берега, где гавань встречалась со скалами.

Они остановились, тяжело дыша, и посмотрели вдаль. Определенно бушевало сражение. Гремели канонады, в ночи летали пушечные ядра между рядами объятых пламенем кораблей. Диердре спрашивала себя, кто сражается.

Девушка присмотрелась и заметила пандезианский корабль, который стоял на якоре ближе к гавани. Он был огромным, его веревки были привязаны возле скал, и она палубе, освещенной факелами, Диердре увидела пандезианских солдат, которые носились по палубе, поджигая пушки, чьи большие фитили искрились. Вдруг она отшатнулась, когда раздался очередной грохот, и увидела, как пушечное ядро вылетело с корабля в ночи.

Диердре проследила за ним в море и увидела его цель: одинокий корабль, плывущий во мраке, чей силуэт был виден среди пожаров. Он украдкой прорезал свой путь через гораздо больший пандезианский флот. Сердце Диердре екнуло, когда она осознала: на борту того пандезианского корабля находятся солдаты Эскалона. Они захватили его. Он плыл через флот и причинял ущерб, и теперь пандезианцы стремились разбить его в щепки.

«Мы должны остановить их!» – поспешно произнесла Диердре. – «Они убьют наших людей! Мы должны подняться на корабль и не дать им возможности выстрелить!»

«Но как?» – спросил Марко.

Не став ждать, Диердре спешилась, побежала и прыгнула со скалы. Она целилась в огромную веревку, удерживающую пандезианский корабль, и поймала ее, ладони девушки горели. Она обернула свои ноги вокруг веревки и начала взбираться по ней. Андор заржал на суше, словно подстрекая ее, словно сердясь из-за того, что не может присоединиться к ней.

Веревка обжигала ее ладони, и от трудного подъема каждая мышца в ее теле изнывала от боли. Она медленно поднималась вверх, дюйм за дюймом, к краю корабля, желая остаться незамеченной. К счастью, пандезианские солдаты, стоя спинами к ней, были слишком заняты сражением на море, чтобы оглядываться.

Внезапно Диердре ощутила, что веревка начала раскачиваться, и, посмотрев вниз, она увидела на ней Марко, который последовал за ней и тоже начал подниматься вверх.

Вскоре Диердре добралась до перил и одним быстрым движением она перелезла через край. Марко находился поблизости, и, когда они оба приземлились на палубе, они поднялись на ноги и переглянулись между собой, потрясенные тем, что им удалось забраться так далеко, что они оказались на вражеской территории.

Андор на суше бил копытом землю, разгневанным тем, что не может присоединиться к ним.

«Иди, Андор!» – крикнула Диердре, переживая за этого славного зверя, который привез их сюда, не желая оставлять их. – «Возвращайся к Кайлу. Сражайся за нас там!»

Андор сделал то, о чем она его попросила, развернувшись и поскакав галопом прочь. Его не нужно было просить дважды.

С колотящимся сердцем, Диердре увидела в нескольких метрах от себя пандезианских солдат, которые выстроились у перил, поворачивая пушки, подготавливая пушечные ядра и поджигая факелы. Она посмотрела на море и, наконец, смогла увидеть, в кого они стреляют. Девушка ахнула, узнав их мишень.

«Сивиг!» – прошептала она Марко.

«Ты знаешь его?» – спросил Марко.

«Мой отец много раз сражался вместе с его людьми», – ответила Диердре. – «Мы должны помочь им».

Она знала, что времени мало.

«Но как?» – спросил Марко.

Диердре подала знак Марко, и они оба увидели, как солдаты опускают факелы к пушечным ядрам. Не думая, они вдвоем приступили к действию в одно и то же время.

Они побежали вперед и, добравшись до ни о чем не подозревающих пандезианцев, Марко повалил одного на землю, в то время как Диердре схватила другого за волосы и отдернула его в сторону. Она также схватила факел и швырнула его через край, и он зашипел в воде внизу. Но пушку уже подожгли и Диердре, осознав, что времени нет, бросила на нее вес своего тела, отчаянно желая передвинуть ее до того, как она выстрелит в корабль Сивига.

Диердре отодвинула ее на метр вправо за секунду до выстрела.

Громкий взрыв сотряс воздух, и пушечное ядро, пролетев над водой, благодаря девушке, не попало в корабль Сивига.

Суматоха на палубе привлекла внимание других солдат, и, обернувшись, Диердре увидела десятки вооруженных раздраженных пандезианских солдат, которые бежали к ним. Она слишком поздно осознала, что бросилась прямо в логово врага.

Она спасла Сивига, но теперь ей пришел конец.

*

Алек стоял на носу корабля, возглавляя небольшой флот от Затерянных Островов, сжимая в руке Незавершенный Меч и глядя на Море Печали. Это было ужасное путешествие из Залива Смерти вдоль берега, но, в конце концов, они приближались к гавани Ура. Они объедут ее, согласно плану, поплывут вокруг огромного пандезианского флота и продолжат свой путь во мраке до Башни Ур, куда их направила Лорна. Она сказала, что именно здесь пригодится Незавершенный Меч, чтобы положить конец этой войне, и Алек, преданный солдат, отправился бы куда угодно, чтобы спасти свою родину.

Алек крепко сжимал в руках Незавершенный Меч весь путь сюда, не желая отпускать это волшебное оружие, которое стало частью его самого. Он поражался тому, как его жизнь изменилась после Залива Смерти. Он все еще мысленно видел то, как он убивал драконов. Это было похоже на сон.

Когда они приблизились к порту Ур, к этому месту, которое когда-то многое для него значило, Алека захлестнуло новое чувство. Он не до конца его понимал, но ему казалось, что меч общается с ним, что он побуждает его остановиться здесь. Когда они доплыли до гавани, Алек протянул руку и корабль остановился, а за ним и весь флот.

Люди Алека встали рядом с ним, вопросительно глядя на него.

«Почему мы остановились?» – спросил один из них, подойдя ближе.

«Пандезианский флот находится впереди», – вмешался другой. – «Если мы здесь задержимся, они увидят нас».

Алек сжал поручни и ощутил вибрацию через ладони, исходящую от рукояти меча.

«Я что-то чувствую», – сказал он.

Алек закрыл глаза и почувствовал, что меч приказывает ему.

«Я нужен здесь», – наконец, произнес он.

Мужчины растерянно переглянулись между собой.

«Наша задача – привезти тебя и меч в Башню Ур», – ответил солдат. – «Ты слышал Лорну. Она велела нам нигде не останавливаться. Это слишком опасно».

Алек кивнул.

«Тем не менее, я чувствую, что нужен сейчас здесь. Я не могу бросить дело, на которое меня ведет меч».

Мужчины были сбиты с толку.

«Если мы остановимся здесь, то нас всех убьют», – добавил другой солдат, подходя к ним. – «У нас нет времени. Мы должны уплыть отсюда вдоль берега в Башню Ур. Пандезианский флот скоро нас заметит».

Алек понимающе кивнул.

«Именно поэтому вы поплывете без меня», – сказал он, сделав шаг вперед к поручням, собираясь уйти. – «Плывите на север и ждите меня у Башни Ур».

Воины переглянулись между собой, после чего посмотрели на него с потрясением на лицах

О Морган Райс

Морган Райс – автор бестселлеров № 1, перу которого принадлежит серия эпического фэнтези «КОЛЬЦО ЧАРОДЕЯ» (состоящая из 17 книг); серия бестселлеров № 1 «ЖУРНАЛ ВАМПИРА» (состоящая из 11 книг и их число растет); серия бестселлеров № 1 «ТРИЛОГИЯ ВЫЖИВАНИЯ» – постапокалиптический триллер, включающий в себя две книги (и их число постоянно растет); и новая серия эпического фэнтези «КОРОЛИ И ЧАРОДЕИ» (состоящая из 2 книг и их число растет). Книги Морган доступны в аудио форматах и печатных изданиях, ее книги переведены на более чем 25 языков.

Новая серия эпического фэнтези Морган «КОРОНА И СЛАВА» будет опубликована в апреле 2016 года, начиная с книги № 1 «РАБ, ВОИН, КОРОЛЕВА».

Морган нравится получать от вас письма, поэтому, пожалуйста, не стесняйтесь посетить www.morganricebooks.comwww.morganricebooks.com, чтобы присоединиться к списку рассылки, получить бесплатную книгу, бесплатные призы, скачать бесплатное приложение, получить самые последние эксклюзивные новости, связаться по Facebook и Twitter и оставаться на связи.

Избранные отзывы о Морган Райс

“Если вы думали, что у вас нет причины жить после окончания цикла «Кольцо Чародея», то вы ошиблись. В романе «ВОСХОД ДРАКОНОВ» Морган Райс написала то, что обещает стать очередным блестящим циклом, погружающим нас в мир троллей и драконов, доблести, чести, храбрости, магии и веры в свою судьбу. Морган снова удалось создать сильный набор характеров, которые заставят вас переживать за них на каждой странице… Рекомендовано для постоянной библиотеки всех читателей, которые любят хорошо написанное фэнтези.”

– Books and Movie Reviews, Роберто Маттос

“ВОСХОД ДРАКОНОВ имеет успех – прямо с самого начала… превосходное фэнтези… Роман начинается, как и следует, с борьбы одного героя и плавно переходит к широкому кругу рыцарей, драконов, чародеев, монстров и судьбы… Здесь представлены все атрибуты фэнтези высочайшего качества, начиная солдатами и сражениями и заканчивая противостояниями с самим собой… Рекомендовано для всех тех, кто любит эпическое фэнтези, подкрепленное сильными, правдоподобными юными героями.”

– Midwest Book Review, Д. Донован, eBook Reviewer

«Динамичное фэнтези, несомненно, порадует поклонников предыдущих романов Морган Райс, а также поклонников таких работ, как цикл «НАСЛЕДИЕ» Кристофера Паолини… Поклонники подростковой литературы проглотят последнюю работу Райс и будут умолять о следующей».

– The Wanderer, A Literary Journal (regarding Rise of the Dragons)

«Живое фэнтези, которое сплетает элементы таинственности и интриги в сюжетную линию. Книга «ГЕРОИ В ПОИСКАХ ПРИКЛЮЧЕНИЙ» рассказывает о появлении мужества и об осознании жизненной цели, которая ведет к росту, зрелости и совершенству… Для тех, кто ищет содержательные фантастические приключения, героев и действия, обеспечивающих активный ряд встреч, сосредоточенных на развитии Тора от мечтательного ребенка до молодого человека, сталкивающегося с невозможными шансами на выживание… Одно только начало обещает стать эпической серией YA (молодых совершеннолетних)»

Midwest Book Review (Д. Донован, рецензент eBook)

«КОЛЬЦО ЧАРОДЕЯ» содержит все ингредиенты для мгновенного успеха: заговоры, дворцовые интриги, тайны, доблестные рыцари, зарождающиеся отношения, которые сопровождаются разбитыми сердцами, обманом и предательством. Книга продержит вас в напряжении не один час и подойдет для любого возраста. Рекомендовано для постоянной библиотеки всех любителей фэнтези»

– Books and Movie Reviews, Роберто Маттос

«В этой остросюжетной первой книге эпического фэнтези «КОЛЬЦО ЧАРОДЕЯ» (которая в настоящее время включает в себя 14 книг), Райс знакомит читателей с 14-летним Торгрином «Тором» МакЛеодом, который мечтает о том, чтобы вступить в Легион к элитным рыцарям, служащим королю… Стиль Райс является отличным и интригующим».

– Publishers Weekly

Книги Морган Райс

КОРОНЫ И СЛАВА

РАБЫНЯ, ВОИН, КОРОЛЕВА (Книга № 1)

КОРОЛИ И ЧАРОДЕИ

ВОСХОД ДРАКОНОВ (Книга № 1)

ВОСХОД ДОБЛЕСТИ (Книга № 2)

БРЕМЯ ЧЕСТИ (Книга № 3)

КУЗНИЦА ДОБЛЕСТИ (Книга № 4)

ЦАРСТВО ТЕНЕЙ (Книга № 5)

НОЧЬ ХРАБРЫХ (Книга № 6)

КОЛЬЦО ЧАРОДЕЯ

ГЕРОИ В ПОИСКАХ ПРИКЛЮЧЕНИЙ (Книга № 1)

МАРШ КОРОЛЕЙ (Книга № 2)

СУДЬБА ДРАКОНОВ (Книга № 3)

КЛИЧ ЧЕСТИ (Книга № 4)

ОБЕТ СЛАВЫ (Книга № 5)

ЗАРЯД ДОБЛЕСТИ (Книга № 6)

РИТУАЛ МЕЧЕЙ (Книга № 7)

ДАР ОРУЖИЯ (Книга № 8)

НЕБО ЗАКЛИНАНИЙ (Книга № 9)

МОРЕ ЩИТОВ (Книга № 10)

ГОСПОДСТВО МЕЧА (Книга № 11)

ЗЕМЛЯ ОГНЯ (Книга № 12)

ВЛАСТЬ КОРОЛЕВ (Книга № 13)

КЛЯТВА БРАТЬЕВ (Книга № 14)

МЕЧТА СМЕРТНЫХ (Книга № 15)

РЫЦАРСКИЙ ТУРНИР (Книга № 16)

ДАР БИТВЫ (Книга № 17)

ТРИЛОГИЯ ВЫЖИВАНИЯ

ПОЛЕ СРАЖЕНИЯ ПЕРВОЕ: (Книга № 1)

ПОЛЕ СРАЖЕНИЯ (Книга № 2)

ЖУРНАЛ ВАМПИРА

ОБРАЩЕННАЯ (Книга № 1)

ЛЮБИМАЯ (Книга № 2)

ОБМАНУТАЯ (Книга № 3)

ПРЕДНАЗНАЧЕННЫЙ (Книга № 4)

ЖЕЛАННЫЙ (Книга № 5)

СУЖЕНЫЙ (Книга № 6)

ПОКЛЯВШИЙСЯ (Книга № 7)

НАЙДЕННЫЙ (Книга № 8)

ВОСКРЕСШИЙ (Книга № 9)

ЖАЖДУЩИЙ (Книга № 10)

ОБРЕЧЕННЫЙ (Книга № 11)

Слушайте «КОРОЛИ И ЧАРОДЕИ в аудиоформате!

Хотите бесплатные книги?

Подпишитесь на список рассылки Морган Райс и получите 4 бесплатные книги, 2 бесплатные карты, 1 бесплатное приложение и эксклюзивные подарки! Для того, чтобы подписаться, посетите сайт: www.morganricebooks.comwww.morganricebooks.com

Авторское право 2011 Морган Райс

Все права защищены. Кроме случаев, разрешенных в соответствии с Законом США об авторском праве от 1976 года. Никакая часть данного издания не может быть скопирована, воспроизведена или передана в любой форме и любыми средствами, или сохранена в системе базы данных или поиска информации без предварительного разрешения автора.

Эта электронная книга лицензирована только для вашего личного пользования. Эта книга не может быть повторно продана или отдана другим лицам. Если вы хотите поделиться этой книгой с другим лицом, вам необходимо приобрести дополнительную копию для каждого получателя. Если вы читаете эту книгу, не купив ее, или она не была куплена только для вашего личного пользования, вы должны вернуть ее или приобрести свой собственный экземпляр. Спасибо за уважение к тяжелой работы этого автора.

Это художественное произведение. Имена, персонажи, предприятия, организации, места, события и происшествия являются плодом воображения автора. Любое совпадение с реальными людьми, живыми или мертвыми, является абсолютно случайным.

Jacket i Copyright RazoomGame, используется по лицензии от Shutterstock.com.

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Дункан шел через отливное течение в окружении десятков своих людей, вода забрызгивала его лодыжки, пока они пробирались через плавучее кладбище. Мимо проплывали сотни трупов пандезианцев, ударяя его по ногам, когда он шлепал по тому, что осталось от наводнения Эверфола. Море трупов растянулось насколько хватало взгляда, пандезианских солдат вымыло из переполненного Каньона, выбросило на пустырь в убывающей воде. Царила торжественная атмосфера победы.

Дункан посмотрел вниз на Каньон, переполненный водой, которая все еще извергала трупы с каждой минутой, продолжая бить ключом. Он повернулся и бросил взгляд на горизонт, в сторону Эверфола, где извергающие течения свелись к минимуму. Постепенно он ощутил поднимающуюся в нем дрожь победы. Воздух вокруг него загудел от победоносных криков его потрясенных людей, которые шли через воду, не веря своим глазам, медленно осознавая, что они на самом деле победили. Несмотря на неравные силы, они выжили, завоевали гораздо больший легион. В конце концов, Лейфол справился со своей задачей. Дункан был благодарен своим преданным солдатам, Лейфолу, Энвину и, больше всего, своему сыну. В условиях, когда силы были угрожающе неравными, никто не отступил от страха.

Послышался отдаленный грохот и, проверив горизонт, Дункан с радостью увидел Лейфола и его воинов Лептуса, Энвина и Эйдана среди них, а также Снежка, который бежал у их ног. Они все возвращались из Эверфола, чтобы воссоединиться с ними. К ним присоединилась небольшая армия Лейфола – сотни человек – и их триумфальные крики были слышны даже отсюда.

Дункан снова посмотрел на север и на дальнем горизонте заметил мир, наполненный черным цветом. Там, в дне пути, находилась оставшаяся пандезианская армия, которая сплотилась, собираясь отомстить за свое поражение. Дункан знал, что в следующий раз они атакуют не десятью, а ста тысячами человек.

Дункан понимал, что у них мало времени. Один раз им повезло, но у них нет шансов отразить атаку сотен тысяч солдат, даже если они воспользуются всевозможными трюками. А он исчерпал все свои уловки. Ему нужна новая стратегия – и быстро.

Когда все воины собрались вокруг него, Дункан изучил все эти закаленные и честные лица, зная, что эти великие воины ждали от него руководства. Он знал, что какое бы решение он ни принял следующим, это повлияет не только на всех этих великих мужчин, но и на всю судьбу Эскалона. Он обязан принять мудрое решение.

Дункан ломал голову, желая найти ответ, размышляя обо всех последствиях любого стратегического шага. Все шаги несли с собой большой риск, тяжкие последствия, и все они были еще более опасными, чем то, что он сделал здесь, в каньоне.

«Командир?» – послышался голос.

Дункан повернулся и увидел серьезное лицо Кавоса, который смотрел на него с уважением. Позади него сотни мужчин тоже смотрели на Дункана. Они все ждали указаний. Они последовали за ним на край попасти и выжили, а потому доверяли ему.

Дункан кивнул, сделав глубокий вдох.

«Мы встретим пандезианцев в открытом поле», – начал он. – «И потерпим поражение. Они превосходят нас числом сто к одному. Кроме того, они полны сил и лучше вооружены. Мы все умрем до заката».

Дункан вздохнул, а мужчины взвешивали каждое его слово.

«Но мы не можем убежать», – продолжал он. – «И мы не сбежим. Пока атакуют тролли и кружат драконы, у нас нет времени для того, чтобы спрятаться и вести партизанскую войну. И скрываться – не наш метод. Нам нужна смелая, быстрая и решительная стратегия, чтобы сразить захватчиков и избавить нашу страну от них раз и навсегда».

Дункан надолго замолчал, задумавшись о невыполнимой задачей, стоящей перед ними. Было слышно только шелест ветра в пустыне.

«Что ты предлагаешь, Дункан?» – наконец, спросил Кавос.

Дункан посмотрел на Кавоса, сжимающего и разжимающего свою алебарду. Он смотрел на него с напряжением, в то время как в его голове звенели слова. Он обязан предоставить этим великим воинам стратегию. Способ не только выжить, а победить.

Дункан задумался о территории Эскалона. Он знал, что все сражения были выиграны местностью, и его знание местности своей родины, возможно, было единственным оставшимся преимуществом в этой войне. Он думал обо всех местах в Эскалоне, где территория могла предложить природное преимущество. Это на самом деле должно быть очень особенное место, где несколько тысяч мужчин могут сразиться с сотнями тысяч. В Эскалоне было несколько мест, которые могли предложить нечто подобное.

Но, когда Дункан подумал о легендах и сказаниях, укоренившихся в нем его отцом и дедом, когда он вспомнил все великие сражения, которые он изучил из времен древности, он заметил, что его разум обращается к самым героическим, самым эпическим сражениям, когда небольшое количество воинов сражались против огромной армии. Его разум снова и снова обращался к одному месту – к Ущелью Дьявола.

Место героев. Место, где немногие сражались со многими, где проходили испытание все великие воины Эскалона. Ущелье предлагало самый узкий проход во всем Эскалоне, и это, пожалуй, было единственное место в стране, где местность определяла сражение. Стена из крутых скал и гор встречалась с морем, оставляя лишь узкий проход, образуя Ущелье, которое унесло множество жизней. Оно вынуждало людей проходить одиночным рядом. Оно образовывало узкое место, где несколько воинов – хорошо размещенные и достаточно храбрые – могли сразить целую армию. По крайней мере, если верить легендам.

«Ущелье», – наконец, ответил Дункан.

Глаза всех воинов широко распахнулись. Они медленно кивнули в знак уважения. Ущелье было серьезным решением. Это было место последнего прибежища, куда идут, когда больше некуда идти, место для мужчин, где можно жить или умереть, быть потерянным или спасенным. Место легенды. Место героев.

«Ущелье», – сказал Кавос, долго кивая, пока чесал бороду. – «Сильно. Но остается одна проблема».

Дункан взглянул на него.

«Ущелье предназначено для того, чтобы удерживать захватчиков извне, а не внутри», – сказал он. – «Пандезианцы уже находятся внутри. Возможно, мы сможем преградить путь и удержать их внутри. Но мы хотим изгнать их».

«Никогда прежде, во времена наших предков», – добавил Брамтос. – «Захватническую армию, которая пересекла Ущелье, не вынуждали снова проходить через него. Слишком поздно. Они уже через него прошли».

Дункан кивнул в ответ, думая о том же самом.

«Я думал об этом», – ответил он. – «Но всегда есть выход. Может быть, мы можем снова заманить их на другую сторону. И потом, когда они окажутся на юге, мы можем преградить путь и оказать сопротивление».

Мужчины смотрели на него, очевидно, озадаченные.

«И как ты предлагаешь это сделать?» – спросил Кавос.

Дункан вынул свой меч, нашел сухую полосу песка, сделал шаг вперед и начал чертить. Все воины сгрудились поближе к нему, пока его лезвие рисовало на песке.

«Некоторые из нас заманят их в Ущелье», – сказал Дункан, рисуя линию на песке. – «Остальные будут ждать на другой стороне, готовые заблокировать ее. Мы заставим пандезианцев думать, что они преследуют нас, что мы спасаемся бегством. Как только мой отряд пройдет через Ущелье, он может вернуться через туннели на эту сторону Ущелья и заблокировать его. Затем мы все вместе можем оказать сопротивление».

Кавос покачал головой.

«А что заставляет тебя думать, что Ра отправит свою армию через это ущелье?»

Дункан был настроен решительно.

«Я понимаю Ра», – ответил он. – «Он жаждет нашего уничтожения. Он жаждет полной и окончательной победы. Это воззовет к его высокомерию и ради этого он отправит всю свою армию за нами».

Кавос снова покачал головой.

«Воины, которые заманят их в Ущелье», – сказал он. – «Останутся незащищенными. Им будет практически невозможно вовремя вернуться через туннели. Вероятно, эти мужчины окажутся в ловушке и умрут».

Дункан рассудительно кивнул.

«Именно поэтому я сам поведу этих мужчин», – сообщил он.

Все мужчины смотрели на него с уважением. Они чесали свои бороды, на их лицах читались тревога и сомнения. Очевидно, каждый из них осознавал, насколько это рискованно.

«Может быть, это сработает», – сказал Кавос. – «Возможно, мы можем заманить пандезианскую армию через Ущелье и даже преградить им путь. Тем не менее, даже в этом случае Ра не отправит всех своих людей. Здесь размещены всего лишь его южные силы. У него есть другие люди, разбросанные по всей нашей земле. У него мощная северная армия, охраняющая север. Даже если мы одержим победу в этом эпическом сражении, мы не одержим победу в войне. Его люди будут по-прежнему удерживать Эскалон».

Дункан кивнул в ответ, думая о том же самом.

«Именно поэтому мы разделим наши силы», – ответил он. – «Одна половина из нас отправится в Ущелье, в то время как другая половина будет держать путь на север, где атакует северную армию Ра. Ты поведешь их».

Кавос удивленно посмотрел на него.

«Если мы собираемся освободить Эскалон, то должны сделать это сразу же», – добавил Дункан. – «Ты возглавишь сражение на севере. Веди их в свою родную землю, в Кос. Сразись на горе. Никто не может сражаться там так хорошо, как ты».

Кавос кивнул. Очевидно, ему понравилась эта идея.

«А ты, Дункан?» – задал он в свою очередь вопрос с тревогой в голосе. – «Какими бы жалкими ни были мои шансы на севере, твои шансы в Ущелье еще хуже».

Дункан кивнул в ответ и улыбнулся. Он сжал плечо Кавоса.

«Значит больше шансов на славу», – ответил он.

Кавос с восхищением улыбнулся в ответ.

«А как насчет пандезианского флота?» – вмешался Сивиг, делая шаг вперед. – «Даже сейчас они удерживают порт Ура. Эскалон не может быть свободным, пока они удерживают море».

Дункан кивнул своему другу, положив руку ему на плечо.

«Именно поэтому ты возьмешь своих людей и отправишься на берег», – ответил он. – «Используй наш спрятанный флот и плыви на север ночью, к морю Печали. Плыви в Ур и, может быть, вы сможете сразить их».

Сивиг смотрел на него, почесывая бороду. В его глазах зажглись озорство и смелость.

«Ты осознаешь, что у нас всего лишь дюжина кораблей против тысячи?», – спросил он.

Дункан кивнул в ответ, и Сивиг улыбнулся.

«Я знал, что есть причина, по которой ты мне нравишься», – ответил он.

Сивиг оседлал своего коня, его люди последовали за ним, и он ускакал прочь, больше не говоря ни слова, уводя своих воинов в пустырь, на запад в сторону моря.

Кавос вышел вперед, сжал плечо Дункана и заглянул ему в глаза.

«Я всегда знал, что мы оба умрем за Эскалон», – сказал он. – «Я только не знал, что мы умрем таким славным способом. Я благодарю тебя за это, Дункан. Ты сделал нам отличный подарок».

«И я благодарю тебя», – ответил Дункан.

Кавос повернулся, кивнул своим людям и, не говоря ни слова, они все оседлали своих коней и поскакали на север, в Кос. Они все скакали с энергичными криками, подняв большое облако пыли.

Дункан остался стоять с несколькими сотнями воинов, которые смотрели на него в ожидании руководства. Он повернулся к ним.

«Лейфол приближается», – сказал Дункан, видя его на горизонте. – «Когда они приедут, мы все отправимся в Ущелье».

Дункан собирался оседлать своего коня, когда вдруг воздух разрезал крик:

«Командир!»

Дункан повернулся в противоположную сторону и был потрясен тем, что увидел. С востока приближалась одинокая фигура, которая шла к ним через пустырь. Сердце Дункана бешено заколотилось, пока он наблюдал за ней. Это невозможно.

Его люди расступились со всех сторон, когда она приблизилась. Сердце Дункана замерло, он почувствовал, что его глаза наполнились слезами радости. Он едва мог поверить своим глазам. К нему, подобно видению из пустыни, приближалась его дочь.

Кира.

Кира шла к ним одна с улыбкой на лице, направляясь прямо к нему. Дункан был сбит с толку. Как она пришла сюда? Что она здесь делает? Почему она одна? Она прошла весь этот путь одна? Где Андор? Где ее дракон?

В этом не было смысла.

Тем не менее, она была здесь, во плоти и крови, его дочь вернулась к нему. Увидев ее, Дункан почувствовал, что его душа исцелилась. Все в мире встало на свои места, пусть даже всего на мгновение.

«Кира», – произнес Дункан, с нетерпением сделав шаг вперед.

Солдаты расступились, когда Дункан вышел вперед с распростертыми руками, улыбаясь, желая обнять ее. Она тоже улыбнулась, протянув руку, когда подошла к нему. Весь его мир обрел смысл, когда он узнал, что она жива.

Дункан сделал последние шаги, сгорая от нетерпения обнять дочь, и, когда она сделала шаг вперед и обняла его, он крепко заключил ее в свои объятия.

«Кира», – произнес Дункан со слезами на глазах. – «Ты жива. Ты вернулась ко мне».

Он чувствовал, как слезы радости и облегчения текут по его лицу.

Но, как это ни странно, пока он обнимал дочь, Кира стояла спокойно, ничего не отвечая.

Дункан постепенно начал осознавать, что что-то не так. И в эту секунду его мир вдруг наполнился ослепляющей болью.

Дункан открыл рот, не в силах дышать. Слезы радости мгновенно сменились слезами боли, когда ему стало не хватать воздуха. Он не мог понять, что происходит. Вместо любовного объятия он ощутил холодную стальную рукоять, пронзившую его ребра, вонзившись в него до конца. Он почувствовал жар, устремившийся вниз к его животу, он онемел, не в состоянии ни дышать, ни думать. Боль была ослепляющей, жгучей, неожиданной. Дункан посмотрел вниз, увидел кинжал в своем сердце и замер от потрясения.

Он поднял глаза на Киру, заглянул ей в глаза, и, какой бы ужасной ни была боль, боль от ее предательства была еще хуже. Смерть не волновала его. Но мысль о том, что он умирает от руки дочери, разрывала его на части.

Когда Дункан почувствовал, что мир под ним начал вращаться, он моргнул, сбитый с толку, пытаясь понять, почему человек, которого он любит больше всех в этом мире, предал его.

Но Кира только улыбнулась в ответ, не показывая никакого раскаяния.

«Здравствуй, Отец», – сказала она. – «Приятно снова тебя увидеть».

ГЛАВА ВТОРАЯ

Алек стоял в пасти дракона, потрясенный, сжимая Незавершенный Меч трясущимися руками, когда кровь дракона хлынула на него подобно водопаду. Он выглянул из рядов острых, как бритва, зубов, каждый из которых был размером с него, и молодой человек собрался с духом, когда дракон упал прямо в море внизу. Алек почувствовал, что его желудок подскочил к горлу, когда ледяная вода Залива Смерти бросилась ему навстречу. Он понимал, что если его не убьет этот удар, то раздавит вес мертвого дракона.

Алек, все еще потрясенный тем, что ему удалось убить этого огромного зверя, знал, что дракон, со всем его весом и скоростью, пойдет на дно Залива Смерти и унесет его с собой. Незавершенный Меч мог убить дракона, но был не в состоянии остановить его падение. Хуже всего то, что челюсти дракона, теперь вялые, закрылись за ним, когда мышцы расслабились, чтобы стать клеткой, из которой Алеку никогда не выбраться. Он знал, что должен двигаться быстро, если хочет выжить.

Когда кровь хлынула на него, Алек вынул меч и, стоило челюстям практически приблизиться, он приготовился и прыгнул. Он закричал и упал навстречу ледяному воздуху, острые зубы дракона царапали его спину, разрезая плоть, и на мгновение его рубашка зацепилась за зуб дракона, отчего ему показалось, что ничего не получится. Позади себя Алек услышал, что огромные челюсти закрылись, почувствовал, что его рубашка порвалась, от нее оторвался кусок, и, наконец, он оказался в свободном падении.

Алек размахивал руками, падая в воздухе, готовясь к черным кружащимся водам внизу.

Вдруг раздался всплеск и Алек был потрясен, погрузившись в холодную воду, от ледяной температуры у него перехватило дыхание. Последним, что он увидел, посмотрев вверх, было мертвое тело дракона, которое погружалось рядом с ним, нанося удар по заливу.

Тело дракона ударило по поверхности с ужасным грохотом, рассылая огромные волны воды во все стороны. К счастью, он не ударил Алека, и волна выгнулась и унеслась от тела. Она подняла Алека вверх на добрых двадцать футов, прежде чем остановилась, после чего, к ужасу Алека, она начала засасывать все вокруг себя в огромный водоворот.

Алек плыл изо всех сил, чтобы убраться как можно дальше, но он не мог. Как бы он ни пытался, он понимал, что его засасывает в огромный водоворот.

Алек плыл изо всех сил, все еще сжимая меч, уже оказавшись на добрых двадцать футов под поверхностью, отталкиваясь и погружаясь в ледяную воду. Он в отчаянии рвался на поверхность, высоко над головой искрился солнечный свет, и в эту минуту Алек увидел огромных акул, которые начали плыть к нему. Он заметил корпус судна, подпрыгивающего в воде высоко сверху, и понял, что у него в запасе всего несколько секунд, чтобы добраться до него, если он хочет выжить.

С одним последним ударом Алек, наконец, оказался на поверхности, жадно хватая ртом воздух. Мгновение спустя он ощутил сильные руки, схватившие его. Подняв голову вверх, он увидел Сивига, который дернул его на борт корабля, и через секунду Алек оказался в воздухе, по-прежнему сжимая в руке меч.

Но краем глаза Алек заметил движение и, повернувшись, увидел огромную красную акулу, выпрыгнувшую из воды, чтобы схватить его за ногу. Времени не было.

Алек почувствовал, что меч загудел в его руке, говоря ему, что делать. Это не было похоже ни на одно пережитое им ощущение. Он замахнулся и закричал, опустив меч изо всех сил двумя руками.

Последовал звук стали, прорезающей плоть, и Алек с потрясением наблюдал за тем, как Незавершенный Меч разрубил акулу пополам. Красная вода мгновенно начала кишеть акулами, поедающими куски.

К его ногам прыгнула другая акула, но в этот раз Алек сам поднялся наверх и приземлился на палубу с глухим стуком.

Он перевернулся и застонал, покрытый синяками и ссадинами, тяжело дыша от облегчения. Он промок до нитки и выбился из сил. Кто-то тут же набросил на него одеяло.

«Как будто убить дракона было недостаточно», – сказал Совос с улыбкой, встав над ним и протянув ему флягу с вином. Алек сделал большой глоток, и вино согрело его желудок.

Корабль был полон солдат, все были взволнованы, вокруг царил хаос. Алека это не удивило: в конце концов, нечасто дракон погибал от меча. Он оглянулся и на палубе, в толпе, увидел Мерка и Лорну, которых, очевидно, спасли из воды раньше. Мерк казался ему мошенником, возможно, наемным убийцей, в то время как Лорна потрясающей и эффектной. Они оба промокли насквозь и казались потрясенными, радуясь тому, что остались в живых.

Алек заметил, что все солдаты смотрят на него с благоговейным страхом, и он медленно поднялся на ноги. Он был потрясен, осознав то, чего он только что достиг. Они перевели взгляд с меча, с которого капала вода, на него так, словно он был богом. Алек и сам не мог не посмотреть на меч, ощущая его вес в своей руке, словно он был живым существом. Он смотрел на загадочный, сверкающий металл, словно он был чужим предметом, и Алек восстановил в своей памяти то мгновение, когда он пронзил дракона, свое потрясение, когда тот вонзился в плоть. Он поражался могуществу этого оружия.

Пожалуй, больше всего Алека удивляло то, кто же он. Как мог он, простой мальчишка из обычной деревни, убить дракона? Что припасла для него судьба? Он начал чувствовать, что его ждет необычная судьба.

Алек услышал щелканье тысяч челюстей и, выглянув через перила, он увидел стаю красных акул, которые теперь пировали над огромной тушей дракона, плывущего по поверхности. Черные воды Залива Смерти теперь были кроваво-красными. Алек смотрел на плывущую тушу, осознавая, что он на самом деле это сделал. Каким-то образом ему удалось убить дракона. Ему одному во всем Эскалоне.

Небо наполнилось громкими криками и, посмотрев вверх, Алек увидел еще несколько десятков драконов, кружащих вдали, выпускающих огромные столбы пламени с жаждой мести. В то время как они смотрели на него сверху вниз, казалось, что некоторые опасаются приближаться. Несколько драконов отделились от стаи, когда заметили своего товарища, плывущего мертвым в воде.

Но другие закричали от ярости и нырнули прямо к нему.

Наблюдая за их стремительным спуском, Алек не стал ждать. Он побежал к корме, прыгнул на перила и повернулся к ним лицом. Он ощутил энергию меча, проходящую через него, подстрекая его, и, пока Алек стоя там, он чувствовал новую непреклонную решительность. Он чувствовал, что его ведет меч. Теперь он и оружие стали единым целым.

Стая драконов опустилась прямо к нему. Их возглавлял огромный дракон с ярко светящимися зелеными глазами, который закричал, выпустив поток пламени. Алек держал меч высоко, ощущая вибрацию в своей руке, что придавало ему мужества. Он знал, что на кону судьба Эскалона.

Алек ощутил небывалый прилив мужества, издав боевой клич, и в это мгновение меч начал светиться. Вперед выстрелила сильная вспышка света, поднимаясь вверх, остановив стену пламени на полпути в небе. Она продолжалась до тех пор, пока пламя не изменило не повернуло обратно, и, когда Алек снова замахнулся мечом, дракон закричал, потому что собственный столб пламени охватил его. Объятый огромным шаром огня, дракон кричал и размахивал крыльями, падая вниз и погружаясь в воду.

Вниз нырнул другой дракон, и Алек снова поднял меч, остановив стену пламени и убив его. Приблизился третий дракон и опустил свои клыки, словно собирался поднять Алека вверх. Алек повернулся и нанес удар, с потрясением увидев, что меч отрубил ноги зверя. Дракон пронзительно закричал, и тем же движением Алек опять замахнулся и нанес ему удар в бок, открыв огромную рану. Дракон упал в море и, пока он размахивал там крыльями, не в силах взлететь, его атаковала стая акул.

Другой дракон – небольшой, красный – налетел с другой стороны, и в этот раз Алек позволил своим инстинктам взять верх, и он прыгнул вверх. Меч придал ему сил, Алек прыгнул выше, чем мог себе представить, через голову дракона, и приземлился на его спину.

Дракон закричал и взбрыкнул, но Алек держался крепко. Дракон не мог сбросить его с себя.

Алек чувствовал себя сильнее дракона, способным управлять им.

«Дракон!» – крикнул он. – «Я приказываю тебе! Атакуй!»

У дракона не было выбора, кроме как повернуться и взлететь вверх, прямо к стае спускающихся драконов, дюжина из которых все еще приближалась. Алек бесстрашно противостоял им, направляясь им навстречу, держа перед собой меч. Когда они встретились в небе, Алек снова и снова замахивался мечом, с силой и скоростью, о наличии которых он в себе не подозревал. Он отрубил крыло одному дракону, после чего разрезал горло другому, пронзил третьего в шею, развернулся и отрубил хвост четвертому. Драконы один за другим падали, врезаясь в воду, образуя водоворот в заливе внизу.

Алек не смилостивился. Он снова и снова атаковал стаю, пересекающую небо, ни разу не отступая. Оказавшись в водовороте, он едва заметил, когда, в конце концов, несколько оставшихся драконов повернулись, закричали и в страхе улетели прочь.

Алек с трудом верил в это: драконы боялись.

Алек посмотрел вниз. Он увидел, насколько высоко находится, увидел распростертый внизу Залив Смерти, увидел сотни кораблей, большинство из которых были объяты пламенем, и тысячи мертвых троллей, плывущих в воде. Остров Кноссос тоже был в огне, его большой форт лежал в руинах. Это была растянувшаяся картина хаоса и разрушения.

Алек заметил свой флот и направил дракона ниже. Когда они приблизились, Алек поднял меч и вонзил его в спину дракона. Зверь закричал и начал погружаться, и когда они приблизились к воде, Алек прыгнул и приземлился в воду рядом с кораблем.

Тут же были брошены веревки, и Алека подняли обратно внутрь.

Оказавшись на палубе, в этот раз Алек не дрожал. Он больше не ощущал ни холода, ни усталости, ни слабости, ни страха. Вместо этого он ощущал небывалую энергию. Его переполняли мужество и сила. Он чувствовал себя переродившимся.

Он убил стаю драконов.

И теперь ничто в Эскалоне не может его остановить.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Везувиус проснулся от ощущения острых клыков, царапающих тыльную сторону его ладони. Он открыл один глаз, поскольку другой заплыл. Он посмотрел вверх, сбитый с толку, и увидел, что лежит лицом в песке, а позади него разбивались морские волны, ледяная вода поднималась к его ногам. Везувиус вспомнил: после эпического сражения его выбросило на берег Залива Смерти. Он не знал, сколько пролежал здесь без сознания. Теперь медленно подбирался прилив, собираясь унести его прочь, если бы он не проснулся. Но не холодная вода разбудила его, а существо на его руке.

Везувиус бросил взгляд на свою руку, растянувшуюся на песке, и увидел огромного фиолетового краба, вонзившего клешню в его руку и отрывающего небольшой кусок его плоти. Он не торопился, словно Везувиус был трупом. С каждым укусом Везувиус ощущал волну боли.

Везувиус не мог обвинять это существо. Оглянувшись, он увидел тысячи мертвых тех, раскинутых по всему пляжу, что представляло собой остатки его армии троллей. Они все лежали, покрытые фиолетовыми крабами, и щелканье их клешней наполнило воздух. Вонь разлагающих тел ошеломила его, он едва сдерживал тошноту. Этот краб на его руке, очевидно, был первым, кто осмелился подобраться к Везувиусу. Вероятно, остальные почувствовали, что он все еще жив, и выжидали. Но этот храбрый краб рискнул. Теперь к нему повернулись еще несколько десятков крабов, нерешительно следуя за его инициативой. Везувиус знал, что через несколько секунд он будет погребен под ними, заживо пожираемый этой небольшой армией, если сначала его не засосет в море ледяным приливом Залива Смерти.

Ощущая горячую вспышку гнева, Везувиус потянулся своей свободной рукой, схватил фиолетового краба и медленно сжал. Краб попытался вырваться, но Везувиус не дал ему такой возможности. Существо неистово размахивало клешнями, пытаясь достать ими Везувиуса, но тот крепко держал его, не давая ему развернуться. Везувиус сжимал все сильнее и сильнее, медленно, не торопясь, получая большое удовольствие от причинения боли. Краб закричал, издавая ужасное высокое шипение, когда Везувиус медленно сжал его в кулак.

Наконец, краб взорвался. Комки фиолетовой крови пролились на его руку, когда Везувиус услышал удовлетворительный треск панциря. Он бросил краба, раздавив его до кашицы.

Везувиус поднялся на одно колено, все еще пошатываясь, и в эту минуту десятки крабов разбежались прочь, очевидно, потрясенные тем, что мертвец восстал. Началась цепная реакция и, когда он поднялся, тысячи крабов разбежались, оставляя пляж пустым, в то время как Везувиус делал свои первые шаги на пляже. Он прошел через кладбище и к нему постепенно вернулась память.

Битва Кноссос. Он одерживал победу, собираясь уничтожить Лорну и Мерка, когда прилетели те драконы. Он вспомнил, как упал с острова, как потерял свою армию, вспомнил, как вспыхнул пламенем его флот, и, наконец, вспомнил, как сам чуть не утонул. Он повернулся и снова посмотрел на залив, место своего поражения, и вдали увидел, что остров Кноссос все еще полыхает огнем. Везувиус увидел плавающие остатки своего флота, разбитого на куски, некоторые, частично разрушенные, корабли все еще были объяты пламенем. И в следующий миг он услышал крик высоко над головой. Он посмотрел вверх и моргнул.

Везувиус не мог осознать того, что видел перед собой. Этого не может быть. Драконы падали с неба в залив, не шевелясь.

Они были мертвы.

Высоко над головой он увидел одинокого человека, оседлавшего одного дракона, сражающегося с ними с мечом в руке. В конце концов, оставшаяся часть стаи развернулась и улетела прочь.

Везувиус снова посмотрел на воду и на горизонте увидел десятки кораблей под флагами Затерянных Островов, стал свидетелем того, как человек упал с последнего дракона и вернулся на корабль. Он заметил девушку, Лорну, и наемного убийцу Мерка, и ему было мучительно осознавать, что они выжили.

Везувиус оглянулся на берег и, окинув взглядом свой мертвый народ троллей, пожираемый крабами или уносимый течением и пожираемый акулами, он никогда еще не чувствовал себя таким одиноким. Он с потрясением осознал, что он – единственный выживший из армии, которую он привел с собой.

Везувиус повернулся и посмотрел на север, на материк Эскалона, зная, что где-то там, далеко на севере, Пламени больше нет. Прямо сейчас его люди покидают Марду, совершают набег на Эскалон – миллионы троллей, мигрирующих на юг. В конце концов, Везувиус добился успеха, добравшись до Башни Кос, уничтожив Меч Пламени, и, разумеется, теперь его народ перешел и разрывает Эскалон на куски. Они нуждаются в руководстве. Они нуждаются в нем.

Везувиус мог потерпеть поражение в этой битве, но он должен помнить, что он одержит победу в войне. Его величайшие момент славы – момент, которого он ждал всю свою жизнь – все еще впереди. Пришло его время заявить свои права на мантию и повести свой народ к полной и окончательной победе.

«Да», – думал Везувиус, выпрямившись, стряхивая с себя боль, раны и холод. Он добился того, за чем пришел. Пусть девчонка и ее люди уплывают в море. В конце концов, его ждет разрушение Эскалона. Он всегда может вернуться и убить ее позже. Везувиус улыбнулся при мысли об этом. Он правда ее убьет. Он станет отрывать конечность за конечностью.

Везувиус начал бежать и вскоре уже перешел на полноценный бег. Он держал путь на север. Он встретится со своим народом и поведет их на величайшую битву всех времен.

Пришло время уничтожить Эскалон раз и навсегда.

Совсем скоро Эскалон и Марда станут едиными.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Кайл с благоговейным ужасом наблюдал за тем, как трещина в земле увеличивается, и тысячи троллей падают навстречу своей смерти, размахивая руками, глубоко в недра земли. Альва стоял рядом с ним, подняв жезл, из которого исходили интенсивные лучи света, такие яркие, что Кайлу пришлось прикрыть глаза. Он уничтожал армию троллей, единолично защищая север. Кайл сражался изо всех сил, как и Кольва рядом с ним, и пока они убивали десятки троллей в свирепой рукопашной битве, прежде чем упасть ранеными, их ресурсы были ограниченными. Альва был единственным, кто останавливал троллей от захвата Эскалона.

Вскоре тролли осознали, что трещина убивает их, они остановились на дальней стороне, в пятидесяти футах, осознав, что они не могут двигаться дальше. Они смотрели на Альву, Кольву, Кайла, Диердре и Марко с разочарованием в глазах. Поскольку трещина продолжала распространяться в их сторону, они развернулись и с паникой в глазах начали спасаться бегством.

Вскоре грохот оказался вдали и воцарилась тишина. Волна троллей прекратилась. Кайл не знал, убегали ли они обратно в Марду или собирались перегруппироваться где-то в другом месте.

Когда все стихло, Кайл лежал в агонии от своих ран. Он наблюдал за тем, как Альва медленно опустил свой жезл, и свет вокруг него тускнел. Затем Альва повернулся к нему, протянул ладонь и положил ее Кайлу на лоб. Кайл почувствовал, как в его тело вошел прилив света, ощутил тепло и через несколько секунд он был полностью исцелен. Потрясенный Кайл сел, снова придя в себя, преисполненный благодарности.

Альва преклонил колени возле Кольвы, положил руку ему на живот и так же исцелил его. Через несколько секунд Кольва поднялся, очевидно, удивляясь тому, что опять оказался на своих ногах, его глаза излучали свет. Следующими были Диердре и Марко и, когда Альва положил на них ладони, они тоже были исцелены. Альва протянул свой жезл, коснулся Лео и Андора, и те тоже поднялись на ноги. Все они были исцелены волшебной силой Альвы до того, как их раны покончили бы с ними навсегда.

Потрясенный Кайл стоял, воочию став свидетелем могущества этого волшебного существа, о котором до него только долетали слухи всю его жизнь. Он знал, что находится в присутствии настоящего мастера. Кроме того, он чувствовал, что это присутствие чего-то мимолетного, что мастер не останется.

«Ты это сделал», – сказал Кайл, преисполненный благоговения и благодарности. – «Ты остановил целый народ троллей».

Альва покачал головой.

«Не остановил», – неторопливо ответил он сдержанным, древним голосом. – «Я только задержал их. Великое и ужасное разрушение все еще приближается к нам».

«Но как?» – спросил Кайл. – «Трещина – они никогда не пересекут ее. Ты убил очень много тысяч троллей. Разве мы не в безопасности?»

Альва грустно покачал головой.

«Ты еще даже не видел и часть этого народа. Еще нескольким миллионам предстоит появиться. Началось великое сражение – сражение, которое решит судьбу Эскалона».

Альва прошел через руины Башни Ур, прощупывая свой путь жезлом, и Кайл рассматривал его, как всегда озадаченный этой загадкой. В конце концов, он повернулся к Диердре и Марко.

«Вы жаждете вернуться в Ур, не так ли?» – спросил он их.

Диердре и Марко кивнули в ответ с надеждой в глазах.

«Идите», – приказал Альва.

Они растерянно посмотрели на него.

«Но там ничего не осталось», – сказала Диердре. – «Город разрушен, затоплен. Там сейчас правят пандезианцы».

«Вернуться туда означает вернуться к нашей смерти», – вмешался Марко.

«Пока», – ответил Альва. – «Но скоро вы будете там нужны, когда начнется великое сражение».

Диердре и Марко, которых не нужно было просить дважды, повернулись, вместе оседлали Андора и галопом ускакали прочь, в лес, на юг, обратно в город Ур.

Лео остался рядом с Кайлом, и Кайл погладил его по голове.

«Ты думаешь обо мне и о Кире, не так ли, мальчик?» – спросил он волка.

Лео ласково заскулил, и Кайл понял, что он останется рядом с ним и будет его защищать так, как если бы он был Кирой. Он нашел в волке великолепного боевого напарника.

Кайл вопросительно посмотрел назад, когда Альва повернулся и посмотрел на лес на севере.

«А мы, мой мастер?» – спросил Кайл. – «Где мы нужны?»

«Прямо здесь», – сказал Альва.

Кайл посмотрел на горизонт, вместе с ним всматриваясь на север в сторону Марды.

«Они идут». – добавил Альва. – «И мы трое – последняя надежда».

ГЛАВА ПЯТАЯ

Кира была охвачена паникой, сражаясь в паутине паука, извиваясь, отчаянно желая освободиться, в то время как огромное существо ползло к ней. Она не хотела смотреть, но ничего не могла с собой поделать. Кира повернулась и ощутила ужас, увидев шипящего, ползущего паука, который переставлял лапу за лапой. Он смотрел на нее своими огромными красными глазами, поднимал черные ворсистые лапы и широко открывал пасть, обнажая желтые клыки, с которых капала слюна. Кира понимала, что жить ей осталось всего несколько секунд, и что смерть ее будет ужасной.

Извиваясь, Кира услышала вокруг себя грохот костей в паутине. Она оглянулась, увидела то, что осталось от жертв, погибших здесь до нее, и поняла, что ее шансы на выживание ничтожны. Она застряла в паутине и ничего не может с этим поделать.

Кира закрыла глаза, зная, что у нее нет другого выбора. Она не могла положиться на внешний мир, она должна заглянуть внутрь себя. Кира знала, что ответ находится не в ее внешних силах, он – в ее внутреннем оружии. Если она станет рассчитывать на внешний мир, то умрет.

Но внутренне Кира чувствовала, что ее сила огромна, бесконечна. Ей пришлось призвать на помощь свою внутреннюю силу, с которой она опасалась иметь дело. Наконец, она должна была понять, что вело ее, понять конечный результат всего своего духовного обучения.

«Энергия». Именно этому ее учил Альва. «Когда мы полагаемся на самих себя, мы используем только частицу нашей энергии, частицу нашего потенциала. Воспользуйся энергией мира. Вся коллективная вселенная ждет, чтобы помочь тебе».

Кира чувствовала, что это проходит через ее вены. Это было чем-то особенным, с чем она родилась, что передала ей мать. Это была сила, которая проходила через все, подобно реке, плывущей под землей. Эта была та же самая энергия, которой она всегда доверяла с трудом. Это была самая глубокая часть ее самой, часть, которой она не до конца доверяла. Это была часть, которой она очень боялась – намного больше, чем своих врагов. Кира хотела призвать свою мать, отчаянно нуждаясь в ее помощи. Но она знала, что мама не может добраться до нее здесь, в этой земле Марды. Кира сама по себе. Возможно, это состояние, когда она оказалась совершенно одна, когда ей не от кого зависеть, было последним этапом ее обучения.

Кира закрыла глаза, понимая – сейчас или никогда. Кира чувствовала, что она должна стать больше самой себя, больше этого мира, который она видит перед собой. Она заставила себя сосредоточиться на энергии внутри себя, а затем на энергии вокруг себя.

Постепенно Кира заглянула внутрь себя. Она ощутила энергию паутины и паука, почувствовала, как она проходит через нее. Кира постепенно позволила ей стать частью ее самой. Она больше ей не сопротивлялась. Вместо этого девушка позволила себе стать единой с ней.

Кира почувствовала, что она снижает темп, время начало замедляться. Она сосредоточилась на малейшей детали, услышала все, почувствовала все вокруг себя.

Вдруг Кира ощутила всплеск энергии и впервые поняла, что все во вселенной является единым. Она почувствовала, что все стены разделения опустились, преграда исчезла между внешним и внутренними мирами. Кира почувствовала, что само различие было ложным.

В эту минуту Кира почувствовала всплеск энергии, словно внутри нее прорвало плотину. Ее ладони горели, словно были в огне.

Кира открыла глаза и увидела паука, который теперь находился очень близко. Он смотрел на нее, собираясь атаковать. Девушка повернулась и увидела свой жезл в метре от себя, он застрял в паутине. Она протянула руку, больше не сомневаясь в себе. Она призвала жезл, и в эту минуту он пролетел в воздухе прямо в ее ожидающую ладонь. Кира крепко его сжала.

Она воспользовалась своей силой, зная, что она сильнее всего того, что находится перед ней, и доверилась себе. Кира подняла руку, сжимающую жезл, и разорвала паутину.

Она повернулась и, когда паук приблизил к ней свои клыки, она протянула руку и вонзила жезл ему в пасть.

Паук издал ужасный пронзительный крик, и Кира вонзила жезл в его пасть глубоко, поворачивая его боком. Он попытался закрыть челюсти, но не смог, поскольку жезл держал его пасть открытым.

Но затем, к потрясению Киры, паук вдруг закрыл челюсти и раскусил древний жезл на кусочки. Он сломал то, что не могло быть сломанным, раздробив его в пасти подобно зубочистке. Это существо было сильнее, чем она представляла.

Паук атаковал ее, и время замедлило ход. Кира почувствовала, что все начало фокусироваться, она чувствовала в глубине души, что может освободиться, что может быть быстрее этого существа.

Кира бросилась вперед и покатилась по паутине. Когда клыки паука опустились, вместо Киры они разорвали паутину.

Когда Кира сосредоточилась, она впервые ощутила слабый гул в воздухе, почувствовала, как что-то призывает ее. Она повернулась к дальней стороне паутины и посмотрела на то, ради чего она пришла в Марду – Жезл Правды. Он торчал из куска черного гранита – неземной, сверкающий под полуночным небом.

Кира ощутила сильную связь с ним, почувствовала покалывание в ладонях, когда она протянула к нему правую руку. Девушка издала самый громкий боевой клич в своей жизни. Она знала – просто знала – что жезл ей подчинится.

Вдруг Кира почувствовала, как под ней задрожала земля. Она поняла, что призывает оружие из самого ядра земли, и на славный миг Кира больше не сомневалась в себе, в своих силах или во вселенной.

Последовал ужасный скрежет камня о камень, и Кира с благоговением наблюдала за тем, как жезл медленно поднялся из гранита. Он поднимался медленно, после чего пролетел в воздухе, его черная, украшенная драгоценными камнями, рукоять опустилась в правую ладонь Киры. Она схватила его и почувствовала себя живой. Ей казалось, что она сжимает змею, словно жезл был живым.

Не колеблясь, Кира развернулась и опустила его как раз тогда, когда паук подобрался к ней. Внезапно жезл превратился в клинок и разрезал огромную паутину пополам.

Паук, пронзительно закричав, упал на землю. Очевидно, он был потрясен.

Кира развернулась и снова разрезала паутину, полностью освободившись и приземлившись на ноги. Кира подняла жезл двумя руками высоко над головой как раз в ту минуту, когда зверь бросился к ней. Она храбро противостояла ему, сделав шаг вперед и ударив его Жезлом Правды изо всех сил. Кира почувствовала, как жезл разрезал плотное туловище паука. Паук издал ужасный пронзительный крик, когда она разрезала его пополам.

Из него хлынула густая черная кровь, когда паук замертво упал у ее ног.

Кира стояла, сжимая в руке жезл, ее руки тряслись, она ощущала небывалый прилив энергии. Она чувствовала, что изменилась в это мгновение. Кира почувствовала, что она стала сильнее, что она уже никогда не будет прежней. Она чувствовала, что открылись все двери, что теперь возможно все, что угодно.

Небо высоко над головой прогремело и появилась молния. Ярко-алая молния выстрелила через облака, окрасив их прожилками так, словно облака истекали лавой. Последовал оглушительный рев, и Кира обрадовалась, увидев прорвавшегося через облака Теона. Она почувствовала, что преграда опустилась, когда она вынула жезл. Впервые в жизни Кира знала, что ей суждено все изменить.

Теон приземлился у ее ног и, не медля, Кира оседлала его, после чего они поднялись высоко в воздух. Вокруг них гремел гром, пока они летели по небу на юг, прочь от Марды, в сторону Эскалона. Кира знала, что они опустились на глубочайшие уровни и одержали победу, что она выдержала свое последнее испытание.

И теперь, с Жезлом Правды в руке, Кира отправлялась на войну.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Уплывая прочь, Лорна смотрела на объятый пламенем остров Кноссос, исчезающий на горизонте, и при виде которого ее сердце разбилось. Она стояла на носу корабля, схватившись за поручни, рядом с Мерком и флотом Затерянных Островов позади себя, чувствуя, что глаза всех присутствующих устремлены на нее. Этого любимого острова, дома для Смотрителей, для храбрых воинов Кноссоса, больше нет. Он был охвачен пламенем, с разрушенным славным фортом, с погибшими возлюбленными воинами, которые защищали его на протяжении тысячелетий, погибших от волны троллей и стаи драконов.

Лорна почувствовала движение и, повернувшись, увидела, что к ней подошел Алек, юноша, убивший драконов, благодаря которому в Заливе Смерти, наконец, наступила тишина. Он казался таким же потрясенным, как и она, держа в руках меч, и она ощутила волну благодарности по отношению к нему и к этому оружию в его руках. Лорна посмотрела на Незавершенный Меч, на предмет красоты, и ощутила сильную энергетику, исходящую от него. Она вспомнила смерть дракона и поняла, что он держит в руках судьбу Эскалона.

Лорна была благодарна за то, что осталась в живых. Она знала, что они с Мерком встретили бы роковой конец в Заливе Смерти, если бы на Затерянные Острова не прибыли эти люди. Но она также чувствовала свою вину за тех, кто не выжил. Наибольшую боль ей причиняло то, что она предвидела это. Всю свою жизнь Лорна предвидела все повороты судьбы, своей одинокой жизни, когда она охраняла Башню Кос. Она предвидела появление троллей, приход Мерка и уничтожение Меча Пламени. Она предвидела великое сражение на острове Кноссос, но не знала о его исходе. Лорна не предвидела то, что остров будет объят пламенем, не предвидела этих драконов. Она сомневалась в своих собственных силах, и это ранило ее больше всего.

Лорна не понимала, как это могло произойти. Единственным ответом могло быть то, что судьба Эскалона меняется каждое мгновение. То, что было написано на тысячи лет, теперь является ненаписанным. Лорна чувствовала, что судьба Эскалона висит на волоске и сейчас она в хаосе.

Лорна чувствовала, что все на корабле смотрят на нее, желая знать, что делать дальше, что судьба готовит для них, пока они плывут прочь от горящего острова. Пока мир горит в хаосе, они все ждали от нее ответа.

Лорна стояла с закрытыми глазами и постепенно она почувствовала, что внутри нее появляется ответ на вопрос о том, где они нужны больше всего. Терн.

Лорна открыла глаза и осмотрела воду внизу, глядя на каждое проплывающее мимо тело, море трупов билось о корпус корабля. Другие моряки тоже часами осматривали воду, изучая лица вместе с ней, но успеха пока не добились.

«Миледи, корабль ждет Вашего приказа», – осторожно заговорил Мерк.

«Мы изучаем воды уже несколько часов», – добавил Совос. – «Терн мертв. Мы должны отпустить его».

Лорна покачала головой.

«Я чувствую, что он жив», – возразила она.

«Я больше, чем кто-нибудь другой, хотел бы, чтобы это было так», – ответил Мерк. – «Я обязан ему своей жизнью. Он спас нас от дыхания дракона. Но мы видели, как его охватил огонь и он упал в море».

«Но мы не видели, как он умер», – произнесла Лорна.

Совос вздохнул.

«Даже если он каким-то образом пережил падение, миледи», – добавил он. – «Он не смог выжить в этой воде. Мы должны отпустить его. Наш флот нуждается в направлении».

«Нет», – решительно сказала Лорна властным голосом. Она чувствовала, что внутри нее зарождается предчувствие, покалывание между глаз. Оно говорило ей о том, что Терн жив, находясь где-то среди обломков, среди тысяч плывущих тел.

Лорна осматривала воду, ожидая, надеясь, прислушиваясь. Лорна слишком многим ему обязана, а она никогда не поворачивается спиной к другу. Залив Смерти был устрашающе тихим со всеми этими мертвыми троллями и исчезнувшими драконами. Но вместе с тем здесь царил свой собственный звук – непрекращающееся завывание ветра, плеск тысяч волн, стон их корабля, который все время раскачивался. Пока она прислушивалась, шторм становился все более свирепым.

«Поднимается шторм, миледи», – наконец, сказал Совос. – «Мы нуждаемся в направлении».

Лорна знала, что они правы, но она не могла его отпустить.

В ту минуту, когда Совос открыл рот, чтобы заговорить, Лорна вдруг ощутила прилив волнения. Она наклонилась и увидела вдали что-то, подпрыгивающее в воде, уносимое течением в сторону корабля. Лорна ощутила покалывание в животе и поняла, что это он.

«ТАМ!» – крикнула она.

Мужчины бросились к поручням и, посмотрев через край, они все тоже увидели – это был Терн, плывущий в воде. Лорна не стала терять времени. Она сделала два больших шага, спрыгнула с поручней и нырнула головой вниз, упав на двадцать футов в ледяную воду залива.

«Лорна!» – крикнул Мерк позади нее с тревогой в голосе.

Лорна увидела красных акул, плывущих под водой, и поняла его тревогу. Они окружили Терна, но она увидела, что они еще не смогли пробить его броню. Лорна осознала, что Терну повезло остаться в своей броне – это было единственным, что спасало ему жизнь. Еще больше ему повезло в том, что он схватился за деревянную планку, удерживающую его на плоту. Но теперь акулы окружали его плотнее, все больше храбрея, и Лорна поняла, что времени мало.

Кроме того, Лорна знала, что акулы подплывут и к ней, но, тем не менее, она не колебалась, когда его жизнь находилась в опасности. Она слишком многим ему обязана.

Лорна упала в воду, потрясенная ледяным холодом, и, не медля, она оттолкнулась и поплыла под поверхностью, пока не добралась до него, используя свою силу для того, чтобы плыть быстрее акул. Она обвила Терна руками, схватив его, чувствуя, что он жив, пусть и находится без сознания. К ней поплыли акулы, и Лорна собралась с духом, собираясь сделать что угодно, чтобы сохранить жизнь Терну.

Лорна вдруг увидела веревки, упавшие вокруг него, и она крепко схватилась, почувствовав, что ее быстро дергают назад, поднимая в воздух. Но в этот момент красная акула выпрыгнула из воды и щелкнула зубами возле ее ног, промахнувшись.

Сжимающую в руках Терна Лорну поднимали в воздух в холодном ветре, ее сильно раскачивало, они ударялись о корпус корабля. Мгновение спустя экипаж корабля поднял их вверх и, перед тем, как Лорна оказалась на борту, она мельком увидела акул, плавающих внизу, рассвирепевших от потери своей пищи.

Лорна приземлилась на палубу с глухим стуком с Терном в своих руках, и в следующий мог она перевернула и осмотрела его. Половина его лица была обезображенной, сожженной пламенем, но он, по крайней мере, выжил. Его глаза были закрыты. Что ж, во всяком случае, они не открыты, уставившись в небо – это хороший признак. Лорна опустила свои руки на его сердце и что-то почувствовала. Пусть и слабое, но сердцебиение было.

Лорна держала свои ладони на его сердце и ощутила прилив энергии, сильный жар, проходящий через ее ладони в него. Лорна призвала свои силы и пожелала, чтобы Терн вернулся к жизни.

Внезапно Терн открыл глаза и выпрямился, открыв рот, тяжело дыша, выплевывая воду. Он закашлялся, и другие мужчины, бросившись вперед, накинули на него меха, согревая его. Лорна была счастлива. Она увидела, как к его лицу возвращаются краски, и поняла, что Терн будет жить.

Вдруг Лорна ощутила теплые меха на своих плечах и, повернувшись, увидела рядом с собой Мерка, который улыбался ей, помогая подняться на ноги.

Вскоре мужчины собрались вокруг Лорны, глядя на девушку с еще большим уважением.

«А теперь?» – решительно спросил он, подойдя к ней. Ему пришлось практически кричать, чтобы заглушить ветер и стон раскачивающегося корабля.

Лорна знала, что их времени у них мало. Она закрыла глаза и подняла ладони к небу, постепенно ощущая саму суть вселенной. Теперь, когда Меч Пламени уничтожен, Кноссос разрушен, а драконы улетели, ей нужно знать, где Эскалон нуждается в них больше всего в этот критический момент.

Вдруг Лорна ощутила вибрацию Незавершенного Меча позади себя и все поняла. Она повернулась и посмотрела на Алека, который смотрел на нее в ожидании.

Девушка почувствовала, что его особенная судьба поднимается в ней.

«Ты больше не будешь преследовать драконов», – сказала она. – «Те, кто улетел, больше к тебе не придут, теперь они тебя боятся. Если ты станешь их разыскивать, то не найдешь. Они улетели сражаться в другой части Эскалона. Задача уничтожить их теперь стоит перед кем-то другим».

«Что тогда, миледи?» – спросил Алек. Очевидно, он был удивлен.

Лорна закрыла глаза и почувствовала, что ей является ответ.

«Пламя», – ответила он, уверенная в своем ответе. – «Оно должно быть восстановлено. Это единственный способ удержать Марду от разрушения Эскалона. Это сейчас самое важное».

Алек казался ошеломленным.

«А какое это имеет отношение ко мне?» – спросил он.

Лорна посмотрела на него.

«Незавершенный Меч», – ответила она. – «Он – последняя надежда. Он и только он может восстановить Стену Пламени. Его нужно вернуть домой. До тех пор Эскалон никогда не будет в безопасности».

На лице Алека читалось удивление.

«А где его дом?» – спросил он, после чего мужчины собрались поближе, чтобы услышать ответ.

«На севере», – ответила она. – «В Башне Ур».

«Ур?» – переспросил растерянный Алек. – «Разве башня уже не разрушена?»

Лорна кивнула.

«Башня – да», – ответила она. – «Но не то, что находится под ней».

Лорна сделала глубокий вдох, в то время как все смотрели на ее, как загипнотизированные.

«В башне, глубоко под землей, находится тайна комната. Башня никогда не была важна – она служит всего лишь для отвлечения. Важно то, что находится внизу. Там Незавершенный Меч найдет свой дом. Когда ты вернешь его, страна будет в безопасности, Пламя восстановится навсегда».

Алек сделал глубокий вдох, очевидно, понимая ее.

«Ты хочешь, чтобы я отправился на север?» – спросил он. – «В башню?»

Лорна кивнула.

«Это будет опасное путешествие», – ответила она. – «Ты встретишь врагов со всех сторон. Возьми с собой мужчин с Затерянных Островов. Плывите к Печали и не останавливайтесь до тех пор, пока не доберетесь до Ура».

Лорна сделала шаг вперед и положила руку ему на плечо.

«Верни меч», – приказала она. – «И спаси нас».

«А Вы, миледи?» – спросил Алек.

Лорна закрыла глаза и ощутила ужасный приступ боли, сразу же узнав, куда она должна отправиться.

«Пока мы говорим, умирает Дункан», – сообщила она. – «И только я могу спасти его».

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Эйдан скакал через пустырь вместе с людьми Лейфола, Кассандрой, Энвином и Снежком. Они скакали галопом, поднимая облако пыли, и Эйдан был счастлив от ощущения победы и гордости. Он помог достичь невозможного, им удалось перенаправить водопад, изменить мощный поток Эверфола, отправить его воды потоком через равнины, затопить каньон и вовремя спасти его отца. Приблизившись, сгорая от желания воссоединиться со своим отцом, Эйдан увидел вдали людей Дункана, услышал их крики радости даже отсюда, и преисполнился гордостью. Они это сделали.

Эйдан радовался тому, что отец и его люди выжили, каньон затоплен, а тысячи пандезианцев мертвы, их тела вымыло к ногами победителей. Впервые Эйдан ощутил великое предназначение и принадлежность. Он действительно внес свой вклад к дело своего отца, несмотря на юный возраст, и теперь он чувствовал себя мужчиной среди мужчин. Он чувствовал, что это одно из великих мгновений в его жизни.

Пока они все скакали галопом под заходящим солнцем, Эйдан не мог дождаться той минуты, когда увидит своего отца, увидит в его глазах гордость, благодарность и, самое главное, уважение. Он был уверен в том, что теперь отец будет смотреть на него как на равного, как на одного из своих собственных настоящих воинов. Большего Эйдан и не желал.

Эйдан продолжал скакать, топот тысяч коней оглушал, он был покрыт грязью, загорел после долгой поездки верхом, и, когда они, наконец, пересекли холм и начали спускаться, мальчик увидел перед собой последний отрезок пустыря. Он бросил взгляд на группу солдат своего отца, его сердце бешено колотилось от предвкушения, когда вдруг он осознал, что что-то не в порядке.

Люди его отца вдали расступились и между ними он заметил одинокую фигуру, одиноко идущую в пустыне. Это была девушка.

В этом не было смысла. Что девушка делает здесь одна, зачем она идет к его отцу? Почему все мужчины остановились и пропустили ее? Эйдан не знал точно, что не так, но по тому, как неистово колотилось его сердце, что-то внутри подсказывало ему, что отец в беде.

Еще более странным было то, что, когда Эйдан приблизился, он опешил, узнав необыкновенную внешность девушки. Он увидел ее кожаную накидку, высокие черные сапоги, жезл, длинные светлые волосы, гордые черты лица, и озадаченно моргнул.

Кира.

Его замешательство только усилилось. Наблюдая за ней, Эйдан присмотрелся к ее походке, то, как она держала плечи, и понял, что что-то не так. Она выглядела, как Кира, но это была не она. Это не та сестра, с которой он жил всю свою жизнь, с кем он проводил так много часов, читая книги на ее коленях.

Эйдан все еще находился в сотнях ярдах, его сердце бешено заколотилось, когда его дурное предчувствие усилилось. Он опустил голову, пнул своего коня и поскакал вперед так быстро, что едва мог дышать. У него было дурное предчувствие, он ощущал обреченность, когда увидел, что девушка приближается к Дункану.

«ОТЕЦ!» – крикнул Эйдан.

Но отсюда его крики заглушил ветер.

Эйдан скакал все быстрее, выехав впереди группы, несясь вниз с горы. Он беспомощно наблюдал за тем, как девушка оказалась возле отца на расстоянии объятия.

«НЕТ, ОТЕЦ!» – крикнул мальчик.

Он был в пятидесяти ярдах, затем сорока, тридцати, но все еще находился слишком далеко, чтобы сделать что-нибудь. Он мог только смотреть.

«СНЕЖОК, БЕГИ!» – приказал он.

Снежок побежал вперед быстрее коня. Но Эйдан все равно понимал, что времени нет.

В следующую минуту он увидел, как это случилось. К ужасу Эйдана, девушка протянула руку и вонзила кинжал в сердце его отца. Глаза Дункана широко распахнулись, после чего он упал на колени.

Эйдану показалось, что его тоже пронзили кинжалом. Он почувствовал, что его тело упало рядом с ним, он никогда еще не чувствовал себя таким беспомощным. Все произошло так быстро, что люди Дункана стояли озадаченные, ошеломленные. Никто даже не знал, что происходит. Но Эйдан знал. Он сразу все понял.

Все еще находясь в двадцати ярдах, Эйдан, испытывая отчаяние, потянулся к поясу, вынул кинжал, который дал ему Мотли, потянулся назад и метнул его.

Кинжал проплыл в воздухе, мерцая на свету, целясь в девушку. Она вынула свой кинжал, скорчила гримасу и снова собралась нанести удар Дункану, когда вдруг кинжал Эйдана нашел свою мишень. Эйдан почувствовал облегчение, когда увидел, что кинжал, по крайней мере, проткнул тыльную сторону ее ладони, она закричала и уронила свое оружие. Это был нечеловеческий крик и, конечно же, он не принадлежал Кире. Кем бы она ни была, Эйдан вывел ее из игры.

Она повернулась и посмотрела на него, и Эйдан с ужасом увидел, как ее лицо изменилось. На смену девичьему лицу пришло гротескное, мужское, которое становилось больше с каждой секундой, и было больше их лиц. Глаза Эйдана широко распахнулись от ужаса. Это не его сестра. Это никто иной как Великий и Святой Ра.

Люди Дункана тоже в потрясении смотрели на него. Каким-то образом кинжал проткнул его руку, изменил иллюзию, развеял магию, которую использовал Ра для того, чтобы обмануть Дункана.

В это же самое мгновение Снежок прыгнул вперед, пролетел в воздухе и приземлился на грудь Ра своими огромными лапами, оттесняя его назад. Зарычав, пес вцепился ему в горло, царапая его. Он вцепился ему в лицо, полностью застигнув Ра врасплох и не дав ему возможности снова атаковать Дункана.

Сражаясь в грязи, Ра поднял глаза к небесам и выкрикнул какие-то слова – нечто на языке, которого Эйдан не знал. Очевидно, это было какое-то древнее заклятие.

После чего Ра вдруг исчез в облаке пыли.

От него остался только окровавленный кинжал, упавший на землю.

И в луже крови – неподвижный отец Эйдана.

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Везувиус скакал на север через Эскалон верхом на коне, которого он украл после того, как убил группу пандезианских солдат. С тех пор, будучи вне себя от ярости, он едва останавливался, уничтожая деревню за деревней, убивая невинных женщин и детей. В некоторых случаях он проходил по деревне в поисках пищи и оружия, в других – в поисках удовольствия от убийства. Везувиус широко улыбнулся, когда вспомнил о том, как он поджигал деревню за деревней, лично сжигал их дотла. Он оставит на Эскалоне свою отметку повсюду, куда ни пойдет.

Выезжая из последней деревни, Везувиус застонал и бросил пылающий факел, с удовлетворением наблюдая за тем, как тот приземлился на очередной крыше, поджигая еще одну деревню. Он выехал из деревни, ликуя. Это была третья деревня, которую он сжег за этот час. Он сжег бы их всех, если бы мог, но у него есть более срочное дело. Везувиус вонзил свои пятки в коня, решительно настроенный воссоединиться со своими троллями и повести их в последний этап вторжения. Они нуждаются в нем сейчас, как никогда.

Везувиус продолжал скакать, пересекая великие равнины и заезжая в северную часть Эскалона. Он чувствовал, что конь под ним выбивается из сил, но это только заставило его вонзить свои пятки еще глубже. Ему было все равно, если он заездит коня до смерти – на самом деле, он на это надеялся.

Когда солнце в небе начало отбрасывать длинные тени, Везувиус почувствовал, что его народ троллей приближается, ожидая его, он ощущал это в воздухе. Ему было радостно думать о том, что его люди, наконец, находятся здесь, в Эскалоне, по другую сторону от Пламени. Но, продолжая скакать, он не понимал, почему его тролли еще не продвинулись дальше на юг, грабя местность. Что их останавливает? Неужели его генералы настолько некомпетентны, что ничего не могут сделать без него?

В конце концов, Везувиус выехал из леса, его сердце подпрыгнуло, когда он увидел свои силы, растянувшиеся на равнинах Ура. Он обрадовался, увидев, что здесь собрались десятки тысяч троллей. Но он был сбит с толку: вместо того, чтобы выглядеть как победители, они казались сраженными и жалкими. Как это возможно?

Пока Везувиус смотрел на своих людей, которые просто стояли здесь, на его лице появилась досада. Без него они все казались деморализованными, их покинул боевой дух. Наконец, Пламя опустилось, Эскалон принадлежит им. Чего же они ждут?

В конце концов, Везувиус приблизился к ним и, когда он ворвался в толпу верхом, то увидел, что они повернулись и посмотрели на него сначала с потрясением и страхом, а потом с надеждой. Они все застыли и уставились на него. Он всегда производил на них такое впечатление.

Везувиус спрыгнул со своего коня и, не колеблясь, высоко поднял алебарду, развернулся и отрубил голову коня. Обезглавленный конь стоял секунду, после чего замертво упал на землю.

«Это за то, что ты не скакал достаточно быстро», - подумал Везувиус.

Кроме того, он всегда любил убивать кого-то, когда приезжал куда бы то ни было.

Везувиус увидел страх в глазах всех своих троллей, когда он направился к ним в ярости, требуя ответов.

«Кто руководит этими людьми?» – спросил он.

«Я, милорд».

Везувиус повернулся и увидел высокого плотного тролля, Сувеса, своего заместителя командующего в Марде. Он повернулся к нему, а за ним и десять тысяч троллей. Везувиус видел, что, хотя Сувес и пытался выглядеть гордым, в его облике читался страх.

«Мы думали, что Вы мертвы, милорд», – добавил Сувес, словно оправдываясь.

Везувиус нахмурился.

«Я не умираю», – рявкнул он. – «Смерть для трусов».

Все тролли молча смотрели со страхом, как Везувиус сжимал и разжимал рукоять своей алебарды.

«А почему вы остановились здесь?» – спросил он. – «Почему вы не разрушили весь Эскалон?»

Сувес в страхе переводил взгляд со своих людей на Везувиуса.

«Нас остановили, мой господин», – наконец, признался он.

Везувиус ощутил приступ ярости.

«Остановили?!» – рявкнул он. – «Кто?»

Сувес колебался.

«Он известен под именем Альва», – в конце концов, ответил он.

Альва. Имя глубоко отозвалось в душе Везувиуса. Величайший чародей Эскалона. Пожалуй, единственный, кто обладает большей силой, чем он.

«Он создал расщелину в земле», – объяснил Сувес. – «Каньон невозможно было пересечь. Он отделил юг от севера. Очень многие из нас уже погибли, пытаясь. Именно я отозвал атаку, спас всех этих троллей, которых Вы видите здесь сегодня. Именно меня Вы должны благодарить за их сохраненные бесценные жизни. Именно я спас наш народ. За это, мой господин, я прошу у Вас повышения – дайте мне мое собственное командование. В конце концов, этот народ теперь ждет руководства от меня».

Везувиус ощутил, что его ярость готова вырваться наружу. Его руки тряслись, он сделал два быстрых шага, широко замахнулся своей алебардой и отрубил Сувесу голову.

Сувес рухнул на землю, в то время как остальные тролли уставились на него в страхе и потрясении.

«Вот тебе твое командование», – ответил Везувиус мертвому троллю.

Он с отвращением смотрел на свой народ троллей. Он прошел между рядов, всматриваясь в лица каждого, внушая им страх и панику, что доставляло ему удовольствие.

Наконец, он заговорил, и его голос скорее напоминал рычание.

«Перед вами находится большой юг», – прогремел он мрачным голосом, полным ярости. – «Те земли когда-то были нашими, отнятыми у ваших предков. Те земли когда-то были Мардой. Они украли то, что принадлежало нам».

Везувиус сделал глубокий вдох.

«Я соберу имена и имена членов семей тех из вас, кто боится броситься в атаку, и буду медленно пытать каждого из вас, после чего отправлю гнить в ямах Марды. Те из вас, кто желает вступить в бой, спасти свои жизни и заявить свои права на то, что когда-то принадлежало вашим предкам, сейчас присоединятся ко мне. Кто со мной?» – крикнул он.

Раздался громкий возглас одобрения, между рядами, насколько хватало взгляда, пронесся грохот, когда все тролли подняли свои алебарды и начали скандировать его имя.

«ВЕЗУВИУС! ВЕЗУВИУС! ВЕЗУВИУС!»

Везувиус издал громкий боевой клич, повернулся и побежал на юг. За спиной он услышал грохот, подобный грому, тысяч последовавших за ним троллей. Великий народ был решительно настроен положить конец Эскалону раз и навсегда.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Кира летела на спине Теона на юге через Марду, постепенно приходя в себя, покидая эту мрачную страну. Она никогда еще не чувствовала себя такой сильной. В правой руке она держала Жезл Правды, из которого исходил свет, поглощающий их обоих. Кира знала, что это оружие величественнее нее, это предмет судьбы, наполняющий ее своей силой, повелевающий ей так же, как она повелевала ему. Пока она сжимала его в руке, вся вселенная казалась ей больше, она сама казалась себе больше.

Держа в руках оружие, Кира чувствовала, что ей предназначено владеть им с самого ее рождения. Впервые в жизни она поняла, чего ей не хватало, и теперь она чувствовала себя полноценной. Она и жезл, это загадочное оружие, которое она спасла из самих глубин в землях Марды, были едины.

Кира летела на юг, Теон тоже стал сильнее и больше под ней, ярость и жажда мести в его глазах не уступали ее ярости и жажде мести. Они летели уже несколько часов, пока, наконец, мрак не начал таять и не показалась зелень Эскалона. Сердце Киры подскочило, когда она увидела свою родину. Она уже и не надеялась снова ее увидеть. Она торопилась, зная, что ее отец, атакуемый армией Ра, нуждается в ней на юге. Кира знала, что пандезианские солдаты заполнили страну, что пандезианский флот атакует Эскалон с моря, что где-то высоко над головой кружат драконы, также стремящиеся к разрушению Эскалона, что в страну вторгаются тролли, миллионы созданий разрывают ее землю на части. Эскалон находится в отчаянном положении со всех сторон.

Кира моргнула и попыталась прогнать из своих мыслей ужасные воспоминания о том, что ее родину разрывают на куски, о длинных участках руин, щебня и пепла. Но, крепче сжимая жезл, она знала, что это оружие может быть надеждой на спасение. Могут ли этот жезл, Теон и ее силы на самом деле спасти Эскалон? Можно ли спасти нечто настолько разрушенное? Есть ли у Эскалона вообще надежда на возвращение к тому, чем он когда-то был?

Кира этого не знала. Но надежда есть всегда. Именно этому ее учил отец: даже в самые мрачные времена, когда ситуация кажется ужасной, даже если кажется, что все уничтожено, всегда есть надежда. Всегда есть искра жизни, надежды и перемен. Ничто никогда не может быть абсолютным – даже разрушение.

Кира летела дальше, чувствуя, что ее зовет судьба, чувствуя прилив оптимизма, с каждым проходящим мгновением ощущая себя более сильной. Она задумалась и почувствовала, что преодолела что-то глубоко внутри себя. Кира вспомнила, как разорвала паутину того паука, и поняла, что в ту минуту она также отсекла что-то внутри себя. Она была вынуждена выжить, положившись на свои собственные силы, и одолела глубочайших демонов внутри себя. Кира больше не была той самой девочкой, которая выросла в Форте Волис. Она больше не была той девочкой, которая отправилась в Марду. Теперь она вернулась женщиной, воином.

Кира посмотрела вниз через облака, чувствуя, как меняется под ней ландшафт, и увидела, что они, наконец, добрались до границы, где когда-то находилось пламя. Когда она рассматривала большой шрам на земле, то ее глаза уловили движение внизу.

«Ниже, Теон».

Они нырнули под плотные облака и, когда мрак рассеялся, ее сердце подпрыгнуло, стоило ей снова увидеть землю, которую она любила. Кира обрадовалась, увидев свою родную почву, холмы и деревья, которые она узнавала, ощутив воздух Эскалона.

Но, когда Кира снова посмотрела, ее сердце ушло в пятки. Внизу находились миллионы троллей, заполнивших местность, направляющихся на юг из Марды. Это напоминало массовую миграцию зверей, чей грохот было слышно даже отсюда. Увидев это, Кира не знала, как ее народ вообще сможет противостоять такой атаке. Она знала, что ее народ нуждается в ней как можно скорее.

Кира почувствовала, как Жезл Правды в ее руках загудел, после чего издал пронзительный высокий свист. Она чувствовала, что он зовет ее к действию, призывает ее нанести удар. Кира не знала, жезл ли призывает ее, или же она призывает его.

Кира направила жезл на землю и в эту минуту из него вышел треск, словно она держала в своей ладони гром и молнию. Она как завороженная наблюдала за тем, как из жезла выстрелил сильный шар света и полетел на землю.

Сотни троллей остановились и подняли головы вверх, и Кира увидела панику и ужас на их лицах, пока они смотрели на шар света, опускающийся на них с неба. У них не было времени для того, чтобы убежать.

Последовал настолько мощный взрыв, что его ударные волны докатились до Теона и Киры даже с земли. Шар света ударил в землю с силой кометы. Тысячи троллей упали, расплющенные непрерывно растущими волнами света.

Кира с благоговением осмотрела жезл. Она собиралась снова нанести удар, стереть с лица земли армию троллей, когда вдруг над ней раздался ужасный рев. Она подняла голову вверх и была потрясена, увидев огромное лицо ярко-алого дракона, появившегося из-за туч, а позади него – еще дюжину. Кира слишком поздно осознала, что эти драконы ищут их.

Не успела Кира ударить их своим жезлом, как дракон протянул лапу и ударил Теона когтями. Теон был застигнут врасплох, он развернулся в воздухе от мощного удара.

Кира цеплялась что было сил, когда их развернуло, она едва не потеряла равновесие. Крылья Теона перевернулись верх дном, он повернулся снова и снова, Кира едва держалась за него, схватившись за его чешую, пока они, наконец, не выпрямились.

Теон взревел от этого вызова и, несмотря на то, что он был меньше стаи, он бесстрашно бросился вверх на дракона, который ударил его. Очевидно, дракона удивило то, что маленький Теон бросился на него, он не успел отреагировать, когда Теон вонзил свои зубы в его хвост.

Огромный дракон закричал, когда Теон откусил его хвост подчистую. Какое-то время он летел без хвоста, после чего потерял равновесие и начал падать лицом вниз, прямо на землю внизу. Он приземлился с грохотом, образовав кратер и подняв облако пыли.

Кира подняла свой жезл, чувствуя, как он горит в ее руке, и замахнулась на еще троих драконов, атаковавших ее. Она увидела, как из жезла вылетел шар света, который ударил их по лицу. Драконы закричали, замерли на месте, после чего начали размахивать крыльями. Они затихли, после чего рухнули прямо вниз, подобно камням, пока замертво не ударились о землю со взрывом.

Кира была потрясена своей силой. Неужели Жезл Правды на самом деле только что убил трех драконов одним ударом?

Кира снова подняла жезл, когда появилась еще одна дюжина драконов, и, когда она опустила оружие, рассчитывая сразить их, она вдруг удивилась, ощутив ужасную боль в руке. Кира повернулась и краем глаза заметила дракона, который ринулся вниз позади нее и его клыки ударили по тыльной стороне ее ладони. Из ее руки потекла кровь, в то время как тем же движением он сжал Жезл Правды и выдернул его из ее рук.

Кира закричала – больше от ужаса из-за того, что она потеряла жезл, чем от боли. Она беспомощно наблюдала за тем, как дракон улетел, унося с собой жезл. Затем он уронил его, и девушка с ужасом увидела, как жезл пролетел в воздухе на землю. Жезл, последняя надежда Эскалона, будет уничтожен.

И Кира, теперь беспомощная, противостояла стае драконов, которые были готовы разорвать ее на части.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Движимая срочностью, Лорна быстро шла через лагерь, и люди Дункана расступались перед ней. Рядом с ней шли Мерк, Совос и десятки мужчин Затерянных Островов, воинов, которые отделились от остальных и присоединились к ним в их путешествии от Залива Смерти обратно на материк. Они пришли сюда, на пустырь, мимо Лептуса. Лорна целеустремленно привела их сюда, зная, что Дункан нуждается в ней.

Приблизившись, Лорна увидела, что люди Дункана удивленно смотрят на нее. Они расступались до тех пор, пока она, наконец, не добралась до небольшой поляны, где лежал Дункан. Вокруг Дункана собрались встревоженные воины, опустившись на колени возле него. Все были встревожены из-за смертельной раны своего командира. Она увидела Энвина и плачущего Эйдана, рядом с которым находился Снежок. Этот плач был единственным звуком в напряженной тишине.

Когда Лорна приблизилась к Дункану, ее остановила рука. Девушка остановилась и посмотрела на человека, который к ней прикоснулся. Мерк и Совос напряглись, положив руки на свои мечи, но она осторожно коснулась их рукой, не желая столкновения.

«Кто вы и зачем пришли сюда?» – сурово спросил воин Дункана.

«Я дочь Короля Тарниса», – авторитетно ответила Лорна. – «Дункан пытался спасти моего отца. Я пришла, чтобы вернуть долг».

Мужчина выглядел удивленным.

«Его рана смертельна», – сказал он. – «Я много раз видел это в сражении. Ему не поможет никакое исцеление».

Теперь была очередь Лорны нахмуриться.

«Мы теряем время. Неужели вы хотите, чтобы Дункан умер здесь, истекая кровью? Или я могу попытаться исцелить его?»

Очевидно, все воины были настроены скептически после своей встречи с Ра и его магией, и они переглянулись между собой. В конце концов, Энвин кивнул.

«Пропустите ее», – сказал он.

Они отошли в сторону, и, когда Мерк и Совос опустили свое оружие, Лорна поспешила вперед и преклонила колени возле Дункана.

Она осмотрела его и сразу же поняла, что дело плохо. Она ощутила черную ауру смерти вокруг него и, осмотрев его тщательнее, поняла, что конец близок. Скоро он покинет эту землю. Удар Ра нанес тяжелый ущерб – не столько кинжалом, сколько ощущением предательства, пережитого Дунканом. Он все еще думал, что именно Кира нанесла ему удар, и Лорна чувствовала в его ауре, что он больше не хочет жить из-за этого. Это подрывало его жизненную силу.

«Можете ли вы спасти моего отца?»

Оглянувшись, Лорна увидела Эйдана с красными глазами, с влажными от слез щеками, который смотрел на нее с надеждой и отчаянием. Она сделала глубокий вдох.

«Я не знаю», – просто ответила девушка.

Лорна положила одну ладонь на лоб Дункана, а другую опустила на его рану. Она начала напевать древний гимн и толпа постепенно затихла. Плач Эйдана прекратился. Она ощутила большой жар, проходящий через ее ладони, сражаясь с его болезнью. Лорна закрыла глаза и призвала на помощью все свои силы, пытаясь прочитать его судьбу, понять, что произошло, что приготовила ему судьба.

Постепенно ей это удалось. Дункану суждено было умереть сегодня. Это его судьба. Здесь, в этом месте, на этом поле боя, после его великой победы в каньоне. Лорна увидела все битвы, в которых он сражался, увидела, как он стал воином, командиром, увидела его последнюю и величайшую битву здесь, в Каньоне. Он не должен был пережить потоп. Он должен был умереть в процессе. Он сделал то, что должен был сделать.

Лорна почувствовала, что его дочь, Кира, летит по воздуху, по пути сюда, чтобы принять командование от него.

Но, преклонив возле него колени, Лорна призвала силу вселенной, умоляя ее изменить судьбу. В конце концов, Дункан был единственным и настоящим другом ее отца, Короля Тарниса, даже когда все остальные повернулись к нему спиной. Именно Дункана ее отец просил спасти ее. Ради своего отца она обязана ему. Кроме того, в глубине души девушка чувствовала, что Дункану предстоит сразиться в еще одном эпическом сражении.

Лорна боролась с судьбой, чувствуя, что эта борьба лишает ее силы. Она ощущала, как внутри нее бушует эпическое сражение духов, и она сражалась с силами, с которыми не должна была сражаться. Это были опасные силы. Силы, которые могли убить ее. В конце концов, к судьбе не стоит относиться несерьезно.

Сражаясь, Лорна чувствовала, что жизнь Дункана висит на волоске. Наконец, она упала в изнеможении, тяжело дыша, и в этот миг к ней пришел ответ: это была одновременно и победа, и поражение. Жизнь Дункана будет продлена, но не надолго. Ему будет позволено принять участие в одном последнем сражении, снова увидеть лицо своей дочери, своей настоящей дочери, умереть в ее руках. По крайней мере, это что-то.

Лорна тряслась, ей было плохо, она была потрясена силами, с которыми боролась. Ее ладони горели и, наконец, появилась вспышка, чувство, непохожее ни на что прежде, и сила этого отбросила ее. Она опустилась на спину в нескольких футах от Дункана.

Мерк быстро поднял ее, и она, слабая, сидела на коленях, в холодном поту.

В нескольких ярдах Дункан лежал, не шевелясь, а Лорна была потрясена магией того, что она призвала.

«Миледи, что случилось?» – спросил Энвин.

Лорна старалась очистить свой разум, найти слова.

Эйдан молча вышел вперед и отчаянно встал перед ней.

«Мой отец будет жить?» – умолял он. – «Пожалуйста, скажите мне».