Амадзин. Осколки былого могущества бесплатное чтение

Сергей Скиба
Амадзин. Осколки былого могущества

Пролог

Живые Горы воткнули когти своих пиков в само небо. Крутые бока и снежные шапки торчат выше облаков, а мрачные пропасти затянуты полотном туч, упавших на острые камни. Вид со срезанной вершины впечатляет, хоть и открывается рваными пятнами. Вокруг Сталагора вроде как лето, а вот чуть дальше на север снегом укрыто практически всё видимое пространство. Обычно-то видно не так уж и много. Туманы, метели или сизая дымка начинаются буквально в нескольких часах ходьбы в сторону Ледяных Пустошей. Силы природы, будто закрывают что-то страшное от взгляда, чтобы не пугать возможного зрителя. Погожие дни тоже случаются, но небо редко оказывается безоблачным полностью. Однако, сегодня как раз один из таких дней. Возвышенности Пустошей видно практически до самого горизонта. Пожалуй, такую картину я первый раз в жизни наблюдаю. Это меня напарник сюда позвал – полюбоваться.

Хотя как-то всё же однотипно горы пустошей выглядят. Некоторые и вовсе как близнецы – не отличить. В Живых Горах каждая вершина или пик единственные в своём роде. Пустоши же, ну как сказать, вроде не горы, а паханное бугристое поле. Нет возвышающихся над другими громад или резко уходящих вниз провалов. Каждый пик, словно тень предыдущего.

– Как разделочная доска топором побитая, – пьяно пробурчал я, солидно отхлебнув из горла. – Никакой красоты.

– А час назад восхищался, – ответил не менее нетрезвый Волан, откупоривая пятую бутылку игристого вина, добытую нечестным путём у доверчивого человеческого купца. – Да и вообще, это издали всё так однотонно и плоско, а вблизи может прекрасно. Может там тоже непроходимые дебри и тайные тропы. Твоё здоровье, амадзин.

– Твоё дворф.

А ведь действительно может быть всё дело в том, что далеко до пустошей. До самого горизонта только горы и снег, со стороны Квезы совсем не так.

– Слушай Волан. Мне вот интересно, а что снежники по дороге жрут, а? Друг друга? Да и где там жить? Да и вообще, откуда они там берутся и зачем проделывают путь сюда?

– Ну, – напарник медленно повернулся в сторону Пустоши. – Обычно тут туман стеной, я считал за хребтом долина и всё такое.

– Все считали, наверное. Ты глянь, тут путешествия на месяц, а недомерки даже без мешков приходят.

– Значит жрут друг друга. Точно! – хлопнул себя по лбу Волан. – Серые великаны их с собой как жратву берут.

– Никогда не видел, чтоб обглоданные снежники где-то валялись.

– Так падальщики доедают остатки.

– Мудрый ты парень, дворф.

– А то, – улыбнулся напарник и неприлично хрюкнул.

– А сам был с той стороны?

– Зачем?

– Ну, – пожал я плечами, – глянуть как серые снежников жрут.

– Пошли глянем, – пожал плечами дворф.

– Ну и пошли.

– И пошли, – с вызовом выпятил грудь Волан.

Затем вытащил один из своих кинжалов. В руках дворфа клинок почернел и хищно изогнулся. Волан ткнул остриём в сторону пустоши и пьяно заорал: «За Сталагор». Вернее попытался заорать, но вышло как-то слабовато, я бы даже сказал глухо и жалобно. Напарник шумно выдохнул, закатил глаза и отрубился, откинувшись на пушистую накидку.

– Воин, – усмехнулся я. – МогЁшь!

Глава 1

– Бегом! – Мерик ухватил меня за руку и бесцеремонно потянул за собой. – Все уже собрались.

– Успеем, – успокаивал я друга.

– Останемся без волков, – чуть ли не подпрыгивая, дёргал за рукав товарищ.

Пришлось добавить ходу. Сомневаюсь, что начнут без нас, но мало ли. Вдруг Риха взбунтуется – новоиспечённые мамаши они такие, тем более если волки.

Честно говоря, все считали ездового зверя Карета (сам дворф помалкивал) – волком, пока он не начал катастрофически толстеть. Когда от амадзинов посыпались шуточки в стиле – больше нужно зверюгу выгуливать или скоро не пройдёт в коридор. Карет отшутился фразой: появятся волчата, долго будешь извиняться. После чего превратился в неприкасаемого и всемогущего горца. Извинятся перед ним стали ещё до того как обидят.

Сегодня волчица Риха наконец оволчилась или как оно там у волков. Сколько появится зверят никто не в курсе, но обычно их от трёх штук. То есть хватит только действующим амадзинам, да и то не факт.

Гуськом ворвались в комнату перед покоем отведённым для волчицы, чуть не сбив с ног хмуро глянувшего Хларта.

– Взрослые горцы, амадзины, а как дети. – Протянул руку с соломинками. – Тяните, чем короче тем первее.

В руке он держал целых шесть соломин, ну значит на меня точно хватит и можно не переживать. В любом случае сначала амадзины тянут, а потом уже дядька с Каретом порешают кому оставшихся зверят раздать.

Мне выпало вторым. После того как потянули все присутствующие у Хларта осталась самая короткая – везунчик. Дядька размял плечи и скрылся в покое. Оттуда доносился скулёж, царапанье и рыки мамаши. Не было амадзина пару минут и вернулся он сияющий как солнечный диск.

Держит на руках слепого новорождённого волка. Если волчонок откроет глазки первый раз и увидит мамку или пустое место, ездовым ему уже никогда не быть. Либо вечный одиночка, либо дикий зверь воспитается. Теперь Хларт для него мамка и папка и всё остальное. Придётся ему безвылазно сидеть у этого комка шерсти дней десять. Причём раньше чем через пять он всё равно глаза не откроет, а сидеть надо – к запаху хозяина приучать.

Дядька подгибаясь побрёл к себе. Тяжелый видать зверёныш, не удивительно – размером с четырехмесячную овчарку, а ведь только родился.

Мерик затолкнул меня в комнату со словами:

– Не тормози очередь.

Вот они. Скулят, тыкаются в мамкино брюхо, неуклюже наступают друг на дружку и падают толкая остальных. Серые, мохнатенькие, симпатичные покуда мелкие. Моё лицо тронула широкая улыбка.

– А что делать? – Шепнул я Карету придерживающему Риху за загривок.

– Да хватай любого и тяни, кому твой запах понравится сопротивляться не будет.

Протянуть руку я не успел. Чуть приблизился и шерсть на загривках слепых волчат встала дыбом. Двое заскулили залезая под мамку, трое злобно (насколько это возможно для таких малюток) зарычали, а один даже клацнул зубами в мою сторону. Смотрелось это довольно умильно, пока не зарычала Риха.

Волчица напряглась оскалив клыки. Карет её конечно держит, но моя рука непроизвольно легла на рукоять Когтя. Взрослый волк сам по себе противник достойный, а уж мамаша с волчатами и подавно.

– Извини Тан. – Покачал головой бывший амадзин. – Тебе лучше уйти, потом поговорим.

Риха дёрнулась, Карет скользнул подошвами по полу, но загривок не выпустил. Я, не оборачиваясь, попятился к выходу.

– Ну как? – Весело хлопнул меня по спине Мерик лишь секунду спустя заметив что я пуст. – А ты чего без ничего?

– Твоя очередь. – Попытался улыбнутся, но вышло криво. – Вам больше достанется.

Резко отвернувшись я зашагал в семнадцатые покои второго верхнего яруса. Что со мной не так? Чем это я волкам не подошел? Карет что-то про запах говорил. Ну, убитым зверем от меня нести могло бы. Убивал, каюсь, но так уже больше трёх месяцев прошло, да и одежда неоднократно стиралась и чистилась. Может из-за моей Слезы Гор? Ладно, гадать бессмысленно, Карет освободится и расскажет что к чему, если сам знает.

В повороте меня перехватил Волан.

– Почти всё готово амадзин. Мешки тяжеловаты получились, зато хватит на месяц, можно будет не спешить. Я их на пятом спрятал, еда наша, проводниковская – не пропадёт. Ты разузнал сколько с волком будешь сидеть?

– Нисколько?

– Как? А я слышал не меньше десяти дней, пока глаза не откроют и потом ещё пока…

– Мне не досталось.

– Как не досталось? Бланта только видел, говорит их шестеро – не только на амадзинов хватит, но ему уже обещали.

– Не хватило. – Грубо прервал я напарника. – Так что радуйся, выходим сегодня ночью.

– Тащить мешки с пятого назад? Не. Сегодня не успею.

– Вместе потянем, перед выходом.

– Хм. Тогда на пятом, у главной колонны после захода. – Посерьёзнел Волан, словно о чем-то догадавшись. – Не расстраивайся, в ГОРАХ без причины и снег не падает.

Это я от Хларта уже тысячу раз слышал, но всё равно обидно как-то. Слеза у меня не для схваток, хирд никогда не наберу, ещё и волки нос воротят. Может все беды от того что во мне только четверть Крови Гор?

Так, а что это я самокопанием занимаюсь? Не, не по горски это совсем. Мне сегодня в ночь идти к Ледяным Пустошам, а у меня бронь не проверена и накидка не почищена. Кстати, лучше взять те штаны и куртку из пушистика в которых мы с Воланом в людской лагерь ходили – настоящая одежда разведчика.

Идти нужно именно сегодня. Вчера Хларт с Мериком отбили очередную атаку тварей. Ну как отбили, Хлартовы дворфы утыкали двух серых великанов дротиками ещё у скальных проходов. Пока Мерик со своими бойцами туда добрался великаны издохли, а все снежники удрали. Добивать никого не пришлось.

Это люди с тварями пустошей воевали долго и упорно – используя станковые арбалеты и волкогонов, а ещё они несли потери. Нам гораздо легче – у нас есть мой дядька и его слаженный хирд. Твари до Сталагора просто не доходят. А ведь Хларту, страшно подумать, уже за триста годиков. Дай ГОРЫ ему ещё столько же и пол столько же.

Как только его не станет, будут серьёзные боевые потери. Мерик, конечно, сможет потягаться с тварями пустоши, а если его ещё будет Тарб прикрывать – изломают они любого. Но всё равно для этого ребятам придётся выходить на плато и встречать врага вплотную. Прокол или недосмотр неизбежны. Кто-то из дворфов обязательно пострадает, а нас и так слишком мало.

В общем следующее нападение раньше чем через неделю вряд ли случится, а то и дольше. У нас с Воланом есть прекрасный шанс углубиться в коридоры скальных лабиринтов окружающих плато Сталагора и пройти их. Как только начнутся обычные горные тропы спрятаться будет проще простого. Встречаться же с гостями из пустоши в самих коридорах что-то не хочется. При тех количествах которыми снежники приходят, их там просто реки.

Пытались недавно состряпать карту глядя на лабиринт со срезанной вершины в дозорную трубу – шиш. Далеко, угол обзора не тот, постоянный туман. Жаль, что в тот единственный день когда погода была отличной, мы о трубе не подумали. Да и было не до того – пробовали Манакское вино с их же устрицами. Вино отличное, устрицы дрянь.

Ждать что когда-нибудь наступить такая же погода можно до старости. В горах хорошая погода раскинувшаяся по большой площади это как полное солнечное затмение – бывает, но застать дано не всем. Вот и идём без карты, в разведку боем. Мы проводники, нам не в первой.

Глава 2

Вышли под конец ночи. Стража на воротах у меня давно ничего не спрашивает – привыкли. Мы с напарником тренировочные вылазки устраиваем регулярно. В людское поселение которое теперь на нашем плато.

Там где раньше был лагерь роты волкогонов, предприимчивые братья Савик и Сивик устроили гостиницу для торговцев. В основном это навесы с одной стеной – защита от дождя и ветра. Караванщикам и того хватает, они народ неприхотливый.

Людей теперь у стен Сталагора толчётся порядочно. Кроме торговцев стали являться молодые парни ищущие лучшей доли. В ученики или подмастерья просятся. Практически всех отец Тарба (он же старший добытчиков – Дарм, кто не помнит) в добычнУю артель созывает. Рыщут ребята с утра до вечера по горам, ищут жилы, добывают руды, тащат добытое в столицу. Надрываются в поте лица.

Всё это ради обещания, что если в составе артели человек себя проявит, тогда можно и в литейню или кузню его порекомендовать. Никого ещё за три месяца не рекомендовали, маловато для доверия. Старший добытчиков Дарм говорит, раньше чем через год – ни ни. Соискателям, правда, об этом неизвестно. Парни думают, что со дня на день их начнут горским кузнечным секретам обучать – наивные.

Судя по хитрой морде Дарма – он просто бесплатно эксплуатирует людскую молодёжь. Да и вообще какой нормальный кузнец будет слушать рекомендации добычникА? Я бы не стал.

Когда бедняги беспробудно засыпают от усталости, мы с напарником тихо подкрадываемся и устраиваем маленькие шалости. Типа пропавших вещей и перевёрнутых вёдер с водой. Караванщики тоже спокойно себя не чувствуют. Нам тренировка и люди не расслабляются – в Горах расслабляться нельзя. Сложнее приходится с новыми проводниками, у них сплошь волки, а у волка нюх и слух. Но постепенно мы научились скрываться и от них, а может сила моей Слезы Гор растёт.

В тренировочном зале с нами двоими уже никто связываться не хочет и это при том, что на союзника даже прыгнуть нельзя. Прыжок получается только вместе с ударом клинка – иначе никак. Зато Кровь Гор своим шепотом настолько мудро подсказывает нужные действия, что я уже ощущаю Волана не напарником, а продолжением руки или ноги. В бою я всегда знаю где он и что делает.

Один раз мы умудрились тайно пройти мимо стражи на южном входе. На второй раз нас заметили и завязалась маленькая тренировочная битва. Стражники, правда, не знали, что она тренировочная и бились в полную силу. Не могли понять кто перед ними. Так быстро и слаженно мы действовали и так мощно скрывал нас Коготь.

В самом разгаре заварухи появился Хларт, понял в чём дело и сильно расстроился. После чего досталось и стражникам, и нам с Воланом, и даже случайно проходящим мимо горцам. В общем стража, а это в основном дворфы Тарба, на нас обижена. Молчат и делают вид что не замечают.

На объёмистые мешки, правда, покосились с подозрением, но всё равно ничего не сказали. Да я бы ничего и не ответил, амадзин я или что?

Идём неспешно. Темновато ещё, а за спиной ноша, ноги можно переломать. Набрал дворф действительно на месяц, не меньше. С такими запасами хирд вести можно. Хотя если вдуматься мы и есть хирд, маленький, но опасный как лавина. По крайней мере хотелось бы так думать.

Вклинились в лабиринт скальных коридоров поясом охватывающий плато Сталагора. Если снежники сюда проникают, значит проход к Пустошам должен быть. Через несколько часов извилистого пути я услышал голоса за стеной скал. Язык незнакомый, но говорят вполне членораздельно. У тварей по иному: пятнистые медведи только рычат, снежники лепечут не пойми что, а великаны отрывисто и громоподобно рявкают.

Мы переглянулись и утроили бдительность. Попытались найти проходы в сторону голосов, но после часа поисков плюнули. Может это вообще камни движутся и издают такие звуки, а мы мечемся.

Только решили двигаться дальше на север как послышался топот множества ног. Точного направления не определить, но звук становится всё громче – явный намёк на приближение. Спрятаться как назло негде. Если прижаться к стене Коготь то, конечно, укроет, вот только судя по топоту твари движутся широкой толпой и обязательно задевая стены.

– О! – Дворф ткнул пальцем в трещину размером с кулак.

Она располагалась в стенке на высоте шагов в десять. Я подставил руки замком. Подбросил Волана. Напарник уцепился с первого раза. Закреплять крюки и верёвки времени совсем нет, топот близко. Дворф просто вцепился руками в края трещины и повис. Разбегаюсь, последние несколько шагов делаю по стене вверх. Хватаюсь за напарника и по нему как по канату забираюсь чуть выше.

– Нормально? – Шепчу ему в ухо.

– Да ты легче фляги, пол дня могу висеть.

– Балабол.

– Заспорим?

– Тсс.

Из тумана выскочили снежники. Командир в этом подразделении отсутствует, так как бредут недомерки совершенно бесцельно. На следующей развилке они разделились приблизительно поровну и разошлись в разные стороны. Причём судя по поведению, куда идти, каждый решал сам за себя.

Когда топот стих мы двинулись дальше. Коридоры становились всё шире, стены вокруг ниже, но количество тупиков увеличилось. За последние два часа мы продвинулись на север мало, в основном пришлось забирать западнее. Впрочем меня это не очень волнует – мы в разведке, а путь постепенно отыщется. На то мы и проводники.

Ночевали в подвешенном состоянии. Если спать просто на каменном полу коридоров, то нужно поочерёдно сторожить, а зачем? Два крюка повыше в стену, подвесные мешки – все спим в безопасности, все выспались. Когда членов команды всего двое это очень важный момент. Без должного отдыха в горах далеко не продвинутся, тем более в незнакомых местах.

Следующие три дня напоминали друг друга. Только снежники стали попадаться реже. Каждые встреченные шли в разных направлениях, но с уклоном на север. Мы немного проследили за одной из группок. Недомерки явно ищут выход наружу. Никакой Сталагор им и даром ненужен. Это ещё раз подтверждает, что без своих серых великанов и медведей, снежники не бойцы. Опыта путешествий в горных условиях у них тоже нет. Мечутся как слепые, обследуют по три раза одни и те же проходы. Наобум бродят.

А вот у нас системный подход. Два раза в один тупиковый коридор мы не заходим. Карту, понемногу строящуюся в голове, я каждый вечер скрупулёзно переношу на бумагу. Судя по ней мы уже немало отмахали в сторону Пустошей. Если в этот раз и не дойдём до конца, то в следующий вся дорога разведанная за четверо суток займёт от силы пол дня. Так постепенно тропа и отыщется.

Зачем нам тропа в Ледяные Пустоши? Ну дык, а вдруг там дел на полчаса? Злобного мага завалить и всё. И перестанут нас твари беспокоить. В любом случае там никто никогда не был, а стоило – врага нужно знать в лицо. В то что Квеизакотл побывал в самих Пустошах мне как-то не верится. Скорее всего просто вводил горцев в заблуждение хитрым манёвром, а сам в коридорах отсиделся.

На шестое утро проходы в скалах расширились до десяти-двадцати шагов. Кое-где вместо однообразных кривых стен появились мощные монолитные скалы. На такие уже можно взобраться и оглядеть округу. К сожалению постоянный туман делает эту затею бесполезной.

Наткнулись на рукотворное сооружение. Вроде фундамент башни из рубленного квадратного камня. Горцы из такого домики в оазисах Живых Гор строили. Стоп, а где они такой камень брали? Не тащили же туда по тропе.

– Оазис, – указал на руины Волан.

– Почему решил?

– Остатки маяка, – напарник пнул носком ботинка один из камней кладки. – У нас такие в оазисах стояли раньше. Потом из них домики сложили, не знал?

– Догадывался. Слушай, а ведь по прямой отсюда до Сталагора столько же, сколько от Сталагора до поста.

– И что?

– Так, ничего, мысли вслух. Просто дальше должно начаться что-то новое. Пояс коридоров заканчивается. Должен заканчиваться, – подумав, поправился я.

Глава 3

К обеду с неба полетел лёгкий снежок, почти незаметный в тумане, но быстро окрасивший дорожки белым. Я подумывал о привале. Ноги, натруженные ходьбой с самого утра, жаловались неприятным гудением. Да и желудок начал ворчать. Сейчас, только место получше выберем и …

Окружающее резко сменилось. Вот мы идём по белому коридору между серых каменных стен и раз: коричневая пыльная почва. Сухие кусты, редкие кривые остовы деревьев. Камни и скалы никуда не делись, они рядом, но вид имеют совершенно другой: приземистый и невзрачный. Туман резко исчез, впереди просматривается горизонт. Дальше поросшая редколесьем долина – никаких тебе гор и возвышенностей.

Среагировали мы мгновенно и слаженно. Отпрыгнули в стороны, прижались к валунам. Оружие будто само прыгнуло в руки. Замерли. Тишина.

– Морок. – Одними губами произнёс Волан.

– Назад. – Отвечаю напарнику взглядом.

Осторожно пятимся. Если неведомый колдун, установивший тут хитрое заклинание, нас заметил, то уже что-нибудь бы сделал. Раз всё спокойно значит Коготь прячет.

Несколько шагов вернули нас в родную стихию скал и снега. Выждав немного, мы не сговариваясь отступили ещё шагов на триста. Вслед никто не бежит.

– Пронесло или я чего-то не понял? – Зачавкал серыми грибами Волан.

– А что вообще было? – Я тоже вынул перекусить, не сидеть же просто так, теряя время.

– У меня такое случалось, когда нас в Квезе за кражу следователи ловили. Маг на нас морок навёл и мы вшестером заблудились в роще из десяти деревьев. Видели перед собой совсем не то, что было на самом деле, я куда не бежал везде одно и тоже.

– Мы вышли, погони нет. Выходит морок действует не на конкретную цель, а на область.

– Когда это ты, амадзин, начал в магии разбираться?

– Это не магия, дворф, это логика.

– Может, ты тогда знаешь и что делать?

– Заткнутся и хорошенько подкрепиться, – отмахнулся я. – Заодно передых.

Ну, а что делать? Идти все равно нужно, иначе зря вышли из столицы. Раз на нас не напали, значит не видят – проскочим.

Перекусив и подремав немного для усвоения пищи, направились к границе морока. Вот и следы наши в снегу отчётливо виднеются. Только за ними всё те же коридоры и скалы. Никакого намёка на растительность и рыхлую землю.

Ещё один шаг и окружающее меняется, будто погружаешь голову в воду – совсем другой вид. Краем глаза замечаю, что Волан качается как маятник, несколько раз пресекая туда-сюда невидимую черту начинающегося морока. Изначально я хотел то же самое сделать, но теперь не буду, со стороны это выглядит, будто клюешь что-то. Несолидно для амадзина.

Тихо двигаемся дальше. У ближайших кустов мелькнули стайкой какие-то мелкие грызуны. Похожи на бесхвостых крыс, ведут себя вполне типично для грызунов. Не прячутся – нас не чуют. Одна прошмыгнула мимо, пробежав по носку моего ботинка.

Отламываю веточку куста. Сухая, шероховатая. Неужели мороки бывают такие реалистичные? Повернулся спросить напарника и замер. Позади нас гигантская прозрачно-блестящая стена, высотой в полёт стрелы, колышется, словно водная гладь. Простирается это чудо из стороны в сторону насколько хватает глаз – от горизонта до горизонта.

– Изогнуться в три дуги! – Волан даже привстал когда оглянулся. – Что это?

– Твой морок. Только он не показывает то, чего нет, а скрывает то, что есть.

– Это кто же такую громаду умудрился нагорачить?

– Боюсь даже представить эту ораву магов. Сечёшь, сколько времени мы их убивать будем?

– Я домой хочу, – жалобно заныл Волан. – К маме.

– Под сисю?

– Ага, – закивал напарник причмокивая губой, посерьёзнел. – По уму, стоило бы доложить Хларту про это диво, но поскольку оно тут не первый день, а еды у нас ещё много…

– Скорее не первый год, а то и не первый век. Хларт подождёт.

Чем дальше от стены, тем разнообразнее и живее становилась растительность. Возле морока всё было настолько корявым, жалким и мёртвым, что не удивлюсь, если он тянет из окружающего жизненные силы.

В двух часах пути от стены зелень ковром покрывала всю землю. Местность густо разбавилась холмами. Повсюду разрастались хаотично раскиданные куски леса. Окрестность перемешали как кашу с мясной подливой. Даже водоёмы представляли собой небольшие глубокие лужи, натыканные где попало.

Скоро нам попалось небольшое поселение. Заметили мы его издалека по подымающемуся дымку. Подкрались. Десяток временных шалашиков из палок и шкур. Такие можно собрать-разобрать за несколько минут. Один единственный костёр, вернее уже угли. Разворошенные и рассыпанные продолговатой линией. Над ними на прутьях развешены освежёванные грызуны. Те самые что напоминают крыс без хвостов. Запах разносится вполне пристойный.

Я бы не отказался от такой дичи. Нужно будет поймать пару штук и опробовать, а то грибы уже осточертели. Последнее время, безвылазно сидя в столице, мы настолько отвыкли питаться однообразно, что резкий возврат к жизни проводниками очень быстро набил оскомину.

И самое интересное: по лагерю бродят в ожидании трапезы вполне мирные снежники. Женщин от мужчин не отличить, одеты все в шкуры и скромно, если не сказать убого, а вот детей заметно. Детвора вообще без одежды, меньше ростом, ну и носятся везде как угорелые. Дети они у всех народов одинаковые.

Переговариваются недомерки именно так как мы слышали в горах: язык незнакомый, но вполне членораздельный. Не те протяжные стоны-выкрики что обычно слышатся от снежников.

Когда маленькое племя сгрудилось у огня и принялось за еду в животе у напарника заурчало так, что я подумал: нас услышат.

– Может пора кончать этих подлых магов пока они всё не сожрали? – Зашептал Волан.

– Думаешь стена-морок их рук дело?

– Конечно, просто они умело маскируются. Давай уйдём Тан, у меня уже слюна капает из ушей.

– Да. – Согласился я. – Нужно искать что-нибудь вроде города.

Отойти мы не успели. С грозным рёвом из ближайшего подлеска выскочил серый великан. Обступившие костёр недомерки кинулись в рассыпную. Серый в три прыжка оказался в центре лагеря. Некоторые снежники вдруг остановились после недолгого бега, замерли и повернули обратно. Основная масса скрылась в близлежащих зарослях. Великан за ними не гнался. Приказательно рыкнул и десяток впавших в ступор недомерков послушно поплёлся за ним.

– Он их зачаровал? Он что колдун? Что он сделал? А? – Дворф глянул на меня так будто я могу знать все ответы. – Тан?

– Ладно. – Тяжело вздохнул я. – Пошли спросим.

Вбуфф! На месте где мы только что стояли с высоты роста свалилось два походных мешка. Не таскать же с собой в бой поклажу? В мускулистое тело серого, жесткокожего, трёхметрового гиганта воткнулось четыре чёрных клинка. Меч-нож удалось загнать только на половину длинны – шкура у серых словно дублёная. Великан взвыл загребая мощными руками воздух. На такого противника мы напали первый раз, понятия не имею где у него важные органы. Скорее всего там же где и у всех – туда и бил. Ворон в грудь, Коготь в шею. Судя по реакции: твари больно, но помирать она не собирается.

Резко крутанувшись великан сбросил меня с плеча, на которое я до этого так удачно прыгнул. Меч вырвало из руки, он остался торчать, а меня подбросило вверх и в сторону. Коготь я не выпустил. Если клинок отдалится хоть на несколько шагов, нас с Воланом скорее всего быстро прихлопнут. Я даже сделал для артефакта петлю в рукояти, чтобы случайно не выронить. Теперь его можно только вместе с рукой отнять.

Группируюсь и в полёте разворачиваю тело лицом к гиганту. Дворф подрезает ему сухожилие на левой ноге, но тварь и не думает падать. Не долетев до земли пару шагов ещё в полёте прыгаю к другой вражеской ноге. Коготь легко впивается в плоть. Очередной полный ярости рёв.

Серый падает на колени широко размахиваясь рукой. Вбуфф. Мы уже с другой стороны и дружно кромсаем толстенную шею и широкую грудь монстра. Серый за нами банально не успевает. Только размахивается, а Волан скатывается вниз и двойным взмахом полосует великану пузо. Кишки зловонной кучей вываливаются в траву. Тварь судорожно дергается задевая меня локтем. Падаю на спину. Откатываюсь. На место где я только что был мгновенно обрушивается здоровенный кулак.

Снова рёв, теперь с жалостливыми нотками. Напарник воткнул оба своих чёрных кинжала в глаза противника. Тот слепо и всё слабее отмахивается, а мы продолжаем резать всё до чего в силах дотянутся. Спустя тридцать ударов сердца – великан заваливается набок, уткнувшись лицом в свои же внутренности.

Мы стоим друг напротив друга согнувшись и лихорадочно пытаемся отдышаться. Измазанные с ног до головы кровью, ошмётками и грязью.

– Фух! Фух. Фух. – Волан тычет пальцем в тело пытаясь выговорить хоть слово, наконец ему удаётся. – Какого провала он не сдох сразу? Ты воткнул ему Ворона прямо в сердце.

– Может не достало?

– Да ну, наполовину вошло, должно было хватить.

– Значит не хватило.

– Аааай! Придётся…

Гневно отстраняет меня напарник и полосует по спине трупа кинжалом. Отделяет кожу, сдирает мышцы и разламывает со спины пару рёбер – даже с его кинжалами это получается далеко не сразу.

– Вот! – Тычет в разрез напарник, разбрызгивая с рук густеющую кровь.

Я мельком глянул. Действительно, торчащий в груди серого Ворон пробил сердце насквозь. Сейчас можно лицезреть его остриё через разрезы в спине. Почему же великан не помер?

– Погоди-ка.

Отгоняю кровожадного дворфа от трупа и проделываю те же манипуляции с правой стороны тела. Коготь справляется намного лучше. Вырываю клок лёгкого. Так и есть у серых великанов два сердца.

– В голову нужно бить, – глубокомысленно изрекаю я. – Мозг точно один.

Выглядит это всё, конечно, мерзко и противно, но проделать это было нужно было пока мы ещё в горячке боя. Потом бы уже себя не пересилили, а информация очень ценная. Убивали мы серого почти минуту и если бы их было двое-трое ни о какой победе не могло бы быть и речи. Теперь вот по крайней мере знаем, что колоть в грудь нужно с обоих сторон и чем-нибудь длиннее наших кинжалов. Ворон до сердца достанет, но он один и потом его трудно вытянуть. Расстояние между рёбрами маленькое – клинок застрянет.

– Мне наверное тоже нужно что-то наподобие Ворона выковать, поможешь?

– Да хоть точно такой же сделаем, – кивнул я. – Когда вернёмся.

Тут мы замечаем, что десяток снежников никуда не делся. Недомерки стоят вокруг и всё это время пялятся на нас потерянными мутными взглядами. Мы запоздало встали спина к спине, хотя за то время, что болтаем, нас могли проткнуть уже сотню раз.

Впрочем, снежники агрессии не проявляют. Один за другим взгляды проясняются и снежники с недоумением начинают пятиться. У нескольких в руках копья. Эти сразу сгруппировались вместе, направили оружие остриём в нашу сторону и принялись поспешно отступать. Остальные спрятались за их спины, взяли товарищей под локти и ведут, чтобы копьеносцы не споткнулись, двигаясь задом наперёд.

– Соображают,– одобрительно протянул Волан.

– Хорошо, что они у нас в горах так не соображают, – и когда снежники скрылись в подлеске, добавил. – Мыться придётся до ночи.

– Это да… – сказал дворф и жалостливо добавил. – И ещё половину ночи стирать.

Глава 4

Лужу заняли ближайшую. Ну, видели снежники где мы расположились, и что? Может даже сейчас наблюдают. Похоже без великанов и медведей народец вполне безобидный. Я высказал свою мысль дворфу.

– А медведи без серых когда-нибудь приходили? – спросил Волан.

– Ты прав. Похоже, серые всех и водят, а остальные участники набегов – просто рабы.

– Хотя оставшись без великанов пятнистые медведи продолжают драться – лично видел.

– Они же звери, – пожал я плечами. – Волки, оставшись без наездников, тоже кидаются, но если их не трогать уходят.

Размотав последние завязки скидываю бронь в воду – пусть отмокает, а я пока собой займусь. Кровь вперемешку с грязью уже начинает засыхать на лице и в волосах – неприятно стягивая кожу.

Вода холодная, но когда обтираешься снегом стоя на обдуваемом всеми ветрами перевале всё намного хуже. Тут так просто рай.

– Так какие планы, амадзин, не будем же мы тут просто скитаться туда-сюда?

– Я думал, мы месяц к Пустошам дорогу будем искать, а то и больше. Никаких планов не готовил, но скитаться это да – глупо.

– Поймать нужно кого-нибудь и расспросить.

– В идеале серого – он больше знать должен.

– Сомневаюсь, что он с нами говорить будет, этот вон до самой смерти бился.

– Потому что мы у него ничего не спрашивали, – возразил я. – Он может нас и за разумных не считал. Мы же налетели как звери.

– Всё равно просто так он ничего не скажет, – не сдался дворф. – Для начала его убедить нужно в … наших эээ… добрых намерениях. Вот.

– Отрубить руки и ноги?

– Как-то так, – закивал Волан.

– Лучше снежника поймаем. Они все равно все вон в том леске сидят. Небось за нами наблюдают, может даже подкрались и подслушивают.

– Подслушивают, – задумался напарник. – А ведь мы языка не знаем. Как допрашивать будем? Ух ты, глянь, рыба.

В воде действительно плавала рыбина. В горах они водятся только в вяленом и солёном виде – живую рыбу первый раз вижу. Тем более такую здоровую. Нам караванщики привозили размером с ладонь, а эта раза в четыре больше.

– А ведь её жарить можно, – забубнил под нос дворф, понемногу пододвигаясь к водоплавающему.

Я тоже подкрался, в четыре руки сподручнее ловить чем в две. Кинулись мы одновременно и даже ухватили добычу за бока. Она оказалась не только быстрой и вёрткой, но ещё и скользкой. Лишь руки слизью испачкали да пару чешуек вырвали. Рыба скрылась в мутной воде.

– Эхехех, – совсем как Карет вздохнул Волан. – Опять грибы.

Я продолжил отмывать бронь. Между слоями кожи чего только не набилось, в основном остатки серого великана. Ну и гадость. Кусочки мёртвой плоти расплылись по воде. Наша рыбина вернулась и стала их заглатывать, а может это уже другая рыбина. Я прошлую в лицо не очень запомнил.

Подаю знак напарнику. Тот морщится.

– Не, не поймаем, скользкая очень, – вдруг его взгляд проясняется. – Может её убить сначала? Ну-ка.

Волан подлез ближе и резким взмахом кинжала проткнул добычу насквозь. Кинжал он сразу вытащил, а этого делать не стоило. Рыбина не издохла, а встрепенулась и неуклюже юркнула в глубину.

– И снова грибы, – недовольно констатировал дворф. – Ненавижу грибы, ненавижу вяленое мясо.

Круп мы с собой никаких не брали и котелка тоже, поскольку не собирались выдавать себя дымом во вражеских горах. Вот и питались последнее время одним и тем же. Кто же знал, что тут целая долина с местными жителями, а костёр обычное дело?

Я хорошенько размял, сотворённые для меня Аладой, штаны в воде. На них тоже много чего нацеплялось, может рыбка ещё приплывёт.

И она приплыла. Сразу хватать я её не стал – понаблюдаю. Так, щёки отрываются и закрываются, это по-моему называется жабры. Вот под ними и нужно хватать, но проделать это следует быстро, иначе рыба заметит. А она, гадина, даже не моргает – внимательная вся такая.

Сосредотачиваюсь на движении рыбьих щёк. Они открываются всё больше – тут главное не пропустить нужный момент. Вода передо мной перестаёт колыхаться и стекленеет, а я не могу сделать вдох, ну и ладно – задержу пока дыхание. Жабры открываются почти на всю, ещё чуть-чуть. Резко пускаю руку вперёд, она входит в воду без всплеска, словно в сметану. Хватаю рыбину под головой, просовываю пальцы под жаберные пластины и тяну. Поверхность водоёма замерла, добыча вылетает наружу без брызг, водная гладь ещё не успела всколыхнуться вслед моему движению.

Я всё ещё не могу вздохнуть – воздух слишком тугой и жесткий. Но дышать уже очень хочется, лишь сейчас я замечаю всю странность происходящего и втягиваю воздух изо всех сил. Мир вокруг резко приходит в движение. Мгновение и я уже лежу на спине, на до мной быстро мелькает Волан. Появляется то с одной, то с другой стороны. Всё происходит так быстро, что я не успеваю разглядеть его движений.

Наконец удаётся вздохнуть полной грудью и свихнувшийся мир приходит в норму.

– Тан? – Судя по тону вопрос задаётся не первый раз, сбоку слышится шлепок, будто кто-то прыгает босиком в сторону лужи.

– Рыбина где? – Выдавливаю я с таким трудом набранный в грудь воздух.

– Ах, ты. – Напарник бросился к воде. – Есть! А теперь рассказывай.

После получасовых объяснений. За это время Волан успел почистить и выпотрошить рыбу. Одел её на длинный прут и принялся разводить огонь. Дворф ненадолго задумался и изрёк:

– Слыхал я про такое. Гвардейцев, вроде, такому учат. Боевой транс – называется. А после него, это откат: время забирает у тебя то, что одолжило.

– Тебе что не скажи, ты всё знаешь.

– Ну так: весёлая, полная приключений жизнь в долине плюс множество интересных друзей-товарищей. Они иногда такого нарассказывают – уму непостижимо. Кстати подай мой мешок, натрём рыбу специями.

Волан набрал с собой кучу маленьких коробочек с разными пряностями. Кто-то из торговцев объяснил ему, что с их помощью можно изменить вкус любого блюда. По дороге он уже присыпал серые грибы всем по очереди. Лично я особой разницы не заметил. Может на рыбе будет лучше?

На рыбе действительно лучше. Для чистоты эксперимента дворф даже оставил один кусок не посыпанным и он оказался не таким вкусным.

***

Ловить снежника решили на следующий день. Нужно отдохнуть, а спать каждому придётся только половину ночи. Теперь без охраны никак. Я остался на часах первым. Это самая лёгкая стража, как по мне.

Утром проснулся от ароматов жарящейся на костре рыбы.

– Волан у тебя тоже боевой транс прорезался?

– А? Нет. Помнишь ту рыбину что я кинжалом проткнул? Подхожу к воде умыться, а она плавает к верху пузом.

– Ясно, другое непонятно, дед мне ни про какой транс не рассказывал, а он не последним гвардейцем был.

– Да? – Волан крепко задумался почесывая затылок. – Может и не гвардейцев. Я тогда сильно хмельной был, могу чего-то не помнить. Но точно знаю что в той истории кого-то этому самому трансу обучали.

– Ну и отлично. Будем учиться.

Бронь практически высохла, одежда у меня запасная, я её ещё вчера надел, можно и за снежником идти. Волан показал один палец и мельком глянул в сторону куста обрамлённого зарослями высокой травы. О, так снежники сами пришли. А зачем подходить так близко? Нас и издали чудесно видно, тут только одно объяснение.

– Ну так что амадзин идём тварей ловить? – Громко сказал дворф.

– Да. Для начала парочку детёнышей выловим.

В кусте завозились. Кто-то кого-то отпихивал или толкал. Из травы во весь рост поднялся снежник. Откинул в сторону копьё, вытянул руки показывая пустые ладони и неуверенно поковылял в нашу сторону.

– А язык они всё-таки понимают. – Я тоже держу руки на виду, чтобы не пугать переговорщика.

По виду он и так бросится назад при малейшем нашем движении. Волан замер превратившись в статую. Снежник осилил ещё пару шагов и заговорил.

– Не ловить. Сам идти. – Показал на себя.

– Вот и отлично приятель. – Стараюсь говорить как можно дружелюбнее и так чтобы зубы не показывать, у некоторых зверей это угрозой считается может и у недомерков так. – Подходи к огню и садись.

Тот подошел, но заставить себя присесть не смог. Стоит мнётся. Волан отломил кусок, уже готовой, рыбины и подвинул снежнику. Взял кусок себе. Я стараясь не сильно приближаться к нашему гостю обошел костёр с другой стороны и тоже взял.

Видя что мы спокойно уминаем еду, переговорщик таки уговорил свои дрожащие ноги опустить его рядом. Отщипнул пару раз угощение, облизал дрожащие пальцы. В общем видно что воин он никакой. Даже если его угрозами заставить идти в бой толку будет мало. Значит великаны их действительно как-то околдовывают.

– Где языку научился? – В пол голоса поинтересовался Волан.

– Гора. – Переговорщик махнул в сторону гигантского морока. – За стена. Волки ловить. Карет учить.

– Карет Крепкий Щит?

– Карет Щит. Щит! – Заулыбался снежник. – Потом отпустить.

– Ну даёт бывший амадзин. – Усмехнулся напарник. – Небось наказал передать своим чтоб туда больше не совались?

– Сказал не приходить. Я говорить что мы и так не хотеть приходить. Он не верить.

– Я бы тоже не поверил. – Пожал я плечами.

– Это да. – Согласился Волан.

– Мы не хотеть. Правда. Великан рычать, мы спать, просыпаться вокруг горы.

– Да теперь мы сами знаем – видели. Ты лучше скажи откуда великаны приходят?

– Там. – Снежник неопределённо махнул на север и сложил ладони показывая гору. – Маленькие горы. Рождать великаны.

– Живут в горах?

– Рождать. – Многозначительно поднял палец снежник.

– Покажешь?

– О! – Глаза у гостя увеличились раза в два и округлились. – Я не бросать стая. Я вожак. Ты сами найти. Легко. Далеко видеть. Горы большой.

– Боишься?

– За щенок страх. – Согласился переговорщик, ещё раз указал на север. – Там опасность. Шар враг.

– Шар?

– Шар. – Показывает руками что-то округлое. – Человек с меч и шар.

– Человек с мечом? Может не шар, а круг? Человек с мечом и щитом?

– Щит нет. Карет Щит. Человек шар и меч.

– Ты что-нибудь понял, Тан?

– Конечно, а что тут непонятного? Человек с мечом и шаром. С булавой, наверное. – Поворачиваюсь к снежнику. – Много человек с мечом?

– Один. – Показывает палец тот.

– Один? – Волан легкомысленно махнул рукой. – Одного мы быстро закопаем.

– Великан служить шар. – Пояснил переговорщик.

– А… Ну, тогда да.

Разговор снежнику давался тяжело. Вздрагивал он при каждой нашей фразе, а от любых движений порывался вскочить, но мужественно сдерживался. То есть от страха у него отказывали ноги, и он плюхался обратно на задницу.

– Ладно, иди. – Махнул я гостю. – Но не убегай, мы может тебя ещё позовём.

Переговорщик поднялся и начал пятиться.

– Стой. – Скомандовал Волан. – Вот возьми.

Подал дрожащему снежнику его рыбу и ещё грибов сверху добавил.

– Иди, – заметив мой ироничный взгляд, напарник возмутился. – А что? Жалко мне их. Серый им вчера весь ужин растоптал. А они видишь, как звери живут: вожаки, стая, щенки.

– Да я не против. Просто, его языку кто учил?

– Карет.

– Карет и волкогоны. Я так понимаю это ещё до того было, как мы Сталагор освободили. Чему его волкогоны могли научить? Семья, ответственность, дети? Да и живут они тут не плохо. Заметил, что парнягя худым не выглядит? Вполне себе упитанный вожак. Да и остальные далеко не отощавшие.

– Серые их захватывают.

– Ага. Потом серые дохнут, а эти назад убегают. Каждый из них наверное по десятку раз к Сталагору ходил. Жалеть их не нужно. Любой из этой братии может в миг во врага превратиться. Стоит только серому придти. Так что спиной поворачиваться к недомеркам не будем.

– Да то ясно. Я о том, что пристанища у них своего нет. Мыкаются туда-сюда, бедолаги. Так что, амадзин, идём смотреть, кто там кого рождает?

Глава 5

К полудню мы встретили уже третью стаю снежников. Хотя может правильнее сказать – семью. На глаза мы им не показываемся – обходим стороной под покровом Когтя. Неизвестно – становятся ли они тупыми куклами, попадая под власть серых? Или может превращаются в сноровистых слуг? Если второе, то могут выдать нас будущим хозяевам. Думаю, кого-то очень заинтересует, почему по долине двое подозрительных незнакомцев бродит. По уму так стоило и ту, первую семью, что мы встретили, положить там же. Но как то рука не поднялась. Всё равно, что щенков в ведре топить.

Кстати, мы поймали пару крыс. Вот раздумываю где готовить. С одной стороны недомерков тут куча. В каждом четвёртом леске дымок виднеется. Можно смело разжигать костёр, ничего страшного в этом нет. С другой: непонятно как их стаи относятся друг к другу, может тут всё поделено, а на чужой территории жечь нельзя. Нет, недомерков я и сзади не боюсь, но подымать шум не хочется, до сих пор-то скрытно двигались – глупо открываться. Да и убивать зазря жаль. А ведь ещё на огонёк может серый заглянуть и хорошо если один.

В общем, вопросов лавина, поэтому прежде чем что-то делать, нужно внимательно присмотреться. Изучить обычаи и всё такое. Жалко, что желудок этого понимать никак не хочет. Как говаривал дед: пузо добра не помнит.

Ещё тревожит одна вещь. Снежник говорил – горы большие, издалека видно. Только вот, пока что, ничего не видно. Нужно было уточнить длину пути до гор. На высокое дерево уже влезали – не помогло. Лесочки, прогалины, холмы – всё. Больших возвышенностей никаких нет.

Вечереет тут постепенно. Горизонт красиво окрашивается красным. Сумерки держаться довольно долго. Можно не торопясь выбрать место для ночлега. В горах если вовремя не подсуетился – будешь искать в потёмках или скорее всего ляжешь спать там где стоишь.

Наткнулись на поросший высокими колючими кустами холм.

– Давай обойдём, амадзин. Неохота по этим зарослям лезть.

– Давай лучше тут заночуем. Раз нам неохота и другие не полезут.

Кожа у меня на штанах и куртке крепкая, но даже если её иголки прокалывают – под кожей все равно пластины мирфила. Иду спокойно по сторонам глазею. Ухмыляюсь когда Волан ойкает от очередной впившейся в икры колючки.

Добрались наверх. Никакой полянки на вершине холма природа, понятное дело, нам не приготовила. Придётся вырубать. Я наполовину вынул меч из ножен, да так и застыл. Волан мгновенно перетёк в боевую стойку, притаился согнувшись – готов к любой неожиданности. Не зря мы столько тренировались.

– Отбой дворф. – Прошептал я не отрываясь от вида впереди.

Громадная яма начиналась у самого склона холма. Даже не яма – кратер. Правильной круглой формы. Дно кратера ровное и насколько я знаю, такое само собой не случается. Значит его вырыли. Вырыли специально для той пирамиды, что торчит посередине. Огромная такая, острая, трёхгранная пирамида и пусть лопнут мои глаза, но я готов поклясться что она ещё и цельная. По крайней мере отсюда грани смотрятся совершенно гладкими. Вершина пирамиды как раз вровень со стенкой кратера. Потому мы её и не видели издали.

На стороне обращённой к нам, в основании имеется высокий прямоугольный проход. Серый великан в такой не пригибаясь пройдёт. Но самое настораживающее это печать Сталагора во всю грань пирамиды. Стилизованная наковальня и три полоски сверху, символизирующие радугу.

– Так. – Протянул Волан. – А вот это мне не нравится совсем.

– Печать?

– То что огонь разжигать теперь нельзя. Крыс выбрасывать, всё равно протухнут или сырую будешь? – Протянул мне тушку, подумал, протянул вторую. – Можешь и мою тоже.

– Я первый дежурю. – Протянутых крыс принципиально не замечаю.

– Ты прошлый раз первый дежурил.

– Амадзин Тан. – Делаю как можно более серьёзное лицо.

– Ладно, сам съем, даже шкуру снимать не буду, великий. – Картинно кланяется дворф.

Хмыкнули друг другу, выкосили небольшую прогалинку. Перекусили надоевшими грибами.

– А есть ли смысл дежурить? Коготь кроет. – Дворф огляделся. – Трава нигде не примята, кроме склона по которому мы шли. Рядом эта треугольная штука внушающая ужас.

– Согласен.

Уснули вместе. Хотя не люблю я в незнакомых местах спать без стражи – несколько раз просыпался и прислушивался. Ночь прошла тихо. Тут даже вездесущие бесхвостые крысы не бегают. Да и у самого кратера трава жухлая. Если и есть зелень, то редко. Видимо пирамида как и морок тянет жизнь из всего что вокруг. Природа пытается наступать, выбрасывает новые ростки, но те быстро умирают.

Расцвело. При свете дня, все можно разглядеть получше. Хотя, собственно, разглядывать больше нечего. Дно кратера – серая утоптанная земля без признаков растительности. Стены тоже земляные. Может и были раньше чем-то укреплены, но теперь просто рыхлые обрушившееся насыпи. Довольно пологие. Легко можно спуститься и подняться, главное не спешить, а то вызовешь новые оползни.

У пирамиды никакого движения, никаких звуков. Ни дверей, ни охраны. На круто вздымающихся гранях поблёскивают металлическим блеском какие-то вкрапления. Что за камень такой?

Соваться туда при свете дня не рискнули. Присмотримся для начала. Половину дня просидели внимательно наблюдая, вторую половину по очереди дремали. Никакого движения нет. Совершенно мёртвая округа. Может стоило днём сходить раз такая тишь.

Уже в сумерках спустились с холма к краю. Идти по осыпающейся стенке кратера оказывается сложнее чем кажется – ноги норовят съехать. Ещё и земля рыхлая. Замаялись пока спускались. Приходилось пару раз подхватывать друг друга под руки. Зато дно оказалось вполне твёрдым, я бы даже сказал утоптанным.

Сзади пирамиды обнаружился удобный спуск. Нам его с холма видно не было. Жаль, было бы быстрее обойти кратер и спуститься там, чем здесь битый час сунуться. Но в любом случае мы уже внизу. Пока спускались уже и стемнело качественно. Теперь можно не опасаться что заметят. Хотя кому тут замечать? Если и есть какая пакость то скорее всего магического свойства. Мы в таких всё равно не разбираемся и вряд ли заметим.

Ещё раз прислушиваюсь – тихо. Живого тут ничего быть не может, уже давно бы себя выдало, но руку с Когтя не убираю. Гууу! Донеслось от пирамиды, словно кто-то дунул в исполинский рог. Мы присели. Неужели нас заметили, вроде ещё и шага в сторону строения не сделали, а уже переполох.

Те вкрапления в камне, что днём блестели, теперь тускло засветились. Внутри пирамиды раздался грозный рык. Такое я ни с чем не перепутаю – серый великан. Мы притаились, ну не соваться же в тёмный провал прохода когда там серый ревёт.

– Днём нужно было идти. – Прошептал напарник. – Они видать ночью рождаются.

– Вчера всё тихо было, да и если бы они рождались каждую ночь, то и к столице приходили бы каждый день.

– Не факт. – Дворф хотел ещё что-то возразить, но вдруг резко выдохнул. – Слева, верх.

По удобному спуску двигается одинокая фигура. Кто такой в сумерках не понять, но роста вполне обычного. Идёт не таясь, как к себе домой. Снежники так не ходят. Коренастый, широкий в плечах, волосы длинные, короткий меч на поясе. Больше по силуэту ничего не понять.

Преспокойно подходит к тёмному провалу. Шарит рукой где-то сбоку – в пирамиде появляется тусклое освещение. Незнакомец уверенно входит внутрь.

Ну что же, пойдём следом, заходить не будем, но из-за угла посмотрим. Только шаг сделали, по дорожке в кратер начали спускаться ещё гости. Фигур пять, шесть, ого, восемь.

– Кто предложил вчера ночью спать? – Возмущенно зашептал Волан. – Глянь тут в темноте гулянья какие, а мы дрыхли.

– Наглая харя предложила, но звук рога мы бы с тобой всё равно не проспали.

– Ждём развязку?

– Ждём.

Группа быстро и тихо подобралась к проходу. Двое встали по бокам. Шестеро слаженно устремились внутрь. Послышались вскрики, зазвенели клинки, наконец всё утонуло в рёве серого великана. Из пирамиды выскочили двое. Ещё один вылетел следом над их головами и рухнул на землю шагах в сорока. Охрана по бокам входа ретиво бросилась за беглецами. Не догонять – убегать вместе с ними. Показался серый и ведь точно: в проходе даже не пригибался. Повертел головой заметил четвёрку бегущих и резко с места прыгнул.

Хорошо что мы эту картину со стороны наблюдаем. Не хотел бы чтоб такая махина на меня летела. Когда он приземлился на бегущего последним, даже под нами земля вздрогнула. Несчастный и пикнуть не успел.

– Бегите я задержу! – Слабо донеслось от оставшейся троицы.

– Ты слышал Тан?

– Да.

– Поможем?

– Не…

Вбуф!

Засранец! Зачем тогда вообще спрашивать? А я ведь уже предупреждал – никакой самодеятельности. Возьму вот и разжалую его из дворфов, если узнаю когда-нибудь как это делается, конечно. Мало ли кто тут может разговаривать на горском. Вся Квеза вон на горском говорит, ещё до обеднения в единую страну все на нём говорили. Это не делает всех истинными горцами, тем более стоящими помощи.

Прыгать следом я не стал. Волан все равно уже сидит у серого на шее и кромсает голову. Глянем насколько эффективна такая атака. Если не подействует, вмешаюсь. Великан зашатался, неуклюже шагнул и завалился лицом вниз. Напарник при этом зрелищно кувыркнулся прямо с громадного плеча и встал на ноги – позёр. Ну хоть выяснили как быстро серого завалить.

Троица беглецов помощь, без сомнения, заметила, но замедлятся для знакомства не стала. По моему, они побежали ещё быстрее. Посчитали нас врагами что-ли?

– Что за!? А ты кто такой? – Из здания вышел незнакомец появившийся у пирамиды самым первым.

Оценил происходящее. Меня, кстати, не заметил, я до выхода ещё не добрался. Одним слитным движением перетёк в стойку и вынул короткий меч из ножен. Клинок красиво зазвенел блеснув в темноте серой ртутью.

Гвардейцы Квезы двигались с такой же грацией. Противник безусловно серьёзный, ещё и клинок из мирфила. Такого лучше сразу кончать, без переговоров, а то можно и самому кончиться.

Волан видимо пришел к такому же выводу и мгновенно прыгнул. Вбуфф! Пуф! Напарника ляпнуло о, вдруг появившуюся, оранжевую сферу и отбросило на землю. Сфера, шагов пять-семь в диаметре, несколько раз мигнула вокруг незнакомца и пропала.

– У, как! – Усмехнулся тот изящно крутанув клинок. – Ну, тебя точно живым отпускать нельзя.

Шагнул к дворфу. Волан слабо застонал и приподнялся вертя головой. Напарник ещё не понял что произошло. Я далековато, но прыгать не буду – хватит одного кретина. С натугой извлекаю Ворона из ножен и при этом чуть наклоняю, чтобы клинок шел неровно. Слышится звон качественной стали задевающей окантовку ножен. Чистый мирфил чуть по другому звучит, но разницу далеко не каждый разберёт.

Незнакомец, конечно, сразу оборачивается. Кто же не обернётся услышав за спиной такой звон. Меч у него не намного длиннее чем мой нож, но у меня ещё и Коготь есть. Достаю сразу. Что-то мне подсказывает – с этим парнем нужно использовать всё.

Волан в себя уже пришел, но пока выжидает. Правильно – одной глупости достаточно, теперь нужно наверняка действовать. Мало ли что Слеза незнакомца ещё умеет. То что это именно Слеза Гор не сомневаюсь. Маги и колдуны по другому работают, да и не носят они оружия. Зачем тебе тяжелая штуковина которой ты нормально владеть не способен? Горец стоящий сейчас на против меня мастер меча. Может и не лучше моего деда, но и не хуже – буду из этого исходить.

Сближаемся. В нескольких шагах от противника чувствую как моё тело преодолевает сопротивление. Оранжевая сфера чуть проявилась и исчезла. Значит то что двигается медленно она пропускает. Отлично! Я уже внутри, прыгну и всё.

Горец резко отклоняется назад. Я пытаюсь прыгнуть, но вновь появившаяся сфера хватает меня за отведённую назад руку. Всё что двигается быстро она хватает и отбрасывает. Соответственно меня толчком вышибает за её пределы. Вывиха не случилось – успел расслабить мышцы. Падаю. Противник быстро сокращает расстояние. Вскакиваю на колено. Удар. Блокирую Вороном и бью снизу Когтем. Враг отскакивает. Я замираю. Если резко дёрнусь – опять опрокинет сферой. Медленно разрываю расстояние.

Плохи дела. Мало того что противник умелый мечник, ещё и этим своим энергетическим щитом пользуется как оружием. Теперь же у него на груди засветилась печать Сталагора. Раньше вроде не было этого свечения. Похоже медальон какой-то.

Поднялся напарник, понял уже как защита незнакомца работает. Исподтишка его не достать, нужно оказаться внутри сферы и только потом бить, при этом нужно эту самую сферу не задеть резким движением.

Окружаем противника с противоположных сторон. Он пытается уйти, но только шиш. Совместные тренировки против Оттана своё сыграли. Даже если горец сейчас к стене прижмётся все равно достанем. Двести раз «клещи» на дедушке отрабатывали. Незнакомец уже проиграл.

С края кратера раздаётся гневный рык и вниз, одним мощным прыжком, сигает серый. Приземляется позади Волана. Напарник оборачивается к новому врагу, великанов он уже умеет быстро убивать, но прыгнуть не успевает, незнакомец делает шаг вперёд. Мелькает оранжевая сфера цепляя руку Волана. Хрусь. Дворф по инерции вытягивается вдоль земли, падает, сразу же вскакивает, левая рука повисает плетью.

Отходим так чтобы между нами и серым был незнакомец. Теперь численного преимущества нет. Они встают рядом, у серого ошейник со слабо горящим, до боли знакомым, клеймом. На стене кратера очередной рёв. На фоне неба заметен силуэт великана собирающегося придти на помощь хозяину.

Вбуф! Вбуф! Зря ревел, нужно было молча вниз спускаться. Теперь мы наверху у края кратера, прыгнули одновременно, как только услышали что подбежал ещё один серый. Утыкали клинками голову и шею вновь прибывшего за пару ударов сердца. Хозяин великанов остался в кратере, что-то громко выкрикивая.

– Это был шар! – Скривился Волан, баюкая повреждённую руку.

– Шар и меч. – Добавил я. – Бежать можешь?

– А что, добивать не будем?

Без раздумий решаю считать данный вопрос риторическим. Внизу и с другой стороны кратера заревели. Ещё один рык чуть правее. Мы бросились к своему холму, там мешки, без мешков будет туго. У подножья замечаю фигуру прячущуюся в траве.

– Хотите жить, бегите за мной. – Быстро говорит обладательница женского голоса и стартует в темноту.

Со стороны кратера топот и злобные рыки. Раздумывали мы недолго.

Глава 6

За поклажей возвращаться некогда. Провожатая скоро исчезнет в потёмках. Да и не потяну я сразу два тяжелых мешка, а Волан хромает и прижимает к груди руку. Лицо у товарища бледное, как бы его самого тащить не пришлось.

Бежим за девушкой, голос то вроде молодой звучал. Напарник покряхтывает наступая на больную ногу. Горец – покряхтывает! Оторвало стопу или как минимум перелом. Других повреждений он бы и не заметил.

Хотя держится дворф отлично – не отстаёт, не стонет, не жалуется. А ведь бежим уже целый час не снижая скорости. Из очередного маленького лесочка влетели в нагромождение камней. Вид некоторых указывает на их искусственное происхождение. Развалины наверное. Ориентируется в них девушка легко не смотря на ночное время. Не первый раз значит.

Между двух валунов темнеет чёрным зевом узкий спуск под землю. Разминаю в руке фитиль из сумки на поясе. Тусклое сияние слегка рассеивает мрак вокруг. Нагибаюсь и лезу вслед за провожатой, а ничего так попка – округлая, подтянутая. Хотел даже ущипнуть, но сдержался. А то ещё поймёт неправильно, хотя как такое действие можно неправильно понять? Что оно означает само по себе? Что-то мысли потекли не туда, сосредотачиваюсь на дороге.

Короткий, узкий лаз внезапно оборвался и я выпал в коридор, чуть не стукнувшись лицом о пол. Стены выложены камнями, пол каменный, потолок тоже. Больше в свете фитиля ничего не разглядеть. Помогаю влезть Волану, а то шмякнется и ещё чего из нужного сломает. Незнакомка вытягивает из ниши в стене фонарь, критично оглядывается на мой фитиль, ставит фонарь на место – бережливая. Успеваю немного рассмотреть нашу провожатую. Длинные ярко рыжие волосы стянутые в хвост, кожаные облегающие штаны, куртка с металлическими бляхами.

– За мной. – Точно: молодая и симпатичная.

Нужно будет познакомиться. О чём это я? Мы и так познакомимся, иначе никто бы никуда нас не вёл. Кстати, дорогу девушка знает прекрасно. Фитиль у меня, а я иду за ней, значит она свободно ориентируется в темноте. Через полчаса блужданий по подземельям Волан устало вздохнул и ехидно выдал в пол голоса:

– Как ребёнок прямо.

– Это точно. – Соглашаюсь я с напарником.

– А у меня, между прочим, нога.

– Терпи.

Девушка с подозрением на нас оглянулась, но промолчала.

Попытка запутать случайных гостей в хитросплетениях коридоров, конечно, похвальна. Может быть, она бы даже удалась, не будь эти гости лучшими проводниками перевала, пускай и бывшими. С нами этот фокус работает наоборот: чем больше ходим тем большую карту составим у себя в голове. Девушка нам показала уже практически весь верхний уровень.

И я разделяю возмущение напарника: пятый круг совершенно лишний, мы и так уже всё запомнили. Идёт она каждый раз чуть по другому, чтоб больше заморочить, но на самом деле лишь выдаёт ещё больше проходов.

Наконец, по укромной лестничке, опускаемся на ярус ниже. Тут повторяется та же история. Кстати, незнакомка даже не запыхалась после довольно быстрой пробежки, ещё и по подземельям нас зигзагами водит – не ленится. Подруга явно горской крови, любую человечку уже бы на руках пришлось тащить.

На нижнем ярусе она уже нас так долго не мариновала, да и останавливалась несколько раз у развилок. Видимо не так хорошо ориентируется. Это не удивительно – вверху просто подвальные помещения со строгим расположением комнат, а тут целые катакомбы с лихо закрученными поворотами. Простому горцу потеряться недолго. Я же, уже составил план местности, при желании наша провожатая меня тут никогда не найдёт.

Впереди показался свет. Оттенок знакомый, где-то я уже такое освещение видел. Входим в огромный зал с несколькими поддерживающими потолок колоннами. В центре купола горит подземная звезда, как у нас в полях и пастбищах. Да это и есть поле: травка, отдельные ровные грядки каких-то растений. Небольшой бассейн для полива и питья. И серые наросты грибов на неровных колоннах.

Отдельно находится сооружение из палок, верёвок, простынок. Отгороженные друг от друга кусками материи комнатки. Из отгибающихся занавесей уже с любопытством выглядывают молодые горцы – лет по двадцать. Под ярким светом звезды наша провожатая оказывается одного с ними возраста, в сумерках она казалась старше.

Девушка проводит нас дальше. К единственной деревянной двери закрывающей проход в стене. Остальные молча провожают нас взглядами. Враждебности в них нет, только настороженность.

Подмечаю, что посох в руке провожатой, на самом деле не что иное как умело замаскированный меч. Догадался по еле заметному разрыву дерева между рукоятью и ножнами. Судя по толщине и плавному изгибу – клинок лёгок и заточен с одной стороны. Чем-то напоминает саблю, но рукоять для двух рук. Если память не подводит, а в оружейных делах она меня никогда не подводит – такие используют где-то на востоке люди с острыми ушами.

Из-за ширмы выскочил сгорбленный парень. На веснушчатом лице отметина неизлечимой душевной болезни. Был у нас такой один. Жил в своём выдуманном мире, ни с кем не общался, зато из любой деревяшки мог вырезать чудо. Именно чудо. Его поделки повторить не мог никто даже из старших мастеров.

Парень заступил Волану дорогу. Напарник вопросительно глянул в мою сторону. А я что? Больных отталкивать не принято. Парень между тем взял дворфа за руку. Потянул вперёд, скривил недовольную мину и резко дёрнул. Придирчиво осмотрел, потерял интерес и отвернулся, с глупой улыбкой разглядывая нашу провожатую.

– Спасибо. – Кивнул Волан парню как равному, несколько раз сжал разжал кулак и добавил. – Ногу не посмотришь?

– Хрясь. – Не поворачиваясь ответил тот, руками показывая будто что-то ломает, а сам продолжил пялиться на девушку.

– Так и знал что перелом. – Кивнул дворф. – Потом тугую повязку наложу. Меня Волан зовут, друг.

– Милан. – Тихо ответил молодой лекарь, не отрывая взгляда от девушки.

Все стоящие сзади разом зашушукались словно произошло что-то невероятное. Провожатая со скрипом открыла деревянную дверь в стене и приглашающе кивнула внутрь.

– Ещё раз спасибо Милан. – Напарник хлопнул парня по плечу и вошел.

Шепот сзади вспыхнул с новой силой. Краем уха я уловил фразу: «Смотри! Даже не дёрнулся!». За дверью оказался недлинный извилистый коридор окончившийся круглой комнатой с каменным креслом посередине. Девушка замыкающая шествие встала у стены перехватив посох так чтобы легко и быстро извлечь клинок – не доверяют нам тут.

В кресле сидел старик. Глядя на него, я понял, что у меня никогда больше язык не повернётся назвать Хларта старым. Дядька рядом с этим дедом казался бы юношей.

Седые нестриженые волосы свободно спускались вниз переплетаясь с вихрастой бородой и закрывая лицо. Из мохнатой копны торчал лишь морщинистый нос, да необычайно ясные и цепкие ярко голубые глаза. Вместо правой руки у деда имелся протез из лунного серебра. Судя по сочленениям, эта штука может двигаться.

Это подтвердилось сразу. Дед вытянул руку вперёд и поманил нашу провожатую механическим пальцем.

Глава 7

Держа посох-меч наготове девушка встала у левого плеча старца и склонившись зашептала ему на ухо. Мы с Воланом переглянулись. Неприветливые какие-то хозяева. Строят из себя великую важность, а я, между прочим, АМАДЗИН. Возьму вот сейчас и расстроюсь.

Ждать пока девушка доложится старшему пришлось с четверть часа. В комнате было совершенно тихо, но ни одного слова из шепота разобрать не удалось. По мере развития доклада лицо старца всё больше выражало недовольство. В конце он и вовсе в пол голоса ругнулся. Затем голубые глаза скользнули по нам, но чувство вызвали будто раздели наголо.

– Откуда ты амадзин? – Сиплый голос седого горца заставлял напрягать слух чтобы что-нибудь разобрать.

– Из Сталагора.

– Разве там есть кто?

– Теперь есть.

– Ты пришел помочь?

– Помочь в чём?

– Кто прислал тебя?

– Никто, сам хожу.

– Хах. – Это видимо у него означает смех. – Кто же указывает амадзинам, старшим самим себе? Знаешь где ты?

– Нет, а как ты догадался кто я?

– Слишком долго живу чтобы не узнать Слезу Гора. Так что у вас там случилось?

– Много всего, а что интересует старец? – Смешной разговор выходит, одни вопросы, а ещё дед сказал: «Слезу гОра» и не похоже что оговорился, потому как ударением сказанное выделил.

– Интересует то как, семьдесят лет назад, вы пропустили сюда армию людей?

– Эээ…

– Вижу что соплив ты подробности знать. – Насупился дед. – Говори что известно.

И голос у него вдруг стал таким ледяным, что перечить не охота. Ну я и рассказал что знал, с самого начала и до момента у пирамиды. Не так уж много мой рассказ занял. Говорить я старался короче и по делу, без ненужных отступлений.

Провожатая за это время успела несколько раз отлучиться и принести стулья, меленький круглый столик и перекусить. Заметив мясо птицы в корзинке, я не удержался и половину повести мямлил с набитым ртом.

– Негусто у тебя знаний, амадзин Тан. – Подытожил старец. – Я Беркут, старший наставник.

– Наставник чего? – Поинтересовался Волан.

– А всего, дворф, всего. Вот и вам сейчас интересного скажу. Жуйте только тише. По словам твоим, амадзин, выходит что глупы горцы и доверчивы. Лишь на слово людское положились и прогадали. Так ты о тех горцах говоришь, что Сталагор построили. Крепость неприступную способную вокруг себя горы выращивать и перестраивать. Не было раньше никаких трёх горных хребтов материк поделивших. Наших это рук дело. Переделали предки эти земли как захотелось.

– Сталагор строит вокруг себя горы?

– На то и название своё имеет: Сталагор – даёт стать горам. И материк не зря на три части поделен. Одну нам, две людям.

– А почему людям две? – Влез любознательный дворф.

– Чтобы поделены они были как минимум на два лагеря, да и грызлись между собой, к нам меньше лезли. Мы их только оружием снабжали – все стороны. Их всегда разное количество, этих воюющих друг с другом, сторон. Долгое время так и работало, а потом появился молодой лорд среди людей и объединил мелкие страны в одну.

– Квеизакотл?

– Нет. – Махнул наставник. – Квеизакотл лишь очередной правитель с имперскими замашками. Намного раньше начались неприятности с людьми. Тогда мы уже знали что быть беде. Дополнили неприступные горы вереницей пирамид. Каждая производит раз в месяц серого воина и поддерживает морок на границе.

– Да, морок нас впечатлил. – Признался Волан.

– Нет в нём ничего впечатляющего. Простой совсем. Больше как игрушка задуман, хотя и выглядит солидно. Главная защита в серых воинах менталистах-суггесторах.

– В ком? Металлистах? – Одновременно спросили мы наставника.

– Ментальный контроль – мысленное подчинение низших разумов.

– Значит серые все таки управляют снежниками.

– И не только. – Кивнул старец. – Могут и людьми, но в малых количествах.

– А горцами? – Спросил я.

– Да на кой нам потом неприятности? Предки всегда были осторожны. Серые даже обучаться толком не успевают. В организмы встроен ограничитель жизни – срок им пятнадцать суток.

– А потом?

– Потом разрушаются.

– А смысл? – Не сдавался дворф. – Зачем такие воины?

– Предкам не армия уничтожения нужна была, а система контроля. Захоти мы ликвидировать людскую расу – долго бы не возились. Горцам истребление людей не нужно. Уважения поболее, да толика страха и всего то. Люди тоже свою пользу приносят. Среди нас больше ремесленники, инженеры, а люди они мореплаватели, скотоводы и земледельцы. Каждому бы своя ниша нашлась, не будь у человеков непомерной жадности и патологической жестокости.

– Какой жестокости? – Всегда меня заковыристые слова интересовали, как читать научился и до Аладыных книг добрался, теперь начинаю догадываться откуда они взялись, эти книги.

– Неважно. – Вздохнул Беркут и продолжил рассказ. – У каждого воина программа по умолчанию…

– Чего, по молчанию? – За перебивание речи старшего, я выдал дворфу подзатыльник и заслужил одобрительный взгляд наставника.

– Действуют они все одинаково. – Всё же переиначил своё объяснение старец поняв, что с нами нужно быть проще. – Рождаются, собирают войска два-три дня и двигаются через горы нападая на всё живое. Это аварийный вариант на случай если горцев останется слишком мало чтобы обороняться. Серые должны были стать, и стали таки, барьером между людьми и Араратом.

– Араратом? – Теперь уже не удержался я, но подзатыльники мне, давать некому.

– Бывшая столица. Мы сейчас в её подвалах. – Взмахнул механической рукой старец. – Эх, не с того я начал, теперь весь сказ перепутан, ну да ладно. Сталагор то, как крепость задумывался. Задача его – Арарат ограждать, но когда срезанную вершину закончили, установили «радугу», вырастили горы вокруг. Вышло так здорово, что практически всё население туда и перебралось. Не сразу, понятное дело, лет за двести. Живые Горы взбаламутив глубинные пласты вытолкнули наружу столько ценных и полезных ископаемых, что никакая сила не смогла удержать горцев в Арарате. И главное: никаких подземных разработок – ходи да собирай на поверхности.

Наставник закашлялся сотрясаясь всем телом. Девушка придержала его за руку пока приступ не прошел и подала кружку.

– Остались тут только смотрители пирамид с семьями. – Продолжил старец хлебнув, не очень хорошо пахнущего, отвара. – Поразмыслив, северную часть материка засекретили и использовали как запасное укрытие на случай войны. Несколько раз Сталагор осаждали и армия серых пригождалась, но захватить новую столицу так никому и не удалось. Это притом что и воинов среди горцев мало водилось.

– Так зачем серые и в мирное время в Живые Горы идут.

– Не идут. Каждый месяц смотрители отменяли создание великанов. Система то, для защиты в случае потери обороноспособности, если есть кому отменять – всё в порядке, если нету – серые воины идут в атаку и сносят любую осаду вокруг столицы.

– Слабовато они сносят. – Засомневался напарник. – Рота волкогонов их семьдесят лет сдерживала.

– Потому что нужно было проходы в Горах вырастить, а вы лабиринтов наделали. Основная масса серых просто не успевает за пятнадцать суток дойти.

– А можно выращивать проходы? – Я даже привстал.

– Конечно. Рост Гор управляем, как же иначе? – На лицо Беркута снизошло озарение. – Погодите. В Сталагоре семьдесят лет никого. Если никто не управляет ростом, проходы должны открыться автоматически. Кто-то управляет процессом.

– А это можно сделать из другого места?

– Нет.

– Тогда некому.

– Вы должны немедленно вернуться и проверить управление. – Ткнул в меня механическим пальцем наставник.

– Ага, сейчас, дедушка. – Волан почти в пояс поклонился, но в голосе слышится сарказм. – На пару вопросов ответь только. Откуда в горах Слёзы для амадзинов берутся, если горы мы сами выращиваем? Нелогично как-то, прямо как вопрос о курице и яйце.

– А меня больше интересует странная оборона. – Поддержал я товарища. – Она, получается, работать будет даже если горцев не станет. Да и понятие такое складывает, будто не столько нас защищает, сколько помогает нам защищать кого-то другого. Тем более что серые и на нас нападают.

– Хах. Умники. – Беркут повернулся к нашей провожатой. – Выйди и проследи чтоб никто не входил.

Девушка молча кивнула и скрылась за скрипучей дверью. Я указал на неё Волану.

– Вот это субординация, не то что у некоторых.

– Учту. – Насупился дворф.

– Собственно, ответ на оба ваших вопроса один: Гор.

– Гор?

– Праотец. Горцы мы не потому что в горах живём, а потому что праотец у нас: Гор. В древние времена он принёс нас в этот мир в своём чреве, но был ранен и ослаблен. Выпустив нас на земли уснул, чтобы восстановиться – охранять его сон наша задача.

– А при чём тут амадзины и Слёзы? – Влез дворф.

– Раньше Гор даровал Слезу когда достойные, раз в десять лет, собирались у его ложа. Постепенно народ разросся и расселился по большой территории. Праотец создал для нас несколько «радуг». С их помощью возможно вырастить Слезу прямо под ногами достойного. И ходить никуда не надо.

– Радужные наковальни?

– Никакая это не наковальня, балбесы. – Скривил и так жутко морщинистое лицо Беркут. – Это двусторонний интерфейс управления.

– Чёёё? – Протянул Волан, я хотел то же самое выдать, но напарник меня опередил.

– Честно говоря и сам не знаю чёёё. – Тяжело вздохнув признался наставник. – После того как нежданно к Арарату явилось войско людей, с магами в качестве ударной силы и разнесло тут всё в пух и прах, спрашивать стало не у кого. Ровно тогда проводилась Ассамблея старшин – собрались все более-менее сведущие горцы. Одним махом среди нас остались только ремесленники и торговцы. Никто теперь и понятия не имеет где, что и чёёё.

Старик с трудом поднялся, доковылял до стены, вынул из ниши чайник и долил себе отвара. Запах заставил нас сморщить носы.

– Выжили несколько техников, смотрителей, кое-кто из учителей и военных. В общем все те кто уезжали с семьями отдыхать на озёра. Как-то нам удавалось сдерживать активизировавшуюся оборону. Мы ждали вестей из Сталагора – проходы то в скалах так и не открылись. В такой ситуации отпускать пирамиды на всю мощь бесполезно. Да и небезопасно, серые могут и назад повернуть в тупик упёршись. Потом оказалось, что один из смотрителей всё это время собирал мини армию. С помощью специальных амулетов можно управлять великанами вручную и не просто управлять, но и продлевать срок их существования. Роман натравил собранных им великанов на оставшихся горцев.

– Сумбурно ты старик речь ведёшь. – Пожаловался я, странно всё и недосказанного много.

– Я всего лишь наставник начального обучения. – Признался Беркут. – Знаю много, но поверхностно. Моё дело детям преподавать. В высоких материях я никогда не разбирался.

– Ах вот оно что. – То-то я гляжу как-то по простому он всё поясняет, все его знания на детей рассчитаны. – Роман это с мечом и сферой?

– Да. – Тяжело вздохнул Беркут.

– Как выжили?

– После людского набега мы временный город неподалёку выстроили. Там жили… Я начальный класс на экскурсию с ночёвкой к развалинам Арарата увёл. А ночью поднялось зарево над городом. Решил детей тут спрятать. Лет двадцать уже прячемся. – Старик опять зашелся в кашле.

Трясло его так, что отвара он отпить никак не мог. Мы подхватили наставника под руки, а что делать не знаем. Бьётся дед в конвульсиях, вроде помирать собрался, а он нам ещё нужен.

– Зови девчонку, Волан.

Вбежала наша провожатая. Легко подхватила Беркута на руки и унесла в боковой проход. Мы бессильно уселись на подлокотники каменного трона. Глаза у напарника как блюдца в которых Алада печенье хранит. У меня, скорее всего, не меньше. Нет, я конечно догадывался, что предки наши «ОГО-ГО», но чтобы настолько. Даже если мы треть не так поняли, а треть Беркут приукрасил – оставшегося хватит на пять Квез и ещё останется.

– Что думаешь? – Шепнул я напарнику.

– Я в ступоре. Нет, я конечно знал что предки…

– Это можешь пропустить. – Замахал я на Волана. – Дальше.

– Как Квеизакотл мог нежданно напасть? Весь Сталагор видел, что он в пустоши идёт.

– Предательство?

– Не иначе. – Бесстрастно подтвердил дворф.

– А ведь проходы, что должны открыться в скалах для серых, до сих пор так и не открылись.

– Хларт? – Изогнув брови глянул на меня напарник.

Я представил как дядька каждый месяц, или сколько там нужно, бегает от поста к Сталагору чтобы отменить образование проходов. А ведь у срезанной вершины рота волкогонов стояла.

– Карет! – Почти одновременно воскликнули мы с дворфом.

Глава 8

– Не орите. – Строго шепнула внезапно появившаяся девушка. – Наставник отдыхает. Выйдем наружу.

Мы послушно увязались следом. Она провела нас подальше от матерчатых комнаток в глубь раскинувшегося подземного поля. У одной из колонн ютилось несколько низкорослых деревьев создавая уютную тень. В центре образовавшейся полянки оказалось небольшое кострище и несколько отполированных до блеска брёвен. Часто видимо тут заседают.

– Ната. – Кивнула провожатая усаживаясь.

– Тан, Волан. – Поочерёдно представились мы.

– Ты амадзин? – В упор уставилась на меня девушка.

– Есть немного. – Кивнул я. – А что вы делали у пирамиды?

– Пытались убить Романа. – Сразу потупилась Ната.

– Беркут об этом конечно не в курсе.

– Конечно. – Согласилась девушка, бросив напарнику моток серой ленты. – Он всего боится. За нас в первую очередь.

– Правильно делает. – Волан подхватил ленту, закатил штанину и стал туго перематывать ногу у щиколотки. – Зря полегли твои товарищи.

– Мы знали на что идём. – Гордо ответила Ната.

– Знали они. – Не сдержал я упрёка. – Толпа детей всю жизнь просидевшая в подвале.

Девушка сощурилась, проворно вскочила поудобнее перехватывая посох. Взвизгнула извлекаемая из ножен сталь. Тонкое, изящно изогнутое, лезвие порхнуло к моей шее. Быстро подружка действует, но неуклюже и неумело. Никто воинскому делу не учил – сразу заметно. Ната хотела произвести впечатление молниеносно приставив к моему горлу меч, но вышло немного иначе.

Я сдвинулся, перехватил её руку на взмахе, слегка подтолкнул в бок вынудив сделать шаг назад. Девушка попятилась, споткнулась о, любезно и своевременно подставленную, ногу моего дворфа и красиво распахнув глаза плюхнулась на пятую точку.

– Дети. – Волан спокойно продолжал бинтовать. – Хватит выпендриваться, лучше расскажи нам как вы тут живёте.

Я помог Нате подняться, осторожно стряхнул пыль. Провалиться! А зад то, действительно, что надо. Напарник озорно подмигнул глядя как я продолжаю отряхивать уже совершенно чистые штаны. Девушка, пребывая в некотором ошеломлении после бесславного падения, даже не возмутилась моей вольности и позволила усадить себя на бревно.

– Итак. Как вы тут оказались?

– Я мало что помню до прихода в Арарат. Единственное отчётливое воспоминание – яркое зарево на горизонте, когда горел временный город. Взрослые только планировали восстанавливать руины и мы с наставником пришли осмотреть что осталось. Остальные были заняты на пирамидах. С тех пор тут и обитаем.

– А как Романа нашли?

– Последние годы наставник здорово сдал. Много времени проводит у себя в комнате или вообще в постели. Мы с ребятами стали выбираться на разведку. Изучили окрестности. Роман продолжает собирать войско. Навещает определённые пирамиды во время выхода серых воинов и забирает их.

– И вы решили подловить его на очередном приходе?

– Да и расстрелять из арбалетов. Кто же знал что он амадзин и вокруг него защита?

– Вот, вот. – Обличительно выдал я. – Сведений о враге не собрали и сунулись воевать. Арбалеты откуда?

– Ниже ещё много ярусов, там склад с оружием. Наставник, правда, не разрешает туда соваться. – Глаза Наты загорелись. – В Арарате много чего ещё есть, я покажу, если поможете убить Романа.

– Убить. – Проворчал Волан, натягивая поверх повязки штанину. – Как бы он нас сам не убил.

– Вы же воины.

Воины. Бери больше – мы убийцы. Это как раз наш профиль, Романов разных кончать. Только этот конкретный Роман не по зубам оказался. Его разве что во сне упокоить можно. Кстати:

– А где живёт сам Роман?

– Не знаю. Мы за ним не следили, ждали у пирамиды, но приходил и уходил он всегда по дороге.

– Долго ждали?

– Четыре месяца, он три раза приходил – это был четвёртый.

– Настырные. Что ещё заметили?

– С ним всегда двое серых великанов.

– Ага, двое. – Напарник ехидничал. – Я как минимум рёв пятерых слышал. Не считая того что из пирамиды вылез.

– После того что ты устроил их теперь двадцать с ним ходить будет. – Это я намекаю дворфу на лишнюю самодеятельность.

– Тогда бы ты не познакомился с этой милой девушкой. – Обезоруживающе улыбнулся Волан.

– Уел.

Напарник прав: Если бы мы и нашли эти развалины, соваться в незнакомые подземелья точно бы не стали. Соответственно не встретили бы Беркута, а дедуган, я чувствую, знает ещё очень много. Пускай даже и на уровне обучения детей.

Обнаружил вдруг, что задумавшись – в упор уставился на Нату и она под моим взглядом краснеет. Как тут Беркут их воспитывал? Первый раз вижу чтобы горская девушка краснела, хотя надо признать, ей идёт. Так, нужно переключаться, а то сейчас сам покраснею.

– Сколько Беркут проваляется?

– Не знаю. Прошлый раз сутки. – Пожала плечами Ната.

– Как нога?

– Всегда готов! – Поднялся Волан и демонстративно переминаясь с ноги на ногу. – За мешками идём?

Наверное не перелом у него, а накол или вывих. Значит бежать сможет.

– Да. Там карта обратной дороги.

Я, как мне кажется, и так больше половины помню, но слишком уж лабиринт сложный и однотипный. Такие тропы запоминать – только ум тупить. Легко можно одну часть карты принять за другую, да и расстояния порядочные. Рисованная копия сведений в голове – завсегда лучше.

– Я проведу. – Поднялась девушка.

– Сами.

– Вы не найдёте.

– Лево, лево, право, лево, прямо, прямо, лево, право. – Без запинки отчеканил дворф и зашагал в сторону выхода.

– Как? – Округлила глаза Ната. – Я же…

– Да, пятый круг меня тоже утомил. – Подмигнул я подруге. – Хорошо ухаживай за наставником, мы ещё придём поговорить.

Наружу выходили не тратя фитили. Стены прямые, пол гладкий – спокойно можно на ощупь выбраться. Узкий лаз наружу, озарялся лучами света, на улице полдень, может чуть больше. Если не спеша поковыляем – к темноте окажемся у холма с мешками.

Двигались мы медленно, внимательно оглядываясь. Поэтому, через час путешествия, непонятную возню за деревьями заметили издали. Успели нырнуть в близлежащие кусты.

Нам на встречу из жиденького лесочка вышел серый окруженный сворой принюхивающихся падальщиков. Твари шли чётко по нашим давешним следам. На великане я разглядел ошейник с печатью – слуга Романа. Отлично мы ночью убежали – оставили неприятелю тройной след. Зубастые зверюги с закрытыми глазами убежище Беркута найдут.

Падальщики взвыли и опрометью кинулись в нашу сторону. Либо Коготь не перебивает нюх, либо мой артефакт на них вообще не действует. Взревел великан, вполне осмысленно глядя в нашу сторону. Это, скорее всего, ему помогают ориентироваться ментальные сигналы от падальщиков. Спрятаться или убежать не получиться при всём желании. Да и куда бежать? За нами дети. Ну, пусть не дети, почему-то вспомнилась вполне оформившаяся точёная фигурка Наты, но совершенно неподготовленные к схватке молодые горцы.

– Серый мой. – Вынимаю Коготь прикидывая: делает Роман великанов своими дворфами или нет, не хотелось бы впечататься в оранжевую сферу.

– Фее. – Поморщился напарник. – Не люблю собак.

Меньше всего твари что неслись нам на встречу напоминали сейчас собак. За оскалившейся, несколькими рядами пластинчатых зубов, пастью – самого падальщика и не разглядишь.

Великан чуть поотстал от своры. Отлично. Время действовать. Вокруг других серых никакой защиты не было. Значит и этот чистый – теоретически. Вбуф! Коготь как в масло входит в висок. Одновременно вонзаю Ворон в макушку серого и наваливаюсь на рукоять всем телом. Ножу всё же до артефакта далеко по пробивающим качествам, но под моим весом клинок пронзает череп великана насквозь и выходит из нижней челюсти.

Махина из мышц и дублёной кожи начинает заваливаться и падает. Повторяю манёвр Волана и красиво спрыгиваю с тела, погасив инерцию кувырком. Нож, правда, выдёргивать пока не стал, а то порежусь ещё. Вот напарник развеселится.

Падальщики до дворфа не добежали. Шагах в десяти потеряли интерес и разбрелись в разные стороны. Воля серого их больше не сковывает, а живых твари не жрут принципиально.

– Этот. – Я пнул поверженного великана. – Не вернётся, нового пошлют.

– А перец в мешке. – Вздохнул Волан.

– Ты и перец захватил?

– Конечно. Вдруг тут тоже волкогоны или… – Дворф глянул на скрывающегося в зарослях зубастого зверя. – Падальщикогоны. Нужно быть ко всему готовым.

– Уважаю. – Кивнул я. – Но не помогло. Мешков уже нет, а если есть то сам понимаешь, это засада.

– Отвлекающий манёвр. – Поднял ладони дворф. – Я устраиваю заваруху…

– Нет. Я устраиваю заваруху. Ты идёшь за мешками, если возможности их забрать нет, попытайся умыкнуть один перец. Ты хоть знаешь где он лежит.

– Дааа? – Удивлённо протянул напарник.

– Ну ты же вещи паковал.

– Карту ты клал, она важнее, там тропа. – Резонно возразил Волан. – Кажется ты подарил Роману свободный путь до самой столицы.

– Если он сможет разобраться в моих каракулях.

Обычно то я наношу только общие ориентиры, а основные изгибы тропы запоминаю. Получается бессмысленный набор разрозненных отрывков. Мерик и тот не всегда понимал, что я накалякал, куда уж какому-то смотрителю пирамиды.

– Это да. – Согласился дворф, видимо вспомнил, что на одном из привалов уже брал мою карту в руки и ничего в ней не понял. – Но она нужна нам самим.

– Только если будем тащить через горы толпу детей, а этого не случится если ты заткнёшься и пойдёшь за перцем. – И заметив что он ещё собирается спорить, широко раскрыл глаза и добавил. – Амадзин, Тан.

– Сдаюсь. – Отмахнулся Волан.

Глава 9

К холму подобрались на закате. Тихонько прокрались в потёмках вдоль кратера с пирамидой – ничего подозрительного; и это уже подозрительно само по себе. Проверили места подходящие для скрытого наблюдения – пусто. Следы остались только те, что были натоптаны во время схватки. Даже трава на холме не примята. Никто не ходил глянуть, что мы могли там оставить? Или никто вообще не искал где мы прятались? Волан прокрался к месту нашей стоянки.

Если ещё и наши вещи на месте, то я не знаю. Напарник поочерёдно взвалил на плечи два мешка и уже не таясь спускается.

– А где засада? – Требовательно спросил я дворфа.

– А зачем? – Волан передал мне мой мешок, вещи все вроде целы. – Это мы всего опасаемся, а Роман тут хозяин. На кой ему какие-то мешки? Серого по следу послал да и всё.

– Но он же видел что мы убили великана. Должен поостеречься.

– Как убивали он не видел, да и сдаётся мне: он простой смотритель, не соображает в стратегии.

– Этот не соображающий нас чуть в лоскуты не порезал. – Напомнил я напарнику.

– Могёт кой чего, не без этого. Дело в том, что это его земля и его войско. Послал одного на разведку, не вышло – послал двоих. Чего ему беспокоиться да расследования проводить, если противостоит ему горстка детишек? Скорее всего, он не понял, что мы не местные.

– Расслабился значит?

– Или дурак.

– Нет. Дураки так умно не бьются.

– Тоже верно. Пирамиду смотреть будем?

– А как же.

Спускаясь в кратер я ещё опасался, что вот сейчас выскочат отовсюду серые во главе с Романом, но у тёмного прямоугольного прохода успокоился окончательно. Видимо, дворф прав: у смотрителя великанов других дел полно и гонять каких-то там малолеток недосуг.

Размяли пару фитилей. Вот странно: рецепт смеси в которой вымачивают кусок верёвки у всех один, а свечение готовых фитилей разнится. Мои выдают бледно розовый оттенок, из-за этого невозможно разобрать цветовую гамму вокруг. У Волана совершенно белый, без примесей, свет. Ещё и ярче раза в два. Тухнет, правда, его фитиль за несколько минут. Мой же светит до двух часов.

Внутри тёмной громадины практически ничего нет. Стены и пол идеально гладкие и без стыков. В середине треугольного зала шестиугольная яма с мутной жидкостью. За ней квадратная тумба, а на тумбе точная копия радужной наковальни, только размером с кулак.

Впрочем, пальцы быстро «отмораживает», как и от прикосновения к большой радуге. Значит это тоже эээ… интерфейс. Знать бы ещё как им пользоваться. Специальные амулеты! Точно, у Романа на груди светился какой-то жетон. Кстати, светиться он начал сразу перед набегом серых и это неспроста. Очевидно с его помощью можно вызвать великанов издали. Надо себе такой справить. Не поверю, что в подземельях Арарата нет запасных. Пирамид много, смотрителей много – значит и жетонов должно быть полно, если их не делали для каждого горца индивидуально, конечно.

– Когтем попробуй. – Толкнул меня в плечо напарник.

– Что пробовать?

– Управление, чем слеза хуже амулета? Не получиться, так не получиться.

– А если сработает не так и случится бабАх?

– Ну, не пробуй. – Согласился дворф.

Вот гад такой. Как же теперь не попробовать, если уже очень захотелось? Заскребло внутри: «а вдруг». Беркут говорил: предки осторожными были, не могли же они сами себе наделать пакостей. В худшем случае ничего не получится и всё. Вытягиваю артефакт.

– А может не надо? – Недобро сощурился Волан.

– Потом, небось ещё скажешь: я же предупреждал.

– Обязательно. – Ухмыльнулся напарник.

Вот не воспринимаю я его подчинённым. Вроде как и мой дворф, но когда хирд насчитывает одного воина, вести себя как великий командир нелепо. Волан мне товарищ, сослуживец и напарник, а у кого именно Слеза – это дело десятое. Работает она все-равно для двоих.

Кстати, Хларт по Сталагорской радуге вообще Татью стучал и ничего. Протягиваю клинок – Бздынь. ГУУУ! Изнутри мощный гул звучал отдалённо, но не сомневаюсь: снаружи слышно громко и далеко. Выскакиваем на улицу. Пирамида светится, как прошлый раз. Может сейчас и серый вылезет?

Прождали у шестиугольной ямы минут десять – ничего. Только жидкость в ней помутнела ещё больше.

– Что нам показал эксперимент? – Заумно продекламировал дворф, опустился к яме с мутняком и принюхался. – Ни-че-го.

– Он показал что управление работает, но нужно уметь управлять.

– Согласен, а ещё нужно петлять, пока гостей не налетело.

Бежать с тяжелыми мешками тяжеловато, постепенно перешли на шаг. Волан время от времени посыпает дорогу перцем. Кроме запаха остаются, конечно, ещё и явные следы: примятая трава, обломанные ветви, но сомневаюсь что серые умеют их читать. Да и травы тут упругие – подымаются очень быстро, а кусты мы не задеваем. Теоретически следопыты могут быть среди снежников, но думаю во время «захвата» недомерки изрядно тупеют. Иначе их безалаберное поведение, во время битв, никак не объяснить.

Остаются падальщики, обладающие удивительным обонянием. Оно позволяет им трупы унюхивать, Горы знает откуда. Хм. Может теперь правильно говорить: «Гор знает откуда»? Вот так живёшь себе четверть века, живёшь, а потом «бац»! Дядька амадзин, ты амадзин, горы искусственные, а в этот мир твоих предков притащил беременный мужик, если я правильно понял про праотца и чрево. Идёшь ты со своим личным дворфом и раздумываешь как избавиться от возможной слежки. А в рыло встречный ветер. Всё прям как дед советовал когда-то – красота.

– Привал. – Пришла в голову мысль.

– Уже устал амадзин? Понести твой мешок?

– Делаем засаду. – Не повёлся я на подначку. – Нужно проверить работает перец на падальщиках или нет. Приведём ещё их прямо к развалинам.

– Да они простые звери – конечно работает, но ты прав, подстраховаться не помешает.

Прятаться не стали, если даже острая приправа окажется им нипочём, то зубастые твари нас всё-равно унюхают. Разложились под раскидистым одиноким деревом со всеми удобствами: тепло, ветра нет, земля мягкая. Для долины – обычное дело, а вот в горах таких стоянок не существует.

Провалялись ровно сутки. Отдохнули и убедились в отсутствии погони. Никакого воя мы так и не услышали, либо отошли слишком далеко, либо никто и вовсе падальщиков второй раз по следу не посылал. Со стороны Романа это идиотизм. Я бы камни дробил в поисках тех кто на меня напал, а он и в ус не дует.

Вернулись к развалинам. Я влез на высокий остаток стены и огляделся. Далеко раскиданные обломки, разлетелись во все стороны. Словно изнутри Арарат взорвался, а не снаружи атакован. Что же за магию использовали люди Квеизакотла? Может такое же чёрное облако, что насылали на Сталагор? Тогда очень кстати, что у нас оказалась мощная «радуга», способная развеивать чужие заклинания. Неужели в Арарате её не было? Может Беркут знает? Хотя, Оттан говорил что уже видел такие чёрные облака. Во время битвы с флотом пиратов. Суда оставались целы, погибала только команда, а тут всё раскурочено.

Волан, на всякий, прошелся по широкой спирали вокруг спуска в подземелье и рассыпал оставшийся перец. Его всё-равно совсем мало оставалось и на второй раз не хватит в любом случае.

Спустились. Прошлись по, уже знакомому, верхнему уровню. Заглянули в пару неисследованных коридоров и комнат. Везде пустота и разруха. Многие перекрытия проломлены и вниз проскальзывают лучики света. Ярусом ниже непроглядная тьма, тут от основной дорожки не отходили, будет ещё время на изучение.

В огромном зале подземного пастбища ничего не изменилось. Искусственная звезда светит, трава растёт. Отпрыски смотрителей глядят на нас всё с тем же любопытством и без враждебности. Подходить и знакомится, однако, не спешат.

Не стеснялся лишь Милан. Впрочем, заметил он только Волана. Я для врачевателя пустое место, наверное сначала нужно повредить что-нибудь, а потом уже знакомиться. Парень сразу схватил напарника за руку, осмотрел, нажал на несколько точек, дёрнул как-то по особенному, присел, потрогал ногу напарника и отвернувшись удалился.

– Спасибо Милан. – Уже вслед крикнул ему дворф.

Открылась скрипучая дверь обители Беркута. Из неё выглянула Ната и поманила нас пальцем.

– Что так долго? – Недовольно изогнула бровь девушка прикрыв за нами вход.

– Проверяли нет ли погони. Как Беркут?

– Спит.

– До сих пор?

– Наставник в годах. – Пожала плечами Ната.

– Ну, раз пообщаться не выйдет, идём низ смотреть? – Поинтересовался напарник.

– Нужно несколько факелов сделать. – Предложила девушка.

– Обойдёмся. – Отмахнулся я, показывая ворох фитилей в ременной сумке. – Веди ко входу. Карта есть?

Карты не оказалось, да и коридоры следующего уровня Ната знала только те, что были близко. Беркут жестоко ругался когда узнавал, что кто-то совался ниже пастбища и запрещал даже приближаться к стальным дверям закрывающим нижние ярусы.

В отличие от Сталагора, основная масса комнат и залов Арарата располагалась ниже уровня земли – под пастбищами и полями. А вот материал стен такой же.

Ната сразу же завела нас на уровень ниже. Не задерживаясь на ярусе с пастбищем.

– Тут ничего нет. – Махнула девушка в темноту рукой. – Склады. Всё давно унесли во временный город. А вот дальше мы почти не ходили, только до комнатки. Сейчас покажу.

Маленькая каморка имела два выхода и небольшие зарешеченные окошки смотрящие в коридор. В открытых стальных шкафах рядами стоят приклады с трубками.

– Арбалеты. – Указала девушка, взяв один в руки. – Вот.

Нажала на спуск. Цок! Прошив стальную дверцу шкафа насквозь, болт ушел в стену. Снаружи остался торчать штырь с ноготь. Волан недовольно отнял оружие у Наты, стреляла она прямо перед его носом. Я взял со стойки другой арбалет. Всего их осталось тут штук пять.

Странная конструкция: приклад и трубка; ну ещё длинное цевьё снизу. Ни дуг, ни тетивы.

– Стреляет только один раз. – Вздохнула Ната. – Может и можно как-то зарядить, но мы не разобрались.

Я поставил свой арбалет на место и взял оружие у Волана. Нужно глянуть как устроен, не заряженный же разбирать. Похоже все, что стоят на стеллаже – взведены, а остальные уже забрали и отстреляли по Роману местные детишки.

Трогаю все детали могущие отсоединиться от основной конструкции. Ага, задняя крышка откручивается, цевьё отстёгивается, приклад снимается. Из приклада высыпалось четыре болта, разлетелись звякнув о пол. Каждый длинной в ладонь. Высокие Горы! Это, если от того который встрял в непробиваемую стену, торчит только малюсенький хвостик – да эта штука два башенных щита прошибёт влёт, а то и четыре. И ещё немаловажная деталь – защиту Романа ими не пробило.

Вдоль трубки непонятные кубики и тонюсенькая проволока. Пружины две, но ни одна из них не сможет толкнуть болт с такой силой, да и стоят они не для толчка. Ещё внутри нашелся цилиндр с полоской, она светилась у самого края. Как вся эта фиговина работает совершенно не представляю. Собрал обратно.

Так, а у цевья есть свободный ход. Клац. Слышно как болт внутри куда-то перещёлкало. Ага. Нажимаю спуск.

– Аккумулятор арбалета разряжен. – Когда из оружия начал доносится монотонный женский голос, оно было уже в полёте, я его просто отбросил подальше.

И ещё отскочил в сторону. В общем-то все отскочили, а арбалет шмякнулся на пол и затих.

– Он говорил. – Указал пальцем в оружие Волан.

– Она. – Поправил я напарника.

– Разбери ещё раз. – Подтолкнула меня к арбалету Ната.

При других обстоятельствах я бы конечно выждал пару дней, ну или хотя бы часов, но под восхищённым взглядом девушки моя врождённая осторожность заткнулась. Поднял арбалет. Кстати, внизу приклада выбиты буквы: АО – 5. Разбираю снова, теперь уже уверенно и быстро, даже болты не рассыпал.

Всё как было, так и осталось, только болта теперь три, а на цилиндре потух край полоски. Четвёртый болт нашелся в самой трубке, зажатый непонятными кубиками. Если до этого я не представлял как работает эта штука, то теперь считаю, что работать она вообще не может. В принципе. Нечем ей работать – нету частей способных запустить болт. Тут только одно объяснение – магия; и находилась она скорее всего в цилиндре, а поскольку полоска на нём потухла…

– Магия сдохла. – Продолжил дворф, я оказывается проговорил последние мысли в слух.

– Значит нужно найти такое же цилиндр.

– Или наполнить этот. – Подсказала Ната.

Мало того что симпатичная, ещё и не глупая. Обязательно предложу ей встречаться. Позже. Складываю разобранный арбалет в мешок. Под стеллажом обнаружились ещё маленькие дверцы. Внутри коробочки с болтами. Белая с простыми стальными, которыми сейчас заряжено оружие. Красная с … эээ… Не металл, не дерево, не кожа, но лёгкое и прочное, звук при ударе глухой и бока неровные. Синяя коробка с такими же, но соответствующего цвета. Взял всех по коробке. Коробки, кстати, тоже непонятно из чего.

Проверили остальные арбалеты в стойке, все оказались разряжены полностью. Полоски на цилиндре не светились.

Ярус с оружием оказался совсем маленьким. Пара коридоров, пара комнат и спуск ниже. Это скорее всего была караулка и проходная со стражей. Ната с остальными дальше не заходили, а дальше оказывается и нет ничего. Пыли по щиколотку, потолки и стены целые, без трещин. Идём ниже. Волан вырвался вперёд, показывая знаком чтоб держались чуть поодаль. Оно, конечно, правильно – амадзина оберегать надо, но что-то я сомневаюсь, чтобы предки прямо у себя в городе, натыкали ловушек. Такое только в глупых сказках бывает.

Нашел странник древний замок, а там волчьи ямы, да скрытые петли на каждом шагу, так и убился бедолага. Кто, интересно, в этом замке жил? Самоубийца? Небось его труп в яме вместе со странником и валяется.

Дорогу нам преградила здоровенная дверь из лунного серебра. Судя по звуку, после удара по поверхности – толщина этой махины локоть, не меньше. Ручек и замков нет. А что-то я видал в караулке такое, что мне показалось странным.

– Стойте тут.

Возвращаюсь обратно. Точно! У окошка забранного решёткой, в которое просматривается коридор, рычаг с надписями: «открыто», «закрыто». Я эту ручку сразу приметил, но думал она от шкафов с арбалетами. Перевожу в состояние – открыто. Небольшое гудение.

– Что там? – Кричу в окошко Волану.

– Открывается. – Весело откликнулся напарник и почти сразу яростно заорал. – Закрывай! Тан! Закрывай!

Дёргаю ручку обратно и бегу к дворфу. Из коридора доносится ругань и звон клинка. Громадная дверь потихоньку закрывается. Под ногами напарника лежат трое разрубленных, но ещё двигающихся тела. Их кожа напоминает пергамент, а из ран сыпется тёмный песок. Наспех разбросанные фитили ярко освещают округу.

Ната стоит прижавшись к стене, с глазами округлившимися от ужаса. Волан орудует в сужающемся проходе её клинком, а из прохода пытаются выбраться мертвяки. Вряд ли им это удастся, щель уже слишком узкая. С сухим треском массивная дверь закрывается и на пол падает ещё несколько, отрезанных ею, конечностей.

Тут уж подскочил я и мы вместе разделываем оставшуюся с нашей стороны нежить в мелкую крошку. Да их то и проскочить успело всего трое и каждого Волан уже успел обезножить. Хорошо что догадался у Наты меч отнять, с кинжалами против мертвяков не повоюешь. Бросаю на девушку взгляд, судя по возмущённому лицу – точно, отнял не стесняясь в приёмах и методах. Молодец! В таких ситуациях теряться – смерти подобно.

– Много их?

– Кинул внутрь фитиль. – Пытаясь восстановить дыхание отозвался напарник. – Пролетел шагов тридцать, везде головы торчат.

– Кровавая чума?

– Она самая. Представляешь если бы детишки дверь открыли?

– Даже не хочу представлять.

– Что это? – Судорожно сглотнула Ната.

– Причина по которой Беркут запрещал сюда спускаться. – Волан протянул девушке её меч. – Извини, некогда было просить.

– Я понимаю. – Благодарно кивнула та.

***

Ната ушла проверять состояние Беркута, а мы развалились посреди комнаты с троном. Арбалет рассматриваем при нормальном освещении. Странно что ниже ни один из осветительных кристаллов не работает. Даже в караулке темно.

Ничего нового в оружии обнаружить не удалось, да и разговаривать оно перестало – магия видать окончательно иссякла.

– Представляю сколько там внизу всего… – Мечтательно протянул Волан.

– Чего всего?

– Ну, вот такого. Полезного. – Поднял он цилиндр, понюхал. – Зарядить бы его.

– Боюсь большая часть из ВСЕГО, нам не пригодится.

– Это почему?

– Неизвестно как работает и для чего нужно.

– Догадаемся или книги какие найдём.

– Пфф… Дворф, я тебя умаляю. У тебя дома багор с топором и ведро у двери висит?

– Конечно.

– Зачем?

– Как зачем? – Удивился напарник. – На случай пожара, это всем известно.

– Правильно, кузнечное и литейное дело такая штука – загорится и не поймёшь отчего. Сколько клиентов у тебя интересовалось зачем у каждого горского дома это всё висит?

– Почти все. – Усмехнулся Волан. – Я понял к чему ты клонишь…

– А теперь представь, что на стене не топор, а вещь совершенно незнакомая и делать она может всё что угодно. – Не дал я договорить напарнику. – Быстро бы ты догадался что это арбалет, если бы Ната не сказала? А заметил ли в караулке книжки, по которым можно про арбалет почитать?

– Ладно. – Махнул напарник. – Ну тебя, амадзин, скучный ты. Больше меня вопрос интересует другой. Квеизакотл Кровавую Чуму: сюда притащил или отсюда принёс?

– Поясни.

– Прошел он через Сталагор спокойно, никто его не задерживал. Беркут говорит нежданно враг к Арарату явился – невозможно такое. Великаны где были? Да и через те проходы, что мы с тобой шли, никакая армия не пройдёт. И Ассамблея эта ихняя, в то же самое время началась и не дураки на ней собрались. Одно к одному.

– Думаешь, люди по договорённости пришли? Вроде как на переговоры?

– Сначала так и думал, но одно меня смущает.

– Зачем такую армию с собой тянуть, если переговоры? – Предложил я.

– Вот, вот. – Закивал напарник.

– Ни война, ни переговоры.

– Военная помощь?!

– Заразились Кровавой Чумой и позвали людей? – засомневался я. – Как-то это… Почему Хларт не в курсе? Алада? Они в те времена жили.

– Кем Хларт был? Охотником? А много из твоих клиентов и друзей караванщиков, знали что у Сталагора рота квезийских волкогонов квартирует?

– В корень зришь друзяка. Уважаю. – согласился я. – Обычные люди ничего о высокой политике не знают, а все высокие на Ассамблее.

– А Беркут выживший из ума старикан за малыми детьми следящий.

– А Хларт охотник, из лесов и гор, на три дня в месяц показывающийся. – Поддерживаю мысль дворфа.

– А тут бабАх! – Хлопает в ладоши Волан. – Чума всех знающих косит.

– Роман причём и кто такой?

– Это – вопрос! Старикан проснётся, спросим.

Глава 10

Беркут, в ответ на наши предположения, долго выпучивал глаза. Наконец основная мысль до него дошла. Старик выдул половину чайника с вонючим отваром и обдав нас терпким выдохом заявил:

– Спорить не буду. Могло быть и так. Но люди что-то вокруг Арарата колдовали перед взрывом – это мне видевшие горцы говорили.

– Где располагался зал заседаний Ассамблеи? – Интересуюсь я.

– Внизу.

– Зачем тогда верх взрывать?

– Чего вы хотите? Выставить людей белыми и пушистыми? – Развёл руками детский наставник.

– Да всё равно нам на людей. – фыркнул я. – Сейчас нас больше Роман интересует. Сколько ему лет?

– Не знаю.

– Ну хоть приблизительно?

– Не. Знаю.

– Он в Арарате жил? – Влез Волан.

– Нет. Уже во временном городе родился.

– А говорил, что не знаешь.

– А причём тут это? – Удивился Беркут.

Мы с напарником переглянулись. У наставника, явно, старческое. Лучше с ним не спорить, а наводящие вопросы задавать, иначе ничего не добьёмся.

Роману значит меньше семидесяти и падение Арарата он не застал. Соответственно и секретов особых знать не должен. Это хорошо, а то я уж забоялся, что у него куча таких вот арбалетов в закромах и все заряжены.

– Чем Роман занимался?

– Геогностикой.

– Чем? – Переспросил дворф, я собственно тоже первый раз это слово слышу.

– Изучал строение горных пород, руд, минералов.

– Добычник?

– Нет. – Покачал головой наставник. – Его задача не добывать руды, а изучать процессы происходящие внутри. Чтобы после предсказывать поведение пород и пластов. Это подраздел геологии. Кстати, отец Романа разрабатывал систему Живых Гор, великий был учёный-геолог. Мы его жизнь проходим на втором году обучения.

– А какого возраста ты детей учишь?

– С пяти лет до восьми. Три первичных года обучения. – Выпятил грудь старик.

В его взгляде читалась гордость за своё дело и немалая любовь к ученикам. Неудивительно, что он тут не даёт никому и шагу без разрешения ступить. Для него все вокруг – дети малые. Старик не замечает, что подопечные давно уже выросли.

– Что ещё можешь про Романа вспомнить?

– Учился он посредственно. – Задумался Беркут. – Потому по стопам отца полностью не пошел, ограничился геогностикой. Хорошо физически подготовлен, в детском вспомогательном армейском взводе состоял чуть-ли не с пелёнок. Больше ничего сказать не могу. С девятилетнего возраста его почти не видел.

Когда вопрос касался обучения или характеристики учеников, наставник оживал на глазах. Речь звучала увереннее, часть морщин на лице разглаживалась, руки переставали подрагивать. Фанат своего дела – уважаю таких.

– Детский армейский взвод? – Удивлённо растягивая слова протянул дворф.

– Для военной карьеры всегда готовят с самых малых лет – слишком ответственная и сложная наука. В войне нужно побеждать ещё до её начала. Отбирали лучших из лучших. Одарённых учил другой детский наставник – милитарист. Роман отбор не прошел, но ходить во взвод не перестал, так многие поступали. Умение владеть личным оружием всегда поощрялось, а особенно после событий с Араратом.

– А что произошло с Араратом?

– Не знаю. – Скис Беркут. – Летом я всегда жил на озёрах, вместе с группой. Видел я уже последствия случившегося. Надземная часть разрушена. В подземную заходить строго запретили старшие, оставшиеся на тот момент. Причём не просто запретили, чуть-ли не на крови клясться заставляли. Что там, мне никто не докладывал, да и не моё это дело – нельзя так нельзя.

– А временный город?

– Мы думали что остались одни – Со Сталагора никаких вестей, проходы в горах закрыты. Считалось что со временем подземелья Арарата очистятся. Точно не знаю, но по слухам нужно от шестидесяти до девяноста лет. – Пожал плечами старец. – Вот и построили времянку. Ждали. Жили. Вроде как налаживаться начало. Очередным летом вместо озёр привёл ребят сюда. Третий год обучения – взрослые уже. Мусор вокруг входа разгребали, да я им про былое величие Арарата говорил. А ночью временный город запылал.

– А с чего ты решил, что это дело рук Романа?

– С чего, с чего – пошел и глянул.

– И?

– И сами сходите и гляньте. Это давно было, может уже всё не так, но мне кажется что всё ещё хуже. – Беркут закашлялся.

Я заметил движение за углом бокового прохода: Ната подслушивает. Кашель наставника заставил её рефлекторно дёрнутся на помощь и это выдало девушку, по другому бы фиг я её обнаружил. Ну, пускай слушает – не маленькая уже.

– Так что там? – Не сдаюсь я.

– Сказал же – сходи и глянь. – Отрезал старик.

Вот настырный. Будто я его о сокровенном пытаю. Мог бы и рассказать как есть. Хотя, может он тоже Нату заметил и поэтому помалкивает? Ну, нет, так нет – сами посмотрим.

– Выходим на рассвете. – Поворачиваюсь я к Волану.

– А чего не сейчас? – Поскрёб небритый подбородок напарник.

– Того. Отдохнём и приведём себя в порядок, а то уже как комья грязи.

***

Душевых кабин, как в Сталагоре, тут не оказалось. Но мы и к тазу приучены, привередничать не стали. Воду нам нагрели на костре. За дровами, кстати, ребята бегают наружу, в соседний лесок. А вот вода здесь своя. Небольшой бассейн питают подземные источники.

Выделили нам одну из «тряпичных комнат», в ней и мылись и спали. Строить в подземелье бессмысленно, погода всё-равно всегда одинакова, а уединиться иногда нужно. Вот ребята и сделали матерчатые загородки. На ярусе, конечно, сохранилась и какая-то часть обычных комнат, но в них не работало освещение и проветривание, потому селится там никто не захотел. Единственный оставшийся более-менее пригодным для жилья покой достался наставнику.

Утром, натягивая чистую одежду, почувствовал себя как заново родившимся. Никто из местных жителей не перемолвился с нами и парой слов. Застенчивые все какие-то. Ну и ладно, отведём в Сталагор, там им быстро мозги на место вправят. Но прежде чем пускаться в обратный путь нужно разведать временный город. Будем знать с чем придётся столкнутся в следующий раз. А столкнутся придётся – как только я Хларту покажу арбалет, он нас сюда пинками погонит. Думаю: вычистить от высохшей нежити подземелья, проблема небольшая. И Волан прав: как бы там ни было, а внизу полно разного ВСЕГО.

У выхода нас перехватила Ната.

– Я с вами.

– Нет. – Покачал я головой. – Это опасно. У тебя опыта нет.

– Я четыре месяца за Романом следила.

– Не. – Волан деликатно отодвинул девушку от прохода. – Ты не воин.

– Тогда примите меня в воины. Правом рождения требую прикоснуться к Слезе Гора. – Ткнула в меня пальцем Ната.

– Ага, щаааззз. Требует она. – Усмехнулся я. – Это моё право: разрешать или нет.

– Вообще-то. – Кряхтя подошел Беркут, опираясь на палку. – Она права. Слеза выбирает дворфов и амадзина, а не горец – это закон. Отказать ты не можешь.

Приехали. Тут мне вспомнилось как Щит Карета поменял хозяина и сразу нахлынули сомнения: может есть и более достойные чем я, может слеза меня как носильщика выбрала, чтоб я её сюда принёс.

Вынул Коготь и протянул Нате. Она положила свою ладонь на навершие рукояти. Клинок лишь чуть потеплел и всё. Так и с Воланом было.

– Вынь меч. – Предлагаю девушке.

Сталь клинка зазвенела извлекаемая из деревянных ножен посоха, но так и осталась обычной сталью. Ната недоуменно переводила взгляд с меча на меня и обратно, видимо, не понимая что должно произойти. Волан вытащил кинжал. Лезвие хищно изогнулось и почернело.

– Ну вот видишь. – Развёл я руками возвращая Коготь на место. – Слеза своё слово сказала, уж извини.

И направился к выходу, напарник замешкался позади.

– Ты идёшь дворф?

– Погоди ка амадзин.

Волан достал ещё один из своих многочисленных кинжалов и бросил Нате. Та перехватила его рукоять в полёте. Попав в руку девушки сталь клинка окрасилась чёрным.

– Наверное нужно по размеру подбирать. – Назидательно заявил дворф ухмыляясь.

– Наверное. – Тяжело вздохнул я, раздумывая во что мне это выльется.

С другой стороны: чего это мне расстраиваться? Хирд растёт, дворф Ната симпатичный и теперь всегда будет под боком. Мои губы растянулись в хитрой улыбке.

– Надеюсь, милая дворфа понимает, что приказы амадзина не обсуждаются. – Подмигнул я озадаченной девушке.

Волан расхохотался.

Глава 11

Пришлось задержаться, ждали пока Ната соберётся в дорогу. Идём ненадолго, но мало ли как сложится. Поэтому берём и запасную одежду, и всю еду, в общем ничего из мешков не вынимали, всё оставили что было. Здесь, конечно, не горы и замёрзнуть или умереть с голоду труднее, но проводник – он везде проводник. Не смогу заставить себя отправиться в путь, если нет запасов на все случаи.

Вышли не на рассвете, как я планировал, а ближе к обеду. Теперь приходится топать по солнцепёку. Ну, хоть дорогу дворфа знает и то хорошо, вести старается в тени, ближе к лесочкам. Жарковато оказалось в ледяных пустошах, нечего сказать. Накидки из пушистика без сожаления оставлены в Арарате. Я бы и доспехи снял, но под ними только бельё – тот ещё видок будет.

Когда солнце вылезло в зенит устроили привал между трёх раскидистых деревьев. Волан показал Нате несколько хитрых приёмов, в основном таких, чтобы сбить противника с ног и смыться. Ну, а чему ещё можно научить за такое время? Даже я, проведя в тренировках с Воланом не одну неделю, в подмётки ему не гожусь. Дворф, конечно, поддаётся иногда, чтобы я не чувствовал себя совсем уж никчемным, но что есть, то есть – я слабее. Единственное моё преимущество: спокойствие и уравновешенность. Никогда не бросаюсь вперёд сломя голову – дед воспитал.

После получения качественной взбучки от Волана, я попытался объяснить Нате как прыгать. Где-то в середине моего монолога девушка выдала:

– Телепортация?

– Что?

– Наставник рассказывал. – И с интонациями Беркута в голосе принялась вещать. – Мгновенное перемещение в пространстве по скачкообразной траектории.

– Ты сама хоть поняла что сказала? – Почесал затылок Волан.

– А что тут непонятного?

– Хм. – Мне пришло в голову, что мы почти ничего не расспрашивали у наставника, как-то недосуг всё было, а ведь он наверное знает много такого отчего привычные вещи переворачиваются вверх дном. – Что беркут рассказывал на счёт амадзинов?

– О! Это тема целой недели. – Округлила глаза Ната. – Среди нас часто рождаются горцы с уникальными способностями.

– Какими? – Влез напарник.

– Очень редкими. – Пояснила дворфа. – Вот Тан может телепортироваться, но само собой это у него не получится. Нужен специальный интегратор который будет направлять его энергию – это и есть Слеза Гора. Она также перенастраивает горцев в которых есть … эээ… забыла…

– Говори как помнишь. – Разрешил Волан. – Нам особо по учёному не надо.

– Есть похожесть с Таном.

– Похожесть?

– Как-то так. – Нахмурилась Ната. – Наставник давно не проводит уроков, здоровья не хватает, многое уже забылось.

– Ничего страшного. – Успокоил я девушку. – Главную мысль мы поняли.

– Когда Гор проснётся, каждый горец станет либо амадзином, либо дворфом. У всех есть таланты, а пока мы должны всеми силами приближать этот момент.

– И как нам его приближать?

– Это не входит в начальное обучение. – Развела руками дворфа. – А о том, что в него не входит, наставник и не подозревает. Он даже не знал откуда еда берётся, пришлось самим крутиться.

– Это на него похоже.

Из зарослей расположенных в ста шагах от нас с треском и фырканьем вылез пятнистый медведь. Озираясь поднялся на задние лапы. До чего же здоровенный – жуть. Три-четыре моих роста в нём, а то и больше. С медведем мы ещё не схватывались. Опасный наверное враг. У них, говорят, шкура прочнее чем у великанов раза в два. Нечего и думать Вороном колоть, а Коготь может до важных органов не достать. Как же его правильней увалить этого исполина?

– Тсс. – Остановила нас Ната, видя, что мы подготавливаемся к бою. – Не обращайте на него внимания и он уйдёт.

– Не обращать? Как? – выдавил Волан. – Зверюга половину обзора собой загородила. Тут Хларт нужен со своими.

– Никто тут не нужен. – Продолжая спокойно сидеть, возразила девушка. – Медведи сами не нападают.

– А что же они жрут тогда, тех кто нападает на них? Глянь, когти длиннее твоего Ворона, Тан. Такими с одного удара напополам рвут.

– Такими сдирают кору с патрики и выгрызают мякоть.– Улыбнулась Ната. – Он травоядный.

– Что же это за растение, чтобы накормить такое здоровило?

– Потом покажу, если встретится. Не смотрите на него, отвернитесь и делайте вид, что заняты другими делами.

Зверь приложил лапу козырьком к глазам. Я так делаю, когда солнце слепит. Вроде и животное, а повадки горские копирует или это мы у них научились? Медведь покрутился в разные стороны, всё время косясь на нас. Поворчал для проформы, потянул массивными ноздрями воздух и встал на четвереньки. Повернулся к нам эммм… ну, пусть будет, спиной, и несколько раз рванув задними лапами траву, побрёл восвояси.

– Нужно от них подальше держаться. – Выдохнул я. – А то никакие прыжки не помогут, там шкуры на длину Когтя, не меньше.

– Не прыжки. – Нравоучительно поправила меня Ната. – А телепортация.

– Слишком длинно. – Скривился напарник. – Я столько буков за раз не выговорю.

– Можно сократить. – Пожала плечиками дворфа. – Оставим главные буквы: ТП

– Тэ-Пэ? И как это будет звучать? Тпнулся?

– Затэпешился. – Предложил я.

– Утепэнутился. – Закивал Волан.

– Кого-то что-то смущает? – Строго вскинула брови Ната, уперев руки в бока.

– Вообще-то идея нормальная. – Решил я не заострять. – Будем путаться меньше.

– Я только за. – Не прекращая кивать, согласился дворф.

– И вообще. – Подытожила девушка. – Учиться вам нужно, вы очевидных вещей не знаете.

Ох уж эти женщины. Можно сделать горянку дворфой, но женщиной от этого она все равно быть не перестанет. Придётся терпеть – раз слеза выбрала. Как говорится: в ГОРАХ и снег зря не падает.

Ната всё-таки завела нас в лесок, из которого выбрался пятнистый медведь и показала здоровенный, со скалу, лиственный шар. Под листвой оказалась прочная кора. В одном месте это растение было выгрызено. Причём куска не хватало такого, что мы с напарником могли легко поместится в съеденном.

Дворфа вырезала несколько ломтей сочной розовой мякоти. Свернула в рулончик и выжала во флягу. Сок оказался густой и немного терпкий, но жажду удалял чудесно.

До временного города расстояние даже меньше чем до знакомой нам пирамиды. Ещё засветло мы устроились в близлежащих зарослях окружающих строение: кучу прилепленных друг к другу железных ящиков разного размера. Мелковато как-то для города, я думал крупнее будет. Отдельных построек нет, одна большая хаотичная свалка разных прямоугольников. Такое чувство, что сюда просто скидывали всякую тару гигантского объёма. Однако сооружение мощное – в некоторых ящиках, пожалуй, даже пару пирамид поместится.

Кое-где виднелись маленькие прямоугольные окошки забранные мелкой сеткой. Подкравшись и заглянув в одно из них я обнаружил что это просто отдушник проветривания – внутрь уходил, теряющийся в темноте, прямоугольный колодец.

Окна в стенах напрочь отсутствовали, а вот двери в некоторых ящиках имелись. Но соваться в них Ната не советовала.

– Вой подымется. Как только любую приоткроешь так и завоет.

– Тогда в окошки. – Предложил Волан. – Думаю Коготь без проблем порежет эту металлическую сеточку.

– Только не днём. – Я стал потихоньку подталкивать весь свой хирд обратно к зарослям. – Мы и так через чур борзо подошли. Дождёмся темноты.

– Да Коготь к…

– Дождёмся. – Перебил я напарника. – Что-то чувство у меня не хорошее.

Не успели мы как следует пристроить зады для комфортного наблюдения, как к городу прибыл Роман в окружении четверых серых. Двое из них выглядели невменяемо, будто потерялись в пространстве от удара по голове. Они продолжали двигаться вперёд, даже упёршись в стену. Остановила парочку только команда Романа.

В одном из больших железных корпусов открылись двустворчатые ворота. Прибывшие направились внутрь. Я ухватил, намылившегося следом Волана, за плечо.

– Стоять!

– Сейчас можно проскользнуть и глянуть. – Умоляюще задёргался напарник.

– Очень осторожно и тихо. – Выделяя каждое слово я постучал ему по лбу пальцем, надеюсь достучался.

– Сделаем.

Дворф прижался к стене и пригнувшись помчался к проёму. Благо тот не спешил закрываться, да и вечереть уже начало. Будем надеяться не заметят.

Оказавшись у ворот Волан проворно юркнул в темноту здания. Опасно, конечно, так действовать, но неизвестно куда ведут колодцы вентиляции. Если там что-то наподобие сталагорских ходов, то ничего мы там не разведаем, а удачно открывшиеся ворота могут больше не подвернуться.

– Он же может там погибнуть. – Кивнула на закрывающиеся ворота Ната.

– Нового приму. – Безразлично пожал я плечами, изо всех сил надеясь, что всё обойдётся, потерять такого напарника это очень и очень паскудно, но не рыдать же при дворфе. – Давай устраивайся возле мешков. Будешь всё внимательно наблюдать. Потом расскажешь.

– А ты куда?

– Внутрь.

– Я с тобой. – И упирая руки в бока добавила. – Я тут одна не останусь, пока вы будете рисковать.

– Что-то я не припомню, чтобы я спрашивал, что ты будешь делать. – Хмуро сдвигаю брови. – Ты дворф, я амадзин. Я говорю – ты делаешь.

Повернулся и спокойно, не оглядываясь, двинулся к воздуховоду. Не хватало ещё одного самостоятельного члена команды, нужно сразу такие вещи пресекать. Назад не гляжу, будто не сомневаюсь, что Ната приказ не нарушит, но чувство неприятное по загривку скребёт: повернусь, а она сзади идёт, что делать? Сразу в рыло? Не хотелось бы, но придётся: лучше так, чем ещё одно своенравное чудо терпеть.

Ухватился за выступ над окошком, подтянулся и легко срезал Когтем тонкую решетку. Перед тем как влезть в узкий прямоугольный колодец, бросил взгляд за спину. Ната сидит у мешков, личико злое и недовольное, но за мной соваться не собирается, а это главное.

Хларт, между прочим, тоже с собой Малку старается в опасные места не брать. Оно конечно – дворфы все равны и всё такое, но…

Пора и двигаться что-ли. Хорошенько размяв в руке фитиль лезу вперёд. Пылищи намело тут за годы – уйму. Стараюсь дышать через раз, чтобы не расчихаться. Встретив по пути первую же отдушину в колодце, аккуратно срезал с неё решетку и вполз в комнату. Долго путешествовать по узкому лазу опасно. В нём я создаю больше шума, чем если буду передвигаться внутри здания. Да и застигнутым врасплох лучше оказаться на просторе, чем в ограниченном пространстве. Хоть ножами помашу всласть напоследок, а то ещё и сам наподдам тем кто встретится.

Тихонько приоткрываю двери. Они тут интересные: без петель. Просто сдвигаются и входят куда-то внутрь стены. Минуты четыре провозился, пока понял как открыть, а сразу думал заперто и искал замок.

В коридоре тускло светятся круглые кристаллы в потолке. Оставляю фитиль в комнатке из которой вышел, предварительно накрыв какой-то валяющейся ветошью. А то вдруг кто явится, хотя судя по слою пыли – это маловероятно.

Освещение в городе как нельзя лучше соответствует моим целям. Заметить тут можно что-то только после того как наступишь, а очертания стен более-менее видать так, что не заблудишься. После того как фитиль спрятал ещё и клубящаяся пыль перестала быть заметной, вроде как и дышать легче стало.

Иду потихоньку и шепотом благодарю напарника за новые подошвы на ботинках. Специальный состав какой-то – из смолы редкого дерева варят: мягкая и одновременно упругая штука. Шагов в новой обуви даже самому не слышно.

Полы тут стальные, цельные. Пойди я по таким в старых башмаках, да ещё подкованных, звон бы стоял огого. Все серые сбежались бы уже.

За следующим поворотом открылся просторный зал, заставленных разными агрегатами. Некоторые отдалённо напоминают очертаниями радужную наковальню, только эти безжизненно потухшие. Выходов у зала несколько и ещё вполне могут быть скрытые или просто для меня незаметные. Судя по обстановке здесь так же давно никого не было.

Пользуясь правилом: всегда поворачивать направо, исследую территорию. Скоро натыкаюсь на склад здоровых прозрачных бочек с чем-то зеленоватым. Выглядит содержимое отвратительно, на блевотину смахивает. Зато на полу следы недавнего прибывания грузчиков.

Заметно: бочек было больше и их целенаправленно отсюда утаскивают. Вернее укатывают, вон и соответствующие отметины и следы множества босых ног великанов. Уборку тут проводить некому и отследить перемещения просто. Единственный недостаток, что и мои перемещения тоже. Стараюсь маскироваться чуть протягивая ноги при ходьбе. Остающиеся при этом полосы можно за что угодно принять.

Кстати, шлёпанье громадных босых ног по стальному полу разносится очень далеко. Едва услышав приближающийся топот я забрался в дальний конец склада и притаился. Боялся, что поднятая мной пыль будет заметна, но пока серые добрались до бочек она благополучно успела осесть. Вот что значит – заблаговременно услыхать приближение врага. Чтоб они везде так ходили, твари!

Великаны сноровисто завалили одну из ёмкостей набок и покатили. Хм, с виду вроде стекло, а не разбилось, да и звук падения совсем глухой. Я пристроился в след грузчикам. Знал бы, что придётся так быстро вылезать из схрона, не забирался бы так далеко. Зря только пыли наглотался.

Бочку серые катят медленно. Дюжину залов я за ними иду, это не считая разных мелких переходов и коридорчиков. За эти пол часа я столько диковин повидал – голова кругом идёт. Внутри уже свербит от желания вернуться к некоторым штукам и поковырять, ну или хоть рассмотреть хорошенько.

Правильно я когда-то Волану говорил: большая часть всего будет непонятной и загадочной. Механизмы, узлы, устройства, а может просто скульптуры забытого искусства или магические артефакты? Боюсь, даже если мы разберём и изучим эти штуки, многие так и останутся лишь штуками. О чём разговор, если даже, вроде бы, несложная конструкция арбалета предков, вызывает одно недоумение. Вся надежда на, где-нибудь хранящиеся, книги, но ни одной библиотеки по пути так и не попалось.

В очередной комнате оказались два постамента с такими же прозрачными бочками. Одна из них пустая. Серые выволокли её на пол, а на постамент водрузили новую. Из неприметной двери появился Роман. Придирчиво оглядел замену, провернул пару рычагов и бочка чуть просела в помост.

– Тащите вторую.

Серые прикатившие ёмкость резво развернулись и пройдя буквально в паре шагов, от сжавшегося в углу меня, скрылись за поворотом. Ведут себя эти двое совсем как разумные создания. Кажется, даже перерыкиваются друг с другом – обсуждают приказ что-ли?

Остались ещё двое, если судить по выражениям морд, довольно тупые. Как оказалось я не ошибся, Роман минут десять пытался с их помощью выкатить пустую бочку в другой зал. Великаны реагировали только на простые прямые команды: стоять, идти, повернись влево. Словосочетание: «вытолкайте пустую бочку», серым ни о чем не говорило.

Роман хотел использовать их как простые толкатели, но недоумки умудрялись двигаться вразнобой и только отпихивали груз всё дальше. Наконец отчаявшись, командир серых выругался и приказав великанам замереть, удалился, громко хлопнув дверью.

Дверь от сильного удара отскочила и опять открылась, спрятавшись в стене. Я мгновенно оказался рядом и заглянул внутрь. Роман, не оглядываясь и беспрестанно ругаясь, шел между рядами лежащих на низких лавках великанов. Этими лавками заставлено всё пространство зала, кажется их тут тысячи и тысячи. В руку каждого серого воткнута прозрачная трубка с зеленоватой «блевотиной».

В первое мгновение мне показалось что все эти твари сейчас повернутся и ткнут в меня громадными заскорузлыми пальцами, чуть не обделался с перепугу. Присмотревшись понял – монстры спят и некоторые довольно давно. На дальних равномерным слоем лежала пыль.

Пересилив себя иду за Романом. Крадусь между однотипными лавками и пытаюсь прикинуть количество «отдыхающих». Споткнулся об одну из трубочек. Ну их – эти подсчёты, лучше позабочусь о осторожности.

А зал всё не кончается и не кончается, при этом ни одной поддерживающей колонны. Как тут потолок не падает? Доходим до круглого свободного пространства посредине зала. А может и с краю, взгляду зацепиться абсолютно не за что – везде одинаковые спящие туши. Так что я уже немного потерялся в этом море монстров.

Остановившись перед небольшим возвышением с непонятными агрегатами Роман заговорил.

– Баал! Качество дронов упало в ноль. Предлагаю прекратить это глупое дело. На их матрицы уже не записывается ничего кроме основных команд. К чему нам эти отходы?

– Неужели. – Голос возникший в хитросплетении механизмов не мог принадлежать живому существу, он казался грубым скрипом деталей внутри конструкции. – Нельзя использовать даже как мясо?

– Ну, разве что мясо… – Развёл руками Роман. – Только зачем? У нас уже достаточно годных бойцов.

Прямоугольник на возвышении начал проворачиваться, оказавшись высокой спинкой кресла. К креслу застёжками прикреплено полуобгоревшее существо. Левая половина от шеи вниз просто скелет: чёрные скрюченные и обугленные кости. Правая: монстр отдалённо напоминающий человека с большущей головой и кожей пергаментного цвета.

Если бы не плавность движений здоровой руки, нажимающей что-то на тумбе, я бы подумал что это один из мертвяков. Хорошо хоть тишина в зале идеальная и говорящих отлично слышно, а то что-то приближаться к этому существу не очень хочется.

– Роман, преимуществ никогда не бывает много. – Кресло прекратило вращение и его хозяин уставился чёрными глазами на прибывшего. – Не так-ли?

– Зато бывает бесполезная работа. – Насупился командир серых. – Это мясо дворфам на один зуб, они его и не заметят.

– Но заметят люди. Постараемся провести последних дронов в обход Сталагора. Хотя сомневаюсь, что горцы высунутся вообще, завидев нашу армию.

– Как раз на это у них ума хватит. – Недовольно возразил Роман.

– Тогда может стоит и вовсе их не трогать, а ударить по Квезе? Вернёмся к горцам позже.

– Неважно когда бить по Сталагору, нужно скорее выдвигать армию. Мы и так слишком долго держим генератор на полной мощности. А он ведь питает не только наш горный интерфейс управления. Я больше чем уверен, что Гор нашел множество лазеек сливать энергию и в свой проект «Мирфил». Чем скорее мы отключим генератор, тем меньше шансов на реализацию проекта.

– Мы уже неоднократно спорили об этом Роман. – Здоровая рука Баала постоянно двигалась, будто живя своей жизнью. – Ты ведь так и не разобрал записи отца? С чего ты считаешь что этот ваш «мирфил» вообще сможет помешать нашему плану?

– Это одна из новейших разработок…

– Роман. – Жестом остановил поток слов подгоревший скелет. – Я вижу в твоих глазах гордость за предков, но уймись: ваша раса никогда не превосходила мою, вы просто пошли иным путём, путём технологий. Вспомни почему ты стоишь сейчас возле меня. Давай, скажи это в слух. Прочувствуй…

– Бессмертие.

– Верно Роман. Скоро куколки в Арарате вылупятся, две уже готовы и одна из них твоя, как я и обещал. Вот твоя цель. Отбрось остальное. Кстати, ты удалил помеху?

– Это просто несколько детишек. – Отмахнулся смотритель. – От них не будет никаких помех.

– Роман, Роман, я предлагаю тебе стать Богом, а ты держишься за кучку бывших соплеменников. Ладно, это неважно. Ты гарантируешь, что уже созданных дронов хватит чтобы устроить в Квезе хаос?

– Я гарантировал это полгода назад.

– Тогда Сталагор был под нашим контролем. – Возразил Баал. – Теперь это так лишь отчасти.

– Чепуха. Собравшиеся там горцы никто. Сталагор и сейчас наш, вернее станет нашим когда твои куколки созреют.

– Наши куколки Роман, теперь хаммоны и твой народ. Мы будем слабы после рождения. Ни горцы, ни квезийцы не должны сунутся сюда после того как проходы откроются. Спрошу ещё раз: Ты гарантируешь что уже созданные дроны займут смертных на месяц?

– Сто процентов.

– Тогда останавливай генератор и выключай глушилку – пусть горы расступятся. Но горе нам если ты ошибся: ещё один раз выпустить семя у меня уже не получиться. – Баал провёл рукой вдоль обгоревших участков тела. – От меня и так мало осталось.

Я высунулся немного – получше разглядеть как выглядит раненый хаммон. Где-то между рядами лавок зазвенело: упало что-то металлическое. Дворф добрался?! Чтоб тебя перекрутило! Прервать такую беседу!

Вокруг Романа мигнуло оранжевым. Он резко ринулся в сторону, я даже не понял когда в его руке оказался меч. Хорошо хоть лавку с серым великаном просто так не перепрыгнуть, смотрителю приходиться лавировать в проходах. Судя по тому, что бежит он немного левее нужного места, напарник остался незамеченным.

Хитёр – вместо сломя голову броситься наутёк, притаился и ждёт. Роман пролетел мимо, всего в двух лавках от Волана и скрылся в рядах. Дворф потихоньку двинулся ко мне, я навстречу.

Оказавшись рядом скорчил напарнику страшную рожу. Тот схватился за сердце – виноват мол, каюсь. Качаю головой и подымаю руки к небу: гад нехороший, лишил нас такой возможности. Дворф делает вид что смахивает слезу. Сейчас бы в нос ему заехать, но слишком громко получится. Потом разберёмся. Киваю в сторону полу-трупа в кресле и провожу ладонью по горлу. Волан выпучивает глаза и отрицательно машет, прикладывает палец к губам, разворачивается и идёт к выходу.

Значит есть причины не трогать Баала, а жаль. Сейчас это самое то, что надо – прикончить супостата, но напарник зря медлить не стал бы. Скорее всего знает что-нибудь такое чего не знаю я.

Оказавшись в пустом коридоре дворф обернулся:

– Ещё чуть-чуть и ты бы влез в охранную сеть. Пришлось постучать.

– Какую к провалу сеть, неряха? – Возмутился я. – Уронил что-то так и скажи.

– В ту, что вызывает в этом зале луч с потолка.

Дворф поднял руку, держа за лапу половину бесхвостой крысы – часть грызуна начисто срезана. Срез идеально ровный и оплавленный – клинком так не выйдет. Получается, я виноват, что мы раскрылись – делаю вид, что смахиваю слезу. Волан закатывает глаза.

Вау-Вау! Вау!

Похоже это тот вой о котором рассказывала Ната. От громогласной сирены закладывает уши. Только вот с какого такого перепуга этот вой поднялся, мы стоим не двигаемся, ничего не трогаем.

– Ната. – Одновременно срываемся в разные стороны.

– За мной, балбес. – Машу напарнику. – Ворота в которые ты прошел уже закрыты.

По пути к вентиляционному колодцу нам встретилось несколько бесцельно бегущих великанов. Видимо те что на лавках, лежат там постоянно, иначе тут бы уже кишело от серых туш.

В комнатке нашел под ветошью свой фитиль, он ещё светит, новый ломать не придётся, но и с собой его брать не будем – источник света демаскирует. Залезаю в окошко, это значительно легче, если сзади тебя подсаживает напарник. Немного продвигаюсь вперёд и замираю, позволив дворфу ухватиться за мои ноги. За гладкие стенки узкого колодца особо не зацепиться, а так мы друг другу помогли.

На улице уже темень. Небо затянуто тучами, ни луны, ни звёзд. Даже вытянутая рука теряется во мраке. Отовсюду слышатся топот и рыки серых. Ната сидит у мешков, именно там где я её и оставил. Мне этого, конечно, не видно, но я почему-то уверен что сидит – чувствую. Так же как чётко чувствую присутствие Волана за спиной.

Проект «Мирфил», генератор, дрон, хаммон, Баал. Отчего-то на самой границе понимания эти названия мне знакомы. Шепот гор. Шепот Гора! Он всегда рядом и всегда подсказывает нам – загадочный праотец. Слышат его и так далеко не все и лишь единицы из слышащих верят, что этот шепот не плод воображения. Кажется, в полку верующих только что прибыло.

Безошибочно хватаю Волана за руку и бегу в темноту, напарник не сопротивляется. Несколько раз рядом шлёпают громадные ступни серых, да так что земля вибрирует. Они не сталкиваются друг с другом. Им тоже кто-то шепчет? Хотя с дронов станется видеть в темноте. Я это отчётливо знаю, а ещё знаю, что нас они не увидят, даже при свете.

Глава 12

В Арарат мы влетели как лавина. Ната, по дороге к логову Беркута, даже сбила с ног пару, не успевших увернуться, ребят и пинками погнала всех собирать вещи. Народ в недоумении, некоторые порываются что-то спрашивать, а то и спорить. Толком объяснить дворфа ничего никому не удосужилась и сейчас пожинает плоды недальновидности: сгоняет паникующую толпу к тряпичным комнатам. Толпа разбегается, особо пугливые даже умудрились попрятаться.

Единственный кто не растерялся – Милан. Парень сидит на собранном мешке и уже готов к походу. Не мне одному Гор шепчет, ясно откуда у такого малолетки большие познания в лекарском деле. Горцы с такой болезнью слушают внутренний голос, а мнение окружающих: даже не игнорируют, нет, они его не способны услышать в принципе.

Учителя Беркута я урезонивал сам. Отстранив Нату, указал ей на бедлам возле комнат:

– Иди устроенное тобой побоище разгребай.

Дворфа смутилась и перечить не посмела. Наставнику я особо новости не втолковывал – долго, да и самому понятно с пятого на десятое. Донёс ему мысль, что ученикам угрожает смертельная опасность. Беркут мгновенно подобрался, помолодел лет на сто сорок и за две минуты навёл в лагере идеальный порядок в купе с правильной рабочей суетой.

Нужное от ненужного было отсортировано моментально. Перед этим наставник не забыл уточнить через какую местность придётся путешествовать и сколько. Правильных мужиков в учителя детям ставили. Может он и не в курсе откуда еда берётся, зато в критической ситуации сборы организовал быстро и грамотно.

Мы решили не мешкать, пустились в дорогу сразу после подготовки похода и не прогадали. Растянувшаяся кавалькада молодняка к путешествиям явно не приспособлена. Придётся в горах их всех между собой верёвкой соединять иначе это стадо будет постоянно разбредаться. Подобие дисциплины Беркут им, конечно, внушил, но это пока мы по долине идём и никто не устал. Подымемся к скальным коридорам: дорога наполнится скрытыми опасностями, утомлённые ноги начнут подкашиваться – вот тогда мы с Воланом попотеем чувствую.

– Два дня. – Ехидно пробурчал, проходящий мимо, напарник. – Неделю, не меньше. Это не считая поиска потерявшихся.

Я только тяжело вздохнул в ответ, а что тут скажешь? Дворф прав: вдвоём бы мы за два дня добрались легко, но оставлять тут ребят это всё-равно, что самолично перерезать им горлянки. Не знаю как именно работала глушилка и когда откроются проходы, но вот гости в Арарат могут наведаться уже сегодня. Раз уж личинки или как их там? Куколки – поспели. Жаль мертвяки не дадут взглянуть на эти куколки воочию. Остаётся сломя голову бежать. Ведь в одиночку Роман придёт вряд ли. Кстати:

– Ната! Другие входы в Арарат есть?

– Все разрушены. – Отозвалась дворфа ведя Беркута под руку.

Мы ещё и часа не отшагали, а старик уже изрядно сдал. Так он или отдаст концы, или мы никуда не дойдём.

– Волан! Организуй носилки! Ната с тебя очередь в несколько четвёрок, чтобы постоянно сменялись и меньше уставали. – Дворфы кинулись исполнять, приятно как: командуешь себе, великие думы размышляешь, а все вокруг суетятся, прям начинаю себя амадзином чувствовать.

Значит выходы разрушены, думаю хоть это детишки, за двадцать лет, да разведали. Хм, детишки, а ведь я всего на пяток лет старше. Итак: В оставшийся у Арарата вход еле-еле горец протискивается, как Роман собирается пропихнуть вниз серых? Не будет же он сам всех мертвяков рубить или будет? С его слезой это вполне возможно провернуть. Возможно, но глупо. Да и вообще, не понимаю зачем было прятать столь важных куколок в логове толпы трупов. Для охраны? Чем тысяча спящих великанов и всё режущий луч с потолка не устроили Баала?

Судя по подслушанному разговору, куколки это какие-то штуки которые можно забрать себе, раз одну Баал обещал Роману. Выходит они небольшие по размеру и могли бы поместится и во временном городе. Тогда зачем? Идиотами заговорщики не выглядели.

– Ната! Себя в очередь не ставь! Ты дворфа и ночью нужна не слишком утомлённая. – Вообще-то, я имел в виду охрану лагеря, но по смешкам и покрасневшей девушке понял, что сморозил глупость.

Ну и ладно, поправляться не буду, я амадзин – не мои проблемы, что некоторые понимают не то, что есть на самом деле. Не то, что есть на самом деле… Не то, что на самом…

Не держать куколок при себе нужно только, если от этого будут громадные неудобства. Например сопоставимые с обязательным наличием толпы неуправляемой нежити, суетящейся под ногами. Либо если куколки себя как неуправляемая нежить и ведут. Разогни меня в дугу! Мертвяки и есть куколки. Эту идею подтверждает спокойное проживание молодых горцев в Арарате – опасности для нежити они не представляли, вот Роман ребят и не трогал.

Руки так и зачесались вернуться и упокоить бродячие тела, но мой хирд, в два с половиной бойца, эту задачу не осилит. Помощи ждать неоткуда – даже если я побегу в одиночку к Сталагору, это всё-равно четыре дня, туда и обратно. А зачем я собственно бегу? Не лучше ли остаться и поглядеть что тут произойдёт? Я же практически невидимка – могу Роману на пятки наступать.

Ведь когда прибудет Хларт, а я не сомневаюсь что прибудет, ситуация уже резко изменится. Что из себя будет представлять к тому времени Роман? По каким направлениям серые двинутся? Короче: лазутчика нужно тут оставить.

Подозвал Волана и обрисовал ему ситуацию:

– Так что поведёте молодняк без меня.

– Ну, голова. – Уважительно закивал напарник. – Я бы не допёр. Тактик. Стратег! Одного не пойму: как при такой голове, ты под конец понёс такую чушь?

– ???

– На счёт дохляков, я думаю, ты прав. А на счёт того, что ты лазутчик лучший, чем я – эт фигня. Я уж молчу про то, что раскидываться амадзинами перед большой войной – идиотизм.

– Эхехех. – Беру друга за плечо и серьёзно внушаю. – Главное информация! Она даже главнее возможности прирезать Романа или Баала.

– Всунусь только, если буду уверен, что укокошу обоих.

– Укокошишь и при этом выживешь. – Стискиваю пальцами предплечье дворфа посильнее, может так дойдёт лучше? – Потому что главное ..?

– Информация. – Понятливо кивает Волан.

– Удачи.

Дворф развернулся и зашагал обратно к Арарату. Изначально меня посещала мысль, что нужно не самому идти, а Волана послать, но пересилить себя и заслать товарища в лапы смертельной опасности не смог. Вот, сам он предложил – это нормально, я бы на его месте то же самое сделал, а просто приказать не могу.

Для амадзина такое поведение недопустимо, хорошо было время на подумать, а если бы не было? В бою разговаривать некогда. В хирде три единицы, убьют Волана – минус один, убьют меня – минус три и соответственно минус хирд. Посему миндальничать нельзя, а может это оттого, что во мне только четверть Горской крови?

Помню, дед рассказывал про порядки в квезийской гвардии. В обычных войсках генерал – фигура неприкосновенная, командующая солдатнёй издали, дабы не подвергать свою ценную персону опасности. В гвардии же, совсем другие порядки, генерал частенько бежит впереди всего войска, поскольку не приказывает своим ничего, что сам не в силах сделать. Не нашлось добровольцев на смертельную атаку – нападай лично. У гвардейцев командиры меняются раз в месяц, а если война, то и два раза в день.

Ох и качал я головой на дедовские байки – люди оказывается тупы до крайности. Разбазаривать лучших из лучших – это же идиотизм. Оттан посмеивался, теперь понимаю отчего, сам я только что проделал ту же глупую процедуру. Не выйдет из меня хорошего главнокомандующего. Максимум – десятник, а с другой стороны: какие мои годы? Научусь.

Темнеет. По моим планам мы уже должны быть у морока, но он только недавно показался на горизонте. Слишком медленно движемся. Проблема не в усталости, в команде всё-таки одни горцы, проблема в отсутствии желания идти быстро. Ребятам бы побродить, по заглядывать в дупла деревьев, половить бабочек. Снаружи они бывали редко, «спасибо» Беркуту, теперь вот любопытствуют.

Опасность для них – субстанция чисто теоретическая, не боятся они, видите ли. Реально обеспокоены только Ната и Беркут, ну и ещё парочка – те, что на Романа ходили и остались живы. Остальные двадцать три недоразумения идут вразвалку и по сторонам глазеют. Таких и на стражу ночью не поставить.

Как назло ни одного живого существа вокруг, способного их припугнуть. Мы подымаем столько шума, что и пятнистые медведи разбегаются, про снежников молчу. Снежники даже следов после себя не оставили, подчистили удирая. А бить молодых горцев, оказывается… эээ… непедагогично – во как. Это мне сразу пояснили, я ещё не успел и замахнуться. Иду, молчу, терплю и надеюсь что никто за нами не гонится.

Впрочем, вспоминая разговор подслушанный во временном городе, можно сделать вывод, что Роман кончать малолеток не особо настроен. Есть в нём, видимо, ещё остатки совести. Ну, или другие какие соображения. Может рабов планировал заполучить? Тогда может и погнаться.

Ладно, мне бы их только до гор дотащить, там они у меня побегут галопом. По морозному ветру особо в летней одежде не погуляешь. Зимнего у ребят ничего не оказалось, жили то в подземелье, да и зима в долине – что-то наподобие нашей поздней весны. Прихватили всё что было, в горах оденут по несколько комплектов сразу, но мёрзнуть всё-равно будут.

Привал устроили под громадным деревом. Еле разогнал группу балбесов собирающихся, несмотря на мой запрет, разжигать костёр. Беркут ещё после полудня отрубился, во время изматывающего приступа кашля. Ната напоила его отваром. Теперь наставника не добудишься, вот мелкие и пользуются его отсутствием – пытаются шалить. Чувствую скоро я переступлю через «непедагогично» и навешаю кой-кому из особо рьяных.

Ночью, когда все уснули, ко мне подсела дворфа.

– Амадзин, я понимаю, что новенькая и так далее, но ляпать что попало…

– Стоп. – Поднимаю ладони, сразу сдаваясь. – Я понял, извини. В своё оправдание скажу: голова была занята другими мыслями, потому вырвалось не подумав, на автомате. Я имел ввиду ночную стражу. Честно.

Девушка с недоверием приподняла бровь.

– Ты часть моего хирда. – Продолжаю убеждать недовольную дворфу. – При посторонних никаких глупых шуток. Обещаю.

– Ну, ладно. – Успокоилась Ната. – А то я уж решила, что буду чем-то вроде посмешища в команде.

– Да прекрати. В нашей команде всего трое, так что нужно друг друга уважать и беречь.

– А разве в Сталагоре больше нет дворфов?

– Есть, но они из других хирдов.

– Нет, я имела в виду у тебя.

– Я, ты и Волан. Мы же убийцы. – Улыбнулся я. – Нам большая толпа не положена. Тихо подкрались, тихо всех убили, тихо ушли.

– Я ещё никого не убивала. – Смутившись призналась девушка.

– Дурное дело не хитрое. – Подмигнул я. – Вся тонкость в том чтобы не пострадать самому. Задатки у тебя есть, двигаешься быстро, храбрости не занимать, раз на Романа попёрлась, а технику Волан наработать поможет. В столице один только тренировочный зал с ваше пастбище.

– А какой он?

– Зал?

– Сталагор.

– Ааа. – Я задумался подбирая слова. – Первое впечатление – громадный. Остальное только потом, вблизи, разглядишь, а сразу… Величественная гора со срезанной вершиной. Даже морок на границе по сравнению со столицей жалок.

Распинался я ещё минут двадцать. Раньше я и сам не замечал, но Сталагор меня действительно впечатлил своей монументальностью и теперь это выливалось в хвалебный рассказ. Рассказывал я обо всём: про кузницы, про залы, про огромные искусственные звёзды, даже про водяные замки в отхожих местах брякнул. Под конец мы оба так прониклись величием столицы, что примолкли и до самого утра просто смотрели на звёзды – молча, каждый думая о своём.

Перед рассветом я видимо задремал – непростительный поступок для дозорного. Хотя вообще-то, стража уже была Наты, просто я ей забыл об этом упомянуть.

Жуткий утробный рык заставил меня резко вскочить. Если бы серый подкрался тихонько у него был бы неплохой шанс передавить нас спящих. Но поскольку я всё-равно проснулся, придётся упокоить эту гору мышц. Сонливость мгновенно слетела. Коготь и Ворон проворно скользнули в руки.

Великан несётся к дереву во весь опор, вот только недавно я смотрел на такую картину со стороны и думал: как же мне повезло, что он бежит не ко мне. Бить нужно в голову. Серый пригнулся, почти сложившись пополам. Прыгать собрался? Вбуф!

Коготь прочертил на серой коже длинную рану. Меч, вроде бы, куда-то встрял и его вырвало из моей руки. Великан не собирался прыгать, он кувыркнулся. Этот кувырок не позволил мне попасть, а ещё меня отшвырнуло громадным плечом или коленом, не разобрал при столкновении. На ногах я не удержался и смачно проехался на боку по траве.

Вскакиваю и отпрыгиваю, но серый и не думал зацикливаться на одном мне. Исполинская лапища уже сносит троих, только успевших подняться, ребят и раскидывает словно кукол в ближайшие заросли.

Кое-кто успел уже ощетиниться тонким клинком меча-посоха, кто-то стремглав бежит проч, кто-то посильнее натянул плащ на голову, считая что это всё сон. Ни о какой организованной защите речь не идёт.

Ната проворно скользнула из-за спины серого, полоснув изящным лезвием под его коленками. Монстр взревел оборачиваясь. Хороший момент для удара. Вбуф! В последний момент башка гиганта дёрнулась и Коготь воткнулся в скулу вместо виска. Сильный шлепок: словно надоедливая мошка, я улетаю в сторону.

От удара о землю меня слегка оглушило, а ещё я не чувствую рукоять. Нащупал обрывок ремешка на запястье. Зашибись! Я выронил артефакт! Протираю глаза пытаясь осмотреться. Вдохнуть, почему-то не выходит – воздух не поддаётся. Ната сломя голову несётся к дереву. Следом за ней, вытянув загребущие лапы, серый. В стороне Милан ошалело размахивается в мою сторону Вороном. Что?! Надеюсь он не собирается его метнуть? Но лекарь ударяет клинком что-то лежащее на земле. Дзынь! Вышибленный из травы в мою сторону летит кусок грязи, кое-где сверкающий серой ртутью.

Дворфа не снижая скорости забегает по стволу дерева до толстой ветки, отталкивается и разворачивается в полёте направляя остриё меча в голову серому. Что-то я сомневаюсь в способности лёгкого лезвия пробить великанскую черепушку. Машинально ловлю перепачканный Коготь запущенный мне Миланом. Может ещё успею прыг… тэпэхнуться.

Как только мои пальцы касаются гладкой поверхности мирфила, всю длину клинка Наты прочерчивает тёмно-синий узор, а сталь окрашивается чёрным. Меч легко вонзается в макушку великана по самую гарду. Не ожидавшая такой лёгкости девушка неуклюже соскальзывает вниз. Вбуф! Я повисаю на затылке серого, чтобы туша завалилась не вперёд, а на спину, иначе пара переломов будет напарнице обеспечена.

С момента как я уронил Коготь прошла, мне кажется, целая минута. Как за такой большой отрезок времени случилось так мало событий, секунд на пять максимум? Пересиливаю затвердевший воздух и вдыхаю. Мир вокруг ускоренно замелькал сваливая меня на колени.

Оклемался, помогать мне никто и не думает, все у дерева собрались. Из толпы доносится девичий плачь в несколько голосов. Шатаясь подхожу ближе. По пути переступаю изломанное тело одного из учеников. Уцелевшие склонились над Беркутом. Раскуроченная грудная клетка с торчащими наружу костями надежды не оставляет. Серый, видимо, гонясь за Натой мимоходом наступил на лежащего у дерева наставника. Некоторых: и парней, и девушек стошнило прямо у трупа.

За двадцать секунд, что орудовал великан, ему удалось уложить шесть горцев. А хуже всего то, что погиб кладезь уникальных знаний. Сомневаюсь что ученики, даже половину выученного вспомнят. Гадство. Хларт будет в отчаянии.

Глава 13

После смерти Беркута и друзей, «детишки» за один день превратились в ответственных юношей и девушек. Четыре дня путешествия по скальным коридорам до Сталагора и рядом со мной уже серьёзные молодые горцы. Встреченные нами по пути снежники не успели даже удивиться.

Не знаю где ребята взяли эти посохи-мечи и кто их учил ими махать, но осмотрев нашинкованные тела недомерков, вынимать клинки из ножен, без моего приказа, запретил строго настрого. Как они в узком проходе ещё друг друга не покосили?

Интересно отключил Роман свою глушилку или нет? Разрушающиеся скалы на глаза попадаются, но не чаще чем обычно. Никаких намёков на открытие каких-либо проходов не заметно. Хотя это, конечно, дело далеко не четырёх – пяти дней. Тут недели две нужно, чтобы изменения проявились. Да и не факт, что это будет повсеместно происходить, может несколько прямых дорожек образуется да и всё.

Как хорошо, что подозрение с Карета слетело, так и не успев толком сформироваться. Не то бы я с наездника не слез, а он ни при чём совершенно. Хорошего, честного горца бы извёл напрасным недоверием.

Всю дорогу до столицы я размышляю о разговоре Романа и Баала. Проговариваю про себя каждое слово, чтобы ничего не забыть и не упустить. Каждая мелочь может оказаться важной. Нашим пересказать нужно будет не только с точностью до буквы, даже интонации придётся копировать.

Никто меня от размышлений не отвлекает. Пополнение топает след в след за мной и помалкивает. Даже походку стараются повторять. Ната в хвосте колонны. После первого убийства и потери наставника девушка замкнулась. Слова не вытянешь. Я не лезу, горянка – сама должна справиться. Так воспитывается характер воина, а воином ей быть придётся, нечего за всякие артефакты бездумно хвататься.

Проявившаяся из тумана громада Сталагора несколько разрядила обстановку. Ребята потихоньку перешептываются. На лицах замелькали неуверенные улыбки. Я их понимаю – двадцать лет они прожили «в гостях». Чтобы не случилось по дороге, но идут они домой. По крайней мере, я не сомневаюсь – примут их как родных детей. Если некоторые и прячут озабоченность неизвестностью; через два часа после прихода в столицу она развеется в прах. Встречать у нас в горах умеют, тем более своих – давно потерянных.

Заметили нас издали. К южному входу успел примчаться Хларт и с ним половина свободных от дел горцев. Вновь прибывших похватали под руки и утащили в сторону столовой. Дядька смерил меня сердитым взглядом.

– Ну знаешь Тан, я …

– Заткнись и собери совет. – Грубо оборвал я родича, обмениваться колкостями что-то не хочется. – Пол часа.

Убедившись что я не шучу Хларт только кивнул и похлопал меня по плечу. Он у меня самый понимающий дядька на свете. Знает когда заартачиться, а когда делать что нужно и молчать в тряпочку.

К ногам амадзина жмётся тёмно-серый волчонок. Сколько прошло когда я выводок видел последний раз? Недели две или три? Совсем я потерялся, ну не больше трёх – точно, а зверёныш уже в холке почти по пояс хозяину. На меня питомец косится, но рычать и шерсть на загривке топорщить, вроде бы, не собирается. Прошли страх и ненависть или их и не было?

А ведь получи я тогда одного из волчат и шиш бы столько интересного узнал. Чую – не только шепчет Гор, но и в дела наши нос суёт, каким-то образом. Вон Милан себя во время боя с серым как повёл? Двух слов связать не может, никого не понимает, а если бы не он, неизвестно как бы обернулось.

***

Здравствуй милый дом! О! Как чудесно: вылезти из надоевшей брони, помыться и одеть что-нибудь лёгкое. Доспех у меня в общем-то не тяжелый, но простая куртка всё-равно легче. В зал совещаний иду не спеша. Пускай старшие посовещаются, обсудят новоприбывших.

Встречают меня, помимо действующих амадзинов, Карет, Оттан, Блант и Аркер. Последний, видимо, не только карты рисовать горазд, но и соображает, иначе волчонка ему не дали бы. Собственно, я в картографе не сомневался, до старости, далеко не каждый, проводник доживал, а у него получилось.

Без питомца только Карет. Риха у него уже взрослая и самостоятельная, можно в покоях оставить без присмотра. Остальным приходится от своих не отлучаться ни на миг и так месяца два или три. То ещё удовольствие – по нужде сходить и волка тяни. Я даже усмехнулся представив эту картину.

Специально прошел мимо каждого присутствующего и поприветствовал поближе. Волчата спокойны. Хм, неужели Гор тогда поспособствовал и натравил на меня зверей? Ладно, что уж теперь переживать.

Уселся я прямо на круглый белый стол с картой. Обросшей, за время моего отсутствия, новыми проходами и тупиками. Закрыл глаза и начал рассказывать с самого начала путешествия, стараясь не пропустить ни единой детали.

Слушали меня молча, даже клыкастые слушатели и те притихли. Изредка ушами только дёргают. Когда я закончил тишина ещё какое-то время сохранялась. Нарушил её дядька.

– Блант, распорядись чтобы письмо Стеху ушло. – Прохрипел Хларт. – Ничего не разъясняй , требуй чтоб сюда ехал.

Дворф кивнул и скрылся за дверью.

– Ну, а теперь. – Оттан придвинул свой стул вплотную ко мне. – Давай тоже самое, только я теперь буду вопросы задавать.

На четвёртом пересказе голос мой охрип, а горло пересохло. Да и соображать я стал хуже, совсем меня дед с дядькой загоняли своими уточнениями. Однако, надо признать, им удалось вытащить кой-чего такого, на что я и сам внимания не обращал и даже не помнил. Под конец экзекуции они пожалуй больше о моих приключениях знали чем я.

– Так. – Почесал затылок старый амадзин, спихнул меня со столешницы. – Тан спать. Блант тащи новеньких сюда. Не всех сразу только.

Добравшись до кровати я её хотел первым делом расцеловать, но пришлось ещё с бабулей обниматься, а глаза уже и так слипаются. Осталась, в общем, мягкая подружка без ласки, вырубило меня мгновенно.

Проснулся я оттого, что выспался. Уж и не помню когда такое последний раз случалось. Привёл себя в порядок и сразу в зал совещаний, а там пусто, только Блант на разобранный арбалет пялится. Детали все так и блестят, видимо, лобызали их многократно и многоруко.

– Разобрались? – Подталкиваю застывшего дворфа в бок, он задремал глядя на аппарат. – Шел бы ты отдохнул.

– А? – Потёр лицо Блант и отмахнулся. – Какой там разобрались. Сошлись на том что работать он не может – нету рабочих деталей.

– Я тоже самое решил.

– Пойду. – Зевнул дворф. – Ценность тебе передаю, смотри сам, всё на месте.

– А где все?

– Отдыхают и так двое суток обсуждали твои новости, отупели в конец, а не расходятся. Я их чуть ли не силком разогнал.

– Эт правильно.

Посмотрел я на разобранный арбалет, да толку то смотреть. Почти и нету ничего внутри, если бы хоть магии немного осталось, чтобы в действии глянуть, а так �

Пролог

Живые Горы воткнули когти своих пиков в само небо. Крутые бока и снежные шапки торчат выше облаков, а мрачные пропасти затянуты полотном туч, упавших на острые камни. Вид со срезанной вершины впечатляет, хоть и открывается рваными пятнами. Вокруг Сталагора вроде как лето, а вот чуть дальше на север снегом укрыто практически всё видимое пространство. Обычно-то видно не так уж и много. Туманы, метели или сизая дымка начинаются буквально в нескольких часах ходьбы в сторону Ледяных Пустошей. Силы природы, будто закрывают что-то страшное от взгляда, чтобы не пугать возможного зрителя. Погожие дни тоже случаются, но небо редко оказывается безоблачным полностью. Однако, сегодня как раз один из таких дней. Возвышенности Пустошей видно практически до самого горизонта. Пожалуй, такую картину я первый раз в жизни наблюдаю. Это меня напарник сюда позвал – полюбоваться.

Хотя как-то всё же однотипно горы пустошей выглядят. Некоторые и вовсе как близнецы – не отличить. В Живых Горах каждая вершина или пик единственные в своём роде. Пустоши же, ну как сказать, вроде не горы, а паханное бугристое поле. Нет возвышающихся над другими громад или резко уходящих вниз провалов. Каждый пик, словно тень предыдущего.

– Как разделочная доска топором побитая, – пьяно пробурчал я, солидно отхлебнув из горла. – Никакой красоты.

– А час назад восхищался, – ответил не менее нетрезвый Волан, откупоривая пятую бутылку игристого вина, добытую нечестным путём у доверчивого человеческого купца. – Да и вообще, это издали всё так однотонно и плоско, а вблизи может прекрасно. Может там тоже непроходимые дебри и тайные тропы. Твоё здоровье, амадзин.

– Твоё дворф.

А ведь действительно может быть всё дело в том, что далеко до пустошей. До самого горизонта только горы и снег, со стороны Квезы совсем не так.

– Слушай Волан. Мне вот интересно, а что снежники по дороге жрут, а? Друг друга? Да и где там жить? Да и вообще, откуда они там берутся и зачем проделывают путь сюда?

– Ну, – напарник медленно повернулся в сторону Пустоши. – Обычно тут туман стеной, я считал за хребтом долина и всё такое.

– Все считали, наверное. Ты глянь, тут путешествия на месяц, а недомерки даже без мешков приходят.

– Значит жрут друг друга. Точно! – хлопнул себя по лбу Волан. – Серые великаны их с собой как жратву берут.

– Никогда не видел, чтоб обглоданные снежники где-то валялись.

– Так падальщики доедают остатки.

– Мудрый ты парень, дворф.

– А то, – улыбнулся напарник и неприлично хрюкнул.

– А сам был с той стороны?

– Зачем?

– Ну, – пожал я плечами, – глянуть как серые снежников жрут.

– Пошли глянем, – пожал плечами дворф.

– Ну и пошли.

– И пошли, – с вызовом выпятил грудь Волан.

Затем вытащил один из своих кинжалов. В руках дворфа клинок почернел и хищно изогнулся. Волан ткнул остриём в сторону пустоши и пьяно заорал: «За Сталагор». Вернее попытался заорать, но вышло как-то слабовато, я бы даже сказал глухо и жалобно. Напарник шумно выдохнул, закатил глаза и отрубился, откинувшись на пушистую накидку.

– Воин, – усмехнулся я. – МогЁшь!

Глава 1

– Бегом! – Мерик ухватил меня за руку и бесцеремонно потянул за собой. – Все уже собрались.

– Успеем, – успокаивал я друга.

– Останемся без волков, – чуть ли не подпрыгивая, дёргал за рукав товарищ.

Пришлось добавить ходу. Сомневаюсь, что начнут без нас, но мало ли. Вдруг Риха взбунтуется – новоиспечённые мамаши они такие, тем более если волки.

Честно говоря, все считали ездового зверя Карета (сам дворф помалкивал) – волком, пока он не начал катастрофически толстеть. Когда от амадзинов посыпались шуточки в стиле – больше нужно зверюгу выгуливать или скоро не пройдёт в коридор. Карет отшутился фразой: появятся волчата, долго будешь извиняться. После чего превратился в неприкасаемого и всемогущего горца. Извинятся перед ним стали ещё до того как обидят.

Сегодня волчица Риха наконец оволчилась или как оно там у волков. Сколько появится зверят никто не в курсе, но обычно их от трёх штук. То есть хватит только действующим амадзинам, да и то не факт.

Гуськом ворвались в комнату перед покоем отведённым для волчицы, чуть не сбив с ног хмуро глянувшего Хларта.

– Взрослые горцы, амадзины, а как дети. – Протянул руку с соломинками. – Тяните, чем короче тем первее.

В руке он держал целых шесть соломин, ну значит на меня точно хватит и можно не переживать. В любом случае сначала амадзины тянут, а потом уже дядька с Каретом порешают кому оставшихся зверят раздать.

Мне выпало вторым. После того как потянули все присутствующие у Хларта осталась самая короткая – везунчик. Дядька размял плечи и скрылся в покое. Оттуда доносился скулёж, царапанье и рыки мамаши. Не было амадзина пару минут и вернулся он сияющий как солнечный диск.

Держит на руках слепого новорождённого волка. Если волчонок откроет глазки первый раз и увидит мамку или пустое место, ездовым ему уже никогда не быть. Либо вечный одиночка, либо дикий зверь воспитается. Теперь Хларт для него мамка и папка и всё остальное. Придётся ему безвылазно сидеть у этого комка шерсти дней десять. Причём раньше чем через пять он всё равно глаза не откроет, а сидеть надо – к запаху хозяина приучать.

Дядька подгибаясь побрёл к себе. Тяжелый видать зверёныш, не удивительно – размером с четырехмесячную овчарку, а ведь только родился.

Мерик затолкнул меня в комнату со словами:

– Не тормози очередь.

Вот они. Скулят, тыкаются в мамкино брюхо, неуклюже наступают друг на дружку и падают толкая остальных. Серые, мохнатенькие, симпатичные покуда мелкие. Моё лицо тронула широкая улыбка.

– А что делать? – Шепнул я Карету придерживающему Риху за загривок.

– Да хватай любого и тяни, кому твой запах понравится сопротивляться не будет.

Протянуть руку я не успел. Чуть приблизился и шерсть на загривках слепых волчат встала дыбом. Двое заскулили залезая под мамку, трое злобно (насколько это возможно для таких малюток) зарычали, а один даже клацнул зубами в мою сторону. Смотрелось это довольно умильно, пока не зарычала Риха.

Волчица напряглась оскалив клыки. Карет её конечно держит, но моя рука непроизвольно легла на рукоять Когтя. Взрослый волк сам по себе противник достойный, а уж мамаша с волчатами и подавно.

– Извини Тан. – Покачал головой бывший амадзин. – Тебе лучше уйти, потом поговорим.

Риха дёрнулась, Карет скользнул подошвами по полу, но загривок не выпустил. Я, не оборачиваясь, попятился к выходу.

– Ну как? – Весело хлопнул меня по спине Мерик лишь секунду спустя заметив что я пуст. – А ты чего без ничего?

– Твоя очередь. – Попытался улыбнутся, но вышло криво. – Вам больше достанется.

Резко отвернувшись я зашагал в семнадцатые покои второго верхнего яруса. Что со мной не так? Чем это я волкам не подошел? Карет что-то про запах говорил. Ну, убитым зверем от меня нести могло бы. Убивал, каюсь, но так уже больше трёх месяцев прошло, да и одежда неоднократно стиралась и чистилась. Может из-за моей Слезы Гор? Ладно, гадать бессмысленно, Карет освободится и расскажет что к чему, если сам знает.

В повороте меня перехватил Волан.

– Почти всё готово амадзин. Мешки тяжеловаты получились, зато хватит на месяц, можно будет не спешить. Я их на пятом спрятал, еда наша, проводниковская – не пропадёт. Ты разузнал сколько с волком будешь сидеть?

– Нисколько?

– Как? А я слышал не меньше десяти дней, пока глаза не откроют и потом ещё пока…

– Мне не досталось.

– Как не досталось? Бланта только видел, говорит их шестеро – не только на амадзинов хватит, но ему уже обещали.

– Не хватило. – Грубо прервал я напарника. – Так что радуйся, выходим сегодня ночью.

– Тащить мешки с пятого назад? Не. Сегодня не успею.

– Вместе потянем, перед выходом.

– Хм. Тогда на пятом, у главной колонны после захода. – Посерьёзнел Волан, словно о чем-то догадавшись. – Не расстраивайся, в ГОРАХ без причины и снег не падает.

Это я от Хларта уже тысячу раз слышал, но всё равно обидно как-то. Слеза у меня не для схваток, хирд никогда не наберу, ещё и волки нос воротят. Может все беды от того что во мне только четверть Крови Гор?

Так, а что это я самокопанием занимаюсь? Не, не по горски это совсем. Мне сегодня в ночь идти к Ледяным Пустошам, а у меня бронь не проверена и накидка не почищена. Кстати, лучше взять те штаны и куртку из пушистика в которых мы с Воланом в людской лагерь ходили – настоящая одежда разведчика.

Идти нужно именно сегодня. Вчера Хларт с Мериком отбили очередную атаку тварей. Ну как отбили, Хлартовы дворфы утыкали двух серых великанов дротиками ещё у скальных проходов. Пока Мерик со своими бойцами туда добрался великаны издохли, а все снежники удрали. Добивать никого не пришлось.

Это люди с тварями пустошей воевали долго и упорно – используя станковые арбалеты и волкогонов, а ещё они несли потери. Нам гораздо легче – у нас есть мой дядька и его слаженный хирд. Твари до Сталагора просто не доходят. А ведь Хларту, страшно подумать, уже за триста годиков. Дай ГОРЫ ему ещё столько же и пол столько же.

Как только его не станет, будут серьёзные боевые потери. Мерик, конечно, сможет потягаться с тварями пустоши, а если его ещё будет Тарб прикрывать – изломают они любого. Но всё равно для этого ребятам придётся выходить на плато и встречать врага вплотную. Прокол или недосмотр неизбежны. Кто-то из дворфов обязательно пострадает, а нас и так слишком мало.

В общем следующее нападение раньше чем через неделю вряд ли случится, а то и дольше. У нас с Воланом есть прекрасный шанс углубиться в коридоры скальных лабиринтов окружающих плато Сталагора и пройти их. Как только начнутся обычные горные тропы спрятаться будет проще простого. Встречаться же с гостями из пустоши в самих коридорах что-то не хочется. При тех количествах которыми снежники приходят, их там просто реки.

Пытались недавно состряпать карту глядя на лабиринт со срезанной вершины в дозорную трубу – шиш. Далеко, угол обзора не тот, постоянный туман. Жаль, что в тот единственный день когда погода была отличной, мы о трубе не подумали. Да и было не до того – пробовали Манакское вино с их же устрицами. Вино отличное, устрицы дрянь.

Ждать что когда-нибудь наступить такая же погода можно до старости. В горах хорошая погода раскинувшаяся по большой площади это как полное солнечное затмение – бывает, но застать дано не всем. Вот и идём без карты, в разведку боем. Мы проводники, нам не в первой.

Глава 2

Вышли под конец ночи. Стража на воротах у меня давно ничего не спрашивает – привыкли. Мы с напарником тренировочные вылазки устраиваем регулярно. В людское поселение которое теперь на нашем плато.

Там где раньше был лагерь роты волкогонов, предприимчивые братья Савик и Сивик устроили гостиницу для торговцев. В основном это навесы с одной стеной – защита от дождя и ветра. Караванщикам и того хватает, они народ неприхотливый.

Людей теперь у стен Сталагора толчётся порядочно. Кроме торговцев стали являться молодые парни ищущие лучшей доли. В ученики или подмастерья просятся. Практически всех отец Тарба (он же старший добытчиков – Дарм, кто не помнит) в добычнУю артель созывает. Рыщут ребята с утра до вечера по горам, ищут жилы, добывают руды, тащат добытое в столицу. Надрываются в поте лица.

Всё это ради обещания, что если в составе артели человек себя проявит, тогда можно и в литейню или кузню его порекомендовать. Никого ещё за три месяца не рекомендовали, маловато для доверия. Старший добытчиков Дарм говорит, раньше чем через год – ни ни. Соискателям, правда, об этом неизвестно. Парни думают, что со дня на день их начнут горским кузнечным секретам обучать – наивные.

Судя по хитрой морде Дарма – он просто бесплатно эксплуатирует людскую молодёжь. Да и вообще какой нормальный кузнец будет слушать рекомендации добычникА? Я бы не стал.

Когда бедняги беспробудно засыпают от усталости, мы с напарником тихо подкрадываемся и устраиваем маленькие шалости. Типа пропавших вещей и перевёрнутых вёдер с водой. Караванщики тоже спокойно себя не чувствуют. Нам тренировка и люди не расслабляются – в Горах расслабляться нельзя. Сложнее приходится с новыми проводниками, у них сплошь волки, а у волка нюх и слух. Но постепенно мы научились скрываться и от них, а может сила моей Слезы Гор растёт.

В тренировочном зале с нами двоими уже никто связываться не хочет и это при том, что на союзника даже прыгнуть нельзя. Прыжок получается только вместе с ударом клинка – иначе никак. Зато Кровь Гор своим шепотом настолько мудро подсказывает нужные действия, что я уже ощущаю Волана не напарником, а продолжением руки или ноги. В бою я всегда знаю где он и что делает.

Один раз мы умудрились тайно пройти мимо стражи на южном входе. На второй раз нас заметили и завязалась маленькая тренировочная битва. Стражники, правда, не знали, что она тренировочная и бились в полную силу. Не могли понять кто перед ними. Так быстро и слаженно мы действовали и так мощно скрывал нас Коготь.

В самом разгаре заварухи появился Хларт, понял в чём дело и сильно расстроился. После чего досталось и стражникам, и нам с Воланом, и даже случайно проходящим мимо горцам. В общем стража, а это в основном дворфы Тарба, на нас обижена. Молчат и делают вид что не замечают.

На объёмистые мешки, правда, покосились с подозрением, но всё равно ничего не сказали. Да я бы ничего и не ответил, амадзин я или что?

Идём неспешно. Темновато ещё, а за спиной ноша, ноги можно переломать. Набрал дворф действительно на месяц, не меньше. С такими запасами хирд вести можно. Хотя если вдуматься мы и есть хирд, маленький, но опасный как лавина. По крайней мере хотелось бы так думать.

Вклинились в лабиринт скальных коридоров поясом охватывающий плато Сталагора. Если снежники сюда проникают, значит проход к Пустошам должен быть. Через несколько часов извилистого пути я услышал голоса за стеной скал. Язык незнакомый, но говорят вполне членораздельно. У тварей по иному: пятнистые медведи только рычат, снежники лепечут не пойми что, а великаны отрывисто и громоподобно рявкают.

Мы переглянулись и утроили бдительность. Попытались найти проходы в сторону голосов, но после часа поисков плюнули. Может это вообще камни движутся и издают такие звуки, а мы мечемся.

Только решили двигаться дальше на север как послышался топот множества ног. Точного направления не определить, но звук становится всё громче – явный намёк на приближение. Спрятаться как назло негде. Если прижаться к стене Коготь то, конечно, укроет, вот только судя по топоту твари движутся широкой толпой и обязательно задевая стены.

– О! – Дворф ткнул пальцем в трещину размером с кулак.

Она располагалась в стенке на высоте шагов в десять. Я подставил руки замком. Подбросил Волана. Напарник уцепился с первого раза. Закреплять крюки и верёвки времени совсем нет, топот близко. Дворф просто вцепился руками в края трещины и повис. Разбегаюсь, последние несколько шагов делаю по стене вверх. Хватаюсь за напарника и по нему как по канату забираюсь чуть выше.

– Нормально? – Шепчу ему в ухо.

– Да ты легче фляги, пол дня могу висеть.

– Балабол.

– Заспорим?

– Тсс.

Из тумана выскочили снежники. Командир в этом подразделении отсутствует, так как бредут недомерки совершенно бесцельно. На следующей развилке они разделились приблизительно поровну и разошлись в разные стороны. Причём судя по поведению, куда идти, каждый решал сам за себя.

Когда топот стих мы двинулись дальше. Коридоры становились всё шире, стены вокруг ниже, но количество тупиков увеличилось. За последние два часа мы продвинулись на север мало, в основном пришлось забирать западнее. Впрочем меня это не очень волнует – мы в разведке, а путь постепенно отыщется. На то мы и проводники.

Ночевали в подвешенном состоянии. Если спать просто на каменном полу коридоров, то нужно поочерёдно сторожить, а зачем? Два крюка повыше в стену, подвесные мешки – все спим в безопасности, все выспались. Когда членов команды всего двое это очень важный момент. Без должного отдыха в горах далеко не продвинутся, тем более в незнакомых местах.

Следующие три дня напоминали друг друга. Только снежники стали попадаться реже. Каждые встреченные шли в разных направлениях, но с уклоном на север. Мы немного проследили за одной из группок. Недомерки явно ищут выход наружу. Никакой Сталагор им и даром ненужен. Это ещё раз подтверждает, что без своих серых великанов и медведей, снежники не бойцы. Опыта путешествий в горных условиях у них тоже нет. Мечутся как слепые, обследуют по три раза одни и те же проходы. Наобум бродят.

А вот у нас системный подход. Два раза в один тупиковый коридор мы не заходим. Карту, понемногу строящуюся в голове, я каждый вечер скрупулёзно переношу на бумагу. Судя по ней мы уже немало отмахали в сторону Пустошей. Если в этот раз и не дойдём до конца, то в следующий вся дорога разведанная за четверо суток займёт от силы пол дня. Так постепенно тропа и отыщется.

Зачем нам тропа в Ледяные Пустоши? Ну дык, а вдруг там дел на полчаса? Злобного мага завалить и всё. И перестанут нас твари беспокоить. В любом случае там никто никогда не был, а стоило – врага нужно знать в лицо. В то что Квеизакотл побывал в самих Пустошах мне как-то не верится. Скорее всего просто вводил горцев в заблуждение хитрым манёвром, а сам в коридорах отсиделся.

На шестое утро проходы в скалах расширились до десяти-двадцати шагов. Кое-где вместо однообразных кривых стен появились мощные монолитные скалы. На такие уже можно взобраться и оглядеть округу. К сожалению постоянный туман делает эту затею бесполезной.

Наткнулись на рукотворное сооружение. Вроде фундамент башни из рубленного квадратного камня. Горцы из такого домики в оазисах Живых Гор строили. Стоп, а где они такой камень брали? Не тащили же туда по тропе.

– Оазис, – указал на руины Волан.

– Почему решил?

– Остатки маяка, – напарник пнул носком ботинка один из камней кладки. – У нас такие в оазисах стояли раньше. Потом из них домики сложили, не знал?

– Догадывался. Слушай, а ведь по прямой отсюда до Сталагора столько же, сколько от Сталагора до поста.

– И что?

– Так, ничего, мысли вслух. Просто дальше должно начаться что-то новое. Пояс коридоров заканчивается. Должен заканчиваться, – подумав, поправился я.

Глава 3

К обеду с неба полетел лёгкий снежок, почти незаметный в тумане, но быстро окрасивший дорожки белым. Я подумывал о привале. Ноги, натруженные ходьбой с самого утра, жаловались неприятным гудением. Да и желудок начал ворчать. Сейчас, только место получше выберем и …

Окружающее резко сменилось. Вот мы идём по белому коридору между серых каменных стен и раз: коричневая пыльная почва. Сухие кусты, редкие кривые остовы деревьев. Камни и скалы никуда не делись, они рядом, но вид имеют совершенно другой: приземистый и невзрачный. Туман резко исчез, впереди просматривается горизонт. Дальше поросшая редколесьем долина – никаких тебе гор и возвышенностей.

Среагировали мы мгновенно и слаженно. Отпрыгнули в стороны, прижались к валунам. Оружие будто само прыгнуло в руки. Замерли. Тишина.

– Морок. – Одними губами произнёс Волан.

– Назад. – Отвечаю напарнику взглядом.

Осторожно пятимся. Если неведомый колдун, установивший тут хитрое заклинание, нас заметил, то уже что-нибудь бы сделал. Раз всё спокойно значит Коготь прячет.

Несколько шагов вернули нас в родную стихию скал и снега. Выждав немного, мы не сговариваясь отступили ещё шагов на триста. Вслед никто не бежит.

– Пронесло или я чего-то не понял? – Зачавкал серыми грибами Волан.

– А что вообще было? – Я тоже вынул перекусить, не сидеть же просто так, теряя время.

– У меня такое случалось, когда нас в Квезе за кражу следователи ловили. Маг на нас морок навёл и мы вшестером заблудились в роще из десяти деревьев. Видели перед собой совсем не то, что было на самом деле, я куда не бежал везде одно и тоже.

– Мы вышли, погони нет. Выходит морок действует не на конкретную цель, а на область.

– Когда это ты, амадзин, начал в магии разбираться?

– Это не магия, дворф, это логика.

– Может, ты тогда знаешь и что делать?

– Заткнутся и хорошенько подкрепиться, – отмахнулся я. – Заодно передых.

Ну, а что делать? Идти все равно нужно, иначе зря вышли из столицы. Раз на нас не напали, значит не видят – проскочим.

Перекусив и подремав немного для усвоения пищи, направились к границе морока. Вот и следы наши в снегу отчётливо виднеются. Только за ними всё те же коридоры и скалы. Никакого намёка на растительность и рыхлую землю.

Ещё один шаг и окружающее меняется, будто погружаешь голову в воду – совсем другой вид. Краем глаза замечаю, что Волан качается как маятник, несколько раз пресекая туда-сюда невидимую черту начинающегося морока. Изначально я хотел то же самое сделать, но теперь не буду, со стороны это выглядит, будто клюешь что-то. Несолидно для амадзина.

Тихо двигаемся дальше. У ближайших кустов мелькнули стайкой какие-то мелкие грызуны. Похожи на бесхвостых крыс, ведут себя вполне типично для грызунов. Не прячутся – нас не чуют. Одна прошмыгнула мимо, пробежав по носку моего ботинка.

Отламываю веточку куста. Сухая, шероховатая. Неужели мороки бывают такие реалистичные? Повернулся спросить напарника и замер. Позади нас гигантская прозрачно-блестящая стена, высотой в полёт стрелы, колышется, словно водная гладь. Простирается это чудо из стороны в сторону насколько хватает глаз – от горизонта до горизонта.

– Изогнуться в три дуги! – Волан даже привстал когда оглянулся. – Что это?

– Твой морок. Только он не показывает то, чего нет, а скрывает то, что есть.

– Это кто же такую громаду умудрился нагорачить?

– Боюсь даже представить эту ораву магов. Сечёшь, сколько времени мы их убивать будем?

– Я домой хочу, – жалобно заныл Волан. – К маме.

– Под сисю?

– Ага, – закивал напарник причмокивая губой, посерьёзнел. – По уму, стоило бы доложить Хларту про это диво, но поскольку оно тут не первый день, а еды у нас ещё много…

– Скорее не первый год, а то и не первый век. Хларт подождёт.

Чем дальше от стены, тем разнообразнее и живее становилась растительность. Возле морока всё было настолько корявым, жалким и мёртвым, что не удивлюсь, если он тянет из окружающего жизненные силы.

В двух часах пути от стены зелень ковром покрывала всю землю. Местность густо разбавилась холмами. Повсюду разрастались хаотично раскиданные куски леса. Окрестность перемешали как кашу с мясной подливой. Даже водоёмы представляли собой небольшие глубокие лужи, натыканные где попало.

Скоро нам попалось небольшое поселение. Заметили мы его издалека по подымающемуся дымку. Подкрались. Десяток временных шалашиков из палок и шкур. Такие можно собрать-разобрать за несколько минут. Один единственный костёр, вернее уже угли. Разворошенные и рассыпанные продолговатой линией. Над ними на прутьях развешены освежёванные грызуны. Те самые что напоминают крыс без хвостов. Запах разносится вполне пристойный.

Я бы не отказался от такой дичи. Нужно будет поймать пару штук и опробовать, а то грибы уже осточертели. Последнее время, безвылазно сидя в столице, мы настолько отвыкли питаться однообразно, что резкий возврат к жизни проводниками очень быстро набил оскомину.

И самое интересное: по лагерю бродят в ожидании трапезы вполне мирные снежники. Женщин от мужчин не отличить, одеты все в шкуры и скромно, если не сказать убого, а вот детей заметно. Детвора вообще без одежды, меньше ростом, ну и носятся везде как угорелые. Дети они у всех народов одинаковые.

Переговариваются недомерки именно так как мы слышали в горах: язык незнакомый, но вполне членораздельный. Не те протяжные стоны-выкрики что обычно слышатся от снежников.

Когда маленькое племя сгрудилось у огня и принялось за еду в животе у напарника заурчало так, что я подумал: нас услышат.

– Может пора кончать этих подлых магов пока они всё не сожрали? – Зашептал Волан.

– Думаешь стена-морок их рук дело?

– Конечно, просто они умело маскируются. Давай уйдём Тан, у меня уже слюна капает из ушей.

– Да. – Согласился я. – Нужно искать что-нибудь вроде города.

Отойти мы не успели. С грозным рёвом из ближайшего подлеска выскочил серый великан. Обступившие костёр недомерки кинулись в рассыпную. Серый в три прыжка оказался в центре лагеря. Некоторые снежники вдруг остановились после недолгого бега, замерли и повернули обратно. Основная масса скрылась в близлежащих зарослях. Великан за ними не гнался. Приказательно рыкнул и десяток впавших в ступор недомерков послушно поплёлся за ним.

– Он их зачаровал? Он что колдун? Что он сделал? А? – Дворф глянул на меня так будто я могу знать все ответы. – Тан?

– Ладно. – Тяжело вздохнул я. – Пошли спросим.

Вбуфф! На месте где мы только что стояли с высоты роста свалилось два походных мешка. Не таскать же с собой в бой поклажу? В мускулистое тело серого, жесткокожего, трёхметрового гиганта воткнулось четыре чёрных клинка. Меч-нож удалось загнать только на половину длинны – шкура у серых словно дублёная. Великан взвыл загребая мощными руками воздух. На такого противника мы напали первый раз, понятия не имею где у него важные органы. Скорее всего там же где и у всех – туда и бил. Ворон в грудь, Коготь в шею. Судя по реакции: твари больно, но помирать она не собирается.

Резко крутанувшись великан сбросил меня с плеча, на которое я до этого так удачно прыгнул. Меч вырвало из руки, он остался торчать, а меня подбросило вверх и в сторону. Коготь я не выпустил. Если клинок отдалится хоть на несколько шагов, нас с Воланом скорее всего быстро прихлопнут. Я даже сделал для артефакта петлю в рукояти, чтобы случайно не выронить. Теперь его можно только вместе с рукой отнять.

Группируюсь и в полёте разворачиваю тело лицом к гиганту. Дворф подрезает ему сухожилие на левой ноге, но тварь и не думает падать. Не долетев до земли пару шагов ещё в полёте прыгаю к другой вражеской ноге. Коготь легко впивается в плоть. Очередной полный ярости рёв.

Серый падает на колени широко размахиваясь рукой. Вбуфф. Мы уже с другой стороны и дружно кромсаем толстенную шею и широкую грудь монстра. Серый за нами банально не успевает. Только размахивается, а Волан скатывается вниз и двойным взмахом полосует великану пузо. Кишки зловонной кучей вываливаются в траву. Тварь судорожно дергается задевая меня локтем. Падаю на спину. Откатываюсь. На место где я только что был мгновенно обрушивается здоровенный кулак.

Снова рёв, теперь с жалостливыми нотками. Напарник воткнул оба своих чёрных кинжала в глаза противника. Тот слепо и всё слабее отмахивается, а мы продолжаем резать всё до чего в силах дотянутся. Спустя тридцать ударов сердца – великан заваливается набок, уткнувшись лицом в свои же внутренности.

Мы стоим друг напротив друга согнувшись и лихорадочно пытаемся отдышаться. Измазанные с ног до головы кровью, ошмётками и грязью.

– Фух! Фух. Фух. – Волан тычет пальцем в тело пытаясь выговорить хоть слово, наконец ему удаётся. – Какого провала он не сдох сразу? Ты воткнул ему Ворона прямо в сердце.

– Может не достало?

– Да ну, наполовину вошло, должно было хватить.

– Значит не хватило.

– Аааай! Придётся…

Гневно отстраняет меня напарник и полосует по спине трупа кинжалом. Отделяет кожу, сдирает мышцы и разламывает со спины пару рёбер – даже с его кинжалами это получается далеко не сразу.

– Вот! – Тычет в разрез напарник, разбрызгивая с рук густеющую кровь.

Я мельком глянул. Действительно, торчащий в груди серого Ворон пробил сердце насквозь. Сейчас можно лицезреть его остриё через разрезы в спине. Почему же великан не помер?

– Погоди-ка.

Отгоняю кровожадного дворфа от трупа и проделываю те же манипуляции с правой стороны тела. Коготь справляется намного лучше. Вырываю клок лёгкого. Так и есть у серых великанов два сердца.

– В голову нужно бить, – глубокомысленно изрекаю я. – Мозг точно один.

Выглядит это всё, конечно, мерзко и противно, но проделать это было нужно было пока мы ещё в горячке боя. Потом бы уже себя не пересилили, а информация очень ценная. Убивали мы серого почти минуту и если бы их было двое-трое ни о какой победе не могло бы быть и речи. Теперь вот по крайней мере знаем, что колоть в грудь нужно с обоих сторон и чем-нибудь длиннее наших кинжалов. Ворон до сердца достанет, но он один и потом его трудно вытянуть. Расстояние между рёбрами маленькое – клинок застрянет.

– Мне наверное тоже нужно что-то наподобие Ворона выковать, поможешь?

– Да хоть точно такой же сделаем, – кивнул я. – Когда вернёмся.

Тут мы замечаем, что десяток снежников никуда не делся. Недомерки стоят вокруг и всё это время пялятся на нас потерянными мутными взглядами. Мы запоздало встали спина к спине, хотя за то время, что болтаем, нас могли проткнуть уже сотню раз.

Впрочем, снежники агрессии не проявляют. Один за другим взгляды проясняются и снежники с недоумением начинают пятиться. У нескольких в руках копья. Эти сразу сгруппировались вместе, направили оружие остриём в нашу сторону и принялись поспешно отступать. Остальные спрятались за их спины, взяли товарищей под локти и ведут, чтобы копьеносцы не споткнулись, двигаясь задом наперёд.

– Соображают,– одобрительно протянул Волан.

– Хорошо, что они у нас в горах так не соображают, – и когда снежники скрылись в подлеске, добавил. – Мыться придётся до ночи.

– Это да… – сказал дворф и жалостливо добавил. – И ещё половину ночи стирать.

Глава 4

Лужу заняли ближайшую. Ну, видели снежники где мы расположились, и что? Может даже сейчас наблюдают. Похоже без великанов и медведей народец вполне безобидный. Я высказал свою мысль дворфу.

– А медведи без серых когда-нибудь приходили? – спросил Волан.

– Ты прав. Похоже, серые всех и водят, а остальные участники набегов – просто рабы.

– Хотя оставшись без великанов пятнистые медведи продолжают драться – лично видел.

– Они же звери, – пожал я плечами. – Волки, оставшись без наездников, тоже кидаются, но если их не трогать уходят.

Размотав последние завязки скидываю бронь в воду – пусть отмокает, а я пока собой займусь. Кровь вперемешку с грязью уже начинает засыхать на лице и в волосах – неприятно стягивая кожу.

Вода холодная, но когда обтираешься снегом стоя на обдуваемом всеми ветрами перевале всё намного хуже. Тут так просто рай.

– Так какие планы, амадзин, не будем же мы тут просто скитаться туда-сюда?

– Я думал, мы месяц к Пустошам дорогу будем искать, а то и больше. Никаких планов не готовил, но скитаться это да – глупо.

– Поймать нужно кого-нибудь и расспросить.

– В идеале серого – он больше знать должен.

– Сомневаюсь, что он с нами говорить будет, этот вон до самой смерти бился.

– Потому что мы у него ничего не спрашивали, – возразил я. – Он может нас и за разумных не считал. Мы же налетели как звери.

– Всё равно просто так он ничего не скажет, – не сдался дворф. – Для начала его убедить нужно в … наших эээ… добрых намерениях. Вот.

– Отрубить руки и ноги?

– Как-то так, – закивал Волан.

– Лучше снежника поймаем. Они все равно все вон в том леске сидят. Небось за нами наблюдают, может даже подкрались и подслушивают.

– Подслушивают, – задумался напарник. – А ведь мы языка не знаем. Как допрашивать будем? Ух ты, глянь, рыба.

В воде действительно плавала рыбина. В горах они водятся только в вяленом и солёном виде – живую рыбу первый раз вижу. Тем более такую здоровую. Нам караванщики привозили размером с ладонь, а эта раза в четыре больше.

– А ведь её жарить можно, – забубнил под нос дворф, понемногу пододвигаясь к водоплавающему.

Я тоже подкрался, в четыре руки сподручнее ловить чем в две. Кинулись мы одновременно и даже ухватили добычу за бока. Она оказалась не только быстрой и вёрткой, но ещё и скользкой. Лишь руки слизью испачкали да пару чешуек вырвали. Рыба скрылась в мутной воде.

– Эхехех, – совсем как Карет вздохнул Волан. – Опять грибы.

Я продолжил отмывать бронь. Между слоями кожи чего только не набилось, в основном остатки серого великана. Ну и гадость. Кусочки мёртвой плоти расплылись по воде. Наша рыбина вернулась и стала их заглатывать, а может это уже другая рыбина. Я прошлую в лицо не очень запомнил.

Подаю знак напарнику. Тот морщится.

– Не, не поймаем, скользкая очень, – вдруг его взгляд проясняется. – Может её убить сначала? Ну-ка.

Волан подлез ближе и резким взмахом кинжала проткнул добычу насквозь. Кинжал он сразу вытащил, а этого делать не стоило. Рыбина не издохла, а встрепенулась и неуклюже юркнула в глубину.

– И снова грибы, – недовольно констатировал дворф. – Ненавижу грибы, ненавижу вяленое мясо.

Круп мы с собой никаких не брали и котелка тоже, поскольку не собирались выдавать себя дымом во вражеских горах. Вот и питались последнее время одним и тем же. Кто же знал, что тут целая долина с местными жителями, а костёр обычное дело?

Я хорошенько размял, сотворённые для меня Аладой, штаны в воде. На них тоже много чего нацеплялось, может рыбка ещё приплывёт.

И она приплыла. Сразу хватать я её не стал – понаблюдаю. Так, щёки отрываются и закрываются, это по-моему называется жабры. Вот под ними и нужно хватать, но проделать это следует быстро, иначе рыба заметит. А она, гадина, даже не моргает – внимательная вся такая.

Сосредотачиваюсь на движении рыбьих щёк. Они открываются всё больше – тут главное не пропустить нужный момент. Вода передо мной перестаёт колыхаться и стекленеет, а я не могу сделать вдох, ну и ладно – задержу пока дыхание. Жабры открываются почти на всю, ещё чуть-чуть. Резко пускаю руку вперёд, она входит в воду без всплеска, словно в сметану. Хватаю рыбину под головой, просовываю пальцы под жаберные пластины и тяну. Поверхность водоёма замерла, добыча вылетает наружу без брызг, водная гладь ещё не успела всколыхнуться вслед моему движению.

Я всё ещё не могу вздохнуть – воздух слишком тугой и жесткий. Но дышать уже очень хочется, лишь сейчас я замечаю всю странность происходящего и втягиваю воздух изо всех сил. Мир вокруг резко приходит в движение. Мгновение и я уже лежу на спине, на до мной быстро мелькает Волан. Появляется то с одной, то с другой стороны. Всё происходит так быстро, что я не успеваю разглядеть его движений.

Наконец удаётся вздохнуть полной грудью и свихнувшийся мир приходит в норму.

– Тан? – Судя по тону вопрос задаётся не первый раз, сбоку слышится шлепок, будто кто-то прыгает босиком в сторону лужи.

– Рыбина где? – Выдавливаю я с таким трудом набранный в грудь воздух.

– Ах, ты. – Напарник бросился к воде. – Есть! А теперь рассказывай.

После получасовых объяснений. За это время Волан успел почистить и выпотрошить рыбу. Одел её на длинный прут и принялся разводить огонь. Дворф ненадолго задумался и изрёк:

– Слыхал я про такое. Гвардейцев, вроде, такому учат. Боевой транс – называется. А после него, это откат: время забирает у тебя то, что одолжило.

– Тебе что не скажи, ты всё знаешь.

– Ну так: весёлая, полная приключений жизнь в долине плюс множество интересных друзей-товарищей. Они иногда такого нарассказывают – уму непостижимо. Кстати подай мой мешок, натрём рыбу специями.

Волан набрал с собой кучу маленьких коробочек с разными пряностями. Кто-то из торговцев объяснил ему, что с их помощью можно изменить вкус любого блюда. По дороге он уже присыпал серые грибы всем по очереди. Лично я особой разницы не заметил. Может на рыбе будет лучше?

На рыбе действительно лучше. Для чистоты эксперимента дворф даже оставил один кусок не посыпанным и он оказался не таким вкусным.

***

Ловить снежника решили на следующий день. Нужно отдохнуть, а спать каждому придётся только половину ночи. Теперь без охраны никак. Я остался на часах первым. Это самая лёгкая стража, как по мне.

Утром проснулся от ароматов жарящейся на костре рыбы.

– Волан у тебя тоже боевой транс прорезался?

– А? Нет. Помнишь ту рыбину что я кинжалом проткнул? Подхожу к воде умыться, а она плавает к верху пузом.

– Ясно, другое непонятно, дед мне ни про какой транс не рассказывал, а он не последним гвардейцем был.

– Да? – Волан крепко задумался почесывая затылок. – Может и не гвардейцев. Я тогда сильно хмельной был, могу чего-то не помнить. Но точно знаю что в той истории кого-то этому самому трансу обучали.

– Ну и отлично. Будем учиться.

Бронь практически высохла, одежда у меня запасная, я её ещё вчера надел, можно и за снежником идти. Волан показал один палец и мельком глянул в сторону куста обрамлённого зарослями высокой травы. О, так снежники сами пришли. А зачем подходить так близко? Нас и издали чудесно видно, тут только одно объяснение.

– Ну так что амадзин идём тварей ловить? – Громко сказал дворф.

– Да. Для начала парочку детёнышей выловим.

В кусте завозились. Кто-то кого-то отпихивал или толкал. Из травы во весь рост поднялся снежник. Откинул в сторону копьё, вытянул руки показывая пустые ладони и неуверенно поковылял в нашу сторону.

– А язык они всё-таки понимают. – Я тоже держу руки на виду, чтобы не пугать переговорщика.

По виду он и так бросится назад при малейшем нашем движении. Волан замер превратившись в статую. Снежник осилил ещё пару шагов и заговорил.

– Не ловить. Сам идти. – Показал на себя.

– Вот и отлично приятель. – Стараюсь говорить как можно дружелюбнее и так чтобы зубы не показывать, у некоторых зверей это угрозой считается может и у недомерков так. – Подходи к огню и садись.

Тот подошел, но заставить себя присесть не смог. Стоит мнётся. Волан отломил кусок, уже готовой, рыбины и подвинул снежнику. Взял кусок себе. Я стараясь не сильно приближаться к нашему гостю обошел костёр с другой стороны и тоже взял.

Видя что мы спокойно уминаем еду, переговорщик таки уговорил свои дрожащие ноги опустить его рядом. Отщипнул пару раз угощение, облизал дрожащие пальцы. В общем видно что воин он никакой. Даже если его угрозами заставить идти в бой толку будет мало. Значит великаны их действительно как-то околдовывают.

– Где языку научился? – В пол голоса поинтересовался Волан.

– Гора. – Переговорщик махнул в сторону гигантского морока. – За стена. Волки ловить. Карет учить.

– Карет Крепкий Щит?

– Карет Щит. Щит! – Заулыбался снежник. – Потом отпустить.

– Ну даёт бывший амадзин. – Усмехнулся напарник. – Небось наказал передать своим чтоб туда больше не совались?

– Сказал не приходить. Я говорить что мы и так не хотеть приходить. Он не верить.

– Я бы тоже не поверил. – Пожал я плечами.

– Это да. – Согласился Волан.

– Мы не хотеть. Правда. Великан рычать, мы спать, просыпаться вокруг горы.

– Да теперь мы сами знаем – видели. Ты лучше скажи откуда великаны приходят?

– Там. – Снежник неопределённо махнул на север и сложил ладони показывая гору. – Маленькие горы. Рождать великаны.

– Живут в горах?

– Рождать. – Многозначительно поднял палец снежник.

– Покажешь?

– О! – Глаза у гостя увеличились раза в два и округлились. – Я не бросать стая. Я вожак. Ты сами найти. Легко. Далеко видеть. Горы большой.

– Боишься?

– За щенок страх. – Согласился переговорщик, ещё раз указал на север. – Там опасность. Шар враг.

– Шар?

– Шар. – Показывает руками что-то округлое. – Человек с меч и шар.

– Человек с мечом? Может не шар, а круг? Человек с мечом и щитом?

– Щит нет. Карет Щит. Человек шар и меч.

– Ты что-нибудь понял, Тан?

– Конечно, а что тут непонятного? Человек с мечом и шаром. С булавой, наверное. – Поворачиваюсь к снежнику. – Много человек с мечом?

– Один. – Показывает палец тот.

– Один? – Волан легкомысленно махнул рукой. – Одного мы быстро закопаем.

– Великан служить шар. – Пояснил переговорщик.

– А… Ну, тогда да.

Разговор снежнику давался тяжело. Вздрагивал он при каждой нашей фразе, а от любых движений порывался вскочить, но мужественно сдерживался. То есть от страха у него отказывали ноги, и он плюхался обратно на задницу.

– Ладно, иди. – Махнул я гостю. – Но не убегай, мы может тебя ещё позовём.

Переговорщик поднялся и начал пятиться.

– Стой. – Скомандовал Волан. – Вот возьми.

Подал дрожащему снежнику его рыбу и ещё грибов сверху добавил.

– Иди, – заметив мой ироничный взгляд, напарник возмутился. – А что? Жалко мне их. Серый им вчера весь ужин растоптал. А они видишь, как звери живут: вожаки, стая, щенки.

– Да я не против. Просто, его языку кто учил?

– Карет.

– Карет и волкогоны. Я так понимаю это ещё до того было, как мы Сталагор освободили. Чему его волкогоны могли научить? Семья, ответственность, дети? Да и живут они тут не плохо. Заметил, что парнягя худым не выглядит? Вполне себе упитанный вожак. Да и остальные далеко не отощавшие.

– Серые их захватывают.

– Ага. Потом серые дохнут, а эти назад убегают. Каждый из них наверное по десятку раз к Сталагору ходил. Жалеть их не нужно. Любой из этой братии может в миг во врага превратиться. Стоит только серому придти. Так что спиной поворачиваться к недомеркам не будем.

– Да то ясно. Я о том, что пристанища у них своего нет. Мыкаются туда-сюда, бедолаги. Так что, амадзин, идём смотреть, кто там кого рождает?

Глава 5

К полудню мы встретили уже третью стаю снежников. Хотя может правильнее сказать – семью. На глаза мы им не показываемся – обходим стороной под покровом Когтя. Неизвестно – становятся ли они тупыми куклами, попадая под власть серых? Или может превращаются в сноровистых слуг? Если второе, то могут выдать нас будущим хозяевам. Думаю, кого-то очень заинтересует, почему по долине двое подозрительных незнакомцев бродит. По уму так стоило и ту, первую семью, что мы встретили, положить там же. Но как то рука не поднялась. Всё равно, что щенков в ведре топить.

Кстати, мы поймали пару крыс. Вот раздумываю где готовить. С одной стороны недомерков тут куча. В каждом четвёртом леске дымок виднеется. Можно смело разжигать костёр, ничего страшного в этом нет. С другой: непонятно как их стаи относятся друг к другу, может тут всё поделено, а на чужой территории жечь нельзя. Нет, недомерков я и сзади не боюсь, но подымать шум не хочется, до сих пор-то скрытно двигались – глупо открываться. Да и убивать зазря жаль. А ведь ещё на огонёк может серый заглянуть и хорошо если один.

В общем, вопросов лавина, поэтому прежде чем что-то делать, нужно внимательно присмотреться. Изучить обычаи и всё такое. Жалко, что желудок этого понимать никак не хочет. Как говаривал дед: пузо добра не помнит.

Ещё тревожит одна вещь. Снежник говорил – горы большие, издалека видно. Только вот, пока что, ничего не видно. Нужно было уточнить длину пути до гор. На высокое дерево уже влезали – не помогло. Лесочки, прогалины, холмы – всё. Больших возвышенностей никаких нет.

Вечереет тут постепенно. Горизонт красиво окрашивается красным. Сумерки держаться довольно долго. Можно не торопясь выбрать место для ночлега. В горах если вовремя не подсуетился – будешь искать в потёмках или скорее всего ляжешь спать там где стоишь.

Наткнулись на поросший высокими колючими кустами холм.

– Давай обойдём, амадзин. Неохота по этим зарослям лезть.

– Давай лучше тут заночуем. Раз нам неохота и другие не полезут.

Кожа у меня на штанах и куртке крепкая, но даже если её иголки прокалывают – под кожей все равно пластины мирфила. Иду спокойно по сторонам глазею. Ухмыляюсь когда Волан ойкает от очередной впившейся в икры колючки.

Добрались наверх. Никакой полянки на вершине холма природа, понятное дело, нам не приготовила. Придётся вырубать. Я наполовину вынул меч из ножен, да так и застыл. Волан мгновенно перетёк в боевую стойку, притаился согнувшись – готов к любой неожиданности. Не зря мы столько тренировались.

– Отбой дворф. – Прошептал я не отрываясь от вида впереди.

Громадная яма начиналась у самого склона холма. Даже не яма – кратер. Правильной круглой формы. Дно кратера ровное и насколько я знаю, такое само собой не случается. Значит его вырыли. Вырыли специально для той пирамиды, что торчит посередине. Огромная такая, острая, трёхгранная пирамида и пусть лопнут мои глаза, но я готов поклясться что она ещё и цельная. По крайней мере отсюда грани смотрятся совершенно гладкими. Вершина пирамиды как раз вровень со стенкой кратера. Потому мы её и не видели издали.

На стороне обращённой к нам, в основании имеется высокий прямоугольный проход. Серый великан в такой не пригибаясь пройдёт. Но самое настораживающее это печать Сталагора во всю грань пирамиды. Стилизованная наковальня и три полоски сверху, символизирующие радугу.

– Так. – Протянул Волан. – А вот это мне не нравится совсем.

– Печать?

– То что огонь разжигать теперь нельзя. Крыс выбрасывать, всё равно протухнут или сырую будешь? – Протянул мне тушку, подумал, протянул вторую. – Можешь и мою тоже.

– Я первый дежурю. – Протянутых крыс принципиально не замечаю.

– Ты прошлый раз первый дежурил.

– Амадзин Тан. – Делаю как можно более серьёзное лицо.

– Ладно, сам съем, даже шкуру снимать не буду, великий. – Картинно кланяется дворф.

Хмыкнули друг другу, выкосили небольшую прогалинку. Перекусили надоевшими грибами.

– А есть ли смысл дежурить? Коготь кроет. – Дворф огляделся. – Трава нигде не примята, кроме склона по которому мы шли. Рядом эта треугольная штука внушающая ужас.

– Согласен.

Уснули вместе. Хотя не люблю я в незнакомых местах спать без стражи – несколько раз просыпался и прислушивался. Ночь прошла тихо. Тут даже вездесущие бесхвостые крысы не бегают. Да и у самого кратера трава жухлая. Если и есть зелень, то редко. Видимо пирамида как и морок тянет жизнь из всего что вокруг. Природа пытается наступать, выбрасывает новые ростки, но те быстро умирают.

Расцвело. При свете дня, все можно разглядеть получше. Хотя, собственно, разглядывать больше нечего. Дно кратера – серая утоптанная земля без признаков растительности. Стены тоже земляные. Может и были раньше чем-то укреплены, но теперь просто рыхлые обрушившееся насыпи. Довольно пологие. Легко можно спуститься и подняться, главное не спешить, а то вызовешь новые оползни.

У пирамиды никакого движения, никаких звуков. Ни дверей, ни охраны. На круто вздымающихся гранях поблёскивают металлическим блеском какие-то вкрапления. Что за камень такой?

Соваться туда при свете дня не рискнули. Присмотримся для начала. Половину дня просидели внимательно наблюдая, вторую половину по очереди дремали. Никакого движения нет. Совершенно мёртвая округа. Может стоило днём сходить раз такая тишь.

Уже в сумерках спустились с холма к краю. Идти по осыпающейся стенке кратера оказывается сложнее чем кажется – ноги норовят съехать. Ещё и земля рыхлая. Замаялись пока спускались. Приходилось пару раз подхватывать друг друга под руки. Зато дно оказалось вполне твёрдым, я бы даже сказал утоптанным.

Сзади пирамиды обнаружился удобный спуск. Нам его с холма видно не было. Жаль, было бы быстрее обойти кратер и спуститься там, чем здесь битый час сунуться. Но в любом случае мы уже внизу. Пока спускались уже и стемнело качественно. Теперь можно не опасаться что заметят. Хотя кому тут замечать? Если и есть какая пакость то скорее всего магического свойства. Мы в таких всё равно не разбираемся и вряд ли заметим.

Ещё раз прислушиваюсь – тихо. Живого тут ничего быть не может, уже давно бы себя выдало, но руку с Когтя не убираю. Гууу! Донеслось от пирамиды, словно кто-то дунул в исполинский рог. Мы присели. Неужели нас заметили, вроде ещё и шага в сторону строения не сделали, а уже переполох.

Те вкрапления в камне, что днём блестели, теперь тускло засветились. Внутри пирамиды раздался грозный рык. Такое я ни с чем не перепутаю – серый великан. Мы притаились, ну не соваться же в тёмный провал прохода когда там серый ревёт.

– Днём нужно было идти. – Прошептал напарник. – Они видать ночью рождаются.

– Вчера всё тихо было, да и если бы они рождались каждую ночь, то и к столице приходили бы каждый день.

– Не факт. – Дворф хотел ещё что-то возразить, но вдруг резко выдохнул. – Слева, верх.

По удобному спуску двигается одинокая фигура. Кто такой в сумерках не понять, но роста вполне обычного. Идёт не таясь, как к себе домой. Снежники так не ходят. Коренастый, широкий в плечах, волосы длинные, короткий меч на поясе. Больше по силуэту ничего не понять.

Преспокойно подходит к тёмному провалу. Шарит рукой где-то сбоку – в пирамиде появляется тусклое освещение. Незнакомец уверенно входит внутрь.

Ну что же, пойдём следом, заходить не будем, но из-за угла посмотрим. Только шаг сделали, по дорожке в кратер начали спускаться ещё гости. Фигур пять, шесть, ого, восемь.

– Кто предложил вчера ночью спать? – Возмущенно зашептал Волан. – Глянь тут в темноте гулянья какие, а мы дрыхли.

– Наглая харя предложила, но звук рога мы бы с тобой всё равно не проспали.

– Ждём развязку?

– Ждём.

Группа быстро и тихо подобралась к проходу. Двое встали по бокам. Шестеро слаженно устремились внутрь. Послышались вскрики, зазвенели клинки, наконец всё утонуло в рёве серого великана. Из пирамиды выскочили двое. Ещё один вылетел следом над их головами и рухнул на землю шагах в сорока. Охрана по бокам входа ретиво бросилась за беглецами. Не догонять – убегать вместе с ними. Показался серый и ведь точно: в проходе даже не пригибался. Повертел головой заметил четвёрку бегущих и резко с места прыгнул.

Хорошо что мы эту картину со стороны наблюдаем. Не хотел бы чтоб такая махина на меня летела. Когда он приземлился на бегущего последним, даже под нами земля вздрогнула. Несчастный и пикнуть не успел.

– Бегите я задержу! – Слабо донеслось от оставшейся троицы.

– Ты слышал Тан?

– Да.

– Поможем?

– Не…

Вбуф!

Засранец! Зачем тогда вообще спрашивать? А я ведь уже предупреждал – никакой самодеятельности. Возьму вот и разжалую его из дворфов, если узнаю когда-нибудь как это делается, конечно. Мало ли кто тут может разговаривать на горском. Вся Квеза вон на горском говорит, ещё до обеднения в единую страну все на нём говорили. Это не делает всех истинными горцами, тем более стоящими помощи.

Прыгать следом я не стал. Волан все равно уже сидит у серого на шее и кромсает голову. Глянем насколько эффективна такая атака. Если не подействует, вмешаюсь. Великан зашатался, неуклюже шагнул и завалился лицом вниз. Напарник при этом зрелищно кувыркнулся прямо с громадного плеча и встал на ноги – позёр. Ну хоть выяснили как быстро серого завалить.

Троица беглецов помощь, без сомнения, заметила, но замедлятся для знакомства не стала. По моему, они побежали ещё быстрее. Посчитали нас врагами что-ли?

– Что за!? А ты кто такой? – Из здания вышел незнакомец появившийся у пирамиды самым первым.

Оценил происходящее. Меня, кстати, не заметил, я до выхода ещё не добрался. Одним слитным движением перетёк в стойку и вынул короткий меч из ножен. Клинок красиво зазвенел блеснув в темноте серой ртутью.

Гвардейцы Квезы двигались с такой же грацией. Противник безусловно серьёзный, ещё и клинок из мирфила. Такого лучше сразу кончать, без переговоров, а то можно и самому кончиться.

Волан видимо пришел к такому же выводу и мгновенно прыгнул. Вбуфф! Пуф! Напарника ляпнуло о, вдруг появившуюся, оранжевую сферу и отбросило на землю. Сфера, шагов пять-семь в диаметре, несколько раз мигнула вокруг незнакомца и пропала.

– У, как! – Усмехнулся тот изящно крутанув клинок. – Ну, тебя точно живым отпускать нельзя.

Шагнул к дворфу. Волан слабо застонал и приподнялся вертя головой. Напарник ещё не понял что произошло. Я далековато, но прыгать не буду – хватит одного кретина. С натугой извлекаю Ворона из ножен и при этом чуть наклоняю, чтобы клинок шел неровно. Слышится звон качественной стали задевающей окантовку ножен. Чистый мирфил чуть по другому звучит, но разницу далеко не каждый разберёт.

Незнакомец, конечно, сразу оборачивается. Кто же не обернётся услышав за спиной такой звон. Меч у него не намного длиннее чем мой нож, но у меня ещё и Коготь есть. Достаю сразу. Что-то мне подсказывает – с этим парнем нужно использовать всё.

Волан в себя уже пришел, но пока выжидает. Правильно – одной глупости достаточно, теперь нужно наверняка действовать. Мало ли что Слеза незнакомца ещё умеет. То что это именно Слеза Гор не сомневаюсь. Маги и колдуны по другому работают, да и не носят они оружия. Зачем тебе тяжелая штуковина которой ты нормально владеть не способен? Горец стоящий сейчас на против меня мастер меча. Может и не лучше моего деда, но и не хуже – буду из этого исходить.

Сближаемся. В нескольких шагах от противника чувствую как моё тело преодолевает сопротивление. Оранжевая сфера чуть проявилась и исчезла. Значит то что двигается медленно она пропускает. Отлично! Я уже внутри, прыгну и всё.

Горец резко отклоняется назад. Я пытаюсь прыгнуть, но вновь появившаяся сфера хватает меня за отведённую назад руку. Всё что двигается быстро она хватает и отбрасывает. Соответственно меня толчком вышибает за её пределы. Вывиха не случилось – успел расслабить мышцы. Падаю. Противник быстро сокращает расстояние. Вскакиваю на колено. Удар. Блокирую Вороном и бью снизу Когтем. Враг отскакивает. Я замираю. Если резко дёрнусь – опять опрокинет сферой. Медленно разрываю расстояние.

Плохи дела. Мало того что противник умелый мечник, ещё и этим своим энергетическим щитом пользуется как оружием. Теперь же у него на груди засветилась печать Сталагора. Раньше вроде не было этого свечения. Похоже медальон какой-то.

Поднялся напарник, понял уже как защита незнакомца работает. Исподтишка его не достать, нужно оказаться внутри сферы и только потом бить, при этом нужно эту самую сферу не задеть резким движением.

Окружаем противника с противоположных сторон. Он пытается уйти, но только шиш. Совместные тренировки против Оттана своё сыграли. Даже если горец сейчас к стене прижмётся все равно достанем. Двести раз «клещи» на дедушке отрабатывали. Незнакомец уже проиграл.

С края кратера раздаётся гневный рык и вниз, одним мощным прыжком, сигает серый. Приземляется позади Волана. Напарник оборачивается к новому врагу, великанов он уже умеет быстро убивать, но прыгнуть не успевает, незнакомец делает шаг вперёд. Мелькает оранжевая сфера цепляя руку Волана. Хрусь. Дворф по инерции вытягивается вдоль земли, падает, сразу же вскакивает, левая рука повисает плетью.

Отходим так чтобы между нами и серым был незнакомец. Теперь численного преимущества нет. Они встают рядом, у серого ошейник со слабо горящим, до боли знакомым, клеймом. На стене кратера очередной рёв. На фоне неба заметен силуэт великана собирающегося придти на помощь хозяину.

Вбуф! Вбуф! Зря ревел, нужно было молча вниз спускаться. Теперь мы наверху у края кратера, прыгнули одновременно, как только услышали что подбежал ещё один серый. Утыкали клинками голову и шею вновь прибывшего за пару ударов сердца. Хозяин великанов остался в кратере, что-то громко выкрикивая.

– Это был шар! – Скривился Волан, баюкая повреждённую руку.

– Шар и меч. – Добавил я. – Бежать можешь?

– А что, добивать не будем?

Без раздумий решаю считать данный вопрос риторическим. Внизу и с другой стороны кратера заревели. Ещё один рык чуть правее. Мы бросились к своему холму, там мешки, без мешков будет туго. У подножья замечаю фигуру прячущуюся в траве.

– Хотите жить, бегите за мной. – Быстро говорит обладательница женского голоса и стартует в темноту.

Со стороны кратера топот и злобные рыки. Раздумывали мы недолго.

Глава 6

За поклажей возвращаться некогда. Провожатая скоро исчезнет в потёмках. Да и не потяну я сразу два тяжелых мешка, а Волан хромает и прижимает к груди руку. Лицо у товарища бледное, как бы его самого тащить не пришлось.

Бежим за девушкой, голос то вроде молодой звучал. Напарник покряхтывает наступая на больную ногу. Горец – покряхтывает! Оторвало стопу или как минимум перелом. Других повреждений он бы и не заметил.

Хотя держится дворф отлично – не отстаёт, не стонет, не жалуется. А ведь бежим уже целый час не снижая скорости. Из очередного маленького лесочка влетели в нагромождение камней. Вид некоторых указывает на их искусственное происхождение. Развалины наверное. Ориентируется в них девушка легко не смотря на ночное время. Не первый раз значит.

Между двух валунов темнеет чёрным зевом узкий спуск под землю. Разминаю в руке фитиль из сумки на поясе. Тусклое сияние слегка рассеивает мрак вокруг. Нагибаюсь и лезу вслед за провожатой, а ничего так попка – округлая, подтянутая. Хотел даже ущипнуть, но сдержался. А то ещё поймёт неправильно, хотя как такое действие можно неправильно понять? Что оно означает само по себе? Что-то мысли потекли не туда, сосредотачиваюсь на дороге.

Короткий, узкий лаз внезапно оборвался и я выпал в коридор, чуть не стукнувшись лицом о пол. Стены выложены камнями, пол каменный, потолок тоже. Больше в свете фитиля ничего не разглядеть. Помогаю влезть Волану, а то шмякнется и ещё чего из нужного сломает. Незнакомка вытягивает из ниши в стене фонарь, критично оглядывается на мой фитиль, ставит фонарь на место – бережливая. Успеваю немного рассмотреть нашу провожатую. Длинные ярко рыжие волосы стянутые в хвост, кожаные облегающие штаны, куртка с металлическими бляхами.

– За мной. – Точно: молодая и симпатичная.

Нужно будет познакомиться. О чём это я? Мы и так познакомимся, иначе никто бы никуда нас не вёл. Кстати, дорогу девушка знает прекрасно. Фитиль у меня, а я иду за ней, значит она свободно ориентируется в темноте. Через полчаса блужданий по подземельям Волан устало вздохнул и ехидно выдал в пол голоса:

– Как ребёнок прямо.

– Это точно. – Соглашаюсь я с напарником.

– А у меня, между прочим, нога.

– Терпи.

Девушка с подозрением на нас оглянулась, но промолчала.

Попытка запутать случайных гостей в хитросплетениях коридоров, конечно, похвальна. Может быть, она бы даже удалась, не будь эти гости лучшими проводниками перевала, пускай и бывшими. С нами этот фокус работает наоборот: чем больше ходим тем большую карту составим у себя в голове. Девушка нам показала уже практически весь верхний уровень.

И я разделяю возмущение напарника: пятый круг совершенно лишний, мы и так уже всё запомнили. Идёт она каждый раз чуть по другому, чтоб больше заморочить, но на самом деле лишь выдаёт ещё больше проходов.

Наконец, по укромной лестничке, опускаемся на ярус ниже. Тут повторяется та же история. Кстати, незнакомка даже не запыхалась после довольно быстрой пробежки, ещё и по подземельям нас зигзагами водит – не ленится. Подруга явно горской крови, любую человечку уже бы на руках пришлось тащить.

На нижнем ярусе она уже нас так долго не мариновала, да и останавливалась несколько раз у развилок. Видимо не так хорошо ориентируется. Это не удивительно – вверху просто подвальные помещения со строгим расположением комнат, а тут целые катакомбы с лихо закрученными поворотами. Простому горцу потеряться недолго. Я же, уже составил план местности, при желании наша провожатая меня тут никогда не найдёт.

Впереди показался свет. Оттенок знакомый, где-то я уже такое освещение видел. Входим в огромный зал с несколькими поддерживающими потолок колоннами. В центре купола горит подземная звезда, как у нас в полях и пастбищах. Да это и есть поле: травка, отдельные ровные грядки каких-то растений. Небольшой бассейн для полива и питья. И серые наросты грибов на неровных колоннах.

Отдельно находится сооружение из палок, верёвок, простынок. Отгороженные друг от друга кусками материи комнатки. Из отгибающихся занавесей уже с любопытством выглядывают молодые горцы – лет по двадцать. Под ярким светом звезды наша провожатая оказывается одного с ними возраста, в сумерках она казалась старше.

Девушка проводит нас дальше. К единственной деревянной двери закрывающей проход в стене. Остальные молча провожают нас взглядами. Враждебности в них нет, только настороженность.

Подмечаю, что посох в руке провожатой, на самом деле не что иное как умело замаскированный меч. Догадался по еле заметному разрыву дерева между рукоятью и ножнами. Судя по толщине и плавному изгибу – клинок лёгок и заточен с одной стороны. Чем-то напоминает саблю, но рукоять для двух рук. Если память не подводит, а в оружейных делах она меня никогда не подводит – такие используют где-то на востоке люди с острыми ушами.

Из-за ширмы выскочил сгорбленный парень. На веснушчатом лице отметина неизлечимой душевной болезни. Был у нас такой один. Жил в своём выдуманном мире, ни с кем не общался, зато из любой деревяшки мог вырезать чудо. Именно чудо. Его поделки повторить не мог никто даже из старших мастеров.

Парень заступил Волану дорогу. Напарник вопросительно глянул в мою сторону. А я что? Больных отталкивать не принято. Парень между тем взял дворфа за руку. Потянул вперёд, скривил недовольную мину и резко дёрнул. Придирчиво осмотрел, потерял интерес и отвернулся, с глупой улыбкой разглядывая нашу провожатую.

– Спасибо. – Кивнул Волан парню как равному, несколько раз сжал разжал кулак и добавил. – Ногу не посмотришь?

– Хрясь. – Не поворачиваясь ответил тот, руками показывая будто что-то ломает, а сам продолжил пялиться на девушку.

– Так и знал что перелом. – Кивнул дворф. – Потом тугую повязку наложу. Меня Волан зовут, друг.

– Милан. – Тихо ответил молодой лекарь, не отрывая взгляда от девушки.

Все стоящие сзади разом зашушукались словно произошло что-то невероятное. Провожатая со скрипом открыла деревянную дверь в стене и приглашающе кивнула внутрь.

– Ещё раз спасибо Милан. – Напарник хлопнул парня по плечу и вошел.

Шепот сзади вспыхнул с новой силой. Краем уха я уловил фразу: «Смотри! Даже не дёрнулся!». За дверью оказался недлинный извилистый коридор окончившийся круглой комнатой с каменным креслом посередине. Девушка замыкающая шествие встала у стены перехватив посох так чтобы легко и быстро извлечь клинок – не доверяют нам тут.

В кресле сидел старик. Глядя на него, я понял, что у меня никогда больше язык не повернётся назвать Хларта старым. Дядька рядом с этим дедом казался бы юношей.

Седые нестриженые волосы свободно спускались вниз переплетаясь с вихрастой бородой и закрывая лицо. Из мохнатой копны торчал лишь морщинистый нос, да необычайно ясные и цепкие ярко голубые глаза. Вместо правой руки у деда имелся протез из лунного серебра. Судя по сочленениям, эта штука может двигаться.

Это подтвердилось сразу. Дед вытянул руку вперёд и поманил нашу провожатую механическим пальцем.

Глава 7

Держа посох-меч наготове девушка встала у левого плеча старца и склонившись зашептала ему на ухо. Мы с Воланом переглянулись. Неприветливые какие-то хозяева. Строят из себя великую важность, а я, между прочим, АМАДЗИН. Возьму вот сейчас и расстроюсь.

Ждать пока девушка доложится старшему пришлось с четверть часа. В комнате было совершенно тихо, но ни одного слова из шепота разобрать не удалось. По мере развития доклада лицо старца всё больше выражало недовольство. В конце он и вовсе в пол голоса ругнулся. Затем голубые глаза скользнули по нам, но чувство вызвали будто раздели наголо.

– Откуда ты амадзин? – Сиплый голос седого горца заставлял напрягать слух чтобы что-нибудь разобрать.

– Из Сталагора.

– Разве там есть кто?

– Теперь есть.

– Ты пришел помочь?

– Помочь в чём?

– Кто прислал тебя?

– Никто, сам хожу.

– Хах. – Это видимо у него означает смех. – Кто же указывает амадзинам, старшим самим себе? Знаешь где ты?

– Нет, а как ты догадался кто я?

– Слишком долго живу чтобы не узнать Слезу Гора. Так что у вас там случилось?

– Много всего, а что интересует старец? – Смешной разговор выходит, одни вопросы, а ещё дед сказал: «Слезу гОра» и не похоже что оговорился, потому как ударением сказанное выделил.

– Интересует то как, семьдесят лет назад, вы пропустили сюда армию людей?

– Эээ…

– Вижу что соплив ты подробности знать. – Насупился дед. – Говори что известно.

И голос у него вдруг стал таким ледяным, что перечить не охота. Ну я и рассказал что знал, с самого начала и до момента у пирамиды. Не так уж много мой рассказ занял. Говорить я старался короче и по делу, без ненужных отступлений.

Провожатая за это время успела несколько раз отлучиться и принести стулья, меленький круглый столик и перекусить. Заметив мясо птицы в корзинке, я не удержался и половину повести мямлил с набитым ртом.

– Негусто у тебя знаний, амадзин Тан. – Подытожил старец. – Я Беркут, старший наставник.

– Наставник чего? – Поинтересовался Волан.

– А всего, дворф, всего. Вот и вам сейчас интересного скажу. Жуйте только тише. По словам твоим, амадзин, выходит что глупы горцы и доверчивы. Лишь на слово людское положились и прогадали. Так ты о тех горцах говоришь, что Сталагор построили. Крепость неприступную способную вокруг себя горы выращивать и перестраивать. Не было раньше никаких трёх горных хребтов материк поделивших. Наших это рук дело. Переделали предки эти земли как захотелось.

– Сталагор строит вокруг себя горы?

– На то и название своё имеет: Сталагор – даёт стать горам. И материк не зря на три части поделен. Одну нам, две людям.

– А почему людям две? – Влез любознательный дворф.

– Чтобы поделены они были как минимум на два лагеря, да и грызлись между собой, к нам меньше лезли. Мы их только оружием снабжали – все стороны. Их всегда разное количество, этих воюющих друг с другом, сторон. Долгое время так и работало, а потом появился молодой лорд среди людей и объединил мелкие страны в одну.

– Квеизакотл?

– Нет. – Махнул наставник. – Квеизакотл лишь очередной правитель с имперскими замашками. Намного раньше начались неприятности с людьми. Тогда мы уже знали что быть беде. Дополнили неприступные горы вереницей пирамид. Каждая производит раз в месяц серого воина и поддерживает морок на границе.

– Да, морок нас впечатлил. – Признался Волан.

– Нет в нём ничего впечатляющего. Простой совсем. Больше как игрушка задуман, хотя и выглядит солидно. Главная защита в серых воинах менталистах-суггесторах.

– В ком? Металлистах? – Одновременно спросили мы наставника.

– Ментальный контроль – мысленное подчинение низших разумов.

– Значит серые все таки управляют снежниками.

– И не только. – Кивнул старец. – Могут и людьми, но в малых количествах.

– А горцами? – Спросил я.

– Да на кой нам потом неприятности? Предки всегда были осторожны. Серые даже обучаться толком не успевают. В организмы встроен ограничитель жизни – срок им пятнадцать суток.

– А потом?

– Потом разрушаются.

– А смысл? – Не сдавался дворф. – Зачем такие воины?

– Предкам не армия уничтожения нужна была, а система контроля. Захоти мы ликвидировать людскую расу – долго бы не возились. Горцам истребление людей не нужно. Уважения поболее, да толика страха и всего то. Люди тоже свою пользу приносят. Среди нас больше ремесленники, инженеры, а люди они мореплаватели, скотоводы и земледельцы. Каждому бы своя ниша нашлась, не будь у человеков непомерной жадности и патологической жестокости.

– Какой жестокости? – Всегда меня заковыристые слова интересовали, как читать научился и до Аладыных книг добрался, теперь начинаю догадываться откуда они взялись, эти книги.

– Неважно. – Вздохнул Беркут и продолжил рассказ. – У каждого воина программа по умолчанию…

– Чего, по молчанию? – За перебивание речи старшего, я выдал дворфу подзатыльник и заслужил одобрительный взгляд наставника.

– Действуют они все одинаково. – Всё же переиначил своё объяснение старец поняв, что с нами нужно быть проще. – Рождаются, собирают войска два-три дня и двигаются через горы нападая на всё живое. Это аварийный вариант на случай если горцев останется слишком мало чтобы обороняться. Серые должны были стать, и стали таки, барьером между людьми и Араратом.

– Араратом? – Теперь уже не удержался я, но подзатыльники мне, давать некому.

– Бывшая столица. Мы сейчас в её подвалах. – Взмахнул механической рукой старец. – Эх, не с того я начал, теперь весь сказ перепутан, ну да ладно. Сталагор то, как крепость задумывался. Задача его – Арарат ограждать, но когда срезанную вершину закончили, установили «радугу», вырастили горы вокруг. Вышло так здорово, что практически всё население туда и перебралось. Не сразу, понятное дело, лет за двести. Живые Горы взбаламутив глубинные пласты вытолкнули наружу столько ценных и полезных ископаемых, что никакая сила не смогла удержать горцев в Арарате. И главное: никаких подземных разработок – ходи да собирай на поверхности.

Наставник закашлялся сотрясаясь всем телом. Девушка придержала его за руку пока приступ не прошел и подала кружку.

– Остались тут только смотрители пирамид с семьями. – Продолжил старец хлебнув, не очень хорошо пахнущего, отвара. – Поразмыслив, северную часть материка засекретили и использовали как запасное укрытие на случай войны. Несколько раз Сталагор осаждали и армия серых пригождалась, но захватить новую столицу так никому и не удалось. Это притом что и воинов среди горцев мало водилось.

– Так зачем серые и в мирное время в Живые Горы идут.

– Не идут. Каждый месяц смотрители отменяли создание великанов. Система то, для защиты в случае потери обороноспособности, если есть кому отменять – всё в порядке, если нету – серые воины идут в атаку и сносят любую осаду вокруг столицы.

– Слабовато они сносят. – Засомневался напарник. – Рота волкогонов их семьдесят лет сдерживала.

– Потому что нужно было проходы в Горах вырастить, а вы лабиринтов наделали. Основная масса серых просто не успевает за пятнадцать суток дойти.

– А можно выращивать проходы? – Я даже привстал.

– Конечно. Рост Гор управляем, как же иначе? – На лицо Беркута снизошло озарение. – Погодите. В Сталагоре семьдесят лет никого. Если никто не управляет ростом, проходы должны открыться автоматически. Кто-то управляет процессом.

– А это можно сделать из другого места?

– Нет.

– Тогда некому.

– Вы должны немедленно вернуться и проверить управление. – Ткнул в меня механическим пальцем наставник.

– Ага, сейчас, дедушка. – Волан почти в пояс поклонился, но в голосе слышится сарказм. – На пару вопросов ответь только. Откуда в горах Слёзы для амадзинов берутся, если горы мы сами выращиваем? Нелогично как-то, прямо как вопрос о курице и яйце.

– А меня больше интересует странная оборона. – Поддержал я товарища. – Она, получается, работать будет даже если горцев не станет. Да и понятие такое складывает, будто не столько нас защищает, сколько помогает нам защищать кого-то другого. Тем более что серые и на нас нападают.

– Хах. Умники. – Беркут повернулся к нашей провожатой. – Выйди и проследи чтоб никто не входил.

Девушка молча кивнула и скрылась за скрипучей дверью. Я указал на неё Волану.

– Вот это субординация, не то что у некоторых.

– Учту. – Насупился дворф.

– Собственно, ответ на оба ваших вопроса один: Гор.

– Гор?

– Праотец. Горцы мы не потому что в горах живём, а потому что праотец у нас: Гор. В древние времена он принёс нас в этот мир в своём чреве, но был ранен и ослаблен. Выпустив нас на земли уснул, чтобы восстановиться – охранять его сон наша задача.

– А при чём тут амадзины и Слёзы? – Влез дворф.

– Раньше Гор даровал Слезу когда достойные, раз в десять лет, собирались у его ложа. Постепенно народ разросся и расселился по большой территории. Праотец создал для нас несколько «радуг». С их помощью возможно вырастить Слезу прямо под ногами достойного. И ходить никуда не надо.

– Радужные наковальни?

– Никакая это не наковальня, балбесы. – Скривил и так жутко морщинистое лицо Беркут. – Это двусторонний интерфейс управления.

– Чёёё? – Протянул Волан, я хотел то же самое выдать, но напарник меня опередил.

– Честно говоря и сам не знаю чёёё. – Тяжело вздохнув признался наставник. – После того как нежданно к Арарату явилось войско людей, с магами в качестве ударной силы и разнесло тут всё в пух и прах, спрашивать стало не у кого. Ровно тогда проводилась Ассамблея старшин – собрались все более-менее сведущие горцы. Одним махом среди нас остались только ремесленники и торговцы. Никто теперь и понятия не имеет где, что и чёёё.

Старик с трудом поднялся, доковылял до стены, вынул из ниши чайник и долил себе отвара. Запах заставил нас сморщить носы.

– Выжили несколько техников, смотрителей, кое-кто из учителей и военных. В общем все те кто уезжали с семьями отдыхать на озёра. Как-то нам удавалось сдерживать активизировавшуюся оборону. Мы ждали вестей из Сталагора – проходы то в скалах так и не открылись. В такой ситуации отпускать пирамиды на всю мощь бесполезно. Да и небезопасно, серые могут и назад повернуть в тупик упёршись. Потом оказалось, что один из смотрителей всё это время собирал мини армию. С помощью специальных амулетов можно управлять великанами вручную и не просто управлять, но и продлевать срок их существования. Роман натравил собранных им великанов на оставшихся горцев.

– Сумбурно ты старик речь ведёшь. – Пожаловался я, странно всё и недосказанного много.

– Я всего лишь наставник начального обучения. – Признался Беркут. – Знаю много, но поверхностно. Моё дело детям преподавать. В высоких материях я никогда не разбирался.

– Ах вот оно что. – То-то я гляжу как-то по простому он всё поясняет, все его знания на детей рассчитаны. – Роман это с мечом и сферой?

– Да. – Тяжело вздохнул Беркут.

– Как выжили?

– После людского набега мы временный город неподалёку выстроили. Там жили… Я начальный класс на экскурсию с ночёвкой к развалинам Арарата увёл. А ночью поднялось зарево над городом. Решил детей тут спрятать. Лет двадцать уже прячемся. – Старик опять зашелся в кашле.

Трясло его так, что отвара он отпить никак не мог. Мы подхватили наставника под руки, а что делать не знаем. Бьётся дед в конвульсиях, вроде помирать собрался, а он нам ещё нужен.

– Зови девчонку, Волан.

Вбежала наша провожатая. Легко подхватила Беркута на руки и унесла в боковой проход. Мы бессильно уселись на подлокотники каменного трона. Глаза у напарника как блюдца в которых Алада печенье хранит. У меня, скорее всего, не меньше. Нет, я конечно догадывался, что предки наши «ОГО-ГО», но чтобы настолько. Даже если мы треть не так поняли, а треть Беркут приукрасил – оставшегося хватит на пять Квез и ещё останется.

– Что думаешь? – Шепнул я напарнику.

– Я в ступоре. Нет, я конечно знал что предки…

– Это можешь пропустить. – Замахал я на Волана. – Дальше.

– Как Квеизакотл мог нежданно напасть? Весь Сталагор видел, что он в пустоши идёт.

– Предательство?

– Не иначе. – Бесстрастно подтвердил дворф.

– А ведь проходы, что должны открыться в скалах для серых, до сих пор так и не открылись.

– Хларт? – Изогнув брови глянул на меня напарник.

Я представил как дядька каждый месяц, или сколько там нужно, бегает от поста к Сталагору чтобы отменить образование проходов. А ведь у срезанной вершины рота волкогонов стояла.

– Карет! – Почти одновременно воскликнули мы с дворфом.

Глава 8

– Не орите. – Строго шепнула внезапно появившаяся девушка. – Наставник отдыхает. Выйдем наружу.

Мы послушно увязались следом. Она провела нас подальше от матерчатых комнаток в глубь раскинувшегося подземного поля. У одной из колонн ютилось несколько низкорослых деревьев создавая уютную тень. В центре образовавшейся полянки оказалось небольшое кострище и несколько отполированных до блеска брёвен. Часто видимо тут заседают.

– Ната. – Кивнула провожатая усаживаясь.

– Тан, Волан. – Поочерёдно представились мы.

– Ты амадзин? – В упор уставилась на меня девушка.

– Есть немного. – Кивнул я. – А что вы делали у пирамиды?

– Пытались убить Романа. – Сразу потупилась Ната.

– Беркут об этом конечно не в курсе.

– Конечно. – Согласилась девушка, бросив напарнику моток серой ленты. – Он всего боится. За нас в первую очередь.

– Правильно делает. – Волан подхватил ленту, закатил штанину и стал туго перематывать ногу у щиколотки. – Зря полегли твои товарищи.

– Мы знали на что идём. – Гордо ответила Ната.

– Знали они. – Не сдержал я упрёка. – Толпа детей всю жизнь просидевшая в подвале.

Девушка сощурилась, проворно вскочила поудобнее перехватывая посох. Взвизгнула извлекаемая из ножен сталь. Тонкое, изящно изогнутое, лезвие порхнуло к моей шее. Быстро подружка действует, но неуклюже и неумело. Никто воинскому делу не учил – сразу заметно. Ната хотела произвести впечатление молниеносно приставив к моему горлу меч, но вышло немного иначе.

Я сдвинулся, перехватил её руку на взмахе, слегка подтолкнул в бок вынудив сделать шаг назад. Девушка попятилась, споткнулась о, любезно и своевременно подставленную, ногу моего дворфа и красиво распахнув глаза плюхнулась на пятую точку.

– Дети. – Волан спокойно продолжал бинтовать. – Хватит выпендриваться, лучше расскажи нам как вы тут живёте.

Я помог Нате подняться, осторожно стряхнул пыль. Провалиться! А зад то, действительно, что надо. Напарник озорно подмигнул глядя как я продолжаю отряхивать уже совершенно чистые штаны. Девушка, пребывая в некотором ошеломлении после бесславного падения, даже не возмутилась моей вольности и позволила усадить себя на бревно.

– Итак. Как вы тут оказались?

– Я мало что помню до прихода в Арарат. Единственное отчётливое воспоминание – яркое зарево на горизонте, когда горел временный город. Взрослые только планировали восстанавливать руины и мы с наставником пришли осмотреть что осталось. Остальные были заняты на пирамидах. С тех пор тут и обитаем.

– А как Романа нашли?

– Последние годы наставник здорово сдал. Много времени проводит у себя в комнате или вообще в постели. Мы с ребятами стали выбираться на разведку. Изучили окрестности. Роман продолжает собирать войско. Навещает определённые пирамиды во время выхода серых воинов и забирает их.

– И вы решили подловить его на очередном приходе?

– Да и расстрелять из арбалетов. Кто же знал что он амадзин и вокруг него защита?

– Вот, вот. – Обличительно выдал я. – Сведений о враге не собрали и сунулись воевать. Арбалеты откуда?

– Ниже ещё много ярусов, там склад с оружием. Наставник, правда, не разрешает туда соваться. – Глаза Наты загорелись. – В Арарате много чего ещё есть, я покажу, если поможете убить Романа.

– Убить. – Проворчал Волан, натягивая поверх повязки штанину. – Как бы он нас сам не убил.

– Вы же воины.

Воины. Бери больше – мы убийцы. Это как раз наш профиль, Романов разных кончать. Только этот конкретный Роман не по зубам оказался. Его разве что во сне упокоить можно. Кстати:

– А где живёт сам Роман?

– Не знаю. Мы за ним не следили, ждали у пирамиды, но приходил и уходил он всегда по дороге.

– Долго ждали?

– Четыре месяца, он три раза приходил – это был четвёртый.

– Настырные. Что ещё заметили?

– С ним всегда двое серых великанов.

– Ага, двое. – Напарник ехидничал. – Я как минимум рёв пятерых слышал. Не считая того что из пирамиды вылез.

– После того что ты устроил их теперь двадцать с ним ходить будет. – Это я намекаю дворфу на лишнюю самодеятельность.

– Тогда бы ты не познакомился с этой милой девушкой. – Обезоруживающе улыбнулся Волан.

– Уел.

Напарник прав: Если бы мы и нашли эти развалины, соваться в незнакомые подземелья точно бы не стали. Соответственно не встретили бы Беркута, а дедуган, я чувствую, знает ещё очень много. Пускай даже и на уровне обучения детей.

Обнаружил вдруг, что задумавшись – в упор уставился на Нату и она под моим взглядом краснеет. Как тут Беркут их воспитывал? Первый раз вижу чтобы горская девушка краснела, хотя надо признать, ей идёт. Так, нужно переключаться, а то сейчас сам покраснею.

– Сколько Беркут проваляется?

– Не знаю. Прошлый раз сутки. – Пожала плечами Ната.

– Как нога?

– Всегда готов! – Поднялся Волан и демонстративно переминаясь с ноги на ногу. – За мешками идём?

Наверное не перелом у него, а накол или вывих. Значит бежать сможет.

– Да. Там карта обратной дороги.

Я, как мне кажется, и так больше половины помню, но слишком уж лабиринт сложный и однотипный. Такие тропы запоминать – только ум тупить. Легко можно одну часть карты принять за другую, да и расстояния порядочные. Рисованная копия сведений в голове – завсегда лучше.

– Я проведу. – Поднялась девушка.

– Сами.

– Вы не найдёте.

– Лево, лево, право, лево, прямо, прямо, лево, право. – Без запинки отчеканил дворф и зашагал в сторону выхода.

– Как? – Округлила глаза Ната. – Я же…

– Да, пятый круг меня тоже утомил. – Подмигнул я подруге. – Хорошо ухаживай за наставником, мы ещё придём поговорить.

Наружу выходили не тратя фитили. Стены прямые, пол гладкий – спокойно можно на ощупь выбраться. Узкий лаз наружу, озарялся лучами света, на улице полдень, может чуть больше. Если не спеша поковыляем – к темноте окажемся у холма с мешками.

Двигались мы медленно, внимательно оглядываясь. Поэтому, через час путешествия, непонятную возню за деревьями заметили издали. Успели нырнуть в близлежащие кусты.

Нам на встречу из жиденького лесочка вышел серый окруженный сворой принюхивающихся падальщиков. Твари шли чётко по нашим давешним следам. На великане я разглядел ошейник с печатью – слуга Романа. Отлично мы ночью убежали – оставили неприятелю тройной след. Зубастые зверюги с закрытыми глазами убежище Беркута найдут.

Падальщики взвыли и опрометью кинулись в нашу сторону. Либо Коготь не перебивает нюх, либо мой артефакт на них вообще не действует. Взревел великан, вполне осмысленно глядя в нашу сторону. Это, скорее всего, ему помогают ориентироваться ментальные сигналы от падальщиков. Спрятаться или убежать не получиться при всём желании. Да и куда бежать? За нами дети. Ну, пусть не дети, почему-то вспомнилась вполне оформившаяся точёная фигурка Наты, но совершенно неподготовленные к схватке молодые горцы.

– Серый мой. – Вынимаю Коготь прикидывая: делает Роман великанов своими дворфами или нет, не хотелось бы впечататься в оранжевую сферу.

– Фее. – Поморщился напарник. – Не люблю собак.

Меньше всего твари что неслись нам на встречу напоминали сейчас собак. За оскалившейся, несколькими рядами пластинчатых зубов, пастью – самого падальщика и не разглядишь.

Великан чуть поотстал от своры. Отлично. Время действовать. Вокруг других серых никакой защиты не было. Значит и этот чистый – теоретически. Вбуф! Коготь как в масло входит в висок. Одновременно вонзаю Ворон в макушку серого и наваливаюсь на рукоять всем телом. Ножу всё же до артефакта далеко по пробивающим качествам, но под моим весом клинок пронзает череп великана насквозь и выходит из нижней челюсти.

Махина из мышц и дублёной кожи начинает заваливаться и падает. Повторяю манёвр Волана и красиво спрыгиваю с тела, погасив инерцию кувырком. Нож, правда, выдёргивать пока не стал, а то порежусь ещё. Вот напарник развеселится.

Падальщики до дворфа не добежали. Шагах в десяти потеряли интерес и разбрелись в разные стороны. Воля серого их больше не сковывает, а живых твари не жрут принципиально.

– Этот. – Я пнул поверженного великана. – Не вернётся, нового пошлют.

– А перец в мешке. – Вздохнул Волан.

– Ты и перец захватил?

– Конечно. Вдруг тут тоже волкогоны или… – Дворф глянул на скрывающегося в зарослях зубастого зверя. – Падальщикогоны. Нужно быть ко всему готовым.

– Уважаю. – Кивнул я. – Но не помогло. Мешков уже нет, а если есть то сам понимаешь, это засада.

– Отвлекающий манёвр. – Поднял ладони дворф. – Я устраиваю заваруху…

– Нет. Я устраиваю заваруху. Ты идёшь за мешками, если возможности их забрать нет, попытайся умыкнуть один перец. Ты хоть знаешь где он лежит.

– Дааа? – Удивлённо протянул напарник.

– Ну ты же вещи паковал.

– Карту ты клал, она важнее, там тропа. – Резонно возразил Волан. – Кажется ты подарил Роману свободный путь до самой столицы.

– Если он сможет разобраться в моих каракулях.

Обычно то я наношу только общие ориентиры, а основные изгибы тропы запоминаю. Получается бессмысленный набор разрозненных отрывков. Мерик и тот не всегда понимал, что я накалякал, куда уж какому-то смотрителю пирамиды.

– Это да. – Согласился дворф, видимо вспомнил, что на одном из привалов уже брал мою карту в руки и ничего в ней не понял. – Но она нужна нам самим.

– Только если будем тащить через горы толпу детей, а этого не случится если ты заткнёшься и пойдёшь за перцем. – И заметив что он ещё собирается спорить, широко раскрыл глаза и добавил. – Амадзин, Тан.

– Сдаюсь. – Отмахнулся Волан.

Глава 9

К холму подобрались на закате. Тихонько прокрались в потёмках вдоль кратера с пирамидой – ничего подозрительного; и это уже подозрительно само по себе. Проверили места подходящие для скрытого наблюдения – пусто. Следы остались только те, что были натоптаны во время схватки. Даже трава на холме не примята. Никто не ходил глянуть, что мы могли там оставить? Или никто вообще не искал где мы прятались? Волан прокрался к месту нашей стоянки.

Если ещё и наши вещи на месте, то я не знаю. Напарник поочерёдно взвалил на плечи два мешка и уже не таясь спускается.

– А где засада? – Требовательно спросил я дворфа.

– А зачем? – Волан передал мне мой мешок, вещи все вроде целы. – Это мы всего опасаемся, а Роман тут хозяин. На кой ему какие-то мешки? Серого по следу послал да и всё.

– Но он же видел что мы убили великана. Должен поостеречься.

– Как убивали он не видел, да и сдаётся мне: он простой смотритель, не соображает в стратегии.

– Этот не соображающий нас чуть в лоскуты не порезал. – Напомнил я напарнику.

– Могёт кой чего, не без этого. Дело в том, что это его земля и его войско. Послал одного на разведку, не вышло – послал двоих. Чего ему беспокоиться да расследования проводить, если противостоит ему горстка детишек? Скорее всего, он не понял, что мы не местные.

– Расслабился значит?

– Или дурак.

– Нет. Дураки так умно не бьются.

– Тоже верно. Пирамиду смотреть будем?

– А как же.

Спускаясь в кратер я ещё опасался, что вот сейчас выскочат отовсюду серые во главе с Романом, но у тёмного прямоугольного прохода успокоился окончательно. Видимо, дворф прав: у смотрителя великанов других дел полно и гонять каких-то там малолеток недосуг.

Размяли пару фитилей. Вот странно: рецепт смеси в которой вымачивают кусок верёвки у всех один, а свечение готовых фитилей разнится. Мои выдают бледно розовый оттенок, из-за этого невозможно разобрать цветовую гамму вокруг. У Волана совершенно белый, без примесей, свет. Ещё и ярче раза в два. Тухнет, правда, его фитиль за несколько минут. Мой же светит до двух часов.

Внутри тёмной громадины практически ничего нет. Стены и пол идеально гладкие и без стыков. В середине треугольного зала шестиугольная яма с мутной жидкостью. За ней квадратная тумба, а на тумбе точная копия радужной наковальни, только размером с кулак.

Впрочем, пальцы быстро «отмораживает», как и от прикосновения к большой радуге. Значит это тоже эээ… интерфейс. Знать бы ещё как им пользоваться. Специальные амулеты! Точно, у Романа на груди светился какой-то жетон. Кстати, светиться он начал сразу перед набегом серых и это неспроста. Очевидно с его помощью можно вызвать великанов издали. Надо себе такой справить. Не поверю, что в подземельях Арарата нет запасных. Пирамид много, смотрителей много – значит и жетонов должно быть полно, если их не делали для каждого горца индивидуально, конечно.

– Когтем попробуй. – Толкнул меня в плечо напарник.

– Что пробовать?

– Управление, чем слеза хуже амулета? Не получиться, так не получиться.

– А если сработает не так и случится бабАх?

– Ну, не пробуй. – Согласился дворф.

Вот гад такой. Как же теперь не попробовать, если уже очень захотелось? Заскребло внутри: «а вдруг». Беркут говорил: предки осторожными были, не могли же они сами себе наделать пакостей. В худшем случае ничего не получится и всё. Вытягиваю артефакт.

– А может не надо? – Недобро сощурился Волан.

– Потом, небось ещё скажешь: я же предупреждал.

– Обязательно. – Ухмыльнулся напарник.

Вот не воспринимаю я его подчинённым. Вроде как и мой дворф, но когда хирд насчитывает одного воина, вести себя как великий командир нелепо. Волан мне товарищ, сослуживец и напарник, а у кого именно Слеза – это дело десятое. Работает она все-равно для двоих.

Кстати, Хларт по Сталагорской радуге вообще Татью стучал и ничего. Протягиваю клинок – Бздынь. ГУУУ! Изнутри мощный гул звучал отдалённо, но не сомневаюсь: снаружи слышно громко и далеко. Выскакиваем на улицу. Пирамида светится, как прошлый раз. Может сейчас и серый вылезет?

Прождали у шестиугольной ямы минут десять – ничего. Только жидкость в ней помутнела ещё больше.

– Что нам показал эксперимент? – Заумно продекламировал дворф, опустился к яме с мутняком и принюхался. – Ни-че-го.

– Он показал что управление работает, но нужно уметь управлять.

– Согласен, а ещё нужно петлять, пока гостей не налетело.

Бежать с тяжелыми мешками тяжеловато, постепенно перешли на шаг. Волан время от времени посыпает дорогу перцем. Кроме запаха остаются, конечно, ещё и явные следы: примятая трава, обломанные ветви, но сомневаюсь что серые умеют их читать. Да и травы тут упругие – подымаются очень быстро, а кусты мы не задеваем. Теоретически следопыты могут быть среди снежников, но думаю во время «захвата» недомерки изрядно тупеют. Иначе их безалаберное поведение, во время битв, никак не объяснить.

Остаются падальщики, обладающие удивительным обонянием. Оно позволяет им трупы унюхивать, Горы знает откуда. Хм. Может теперь правильно говорить: «Гор знает откуда»? Вот так живёшь себе четверть века, живёшь, а потом «бац»! Дядька амадзин, ты амадзин, горы искусственные, а в этот мир твоих предков притащил беременный мужик, если я правильно понял про праотца и чрево. Идёшь ты со своим личным дворфом и раздумываешь как избавиться от возможной слежки. А в рыло встречный ветер. Всё прям как дед советовал когда-то – красота.

– Привал. – Пришла в голову мысль.

– Уже устал амадзин? Понести твой мешок?

– Делаем засаду. – Не повёлся я на подначку. – Нужно проверить работает перец на падальщиках или нет. Приведём ещё их прямо к развалинам.

– Да они простые звери – конечно работает, но ты прав, подстраховаться не помешает.

Прятаться не стали, если даже острая приправа окажется им нипочём, то зубастые твари нас всё-равно унюхают. Разложились под раскидистым одиноким деревом со всеми удобствами: тепло, ветра нет, земля мягкая. Для долины – обычное дело, а вот в горах таких стоянок не существует.

Провалялись ровно сутки. Отдохнули и убедились в отсутствии погони. Никакого воя мы так и не услышали, либо отошли слишком далеко, либо никто и вовсе падальщиков второй раз по следу не посылал. Со стороны Романа это идиотизм. Я бы камни дробил в поисках тех кто на меня напал, а он и в ус не дует.

Вернулись к развалинам. Я влез на высокий остаток стены и огляделся. Далеко раскиданные обломки, разлетелись во все стороны. Словно изнутри Арарат взорвался, а не снаружи атакован. Что же за магию использовали люди Квеизакотла? Может такое же чёрное облако, что насылали на Сталагор? Тогда очень кстати, что у нас оказалась мощная «радуга», способная развеивать чужие заклинания. Неужели в Арарате её не было? Может Беркут знает? Хотя, Оттан говорил что уже видел такие чёрные облака. Во время битвы с флотом пиратов. Суда оставались целы, погибала только команда, а тут всё раскурочено.