Сюрприз для оборотня бесплатное чтение

Глава первая.

Ветер принес на прозрачных крыльях соленый аромат моря и горькой полыни. А потом дохнул теплом и улетел вдаль, по дороге шелестя листьями сонных тополей. Ночь понемногу переходила на другую сторону земли. Звезды постепенно тускнели. А на дальнем горизонте вспыхнула узкая, похожая на лезвие ножа, полоска зари. Серая громада междугороднего автобуса замирает у бровки тротуара. К автобусу подбегает белокурая девочка.

– Мама, это наше такое большое такси? Правда?

– Нет, это рейсовый автобус. Едем в гости к бабушке! – Женщина устало дергает ручку чемодана, – уф, тяжелый! Кирпичей туда тетя Клава напихала, что ли? – Сердито морщит лоб, резким рывком открывая дверцу автобуса, и втаскивая за собой поклажу. За ней вбегает девчушка, и прыгает на свободное сиденье. С любопытством осматривается. Все было необычно.

– Ура, едем к бабушке!

– Да не кричи ты так громко! Это не наши места! Нужно пройти дальше! – Недовольно хмурится мама, невысокая, немного полноватая шатенка лет тридцати. Вчера последний рабочий день участкового терапевта, заполненный больными, справками, больничными, результатами анализов и прочей больничной белибердой вымотал основательно. Она была настолько уставшей, что вещи помогала собирать соседка, одинокая соседка. Тетя Клава сокрушенно вздыхала, застегивая дорожный чемодан. Скучно одной. Дача, оно конечно, хорошо. Но никакие цветы не заменят человеческого общения.

Елена окидывает усталым взглядом салон автобуса. Сегодня первый день заслуженного за год работы отпуска. Усталость не отпускала, поэтому женщина все еще злилась на всех, и все раздражало.

– Мамочка, а где наши места? Куда нам садиться?

– Да оставайтесь там, где угнездились, если вас эти места устраивают! – Ворчит водитель, сплевывая окурок в открытое окно водительской кабины. Несмотря на раннее утро, глаза скрывают черные очки. «Ой, совсем как терминатор! Такой же большой и очень страшный!» – Девочка настороженно, но с любопытством, как маленький зайчонок, покосилась на него.

– Мест на всех хватает, дамочка! – Мужчина осматривает почти пустой салон. – Закрывай дверь, Санек, да поехали. – Кивает напарнику, тощему, как жердь, парню в синем комбинезоне. Подождав, пока усядутся пассажиры, плавно нажимает на газ. Автобус, заурчав, мягко, словно огромный кот, трогается с места. Девочка, посмотрев на серое небо, махает рукой:

– Прощайте, мои милые, не скучайте! Я скоро к вам вернусь!

– С кем ты это прощаешься? Ведь нас никто не провожает. – Ворчит мать. Однако голос звучит устало, вяло, без всякого выражения. По всему было видно, что женщина смертельно устала от провинциального поселочка. От работы на полторы ставки, от привычного окружения. И хочет несколько дней отдохнуть душой и телом от набившей оскому бытовухи.

– Прощаюсь вон с большими тополями, что остались на площади. И наверняка знаю, что деревья будут за мной очень скучать.

– С тополями? Да они ведь не живые, что они могут чувствовать, гнилые деревяшки! Это всего лишь старые деревья. – Женщина удивленно вскидывает брови. – Если они ничего не чувствуют, то как они будут скучать по тебе?

– Разве? А я всегда думала, что деревья живые. Только разговаривают тихо, что не все слышат, и не все понимают. – Лицо Алеськи заметно погрустнело. А в глазах появилась дикая тоска, как будто у подраненного олененка. – Мама, почему ты такая скучная, и не веришь в сказки?

– Мне достаточно этих сказок на работе! – Раздраженно бурчит женщина. – Хватит фантазировать! Ты лучше вздремни. Дорога не близкая. Нам ехать несколько часов. Бабушка встретит вечером. А может, и ближе к ночи. Хочешь, возьми яблочко? А, может, дать конфетку? Или шоколадку?

– Дай, пожалуйста, яблоко! – Вздыхает девочка. Она отворачивается от окна, потому что все стало скучно и неинтересно. За стеклом, все было затянуто густым туманом, похожим на белое молоко. Но детское сердечко долго не помнит обид и зла. Через пару минут с наслаждением Алеся грызёт яблоко. Все грустные мысли остались за дальним поворотом дороги. А впереди колышется бесконечная мгла. Белая, и густая, словно деревенское молоко. Плотную дымку всего на пару-тройку метров разрезают лучи противотуманных фар. Девочка откидывается на спинку сиденья. Яблоко было уже съедено, а хвостик от него засунут в карман. И под мерный шум мотора хотелось помечтать о чудесной стране, полной света, магии, цветов. И, может, сказочных единорогов. Алеся внимательно смотрела вперед. Малышке казалось, что они плывут в огромной подводной лодке внутри океана из молока и меда. Но неожиданно из глубины души улетучилось чувство покоя, словно там не было. А в груди, в самой середине, начало нарастать странное напряжение, к которому примешивался ледяной, похожий на ежа, ужас. Во рту проявился яркий привкус меди. И она знала, что может случиться что-то нехорошее. Неожиданно перед лобовым стеклом из тумана проявилось лицо безобразной старухи. Оно было больше похоже на череп, обтянутый тонкой кожей, исказилось зловещим оскалом.

– Ой, мама! – Выдохнула девочка. С детского личика исчез природный румянец. Вся кровь отхлынула к сердцу. Щечки покрываются молочной бледностью. На лбу проступает капельками росы нервная испарина. Она нервно облизывает сухие губы кончиком языка. Мать прикасается рукой ко лбу дочери.

– Маленькая моя, что с тобой случилось? Обратно голова разболелась?

– Мама, мне очень страшно! – Задрожав, словно в лихорадке, роняет на пол недоеденное яблоко. А потом резко вскакивает и бежит к водителю.

– Чего тебе, мелкая? – На загорелом лице мелькает усмешка, больше похожая на оскал огромного волка, чем на улыбку. Девочка смотрит на него широко открытыми глазами. А них плещется чёрной водой безграничный ужас. Острая боль в груди нарастает, словно что-то быстрое, похожее на молнию, пронизывает всё тело от головы к груди. Она еще больше побледнела. В отчаянии сжимает кулачки так, что побелели костяшки пальцев. Попыталась сглотнуть горьковатую слюну. А потом выкрикнула, вложив в этот крик все отчаяние души:

– Стойте! Там смерть! – Это был крик, отчаянная мольба человека, попавшего в беду. Водитель от неожиданности вздрагивает, и нажимает на педаль тормоза. Громада автобуса, всколыхнув туман, послушно замирает перед пересечением другой дороги.

–Эй, мамаша! Заберите немедленно шустрого ребенка! – Водитель оглядывается. Сняв очки, царапает злобным взглядом женщину. – И внимательнее следите за отпрыском, чтоб по салону не моталась и под ногами не путалась! Елена вздрогнула, немного сжалась под ледяным взглядом. Она уже хотела позвать Алеську к себе, как вдруг туман немного расступился. И в той прогалинке, что появилась перед ними, неожиданно пронеслась огромная, огромная черная тень фуры. Мужчина ощутил, как зашевелились корни волос на голове. Он вытирает мокрый от пота лоб и крестится. – Матерь Божья! Мы были на главной дороге…. Откуда, только этот клоун нарисовался? – И оглядывается на девочку. А потом задумчиво чешет подбородок. – А ты, пигалица, откуда все знала? Откуда?

– Не знаю…. Я ничего не знаю! Как-то так получилось. – Губы девочки мелко, мелко задрожали. – Просто так. Получилось. Я разве сделала что-то плохое? – Она смотрит на водителя, растерянно моргая. Из глаз покатились крупные, как дождевые капли, слезы. Шофёр вылезает из-за баранки, подошел к ней. Неожиданно приобнял за плечи, вытирает слезы и шепчет:

– Не плачь, не плачь, малышка. Ты хорошая девочка. Это я, дурак! Ну, прости, малость погорячился. Сорвался, на тебя накричал. Не зря ты меня остановила. Ты только что спасла все наши шкуры. Алеся хотела было вырваться, но водитель продолжал, – А ты, мелкая, подожди, не выдирайся, не обижу! – Открывает дорожную сумку. И достаёт большую шоколадку в золотистой обертке. – Возьми, это тебе! – Мужчина попытался изобразить какое-то подобие улыбки. Однако его глаза оставались все такими же холодными, как стальные очи терминатора.

– Спасибо! – Девочка неожиданно для себя порывисто обнимает его. И торопливо, как будто боялась, чтобы никто не перебил, добавила, – ты очень хороший. Только глаза у тебя почему-то злые. А ты все равно хороший! – Она хватает угощение, и как испуганный зайчонок, убегает к матери.

– Санек, ты уже выспался. Садись за руль. Мне нужно вздремнуть с часок – другой. Потом поменяемся.

– Ага! – Кивает напарник, занимая водительское место. А старшой усаживается рядом. Прикрыв глаза, пытается заснуть. Но не получается. В голове бьётся подраненной чайкой одинокая мысль: «Не узнала! Не мудрено, почти семь лет не виделись, если не больше!».

Автобус продолжает намеченный путь.

– Алеся, а ты что там видела? Что или кто тебя так напугал? – Шепчет мать. Она ещё раз тронула лоб. – Малыш, да ты вся горишь! Девочка кладет шоколадку в сумку. Настроение было напрочь испорчено. Долина чудес, жители, чудеса, всё растворилось вместе с туманом. Мечты улетучились, точно предутренний сон. Во рту пересохло, и очень хотелось спать. Алеся бесцветным голосом отвечает:

– Мамочка, дай, пожалуйста воды.

– Может, компота выпьешь? Тётя Клава сварила свой фирменный, из смородины. Все хвасталась, что знатная смородина уродилась у нее на даче.

– Не хочу компота. Дай, пожалуйста, простой воды!

– Ну, как знаешь! – Мать роется в сумке, достаёт пол-литровую бутылочку. – Бери!

– Спасибо. – Девочка припала к горлышку, и выпила все, до последней капли.

– Так что ты там видела? Что тебя так напугало? – Не отступала Елена.

– Что такого видела? – Задумывается девочка. Серые глаза слегка расширяются от страха. – За стеклом видела огромную старуху в белом плаще. А вместо лица был череп. Мать скептически ухмыляется. И с недоверием качает головой:

– Ну, ты и фантазерка! Девочка сердито хмурится. И обиженно шепчет:

– Мама, ты же знаешь, не люблю врать! Но это правда, видела злую старуху!

– Ладно, Бог с той старухой, моя любимая упрямица! Слава Богу, все обошлось. И мы все живы и здоровы! – Мать целует влажный и слегка липкий от пота лоб дочери. И вздыхает. «Видно, от нашего родового проклятия дочурке далеко не уйти! А, может, это вовсе не проклятие, а еще наше спасение? Спасение видеть на несколько шагов вперед? И знать больше, чем другие, чтоб потом суметь все исправить? А, впрочем, жизнь покажет, проклятие это, спасение или благословление!». – Подумала, засыпая под мерное урчание мотора. Рядом прикорнула малышка. То, что она увидела, утомило. Алеся оставшуюся часть дороги крепко спала.

Глава вторая.

Ночь давно ушла, растворилась в легком предутреннем тумане. А потом и сам этот туман внезапно улетучился. Как будто его вовсе и не бывало. А за мутноватым окном автобуса уже играло, бурлило всеми красками летнее утро. За рулём сидит Александр. Напарник недавно проснулся. Задумчиво смотрит в окно, наблюдает за мелькавшими придорожными знаками. В гул автобусного мотора вплетается легкое жужжание сонной мухи, бьющейся об стекло. «Вот так и я, как эта муха. Бьюсь, по жизни, словно муха об стекло».

– Скоро въезжаем в город. Там поменяемся?

– Как скажешь, Максим. – Напарник внимательно смотрит на бледное, с чёрными кругами под глазами, лицо напарника. – Ты лучше отдохни. У тебя такой видончик, что, можно сказать, краше в гроб кладут.

– Ладно, Санёк. Уговорил. Посижу ещё немного. – Мужчина достаёт с груди серебряный медальон. Щёлкает маленькая крышечка. Он с грустью смотрит на полувыцвевшую фотографию.

– Кто это? – С интересом кивает напарник.

– Да так, ошибка молодости. – Прячет кулон, застёгивает верхнюю пуговицу рубашки. И очень грустно вздыхает. «Не признала! Знать, очень сильно изменился за эти семь лет, что мы в последний раз виделись!». Память отбрасывает в те времена, когда был ещё глупым юнцом. Только недавно взял в руки бритву. Последний школьный бал. Поцелуй. Лёгкий, мимолётный, похожий на ночного мотылька. «Почему она так быстро уехала, не оставив ни телефона, ни адреса? Я готов был с ней разделить всю Вселенную. А она просто вычеркнула меня из записной книжки своей жизни. Нет, я должен обязательно серьёзно поговорить с ней. Обязательно! Может, это судьба даёт последний шанс? Не знаю, жизнь покажет». Мужчина достает сигареты, и пытается закурить, но спички ломаются, даже не вспыхнув. Напарник бросает на колени газовую зажигалку.

– Не мучайся. Возьми, быстрее прикуришь!

– Спасибо, ты настоящий друг! – Максим выбрасывает бесполезную пачку спичек в приоткрытое окно. Задумчиво щёлкает зажигалкой. Вспыхивает голубоватый огонёк. Вдохнув крепкий табачный дым, выпускал тонкую струйку в приоткрытое боковое стекло. Это хоть немного успокоило. Где-то у самой линии горизонта вспыхнули и погасли отраженные от металлических предметов солнечные лучи. «Уже въезжаем в городскую черту? Знать, сейчас едем по промзоне. А там недалеко автостанция! Когда будет выходить, постараюсь перехватить. А там будь, что будет! Мы не в Ираке, не расстреляют». – Максим выбрасывает в окно почти половину сигареты. И привычным жестом надевает черные очки.

Малышка очень крепко спала. Солнечные лучи скользят по щеке, но девочка этого практически не ощущает. Сон плотной, теплой пеленой окутывал всё тело, не пропуская солнечного света. Всё, что вчера произошло, слишком измучило, выпило из тела много сил. Женщина слегка приоткрыла глаза. И, негромко зевнув, лениво потянулась, а потом глянула на часы.

– Ого, да нам пора собираться! Скоро будем на месте. Просыпайся, доченька! Мы почти что приехали. – Она внимательно смотрит на девочку. – Просыпайся, моя любимая, просыпайся, – легонько толкает дочку в теплый бочок. Алеся сердито бурчит, не открывая глаз.

– Отстань, мама! Спать хочу. – Но девочка уже недавно проснулась, просто лежит с закрытыми глазами. Совсем не хочется открыть глаза, хотя чувствует сквозь закрытые веки солнечный свет. Вчерашний день ушёл, забылся, как кошмарный сон. А с ним пропало жуткое видение безобразной старухи. Но мать продолжает настаивать.

– Просыпайся, моя любимая соня, а то заедем далеко, придется возвращаться. А нас бабушка заждалась. И очень волнуется, ждёт. Наверное, пирожков твоих любимых напекла. С яблоками и творогом.

– Ну, мама, хочу еще немного поспать! – Девочка немного приоткрыла глаза и недовольно поморщилась от яркого солнца.

– Ну, ладно, душа моя! Как хочешь. Можешь продолжать дальше дрыхнуть. А мне скоро выходить! Так что, ты сама поедешь, без меня? – Легкая насмешка скользит по тонким губам женщины. – Вот только немного подкрашусь. А там за чемодан, и на выход! А ты поедешь дальше? – Женщина неторопливо достаёт косметичку, извлекает губную помаду и пудреницу. Щелкнув замочком, раскрывает пудреницу и внимательно смотрится в зеркальце. «Немного бледновата, а так все в норме!». – Принимается умело подкрашивать губы. Краем глаза примечает, что дочка подскочила, как, будто её облили ковшом ледяной воды.

– Мама, ну прямо, ты такая серьезная! Прям, пошутить уже с тобой нельзя! Я тут одна не останусь! Ни за какие коврижки! Я только с тобой! – Виновато шепчет девочка, прижимаясь покрепче к матери.

– Хорошо, хорошо! Не толкайся! Возьми из сумочки влажную салфетку. Давай шустрее протирай лицо, нам скоро выходить! И это уже не шутка.

– Угу! – Аленка открывает сумочку, и достаёт пачку влажных салфеток. Замечает золотистую обёртку шоколадной конфеты. – А конфетку можно?

– Бери. Но только одну. – Елена тем временем слегка припудривает носик, покрытый редкими веснушками.

– Спасибо, мамочка! – Девочка зашелестела конфетной обёрткой. – Ух, ты, моя любимая «Белочка»! – Потом вынимает одну влажную салфетку, сосредоточенно протирает лицо и ладошки. Женщина собиралась закрывать пудреницу, как в сумочке недовольно завибрировал, заворчал мобильный телефон. Женщина убирает пудреницу в кожаную косметичку. – Кто бы мог это так трезвонить в такую рань? – Напряжённо роется в сумочке, достаёт мобильный телефон. Это был самый простой, кнопочный. Который в народе ласково прозвали «говорилка». Нажимает на кнопку с зелёной трубочкой.

– Да, мама. Всё нормально. Уже едем. Ты нас встречаешь? Да? А что случилось? – Лицо внезапно напрягается, а глаза темнеют. – Что? Как это получилось? Так ты нас не сможешь встретить? – Женское лицо еще больше напрягается, и мрачнеет. Нажав на красную кнопку отбоя, со злостью швыряет мобильник обратно в сумку, как будто тот был в чем-то виноват. А потом недовольно ворчит, – ну вот, все одно к одному. Еще этого нам для полного счастья не хватало!

– А что такого страшного случилось? Что-то с нашей бабушкой случилось? – Удивленно уставилась на мать девочка. Отчего-то немного сжимается сердце.

– Да, случилось! Пирожки с творогом и яблоками отменяются!

– Почему отменяются мои любимые пирожки? – Оторопело заморгала девочка.

– Наша бабушка-непоседа, как всегда, в своем репертуаре. Ну, кто только гнал в шею! Не могла нас подождать еще пару часов, пока приедем! Так нет, все самой нужно сделать! Сама полезла в погреб за молодой картошкой.

– А что потом? – Затаила дыхание Алена. В глубине души поднималась чёрная волна страха.

– А потом игра случая. В погребе ступенька, наверное, прогнила. Сломалась, и бабуля наша хорошо упала. У девочки больно сжалось сердце.

– Вот незадача! Бабуля хоть живая?

– Слава Богу, живая, если нам позвонила. Кое-как смогла из погреба выползти. И теперь лежит в кровати, бедняга, охает да ахает, бок сильно болит. И нога. Хорошо, только ушиб, а не перелом. Ох уж эта мама! Может, ребро сломала. Надо будет в больницу отвезти. Рентген там сделать. А там будет видно, что с ней.

– Мам, как ты думаешь, Андрейка сейчас дома будет? Или укатил к бабульке на каникулы?

– Вот этого пока не знаю. Приедем на место, всё узнаем, где твой Андрейка. В этот момент автобус остановился у самой кромки тротуара. Худощавый водитель, Саня, выглянул в салон, и зычно крикнул:

– Граждане пассажиры! Стоянка ровно десять минут! Можете подышать свежим воздухом, и размять ноги! Кто хочет горячих пирожков, то рядом с остановкой две бабки торгуют разной выпечкой. Давайте, без опозданий. Никого ждать не будем.

– Точно, точно, никого ждать не будем! – Крикнул второй водитель, оглядываясь в салон автобуса. И открывая дверь. В салон врывается привычный привокзальный шум, шумный говор людей и позвякивание трамвая, смешанное с ароматом жареных пирожков и тушеной капусты. На углу две старушки дребезжали, старческими голосами зазывают покупателей:

– Пирожки, горячие пирожки! С капустой, грибами, картошкой! Покупайте горячие пирожки! – Кричит одна. Вторая подхватывает:

– Не зевай, налетай, покупай!

Пассажиры вереницей лениво потянулись на выход. Неподалеку от входа уже самые нетерпеливые достали сигареты. Слышно, как щёлкают зажигалки. Тянет вонью дешёвого табака. Несколько человек подходят к старушкам, начинают прицениваться, покупать горячие пирожки. Женщина грустно вздыхает. «Путешествие окончено! А так было классно просто ехать, ни о чем не думая!». Быстро убрав косметичку, даёт рюкзачок дочери. – Всё. Приехали. Пошли на вход. – Взяв в одну руку сумку, а второй потянула за собой чемодан. За ней плетётся, опустив голову, Алеся, на ходу поправляя на плече красный рюкзачок.

– Удачной вам дороги! – Приостанавливается на пару секунд женщина около водителя в черных очках. Как тот останавливает.

– Постойте, дамочка! – Водитель перехватывает тяжёлую поклажу. Их руки неожиданно соприкасаются. Женщина вздрагивает от неожиданности, но руку не убирает. Подняв глаза, Максим зачарованно смотрит в женские глаза, черные, и очень загадочные. Очень похожие на два бездонных чёрных омута, в которых легко утонуть. Но почему-то в глубине души по-прежнему нарастает волна странной, смутной тревоги.

– Что-то не так? Чего ты хочешь? Сердце Максима бешено заколотилось в груди, в висках запульсировали крохотные молоточки. Во рту внезапно пересыхает.

– Женщина, у вас довольно таки тяжелый чемодан, и в довесок сумка. Давайте, вам помогу вынести багаж. – Его голос слегка задрожал. Женщина внимательно всматривается в лицо старшего водителя. Что-то неуловимо знакомое, похожее на удивление, мелькает в глубине глаз. «Максим? Нет, это невозможно! Этого не может быть! Скорее, мне хочется чуда. Но, увы, оттуда, где он не возвращаются. Но где только я могла увидеть этого человека? Вот блин, никак не могу вспомнить. Может, это один из моих пациентов? Не могу вспомнить». Максим вздыхает. «Нет, не узнала. А я, дурак, надеялся, что первой заговорит со мной». Женщина молча кивает, отпуская руку с поклажи. «Помощь? Отлично!» – Елена ощущает, словно огромная гора свалилась с женских плеч. Она была слишком измотана. Морально и физически. Поэтому приняла эту нежданную подмогу, особо не вдаваясь в спор о равноправии полов и прочей бредятине современных феминисток.

Глава третья.

Добровольный помощник легко выносит багаж из автобуса. И поставит на горячий от палящего солнца тротуар.

– Спасибо! – Растерянно бормочет Елену. Водитель, стоя на остановке, обнимает девочку за плечи:

– Еще раз премного благодарен тебе, что спасла всех нас. Если бы не ты, то нашу кровь смывали бы с дороги служба МЧС.

– Но я ничего такого особенного не сделала, – Растерянно заморгала девочка. Но водитель не слушает. От тихо говорит:

– Чтоб сделать такого? – И растерянно осматривается вокруг себя. Заметив таксиста, хитро улыбается. – Придумал! – Махает таксисту рукой. – Эй, друг, давай, иди сюда! Да поживее! Я тороплюсь! – Когда толстый таксист вперевалочку подбегает, суёт в руку несколько денежных купюр, – Вот этих двух барышень доставишь по тому адресу, что они тебе скажут. Думаю, то этого, что тебе дал, хватит?

– Да! Вполне! – Таксист небрежно засовывает деньги в нагрудный карман. – Давайте, дамочки, ваш багаж. – Посмотрел на водителя. – Грузите в багажник. Вот в тот голубой «жигуленок», что припаркован у старой липы.

– Но постойте, не торопитесь! – Попыталась возразить немного удивленная женщина. – У меня нет таких денег, чтобы кататься на такси.

– А, ну да! Немного подзабыл. Наши люди в булочную за хлебом на такси не катаются? А разве все счастье в деньгах? Это самое малое, что могу сделать для вас. – Водитель автобуса легонько сжимает женскую руку. А потом внезапно целует. Женщина немного отшатнулась от неожиданности. Бледные от усталости щеки вспыхивают, покрываются нервным румянцем. Она резко вырывает руку, и прячет за спину.

–Ну, уж это слишком! Вы забываетесь!

– Ладно, ладно, хватит ваших сантиментов. Дамочки, давайте, шустрее загружайтесь в машину! – Таксист, не дождавшись помощи, уже сам засунул чемодан в раздолбанный багажник. И широко распахивает дверцу машины. Женщина направляется в сторону такси, но водитель резко хватает за руку.

– Постой, Лена!

– Откуда вы знаете мое имя? – Удивленно вскидываются, точно крылья ласточки, женские брови.

– А ты ведь меня не узнала. Видать, сильно изменился. А вот ты осталась почти такой. За эти годы, что мы не виделись, даже похудела. И очень похорошела. Как будто и не минуло семь лет с нашей последней встречи. – Водитель неторопливо снимает черные очки. Женщина внимательно всматривается в загоревшее, обветренное лицо.

– А разве мы знакомы? Никак не могу вас вспомнить. Может, вы мой пациент, приходили ко мне когда-то на прием?

–Да нет, Бог миловал от болячек, чтобы ходить в поликлинику. А ты таки поднапряги память. Вернись дальше, на наш последний школьный бал. – Грустная улыбка скользит по уголкам губ водителя, исчезнув в горьких морщинках. В женских глазах вспыхивает удивление, смешанное со страхом.

– Максим? Это ты? – Женщина резко бледнеет.

– Да, это я. Живучий, точно котяра. Ещё одну жизнь израсходовал. Осталось из девяти восемь.

– Нет, это невозможно. Оттуда не возвращаются.

– Но я сумел вернуться.

– Но это невероятно. – На глазах Елены проступают слезы. А губы задрожали мелкой дрожью. Она нервно сглатывает слюну. – Но как же так? Как? – Выкрикивает, еще больше бледнея. – Мне сказали, что ты погиб, насмерть разбился в горах. Я все эти годы молилась об упокоении твоей души. Свечи ставила. Пирожки пекла, нищим раздавала.

– Кто тебе это сказал, что я разбился в горах? – Лицо водителя становится суровым, и темнеет.

– Приезжал парень. Сказал, что вы работали вместе, он был твоим напарником. И ты на его глазах сорвался в пропасть.

–Да, это так. Сорвался. Вернее, помогли сорваться. Тот парень перерезал страховочный трос, когда висел над пропастью. Но, видно у меня, как у кота, девять жизней. Тогда израсходовал одну из них. Сумел всем врагам назло выжить. Меня местные умельцы подобрали, и собирали по кусочкам. А ты меня, вижу, забыла.

– Ты неправ. – Елена вынимает с груди медальон. Щелкает крышка. С пожелтевшей фотографии улыбается симпатичный парнишка. – Помнишь, ты перед выпускным балом купил два таких медальона. И вставил фотографии. Свою и её. – Смотри, я твой подарок не выбросила.

– Я тоже храню твою фотографию на груди. – Максим вынимает свой медальон.

– Но ты такой стал, что тебя не узнать. Что с тобой случилось?

–Да так, жизнь хорошо побила и помяла. Потом как-нибудь расскажу. Вот, возьми, будет время, звякни. – Он всунул в руку, немного смятую визитку.

– А жена твоя не будет возражать, когда позвоню? А то закатит сцену ревности, шевелюру тебе немного проредит. – Засомневалась Елена.

– У меня нет никакой жены. И никогда не было. Я до сих пор не женат.

– И что же тебе помешало жениться? Все никак нагуляться не можешь? – Насмешливо хмыкает Елена.

– Просто никак не смог тебя забыть. И не хотел этого делать. – Максим резко отвернулся, чтобы его собеседница не заметила предательский блеск слез, что навернулись на глаза. И быстро надевает темные очки.

– Эй, дамочки, давайте шустрее. Прощайтесь, да уже поехали! – Начал торопить толстый таксист.

– Максим, до встречи! – Махает рукой женщина, усаживаясь на заднее сиденье. Дочка залезает, и прижимается к маме.

– Адрес говорите, куда везти? – Таксист открыл дверцу, собираясь плюхнуться на свое сиденье.

– Аэродромная, 85.

– Ни хрена себе, да уже за городской чертой. Можно сказать, что у самого черта на куличках. – Недовольно ворчит таксист.

– Хватит ворчать, хрен старый, я тебе нормально дал на лапу. Так что давай, выполняй заказ!– Максим снимает очки, и довольно выразительно смотрит на таксиста. Взгляд был пристальный, и ледяной, что мужик ощущает, как у него шевельнулись волосы на затылке. Он такие глаза видел только раз в жизни. У моджахеда, который спокойно перерезал глотку напарнику. На лбу выступают бусинки пота, и ладони почему-то становятся противно липкими.

–Ладно, ладно, сейчас едем! – Таксист включает зажигание. Но в глубине души остаётся ледяной холод. «Господи, откуда только этот противный тип свалился на мою голову? Ну и глазки у него! Режут не хуже острого ножа! Если б не этот кредит, который висит на моей шее, никогда бы с этим уголовником в жизни бы не связался! О, этот проклятый кредит! Это настоящее грязное болото, так же крепко засасывает! Войти так легко, а вот вырваться из него довольно сложно! Чужие деньги так просто и легко тратятся. А потом отдаешь свои, заработанные потом и кровью!». – Таксист тяжело вздыхает, и косится на пассажирку. «На вид самая обыкновенная тетка. И что может быть общего у нее и этого уголовника? Разве что могли учиться в одном классе. Или жить по-соседству».

– Прощай, Макс! – Кричит Елена, и машет на прощанье рукой.

– Не прощай, вот увидишь, что мы встретимся скоро! – Максим загадочно улыбается и надевает обратно черные очки. И, махнув на прощание, направляется к автобусу. В автобус постепенно заходят пассажиры.

Многие держат в руках промасленные пакеты с жаренными пирожками. Неожиданно Алинка замечает среди них темноволосого мальчугана.

– Мама, смотри, Андрейка куда-то уезжает.

– А что я сделаю? – Растерянно пожимает плечами мать. – Значит, куда-то едет с мамкой по делам.

А потрепанный жигуленок уже покатил по пыльной дороге. Вдалеке сверкнул городской фонтан в виде пары лебедей. Медленно проплывает школа, где когда-то училась. Такой привычный с детства, родной пейзаж. Городские высотки остался за последним поворотом. За стеклом машины со скоростью картинок калейдоскопа мелькает великолепный летний пейзаж. Деревья лесополосы, значительно поредевшие за времена перестройки и президентского правления, всё ещё стоят, точно солдаты во время воинского смотра. Замелькали домишки частного сектора. В немного приоткрытое окно врывается аромат дальнего луга, леса, меда и парного молока…. Запахи детства, того времени, когда она была по-настоящему счастлива.

За околицей маленькой деревеньки появляется силуэт полуразрушенной церкви. Три купола были сорваны после революции. И она по сей день стояла, словно старик, у которого не было чем покрыть голову. В нос пахнул аромат мокрой тины, осоки и камышей. Река.… Как ты прекрасна, и в то же время непостоянна! Ты чем-то напоминаешь характер капризной и весьма избалованной женщины: то бурлива, то тиха, то ласкова, то страшна. А, скорее всего, непредсказуема!

Замелькали кресты заброшенного кладбища. В нескольких местах виднеются в окружении зарослей плюща верхушки полуразваленных склепов, обросших сталактитами мха. И печальный мраморный ангел с отбытым крылом всё ещё скорбит о душах усопших и всеми позабытых в этом печальном месте. Медленно проплывает громада разрушенного дома. Алеська буквально прилипает к окошку, и начинает расспрашивать:

– Мамочка, а что это за дом? В нем разве никто не живет? – Девчушка кивает в сторону темной громады разбитого камня и черепицы.

– Этот дом забросили, как бабушка рассказывала, ещё до революции! Люди старые рассказывали, что тут когда-то жили одна барынька с мужем. Они исчезли, точно провалились под землю. Наследники пробовали жить, но никто там долго не задерживался. Дом забросили. Вот стоит много лет, разваливается понемногу. Скоро, наверное, вовсе исчезнет.

– Понятно. – Девочка умолкла. А Елена обратно вернулась в свой привычный мир размышлений. «Значит, Максим живой! Вот так сюрприз! Но так изменился, что трудно узнать!». – Женщина улыбается. «Вот и славно, что жив. Скоро обниму мою милую мамочку! Господи, как соскучилась! Ведь не виделись целый год! Наверное, еще с вечера напекла пирожков с капустой, картошкой и калиной. Она мастерица это делать. Хотя может и не напекла. Да вряд ли сегодня будет выпечка. Если мамочка упала, и сильно ушиблась, то наверняка лежит в постели. Сомневаюсь, что она будет что-то сегодня делать. Ничего, сама все сделаю на кухне. Конечно, не так вкусно получится, как у мамы. Но хоть что-то сделаю, чем вообще ничего!».

– Мама, мама, ты меня хоть слушаешь? – Елена почувствовала, как дергает за рукав дочка. Она резко вздрогнула, как будто очнулась от глубокого сна.

– А? Что случилось?

– Мы уже приехали! Вот дом бабушки!

– Ой, извини, моя девочка, просто крепко задумалась! – Мать немного виновато улыбнулась. Такси уже стояло перед синими воротами. – Точно, мы приехали. Так быстро! Таксист уже вышел, и, открыв багажник, выгружал багаж. Машина, чихнув напоследок, укатила в сторону города.

Глава четвёртая.

Женщина, немного постояв, проводит рукой по старенькой, местами проржавевшей калитке. Потом толкает. Постояв несколько секунд, входит. По двору бегает несколько жирных куриц. Из старого сарая доносится голодное повизгивание поросят и сердитое хрюканье свиньи. На соседский забор влетает огромный, рыже-красный петух. Он хлопает крыльями, потягивается и кукарекает. В стороне промелькнула серая тень кошки. Почти что ничего не изменилось. Все было так же, как в далеком детстве. Всё так же, как и год назад. Разве что ворота немного потемнели, да деревья стали повыше. Елена прошлась по влажной от росы траве, и поставила около крыльца чемодан. А рядом сумку. Она уловила слабый аромат свежего теста, ванили, капусты и яблок. «Ну, мама все равно не сиделось. И с больной ногой напекла пирожков!». Дверь открывается. Навстречу, тяжело ступая, опираясь на черную палку, выходит мама. Ее старенькое, покрытое морщинками, лицо, освещает светлая, похожая на лучик солнышка, улыбка.

– Доченька, наконец-то ты приехала. Я так за тобой соскучилась, родная! Елена бросается навстречу матери.

– Мамулечка! – Нежно обнимает старушку. Сердце немного сжимается от тоски, потому что у мамы еще больше седины прибавилось в волосах. Она всматривается в такое родное лицо. Да, морщинок намного больше стало. Старость уже успела прикоснуться ледяным крылом к такому дорогому человеку. Женщина вдыхает такой знакомый с самого детства запах горького апельсина, смешанный с ароматами корицы и полыни. Такой родной и близкий. Аромат мамы. Елена качает головой:

– Мамулечка, как почему ходишь, а не лежишь в постельке? У тебя ведь бок ушибленный болит. А вдруг ребра сломала? Нужно срочно сделать рентген!

– Престань кудахтать, точно перепуганная курица! Не накручивай себя! Ребра точно целые! – Недовольно хмыкает старушка. – И нечего тянуть на рентген. Ничего интересного не скажут. Что стоишь за порогом, как чужая? Пошли! Елена ещё задерживается на пару секунд. «Сколько прошло времени с того момента, когда последний раз переступала порог родного дома? Наверное, год. А может, даже немного больше. Эх, была бы школа поблизости! Бросила бы все, и вернулась в родной дом, где родилась и выросла». Подхватив багаж, входит в светелку. Ставит чемодан около стола, осматривается. Все так же, как было год назад. Так же тикают часы, так же по комнате витает запах печеного теста, корицы, ванили, меда и молока. Ничего почти, что не изменилось.

– Мамочка, все равно ухитрилась поставить свежее тесто на опару и напечь пирожков с яблоками!

– Ну, как говорят, ради любимого дружка и сережку из ушка! Не ворчи, как старая перечница. Иди в свою комнату, она тебя всегда ждет. Чемодан разбирай. Да к столу давно садиться пора.

– Бабушка! – Алеся обнимает старушку. – Так соскучилась за тобой!

– Вот какая ты стала уже большая! А год назад была совсем крошкой.

–Бабулечка, я так за тобой соскучилась! – Повторяет внучка.

–Я тоже, милая моя девочка! – Старушка оглядывается на дочку. – Бросали б вы свой город, да переезжали сюда насовсем. Тут хорошо! Тут лес, река, луг. А что у вас? Настоящие каменные джунгли. Дети живую корову не видели! Или козу! Или живую, не общипанную, курицу. Пора эту живность показывать в зоопарке.

–Все хорошо здесь. Можно сказать, что, рай земной! Одно, только школы нет. Где Алеська будет учиться? – Хмыкает Елена.

–Так в город развозка есть. Деревенских детишек не так много. Их собирают каждое утро, и возят в городскую школу.

– Это не рядом, нужно ехать в соседнюю деревню. А в дороге, особенно зимой, может всякое случится. Мам, не хочу больше говорить на эту темя. – Недовольно хмурится Елена.

– Ляля, беги руки помой, да будем садиться к столу. Как говорится, война войной, а обед по расписанию.

– Бабушка, я на автостанции видела, что Андрейка уехал. А ты не знаешь, куда он ехал, и надолго? – В глазах девочки застывает вопрос.

– Не знаю точно. Но на днях мать его мне говорила, что повезли на обследование в столицу. Со здоровьем большие нелады. Девочка вздыхает. Лучший друг уехал. Увы, летний отдых испорчен.

Елена достаёт мобильный телефон.

– Почти разрядился. Ладно, пусть полежит на столе. Позже подзаряжу. – Женщина настороженно осматривается еще раз. Ей показалось, что чего-то не хватало. Так и есть! Около русской печки не видно большой плетеной корзинки, в которой любила спать кошка.

–А Мура твоя где? Мать виновато опускает взгляд, и вздыхает.

– Нет больше нашей Муры.

– Что, эта пушистая морда сбежала с очередным кавалером? А что будешь делать с милыми детками? Топить грешно, а раздать знакомым, так своих котов хватает. В каждом дворе по четыре или пять штук живёт.

–Нет, вовсе не то. Никуда и ни с кем моя милая пушистая старушка не сбегала. Всё намного хуже.

– Так куда кошка пропала?

– На прошлой неделе пьяный сосед сбил на мотоцикле. Она еле приползла бедняжка домой. Хребет сломан, шкура вся в ранах и крови.

– Мама, ты стольких вытащила с того света, можно сказать, у смерти вырвала из рук. А тут разве ты не могла спасти простую кошку?

– Я простая травница, но не Господь Бог. И даже не ветеринар. Неделю бедняжку выхаживала. Пыталась спасти. Но видно не судьба выжить. Вчера похоронила под старой яблоней. Той, что отец посадил в тот день, когда ты родилась.

– Жалко конечно, славная была кошка. – Елена строго посмотрела на Алену. – Доченька, помыла руки? Давай шустрее! Есть уже хочется!

– Ну да! – Задумчиво бормочет девочка, выходя на улицу. Она хорошо помнила большую пушистую кошку. Та всегда обожала спать в плетеной корзинке возле теплой печки. И обожала выпрашивать лакомые кусочки, сидя около стола. Правда, не всегда соглашалась поиграть. А, бывало, и больно царапала руку, когда не хотела, чтоб тискали или гладили. А теперь пушистой старушки не стало. И в доме как будто опустело.

Около старой груши висит простой рукомойник. Прохладная вода смывает остатки усталости и сна. Девочка вытирает лицо махровым полотенцем, как вдруг ногу зацепило что-то маленькое, черное и пушистое.

– Ой, крыса! – Пискнула от испуга девочка, отскакивая в сторону. Она осторожно заглядывает под умывальник. И увидела там маленького черного котенка. Тот испуганно таращил глазенки. А потом слабо мяукнул. – Кицунчик, а ты как тут оказался? Извини, подумала, что ты крыса. Вылезай, дам поесть. Котенок осторожно показался из-под умывальника. Слабо мяукает, скорее пищит.

– Мяу!

– Маленький, ты крошка совсем! Иди сюда, малыш! Котенок настораживается, но, немного поколебавшись, подбегает. И трётся о ноги. Аленка берёт на руки. Гладит худенькое тельце – Какой худышка. Ты, наверное, давно не ел. Пошли, познакомлю тебя с мамой и бабулей. Они добрые, тебя обязательно накормят. – Она осторожно прижимает к груди, и забегает на веранду.

– Мамуля! Бабушка! Посмотрите только, какого хорошенького котенка нашла под умывальником! – Алеся посадила маленького котенка посреди комнаты. Тот невольно прижмурил зеленые, как весенняя трава, глазки, и недовольно мяукает.

– Фу! Немедленно убери этого блохастика, с глистами. Еще лишая подцепишь! – Начинает ворчать мать.

– Ну, мамочка, ну пожалуйста, давай оставим котенка! Ну, очень прошу! Ну, хотя бы накормите, он такой худенький. – Девочка молитвенно складывает руки. И с надеждой смотрит на мать. – Он такой маленький и очень-очень голодный!

– Дочка, тебя совсем не узнаю! Ты так изменилась за этот год, раньше была намного добрее. Что с тобой случилось? Что? Скажи, милая! – Старушка вздыхает.

– Давай оставим этого котенка. – Продолжала просить Алеся.

– Вспомни, что если кот, особенно черный, сам прибился к дому, то это к удаче. Это хороший знак. – С видом знатока добавляет старушка.

– Ну, мама, а кто за ним будет кормить, ухаживать? Я целыми днями на работе пропадаю. А дочка в школе. Кто будет возиться с этим пушистиком?

– Вот – вот, ты на работе целыми днями пропадаешь, а малая дома одна. Так хоть компания будет. Елена задумчиво теребит подбородок.

– Ну не знаю. Не знаю. – Вдруг подпрыгивает, словно ужаленная. – Мышь! Котенок сжимается, точно маленькая пружинка. А потом прыгает. В зубах пищит, трепыхается серая мышка. Котёнок сдавливает сильнее челюсти. Мышь, громко пискнув напоследок, обмякла.

– Ну и что такого случилось? Чего так пугаться? Это всего лишь крохотная мышь, а не крокодил! Смотри, какой славный и умный котик в доме? – Качает головой старушка. – Видишь, маленький, да удаленький! Какой молодец! Умница! – Бабушка берёт котенка на руки. Зверек все еще держит в зубах задушенную мышь. – Фу! – Брезгливо морщится. – Да выплюнь скорее эту гадость! Я тебя сейчас покормлю повкуснее. Котенок открыл ротик, тряхнул головой, и мышь падает на пол. – Ты только посмотри, какой умничка, какой сообразительный малыш! Только на кухню зашел, и тут же мышь поймал. А, вы как хотите, себе оставлю. Такой мышелов самой в хозяйстве пригодится! – Старушка глядит на внучку. – Как назовешь? Девочка задумчиво потирает подбородок, и смотрит на котенка.

– Ну, не знаю даже. Нужно подумать! Давайте назовем Фрименом. Как моего любимого героя из игры.

– Может, назовем просто Мурчиком? Просто, по-деревенски, и без особых заморочек. А то Фри…тьфу! Имя такое крученое, что сразу не запомнишь так, с наскоку. – Старушка гладит котенка, и тот довольно мурчит.

– Можно и Мурчиком. Красивое кошачье имя. – Ворчит Елена.

– Мамочка, так можно Мурчика у нас оставить? Оставим котенка?

– Так бабушка его к себе жить забирает. Будет жить в деревне, мышей ловить. В корзинке, около печки спать. И бабушке не так будет скучно. Все-таки живая душа в доме.

– Но так нечестно! Я Мурчика нашла! Это мой котенок. – В глазах девочки заблестели слезы. И голос задрожал.

– Ладно, согласна, только не плачь! Вытри слезки. Ляля, бабуля, Мурчик, вы победили. Трое на одного, это не совсем честно. Давай сюда этого заморыша, теплого молочка налью. Пусть остается и пока здесь поживет. Мурчик, так Мурчик. – Елена берёт котенка на руки. Тот замурлыкал и прижимается к ней. У котёнка было такое выражение мордочки, то, если б маг, сказал: «Хоть горшком называйте, только в печку не ставьте, и кормите!». Елена выносит на просторную веранду, где тихонько урчит холодильник. А по стенам развешены мешочки с травами, семенами, связки лука и чеснока. За окном виднеются кусты сирени. Ничего не изменилось. Все, как в детстве. – Вот не было печали, так ты подкатил! – Усаживает котенка на пол. Тот тихонько мяукает. – Вот, вот! Еще и возмущаешься! – Достав банку молока, отливает в ковшик, и ставит на плиту. – Молоко уже теплое, пей. – Женщина пододвигает блюдечко с молоком. Котенок принимается с жадностью лакать.

Глава пятая

Автобус постепенно наполняется пассажирами. Максим проверяет билеты. Оппа… в салон входит …. Соседка бабы Паши, матери Елены.

– Светка? А ты куда едешь?

– Максим? – Вытягивается от удивления лицо Светланы. – Каким ветром? А ты сильно изменился, еле узнала.

– Попутным. Лицо женщины становится грустным, на глазах блестят слезы.

– А я сынишку на обследование везу. Анализы крови очень плохие.

– Ладно, проходи, ехать пора. Потом поговорим. Телефончик сбросишь?

– Не вопрос. Женщина идёт по проходу, занимает свободное место. Автобус отправляется в сторону выезда из города.

Женщина гладит котёнка.

– Какой ты маленький! И кто тебя вот так выбросил, как ненужную игрушку? На веранду пулей вбегает Алеська.

– Мамочка, тебе кто-то звонит! – С загадочной улыбкой протягивает матери мобильный телефон.

– Спасибо, котёнок, что принесла! – Елена забирает телефон. – Да, я вас слушаю! – Лицо вытягивается от удивления. Она удивленно выдохнула. – Максим??? Все нормально. Ну ладно, вечером приезжай. Если у тебя есть такое желание. До встречи. – Нажимает на отбой. – Странно, откуда он взял мой мобильный телефон? Мама, у нас завтра будут гости! Так что ты испечешь фирменный пирог? И пирожков с капустой?

– А кто это так к нам в гости набивается?

– К нам в гости набивается тот человек, которого мне меньше всего хотелось увидеть в своей жизни. – Женщина грустно вздыхает, и отворачивается к окну, чтобы мать не заметила слезы, заблестевшие на глазах. «Увы, моё прошлое никак не хочет отпустить меня. Наверное, легче змее сбросить кожу во время весенней линьки, чем мне забыть этого человека!».

– Так кто так набивается к нам в гости?

– Это Максим.

– Максим? – Кончики бровей старушки удивленно приподнялись. – Только вспомнил твой телефонный номер? Это случайно не тот соседский шалопай, который немного постарался? – И старушка хитро подмигнула в сторону девочки. Елена слегка бледнеет. Наступает напряженная тишина. Только ходики продолжали неустанный бег по кругу. Женщина недовольно хмурится.

– Дочка, возьми котенка, и вынеси на улицу. Пусть прогуляется после еды, делишки прикопает в песочке. И ты свежим воздухом подышишь.

– Ага! – Девочка подхватывает котенка и выбежала на улицу. Когда за ней хлопнула дверь, Елена пристально взглянула на мать.

– Мама, родная, умоляю, прошу, ни слова! Старушка сердито хмурится, в голосе прорезаются ледяные нотки.

– Так ты что, так и будешь дальше отмалчиваться? Да если жизнь дает тебе второй шанс, грех его не использовать! Ребенку нужен отец, а тебе муж, твоя защита и опора! Посмотри на себя!

– А что такого?

– А то, что ты работаешь, как ломовая лошадь, на двух работах. А собственного ребенка видишь только вечером. И зачастую, когда Алеська уже спит.

– Не торопи события, мама! Ты, наверное, заметила, что я уже не девочка, а взрослый человек. Поэтому сама буду расхлебывать ту кашу, что когда-то заварила по молодости, да по глупости. Очень благодарна, что несколько лет сидела с малышкой, пока училась в медицинском. Но теперь не вмешивайся в мою личную жизнь.

– Да, когда мама нужна, то сразу бежишь к маме. А как мать что советует, так мы уже сами с усами, взрослые.

– Когда придет время, сама все расскажу, – Елена укоризненно качает головой, – а пока Алеска ничего не доложена знать.

– Ладно, дочка, спасибо, что напомнила, что уже взрослая. Не бойся, эта маленькая тайна останется здесь, никому ничего не скажу. Это твое дело, и тебе только решать, как в этом деле поступать. Но пошли, поставим ещё теста, да напечем для несостоявшегося зятя любимых пирожков с капустой.

Скрипнула входная дверь. Точно так же тихо, и настороженно, как проворчала бы старая собака из-под крыльца. Девочка проскальзывает на крыльцо. На ступеньки садит котенка. В спину неожиданно пахнула острая волна холода. Мурчик настороженно осмотрелся вокруг себя. Внезапно зеленоватые, почти изумрудные глаза, округлились. Чёрная шерстка встала дыбом, и котёнок стал похож на комок шерсти. Котенок истошно, как будто кто ему неожиданно наступил на хвост, мяукнул. А затем проворно сбежал по ступенькам и скрылся в густых зарослях малины и крыжовника.

– Ну вот, как всегда! Нажрался вкусняшек, и вернулся обратно на вольную жизнь! Искать очередные приключения на пушистый зад. А я осталась совсем одна! Андрея нет, играть не с кем. Размечталась, глупенькая, иметь котенка! – Скептическая улыбка изогнула уголок рта. – Даже такого пушистика нет! Как все здесь надоело! Я не хочу в лес, мне нравится море! А здесь скукота зеленая. И детей рядом нет. Даже поиграть совсем не с кем…. – Капризно протянула серым голосом. А потом в сердцах пнула сухую ветку. Та отлетает в заросли крапивы и лопухов. Девочка проходится по заросшему травой двору. И опирается о старый, облезлый забор. Около ворот жирные куры привычно купаются в пыли. За углом мелькает перепуганный черный кот. Где-то вдалеке залаяла, потом завыла собака. Протяжный вой подхватывает вторая и третья. Видно, как проехал старик на велосипеде, поднимая клубы пыли. Около соседской калитки замечает девочку в белом платье, с красной лентой в длинной косе. Она приветливо машет ей рукой. Незнакомка удивлённо машет в ответ.

– Алеся, скорее иди сюда! – Девочка слышит ласковый голос матери, и оглядывается. На крыльце улыбается мама, привычно и ласково. Налет усталости слетел с лица. Это была не злая тетка, которая возвращалась с работы, когда на улице давно стемнело. Это была любимая мама.

– Да, мама. – Улыбается Алеся в ответ.

–Иди скорее! Попей теплого молока, если не хочешь кушать. Потом прогуляемся в лес!

– Зачем в лес?

– Для бабушки нужно целебных трав набрать. По дороге малины спелой нарвем! Может, грибов насобираем. Около оврага покажу тебе лисью нору. Настроение обратно испортилось.

– Лес. Обратно этот противный лес, полный мухоморов, паутины, мух, комаров и крапивы! – Ворчит девочка, вздыхая. Куда здешнему лесу до моря! Ей обратно вспомнился пронзительный, призывный крик чаек и сказочный шум прибоя. Соленый аромат водорослей, смешанный с горькой полынью и сладостью зрелой пшеницы. Но, увы, все эти воспоминания, как и море с чайками, прибоем и рыбками, осталось в далеком прошлом. Как сон, который сейчас был, а через несколько секунд превратился в туманное облачко и растворился в синеве неба. – Иду, мама! – Девочка ещё раз смотрит на улицу. Но незнакомки уже нет. «Наверное, ушла!». – Алеся вздыхает, возвращаясь на кухню. Мать уже накрыла стол белой скатертью, и теперь наливала из глиняного кувшина в чашки парное молоко.

– Садись, малыш, кушать будешь?

– Нет.

– Тогда молока попей! Если хочешь, то бери булочку или пирожок. – Мать кивает на тарелку, полную ароматной домашней выпечки.

– А с чем пирожки?

– Творог, капуста, калина, сушеные груши и яблоки. Какой тебе? Выбирай!

– Мне все равно, что есть. Не хочу пирожков. Лучше возьму булочку. – Алеся берёт горячую булочку. Медленно, с наслаждением, вдыхает аромат свежего теста, ванили и сахарной пудры. Откусив кусочек, прожевала. – Вкусно!

– Бабушка у нас мастерица! Ешь зубастее, да быстрее пойдем в лес. Там насобираем целебных трав для бабушки, чтобы она быстрее выздоравливала. – Мать пододвигает тарелку с выпечкой поближе. – Видишь, что бабушке стало хуже? Она даже позавтракать не вышла. А котенок твой – то где? Ты же с собой брала! Что-то не вижу. – Загадочная, с долей хитрецы, улыбка скользит по губам матери.

–Ушел искать приключения на свой пушистый зад! – Алеся вздыхает.

–Разве убежал? – Ещё более загадочно улыбается мама. – А это кто ж тогда сидит под столом? Его счастливая проекция?

– Разве? Я же сама видела, как сбежал по ступенькам. – Алеся заглядывает под стол и видит хитрую мордочку Мурчика. – Странно, этот хитрец убежал гулять. Сама видела, как заскочил в кусты смородины.

–Ну, как заскочил в кусты, так оттуда и выскочил! Сделал свои делишки в кустиках. А потом за тобой забежал. Ты его не заметила. Маленький, но довольно шустрый. – Елена взяла блюдце, и налив сметаны, поставила перед котенком. – Вперед, Мурчик! Кушать подано! Котенок с любопытством понюхал, но лакать не стал. Женщина легонько макнула мордочку в мисочку. – Пробуй, поросенок эдакий! Это же сметана, очень вкусно! Котенок нервно мяукнул и облизнулся. По всему было видно, что кушанье понравилось. Мурчик с наслаждением принялся лакать из блюдца. – Ну вот, дожились! Котов подсадили на сухой корм, что напрочь позабыли вкус нормальных продуктов. Не знают, что такое простая сметана. – Елена покачала головой. И куда только мир катится! В дверях показалась бабушка.