Любимая бесплатное чтение
Морган Райс
Любимая
Авторское право 2011 Морган Райс
Все права защищены. Кроме случаев, разрешенных в соответствии с Законом США об авторском праве от 1976 года. Никакая часть данного издания не может быть скопирована, воспроизведена или передана в любой форме и любыми средствами, или сохранена в системе базы данных или поиска информации без предварительного разрешения автора.
Эта электронная книга лицензирована только для вашего личного пользования. Эта книга не может быть повторно продана или отдана другим лицам. Если вы хотите поделиться этой книгой с другим лицом, вам необходимо приобрести дополнительную копию для каждого получателя. Если вы читаете эту книгу, не купив ее, или она не была куплена только для вашего личного пользования, вы должны вернуть ее или приобрести свой собственный экземпляр. Спасибо за уважение к тяжелой работы этого автора.
Это художественное произведение. Имена, персонажи, предприятия, организации, места, события и происшествия являются плодом воображения автора. Любое совпадение с реальными людьми, живыми или мертвыми, является абсолютно случайным.
Jacket art ©iStock.com/© Ivan Bliznetsov
* * *
ФАКТ:
В Сейлеме в 1692 году десяток девочек-подростков, известных как «поражённые», заболели неизвестной болезнью, вызывающей припадки и заставляющей их утверждать, что они были мучаемы местными ведьмами. Эти заявления послужили основой для судебного процесса над Салемскими ведьмами.
Неизвестная болезнь, поразившая девочек, и по сей день не нашла научного объяснения.
«Ей снилось, будто статуя мояСтруила, как фонтан, из ста отверстийКровь чистую, и много знатных римлянВ нее со смехом погружали руки.Сон кажется ей знаменьем зловещим…»Уильям Шекспир, «Юлий Цезарь»
Глава первая
Долина реки Гудзон, Нью-Йорк
(Настоящее время)
Впервые за несколько недель Кейтлин Пейн чувствовала себя совершенно расслабленной. Удобно расположившись на полу в небольшом сарае, она опёрлась спиной о тюк сена и сделала глубокий выдох. Костёр, разведённый среди камней в паре метров от неё, радостно горел; она только что положила в него еще одну ветку и наслаждалась успокаивающим звуком потрескивающего дерева. На дворе стоял март, и сегодняшний день выдался особенно холодным. Через окно на дальней стене можно было разглядеть кусочек неба, и было видно, что на улице идёт снег.
В сарае было холодно, но Кейтлин сидела достаточно близко к огню, чтобы его жар не давал ей замёрзнуть. Ей было очень уютно, но хотелось спать. В сарае пахло костром. Отклонившись чуть сильнее назад, Кейтлин села удобнее, чтобы расслабить плечи и ноги.
Она, конечно же, знала, что не горящий огонь, не сено и даже не сам сарай, дарили ей это чувство спокойствия и защищённости. Это был он, Калеб. Кейтлин выпрямилась и посмотрела на него.
Напротив неё, метрах в пяти, неподвижно сидел Калеб. Он спал, и она воспользовалась возможностью поближе рассмотреть его лицо: идеальные черты и бледную, полупрозрачную кожу. Она никогда не видела лица с такими точёными чертами, казалось, будто она смотрит на статую, настолько они были идеальны. В голове у Кейтлин не укладывалось, что ему было 3 тысячи лет, ведь она, в свои 18, и то выглядела старше.
Дело было не только в его лице. От Калеба исходила какая-то невидимая энергия. Всепоглощающее чувство спокойствия. Когда Калеб был рядом, Кейтлин знала, что ничего плохого не случится.
Она была счастлива уже от того, что он всё ещё был рядом. Она даже позволила себе надеяться, что они останутся вместе. Кейтлин упрекала себя за эти мысли, зная, что они ничего хорошего ей не сулят. Всем известно, что таких парней, как Калеб, сложно привязать к себе. Долгие отношения противоречат их натуре.
Калеб спал так тихо, его дыхание было таким размеренным, что Кейтлин не могла сказать наверняка, спал ли он вообще. Он говорил, что уже сходил на охоту. Калеб возвратился более спокойным, держа в руках охапку дров. Именно он придумал, как закрыть дверь сарая так, чтобы снег не проникал внутрь. Именно он развёл костёр, и сейчас, когда он спал, Кейтлин следила за тем, чтобы огонь не погас.
Она потянула руку, взяла бокал и сделала ещё один глоток. Тёплое красное вино действовало на нее расслабляюще. Она нашла бутылку в спрятанном в стогу сена ящике; она вспомнила, что её младший брат Сэм спрятал его туда несколько месяцев назад, просто так, ради забавы. Кейтлин не любила алкоголь, но не видела ничего дурного в том, чтобы выпить пару глотков, особенно после того, через что ей пришлось пройти.
На коленях лежал дневник, раскрытый на нужной странице. В одной руке она держала ручку, в другой – бокал вина. В такой позе она просидела уже минут двадцать. Кейтлин не знала с чего начать. Раньше она легко делилась событиями, происходящими в её жизни, с бумагой, но сейчас всё было по-другому. События последних нескольких дней были слишком колоссальными и сложными, чтобы их полностью осмыслить. И это был первый раз за всё это время, когда она могла спокойно сесть и расслабиться. Первый раз, когда она хотя бы отчасти чувствовала себя защищённой.
Кейтлин решила, что лучше всего начать с самого начала. Написать о том, что случилось. О том, почему она была здесь. О том, кем она когда-то была. Кейтлин необходимо было время, чтобы всё осмыслить. Она не была уверена, что сейчас сама знала ответы на все эти вопросы.
* * *
До прошлой недели моя жизнь была нормальной. Оквилль даже начал мне нравиться, пока однажды мама не ворвалась в дом и не заявила, что нам нужно уезжать. Ворвалась и перевернула мою жизнь с ног на голову, как обычно.
Но в этот раз всё было гораздо хуже. В этот раз мы не переезжали в очередной неприметный пригород. В этот раз нас ждал Нью-Йорк. Большое яблоко. Государственная школа. Бетонные джунгли. Опасный район.
Сэм тоже был не в восторге. Мы подумывали о том, чтобы не ехать, о том, чтобы сбежать. Но правда была в том, что нам просто некуда было идти.
Мы согласились на переезд, хотя оба в душе надеялись, что если нам не понравится в Нью-Йорке, мы всегда сможет оттуда уехать. Найдем какое-нибудь место. Где-нибудь. Может быть, даже вновь постараемся найти папу… Хотя мы оба знали, что ничего из этого не произойдёт.
А потом случилось это. Очень быстро. Мое тело стало меняться. Превращаться. Я до сих пор не знаю, кем я стала. Всё, что я могу сказать, так это то, что я уже не та, кем была раньше.
Я помню ту роковую ночь, когда всё началось. Карнеги Холл. Свидание с Джона. А потом…пустота. Моя… охота? Убила ли я кого-то? Я до сих пор не могу ничего вспомнить. Я знаю лишь то, что мне сказали. Я знаю, что тем вечером я сделала что-то плохое, но что именно до сих пор остается для меня загадкой. Что бы я ни сделала, это не дает мне покоя, ведь я не хотела никому причинять зла.
На следующий день я почувствовала перемены. Я стала сильнее, быстрее и более чувствительна к свету. Обоняние тоже стало лучше. При виде меня животные начинали вести себя странно, и я вела себя странно, находясь рядом с ними.
А потом мама. Она сказала мне, что не является моей биологической матерью. После этого её убили те вампиры, которые охотились за мной. Я никогда не хотела причинять ей боль и до сих пор чувствую, что всё, что с ней случилось, случилось по моей вине. Я не могу вернуться домой из-за всего того, что произошло. Мне нужно сконцентрироваться на будущем, на том, что я ещё могу контролировать.
Потом меня поймали те ужасные вампиры. Мне удалось сбежать. Калеб. Если бы не он, они бы точно меня убили. Или что похуже.
Клан Калеба. Его народ. Такие непохожие, но всё-таки вампиры. Подозрительные вампиры, защищающие свою территорию и ревниво оберегающие свои интересы. Они не приняли меня, и не оставили ему выбора.
Но всё-таки он его сделал. Несмотря ни на что, он выбрал меня и снова меня спас. Он рисковал всем ради меня, и я люблю его за это. Люблю больше, чем он может представить.
Я тоже должна ему помочь. Он думает, что я что-то вроде вампирского Мессии. Я-то лично в это не верю. Его народ тоже в это не верит. Но я знаю, что эта вера – единственное, что у него осталось, и она много для него значит. Он рисковал для меня всем, что у него было, и это самое меньшее из того, что я могу для него сделать. Для меня не важен меч. Я просто не хочу, чтобы Калеб покинул меня.
Поэтому я сделаю всё, что в моих силах. Тем более я всегда хотела найти отца. Я хочу узнать, кто он. Кто я. Правда ли, что я наполовину вампир, наполовину человек, или что-то в этом роде. Мне нужны ответы. Как минимум, мне нужно узнать, в кого я превращаюсь.
* * *
«Кейтлин?»
Кейтлин очнулась. Подняв глаза вверх, она увидела стоящего над ней Калеба, его руки заботливо обхватили её плечи. Он улыбнулся.
«Я думаю, ты задремала», – сказал он.
Кейтлин огляделась, увидела раскрытый на коленях дневник и быстро его захлопнула. Её щеки налились румянцем, она надеялась, что он не догадался заглянуть в блокнот. Особенно ей не хотелось, чтобы Калеб узнал об её чувствах к нему.
Кейтлин выпрямилась и потёрла пальцами глаза. На дворе всё также была ночь, огонь ещё не потух, но уже догорал. Должно быть, Калеб тоже только что проснулся. Интересно, как долго она спала.
«Прости, – сказала Кейтлин. – Я несколько дней не спала».
Калеб снова улыбнулся и подошёл к огню. Он подкинул несколько веток. Ветки затрещали и зашипели, окутанные разгорающимся пламенем. Кейтлин почувствовала, как тепло коснулось её ног.
Калеб стоял, уставившись на огонь. Его улыбка медленно таяла в пучине одолевавших его мыслей. Он смотрел на пламя, которое озаряло его лицо теплым сиянием, делая черты еще более привлекательным, если такое вообще было возможно. Пока Кейтлин смотрела на Калеба, его большие светло карие глаза превратились в светло зелёные.
Кейтлин выпрямилась и увидела свой бокал вина. Он был всё также полон. Она сделала глоток, и ей стало теплее. Кейтлин давно ничего не ела, поэтому вино сразу же ударило в голову. Она увидела ещё один пластиковый стакан и вспомнила о хороших манерах.
«Налить тебе вина? – сказала Кейтлин и нервно добавила. – Правда я не знаю, пьёшь ли ты вино…»
Калеб засмеялся.
«Да, вампиры тоже пьют вино», – сказал он с улыбкой. Он подошел, чтобы подержать стакан, пока она наполняла его.
Кейтлин была поражена. Нет, не его словами, а его смехом. Смех Калеба был мягким и каким-то элегантным. Казалось, его смех проник в каждый уголок помещения. И как всё, что касалось Калеба, его смех тоже был полон загадок.
Кейтлин посмотрела ему в глаза, когда он поднёс стакан к губам, в надежде, что он тоже посмотрит на неё.
Он посмотрел.
Оба одновременно отвели взгляд. Сердце Кейтлин забилось быстрее.
Калеб вернулся на своё место, сел на солому, откинулся назад и посмотрел на Кейтлин. Теперь, казалось, он изучал её. Кейтлин стало неловко.
Она неосознанно провела рукой по одежде, досадуя, что на ней не надето что-то более привлекательное. Она лихорадочно пыталась вспомнить, во что же она была одета. По пути сюда, но в каком именно городе она уже не помнила, они сделали остановку, и она пошла купить себе комплект сменной одежды в единственном магазинчике, который смогла найти. Это был магазин Армии Спасения.
Кейтлин с ужасом оглядела свою одежду. В этом наряде она даже не была похожа сама на себя. На ней были выцветшие порванные джинсы, кроссовки на пару размеров больше, чем надо, и свитер поверх футболки. Наряд завершало пальто в стиле милитари. Мало того, что на нём не хватало одной пуговицы, оно, как и другие вещи, было ей слишком велико. Зато пальто было тёплым. А сейчас это было самое главное.
Кейтлин было неловко. Почему ей пришлось предстать перед ним в таком виде? Как же ей не повезло, что впервые в жизни, когда ей действительно понравился парень, у неё совершенно отсутствовала возможность выглядеть красиво. В сарае не было ни ванны, ни раковины, а даже если бы они были, Кейтлин всё равно была не накрашенна. Она смущенно отвела взгляд.
«Я долго спала?» – спросила она.
«Не знаю. Я сам только проснулся, – ответил Калеб, облокотившись на стог сена и проведя рукой по волосам. – Перед закатом я ходил на охоту. Это отняло много сил».
«Расскажи мне…» – проговорила Кейтлин.
Калеб непонимающе посмотрел на неё.
«Расскажи мне об охоте, – добавила Кейтлин. – Как это происходит. Ты… убиваешь людей?»
«Нет, что ты, никогда».
В сарае было тихо, Калеб задумчиво молчал.
«Как и всё, что касается вампиров, суть охоты тоже довольно сложно объяснить, – наконец сказал он. – Всё зависит от того, о каком виде вампира идет речь, и от того, к какому клану ты принадлежишь. В моем случае, я охочусь только на животных, в основном на оленей. Популяция их всё равно слишком велика, так что даже людям разрешено на них охотиться. И они это делают даже не ради того, чтоб прокормиться».
Лицо его напряглось и помрачнело:
«Другие кланы не так благородны. Они охотятся на людей, в основном на всякий сброд».
«Сброд?»
«Да, на бездомных, бродяг, проституток… тех, кого никто не будет искать. Так было всегда. Они не хотят привлекать к себе внимание. Поэтому мы считаем наш клан, наш вид вампиров, чистокровными вампирами, а других – нечистыми. Понимаешь, то, что ты ешь, питает тебя своей энергией».
Кейтлин сидела тихо, задумавшись.
«А кто тогда я?» – сказала она, наконец.
Калеб посмотрел на неё.
«Почему я испытываю жажду через определённые промежутки времени? Это может случиться в какое-нибудь другое время?»
Калеб нахмурился.
«Я не знаю точного ответа на этот вопрос. С тобой всё по-другому. Ты – полукровка, это само по себе редкое явление… Тем более я не знаю, насколько ты уже сформировалась и созрела как вампир. Другие стали вампирами после обращения, а это быстрый процесс. В твоём же случае, твоё становление как вампира – это процесс длительный. На изменения уйдет время, и тебе также понадобиться время, чтобы привыкнуть к новой сущности».
Кейтлин вспомнила, как внезапно на неё нахлынул голод, как он завладел всем её сознанием, и единственное, о чём она вообще могла тогда думать, была охота. Это было ужасно. Она боялась, что это может произойти снова.
«Как я узнаю, когда это снова начнётся?»
«Никак», – Калеб ответил, взглянув на неё.
«Но я не хочу убивать людей, – сказала Кейтлин. – Никогда».
«Тебе и не нужно. Ты можешь охотиться на животных».
«А что если голод нахлынет тогда, когда я нахожусь среди людей?»
«Тебе нужно научиться контролировать это чувство. На это уйдет время, и это требует силы воли. Это непросто, но вполне возможно. Ты научишься. Через это проходит каждый вампир».
Кейтлин попыталась представить себе, как это – поймать и убить животное. Она знала, что стала намного быстрее, чем была раньше, но не была уверенна, что стала настолько быстрой. Тем более, даже если ей удастся поймать оленя, что с ним делать?
Она посмотрела на Калеба.
«Научи меня!» – сказала она с надеждой в голосе.
Калеб встретился с ней взглядом, и это заставило её сердце забиться быстрее.
«Для нас охота священна. На неё ходят только в одиночку, – ответил он мягко, словно извиняясь. – За исключением…»
«За исключением?»
«За исключением брачных церемоний, чтобы скрепить узами брака мужа и жену».
Калеб отвёл взгляд и подвинулся чуть ближе. Щёки Кейтлин загорелись румянцем, в сарае вдруг стало очень тепло.
Она решила, что справится сама. Сейчас она не испытывала голода и могла справиться с этим чувством, когда оно снова появится. Она наделяюсь, что в этот момент рядом с ней будет Калеб.
Кроме того, глубоко в душе её не особо заботили голод, вампиры или мечи, единственный, о ком она действительно хотела узнать больше, был он. Или, вернее, как он к ней относился. Она так о многом хотела расспросить Калеба. Почему ты рисковал всем ради меня? Для того, чтобы найти этот меч? Или была другая причина? Ты останешься со мной после того, как найдёшь меч? Я знаю, что вам запрещено влюбляться в людей, но ты бы мог нарушить запрет ради меня?
Ей было страшно задать все эти вопросы.
Вместо них она просто сказала: «Надеюсь, мы найдём твой меч».
Дура, подумала Кейтлин про себя. Это всё, что ты можешь сказать? У тебя смелости не хватает, чтобы сказать то, что ты на самом деле думаешь!
Энергетика Калеба была настолько сильной, что находясь рядом с ним, Кейтлин было очень сложно размышлять рационально.
«Я тоже, – ответил Калеб. – Это непростое оружие. Вампиры столетиями хотели его заполучить. Говорят, что этот меч – самый искусстно сделанный турецкий меч в мире, способный убить любого вампира. Обладая этим мечом, мы стали бы неуязвимы. Без него…»
Калеб умолк, боясь вслух озвучить последствия.
Кейтлин хотелось, чтобы сейчас с ними был Сэм, хотелось, чтобы он помог им найти её отца. Она окинула сарай взглядом. Ничто не указывало на то, что Сэм недавно был здесь. Вот если бы она только не потеряла телефон… С телефоном её жизнь стала бы намного проще.
«Сэм часто бывал в этом сарае, – проговорила Кейтлин. – Я была уверена, что и сейчас найду его здесь. Я знаю, что он вернулся в город, я уверена в этом. Ему некуда больше идти. Завтра я отправлюсь в школу и поговорю с моими друзьями. Я выясню, что с ним».
Калеб одобрительно кивнул. «Ты думаешь, он знает, где может быть твой отец?» – спросил он.
«Я… не знаю, – честно ответила Кейтлин. – Я лишь знаю, что Сэму намного больше известно об отце, чем мне. Он всю жизнь пытался его найти. Если уж кто-то что-то и знает, так это Сэм».
Кейтлин вспомнила о том, что Сэм никогда не переставал искать отца, постоянно показывал ей всё новые и новые зацепки, которые ни разу его никуда не привели, а лишь больше расстраивали. Вспомнила все те ночи, которые он провёл в её комнате, сидя на краешке кровати. Его желание найти отца было настолько сильным и всепоглощающим, что, казалось, оно стало частью Сэма. Она тоже хотела найти отца, но, видимо, не так сильно, как брат, и поэтому ей было больно видеть, как его расстраивают безрезультатные поиски.
Кейтлин подумала об их странном детстве и всех вещах, которых они были лишены. Слезы подступили к глазам. Она смущённо смахнула слезинку с лица, надеясь, что Калеб ничего не заметил.
Но он заметил. Он поднял на неё глаза и внимательно посмотрел.
Калеб поднялся и сел рядом с Кейтлин. Он был так близко, что она почувствовала, как его сильная аура окутывает и поглощает ее. Пульс забился у нее в висках.
Калеб нежно провёл рукой по её волосам и убрал непослушные пряди с лица. Он коснулся уголка её глаза и провёл пальцем по щеке.
Кейтлин сидела, опустив лицо на грудь, уставившись в пол, боясь посмотреть вверх. Она чувствовала на себе его внимательный взгляд.
«Не переживай, – сказал Калеб нежным грудным голосом, от которого ей сразу стало легче. – Мы найдем твоего отца. Ты и я.»
Не об этом она беспокоилась. Она беспокоилась за него. За Калеба. Беспокоилась, что он бросит её.
Если бы она решилась посмотреть на него, поцеловал бы он ее или нет? Она страстно желала почувствовать прикосновение его губ.
Кейтлин так и не решилась повернуть голову.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем она решилась взглянуть на Калеба.
Момент был упущен – он уже смотрел в другую сторону. Откинувшись на стог сена и закрыв глаза, он сидел и улыбался, освещённый светом от костра.
Кейтлин пододвинулась ближе и облокотилась о стог сена так, что её голова оказалась в нескольких сантиметрах от его плеча. Она почти его коснулась.
И пока ей было этого вполне достаточно.
Глава вторая
Кейтлин отворила дверь сарая и, зажмурившись, взглянула на снег. Мир был совершенно белым. Она закрыла глаза руками, боль была невыносимой.
Сзади подошел Калеб, заканчивая на ходу обматывать руки и шею в тонкую, прозрачную материю, слегка походившую на пищевую плёнку, с той лишь разницей, что, казалось, она растворялась на него коже. Со стороны её было совсем не видно.
«Что это такое?»
«Кожная плёнка, – ответил Калеб, аккуратно наматывая новые слои на руки и плечи. – С ней я могу выходить на солнце. Без неё я получу ожёг. – Калеб огладел Кейтлин с ног до головы, – Тебе эта плёнка не нужна… пока».
«Почему ты так уверен?» – спросила Кейтлин.
«Поверь мне, ты сразу это заметишь», – ответил Калеб, ухмыльнувшись.
Из кармана он достал небольшой флакон капель для глаз, наклонил голову, капнул несколько капель себе в глаза, повернулся и посмотрел на Кейтлин.
Видимо, было заметно, что ей больно смотреть на свет.
«Наклони голову и открой глаза», – сказал он.
Кейтлин повиновалась. Калеб капнул по капле в каждый глаз.
Глаза начало так сильно жечь, что Кейтлин резко зажмурилась и наклонилась.
«Ой, – проговорила она, – Если ты на меня за что-то злишься, мог бы просто сказать».
Калеб ухмыльнулся: «Извини. Сначала сильно жжет, но ты привыкнешь. Чувствительность пройдет через несколько секунд».
Кейтлин моргнула и потерла руками глаза. Наконец-то настал момент, когда боль совершенно исчезла. Калеб был прав, её глаза перестали реагировать на свет.
«Многие из нас до сих пор не выходят на солнце без крайней необходимости. Днем мы слабее, но иногда у нас просто нет другого выбора».
Калеб посмотрел на Кейтлин.
«Школа Сэма, она далеко?» – спросил он.
«Совсем близко, – ответила Кейтлин, беря его за руку и ведя по заснеженной лужайке. – Я тоже училась в Оквилль Хай до прошлой недели. Я уверена, кто-нибудь из моих друзей точно знает, где Сэм».
* * *
Средняя школа Оквилль Хай совсем не изменилась за это время, но было странно в неё возвращаться. Со стороны могло показаться, что Кейтлин просто уезжала на короткие каникулы и сейчас вновь вернулась к нормальной жизни. Она даже заставила себя поверить, пусть всего лишь на несколько секунд, что события минувших нескольких недель были лишь сумасшедшим сном. Она позволила себе вообразить, что всё было, как и раньше, нормально. От этого самообмана ей стало легче.
Стоило ей оглянуться, как Кейтлин увидела стоящего рядом с ней Калеба и поняла, что всё было ненормально. Если и было что-то еще более невероятное, чем вернуться в школу, так это вернуться сюда вместе с Калебом. Кейтлин вот-вот переступит порог школы, идя рядом с этим прекрасным парнем, ростом под два метра, с широкими мускулистыми плечами и одетым во все чёрное. Широкий воротник его кожаного плаща крепко обхватывал шею и скрывался под отрощенными волосами. Калеб выглядел так, будто сошёл с обложки одного из популярных журналов для подростков.
Кейтлин пыталась представить реакцию других девочек в школе, когда они увидят её с ним. Одна только мысль об этом заставила её невольно улыбнуться. Кейтлин никогда не была популярной девочкой в школе, и уж совершенно точно не привлекала особого внимания парней. Нельзя сказать, что она была непопулярна – у неё было несколько хороших друзей – но она абсолютно точно не принадлежала к школьной элите. Она была как-бы посередине. Но несмотря на это, Кейтлин помнила, как над ней издевались более популярные девочки, которые всегда держались вместе, проходили по школьными коридорам с важным видом, не обращая внимания на тех, кто был менее совершенен, чем они. Возможно, теперь они обратят на неё внимание.
Кейтлин и Калеб поднялись по ступеням и вошли в широкие школьные двери. Кейтлин глянула на большие часы на стене: 8:30. Отлично. В любую секунду может закончиться первый урок, и коридоры заполнятся учащимися. Они смогут затеряться в толпе, и тогда ей не придётся переживать об охранниках или наличии пропуска.
Как по сигналу прозвенел звонок, и уже через несколько секунд коридор заполнился людьми.
Достоинством Оквилль Хай было то, что она не была похожа на все эти ужасные средние школы Нью-Йорка. Здесь в коридорах всегда хватало места для передвижения, даже если все школьники вышли из классов. Стены состояли из больших окон, позволяя свету и небу проникать внутрь помещений, а всем кто там находился – видеть улицу и деревья. Этого было почти достаточно для того, чтобы заставить Кейтлин скучать по школе. Почти.
Хватит с неё школы. Теоретически, она должна была окончить школу уже через пару месяцев, но Кейтлин казалось, что за последние несколько недель она узнала о жизни больше, чем за все те месяцы, которые могла бы просидеть за партой в ожидании официального диплома. Ей нравилось учиться, но она не стала бы грустить, если бы больше никогда не вернулась в школу.
Идя по коридору, Кейтлин пыталась найти в толпе знакомые лица. Встречались же в основном девяти и десятиклассники, а учащихся её параллели совсем не было видно. Проходя мимо подростков, Кейтлин поражали выражения лиц всех встречающихся им на пути девочек – все без исключения буквально пожирали Калеба глазами, причём ни одна из девочек не пыталась скрыть свои эмоции или отвести взгляд. Это было просто невероятно. Казалось, что Кейтлин идет по коридору с Джастином Бибером.
Кейтлин обернулась. Все девочки стояли, не двигаясь, всё ещё смотря им вслед; некоторые украдкой перешептывались.
Кейтлин снова посмотрела на Калеба, гадая, заметил ли он подобную реакцию окружающих. Если это было и так, то он никак не показывал своих чувств, и казалось, что вся эта суматоха по поводу его персоны Калеба мало интересует.
«Кейтлин?» – услышала она удивлённый голос.
Кетлин обернулась и увидела Луизу, одну из ее старых подруг до переезда в Нью-Йорк.
«Боже мой!» – радостно воскликнула Луиза, раскрывая руки для объятий. До того, как Кейтлин могла что-либо предпринять, Луиза уже крепко её обнимала. Кейтлин тоже обняла подругу, было приятно увидеть знакомое лицо.
«Что с тобой случилось? – спросила Луиза возбуждённо, что было для неё типичной манерой разговора, выдававшей легкий испанский акцент, который всё ещё присутствовал в её речи, хотя семья Луизы вот уже нескольких лет жила в Штатах после переезда из Пуэрто-Рико. – Так странно. Я думала, вы перехали. Я писала тебе смски и сообщения в чате, но так и не получила ответа…»
«Прости – сказала Кейтлин. – Я потеряла свой телефон, и рядом не было компьютера, и…»
Луиза уже не слушала. Она только что заметила Калеба и смотрела на него, как зачарованная, в буквальном смысле, открыв рот.
«Кто твой друг?» – спросила она, наконец, почти шёпотом. Кейтлин улыбнулась, она никогда раньше не видела свою подругу такой взволнованной.
«Луиза, познакомься, это Калеб», – сказала она.
«Очень приятно», – сказал Калеб, улыбаясь и протягивая руку.
Луиза продолжала стоять, не отрывая от него взгляда. Она медленно и как будто во сне подняла руку. В её состоянии сказать что-то просто не удавалось. Она перевела взгляд на Кейтлин, не понимая, где та могла найти такого парня. Луиза смотрела на Кейтлин по-другому, будто и не зная, кто стоял перед ней.
«Ммм… – начала Луиза, удивленно. – Ну и … ммм… как бы… где… как бы… как вы познакомились?»
Секунду Кейтлин мялась, не зная, что ответить. Она представила, как расскажет Луизе всю правда. Эта мысль заставила её улыбнуться. Нет, так нельзя.
«Мы познакомились… после концерта», – проговорила Кейтлин.
Отчасти это было правдой.
«Боже мой, и что за концерт? В Нью-Йорке? Black Eyed Peas!? – затараторила Луиза. – Эх, как же я вам завидую! Я так хотела на него попасть!»
Калеб на рок-концерте – что может быть забавнее? Кейтлин даже сложно было себе подобное представить.
«Знаешь, не совсем… Луиза, слушай, прости, что перебиваю, но у меня мало времени. Ты не знаешь, где Сэм? Ты его видела в последнее время?» – сказала она.
«Конечно. Его все тут видели. Он вернулся на прошлой неделе и выглядел как-то странно. Я спросила его о тебе, и почему он вернулся, но он мне ничего так толком и не рассказал. Наверное, он опять прячется в его любимом заброшенном сарае».
«Нет, его там нет, – ответила Кейтлин. – Мы только что там были».
«Да ты что? Очень жаль, но я не знаю, чем тебе помочь. Он же в десятом классе, а ты знаешь, мы с десятиклассниками не особо общаемся. Ты пыталась писать ему? Его ведь всегда можно найти на Facebook».
«У меня нет телефона…», – начала было Кейтлин.
«На, возьми мой, – прервала её Луиза, протягивая телефон. – Страница Facebook уже открыта, просто войди в систему и отправь ему сообщение».
Ну конечно! Как я сама до этого не додумалась? Подумала Кейтлин.
Она вошла под своим именем и ввела имя Сэма в строку поиска. Высветилась его страница, и она нажала на значок сообщения. Минуту Кейтлин колебалась, не зная, что написать, а потом напечатала: «Сэм, это я. Я в сарае. Приходи. Срочно».
Нажав отправить, Кейтлин вернула телефон хозяйке.
Услышав шум, она обернулась.
Группа самых популярных девочек в школе шла по коридору в их направлении. Они о чем-то шептались. Все смотрели на Калеба, не отрываясь.
Кейтлин почувствовала, как внутри у неё растёт новое чувство. Ревность. По глазам этих школьниц, которые никогда не удосуживали её своим вниманием, можно было догадаться, что они бы с удовольствием увели у неё Калеба. В их власти находились все парни в школе, и они могли заполучить себе любого, и не важно, был он свободен или нет. В таких случаях остаётся лишь надеяться, что им не приглянётся твой парень.
Сейчас они все смотрели на Калеба.
Кейтлин всеми силами надеялась, молилась, что Калеб останется равнодушен к их очарованию, что он останется преданным ей. Но чем больше Кейтлин об этом думала, тем меньше находила причин, почему он должен всё равно выбрать её. Она была такой обычной. Почему он должен остаться с ней, когда такие девочки мечтали о том, чтобы он принадлежал им?
Кейтлин тихо молилась о том, чтобы эти девицы просто прошли мимо, о том, чтобы хоть раз ей повезло.
Но, как можно было бы догадаться, её мечте не суждено было сбыться. Сердце Кейтлин готово было выпрыгнуть из груди, когда эта группка самодовольных красоток повернула и направилась в их сторону.
«Привет, Кейтлин», – одна из девочек обратилась к ней, говоря приторно мило.
Это была Тиффани – высокая и тощая, как палка блондинка с прямыми волосами и голубыми глазами, с ног до головы одетая в дизайнерские вещи:
«Как зовут твоего друга?»
Кейтлин не знала, что ответить. Тиффани и её подружки всегда настолько презрительно относились к ней, что даже никогда не отвечали, если она спрашивала у них который час. В общем-то, они даже никогда и не смотрели в её сторону. Кейтлин была поражена, что они знали об её существовании и могли назвать её по имени. А сейчас они пытались с ней разговаривать. Конечно, Кейтлин понимала, что она не была основной прчиной подобного внимания. Им нужен был Калеб. И нужен он был им настолько сильно, что они снизошли до разговора с ней.
Вся ситуация не сулила ей ничего хорошего.
Калеб почувствовал овладевшее Кейтлин напряжение. Он сделал шаг вперед и обнял её за плечи.
Еще никогда в жизни Кейтлин не была никому так благодарна.
Почувствовав себя значительно уверенней, она, наконец, решила ответить: «Калеб».
«Ну и что вы двое тут делаете? – спросила другая девочка по имени Банни. Она была точной копией Тифанни, только брюнеткой. – Я думала ты переехала отсюда, или что-то в этом роде».
«Я вернулась», – ответила ей Кейтлин.
«И ты, я полагаю, тоже здесь новенький? – Тиффани спросила Калеба. – Ты из выпускного класса?»
Калеб улыбнулся. «Да, я здесь новенький», – ответил он загадочно.
Глаза Тиффани загорелись, ведь она поняла его слова так, будто он перешёл в их школу. «Отлично, – сказала она, – сегодня намечается небольшая вечеринка, я тебя тоже приглашаю. Она будет у меня дома. Вечеринка для самых близких друзей, но я была бы очень рада видеть тебя там. Ну …ммм… и тебя тоже», – добавила Тиффани, глядя на Кейтлин.
Злоба одолевала Кейтлин.
«Спасибо за приглашение, дамы, – ответил Калеб, – но, к сожалению, у нас с Кейтлин есть сегодня очень важные дела».
От волнения сердце Кейтлин забилось быстрее.
Победа.
Выражение их лиц резко помрачнело, их надежды рассыпались, как карточный домик, а Кейтлин, в свою очередь, почувствовала себя отмщённой.
Гордо задрав головы, школьницы удалились.
Кейтлин, Калеб и Луиза остались стоять в одиночестве. Кейтлин глубоко выдохнула.
«Боже мой! Они же никогда никого не замечают, а уж тем более не рассыпаются в приглашениях!» – сказала Луиза.
«Да, я знаю», – ответила Кейтлин, всё ещё с дрожью в голосе.
«Кейтлин, – Луиза схватила её за руку, – я только что вспомнила. Сьюзен. Она что-то говорила о Сэме на прошлой неделе. Она сказала, что теперь он дружит с Коулманами. Прости, у меня это просто вылетело их головы. Может, это поможет найти его».
Коулманы. Ну конечно. Вот где он прячется.
«А ещё, – продолжала болтать Луиза, – мы все сегодня собираемся у Френков. Ты должна обязательно прийти! Мы так по тебе скучали. Непременно приводи Калеба с собой. Будет отличная вечеринка. Половина класса собирается прийти. Ты просто обязана там быть».
«Ну… я не знаю…»
Зазвенел звонок.
«Мне нужно идти! Я так рада, что ты вернулась! Люблю тебя. Позвони мне. Пока!» – прокричала Луиза, помахав Калебу рукой и быстро направившись по коридору.
На секунду Кейтлин позволила себе подумать, что вернулась к нормальной жизни: к друзьям, вечеринкам, нормальной школе, выпускным экзаменам. Мысль ей нравилась. На мгновение она попыталась выкинуть события прошлой недели из головы и представить, что ничего плохого с ней не происходило.
Но потом она посмотрела в сторону и увидела Калеба. Её накрыло волной реальности. Её жизнь изменилась. Навсегда. И она никогда не станет прежней. Кейтлин просто нужно было с этим смириться. Уже не говоря о том, что она убила человека, и её разыскивала полиция, о том, что когда-нибудь полиция её всё-таки поймает, о том, что за ней охотятся все вампиры мира, или о том, что меч, который она пытается найти, может спасти множество человеческих жизней.
Её жизнь однозначно изменилась и уже никогда не станет прежней. Нужно было принять реальность и смириться.
Кейтлин подхватила Калеба под руку и повела его к главному выходу из школы. Коулманы. Она знала, где был их дом, и то, что Сэм мог там находиться, в общем-то, было логично. Если его не было в школе, то, скорее всего, он был именно у Коулманов. Туда-то они и направлялись.
Выходя из школы на свежий воздух, Кейтлин поразилась чувству легкости, которое ей давало осознание того, что она больше никогда сюда не вернётся.
* * *
Кейтлин и Калеб подошли к дому Коулманов. Снег поскрипывал у них под ногами. Дом был небольшим – скромное ранчо по соседству с просёлочной дорогой. На заднем дворе, почти у самой ограды, стоял сарай. Кейтлин взглянула на беспорядочно припаркованные на лужайке около дома старенькие грузовики-пикапы и на следы, отпечатавшиеся в снегу. Было очевидно, что все следы вели в сарай.
Это было основное развлечение детей Оквилля – они всё время пропадали в сараях. Оквилль был не просто пригодом, он был сельским пригородом, а сараи давали детям возможность проводить время вне поля зрения и контроля родителей. Сарай был намного лучше подвала, ведь здесь родители не могли их слышать, и у них был свой вход и свой выход.
Кейтлин сделала глубокий вдох, подошла к сараю и потянула на себя тяжелую деревянную дверь.
Первое, на что она обратила внимания, был запах. Пахло марихуаной. В воздухе витали облака дыма.
Ещё Кейтлин уловила запах выдохшегося пива. Очень сильный запах.
Потом она почувствовала запах животного. Раньше её обоняние не было настолько сильным. Шок от осознания присутствия в сарае животного резко привел её в чувства, как будто ей дали понюхать нашатырного спирта.
Кейтлин посмотрела направо, напрягая зрение. В углу лежал большой ротвейлер. Он медленно сел на задние лапы, посмотрел на неё, оскалился и тихо зарычал. Это был Бутч. Теперь Кейтлин его вспомнила. Это был противный ротвейлер Коулманов. Только злобного животного не хватает для создания идеального картины хаоса Коулмановской жизни.
От Коулманов всегда жди неприятностей. В семье было трое детей, три брата 17, 15 и 13 лет. Сэм подружился со средним братом по имени Гейб. Все три брата были проблемными подростками. Отец давным-давно ушёл из семьи; где он бы, никто не знал, а матери никогда не было дома. Фактически, они выросли, предоставленные сами себе. Несмотря на свой юный возраст, братья всегда были либо пьяны, либо под действием наркотиков. Да и в школе они провели намного меньше времени, чем вне её.
Кейтлин расстраивало, что Сэм с ними связался. Это не могло привести ни к чему хорошему.
Из глубины сарая доносилась музыка. Pink Floyd. Wish You Were Here.
Там кто-то есть, подумала Кейтлин.
В сарае было темно, а на улице ярко светило солнце, поэтому Кейтлин понадобилось несколько секунд, чтобы глаза привыкли к полумраку.
Она увидела Сэма. Он сидел посередине разодранного дивана, окружённый десятком мальчишек. С одной стороны от него сидел Гейб, с другой – Брок.
Сэм сидел, склонившись над бульбулятором. Сделав затяжку, он отодвинул его в сторону и откинулся на спинку дивана. Он глубоко вдохнул воздух и слишком долго не выдыхал. Выдох.
Гейб похлопал его по плечу, и Сэм поднял глаза вверх. Одурманенным взглядом он уставился на Кейтлин. Глаза его были налиты кровью.
Внутри у Кейтлин что-то кольнуло. Она была чрезвычайно расстроена и винила во всём только себя. Она вспомнила последний раз, когда они виделись в Нью-Йорке, вспомнила их ссору и её жестокие слова. «Убирайся!» крикнула она ему тогда. Почему она была так сурова к Сэму? Почему она не могла всё исправить?
Было уже слишком поздно. Если бы тогда Кейтлин выбрала другие слова, тогда бы всё могло быть иначе.
Еще она чувствовала злость. Она злилась на Коулманов и на всех мальчишек, находящихся сейчас в сарае, сидящих на потрепанных диванах, стульях и связках сена, курящих, пьющих и растрачивающих свою жизнь впустую. Они могли поступать с их жизнями, как им было угодно, но они не имели права вовлекать во всё это Сэма. Он был лучше их, просто у него в жизни никогда не было поддержки. Он не знал отца и не видел доброты от матери. Он был отличным парнем, и Кейтлин была уверена, он мог бы быть лучшим в своём классе, если бы не проблемы дома. Вместе с этим она понимала, что уже ничего нельзя было сделать. Ему просто стало всё равно.
Кейтлин сделала несколько шагов по направлению к брату.
«Сэм?» – позвала она его.
Сэм посмотрел на неё, но не сказал ни слова.
Сложно было расшифровать его взгляд. Виной всему были наркотики? Или, может, он притворялся, что ему всё равно? Или, может, ему на самом деле было всё равно?
Безразличный взгляд ранил Кейтлин больше, чем всё остальное. Она ожидала, что Сэм будет рад её видеть, думала, что он встанет с дивана, подойдет и обнимет её. Она не думала, что всё будет так. Казалось, её присутствие было ему совершенно безразлично, как будто она была чужой. Может, он специально так себя вёл, чтобы покрасоваться перед друзьями? Или Кейтлин действительно навсегда испортила их отношения?
Спустя несколько секунд Сэм отвёл взгляд и передал бульбулятор кому-то из парней. Он смотрел только на окружающих его парней, игнорируя присутствие Кейтлин.
«Сэм! – прокричала Кейтлин намного громче, чувствуя, как её щеки горят от злости. – Я с тобой разговариваю!»
Она слышала смех его друзей-неудачников, и злость волнами накатывала на неё. При этом Кейтлин чувствовала ещё что-то помимо злости. Это был животный инстинкт. Злость дошла до такой степени, что Кейтлин было сложно с ней справляться, она боялась, что может потерять контроль над ситуацией. Злоба была нечеловеческой, она понемногу превращалась в животную ярость.
Парни были крепкого телосложения, но сила, которую Кейтлин чувствовала внутри, подсказывала ей, что она легко справится с любым из них. Ей было сложно сдержать гнев, но она продолжала надеяться, что у неё хватит сил, чтобы совладать с собой.
В это время ротвейлер зарычал громче и начал медленно приближаться к Кейтлин. Казалось, что он тоже что-то чуял.
Кейтлин почувствовала нежное прикосновение руки. Калеб. Он был рядом. Он тоже почувствовал нарастающий внутри неё гнев и одолевающий животный инстинкт. Калеб пытался её успокоить, говорил ей, что она должна взять себя в руки, не давать себе перейти черту. От его присутствия Кейтлин стало лучше, но злоба не прошла.
Наконец-то Сэм повернул голову и посмотрел на сестру. В его взгляде она прочитала вызов. Он до сих пор на неё злился, это было очевидно.
«Что тебе надо?» – отрезал Сэм.
«Почему ты не в школе?» – Кейтлин услышала себя будто со стороны. Она не совсем понимала, зачем спросила об этом, особенно учитывая все те вопросы, которые она хотела ему задать. В ней говорил материнский инстинкт. И вот, что из этого вышло.
Парни снова загоготали. Злость её усилилась.
«А тебе-то что? – ответил Сэм. – Ты сама сказала мне убираться».
«Прости меня, я не хотела», – проговорила Кейтлин.
Она была рада представившемуся шансу наконец-то сказать эти слова.
На Сэма они не произвели никакого впечатления. Он продолжал всё также смотреть на неё.
«Сэм, мне нужно поговорить с тобой… наедине», – продолжила Кейтлин.
Она хотела увести его оттуда на свежий воздух, где они были бы одни и смогли бы поговорить. Она не только хотела узнать об отце, она просто хотела поговорить с Сэмом как раньше, и еще рассказать ему о маме, представив новость так, чтобы ранить как можно меньше.
Видимо, её плану не суждено было осуществиться. Кейтлин это понимала. Дальше будет только хуже. В сарае, как ей казалось, была слишком мрачная энергетика, слишком жестокая. Она сама чувствовала, как теряет контроль над собственными эмоциями. Несмотря на Калеба и его попытки её успокоить, Кейтлин чувствовала, что не совладает с одолевавшим её чувством, каким бы оно ни было.
«Мне и тут хорошо», – ответил ей Сэм.
Кейтлин услышала очередные смешки.
«Эй, почему бы тебе не расслабиться? – сказал один из парней. – Ты так напряжена. Пойдём к нам. Мы дадим тебе курнуть».
Он протянул ей трубку.
Кейтлин повернулась в его сторону и внимательно посмотрела на парня.
«А почему бы тебе не засунуть эту трубку себе в задницу?» – проговорила она, стиснув зубы от злости.
Парни наперебой стали что-то выкрикивать. «Ну все, ТЫ ПОПАЛА!» – прокричал один.
Высокий и накаченный парень, который предложил ей затянуться и которого, как знала Кейтлин, выгнали из футбольной команды, побагровел от злости.
«Что ты сказала, сука?» – проговорил он, вставая.
Кейтлин посмотрела на него оценивающе. Он был намного выше, чем она думала, минимум два метра ростом. Она почувствовал, как рука Калеба сильнее сжала её плечо. Кейтлин не могла понять, то ли он так просил, чтобы она успокоилась, то ли сам начинал выходить из себя.
Напряжение нарастало.
Ротвейлер подполз ближе. Он был в паре метров от Кейтлин и рычал, как сумасшедший.
«Джимбо, успокойся», – сказал Сэм, обращаясь к большому парню.
Сэм пытался её защитить. Что бы ни произошло между ними, Сэм старался защитить её, как раньше: «Она заноза в заднице, но она сказала это не со зла. Она моя сестра. Расслабься».
«Я сказала то, что сказала, – прокричала Кейтлин с никогда ранее не испытываемой злобой. – Вы тут все думаете, что вы такие крутые, накачиваете моего брата наркотиками? Вы – шайка неудачников без будущего. Хотите испортить себе жизнь, валяйте, но не впутывайте в это Сэма!»
Джимбо выглялед ещё более взбешённым, если это вообще было возможно. Он сделал несколько угрожающих шагов в сторону Кейтлин.
«Ой, посмотрите, кто у нас тут. Мамочка пришла учить нас уму разуму!»
Гром хохота.
«Почему бы тебе и твоему дружку-гею не подойти поближе!»
Джимбо сделал ещё один шаг вперед и резко толкнул Кейтлин в плечо своей огромной рукой.
Большая ошибка.
Накопившаяся злоба вырвалась наружу, и Кейтлин больше не могла её контролировать. В ту же секунду, когда пальцы Джимбо коснулись её, Кейтлин мгновенно схватила его запястье и вывернула назад. Скорость её движений была невероятной. Раздался громкий хруст ломающейся кости.
Кейтлин заломила руку со сломанным запястьем за спину Джимбо и повалила его на пол, лицом вниз. Секунды не прошло, как он уже лежал на животе, уткнувшись лицом в землю, совершенно беспомощный. Кейтлин поднялась и упёрлась подошвой кроссовка ему в шею, крепко прижимая его голову к земле.
Джимбо закричал от боли.
«Господи Боже, моя рука, моя рука! Долбанная сука! Она сломала мне руку!»
Сэм встал, его примеру последовали все остальные. Он молча стоял, уставившись на Кейтлин и Джимбо, шокированный происходящим. Он был поражён. Он не мог понять, как его сестре удалось уложить такого огромного парня за пару секунд.
«Извинись», – прошипела Кейтлин, обращаясь к Джимбо. Её поразил звук собственного голоса. Он был низкий, как у рычащего животного.
«Прошу прощения, прошу прощения, прошу прощения!» – застонал Джим.
Кейтлин уже было собралась отпустить его и покончить со всем этим, но какая-то часть её сопротивлялась. Гнев подчинил себе разум, и Кейтлин просто не могла оставить всё, как есть. Злоба никуда не исчезла. Она продолжала расти и накапливаться внутри неё. Она хотела убить Джимбо. Убийство было бессмысленно, но она всё равно хотела это сделать.
«Кейтлин! – закричал Сэм. В его голосе слышался страх. – Прошу тебя!»
Кейтлин не владела собой. Она действительно собиралась убить этого парня.
В этот самый момент она услышала рычание и краем глаза заметила собаку. Ротвейлер бросился на неё, оскалив клыки и собираясь вцепиться ей в горло.
Реакция Кейтлин была молниеносной. Она отпустила Джимбо и уже в следующее мгновение поймала на лету пса. Опустившись под собаку, Кейтлин схватила его за брюхо и отшвырнула в сторону.
Ротвейлер пролетел по воздуху пять, а потом и десять метров. Сила броска была настолько мощной, что он пролетел через всё помещение и вылетел сквозь деревянную стену сарая. Стена треснула, пёс взвизгнул и вылетел с другой стороны.
Все, не отрывая взгляда, смотрели на Кейтлин. Они просто не могли понять, свидетелями чего только что стали. Это была сверхчеловеческая сила и скорость, объяснить которую они не могли. Так они и продолжали молча стоять, уставившись на неё и раскрыв рты от удивления.
Кейтлин боролась с целой бурей эмоций. Злость. Печаль. Она не знала, что именно она чувствовала, да и доверять себе и своим ощущениям у неё не было никаких оснований. Она не могла произнести ни слова. Ей нужно было уйти оттуда. Она знала, что Сэм за ней не последует. Он стал совсем другим человеком.
Как и она.
Глава третья
Кейтлин и Калеб медленно шли вдоль берега реки. Этот берег Гудзона был некрасив, здесь располагались брошенные заводы и топливные склады. Здесь было безлюдно и поэтому спокойно. Оглядевшись, Кейтлин увидела большие глыбы льда, плывущие вниз по реке и расходящиеся на несколько отдельных более мелких кусков. В воздухе слышался тихий звук трескающегося льда. В этот мартовский день льдины выглядели загадочно, отражая свет под самыми неожиданными углами. Ей хотелось сесть на одну из этих льдин и уплыть на ней, куда глаза глядят.
Они шли молча, каждый был погружён в собственные мысли. Кейтлин было стыдно за этот всплеск ярости, который ей пришлось продемонстрировать перед Калебом. Ей было стыдно за её жестокость, за то, что она не могла справиться с чувствами.
Ей также было стыдно за брата, его поведение и за то, что связался с такими неудачниками. Кейтлин никогда не видела Сэма таким. А ещё ей было стыдно, что она втянула во всё это Калеба. Не самый лучший способ познакомиться с её семьёй. Наверное, Калеб совсем в ней разочаровался. От этого Кейтлин было больнее всего.
Но хуже всего было то, что она не знала, что же им теперь делать. В поисках отца Кейтлин возлагала все надежды на Сэма. А теперь у неё не было ни единой зацепки, которая могла бы ей как-то помочь. Если бы у неё были зацепки, то она уже давно бы нашла отца сама, без помощи Сэма. Она не представляла, что теперь скажет Калебу. Теперь он её бросит? Конечно, бросит. Она была ему больше не нужна, ему ведь необходимо было найти меч, так зачем ему с ней оставаться?
Они шли молча, и Кейтлин чувствовала, как её одолевает тревога. Она думала, что Калеб просто ждал подходящего момента, чтобы как можно мягче сказать ей, что он уходит. Уходит, как все, кто когда-либо был в её жизни.
«Извини меня, – мягко проговорила она, наконец, – за мое недавнее поведение. Я прошу прощения за то, что потеряла контроль».
«Не извиняйся. Ты сделала всё правильно. Ты ведь только учишься. А ещё ты очень сильная».
«Я также прошу прощения за брата».
Калеб улыбнулся. «Одна из вещей, которые я уяснил себе за много веков жизни, так это то, что ты не можешь отвечать за свою семью».
Они продолжали путь в тишине. Калеб смотрел на реку.
«Ну, – сказала Кейтлин, – и что теперь?»
Калеб остановился и посмотрел на неё.
«Теперь ты уйдешь?» – спросила она в нерешительности.
Калеб задумался.
«Ты не знаешь, где ещё может быть твой отец? Может, ещё кто-то знал его? Может, что-то может нам помочь?»
Кейтлин уже мысленно рассмотрела все возможные варианты. Ничего. Она отрицательно покачала головой.
«Должно быть хоть что-то, – заявил Калеб категорично. – Вспомни. Напряги память. Ты что-нибудь помнишь?»
Кейтлин попыталась сконцентрироваться. Она закрыла глаза и напрягла память. Очень часто она задавала себя этот же вопрос. Она так много раз видела отца во сне, что уже не могла сказать наверняка, что было сном, а что реальностью. Она детально помнила все сны, в которых видела отца. Все они были одинаковы. Во сне Кейтлин бежала по полю, отец был от неё далеко, но она его видела. Чем ближе она приближалась, тем дальше он удалялся. Это был всего лишь сон, а не настоящее воспоминание об отце.
В её памяти сохранились воспоминания о совместных прогулках с отцом. Она тогда была ещё ребёнком, и отец водил её куда-то. Кажется, это было лето. Кейтлин помнила океан. Было очень тепло. Но опять-таки Кейтлин не была уверена, что воспоминание не было ещё одним сном. Воспоминание было обрывчатым, и она не могла точно сказать, где находился тот пляж.
«Мне правда очень жаль, – сказала Кейтлин, – но я ничего не помню. Я стараюсь не ради тебя, а ради себя, но, правда, ничего не помню. У меня нет ни малейшего понятия, где может быть мой отец. И я совершенно не знаю, как его найти».
Калеб отвернулся от неё и посмотрел на реку. Он глубоко вздохнул. Он посмотрел на лёд, и его глаза вновь поменяли цвет. На этот раз они стали сине-серыми.
Кейтлин чувствовала, что вот он момент, когда Калеб повернётся и объявит о том, что уходит. Он уходит. Она была ему больше не нужна.
Кейтлин была близка к тому, что сочинить какую-нибудь историю, соврать о несуществующих воспоминаниях об отце, об имеющейся у неё зацепке, только чтобы удержать Калеба ещё чуть дольше возле себя. Но при этом она понимала, что не сможет на такое пойти.
Кейтлин была готова расплакаться.
«Я не понимаю, – сказал Калеб, всё ещё глядя на реку, – я был уверен, что не ошибся в тебе».
Он молча смотрел. Казалось, прошли часы, но Кейтлин продолжала ждать окончания фразы.
«И ещё я никак не могу кое-что понять, – серьезно добавил Калеб, повернувшись и посмотрев на Кейтлин. Взгляд его просто гипнотизировал. – Я чувствую что-то, когда ты рядом, но что именно – не могу разобраться. Если с остальными людьми я всегда точно знаю и вижу, что нас связывало в прошлом, вижу, когда и как пересекались наши пути во всех инкарнациях, то с тобой всё по-другому. Всё… туманно. Я ничего не вижу. Такого со мной прежде не случалось. Это похоже на… то, как будто мне кто-то не даёт увидеть нас в прошлом».
«Может быть, мы просто раньше не встречались», – ответила Кейтлин.
«Я бы это знал. С тобой я не вижу ни нашего прошлого, ни нашего будущего. Со мной такое впервые за 3 000 лет. Мне кажется… я тебя откуда-то знаю. И мне кажется, что скоро правда откроется мне. Я уже близок к разгадке, и это сводит меня с ума».
«Ну, – проговорила Кейтлин, – может, нет никакого секрета. Может быть здесь и сейчас – это единственная наша встреча. Их не было в прошлом и не будет в будущем».
Кейтлин сразу же пожалела о своих словах. Опять она говорила глупости. Не подумав, говорила слова, в которые сама не верила. Почему она вообще это сказала? Ведь эти слова были полной противоположностью тому, о чём она думала и что чувствовала. На самом деле она хотела сказать: Да, у меня тоже есть такое ощущение. Мне кажется, как будто мы всегда были вместе и никогда не расстанемся. Но всё пошло наперекосяк, потому что она была слишком взволнована. Теперь она уже не могла взять свои слова обратно.
Как ни странно, но Калеба её слова не отпугнули. Наоборот, он сделал шаг ближе, поднял руку и дотронулся ею до щеки Кейтлин. Он внимательно посмотрел ей в глаза, и Кейтлин заметила, что они вновь поменяли цвет, на этот раз с серого на голубой. Калеб внимательно смотрел на Кейтлин. Напряжение было невыносимым.
Сердце её колотилось, а тело охватил жар. Ещё чуть-чуть и она упадет в обморок.
Калеб пытался что-то вспомнить? Или сказать «прощай»?
Или он собирался её поцеловать?
Глава четвёртая
Кайл ненавидел людей, но ещё больше он ненавидел политиков. Он не выносил их поведения, лицемерия и притворной праведности. Его бесила их самонадеянность, не имеющая под собой никакого основания. Большинство из них прожили меньше сотни лет, а он прожил более пяти тысячелетий. Ему становилось физически тошно, когда они говорили об их «прошлом опыте».
Волею судьбы Кайлу приходилось с ними сталкиваться каждый день, проходить мимо них каждый вечер, когда он просыпался ото сна и выходил на улицу через городскую ратушу. Много веков назад Клан Чёрной волны выбрал своим местом обитания подземелья Нью-Йоркской ратуши и всегда тесно сотрудничал с местными политиками. Более того, большинство так называемых политиков, роившихся в этом здании, были тайными членами его клана, продвигающими его политические взгляды как в городе, так и в штате. Как ни крути, но от людей тоже была какая-то польза.
Многие из обитателей ратуши были настоящими людьми, и от этого у Кайла мурашки бегали по телу. Он не выносил их присутствия в этом здании. Особенно ему не нравилось, когда они были слишком близко. Идя по коридору, Кайл умышленно больно толкнул одного из них в плечо. «Эй!» – закричал тот, но Кайл продолжал идти, стиснув зубы, направляясь к широким двойным дверям в конце коридора.
Если бы он мог, Кайл с удовольствием убил бы их всех. Но это было запрещено. Его клан подчинялся законам Верховного Совета, а тот, по непонятной Кайлу причине, всё тянул время, чтобы стереть человеческую расу с лица земли. Этого Кайл ждал тысячи лет и не знал, сколько ещё времени у него было в запасе. Было несколько великолепных случаев в истории человечества, когда они были близки к своей цели, когда их действиям был дан зелёный свет. Например, в 1350 году в Европе, когда вампиры пришли к соглашению и дружно распространили по континенту Чёрную чуму. Это было отличное время. Кайл улыбнулся воспоминаниям.
Были и другие запоминающиеся моменты. Вспомнить хотя бы Тёмные века средневековья, когда им было позволено разжечь войну по всей Европе, миллионами убивать и мучать людей. Кайл широко улыбнулся. Это были лучшие века в его жизни.
В последние несколько сотен лет Верховный Совет стал слаб и беспомощен. Казалось, что они боятся людей. Вторая мировая война стала неплохим воспоминанием, но она прошла слишком быстро и охватила слишком небольшую территорию. Кайлу требовалось больше крови. С момента её окончания не было ни больших эпидемий, ни войн. Выглядело так, будто вампирская раса испугалась всё возрастающей мощи и увеличивающегося количества человеческого населения.
Но теперь ждать оставалось недолго. Кайл радостно вышел из дверей, спустился по ступеням и покинул территорию городской ратуши. Он ускорил шаг, торопясь к морскому порту на Сайт-стрит. Там его уже ждал большой груз – десятки ящиков чистого генетически – модифицированного вируса Бубонной чумы. Запасы, тщательно сохранённые после последней эпидемии, всё это время были надёжно спрятаны в Европе. Сейчас вирус модифицировали, сделав его совершенно невосприимчивым к антибиотикам. И весь этот бесценный запас принадлежал Кайлу. Он мог делать с ним всё, что пожелает. Он мог разжечь новую войну на американском континенте. На собственной территории.
Кайл прославит себя на века.
Мысль об этом заставила его рассмеяться в голос, хотя учитывая его выражение лица, смех больше походил на оскал.
Конечно, ему нужно доложить обо всем Рексиусу, главе клана, но это была лишь формальность. По правде говоря, это была его война. Тысячи вампиров его собственного и соседних клана будут повиноваться его решениям. У него будет больше власти, чем когда-либо ранее.
У Кайла уже созрел план относительно того, как распространить чуму: одну партию товара он рассеет на станции метро Пенн-стейшн, другую – на Центральном вокзале, а третью – на Таймс-сквер. Он точно подгадает время и распространит заразу в часы пик. Вот тогда-то всё и начнётся. По его подсчётам уже через несколько дней будет заражена половина Манхеттена, а через неделю – весь остров. Чума распространяется очень быстро, тем более они изменили вирус так, что теперь заболевание будет распространяться воздушно-капельным путем.
Эти несчастные людишки, конечно же, закроют город на карантин, закроют мосты и тоннели, запретят авиарейсы и речное движение. Этого Кайл и ждал. Люди сами лишат себя путей отступления и окажутся в ловушке грядущего ужаса. Кайл и его армия вампиров развяжут небывалую войну с человеческой расой, начав с этих не имеющих контакта с миром и умирающих от чумы людей. Они уничтожат всех жителей Нью-Йорка за считанные дни.
Город окажется во власти вампиров, и не только под землей, но и на поверхности. Это будет началом, сигналом к действию для других кланов во всех городах и странах мира. За несколько недель вампиры завоюют Америку, а может и весь мир. И Кайл станет тем, кто начал эту войну. Именно его имя останется в памяти на века. Именно его будут чтить как вампира, вывившего расу из подземелья.
Вампиры найдут применение оставшимся людям. Они поработят их и поместят на человеческие фермы. О, Кайлу очень нравилась эта идея. Кайл удостоверится, чтобы все люди хорошо питались, чтобы стать вкусными и толстыми, и чтобы в случае охоты у вампиров всегда был выбор жертв. Готовых жертв. Да, скорее всего из людей получатся неплохие рабы, а при хорошем питании, они также могут превратиться во вкуснейший деликатес.
От подобных мыслей у Кайла в буквальном смысле побежали слюнки. Его ждали великие времена. Ничто и никто не мог ему помешать.
Никто, кроме этого проклятого Белого клана, обитающего под Клойстерс. Они могут стать помехой, но незначительной. Как только он найдёт эту ужасную девчонку Кейтлин и этого предателя Калеба, они приведут его к мечу, и тогда Белый клан останется без защиты. И вот тогда Кайлу точно ничто и никто не будет мешать.
Кайл пришёл в ярость при мысли об этой глупой девчонке, которой удалось от него сбежать. Она выставила его дураком.
Кайл повернул на Волл-стрит. Какому-то крепкому на вид прохожему не повезло встретиться ему на пути. Проходя мимо, Кайл со всей силы ударил его плечом так, что тот отшатнулся и сильно ударился о стену.
Прохожий, одетый в приличный костюм, закричал: «Эй, дружище, в чём дело?»
Кайл насмешливо улыбнулся в ответ, и прохожий поменялся в лице. Имея два метра роста, широкие и крепкие плечи и грубые черты лица, Кайл не относился к тем людям, с которыми хотелось вступать в серьёзный спор. И хотя прохожий тоже был не маленького роста, он отвернулся и пошёл прочь. У него хватило благоразумия не связываться с Кайлом.
Ударив человека, Кайл почувствовал себя немного лучше, но ярость не прошла. Он поймает эту девчонку и медленно с ней расправится.
Сейчас ему нужно было думать не об этом – девчонка может и подождать. Ему нужно было сконцентрироваться и думать о более важных делах. Товар. Верфь.
Кайл сделал глубокий вдох и медленно улыбнулся. Верфь была в нескольких кварталах.
Его жизнь вот-вот превратится в один большой праздник.
Глава пятая
Сэм проснулся с ужасной головной болью. Он открыл один глаз и, оглядевшись, понял, что уснул на полу в сарае, прямо в соломе. Было холодно. Его друзья не догадались развести вчера вечером костёр, что в целом было неудивительно, ведь они все были под действием марихуаны.
Сэму стало хуже – голова, а с ней и весь сарай, закружились. Он поднял голову, выплюнул соломинку изо рта и почувствовал ужасную боль в висках. Он неудобно спал, и сейчас, стоило ему повернуть шею, она заныла. Сэм протёр глаза, стараясь хоть как-то протрезветь, но это было непросто. Вчера он явно перебрал. Он помнил, что сначала был бульбулятор, потом было пиво, потом ликёр Southern Comfort, потом снова пиво. Потом его вырвало. Потом он ещё покурил травки, чтобы ему стало лучше. Потом где-то посреди ночи он уснул, во сколько и где именно он не помнил.
Сэм бы голоден, но при этом его мутило. Ему казалось, что он мог бы с легкостью съесть несколько блинчиков и дюжину яиц, но в то же время он был уверен, что его снова вырвет в ту же секунду, как он положит еду в рот. Хуже того, он чувствовал, что его снова вырвет прямо сейчас.
Сэм попытался собрать воедино бессвязную мозаику событий прошлого дня. Он вспомнил Кейтлин. Она отлично отпечаталась в его памяти. Именно её появление и спутало все карты, особенно то, как она расправилась с Джимбо. Потом ещё собака. Что, чёрт побери, происходит? Это, что, случилось в реальности?
Сэм огляделся и увидел дыру в стене, через которую пролетел пёс. Сквозь неё в сарай проникал холодный ветер, и стало очевидно, что полёт собаки через стену ему не приснился. Сэм никак не мог уложить случившееся в голове. А кто был этот парень, пришедший с его сестрой? Парень был похож на полузащитника профессиональной футбольной лиги, только бледный, как смерть. Он походил на героев Матрицы. Сэму сложно было с уверенностью назвать его возраст, но самое странное было то, что у него складывалось впечатление, как будто он уже где-то раньше видел этого парня.
Сэм огляделся и увидел своих друзей, спящих кто где и в самых невероятных позах. Большинство из них громко храпело. Сэм поднял с пола часы. Было 11 утра. Вряд ли его друзья скоро проснуться.
Он прошёл через сарай и взял бутылку воды. Только он собрался сделать глоток, как взглянув внутрь бутылку, увидел, что она была наполнена окурками. В отвращении он поставил её на место и постарался найти другую. Боковым зрением он заметил на полу полупустую бутыль с водой. В горле у Сэма пересохло. Схватив бутыль, он пил до тех пор, пока не опустошил её наполовину.
Сразу стало легче. Сэм глубоко вдохнул и потёр висок. Комната всё продолжала кружиться. В сарае стоял невыносимый запах. Ему нужно было выйти на свежий воздух.
Сэм пересек сарай и открыл дверь. Холодный утренний воздух подействовал на него ободряюще. К его счастью, день выдался пасмурным, но свет всё равно казался слишком ярким. Сэм зажмурился. В целом всё было не так плохо, как могло бы быть. Снова падал снег. Отлично. Чем больше снега, тем лучше.
Раньше Сэм любил снег. Особенно те снежные дни, когда он мог остаться дома и не ходить в школу. Он вспомнил, как в такие дни они с Кейтлин ходили на холм и полдня катались на санках.
Сейчас он постоянно пропускал школу, поэтому снежные дни перестали представлять для него былую важность. Сейчас снег превращался лишь в большую проблему.
Сэм засунул руку в карман и вытащил смятую пачку сигарет. Достав сигарету, он зажал её между зубами и закурил.
Сэм знал, что курить – плохо. С другой стороны, все его друзья курили и постоянно подталкивали его к этому. И в один момент он решил, а почему бы и нет? Курить он начал несколько недель назад. Сейчас ему это даже нравилось. Правда он стал намного больше кашлять, и в груди болело, ну и чёрт с ней. Он знал, что курение его убьёт, хотя он всё равно не рассчитывал прожить долгую жизнь. Никогда это не входило в его планы. Сам-то он думал, что не доживет и до 20 лет.
Туман в голове стал рассеиваться, и Сэм снова попытался вспомнить вчерашний день. Кейтлин. Он сильно корил себя за своё поведение. Он очень сильно любил сестру. Она проделала весь этот путь, чтобы увидеться с ним. Но почему она спрашивала его об отце? Или ему это приснилось?
Сэму с трудом верилось, что его сестра действительно была здесь. Интересно, сильно ли переживала мама, когда узнала, что она тоже сбежала. Должно быть, она была вне себя. Скорее всего, мама их уже ищет. А может и нет. Плевать. Она слишком много раз отрывала их от привычной обстановки и перевозила в новое место. …Но Кейтлин. С ней было всё по-другому. С ней он не должен был поступать так, как поступил. Он должен был быть добрее. Вчера он был слишком одурманен наркотиками, чтобы думать о своём поведении. И всё же, ему было стыдно. Сэму казалось, что часть его хотела, чтобы всё стало как прежде, и неважно, насколько плохо было раньше. Кейтлин была его связью с нормальной жизнью.
Почему она, собственно, вернулась? Она, что, вернулась в Оквилль? Вот это было бы здорово! Возможно, они бы нашли вместе какое-нибудь жильё. Чем больше Сэм думал об этом, тем сильнее ему нравилась эта идея. Решено, ему нужно поговорить с Кейтлин.
Сэм достал телефон и увидел мигающий красный огонек. Он нажал на иконку и увидел, что у него было одно непрочитанное сообщение на Facebook. Сообщение было от Кейтлин. Она была в старом сарае.
Отлично, туда он и направится.
* * *
Сэм остановил машину и пошёл по направлению к сараю. Фразы «старый сарай» было достаточно, чтобы они поняли друг друга, ведь это было тем местом, куда они постоянно ходили, когда жили в Оквилле. Сарай находился у самой ограды на территории пустующего дома, продать который не удавалось вот уже несколько лет. Дом был пуст, и цена на него была завешена. Насколько они могли судить, никто никогда даже не приезжал, чтобы взглянуть на него.
На заднем дворе, у самой ограды находился это замечательный сарай, тоже одинокий и пустой. Сэм нашёл его и показал Кейтлин. Они думали, что в этом нет ничего плохого, если они сделают его «своим местом». Оба ненавидели маленький дом на колёсах, в котором им приходилось жить. Трейлер был ловушкой, в которую поймала их мать. Однажды они остались в сарае допоздна, болтали, жарили на костре грибы и в конечном итоге уснули прямо там. С тех пор сарай превратился в их излюбленное место, особенно когда дома становилось уж совсем невыносимо. По крайней мере, они нашли этому старому сараю хоть какое-то полезное применение. А через несколько месяцев им даже казалось, что сарай стал их домом.
Сэм торопливо обошёл территорию в радостном нетерпении от предстоящей встречи с Кейтлин. В голове его совсем прояснилось, большую роль в этом сыграла большая порция кофе из Dunkin’ Donuts, которую он выпил в машине, по дороге сюда. Он знал, что в 15 лет водить запрещено. До получения прав у него было ещё как минимум два года, а так долго ждать ему не хотелось. Пока что его ещё ни разу не останавливали. Сэм был хорошим водителем. Зачем тогда ждать? Друзья разрешали ему пользоваться их пикапом, а большего ему и не надо было.
Подходя к сараю, Сэм вдруг подумал, что тот высокий парень может быть внутри вместе с Кейтлин. Что-то было в этом парне…, но что именно, Сэм не мог сказать точно. Сэм не понимал, что этому качку было нужно от Кейтлин. Они встречались? Кейтлин всегда делилась с Сэмом своими секретами, так почему тогда он раньше никогда не слышал об этом парне?
И почему вдруг Кейтлин заинтересовал отец? Сэм злился на себя, потому что ему действительно было, что рассказать Кейтлин. Он наконец-то получил ответ на одно из многочисленных сообщений, которые он разослал через Facebook. Он нашёл отца. Это действительно был он. Отец сказал, что очень по ним скучал и хотел бы увидеться. Наконец-то! После всех лет поисков! Сэм ответил на сообщение, и они с отцом снова общались. Отец хотел его видеть, хотел видеть их обоих. И почему Сэм просто не сказал об этом Кейтлин? Он надеялся, что сможет сказать об этом сейчас.
Идя к сараю, слыша, как снег скрепит под ногами, и ощущая, как снежинки тают на лице и ресницах, Сэм снова почувствовал себя счастливым. Теперь, когда Кейтлин была рядом, жизнь могла снова стать нормальной. Может быть, она появилась в самое нужное время, когда он совершенно запутался в своей жизни, чтобы вытащить его? У неё это всегда неплохо получалось. Это был его шанс забыть о своих ошибках.
Потянувшись в карман за очередной сигаретой, Сэм одёрнул руку. Он надеялся, что теперь сможет всё исправить.
Сэм смял пачку и выкинул её в траву. Сигареты ему больше не нужны. Он был сильнее своих привычек.
Сэм открыл дверь в сарай, готовый кинуться Кейтлин на шею и крепко её обнять. Он хотел сказать ей, как сильно он сожалеет. Должно быть, она тоже сожалеет, и поэтому всё снова станет хорошо.
Но сарай был пуст.
«Эй, есть здесь кто-нибудь?» крикнул Сэм, заранее зная, что никто ему не ответит.
Он обратил внимание на дотлевающие угольки костра, должно быть его потушили несколько часов назад. В сарае не было никаких вещей, никаких признаков того, что Кейтлин сюда ещё вернется. Она уехала. Возможно с тем парнем. Почему она не дождалась его, Сэма? Почему не дала ему ещё один шанс? Или хотя бы несколько часов?
Сэм почувствовал себя преданным. И его предала собственная сестра. Даже ей было на него наплевать.
Ему нужно было подумать. Сэм сел на кипу сена и закрыл лицо руками. Голова вновь заболела. Кейтлин уехала. Она уехала. Навсегда ли? В глубине души Сэм знал ответ на этот вопрос.
Он сделал глубокий вдох. Ну что ж…
Нужно было взять себя в руки. Он остался сам по себе. Он знал, что справится. Ему, собственно, никто и не нужен.
«Привет».
Голос был красивый, нежный и женский.
Сэм поднял голову, надеясь, что это была Кейтлин, хотя голос был не её. Это был самый прекрасный голос, который он когда-либо слышал.
На пороге стояла девушка, спокойно облокотившись о стену сарая. Вот это да. Девушка была очень красива. У неё были длинные, вьющиеся рыжие волосы и ярко зелёные глаза. Тело было идеально. По виду ей было не больше 20, а может, они и вовсе были одного возраста. Вот это да. Девушка курила.
Сэм поднялся, не веря собственным глазам. Он решил, что весь вид девушки и то, как она на него смотрела, говорили о том, что она с ним заигрывает. Казалось, что он ей понравился. Девочки никогда не смотрели на Сэма такими глазами. Он не верил своей удаче.
«Меня зовут Саманта», – мило сказала девушка, подходя ближе и протягивая ему руку.
Сэм тоже сделал шаг вперёд и ответил на рукопожатие. Рука девушки была очень нежной и гладкой.
Ему это снится? Что эта девушка делает здесь, посреди поля? Как она сюда попала? Он не слышал звука подъезжающей машины, не слышал, чтобы кто-то подходил к сараю. Да и сам он только что был на улице. У Сэма было слишком много вопросов и ни одного ответа.
«Меня зовут Сэм», – ответил он.
Девушка широко улыбнулась, оголив идеально ровные белые зубы. Улыбка её была очаровательна. Девушка посмотрела на Сэма, и ноги у него стали ватными.
«Сэм, Саманта, – проговорила она. – Мне нравится, как это звучит».
Сэм молча посмотрел на неё, не зная, что ответить.
«Я увидела тебя здесь и подумала, что, наверное, ты замёрз. Хочешь зайти погреться?»
Сэм попытался сконцентрироваться на её словах, но никак не мог понять, о чём она говорит.
«Куда?»
«В дом, – ответила Саманта, одарив его ещё более широкой улыбкой. Она проговорила это так, как будто это была самая обычная вещь на свете. – Ну, знаешь, дом, у него есть окна и стены».
Сэм, как ни старался, не мог её понять. Она, что, приглашала его в тот дом? Тот дом, который уже так давно выставлен на продажу? Почему она вообще звала его?
«Я недавно его купила, – пояснила девушка, как будто прочитав его мысли, – и ещё не успела убрать знак «Продаётся», – добавила она».
Сэм был очень удивлен: «Ты купила этот дом?»
Она пожала плечами: «Мне нужно где-то жить. Я учусь в средней школе Оквилль Хай, в десятом классе».
Отлично. Теперь всё ясно.
Значит, она переехала в Оквилль и училась в десятом классе. Может и ему снова вернуться в школу? Ещё бы! Раз она там учится!
«Да, конечно, спасибо, – сказал Сэм как можно непринуждённее. – Всегда хотел увидеть этот дом изнутри».
Они вместе вышли из сарая и пошли назад, по направлению к дому. Проходя мимо ранее скомканной и выброшенной пачки сигарет, Сэм нагнулся и поднял её. Кейтлин уехала, так что какая теперь разница?
«Значит, выходит, ты здесь новенькая?» – спросил Сэм.
Что за глупый вопрос, ведь она уже рассказала ему всё, что нужно. Сэм просто не знал, что ещё сказать. Вести беседы – не его конёк.
Саманта улыбнулась: «Что-то вроде того».
«Почему ты приехала сюда? – Сэм спросил снова. – Не хочу никого обидеть, но это мерзкий городок».
«Это длинная история», – загадочно ответила Саманта.
И только сейчас Сэма осенило.
«Подожди, минуту назад ты сказала, что купила этот дом. Ты его купила? Или ты имела в виду, что его купили твои родители?»
«Нет, его купила я, – сказал она. – Я сама».
Сэм никак не мог понять. Он не хотел выглядеть полным идиотом, но при этом хотел во всём разобраться.
«Ты хочешь сказать, что живёшь в доме совсем одна, я имею в виду твои родители…»
«Мои родители умерли, – перебила его Саманта. – Я купила его сама. Для себя. Мне 18, и я официально считаюсь взрослой, поэтому могу позволить себе делать всё, что захочу».
«Ничего себе, – ответил Сэм, явно поражённый. – Это круто. Круто жить одной в целом доме. Я хочу сказать, я соболезную твоей утрате, но… я просто не знаю никого, кто может похвастаться собственным домом в нашем возрасте».
Саманта взглянула на него и улыбнулась: «Во мне много загадок».
Она открыла дверь и пропустила Сэма вперёд. Он радостно шагнул внутрь.
Заманить его оказалось так просто.
Она облизала губы, чувствуя, как от голода у неё заболели клыки.
Всё оказалось намного проще, чем она себе представляла.
Глава шестая
Калеб и Кейтлин стояли у реки, глядя друг другу в глаза. От мысли, что Калеб собирается с ней проститься, Кейтлин слегка трясло.
Что-то отвлекло Калеба, и он мгновенно перевёл взгляд. Он взглянул на её шею и остолбенел.
Протянув руку, Калеб дотронулся пальцами до её горла. Она почувствовала прикосновение металла. Её украшение. Она совсем про него забыла.
Калеб дотронулся до украшения и внимательно посмотрел на него.
«Что это такое?» – мягко спросил он.
Кейтлин положила свою руку поверх его. Это был её крестик, маленький серебряный крестик.
«Просто старый крест», – ответила она.
Ещё до того, как она закончила предложения, она осознала одну вещь – крест действительно был старым. Он хранился в её семье уже нескольких веков. Она не помнила, кто и когда ей его дал, но точно знала, что он был древним. И передавался по линии отца. Точно! Это была зацепка, которая могла помочь ей найти отца.
Калеб внимательно рассматривал крест.
«Это не обычный крест, – наконец произнёс он. – У него закруглённые концы. Я не встречал подобного креста уже многие века. Это крест Святого Петра, – завороженно добавил Калеб. – Откуда он у тебя?»
«С… самого детства», – затаив дыхание, ответила Кейтлин. Её волнение росло.
«Этот крест – знак древнего, тайного и чрезвычайно могущественного иерусалимского клана. Ходили слухи, что этот клан был выдумкой. Так откуда ты его взяла?»
Сердце Кейтлин бешенно заколотилось: «Я… не знаю. Мне сказали, что он принадлежал моему отцу. Я… никогда об этом даже не задумывалась».
Калеб нежно перевернул крест и посмотрел на тыльную сторону. Его глаза расширились: «Тут надпись».
Кейтлин кивнула, вспомнив, что на кресте действительно было что-то написано. Но что?
«Там что-то на греческом, по-моему», – ответила она.
«На латинском, – поправил её Калеб. – Spina rosam et congregari Salem, – прочитал он и взглянул на Кейтлин, как будто ожидая, что она поймёт, что это значит».
У Кейтлин не было ни единой догадки. Она не знала перевода.
«Здесь написано: Роза и шип встретятся в Сейлеме».
Калеб посмотрел на Кейтлин, она посмотрела на него.
Кейтлин лихорадочно пыталась понять, что эта фраза может значить. Глаза Калеба загорелись вновь вспыхнувшей надеждой.
«По всей вероятности этот крест принадлежал твоему отцу. Эта надпись – древняя вампирская загадка. Так он сообщил тебе, как его найти. Эта фраза говорит нам, куда нужно идти дальше».
Кейтлин внимательно посмотрела на Калеба. «В Сейлем?»
Калеб серьезно кивнул и положил руку ей на плечо. «Кейтлин, ты очень много для меня значишь. Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Это опасное путешествие, а ты не являешься полноценным вампиром. Ты можешь пострадать. Ты не обязана ехать со мной, особенно сейчас, когда я точно знаю, куда надо идти. Ты и так мне очень сильно помогла, и я не знаю, как тебя за это благодарить».
Кейтлин упала духом. Он не хотел, чтобы она ехала вместе с ним? Или просто хотел её защитить? Ей казалось, что именно так.
«У меня есть право выбора, и я хочу остаться с тобой», – сказала она.
Калеб долго и пристально смотрел на неё, а потом кивнул: «Хорошо».
«Кроме того, – добавила Кейтлин с улыбкой, – Я не могу пропустить твоё знакомство с моей семьёй».
Глава седьмая
Кайл ускорил шаг и возбуждённо зашагал по мостовой по направлению к порту на Саут-стрит. Этого момента он ждал многие годы.
Завернув за угол, он сразу же увидел его. Корабль. Его корабль.
Привезённый в страну под видом старинного европейского корабля, его фрегат будет ещё целую неделю стоять на якоре в этом порту. Как же глупы эти люди. Они верят любым небылицам. Они настолько доверчивы, что даже не проверяют это старинное судно. Они даже не знаю, что в его трюмах находится смертельное оружие против них самих, их Троянский конь.
Глупость порождает глупость: наивные туристы столпились возле корабля, радуясь возможности увидеть старинный корабль своим глазами. Если бы они только знали его истинное предназначение.
Кайл протиснулся сквозь толпу и направился вниз по проходу. Увидев его, четверо крепких охранников почтительно кивнули и отошли в сторону. Все они были вампирами. Одетые в чёрные костюмы, они были такого же высокого роста, как и он сам. Он почувствовал исходящую от них жажду крови, и ему сразу стало легче. Приятно находится среди себе подобных.
Охранники уважительно расступились, и стоило Кайлу пройти мимо, вновь закрыли собой проход.
Кайл прошёл на корму кораблю, скрытую от глаз публики. Корму охраняли ещё несколько вампиров. Увидев его приближение, они сразу же принялись за работу. Спустив длинный трап, они начали спускать по нему огромных размеров коробку, запечатанную в фанерный футляр. Десять человек медленно спускали коробку вниз по трапу, прямо на покрытый булыжниками тротуар. Кайл подошёл к ним.
«Мой господин», – поприветствовал Кайла низкорослый и лысеющий вампир, подбежав к нему и кланяясь.
Вампир был весь в поту и очевидно нервничал. Он с тревогой оглядывался и, вероятнее всего, ожидал приезда полиции. Судя по всему, ждал он уже достаточно давно. Отлично. Кайл обожал заставлять людей ждать.
«Всё здесь, – лихорадочно добавил коротышка. – Мы всё несколько раз перепроверили. Всё в полном порядке, мой господин».
«Я хотел бы взглянуть», – ответил Кайл.
Коротышка щёлкнул пальцами, и сразу же подбежали четверо мужчин. Подняв ломом крышку коробки, они убрали одну из закрывающих содержимое деревянных балок и слой за слоем разорвали плотный полиэтилен.
Кайл подошёл к коробке и засунул в неё руку. Он нащупал холодную, стеклянную пробирку и вынул её наружу.
Кайл внимательно рассмотрел содержимое пробирки в свете уличного фонаря.
Всё было так, как и многие века назад. В руке он держал миллионы микробов бубонной чумы, они были так же активны и сильны, как и раньше. Он медленно улыбнулся.
Настало время начинать войну.
* * *
Кайл не желал терять время. Уже через несколько часов он был на станции Пенн-стейшн, готовый к исполнению своего плана. Идя по станции, пробираясь сквозь толпу, он чувствовал, как теряет терпение. Он шёл навстречу толпам людей, был час пик, и все они старались как можно быстрее попасть домой, к своим жалким семьям, мужьям и жёнам. Ненависти его не было предела.
Сильнее, чем он ненавидел людей, он ненавидел толпы людей, бегающие туда-сюда с видом, как будто их жизни что-то значили, как будто их краткосрочное пребывание на земле имело для мира хоть какие-то последствия. Кайл прожил больше, чем все они, пережил поколение за поколением, и так в течение тысяч лет. Даже самые известные из людей, такие как Цезарь, Сталин, или его любимый Гитлер, были практически полностью забыты спустя несколько веков. При жизни они обладали мировой известностью, которая померкла вскоре после их кончины. Кайла выводила из себя человеческая суетливость и чувство собственного превосходства, вызывавшие в нем желание истребить всех людей до единого. Как раз этим-то он и собирался заняться.
Но не сейчас.
У Кайла была важная миссия. Поистине важная. Окружённый восьмью вампирами, Кайл пробирался сквозь толпу так быстро, как только мог. Он сам и каждый из его свиты несли по рюкзаку. В каждом рюкзаке находилось 300 ампул с вирусом чумы. Они разделятся на четыре группы, и каждая из групп, как четыре всадника Апокалипсиса, будет рассеивать вирус в четырёх направлениях. Одна группа будет распространять вирус по самой станции Пенн-стейшн, другая – в направлении к Центральному вокзалу, третья – на линиях метрополитена A, C и E, и четвертая – на поездных линиях 1 и 9. Для себя же Кайл выбрал самое лучшее место – национальную железнодорожную компанию Amtrak. Он улыбнулся мысли о том, что находящаяся в его руках порция смертельного вируса получит более широкое и массовое распространения, чем у других групп. Кто знает, может ему удасться завоевать и другие города помимо Нью-Йорка.
Другие его прислужники активно трудились на других станциях метро по всему городу, на Центральном вокзале и на Таймс-сквер.
Кайл кивнул и группы рассредоточились. Он в одиночку направился к выходу на Восьмую Авеню.
Спустившись по эскалатору и направившись к краю платформы, Кайл продолжал идти, пока не дошёл до места, где на него никто не обращал внимания. Он быстро спрыгнул на рельсовые пути. Испуганные его появлением, крысы бросились в разные стороны. Они почувствовали его присутствие. Какая ирония, заметил про себя Кайл, ведь изначально именно крысы были основными разносчиками чумы. Сейчас же они убегали от заразы, что есть мочи.
Кайл зашёл в темноту туннеля, идя по краю рельсов. Он продолжал идти, пока не дошёл до места, где сходятся все пути. Кайл снял рюкзак и достал оттуда пробирку. Он с нежностью посмотрел на неё в свете аварийной сигнальной лампы. Ему было сложно совладать с волнением. Кайл поставил рюкзак на землю и принялся за работу.
Он ждал столько веков, оставалось подождать всего лишь ещё несколько часов.
Глава восьмая
Сэм не верил своему счастью. Саманта показала ему дом – и дом, и девушка были великолепны. Она должна была стать его одноклассницей, и это тоже было замечательно. Более того он ей действительно нравится. Саманта была сексуальна, очень мила, и весь этот дом принадлежал ей одной.
Казалось, ангелы спустили её с небес прямо ему на колени. Сэм до сих пор не мог в это поверить, ведь Саманта была именно той, кто был ему нужен в данную минуту. Он боялся, что везение изменит ему, и Саманта попросит его уйти. Она же, казалось, совсем не торопилась прощаться. Напротив, ей было скучно, и она была не против его общества. Её ничуть не беспокоило, что она нашла Сэма в собственном сарае. Со стороны могло показаться, что Саманта была этому отчасти рада. Всё было похоже на сладкий сон. Сэму в жизни ещё так не везло.
Проходя по комнатам, Сэм отметил про себя, что дом по-прежнему был не обжит и почти пуст. В холодильнике не было еды, и в доме почти не было мебели. Вся мебель состояла из нескольких, разбросанных то здесь, то там, стульев и небольшого дивана. Сэму это даже нравилось, ведь он мог помочь Саманте с переездом, конечно, если она захочет. Он мог помочь ей с ремонтом, переездом, покупкой еды, расчисткой снега, да с чем угодно. Ему было бы достаточно уже того, если бы она разрешила ему и дальше проводить время в её сарае. А если бы она позволила ему хоть иногда бывать у неё дома, это было бы просто замечательно. Самым важным для Сэма было то, что Саманта ему по-настоящему понравилась. Ему было одиноко, сейчас он это понял. А с ней ему было хорошо.
«Это гостиная, – сказала Саманта, впуская его в последнюю комнату. В комнате было очень пусто: ни картин на стенах, ни ковра на полу, лишь небольшой двухместный диван посередине комнаты. – Прости, тут ещё пусто. Я только недавно переехала. Старую мебель везти с собой я не захотела. Хотела начать всё с нуля».
Сэм стоял и кивал в ответ, а сам же хотел задать ей целый ряд вопросов. Откуда ты родом? Как умерли твои родители? Почему ты приехала именно сюда?
Но он не хотел навязываться, поэтому просто стоял и кивал, как дурак.
А еще Сэм нервничал. Саманта ему очень нравилась, нравилась больше, чем любая другая девочка, а он не знал, что сказать, и буквально не разрешал себе говорить. Ему казалось, что стоит ему произнести хоть слово, и он всё испортит.
«Хочешь присесть?» – спросила Саманта, проходя вглубь комнаты и садясь на диван.
Ещё бы.
Сэм пытался скрыть своё волнение, пытался идти обычной походкой. Он подошёл к дивану и сел рядом с Самантой. Диван был совсем небольшой, поэтому их ноги соприкасались. Он чувствовал аромат её духов, от эттого сердце его заколотилось чаще, а кровь быстрее потекла по венам. Думать и рассуждать становилось всё сложнее.
Саманта положила ногу на ногу, повернулась и посмотрела на Сэма. Она сидела, улыбалась и смотрела ему прямо в глаза. В тысячный раз Сэм задавал себе один и тот же вопрос: был ли это сон или его друзья нарочно его разыгрывали, просто чтобы посмеяться?
«И так, – сказала Саманта, – расскажи мне о себе».
«Что ты хочешь знать?» – спросил Сэм.
«Ты местный?»
Сэм не знал, как ответить на этот вопрос, всё было так непросто.
«Нет, не совсем. Но можно сказать, что я местный, ведь в этом городе я прожил дольше, чем во всех остальных. Мы, моя семья, очень часто переезжали… в смысле мама, сестра и я».
«А где твой отец?» – сразу же задала вопрос Саманта.
Сэм пожал плечами.
«Он с нами никогда не жил. Мама говорит, он бросил нас, когда я был совсем маленьким. Я его совсем не помню».
«И ты никогда не пытался его найти?»
Сэм посмотрел Саманте в глаза. Может она умеет читать мысли?
«Странно, что ты об этом спрашиваешь, – ответил он, – но я действительно пытался его найти. Я всегда хотел знать, кто он. Мне никогда не везло, вплоть до прошлой недели».
Саманта удивлённо посмотрела на Сэма. Сэма же удивляла её заинтересованность его делами. Ему она была непонятна. Какое Саманте дело до его жизни?
«Правда? И где он?»
«Я толком не знаю. Мы общаемся через Facebook, но он говорит, что хочет со мной встретиться».
«Ну и что вам мешает?»
«Я очень хочу с ним познакомиться, но всё произошло так быстро, что я думаю мне нужно время, чтобы придумать план действий».
«Я не понимаю, чего ты ждешь», – сказала Саманта, улыбаясь.
Сэм задумался. А ведь она права. Чего он ждёт?
«Почему бы тебе не написать ему, не выбрать место и время для встречи? Без плана у тебя ничего никогда не получится. Если бы я была тобой, я бы написала ему прямо сейчас», – закончила свою мысль Саманта.
Сэм посмотрел на неё в нерешительности. В её словах был смысл. Странно, но как только она что-то произносила, ему казалось, что она озвучивала его собсвенные мысли. Саманта была права: зачем ему ждать?
Сэм потянулся в карман, достал телефон и зашёл на Facebook.
Тем временем Саманта подсела поближе, склонилась и вместе с ним уставилась на дисплей телефона. Сердце Сэма бешено забилось. Ему нравилось, как её плечо соприкасается с его рукой. Плечо была таким мягким и хрупким. До Сэма долетал запах её волос, действуя на него одурманивающее. Присутствие Саманты его очень сильно отвлекало. На секунду он даже забыл, зачем, собственно, достал телефон.
На дисплее отобразился значок нового сообщения. Сэм открыл его. Это было сообщение от отца. В нём было написано: Сэм, я бы очень хотел с тобой увидеться. Нам обязательно нужно встретиться. Я знаю, ты занят в школе, и у тебя много других дел, но, может, ты мне расскажешь о своем расписании? Мне сложно путешествовать из-за больной ноги, но я подумал, может, ты сможешь приехать и навестить меня здесь? Я живу в Коннектикуте.
Саманта улыбнулась. «Вот видишь», – проговорила она.
«Что мне ему ответить?» – спросил Сэм.
«Соглашайся. Завтра суббота, выходные. Трудно придумать более подходящее время для встречи с отцом».
И вновь Саманта была права. Суббота была отличным вариантом. Вот это да, Саманта была не только красива, но ещё и умна.
Сэм написал в окне сообщения: Хорошо. Звучит отлично. Как насчёт этих выходных? Напиши мне свой адрес.
Секунду он колебался, а потом нажал кнопку «отправить». Ему сразу стало легче на душе.
«Я так за тебя рада», – улыбаясь, сказала Саманта. – Так здорово, что мы встретились в такое замечательное время».
Сэм почувствовал, как её мягкие пальцы касаются его лица и пробегают по волосам. Это было словно электрический ток. Великолепное ощущение. Сердце его бешено билось, и он плохо соображал.
Сэм повернул голову и взглянул на Саманту. Она была совсем близко, её руки гладили его по лицу, шее, волосам. Сэм не мог отвести взгляда от её больших зелёных глаз. Он едва дышал.
«Ты мне нравишься», – сказала Саманта.
Сэм открыл было рот, чтобы что-то ответить, но в горле всё пересохло. Пара безрезультатных попыток, и он тоже смог произнести: «Ты мне тоже очень нравишься».
Сэм знал, что пришло время наклониться и поцеловать Саманту, но он был слишком взволнован, чтобы это сделать, поэтому почувствовал облегчение, когда Саманта сама наклонилась и прижалась губами к его губам.
Это был удивительный поцелуй. Щёки Сэма пылали, и он молился, чтобы этот поцелуй длился вечно.
Глава девятая
Летя с Калебом и чувствуя его тело рядом со своим, Кейтлин думала о том, как ей повезло. Только вчера она боялась, что Калеб её бросит, но сейчас удача снова была на её стороне.
Слава богу, у меня есть это крест, думала про себя Кейтлин.
Они прибыли в Сейлем почти вечером. Калеб приземлился на пустом поле за городом так, чтобы не привлекать лишнего внимания.
Чтобы добраться до Мейн-стрит, центральной улицы Сейлема, им пришлось пройти несколько кварталов.
Город удивил Кейтлин. Она ожидала от него чего-то большего. О Сейлеме она слышала всю свою жизнь, в основном из книг, и всегда город упоминался в связи с ведьмами. Сейлем предстал перед ней обычным городом, и для Кейтлин это казалось довольно-таки странным. Она представляла город как отлично и бережно сохранённый исторический экспонат, чем-то похожий на декорации. Вид обычных, современных людей, живущих обычной жизнью, ездящих в машинах, куда-то спешащих, слегка сбивал Кейтлин с толку.
Сейлем был похож на обычный пригородный город Новой Англии. Здесь было несколько сетей магазинов, обычные аптеки, современные здания и практически никаких свидетельств богатой истории этого города. Нужно признать, что по размеру Сейлем был больше, чем предполагала Кейтлин, поэтому у неё не было ни малейшего представления о том, где начать поиски отца.
Калеб, должно быть, думал о том же самом и поэтому посмотрел на Кейтлин с немым вопросом: куда теперь?
«Ну, – сказала Кейтлин, – я думаю, не стоит ожидать, что он будет стоять посредине Мейн-стрит и ждать, когда мы придём, чтобы он мог нас обнять».
Калеб улыбнулся.
«Я тоже не думаю, что всё настолько просто и легко».
«Так что нам теперь делать?» – спросила Кейтлин.
Калеб посмотрел на неё и ответил: «Я не знаю».
Кейтлин задумчиво остановилась. Люди проходили мимо них по улице, и некоторые странно на них поглядывали. Кейтлин посмотрела на свое отражение в витрине магазина и отметила, что они с Калебом и вправду представляли собой чрезвычайно занимательную пару. Сказать, что они были заметны и подозрительны, это не сказать ничего. Высокий и элегантно одетый во всё чёрное Калеб выглядел как кинозвезда, неожиданно появившаяся посреди улицы. По сравнению с ним Кейтлин чувствовала себя ещё более обычной.
«Может, стоит начать с самого простого? – спросила она. – Моя фамилия Пейн. Если мой отец до сих пор живёт здесь, возможно мы найдём его номер в справочнике».
Калеб улыбнулся. «Думеешь, его можно найти в списке?»
«Я сомневаюсь в этом, но иногда самые простые ответы оказываются самыми верными. Мы ничего не потеряем, если попробуем отыскать его этим способом. У тебя есть какие-нибудь идеи?»
Калеб стоял и смотрел на Кейтлин, а потом отрицательно покачал головой.
«Тогда пошли», – сказала она.
В тысячный раз Кейтлин пожалела, что у неё нет телефона. Она оглядела улицу и увидела Интернет кафе на другой стороне.
* * *
Кейтлин вбивала в строку поиска все возможные вариации написания «Пейн», какие только приходили ей в голову, но поиск всё равно не давал никаких положительных результатов. Кейтлин была раздосадована. Они просмотрели все списки частных телефонных номеров и номеров организаций в Сейлеме, они искали и фамилию «Пейн», и фамилию «Пейен», и фамилию «Пайен», и фамилию «Пьен». Никаких результатов. Ни единого человека во всем городе, у кого была бы подобная фамилия.
Калеб был прав, это была глупая идея. Если её отец и вправду жил в этом городе, его телефона явно не было в официальных справочниках. Более того, учитывая загадочность его предыдущих подсказок, Кейтлин и не надеялась, что найти отца станет для них простым делом.
Вздохнув, она повернулась к Калебу.
«Ты был прав. Это всего лишь трата времени».
«Роза и шип встретятся в Сейлеме», – вновь и вновь медленно повторял он.
Было очевидно, что Калеб о чём-то очень серьёзно задумался.
Кейтлин тоже, не переставая, проговаривала про себя эту фразу, и ей было приятно, что они думают об одном и том же. Она мысленно переворачивала фразу то так, то иначе, но никак не могла понять её значения. Какая роза? Какой шип?
«Может быть, тут есть розовый сад? – вслух думала она. – И, может быть, там мы сможем найти новую подсказку? Или, может, это название места, может, есть бар или старая гостиница с названием «Роза и шип»? – продолжала Кейтлин.
Она повернула голову к экрану компьютера и вбила новые слова в строку поска. Сначала она просто просматривала результаты по слову «роза», потом по слову «шип», потом по фразе «роза и шип». Промышленные предприятия. Парки. Сады.
Никаких результатов.
Раздосадованная, Кейтлин выключила компьютер.
В течение нескольких секунд они сидели и молча думали.
«Может быть, нужно взглянуть на фразу по-другому?» – вдруг сказал Калеб.
Кейтлин взглянула на него: «О чём ты говоришь?»
«Мы искали живого человека, – начал Калеб, – ныне живущего, живущего в этом веке. Жизнь вампиров исчисляется тысячами лет, и когда один вампир предлагает другому как-нибудь увидеться, он не обязательно имеет в виду нынешнее столетие. Вампиры исчисляют время не годами, а веками.
Возможно, твой отец не живёт здесь больше, но когда-то жил, давно, очень давно. Возможно, нам стоит искать не ныне живущего, а когда-то живущего здесь человека. Возможно, он здесь умер».
Кейтлин внимательно посмотрела на Калеба, не совсем понимая его слова.
«Умер? О чём ты говоришь? Ты думаешь, мой отец умер?»
«Мне сложно это всё тебе объяснить, но тебе нужно посмотреть на это под другим углом. Вампиры проживают множество перевоплощений, инкарнаций. Многие из нас были не раз похоронены в могилах, пусть и ни разу не умирая. Я, например, был много раз похоронен под разными именами и в разных странах. Просто в тех обстоятельствах мне нужно было убедить местных жителей, что я умер. Мне нужно было доказать им, что я исчез навсегда, а могила и надгробие всегда действуют на людей безотказно.
Вампиры не любят оставлять следы своего присутствия. Нам не нужно, чтобы люди знали, что мы может вновь ожить, ведь это привлекает лишнее внимание. Поэтому иногда, когда нет другого выхода, мы позволяем им нас похоронить. Они думают, что мы умерли, а мы тихо выбираемся из могил посреди ночи и уезжаем в другие города и страны».
Калеб повернулся, чтобы посмотреть на Кейтлин:
«Возможно, твоего отца здесь похоронили. Возможно, нам нужно искать не среди живых, а среди мертвых людей. Мы прошлись по всем ныне живущим людям с фамилией Пейн, давай-ка теперь проверим умерших».
* * *
Кейтлин ошеломлённо озиралась, идя по небольшому кладбищу. Это было самое старое кладбище, на котором ей когда-либо приходилось бывать. При входе они увидели большую надпись со словами: «Кладбище открыто в 1637 году». Её поразил тот факт, что людей здесь хоронят уже более 400 лет подряд.
Ещё больше её поразило наличие на кладбище туристов, медленно гуляющих среди могил. Кейтлин полагала, что кроме них с Калебом на кладбище больше никого не будет. Но это ведь Сейлем, и это кладбище было местной достопримечательностью. Туристы приходили сюда, как в музей. Она заметила у некоторых могил таблички, похожие на те, что прикрепляются к музейным экспонатам. Кейтлин показалось это неправильным. Ей казалось, что к кладбищу нужно относиться с большим уважением.
Кладбище было небольшим, размером не больше типичного заднего дворика дома. Каменная дорожка петляла среди могил. Идя по ней, Кейтлин занимали встречающиеся на пути старинные могильные плиты, выцветшие от времени и покрытые странными надписями. Надписи, выдолбленные в камне огромными буквами, были на средневековом английском и казались написанными на чужом языке.
Кейтлин читала имена на всех плитах, уделяя особое внимание фамилиям.
Ей не попалось ни одной фамилии Пейн или фамилий, чем-то на неё похожих. Они дошли до конца дорожки. Опять ничего.
Дойдя до конца кладбища, Кейтлин и Калеб остановились, чтобы прочитать находящуюся там табличку. На ней описывались жестокие методы пыток, применяемые к ведьмам. Одну из ведьм, с ужасом прочитала Кейтлин, убили раздавливанием.
«Не могу поверить в такую жестокость, – сказала Кейтлин. – Судя по всему, все ведьмы встретили мученическую смерть».
«Они не были ведьмами», – серьёзно сказал Калеб.
Кейтлин услышала печальные нотки в его голове.
«Они были одними из нас», – пояснил он.
Кейтлин удивлённо посмотрела на Калеба: «Вампирами?»
Калеб кивнул и посмотрел на могильные плиты.
Повисла тишина, а Кейтлин тем временем пыталась уяснить для себя сказанное Калебом.
«Я не понимаю, – сказала она, наконец. – Как они здесь оказались?»
Калеб вздохнул: «Пуритане. Английская церковь устроила на них гонения не из-за их видения христианства, а из-за того, что они были вампирами. Именно поэтому они покинули Европу и прибыли сюда. Здесь они были свободны от притеснений вампиров старого света. Вампиры знали, что чтобы выжить, им нужно было найти для себя новую землю. И поэтому они прибыли в Америку. Те вампиры принадлежали к мирной расе вампиров, и они не хотели воевать ни с другими вампирами, ни с людьми. Они просто хотели, чтобы их оставили в покое.
Спустя какое-то время злобные вампиры последовал за ними и прибыли сюда в больших количествах. Первые колониальные войны были вовсе не между людьми – это были войны между добрыми и злыми вампирами.
А преследование Салемских ведьм было лишь ширмой для преследования вампиров.
Зло всегда борется с добром. Вечное сопротивление света и тьмы. Ведьмы, судимые и казнённые в Сейлеме, принадлежали к расе добрых вампиров.
Поэтому-то я и думаю, что твой отец может быть здесь похоронен. Поэтому всё имеет смысл: и Сейлем, и твой крест. Всё указывает на то, что ты – единственная наследница, ключ к поиску спрятанного ими меча, меча, который всех нас защитит».
Кейтлин ещё раз оглядела кладбище, от всей этой истории у неё кружилась голова. Она не знала, что ей делать с имеющейся информацией. Единсвеное, что Кейтлин знала наверняка, так это то, что на кладбище не было ни единого надгробия с фамилией Пейн. Это был ещё один тупик на их пути.
«Но здесь ничего нет….» – сказала Кейтлин.
Калеб ещё раз внимательно оглядел кладбище и добавил: «Я знаю».
Кейтлин боялась, что их поиски подошли к концу, и всё могло действительно на этом закончиться.
«Роза и шип, роза и шип», – повторяла она вновь и вновь, пытаясь понять скрытый смысл этого послания.
Ничего не приходило в голову.
Калеб отправился назад по тропинке. Кейтлин последовала за ним, не переставая думать и пытаться найти подсказку.
Вскоре она подошла ещё к одной табличке, прибитой к дереву. Она стала её читать просто так, чтобы отвлечься, но чем больше она читала, тем более взволнованной себя чувствовала.
«Калеб! – прокричала она. – Скорей! Сюда!»
Калеб быстро подошел к ней.
«Вот послушай: «Не все из казнённых ведьм похоронены на этом кладбище. Здесь похоронены лишь некоторые из них. В списке осуждённых числится ещё более 130 ведьм. Некоторым из них удалось сбежать, а некоторые были похоронены в других местах. Полный список Салемских ведьм вы найдете в архивах музея».
Калеб и Кейтлин переглянулись, думая об одном и том же, а потом повернулись и посмотрели на стоящее рядом здание музея.
* * *
Солнце уже садилось, и когда они подошли к зданию музея, двери его закрыли буквально перед их носом. Калеб поймал рукой дверь, пытаясь её остановить.
В прорези двери появилось серьёзное и раздражённое лицо пожилой женщины.
«Извините, ребята, но музей закрывается, – сказала она. – Приходите завтра».
«Простите, пожалуйста, – вежливо проговорил Калеб, – нам нужно всего лишь несколько минут. Я боюсь, мы не сможем вернуться сюда завтра».
«Уже пять минут шестого, – отрезала женщина. – Музей закрывается ровно в пять часов. Каждый день. Без исключений. Таковы правила. Я не могу впускать внутрь всех опоздавших. Как я уже сказала, если вы хотите посетить музей, приходите завтра. До свидания».
Она попыталась вновь закрыть дверь, но и на этот раз Калеб остановил её. Женщина просунула голову в просвет двери, выглядя ещё более раздражённой.
«Вы что хотите, чтобы я вызвала полицию…»
Она прервала себя на полуслове, когда её глаза встретились с глазами Калеба. Она смотрела на него, не отрываясь, в течение нескольких секунд, и Кейтлин заметила, как выражение её лица начало меняться. Оно стало мягче, а потом она вдруг улыбнулась.
«Заходите, ребята, – проговорила женщина радостным голосом. – Очень рада вас видеть в нашем музее. Прошу вас, проходите, – добавила она, отходя в сторону и уступая им дорогу».
Кейтлин изумлённо посмотрела на Калеба. Что это он только что сделал?
Каким бы трюком он не воспользовался, она тоже хотела этому научиться.
Не переживай, научишься.
Кейтлин ещё больше изумилась, поняв, что Калеб говорил с ней телепатически, и она слышала его голос у себя в голове.
* * *
Одни в музее, Кейтлин и Калеб шли по узким и плохо освещённым коридорам. Вдоль стен были размещены личные вещи, когда-то принадлежащие ведьмам и судьям, а также фотографии и таблички, описывающие и рассказывающие о повешении Салемских ведьм. Это было не самое весёлое место на земле.
Пройдя ещё чуть дальше по коридору, Калеб и Кейтлин подошли к большой экспозиции. Кейтлин начала читать прилагающееся к ней описание, которое так увлекло её, что она решила прочитать его вслух для Калеба.
«Вот послушай, – проговорила она. – В Сейлеме в 1692 году неожиданно заболели несколько девочек-подростков. Большинство из них испытывало истерические припадки, в ходе которых они утверждали, что находятся под властью ведьм. Некоторые из этих девочек даже называли имена ведьм, наложивших на них проклятье.
Их болезнь была настолько загадочной, а смерть столь стремительной, что у жителей города, не способных найти другое объяснение подобным явлениям, не оставалось другого выхода, как поверить словами подростков. В городе началось настоящее безумие – началась повсеместная охота на людей, занимающихся колдовством.
Необходимо отметить, что и по сей день никто не нашёл научного объяснения поразившей девочек болезни или иной причины их истерического поведения.
«Это был процесс взросления», – мягко сказал Калеб.
Кейтлин посмотрела на него.
«Как у тебя сейчас, – пояснил он. – Они тоже были вампирами, испытывающими сильный голод. Они не были больны. У них была истерика, вызванная невозможностью осознания происходящих с ними изменений и неспособностью принять их».
Кейтлин задумалась. Девочки-подростки. 1692 год. Сейлем. Взросление. Те же проблемы, с которыми сейчас приходилось справляться и ей.
Кейтлин переполняли эмоции. Она почувствовала тесную связь с этим городом и происходившими здесь когда-то событиями. Она больше не чувствовала себя одинокой в своей беде, но в тоже время она испытывала жуткий страх. Чем больше информации она получала, тем больше подтверждались её худшие опасения, а она этого совсем не хотела. Кейтлин хотела, чтобы кто-то пришёл и сказал ей, что всё это было неправдой, просто плохим сном, и скоро всё станет, как прежде. Но чем больше новой информации она открывала для себя, тем страшнее ей становилось, тем отчётливее она понимала, что жизнь для неё никогда уже не станет прежней.
«Я нашёл», – сказал Калеб из другого угла зала.
Кейтлин подбежала к нему.
«Это список, все 133 осуждённые».
Оба медленно читали длинный список имён, написанный от руки в старинной манере. Подчерк был непонятный, поэтому читали они медленно.
Дойдя почти до конца списка, Кейтлин неожиданно замерла от удивления. Она указала пальцем на стекло.
В списке значилась фамилия Пейн, её фамилия. Даже написание было таким же. Человек с таким именем числился в списке осуждённых Салемских ведьм.
«Элизабет Пейн. Осуждена за колдовство. 1692 год».
Элизабет? Женщина?
«Я так и знал, я знал, что должна быть какая-то связь», – произнёс Калеб.
«Но…, – в замешательстве проговорила Кейтлин, – Элизабет. Значит это была женщина? Я-то думала, мы ищем моего отца!»
«Всё не так просто. Помни, мы сейчас говорим о поколениях твоей семьи. Возможно, мы и ищем Элизабет Пейн, а может быть её отца, мужа… Мы не знаем, где и когда именно начинается твой род, и где он заканчивается. Но сейчас мы точно может сказать, что есть связь между тобой и этим местом».
«Смотри!» – возбуждённо воскликнула Кейтлин, перейдя к соседнему стенду.
Они стояли и зачарованно смотрели. Это было невероятно. Экспонат был посвящён одной лишь Элизабет Пейн.
Кейтлин прочла вслух: «Элизабет Пейн отличалась от всех остальных, входивших в список Осуждённых. Её имя получило широкую известность и было увековечено в произведении «Алая буква». Считается, что именно Элизабет Пейн стала прототипом главной героини произведения Эстер Прин. Именно ей посвящено лучшее произведение писателя Натаниеля Готорна».
Кейтлин быстро повернулась к Калебу, глаза её сияли от волнения.
«Вот ответ», – произнесла он на одном дыхании, с трудом справляясь с охватившим её волнением.
«Где?» – непонимающе спросил Калеб.
«Разве ты не видишь? – удивилась Кейтлин. – Наша загадка. Это игра слов. Готорн[1]. Роза и шип. Шип – это Готорн, а роза – это Пейн, потому что роза бывает алой, как «Алая буква». Это загадка о Готорне и Пейн».
В этот самый момент в зал вошла женщина-смотрительница, которая, по-видимому, пришла в чувство после беседы с Калебом. Она посмотрела на них и сказала: «Мне очень жаль, но мне действительно нужно закрывать музей…»
Кейтлин подбежала к ней и схватила за руку. «Где жил Готорн?»
«Простите, я не понимаю вас».
«Натаниель Готорн, – возбуждённо повторила Кейтлин. – Здесь написано, он жил в Сейлеме».
«Дорогая моя, я могу вам точно сказать, где именно он жил. Благодаря нашему историческому фонду мы смогли сохранить его дом в первозданном виде. Более того, дом до сих пор находится в городе и выглядит так же, как и сотню лет назад».
Кейтлин и Калеб переглянулись.
Теперь они знали, куда нужно идти дальше.
Глава десятая
Когда Кейтлин и Калеб подошли к дому Готорна, солнце уже садилось. Простой дом из красного кирпича стоял примерно в 20 метрах от дороги. Дорожка к дому, высаженная кустами, делала его похожим на любой другой небольшой дом в тихом пригороде. Тёмно-красная краска и ставни добавляли очарования старины. Дом был довольно скромен. Несмотря на всё это, он отличался от окружающих его домов. От него буквально веяло историей.
Они молча стояли и смотрели на дом.
«Я думала, он будет больше», – проговорила Кейтлин.
Калеб стоял молча, нахмурив брови.
«Что-то не так?»
«Я помню этот дом, – сказал он, – но не знаю откуда. Согласно моим воспоминаниям он должен быть не здесь».
Кейтлин внимательно посмотрела на Калеба, не переставая удивляться количеству хранившихся в его памяти воспоминаний. Как это, помнить всё то, что случалось с тобой в течение сотен и тысяч лет? Его память хранила информацию о вещах и событиях, о которых Кейтлин не могла и подумать. Был ли этот дар благословением или проклятьем? Хотела ли она иметь подобные способности?
Кейтлин сделала несколько шагов вперёд и подошла к железному забору, ограждающему территорию дома. Потянув за ручку, она к своему удивлению обнаружила, что дверь была заперта. На табличке было написано: Музей работает по будням с 9.00 до 17.00.
Кейтлин взглянула на часы. 17.30. Закрыто.
«Что теперь?» – спросила она.
Калеб воровато оглянулся, то же сделала и Кейтлин. Вокруг не было ни души, улица была пустынна. Она поняла, о чём он думал. Калеб взглянул на неё, и Кейтлин кивнула.
Калеб взялся за металлический засов и в мгновение ока сорвал его. Он вновь огляделся, увидел, что улица была по-прежнему пуста, быстро открыл калитку и жестом пригласит Кейтлин войти. Закрыв ворота как можно лучше, Калеб аккуратно положил сорванный засов на траву и быстрым шагом направился по дорожке, ведущей к дому.
Кейтлин подошла к входной двери и дернула за ручку. Заперто.
Калеб подошел сзади и уже протянул руку в ручке двери, готовясь её сломать.
«Стой!» – сказала Кейтлин.
Калеб замер.
«Можно я попробую?» – попросила она и хитро улыбнулась.
Ей хотелось узнать, есть ли у неё такая сила, как у Калеба. Кейтлин чувствовала силу в теле, но не знала её пределов, а также как и когда она могла проявиться.
Калеб улыбнулся и отошёл в сторону: «Будьте так любезны».
Кейтлин дёрнула за ручку двери, но та не поддалась. Она попыталась ещё раз, опять ничего. Кейтлин почувствовала разочарование и досаду.
Она уже готова была сдаться, когда услышала голос Калеба: «Сконцентрируйся. Ты поворачиваешь ручку, как человек. Попытайся повернуть её внутренней силой, дай телу сделать за тебя всю работу».
Кейтлин закрыла глаза и глубоко вдохнула. Она нежно обхватила дверную ручку и попыталась сконцентрироваться, как и говорил ей Калеб.
Она вновь повернула ручку и в этот раз услышала щёлкающий звук. Открыв глаза, Кейтлин увидела, что сломала замок. Дверь открылась.
Кейтлин посмотрела на Калеба, а он улыбнулся ей в ответ.
«Молодец, – сказал он. – Дамы вперед».
Дом был очень уютным, с низкими потолками и квадратными окнами. За окном быстро темнело, поэтому если они хотели хоть что-то найти, им нужно было поторапливаться или пришлось бы включать лампы. Они быстро прошлись по дому, половицы поскрипывали под их весом.
«А что конкретно мы ищем?» – спросила Кейтлин.
«Не знаю, но думаю, мы пришли в нужное место».
В конце коридора находился большой экспонат, посвящённый жизни Готорна. Кейтлин подошла ближе и начала читать вслух: «Натаниель Готорн был не просто ещё одним автором, писавшим о Сейлеме. Он жил в Сейлеме, и здесь же происходили события большинства его романов. Описываемые им здания Сейлема являются важной частью повествования, и многие из них сохранены в городе и по сей день.
Важно отметить, что Готорн был напрямую связан с некоторыми событиями и героями его романов. К примеру, его самое знаменитое произведение «Алая буква» повествует о женщине по имени Эстер Прин, попавшей в тюрьму и испытавшей на себе гонения со стороны горожан за измену мужу. Готорн был намного сильнее связан с этими событиями, чем может на первый взгляд показаться. Дело в том, что его дед, Джон Готорн, был одним из судей на судебном процессе против салемских ведьм. Джон Готорн был обвинителем, который судил и приговаривал ведьм к смерти. С этим тяжким бременем Натаниель Готорн прожил всю свою жизнь».
Кейтлин и Калеб переглянулись. Становилось всё интересней. Они чувствовали, что между событиями прошлого и их жизнью есть реальная связь, и они были близки к разгадке тайны. Правда, они не знали, что именно им нужно искать; в цепочке фактов недоставало какого-то звена.
Они продолжили осмотр дома, рассматривая различные предметы, ища что-то, но что именно, они и сами не знали. Полный и тщательный осмотр первого этажа не принёс никаких результатов.
Калеб и Кейтлин остановились перед узкой деревянной лестницей, ведущей на второй этаж. Путь к лестнице преграждала фиолетовая лента с надписью: «Только для служащих музея».
Калеб посмотрел на Кейтлин.
«Надо идти», – сказал он.
Он отстегнул ленту. Кейтлин взволнованно ступила на лестницу, слыша, как её шаги отражаются гулким деревянным эхо. Лестница, а вместе с ней и весь дом, скрипели и стонали под их шагами, будто протестуя вторжению не прошеных гостей.
Потолки второго этажа были ещё более низкими, поэтому Калебу сложно было там стоять, выпрямившись во весь рост. Уже почти полностью стемнело, света хватало только для того, чтобы не споткнуться о какой-нибудь экспонат. Калеб и Кейтлин стояли в красивой и уютной комнате с паркетными полами, квадратными окнами два на два метра и со вкусом подобранной старинной мебелью. Главное место в комнате занимал старинный камин с почерневшими от времени и частого использования краями.
Будто встречая их как радушная хозяйка, прямо у входа стоял ещё один экспонат, на этот раз посвящённый Элизабет Пейн.
Кейтлин начала читать: «Эстер Прин, самый известный персонаж, вышедший из-под пера Натаниеля Готорна, была главной героиней романа «Алая буква». По сюжету она была предана суду за отказ признаться в том, кто являлся отцом её ребёнка. Согласно мнению многочисленных историков, образ этой героини основан на жизни жительницы города Сейлем Элизабет Пейн. Учёные до сих пор не знаю, кто же являлся отцом рождённого ею ребёнка, ведь его личность Элизабет скрывала от всех жителей города. Согласно легендам отцом ребёнка был загадочный человек, прибывший на корабле из Европы. Отношения Элизабет и этого мужчины считались противозаконными.
Элизабет изгнали из Сейлема и поселили в небольшой хижине в лесу, на окраине города, где она жила одна с ребёнком. Истинное местонахождение её хижины так и не было обнаружено».
Кейтлин посмотрела на Калеба. Она не знала, что сказать.
«Противозаконные отношения? – спросила она. – Как если бы…»
Калеб кивнул: «Да. Это были отношения между человеком и вампиром. Его роман на самом деле не об измене. Измена – это аллегория, скрывающая всю правду. Его роман о нас. О нашем роде. А если конкретно, его роман о тебе. Об их ребёнке полукровке».
У Кейтлин голова шла кругом. Результаты поиска оказались невероятными.
Кейтлин не могла отделаться от мысли, что история повторялась, что столетия спустя, она повторяла ту же ошибку. Противозаконные отношения. Две расы. Она и Калеб. Она повторяла те же, ошибки, что и её предки. И это заставило Кейтлин задуматься о бесконечном круговороте жизни и судеб.
Они медленно осмотрели комнату. В полумраке сложно было хоть что-то рассмотреть, да и Кейтлин не знала точно, что именно они искали. Несмотря на это, она была совершенно уверена, что искали они в нужном месте.
Калеб тоже так думал. Он медленно прохаживался по комнате, внимательно изучая все предметы. Они оба были уверены, что то, что им нужно, находилось именно здесь. Может быть, где-то здесь был спрятан сам меч?
В комнате было совсем немного мебели, поэтому, изучив, как ей казалось, всё, что здесь находилось, Кейтлин не могла представить, где и что можно было ещё здесь спрятать.
«Сюда», – сказал Калеб.
Кейтлин торопливо подошла к нему. Он стоял у комода. Пройдя рукой по его поверхности, Калеб добавил: «Взгляни на это».
Он взял руку Кейтлин и провёл ею по старинному дереву комода, давая ей возможность тщательно изучить поверхность. Кейтлин нащупала на крышке металлическое отверстие в форме креста.
«Что это?» – спросила она.
«Я не знаю, – честно ответил Калеб. – Единственное, что я знаю, что его здесь не должно быть. А ещё, в виду необычной формы и закруглённых концов, я могу предположить, что этот крест такой же, как у тебя».
Кейтлин посмотрела на Калеба не в силах понять, к чему он клонит. Вдруг её осенило, и она дотронулась до своего украшения.
«Я думаю, твой крест – это ключ», – добавил он.
Кейтлин быстро сняла крест с шеи, и вместе они вставили его в металлическое отверстие. Кейтлин пришла в восторг, когда крест идеально подошёл по форме и размеру. Внутри комода что-то тихо щёлкнуло, они повернули ключ вправо, и открылся узкий вертикальный ящик.
С неистово бьющимся сердцем, Кейтлин опустила руку в ящик и вытащила оттуда тонкий, ветхий, пожелтевший свиток. Свиток был связан рассыпающейся на нитки старой бечёвкой.
Кейтлин передала свиток Калебу, и они развернули его вместе.
Это была карта. Старинная, многовековая карта, нарисованная от руки.
На верхнем краю карты было небрежно выведено: Хижина Элизабет.
Калеб посмотрел на Кейтлин.
«Её хижина, – произнёс он на одном дыхании. – Это карта пути к хижине Элизабет».
Кейтлин с благоговением посмотрела на свиток.
«Кто бы это здесь не спрятал, он хотел, чтобы именно ты нашла этот свиток и эту карту. Твой крест – это ключ. Ящик до нас ни разу не открывали. Он хотел, чтобы ты нашла эту карту и нашла её хижину. Где бы она ни находилась, там тебя ждёт новое открытие».
Эта находка предназначалась для неё, для Кейтлин и никого более. Эта мысль очень много для неё значила. Ведь это означало, что она была важна, любима и необходима. Это означало, что Кейтлин была связана с чем-то более значимым, чем она сама, чем-то древним. Она была ключом к разгадке этой тайны. Эмоции били через край.
А потом вдруг это. Ужасная боль свела живот. Боль была настолько сильной, что Кейтлин опустилась на пол, жадно глотая воздух.
«Ты в порядке?» – спросил Калеб, участливо опуская руку ей на плечо.
Это был голод. Он вернулся. На этот раз боль была настолько сильной, что Кейтлин едва могла дышать.
Новая волна боли вновь захлестнула её. Сильный приступ заставил Кейтлин резко выпрямиться. Она слышала собственное рычание; звук был ужасно неестественный. Кейтлин билась из угла в угол, старясь избавиться от боли, выгнать её из собственного тела. Она ударилась о большой экспонат и с грохотом уронила его на пол.
Кейтлин была не в силах контролировать ситуацию. Она кружилась, как заведённая, не владея собственным телом и собираясь разгромить всю мебель и все вещи, находящиеся в комнате.
Рядом с ней оказался Калеб. Он крепко схватил её.
«Кейтлин, – сказал он твёрдо, – Кейтлин, послушай меня!»
Он схватил её за плечи, изо всех сил стараясь удержать, но ему не хватало сил.
«Всё будет хорошо. Это просто голод. Ты меня слышишь? Тебе нужно отправиться на охоту, и боль пройдет. Нам нужно выбираться отсюда, – медленно произнёс он. – Прямо сейчас!»
Кейтлин посмотрела на Калеба, но почти не видела его – боль заволокла глаза. С одной стороны, она слышала его слова, но с другой, она чувствовала невыносимую боль. Боль была нестерпима. Голод и жажда крови. Убить. Насытиться. Прямо сейчас.
Калеб, по-видимому, предвидел её действия, поэтому ещё до того, как Кейтлин сделала шаг, он крепко схватил её за руку, спустился с ней по лестнице и вывел из дома.
Было почти темно, когда они вышли из дома Готорна и побежали по дороге. Они двигались так быстро, что почти не поднимали головы и не знали, что направляются в ловушку.
«Стоять!» – прогремел незнакомый голос.
Прямо перед ними с оружием в руках стояли несколько местных полицейских.
«Руки вверх! Медленно!»
Кейтлин до сих пор плохо соображала. Боль снова накатила на неё волной, наполняя её нестерпимой злобой и жестокостью. Сложно было сконцентрировать внимание на каком-то одном объекте, сложно было расслышать, что именно говорили полицейские. Она видела офицеров, но совершенно не испытывала перед ними страха. Напротив, она хотела броситься в атаку.
Несмотря на своё состояние, Кейтлин отчётливо чувствовала крепкие руки Калеба, держащие её за плечи. Его руки были единственным, что могло хоть как-то сдерживать Кейтлин.
«Я сказал, руки вверх!» – закричал полицейский, и двое его коллег подошли ближе.
«Успокойся, Кейтлин, возьми себя в руки, – тихо шептал ей Калеб, держа в руках свиток и медленно поднимая их так, чтобы полицейские могли их видеть. Он знаком призывал Кейтлин последовать его примеру. – Они не сделают нам ничего плохого».
Кейтлин не могла успокоиться. Она видела офицеров полиции, видела, как они наставили пистолеты на Калеба, и это подействовало на неё, как красная тряпка на быка. Боль вновь пронзила её тело, контролировать её Кейтлин больше не могла. Она сосредоточилась на одном из полицейских, на его горле, на пульсирующей в его венах крови. Именно она-то и была нужна Кейтлин.
Кейтлин набросилась, атаковав полицейского, стоящего в середине. До того, как он смог что-то сделать, она уже повалила его на землю, крепко держа. Кейтлин закинула голову назад, и её зубы превратились в клыки, готовые вонзиться в шею мужчины.
И тут прогремел выстрел.
Глава одиннадцатая
Часы как раз пробили полночь, когда Кайл спустился по мраморной лестнице в окружении десятка своих прислужников. Ночь была длинной и даже более успешной, чем он мог себе предположить. Тем не менее, в нём сидел страх перед Рексиусом, лидером их клана, с которым ему сейчас предстояло встретиться. Он знал Рексиуса многие тысячи лет и отлично понимал, как тот относится к ошибкам – Рексиус их просто не выносил. Кайл чувствовал себя не в своей тарелки с тех самых пор, как позволил этой девчонке Кейтлин сбежать. Рексиус сурово наказывал и за меньшие проступки, поэтому Кайл готовился к худшему, не зная точно, когда же настанет время для его наказания. Он знал, что Рексиус не простил ему его оплошности и просто выжидал нужного момента.
И, тем не менее, Кайл настолько превосходно справился с поставленной перед ним задачей, распылив заразу во всех частях города, что даже не мог представить, чтобы его господин всё ещё злился на него. Удачная миссия должна с лихвой окупить то небольшое недоразумение. Кроме того, они были на пороге исторического события, которым, по сути, руководил Кайл. Как господин мог его теперь наказать?
И действительно, чем больше Кайл об этом думал, тем всё с возрастающим энтузиазмом ждал встречи со своим повелителем. Ему не терпелось доложить о силе вируса, скорости его распространения и о том, как он и его люди отлично потрудилась, рассеяв его по всему городу. Он ждал, что Рексиус похвалит его и разделит с ним радость приближающейся войны, которую они так долго ждали все эти тысячи лет.
Спускаясь всё глубже под городскую ратушу и проходя по очередному мраморному коридору сквозь массивные средневековые двери, Кайл чувствовал, как радость в буквальном смысле опьяняет его. Он ждал этого дня сотни лет. Ему нравилось ощущать за собой мощь его последователей, также с трепетом ожидающих начала этой большой войны. Подобного волнения он не испытывал с момента поражения Французской революции.
Входя в покои своего господина, Кайл прошёл через створчатые двери, возле которых его встретили несколько влиятельных вампиров, преградивших путь его свите. Они с грохотом захлопнули за ним дверь, оставив Кайла одного в зале. Кайлу это не очень понравилось. Но, опять-таки, когда дело касалось Рексиуса, нельзя было ничего предугадать заранее. Действия и решения Рексиуса были непредсказуемы.
Это был огромный просторный зал. Оглядевшись, Кайл увидел десятки вампиров, молчаливо выстроившихся вдоль стен. Количество вампиров постоянно росло, и многих из тех, кого он сейчас видел, он видел в первый раз.
Вампиры молча выстроились вдоль стен, внимательно и молчаливо следя за ним из полумрака. Всё внимание было направлено на лидера, Рексиуса. Как всегда он сидел посреди зала на огромном мраморном троне, сверху вниз взирая на Кайла. Рексиус хотел, что их встречи всегда проходили именно так.
Кайл сделал шаг вперёд и склонил голову.
«Мой господин», – поприветствовал он Рексиуса.
В зале повисла тяжелая тишина.
Кайл поднял глаза: «Мой господин, я думаю, вас обрадует новость о том, что мы успешно справились с работой. Чума распространена по всему городу. Уже через несколько дней все люди будут у ваших ног».
За его словами последовало несколько секунд неловкой тишины. Кайл чувствовал на себе оценивающий взгляд своего господина. От голубых льдинок этих глаз у Кайла всегда кровь стыла в жилах.
Кайл снова опустил взгляд и почтительно склонил голову. Он не мог больше смотреть на Рексиуса.
«Ты хорошо справился с работой, Кайл, – умышленно медленно сказал Рексиус низким, сиплым голосом. – К нам присоединяются и другие кланы. Наши ряды увеличиваются с каждой секундой».
«Война будет великолепной, мой господин, – вставил Кайл. – Я горд тем, что вы доверили мне вести её от вашего имени».
Последовало ещё несколько секунд тишины.
«Ты прав, война будет великолепной, – наконец сказал Рексиус. – Через несколько дней мы захватим Нью-Йорк, а через несколько недель поработим всю человеческую расу».
Рексиус улыбнуться и даже слегка облизал губы в предвкушении. Этот жест всегда наводил на Кайла ужас. Улыбка Рексиуса могла значить только одно – сейчас кому-то будет плохо.
«С сожалением я должен заявить, – продолжил Рексиус, – что ты не сможешь разделить с нами победу».
Кайл почувствовал резкую боль в груди и с ужасом поднял глаза на своего господина. Он не знал, что сказать. А где будет он? Господин хотел сослать его?
«Не смогу? – ошеломлённо переспросил Кайл. Он слышал, как дрожал его собственный голос, и ему стало стыдно. – Мой господин, боюсь, я вас не понимаю. Я ведь отлично справился с заданием».
«Я это знаю. Именно по этой причине, ты всё еще жив», – ответил Рексиус.
Кайл нервно сглотнул.
«Тебе нужно ответить за свои прошлые ошибки. Я никогда ничего не забываю, Кайл».
Кайл снова сглотнул, чувствуя, что в горле у него пересохло. Именно этого он и боялся.
«Ты позволил сбежать той полукровке. Она может найти меч и привести к нему кого-нибудь другого. А если так, то может пострадать наш план, – Рексиус низко склонился над Кайлом, глядя на него непроницаемым ледяным взглядом. – Сильно пострадать».
Кайл знал, что оправдываться было бесполезно. Это могло только усугубить дело. Поэтому вместо того, чтобы сказать что-то, он молча опустился на колено и ждал, дрожа от страха и негодования. Его обманули. Он сделал всё от него зависящее, чтобы обеспечить успешность их войны, и теперь его хотят за это наказать.
Последовало несколько секунд тишины, в течение которых Кайл думал о том, что же может готовить ему будущее.
«Кайл из клана Чёрной волны, ты не справился с возложенной на тебя миссией и нарушил священный договор. Сим я приговариваю тебя к частичному погружению в йодноватую кислоту и изгнанию из нашего клана навечно. Ты больше не принадлежишь этому клану. Ты будешь жить, но жизнь твоя будет одинокой, и мы больше не будем считать тебя одним из нас. Ты изгнан. Навеки».
Кайл с ужасом и удивлением поднял глаза, когда десятки прислужников подбежали к нему, схватили его за руки и потащили прочь из зала. Это наказание было слишком жестоким. Оно было несправедливым.
«Но мой господин, вы не можете так поступить со мной! Я многие века был вашим лучшим воином!»
Кайл пытался вырваться, но всё больше и больше рук удерживали его и тащили назад к выходу.
«Я могу её найти! – кричал Кайл, пока его волокли прочь. – Я могу вернуть её! Я сделаю это один! Я знаю, как найти её! Вы должны дать мне ещё один шанс!»
«Тебе и без того было дано слишком много шансов, – проговорил Рексиус с ледяной улыбкой. – Я сам найду её. В моей армии ещё много солдат».
Это последнее, что Кайл услышал, когда его вынесли из зала сквозь большие створчатые двери.
«Мой господин!» – закричал Кайл, но до того, как он закончил фразу, двери с грохотом захлопнулись.
Кайл почувствовал десятки рук, сдерживающих его. До того, как он мог что-то предпринять, они уже повалили его на спину, уложив на каменную плиту.
Его окружало всё больше и больше вампиров, они как коршуны нависали над ним. Это было безумие мести. Кайл вспомнил, как в течение сотен лет он сам вершил кровавое правосудие. Чтобы достичь своего положения, он преградил путь многим. Пришло время расплаты.
Один из вампиров злобно улыбнулся Кайлу и сделал шаг назад, держа в руках бочку, из которой до Кайла донесся мерзкий запах йодноватой кислоты.
«НЕТ!» – закричал Кайл. Он видел, какое страдание испытывали вампиры при этом наказании, и мог представить ту нестерпимую боль, с которой ему предстояло сейчас столкнуться.
Подняв глаза вверх, последнее, что увидел Кайл, была наклоняющаяся бочка, потом жидкость залила ему лицо.
Залы подземелья заполнил его истошный крик.
Глава двенадцатая
Летя с Калебом и ощущая холодный воздух, бьющий ей в лицо, Кейтлин почувствовала, что голод начал отступать, а голова – проясняться. Она посмотрела на Калеба и увидела, что вся его одежда была испачкана кровью. Её одежда тоже была в крови. Кейтлин силилась вспомнить, что же произошло.
Она помнила, как они вышли из дома Готорна, потом встретили полицию, потом случилась эта вспышка бесконтрольного голода, а потом был выстрел. Да, она всё вспомнила. Она вспомнила, как уже собиралась вонзить клыки в шею офицера, как вдруг Калеб её резко толкнул. С молниеносной скоростью он свалил её на землю и спас от убийства ещё одного невинного человека. Однако ему пришлось поплатиться за своё благородство: полицейский выстрелил и ранил Калеба в предплечье. Это его кровь была на их одежде, хотя ранение, казалось, мало повлияло на его самочувствие. Каким-то образом, он смог разобраться со всеми тремя полицейскими, схватил Кейтлин и взмыл с ней в воздух. Кейтлин поражалась его чувству самоконтроля, которое никогда не оставляло его, какой бы сложной ни была ситуация. Он смог вытащить их из серьёзной передряги и при этом никому особо не навредить. Кейтлин с досадой осознала, что, к сожалению, она не была столь развита, как Калеб, не могла контролировать вновь обретённые инстинкты так же искусно, как он, а ещё ей было стыдно, что из-за неё Калеб вновь попал в неприятность.
Было темно. Калеб и Кейтлин пролетали над лесами в пригороде Сейлема. Полет и холодный ночной воздух действовали на Кейтлин отрезвляюще. Калеб мёртвой хваткой держал её в воздухе, и Кейтлин чувствовала, как медленно расслабляется её тело. Голод отступил, как, в общем-то, и гнев.
Когда они приземлились посреди леса, Кейтлин уже чувствовала себя вполне нормально. Сейчас, когда она могла вновь реально смотреть на вещи, события прошлого часа казались ей диким безумием. Она не могла понять причину своих недавних действий. Почему она так быстро пришла в бешенство? Почему она не могла контролировать себя?
Ей было несложно найти ответ на собственный вопрос: когда её одолевал голод, она просто не могла себя контролировать. Жизнь человека была поставлена на карту. Слава богу, Калеб подоспел вовремя и не дал животному инстинкту взять верх. Она не хотела, чтобы смерть полицейского была на её совести. Кейтлин была благодарна Калебу за то, что он спас её от того, о чём бы она потом горько жалела.
Видя, как кровь просачивается сквозь его одежду, Кейтлин чувствовала себя сильно виноватой. Его ранили из-за неё.
Кейтлин дотянулась и пережала рану.
Калеб посмотрел на неё.
«Прости меня, – сказала она. – С тобой всё будет в порядке?»
«Всё будет хорошо, – ответил Калеб. – Вампиры – не люди, на нас раны заживают очень быстро. Рана затянется через несколько часов. Это ведь была обычная пуля. Если бы она была серебряной, то я бы не смог так легко отделаться. Но это была обычная пуля, поэтому, пожалуйста, не переживай за меня».
Взглянув на рану, Кейтлин отметила, что она уже начала затягиваться. Это было удивительно. Сейчас рана выглядела, как небольшая чёрно-синяя точка. Казалось, рана затягивалась буквально у неё на глазах.
Интересно, подумала Кейтлин, я тоже так могу? Вероятнее всего нет, ведь она была полукровка. Как и другие способности, этот дар, скорее всего, распространялся только на настоящих, чистокровных вампиров. Отчасти она тоже хотела быть такой. Бессмертие. Нечеловеческая сила. Невосприимчивость к большинству известных видов оружия. Она, конечно же, обладала некоторыми из этих способностей, но явно не всеми. Она застряла меж двух миров и не знала, к какому же примкнуть.
Более того, вряд ли у неё был выбор. Чтобы стать настоящим, чистокровным вампиром необходимо быть укушенным, обращённым одним из чистокровных вампиров. Калеб не проявлял желания ей в этом помочь. Это было запрещено. Если бы это и было разрешено, Кейтлин казалось, что Калеб всё равно не предложил бы ей обратиться. Его тяготило бессмертие, и он завидовал Кейтлин, ведь она когда-нибудь умрёт. Кейтлин казалось, что Калеб не хотел, чтобы она стала такой, как он. Он смотрел на это с позиции её собственной безопасности.
«Она всё ещё у тебя?» – спросил Калеб.
Кейтлин не понимала, о чём он говорит.
«Карта», – пояснил он.
Ну конечно, поэтому то они здесь и приземлились.
Кейтлин дотронулась до кармана и с облегчением нащупала в нем свиток. Спасибо тому, кто придумал карманы на молнии.
Кейтлин передала карту Калебу. Он развернул её и стал внимательно рассматривать.
«Мы совсем близко, – проговорил он, опуская карту и вглядываясь в располагающийся перед ними лес. – Хижина должна быть где-то недалеко».
Кейтлин огляделась, щурясь в темноте, но не увидела ничего, кроме множества деревьев.
«Я ничего не вижу», – сказала она.
«Это старая примерная карта, – пояснил Калеб. – Она была начерчена от руки. Я уверен, она не совсем точная, но отметка на карте указывает именно на это место».
Калеб снова оглянулся. Кейтлин последовала его примеру. Они ничего не видели.
«Эта хижина стояла здесь сотни лет назад, – заметила Кейтлин. – Возможно, её уже снесли, или она разрушилась?»
Калеб внимательно вгляделся в деревья и пошёл по направлению к ним. Кейтлин последовала за ним. Под их ногами тихо шелестела листва.
«Да, это возможно, – наконец сказал Калеб, – особенно в случае, если хижина была построена из дерева, тогда, скорее всего, мы её не найдём. Я продолжаю надеяться, что хижина была построена из камня. Вампиры чаще всего стоят свои хижины из камня. В этом случае, хижина должна сохраниться, может быть не полностью, но хотя бы частично».
«Даже если и так, ты не думаешь, что её местоположение уже бы давно обнаружили, а саму хижину разграбили?» – не унималась Кейтлин.
«Возможно, только если…»
Кейтлин выдержала паузу: «Если…?»
«Только если она не была скрыта. Подобные постройки распространены среди вампиров, так мы можем передавать сообщения другим поколениям. Мы строим каменную хижину, а рядом с ней высаживаем вистерию, боярышник и организуем вокруг настоящую чащу. Если за растениями не ухаживать, они разрастаются густо и быстро, так что со временем обнаружить, что среди этой растительности прячется жилище, совершенно невозможно, особенно незнающему человеку. Таким образом, тот, кто когда-то построил хижину, может найти её целой и невредимой многие века спустя».
Калеб снова огляделся: «Хорошо, что это труднодоступный лес, это увеличивает наши шансы на обнаружение хижины».
«Предположим, это настоящая карта, – начала Кейтлин, озвучивая те мысли, в которые ей самой не хотелось верить, – А что если кто-то специально подкинул её в тот ящик, чтобы сбить нас со следа?»
Калеб взглянул на неё с улыбкой.
«Твой мозг просто не может принять простых ответов, – сказал он. – Ты видишь здесь то, чего нет. Отвечая на твой вопрос, я говорю, да, это возможно. Но я сомневаюсь, чтобы это было правдой. Свиток настоящий».
Взяв Кейтлин за руку, Калеб повёл её через чащу. В лесу стояла тишина, слышалось только, как листья шуршат у них под ногами. Ещё в лесу было холодно, и этот холод пробирал Кейтлин до костей.
Калеб снял свой большой кожаный плащ и накинул его Кейтлин на плечи. В очередной раз Кейтлин поразилась тому, как Калеб мог угадывать её мысли, и была тронута его щедростью.
«Нет, – сказала она, – я не могу взять твой…»
«Пожалуйста, – быстро ответил Калеб. – Мне совсем не холодно».
Завернувшись в его плащ, Кейтлин почувствовала себя намного лучше. Плащ был на удивление тяжелым. Кейтлин с удовольствием вдохнула исходящий от плаща запах кожи. Плащ казался очень удобным, возможно, Калеб носил его уже не одну сотню лет. И пусть плащ был ей великоват, он сидел отлично. Надев плащ Калеба, Кейтлин представила, как будто она, как и плащ, принадлежала Калебу, как будто они были парой. Ей нравилась эта мысль.
Калеб вновь взглянул на карту, а потом на лес. Ничего.
Кейтлин стояла на месте, поворачиваясь из стороны в сторону и силясь хоть что-то разобрать в темноте.
Когда глаза привыкли к мраку, ей даже показалось, как будто она что-то увидела.
«Калеб», – позвала она.
Он повернулся, и Кейтлин указала ему на то место, которое только что заметила.
«Вон там. Видишь? На горизонте. Выглядит так, будто там специально накидали веток. Тебе так не кажется?»
Прищурившись, Калеб посмотрел туда, куда указывала ему Кейтлин. Он взял её за руку. «Что мы теряем, если посмотрим?» – произнёс он.
Чем ближе они подходили к предполагаемой хижине, тем больше Кейтлин казалось, что она была права. Они подошли к непроходимой чаще из сплетённых веток и колючек, чем-то даже походившей на стену. Эта стена из веток и боярышника была глубиной примерно 40 метров и совершенно непроходима. Из всего того, что им уже удалось найти в этом лесу, именно эта чаща лучше всего подходила под описание Калеба. К хижине, если она и вправду была внутри этих зарослей, невозможно было подойти без большого мачете, да и в этом случае пришлось бы потратить весь день, чтобы пробиться сквозь заросли. Чтобы ни находилось в центре этой растительной кольчуги, оно могло легко оставаться нетронутым в течение веков.
С другой стороны, это могли быть лишь густые заросли, в гуще которых они не найдут ничего, кроме колючего боярышника.
«Да, – медленно кивнул Калеб, – возможно, ты права».
Какое-то время он молча стоял и смотрел на заросли, а потом сказал Кейтлин, чтобы она отошла в сторону.
Кейтлин послушалась его совета, даже не догадываясь, что он решил предпринять.
Калеб опустил рукава, полностью закрыв ими руки, а затем вступил в гущу веток и начал вырывать их, делая что-то вроде прохода. Зрелище было невероятным, Калеб был похож на пилу, врезающуюся в ствол дерева.
Уже через несколько секунд проход был готов. Ширины его хватало настолько, чтобы мог пройти один человек. Калеб был далеко в гуще веток, когда Кейтлин услышала, как он зовёт её: «Сюда!»
Кейтлин пошла по узкому проходу среди веток. Пройдя метров десять, она натолкнулась на Калеба. За его спиной Кейтлин увидела невысокую каменную стену.
«Ты нашла хижину», – сказал Калеб и широко улыбнулся.
Убрав ещё несколько веток, он расчистил путь к небольшому арочному входу в крошечную каменную хижину. Калеб открыл дверь и ступил внутрь, ведя Кейтлин за собой.
Внутри хижины было темно и пахло плесенью. Они сделали несколько осторожных шагов, и потом Калеб вдруг остановился. Они слышали, как что-то подкатилось к их ногам. Калеб нагнулся и поднял это с пола.
«Что это такое?» – спросила Кейтлин.
Калеб высоко поднял предмет, находившийся у него в руках, давая Кейтлин возможность лучше рассмотреть его во мраке дома. Потом он сказал: «Это старые свечи. Я думаю, их ещё можно зажечь. Подержи – ка».
Кейтлин взяла свечу в руки, а Калеб стал быстро тереть ладонь об ладонь. Он тёр руки так быстро, что уже через какое-то время Кейтлин почувствовала, что от его рук исходит тепло. Спустя ещё несколько секунд, Калеб зажал фитиль между пальцами. Стоило ему их разжать, как свеча зажглась. Это было какое-то волшебство, и Кейтлин зачарованно посмотрела на Калеба. Ей тоже захотелось научиться этому фокусу.
«Ты просто обязан показать мне, как ты это делаешь», – сказала она, улыбаясь.
Калеб тоже улыбнулся. Со свечой в руках Кейтлин присела и нашла ещё несколько разбросанных свечей. Именно они с шумом прокатились по полу, когда они зашли. Калеб поднял одну, расправил фитиль и дал Кейтлин её зажечь. Теперь у обоих в руках было по свече. А света двух свечей было достаточно, чтобы осветить всё помещение.
Хижина была низкой. Голова Кейтлин доходила до потолка, а Калебу приходилось сильно сутулиться. Хижина состояла из одной небольшой комнаты, размером примерно четыре на четыре метра. Стены были из камня. Они были не очень ровными, но в них, как заметила про себя Кейтлин, не было ни единого выступа, в котором можно было бы что-то спрятать. У дальней стены находился небольшой очаг, заваленный ветками, которые за много веков нападали внутрь через крохотную дымовую трубу.
Кейтлин посмотрела под ноги. Пол был выстлан деревянными досками. Что удивительно, пол выглядел почти как новый, он был совершенно не тронут временем. Это было неудивительно: в доме не было окон. Пыль, грязь и мусор могли проникнуть внутрь только через дверь или дымоход, а если учитывать окружающие хижину заросли, то даже пыли проникнуть сюда было просто невозможно. Помимо этого в доме не было ничего интересного, и уж точно не было ни единого места, которое можно было использовать, как тайник. В хижине было совершенно пусто. Могло показаться, что это был очередной тупик на их пути.
Внутри было сухо, спокойно и в целом уютно. Если даже они ничего не найдут, здесь по крайней мере можно переночевать, согреться и отдохнуть.
«Ты сможешь разжечь очаг?» – спросила Кейтлин.
«Не вижу причин, почему это у меня может не получиться», – ответил Калеб.
Передав Кейтлин свою свечу, Калеб подошёл к очагу и быстро очистил его от столетнего мусора из веток. Кейтлин чихнуло, в комнате стало пыльно.
Калеб засунул руку в дымоход и извлёк оттуда ветки. Собрав весь мусор в кучу, он вынес его из хижины.
Кейтлин услышала шаги по крыше и поняла, что Калеб поднялся наверх, чтобы окончательно прочистить дымоход. В комнату попал порыв свежего воздуха, значит, он справился со своей задачей. Уже через секунду Калеб вернулся в дом, неся в руках небольшую охапку сухих веток. Скорость его действий не переставала её удивлять. Скорость вампиров была невероятной. По сравнению с ними Кейтлин чувствовала себя медленной, как улитка.
Калеб положил хворост в очаг, взял из рук Кейтлин свечу и поджёг ветки с нескольких сторон. Уже через несколько минут они могли наслаждаться ярко горящим пламенем, в свете которого хижина выглядела довольно уютно. Кейтлин была несказанно рада погреться у огня.
Засунув пылающие свечи в щели в каменных стенах под потолком, Кейтлин добилась достаточно сносного освещения всего помещения. Теперь здесь было и тепло, и светло. Кейтлин присела ближе к огню, облокотившись о каменную стену. Она чувствовала себя уютно и хорошо.
Калеб последовал её примеру и сел с противоположной стороны, также облокотившись о стену. Они сидели друг против друга, их вытянутые ноги почти соприкасались.
Калеб осмотрелся, внимательно изучил пол, стены и потолок. Он не упустил из виду и очаг, детально исследовав каждый кирпичик. Кейтлин тоже внимательно осматривала место. Оба думали об одном и том же: что же можно было здесь спрятать? И где?
«Это точно та хижина, – сказал Калеб. – Здесь жила Элизабет. Вопрос вот в чём: почему на карте было указано именно это место? Я не вижу здесь ничего особенного, – добавил он, наконец, признавая поражение».
«Я тоже не вижу», – призналась Кейтлин.
Оба замолчали. События дня порядком вымотали Кейтлин. Она была очень рада, что у них был ночлег, но слишком устала, чтобы думать о чем-либо более серьёзном. Ей нравилось ощущать плащ Калеба у себя на плечах. Она ощущала контуры дневника, всё также спрятанного в кармане её джинсов. Ей даже захотелось достать его и сделать новую запись, но для этого она была слишком уставшей.
Кейтлин подняла глаза и внимательно посмотрела на Калеба. Её поражала его невосприимчивость к холоду, усталости и голоду. Ей также казалось, что он становился сильнее в тёмное время суток. Несмотря на все передряги, в которых им пришлось побывать за этот день, он выглядел также идеально, как и прежде, даже несмотря на то, что его ранили. Кейтлин взглянула на его руку, рана уже совсем затянулась.
Калеб смотрел на огонь, погружённый в собсвенные мысли. Его глаза стали тёмно карими, и, глядя на него, Кейтлин не могла побороть желание узнать о нём больше.
«Расскажи мне о себе, – попросила она. – Пожалуйста».
«Что ты хочешь знать?» – спросил Калеб, не отводя глаз от огня.
«Всё, – ответила Кейтлин. – События, свидетелями которых ты стал… Я даже не знаю… Что тебе больше всего запомнилось?»
Комната погрузилась в тишину, пока Калеб сидел, нахмурив брови, и думал.
«Сложно сказать, – мягко начал он. – В начале, в первые несколько жизней я ощущал дикий восторг от того, что мог жить век за веком, не умирая. Я продолжал жить, когда все те, кого я любил, и кто был для меня дорог, давно умерли. Сначала ты теряешь друзей и родных, а потом и всех тех, кого ты когда-либо любил. Это больнее всего пережить. Это самое сложное. Ты чувствуешь себя очень и очень одиноким.
После первой сотни лет ты начинаешь привязываться не к людям, а к местам: к деревням, городам, зданиям, горам. Именно они имеют для тебя значение.
Века сменяют века, и эти места тоже исчезают. Разрушаются одни города, и на их месте возникают другие. Страны становятся частью других стран. Войны истребляют целые культуры. Языки забываются. Так что в конечном итоге ты запрещаешь себе привязываться и к местам».
Калеб прокашлялся и продолжил:
«Когда исчезают места, которые ты любил, ты начинаешь привязываться к вещам. Сотни лет я собирал артефакты, бесценные сокровища. Мне это приносило истинное удовольствие, но через несколько сотен лет и это утратило для меня былую привлекательность. Вещи потеряли для меня свой смысл.
В конечном итоге, прожив тысячи лет, ты начинаешь смотреть на жизнь по-другому. Ты больше не привязываешься к людям, местам или вещам. Ты вообще ни к чему больше не привязываешься».
«Тогда что же тебе остается? – спросила Кейтлин. – Что имеет для тебя значение? Должно же быть хоть что-то».
Калеб задумчиво посмотрел на неё.
«Я думаю, – наконец произнёс он, – что единственное, что тебе остаётся, когда всё остальное уходит, это… впечатления».
«Впечатления?»
«Впечатления, оставленные людьми. Воспоминания о времени, которое вы провели вместе. Их влияние на тебя».
Кейтлин очень аккуратно подбирала слова.
«Ты имеешь в виду… отношения? Любовь?»
В комнате повисла тишина. Она чувствовала, что и Калеб тоже выбирает нужные слова.
«Разные виды отношений, ведь все они важны, но, думаю, что любовь запоминается лучше всего остального, – наконец произнёс он. – Дело не только в любви. Сначала, да, ты испытываешь любовь, а потом этот человек… как бы продолжает жить, как часть тебя. Я не знаю, как по-другому я могу это объяснить. И эта частичка другого человека – это всё, что остаётся с тобой на века».
Его честность тронула Кейтлин. Она думала, что он начнёт ей рассказывать о том, откуда он родом, где рос и где жил. Но, как обычно, Калеб, превзошёл все её ожидания. Его слова подействовали на Кейтлин, но как именно, она не могла объяснить, и не знала, что ему ответить.
«Спустя время, когда ты встречаешься с новыми людьми, – продолжил Калеб после паузы, – ты сразу же пытаешься вспомнить их такими, какими ты знал их в прошлых жизнях. Мне кажется, что все, кого я встречаю в этой жизни, были хорошо знакомы со мной в предыдущих инкарнациях. Они-то этого не помнят, зато помню я. Я всегда с нетерпением жду момента, когда я наконец-то узнаю их в калейдоскопе лиц моего прошлого, а когда это происходит, жизнь вновь обретает для меня смысл».
Кейтлин боялась своего следующего вопроса. Минуту она колебалась.
«А… как же мы?»
Калеб смотрел на огонь, Кейтлин, нахмурившись, смотрела на Калеба. Он долго молчал перед тем, как ответить:
«С тобой всё… расплывчато. Такого раньше со мной не случалось. Я знаю, что мы с тобой встречались и раньше, но я не помню когда и при каких обстоятельствах. Я не понимаю, почему мне не открывается наша история. Я думаю, что есть что-то такое, касающееся тебя и нас, о чём мне не следует знать».
Кейтлин не знала, что ответить. Её переполняла любовь к Калебу, но она не решалась говорить о своих чувствах вслух. Она знала, что бы она ни произнесла, слова не смогут передать истинный смысл.
Кейтлин встала и взяла полено, собираясь кинуть его в огонь. Руки её дрожали. Она так сильно нервничала, что полено выскользнуло из рук и с грохотом упало на пол.
Кейтлин и Калеб замерли на месте, глядя друг на друга. Звук, с которым полено упало на пол, был звонким – под полом было свободное пространство.
Они бросились к месту, на которое приземлилось полено. Калеб провёл рукой по полу, смахивая многовековую пыль и оголяя деревянные доски. Он снова постучал костяшками пальцев по доске, снова тот же звук.
«Отойди», – сказал он. Кейтлин прижалась к стене.
Калеб размахнулся и со всей силы ударил кулаком об пол. Послышался звук ломающегося дерева. В полу образовалась дыра. Теперь Калеб мог сорвать несколько досок.
Кейтлин взяла зажжённую свечу и посветила внутрь образовавшегося отверстия в полу. Пространство между досками и землей было небольшим, оно было заполнено грязью. Кейтлин посвятила свечой во все стороны под полом. Сначала они не увидели ничего особенного, но когда она посвятила в самый дальний угол открывшегося пространства, то она что-то увидела: «Вон там, смотри».
Кейтлин просунула вниз руку и достала небольшой красный шёлковый мешочек, на пару сантиметров покрытый толстым слоем пыли. Мешочек был перевязан верёвкой.
Кейтлин передала свечу Калебу, а сама принялась развязывать находку, умирая от любопытства. Может это была монета? Или украшение? Сердце бешенно билось, когда Кейтлин, наконец, удалось избавиться от верёвки и открыть мешок. Запустив в него руку, она почувствовала холод металла.
Кейтлин достала предмет на свет, и они оба принялись его внимательно рассматривать.
Это был небольшой ключ.
Кейтлин вновь заглянула в мешочек, чтобы убедиться, что больше там ничего не было. Внутри было пусто. В мешке был только этот ключ.
Кейтлин передала ключ Калебу, который принялся его внимательно рассматривать в свете горящего огня.
«Ты видел его раньше?» – спросила Кейтлин.
Калеб отрицательно покачал головой.
Кейтлин подошла вплотную к Калебу, села рядом с ним у огня и взяла ключ из его рук.
Повернув его другой стороной, Кейтлин показалось, что она что-то заметила. Облизав палец, она потерла им металл. Расправившись с последним слоем пыли, они увидели небольшую надпись красивым подчерком.
Дом Винсента.
Кейтлин взглянула на Калеба. «Ты знаешь, где это?»
Калеб облокотился о стену, покачал головой и многозначительно вздохнул.
«Полагаю, наши поиски ещё не окочены», – констатировал он.
В голосе Калеба слышалось разочарование. Он явно надеялся найти в хижине меч. Кейтлин тоже был жаль, что они ничего не нашли, и она думала, что в этом есть её вина. Все имеющиеся у них зацепки ничего не давали. Она тоже облокотилась о стену, пытаясь морально настроиться на предстоящие им долгие поиски. Хорошо, что они нашли в этой хижине хоть что-то. Это был ещё не конец. Теперь у них был ключ. Только какую дверь он отпирал?
Не успела она закончить мысль, как волна боли пронзила её тело. Это снова был голод, и приступ был сильнее, чем все предыдущие. Кейтлин едва дышала.
Она почувствовала, как Калеб дотронулся до её плеча. «Кейтлин?»
Калеб не ждал, что она ответит. Кейтлин почувствавала, как он взял её под руки и поднял вверх. С Кейтлин на руках Калеб выбежал из хижины, промчался сквозь стену из веток и направился прямиком в лес.
Боль не унималась. Кейтлин чувствовала, как Калеб несёт её по лесу, деревья бешено мелькали у неё перед глазами.
Ею вновь овладела ярость. Голод. Желание убивать. Тело её быстро менялось. Кейтлин корчилась от боли, не зная, как долго сможешь её контролировать.
И вдруг Калеб остановился. Он опустил её на землю и помог встать на ноги. Он крепко держал Кейтлин за плечи и смотрел её прямо в глаза:
«Слушай меня внимательно. Я знаю, это непросто, но ты должна сконцентрироваться».
Кейтлин изо всех сил пыталась сфокусировать всё своё внимание на его словах и на его глазах. Её мир заволокла красная пелена, и каждая клетка её тела желала крови.
«Это голод. Тебе нужна кровь. Прямо сейчас. Мы в лесу, и я могу научить тебя. Мы отправимся на охоту вместе».
Научить тебя. Научить тебя. Кейтлин пыталась сконцентрироваться на его словах.
Она вдруг почувствовала, как Калеб вновь подхватил её на руки, и не успела она опомниться, как они скрылись в темноте ночи.
Глава тринадцатая
Саманта проснулась на рассвете и быстро огляделась. Рядом с ней на кровати лежал подросток. Сэм. Его оказалось так просто соблазнить. Она почти сожалела о содеянном. Саманта отлично знала, что правила запрещали ей спать с человеком, но этот парень был так молод и свеж, что она решила слегка нарушить закон. А почему бы нет? Никто ведь не узнает. Она-то уж точно никому не расскажет, а Сэм просто не успеет – Саманта не планировала оставлять его в живых надолго. Раз в несколько сотен лет она позволяла себе расслабиться. Жаль, что это происходило не так часто, как хотелось бы.
К тому же, было в Сэме что-то, что делало его почти сносным для человека. Если быть честной, он даже ей нравился. Саманта не могла точно описать, что именно испытывала к этому смертному, но возникшие чувства беспокоили её больше всего.
Возбуждённая, Саманта села на кровати, резко вскочила на ноги и нагая тихо прошлась по комнате. Подняв вещи, она быстро оделась и посмотрела сквозь стеклянные раздвижные двери. Светало. Как странно, подумала она, я сплю всю ночь и просыпаюсь на рассвете прямо, как человек. Обычно от этой мысли ей становилось не по себе. Но сегодняшний случай был исключением.
Саманта оглянулась и посмотрела на крепко спящего Сэма. Она его вымотала, это было очевидно. Она знала, что такого с ним ранее не случалось, и вряд ли случится когда-либо ещё. Что уж говорить, Саманта могла похвастаться двумя тысячами лет опыта. Парню повезло. Вернее, ему пока везло. Через несколько недель, когда он надоест ей, и она узнает всё, что ей нужно знать о его отце, Саманта от него избавится. Пока он был для неё занимательной игрушкой. Очень занимательной.
Саманта была настолько гибкой и тихой, что её хождение по комнате совсем не нарушило сон Сэма. Она была как кошка. Саманта могла ходить по всему дому, и Сэм бы даже не проснулся, если бы она сама этого не захотела. Гибкость и бесшумность были одними из преимуществ вампира.
Сэм был так легковерен! Он и вправду поверил, что дом принадлежал ей. Поначалу Саманта думала, что у неё возникнут трудности с поиском ответов на вопросы вроде тех, почему у неё нет ни подушек, ни одеял, ни простыней, но Сэм даже не спросил об этом. Да и в доме было маловато мебели для вновь переехавшей хозяйки. Вся жалкая обстановка дома – это плод стараний одного их агентов по недвижимости, который таким образом хотел сделать дом более привлекательным для возможных клиентов. Саманта должна была отдать себе должное, она очень хорошо всё устроила в сложившихся обстоятельствах.
Жар охватил её тело, и Саманта поняла, что больше терпеть не могла. Она была голодна. Ей сложно было заниматься любовью с Сэмом и не закончить всё как обычно, напившись его крови. Ей было сложно бороться с инстинктами, но Сэм нужен был ей живым. Он был ключом к разгадке, поэтому Саманте необходимо было держать себя в руках. Высшая цель не могла заменить ей охоты, поэтому она обошла пустой дом, посмотрела на розовеющее небо, пустую дорогу и подумала, насколько это было вероятно, чтобы какой-нибудь одинокий прохожий встретился ей сейчас на пути. Может быть, ей хотя бы удастся найти ребёнка, проснувшегося раньше обычного. Это было бы неплохо.
Не успела она закончить мысль, как на дороге показалась сияющая в лучах восходящего солнца машина марки BMW. Она медленно подъехала к дому. Кто мог приехать к ней так рано, думала Саманта. Разве кто-то знал, что она остановилась здесь?
Дрожь прошла у Саманты по спине от мысли, что кто-то из её клана приехал её навестить. Мог ли кто-то увидеть, как она развлекалась с Сэмом? Мог ли кто-либо из её врагов донести на неё? Вдруг они пришли, чтобы наказать Саманту за содеянное?
Дверь машины распахнулась, и оттуда вышел человек, одетый в дешёвый костюм и держащий в руках знак «Продаётся». Он быстрыми шагами направился к входной двери.
Саманта почувствовала такое облегчение, что в голос захохотала. Это был всего лишь жалкий человек, к тому же агент по недвижимости, а значит, худших из людей.
Ну конечно, теперь ей всё стало ясно. У него явно намечалась встреча с клиентом, он хотел показать ему дом и приехал пораньше, чтобы всё подготовить. Какое усердие. И какая безнадёга.
Видя, как он подходит к дому, Саманта заметила, как мужчина удивлённо нахмурился, заметив, что в доме кто-то был. У ворот стоял пикап Сэма. В доме горел свет. Человек был в полном замешательстве, лихорадочно вспоминая, мог ли он оставить свет включённым, и кому могла принадлежать эта машина. Как только он понял, что всё это значило, удивление на его лице сменилось раздражени
Скачать книгу
Авторское право 2011 Морган Райс
Все права защищены. Кроме случаев, разрешенных в соответствии с Законом США об авторском праве от 1976 года. Никакая часть данного издания не может быть скопирована, воспроизведена или передана в любой форме и любыми средствами, или сохранена в системе базы данных или поиска информации без предварительного разрешения автора.
Эта электронная книга лицензирована только для вашего личного пользования. Эта книга не может быть повторно продана или отдана другим лицам. Если вы хотите поделиться этой книгой с другим лицом, вам необходимо приобрести дополнительную копию для каждого получателя. Если вы читаете эту книгу, не купив ее, или она не была куплена только для вашего личного пользования, вы должны вернуть ее или приобрести свой собственный экземпляр. Спасибо за уважение к тяжелой работы этого автора.
Это художественное произведение. Имена, персонажи, предприятия, организации, места, события и происшествия являются плодом воображения автора. Любое совпадение с реальными людьми, живыми или мертвыми, является абсолютно случайным.
Jacket art ©iStock.com/© Ivan Bliznetsov
* * *
ФАКТ:
В Сейлеме в 1692 году десяток девочек-подростков, известных как «поражённые», заболели неизвестной болезнью, вызывающей припадки и заставляющей их утверждать, что они были мучаемы местными ведьмами. Эти заявления послужили основой для судебного процесса над Салемскими ведьмами.
Неизвестная болезнь, поразившая девочек, и по сей день не нашла научного объяснения.
Уильям Шекспир, «Юлий Цезарь»
- «Ей снилось, будто статуя моя
- Струила, как фонтан, из ста отверстий
- Кровь чистую, и много знатных римлян
- В нее со смехом погружали руки.
- Сон кажется ей знаменьем зловещим…»
Глава первая
Долина реки Гудзон, Нью-Йорк
(Настоящее время)
Впервые за несколько недель Кейтлин Пейн чувствовала себя совершенно расслабленной. Удобно расположившись на полу в небольшом сарае, она опёрлась спиной о тюк сена и сделала глубокий выдох. Костёр, разведённый среди камней в паре метров от неё, радостно горел; она только что положила в него еще одну ветку и наслаждалась успокаивающим звуком потрескивающего дерева. На дворе стоял март, и сегодняшний день выдался особенно холодным. Через окно на дальней стене можно было разглядеть кусочек неба, и было видно, что на улице идёт снег.
В сарае было холодно, но Кейтлин сидела достаточно близко к огню, чтобы его жар не давал ей замёрзнуть. Ей было очень уютно, но хотелось спать. В сарае пахло костром. Отклонившись чуть сильнее назад, Кейтлин села удобнее, чтобы расслабить плечи и ноги.
Она, конечно же, знала, что не горящий огонь, не сено и даже не сам сарай, дарили ей это чувство спокойствия и защищённости. Это был он, Калеб. Кейтлин выпрямилась и посмотрела на него.
Напротив неё, метрах в пяти, неподвижно сидел Калеб. Он спал, и она воспользовалась возможностью поближе рассмотреть его лицо: идеальные черты и бледную, полупрозрачную кожу. Она никогда не видела лица с такими точёными чертами, казалось, будто она смотрит на статую, настолько они были идеальны. В голове у Кейтлин не укладывалось, что ему было 3 тысячи лет, ведь она, в свои 18, и то выглядела старше.
Дело было не только в его лице. От Калеба исходила какая-то невидимая энергия. Всепоглощающее чувство спокойствия. Когда Калеб был рядом, Кейтлин знала, что ничего плохого не случится.
Она была счастлива уже от того, что он всё ещё был рядом. Она даже позволила себе надеяться, что они останутся вместе. Кейтлин упрекала себя за эти мысли, зная, что они ничего хорошего ей не сулят. Всем известно, что таких парней, как Калеб, сложно привязать к себе. Долгие отношения противоречат их натуре.
Калеб спал так тихо, его дыхание было таким размеренным, что Кейтлин не могла сказать наверняка, спал ли он вообще. Он говорил, что уже сходил на охоту. Калеб возвратился более спокойным, держа в руках охапку дров. Именно он придумал, как закрыть дверь сарая так, чтобы снег не проникал внутрь. Именно он развёл костёр, и сейчас, когда он спал, Кейтлин следила за тем, чтобы огонь не погас.
Она потянула руку, взяла бокал и сделала ещё один глоток. Тёплое красное вино действовало на нее расслабляюще. Она нашла бутылку в спрятанном в стогу сена ящике; она вспомнила, что её младший брат Сэм спрятал его туда несколько месяцев назад, просто так, ради забавы. Кейтлин не любила алкоголь, но не видела ничего дурного в том, чтобы выпить пару глотков, особенно после того, через что ей пришлось пройти.
На коленях лежал дневник, раскрытый на нужной странице. В одной руке она держала ручку, в другой – бокал вина. В такой позе она просидела уже минут двадцать. Кейтлин не знала с чего начать. Раньше она легко делилась событиями, происходящими в её жизни, с бумагой, но сейчас всё было по-другому. События последних нескольких дней были слишком колоссальными и сложными, чтобы их полностью осмыслить. И это был первый раз за всё это время, когда она могла спокойно сесть и расслабиться. Первый раз, когда она хотя бы отчасти чувствовала себя защищённой.
Кейтлин решила, что лучше всего начать с самого начала. Написать о том, что случилось. О том, почему она была здесь. О том, кем она когда-то была. Кейтлин необходимо было время, чтобы всё осмыслить. Она не была уверена, что сейчас сама знала ответы на все эти вопросы.
* * *
До прошлой недели моя жизнь была нормальной. Оквилль даже начал мне нравиться, пока однажды мама не ворвалась в дом и не заявила, что нам нужно уезжать. Ворвалась и перевернула мою жизнь с ног на голову, как обычно.
Но в этот раз всё было гораздо хуже. В этот раз мы не переезжали в очередной неприметный пригород. В этот раз нас ждал Нью-Йорк. Большое яблоко. Государственная школа. Бетонные джунгли. Опасный район.
Сэм тоже был не в восторге. Мы подумывали о том, чтобы не ехать, о том, чтобы сбежать. Но правда была в том, что нам просто некуда было идти.
Мы согласились на переезд, хотя оба в душе надеялись, что если нам не понравится в Нью-Йорке, мы всегда сможет оттуда уехать. Найдем какое-нибудь место. Где-нибудь. Может быть, даже вновь постараемся найти папу… Хотя мы оба знали, что ничего из этого не произойдёт.
А потом случилось это. Очень быстро. Мое тело стало меняться. Превращаться. Я до сих пор не знаю, кем я стала. Всё, что я могу сказать, так это то, что я уже не та, кем была раньше.
Я помню ту роковую ночь, когда всё началось. Карнеги Холл. Свидание с Джона. А потом…пустота. Моя… охота? Убила ли я кого-то? Я до сих пор не могу ничего вспомнить. Я знаю лишь то, что мне сказали. Я знаю, что тем вечером я сделала что-то плохое, но что именно до сих пор остается для меня загадкой. Что бы я ни сделала, это не дает мне покоя, ведь я не хотела никому причинять зла.
На следующий день я почувствовала перемены. Я стала сильнее, быстрее и более чувствительна к свету. Обоняние тоже стало лучше. При виде меня животные начинали вести себя странно, и я вела себя странно, находясь рядом с ними.
А потом мама. Она сказала мне, что не является моей биологической матерью. После этого её убили те вампиры, которые охотились за мной. Я никогда не хотела причинять ей боль и до сих пор чувствую, что всё, что с ней случилось, случилось по моей вине. Я не могу вернуться домой из-за всего того, что произошло. Мне нужно сконцентрироваться на будущем, на том, что я ещё могу контролировать.
Потом меня поймали те ужасные вампиры. Мне удалось сбежать. Калеб. Если бы не он, они бы точно меня убили. Или что похуже.
Клан Калеба. Его народ. Такие непохожие, но всё-таки вампиры. Подозрительные вампиры, защищающие свою территорию и ревниво оберегающие свои интересы. Они не приняли меня, и не оставили ему выбора.
Но всё-таки он его сделал. Несмотря ни на что, он выбрал меня и снова меня спас. Он рисковал всем ради меня, и я люблю его за это. Люблю больше, чем он может представить.
Я тоже должна ему помочь. Он думает, что я что-то вроде вампирского Мессии. Я-то лично в это не верю. Его народ тоже в это не верит. Но я знаю, что эта вера – единственное, что у него осталось, и она много для него значит. Он рисковал для меня всем, что у него было, и это самое меньшее из того, что я могу для него сделать. Для меня не важен меч. Я просто не хочу, чтобы Калеб покинул меня.
Поэтому я сделаю всё, что в моих силах. Тем более я всегда хотела найти отца. Я хочу узнать, кто он. Кто я. Правда ли, что я наполовину вампир, наполовину человек, или что-то в этом роде. Мне нужны ответы. Как минимум, мне нужно узнать, в кого я превращаюсь.
* * *
«Кейтлин?»
Кейтлин очнулась. Подняв глаза вверх, она увидела стоящего над ней Калеба, его руки заботливо обхватили её плечи. Он улыбнулся.
«Я думаю, ты задремала», – сказал он.
Кейтлин огляделась, увидела раскрытый на коленях дневник и быстро его захлопнула. Её щеки налились румянцем, она надеялась, что он не догадался заглянуть в блокнот. Особенно ей не хотелось, чтобы Калеб узнал об её чувствах к нему.
Кейтлин выпрямилась и потёрла пальцами глаза. На дворе всё также была ночь, огонь ещё не потух, но уже догорал. Должно быть, Калеб тоже только что проснулся. Интересно, как долго она спала.
«Прости, – сказала Кейтлин. – Я несколько дней не спала».
Калеб снова улыбнулся и подошёл к огню. Он подкинул несколько веток. Ветки затрещали и зашипели, окутанные разгорающимся пламенем. Кейтлин почувствовала, как тепло коснулось её ног.
Калеб стоял, уставившись на огонь. Его улыбка медленно таяла в пучине одолевавших его мыслей. Он смотрел на пламя, которое озаряло его лицо теплым сиянием, делая черты еще более привлекательным, если такое вообще было возможно. Пока Кейтлин смотрела на Калеба, его большие светло карие глаза превратились в светло зелёные.
Кейтлин выпрямилась и увидела свой бокал вина. Он был всё также полон. Она сделала глоток, и ей стало теплее. Кейтлин давно ничего не ела, поэтому вино сразу же ударило в голову. Она увидела ещё один пластиковый стакан и вспомнила о хороших манерах.
«Налить тебе вина? – сказала Кейтлин и нервно добавила. – Правда я не знаю, пьёшь ли ты вино…»
Калеб засмеялся.
«Да, вампиры тоже пьют вино», – сказал он с улыбкой. Он подошел, чтобы подержать стакан, пока она наполняла его.
Кейтлин была поражена. Нет, не его словами, а его смехом. Смех Калеба был мягким и каким-то элегантным. Казалось, его смех проник в каждый уголок помещения. И как всё, что касалось Калеба, его смех тоже был полон загадок.
Кейтлин посмотрела ему в глаза, когда он поднёс стакан к губам, в надежде, что он тоже посмотрит на неё.
Он посмотрел.
Оба одновременно отвели взгляд. Сердце Кейтлин забилось быстрее.
Калеб вернулся на своё место, сел на солому, откинулся назад и посмотрел на Кейтлин. Теперь, казалось, он изучал её. Кейтлин стало неловко.
Она неосознанно провела рукой по одежде, досадуя, что на ней не надето что-то более привлекательное. Она лихорадочно пыталась вспомнить, во что же она была одета. По пути сюда, но в каком именно городе она уже не помнила, они сделали остановку, и она пошла купить себе комплект сменной одежды в единственном магазинчике, который смогла найти. Это был магазин Армии Спасения.
Кейтлин с ужасом оглядела свою одежду. В этом наряде она даже не была похожа сама на себя. На ней были выцветшие порванные джинсы, кроссовки на пару размеров больше, чем надо, и свитер поверх футболки. Наряд завершало пальто в стиле милитари. Мало того, что на нём не хватало одной пуговицы, оно, как и другие вещи, было ей слишком велико. Зато пальто было тёплым. А сейчас это было самое главное.
Кейтлин было неловко. Почему ей пришлось предстать перед ним в таком виде? Как же ей не повезло, что впервые в жизни, когда ей действительно понравился парень, у неё совершенно отсутствовала возможность выглядеть красиво. В сарае не было ни ванны, ни раковины, а даже если бы они были, Кейтлин всё равно была не накрашенна. Она смущенно отвела взгляд.
«Я долго спала?» – спросила она.
«Не знаю. Я сам только проснулся, – ответил Калеб, облокотившись на стог сена и проведя рукой по волосам. – Перед закатом я ходил на охоту. Это отняло много сил».
«Расскажи мне…» – проговорила Кейтлин.
Калеб непонимающе посмотрел на неё.
«Расскажи мне об охоте, – добавила Кейтлин. – Как это происходит. Ты… убиваешь людей?»
«Нет, что ты, никогда».
В сарае было тихо, Калеб задумчиво молчал.
«Как и всё, что касается вампиров, суть охоты тоже довольно сложно объяснить, – наконец сказал он. – Всё зависит от того, о каком виде вампира идет речь, и от того, к какому клану ты принадлежишь. В моем случае, я охочусь только на животных, в основном на оленей. Популяция их всё равно слишком велика, так что даже людям разрешено на них охотиться. И они это делают даже не ради того, чтоб прокормиться».
Лицо его напряглось и помрачнело:
«Другие кланы не так благородны. Они охотятся на людей, в основном на всякий сброд».
«Сброд?»
«Да, на бездомных, бродяг, проституток… тех, кого никто не будет искать. Так было всегда. Они не хотят привлекать к себе внимание. Поэтому мы считаем наш клан, наш вид вампиров, чистокровными вампирами, а других – нечистыми. Понимаешь, то, что ты ешь, питает тебя своей энергией».
Кейтлин сидела тихо, задумавшись.
«А кто тогда я?» – сказала она, наконец.
Калеб посмотрел на неё.
«Почему я испытываю жажду через определённые промежутки времени? Это может случиться в какое-нибудь другое время?»
Калеб нахмурился.
«Я не знаю точного ответа на этот вопрос. С тобой всё по-другому. Ты – полукровка, это само по себе редкое явление… Тем более я не знаю, насколько ты уже сформировалась и созрела как вампир. Другие стали вампирами после обращения, а это быстрый процесс. В твоём же случае, твоё становление как вампира – это процесс длительный. На изменения уйдет время, и тебе также понадобиться время, чтобы привыкнуть к новой сущности».
Кейтлин вспомнила, как внезапно на неё нахлынул голод, как он завладел всем её сознанием, и единственное, о чём она вообще могла тогда думать, была охота. Это было ужасно. Она боялась, что это может произойти снова.
«Как я узнаю, когда это снова начнётся?»
«Никак», – Калеб ответил, взглянув на неё.
«Но я не хочу убивать людей, – сказала Кейтлин. – Никогда».
«Тебе и не нужно. Ты можешь охотиться на животных».
«А что если голод нахлынет тогда, когда я нахожусь среди людей?»
«Тебе нужно научиться контролировать это чувство. На это уйдет время, и это требует силы воли. Это непросто, но вполне возможно. Ты научишься. Через это проходит каждый вампир».
Кейтлин попыталась представить себе, как это – поймать и убить животное. Она знала, что стала намного быстрее, чем была раньше, но не была уверенна, что стала настолько быстрой. Тем более, даже если ей удастся поймать оленя, что с ним делать?
Она посмотрела на Калеба.
«Научи меня!» – сказала она с надеждой в голосе.
Калеб встретился с ней взглядом, и это заставило её сердце забиться быстрее.
«Для нас охота священна. На неё ходят только в одиночку, – ответил он мягко, словно извиняясь. – За исключением…»
«За исключением?»
«За исключением брачных церемоний, чтобы скрепить узами брака мужа и жену».
Калеб отвёл взгляд и подвинулся чуть ближе. Щёки Кейтлин загорелись румянцем, в сарае вдруг стало очень тепло.
Она решила, что справится сама. Сейчас она не испытывала голода и могла справиться с этим чувством, когда оно снова появится. Она наделяюсь, что в этот момент рядом с ней будет Калеб.
Кроме того, глубоко в душе её не особо заботили голод, вампиры или мечи, единственный, о ком она действительно хотела узнать больше, был он. Или, вернее, как он к ней относился. Она так о многом хотела расспросить Калеба. Почему ты рисковал всем ради меня? Для того, чтобы найти этот меч? Или была другая причина? Ты останешься со мной после того, как найдёшь меч? Я знаю, что вам запрещено влюбляться в людей, но ты бы мог нарушить запрет ради меня?
Ей было страшно задать все эти вопросы.
Вместо них она просто сказала: «Надеюсь, мы найдём твой меч».
Дура, подумала Кейтлин про себя. Это всё, что ты можешь сказать? У тебя смелости не хватает, чтобы сказать то, что ты на самом деле думаешь!
Энергетика Калеба была настолько сильной, что находясь рядом с ним, Кейтлин было очень сложно размышлять рационально.
«Я тоже, – ответил Калеб. – Это непростое оружие. Вампиры столетиями хотели его заполучить. Говорят, что этот меч – самый искусстно сделанный турецкий меч в мире, способный убить любого вампира. Обладая этим мечом, мы стали бы неуязвимы. Без него…»
Калеб умолк, боясь вслух озвучить последствия.
Кейтлин хотелось, чтобы сейчас с ними был Сэм, хотелось, чтобы он помог им найти её отца. Она окинула сарай взглядом. Ничто не указывало на то, что Сэм недавно был здесь. Вот если бы она только не потеряла телефон… С телефоном её жизнь стала бы намного проще.
«Сэм часто бывал в этом сарае, – проговорила Кейтлин. – Я была уверена, что и сейчас найду его здесь. Я знаю, что он вернулся в город, я уверена в этом. Ему некуда больше идти. Завтра я отправлюсь в школу и поговорю с моими друзьями. Я выясню, что с ним».
Калеб одобрительно кивнул. «Ты думаешь, он знает, где может быть твой отец?» – спросил он.
«Я… не знаю, – честно ответила Кейтлин. – Я лишь знаю, что Сэму намного больше известно об отце, чем мне. Он всю жизнь пытался его найти. Если уж кто-то что-то и знает, так это Сэм».
Кейтлин вспомнила о том, что Сэм никогда не переставал искать отца, постоянно показывал ей всё новые и новые зацепки, которые ни разу его никуда не привели, а лишь больше расстраивали. Вспомнила все те ночи, которые он провёл в её комнате, сидя на краешке кровати. Его желание найти отца было настолько сильным и всепоглощающим, что, казалось, оно стало частью Сэма. Она тоже хотела найти отца, но, видимо, не так сильно, как брат, и поэтому ей было больно видеть, как его расстраивают безрезультатные поиски.
Кейтлин подумала об их странном детстве и всех вещах, которых они были лишены. Слезы подступили к глазам. Она смущённо смахнула слезинку с лица, надеясь, что Калеб ничего не заметил.
Но он заметил. Он поднял на неё глаза и внимательно посмотрел.
Калеб поднялся и сел рядом с Кейтлин. Он был так близко, что она почувствовала, как его сильная аура окутывает и поглощает ее. Пульс забился у нее в висках.
Калеб нежно провёл рукой по её волосам и убрал непослушные пряди с лица. Он коснулся уголка её глаза и провёл пальцем по щеке.
Кейтлин сидела, опустив лицо на грудь, уставившись в пол, боясь посмотреть вверх. Она чувствовала на себе его внимательный взгляд.
«Не переживай, – сказал Калеб нежным грудным голосом, от которого ей сразу стало легче. – Мы найдем твоего отца. Ты и я.»
Не об этом она беспокоилась. Она беспокоилась за него. За Калеба. Беспокоилась, что он бросит её.
Если бы она решилась посмотреть на него, поцеловал бы он ее или нет? Она страстно желала почувствовать прикосновение его губ.
Кейтлин так и не решилась повернуть голову.
Казалось, прошла целая вечность, прежде чем она решилась взглянуть на Калеба.
Момент был упущен – он уже смотрел в другую сторону. Откинувшись на стог сена и закрыв глаза, он сидел и улыбался, освещённый светом от костра.
Кейтлин пододвинулась ближе и облокотилась о стог сена так, что её голова оказалась в нескольких сантиметрах от его плеча. Она почти его коснулась.
И пока ей было этого вполне достаточно.
Глава вторая
Кейтлин отворила дверь сарая и, зажмурившись, взглянула на снег. Мир был совершенно белым. Она закрыла глаза руками, боль была невыносимой.
Сзади подошел Калеб, заканчивая на ходу обматывать руки и шею в тонкую, прозрачную материю, слегка походившую на пищевую плёнку, с той лишь разницей, что, казалось, она растворялась на него коже. Со стороны её было совсем не видно.
«Что это такое?»
«Кожная плёнка, – ответил Калеб, аккуратно наматывая новые слои на руки и плечи. – С ней я могу выходить на солнце. Без неё я получу ожёг. – Калеб огладел Кейтлин с ног до головы, – Тебе эта плёнка не нужна… пока».
«Почему ты так уверен?» – спросила Кейтлин.
«Поверь мне, ты сразу это заметишь», – ответил Калеб, ухмыльнувшись.
Из кармана он достал небольшой флакон капель для глаз, наклонил голову, капнул несколько капель себе в глаза, повернулся и посмотрел на Кейтлин.
Видимо, было заметно, что ей больно смотреть на свет.
«Наклони голову и открой глаза», – сказал он.
Кейтлин повиновалась. Калеб капнул по капле в каждый глаз.
Глаза начало так сильно жечь, что Кейтлин резко зажмурилась и наклонилась.
«Ой, – проговорила она, – Если ты на меня за что-то злишься, мог бы просто сказать».
Калеб ухмыльнулся: «Извини. Сначала сильно жжет, но ты привыкнешь. Чувствительность пройдет через несколько секунд».
Кейтлин моргнула и потерла руками глаза. Наконец-то настал момент, когда боль совершенно исчезла. Калеб был прав, её глаза перестали реагировать на свет.
«Многие из нас до сих пор не выходят на солнце без крайней необходимости. Днем мы слабее, но иногда у нас просто нет другого выбора».
Калеб посмотрел на Кейтлин.
«Школа Сэма, она далеко?» – спросил он.
«Совсем близко, – ответила Кейтлин, беря его за руку и ведя по заснеженной лужайке. – Я тоже училась в Оквилль Хай до прошлой недели. Я уверена, кто-нибудь из моих друзей точно знает, где Сэм».
* * *
Средняя школа Оквилль Хай совсем не изменилась за это время, но было странно в неё возвращаться. Со стороны могло показаться, что Кейтлин просто уезжала на короткие каникулы и сейчас вновь вернулась к нормальной жизни. Она даже заставила себя поверить, пусть всего лишь на несколько секунд, что события минувших нескольких недель были лишь сумасшедшим сном. Она позволила себе вообразить, что всё было, как и раньше, нормально. От этого самообмана ей стало легче.
Стоило ей оглянуться, как Кейтлин увидела стоящего рядом с ней Калеба и поняла, что всё было ненормально. Если и было что-то еще более невероятное, чем вернуться в школу, так это вернуться сюда вместе с Калебом. Кейтлин вот-вот переступит порог школы, идя рядом с этим прекрасным парнем, ростом под два метра, с широкими мускулистыми плечами и одетым во все чёрное. Широкий воротник его кожаного плаща крепко обхватывал шею и скрывался под отрощенными волосами. Калеб выглядел так, будто сошёл с обложки одного из популярных журналов для подростков.
Кейтлин пыталась представить реакцию других девочек в школе, когда они увидят её с ним. Одна только мысль об этом заставила её невольно улыбнуться. Кейтлин никогда не была популярной девочкой в школе, и уж совершенно точно не привлекала особого внимания парней. Нельзя сказать, что она была непопулярна – у неё было несколько хороших друзей – но она абсолютно точно не принадлежала к школьной элите. Она была как-бы посередине. Но несмотря на это, Кейтлин помнила, как над ней издевались более популярные девочки, которые всегда держались вместе, проходили по школьными коридорам с важным видом, не обращая внимания на тех, кто был менее совершенен, чем они. Возможно, теперь они обратят на неё внимание.
Кейтлин и Калеб поднялись по ступеням и вошли в широкие школьные двери. Кейтлин глянула на большие часы на стене: 8:30. Отлично. В любую секунду может закончиться первый урок, и коридоры заполнятся учащимися. Они смогут затеряться в толпе, и тогда ей не придётся переживать об охранниках или наличии пропуска.
Как по сигналу прозвенел звонок, и уже через несколько секунд коридор заполнился людьми.
Достоинством Оквилль Хай было то, что она не была похожа на все эти ужасные средние школы Нью-Йорка. Здесь в коридорах всегда хватало места для передвижения, даже если все школьники вышли из классов. Стены состояли из больших окон, позволяя свету и небу проникать внутрь помещений, а всем кто там находился – видеть улицу и деревья. Этого было почти достаточно для того, чтобы заставить Кейтлин скучать по школе. Почти.
Хватит с неё школы. Теоретически, она должна была окончить школу уже через пару месяцев, но Кейтлин казалось, что за последние несколько недель она узнала о жизни больше, чем за все те месяцы, которые могла бы просидеть за партой в ожидании официального диплома. Ей нравилось учиться, но она не стала бы грустить, если бы больше никогда не вернулась в школу.
Идя по коридору, Кейтлин пыталась найти в толпе знакомые лица. Встречались же в основном девяти и десятиклассники, а учащихся её параллели совсем не было видно. Проходя мимо подростков, Кейтлин поражали выражения лиц всех встречающихся им на пути девочек – все без исключения буквально пожирали Калеба глазами, причём ни одна из девочек не пыталась скрыть свои эмоции или отвести взгляд. Это было просто невероятно. Казалось, что Кейтлин идет по коридору с Джастином Бибером.
Кейтлин обернулась. Все девочки стояли, не двигаясь, всё ещё смотря им вслед; некоторые украдкой перешептывались.
Кейтлин снова посмотрела на Калеба, гадая, заметил ли он подобную реакцию окружающих. Если это было и так, то он никак не показывал своих чувств, и казалось, что вся эта суматоха по поводу его персоны Калеба мало интересует.
«Кейтлин?» – услышала она удивлённый голос.
Кетлин обернулась и увидела Луизу, одну из ее старых подруг до переезда в Нью-Йорк.
«Боже мой!» – радостно воскликнула Луиза, раскрывая руки для объятий. До того, как Кейтлин могла что-либо предпринять, Луиза уже крепко её обнимала. Кейтлин тоже обняла подругу, было приятно увидеть знакомое лицо.
«Что с тобой случилось? – спросила Луиза возбуждённо, что было для неё типичной манерой разговора, выдававшей легкий испанский акцент, который всё ещё присутствовал в её речи, хотя семья Луизы вот уже нескольких лет жила в Штатах после переезда из Пуэрто-Рико. – Так странно. Я думала, вы перехали. Я писала тебе смски и сообщения в чате, но так и не получила ответа…»
«Прости – сказала Кейтлин. – Я потеряла свой телефон, и рядом не было компьютера, и…»
Луиза уже не слушала. Она только что заметила Калеба и смотрела на него, как зачарованная, в буквальном смысле, открыв рот.
«Кто твой друг?» – спросила она, наконец, почти шёпотом. Кейтлин улыбнулась, она никогда раньше не видела свою подругу такой взволнованной.
«Луиза, познакомься, это Калеб», – сказала она.
«Очень приятно», – сказал Калеб, улыбаясь и протягивая руку.
Луиза продолжала стоять, не отрывая от него взгляда. Она медленно и как будто во сне подняла руку. В её состоянии сказать что-то просто не удавалось. Она перевела взгляд на Кейтлин, не понимая, где та могла найти такого парня. Луиза смотрела на Кейтлин по-другому, будто и не зная, кто стоял перед ней.
«Ммм… – начала Луиза, удивленно. – Ну и … ммм… как бы… где… как бы… как вы познакомились?»
Секунду Кейтлин мялась, не зная, что ответить. Она представила, как расскажет Луизе всю правда. Эта мысль заставила её улыбнуться. Нет, так нельзя.
«Мы познакомились… после концерта», – проговорила Кейтлин.
Отчасти это было правдой.
«Боже мой, и что за концерт? В Нью-Йорке? Black Eyed Peas!? – затараторила Луиза. – Эх, как же я вам завидую! Я так хотела на него попасть!»
Калеб на рок-концерте – что может быть забавнее? Кейтлин даже сложно было себе подобное представить.
«Знаешь, не совсем… Луиза, слушай, прости, что перебиваю, но у меня мало времени. Ты не знаешь, где Сэм? Ты его видела в последнее время?» – сказала она.
«Конечно. Его все тут видели. Он вернулся на прошлой неделе и выглядел как-то странно. Я спросила его о тебе, и почему он вернулся, но он мне ничего так толком и не рассказал. Наверное, он опять прячется в его любимом заброшенном сарае».
«Нет, его там нет, – ответила Кейтлин. – Мы только что там были».
«Да ты что? Очень жаль, но я не знаю, чем тебе помочь. Он же в десятом классе, а ты знаешь, мы с десятиклассниками не особо общаемся. Ты пыталась писать ему? Его ведь всегда можно найти на Facebook».
«У меня нет телефона…», – начала было Кейтлин.
«На, возьми мой, – прервала её Луиза, протягивая телефон. – Страница Facebook уже открыта, просто войди в систему и отправь ему сообщение».
Ну конечно! Как я сама до этого не додумалась? Подумала Кейтлин.
Она вошла под своим именем и ввела имя Сэма в строку поиска. Высветилась его страница, и она нажала на значок сообщения. Минуту Кейтлин колебалась, не зная, что написать, а потом напечатала: «Сэм, это я. Я в сарае. Приходи. Срочно».
Нажав отправить, Кейтлин вернула телефон хозяйке.
Услышав шум, она обернулась.
Группа самых популярных девочек в школе шла по коридору в их направлении. Они о чем-то шептались. Все смотрели на Калеба, не отрываясь.
Кейтлин почувствовала, как внутри у неё растёт новое чувство. Ревность. По глазам этих школьниц, которые никогда не удосуживали её своим вниманием, можно было догадаться, что они бы с удовольствием увели у неё Калеба. В их власти находились все парни в школе, и они могли заполучить себе любого, и не важно, был он свободен или нет. В таких случаях остаётся лишь надеяться, что им не приглянётся твой парень.
Сейчас они все смотрели на Калеба.
Кейтлин всеми силами надеялась, молилась, что Калеб останется равнодушен к их очарованию, что он останется преданным ей. Но чем больше Кейтлин об этом думала, тем меньше находила причин, почему он должен всё равно выбрать её. Она была такой обычной. Почему он должен остаться с ней, когда такие девочки мечтали о том, чтобы он принадлежал им?
Кейтлин тихо молилась о том, чтобы эти девицы просто прошли мимо, о том, чтобы хоть раз ей повезло.
Но, как можно было бы догадаться, её мечте не суждено было сбыться. Сердце Кейтлин готово было выпрыгнуть из груди, когда эта группка самодовольных красоток повернула и направилась в их сторону.
«Привет, Кейтлин», – одна из девочек обратилась к ней, говоря приторно мило.
Это была Тиффани – высокая и тощая, как палка блондинка с прямыми волосами и голубыми глазами, с ног до головы одетая в дизайнерские вещи:
«Как зовут твоего друга?»
Кейтлин не знала, что ответить. Тиффани и её подружки всегда настолько презрительно относились к ней, что даже никогда не отвечали, если она спрашивала у них который час. В общем-то, они даже никогда и не смотрели в её сторону. Кейтлин была поражена, что они знали об её существовании и могли назвать её по имени. А сейчас они пытались с ней разговаривать. Конечно, Кейтлин понимала, что она не была основной прчиной подобного внимания. Им нужен был Калеб. И нужен он был им настолько сильно, что они снизошли до разговора с ней.
Вся ситуация не сулила ей ничего хорошего.
Калеб почувствовал овладевшее Кейтлин напряжение. Он сделал шаг вперед и обнял её за плечи.
Еще никогда в жизни Кейтлин не была никому так благодарна.
Почувствовав себя значительно уверенней, она, наконец, решила ответить: «Калеб».
«Ну и что вы двое тут делаете? – спросила другая девочка по имени Банни. Она была точной копией Тифанни, только брюнеткой. – Я думала ты переехала отсюда, или что-то в этом роде».
«Я вернулась», – ответила ей Кейтлин.
«И ты, я полагаю, тоже здесь новенький? – Тиффани спросила Калеба. – Ты из выпускного класса?»
Калеб улыбнулся. «Да, я здесь новенький», – ответил он загадочно.
Глаза Тиффани загорелись, ведь она поняла его слова так, будто он перешёл в их школу. «Отлично, – сказала она, – сегодня намечается небольшая вечеринка, я тебя тоже приглашаю. Она будет у меня дома. Вечеринка для самых близких друзей, но я была бы очень рада видеть тебя там. Ну …ммм… и тебя тоже», – добавила Тиффани, глядя на Кейтлин.
Злоба одолевала Кейтлин.
«Спасибо за приглашение, дамы, – ответил Калеб, – но, к сожалению, у нас с Кейтлин есть сегодня очень важные дела».
От волнения сердце Кейтлин забилось быстрее.
Победа.
Выражение их лиц резко помрачнело, их надежды рассыпались, как карточный домик, а Кейтлин, в свою очередь, почувствовала себя отмщённой.
Гордо задрав головы, школьницы удалились.
Кейтлин, Калеб и Луиза остались стоять в одиночестве. Кейтлин глубоко выдохнула.
«Боже мой! Они же никогда никого не замечают, а уж тем более не рассыпаются в приглашениях!» – сказала Луиза.
«Да, я знаю», – ответила Кейтлин, всё ещё с дрожью в голосе.
«Кейтлин, – Луиза схватила её за руку, – я только что вспомнила. Сьюзен. Она что-то говорила о Сэме на прошлой неделе. Она сказала, что теперь он дружит с Коулманами. Прости, у меня это просто вылетело их головы. Может, это поможет найти его».
Коулманы. Ну конечно. Вот где он прячется.
«А ещё, – продолжала болтать Луиза, – мы все сегодня собираемся у Френков. Ты должна обязательно прийти! Мы так по тебе скучали. Непременно приводи Калеба с собой. Будет отличная вечеринка. Половина класса собирается прийти. Ты просто обязана там быть».
«Ну… я не знаю…»
Зазвенел звонок.
«Мне нужно идти! Я так рада, что ты вернулась! Люблю тебя. Позвони мне. Пока!» – прокричала Луиза, помахав Калебу рукой и быстро направившись по коридору.
На секунду Кейтлин позволила себе подумать, что вернулась к нормальной жизни: к друзьям, вечеринкам, нормальной школе, выпускным экзаменам. Мысль ей нравилась. На мгновение она попыталась выкинуть события прошлой недели из головы и представить, что ничего плохого с ней не происходило.
Но потом она посмотрела в сторону и увидела Калеба. Её накрыло волной реальности. Её жизнь изменилась. Навсегда. И она никогда не станет прежней. Кейтлин просто нужно было с этим смириться. Уже не говоря о том, что она убила человека, и её разыскивала полиция, о том, что когда-нибудь полиция её всё-таки поймает, о том, что за ней охотятся все вампиры мира, или о том, что меч, который она пытается найти, может спасти множество человеческих жизней.
Её жизнь однозначно изменилась и уже никогда не станет прежней. Нужно было принять реальность и смириться.
Кейтлин подхватила Калеба под руку и повела его к главному выходу из школы. Коулманы. Она знала, где был их дом, и то, что Сэм мог там находиться, в общем-то, было логично. Если его не было в школе, то, скорее всего, он был именно у Коулманов. Туда-то они и направлялись.
Выходя из школы на свежий воздух, Кейтлин поразилась чувству легкости, которое ей давало осознание того, что она больше никогда сюда не вернётся.
* * *
Кейтлин и Калеб подошли к дому Коулманов. Снег поскрипывал у них под ногами. Дом был небольшим – скромное ранчо по соседству с просёлочной дорогой. На заднем дворе, почти у самой ограды, стоял сарай. Кейтлин взглянула на беспорядочно припаркованные на лужайке около дома старенькие грузовики-пикапы и на следы, отпечатавшиеся в снегу. Было очевидно, что все следы вели в сарай.
Это было основное развлечение детей Оквилля – они всё время пропадали в сараях. Оквилль был не просто пригодом, он был сельским пригородом, а сараи давали детям возможность проводить время вне поля зрения и контроля родителей. Сарай был намного лучше подвала, ведь здесь родители не могли их слышать, и у них был свой вход и свой выход.
Кейтлин сделала глубокий вдох, подошла к сараю и потянула на себя тяжелую деревянную дверь.
Первое, на что она обратила внимания, был запах. Пахло марихуаной. В воздухе витали облака дыма.
Ещё Кейтлин уловила запах выдохшегося пива. Очень сильный запах.
Потом она почувствовала запах животного. Раньше её обоняние не было настолько сильным. Шок от осознания присутствия в сарае животного резко привел её в чувства, как будто ей дали понюхать нашатырного спирта.
Кейтлин посмотрела направо, напрягая зрение. В углу лежал большой ротвейлер. Он медленно сел на задние лапы, посмотрел на неё, оскалился и тихо зарычал. Это был Бутч. Теперь Кейтлин его вспомнила. Это был противный ротвейлер Коулманов. Только злобного животного не хватает для создания идеального картины хаоса Коулмановской жизни.
От Коулманов всегда жди неприятностей. В семье было трое детей, три брата 17, 15 и 13 лет. Сэм подружился со средним братом по имени Гейб. Все три брата были проблемными подростками. Отец давным-давно ушёл из семьи; где он бы, никто не знал, а матери никогда не было дома. Фактически, они выросли, предоставленные сами себе. Несмотря на свой юный возраст, братья всегда были либо пьяны, либо под действием наркотиков. Да и в школе они провели намного меньше времени, чем вне её.
Кейтлин расстраивало, что Сэм с ними связался. Это не могло привести ни к чему хорошему.
Из глубины сарая доносилась музыка. Pink Floyd. Wish You Were Here.
Там кто-то есть, подумала Кейтлин.
В сарае было темно, а на улице ярко светило солнце, поэтому Кейтлин понадобилось несколько секунд, чтобы глаза привыкли к полумраку.
Она увидела Сэма. Он сидел посередине разодранного дивана, окружённый десятком мальчишек. С одной стороны от него сидел Гейб, с другой – Брок.
Сэм сидел, склонившись над бульбулятором. Сделав затяжку, он отодвинул его в сторону и откинулся на спинку дивана. Он глубоко вдохнул воздух и слишком долго не выдыхал. Выдох.
Гейб похлопал его по плечу, и Сэм поднял глаза вверх. Одурманенным взглядом он уставился на Кейтлин. Глаза его были налиты кровью.
Внутри у Кейтлин что-то кольнуло. Она была чрезвычайно расстроена и винила во всём только себя. Она вспомнила последний раз, когда они виделись в Нью-Йорке, вспомнила их ссору и её жестокие слова. «Убирайся!» крикнула она ему тогда. Почему она была так сурова к Сэму? Почему она не могла всё исправить?
Было уже слишком поздно. Если бы тогда Кейтлин выбрала другие слова, тогда бы всё могло быть иначе.
Еще она чувствовала злость. Она злилась на Коулманов и на всех мальчишек, находящихся сейчас в сарае, сидящих на потрепанных диванах, стульях и связках сена, курящих, пьющих и растрачивающих свою жизнь впустую. Они могли поступать с их жизнями, как им было угодно, но они не имели права вовлекать во всё это Сэма. Он был лучше их, просто у него в жизни никогда не было поддержки. Он не знал отца и не видел доброты от матери. Он был отличным парнем, и Кейтлин была уверена, он мог бы быть лучшим в своём классе, если бы не проблемы дома. Вместе с этим она понимала, что уже ничего нельзя было сделать. Ему просто стало всё равно.
Кейтлин сделала несколько шагов по направлению к брату.
«Сэм?» – позвала она его.
Сэм посмотрел на неё, но не сказал ни слова.
Сложно было расшифровать его взгляд. Виной всему были наркотики? Или, может, он притворялся, что ему всё равно? Или, может, ему на самом деле было всё равно?
Безразличный взгляд ранил Кейтлин больше, чем всё остальное. Она ожидала, что Сэм будет рад её видеть, думала, что он встанет с дивана, подойдет и обнимет её. Она не думала, что всё будет так. Казалось, её присутствие было ему совершенно безразлично, как будто она была чужой. Может, он специально так себя вёл, чтобы покрасоваться перед друзьями? Или Кейтлин действительно навсегда испортила их отношения?
Спустя несколько секунд Сэм отвёл взгляд и передал бульбулятор кому-то из парней. Он смотрел только на окружающих его парней, игнорируя присутствие Кейтлин.
«Сэм! – прокричала Кейтлин намного громче, чувствуя, как её щеки горят от злости. – Я с тобой разговариваю!»
Она слышала смех его друзей-неудачников, и злость волнами накатывала на неё. При этом Кейтлин чувствовала ещё что-то помимо злости. Это был животный инстинкт. Злость дошла до такой степени, что Кейтлин было сложно с ней справляться, она боялась, что может потерять контроль над ситуацией. Злоба была нечеловеческой, она понемногу превращалась в животную ярость.
Парни были крепкого телосложения, но сила, которую Кейтлин чувствовала внутри, подсказывала ей, что она легко справится с любым из них. Ей было сложно сдержать гнев, но она продолжала надеяться, что у неё хватит сил, чтобы совладать с собой.
В это время ротвейлер зарычал громче и начал медленно приближаться к Кейтлин. Казалось, что он тоже что-то чуял.
Кейтлин почувствовала нежное прикосновение руки. Калеб. Он был рядом. Он тоже почувствовал нарастающий внутри неё гнев и одолевающий животный инстинкт. Калеб пытался её успокоить, говорил ей, что она должна взять себя в руки, не давать себе перейти черту. От его присутствия Кейтлин стало лучше, но злоба не прошла.
Наконец-то Сэм повернул голову и посмотрел на сестру. В его взгляде она прочитала вызов. Он до сих пор на неё злился, это было очевидно.
«Что тебе надо?» – отрезал Сэм.
«Почему ты не в школе?» – Кейтлин услышала себя будто со стороны. Она не совсем понимала, зачем спросила об этом, особенно учитывая все те вопросы, которые она хотела ему задать. В ней говорил материнский инстинкт. И вот, что из этого вышло.
Парни снова загоготали. Злость её усилилась.
«А тебе-то что? – ответил Сэм. – Ты сама сказала мне убираться».
«Прости меня, я не хотела», – проговорила Кейтлин.
Она была рада представившемуся шансу наконец-то сказать эти слова.
На Сэма они не произвели никакого впечатления. Он продолжал всё также смотреть на неё.
«Сэм, мне нужно поговорить с тобой… наедине», – продолжила Кейтлин.
Она хотела увести его оттуда на свежий воздух, где они были бы одни и смогли бы поговорить. Она не только хотела узнать об отце, она просто хотела поговорить с Сэмом как раньше, и еще рассказать ему о маме, представив новость так, чтобы ранить как можно меньше.
Видимо, её плану не суждено было осуществиться. Кейтлин это понимала. Дальше будет только хуже. В сарае, как ей казалось, была слишком мрачная энергетика, слишком жестокая. Она сама чувствовала, как теряет контроль над собственными эмоциями. Несмотря на Калеба и его попытки её успокоить, Кейтлин чувствовала, что не совладает с одолевавшим её чувством, каким бы оно ни было.
«Мне и тут хорошо», – ответил ей Сэм.
Кейтлин услышала очередные смешки.
«Эй, почему бы тебе не расслабиться? – сказал один из парней. – Ты так напряжена. Пойдём к нам. Мы дадим тебе курнуть».
Он протянул ей трубку.
Кейтлин повернулась в его сторону и внимательно посмотрела на парня.
«А почему бы тебе не засунуть эту трубку себе в задницу?» – проговорила она, стиснув зубы от злости.
Парни наперебой стали что-то выкрикивать. «Ну все, ТЫ ПОПАЛА!» – прокричал один.
Высокий и накаченный парень, который предложил ей затянуться и которого, как знала Кейтлин, выгнали из футбольной команды, побагровел от злости.
«Что ты сказала, сука?» – проговорил он, вставая.
Кейтлин посмотрела на него оценивающе. Он был намного выше, чем она думала, минимум два метра ростом. Она почувствовал, как рука Калеба сильнее сжала её плечо. Кейтлин не могла понять, то ли он так просил, чтобы она успокоилась, то ли сам начинал выходить из себя.
Напряжение нарастало.
Ротвейлер подполз ближе. Он был в паре метров от Кейтлин и рычал, как сумасшедший.
«Джимбо, успокойся», – сказал Сэм, обращаясь к большому парню.
Сэм пытался её защитить. Что бы ни произошло между ними, Сэм старался защитить её, как раньше: «Она заноза в заднице, но она сказала это не со зла. Она моя сестра. Расслабься».
«Я сказала то, что сказала, – прокричала Кейтлин с никогда ранее не испытываемой злобой. – Вы тут все думаете, что вы такие крутые, накачиваете моего брата наркотиками? Вы – шайка неудачников без будущего. Хотите испортить себе жизнь, валяйте, но не впутывайте в это Сэма!»
Джимбо выглялед ещё более взбешённым, если это вообще было возможно. Он сделал несколько угрожающих шагов в сторону Кейтлин.
«Ой, посмотрите, кто у нас тут. Мамочка пришла учить нас уму разуму!»
Гром хохота.
«Почему бы тебе и твоему дружку-гею не подойти поближе!»
Джимбо сделал ещё один шаг вперед и резко толкнул Кейтлин в плечо своей огромной рукой.
Большая ошибка.
Накопившаяся злоба вырвалась наружу, и Кейтлин больше не могла её контролировать. В ту же секунду, когда пальцы Джимбо коснулись её, Кейтлин мгновенно схватила его запястье и вывернула назад. Скорость её движений была невероятной. Раздался громкий хруст ломающейся кости.
Кейтлин заломила руку со сломанным запястьем за спину Джимбо и повалила его на пол, лицом вниз. Секунды не прошло, как он уже лежал на животе, уткнувшись лицом в землю, совершенно беспомощный. Кейтлин поднялась и упёрлась подошвой кроссовка ему в шею, крепко прижимая его голову к земле.
Джимбо закричал от боли.
«Господи Боже, моя рука, моя рука! Долбанная сука! Она сломала мне руку!»
Сэм встал, его примеру последовали все остальные. Он молча стоял, уставившись на Кейтлин и Джимбо, шокированный происходящим. Он был поражён. Он не мог понять, как его сестре удалось уложить такого огромного парня за пару секунд.
«Извинись», – прошипела Кейтлин, обращаясь к Джимбо. Её поразил звук собственного голоса. Он был низкий, как у рычащего животного.
«Прошу прощения, прошу прощения, прошу прощения!» – застонал Джим.
Кейтлин уже было собралась отпустить его и покончить со всем этим, но какая-то часть её сопротивлялась. Гнев подчинил себе разум, и Кейтлин просто не могла оставить всё, как есть. Злоба никуда не исчезла. Она продолжала расти и накапливаться внутри неё. Она хотела убить Джимбо. Убийство было бессмысленно, но она всё равно хотела это сделать.
«Кейтлин! – закричал Сэм. В его голосе слышался страх. – Прошу тебя!»
Кейтлин не владела собой. Она действительно собиралась убить этого парня.
В этот самый момент она услышала рычание и краем глаза заметила собаку. Ротвейлер бросился на неё, оскалив клыки и собираясь вцепиться ей в горло.
Реакция Кейтлин была молниеносной. Она отпустила Джимбо и уже в следующее мгновение поймала на лету пса. Опустившись под собаку, Кейтлин схватила его за брюхо и отшвырнула в сторону.
Ротвейлер пролетел по воздуху пять, а потом и десять метров. Сила броска была настолько мощной, что он пролетел через всё помещение и вылетел сквозь деревянную стену сарая. Стена треснула, пёс взвизгнул и вылетел с другой стороны.
Все, не отрывая взгляда, смотрели на Кейтлин. Они просто не могли понять, свидетелями чего только что стали. Это была сверхчеловеческая сила и скорость, объяснить которую они не могли. Так они и продолжали молча стоять, уставившись на неё и раскрыв рты от удивления.
Кейтлин боролась с целой бурей эмоций. Злость. Печаль. Она не знала, что именно она чувствовала, да и доверять себе и своим ощущениям у неё не было никаких оснований. Она не могла произнести ни слова. Ей нужно было уйти оттуда. Она знала, что Сэм за ней не последует. Он стал совсем другим человеком.
Как и она.
Глава третья
Кейтлин и Калеб медленно шли вдоль берега реки. Этот берег Гудзона был некрасив, здесь располагались брошенные заводы и топливные склады. Здесь было безлюдно и поэтому спокойно. Оглядевшись, Кейтлин увидела большие глыбы льда, плывущие вниз по реке и расходящиеся на несколько отдельных более мелких кусков. В воздухе слышался тихий звук трескающегося льда. В этот мартовский день льдины выглядели загадочно, отражая свет под самыми неожиданными углами. Ей хотелось сесть на одну из этих льдин и уплыть на ней, куда глаза глядят.
Они шли молча, каждый был погружён в собственные мысли. Кейтлин было стыдно за этот всплеск ярости, который ей пришлось продемонстрировать перед Калебом. Ей было стыдно за её жестокость, за то, что она не могла справиться с чувствами.
Ей также было стыдно за брата, его поведение и за то, что связался с такими неудачниками. Кейтлин никогда не видела Сэма таким. А ещё ей было стыдно, что она втянула во всё это Калеба. Не самый лучший способ познакомиться с её семьёй. Наверное, Калеб совсем в ней разочаровался. От этого Кейтлин было больнее всего.
Но хуже всего было то, что она не знала, что же им теперь делать. В поисках отца Кейтлин возлагала все надежды на Сэма. А теперь у неё не было ни единой зацепки, которая могла бы ей как-то помочь. Если бы у неё были зацепки, то она уже давно бы нашла отца сама, без помощи Сэма. Она не представляла, что теперь скажет Калебу. Теперь он её бросит? Конечно, бросит. Она была ему больше не нужна, ему ведь необходимо было найти меч, так зачем ему с ней оставаться?
Они шли молча, и Кейтлин чувствовала, как её одолевает тревога. Она думала, что Калеб просто ждал подходящего момента, чтобы как можно мягче сказать ей, что он уходит. Уходит, как все, кто когда-либо был в её жизни.
«Извини меня, – мягко проговорила она, наконец, – за мое недавнее поведение. Я прошу прощения за то, что потеряла контроль».
«Не извиняйся. Ты сделала всё правильно. Ты ведь только учишься. А ещё ты очень сильная».
«Я также прошу прощения за брата».
Калеб улыбнулся. «Одна из вещей, которые я уяснил себе за много веков жизни, так это то, что ты не можешь отвечать за свою семью».
Они продолжали путь в тишине. Калеб смотрел на реку.
«Ну, – сказала Кейтлин, – и что теперь?»
Калеб остановился и посмотрел на неё.
«Теперь ты уйдешь?» – спросила она в нерешительности.
Калеб задумался.
«Ты не знаешь, где ещё может быть твой отец? Может, ещё кто-то знал его? Может, что-то может нам помочь?»
Кейтлин уже мысленно рассмотрела все возможные варианты. Ничего. Она отрицательно покачала головой.
«Должно быть хоть что-то, – заявил Калеб категорично. – Вспомни. Напряги память. Ты что-нибудь помнишь?»
Кейтлин попыталась сконцентрироваться. Она закрыла глаза и напрягла память. Очень часто она задавала себя этот же вопрос. Она так много раз видела отца во сне, что уже не могла сказать наверняка, что было сном, а что реальностью. Она детально помнила все сны, в которых видела отца. Все они были одинаковы. Во сне Кейтлин бежала по полю, отец был от неё далеко, но она его видела. Чем ближе она приближалась, тем дальше он удалялся. Это был всего лишь сон, а не настоящее воспоминание об отце.
В её памяти сохранились воспоминания о совместных прогулках с отцом. Она тогда была ещё ребёнком, и отец водил её куда-то. Кажется, это было лето. Кейтлин помнила океан. Было очень тепло. Но опять-таки Кейтлин не была уверена, что воспоминание не было ещё одним сном. Воспоминание было обрывчатым, и она не могла точно сказать, где находился тот пляж.
«Мне правда очень жаль, – сказала Кейтлин, – но я ничего не помню. Я стараюсь не ради тебя, а ради себя, но, правда, ничего не помню. У меня нет ни малейшего понятия, где может быть мой отец. И я совершенно не знаю, как его найти».
Калеб отвернулся от неё и посмотрел на реку. Он глубоко вздохнул. Он посмотрел на лёд, и его глаза вновь поменяли цвет. На этот раз они стали сине-серыми.
Кейтлин чувствовала, что вот он момент, когда Калеб повернётся и объявит о том, что уходит. Он уходит. Она была ему больше не нужна.
Кейтлин была близка к тому, что сочинить какую-нибудь историю, соврать о несуществующих воспоминаниях об отце, об имеющейся у неё зацепке, только чтобы удержать Калеба ещё чуть дольше возле себя. Но при этом она понимала, что не сможет на такое пойти.
Кейтлин была готова расплакаться.
«Я не понимаю, – сказал Калеб, всё ещё глядя на реку, – я был уверен, что не ошибся в тебе».
Он молча смотрел. Казалось, прошли часы, но Кейтлин продолжала ждать окончания фразы.
«И ещё я никак не могу кое-что понять, – серьезно добавил Калеб, повернувшись и посмотрев на Кейтлин. Взгляд его просто гипнотизировал. – Я чувствую что-то, когда ты рядом, но что именно – не могу разобраться. Если с остальными людьми я всегда точно знаю и вижу, что нас связывало в прошлом, вижу, когда и как пересекались наши пути во всех инкарнациях, то с тобой всё по-другому. Всё… туманно. Я ничего не вижу. Такого со мной прежде не случалось. Это похоже на… то, как будто мне кто-то не даёт увидеть нас в прошлом».
«Может быть, мы просто раньше не встречались», – ответила Кейтлин.
«Я бы это знал. С тобой я не вижу ни нашего прошлого, ни нашего будущего. Со мной такое впервые за 3 000 лет. Мне кажется… я тебя откуда-то знаю. И мне кажется, что скоро правда откроется мне. Я уже близок к разгадке, и это сводит меня с ума».
«Ну, – проговорила Кейтлин, – может, нет никакого секрета. Может быть здесь и сейчас – это единственная наша встреча. Их не было в прошлом и не будет в будущем».
Кейтлин сразу же пожалела о своих словах. Опять она говорила глупости. Не подумав, говорила слова, в которые сама не верила. Почему она вообще это сказала? Ведь эти слова были полной противоположностью тому, о чём она думала и что чувствовала. На самом деле она хотела сказать: Да, у меня тоже есть такое ощущение. Мне кажется, как будто мы всегда были вместе и никогда не расстанемся. Но всё пошло наперекосяк, потому что она была слишком взволнована. Теперь она уже не могла взять свои слова обратно.
Как ни странно, но Калеба её слова не отпугнули. Наоборот, он сделал шаг ближе, поднял руку и дотронулся ею до щеки Кейтлин. Он внимательно посмотрел ей в глаза, и Кейтлин заметила, что они вновь поменяли цвет, на этот раз с серого на голубой. Калеб внимательно смотрел на Кейтлин. Напряжение было невыносимым.
Сердце её колотилось, а тело охватил жар. Ещё чуть-чуть и она упадет в обморок.
Калеб пытался что-то вспомнить? Или сказать «прощай»?
Или он собирался её поцеловать?
Глава четвёртая
Кайл ненавидел людей, но ещё больше он ненавидел политиков. Он не выносил их поведения, лицемерия и притворной праведности. Его бесила их самонадеянность, не имеющая под собой никакого основания. Большинство из них прожили меньше сотни лет, а он прожил более пяти тысячелетий. Ему становилось физически тошно, когда они говорили об их «прошлом опыте».
Волею судьбы Кайлу приходилось с ними сталкиваться каждый день, проходить мимо них каждый вечер, когда он просыпался ото сна и выходил на улицу через городскую ратушу. Много веков назад Клан Чёрной волны выбрал своим местом обитания подземелья Нью-Йоркской ратуши и всегда тесно сотрудничал с местными политиками. Более того, большинство так называемых политиков, роившихся в этом здании, были тайными членами его клана, продвигающими его политические взгляды как в городе, так и в штате. Как ни крути, но от людей тоже была какая-то польза.
Многие из обитателей ратуши были настоящими людьми, и от этого у Кайла мурашки бегали по телу. Он не выносил их присутствия в этом здании. Особенно ему не нравилось, когда они были слишком близко. Идя по коридору, Кайл умышленно больно толкнул одного из них в плечо. «Эй!» – закричал тот, но Кайл продолжал идти, стиснув зубы, направляясь к широким двойным дверям в конце коридора.
Если бы он мог, Кайл с удовольствием убил бы их всех. Но это было запрещено. Его клан подчинялся законам Верховного Совета, а тот, по непонятной Кайлу причине, всё тянул время, чтобы стереть человеческую расу с лица земли. Этого Кайл ждал тысячи лет и не знал, сколько ещё времени у него было в запасе. Было несколько великолепных случаев в истории человечества, когда они были близки к своей цели, когда их действиям был дан зелёный свет. Например, в 1350 году в Европе, когда вампиры пришли к соглашению и дружно распространили по континенту Чёрную чуму. Это было отличное время. Кайл улыбнулся воспоминаниям.
Были и другие запоминающиеся моменты. Вспомнить хотя бы Тёмные века средневековья, когда им было позволено разжечь войну по всей Европе, миллионами убивать и мучать людей. Кайл широко улыбнулся. Это были лучшие века в его жизни.
В последние несколько сотен лет Верховный Совет стал слаб и беспомощен. Казалось, что они боятся людей. Вторая мировая война стала неплохим воспоминанием, но она прошла слишком быстро и охватила слишком небольшую территорию. Кайлу требовалось больше крови. С момента её окончания не было ни больших эпидемий, ни войн. Выглядело так, будто вампирская раса испугалась всё возрастающей мощи и увеличивающегося количества человеческого населения.
Но теперь ждать оставалось недолго. Кайл радостно вышел из дверей, спустился по ступеням и покинул территорию городской ратуши. Он ускорил шаг, торопясь к морскому порту на Сайт-стрит. Там его уже ждал большой груз – десятки ящиков чистого генетически – модифицированного вируса Бубонной чумы. Запасы, тщательно сохранённые после последней эпидемии, всё это время были надёжно спрятаны в Европе. Сейчас вирус модифицировали, сделав его совершенно невосприимчивым к антибиотикам. И весь этот бесценный запас принадлежал Кайлу. Он мог делать с ним всё, что пожелает. Он мог разжечь новую войну на американском континенте. На собственной территории.
Кайл прославит себя на века.
Мысль об этом заставила его рассмеяться в голос, хотя учитывая его выражение лица, смех больше походил на оскал.
Конечно, ему нужно доложить обо всем Рексиусу, главе клана, но это была лишь формальность. По правде говоря, это была его война. Тысячи вампиров его собственного и соседних клана будут повиноваться его решениям. У него будет больше власти, чем когда-либо ранее.
У Кайла уже созрел план относительно того, как распространить чуму: одну партию товара он рассеет на станции метро Пенн-стейшн, другую – на Центральном вокзале, а третью – на Таймс-сквер. Он точно подгадает время и распространит заразу в часы пик. Вот тогда-то всё и начнётся. По его подсчётам уже через несколько дней будет заражена половина Манхеттена, а через неделю – весь остров. Чума распространяется очень быстро, тем более они изменили вирус так, что теперь заболевание будет распространяться воздушно-капельным путем.
Эти несчастные людишки, конечно же, закроют город на карантин, закроют мосты и тоннели, запретят авиарейсы и речное движение. Этого Кайл и ждал. Люди сами лишат себя путей отступления и окажутся в ловушке грядущего ужаса. Кайл и его армия вампиров развяжут небывалую войну с человеческой расой, начав с этих не имеющих контакта с миром и умирающих от чумы людей. Они уничтожат всех жителей Нью-Йорка за считанные дни.
Город окажется во власти вампиров, и не только под землей, но и на поверхности. Это будет началом, сигналом к действию для других кланов во всех городах и странах мира. За несколько недель вампиры завоюют Америку, а может и весь мир. И Кайл станет тем, кто начал эту войну. Именно его имя останется в памяти на века. Именно его будут чтить как вампира, вывившего расу из подземелья.
Вампиры найдут применение оставшимся людям. Они поработят их и поместят на человеческие фермы. О, Кайлу очень нравилась эта идея. Кайл удостоверится, чтобы все люди хорошо питались, чтобы стать вкусными и толстыми, и чтобы в случае охоты у вампиров всегда был выбор жертв. Готовых жертв. Да, скорее всего из людей получатся неплохие рабы, а при хорошем питании, они также могут превратиться во вкуснейший деликатес.
От подобных мыслей у Кайла в буквальном смысле побежали слюнки. Его ждали великие времена. Ничто и никто не мог ему помешать.
Никто, кроме этого проклятого Белого клана, обитающего под Клойстерс. Они могут стать помехой, но незначительной. Как только он найдёт эту ужасную девчонку Кейтлин и этого предателя Калеба, они приведут его к мечу, и тогда Белый клан останется без защиты. И вот тогда Кайлу точно ничто и никто не будет мешать.
Кайл пришёл в ярость при мысли об этой глупой девчонке, которой удалось от него сбежать. Она выставила его дураком.
Кайл повернул на Волл-стрит. Какому-то крепкому на вид прохожему не повезло встретиться ему на пути. Проходя мимо, Кайл со всей силы ударил его плечом так, что тот отшатнулся и сильно ударился о стену.
Прохожий, одетый в приличный костюм, закричал: «Эй, дружище, в чём дело?»
Кайл насмешливо улыбнулся в ответ, и прохожий поменялся в лице. Имея два метра роста, широкие и крепкие плечи и грубые черты лица, Кайл не относился к тем людям, с которыми хотелось вступать в серьёзный спор. И хотя прохожий тоже был не маленького роста, он отвернулся и пошёл прочь. У него хватило благоразумия не связываться с Кайлом.
Ударив человека, Кайл почувствовал себя немного лучше, но ярость не прошла. Он поймает эту девчонку и медленно с ней расправится.
Сейчас ему нужно было думать не об этом – девчонка может и подождать. Ему нужно было сконцентрироваться и думать о более важных делах. Товар. Верфь.
Кайл сделал глубокий вдох и медленно улыбнулся. Верфь была в нескольких кварталах.
Его жизнь вот-вот превратится в один большой праздник.
Глава пятая
Сэм проснулся с ужасной головной болью. Он открыл один глаз и, оглядевшись, понял, что уснул на полу в сарае, прямо в соломе. Было холодно. Его друзья не догадались развести вчера вечером костёр, что в целом было неудивительно, ведь они все были под действием марихуаны.
Сэму стало хуже – голова, а с ней и весь сарай, закружились. Он поднял голову, выплюнул соломинку изо рта и почувствовал ужасную боль в висках. Он неудобно спал, и сейчас, стоило ему повернуть шею, она заныла. Сэм протёр глаза, стараясь хоть как-то протрезветь, но это было непросто. Вчера он явно перебрал. Он помнил, что сначала был бульбулятор, потом было пиво, потом ликёр Southern Comfort, потом снова пиво. Потом его вырвало. Потом он ещё покурил травки, чтобы ему стало лучше. Потом где-то посреди ночи он уснул, во сколько и где именно он не помнил.
Сэм бы голоден, но при этом его мутило. Ему казалось, что он мог бы с легкостью съесть несколько блинчиков и дюжину яиц, но в то же время он был уверен, что его снова вырвет в ту же секунду, как он положит еду в рот. Хуже того, он чувствовал, что его снова вырвет прямо сейчас.
Сэм попытался собрать воедино бессвязную мозаику событий прошлого дня. Он вспомнил Кейтлин. Она отлично отпечаталась в его памяти. Именно её появление и спутало все карты, особенно то, как она расправилась с Джимбо. Потом ещё собака. Что, чёрт побери, происходит? Это, что, случилось в реальности?
Сэм огляделся и увидел дыру в стене, через которую пролетел пёс. Сквозь неё в сарай проникал холодный ветер, и стало очевидно, что полёт собаки через стену ему не приснился. Сэм никак не мог уложить случившееся в голове. А кто был этот парень, пришедший с его сестрой? Парень был похож на полузащитника профессиональной футбольной лиги, только бледный, как смерть. Он походил на героев Матрицы. Сэму сложно было с уверенностью назвать его возраст, но самое странное было то, что у него складывалось впечатление, как будто он уже где-то раньше видел этого парня.
Сэм огляделся и увидел своих друзей, спящих кто где и в самых невероятных позах. Большинство из них громко храпело. Сэм поднял с пола часы. Было 11 утра. Вряд ли его друзья скоро проснуться.
Он прошёл через сарай и взял бутылку воды. Только он собрался сделать глоток, как взглянув внутрь бутылку, увидел, что она была наполнена окурками. В отвращении он поставил её на место и постарался найти другую. Боковым зрением он заметил на полу полупустую бутыль с водой. В горле у Сэма пересохло. Схватив бутыль, он пил до тех пор, пока не опустошил её наполовину.
Сразу стало легче. Сэм глубоко вдохнул и потёр висок. Комната всё продолжала кружиться. В сарае стоял невыносимый запах. Ему нужно было выйти на свежий воздух.
Сэм пересек сарай и открыл дверь. Холодный утренний воздух подействовал на него ободряюще. К его счастью, день выдался пасмурным, но свет всё равно казался слишком ярким. Сэм зажмурился. В целом всё было не так плохо, как могло бы быть. Снова падал снег. Отлично. Чем больше снега, тем лучше.
Раньше Сэм любил снег. Особенно те снежные дни, когда он мог остаться дома и не ходить в школу. Он вспомнил, как в такие дни они с Кейтлин ходили на холм и полдня катались на санках.
Сейчас он постоянно пропускал школу, поэтому снежные дни перестали представлять для него былую важность. Сейчас снег превращался лишь в большую проблему.
Сэм засунул руку в карман и вытащил смятую пачку сигарет. Достав сигарету, он зажал её между зубами и закурил.
Сэм знал, что курить – плохо. С другой стороны, все его друзья курили и постоянно подталкивали его к этому. И в один момент он решил, а почему бы и нет? Курить он начал несколько недель назад. Сейчас ему это даже нравилось. Правда он стал намного больше кашлять, и в груди болело, ну и чёрт с ней. Он знал, что курение его убьёт, хотя он всё равно не рассчитывал прожить долгую жизнь. Никогда это не входило в его планы. Сам-то он думал, что не доживет и до 20 лет.
Туман в голове стал рассеиваться, и Сэм снова попытался вспомнить вчерашний день. Кейтлин. Он сильно корил себя за своё поведение. Он очень сильно любил сестру. Она проделала весь этот путь, чтобы увидеться с ним. Но почему она спрашивала его об отце? Или ему это приснилось?
Сэму с трудом верилось, что его сестра действительно была здесь. Интересно, сильно ли переживала мама, когда узнала, что она тоже сбежала. Должно быть, она была вне себя. Скорее всего, мама их уже ищет. А может и нет. Плевать. Она слишком много раз отрывала их от привычной обстановки и перевозила в новое место. …Но Кейтлин. С ней было всё по-другому. С ней он не должен был поступать так, как поступил. Он должен был быть добрее. Вчера он был слишком одурманен наркотиками, чтобы думать о своём поведении. И всё же, ему было стыдно. Сэму казалось, что часть его хотела, чтобы всё стало как прежде, и неважно, насколько плохо было раньше. Кейтлин была его связью с нормальной жизнью.
Почему она, собственно, вернулась? Она, что, вернулась в Оквилль? Вот это было бы здорово! Возможно, они бы нашли вместе какое-нибудь жильё. Чем больше Сэм думал об этом, тем сильнее ему нравилась эта идея. Решено, ему нужно поговорить с Кейтлин.
Сэм достал телефон и увидел мигающий красный огонек. Он нажал на иконку и увидел, что у него было одно непрочитанное сообщение на Facebook. Сообщение было от Кейтлин. Она была в старом сарае.
Отлично, туда он и направится.
* * *
Сэм остановил машину и пошёл по направлению к сараю. Фразы «старый сарай» было достаточно, чтобы они поняли друг друга, ведь это было тем местом, куда они постоянно ходили, когда жили в Оквилле. Сарай находился у самой ограды на территории пустующего дома, продать который не удавалось вот уже несколько лет. Дом был пуст, и цена на него была завешена. Насколько они могли судить, никто никогда даже не приезжал, чтобы взглянуть на него.
На заднем дворе, у самой ограды находился это замечательный сарай, тоже одинокий и пустой. Сэм нашёл его и показал Кейтлин. Они думали, что в этом нет ничего плохого, если они сделают его «своим местом». Оба ненавидели маленький дом на колёсах, в котором им приходилось жить. Трейлер был ловушкой, в которую поймала их мать. Однажды они остались в сарае допоздна, болтали, жарили на костре грибы и в конечном итоге уснули прямо там. С тех пор сарай превратился в их излюбленное место, особенно когда дома становилось уж совсем невыносимо. По крайней мере, они нашли этому старому сараю хоть какое-то полезное применение. А через несколько месяцев им даже казалось, что сарай стал их домом.
Сэм торопливо обошёл территорию в радостном нетерпении от предстоящей встречи с Кейтлин. В голове его совсем прояснилось, большую роль в этом сыграла большая порция кофе из Dunkin’ Donuts, которую он выпил в машине, по дороге сюда. Он знал, что в 15 лет водить запрещено. До получения прав у него было ещё как минимум два года, а так долго ждать ему не хотелось. Пока что его ещё ни разу не останавливали. Сэм был хорошим водителем. Зачем тогда ждать? Друзья разрешали ему пользоваться их пикапом, а большего ему и не надо было.
Подходя к сараю, Сэм вдруг подумал, что тот высокий парень может быть внутри вместе с Кейтлин. Что-то было в этом парне…, но что именно, Сэм не мог сказать точно. Сэм не понимал, что этому качку было нужно от Кейтлин. Они встречались? Кейтлин всегда делилась с Сэмом своими секретами, так почему тогда он раньше никогда не слышал об этом парне?
И почему вдруг Кейтлин заинтересовал отец? Сэм злился на себя, потому что ему действительно было, что рассказать Кейтлин. Он наконец-то получил ответ на одно из многочисленных сообщений, которые он разослал через Facebook. Он нашёл отца. Это действительно был он. Отец сказал, что очень по ним скучал и хотел бы увидеться. Наконец-то! После всех лет поисков! Сэм ответил на сообщение, и они с отцом снова общались. Отец хотел его видеть, хотел видеть их обоих. И почему Сэм просто не сказал об этом Кейтлин? Он надеялся, что сможет сказать об этом сейчас.
Идя к сараю, слыша, как снег скрепит под ногами, и ощущая, как снежинки тают на лице и ресницах, Сэм снова почувствовал себя счастливым. Теперь, когда Кейтлин была рядом, жизнь могла снова стать нормальной. Может быть, она появилась в самое нужное время, когда он совершенно запутался в своей жизни, чтобы вытащить его? У неё это всегда неплохо получалось. Это был его шанс забыть о своих ошибках.
Потянувшись в карман за очередной сигаретой, Сэм одёрнул руку. Он надеялся, что теперь сможет всё исправить.
Сэм смял пачку и выкинул её в траву. Сигареты ему больше не нужны. Он был сильнее своих привычек.
Сэм открыл дверь в сарай, готовый кинуться Кейтлин на шею и крепко её обнять. Он хотел сказать ей, как сильно он сожалеет. Должно быть, она тоже сожалеет, и поэтому всё снова станет хорошо.
Но сарай был пуст.
«Эй, есть здесь кто-нибудь?» крикнул Сэм, заранее зная, что никто ему не ответит.
Он обратил внимание на дотлевающие угольки костра, должно быть его потушили несколько часов назад. В сарае не было никаких вещей, никаких признаков того, что Кейтлин сюда ещё вернется. Она уехала. Возможно с тем парнем. Почему она не дождалась его, Сэма? Почему не дала ему ещё один шанс? Или хотя бы несколько часов?
Сэм почувствовал себя преданным. И его предала собственная сестра. Даже ей было на него наплевать.
Ему нужно было подумать. Сэм сел на кипу сена и закрыл лицо руками. Голова вновь заболела. Кейтлин уехала. Она уехала. Навсегда ли? В глубине души Сэм знал ответ на этот вопрос.
Он сделал глубокий вдох. Ну что ж…
Нужно было взять себя в руки. Он остался сам по себе. Он знал, что справится. Ему, собственно, никто и не нужен.
«Привет».
Голос был красивый, нежный и женский.
Сэм поднял голову, надеясь, что это была Кейтлин, хотя голос был не её. Это был самый прекрасный голос, который он когда-либо слышал.
На пороге стояла девушка, спокойно облокотившись о стену сарая. Вот это да. Девушка была очень красива. У неё были длинные, вьющиеся рыжие волосы и ярко зелёные глаза. Тело было идеально. По виду ей было не больше 20, а может, они и вовсе были одного возраста. Вот это да. Девушка курила.
Сэм поднялся, не веря собственным глазам. Он решил, что весь вид девушки и то, как она на него смотрела, говорили о том, что она с ним заигрывает. Казалось, что он ей понравился. Девочки никогда не смотрели на Сэма такими глазами. Он не верил своей удаче.
«Меня зовут Саманта», – мило сказала девушка, подходя ближе и протягивая ему руку.
Сэм тоже сделал шаг вперёд и ответил на рукопожатие. Рука девушки была очень нежной и гладкой.
Ему это снится? Что эта девушка делает здесь, посреди поля? Как она сюда попала? Он не слышал звука подъезжающей машины, не слышал, чтобы кто-то подходил к сараю. Да и сам он только что был на улице. У Сэма было слишком много вопросов и ни одного ответа.
«Меня зовут Сэм», – ответил он.
Девушка широко улыбнулась, оголив идеально ровные белые зубы. Улыбка её была очаровательна. Девушка посмотрела на Сэма, и ноги у него стали ватными.
«Сэм, Саманта, – проговорила она. – Мне нравится, как это звучит».
Сэм молча посмотрел на неё, не зная, что ответить.
«Я увидела тебя здесь и подумала, что, наверное, ты замёрз. Хочешь зайти погреться?»
Сэм попытался сконцентрироваться на её словах, но никак не мог понять, о чём она говорит.
«Куда?»
«В дом, – ответила Саманта, одарив его ещё более широкой улыбкой. Она проговорила это так, как будто это была самая обычная вещь на свете. – Ну, знаешь, дом, у него есть окна и стены».
Сэм, как ни старался, не мог её понять. Она, что, приглашала его в тот дом? Тот дом, который уже так давно выставлен на продажу? Почему она вообще звала его?
«Я недавно его купила, – пояснила девушка, как будто прочитав его мысли, – и ещё не успела убрать знак «Продаётся», – добавила она».
Сэм был очень удивлен: «Ты купила этот дом?»
Она пожала плечами: «Мне нужно где-то жить. Я учусь в средней школе Оквилль Хай, в десятом классе».
Отлично. Теперь всё ясно.
Значит, она переехала в Оквилль и училась в десятом классе. Может и ему снова вернуться в школу? Ещё бы! Раз она там учится!
«Да, конечно, спасибо, – сказал Сэм как можно непринуждённее. – Всегда хотел увидеть этот дом изнутри».
Они вместе вышли из сарая и пошли назад, по направлению к дому. Проходя мимо ранее скомканной и выброшенной пачки сигарет, Сэм нагнулся и поднял её. Кейтлин уехала, так что какая теперь разница?
«Значит, выходит, ты здесь новенькая?» – спросил Сэм.
Что за глупый вопрос, ведь она уже рассказала ему всё, что нужно. Сэм просто не знал, что ещё сказать. Вести беседы – не его конёк.
Саманта улыбнулась: «Что-то вроде того».
«Почему ты приехала сюда? – Сэм спросил снова. – Не хочу никого обидеть, но это мерзкий городок».
«Это длинная история», – загадочно ответила Саманта.
И только сейчас Сэма осенило.
«Подожди, минуту назад ты сказала, что купила этот дом. Ты его купила? Или ты имела в виду, что его купили твои родители?»
«Нет, его купила я, – сказал она. – Я сама».
Сэм никак не мог понять. Он не хотел выглядеть полным идиотом, но при этом хотел во всём разобраться.
«Ты хочешь сказать, что живёшь в доме совсем одна, я имею в виду твои родители…»
«Мои родители умерли, – перебила его Саманта. – Я купила его сама. Для себя. Мне 18, и я официально считаюсь взрослой, поэтому могу позволить себе делать всё, что захочу».
Скачать книгу