Коэффициент выживания, или Каникулы настоящих мужчин бесплатное чтение

Когда варишь людей в кипятке, первое

время можно не помешивать – они

делают это сами.

Памятка ведьмы.

Что-то я сегодня накидался! Не, ну все правильно. В Москве ребята гуливанят. Встреча выпускников, мать ее… А я на даче торчу. С поводом. Куда ж без него? День рождения внучки. Три года малявке стукнуло. Ну и естественно сват со свахой из Нижнего подрулили. Гости. Ясен пень, шашлык вино в широком смысле, поздравления имениннице, родителям, дедкам, бабкам. Под завязку именинный торт. Который для взрослой половины гостей, лишним оказался. Родители с именинницей еще солнышко не зашло, к себе укатили – сын с невесткой в военном городке живут, от дачи три километра всего, ну а мы…

Когда совсем стемнело, свата со свахой в одной из комнат второго этажа уложили. Ленка моя, меня сразу в рамки взяла:

– Иди, в гостиной ложись. Перегаром от тебя… Боюсь к утру отравлюсь парами, если рядом ляжешь.

– Угу.

Пошел. А мысль в голове только одна.

«С чего это я так сегодня?»

По пути яблоко прихватил, загрызть винное послевкусие, зубы чистить уже рука не поднималась. Только до дивана добрался. Еще свет в комнате не потушил. Звонок сотового:

– Слушаю! – А голос у меня такой нежный-нежный, чтоб значит, звонившему понять дать: «Слышь, отвянь сразу!»

– Здоров Бояр!

– Кто это?

– Понимаю. Я, в общем-то, по этому поводу и звоню. Хотел деда с днюхой внучки поздравить.

Бояр, это мой последний рабочий позывной. Знают его не многие. 98-й – 99-й, давно в Лету канули. Мозг напрягается и со скрипом, смазанным алкоголем… выдает нужную информацию.

– Ты, что ли, Серый?

Серый, это тоже древний позывной. Володька Волканов, щегол и малолетка. Раньше в моей группе зеленым лейтенантом начинал свой путь. Сейчас… Можно сказать от сперматозоида в погонах с двумя мелкими звездочками, до полкана дорос. Большой человек в моей бывшей песочнице, я-то в тираж полуполковником вышел.

– Ты на время-то смотрел, ущербный?

– А, что время? Я еще на службе. Ладно. Короче, батька, с внучкиной днюхой тебя. Дай Бог ей всех благ, а тебе правнуков дождаться.

– Спасибо на добром слове. Чё на службе задержался, никак не навоюетесь?

– Дела.

– Ну, ясно.

– Извини за поздний звонок, командир. В следующем месяце с ребятами к тебе на дачу мылимся, если свидомые на юге батон крошить не станутё. Пустишь?

– Угу. Баню растоплю, посидим как люди. Но только не так, как в прошлый раз. Суток на пять заваливайте.

Смеется.

– Постараемся. До встречи.

– Пока.

Свет не выключил. Как был в футболке, брюках от КЗС и берцах, так на диван и завалился. В одной руке сотовый, в другой почему-то мой «Ворон», непонятно, кого я ним во сне резать собрался. Вырубился моментально. Уже не слышал, как жена вошла, мою тушку одеялом прикрыла, и свет в комнате потушила…

События начинают набирать скорость осатаневшей лошади

Пробуждение вызвало дикое отторжение. За окном утро. Поднялся с дивана по причине отправления естественной надобности. Из комнаты вышел. Проходя мимо зеркала на стене, глянулся в него. «Ну и рожа у тебя Шара…»

Что за… Глюки?

Стою в полный рост. Вокруг меня незнакомая местность, под ногами песок кустиками, не пойми чем порос. Камней понабросали. Скудота, совсем не похожая на пейзажи Подмосковья. Башка раскалывается, сушняк. Во рту, будто стая кошек нужду справляла. Но это не главное. Прямо по курсу вдали наблюдаю горы. Твою ж дивизию! Снова на Кавказ занесла нелегкая? Да, нет! Это просто сон. Сон! И больше ничего. Сейчас поднатужусь и проснусь.

Хрен там, по всей морде! Только отлить конденсат из организма еще больше захотелось. Куда я попал?

Стою, облегчаюсь и вдруг понимаю. Срань какая-то происходит. Под ногами земля шевелится. И так, надо сказать, не хило шевелится. Да, что же это такое?

До слуха дотянулся чей-то назойливый крик за спиной:

– Э-э-э-й! Уважае-мы-ый! Э-э-э-й!

Застегивая пуговицы на ширинке, оглядываюсь. Глаза помимо воли хлопают веками. Что, в дурдоме сегодня день открытых дверей?

Ко мне со всех ног несется по неровной поверхности земли, которая продолжает шевелиться, долговязый парняга, по прикидкам, этак лет двадцати трех – двадцати пяти. Одет он более чем скромно, в футболку и трусы. Самое интересное, что во всем увиденном напрягает, обе вещи одежного туалета, надеваны на него, как говорится, «с чужого плеча».

– Э-э-э-й!

– Да, слышу уже! – Откликаюсь, морщась от похмельного самочувствия.

А рожа-то знакомая. Только не пойму, откуда и чем? Долговязый, в меру упитанный, с присутствием спортивной рефленки на телесах. Бежит, захватив в горсть руки зачетные труселя под цвет и рисунок американского, звездно-полосатого флага. Х-ха! И где он их, такие только откопал, да еще размера на четыре больше, чем следует по расчетам филейной части? Светловолосый, стриженный коротко. На лице клюв, примерно такой же, как у все-того же штатовского орла на гербе. Бляха муха! Да это не он, скорее я спятил.

Подбежал. Отдышаться сразу не может, но тоже со страхом, смешанным с интересом, уставился на меня. Рот как у рыбы, выброшенной на берег, открывается-закрывается, открывается-закрывается. Про головную боль забыл, про то, что хорошо бы сейчас рассольчику испить, тоже. Делаю первый шаг. В смысле общения. Изрекаю:

– Тихо шифером шурша, крыша едет не спеша!

– Саня!

Блин горелый! Ну, Саня! Хотя-а! Догадка преобразуется в словесно заданный вопрос:

– Игорь?

– Н-ну!

Обоим не до улыбок. Стоим, друг против друга, сверлим лица глазами. Не, ну правда, всего ожидать можно, но чтоб училищный приятель так хорошо сохранился. Мне бы так, в свои шестьдесят.

– Т-ты это как?..

– А-а-а, а с-сам как?

– Что как?

– Н-ну это?..

Хороший разговор. Продуктивный. Главное так ничего и не ясно. Дальше-то что? Беру быка за рога. Спрашиваю Пастухова, если это действительно он:

– Рассказывай?

Оказывается, не только я участвую в этом празднике жизни, смешанным с помешательством. Х-ха! Есть еще кое-кто, кому сейчас мозг черепную коробку изнутри натирает.

–Вчера посидели на встрече… Гм,.. вернулся, в общем-то, и не совсем поздно. Под душ и спать. А сегодня проснулся, в зеркало глянул и как обрубило. В себя пришел в этом богом забытом месте.

– Ну, ясно. Со мной примерно, то же самое случилось. Ты, что? Жир откачал, пластическую операцию сделал?

– А, ты?

– Что, я?

– Ты себя видел?

Ощупываю фэйс и понимать начинаю. Не все так просто в этом мире. Морщины не пальпируются, а вот шрам на виске, на месте. Ну, с размером одежды, тут без вариантов. Вес у меня с лейтенантских времен – 78-300, плюс-минус полкило. И?

Между тем Игорь успокоился, как, кстати, и я. Человек вообще, существо коммуникабельное, всеядное, приемистое. Если не истерить по любому поводу, быстро ко всему привыкаешь, подстраиваешься и проблему решаешь.

– Слушай, земля ходуном ходит.

– Угу. Землетрясение.

– Куда это мы попали и почему?

– С вопросом – «куда?», это я запросто отвечу. Если по интеллигентному изрекать, да ко всему прочему латынь приплести, то это место называется «анус», Игорек. Если по-простому, по-русски и без обеняков, то выражусь яснее. В самую, что ни на есть вонючую, грязную жопу угодили. А вот, «почему?», тут разбираться более детально нужно. Все. Стоим тут, как те тополя на Плющихе! Пойдем.

– Куда?

– Куда ноги понесут.

– Пить хочется.

– Аналогично. Терпи. Бог терпел и нам велел. Вон, поближе к горам подберемся, думаю, там влагой разживемся.

– Местность на пустыню похожа.

– Ну, эт тебе видней. Насколько помню, ты же у нас человек с Востока?

– Когда это было! Я уже забывать стал.

– Вот и вспоминай, раз такая оказия выпала.

Часа через три, издыхая на дистанции, дотащились до предгорья, попутно «подобрали» еще двоих своих однокашников. Но удивляться, расстраиваться или от счастья встречи пускать пузыри, ни сил, ни особого настроя не было.

Сашка Портняга первым заметил вожделенный объект. Да ему в отличие от нас и легче дорога давалась, даже несмотря на домашние тапки на ногах, уже порядком истрепавшиеся на прохладном песке и природном щебне. Мелкий. Худой. Помнится, был чемпионом училища по вольной борьбе в категории «мухач». Оповестил:

– Справа кажется деревня.

– Сворачиваем. Хоть воды напьемся. – Предложил Игорь.

– Пошли.

Не деревня! Скорей это напоминало хутор, где все четверо попали в объятья бывших сокурсников. Человек тридцать молодых парней, по большому счету, одетых в чем придется, слонялись по брошенной кем-то собственности, явно не российского сегмента.

Сборно-щитовой, большой дом, с хозпостройками рядом, огороженный добротными, выкрашенными в белый цвет, толстыми досками, прибитыми параллельно сверху и у самой земли к граненым колам, все это как-то не по-людски, не по-русски.

На возникшие вопросы ответил Колька Вовченко:

– Сразу проверили. Пусто. Никого. Ни людей, ни скотины, ни машин, кроме тракторов в ангаре. Мы здесь все в непонятках. Причем нас всех с территории России сюда собрали. Вон, одному Лехе Ткачеву не повезло, да мне. Я на встречу из Украины приехал. Он из Италии. Кое-кого еще нет, но думаем, должны появиться.

Я осмотрелся. Кроме меня в этом таборе еще только двое одетыми были. Монахов и Ульев. Одна подспудная мысль о виновнике всего этого торжества, посетила голову, наградив двумя вопросами: «Кто виноват?» и «Что делать?». Нужно было прояснить обстановку. Сначала подкатил к Монахову, под взглядами бывших сокурсников закинул удочки:

– Ну, что, Падрэ? – Спросил, хитро щурясь.

– Не понял?

– Нас таких всего трое. Я, ты и Уля. Остальные сирые и убогие. Может, что вспомнишь, кто постарался нас сюда переправить?

– Парни, – стал тот оправдываться. – Сам в прострации. Вы сюда все с европейской части страны крякнулись, а меня с Дальнего Востока выплюнуло. Со стройки зараза какая-то выцепила. На улице день-деньской, рабочий день к полудню подходит. Чисто случайно в бытовку к рабочим заглянул, а там зеркало. Дальше вы знаете.

– Ясно!

Все взгляды, как по уговору, скрестились на Уле, сидевшему нахохлившись, отводя взгляд от бывших курсачей 18-го курса. Одет, будто на рыбалку собрался. У ног неподъемный баул, на котором гражданский карабин «Сайга» уложен. Взяли в полукольцо. Вовка Рыбаков проникновенно потребовал:

– Колись, гад! Как ты нас сюда засунул?

Уля затравленным взглядом прошелся по толпе, на нерве, чуть ли не фальцетом, выдавил оправдание:

– Это не я! А он! Мудила с Нижнего Тагила, мог бы и миллиард запросить! Каникул, видите ли, ему захотелось. Перетрудился! Вот вам каникулы! Вот! – Попытался враспашку на себе куртку разорвать.

– Рассказывай!

Несмотря на более, чем фантастическую подоплеку, поверили все и сразу. Трудно не поверить, когда морды у всех молодые, а животов нет ни у кого.

– Сколько ты говоришь, эти каникулы длиться будут? – Уточнил бывший старшина курса Володя Соснин.

– Месяц. Тридцать дней!

Толпа стихла. Все обмозговывали полученную информацию. Лица сделались скисшими, совсем невеселыми. Нечему веселиться!

– Если никуда не влипать, протянем. – Успокоил я. – Осталось выяснить, в какой области мы оказались? Или не в области?.. Это в смысле, в какой стране находимся. Не на луну же нас забросило!

Из задних рядов послышался возглас:

– Лерыч гребет! Какого-то деда на себе тащит!

Все развернулись на сто восемьдесят градусов, созерцали картину, «Возвращение блудного сына». Морозов, тоже почти в неглиже, действительно шкребся к хутору, неся на закорках непонятной наружности седого старикана. Теперь уже Уля из задних рядов взвился окрысившимся динозавром:

– Опять тащит! Гоните его с дедом, мля, нах! А то я лично его бестолковку дробью снесу!

Как ни странно, на такой призыв никто не откликнулся. Все молчаливо смотрели на виновника происшествия с ними.

Лерыч устало встал метрах в десяти от изгороди. С улыбкой оповестил:

– Привет ребята! Вот я и добрался.

Гробовое молчание нарушил Леха Ткачев, предложив:

– А давайте мы ему морду начистим?

Не успели. Атмосферу разрядило появление Митрича. Разрядило не самим появлением, а тем, что «прибыл» он, в чем мать родила. Тонкой нитки на крепком, молодом теле, и той не было. Даже несмотря на факт, что вокруг одни мужики собрались, наш курсовой половой гигант стыдливо прятал свое самое дорогое в ладонях. А может быть, просто берег, чтоб не простыло, ясно же, рабочий агрегат, особого бережения требует.

– …Кто ж знал, что так получится? – Прикрытый наспех подвернувшейся под руку дерюжкой, сидя в плетеном из лыка кресле прежних хозяев, повествовал посиневшими от холода губами наш, теперь дико помолодевший, курсовой лавелас. – Подруга с придурью оказалась. Вместо натяжного потолка, во всю комнату зеркала приторочены. Утром просыпаюсь, мля!.. Глаза продрать не успел, как здесь оказался. У нас пожрать есть чего?

– Улю раскулачить нужно.

– У меня на весь кагал не хватит! – Пожал тот плечами, довольный уже тем, что от него отстали в вопросе виновности.

– Тушенка есть?

– Три банки.

– Значит, плиту топить нужно. Электричество есть?

– Есть.

– Готовить придется. Тогда всех накормим. У бывших хозяев пошуровать.

Я подошел к Морозову. Вот уж кому, как с гуся вода! Сидят с дедом, отдыхают. Спрашиваю:

– Ты кого притащил?

– Толком не понял. Индеец какой-то. Но он объяснить смог, что мы в Штатах.

– Ага! А почему в Штатах, знаешь?

– Догадываюсь.

– Ну, и? Не тяни кота за все подробности!

–Понимаешь, после того, как Ткач про Америку рассказал, видюхи в сеть выложил… В общем всегда мечтал побывать. Ну, вот пророк…

– Это тот козел, который нас сюда спровадил?

– Да. Так вот он скорей всего и исполнил желание.

– А пожелать чего попроще, никак?

– Так уж получилось.

– Старый маразматик ты, Лерыч!

Тот плечами пожал. Угу! Сделанного не вернуть. Кто у нас там в английском рубит?

– Кто английский язык освоил?

Молчание. Кто-то из толпы хмыкнул, произнес:

– Мы реалисты.

– Не понял? – Глазами нашел шутника. – Макс, ты это к чему сейчас брякнул?

– К тому, что скорей всего мы здесь собрались, люди старой формации. Реалисты. Читаем, переводим со словарем. Х-ха! Оптимист изучает английский язык, пессимист – китайский язык, а реалист – АК.

– Я могу. – Откликнулся Пастухов.

Мог бы и не спрашивать, мозгами раскинуть и получить ответ. В нашей группе Игореша самым умным был, на пару с Александровским. Они, ну и еще пара-тройка личностей. Ясное дело, пройти мимо самого распространенного средства общения вряд ли смог.

– Тогда сюда подходи. Эй, сирые и убогие, прошерстите дом на предмет шмоток и обуви. Негоже в таком виде перед янкисами щеголять будет. Желающие разобраться, кроме «поваров», подсаживайтесь поближе…

(День первый)

В магазине:

– Вы мелочь не посмотрите?

– Ну, хрен с вами, показывайте… негатива

на ней много, видимо переклад был. Вижу

девку незамужнюю, венец снимала…

С юмором о прорицателях

Сели кружком. Скажем так, слегка обнюхались. В основном через Игорька, да еще малость и через Леху Ткачева, стали выяснять, где нам соломку подстелить. Дед оказался занятным организмом, с таким и уважительно поговорить можно.

После начала допроса, посидев, по индейскому обычаю, некоторое время в молчании, старикан заговорил:

– Я – Белое Перо, индеец хопи из древнего рода Медведя. За мою долгую жизнь, попутешествовать по этой стране много пришлось. Зачем? Разыскивая своих братьев, учился от них многим премудростям. Ходил священными тропами моего народа, который обитает в лесах и на многих озерах востока, на земле льда и долгих ночей севера, в западных горах и ручьях полных прыгающих рыб, и в местах священных каменных алтарей воздвигнутых давно отцами моих братьев на юге. От всех их, я слышал сказки о минувших временах, и пророчества о будущих. Ныне, много пророчеств превращены в сказки, и мало их осталось. Прошлое растет длинней, а будущее укорачивается…

Заслышав витиеватый перевод… Уж Пастухов постарался не отступать от оригинала. …на ум мысль пришла:

«Сказочник попался, что ли?»

– …И теперь, Белое Перо умирает. Его сыновья уже все отошли к его предкам, и скоро он тоже будет с ними. Но не осталось никого, кому рассказать и передать древнюю премудрость. Моему народу наскучил старый обычай. Великие обряды, что рассказывают о нашем происхождении, о нашем выходе в Четвертый Мир, почти заброшены, забыты. Но и об этом было предсказано. Теперь времени мало…

– Спроси, мало это как?

– Ну, он же сказал, его считай, нет.

– Логично. Что он там дальше вещает?

– …Мой народ ждет Пакана, пропавшего Белого Брата, как ждут его все наши братья на Земле. Он будет не как те белые – злые и жадные – которых мы ныне знаем. Об их пришествии нам было сказано давным-давно. Но мы всё ждем Пакана.

– Хотелось бы поподробней про этого Пакана?

– Тише!

– Он принесет с собой символы. Свастику вращающуюся по часовой стрелке – священный символ хопи, и других индейских племен и утраченный уголок таблицы которую хранят наши старейшины, который докажет, что он наш Истинный Белый Брат.

– Выясни, что за таблицы?

– Постараюсь.

После некоторого переговора, Пастухов пояснил:

– История странствий хопи изображена на четырех каменных табличках. Угол второй – отломан. По преданию, хопи дали его предку Пакана.

– Ну, это нормально. Это по-нашему! Отчекрыжить кил десять камня и отдать товарищу, мол вот тебе визитка для опознавания, носи. Дальше о чем говорит?

– Говорит, четвертому Миру скоро наступит звиздец, и пятый Мир начнется. Это знают старейшины повсюду. Мол, исполнились знамения многих лет, и мало осталось неисполненных.

– Чем пугает?

Индеец слегка раскачиваясь, будто в трансе, монотонно бубнил:

– Вот первое знамение: Нам сказано было о пришествии белокожих людей, похожих на Пакана, но не живущих как он, – людей которые заберут землю, не принадлежащую им, людей, поражающих своих врагов громом…

Я не сдержался, хмыкнул. Но дед, кажется, внимание на это не обратил. Продолжил:

– …Вот второе знамение: Наши земли увидят пришествие деревянных колес полных голосов. В моей юности, мой отец собственными глазами видел исполнение этого пророчества – белых людей везущих свои семьи в телегах через степи.

– Ого! Зажился дедок. – Восхитился Соснин. – Это ж, сколько он небо коптит?

– Много. Игорь, не отвлекайся. Что было, нам не очень интересно. Это все мы и так знаем.

– Вот третье знамение: Странный скот, подобный бизонам, но с большими, длинными рогами, покроет землю в несметном количестве. Это, Белое Перо видел собственными глазами – это скот белого человека…

Продышался. Выпил протянутый ему сосуд с водой. Благодарно кивнув, вернул посуду.

– …Вот четвертое знамение: Земля будет оплетена железными змеями.

– О чем это он?

– Про железные дороги толкует.

– А попроще, никак?

– Увянь, Володя. Может что по делу услышим.

– Вот пятое знамение: Земля будет оплетена гигантской паутиной.

– Электрика, телефонные линии, интернет?

– Скорей всего.

– Вот шестое знамение: Земля во все стороны будет перекрещена каменными реками которые производят изображения на солнце.

– Что-то несусветное дед мутит!

Ткачев отмахнулся, пояснил:

– Для этих широт ничего несусветного нет. Шоссейные дороги. В жаркую погоду на них возникают миражи луж и машин.

– Чего ж он простым русским языком…

– Ну, и без простого русского доперли же? Тихо. Давай, дед. Давай дальше!

– Вот седьмое знамение: Море почернеет, и многие живые существа умрут от этого.

– А…

– Катастрофический разлив нефти. Гольфстрим остывает из-за жадности пиндосов.

– Понятно.

– Вот восьмое знамение: Многие юнцы, носящие длинные волосы, как и мой народ, приходят и примыкают к племенным народам, чтобы научиться их обычаям и премудрости.

– Дальше-дальше. Пророчество про хиппи нас мало интересует.

– Девятое и последнее знамение – Переводил Пастухов – Хопи предвещает появление таинственной болезни, которая унесет много человеческих жизней, пока не будет найдено лекарство от нее.

– Каронавирус.

– Да, но это не все, что он сказал.

– Ну?

– Согласно пророчествам хопи, на этой земле уже начались крупные природные катаклизмы и такие астрономические явления, которые очистят планету от «лишних» землян. Как он говорит.

– Твою ж мать! Во, попали! А у меня дочка вот-вот родит…

– Вот с этого места поподробнее? – Заинтересовался я последним пророчеством деда.

– Это Знамения грядущего большого разрушения. Земля зашатается, будет переворачиваться туда-сюда. Белые люди будет воевать с другими людьми.

– Может, ошибся? – С надеждой спросил Володя Соснин.

– А хрен его маму знает! Земля-то под нами и сейчас ходуном ходит.

Дед шамкая, о чем-то дополнил свой рассказ-пророчество. Игорь перевел:

– Пакан вернется. Он принесет с собой зарю пятого Мира. Он посадит семена премудрости в сердцах людей. Уже, семена насаждаются. Они сделают плавным путь перехода в пятый Мир. Но Белое Перо не увидит этого. Он стар, и умирает. Говорит, что мы, может быть, увидим это.

Индеец улыбнулся и добавил:

– Со временем, со временем.

– Спасибо, обнадежил, отец родной! ..! Устал дед. Надо бы его в дом отнести, а самим обсудить ситуацию. – Предложил Соснин.

Согласились все присутствующие…

Вернувшийся назад Пастухов, уже малость приодевшийся в старые, потертые джинсы и куртку, плюхнулся на пятую точку, выдохнул:

–Песец Америке. Могу ошибаться, но дед сказал, что в результате всего, глобальное потепление приведёт к таянию льдов и повышению уровня мирового океана, и далее к затоплению низко расположенных участков суши. В противовес этому тропики покроет лёд. Предстоит измениться и наклону земной оси.

– Когда?

Игорь пожал плечами.

Из окна дома крикнули:

– Ребята, Костя Кожевников с Синицыным подгребают. А у нас тут еще и радио работает!

– Пошли в дом.

Пробежавшись верньером по всему диапазону, нашли пару станций.

–Давай, что здесь послушаем.

Женский голос, имевший в своем тембре нотки сильного беспокойства, вещал как заведенный, видно тексты подносились такие, которые составлялись «на коленке».

–Игорь, о чем эта фемина нам пытается поведать?

Пастухов стоял бледный и пока в плечо не толкнули, слушал вещание.

– Что?

– Переводи о чем она там трындит без умолку!

Будто проснулся, затараторил, глотая окончания слов:

– Ага! Йеллоустонский супервулкан проснулся. Учеными ожидалось, что его взрыв может уничтожить всю Северную Америку и обречет полмира на медленную гибель. Но этого к счастью не произошло. Вернее произошло, но в меньшей мере.

Перевел дух.

– …Сейсмологи говорят, что Йеллоустонская кальдера являлась самой деструктивной силой на нашей планете. На месте взрыва образовался котлован площадью 2775 квадратных километров, в котором могли бы уместиться три Нью-Йорка или Лондона. Взрыв супервулкана сократил население Северной Америки примерно в 15 раз. Говорит, из-за гигантских размеров ученые поначалу даже не признавали в Йеллоустонском парке кальдеру. Фото со спутника показали, что весь парк является кальдерой размерами около 55 на 72 километра. Громадная долина сейчас заполнена раскаленной магмой…

– Всё! Поняли? Песец подкрался незаметно. Будем надеяться, что Россию не затронет. – Высказался Соснин. – Что нам-то делать? Сегодня первый день.

– Жрать хочется. – Прозвучал узнаваемый голос Кожевникова.

– О! Костя! Дошли? Тут вас с Сеней из окна видели.

– Ага. И я так понял, пиндосам трындец. Пойдемте хоть пожрем, если погибать придется, то хоть на сытый желудок.

– Кто сказал, погибать? Не узнаю всегда позитивного Костыля! – Валерка Казак, осуждающе головой помотал, предположил. – Или тебе с лишним весом, сброшенными годами, еще и мозги до состояния двадцатилетнего курсанта опустили?

– Не, парни! Пожрать-то все равно нужно.

– Сеня прав. Пока на башку магма не каплет, можно и пожрать. Потом и думаться лучше будет.

– Пошли, чего уж…

– Да. Вон и Митрич не ел, нас ожидаючи.

Улыбка мелькнула у того на губах.

– Точно. Аппетит у меня зверский, а еще от неудовлетворенности устал.

– Так ведь тебя только сегодня утром, почитай с бабы сняли?

– Ну, некоторое время могу и без них обходиться. Но не больше суток. – Поднял к верху большой палец, тем самым особо подчеркивая сказанное.

После приема пищи и переодевания в нашедшиеся на ранчо шмотки, больше похожие на ветошь и складские припасы старьевщика, курс оживился. Их всех можно теперь даже воинским подразделением называть. Только не совсем обычным, напоминающим банду Грициана Таврического из кинофильма «Свадьба в Малиновке». Но тут, что Бог послал, дареному коню в зубы не смотрят. Между делом обсудили создавшееся положение:

– …Может отсидимся?

– А жрать, что будем?

– У Ули ружжо есть.

– Ага. По прерии всей толпой за одним зайцем гоняться. Хорошая перспектива.

– Нужно американский супермаркет разыскать и…

Замолчал. Правильно. Денег-то нет!

– И?

– И грабонуть! А чё? Сейчас в стране бардак, под шумок можно.

Ткачев скривил лицо в усмешке, выдал свои расклады:

– Я тут прикинул кое-что…

– Не томи, Леха!

– Судя по всему, мы сейчас в Калифорнии находимся. Пейзаж, Долине Смерти соответствует…

– Нормальное, такое названьице. Позитивное!

– Люди с потолка не назовут.

– Замолкли все! Леха, дальше.

–Здесь совсем под боком Лас-Вегас должен быть.

– Предлагаешь в рулетку поиграть или казино ограбить?

– Предлагаю в город пробиваться. Затрахала неизвестность. Сотовой связи нет, телевизор не фурычит, по приемнику три станции работают. То, что земля трясется, это для этой местности нормально, а вот…

– Чувствуете, в воздухе газом попахивает и в горле першит…

– А еще небо дымкой затянуло. Еще не вечер, а уже темновато и солнца не видно.

– Я как раз об этом и хотел сказать.

Все по старой памяти на Соснина посмотрели. Всё на свои круги возвращалось. Каждый из них дослужился до больших погон. Вон Ткач, так тот и вовсе генералом уволился. Потом и на гражданке, никто на паперти не стоит. Не спился. Не оскотинился. Все люди самодостаточные. Но уж, если кто-то там наверху, решил слегка пошутить, вернув им молодость, при этом не сподобился мозги к такому же знаменателю подвести. Почему бы и нет?

– Ну, вы поняли? – Осклабился я. – Наш старшина общим голосованием, как и прежде, становится старшим воинским начальником 18-го курса. Ткачева, как единственного среди нас генерала, предлагаю в начальники штаба определить.

– А штаб из кого?

– Командиры групп.

– Принимается. А сам, что, в тину уйдешь?

– Если не против, я разведкой и контрразведкой озабочусь. Для меня так привычней будет.

– Добро. – Подвел итог Вовка Соснин. – Сегодня всем отдыхать, завтра с утра выдвигаемся в район Лас-Вегаса. Ткачу с Семибратовым определиться и продумать маршрут. Митричу, Уле, Гусару и Бесу – озаботиться ужином. Под это дело, можете любого привлекать и напрягать, чтоб дурных мыслей в башке не бродило…

Согласно стрелкам на часах, день потихоньку к закату клонился. Народ отдыхал, набираясь сил перед завтрашним днем. Толком ничего непонятно было. Состояние такое, будто они последние люди на планете. А еще напрягало – как там семьи в России?

– …Ну, это нормально. – Успокоил Леха.

Это он к тому, что кроме индейца, так никого из америкосов за весь день не увидели.

– В долину обычно только туристы совались. Местных, раз-два и обчелся. Жить здесь хреновастенько, сам видишь. А, какие сейчас туристы, если в стране, черт знает, что происходит. Местные и те слиняли до нас. Если вдуматься, вся политика США всегда была завязана на планах своего спасения.

– Коне-ешно! Они любят спасаться в чужих домах на чужих перинах. Но мы, если что, им охоту к этой привычке отобьём!

– Нормально. Сейчас после всего подождут: поутихнут, призадумаются о бренности жития и о том, что на тот свет тележку добра с собой не увезешь. Проще надо быть, проще, господа пиндосы!

Возглас Лерыча вздыбил многих:

– Мужики!

– Чего тебе?

– Вождь кони двинул.

Соснин выругался чисто по-русски, решил:

– Бери лопату, в помощь Костяна и, где-нибудь, за домом похороните старика.

– Так может, их как-то по-своему хоронят?

– Ничего. По-русски тоже сойдет…

Заснул не сразу. Идиотские мысли в башку лезли, и все больше не по делу, потому как про политику. Лежал с открытыми глазами, пялясь в темноту, даже не ситуацию анализировал, а расклад сил до катастрофы.

США заявили о себе как мировая держава только чуть больше чем 100 лет назад, объявив войну Испании и выиграв ее. Под юрисдикцию США перешли Филиппины, Гуам и Пуэрто-Рико, и фактически американской стала Куба. Занюханная Америка, стала превращаться в империю, с учетом того, что и до этого у нее были кое-какие заморские владения – Гавайи и Самоа в Тихом океане. Также «заморским владением» США была и Аляска. Таким образом, к началу XX века США вползли на мировую арену и стали теснить тогдашних гегемонов – Англию и Францию. Экономически теснить. Потом, Первая мировая случилась. Появилась возможность объявить «политику большой дубинки» в отношении всего американского континента и совершать агрессии в латиноамериканские страны, применяя так называемую «дипломатию канонерок», которая была с успехом опробована еще в середине XIX века для принуждения самурайской Японии к заключению торговых договоров. Для остальных держав влияние на весь американский континент ограничивалось, то есть распоряжаться в Центральной и Южной Америке имели право только США. Вторая Мировая война вообще подняла Штаты над всем миром, и господство доллара стало глобальным. Правда, на СССР, Китай и страны Восточного блока эта гегемония не распространялась, но Америка над этим начала работать.

Впрочем, на каком-то этапе что-то пошло не так. Сначала СССР нарушили «политику большой дубинки», устроив в 1959 году революцию на Кубе и фактически утвердившись под самым боком у дядюшки Сэма. Затем возникли проблемы на Ближнем Востоке и во Вьетнаме. Все увидели, что Америка не такая всемогущая, как казалось прежде. К тому же в самой Америке начался массовый психоз, иначе это не назвать, вызванный угрозой атомных бомбардировок США советскими баллистическими ракетами. И хотя в 70-х годах в отношениях между двумя сверхдержавами произошла разрядка, «холодная война» не ослабевала. Между делом США упорно продолжили экономическую экспансию, опутали своими долларовыми долгами практически всю планету, включая и Китай, который после смерти Мао начал новую политику, повернувшись к Америке и к Западу лицом, а к нам соответственно… Нда! Тут случилась некоторая неприятность с СССР. Огромная коммунистическая империя распалась, и всем показалось, вот оно – Америка победила.

Продолжалось сие около 20 лет. США активизировали свою экономическую и военную экспансию. Казалось, еще чуть-чуть, и весь мир будет плясать под дудку американцев, включая и нас. Но тут снова что-то пошло не так. Русские, наконец, вспомнили, что они русские, что к странам третьего мира никаким боком касательства не имеют, навели порядок внутри страны и внезапно появились перед «раздобревшей» Америкой как черт из коробочки. Сначала америкосы не поняли, что произошло. События в Грузии, в 2008-м никак ее не насторожили, но кто-то из них начал что-то подозревать. Американские спецслужбы всегда стараются думать в правильном направлении. В начале 2010-х организовали «арабскую весну», чтобы лишить явно выползающую на мировую арену Россию старых союзников в арабском мире. Эта операция вроде начала удаваться, если бы какой-то умник не разработал план по отрыву от России Украины. Вот тут как раз получилась промашка – Россия нанесла контрудар, и такой смелый и сулящий огромные выгоды план провалился. Вслед за этим начала завершаться не по американскому плану и «арабская» весна.

В общем, прошло совсем немного времени, и Россия буквально за пару лет полностью выдавила США с Ближнего Востока. Американцы всполошились, но было поздно – в Белом Доме сменилась власть. Можно сколько угодно рассуждать – самостоятельно выиграл Трамп выборы, или его посадили на трон русские, но факт остается фактом – с приходом Трампа начала рушиться вся мировая американская гегемония. А кому это было выгодно?

Ну, никак не Америке.

После поражения пиндосов в Сирии последовало поражение в Европе, а затем в Китае. Ни всемогущий доллар, ни огромный авианосный флот ничем не смогли помочь США. Оказалось, что в прямом противостоянии с Россией авианосцы бесполезны, а доллар начинает вытесняться евро и юанем. Как назло, Трамп под знаменами восстановления промышленного потенциала самих США очень хорошо поспособствовал объединению Китая и Европы с Россией. И если учитывать, что за время своего экономического подъема Китай опутал своими экономическими интересами практически весь Мир, включая и «принадлежавшую» ранее США Латинскую Америку, то можно прекрасно понять, что США остаются у разбитого корыта.

Но Китай сам по себе нельзя считать равноправным противником Америки. Для США в этом случае критическим моментом является то, что экономическая экспансия Китая очень мощно поддерживается военной экспансией России, и Венесуэла это доказала самым наглядным образом. Америка потерпела ряд серьезных поражений, особенно болезненными из них были Северная Корея и Иран. Казалось, Трамп сдает интересы Америки по всему миру. И следующим поражением наверняка будет Ливия. А потом?..

Россия учла свои прошлые ошибки. Конечно, она всегда их учитывает довольно поздно, но, как говаривал Бисмарк – «Россия всегда приходит за своими деньгами». Сегодня как раз и наступил такой период, когда Россия начинает требовать от США свою долю от прибылей, которые Америка «зажала» после развала СССР. Пока только в виде намеков, но если глубже копнуть, можно понять, это уже не намеки, а просто вежливое предупреждение, чтобы Америка не вздумала мешать России при переделе мирового пирога, подготовка к которому уже визуально как бы началась, а натурально, она уже завершилась, и… Кто б мог подумать, что в самый кульминационный момент, взорвется Йеллоустонский вулкан, нарушив весь расклад, долго, тщательно и с любовью к сложным комбинациям, подготовленный кое-кем. Конечно, нельзя сказать, что США скоро бы развалились, но вот место мирового гегемона уступили б однозначно. И новым гегемоном, ясное дело, был бы не коммунистический Китай и не одряхлевшая Европа… Жалко!

Заснул.

Глава четвертая. Америка, Америка, великая страна…

(День второй)

– Почему нам ближе Иван Сусанин, чем Моисей?

– Моисей водил за нос своих, а Сусанин – врагов.

Ответ школьника на каверзный вопрос

учителя

Кажется, дурной сон кончился. Все сразу на свои места встало. Настроение улучшилось. Только все равно, что-то не так. И зачем я здесь? Мне больше не нужно лишние килограммы сбрасывать. И так, за месяц на этой каторге вместо запланированных десяти – тринадцать килограмм сбросил. Да-да-да! Всего лишь за месяц. В интернете куча сайтов пестрят способами сжигания лишнего жира из организма. Так вот, я вам прямо скажу – все это туфта! Хотите реально сбросить вес? Что ж извольте, поделюсь опытом, после моральной встряски с Калифорнией и Йеллоустонской кальдерой, я добрый. Так вот, рассказываю по пунктам:

Пункт первый – устраиваетесь на работу в «Темное и Светлое»;

Поверьте, это не трудно. Текучка кадров в этой организации чумовая – кто ж в здравом уме согласится с раннего утра, до позднего вечера горбатиться в заведении, где присесть нельзя, всюду камеры за тобой подглядывают, да еще и за каждую мелочь тебя как помойного кота журят и… штрафуют-штрафуют-штрафуют.

Пункт второй – на работу двое через двое выходите;

Этого достаточно, иначе ноги протянешь, не доживешь до сброса вожделенных килограммов. А это тебе нужно? Конечно, нет!

Пункт третий – машина, приходящая с товаром, должна вами разгружаться в течение сорока минут;

Ничего не попишешь – норматив. Это же нужно было, такую умную, светлую голову разыскать, которая этот норматив придумала! Вот и бегаешь по узким шхеркам, ящики со спиртным на скорость перетаскивая. А килограммчики-то тю-тю, уходят. Уходят, родные, не за один месяц накопленные! Если первые две недели выживешь, считай, похудеешь.

Пункт четвертый – после разгрузки вы должны клиентам магазина нужные марки вино-водочной продукции втюхивать;

Это нормально, от тебя не убудет. Только маленький нюанс присутствует. Иногда клиенты не в адеквате и ведут себя как слоны в посудной лавке. Но политика конторы на высоте – клиент всегда прав. Он понимаешь, оборот делает. А за все ним разбитое или украденное, платишь… правильно, ты. Некоторым образом это тоже похудеть помогает.

Пункт пятый – принимать пищу за все время смены не рекомендую;

А ты зачем сюда пришел? Худеть? Ну, так худей, а не обжирайся. Трудно? «Пепси-колы» попей. Это можно.

Пункт шестой и последний – когда поймете, что штрафами вас на бабки кинули, сразу не увольняйтесь. Месяц еще не прошел.

По прошествии месяца, беги оттуда, даже если «Трудовую» сразу не отдают. Новую заведешь. Да-а! Чуть не забыл. Смело взвешивайся – я тебе гарантирую, уж десять кило ты точно потерял. Радуйся!

Нда! Так чего ж я в этом «Темном и Светлом» сейчас-то забыл? Я ведь свои тринадцать килл сбросил? Или переклинило? Странно получается, на себя любимого, будто со стороны смотрю. Наблюдаю, как я… ну тот второй, который, пытаюсь парню интеллигентной наружности втюхать дорогую бутылку.

Что там я ему предлагаю? Ром Закапа Юбилейный ХО. Ё-о-о! Он же, по меньшей мере, двенадцать кусков стоит! Прислушиваюсь.

– Замечательный ром. Сам купил сразу две бутылки. Просто песня. Когда пьешь,.. М-м-э! Сразу встают образы из романов Сабатини о капитане Бладе и пиратах. Вспоминаешь Карибское море, песок и пальмы. Волшебство, а не ром!

Мужик! Если слышишь? Не поддавайся! Пойло, как пойло. Зачем на него такие бабки тратить? Не нужны? Тогда, вон хоть сыну или дочери в школу отнеси, пусть лишние шторы на окна купят. Будешь знать, что не зря их зарабатывал.

Э-э-э! Всетки сдался! Купил! Млядство!.. Еще одного заинтересовал?! Твою ж дивизию! Лохи в стране после приснопамятного МММ не перевелись значит…

– Ром замечательный. Употребил как-то при случае, понравилось. Пошёл и купил сразу 10 бутылок. Пил неделю, плакал о несбывшейся поездке на Карибы и знакомстве с пиратами. Очнулся, ничего не помню, буду поститься в этом магазине, чтобы дожить до получки. Но ром замечательный. Берите, не пожалеете.

Мужик! Слышь, мужик!..

Тот я,.. ну который в конец распоясался, повернул голову в мою сторону… А глаза наглые… Если б дотянулся, по морде точно хряснул. Но чувствую, не дотянусь. Э-хэ-хэ! И вот эта моя наглая морда мне и говорит.

– Еще протелишься, так не только сбоку-припеку останешься, потонешь.

Словно обухом кто по сознанию приложился. Открыл глаза. Давненько по тревоге не вскакивал. В доме темно, как у американского негра сами знаете в каком месте. Пардон! Не совсем толерантно выразился! Виноват, исправляюсь. Темно вокруг меня, как у афроамериканца в его черной ж*пе. На ощупь, кое-как добрался до выключателя, врубил свет. Скосил взгляд на плотно умостившихся друг возле друга ребят. Сурки! Никто даже не пошевелился. Устала братва.

Однако и я не сразу в себя пришел. Не въехал, что за шум так раздражает. Сунулся к окну, стараясь ни на кого не наступить.

Через стекло что-либо разглядеть трудно. Дождь барабанит и все. Придется спускаться, но и так ясно, дождь снаружи не по-детски шурует. Вот тебе и самое засушливое место в Штатах! Опять амеры лажу несли? Да вроде и Ткач об этом упоминал.

Спустившись на первый этаж, где только можно, по ходу движения включал электричество. Прямо с крыльца даже в темноте определил, что плывем однако, и вода пребывает с катастрофической скоростью. Это же какой напор и ее объем должен быть, чтоб всю округу наполнить? А, время?

Сначала сухая земля намокла и хорошенько пропиталась. Потом лужи, скорее всего, появились. Потом лужи превратились в сплошной водяной покров. И вот здрасти вам – получите! Ветер, зараза такая, сильный. У нас в средней полосе таких и не бывает.

С усилием захлопнул дверь. Заорал так, будто в пятую точку ужалили:

– 18-й курс, подъе-ом!

Дальше уже на первом этаже всех пинал и распинывал словесно:

– Подъем! Вашу маму! Вставайте!..

– Чего тебе надо, Семибратов? Темно на дворе!

– Поднимайся! Светлее уже может и не будет. Володя! – Позвал. – Соснин!

–Здесь! – Откликнулся из соседней комнаты.

Да, парни! «Упаковка» обновилась, а «содержание» пенсионным осталось. На подъем слабоваты все стали, в том числе и я. Если б не приснившийся кошмар, кирдык подкрался незаметно.

– Если в самое ближайшее время чего-нибудь не придумать, потонем к едреней фене!

Поняли. Осознали. Забегались.

– Первая группа…

– Пятая…

О! Уже лучше!

– Делать-то что?

– Дом, сборно-щитовой, подсобные постройки, рухлядь, все в дело пойдет. Плоты строить, пока вода по щиколотку.

– В сарае два трактора и инструмент.

Соснин быстро сориентировался.

– Первая, вторая, третья группы, осмотреть сараи. Остальным… Инструмент собирайте, курочить дом и хозпостройки будем. Сарай в последнюю очередь. Бегом-бегом! Что застыли, как сонные тараканы!

– С тракторами как?

– Смотреть нужно. Может, не заведутся.

– Если горючка есть запустим.

– Бего-ом!

Электричество в сарае ангарного типа присутствовало, несмотря на то, что под ногами у честного народа вода хлюпала. Оба трактора, зеленый и красный, смотрелись чужеродными статуями. Если б не броские надписи на боках и капотах, сам бы я принял их за детища нашего автопрома. Что тот, что этот, ну чистые «Белорусы».

– Модель Deere. Компания «Iron Horse» такие «колеса» между 77-м и 82-м годами выпускала, на заводе в Ватерлоо штат Айова. – Осматривая один из тракторов, что-то в нем ковыряя и проворачивая, между делом пояснил Монахов.

– Падрэ, как считаешь, заведется? – Спросил Соснин, на заумь Монахова и все остальное, ему было сугубо облокотиться.

– Ща глянем. На этом старье ни компьютеров, ни заумных приборов нет. Заведется.

– Поторопись!

Первым завелся соседний трактор, огласив пространство ревом мощного двигателя. Из большой, застекленной кабины угадывалась широкая улыбка Митрича.

– О-хо-хо-хо! Падрэ, дорогу давай! Не разъедемся!

– Ща! Вы над душой не стойте. Тросы, веревки, проволоку вытаскивайте.

Пока искали и выносили, на удивление и первый трактор завелся. Рассекая воду большими колесами, оба выехали на широкий двор.

Только теперь заметил, второй трактор отличался от напарника внешне. Versatile 875 – значилось на объемном шильдике кабины, за спиной тракториста с наружной стороны…

– Сюда рули!…

– Митрич, на этот угол курсируй!..

– Подтаскивай!..

– Тросом! Тросом обматывай!..

– По-оберегись!..

– Мо-ожно!..

Работа кипела. Пока дом не дернули, электрическое освещение свою роль играло полной мерой. Трактора часть выкриков глушили. Было дело по молодости, один тракторист мне говорил как-то – «-не знаю есть ли вечный двигатель, но полувечный, вот он», показывая на МТЗ-80.

–Отошли-и!

Народ отхлынул. Кое-кто с крыши по канату сполз.

– Т-тяни-и!

Каркасные дома с террасой выглядят современно и респектабельно. Основным назначение террасы является прием владельцев и гостей дома для отдыха и релакса. Вот первой террасу и оторвали. Вода уже чуть ли не до колен доходила. Следом, под гомон и крики вандалов, два трактора в разные стороны с грохотом, треском и даже с непонятным стоном, раздербанили на щиты стеновые панели.

В отличие от кирпичных, щитовые дома имеют свои особенности постройки, в основе которых лежит последовательная сборка несущих балок и перегородок в виде SIP или OSB панелей. Толстые щиты между собой скрепляются гвоздями и скобами. На вид все распадалось как детский конструктор, только огромного размера. На вид… ага. Когда свет погас, не до видов было. Включенные на тракторах фары, малость в чувство привели. Повезло, что никого не придавило, не пришибло, никто ничего себе не сломал.

– Не расслабляться! Цепляем и оттаскиваем первый щит! На него второй укладывать будем!

Для справки, плоты делают не только из бревен. Чего только не используют в качестве плавучего материала. Кокосовые орехи и футбольные камеры, сухой тростник и кору пробкового дерева, пустые канистры и надувные баллоны… Проблема только в надежном удержании этого самого материала под общей рамой и в правильном расчете количества постепенно намокающего плавучего материала. В особых случаях плот можно сделать из связанного хвороста. Представляете сколько этого хвороста надо собрать для плота? С бревнами проще, плот получится компактней и в изготовлении проще. Главное качество – плавучесть. Если готовый плот еле-еле держится на плаву сразу же после постройки, то завтра или послезавтра он обязательно утонет. Плот из бревен легким не бывает…

– Зар-раза! Щит на месте не стоит, плавает!

– И хорошо. Упираем в угол постройки. Падрэ, тащи!

– Ноги не поломайте!

– О-от-ходи-и!

Ссунули.

– Й-есть! Вяжи!

– Отталкивай этот сэндвич! Следующий!..

Жить захочешь, будешь как белка в колесе крутиться. Крепежного материала было больше, чем мы могли использовать. Намеренно делали плоты потяжелее, поустойчивее, для этого в ход пошли и бревна. Крепили их подальше друг от друга, а чтобы ноги не проваливались между бревнами, в некоторых местах набивали настил из досок. Испытания на плавучесть делать было не обязательно, все и так видно, даже несмотря на тьму египетскую. Плавают плоты. Пла-ва-ют!

Воды прибыло чуть ниже пояса. Рассвет наступил. Только был он каким-то серым и совсем не радостным. Мокро. Холодно.

– Пожитки тащите! – Командовал Соснин.

– Какие пожитки?

– Какие под руку попадутся. Легкие, но чтоб хоть на что-то сгодились…

– Сносить начинает.

– Все. Грузимся!..

Для длительного плавания, на плоту можно было бы из «местного» материала построить шалаш или установить мачту для паруса, технологические упоры для рулевых и гребных весел, но времени на это у нас уже не было. Мы плыли. Вернее сказать, нас несло течением непонятно куда. Ветер поднялся, волну погнал. Оба плота как щепки раскачиваются, того и гляди несусветная природа проблеваться заставит. Потом уж дозрели – плоты друг к другу тросами привязать нужно было. Теперь чего про это думать, если среди стольких олигофренов ни одного нормального не нашлось, у которого мозги варят?

Дождь шурует. Не дождь, ливень тропический, только холодный. Сидим на плоту, брезентом накрывшись, дубеем. Притихли. Издали, через стену дождя посматриваем на безобразие с соседним плотом. Расстояние между нами метров сорок уже. Не знаю как у других, а у меня в мысли вопрос въелся. А, что будет, если потеряем друг друга? Время тащится беременной черепахой. Если б не дождь, холод и качка, заснуть не фиг делать можно. Жрать и пить хочется. Именно жрать, а не поесть. Голод не тетка, а злой дядька. И слово «Вода» для нас сейчас в желаниях с большой буквы в полный рост выписано. В какую сторону не посмотри, серость и вода. Только воду эту не попьешь, если не хочешь на больничной койке оказаться. Да и где эта койка сейчас?

– Парни! Нас на какое-то облако несет! – Встрепенулся Костя.

– Какое облако?

– Сами смотрите.

Задергались. Кто внутри, под центром брезентовой простыни был, тоже посмотреть захотели.

– Спокойно, кони! Плот перевернете!

– А, что там?

– Фигня. Кусок плотного тумана, между водой и небом завис.

– Так может…

– Не может! Все нормально.

Шевеления прекратились. На облако глазели только те, кто с краю находился. Внезапно эта плотная субстанция тумана начала расти, шириться и надуваться. Ну, а нам-то что? Руками его отгонять? Ага! Задолбишся пыль глотать! Если оно в размерах увеличивается, как живое.

Плот вошел в облако. Стало совсем темно, словно на дворе ночь. Было настолько темно, что можно запросто промахнуться, захоти пальцем в собственном носу поковырять. Но это была не грозовая туча, да и дождя внутри совсем не было. Внезапно все, кто мог наблюдать за явлением природы, увидели невероятно яркие вспышки, которые простреливая пелену, появились и исчезли со скоростью молнии. Были они такими яркими, что на мгновения освещали все вокруг.

– Сейчас нас ка-ак приложит по темечку! На корм рыбам отправимся. – Предположил Валера Казак.

– Тише. – Урезонил командира группы Пастухов. – Может стороной обойдет.

– Может.

Во времени потерялись. Думали, что никогда не выберемся из странной ловушки. Про еду и питье забыли. Когда увидел просвет, не сразу в такое счастье поверили. Только этим дело не кончилось. Необъяснимые вещи начали происходить снова и снова. Стены облачного туннеля начали сужаться. Плот, без каких либо раскачиваний, будто в невесомости по плоскости скользя, дрейфовал из коридора в коридор. Наконец-то он чудом выбрался и из этой туманной ловушки.

После того, как облака потихоньку пропали, оставив дымку сероватого цвета, народ воспрял духом.

– Выбрались!

– Пацаны, мы выбрались!

Это точно. Волна была. Небо серое было. Дождь мелкий, тоже был. Тумана не было, как не было второго плота.

– А наши-то где?

– В Караганде, Игорек! Что сам не видишь? В туннелях разминулись. Может, снесло куда.

– И, что теперь?

– Ты меня спрашиваешь?

Долина Смерти получила свое название во времена золотой лихорадки в Калифорнии. Некоторые переселенцы, с целью быстрее добраться до золотых приисков, решили сократить путь до Калифорнии через пустыню. Один человек из группы так и не дошел до конца, а остальные пересекли пустыню, но голодные и обезвоженные.

Для нас, название действительно оправдывает себя. Эта, в прошлом безжизненная, суровая и самая жаркая точка на планете, сейчас наполнилась водой и дышала холодным ветром. Была пустыня, стало море. Куда наш плот черти несут? Непонятно!..

На втором плоту.

Дело к вечеру. Мерзопакостный, мелкий дождь прекратился и Лешка Ткачев из кучи сваленного тряпья извлек прихваченный с ранчо приемник, выдвинул антенну и на уже настроенной волне поймал станцию. Услышал:

«Хочу отметить тот факт, что после крупнейшего в истории Америки землетрясения, произошедшего двадцать второго мая, многие города миллионники перестали существовать. Среди них… – «белый шум» накрыл волну вещания, заставил Ткачева потрясти приемник, после чего исчез, снова проявив женский голос в эфире. – Лас-Вегас».

– Млятство! Вулкан на севере, а землетрясение до Невады добралось. Вон уже и Вегаса не стало.

– Да фиг бы с ним! – Произнес Уля, пятерней почесал впалый живот. – Жрать хочется и холодно… Как бы до России не дотянулось.

– Сейчас небось всю планету трясет.

«…Двадцать четвертого мая в Южной Калифорнии были зафиксировали толчки магнитудой 8,7 баллов. Эпицентр располагался в 18 километрах к северо-востоку от города Риджкрест. Двадцать пятого мая в Южной Калифорнии наблюдались сотни более слабых подземных толчков – афтершоков. Сила большинства из них находилась в диапазоне от 3 до 4 баллов.

Вечером 25-го мая в Лос-Анджелесе произошло землетрясение магнитудой 7,1 балл. Подземные толчки были зарегистрированы в 20:19 по местному времени. Сейчас в городе ангелов бушуют пожары, имеются сильные разрушения, отмечается массовая гибель людей.

Ученые считают, что продолжающаяся серия толчков может привести к более ощутимым последствиям».

– У нас сегодня, какое число?

– С утра двадцать шестое было.

– Значит, их вчера потрепало. Не удивлюсь, что сегодняшний потоп в этой богом забытой долине, отголоски вчерашнего.

– Ну, да. Если во внимание взять, то, что побережье цунами накрыло и начал движение разлом в земной коре под названием Гарлок, способный вызвать землетрясение магнитудой 10 баллов.

– Откуда известно?

– Пока ты спал, мы с Бесом тоже матюгальник послушали. Хоть и через пень-колоду, но поняли. Звиздец всему.

Разлом Гарлок длиной около 250 километров расположен на территории юго-западных штатов США. Он идет с северо-востока на юго-запад по северной границе Мохавского тектонического блока и южным отрогам гор Сьерра-Невада, пересекает разлом Сан-Андреас в районе низменности Антилоп.

Разлом образовался в результате изменения направления движения тихоокеанской плиты с параллельного побережью на параллельное разлому Сан-Андреас. История Земли не останавливается никогда. И вот, пришло время, когда она властно ворвалась в человеческую историю, в жизнь людей. Это оказалось больно во всех отношениях.

Какой-никакой, но закат был. Он разлился желтизной вдоль горизонта. Ветрило буйствовал, обдавая холодом промокшие тела в одежде, заставляя думать парней о том, что они брошены на произвол судьбы между покрытым дымкой небом и бесконечностью воды под настилом плота и вокруг них. Между тем, сам закат снова проявил себя. Он кажется, красным цветом вытянув конечности сшивал волнующуюся массу воды с потухшим небом. Слои густого, наполненного крупицами вулканической пыли, воздуха витают над рябью поверхности. Глотни этот воздух полной грудью и привет! Долго чернотой откашливаться будешь. Потому на мордах пацанов куски материи повязаны. Намокла она давно, но через раз дышать можно. Устали все, а этому безобразию, ни конца, ни края не видно. К людям бы поскорей прорваться. Гуртом и батьку бить легче!

Скрепя по темному небу медленно и громоздко ползёт тело вертолета. В проявившихся контурах узнается более чем знакомый, армейский «воронок». «Апач», мать его так!

– Э-гэ-гэ-й! Э-э-й!

– Чего орешь, Лерыч?

– Так ведь…

– Да, хрен они нас на борт возьмут. Менталитет. – Произносит Ткачев, не сводя глаз с вертолета.

Глухо сопит двигатель, «раздувши ноздри» фыркает. Он, кажется, пропитался пылью, и может не долететь до суши, а тут еще они. Нет. Этим ребятам точно не до одинокого плота и людей на нем. Они и летят не в ту сторону, куда сносит плот.

– Сволочи!

– С чего это? Каждый умирает по-своему, но в одиночку.

– А, мы?

– Мы, другие, им непонятные…

(День третий)

Установить во дворе медвежий капкан и

возмущенно кричать с балкона, попавшим туда

людям: «Эй! Это, вообще-то, для медведей!»

Один из вариантов политики США.

Несколько советов тем, кто решил посетить штат Калифорния:

На любом вокзале можно узнать расписание рейсов специального туристического автобуса Hop On – Hop Off, что переводится, как «Заскочил – Выскочил». Этот автобус сам отвезет Вас по самым интересным для туристов местам. Необходимо точно просчитывать маршруты, приобрести тур-карты, потому что на ряде экскурсий можно хорошо сэкономить.

Не везде можно ловить рыбу не имея лицензии. Хорошо бы уточнить этот вопрос и правила рыбалки в гостинице, где вы остановились или ближайшем туристическом центре.

Если вы поехали на своём авто в заповедники или природные парки, а так же остановились на трассе на ночевку, не забывайте о том, что по ночам вас могут потревожить медведи – достаточно смышлёные и хитрые животные, способные придумать способ, как утащить вашу еду.

Воспользуйтесь услугой Cash Back, если у вас закончилась наличка. Для этого, совершая покупку в любом супермаркете, вы можете попросить кассира списать с вашей карты сумму больше стоимости товара тогда разницу вам отдадут наличными. Причем это не требует дополнительной оплаты, как в банкомате.

А вот лекарства вам лучше взять с собой. Там нет аптек в привычном нам виде. Врач выдаёт лекарства своим пациентам или прописывает рецепт, поэтому купить просто так лекарства вам не удастся.

Автомобилистам стоит знать, что проехав на красный или пересекая двойную сплошную линию, а так же, припарковавшись в неположенном месте, вы должны быть готовы расстаться с 270 долларами в пользу казны штата. На знак «Стоп» вы можете проехать за 103 доллара. А если вам не хватит развлечений, то выбросьте мусор в окно авто на трассу, собирать окурки и фантики по обочинам трассы вы будете до самого вечера.

В любой части штата есть особые изюминки. Невозможно получить полное впечатление, не побывав буквально везде, хочется исследовать каждый уголок этой части планеты с удивительной природой – горами, пляжами, равнинами, лесами, реками и озёрами. Зато узнав Калифорнию, можно вполне утверждать, что вы узнали всю Америку!..

Приснилось или привиделось с голодухи? В «Магните» натурально осязал запах привычный тем, кто ехал поездом и выходил с Курского вокзала. Лето. Жара, не в пример этой клоаке, в которой оказались.

У женщины, что стоит впереди него, в корзинке наблюдаются картины неживой природы.

Роса на банках с томатной пастой. На полке, сквозь бутылку подсолнечного масла, всё видится жёлтым и безобразным. Говяжья тушёнка с головой коровы. Кажется, сейчас бы он эту банку зубами разгрыз. Кукурузные палочки в цветном пакете. Переслаженые сахарозаменителем. Уже забыл, когда рука к такой хрени тянулась, а сейчас бы… Яблоки глостер со вкусом кармина, с запахом раздавленных насекомых. Пофиг! Сейчас бы только так в путь пошли, вместе с косточками. Хлеб. О! Это дар божий. Большой ломтину, а на него кусок сала. По барабану, что оно как подошва, без вкуса и запаха, так ведь не с Бессарабки. Заточить и успокоиться. Н-ням!

– Уля!

Отнять пытаются, гады. Не отдаст!

Чувствительно по ребрам прилетело. Заставило вынырнуть из видений рая на земле.

– Уля! Хорош лягаться!

«Значит приснилось!»

Вопль, по иному этот крик души не назовешь, заставил плотно прижавшихся друг к другу молодых парней, сверху прикрытых брезентом, встрепенуться, отпустить остатки беспокойных снов, раскрыться, подставив непросохшую одежду ветру.

Крепкий, чубатый блондин Соснин, первым подал голос:

– С какого перепугу ты так орешь, Володя?

Рыбаков пальцем указал направление.

– Старшина, суша!

– Ё-о-о! А ведь точно! Рукой подать. А, ты чего, раньше не увидел?

– Сам только глаза продрал.

– До берега метров триста. Вплавь?

– Да ну, на… Доски отрывайте. Гребем!

Зря он это сказал! Двадцать рыл с энтузиазмом принялись курочить плот.

– Полегче, потонем!

– Ерунда! Выплывем!

Гребли кто чем, как угорелые. До суши, можно сказать мухой добрались. Повысыпали на твердь земную. Радовались как дети. А голод и жажда никуда не делись. Да и сама, эта твердь, слегка подкачала.

Когда-нибудь приходилось передвигаться по пересеченной местности? Нет? Это значит напрямую и без нормальной дороги, как эта, на которой преобладает гористая составляющая. Если приходилось, то согласитесь, что переполненный автобус в час пик или попутная, тряская телега за «амброзирующей» лошадиной кормой, порой сравнимы со счастьем. Да-а! Немного же человеку надо. Под тяжелой ношей и на трудной дороге любой, попутный транспорт воспринимается откровенным чудом и верхом достижений всей человеческой цивилизации.

Понятно, что надеяться на попутную лошадь, собачью упряжку, самолет, пароход, поезд… невозможно и неуместно при обстоятельствах, в которые они угодили, и поэтому приходится рассчитывать только на свои силы.

Оно может и к лучшему. Успокоить себя тем можно, что у собственных средств передвижения, всегда есть множество недостатков и чем дальше от населенных пунктов забраться с ними, тем больше этих недостатков будет выявляться и увеличиваться. Может даже наступить этап, когда уже сразу и не поймешь, кто или что, в данный момент главней и нужней, тот, кто рулит или то, чем или кем рулят. А так хоть честно! Тащишься сам, напрягаешься, силы теряешь и не думаешь, что в этом месте средство передвижения придется подтолкнуть. Здесь перетащить. Вон там, загрузить и сплавить. А вот прямо в этом самом месте, на время оставить, чтобы найти трактор, прицепиться к нему и дернуть. И еще не факт, что выдергивать один раз придется.

Где там солнышко встает? Примерно оттуда! За пеленой не совсем видно, но будем считать, что так и есть. Значит, туда!

– Не толпой переться. Строчкой движемся! – Распорядился Соснин. – Я, в голове колонны. Ткачев в замыкании. Идем, смотрим по сторонам. Приглядываем друг за другом.

– Да, ясно уже! Пошли.

– Ясно им! А мне самому вот не слишком ясно.

– Сусанин!

Ясно-то ясно. Только не ясно куда идут. Ах, да-а! У них же благодаря Лерычу, каникулы. Их ведь с пользой провести можно. На данный момент, все происходящее можно отнести к экотуризму. Ф-фух! Двинулись.

Сразу за лесной опушкой, если горную гряду, поросшую сосняком, и еще черт знает чем, опушкой называть, обнаружилась трасса. Народ столбами выстроился на предполагаемой обочине. Такого лучше не видеть. Часть асфальта, словно корова языком слизала, остальная часть трещинами в два пальца толщиной покрылась. Ощущение, словно стадо кабанов-секачей, клыками дорожное покрытие пропахивали, а так как желудей не нашли, асфальт сожрали.

– Смотрите!

Санька Портняга первым заметил искореженные машины, разбросанные по линии растительности и открытого участка. Некоторые легковушки, елочными украшениями повисли на стволах вековых деревьев, разбитыми окнами нанизались на острия камней и просто валялись в канавах.

– Мама дорогая! Может, жив, кто?

–Вряд ли. Волна ошпарила. – Просветил всех присутствующих Монахов.

– Как это ошпарила?

– Видел на Дальнем Востоке такое. Цунами называется.

– Побережье рядом?

– Не обязательно. Что такое цунами? Волна, почти ничем не отличающаяся от обычных волн. Принципиальных отличий только три. Цунами проходит не только через верхний слой воды, а по всей ее толще. До 4-х кэмэ вглубь может добраться. В открытом океане перемещается со скоростью большей, чем у реактивного самолета. И еще,.. по мере приближения к берегу, замедля-ается, – прожестикулировал обеими ладонями рук, наложив одну на другую, затем резко разведя их в стороны, дополнил свои действия голосом, – потом ка-ак врежет со всей пролетарской ненавистью по тем, кто постоянно загаживает планету. То есть, по людям. Особую разрушительную силу цунами придает не ее колоссальная энергия, а то, что расстояние между гребнями волн может составлять до нескольких сотен километров… Где-то читал, после взрыва вулкана Кракатоа в Яванском проливе волна обошла земной шар четыре раза, и эффект был заметен даже в Ла-Манше. Оказалось потом, цунами было особой мощности. Волны достигали 30 метров. Но и менее мощные цунами легко пересекают от края и до края, например, Тихий океан.

– Значит до побережья километров пятнадцать. Будем рассчитывать на это. А на побережье люди.

– После такого?

– Всю разрушительную мощь на себя принимают берега. Это так, только…

– Что, только?

– Приближение цунами обычно можно распознать по сильному отливу, когда берег неожиданно обнажается, и вода отступает на расстояние до 2,5 километра. Это дает людям, находящимся на берегу, неплохой шанс спастись. Пока откатившаяся волна не соберется в мутный вал и не зальет берег, можно успеть бежать на возвышенность или просто подняться на несколько этажей прибрежных зданий. Чаще всего находящиеся на верхних этажах люди отделываются испугом.

– Как эти? – Рыбаков указал на исковерканные машины.

– Этим не повезло.

– Идем, глянем, может, выжил кто?

– Ну, гляньте. – Без особого интереса согласился старшина.

Чудес не произошло. В автохламе находились исключительно трупы. И трупы эти, скажем так, были не первой свежести. Но и тут наши изможденные путники не прогадали. В багажниках машин нашлись напитки в пластиковых бутылках. Утолили жажду. Продукты испортились, так ведь злого дядьку «Голода», можно пока и перетерпеть.

Подкорректировали путь следования, согласно обнаруженной дороги, и пошли дальше. Рады остались уже тем, что под ногами землю не трясет, не содрогает.

Соснин Ткачева подозвал. Спросил:

– Как думаешь, где мы?

– К бабке не ходи, Калифорния. Во всяком случае, природа похожа. Только я все никак в толк не возьму, с какой же скоростью плоту плыть нужно было, чтоб на западном побережье очутиться.

– А, по конкретней?

– Издеваешься? Если приближенно… типа монтировки по карте, между Фриско и Лос-Анджелесом.

– Примем за основу. – Оглянулся, окрикнул отстающих. – Не растягиваться! Подтянулись-подтянулись!

Когда идешь, думается о многом. Уроженец города Грозный, Соснин мог себе представить дальнейшее развитие событий в Штатах, вернее на той земле, что когда-то называлась именно так:

«Если от США что-либо останется, гражданская война больше уже не станет страшным сном. Социальные, политические и экономические силы, раздерут анклавы на части и неумолимо вовлекут в кровавую бойню. Есть ли сейчас такие анклавы? Беспорядки, банды, взрыв преступности  – все эти факторы раздуют пожар войны, даром, что бородатых здесь нет, найдутся другие».

Дорога на спуск шла, обращать внимание на искореженный автохлам с мертвыми телами в нем, давно прекратили. На пути, сначала встретилась заправка. Ее конечно здорово покоцало. И в помещениях снова людские трупы обнаружились, но радовало хоть то, что при вынесенном напрочь остеклении, само здание устояло, а значит в городах должны быть живые люди.

Минут через сорок до города дошли. Уже издали береговую черту наблюдали с грязными пляжами и исковерканными павильонами. Временами окружающий пейзаж напоминал черноморское побережье Краснодарского края, где-то в районе Анапы, если б не горы мусора и разбросанные остовы автомобилей.

Леха духом воспрял, когда на большом плакате знакомое название узрел.

– Братва! Мы точно в Калифорнии. – Ткнул пальцем в дорожный указатель. – Эта трасса называется Pacific Coast Highway, вдоль океана тянется. А город, Санта-Барбара.

– Та самая?

– В смысле?

– Сериал с таким названием был.

– А-а, ну да.

– Круто!

На самом деле, трасса не впечатляла. Во всяком случае нарушенным покрытием, но проехать можно. Извилистый двухполосный серпантин. Разве что и при отсутствии солнца, скрытого дымкой, виды с нее действительно красивы. Вот только ветер портил южное очарованье. Холодно, блин! Сейчас наверное везде холодно.

Их встретил тихий городок с такими разными, одноэтажными особняками в стиле старой богатой Америки. Ну, да. Глаз таки просто мозолят дорогие особняки и бывшие когда-то ухоженными, улицы. Принесенного волной мусора здесь по самую макушку хватало тоже.

– Заборы где? – Удивился Портняга. – У нас это все закрыли бы 3-х метровым забором. Может это дом Си-Си или Мэйсона?

– Кого-о? – Не понял Лерыч.

– Не бери в голову. – Хмыкнул Бес.

Высокие пальмы первый признак того, что океан под боком. Ну и тиной воняет, а еще нос ощущает пока легкий трупный запашок.

Выйдя на главную улицу, наткнулись на живых людей. Большинство из них, походили не неприкаянных теней, но даже эти тени, на молодых парней бомжеватого вида, смотрели с опаской. Достаточно побыть здесь двадцать минут, чтоб понять, в городе безвластие. Это для русских – безвластие не катастрофа. Неприятность – да. Но так, чтоб очень напрягало…Подумаешь, беда какая! В 90-х наша страна почти десять лет в анархии существовала, эти же, не больше двух-трех недель маются. И уже лапки сложили…

– Продукты нужны и одежда.

К такому выводу пришли все. Соснин согласился:

– Но, чтоб без фанатизма. Город маленький, теперь захудалый. Местным тоже жить нужно.

– Ага. После того, как уйдем.

Это уж потом разобрались, что после пары волн-убийц, накативших на побережье, среди горожан большинство беженцами оказались и мало того, законопослушными гражданами страны, которой уж нет.

Магазинную дверь вышибли быстро. Может потому, что она на честном слове держалась. В нормальных условиях сигнализация все уши бы прожужжала. Только не было сейчас ни сигнализации, ни электричества, ни хозяев магазина. Окна щитами заколочены, может потому и удар стихии выдержали, да и город не особо трясло. Пожаров, разрушений не наблюдалось, кроме последствий наводнения, ничего экстраординарного не было. Трупы на улицах были, но тормознутые американцы внимания на них старались не обращать. Ну и им оно не особо нужно, раз «местные» не заморачиваются.

Сначала налопались от пуза. В магазине с закрытыми жалюзи, щитами на огромных окнах, и отключенным электричеством, было темно, мрачно и сыро. Еда на полках благополучно гнила, как ей и положено было. Брали консервы, мясные и рыбные, колу, соки и… элитное спиртное. Набитые продуктами корзины, на улицу выволакивали. Не стали препятствовать помародерить амерам, редкой толпой заглянувшим на «огонек свободы». Гуляй, рванина! Если совесть позволяет.

В шмоточных бутиках приоделись. Обулись, выбирая фасоны близкие к армейским. Кто знает, через что пройти придется? До окончания каникул еще, как до Киева раком!

– Уходим!

Правильно. Пора было уходить. Героям нужен отдых от трудов праведных. Умыться, побриться, переодеться, поспать в нормальных условиях. Чай, не пацаны. Каждому за шестой десяток перевалил, на минуточку. На внешность смотреть не нужно. Внешность обманчивой бывает…

(День четвертый и пятый)

…она сказала, что в Америке никто не будет

нести непосильно тяжелую ношу. Зачем

причинять вред своему здоровью? Можно ведь

взять чемоданчик на колесах, если что. При этом