Рыцарь-Инженер. Книга третья бесплатное чтение

Александр Шапочкин
Рыцарь-инженер,
или
Вертел я ваши правила, потому как не обещал их соблюдать!
(Продолжение)

Глава 15

— Ваше Императорское Высочество! — стоило мне войти в комнату, где моей аудиенции дожидались «гости», как и юноша и девушка, до этого момента сидевшие на мягком диване, оказались на ногах и Аэрис, подхватив подол платья, сделала изящный реверанс. — Я счастлива нашей новой встрече и…

Её спутник, парень, по лицу явный малиец, до этого момента мявший в руках свою старомодную шляпу, так же изобразил нечто похожее на поклон, слегка подметя пол плюмажем. К местной куртуазности подобный жест практически никак не относился, а потому можно было сделать вывод, что расшаркиваться с власть имущими Империи ему было в новинку.

— Не могу сказать того же леди д’Монсерю, — немного невежливо ответил я. — В любом случае, сейчас можете быть свободны, вашими делами я займусь позже.

— Но… — на личике девушки вспыхнул обиженный румянец. — Ваше Величество…

— Позже я сказал! — отрезал я, опять же чуть жёстче, чем следовало, а потому постарался смягчить горькую пилюлю. — Мне нужно поговорить с вашим спутником… наедине. А вы пока что, можете отдохнуть и привести себя в порядок. Апартаменты в вашем распоряжении.

— Как прикажете, — слегка дрогнувшим голосом тихо прошептала она и после быстро книксена, вышла, гордо выпрямившись в предупредительно распахнутую гвардейцем дверь.

— И вы оставьте нас, — махнул я рукой своим сопровождающим кавалергардам, а затем добавил для караульных гвардейцев. — Все!

Когда служивые вышли, парень, проводив их взглядом, покачал головой, с неодобрением посмотрел на меня и произнёс.

— Зачем же так… — он замялся, видимо вспомнив, кто стоит перед ним, а затем горская кровь видимо взяла верх, а может, то был характер человека из другого мира, и он добавил, — …с девушкой-то? Ей действительно досталось…

— Заслужила, — процедил я, рассматривая собеседника. — И нет смысла вспоминать, что это «моя столица».

С ответом он не нашёлся и какое-то время, мы с малийцем откровенно пялились друг на друга. А затем он криво усмехнулся и произнёс по-русски.

— Мне… это. Спину гнуть обязательно? А то, я хоть уже давно в этом мире живу, а с настоящими «господами» общаться, как-то не доводилось…

— Наедине — можно обойтись и без этого, — ответил я, не без определённого труда переходя на родной язык, — а вот на людях, очень рекомендуется. Полезно для здоровья.

— Даже так? — кажется, не поверил мне собеседник.

— Именно, — уверенно кивнул я и пояснил. — При дворе всегда полно лизоблюдов, которым вполне может прийти в голову идиотская мысль наказать наглеца и таким образом выслужиться передо мной. И поверьте мне, пусть даже большинство из них обычные слизняки — у них вполне может хватить мастерства, понаделать в вас пару лишних дырок.

— Понятно. Спасибо за предупреждение, — улыбнулся парень и протянул мне руку. — Олег. Олег Карелин, он же Крейдл Касиодани из клана Касиодани.

— Иван Калинин, — усмехнулся я, пожимая протянутую мне ладонь. — Второе моё имя думаю, что для вас не секрет.

— Ага! «Здравствуйте! Очень приятно Царь! Царь, очень приятно!» — парень хохотнул. — А вообще.

— Как-то так! — я пододвинул кресло и опустился в него, указав Олегу на диван. — Ты садись, чего стоять-то? В ногах правды нет!

— И то верно, — кивнул мой собеседник, устраиваясь поудобнее, — А высоко вы взлетели… Наследный принц и всё такое…

— Как-то так само получилось, — поморщился я, а затем, вздохнув, произнёс. — Да… признаюсь, совсем уж не ожидал я встретить в этом мире своего соотечественника! Даже как-то не верится. Здесь же всё больше попаданцы из япошек обитают.

— Так… мы здесь что? Не одни? — лицо у парня слегка вытянулось.

— Нет, конечно, — я усмехнулся. — Сейчас в этом городе только из известных мне, помимо нас — трое проживают. И все из сушиедов.

— Вот оно как. А вы…

— Олег, — перебил я его. — Предлагаю при личном общении перейти на «ты». Земляки всё-таки.

— Как будет угодно Вашему Величеству… — немного ехидно произнёс он и слегка поклонился, не отрывая задницы от дивана.

— «Высочеству», — поправил я собеседника и добавил. — И да, будет угодно. По многим причинам…

— Достали? — довольно прозорливо догадался об одной из них Олег. — Тяжела шапка Мономаха?

— Да, — кивнул я головой. — Хоть сама пословица про «бремя власти», но оно меня не тяготит. Тем более что самая вершина нашей пищевой пирамиды всё ещё занята, а я не диснеевская принцесса, чтобы жив в роскоши, страдать от скуки и петь птичкам песни о том, как я желаю «чего-то большего». А вот то, что поболтать нормально или пропустить рюмку другую беленькой, порою просто не с кем — вот это вот хреново. С местными, особенно с аристократами, всегда нужно держать ухо востро и следить за тем; что говоришь и делаешь. Даже если они к тебе очень неплохо относятся…

— А японцы, — поймав долгую паузу, спросил меня мой собеседник.

— А японцы, Олег — это японцы! И этим как говорится всё сказано, — хмыкнул я. — Другой менталитет, другая культура. Ты с ними раньше вообще — общался?

— Да не особо, — почесав в затылке, произнёс парень. — Не успел… скажем так.

— Ну, так я тебе поясню. Из той троицы, для меня проще всего общаться с девчонкой. Она — женщина, на что легко списать любые извороты сознания. Вон, моя супруга местная, например — высшая эльфийка! Уверяю тебя и у той и у другой выверты сознания, мало чем отличаются от какой-нибудь русской «Наташи». Только у каждой тараканы своей породы, но все крупные и усатые, а потому вполне привычные. А вот мужики японцы, что там за ленточкой, что здесь — натуральные инопланетяне!

— И… в чём это выражается? — заинтересовался Олег.

— Да… хотя бы в образе мысли, — отмахнулся я. — Как пример… Вот ты сам, попав в этот мир, чем занялся? Привнёс что-нибудь из старой жизни?

— Естественно, — серьёзно кивнул парень. — В основном по профессии бывшей, ну а так быт постарался улучшить… как смог, конечно. Условия у нас в горах — сам, наверное, знаешь какие, но не всё ж в дырку в земле гадить, восседая на открытом склоне в позе орла. Хотя с нашими-то нравами… меня по первой разве что за клоуна принимали.

— Вот! — я воздел палец вверх. — А наши японские коллеги, о подобном — даже не задумались, хотя подобная возможность у них и была. Поверь мне, я — узнавал, хотя интересовался и не на конкретные темы. В общем же: есть лопух — значит всё в порядке! Один с головой в приключения ударился, хотя ему-то как раз простительно. Он у себя дома зашуганным школьником социопатом-геймером был. А вот второй — вполне себе состоявшийся, программист. Здесь в магию с головой нырнул. Но ни тот ни другой и палец о палец не ударили, чтобы хотя бы вокруг себя жизнь благоустроить. Я уже молчу про других людей.

— Ну как по мне, так всё вполне логично, — пожал плечами Олег. — были бы они какими-нибудь фермерами, я бы ещё удивился, а так — продукт постиндустриального общества потребления: «Занимаюсь тем — что интересно, а остальное побоку!» Вот у меня пара коллег американцев было — так они, умнейшие люди… но не поверишь, ни разу не задумывались откуда в «Волмарте» еда появляется. Им просто это не нужно было! Не интересно! Она есть — и точка!

— Ну почему не поверю… поверю, — ответил я, а затем вспомнил, что не задал своему собеседнику ещё самый главный вопрос. — Олег, а кто ты по профессии-то в том мире был?

— Учёный. Химик, — просто ответил он, а затем добавил глядя на мою явно вытянувшуюся морду лица. — Понимаешь, меня, поэтому собственно спасли, и к тебе в помощь отправили…

Глава 16

Остаток дня и почти всю следующую неделю, мы вместе с Олегом провели в Центральном Представительстве Инженерной гильдии, а курьерские паромобили, тяжело гружёные обозы и бронированные колонны окружённые конными гвардейцами и представителями тайной стражи с выпученными глазами носились туда-сюда по стране, перевозя срочные грузы и выполняя различные поручения.

И почти всё это время меня не покидало ощущение нереальности происходящего. Ну не бывает такого, чтобы ещё вчера, всё было если не «плохо», то, как минимум «печально», а сегодня уже «хорошо» и даже «очень»! Нужен нам был свой Ломоносов — получите и распишитесь, да ещё с бесплатной доставкой на дом, а точнее не в виде новорожденного младенца, а практически моего ровесника.

При чём, во всём, происходящем трудно было не заметить божественного вмешательства, тем более, что существование в этом мире высших сущностей являлось вполне себе доказанным фактом. Это же подтверждала и история моего соотечественника, оказавшегося «Героем» юной богини «Катиющи», которую он звал не иначе как Екатериной Ивановной и с её слов утверждал, что мы с ней очень и очень близко знакомы.

Последнее, было как минимум странно, ведь я никогда лично не общался с небожителями, однако переубедить парня в обратном у меня не получилось, и я просто махнул рукой.

В своём родном мире, я бы просто заклеймил Олега религиозным фанатиком и попытался бы ограничить общение, однако здесь и сейчас, следовало делать определённые скидки на существующие реалии. А так же на то, что я как «смертный» вполне могу чего-то не знать.

Тем более, что из рассказа Карелина, вполне логично объяснялось кое-что касательно моей собственной истории. Я в общем то уже догадывался, что был призван в этот мир не Лоридой, как думал первое время, а её сестрой Эллидией. Просто не было у меня неопровержимых доказательств.

А в остальном — это общем-то было вполне логично, учитывая, что сам я с детства эллидианец, объясняло те танцы, которые устраивает вокруг моей персоны её церковь, а так же что, что в моих руках оказалось именно её божественное оружие.

С какой стати Эллидии было отдавать божественные артефакты кому-то другому кроме как своему избраннику.

Нашёлся ответ и на вопрос, по какой причине я был обделён магическим даром. Я бы даже сказал, что тут в первую очередь следовало винить определённое тщеславие моей собственной семьи… которое, собственно и вылилось в проблемы.

Мы — Эллидийцы и обряд моей инициации, нам стоило проводить в храме нашей богини. Однако, честь д’Вердри, семейная и аристократическая гордость, да и имперские традиции требовали того, чтобы ребёнок моего социального уровня со всей подобающей пышностью получил дар в Кафедральном Соборе Лориды. Вот отец и потащил нас туда.

Кто же знал, что где-то там, на далёких небесах, две сестрицы обретя практически одновременно новые игрушки, взяли да поспорили — чья круче. Во всяком случае, именно так Екатерина Ивановна рассказала об этом Олегу.

А что самое хреновое для меня, разрешиться этот спор должен был уже в этом году, на очередном турнире академикума, где мне предстояло вновь сразиться с Таро. На этот раз — по настоящему, да ещё и с условием, что в то время как Герберт вполне себе может слить бой — для меня проигрыш закончится гарантированной смертью без возможности воскрешения.

Не знаю уж, почему мой небесный патрон, согласился на такие явно не равные условия. Геройствующему японцу в прямой схватке с использованием магии я гарантированной уступал. Тем более с его обновлённым мечом, способным на равных противостоять моему молоту и щиту.

Возможно, всё дело в том, что Лорида была старшей сестрой исмогла навязать младшенькой свои условия. Либо, «там», посчитали, что коль я подопечный Богини Победы — то проигрывать не должен по определению, а потому это уже не честно по отношению к моему визави.

В любом случае — опять нужно было что-то придумывать, как-то крутиться и изворачиваться, потому как в прямом бою мне ничего не светило. Я бы конечно с удовольствием задал бы своей богине парочку очень неудобных вопросов… но в остальном — глупо обижаться на ветер, потому что он дует.

Боги — как по мне, та же самая неподвластная простому человеку стихия. Тем более, что рассказанное Олегом, вполне себе иллюстрировало поговорку: «На Аллаха надейся, но верблюда — привязывай!»

Да и вообще. До того турнира оставалось ещё прилично времени. Я даже отцом уже успею стать, а потому — непременно придумаю, как не оставить своих детей сиротами. Сейчас же у нас были совершенно другие проблемы, планы и срочные надобности. Совершенно внезапно, спустя всего-то несколько лет, вдруг закончилась эпоха пара! Как минимум в стрелковом деле.

Ещё вчера просто дымящиеся и воняющие пороховые смеси и гели, сегодня вдруг заработали как надо, что немедленно привело к нескольким серьёзным инцидентам в которых, к сожалению, пострадали люди. В основном, взрывались совсем недавно поставленные на вооружение «дымные шашки»… совершенно неожиданно для бойцов превратившиеся в натуральный динамит. Ну или точнее — его аналог.

К тому же, в одном из гарнизонов из-за неаккуратного обращения с огнём, рванул временный склад этой военной продукции. Но как ни странно — там обошлось без жертв. Только постройки повредило, да контузило пару солдат.

В любом случае — опасную продукцию, пользоваться которой бойцы пока что просто не умели, временно отозвали. Армии же — вполне возможно в скором времени предстояло новое перевооружение и вот это — было на самом деле не очень хорошо.

На внедрение парострелов, были затрачены довольно большие деньги и сейчас, если я заведу заново шарманку о том, чтобы сменить их на огнестрел — меня банально не поймут. Нет, всё это вполне укладывается в концепцию развития вооружений, описанную мною Императрице ещё в первые дни нашего знакомства, но…

Уже есть вещь, которая работает и работает очень даже хорошо. У противника, как впрочем и у союзников нет и этого — так стоит ли что либо менять? Особенно памятуя, что лучшее — враг хорошего.

Я — точно знал, что в данном случае стоит! А вот взять и убедить генералов, аристократов и прочих государственных деятелей, многие из которых с моей подачи уже стали натуральными «поборниками пара» — с ходу вряд ли получится. К тому же… был ещё один минус.

Я совершенно не видел реальной необходимости очередного низкого старта и поэтапного развития самих стволов. Ведь нет никакого смысла в том, что бы менять шило на мыло и клепать дульнозарядные кремневые ружья!

В нынешних условиях, мы вполне могли позволить себе уже многое — например, уровень «первой мировой войны»! С парострелами, мы за короткий срок вышли на уровень начала девятнадцатого века и в армии уже начали появляться войска «нового строя» — линейные. Так есть ли смысл прямо сейчас вводить ещё и «новейший строй», ведь это совершенно другая войсковая тактика — ещё сильнее уводящая нас от идеалов рыцарства. Что и так не всем по нарву.

Если бы всё было «в ажуре» ещё тогда. Сразу! Было бы другое дело, а сейчас… сейчас уже всё сложнее. Пусть мы и разворачиваем сейчас в спешном порядке пороховое производство и новые «экспериментальные» оружейные линии и даже пушечное производство — действовать придётся очень и очень аккуратно.

Для того чтобы в местном сознании произошёл очередной переворот, необходима эффектная демонстрация. «Стендовой» здесь уже не обойдёшься… народ уже не поразить кусочком свинца пробивающим любые не магические доспехи. И кто бы знал, что спустя всего неделю, после знакомства с Олегом, никто иной как наш программист Сайто-Эмбер, возьмёт да и внесёт во всю эту оружейную вакханалию ещё больше хаоса.

— Вань, слухай, — оторвавшись от стола уставленного колбами ретортами и прочим милым сердцу любого учёного оборудованием, окликнул меня Олег.

— М-м-м? — промычал я, не оборачиваясь.

В данный момент, аки Пётр I, я сосредоточенно нависал над жужжащим токарным станком. Для души так сказать, потому как в данный момент, я занимался не делом, а вырезал из стальной болванки фигурку ферзя. — Чего?

— А чего ты девчонку морозишь? Мне лично показалось, что ты ей нравишься…

— Какую именно «девчонку»? — переспросил я, отключая мотор.

— Ну, герцогиньку. Аэрис. Третью неделю как на иголках вся ходит.

— Да не хочу я её видеть, — поморщился я. — Накосорезила гецогинька изрядно. Так что пусть помучается.

— И всё же?

— Олег, — подтащив к лабораторному столу ещё один стул, я уселся на него, навалившись руками на спинку. — Проблемы у девочки, сейчас такие, что я просто не могу с ней сейчас официально встретиться. Политика, мать её или думаешь, мне самому приятно эту дуру изводить?

— Со стороны выглядит именно так. Что тебе стоит просто с ней поговорить? Обещал ведь.

— Обещанного три года ждут, — хмыкнул я. — С её вопросом сейчас разбираются мои люди, и скажу тебе прямо, пока нам не получится отмыть её имя — нам с ней лучше не видеться. Поверь мне, о её же репутации забочусь.

— В смысле.

— В прямом, — я неопределённо поболтал рукой в воздухе. — Ты же в курсе того, что с ней случилось?

— В общих чертах, — Олег старательно что-то смешивая в колбочках, постарался сделать максимально незаинтересованное лицо.

— Так вот, ты у нас человек учёный и не публичный, а мне, знаешь ли, по должности приходится посещать тот серпентарий, что здесь именуется «Высшим Светом». Так вот, приключения дочери герцога д’Монсерю, не осталось тайной для аристократии и репутация у Аэрис уже довольно давно ниже плинтуса. Или ты думаешь, что фактически сожительство благородной леди с кучей «дорогих друзей», не осталось незамеченным?

— Хм, — Олег поморщился.

— Её считают чуть ли не шлюхой, готовой отдаваться всем без разбора и любительницей оргий с кучей мужиков одновременно. Вот только если раньше она была никому не интересна, всего-то невеста какого-то провинциального маркиза, то сейчас, когда всё завертелось, и она живёт в Императорской Башне, к ней приковано пристальное внимание. По сути, моя вроде бы как бывшая невеста — сейчас основной объект грязных сплетен и домыслов, вот только пока что об этом шепчутся с опаской, фантазируя, как она круглосуточно удовлетворяет придавленных к ней драгунов и паладинов, — я поморщился вспоминая доклады. — Но стоит только нам ненадолго остаться наедине…

— Так встретьтесь тайно…

— Тайно мы уже встретились — усмехнулся я. — Когда вас сюда привезли… Всё — теперь как не старайся, а информация всё равно просочится и вскоре все будут знать, что Его Императорское Высочество трахает герцогиню д’Монсерю. И плевать, что мы хотели просто поговорить.

— Не знал что у тебя такая репутация, — вздёрнув бровь, посмотрел на меня химик.

— Не у меня Олег, у неё, — тяжело вздохнул я. — Мне то что — я мужчина, меня слухами о любовных похождениях, можно уязвить только расстроив моих пузатеньких девочек. Пока я жив, все от старшей фрейлины моей Матушки, до последней нищенки в Империи по велению моей левой пятки готовы в любой момент задрать подол и раздвинуть ноги. А их мужья, скрипя зубами будут улыбаться, да ещё и свечку предложат подержать, а потом поинтересуются, не желаю ли я отведать их дочек-племянниц. Разве что кличку какую-нибудь обидную после смерти придумают ну или найдётся особо героический ревнивец, который попытается этот момент приблизить. Утрирую конечно, но это что бы ты понимал положение вещей.

— Ну, ты меня совсем уж за попаданца-то не держи, — фыркнул Олег. — Напомню, что я тоже здесь родился и вырос. Пусть не в столице — но нравы в горах ещё проще.

— Хе-х… Овцы, козочки, — усмехнулся я.

— Наглая ложь, — фыркнул приятель. — Только дриады да орчихи ну и право первой ночи. Шучу… Но ты прав. Наклонить в тёмном уголке новенькую служанку мой отец никогда не стеснялся.

— Знаешь, даже в нашем родном мире, со всеми его технологиями прослушки, выражение: «И у стен есть уши», всё равно оставалось чем-то фигуральным. А здесь в этой башне, чтобы ты не делал, это всё равно кому-то да станет известно. Можно защитить от любопытных комнату, или коридор, но это только вызовет ненужные домыслы и пересуды из разряда «А что они там делали?», — вздохнул я. — Так что встретиться с Аэрис я должен официально, сидя можно сказать на троне в окружении толпы подданных. А для этого репутацию девушки нужно немного очистить, ну и разгрести то, что она наворотила.

— Понятно…

— Что? — усмехнулся я. — Понравилась тебе д’Монсерю, коль так о ней заботишься?

На несколько мгновений в лаборатории повисло молчание.

— Да… как тебе сказать, — тяжело выдохнул Олег. — Красивая девчонка. Да и жалко мне её…

— Значит, понравилась, — кивнул я своим мыслям. — А давай, мы тебя на ней женим. Ну — как только отстираем её грязное бельё.

— Э — нет брат! — замахал руками Олег. — Во, первых я к таким подвигам ещё не готов. Мне ещё погулять охота, а во вторых — не фиг на меня свои проблемы скидывать! Сам со своими бабами и политикумами разбирайся, а я себе какую-нить служаночку лучше найду. Нравится-то Аэрис мне конечно нравится — но Вань… Я — не ты. Аэрис меня схарчит и под каблук загонит! Не мой уровень. Мне бы кого попроще!

— Ладно, — отмахнулся я. — Не суетись. Пошутил я.

— Шутник… А ведь в каждой шутке — есть доля шутки, — усмехнулся Олег и кивнул мне за спину. — Привет Ариса…

В тот же момент, меня обвили крепкие но нежные ручки, а к спине прижалось стройное девичье тело, надавив на шею мягкими выпуклостями.

— Ну вот, — недовольно пробурчала девушка. — Весь сюрприз мне испортил… А вы тут я смотрю — о бабах значит разговариваете?

— Подслушивала? — усмехнулся я, с любовью пожав нежную прохладную ладошку.

— Я старалась! — гордо ответила мне девушка. — Так о чём разговор.

— Об Аэрис, — ответил Олег.

— А… — поморщилась красотка. — А я то думала что-то интересное… Ваше Императорское Высочество!

— Внматэльно слухаю… — ответил я максимально простетским говорком, но при этом гордо выпрямившись и по-королевски расправив плечи.

— Её Ушастое Высочество, просит вас немедленно явиться в её покои! А то на дворе, знаете ли уже два часа ночи, а кое кто понахапал себе трёх красавиц, а теперь отлынивает от исполнения супружеского долга! А вас мастер Крейдел, прошу так не краснеть!

Интерлюдия 24

Шесть теней, плавно скользили между деревьями, ни единым звуком не тревожа покой ночных джунглей и их обитателей. Совершенно внезапно, лес расступился и тени замерли на самой его границе, укрывшись в раскидистых папертниках и разлапистых корнях массивных южных деревьев, внимательно рассматривая залитый светом двор открывшегося им особняка островного барона.

В общем-то, на объекте предстоящей операции каждый из шестёрки диверсантов уже успел побывать. Были отработаны подступы и пути отхода, налажены связи среди прислуги и удалось даже получить примерный план третьего этажа, где располагалась комната, в которой хозяева держали некого маленького мальчика. Так что, ознакомившись с текущей обстановкой, и выбрать наиболее подходящий вариант проникновения.

Тень практически беззвучно три раза взмахнула рукой. Повинуясь приказу, четверо его подчинённых тут же метнулись в разные стороны охватывая территорию поместья, которое во всех сопроводительных бумагах именовалось не иначе как «Ранчо рабыни Изауры» и добравшись до своих позиций, замерли, тщательно отслеживая стволами своих бесшумных парострелов вялых стражников, медленно дефилирующих по окружающему главное здание парку.

Островное баронство Ольдер, как и все земли архипелага были мирным местечком, своеобразным раем на земле, буквально лучащимся спокойствием и безмятежностью. Непонятное слово «Курорт» на незнакомом языке, которым были помечены эти места, видимо должно было обозначать нечто подобное, ходя исполнители особо над этим не задумывались.

Куда важнее был тот факт, что сами по себе стражники особняка, были по сути красиво одетыми и вооружёнными крестьянами, привыкшими больше давить авторитетом слуг своего господина, нежели воинскими умениями. Несколько специально спровоцированных агентурой конфликтов, позволили доподлинно установить уровень возможной угрозы. Что впрочем не отменяло вероятность раннего обнаружения и поднятия тревоги, а соответственно и угрозы жизни для «заложника».

К тому же, помимо ребёнка, которого необходимо было вытащить из этого здания и доставить в столицу, у диверсионной группы имелась ещё одна цель. Исполнителей совершенно не интересовало, чем островной барон Отльдер прогневил сильных мира сего, однако указанный способ его ликвидации… То, что предстояло сделать теням, больше походило на показательную расправу, при том, отличалось особой жестокостью, что явно намекало на очень серьёзные прегрешения аристократа.

Громко вскрикнула ночная птица. В окружающих особняк джунглях подобный пернатый гость вряд ли встречался, но это несоответствие стражников ничуть не смутило. Мало ли какая птаха может залететь в их края.

Сигнал был получен и активная фаза операции началась. Тихо заработали парострелы и охранники, которым не повезло в этот час оказаться в числе патрульных, почти бесшумно повалились на землю. Тени метнулись к зданию. Проникнуть внутрь для них не составило особого труда и счёт времени пошёл на секунды.

Караулка была тут же блокирована, а бойцы, во главе с командиром уже рвались на верхние этажи. Кто-то негромко вскрикнул, раздалось несколько шипящих выстрелов, громко бухнула об пол сорванная с петель дверь, и прежде чем особняк окончательно ожил и взорвался криками и бранью, тень номер шесть ушёл в портал, аккуратно держа на руках ещё не до конца проснувшегося испуганного ребёнка.

Детская комната, больше похожая на тюремный каземат, из мебели в котором была только грубая деревянная кровать, опустела. Однако в этот момент основные события разворачивались уже не здесь, а в шикарной спальне барона Отльдера.

Там, разогнав по углам верещащих от ужаса голых женщин, два деверсанта крепко зафиксировав грязно ругающегося хозяина поместья, прижимали его голову к кровати. Мужчина рычал, ругался, пытаясь врываться, дёргая торчащим к потолку голым задом, однако пересилить теней он не мог.

— Кто фы! — вдохнул барон яростно сверкая глазами. — Что фам нужно! Немедленно отпустите меня! Вы не знаете, с кем связались!

— Кто мы — не важно, — спокойно произнёс командир группы, подходя к нему сзади и извлекая из поясного чехла, длинный цилиндр, к которому неспешно привинтил зазубренное острое навершие наподобие гарпуна, а затем резко повернул на другой его стороне какое-то кольцо.

Раздалось шипение, и из трубки потянулась струйка сизого дыма.

— Единственное, что вам нужно знать, так это то, что леди Эйдра, передаёт вам привет из могилы, — произнеся это, он резко, с силой, вогнал получившуюся конструкцию в анус завизжавшего от боли барона и скомандовал. — Уходим!

Боевая диверсионная группа теней уже прокладывала себе путь через островные джунгли, когда где-то в особняке прогремел взрыв, разметавший по комнате ошмётки бывшего мужа женщины, принявшей имя виконтессы Элис д’Нэлак, а так же бросившихся ему на помощь слуг и любовниц.

Лично озвученное пожелание Эстока Русского, касаемо судьбы этого человека — было выполнено дословно. Ну а то, что на самом деле он имел в виду немного другое — гильдийцев не волновало.

Дело было сделано и тени уходили. А в тоже самое время, на соседнем острове так же заканчивалась операция их коллег, но в том случае, забрав из особняка маленькую девочку, бойцам был отдан приказ обойтись без лишних жертв.

Интерлюдия 25

— Подожди… — подавив последний стон, властно произнесла хозяйка, оттолкнув ушастую голову. — Хватит. Знай, что мне понравилось. Я довольна, так что проси что хочешь!

— Как пожелаете моя госпожа, — эльф низко поклонился и на четвереньках, задом, отполз от ложа, на которых в полупрозрачных одеждах, всё так же раздвинув ноги, возлежала его хозяйка. — Вы знаете моё желание госпожа…

— Да, раб, — она слегка покраснела, на секунду задумалась, а затем кивнула. — Я дам тебе то, что ты хочешь!

— Покорнейше благодарю, — эльф снова распластался на полу, хотя в душе, он хохотал как безумный.

Униженный как мужчина, после чего оскоплённый, Джон Джей Маккли, не сломался и покорился судьбе — он зачерствел и обозлился. Да, пересмотрел некоторые свои взгляды, изображал из себя образцового раба — но не сдался.

Удивительно, но уже давно всё продумал и просчитал — так что в последнее время, действовал строго в соответствии с чётким планом, который он поэтапно претворял в жизнь. И никакие унижения не могли уже пронять его зачерствевшую душу. Даже то, что им как бесправным рабом, в тайне «пользовались» охочие до подобных развлечений стражники. Более того, в данный момент его это его в чём-то даже устраивало.

Нравы и культура в этой южной стране были своеобразными. Так например рабы не считались ни мужчинами ни женщинами — так своеобразный третий пол, с которым можно делать всё что угодно. Конечно это было отвратительно, но пропаганда разнообразных меньшинств на родине Джона с играла в этой ситуации положительную роль, а потому его положение не казалось ему чем-то таким уж предрассудительным.

К тому же, ему, как евнуху далеко не самого высокого положения в их иерархии, скорее даже просто экзотической, статусной кукле которую держали в доме на подобии статусного предмета мебели, ему как-то нужно было чем-то платить стражникам за молчание.

Его «рабочее место» находилось в мужских покоях и уж тем более, посещать женскую часть дома ради их «небольшого секрета» с молодой хозяйкой — он просто не мог. Даже находиться рядом с ней ему позволялось только под присмотром старшего евнуха и на поводке, вроде обезьянки при шарманщике.

Вот только ради исполнения своего плана, ему требовалось видеться с ней регулярно. И естественно без свидетелей.

Сейчас, имея доступ к её прекрасному телу, он с холодной расчётливостью и спокойной головой делал то, что не смог бы не изуродуй палач его «хозяйство». Впрочем, в случившемся была и его вина — не стоило пережив первые несколько дней в новом доме и претерпев все унижения, которые преподнёс ему подуставший от собственного гарема жирный хозяин, трогать ту служанку, пытаясь доказать самому себе, что он всё ещё мужчина.

Впрочем, то был старый Джон. А вот новый — никогда бы не поступил подобным образом.

Следуя своему плану, Эльф планомерно влюблял в себя младшую дочь жирдяя, постепенно совращая её и укрепляя в желании «попробовать» наконец запретный плод.

Вроде бы японцы называли таких женских персонажей «Цундере», вот бывший американец и ломал её об колено своего обаяния, ведь кто-то чуть более опытный уже давно бы раскусил его замысел.

А так, вначале, Джону всего-то и надо было, что выбить из головы этой мелкой стервозины некоторые религиозные догматы и привязать её к себе новыми наслаждениями. Романтическая атмосфера, первая заинтересованность и слезливая история, лёгкие прикосновения же через неделю сломавшие барьер смущения и вот уже по глазам видно, что девчонка готова сделать следующий шаг.

Более того, страстно желает его.

— Я достала, то, о чём ты говорил… — произнесла девушка, грациозно поднимаясь со своего ложа и вытаскивая из под подушек небольшой футляр. — Два свитка «Великого восстановления тела», свиток «Телесной иллюзии» и фиал «Противозачаточного эликсира». Достать последний было не легко знаешь ли…

Последнее девушка произнесла, словно бы жалуясь и плотоядно посмотрев на своего раба-любовника, чуть ли не облизнулась.

— И так, что нужно делать?

— Прошу вас, госпожа, воспользуйтесь свитком и исцелите меня, — восторженно произнёс эльф.

— А как это делается? — хозяйка, повертев пергамент в руках, озадаченно посмотрела на него.

— О Благороднейшая и Желаннейшая, просто пустите лёгкий ток маны в пергамент и…

— Хм… — она нахмурила бровки. — Но я не могу колдовать. Ты сам можешь это сделать? Если можешь, то я дам тебе разрешение! Ты же вроде маг?

— К сожалению, о благороднейшая, это невозможно! — Джон играл так правдоподобно, как только мог, даже уши опустил, демонстрируя вселенскую скорбь. — Из-за ошейника, я даже по вашему приказу не смогу пользоваться магией на самого себя… Он блокирует двойное воздействие и…

Высший Эльф ещё какое-то время нёс откровенную ахинею из «умных» слов и магических понятий. Естественно — ничего рабский ошейник не блокировал, он просто повышал лояльность тела, на которое он был надет к хозяину, но на Джона эта функция почему-то не работала.

Ещё, эта покрытая вязью полоска кожи, могла убить раба, будь на то осознанная воля его владельца и блокировала личную магию. Всего лишь команда со стороны хозяина и пленный маг вновь обретал способность колдовать… Хотя откуда всё это знать глупой, избалованной и необразованной девице, за всю свою жизнь вряд ли покидавшей пределы женских покоев.

Да впрочем, даже если бы она и слышала о возможностях ошейника, Джон вовсе не чувствовал, что ходит по тонкому льду. Хозяйка вся исходила от едва сдерживаемой похоти и вряд ли сейчас могла думать головой.

Салидана Али Абн Арабана Дирад была действительно красивой молодой девушкой, а потому, ни секунды не сомневалась в том, что ради ночи с ней, мужчины готовы на всё. И уж тем более она не боялась своего покорного раба, для которого была чуть ли не божеством, сошедшим с небес.

Именно по этой причине, она ни секунды не раздумывая, шагнула вперёд, что бы убрать то, что стояло между ней и её желаниями. Салидана привыкла всегда получать всё что захочет, а потому она очень удивилась тому, что когда пряжка ремешка, щелкнув, раскрылась, что-то сильно ударило её по голове.

Очнулась она только через некоторое время и не сразу поняла что происходит. Сильно болела челюсть, а в рот была запихнута какая-то тряпка, выплюнуть которую не получалось.

Только спустя несколько минут, окончательно придя в себя, она поняла, что лежит на полу, с крепко связанными за спиной руками. На ногах, тоже были намотаны путы, да так крепко что только раз дёрнувшись, она ощутила сильную боль.

Всё ещё не понимая, что случилось она, забилась изо всех сил, пытаясь вырваться, и чуть было не задохнулась, из-за накинутой на шею верёвки. А затем, она увидела его.

Эльф-раб, нагло ухмыляясь, в залитых кровью одеждах, по хозяйски развалившись в кресле, смотрел на неё сверху вниз, попивая драгоценное вино прямо из горлышка бутылки.

Она хотела было возмутиться и приказать ему освободить её но из-за кляпа во рту, смогла только выдать невнятное мычание.

Джон же, посидев ещё немного и переведя дух, медленно встал и подожёл к лежащей на полу пленнице. Фактически — трофею. Поднял с пола расстёгнутый рабский ошейник и наклонившись к вновь замычавшей и забившейся в ужасе Солидане, застегнул её у неё на шее.

— Ну а теперь, поиграем в хозяина и рабыню, — страшно улыбнувшись произнёс он и намотав на руку шелковистые чёрные волосы своей жертвы, поднял её за талию и подтащив к столу, швырнул на него лицом вниз.

Ранним утром, из ворот дома богатого торговца Арабана Диад, вышли двое. Уверенно вышагивающий мужчина в тёмном плаще с глубоким капюшоном, тянул за собой на поводке сгорбившуюся, обнажённую рабыню, покрытую синяками и ссадинами, едва переставляющую подгибающиеся ноги.

Впрочем, проходящий мимо патруль городской стражи едва обратил на них внимание, да и то, исключительно дабы посвистеть в след голой девке в рабском ошейнике и отпустить пару скабрезных шуточек на тему того, что обильно стекало у неё по ногам.

В стране, где люди покупались и продавались словно вещи, подобная картина была в порядке вещей и ничуть не оскорбляла своим видом кого бы то ни было. Раб ведь не человек. Даже не мужчина или женщина — ведь никто в здравом уме не будет оскорбляться из-за того, что какая-нибудь кобыла или овца не прикрывает свой срам.

Конец интерлюдии

Глава 17

— Ну что? — спросил я, глядя на повесившую голову зелёную драконицу. — Перебесилась? Готова, к серьёзному разговору?

— Угу, — ответила девушка, хлюпнув носом и встав с пока ещё целой кровати, понуро подошла к барьеру, страхующему гостевую часть комнаты от гнева то ли пленницы, то ли хозяйки комнаты.

— Ну и что мне с тобой делать, горе ты ящероподобное… — вздохнул я.

Отчаянно покраснев, девушка принялась стаскивать с себя одежду.

— Ты чего творишь? — устало и как можно спокойнее спросил я, наблюдая как Ониксия, дрожащими руками пытается стянуть с себя трусики.

— Я?.. — на меня удивлённо посмотрел пронзительно-зелёный глаз. — Я готова… Но ведь вы сами только, что сказали что я…

— Слушая, — тяжело вздохнул я, — знаешь, порой у меня возникает желание взять отвёртку, гаечный ключ и молоток, залезть к тебе в голову и посмотреть — что же там сломалось и можно ли это вообще починить!

— Но вы же… — драконица опять начала закипать… — Ах Ты! Ты! Ты! Развращённый-извращенец…

— Нет, дорогая! Это не я! — перебил я ящерицу. — Это ты постоянно хрен пойми, о чём думаешь!

— До-до-дорогая… — Ониксия перестала мучать лямки трусов и ещё сильнее покраснела, приложив ладошки к пылающим щекам. — Мастер признался мне в любви!

— Твою ж мать… — тяжело выдохнул я. — На, одень на руки и на ноги! И прикройся уже!

Произнеся это, я протолкнул сквозь барьер четыре тонких золотых браслета, которые упав, зазвенели по каменному полу.

— Что это? — очень эротично натягивавшая в этот момент свои узкие кожаные штанишки девушка, застыла.

— Блокираторы, — ответил я, любуясь, что уж тут говорить ладной фигуркой драконицы.

В конце то концов, передо мной стояла сейчас почти голая девушка, пусть даже и дракон, так что я с полным правом мог получать свою долю эстетического удовольствия.

— Эти украшения, заблокируют твою нечеловеческую форму, — произнёс я, внутренне готовясь к тому, что сейчас Ониксия вновь начнёт буянить и орать всякие глупости. — Сама снять ты их не сможешь…

Однако девушка смогла меня удивить.

— Ладно, — сказала она, пожав плечами и быстренько подобрав браслеты, защёлкнула из-на запястьях, и лодыжках, после чего быстренько оделась.

— Да неужели… — пробормотал я, с удивлением глядя на драконицу. — Знаешь, а тебя как будто подменили… Решила больше не буянить?

— Ну… — она смутилась. — Понимаете ли Мастер… Это была не я… Точнее не совсем я. Ну, точнее…

В общем-то, я уже знал то, о чём пыталась сейчас сказать мне Ониксия. Иначе, не пошёл бы на то, что бы выпустить её из этой комнаты. Даже со страховкой в виде блокираторов. А именно это я и собирался сейчас сделать.

Естественно, что поинтересовался я этим вопросом не у кровожадного дедушки драконоборца, буквально алчущего крови что Ониксии, что Реки, а у первоисточника, которым выступила Чёрная Драконица.

В двух словах у моей зелёной подчинённой, просто-напросто сорвало крышу после нашего с ней первого знакомства. Обычно, эти мега-яшеры став по сути фамильярами, делают ментальную привязку в какой-то мере, меняя свою личность под воздействием призвавшего их колдуна или такого героя как как наш Герберт. Но для этого им необходимо вертеться где-то поблизости от «контактора».

А у нас с Онькой произошёл конфуз. На арену её призвал не я, приняв своё поражение, она сделала привязку, а потом её взяло и зашвырнуло чёрти куда, вот и пошли психологические проблемы. Фактически в ней родилась вторая личность — та что я вижу сейчас перед собой. А вот старая драконица так и не исчезла, и до сих пор сидит в её красивой головке.

Произошла своеобразная защитная реакция, ведь я оказался далеко и не мог послужить стимулом для изменений, а Новая лапочка Оня, родилась слишком нежной, а потому чувствовала себя беззащитной и не смогла стать доминантой над личностью первоначальной Ониксией.

Можно сказать, я получил две дракоши по цене одной. Воинствующую пацанку с маниакально кровожадными планами на мой счёт и влюблённую до потери пульса дурёху. Ну а так, как драконы всё же не люди и не могут по словам «эксперта», страдать раздвоением личности — они перемешались во взрывоопасный коктейль и получилось то, что получилось.

— Вот я и спрашиваю, — усмехнулся я. — Что же мне с тобой теперь делать?

— Да делай что хочешь! — вдруг огрызнулась Оня. — Мастер-дурак-извращуга! Ты меня покорил, теперь я всё равно твоя. Но если будешь руки распускать — убью тебя, а потом сама убьюсь! И вообще — я по твоей милости огнём теперь дышать не могу — так что прими всю полноту ответственности!

— Вот я про это и говорю! — кивнул я своим мыслям — «Стреляйте в грудь пионерки! Ой, я лифчик забыла!» Ладно… прорвёмся. Следуй за мной.

Немного опасаясь того, что сейчас мне в спину прилетит кровать, я отключил барьер и развернувшись, зашагал к двери. Вот только этого не произошло, вместо этого, мой левый локоть быстренько оплели сильные ручки и некто не очень лёгкий буквально повис на нём.

— Хм… а ведь кто-то говорил, что-то про распускание рук…

Ответом мне было недовольное сопение.

— О — картина маслом! — воскликнула «Злобная кукла», дожидавшаяся нас в коридоре с четырьмя кавалергардами. — Мне уже начинать ревновать или пока что не стоит?

— Ты! — почти прорычала Оня, подаваясь вперёд. — От тебя пахнет Мастером! Ты его самка?

— Знаешь, Эсток, — поморщилась девушка, покосившись на меня. — Я, конечно, всё понимаю, но вот это было как-то даже обидно!

— Это Ариса, — представил я подругу драконице. — И да, она моя женщина.

— Она слабая и тебе больше не нужна. Теперь у тебя есть я! — заявила зеленоглазая, встав передо мной и с презрением осмотрев мою любовницу. — Можешь её прогнать! Шу-шу… Уходи! Пошла отсюда пока я добрая!

Ариса, удивлённо похлопала глазками. Посмотрела на меня, затем на, наглую драконицу, а потом, не говоря ни слова, с засадила ей ногой с вертушки прямо в ухо. Зарычав, Онька вскочила на ноги, сверкая зелёным глазом, кинулась на свою обидчицу-соперницу и тут же улетела от ловкого броска прямо в противоположенную стену, с грохотом приложившись о неё спиной.

Остановив жестом дёрнувшихся было кавалергардов, я с грустью посмотрел на вновь бросившую на «Злобную куклу» дракошку и проследив за очередным полётом прикрыл лицо ладонью. Проблемы у Оньки были в точности такие же как и у Реки. Да — драконица была сильна и даже очень… Вот только драться в человеческой форме жизнь её не научила. Да и зачем это существу, способному вмиг превратиться в махину размером с дом?

— Так! Немедленно прекратили! — прорычал я, когда зелёноволосое чудо в очередной раз сползло по стене.

Кавалергарды аж встали по стойке смирно. Ариска, гордо выпрямившись, демонстративно отряхнула ладони, а вот Оня, плюхнувшись на попку, вдруг разразилась целым водопадом слёз.

— Знаете что, мальчики, — хмыкнув, посмотрела на нас «Злобная Кукла». — Вы идите, пожалуй, а мы тут поговорим немного о своём о женском. Мы вас догоним.

— Только постарайтесь друг друга не поубивать, — тяжело вздохнул я. — Жду вас в открытом оранжерее на этаже Касильдии.

— Скоро будем, — лукаво улыбнулась Ариса.

— Вот же… — буркнул я и развернувшись, зашагал прочь.

Кавалергарды поспешили следом.

Собственно… может быть и хорошо, что так получилось. Правда, в начале, я всё же желал уладить немного другую проблему, часть которой, вместе с хозяином и его молодой супругой, сейчас дожидались нас под сенью вечноцветущих деревьев.

Выпуская на свободу Оньку, мне как-то не хотелось бы, чтоб они вдруг взяли, да и сцепились с Реки где-нибудь на жилых этажах. А ведь по башне ещё носится одна наглая пузатая мелочь, временно переселившаяся сюда вместе с Героем Лориды. И то что, сама по себе она беззащитный розовый хомяк со статусом драконьей принцессы — ещё ни о чём не говорит.

Да и вообще. Блокираторы — блокираторами, и пусть сами дракоши снять их не могут, это может сделать некто третий. К тому же — это физические артефакты. И их можно банально повредить, а то и просто разбить чем-нибудь, и тогда…

Драконы — создания проблемные, это я уже знал точно. И мне совсем улыбалось проснувшись однажды ночью, узнать что два чудовища громят всё вокруг, аки слоны в посудной лавке.

Но — то были мои терзания на тему сохранности личного имущества. А вот одного моего знакомого идиота, с разбитыми иллюзиями на тему «священных храмов женского тела» и похоже, порушенными идеалами относительно принцесс, которые «не какают и не писают» — подобные приземлённые мысли не трогали от слова совсем.

У Герберта-Таро, Героя Лориды, победителя Принцессы Драконов и прочая, прочая… была «Любовь»! И хотя сказать что либо о настоящих ответных, чувствах изнасиловавшей его Леди Изиллиийи — я затруднялся, уж больно по лисьи хитрая у неё была мордочка, но пара из них получилась действительно красивая.

Во всяком случае, так говорили мои беременные жёнушки, с ахами и вздохами, словно в сериале «Дом 2» внимательно следившие за развитием отношений молодой семейной ячейки. Мне же признаться порой хотелось взять молоток, да и стукнуть им по голове одного распробовавшего сладенькое закоренелого девственника.

Не то, чтобы я был против, но распространяемая им нынче розовая, лучащаяся аура — просто выводила меня из себя. Я конечно своих девочек тоже любил! Даже очень и они знали об этом, но почему-то у нас никогда не получалось всё так же «красивенько» как на иллюстрации слезливо-сопливого романа, про чистую незамутнённую любовь.

Вот даже не знаю, как так у него выходит, но каждый раз как я их вижу вместе, у меня складывается впечатление, что я оказываюсь на сумочной площадке смазливого фильма для маленьких девочек. Так и сейчас, представшая передо мной сценка была в лучших традициях Герберта.

В летящих лепестках, между пышных цветочных клумб, возле раскидистого дерева стоит блондинистый рыцарь в сияющих белых доспехах и с задумчиво пафосным выражением на лице, раскачивает верёвочные качели, на которых сидит прекрасная леди в развевающихся одеждах цвета девственного снега.

И при этом они ещё умудряются искриться в словно бы случайно падающих именно на них особо ярких солнечных лучах! Того и гляди откуда-нибудь вылезет единорог и в разные стороны полетят ангелочки-купидончики…

Душу согревало только то, что не одному мне была противна слащавость этой картинки. Ну или сама ситуация просто не радовала. Естественно, что в данном случае я говорил про Реки, которая с мрачным видом, словно грозная туча, надувшись, сидела чуть в сторонке, уткнувшись носом в какую-то книгу.

«Так мальчики-девочки, звиняюсь, но я сейчас буду рушить вашу идиллию…» — мстительно подумал я.

— К-хем! — словно мрачная чёрная туча, что вполне естественно, ведь сегодня я был одет во вполне себе такой готичненький костюм тёмных цветов с серебряными оторочками, я ворвался в царство добра, любви и света. — У меня для вас прпнеприятнейшее известие!

— А? — герой Лориды, а с недавних пор ещё и герой-любовник, уставился на меня как на неведомую зверушку. — Что случилось?

«Сейчас бы пошутить о том, что к нам едет ревизор… да не поймут. Не то воспитание!»

— В двух словах, сейчас мы будем замирять наших драконов… — я покосился на Реки, милое и очень грустное от передозировки розовых соплей пролившихся на ней за последнее время, личико буквально потемнело.

Естественно… после случившегося на арене, чёрную драконицу так же постигла определённая кара. Пусть не камера-одиночка, всё-таки в отличие от «зелёной», ей не нужно было так кардинально вправлять мозги, но косяков за подручной Герберта тоже числилось немало. Так что, девушка к своему глубокому неудовольствию была вынуждена отработать неделю на кухне, вдалеке от своего любимого «героя», но больше всего её злила необходимость носить подавители основной формы.

А что? Веры в разумность драконов, у меня мягко так скажем, поубавилось, чему активно способствовали половозрелые представительницы этого вида реликтовых ящериц. Поэтому единственная, кто рассекала по замку без дополнительных украшений — была мелкая «Принцесска драконов» да и то, только потому, что это розовое пустоголовое нечто, во что превращалась подопечная Герберта, способно было проиграть даже в неравном сражении с табуреткой, а таких грозных противников как тумбочка или шкаф — разумно обходила по большой дуге.

Другими словам, шансы, что расшалившийся драконёнок разнесёт мне башню — стремились к минус бесконечности. Хотя, вру — вазы и хрупкие скульптуры во многих коридорах уже постиг массовый геноцид, и в той и в другой форме красноволосая девочка порой была на удивление неуклюжа, а передвигалась в основном на повышенных скоростях, к тому же не всегда вписывалась в повороты.

А вообще, в последнее время Анинанейша порой меня откровенно пугала. Кажется мелкая пигалица, опять начала вынашивать на счёт меня какие-то явно злобные планы, вполне возможно вновь решив сделать меня своим рабом или что-то вроде того.

Во всяком случае, как иначе можно объяснить тот факт, что она совершено внезапно перестала обращать внимания на своего любимого Герберта-тяма и то и дело её ярко алая макушка мелькала где-то поблизости от меня. Да что уж там говорить — она за мной откровенно следила, таскаясь хвостиком по всей башне и с топотом уносясь в далёкие дали, стоило мне только показать, что она обнаружена. В такие моменты обычно как раз и страдала старинная керамика и произведения искусства.

Короче: «Это Ж-Ж-Ж-Ж — было явно неспроста!»

— А ты уверен, что это хорошая идея? — тихо спросил Герберт-Таро подойдя ко мне и тоже покосившись на свою Реки.

— Не уверен, — пожал я плечами. — Но других вариантов я просто не вижу. Два ненавидящих друг друга дракона в Императорской башне мне и даром не нужны.

— Но… Я всё-таки думаю, что «мирить» их не стоит, — поморщился «герой». — Тут ведь, понимаешь ли какое дело… вряд ли это вообще возможно. Всё-таки они драконы из разных гнёзд, и насколько я знаю их культуру — ужиться друг с другом они не смогут. Да и за Ани-тян я переживаю! Она же всё-таки маленькая и даже достойно ответить «твоей» бешенной не сможет…

— Хорошо, — легко согласился я и тут же внёс давно заготовленное рациональное предложение. — Тогда «твою» Реки, мы так же закроем в комнате с односторонним барьером. Возможно даже в соседней с Онькой. Посидит, подумает, а там возможно мы и решим проблемы несовместимости ящериц. И это не угроза Герберт, это констатация факта.

Тут ведь какое дело, не то чтобы я разыгрывал плохиша, просто с Таро на некоторые темы по-другому разговаривать было совершенно невозможно.

Если от мыслей о том, что женское тело — Сокровенный Священный Храм, он вроде бы избавился, варварски вломившись в его ворота и попав таки во внутренние помещения… хотя имелись ли эти самые ворота или уже нет — тот ещё вопрос… то от других тараканов и комплексов парень всё ещё страдал.

В его понимании мир продолжал делиться на чёрное и белое, без каких бы то ни было полутонов. И если мне довелось попасть на светлую половину, то зелёная драконица Оникси, напавшая на Реки — прочно прописалась на территории тьмы.

Средство для лечения и переклассификации подобных существ в «друзья» у парня как носителя концентрированной японской аниме культуры — естественно имелось в наличии. Более того более было не раз опробовано и много раз успешно отработано, например на той же Чёрной Драконице.

Состояло оно из двух простых взаимопоследовательных действий: навалять плохишу по полной программе, а затем, покуда, противник не может сопротивляться — вынести ему мозг речами о добре и дружбе.

Понятное дело, что подобная дурь вряд ли была бы жизнеспособна в реальности планеты Земля, да и в этом мире, как я подозревал Герберту помогало какое-то волшебство. Вроде «ауры Героя» или силы его богини, да и то работало это не на всех, а только на идиотов со справкой.

Однако как мне довелось убедиться, почти все молодые драконы в той или иной мере подпадали под эту категорию. Особенно юные особы женского полу.

Впрочем — не мне пенять на методы этого натурального блондина в начищенных доспехах. Свою ушастую супругу я можно сказать подобными же методами при первой встрече обрабатывал.

Так вот — практика у него была, да вот облом — Онька прописалась под моим крылышком, и просто так навалять ей я не дал, хотя геройствующий японец уже предлагал свои услуги.

Невозможность действовать проверенными методами очень огорчала Герберт-Таро, а потому он постоянно капал мне на мозги!

И — нет! Парень не пытался клеветать или очернять зелёноволосую — он поступал хуже. Он постоянно высказывал опасения за жизни окружающих и искренне волновался из-за неадекватности моей драконицы. И самое поганое — делал это искренне, особенно яро — после того как в непосредственной близости от спрятанной где-то в замке зелёной беды оказалась его молодая супруга.

Так что, чтобы добиться от героя хоть какого-нибудь понимания и снять с парня чёрно-белые очки с розовым напылением, приходилось ставить его в такие ситуации, когда выбора у него не было, кроме как идти на компромисс.

— Эй! — тут же среагировал парень. — Реки то за что? Это же несправедливо!

Говорить, что: «Было бы за что — вообще бы убил!» — бессмысленно. Просто не поймёт он такую присказку.

— Вот знаешь Герберт, — я сурово посмотрел на него, задействовав всё своё актёрское мастерство в попытке изобразить нечто такое императорское во взгляде. — Уж кого-кого, а Реки за её многочисленные косяки и выкрутасы — давно уже пора серьёзно наказать и вовсе не парой нарядов на кухню!

— Но…

От дерева донеслось возмущенное сопение.

— Ты вообще понимаешь, что за, то что она позволила себе на турнире по отношению ко мне — обычно тащат к палачу, для отрубания головы с последующей мастерской обработкой культи? — надавил на него я.

— Но ты же не станешь… — промямлил парень, обеспокоенно косясь на свою подчинённую, которая надо сказать после моих слов слегка спала с лица.

Пусть даже она и дракон, но реальное положение дел, как и то, что пока она находится на территории Империи, я давно уже крепко держу её за яй… кхм… так как она дама, то за область у основания хвоста на которую они ищут приключения — девушка осознавала. Всё-таки не смотря на свою мощь и величие крылатого, дышащего бякой ископаемого, понимала, что не только Таро может навалять ей по первое число.

— Но ты же не станешь…

— Как ты видишь, я уже не стал! — отрубил я, тоже многозначительно посмотрев на Реки и добавил. — А на счёт второго вопроса — касательно «справедливости», я что-то её в двоих словах не ощущаю. Где собственно эта гипотетическая справедливость, когда одна хулиганка посажена в бессрочное заключение в камеру-одиночку, а вторая, замечу — злостная рецидивистка, постругала пару дней лучок на кухне и бегает на свободе, как ни в чём не бывало.

— Но ведь Реки — хорошая! — с чувством и пламенем фанатизма к глазах выдал геройствующий японец. — Она же твоя подруга! А эта зелёная — опасна…

— Так, Герберт, я что-то не понял? — наигранно удивился я. — Это, почему это, по твоему мнению завязанная на тебя драконица — мне подруга, а завязанная на меня — таковой не является. Нет я конечно понимаю, что каждый владелец пуделя считает его матёрым волкодавом, который к тому же «никогда не кусает людей», но ты точно берега не попутал? А на счёт «добрая»…

Я повернулся к чёрной драконице, и поманил её пальцем к нам. Да — я конечно понимаю, что это не прилично и всё такое, но я всё-таки Наследный Принц Империи а потому: «Quod licet Jovi, non licet bovi!», что на нормальный язык переводится как: «Что позволено Юпитеру, не позволено быку!»

Я вообще — много таких умных латинских поговорок в последнее время вспомнил. Помогает, знаете ли, чтобы осаживать различных родовитых аристократов на многочисленных советах.

Латинский очень отдалённо напоминают местный, вот они и думают, что эти фразочки наследие предтеч содержащих их мудрость.

— Реки, красавица, — произнёс я когда девушка нехотя подошла к нашей парочке. — Ну-ка, будь добра, повернись как к нам тем местом, в котором ты у нас «Хорошая»? А то вот Герберт утверждает, что оно существует, а я как-то запамятовал…

«Ой, а что это они как-то разом покраснели? Да и у леди Изиллиийи, внимательно прислушивающейся к нашему разговору со своих качелек, чего-это мордочку так перекосило и глаз задергался? Да не уж-то…»

Так — похоже, испортили мне Героя Лориды! Вон как глаза отводит, а Реки за подол схватилась и зло так на нас зыркает! Явно что-то не то подумала. Уж не говорите мне только, что познав Дзен в одном «Храме», геройствующий японец отправился с несанкционированной инспекцией по другим!

«М-да… похоже надо будет предупредить этого начинающего ловеласа, что бы на «мою территорию» даже не смотрел. — а затем мысленно усмехнулся ещё раз покосившись на супругу Герберта. — Хм… Похоже что одного ходока в сияющих латах вскоре ждут не извечные потоки розовых соплей, а вполне себе кровавых…»

— Ладно, — прервал я неудобный момент, который и так слишком уж затянулся. — «Хорошего» кроме сверкающих глазок, реки мне так и не показала, а потому — слушайте оба и при том — внимательно! Либо вы я имею в виду тебя Реки и мою зелёную Оньку — миритесь и нормально сосуществуете не набрасываясь друг на друга, либо обе отправитесь под домашний арест. Бессрочно! Я всё сказал!

— Эсток… — Герберт-Таро упрямо поджал губы.

— Герберт — ты пойми, это не обсуждается, — я устало похлопал его по наплечнику. — У меня и так дел жоп… выше крыши, плюс ещё в довесок три идиота, которые вроде любят друг друга, но упрямо саботируют прямой приказ господина и никак не желают идти к алтарю. А тут ещё драконы в башне…

— Господин Эсток, — выдавила из себя драконица. — Ваше Императорское Высочество, если вы приказываете…

Ох, как она на меня посмотрела — семьдесят два годы пыток мне этим взглядом точно было обеспечено.

— Ну… — я хмуро взглянул на девушку. — Вы вначале хоть по собственной воле поговорить попытайтесь. А потом, если не получится, я буду уже приказывать!

И они — попытались. Ариса привела Оньку, под ручку, кстати и реликтовые ящерицы действительно попробовали поговорить. На своём диалекте, оглашая открытую оранжерею такими рыками, каких вряд ли можно ожидать от голосовых связок столь милых созданий, если конечно ничего не знать об их истинной природе.

Впрочем, третьему «милому созданию» — эта какофония быстро надоела и «Злобная Кукла» быстренько вникнув в сложившуюся ситуацию, предложила свой вариант решения проблемы. А заодно, объявив себя рефери и незаинтересованной стороной, потому как с Реки у неё были вполне себе хорошие отношения, а с Онькой она их похоже только что наладила.

Как оказалось, со слов Герберта, при встрече, и необходимости сосуществовать на одной территории крокодилы переростки из разных гнёзд — банально впадают в немотивированную ярость от присутствия рядом конкурентов. А всё из-за того, что эти сообщества этих созданий жёстко структурированы и всегда поддерживают строгую иерархию, в которых просто нет равных.

Вот моя блондя и предложила им банально смахнуться друг с другом. Кто победит — того и тапки!

А так как места у нас мало, да и башню — жалко, а над городом двум гигантским рептилиям сражаться ни кто не позволит, да и вообще — хотелось бы побыстрее… выяснять отношения им предстояло в человеческой форме.

На берегу искусственного озера…

Голыми…

Как мне показалось, своеобразный юмор «Злобной Куклы» зашёл в данный момент немного за рамки приличий, и хотел было вмешаться, оспорив решение самозваной судьи, пусть как мужчине предстоящее зрелище виделось мне вполне себе интересным. Таро, красный как рак, тоже что-то пропыхтел, но как оказалось в отличии от нас драконицы не комплектовали и моральными предрассудками не страдали.

Или им просто уже не терпелось начистить друг другу миленькие мордашки.

В любом случае, десять секунд и обрывки того, что раньше было одеждой и нижним бельём были разбросаны по полянке, а бесстыдницы, на полной скорости усвистали в указанную Арисой сторону, сверкая при этом ну очень соблазнительными нижними полушариями.

Картина маслом: охраняющие оранжерею гвардейцы — в тихом шоке, причём, судя по лицам, только что познали Дзен и Дао, ведь когда ещё им — простым мужикам доведётся видеть стриптиз от «Благородной дамы из высшего сета», коей официально значилась Реки. Да и Оньку, как я понимаю, заочно причислили к высшему обществу.

Тем более — такой стриптиз!

Думаю, что у многих служанок Императорской башни, после их смены будет очень интересная ночка.

Таро, в полуобморочном состоянии: то ли мои догадки неверны и он только что поразился красоте очередных храмовых комплексов, то ли это голенькая Оня на него так подействовала. В последнем случае я за него начинаю волноваться.

А вот его супруга, материализовавшаяся рядом и подталкивающая его к озеру, чуть ли не облизывается от предвкушения, да и щёчки у неё горят, прям как при лихорадке. А ведь прикидывалась такой романтичной тихоней! Или это сказывается своеобразная культура её родной страны, если я правильно помню — расположенной между Империей и местным «арабским миром», с очень большим влиянием последнего.

Впрочем, о чём это я. Она ж сама — боевая танцовщица! А если вспомнить визит их царька и приём в полсольской башне, на котором в честь визита Её Императорского Величества с дочерью и наследником был показан «Танец клинка и магии».

Нет я мужика понимаю! Как политик — политика. Шаг вполне себе не предрассудительный лишних на приёме не было, опять же — культура у них такая, так почему бы не показать «сопливому» Цесаревичу товар лицом!

Да и царевны у него красивые — тут без вопросов, дочками самых что ни на есть благородных кровей… А у ж что они вытворяли с мечами и заклинаниями, танцуя друг с другом в чём мать родила, ведь из одежды на них имелись только уйма мониста. В общем, это было красиво, но скажем так — сильно фонило не очень-то уж и сестринскими отношениями между девочками.

Впрочем — там у вообще на розовую любовь по своему смотрят. Так что сокрее всего у Изиллиийи тоже есть определённые предпочтения, а кривилась она вовсе не от ревности а из-за того что не позвали.

А вот хулиганистая «Злобная Кукла» в свою очередь, тоже раскрасневшись, при этом явно имела совершенно другой интерес. Женщины её не интересуют — завелась эта юная леди она в первую очередь из за того, что драконицы сейчас друг другу мордочки чистить будут — а то что голенькими — ну так это обычное хулиганство с её стороны. В первую очередь чтобы за моей рожей понаблюдать!

Ну да — она у меня немного садистка. И чует моё седалище, что после всего этого шоу, мне самому предстоит несколько раундов так любимой ею «борьбы без правил с продолжением…»

Когда мы всей компанией добрались наконец до озера, представление уже было в разгаре. Драться в человеческом теле без оружия не умела не только Онька, но и Реки, но они очень старались!

Девушки уже успели искупаться в соде и вываляться в песке, так что представшее перед нами зрелище было воистину пикантным. Стоило заметит, что зелёноволосая была явно сильнее, зато брюнетка, куда как более вёрткой.

Первая пёрла напролом, вторая уворачивалась и пыталась атаковать исподтишка. Особо не получалось ни у той ни у другой, зато происходило всё на приличной скорости. Зато грудки и попки, а так же прочие прелести так и мелькали.

Тела у них были крепкими, куда как сильнее чем у людей и необычайно гибкими. Что такое синяки и кровоподтёки и царапины — они похоже вообще не знали. Да и переломов можно было неопасаться, несмотря на то, что летали они от проходящих иногда ударом метров на десять, да и прыгали аки кузнечики. Очень такие эротичные кузнечики, потому как определённые навыки акробатики, похоже, имелась у них в крови.

Так что, вместо нелицеприятной бабской драки, зрелище получилось очень даже возбуждающим. Покуда, поняв всю бесперспективность подобного банально не вцепились друг другу в волосы и с визгом не принялись кататься по песку, а затем и вовсе свалились в воду, где Онька благодаря своей силе превозмогла конкурентку и чуть-чуть её притопила.

На этом, драконий конфликт в самом центре Империи был окончательно разрешён. Реки отплевавшись, хоть и сверкала зенками, но, тем не менее, признала своё поражение и на удивление быстро поменяла своё отношение к зелёной. Хоть и видно было, что ей это не по нраву.

Ну а Онька… Онька была рада — естественно! Она ж теперь локальная «Королева Драконов»! Как она сама себя назвала, после того, как с разбегу сбила меня с ног своей обнажённой, мокрой девичья тушкой и от всей глубины драконьих чувств попыталась задушить в объятьях, заодно раздробив все кости.

Да… за прошедшие с того момента две недели, сломанную руку и треснувшие рёбра я вылечил — спасибо магической медицине, целительским заклинаниям и любимым жёнам…

Но, тем не менее, я проклял всех и вся за то, что выпустил зелёную из одиночного заточения. В первую очередь потому, что у меня появился ещё один «драконий хвостик». Не знаю уж как, но она спелась с мелким кросноволосым недоразумением, но с этого момента в замке появилась ещё одна гроза старинного фарфора и произведений искусства.

А учитывая, что Онька каким-то образом умела бегать по потолку и стенам — картины и люстры так же немедленно попали в зону риска.

Глава 18

— Ну что? Фокус-группа? Вы готовы? — спросил я в магический усилитель, оглядывая собравшуюся во дворе стайку ребятни, возглавляемую мелкой Принцессой Драконов, буквально пожиравшую меня жадными глазёнками и едва сдерживающую нетерпение.

Малышня всех возрастов, от четырёх-пяти лет и до одиннадцати-двенадцати, то есть того возраста в котором в Империи уже вполне официально заканчивается «детство», шумела и галдела, практически не обращая на меня никакого внимания. Никто из наших маленьких гостей не понимал, зачем их подняли, ни свет ни заря, и привезли во двор какого-то завода, расположенного далеко за чертой города и что такого страшного с ними сейчас будут делать.

На некоторых мордашках так и вовсе читался вопрос — можно ли уже начинать плакать или стоит немного подождать для пущего хорового эффекта. Народ здесь конечно закалённый, но вот к незапланированным, массовым мероприятием, особенно с участием благородных, относится с осторожностью. Как говорится: «Минуй нас больше всех печалей: и барский гнев и барская любовь!»

Впрочем, сегодня здесь и сейчас, присутствовали в первую очередь «свои», то есть семьи членов Инженерной Гильдии, так что взрослые и не думали помышлять о чём-то таком. Но вот дети — эти мелкие спиногрызы буквально пятой точкой чувствовали, что приближается «нечто»… И немудрено, ведь в памяти сорванцов ещё сохранились воспоминания о недавних массовых вакцинациях от местной оспы и аналога кори, которые за неимением превентивных средств борьбы с эпидемиями ранее безжалостно и внезапно выкашивала деревни и города Империи.

Так что в предчувствии появления людей в белых халатах со страшными шприцами наперевес, настроение у «фокус-группы» было можно сказать «похорнным». И это при том, что на самом деле, малышня находилась сейчас ни где-нибудь, а на первой в стране и скорее всего в этом мире самой настоящей фабрике игрушек! Правда, данный факт от них для пущего эффекта скрывали…

Прокашлявшись, глядя на хмурые лица малышни, я перехватил маго-рупор поудобнее и стараясь не заржать, выдал публике заранее заготовленную пропагандистскую речь смысл которой сводился к тому, что: «Ученье — свет, а не ученье — повод для того чтобы пройтись ремнём по попке!», «Маму с папой надо слушаться, родину любить и так далее…» и «Хо-хо-хо! Я как самый настоящий принц — знаю что кое-кто из вас, а точнее, скорее всего все хором, в этом году были не очень хорошими мальчиками и девочками!»

По мере капания на неокрепшие мозги, на мордашках «фокус-группы» появлялся такой коктейль разнообразных эмоций, что чисто в воспитательных целях было любо дорого посмотреть! Кое-кто уже явно ушёл в себя, вспоминая все свои косяки, шалости и откровенные хулиганства, на личиках же других, в основном конечно откровенных пай-девочек, читалось обиженное непонимание того, что же собственно она такой милый и послушный домашний цветочек тут делает и за что её сейчас будут ругать.

А затем, когда я закончил разглагольствования, ворота огромного ангара за моей спиной медленно начали открываться. Конечно, кое-кто, не буду тыкать в «Злобную куклу» пальцем, потому как все и так догадаются, предлагал, что бы для пущего эффекта всё выглядело пострашнее… но данный проект был «завёрнут» первым исполнительным директором первой же фабрики игрушек Рафаэлой фон Марго, в иномировом девичестве Сакурамбой Айей.

Да и я как единственный владелец данного предприятия и соответственно устроитель сегодняшнего праздника, опасался переборщить с «атмосферностью» и получить вместо весёлого детского праздника кучу грязных штанишек и юбочек, а так же море деткой неожиданности.

Так что, никаких «мрачных порталов в бездну» и прочих тёмных и страшных на первый взгляд помещений, стонов и звона цепей — наоборот! В демонстрационном ангаре было установлено яркое освещение, уже начала играть весёлая «карнавальная» музыка, в воздух рванулись тысячи разноцветных магических шариков, выкатили лотки со сладостями и газировкой. Ну и вдобавок к ошарашенным детишкам, устремились несколько десятков красивых, специально девушек-гидов в блестящих платьицах «Диснеевских принцесс».

А уж когда до юного поколения дошло, «как им свезло», «куда они попали» и главное «что им будут показывать и дарить»… счастливый визг кучи малышни, наверное, слышали даже в соседних странах, а Король Демонов от этого выражения восторга, как я надеялся, поперхнулся от неожиданности и помер в мучениях!

Мда… Отечественный «Игропром», навеянный одному попаданцу-перерожденцу играми маленькой Драконьей-Принцессы с самодельными куколками и нехитрыми поделками, сегодня может праздновать своё рождение!

Правда, со второго раза, потому как первый блин вышел комом! Но слава богу, этого позорища не увидел никто, кроме кучки избранных, точнее моих друзей.

А произошло это всё по той причине, что кое-кто, а точнее слишком уж положился на свою персону, как генератор идей и наших старательных исполнителей, совершенно забыв, что доверять в некоторых щепетильных вопросах можно только «специально подготовленному персоналу»! Да и то его нужно контролировать по максимуму!

Всё-таки у меня на службе состоялись профессионалы «своего» дела, очень исполнительные, надёжные, и не шибко понимающие, что именно от них требуется. А тут я ещё предложил по глупости ознакомиться с народным творчеством на этом поприще.

Как итог — когда я в сопровождении моих девочек и остальных попаданцев, посетили спецом под нас устроенный показ предполагаемой продукции… мне даже, как то стало стыдно. Вот вроде хотел как лучше — а получилось как всегда. Даже я бы сказал хуже, чем всегда, потому как сотрудники явно перестарались.

Во-первых, примерно на восемьдесят процентов то была несостоявшаяся ярмарка «Юный Милитарист». Гильдейцы очень прямолинейно восприняли мои слова о «воспитании нового поколения» и слишком рьяно но однобоко подошли к вопросу детского воспитания, а в частности взращивания будущих защитников родины путём придания им всевозможного вооружения и амуниции.

Всё как я, в общем-то, и просил — варианты на любой вкус и ценовой ценз, однако от стройных рядов оружейных витрин уходящих вглубь помещения у меня откровенно начал дёргаться глаз. Сотни и сотни мечей, от варианта «обструганная доска с перекладиной», до изящных миниатюрных копий известных артефактов, вроде ковыряльника нашего Таро, выполненных из золота со стразами и фантастической гравировкой. Молоты, цепы, алебарды, игрушечные парострелы вплоть до тяжёлых стационарных пароплюев, множество щитов и детских доспехов.

Далее следовали «Конструкторы», собрать из которых что-либо вменяемое, мог только специалист и исключительно при наличии поэтапной инструкции. Зато много, здесь похоже каждый мастер-инженер отметился, пытаясь внести лепту в досуг подрастающего поколения.

За ними нам представили игрушечных солдатиков и прочих монстров — целый каскад жутких уродцев — впрочем, преобладали в основном бюджетные версии «полено слегка обструганное», явно производства Папы Карлы и Урфина Джуса. Надо, правда сказать, что имелись и «элитные» образцы продукции, но их скорее следовало выставлять в музее как произведения скульптурного искусства, нежели отдавать на поругание спиногрызам.

Предложенные мною варианты игрушек — остались без изменений. Их видимо посчитали уже идеальными, а потому просто скопировали и выставили на богато украшенных витринах. Их разряда: «Если Принц сказал, что здесь должен быть дракон! Значит, здесь будет дракон! И уберите от шедевра эту вашу ненужную никому фантазию!» Ну, или как-то так.

Отдел же для девочек — порадовал лаконичностью. Куколка из соломы — одна штука и великолепно сшитая кукла с фарфоровой маской вместо лица и натуральными волосами на голове — тоже одна штука. А так же несколько платьиц для их гардероба. А так же твёрдая, модно сказать непоколебимая уверенность женщины-куратора в том: «Что будущей бабе, как и подрастающей леди большего и не надо! Их вообще в суровости воспитывать надобно!»

Выскажи это кто-нибудь из мастеров-мужиков, и быть бы смертоубийству, потому что такой дискриминации наши девочки бы не потерпели. Даже местные. Однако наша тёмно-эльфийская «Мать всея сантехники», взявшаяся за как оказалось неблагодарное дело наблюдения за развитием девчачьего направления игрушечного бизнеса — была очень уважаемой в нашей среде персоной.

Так что скандала, слава Богиням не произошло. Тем более, что Аэрис прямо таки настаивала на том — что все мы не правы и вот те огромные ряды с игрушечным оружием и доспехами — просто буквально предназначены для девчачьих игрищь! В общем — по её мнению: «Ничего то вы в девочках не понимаете!» Что несколько ошарашило моих пузатеньких супруг.

Зато, через пару часов после экскурсии мы провели расширенный «разбор полётов», а так же «мозговой штурм», вследствие которого вся власть отошла советам. Точнее: «Игровому совету» в который вошёл я — как владелец производства и заодно примерно представляющий, что нужно мальчикам. Моя эльфийская супруга и мои человеческие любовницы — просто потому что им интересно и наконец попаданка Айя — как леди многогранный и не обделённый талантами. Ну а заодно — благодаря школьному хобби прекрасно разбиравшаяся в разнообразных игрушках, особенно в мягких-плюшевых и куклах. Она же со словами: «тебе интересно — вот и возись!» Была назначена руководящую должность.

И ведь дело — пошло! Японочка оказалась очень неплохим художником, да и обучение в музыкальной школе не прошло даром. Конечно, имелись определённые проблемы — в частности с финансовой точки зрения, ведь большую часть нашей продукции те же крестьяне просто не смогут или не захотят покупать. Ведь для тех же девочек — достанет и смотанной из соломы куколки: «Нехай тешится!» А на сэкономленные деньги папаня лучше бухнёт в трактире после рабочего дня!

Однако — выход из данной ситуации, был найднен. К тому же довольно элегантный особенно в социальном плане. В частности определённые категории продукции, были внесены в так называемый «льготный» список, а потому основной процент стоимости от их производства перекладывался на так называемый «Элитный ряд».

То есть по-другому — многие игрушки, в том числе и качественные, планировалось производить и продавать чуть ли не за бесплатно — за ту самую «копеечку», которую даже стеснённый нищетой крестьянин, всё же не пожалеет для радости своего чада. А их стоимость включалась в сверхдорогие, практически произведения искусства, предназначенные для детей высшего общества.

Там — эти надбавки были фактически незаметны, а спрос например на фарфоровых кукол, доведённых до ума по «старинным акихабарским рецептам» Айей и приглашённым в качестве эксперта Таро. Получилось — на мой взгляд шикарно!

Интерлюдия 26

Уже который день Джон Джей Маккли брёл по этим проклятым барханам куда-то на северо-запад, постепенно сходя с ума от жары, бесконечных песков и пекущего солнца.

С водой, даже в этом страшном месте у высшего эльфа проблем не возникало, благо он знал нужное заклинание и бурдюк всегда был полон пусть мерзкой на вкус, но от того не менее живительной влагой.

Однако, чтобы не растратить попусту силы и хотя бы дойти до конца этих проклятых песчаных земель, ему нужна была пища. Много еды, если он хотел оставаться сильным и иметь возможность и дальше использовать магию.

И пусть, купленная в поселении на границе пустыни еда, уже давно закончилось, отчаяние начало накатывать только сейчас, потому как пусть у него и была, как ему казалось хорошая карта, однако конца и края бесконечным барханам всё не предвиделось. И вскоре это путешествие может закончиться для него вовсе не так благополучно, ка ему того бы хотелось.

Зло зарычав, мужчина закинул в рот кусок вяленного мяса и прожевав его, запил большим глотком уже сильно прокисшей воды. Крякнув, Джон рывком поправил верёвку-лямку импровизированного рюкзака и обрубок человека за его спиной, который совсем недавно был красивой молодой человеческой девушкой, тихо застонал.

Впрочем, её мучения никак не тронули эльфа. Это на его старой родине, в том, другом мире, существовали люди, способные сопереживать собственной еде, а для него — для Джона Джея Маккли его бывшая «хозяйка», которую он давно уже превратил в безвольную, послушную куклу, была не более чем источником пиши. То есть добавить жизненных сил — столь необходимых как ему, так кстати и ей, ведь за прошедшее время эльф уже успел свыкнуться и даже полюбить свою «Игрушку».

Ну и естественно, отличным способом сбросить постоянно накатывающее на него сексуальное возбуждение. Ведь для этого не нужны ни руки, ни ноги, ни большая часть такого вкусного и сочного мяса. Ну а сделать так, что бы разумный не умер от кровопотери или болевого шока, можно было с помощью магии.

К тому же Джону давно уже стало казаться, что Игрушка-Селидана испытывает от этого ни с чем ни сравнимое удовольствие и залечив рану он мог часами заниматься с ней любовью перед тем как преступить к трапеза и накормить свою спутницу.

В глубине души, эльф понимал, что с его разумом уже давно твориться что-то не то, но нынешнее положение вещей, сейчас казалось ему вполне естественным. К тому же в мозгах попаданца просто не возникала мысль, что он делает что-то не так. Тем более, что и сама игрушка была вовсе не против подобного положения вещей.

Нет — им, конечно же, было бы сейчас легче, если бы полторы недели назад, выскочившая из колючек змея не укусила бы их верблюда в морду. Да — тогда у них был самый, что ни на есть настоящий пир, хотя конечно плоть Игрушки, которой они питались до этого, была куда как вкуснее жилистой верблюжатины.

«Жаль верблюда…» — подумал мужчина, вновь под стон Игрушки поправив режущую плечо лямку.

На него, карту и кучу свитков «Великого восстановления тела», он потратил почти всё, что забрал уходя из дома отца Селиданы. Тогда же, он в первый раз применил на том, что от неё осталось это целительное заклинание. А затем, когда девушка вновь обрела утраченную красоту, несколько раз изнасиловал её и отправил готовить еду из павшего животного, благо заражённую ядом голову он успел отсечь.

Да — хорошо он тогда отдохнул… А дальше был долги изнурительный путь по пескам. Уже пять раз он полностью восстанавливал тело куклы — ведь для того чтобы достичь своей цели ему следовало хорошо питаться, да и сама оно в последнее время ела себя с удовольствием.

Но свитков оставалось не то чтобы очень много, а он…

На горизонте, как ему показалось, Джон вдруг увидел струйку дыма. Он было не поверил своим глазам, уж много раз проклятые миражи путали его и именно из-за них они впервые сбились со своего пути. Однако, дымок не пропал и мужчина насторожился.

«Где дым — там люди, или другие разумные. Где разумные, там — еда!» — промелькнула мысль в его воспалённом мозгу.

— Любимая, ты же хочешь кушать? — спросил он хриплым голосом, спросил он у Селиданы.

— Очень, — ответила игрушка тоненько, нежно и робко.

— Тогда скоро я накормлю тебя мясом! — обрадовался он.

— Я люблю мясо… — ответил обрубок девушки у него за спиной.

Дымок, как оказалось, исходил из глинобитной печи, расположенной в центре небольшого селения примостившегося возле маленького оазиса. Дили в неё мне люди, а некие создания нижняя часть тела которых оказалась змеиной, а верхняя человеческой. Но в общем-то это было не важно, рацион надо было разнообразить.

Мужчин, а тем более воинов с оружием, оказалось немного и отправившийся на разведку высший эльф, был уверен, что сможет их одолеть. О том, что можно решить дело по другому — он даже не задумывался и в общем-то правильно. Хоть через оазисы и проходят караванные тропы, но одиноких путников в таки х селениях не ждёт ничего хорошего.

Вернувшись к своей Игрушке и отогнав какую-то крысу, которая уже приладилась грызть её бок, он в очередной раз использовал свиток восстановления и до самой ночи, когда на пустынб опустилась непроглядная тьма, они занимались тем, что любили друг друга. А затем, оторвавшись наконец от довольной и томно потягивающейся Селиданы, эльф оделся, достал оружие и растворился в ночи.

Вскоре от оазиса начали доноситься крики и полные боли стоны, далеко разлетавшиеся по ночной пустыне. Слыша их сжимавшая в руках длинный чуть искривлённый кинжал девушка, радостно улыбалась. Крики и стоны это значит, что скоро будет еда. А еда — это хорошо, хотя свой вкус ей нравился гораздо больше, нежели вонючая верблюжатина.

Впрочем, возможно ламии куда как вкуснее, ведь не зря отец рассказывал, что из хвостов их детёнышей при дворе у Султана готовят какое-то особое, известное блюда.

Или — это была страшная сказка, и Султан был плохой убивший своего доброго брата, а в конце все умерли? Девушке в общем-то было без разницы — главное что господин будет сыт и доволен.

Времени с их побега из дома отца прошло всего ничего, а ей, давно уже казалось, что она следует за своим повелителем много-много лет. И как глупа она была, когда поначалу пыталась от него убежать, а затем и вовсе покончить с собой. От него не убежишь и не спрячешься!

А смерть — глупости! Господин вернёт её и из-за порога. Тем более — что ему нужно хорошо покушать, а он так любит её вкус!

Глава 18
(Продолжение)

Грохот экспериментальных, но не паровых, а самых что ни на есть настоящих пушек на основе казалось бы невероятного алхимического состава придуманного Олегом за несколько прошедших месяцев и подобного по реакциям тринитрофенолу, разносился по всей округе. Или как его называли япошки во время русско-японской — шимоза.

Грохот идущих в показательную атаку Ойр, чья задача выйти на рубеж, и долбануть по условному противнику из новомодных пушек…

А так же я, не в кабине робота, а в безопасном бункере, по правую руку от Императрицы Матери и сидевшей между нами, моей ушастой пузатенькой жены, которая вдруг сказала: «Ой» Тут же другого боку от меня, от счастливой человеческой девушки, с ещё большим наработанным мною пузиком донеслось: «Ох»… После чего вроде как подчинённые как бы мне паладины из женского состава, последнее время курирующие моих жон, по велению матушки, просто выперли меня и других мужиков прочь. И тут же набежали жрецы, попы и прочие священнослужители пантеона.

Особо запомнился в этот момент Патриарх церкви Катерины, который подошёл ко мне, где-то спустя пятнадцать минут, посмотрел на взволнованного меня, успевшего уже наслушаться воплей рожениц доносившихся из-за закрытого зала, после чего нахмурился.

Совершенно неожиданно врезал мне пощёчину по левой щеке, произнеся что-то… выбив меня из размышлений о том, что нужно куда-то бежать или лучше ехать…

Затем по правой, проговаривая: «Победа мать удачи, а информация пуповина её…» И наконец, заехал мне кулаком о макушке, сообщив: «Благословляю!» и ушёл… оставив меня пусть в прострации но очухавшимся и полнымвнезапно возникшей во мне энергии.

И вот обломайся — принц ты, или бывший землянин с Российским паспортом! Дитятки до месяца в моём государстве, коли, рождены в императорской семье, дело оказывается сугубо женское!

Мне только сообщили, что два мальчика и одна девочка, даже не сказали кто из них ушастенький, после чего, велением царственной матушки сослали в предписанное законами и кодексами паломничество в обитель местного… что-то типа оракула от матушки богини Эллидии и бабушки её дочери Катерины. Мол: «Только получив откровение, я смогу назвать их имена…»

Ага… Как будто я их сам не придумал!

Если мальчики: Александр, Виктор и Владимир. А коли девочки: Алиса, Катя и Таня! А если и те и те в комплекте, то Саша, Катя и либо Таня, либо Влад! Ну и так далее в вариациях, но почему-то мне казалось, что у меня — два сына и доча!

В общем, я был зол, дорога в центральную область Империи, и надо, им было строить нечто подобное на некой горе, растянулась на две недели… словно бы дел более никаких у меня не было. Радовало лишь то, что без меня, детей хоть и представят обществу, но нарекут лишь в случае моей безвременной кончины. А помирать, я вроде не собирался!

Так что, как и все Императоры, как и их наследники до меня, я одетый в рубище, с неким аналогом лаптей на ногах пешкодралом шествовал по пыльным дорогам центральной провинции, таща в руках три свёртка с фарфоровыми куколками младенцев сделанных по срочному заказу на фабрике игрушек.

В императорской семье, женщина вынашивает детей и страдает при родах, а её муж, должен прочувствовать всю тяжесть, во время «Долгого пути» за именем, в то время как она нянчится с младенцами. Ритуал — мать его!

И мне ещё повезло… Отец моего названного брата, тащил деревянную чушку, с вырезанным личиком, завёрнутым в пелёнки. А сделанные для меня куклы — были мягкими, набитыми пухом и только ножки и ручки, а так же головы — выполнены из керамики.

Но во имя всех местных богов! Надо — значит надо! Это не терновый венец и не крест! Я бы и поленья дотащил, если бы для ритуала это хоть что-нибудь значило!

Так — в окружении коробки из конных драгунов и двух пар десантных и грузовых паровичков, на диете из крестьянской еды, которая опять же при наших нововведениях стала очень даже разнообразна, я добрался до местного «Парнаса».

Смешно сказать — идея, появившаяся у меня пару лет назад, познакомить низшие с простейшими известными мне блюдами крестьянской кухни моего мира, сработала и принесла результат, чуть ли не лучший чем все остальные «изобретения».

Пицца — ныне национальное блюдо чуть ли не всех центральных провинций, заменившая собой мясной «грукяш», некий несовершенный аналог, распространённый ранее в этих местах. Здесь даже делать ничего не пришлось, разве что совместно с моей командой «придумать» разные соусы и посоветовать добавлять на блин не только дичь, но и сыр, а так же другие компоненты, включая грибы.

Наша Империя — не Россия, где издревле существовала культура хранения и потребления грибов. Как и в Европе, использовались едва ли не два сорта «кулинтул», и «чевонкур» и то в в нескольких провинциях из множества составляющих страну.

Первый, был чем-то вроде «сыроежек». А второй, напоминал по вкусу трюфели и так же был редким и дорогим, правда, искали его при помощи местных аналогов куриц, выискивающих не сам гриб, а симбиотических червяков обитающих в грибнице.

При этом огромное количество съедобных грибов, не считалось таковыми, покуда, ими не занялась по моему требованию гильдия алхимиков. Вообще тогда пришлось сильно надавить, после чего внезапно выяснилось, что пусть перец у нас свой есть и не стоит закупать его через Республику. А так же многие специи мы можем культивировать сами, а так же у нас есть из вкусных травок, что предложить другим странам.

Скандал был… жутким, а наказать оказалось вроде бы некого. Слишком давно поставлены были запреты, которые мастеровые не имели права нарушать.

Оказалось что бесконтрольно со стороны государства, интересы гильдий, ещё более чем двести лет назад оказались завязаны на Республике и поставщиках из других стран. В результате, исследований даже не проводилось. Мы хлопали ушами, закупая втридорога тот же перец, в то время как похожее растение на нашей территории, было объявлено ядовитым.

Всего-то, хватило пять-шесть очень мутных прецедентов, тут же зафиксированных гильдией травников, чтобы тогдашний совет глав гильдии ввёл наказание за культивирование и потребление абсолютно безобидного растения.

В результате получив толчок, имперцы центральных провинци, медленно, но верно в влюблялись в пиццу. Простое горячее блюдо, аналогичное тому, что едят богачи, быстро завоевало крестьянские сердца. В особенности у женщин, которым легко было испечь большо блин и покидать на него продукты оставшиеся с ужина. И главное что горячее, а их мужики, распробовав, жрали на ура!

Шаурма — как я заставил называть любое рубленное мясо с добавкаи, завёрнутое в лепёшку! Стандартное собственно Средиземноморское блюдо! Рецепт его от Греции до Египта, от Турции до Испании с Марокко и Алжиром — был известен человечеству ещё с древних времён.

А местным — нет. Как и москвичам, в девяностые, которых буквально завалили подобным восточным фаст-фудом приезжие из южных регионов. У нас, получилась та же ситуация, но изначально под присмотром Империи.

Народ был в шоке. Народ поачалу не понял, но затем, распробовав…

В общем, экспериментировать пока только с суши и ролами не стали. Этим, займётся моя человеческая жена, моя дорогая барронесса, как только сможет оторваться от своих и наших детей. Учитывая, что первенцев, бойцы доставили сразу после родов. И как не бывшей островитянке, курировать нашу рыбную промышленность, расположенную блиь её родных островов.

Доев шаурму, подаренную мне местной крестьянкой, я как истинный бомж, слил весь оставшийся в бумажном пакете жир в рот и гулко сглотнул, радуясь, что дошёл до нужной горы.

В этом походе, принц, или даже сам Император бы всего лишь конвоируемым, своими подчинёнными. Сдохнуть, от голода мне конечно не дали бы, но слава традиции, кормили меня не отводящие взгляд драгуны, а жалостливое население Империи.

И в отличие от моего названного отца, и предыдущего Императора, который сам до горы не дошёл, это были не разнообразные постные, чаще всего холодные каши, которыми кормились ранее местные землепашцы.

На гору я поднимался в одиночестве с куклами. Пришлось поголодать денёк-другой, а там…

Злобная дамочка, в сером платье, забрала у почти обессиленного меня куклы, с такой заботой, словно бы они действительно были детьми. А затем, хмыкнула и посоветовала мне повернуться и посмотреть. Что я и сделал, увидав за спиной огромного мужика.

— Благословляю!.. — на черепушку мне, помутняя сознание, опустился громадный кулак мельком увиденного Патриарха церкви Катерины, невесть как оказавшегося здесь.

— Вуха-а-хахаха-аааа — возмутился я, воплем младенца, булькая и отплёвывая материнские воды, в то время, как какая-то бабка, ухватив меня за ножки одной рукой, вытащила из лона роженицы и уже было хотела шлёпнуть по голой попке.

— Не простой у тебя мальчик… Юсфильда, — хмыкнула каркающим голосом на староимперском она, в те время как я болтался вниз головой в её руке. — Сильным воином будет! Ещё в лоне орать начал…

— Нет… — прошептала тихим голосом, лежавшая на окровавленных простынях передо мной, расставив ноги женщина. — Он будет… он… ах…

Мою третью в моей жизни мать пробила быстрая судорога и она, под крики окружающих женщин, безжизненно откинулась на перину.

Глава 19

«Я или не Я? Вот в чём вопрос! Что благородней для души — терпеть Судьбы-обидчицы удары, стрелы, иль против моря бед вооружась, покончить с ними?» — думал я, в то время как тяпка, взлетая вместе с комьями жирного чернозёма, раз за разом впивалась в грядку.

Чего меня потянуло на Уильяма «Забугорское Всё» Шекспира? Не знаю! Мне вообще казалось, что эти знаменитые строфы, давно и надёжно выветрились из моего сознания. А тут-вот всплыло… правда в слегка изменённом виде.

Наверное, всё же потому, что «покончить» с «ударами» и «стрелами» Судьбы — не очень-то получалось. Я бы даже сказал, что наоборот — моё теперешнее существование протекало под через-чур бдительным контролем этой наверняка достойной, но вместе с тем через-чур суровой дамы.

К тому же, вопрос «Я или не Я» был для меня в текущей жизни очень даже актуальным!

А всё потому, что Иван Александрович Калинин, он же бывший маркиз Эсток д’Вердри, он же, видимо уже тоже бывший, в начале Второй, а затем «Наследный» принц Империи Эсток Русский и тот, кого окружающие называли Риан Браде — немного разные люди.

Происходящие со мной, было сложно объяснить словами… родившись уже в третий раз, я только хмыкнул, сразу же приписав себя к «Заслуженным попаданцам Российской Федерации». Грустно конечно, что Матушка Императрица, вот так взяла, да и избавилась от моей персоны… но с точки зрения политика — понять её в общем-то было можно.

То, что подобная акция могла быть проведена исключительно с её санкции — я даже не сомневался. Внуки-наследники — имеются, аж в количестве трёх штук, растить их так же есть кому… В общем, обидно конечно, было, особенно поначалу, но долгие размышления, ведь делать в младенчестве было в общем-то нечего, настроили меня на философский лад.

Так что в итоге, остался только интерес на тему — что же я сделал не так и чем прогневил Её Высочество, а так же твёрдая уверенность в том, что в этот раз и с моим-то опытом, всё у меня будет хорошо.

В общем, я настроил себя на позитивный лад и приготовился к новой жизни попаданца, пусть происходящее, если верить рассказам нашего заслуженного гика Таро и напоминало второсортные фанфики, в которых персонажи постоянно перерождаются в различных популярных вселенных от аниме до «Далёкой, Далёкой Галактики».

Переродился ли я в уже известным мне мире или мне предстоит выживать в мире полном рыцарей-джедаев, сказать было трудно. Да что уж там, личинка человека спелёнатая в люльке, а я был именно человеком, благо окружающие сплошь и рядом были людьми, не могла с уверенностью даже сказать — в фэнтезийном она мирке появилась на свет или вокруг махровая космоопера.

И плевать, что народ ходит в одежде которую я мог бы охарактеризовать как «крестьянская». У того же будущего Дарт Вейдера на Татуине местные собирая из грязи и палок роботов и космические пепелацы, одевались не лучше.

Магией я и в прошлой жизни не владел и в этой ничего подобного не чувствовал. То же самое касалось и абстрактной «Силы» и прочих «Пси-энергий». Ну а то, что на глаза ничего особо технологичного не попадалось — так много ли младенцу показывают.

Да и вообще, во многих вселенных где просторы «Большого Театра» бороздят космические корабли, на планетах между тем процветает натуральное средневековье.

Надо ли говорить, что я и в прошлой жизни, особенно пообщавшись с другими паданцами, как радеющий за будущее государства, порой подбрасывал Матушке мысль о том, что демоны это конечно хорошо, как в общем, и прочие наши соседи. Но над головой у нас всё же не «Небесная Твердь», как утверждает кое кто из заграничных учёных-философов, а космос и от туда тоже может кто-нибудь прилететь!

При чём, с подобными материями вообще было тяжеловато связываться даже мне… Дело в том, что затрагивая тему бесконечной вселенной, звёзд и прочих небесных тел, я автоматом причислялся к сторонникам теории плоской земли стоящей на спинах четырёх чудовищ в свою очередь расположившихся на гигантском драконе, летящем в пустоте.

То есть, аналоге верований в трёх слонов на черепахе, плывущей среди звёзд из моего мира, апологеты которой насмерть схлестнулись с прогрессивными поклонниками геоцентрической мысли. Утверждавших, что планета всё же круглая, но накрыта «небесной сферой», по твёрдой поверхности которой ползает солнце, луна и прочие объекты.

В общем — не важно. В новой жизни, я размышлял, сосал грудь кормилицы и готовился к попаданческо-прогрессорскому рывку, ну или как минимум к тому, что опять выбьюсь в люди, а потом, случился конкретный такой облом.

Нет, я не заболел и не получил какое-нибудь увечье… Просто проснувшись однажды утром, я вдруг с ужасом понял, что я здесь не один и у меня завёлся сосед — настоящий хозяин этого тела.

Концепцию повторного попаданчества пришлось в срочном порядке пересматривать, в виду открывшихся фактов. И куда как тяжелее мне дался тот факт, что я по сути, как долбаный крестаж Волдеморта, застрял в голове какого-то там левого пацана, который даже не Гарри Поттер.

Шли года. Мой носитель, мальчик названный отцом Риан Браде и оказавшийся действительно крестьянским сыном, рос, я же в свою очередь с каждым прожитым днём всё больше и больше осознавал ту глубину задницы в которой я оказался.

По сути, бесправный дух в чужом теле, находящимся, к тому же, на само дне социальной пищевой цепочки местного общества. Нет — если так смотреть, то всё нормально… Отец, Риана, своего третьего сына от почившей жены — любил, в меру местного понимания правильного взаимоотношения между поколениями, воспитывал и даже порой баловал, если таковым можно назвать кусок сладкого пирога с мёдом, выделяемого детям по праздникам.

До пяти лет, когда Риану была поручена работать по двору, он разве что разговаривать умел. Знал простейшие правила поведения, вроде того, что за столом вперёд старших хватать еду было нельзя ну и конечно же, под влиянием деревенской детворы, постиг некоторые особые науки, вроде лазания по деревьям за яблоками.

Что уж там говорить — считать отец и старший брат пусть и умели, но только на пальцах и подобными тайным знаниям делиться с младшим сыном не торопились. Читать, и тем более писать, обучен был разве что деревенский староста, да и то с пыхтением и по слогам. Риана же науки вообще не интересовали.

Пределом мечтания мальчика, как впрочем, и остальных его сверстников мужского пола в пять лет, было становление воином. Ребёнку просто нравились красивые блестящие шлемы и кольчуги солдат местного Барона, которые появлялись в поселении раз в сезон вместе со сборщиком налогов.

Глядя на них из-за плетня, Риан мечтал как он вот так же, будет входить в главные ворота, а все, даже страшный кузнец Йонун — кланяться и вежливо его приветствовать.

Я же, грустно смотрел на всё это, слушая детские мысли, проносящиеся в голове, и тихо грустил. Контакта с носителем — не было. Так что при всём желании я не мог даже выступить в роли мудрого, но невидимого наставника.

Ну, или хотя бы поговорить хоть с кем-то, пусть даже это будет такой глупый ребёнок как Риан, по сравнению с которым, сестрёнки-кошкокролики, а уж тем более Аэрис в этом возрасте были настоящими гениями…

Но — видимо не судьба. Похоже, что в этой жизни, мне только и оставалось, что быть бесправным наблюдателем за тем, как мой носитель из года в год превращается в обычного серого человечка.

Простого деревенского обывателя этой эпохи, без талантов, знаний и стремлений. Особых желаний выбиться в люди, к десяти годам у мальчика уже не наблюдалось. Ведь чтобы стать кем-то нужно учиться, а делать это Риан не любил.

Зато нравилось ему лоботрясничать, отлынивая от работы, за что часто он получал от отца, драться, и пусть делал он это неумело, но третьего сына землепашца Браде вполне заслуженно боялись и обходили стороной. Для любви к выпивке и слабому полу, он был ещё слишком мал, но тенденции уже намечались, да и мысли в последнее время мне его очень не нравились.

Как и любой другой ребёнок он обожал сказки. Особенно те, в которых фигурировали уже не просто воины, к которым он подостыл, в силу осознания того факта, что просто так надеть кольчугу и шлем, а так же вооружиться — не значит им стать. Как и к охотникам — интересом у которым мальчик загорелся в семь лет и так же потух, узнав, что там тоже нужно учиться. А к рыцарям — которые, по его мнению, получали всё и сразу от рождения.

Риан — уже почти пришёл к выводам, что его отец и братья, горбатящиеся в поле, дураки, в то время как ему — нужно всё и сразу. А сделать это можно исключительно при помощи силы. Надо ли говорить, что в подобном средневековом обществе, такие вот мысли чаще всего приводят именно на «Большую дорогу», а затем прямиком на виселицу.

В общем, от всепоглощающей депрессии меня, проживающего в теле явно принадлежащем будущему разбойнику, спасало, пожалуй, только то, что оно мне не принадлежало. Вот такой вот парадокс.

Существо я нынче, похоже, энергетическое, а потому, за грузом прожитых лет и серостю крестьянского бытия, воспоминания мои о прошлой жизни оставались всё такими же кристально чистыми, как и в тот момент, когда кулак Патриарха Катерины выбил меня из моего прошлого тела.

В них я собственно и копался, где выискивая ошибки в своём поведении, где анализируя происходящее и посматривая на то что творится с Рианом, без особого интереса. Как на ничем не примечательный, унылый сериал по «ТВ», проходящий где-то фоном работающего в соседней комнате телевизора, экран которого видно в приоткрытую дверь.

Таким образом, когда я уже окончательно смирился с тем, что бессилен что-либо изменить, жизнь вдруг взяла и преподнесла мне очередной «сюрприз», уже в который раз заставив пересматривать свои планы.

Проснувшись как обычно наполовину сползшим с лавки, Риан смачно зевнул, даже не потрудившись прикрыть рот рукой и потирая глаза, поплёлся к колодцу.

Умывался мальчик… своеобразно. Смачивал два пальца в воде и быстренько растирал ими глаза, фыркая так, словно вылил на себя всё ведро. После чего, перехватывал то, что имелось в доме съестного, и быстренько убегал со двора, чтобы не дай бог, его не завалили работой.

Трудотерапию в любом виде Риан решительно не воспринимал и сопротивлялся любым попыткам наставить его на путь созидания. Впрочем, вся остальная семья уже махнула на него рукой.

Порка розгами не помогала, стоять на коленях на горохе… так Риан просто убегал — слоило только отвлечься, а кнутом или палками наказывать своего ребёнка отец просто-напросто не решался. Действовать по принципу «Кто не работает — тот не ест», было… в общем-то бессмысленно.

Надо просто понимать — как жил мой носитель и его родственники: Дом — что уже круто, банальный семистенок, с маленькой прихожей в центре, где хранились дрова и немного соломы, часто используемый как гостевая спальня. Большая, общая комната, она же столовая, она же кухня с лавками для сна по стенам и небольшим очагом. А с другой стороны от входа в дом, маленькая кладовка со спальным местом, где собственно и уединялись супруги и прочие молодожёны для интимных отношений и малая комната, в которой проживала семья старшего брата как наследника.

И собственно — всё! Из меблировки, один сундук со съёмной крышкой, очаг, шесть грубых лавок, выставленный в прихожей плетень-перегородка, да убогая этажерка-стеллаж в кладовке. Всё сделано без гвоздей, потому как десяток оных стоили у кузнеца каких-то неподъёмных денег.

Из бытовых же мелочей — старый матрасец набитый соломой, на котором как делали детей, так их и рожали, три глиняных котелка, один из которых с крышкой. Некоторое количество домотканых изделий, топор, вилы, острога, куча корзин и верёвок… ну и ещё кое-что по мелочи припрятанное старшими, чего Риану просто-напросто не показывали.

А ещё, под крыльцом хранился сделанный старшими братьями лук и колчан со стрелами, но даже малолетний оболтус знал, что это — страшный секрет, потому как за обладание подобной вещью, солдаты барона могли и на деревенских воротах вздёрнуть.

Вот собственно и всё, чем владел «зажиточный» по местным меркам крестьянин, не считая простецкой одежды и двух пар мужских сапог. Последние, не большие праздники одевались старшими мужчинами, а в остальное время, прятались в семейном сундуке.

Ну а ели в семье, в основном кашу из местного аналога ячменя, коя выращивалась на баронских полях, кое какие овощи со двора, за которыми и должен был присматривать Риан, а так же пойманной в речке рыбой и мелкими грызунами вроде кроликов, которых удавалось подбить камнем во время полевых работ.

Случалось, в силки, установленные на крыше и в огороде, попадалась какая-нибудь птица, но это — уже было практически противозаконно, потому как охотиться на любую дичь за околицей деревни, крестьянам было строжайше запрещено баронским указом.

Хочешь мясо — покупай его в специальной лавке и только то, что было доставлено туда клеймённое баронскими егерями. Стоило это неподъёмных денег, от здания постоянно разило тухлятиной, а отоваривались там, в основном проезжие купцы и путешественники.

В общем — каша на воде, каша с сем-то на подобии жирка, чего-то похожее на кашу, но вроде бы как, типа уха, каша с фруктами, каша с грибами, каша с кореньями, каша с кашей и самопальными лепёшками. Но чаще всего, на завтрак обед и ужин у нас была каша с чем-то вроде крапивы, которую слабый пол нарывал и напасал на зиму.

Так что, как не ворчал отец, лишать Риана подобной гадости собственного сына он не решался даже в воспитательных целях. Проще было бы сразу убить.

Забавно, что хоть папаня которого звали Унбард и вкалывал на баронской барщине вместе со старшими сыновьями, сам числился свободным человеком. «Своего» надела не было ни у него, ни даже у общины, не имелось, но местный властитель всё-таки каким-то боком понимал, что народу тоже нужно что-то жрать и расплачивался с ними всё тем же натуральным продуктом с полей, которого как минимум семье моего носителя хватало за глаза.

Более того, на вырученные с перепродаже купцам деньги, крестьяне умудрялись выплачивать Барону поместный налог, одеваться, приобретать нужные вещи и даже баловать иногда детишек сладким, а себя посиделками в трактире. Уверен — приспособились бы гнать самогон и делать из лесных фруктов и ягод знатную брагу, если бы не «Горшечный налог».

За каждую маленькую ёмкость — одна медная монета-чешуйка в год. За среднюю вроде амфоры — три, за бочку — пять, а за провоз через владения местного правителя твёрдой, заполненной тары, превышающей всё тот же горшок брали две медяшки.

И ничего — народ не роптал, наоборот Барона считали добрыми и справедливым.

Слопав в наглую в одно рыло всё, что осталось от завтрака старших и смачно рыгнув, Риан выбежал на крыльцо, воровато оглянулся, высматривая поблизости своих взрослых родственников и шустро добежал до пролома в плетне оставленного завалившимся на него неделю назад пьяным воякой.

Так уж получилось, что находился он как-раз, неподалёку от семейных грядок с чахлой растительностью, так что мальчик не мог не заметить двух похожих на ворон птиц, что-то яростно разрывающих средь столь опекаемых семьёй побегов. Выискивали ли они там червячков или жучков, а может быть, просто портили будущий урожай — было, в общем-то, не важно.

Едва увидев пернатых вандалов, паренёк тут же остановился и замер, а затем медленно, стараясь не спугнуть птиц, потянулся к небольшому мешочку, висевшему у него на верёвке, заменяющей пояс, и достал оттуда круглую, шарообразную «пулю», размером чуть меньше собственного кулака.

Вообще, конечно в нашем понимании, «пулей», данный практически идеально ровный камушек, мог бы послужить разве что в какой-нибудь аркебузе, века этак пятнадцатого по Земному летоисчислению, а здесь, подобным термином назывался специально подготовленный и обработанный снаряд, для ручной матерчатой или кожаной пращи.

То была своеобразная детская и девичья статья доходов в общую копилку семейства. Брался известняковый камушек примерно такого же размера, после чего долго и нудно обкатывался то в мокром, то в сухом песке возле речки покуда у него не стёсывались сколы, углы и прочие неровности и он приобретал более-менее шарообразную форму.

Долго, уныло, муторно, но за такой вот кругляш, баронские интенданты давали немереные для младшего поколения деньги — целую медную монетку. Нужны подобные шарики были баронским «мортиариям», якобы элитной дальнобойной пехоте, а на самом деле обычному сброду, с запудренными мозгами, охреневающему от собственной важности.

За красивым названием и помпезными ни от чего не защищающими латами с золочёными латунью масками этих горе-вояк, скрывались как осуждённые бандиты и убийцы, так и крестьяне, а так же городские жители. А стать им мог, в общем-то, мог любой человек мужского пола, умеющий на приличном уровне пользоваться пращой согласившийся стать смертником в обмен на короткую, но богатую и комфортную жизнь неподсудного отморозка.

В общем — грабь, насилуй, убивай и будь готов сдохнуть, в первых рядах баронского войска, когда тебя, нагрузив как-то обработанными магией известняковыми шариками, по сути превращёнными в мощные бомбы — отправят вместе с редкой цепочкой коллег-собутыльников закидывать смертоносными подарками строй вражеских войск.

Естественно, что всё выше сказанное, было моими размышлениями на тему подслушанный Рианом взрослых разговоров. Что-то говорили прямо, что-то пришлось додумывать из недомолвок, потому как мортиариев следовало либо хвалить как героев, либо вообще не говорить о них.

Естественно, что детям о «Золотых масках» старались не рассказывать. Надо ли говорить, что парни из гопкомпании моего носителя, не зная самого главного, буквально грезили мечтами однажды стать мортиариями. Ведь даже если не считать того, что все относятся к ним как к Героям, по сравнению с обычными солдатами, у них была масса достоинств, в то время как недостатков дети просто-напросто не видели.

Красивая одежда, почёт и уважение, жизнь на широкую ногу и полная безнаказанность! Да в конце концов, возможность взять любую понравившуюся тебе девушку или женщину… пусть мальчикам было по десять лет, но чем занимаются уединившиеся на сеновалах парочки, а так же родители, они уже знали и даже бахвалились друг перед другом своими выдуманными победами.

Впрочем, мой Риан, как впрочем, наверное, и его друзья, мысленно кривидись и не понимали, чего вообще хорошего может быть в том, чтобы валяться голым с девчонкой. Они же глупые, визгливые и вообще противные! Куда как лучше, по мнению паренька, было бы завалиться в трактир и выпить много пенного эля — он хоть тоже невкусный и не сладкий, но зато колбаски к нему подают очень вкусные!

О последнем, мальчик знал абсолютно точно — довелось Риану с друзьями, однажды вечером стащить у уже изрядно накачавшегося заезжего простофили сделанный им заказ в деревенском трактире.

Посетителей кроме него не было, а внутрь здания идти он не захотел. Так и заснул, навалившись грудью на стол, а почти полную кружку и тарелку с колбасками — украла любопытная мелюзга.

Напиток, выпили, давясь от неприятного, горького вкуса и пусть на каждого получилось совсем по чуть-чуть, хмель по мозгам всё равно шибанул знатно, и кое кого вывернулопрямо в кусты. А вот колбаски делили, внимательно следя за своим заводилой-атаманом жадными глазёнками. И пусть все были согласны, что старшакам нужна большая доля, ведь они и в ухо дать могут — то остальные вымеряли свой кусочек буквально с миллиметровой точность. Не дай то бог кому-то больше достанется. Хорошо ещё посуду догадалить не утащить с собой, а выбросить в сточную канаву.

В общем — был у мортиариев, по мнению Риана и его приятелей, ещё один значительный плюс перед солдатами барона. Они не обучались ни строевой, ни владению оружием! Знай умей метать камни из пращи, что казалось ребятам делом не сложным!

Ага — как же! К моему удивлению, только не подающий никаких особых надежд Риан смог освоить подобное искусство, что, кстати, ещё больше подтолкнуло всю компанию прочь от созидательного труда на пользу своих семей. Это у моего носителя отец не отказывал ему в пище, а вот другие родители — всё ещё пытались хоть как-то повлиять на свои чада. Но на поле, как и в лесу имелось множество мелкой живности, которую мой носитель бил всегда очень точно, не считая за особый труд. Огонь добыть, так же особых проблем не было, а о том, что в лесу на тайной полянке, каждый день парируют участники «Банды Кривого», никто за прошедший год так и не узнал.

«Кривой», он же Икил Самуфа, паренёк-беспризорник лет четырнадцати, свою выгоду от нахождения в его компании Риана, прекрасно понимал. За что последний получал «респект и уважуху» от костяка коллектива, совершенно не осознавая, что эта гоп-компания, просто им пользуется и с каждым днём они становились для мальчика всё ближе и ближе, затмевая его собственную семью. Ведь свеже-зажаренное мясо, пусть его и перепадало ему сущие крохи по сравнению с тем, что сжирали сами старшаки — сущие крохи, было такое вкусное! А каша — остобрыдла до невозможности!

Так что вытягивая из-за пазухи кожаный ремень пращи, Риан уже мечтал о том как обрадуются добыче его друзья.

Несколько проворотов и выпущенный камень, да ещё и брошенный затейливо с прокрутом, как получалось только у Риана, попав в одну птицу, и совершенно непонятным для меня образом срикошетил словно бы от стенки в другую.

Совершенно непонятным — исключительно по причине того, что парень, явно был магом, а потому законы физики здесь явно прогнулись перед желанием добыть не один, а два трофея. А то что пальчик наделён даром, я заметил уже довольно давно, вот только сказать об этом мне было некому.

Подбежав к трепыхающимся на грядках птицам, Риан, без особых колебаний свернул им шеи, а затем, ещё раз оглянувшись, попытался запихнуть, оба довольно жирных тельца за пазуху, внутренне радуясь тому, что старшаки его опять похвалят.

«Ну да — они тебя похвалят, а потом позволят съесть немного требухи! Что самим из добытого «тобой» не гоже! — мысленно, фыркнул я, правда только так я и мог. — А когда твои сёстры и мачеха вернутся с работ, им даже не придётся давиться вчерашней кашей, потому как ты всё сожрал! Ничего — поголодают до вечера! Не готовить же себе отдельно — будут ждать возвращения мужиков, а ты мелкий гадёнышь — иди! Корми чужих тебе людей!»

Собственно… я часто ругался подобным вот образом на глупого мальчика, понимая, что поправить его и наставить — выше моих сил.

Но вот сейчас, после того, как я произнёс эти слова, он уже почти перелезший через поваленный плетень, вдруг вздрогнул и остановился.

«Я же сожрал, всё, что осталось с вечера… Сарана и сёстры должны скоро вернуться с работ, а им и поесть нечего… — пронеслась мимо меня мысль мальчика. — Да и с какой это стати я Кривому еду должен таскать! Он меня что, мясом хоть раз покормил! Да он мне потроха скармливает, которые старшакам после мяска с жирком, в глотку не лезут! А только и твердят — мы «семья», мы «семья»!»

Удивившись внезапному совпадению сказанного мною и мыслей ребёнка, а главное, перемене его настроя от щенячьей радости к мрачному негодованию, я некоторое время наблюдал за тем, как он опять перебрался через плетень, а затем спросил.

«Ты меня слышишь?»

Ответом мне была тишина и мысли о том, как подло воспользовались его добротой и наивностью уже точно бывшие друзья и как он, вырастет, станет «Золотой маской», а они все будут завидовать. Ну и ещё о том, что сёстры так и останутся голодными, а Аютя — младше его на год и наверное очень сильно устаёт.

Со злостью пнув, ни в чём неповинный плетень, мальчик развернулся и поплёлся в сторону дома.

«Лучше бы ты его поправил…» — вздохнул я.

— Хм… — буркнул вдруг себе под нос Риан. — Надо бы поправить…

И развернувшись, опять подошёл к поваленной ограде.

— Только как…

Я же наблюдая за происходящим, находился в состоянии лёгкого шока. Поэтому когда вроде бы поставленный на место выломанная секция от налетевшего ветерка, повалилась прямо на мальчика, мысленно ругнулся.

«Да палкой его какой-нибудь припри!»

Выбравшись из под упавшего забора и потерев нос, по которому ударили его переплетённые прутья, Риан пробормотал.

— Палкой его, что ль припереть, — тяжело вздохнул и отправился искать крепкую деревяшку.

Спустя пять минут, плетень был более-менее починен. Нет понятно, что желательно было-бы переплести заменив сломанные прутья, но в целом, шедевр заборостроительного творчества, высотой чуть выше мальчика стоял крепко, будто бы так и надо.

Я же опять серьёзно задумался над происходящим.

Не понятно почему, но мой носитель, стал воспринимать то, о чём я думаю. Но при этом совершенно точно не слышал меня, иначе, давно бы уже орал на всю улицу, требуя, чтобы я показался ему на глаза и прекратил прятаться.

В любом случае, я решил проверить случившееся ещё раз, а потому, когда Риан выложил в доме тушки подбитых птиц, намереваясь подвесит их за лапки на специальные верёвочки рядом с очагом, я подумал.

«А почему бы тебе не приготовить что-нибудь для мачехи и сестёр из одной птахи… всё равно их две и надо бы побыстрее их съесть…»

— Может быть, мне приготовить одну для сестёр и Сараны… — пробормотал Риан, не став вешать вторую тушку, а затем насупился. — Вот только, я готовить то не умею! А если испорчу еду — по головке меня не погладят! И не в перьях же её готовить…

«Да ладно! — воскликнул я, обрадованный открывающимися мне возможностями. — Ты у костра в лагере торчал постоянно в надежде кусочек урвать. Неужели не помнишь, как птицу разделывают…»

— Точно! — воскликнул мальчик и радостный побежал на задний двор, схватив по дороге самое доступное и при этом главное сокровище хранящееся в доме — отцовский топор.

Тушка была быстро ощипана, причём перья и пух, аккуратно сложены в специальную корзину, как делала это мачеха. Сама потом разберёт. Сложными деревенскими интригами, родители Риана договорились о свадьбе старшей дочери и Флавеля сына скорняка. А в приданное ей, помимо одежды и зерна, хотели выдать ею же расшитую пухо-перьевую подушку, что по местным понятиям было невиданным предметом роскоши! Ведь никаких кур, гусей и уток в деревне, а то и во всём мире просто-напросто не было. Да и вообще, в нашей деревне с животинкой… было туго.

Один кабыздох, пара клячь, и три кошки. Слишком уж много денег хотел наш барон за владение хотя бы простейшей козой, ведь её ежедневный удой налогам обложить трудно, потому как каким-то там указом короля от мохнатого года задолго до нашего рождения: «Козёл и коза, как и бык с тёлкой есть существо обычное и рогатое, сродни барану или овце!»

Формулировка странная и на первый взгляд глупая, но каким-то хитровывернутым юридическим образом защищала владельцев скота от неподъёмных поборов из-за удоя — приравнивая разнополые особи между собой, но это постарались обойти «Налогом по рогатым головам».

Удар топора по шее птицы положенной на чурбачок… и я с полным ахреневанием всего своего организма понял, что если бы не среагировал бы, то мой носитель остался бы калекой на всю жизнь! Я так и не понял, что именно произошло, но опускаемый детской рукой прямо на свою же кисть топор, вдруг повинуясь моему то ли движению то ли желанию, прошёл вкривь на сантиметр разминувшись с пальцами Риана.

А затем сразу же наступила темнота. Не обморок, но что-то вроде того и я отключился от реальности.

— Брайн, как он? — слова старшего брата Риана винтом вонзились в только что включившееся сознание.

— Плохо, — ответил голос среднего брата. — Вряд ли до утра доживёт…

Первая мысль, появившаяся у меня голове, буквально кричала о том, что мой носитель таки не совладал с топором, и теперь умирает от обильной кровопотери. Я же, отключился тот пробившего по мозгам ребёнка болевого шока. Ну… или это он сам меня отсоединил, потому как даже когда в четыре года мальчик умудрился сломать себе ногу, он пусть и кричал, захлёбываясь слезами, но лично я чувствовал только неприятный зуд в пострадавшей конечности.

Хорошо что в тот день, через деревню проходил торговый караван, целителем в котором работала молодая двушка-священница. Как не ругался торгаш, нанявший её для сопровождения людей и груза, мимо совершенно незнакомого пострадавшего крестьянского мальчишки, пройти она не смогла. Мало того, что за какой-то час поставила Риана на ноги, пусть и велела какое-то время не снимать с пострадавшей голени деревянный шины, чтобы самому не повредить срощенные детские косточки. Так ещё и от худенького кошелька с последними деньгами, что были в доме — отказалась.

Мол, её божество Чемур, повелел ей так поступить…

Кстати тогда же, я почти уверился, что нахожусь не в том же самом мире, в котором родился во второй жизни. Не помнил я там такого бога «Удачи». У нас Катерина была — а этому Чемуру, здесь многие поклонялись и описывали его как пронырливого старика с длинной бородой, ухватить за которую мечта каждого человека.

А вот «почти» — по той причине, что у меня складывалось впечатление, что где-то я имя «Чемур» точно слышал. Причём, склонялся к тому, что было это ещё на земле и скорее всего, оно относилось каким-то боком к нашей Азии.

В общем, я хоть за Риана и не держался особо, всё-таки полу-паразитическое существование мне не нравилось, но всё равно, паренька стало жалко. Всё-таки я только начал на него хоть как-то влиять и в вечных сумерках можно сказать забрезжил рассвет, а ребёнок можно сказать взялся за ум…

Именно в этот момент мальчик, который как оказалось, спал свернувшись калачиком на лавке, открыл глаза и перемогавшись, сел, сладко зевнув и потянувшись…

— Братья… — услышал я его слегка надтреснутый голосок. — Как там папка?

Видимо… я много чего пропустил, потому как по обрывочным мыслям носителя, что в первозданном детском хаосе метались вокруг меня, удалось вычленить следущее.

Во-первых, с того момента, как на огороде Риан подбил двух наглых, жирных, оказавшихся к тому же очень вкусными птиц, прошло два с половиной месяца и на дворе сейчас стоит конец лета. Со сверхтрудным заданием «Приготовить своим домашним женщинам вкусняшку!», мальчик справился сам. Как мог. Можно сказать на «три с плюсом»… потому как птицу то он более-менее разделал и хотел было уже заняться готовкой, когда домой пришла старшая сестра и вникнув в сбивчивые объяснения покрасневшего мальца, перехватила управление процессом.

Получилось что-то вроде густого, вываренного куриного супа с перловкой, корешками и травами, так что как в этот, так и в следующий день, когда употребили вторую пернатую добычу в семьи, в кой-то веки случился праздник желудка.

Риан же, поимев серьёзный и обстоятельный разговор с вернувшимся вечером домой отцом, стал самым настоящим семейным добычиком! Утром, он продемонстрировав своё мастерство во владении пращой всем желающим, вместе с отцом отправился к баронскому управляющему, у которого за приличную мзду в одну серебрушку, они выкупили возможность продавать баронскому сборщику шкурки мелких вредителей.

Какими бы не казались лично мне отсталыми и людоедскими местные законы, но, совсем до маразма, как минимум у нашего барона дело не доходило. Он не вводил налогов на воздух и на осадки, а ту же рыбу, хоть сетями и вершами ловить и запрещалось, можно было бить острогой без ограничений.

То же самое и с полевыми вредителями. Барон на них не претендовал. От слова «совсем», особенно если перед рьяным чиновником не называть их истребление — охотой. А вот заплатить нужно было для того, чтобы сборщики принимали у тебя головы — как доказательство очистки полей с наградой в одну бедную монетку за штуку и шкурки, если конечно они не особо повреждены и правильно сняты. А так же мясо кроликов.

Суслики же в гастрономическом плане власть имущих не интересовали. Слишком жирные, пахучие и вообще недостойные барского стола. Зато, вполне устраивающие крестьян, как источник необходимого для нормального развития организма белка.

А ещё — их было просто немереное количество, в то время как конкуренты у Риана практически отсутствовали! Сказывалось и неумение пользоваться метательным оружием, особенно у детей и стоимость разрешения на торговлю, и необходимость взрослым впахивать в полях до седьмого пота, так что если и доведётся подбить кого камнем, так если что случайно.

Так что в доме, в кой-то веки появились свободные деньги, а рейтинг сестричек, как выгодной партии, резко подскочил вверх.

В те же дни, мальчик окончательно порвал с «Бандой Косого». Не безболезненно для себя, так как желая вернуть сорвавшуюся с крючка наглую но полезную мелюзгу, Риан ими был пару раз бит и возможно, всё закончилось бы трагедией, если бы лишённые усиленного питания страшаки-отморозки Косого, веря в свою безнаказанность не попытались бы грабануть проходивших мимо торговцев.

В тот день, во многих домах деревни безутешные матери оплакивали своих непутёвых детишек, зверски порубленных охранниками каравана. Но такой уж это мир, что если те же крестьяне находятся почти на самом дне общество, то дети до создания собственной семьи — вообще никто и звать их никак.

А пойманный на следующий день Косой со своими ближниками, хоть клялся и божился, что сам он ни сном, ни духом, три дня медленно умирал на вкопанной на главной площади заострённой жердине, на которую его насадили вызванные их замка баронские солдаты.

Риана тоже искали. Всё-таки вся деревня знала, что мальчик входил в эту шайку и сдали его чисто из чувства мести. Мол: «Коли моего сыночку так — то пусть и этому щенку жизнь мёдом не покажется!»

На удивление, помогла та самая, купленная за серебряную монету бумага, сработавшая как своеобразная индульгенция. Так что, лежавшему на лавке, избитому малолетними бандитами мальчику, его синяки и ссадины которого внимательно осмотрел страшный усатый сержант, пришедший вместе с солдатами. Взял у отца мешочек позвякивающий металлом и признал, что принимать участие в ограблении купцов его сын просто не мог. Так что, страшную и мучительную смерть на колу, заменили на двадцать плетей, которые прописали прилюдно сразу же, как немного сошли предыдущие побои.

Забавно, но вечером того же дня, в дверь их дома постучал жрец Чемура, и опять таки не взяв ни единой медной монетки вылечил моего носителя, апеллируя к божественной воле.

Вновь потянулись спокойные летние дни. Риан охотился, остальные работали в полях и на огороде, на отсутствующем в доме столе, в кой-то веки появилась не только каша, но и множество других блюд, а мой носитель, заметно прибавивший в мышечной массе, ощущал себя нужным семье и нашедшим своё дело всей жизни.

А затем, не далее как вчера — громыхнуло. Пьяным баронским солдатам, заседавшим в деревенском трактире, показалось, что презренному крестьянину в кружку налили чуть больше эле нежели бравым им. Конечно же, это был просто формальный повод поразвлечься, а неудачливым жителем деревни оказался по стечению обстоятельств отец Риана, у которого благодаря младшему сыну, в кармане завелась свободная денежка, которую можно было безболезненно спустить на пенную кружку после тяжёлого рабочего дня.

Вначале, пьяные защитники местных земель, просто вшестером избивали мужчину, а затем, у одного из них в мозгах явно переклинило, и он взял, да и рубанул мужика мечом.

Естественно, что это я сложил в своём уме, ориентируясь на тихие разговоры и на ранения мужчины, благо пусть даже его и перемотали тряпками, но за свою вторую жизнь я насмотрелся на рубленные раны.

Мальчику же сказали, что на отца напал взбесившийся бык и он — поверил. Вот только… лично я, никогда не считал «лож во благо» мало-мальски полезной.

Поэтому, когда вечером того же дня как я вернулся, глава семьи отошёл… Я взял бразды воспитания мальчика в свои несуществующие руки.

«Бык это или не бык, но подобное не должно повториться, — произнёс я. — Ты должен научиться защищать свою семью…»

Подло ли я поступал по отношению к мальчишке или нет, судить не берусь. Быть может жизнь простого крестьянина для него была бы куда как предпочтительнее но… В то время как из глаз мальчика ручьями текли слёзы, когда он смотрел на мёртвого отца, Риан выдавил из себя.

— Этого не должно повториться! — всхлюпнув ребёнок. — Я должен научиться защищать свою семью…

— Риан! — стоявшая рядом старшая сестра, лицо которой казалось было сделано из воска, посмотрела на моего носителя так, словно бы в первый раз в жизни увидела, а затем, с рыданием упав на колени и обняв мальчика, выкрикнула. — Риан — не надо! Не надо!

«Надо! — жёстко произнёс я. — Ты станешь сильнее!»

— Надо, — безжизненным голосом повторил мальчик, и крепко обняв сестру, захлёбываясь слезами проскулил. — Я стану сильнее! Я вас защитю!

Со следующего дня у Риана Браде началась новая жизнь. Тело отца ещё не придали огню, пепел воде, а кости земле, как то было принято по верованиям Чемура, а рано утром в одних потрах, он подчиняясь моим советам, задыхаясь с непривычки бежал уже пятый круг по околице, изумляя проснувшихся с первыми лучами солнца крестьян. После были отжимания, затем приседания и нагрузка на пресс. Причём мало было сказать: «Делай так-то!» Это не работали и Риан меня просто-напросто не слышал. К каждому следующему упражнению, методом проб и непонимания, следовало его подвести, заставить задуматься и сделать так, чтобы ребёнок сам вроде бы как осознал полезность развития, тех или иных групп мышц якобы придумав для этого свой способ.

Например, как объяснить разницу для развития силы ног в беге и в приседаниях, когда человек ничего не знает об анатомии, да и вообще темы того что у людей находятся внутри, воспринимаются обывателями исключительно в контексте «пестик-тычинка». И ни как иначе.

Ещё труднее, когда спустя год мальчик окреп, оказалось, научить его владеть молотом. Думаю — не стоит объяснять, почему именно им, а не мечом или булавой. Тем более, что в результате у меня получилось направить логическую цепочку в голове ребёнка так, что до него, периодически наблюдавшего за деревенским кузнецом, дошло, что это страшное и грозное оружие, а не просто инструмент.

А затем произошёл новый виток событий, в следствии которых я опять выпал из реальности и уже не на пару месяцев, а лет.

Случилось это так.

Риан, в последнее время ставший если не самым знаменитым, это место занимали мажоры из верхушки баровничьих чинуш, которые, кстати, относились к нам очень ровно, то, как минимум уважаемым за своё трудолюбие, целеустремлённость и характер, оказался возле западных ворот, в не самый удачный момент.

Мотивы одиннадцатилетнего мальчика были просты. На заработанные с последней охоты на полевых вредителей деньги, а их по местным меркам накопилось немало, он, на осенней ярмарке хотел приобрести полезные подарки на вырост, для дочки старшей сестры. Родившейся совсем-совсем недавно. Что нужно будущему карапузу, сейчас представлявшей из себя маленький, постоянно орущий кулёчек, он знал. Ведь совсем недавно, ещё десять месяцев назад, точно такой же была Милка — первый ребёнок его старшего брата, рождения которой его отец так и не дождался.

Так что мальчик с важным видом, которое, по его мнению, соответствовало как осознанию момента, так и приличествовало обеспеченному человеку, ходил вдоль рядов, не спеша хватать первое, что попадёт ему под руку… У ворот города послышались крики и народ шатнулся в сторону от несущихся во весь опор всадников.

А дальше, и для меня и для Риана, время замедлилось. Девочка, на взгляд — года на три младше моего носителя, да ещё и явно не из деревни — Риан её не помнил, а знал он всех местных, запуталась в своём красивом ярко красном платье и упала практически под копыта так и не сбавивших скорость лошадей.

Риан рванулся вперёд, нечто в его теле забурлило, но в последний момент, почти коснувшись ещё не упавшего, и даже не понявшего, что происходит ребёнка, мой носитель вдруг испугался, что сам не успеет уйти, от тяжёлых боевых коней и хотел было рвануть назад, но я перехватил управление телом.

Магия, а как мне кажется, именно она, иногда бурлила в теле Риана, на удивление легко подчинилась моему желанию, ускорив тело. Хотя… был бы мальчик взрослее, он бы понял, что с девчушкой или без, отойти ему уже не суждено… Без магии не суждено.

А я, пусть и не умея, сумел её задействовать и подскочив к ещё падавшей в лужу конской мочи маленькой красавице, обхватив её за талию, рванул на себя с поворотом и отпрыгивая назад, прямо из под копыт коня головного всадника.

Дальше же всё случилось очень быстро. Первый просто пронёсся, как и следующие за ним, а вот один из третьих, взмахнул кнутом в нашу сторону, и я поровернулся спиной к нему, закрывая собой спасённую девочку.

Страшная жгучая боль обожгла спину носителя и его правую столону лица, хотя мне и досталась всего лишь неприятное ощущение на несуществующей коже. Но главное, девчонку — не задело, а последнее, что я видел, проваливаясь в очередной раз в никуда — фигуру взрослого мужчины, который вышел перед нёсшейся во весь опор группой всадников, а затем падающих кувыркаясь лошадей и отлетающие в разные сторон человеческие тела и головы, когда незнакомец буквально взорвался серией ударов меча.

Глава 20

— …Эллидии я колена свои преклоняю, и сестру её Лориду её чту как старшую, да обретут они обе…

Монотонный бубнёж молитвы юношеским голосом вывел меня из несуществующего состояния.

Затем, мои отсутствующие глаза увидели сложенные перед собой лодочкой руки, а затем, не повинуясь моим желаниям, поднялись выше, прямо на две установленные чуть под углом друг к другу доски, на которых в грубоватом и чуть примитивном стиле были нарисованы две женщины.

Одна с мечом в двух руках, а другая с молотом и щитом.

«О — какие люди… Ну или не люди, но знакомые все лица… — мысленно произнёс я, разглядывая лики чуть ли не главных богинь Ромарской Империи, под явно заученный речитатив молитвы моего носителя. — А я уже было уверился, что попал в другой мир…»

Признаться, я не удивился и не образовался. Впрочем, расстраиваться тоже было нечему. Просто, как и в прошлый раз, очнувшись после то-ли, обморока, то ли просто небытия, я пока-что медленно соображал, но и эмоции так же оказались притуплены, позволяя мыслить чётко и логично.

И так — «отключаюсь» я каждый раз, как я понял, когда задействую тело носителя. Главное — что могу, а там разберёмся!

Постепенно приходя в себя, я как и в прошлый раз окунулся в воспоминания Риана.

Точнее уже «Риана флем Вергра», как его звали с момента началу ученичества у мастера Вергра, отца спасённой нашими общими усилиями девочки. Что означало примерно: «Риан — падаван мастера Вергри». Причём понятие «ученик», я в данном случае совершенно намеренно, заменил термином из Далёкйо-Далёкой Галактики.

И вот это «Вергра», хоть и отличалось на одну букву от фамилии, данной мне при втором рождении в семье Ромарскойго Маркиза, заставляло кое о чём задуматься. Всё дело в так называемом «плавающем» окончании древнеимперского языка в именах собственных. Так разницы между «Вергра» и «Вергри», по сути не было. Просто первое — имя в единственном числе манер, а второе — вроде бы как уважительное обращение одновременно к человеку, его предкам и его потомкам.

Вот и сидел я в мозгах своего носителя и размышлял… Связано всё это как-то с моей прошлой жизнью или просто-напросто некое забавное совпадение. Ну а что — тех же Ивановых в России, как блох на собаке, так почему бы в других мирах не существовать однофамильцам. Тем более, что Вердра — не такое уж и редкое имя, а без аристократической приставки «д», превращавшей его в родовую фамилию — всё это не более чем досадное, ну или забавное совпадение.

Впрочем, я не торопился рубить с плеча. Я уже принял, что либо очутился опять в своём втором мире, либо в каком-то его зеркальном отражении, так что этот Варгра, вполне может быть либо моим далёким предком, либо не менее отдалённым потомком, если принять за веру то, что всё накрылось медным тазом, Империя развалилась, а людишки деградировали. Этакий фэнтези-пост-апокалипсис.

Но всё это мысли в слух.

Реальность же, через память моего носителя диктовала мне следующее. Если в прошлый раз, изменив направление удара топором, я отрубился всего-то на пару месяцев, то последнее моё вмешательство выключило меня аж почти на шесть лет.

Риану, сейчас шестнадцать и все эти годы он прожил бок-обок со своим мастером Вергра и его родной дочкой, на правах одновременно и ученика, и воспитанника и своеобразного оруженосца-охранника.

В тот день, когда мы можно сказать на пару, спасли маленькое, русое недоразумение по имени Миона, из под копыт людей, оказавшихся Баронскими уполномоченными, мальчик мало того, что получил отметку на всю жизнь — шрам от кнута, так и не рассосавшийся на лице, так ещё и совершил кардинальный поворот во всей своей судьбе.

«Мастер меча», а — именно такой титул по праву носил отец девочки, в сердцах, перебил всех людей Барона, а затем, когда немного отвёл душу, взялся за перспективного юнца-спасителя.

С братьями, как старшими мужчинами в роду был составлен письменный договор, по которому Риан становился «Флемом» — то есть по сути усыновил его как будущего ученика, обязавшись перед крестьянами, не только воспитывать мальчика и заботиться о нём, но и выучить так, чтобы его как минимум официально признали «Подмастерьем Меча» в «Воинском Братстве».

Последнее было чем-то типа местного аналога «Гильдии» и существовало не только у воинов. Братства хоть не столь структурированные как гильдии, и даже в сём-то несколько аморфные, всё равно оставались серьёзными организациями, и при этом не принимали в свои ряды кого-попало и придерживаясь строгих, как религиозных, так и моральных норм прописанных с своём кодексе.

Прощание с родной деревней, так же не обошлось без нового столкновения с людьми Барона. Естественно, о том, что произошло с его людьми, ещё вечером стало известно в замке местного Властителя. Скорее всего, об этом донёс кто-то из местных, при чём, постаравшись, что бы информация была повёрнута под определённым углом, потому как к утру, в поселение ворвались солдаты, явно накрученные подавлять стихийный народный бунт.

На счастье что деревенских, что самих баронских бойцов, их хозяин оказался человеком, не только обладающим паранойей нормального средневекового феодала, но и определённым здравым смыслом. Так что, возглавлявший карательную операцию маг, с двумя своими флемами, не стал рубить с горяча, а для начала попытался разобраться в ситуации.

Риан, вынужденный возиться с буквально приклеившейся к «новому братику» маленькой девочкой, не знал, о чём разговаривали Вергра с колдуном, закрывшись в доме старосты, однако дело закончилось миром. Так что, примерно в полдень Мастер Меча вместе с двумя детьми преспокойно выехали из поселения на небольшой телеге, прикупленной старшим, вследствие увеличения поголовья своих подопечных.

Уже позже, где-то через два года, подросший и о крепнувший за это время мальчик, проходя обучение у законника в «Большом Доме» Братства, который располагался в родном городе Вергра, Палесе, более менее разобрался в случившимся, в те дни.

В общем-то, в случившемся тогда, были неправы обе стороны: во-первых, Барон в конец распустил своих слуг, ну или точнее сама система местного земельного майората, принятого в Вольных Баронствах, была несколько порочной. Есть властитель, есть его «преданные слуги», а есть «чернь», к которой относился и сам Риан. Причём, если вторые, даже исходя из названия — по сути рабы своего господина, то третьи — простые люди, считались «свободными». Однако, не смотря на этот статус, по социальному положению «черноногие», занимали положение чуть выше рогатого скота и обладали примерно такими же правами.

Вот так и получалось — что властитель земель, по сути, жил в окружении пусть бесправных, но чужаков, обосновавшихся на его территории, а так же существовал за их счёт, окружённый относительно небольшой прослойкой «своих» людей. Которые собственно первые и гибли в многочисленных пограничных стычках с конкурентами, защищая пришлых, при том, что крестьяне, и не разбегались в поисках лучшей доли лишь по той причине, что здесь было их хозяйство, а уйдя со своего места, без разрешения, они становились «бесземельниками». Последнее, вплоть до обретения нового дома, делало их не просто бомжами, а приравнивало к разбойникам, со всеми вытекающими последствиями.

Вот такая вот нелогичная «свобода». Выяснил Риан, этот бардак со статусами был ни чем иным как способом сдерживания мелких феодалов со стороны Королевства Герциния, которому Вольные Баронства, собственно формально принадлежали. Последнее, было совершенно нормальным феодальным монархическим образованием, со вполне понятной «пищевой пирамидой» и логичными социальными связями, а так же совершенно не людоедской политикой по отношению к подданным.

Ноги же у проблемы же Баронов, росли из событий ещё полутысячелетней давности, когда молодое Королевство решило ассимилировать к себе пустующие земли на северо-западной границе. По началу, всё было хорошо, а затем, почувствовав себя царьками на собственной земле вдалеке от Столицы, начинающие феодалы устроили целый парад суверенитетов, да ещё и объединились в Альянс, чтобы вместе противостоять воскам Короля.

Развивались в первое время Баронства необычайно бурно. Сказки о богатых землях и свободной, вольной жизни, гулявшие по королевству, обеспечивали их непрерывным притоком как беглых крестьян, так и воинов, а так же прочих специалистов. Закономерным итогом же стала двадцатилетняя война, по результатам которой победу пусть и «пирову» одержала Герциния, но и Король, был вынужден пойти на уступки Альянсу, так что подписанная Хартия оказалась донельзя странной и пестрящей противоречивыми пунктами. Впрочем, тогдашних Вольных Баронов она более чем устраивала.

Я бы вообще сказал, что те ребята, были идеалистами и фэнтезийными коммунистами в одном флаконе. Пройдя тяжёлую войну, они свято верили в Альянс, и если Королевство работало на перспективу, то эти бравые парни были уверены, что ни завтра, ни через десять лет ничего не поменяется.

Так, в обмен на то, что крестьяне, даже беглые, на их землях будут становиться «свободными людьми», а королевство не будет лесть в их дела, они согласились на ограничения в виде рамочного вассалитета. А по сути, ограничили свои аппетиты, строго оговоренным количеством воинов под рукой у каждого из них, в то время как других слуг могли иметь ровно столько, сколько разместится в их замках, не претендуя на владение другими людьми, обосновавшимися на их земле.

Логику тогдашних альянсовцев, в общем-то, можно было даже понять. Общее количество людей в объединённой армии Баронств, получалось чуть ли не в два раза больше, нежели могло выставить Королевство. Так что они были уверены, что защищены, а вот когда их дети и внуки поняли «как» и в «чём» обманули их предков — было уже поздно.

А всё оказалось очень просто. Альянс не продержался и десяти мирных лет, посыпавшись как карточный домик под гнётом взаимных обвинений. Где-то передрались наследники, где-то завистливый сосед посчитал себя обиженным из-за богатых приисков, найденных на границе его земель, но со стороны соседа. И так далее.

При этом, без взаимной поддержки, содержание максимально допустимого воинского контингента, ещё до падения Альянса подрывало экономику баронств, но слишком сильны были воспоминания о прошедшей войне. Когда же объединение и вовсе исчезло, многие с удивлением обнаружили, что, даже затянув пояса, не могут нормально содержать собственных солдат, ведь власть у них по сути куцая, а «свободные люди» как-то не стремятся добровольно трудиться им на благо.

В общем, в результате, пришли к тому, что имелось на момент рождения Риана. Кучи вольностей у «Людей Барона» и жуткие поборы «Свободных Крестьян» при формальном сохранении их статуса, которые как только снимались со своей земли, сразу же по законам Королевства и той самой Хартии, становились беглыми преступниками.

Естественно, что в такой ситуации, на разнообразные выкрутасы «подданных», Бароны смотрели сквозь пальцы, если конечно дело не касалось их собственных интересов. «Свободные люди» же не защищались никем, потому как по своему статусу к Королевству Герциния отношения не имели, а для местных властителей быстро стали «паразитами» и «дойными коровами» в одном лице.

Так что, затопчи уполномоченные Барона девчонку из деревни — никто бы и слова им не сказал. Но — Миона была подданной Короля, более того, её отец носил титул Мастера Меча, что приравнивало его, к ненаследной, пусть и безземельной, но высшей аристократии Герцинии. Но куда как выше местного Властителя. А соответственно его дочь, считалась не какой-нибудь там простушкой или обычной горожанкой, а очень даже выгодной партией для многих не шибко титулованных особ.

Вергра же… тоже был не прав, вот так вот с ходу в сердцах перебив чужих слуг. Но с его статусом — это было простительно, ведь он не поднял меч на самого Барона. Вот если бы случилось так, что в том отряде приуставал бы он лично и оказался бы случайной жертвой… Тогда у Мастера были бы проблемы, а так — произошедшее квалифицировалось исключительно как непреднамеренное нападение подданную Короля с последующем превышением необходимой защиты её родственниками.

Так что Вергра, получив письменные извинения за произвол, заплатил представителю виру в пятьдесят серебряных, и они с магом Барона разошлись вполне довольные друг другом.

Увезённого же из родной деревни Риана — ждал новый, полный красок и интересных событий мир, который правда быстро притух под гнётом ежедневных тренировок и вдалбливаемых в него, порой и через розги новых знаний. Не всё шло гладко. Парень несколько раз даже пробовал сбежать, но не ему было тягаться со строгим наставником, изо дня в день выбивавшим из него по крупице врождённую лень.

А ещё, рядом всегда была Миона, к которой мальчик довольно быстро привязался. Задорная и смешливая девчушка, быстренько нашла управу на своего спасителя, а через какое-то время и вовсе заявила отцу, что рассматривает Риана, не иначе как своего будущего супруга.

Отец в начале конечно же возражал, но пробивная способность у малышки была во истину велика, да и юноша в последнее время делал успехи, заставляя взглянуть на себя по новому. И вот тогда, для юного падавана, реально начался тренировочный ад на земле.

Уже в тринадцать лет, мальчик в первый раз участвовал в самом настоящем военном походе, не как придаток к наставнику, а как полноценная боевая единица. В общем-то стандартная история даже для привычной для меня Империи — в одном из лесов расплодились гоблины, пусть и называли их здесь «Бойлами», эволюционировали и начались нападения на фермы близь одного из небольших приграничных городков.

Естественно, что через какое-то время ситуация стала выходить из под контроля. «Гильдии Авантюристов» или нашей — Инженерной, а так же любого другого объединения способного дать отпор охамевшим тварям здесь не существовало, а Братства, как я и сказал, были слишком аморфной структурой, большую часть времени размазанными по всему Королевству и Свободным Баронствам. Владетель земель, хоть и посылал свои отряды, но эффективно сражаться с хитрыми монстрами, обученные противостоять другим людям в пешем строю солдаты просто-напросто не могли. Так что ситуация стала почти критической, когда внимание на подобные безобразия обратил местный Король.

Он же и повелел собрать карательный рейд, что бы огнём и мечом избавиться от этой проблемы. А так как мастер был занят выполняя другое распоряжение Повелителя и его просто-напросто не было в Палесе — от семьи Вергра в поход отправился его единственный флем.

Сказать, что это приключение легко далось Риану — значит покривить против истины. Вспоминая свою практику в Академии и поход партии простив гоблинов из магической виртуальности, а затем, сравнивая с тем, что пришлось пережить и увидеть парню, я бы сказал, что наставники нас ну очень сильно пожалели, выставив минимальный уровень сложности.

Впрочем, тогда, мой носитель показал себя, ну очень достойно. В его возрасте, во второй, а тем более в первой жизни, я бы вряд ли справился лучше. А если учитывать, что по сути, у Риана был только меч, да котомка с припасами собранная заботливой Мионой…

Однако конечно же, он не был главным действующим лицом и пусть после рейда на него и обратили внимание, но вперёд мальчик разумно не лез. Самые сложные сражения с гоблинскими здоровяками вытягивали взрослые умудрённые опытом воины, Риан же, выделился тем, что прибил случайно встреченного им шамана. Причём — походя, так и не поняв, что за носатый хрен в лохмотьях встретился ему в одном из ответвлений тоннеля. Да что уж там — этот донельзя опасный гоблин сам удивился не меньше мальчика и по сути сам дал себя зарубить.

Так что, о этом «подвиге», знал только я внимательно просмотревший воспоминания носителя, а для всех остальных, со слов Риана: «Да был там какой-то хилый бойл… Обычный трутень».

Причём, учитывая определённое честолюбие и некоторое тщеславие мальчика, если бы он на самом деле знал, кому отхватил носатую бошку своим мечом — он вряд ли бы промолчал.

После этого похода, обучение Риана продолжилось, а затем, в пятнадцать лет, парень официально стал Подмастерьем Меча. Впрочем, он не был самым молодым носителем данного титула, как в Братстве, так и вообще, но к моему откровенному стыду, владел в своём возрасте оружием, куда как лучше меня.

Ариса, наверное, разделала бы его под орех, но она — старше, а вот я с клинком вряд ли бы справился. Другое дело если бы у меня был щит и боевой молот — но… тут надо понимать, что это отговорки из разряда: «Был бы у меня пистолет…» призванные немного повысить мою пошатнувшуюся самооценку.

Тогда же, после признания подмастерьем, Риана с почестями, в «Большом Доме» Братства, через таинство посвятили в культ «Двух Сестёр». Причём, на его зов откликнулись обе, но мальчик по какой-то ему только ведомой причине, выбрал себе в покровительницы именно Эллидию, а не старшую сестру Лориду куда как более почитаемую его коллегами.

Богиня Победы, в эти времена, либо в этом мире, считалась девушкой значительно более ветряной, нежели её основательная и серьёзная сестра. Впрочем, бородатый старик, отвечавший за удачу, будучи чуть ли не самой значимой фигурой по местным религиозным верованиям, был ещё более одиозен и не постоянен. Главное, что ни он ни Эллидия не дарили своим почитателям безоговорочных результатов, в то время как посвятив себя Лориде, воин гарантированно получал некое благословление.

Последний же год, перед тем как я вновь проснулся, оказался отмечен четырьмя значимыми событиями, память о которых у моего носителя, выделялась особо яркими образами.

Во-первых — Миона, которая была не на три, как мне показалось тогда, в деревне, а, на полтора года младше Риана, отметила своё четырнадцатилетие и после бурных возлияний, в Большом Доме Братства, стала женой моего подопечного.

Другой мир, другие правила, впрочем, что у нас в средневековье, что во втором моём мире, именно в этом возрасте, как минимум у крестьян, девушки и выходили замуж. И всё же, из за своих особо морально правильных и идеологически верных тараканов, я максимально далеко отстранился от воспоминаний Носителя, о том, что происходило между молодожёнами на брачном ложе из шкур легендарных монстров, возведённых специально для них на потушенной жаровне в центре каре из обеденных столов посреди «Большого Дома».

Подсмотрел только сам праздник, когда эти столы ломились от явств и даже сам Король, то ли случайно, то ли нет, ведь идти от дворца, было недалеко, посетил с минутным визитом обитель Братства. Затем магией потушили угли и под радостные возгласы мужчин и женщин, соорудили ложе, а потом, когда трижды прозвучал колокол и все кроме Риана с Мионой покинули здание, заперев их внутри — так же не стал подглядывать.

Во-вторых — молодая почти сразу же понесла, что было воспринято всеми как благословение Двух Сестёр, а Риан, которого уже не удобно было называть просто мальчиком, совместно с её отцом, разве что пылинки не сдували с девицы чем её только выбешивали. Девушка привыкла быть полезной своим мужчинам и менять ничего не собиралась, так что суета вокруг беременности её только злила.

В-третьих — с севера в королевство полезли какие-то черти. Точнее сказать, «чертями», а точнее «куаэркли» здесь называли любую нечеловеческую расу, причисляя к таковым, в том числе и людей с не белым цветом кожи. А в нашем случае — судя по описаниям интервентов, началось вторжение уже известных мне демонов, буквально смявших первым же ударом окраинные Свободные Баронства, ничего не сумевшие противопоставить неизвестной и неожидаемой ими угрозе.

В-четвёртых — появился герой Лориды выбранный Её Божественностью в помощь Королевской семье в трудный день, о чём официально было заявлено общественности. Первое в истории явление и всё такое, плюс была подана информация, что он дальний родственник правящей династии, проехавший в час опасности по велению Богини, дабы защитить людей от угроз инородцев!

И вот тут — я реально напрягся. Риан, совершенно случайно, видел его пару раз, и так уж случилось — в день предоставления народу. Так что, копаясь в его воспоминаниях, не мог не обратить внимания на откровенно японскую морду, подозреваемого, явно одетого в обычную для них, классическую школьную форму.

Наглое выражение морды лица, методично пережёвывающего жевательную резинку, чёрные волосы на голове, в своеобразном «подстриженном» хаосе, руки в карманах штанов. В общем — образ этакого персонажа аниме девяностых годов, которые мне волей не иногда встречались в сети.

Впрочем, это увы было моё мнение, а вот Риан впечатлился.

Особенно в следующее явление героя народу, когда он предстал перед публикой в сияющих золотом и белой эмалью доспехах, с синими вставками и обручем на голове с крупным круглым камнем. Тогда же глашатаями было объявлено, что они с принцессой, собирают отряд, и когда он будет сформирован и обучен, отправится вглубь земель интервентов с благородной целью поразить врагов прямо в сердце.

Вот мой благородный дурак и готовился поучаствовать в отборе. И плевать, что жена на шестом месяце — даже её отец не был против подобной самоубийственной миссии. Всё ворчал, что кабы не возраст…

При всём, казалось бы, благоразумии и житейской мудрости, что у учителя, что у ученика авантюризм был явно в крови. И если младшему, чтобы оставить любимую женщину на сносях, хватило всего лишь клича, то старшему, вообще того, что поход полностью одобрен Королём. Миона тоже удивила — несмотря на своё пузико, и то, что с каждым днём, ей всё тяжелее было ходить, она хоть и плакала, но не отговаривала Риана, а всеми силами показывала ему, что радуется тому, что её муж собирается попробовать себя для участия в Великой Миссии!

Меня бы мои, случись нечто подобное, давно спеленали магией и верёвками, посадили бы на короткую цепь и приказали гавкать! А здесь… то ли другой мир, то ли другая эпоха и если мужик намеревается себе голову свернуть во благо великой цели — то честь ему и хвала. Вот уж реально — сильны местные женщины. Верят в лучшее, готовятся к худшему, но если сказано надо — будут ждать и негласно поддерживать до последнего.

Или это у Риана только, Миона такая — на примере отца воспитанная?

Утром, мой носитель, как и тысячи других соискателей на место в отряде самоубийц имени очередного в моих жизнях Героя Богини Лориды, в назначенный час, уже толкался на главной площади Столицы, в толпе таких же, как и он, идиотов. Во всяком случае это было конкретное такое моё мнение, которое я постарался донести и до аборигена, но к сожалению — безуспешно.

Для Риана, Герой, уже был абсолютно непогрешим — ведь мало того, что его избрала одна из Сестёр, так ещё, к тому же, он пользовался доверием Короля, и «О Боже мой!» стоял с ним на практически рука-об-руку.

Монарх же в глазах юноши был величиной абсолютной и непоколебимой! Можно сказать, что мой носитель был искренним фанатиком нынешнего Властителя Герцинии Рютобика Восьмого «Яростного». Не самого, надо сказать, плохого правителя, если опираться на память реципиента — сильно покуролесившего в молодости, за что и получил своё громкое прозвище, но с восшествием на престол, резко остепенившегося. А ныне, в преклонном возрасте, напоминавшего, смесь этакого постаревшего Шварцнеггера с дедушкой Гендальфом, всегда с умилением наблюдавшего с высоты замкового балкона за своими «хоббитами».

В общем — достучаться до сознания Рана, у меня банально не получилось. Так что, сегодня мы вместе наблюдали прелюбопытнейшее шоу, под названием: «Герой выбирает себе сподвижников!» И чем дольше творился весь этот цирк, тем всё сильнее недоумевал над происходящим Риан, а я в свою очередь, всё больше убеждался в том, что госпожа Лорида как обычно выбрала себе в приспешники — идиота!

Собственно — отличных бойцов и сильных магов здесь было множество, и Риан их прекрасно знал. Среди серых бездарностей, пришедших сегодня на Королевскую Площадь, кто — поглазеть, а кто и попытаться ухватить старого Бога Удачи за хвост, встречались самые настоящие Брильянты Герцинии, многим из которых даже мой носитель не признавал себя ровней. А ведь гордиться парню в его возрасте было чем, глядя на его успехи в шестнадцать лет, я со стопроцентной уверенностью, мог заявлять, что я — вообще нифига не воин. Изобретатель — да, стрелок — да, но вот в ближний бой… Да и тот же наш домашний избранный Лориды Таро — так себе. Совершенно не обученный дилетант по сравнению с монстром вроде Риана.

С другой стороны — Риан был магом, а я нет! Собственно хоть как-то сравниться с ним я мог бы, только обвешавшись божественными артефактами, вроде Эллидийских Шита и Молота. Ну, или очень удивить, пулей в лоб метров с десяти и то не факт что не увернулся бы.

Зато — теперь я с уверенностью мог сказать, что бравый герой Королевства Герциния — реальный такой японский попаданец. Это наши насколько я помнил фэнтезийных книг, из уже порядком затёршейся первой жизни — вначале, превозмогают и только потом собирают гарем. Этот же занялся сиим занимательным процессом — практически сразу.

Да — вместо набора боевой группы для своего Эпического Похода, Героический Герой в Белых Доспехах, важно вышагивал между споро выстроенными рядами приключенцев, авантюристов, и просто наёмников всех мастей и банально выбирал себе тёлок.

Главными критериями отбора воинов и магов для «Разящего Меча Света, которому самой судьбой суждено будет пронзить смердящ

Интерлюдия 19

День не задался с самого утра. Вначале он обнаружил, что коммунальщики отключили горячую воду. Почему-то профилактические работы каждый раз начинались в разное, но при этом максимально неудобное для Олега время.

Из года в год он вбивал себе в голову, что нужно читать объявления, вывешенные внизу у подъезда, но как-то так получалось, что самое важное из них всегда ускользало от взора.

Затем как-то резко выяснилось, что сломалась электробритва. Можно было, конечно, как в студенческие годы побриться бритвой-эпилятором жены, но как-то это некомильфо для маститого научного деятеля из маленькой и никому не известной новосибирской лаборатории, собравшегося лететь в другую страну на международный симпозиум. К тому же в таком случае нужный агрегат пришлось бы искать уже «там»! Ну, или покупать у всех на глазах в дьюти-фри.

В итоге он вынужден был бежать в круглосуточный магазин за станками, вследствие чего заранее спланированный график уже сбился. А когда вызванного такси пришлось ждать почти сорок пять минут, а потом они ещё и попали в пробку…

Вот именно тогда Олег понял, что всё идёт как-то не так. Сегодня ему паталогически не везло, и он уже вполне небезосновательно опасался, что ни в какую Японию вылететь нынче не получится. Особенно зная новомодную тенденцию авиакомпаний-перевозчиков продавать на рейс больше билетов, чем мест на борту.

Но ничего, обошлось. Водила гнал, как бешеный, резко дёргая баранку, а то и вовсе выписывая сумасшедшую змейку между другими машинами, так что пару раз складывалось впечатление, что всё! Вот оно! Сейчас они вмажутся вот в этот грузовик и… прости прощай.

Однако обошлось. И даже на место прибыли практически вовремя.

Самолёт тоже взлетел с опозданием. Что-то там случилось с передним шасси, так что несколько пассажиров даже снялись с рейса, а во время перелёта какой-то казах устроил пьяный дебош и ударил стюардессу.

Вот здесь Олег, собственно говоря, и не выдержал. Пусть он и не слыл крутым воякой или кем-то в этом роде, оставаясь обычным профессором биологической химии, чёрный пояс по контактному карате был получен ещё в беспокойные студенческие годы. Да и в последнее время, чувствуя, что сильно сдал и от домашних харчей появилось брюшко, он поднял старые контакты и в свободное время вновь начал посещать зал. Жертвуя ради этого даже ставшими традиционными походами с коллегами в любимый пивной бар.

К тому же профессора всегда выбешивало то, как здоровые мужики отводят глаза и стараются не замечать происходящего. Вот он и влез, из-за чего по прилёте вместе с избитым пьянчугой оказался в полиции.

Впрочем, там, просмотрев запись с камер наблюдения и сняв с него показания, отнеслись к русскому гостю вполне по-человечески. Даже помогли пройти таможню и вызвали такси до гостиницы.

Вёл флегматичный японец довольно медленно и аккуратно, а потому Олег, наверное, впервые за прошедший день расслабился. Так что, когда шофёр, выпучив глаза, вдруг отпустил руль, схватившись обеими руками за грудь, а машина вильнула в сторону – даже не сразу понял, что произошло.

А затем свет фар в лицо. Низкий гудок несущегося навстречу грузовика, и…

* * *

«Какой странный сон… – подумал Олег, открывая глаза. – Я, конечно, не суеверный, но, может, ну его нафиг эту Японию вместе с их симпозиумом “Молекулярный синтез сложных веществ: перспективные технологии и области применения 2016”?»

Но уже в следующую секунду понял, что что-то не так. Во-первых, он был абсолютно гол. Во-вторых, лежал не в своей кровати, а под переливающимся небом. На каком-то очень мягком, слегка вибрирующем материале. В-третьих…

– Приветствую тебя, избранный… – раздался в стороне звонкий девичий голос на чисто русском языке, и Олег чуть не подскочил от неожиданности. – Имя мне Екатерина, и я Богиня, что вырвала тебя из лап небытия, дабы нёс ты имя моё…

– Девушка! Что за шутки?! – перебил её Олег, пытаясь руками прикрыть срам и быстро озираясь в поисках говорившей. – Где я?! Что вы со мной сделали? Что вы от меня хотите…

Наконец-то, он увидел её. Перед ним в клубах какого-то, возможно, галлюциногенного дыма стояла красивая молодая девушка с планшетом в руках, которая тем не менее внешне мало чем отличалась от студенток НИОХа, где он вёл лекции четыре раза в месяц.

Узенькие тёмно-синие джинсы, кофточка-топик, сумочка на плече, лёгкий макияж и выражение лица явно проблемной ученицы.

Выключив планшет, на обратной стороне которого Олег разглядел чёрное погрызенное почему-то с двух сторон яблоко, она тяжело вздохнула и укоризненно посмотрела на него.

– Ну вот! Такую речь испортил! – девушка надула губки и упёрла кулачок в бедро. – А я так готовилась! Нервничала, переживала! Всё-таки это мой первый призыв Героя…

– Нервничать, девушка, вам перед экзаменами следует, – буркнул Олег, осматриваясь в поисках того, чем бы прикрыться. – И вообще, вы намного младше меня, так что извольте не тыкать! Это некультурно.

– Ну, чисто технически по таймлайну Земли, – девушка потёрла подбородок, – на момент вашей смерти я вообще ещё не родилась.

– Смерти? – Олег замер.

– Да, – просто ответила она. – Вы погибли в автокатастрофе в августе две тысячи шестнадцатого года. А по объективному времени вашей планеты я родилась в конце лета две тысячи восемнадцатого…

– Какие глупости… – мужчина почувствовал, что начинает злиться. – Я умер?

– Да. У водителя машины, в которой вы ехали, случился инфаркт миокарда. У него уже неделю побаливало сердце, но для обращения в больницу просто не было денег…

– Но… Разве таксисты и прочие подобные люди не проходят медосвидетельствование, перед тем как выйти на маршрут? – чисто по привычке попытался поймать девушку Олег, которого внутри уже трясло, но многолетняя преподавательская практика делала своё дело, и он смог подавить эмоции.

– Не путайте свою родную страну с Японией, – наставительно, погрозив ему пальчиком, произнесла собеседница. – Может быть, вы и привыкли ругать всё, что творится у вас дома, но это не значит, что за границей всё шоколадно. Масусимара Коичи считался хорошим работником, вкалывающим на компанию почти десять лет и часто перерабатывающим норму. С его характеристикой освидетельствование проходило в явочном порядке, и если водитель появлялся в парке, его автоматом допускали к выезду…

– Бред какой-то…

– Не бред, а реалии азиатской жизни, – улыбнулась «студентка». – Всё ради корпорации и бабла…

– А почему я ничего не помню? – немного успокаиваясь, спросил Олег.

– Вы сели на переднее сиденье, – пожала плечиками девушка. – Вообще, он должен был просить вас переместиться на заднее, но ему уже тогда было не очень хорошо. Так что водитель проигнорировал инструкции. А дальше удар произошёл именно с вашей стороны, мгновенная смерть – и вот вы здесь…

– Так что вам от меня надо? – произнёс бывший профессор. – И… Здесь, это где?

– Я Богиня Удачи, – терпеливо пояснила девушка. – И призвала тебя… вас как своего Героя, который понесёт мою волю в мир под названием Овелия! В нём живёт человек, которому очень и очень нужен свой «Ломоносов и Менделеев» в одном лице, и я решила, что ты, Олег Павлович Карелин, станешь ему подмогой и опорой. Понял?

– Нет.

– Что нет?

– Я ничего не понимаю! – взорвался Олег. – Богов не существует и… и я банально не верю в твою сказочку, девочка! Немедленно верните меня туда, откуда выкрали! Слышите?

– Так… Слушай меня внимательно, «Станиславский», – похоже, студентка тоже разозлилась, и гнев профессора сразу как-то потух, так как он резко понял, что играет с огнём. – Обычно Боги призывают исключительно свежепомерших. Но я расстаралась и вытащила тебя из прошлого. Потому как мне нужен такой специалист! Ты изобретёшь в новом мире порох, который не смог сделать мой отец, или его аналог. Будешь гением и светилом научной мысли! Иначе, поверь мне, дядя… я очень сильно разозлюсь, и тебе это не понравится. Теперь ты меня понял?

– П… понял!

– И радуйся, что я не требую, чтобы ты пошёл убивать Короля Демонов, как остальные боги, – девушка вздохнула и улыбнулась, а навалившаяся на Олега жуткая аура отхлынула. – Ты родишься в маленькой дворянской семье. Когда тебе исполнится шестнадцать, в государстве объявят, что правопреемником престола отныне является принц Эсток Русский.

– Русский… – удивился профессор.

– Да Русский! Он инженер-оружейник, живший в твоё время в Москве. Герой моей матери и мой… ну это неважно! Ты возьмёшь котомочку и отправишься к нему в столицу. Будешь помогать в деле вытягивания своего нового мира Овелия из той задницы, в которой он оказался. Понял?

– Понял… – буркнул Олег. – Там что? Средневековье или магическая фэнтезя?

– Фэнтезя чистой воды! – улыбнулась «студентка», вновь включая свой планшет.

– А я не подохну к тому времени от какой-нить чумы?

– Ну… я об этом позабочусь! – улыбнулась девушка – А ещё лови… вот это, вот это, ну и эти три до кучи!

В то время как она водила пальчиком по планшету, мужчина чувствовал, как в нём что-то меняется.

– Что ты сделала? – взволнованно спросил он.

– Понакидала тебе бонусов, – дёрнула она плечиком. – Будешь у нас трансмутатором, эмпатом и так далее, а чтобы никто не обижал лишний раз, накинула хорошую магическую предрасположенность.

– Типа… спасибо, конечно…

– Ну всё, дядька, давай! Не подведи меня…

– А это… – только и успел произнести Олег, когда девушка вдруг оказалась рядом и, положив тёплую ладошку ему на лоб, толкнула назад. – Как мне попасть к принцу-то….

Уже проваливаясь куда-то, он услышал последние слова.

– Ну… не знаю. Сам придумай. Гимн спой, что ль… или «Подмосковные вечера»…

Олега поглотила тьма. А через мгновение в глаза ударил свет, и что-то сильное подхватило его и потащило вверх. Проморгавшись он понял, что висит вниз головой в руках огромной старой женщины в простеньком коричневом платье, которая держит его за ноги.

Хотел было сказать: «Что за…» Но из горла вместе с комками какой-то слизи вырвался только протяжный младенческий крик…

«Так это что… Действительно была Богиня… – подумал Олег. – С планшетиком?»

Глава 14. Никогда не говори «никогда»…

– Есть стабилизация, ощущаю общую гравитацию и рельеф местности под стопой! – произнёс я, почувствовав, как исчезла магическая невесомость. Я хоть и болтался до сих пор на страховочных ремнях в самом центре механизма, очень напоминающего механический гироскоп, тем не менее ощущал себя так, словно стою на земле. – Но вообще, конечно, слишком медленно…

– Первый запуск, магистр! Идёт синхронизация… – словно слегка извиняясь, пробубнил откуда-то сверху чуть искажённый усиленными магией слуховыми трубами голос Мастера Бирина. – Изделие не рассчитано на то, что кто-то посреди боя полезет в кабину, чтобы воевать в нём. Как вы и предписывали, мы сосредоточились на том, чтобы выживший оператор при полной потере комплекса мобильности или при выведении его из строя смог покинуть машину и либо вступить в бой, либо эвакуироваться.

– Да ладно вам, мастер! – с улыбкой откликнулся я. – Просто придираюсь, после того как мне пришлось знатно покувыркаться…

– А… ну, это да… – как мне показалось, удовлетворённо прогудел дворф. – Неприятно… особенно в первый раз и без полного «сродства»!

– Ну да… Неприятно, – фыркнул я. – Надеюсь, сток для рвоты вы предусмотрели? И ароматизатор воздуха в кабине?

– Что, ваше величество? – уже откровенно ехидно усмехнулся мастер. – Эксцесс случился?

– До этого не дошло, но было близко… – честно ответил я. – Так что не продумали мы этот вопрос. Прежде чем человека в подобную центрифугу сажать, надо бы его вначале подготовить!

– Тык… Это… Магистр… Ваше величество, вопрос-то решённый ужо, – повинился вдруг дворф. – Мы ж и тренажёры уже сделали и первых «добровольцев» на них гоняем! Просто вас-то подобной мелочью решили не беспокоить… Подумали, что сразу в комплекс захотите… и вот…

– Поиздевались, значит, над юнцом? – с усмешкой резюмировал я.

– Ну… – похоже, дворфу было очень стыдно. – Мы ж любя…

– Ну да, ну да… Вот вылез бы ваш принц из устройства весь с ног до головы в собственной блевотине… Вот вы, старые пердуны, поржали бы аки кони!

– Ваше высочество!

– Да ладно тебе, мастер! Я-то вас уже знаю, – засмеялся я. – Что хоть за тренажёр-то? Центрифуга?

– Она самая, – подтвердил дварф. – Токмо попроще и в разы дешевле. На мужицком движителе, а не на магии. Свободно вращающиеся кольца с местом для оператора на оси, приводящиеся во взаимное движение воротом через шестерёночную передачу. Эти ваши «шарико-под’сипники» – чудо, что за штукенция!

Ну да… Не удержался, согрешил! «Изобрёл», так сказать… Уж больно для дела они полезны были, а подтолкнуть гильдейцев к созданию подобной простенькой конструкции, обеспечивающей лёгкое механическое вращение, всё никак не получалось.

– Ладно… – вздохнул я, отмахнувшись, хоть мастер Бирин и не мог видеть меня в данный момент. – Запускай уже «сродство»! Хочется всё-таки посмотреть, получилось у нас или нет!

– Тык знаете ж уже, что получилось всё! – воскликнул снаружи дворф.

– А я вот, может, вам весь кайф обломать решил? – нагло соврал я. – Да ладно, не боись, мастер Бирин! Просто самому страсть как хочется! Всё-таки пока самый-самый большой наш проект! Даже паровоз и изделие номер один рядом не стояли!

– Это да… Я сам как в первый раз… Ух! Впечатления такие же, как когда за пароплюй самый первый встал. Мощь! Сила!

– Рост и высота! – перебил я словоизлияния карлика. – Не томи, мастер! Врубай уже!

– Так-то ж вы сами должны! – воскликнул он. – Рычаг номер один тяните на себя и фиксируйте. Тот, что справа.

– Ага! Сам, это правильно! – усмехнулся я. – Только почему не доложили ранее? По всем документам активация до сих пор внешняя…

– Накладочка, видимо, вышла… – пробурчал дворф. – Исправим, накажем и взыщем…

– Да поздняк уже! – ответил я, с силой потянув на себя упругую рукоять, двигающуюся по Г-образной направляющей щели. – Кстати, умно придумали, что он в спец-паз на основной оси поджимается, а не торчит потом у локтя! Молодцы! Хвалю!

– Да вы ж сами магистра учили, что если что-то можно сделать для человека удобно, то так и следует поступить!

За спиной затарахтел маго-технический паровой двигатель, а через секунду тусклый светлячок, освещавший кабину, померк, и я на пару мгновений оказался погружённым во тьму.

Для начала я вдруг ощутил, что стою, сгорбившись, на одном колене, опустив голову и положив руки на землю. Затем забрезжил свет. С непривычки через хрустальные глаза-окуляры всё казалось немного расплывчатым, но затем предметы обрели чёткость, и я рассмотрел свои «новые» стальные кулаки, служившие одновременно чехлами-заглушками для шарнирных запястий.

Медленно, стараясь не потерять чуть изменившийся баланс тела, я распрямил спину с закреплённым на ней рюкзаком двигателя, а затем поднялся на ноги. Комплекс немного качнуло назад, но я устоял и, расправив механические плечи, медленно осмотрел закрытый имперский полигон с высоты почти в девять метров.

В Ромарской Империи уже вовсю властвовала весна! С момента моего похода за Дюрером и первой, а если говорить прямо, то, скорее всего, второй смерти прошло чуть больше шести месяцев.

Эти полгода, проведённые мною в статусе единственного принца и наследника трона, оказались самыми трудными за всю прошедшую жизнь. Как проведённую здесь, в мире Овелия, так и там, на старушке Земле. Наверное, их можно было сравнить с затянувшимся на многие месяцы экзаменом в моём родном университете. Бесконечно выматывающим, да к тому же по предмету, к которому не лежала душа.

Вдобавок ко всему принимающие его люди явно желали меня завалить, поставив самый низкий бал из возможных без права пересдачи. Вот только в этот раз мнение «преподавателей» не являлось абсолютом. И в то время как они страстно желали, чтобы двоечник Эсток Русский лебезил под их строгими взглядами, он тоже имел право сломать членов комиссии через коленку.

И я это сделал. И вот теперь наслаждался очередным триумфом! Хотя, признаться, лично для меня очень неожиданным и странным, так как «Изделие № 3» для Ивана Калинина было сродни ереси, противоречащей всей земной военной науке. И даже в каком-то смысле логике.

Огромный человекоподобный робот! Стальной рыцарь! Ну не бред ли? В моих мечтах армию демонов на поле боя крушили танковые клинья при поддержке если не загоризонтной, то хотя бы дальнобойной артиллерии, а в воздухе шла дуэль истребителей с крылатыми тварями, расчищающими горизонт для бомбардировщиков!

Но вот такая насмешка судьбы над магистром Инженерной гильдии. «Изделие № 1», первый в этом мире танк, всё ещё пылится в виде двух прототипов в ангарах головного отделения в феоде д’Вергри с некрещёнными проблемами проходимости и мощности основного оружия… а я сегодня провожу презентацию «Изделия № 3», тестовая партия которого в количестве двадцати штук предстанет перед императрицей и её самыми доверенными генералами.

Причём проект этот затевался исключительно как пропаганда нового образа мышления, и я, признаться честно, рассчитывал на его полный провал! А началось всё с того, что два с половиной года назад в отверженной нами гильдии механо-конструкторов произошёл очередной раскол.

Артель мастеров ортодоксов, занимавшаяся созданием сельскохозяйственных роботов, так поразивших меня в нынешнем детстве, со скандалом покинула вконец зарвавшихся бонз, занимавшихся только набиванием карманов, и обратилась к нам с просьбой о помощи. Отказать им я посчитал неправильным с репутационной точки зрения, пусть даже эти люди и дворфы открыто противостояли мне ранее.

Они пожелали заняться разработкой новой человекоподобной механоконструкции, но уже не каждый в своей мастерской за закрытыми дверьми, а по нашим методикам. В качестве отдельного КБ в составе Инженерной Гильдии в тесной связи со специалистами других направлений.

Я дал добро! Да, надеялся, что они обломаются, но… подлостью было бы вставлять им палки в колёса. Не для того я взращивал дух прогрессорства и изобретательства в своей организации, чтобы затем собственноручно мочить тех, с кем был не согласен.

Какое-то время работа у них буксовала, однако старики работали, старались, а затем… пять месяцев назад случился прорыв. Молодая магичка по имени Лифлен внезапно изобрела так называемое «сродство» разумного с шарнирной куклой. И не в виде какого-то марионеточного заклинания, которых было пруд пруди, а в качестве относительно дешёвого и воспроизводимого техно-магическими средствами артефактного ядра.

Произошло это через три с половиной недели, после того как я наконец-то окончательно оправился после процедуры воскрешения. А затем… понеслось.

Основным ограничением изобретения оказался принцип восполнения, то есть необходимость равноудалённости ядра одновременно от оператора и от куклы, с потерей индекса контроля из-за расстояния. Так что посетившая меня идея о толпах дроидов-паучков-беспилотников канула в лету. К тому же для «сродства» требовалось общее анатомическое соответствие оператора и куклы, иначе получалась какая-то дёргающаяся хрень, а несчастного пилота, запутавшегося после использования ядра в родных конечностях, приходилось отправлять к менталисту-мозгоправу.

Тогда кто-то и подал мысль о стальных рыцарях и вспомнил о нашем бородатом конструкторском бюро заслуженных пенсионеров. Я был против, высказав стандартные претензии к антропоморфным гигантам и ненаучной фантастике на реальном поле боя. Однако меня хором заверили, что всё это решаемо магическими средствами.

Последним камешком оказалась мысль самого молодого из Мастеров, как раз занимающегося «Изделием № 1», о необходимости такого юнита как «чудовище борца». То есть механизма, ориентированного на борьбу с разнообразными великанами и прочими огромными тварями, которых массово использовали демоны, и против которых нынешние наши недотанки пока что вообще не тянули.

Мне это живо напомнило один из голливудских фильмов, который я смотрел за несколько лет до того, как попал в этот мир. Там разнообразные биологические чудища лезли из Тихого океана уничтожать человеческие города, и с ними боролись именно роботами. Затем выплыла из памяти помешанность япошек на разнообразных человекоподобных стальных гигантах. Всё-таки в детстве я смотрел некоторые аниме на эту тему, которые показывали у нас после развала Союза.

В общем, меня уговорили. И я даже подключился к работе над шарикоподшипниками, когда мои бойцы научной мысли упёрлись в их необходимость. Ну а единственное, против чего высказался категорически, – это попытка наших умельцев повторить сверхсложную систему работы человеческой кисти. И предложил своё техническое решение!

– Ну? Как оно? – донёсся откуда-то снизу голос мастера Бирина, и, опустив голову, я посмотрел на улыбающегося дворфа, который бесстрашно подошёл к моей железной ноге и несколько раз постучал по ней молотком. – Слышите звон внутри кабины, магистр?

– Нет… – честно ответил я. – Только внешние звуки. Да и вас, мастер, слышу, как своими ушами!

– Да… – мастер почему-то не обрадовался моему ответу, вместо этого достал из поясных ножен кинжал и изо всех сил ткнул остриём в шасси комплекса. – Чувствуете что-нибудь? Сейчас было больно?

– Нет, – я с некоторым удивлением наблюдал за его манипуляциями, – а что такое? Должно было?

– Вообще-то, не должно… – расслабленно улыбнулся дворф. – Однако у некоторых операторов-испытателей случалось отклонение от номы, и при «сродстве» они начинали напрямую воспринимать любые повреждения доспеха как ущерб собственному телу. Мы таких стараемся до комплексов не допускать. Какой смысл в броне, если стоишь в ней перед врагом, словно голый?

– Это правильно, – кивнул я железной головой. – Психи нам не нужны!

Дальше было уже не до разговоров. Я немного походил, привыкая к балансу робота, в груди которого, собственно, и располагалась моя кабина. Затем побегал, отметив сразу возросший гул расположенного за спиной движка.

На глазок после десятка секунд разбега скорость он выжимал где-то под сорок пять километров в час. Минуты на три-четыре этого хватало, а затем двигатель начинал «кашлять» и сбрасывал обороты до безопасного стандарта, из-за чего машина переходила на шаг максимум в пятнадцать километров в час.

Собственно, всё было именно так, как указывалось в полученных мною вчера бумагах итоговых тестов. «Изделие № 3» на спринтера как-то не тянуло, да и бегун из него был аховый, а для доставки его куда бы то ни было предполагалось использовать паровые машины с прицепами, на которых и размещалась боевая единица, экономя ресурс хода.

Зато при всём при том шасси получилось на удивление подвижным и, я бы даже сказал, «прыгучим». Сальто-мортале с места я бы на нем, конечно, исполнять поостерегся, да и вообще удалил бы подальше от машины того, кто предложит подобное. Однако банальный отскок назад или в сторону, часто используемый при фехтовании на шпагах, агрегат выполнял вполне сносно.

Следовало признать, что поднаторев в сельскохозяйственных роботах, наши пенсионеры в итоге выдали очень неплохую конструкцию, которую к тому же обработали напильником их более молодые коллеги. Впрочем, без артефактного ядра и технологии магического «сродства» ценность данного агрегата была бы невелика, а военное применение и вовсе стремилось к нулю.

В первоначальном проекте, который я утверждал, это вообще был довольно малоподвижный инженерно-строительный юнит, управляемый системой рычагов оператором, сидящим в кресле открытой кабины. Собственно, «головы» как таковой изначально у «Изделия № 3» вообще не было.

Её «прикрутили» только из-за необходимости соответствовать общим формам человеческого тела в состоянии «сродства». Ну и, раз пошла такая пьянка, с башкой конструкция смотрелась куда эпичнее.

Набегавшись, я вернулся к Мастеру Бирину, и уже вместе девятиметровый гигант и семенящий рядом коротышка дворф направились к дожидающимся нас подводам, на которых на полигон доставили дополнительные руки.

Вставив кулак в зацеп на поясе, я заставил его повернуться до громкого щелчка и освободил шарнир правого запястья. Нагнувшись, вставил его в раструб другого кулака, в котором был зажат широкий меч длиной в два человеческих роста и, отойдя подальше от людей, сделал несколько пробных взмахов.

В общем-то, ощущалось всё это точно так же, как если бы я взял в собственную руку соответствующий по размеру дрын и крепко сжал в кулаке. Удары с непривычки получались немного корявые, но, например, уложенное на козлы бревно диаметром сантиметров в восемьдесят машина разрубила без особых проблем.

Интересной функцией мне показалась так называемая «вертушка», техническая особенность, заложенная в шарнирной кисти, когда автомат сам разгонял насадку до высоких скоростей, превращая оружие в своеобразную циркулярную пилу. Правда, активировать нечто подобное получилось только с десятой попытки и немного неудачно, я чуть не располосовал себе ногу. Но понятно, что специально натренированный оператор будет действовать куда более умело.

Наигравшись с холодным оружием, я перешёл к самому главному. Можно сказать, к гвоздю тестового прогона! Мобильному двуствольному пароплюю, созданному специально для этого робота.

Вот тут началось веселье! Держалась данная конструкция обеими манипуляторами, то есть руками, отчего я напоминал этакого Арнольда Шварценеггера с мини-ганом. Активация парового двигателя орудия и его регулировка выполнялись вращением левого шарнира, а подача шариков – правого.

В то время как я веселился, размахивая мечом и изображал лесоруба, технический персонал, приписанный к этому роботу, уже успел на равных расстояниях друг от друга врыть щиты с грубо нарисованными на них мишенями. А потому мне оставалось только выйти на линию стрельбы и втопить пар по полной программе, изрыгая очередь за очередью до тех самых пор, покуда картридж с шариками не опустел, а стволы не раскалились настолько, что покраснели, и от них пошёл дым.

Удовлетворённо кивнув и отстегнув пароплюй, предоставив техникам право возиться с ним в своё удовольствие, я вернул кулаки-заглушки на место и подошёл к Бирину. Дворф лыбился так, что можно было подумать, что «Изделие № 3» – исключительно его личная разработка, за которую мужик только что получил Нобелевскую премию.

Впрочем, не удивлюсь, если у меня в кабине было примерно такое же дуратское выражение лица.

– Ну что, магистр? – он похлопал себя лапищами по бёдрам. – Будем показывать её величеству, али не понравилось чего?

– Да всё понравилось, – усмехнулся я. – А то ты не знаешь! А показывать пришлось бы в любом случае! Так что готовь своих орлов! Скоро прибудут дорогие гости!

– Тогда, ваше величество, пожалуйте к ангарам! – дворф витиевато поклонился, что в исполнении карлика было довольно забавно. – Мы там для вас подарочек подготовили…

Через полчаса на полигоне открылся портал «Больших Имперских Врат», из которого чинно выехала целая делегация. К моему большому сожалению, особо доверенных генералов у моей царствующей матушки оказалось не один и не два, как мы договаривались, а целых три десятка. Весь генеральный штаб в полном составе, а также высшие лица из руководства государством.

В общем-то, её желание удивить подданных невиданным зрелищем было понятно, однако вопрос в том, станет ли вся эта толпа держать язык за зубами. Всё-таки «Изделие № 3» было ещё не до конца готово и, как любой новый, довольно сложный механизм, требовало доводки и отладки, что далеко не всегда понятно обывателям.

Больше всего я опасался того, что генералы, посмотрев сейчас на наше представление, разразятся воплями, требуя немедленно начать поставку комплексов в войска. Что обычно означало: «Дайте нам новую игрушку, и я посажу в неё своего сына!»

Плавали уже, знаем! Проходили после создания обычных и бронированных паромобилей, когда из первой поставки машин в гвардию эти ушлые товарищи на вполне законных основаниях растащили более пятидесяти процентов единиц техники. А уж какой шум поднялся, когда в Ариэльдейле пьяный в драбодан сынок графа д’Журси сбил первого в истории этого мира пешехода и влетел на полной скорости в столб!

Мне тогда живо вспомнился отрывок из песни «Девятнадцатый век» из кинофильма «Трое в лодке, не считая собаки»… «Автомобили, автомобили улицы Лондона заполонили. Эти убийцы уже задавили в Англии двух человек!»

И при этом горожанам было совершенно пофиг, что в год под копытами лошадей в столице гибли десятки, а порой и сотни пешеходов.

В общей суете, поднявшейся сразу после прибытия её величества, я участия не принимал. Меня… украшали.

«Подарком», о котором говорил мастер Бирин, оказалась уникальная головная броня, этакий шлем с короной принца наследника, но не той «шапкой», которую мне приходилось периодически надевать на голову на приёмах в Центральном Донжоне, а «зубчатая» походная версия.

Вдобавок к этому для меня склепали нештатное оружие. Огромные копии молота «Сульмира» и щита «Гарвлена», божественных подарков, доставшихся мне в качестве утешительного приза после неудачной дуэли с Дюрером. Это божественное оружие вообще стало чем-то типа фетиша у наших церковников, и меня обязали на публике появляться исключительно с ним.

В общем-то, против молоточка я ничего не имел. Он мне даже нравился. Жуткая вещь на самом деле… Я пару раз видел, как наш Герберт-Таро машет своим «Святым Мечом», так вот… эта побрякушка Лориды – детская игрушка по сравнению с Сульмиром, от лёгкого удара которым манекен, на котором я решился его опробовать, вырвало из земли, и он отлетел метров на пять.

Артефакт и сейчас висел в петле у меня на поясе, и расставаться с такой штуковиной я не собирался. А вот «Непробиваемый» ростовой щит «Гарвлен» пока что хранился в часовне Донжона в качестве реликвии. Постоянно таскать с собой эту бронедверь было откровенно в тягость, а так божественный предмет неизменно собирал вокруг толпы верующих дворян, допущенных ко двору.

К тому же в связке эти два предмета обладали одной крайне удобной особенностью: покуда у меня был с собой «Сульмир», стоило только пожелать, «Гарвлен» появлялся рядом, а то и вовсе надевался на руку.

Касательно украшательства ребята, естественно, этим не ограничились. Не тот век, не та культура, не те люди! К каждой из двадцати машин в обязательном порядке прилагался плащ. Какой же может быть «Стальной рыцарь» да без плаща.

То, что бороться с местными стереотипами, бесполезно, я понял давно. Так что не возражал, заставив, правда, заменить подготовленные ранее бесполезные куски цветной ткани с гербом Империи на огромные брезентовые плащ-палатки, способные защитить технику от внезапного дождя и влаги.

Именно их сейчас «фигурно» укладывали на наплечных пластинах, закрепляя булавками так, чтобы мы выглядели максимально красиво.

Грянула музыка, и наконец-то наш строй из двадцати машин колонной вышел из ангара. Я двигался во главе, весь такой из себя гордый и победоносный. Генералы аж ахнули, когда увидели мою машину. Похоже, они ожидали чего угодно, но никак не строя блестящих на солнце великанов.

За мной шествовал оператор, в манипуляторе машины которого было зажато длинное копьё с развевающимся на ветру флагом Ромарской Империи. Остальные бойцы были вооружены частью мечами и щитами, а частью тяжёлыми пулеплюями.

Как и обговаривали с другими пилотами, я остановил машину перед возвышением, на котором расположились наскоро сделанные трибуны, прямо напротив императрицы, а остальные операторы выстроились в шеренгу у меня за спиной. После чего мы все дружно преклонили колено.

Зрители, плевав на степенный вид, титулы и боевые заслуги, подскакивали с мест, аплодируя и что-то крича, я же не обращал на поднявшийся гвалт ровным счётом никакого внимания. Смотрел прямо перед собой, даже не на Стеллу, а на двух моих пузатиков, которых вторая матушка соизволила взять на презентацию.

Глазки у Тиасель буквально сверкали, когда она смотрела на моего робота. Лица же виконтессы Элис д’Нэлак, бывшей баронессы Эйдры Ольдер, скрытого за светлой вуалью, я не видел, но почему-то был уверен, что она тоже в восторге.

О её существовании моя эльфочка всё же проболталась её величеству, в то время как я оправился спасать Дюрера. Они вообще очень сошлись за те несколько дней, чему в достаточной мере поспособствовала выявившаяся беременность моей супруги. Ну а Стелла у нас, в общем-то, дама без комплексов, а потому потребовала немедленно привести к ней виконтессу, которая моими стараниями, как оказалось, также уже готовилась питаться за двоих.

С тех пор она жила во дворце. Животик у неё уже был довольно большой, и в этом та значительно обгоняла подружку. Впрочем, это было вполне естественное различие между человеческими сроками и эльфийскими… вот только…

За исключением пузика Элис совершенно не изменилось, чего нельзя сказать о Тиасель. Моя супруга преображалась буквально на глазах! Уже сейчас волосы у неё были практически прямыми и не русыми, скорее, платиновыми, а глаза нежно-голубыми, зато характер… Ну не отличалась моя супруга классическим спокойствием и отстранённостью высших эльфов.

Казалось, с происходящими изменениями она всё больше и больше превращалась в капризную непоседу с шилом в одном месте. Я уж не говорю про появившиеся странные запросы вроде «вынь и подай» шёлковый платок, вымоченный в машинном масле, который она собирается нюхать, потому что очень и очень хочется! Ну, или требования какого-то фрукта из сада папеньки, без которого она сейчас вот ляжет прямо здесь и помрёт мне назло!

Тихонько вздохнув, я покосился на мастера Бирина, уже успевшего занять возведённую перед трибуной кафедру и вовсю нахваливающего «Изделие № 3» столпившимся вокруг генералам.

Фактически только Стелла и девочки сейчас спокойно сидели на своих местах, покровительственно глядя на поднявшуюся суету. Остальным было уже не до того. Маститые аристократы, словно дети, засыпали раздувшегося от важности дворфа множеством вопросов. Бродили вдоль строя опустившихся на колено роботов, периодически, словно бы не веря в реальность происходящего, качаясь брони и даже проверяя пальцами заточку мечей.

Кто-то даже пожелал забраться внутрь, чтобы собственноручно поуправлять одним из гигантов, но в этом ему было вежливо отказано, после чего, как мы и договаривались, мастер объяснил, что, в отличие от паромобилей, научиться управлять которыми довольно-таки просто, для подготовки оператора «Стального Рыцаря» требуются особые тренировки.

Наконец, первая часть нашей презентации была завершена. Гости, бурно обсуждая услышанное, вновь расселись по своим местам, и, поднявшись со своего места, царственной походкой на кафедру взошла её величество.

Началась вторая часть Марлезонского балета под названием «Пулемёта я вам не дам!» В отличие от некоторых генералов, я очень серьёзно относился к вопросу распространения вооружения. Особенно подобного, по сути, статусного уровня, а потому ещё за неделю до сегодняшнего события провёл множество трудных переговоров с людьми, уже посвящёнными в тайну «Изделия № 3», и пусть частично, но добился своего.

Прогресс не остановить! Я это прекрасно понимал, как и то, что если безымянный пока что комплекс покажет себя во всей красе, то уже очень скоро некие его аналоги начнут появляться и у наших партнёров по антидемонической коалиции.

Подобное уже случилось с паромобилями и парострелами, первые копии которых три месяца назад появились вначале в Свободном Герцогстве Гили, а затем на родине Сайто-Эмбера в Республике Самптума. Да, они был очень примитивными, в чём-то самобытными и страдающими теми детскими болезнями, которых нам удалось избежать, благодаря моим знаниям, принесённым из другого мира. Но факт остаётся фактом! Не только у нас, но и в других странах нашлись люди, способные повторить технический прорыв и оценившие разворачивающиеся перед ними перспективы. Более того, они нашли деньги под свои проекты и даже создали быстро растущее производство.

Надо ли говорить, что начинали они не с нуля? Пусть я и аплодировал умельцам, но во всём этом вопросе явно прослеживались признаки прямого копирования продукции Ромарской Инженерной Гильдии, а возможно, и успешного промышленного шпионажа, уж больно быстро были развёрнуты там производственные линии, весьма напоминающие наши.

Служба Безопасности гильдии сейчас землю носом рыла, пытаясь выявить дырку, а то и настоящую крысу, которая завелась в нашем коллективе. Однако пока что всё было безрезультатно.

Так что, если говорить прямо, нашим коньком в данном случае являлось лишь общепризнанное качество, передовые технологии, а также тот факт, что мы при необходимости могли быстро нарастить производственные мощности и вывести свой продукт на внутренний, а то и на международный рынок.

Конечно же, проскакивали у меня мысли об ответном шаге в виде диверсии на производствах наглых плагиатчиков. Сделать это было бы не так уж и трудно, особенно, учитывая то, что глава тайной стражи Лорд д’Эльд предлагал свою помощь и услуги резидентуры в тех странах. Намекал, что, мол, есть у него и нужные люди, и связи, но…

Я решил, что, несмотря на все негативные факторы, у текущего положения вещей есть и положительные моменты. Во-первых, конкуренция. Я всегда считал, что здоровое противостояние идей и реализаций – очень полезная штука. А во-вторых, это свежий взгляд на, казалось бы, уже решённые вопросы, ведь даже сейчас они пытались привнести что-то своё.

Тем более что в связи с водопадом достижений и успешных разработок многие из наших инженеров потихоньку начали покрываться благородной патиной, считая, что уже всего добились в этой жизни, и не стоит больше напрягать мозги. Теперь же, получив такую смачную оплеуху от соседей по континенту и выслушав мою лекцию на тему того, что теперь всё только начинается, эта дурь слетела с них, словно ржавчина, коей, собственно, и являлась.

Существовали ещё кое-какие отрицательные моменты, которые можно было бы обернуть в свою пользу. В частности в связи с провалом моей концепции «нераспространения» особого смысла не давать парострел людям более не было. Да, я рассчитывал, что произойдёт это значительно позже, но что случилось – то случилось.

Теперь все стволы делились на два типа: военные образцы и ослабленные гражданские. Последние проходили через ведомство Лорда д’Эльда, где регистрировались в общем реестре, получали выгравированный личный номер, после чего выставлялись в свободную продажу гражданам. Однако для совершения покупки им следовало зарегистрироваться с ТС, получив заключение специально обученного мага-менталиста, пройти курс подготовки и вступить в «Стрелковую Ассоциации».

Стоило это всё не очень уж дорого, позволить себе подобные траты могли даже крестьяне, ведь для разных социальных групп выставлялись разные условия, а вот приток денег в казну значительно увеличился. К тому же участники «Стрелкой Ассоциации» наделялись определёнными преференциями.

Правда, как негативный результат лично для меня, парострельное оружие всё-таки было нормально введено в классификацию, о чём появилась соответствующая запись в дуэльном кодексе.

Хотя теперь всё это было ерундой! Кто в здравом уме и твёрдой памяти вызовет на поединок принца, да к тому же владельца «Сульмира». Тем более что божественный артефакт не определялся как магическая вещь.

Вот то же самое и с «Изделием № 3». Война с демонами когда-нибудь закончится, и тогда наличие подобных машин на какое-то время станет вопросом выживания наших соседей. Ведь, если говорить прямо, пока к нам не пришла угроза с севера, у Империи всё равно не было ни единого спокойного года.

Постоянно вспыхивали пограничные конфликты, а то и полноценные войны. Территориальные претензии, да и просто взаимные обиды заканчивались незначительными стычками и рейдами вглубь территории обидчика. Разумные вообще очень любят подобные развлечения, но ровно до тех пор, покуда враг не приходит в их собственный дом.

Всё это понимал как я, так и её величество и премьер-министр и Лор д’Эльд. Похоже, что с первым шагом «Изделия № 3» закончилась эпоха классического магического рыцарства, и началось нечто другое… Но вот во что всё это выльется, если пустить дело на самотёк, предсказать никто не решался.

Именно поэтому я и настаивал, что «пулемёт я им не дам!» Всё самое серьёзное оружие должно оставаться в руках государства. Со мной, в общем-то, соглашались, однако после истории с паромобилями и парострелами аккуратно намекали, что когда к границам страны внезапно подойдёт армия механических каракатиц, а встретить их окажется некому, будет уже поздно перекидывать технику в охваченную войной провинцию.

Тут мои оппоненты были правы. Покуда не существовало средств эффективной борьбы с нашей же собственной разработкой, спокойно противостоящей магии благодаря встроенной артефакторике и тяжело рассеваемой рунической защите, не артиллерия являлась царицей полей, а эти шагающие дуры на паровом двигателе. И пока что очень трудно было сказать, когда появятся пушки, способные противостоять нашему изобретению.

Тем более что над «Изделием № 1» никто работы не прекращал, а совместная атака ударной группы подобной машинерии при поддержке пехоты и лёгкой конницы представлялась чем-то по-настоящему страшным.

В любом случае решение было найдено. Уже сейчас в Конструкторском Бюро наших пенсионеров кипела проектная работа над созданием «Изделия № 4», облегчённого варианта предыдущей разработки с некоторыми «неизвлекаемыми» узлами, вроде того же «артефактного ядра», попытка поближе познакомиться с которым должна была приводить к его немедленному «естественному» разрушению.

Сейчас же её величество была занята тем, что отбирала у генералов игрушку, на которую многие уже положили глаз.

– Дамы и господа! – начала Стелла, мгновенно завладев всеобщим вниманием. – Сегодня, наверное, один из самых важных дней в истории нашего государства…

Вторая Матушка говорила ещё долго, расплываясь в эпитетах, нахваливая присутствующих как цвет нации и не упуская шанса побольнее уколоть некоторых оппозиционно настроенных аристократов, места которым на презентации, естественно, не нашлось.

Когда же она перешла к самому главному, благородные господа уже дошли до той кондиции, когда готовы были назвать своим братом и облобызать хоть чёрта лысого! И уж точно не в состоянии возмущаться из-за наших девятиметровых железяк.

– А потому… Сегодня! Здесь и сейчас! Я, императрица и самодержица Ромарской Империи, объявляю о создании нового рыцарского ордена! – голос её величества, значительно усиленный магией громовых камней, разлетался над полигоном. – Ордена новой формации, рыцари которого будут без страха идти в бой с любым противником, осмелившимся вступить на нашу землю! Я нарекаю их Орденом Стального Дракона, а их управляемые машины называю «Ойрами» в честь второго императора Ромарской Империи Ойра Несокрушимого! А вести их за собой будет ни кто иной, как его магистр! Принц Ромасркой Империи и ваш будущий правитель, Эсток Русский!

Генералы, даже не осознавая пока, какой лакомый кусочек вырвали у них из зубов, разразились бурными овациями. Рыцарский орден был тем неприкосновенным, что они понимали. Только заикнись Стелла о каком-нибудь спецотделении сверхтяжёлой техники в общем составе армии, и тут же возник бы вопрос: «А почему командуем им не мы?»

А так пониманиепридёт попозже… когда они осознают, что императорская семья просто не выпустила из рук самое грозное на данный момент оружие. А что оно именно грозное, мы намеревались продемонстрировать прямо сейчас.

Настал мой черёд толкнуть речь. Немного патриотической пропаганды, немного слов о единстве армии и народа, немного осебятины сверх выученного текста и куча благодарностей матушке от всех нас, операторов шагающих комплексов, за ту почетную обязанность, которую она возложила на наши плечи. Ну и ещё немного лести в адрес присутствующих, чтобы дальнейшая пилюля не показалась им очень уж горькой.

– А теперь попрошу магов поднять защитный полог, – произнёс я и взмахом огромного молота отправил четверых роботов, двое из которых были вооружены пароплюями, занять охранные позиции возле трибун. – Позвольте продемонстрировать вам возможности нашей техники.

После этих слов двое из пилотов «Ойр» отправились в отдельно стоящий ангар и вытолкали оттуда колёсную платформу, где была установлена клетка, внутри которой сидел ни много ни мало облачный великан.

Жуткий, казалось, разрывающий барабанные перепонки рёв, полный ненависти и ярости, пронёсся над полигоном, в то время как я, ударив по застёжке плаща и скинув его на землю, направился на специально подготовленный для сражения гигантов участок утрамбованной земли.

То, что машина может одолеть эту тварь, я прекрасно знал. Во время испытаний было отправлено на тот свет немало особей из его племени, которое так и так подлежало уничтожению. Вот только раньше этим занимались другие операторы-испытатели, а ныне рыцари. Для меня же это был первый раз, а выступать следовало именно мне как минимум для поддержания реноме.

В любом случае даже если не справлюсь, тварь просто нашпигуют шариками из пароплюев, прежде чем она доберётся до моего реального тела. А вот эффект от личного участия перед этими вояками мне был жизненно необходим, если хочу, чтобы все они и дальше оставались на нашей стороне.

Особенно когда поймут, что у них отобрали.

Облачный гигант, перестав орать, с ненавистью уставился на меня. Точнее, на моего робота, а затем встал в своей клетке на ноги, с хрустом расправив плечи, и обхватил своими лапищами прутья. Он был совершенно не похож на своего родича с холмов, которого наша группа, оправившаяся на поиски Дюрера, завалила по ходу дела, просто расстреляв издалека.

Скорее всего, с этим товарищем мы бы не справились. Да и не полезли бы, потому как надо, наверное, быть кавалером ордена «Слабоумие и Отвага» первой степени, чтобы выйти против такого вот гаврика с одними парострелами.

Если уродливый великан с холмов скорее напоминал мутанта, каким-то образом вымахавшего примерно до четырёх с половиной-пяти метров, то этот товарищ был более чем семиметрового роста и по своему сложению очень напоминал обычного, только сильно увеличенного человека.

Мордой лица он чем-то походил на цыган, только обладал немного нездоровым, бледно-сиреневым цветом кожи и украшением в виде двух клыков, торчащих из верхней челюсти и не шибко изящно приминающих нижнюю губу. Слегка кучерявые вьющиеся волосы бело-голубого цвета грязными патлами ниспадали на мускулистые плечи, а в ярко-голубых глазах горел яростный огонь.

Вообще, облачные гиганты или великаны облаков были вполне цивилизованной и разумной расой, чьи величественные замки встречались на высоких горных пиках по всему континенту. Обладая даром к магии, эти господа любили комфорт, роскошь и уединение. Обычно их мало интересовали проблемы живущих на земле разумных, а конфликты, разногласия и войны у них случались разве что с драконами да собственными родственниками, но горе тем авантюристам, которые решились бы пробраться в их высокогорные крепости.

Впрочем, к данному индивиду, как и к троим его родственникам, всё это относилось в очень малой степени. Похоже, они были ренегатами, изгнанными за что-то из родной семьи, которая на прощанье вдобавок ко всему выдрала всем четверым языки.

Однако ребята оказались предприимчивыми, смогли как-то договориться с четвёркой отмороженных на всю голову дикарей, горных гигантов, а затем нашли логово великанов с холмов и просто-напросто поработили уродцев, уже всей дружной кодлой отправившись громить человеческие деревни.

Набедокурить они успели прилично, дело происходило в Королевстве Чесола, и пока власть раскачалась, покуда собрали войска и выдвинулись в разоряемую провинцию, банда уже успела натворить дел и благополучно перешла границу с республикой Самптум. Вот только там их уже ждали.

При всех своих заморочках республиканцы – ребята довольно хитрые. Вместо того чтобы губить своих солдат в прямом противостоянии с великанами, они противника банально обхитрили. Выселили одну из деревень на пути следования группы монстров, после чего завезли туда множество бычьих туш, накачанных ударными дозами снотворного зелья.

В общем, как следует отобедав приготовленным для них лакомством, банда гигантов преодолела ещё пару десятков километров, разрушив по ходу дела несколько мельниц, а затем добавка наконец-то начала действовать, а монстры – валиться с ног.

Резать их республиканцы не стали, зачем бессмысленно терять деньги. Гигантов пленили, накачали наркотой и выставили на продажу как диковинку в Фермирском аукционном доме, где мои представители, собственно, их и приобрели, перебив ставку какой-то высокой магической шишки из царства Абулидания.

Покуда я рассматривал облачного гиганта, операторы открыли клетку и тычками заставили великана выбраться из неё. Ещё пару минут назад такой грозный, он как-то сразу сник, лишившись иллюзорной защиты металлических прутьев и оказавшись окруженным превосходящими его ростом роботами.

Великан даже что-то пытался объяснить нам знаками, явно полагая «Изделие № 3» своими дальними сородичами, однако понять, чего он, собственно, хотел, было довольно трудно. Когда же перед ним бросили большую дубину, которая шла в качестве бонуса, а я, привлекая внимание, постучал молотом по щиту… Гигант понял, что дело пахнет керосином.

Подняв оружие, с которым прошёл от своих родных гор до места, где его пленили республиканцы, облачный гигант с тоской осмотрел прикрывшихся щитами «Ойр» и тихо взвыл, повернувшись, наконец, ко мне.

Глаза монстра засветились голубым огнём, волосы затрепетали от бушующей внутри чудовища магической силы. Вокруг его фигуры завертелся вихрь, небо над нами быстро потемнело, и из почерневших облаков начали бить молнии.

Великан вновь заорал, а затем, резко взмахнув левой рукой, атаковал. Целая серия смертоносных воздушных лезвий сорвалась в мою сторону. Каждое из них, скорее всего, способно было без проблем располовинить незащищённого робота, но в том-то и дело, что при конструировании «Изделия № 3» мы не полагались исключительно на физическую броню.

Вспыхнул магический щит, принимая на себя страшный удар смертоносного ветра, затем, когда тот со звоном лопнул, осыпав меня искрящимися частицами, ещё один благополучно удержал бушующую стихию.

И вот здесь я понял, какое упущение было сделано при создании комплекса, а я и не заметил, занятый другими делами. У машины не было кокпита, и о состоянии её систем можно было судить лишь по общим ощущениям и её поведению.

Грубо говоря, создатели слишком уж положились на процедуру магического «сродства» и забыли о том, что это всё-таки механизм. Так что сейчас мои чувства можно было сравнить, наверное, с теми, которые испытывает какой-нибудь геймер, играя от первого лица, при том, что разработчики не удосужились даже подумать о том, чтобы сделать графический интерфейс.

Вообще, машина несла в себе целых пять защитных артефактных ячеек, перезаряжающихся, используя теплоотвод с поверхности парового двигателя, который через конвектор преобразовывал кинетическую энергию в магическую. Изобретение это было вовсе не нашим, а честно позаимствованным у жившего более ста лет назад деятеля магической гильдии, который таким образом, запихнув металлический прут в камин, предлагал перезаряжать бытовые амулеты.

Старика тогда высмеяли, унизили и втоптали в грязь, потому как его чудо маготехники серьёзно било по карману практикующих коллег, предлагавших свои услуги обывателям за немалые деньги. Уже много позже его бесславной кончины конвектор оценили по достоинству, правда, в массовое производство прибор так и не пустили, ограничившись созданием при отделениях своеобразных пунктов перезарядки вместо выезжающих прямо на дом частников, которых потом успешно выдавили с рынка.

Мы же банально обменяли чертежи прибора на небольшой мешочек золота, очень нужного в тот момент одному из архивариусов.

Так вот, что там происходит с артефактами, и какое сейчас давление пара в котле, я был без понятия. И это раздражало, заставляя отвлекаться от начавшегося боя.

А гигант вовсе не собирался стоять на месте, дожидаясь, когда я обдумаю всё это и разрешу ему продолжать. Поняв, что магия не сработала, он перехватил свою дубинку покрепче и, подскочив, с размаху нанёс сильнейший удар, который я принял на щит.

Укреплённая рунической магией конструкция комплекса без проблем выдержала это испытание. В конце-то концов, это был уже третий из облачных гигантов, который тестировал её на прочность, и после встречи с предыдущими двумя кое-что приходилось доделывать, а то и перерабатывать.

Ещё несколько ударов прилетели в щит, после чего я контратаковал, попытавшись опустить боёк молота прямо на черепушку голубокожему верзиле. Мой выпад он играючи отбил монструозной дубиной, однако я и не рассчитывал на успех, вместо этого всей огромной массой робота вложился в тычок плоскостью щита, отскочить от которого после моего рывка гигант не успел.

Впрочем, следовало отдать должное моему нынешнему противнику. Парень он был крепкий, так что, даже приложившись об мою бронедверку, не упал и не выронил оружие, а всего лишь отступил на пару шагов и замотал головой, разбрызгивая малиновую кровь из разбитых губ и носа.

А ведь нужно понимать, что сейчас, если переводить в человеческие размеры, это было фактически сражение среднестатистического китайца с русским богатырём. Этаким Илюшей Муромцем, который значительно превосходил его в росте.

Разница была примерно в два метра. Не то чтобы мы специально старались сделать «Изделие № 3» повыше, просто его общие габариты рассчитывались, исходя из необходимости размещения шарообразной кабины оператора непосредственно в грудной клетке при общем соответствии пропорциям человека.

Я отступил на пару шагов, дожидаясь, пока облачный гигант придёт в себя. Если бы это был реальный бой, великан уже валялся бы на земле с пробитым черепом, а так… Презентация с полевыми испытаниями – штука такая. По сути, кровавое шоу, основная задача которого – впечатлить зрителей настолько, чтобы они надолго запомнили представление.

Пару взмахов дубины я пропустил, просто уклоняясь, то отходя в сторону, то отскакивая назад, а затем, поймав облачного гиганта на очередном взмахе, раскрылся и пробил ему прямой ногой в грудь, в кровь рассадив бледно-голубую кожу и отправив монстра в полет метров на пятнадцать-двадцать, после чего он ещё долго катился по вздрогнувшей при его падении земле.

Учитывая наши размеры, зрелище, которое смотрели люди на трибунах, было, пожалуй… эпическим. Вскочив на ноги, великан заорал от ярости и вновь кинулся на меня, замахнулся, подпрыгнул и вместе с ударившей с тёмного неба молнией опустил свою дубину на мой щит.

Наверное, предполагался жуткий удар, а может быть имелся и какой-то секретный приём, вот только он не сработал, потому как ветвистая дуга рассыпалась мириадами искр, бессильно уткнувшись в очередной лопнувший под её напором защитный полукупол.

В ответ я легонько саданул бойком молота по левому плечу великана, сокрушив сустав, и опять приложил его полотном щита. Однако на этот раз не отпустил, выбив ещё одним взмахом оружия булаву из рук, подсёк ноги и, чувствуя, как вновь содрогнулась от падения массивного тела земля, наступил ему на грудь, приставив шип молота к горлу.

Облачный гигант жалобно застонал, но… я не собирался философствовать и размазывать по лицу гуманистические сопли. Когда тот разорял деревни в Чесоле, его совершенно не трогали слёзы и мольбы местных жителей, которых его подручные, а то и он сам жрали живьём и давили, как тараканов. А сейчас он воет, придавленный многотонной машиной, страдая, наверное, от того, как жестока к нему судьба.

Отпустив урода, я шипом молота указал на валявшуюся на земле палицу. Он, подвывая и кряхтя, поднялся, пошатываясь, взял оружие, всем своим видом демонстрируя, как ему плохо… а затем вдруг, резко размахнувшись, метнул палицу в меня, а сам, наложив на себя какую-то усылающую магию, со всех ног побежал прочь. В глубь полигона, подальше от трибун.

Я только улыбнулся, легко отбив щитом «метательный снаряд». Не зря же другие операторы расставили свои комплексы каре, оставляя вроде как лазейку, ведущую «в поля». Надо же было продемонстрировать зрителям ещё кое-что…

– Огонь! – приказал я, махнув молотом в сторону удирающего великана.

Двое «Ойр» с пулеплюями, не торопясь, вышли веред. Застрекотали, вылетая из спаренных стволов, шарики, и, в последний раз взвыв от невыносимой боли, облачный великан уткнулся разбитым носом в молодую траву, пропахав в земле длинную, чёрную борозду.

* * *

Всю прошедшую с момента проведения презентации неделю я провёл в Академикуме.

Надо сказать, в тот день «Элвис покинул здание», то есть я – званый приём для очень узкого числа лиц, который императрица дала в честь знаменательного события, обретения «Ойр», довольно рано добившись почти всего, чего хотел, за исключением реализации навязчивого желания оттянуть первую публичную демонстрацию роботов простому народу.

Тут, к сожалению, мало что зависело от моих желаний. Да и необходимость доработать комплексы господ генералов не впечатлила.

Политическая ситуация в последние полгода складывалась, мягко говоря, нестабильной. На внутренних фронтах просто шли какие-то пертурбации, тихонько бурлила аристократия, перетряхивая сферы влияния, что было объяснимо после резкого падения акций фракции Дюрера. Кое-где бунтовал народ, правда, связано это было вроде как с катастрофическим положением конкретных феодов, но, учитывая «демократические» устремления, внезапно родившиеся в королевстве Демонов, лично мне представлялось, что недовольство вполне могло подогреваться извне.

Уж больно много в последнее время появилось на дорогах империи непонятных проповедников всего хорошего против всего плохого. А у малообразованных крестьян, что на средневековой земле, что здесь, было не так уж шибко развито критическое мышление…

Они и родного священника «из своих» вполне могли на костёр отправить только из-за того, что в него, брызгая слюной, с криком «еретик» ткнул пальцем ушлый проходимец, по их мнению, внешне похожий на святого человека. И если в среде эллидийцев подобное было практически невозможно – не имелось у суровой богини Победы любви к умерщвляющим плоть бродячим безумцам, а катиющийцы и вовсе на «таких» внимания не обращали, то с лоридианцами и почитателями других религий всё было куда как хуже.

Особенно в среде почитателей богини Смелости и Мудрости, которые залипали на любого болтуна с его заумными речами.

Хорошо хоть глава тайной стражи Лорд д’Эльд довольно серьёзно отнёсся к моим словам, сказанным в полубреду после воскрешения, и когда я пояснил ему позже, что имел в виду «идеологический фронт», ответил мне, что в результате уже сам это понял и подготовился. Так что в большей своей части помутившие воду в одной из деревень странные проповедники до другой просто не доходили, а в каком-нибудь из мрачных замков государевой службы появлялся ещё один безымянный узник, за которого вплотную брались господа дознаватели.

Уж больно заинтересовала нас всех, а в особенности меня концепция «Единого Бога в лицах Тысячи», которую проповедовали эти странные людишки. Мол, бог на самом деле един и не вмешивается в дела людские и желает детям своим лишь блага и процветания. А все старые боги не более чем сущности его, поодиночке суть неполноценные, а потому охваченные страстями.

Хорошо ещё, что до того, чтобы набирать сторонников, которые в качестве свиты отправились бы вместе со «святым человеком» бродить по стране и нести «доброе, светлое», удавалось лишь единицам.

Хуже было на внешнеполитическом фронте. Демоны словно забыли об империи и более не предпринимали попыток пересечь линию размежевания даже малыми группами. Вместо этого они серьёзно взялись за другие пограничные страны, участвующие в коалиции, и, несмотря на то, что наши войска оказывали союзникам посильную помощь, среди них всё равно быстро росло недовольство.

Тем более что «словно из ниоткуда» возникли и постоянно муссировались слухи о якобы заключённом между империей и королевством Демонов тайном договоре о ненападении, с целью в дальнейшем поделить континент между собой. Его уже назвали «Пактом Русского-Дарлей’Ашшин’а-Алла», и, как оказалось, именно затем, чтобы подписать его, я и ездил шесть месяцев назад на территорию демонов.

Вот это из-за земных аналогий мне совершенно не понравилось. Тем более что копию документа, мол, тайно разослал иностранным правителям некий высокопоставленный аристократ, недовольный нынешним положением дел в империи. Скрывающийся под псевдонимом Гай Фокс.

Нужно было быть совсем необразованным имбецилом, чтобы не узнать это имя. На мой взгляд, всё это скорее походило на жирный намёк, предназначенный именно для меня.

Похоже, в последнем разговоре с Дюрером я, скажем так, окончательно раскрылся… Плюс второе королевское имя. Вот некто, выслушав пересказа и сложив два и два, теперь намекал, что я не самый умный в этом мире, и редупреждал, что нас всех ждёт, если я не приму предложение демонов.

И скорее всего, зовут этого человека, а точнее, демонессу Леди Кристелла.

В общем, отношения с соседями, так же участниками антидемонической коалиции, быстро портились, несмотря на усилия наших дипломатов. Микроскопическое королевство Акриум так и вовсе начало строить на границе с империей свою Линию Мажино из системы замков, фортов и дозорных башен, стягивая туда все имеющиеся свободные войска и обвиняя нас в агрессии.

В таких условиях действительно имело смысл слегка припугнуть наших разбушевавшихся соседей новыми техническими возможностями. Неправильно это, конечно, но так был хоть какой-то шанс сохранить коалицию.

Поэтому, собственно, явление боевых роботов народу и было решено провести как можно скорее. И идеальным местом для этого является полугодовой турнир Академикума, в котором я до сих пор числился одним из студентов. Хоть в этом больше и не было смысла, ведь теперь я сам являлся Магистром, ещё и собственного Рыцарского Ордена, так что членство в «Грифонах» мне не светило, да и нужно было аки рыбе зонтик.

Всё, что могло дать это заведение, я получил без особых проволочек.

Проходил полугодовой турнир на Большой Рунической Арене. Каждый бой вёлся до «смерти» одного из участников, ну, или до его отказа продолжать сражение. Для победы можно было использовать всё, что угодно, в том числе и трёх спутников-помощников.

К тому же параллельно Академикум проводил один из двух грандиозных фестивалей, на которые допускались простые жители города. Так что огромные трибуны ристалища были забиты под завязку.

Собственно, именно «выбиванием» конкурентов на участие в финале я и занимался всю эту неделю. На самом деле, это были самые скучные бои из всех, которые происходили на этом празднике… скорее жизни, чем смерти, ведь никто на самом деле не умирал. Мне, вооружённому «Сульмиром» и щитом «Гарвленом», обученному владению молотом лично Первосвященником Церкви Эллидии, другие студенты противостоять просто не могли.

Кто-то, в основном девушки, просто сразу сдавались. Многие ещё и добавляли, что если «обречённый принц» пожелает, он по древнему праву воина может немедленно взять свой приз. Не на людях, конечно…

И мило краснели.

Соглашайся я на каждое подобное предложение, стёр бы себе там всё до основания, так и не добравшись до финала, ведь по правилам Академикума участвовать в турнире должны были все студенты. Радует ещё, что хотя бы знакомых не попадалось, а то было бы совсем стыдно.

Приходилось вертеться, пытаясь не уронить достоинство и не ранить самолюбие девушек перед толпой. Ведь, несмотря на то, что итог был заранее предрешён, трибуны ломились от народа. Подданные желали видеть своего принца! Правда, я так и не понял, почему меня упорно называли «обречённым».

Парни же сражались достойно. В большинстве своём они предпочитали умереть от удара божественного артефакта, нежели сдаться. А затем подходили ко мне в зоне ожидания и, преломив колено, говорили благодарности за то, что позволил им сразиться с собой и пасть от благословенного молота в честном бою. Мол, никогда не забудем и внукам расскажем!

Многие лукавили, конечно. Была в них и обида, и уязвлённая гордость, но некоторые слова звучали искренне.

Примерно похожая ситуация сложилась и у второго фаворита турнира. Нашего Герберта-Таро. Проигрывать он мне не собирался, о чём заявил совершенно честно, вот только ему кое в чём везло куда меньше, чем мне.

Сабер, Антуанетта, другие наши знакомые ребята, все они споткнулись именно об него. С Лирой Вольфрозен ему и вовсе пришлось повозиться. Девушка даже смогла достать нашего Героя своей магией, перед тем как его меч рассёк её пополам. А вот с Сайто Герберт даже не пытался сражаться один на один, что добавило мне к нему уважения!

Мега-мага, по сути, победила Реки, просто перекусив парня в своей драконьей форме. И хоть Таро потом ходил недовольный, Сайто всё устраивало. Он даже заявил, что удовлетворен этим боем.

Ну и наконец, сегодня должен был состояться финал. Во время которого, собственно, и явится народу наш боевой робот. Как лучше всего показать подобную игрушку людям, если не в бою с самым уважаемым героем нашего мира и его боевым драконом.

Я проверял свои доспехи, стоя перед лежащей на спине «Ойрой», одной из трёх тайно завезённой в подземные помещения под ареной вчера ночью, когда крепкие ручки оплели меня за торс, а правая, особо шаловливая, скользнула ниже, нежно ухватив за причинное место.

– Знаешь, это так заводит… – прошептала мне на ухо Злобная кукла, медленно перебирая пальцами. – Как подумаю, с кем ты будешь сейчас сражаться…

– Арис, – крякнул я, чувствуя даже через стальную пластину, как к спине прижимается мягкая грудь. – Ты бы своего робота лучше проверила…

– Успеется… – девушка подула мне в ухо. – Может быть мы…

– Не может! – ответил я, освобождаясь и поворачиваясь к ней, взял за плечи, взглянув прямо в глаза. – Не место и не время. Да и что Тиасель скажет?

– У нас со Старшей Сестрой полный консенсус по этому вопросу! – гордо заявила моя старая подруга, погладив по щеке и поцеловав в губы. – Как и с Младшей!

– Арис!

– Ладно, ладно! Больше не пристаю! – улыбнулась девушка, уже привычно погладив низ своего ещё совсем незаметного животика, прикрытого не доспехом, а специальным комбинезоном, сделанным для операторов «Изделия № 3». – Видишь, малыш, попо’нь не желает радовать твою мамку…

Ариса вновь ворвалась в мою жизнь яростным вихрем, когда я ещё практически никакой лежал в своей келье в монастыре. Почти мгновенно поссорившись с Тисель и Элис, помирившись, вновь поссорившись и в результате действительно став им средней сестрой. Как узнала, что со мной и где я, без понятия! Но о том, что она забеременела, стало известно только полмесяца назад, когда её начало подташнивать, несмотря на то, что девушка была одним из первых операторов «Ойры».

Мама, уже родившая нам с Арисой сестру и временно перебравшаяся в Ариэльдейл, оставив феод на Верда, как и Стелла, тут же подняла кипишь, попытавшись ограничить девушку во всём так же, как они сделали с Тиасель и Элис-Эйдрой. Но так как я был уже во вполне рабочем состоянии, свободу Злобной Куклы отстоял.

Нефиг запирать в золотой клетке пташку, которая там гарантированно загнётся!

– Помоги мне… – произнёс я, открывая бронелюк робота.

Проводить кучу народа на технический уровень было палевно, а единственные трое, кто головой отвечал за наши машины, возились сейчас с аппаратом Аналиси, у которого начало хромать левое шасси. Так что, если не найдут причину, из показа она сегодня вылетит.

Справились, и в назначенное время мой робот со следующим за ним эскортом из двух «Ойр», ведомых девушками, которые не должны были учувствовать в поединке, чуть пригнувшись, вышли из больших ворот на мгновенно затихшую Арену. Ариса и Аналиси разошлись в разные стороны и, поднявшись на приступки, застыли огромными статуями.

И всё это под ошарашенным молчанием зрителей.

– Готов! – произнёс я, занимая место напротив стоящих с открытыми ртами Герберта-Таро и Реки.

– Начинается финальное сражение, – проговорил в усиленный громовым камнем раструб герольд, за час до события предупреждённый о том, что произойдёт, но, как и все присутствующие, сейчас пялившийся на моего робота, совершенно растеряв должный лоск. – Принц Ромарской Империи, Эсток Русский, магистр Ордена…

Арена потонула в восторженном вопле, когда люди поняли, кто или что появилось перед героем Лориды… а вот Герберт поступил совершенно неожиданно:

– Нечестно! – произнёс он в опять наступившей тишине и выронил Святой Меч.

Хлюпнул носом и разревелся Таро. Словно сомнамбула он подошёл к ноге моего робота и вдруг обнял её, прижавшись к металлу брони щекой. Продолжая плакать, он гладил ту рукой, словно величайшую ценность в этом мире.

– Ты чего, Герберт? – спросил я, аккуратно опускаясь на одно колено и дотрагиваясь до спины друга. – Я не…

– Нечестно! Эсток! Как ты мог… – сквозь рыдания произнёс бывший японец. – Ты сделал меху и не сказал мне… Мне! Об этом… Я… я сдаюсь! Я не могу сражаться против такой красоты…

– Что? – ахнула Реки, а затем лицо её исказилось. – Я не согласна! Мой хозяин не может так проиграть! Герберт не проиграет…

Мгновение – и перед нами уже стоял чёрный дракон, приготовившийся к бою. Вот только… ещё через долю секунды с верхних, самых дешёвых, мест вдруг сорвалась маленькая фигурка, прямо в воздухе превращаясь в нечто большое и зелёное. Оно, врезавшись в чёрного дракона, сбило Реки с ног…

– Я не позволю тебе навредить моему хозяину! – прогрохотал над Ареной разъярённый рык. – Тварь!

Уже через секунду тела чёрного и смутно знакомого болотно-зелёного дракона переплелись в яростной схватке, разнося в дребезги покрытие арены.

Признаться, я даже на секунду опешил, глядя, как два громадных ящера, рыча, а порой по-девичьи повизгивая, клубком катаются по трескающимся под их ударами каменным плитам, да ещё так самозабвенно… Даже Таро, отлипнув от шасси моего робота, с минусу с открытым ртом смотрел на сражающихся, а затем перевёл взгляд на меня и как-то беспомощно спросил:

– А… это кто?

– Дракон, – ответил я очевидное, выпрямляясь в полный рост. – А так – хрен его знает.

Как мы, то есть «Ойры» разнимали разбушевавшихся ящеров – та ещё песня. Машина Аэрис огребла случайный удар хвостом зелёного дракона, пока, обхватив поперёк туши Реки, оттаскивала её от обидчика, немного повредив локтевой сустав.

Впрочем, чёрная тоже постаралась и, дохнув кислотой, оплавила нагрудную пластину Аналиси. После чего мне всё это надоело, и я, изловчившись, по очереди наступил на хвост вначале одному ящеру, а потом другому, после чего прорычал:

– Хватит! Всем принять человеческую форму!

К моему удивлению, первым практически сразу приказ выполнил незнакомый ящер, оказавшийся довольно высокой девицей с зелёными волосами. В то время как не ожидавшая подобного кошкокролик с грохотом завалилась на спину, драконица, мягко приземлившись на землю, упала передо мной на колени.

– Приказывайте, хозяин! – произнесла взлохмаченная девица с чумазой, поцарапанной мордашкой и повязкой на левом глазу.

– Ты кто? – рыкнул я, нависая над ней, стараясь перекричать ревущую в ярости Реки, а затем, повернувшись, бросил Герберту-Таро: – Да успокой ты уже свою бешеную игуану! Иначе это сделаю я!

Парень не шелохнулся. Он даже не прореагировал, просто застыл на месте. Глядя куда-то мне под ноги.

– Эй! Герберт! – окликнул я его, но из нашего героя словно стержень выдернули.

Таро безвольно сделал шаг вперёд, а затем просто сел на землю.

– Что с тобой? – взволнованно спросил я, подходя к приятелю.

Поначалу я подумал, что его зацепило осколком камня, одним из тех, что обильно разлетались в разные стороны от дерущихся драконов. Однако крови видно не было, парень просто сидел на земле, глядя в пустоту.

Внезапно рёв Реки перешёл в хрип, и чёрная драконица замолчала. Повернув голову, я увидел, как «Ойра» Арисы разжимает руки, выпуская шею ящера. Девушке, видимо, надоело возиться с вырывающимся крокодилом, и она, банально заломав ящера, придушила его со спины одним из своих излюбленных приёмов.

– Ты её не… – немного нервно спросил я, глядя на безвольно растянувшуюся и раскинувшую крылья чёрную тушу.

– Да не… – ответила Злобная кукла, легонько пнув драконицу. – Жива.

– Вот видишь, Герберт, – вновь повернулся я к приятелю. – Твоя драконица просто немного поспит и… Да и вообще! Чего это я? На этой арене вообще умереть нельзя!

Отдавая приказ растаскивать драконов, я совершенно позабыл об этом факте. На рунической арене нельзя было умереть или получить серьёзное ранение, так что куда эффективнее было бы просто гасить сцепившихся динозавров, а уж потом разбираться, что да как.

И машины бы не пострадали… они, в отличие от органики, получили реальные повреждения и теперь нуждались в ремонте.

Замершая на время всей этой катавасии толпа зрителей разразилась воплями и овациями. Так что, можно было сказать, что демонстрация возможностей «Изделия № 3» прошла на ура. Ещё бы, справиться сразу с двумя драконами… И тем не менее…

Я вновь посмотрел на Таро. Геройствующий японец даже не сдвинулся с места, бессмысленно глядя куда-то вдаль.

Опустив машину на колено и зафиксировав её на четыре опоры, я отключил «сродство» и почти мгновенно оказался во внутреннем помещении робота, освещённом аварийным светлячком. Дождавшись, когда кольца стабилизируются, поставил блокировку и, отстегнув страховочные ремни, слез с кресла, очень похожего на стоматологическое.

Добравшись по скобам до наспинного люка комплекса, расположенного под «рюкзаком» парового двигателя, открыл дверку и, схватив нижнюю трубку, надетую на перекладины верёвочной лестницы, вылез на свежий воздух.

С согнутой спины робота я просто съехал на медленно разматывающимся подъёмном механизме, со щечками выпускающем из своего металлического тубуса лестницу. Уже оказавшись на земле, быстро подошёл к Таро и, положив руку ему на плечо, слегка потряс.

– Что случилось? Что с тобой? – повторил я вопрос, опустившись перед парнем на колено.

Вместо ответа бывший японец поднял руку и пальцем указал куда-то мне за спину.

– Что там? – я обернулся.

– Мой меч… – почти прошептал он.

– Что?

– Мой Святой Меч Лориды, – немного громче сказал он. – Ты… ты сломал его ногой своей мехи…

Только сейчас я, наконец, увидел валяющуюся среди осколков камня гарду меча и небольшой блестящий осколок лезвия, лежащий неподалёку. Куда делось всё остальное – а хрен его знает. Либо было втоптано в землю, либо разлетелось по всей арене.

Подойдя к исковерканной и помятой рукояти, я поднял её и, внимательно осмотрев, виновато покосился на Таро. То, что было у меня в руках, явно относилось к категории «восстановлению не подлежит!» Вот только… трудно было поверить, что божественный артефакт оказалось так просто сломать.

Хмуро повернувшись к внимательно наблюдавшей за мной зелёной драконице, я направился в её сторону.

* * *

– Как он? – спросил я у тихо постучавшейся и заглянувшей в мой кабинет Аквы.

Рабыня ответила не сразу. Мягко покачивая бёдрами, она прошла к одному из кресел, установленных перед моим рабочим столом, и со вздохом опустилась на него. Аналиси сразу же поднесла ей бокал цветочного вина.

– Никак, – произнесла, наконец, девушка, сделав небольшой глоточек. – Так и сидит в своём кресле и ни на что не реагирует.

– Ты бы не оставляла его одного, – нахмурился я. – Как бы руки с горя на себя не наложил…

– Главное, чтобы голова целой осталась. А так – пусть хоть вешается, хоть топится. Воскрешу потом… – девушка покосилась на меня, но, увидев недовольное выражение лица, вздохнув и отставив бокал, добавила: – Не волнуйся, хозяин. С ним сейчас Изиллии, пытается своими танцами привести этого идиота в чувство. Пока что безрезультатно.

Восточную, а точнее, южную девушку-танцовщицу из студенческой группы Аквы и Тиасель моя рабыня притащила с собой, утверждая, что та может помочь моему приятелю быстро прийти в чувство. Ну а мне что, донжон большой…

– Что с Реки?

– Сидит, надувшись в своей комнате, словно курица, – ухмыльнулась девушка.

То, что принцесса Священной Империи Лорида недолюбливает боевого дракона своего жениха, было мне прекрасно известно. После всего случившегося я решил, что неправильно будет оставлять Таро и его спутниц в Академикуме, и временно забрал всех в Центральный Имперский Донжон.

Обстоятельно поговорив с Сайто и зная теперь кое-что о япошках и о прошлом Таро, я реально опасался того, что парень, находясь в таком состоянии, надумает свести счёты с жизнью. Всё-таки они были синтоистами, а в этой нехристианской культуре самоубийство считалось вполне достойным способом выхода из затруднительных положений.

Тем более в среде тех самых хикикомори, о которых прожужжал мне все уши бывший программист. Вот я и не хотел, чтобы он вдруг надумал пойти по такому пути.

Конечно, за ним постоянно наблюдали слуги, да и гвардейцы стояли перед выходом из комнаты, а балкона там просто не было… но всё же, куда предпочтительней, чтобы рядом с ним находились знакомые люди. А то решит ещё, что без меча он никому не нужен.

– Аква, – произнёс я, поднимаясь со своего кресла.

– Хозяин? – вздёрнула бровку девушка.

– Хотел спросить тебя. Как, скажем так, эксперта.

– Я вас внимательно слушаю!

– Скажи… мог ли я действительно сломать божественный артефакт Лориды, просто наступив на него ногой робота. Нет, понятно, что обычный меч такая махина не пощадит. Но как-то сомнительно, чтобы, например, мой «Сульмир», – я похлопал рукой по висящему на поясе молоту, – сломался от такого…

– А… так вы тоже волнуетесь по этому поводу? – удивлённо посмотрела на меня девушка.

– Ну да! – хмыкнул я. – Естественно! Если меня вдруг обвинят в том, что я какой-нибудь крушитель божественных вещей и уничтожитель священных реликвий… Не! Спасибо, конечно, но мне такой известности не нужно!

– Не стоит беспокоиться, – улыбнулась Аква. – У Церкви Лориды нет к вам никаких претензий. Дело в том, что тот кусок железа, который вы раздавили, уже не был божественным артефактом, и это может подтвердить любой из клириков, присутствовавших в тот момент на арене. Святая сила покинула клинок в тот самый момент, когда Герберт отказался сражаться с вами и признал своё поражение. Всплеск почувствовали, я думаю, все присутствующие.

– Почему? – удивился я.

– А вот это надо спрашивать у самого героя, – фыркнула рабыня, соблазнительно потянувшись. – Кто знает, что он такого мог совершить, из-за чего попал в немилость к богине.

– Может быть, он приносил какой-то обет? – нахмурился я. – Например, никогда не проигрывать. Забыл об этом в чувствах, нарушил его, вот и…

– Я бы знала, – покачала головой девушка. – Да и… при всей своей глупости Герберт никогда не позволял себе таких глупостей.

– Ладно… надеюсь, этот факт никак не скажется на его положении в вашей стране и на отношении к нему простых людей, – произнёс я, отходя от окна и жестом показывая Аналиси, что мне больше ничего не нужно и она может идти по своим делам.

– Дед, как, впрочем, и отец, возлагает на него слишком большие надежды, чтобы позволить такой мелочи навредить репутации нашего героя, – отмахнулась девушка. – Найдут ему другую не менее мощную цацку. Много ли дураку для счастья нужно.

Сев на своё место, я ненадолго задумался. Даже если артефакт Таро перестал работать, до того как разлетелся под шасси моего робота, всё равно я по какой-то причине ощущал себя виноватым перед приятелем.

Вот только… чем компенсировать ему потерю, я, честно говоря, пока что придумать не мог. Мысли в основном крутились вокруг роботов, так понравившихся япошке. Но… не дарить же ему «Ойру», нарушая тем самым собственные правила. К тому же он вряд ли решится вступить в мой орден, имея обязательства перед родным государством, а иностранец на службе империи мне как-то не нужен.

Как вариант можно было пообещать ему первое «Изделие № 4». Не думаю, что он будет против того, чтобы дождаться момента, когда экспортная модель комплекса появится в работоспособном состоянии. А пока, чтобы вдохновить парня на свершения, можно погонять его на тренажёрах…

Аква, тихо сидевшая, пока я думал в своём кресле, потягивая цветочное вино, отставила бокал, а затем аккуратно облизнула язычком пухленькие алые губки.

– Хозяин…

– Да? – поднял я на неё глаза.

– Ваша рабыня была всё это время очень хорошей девочкой, но сейчас ей стало очень-очень одиноко… Так что может быть вы соизволите снизойти до…

Договорить она не успела. В дверь гулко застучали, а затем она распахнулась, а на пороге появился запыхавшийся Сабер.

– Ваше высочество! – выдавил он. – Беда! Сер Герберт…

Интерлюдия 20

– Украли? – тяжело переваливаясь с ноги на ногу, Понтифик церкви Лориды быстро ковылял вслед за своим сыном в запретных покоях Священного Дворца. – Да как такое может быть-то?! Куда же вы смотрели? Как вообще могли проморгать подобное непотребство?

– Это только предположение, которое мы сделали, когда из моего жезла исчезла вся божественная энергия, – стараясь не смотреть на толстого отца и постоянно морщась, ответил император их маленького, но очень священного государства. – Все наши примархи также лишились мощи, даруемой артефактом! К тому же, осмелюсь напомнить тебе, попо’нъ, что ключ от этой части сокровищницы ты не доверяешь никому!

– Это вас не оправдывает! – визгливо огрызнулся старик, который уже начал потихоньку выдыхаться из-за этой спешки, но отставать от спутника не желал. – Могли бы удвоить! Нет! Удесятерить стражу!

– В битком набитой ценностями сокровищнице? – стараясь не выдать раздражения, парировал его величество.

– Да, в сокровищнице! – словно придушенная собачонка рявкнул Понтифик и остановился, тяжело дыша. – Священный меч Лориды «Каренир» – главная, из имеющихся… имевшихся, у нас ценностей! И если он пропал… в священном огне за сие ответят все виновные…

– Хватит! – резко оборвал его сын, гневно уставившись на отца. – Я ни за что не позволю тебе губить лучший легион святых воинов, занимающихся охраной дворца!

Несколько минут родственники бодались взглядами, а затем первосвященник, вздохнув, примирительно сказал:

– Не кипятись… – он вытер пот с лица кружевным платком и похлопал себя по пузу. – Я вовсе не желаю прослыть в летописях каким-то извергом. Просто, если об этом узнают…

– Ты стареешь! – отмахнулся император. – Для всех священный «Каренир» сейчас находится в руках мальчишки. Даже если копия потеряет силу, мы всегда сможем напитать её магией… Да и вообще, для начала нужно узнать, что произошло!

– Да… поспешим же.

Пройдя быстрым шагом через забитые сокровищами комнаты, парочка остановилась у огромной адамантовой двери, покрытой толстым слоем многолетней пыли. С виду она оставалась нетронутой ни вором, ни кем-либо другим, да и по затёртым царапинам на мраморном полу было понятно, что её уже давно никто не открывал.

Закатав свои белые рукава, старик дрожащими пальцами снял с шеи ключ и с третьей попытки вставил его в замочную скважину, скрывающуюся в пасти одного из украшавших полотно львов. Звонко щёлкнул механизм, и массивная металлическая плита, сама по себе бывшая великой ценностью, легко отъехала на петлях в сторону.

Император первым ворвался в практически пустое помещение, облицованное плитами чёрного гранита, в центре которого на пьедестале из оникса под лучами божественного света должен был храниться Священный Меч, лезвие которого полагалось намертво зажать в специальном артефакте, созданном лучшими и уже покойными умельцами культа. Именно с его помощью та огромная энергия, которая хранилась в «Каренире», постоянно перераспределялась между многочисленными верховными клириками церкви и их приближёнными, и лишь маленькая, совсем незначительная толика её выделялась для нужд настоящего владельца клинка, рождённого с благословлением Лориды.

Сейчас похожий на пирамидку артефакт, ставший в своё время настоящим благословением для шатающегося престола Смелости и Мудрости, валялся рассечённым на три неравные части. Священный же Меч пропал, словно его здесь никогда и не было.

– Украли… – ахнул Понтифик, входя в комнату. – Его-таки украли…

– Либо украли… – задумчиво согласился император, глядя на опустевший пьедестал. – Телепортировавшись сюда, что невозможно. Либо он сам отправился на поиски настоящего владельца, что по вашим, попо’нъ, словам, никогда не должно было произойти.

– На всё воля Лориды, – буркнул старик, отводя взгляд от сына. – Мы лишь дети её и в силах только предполагать, но не располагать…

– Не надо читать мне строки из писания, – перебил его император. – Не я ли говорил тебе, старый дурак, что обманывать избранного героя самой богини – наивысший идиотизм, до которого мы могли бы додуматься! И ведь додумались же!

* * *

Услышав следующие слова Сабера, а точнее, переварив то, что он только что сказал, я перешёл на шаг, а затем и вовсе остановился прямо посреди коридора.

– Чего?! – зажмурившись на секунду, потёр переносицу. – Повтори, что ты сказал?

Рядом истерически расхохоталась Аква, запрокинув голову и прикрыв лицо рукой. Топающие следом кавалергарды, взбаламученные, как и все, ворвавшимся в мой кабинет братом Арисы притормозили, опуская карабины, и удивлённо уставились на парня.

– Эм… ну… – Сабер, также вынужденный остановиться, залился краской, но всё же выдавил: – Ну… это… леди Изиллиийя изнасиловала сера Герберта.

Дело было рядом с моими личными покоями, а потому шум немедленно привлёк внимание часовых, похваставшихся было за оружие, лица которых слегка вытянулись после слов оруженосца…

На негнущихся ногах медленно подойдя к стене, я упёрся лбом в холодный камень и, не выдержав, заржал… Дверь в нашу с девочками спальню приоткрылась, и из неё выглянула удивлённая мордашка Ниннии. Затем сестра вышла из комнаты, а за ней в коридоре появились Тиасель с Элис, поле чего все трое удивлённо уставились на меня и Акву.

– Что-то случилось? – слегка взволнованно спросила супруга, подходя ко мне.

– Ага… – выдавил я, вытирая слёзы, а затем привлёк к себе эльфочку и быстро прошептал в длинное ушко, что именно произошло с несчастным Таро.

Девушка на секунду застыла, а затем, охнув, прыснула в кулачок.

– Вы чего смеётесь? – не выдержала, наконец, принцесса, топнув ножкой. – Что произошло?

– Сестра, ты представляешь… – начала было эльфа, улыбаясь, но я остановил её и, с трудом натянув на лицо сурово-торжественное выражение, патетически произнёс:

– Беда, Нинния, пришла сегодня в наш дом… – я тягостно вздохнул, подавляя рвущуюся наружу улыбку. – Это хорошо, что ты здесь. Нам сейчас очень нужен такой знаток законов, как ты, дабы пронести суд скорый, но справедливый!

– А то я поверила… – фыркнула девушка. – Эсток, выкладывай давай, над чем вы тут веселились?

– Всему своё время, – я по возможности задумчиво посмотрел в окно. – Следуйте за мной, дамы и господа.

Взяв супругу под локоток, я неспешно возглавил процессию к комнатам, выделенным нашему геройствующему японцу.

Оставив кавалергардов и гвардейцев охранки за дверями, дабы совсем уж не смущать преступника и потерпевшего, мы дружно ввалились в спальню Таро. Картина, представшая перед нашими глазами, была достойна… ну, как минимум использования её в какой-нибудь второсортной комедийной постановке в заштатном разъездном балагане.

Всё свидетельствовало о свершившемся здесь недавно ужасном преступлении. И развороченная, перевёрнутая, разворошённая кровать со взбитым одеялом и раскиданными подушками, в центре которой, замотавшись в простыню, сидела насильница, удивлённо хлопая чуть раскосыми глазищами.

По полу были раскиданы предметы мужского и женского гардероба, местами даже порванные. Чайный столик оказался перевернут, а фрукты из разбитого фарфорового блюда раскатились по всей комнате.

В то время как несчастная жертва, обхватив обнажённые плечи, сидела, поджав колени к груди, спиной к нам в самом дальнем и тёмном углу, периодически вздрагивая от беззвучных рыданий, сверкая голым молочно-белым задом.

– М-да… картина в общих чертах ясна… – сурово кивнул я. – Что ж, факт преступления, на мой взгляд, налицо! В данной комнате без сомнений было совершено злостное деяние, и последствия его должны соответствовать духу и букве закона нашей страны! Что скажешь, сестра? Какое наказание предусмотрено у нас для насильника?

– Вот зачем над ними издеваться? – тихо прошипела супруга, легонько ущипнув меня за руку. – Посмеялись – и ладно…

– Так надо… – также тихо буркнул я.

– А? Но меня не… – всё ещё ничего не понимая, восточная танцовщица уставилась на нас.

– Обвиняемая! – грозно произнёс я, нахмурив брови. – Вам пока что слова не давали!

– Обвиняемая? – удивлённо ахнула девушка, широко распахнув глаза.

– Да! В соответствии с показанием свидетеля, – уверенно кивнул я, хлопнув по спине Сабера и чуть подтолкнув его вперёд. – По его словам, леди, именующая себя Изиллиийя, снасильничала над вьюношей Сером, именующимся Гербертом, находящимся в тот момент в состоянии душевного расстройства, что и было сообщено вышестоящей инстанции, то бишь мне.

Всхлипы из тёмного угла резко оборвались, и геройствующий японец слегка повернул к нам голову, явив свету покрасневшие глаза и припухший нос.

– Но я не думала… Я не хотела, точнее, хотела только помочь! Герберту было так плохо, вот я и… – залепетала танцовщица, стремительно бледнея, а в её речи резко прорезался сильный юго-восточный акцент. – Я… я…

Соскочив с кровати и запутавшись в простыне, девушка едва ли не кубарем оказалась на полу и, распростёршись передо мной ниц, сквозь всхлипы, явно предвещающие большие слёзы, взмолилась:

– Ваше величество! Прошу! Не надо! Я сделаю всё что угодно, только не побивание камнями…

– Какое ещё побивание камнями? – тихо прорычала Тиасель, медленно сатанея и глядя на меня очень многообещающим взглядом.

Супруге явно всё больше и больше не нравился разворачивающийся здесь фарс, а видя, в каком состоянии сейчас находится подруга, эльфочка походу приготовилась к первому крупному семейному скандалу.

– Побивание камнями, – медленно произнесла Нинния, – вид смертной казни, распространённый в странах Магриба пантеона Алеш-кахни для блудниц и гулящих дев.

– Так! – перебил я готовую взорваться Тиасель, да, танцовщицу я, похоже, запугал сверх меры. – Отставить всякие там побивания! У нас такого не принято. Сестра, что говорит наш закон касательно насилия над невинной девой?

Таро болезненно дернулся в своём углу и сжался ещё сильнее.

– Э… – сестра посмотрела на меня как на идиота. – Имперскими законами, коли дева благородных кровей, насильнику, невзирая на происхождение, полагается отсечь мужское достоинство и сослать на каторгу в Коричневые Горы сроком на пять лет. Коли девушка из простонародья…

– Ну, это нас не волнует… – прервал я Ниннию. – Итак, леди Изиллиийя, своей вины вы не отрицаете…

– Нет… – глухо ответила танцовщица.

– Значит, властью данной мне богинями и народом империи, приговариваю…

– Пождите… – коротко произнёс Таро, поднимаясь на ноги и поворачиваясь к нам, быстро вытирая тыльной стороной руки глаза. – Пусть я и лишился сердца воина и рыцарской чести, но не могу допустить, чтобы девушка пострадала из-за моей минутной слабости. В соответствии с древним правилом религии двух богинь, я возьму эту женщину в законные жёны… Если, конечно, ей не претит находиться вместе с таким ничтожеством, как я.

– Да! Да! Я согласна! – радостно закричала танцовщица.

– Леди приговаривается к десяти годам отсечения мужского достоинства… – на автомате пробормотал я, понимая, что шутка, призванная немножко разворошить нашего героя и совмещённая с воспитательным процессом, вырулила немного не туда, куда я планировал. – А… это вообще законно? А, Аква?

– Я не могу противиться слову древнего правила… Тем более, что осуждённая женщина, а значит, и спасённая моим уже бывшим женихом, моя подруга. Как я могу встать на их пути, – быстренько прочирикала моя рабыня. – Я отпускаю тебя, Герберт, и благословляю вас!

Я посмотрел на Ниннию, и принцесса, не выдержав, прыснула.

– Ну, коль ты у нас первый из принцев, приговоривший девушку к отсекновению мужского достоинства… – смеясь, выдавила она. – То почему бы Серу Герберту не спасти свою насильницу, пользуясь старинным правом потерпевших женщин…

– Так… надеюсь, в летописи это не войдёт… – пробормотал я, а затем бросил быстрый взгляд на Герберта, лицо которого выражало вселенскую печаль. – Слышь… Сэр рыцарь, ты бы прикрыл своего «рядового», а то здесь дамы, знаешь ли!

– Дурак, – фыркнула Тиасель, ткнув меня кулачком под рёбра.

Герберт-Таро глянул вниз, густо покраснел и, схватив, рванул первую попавшуюся под руку тряпку, которая оказалась скатертью, накрывавшей один из сервировочных столиков, на которых для него вечером привозили ужин. Блюдо вместе с лежавшей на нём остывшей курицей и клубнями похожего на картофель растения покатилось по полу, лицо же и обнажённую грудь Изиллии щедро обдало белым сметано-грибным соусом, выплеснувшимся из пролетевшего у неё над головой кувшинчика.

Не в силах больше сдерживаться Аква истерически расхохоталась и, чтобы не упасть, схватилась за стоящую рядом Элис-Эйдру, ойкнувшую от неожиданности. Ставший совсем пунцовым Таро бросился вытирать свою новообретённую жену той же самой скатертью, чем сделал только хуже.

Я же лишь слегка усмехнулся. Устроенный балаган не мытьём так катанием достиг хотя бы одной из моих целей. Немного расшевелил японца, и больше не было необходимости беспокоиться о том, что приятель наложит на себя руки. Теперь требовалось сделать так, чтобы всё случившееся не зародило в душе бывшего хикикомори обиду на нас, потешавшихся над его «глубоким и праведным горем».

– Герберт… – начал было я, но слова потонули в оглушающем хлопке и звоне.

Полыхнул яркий белый свет. Взвизгнула Тиасель, вцепившись в мой рукав, а висящий на поясе «Сульмир», казалось, завибрировал, переполняемый внезапно проснувшейся в нём силой.

– Снизошла… благодать Лориды… – услышал я восторженный шёпот Аквы.

Когда же наконец перемогался, первым, что увидел, был стоящий на одном колене обнажённый Герберт-Таро, а в воздухе перед ним, медленно вращаясь в белёсом сиянии, парил абсолютно целый и невредимый священный меч Лориды.

Хотя я множество раз видел этот божественный артефакт, сейчас с уверенностью мог сказать, что в нём что-то изменилось. Он… как будто стал другим. Куда мощнее и… полноценнее, что ли. Складывалось такое впечатление, что до этого момента Таро носил какую-то грубую заготовку, которая сейчас обрела завершённую форму.

И, надо сказать, теперь не уступала, а то и превосходила по силе мой молот, если, конечно, не говорить о нём в паре со щитом. Почему-то я чувствовал это особенно остро.

В повисшей в комнате тишине клинок медленно опустился в подставленные руки Герберта, лицо которого сейчас буквально светилось от счастья. Наконец меч задрожал, словно резонируя с «Сульмиром», и, успокоившись, потух.

– Будем считать, – произнёс я, когда молчание как-то уж слишком затянулось, а в дверь, на всякий случай закрытую, после того как мы вошли внутрь, нарушая всю мизансцену, начали ломиться гвардейцы и кавалергарды, – что ваш брак был одобрен в наивысшей инстанции… Тиасель, дорогая, пойди, пожалуйста, успокой охранку. Скажи им, что с нами всё в порядке, просто было очередное явление воли богини Лориды её герою!

– Но почему? – вновь чуть не плача произнёс бывший японец, глядя при этом именно на меня. – За что? Я же…

– Ты же, ты же… – отмахнулся я от него. – Потому что не мальчик теперь, а муж! Так что утри сопельки и соответствуй! Поздравляю.

– Спасибо… Эсток.

– Сабер.

– Да, ваше величество… – робко откликнулся мой оруженосец.

– А вот к тебе у меня будет особый разговор. Жду через час у себя в кабинете. Готовь вазелин и прихвати с собой моих боевых секретарш, – произнёс я, разворачиваясь и направляясь к приоткрытой двери, возле которой стояла Тиасель.

– Слушаюсь… – произнёс парень, слегка спав с лица.

– Ты куда? – догнала меня сестра.

– Да вот, хочу с нашей зелёной чешуйчатой возмутительницей спокойствия поговорить…

Интерлюдия 21

– Доченька… – в массивные двери, отделяющие личное пространство богини удачи Катюши или Екатерины Ивановны, как уважительно в последнее время стали называть её низкоранговые боги, демоны и духи, аккуратно постучали.