Связанные судьбой. Поцелуй бесплатное чтение

Пролог

Девочка лет шестнадцати спала в своей кровати и проснулась тогда, когда восходящее на горизонте солнце уже заглядывало лучами в каждую комнату, в каждый дом, и озаряло своим светом полностью всю квартиру. Невозможно было не проснуться. Через минутку-другую в комнату вошла женщина.

– А, значит, проснулась уже, – посмотрев на девочку, сказала он. – И то хорошо. Не придется лишний раз тебя будить, а то я уже хрен знает, как это сделать.

– Да. Я уже проснулась, – посмотрев на нее, сказала я и через минуту добавила: – К сожалению.

Если бы случайно вышло так, что в один день я бы не проснулась, ей, возможно, это было бы только в кайф. Обращалась она со мной не очень хорошо. Всегда пощечины неизвестно зачем давала. По ее мнению, все были скоты, абсолютно все, весь мир, и верить никому было нельзя. Все твари, мрази, сволочи, не знаю там, ублюдки, коих свет не видел.

Я поела, пошла в школу. Женщина увязалась за мной, типа провожать, хотя ей это до балды нужно будто. Она даже порой не в курсе о моих школьных делах. Довела до школы буквально, а дальше я сама пошла. Я хмыкнув подумала:

«Да уж. Могла бы и не провожать, а вдруг я сейчас развернусь, вот развернусь и…» – хмыкнув, подумала я. В этот момент подъехала черная красивая машина с тонированными стеклами, и из нее вышли мужчина и один мальчик.

– Не забывай про одну вещь, – шепнул мужчина, обняв и прижав к себе своего, предположительно, сына. – Ты помнишь, какую. – И, повернувшись, посмотрел на меня.

Я стояла, как вкопанная, и решила пойти дальше. Затем вообще побежала.

– Понять не могу одну вещь, – хмыкнул мужчина, глядя на убегающую меня. – Ладно, иди, опоздаешь еще.

Мальчик побежал, схватив рюкзак, который ему дали. Мужчина остался стоять у машины.

– Чего она так притягивает к себе? – сказал он, с задумчивым взглядом прислонив руку к подбородку. – Никто еще не притягивал так, как она. И вроде чувствую что-то свое, но понять не могу. Как такое возможно?

Он сел в машину, но не трогался с места около получаса, а затем уехал. Я, постояв у окна, хмыкнула и подумала: «Кто это вообще? А, этот мальчик у нас вроде недавно. Он новенький, наверно, ни с кем особо познакомиться еще не удалось. Интересно, как его зовут. Да и того мужчину. Странно, это кто? Его папа? Или… хотя, если бы была девушка, тогда тут два варианта – либо няня, либо мама… Богатая семейка, наверно». Посмотрев туда, где располагалась лестница, я поспешила убежать в кабинет, так как возможно через минуту там поднялся бы тот мальчик.

Я, как всегда, заняла место на предпоследней парте. Со мной особо никто и не сидел рядом. Такая ничем не приметная, будто серая мышка. Я посмотрела в тетрадь, слегка прикусила губу и подумала: «Сейчас должен войти тот мальчик. Вот сейчас. Через минуту, я это чувствую».

Зашел тот мальчик и, покосившись на всех, прошел к свободной парте. Глядя в тетрадь, я на долю секунды перевела взгляд на него. Он, вынув тетрадь, обернулся, но я уже смотрела в свою тетрадь и, подняв бровь, подумала: «Он что, тоже что ли взгляд чувствует? Или как объяснить это явление, что сейчас было?»

Мальчик, вынув необходимые ему принадлежности, сел за парту. Я сидела и изредка косилась на него. Он тоже покосился на меня, и я сразу перевела взгляд в другую сторону и посмотрела на плинтус вверху.

Прошло несколько дней с того дня, с которого у нас в классе появился новенький. Я снова шла в школу. Мама довела меня до здания, которое было напротив школы – магазин «Продукты». Дальше я пошла сама.

– Достала, – шепнула я, заходя в ворота школы. – Прям достала. Нет! Не все такие плохие! Ты хрень несешь! Я тебя не слушаю и не верю тебе. Есть хорошие люди на свете, сто процентов есть, и я верю в это. Возможно, единицы и единичном экземпляре такие существуют, но есть. А ты… недаром говорят: хочешь изменить мир – начни с себя! Вот так и начни с себя! Поголовно все не могут быть такими, как ты говоришь: мразями, тварями и всем остальным. Да и вообще! Я тебе по барабану стала уже давно, и я это заметила! Какое раньше было отношение и какое сейчас. Провожаешь ты меня, ой, словно беспокоишься. Может, процентов на двадцать-тридцать, но не на все сто.

Я почти подошла к школе и хотела войти в дверь, как вдруг подъехала та машина. Из нее опять вылезли тот мужчина и мальчик. Посмотрев в их сторону, я хмыкнула, фыркнула, пошла к двери школы и зашла в нее. Мужчина, посмотрев мне вслед, скривил губы, закрыл дверь машины и пошел с мальчиком в школу. Я стояла за дверью и как кинулась бежать, перепрыгивая через две ступеньки. Мальчик начал подниматься.

– Когда-нибудь мы с тобой еще увидимся, – прошептал мужчина, глядя вслед мальчику.

Я забежала прям в класс и села на свое место. Одна девочка перед этим меня пихнула.

– Ты что, думаешь тебе… – начала говорить она, но зашел тот мальчик, и она моментально подскочила и уселась за свою парту.

Хмыкнув, я подумала: «Видимо, разговор не окончен. И чего такая реакция на него?»

С ним тоже никто не сидел, хотя прошло достаточно времени, чтобы он мог с кем-нибудь познакомиться.

Прошло три урока, четвертым была биология. Точнее, зоология, но там и растения всякие изучали. Темой урока было что-то про пауков, проходили пауков, короче.

– Фу, боюсь пауков, боюсь, – сказала одна девочка. – Они такие мохнатые, противные, с восемью лапками, бе.

«Ага, Ань ты и насекомых боишься», – мысленно усмехнулась я. Мальчик покосился на меня. Я, вздохнув, открыла последний лист тетради и начала что-то на нем рисовать.

– Хм, учебников маловато, – сказала учительница. – Просьба сесть по парам и будете делать конспект. Я вам отмечу. А в конце конспекта будут вопросы.

Сели по парам. Я сидела с каким-то идиотом по имени Александр. Мальчик сел с Аней и покосился на меня. Я нулем на него, будто его и нет в классе.

Через пару дней день выдался не очень. В перемену между уроками я пошла в туалет и сидела спокойно себе. Зашла девочка из какого-то класса постарше, прошла в туалет для учителей. Как бы, пока нет учителя можно и в такой сходить, да и кабинки были заняты. Как назло, все ушли. Я еще сидела и, закончив дело делать, встала, надевая трусы.

– Что смотришь? – Девочка вышла, посмотрела на меня и, подойдя, удара по ноге и стала пихать мою ногу в дырку. Еще ударила по ноге и в живот, а затем убежала.

– Чего меня никто ненавидит и все издеваются? – вздохнув и вытерев слезы, прошептала я.

Я кое-как пошла, прихрамывая. Оставили этот случай в тайне.

Сидела за партой, в кабинет зашел тот мальчик и сел за свою парту. Он уже изменил место, решил сесть во втором ряду напротив меня. Посмотрев на меня, он покосился на мою ногу и почему-то сжал кулак. Я смотрела в свою тетрадь, а не на него, да и чего на него смотреть-то.

Шла опять на следующий день. Снова подъехала та машина. Я посмотрела на дисплей в телефоне. Вроде они в восемь сорок-сорок пять приезжали, но никак не раньше восьми, а сейчас было восемь часов десять минут. Как назло, вторая дверь школы, которая изнутри, еще была не открыта. Ее открывали ближе к половине девятого, соответственно, бежать тоже было некуда.

Глава 1

Машина притормозила в метре от меня. Мужчина вылез вместе с мальчиком. Они говорили о чем-то, как и каждый раз, когда вылезали вместе. Мужчина был в поляризованных солнечных очках, модных таких. Обернувшись, он слегка улыбнулся и направился в мою сторону. Я попятилась, сделав два шага, и все равно же задом никак не убежишь, только споткнешься и упадешь, что я в принципе едва не сделала, но мужчина меня удержал.

– Осторожнее, – сказал он, взяв меня за руку. – Чего пятиться-то вздумала?

Присев на корточки, пряча что-то за спиной, он вынул руку из-за спины и протянул мне шоколадку.

– И-и-извините, я не… – пробормотала я.

Он улыбнувшись сказал:

– Бери давай, как тебя зовут девочка? – улыбнувшись, спросил он.

– Вика, – прикусив губу, ответила я.

Переведя взгляд с шоколадки, я посмотрела на мужчину.

– Бери давай. – Он все протягивал мне шоколадку. – Не бойся. И нет, отказать ты тоже не можешь. Так что бери.

Я, вздохнув, взяла.

– Вика, значит, да? Меня Вайраш зовут. Очень приятно.

Я стояла и не понимала, что со мной происходит.

– Да чего ты, боишься. Не бойся, – он придвинул меня к себе и, усмехнувшись, добавил. – Так-то я люблю детей.

Положив руки мне на талию, он проводил ладонями по бокам и рукам. Я подумала: «Боже, почему он это делает? Он что, педофил? А-а-а. Я еще не понимаю свою реакцию на это все. И почему такое чувство, что я без одежды, хотя я в одежде? Но эти прикосновения, зараза, такие чувственные, будто я без одежды сейчас стою перед ним и все чувствую».

Мужчина обводил взгляд мое тело. Я сглотнула.

– Успокойся, – шепнул мужчина, притянув меня к себе и прижимая голову к моему животу. – Да, тебе, возможно, кажется странным то, что я сейчас делаю. Не волнуйся. И детей я люблю в исключительно как родитель, а не в смысле педофилии.

Я хотела закрыть рукой глаза, но не смогла это сделать, так как руки мои были прижаты к тому мужчине, что держал меня. Он, вдохнув, взглянул на меня, улыбнулся и покосился на мою ногу, которая периодически болела после того раза, и сжал кулак позади моей спины, обнимая меня.

– Прошу прощения за столь странные действия, – скривив губу, сказал он. – Еще увидимся. – Встряхнув рукой, он посмотрел на крутые часы без кнопок и с дисплеем, как у телефона, и добавил: – Через пять минут откроют дверь, а через десять минут мне нужно будет уехать, но я приеду днем. Как и всегда, в принципе.

Он что-то шепнул мальчику. Я подумала: «Какой-то он странный. Хм. И действия странные, да. Но ладно. Быть может, так надо я, не знаю».

– Извините, я забыла, – сказала я. – Говорила ли я спасибо за шоколадку? Если нет, то спасибо еще раз.

– Ничего страшного, даже если и забыла, – улыбнулся он.

Он встал с корточек и отошел, чтобы обнять мальчика. Через минуту стали открывать дверь. Я покосилась на часы на своей руке. Боже, пять минут пролетели незаметно.

Все пошли в школу. Почему-то до этого момента никто не приходил, словно это был какой-то сговор, чтобы этот мужчина побыл со мной подольше. И странно, почему он поднялся и отошел к мальчику, а через минуту открыли дверь. Чтобы никто не видел, что некий мужчина пристает к посторонним детям? Мужчина сел в машину и уехал, перед этим чмокнув мальчика в щечку.

– Было бы ей на этот момент не шестнадцать, а, скажем, хотя бы восемнадцать лет, я бы женился на ней с радостью, – прошептал мужчина. – А что? У меня никого и нет, кроме подаренного когда-то любимой женщиной сына. Эх.

У нас опять был урок биологии. Продолжали тему про пауков и про других животных, затем начали новую. Аня опять села с мальчиком, так как попросили сесть по парам и распределили.

– Так Аня сядет с… – сказала учительница и, повернув голову в сторону стола, на котором лежал журнал, прочитала по буквам: – Шаяха де Шарридорарша. – И затем прошептала: – Эх, ну и фамилия. Еле выговорила. Да и имя тоже какое-то странное слегонца и необычное.

Прикусив губу, я записала это в конце тетради, а то все время забывала, как его зовут. Мальчик взглянул на меня. Я, покосившись на него краем глаза, сидела будто ни в чем и не бывало.

В перемену захотелось есть, но нечего было. Потом только вспомнила про шоколадку, что мужчина дал, но есть ее не хотелось. Кто знает, какая она. Однако съела, подумав еще несколько минут.

Каждый день тот мужчина привозил шоколадки. Бывало даже, что я шла, и дверь была открыта, всех пускали, и машина уже стояла на месте, словно в ожидании моего прихода.

Пришли в класс. Я зашла первой, мальчик через некоторое время. Прошло три урока. Четвертым была музыка, пятым – биология, а шестым поставили литературу. Кончился четвертый урок, все из одного класса перешли в другой. Я села как всегда на свое место. Мальчик тот сел в метре от меня за свою парту. Так и сидел один почему-то, как, собственно, и я. Обычно всяким там парням легко сделать первый шаг и познакомиться с кем-нибудь, найти себе пару, пусть даже по парте. А это что-то как-то тут не так вовсе. Уже недели две прошло, а он все один, как я. Я-то ладно. Моментами мне комфортно одной сидеть, но порой скучно и начинаешь думать, вот бы сел со мной кто. Все же без пары в основном только три человека. Я, он и одна девочка там еще.

Учительница пришла с учебниками в руке и, положив их на стол, посмотрела на всех.

– Так. Снова все по парам рассаживаемся. Учебников мало. Новая тема сегодня. Открываем страницу, у кого есть свой учебник, какую там, пятьдесят шестую? А, нет. Шестьдесят шестую вроде.

– Фу! Нет! Бе! – открыв учебник, сказала Аня. – Я и змей боюсь, такие противные, скользкие, фе.

– Садимся сказала, – раздавая учебники, сказала учительница. – Пойдем по списку, ну окей, если сами не хотите. Так, Аня с Ша… э-э-э, сейчас гляну, как правильно. – Глядя в журнал и читая по буквам, она сказала: – Ша-Шая… – и, запнувшись, снова уткнулась в журнал. Мальчик, что-то шептал, глядя в тетрадь. – Ша…. Э. Шаяха… де Шарри… да что такое? —взглянув на него, воскликнула учительница. – В прошлый раз лучше выговаривала. – Водя пальцем по журналу, она снова попыталась произнести его имя, снова взглянула на мальчика и запнулась. После минуты ступора она плюнула и сказала: – Шаях де Шарридорарш с Викой.

Все замерли в секунду, даже я.

– Что? – встряхнув головой, удивилась учительница. – Ай, блин. Садитесь как хотите, ну вас. Главное, чтобы в паре сели.

Мальчик, улыбнувшись, быстро взял тетрадь и ручку и пересел ко мне в считанные секунды. Аня повернулась и посмотрела на него, а мальчик посмотрел на учительницу показал средний палец. Аня вытаращила глаза и сразу же отвернулась.

– А Александр тогда в свою очередь сядет с Аней, – сказала учительница. – Так и быть.

Я покосилась на мальчика. И чего учительница в этот раз ко мне его посадила? Причем как-то странно, будто сама не хотела сажать его со мной рядом, сказала же потом фразу: «Что?» Аня покосилась на подсевшего к ней Александра. Писали конспект.

– Кстати, – начала учительница. – Вы знали? Расскажу вам несколько фактов про змей, например, про королевскую кобру. Она вытягивается на треть своей длины, когда встает в боевую стойку. А еще некоторые виды змей достигают шести метров. Да и змеи не такие уж противные, как вы думаете, скользкие и так далее. Я держала один раз змею, правда это был питон, но мне все равно понравилось. Так, еще что могу сказать о королевских кобрах: говорят, они обладают отличной памятью и способны отличить того, кто их поймал, от остальных людей. Не знаю, правда это или нет. Еще они контролируют дозу яда при укусе, и в некоторых случаях укус может быть без яда. Да, и у самцов королевской кобры имеется два, кх, два члена. – Быстро опустив взгляд, она на секунду улыбнулась и продолжила: – Так, о чем я тут, дальше. А, у них… ну, это вам не надо.

– Половой акт королевских кобр может продолжаться до 72-х часов, – улыбнувшись, сказал мальчик. – В отличие от большинства других змей, они строят гнезда и заботятся о детях. Спаривание кобр может растягиваться на несколько суток. Соперничая между собой, королевские кобры при встрече всегда принимают боевую стойку. Побеждает всегда та особь, которая выше. Так же есть и другой вид кобры, такой как ошейниковая – она рожает живых змеенышей, иногда более полусотни за раз. А еще змеи просто так не будут трогать людей, так как в большинстве случаев не видят в них опасности. Если только кто-то из людей не сделал вред какой-либо змее, быть может, сородичу его, или какой другой любого вида. Если человек не причинил какой-либо вред и если не убивал в прошлом когда-то змей, то и опасаться не нужно.

Учительница, сняв очки, посмотрела на него с вытаращенными от удивления глазами и заглянула в книгу. В книге заканчивалось на том, что у самцов имеется два члена. Марина Васильевна, взяв учебник в руки начала листать страницы, надеясь найти это.

– Это находится в другом источнике, – пояснил мальчик. – В другой книге читал, случайно запомнил.

– М-м-м, ну молодец. Пять тебе, – взглянув на него, сказала учительница.

Кончился урок биологии. Я тоже косилась на мальчика слегка удивленными глазами.

На другой день шла в школу и опять стояла та тачка. Я, вздохнув, прикусила губу и опустила взгляд на асфальт, чтобы посмотреть под ноги, и врезалась в того мужчину. Что-то не заметила, как он подошел вообще. Он, улыбнувшись, протянул мне шоколадку и яблоко. Я взяла шоколадку.

– Да возьми, – он все еще держал яблоко. – Захочется поесть – съешь.

Я неохотно взяла и запихнула себе в рюкзак.

– Он уже там, – сказал мужчина. – Я это, немного задержался. Днем увидимся.

Хмыкнув, я пошла в школу и подумала: «И чего пристал ко мне? Я даже не знаю его настолько, чтобы он вот так делал. И вообще, я не его ребенок. Хм. Странный какой-то».

Прошло несколько уроков. На перемене пошла в туалет. Как назло, опять та девочка зашла. Снова стала засовывать мою ногу в дырку, при этом ударив по ней рукой пару раз, и убежала. Зашли две другие девочки. Я уже выхожу, они схватили меня и толкнули к окну. Окно было открыто. Одна вжала меня в подоконник, чтобы не свалила никуда, другая схватила за ноги.

– Что вы тут делаете? М? – внезапно раздался сзади голос Шаяха. – Ой, простите. Я искал свой туалет.

Меня в ту же секунду отпустили. Вторая девочка повернулась и пошла к мальчику. Я, прикусив губу, покосилась на другую и кинулась бежать. Она не успела меня поймать, но вторая подставила подножку, и я свалилась.

– Мужской туалет, между прочим, на первом этаже, – улыбаясь, сказала вторая девочка. – Мальчик, ты чего забыл на втором-то? Аль плохо видишь? Вроде туалет заметный на первом этаже, как пойдешь – сразу увидишь. Давай, шмаляй отсюда.

– Не трогайте ее, – сказал Шаях и запнулся.

– Вот как. А то что? Разревешься как маленький? – Девочка хотела двинуть ему в лицо, но он быстро увернулся и толкнул ее. Та удивленно посмотрела на него и сказала: – Да я тебя сейчас…

Началась драка. Я кое-как свалила из туалета и, прижавшись к стене, выглядывала из-за нее и думала: «Черт, я ничего не могу сделать, а все, кажется, из-за меня».

– Ко мне тоже не прикасайся и не приближайся, – толкнув ее сильнее, сказал мальчик. – Иначе будут проблемы.

И ушел оттуда. Выйдя из туалета, он посмотрел на меня и, обвив руку вокруг моей шеи, шепнул:

– Идем. Совсем обезумели уже.

Я ошарашено посмотрела на него. Мы ушли. Вторая девочка, скорчив лицо, изобразила его.

– Какие проблемы, что ты чешешь, – плюнула она. – Мамочке своей нажалуешься, да? Ой, да пожалуйста. Маменькин сынок-сосунок.

Девочки засмеялись.

– Ишь чего, – сказала вторая. – За эту уродку заступаться решил. Ха-ха.

Через перемену я пошла в столовую, затем пошла в сторону туалета. Иду и вижу, что те девочки того мальчика схватили и пихали. Он, покосившись в мою сторону, показал жест: убегай отсюда. Я, попятившись, кинулась бежать.

– О, а вот и другая, – взглянула на меня вторая девочка, улыбнулась и кинулась за мной.

Я забежала в класс и спряталась под парту, так как никого не было, даже учительницы.

– Эй, ты где, трусиха, – девочка прошлась по рядам. – Вылезай. Я, видела ты сюда забежала.

И открыла шкаф, там никого. Открыла другую дверь шкафа, там тоже никого.

– А, вот ты где, – она заглянула под парту и направилось было ко мне, но вошла учительница.

– Так. Вроде не ваш класс у меня сейчас, и не ваш урок. Александра, что ты тут забыла? – спросила она.

– Просто решила зайти, а вас нет. Уже ухожу, – ответила девочка и пошла к выходу.

Я, вздохнув, кое-как вылезла.

– Это что такое? Они что обижают тебя? – удивилась учительница.

– Э. Ну. Немножечко. Пустяки, – сказала я.

Хм, какое ей вообще дело. Мама никогда не спрашивает. Раньше спрашивала, сейчас перестала вообще.

Пришел тот мальчик, на его лице был синяк вроде как. Я сидела в шоке. Кончились уроки, пошла домой. Подъехала та машина, мужчина вышел и пошел в школу. Через минуту они с мальчиком вышли.

– Что случилось? – спросил он у мальчика.

– Ничего не случилось, – ответил Шаях. – Я просто упал.

Я, повернувшись, хотела все рассказать, но решила: ладно уж, если сам мальчик скрывает. Я тоже иногда скрываю, правда не тогда, когда меня всего избили, как, возможно, его.

На другой день мы сидели косились друг на друга. Два урока посидели вместе, остальные, как и обычно, отдельно.

– Не переживай. Они не пристанут больше, – шепнул Шаях.

Я пошла в столовую, Шаях за мной. Шли те две девочки, одна хихикнула. Шаях, закрыв мне путь рукой, встал за меня. Девочка, схватив его за воротник, швырнула в стену.

– Ты бы узнала у меня в секунды, но он говорил не палить себя, – шепнул мальчик, врезавшись в стену. – К тому же, тут народу много, и я опять ничего не могу поделать. Черт.

Меня прижали к подоконнику. Одна стала открывать окно, другая меня схватила. Я как укусила ее за руку. Мальчик взглянул на меня. Другая, дала мне пощечину и, схватив, перекинула через подоконник. Мальчик накинулся на нее и тоже как куснет ее недалеко от локтя в кисть руки, туда, где еще бицепсы проходят у парней. Та, повернувшись, отпихнула его. Опять началась драка, они повалили друг друга на пол. Мальчик, снова оказавшись сверху, прижал ее к полу руками, придавив ее плечи. Та вдруг прижалась к полу. Шаях кое-как оторвался от нее. Встав, он кинулся на ее подругу и вырвал меня у нее из рук.

– Все в порядке? – спросил он.

– Э. Да спасибо, – ответила я.

Девочки кинулись удирать.

– Псих какой-то. Видала, что он сделал? – сказала одна другой. – А они не знакомы между собой еще, могу поклясться. И так, чтобы пытаться защитить эту швабру? Дурак. Кусачий хрен.

Раньше я хотела то с окна выпрыгнуть, то еще что-то, и то, потому что мать порой доводила, но, когда в школе пытались выкинуть меня, как-то сразу перехотелось.

В обед, как назло, когда кончились уроки, пришла мать. Мальчик тот вышел быстрее меня, а я спускаюсь и увидела эту женщину, что порой бесит меня. Вздохнув, я подумала: «Вот уж сенсация века, блин. Никогда не приходила, а сейчас приперла».

– Все хорошо? – спросила мама.

– Да, мам все хорошо, – буркнула я, подходя. – Все отлично.

Пошли на выход, разъединились, так как вместе же не пройти, дверь узкая. Вдруг зашел тот мужчина и, встав у двери, перекрыл руками выход.

– Никто никуда не выйдет. Понятно?

Я, сглотнув слюну, подумала: «Что такое? Что случилось?»

– Сейчас разберемся и можете идти хоть куда, – сказал мужчина. – А пока назад развернулись и пошли.

– Что такое? – спросила мама. – Что случилось?

Развернулись и пошли. Я подумаю: «Неужели я что-то натворила? Вроде ничего?!»

Мальчик тот тоже за ним пошел. Мысль вдруг прозвучала: «Успокойся, ничего ты не натворила».

– Ты что что-то натворила? – спросила мама.

– Нет, – ответила я. – Ничего не натворила и ничего не творила.

– Ничего она не натворила, – сказал мужчина. – Будьте спокойны. Просто она должна присутствовать при этом.

– Причем при этом? – спросила я и запнулась, вспомнив все, что было за эти дни.

Не касается ли это тех девочек? Когда я решила сходить в туалет пришлось невольно свидетелем быть. Мы поднялись на второй этаж. Женщина стояла с теми девочками. Одна из них повернулась и пихнула ногой другую девочку. Они спрятались за двери.

Мужчина направился к дверям и заглянул туда, где прятались девочки.

– Ваши дети? – взглянул на женщину он.

– Да. А что? – сглотнула она.

– Отлично. – Он подошел к ним ближе и сказал: – Итак, на днях он вот с этой девочкой шел в столовую, и они напали на них. Хотя я так полагаю, что их целью была всего лишь та девочка, но так как мой сын решил заступиться за нее, попал под их удар и он.

Мама стояла, вытаращив глаза и глядя на меня. Я отвела взгляд в сторону.

– Чего мне не сказала ничего, а? – дернув меня за руку, буркнула она.

– Благо, что он ошибся туалетом. Ее еще хотели выкинуть, даже два раза, – продолжил мужчина, взглянув на меня и на мальчика.

Я прикусила губу. Мать стояла в шоке и переводила взгляд с него на меня, затем дернула сильно за руку.

– Ты почему ничего мне не сказала? – шепнула она, схватив меня за ухо, когда мы отошли на расстояние.

– Послушайте меня. Не надо оправдываться. Если еще ваши долбокуры посмеют хоть пальцем тронуть моего сына… – посмотрев на женщину из-под очков, вполголоса сказал мужчина, – и эту девочку тоже… в лучшем случае вы будете искать другую школу, чтобы в случае чего перебраться в нее. В худшем – вас вообще не будет на этом свете, понятно!? И не надо мне оправдывать своих шалав. Спросите у них сперва, вы знать ничего не знаете.

И, пригрозив им пальцем, повернувшись, пошел прочь. Как оказалось, мальчик стоял рядом и слушал нас.

– Ты, дрянь такая, чего не сказала, – шептала мать.

– И не стоит делать вид, что вам не все равно на девочку, – сказал мужчина. – Было бы так, она бы вам все рассказывала. Да и по вашему отношению к ней все видно. Хватит комедию ломать, двуличная.

Взяв мальчика за руку, он ушел. Мать, обернувшись, посмотрела на него вытаращенными глазами.

– Какое вообще ему дело? Сами разберемся. По отношению он еще смотреть будет. Моргал лишится быстро.

Я промолчала. Да и действительно, чего говорить, если она всякую хрень несет, что весь мир говно. А не взглянуть ли на себя прежде?

Когда наступила весна, пришлось какое-то время не ходить в школу по одной причине – неожиданно в апреле или в конце марта скончался папа, а позвонили только в апреле. Поехали на похороны второго числа. Потом я заболела. Может, это было связано с тем, что я швырнула третий раз землю, вспомнив, как он с мамой обращался. Не знаю.

По словам мамы, он меня любил сильнее всего на свете, а на деле неизвестно. Как-то в гости к нам приходил и апельсины принес и еще чего-то. На фото он с двумя апельсинами стоит, и я с ним рядом. Эх, потом мама все фото сожгла или вырезала его на некоторых фотографиях.

Наконец я появилась в школе, после того как выздоровела. Иду, опять та машина стоит.

– Ты где пропадала? Беспокоиться уже начал, – подбежал ко мне мальчик.

– Да, где ты была то? – раздался голос того мужчины.

– Нигде, – взглянула на него я. – Надо мне было, вот и все.

– Понятно, – сказал мужчина. – Ладно, увидимся еще.

– Чувствую грусть, тоску, боль, утрату, – шепнул он. – Кажется, у нее умер кто-то. Эх. Даже знаю, кто. Жаль, меня не было на этом процессе. Но так кто я такой, чтобы там быть с одной стороны, а с другой… важная шишка в этом процессе, но никто об этом не знает, и пусть будет в тайне. Ладно, иди, передай шоколадку ей, а то убежала быстро.

Сев в машину и закрыв дверь, он покосился на магнитолу. Прошла неделя после этого. Выхожу раз со школы. Снова та машина, и уже стоит около школы. Вышел тот мужчина.

– Подожди, – улыбнулся он, подходя ко мне. – Стой что ли, а.

Я невольно остановилась. Он, подойдя, присел на корточки, снова обхватив меня за талию и прижимая к себе.

– Поехали прокатимся? – предложил он. – Потом отвезу тебя домой, если хочешь.

Я посмотрела на него. Мальчик подошел и, покосившись на меня, улыбнулся.

– Да я так могу доехать, – прикусила губу я.

– А это на машине отвезу, ну. Поехали покатаемся. Не бойся, я добрый, если ко мне расположены с добром.

Вышла та девочка и, посмотрев на нас, раскрыла рот. Покосившись на нее краем глаза, я вздохнула.

– Ладно. Только не долго. Вроде я сегодня сама домой еду, то есть мама не говорила, что приедет.

Мужчина открыл заднюю дверь, я села, мальчик тоже. Мужчина сел за руль. Мы тронулись с места. Немного непривычно, когда тебя везут в машине. Хотя я каталась в машине, но не в такой просторной и красивой.

– Знаю я, что это за нужда была, – сказал мужчина. – Извини, если напомнил, ладно. Закрыли эту тему, просто тогда ты, убежала быстро. – Он взял коробку конфет и дал мне, не отвлекаясь сильно от дороги. – Можешь съесть сейчас, чтобы мама не увидела. А то небось будет ворчать: не бери у чужих, да?

– Да. Да вообще она… – сказала я.

– Знаю, знаю. Изо дня в день твердит, что все люди в мире говно, твари, мрази не знамо какие, да, да. – Я сидела и смотрела на него вытаращенными глазами. Он, усмехнулся и повернулся ко мне. – Умею по одному взгляду видеть, что у человека в мыслях и в душе, грусть тоже в глазах отражается, так что зря ты в прошлый раз не захотела говорить причину, по которой не приходила в школу.

Я удивленно смотрела на него. Он, не оборачиваясь, свернул вовремя. Как так – не глядя на дорогу вовремя свернуть в нужный момент?

– Э-э-э, вы что, экстрасенс? – спросила я.

– Может быть, может быть, – усмехнулся он. – Давай, ешь конфеты.

Я уже пятую взяла и положила в рот себе. Мальчик, покосившись на него, взял и тоже положил себе в рот конфету.

– А тебе нельзя сладкое, – улыбнулся мужчина. – Ладно, ешь, если хочешь, но это ей предназначалось.

– А как вас зовут простите? – спросила я. – Забыла.

– Вайраш, – ответил он. – И желательно запомни уже.

– А фамилия случайно не де Шарридорарш? – я покосилась на пацана.

– Ну да. Что, записала в тетрадь, да, когда учительница произносила фамилию? Ее ты запомнила, а имя не можешь. Или это специально, а? Мандаринка.

– Э-э-э. Ну да, я запомнила с трудом, – вытаращила глаза я. – Да я правда забыла ваше имя. Простите.

– Ничего, – мужчина снова улыбнулся.

Покатались, затем отвез домой. Каждый день так катались, а потом домой отвозил. Было и по три часа катались.

Однажды у нас по биологии была контрольная работа и тест, и почему-то по теме, которую недавно изучали – про змей, а не про пауков. Смотрю, в тесте вопрос: «Сколько членов имеется у самцов королевской кобры», а затем в конце вопрос: «Как отличают других людей от тех, кто их поймал или как-либо причинил им вред?» Я сидела и не могла вспомнить, в принципе, как и три остальных вопроса тоже.

Шаях взглянул на меня. Я невольно посмотрела на него, не знаю, что меня дернуло это сделать. Он показал палец, затем два пальца.

– Вариант какой у тебя?

– Болтать прекратили, – сказала учительница. – Каждый сам делает.

Я показала один палец. Шаях, посмотрев на учительницу, быстро пересел на стул поближе и положил лист к моей тетради. Я посмотрела на него ошарашенно. Он, улыбнувшись, подмигнул. Я вспомнила, как он ошарашил училку своими добавочными фразами и, прикусив губу, подумала: «Буду надеяться, что правильно и он что-то знает». Отметила как было написано у него на листе.

Все стали сдавать. Я, незаметно засунув лист в карман, сдала другой. Все вышли. Кончились уроки, я пошла домой, вышла из школы. Машина стояла опять тут как тут. Мужчина, улыбнувшись, подошел и сказал:

– Подожди. А сегодня не хочешь кататься?

– Да как-то не до этого, – вздохнула я. – Ну ладно.

Снова села на сидение и мальчик тоже. Мы поехали. Немного прокатились, затем поехали куда-то неизвестно куда.

– Что? Куда? Куда мы едем? – спросила я.

– Не беспокойся, – улыбнулся мужчина. – Потом отвезу тебя домой, как и всегда не переживай.

– А куда мы…

Через некоторое время приехали к какому-то дому. Двери открылись автоматически. Мы заехали в ворота, они закрылись. Я удивленно посмотрела по сторонам. С одной стороны был большой бассейн, с другой стороны дома стояло пять машин, если не шесть.

Я сидела с вытаращенными глазами.

– Погостишь у меня немного, – открыл мне дверь Вайраш. – Отвезу через несколько часов.

Зашла в трехэтажный дом, по виду как дорогой особняк. Стены интересные какие-то, и цветом словно под золото сделаны.

– Будь как дома, располагайся, – улыбнулся Вайраш. – Тут только я и он, если что, в этом просторном доме.

– А почему? А где ваша…– я покосилась на него и запнулась. – Извините, не мое это дело, я понимаю.

– Да ничего. Решила уйти от меня. Я сказал, что только с тем условием, что оставит мне ребенка. Хотела еще когда маленький совсем был…– Покосившись на мальчика, он взял меня за руку, отвел в сторону и шепнул: – Подошла к кровати, сжимая в кармане в руке нож, но я вовремя подошел сзади.

Я была в ужасе от такого, хотя я привыкла ко всему, что происходит в мире, но чтобы мужчины так ухаживали за своими детьми, и чтобы был так дорог? Обычно это наоборот – мужчинам не нужны дети, а некоторые просят аборт сделать.

– Да она и не любила меня, как потом оказалось, – сказал Вайраш. – А как узнала кое-что, так вообще сдвиг по фазе произошел.

– Простите, а что она узнала? – спросила я.

Он вдруг посмотрел на меня, помолчал минуту и, наклонившись ко мне, шепнул:

– Тебе еще пока об этом рано знать. – И, коснувшись пальцем моего носа, улыбнулся.

– Он знает, что… – шепнула я.

– Знает, может даже помнит, – ответил он. – Но напоминать лишний раз не нужно. – И, обхватив руками за шею, прижал меня к себе, подмигнул и сказал: – Угощайся всем, чем хочешь. И будь как дома. Иди.

Я села на диван, до сих пор не веря во все это. Так было каждый день, если не каждый, то через день точно. Однажды я тоже была у него в гостях и пришли какие-то два парня. У одного волосы были прямые и черного цвета, у другого прическа как каре. У Вайраша волосы темно-русого цвета, ближе к темному. Шатен вроде. У мальчика волосы черные.

Они зашли и уставились на меня. Я, повернувшись, посмотрела на них и сглотнула. Шаях подошел и сел со мной, обвив рукой.

– Не бойся, – шепнул он. – Если что, Вайраш не даст им ничего с тобой сделать.

Один парень, улыбаясь, направился в сторону дивана и врезался в возникшего на пути Вайраша.

– Я только хотел познакомиться с ней вообще-то, – хихикнул парень.

– С таким взглядом и улыбкой? Нет, не думаю, – сказала Вайраш. – Ей еще нет восемнадцати лет, не смотри так на нее.

Я улыбнулась, поняв в чем дело.

– Сейчас приду. Только попробуй пристать к ней, – сказал Вайраш, посмотрев на него, и ушел.

– А… как тебя зовут? Девочка? – спросил парень, подойдя ко мне, присев на одну коленку и взяв меня за руку.

– В-Вика, – прикусив губу, сказала я.

– Меня Сайраз, – улыбнулся он и, поцеловав мою руку, отпустил и через минуту стал протягивать руки к моей талии.

– Руки убрал от ее талии, быстро, – сказал Шаях. – А то Вайраша крикну.

– Да расслабься, – улыбнувшись, сказал второй парень. – Ничего страшного в этом нет, ты чего.

Я покосилась на руки, тянущиеся ко мне, и взглянула на него. Он смотрел на меня каким-то странным взглядом и с улыбкой.

– Я что только что сказал, а? – возник Вайраш. – Познакомиться может и можно с ее позволения, но приставать никто не имеет права.

– Да я только за талию потрогаю немного, – улыбнулся парень.

– Тебе только потрогать дай, обхватишь и сваливать кинешься, – отрезал Вайраш. – Знаю я вас и этот ваш взгляд.

Парень продолжал смотреть на меня, улыбаясь. Какая-то мысль прозвучала: «Мы с тобой еще увидимся, конфетка». Парень встал, а я сидела в шоке от этого мысленного глюка.

– Вот видишь, ничего такого, – повернулся к Вайрашу парень.

– Я слышал, что ты сказал ей в мыслях. Только попробуй, – шепнул Вайраш, приблизившись к его лицу и дав ему пощечину.

Я погостила, меня привезли домой где-то часам к восьми. Я ушла.

– Хотя я бы точно так же приставал даже в отсутствии Шаяха, но я знаю, что ей восемнадцати нет, несмотря на уже появившуюся грудь. Ох, – вздохнул Вайраш. – Наверняка у нее сладкие губы, как и вся она, но попробовать удастся, только когда она сама захочет. С ее согласия.

Вскоре отношение мамы ко мне вообще испортилось, спустившись на нет.

Кстати, в тесте том все правильно было, и пять получили мы вдвоем, все остальные получили три и два. Учительница подозревала, что я списывала у него, или кто-то из нас у кого-то. Вскоре его вообще перевели в другой класс, так как он пару раз выдал, что знает не по годам. Вообще скучно стало.

Прихожу со школы как-то раз.

– Где ты была, шалашиха? – спросила мать. – Где шароебилась?

Начала ремнем пороть меня зачем-то, раз замахнулась ремнем, второй раз. Внезапно ремень зацепился за люстру, и она как рванет вместе с люстрой, аж выдернула. Я пихнула ее в кровать, несмотря на ее обращение со мной. Мысль прозвучала: «Никто не вправе с тобой так обращаться, и ты не должна позволять так обращаться с тобой». Я лежала в шоке и, вскочив, убежала.

– Что это было вообще? Как так? – посмотрела на потолок мама.

В другой раз пришла, она опять хрень нести начала.

– Где шароебилась, шалашиха?! Тебя надо было придушить подушкой, еще когда младенцем была! Будь ты проклята, шлюха! Сука!

Я в шоке убежала и плакала в ванной.

– Ну извини, – потом подошла ко мне она.

Ничего себе извини! Услышать такое, причем от мамы, и по какой причине? Неизвестно, какой, ибо не было практически и причины-то.

Шли мы как-то по улице и я, улыбнувшись, спросила у мамы.

– Мам, а можно паучка завести дома?

– И так вон в туалете домашние иногда поселяются, – ответила я.

– А, ну тогда… тогда ящерицу можно?

– Дура что ли? – воскликнула мама. – Никаких ящериц в доме.

– А тогда маленькую змейку можно?

– Ты чокнулась?

– Тогда можно игуану?

– Совсем сбрендила, дура? Никаких рептилий в доме. Поняла? – ответила мама. – Уясни это себе на носу, максимум, что можно, так это маленькая пушистенькая, мохнатенькая кошечка в доме, и все! Никаких чертовых рептилий отродясь в доме не будет!

Я не позволю, чтобы в доме какая-то рептилия вонючая, гадкая и склизкая была.

Я покосилась на дерево, у которого, прислонившись, стоял Шаях и, глядя вниз, чего-то улыбнулся. Я в тот момент подумала: «Если это она про змей говорила, склизкая и еще какая-то там, то она ошиблась. Ох, пожалуйста, пусть он не подходит ко мне, а то мне капец придет». Мысль чья-то прозвучала: «Если эта женщина так отзывалась про змей, то я ее спешу огорчить, это вовсе не так. Они другие совсем на ощупь».

Я, офигев, повернулась и посмотрела по сторонам. Мы прошли мимо того дерева, у которого стоял одноклассник. Я вздохнула, так как он до сих пор не решил подойти, и это отлично.

Так, иногда пересекались с Шаяхом в переменах. Опять пропала на несколько дней. То я, простыла перед этим, а порой мне вообще ни до чего было еще мать так называемая доводила. Однажды вышла мусор выкидывать, затем пошла в магазин. Навстречу шел Шаях и, кинувшись ко мне, обнял и прижал меня к себе.

– Чего ты пропала? – шепнул он. – Как вообще дела в школе? Хотя я там тебя не вижу почему-то даже в переменах.

– Маленькие проблемы, – прикусив губу, тоже шепотом ответила я.

Купила все, что надо было. Еще некоторое время гуляли. Вышла мать и, глядя на нас, скривила губы.

– Ну-ка быстро домой пошла! – крикнула она.

– Да уж. Вот так погуляли. Круто прям, – сказала я и, вздохнув, пошла домой.

Мама покосилась на мальчика и тоже пошла домой.

– Если я еще хоть раз увижу тебя вместе с ним, получишь у меня, – сказала она в квартире, пихнув меня и схватив за ухо. – Прекрати с ним вообще разговаривать. С этой мразью… все мрази, и он тоже. Лишь ждет, когда получит твое доверие.

Я хмыкнула едва слышно и подумала: «Ага. И списать давал ради этого. Да, конечно. И от двух парней тех спас, можно сказать, хотя это сделал его папа, но все равно. О да, все такие плохие прямо, поголовно». И ушла к себе в комнату молча.

– Тебе ясно?! – зашла следом мама. – Попробуй хоть раз не то что с ним гулять, а поговорить.

Я, вздохнув, подумала: «Да. Да уж».

Пошла кое-как в школу после нескольких дней пропуска. Выхожу в обед, снова машина та стоит. Мужчина, подойдя ко мне, обхватил и прижал к себе.

– Тебя чего-то не было видно. Где была ты? Что случилось? – спросил он.

– Да практически ничего хорошего, – ответила я. – То простыла немного, то еще настроения, можно сказать, не было.

– Из-за той женщины которая значится твоей матерью? – мужчина прижал мою голову к себе и погладил рукой.

– Ага. Она, – шепнула я.

– Как бы я ей… – тихо вздохнул он. – Ладно, все равно не могу ничего сделать. Иди-ка сюда.

Взяв на руки, он усадил меня на сидение заднее. Я хихикнула, улыбаясь. Шаях в тот момент уже был в машине.

– Привет, – улыбнулся он и, обхватив меня, прижал к себе и поцеловав в щечку.

Опять отвез к себе в гости, затем к восьми часам домой. Так было несколько дней, пока однажды опять мать случайно не увидела, как я с Шаяхом прощалась до следующего дня. Но следующего дня, увы, не было, так как меня посадили что-то вроде под «домашний арест», еще надавав море пощечин.

Затеяли ремонт в комнате, на это время переехали в какое-то здание наподобие общежития. Там, как в общежитии, были комнаты и несколько соседей. Однажды настроения не было совсем, я сидела перед дверью в позе лотоса и слушала, как орут соседи, а другие трахаются там.

– Ну что. Продолжайте, дебилы, я вас жду, – прикусив губу и закрыв глаза, шепнула я. – Устанете, суки, быстро и замолкнете нахрен.

Стоны всякие. Через несколько минут все стихло.

– Ох, я устала, – сказал женский голос. – До этого дня такого не было.

– Я тоже словно лимон выжатый, – ответил мужской. – Но приятно, да? Хотя и странно.

– Блин, сиди здесь как дура одна, а она хрен знает где, – открыв глаза и вздохнув, сказала я. – Конечно. Это кто из нас еще щароеб… – и запнулась, посмотрев в сторону двери.

Там была какая-то змея. Она ползла ко мне, затем остановилась и приподнялась на несколько метров. Откинувшись назад, я вскочила и попятилась. Вспомнила фразу Шаяха о том, что тем, кто не причинял вред змеям бояться нечего, но все равно это как-то… такое себе. Остановившись, я повернулась. Сзади каким-то образом оказалась другая змея, тоже черного цвета, но побольше. У меня почему-то перехватило дыхание что-то и сердце стало биться быстрее. Одна змея куда-то исчезла. Вторая некоторое время находилась рядом, затем скрылась под шкафом, и через минуту после этого вошла мама.

– Ты чего? Что-то там потеряла, дура? – сказала она, глядя как я ерзаю по полу, заглядывая под шкаф. – Че пачкаешь одежду, думаешь, я стирать буду по десять раз?

– Могу сама постирать, знаешь ли, – хмыкнула я. – И не дура вовсе, сама дура. От такой же дуры слышу. Яблоко от яблони недалеко же падает.

Мать запнулась и ушла, подняв нос кверху. Я хмыкнула и подумала: «Во чучундра, нос кверху не задирай, а то отрубят». Я еще несколько минут заглядывала под шкаф, потом, вздохнув, улеглась на свое место и подумала: «А что я, в принципе, сделаю то, если и поймаю ее? Вдруг мать войдет, а она же, ха, против рептилий разных, эх».

– Слышь ты, – мать снова зашла в комнату. – Сказала тебе, если еще хоть раз увижу тебя вблизи с этим мальчиком или тем мужчиной, я тебя на две недели в комнате запру, а то и на месяц, поняла? С ними не надо даже говорить. Все мрази и твари, паскуды ебаные.

«Во дурында», – снова вздохнув, подумала я. – «Достала она меня уже. Вот бы сбежать вообще от нее куда-нибудь».

Однажды сплю. Мать вышла в туалет. Я случайно проснулась, не знаю зачем обратила внимание на дверь и кое-как прикрылась руками, увидев перед собой ту змею. Я покосилась на нее, прикрывая руками голову. Змея продолжала вести себя спокойно, как и до этого. Я постепенно убрала руки и скривила губы, глядя на змею. Вдруг мысль: «Чего ты тут сидишь? И почему опять не появляешься в школе?»

– Да я… – прикусив губу, зашептала я и запнулась. – Что-то наподобие домашнего ареста, под ним я, короче.

Новая мысль: «А почему?»

– Так, стоп, – сказала я. – Чья это мысль? Причем здесь то, что я не появляюсь в школе?

«Это все потому что тебе по какой-то причине было запрещено говорить и видеться с тем мальчиком?»

– Да, – скривившись, ответила я. – Поэтому тут и загораю вместо того чтобы ходить в школу. Возможно скоро эта хрень кончится, но мне все равно нельзя будет видеться с ним.

Я, вздохнув, закрылась руками, но частично выглядывала из-под них. На глазах выступили слезы. Мысль: «Не дает она тебе жить нормально, ты это понимаешь? Но что поделать, да? Может, можно что-то сделать. Нельзя же так жить дальше». Я угукнула, шмыгнула носом и вздохнула.

– Только вот что делать то? – спросила я.

Мысль: «Ты не надо, успокойся. Тише, постарайся успокоиться. Не нужно, чтобы слезы из глаз лились». Я, уткнувшись носом в подушку, пыталась перестать плакать. Вспомнила, как она когда-то говорила: «Будь ты проклята, сука», и слезы полились еще больше.

Змеюка подалась вперед и проползла по мне. Через минуту зашла мать и, покосившись по сторонам, закрыла дверь и прошла мимо меня.

– Что-то я слышала тут чей-то шепот, – хмыкнула она. – Ты с кем тут говорила?

– Не, ни с кем. Сама с собой, так же, как и ты порой, когда смотришь телевизор и несешь чепуху всякую.

Та пихнула меня ногой. Мысль: «Если она еще раз тебя пихнет, то получит. Гляди чего, распихалась». Я хмыкнула и улыбнулась. Поистине, смешно смотрелось немного. И с какого это фига, интересно.

Через время я снова пошла в школу. Учительница из другого класса встретила завуча.

– Что делать будем с тем Шаяхом? – спросила она. – То появляется, то нет, последние дни вообще отсутствовал по неизвестной причине. – В метре от них стоял Вайраш. Учительница обернулась и улыбнулась: – Ой. Простите. Я это, звонила вам, дело в том, что ваш…