Любовь вне Времени бесплатное чтение

ЧАСТЬ 1.

ТИМОФЕЙ

Глава 1

Посвящается моему дорогому отцу, пропавшему без вести, в 1994 году.

Тимофей вырос в спокойной, интеллигентной семье – папа хирург, мама – преподаватель истории в школе. Он был единственным ребёнком, и потому, как говорил сосед дядя Коля, любивший хорошо выпить: «Тебе Тимон все дуют в попку!»

Тимон – так звали его родители. Тимон – так звали его во дворе, в классе, в институте. Тимон – так ласково звала его Нинка.

О, Нинка…недосягаемая мечта всего института, а досталась ему – отличнику, зубриле и зануде.

Как она вообще попала в высшее учебное заведение, никто не знал. По её красивому лицу шла

бегущая строка: «Я дура…я дура набитая!»

Когда сын привёл её знакомиться с родителями, мать сказала: «До безобразия глупа!». Отец тут же парировал: «До безобразия красива!»

Что красивая и сексапильная Нинка в нём нашла, парень искренне не понимал. Кроме физики и радиоэлектроники, интересов в голове не было. Но девице удалось разбудить мужскую составляющую студента, и он влюбился. Влюбился той первой любовью, когда кажется, что навсегда…навеки.

Сыграли свадьбу, мать с отцом сделали подарок – однокомнатную квартиру, чему молодая жена была несказанно рада. Вскоре обнаружилось, что до безобразия красивая Нинка, ещё и до безобразия неряшлива. Тимон тактично делал замечания, мол непорядок в доме, всё разбросано, нет уюта. На что, слышал нетактичный ответ:

– Не позволю быту убивать мою красоту!

Приходилось безропотно самому убираться, стирать и даже готовить еду. Домашний труд был вознаграждён ночами! Нинка выделывала такие па в постели, что мужу казалось – это не его родная жена, а зашедшая на огонёк проститутка. Вот так и жили…друзья завидовали Тимону – институт он закончил с красным дипломом, поступил в аспирантуру, умудрился выкроить время для кандидатской. Да тут счастье в семье…дочка родилась, Лиза!

Новоиспечённый отец бежал с работы домой, успокаивать орущую Лизу, которая никак не хотела брать грудь, и …орущую Нинку – она никак не хотела давать грудь, боялась обвиснет. Стирал пелёнки, варил каши, кандидатская работа отошла на второй план, а может и на десятый.

– Привёл непутёвую в дом, кроме косметики и тряпок ничего не интересует, даже собственная дочь! – плакала мать.

Сын защищал жену, как верный пёс! Но сам стал подумывать, что жена изменилась – знаменитые па в постели прекратились, мол голова болит от Лизкиного ора, а затем и вовсе сошли на нет.

У мужчины была одна радость – дочка, и вторая радость – физика. Со временем к красоте супруги он привык, и даже пропускал мимо ушей намёки друзей – рога она тебе наставляет. А вот к беспорядку в квартире, привыкнуть так и не смог. В семье начались скандалы – Нинка совсем забросила хозяйство и всё чаще не ночевала дома. Правда, к семи утра всегда возвращалась – врала, что была с подругами на ночной дискотеке. Муж верил, уходил на работу, но сердце по дочке ныло – как она там, с неответственной мамашей?! Однажды не вытерпев, в обед пришёл домой…Лиза голодная, в сырых колготках, ползала по полу и плакала. Мать же – кукушка, после ночных утех, спала себе преспокойненько на диване. Назрел вопрос о разводе! Жена была согласна, но мужчина не мог оставить дочь. Взамен красивая и корыстная Нинка запросила квартиру.

Так через три года счастливой супружеской жизни, Тимон с годовалой Лизой на руках, оказался в родительском доме.

*****

Бабушке пришлось уйти с работы и заняться воспитанием внучки.

– Сиротинка ты моя! – прижимая к себе девочку, причитала Зоя Фёдоровна, – родила непутёвая и бросила. Говорила я твоему отцу…сгубит эта женщина…и тебя сгубит, и дочь. А ну, если в неё пойдёшь…такая же бестолочь и гуляка будешь?!

Лиза, ничего не понимая, улыбалась беззубым ртом и тянула ручонки к бабушкиным фиолетовым бигуди, наспех накрученным на волосы. Через три месяца, когда Лиза назвала бабушку мамой, сердце Зои Фёдоровны растаяло:

– В нас ты будешь! Умная, интеллигентная, воспитанная…ничего, вырастим.

Так и жили. Мужики работали, мать вела хозяйство и нянчилась со внучкой. Тимон защитил кандидатскую, время шло. Но как сказал классик, каждая семья несчастлива по – своему.

Когда Лизе исполнилось два года, заболел дед. Банальная простуда обернулась пневмонией, а затем и летальным исходом. На похоронах, коллеги – врачи сетовали, мол не уберёг себя, рано ушёл, сгорел на работе. Мать шла за гробом с каменным лицом, ни слезинки. А Тимофей пытался принять горькую правду – он теперь один мужик в семье, и в ответе за самых дорогих ему женщин – мать и дочь. Именно Тимофей! Со смертью отца, Тимон остался в прошлом.

Прошло полгода.

Однажды ночью раздался звонок. Чертыхаясь, Тимофей наспех обул тапочки, и поторопился к входной двери…Лизу разбудят. На пороге стояла Нинка. Избитая до неузнаваемости, вместо глаз две фиолетовые картофелины, из носа текла кровь, одежда рваная. Подвинув с порога, застывшего в изумлении бывшего мужа, бесцеремонно шагнула в квартиру.

– Мать не буди, испугаешь… – процедила она сквозь зубы и прошла на кухню. Тимофей покорно пошлёпал за ней.

– Выпить есть? – нагло спросила ночная гостья и плюхнулась в грязных джинсах на стул.

– Где – то спирт был…от отца остался, – засуетился мужчина.

– Жрать тоже хочу! – Нинка смотрела злобно, словно заранее обороняясь.

На кухню вошла Зоя Фёдоровна. Не проронив ни слова, поставила на стол склянку со спиртом, порезала колбасы, и даже достала банку с лечо. «Не к добру это!» – Тимофей покосился на лечо. Этот вид домашней заготовки, мать делала сама и ставила на стол только дорогим гостям. Сноха проглотила рюмку, потом вторую. Свекровь сидела напротив молча, с каменным лицом. Вдруг её губы зашевелились:

– Закуси и рассказывай! – ледяным тоном произнесла женщина.

Нинка торопливо, дрожащей рукой, стала засовывать в рот кусок колбасы. Затем опустила глаза и заплакала. Ей было стыдно…

Глава 2

История такая. Когда Нинка осталась одна, радости от свободы не было предела. В квартире стали появляться новые люди, и все почему – то с выпивкой. Она пила с ними и смеялась, но контроля не теряла, приглядывалась. Мечта у неё была с переходного возраста – встретить Принца на белом коне, он заберёт её к морю…будут жить они, как в сказке. К сожалению, среди новых друзей, Принцем даже не пахло. И вот, через год разгульной жизни, Небеса услышали её, сжалились, и…встреча случилась! Где бы вы подумали?!…у мусорного бака!

Как- то утром, в тапках на босу ногу, с помятым после попойки лицом и адской головной болью, Нинка вышла во двор своего дома. В руках у неё был пакет с пустыми бутылками. Около мусорного бака стояла большая чёрная машина, из багажника которой Арнольд Шварценеггер вынимал забитые чем-то коробки, и ставил рядом. Утро было солнечным, его мускулы в майке -борцовке переливались на загорелом теле.

– Вот он, Принц…я его узнала! – пропело внутри, да так громко, что захотелось заткнуть уши. Во рту стало сухо – то ли от волненья, то ли похмелье заявило о себе. Женщина, как вкопанная застыла на месте. Мужчина, не замечая постороннего наблюдателя, словно пританцовывая накачанными ляжками, на которых в облипочку сидели голубые джинсы, продолжал заниматься своим делом. Выгружена последняя коробка.

– Вам помочь? – бархатный голос Арнольда проник в желудок, пощекотал под рёбрами, и растёкся по всему животу. Нет, не растёкся… затрепетал бабочками в каждой клетке женского тела.

– Нет, нет…я сама! – смущаясь своего помятого вида, Нинка торопливо сгрузила пустые бутылки, и поспешила домой. Не в таком виде встречают Принцев!

– Гости были? – Арнольд ласково улыбнулся.

– Много… – пришлось прибавить шаг. Впервые за последний год было стыдно за своё похмелье.

– Да подождите вы, как зовут неземной красоты женщину?!

– Нина… – не узнавая себя, тихо прошептала она.

А дальше пять месяцев сказки.

Принца звали Роман, вечером он приехал в гости. Нинка целый день мыла квартиру, прихорашивалась, готовила. Мужчина занимался продажей овощей и фруктов, держал торговые точки на рынках. Родом он из Анапы, приехал покорять Москву, снимал квартиру. Сначала работал продавцом, ну а потом подкопил денег, и открыл свои продуктовые палатки. Дела так хорошо пошли, что приобрёл дорогую машину. Сейчас в проекте – стройка магазина! Хотя нет, не магазина – супермаркета! Земля уже приобретена в собственность. А то, что тело красивое – так Роман не пьёт, не курит, занимается спортом. Вот это жених! Через две недели встреч, Роман перебрался жить к ней в однушку.

Бывшие дружки быстро отвалились, и Нинкина квартира превратилась в Дворец Любви. Роман был очень воспитан и обходителен, а в кровати настолько ласков, что её знаменитые па даже не пригодились. Она чувствовала себя с ним девочкой – во всём слушала, ни в чём не перечила, даже бросила курить. Утром Роман уходил на работу, и женщина превращалась в хозяюшку – начинала хлопотать у плиты. Много мяса, много зелени, ведь любимый занимается спортом, и должен питаться правильно. В прошлой семейной жизни, и в голову не могло прийти сварить даже суп. А сейчас это делалось с такой любовью! Брала в руки свежий перец, такой тугой…как ягодицы её Принца, резала и впитывала запах. Такой же запах свежести Нинка вдыхала от Романа, когда прижималась ночами к его накачанному, гладкому и мускулистому телу.

Однажды женщина обнаружила себя в отделе с занавесками, в голове бежала мысль: «Надо бы окно кухонное освежить!» От такой мысли она оторопела, а потом засмеялась таким счастливым смехом, что девушка – продавец завистливо подумала: «Наверное её любят».

А Нинка и не думала, любят ли её. Она просто полностью растворилась в своём мужчине. От звука его голоса, сладко сосало под ложечкой и мурашки бегали по телу…нет, даже не бегали. Просто в день встречи с Принцем пробежали шквалом с головы до ног и замерли! Каждый вечер тело трепетало в предвкушении сладкого…вкусного…запретного.

***

В пятницу вечером, любимый пришёл домой пьяный…пьяный вусмерть и агрессивный. Роман поставил на стол непочатую бутылку, и зыркнул глазами на ужин – котлеты с рисом на пару.

– Нин, пойдём пить, ты же любишь вино! От меня только скрываешь! – прорычал он зло.

– Я не пью алкоголь…совсем, – женщина растерялась.

– Да знаю, меня боишься потерять! – красивое лицо любимого скривилось в ухмылке.

– Что случилось? – у её «Бога» было явно агрессивное настроение.

– А случилось то, что я потерял Все свои деньги! – Роман открыл бутылку и стал пить из горла.

Нинка попыталась отнять…в ответ – пинок ногой. От удара отлетела к холодильнику и больно стукнулась головой. Да уж, «Бог» разгневан не на шутку! Но на то он и «Боженька», чтобы гром да молнии метать. Она покорно встала и прошептала:

– Милый расскажи, что у тебя на Душе!

Роман грохнул бутылку об пол и заорал:

– Да нет Души, глупая курица…есть только деньги…бабки – они правят миром и погаными душами! А бабки мои прогорели! Вложил всё накопленное в одно выигрышное дело, ещё и занял у авторитетных людей, а меня обманули…слышишь курица, обманули! Теперь придётся и землю, и машину продавать, и торговые места – долги закрывать!

– Ну и продавай! К тебе на Родину уедем, к морю! Я на работу устроюсь, официанткой. Отдыхающих там много, чаевые будут давать…проживём, – лепетала Нинка.

В ответ опять удар…что-то треснуло. «Наверное нос», – подумала она и отключилась. Очнулась от холода ночью, на кухонном полу. Из комнаты слышался храп Романа. «Слава Богу, уснул…хмель к утру выйдет, будет опять добрый». Женщина доползла до ванной, умылась. В зеркало на неё смотрело лохматое и испуганное чучело, с распухшим носом.

Утром любимый извинялся – мол ничего не помню, прости. И она простила! Потом Роман долго и громко плакал – если не отдаст деньги, то его убьют. А когда он озвучил сумму, то Нинка чуть сознание не потеряла. Но видеть слёзы любимого не могла, и поэтому первая мысль, что пришла в голову – продать квартиру. Роман немного посопротивлялся, но как – то вяло и очень наигранно. В конце концов, это предложение принял. Вознаграждением была ночь любви! Боже, какая сладкая и долгая…со стонами и охами!

Квартиру продали, «Бог» забрал деньги и отдал долг. Переехали на съёмное жильё, и вроде бы всё хорошо, жизнь потекла своим чередом. Как, однажды днём раздался звонок в дверь, женщина удивилась: "Кто бы это? Роман на работе".

На пороге стояла девица лет восемнадцати, с ярко красной помадой и накладными ресницами. На голове торчала дешёвая шляпка, из – под которой виднелись жидкие волосёнки, цвета льна. Девчонка была хороша своей молодостью, от неё пахло такой же свежестью, как от Романа.

– Ну чё…войти можно? – грубо спросила она и добавила, – Рита я!

Нежданную гостью пришлось впустить. Нахалка, недолго думая, прошла в комнату и плюхнулась на кровать:

– Походу здесь любви предаётесь?!

– Ты кто? – терпение хозяйки закипало.

– Я…?! Жена…! Приехала из Анапы… а ты кто, старая кошёлка?!

У Нинки во рту пересохло: «Какая к чёрту жена?!»

Девица пустилась в подробный рассказ.

Роман её муж…официальный, законный и кстати тоже любимый. В браке они два года, вышла замуж по залёту…сама легла. Так как была несовершеннолетней, парню пришлось на ней жениться. Но в пять месяцев беременности случился выкидыш. Муженёк тут же засобирался в Москву, зарабатывать деньги. Через полгода позвонил, сообщил что обосновался, устроился на работу, и скоро заберёт к себе…потом пропал. А совсем недавно звонит и говорит: «Приезжай срочно – большой куш сорвал, но от одной курицы избавиться надо!»

Сказать, что мир рухнул – ничего не сказать! Нинка повалилась на пол и завыла как волчица. Не обращая внимания на её истерику, Рита преспокойно удалилась в ванну – помыться с дороги. Пока новоявленная жена полоскалась, Нинка сбегала в магазин и купила бутылку. Выпила её жадно и быстро, искренне надеясь, что градусы возьмут своё, и накроют тихим пьяным покоем. Но градусы обманули…её накрыло злом!

Когда пришёл Роман, она бросилась на него и начала царапать лицо – портить, так сказать божественную физиономию! «Бог» был сильный, и наподдавал ей так, что на месте глаз и появились фиолетовые картофелины. Ритка в этот момент истошно кричала и пыталась порвать Нинкину одежду. В таком виде Фея Любви оказалась на кухне бывшего мужа.

Глава 3.

Светало и Нинка совсем опьянела. Ей застелили раскладушку. Тимофей ушёл в свою комнату, но до звонка будильника, так и не сомкнул глаз. Много раз он представлял сцену встречи с бывшей женой. Но чтобы тааак?! Мысли крутились в голове, и почему – то только в минус Нинки. За полтора года ни разу не объявилась…не спросила про Лизу! И вот, сегодня на кухне… пила спирт и говорила только о себе. Пила и не закусывала, глаза горели огнём мести этому пройдохе – спортсмену. А как живёт ребёнок…её родная дочь – ни разу не поинтересовалась. Неужели она всегда была такой?! Или он просто не замечал эгоизма и жестокости?! Она же мать…

Он помнил Нинку в институте, всегда весёлая, душа любой компании. За этот смех, который разливался серебряным колокольчиком по аудитории, собственно, и полюбил её. Мозг выдал первую постельную сцену. Родители уехали отдыхать на море, и парень жил один две недели. Сокурсники узнали, напросились в гости и устроили пирушку с вином и танцами. Ближе к полуночи начали стучать соседи по батареям, пришлось разойтись. Проводив гостей, Тимон не успел раздеться и лечь, как в дверь позвонили. Нинка вернулась… сказала, что якобы опоздала на последний автобус, а денег на такси нет. Не сомневающийся в правдивости слов, он расстелил ей в спальне родителей. Девушка долго полоскалась в ванной, а потом вышла оттуда совершенно голая, села на край кровати и прошептала: «Я замёрзла, погрей меня». Это была первая ночь с женщиной…да ещё с какой! Вывод пришёл сам: «Физика – подарок Земли, Секс – подарок Небес!»

И только сейчас стало понятно, что Нинка все просчитала. Он перспективный студент, москвич…благополучная и уважаемая семья…замужество, прописка…Боже, как больно и стыдно! Сердце жмёт больно и волна в желудок! Да такая горячая и горькая…

Резкий звонок будильника остановил спазм. Всё! Пора на работу, хватит ныть! Он один кормилец, на материну пенсию не проживёшь.

Вернувшись вечером домой, мужчина застал странную картину. Бывшая жена мирно чистила картошку, мать читала Лизе книжку.

– С чего такая идиллия? – зло лезло изо всех щелей. Ему в первый раз стало жалко себя, дочь, старую мать, которая не спит ночами, крутится как белка в колесе. А эта кукушка нагулялась, всё пропила и потеряла. Явилась Звезда пленительного Счастья! Принимайте меня, как гостью дорогую!

– Уходи! – Тимофей угрожающе приблизился к Нинке. Она испуганно бросила нож в раковину.

– Сынок, сынок…остановись! – Зоя Фёдоровна заплакала, – обожглась она…всё поняла! Лизе мать нужна…ну дай ты ей шанс!

– Мама, ты…ты с ума сошла?! Она предала всех нас! – сын захлёбывался от гнева. Скромный ботаник превратился в разъярённого льва. Нинка обречённо заплакала, Зоя Фёдоровна схватилась за сердце, Лиза от страха вцепилась отцу в ногу.

– Делайте, что хотите! – Тимофей махнул рукой и хлопнул дверью в своей комнате

***

Прошло два месяца, как Нинка жила у них. Каждый день она уходила на поиски работы и всегда возвращалась пьяная. С масляными глазами и сальной от вина рожей, брала Лизу на руки и причитала: «Кровиночка моя!» Тимофей молча забирал дочь с рук пьяной матери, и уводил в свою комнату.

– Хочу к Нине, хочу с ней играть! – капризничала девочка.

– Сынок, прости её, – встревала Зоя Фёдоровна, – я же вижу, любишь ты…не забыл! Лица нет совсем на тебе…ну не рви ты сердце – то своё!

Тимофей понимал, что мать права. Любит он эту непутную, помнит запах её волос, вкус предательских губ. И от этого злился на себя ещё больше! На работе, его постоянно с кем- то сватали, но мужчина всегда отказывался.

– Однолюб! – вздыхали сотрудники.

У Нинки была неделя трезвости. Она готовила, стирала, убиралась и даже гуляла с дочкой. Тимофей был насторожен, на близкий контакт не шёл, отвечал односложно. Нинка всем своим покорным видом показывала, что заслуживает такого обращения. И за это, он был готов убить её! Нет, не убить…растоптать, задушить! Взять в охапку, бросить на кровать и… задушить поцелуями!

Мать чувствовала бушующие страсти в душе сына, и теплила надежду: «Бог даст, наладится меж ними, дело – то молодое!»

И вот, в одну из суббот женщина уехала в гости к своей подруге, с ночёвкой в сад.

– Беру законные выходные, устала…справитесь без меня?!

– Справимся, – угрюмо отвечал Тимофей, косясь в сторону бывшей жены. Не очень – то его радовала возможность, остаться с ней наедине. Да мать правда устала! В эти выходные всё и случилось…

В субботний вечер, Нинка накрыла на стол, нарядила дочку и позвала мужа ужинать. Он был очень удивлён гастрономическим изыскам, но виду не показал.

– В ресторане заказала? – вопрос прозвучал сухо и холодно.

– Сама готовила, – тихо ответила бывшая.

Сердце Тимона сжалось от несвойственной Покорности и Нежности, прозвучавшей в голосе Нинки. Эта Нежность стрельнула в лопатки…растеклась по пояснице…в брюках стало тепло и сыро. И он сдался! Эта ночь прошла на Небесах…как тогда…в студенческие годы. Нина была кротка и ласкова, как подобает настоящей жене.

«Интересно, спортсмену своему такие же ласки дарила?!» – пыталась проснуться Ревность. Но Потребность в Любви тут же закрывала ей рот горячими поцелуями. И прижимая любимую к себе, вдыхая запах родного до боли тела, в висках пульсировало: «Моя, только моя…не отдам…никому не отдам!»

Под утро, когда забрезжил рассвет, и они измученные и счастливые друг от друга, пытались заснуть в обнимку, заплакала Лиза.

– Я сама! – Нина встала с кровати и прошла в детскую. Тимофей проводил её благодарным взглядом. После ночи любви, каждая клетка тела была разомлевшей и ленивой, а потому требовала покоя.

Через пару минут послышался хлопок, звук удара и рёв дочери. Как ошпаренный, мужчина выскочил из кровати, и босиком рванул в детскую. Картина была такова – Лиза лежала на полу и истошно орала, справа от головы растеклась небольшая лужица крови.

– Я…я её уронила…она…она ударилась головой… о кровать, – еле шевелила бледными губами, испуганная женщина.

«Вот она, Расплата! Расплата за ночь любви с блудницей!» – пронеслось в голове Тимофея.

Вызвали скорую…Лизу выписали только через месяц. Диагноз был неутешительный – посттравматическая эпилепсия. От удара головой, образовалась внутри черепная гематома, которая и давала приступы. Началась новая жизнь – таблетки, капельницы, уколы. Со временем приступы стали учащаться. Врачи разводили руками и говорили, что выход только в операции – трепанация! На семейном совете этот метод отвергли, как – никак дед был хирургом, и часто рассказывал о плачевном исходе такого вмешательства. Зоя Фёдоровна стала каменная, как после смерти мужа. Нинка опять начала пропадать и возвращаться под вечер пьяная. Садилась в прихожей на полу и жалобно причитала: «Это я виновата! Дочь за мои грехи платит! Это мне кара Божья!» Муж молча раздевал страдалицу, и укладывал спать. Во сне жена бормотала, и жалась ему подмышку.

У Тимофея была только один вопрос: "За что…за что мне это всё?!"

Глава 4.

Как- то Зоя Фёдоровна вернулась домой поздно, очень уставшая, и позвала сына со снохой на кухню:

– Я сегодня была за городом у колдуна!

– У кого?! – Тимофей чуть не упал с табуретки, – мама, ты в своем уме?!

– Не знаю в чьём я уме, но видеть внучку с пеной у рта, больше не могу! – жёстко парировала мать. – Мы же против операции?! Хочу внести в повестку дня – нетрадиционный метод. Кто за?!

– Я! – всхлипнула сноха.

– Милые мои женщины, я физик, и не верю в ваши колдовские штучки! – лицо мужчины побагровело. – Никогда…слышите, никогда не разрешу над ребёнком проводить эксперименты! – яростно стуча кулаком по столу, кричал Тимофей.

Нинка с интересом посмотрела на мужа, в последнее время он часто удивлял её своим поведением. Прежний образ студента – ботаника и зануды, таял на глазах. А вот таким разгневанным и яростно защищающим дочь, вообще видела впервые! Её охватила гордость! Вдруг захотелось тоже побыть его дочкой, посидеть на коленях, прижаться к груди. Своего отца женщина не помнила, он бросил их с матерью, когда ей был всего годик. Нинка вдруг встала, подошла к Тимофею и обняла:

– Ай ты, мой хороший…ну успокойся! Давай сначала маму до конца выслушаем! – ласково чмокнула она его в щёку.

Зоя Фёдоровна смотрела на эту сцену и думала: «Господи! Господи, ты есть! Я знала и верила, услышишь ты мои молитвы!»

После поцелуя жены, мужчина обмяк, успокоился и пробурчал:

– Ладно, ладно…слушаю.

Мать начала рассказ: «Светочка Петровна, её подруга и по совместительству крёстная Тимофея, раздобыла телефон деда – целителя. Уж больно хорошие отзывы! Живёт за городом в небольшом доме,в день берёт только одного человека. Денег сколько дашь! А людей прям на ноги ставит, и порчи снимает, и от винопития лечит!» На последних словах сноха поперхнулась чаем и закашлялась. Тимофей начал стучать ей по спине.

– Мама, на Лизе нет порчи!

– А вы сынок, езжайте всей семьёй. Вдруг на семье порча?! С института вам все завидуют, а может и наладится оно всё! У Светочки Петровны сослуживица ходила к этому колдуну. И деньги появились, и мужа нашла, а сейчас ребёночка ждёт. И всё благодаря ему…деду!

– Беременность тоже? – пытался пошутить Тимофей.

Но мать выглядела такой измученной, усталой и какой – то затравленной, что сыну стало её очень жалко.

– Чёрт с вами! Уговорили! Посетим этого чудо – целителя! Только предупреждаю – шарлатанство никто не отменял.

Записались по телефону на субботу, на два часа дня. Колдун принимал строго после обеда. С утра мать суетилась, нервничала и давала указания:

– Нина, красится не надо…платье поскромнее одень. Сынок! А у тебя костюм со свадьбы остался, ты в нём представительнее будешь. Ах, боже мой! Бутерброды…бутерброды возьмите…проголодаетесь, в электричке перекусите. Термос с чаем не забудьте! А давайте я с вами поеду?!

– Мама, да не волнуйся ты так, справимся! – успокаивал сын.

– Слушайте внимательно, что дед говорит, ничего не пропускайте! Может травки какой предложит… берите, не отказывайтесь. Лизе кофточку не забудьте, вдруг похолодает!

– Зоя Фёдоровна, да всё будет хорошо, мы же с Тимофеем едем! Он у нас сильный и смелый…да милый?! – Нинка игриво ущипнула мужа за ягодицу.

– Пожалуй, я сейчас маму с Лизой погулять отправлю! – мужская плоть в свадебных брюках дала о себе знать. От такого предложенья, жена счастливо засмеялась и начала кружить по комнате, предлагая её поймать.

– Да что ж вы, как дети! – Зоя Фёдоровна устало присела на стул, – дело- то какое серьёзное,а

они резвятся, детский сад! – горько заплакала она.

Тимофей обнял мать, прижал к себе и стал гладить по седым волосам:

– Ну прости ты нас…не переживай так!

***

Дом деда был на окраине деревни. Кругом зелень, пели птицы. Лиза бежала по тропинке и смеялась. Девочка была в первый раз за городом. Родители шли в обнимку и целовались на каждом шагу. Дочь подбегала, пыталась разнять их, и начинала капризничать:

– И меня… меня поцелуйте!

Тимофей подхватывал девочку на руки, кружил и приговаривал:

– Маленькую королеву обделили вниманием!

– Я принцесса…принцесса из сказки…я не королева! – обижалась Лиза и жалась к отцу, заглядывала в глаза, пытаясь понять кого же он любит больше – Нину или её? В этот момент женщина чувствовала свою персону лишней. Чувствовала, что тоже ревнует дочь к мужу, и сердце тоскливо сжималось. Но тут же одёргивала свои мысли: «Сама виновата, бросила ребёнка…эх, эгоистка!»

А Тимофей ощущал себя Властелином Двух Миров – дочери и жены! Гордость за обеих переполняла его! Но из двух женщин никто не догадывался, что внутри мужа и отца живёт Страх.

ЛИПКИЙ, ТЁМНЫЙ И ТЯГУЧИЙ…как ириска…СТРАХ ПОТЕРЯТЬ!

Дверь открыла молодая женщина, скромно одетая и без косметики.

– Вениамин Валентинович ждёт вас, проходите! – приветливо улыбнулась она.

«Ух ты!» – удивился Тимофей. – «Профессор не иначе!»

Их провели в небольшую комнату. В ней было мрачно и сыро, как в погребе – видимо совсем не проветривается. Предложили сесть на засаленный диван красного цвета. Лиза, почувствовав напряжение родителей, тут же забралась к отцу на руки. Нинка вцепилась в локоть мужа по правую сторону:

– Я чего – то боюсь, – прошептала она

– Не надо меня бояться, я не кусаюсь, – в дверном проёме появилась огромная мужская фигура. Лицо в полумраке было не разглядеть. Мужик на вид не больше пятидесяти лет, высокого роста, лысый, с большим животом, шагнул в комнату. Подошел к дивану и протянул руку отцу семейства:

– Вениамин Валентинович! – представился он глухим голосом, идущим из глубины своего огромного живота.

«Вот тебе и дед!» – Тимофей опешил. – «Да этого деда на лесоповал…на нём пахать надо! Я же говорил – мошенник!»

Колдун вдруг изменился в лице, как будто прочитал оскорбительные мысли в свою сторону. Он резко дернул руку назад и зло сказал:

– Вы сами пришли сюда, я вас не звал!

Тимофей покраснел.

– Ой, мы растерялись просто! Вас представили как деда…а вы…вы совсем не дед! – на помощь пришла Нинка.

– А кто я?! – прищурился мужик.

– Вы…вы мужчина в полном расцвете сил! – оправдывалась она.

«Ага… как Карлсон!» – хотел съязвить Тимофей, но Громила как – будто опять прочитал его мысли:

– Я буду вынужден вас удалить! – и рукой показал на дверь. – Люди с большими амбициями, не должны переступать порог моего дома! – добавил он величаво.

Тимофей сжал кулаки, хотя ни разу в жизни не дрался. Но сейчас он был готов дать в морду этому хаму. Ситуацию опять спасла жена:

– Тимоша, хороший мой, ну выйди на улицу…подожди нас там. Так долго добирались!

Муж сдался, растаял от сладкого слова «Тимоша»! Нинка выглядела, как Лиса Патрикеевна, которая вовремя подлизалась. Глядя на такую семейную идиллию, Громила ухмыльнулся. Тут заплакала Лиза:

– Я с папой пойду…с Ниной не останусь! Дядя злой, я его боюсь!

Не обращая внимания на слёзы ребёнка, Вениамин Валентинович обратился к Нинке:

– А вы разве не мама?! Почему вас девочка Ниной величает?!

Женщина покраснела, не зная, что ответить.

– Ладно, пусть ребёнок уйдёт с отцом! Я вижу тут дело в вас, милая дама!

– Но…мы приехали по вопросу дочери, у неё приступы эпилепсии…муж…мой муж… – пыталась объяснить посетительница. Глаза мужика налились кровью. Он стал похож на разъяренного быка Минотавра, из мифов Древней Греции.

– Отец с дочерью могут покинуть мой дом! А вы, красотка идите за мной! – прошипел он зло.

Нинка беспомощно посмотрела на мужа, как будто прощаясь. Затем покорно потопала за Минотавром в соседнюю комнату.

Глава 5.

Комната была просторная и на удивление очень светлая, аж три окна. В центре комнаты, стояла дорогая мягкая мебель. – диван и два кресла, обитые натуральной кожей, цвета топлёного молока. В одно из кресел, Вениамин Валентинович и усадил Нинку. В углу, около окна, привлекал внимание старинный письменный стол, отделанный слоновой костью. Видно было, что с ним поработала рука реставратора. Настольная лампа прошлого века, красивая чернильница, и настоящее гусиное перо. На окнах развевались светлые тканевые занавески, с кокетливо вышитыми, голубыми колокольчиками. Ощущение простора, легкости и какой – то внутренней свободы, стало заполнять голову и тело женщины. Хозяин налил стакан воды из стеклянного графин, советских времен. Нинка благодарно посмотрела и выпила залпом. Колдун уселся в кресло напротив, появилась возможность разглядеть его поближе.

«А он приятный, и совсем не старый…лет 45, не больше!» – оценила гостья. – «Лицо холёное, гладковыбритое…ухоженные…очень ухоженные руки с длинными пальцами. Наверное, маникюр в салоне делает!»

Минотавр открыл ящик письменного стола, достал оттуда небольшой тюбик. Выдавил содержимое на кисти рук, и на глазах изумлённой клиентки, стал тщательно впитывать в кожу.

– Крем для рук, моя слабость! – Вениамин Валентинович улыбнулся.

По Нинкиной спине пробежали мурашки – в интонации голоса колдуна чувствовались нотки сексуальности. «Мужиком пахнет…сильным, уверенным!» – её мысли явно считывались.

– Пихта… обожаю этот запах…у нас с вами сударыня, одинаковые вкусы. Хорошо…очень хорошо! – Громила совсем развеселился.

– Ну-с, приступим- с… – на этих словах, он взял с подоконника пучок сухой травы, и поджёг его. По комнате стал распространяться сладкий и едкий запах. Голова закружилась, и комната поплыла перед глазами, предметы в ней стали нечёткими и размытыми. Мужской голос звучал, как будто издалека, но при этом проникал в каждую клетку тела:

– Сядь удобнее…расслабься, дыши… дыши животом! Глубоко дыши… медленнее, медленнее… ай, умница!

Нинка почувствовала, как какая – то неведомая сила вихрем вырвала тело из кресла, подняла высоко наверх, к самому потолку и вдруг…резко бросила на пол. Вскрикнув от боли и неожиданности, она очнулась.

Пол был покрыт плитами, холодными и скользкими. Женщина села, протёрла глаза и огляделась. В помещении было темно и сыро:

– Где я ?! – в ответ послышались шаги…кто- то приближался к ней, в руках у него был зажженный факел.

– Поздравляю, дочь моя. С достоинством и честью, ты прошла посвящение в Жрицу…Жрицу Любви! – произнес незнакомый голос. Огонь осветил пространство вокруг, и выхватил три мужские фигуры. Они были в красивых белых одеждах, расшитых золотом. Мужчины были чем – то похожи друг на друга. Возраст от сорока до пятидесяти, аккуратно стриженные и ухоженные бородки, у всех троих, ярко – голубые глаза, над которыми нависали густые чёрные брови. Один из них, сделал шаг вперед и протянул руку, предлагая помочь подняться с холодного пола.

– Вениамин…Вениамин Валентинович?! – Нинка в ответ дала свою руку. – Где мы…почему здесь так холодно?! – наконец- то она встала на ноги.

– Она ещё не пришла в себя! – произнес второй мужчина. – Ритуал был тяжёлым, нужно время восстановиться!

– Господи, какой знакомый голос! Да это же свёкор, отец Тимофея…но он умер! Боже, я в Аду! В Аду за свои грехи…а это черти, переодетые в белые одежды! – женщина стала ощупывать своё тело, и с изумлением обнаружила, что на ней одето такое же белое платье, расшитое золотом. Голову что-то стягивало, она потрогала руками – ободок…хотела снять, но «свёкор» остановил её. Он вдруг заговорил стихами:

– Мы ободок тебе на голову одели. Ты Посвящение прошла!

И вот теперь ты с нами, дочь моя!

Принадлежишь ты полноправно к Ордену что нашему!

Сознание твоё мы пробудили, Сознание Любви!

Оно как Огненная Лава, горит и плещется!

Единственная женщина ведь ты,

Которой Тайна Ордена доверена!

И Тайну эту храни ценою жизни и своей!

Ещё запомни – тебе нельзя рожать детей!

То Посвящение, что в Жрицу Любви

Ведь на Века, Столетья!

Осознанно к решению такому ты, дочь моя, пришла!

– Что за бред…мне всё это снится!? Вы напоили меня водой и окурили травой! – громко закричала Нинка на Вениамина. Он смотрел растерянно, видимо не совсем понимая вопрос. И тут из темноты вышел третий мужчина, пламя факела на секунду озарило его лицо.

– Тимофееей… а ты откуда здесь? Ты…ты тоже умер?! – вскрикнула она и опять потеряла сознание.

***

– Возвращайся…ну же, возвращайся! – Минотавр совал под нос ватку, обильно смоченную нашатырём.

Осознавание медленно заползало в тело, голова стала наполняться ясностью, комната и мебель в ней, приняли свои прежние очертания:

– Где я была?! – Нина полностью очнулась, потрогала себя: «Слава Богу, опять сижу в кресле», – пронеслось в голове.

– В Прошлом, детка…в Прошлом! – Вениамин Валентинович нервно заходил по комнате. – Даже я не ожидал такого результата. Сколько веков тебя искал…ради тебя воплощался в бренном теле! Всё было безрезультатно. И вот сейчас, в роли целителя…деревенского клоуна - Нашёл! Слышишь, я тебя Нашёл…ах ты, моя Жрица! – на этих словах, колдун сгрёб гостью в охапку и стал кружить по комнате.

Женщина пыталась его оттолкнуть, но весовые категории были разные:

– Какая к чёрту Жрица, чего ты несёшь?! – незаметно для себя, она перешла на «ты».

– Жрица Любви…одна на весь двенадцатый век! – мужик веселился дальше. – Ты не создана для семьи, поверь мне! Ты создана для Любви! Милая, даже представить себе не можешь, какой ты обладаешь Силой! Если мы с тобой соединимся…Я и Ты…сколько же Миров создадим, сколько же Сотворим Вселенных!

– Что значит, Мы соединимся?! – посетительница опешила.

Вениамин упал перед ней на колени, и стал целовать руки. Сопротивляться бесполезно – мужик был здоровый, как кабан!

– Вы…вы сумасшедший! – от волнения она опять перешла на множественное число, – мне, мужу…то есть нам… нам ребёнка надо вылечить, помогите! – Нинка путалась в словах.

Как ни странно, после просьбы помочь дочери, колдун словно отрезвел. Встал с пола, отряхнул брюки, и заговорил совершенно серьёзным голосом:

– Девочку вылечит только твой муж – её отец! При условии, что вернётся в прошлое и всё исправит. Вряд ли он способен на это! Неудачник, выскочка…самый слабый и самый амбициозный. Я сегодня увидел его, узнал по высокомерной улыбке. К сожалению, за прошедшие века, он совсем не изменился.

– Да кто он -то?! Ничего не понимаю!

– Твой муж…Тимофей в этой жизни, а тогда его звали Жрец Покуба! Там, в 12 веке…он всё…всё испортил. Мы все Трое вожделели тебя! Вожделели, но…не разрешали себе даже думать о ночи любви с тобой. Мы должны были напитываться от Жрицы – Силой! Напитываться Силой, просто лицезрея…и ничего больше. Мерзкий Покуба, будь он проклят, нарушил правило и совратил…Мы не знаем, как это удалось ему.

– А кто – Мы?! – становилось всё интереснее.

– Нас было Трое – последние представители Ордена Любви, любви к людям…простым людям! Мы были Хранители Священных Знаний, передаваемых из поколения в поколение. Главным условием вступления в наш Орден, являлось согласие Помогать всему живому. И, это условие нами соблюдалось! Но когда живёшь на отдачу, тратится много энергии. И нам был нужен объект Вожделения, который заряжал бы нас Безусловной Любовью. И это была ты – Милона!

– Милооона…какое красивое и знакомое имя! Где же я с вами познакомилась?! – задала наивный вопрос женщина.

Минотавр залпом выпил стакан воды и продолжил дальше:

– Наш самый старший Жрец Маргу – самый Мудрый, подобрал тебя годовалым ребёнком. Ты сидела голодная на каменных ступеньках храма, и горько плакала. Мы вырастили эту девочку, нарекли Милоной, что означает Душа… Душа, сотканная из Света! Воспитали – Целомудренной и Чистой! Мы Трое, считали тебя дочерью и не имели права прикасаться. Как отец не имеет права прикасаться к своему дитя! Но самый младший из нас – Жрец Покуба, нарушил правило – он сказал, что любит тебя…Милона родила от него дочь. Но вместе с дочерью родилось Проклятие – ребёнок был нежизнеспособный! У девочки были адские головные боли, очень часто изо рта шла пена. В три года она начала слепнуть, а в четыре – умерла.

– Почему?! – Нинка заплакала.

– По закону нашего Ордена, Жрица Любви не имела право рожать, должна была остаться девственницей. Сила Жрицы была в целомудрии! И если кто – то нарушал этот закон, то Эгрегор Ордена Любви сурово наказывал нарушителя и его потомков.

– А детей – то за что?! В чём они провинились?! – возмущению не было предела.

– За грехи родителей платят дети, это правило не нами придумано! – Вениамин Валентинович тяжело вздохнул и продолжил. – Покуба был самый Умный из нас, расплата за его деяния – проблема с головой и психикой у его потомства. Ты не заслуживаешь такого мужа, поверь мне! И ещё…вашей дочери осталось жить не больше года…

Глава 6.

– Помоги нам, вылечи Лизу…что хочешь проси взамен! – взмолилась Нинка.

– Я не смогу вылечить девочку, при всём моём желании. А вот мужа твоего, отправить в Прошлое, мне под силу. При условии, что Тимофей поверит в эту историю, – зло ухмыльнулся Вениамин Валентинович, – он и в 12 веке был упрямым!

– Я уговорю, обязательно уговорю… муж поверит…он меня любит, сильно любит! – глаза женщины загорелись огнём.

– Наивная, Покуба никогда не любил тебя! – мужик расхохотался сатанинским смехом, – не любил, слышишь?! Не в этой жизни, не в прошлой! Покуба только использовал тебя! – продолжал он смеяться в голос. От этого зловещего смеха, у Нинки на голове зашевелились волосы, она съёжилась и спросила:

– Что от меня будет требоваться?

– Взамен Я хочу тебя…не силой, а что бы ты сама пришла…по своей воле! – по голосу колдуна было понятно, что на такой исход событий, он совсем не надеется. – Вдвоём мы сможем много добиться!

– Чего например?! – обреченно спросила Нина.

– Мы продолжим дело нашего Ордена Любви! Мы сможем помогать людям…менять их судьбы, лечить от тяжёлых болезней…просто делать людей счастливыми! Мы станем с тобой известными, заработаем много денег, исколесим весь мир. Но есть ещё одно условие – ты должна забыть о дочери и муже! Если ты приблизишься к дочери, болезнь вспыхнет с новой силой…

– Я согласна! Ты же не оставил мне выбора, Жрец Виллей! Ведь так тебя звали?!

– Ты меня вспомнила, Милона?! – Громила чуть не захлебнулся от радости.

– Вспомнила…ты был самый Хитрый! – Нина сидела в кресле, взгляд её потух. – Видимо правда, не судьба мне наслаждаться тихим семейным счастьем. Благое дело сделаю -дочери помогу! Я уронила ребёнка, мне и расхлёбывать…

На этих словах, Вениамин Валентинович опять упал перед женщиной на колени, и стал покрывать поцелуями её руки и ноги. В этот раз сопротивляться она не стала.

– Я ждал тебя…я искал тебя через века! Милона, мы должны быть вместе! Я сделаю тебя счастливой…мы созданы друг для друга! – бормотал он, ползая на коленях.

– Как Тимофею попасть в Прошлое?! – грубо перебила Нина.

– Да… да, конечно…сейчас, – мужик засуетился, затем достал откуда – то большую пачку сухой травы. – Вот…на Вход и Выход. Ритуал пусть делает перед зеркалом с зажжёнными свечами, в любой день после 14.00. Свечи…три штуки на Вход хватит ему…а там…там разберётся, вспомнит.

Молодая женщина, закрывая за клиенткой дверь, покосилась зло и ревниво. Явно чувствовала в ней соперницу.

Всю обратную дорогу в электричке ехали молча. Лиза мирно спала на руках отца. Нинка уставилась в окно, не зная с чего начать разговор. А Тимофей смотрел на неё, и ничего не спрашивал. Смотрел, не отрывая глаз…как будто прощался! Он почему – то почувствовал, что встреча с колдуном Судьбоносная. Внутренний критик добавлял масла в огонь: «Потерял…сегодня потерял жену навсегда, бороться за роль мужа больше нет смысла».

Через три дня Нинка ушла…ушла окончательно, к Вениамину Валентиновичу! Ушла покорять Астрал…так сказать, вставать на священный путь Жрицы Любви!

На столе жена оставила письмо, сверху лежала пачка сухой травы и три восковых свечи.

*****

Прошло две недели.

Тимофей взял отпуск за свой счет. Он лежал целыми днями на диване, повернувшись лицом к стене и молчал. Зоя Фёдоровна каждый день хваталась за сердце и пила валерьянку.

– Сынок, ну прости ты меня, дуру старую! Послала вас на свою голову к этому деду! Я же хотела как лучше, а оно вон как обернулось… – причитала она.

– Да не дед он, мама…сколько раз можно тебе говорить!

– Да как же не дед! Жене твоей и тридцати лет нет, а ему к пятидесяти подходит!

– Вениамин Валентинович, мужчина в полном расцвете сил. Понравился он ей…да и не жена она мне…Шалава! Нечего было её в дом впускать, сам виноват…дурак мягкотелый! Расчувствовался, обрадовался, думал у Лизы мать будет… а эта мать…на сто граммов больше хрен увидела и сбежала! – Тимофей со всей силы ударил кулаком в стену. Зоя Фёдоровна вздрогнула и побледнела, она не узнавала своего воспитанного и интеллигентного сына.

– Тихо, тихо, дочку разбудишь! Ну иди хоть блинчиков поешь, я на завтрак испекла. Который день голодный ходишь… – женщина заплакала.

– Не хочу! – как капризный ребёнок, сын отвернулся к стене и накрыл голову подушкой, всем своим видом показывая, чтобы его оставили в покое. Ночью он написал стих:

– Как больно от предательства людского

Душа скукожилась в комок

А пламя злости разжигает

Всё тот же истеричный костерок.

Горит костёр и плавится обида,

А вместе с ней, потраченные

На общенье и года.

Как больно! Только мама знает,

Она рожала так меня!

Укрыться бы у мамы под подолом

От слов и взглядов, что людских

Но пламя злости укрывает

Не подолом, а ПОЗОРОМ!

Душа же воет и кричит:

Как Больно от предательства людского!

Прошла ещё неделя.

Лиза начала стремительно терять зрение. Неврологи пожали плечами: «Мы предупреждали, это следствие удара – гематома в затылочной части головы, давит на зрительные нервы». Остро встал вопрос об операции.

Двухкомнатная квартира напрочь пропахла корвалолом и валидолом. Мать совсем с ума сошла! В ночной сорочке, на босу ногу, с растрепанными волосами, она была похожа на привидение. От бывшего педагога и следа не осталось. Целыми днями Зоя Фёдоровна сидела на кухне и читала вслух молитвы. Даже не читала, а распевала громко, раскатисто и отчётливо.

Тимофей больше не мог этого видеть и слышать. «Надо что-то делать, что–то решать. Отец давно бы нашёл выход из ситуации, а я…?! Тряпка, не могу защитить мать и дочь…какой я мужик?! Так, одни амбиции!» - мысли судорожно метались в голове. Взгляд его упал на письмо, которое оставила бывшая жена. Он так и не прочитал его: «Да чего зря время тратить? Оправдания, извинения, не интересно!» Но рука сама потянулась и вскрыла конверт. Два тетрадных листа в клетку, исписанных мелким почерком. Сначала мужчина не понял, о чём речь. Прочитав второй раз, стал бардовый от гнева: «Вот зараза…придумала красивую сказку, в оправдание своей похоти! Людей она будет спасать…Жрица Любви…да, Проститутка тебе название!»

Он схватил куртку и выскочил из дома: «Надо срочно проветрить мозг. Телефон звонит…с работы… да пошли все к чёрту! Достали! Я с ребёнком на больничном!»

Ноги занесли в ближайший магазин, не понимая как, купил бутылку водки. Продавщица на кассе участливо посоветовала приобрести шоколадку. Горе – отец плюхнулся на первую попавшуюся скамейку, и начал пить прямо из горла. Жидкость обожгла все внутренности, ударила в голову, и растеклась по животу. Стало хорошо, спокойно и безразлично. Теперь понятно, почему люди пьют! Горячие слёзы потекли по щекам…мужчина сделал ещё несколько глотков. Только развернул шоколадку, чтобы закусить, как к нему подошёл бомж. Грязный, вонючий бомж…как в кино – рваная куртка, на голове смешная вязаная шапка с помпоном. Раньше бы Тимофей и разговаривать не стал, а сейчас по пьяной лавочке, так захотелось кому – то душу излить! Чтобы выслушали, посочувствовали.

Бомжа звали Андрей. Он с удовольствием согласился выпить, ещё и пожрать попросил.

– Сиди здесь, жди! – обрадовался Тимон. – Я мигом…в магазин, туда – обратно! Водки подкуплю и еды!

За два часа напились, наелись, наговорились. Андрей оказался благодарным слушателем. Вот только сочувствовать горемыке – мужу и отцу, отказался. Посоветовал сделать так, как в письме написано.

– Ты чё Андрюха, реально думаешь, что я кандидат наук… физик – язык собутыльника сильно заплетался, – сяду перед зеркалом, зажгу свечи и буду окуриваться травой?! Я конечно – выпил, но не столько…

– У тебя парень нет другого выхода! – спокойно ответил бомж, – отдать дочку на операцию всегда успеешь… а если вся эта история правда?! Подумай! И вообще, есть такое правило – Если тебе не нравятся события твоей жизни – разорви сценарий!

– Ты с ума сошёл?! – Тимофей покрутил пальцем у виска, – как ты себе представляешь? Дома мать и дочка, а я при них зеркало возьму…травку подожгу…скажу: «Я сейчас вам поблаго…благо…воняю!» Чего-то я совсем пьяный!

– А пойдём ко мне, у меня в подвале всё и сделаем, – не унимался новый товарищ.

– Да пойдем! Уговорил…ой… ой…ой – собеседник упал со скамейки.

Бомж оказался крепким мужиком и дотащил его до квартиры. Слава богу, Зоя Фёдоровна с Лизой спали! Тимон кое- как, в темноте, пробрался в свою комнату. Взял пачку травы и свечи. Нашёл в прихожей небольшое зеркало на подставке, мать перед ним расчёсывалась. И даже прихватил карманный фонарик, который лежал на обувной полке. Им пользовались раз в месяц – светили на счетчик, чтобы снять показания за электроэнергию.

Подвал, в котором ночевал Андрей, был в соседнем доме. Друзья купили ещё бутылку водки, колбасы и отправились туда. В подвале было тепло и темно.

– Я лучший! – Тимофей поднял большой палец вверх. – Сейчас будет свет! – и достал фонарик. Но удержать его не смог. Пришлось подхватить и пьяное тело, и фонарик – оба падали.

– Что-то ты, брат, набрался до чёртиков! Хватит пить, на ногах не стоишь! – Андрей расстелил картон на пол, и аккуратно уложил новоиспечённого друга, – вот тебе, и кроватка…полежи чуток!

– Я буду пить…я буду пить лёжа! – буянил мужчина. Пришлось налить ещё сто грамм, чтобы успокоить бедолагу. Наконец-то уснул…

Бомж снял грязную куртку и облегченно встряхнул белыми крыльями. Ох, как слежались! Зачем люди носят одежду?! Она ж такая неудобная, все движения сковывает. Из- под старой шапки, показалась прядь белокурых волос. Ангел – Хранитель зажёг свечи и положил зеркало на грудь спящему человеку, из пакета вынул сухую траву. Часть травы засунул Тимофею в карман брюк – пригодится впоследствии, часть поджёг. Едкий и сладкий запах наполнил подвальное помещение. Проследив, чтобы не было пожара, Ангел вложил фонарик в руку своему подопечному. Перекрестил три раза…с чистой совестью и чувством выполненного долга, широко взмахнул крыльями, и растворился в Пространстве Слава Богу, командировка на Землю закончена…экзамен сдан…в Небесной Канцелярии им будут довольны…

Глава 7.

Прикосновения женских рук были легки и практически незаметны. Повязка ловко снята. Жрец Маргу даже не успел почувствовать боли, настолько Софи быстро обработала рану.

– Спасибо милая! – Жрец в знак благодарности, поцеловал её в щёку. – Как там мой младший брат… всё ли с ним в порядке?! В последнем астральном бою он проявил большую смелость.

– Ваше Наисвятейшество! – Софи почтенно склонилась, – Жрец Покуба ещё не пришёл в себя, вторые сутки бредит. Пока нам не удаётся справиться с его горячкой. Он разговаривает на странном языке. Называет имена Нина, Лиза, Зоя Фё…до…ров – девушка запуталась, – Фёдоровна. По всей видимости сознание Его милости, ещё не вернулось из Будущего. Мы даём отвары целебных трав и наблюдаем.

– Да, был совершён большой скачок во Времени, а это отражается на психике. Ты права, милая, нам остаётся только ждать. Позови моего среднего брата, предстоит серьёзный разговор. – Маргу осторожно пошевелился на своём ложе, но тут же острая боль пронзила всё тело: «Ничего, ничего…не в первый раз…восстановлюсь.»

Минут через десять в мраморную комнату вошёл Жрец Виллей:

– Как вы себя чувствуете?! – обратился он к Маргу, – я очень переживал за вас…

Старший брат перебил:

– Мы с Покубой, в последнем астральном бою, попали в Ловушку…Ловушку Времени! Сильно пострадали от столкновения с колдуном из Будущего, со странным именем Вениамин Валентинович.Твоей задачей было удерживать Временное Пространство. Но почему – то произошёл сбой…ты не справился со своими обязанностями!

– Ловушка была неизбежна! – средний брат был явно недоволен претензией, выставленной ему. – Слишком далеко вы шагнули…на девять веков вперёд, в 21 век. Я предупреждал, что сил может не хватить!

– Всё было рассчитано! – жёстко парировал Маргу. – Мы шли спасать маленькую девочку по имени Лиза. Я подозреваю, что именно ты остановил нас!

– Это обвинение?! – в голосе Виллея появились угрожающие нотки. Он бесцеремонно сел на лежак брата и пристально посмотрел в его глаза. – Ты несправедлив ко мне…и меня это оскорбляет! Ты всегда больше любил этого выскочку Покубу, и шёл на поводу его безумных и слишком амбициозных идей. Работы непочатый край в 15, 16 веках – скопилось много просьб и молитв о помощи. Вы же, несмотря на мои предостережения, что это опасно, шагнули в 21 век. Время вам устроило Ловушку…не я…Время вас наказало! – оскорбленный до глубины души, Жрец покинул мраморную комнату.

Они три брата. Их отец – Главный жрец Ордена Любви, имел много наложниц, которые рожали ему детей. Старшего сына звали Маргу, впоследствии он получил такой же титул. Среднего сына звали Виллей, младшего – Покуба. Еще детьми, мальчики были приняты в Орден. Первым Посвящение получил старший брат, следом за ним – младший. Среднего сына отец недолюбливал…считал неучем. И только перед своей смертью, когда Виллею было 14 лет, разрешил и среднему вступить в члены Ордена, пройти ритуал Посвящения.

Виллей ненавидел своих братьев! Считал, что они затмили его таланты. Он всегда был на вторых ролях. Но самое страшное произошло, когда после смерти отца, через 40 дней, сыновья вскрыли завещание – своего рода руководство к действию. Главный Жрец разрешил иметь детей старшему сыну и младшему. Среднему сыну потомство было запрещено. Для Жреца иметь ребёнка, означало передать ему свои знания, свой опыт. Отец посчитал, что у него нет знаний, что он слабак! Еще в завещании указывалось, что Виллей не имеет право принимать участие в астральных боях со Злом. Ему разрешено только удерживать Временное пространство. А где, как не в бою, Жрецу показать свою Силу…Силу знаний?!

Сын был возмущен завещанием. Вот тогда и поклялся отомстить братьям за все унижения. Доказать, что он сильный и мудрый! Поклялся у Алтаря Любви, который находился в центральном зале Храма – забрать Власть. И если для этого понадобится уничтожить братьев – рука не дрогнет!

И в этот раз всё шло по плану. Да…это он устроил Ловушку Времени, ха – ха…и Души братьев должны были сгореть в этой ловушке, превратиться в пепел. И тогда…тогда Виллей станет Главным Жрецом Ордена Любви! А значит Никто и Никогда, не посмеет больше указывать и унижать. Родится много детей, которым он передаст свои знания, свою мудрость, свой опыт.

Но эта глупая девчонка Милона всё испортила. Она вмешалась своими чувствами к Покубе. Девушка тайно любила младшего брата, который об этом даже не догадывался. Любовь Милоны оказалась настолько Сильна, что разрушила Ловушку Времени. План был провален…чёрт бы её побрал! Подкидыш…плебейка, незаконно получившая своё звание! Знала бы Жрица, как он – Вожделеет её! Ничего…когда Виллей будет носить титул Главного Жреца, она превратится в простую наложницу и забудет про свою неприкосновенность. Каждую… каждую ночь Жрица Любви будет отдаваться ему и рожать от него детей.

***

Тимофей очнулся. Было очень темно. Голова была тяжёлой и неприподъёмной. Попробовал пошевелиться, как тут же накатила волна рвоты. Тело вывернуло наизнанку. «Боже, что со мной?!» – мужчина пытался вспомнить, что произошло и почему так раскалывается голова. Мысли не слушались, и он опять провалился в сон. Во сне он видел Нинку…красивую…Нинка смеётся и обнимает его. Вот она надевает на Лизу платье и заплетает ей косички. Электричка…они куда- то едут втроём…деревня…тропинка…старый дом. Высокий мужик с большим животом. Дальше темно…темно и больно…почему так больно?! Еще одна волна рвоты…. Бомж…водка…подвал.

«Вспомнил, я в подвале! В подвал пришёл с Андреем. Интересно… долго я здесь?! Мать наверноеищет…переживает». Тимофей открыл глаза, тут же раздался приятный женский голос:

– Ваша Милость…Ваша Милость! Скорее, Покуба пришёл в себя!

Появилась мужская фигура, в руках она держала факел:

– Брат мой любимый! Я знал, что ты справишься…что ты выберешься!

«Да это отец, его голос…похоже я ещё пьяный!» Мужчина попытался улечься поудобнее на другой бок, чтобы выспаться и хмель пройдёт. Но не тут- то было! Сильные мужские руки встряхнули тело:

– Вставай, хватит лежать! Софи, подай бульон, горячее даст сил!

Что- то упало на пол. «Господи, это же фонарик.»

– Мне …мне надо домой. Там мать…Лиза, они переживают… – наш герой шатался, но сделал первый шаг.

Мужчина с лицом и голосом отца, крепко обнял Тимофея:

– Покуба, неужели ты оставил своё Сознание в Будущем…посмотри на меня, узнаёшь?! Я Жрец Маргу, твой старший брат, ты дома – в нашем родовом Храме Любви. Посмотри какой он красивый, Храм строил наш прадед. Это твоя малахитовая комната. Два дня и две ночи ты был без сознания.

«Храм Любви…интересно, подвал превратился в Храм…даааа…допился!» – мысли путались дальше.

– А где бомж…бомж Андрей?! – на этих словах, Тимон попытался выбраться из объятий.

– Брат мой, не пугай меня…отпей из этой чаши, сразу станет легче!

Молодая девушка в холщовой тунике подошла поближе и протянула красивую пиалу, с дымящейся жидкостью.

– Мама! – Тимофей от неожиданности вскрикнул. – Мама, а ты как здесь оказалась?! – он схватил девушку за руку. Пиала полетела на пол и разбилась на куски. Софи испуганно попятилась назад:

– Я…я…не мама! Я прислужница… – она растерянно посмотрела на Маргу, как бы ища поддержки.

– Оставь нас, я с ним сам поговорю…и принеси ещё бульон…да, и пригласи Милону! – Главный Жрец усадил больного на кушетку, обшитую красивой парчой:

– Сейчас я уберу боль! – положил свои руки ему на голову. Буквально через минуту перестало тошнить, тело и мозг наполнились ясностью. Побежали воспоминания – пакет с травой, свечи, зеркало, фонарик. «Господи, неужели он действительно попал в Прошлое?!» Мужчина ущипнул себя.

– Так-то лучше. – Жрец убрал руки с головы Тимофея. – Испугал ты нас!

В комнату вошла молодая женщина в белом платье, расшитом золотом. На её голове красовался такой же золотой ободок. Она сделала поклон и сказала:

– Приветствую вас, братья мои любимые!

«Да это же Нинка… Вот я попал!» – Тимофею стало не по себе. Женщина подошла ближе.

– Дай ему Силы! – приказал Главный.

Милона послушно села около ног Покубы, обхватила их своими руками, а голову положила на колени. «Как в старые, добрые времена! Он сидит на диване с книгой, жена устраивается рядышком. Заглядывает ему в глаза, смеётся и мешает читать. Пытается вырвать книгу из его рук. Тимофей сопротивляется…всё заканчивается постелью…»

От этих воспоминаний, мужчина интуитивно потянулся к девушке и захотел обнять. Милона мгновенно вскочила на ноги и быстро отпрыгнула в сторону. Маргу с тревогой наблюдал за этой сценой. Тут вошла Софи с новой пиалой бульона.

– Пей, брат мой, это вернёт тебе Разум, – «отец» протянул чашу, и Тимофей послушно выпил. Жидкость была совсем несолёная и противная на вкус. Но Разум вернулся…Он вспомнил всё поэтапно, все события выстроились в логическую цепочку. «Значит, я правда в Прошлом! Вот Нинка – Жрица Любви, мой отец – Жрец Маргу. Но в письме ничего не было про Софи…про маму. Чего ж теперь делать?! Придётся подыгрывать этим ребятам…во, вляпался!»

Глава 8.

– Почему я был без сознания?! – Покуба обратился с вопросом к старшему брату. Маргу начал рассказ.

В один из тайных ритуалов, который Жрецы проводили раз в неделю у Алтаря Любви, пробились мольбы женщины из 21 века. Она молилась, плакала и просила спасти свою внучку по имени Лиза. У девочки в голове образовалась гематома. Жрецы 21 века, которые называются в Будущем – Врачами, решили проникнуть в мозг ребёнка железными прутьями и щипцами. При помощи щипцов убрать гематому. Детское тело может не выдержать такого жестокого вторжения! Братья удивились варварским методам Врачей Будущего. И приняли решение помочь девочке безболезненно. Виллей был против! Слишком далеко шагнуть через девять веков, слишком большие энергетические затраты! Большая вероятность попасть в Ловушку Времени и там погибнуть. Но Покуба, проникся к проблеме ребёнка и настаивал на помощи. Главному Жрецу ничего не оставалось делать, как поддержать младшего брата в Благом деле.

И вот они почти у цели…о, чудо – удалось подключиться к мозгу Лизы! Еще немного и гематома рассосётся. И тут вмешался колдун из 21 века, со странным и длинным именем Вениамин Валентинович. Он всячески препятствовал исцелению ребёнка. Завязался астральный бой, который Жрецы практически выигрывали. В этот момент повредились Временные решётки, и Путешественники во Времени, попали в ловушку. На помощь пришла Милона – Жрица Любви, и единственная женщина, посвящённая в тайны Ордена. Она включила свою Силу, благодаря которой Ловушку Времени удалось разорвать.

– А как же Лиза…что с ней?! – у Тимофея во рту пересохло.

– К сожалению нам так и не удалось помочь ребёнку, – Маргу обречённо вздохнул, – и вряд ли удастся! Виллей прав, слишком много Силы надо затратить, чтобы шагнуть через девять веков вперёд.

– Но мы не можем оставить девочку без поддержки! Её бабушка нашла нас через века, пробилась с мольбой о помощи. Правило нашего Ордена – оказать помощь тем, кто достучался своей молитвой! – видно было, что Жрец Покуба очень нервничает.

– Брат мой, я очень ценю и чту твоё рвение помогать людям. Отец был бы горд тобой! – Маргу прослезился, – но ты не можешь рисковать своей Душой. Она может сгореть, превратиться в пепел. У тебя нет наследников, которым следует передать свой опыт и вековые тайны Ордена. Жрец не имеет право умирать, пока не передаст знания…отдыхай, у нас впереди много работы. А я пойду просить прощения у Виллея – он сильно обиделся.

– Подожди! – Тимофея осенило, – а если появятся дети…наследники, ты разрешишь мне снова попытаться помочь маленькой Лизе?!

– Да…но запомни, ты рискуешь своей Душой!

Главный Жрец и Милона удалились. Покуба остался наедине с Софи:

– Ваша Милость, я застелила ложе, – прислужница скромно опустила глаза. – Вам надо отдохнуть.

Тимофей лег, и она бережно укрыла его тяжёлым покрывалом, расшитым золотыми павлинами. «Какая она красивая!» – мужчина рассматривал девушку. «На вид не больше 18 лет. Длинные светлые волосы, простое хлопковое платье, тонкие черты лица…хрупкая и нежная. Прям как мама в молодости!»

В детстве Тимофей любил смотреть фотографии. Вот снимок на море…мама…папа…У них медовый месяц. Мама совсем юная, такие же длинные светлые волосы, тонкая талия. На ней пляжная туника.

Софи поймала на себе оценивающе – мужской взгляд Жреца, ей стало неловко:

– С вашего разрешения, я удалюсь.

– Посиди со мной! Расскажи о себе – кто ты, откуда, как появилась в Храме Любви?! – его интересовало все.

– Я из простой семьи, очень бедной. Чтобы как – то выжить, и прокормить всех детей, мои родители продали меня ещё ребёнком, в Храм Любви. Ваш отец тогда был главным Жрецом. Меня готовили в наложницы, но Судьба распорядилась иначе. Ваш брат, Жрец Маргу, выбирал для себя прислужницу, его выбор упал на меня.

– Нравится тебе такая роль? – поинтересовался Тимофей.

– Меня не обижают… – уклончиво ответила Софи, – но… есть одна проблема… – девушка замялась, – прислужницам нельзя рожать детей! При этом иметь отношения с мужчинами можно.

– А ты любишь детей? – допытывался мужчина.

– Какая женщина не хочет стать матерью, кормить грудью своего ребёнка?! – Софи удивилась. – А вот, Милоне повезло ещё меньше – сила Жрицы Любви в Целомудрии! – девушка покраснела.

– Ей это на пользу, поверь мне! – Покуба недобро усмехнулся. – Хочешь, я открою тебе тайну?! – и не дождавшись ответа, продолжал. – В 21 веке у тебя будет любимый муж и сын. Ты станешь уважаемым человеком – Учителем…ещё у тебя будет внучка…правда, правда!

Софи вдруг закрыла лицо руками и горько заплакала:

– Вы…Вы смеётесь надо мной! В чём я провинилась, чем заслужила такое отношение?

Тимофей растерялся: «Не понять этих женщин! Ей комплименты делаешь, а она плачет!» Жрец поднялся со своего ложе, обнял девушку, посадил к себе на колени и стал успокаивать. Она рыдала дальше:

– Ваша Милость! Вы не должны прикасаться ко мне, я недостойна Вас…Вы нарушаете правила!

Но мужчину было не остановить. Вожделение взяло верх. «Ах, как она хороша! Хороша своей кротостью!» Покуба, сам от себя не ожидая, впился поцелуем в губы девушки:

– Глупенькая, ты самая красивая… самая хорошая… самая нежная. К чёрту все правила! Мы не будем их соблюдать! Мы их перепишем…

Через полтора месяца Софи сообщила о своей беременности…

*****

Милона сидела сложа руки на груди, как будто прикрылась от удара. Голова была опущена, по её прекрасному лицу текли слёзы:

– Ты зря по нему убиваешься, – мужской голос гремел на всю комнату, – он даже не думает о тебе! Видишь – обрюхатил прислужницу! Мало того, что обрюхатил, так еще и нарушил внутренние правила нашего Храма.

– Какие? – всхлипывая, пыталась уточнить Жрица.

– А ты не знаешь какие?! Дурочку из себя не строй…прислужница не имеет права рожать. Для этого есть специальный отвар, который обязана выпить женщина на раннем сроке. Твой любимый Покуба, что сделал?! Он запретил Софии пить отвар, прерывающий беременность! – Виллея трясло от ярости. – и что…что мы сейчас имеем?! Девица через два – три месяца должна родить, этот Безумец пылинки сдувает с будущей мамаши. А мой брат Маргу, слёг от сердечного приступа, когда узнал про эту парочку!

– Что же сейчас будет? – Милона жалобно посмотрела на мужчину.

– А будет вот что! Покуба больше не имеет права прикасаться к тайнам Ордена. Дети Маргу слишком малы для ритуалов Посвящения. Остаюсь один Я! Я, у которого есть знания…опыт…мудрость, – на этих словах, Виллей приблизился к Жрице, взял за подбородок и пристально посмотрел в её глаза, – слышишь, мудрость! И остаёшься ты, единственная женщина, посвященная практически во все тайны Храма, – он немного успокоился. – Мы должны с тобой объединиться…моя Мудрость – твоя Сила! Я великий Главный Жрец…ты великая Жрица Любви! Моя жена! Жена, которая нарожает мне много детей, и Орден расцветёт по – новому.

– Но…но я…не имею право на отношения с мужчинами. Я не имею право на Материнство! – Милона пыталась протестовать. – Моя сила в Целомудрии! Если я лишусь девственности, то потеряю тайную Силу, я стану простой женщиной. Боги проклянут меня за ослушание!

– Глупая, я буду твоим Богом! – Жрец расхохотался, – Я буду твоим Мужем и Повелителем. Я создам для Ордена Любви новые законы! Маргу немощный…скоро умрёт, а младшего брата изгоню из Храма и проведу ритуал, во время которого сотру его знания и память. Уж поверь мне, я умею работать со Временем.

– Ваша милость, вы слишком самонадеянны! – Главная Жрица повысила голос, – Покуба – сильный и могущественный Жрец, ваши чары могут не подействовать.

– Я всё продумал – отправлю его в Будущее. Он же спит и видит вылечить девочку по имени Лиза. Вот я и помогу братцу попасть в 21 век, Запечатаю его там…он никогда не сможет вернуться обратно. Конечно, если ты опять не вмешаешься, и не поможешь ему.

– А Софи…её ребёнок? Ребёнок будет являться наследником Покубы, и со временем претендовать на титул Главного Жреца, – Милона настаивала дальше.

– Не будет никакого ребёнка…никакого наследника. Этот вопрос ты возьмёшь на себя!

– Каким образом?!

– Софи тебе доверяет. Пока мой брат будет в Будущем, ты примешь у прислужницы роды и умертвишь ребенка.

– Я…я не смогу этого сделать! – Жрица заплакала.

– О, наверное, ты хочешь видеть плод Любви твоей подруги и своего возлюбленного?! Чтобы этот ребенок с пухлыми щечками, бегал по коридорам Храма?! Бегал, смеялся и постоянно напоминал, что тебя – Отвергли! Отвергли такую Чистую и Целомудренную…такую красивую, ради какой – то прислужницы… – Виллей больно вцепился в плечо девушки. – Дура! Я предлагаю тебе иметь своих детей. Слышишь, своих!!! Чтобы наши с тобой дети бегали по Храму, и их смех звучал в коридорах.

Он встал перед ней на колени и поцеловал руку:

– Я люблю тебя! Ради тебя готов предать своих братьев! Приходи…приходи сегодня ночью ко мне…но ты должна это сделать Добровольно.

Жрица целый день была в раздумьях. С одной стороны – она очень боялась Гнева Богов.С другой стороны Виллей абсолютно прав – его младший брат нарушил правила и подлежит изгнанию. Старший слёг, и вот-вот испустит Дух…остаётся Софи. Как этой глупой, покорной прислужнице, удалось охмурить Покубу…что он в ней нашёл, в этой серой мышке?! Чёрт бы её побрал…

Варианта два. Первый – Покуба становится Главным Жрецом и тогда эта невзрачная девчонка, будет его женой. Что светит Милоне при таком раскладе?! Всегда быть на вторых ролях, довольствоваться тем, что она Целомудренна, Чиста. Софи же будет наслаждаться мужем и ребёнком…властью наконец…бред какой!

Вариант второй – Виллей становится Главным Жрецом. И тогда она, Милона – будет наслаждаться мужем, детьми и властью. Подумаешь, она его не любит…Любовь кроме страданий не приносит ничего хорошего. Вот любит она Покубу, и что это дало…лишь слёзы, да разбитое сердце.

Размышления Главной Жрицы прервало появление Софи. Покачивая располневшими бёдрами, свойственными для женщин в положении, она зашла в комнату. Лицо её светилось счастьем! Так светятся лица беременных женщин. Все они ходят немного важные и многозначительно улыбаются,как будто показывая всем своим видом, что владеют тайной, неведомой другим- Госпожа, вы что-нибудь желаете? – прислужница склонилась в почтении.

«Ох, желаю я быть на твоем месте!» – подумала Милона, но вслух сказала:

– Как протекает твоя беременность?

– Все хорошо, Ваша Милость! – Софи стыдливо потупилась. Её живот с недавнего времени стали замечать все.

– Ты уже выбрала себе повитуху?

– Как же смею выбирать? По закону Храма Любви, я очень провинилась. Поэтому рожать ребёнка должна одна, без чьей – либо помощи.

– Хочешь, я помогу принять твои роды? – Жрица ласково улыбнулась.

Беременная женщина растерялась:

– Я…Мы…Боже… Да разве можно рассчитывать на такую честь…Мой ребёнок будет благословлён самой Любовью…о, как вы добры, Госпожа! – слёзы благодарности потекли ручьём.

В эту ночь Главная жрица лишилась Девственности. Рассталась со своей Чистой Силой, рассталась со своей Целомудренностью! В эту же ночь, Жрец Виллей был на седьмом небе от счастья. А Милона…Милона обрела новую Силу…Сексуальную!

Глава 9.

Жрец Покуба целовал живот своей любимой.

– Ваша Милость! – Софи смущалась, – я недостойна такого отношения!

– Ах ты моя, скромница. Самая нежная…счастье ты моё…жена моя! Доченька будет такая же красавица!

– С чего вы решили, мой Любимый, что родится девочка…может быть сын? У меня хорошая новость – Главная жрица соблаговолила быть повитухой на родах…такая большая честь! – на этих словах женщина ловко взбила подушку и прилегла рядом с мужем. Вот уже две недели, как они с Покубой жили в одной комнате.

– Она сама предложила?! – Жрец напрягся.

Все эти месяцы Тимофей наслаждался отношениями с Софи. Он был влюблён…влюблён, не как в Нинку. С Нинкой присутствовало Вожделение…в Нинке жила самка. Эту самку надо было постоянно завоёвывать и удерживать около себя. От этого, он становился измотанным и обесточенным, всегда на чеку. Софи же наоборот давала ему Силу, она наполняла его тихой Нежностью! С ней рядом было тепло и спокойно. Запах её тела – запах сирени, сводил с ума. И самое главное – эту женщину хотелось защищать, заботиться о ней, сдувать с неё пылинки. Такое состояние мужчина испытывал впервые. Нинка в постели была львицей, Софи наоборот – кротка и послушна. С ней, он чувствовал себя воином – сильным и смелым!

Нет, Тимофей не забыл о матери…не забыл о Лизе! Душа сильно болела за них: «Как они там? Наверное, считают его без вести пропавшим.» В такие минуты был соблазн поджечь пучок травы, бережно положенный Ангелом в карман его брюк. «Но с чем я вернусь, с какими новостями?!» Он прекрасно понимал, что Лизину проблему можно решить только Здесь в Прошлом! Каким образом? Пока неизвестно, но спасала Вера – наступит момент, и станет понятно, что всё…пора действовать.

Покуба старался не попадать на глаза Виллею, не вступать с ним в контакт. Он понимал, что из себя представляет братец… А вот общение с Маргу, приносило больше позитива. Всё что Тимофей, в роли сына не успел сказать своему отцу, он пытался искренне донести до Старшего Жреца:

– О, мой брат, я очень люблю вас и уважаю. Очень ценю вашу мудрость, ваш опыт. Я благодарен Небесам за то, что мне дали такого Наставника! – речевые обороты 12 века, постепенно становились привычными.

Когда Главный Жрец слёг, Покуба очень сильно расстроился – он вспомнил, как хворал отец. То чувство обречённости и безысходности, когда ничем не можешь помочь любимому человеку… Мужчина винил себя за болезнь старшего брата! Ведь он занемог после того, как узнал, что Софи беременна, и что прислужница будет рожать. Это нарушало все внутренние правила Храма Любви. Маргу тут же призвал женщину к себе, на серьёзный разговор…но Тимофей запретил! И сам предстал перед старшим братом:

– Да! Это я запретил Софи пить отвар, прерывающий беременность…она будет рожать!

– Но это противоречит законам нашего Ордена! – пытался возразить Главный Жрец.

– Грош цена этим законам, значит их пора переписать. Где это видано, чтоб рождение новой Души, являлось преступлением?! Во время появления Дитя на Свет – Небеса ликуют! – возмутился будущий отец.

– Эти законы были созданы нашим прапрапрадедом, и действуют уже много веков.

– Это моя Женщина! Я буду её защищать, и ни одна Сила не сможет мне помешать в этом! – Покуба был непреклонен.

– Брат мой, останови свой гнев! Никогда гнев советчиком не был, – пытался вразумить Маргу. – Ты понимаешь, на что идёшь? Придётся отлучать тебя от Жречества. Ребёнок Жреца генетически обладает всеми тайнами Ордена. Для ребёнка прислужницы это недопустимо!

После этого разговора, Тимофей ещё больше стал беречь Софи, не отпускал её ни шаг. Когда у прислужницы было четыре месяца беременности, и плод начал шевелиться, он во всеуслышанье объявил её своей женой. С того дня, Главный жрец не поднимался с постели. С каждым днём ему становилось всё хуже и хуже.

Покуба вернулся к разговору:

– Милона сама предложила участвовать в процессе родов?

– О, да!

«Так…значит они что – то задумали!» Они – это Виллей и Нинка. Тимофей догадывался, что меж ними близкие, интимные отношения. Время наступило! Надо начинать действовать…но как?! Два дня ушло на раздумье. Ничего не шло на ум, как только рассказать Жрице правду…всю правду. Что он из Будущего, что там в Будущем – они муж и жена, и их дочь Лиза нуждается в помощи.

*****

– Милона, я могу поговорить с тобой? – Жрец бесцеремонно ворвался в её комнату.

Девушка от неожиданности уронила гребень, которым расчёсывала свои густые, длинные волосы. Она готовилась ко сну.

– Но…уже поздно…нельзя перенести разговор на завтра? – Жрица боялась, что Виллей позовёт её к себе, а она не готова.

– Нельзя! – Покуба нагло уселся на топчан, расположенный рядом с постелью Милоны. – Беседа будет долгой и очень серьёзной. Поэтому советую отослать записку моему брату, что этой ночью свидание не состоится. Можете сослаться на головную боль! – он зло усмехнулся.

– Вы всё знаете… – женщина покраснела и опустила глаза.

– Знаю, знаю! Собственно, я от тебя другого поведения и не ожидал! Ты всегда была такой… – мужчина замялся, – такой…легкодоступной! – Тимофей грубил. Грубил открыто и ненавидел себя за это. Но это вам не 21 век! Жизнь в Храме многому научила его. Хочешь выжить в варварском двенадцатом – кусайся…нападай…не давай себя в обиду. Не себя, не свою любимую и хрупкую женщину!

Милона встала, расправила спину и величественно произнесла:

– Ваша Милость, я не принимаю оскорблений, Вы несправедливы ко мне. Я Вас…я Вас люблю! – вдруг выпалила она и заплакала.

Но Тимофей держался, как стойкий оловянный солдатик:

– Ты мне тут театр не устраивай! Я уже один раз поверил в твою Любовь, а ты к Вене сбежала. Так что зря не трать свой артистический талант, побереги для Виллея. Вы с ним с двенадцатого века, оказывается шуры – муры крутите! – от прежнего тихони, зубрилы и следа не осталось. На Милону смотрел злой, обиженный мужик.

– Будьте добры объяснить, Ваша Милость…какой Веня…какой театр… – вытирая слёзы, прошептала Жрица.

– Буду, буду… и добрый…и объясню всё! Ты сядь,слушай и не перебивай. – Тимофей начал свой рассказ. Начал с институтских времен, закончил встречей с Бомжом и подвалом.

– Так значит мы с Вами в Будущем – муж с женой, и у нас есть дочь?! – Милона от удвления раскрыла рот, – а София – моя свекровь… и наша дочь больна?

– Да, всё верно! – Тимофей кивнул головой, – и именно из-за болезни дочери – я Здесь И ты должна помочь мне. Колдун чётко указал – причина заболевания Лизы находится в Прошлом. Мы должны её найти! Как ты поняла – я не Жрец, магических способностей не имею, вся надежда на тебя. Можешь просмотреть события, которые привели к травме головы Лизы?

– Главный Жрец Маргу многому меня научил, но по законам Храма Любви – не рекомендуется заглядывать в своё Будущее. Можно навлечь Гнев Богов! – Милона выглядела испуганной и растерянной.

– Плевал я на твоих Богов…Нинка, ты слышишь?! Твоя дочь может совсем ослепнуть…болезнь прогрессирует!

– Я понимаю вашу боль, Жрец Покуба! И ради любви к Вам…любви безответной и бескорыстной, постараюсь помочь. Дайте мне время…– Милона указала рукой на дверь. – Я устала, оставьте меня одну.

Через два дня, Главная Жрица пригласила Покубу и Софи в центральный зал для ритуалов. В эту ночь, Жрец Виллей практиковал путешествие в Астрале, поэтому помешать не мог.

В центре зала стоял стол, отделанный слоновой костью. «Где – то я такой видел!» – пытался вспомнить Тимофей – «Ах, да! У Вениамина Валентиновича в комнате». На столе лежал большой стеклянный шар. Справа от шара стояла чаша с какой-то жидкостью, слева – зажжённые восковые свечи. Вокруг стола был начертан круг белым мелом. Милона жестом пригласила перейти черту круга, подойти поближе к столу, и расположить руки над шаром. Тимофей и Софи послушно всё сделали. Жрица тем временем склонилась над чашей с жидкостью, и начала что – то шептать. Это было похоже на заклинание, которое она повторяла снова и снова. Тембр её голоса то набирал силу, то понижал своё звучание. В конце концов перешёл в протяжный вой…вой раненной волчицы.

У Тимофея по всему телу побежали мурашки. Он посмотрел на Софи, она была очень бледная, гляди того упадёт.

– Что с тобой, Сонечка? – Покуба убрал руки с шара и бросился к беременной женщине. Нинка прекратила свои завывания, и с завистью посмотрела на них: «Обо мне бы так заботились! Остаётся надеяться, что в 21 веке, в Любви мне повезёт больше».Но вслух произнесла:

- Могу дать стул.

– Ваша Милость, я буду Вам очень благодарна! – Софи обрадовалась.

Наконец все заняли свои места. Беременная прислужница, сидя на стуле, жалась к Тимофею. Он как верный пёс стоял рядом, мужчину потряхивало на нервах. Главная Жрица завыла опять, а жидкость в чаше начала дымить…

Глава 10.

В этот момент стеклянный шар загудел и начал медленное движение по часовой стрелке. Внутри шара появилось изображение. Пот ручьём потёк по спине Тимофея: «Скажи мужикам из института физики, что такое возможно, подняли бы на смех!» Шар под руками продолжал двигаться… быстрее…быстрее. Он набирал обороты, и вдруг… из него послышался звук мужского голоса:

– Это голос Виллея! – вскрикнула Софи.

– Тихо! – цыкнула Нинка, – вы можете нарушить Временные решётки! Смотрите и запоминайте, как только жидкость в чаше испарится, картинка пропадёт!

– Роды…я вижу роды! – все трое прилипли к изображению в стеклянном шаре, как к экрану телевизора. Только фильм был чёрно – белый, документальный.

Вот Жрец Виллей угощает Покубу вином, тот выпивает и засыпает крепким сном. Во сне мужчину отправляют в Будущее, и он зачинается у своих родителей. В это время начинаются роды у Софи…Милона принимает ребёнка…красивая и здоровая девочка. Пока роженица отдыхает, Жрица крадёт ребёнка и приносит его Виллею. Над новорождённой проводится ритуал, во время которого Жрец блокирует девочке мозг и стирает все генетические знания, переданные по наследству от отца. Стирается полностью родовая память. Кроху возвращают матери, та не замечает подвоха. Девочка растёт, припадки с младенчества, пена изо рта… к трём годам полная потеря зрения…смерть в 4 года. И так каждую последующую жизнь…и так в каждом воплощении! Картинка в шаре сменилась, весь Храм в трауре – умер старший брат Маргу…все в печали. Софи с больным ребёнком изгоняют из Храма. Наступает полная власть Виллея – он Главный Жрец, Хранитель Знаний. Рядом на троне сидит Милона, его жена…она бездетная! Боги наказали Жрицу за потерю Целомудренности.

На этой картинке, из рук Главной Жрицы, дымящаяся чаша упала, и раскололась на две части. С каменного пола поднимался пар. Стеклянный шар тут же остановился, изображение пропало.

– Я…я не могла больше её удерживать…горячо, очень горячо! – виноватым голосом произнесла Милона, и показала свои обожжённые руки.

Наступило гробовое молчание.. Первой затараторила Софи:

– Не хочу…не хочу, чтобы пострадала моя дочь! Давай сбежим отсюда…сбежим куда глаза глядят! – она вцепилась в руку Покубе. Жрец жевал губы…Он думал! Но в голову ничего Разумного не шло.

– Утро вечера мудренее…давайте всё обсудим завтра, – произнёс он как – то неуверенно.

На следующий день Покуба встретился с Милоной. Присел рядом, накрыл её ладони своими, в этот раз мужчина был настроен более миролюбиво:

– Я искренне благодарен тебе! Ты прости меня за грубость…правда, прости! – на этих словах, он смущённо поцеловал девушку в щёку, – теперь я понял почему ты к нему ушла…Вениамин Валентинович обманул.

– В чём был его обман? – наивно спросила Жрица.

Тимофей вздрогнул – сколько лет он знал Нинку, но для него так и осталось загадкой - как в одном теле могут ужиться развратная самка и детская наивность?!

– Колдун в 21 веке рассказал, что Жрец Покуба совратил целомудренную Милону, сбил её с пути истинного. Жрица родила от него дочь, и вместе с дочерью родилось Проклятие – девочка оказалась нежизнеспособной. И это было наказание Богов за то, что Жрица потеряла свою Чистоту и разрешила мужчине прикоснуться к ней.

– Неужели Нина поверила ему? – удивилась девушка, она нервно теребила скатерть руками. Разговор происходил в обеденном зале, вся еда на столе стояла нетронутой.

– Да, поверила! Мало того, Вениамин пообещал полное выздоровление Лизы только при одном условии…моя жена уходит к нему добровольно. И вот она ушла… а я Здесь– голос мужчины сник, – и мне нужна твоя помощь! – на этих словах, он начал мерить шагами комнату.

– Я слушаю Вас, Ваша Милость!

– Нинка, да перестань ты называть меня «Ваша Милость»! – Тимофей явно нервничал. – Мы должны переделать Будущее…переделать так, чтобы Лиза выздоровела. И ещё… – мужчина замялся, – …я хочу вернуться в 21 век с Софи!

– Это невозможно! – Жрица резко встала с кресла. Рукавом своего красивого платья, она задела тарелку с супом, содержимое пролилось на пол. – Софи это Ваша мать, и пока Зоя Фёдоровна жива – Софи не может появиться в Будущем!

– Ты ревнуешь меня…скажи ревнуешь?! – в глазах Тимофея пробежал злой чёртик, – но ведь в 21 веке мы были муж и жена. И я любил тебя…сильно любил.

Звук колокольчика заглушил речь мужчины, Милона вызвала прислужницу убрать еду с пола.

– Жрец Покуба, Вы предлагаете мне нарушить Временные решётки. Если Софи попадёт в Будущее - ваша мать погибнет. А что будет с Лизой… Вы подумали? Здесь в 12 веке она ещё не родилась, Софи носит её под грудью. Вы понимаете, что нарушите Ход Времени? – не стесняясь подоспевшей на помощь девушки, тоном учительницы младших классов, продолжила Жрица.

– Так что же делать? – Тимофей сник.

– Я не спала эту ночь, искала решение…сядьте и выслушайте!

Мужчина послушно сел в кресло, а Милона устроилась около его ног и положила свою голову ему на колени:

– Ваш брат Маргу нашёл меня годовалым ребёнком на ступеньках Храма и приютил. Вы все Трое для меня – Семья! Я, очень благодарна братьям за то, что вырастили меня и дали крышу над головой. Но одного из Троих, маленькая девочка выделяла всегда…это Вы! – девушка взяла ладонь Тимофея в свою руку, и стала гладить себе лицо…оно горело. – Я подрастала и мечтала, что стану Вашей женой, мы будем любить друг друга и у нас родится много детей. Одинокая девочка – подкидыш, жила этой сказкой и верила в неё. Да, Вы тепло и ласково относились ко мне! Но, к сожалению…как к сестре или дочери…не больше того. О, если б Вы знали, сколько слёз впитала моя подушка, когда новость о беременности Софи, облетела весь Храм! Что ж, получается жизнь распорядилась иначе…когда искренне любят, то не ревнуют… и ещё, впереди хорошая перспектива, – Жрица грустно улыбнулась, – всего через 9 веков Мы будем Вместе…так вот, у меня есть план!

*****

Софи с мужем должны сбежать. Милона обещала произвести ритуал и запечатать семью в Пространстве, спрятать ото всех. Сама она останется в Храме, станет женой Виллея. В Будущее будет периодически заглядывать, проверять как там дела и сообщать Тимофею. Как только появится информация об уходе из жизни Зои Фёдоровны, Покуба с Софи могут вернуться в 21 век, к Лизе.

– А наша с Софи – дочь?!

– Девочку я заберу к себе и буду любить…любить как родную…своих же детей у меня не будет. – Милона погрустнела, – не переживайте, я буду для Лорен хорошей матерью. Передам ей искусство Жрицы и раскрою все Тайны Ордена!

– Почему Лорен? – удивился Покуба.

– Вашу дочь будут звать Лорен! – твёрдо ответила женщина.

– А как же они там без меня…в Будущем…мама…Лиза?

– Ваша Милость выбрала такой путь. Есть другой вариант – Вы возвращаетесь один! Вашу жену и ребёнка я беру под покровительство. Устрою Софи с дочкой в другом городе. Буду проведывать и привозить золото, они не будут нуждаться ни в чём.

– Нет, я вернусь только с Софи…не оставлю её одну! – Тимофей аж взвизгнул.

Не обращая внимания на истеричный вопль мужчины, Милона налила себе чашку чая, сделала глоток и продолжила:

– Но это не всё…у меня есть одно желание, которое Вам придётся выполнить!

– Слушаю, – недовольно буркнул Тимофей.

– Вы должны подарить мне ночь… всего одну ночь! За годы Любви я имею на это право…да и расстаёмся мы на девять веков.

– Как…как я изменю Софи, предам это невинное, чистейшее создание?! – мужчина, красный от гнева, выхватил из рук Жрицы чашку с чаем, и швырнул в стену. – По себе судишь… – он схватил Милону за плечи, развернул к себе, и глядя в глаза ядовито прошипел, – не бывать этому!

– Вы дарите мне ночь, Взамен я помогаю Вашей семье! – ничуть не смущаясь мужского гнева, хладнокровно парировала Милона. – Это моё Условие! – на этих словах, женщина жестом попросила Покубу покинуть обеденный зал.

Тимофей пришёл за полночь…Жрица ждала его. Она лежала обнажённая и свет луны мягко окутывал её прекрасные и точёные формы. Густые и шелковистые волосы, своей длиной кокетливо прикрывали молодую и упругую грудь. Жрец брезгливо отвернулся и быстро разделся. Он чувствовал себя очень неловко: «О, Боже, как стыдно перед Софи…быстрее бы всё закончилось!»

– Я отпущу тебя на рассвете! – словно прочитав его мысли, прошептала Милона и жадно прильнула к мужской груди. Покуба лежал бревном…в позе «морской звезды», раскинув руки в стороны. Всем своим видом показывая, что его Душа не собирается принимать участие в этой грязной игре. А тело…тело, пожалуйста…берите!

И Жрица брала…извивалась и наслаждалась, вдыхала запах пота и секса…и опять брала…сверху, сбоку, сзади, сидя, лёжа…Большего унижения в своей жизни она не испытывала! Унижения от холодности горячо любимого мужчины!Под утро, когда в окна забрезжил рассвет, женщина произнесла:

– Я сообщу, когда к побегу всё будет готово. Благодарю! Можете покинуть мою комнату!

Босая и растрёпанная, Милона спустилась по лестнице, и наощупь, без свечи пробралась к Алтарю Любви. Сколько времени, без слов…без слёз…обняв Алтарь руками, просидела на холодном полу, она не помнила. Кто – то осторожно взял её за плечи, женщина подняла голову…перед ней стоял Виллей…он всё понял.

– Почему, почему любить так больно?! – прошептала девушка, – зачем Боги придумали это Чувство…за что они так наказали людей?! – она уткнулась головой в мягкий живот Жреца и горько – горько, словно маленький ребёнок заплакала.

– Я буду любить тебя – Вечно! – мужчина бережно, как фарфоровую куклу, взял страдалицу на руки и понёс в свою комнату. – Я буду – Ценить тебя, и Беречь! – приговаривал он, жадно осушая женские слёзы, своими горячими поцелуями.

Милона не сопротивлялась. Под ласковыми руками Виллея, она отдыхала от жестокости и несправедливости этого мира.

– Я буду любить тебя ВНЕ ВРЕМЕНИ…ты только Верь мне! – его трясло от Вожделения.

И она – Верила…

В тот день Жрица дала себе клятву, что в 21 веке, в роли жены Покубы, она отомстит…она сделает ему также Больно! Она будет отдаваться каждому мужчине, который возжелает её…отдаваться холодно и цинично!

***

Через неделю умер Маргу. Весь Храм погрузился в траур, все члены Ордена переоделись в чёрные одежды. Виллей и Покуба спорили каким образом хоронить старшего брата. Виллей настаивал на кремации – придать тело огню. Так было заведено предками, так было прописано в Уставе Храма. Младший брат настаивал на погребении тела в земле.

– Покуба, ты всегда был выскочкой…твои идеи абсурдны! Ты хочешь нарушить законы Предков! – горячился Виллей.

Пока братья были заняты спором, Главная Жрица позвала к себе Софи:

– В день похорон ты покинешь стены Храма Любви, – безразличным тоном начала разговор Милона, – с заднего входа тебя будет ждать повозка. Возничий немой, адрес он выучил наизусть.

– Я…я не хочу уезжать одна! – прислужница побледнела.

– Твой муж присоединится к тебе через несколько дней, – сухо продолжала Жрица, как – будто не замечая волнения беременной женщины, – этих золотых монет на первое время вам хватит. – Она протянула красивый бархатный мешочек, фиолетового цвета. На его лицевой части, золотыми нитками была вышита змея. Мешочек был тяжёлый.

– Ваша милость! – Софи бросилась на колени перед Главной Жрицей, – не оставляйте меня одну! – слёзы градом полились на подол платья Милоны.

– Софи, возьми себя в руки, это вынужденная мера. Ты должна уехать первая! В день похорон Виллей не заметит твоего исчезновения. Сейчас надо думать о ребёнке и его спасении, а не о своём любимом!

– Но…но я умру без Покубы! – рыдала дальше Софи, целуя башмачки своей покровительницы.

Милона брезгливо подняла прислужницу с пола, взяла за подбородок и пристально посмотрела ей в глаза:

– Я не знаю, за что Боги так любят тебя! Почему Жрец Покуба дорожит тобой и боится потерять?! Быть может, со Временем мне удастся приподнять завесу этой тайны. Но сейчас скажу только одно – береги Его…слышишь, береги! – в глазах женщины на мгновение появились слёзы, но она быстро взяла себя в руки. – Всё…иди собирай свои вещи!

Беременная прислужница исчезла из Храма Любви в день похорон Главного Жреца. Возница привёз её в небольшой домик, состоящий всего из трёх комнат. Вокруг жилища был разбит красивый сад. Сам дом располагался в живописном месте, на берегу реки, рядом с берёзовой рощей. Через несколько дней Покуба присоединился к своей любимой…

Главная Жрица провела ритуал и запечатала информацию о местонахождении семьи во Временных решётках. Её муж догадывался, что исчезновение брата и его жены – дело рук красавицы Милоны, но Виллей не задавал никаких вопросов. Цель достигнута – он на троне и любимая женщина рядом!

Глава 11.

Прошло десять лет.

Главная Жрица Храма Любви поставила чашу с дымящейся жидкостью на стол. Стеклянный шар остановился, изображение в нём пропало. Милона откинулась на спинку кресла…она очень устала. Сеанс с 21 веком, всегда забирал много сил, голова гудела как пчелиный рой. «Подумаю обо всём завтра» – решила она и хлопнула три раза в ладоши. Появилась прислужница:

– Принеси мне отвар мяты и приготовь мою постель! – девушка поспешно удалилась исполнять приказание.

Ночью Милоне опять снился Покуба – вот, он деревянным гребнем расчёсывает её волосы и ласково улыбается…в комнату заходит беременная Софи…молча берёт за руку, и они уходят. От слезы, покатившейся по лицу, женщина проснулась.

Она уважаемый человек. Она жена Главного Жреца, её любят и боятся. Муж боготворил её, все 10 лет, поклонялся и называл Богиней…Богиней Любви! Была ли, она счастлива?! Наверное, да! Многие женщины мечтают иметь такого супруга – внимательного, заботливого, исполняющего любое желание. Виллей носил Милону на руках, сдувал с неё пылинки. А вчера его схоронили…он погиб в Астральном бою. Жрица неоднократно предостерегала мужа – не лезть в 21 век, это очень опасно, слишком большие затраты энергий! Но, Виллей захотел узнать, как поживает его младший брат. Жрец уже нашёл Покубу, в 21 веке его звали смешным именем Тимофей. Услышал его голос, осталось только визуализировать. Но тут вмешался Ангел, и между ними завязался бой. Ангел в роли Бомжа, своими большими и белыми крыльями, закрыл Тимофея. Ангел выиграл, а Виллея не стало. И теперь Главная Жрица осталась одна…

А сегодня стеклянный шар показал, что в 21 веке, от сердечного приступа умерла Зоя Фёдоровна. Значит Покуба и его любимая Софи, смогут вернуться домой к Лизе. И она, Милона, в этой жизни никогда больше не увидит его! Как жмёт сердце…больно…очень больно.

За эти 10 лет, она встречалась с Покубой два раза, встречалась тайно от мужа. Первая встреча состоялась, когда у семейной пары родилась дочь. Лорен было два месяца и Милона решила навестить её счастливых родителей. В тот приезд, она произвела Ритуал Посвящения ребёнка в ЛЮБОВЬ, и нареклась её второй матерью. Лицо Софи светилось от материнского счастья, когда она передала драгоценный кулёк в руки Милоны. Покуба нежно обнимал свою жену. Тогда Жрица усилием воли сдержала слёзы…ГОРДЫЕ СЛЁЗЫ ОТВЕРГНУТОЙ ЖЕНЩИНЫ! С того дня, она запретила себе плакать совсем! С того дня, она запретила себе чувствовать! И постояльцы Храма Любви, за глаза стали называть её – Железная Жрица.

Следующий приезд Милоны, был приурочен к семи годам Лорен. Этот возраст, считался очень важным. Душа ребёнка, отрывалась от воспоминаний Прошлых Жизней, и переходила Осознаванием полностью в сегодняшнюю…реальную.

Лорен в лёгком платьице, выбежала на крыльцо дома, встречать дорогую гостью. Когда женщина вышла из повозки, девочка в буквальном смысле, повисла у неё на шее и начала целовать:

– О, Ваша Милость, мы так ждали Вас! А что, Вы мне привезли? Наверное куклу… мама испекла вкусный пирог с ягодами! – щебетала девчушечка.

– Дочь моя, это Великая Жрица Любви, – одёрнул девочку отец – не каждый имеет право прикоснуться к ней, будь сдержаннее!

– Папочка, но она такая красивая и грациозная, так хочется потрогать её платье, погладить волосы! – с детской непосредственностью спорила Лорен.

Милона вручила ребёнку куклу, приготовленную ко Дню Рождения, и подняла глаза на Покубу. Перед ней стоял красивый, статный 33 – летний мужчина. Белый балахон, расшитый золотыми иероглифами, не мог скрыть его возмужавшего тела. Жрица хотела этой встречи и очень боялась! Все эти годы, внутри неё бушевала страсть и бурлили чувства. И чем сильнее бушевала страсть, тем прямее была спина, тем жёстче звучал её голос. Чем сильнее внутри горел огонь любви к Покубе, тщательно скрываемый от самой себя, тем яростнее ночами она отдавалась мужу. Каждый изгиб обнажённого, точёного и нерожавшего тела, пел и ликовал. В постели с Виллеем, она танцевала ОДУ СМЕРТИ СВОЕЙ ЛЮБВИ…Безответной Любви! Главный Жрец наслаждался женой и думал, что все ночные ласки, принадлежат и посвящаются исключительно ему. О, как он ошибался!

Мысли Жрицы прервал голос Софи:

– Ваша Милость, пройдите в дом. Вам надо отдохнуть с дороги!

«Мышка…серая мышка…какой была, такой осталась». Милона холодно оглядела соперницу и величественно прошла в дом. Софи суетилась, накрывала на стол, а Покуба смотрел на неё с такой Любовью! На радость Главной Жрицы, в этот раз сердце на части не разрывало: «Сработала, я сработала…у меня получилось…получилось забить чувства гвоздями!» – обрадовалась Милона. Но оказалось, что гвоздь зашёл не полностью, шляпка осталась на поверхности. И любимый решил наступить на эту шляпку своим сапогом. Решил добить её:

– Милона, у нас большая радость! Моя жена беременна, мы ждём второго ребёнка!

Чашка с чаем, выскользнула из рук Жрицы и упала на пол.

– Госпожа, Вы не поранились?! – Софи бросилась убирать осколки.

– Я сам уберу! Тебе нельзя наклоняться! – муж опередил жену.

На шум прибежала Лорен, не обращая внимания на взрослых, быстро взобралась на колени к Жрице и стала шептать ей на ухо:

– У меня будет братик…маленький, маленький…мама разрешит брать его на ручки и укладывать спать! А ещё я сочинила для него колыбельную песенку, хотите спою?

«Милое, милое дитя…как же своим наивным лепетом, ты разбередила мне рану! Я никогда не буду матерью, никогда не спою своему сыну или дочке колыбельную. То гнев Богов за ослушание…» – на этих мыслях женщина вышла в сад, сославшись на головную боль с дороги. Там она присела на скамейку, её трясло от гнева: «Не будет у тебя Лорен братика. Не будет у этой серой мыши сына…никогда! Это выше моих сил!»

Покуба присел рядом, он принёс свежий чай.

– Милона расскажи, как дела в Храме, как мой брат Вилей?

– Всё хорошо, – односложно ответила Жрица – Главный жрец в полной уверенности, что ты в 21 веке, а Софи сбежала из Храма, чтобы родить ребёнка в безопасности.

– Он ищет Лорен? – лицо Покубы стало потным от напряжения

– Его не покидает эта мысль, – уклончиво ответила Милона. – Но не переживай, твоя семья укрыта плотной защитой. Мой муж на самом деле не такой уж и плохой, он молодец! Знал бы ты, как много он помогает людям! Людям, которые достучались через века с просьбой о помощи. Ритуалы мы проводим вместе.

– А как дети Маргу? – мужчине было интересно всё, – подрастают?

– Да, мальчикам от десяти до тринадцати лет, их также Трое, как и Вас когда – то, и они погодки. В день весеннего равноденствия, Виллей принял решение провести ритуал Посвящения в Жрецы двух старших братьев. Они очень прилежно учатся, слушаются и уважают своего дядю.

– Нинка, ты счастлива с ним? – как – то нервно вырвалось у Тимофея. Он покосился на чашку чая, Жрица не притронулась к нему.

– Я любима, мой супруг очень заботливый, – холодно ответила Милона, – меня берегут и защищают…это самое главное для женщины. – Она разглаживала складки своего платья, которое помялось в дороге.

– А Лиза…мама?

– Я периодически просматриваю их через стеклянный шар. Лиза абсолютно здорова – гематома в голове рассосалась, но у неё портится характер. Зоя Фёдоровна с ней мучается и не справляется – возраст и больное сердце. Твоя мать плачет ночами и ждёт тебя обратно. Нет желания вернуться?!

– Я не оставлю жену! – Тимофей пощупал в кармане нательных брюк пучок травы, он всегда носил его с собой. – Ты знаешь, мне очень стыдно перед матерью, но я не вернусь без Софи. Тем более она беременна вторым…

Милона резко перебила Тимофея:

– Вот…об этом я и хотела поговорить! Если ты хочешь вернуться в 21 век, ты не сможешь забрать с собой детей.

– Почему?! – Жрец вскочил со скамейки, и начал нервно обрывать куст с красивыми жёлтыми розами. Софи очень любила цветы. И они с Лорен, два года назад, ко дню рождения мамы и жены, посадили несколько кустов. Но погода в тот год была сухая, без дождей, и почти все кусты погибли, выжил лишь один.

– Место Лорен занимает Лиза. А для твоего нерождённого сына, в Будущем ещё не освободилось место в Роду!

– Что значит нет места в Роду?! – из пальца мужчины текла кровь, он укололся шипами.

Как будто не слыша вопроса, Жрица продолжала:

– Место в Роду появится только после смерти Зои Фёдоровны. – Милона протянула Покубе свой носовой платок. – Так что, если хочешь взять с собой Софи, это будет возможно после ухода из жизни твоей матери. И только там, в 21 веке твоя жена сможет забеременеть вторым ребёнком. Вы, кстати готовы оставить Лорен здесь, в 12 веке?

– Это правда необходимо?! – вопросом на вопрос, ответил Жрец.

Милона встала, у неё жутко болела голова. Надо пройтись… женщина направилась вглубь сада – там виднелась беседка, обвитая виноградом. Тимофей зашагал рядом. В руках он нёс букет роз, но так и не предложил ни одного цветочка.

– У Лизы и Лорен одна Душа. Душа не может существовать в двух телах одновременно. – упрямство Покубы начинало раздражать женщину.

– А близняшки?!

– Они не близняшки! Близняшек рожает одна мать. И если память не покинула тебя, ты должен помнить, что Лизу родила я! – Милона говорила очень жёстко. – Если вы заберёте с собой Лорен, одна из девочек погибнет. Тоже самое будет и с сыном…

Покуба тогда не услышал её. Как всегда, он хотел жить только по своим правилам. Как всегда, он был настырен и амбициозен. Жрице ничего не оставалось, как по возвращении в Храм, провести ритуал. Стеклянный шар показал, что Софи скинула ребёнка. Было ли ей жалко Софи и нерождённого ребёнка?! Наверное нет…она же не знала, что такое материнство, но очень хорошо знала законы Временных решёток.«Так что всё во Благо!» – решила женщина.

И вот теперь, эту семью, необходимо распечатывать во Времени…распечатывать в Пространстве, и забирать к себе Лорен. Теперь необходимо Навсегда проститься с Любимым! Нет, не навсегда…в 21 веке они встретятся! Она будет красавицей Нинкой и никому, слышите – Никому не отдаст своего мужчину! И чтобы ей не стоило, она будет его женой, отвоюет у всех, если надо – то выгрызет зубами! Просто надо подождать…подождать всего – то 9 веков! Ведь её Любовь настоящая, живая…её ЛЮБОВЬ вне ВРЕМЕНИ!!!

*****

Повозка подъехала к крыльцу, в этот раз Жрицу никто не встречал. Она дёрнула дверную ручку…открыто:

– Неужели Тимофей всё – таки сбежал…сбежал со всей семьёй в Будущее? – пронеслись мысли.

И тут Милона услышала всхлипывания, они доносились из самой дальней комнаты. Плакала Софи, она сидела у постели больного Покубы:

– Ваша Милость, Вас послали Боги! – женщина вскочила, уступая место Милоне. – Муж…мой муж лежит…уже два дня…без сознания, он бредит! – рыдала она дальше.

– Где Лорен?! – Главная Жрица не церемонилась, – и почему мне не сообщили?! – желание придушить эту глупую курицу, пробежало бегущей строкой по лбу. Софи покраснела, по всей видимости догадавшись о намерении Жрицы:

– Лорен?! Лорен ушла к местной знахарке за советом! Я…я не знаю, что делать…у меня нет сил!

«Ребёнок умнее матери!» – мелькнуло в голове Жрицы. Она подошла к Софи, грубо взяла её за плечи и начала трясти, чтобы привести в чувство:

– Успокойся, возьми себя в руки! Просто наступил момент возврата в Будущее. Покуба в таком же состоянии, 10 лет назад появился Здесь…вспомни!

– Да, да… – Софи пыталась напрячь голову, – я тогда ведь также ухаживала за ним, поила отварами, а покойный Жрец Маргу очень переживал.

– Не до сентиментальностей! – Милона резко и зло оборвала женщину. – Время Созрело, ещё немного и Временные Решётки могутлопнуть! Ты готова отправиться с ним в 21 век?! – на этих словах, Жрица достала из кармана мужчины пучок сухой травы.

– Я…я не знаю…Лорен…дочка! – безумным, блуждающим взглядом Софи посмотрела на мужа. Он лежал бледный, лицо заострилось.

– Мы не можем ждать Лорен! Я сама ей всё объясню… дай мне зеркало и три свечи. О, Боги…да шевелись ты! – Милона подтолкнула Софи в спину.

Ничего не понимая, Софи метнулась выполнять поручение… Жрица зажгла свечи и поставила в изголовье больного, он бредил: «Лиза…Нина, она хочет пить… налей компотика…мама…мама, не переживай ты так.» Милона с тоской смотрел на всю эту картину: «Последний раз, последний раз я вижу тебя!» И не стесняясь Софи, она нагнулась и поцеловала Покубу в бледные губы: «Теперь мне останутся только воспоминания…прощай, Любимый! Я буду беречь твою дочь!» Она обернулась к Софи:

– Последний раз спрашиваю – ты остаёшься Здесь или идёшь с ним в Будущее?! – на этих словах, Милона подожгла пучок сухой травы. Едкий и сладкий запах стал распространяться по комнате:

– Ну?! Решай…

Софи упала на грудь мужа и зажмурила глаза:

– Лорен, моя крошка Лорен…как ты без нас?! – бормотала она.

В зеркале появилось отражение лежачего, измождённого мужчины и испуганной женщины, которая крепко вцепилась ему в руку.

Милона пила чай из ромашки, когда на крыльце послышались шаги. Лорен вбежала в комнату раскрасневшаяся, её светлые кудряшки прилипли от пота ко лбу, девочка запыхалась.

– Ваша Милость, какая радость! А я…я увидела повозку и сразу поняла, что это Вы приехали. Наш Ангел – Хранитель! Я молила Богов, чтобы они прислали Вас… – девочка оборвала свою восторженную речь, – а где отец, мама…где мама?!

– Лорен, я твоя наречённая мать и теперь ты будешь жить со мной!

– Как с Вами, а мои родители? – по лицу девятилетнего ребёнка потекли слёзы, крупные как горошины.

– Я подоспела вовремя! Чтобы отец остался жив, его пришлось отправить в Будущее. Твоя мать, как верная жена, последовала за ним.

– А я… как же я?! – девочка размазывала слёзы по лицу.

– Я буду любить тебя, как дочь! Со временем я передам тебе все полномочия Главной Жрицы Храма Любви. Впоследствии ты займёшь моё место. Только для этого надо много учиться! – на этих словах, Милона нежно обняла девочку. – Верь мне…так распорядились Бога! Иди собирай свои вещи, всё подробно я рассажу по дороге.

– А можно мне, хоть иногда видеть своих родителей? – Лорен подняла свои большие, голубые глаза, она понемногу успокаивалась.

Сердце Жрицы сжалось от тоски и боли. О, этот взгляд голубых глаз! Взгляд её любимого Покубы…теперь её доля только помнить:

– Да, дочка! Только нечасто…это очень энергозатратно! Мы будем настраивать стеклянный шар и наблюдать твоих родителей в Будущем. Я научу тебя пользоваться этим шаром.

– Можно я возьму с собой куклу? – девочка жалобно посмотрела на Жрицу, – мы вместе будем смотреть на папу с мамой!

Впервые за десять лет Милона заплакала.

Глава 12.

«Я Лизка, мне 13 лет…Лизка, которую никто не любит…трудный подросток. Трёхлетней меня бросила мать. Мой отец пропал без вести…ушёл в магазин и не вернулся. Я воспитывалась бабушкой, Зоей Фёдоровной. Бабушка очень любила меня, пекла вкусные и тонкие блинчики…а я?! Я мотала ей нервы! Бабулю часто вызывали в школу и жаловались на моё плохое поведение. Она возвращалась домой и плакала, хваталась за сердце и просила её пожалеть. Я, глупая,смеялась ей в лицо…мне было всё равно. А вообще я мстила…мстила за то, что родители меня бросили!

Ночами я плакала и молилась всем Богам, чтобы мой отец вернулся. Я нашла письмо, написанное рукой моей матери. Прочитав его, поняла – отец не без вести пропавший, он ушёл в Прошлое…ушёл, чтобы спасти меня. И спас…ближе к четырём годам, у меня в голове рассосалась гематома. Он должен вернуться из Прошлого, просто там другое Время! Я жду отца вот уже 10 лет. Бабушка называла меня фантазёркой и ласково гладила по голове. А Машка Клементьева, сволочь, рассказала мою тайну одноклассникам. Они стали смеяться надо мной и считать меня сумасшедшей. Один Витька верил:

– Жди, отец вернётся! – он тоже читал это письмо.

А ещё, на прошлой неделе, я отдалась Витьке…лишилась девственности. Хорошего, скажу вам – мало! Больнооо, караул как…и крови много! Бабушка заметила вечером кровь на моём белье, я не стала отнекиваться – «рубанула» правду. Бабуля, как всегда, схватилась за сердце и попросила вызвать ей «Скорую Помощь». Я не поверила…а утром было поздно…врачи сказали – инфаркт…сегодня её схоронили. И теперь я осталась одна…совсем…родни нет, а потому ждёт меня детдом! Я никому не нужна…даже Витьке. Витька обещал быть на похоронах и не пришёл. Сейчас я выпрыгну в окно, и никто не заметит, что Лизки не стало…никто плакать не будет!»

Слеза капнула на тетрадный лист, одна…ещё одна, крупные горошины покатились из глаз девчонки. Лиза положила ручку и закрыла тетрадь. В окно ярко светило солнце. Умирать в такой день глупо…но что делать?! «Селя Ви», – как говорят французы, – «Такова жизнь». А тем более, если жизнь подростка никому не нужна и не интересна. Девочка подошла к окну, резко распахнула его и встала на подоконник, посмотрела вниз: «Боже, шестой этаж…как высоко и страшно!»

– Лиза…Лиза – детка, ты где? – Светочка Петровна, приятельница бабушки, как ураган ворвалась в комнату. Большая и горластая, похожая на доброго «Громозеку» из советского мультфильма…годы её не изменили.

– Да ты что, девка! Совсем с ума сошла?! – женщина резким движением скинула подростка с подоконника. Лизка упала, больно ударившись ногой. То ли от страха, то ли от боли начала вьюном крутиться по полу и… нет не плакать, а выть! Звук был похож на рёв загнанного в ловушку зверя…загнанного и затравленного. Светочка Петровна растерялась – такой звук может издавать тело рожающей женщины, но никак не тело хрупкого подростка. Схватив девочку в охапку и прижав к себе, она вместе с ней заревела:

– Дочка, Лиза, всё будет хорошо…я тебя к себе заберу…пенсия моя, квартиру сдадим…проживём.

– Я не нужна никому! – Лиза заикалась, у неё началась истерика.

– Ты мне нужна, глупенькая! Внуки – то мои в Норильске, у чёрта на куличиках, вижусь с ними раз в год. Ты это…девка, не дури…в жизни по – всякому бывает…ну что бы, вот так…в окно! Ты это…не вздумай больше так делать! – Светочка Петровна была грубоватой, и ей с большим трудом приходилось подбирать ласковые и нужные слова.

– Давай – ка мы с тобой, валерьяночки нальём…пустырничка! – женщина боялась отпустить новоиспечённую внучку из своих объятий, а потому поволокла её за собой чуть ли не за шкирку, в соседнюю комнату. – Сейчас поищем у бабушки аптечку, чайку нальём сладенького…булочки с поминок остались.

Час ушёл на то, чтобы Лизу привести в состояние покоя. И вот она в кровати, добротно напичканная миксом из корвалола с валерьянкой, и насильно закусившая это всё булочкой с изюмом. Засыпая, девочка держала руку тёти Светы, а та от ужаса пережитого, сидела в изголовье кровати и вслух читала молитвы: «Господи! Господи Милосердный, к тебе обращаюсь! Если ты есть – Спаси, Сохрани и Помилуй это несчастное дитя! Сколько она настрадалась с детства – мать бросила, болезнь тяжёлая, отец сгинул…сейчас вот и Зойка умерла… Господи Милосердный, сотвори чудо, верни девчонке отца! – Светочка Петровна с мольбой посмотрела на небо, как бы ища глазами Отца Небесного, и три раза перекрестилась.

*****

Лиза открыла глаза, за окном было темно. Она сладко потянулась, и тут же острая боль стрельнула в ногу:«Блин, окно… подоконник, Светочка Петровна». В комнату пробрался запах блинов, такие раньше бабушка пекла – тоненькие, с капустной начинкой. Уговаривала поесть, а внучка капризничала: «Хочу с мясом, надоели с капустой».

– Бабушка…бабуля…её больше нет… – слёзы предательски затекали за ворот пижамы.

На кухне, кроме тёти Светы, явно кто – то был…слышался приятный мужской голос. Лизка накинула халатик, сунула ноги в тапочки и пошлёпала проверять, кто к ним пожаловал:«Неужели из органов опеки?»От выпитых успокоительных, девочку слегка покачивало.

Мужчина в странном балахоне, сидел к ней спиной. Балахон был светлого цвета, из ткани похожей на лён, он стелился по полу. Светочка Петровна сидела напротив гостя, она счастливо улыбалась и кормила его блинами. В ванной горел свет и было слышно, как лилась вода.

– А там ещё кто?! – девчонка недовольно приоткрыла дверь и заглянула. За шторкой был виден силуэт женского тела. Незнакомка плескалась под душем и напевала любимую бабушкину песню:«Мы эхо…мы эхо…мы доброе эхо друг друга».Такой же светлый балахон из льняной ткани, был небрежно брошен на пол.

– Солнышко, нехорошо подглядывать! – Светочка Петровна обхватила Лизу своими ручищами и потащила на кухню. – Смотри – ка детка, отец твой вернулся…Господь Бог есть! –на этих словах, женщина перекрестилась и заплакала. От слова «отец» ноги девочки онемели и отказались двигаться. Она, как вкопанная, замерла в проёме кухонной двери:«Глюки с валерьянки, сто пудов глюки…тётя Света мне много капель дала!»

Мужчина повернулся к девочке лицом. С красивой ухоженной бородкой, длинными волнистыми волосами, он был похож на какое – то Божество…на Ангела…нет, Волвх из былин. И тут он улыбнулся, в его ярко голубых глазах, запрыгали смешные чёртики. Лиза помнила эту улыбку, эти глаза…она помнила их с детства…отец читал ей сказку на ночь, укрывал одеялом, целовал. И при этом в его глазах, всегда плясали вот эти самые смешные, озорные чёртики. Девочка сделала шаг вперёд.

– Папка…папка родненький, любимый…я знала, что ты вернёшься! – она бросилась к отцу и повисла на шее, – мне все говорили, что я фантазёрка, всё придумала…а я верила!

Тимофей прижал дочь к себе. Он молчал! По его холёной бороде текли слёзы. Затем заглянул девочке в лицо и первое что произнёс:

– Доченька, какая ты красивая! Как ты похожа на свою мать!

– Вот…говорит на Севере был…на заработках, – ворчала Светочка Петровна – а матери строчку черкнуть или позвонить?! Копеечку прислать?! Ни разу за десять лет!

– Светлана Петровна, миленькая, я же говорю – связи совсем не было, – как мог отбивался Тимофей.

– Конечно не было! – ругалась и дальше женщина, – не ври уж…какой Север, посмотри на свой вид! В Секте ты был…в сектеее… и не скрывай! Недавно в журнале одном читала, как людей туда заманивают. Ой, да ладно…главное, что выбрался! Не дождалась мать – то тебя! Подруженька моя, Зоюшка, глазоньки свои все выплакала. Сердце – то и разорвалось от горя…инфаркт. Ну вовремя вернулся! Девка – то одна осталась! Ничего, ничего…побреешься, помоешься, брюки оденешь, и прежний Тимоша будешь.

Причитания тёти Светы прервала Лиза. Она забралась к отцу на колени и прижалась к его груди:

– Папка, ты только не уходи…больше никуда не уходи…пожалуйста! Знаешь, как страшно и плохо без тебя было?! Я учиться на одни пятёрки буду…Витьку брошу! – девочку было не отодрать.

–Так, очень интересно…в моё отсутствие и Витька появился! – пытался пошутить Тимофей. Он был скованный и не знал, как себя вести со взрослой дочерью. – Ну, разберёмся потихоньку и с оценками, и с Витьками. А сейчас познакомься, это моя жена Софи…для тебя – Соня.

Из ванны вышла женщина, она вытирала голову полотенцем:

– Бабушкаааа?! Так это же бабуля, только молодая! – дочка раскрыла рот от удивленья. – Прям переселение Душ какое – то. Значит, в письме всё правда написано было?!

– В каком письме? – отец нахмурил лоб.

– В мамином… – растерялась девчонка, – я его нашла и прочитала.

– Ах ты, егоза…ну вся в отца! – Тимофей подхватил дочь и закружил по кухне. – Доченька моя… дочка…как я ждал этой встречи!

Светочка Петровна смотрела на эту сцену и думала: «Завтра в церковь схожу, свечку Богородице поставлю. Это она, милая Заступница встречу – то такую устроила, не зря ей Зойка молилась денно и нощно…Ох, Зойка, Зойка не дожила ты до этого дня…ох, подруга ты моя сердешная».

Лизка всю ночь просидела с отцом в обнимку, и рассказывала, рассказывала. Светало…стали укладываться спать. В комнату девочки зашла Соня, бережно поправляя ей одеяло, ласково спросила:

– Можно я буду твоей мамой…можно я буду любить тебя и заботиться?!

Лиза молча кивнула…

Глава 13.

Прошло пять лет.

Таял мартовский снег, он был серый и тяжёлый. Колёса детской коляски прокручивали на ровном месте. Соня покачивала коляску и ждала Лизу из института. Девочка посещала подготовительные курсы. На семейном совете решили, что в медицинский…психотерапевт. И вот, предварительные экзамены и нервы позади.

– Меня приняли! Соня, я поступила! – восемнадцатилетняя девушка сбежала по ступенькам ВУЗа, и чуть не задушила женщину в своих объятиях.

– Тихо, тихо Мишеньку разбудишь! – Софи весело рассмеялась и отодрала от себя Лизу, – молодец, доченька…умница…я же говорила, что всё получится!

– Надо обрадовать папу! – девушка достала телефон из кармана модного пальто и стала набирать номер. Послышались долгие, протяжные гудки, затем как будто звонок скинули. Следом пришла смс: «Я на заседании учёного совета».

– Ну ничего…придёт с работы и расскажем, – Софи ободряюще улыбнулась, – а сейчас пойдём тортик купим, вечером пирушку устроим, любимый папин «Цезарь» сделаем! – женщина пыталась протолкнуть коляску сквозь залежи мокрого и грязного снега.

Кое – как добрались до гастронома. Софи зашла в магазин, а Лиза осталась сторожить брата. Мишенька начинал уже просыпаться, скоро кормить. Сестра заглянула в коляску, ища глазами бутылочку с молоком, как кто – то окликнул:

– Лиза, дочка!

Девушка обернулась, перед ней стояла женщина лет сорока. На её видимо, когда – то красивом лице, были видны следы похмелья. Под правым глазом красовался синяк недельной давности, он уже отцветал. От незнакомки очень сильно пахло перегаром, в руках она держала прозрачный пакет с бутылкой водкой.

– Вы кто?! – удивилась девушка.

– Я?! Твоя мать…Нина! – пьяница широко улыбнулась, впереди у неё не было двух зубов.

– Ктооооо?! – Лиза испугалась.

Нахалка с опойным видом, заглянула в коляску и произнесла:

– Привет Маргу, вот и встретились…девять веков как девять лет!

Из магазина вышла Соня. Увидев незнакомку неопрятного вида, заглядывающую в коляску и растерянную Лизу, она бросилась как разъярённая львица:

– Сейчас же отойдите от моих детей!

– Ну здравствуй, Софи. А кто в 12 веке песни пел, что всегда защищать меня будет?! Я гляжу, ты оперилась…рот научилась раскрывать! – хамила Нинка.

– Милона, ты?! Я…я тебя не узнала, – заискивающе и униженно, залепетала Соня.

Лиза смотрела на эту картину, ничего не понимая. Нинку пригласили домой. Пока накрывали на стол, гостья примостилась на диване и уснула.

Девушка часто представляла встречу с родной матерью. Но, чтобы так…! Соня была очень напряжённая и нервная, Лиза косилась на неё и чувствовала – боится она эту пьяницу. Мачеха поймала её удивлённый взгляд:

– Благодаря Милоне мы с твоим отцом вместе! Я ей многим обязана, – нервно и сухо ответила женщина, вручая бутылочку с молоком, – дай Мишеньке, я пока на стол накрою.

– Фиг с ним…отец придёт, всё объяснит, – Лиза послушно пошла кормить младшего брата.

*****

При Тимофее Милона вела себя скромно, хамить перестала, а потому Софи немного выдохнула. Опять они сидели на той же самой кухне, как 15 лет тому назад. Только хлопотала не Зоя Фёдоровна, а Софи. Также на столе, помимо прочего угощенья, стояла банка с лечо. Это была любимая закуска матери, а теперь жены. Тимон смотрел на Нинку, перед его глазами бежали картинки – студенческие годы, они молодые и влюблённые…рождение Лизы…измена жены… бомж, подвал…Храм Любви…красивая и самодостаточная Жрица…пьяница с подбитым глазом. Господи, сплошная каша!

– Как поживает Вениамин Валентинович? – спросил он язвительным тоном.

– Он умер, – равнодушно ответила Нинка, опрокидывая очередную рюмку и закусывая куском сыра, – умер пять лет назад.

– Прости, я не знал! – мужчине стало стыдно.

– Да нормально всё! Не переживай ты так! Ща, я по порядку всё расскажу, только ещё рюмочку выпью…трясёт меня. Софи, подай – ка лечо! – от выпитого и сытой закуски гостья раскраснелась.

– Лиза, доченька, иди с Мишенькой посиди, тут взрослые разговоры! – Соня ласково обняла девушку.

– Неее, нормально! Как взрослые разговоры слушать – я маленькая, как с братом сидеть – сразу выросла…большой стала! – возмутилась девушка.

– Лизок, ну пожалуйста, – отец умоляющее посмотрел на дочь, – я тебе потом всё сам расскажу.

– Ладно, ладно…ухожу. Странные вы какие – то все! Кусок торта хоть можно взять? У меня вообще – то праздник сегодня, я практически в институт поступила, – девушка ворчала дальше.

Нинка поставила рюмку на стол. Её глаза на минуту стали трезвыми:

– Я рада! Я очень рада, что выбрана профессия – психотерапевт. Надеюсь, все знания, которыми ты владела в 12 веке – пригодятся!

– Цирк уехал – клоуны остались! 12 век…знания…с ума все посходили! – Лиза отрезала большой кусок торта, налила себе чай и возмущённо удалилась с кухни.

– Хорошая девочка, умная…пусть всё у неё получится, – Нинка покосилась в сторону Софи, – на Лорен похожа!

Женщина побледнела, нижняя губа затряслась, она опустила глаза:

– Как она там…моя дочь? – Софи очень боялась этого вопроса, – обижается на нас?!

– Лорен наблюдает за вами. Я научила её пользоваться стеклянным шаром. Знает, что родился брат и очень ревнует к Лизе. Так что, вы ангелочки под полным её присмотром! – зло засмеялась женщина, она уже охмелела и становилась развязной.

Чтобы как – то разрядить обстановку, Тимофей обнял бывшую жену:

– Нин, ну ты это…прости нас! Прости нас за то, что всё хорошо. Мы с женой понимаем, что только благодаря тебе! Правда, милая?!

Софи смутилась. Она чувствовала, что является для Нинки красной тряпкой, как для быка:

– Милона, наш дом всегда открыт тебе, – женщина опять засуетилась, – положить «Цезаря»?! Лиза сама готовила.

– У меня свой дом есть… зачем мне ваш?!

– Может помощь какая нужна? – Тимофей чувствовал себя неловко и очень виновато. – Деньги…скажи сколько?!

– Я, значит жизнь себе поломала из – за вас, а ты деньги…откупиться хочешь?! – пьяница угрожающе сжала кулаки. Никто не знает, чем бы всё закончилось, но ситуацию спас телефон, он вовремя зазвонил в Нинкином кармане:

– Да, любимый… ну что ты кричишь…через час буду! – лицо гостьи засияло. – Мой объявился! Слава тебе, Господи! Неделю дома не было, думала всё…хана…бросил меня. Ан нет, нужна я ему! – радость, прозвучавшую на этих словах, невозможно было скрыть. – Сейчас быстро всё расскажу – да бежать надо, Роман не любит ждать. Давайте ваш «Цезарь!» – Нинка весело подмигнула Софи, затем налила полстакана водки и залпом выпила.

*****

С Вениамином Валентиновичем они прожили десять лет. Ой, как он её любил! Пылинки сдувал, на руках носил, любое желание исполнял, берёг и целовал ежедневно…целовал не по одному разу. Вместе они принимали людей, да дело так пошло хорошо – женщина давала свою Силу, а Вениамин «шаманил». Денег заработали много, за десять лет сколько стран объездили! И платья у Нинки были, и шубы, и украшения разные. Да вот беда – не любила она его! Всё время о муже с дочкой думала, скучала…но возвращаться боялась. А когда узнала, что Тимофей в Прошлое «ушёл», пришла к Зое Фёдоровне. Та, на порог даже не пустила! Правда удалось выпытать, что у Лизы гематома рассосалась. Вениамин Валентинович успокаивал плачущую Нинку: «Я же говорил – не нужна ты им. Только я люблю тебя…люблю сильно…живи со мной». И она жила! Жила хорошо…любима…сыта и нарядна – женщины завидовали. А потом Вениамин Валентинович умер. Лишний вес, большой живот, сахарный диабет…инсульт. И осталась Нинка одна…одна в трёхкомнатной квартире. Одиноко ей стало и тоскливо. И как – то, чтобы поднять себе настроение, решила женщина по старой памяти водочки выпить. Одела свою лучшую шубу, зима была, да и пошла в магазин. В магазине и встретила Его!Романа…красавца и спортсмена. Мужчина тоже пришёл за водкой, и стояли они в одной очереди.

– Нинка…ты?! Вот это да! Выглядишь – шикардос! – дёрнул он женщину за рукав дорогой шубы. Нина обернулась – перед ней стоял предатель Роман…тот самый, который обманул её с квартирой. Женщина брезгливо отвернулась, и пошла было в сторону.

– Да ладно, не обижайся! Меня жизнь уже наказала! Боком мне вышли деньги от продажи твоей квартиры, – Роман забежал вперёд и загородил проход, – ну ты бляха нос, красотка! А я часто думал о тебе…хорошо мы жили, помнишь?! Давай поговорим! Ты раньше выпить любила…бабло есть?

Бабла у Нинки было много…Вениамин Валентинович запасливый был, оставил. Затарившись водкой и разной закусью, оказались у неё дома. Роман завистливо оглядел трёхкомнатные хоромы. Присвистнул и сказал:

– Любит тебя всё – таки Жизнь, Нинэль!

А потом они неделю пили. Пили, кувыркались в постели…опять пили… и никак не могли наговориться. Две родственные, обиженные жизнью Души, соединились после долгой разлуки. Нинке было комфортно рядом с Романом, тепло и уютно. С ним она была Настоящая – не надо притворяться верной женой, любящей матерью, сильной Жрицей. Можно быть просто Нинэль…пьяной, нечёсаной, и такой Свободной! А как любимый произносил это имя – Нинээээль… ласково, тягуче и завораживающе. Роман был уже не тот, жизнь его и вправду побила. В погоне за лёгкой наживой, на все деньги от продажи Нинкиной квартиры, мужчина купил акций на бирже. Акции прогорели. Ритка сразу его бросила. Нашла в Москве нового хахаля и укатила с ним в неизвестном направлении, прихватив с собой все дорогие шмотки, которыми муж затарил основательно.

Жизнь покатилась по наклонной, Роман начал пить, бросил спортзал. Связался с плохой компанией. И как итог всех приключений – отсидел несколько лет за мошенничество. И вот, сейчас он вышел из мест заключения. Временно живёт у кореша, который откинулся месяцем раньше…живёт в коммуналке. Мышц нет, когда – то накачанное и гладкое тело – сдулось и стало дряблым. Морда повисла, нос сломанный…от прежнего красавца не осталось и следа. Но лучше, чем Ромка для неё никого нет! Они вместе пьют, любятся и дерутся. Он периодически пропадает на неделю, а то и две. Изменяет сволочь однозначно! А Нинка?! Нинка воет от тоски и ждёт…но слава Богу, любимый всегда возвращается. Сейчас она выставила на продажу свою трёхкомнатную квартиру, скопились долги за коммунальные услуги, да и пить на что – то надо. Агент подобрала им хорошую однокомнатную хрущёвку, на окраине Москвы – на двоих хватит.

*****

Гостья совсем опьянела, язык заплетался.

– Нин…переночуй у нас, куда ты такая? – Тимофей поднял обмякшее тело с табуретки и под руки потащил в комнату, уложил на диван. Нинка тут же захрапела. Сотовый телефон, который разрывался от звонков в кармане куртки бывшей жены, пришлось выключить. На следующее утро, он проснулся от звука разбившейся посуды. Прибежав на кухню, застал такую картину – Нинка, дрожащими с похмелья руками, пыталась собрать осколки любимой Сониной тарелки.

– Нин, я сам…порежешься! – мужчина подвинул бывшую, – там в шкафчике водка осталась, похмелись.

Женщина благодарно ринулась к буфету. Когда утренний опохмелочный ритуал был произведён, вдруг резко засобиралась домой. Тимофей провожал…стоял в прихожей и наблюдал, как она нервно одевает куртку, достаёт из кармана телефон.

– Кто выключил? Меня ж, Роман убьёт сегодня!

– Нин, – Тимофей замялся, – а может, ну его…этого Романа…а? Не ходи к нему, давай мы тебя в больницу положим, от алкоголизма полечим. Молодая же ещё! Вся жизнь впереди, бросишь пить и наладится всё.

– Не жалей меня…не надо! – пьяная баба вплотную подошла к Тимофею, и нагло дыхнула перегаром в лицо. – Ты искренне меня за дуру держишь? Думаешь, я не понимаю, что Роман живёт со мной только из – за денег и квартиры? Так вот, я тебя разочарую… – трясущимися руками она пыталась справиться с молнией на одежде, та не поддавалась, – мне с ним хорошо…очень хорошо! Не лезь в мою жизнь! – психанула Нинка и открыла входную дверь.

Тимофей перегородил дорогу:

– Остановись! Пропадёшь ты с ним…не любит он тебя! – мужчина вцепился в рукав женской куртки, ему стало жалко бывшую жену. Жалко по – человечески.

– А мне не привыкать к неразделённой любви! Не привыкать к тому, что все мужики меня используют. И ты, дорогой мой Жрец Покуба – не исключение! – злым, обиженным голосом ответила она. Тимон покраснел.

Зазвонил телефон:

– Ромочка, прости, уже бегу! Всё, всё объясню…любимый, ну не ругайся! – Нинка выскочила на лестничную площадку и нажала кнопку лифта. – Полчаса…дай мне всего полчаса! Водки…купить водки?! – на этих словах, в её голосе проскользнула нервозность. – Тим, выручи деньгами, пожалуйста! – обратилась она с умоляющим взглядом. Тимофей достал из кармана брюк пятитысячную купюру, остатки от премиальных, и протянул.

– Благодарствую! – Нинкины глаза засветились несказанной радостью.

В это время приехал лифт. Женщина сунула ногу в двери лифта, чтобы они не хлопали и задержалась на секунду:

– Бог даст – встретимся в следующих жизнях! У нас же с тобой Любовь…так сказать…Любовь вне Времени…

Конец первой части.

Часть 2. НИНКА. Глава 1.

Дым в Вечности зовёт и манит

И белым Облаком в нём растворяюсь я,

То облако пьянит, дурманит

И в Стопе Света таем ты и я…

Сплелись мы в Точку, в Кружево Заката

Слезами шёлка вышиваю Карму Боли я.

Та Боль тиха, нежна

Как тело девы и младой,

Ей наслаждаюсь…

Безумова Э.

Говорят, что 40 лет не справляют – плохая примета, помереть даже можно. Но если 40 лет и новоселье – то ничего страшного…так решила Нинка.

Неделю назад, они с Романом переехали в однокомнатную квартиру – хрущёвка на окраине Москвы. Пятый этаж, под крышей и балкона нет…зато ремонт приличный, чистенько. Предыдущие жильцы даже мебель оставили. Газовая колонка только старого образца и подтекает в двух местах, но эта проблема решаема – от продажи трёхкомнатной квартиры, осталась небольшая доплата. Пришлось погасить предыдущие долги, да немного обновить гардероб – себе и любимому. Холодильник вот точно нужен! Когда есть из чего, то Нинка готовила много – Роман любил пожрать. А вчера его привезли – не очень большой, новенький, беленький и с отдельной морозильной камерой. Холодильник, как важный Господин разместился в комнате, на кухне совсем места не было…хрущёвка же!

С заменой колонки решили подождать – у хозяйки квартиры, как никак юбилей, четыре десятка стукнуло. Любимый настоял, чтобы накрыть стол и позвать гостей. Правда Нинка не совсем хозяйка, квартиру купили в долевой собственности – по одной второй доле на каждого. Роман очень хотел… никогда он собственником не был…ну, женщина и порадовала. О, какую ночь Благодарности, после оформления всех документов, он устроил! А сегодня придут гости…мало, всего три человека…но всё равно гости. Кореш Романа, с которым он был в местах заключения, жена кореша и сестра жены, молодая девица лет 25 – ти. Нинка немного ревновала к девице, но Роман успокоил, сказал, что она страшная, рыжая и вся в веснушках.

Стол был накрыт – 2 вида салата, картошка с курицей, банка маринованных огурчиков, копчёная колбаса и немного сыра. Чем богаты, тем и рады…главное водки вдоволь закуплено.

В дверь позвонили. Нинка в новом платье, купленном на «сдачу» от продажи трёшки, с причёской и трезвая, побежала открывать дверь – Ромка, наверное. За последнюю неделю они не разу не поругались. Любимый, насколько умел, был вежлив и обходителен.

– Вот, вина ещё бутылку взял…белого, сухого! – от него сильно пахнуло алкоголем.

– Зараза! Где- то дюзнуть успел! Я ж за хлебом послала, а ты вино…кто пить – то будет?! Водки полно.

– Ну – ну, ворчунья, хлеб тоже не забыл, – миролюбиво отвечал мужчина, он явно не хотел идти на скандал, – вино Снежка будет пить, не пьёт девчонка сорокоградусные напитки.

– Чего это ты, Снежкой её называешь? – нервно спросила Нинка.

– Да маленькая ещё она, вот и называю. Лапуль, ревнуешь что – ли? – Роман весело и довольно заржал, затем схватил женщину в охапку и начал кружить по комнате. – Нинэль, только Нинэль – моя Любовь!

– Подозрительно ласковый ты в последние дни, – она кое-как вырвалась из объятий, – ой, чует моё сердце…беду чует! И Вениамин постоянно снится, видимо предупредить о чём – то хочет…

Опять запел свою песню дверной звонок и спор пришлось прекратить. На пороге стояло трое. Геннадий – тот самый кореш с зоны, его жена – Татьяна, и свояченица – Снежана. Геннадий по образованию айтишник, на зону попал за махинации с банковскими картами. Пока он отбывал наказание, к Татьяне приехала младшая сестра…приехала из глубинки – село, с красивым названием «Отрадное». Поступила в техникум – выучилась, да так и осталась жить в семье. Жили трудно, тяжело, ютились в коммуналке. Таня трудилась продавцом в огромном супермаркете, платили немного, но зато стабильно. Геннадия же, из – за судимости, на хорошую работу никто не брал. Подрабатывал тем, что создавал различные сайты, но заказы – то были, то – нет. Да и к вину прикладываться научился, а потому весь свой нехитрый заработок, частенько пропивал. Так что, в основном жили на доход жены. Снежана работала в небольшом отделе косметики – консультантом, снимать отдельную квартиру не позволяла зарплата. Да старшая сестра и не гнала – у Танюхи своих детей не было, Бог не дал. А потребность в материнстве, из женского сердца, даже дихлофосом не вытравишь, вот и заботилась о младшенькой.

Как и любая девица, попавшая в столицу Родины – город Москва, Снежка мечтала отхватить богатенького папика, и соответственно московскую прописку. Не век же в коммуналке куковать! Только вот богатенькие папики, на таких девушек не обращали внимания. Снежка и правда была некрасивой – маленького роста…рыжие и жиденькие волосёнки…лицо, шея и руки – в крупных веснушках…нос с горбинкой, и губы…узкие, презрительные губы. При этом, во взгляде девушки сквозила такааая надменность, такооое высокомерие – как будто перед вами Клеопатра, а не маленький, рыжий и страшный клоп!

– Ромка, братан…привет! – Гена обнял хозяина, и бочком – бочком просочился в прихожую. Мужчина был очень крупный, на вид – килограммов сто, а то и больше. В местах заключения, кличка «Пельмень», полностью отражала его внешность и характер – большой, рыхлый и мягкотелый.

– Да тихо ты, кабан, сломаешь меня! – Роман был искренне рад встрече. – Проходите, проходите милые дамы! Не стойте на пороге.

– Господи! Пока добрались до вас, переругались все! – Татьяна протянула Нинке своё пальто. – Мой с утра уже причащается, спёр из кошелька 200 рублей и пьёт тайком. – Женщина выглядела очень усталой, её глаза выражали Безысходность и Смирение Судьбе.

Рыжая девчонка недружелюбно оглядела хозяйку, она видела её впервые. Затем с милой улыбкой протянула Роману свою куртку, и никого не стесняясь, кокетливо произнесла:

– Сэр, будьте добры, поухаживайте за мной!

Мужик расцвёл, заходил павлином и даже предложил тапочки. Наконец все уселись за стол. Настроение у юбилярши было испорчено – Ревность глодала желудок и сжимала пульсирующей болью виски:«Ладно…надо напиться, а там видно будет». Весь вечер любимый всех веселил, поднимал тосты, искоса поглядывая на страшную, конопатую девку и отпуская в её сторону пошлые и до жути неприличные шуточки…не забывал полебезить и перед Нинкой. А она?! Она сидела пьяная…пьяная и злая – проклинала свой юбилей…свой возраст…проклинала себя за то, что согласилась позвать гостей и накрыть стол:«Лучше бы колонку газовую купили…»

Ближе к 22.00, когда именинница совсем осоловела от количества выпитого, Роман уложил её спать на диван. Затем, глядя на рыжую, игривым взглядом, предложил устроить танцы. Включили музыку, хит восьмидесятых:«Синий, синий иней…».Тут же, вскочил толстяк Геннадий, и под громкие звуки, начал смешно трясти своим большим животом, и вилять бёдрами. Танюха, раскрасневшаяся от алкоголя и сытной закуски, громко хлопала в ладоши, и подпевала:«…лёг на провода, в небе темно – синем, синяя звезда».Снежана с Ромкой, очень плотно прижавшись друг к другу, плавно двигались в медленном танце. Положив свою голову на плечо мужчине, клоп прошептала:

– А если твоя проснётся? Она мне глаза – то выцарапает!

– Я Нинку знаю – до утра будет спать…как убитая, не переживай. Я в рюмке водки, таблетку растворил…«Донормил» называется.

– А что это за таблетка?! – рыжий клоп удивлённо округлила глаза.

– Снотворное… – Ромка обнаглел и вцепился девке в ягодицы, – так что оставайся у меня!

– Неудобно как – то!

– Да я ж тебе говорю – Нинку, если напьётся, пушкой не разбудить! – мужские руки уже скользили по девичьей груди

– Подожди, моих проводить надо…расплясались старички! – Снежка зло захихикала.

Кое – как, уже за полночь, выдворив Гену с женой восвояси – пришлось вызывать такси, любовники отдались своей страсти в комнате, прямо на полу. Ничего не подозревающая Нинка, храпела рядышком, на диване. Когда забрезжил рассвет, вышли покурить на кухню. Снежана сидела на коленях Романа, и выпускала из своего презрительного рта, клубы дыма.

– Идти мне надо…проснётся твоя пьяница скоро, – тяжело вздохнула девушка, – когда уйдёшь- то от неё? Всё обещаешь, обещаешь…

– Кисуля! – мужчина, как довольный кот, который наелся сметаны, потянулся всем телом, – не торопись, кисуля…полквартиры уже на мне. Всю отжать надо! Ты же, звёздочка моя, не примешь меня без жилплощади?! – затушил он сигарету, и смачно чмокнул Снежку в щёку.

– Конечно нет…– рыжая ловко соскочила с его колен, – даже и не мечтай! Но ждать мне тоже надоело – в коммуналке у сеструхи ютиться. Одними завтраками кормишь…год как обещаешь.

– Полпути пройдено…потерпи, я что – нибудь придумаю! – Роман занервничал, он был не готов потерять Снежану. Мужчина сам не понимал, почему его так заклинило на ней – некрасивая, высокомерная, грубоватая. Но жил в этой рыжей девке Чёрт или Дьявол, который манил и притягивал. Стоило оказаться наедине, как этот Чёрт показывал своё лицо, строил козьи морды и вызывал на открытый бой. Роман засучивал рукава и выходил на ринг,но…Победы ещё ни разу не одержал. Вот и сейчас, Рыжий Дьявол, одевая куртку, угрожал что они расстанутся.

Глава 2.

Нинке опять снился Вениамин Валентинович…снился третий раз после переезда.

Они сидели в его кабинете, в старом деревенском доме, как в первое посещение, когда приехали вместе с Тимофеем и маленькой Лизой…сидели в тех же самых креслах. В этот раз, она решила во сне заговорить с Вениамином, ещё при жизни он обучил её этой методике.

– Ты умер… ты умер 5 лет назад!

– Ну и что. Главное, что слышишь и понимаешь меня. – Голос мужчины был безучастный, эмоции напрочь отсутствовали. Это был главный признак того, что человек мёртвый.

– Веня, ты во Благо общаешься со мной? Ты от Бога пришёл или от Дьявола? – женщина знала, что эти вопросы самые важные в беседе с умершим. Все те, кто живёт на Тонком плане, не имеют право обманывать.

– Я от Бога…вызываю тебя на связь во сне…во Благо.

– Что ты хочешь поведать? О чём рассказать? – Души умерших родственников, любимых людей или знакомых, как правило являются во сне, чтобы предупредить о чём – то. – Ты меня будешь ругать за продажу трёшки?

– Нина, ты знаешь, что Душа умершего не имеет право оценивать действия живого человека. – Вениамин сидел напротив и был похож на манекен – губы совсем не шевелились, но каким – то образом она понимала его речь.

– Меня прислали рассказать тебе одну историю. Сиди, слушай и смотри. – На этих словах, перед Нинкой повис белый экран, включилось кино…кино цветное, яркое и со звуком.

*****

В цирковой кибитке, медленно двигающейся по полевой дороге, в обнимку сидели юноша и девушка. Они были примерно ровесниками, лет по семнадцать – восемнадцать. На лице юноши пробивался лёгкий пушок. Светлые, волнистые волосы, собранные на затылке в пучок, подчёркивали красоту лица – гордый профиль с прямым точёным носом, ноздри, как у породистого скакуна, красивые пухлые губы, крупные карие глаза. Парень был красавчиком – на его загорелом теле, под атласной кожей играли мускулы, весь его вид излучал молодость и здоровье. «Акробат», – подумала Нинка, – «а девчонка вроде младше, года на два точно». Она жалась парню под мышку и счастливо улыбалась – было понятно, что у них любовный роман. Девушка невысокого роста и хрупкого телосложения, миловидная, с очень бледной кожей. Красавицей трудно назвать, но было в ней что – то аристократичное, утончённое, интеллигентное. Особый шарм её внешности придавала копна длинных и густых волос. Они волнами струились по спине – тёмно – каштановые, блестящие. Говорят, что волосы, это антенны, Связь с Космосом…у этой девушки она явно была.

Невдалеке показался цыганский табор, который расположился прямо в поле. По всей видимости, у них сломалась повозка – мужчины занимались ремонтом. Женщины сидели в кружочке и вели беседу, дети – худые и грязные, бегали, шумели и мешались под ногами у взрослых. Завидев цирковую кибитку, один из мужчин, в потрёпанной жилетке бардового цвета, расшитой золотыми нитями, вышел на дорогу и замахал руками. Старый и седой клоун остановил лошадей, с трудом слез с козлов, и пошёл навстречу. Его ноги, разбитые подагрой, отказывались слушаться. Цыган, что – то недолго объяснял, клоун кивнул головой. Минут через пять, в цирковую кибитку уже грузили беременную женщину, её живот ходил ходуном, по всей видимости, схватки были в самом разгаре. Она охала и ахала от боли, но держалась стойко. Вместе с ней в кибитку забралась девка, лет шестнадцати, видимо сопровождающая. Огненно – рыжие волосы, грязное цветастое платье, злое и затравленное лицо – неприятная особа! Миловидная «аристократка» брезгливо подвинулась. Грязнуля плюхнулась рядом с «акробатом», и стала нагло рассматривать его красивое тело…спутница занервничала. Рыжуха, не обращая на это никакого внимания, наглела дальше – своей босой и грязной пяткой провела по ноге юноши, как бы заигрывая. Тут беременная заохала ещё громче, пришлось всем переключиться на неё. «На кого она похожа?» – пыталась вспомнить Нинка, и вопросительно посмотрела на Манекен по имени Веня. Он произнёс два слова: «Снежана…опасность!»

Именинница проснулась. Сердце бешено билось, голова гудела как пчелиный рой, тело было сырым от пота. «Господи, чего с похмелья не приснится, каких только ужасов…» – женщина сползла с дивана. С кухни, из магнитофона лились звуки музыки и слышался плеск воды – Роман мыл посуду. Она выдохнула…любимый дома.

– О, Нинэль, проснулась! Голова болит? А я тебе водочки с вечера оставил, знал – мучаться будешь! – мужчина выключил воду, вытер руки о кухонное полотенце и поставил на стол шкалик с водкой. – Ну ты, старуха, вчера нарезалась…как убитая спала. Я уж, под утро дыхание твоё слушать начал, грешным делом, подумал – умерла баба – то у меня.

– Ром, ты прости меня за ревность! Мне так стыдно за своё поведение…гости обиделись?

– Да неее, нормально всё…Генка сам напился до чёртиков. Пришлось вызвать такси, Танька его увезла.

– А Снежана? – подозрительно спросила Нинка. Она уже выпила пару рюмок, и постепенно начинала приходить в себя – сердце успокаивалось, а железные обручи, которые стягивали голову, ослабили свою хватку.

– Ты закуси, салатик остался! – любимый был любезен, как никогда. – Чего Снежана?! Она сестре помогала муженька в такси запихивать, вместе все и уехали…

– Не лезет в меня твой салат! – женщина раздражённо отодвинула тарелку, – дай лучше закурить.

Целый день сон не выходил из головы, пробовала убраться, но из рук всё валилось. После обеда Роман куда – то засобирался. Достал гладильную доску, утюг и начал приводить в порядок свои парадные брюки.

– И для кого мы гладимся? – съязвила Нинка, язык её сильно заплетался. С утра она «приговорила к смерти» весь шкалик с водкой, заботливо оставленный Романом на опохмелку. «Приговорила» без закуски, а потому спьянилась, и теперь её сильно клонило ко сну.

– Работу искать, Нинэль…работу! Долго я на твоей шее сидеть буду?! – последней фразы юбилярша не услышала…храп стоял на всю комнату. Роман небрежно укрыл пьяное тело старым, потёртым пледом. Через пять минут входная дверь хлопнула, он уже опаздывал на свидание. Во время сделки, агент по недвижимости, завысила стоимость покупки квартиры, разницу они благополучно поделили. И теперь мужик был с деньгами, почему бы не сходить c любимой девушкой в кино?!

*****

Снежка нервничала – Роман опаздывал на полчаса. Холод пробрался под куртку и девушку начинало познабливать. «Сволочь, старая опойная сволочь!» Она хотела уже уходить, как из – за угла, с цветами в руках, показался Роман:

– Кисуля, прости! – мужчина запыхался, – еле Нинку спать уложил, пришлось чекушок выпоить!

– Да плевать мне на твою Нинку! – раздражённо ответила девушка и выбралась из его объятий, – надоело мне всё. Когда конец и край – то будет?! Я люблю тебя, ценю, уважаю! В конце концов, трачу на тебя свои молодые годы, а ты?! Ты кормишь меня обещаньями и нянчишься со своей престарелой мадамой!

Снежка врала…врала откровенно, бесцеремонно и цинично. Конечно, она его не любила и планы были самые примитивные – оттяпать квартиру, затем послать мужика куда подальше. И она надеялась сделать это быстро! Но история затянулась – год прошёл, а с места ничего не сдвинулось.

Познакомилась они с Романом, когда ей было двадцать лет. В тот год, она заканчивала техникум. Он пришёл к ним в гости, и тут же начал уделять знаки внимания – этакий стареющий Дон Жуан, с изрядно потёртой физиономией, и обвисшим телом. Девчонка приглядывалась к нему долго, пыталась за что – то зацепиться, желательно за хорошее. Да, наверное, когда – то он был красавец с накачанным телом, пропорции – то вон правильные…когда -то может и покорял женские сердца…

Танюха рассказала, что Роман живёт с пьющей, но очень красивой бабой. Живёт в трёхкомнатной квартире, в престижном районе Москвы. Баба у него, мало того, что пьющая, ещё и высокомерная! Квартира ей досталась от любовника, который был старше на девятнадцать лет. Но помер любовничек…

Снежане, ну ооочень понравилась новость про трёхкомнатную квартиру! Она не спала всю ночь, ворочалась и думала. Всё дело в том, что девушка ещё с подросткового возраста, начала честно оценивать свою внешность – НЕК – РА – СИ – ВА – Я! К тому же, мать одевала плохо, да и где в селе одеться?! В школе звали Чучелом. Пришлось научиться, все свои комплексы скрывать за Высокомерием.«Годы идут…богатые папики на меня не разбежались… связаться с этим Ромой, женить его на себе…и опа – квартира моя! Куда вот только его пьянчужку девать?! А, разберусь потом…главное из этого клоповника выбраться! Генкин пьяный храп не слышать и моралей Танюхи – туда не ходи, тут аккуратней будь, не пей, не кури…достала! Как мать родная, мозг выносит!»

И Снежка начала строить глазки Роману, кокетничать и пускать в ход все свои женские уловки, которыми мало – мальски, но всё – таки владела. Он клюнул быстро, но девушка не торопилась, так сказать, аппетит мужику нагуливала. Через год встреч и поцелуев, она наконец – то допустила до своего тела. И каково же было удивление?! Ромка в постели оказался Богом! Сексуальный опыт Снежаны был небольшим, но с твёрдым убеждением – все особи мужского пола, с которыми она имела честь переспать, думали только о себе, о своём наслаждении.

Роман был другой. В постели с ним, девушка почувствовала своё тело, поняла, что оно хочет и главное, как хочет! «Подсела» на Романа она капитально! Даже начала ревновать к Нинке, хотя это было ниже её женского достоинства. А Роман, за год ихнего конфетно – букетного периода, стал меньше пить, приоделся и похорошел. По утрам начал отжиматься, у него снова появились кубики на животе, лицо немного разгладилось. Вообщем, мужичок оказался – ещё о-го-го! На улице женщины стали оборачиваться вслед. Снежка поймала себя на Ревности, и тут же стала ругать свою голову за это чувство. Но башка оказалась настырной: «Да он и не старый! Подумаешь, разница всего – то в восемнадцать лет…»

Девушка решила добавить газку в отношения. Иван, сосед по лестничной клетке, давно на неё поглядывал, и даже заигрывал, мог невзначай локтём задеть. Решили в кино сходить, на последний сеанс. Как только в зале стемнело, Иван сразу полез под блузку, и своим противным, слюнявым ртом, начал нашёптывать на ухо, как он её хочет. Пришлось треснуть по наглой морде и убежать из кинотеатра. Иван преспокойно остался досматривать фильм.

Злющая, как собака, и громко чертыхаясь, Снежана появилась на пороге дома. За столом, под зелёным абажуром, сидели Генка с Романом, они пили водку, сеструха ещё была на работе…пересменка.

– И где ты шарахалась?! На улице ночь, – Роман вскочил из – за стола, и больно схватил её за руку, – я спрашиваю, где ты была?! – его трясло от ярости.

– А ты Кто, чтобы так разговаривать со мной, – хладнокровно парировала Снежана, пытаясь освободить свою руку, – я спрашиваю, ты Кто?! Муж…брат?! Живёшь со своей бабой, и приволачиваешься за мной. Ром, ты правда думаешь, что так будет всегда?! Корону с головы сними…жмёт наверное! – рассмеялась она в лицо любовнику, затем налила себе рюмку водки, и залпом выпила.

– Снеж…ты это…не пей водку – то, – закудахтал Генка, – Танька убьёт меня! Скажет – спаиваю девку!

Не обращая внимания на Генкины причитания, свояченица налила себе ещё рюмочку, и также быстро опрокинула, как первую:

– Надоели вы мне все! Я замуж выхожу…за Ивана…он мне сегодня официальное предложение сделал, – не моргнув глазом, соврала она.

– Как замуж?! За какого Ивана? – Ромка зарычал, как раненный зверь.

– За Ивана, соседа! – Снежка плюхнулась на диван, – в кино мы с ним ходили, целовались… – сладко и томно, девчонка потянулась всем телом.

– Подожди, подожди, а как же я?! – было видно, что мужик искренне не понимал о чём разговор.

– А чего – ты?! Ты у нас мужчина несвободный…

В этот момент, в дверь постучали. Это Иван зашёл узнать, как Снежка добралась до дома.

– Здрасьте, дядь Ген! – поздоровался он, – Снеж, ты чё…обиделась?

Девушка не дав договорить, закрыла парню рот поцелуем:

– Вань, ты прости меня, я согласна..,.– защебетала она.

– Чё согласна – то? – он явно тупил, видимо,очумев от поцелуя.

– Замуж за тебя согласна! – рявкнула Снежка и наступила ему на ногу, всем своим видом приглашая подыграть.

Но подыграть Ивану не удалось. От неожиданного удара кулаком в живот, он согнулся напополам и заорал:

– Вы чего тут, с ума все по сходили?!

– Ещё раз с ней рядом увижу – убью! Понял?! – Ромка угрожающе надвигался на парня.

– Понял, понял… – сосед попятился назад, – нужна мне ваша страшила!

За «страшилу» кулак впился в глаз.

После этого случая, Роман начал торопить Нинку с обменом. Сам нашёл агента, попросил завысить цену и посодействовать в покупке недвижимости, на две равных доли.

Как можно заполучить вторую половину квартиры, он ещё не знал. Главное пока – любыми путями, удержать Снежку около себя!

Глава 3.

Болгария, 1883 год, окрестности Пловдива.

Недавно закончилась война.

Пять лет назад, русские войска, под командованием генерала Гурко, освободили город Пловдив от ига Османской Империи. Пловдив, который несколько столетий принадлежал туркам, был объявлен столицей Восточной Румелии.

Кибитка, обтянутая зелёным брезентом, с яркой надписью «Цирк», пробиралась к Храму Святого Людовика. Местные монахи всегда были гостеприимны, давали кров и делились едой. Храм находился в Старом Городе, который был расположен у подножия трёх холмов: Джамб – Тепе, Небет – Тепе, Таксим – Тепе.

Кочевая жизнь артиста хороша весной и летом, когда можно спать под открытым небом. Когда по утрам будят трели соловьёв, и вся природа просыпается вместе с тобой. Когда солнышко улыбается, и вода в озёрах и реках тёплая, мягкая и приветливо обволакивает тело. Но сегодня река Марица, которая делит Пловдив на два города – Старый и Новый, покрылась первым льдом. Последние три дня дули сильные ветра, от которых цирковую кибитку раскачивало в разные стороны, а с утра выпал первый снег.

Старый клоун Димитро подстегнул лошадь:

– Давай милая! Все устали, до темна надо успеть получить крышу над головой!

Несмотря на свои годы, Димитро был видный мужчина – высокий, с красивым крепким торсом и густой седой шевелюрой. Взгляд умных и пронзительных глаз, говорил о том, что он пережил страшную трагедию.

Но мучался Димитро одной болезнью, которая называлась Подагра. Ноги старого клоуна были разбиты этой заразой. Очень часто, ночами без сна, стиснув зубы, он терпел боль – боялся разбудить свою семью.

Да! Цирковая кибитка везла членов его семьи, таковыми он считал артистов цирка. Их было немного: уродец Лея, женщина – обезьяна, лет тридцати, всё тело которой было покрыто волосами. Силач Живко, на раз – два, поднимающий тяжёлые гири, своими шестипалыми руками. Да ещё, трёхлетний пацанёнок по имени Янко – «гуттаперчевый мальчик», которого готовили в акробаты. Его отец был канатоходцем, а мать – цыганкой. Янко был зачат у костра, среди мельканья пёстрых подолов женских платьев, песен под гитару, горячей страсти и ярких звёзд на небе.

Тёплым июльским вечером, цирковые артисты расположились на ночлег в поле, развели костёр и стали готовить ужин. Тут – то к ним и присоединился цыганский табор. Тодор сразу заприметил молодую цыганочку, невысокого роста и с ооочень наглым взглядом! Между, парнем и девушкой, пробежала искра страсти. В ту же ночь и был зачат Янко, но дальше их дороги разбежались. А через девять месяцев, цыганский барон нашёл кочевой цирк, и вручил младенца, завёрнутого в грязную цветастую тряпку, прямо в руки Тодору.

– Мать его, умерла на второй день после родов. Умирая, велела назвать Янко. У меня в таборе и так много лишних ртов, своих кормить нечем. Забирай, расти сам! – и ускакал.

Растерянный Тодор, с плачущим ребёнком на руках, предстал перед Димитро. Клоун взял малыша на руки и ласково улыбнулся:

– Ну что ж, в нашей семье прибыло, добро пожаловать, новый Человек! Будешь, как и твой отец – акробатом.

Янко в труппе был любимцем. Лея, у которой при виде младенца, проснулся материнский инстинкт, не спускала его с рук – кормила, поила и пеленала. А когда он сделал свои первые шаги и пошёл ножками, Димитро расчувствовался и пустил скупую, мужскую слезу. Он подхватил малыша на руки, поднял на вверх, к солнышку и закричал, что есть мочи:

– Светилооо, у меня есть внук! Слышишь, есть внук! Я не зря живу на этой грешной Земле!

Тодор был абсолютно равнодушен к сыну, сказать больше – пацан его бесил и сильно раздражал. Когда Янко исполнилось два года, отец начал обучать его азам акробатики… обучать жёстко и цинично. Ребёнку было очень больно, и часто в слезах, он убегал к Димитро. Прятал свою голову в его больших ладонях:

– Деда, Тодор злой!

– Называй его отец ! Он совсем не злой…просто хочет, чтобы в Будущем, ты сам, смог заработать кусок хлеба. Поверь, сынок, Тодор любит тебя! – пытался успокоить мальчугана, старый клоун.

Но детское сердце обмануть трудно, и Янко стал избегать отца.

На холме Джамб – Тепе, что в переводе с османского «самый высокий», часто устраивались представления акробатов и канатоходцев. На одном из таких представлений, погиб Тодор – сорвался с каната и полетел вниз, тело его унесла река Марица. Сказать, что Янко обрадовался – ничего не сказать! К своим трём годам ребёнок так настрадался, что трагическая смерть отца, стала для него радостью и избавлением…избавлением от тирана. В тот же день, вечером, мальчишка забрался на колени к Димитро, заглянул в глаза и произнёс с мольбой в голосе:

– Дедааа, стань моим отцом! Я буду тебя любить и слушаться!

Старый клоун прижал пацанёнка к себе, по его щекам текли слёзы:

– Господи, спасибо тебе! Услышал ты мои молитвы!

Когда – то он был крестьянином, сажал рожь и разводил скотину. Жена его – турчанка. Она родила Димитро двух прекрасных дочерей, с такими же крупными и карими глазами, как у себя самой. Но русско – турецкая война, которая шла два года, унесла жизни жены и двух его девочек, в которых отец души не чаял. Турков просто вырезали…вырезали целыми семьями. Мужчины не было дома, он уехал по делам в город, когда солдаты напали на их селение. Вернувшись, Димитро обнаружил дом, перевёрнутый вверх дном, а в сарае тела его любимых женщин. Жена и старшая дочь, по всей видимости, перед смертью были изнасилованы. Похоронив жену и дочек, и обустроив с любовью их могилки, он сжёг дом. С котомкой за плечами, побрёл куда глаза глядят. Через несколько недель, мужчина прибился к Бачковскому монастырю, который находился у стен города – крепости Асеновграда. Монахи обогрели, накормили странника, и как могли, успокоили его Душу молитвами.

Там – то и произошла встреча с Леей, женщиной – обезьяной. С рождения её тело, включая лицо, покрывали густые и чёрные волосы. Девочка подрастала, стала сторониться и очень бояться людей. На то была причина – над ней издевались, закидывали камнями, и обзывали. Кто – то из сельчан, надоумил её родителей, продать дочь бродячему цирку: «При деле будет и всегда с плошкой каши! А для вас, лишний рот из семьи уйдёт». И вот, в возрасте семи лет, Лея была продана цирковой труппе турков. В то время, люди собирались на площадях, чтобы посмотреть на уродцев, и охотно платили, пусть не большие, но всё – таки деньги. Девчонка быстро прижилась в цирке, где к ней как ни странно, относились очень уважительно. И не удивительно, ведь выступления человека – обезьяны всегда проходили на «Ура!», и составляли половину денежного дохода всей труппы. Девушка всегда была сыта и хороша одета. Душа стала успокаиваться, и она почти смирилась со своим уродством. Но война, будь она проклята, разрушила всё! Артисты цирка были убиты, Лее же удалось спастись просто чудом. Месяц, как она жила в монастыре – монахи из жалости к внешнему виду, предоставили молодой женщине, кров и еду.

Женщина – обезьяна предложила Димитро гастролировать. И вот уже пять лет, как они вместе.

Дела пошли неплохо, ведь на Лею действительно шёл народ. Мужчина участвовал в представлениях в роли клоуна. За два года им удалось скопить денег на кибитку, и даже купить новые костюмы. Для Леи – шикарное платье в пол, из лёгкой ткани небесного цвета, с открытой грудью и без рукавов, чтобы, как можно больше, было видно её волосатое тело. Для Димитро – клоунский наряд, со смешным рыжим париком, и ярко – красным носом из папье – маше.

Старый клоун очень тепло относился к женщине, никогда не обижал и не кричал. Он даже настоял на том, чтобы часть заработка Лея оставляла себе. На эти деньги, впоследствии они и приобрели лошадь.

На третьем году гастролей к ним прибился Живко. Огромный, с широким торсом и крепкими ногами – столбиками, он был невероятно силён – мог один поднять кибитку. Но был у Живко один изъян – шестипалые руки. На его обеих кистях, было по шесть пальцев, три из которых – сросшиеся, а потому напоминали клешни рака. Толпа визжала от восторга, когда мужчина шестипалыми руками, крутил Лею как пёрышко. Женщина – обезьяна была тайно влюблена в силача.

На одном из своих выступлений, труппа Димитро столкнулась с итальянским бродячим цирком. Оттуда они и переманили к себе акробата по имени Тодор, он был гениален в своём мастерстве! Его отточенное, красивое, молодое тело, было словно из пластилина и сводило с ума всю женскую половину публику. Но вот по характеру парень оказался капризный, завистливый и злой. Артисты труппы старались не связываться с ним. Влияние на акробата имел только Димитро. Старого клоуна Тодор побаивался и лишь к нему одному относился с уважением.

*****

Нинка пекла оладьи. Пышные, высокие, они радостно шкворчали на сковородке. Она открыла банку сгущёнки, и смачно полила стопку оладушек – Ромка любил сладкое.

Вот уже три месяца они жили в новой квартире. Любимый каждый день уходил на работу. Он устроился водителем «Газели», развозил продукты по точкам. Хозяин – азербайджанец Нурик, платил исправно, раз в неделю. Ромка практически перестал пить, только чуть – чуть по выходным. Но выходные Нурик давал редко, и Ромка целыми днями пропадал на работе. Нинка чувствовала себя очень одиноко. Любимый уходил рано, она ещё спала, а возвращался не раньше десяти вечера. Шёл в душ, споласкивался и ложился спать. От секса отказывался, говорил, что очень устал. Сердце женщины чувствовало беду, но она, как могла, старалась отогнать тёмные мысли.

– Лапуля, деньги просто так не даются! – тяжело вздыхал работничек.

Только денег, Нинка совсем не видела. Ромка на что – то копил, сказал: «Сюрприз!» Так что, жили пока на остатки от продажи трёшки. Но остатки таяли, и с каждым днём, рубликов становилось всё меньше и меньше…

Сегодня Роман обещал прийти пораньше, вот она и решила побаловать вкусненьким.

В замочную скважину вставили ключ, провернули два раза, открылась дверь и что -то тяжёлое упало на пол. Нинка рванула в прихожую. Любимый распростёрся на полу, под глазом светился синяк, он был в стельку пьяным.

– Ром, ты чего напился так, что земля не держит? – она пыталась помочь мужчине подняться с пола.

– Лапуль, я споткнулся, – скривил он рот в пьяной и глупой улыбке.

– Вставай давай, я оладьев тебе напекла!

Роман кое – как поднялся, прошёл в комнату и плюхнулся на диван.

– Нинэль, давай родная выпьем! Я водки принёс, там в прихожей, в сумке возьми. Уволили меня сегодня!

– Как уволили, за что?! – женщина накрывала стол.

Выпили по рюмочке. Оказалось, что Нурик последние две недели перестал платить зарплату, стал скрываться и врать. А сегодня продавец, на одной из точек сказала, что к хозяину приехал племянник…приехал из солнечного Азербайджана. И место водителя придётся отдать ему, всё – таки родная кровь…

– Да и плюнь ты! – пыталась успокоить Нинка, – найдёшь другую работу.

– Лапуль, я вот о чём подумал, – Ромка засунул в рот аж два блина, с губ его текла сгущёнка, – не хочу больше работать на дядю…своё чего – то надо!

– А чего своё – то?! – не поняла она.

– «Газель!» Например, самим купить «Газель», и заняться грузовыми перевозками. Объявление дадим на разных сайтах, а ты у меня диспетчером будешь, – на этих словах, Роман обнял Нинку и поцеловал в губы. – Лапуленька моя, я соскучился! – расстёгивая домашний халат, прошептал он на ухо.

– Я тоже…очень! – женщина растаяла руках любимого.

Вечером взяли вторую бутылку, а потому Нинка изрядно окосела.

– Чтобы взять в кредит новую «Газель», – продолжал Роман утреннюю тему, – банк требует, наличие в собственности какой – нибудь недвижимости. Понимаешь, как залог, что я выплачу деньги!

В таких делах, женщина ничего не понимала, да и понимать не хотела! С Вениамином Валентиновичем она прожила, как за каменной стеной – все экономические вопросы, он решал сам. Нинка просто знала, где лежат деньги, в шкатулке…шкатулка лежит в серванте, на второй полке. И брала она их любое количество, а сколько там – никогда не считала.

– Так на тебе же полквартиры! – возразила Нинель.

– А надо, чтобы Вся квартира была оформлена на меня, иначе кредит не дадут. В пять банков обращался – везде отказывают, условие одно и тоже. Не забывай, у меня судимость – мошенничество, вот банки и страхуются. – Роман наполнил Нинкину рюмку до краёв водкой, и заботливо подал маринованный огурчик, она так любила ими закусывать. – Так вот, Лапуль, если хочешь, чтобы твой мужик носил тебе деньги…много денег – надо сделать меня полностью собственником.

– Ну так пойдём, да сделаем! – язык уже заплетался.

– А потом мы с тобой официально распишемся! И ты, как законная жена, будешь иметь право на жилплощадь…

– Подожди, подожди ты со своей жилплощадью… – перебила женщина, – ты сейчас чего…замуж меня зовёшь?! – глаза её засветились от счастья.

– Конечно, Лапуль! Ну что мы, как нелюди живём?! Будешь моей единственной, любимой женой… – приговаривал Ромка, укладывая ватное и безвольное от вина тело, на диван. – Спи…утро вечера – мудренее! – добавил он, заботливо укрывая Нинку стареньким одеялом, – завтра всё обсудим. – Последнюю фразу она не слышала…уже храпела.

Мужик быстро переоделся, вызвал такси и полетел к Снежке, сообщить ей радостную новость. Нинель будет спать всю ночь…снотворное с водкой делают своё дело.

*****

Танюха только что вернулась с работы. Уставшая и злая, она отчитывала Генку за пьянку.

– Хоть бы на тарелку щей для себя заработал…бесстыжий! Я тебе мамка что – ли…кормить, поить, курево покупать.

Генка, пьяный в стельку, а потому счастливый, пытался успокоить жену:

– Звёздочка моя, не ругайся…я знаешь, как тебя люблю!

– Не дыши на меня! – женщина брезгливо оттолкнула мужа, – устала я с тобой…сил нет.

– А ты брось его! – вмешалась в разговор Снежка, – сама виновата, нянчишься, как с ребёнком.

– Глупая ты ещё и маленькая! – старшая сестра, обессиленно опустилась в кресло, – картошки нажарила?

– Нажарила, только твой муженёк всю сожрал, тебе не оставил, – девушка раздражённо затушила сигарету. – Господи, быстрее бы съехать от вас!

– Сотню раз просила не курить в комнате! Куда это ты съезжать собралась?! – у Танюхи от волнения пересохло в горле. Забота о младшей сестре наполняла её жизнь, хоть какими – то яркими красками и эмоциями.

– Замуж выхожу, за Романа! – торжественно объявила Снежка.

– Как за Романа?! За этого…

– За этого, за этого… – нервно перебила девушка.

– Ты с ума сошла, он же пьянь! Моей Судьбы захотела?! Да и баба у него есть…Нинэль – то свою, куда он денет?!

– Понятия не имею! – зло фыркнула младшенькая, – куда эта пьянь денется, может помрёт…может пропадёт без вести. Куда – то люди деваются! Почему я должна о других думать?! Мне свою жизнь устраивать надо! – продолжала бухтеть Снежана.

– Жестокая ты, вся в мать! – Татьяна раскраснелась, руки её сжались в кулаки, как будто она приготовилась к бою. – Глупая, на чужом несчастье счастья не построишь!

– Ага, то-то я и гляжу, как ты своё счастье выстроила! Цветёшь и пахнешь от него! – ядовитым голосом парировала сестра. – Правильная ты наша! Сопли всем утираешь, нянчишься…благодетельница херова, тьфу… – сплюнула она себе под ноги.

– Заткнись! – Танюха перешла на визг, – ещё слово и я тебя ударю!

– Истеричка! – хлопнув дверью, Снежка выбежала из комнаты…

Глава 4.

К Храму Святого Людовика подъехали затемно. Димитро устало слез с козлов, и переваливаясь, как утка на больных ногах, пошлёпал к воротам – они были закрыты. Пришлось долго стучаться…наконец, вышел старый монах. В руках, он держал фонарь. По всей видимости, его разбудили – лицо явно выражало, недовольство. После недолгих переговоров, монах открыл ворота, и запустил цирковую повозку на территорию Храма.

Артистам выделили небольшую келью, на полу которой лежали соломенные тюфяки. От ужина, у монахов осталась варёная чечевица, которой они поделились с гостями. Лея с Янко, расположились на одном из спальных мест. Вместо подушки, женщина подложила свою руку.

– А где отец…он придёт? – засыпая, спросил ребёнок.

– Димитро договаривается, чтобы мы здесь перезимовали!

– А как же наши выступления? – удивился мальчик, – отец всегда говорит, что мы не имеем права на отдых, надо зарабатывать на кусок хлеба…

– Спи, Янко! Не детское это дело, думать о деньгах и заработке! Димитро позаботится обо всём, мы за ним, как за каменной стеной! А на представления, каждые выходные будем выезжать на центральную площадь Пловдива.

Мальчонка прижался своим хрупким телом к женщине. Он понимал, что Лея права – пока отец с ними, то ничего не страшно.

Димитро вернулся под утро пьяный и счастливый. Всю ночь он пил вино с монахами и договаривался о зимовке. И вот, Настоятель Храма дал своё согласие, за умеренную плату предоставить артистам две кельи для проживания и горячий ужин.

Старый клоун, кряхтя и ворочаясь, стал укладываться на жёсткий тюфяк.

– Димитро, как твои ноги? – встревоженно спросила Лея, она проснулась от скрипа открывающейся двери.

– Всё хорошо, спи! Я договорился – зимуем здесь.

– Отец наш небесный, благодарю тебя! – перекрестилась женщина своей волосатой рукой.

Через час, в дверь кельи громко постучали. Янко громко заплакал. Живко испуганно вскочил, сжал свои шестипалые руки в кулаки, и приготовился к бою.

– Живко, это не поле под звёздным небом! Не думаю, что там разбойники…расслабься, мы в Храме! – засмеялась Лея и пошла открывать дверь.

Высокий и очень сутулый монах, в засаленной рясе, стоял на пороге. Лица его, из под надвинутого капюшона, не было видно совсем. Мужчина держал в руках свёрток, из которого доносился жалобный детский плач.

– Вот, велено передать цирковым артистам! – на этих словах, он нервно и быстро сунул кулёк в руки растерявшейся женщины. – Сегодня утром, кто – то подбросил на ступеньки Храма! Там, там… – тыча пальцем в плачущий свёрток, виновато лепетал мужчина, – там младенец…девочка!

Все ошарашенно собрались вокруг плачущего кулька. Лея стала разворачивать пелёнки. Показалась крошечная девочка, на вид 2 – 3 месяца, розовощёкая, с пухлыми ножками и ручками, она начала плакать ещё сильнее.

– Есть хочет, – пробурчал монах, и из широко рукава рясы, достал бутылку с козьим молоком, – утром надоили, покормите! – он развернулся на выход.

– Любезный, постойте…подождите! – Димитро наконец – то пришёл в себя, – а почему вы нам оставляете малышку?!

– Так распорядился Настоятель! Если вы оставите подкидыша себе, вам будет разрешено жить зиму бесплатно! – на этих словах, монах растворился.

– Вот так задачка… – старый клоун невесело усмехнулся и почесал свою седую шевелюру, – чего делать – то будем? – обратился он к Лее, – ты у нас единственная женщина, тебе и решать.

– По всей видимости, у девочки богатые родители! – женщина – обезьяна рассматривала белоснежные пелёнки из батиста, отделанные дорогим кружевом. Ткани такого качества, она отродясь не видела. – А тут, ещё и записка…какой почерк красивый, – словно не слыша вопроса Димитро, продолжала Лея. – Живко, ты один умеешь читать!

Шестипалый силач взял бумажку, долго крутил в руках, вглядывался и наконец, произнёс по слогам:

– "Эта девочка, плод греховной любви. Назовите её Демира, что означает твёрдая. Эта черта пригодится ей в жизни. Я очень любила её отца! Деньги на содержание лежат под большим камнем, при повороте на Асеновград". Да накорми ты ребёнка! – раздражённо обратился он к Лее, – долго она орать тут будет?!

– Я! Можно я покормлю?! – маленький Янко выхватил бутылку с молоком из рук женщины, и подбежал к девчушке. – Ой, какая маленькая… – мальчонка растерялся.

– Давай я сама! – Лея ласково отстранила своего любимца в сторону и принялась кормить малышку.

Пока все были заняты новым членом семьи, силач начал нервно одеваться.

– Ты куда? – нахмурился Димитро, он всё понял. – Это не твои деньги, ты не имеешь права их брать!

– Имею, ещё как имею! Не век же мне, тяжести поднимать перед глупой толпой! – Живко было не остановить.

– Стой! – старый клоун преградил дорогу силачу. – Мы поедем вместе, запрягай лошадь!

Мужик чертыхнулся, но пошёл выполнять поручение Димитро.

На повороте на Асеновград, действительно лежал огромный камень, покрытый мхом и слизью. Живко легко…очень легко приподнял его…показалась красивая шкатулка, из резного дерева. Она была полна золотых червонцев.

– Да здесь же целое состояние! – глаза атлета налились кровью, – отдай мне! – он начал выдирать шкатулку из рук Димитро. – Отдай! Я куплю дом, женюсь и заживу нормальной человеческой жизнью. Для чего тебе эти деньги?! Ты всё равно никогда не расстанешься со своей грязной и вонючей кибиткой, набитой оборванцами…

– Живко, успокойся! Это не наши деньги, это деньги Демиры! – пытался успокоить клоун. Но было бесполезно – глаза мужчины горели гневом и алчностью.

– Старый дурак! Давай поделим деньги и разбежимся в разные стороны! Купишь себе дом, найдёшь какую – нибудь вдовушку! Она будет томить сладкую кашу в печи, и своими пухлыми ручками, взбивать тебе перину каждый вечер. Наймёшь лучших лекарей, они вылечат твои ноги, разбитые болью. Димитро, услышь меня! Ты проживёшь лет на десять – пятнадцать больше, чем задумано…

– Как ты можешь бросить Лею с двумя детьми на руках?! Она же женщина, и одна не справится… – возмутился Димитро.

– Лея, не женщина, – взвизгнул Живко, – она обезьяна! Мне наплевать на неё и на твоего цыганского ублюдка, слышишь?! – он схватил клоуна за шиворот, и начал трясти, – и на эту девку – подкидыша наплевать. Сдохни они все! Я жить хочу…жить как человек! Я спать хочу на белых простынях, жрать – горячую и вкусную еду. Жену хочу…слышишь, жену…и домашнего уюта! Устал я быть посмешищем для толпы зевак. А с такими деньгами, легко можно стать уважаемым человеком!

– Живко, остановись…у каждого своя Судьба! – Димитро краем глаза заметил, как в шестипалой клешне блеснуло лезвие ножа.

– Ошибаешься, старик, свою Судьбу делаем мы сами! – нож проскользнул в сантиметре от шеи Димитро, он ловко увернулся. Завязалась драка, в которой, несомненно, основная сила была на стороне Живко. Ещё немного, и старый клоун был бы убит. Но спасло шило, которое мужчина нащупал в кармане брюк. Он всегда носил его с собой, на случай самообороны. И вот этот случай представился. В очередной раз, чудом увернувшись от огромных шестипалых рук, Димитро вонзил шило прямо в шею силачу. Кровь брызнула фонтаном…

Старый клоун достал из повозки лопату, и тут же недалеко от дороги похоронил своего товарища. Земля ещё не успела промёрзнуть, поэтому могилу он выкопал быстро.

Когда Димитро вернулся в келью в окровавленной одежде, и со шкатулкой, полной золотых червонцев, Лея всё поняла. Она не стала ни о чём его расспрашивать, лишь за ужином перекрестилась три раза и прошептала: «Живко, пусть земля тебе будет пухом! Я так и не успела сказать, что любила тебя!»

Заплакала малышка, пришлось взять её на руки:

– Ой, тяжело…ой, кроваво входишь ты в жизнь! – неохотно меняя пелёнки, бубнила себе под нос, женщина – обезьяна.

*****

Нинка в нарядном платье, с ярким макияжем, похожим на боевой раскрас индейцев, счастливая и под ручку с Романом, переступила порог районного ЗАГСа. Регистраторша недружелюбно оглядела парочку и произнесла строгим голосом:

– Заявление на развод принимаются по четвергам!

– А мы пожениться хотим, а не развестись! – огрызнулась Нинка.

– Ближайшая регистрация брака – на конец сентября!

– Так это же почти полгода…а чего раньше – то нельзя?! -возмутился Роман.

– У нас очередь! – безапелляционным тоном ответила Королева Соцуслуг.

Из глаз Нинки потекли слёзы.

– Лапуль, не плачь! – Ромка деловито подошёл к соцработнику и очень тихо спросил:

– Мы можем пройти вне очереди?! – на этих словах, он протянул тысячную купюру.

– Убери деньги, паршивец! – змеиным тоном прошипела женщина.

Тут Нинка пришла в себя, она вытерла слёзы:

– Вы, обязаны принять заявление о регистрации! – тон невесты был требовательным, – ничего страшного, значит в сентябре распишемся!

– А я разве отказываю вам?! Пожалуйста, берите и заполняйте, – регистраторша небрежно бросила два чистых бланка на стол, и уткнулась в свой телефон.

Из ЗАГСа вышли с подпорченным настроением.

– Нинель, солнце моё! Мы столько времени вместе, чего до сентября не подождём?! – пытался успокоить Ромка. – Как раз, за эти полгода, я денег на свадьбу заработаю. Кольца купим, стол в ресторане снимем…не переживай ты так! – и на виду всей автобусной остановки, он впился в её губы долгим и протяжным поцелуем. Народ начал осуждающе коситься. Нинка, раскрасневшаяся и смущённая, как девочка, пыталась оправдаться:

– Меня сегодня замуж позвали!

Какая – то молодая девка, одетая в ярко – оранжевую, дутую куртку, бросив брезгливый взгляд в её сторону, громко засмеялась:

– Ой, умора, невеста…опойка, зубы сначала вставь…замуж она собралась!

Домой Нинель вернулась злая…очень злая. Практически в первый раз, она разрешила себе проявить чувства:

– Я чего, такая страшная стала?! Эта… эта девка молодая…она…она сказала, что я опойка, – женщина захлёбывалась слезами, – и зубов у меня правда нет…

– Лапуль, да ты самая красивая, самая любимая! – пытался успокоить Ромка.

– А чего ты не закричал на всю остановку, что я самая красивая?! – рыдала Нинка дальше.

– Вставим мы тебе зубы…белые и прочные! – Ромка обнял плачущую женщину и крепко прижал к себе. – Хочешь к косметологу запишись, в парикмахерскую – причёску новую сделай, маникюр там какой – нибудь. Ну я не знаю, чего обычно дамы делают в салонах красоты.

– На какие шиши я запишусь в салон?! Мы последний хрен без соли доедаем – деньги от продажи Вениной квартиры закончились! – взбесилась вдруг Нинка. – Я правда на свадьбе без зубов буду…и без платья нового?! – набросилась она, чуть ли не с кулаками.

– Лапуленька, я же говорю, давай «Газель» возьмём в кредит! Я буду работать, денежку тебе носить, а ты – моя красавица, по салонам расхаживать, марафет наводить. – Ромка повалил её на диван, и стал расстёгивать пуговицы на платье.

– Порвёшь, ошалелый! – заулыбалась женщина, – сама расстегну, – слёзы на лице мгновенно высохли. – Какой ты у меня всё – таки хороший! А бутылочку возьмём вечером?! – она уже млела в руках любимого.

Через десять дней, Роман стал полноправным хозяином однокомнатной квартиры, правда хрущёвка и пятый этаж, но Москва…

Нотариус, вручая документ новому собственнику, с жалостью посмотрела на Нинку, в голове её пробежала мысль: «Ну вот, на одного бомжа стало больше…пропадёт баба!»

Глава 5.

На следующий день, после получения свидетельства о собственности на квартиру, Роман под ручку со Снежкой, заявился в тот же районный ЗАГС, который он две недели назад, посещал с Нинкой. В этот раз Королева Социальных услуг, была благосклонна и улыбалась во весь рот:

– Спасибо вам, Наталья Вячеславовна, за то, что подыграли мне! – Ромка протянул конверт с деньгами. – Пожалуйста, уничтожьте предыдущее заявление…

Регистраторша, не дав договорить, резким движением вырвала конверт из рук мужчины, и быстро сунула в верхний ящик стола:

– Вы что, с ума сошли…а если заметят! – прошептала она, и добавила, – в тот же день, как и договаривались – всё изорвала, не переживайте!

Затем нарочито громко и торжественно, словно в рупор, объявила:

– Молодые люди, просьба выйти в коридор и там заполнить бланки! Ближайшая регистрация, через месяц – на 6 мая, прямо перед праздником Победы.

Снежка вышла из Загса, с надутыми губами:

– Почему через месяц? Чё, не мог пораньше договориться?! Ещё месяц тайком встречаться…

– Снеж, ну не дуйся…знаешь, сколько я за театр с Нинкой отвалил?! Всего тридцать дней, незаметно они и пролетят. – Ромка обнял девушку за талию, и хотел поцеловать, но она вырвалась из его объятий.

– Дорогой мой, вообще – то я беременная…

– Как беременная?! – растерялся мужчина.

– Так, пять недель…

– А чё молчала – то?!

– Ждала! Думала, если не получится с квартирой – аборт сделаю, поэтому и не говорила.

– Снеж, ты чего…какой аборт?! Там же ребёнок, живой…мой ребёнок, – Ромка подхватил девушку на руки и пританцовывая от счастья, закружился вместе с ней. – Сын…сын будет!

– Поставь на место…тошнит меня! – заголосила Снежка, – рано думать, кто будет, лишь бы здоровенький родился. А с вами одни нервы! Танька вчера узнала, и давай верещать: «Убью, если аборт сделаешь! Отдай ребёнка мне, я его воспитаю!»

– В смысле…как это, Таньке отдать?! – возмутился Роман. – Это наш ребёнок, сами и будем воспитывать!

– Рома, я тебя официально предупреждаю, – Снежана вплотную подвинулась к мужчине и заглянула в глаза, – как только, я получу свидетельство о браке, в тот же день – заезжаю в Нашу Квартиру! Я, Генку пьяного, видеть больше не могу – мутит от его рожи! И вообще,беременная женщина должна быть спокойной. Не вздумай мне сказать, что тебе Нинку жалко! Мне…мне плевать куда ты её денешь, – на этой фразе, она смачно сплюнула себе под ноги, – и как ты ей всё объяснишь! Думать не хочу об этом, – девушка топнула ногой, – это не моя проблема…ты понял?!

– Понял, понял… – растерянно залепетал мужчина, – думаю, решится этот вопрос как – нибудь.

– Рома, не как – нибудь, а выселяй свою Нинель! Я не собираюсь с пузом в коммуналке ютиться! Или может быть, втроём будем жить, а? – давила Снежка дальше.

Роману было жалко Нинку…жалко до слёз! За эти годы, он сроднился с ней, как с сестрой. Но игра зашла слишком далеко. Да вот, ещё ребёночек…счастье – то какое!

*****

Димитро с Леей, и двумя детьми, снял небольшой домик на окраине Пловдива. Две комнаты и кухня, но для бродячих артистов, это казалось дворцом. Решили – зиму представления не давать. Янко – малыш совсем, Демира – кроха, куда их на мороз тащить!

– Лея, а может продадим кибитку, продадим лошадь?! Купим своё жильё, осядем и будем воспитывать детей! Заживём с тобой, как муж и жена, деньги – есть .

– Не наши это деньги, Димитро! – Лея вынула из печи горшок с кашей. Каша была на молоке, с топлёным маслом! Такой роскоши, цирковые артисты не позволяли себе никогда. – Не принесут нам эти золотые червонцы, счастья! Да, и какая из меня жена?! Засмеют нас люди…

Лея никогда не смотрелась в зеркала – очень стеснялась своей внешности. Когда заехали в дом, Димитро по её просьбе, поснимал все зеркала со стен, и отнёс в сарай.

– Янко, хороший мой, пойдём ужинать! – женщина накладывала ароматную и дымящуюся кашу, в глиняные плошки.

Пацанёнка, долго звать не пришлось – он рос, а потому всегда хотел есть.

– А почему Демире плошку не поставили? – спросил мальчонка, усаживаясь на высокий, деревянный стул.

– Она ещё маленькая, сама есть не умеет! – почему – то раздражённо ответила Лея. – После ужина, мы её из бутылочки покормим.

– Когда я вырасту и стану акробатом, то обязательно женюсь на Демире! – Янко уплетал кашу за обе щёки.

– А если она не захочет стать твоей женой?! – серьёзным голосом спросил Димитро.

– Захочет! Я буду ловкий, смелый, и она меня полюбит, – как птаха, щебетал мальчонка.

– Янко, уймись! – Лея шлёпнула ребёнка по спине, – ешь кашу и не болтай! – не лежала у неё Душа к малышке…ой, как не лежала.

После ужина, когда детей уложили спать, клоун продолжил разговор:

– Послушай, Лея – старый я стал! Да и ноги болят, мочи нет! Может, правда осядем на одном месте?! Что мне люди…пусть говорят, чего им заблагорассудится.

– Димитро, мой дом с детства, это – цирковая повозка и площади! Площади, полные людей, которые ужасаются моего вида и смеются надо мной, но платят за это хорошие деньги, – Лея перебирала фасоль для завтрака. Свеча, которая горела на столе, освещала её некрасивое, волосатое лицо. – Я Свободу люблю, Движение! Хочешь, я отзимую с вами, и уйду с другим цирком?! А ты, оставайся с детьми… – женщина встала и потушила свечу, всем своим видом показывая, что устала и хочет спать.

– Не вытяну я один детей, – возразил Димиро, – сил не хватит! Ладно, быть по – твоему, как стает снег, начнём гастроли. Не будем сидеть сложа руки, надо за зиму приготовить новый номер, и включить туда Янко.

Димитро не спал всю ночь, ворочался, голова была, как раскалённый котелок: «Да, Лея права – золотые червонцы не наши. Пока Демира растёт, можно из шкатулки, понемногу брать денег, только на её содержание. Каждую зиму придётся снимать тёплое жильё. По всей видимости, малышка из родовитых – погибнет в холоде. А весной, летом и осенью, будем давать представления. Единственное, лошадь надо новую купить, старая эта совсем, кляча…Исполнится девчонке шестнадцать, жив буду – расскажу всю правду и деньги отдам. Пусть делает с ними, что хочет!»

Новый день начался с тренировки Янко. Старый клоун обучал его разным трюкам, готовили новый номер.

– Сынок, надо много трудиться, чтобы иметь гибкое и пластичное тело! – Димитро посадил на колени, потного от тренировок мальчугана. – Пойми, я стараюсь ради тебя! – он ласково погладил Янко по голове, – вырастешь, спасибо скажешь, за то, что я научил тебя, зарабатывать на кусок хлеба.

– Я буду стараться, отец…очень стараться, – мальчик обнял Димитро за шею, чмокнул в щёку, и тут же с бесовской улыбкой добавил, – а ещё я хочу стать красивым, чтобы понравиться Демире!

– Ах ты, пострелёныш! Лея, слышишь, что он говорит?! – рассмеялся мужчина.

Но женщина – обезьяна, не поддержала радостного смеха Димитро,а проворчала в ответ:

– Сердце моё – беду чует! С кровью девчонка вошла в нашу семью…с кровью! Чужие деньги, счастья ещё не принесли…никому не принесли!

Старый клоун промолчал, он был согласен с Леей. Но коль Судьба распорядилась так, что своих детей он потерял – значит, надо воспитывать этих двоих. Богу на небе виднее, как правильно…

Прошло семь лет. Шёл 1890 год.

Стояло жаркое и сухое лето. Люди изнывали от зноя и молили о дожде. Цирковая кибитка остановилась на ночлег в поле. Димитро начал разводить костёр, чтобы приготовить ужин. Лея готовилась ко сну, на деревянном полу кибитки, она расстилала соломенные тюфяки.

– Янко, дай ещё хвороста! Не встану…совсем ноги не слушаются!

– Отец, сиди, я сам! – мальчик заботливо укрыл старым одеялом больные ноги Димитро,и подбросил хвороста в огонь.

Да, Димитро постарел ещё больше, но видимо цель вырастить детей, прибавляла ему жизненных сил.

– Спасибо, сынок, а где Демира?!

– Я думал, она помогает Лее раскладывать тюфяки! – Янко растерянно развёл руки в стороны.

– Лея, Демира с тобой? – занервничал старый клоун.

– Нет! К реке пошла, искупаться, говорит – жарко ей…она же у нас «графиня!» – зло ответила женщина. Так и не полюбила она этого подкидыша. Хотя честно кормила, поила, плела косы и стирала платья. Но что – то не давало Лее покоя, какое – то внутреннее, животное чутьё говорило, что ребёнок несёт опасность.

– Да разве можно, семилетнюю девочку отпускать одну?! – Димитро стал бардовым от гнева, – Лея, сколько раз, я говорил тебе – следи за ней!

– Тебе надо, ты и следи! – хладнокровно ответила женщина – обезьяна. – Носишься с этой «графиней», как с писанной торбой. Подумаешь, краля какая!

– Отец, я найду Демиру, не переживай! – Янко уже бежал в сторону реки.

Мальчик сильно вырос, недавно ему исполнилось десять лет, но на вид было – все четырнадцать. От многочисленных упражнений и выступлений на площадях, его тело налилось, окрепло и стало иметь чёткие, мужские пропорции – широкие плечи, узкий таз, сильные и натренированные ноги. Янко был весь такой ладненький, пластичный, зрители заглядывались на него. Особенно впечатлялась женская часть публики – охала и ахала, когда юный акробат выполнял свои трюки. К тому и же, и лицом паренёк был хорош, с греческим профилем и пухлыми губами.

– Ох, Димитро, со временем ружьё покупать надо, невест отгонять будем! – любовалась Лея на Янко. Она очень любила мальчика, считала своим сыном, и часто баловала.

– Не будет у меня невест, я на Демире женюсь! – парировал мальчуган, и тут же отскакивал в сторону, чтобы не получить от Леи увесистого подзатыльника – женщина не любила такие разговоры.

Демира сидела на берегу, в чём мать родила, и сушила свою одежду. Увидев Янко, она ничуть не смутилась, так и осталась сидеть нагишом.

– Отец ругается, ты зачем одна ушла к воде?! – мальчишка снял с себя рубашку и бережно накинул на девочку.

– Ты знаешь, Янко, мне было Видение, – не обращая внимания на вопрос, и совсем не в тему, ответила Демира, – жуткое Видение.

– Какое опять Видение?! Горе ты моё, горюшко…чего опять напридумывала?! – паренёк, деловито и по – мужски, обнял девочку, – пойдём ужинать!

– Монастырь горит…монахи гибнут, не успеют спастись! Много монахов сгорят…заживо сгорят! – Демира смотрела вдаль, и как будто в пустоту, по её щекам текли слёзы.

– Чудо ты Господне! Быстрее бы выросла, да замуж за меня вышла…

– Я никогда не буду твоей женой! – перебила девочка.

– Ну, а чьей женой ты будешь?! Кому такая фантазёрка нужна?! – подтрунивал Янко и дальше.

– Твоей женой будет цыганка! – опять невпопад ответила девчонка и начала собирать свою одежду. – Пойдём, а то вижу, как Димитро переживает и Лея сильно злится.

– Видит она! Господи, слова – то какие…чудо ты чудное! Осторожно, кочка здесь…плюхнешься, ногу сломаешь, а мне тащить тебя! – Янко, как маленький мужичок, деловито подхватил Демиру под руку и повёл за собой, – под ноги смотри, тропка узкая!

В котелке булькало и вкусно пахло.

– Вон, ведут твою «графиню»! Не переживай, нашлась! – Лея с большой ложкой в руках, обернулась на звук детских голосов. – Не работает, жрёт только Фея наша!

– Что ты так не любишь её? – удивился старый клоун.

– Живко из – за неё погиб, а он мне нравился…очень нравился! – выпалила вдруг женщина. – Да ну вас к чёрту! – бросила она ложку. – Доваривайте сами…нашли служанку.

– Отец, отец, монастырь горит…монахи гибнут! – Демира, вся в слезах подбежала к Димитро.

– Доченька, да успокойся ты! Привиделось тебе! – мужчина взял девчушку на руки и стал баюкать, как маленькую.

– Боже, ты ещё на башку себе эту куклу посади! – Лея кипела гневом, – не подать, не принести, ничего не умеет. Хватит её баловать!

– Ты умрёшь от желчи…много желчи…ты Лея, ей захлебнёшься! – Демира пристальным взглядом оглядела женщину.

– Вот…послушайте! Я эту дрянь с пелёнок растила, из бутылочки кормила, ночами не спала! А она, неблагодарная, в ответ – ты желчью захлебнёшься! Димитро, давай её выгоним или цыганам продадим.

– Цыгане убьют меня! – девочка стеклянным взглядом уставилась в темноту.

– Господи, да она сумасшедшая! Как, мне надоел бред этой Юродивой! Ещё слово, и я отвешу ей тумаков, – Лея замахнулась на девочку.

На подмогу пришёл Янко, он потащил Демиру в кибитку:

– Горе ты луковое! Ну, что ты сегодня разошлась?! Сил с тобой никаких нет! – ворчал мальчишка. – Лею обидела, про желчь ей наплела…ложись спать давай! Каждый божий вечер, из – за тебя ругань, а завтра между прочим, твой день рождения! Без подарков хочешь остатся…

Демира послушно легла на соломенный тюфяк, мальчишка бережно укрыл её своей курточкой. Девочка привыкла слушаться Янко. Сколько она себя помнила, он всегда был рядом и заступался за неё перед Леей, этой ужасной, волосатой и грубой женщиной, от которой дурно пахло.

Демира заснула, ей опять снился сон…яркий, цветной сон. В нём, она видела старинный Храм, троих мужчин в белых одеждах, рядом с ними стояла молодая и красивая женщина, с длинными густыми волосами. Красавица сняла со своей головы золотой ободок и протянула девочке:

– Бери, теперь он твой!

– Зачем он мне? – удивилась Демира.

– Утром всё поймёшь! – ответила молодая женщина, и исчезла…

Глава 6.

– Демира, вставай! – Лея больно ткнула девочку кулаком в бок. – Пора в дорогу собираться, вечером у нас выступление. Это ты лентяйка, а мы, порядочные люди – работаем!

– Не бей её! – на помощь, как всегда, пришёл Янко. – Я всё отцу расскажу! – мальчонка сжал кулаки.

– Ой, ой, испугал! – заворчала Лея, но от девчонки отстала. Не очень – то хотелось скандалить с Димитро, из – за этой маленькой паршивки.

Ближе к полудню, проехали поворот на Асеновград.

– Чего – то дымом пахнет… – Димитро натянул поводья, и лошадь остановилась.

– Отец, пожар…Бачковский монастырь горит! – Янко соскочил с козлов и побежал вперёд.

– Стой! Янко, не ходи туда – погибнешь! – девочка выскочила из кибитки.

– А ты, правда – ясновидящая… – мальчонка остановился, как вкопанный.

– Надо уезжать отсюда! – девочка с мольбой посмотрела на Димитро.

– Как же наше выступление в Асеновграде? – занервничала Лея.

– Разворачиваемся! – старый клоун принял решение, – нам надо добраться до Сахат – Тепе, там есть Часовая Башня – у её подножия, и соберём народ. Янко, быстро полезай в кибитку! – скомандовал он.

Дети забились в самый дальний угол повозки.

– Демира, я приготовил тебе подарок! – Янко достал из – под своего тюфяка, красивую коробочку ярко – красного цвета. – На свои деньги купил! – похвастался мальчишка.

Демира открыла коробочку, в ней лежал прозрачный, стеклянный шар.

– Что это? – удивилась она.

– Как – то на ярмарке, я увидел женщину, она смотрела в такой шар и рассказывала людям их Судьбу. Вот и решил… – мальчик замялся, – ты также сможешь. Ты же у нас – фантазёрка!

– Янко, спасибо! – девочка обняла его и поцеловала в лоб.

Из противоположного угла повозки, послышался недовольный голос Леи:

– Ещё раз увижу, что целуетесь, продам Демиру цыганам!

– Три дня тебе осталось… – холодным тоном парировала девочка.

– Димитро, я убью её! – заверещала женщина.

– Молчи…наказание ты моё! Христа ради, молчи! – закрывая девчонке рот своими ладонями, шептал Янко.

*****

Нинка стояла на кухне у окна и курила. Курила нервно, одну сигарету за другой. Сказать, что она была ошарашена, ничего не сказать! Всё тело било мелкой дрожью. Напротив неё сидела Снежана…сидела с наглой рожей и победоносным видом:

– Чаю нальёшь?! – процедила непрошенная гостья, сквозь зубы.

– Чаю?! Да…да, конечно, – Нина растерянно затушила сигарету помимо пепельницы, прямо об стол. – Слушай, налей сама, я…я водки выпью.

Со вчерашнего вечера, женщина припрятала себе заначку на опохмелку – целый четверок. А, вот куда спрятала – убей не помнила!

Роман, два дня назад, уехал получать «Газель» – машину, надо было перегнать из другого города. Новенькая, бортовая, с тёмно – синим теном, как раз для перевозки любых грузов. Любимый даже фото показал.

– На цирковую кибитку похожа, – вырвалось неожиданно у Нинки.

– При чём тут цирк?! Все мозги пропила! – грубо ответил Ромка, всем своим видом показывая, что обиделся. И хлопнув дверью, ушёл не попрощавшись. Вообще, как Ромке одобрили кредит, он почему – то стал злым и раздражительным. Нинка искренне не понимала: «Почему?! Он так хотел эту машину…» И поэтому, когда любимый уехал, она выдохнула и …напилась.

А сегодня утром – звонок в дверь, она побежала открывать: «Роман вернулся!» Но вместо любимого, на пороге стояла Снежана. Бесцеремонно подвинув Нинку, она как хозяйка прошла на кухню. Села на табуретку, и молча выложила на стол свидетельство о браке и справку из женской консультации.

– Читай! – громко и зычно прозвучало над ухом.

И Нинэль прочитала – в свидетельстве о браке была запись, что Снежана и Роман, сочетались 06.05.20…года, законным браком, и на данный момент являются мужем и женой. В справке из женской консультации было указано, что Новоявлинская…а это Ромкина фамилия…Новоявлинская Снежана Сергеевна – беременна, и срок беременности десять недель. Перед глазами всё поплыло. И теперь Нинке, в течении двадцати четырёх часов, надо освободить квартиру. Освободить для молодой семьи, так сказать – для новой ячейки общества. И ещё, Снежка сказала, что любимый Нинку видеть не хочет, а уж объясняться с ней, тем более.

Четвёрка водки, наконец – то, была найдена! Она засунула её в стиральную машинку, в грязное бельё. Три рюмки сделали своё дело…напряжение стало спадать, слёзы потекли градом:

– А мне куда идти?! – Нинка вопросительно подняла глаза на Снежку.

– Понятия не имею! – нагло ответила та, громко отхлёбывая сладкий чай. – Собирай свои вещи и вали на все четыре стороны! Собственник недвижимости – мой муж, по суду он тебя выпишет. Вообщем, завтра утром, я хочу зайти в Свою квартиру! – Новоявлинская поставила в раковину бокал с недопитым чаем, и хлопнула входной дверью.

Голова была пустой, ни одна мысль, на ум не приходила. Женщина допила бутылку и легла спать: «До обеда посплю, а там подумаю». Но и после обеда, в голову ничего не шло. Всё, что могла придумать Нинка, это сходить в магазин, и основательно затариться вином. Сколько она выпила, женщина не помнила. Ночью ей приснился Вениамин Валентинович, он укоризненно покачал головой и произнёс: «Тимофей…иди к Тимофею».

Утром пришла Снежка, открыла дверь своим ключом и стала будить бывшую хозяйку пятиэтажным матом. Та поднялась с дивана, и неумытая, и нечёсаная, пошла прямиком в прихожую. Пока она одевала плащ и уличные туфли, Снежка визжала, как резаная:

– А вещи…где твои вещи?! Ты чего, вот так пойдёшь…пустая?! Слышь ты, шаромыга, забирай свои шмотки сразу! Я больше не пущу тебя на порог!

Нинка молча подвинула девушку с порога, и с безучастным видом и стеклянными глазами, шагнула в коридор, как в бездну.

– Паспорт…возьми хоть паспорт! – крикнула вдогонку Снежка.

Нинель не обернулась – с неестественно прямой спиной, она спускалась по лестнице.

– Ну, и как хочешь! Пьянь и есть пьянь…весь мозг вином растворила! – новая хозяйка квартиры, закрылась на все замки изнутри, и тут – же стала звонить мужу – поле боя расчищено и враг дислоцирован.

Дверь открыла Лиза.

– Здрасьте! – она явно была не рада гостье. – А папы дома нет – они с мамой и Мишенькой, на майские праздники в сад уехали, на дачу.

– С мамой?! – Нинка оторопела, – я твоя мать…Лиза, дочка! – она попыталась зайти в квартиру, в которой, когда – то жила.

– Женщина, вы мне не мать! – дверь перед самым носом захлопнулась. – Никогда…слышите, никогда не приходите сюда больше! – прокричала девушка вдогонку.

– Хорошо! – безразличным тоном ответила Нинка, и нажала кнопку лифта. Эту ночь она провела на вокзале.

*****

У подножья холма Сахат – Тепе, толпился народ – по выходным, здесь был базар. Жители близлежащих сёл, стекались сюда, чтобы предложить свой товар – молоко, мясо, овощи и фрукты, мёд. Продукты можно было продать или обменять, у горожан на одежду. Ближе к вечеру, когда купля – продажа затихала, на площадь у Часовой башни, съезжались артисты – это было уже традицией. Уставшие продавцы, и счастливые покупатели, рассаживались в кружок, пили пиво и смотрели представление.

В этот раз, совместный номер Леи и Янко, прошёл, как никогда хорошо. Пока юный акробат кувыркался и прыгал, женщина ходила в кружевном нижнем белье, показывая всем своё волосатое тело. Толпа ревела от возбуждения и восторга. Димитро, в костюме клоуна и рыжем парике, держа за руку Демиру, обходил зрителей по кругу, предлагая положить в шляпу, снятую с головы, монеты.

– А девчонка, почему у вас без дела?! – выкрикнул кто – то из толпы, в интонации его голоса, явно было ехидство. – Она чего умеет?!

Старый клоун только раскрыл рот, чтобы ответить, как Демира остановилась и стала внимательно искать глазами человека, задавшего вопрос.

– Выйди сюда! – громко и на удивление очень уверенно, скомандовала девочка.

Публика притихла, все почему – то поняли, что сейчас произойдёт Чудо. Через минуту от толпы отделился, упитанный и добротно одетый мужик.

– Ну…вот он я!

Демира достала стеклянный шар, который буквально сегодня днём, ей подарил Янко.

– Подержи в руках! – протянула она шар мужчине.

По толпе побежал шёпот. Мужик – был явно не рад! Он взял шар в руки, подержал минуты две – три и вернул девочке.

Демира села на землю, положила шар перед собой и стала пристально смотреть в него.

– Тебя зовут Иванко, ты фермер. Сегодня, ты выменял молоко и масло на два мешка муки! – произнесла она.

Иванко ошалел: «Это правда!» – кивнул он головой, в знак согласия.

– Один мешок ты отнесёшь жене и двум сыновьям!

Фермер опять кивнул в знак согласия.

– Второй мешок – своей любовнице! – на этой фразе, девочка громко рассмеялась.

Фермер стал бледнее мела.

– Любовница моложе жены, и носит под сердцем твоего ребёнка. Это будет девочка, она родится через полгода, в конце осени.

Из толпы выскочила женщина среднего возраста, и набросилась на мужика.

– Ах, ты скотиняка! Чтоб тебя кабаны в лесу съели, Изменник! Чтоб твоя любовница не разродилась!

Люди вытирали на своих глазах, слёзы…слёзы смеха – всем стало понятно, что это жена Иванко.

– Тихо, это ещё не всё! – семилетняя девочка, казалось, умеет управлять толпой. – Любовницу зовут Маринкой, она – родная племянница жены.

– Негодяй, совратил невинную сироту! – своими маленькими ручками, женщина колотила упитанного мужа, что есть мочи.

Толпа заулюлюкала. В этот вечер, денег накидали целую шляпу. Забыв про Янко с Леей, люди выстроились в очередь к маленькой девочке. И всем, в руки она давала подержать шар, а потом, говорила, говорила…

Стемнело. Демира совсем обессилела. Старый клоун бережно взял ребёнка на руки и отнёс в повозку.

– Отдохни, доченька! – ласково сказал Димитро, укладывая девочку на соломенный тюфяк. – Сегодня благодаря тебе, мы заработали на ужин в таверне!

– Я не пойду в таверну! – закапризничала Лея, – на меня будут смотреть, ещё и пальцем тыкать!

– Пожалуйста, ради меня! – Янко, умоляющее взглянул на женщину. – Я не разу в жизни, в таверне не был!

Лея любила мальчика, как сына, а потому практически никогда не отказывала в его просьбах. Да и Янко, был неизбалованным ребёнком, если что – то и просил, то очень редко.

Вот и в этот раз, Лея сдалась – наперекор своему страху и унижению, зашла в людное место. Посетители, тут же начали поворачивать головы в её сторону, и громко смеяться. На шум, в зал вышел хозяин таверны. Он подошёл к четверым гостям, и обращаясь к Димитро, как к самому старшему, произнёс:

– Пусть эта женщина покинет моё заведение! Своим видом, она распугает мне всех посетителей! А вы с детьми, можете остаться – место у окна свободно. – Мужчина показал рукой на небольшой столик в углу, накрытый красной цветастой скатертью.

– Это – моя семья! – на лице старого клоуна заиграли желваки, глаза налились кровью, – или мы остаёмся все вместе, или уходим!

– К сожалению, вход с Животными, запрещён! – хозяин таверны нагло усмехнулся, и посмотрел в сторону Леи.

Женщина, от стыда закрыла лицо руками, и выбежала из здания. По обезьяни, быстро и ловко забралась в кибитку, и начала громко рыдать. Димитро и Янко, как могли – успокаивали её, а Демира молча присела рядом, и ласково гладила Лею, по её волосатой руке.

– Я предупреждала – это, плохая затея! – всхлипывала женщина.

– Давайте попросим приготовить нам блюда на вынос! – сообразил старый клоун, – сложим всё в свои котелки, и устроим пир под звёздным небом!

Набрали, в основном мясных блюд. Янко сидел у костра, и за обе щёки уплетал жареную свинину с яичницей. Его растущему организму, катастрофически не хватало животного белка. Лея с Демирой, предпочли мясо птицы и тушёные перцы. Димитро, решил полакомиться жареной картошкой с беконом, и бутылкой красного игристого вина.

– Дочка, как ты видишь людские Судьбы?! Как у тебя это получается?! – мужчина раскраснелся от выпитого вина, и был очень разговорчив.

– Я не могу объяснить! – девочка скромно опустила глаза. – Мне…мне несколько раз, снился один и тот же сон…

– И какой же?! – громко чавкая, грубо перебила Лея. Женщина редко ела мясо, а потому не умела его жевать. Пища валилась у неё изо рта, прямо на землю. Она подбирала куски, и вместе с грязью и пылью, жадно засовывала их в рот. При виде этой картины, Демиру чуть не стошнило. Но она сдержалась – не показала виду, только чуть поморщилась.

– Мне часто снится большой старинный Храм, – продолжила свой рассказ девочка, – трое мужчин в длинных, белых одеждах, они так ласково смотрят на меня, – она заулыбалась, видимо вспоминая их образы, – и молодая, очень красивая женщина…

– Ну ты, точно фантазёрка! – вмешался в разговор Янко…

– Сынок, не перебивай! – строго оборвал Димитро, – дай договорить…

– Во сне, эта женщина… – Демира благодарно посмотрела на отца, – …эта красивая женщина, сняла со своей головы золотой ободок, и одела на меня. А утром стало понятно, что я…я как будто, сразу – Знаю! Просто – Знаю и всё! Можно лечь спать?! – девочка потёрла свои глаза, они слипались.

– Пойдём, я уложу тебя! – Янко вскочил и пошёл провожать Демиру в кибитку. Встряхнул её тюфяк, положил под голову девочки свою куртку, и бережно укрыл подобием одеяла.

– Спасибо тебе! – девочка поцеловала мальчишку в щёку, – если бы не ты, Лея давно меня бы съела!

– Я люблю тебя, Демира! – Янко, встал на одно колено. – Будь моей женой, когда вырастешь! – добавил он взрослым и серьёзным тоном.

– Ты такой смешной! – прошептала девочка, засыпая, – мы с тобой ещё маленькие, чтобы говорить и думать о свадьбе.

– Спи…сладко спи! – парнишка прилёг рядом, обнял свою «фантазёрку» и прижал покрепче к себе, чтобы согреть – ночи становились прохладными. – Мы вырастем, заработаем много денег и купим дом. У нас будут дети…много детей…толстых и красивых. Я тебя никому не отдам…никогда! – Янко заснул.

Димитро проснулся на рассвете от странного звука. Он отодвинул кусок брезента и выглянул наружу. Лея стояла, прижавшись к стволу дерева, бледная…её рвало.

– Что с тобой?! – встревоженно спросил мужчина.

– Не обращай внимания! Видимо, моё тело совсем не хочет принимает мясо. Не ела я его, и никогда больше есть не буду. Отравилась я просто…– Лея махнула рукой, всем своим видом показывая, что справится сама. – Спи!

Но справиться не получилось, женщину рвало целый день – желчью, слизью, а вечером, даже с примесью крови.

– Она умрёт…умрёт к утру! – шепнула Демира отцу.

– Да, что ты такое говоришь, дочка?! – Димитро испугался. – Как же мы, без Леи?!

– За ней пришли Злые Духи! – ответила весело девочка.

– Чему ты радуешься?! – гневно спросил Янко. Женщина заменила ему мать, и мальчик по – своему был благодарен и привязан к ней.

– Я рада тому, что Лея улетит на небо, а потом родится заново! – миролюбиво ответила Демира. – Родится красивой и доброй. Я рада, что больше никто, не будет смеяться над ней.

– Вот, чего ты опять удумала?! Родится заново…чудо Господне! – заворчал мальчишка, он был напуган и растерян. Янко никогда не видел смерти, а потому, очень боялся с ней встретиться.

Всю ночь не спали. Лея бредила, у неё поднялся жар, тело лихорадило. Димитро принёс воды с реки, и они с Янко, попеременно, делали женщине примочки. Но ничего не помогло, на утро Леи не стало…

Похоронили её тут же, в лесу. Старый клоун сильно плакал. Плакал, не стесняясь своих слёз…не стесняясь и не думая, как выглядит в глазах детей. Так последний раз, он плакал на могиле жены и дочек.

Янко с Демирой, сидели обнявшись в сторонке, и молчали. Они понимали, что смерть Леи, для отца – настоящее горе. А горе если приходит, то встречать его надо молча, и желательно с каменным лицом. Горе не любит смеха и улыбок.

Со следующего дня, Демире пришлось учиться готовить еду, стирать и штопать. Детство закончилось…

Глава 7.

Прошло восемь лет.

Янко только, что исполнилось восемнадцать – возраст совершеннолетия. Он сидел на берегу реки Марица, и большим ножом, строгал удочку из ивовой ветки. Отец очень любил уху из речной рыбы, и сегодня – сын решил доставить ему удовольствие. Вот уже третий день, Димитро не вставал совсем. Ноги его распухли и стали похожи на столбы, из которых сочилась жидкость.

– Янко, где твоя рыба?! – Демира запыхалась, она бежала бегом, – отец есть хочет!

– Сейчас будет, – ласково улыбнулся парень. – Потерпи ещё немного – видишь уже клюёт.

– С утра здесь торчишь, а толку никакого! – проворчала девушка, и подставила губы для поцелуя.

Янко не среагировал на этот жест, он сосредоточенно следил за поплавком.

– Ты не хочешь меня поцеловать? – Демира попыталась обидеться.

– А ты хочешь оставить отца без ужина?! Да и нас с тобой, кстати… – вопросом на вопрос ответил юноша.

Удочка в его руках задёргалась, Янко поддался всем телом вперёд и умоляюще прошептал:

– Тихо, тихо…спугнёшь…

Девушка влюблёнными глазами смотрела на парня.

– Какой ты у меня красивый! – восторженным и вместе с тем, немного наивным голосом, произнесла она.

– Судак…Демира, я поймал судака! – рыбак приплясывал от восторга. – Отец будет рад! Бежим…бежим скорее варить уху! – обнял он девчонку.

В костре догорали угли.

Демира задремала, положив голову на колени Янко. Рука юноши, машинально гладила, её красивые и густые волосы. Димитро сидел напротив и любовался этой парой.

– Дети! У меня к вам разговор… – видно было, что старый клоун сильно нервничает, – …серьёзный разговор.

– Мы слушаем! – Янко чмокнул Демиру в щёчку, она от неожиданности вздрогнула. – Просыпайся, отец хочет поговорить с нами.

– Может завтра? – закапризничала она, – я устала!

– Демира, вот какая ты будешь жена?! Непослушная и непокорная! – парень подхватил девушку на руки, и начал кружить.

– Поставь, поставь меня! Отец, скажите ему… – кричала счастливая дочь.

То, что она счастливая, Демира никогда не сомневалась! У неё есть любящий отец, всегда горячая еда и сухая постель. Каждый год, на Рождество, отец дарил ей новое платье и башмачки. Такую роскошь мог позволить себе, не каждый бродячий артист. Ещё у неё есть Янко…милый, добрый, заботливый Янко! Без него, девушка не представляла своей жизни! Все её пятнадцать лет, он был рядом – каждый день, каждый час. Ни на миг Демира, не расставалась с ним. Однажды, Янко сообщил, что когда они вырастут, то он возьмёт её замуж. В свои три года, девочка не понимала, что такое «замуж». Но по улыбке отца, который присутствовал при этом разговоре, стало понятно, что «замуж» – это хорошо! И Демира стала ждать, когда же она вырастет и это Чудо случится. Янко первый заметил, что девочка умеет считывать события Будущего, и на день рождения, подарил большой, стеклянный шар. Как пользоваться шаром, и что с ним делать – она не знала. Но настолько доверяла Янко, что сомнений в правильности выбранного подарка, не было…

Демира доверчиво взяла стеклянный шар в руки, и стала смотреть в него, через дневной свет. О, чудо! Картинки, которые видела девочка, вдруг приобрели чёткость, яркость и краски. Она смотрела через шар, и видела людей, как живых – они двигались и разговаривали. Она смотрела через шар и понимала, какое время года – зима, осень или жаркое лето, слышала трели соловьёв и завыванье вьюги. Это было настолько удивительно, настолько увлекательно, что Дух замирал.

– Демира, а ты можешь посмотреть нашу свадьбу?! – как – то спросил мальчишка.

– Попробую! – обрадовалась она.

Но ничего не получилось! Как девчушка не крутила в своих руках, стеклянный шар, кроме высокого холма и протекающей речки, у его подножия, так ничего и не увидела.

– Не расстраивайся! – Димитро ласково погладил дочь по голове. – Такое бывает! Люди, которые видят Судьбы других, не могут знать свою Судьбу, свою жизненную дорогу. Ты просто верь – всё будет хорошо!

И Демира верила! Ведь ничего плохого в своей жизни, она не видела. С одной стороны, её обожал и баловал отец, с другой – Янко давал такую защиту и опору, что девочка росла абсолютно, без каких – либо страхов.

Молва о её способностях быстро разлетелась по всем окрестностям Пловдива и даже, близлежащих деревень и сёл. С нетерпением, ожидая цирковую кибитку, которая должна привезти Чудо – девочку, люди выстраивались в длинную очередь. В благодарность приносили щедрые дары – еду, одежду, обувь, и конечно же – деньги. О, Демира зарабатывала много денег! Столько, что каждую зиму, артисты не мёрзли в брезентовой повозке, а снимали тёплый дом. Со временем, нужда в выступлениях на площадях – отпала совсем.

Димитро, всегда находился около дочери – охранял её во время сеансов, чтобы не дай Бог, кто – нибудь обидел. А Янко запускал по одному человеку в дом, и собирал деньги. Изредка,в тёплое время года, они давали совместные выступления. Выезжали на площади городов…выезжали ради Янко, чтобы парень сохранил свою спортивную форму. Димитро опять одевал свой, совсем уже старенький и потрёпанный клоунский наряд, выцветший, когда – то ярко – рыжий парик, и представлял «гуттаперчевого мальчика». И каждый раз, юный акробат шокировал толпу, красотой и гибкостью своего тела. Несмотря на то, что юноша стал меньше выступать, физическими упражнениями он занимался каждый день:

– Я должен быть сильным и смелым – говорил он Демире, – чтобы защитить тебя!

– От кого?! – наивно удивлялась девочка. Она искренне верила, что все люди – отзывчивые и добрые.

– Пойми, глупенькая – мир полон Опасности и Зла! Нельзя быть такой доверчивой! – Янко ругал девушку.

– Но, у меня же есть ты! И ты меня спасёшь! – совсем по – женски, хитрила девчонка.

Старый клоун смотрел на детей и радовался! Радовался, что смог воспитать два чистых Душою создания.

И вот, сейчас лёжа у костра, он готовился к серьёзному разговору.

– Дети, хватит дурачиться! – голос звучал очень властно. – Янко, подбрось ещё хвороста в огонь! А ты, Демира налей всем черничного отвара.

– Отец, что – то случилось? – забеспокоилась девушка, – вы очень напряжённый!

– Речь идёт о вашем Будущем! Сядьте и слушайте!

Сын с дочерью, послушно расположились на земле, и прижались друг к другу. Они были удивлены таким строгим голосом отца! Редко…очень редко,он разговаривал с ними, в таком приказном тоне.

Димитро начал свой рассказ.

Начал с того, как пятнадцать лет назад, труппа цирка остановилась на ночлег в Соборе Святого Людовика. Как в ту ночь, на ступеньки Храма поставили корзину. В корзине, в дорогих, кружевных пелёнках, лежала крохотная девочка. Настоятель Храма благословил подкидыша и передал циркачам. В корзине нашли записку, в которой говорилось про деньги…

– Так вот, дети… – старый клоун, многозначительно сделал паузу, – …эти деньги я сохранил! Вы выросли и теперь можете пожениться! Я предлагаю прекратить кочевую жизнь и осесть, закрепиться на одном месте. Денег хватит на покупку дома… большого, хорошего дома. Думаю, что на ближайшие десять лет, останется и на еду. В конце концов, дочка ты всегда сможешь принимать людей, чтобы заработать на кусок хлеба. Если можно, я останусь с вами… – на этой фразе, Димитро отвёл глаза, он очень боялся отказа, – …буду нянчить внуков.

– Отец, ты столько лет держал эти деньги, и никому не говорил о них?! – удивился Янко.

– Лея знала! Но не хотела расставаться с кочевой жизнью. Когда я предложил – приобрести дом, и зажить, как муж и жена – она наотрез отказалась.

– Да, Лея гордая была, – парень погрустнел, – но добрая. Она любила меня!

– А меня не любила, – парировала Демира, – только и ругала! – девушка встала с земли и подошла к Димитро. – Ты сохранил эти деньги, а мог сбежать вместе с ними, и бросить нас…спасибо! – она обняла отца и поцеловала в колючую щёку. – Конечно, давайте купим дом! Мы с Янко поженимся, родим детей, заведём хозяйство, и заживём счастливо. А ещё – наймём лучших лекарей,и вылечим больные ноги отца!

– Неужели, мы совсем перестанем выезжать на площади городов и давать представления? – возмутился Янко, – я не согласен! И ещё – я вырос под звёздным небом…привык к ухабам на дороге и скрипу колёс…привык к пению птиц и запаху ландышей…

– Не ворчи! – Демира перебила парня. – Спать на белых простынях лучше, чем под звёздным небом. Тебе понравится со временем, да и отец, правда уже старый – тяжело ему в дороге!

– Мы что, постоянно будем жить в доме?! – занервничал парень. – Я люблю Свободу! Я – циркач, акробат! Это, моя работа…я…я больше ничего не умею! – спокойный и покладистый Янко, вдруг перешёл на крик.

– Да что ты заладил?! Я…я…я! – девушка бросила осуждающий взгляд.

– Сынок, успокойся! – Димитро подал свой голос. – По выходным дням, можно будет выезжать на площади, и давать представления. Пока ещё, мои ноги ходят – буду помогать тебе.

– Даааа…а меня, вы будете оставлять одну?! – на глаза Демиры навернулись слёзы.

– Не одну, а с нашими детьми! – после предложения отца, сын явно повеселел.

– Ага, и там на площади, ты найдёшь себе новую жену! Какую – нибудь циркачку…и сбежишь от меня! – девушка расплакалась.

– Глупышка! – Янко расхохотался. – Да разве, я променяю тебя на какую – то циркачку! Ты…ты одна – моя Жизнь…мой Свет! – он схватил Демиру в охапку, и стал тормошить как котёнка. – Моя маленькая девочка! У нас же с тобой Любовь…Любовь вне Времени!

Костёр давно потух, но Димитро так и не лёг спать. В голове его, крутились мысли: «Может зря, я рассказал про деньги…не рано – ли?! Деньги всегда соблазн… вон, как Янко бурно среагировал на идею купить дом! Не надо забывать, что его мать – цыганка, и кочевая жизнь у них в крови. Как бы беды не вышло…»

*****

Светало.

Нинка встала с неудобной лавочки – брр, как холодно…очень холодно. «Надо пройтись, чтобы согреться!» – только подумала она, как увидела две мужские фигуры. Быстрым шагом, они приближались к ней.

– Гражданочка, ваши документы! – высокий молодой парень, в полицейской форме, грубовато обратился к ней.

– У меня нет с собой документов, – растерялась женщина.

– Тааак…а прописка имеется?

– Имеется! Только я там… – замялась она, – …я там сейчас не живу! Меня выгнали! – по женскому лицу потекли слёзы.

– Слышали мы такие сказочки! А ну – ка, пройдёмте в отделение – во всём, и разберёмся! – второй полицейский уже одевал на женщину наручники.

Довольные, как будто поймали опасного преступника, мужчины потащили, испуганную Нинку в участок.

В участке было тепло и пахло сигаретами…сигаретами, вперемешку со свежезаваренным чаем. Пока Нинку допрашивали – кто она и откуда, женщина успела немного отогреться.

– А можно, стакан чая? – вопрос прозвучал робко. – Я двое суток не ела.

Дежурный пристально посмотрел на допрашиваемую: «На бомжиху вроде не похожа…не воняет, да и одежда чистая. Лицо правда подпитое…видать бухнуть любит. А в целом, баба -то красавица…была, когда – то».

– Алексеич, налей даме чайку! Бедолага, дрожит вся! – крикнул полицейский куда – то в темноту, и повернулся к Нинке. – Ну, давай рассказывай, кто тебя из дома выгнал?

И она всё рассказала – и про Ромку, и про Снежку, и про то, как трёшку на однушку обменяла…

– Да, дела… – дежурный закурил, – нехорошо мужик с тобой поступил! А ну – ка, дай мне его номер телефона.

Ромкин номер телефона, женщина помнила наизусть. Продиктовав его,тихо добавила:

– Они наверное, ещё спят…

– Ничего, разбудим! – ухмыльнулся старший лейтенант.

Ромку действительно разбудили, и попросили приехать с Нинкиным паспортом, в отделение.

– Что ж вы гражданин, закон нарушаете?! Дамочка прописана по этому адресу, – лейтенант крутил в руках Нинкин паспорт, – а вы её выгоняете?

– Не выгонял я её! – Роман сильно нервничал. – Сама ушла…как узнала про любовницу, так хлопнула дверью и ушла! – врал он нагло.

– Несостыковочка…Роман Андреевич…несостыковочка! Зачем же вы гражданин, органы власти в заблуждение вводите?! – наседал дежурный и дальше. – Вот тут, в вашем паспорте, штамп стоит – 06.05.20..года, вы сочетались официальным браком с некой гражданкой, по имени Снежана… Из чего следует, что Новоявлинская Снежана Сергеевна является вашей законной супругой. А вы говорите – любовница! Что ж, вы так, Роман Андреевич, плохо с Ниной Петровной обошлись?

– Да как плохо – то?

– А вот так…плохо! Обманным путём завладели её квартирой, а женщину на улицу выгнали. Мы, Нину Петровну – на скамейке, в парке нашли! Замерзала бедняжка…

– Да, она дура – сама подарила мне эту квартиру! – Ромка чуть не плакал.

– Алексеич, пробей – ка гражданина на судимость! – старший лейтенант, интуитивно почувствовал подвох.

Ромка весь вспотел. Он был не рад, что вляпался во всю эту историю. Когда Снежка сообщила, что выгнала Нинку, ему стало не по себе. «Ну, куда она пойдёт?! Баба к жизни – совсем не приспособленная!» Снежка, видя, что Роман мучается, как могла успокаивала его: «Да, к бывшему она подалась, куда ещё…»

И вот, на рассвете звонок из полиции…

– Так…Роман Андреевич, вы уже отбывали срок за мошенничество, – лейтенант прочитал листок, положенный ему на стол. – Что, за старое взялись? Опять в тюрьму захотели…

– Я же вам говорю – сама она подарила мне эту квартиру! – как попугай заладил мужчина. – Спросите у неё…

Привели Нинку. Роман отвёл взгляд, ему было стыдно.

– Нина Петровна, вот Роман Андреевич утверждает, что вы по доброй воле и обоюдному согласию, передали ему в дар однокомнатную квартиру, – обратился дежурный к женщине, – и что вас никто не выгонял. Всё дело в том, что ваш сожитель был уже судим…

– Да, это правда! Я сама подарила квартиру! Это…это было моим решением. Не надо его в тюрьму… – Нинка сверлила взглядом бывшего, но он так и не поднял на неё глаз.

– То есть, у вас нет к нему претензий? – в разговор вмешался Алексеич. Ему надоела эта парочка. Скоро передавать смену, и очень хотелось спать, а не разбираться с этими гражданами, с потёртыми физиономиями.

– У меня нет претензий к Роману Андреевичу! – твёрдо ответила женщина.

– Хорошо, идите тогда оба отсюда! И постарайтесь, больше не попадаться на глаза правоохранительным органам! – раздражённым голосом ответил Алексеич. – А вы, Нина Петровна, если любите спать на лавочках – имейте всегда при себе паспорт! – добавил он.

Как только вышли из отделения, Ромка достал пачку сигарет и дал Нинке закурить.

– Нин, ты прости меня! – бывший, выглядел, как побитая собака. – Снежка…– он замялся, подбирая слова, в оправдание своей жёнушки, – …Снежка молодая, резкая…к тому же – беременная. Сама понимаешь – гормоны играют.

– Я понимаю только одно, что ты аферист, – холодно ответила женщина. – Мало мне было одного раза… – она жадно затянулась сигаретой, – …да и Веня часто снился, предупреждал…

– Ты зачем на лавочке – то улеглась?! Чего к Тимофею не пошла?! – зло перебил мужик.

– Была я там! Тимофей с женой и сыном на дачу уехали – на все праздники!

– А Лиза…твоя дочь Лиза?! – Роман злился дальше.

– Не пустила она меня, – из Нинкиных глаз потекли слёзы, – сказала, что не мать я ей!

– Да, как же не мать – то?! – удивился он.

– Вот так, не мать… – всхлипнула женщина.

– Слушай, у меня есть немного денег, – мужчина вынул из кармана ветровки несколько купюр по тысяче, – вот, возьми! Тут шесть тысяч, – сосчитал он, – сними недорогой номер в гостинице, дождись пока Тимофей приедет. Ну, не выгонит он тебя, сто пудов не выгонит!

– Без тебя разберусь! – грубо ответила Нинка, но от денег не отказалась. Перспектива опять быть голодной и ночевать на лавочке, больше не впечатляла её.

– Нин, ты это…зла не держи, – промямлил на прощанье Роман, – может ещё встретимся!

– Не дай Бог! – гневно парировала женщина. – Желаю, чтобы твоя драгоценная Снежана – не разродилась! Пусть сдохнет при родах! А ты…ты будешь – одиночкой…отцом – одиночкой! – в сердцах воскликнула она и пошла прочь, с прямой спиной.

По её лицу текли слёзы. Гордые Слёзы Отвергнутой Женщины…

Входная дверь хлопнула. Снежка вскочила с дивана и ринулась в прихожую.

– Ты чего так долго? Я уж хотела такси вызывать, в отделение полиции за тобой ехать. Думала – арестовали! – беременная женщина заплакала и всем телом прижалась к мужу. – Ром, я ведь люблю тебя…правда люблю!

– Адвоката надо нанимать! – невпопад ответил Ромка. – Нинку по суду выписывать, а то затаскают! – быстрым шагом, он прошёл на кухню, достал из буфета шкалик водки. Водку мужчина выпил всю – жадно, из горла и залпом. – Пойдём спать! – обратился он жене.

Снежка послушно пошлёпала за ним в комнату.

Глава 8.

Жилой район Таксим – Тепе, считался в Пловдиве самым престижным и дорогим. Когда – то здесь жили зажиточные турки, которые имели богатые дома. При османах, этот район назывался Сарай – Тепе.

Димитро присмотрел на центральной улице – небольшой, но добротный домик из камня, с красной черепичной крышей. Его продавали, вместе с мебелью, за очень умеренную цену. В доме имелось три комнаты и кухня. Два месяца назад, тайком от детей, старый клоун, внёс аванс хозяину дома, и попросил подождать с продажей до конца лета. Для такого престижного района, дом был маловат, поэтому желающих купить не было.

Сюда он и привёз Янко с Демирой. Девушка деловито, по – хозяйски осмотрела комнаты и осталась очень довольна.

– Холодно здесь будет…из камня он! – проворчал Янко

– В каждой комнате по камину, протопим, – уговаривал Димитро, – аванс внесён – можно заезжать.

– Как заезжать, когда заезжать?! – возмутился парень. – Через три дня, на холме Джамб – Тепе, будет представление акробатов и канатоходцев.

– На этом холме, на таком же представлении, пятнадцать лет назад погиб Тодор – твой отец! – напомнил Димитро. – Сынок, не надо тебе туда, …слышишь, не надо! – старый клоун разволновался.

– Отец, разрешите Янко поучаствовать в представлении, – вступилась за любимого Демира, – он так готовился к нему! – дочь прижалась к груди Димитро.

– Лиса ты! – клоун смахнул, неожиданно покатившуюся из глаза, слезу. – Хорошо, будь по – вашему! – мужчина сдался. – Только прошу, аккуратнее! Помни, что Джамб – Тепе – самый высокий и опасный холм! – обратился он к Янко. – Немощный я стал, ребятки – за всё переживаю, одни вы у меня… – Димитро по – старчески расплакался.

Демира с Янко растерялись – не так часто, они видели отца плачущим. Он всегда был сильным, смелым, мудрым. А сейчас, перед ними предстал немощный старик, с больными ногами, седыми волосами и глубокими морщинами на лице. Старик, который больше не в силах сопротивляться событиям жизни. Старик, который устал от кочевой жизни, а потому Душа его и тело, хотели на покой.

Цирковая труппа из трёх человек, направилась к холму Джамб – Тепе. Желательно было добраться до темна, чтобы успеть развести костёр, поужинать и пораньше лечь спать. Представление начнётся с самого утра – Янко должен выспаться, и быть полным сил.

Молодёжь, обнявшись сидела в кибитке. Демира всем телом прижалась к Янко и щебетала:

– Каков отец, удивил – столько лет хранить деньги и молчать! Я так рада, что у нас будет дом…

– А он показал тебе эти деньги… – перебил парень, – …может врёт всё? – рассмеялся он нервно.

– Янко, да что с тобой? Ты почему злишься? – возмутилась Демира. – Сколько я себя помню, ты всегда говорил – мы вырастем, поженимся, купим дом, и у нас будут дети. Ты мне это внушал! И вот теперь, когда случилось просто Чудо – оказывается у нас есть деньги и отец уже присмотрел жильё. Мы практически, не сегодня – завтра, можем заехать…ты, Янко пошёл на попятную?! – девушка смотрела прямо в глаза парню.

Он отвёл взгляд и пробурчал:

– Как – то неожиданно всё!

Демира подняла с пола соломенный тюфяк, на котором спал Димитро и достала оттуда шкатулку:

– Вот, смотри – деньги есть…много! – она приоткрыла крышку.

– Вот это да! – в изумлённых глазах парня, отразились блики золотых червонцев. – Боже, как много…я никогда не видел столько денег! – он выхватил шкатулку из рук девчонки, и стал жадно перебирать монеты руками.

– Демира, наш отец сумасшедший! Столько лет, мы возим это золото в кибитке, это же целое состояние! Нас могли убить! – на этих словах, повозка резко остановилась. От неожиданного толчка, шкатулка выпала из рук юноши – золото рассыпалось.

Снаружи послышались мужские голоса, Димитро с кем – то разговаривал.

– Янко, собирай быстрее, вдруг разбойники! – испугалась Демира.

Парень с девушкой принялись ползать по полу и быстро собирать червонцы.

– Сынок, дочка! – старый клоун откинул брезент, – примите беременную женщину, нам до реки её доставить…схватки, вот – вот родит.

Охающую и ахающую, на сносях цыганку, лет тридцати пяти, кое – как загрузили в кибитку. Следом за роженицей, в кибитку запрыгнула рыжая девчонка – в рваном, цветастом платье. На вид ей было, не больше шестнадцати лет. По всей видимости, девушка была сопровождающей роженицы. Злым и затравленным взглядом, молодая цыганочка оглядела Демиру с Янко, и представилась:

– Радкой меня звать! Телега у нас сломалась, а мамка вот, рожать собралась… – она плюхнулась на тюфяк, рядом с Янко, и стала нагло и пристально рассматривать парня.

– Красавчик какой! А ты не цыган, случаем?! – на этих словах, нахалка своей грязной пяткой, провела по ноге Янко.

– Моя мать была цыганкой, – спокойно ответил парень.

– Янко, не разговаривай с ней! – занервничала Демира. – Гляди, какая она нечёсаная и вонючая! – девушка ещё ближе прижалась к любимому.

– Ага, у меня вши ещё есть! – лошадиным смехом, заржала Радка. – А ты, королевишна чего делаешь в цирковой повозке…местом не ошиблась?! – цыганочка сжала кулаки.

Не знаю, чем бы это всё закончилось, но тут роженица начала истошно голосить:

– Рожаю, ой рожаю…Радка, дочка – принимай ребёнка!

Рыжуха тут же переключилась на мать.

– Отец, отец, останови повозку! – Янко высунул голову наружу и закричал, что есть мочи, – рожает…цыганка рожает!

Парень обратился к Радке:

– Тебе помочь?

– Не мужское это дело, – брезгливо ответила девка, – не первый раз, справлюсь! Убери лучше отсюда свою королевишну, а то, не дай Божи – грохнется в обморок…вот веселуха будет!

Демире особого приглашения не надо было, она уже выпрыгивала из повозки сама. Сердце бешено билось, голова кружилась – девушка не разу не видела настоящие роды. Да, и вообще, выросшая в заботе и опеке двух мужчин, она не знала трудностей жизни.

Вовремя подоспел Димитро с целой флягой речной воды.

– Во, сразу видно – наш человек! – усмехнулась Радка, ловко подхватывая тяжёлую флягу. – Не заходите сюда…никто! – грозно прикрикнула рыжая и захлопнула брезентовый полог.

Все трое сели в сторонке на землю, и стали ждать. Кибитка ходила ходуном, оттуда слышались стоны и звуки, похожие на рычание дикого зверя. Наконец раздался крик ребёнка

– Слава тебе, Господи! – перекрестился Димитро. – Разродилась, бедняжка!

– Эй, как тебя звать? – Радка отодвинула полог и обратилась к Янко. В руках она держала младенца, завёрнутого в старую, выцветшую шаль. – Возьми…да, не бойся, бери! Мальчик родился…богатырь! Отец рад будет…три девки у нас, – заулыбалась она.

– А чего с ним делать – то?! – парень, бледный как мел, взял ребёнка на руки.

– К реке надо – обмыть братишку, и маманю – не мешало бы. Да и кибитка, вся в крови! – рыжуха распахнула брезентовый полог и показала пол и тюфяки, залитые кровью.

Увидев эту картину, Демира потеряла сознание.

– Ну вот…я предупреждала, что королевишна ваша в обморок может свалится! – зло захохотала цыганка.

– Дочка, доченька…что ты, вставай! – старый клоун засуетился вокруг своей любимицы. – Не к добру это всё…не к добру! – бормотал он, пытаясь привести девушку в чувства. – Янко, помоги же… – Димитро обернулся к парню.

Но тот, как вкопанный стоял на месте, с младенцем на руках.

– Отец, меня также рожали…в поле?!

– Откуда мне знать, как тебя рожали! Может в поле, а может в лесу! – раздражённо ответил Димитро. – Но принесли твоему отцу, завёрнутого в такую же старую шаль. Да отдай ты, этого ребёнка! Демира без сознания, а ты нянчишься…

– Ща, делов – одна минута! – Радка быстро соскочила с повозки, подошла к лежащей на земле Демире, и нажала своими грязными пальцами, на виски девушке. Та застонала и открыла глаза.

– Как звать – то тебя, мил человек?! – не унималась цыганка, забирая малыша к себе на руки…

– Янко…– еле прошептал парень.

Он тоже видел роды, первый раз в своей жизни, а потому был сильно ошеломлён всем происходящим.

– Мамкааа! – заверещала рыжая, заглядывая в повозку. – Янко назовём…слышишь?! Янкооо!

Добрались до озера. Демира с Янко – шли пешком, девушка очень боялась крови, а потому в кибитку не села.

– Зачем ты с ней разговариваешь?! – тревожным голосом, спросила Демира.

– Человек она, вот и разговариваю! – недовольно буркнул парень, – я не дерево, чтоб молчать.

– Она плохая и злая! – не унималась девушка. – А если она украдёт наши деньги?! Я боюсь цыган…

– Я сам – сын цыганки! – Янко недобро усмехнулся. – За деньги, не переживай – они в надёжном месте. Демира, ты меня ревнуешь…скажи, ревнуешь?!

Девушка промолчала – она не знала, что ответить. Ей никто и никогда, не рассказывал, что такое Ревность. Просто, с появлением рыжухи, у неё постоянно болело…чуть пониже левой груди. Что может болеть в этом месте?! Отец сказал, что сердце…И вот, уже второй день, в её, всегда чистой и ясной голове, поселилась Тревога. Какое плохое это чувство – Тревога, Демира раньше и не догадывалась! В этом состоянии, не есть, не пить – не хотелось. И ещё – она не узнавала Янко! Своего доброго, нежного и заботливого Янко, который, как она считала раньше – принадлежал только ей. А теперь, он заглядывал в глаза, этой грязной и невоспитанной девки, да ещё и мило улыбался…

– Вы зачем ругаетесь?! – сзади, тихо и незаметно, подошёл Димитро. – Сынок, где деньги?

– Отец, я их перепрятал… – ответил парень.

– Ну хорошо, – вздохнул старый клоун, – а то от этих красоток, можно ожидать чего угодно! Радка обещала намыть кибитку, и просушить тюфяки. Так, что спать, нам сегодня под открытым небом. Возьмёте мой тулуп, укроетесь им.

– А они? – Янко кивнул в сторону цыганок.

– Они остаются с нами, будут ждать табор, – недовольно ответил старик. – Вечереет…пора костёр разводить – ужин готовить. Одно радует, – улыбнулся он, – на представление, на холме Джамб – Тепе, мы теперь не успеваем! – мужчина покосился в сторону сына.

В ответ, Янко не проронил ни слова.

Пока Радка возилась с матерью и новорождённым, пока отмывала от крови повозку, Димитро развёл огонь. Демира занялась приготовлением пищи – в кипящую в котелке воду, она высыпала фасоль, добавила лук и сушёный перец.

– Ты чё, королевишна, ещё и готовить умеешь?! – цыганка подошла к котелку, и приподняла крышку. – О, вкусно пахнет! Ну, хоть какой – то от тебя толк! – засмеялась она.

– Отойди от еды! – надменно ответила Демира. – Воняет от тебя, сил нет! – брезгливо добавила она.

– Ща, пойду, в озере искупаюсь – вонять не буду! – не растерялась нахалка. – Вонять это не страшно, а вот не уметь рожать, и мужика своего ублажать – страшно! – на этой фразе, Радка многозначительно улыбнулась, и направилась в сторону озера.

Янко стоял в сторонке и молча наблюдал эту сцену. Он не понимал, что происходит с его телом. От этой рыжей девки, шли волны вожделения! Горячие волны, накрывали парня с головы до ног, и он ничего не мог, с этим поделать

Глава 9.

Пообедав, в привокзальном кафе, Нинка села в электричку. Она вспомнила про дом в деревне, куда они с Тимофеем, много лет назад, попали на первый приём к колдуну.

Первые три года совместной жизни с Вениамином Валентиновичем, в этом доме проводились приёмы посетителей. Затем, на заработанные деньги, было приобретено жильё в Москве, и в дом больше не ездили.

– Поживу здесь несколько дней, а там Тимофей с дачи вернётся, – решила женщина. – Пусть, правда положит меня в больницу – полечусь от пьянства, жизнь новую начну… – уговаривала она себя, когда в деревенском магазине покупала две бутылки водки, двести грамм колбасы и половинку ржаного.

Ключ от дома, так и лежал сбоку от крыльца, в железной банке из – под консервов. Туда его, в своё время положил Вениамин.

– Ох, сколько лет прошло… пригодился ключик! – женщина с трудом открыла входную дверь – замок от времени, совсем заржавел.

Из прихожей пахнуло сыростью.

– Ничего, два – три дня перекантуюсь, как – нибудь! – Нинка смело зашла в дом. Наощупь нашла выключатель, и чудо – свет зажёгся. «Не всё так плохо!» – обрадовалась она и протопала сразу в комнату, где у Вениамина Валентиновича, когда – то был кабинет.

Его любимый стол, цвета слоновой кости, всё те же занавески с голубыми цветочками. Нинка пригляделась – на столе стояла фоторамка. На изображении была красивая, молодая дама, она улыбалась.

– Господи, это же я! Сколько мне здесь…двадцать шесть, двадцать семь?! – женщина повертела в руках своё фото и вздохнула, – Веня, Веня…один ты меня, оказывается любил! А я глупая, не ценила… – бормотала она себе под нос, открывая бутылку с водкой.

Тут же из пакета, достала пластиковый стаканчик, налила почти целый и залпом выпила. Отломила горбушку хлеба, отрезала кусок колбасы, откусила один раз и убрала бутерброд в сторону – еда не лезла. Слёзы ручьём потекли по лицу. Так весь вечер и просидела за письменным столом, в обнимку с бутылкой и своей фотографией. Уснула рано, тут же на диване – ночь в сквере, на лавочке дала о себе знать.

Далеко за полночь, от чьего – то лёгкого прикосновения, Нинка проснулась и протёрла глаза. В кресле напротив сидел Вениамин. Свет луны, падающей из окна, освещал его лицо – оно было мертвецки бледным. Вениамин совсем не двигался и был опять похож на манекен.

– Веня, ты мне снишься? – немного испугалась женщина. Не каждый день, покойники будят тебя и в кресле напротив сидят.

– Можешь так считать, – ответил безучастно манекен. – Я пришёл за тобой!

– Как за мной…зачем?! – растерялась Нинка. – Я должна умереть?!

– Я бы сказал не так – ты должна будешь заново родиться. И Время, для этого – Созрело!

– Где родиться…у кого?! – она запуталась.

– Ты должна родиться дочерью Романа и Снежаны, – как робот, безэмоционально отвечал покойный мужчина,

– Почему у них?! Я не хочу… – запротестовала женщина.

Вениамин встал с кресла, прошёл на середину комнаты, поднял правую руку, и появился экран…экран, как в кинотеатре.

– Смотри и слушай! – приказал он.

На экране побежало чёрно – белое кино, только без звука. Храм Любви, подкидыш Милона, три брата Жреца…Зоя Фёдоровна, Тимофей, Лиза…Софи, Лорен…Роман, Снежка…цирковая кибитка, красивый парень с атлетической фигурой, грязная рыжая цыганка…миловидная девушка, невысокого роста с густыми, каштановыми волосами, которая держала в руках стеклянный шар… старый клоун, в рыжем парике. ВСЁ ПЕРЕМЕШАЛОСЬ.

– Существует Книга Судеб… – покойник начал свой рассказ.

В этот момент, у Нинки мелькнула мысль: «Горячка…у меня – белая горячка…допилась!

Покойный, продолжал ледяным голосом:

– Свою Судьбу мы делает сами, только Не Осознаём. Есть причинно следственная связь, по вашему – Карма. Всё началось в двенадцатом веке. Там, будучи Милоной, ты обиделась на Покубу и прокляла Любовь. Проклясть Любовь – непростительный грех! Люди жестоко расплачиваются за него.

– Каким образом? – пролепетала Нинка.

– Не перебивай меня, я очень ограничен во Времени. Если Временные Решётки лопнут – не успею тебе всё объяснить.

– Хорошо, не буду… – пообещала ошарашенная женщина.

– Так вот, – продолжал свой рассказ Вениамин, – ты обиделась на Любовь и на мужчину, не ответившего тебе взаимностью – это Причина. Следствие – в последующих воплощениях мужчины будут предавать тебя, обманывать, то есть, стимулировать обижаться и дальше. Ты не будешь видеть Истинной Любви, ты же её Прокляла. А постоянно будешь попадать в ловушку, в сеть Иллюзорной Любви – это Причина. Следствие – твоё Винопитие.

Я, в роли Виллея и Вениамина – любил и боготворил тебя. Но ты, не смогла принять эти чувства и тем более, насладиться ими. В роли Виллея и Вениамина, я дал тебе – власть, трон, деньги, поклонение, обожание! Я носил тебя на руках, сдувал пылинки, исполнял любое желание, и всё равно ты была несчастлива – тянулась к бутылке. Только выпитая бутылка вина, давала тебе счастье и на время, успокоение. Но это счастье было недолгим и иллюзорным. Не это ли наказание, расплата?

– Да как язык – то поворачивается?! – разозлилась Нинка. – Ты обманул меня, как и все мужики!

– В чём? – манекен был беспристрастен.

– Ты сказал, что если я уйду к тебе – моя дочь выздоровеет. Если не брошу мужа – Лиза умрёт, – горячилась Нинка.

– Разве я сказал неправду? – всё тем же ледяным тоном, без эмоций отвечала Душа покойного. – Если бы ты, не ушла ко мне, то твой муж Тимофей, не попал бы в Прошлое, а значит – не остановил заболевание Лизы. Ваша дочь медленно угасала бы на руках родителей, и в конце концов умерла. Тимофей сошёл бы с ума, а ты спилась…

– Это тоже прописано в Книге Судеб? – съязвила Нинка.

– Там много вариантов развития событий, – Вениамин убрал «экран», и опять сел в кресло. – Ты, Слава Богу – выбрала более оптимистичный.

– Вот, Лизе бы всё объяснил…а то, она меня в дом не пустила! – пожаловалась женщина. В этот момент – на полу, у ножки дивана, она рукой нащупала непочатую бутылку водки. Открыла и начала пить…пить из горла – манекен молча наблюдал. Он дождался, когда женщина закусит и продолжил:

– Да, Лиза обиделась на мать. Обиделась за то, что мать её бросила и не воспитывала – это Причина. Следствием будет – её проблема с зачатием и вынашиванием…

– Моя дочь не сможет забеременеть и родить? – перебила Нинка.

– Обижаясь на мать – Лиза обижается на матку, которая её выносила и дала жизнь. А значит, твоя дочь не сможет воспользоваться потенциалом своей матки. Кстати, в роли Лорен – Лизина Душа была тоже обижена на мать. Софи оставила её, семилетним ребёнком в двенадцатом веке, и отправилась в Будущее. Сумеет Лиза разобраться с этим вопросом – обретёт счастье Материнства и родит сына. Не разберётся с обидой на мать – страдать ей от бесплодия.

– Какая – то нехорошая эта Карма, только и наказывает всех! – тяжело вздохнула женщина и отпила ещё из горла.

– В роли Лизиного сына – должен прийти Я. Поэтому, я пока нахожусь на тонком плане, не перевоплотился, жду… – продолжал Вениамин. – Но перейдём к тебе, Нина. У тебя было много добрых наставников, и много подсказок. В двенадцатом веке – Жрец Маргу, нашёл маленькую девочку на ступеньках Храма и приютил. Не дал умереть твоему телу, а выкормил и выпоил, подарил Бесценные Знания. В девятнадцатом веке, его же Душа пришла на Землю, в роли старого клоуна Димитро. И он тоже приютил тебя совсем крохой – вырастил с пелёнок, искренне любил. Димитро сберёг твои деньги, не потратив на себя и копейки, он голодал и спал под открытым небом. Но твоя Душа в роли Демиры, не оценила этого…

– А Ромка…кем был Ромка?! – перебила Нинка, она начинала пьянеть, её язык уже изрядно заплетался.

– Красавец Янко с атлетическим телом и спортсмен Роман – одна Душа. Там, в девятнадцатом веке, Демира обиделась на Янко – это Причина. Следствие – постоянные обманы и предательства Романа, в сегодняшней жизни. Цыганка по имени Радка и Снежка – тоже одна Душа. Твоей задачей было – простить обеих женщин. Ты же – прокляла Снежану и пожелала, чтобы она умерла при родах, а Роман стал отцом – одиночкой.

– Они меня из квартиры выгнали! Так им и надо, пусть теперь мучаются! – возмущённо и зло парировала женщина. Бутылка валялась на диване, рядом с подушкой – уже пустая.

– Мучаться будешь ты, Нина, – спокойно ответил манекен. – Да, Снежана умрёт при родах, и Роман будет растить девочку один. Но именно ты, станешь дочерью отца – одиночки. И кстати, Справедливость восторжествует – вернёшься в свою квартиру.

– А как сделать, чтобы я не родилась у них?! – женщина жалобно посмотрела на Вениамина.

– Поздно…я как мог, помогал тебе – давал маячки с тонкого плана, но ты не воспользовалась моими подсказками. О, сколько сил ушло у меня, чтобы устроить вам с Романом последнюю встречу, в отделении полиции. Как я ждал, что ты скажешь ему: «Я прощаю тебя!» И тогда у тебя, Нина открылась бы новая дорога.

– И какая же?!

– Ты действительно, вылечилась бы от пьянства и примирилась с дочерью. Лиза простила бы мать, и благополучно родила сына – то есть, меня. Я мог стать твоим внуком, и ты – безоговорочно, приняла и полюбила бы меня. К сожалению, всё получилось наоборот – ты Прокляла своих будущих родителей, и пожелала роженице смерти – это Причина. Следствие – детство без матери. Иногда будет приходить тётка по имени Татьяна. Но Татьяне осталось недолго, у неё уже образовывается опухоль в груди.

– Господи, а Танька – то в чём виновата? – удивилась Нинка. – Добрая и безобидная баба…всю жизнь нянчится со своим Генкой, как с ребёнком.

– Это Причина, Нина. Следствие – рак груди, Генка – не является её сыном, – Вениамин встал с кресла и протянул женщине руку, как бы приглашая идти с ним. – Пройдёмся до озера…помнишь ты любила в нём купаться…по дороге – я всё доскажу…

– Май месяц, вода ещё холодная… – засопротивлялась женщина.

– Доверься мне, пойдём. Я обещаю – холодно не будет.

Нинка послушно вышла из дома. Вениамин, окружённый голубой дымкой – шёл впереди, она – за ним.

– Ты будешь расти с отцом – пьяницей, недоедать, недопивать, – продолжил он. – Ты будешь расти в большой нужде.

– Господи, а это за что?! – удивлённо воскликнула женщина.

– За то, что не ценила деньги, которые доставались тебе просто так. И у тебя будет два пути. Первый путь – плохой: ты вырастешь и сопьёшься, как и твой отец. При этом своего отца, ты будешь ненавидеть.

– А второй, хороший?! – Нинка, в темноте споткнулась о камень и упала – ноги заплетались от количества выпитого. Тут же налетела какая – то невидимая сила и вихрем подняла её с земли.

– Второй путь – ты будешь благодарна своему отцу, за то, что он тебя вырастил. Ты, сумеешь простить Янко и предателя Романа, в лице отца. Исправишь отрицательную Карму, и совсем не будешь пить вино. Пора расстаться с этой пагубной привычкой, Нина.

Они подошли к озеру. Вениамин почти по пояс, зашёл в воду. Пьяная женщина, слепо следовала за ним. Казалось, она вообще не понимает, куда идёт и что это – вода. Вениамин заходил всё глубже и глубже, речь его звучала всё тише и тише:

– Так вот, если ты не будешь пить вино, то поступишь в техникум. После его окончания, устроишься работать на фабрику трикотажных изделий – должность технолога. Туда и приду я – наладчик станков с программным обеспечением. Тебе будет тридцать, а мне двадцать два. Ты будешь красивая, неприступная и холодная, и мне придётся добиваться твоей Любви. Добиваться, чтобы ты поверила мне…если, конечно, Лиза родит меня. И случится у нас с тобой Любовь…Любовь вне Времени…

Это была последняя фраза, которую Нинка услышала. Вода сомкнулась над её головой…

Тело женщины нашли спустя месяц, в середине июня. На опознание вызвали Романа, он в свою очередь – сообщил Тимофею. Похоронили Нинку в одной могиле с Зоей Фёдоровной. Ни Ромка, ни Тимофей на похоронах не плакали. Лиза, дочь – вообще отказалась присутствовать на погребении тела матери.

И только, Софи – ночью, тайком от мужа, закрылась в ванной и наревелась в подушку. Софи, как никто знала, почему Нинка утопилась…ей было искренне жаль её.

Глава 10.

Тёмная, глубокая ночь накрыла поляну. После сытного ужина, циркачи и две женщины – цыганки, поудобнее расположились у костра. Отблески пламени поочерёдно освещали присутствующих – хмурый Димитро, не нравилась ему вся эта ситуация. Рядом с ним сидела бледная, словно мел Демира, она с ужасом наблюдала, как её любимый Янко с воодушевлением ведёт беседу с этой грязной и вонючей девкой. Правда, Радка уже не воняла, она отмылась в озере и даже постирала своё цветастое платье, оно сохло на соседнем дереве. Радка абсолютная голая вылезла из воды и заверещала:

– Эй, королевишна, есть чего одеть?! Дай – ка на время! А то – нагишом придётся ужинать, боюсь тебе это не понравится! – девка заржала, как конь.

– Тьфу на тебя, бестия! – Димитро раздражённо сплюнул. – До Греха доведёт, зараза рыжая! – и бросил ей в руки дорогое и красивое платье, которое дарил Димитре на Рождество.

– Благодарствую, баре! – обрадовалась цыганка. – Таких кружево я ещё никогда не носила! – Радка попыталась напялить платье на мокрое тело и запуталась в нём. – Чё, рот раскрыл?! Помогай давай… – нагло обратилась она к Янко.

Трясущимися руками, парень помог одеться. В первый раз, так откровенно и близко он видел голую женщину, и чувствовал запах её кожи. Да, с Демирой они целовались, она спала на его коленях…но не больше. «Близкое» знакомство, они решили оставить до первой брачной ночи. Да и отец, был категорически против их интимной связи до свадьбы:

– Да, мы бродячие артисты! Но в первую очередь – мы Люди, а значит должны соблюдать Божественные законы. После венчания, всё у вас и случится…

Демира покраснела на этой фразе. Она не знала, что должно случится в первую брачную ночь, но чётко понимала, что после этого рождаются дети. На проведение обряда венчания, отец хотел договориться с монахами Бачковского монастыря. Но, вчера он сгорел…

В дорогом, красивом платье, с кружевной отделкой и с чистыми, пушистыми, огненно – рыжими волосами, Радка превратилась в принцессу. Оказалось, что у неё ярко – зелёные глаза, с очень маленьким и дьявольским зрачком. Эти глаза были огромные и вместе с тем, пустые и холодные. Именно, вот это сочетание холодной пустоты и какой – то горячей дьявольской страсти, завораживало. Казалось, во взгляде молодой цыган очки отражена вся Вселенная…вся её мощь – величественная и холодная! Вселенная, которой нет дела до мелких людишек и их Судеб. Янко понимал, что тонет в этой Бездне…Желудок сжало спазмом, горячая волна обожгла сердце – тело било от Вожделения мелкой дрожью.

Димитро наблюдал всё это: «Старый…старый дурак, зачем…ну зачем пошёл на поводу у цыган?! – ругал он себя. – Привёз бы им воды и всё…рожала бы в поле, со своим табором. А теперь…Беды бы не случилось! Янко молодой и горячий – женщину никогда не знал, не трогал. Ой, какой я дурак!»

– Дочка, ложись спать, утро вечера мудренее! А ты, Янко – туши костёр! Утром пораньше надо выехать – монахов проведать, о венчании договориться. В монастырь, до светла добраться бы…

– Вы чё, жениться будете?! – взвизгнула Радка и пролила на себя кипяток, она пила травяной чай из железной кружки. – Ты чего, Янко, с ума сошёл?! – рыжуха вдруг стала серьёзной. – Эта королевишна и родить не сможет, вся такая нежная, капризная…зачем она тебе? – обратилась цыганка к парню.

На поляне повисла тишина, все смотрели на Янко и ждали, что он ответит.

– Мы…мы любим друг друга…любим с детства! – на этой фразе, парень покраснел. Было понятно, что в данный момент он сомневается в своих чувствах к Демире…

– А я – то думала, вы брат и сестра… – девка, явно была разочарована, – думала ты в жёны свою возьмёшь…из цыганок, с горячей кровью…а не эту Бледную Моль!

– Мы не только поженимся, но ещё, и купим дом! – Демира вскочила с земли и бросилась с кулаками на рыжуху. – Родим детей и будем жить в доме. Так, что не лезь со своими советами!

– Ой, ой…пой мне песни, пташка! Откуда у бродячих циркачей деньги на дом?! – язвительным тоном ответила Радка. – Да ты, королевишна, ещё и фантазёрка!

– А вот и есть…есть у нас деньги! И на дом хватит, и на мебель! – топая ногами, со слезами на глазах, Демира повернулась к любимому. – Янко, покажи ей наши золотые червонцы…куда ты их спрятал?

– Так, не надо, никому и ничего показывать! – злым голосом рявкнул Димитро. – Всем спать! Моя дочь пошутила… – старый клоун пошёл на попятную, он заметил неестественный блеск в глазах Радки, когда она услышала про золотые червонцы.

– Не пошутила я! – не унималась Демира. – Моя мама – графиня!

– Да ты что?! Ну -ка, ну – ка…с этого места и поподробнее! – присвистнула цыганочка. – И где же, сейчас наша мама – графиня? Бросила тебя… бросила?! – давила на девчонку рыжуха.

– Да, бросила! – выпалила Демира. – Но моя мама оставила записку и много золота…для меня!

– Цыгане – своих детей не бросают! – гордо ответила Радка и направилась к кибитке. – Пойду мамку проверю, как она там…

Янко посмотрел ей вслед с сожалением. Как же ему хотелось, ещё посидеть у костра и послушать истории о цыганах.

Наконец – то, все улеглись. Демира засунула свою голову под мышку Янко, и ещё долго всхлипывала. Парень пытался её успокоить – гладил по голове, целовал в лоб и что – то шептал. Наконец, оба уснули.

Старый клоун накрыл обоих тулупом и прилёг рядом: «Скорее бы утро…отвезу на рассвете обеих в табор, и дело с концом!» – подумал он, засыпая.

Димитро проснулся на рассвете, протёр глаза, потянулся и остолбенел – Янко исчез!

Демира свернувшись в комочек, сладко спала, бережно укрытая тулупом. Старый клоун заглянул в кибитку. На соломенном тюфяке, в обнимку с младенцем, который смешно чмокал во сне губами, лежала роженица. Радки не было!

– Вот старый осёл! Проспал…всё проспал…не уберёг парня, не остановил! – старый клоун сел на землю, уронил голову на руки и заплакал…заплакал от безысходности.

– Отец, что случилось?! – проснулась Демира, она скинула тулуп и быстро вскочила со своей лежанки. – У тебя что – то болит?!

– Сбежал…Янко сбежал! – не убирая рук с лица, по которому катились крупные слёзы, пробормотал старик.

– И правда, где Янко?! – девушка оглянулась.

– Радки тоже нет… – растеряно произнесла Демира, заглядывая в кибитку. – Отец, они – наверное за хворостом ушли! Пора разжигать костёр и готовить завтрак.

– Ох, дочка, дочка! Какая же ты наивная… – Димитро поднял на неё глаза, – прости…прости меня! Это я во всём виноват! Не смог…не остановил вовремя, старый дурак! – клоун расплакался ещё громче.

Невдалеке послышался шум и звуки голосов.

– Отец, я же говорю, они за хворостом ходили! Слышишь, обратно возвращаются… – девушка пыталась быть спокойной.

– Это табор нас догнал…цыганский табор… – горько вздохнул мужчина. – А Янко…он больше не вернётся…никогда не вернётся! – добавил Димитро и отвернулся. Ему было стыдно смотреть в наивные глаза дочери.

– Да что, вы такое говорите?! – занервничала Демира. – Как это он больше не вернётся?! Янко не бросит нас с вами, мы его семья! – убеждала она отца и дальше.

– Уже бросил! – брезентовый полог кибитки откинулся и оттуда показалась мать Радки, с ребёнком на руках. – Мою дочь ваш Янко полюбил! Ушёл с ней – цыганскую кровь не обманешь! – констатировала, как факт женщина. – Фасоль осталась с ужина? Я есть хочу, мне ребёнка кормить… – загремела она крышкой котелка, в поисках еды.

– Как ушёл…куда ушёл?! – недоумевала Демира.

– В Долину Любви и Страсти! На рассвете они стали муж и жена, я сама их благословила! – ответила роженица. – В нашем таборе прибыло, аж два Янко – зять и сын! – уплетая остатки фасоли, веселилась цыганка.

– Отец… – Демира растерянно смотрела на Димитро, – …Янко не любит больше меня?!

– Да не любил он тебя, никогда! – зло перебила цыганка. – Как сестра ты ему, понимаешь…как сестра! А дочь моя одной крови с ним – цыганской! Эта кровь и заиграла в парне, как своих встретил. Пара они друг другу, пара…

Димитро подскочил к женщине:

– Где деньги?! Говори! – схватил он её за горло.

– Да откуда ж я знаю, где ваши деньги! Я их в глаза не видела, – захрипела цыганка, – отпусти меня! Всё мужу расскажу, он тебе ноги переломает!

– Пусть ломает! Они всё равно уже плохо ходят! – кипятился Димитро, но хватку разжал. – Янко с деньгами сбежал?!

– Да не знаю…отойди от меня! Видишь ребёнка напугал – плачет! – как могла, отбивалась цыганка.

– Будьте вы все, цыгане, прокляты! Чтоб Души ваши – в Ад попали! – Димитро плюнул в сердцах, под ноги роженице и обернулся. – Демира…где Демира?!

– Ну, всех растерял…деньги…Янко…Демира… – ворчала цыганка, прикладывая новорождённого к груди. – Ну, ну…не плачь…поешь! Отец твой едет, сейчас заберёт нас, – она ласково поглядела на сморщенное лицо младенца, и добавила с такой любовью и нежностью, которая свойственна только матерям, – сынок мой…красивый! – мальчик закрыл глаза и жадно впился в материнскую грудь.

В поисках дочери, ноги Димитро понесли в сторону озера…сердце подсказывало – она там…сердце чувствовало беду. Картина, которая предстала его глазам, была не для слабонервных. На берегу озера, на песке лежали аккуратно сложенные стопкой платье и чулки, рядом стояли маленькие, женские башмачки. В одном из башмачков, переливаясь на солнце, блестел стеклянный шар. Демира по шею стояла в воде.

– Дочка, стой! Не делай этого! – старый клоун бросился в воду, но больные ноги подвели – он поскользнулся и упал. – Дочка, сжалься! Не оставляй меня одного! Доченька, остановись… – мужчина барахтался в воде, пытаясь встать.

– Отец, прости меня! – оглянулась девушка и сделала ещё шаг.

Вода сомкнулась над её головой…

Прошёл год. Димитро готовился к постригу.

После того, как в одно утро, он потерял сына и дочь, мужчина продал кибитку и лошадь, вернул залог за дом, и с вырученными деньгами поселился в Бачковском монастыре. В то время, монахи восстанавливали монастырь от пожара, а потому, как некогда нуждались в средствах и рабочих руках.

Первые две недели он ничего не ел, просто лежал в келье и молил Бога забрать его.

– Боже, я не должен жить на этом Свете! - шептал Димитро, стоя на коленях перед образами. – Я никчёмный, никудышный – не уберёг жены и дочек, не уберёг и ещё двух ангелов – Янко и Демиру! Боже, забери меня… – обливаясь слезами, молил старый клоун.

Настоятель монастыря лично посетил келью мужчины:

– Сын, мой! Бог даёт испытания по силам, нельзя перечить своей Судьбе!

– Не знаю, чем я прогневал Отца Небесного, но за свою жизнь я потерял две семьи…

– Никто не знает почему так вышло! – перебил Настоятель. – Сейчас твой дом – стены монастыря, твоя семья – послушники монастыря. Прими это с Миром в Душе и больше не вороши Прошлое, живи Настоящим! Служи Господу Богу, на земле и на небе! Проси братию отмолить все твои Грехи, и сам молись…

И Димитро молился…молился о душе Демиры. Просил, чтобы она попала в Рай – его чистая, светлая и наивная девочка. Молился и об Янко, чтобы всё у него в жизни было хорошо.

Как – то поздним вечером, в ворота монастыря постучали. Монахи были заняты вечерней молитвой и ворота открыл сам Настоятель. Передним стоял молодой, красивый цыган, на руках он держал новорождённого ребёнка.

– Я ищу своего отца, старого клоуна Димитро, – парень выглядел очень уставшим. – Если можно, дайте мне кров и хоть немного еды!

Настоятель провёл Янко в трапезную, на столе лежали остатки ужина. Гость жадно набросился на пищу.

– Твой отец выйдет к тебе после вечерней молитвы. Жди здесь! Я распоряжусь, чтобы для ребёнка принесли козьего молока, – на этих словах монах удалился.

Янко даже не успел сказать: «Спасибо!»

Через час в трапезную зашёл Димитро.

– Отец! – Янко бросился перед ним на колени и стал целовать подол рясы. – Отец, прости меня! – парень ползал по каменному полу. Видно было, что он искренне раскаивается.

– Встань! – спокойно ответил Димитро. – Кто это?! – жестом руки, он показал на младенца.

– Это…это моя дочь! Отец, я виноват…сильно виноват! – Янко заплакал. – Но я наказан! Радка…моя любимая Радка… она родила дочь и умерла!

– Где деньги? – холодно спросил Димитро.

– Деньги?! Деньги забрал цыганский барон…на общак! – всхлипывал парень и дальше. – А Демира…где Демира? – робко спросил он. – Я хочу попросить у неё прощения…

– Она утопилась в то же утро, когда ты сбежал, – перебил Димитро. – Вот, возьми! Перед смертью, она велела передать тебе, – монах, откуда – то из глубины рясы, вынул стеклянный шар. – Это – твой подарок, Демира очень берегла его.

– Зачем…для чего она это сделала?! – Янко побледнел. – Она же совсем не видела жизни, такая чистая и светлая!

– Я научился смотреть через шар, – невпопад ответил Димитро, – и знал, что ты найдёшь меня. Знал, что Радка умрёт при родах. Знал, что твоя новорождённая дочь – Душа Демиры.

– Отец, оставь её себе! – парень передал девочку на руки монаху. – Не ужился я с цыганами, буду искать бродячий цирк. Ведь ничего другого, делать не умею, – понуро опустил он голову.

– Янко, через два года ты разобьёшься насмерть, как и твой отец! Это произойдёт на представлении акробатов, на холме Джамб – Тепе. Сынок, не надо тебе в цирк! Осядь где – нибудь и займись воспитанием дочери. Отдай своей дочери то, что обещал отдать Демире – Любовь, Тепло, Заботу!

– Отец, я привык к кочевой жизни! – возразил Янко. – Ну, а если погибну, значит Судьба у меня такая… – пожал он плечами. – Да и смысл, мне жить… Радки больше нет! Я очень любил её и был счастлив…

– Сынок, свою Судьбу делаем мы сами! – Димитро занервничал, он очень хотел уговорить Янко жить по другому сценарию. – После смерти Демиры, я это чётко понял! Моя девочка могла остаться живой, если бы пережила ту Боль, которую ей доставила Любовь, в лице тебя. Проживание боли закаляет! Мы становимся сильнее Духом…становимся терпимее к окружающим нас людям, и их поступкам. Со временем, Демира могла заново полюбить, выйти замуж и родить детей. Я, как отец и дед, всегда был бы рядом. Но, видимо, такая благодатная старость не захотела принимать меня в свои объятия! – старик погрустнел.

– Отец, поверьте, я очень вас люблю и уважаю! Но, получается мне придётся ослушаться…ослушаться вас в очередной раз… – Янко виновато опустил глаза.

Он хотел уже пойти на выход, как Димитро решил сделать ещё одну попытку:

– Сынок, остановись! Стекляный шар мне показал, что, если ты сейчас бросишь дочь, предашь её, как и Демиру…в следующих жизнях ты всё – равно встретишься с ней! Её будут звать Нинка и она будет пьяница. Если Богом даны испытания, их придётся пройти…пройти рано или поздно! В Будущем ты станешь отцом – одиночкой! Янко, пойми, ты не уйдёшь от Кармы! – монах выжидающе заглянул в глаза сына. – Свою Судьбу ты пишешь в данный момент!

– Это Будет Потом! Я сейчас Жить хочу! – не оборачиваясь, чтобы не показать, как ему тяжело, сын бросил последнюю фразу.

– О, люди, люди…да как же так?! Да как же можно, преднамеренно калечить свою Судьбу, ломать своё Будущее?! Ведь Бог вас любит! На каждом шагу, Он посылает свои подсказки… – удивлялся монах, закрывая ворота за парнем.

Димитро сел на скамью. После выпитого козьего молока, малышка преспокойно спала на коленях.

– Ну, что ж доченька, когда – то будучи Главным Жрецом, я подобрал тебя на ступеньках Храма и нарёк Милоной. Затем твоя Душа пришла ко мне Демирой – нежной и чистой, словно Ангел, девочкой. И вот снова мы вместе! – грустно улыбнулся монах. – Не знаю, хватит ли у меня сил в этот раз поднять тебя на ноги?! Но как сказал Настоятель: «На всё Воля Божья! А Бог не может пойти против Любви! Бог идёт с ней за руку, по одной дороге!

Димитро взял девочку на руки и пошагал в свою келью.

– Ведь у нас с тобой Любовь…Любовь вне Времени… – бормотал старый клоун, зажигая свечу.

Часть 3. ЛИЗА. Глава 1.

Вот взорвалась звезда

в слиянии с планетами,

Раздался крик.

То крик ребёнка был, а в нём вопрос:

"Зачем я здесь, кто звал меня?"

Он ждал ответа материнского:

"Зачата ты была в Любви!

Ты мне нужна, отцу!"

Но, к сожалению, ответ был не таков.

И жалко, Девочку мне ту, принёсшую

Из прошлых жизней – Багаж с собой!

То был Багаж нереализованной Любви,

Любви, со вкусом Волчьих ягод,

И горьким привкусом во рту…

То был Багаж непониманий

Картины Мира и Людей

И от всего от этого, он стал

Багаж Страданий и Мытарства

из века в век, в Пространстве

В поисках Себя, Любви!

Любви – Красивой, Мудрой, Вечной,

Не пожирающей Огонь Души,

А Долгой, Нежной, Бесконечной!

Но где же взять её такую…

Безумова Э.

После смерти Нинки, прошло 7 лет.

Недавно Лиза отметила своё двадцатипятилетие. Вот уже, как два года – она была замужем. С Фёдором, они учились на одном потоке. Оказывается парень, ещё с первого курса, заприметил свою суженую – высокую, стройную, с короткой мальчишеской стрижкой и ярко – голубыми глазами, резковатую в выражениях, и больше похожую на пацана, чем на девушку. Первые четыре года учёбы в институте, он робко пытался оказывать Лизе знаки внимания. Но она упрямо его не замечала, а может просто делала вид. Фёдор не расстраивался – он привык, что противоположный пол, обходит его стороной. Да, и чего в нём может понравиться?! Парень был невысокого роста и очень крупного телосложения. Настолько крупного, что на его круглом, выпирающем и тугом, как барабан животе – не застёгивался, ни один пиджак. Такие же круглые, как и его живот – очки, гордо восседали на переносице. За эти очки, в институте, ему дали кличку «Гарри Поттер».

Федя был увлечён наукой, под названием – психотерапия, а именно будущего доктора, интересовало всё, что связано с мозгом. Причём, альтернативную медицине точку зрения, он тоже не обходил стороной. На этой почве, они и сблизились с Лизой…сблизились на пятом курсе.

На платной основе, студентам был предложен курс Гипнотерапии. О, Фёдор увлекался гипнозом! Мало того, его кумиром был Вольф Мессинг! Ох, как парню хотелось бы жить во времена Маэстро, быть его учеником, участвовать вместе с ним в психологических опытах по чтению мыслей других людей.

Мессинг, мог легко считывать чужие мысли, видеть Судьбы и даже их менять. Он был, загадочным и необъяснимым феноменом двадцатого века. Сам телепат говорил, что его способности – не Чудо, а исключительно новые научные возможности.

В окружении Мессинга, были врачи, психиатры и психологи, даже учёные из института мозга. Он пытался объяснить им свои способности, с позиций физиологии. К примеру, способность читать мысли, Вольф объяснял умением считывать, малейшие движение мышц на лице.

Телепат предрёк Сталину, что он имеет все шансы, умереть во время еврейского праздника. Так Мессинг, резко отреагировал на гонения, которые Иосиф Виссарионович, устроил по отношению к советским евреям. Предсказание сбылось – Сталин покинул этот мир, 5 марта 1953 года. Именно в этот день, 5 марта, евреи отмечают, свой религиозный праздник – Пурим.

Большая фотография Вольфа Мессинга, висела у Фёдора в комнате, над письменным столом.

Преподаватель Гипнотерапии полностью разочаровал Федьку. Он был полной противоположностью Маэстро. Высокий и очень худой, абсолютно лысый, с размером ноги сорок шесть – не меньше, он больше походил на дядю Стёпу – героя детского стихотворения Сергея Михалкова. К тому же, Валерий Николаевич, был молод – около сорока лет. Но увидев, на лекциях Лизу – парень решил задержаться.

К третьему занятию, он понял, что Валерий Николаевич, не так прост, как кажется. Прямо на уроке, педагог стал считывать мысли студентов. И вот, когда очередь дошла до Фёдора, преподаватель улыбнулся и вслух сказал:

– Девушка по имени Лиза – третья парта, второй ряд, почему вы никак не обратите внимание на бедного, влюблённого «Гарри Поттера?»

Все присутствующие в аудитории, заржали как кони, а Лиза покраснела.

После занятий, она первая подошла к Фёдору, и задала вопрос прямо в лоб:

– Я правда, тебе нравлюсь?!

– Да… – студент растерялся, – очень…уже пятый год!

– Так, а чего молчишь тогда?! Я же, не умею считывать мысли – только учусь! – улыбнулась девушка.

В тот вечер он проводил её до дома. А потом…потом они практически, не расставались. Лиза, как и Федя – была одинока. Немногочисленные подруги, которые имелись, искренне её не понимали – зачем вытаращив глаза, бежать на практику в психбольницу. Подругам было непонятно, для чего учиться шесть лет в институте, затем два года ординатуры, чтобы впоследствии, всю свою жизнь, потратить на общение с невротиками, алкоголиками, наркоманами и шизиками.

Да и с самой Лизой, честно говоря, подружкам поговорить было не о чем. Платья, наряды, женихи и ночные клубы – девушку абсолютно не интересовали. Целыми днями, она сидела за учебниками, а вместо сериалов и любовных романов, запоем читала научные труды Зигмунда Фрейда. Вообщем, всё что интересует современных девиц, в возрасте двадцати лет, Лизу не впечатляло. В одежде, она предпочитала спортивный стиль – всегда в джинсах, кроссовках и короткой куртке, стрижка под мальчика и минимум косметики.

В Фёдоре, девушка обрела и подружку, и любимого человека, и интересного собеседника. И наконец, самое главное – соратника.

– Мы с тобой, как Ленин с Крупской! – смеялась она, прижимаясь к полному, сбитому телу мужчины.

Когда Лиза привела его домой – знакомиться с родителями, Тимофей с Софи переглянулись и выдохнули:

– Ну слава Богу! А то уж мы, грешным делом, подумали, что мальчики тебя совсем не интересуют.

Лиза обожала своих родителей – отца и мачеху, а младшего брата – Мишеньку, просто боготворила. Он рос смышлёным мальчиком, и сестра с большим удовольствием играла и гуляла с ним. Когда Лиза закончила институт, Мишенька пошёл в первый класс.

После получения диплома, Фёдор с Лизой решили пожениться. Регистрация была неторжественной – невеста наотрез отказалась от белого свадебного платья.

– Лизок, ну не в джинсах же и кроссовках, ты в ЗАГС пойдёшь? – возмущался отец.

А Лизка так и пошла! В тёмно – синих джинсах, кроссовках и чёрной майке, на которой белыми, крупными буквами, красовалась надпись: «Шерше ля фам», что в переводе с французского, означало: «Ищите женщину». Фёдор в знак солидарности, с будущей женой, облачился точно в такую же одежду.

Вечером, с родителями невесты, посидели в недорогом ресторанчике. Фёдора воспитывала тётка по отцу. Тётя Валя, была уже преклонного возраста, а потому наотрез отказалась посетить торжественное мероприятие, своего дорогого племянника. «Приводи свою красавицу к нам домой, я пирог испеку, вот и познакомимся!» – ответила она по телефону.

На другой день, молодожёны улетели в Крым – на две недели, так сказать в свадебное путешествие. Там – то и состоялся этот разговор.

– Лиз, я детей хочу…очень хочу…безотлагательно! – они лежали на пляже и грели свои спины, под ласковым крымским солнцем.

– Федь, ну зачем нам дети? Ординатура впереди…с работой надо определиться. Мои старики – нас не прокормят. А тёте Вале твоей, самой помощь материальная нужна!

– Лиз, я рос без родителей и всегда мечтал о семье…полной семье, слышишь?! – настаивал Фёдор. – Так что одевайся – солнечные процедуры закончены! Нас, ждёт мягкая кровать – будем «Киндер сюрпризов» лепить… – он ласково шлёпнул по тугой и выпуклой Лизкиной попке, облачённой в ярко- оранжевые плавки.

Прошло два года. Все старания, чтобы «Киндер сюрприз», вылупился из своего яйца, сходили на нет. Лиза, даже посетила врача гинеколога – никаких отклонений. Федька потел каждую ночь – прыгал на жене, как мячик! Беременность не наступала…

Муж ходил невесёлый, но надежды не терял.

– Лиз, а может нам к бабке какой сходить, а…?! – выдал он ей, при очередной задержке, которой они, оба обрадовались. Лиза сделала тест, но там предательски, опять высветилась одна полоска.

– Не, ну ты нормальный?! В наш век, цифровых технологий – к бабке! Совсем с ума сошёл… – грубовато ответила молодая жена.

– Лиза, у нас проблема. И эта проблема – не физическая, она вот тут! – Федька многозначительно ткнул себе указательным пальцем, в центр лба. – Проблема в голове, понимаешь?! Нам нужен альтернативный способ – например, ввести тебя в гипноз…вот, Мессинг…

– Это у тебя проблема с головой! – резко перебила девушка. – Совсем помешался на своём гипнозе!

– Лиза, тебя растила бабушка, потом появилась мачеха. Меня растила одинокая и бездетная тётка. Я никогда не жил в полной семье. Надо здесь копать – ты же психолог, психотерапевт…неужели не понимаешь?!

На шум и крик появилась Софи. Молодожёны пока жили у родителей Лизы, всё – таки две комнаты. У тёти Вали, с которой вырос Фёдор, вообще была однокомнатная квартира.

– Что случилось? Вы чего ругаетесь?! – поинтересовалась женщина.

– Вот, ребёнка ему надо…желательно сына! – Лиза недовольно показала пальцем в сторону мужа. – А жить, мы где с ребёнком будем?! Здесь…в двушке?! Мишенька, и так из – за нас, уроки на кухне делает – его комнату заняли.

– Доченька, успокойся – в тесноте, да не в обиде! – улыбнулась Соня. – Дети, это всегда Чудо, Фёдор прав!

Мачеха умела, каким – то образом, успокаивать Лизу.

– Соня, может моя жена – вас послушает! – подал голос Федя. – Я предлагаю методом гипнотерапии, найти причину – почему Лизе не удаётся забеременеть. Со своей стороны – я делаю всё… – на этой фразе, парень запнулся и покраснел.

– Есть у меня одна мысль… – заговорщическим тоном, ответила тёща, – пойдёмте пить чай, всё расскажу!

Перебрались на кухню. Пока заваривали чай, пока его пили – Соня поведала историю про двенадцатый век…про трёх Жрецов…Милону и свою дочь – Лорен. Зять слушал, раскрыв рот!

– Мне кажется, дети – ответ вы найдёте там. Ведь Лорен и Лиза – одна Душа! – она торжественно сделала вывод.

Их беседу, прервал Тимофей – он вернулся с работы, и Софи пришлось переключиться, на приготовление ужина.

Весь вечер, Федька был сам не свой! Наконец, он решился на вопрос:

– Лиииз, а Лиз…ты веришь, что твой отец был в Прошлом?!

– Боже, да что ж ты какой, у меня впечатлительный?! – девушка забралась к мужу на колени, и чмокнула его в мягкую щёку. – Светочка Петровна, мне всё объяснила. После ухода моей матери…ну той биологической, которую Нинкой звали… – в голосе Лизы появились нотки злости и презрения, – у отца, «съехала крыша», и он попал в секту. Думаю, что это более правдоподобная версия! – Лиза соскочила с колен. – Пойдём ужинать, Соня чего – то наготовила…так вкусно пахнет.

– Подожди, подожди… но ведь, киста у тебя в голове рассосалась! Ты же, реально в три года, начала терять зрение! – не унимался Фёдор. – Как ты мне, это всё объяснишь?!

– Федя, не пугай меня…ты же дипломированный специалист! – съязвила жена. – Или я ошибаюсь, а?! – Лиза затормозила в дверях комнаты. – Неужели не понятно?! Мать слиняла с мужиком…отец пропал без вести – ушли раздражители, ушли проблемы. Я осталась с бабулей… с бабулей, которая заливала в меня литрами Любовь, закидывала меня тоннами Заботы и Тепла. Вот, киста и рассосалась! Ты же сам, постоянно говоришь, что мозг изучен только на пять процентов. Федь, пойдём поедим, пожааалуйста! – на этих словах, жена состроила покорную мордочку, словно она ребёнок в детском саду, а муж – строгий воспитатель.

– Ах, ты хитрая лиса! – расхохотался Фёдор, и следом за женой отправился на кухню.

Чего – чего, а пожрать вкусно – он любил! Тем более, на ужин Соня обещала приготовить его любимое блюдо – мясо по – французски, мням…мням, с чесночком и сыром. Он сам – днём, лично по просьбе тёщи, отбивал кухонным молотком большие и сочные куски свинины.

В его детстве, тётя Валя экономила на всём. В лучшем случае, она кормила дорогого племянника макаронами с тушёнкой. Суп тоже был из мясных консервов, по всей видимости – дешёвых. Маленький Федя, ковырял ложкой в тарелке – искал кусочки мяса. Но вместо мяса, в основном вылавливал – жир и лаврушку. И теперь, при виде на магазинных полках, железных банок с нарисованными хрюшками и коровами – его сразу мутило.

Глава 2.

– Милона, просыпайся! – Лорен, как на крыльях, влетела в спальню Главной Жрицы. – Сегодня день Осеннего Равноденствия, ты забыла?! Ну, вставай же! – девушка раскрыла на окнах тяжёлые шторы, и через ставни, в комнату просочился свет утреннего солнца.

– Лорен, успокойся, и перестань кричать! – Жрица открыла глаза и сладко потянулась, всем своим стройным и холёным телом. – Тебе уже шестнадцать! Ну, когда ты научишься вести себя – почтенно и скромно, как и подобает твоему статусу? – обратилась она к девушке.

Лорен словно не слышала. Она схватила с кресла платье небесного цвета, из дорогого и лёгкого шёлка, расшитое золотыми нитями.

– Милона, пожалуйста…я помогу тебе одеться!

– Лорен, для этого есть слуги! – в голосе Жрицы, послышались нотки раздражения. – Ты не должна выполнять их работу! Шесть лет, я обучаю тебя степенности…и всё напрасно! Ну в кого, ты такая?! – Милона хлопнула три раза в ладоши, и тут же, откуда – то появилась девушка в льняном, светлом платье. Она держала в руках расписную, фарфоровую чашу, наполненную чистой родниковой водой, в которой плавали лепестки роз.

– Ваше Святейшество! – прислужница скромно опустила глаза. – Добро пожаловать, в Новый День!

Милона ополоснула своё гладкое, без единой морщинки лицо и жестом разрешила, надеть на себя платье.

– Милона, давай пропустим завтрак, и сразу приступим к делу! – девчонка не могла усидеть на месте, она нервно ходила по комнате.

Вот уже девять лет подряд, два раза в год, в дни Весеннего и Осеннего Равноденствия, Главная Жрица проводила сеанс связи с двадцать первым веком. Лорен могла лицезреть своих родителей, только не слышала их голоса. Ритуал проходил ровно в полдень, в центральном зале Храма, у алтаря Любви. Благодаря магическим практикам, Милона нарушала Ход Времени - сдвигала Временные решётки, и в стеклянном шаре появлялось изображение Тимофея и Софи. Из глаз Лорен, текли слёзы – как жаль, что отец с матерью не могли видеть свою дочь, не могли слышать её голоса. Как многое, девочка хотела бы им сказать – что она, очень – очень любит…что она, очень – очень скучает! Такие сеансы, первые три года, заканчивались у ребёнка истерикой:

– Я хочу к маме…я скучаю по папе! Но почему…почему они меня бросили…почему они меня предали, ради этой противной Лизки?! -размазывая слёзы по лицу, и заглядывая в глаза Милоне, рыдала девчушка.

Сердце Главной Жрицы, было готово разорваться от сострадания маленькому Ангелу. Однажды, после очередной истерики Лорен, она не выдержала и сказала:

– Я вынуждена прекратить сеансы с двадцать первым веком – они дурно влияют на твою психику. Вынуждена прекратить, до той поры – пока ты, не повзрослеешь!

И вот, действительно, на следующий год, в день Весеннего Равноденствия, Жрица, не смотря на уговоры девочки, сдержала своё слово – сеанса не было. Тогда Лорен сильно испугалась! А вдруг, наречённая мать, совсем отменит эту практику?! Сама она, ещё не владела магическими знаниями, и не умела пользоваться Временными Решётками. И тогда, девчонка решила схитрить.

– Милона, я больше не буду плакать…правда, правда! Научи меня также ловко, как и ты, обращаться со Временем!

– Дочка, ты должна понимать, что одной ловкости – недостаточно, надо иметь знания! Для этого придётся учиться…много учиться, быть прилежной и ответственной!

– Я готова учиться… – пообещала Лорен, хлопая от радости в ладоши. – Мамочка, я буду слушаться тебя во всём!

Девочка, в первый и последний раз, назвала Жрицу – мамой.

Милона сдалась! И с десяти лет ребёнка, начала посвящать её в тайны Жречества. При всём своём, мальчишеском и хулиганском характере, ученицей Лорен, оказалась очень трудолюбивой. И ещё, девочка схватывала знания, практически «на лету».

Когда Лорен исполнилось шестнадцать лет, Жрица приготовила ей подарок – разрешила дочери самой заглянуть в Будущее, проведя ритуал со стеклянным шаром.

И вот, сегодня – этот день наступил!

– Доченька, стол к завтраку уже накрыт! Да, и твои братья – ждут нас в обеденном зале, – спокойно ответила Милона, – в полдень, всё и начнём!

Недовольная Лорен, вместе с Главной Жрицей, вошли в столовую. Три брата – дети Маргу, сидели за столом, и с нетерпением ждали начала трапезы. Каждое утро, они завтракали вместе. Этот, своего рода ежедневный ритуал, привнесла Милона. Братья – были погодки. Старшему исполнилось восемнадцать, его готовили в Главные Жрецы. Среднему – семнадцать, и наконец самому младшему – шестнадцать, он был ровесник Лорен.

Если со старшими братьями, девушка хоть как – то ладила, то с младшим – Адрианом, она вела партизанскую войну. Как же, он её раздражал! Невысокого роста, неимоверно толстый, он был похож на бесформенную, желеобразную медузу. Адриан страдал близорукостью и постоянно щурил глаза. Ещё, младший братец вечно ныл и жаловался на девчонку. Лорен часто доставляла себе удовольствие, как бы ненароком ущипнуть парня, дать ему подзатыльник, а ещё лучше – подставить подножку. Как она смеялась над тем, что Адриан, плюхнулся всем своим телом, на толстую задницу, когда за обедом, Лорен в последний момент, убрала у него стул. Кузен не оставался в долгу…

Стены Храма, без сопровождающих, покидать категорически запрещалось! Но, Лорен часто пренебрегала этим запретом. Там, за стенами – располагалась дубовая роща. О, как она любила в ней гулять! Каждый день после обеда, Главная Жрица уходила в свою опочивальню – на дневной сон, в полной уверенности, что её приёмная дочь, делает то же самое. Лорен же, дождавшись, когда Милона заснёт, бежала на задний двор Храма. Два года назад, случайно в стене, она обнаружила потайную дверь. Месяц ушёл на то, чтобы разобраться с механизмом. И вот теперь, тяжёлая и скрипучая дверь, легко открывалась… Свобода! Девушка медленно шла по дубовой аллее и мечтала, как попадёт в двадцать первый век, как встретится с отцом и матерью…как наподдаёт этой мерзкой Лизке, которая отняла у неё родителей.

Противный Адриан – проследил за ней, и всё доложил Милоне. После этого, к Лорен приставили прислужницу, которая буквально по пятам, следовала везде за ней.

На заднем дворе была голубятня. Лорен любила кормить птиц с руки, любила разговаривать с ними. Однажды, к ней пришла идея – привязать к лапкам голубей, записки с текстом: «Люди, будьте счастливы!» и отпустить птиц на волю. И вот, когда последняя записочка была привязана, и осталось только открыть голубятню…кто – то похлопал её по плечу. Девчонка обернулась – перед ней, с кривой ухмылкой на лице, стоял Адриан…рядом с ним Милона.

– Дочь моя, это специально обученные голуби! – сказала Жрица строгим голосом. – Они почтовые, а ты хочешь – всех выпустить…они умрут на воле.

– Ваша Милость, а вы мне не поверили! – толстяк закатил глаза. – Лорен каждый день ходит на голубятню… – он захрюкал, так его тело выражало смех.

С той поры, вход на голубятню – ей тоже, был запрещён.

Вот и сейчас, в столовой – старшие братья молча и почтенно, склонились в приветствии Великой Жрице…и только младший, провякал своим противно – сладким голосом, как у кастрата:

– Ваша Милость! Моя сестра, вас всё – таки разбудила?! А я говорил ей – не тревожь так рано, её Святейшество! Но эта упрямая девчонка – опять не послушалась…

– Всё хорошо, Адриан! – мило улыбнулась Милона. – Всех братьев, приветствую и поздравляю с праздником Осеннего Равноденствия! Давайте приступим к завтраку! – Жрица жестом показала на тарелки, как бы разрешая начать трапезу.

– Ох и получишь, ты у меня! – Лорен своим башмачком, наступила толстяку на ногу. Он громко взвизгнул от боли, и неловким движением руки, задел тарелку с дымящейся кашей. Тарелка опрокинулась, и горячая каша пролилась, прямо на одежду юноши. Он попытался собрать её руками, но только – ещё больше размазал.

– Толстый, грязный свин! – громко засмеялась Лорен.

– Простите меня! – покраснел Адриан, обращаясь к присутствующим. – Я вынужден удалиться – сменить платье! Думаю, что присоединюсь к вам, за праздничным обедом! – было неловко, он чувствовал себя очень неуклюжим.

– Иди, иди! Тебе полезно поголодать, может похудеешь! – крикнула вслед девушка.

– Невоспитанная… – парировал Адриан, – …сразу видно, что дочь прислужницы! – он направился к дверям.

– О, Боги! Ну ты, сейчас у меня получишь…не смей так говорить, о моей матери! – Лорен схватила большой половник, которым разливали кашу и побежала догонять брата. Она явно намеревалась пустить половник в дело – даже уже замахнулась, но..

– Ещё одно движение, и я отменяю сегодняшний ритуал! – прогремел строгий голос Милоны.

– Я отомщу тебе…только позднее! – пробормотала девушка и вернулась на своё место.

*****

Лорен очень нервничала. Сегодня, по сути – она сдаёт экзамен. К ритуалу всё было готово – стол, дымящаяся чаша, стеклянный шар и три огромных, восковых свечи. В этот раз, братьям было разрешено присутствовать при выполнении ритуала. Два старших брата, встали вплотную к столу из слоновой кости. Адриан стоял в стороне – он понимал, что является раздражителем для Лорен, поэтому старался не мешать ей. Честно говоря, он был влюблён в дочь прислужницы и его родного дяди – Жреца Покубы. Она была, вся какая – то непокорная, созданная из протестов и своеволия, слепленная из мальчишеских шалостей. Где бы не появлялась Лорен, она всегда приносила с собой глоток свежего воздуха, следом за ней шёл шлейф Свободы и Бунтарства.

Сам Адриан, был глубоко воспитанным юношей, а потому признаться в своих чувствах – он бы, никогда не решился.

О, если бы знала своевольная Лорен, сколько ночей он не спал, представляя, что они муж и жена. Вот он, Адриан – Главный Жрец, восседает на Алтаре Любви, по правую руку его любимая жена и Главная Жрица – Лорен. Они вместе правят, вместе проводят магические ритуалы. Перед сном, когда влюблённые заходят в свою опочивальню, к ним бежит их сын. Родители по очереди, целуют ребёнка в лоб и желают хороших снов. А потом, двери спальни закрываются, и муж с женой – остаются одни. Адриан ложится на ложе Любви, Лорен скромно присаживается рядом. Он протягивает к ней, свои руки и она…На этой сцене, Адриан всегда останавливался – его молодое тело, очень сильно возбуждалось и достигало пика Вожделения.

С шестнадцати лет, для утешения своей плоти и продолжения Рода Жрецов, братьям – было разрешено пользоваться услугами наложниц. Но Адриан, так и не разу, не воспользовался этой услугой. Братья подтрунивали над ним и называли его – девственником. Уж они – то, давно вкусили радость плотской Любви. А у старшего брата, вообще должен был родиться ребёнок. Его любимая наложница – красавица турчанка, по имени Эгея, была на последнем месяце беременности.

Милона хлопнула три раза в ладоши, появились две молодых прислужницы – они зажгли свечи. Главная Жрица, жестом показала своей наречённой дочери, что Время проведения ритуала – наступило.

Лорен, трясущимися от волнения руками, взяла в руки дымящуюся чашу и начала читать заклинание. Все присутствующие затаили дыхание. Стеклянный шар загудел и начал двигаться. В нём появилось изображение – девушка лет двадцати, с короткой стрижкой и похожая на мальчишку, сидела за столом и пила чай. Вокруг неё хлопотала прислужница Софи. Она, подкладывала на тарелку девушки, свежеиспечённые тонкие блинчики, та в ответ благодарно улыбалась.

У Лорен сжалось сердце: «Проклятая Лизка!» – подумала она, но виду не подала. Милона тут же оценила это:

– Молодец, доченька! Во Время проведения ритуала – отвлекаться нельзя, тем более на эмоции…иначе Временные Решётки – сгорят.

Картинка продолжалась. В комнату вбежал маленький мальчик, лет четырёх. Белокурый и кудрявый – он был похож на Ангела. «Мой маленький братик, как ты подрос! Как мне хочется поиграть с тобой…обнять, поцеловать. Как мне хочется, погулять с тобой, в нашей дубовой роще». Ещё немного, и из глаз, брызнули бы слёзы. Но Лорен, усилием воли сдержала их – во Время проведения ритуала, нельзя проявлять Чувства. Главная Жрица стояла рядом и гордилась своей ученицей. Но тут, её сердце сжалось – в стеклянном шаре появилось изображение Покубы. Все трое – Софи, Лизка и маленький мальчик, бросились обнимать его. Лицо мужчины выглядело уставшим.

И опять Лорен, чуть не заплакала: «Я тоже…я тоже хочу обнять своего отца…прижаться к его груди!» Ей хотелось кричать…кричать от боли: «Но почему, почему я лишена такой возможности?!»

Адриан видел, как меняется выражение лица девушки. Он чувствовал, буквально своей кожей, какие чувства обуревают Лорен…какие глубинные страдания, ей приходиться испытывать. Но ему ничего не оставалось делать, как только гордиться своей любимой…гордиться её стойкостью и выдержкой.

Очень, очень жаль, что она никогда не узнает о его Любви! Очень, очень жаль, что она никогда…никогда не ответит ему взаимностью!

Глава 3.

Для обучения в ординатуре, Лиза предпочла осесть в поликлинике, в качестве районного психотерапевта. Фёдор же, выбрал городской психоневрологический диспансер, расположенный на окраине Москве. Там – то, он и встретил Валерия Николаевича, который, как оказалось, был заведующим мужского отделения.

В обеденный перерыв, в столовой, Федька набрался смелости и поставил свой поднос с тарелками на стол, за которым сидел доктор.

– Не занято? – спросил он, нарочито громко

– Я так понимаю, что уже нет! – пошутил мужчина и добавил, – знакомое лицо, у вас…

– Я посещал ваши занятия гипнотерапией… – молодой человек очень нервничал, – …посещал, как оказалось, совместно с будущей женой. Вы, кстати, очень помогли мне!

– Каким же образом?!

– Вы…вы, считали мои мысли, что мне нравится одна девушка, озвучили их перед аудиторией, и вот теперь, мы женаты! – гордо добавил Федя.

– Ах да, вспомнил…по – моему Лиза, так ведь звали вашу избранницу… – доктор наморщил лоб, пытаясь вспомнить. – Девушка с короткой стрижкой, и явно бунтарским нравом!

– Да, Лиза! Вы не представляете, как я счастлив с ней! Она…она уникальная!

– Не сомневаюсь! – улыбнулся завотделением.

Парень набрал побольше воздуха в лёгкие, и на одном дыхании выпалил:

– Нам нужна ваша помощь! Проблема в том, что моя жена не может забеременеть…

– О, какая интересная проблема, заманчиво…заманчиво! – в глазах Валерия Николаевича, заплясали смешные чёртики. – Вы считаете, я могу помочь в этом вопросе?!

– Вы неправильно поняли, – Федя покраснел, – помощь нужна, но не в том смысле… – он запнулся, – …не в том смысле, что вы подумали.

– А в каком смысле, я подумал?! – мужик, явно вымораживал.

– Если вы мне уделите полчаса, я всё объясню!

– Хорошо, жду вас в конце смены. – Валерий Николаевич вытер рот салфеткой, всем своим видом показывая, что разговор окончен.

Ровно в 15.40, Фёдор зашёл в кабинет завотделения. Разговор продлился не больше пятнадцати минут.

– Я очень, очень верю в сеансы гипнотерапии! Не могли бы вы, позаниматься с Лизой и найти причину бесплодия?! – настаивал Фёдор. – И ещё, если это возможно, я хотел бы присутствовать на сеанса, мне интересна эта тема.

– Хорошо! – быстро согласился доктор. – Жду вас завтра, вместе с супругой, в это же время, у дверей гипнотария.

Федька летел домой, как на крыльях.

– Лиза, Лиза…я договорился с Валерием Николаевичем, он завтра нас ждёт! – муж подхватил молодую жену, и начал радостно кружить по комнате.

– Поставь меня…поставь меня на место! – Лиза пыталась выбраться из крепких мужских объятий. – Чего ты придумал?! Какой ещё гипноз… – недовольно ворчала девушка.

Весь вечер ушёл то, чтобы уговорить жену посетить сеанс гипноза.

И вот, на следующий день, ровно в 15.40, молодая пара, переминаясь с ноги на ногу, стояла перед дверями гипнотария.

– Ну – с, проходите… – завотделения, незаметно подошёл сзади, и открыл дверь ключом.

Лиза бледнее мела, первой, зашла в тёмную комнату и села на кушетку. Фёдор примостился рядышком.

– Милое создание, не надо так сильно нервничать! Ложитесь поудобнее, расслабьтесь и смотрите вот сюда… – на этих словах, Валерий Николаевич помог девушке лечь, и зажёг над её головой жёлтую лампочку, которая была вкручена в потолок, оббитый, как и стены – чёрной тканью.

Доктор принялся медленно считать:

– Десять…девять…восемь…семь…шесть…пять…четыре…три…

На цифре три – глаза девушки закрылись.

– Она уснула?! – занервничал Федька. Затаив дыхание, он следил за этой процедурой.

Валерий Николаевич ничего не ответил. Он сел на стул, оббитый – такой же чёрной тканью, и взял девушку за руку.

– Уважаемая часть Подсознания, отвечающая за Материнство, ответь мне! – голос Маэстро, был чётким и требовательным.

Казалось, глубоко спящая девушка, вдруг произнесла:

– Я слышу тебя!

Федькины ладони вспотели, а по спине, ручейком побежал пот.

– Здесь и Сейчас, я устанавливаю контакт с Подсознательной частью, отвечающей за Материнство, – доктор говорил очень уверенно, – скажи твоё имя?

– Меня зовут Лорен!

– В какой части тела, живёт Лорен?

– Лорен живёт в 12 веке, в Храме Любви…

– У Лорен есть мать? Если – да, опиши её образ… – Валерий Николаевич, хладнокровно и спокойно, вёл диалог.

– Родная мать – бросила Лорен, её воспитывает приёмная мать! – по лицу Лизы, вдруг потекли слёзы.

– Лорен обижена на мать?

– Очень! Лорен, очень обижена на мать! Мать предала её… – на этой фразе, тело девушки, вдруг затрясло мелкой дрожью, на лбу появились капельки пота.

– Мы дошли до очага Боли, дальше пока нельзя… – завотделением обернулся к Фёдору, – …ещё один вопрос, и надо выводить из – под гипноза. – Приёмная мать, любит Лорен?

– Очень, она заботится о девочке… – прошептала Лиза.

Через пять минут, она с открытыми глазами, и очень удивлённая, сидела на кушетке:

– Я что – то говорила?! Ничего не помню…

– Ну что ж, дорогие мои… – Валерий Николаевич, довольно потёр руки, – …ваше Подсознание, милочка, быстро…очень быстро пошло на контакт. Откликнулась субличность, отвечающая за Материнство, она представилась Лорен. Что у нас, по факту?! Лорен очень обижена на родную мать! Считает, что та её – предала. Вместе с тем, Лорен верит, что приёмная мать, очень сильно – любит её.

Мой вывод:

Субличность – РАЗРЕШАЕТ СЕБЯ ЛЮБИТЬ!

Сама Лорен – ИСПЫТЫВАТЬ ЛЮБОВЬ НЕ УМЕЕТ!

Все, её чувства – ЗАКРЫТЫ ОБИДОЙ!

От этого, и будем плясать…

Когда вернулись домой, Лизу прорвало:

– Не верю, я этому гипнотерапевту! Соня, недавно рассказала историю про двенадцатый век, про Лорен! Я её запомнила, вот и выдала под гипнозом…

Но, муж смотрел таким умоляющим взглядом, что девушка сдалась:

– Ладно, чёрт с тобой, три сеанса пройду, а там видно будет…

Федька благодарно выдохнул.

*****

Двенадцатый век. Храм Любви. Лорен исполнилось – двадцать один год.

В Храме, был объявлен траур. Вот уже полгода, как в окрестностях, бушевала язвенная болезнь. Болезнь, сопровождалась огненным жаром. За это, ей дали название – «Антракс». Язвы поражали всё тело человека, и выжившие, после этого заболевания люди, могли остаться полностью слепыми. Главная Жрица, строго – настрого запретила постояльцам Храма Любви, покидать его стены.

Но коварная «Антракс», всё равно пробралась…Сначала заболела и покрылась язвами, Главная Наложница старшего брата. Четыре года назад, она родила дочь. Девочка заразилась от матери, в итоге – обе умерли. «Антракс» или, как сокращённо называли болезнь – «Оспа», не пощадила почти никого. Умер старший брат, затем средний. Один за одним, стали умирать слуги и наложницы.

Милона забрала к себе в опочивальню Лорен, они почти не выходили из комнаты. Но и это не помогло.

Как – то утром, Главная Жрица, проснулась от сильной ломоты в теле, голова гудела, словно пчелиный рой.

– Лорен, дочка… – слабым голосом, позвала женщина – …поставь кувшин с водой, поближе к изголовью кровати, и покинь комнату.

– Милона, что с Вами? – девушка откинула одеяло. Всё тело Жрицы, было покрыто язвами. – Антракс… – ахнула она.

– Андриан, Андриан! – Лорен выскочила из опочивальни. Как ураган, она ворвалась в комнату брата.

– Что случилось? – Жрец повернулся лицом к любимой.

Лорен остолбенела. Лицо брата, было усыпано крупными и красными пятнами, как у Милоны.

– Адриан…ты…Главная Жрица…Антракс…

– Я всё понял! Укройся на заднем дворе, в потайной комнате – про неё никто не знает. Отсидись пока там! Да, и возьми с собой, воды и провизии! – речь толстяка была твёрдой и решительной.

– Но, Милона… – пыталась спорить Лорен.

– За её Святейшеством, я буду ухаживать сам! Мне уже терять, нечего… – Адриан опустил глаза.

И тут девушка заплакала, горько – горько.

– Я очень боюсь, остаться одна…не покидайте меня! Я этого не переживу…не переживу, ещё раз! – она бессильно опустилась на пол, худенькие плечики сотрясались от рыданий.

О, как Адриан, хотел бы – обнять её в этот момент, прижать к своей груди и вдыхать запах пшеничных волос. Но нельзя! Лорен, одна из немногих в Храме - здорова, он может заразить её.

– Мои…мои родители…бросили меня, – всхлипывала девушка, сидя на холодном полу, – у меня…у меня не осталось никого, кроме Милоны и тебя! Адриан… – она с мольбой, посмотрела на брата, – …прости, прости меня за все мои шалости! – Лорен встала на колени и начала иступлённо, целовать подол мужского платья.

В секунду, Адриан почувствовал прилив сил. Почувствовал себя защитником, этой хрупкой девушки.

– Встань с холодного пола! – приказал он. – И выполняй то, что я велел!

Лорен вздрогнула, прежний увалень и ябеда, на глазах превратился в мужчину. Нет, в Бога…Бога – защитника!

Подобрав подол своего платья, девушка покорно пошла в сторону заднего двора. За двенадцать лет, проживания в Храме, она была уверена, что знает каждый уголок. Но вот, о наличии потайной комнаты, как оказалось – слышит, в первый раз.

– Где же мне искать, эту комнату… – Лорен на автомате, прошла в Центральный Зал Храма. Взгляд её упал на стеклянный шар, который мирно лежал на Алтаре Любви. Девушка огляделась – вокруг никого…почему бы не воспользоваться моментом. Она быстро зажгла свечи, очертила куском мела – круг, и начала читать заклинания над дымящейся чашей. Шар загудел и начал медленно вращаться, появилась картинка…

Лизка сидела на диване с книгой. Рядом, у её ног, расположился полный мужчина. На его носу, виднелось сооружение из двух кружков, в которые были вставлены стёкла. Мужчина снял с переносицы, сооружение из стекла и проволоки, и устало потёр глаза.

Лорен ахнула: «Так это же, Адриан! Да, да, Адриан собственной персоной…такой же толстый и неуклюжий!»

Лиза заговорила с парнем, в её речи прозвучало слово – «муж». «Так они муж с женой!» – осенило Лорен.

Она стала вслушиваться в разговор, молодые люди о чём – то спорили. Прозвучала фраза «беременность». «Они хотят ребёнка!» – наконец – то, поняла Лорен.

В комнату вошла Софи. Лорен даже бровью не повела. С годами, она научилась спокойно реагировать на то, что мать – её бросила. Дочь перестала, даже скучать по ней. На место Несправедливости и Детских Слёз, пришла Обида, с которой она жила, вот уже много лет.

Софи куда – то их позвала, и Лизка с «Адрианом», вышли следом за ней. Картинка сменилась – все трое сидели за столом и пили чай, Софи что – то рассказывала. Вдруг прозвучала фраза: «Лорен». «Она ещё имеет наглость, называть моё имя!» – возмутилась девушка…затем, усилила громкость голосов и видимость изображения в шаре.

«Мне кажется, дети – ответ, вы найдёте в двенадцатом веке! Ведь Лорен и Лиза – одна Душа!» – произнесла Софи.

Еле сдерживая себя от гнева, Лорен потушила свечи и остановила шар – картинка пропала. Надо идти на кухню за провизией и водой, да начинать заниматься поисками потайной комнаты. Через полчаса, она её обнаружила. Дверь от комнаты, была спрятана в стене, и завешена красивой, гобеленовой тканью, на которой было выткано изображение летящих орлов, на фоне голубого неба.

Девушка огляделась – комната была очень маленькой. Напротив входной двери, располагалось небольшое окно, в которое еле – еле проникал солнечный свет. По правую стену, располагалась кушетка, с небрежно брошенными на неё – яркими подушками, обтянутыми атласной тканью. Прямо под окном, стоял туалетный столик, с фарфоровой чашей для умывания. Слева находилось большое и глубокое кресло, с высокой спинкой, на красивых и резных ножках. Кресло, было оббито тёмно – красным бархатом.

Лорен устало опустилась в это кресло, голова её гудела. «Выходит, там в двадцать первом веке, противная воровка Лизка, вышла замуж за «Адриана». Они хотят детей, но что – то не получается с беременностью. И её, предательница – мамаша, посоветовала молодожёнам, найти ответ в двенадцатом веке – то есть у неё…Лорен. Как бы не так! Дам я вам ответ! Ага…даже не мечтайте!»,

«Знала бы, её непутная мать, Софи, что сейчас творится в Храме! Как, умирают, один за одним – её братья! Как, коварная болезнь «Антракс», сжирает жизни всех людей. Знала бы, её непутная мать Софи, что Милона… Милона, самый близкий и родной человек, лежит в агонии, и находится на грани Жизни и Смерти!» – на этих мыслях, по лицу Лорен потекли слёзы. – «И если, Милона уйдёт в Мир Иной, то Лорен останется одна, совсем одна…эгоисты, родили меня и бросили…ненавижу!» – девушка вскочила с кресла, и в порыве гнева – рукой, скинула чашу для умывания. Чаша упала на пол и разлетелась на мелкие кусочки. Увидев это, она ещё громче заплакала, и начала растаптывать остатки фарфора, своими туфельками. Фарфор жалобно хрустел под ногами, как бы прося пощады. Но Лорен, с каким – то остервенением, продолжала танцевать на этих осколках – «Танец Гнева».

«Предатели! Вы также растоптали – моё Детство, мою Жизнь!» – Лорен устало опустилась в кресло.

«Теперь, предстоит это всё – убрать самой! Прислужницу звать нельзя – вдруг болезнь своей чёрной, грязной и лохматой лапой, уже коснулась её».

Впереди, на неопределённый срок, предстояла жизнь в заточении и в одиночестве…

Глава 4.

По какой – то одной, ведомой только ему причине – на третий сеанс, Валерий Николаевич пригласил Лизу с Федей, к себе домой. Доктор жил в такой же двухкомнатной квартире, как у них, на восьмом этаже девятиэтажного дома. Это была, самая настоящая берлога холостяка. Казалось, что в ней не убирались, лет десять. Словно, поймав мысли Лизы, мужчина широко улыбнулся:

– Хозяйки нет, вот и результат! – показал он рукой, на разбросанные вещи, книги и чайные пакетики. – Мама умерла – шесть лет назад…с тех пор, толком никто не убирался!

На словах – «мама умерла», голос Валерия Николаевича дрогнул.

– Вы любили слово мать? – Лиза пристально взглянула, в глаза доктора.

– Очень!

– А я вот, не испытывала такого чуда… – девушка загрустила.

– Для этого, мы с вами и занимаемся гипнотерапией, – доктор повеселел. – И вы, у меня Лизонька, показываете очень хорошие результаты. Давайте – ка, по чашечке кофе… – он жестом показал, в сторону кухни, -…и приступим.

Лиза, сама себе, заварила кофе. С чашкой в руках, она стояла у окна, спиной к Валерию Николаевичу и Фёдору. Мужчины сидели за столом и уминали магазинное печенье.

– Стоит ли мне прощать мать?! Для чего вся эта игра ?! – не оборачиваясь, задала вопрос девушка.

– Лиза, если вы не простите и не примете мать, вы не сможете забеременеть! Разве, вы не хотите иметь ребёнка?! – удивился доктор.

– У меня есть младший брат, Мишенька! Вот его, я люблю…сильно люблю. А ребёнок…свой ребёнок…зачем мне он?! – девушка пожала плечами, затем резко обернулась, и глядя на Фёдора, произнесла злым голосом. – Мой муж хочет ребёнка, не я…слышите, Валерий Николаевич?! Мой муж, заставляет меня посещать сеансы гипнотерапии!

– Но, как же так, Фёдор?! – растерялся Маэстро гипноза. – Вы же, убеждали меня в том, что ваша жена очень хочет…просто жаждет, разобраться в этом вопросе?!

– Да хочет она! – Федька заёрзал на стуле. – Я не знаю, что сегодня на неё нашло! Лизок, чего с тобой?!

– Не называй меня больше никогда – Лизок, слышишь?! – девушка поставила чашку с кофе в раковину. – И вообще, пошли вы оба, к чёрту…я домой! – и она, направилась в сторону прихожей.

– Лиза…Лиза…ну, прости меня…скажи, что не так?! – причитал жалобно Федька, пока жена путалась в рукавах куртки.

– Фёдор, оставьте нас наедине! – Валерий Николаевич подошёл к девушке и снял с неё верхнюю одежду. – Начатую работу – нельзя бросать…проходите вот сюда и располагайтесь на диване! – он взял Лизу за руку и буквально волоком, потащил в маленькую комнату. – Сейчас принесу валерьянки…

Парень топтался в прихожей и не решался, оставить жену одну. Во – первых, он поймал себя на ревности. Во – вторых, уж очень интересны, ему были эти сеансы…

– Фёдор, идите домой! – голос доктора был строгий и не терпящий возражений. – Завтра, на работе встретимся, я вам всё подробно расскажу, обещаю! – хозяин открыл входную дверь и Федьке ничего не оставалось, как покинуть квартиру.

Валерий Николаевич присел на диване, рядом с Лизой. В руках, он держал флакон с каплями валерьянки:

– Ну-с, может так обойдёмся…вы уже успокоились?!

– Да! – девушка была белее мела, – я хочу, вам всё рассказать…

Вперемешку со слезами и болью в голосе, она поведала историю своей жизни. Доктор слушал молча, не перебивал. Только иногда, когда на глазах Лизы появлялись слёзы, он нервно играл мелодию на подлокотнике дивана, как на пианино.

– Лиза, вы любите своего мужа ?! – вопрос прозвучал невпопад.

– Я не знаю, что такое Любовь! Мой муж…мне с ним спокойно…он, как друг или брат…рядом с Федей – я такая, какая есть! Мне не нужно притворятся, а это – многого стоит!

– Лиза, вы испытываете страсть к своему мужу? – продолжал задавать неприличные вопросы, доктор.

– Я не очень люблю секс! Мне больше нравится, просто лежать в обнимку… – еле выдавила из себя, пациентка, – …или, залезть к мужу под мышку, и уснуть.

– Понятно! Ложитесь поудобнее, сейчас мы проведём сеанс. Ваша часть, которая отвечает за Материнство, представилась Лорен. Сегодня, моя задача будет заключаться в том, чтобы вывести Лорен на контакт с вами! Лиза, вы слышите меня?! – девушка лежала с закрытыми глазами, казалось, что она спала.

– Да, слышу! Делайте, что хотите, мне всё равно… – ответила она, не открывая глаз – …с Лорен, так с Лорен.

*****

Лорен прилегла на кушетку, её трясло от холода, в потайной комнате не было камина. «Надо пробраться в кладовую, и взять там парочку одеял!» – выдал идею мозг. «Только бы не с кем, не встретиться!» – думала Лорен, пробираясь по тёмным коридорам храма. Она уже почти добралась до кладовой, как услышала сильный стон.

– О, Боги, это же Милона! Ей плохо, а я – прячусь… – девушка решительно направилась в сторону апартаментов Главной Жрицы. Но у самого входа, ей преградил путь двоюродный брат.

– Стой…не смей…не смей, заходить сюда! – он поднял голову, и пристально посмотрел в глаза девушки.

– Адриан, что с тобой?! – Лорен, в ужасе шарахнулась в сторону. Лицо брата, было обезображеным – всё в страшных и глубоких язвах.

– Оспа! – ухмыльнулся Адриан. – Я полностью, пожран этой болезнью…

– А что, у тебя с глазами? Вместо зрачков – одно бельмо! – Лорен не узнавала его.

– Я практически ослеп! – грустно ответил Адриан. – Но зато, есть вариант не умереть! Я заметил, что в процессе болезни люди, потерявшие зрение – остаются в живых.

– Милона…что с ней?! Я не видела её, вот уже две недели… – девушка смотрела в сторону, мимо обезображенного лица брата.

– Главная Жрица, умирает… – по лицу мужчины, потекли слёзы, – …она второй день бредит и без сознания. «Антракс», не пощадила её…

– Пусти меня, к ней…пожалуйста! Я хочу, проститься с Милоной! – умоляющим голосом произнесла девушка. – Милона мне заменила мать…

– Даже, если разверзнутся Небеса и Боги спустятся на Землю – ты не откроешь дверей этой комнаты! – Адриан был непреклонен. – Это очень опасно, пойми… – добавил он, более миролюбиво.

Лорен села на холодный, каменный пол и заплакала от бессилия.

– Я не могу даже обнять тебя, чтобы успокоить! – Адриан отошёл в сторону на три шага. – Но знай, что ночи напролёт, я провожу в молитве всем Богам. Молюсь, чтобы они защитили тебя, от этой ужасной болезни.

– Зачем мне жить, если я останусь одна?! – девушка подняла заплаканное лицо. Её волосы, пшеничного цвета, рассыпались по плечам. Она была похожа на маленького, запуганного птенчика.

О, боже, как же Адриану хотелось, взять любимую на руки и расцеловать, успокоить.

– Лорен, я люблю тебя…люблю с детства! – мужчина опустил голову. – Но даже, не надеюсь на взаимность. Тем более сейчас, когда нахожусь в полуслепом состоянии, и моё тело – изъедено язвами. Иди в свою комнату! Я передам тебе известие о смерти Милоны…

За дверью, снова послышались стоны и Адриан поспешил к смертному одру, Великой Жрицы Любви.

Укрывшись двумя одеялами и наконец согревшись, Лорен уснула. Ей снилась Милона. Вот она, проводит урок Магии, и терпеливо объясняет правила пользования Решётками Времени. Лорен не слушает, смеётся …Жрица строгим голосом делает замечание, но девчушка – не боится. Ведь на неё смотрят глаза Милоны, полные материнской Любви и Нежности. От этого взгляда, Лорен вздрогнула и проснулась. Мягкий свет луны, падал из окна и освещал кресло. Лорен пригляделась – в кресле сидела чья – то фигура. Девушка протёрла глаза: «Нет, не показалось!» Тело от страха, словно парализовало.

– Ты кто? – прошептала она, боясь пошевелиться.

– Здравствуй, Лорен…меня зовут, Лиза! – фигура в кресле поддалась вперёд, явно намереваясь встать.

– Сиди…сиди на месте! – Лорен с головой накрылась одеялом и забилась в дальний угол кушетки. – Ты …ты зачем пришла?

– Я хочу познакомится с тобой поближе… – отвечала фигура.

– Зачем?! Я знаю тебя и наблюдаю за тобой, вот уже двенадцать лет! – Лорен постепенно приходила в себя. – Вижу тебя через стеклянный шар, слышу твой голос. Но … но ты никогда, не могла видеть меня! Как…как так получилось, что ты оказалась ЗДЕСЬ?!

– В данный момент, я нахожусь под глубоким гипнозом. Моя задача, войти с тобой в диалог и желательно договориться… – обнаглела ночная гостья.

– О чём…о чём, ты собралась со мной договариваться? – Лорен не дала договорить этой нахалке. – Ты…ты украла у меня родителей! Ты знаешь, что такое жить без матери и отца? – гнев клокотал внутри.

– Знаю! – спокойно ответила Лиза. – Когда мне исполнилось три года, моя мать – бросила меня. Примерно в то же время, мой отец – пропал без вести. До тринадцати лет, моим воспитанием занималась бабушка, – холодно продолжала она.

– А почему тебя бросила мать? – Лорен растерялась.

– Моя мать полюбила другого мужчину, и ушла к нему жить! – фигура в кресле, говорила абсолютно безэмоционально.

– А почему, ты так спокойно говоришь об этом…разве тебе не больно?! – удивилась Лорен.

– Я запретила себе чувствовать Боль! Я запретила себе вообще, что – либо чувствовать!

– Ты, как Милона…в Храме её зовут – Железной Жрицей! – Лорен встала с кушетки, ей захотелось поближе рассмотреть гостью. – Милона сейчас умирает, болезнь «Антракс» забирает её жизнь…– добавила она грустно.

– Кто такая Милона? – удивилась Лиза.

– Моя приёмная мать! Мать, которая меня любила, а не та пустышка Софи, что бросила маленькую девочку! – Лорен почти вплотную подошла к креслу. Свеча в её руке, осветила пустое место.

– Ты где…Лиза?!

– Я здесь… – послышался, спокойный голос за спиной.

Она обернулась и увидела Лизу, уже сидящей, на кушетке.

– Зачем, ты от меня убегаешь? – Лорен занервничала. – Я хочу тебя потрогать…

– До меня невозможно дотронуться! Моего тела здесь нет…в твоей комнате, находится моё Подсознание. Кстати, оно у нас с тобой – общее, поэтому ты не можешь потрогать, саму себя…

– C чего это у нас – общее Подсознание? – возмутилась Лорен. – Я не воровка, как ты…

– Я – это Ты, только в Будущем! – не растерявшись, от обвинения, ответила Лиза.

– Так значит, у нас с тобой – одна Душа?! – так и ахнула Лорен. – Теперь я понимаю, почему мои родители, не забрали меня с собой, в двадцать первый век. Одна из нас, там бы погибла… – она плюхнулась в кресло. Значит, я зря обижалась на отца с матерью…всё, что они сделали – было во Благо?! – рассуждала Лорен вслух.

– А, что они сделали? – Гостья из Будущего, внаглую улеглась на кушетке и укрылась, одеялами. – Холодно, тут у тебя…

– Родители – сохранили жизни нам обеим, в двенадцатом веке и в двадцать первом. А, Милона…кто, тогда Милона?! Какая роль, ей отведена в двадцать первом веке?! – воскликнула Лорен

– Не знаю я, никакой Милоны! – произнесла Лиза и растворилась.

Лорен, не двигаясь, просидела в кресле до рассвета. За эту ночь, девчонка – хулиганка, превратилась во взрослую девушку.

*****

Лиза очнулась от боли. Руки, Валерия Николаевича, лежали на её голове, он судорожно, своими длинными пальцами, сжимал ей виски.

– Мне больно! – вскрикнула девушка. – Не жмите, так сильно…говорю же, больно! – резким движением, она скинула руки доктора со своей головы, и вскочила с дивана. Девушку пошатывало.

– Ох, Лиза, и напугала ты меня! – мужчина вытер со лба пот. – Так глубоко вошла в гипноз, думал – не выведу! – трясущимися руками, он накапал себе валерьянки.

– Принесите, пожалуйста, стакан воды… – жалобно попросил он девушку.

– Лечащий врач и пациент, обменялись местами! – рассмеялась Лиза и пошла на кухню за водой.

После сеанса гипноза, у неё явно было хорошее настроение.

– Валерий Николаевич, а давайте я вам, генеральную уборку сделаю! Разве можно, в таком бардаке жить?! Вы с меня денег не берёте, вот я и отблагодарю…

– Про уборку, потом… – доктор залпом выпил стакан воды – …расскажи мне лучше, что ты видела! Я так понимаю, встреча с Лорен состоялась?! – незаметно для себя, в разговоре, он перешёл на «ты».

После подробного рассказа Лизы, вывод пришёл сам собой – надо разобраться с субличностью, по имени Милона.

Федька, продрогший до костей, ждал у подъезда на лавочке.

– Ну, наконец – то! – парень обнял девушку, когда та вышла из подъезда. – Чего так долго -то?! Я уж, переживать начал… – на этих словах, долгим и протяжным поцелуем, он впился в губы жены, – …Валерий Николаевич к тебе не приставал? – в интонации голоса, чувствовалась Ревность.

– Нет, не приставал! – рассмеялась в ответ Лиза. – Я его вместо себя, валерьянкой отпаивала…

– Ну, давай рассказывай! – Фёдор вцепился в локоть жены, и не отпускал до самого метро, словно боялся, что украдут.

Ближе к ночи, когда Тимофей ушёл спать, а Соня мыла на кухне посуду, Федька ткнул Лизу в бок.

– Что случилось? – жена недовольно оторвалась от книги.

– Соня одна на кухне… – муж заговорщически, подмигнул.

– И-и-и ? – не поняла девушка.

– И – и – и…мы сейчас пойдём, расспросим про Милону, – он схватил Лизу в охапку, и потащил на кухню.

Услышав имя – «Милона», Соня изменилась в лице, занервничала и засуетилась:

– Поздно уже, спать пора!

Но Федька, так просто, не сдавал свои позиции.

– Соня, поймите нас правильно, от этого зависит беременность Лизы! – давил он на женщину. – Вы же не хотите, чтобы мы остались без детей…а вы, с Тимофеем Геннадьевичем – без внуков?! – мужчина плотно закрыл дверь на кухне, как бы показывая, что от разговора, всё равно не уйти. Соня вздохнула и сдалась…

*****

Лорен проснулась от стука в окно. Голубь чёрного цвета, сидел на оконной раме и стучал, таким же чёрным клювом, по окну. В голубятне, жили несколько чёрных голубей, очень редкой породы, их держали, как вестников Смерти.

– Милона…она умерла! – Лорен вскочила с кресла, на котором провела всю ночь. Она выбежала из своего убежища и направилась к апартаментам Жрицы – на двери, висел большой и тяжёлый замок.

– Милона…Адриан, где Милона?! – девушка металась по коридорам Храма, в поисках брата. Адриан, как в воду канул. Пришлось, вернуться в свою комнату. Вечером, когда совсем стемнело, в дверь постучали.

– Лорен, открой…это я! – послышался мужской голос, на пороге стоял Адриан.

– Великая Жрица, умерла…умерла сегодня утром! Я сжёг её тело… – голос брата дрогнул, но он быстро справился с собой. – Две недели, будет нельзя заходить в её апартаменты – их предстоит обработать. Далее, ты сможешь в них жить!

– Мне всё равно, где жить… – безучастным голосом отвечала Лорен, – …могу и здесь остаться. Ты, не дал мне простится, с моей драгоценной матерью… – девушка громко заплакала, – …я не смогла, проводить её в последний путь!

– Пойми, это была вынужденная мера, в целях твоей безопасности!

– Да зачем, мне твоя безопасность, лучше бы – я тоже умерла! – рыдала девушка и дальше.

– Не говори глупостей… – Адриан так и стоял на пороге, не проходя в комнату – …в Храме, очень мало выживших. Хвала Богам, они сберегли, наши с тобой жизни! Правда, я практически ослеп… – голос сник. – Но! Нам с тобой, уготовано продолжить Род Жрецов! – на этой фразе, мужчина покраснел.

Лорен ничего не ответила, а про себя подумала: «Размечтался! Для этих целей – существуют наложницы, вот с ними и продолжай свой Род!»

Глава 5.

– Валерий Николаевич, Валерий Николаевич… – Федька ворвался в кабинет доктора, как ураган и без стука, – …я всё узнал! Милона это… – парень застыл на пороге кабинета, разинув рот, – …Лизааа, а ты, что здесь делаешь?!

– Вот, зашла проведать тебя, посмотреть, где ты работаешь! И встретила в коридоре доктора – чай пьём… – мило улыбнулась жена.

– Откуда, у тебя это платье?! – Федька растерянно ткнул пальцем на наряд жены, – где ты его взяла?!

– Купила, Федя…купила, – засмеялась Лиза, – мне идёт?! – девушка встала и величественно прошлась по комнате. Строгое, тёмно – синее платье, плотно облегало стройную фигуру жены, белый воротничок – придавал некий шарм.

– Ты … ты просто никогда, не носила – ни платьев, ни юбок! – Федя наконец – то пришёл в себя. – Ты…ты очень красивая… – пробормотал он, ревниво косясь в сторону гипнотерапевта.

– А это, мой дорогой друг – результат нашей работы, с Лизонькой! – завотделением радостно потёр руки. – Во время сеансов, нам удалось разбудить женскую составляющую…

– Не называйте, мою жену Лизонькой! – зло перебил парень.

– Федь, ты чего…ревнуешь ?! – удивлённо вскинула брови девушка. – Ты же сам настоял, чтобы я посещала сеансы.

– Фёдор, присядьте, – Валерий Николаевич пододвинул стул. – Успокойтесь, я не имею видов на вашу жену! А за «Лизоньку» – простите, действительно некорректно, получилось… – миролюбиво произнёс он, – …рассказывайте, вы же пришли, с какой – то новостью.

Услышав, что на неё не имеют видов, Лиза покраснела.

– Ну, вы тут общайтесь, а мне пора, – резко засобиралась она, – до вечера! – и чмокнула мужа в щёку.

Федька пыхтел от ревности, как паровоз, но возразить Валерию Николаевичу было нечего. Он начал свой рассказ про Милону. Доктор слушал очень внимательно,

– Так, что же у нас с вами получается, сударь?! Лиза не принимает мать по имени Нина, она же, субличность Милона, но разрешает любить себя Софи. Лорен же, наоборот – не принимает Софи, но разрешает любить себя Милоне. Интересное кино… – доктор задумался. – Но однозначно, разгадка – Здесь! Посмотрим…посмотрим, что дальше будет, – Валерий Николаевич подошёл к окну.

Взгляд его упал на берёзовую аллею, окружавшую больницу. Когда – то, несколько лет назад, силами сотрудников больницы, да и самими пациентами, вокруг здания были посажены молодые берёзки. Затем, у администрации района, главврач больницы выпросил лавочки и дорожки из брусчатки. Берёзки выросли, и вот теперь, пациенты и их посетители, могли дышать свежим воздухом на благоустроенной территории.

– У меня есть одна просьба…я бы даже сказал, условие! – Федька прервал мысли доктора. – Я должен присутствовать на всех сеансах гипноза! Лиза больше не придёт одна…

– Хорошо! – легко согласился Валерий Николаевич. – Кофе будете? – он подошёл к кофеварке и нажал на кнопку.

– Спасибо, – сухо ответил Федя, – меня пациенты ждут! С вашего разрешения, я удалюсь… – на этих словах, он демонстративно хлопнул дверью.

Валерий Николаевич налил себе кофе, и устроился поудобнее на чёрном, кожаном диване, который стоял у окна, в его кабинете.

Он вспомнил маму – высокую, стройную, с короткой стрижкой под мальчика…как у Лизы. Мама работала директором музыкальной школы и воспитывала его одна. Валера был поздним и единственным ребёнком. Маргарита Павловна, никогда не была замужем. Всю свою жизнь, она посвятила Музыке, и имела далёкие планы. Но, к сожалению, великой пианистки из неё не вышло. Когда девушке было восемнадцать лет, она разделывала курицу и по неосторожности, кухонным ножом повредила себе сухожилие на правой руке. О карьере музыканта, можно было забыть, и тогда Марго решила преподавать.

Закончив музыкальное училище, а затем консерваторию, Маргарита Павловна по распределению попала на Север. Там, в маленьком рабочем посёлке, она работала в школе преподавателем музыки. Дети и родители не любили её. Родители считали этот предмет не главным, а дети видели в ней «синий чулок». Учителка, как называли её в посёлке, была строгая и излишне придиралась к датам рождения и смерти различных композиторов.

Маргарита Павловна в свою очередь не понимала, как можно не любить музыку. Ведь из музыки, соткан весь мир! И шёпот листвы, и трели соловья, и завыванье ветра, и журчание ручейка – всё, всё имело свою мелодию. Но учителке, так и не удалось донести Любовь к Звуку своим ученикам.

Мужики в посёлке обходили её стороной, не в моде у них были городские бабы, тощие как селёдка. Мужская часть населения любила и баловала своим вниманием, пышнотелых да пышногрудых, румяных и озорных бабёнок, у которых в руках всё спорилось. А Маргарита Павловна, полностью не соответствовала этому типажу – высокая, худущая, плоскогрудая, с высокомерным взглядом и надменностью в речи. Она никогда не улыбалась, была натянута, как струна, а потому – её боялись и избегали.

И вот, когда Марго стукнуло тридцать пять, и она поставила большой и жирный крест на личной жизни, в школу пришёл ОН…молодой физрук.

Парень был родом из города на Неве, из Ленинграда. То ли учился плохо, то ли кому – то перешёл дорогу, а злые языки поговаривали, что единственная дочка ректора, была влюблена в молодчика…Но так получилось, что Судьба забросила его в далекую Сибирскую глубинку.

Коля не унывал – он вообще, был весельчак по жизни. Голубоглазый блондин, с широкими плечами и стальным прессом, своим появлением в рабочем посёлке произвёл фурор. Николай не пропускал ни одной юбки, его молодая плоть требовала наслаждения Жизнью. Добрался его взгляд и до Маргариты Павловны.

Дело в том, что физрук считал себя настоящим мужиком. А настоящий мужик, должен уметь брать неприступные крепости, которой и являлась Музычка. Два месяца Коля обхаживал её. О, как ему было интересно, какова же эта сухая и чопорная училка в кровати! И когда у них всё «случилось», молодой человек был шокирован страстью и сексуальностью женщины.

Во – первых, она оказалась девственницей – про такое Чудо, он только читал. Во – вторых, Марго настолько чувствовала партнёра, что Николай на какое – то время, забыл про всех женщин на свете. Учителка играла на его теле, как на фортепьяно, играла различные мелодии, то быстрые и страстные, то нежные и задумчивые. Николай был покорён!

В посёлке стали шептаться про их отношения, которые длились почти год. Маргарита Павловна расцвела и похорошела, глаза её засветились счастьем…простым, бабским счастьем. И может быть, даже они поженились бы, несмотря на разницу в возрасте, аж в двенадцать лет, как однажды…

В дверь её комнаты постучались. Стук был требовательный, даже отчасти наглый.

– Входите, открыто! – Марго накинула шаль и прибавила яркости в керосиновой лампе.

В посёлке были частые перебои с электричеством, а потому керосинка часто выручала. На пороге стояла девица лет девятнадцати, её бывшая ученица Маша Кирьянова.

– Машенька, что случилось?! Проходи… – жестом руки, женщина пригласила зайти, вглубь комнаты.

Но гостья, как вкопанная стояла на пороге.

– Маргарита Павловна, скажите – он вам нужен?! Вы…вы же, уже старая… – губы девушки дрожали, то ли от холода, то ли от гнева.

– За «старую» – отдельное спасибо! – парировала Марго. – А теперь, милая, объясни поподробнее – кто он?

– Николай, мой жених! – выпалила девчонка.

– Машенька, я не знала, что Николай является твоим женихом! – растерялась учителка.

– Весь посёлок – знает, а вы – не знали! – как ужаленная, взвизгнула бывшая ученица. – Может, вы ещё скажете, что не знали о моей беременности?! – резким движением, девушка распахнула пальто, под которым показался округлившийся животик. – Вот, смотрите, пять месяцев уже!

Во рту стало сухо, желудок предательски заныл, как будто не ел дня три, а в сердце ударила горячая волна. Марго захотелось дать этой нахалке по морде. Но, на то она и учителка, чтобы уметь справляться с эмоциями.

– Я обещаю, что ни ты, ни Николай, больше никогда меня не увидите! – холодно и очень жёстко произнесла женщина, захлопывая дверь перед носом девицы.

На следующее утро, учителка не вышла на работу. Оказалось, что поздно вечером, местный шофёр дядя Толя, подбросил Маргариту Павловну до райцентра – она с чемоданом в руках, голосовала на дороге.

Так Марго снова оказалась в Москве. От бабушки, ей досталась комната в коммунальной квартире – в центре Арбата. Много лет комната стояла закрытой. Распаковав чемодан и протерев везде пыль, женщина первым делом, отправилась в магазин музыкальных инструментов. Там она приобрела дорогой, белый рояль – мечта всей её жизни. Заработки на Севере были хорошие и ей удалось подкопить деньжат.

На следующий день, удивлённые соседи по коммуналке, лицезрели как четверо здоровых мужиков, пытались затащить рояль, закреплённый на широких ремнях, в квартиру.

Неделю из комнаты новой соседки, лилась музыка Чайковского, Бетховена, Баха, Моцарта. Рояль стонал и плакал, вместе с хозяйкой…вместе с хозяйкой, пел Реквием неудавшейся Любви. А ещё через неделю, женщина устроилась на работу – преподавателем в музыкальную школу. Новый коллектив, новые люди…и, Марго начала забываться…как вдруг, с ужасом обнаружила, что вот уже, два месяца – у неё, нет месячных. А уж когда, в овощном магазине, она попросила продавца подать ей банку с солёными огурцами, ноги сами понесли в женскую консультацию.

– Вы беременны… – пожилая врач, сняла очки и устало потёрла глаза, – …рожать будем или абортировать?! – добавила она, обращаясь к окаменевшей от её слов, пациентке.

– Я…я не знаю! Мне подумать надо… – Марго сидела и казалось, не дышала.

– Думайте…только недолго, а то все сроки пройдут! – врач протянула женщине, три маленьких листочка с печатями. – Вот, направление на анализы, если вдруг на аборт надумаете! Следующий… – заорала она благим матом, всем своим видом показывая, что приём окончен.

Маргарита Павловна не спала всю ночь, ворочалась: «Мне почти тридцать семь – рожать уже поздно. Да и нет у меня никого, тяжело растить на одних руках…случись чего со мной, куда ребёнка, в детдом?!» На утро, она взяла листочки с направлением на анализы, и отправилась в женскую консультацию. «Аборт, конечно аборт…другого выхода – нет, не воспитаешь одна…» – пульсировал мозг в истерике.

Очередь в процедурный кабинет, была большая.

– Кто последний? – спросила Маргарита Павловна, и заняла место на жёстком и потёртом, коричневом стуле. Достала из сумочки томик стихов Есенина, и только приступила к чтению, как над ухом раздался визглявый, женский голос:

– Ой, простите пожалуйста, не подержите?! – не дожидаясь ответа, хозяйка этого голоса, водрузила на колени Марго, годовалого карапуза – мальчика.

– Моя очередь, – виновато заглядывая в глаза Маргариты Павловны, оправдывалась женщина, – а с малым, никак нельзя! Я быстро… – и скрылась за дверями процедурной.

Карапуз тут же начал плакать. Марго растерялась – она не умела обращаться с детьми. Малыш, как назло, не успокаивался. Всё, что пришло на ум – это, покачать его на руках. Женщина отошла к окну, подальше от народа, прижала ребёнка к себе, и начала петь колыбельную…колыбельную из школьной программы, третьего класса. Услышав голос Марго, мальчонка тут же, прекратил свой рёв. Своими большими глазами, он с удивлением уставился на губы Марго, из которых исходил красивый, качественный звук. В коридоре стало тихо. Женщины, сидящие в очереди – замолчали, зачарованные голосом Маргариты Павловны. Когда песня закончилась, все дружно захлопали в ладоши, и вдруг кто – то проронил вслух:

– Наверное, у неё дети тоже талантливые!

Из процедурной вышла мамашка, она держала руку согнутой:

– Вот и всё, кровь из вены взяли…врач велела ватку подержать, ещё минут пять, – широко улыбнулась она и добавила удивлённо, обращаясь к малышу, – а мы тут, даже и не плакали…мы молодцы, да?!

Карапуз заулыбался, его глаза заискрились такой Любовью, наполнились таким Светом, когда он увидел мать, что у Марго мурашки побежали по коже.

– Спасибо вам, спасибо! – благодарила она мамашку карапуза, передавая его, как ценный груз, с рук на руки.

– Да мне – то, за что?! – удивилась женщина, – это вам, спасибо! Мой Валерик, даже не плакал…

«Валера…Валерий Николаевич…да, я назову его так! И он придёт в этот мир, ведь я любила его отца! Он будет гениальным пианистом, и добьётся того, чего не смогла его мать…» – Марго неслась на работу, на всех парах, улыбаясь каждому прохожему.

Кто – то улыбался в ответ, кто – то крутил у виска и думал: «Чокнутая, какая – то!»

Валера родился аккурат под Новый год.

– Вот, это богатырь! Рост – пятьдесят девять сантиметров, вес – четыре триста, – акушерка передала младенца матери. – А голосище – то, голосище…певцом не иначе будет! – улыбнулась она.

Певцом Валера не стал. С горем пополам, он закончил музыкальную школу по классу фортепьяно. Получив диплом, вручил его матери и в дальнейшем – наотрез отказался, заниматься музыкой.

После школы, Валерик легко поступил в медицинский институт, а на третьем курсе – твёрдо решил, что будет психотерапевтом. Маргарита Павловна вздыхала, но перечить сыну не решалась, один он у неё – отрада под старость.

Когда Валерик закончил школу, Маргарите Павловне дали двухкомнатную квартиру, правда почти на окраине Москвы. Женщина на тот момент, работала директором той самой музыкальной школы, в которую когда – то пришла, простым преподавателем.

Валера очень любил свою мать, сказать больше, она была для него Богиней! Сын пробовал встречаться с женщинами, и даже пару раз, его отношения были длительными, почти по году. Но что – то, всегда не складывалось! Со временем, он начинал разочаровываться в своих избранницах, и постепенно отношения с противоположным полом, сошли на нет.

Всё его время, занимала работа…любимая работа. А вечером, ждала любимая мама, со свежеприготовленным ужином, за которым сын с упоением, рассказывал истории из жизни пациентов. Любимая и любящая мама, с таким же упоением слушала дорогое чадо, внимала каждому его слову, и гордилась…гордилась своим, одарённым мальчиком.

Валерия Николаевича подняли в должности, назначили заведующим мужского психиатрического отделения. Он радостный и вприприжку, бежал домой с тортом в руках, в портфеле булькала бутылка сухого вина, дорогой и редкой марки. Мужчина представлял, как они с матерью, накроют стол белой кружевной скатертью, и отпразднуют его новое назначение.

У подъезда стояла машина скорой помощи, кого – то выносили на носилках. Под небрежно накрытым, больничным одеялом, лежала женщина – она была мертвенно бледная. Рука, в халате тёмно – вишнёвого цвета, безжизненно свисала с носилок. Валерий Николаевич пригляделся: «Это же мамин халат!» – промелькнула мысль в голове.

– Стойте, стойте…что случилось?! – мужчина вцепился фельдшеру в куртку. – Это моя мать…

– Инфаркт, – безразлично ответил врач, – если хотите – поедем с нами!

Наутро, Маргариты Павловны не стало – на семьдесят четвёртом году жизни, сердце её остановилось. Валера долго не мог прийти в себя. Он засиживался на работе допоздна, а иногда даже ночевал в своём кабинете – ноги не шли в пустую квартиру. Чтобы не сойти с ума, он взял дополнительный заработок – стал преподавать студентам мединститута, практику гипноза.

За шесть лет после смерти матери, он не купил себе ни одной новой рубашки, ни одних брюк или ботинок – жизнь просто остановилась для него.

А сегодня утром, когда Лиза зашла в его кабинет, ему стало стыдно… очень стыдно, что рубашка старая и застиранная. Он быстро застегнул белый халат на все пуговицы, чтобы девушка, не смогла заметить его потрёпанной одежды.

Лиза сидела напротив – в строгом, синем платье, с белым отложным воротничком и смотрела на него глазами…мамы! Такая же, короткая, мальчишеская стрижка, чуть вздёрнутый нос и чёртики – хулиганы в глазах. Тот же поворот головы, та же медленная, неторопливая и жёсткая речь.

Сердце заныло, на Душе стало тоскливо. Боже, как же он соскучился по матери, по её рукам и вечерним поцелуям в лоб! Получается, что все эти шесть лет, сын просто гасил в себе, непоправимое чувство утраты.

И вот, сейчас перед ним живая Реинкарнация – Маргариты Николаевны! Бери, общайся, влюбляйся! Но она замужем…замужем за его сотрудником. Как…как завотделением, сможет увести жену у своего подчинённого?! Не этично…

Валерий Николаевич достал из кармана телефон, полистал контакты. Палец его остановился на букве Л…Лиза.

Глава 6.

Лиза вышла из здания больницы и направилась в сторону метро. Сердце её билось, щёки горели, такого Поражения она не испытывала НИ – КОГ -ДА!

«Я абсолютно не имею видов на вашу жену!» Эта фраза, как азбука Морзе звучала в висках. Как будто, какой – то дятел поселился в голове и долбил беспрестанно своим клювом: «Я аб – со – лют – но не и – ме – ю ви – дов на ва – шу же – ну…не и – ме – ю…не и – м – ею…не и -ме – ю».

Хотелось заорать на всю улицу, дать приказ этому дятлу: «Хватит! Перестань долбить!» Но, проходящие мимо люди, вряд ли бы, поняли такое поведение.

Лиза устало присела на лавочку у какого – то подъезда и достала из сумочки пачку сигарет. Последнее время она баловалась этим делом, баловалась тайком от мужа и родителей.

Клубы дыма мягко окутали тело девушки. Затяжка…ещё затяжка…дятел замолчал. "Фу, отпустило!" – Лиза выдохнула. – "Ну и пусть, я его не интересую! Зато у меня есть Федька…добрый, смешной толстяк Федька…он точно меня любит". – продолжала девушка диалог с самой собой. И вдруг её осенило: "А ведь Валерий Николаевич прав! Я всем РАЗРЕШАЮ себя любить – отцу, Соне, Федьке! А сама…сама – Люблю?!"

Слёзы потекли по щекам, она подавилась дымом и закашлялась. С раздражением, затушив сигарету, Лиза продолжила путь в сторону ближайшей станции метро. Но мозг не успокаивался, он кричал: «Любишь, любишь…только на хрена тебе, эта Любовь…глупые люди придумали её, чтобы сделать себе – Больно!»

Перед входом в станцию метрополитена, в кармане зазвонил телефон. «Не хочу…не с кем, не хочу разговаривать!» – подумала девушка и открыла стеклянную дверь, чтобы войти в подземное царство. Но телефон, не унимался – звонок был долгим и настойчивым. Лиза отошла в сторону, закурила ещё одну сигарету и нажала на кнопку «Вызов».

– Лиза…алло, Лизонька…вы меня слышите?! – то ли от сигаретного дыма, то ли от голоса Валерия Николаевича, резко закружилась голова, во рту пересохло.

– Да, Валерий Николаевич…слышу! – промямлила она.

– Лиза, я хочу быть честным с вами! Я…вы…вы мне очень нравитесь! Я люблю вас… – мужской голос в трубке, стал очень тревожным, по всей видимости, боялся услышать отказ. – Лиза, через полчаса жду вас, у себя дома… – послышались гудки, Валерий Николаевич положил трубку.

Лиза трясущимися руками, набрала номер такси и назвала адрес доктора. Через полчаса, она стояла у входной двери и готовилась нажать кнопку звонка. Но это, не понадобилось! Валерий Николаевич сам открыл дверь…он ждал!

Мужчина подхватил девушку на руки, и без слов, молча понёс в маленькую комнату. Бережно уложил на кровать, которая была застелена белоснежной простынью. О том, что случилось потом, Лиза читала только в книжках, да и то в подростковом возрасте, когда интересовалась вопросами секса.

В эту ночь, она не вернулась домой, отправив Софи короткую смс: «Меня не ждите, всё хорошо!» Софи показала смс Фёдору, он промолчал…но всё понял. Всю ночь Федька просидел на диване, сжав в кулаке свои очки. Внутри Было Пусто…

На рассвете, голодные и счастливые Валерий Николаевич и Лиза, выбрались на кухню.

– У меня, есть немного колбасы и яйца…вот ещё, половинка ржаного, – виновато сказал он, заглядывая в глаза любимой.

Вкуснее яичницы в своей жизни, как в то утро – ни тот, ни другой, не ели.

– Валер, а давай не пойдём сегодня, на работу…а?! – Лиза стояла у раковины и мыла посуду. На ней, был накинут тёмно – вишнёвый халат Маргариты Павловны, тот самый, в котором её увозили на скорой помощи.

– А давай! – мужчина, глазами полными любви, посмотрел на девушку. – Сейчас позвоним, и оформим отгулы. Сходим в парк, погуляем…в кафешку зайдём, вот только… – Валерий Николаевич замялся, – …с Фёдором бы, объясниться надо!

– Я не хочу пока, об этом думать! – нервно и сухо ответила Лиза.

Она закрыла кран с водой и вытерла раковину тряпкой на сухо, чтобы не осталось ни одной капли – так её когда – то, учила бабушка.

– Моя мама делала также! – прошептал, изумлённый Валерий Николаевич. – И всё – таки, Фёдору надо сообщить, что с сегодняшнего дня, ты будешь жить у меня! – добавил он голосом, не терпящим возражения.

Лиза промолчала…Федьку было жалко.

*****

Федька ворвался в кабинет завотделения, он был пуст. «Три дня отгулов взял!» – радостно сообщила медсестра Леночка.

Федька чертыхнулся и набрал номер доктора. Послышались долгие и протяжные гудки, затем, как будто звонок – скинули. Но он, был настырен – упрямо набирал и набирал телефонный номер своего соперника. И вот, наконец, где – то около трёх часов дня, в трубке послышалось:

– Я вас слушаю, Фёдор!

– Мне…мне нужно встретиться с вами…встретиться, по личному вопросу! Это…это, не касается Лизы! Если удобно, давайте через сорок – пятьдесят минут, в сквере Победы… – парень сильно нервничал.

– Хорошо, буду! – сухо прозвучало в ответ.

Валерий Николаевич пришёл раньше, и не один, а с Лизой. Фёдор присел рядом с ними, на краешек скамейки. Глаза его были опущены в землю, он боялся смотреть на жену.

– Обстоятельства сложились таким образом, – доктор заговорил первым, – что между мной и вашей, до вчерашнего дня женой – вспыхнули чувства. Так бывает… – он многозначительно помолчал, – …думаю искать виноватых, не стоит!

– Ты…ты прости меня! – перебила Лиза и попыталась взять мужа за локоть.

Федька резко дёрнулся в сторону, и всё также, не поднимая глаз, пробормотал:

– Надеюсь, в наших отношениях – точка ещё не поставлена… – и выдержав небольшую паузу, продолжил, – …я пришёл, с просьбой к Валерию Николаевичу – поработать с моим Подсознанием, при помощи гипнотерапии. Скопилось много вопросов…поработать, естественно за деньги!

– Я подумаю, – уклончиво ответил доктор, – отвечу, когда появлюсь на работе. И ещё, с сегодняшнего дня, Лиза будет жить в моей квартире! – в его голосе, прозвучали нотки хозяина.

Федька молча направился к выходу из сквера.

Прошло две недели.

Холостяцкая квартира Валерия Николаевича, ожила. Новоявленная хозяйка провела генеральную уборку. Намыла окна и полы, перестирала и нагладила все занавески. В зале, тюль от старости пошла затяжками. «Надо будет новую купить, зарплату получу и сразу в магазин!» – пообещала она сама себе. Отмыла холодильник и все шкафы на кухне.

С работы девушка бегом бежала домой, ей хотелось приготовить что – нибудь вкусненькое, для своего Валерочки. Раньше стремления проводить все вечера на кухне, она за собой не замечала. Да и кухня, была в полном распоряжении Сони, места Лизе там никогда не было.

А сейчас, выдалась прекрасная возможность, поиграть в хозяйку и настоящую жену. И сказать честно, Лизе нравилась такая игра. Все рецепты блюд, мачеха диктовала по телефону. Валерий Николаевич радовался каждой котлетке, отбивной или запеканке, как ребёнок. Наголодался он бедненький за последние годы, когда праздничным ужином для него, были макароны с сосисками.

Любимый ел с аппетитом, громко причмокивал и просил добавки. Правда, несколько раз делал замечания. «Мама, в творожную запеканку, всегда добавляла изюм. В котлетах много хлеба – вот, у мамы, были чисто мясные. Чай из пакетиков, мы с мамой не пили, от слова – совсем, только заварной». Лиза не обращала внимания на эти слова, но как оказалось, зря…

Настал день знакомства с родителями. Тимофей с Соней были приглашены на воскресенье. Примерное меню, было составлено Лизой и одобрено Валерием Николаевич. В субботу, она отправилась за продуктами к праздничному столу, милый был на дежурстве. Девушка не торопясь бродила по огромному супермаркету, и вдруг наткнулась на отдел с тканями. «Тюль…надо купить новую тюль! Здесь, мне её и подошьют. Валера придёт с дежурства – вот, сюрприз будет!»

Тюль она выбрала замечательную – цвета чайной розы, с набивными, цветными и крупными бабочками. Старую, Лиза выкинула в мусоропровод и стала наряжать окно – оно получилось яркое и весёлое. Довольная своей работой, она начала резать салаты, отец любил «Цезарь».

В воскресенье утром, Лизу разбудил чей – то громкий вопль. Вопил Валерий Николаевич, он вернулся с дежурства, зашёл в зал и взгляд его упал на окно.

– Лиза, Лиза! – верещал мужчина. – Где мамина занавеска?! – он вбежал в маленькую комнату и сдёрнул со спящей девушки одеяло.

– Что случилось?! – ничего не понимая, она села на кровати и протёрла глаза. – Ты чего так кричишь?!

– Где мамина занавеска?! – Валера склонился над Лизой, лицо его было красным от гнева, казалось, что он готов её задушить.

– Я…я её выкинула, – растерялась девушка, – она…она была старая и вся в затяжках…

Валерий Николаевич больно схватил Лизу за руку и зло прошипел:

– Никогда! Слышишь…никогда и ничего, без моего ведома, не выкидывай в этом доме…ты поняла меня?! – на этих словах, мужчина резко дёрнул девушку за руку, и она упала с кровати.

В прямом смысле слова, перешагнув через неё, он вбежал в зал и стал сдирать с окна, новую тюль.

– Безвкусица, колхоз…как в деревне… – милый топтал занавеску ногами, а Лиза жалобно, как щенок, скулила сидя на полу.

Через час, Валерий Николаевич валялся в коленях. Плакал и клялся, что больше такого не будет, что нервы не выдержали, и что очень дорога память матери… И Лиза простила, а куда деваться, ведь к двум часам, должны были прийти родители.

Отец был очень напряжённым, он сидел за столом с неестественно прямой спиной, похожий на статую. Валерий Николаевич ковырял вилкой в салате и вяло поддерживал разговор. Видно было, что у мужчин – взаимная неприязнь. Соня щебетала, как пташка и пыталась разрядить обстановку.

Смотрины закончились быстро, гости даже отказались от чая, сославшись, что Мишенька – один дома.

– Лиза, проводи нас до метро! – попросил Тимофей.

Дочь покорно одела куртку, готовясь к тяжёлому разговору.

– Что ты думаешь, про отношения с Фёдором?! – строго спросил отец, как только вышли из подъезда.

– Ничего… – Лиза пожала плечами, – …подам на развод.

– Это поспешное решение! – перебила падчерицу Соня. – Он любит тебя…любит искренне!

– Я его не люблю! – обозлилась девушка. – Не люблю, слышите…чего вы лезете в мою жизнь?!

– Успокойся, мы тебе только добра желаем! – голос отца стал помягче. – Ну что ты, опять всё в штыки принимаешь?!

– Я и нашла «Добро!» – зло парировала дочь. – Мужик – врач, завотделением…куча научных работ…меня любит, работу свою любит, в конце концов – жених с квартирой! Какого рожна ещё вам надо… – Лизка воинственно сжала кулаки, – …не хотите, не общайтесь с нами! Это моя жизнь! Слышите, моя! – на этих словах, девушка забежала обратно в подъезд и хлопнула дверью, громко рыдая.

– От осинки не родятся апельсинки! Ничем, от своей матери не отличается – также легко бросается людьми! – грустно произнёс Тимофей, глядя вслед дочери.

– Ты слишком, строг к ней! – первый раз в жизни, Соня была не согласна со своим мужем. – Девочка запуталась! Дай ей время, и она оценит Фёдора…

– Может быть, может быть… – задумчиво произнёс мужчина.

*****

Федька вернулся к тётке. Та радостно хлопотала у плиты:

– Господи, счастье – то какое, Феденька в гости пришёл! Сейчас шарлотку испеку…

– Тёть Валь, я не в гости, я насовсем… – грустно сказал парень.

Сырое яйцо выскользнуло из рук старушки и упало на пол:

– Как насовсем?! А эта…твоя…на пацана похожая, где?!

– Лиза полюбила другого… – Федька, мокрой тряпкой собирал с пола, растёкшееся яйцо.

– Как это, полюбила другого?! – тётя Валя схватилась за сердце. – А ты?! Да, как она могла полюбить – то…на женщину – то, старый и не похожа! Да кому такая худющая нужна?! Господи, Святы… – причитала тётушка, ища в шкафчике капли валерьянки.

– Тёть Валь, не нервничай…успокойся! – Фёдор помог ей лечь на диван и подал успокоительное. – Будем, как раньше, вдвоём жить…разве плохо нам было?! – парень гладил старушку по сморщенной руке. – Будешь опять мне, свой вкусный суп из тушёнки варить… – он устало улыбнулся.

– Ой, дурак ты у меня, дурак… – не успокаивалась тётушка, – …а я тебе говорила – непутная она, не будет с ней счастья! Ну и плюнь на неё, другую найдёшь! Ты вон, какой у меня красавец… – старушка заговорщически подмигнула, а Федька рассмеялся.

Валерий Николаевич дал своё согласие на проведение сеансов гипноза, чему Фёдор был несказанно рад. Последнее время, они общались очень сухо, только по работе. По обоюдному и негласному согласию, имя Лиза – не произносилось совсем.

После обеда, когда у пациентов был тихий час, Валерий Николаевич пригласил молодого ординатора в гипнотарий.

– Что вы хотите проработать Фёдор, какой вопрос?! – поинтересовался доктор.

– Почему Лиза ушла от меня! – глядя в глаза своему сопернику, выпалил парень.

– Понятно… – лицо завотделения потемнело, – …вы надеетесь, что она вернётся?!

– Да! – твёрдо сказал Фёдор. – По крайней мере, готов для этого сделать – ВСЁ! Я люблю её…

– По – вашему, я Лизу – не люблю?! – ухмыльнулся гипнотерапевт.

– Время покажет… – парень расположился на кушетке, – …давайте, приступим к сеансу.

*****

Адриан проснулся от чьего – то прикосновения, кто – то похлопал его по плечу. Главный Жрец Храма Любви, наощупь нашёл свечу и зажёг её. После болезни, он практически ничего не видел, только смутные очертания предметов или тела человека.

Свеча в руке осветила женскую фигуру, облачённую в светлую тунику. Это была наложница Венара, которая пришла ублажать его сегодня ночью. Но Венара сладко спала, свернувшись в комочек и по – детски, уткнувшись носом в подушку.

«Показалось!» – подумал Адриан. Но тут же, снова чья – то рука, по всей видимости мужская, легла на его правое плечо.

– Кто здесь?! Я не вижу вас, ответьте… – Главный Жрец присел на ложе Любви.

– Это я, Фёдор! – голос был, молодой и приятный.

– Какой Фёдор?! – удивился Адриан. – Я никогда не слышал такого имени…

– Я нахожусь под гипнозом, в изменённом состоянии Сознания! – звук приблизился. – И вот попал сюда…а ты, кто?! – голос был, совсем рядом.

– Не подходи ко мне! – приказным тоном, ответил Адриан. – Как – то, Лорен поделилась со мной, что к ней, вот также из двадцать первого века, приходила девушка по имени Лиза. Ты тоже из Будущего?! – казалось, он абсолютно, не испугался Пришельца.

– Да, да…я тоже из двадцать первого века! – обрадовался Фёдор.

– К сожалению, я не смогу тебя увидеть. После перенесённой болезни, практически стал незрячим…

– А ты, знаешь Лорен?! – перебил ночной гость.

– Конечно, я знаю Лорен! После смерти Милоны, она заняла место Великой Жрицы Любви. Я – Главный Жрец Храма Любви…меня зовут Адриан! Нас осталось двое, Посвящённых в Тайну! – величественно объявил Хозяин.

– О, так вы – муж и жена?! – гостю из Будущего, было очень интересно.

– Нет! Лорен, не допускает меня до себя, – Адриан погрустнел. – Чтобы продлить Род Жрецов, я вынужден прибегнуть к услугам наложниц.

– Ну, а ты её любишь?! – допытывался голос из темноты.

– Кого, наложницу?! – удивился Жрец.

– Да нет, Лорен… – рассмеялся голос.

– Лорен является объектом моего Обожания, моей Музой! Но, она неприступна, как скала и холодна, как льдина.

– Чего – то, не похож ты, на Главного Жреца, неуверенный какой – то… – обнаглел Фёдор, – …если любишь женщину, её надо добиваться!

– Я люблю Лорен с детства! – продолжал Адриан, ничуть не смутившись от того, что его назвали неуверенным. – Мы росли вместе, вместе играли и учились, а потому Великая Жрица, видит во мне лишь брата.

– А ты, являешься её братом?! – удивился Фёдор.

– Двоюродным…наши с ней отцы, были родные братья. Отца Лорен, звали Покуба, моего – Великий Жрец Маргу.

– А почему, Покуба не стал Великим Жрецом?! – допытывался таинственный собеседник и дальше.

– Покуба, после смерти моего отца, сбежал в Будущее, вместе со своей женой, прислужницей Софи. Они оставили Лорен, на попечение Милоны. Именно Милона, воспитала девочку и передала ей свои полномочия.

– А ты можешь меня, проводить к Лорен? – голос перешёл на умоляющие нотки. – Я очень хочу её увидеть…

– Пренепременно! – легко согласился Главный Жрец. – Иди за мной… – добавил он, открывая дверь своей комнаты, в руках он держал свечу.

Они долго шли по длинным, извилистым и тёмным коридорам. Адриан остановился около красивой деревянной двери, с вырезанным на ней, чьими – то умелыми руками, причудливым узором, в виде Жар – птицы.

Дверь была светло бежевого цвета, птица горела на ней, покрытая ярко – оранжевой краской.

– Вот, апартаменты Главной Жрицы, – произнёс Адриан, – только, она сейчас спит.

– Можно, я тихонечко зайду…одним глазком, только взгляну?! Я правда, никогда не видел, настоящих Жриц… – уговаривал голос в темноте.

Адриан ничего не успел ответить, как дверь распахнулась и на пороге появилась Лорен:

– Я ждала вас, проходите Фёдор! – девушка жестом, пригласила посетить её апартаменты. – Брат мой, тебе – я тоже буду рада…

Апартаменты Главной Жрицы, состояли из трёх комнат – опочивальни, туалетной комнаты, и комнаты для приёма посетителей. В последнюю, она и провела мужчин. На столике из мрамора, стоял чайный сервиз на три персоны, и небольшие пиалы со сладким угощеньем – на вид, очень похожим на пастилу.

– Присаживайтесь, нам предстоит долгая беседа! – на этих словах, Лорен разлила по чашкам, чай. – Отпейте Фёдор, и вы ещё больше погрузитесь в гипнотическое состояние – это, специальный отвар трав.

– Откуда вы знаете, моё имя?! – удивился мужчина.

– На днях, я просматривала через стеклянный шар, события Будущего. Шар показал, что мужчина по имени Фёдор, из двадцать первого века, посетит наш Храм…

– Ваше Наисвятейшество! – перебил Адриан. – Вы слишком часто, стали пользоваться стеклянным шаром и посещать двадцать первый век! Милона, не одобрила бы, ваше Любопытство… – произнёс он, тоном учителя.

– Не обращайте внимания, – рассмеялась Лорен, – мой брат, всегда был занудой.

– Вы не похожи на Лизу! – ночной гость, внимательно расматривал девушку. – Лиза… – он замялся, – …она, как мальчишка…мальчишка – подросток…короткие волосы, всегда в брюках. А вы…вы очень женственная! – парень покраснел.

– И тем не менее, вы Фёдор, очень любите свою жену, – улыбнулась Жрица, – любите настолько, что появились – Здесь!

– Не прилично говорить Великой Жрице, о том, что она женственная! – занервничал Адриан, в нём проснулась Ревность.

– О, брат мой, не переживайте Вы так сильно! – Лорен пыталась разрядить обстановку. – Сейчас, я вам, обоим – открою одну тайну…Фёдор и вы, Адриан – единое целое, у вас одна Душа.

Мужчины замолчали, и в изумлении, уставились друг на друга. Первым заговорил Федька:

– Так получается, Лиза ушла от меня, потому что Главный Жрец, не может добиться вашей Любви? – обратился он, к Лорен. – Я правильно понял?

Жрица кивнула головой, в знак согласия.

– И если, вы ребята – Здесь поженитесь, то моя жена – вернётся ко мне! – пришелец из Будущего, стукнул себя по лбу и радостно засмеялся.

– Да! Только этого – НИКОГДА НЕ БУДЕТ! – жёстко парировала Лорен.

Глава 7.

После смерти Милоны, прошло два месяца. Лорен перебралась в её апартаменты, и со всей ответственностью, приступила к обязанностям – Главной Жрицы. Весь день был расписан по минутам. Коварная Болезнь «Антракс» отступила, и постояльцы Храма и жители окрестных селений, оставшиеся в живых, наконец – то вздохнули свободно.

Лорен пришлось привлекать в Храм новых наложниц, прислужниц и прислужников. Все решения она принимала совместно с Адрианом, которому в связи со смертью братьев, перешёл титул Главного Жреца. Адриан любил подумать и всё взвесить. Лорен же, наоборот делала выводы и принимала решения поспешно и легко, как бы мимоходом. Поэтому между собой, они часто ссорились.

Как – то, за совместным ужином, Главный Жрец набрался смелости и предложил руку и сердце.

– Ваше Наисвятейшество! Скорее всего, Вы посмеётесь над моим предложением, и заранее откажете. Но…прошу Вас, подумайте! Кому, как не нам с Вами, продлять Род Жрецов! Мы должны…нет, мы просто обязаны, объединиться – стать мужем и женой, родить совместных детей, которым передадим свои Родовые Священные Знания…

– Адриан, – перебила Лорен, – я не хочу иметь детей! Для этих целей, есть специально обученные наложницы! Ты легко можешь прибегнуть, к их услугам! Любая из девушек, будет рада осчастливить Главного Жреца, рождением ребёнка.

– Я хочу, чтобы в моих детях, текла только жреческая кровь! – важно парировал Адриан, но тут же сник. – Я догадываюсь – Вы считаете меня слабым, неудачником…да, ещё слепота, которая почти полностью, накрыла меня…

Жрица перебила заново:

– Брат мой! Я очень уважаю Вас, и преклоняюсь перед Вашим умом и силой…перед Вашим мужеством! С каким бесстрашием, Вы ухаживали за Милоной… – на глазах Лорен, появились слёзы, – …но я, не испытываю к Вам чувств, как к мужчине. И ещё, у меня абсолютно нет желания – иметь детей! Возможно, это связано с моим детством и предательством родителей. Пусть, Вам нарожают детей – Ваши наложницы! А я, с большим удовольствием, займусь воспитанием племянников, – на этой фразе, она ласково улыбнулась.

Главный Жрец швырнул ложку на скатерть и вышел из трапезной, сильно хлопнув дверью.

Лорен осталась одна, аппетит был испорчен. С чашкой чая в руках, девушка подошла к окну и замерла. Там был ОН…высокий, молодой, светловолосый и просто очень красивый садовник, который большими ножницами, обрезал кусты роз. Вольдемар был недавно принят на работу, прежний садовник скончался от оспы.

Когда Жрица в первый раз увидела парня, у неё странно заныло в животе, а потом – защемило сердце. Захотелось подойти к нему поближе, заглянуть в глаза, взять за руку, прикоснуться к мужскому телу. Лорен не спала всю ночь – молодой садовник, не выходил из головы.

После завтрака, она вышла прогуляться по саду, в надежде встретиться. Вольдемар пересаживал грушу, было жарко, и он снял тунику. От вида, его голого торса и волосатой груди, у Лорен пересохло во рту, ноги стали ватными, а голова закружилась. Девушка в первый раз, испытывала такие чувства.

– Ваше Наисвятейшество, доброе утро! – садовник склонился в низком поклоне. – Я Вас, чем – то потревожил?! – добавил он, участливо глядя на Жрицу. – Вы очень бледная…

– Нет…нет…всё хорошо! – Лорен попыталась взять себя в руки, но голос предательски дрожал. – Доброе утро, Вольдемар…чудесная погода… – промямлила она, с наигранной улыбкой.

– О да, моя Госпожа! – он широко улыбнулся, обнажив целый рот белоснежных зубов.

«О Боги, как же он, красив!» – подумала Жрица, а вслух сказала:

– Давно хочу спросить – откуда ты родом, из какого селения? Кто твои родители, и живы ли?

– Хвала Богам! И мать, и отец – в добром Здравии! – Вольдемар воткнул лопату в землю. – Да и нельзя, им покидать этот Мир – трёх дочерей, сначала надо замуж выдать!

– У тебя есть сёстры?

– Да, младшие…они погодки и озорницы! – лицо мужчины, источало такую Любовь и Нежность, когда он рассказывал о своей семье, что Лорен позавидовала.

– А чем, занимаются твои родители? – поинтересовалась Жрица.

– Мои родители, разводят коз. Из молока изготавливают творог и сыр. Дело не очень прибыльное, но зато все сытые! – он довольно ухмыльнулся.

– Надеюсь, коварная болезнь «Антракс», обошла твою семью стороной?!

– Боги, смилостивились над нами! – садовник поднял глаза в небо, и сложил руки в благодарственном жесте. – Наш дом находится высоко в горах, это и спасло, мою семью – «Антракс», не удалось добраться туда!

– А у тебя, есть любимая девушка?! – вдруг спросила Жрица.

– Благопристойно ли мне, прислужнику, отвечать на такой вопрос Великой Жрице? – Вольдемар покраснел.

– И всё же… – настаивала Лорен, – …я твоя Госпожа! А потому, должна знать, чем живут мои верноподданные.

– О, да! Мне нравится одна девушка, её зовут Кристи. Она работает прислужницей в Храме, обслуживает покои Главного Жреца… – мужчина совсем смутился.

От этой новости, у Лорен заломило в груди, но она не подала виду.

– Кристи…Кристи, да помню – чернявая, невысокая, шустрая такая девица! – нарочито весёлым голосом, произнесла она.

– Кристи очень красивая! – гордо произнёс парень. – Мы… – на какое – то мгновение, он замялся, – …мы хотим этой осенью пожениться, если конечно Ваше Святейшество, не будет против и соблаговолит дать разрешение, на наш брак! – он явно ждал, утвердительного ответа.

– Вольдемар, продолжайте свою работу! – Жрица резко развернулась на своих каблучках, и направилась в сторону апартаментов брата.

– Наверное, я её чем – то обидел, – пробурчал парень и снова взялся за лопату.

Лорен застала Кристи, за уборкой спальни Адриана. Девушка мыла полы руками и что – то весело, напевала себе под нос.

– Как часто, ты убираешь апартаменты Главного Жреца? – строго спросила она прислужницу.

– О, Боги! – вздрогнула девушка от неожиданности. – Ваше Святейшество, как Вы меня напугали …

– Чем же я тебя напугала, Кристи?! – Лорен невольно улыбнулась.

Девчонка правда была хороша. От неё исходил какой – то внутренний Свет, лицо её светилось счастьем, казалось она любит весь Мир, рядом с такой всегда будет тепло и уютно, любому мужчине. Хороший вкус у садовника…

– Говорят, ты собираешься замуж?! – задала следующий вопрос Жрица.

– Да… – девушка опустила глаза и покраснела.

– И за кого же, если не секрет?!

– Не секрет! За самого красивого и умного… – Кристи подняла глаза и смело, очень смело взглянула на Лорен, – …за нашего садовника Вольдемара! – с вызовом добавила она.

Всем своим видом, девушка показывала, что НИКТО и НИЧТО, не остановит её по дороге к замужеству.

– С завтрашнего дня, ты будешь убирать мои апартаменты! – Жрица вышла, хлопнув дверью.

Девчонка бросила мокрую тряпку на пол и заплакала. Сердце почуяло беду…

*****

Прошло три месяца.

Наступало время Нового Года. Время, когда урожай, весь собран и тщательно заготовлен на зиму. Время проводов лета, время свадеб. Постояльцы Храма готовились к празднику. Этот праздник, у народа – был самый любимый. Девушки шили наряды, плели венки, парни чистили свои сапоги до блеска и мазали голову мёдом. Было такое поверье – если обильно намазать волосы мёдом, пригладив их при этом, то на празднике встретишь свою суженую, с которой проживёшь всю жизнь сладко, как в меду.

Вольдемар раздобыл небольшую баночку с мёдом и поделил её на две части – себе и своему другу, охраннику Генри.

– Дай мне побольше, не жадничай, – канючил Генри, – у тебя уже есть невеста…

– Правила есть правила! – нравоучительным тоном ответил садовник, – я должен соблюдать Обычаи Предков, даже если есть невеста. Кстати, у моей Кристи есть подруга – Лазора зовут! – он, заговорщически подмигнул другу. – Красивое имя…такое же красивое, как сама хозяйка.

– Лазора – высокая, как дуб, и здоровая, как бык! – возмутился Генри. – Кого ты мне подсовываешь?!

– Вот всегда ты, ворчишь… – садовник похлопал друга по плечу, – …всем ты недоволен, ну что за характер?! Лазора крепкая и румяная, родит тебе здоровых детей. В руках у неё всё спорится, жена будет ответственная и работящая. В нашей деревне, такая в девках бы, не засиделась…

– Ага, то – то я и гляжу, ты на Кристи, глаз положил! – злился Генри, и дальше. – Она, как прелестный цветок – нежная и грациозная. Вот и бери себе – здоровую и работящую, а мне – Кристи, отдай! – обнаглел охранник.

– За такие речи, я и поколотить могу! – Вольдемар сжал кулаки.

Не известно, чем бы это всё закончилось, но в дверь постучали.

– Я открою, – недовольным тоном произнёс Генри, его не прельщала перспектива, получить по лбу.

На пороге комнаты, где жили оба мужчины, стояла заплаканная Кристи.

– Пташечка моя, что случилось?! – Вольдемар подхватил девушку на руки и пронёс в комнату. Бережно усадив на свой топчан, он прижал её к себе.

– Кто…кто обидел мою малышку?! – приговаривал парень, ласково целуя свою любимую, в заплаканные щёчки.

– Жрица…Великая Жрица, она…она не пускает меня на праздник! – размазывая слёзы, своими маленькими кулачками, плакала девушка. – А я…я сшила, новое платье…сама сшила.

– Как не пускает?! – удивился Вольдемар.

– Она…она велела мне, убраться в Главном Зале Храма, где находится Алтарь Любви, только потом принять участие в празднике. А я…я не успею до вечера, в лучшем случае – к утруууу! – Кристи зарыдала в голос.

– Я сейчас схожу и поговорю, с её Святейшеством! – садовник встал и решительно направился к двери.

– Стой! – Генри догнал Вольдемара. – Стой! – он отвёл друга в сторону. – Ты совсем, чучело безмозглое?! Хочешь, чтобы тебя из Храма выгнали и куска хлеба лишили?! – зашептал он, яростно крутя у виска, указательным пальцем. – Ты искренне не понимаешь, что Великая Жрица, не просто так твоей Кристи, отказывает участвовать в празднике?!

– Не понимаю, правда… – растерялся парень.

– Виды она на тебя имеет, – Генри широко улыбнулся, – нравишься ты ей, крестьянин безмозглый.

– Да иди ты! – Вольдемар резко отшвырнул друга в сторону и направился в апартаменты Главной Жрицы. Кристи бежала за ним, она семенила рядом, своими маленькими, миниатюрными ножками.

Лорен возвращалась с утренней прогулки, в дубовой роще. Раскрасневшаяся от свежего воздуха, с распущенными вьющимися волосами, в тунике цвета золота и таких же сандалиях, она была прекрасна. По всей видимости, прекрасно было и её настроение.

– Вольдемар, куда вы так спешите?! – мило улыбнулась Жрица, но тут же, в её голосе появились стальные нотки. – Кристииии? Что ты здесь делаешь, почему не выполняешь моё задание?

– Ваше…Ваше Наисвятейшество! – прислужница сжалась от страха. Была бы она птицей, то от испепеляюще гневного взгляда, своей Госпожи – улетела бы, в окно.– Простите меня, я уже иду исполнять ваше приказание! – девушка поспешно удалилась.

– У меня к Вам, просьба! – садовник пристально и нагло, заглянул в глаза Лорен. – Разрешите Кристи, принять участие в празднике…

Лорен побледнела, её губы сжались в презрительной улыбке.

– Ты не в праве, указывать мне… – голос Жрицы зазвенел от негодования. – …вон отсюда! Плебей! – на этой фразе, она величественно прошла в свои апартаменты.

Когда – то Милона, рассказала ей историю своей Любви, историю любви к Покубе. Рассказала о том, как матери Лорен – Софи, простой прислужнице, удалось забрать любимого. О, сколько боли и невыплаканных слёз, было в голосе Милоны.

– Почему ты не боролась за свою Любовь, за своего мужчину?! – удивилась Лорен.

– Дитя моё, – грустно улыбнулась наречённая мать, – разве можно бороться за Любовь?! Любовью можно только наслаждаться…

– Как же наслаждаться, если тобой – Пренебрегли…если тебя – Отвергли?! – настаивала Лорен. – Надо было – бороться…бороться, до последней капли…

– Ты ещё, слишком юна, девочка моя! – Милона ласково обняла приёмную дочь и поцеловала в лоб. – Любовь – это чувство, которое людям подарили Боги…подарили для Радости и Наслаждения. А если, люди начнут злиться из – за неразделённой Любви, или ещё хуже – мстить любимым, то Боги накажут…

– Накажут…Боги накажут…постоянно, слышу это! – перебила Лорен. – Я сама себе – Бог, и буду жить по Своим Законам! – она топнула ногой.

– Лорен, ты огорчаешь меня! – расстроилась Жрица. – Храм Любви существует только на том, что соблюдаются законы Богов! Не это ли я, преподаю тебе на своих уроках?!

И вот сейчас Лорен, сама в роли Главной Жрицы, лежала на кровати и в буквальном смысле слова, грызла зубами подушку.

– Я буду бороться…плевала я, на всех Богов! Вольдемар – станет моим! Меня будут звать – не Лорен, если я отдам его, какой – то прислужнице…ненавижу, ненавижу эту Кристи!

Жрица хлопнула три раза в ладоши, появилась девушка – служка.

– Принеси мне три свечи, и отвар из моих любимых трав! – приказала Лорен.

Девушка склонила голову в почтении и поспешно удалилась, выполнять приказание. С её Наисвятейшеством, лучше не связываться – в Гневе, она бывает страшна! Говорят, прежняя хозяйка Храма – Милона, была доброй и справедливой, а эта…эта настоящая СТЕРВА!

В течении часа, при зажжённых восковых свечах, Лорен читала Заклинания. И простой отвар трав, превратился в Любовное Зелье.

*****

Вольдемар спустился в Главный Зал Храма – Кристи мыла окна.

– Я тоже не пойду на праздник, – обнял он любимую, – лучше помогу тебе, вдвоём быстрее справимся! – пытался ободрить парень.

– Нет, нет… – девушка закрыла лицо руками и снова заплакала, – …ты навлечёшь на себя – Гнев Главной Жрицы. Ой, невзлюбила она меня…

Разговор прервал Генри, он вбежал в Главный Зал, запыхавшийся и с вытаращенными глазами.

– Вольдемар, ты где ходишь?! Её Наисвятейшество, тебя ищет – приглашает на аудиенцию…

– Не пойду я к ней, – садовник побагровел от злости, – не о чем, мне с ней говорить. Ведьма она, а не Жрица! Заставила, мою Кристи – одну убираться, на такой зал – десять прислужниц надо!

– Ты сумасшедший, – охранник чуть не заплакал, – мне велено найти тебя и привести, за руку. Что я сейчас, скажу?!

– Скажи, что мне некогда с ней разговаривать! – Вольдемар был непреклонен. – Я вынужден, помогать своей невесте…

«Меняпревратят в жабу, меня превратят в червя…» – бормотал Генри, пробираясь по извилистым и тёмным коридорам Храма, в покои Жрицы.

– Где Вольдемар?! – Лорен сидела на мини – троне, который располагался в комнате для аудиенций.

– Он отказался, прийти, – мужчина обречённо опустил голову, – к сожалению, я не смог уговорить Вольдемара. Он…он помогает убираться своей невесте.

– Какой заботливый жених! – зло рассмеялась Главная Жрица.

От её зловещего смеха, у охранника засосало под ложечкой.

– Скажи мне, Генри, ты дорожишь дружбой с Вольдемаром?!

– Я…Вольдемар…не знаю, – парень запутался в словах, – наверное дорожу…

– И что, нет ни одного изъяна, в твоём друге?!

– Он…он очень упрямый и слишком самоуверенный. И ещё, Кристи… – промямлил Генри.

– Что Кристи?! – глаза Лорен, сверкнули недобрым блеском.

– Мне…мне нравится Кристи…очень! – выдавил он, наконец – то из себя.

– А хочешь, ты жениться на этой девушке?! – вдруг спросила Жрица и всем телом наклонилась к парню. – Я могу помочь тебе, в этом… – прошептала она.

– Я…я буду счастлив, если Ваше Святейшество, проявит участие в моей личной жизни! – обрадовался Генри. – Взамен, готов оказать любую услугу.

– А ты сообразительный, – засмеялась Лорен, – мне нравятся такие работники!

За час, до начала праздника, Вольдемар зашёл в свою комнату переодеться. Генри, нарядный и с головой, обильно намазанной мёдом, пил вино.

– Присоединяйся… – пригласил он друга, показывая на фляжку с вином, – …фруктовое, из клубники.

– А, давай! – садовник долго не сопротивлялся. – Устал я сегодня…ты наливай, а я пока переоденусь.

Охранник ловко добавил в чашу с вином, жидкость из тёмной бутылочки, которую недавно, вручила ему Главная Жрица.

– На праздник пойдёшь?! – как ни в чём, не бывало, спросил Генри.

– Нет! – Вольдемар залпом выпил, содержимое чаши. – Горчит сильно, а говоришь – фруктовое… – поморщился он.

– На то, и вино, чтоб горьким быть, – наигранно рассмеялся друг, – хочешь ещё?

– Хочу, наливай!

– Пей, пей на здоровье! У меня много вина, мать из деревни прислала… – радовался Генри.

После третьей чаши, в голове зашумело, Пространство поплыло, в грудь ударила – молния. Вольдемар побледнел и схватился за сердце.

– Ты чего? – испугался сосед.

– Да так, ничего…показалось, – садовник быстро взял себя в руки, – кольнуло чего – то, прямо в сердце. Расстроился, наверное, из – за Кристи…пойду помогу ей, немного осталось.

"Слава Богам, получилось!" – ликовал Генри. – "Главная Жрица будет рада…очень рада. Теперь Кристи – моя! "

Глава 8.

Вот уже два месяца, как Лиза жила у Валерия Николаевича. Кроме той выходки с занавеской, всё было хорошо и спокойно. Любимый был внимателен, вежлив и обходителен – жаловаться, Грех. Вместе готовили завтрак и ужин, много гуляли вечерами и разговаривали. Валера часто вспоминал своё детство, и утверждал, что оно было безоблачным. В его рассказах, всегда присутствовала мать. О, своей матери, мужчина выделял особое место – место Богини!

Лизе всё это слушать, было неинтересно. Опыта общения с родной матерью, она не имела, а потому и разговор на такие темы, не клеился.

– Чего – то ты, грустная какая?! – мужчина прервал, свой очередной монолог о счастливом детстве, – глаза от меня прячешь…случилось чего?

– Мутит меня третий день… – Лиза закурила, – …не пойму, с чего! – сделав две затяжки, она нервно затушила сигарету. – Вот, курить даже не могу – тошнит сразу и голова кружится.

– Лизок, а ты не беременная у меня?! – Валера напрягся.

– Да с чего?! – удивилась девушка. – С Федькой жили три года и не получалось…а тут, всего два месяца.

– Надо в аптеку, – перебил сожитель, – срочно, за тестом!

Тест показал две полоски. Лиза держала его в руках, и ничего не понимала.

– Как, так могло получиться?! Я ведь, даже предохранялась…

– Лизок, ну ты же у меня, без пяти минут – врач! И должна понимать, что смена партнёров – может привести, именно к такому результату.

– Судя по твоему тону, ты не очень – то рад, этой новости! – зло парировала девушка. – И чего мне теперь, на аборт идти?! – с вызовом бросила она.

– Я, конечно, как доктор – против такого кардинального решения! – на этих словах, Валерий Николаевич потёр кончик носа.

«Врёшь!» – подумала Лиза. На втором курсе, она прочитала книгу Дейла Карнеги – «Язык жестов». И там, чёрным по белому, было сказано, что если человек обманывает, то сразу трёт кончик носа.

– Ты ещё не разведена… – продолжал Валерий Николаевич.

– Это – основное препятствие?! – перебила Лиза.

Хоть она и сама не жаждала, в ближайшее время – стать матерью, но ей почему – то, стало жалко этого маленького «червячка» внутри себя, который – Уже Никому не Нужен!

– Лиза, я считаю, что ты не готова стать хорошей и заботливой матерью! – стальным голосом, отчеканил Валерий. – Ты не понимаешь, что такое Мать, и думаю – никогда не поймёшь. У тебя, в этой жизни другая роль…

– И какая же, если не секрет?! – напряглась девушка.

– Ты хороший друг, партнёр, собеседник… – начал перечислять мужчина.

– И почему – то, всё перечисленное тобой, в мужском роде… – опять, перебила Лиза.

– Ты неплохая любовница!

– Ага, друг – я хороший, а любовница – неплохая… – съязвила она, в сердцах.

– Именно, что неплохая, – Валерий Николаевич утвердительно кивнул головой. – С тобой, спокойно можно проводить вечера и вести беседы, на интересующие, нас обоих темы.

– Понятно, Крупская и Ленин… – Лиза раскраснелась, – …а если меня не устраивает – роль Соратницы по партии?! Если я хочу, чтобы во мне видели Женщину…Женщину с большой буквы, что тогда?!

– Женщиной с большой буквы, была – Только Моя Мать, и она…

– Да, достал ты меня, своей матерью… – девушка перешла на крик, – …сил нет, больше про неё слушать! Мама вкусно варила борщ…мамины блинчики, были тонкими…мама пила чай, с одной ложкой сахара…мама любила розы! А я вообще, цветы не люблю…слышишь, не люблю! И чай, я пью с тремя ложками сахара, и борщ – ненавижу! Где я, Валера…где я – Лиза?! В этой квартире, в каждом углу, стоит твоя – мама, мама, мама! Ты постоянно, меня с ней сравниваешь… – она, с размаха, швырнула чашку с чаем в раковину. Чашка жалобно пискнула, и разбилась.

– Это…это же, любимая чашка моей матери! – Валерий Николаевич, чуть не задохнулся от гнева. – Ты…да, как ты смеешь говорить, что – то про мою мать?! Ты мизинца, её не стоишь… – трясущимися руками, мужчина попытался собрать осколки, – …уже, не склеить! – обречённо вздохнул он и повернулся лицом к Лизе. – Вон…вон, отсюда…потаскуха! Ты не достойна быть, Матерью моего ребёнка! – он больно схватил её за локоть и потащил к входной двери. Лиза начала сопротивляться.

– Отпусти…отпусти, я соберу свои вещи! – пытаясь выбраться, из цепких рук сожителя, она укусила его за палец.

В ответ был удар…мощный, оглушительный удар – наотмашь по лицу. Лиза потерял сознание…

Резкий запах нашатырного спирта, вернул Разум. Перед ней на коленях, ползал Валерий Николаевич и просил прощения. Левый глаз плохо видел. Лиза подошла к зеркалу, там отразилась худая, бледная девушка, с распухшим лицом…лицом – словно, покусанным пчёлами. Под левым глазом, который полностью заплыл, красовался огромный, фиолетовый синяк, с картофелину.

Когда Лиза появилась в отчем доме, Тимофей недобро усмехнулся:

– В таком же виде, твоя мать, двадцать три года назад, сидела на этой кухне. Время идёт, ничего не меняется…

Дочь опустила глаза, ей было стыдно…

Прошло три дня.

Тимофей решил поговорить с Валерием Николаевичем, для этого он отпросился с работы, и без предупреждения, явился к завотделением.

Практически, пинком открыв дверь в кабинет, он заговорил первым:

– Моя дочь беременна…беременна от вас!

– И – и – и?! – Валерий Николаевич нагло уставился в глаза. – Что же, вы хотите услышать от меня?! Что я рад, и хлопаю в ладоши от счастья… – доктор встал из – за стола и нервно заходил по кабинету.

– Мы с женой, категорически против аборта! – перебил Тимофей. – Моя дочь долго не могла забеременеть. Она просто не имеет права, рисковать этим ребёнком. Возможно, это её единственный шанс, стать когда – либо матерью. В последствии, Лиза не простит себе такой ошибки.

– Видите ли, уважаемый Тимофей… – доктор запнулся, – …как вас по отчеству, извините, не знаю.

– Геннадьевич!

– Так вот, Тимофей Геннадьевич, я вас разочарую! Ваша дочь абсолютно не готова стать матерью, – он помолчал, – и, тем более – матерью, Моего ребёнка.

– Лиза хочет прервать беременность, – отец сильно нервничал, – вы должны, помочь уговорить её, не делать этого. Наша семья обещает, если моя дочь родит – Никогда и Никаким образом, вы не будете участвовать в воспитании и содержании этого мальчика.

– Почему мальчика? – доктор удивлённо вскинул брови.

– Родится мальчик! – Тимофей ответил тоном, не терпящим возражений.

– И каким же образом, я должен уговорит вашу дочь, не прерывать беременность? – завотделением нахмурил лоб.

– Вы, занимались с Лизой – регрессивным гипнозом. Она выстроила контакт с субличностью, отвечающей за Беременность и Материнство, по имени Лорен.

– Ну, допустим… – Валерий Николаевич, явно был недоволен.

– Прошу вас, провести хотя бы два сеанса гипноза, для Лизы. И если, после этих сеансов, моя дочь будет также, настаивать на аборте – обещаю вам, что я и моя жена…мы умываем руки! – голос Тимофея Геннадьевича дрожал. – И ещё, есть одно – но…на сеанс я приду, вместе с дочерью, она боится вас.

– Если я откажу?! – доктор смотрел из подлобья.

– Тогда, мне придётся написать заявление в полицию, о нанесении тяжких телесных повреждений – беременной женщине…справка на руках.

– Как, вы докажете, что это я?! – доктор злобно усмехнулся. – Ваша дочь бросила мужа и моталась, неизвестно где.

Тимофей сжал кулаки, он еле сдержался, чтобы не дать в морду этому нахалу, но вслух произнёс:

– Полагаю, доказывать будете – вы! Фёдор обещал пойти в свидетели, что последние два месяца, Лиза жила у вас.

– Я согласен, завтра в три! – Валерий Николаевич, указал посетителю на дверь.

В коридоре, Тимофей лоб в лоб, столкнулся с Федей.

– На ловца и зверь бежит…поговорить надо! – обрадовался тесть.

– Тимофей Геннадьевич, пятнадцать минут и я ваш! Как Лиза…что – то случилось…почему вы, здесь?! – заволновался зять.

– Не переживай, всё хорошо! Жду внизу, на лавочке…

*****

От новости, что Лизы беременная, да ещё и от Валерия Николаевича, у Фёдьки скрутило живот, и его затошнило. «Наверное, тёткины утренние макароны, со свиной тушёнкой – дали о себе знать!» – решил парень.

– Дайте мне, подумать до вечера! – попросил он тестя. – Я зайду к вам, обязательно.

Как и обещал, Фёдор появился к ужину. Соня, как всегда, хлопотала на кухне. Тимофей, хмурый, сидел перед телевизором. Лиза упрямо, второй день, не хотела выходить из своей комнаты.

– Лиза… – муж осторожно приоткрыл дверь, – …Лиза, можно я зайду?

Девушка лежала на диване, с книгой. По её отрешённому и безучастному виду, было понятно, что с содержанием страниц, она не собирается знакомиться. Приняв молчание жены, за знак согласия, парень зашёл в комнату, плотно прикрыв дверь.

– Давай поговорим! – он присел в ногах девушки, та даже – не пошевелилась.

– Лиз, я тут подумал, не делай аборт, пожалей мальчонку!

– Почему мальчонку? – она отложила книгу в сторону.

– Так, Тимофей Геннадьевич сказал, что у нас – сын будет! – широко улыбнулся Фёдор.

– Ты пришёл – жалеть меня?! – на глазах Лизы, появились слёзы. – Это, не твой сын! – в голосе звучали стальные нотки.

Парень сглотнул слюну. О, как он понимал, что это правда не его, ребёнок!

– Лиза, это наш с тобой сын! – он взял её руки и стал водить по своему лицу. «Боже, как я соскучился – по этим маленьким ладошкам, по этим маленьким пальчикам, с коротко стриженными ногтями и прозрачным лаком…»

– Я уволюсь из больницы, никто ничего не узнает, мы с тобой муж и жена… – уговаривал Федька.

– Да, чего ж ты, из меня последнюю сволочь – то делаешь?! – резким движением, Лиза убрала свои руки, с его лица. – Как я тебе, в глаза смотреть – то буду?! – она встала с дивана и начала искать тапочки.

В комнату заглянула Соня.

– Пойдёмте, ужинать! – она ласково улыбнулась молодым.

– Щас придём! – буркнула в ответ, недовольным тоном Лиза. – Вот, человек…я искренне ей поражаюсь – всегда улыбается, всегда готова услужить и всё простить…

– Соня – молодец! – перебил Федька. – Нам надо учиться у неё жить…жить без проблем и в радости!

– Ага, конечно…и то, что она, дочь в Прошлом бросила – тоже, не проблема?! – злилась дальше Лиза. – Под гипнозом, Лорен мне всё рассказала…

– Ты же, не веришь в гипноз? – хитро улыбнулся муж.

– Поверишь тут с вами…пошли есть! Походу там не мальчик, а кашелот… – жена ткнула рукой в живот, – последнее время, всегда голодная.

После тёти Валиной еды, Фёдор отрывался.

– О, мням – мням, картошечка жареная, салатик, оладушки… – приговаривал парень, жадно засовывая в рот, очередную порцию еды… – Соня, вы волшебница!

– Ешь, Федя, ешь! – глаза женщины светились от счастья. – Как я соскучилась по нашим семейным ужинам! Ну, чего вы решили?! – осторожно спросила она и покосилась в сторону мужа.

– Федя, предлагает оставить ребёнка, – абсолютно равнодушным тоном, ответила за мужа Лиза, – говорит, давай вместе растить сына… – добавила она, отхлебнув горячий сладкий чай. – Соня, а лимон есть?

– Да, да…сейчас порежу, – засуетилась мачеха.

– Папа, а с чего ты взял, что будет сын?! – девушка вопросительно посмотрела на отца.

– Спроси у Лорен… – сухо ответил Тимофей.

– Ты в последнее время, очень грубо разговариваешь со мной! – дочь пыталась, заглянуть отцу в глаза.

– А как, я должен разговаривать?! – он стукнул кулаком по столу. – Как я должен разговаривать с женщиной, которая решила убить – невинное дитя?! – его глаза, налились кровью.

– Тим…Тима, тише! – занервничала Софи. – Ты очень строг с Лизой – она сейчас, в таком состоянии…

– Да, в каком она состоянии?! – перебил Тимофей. – В нормальном она состоянии…в беременном! – он повернулся к дочери, схватил её за плечи и начал сильно трясти. – Ты не знала, что от сексуальных контактов с мужчинами, могут родиться дети…не знала?!

– Тимофей Геннадьевич, успокойтесь! – Федька бросил блин в тарелку. – Я обещаю, мы решим этот вопрос… – он, как мог, пытался заступиться за жену.

– Эгоистка! Ты такая же, эгоистка, как твоя мать… – разошёлся отец.

На кухню вбежал Мишенька.

– Чего, вы здесь кричите?! Мешаете уроки делать…пап, помоги с математикой… – мальчик понял, что ругают его сестру. И больше, ничего не мог придумать, как увести отца, из эпицентра взрыва.

Лиза благодарно посмотрела на брата.

*****

Поздно вечером, Федька позвонил тётке.

– Тёть Валь, я не приду сегодня домой. Ложись спать, не жди меня!

– С непутной своей, помирился?! Так я и знала… – в трубке, послышалось старушечье ворчание, – …не живётся тебе со мной спокойно – обстиранный, обглаженный, сытый…

– Тёть Валь, ну ты же знаешь, как я тебя люблю… – племянник был искренен. – И ты у меня, самая лучшая!

– Ой, ой, подлиза…

– Тёть Валь, сын у меня будет – Лиза беременна! – перебил Фёдор.

– Как беременна…какой сын?! – старушка охнула, в трубке послышались короткие гудки.

– Тётя Валя…тётя Валя… – кричал парень в пустоту.

Тётка умерла через два дня, в реанимации. На похоронах было три человека – Фёдор, Тимофей и Софи.

– Вот, и место в Роду освободилось, – тихо сказал Тимофей, бросая горсть земли в могилу. – Фёдор, спасибо тебе…отцовское спасибо, за то, что не бросил мою дочь! За то, что уговариваешь – рожать… – на глазах мужчины, выступили слёзы, он больше не мог сдерживать себя, и разрыдался, как ребёнок.

Жена и зять, молча отошли в сторону, они понимали, что Тимофею надо проплакаться.

– Не спит уже неделю… – прошептала Софи, с любовью и состраданием, наблюдая за мужем.

– Соня, а вы правда – мать Лорен?! – спросил Федька.

– Да! – женщина вздрогнула.

– Я…я её увидел…ну, под гипнозом, – робко промямлил Федька, искренне надеясь, что его не примут за сумасшедшего.

– Как она там? – еле выдавила из себя, Софи.

– Хорошо! Всем заправляет, она теперь Главная Жрица, – он немного помолчал и добавил, – Милона умерла…оспа.

– Милона – уже родилась ЗДЕСЬ! – грустно ответила тёща. – И опять без матери…бедная девочка, ей семь лет, живёт с отцом – пьяницей.

– Так может, чем помочь?! – удивлённо воскликнул парень.

– Нельзя вторгаться, в чужую Карму… – вздохнула Софи, – …всё, чем мы можем помочь, это уговорить Лизу – рожать. Ваш сын… – на этих словах, женщина замялась.

– Наш…наш! – зять утвердительно, кивнул головой.

– Так вот, ваш с Лизой сын, – Соня выдохнула, – должен встретить и полюбить Милону. Она…надеюсь, что она ответит – взаимностью. Фёдор, – Соня жалобно посмотрела на парня, – уговорите, пожалуйста Лизу, оставить ребёнка!

– Уговорю, обязательно уговорю! У нас ведь с ней ЛЮБОВЬ…ЛЮБОВЬ ВНЕ ВРЕМЕНИ! – гордо добавил Федька. – Люблю, я её…сильно люблю…с двенадцатого века.

Лиза с отцом, сидели в коридоре, около кабинета Валерия Николаевича, ждали его с обеда. Девушка сильно нервничала. Тимофей взял её за руку:

– Не бойся! Я буду рядом…

– Папка, я запуталась, ты прости меня! – дочка прижалась к отцу. – Мне сына жалко…очень жалко. Но Федька…как я жить с ним буду, зная – что он, не отец…как я, в глаза ему – смотреть буду! – заплакала она.

– Ну, ну Лизок…развела мокроту! – Тимофей улыбнулся, – мы все тебя любим, поверь ты в это, наконец – то! И Фёдор твой, ну настоящий мужик оказался, как рыцарь средневековый. Не то, что эта гнида…

– Слышу, слышу! – раздался мужской голос. – Зачем же, вы Тимофей Геннадьевич, так обзываетесь?!Нехорошо…взрослый человек, вроде… – завотделением открыл дверь своего кабинета, – …и тем не менее, проходите.

– Я…я не пойду! – щёки Лизы, покрылись неестественным румянцем, она вся сжалась. – Я, сразу в гипнотарий…

– Как вам угодно, сударыня! – зло усмехнулся доктор.

Лиза лежала в тёмной комнате, тело её дрожало: «Господи, быстрее бы всё, закончилось! Видеть, этого гада -не могу!»

Отец, как и обещал, сидел рядом и держал её за руку. Валерий Николаевич устроился в голове и начал отсчёт.

На цифре три, пациентка провалилась в глубокий сон.

Глава 9.

Праздник был в разгаре. В дубовой роще, для постояльцев Храма и жителей близлежащих деревень, были накрыты столы. Они ломились от различных фруктов и овощей, домашних пирогов и лепёшек, отдельно красовалась запечённая на углях, рыба. Фруктовое вино лилось в изобилии.

Народ веселился, танцевал, пел песни и играл в разные игры.

Между крупными дубами, были повешены качели, на которых можно было заметить влюблённые парочки.

На одной из таких качелей, сидели Кристи и Вольдемар. Великая Жрица Любви, в последний момент, изменила своё решение. Она лично пришла в Главный зал Храма, где трудились влюблённые.

– Я приглашаю вас обоих на праздник! – улыбнулась Лорен. – Кристи, оставь все грязные тряпки в покое, и иди одень своё новое платье. Завтра я пришлю сюда несколько девушек, они закончат уборку.

– О, госпожа! – Кристи молитвенно сложила свои маленькие ручки на груди. – Вы, так великодушны, благодарю вас!

– Я присоединяюсь к своей любимой! – Вольдемар встал на одно колено и поцеловал подол платья Жрицы.

Влюблённые, взявшись за руки, довольные убежали.

И вот сейчас, сидя на качелях, молодые люди обсуждали день своей свадьбы.

– А если Великая Жрица будет против?! – нервничала Кристи.

– Значит, мы покинем стены этого Храма! – твёрдо парировал парень.

– Где же, мы будем жить…и на что?! – вздохнула девушка. – Болезнь «Антракс» прошлась по всем селениям и снесла всё на своём пути. Это здесь, в Храме, устроили Праздник Нового Года, а люди – голодают!

– Мы уедем к моим родителям, в горы. Отец разводит коз, я буду помогать ему пасти их, а ты – помогать моей матери и сёстрам, делать творог и сыры.

– Ой, боюсь не рады будут твои родители, двум лишним ртам… – перебила Кристи, – …их самих пять человек. Разве ваши козы прокормят столько народа!

Между деревьями мелькнула женская фигура, одетая в красивое платье.

– Вольдемар, к нам сама Жрица идёт! – Кристи вскочила и начала взволнованно поправлять венок, на своей голове. – Как я выгляжу?!

– Ты у меня самая красивая! – мужчина обнял девушку за талию и крепко прижал к себе.

Жрица была прекрасна! Платье из белого льна, расшитое причудливым цветным узором, плотно облегало её стройное тело. На запястьях рук красовались золотые браслеты, они были выполнены в форме кленового листа. Такой же золотой кленовый лист, но только в виде большой броши, был приколот к груди. На распущенных, длинных и волнистых волосах, цвета пшеницы, красовался ободок по наследству перешедший от Милоны. Ноги Лорен были обуты в изящные белые туфельки, из кожи буйвола. Золотые застёжки на обуви, также были сделаны в форме кленового листа. Жрица была похожа на Фею…добрую Фею из сказки.

Вольдемар сглотнул слюну, а в нательных брюках стало сыро. В голове пробежала мысль: «Она – Божественна!». Тут же, ему стало стыдно…очень стыдно за свою похоть. «У меня невеста есть!» – парень пытался приструнить самого себя.

– Отпейте вина! – ласково предложила Лорен, в руках она держала глиняный кувшин. – Фруктовое вино, настоенное на ежевике, я сама делала…где ваши чаши?!

– Какая большая честь – отпить из ваших рук! – садовник шагнул вперёд и протянул свой бокал.

– У вас скоро свадьба, – продолжала Жрица, наливая вино, – хочу вас поздравить…поздравить и Благословить! Кристи, где твоя чаша?!

– У меня…у меня её нет! – растерялась девушка. – Я не пью вино… – потупив взгляд, добавила она.

«Ой, неспроста, Жрица явилась! Чего – то задумала…» – заметались мысли в голове Кристи.

– Вольдемар, зайдите сегодня вечером ко мне в апартаменты. Я приготовила для вас с Кристи – подарок! – Лорен грациозно повернулась на своих каблучках, и словно растворилась среди деревьев.

– Не ходи к ней! – Кристи прижалась к любимому. – Великая Жрица чего – то задумала…

– Да, ладно тебе! – засмеялся Вольдемар. – Её Наисвятейшество, подарок нам с тобой вручить хочет. Чего ты испугалась, глупенькая?! – на этих словах, он игриво ущипнул её за ягодицу.

– Вольдемар, что с тобой?! – девушка, вскрикнула от боли. – Ты раньше, никогда не позволял себе такого! – возмутилась она.

– Ты моя невеста, и я имею право даже целовать тебя! – парень больно впился в губы девушки, руки настойчиво блуждали по её груди:

– Я хочу тебя! – страстно шептал он. – Отдайся…отдайся мне прямо ЗДЕСЬ!

– Не трогай меня! – Кристи пыталась вырваться из крепких, мужских объятий. – Чего…чего, она тебе подлила в вино?! – отбивалась, как могла девушка.

Но, всё было – бесполезно. В Вольдемара, как Дьявол вселился! Он повалил невесту на землю, и одним движением руки разорвал на ней платье. Через несколько минут, Кристи лишилась Девственности…

*****

Вечером садовник стоял у дверей апартаментов Главной Жрицы. Стоял и думал: «Постучаться или сразу войти?!»

Но долго ждать не пришлось – ДВЕРИ РАСПАХНУЛИСЬ САМИ!!!

Великая Жрица Любви по имени Лорен, продолжательница традиций и обрядов, предыдущей Жрицы Любви по имени Милона, стояла на пороге абсолютно голая, с распущенными волосами.

Вольдемар подхватил её на руки и понёс в опочивальню:

– Богиня…моя Богиня!

– Я ждала тебя! – шептала Лорен, прижимаясь к мускулистой груди садовника. От запаха его тела, у неё сильно кружилась голова.

Семь дней и семь ночей, они не выходили из спальни. Два раза в день звенел колокольчик и прислужницы ставили подносы, полные еды, под дверь апартаментов.

Каждый…каждый день, Вольдемар выпивал по целому кувшину фруктового вина. С каждым глотком, всё больше и больше в нём просыпалась – «Сила Зверя…Зверя Алчного и Ненасытного в Плотских Утехах», чему Лорен была несказанно рада.

Генри разыскал Кристи на заднем дворе. В грязном платье, она кормила кур и гусей, чистила от навоза их клетки.

– Красавица, тебя понизили в должности?! – усмехнулся он зло, глядя в заплаканное лицо девушки. – А где же твой, Спаситель и Заступник?! Где же, твой женишок?!

– Не лезь, куда не просят! – огрызнулась девушка.

– Зря, ты так со мной… – охранник схватил её за руку, – …я бы мог тебе пригодиться!

– Верёвка и мыло скоро мне пригодятся! – буркнула девчонка. – Отпусти… отпусти меня, работы много!

– Твой Вольдемар, почти неделю нежится в в постели Её Наисвятейшества. А ты сослана на задний двор – кур кормить! – Генри бил по самому больному. – Это ли, не вознаграждение за твою Любовь?!

– Не твоё дело! – она наконец – то вырвала свою руку из его цепких пальцев. – Отстань от меня…

– Не отстану! – Генри вдруг упал на колени. – Я люблю тебя…будь моей женой! – вцепился он в подол платья. – Вольдемар – предатель, он не заслуживает твоей Любви!

– Да лучше, правда в петлю, чем за тебя замуж! – взвизгнула Кристи и отскочила в сторону.

– А что, ты так брезгуешь мной… аааа?! – обозлился Генри. – Да, кому ты нужна, подпорченная девка?! Подумай… – обиженный, он встал с коленей, отряхнул брюки от налипшей соломы и добавил, – …ПОТАСКУХА!

Чашка с зерном, упала из рук Кристи, она села на землю и горько заплакала, вокруг неё кудахтали куры…

Вечером того же дня, Главному Жрецу Храма Любви сообщили, что на заднем дворе, в чулане был обнаружен труп прислужницы, по имени Кристи – она повесилась…

– Лорен, вы понимаете – случилась трагедия?! – Адриан, красный от возбуждения отчитывал Жрицу. – Что вы, натворили?! Из – за вашей Страсти, из – за вашей Похоти…

– Девчонка была психопаткой! – перебила Жрица, абсолютно ровным и спокойным голосом. – При чём тут, моя похоть?! – она удивлённо вскинула брови.

– Кристи была помолвлена с садовником… – Главный Жрец, в ярости топал ногами, – …и вы, это знали! Наш Орден был создан для помощи Людям! Вы нарушили этот Закон. По вашей вине… – Адриан задыхался от гнева, – …по вашей вине – погиб человек, молодая девушка. Боги накажут нас!

– Плевать мне на твоих Богов! – хладнокровно парировала Лорен. – Почему я должна всё время, кого – то бояться?!

– В кого ты такая жестокая?! – они оба, перешли на «ты». – Богов не надо бояться…Богов надо уважать! Законы Ордена создавали наши Предки, великие Жрецы. И мы с тобой, просто обязаны их соблюдать! – кипел Адриан.

– Брат мой, успокойся! – видя, как он завёлся, Лорен пошла на попятную. – Я захотела познать, что такое Страсть! Я захотела познать, что такое Сексуальная Сила! – попыталась объяснить она.

– Ты узнала?! Узнала ценой человеческой жизни…довольна?! – Адриан стукнул кулаком по столу. – Неужели, тебе не жалко эту бедную девушку?!

– Почему, я должна жалеть прислужницу… – искренне удивилась Лорен, – …глупую прислужницу?! И вообще, какие – то странные законы в нашем Ордене! Может, настало Время их переписать?! Тебе, мужчине – Жрецу, можно иметь наложниц для собственных утех. А мне, женщине – Жрице, почему- то нельзя…

– Лорен, ты с ума сошла! Сила Жрицы в Целомудрии! И как, мы перепишем Законы Предков?!

– Очень просто! – Лорен спокойно налила себе чашку чая, добавила туда лепестки роз, и поудобнее устроилась в кресле. Разговор происходил в обеденной комнате, еда на столах стояла нетронутой. – Великий Жрец Виллей переписал Закон и Милона стала его женой. Она потеряла свою Чистоту и Целомудренность! Но Храм, как видишь, не рухнул, и уважения к себе Жрица не потеряла!

– Милона помогала мужу! Вместе с ним, она участвовала в ритуалах, вдвоём они спасали людей! – Адриан устало закрыл ладонями лицо. – Ты давно выполняла свою миссию?! Ты перестала участвовать со мной, в проведении ритуалов. Ты…ты помешалась на своём садовнике… – он обречённо вздохнул, и хлопнув дверью, вышел из столовой.

Каждую ночь, за Вольдемаром закрывались двери апартаментов Великой Жрицы. Каждую ночь прислужницы, караулившие звонок колокольчика своей Хозяйки, под этими дверями, затыкали уши от охов и стонов, идущих из спальни. Каждую ночь, Вольдемар выпивал почти по целому кувшину фруктового вина. Такого Бесстыдства, Стены Храма Любви, не видели и не слышали Никогда!!!

Адриан не знал, что с Этим делать! Каждую ночь, он не спал…каждую ночь, он ревновал садовника к Лорен!

Так продолжалось два месяца.

*****

Как – то прохаживаясь по территории Храма, Главный Жрец заметил девушку – прислужницу, которая несла в руках свёрток. Она очень спешила.

– Стой! Что у тебя завёрнуто в эту ткань?! – благодаря тайным практикам, которым мужчину обучали с детства, ему удалось частично вернуть зрение.

– Это, это трава… – растерялась девушка.

По её испуганному виду, было понятно, что трава непростая.

– Какая трава?! – грозно спросил Жрец. – Кому несёшь?! – голосом, не терпящим возражений, он продолжал допрос.

– Мне…мне Её Наисвятейшество приказала сходить на луг и нарвать… – оправдывалась прислужница и дальше.

– Дай сюда! – не дожидаясь, когда девушка от испуга сообразит, что от неё требуется, Адриан забрал свёрток из её рук. Развернул и ахнул…

– Беременна… – желудок обожгло огнём, – …так я и знал, Лорен беременна! – вырвалось вслух. – Ты свободна, иди! – приказал он девушке, а сам отправился в покои Жрицы.

– Что это?! – Жрец ткнул пучком травы, практически в лицо Лорен.

– Боровая матка…трава, – ничуть не смутившись, ответила Жрица. – Брат мой, я думаю вы знаете, предназначение отвара этой травы.

– Конечно, знаю! – вспылил Адриан. – На уроках Магии, мы с вами рядом сидели. Вы беременны от садовника… – было непонятно, задавал он вопрос или уточнял, мужчину трясло от гнева.

– Да, я беременна! И собираюсь избавиться от ребёнка… – с хладнокровной улыбкой, Лорен позвонила в колокольчик. – Милая, принеси – ка нам, две пиалы чая и тарелочку сладостей! – приказала она, вошедшей в комнату девушке. Та быстро удалилась исполнять приказание.

– Лорен, я не узнаю тебя…что с тобой случилось?! – Адриан вплотную приблизился к женщине, взял её за подбородок и заглянул в глаза. – Как…как, Посвящённая во все Тайны Ордена, Жрица – может убить в себе ребёнка?! По всем законам Реинкарнации, ты зачала Душу Виллея – он первый, стоит на перевоплощение. Ты не можешь, лишить его, возможности – Родиться Заново! Остановись… – Адриан вдруг заплакал, его плечи бессильно опустились, он присел в кресло и закрыл лицо руками.

– Лорен, ты обязана – сохранить этого ребёнка…обязана, слышишь! – он отшвырнул чашку чая, заботливо протянутую рукой Жрицы. – Я женюсь на тебе, ты родишь сына и мы, вдвоём – продлим Род Жрецов

– Я не хочу, рожать этого ребёнка! – настырно твердила девушка. – Его отец, САДОВНИК!

– Ни одна, из моих наложниц, не забеременела! Возможно, после болезни, я потерял способность к зачатию. Я даю тебе – семь дней на размышление, в противном случае…

– Ну, и что же будет, если я не соглашусь?! – издевалась Лорен.

– Я…я лишу тебя – титула Главной Жрицы! И ещё, эти семь дней, ты будешь закрыта в своих комнатах… – на этих словах, Адриан вышел.

– Не имеешь права! – Жрица попыталась выскочить из своих апартаментов, но было уже поздно. В замочной скважине, снаружи, повернулся два раза ключ. – Изверг…тиран…ненавижу…всех ненавижу! – Лорен опустилась на пол, по её лицу текли слёзы.

В тот же день, Главный Жрец, приказал выгнать из стен Храма, садовника по имени Вольдемар.

Шёл третий день заточения. Лорен лежала на своём ложе, перед ней стоял поднос с ужином. Есть не хотелось, хотелось рвать и метать. «Чего он, о себе возомнил?! Великий Жрец, ага…самый забитый, изо всех братьев. Эх, пробраться бы сейчас, в центральный зал Храма – подключиться к стеклянному шару и посмотреть своё Будущее…да ведь, не пустит – проси, не проси…с детства мне, перекрывал все дороги…ябедничал Милоне».

Откуда – то в комнату, ворвался ветерок, восковая свеча вспыхнула и погасла.

– Кто ЗДЕСЬ?! – Лорен напряглась.

– Это я, Лиза! – послышался голос из темноты.

– О, Боги, опять явилась…зачем ты ЗДЕСЬ?! – недовольно спросила Жрица, и зажгла, заново свечу.

– Я беременна… – Лиза сидела в кресле, напротив.

– Представь себе, я тоже… – агрессивно ответила Лорен. – Мы обе беременны…обе! – она зашлась, в истеричном смехе. – И чего, ты хочешь?!

– Не знаю, – пожала плечами Лиза, – меня отец, послал! – она немного помолчала и добавила, – отец хочет, чтобы ты, уговорила меня рожать…

– Больше, он ничего не хочет?! – Жрица нервно заходила по комнате. – А я вот, ему и матери – прислужке, в лицо плюнуть хочу… – топнула она ногой.

– Злая ты… – растерялась Гостья из Будущего.

– Да, ты чтоооо…я ещё и злая! Милая моя, я была доброй и любила этот Мир…любила до девяти лет! А потом…потом, самые близкие люди – отец и мать, взяли и бросили меня, в один день – сделали меня сиротой! Если б, хоть на минуту мои родители, могли испытать те чувства Боли, Отчаянья, Непонимания, что прожила маленькая девочка…их сердца – разорвались бы, от такого Страдания! Спасибо, Милоне…Великой и Доброй Милоне…она заменила, мне мать! Как могла старалась, дать мне Любви, заполнить своей Любовью – Боль Предательства!

– Милона, это моя мать, пьяница – Нинка?! – уточнила Лиза. – Подруга, мы с тобой квиты! Милона, в роли Нинки, бросила меня в двадцать первом веке…Ирония Судьбы! – она зло рассмеялась.

– Зачем…нет, скажи мне, для чего – рожать этого ребёнка?! – продолжала вслух, свои размышления Лорен, она как будто, не слышала гостью. – Чтобы он также, испытал все тягости, этого Безумного и Несправедливого Мира. Его отец – САДОВНИК…безмозглый САДОВНИК, у которого голова, предназначена для того, чтобы класть, в неё – еду! – распалилась Жрица.

– Да, не ори ты! – повысила голос Лиза. – Я, рассуждаю также, как и ты…для чего, мне этот ребёнок?! Твой садовник, хоть красивый был, а мой… – она замолчала, видимо подбирая слова, – …отец моего ребёнка, вообще психопат, сдвинутый на своей мамаше. Ты лучше скажи, чего делать – то будем?!

– Не знаю… – Жрица устало, прилегла на кровать, – …мой брат – Главный Жрец, запер меня в апартаментах. Кстати, красотка, ты знаешь, что Адриан и Фёдор – одна Душа?! - в её глазах, появились чёртики, они плясали и строили смешные мордочки.

«Как, она сейчас похожа на отца!» – отметила про себя Лиза, но вслух спросила:

– А ты, откуда знаешь?!

– Он тут был, твой Фёдор…также, под гипнозом! Уговаривал меня, выйти замуж, за Адриана.

– Вот, засранец! Значит, он был на сеансе у Валерия Николаевича…а мне, ничего не сказал! – Лиза раскраснелась. – А зачем Федьке надо, чтобы ты… – гостья запнулась, – …чтобы вы, с Адрианом поженились?!

– Вы там, чего в Будущем, совсем причинно – следственную связь, строить разучились… – захохотала Лорен, – …как зачем?! Если мы, в двенадцатом веке поженимся с Адрианом, и я рожу, то соответственно, в двадцать первом веке, ты и Фёдор – будете вместе…чего непонятно?! – Жрица с вызовом, посмотрела на девушку.

– Всё теперь понятно… – сквозь зубы процедила Лиза, – …понятно, как никогда! – на этих словах, гостья из Будущего, растворилась в Пространстве…

Гава 10.

По дороге домой, Лиза всё рассказала отцу.

– Так, значит Адриан и Фёдор – одно лицо… – задумчиво произнёс Тимофей. – А садовник двенадцатого века, вырос до гипнотерапевта в двадцать первом. Но, что у садовника, что у заведующего психиатрическим отделением, чувство ответственности, напрочь отсутствует! – как – то недобро, усмехнулся отец. – А знаешь, что Лизок… – он остановился и пристально взглянул на дочь своими ярко – голубыми глазами, – …я пожалуй, сам пройду сеанс гипноза!

– Ииии?! – насторожилась она.

– Мне надо попасть в Прошлое… – он многозначительно помолчал и добавил, – ….и Бог даст – встретиться там с Лорен.

Лиза в ужасе закатила глаза…

После смерти тётки, Федька отнёс в приют для животных многочисленные запасы тушёнки. Отмыл квартиру, отключил все электроприборы, плотно закрыл окна и с тяжёлой Душой, повернув три раза ключ в замочной скважине, подумал: «Надеюсь, вернусь сюда с Лизой!»

Он договорился с Тимофеем Геннадьевичем, что сорок дней после похорон будет жить у них. Лиза плохо…очень плохо приняла эту новость. Она категорически отказалась с ним спать, на одном диване. Фёдору застелили раскладушку на кухне, но парень и этому был рад – лишь бы, поближе к жене! Авось, оттает когда – нибудь, и поверит в его Любовь! А он, подождёт…ведь ждать ему, не привыкать.

Когда родители погибли в автокатастрофе, мальчику было пять лет. Рано утром мама, как всегда, отвела его в детский сад. О, как Федька не любил это заведение, где по утрам заставляли есть противную, манную кашу, где постоянно бегали и шумели дети, а днём, заставляли спать. Мальчик с детства не выносил шума, а потому сторонился детей. Он часто сидел один, с машинкой в руках, где – нибудь в укромном уголочке. Воспитатели любили Федю! Ещё бы, такой спокойный и молчаливый ребёнок.

И вот, в тихий час, Фёдор, как всегда спокойно лежал с закрытыми глазами, и представлял игрушечный самолёт, который недавно увидел в Детском Мире. Родители пообещали подарить этот красивый, металлический и ярко – красный самолётик, на День Рождения. В этот момент, к нему подошла Наталья Петровна, она осторожно потрогала мальчика за плечо:

– Федя, ты не спишь?

– Не сплю… – он приоткрыл глаза.

– Пойдёшь сегодня ко мне в гости?! У меня котик есть, его Пушок зовут… – на глазах воспитательницы, почему – то были слёзы.

– Пойду! – обрадовался Федя, – я люблю котиков. А почему вы плачете?! – удивился он.

– Я не плачу, тебе показалось… – Наталья Петровна смахнула слёзы и продолжила, – …только тебе придётся переночевать у меня. А утром, вместе придём в садик…

– А мама с папой, не будут ругаться?! – забеспокоился мальчик.

– Не будут! Я им позвонила и предупредила, что ты будешь у меня в гостях. Мы с тобой вечером торт испечём. А ещё, по дороге зайдём в магазин и купим колбаски. Пушок очень любит колбаску, – улыбнулась женщина, – вот, ты его и покормишь…

– Ура! – Федя был на седьмом небе от счастья. – А мама с папой, придут за мной завтра?! – на всякий случай, уточнил ребёнок.

– Конечно придут! – Наталья Петровна опять заплакала и крепко прижала его к себе.

«Странные эти взрослые», – подумал Федька, – «Зовут в гости и плачут…»

Но, на следующий день, после полдника, родители не появились. Воспитатель с нянечкой, косились в его сторону и о чём – то шептались. И опять, Федя ночевал у Натальи Петровны дома. Весь вечер, он дёргал её и спрашивал:

– А где мама с папой?!

Женщина отводила глаза в сторону и тут же угощала конфетами. А ещё, Наталья Петровна привязала на верёвочку, меховой помпон от старой шапки, и кот Пушок, смешно так, своими толстыми лапками, ловил этот помпон. В этот вечер, она легла рядом с мальчиком, обняла и тихим голосом начала рассказывать сказку про «Спящую красавицу». Федя слушал раскрыв рот, ведь он так переживал, чем же закончится сказка – проснётся «красавица» или нет.

А на следующий день, в тихий час, когда все ребятки спали, за мальчиком пришла какая – то незнакомая женщина. Она представилась тётей Валей – маминой, старшей сестрой. Тётя Валя сказала, что они поедут на поезде в другой город, в столицу его Родины, в Москву и будут жить там.

– А мои мама и папа…они будут жить с нами?! – задал вопрос ребёнок.

– Феденька, мама с папой, уехали выполнять важное задание! Поэтому, мы пока поживём с тобой вдвоём! – весело ответила, новоявленная тётка.

– А когда они приедут, я уже соскучился?! – мальчик попробовал пустить слезу.

Наталья Петровна, присутствующая при этом разговоре, выбежала из раздевалки, тело её сотрясали рыдания. А тётя Валя, как ни в чём небывало, с улыбкой на лице, достала из сумки яркую коробку.

– Вот, держи…мама с папой, велели передать тебе!

– Ух, ты! – заулыбался мальчик, – так это же, самолётик…самолётик, который мне обещали подарить, ко Дню Рождения! Спасибо…

Пока ехали в поезде, тётя Валя рассказала Феде, что его родители – разведчики, и были отправлены с заданием в другую страну. Только рассказывать об этом, никому не нельзя – тайна.

– А скоро они вернутся?! – мальчонка сидел в плацкарте, и как заворожённый смотрел в окно.

Поезд стучал колёсами, в вагоне было очень шумно, а проводница разносила чай в гранённых стаканах. В придачу к чаю, прилагалось два куска сахара. Такого вкусного чая, мальчик отродясь не пил, да ещё вприкуску с сахарком.

Москва Федьке не понравилась! Огромный город…он гудел, как пчелиный улей, много машин, которые то и дело сигналили и этим пугали мальчика. А попав первый раз в метро, он вообще заплакал. Ребёнок растерялся от такого количества народа и грохота поездов. Городок, в котором он жил до пяти лет, был небольшим. Изо всех достопримечательностей, самой яркой была швейная фабрика, да памятник Ильичу в местном сквере. Именно на этой швейной фабрике, и работали его родители: мама – закройщицей, а отец – электриком. Но, как объяснила тётя Валя, эти профессии были прикрытием основного вида деятельности – разведка!

О, как Федя гордился своими родителями! Когда мальчик пошёл в первый класс, то заявил тётке:

– Я буду учиться на одни пятёрки! Мама с папой вернутся и обрадуются!

– Учись сынок, учись! – наставляла тётушка. – Большим человеком будешь, в люди выбъешься!

И, Федя днём учился, вечером делал уроки, а ночью представлял, как возвращаются родители со своего тайного задания. И они, всей семьёй, вернутся в их небольшой и тихий городок, в уютную квартиру, где у мальчика была своя комната.

С тётей Валей, Фёдор жил в старом, деревянном доме дореволюционной постройки, на окраине Москвы. Воду носили с колонки, а туалет был на улице. Когда Феде исполнилось восемь лет, тётка сказала, что мама с папой, прислали письмо. Как же, он тогда радовался! Мальчик держал конверт в руках и долго рассматривал. Письмо было на трёх страницах, исписанных мелким и по всей видимости, женским почерком.

– Это, мама писала?

– Мама, мама… – тётка утвердительного кивнула, – хочешь почитаю?!

– Я сам! У меня по чтению – пять! – Федька гордо выпятил грудь.

Мама писала, что они с отцом очень любят его и ужасно скучают. Что задание, которое им приходится выполнять, является государственной тайной! Что скоро они вернутся, и тогда её и отца, будут награждать медалями в самом Кремле. И что нужно продать квартиру в их маленьком городке, и приобрести в Москве, так как они хотят обосноваться в столице.

Фёдор не расставался с этим письмом, перечитывал несколько раз за день, а на ночь положил его под подушку. А потом были каникулы, и они с тётей Валей опять поехали на поезде, в его город детства продавать квартиру. И опять, Федя смотрел в окно, слушал стук колёс и пил горячий чай из гранённого стакана, прикусывая сахаром. Тётушка сидела напротив и любовалась племянником: «Какой ты у меня, красивый!»

На вырученные деньги, от продажи квартиры, удалось приобрести жильё в четырёхэтажном, кирпичном доме, на втором этаже. Это была однушка, с горячей и холодной водой, с ванной и туалетом. Таскать воду с колонки и справлять нужду в ведро, больше не требовалось.

Вскоре, тётя Валя умудрилась продать кому – то и свою квартирушку, в деревяшке. Она вообще, была женщина предприимчивая и никогда не унывающая. Купили новую мебель: тёте Вале – диван, а Федьке – письменный стол и кровать. Купили кухонный, светло – салатовый гарнитур, и даже хватило денег на тёплую куртку с мехом, для Фёдора, и зимние ботинки из натуральной кожи, рыжего цвета. Так что, во дворе мальчишка оказался самым модным.

Тётушка вообще, очень любила и баловала своего племянника. В кухонном столе, всегда лежали конфеты и печенье. Еду она готовила исключительно каждый день, и всегда говорила, что разогретая пища очень вредная. Тётя Валя рано ушла на пенсию, и всё своё свободное время, посвящала Феде. По выходным, они много гуляли, посещали театры и музеи, ездили на Красную площадь и Воробьёвы Горы. Тётка всегда была весёлой, никогда не унывала и заряжала своего племяша, такой же искрой Радости, что присутствовала в ней.

Когда Феде было одиннадцать лет, и он учился в пятом классе, до него стал домогаться хулиган Вовка, из седьмого «Б». При каждом удобном случае, Вовка выписывал Федьке подзатыльник или пинка. А однажды, после уроков, зажал его в раздевалке и потребовал денег. Это услышала техничка, а заодно и соседка по лестничной клетке – тётя Нюра. Она схватила семиклассника за шкирку и оттащила от Феди:

– Ах, ты жлоб! Парень и так сирота – без отца и матери, тётка его растит на свою пенсию, а ты деньги с него требуешь… – ругалась тётя Нюра на хулигана – старшеклассника.

Вечером племяш устроил тётушке допрос, почему техничка назвала его сиротой. И ей, пришлось признаться…В то злополучное утро, когда мама отвела сына в садик, они с отцом на стареньких «Жигулях», как всегда продолжили путь на швейную фабрику. Стояла зима…под снежком, который припорошил дорогу, была наледь. Отец не справился с управлением и вылетел навстречку – прямо под «Камаз».

– Феденька, сынок, ты прости меня! – в первый раз, тётя Валя заплакала. – Я не знала, как сказать тебе…

– Получается, я зря их ждал… – мальчишка опустил голову. – А самолёт…тот самолёт, который ты мне принесла в коробке, в детский сад?!

– Самолёт купили заранее твои родители, – перебила тётушка, – видимо, ко дню Рождения. Я его в квартире нашла, когда вещи твои собирала…

В тот же вечер, Федька разобрал свои игрушки, и нашёл на дне ящика самолётик. Отчистил его, подклеил крылья, закрасил фломастерами все ободранные места, и поставил на полку рядом с фотографией отца и матери. Это была последняя память, что осталась от родителей. С того самого дня, Фёдор перестал ждать…

А через неделю в школе, когда хулиган Вовка опять начал приставать, Федька разозлился не на шутку. Разозлился так, что двинул Вовке со всей силой, прямо в морду. И у семиклассника, под глазом долго красовался синяк. После этого случая Вовка обходил его стороной.

А ещё через месяц, тётя Валя привела своего дорогого племянника в секцию по вольной борьбе. Тренер оглядел мальчонку и строго произнёс:

– Раскормили пацана!

Но увидев, как лицо Федьки вспыхнуло яркой краской, добавил с улыбкой:

– Но, ничего, ничего…растрясём жирок!

Фёдор начал старательно и усердно заниматься. Через три месяца он показывал результаты, которые другие дети показывали через год занятий. Но жирок, почему – то не растрясывался. Федька также оставался полным, а его брюшко даже чуть – чуть выросло. Но мальчишка, не унывал! Тётя Валя заряжала его таким жизнелюбием и оптимизмом, что лишний вес казался пустяком и мелочью.

Федька лежал на раскладушке, которую поставили посреди кухни. Часы показывали далеко за полночь, но ему не спалось. В голове крутилось: «Лиза…ребёнок…Валерий Николаевич. А готов ли он, принять чужого ребёнка?! Получится ли стать, этому мальчику настоящим отцом…отцом ответственным и любящим?! Может зря, он уговаривает Лизу рожать?! А вдруг, он как муж, обманет её ожидания…»

Сон сморил около пяти утра, снилась тётя Валя. Во сне она пекла оладьи, толстые и пышные, какие любил Федька и ласково приговаривала: «Племяш ты мой, дорогой…воспитаешь! Любовь поможет тебе! Я же тебя, вон каким молодчиной вырастила…» – многозначительно улыбнулась женщина. Затем, почему – то нахмурилась, и добавила: «Кричит кто – то…»

Федька проснулся, кричала Лиза. Парень вскочил, и как ошпаренный рванул в маленькую комнату. Жена сидела на диване в ночной сорочке и испуганно бубнила:

– Кровь…у меня кровь!

Фёдор пригляделся, на подоле ночной сорочки алело красное пятно.

– Соня…Соня, вставайте! – тормошил зять, спящую женщину.

Вся семья собралась около Лизы.

– У меня резко заболел живот, и я проснулась, – девушка была очень растеряна, – а тут…тут кровь!

Вызвали скорую помощь.

Соня с Тимофеем решили сопровождать дочь в больницу. Федька остался с Мишенькой, его надо было накормить завтраком и проводить в школу. Отпросившись с работы и оформив день за счёт отпуска, Федя отвёл мальчонку в школу. Вернувшись домой, он начал чистить картошку. Парень понимал, что лучше чем – то заняться, иначе голова лопнет от мыслей. А мысли были гадкие и самоуничижительные: «Это я…это я, во всём виноват! Засомневался – нужен ли ребёнок! Вот я, скотина…ребёнок, это не вещь, которая нужна или нет. Сынок, прости меня! Ты мне нужен!» – Фёдор вспомнил своё детство, без отца и матери, и по его лицу потекли слёзы. – «Сын, ты мне нужен…слышишь, нужен!» – он воткнул нож в картофелину и начал неистово кромсать, ни в чём не виноватый овощ, на мелкие кусочки.

За этим занятием, его и застали Тимофей с Соней.

– Фёдор, что с тобой?! – тесть неслышно подошёл сзади и забрал из его рук нож. – Успокойся, всё хорошо…

– Что с Лизой?! – зять заплакал ещё сильнее. – Тимофей Геннадьевич, Соня! Я только сейчас понял, как на самом деле сильно люблю её. У меня…у меня никого, кроме Лизы и вас, нет! – на этих словах, парень беспомощно опустил руки и сел на табуретку.

– У Лизы всё хорошо! – Соня выключила кран с водой. – Была угроза выкидыша, но Слава Богу, всё обошлось! Некоторое время она полежит на сохранении. События последних дней…нервы…Федя, а ты завтракал?! – тёща уже накрывала на стол.

– Да, давайте – ка поедим, а то мой желудок с утра песни поёт… – улыбнулся Тимофей. – Соня, гляди -ка, сколько картошки нам зять начистил, неделю есть будем!

После завтрака мужчины уединились в маленькой комнате.

– Разговор серьёзный имеется… – Тимофей был торжественен.

– Не пугайте меня! – парень пытался отшутиться, но напряжения в голосе было не скрыть.

– Я и не пугаю! – тесть уселся на пол, и сложил ноги по – турецки. – Помнится, вы с Лизой, в студенческие годы посещали курсы гипнотерапии…

– Да, было дело! – Федька снял очки и начал усиленно тереть переносицу. – Не поверите, нам преподавал Валерий Николаевич! Ирония Судьбы… – усмехнулся парень.

– Вот, вот…ты парень у нас умный, а следовательно, какие – то навыки у тебя остались! – серьёзным тоном, продолжал Тимофей.

– К чему вы клоните?!

– А клоню я к тому, – тесть широко улыбнулся, – что ты должен сегодня…нет, прямо сейчас ввести меня в гипноз!

– Тимофей Геннадьевич, вы с ума сошли! Я ни разу этого не делал, – растерялся зять, – у меня…у меня не получится.

– Получится…не может не получится! – твёрдо парировал Тимофей. – Ну, не хочу я идти к этому чудо – доктору…совсем не хочу! – вздохнул он и добавил, – надо попасть в Прошлое, Федя…в Прошлое…поговорить с Лорен.

– Здорово вы придумали! – Федька вдруг хитро улыбнулся, он вспомнил тётю Валю, которая будь на его месте, однозначно пошла бы на эту авантюру. – А, давайте попробуем… – парень уже зашторивал окна, чтобы в комнате стало темно.

– Вот и спасибо! – обрадовался Тимофей. – Есть у меня подозрение, что причина всей этой истории кроется в двенадцатом веке! – мужчина уже поудобнее укладывался на диване. – Да, и перед Лорен я очень виноват…

– А если…если, я не смогу вас вернуть?! – занервничал зять.

– Ну, значит, я останусь в Прошлом и буду смотреть на вас через стеклянный шар! – улыбнулся Тимофей.

– Но, Соня…

– Тссс, Соне – молчок! Приступай… – тесть закрыл глаза, всем своим видом показывая, что готов к процедуре.

Глава 11.

Шёл пятый день заточения. Лорен лежала на своём ложе, взгляд её был направлен внутрь себя. Вот уже второй день, женщина разговаривала со своей маткой, она уговаривала её раскрыться и скинуть плод. Этой практике её когда – то обучала Милона. И вот, сегодня к вечеру она почувствовала толчок внизу живота. «О, Боги, матка услышала меня! – обрадовалась Лорен. – Давай, давай, миленькая…ещё немного, открывайся…выкидывай из себя всё ненужное!»

По комнате пробежал ветерок, он ласково коснулся её волос и пощекотал нос.

– Кто ЗДЕСЬ?! – недовольно спросила Жрица. – Вы мне мешаете! Адриан, это ты?! – она устремила взгляд в дальний угол комнаты, звук шёл оттуда.

– Это я, Тимофей… – послышался мужской голос.

– Какой ещё Тимофей?! – разозлилась Лорен. – Я не знакома с мужчиной, который имеет такое имя.

Из – за тяжёлой шторы отделилась мужская фигура и начала двигаться в сторону кровати, на которой лежала Жрица.

– Не подходите ко мне! – взвизгнула девушка. Она соскочила со своего ложе и схватила тяжёлый, чугунный подсвечник.

– Я вынуждена защищаться! – громко закричала Лорен, размахивая подсвечником.

Но в этот момент налетела невидимая Сила, которая ловко вырвала подсвечник из рук Жрицы и бросила его на пол.

– Пожалуйста, сядь и успокойся! – эта же невидимая Сила, как будто обняла её за плечи и усадила на кровать. – Лорен, я твой отец! – перед ней стоял Покуба.

Да, да, её отец, которого она видела в последний раз, когда ей было девять лет. Всё те же ярко – голубые глаза, всё та же стать…вот только среди волос, кое – где пробивалась седина, а вокруг глаз плясали лучики морщин.

– Отец… – растерянно прошептала девушка, – …зачем Вы ЗДЕСЬ?!

– Лорен, дочка… – Покуба явно подбирал слова. – Ты прости нас с матерью…мы очень виноваты перед тобой!

– Я…я не желаю разговаривать с Вами! – Жрица прикрыла лицо руками, словно от удара. – Будьте добры, покиньте мою комнату!

– Ты стала очень красивой и женственной! – ничуть не смущаясь, что его выгоняют, Покуба уселся в кресло напротив.

– Вы предали меня! – Лорен постепенно начинала приходить в себя. – Вы бросили меня ребёнком! – распалялась она и дальше. – Бросили в одночасье…без объяснений! Что при этом, могла испытать маленькая девочка? Моё сердце чуть не разорвалось от горя… – девушка сжала кулаки. – И вот спустя четырнадцать лет, Вы появляетесь ЗДЕСЬ! И я так понимаю, что не просто так! Что Вам от меня надо?! – она топнула ногой.

– Дочь моя, ты вправе обвинять меня! Но, если позволишь, я попытаюсь всё объяснить…

– Мне не нужны Ваши объяснения…к чему они?! Боль в моём сердце уже улеглась… – Жрица пыталась успокоить саму себя.

– Прости, прости меня! – Покуба встал с кресла и подошёл к кровати Лорен, он встал на колени и начал целовать подол её платья. – Если бы в твоём сердце улеглась Боль, то вряд ли бы, ты стала избавляться от ребёнка. Лиза…Лиза попала в больницу! У неё открылось кровотечение, врачи сказали – угроза выкидыша.

– Ах, Лиза! – воскликнула Лорен, отталкивая Покубу от себя. – Вот в чём дело! Эта воровка была ЗДЕСЬ два дня назад и сообщила мне, что тоже беременна. Так, значит, Вы беспокоитесь за Лизу! – громко расхохоталась Лорен. – А я уж решила обрадоваться, что мать с отцом про меня вспомнили! Как бы не так…

– Дочь моя, пойми, что Лиза и ты – одна Душа! Я не могу вас делить, я люблю вас обеих! – Покуба опять вернулся в кресло. – Отцовское сердце разрывается от горя, когда я слышу, что вы обе хотите убить своих, ещё нерождённых детей! – в мужском голосе послышались нотки горечи.

– И Вы пришли, чтобы уговорить меня рожать?! Так вот, я Вас не обрадую! Я не буду рожать этого ребёнка. Ни одна Сила, не заставит меня сохранить эту беременность! – Жрица была непреклонна.

– А если, я скажу, что останусь ЗДЕСЬ…останусь навсегда в Прошлом?! Я буду жить с тобой рядом и помогать…

– Нет уж, благодарю…я не нуждаюсь, в такого рода Жертве! А потом, где гарантия, что в один прекрасный момент Вы опять не исчезнете, также в одночасье, как много лет назад?! Я не желаю заново попасть в ловушку Боли! Я просто физически не смогу пережить это состояние, ещё раз! – Лорен заплакала.

– Доченька, ты самое дорогое, что есть в моей Жизни! – Покуба был искренен. – И не важно, в какой роли – Лорен или Лизы! Пойми, вы обе для меня – Единое Целое! Разреши мне всё объяснить тебе, дай мне шанс…один только шанс, возможность реабилитироваться перед тобой! – голос отца был умоляющим.

– Слушаю! – высокомерно произнесла Главная Жрица и заняла место на своём мини – троне.

– Благодарю! – выдохнул облегчённо Покуба и начал свой рассказ. – В двадцать первом веке, моя жена Нина, она же – Милона в двенадцатом веке, бросила свою дочь Лизу совсем крошкой. Бросила и ушла жить к другому мужчине. Лиза тяжело болела и мне пришлось попасть в Прошлое, чтобы спасти её. ЗДЕСЬ, в Прошлом, я встретил твою мать – прислужницу Софи. Встретил и влюбился без памяти! Я до сих пор, Боготворю твою мать и очень счастлив с ней!

– Меня абсолютно, не интересуют подробности Ваших личных отношений! – зло перебила Лорен. – Пока Вы с Софи наслаждались жизнью и были счастливы, маленький ребёнок лил слёзы…

– Лорен, пожалуйста, дай мне договорить!

Жрица замолчала. Приняв её молчание за знак согласия, отец продолжил:

– У нас родилась дочь! Этот ребёнок был плодом Любви и Нежности…это ты, Лорен! О, как мы были счастливы, когда вечерами сидели в обнимку и рассматривали твои крошечные ручки и ножки, твои пальчики. Твоя мать Софи, подарила мне всю себя! Это был бесценный подарок Богов, это был подарок Свыше! Но, во время твоего рождения, сдвинулись Временные Решётки. Ведь, если бы я в роли Тимофея из Будущего не попал в Прошлое, то и ты, Лорен, не появилась бы на Свет! Расплата за сдвиг Временных Решёток, произошла в том, что Софи вместе со мной отправилась в двадцать первый век и воспитывала там Лизу. А Милона осталась в Прошлом и стала твоей приёмной матерью. Так распорядилось Время! И мы, люди, бессильны перед ним…Оно Неумолимо! Каждый…каждый день, когда я смотрел на Лизу, то видел в ней тебя, и сердце моё сжималось при мысли, что ты ЗДЕСЬ одна. Дочь моя, поверь мне! Но…Время и наградило нас! Ведь удалось снять Проклятие и с тебя, и с Лизы…удалось снять Проклятие с вашей Души.

– О каком Проклятье Вы сейчас говорите?! – удивилась Жрица.

– На вас обеих были наложены Чары Колдовства! В течении предыдущих жизней не ты, не Лиза не доживали до четырёх лет. Мне, в роли Покубы, удалось решить этот вопрос.

– И каким же образом?! – голос Лорен выражал недоверие.

– Своим появлением из Будущего, я изменил Прошлое! И вот теперь, вы обе – живы и здоровы! И вот теперь, я готов загладить свою вину перед моей маленькой Лорен, – по лицу Тимофея потекли слёзы, – и остаться ЗДЕСЬ, рядом с тобой…если, конечно, ты разрешишь мне. Доченька, только прошу, не лишай себя возможности стать Матерью. Это великая Миссия Женщины на планете Земля! Вспомни, как страдала Милона от того, что Боги лишили её возможности испытать Чудо Материнства…

– Милона никогда не рассказывала мне про Проклятие… – пыталась сопротивляться Жрица.

– Когда – то, Проклятие наложил Жрец Виллей в отместку младшему брату, то есть мне…

– А за что он мстил?!

– «Шерше ля фам» – ищите женщину! – улыбнулся ночной гость. – Всё очень просто! Виллей всем сердцем любил Милону, она же боготворила Покубу, и как это бывает в кино, для Покубы – дыханием жизни, была Софи. Лорен, дочка, миром правит Любовь!

– Да как же, она правит?! – возмутилась девушка. – Любовь не правит, она делает всех несчастными!

– В роли твоего сына, должна прийти Душа Виллея. Взяв ребёнка на руки и прижав к своей груди, увидев его первую, несмелую улыбку, ты простишь…простишь ВСЁ и ВСЕХ. Сила Любви в Прощении! – голос отца сник. – Когда ты, осознаешь это – тебе откроются все двери! Когда ты, научишься прощать – тебе откроются все дороги Будущего! Обида заставляет стоять на месте и постоянно оборачиваться назад, испепеляя твоё сердце Ненавистью!

– Милона простила Покубу… – словно не слыша отца, рассуждала вслух Жрица – …взамен…взамен, она обрела преданную Любовь Виллея, обрела меня, пусть приёмную, но дочь. Я любила Милону…она…она и была Моей Матерью…я всё поняла! – на этих словах, Лорен величественно протянула руку в сторону комнаты для аудиенций. – Там…на окне…лежит холщовый мешочек. Возьмите его и передайте Софи, она всё поймёт! Я больше не нуждаюсь в том предмете, который лежит в мешочке. А теперь оставьте меня, я очень устала…

Гость из Будущего испарился.

На утро Великая Жрица Любви, сообщила Адриану, что готова стать его женой…

*****

Федька снял руки с головы тестя.

– Тимофей Геннадьевич, возвращайтесь…три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять… – зять начал обратный отсчёт.

В дверь постучали. В комнату вошла Соня. Она присела на диван рядом с мужем, и заглянула ему в глаза:

– Я думала, ты останешься ТАМ…но Время, в очередной раз проявило Милосердие, и вернуло тебя обратно! – по её лицу потекли слёзы счастья.

В ответ, Тимофей вложил в руку жены холщовый мешочек.

– Лорен передала… – сказал он тихо, затем помолчал и добавил, – …я нашёл тебя…нашёл через века, через столетия. Время здесь ни при чём, нашаЛюбовь вне Времени!

Софи развернула мешочек и достала из него стеклянный шар…

У Федьки зазвонил телефон. «Лиза…из больницы…» – парень трясущимися руками нажал на кнопку «Вызов».

– Федь, ты прости меня! – Лиза заплакала в трубку. – Ты у меня самый лучший…

– Лиз…Лиза, ты только сына береги! – Федька вспотел. – Лиз, он жить должен…

– Федь, я только сейчас поняла, что люблю тебя! – на этой фразе девушка замолчала.

Федька засопел в трубку, он растерялся.

– Федь, а давай сына Егором назовём?!

Прошёл год.

Лиза гуляла с коляской около дома. Трёхмесячный Егорка сладко посапывал в коляске, одетый в нарядный комбинезон.

К подъезду подошла женщина, на вид ей было около пятидесяти лет. По её измождённому лицу и неестественной худобе, было понятно, что изнутри её гложет какая – то болезнь. Она держала за руку очень красивую девочку, лет восьми.

Женщина обратилась к Лизе:

– Вы, не подскажете, в этом подъезде должен мужчина жить…Тимофеем звать?! У него ещё дочь есть…

– По всей видимости, это мой отец…– перебила Лиза.

– Ой, а вы, можете меня проводить к нему?! – обрадовалась женщина.

– Поднимитесь сами, квартира 97, там Соня дома, она вам откроет. А то… – девушка виновато улыбнулась, – …мы только погулять вышли! – на этих словах, она заглянула в коляску. И с трепетом и нежностью, свойственным молодым матерям, начала поправлять шапочку на голове ребёнка.

Соня открыла дверь.

– Вы кто?! – удивилась хозяйка квартиры.

– Я, Татьяна! Можно войти?!

– Да, да, проходите!

Соня хлопотала на кухне. Заварила свежий чай, нарезала лимон и достала из холодильника остатки торта.

– Вот…сама пекла, у зятя вчера день рождения было. Угощайтесь!

Восьмилетняя девочка, молча взяла кусок торта, и с безразличным видом, начала его есть. Татьяна отхлебнула чай и заплакала:

– Мне завтра в больницу ложиться…операцию назначили, онкология груди… – женщина опустила глаза, – …а у неё, – она ткнула пальцем в сторону ребёнка, – у неё отец в запое! Мне обратиться даже не к кому! Нина…Нина много рассказывала про вас с Тимофеем, вот я и решилась. Вы присмотрите, пожалуйста, за моей племянницей. А там…я из больницы, Бог даст, выйду…или отец её непутный, Ромка, выходится…не могу оставить её одну, не могу! – Татьяна отодвинула чашку с чаем и зарыдала в голос. – Я и вещи принесла…

Девочку смотрела на тётку и молчала.

– Да не переживайте вы так! Конечно присмотрим, пусть пока у нас поживёт. А она…она всегда вот так молчит?! – Соня растерянно посмотрела в сторону девочки.

– Да нет, стесняется просто, – затараторила Татьяна, – тяжело идёт к новым людям. Она так – то умненькая, во втором классе учится, на одни пятёрки. Мать её, сестра моя, Царство ей Небесное, умерла при родах, а Ромка…Ромка пьёт беспробудно, вместе с Генкой моим. Как напьётся, так и плачет, что Снежку любит и жизнь без неё не мила. Боится племяшка моя, отца – то пьяного… – на этих словах, женщина начала нервно поправлять воротничок кофточки ребёнка. – Вот, тут учебники, тетради, возьмите, а мне идти пора! – не оборачиваясь, Татьяна направилась быстрым шагом ко входной двери.

Племянница смотрела молча, как уходит тётка, по её лицу текли слёзы, но с места девочка не сдвинулась.

С гулянья вернулась Лиза. Пока она возилась с коляской и снимала обувь, Соня раздевала Егорку. Она бережно положила малыша на диван, и стала снимать с него комбинезон. Малыш уже проснулся, увидев знакомые лица, он заулыбался.

– Сейчас наш Егор кушать будет! – меняя памперс, ласково приговаривала Соня. – Мама руки намоет и покормит нашего мальчика.

– А можно, мне его на ручки взять?! – за спиной послышался детский голос.

– Да, конечно! – женщина от неожиданности вздрогнула. – Только осторожно, не урони! – она передала малыша девочке.

– Какой хорошенький! – заулыбалась девчонка.

«Вот вы и встретились!» – подумала Софи. – «Виллей и Милона…Вениамин и Нина. Бог даст, в этой жизни всё у вас будет хорошо! Любовь нашла вас, нашла вне Времени…»

Благодарю всех, кто дошёл до последней главы!!! Это моя первая книга, во многом она автобиографична. Поддержите, пожалуйста, лайками и комментариями!!! Пишите, кто из героев понравился больше всех. Планирую следующую книгу, рабочее название " Записки гипнотерапевта". Буду очень рада видеть Вас, дорогие читатели, на страницах моих произведений! Любви Вам и сил расстаться с Прошлым!!!