Хищная Орхидея бесплатное чтение

Катерина Полянская
ХИЩНАЯ ОРХИДЕЯ

ГЛАВА 1

Дилижанс сильно качнулся и стал двигаться медленнее. Я в последний момент успела выровняться и только чудом не приложилась носом о спинку соседнего сиденья. Настроение тоже качнулось, сползая с отметки «очень плохое» на «препоганейшее».

Возвращаться домой оказалось так неприятно, как я себе и представляла. Ну хоть не придется появляться с кровоточащим носом. Я здесь не для того, чтобы лишний раз унижаться.

Я откинулась на продавленную спинку сиденья и нервным движением разгладила подол темно-синего платья. Дорогая ткань, белоснежные кружева, целомудренно прикрывающие декольте и часть шеи, и модная шляпка с драгоценной брошью приковывали взгляды не только женщин, но и мужчин. Но если первые смотрели изредка и осторожно, надеясь, что я не замечу, то последние почти всю дорогу пялились с любопытством и почему-то с неодобрением.

Почти всех своих спутников я узнала. Они меня… похоже, нет.

— Госпожа по делу в нашу глухомань или в гости? — Мы уже подъезжали, когда господин Фэне решился заговорить. Все остальные навострили уши. — А к кому, если не секрет?

Об этом человеке я помнила две вещи: от него вечно пахло чем-то кислым, и его жена всегда была беременна. Судя по тому, что с ним ехали две почти взрослые дочери и мальчишка лет пяти, в этом плане мало что изменилось. К счастью, я еще утром, на постоялом дворе, наложила заклинание, избавившее меня на время дороги от всех неприятных запахов, так что понятия не имела, чем от него несло.

— Секрет. — «Госпожа» чуть повернула голову и сверкнула ведьминскими огнями в глазах. По рукам, от кончиков ногтей к локтям, зазмеились сияющие узоры. — Еще вопросы?

Немногочисленные спутники дружно ойкнули и не менее дружно потеряли ко мне интерес.

Конечно, если бы я, как все приличные ведьмы, носила остроконечную шляпу, недоразумения бы не возникло. Но я предпочитала одеваться как нормальный человек. В конце концов, если я ведьма, это еще не повод отказывать себе в хороших вещах! Тем более что я сама на них заработала, чем и гордилась. Но шляпу, против обыкновения, все равно зачем-то сунула в чемодан.

Очередной взгляд за окно показал, что мы как раз проезжаем мимо указателя.

Реведшир.

Скоро должны въехать в город.

Шесть дней в пути, и это быстрым способом передвижения через природно-магические переходы. Шесть билетов на разные дилижансы, а между ними — не всегда комфортные постоялые дворы. Сейчас я могла думать исключительно о пенной ванне и возможности принять горизонтальное положение.

Еще один быстрый взгляд в окно — и на губах появилась полная презрения усмешка. Нет, меня не то чтобы сильно раздражала разбитая дорога. Тем более что скоро колеса начнут подпрыгивать на камнях мостовой, а нищенские лачуги вдоль улицы сменят приличные дома. Насколько помню, тут попадаются довольно красивые.

Наш — лучший. Не просто дом, Гердерское поместье.

И моя мать — самая настоящая герцогиня.

Была.

Стоило позволить мыслям побежать в ту сторону, и из воспоминаний выплыл огромный каменный дом с башенками. Спину будто кошка когтями царапнула.

Меня передернуло.

Ладно, Эмая, все будет хорошо. На погребение и связанные с ним ритуалы я не попала. Значит, послушаю завещание, максимально быстро и как можно более неприятно кое для кого избавлюсь от своей части наследства и снова уеду. На этот раз уже навсегда.

Все предельно просто. Вроде бы.

Дилижанс остановился, вокзальные работники помогли вытащить багаж.

Я полыхнула глазами на окруживших меня извозчиков, зачаровала чемодан таким образом, чтобы он летел следом, и уверенно направилась к месту, которое некогда называла домом. Тут не то чтобы два шага, но… мне надо было собраться с мыслями.

Редкие поздним вечером прохожие поглядывали с интересом, но не узнавали. Еще бы! Теперь у меня огненно-рыжие волосы, гораздо более женственная фигура и одежда не хуже той, какую носят придворные красавицы. Но, в отличие от них, мне не покупали ее богатые любовники.

Чем ближе подходила к дому, тем труднее становилось контролировать мысли.

За каким демоном меня вообще позвали?! Будет смешно, если выяснится, что мне что-то досталось.

Но на приглашении стояла магическая печать — сила рода не дала бы его проигнорировать.

Идти было не тяжело, но дыхание сбилось.

Мать я не увижу, ничего нового о себе не услышу. Больше никогда. Не то чтобы мне очень жаль… Но там — он. Мой кошмар.

Мир перед глазами померк, я возвратилась в прошлое.

Мне было семь.

В тот день мы шли из храма. Значит, был какой-то праздник. Меня нарядили в красивое платье и вручили няньке, чтобы держала за руку и следила, пока мать занимается своими делами. В смысле задирает нос перед городскими сплетницами. Дела молодой герцогини сводились в основном к этому.

На площади собралась галдящая толпа. Они окружили… что-то и на разные голоса ужасались: «Какая мерзость!» — и так далее. Мы тоже пошли посмотреть. Хотя мать, конечно, нацепила на холеное лицо выражение из разряда «мне вообще не интересно, я вам всем делаю огромное одолжение». А вот нянька аж притопывала от любопытства.

Лучше всех видно было мне. Высвободив руку из плена горячей ладони, я юркнула меж многочисленных штанов и юбок, растрепала ленту в косе, измазала подол платьица в грязи… и встретилась любопытными глазенками с яркими фиолетовыми глазами. Глаза принадлежали мальчику, но его взгляд казался взрослым и серьезным. Он не был человеком — слишком яркие глаза, белоснежные, будто слегка сияющие, волосы, тонкие брови идеальной формы и слегка заостренные, но все равно прекрасные черты лица. Было в нем что-то нереальное. Именно поэтому его посадили в клетку, морили голодом, возили по захолустным городам и показывали как какую-то диковинку.

Глядя на выступающие кости, обтянутые полупрозрачной кожей, я даже жалела его.

А через несколько минут случилось странное.

Герцогиня, которая и на собственную-то дочь едва обращала внимание… Не то чтобы я ее осуждала — титул налагает столько обязанностей! Надо строить из себя важную даму, задирать перед всеми нос и все такое прочее. Но, признаюсь, мне было грустно до слез, когда другим девочкам совали конфеты, целовали и обещали, что со временем они станут красавицами, и заезжий принц обязательно влюбится, женится, а потом перевезет всю семью в столицу. Мне сладостей не покупали, лишь однажды мама холодно бросила, что от них появляются прыщи и лишние сантиметры на талии. И книжек мне не читали, потому что нянькой была простая деревенская девка, которая этого просто не умела. И вообще, я собственными ушами слышала, как мама вздыхала и сожалела в своем будуаре, что успела забеременеть раньше, чем старый герцог отдал душу богам. Всего на несколько недель. В противном случае она была бы свободна.

В общем, я до сих пор не понимала, зачем герцогиня выкупила мальчика. Может, титулованным особам полагается раз в несколько лет делать одно доброе дело? Или он как-то околдовал ее?

Да, наверняка околдовал.

Домой они поехали в вызванной карете, а мы с нянькой пошли пешком. Нянька была в таком восторге от поступка «милостивой, добросердечной госпожи», что даже не стала рассматривать обитателей остальных клеток. Но я успела. Там находились какие-то животные, некоторые — волшебные. Ничего особенного.

Значения инциденту я тогда не придала. Решила, что странного мальчика покажут доктору, а потом отдадут в приют при храме или кому-то из слуг. Ну а куда его еще девать?

Дома Яза помогла мне переодеться в чистое платье и причесала. В столовой няньке появляться не позволялось, так что я пошла одна.

И чуть не окаменела, потому что спасенный мальчишка не просто был там, а сидел за столом. И не просто за столом — на одном из мест, предназначенных для членов семьи. А именно — на том стуле, который занимал бы сын герцогской четы, если бы он у них имелся. Но его не было и не могло появиться ввиду смерти герцога, моего отца, а в домах аристократов регламентировано все, вплоть до мест за обеденным столом, так что стул всегда пустовал. Ну, с появлением худого мальчика с фиолетовыми глазами — уже нет.

Заметив меня, мама холодно бросила:

— Это Моррис, он будет жить с нами. — И, смерив меня недолгим взглядом, добавила: — Да, он фейри. Эмая, отомри и садись за стол. Мы уже поняли, что ты очень удивлена и вообще в восторге.

В восторге я точно не была. Я думаю, именно это они и поняли.

Жить с нами? Зачем? С какой вообще радости?!

Вторым и, пожалуй, еще более сильным потрясением стали сладости на столе. Засахаренные фрукты в песочных корзинках из кондитерской господина Лерута, воздушные пирожные и штрудель оттуда же. На этот раз мне никто не запрещал что-либо взять, но я могла только смотреть. Рука почему-то не тянулась к лакомствам. А Моррис ел. И несколько раз поблагодарил госпожу. Вежливо, искренне, но сдержанно и с невероятным достоинством.

В комнату я вернулась с пониманием: в доме что-то изменилось. И в моей жизни — тоже. Но вот к лучшему ли?

Моррис остался жить в поместье. А я долгое время не могла понять, зачем он вообще нужен, если не особенно нужна я? В чем тут смысл?

После этого случая молодую герцогиню в городе наконец зауважали. До этого-то относились снисходительно и считали, что она умеет только важничать и устраивать праздники. А тут такой поступок! Общественность даже подзабыла, что мальчишка — нелюдь, и когда фейри сидел в клетке, они же сами шептали: «Фу, гадость, и носит же такое земля!» Как-то быстро он стал считаться воспитанником герцогини Гердерской. И когда заходил в лавку или еще куда-нибудь, ему даже взрослые мужчины почтительно кланялись.

В свои семь я сначала подумала, что мать спасла его, чтобы в городе ее полюбили. Так ведь и получилось. Но к чему тогда сладости, дорогие подарки? Даже в те дни, когда мать устраивала приемы, она всегда заходила к приемышу, чтобы узнать, как прошел день, не нужно ли чего и пожелать спокойной ночи. Она брала его с собой на охоту, и в тот единственный раз, когда имущественные дела заставили ее поехать в столицу, Моррис отправился с ней. Словно это он был ее родным любимым ребенком, а я… меня как будто вообще не существовало.

Нет, меня ни в чем не ограничивали. Сначала игрушки, через несколько лет — наряды и драгоценности, которые полагались герцогской дочери. И деньги на личные расходы. В завещании отца имелся пункт, указывавший, что его ребенок не должен знать отказа ни в чем.

Жаль, там не было ни слова о любви или хотя бы внимании.

К демонам! Сдалось мне их внимание!

Умненькому и талантливому Моррису наняли свору учителей. Меня же обучали лишь самому необходимому — читать, писать, немного математике, немного домоводству. Когда я заикнулась, что тоже хочу посещать все занятия, мать скривилась и заявила, что девочке не должна быть интересна вся эта ерунда. И я несколько месяцев подслушивала под окном, чему учат Морриса, притворяясь, что просто сижу на скамейке с книгой. Поздней осенью окно во время уроков перестали открывать. А в начале зимы, пытаясь подслушать, что творится в классной комнате, я свалилась с выступа под крышей и сломала руку. Зато через пару дней меня все-таки пустили внутрь, к явному неудовольствию бородатого учителя. Уж не знаю, что заставило мать пойти на уступки.

И все повторилось: учителя порхали вокруг «чудесного мальчика» и «талантливого парня», а меня воспринимали как взбалмошную девчонку, которая сидит тут непонятно зачем. Конечно, они не смели высказываться вслух, но взгляды и лица их выдавали.

С четырнадцати лет мать стала брать нас с собой на приемы, чтобы мы мелькали в обществе и обзаводились знакомствами. Надо упоминать, что Морриса все обожали? Наверняка он околдовал всех, потому что объяснить это иными причинами я не способна.

У фейри же есть какие-то способности? Ну вот.

На следующий год проснулся мой дар. Он просыпался тяжело. Я что-то взорвала в оранжерее, потом подожгла классную комнату и на две недели слегла с сильным жаром. Помню, мать вплыла ко мне скорбной тучкой и долго причитала, что ведьма в семье — это отвратительно и я во что бы то ни стало должна подавить в себе эти наклонности. Ну и потом мне частенько доставалось, когда магия выплескивалась наружу и в доме происходили мелкие разрушения. Я просто не умела контролировать дар, никто не позаботился меня научить. Способности фейри герцогиню тоже не приводили в восторг, но его она мягко увещевала, ласково просила сдерживаться. Никогда не кричала, как на меня, и не смотрела, как на самое мерзкое существо на свете.

Ведьму в городе нашла я сама и упрямо набилась к ней в ученицы. Не знаю, как Моррис пронюхал, но это он наябедничал матери. Они отчитывали меня на пару. Мол, не пристало герцогской дочери быть ведьмой. Простолюдинке можно, а такой, как я, — нет. Два месяца меня продержали под домашним арестом, потом еще некоторое время пристально следили. Когда же я смогла выбраться к наставнице, ее дом был пуст. Она вроде как переехала.

Примерно тогда я поняла, что нормально учиться смогу только в столичной Академии ведьм. Там защищают учениц даже от их высокородных родственников. Но туда предстояло еще попасть…

Первая попытка провалилась все из-за того же Морриса, чтоб его демоны в подземном царстве жрали. Этот маменькин подлиза лично вытащил меня из дилижанса и приволок домой. Отчитал, как будто имел на это право. Потом смотрел своими нереальными глазищами и проникновенно обещал, что ничего не расскажет матери, просто я не должна больше пытаться сбежать. Но, конечно, доложил ей тем же вечером. Он был с нами в гостиной, когда герцогиня обозвала меня магическим недоразумением и влепила пощечину. Наверное, получал удовольствие от этого зрелища.

Несколько месяцев я вела себя тихо, но не потому что сдалась, просто осознала: с этой парочкой еще до академии придется стать коварной ведьмой, если я хочу попасть туда и учиться. А я хотела, очень! Поэтому притворялась, выжидала… дала одной из влюбленных служанок ключ от комнаты Морриса в обмен на платье; во время одной из ярмарок, притворившись, что гадаю на суженого, как и все девушки, выведала у цыганки заклинание сонного полога, потом долго училась его правильно накладывать. Когда все было готово для побега и оставалось только точно определиться с днем, мать снова вспомнила обо мне и пригласила в свои покои для личного разговора.

Личным он быть не мог. На одном из ее бархатных диванов сидел Моррис. При виде моего персонального ужаса я почувствовала неладное.

— Эмая, ты должна выйти замуж, — прямолинейно сообщила родительница.

Ноги ослабли, и я совсем не грациозно плюхнулась на диван. Чем заработала осуждающий взгляд герцогини. Но взгляды меня больше не трогали, я к ним давно привыкла. По-другому мать на меня никогда не смотрела.

— Я его хоть знаю? — спросила, прикидывая в уме возможные варианты.

Замуж… Не так уж и неожиданно. Мне было уже почти семнадцать, а на то, чтобы утрясти все договоренности, подготовить помолвку, а потом и свадьбу, должно уйти какое-то время. Довольно длительное. Так что начинать лучше сейчас. Но почему-то не покидало чувство, что меня хотят вышвырнуть из моего же дома…

Однако в тот раз я ошиблась.

— И очень близко! — радостно объявила мама. — Твоим мужем станет Моррис. Ну не делай такое лицо! Это отличный вариант. Вы знакомы с детства, тебе не придется перебираться в неизвестное место. Он твоего возраста, что тоже немаловажно, поверь моему опыту. И точно будет хорошо к тебе относиться.

А еще он воспитанник моей матери. И почему мне кажется, что это не совсем нормально?

Предмет разговора слушал нас с очаровательной улыбкой.

Небо, неужели за эти годы не стало понятно, что мы вообще не ладим?!

— За что ты меня так ненавидишь? — эмоционально выдохнула я.

Ее передернуло. Как будто я… угадала?

— Я забочусь о тебе, — снисходительно, как полной дуре, пояснила она мне. — Лучшего мужа в наших местах тебе не найти. Нужен кто-то, кто станет о тебе заботиться. А для Морриса это шанс закрепиться в обществе, получить герцогский титул. Он уже троих управляющих поймал на махинациях, они нас обворовывали. Только ему можно полностью доверять.

Разумеется. Скользкий жук планирует завладеть герцогскими богатствами. Глупо воровать то, что скоро собираешься получить на вполне законных основаниях.

Заботилась мама исключительно о нем, а не обо мне.

— Нам будет хорошо вместе, вот увидишь, — подал голос предмет обсуждения. — Прекрати уже меня ненавидеть!

Я сама способна о себе позаботиться! Или стану способна, как только смогу вырваться отсюда.

— Идите к демонам! — прошипела я и унеслась в свою комнату.

Но в ту ночь я никуда не сбежала, иначе бы меня точно поймали, и была бы я сейчас замужем, а может, еще и при детях.

Выжидала почти месяц. Даже перетерпела два пикника с «женихом».

А потом выбрала день, решилась, дала влюбленной служанке ключ от комнаты ее принца, наколдовала сонный полог у комнаты матери, влезла в страхолюдское платье и отправилась на вокзал.

Сейчас или никогда!

Билет покупать не стала: зачаровала одного из прохожих, чтобы он его потерял. Потом еще одного, и еще… пока не попался простофиля, который, вместо того чтобы восстановить прежний билет, просто купил новый на другое время. А я, дрожащая от магического истощения и глотающая слезы облегчения, забралась в дилижанс.

В столице было далеко не так легко, как представлялось, но я справилась. С первого раза поступила в академию. Нашла работу. Два года жила с постоянной оглядкой — все переживала, что нагрянут родные. Найти меня не так уж и сложно. Но время шло, никто не появлялся… И я, в конце концов, поняла, что меня даже не пытались искать.

Ну и к демонам.

Работу я поменяла, смогла позволить себе вещи, к которым привыкла в прежней жизни. В большом городе услуги хорошей ведьмы, которая к тому же умеет держать язык за зубами, ценятся высоко. Академию закончила на отлично. И была довольна своим существованием.

И тут — письмо о смерти матери. И официальное уведомление о необходимости прибыть на оглашение завещания.

Глупой я никогда не была, поэтому сразу же проверила все через магический реестр. Ну, действительно. Надо выяснить: она умерла или они с Моррисом просто пытаются заманить меня домой?

Все оказалось правдой.

И вот я стою у ворот родового поместья…

— Давай, Эмая, просто войди, — шепотом подбодрила себя.

Ключ у меня каким-то образом сохранился, но использовать его что-то мешало. Ворота приоткрылись сами: сила рода признала блудную дочь. Спасибо, конечно, но я ненадолго. У двери пальцы потянулись к звонку, а ключ так и остался в кармане.

Не уверена, что успела нажать. Дверь открылась, как если бы он стоял там и ждал меня.

Он — в смысле Моррис, а не дворецкий.

Открыл и замер, разглядывая. На мгновение в голове возникла злорадная мысль, что вот сейчас он спросит, кто я и к кому пришла. Но мысль как возникла, так и исчезла. Потому что он смотрел именно на меня.

Ну и я окинула его взглядом, раз уж все равно в данный момент была лишена возможности пройти в холл. Не сказать, что фейри сильно изменился. Все такой же худой и слегка нереальный. Разве что стал шире в плечах, и брови тоже сделались чуточку шире. Выражение благородной скорби на породистом лице заставило меня внутренне фыркнуть.

Ничего не меняется. Как будто я вернулась на шесть лет назад.

— С возвращением домой, детка, — кашлянув, произнес Моррис.

И вдруг зачем-то попытался меня обнять, но я вовремя успела сделать два шага назад.

Шесть лет назад этот маневр закончился бы падением с лестницы, но теперь я не была такой неуклюжей.

— Привет, — пора было уже что-то выдавить.

— Прости. — Он сделал вид, что смутился. — Я думал, тебе это нужно.

Небольшим усилием воли мне все-таки удалось заставить себя не скривиться. Надо признать, лицемер он потрясающий. Всегда был.

— Если мне что и нужно, то это горячая ванна и отдых, — произнесла без тени эмоций. — А ты мешаешь войти.

Он вздрогнул, будто только сейчас обнаружил, что занимает дверной проем. И, естественно, сразу же отодвинулся в сторону.

— Прости. — Кое-кто повторяется. — Я… засмотрелся.

Сердце пропустило удар, когда я перешагивала порог. Следом влетел чемодан.

Взгляд невольно прошелся по знакомой обстановке. Она совсем не изменилась. Например, с места, где я стояла, по-прежнему были видны проем, ведущий в каминный зал, и два портрета, висящих над камином. На одном — герцог, на другом — его жена. Мои родители. Хотя, войди вдруг сюда человек, не знакомый с семьей даже по слухам, он запросто мог принять их за отца и дочь. Крепкий и статный, но уже седеющий мужчина и красивая черноволосая девушка в роскошном платье с украшениями из драгоценных камней.

— Ты очень изменилась, — вновь подал голос тот, кого я не хотела бы здесь видеть. — Красивое платье. И шляпка тебе идет. А волосы красить не следовало…

— Да, теперь я не блеклая мышь.

Терпеть не могу, когда пытаются мной помыкать, сразу начинаю раздражаться.

А вот Морриса раздраженным я, кажется, никогда не видела.

— Мая, ты никогда не была мышью, — мягко возразил фейри и слегка улыбнулся. — Тем более блеклой.

Лесть. Этим искусством он владел в совершенстве еще тогда, в семь лет.

Но я неоднократно видела свое отражение в зеркале и с тех же пор понимала, что яркая внешность матери мне по наследству не передалась.

— Не называй меня так, — впервые удалось не вспылить и произнести эту фразу спокойно.

Уголок его рта дернулся от с трудом сдерживаемой усмешки. Ему всегда нравилось меня доставать.

— Это сложно, — усмешка все-таки прорвалась.

— Уж приложи усилия, — отрезала я и направилась к лестнице. — Я могу остановиться в старой комнате?

— Конечно, она все еще твоя.

Что он тащится за мной, обнаружила только возле своих прежних владений, уже открыв дверь.

— Ну что еще?! — Я круто развернулась на каблуках и полыхнула на фейри взглядом.

— Я думал… кхм… тебе захочется поговорить, — выдал он опять вроде бы смущенно. — Все-таки ты недавно потеряла мать. Могу себе представить, что ты сейчас чувствуешь. И еще мне интересно, как ты жила все это время.

Последнюю фразу решила не услышать, потому что ответ предполагался только один, совсем не достойный аристократки: «Не твое собачье дело».

Что же до остального…

— Вот только не надо этих страданий, — в голосе все-таки звучали горькие нотки. — Она была скорее твоей матерью. Поэтому сейчас я не чувствую ни-че-го.

Оказалось приятным сказать это вслух. Как будто мама могла услышать, и ей могло стать больно.

Моррис сделал печальную-печальную мордочку и чуть подался ко мне.

— Мая, мне безумно жаль… — сказал тихо и проникновенно и опустил взгляд.

— Иди к демонам! — вполне себе вежливо ответила я и закрыла дверь у него перед носом.

Прислонилась к двери, выдохнула. Этот кошмар надо просто пережить.

Комната совсем не изменилась. Даже ополовиненный флакон духов стоял на прежнем месте, а в гребне застрял один темно-каштановый волос. Но пыль отсутствовала, даже белье на кровати было постелено свежее. Бытовые заклинания мать не жаловала, значит, здесь прибирались.

Я щелкнула замком и направилась в ванную, раздеваясь на ходу.

Собственная ванна и забитая вещами гардеробная — без них я больше всего скучала первые два года в столице. В общежитии был общий душ, один на этаж, его мне приходилось делить с еще двумя десятками владеющих магией мегер. А учитывая, что я не происходила из рода потомственных ведьм, явилась в поношенном платье и без вещей, плюс была немного неуклюжей… это оказалось труднее, чем поступить в академию и потом учиться.

Нет, не все ведьмы злобные. Но «нормальные» как-то быстро сбились в стайки, и мне не повезло примкнуть к одной из них. А остальные… Некоторые были темными, некоторые просто мелочными и завистливыми. Получив прыщавую порчу, лишившись единственного платья и пару раз оказавшись посмешищем для всего курса, я тоже решила быть темной.

Медленно, со вкусом, улыбнувшись воспоминаниям, я погрузилась в горячую воду. Мм… Прелесть что такое. Стоящие на полочках косметические средства давно пришли в негодность, но я привезла свои, так что меня ждал как минимум час ароматного блаженства.

Времени мстить каждой ведьме по отдельности у меня не было, поскольку на третий день учебы я устроилась на работу. Задача стояла — просто выжить, успевать при этом посещать занятия, спать и иногда есть. Поэтому расквиталась со всеми обидчицами разом: заманила их в оранжерею и заставила прекрасные белые орхидеи брызгаться ядом, от которого оставались трудно выводимые красные пятна на лице. Как же эти потомственные ведьмы верещали! Большинство из них оказалось способно только носиться с криками по оранжерее или от испуга взобраться на балки под крышей. Колдовали немногие. Из них только три — успешно.

Когда вошла ведьма-преподавательница, я мысленно простилась с собственной головой. Но она лишь присвистнула восхищенно, сказала, что давно не видела столько злости и боли в семнадцатилетней девчонке, посоветовала этим вопящим курицам учить защиту, а меня взяла в свою группу. Изучать темные силы.

С тех пор меня в академии прозвали Хищной Орхидеей…

Ведьмы, конечно, пытались мстить, но, получив еще пару раз сдачи, отстали.

А я вздохнула с облегчением, потому что не привыкла быть все время начеку. К тому же учеба и работа и так отнимали почти все силы, а тут еще это глупое состязание — кто кому подлее напакостит. Я рада, что быстро выиграла.

…Некоторое время позволила себе просто полежать в ванне, ощущая, как уходит усталость, а обжигающе горячая вода дает приятную расслабленность. Потом взяла привезенную с собой грубую губку и принялась оттирать накопившуюся за день грязь.

Мыла, масла, ароматные кремы…

Особое внимание уделила рукам. Натерла кожу до красноты, затем нанесла состав, превратившийся в прочную пленку. Достаточно сильно жгло, но я привыкла терпеть. Снимать состав через четверть часа тоже достаточно неприятно, потом надо нанести миндальный крем. Но даже он не помог сделать нежными, как прежде, большой и указательный пальцы правой руки.

Подарок на память от моей первой работы.

Необученная ведьма в столице оказалась нужна лишь в одном месте. Достаточно неприятном. Пришлось наняться в мастерскую, где, перед тем как использовать заново, обрабатывали камни, извлеченные из старых, пришедших в негодность амулетов и артефактов. Простая, чисто механическая работа. Взять камень из ящика и на несколько мгновений положить его на специальную подставку. Дать небольшой импульс силы. Держать, пока на него светит луч из закрепленного сверху очищающего камня. Держать обязательно, потому что остатки магии заставляют камни искрить и скатываться. Потом — ослепнуть от боли в обожженных пальцах. Бросить чистый камень в другой ящик.

И так раз за разом.

Платили, правда, хорошо, мне хватало на жизнь, и покупать камни, необходимые для занятий, не приходилось. Нам разрешали брать немного. Но день, когда я уволилась с первой работы, я все равно считала счастливейшим за последние шесть лет.

Еще раз тоскливо поглядев на свои покрасневшие, неприятные на ощупь пальчики, я, пошатываясь, прошла к кровати. Она, конечно, стала слишком маленькой и узкой для меня, но эту проблему можно решить и завтра.

А теперь спать…

Засыпая, я представляла, как стану хозяйкой поместья и прикажу Моррису собирать вещи и выметаться. Посмотрю тогда на его скорбно-сочувственное лицо. И проверю, останется ли при нем его наигранное благородство.

Знаю, что этого никогда не случится. Уж о ком о ком, а о своем любимце мать позаботилась наверняка. Но помечтать ведь можно?

ГЛАВА 2

«Ла-ла-ла-ла-ли-ла-ла…»

Навязчивый звук все не прекращался.

Я со стоном приподняла голову с подушки и разлепила глаза.

Моргнула.

Вспомнила, где нахожусь.

Музыкальная шкатулка — практически единственный подарок матери. То есть мама всегда давала некоторое количество монет, когда я выбиралась в город, и я всегда могла купить себе что хочется. И на праздники мне что-нибудь дарили. Сначала спрашивали, что мне нужно, и через несколько дней вручали. Но это являлось обязанностью слуг. И такие подарки не радовали. Со шкатулкой же вышло иначе: я вошла в комнату, а она стояла на туалетном столике открытая и издавала нежную мелодию. В тот день мне исполнилось двенадцать, и я наивно решила, что маме все-таки есть до меня дело.

Сегодня шкатулка тоже непостижимым образом оказалась открыта.

Я беззвучно фыркнула.

Присутствуй в поместье призрак, я бы узнала об этом еще вчера. А значит, кто-то просто вошел в комнату, пока я спала, и открыл шкатулку.

Очень смешно.

— Доброе утро, мама, — сказала зачем-то.

Затем с помощью крошечного импульса силы заставила крышку опуститься и отправилась приводить себя в порядок.

По дороге в столовую я наконец наткнулась на кого-то из слуг.

— С возвращением, госпожа!

Низкие поклоны и выражение благоговения на лицах.

Ну-ну.

— Соболезнуем вам, такая утрата.

— Ваша матушка два последних месяца тяжело болела, но не волнуйтесь, господин Моррис все это время почти не покидал поместье. Он хорошо заботился о ней.

Последняя информация исходила от пожилой экономки.

Немного неловко, что я даже не знаю, от чего скончалась герцогиня. Между прочим, должны были мне сообщить. Я имею в виду, раньше, все же два месяца — это долго.

Но сейчас я могла только кивнуть и пройти в столовую.

Моррис уже был там. В глубине души я ожидала увидеть его на хозяйском месте во главе стола. А что, почему бы и нет? Но фейри сидел на своем месте. То есть на том, которое он украл у моего несуществующего брата.

Сидел над нетронутым завтраком и с сосредоточенным видом смотрел в лежащую рядом газету.

Сквозь большие окна в комнату лился солнечный свет. Некоторые лучи падали фейри на лицо, делая его не таким нереальным.

Я невольно отметила, что он повзрослел. Ну да, логично, теперь это не семнадцатилетний мальчишка, а молодой мужчина. Уже не такой тощий, немного более реальный и уверенный. И наверняка еще более опасный.

— Доброе утро, Мая. — Он оторвался от чтения и посмотрел на меня.

— Эмая, — поправила, проходя к столу, где было накрыто и для меня.

Лучше Орхи.

Но этого я ему не скажу. Обойдется.

— Ты стала такой взрослой, самостоятельной… — Пока я шла, он встал и галантно отодвинул мне стул. Пришлось благодарно кивнуть. И дернуться от неожиданности, когда его прохладные пальцы вдруг скользнули по щеке. — И очень красивой.

— Сделаешь так еще раз, пальцы сломаю, — сказала ласково.

Не знаю, поверил ли. Он никогда не воспринимал мои угрозы всерьез.

Но, главное, — вернулся на свое место и больше не ломился в мое личное пространство.

— Меньше колючек, — в его голосе на мгновение зазвучал смех. Впрочем, тут же и исчез: неприлично сейчас веселиться. — Нам предстоит некоторое время провести под одной крышей. Давай постараемся уживаться мирно.

Если ты перестанешь считать меня своей не то сестренкой, не то невестой. А лучше прямо на этом месте разлетишься серебряными искорками и прекратишь отравлять мне жизнь. Это был бы потрясающий вариант.

Произнесла я, конечно, другое:

— Сколько именно времени?

Это был завуалированный вопрос о дате оглашения, если вдруг кто-то не понял.

— Завещание зачитают через два дня, — сообщил Моррис, разливая чай по фарфоровым чашечкам.

Терпимо.

Перед ним стояла тарелка с пышным омлетом, из которого выглядывали кусочки овощей и бекона. А меня ожидал еще и десерт — вафля в вазочке на высокой ножке, обсыпанная свежими ягодами. Вопиющее нарушение приличий. Во время траура — никакого десерта! Но кто-то помнил, что я люблю…

— Как она умерла?

Мне просто полагалось знать.

— Мы попали под дождь во время охоты, — глухим голосом поведал Моррис. — Она подхватила воспаление легких и слегла. Мы не ожидали, что все так закончится.

Спину вновь оцарапали незримые коготки.

— Поэтому мне и не сообщили?

Фейри вернул на тарелку вилку с наколотым кусочком омлета и недоуменно приподнял уже не такую кукольную бровь.

— Я писал тебе. Ты ни разу не ответила.

Врет. Наверняка.

— Куда?

Очаровательная улыбка не только отразилась в глазах, но и обозначилась на губах.

— Когда ты сбежала, я отправился за тобой. Думаешь, сложно отыскать девушку, желающую обучаться ведьминскому искусству?

Демоны! Схватить за шкирку и притащить домой меня уже не могли, но я почему-то все равно похолодела.

— Я могла выбрать другой город, не столицу, — заметила безучастно.

— Не могла. — Фейри вновь улыбнулся. — Ты слишком амбициозна.

Вопроса о выборе тогда действительно не стояло. Я… просто не рассматривала другие варианты.

— Я нашел тебя в день экзаменов, — продолжал Моррис. — У вас как раз все закончилось, и ты выходила из замка вместе с другими девчонками.

— И что?

Опять эти когти по спине.

— Вы смеялись и, кажется, собирались за покупками. Ты выглядела такой счастливой. — Он отрезал еще кусочек омлета, хотя не съел предыдущий. — Я стоял за деревьями и смотрел. Но просто не смог вторгнуться в твой новый мир и все испортить. Так что вернулся домой и убедил матушку… прости, герцогиню… оставить тебя в покое.

— Спасибо. — А что тут еще скажешь?

— Но на письма могла бы хоть изредка отвечать. — В его голосе проскользнула обида. Или он ее изобразил. — Неужели это было так трудно?!

— Невозможно, учитывая, что я их не получала.

Ведьмы напакостили.

Или он, как всегда, врет.

Я все-таки принялась за еду, хотя разговор испортил аппетит.

— Ты, наверное, хочешь посетить склеп? — Я чуть не подавилась, честное слово! — Сейчас мне надо закончить кое-какие дела, потом провожу тебя. Идет?

— Боюсь, визит туда в мои планы не входит.

Особенно в твоей компании.

Спокойно. В его присутствии я зверею и напрочь забываю о манерах.

— Мая! — И осуждающе так посмотрел.

— Что — Мая? — За пререканиями я даже ошибку с именем пропустила. — Подумаешь, немного нарушу правила. Я же ведьма, а значит — ходячее нарушение условностей и вообще здравого смысла. Кстати, ты как фейри тоже должен чихать на традиции.

Упоминание о принадлежности к дивному народу Морриса даже поморщиться не заставило. Он продолжал все так же осуждающе на меня пялиться.

— Ты права, я прохладно отношусь ко всей этой мишуре. Хотя, раз уж живу среди людей, стараюсь уважать традиции, — медленно произнес он. Звучало так правильно, что у меня зубы начало сводить. — Но герцогиня была твоей матерью. И я думаю, что ты должна в последний раз выказать ей уважение.

Жаль, что чай уже выпила. С каким удовольствием я сейчас выплеснула бы его в наглую физиономию!

— Возможно, позже. — Но я нашла другой способ дать сдачи. — И без тебя.

Заявление ему не понравилось.

Но раньше чем он начал возражать, я встала и покинула столовую.

Задача провести здесь несколько дней и не проклясть этого типа становилась труднее с каждой минутой…

В семейный склеп герцогов софтГерд я все же пошла, причем сразу же после того, как Моррис скрылся в кабинете. Он прав, надо. Я не собиралась позорить семью, хотя и не планировала быть ее частью. Да и не осталось от этой семьи ничего.

Шла пешком, заодно прогулялась по знакомым местам.

При входе на кладбище ощутила легкую вибрацию под ногами. Темная сила отозвалась.

Хорошо, что я одна: пронырливый мерзавец мог заметить.

Но сегодня я пришла не колдовать…

Нашла глазами нужный склеп и направилась к нему. Естественно, наш был самый большой и старый, там покоились многие поколения хозяев Гердерского поместья. С недавних пор на одну урну стало больше.

После появления в нашем доме Морриса я часто наведывалась сюда. Мне казалось, будь жив отец, жизнь шла бы совсем по-другому. Впрочем, я не была уверена, что лучше. Может, фейри и его околдовал бы? Или герцог хотел сына — тогда я разочаровала бы его самим своим появлением… Но мне требовалось кому-то пожаловаться, а прах в урне — чем не слушатель? Закончилось все прозаично. Пронырливый подхалим узнал о моих вылазках и наябедничал маме. То есть он сказал ей, что беспокоится, что со мной творится что-то не то. Но итог всегда был один: меня наказали.

Я приложила руку, холод камней пробрал до печенок, и часть стены с шорохом сдвинулась. Уверенно шагнула в полумрак, на ходу творя заклинание ясности зрения.

Внутри пахло свечами и цветами.

Хмыкнула от догадки.

Так и оказалось: у урны герцогини стоял свежий ароматный букет. Наверное, Моррис правда был к ней очень привязан. Хотя нам в академии говорили, что дивным неведомы подобные чувства.

Постояла немного, так и не сумела откопать в себе особых эмоций, через некоторое время махнула на это дело рукой, пожала плечами и пошла к выходу. Я здесь отметилась, городские сплетники меня наверняка видели, приличия соблюдены.

Уже выходила, когда нахлынуло чувство опасности.

Настолько сильное, что закружилась голова.

Отшатнулась больше от неожиданности.

Ай, плечо!

Да что ж…

С зычным «ква-а!..» мимо склепа скакнула жаба. Боль не способствовала повышенному вниманию, но я все же успела рассмотреть красные пятна на шкурке и мелькнувший на миг длинный, раздвоенный, как у змеи, язык. Крупновата она для местной квакушки, никогда таких не видела.

Ладно, темные ведьмы противной живности не боятся. Даже ядовитой противной живности.

Я отлепилась от каменной стены, в которую так неосторожно впечаталась, поморщилась от боли и все-таки покинула склеп.

Сделала несколько шагов и вновь напряглась, услышав шорох.

А когда ведьма напрягается, она творит проклятия!

Потому что одну травму сегодня я уже получила, хватит.

Даже заклинание в той ладони горело не так ярко, как во второй.

— Не надо меня убивать, я просто подошел выразить свое почтение, — голос прозвучал малость насмешливо и совсем не испуганно.

Обернулась, не торопясь развеивать колдовство. А то новое потом опять колдуй, напрягайся. Прилагать лишние усилия я никогда не любила, особенно бесплатно.

Мужчина был неплох. Лет тридцати пяти, в хорошем костюме, с модной стрижкой. Коричневый цвет замечательно гармонировал с его глазами и волосами. На меня этот тип взирал с интересом. Но ответная симпатия зарождаться не спешила. В столице я встречала более привлекательных мужчин и уже успела понять, что яркая упаковка, как правило, предупреждает о гнилом нутре. Это как с жабой: есть красные пятна — значит, ядовитая. К счастью, поняла я это на чужом опыте, а не на своем. Я сейчас про мужчин, а не про жабу, которой где-то там, в траве, наверное, уже икалось.

— Принято, — нарушила затянувшуюся паузу. — Мы знакомы? Что-то я вас не припомню.

— Позвольте представиться, — мне учтиво протянули руку, — Ашер Дерт-Видерский, с недавнего времени мэр Реведшира.

С прежнего песок от старости сыпался еще в год моего побега. Логично, что в город назначили нового.

— Эмая Аргард-Гердери. — Так и быть, не стану указывать на то, что, подойдя ко мне, он слегка нарушил приличия. Нас должны были представить общие знакомые. Никак иначе. — Рада встрече. Хотя мне сейчас не полагается говорить о радости и обо всем подобном.

Руку в его ладонь я все же вложила. И неслышно вздохнула, когда от плеча к локтю пронеслась стрела горячей боли.

— Не беспокойтесь, я никому не расскажу, — карие глаза улыбались.

Прижиматься губами к ни в чем не повинной ладошке он не стал, лишь слегка сжал, чем мне почти понравился. Но в следующий момент, уже выпуская ее, вдруг нахмурился и усилил хватку.

— Небо, что случилось с вашими пальцами, леди?!

Всего с двумя. Я просто забыла взять перчатки.

— Я не леди, я — ведьма. — Безжалостно стряхнула его руку и расправила плечи. Последнее заставило еще раз мысленно ойкнуть. Все время забываю про плечо! — А за мою недолгую карьеру со мной чего только не случалось!

Мэр выглядел шокированным и смущенным одновременно.

Ему потребовалось некоторое время, чтобы собраться с мыслями.

— Значит, ведьма…

— Практикующая, — не скрывая гордости, добавила я.

Еще темная. Одна из лучших, что бы это ни значило.

— Выходит, быть герцогиней вы не собираетесь?

— Точно нет. — Любопытство уже казалось беспардонным, но мне не жалко было ответить.

Я стала тем, кем стала. Сама, без чьей-либо помощи. И я, демоны побери, этим гордилась.

— Мне пора. Возможно, еще увидимся… хотя вряд ли. — Прощально кивнула и собиралась развернуться, чтобы пойти к воротам, но мэр неожиданно отмер:

— Вечером у Эльсов будет небольшой прием. Уверен, вы приглашены. Приходите, нужно поговорить. У меня к вам деловое предложение. — И, помедлив немного, добавил: — Не верьте, какие бы гадости ни говорил обо мне ваш брат.

Ух ты. Я смотрю, у них здесь жизнь бьет ключом.

— Он мне не брат, — бросила, направляясь к выходу. — К тому же мы не общаемся.

— Тем более приходите.

Догонять и сопровождать меня мэр не стал.

Уже подходя к дому, осознала любопытную истину. Этот Ашер-как-там-его в наших местах недавно. Следовательно, у него не должно быть родственников на местном кладбище. А это, в свою очередь, значит, что он целенаправленно выслеживал меня.

Впечатляет. Я бы даже сказала, интригует. Но я не стану шастать по аристократическим сборищам и точно не полезу в сомнительные сделки. Я здесь всего на пару дней. Не стоит все усложнять, тогда, возможно, мне удастся выбраться отсюда без потерь.

Пока снимала платье, ушибленное плечо мстительно разболелось еще сильнее. Хорошо, что я на всякий случай сунула в чемодан небольшой набор лекарств. В полной, впрочем, уверенности, что они не пригодятся.

Нанесла мазь, охлаждающую и замораживающую боль. Сверху мазь от ушибов. Подумав, глотнула еще немного обезболивающей настойки.

Остаток дня прошел в мелких хлопотах. Я попросила слуг заменить в моей комнате кровать, отдала в стирку платье, отметила в рабочей книге, сколько каких лекарств израсходовала и что нужно в ближайшее время купить. Можно было бы заняться этим прямо сегодня, но идти в лавку было лень. Плюс ко всему начали приходить карточки с соболезнованиями. Я честно дочитала до четвертой, потом разозлилась и спалила разом все.

Достали.

Обед прошел как-то мимо меня. Об ужине тоже забыла, наверное, сработало нежелание пересекаться с Моррисом. Но голодный желудок любезно напомнил… и я решила, что какой-то фейри совсем не повод портить свое здоровье.

Желание надеть остроконечную шляпу и какое-нибудь откровенное ведьминское платье подавила. Только распустила волосы, позволив им лепестками пламени разметаться по плечам и спине.

Столовая встретила тишиной и пустотой.

Э-э? Нас сегодня не кормят?

— Господин распорядился накрыть в бежевой гостиной, — словно подслушав мои мысли, сообщила молоденькая служанка.

Новая, не припомню, чтобы она раньше здесь работала.

Довольно невзрачная.

Внутренне искрясь от недовольства, я прошла несколько комнат и наконец добралась до указанного места. Моррис с ужином уже были там.

— Эмая… — Мой кошмар привычно встал, чтобы пододвинуть мне стул.

В тот самый первый раз, в семь лет, он тоже так сделал. Мы оба были мелкие, стул — тяжелый и громоздкий. Он с грохотом оттащил его от стола, чтобы я могла сесть.

Хотел мне понравиться.

Но я с тех самых пор не велась на эти штучки и вообще видела его насквозь.

Пальцы на этот раз не задели щеку, только слегка тронули волосы.

— Мне не нравится цвет, — сказал фейри так, будто это имело какое-то значение.

— А мне против шерсти, что приходится лицезреть твою физиономию. Видишь, как несовершенен мир? — И поспешила сменить тему, пока фейри окончательно не испоганил аппетит: — Пишут что-то интересное?

Он не начинал ужинать, ждал меня. Возле него лежала утренняя газета. Кто вообще читает газету дважды?

Очевидно, тот, кто хочет в ней что-то найти. Но это совсем не мое дело.

— Дочь Флоксов сбежала с цыганским табором, некий аноним подозревает нашего аптекаря в торговле «пустыми» микстурами, урожай вайвы под угрозой. Как видишь, у нас все, как всегда, — закончил фейри с полуулыбкой. — Ах да, в городе новый мэр. Мерзкий тип.

Я уже была в курсе. Но свои тайны как-то привыкла хранить при себе.

Решение устроить ужин здесь оказалось не самой худшей идеей воспитанника моей матери. Старинные каменные дома даже летом хранят древний холод и крайне неохотно пускают внутрь тепло. Здесь же горел камин, не такой громадный, как в каминном зале, но гораздо более симпатичный и уютный. Его тепло приятно грело локоть, а бежевые и прохладные светло-коричневые тона вокруг действовали успокаивающе. Ну и в мягком кресле сидеть было куда удобнее, чем на стуле, пусть и из дорогого красно-розового дерева.

Напрягало только одно: блюда приготовили по новомодным столичным рецептам. Расстарались явно для меня.

Еще и Моррис смотрел почти неотрывно. Лучше бы следил, что в рот тащит, все же с темной ведьмой ужинает!

Взгляд раздражал и заставлял противно чесаться кожу под платьем. Только поэтому я первая нарушила неуютное молчание:

— Утром в моей комнате произошло кое-что странное. — Общих тем для разговора у нас не было и быть не могло, так что сгодилась и такая. — Когда я проснулась, музыкальная шкатулка, мамин подарок, была открыта и играла.

Фейри тонко усмехнулся и посмотрел на меня так, словно ему были известны все тайны мироздания.

— Мая, с чего ты вообще взяла, что это ее подарок?

Демон белобрысый!

Вернусь в комнату, выкину эту дрянь в мусорницу.

— С того, — буркнула недружелюбно.

Мне просто хотелось в это верить. Я была ребенком, в конце концов!

Традицию совместных ужинов пора сворачивать. Не получается из этого ничего путного.

— Мне казалось лицемерием дарить тебе что-то на деньги, взятые у твоей же матери. И я после занятий помогал одному из учителей рисовать карты, переводить древние тексты, систематизировать информацию для его будущей книги, — медленно заговорил Моррис. — Того, что удалось заработать, хватило только на шкатулку. Но я знал, что ты разломаешь и выбросишь ее, как поступала со всеми моими подарками. Ты даже печенье, которое я приносил, когда тебя наказывали, никогда не ела. Поэтому просто оставил шкатулку в твоей комнате. Понимал, что ты решишь, будто она от кого-то другого.

К концу его проникновенной речи я поймала себя на том, что отбиваю нервную дробь каблуком по полу.

Прекратила.

— Зачем?

— А ты не догадываешься? — Горьковатая улыбка шла ему даже больше, чем все другие.

— Боюсь, у меня слишком больная фантазия. — Разговаривать с ним нормально упорно не получалось. — Все, я наелась.

На самом деле нет.

Но аппетит загнулся в страшных конвульсиях.

Все, с завтрашнего дня кормлюсь в городе!

Я встала, собираясь вернуться к себе и что-то сделать со злосчастной шкатулкой, но была перехвачена за руку.

Мм, плечо…

— Мая… — Моррис собирался что-то сказать, но передумал и выдал: — Что у тебя с рукой?!

Сегодня нечто подобное мне уже говорили.

А этот вообще смотрел на мои пальцы, словно они отвалились.

Скрывать правду не было сил:

— Первые два курса я работала в мастерской по очистке камней от остатков магии артефактов, из которых их достали.

Бледнее я Морриса никогда не видела. И это притом что он всегда был слегка похож на привидение.

— Лучше бы я тогда забрал тебя домой, — глухо выдавил он.

И руку мою не отпустил.

— Не лучше, — возразила без капли сарказма. — В академии мне нравилось. Ну, в основном. А та работа в конечном счете освободила меня от обязательного распределения в какую-нибудь глушь. Тебе, конечно, все равно, но из меня получилась хорошая ведьма.

В смысле хорошая плохая ведьма.

— Мне нравится моя жизнь. В столице мой мир, друзья и… личная жизнь тоже.

Лгунья я сегодня. Нет, жизнь ведьмы, которая работает сама на себя, мне правда нравится. Но вот с друзьями-подругами так и не сложилось, для всех я навсегда осталась Хищной Орхидеей. Что же до личной жизни, которая у ведьм обычно бурная… у меня в арсенале имелись лишь три провальных первых свидания.

— Ясно, — кивнул Моррис и, прежде чем отпустить, осторожно погладил навсегда загрубевшую кожу на указательном пальце. — Не убегай, поешь нормально. Обещаю не донимать разговорами.

Шкатулка с утра помалкивала, что я сочла добрым знаком. Мистическое происшествие, конечно, носило имя «Моррис», но все равно неприятно.

И да, вчера я забыла ее выбросить.

А сегодня проснулась спозаранку с ощущением, что что-то не так, и несколько минут рассматривала потолок, пытаясь определить, что именно. Вроде больше никаких чудес… Ах да, лекарства! Или ингредиенты, чтобы я сама могла их приготовить, учитывая репутацию местного аптекаря.

Порядок должен быть во всем. Каждая склянка наполнена и строго на своем месте. Я так привыкла к тому, что касалось работы. Иначе мне дико неуютно.

Сначала решила выяснить, что там с отданным в стирку платьем. Ради этого пришлось выглянуть в коридор в поисках какой-нибудь служанки. Какой-нибудь — потому что ведьме личная горничная вроде как не положена.

— Что ты тут делаешь?! — Я отпрянула от неожиданности и чуть не получила тяжеленной дверью по носу.

Моррис. Он стоял, прислонившись спиной к двери напротив, и гипнотизировал взглядом мою дверь. Ну, теперь уже не дверь, а меня в проеме — без макияжа, со спутанными после сна волосами, одетую в одну бледно-фиолетовую шелковую сорочку. И да, сейчас все еще стояла несусветная рань.

— Прости, что напугал.

— Не прощаю. — Я просверлила его подозрительным взглядом.

— Я просто не успел вчера сказать, что не вламывался к тебе и не открывал шкатулку. Ты же так думала, наверное?

Угу, а стоило тебе произнести другое, я сразу же изменила бы мнение.

Он меня полной дурой считает?

Задавать этот вопрос, впрочем, было уже некому. Фейри ушел.

Проводив взглядом удаляющуюся спину, я с шипением помянула демона и скрылась в комнате. Надо взять за правило: пока нахожусь в этом доме, не высовываться из своих владений в неформальном, так сказать, виде.

Прошлепала в ванную.

Обозрела в зеркале свое хмурое лицо.

Включила воду.

Хорошо, что мать все же допускала присутствие бытовой магии в поместье в разумных пределах. Иначе был бы риск состариться, дожидаясь, пока слуги натаскают воду в ведрах.

Но сегодня с местными заклинаниями определенно творилось что-то не то…

Вода оказалась черной и вязкой. И воняла гнилью.

Я моргнула — и все пропало.

Демонщина какая-то!

Магическое сканирование выявило лишь слабые отголоски тьмы. Ничего необычного, учитывая, что недавно здесь болела и умерла герцогиня, и вообще в доме постоянно живет нелюдь.

Пришлось сделать над собой усилие и все же залезть в воду. Но мылась я быстро и без удовольствия, как в душе общежития.

Ладно, теперь платье.

Когда вышла из ванной, оно уже ожидало меня, аккуратно вывешенное на специальном манекене. Вот и прекрасно, буду выглядеть соответственно своему нынешнему статусу и положению. Потому что вся остальная моя одежда, мягко говоря, не для этих мест.

Настроение, впрочем, не улучшилось, и вообще, на донышке души поселилось какое-то гаденькое ощущение. Разнообразия ради, никак не связанное с Моррисом.

— Распорядиться, чтобы подали завтрак? — уточнил дворецкий, увидев меня внизу.

Нолл. В отличие от большинства горничных, дворецкий остался прежним.

— А почему вы меня спрашиваете? — Брать на себя обязанности хозяйки даже в такой малости не хотелось. И вообще, я скучала по большому городу, своей уютной квартирке, работе… даже по некоторым безмозглым курицам-клиенткам.

— Господин Моррис будет отсутствовать весь день.

Похоже на него. Еще когда я жила здесь, он вечно совал нос в работу управляющих, проверял расчетные книги, ездил в вайвовые рощи. Это такие деревья с ягодами. Сами ягоды коричневые, сморщенные и несъедобные, но из них делают уникальное масло, а вот оно весьма ценно. В основном используется в кулинарии, но иногда и в косметике. Вроде бы именно благодаря этим рощам мы не обанкротились, как большинство других аристократов. И еще потому, что не тратили баснословных денег на поездки ко двору.

Так вот, Моррис совал свой нос всюду, куда мог дотянуться. Маму это умиляло. Меня — раздражало. Все как всегда.

— Спасибо, я поем где-нибудь в городе.

Стремительно пересекла холл… и тут взгляд зацепился за газету на подоконнике.

Сегодняшняя, но видно, что ее уже читали. А теперь положили тут, чтобы выбросить, но пока не удосужились это осуществить. Мелочь. Но рука почему-то потянулась к листам… И победное хмыканье вырвалось само собой. На одной из страниц обнаружилось «окошко». Кто-то аккуратно вырезал небольшую заметку.

Интуиция у меня всегда была на уровне.

В городе явно что-то происходит. Ну, помимо назначения нового мэра и прочей ничего не значащей провинциальной возни. Может, даже не просто в городе, а в поместье.

Но я не хочу в это вникать.

Я иду завтракать, потом за покупками.

Ради такого случая, пожалуй, даже прикажу заложить экипаж.

ГЛАВА 3

Приличная кофейня в Реведшире все так же отсутствовала, пришлось довольствоваться кондитерской. Помимо сладостей, которые меня не интересовали, нашлись бутерброды с жареным сыром. Кроме того, это было единственное место в городе, где водился кофе. И хозяин, сразу узнав меня, улыбнулся светло и по-доброму.

Устроившись у большого окна, я откусила небольшой кусочек и блаженно зажмурилась. Когда-то я мечтала посидеть здесь вот так. И не то чтобы мне запрещали, просто… будем честными, я так жаждала одобрения, что сама себе почти никогда не позволяла лишнего.

Но это тогда. Сейчас — совсем другая история. И я тоже другая.

Кофе явился еще одной причиной, чтобы внутренне замурчать от удовольствия. Достаточно крепкий, ароматный, а сахар и сливки я никогда не добавляла.

Завтрак вне дома оказался неплохой идеей. Жаль, что вчера не поступила так же.

— Эмая?

Демоны.

Неужели так трудно оставить человека в покое?

— Господин мэр? — Я повернула голову и для приветствия слегка приподняла бровь.

Выглядело это, думаю, доброжелательно, но мысленно я пожелала нарушителю спокойствия провалиться.

Что он привязался?

— Не против, если я присоединюсь?

Чуть в стороне маячила служанка с подносом.

Я ей даже посочувствовала.

— Против.

— Пожалуй, я все же рискну. — Он сделал девчонке знак поставить чашку на мой стол. — Вчера вы так и не появились… А я ждал.

Закрыл половину вида. Хорошего отношения к настырному типу мигом поубавилось.

— У меня траур, — напомнила прохладно, когда служанка отошла. — И меня раздражает ваша навязчивость.

Объяснение его навязчивости было вполне очевидным. Во главе герцогства должен стоять герцог. Наше герцогство не слишком большое, всего-то город, несколько окрестных деревень, в которых я даже никогда не бывала, вайвовые рощи… может, еще что-то. Но город не самый маленький, хоть и провинциальный, и когда отца не стало, сюда назначили мэра. В помощь герцогине на случай войны или еще каких-нибудь неприятностей. Ну и чтобы король мог держать все под контролем. Суть же в том, что если я получу наследство, приму его и правильно выйду замуж — плакала чья-то должность.

— И все же мне необходимо с вами поговорить, — полностью соответствовал моим ожиданиям мэр.

— Я уже сказала, что не собираюсь тут оставаться.

В конечном счете титул уйдет кому-то из дальних родственников. Если, конечно, Моррис не изыщет способ прибрать его к рукам. Но это уже не мои заботы.

Хотя вообще-то странно, что этот Ашер ищет контакты со мной, а не пытается заключить взаимовыгодный союз с фейри…

— Речь о вашей матушке. — Он испытующе посмотрел на меня.

— Мы не были особенно близки.

За плечом мэра, а точнее, за окном, показалась компания девушек, несущих коробки с покупками и кульки с какими-то уличными сладостями. Я неслышно вздохнула и опять ощутила на спине когти. Среди девушек была Адель. Гуляет с подругами, значит, еще не замужем. Раньше мы дружили. Но потом ее заклинило на Моррисе, она могла говорить только о нем, а мне было жаль потерять одну из немногих подруг, с кем я могла забыть о нем хоть ненадолго. И мы прекратили общаться.

— Настолько, что тебе даже не интересно, кто виновен в ее смерти? — напомнил о себе мэр.

Он уже говорит мне «ты»?

Девушки перешли улицу и уже почти скрылись за поворотом. Я еще раз взглянула на бывшую подругу. Она теперь стригла свои черные волосы до плеч и все так же звонко смеялась. Интересно, Адель до сих пор млеет по фейри?

— Вы хотите сделать чистосердечное признание?

— Очень смешно.

Не смешно. Совсем. В данный момент я вообще не чувствовала себя частью живого мира. Как будто наблюдала со стороны, а мимо проходила наполненная событиями и интересная для кого-то жизнь.

Завтра. Завтра я наконец смогу купить обратный билет.

— Видишь ли, мы с твоем матерью… кхм.

— Вы с герцогиней — кхм? — Я не видела смысла облегчать ему задачу.

— Мы любили друг друга, — подобрал слова Ашер.

Паузу, данную мне, чтобы все осмыслить и осознать, я использовала максимально бездарно — еще раз окинула собеседника внимательным взглядом. Да, он ничего. Волевое лицо с резкими четкими линиями, глаза цвета горячего шоколада, пушистые загнутые ресницы. Очень ничего. И смотрится куда более реально, чем похожий на прекрасное привидение Моррис. Ладно, уже не столь похожий, как раньше.

Очень в стиле герцогини завести любовника моложе себя.

Но, если честно, я понятия не имела, что в ее стиле, а что нет. Вот такая коврижка.

— Моррис был против, — решив, что я оправилась достаточно, продолжил говорить мэр.

— Почему? — Особого интереса в голосе по-прежнему не чувствовалось.

— Наверное, боялся потерять внимание герцогини и место в доме, — выдал самую логичную версию мэр.

— Ясно, — кивнула я.

Досада на породистом лице мне не привиделась. От меня ждали хоть какой-то реакции.

Но я бы не стала такой, какой стала, если бы безоговорочно верила всему, что мне говорят.

— Понимаешь, мы не могли быть вместе по-настоящему. — О, я прекрасно понимала! — Никто не должен был знать. Поэтому меня не было с ними на той охоте. И… не знаю, как он это сделал, но уверен: это он подстроил, чтобы герцогиня заболела. И проследил, чтобы не выздоровела.

Добрались до сути.

Я тоскливо покосилась на так и не съеденный бутерброд. Как-то неуместно есть, когда тебе говорят такое.

— Доказательства? — уточнила ровно.

— К сожалению, я не могу их предоставить.

Прелестно.

— И что нужно от меня? — прямо взглянула собеседнику в глаза.

Взгляда он не отвел, но скорбно утопил его в чашке.

— Я подумал, что ты должна знать, — выдавил Ашер. — И… возможно, ты поможешь мне наказать виновного.

— Проберусь ночью в его комнату и задушу подушкой? Знаете, когда-то я думала об этом, но сочла вариант несостоятельным. — Вру, я не думала. Точнее, думала не совсем об этом. Но юмор у меня всегда был своеобразным.

Вот и мэр оказался слегка в шоке.

Судя по перекосившемуся и мгновенно ставшему прежним лицу, я его раздражала.

— Нет. Я помню, что ты рвешься как можно быстрее сбежать в свою столичную жизнь. — Вдох-выдох. Быстрый взгляд на меня. — Достаточно будет, если ты просто продашь мне свою часть наследства.

Э-э…

— Половина дома, земли, что угодно. Не волнуйся, у меня есть деньги, ты получишь справедливую плату. Есть и знакомства, которые помогут все законно провернуть. Потом я сам придумаю, как избавиться от этого нелюдя. Так как?

Странно.

Что-то в местном болотце определенно происходит.

— Я еще ничего не получила.

— Но…

— И не факт, что получу.

Мэр смерил меня долгим разочарованным взглядом.

— Вернемся к этому разговору завтра.

Он встал и ушел, не допив кофе. Который, несомненно, являлся лишь предлогом, чтобы оказаться со мной за одним столом.

Внимательно посмотрела на его чашку. Задумчиво закусила губу. Никогда не могла найти общий язык с человеком, который добавляет в свой кофе три ложки сахара и много молока.

Пока разделывалась с остатками завтрака, остывшего и уже не такого вкусного, пыталась худо-бедно проанализировать ситуацию. Мэр врал, но вот насколько? Минимально, чтобы привлечь мое внимание, или от начала и до конца? Хотелось бы первого, но интуиция больше склонялась ко второму.

Мать не завела бы любовника. Я была непослушным ребенком и часто пряталась, чтобы подслушать разговоры взрослых. Поэтому и была в курсе завещания отца. Случись у молодой вдовы какие-нибудь шашни, она рисковала потерять все. А следила за ее моральным обликом сама сила рода. Так что нет. Точно нет. Это первое. И второе: Ашер явно не представлял, насколько герцогиня любила Морриса. Безумно, бесконечно, самоотверженно. Не всякая мать так относится к своему ребенку, я-то знаю. И для нее никогда не встал бы вопрос выбора между ним и каким-то мужчиной. Ну и вообще, зачем выбирать, если уж на то пошло?

Предложение подпортить жизнь маминому воспитаннику, вступив в союз с его врагом, все еще выглядело соблазнительно, но… вряд ли для меня это так безопасно, как расписывал враг. Поэтому сидим тихо и не делаем лишних движений.

Но что-то у них все-таки происходит.

Как бы не вляпаться с этим наследством…

Поговорить бы с кем-то, кто в курсе. Но вот беда, дать ответы на все вопросы мог только тот, с кем я меньше всего хотела разговаривать.

Моррис.

Почему все всегда замыкается на нем?

По дороге в лавку аптекаря я уверилась, что других ведьм в городе сейчас нет. Сильных, по крайней мере. В пространстве ощущались слабые следы колдовства, означающие, что кто-то здесь баловался простенькой магией, но это несерьезно. Вернусь в столицу, предложу академии новый населенный пункт для распределения. У меня там еще остались кое-какие связи. Реведшир просто идеальное место для средненькой ведьмы.

Лекарствами в аптеке почти не пахло. И тип за стойкой мне не особенно понравился. В итоге, потоптавшись по залу несколько минут и выслушав приветствия, соболезнования и порцию восхищений, я купила совершенно ненужный мне бинт и поспешила уйти.

За нормальными ингредиентами придется идти на ярмарочную площадь. Надеюсь, удастся найти старушку-травницу или, на худой конец, цыганку.

Пересекла две улицы, потом в глаза бросилось знакомое лицо.

— Добрый день, Эйна.

Та самая служанка, которой я дала ключ от комнаты фейри шесть лет назад. Только поэтому я решила с ней поздороваться. Интересно, у нее тогда что-нибудь получилось?

Девушка посмотрела на меня неверяще.

Однако удивление в ее взгляде быстро сменилось ненавистью.

— Чтоб ты сдохла, тварь породистая! — не стесняясь, прошипела она прямо в лицо.

Так меня не встречали даже другие ведьмы.

— Что?.. — Только из-за удивления я ее еще не сглазила.

— Из-за тебя меня уволили!

Ладно, я немного лукавила. Эти пухлые щеки вряд ли могли привлечь Морриса. Но влюбленные служанки бывают очень настырными, и надежда была на то, что она его надолго отвлечет.

— Работы в городе всегда достаточно, — сдержанно заметила я.

— Только не для той, на кого взъярилась сама герцогиня! — Ненависти в глазах бывшей служанки прибавилось, хотя, казалось, больше уже просто некуда. — Я осталась на улице! Моя мама заболела, и нам не на что было купить лекарства! Это из-за тебя она умерла, а сестричка оказалась в приюте.

Ее послушать, так я тут главное зло.

Но слушать я не собиралась.

— В Морриса ты влюбилась сама, без моей помощи. — Понятия не имею, почему мне вдруг захотелось расставить все по своим местам. — И это ты каждый день блеяла: «Госпожа, какой красивый ваш брат, какой благородный, а что он любит?» Не надо валить с больной головы на здоровую.

Иногда мне жаль, что с помощью небольшого импульса магии нельзя, например, прочистить человеку голову. Жить определенно стало бы легче.

— Чтоб ты поплатилась за все, ведьма проклятая! Заклинаю, чтобы вся твоя красота подурнела, и никто на тебя больше никогда не посмотрел! — Она наклонилась, набрала немного песка с обочины и швырнула в меня.

А потом побежала прочь.

— Дура, — буркнула я, отфыркиваясь от пыли.

Не везет моему синему платью. И прачке, которой сегодня опять придется приводить его в порядок.

Магии в «пожелании» не было ни крохи, но все равно неприятно.

Впрочем, не настолько, чтобы я передумала идти за травами.

С травницей не повезло, пришлось пробираться в самый конец торговых рядов, где обретались всякие бродяжки.

— Мне вот это, это и этих три. — Я указала на пучки, которые хотела купить. — Еще ароматные саше и вон тот букет полевых цветов.

Женщина в пестром платье дала мне травы и сообщила, сколько монет я за них должна.

Торговаться не стала, нужная сумма скрылась в ее кармане.

— Как тебя зовут, милая?

И эта с разговорами лезет.

Ну, хоть не «золотая».

— Эмая Аргард-Гердери. — Я попыталась скопировать манеру матери задирать нос.

— Врешь, — хохотнула цыганка. — Тебя давно зовут не так.

Надо же.

— Орхидея, — осторожно забросила я камешек. — Орхи.

— Ты чужая здесь. Почти пленница, — голосом, ставшим вдруг скрипучим, заговорила цыганка. — И в тебе столько злости, что хватило бы, чтобы утопить весь город.

Возможно. Но я не стану этого делать. Я свою тьму контролирую.

— Лучше бы новое что-нибудь сказала, — проворчала я.

На предсказание не напрашивалась и еще одну монетку, на сей раз золотую, оставила на прилавке, в основном чтобы женщина замолчала. В столице так было принято. А сама повернулась и сделала несколько шагов прочь.

Беда в том, что мы находились не в столице.

— Из-за нее ты слепа и глуха. И можешь вновь разбить сердце тому, кого уже один раз ранила, — прекрасно зная, что я еще ее слышу, продолжила предсказательница. — Но не волнуйся, ты вырвешься из этого плена и вновь окажешься там, где тебе хорошо.

Я ускорила шаг.

Вернусь в столицу? Вот и чудесно.

И кому это я там разбила сердце? Второй раз за день ощутила себя главным вселенским злом.

До экипажа удалось добраться без новых встреч и злоключений. Уже достижение.

Дома я вытряхнула себя из не слишком чистого платья и занялась зельями. Их требовалось составить, напитать силой и сварить. Зуб даю, ни один из каминов поместья раньше не использовали подобным образом. Но камин вроде бы не обиделся. Во всяком случае, огонь искрами не стрелял и легко мне подчинился. Что еще раз доказывает, что никто другой не пытался им управлять. Если проще — Моррис не колдовал. Да я и не думала на него. Как нам объясняли в академии, у фейри магия иного рода. Они не могут наслать болезнь или порчу.

Приготовление зелья имело некоторые побочные эффекты. Например, травы, приятные и ароматные в нормальном состоянии, отдавая полезные свойства, мерзко воняли, и этот запах не только заполнил комнату, но и просочился в коридор. Я сама слышала, как какая-то служанка кашляла, потом хлюпала носом, а потом жаловалась дворецкому.

Отчитывать меня не пришли. Все же есть некоторая прелесть в том, что ты взрослая и почти хозяйка.

Наконец, все было готово. Я погасила огонь, оставила на углях несколько благодарственных щепок и распахнула окно.

Открытые баночки и пузырьки расставила на небольшом столике рядом с подоконником. Составы должны остыть.

Сама же, радуясь тому, что мое окно выходит в глухой уголок сада и никто меня в сорочке не увидит, забралась на подоконник.

Фу-у-х!.. Жарко…

На коже выступила испарина, ткань кое-где прилипла к телу.

Я прикрыла глаза, подставила лицо дуновению теплого ветерка.

В руке как-то сама собой оказалась книга. Не совсем книга — дневник впечатлений, если можно так сказать. В нем были записаны первые заклинания, которые я сама придумала, оставлен след моей первой помады… И еще много всякого. Страницы едва слышно шуршали под пальцами, на губах начинала проступать улыбка.

Шаги в коридоре я поначалу оставила без внимания.

— Мая… Эмая… Орхидея… Черная, подлая, гнилая!

Я вскочила на ноги и бросилась к двери.

Распахнула.

Никого.

И следов магии нет.

Как это вообще возможно?

Какого демона в этом проклятом доме происходит?!

Не хотелось думать, что у меня едет крыша.

А может, это Моррис задумал свести меня с ума? Вроде бы фейри это умеют.

Глубоко вдохнув и вернув себе самообладание, я, раз уж высунулась, поймала служанку и вручила ей платье. Никогда не ладила с бытовыми заклинаниями. А недоуменный взгляд на сорочку можно и проигнорировать. Но чей-то мир уже не будет прежним. Вряд ли умершая герцогиня позволяла себе разгуливать по коридорам в подобном виде.

Более-менее успокоившись, я вернулась в комнату и заняла место на подоконнике. Получилось больше не прислушиваться, так меня увлекло перелистывание старой тетради. В ней был и лист со слезами — это я плакала, когда мне запретили учиться у ведьмы и еще когда мать объявила о нашем с Моррисом браке. Засушенный, но не потерявший синевы полевой цветок. Это после объявления помолвки Моррис приволок букет. И еще один след от помады. Мой первый поцелуй. Он случился на одном из пикников, когда я вынуждена была изображать примерную невесту.

Было странно, но не то чтобы неприятно. Фейри обнимал меня и бормотал, что любит, жить без меня не может и скоро подарит самое красивое кольцо. Волшебное. И вообще, все у меня теперь будет самое красивое.

Остальные листы были изорваны. Через несколько дней я сбежала. Больше здесь не планировалось никаких воспоминаний.

Фейри не появился к ужину, а я попросила принести еду в комнату.

Немного непривычно было находиться в доме одной. Я имею в виду, одной из хозяев. Хотя я не сомневалась, что фейри вернется.

Целебные составы остыли. Те, которым это требовалось, загустели. Я завернула пробки и убрала их к своим запасам. Кое-что осталось, было бы неплохо предложить лекарства местному аптекарю, но я не была уверена, что стоит засвечивать здесь свою ведьминскую суть. То есть все и так знают, но одно дело — знать и совсем другое — видеть.

Но и просто выбросить жалко.

Ладно, потом решу.

Начало темнеть. На мой вкус, это лучшее время суток — когда уже не день, даже не совсем вечер, но еще и не совсем ночь. Сумерки. Они сиренево-фиолетовые, а хорошая видимость сохраняется всего каких-нибудь четверть часа. И в это время особенно тонко и сладко пахнут ночные цветы.

Вон те белые вполне ничего…

Садовник, может, и не заметит, если я сорву один. А мне станет немного уютнее, когда оживится комната.

Решив так, я перекинула ноги через подоконник.

Так, теперь на выступ.

Перебраться на другой, спуститься чуть ниже.

И спрыгнуть!

Босые ступни приятно щекотала и холодила трава в росе.

Шаг к клумбе…

— Ф-с-с-сс!..

Прямо передо мной из травы поднялась огромная змея.

Я похолодела и замерла. Внутрь будто ледяной стержень воткнули, пригвоздив к месту.

Что-то не так…

Глаза змеи горели алым, а красные пятна на шкуре сочились чем-то липким.

Природа явления магическая.

Темно-магическая.

Но что-то не так.

— Ф-с-с-сс!..

Бросок.

Чудом успела увернуться. С губ сорвался вскрик.

Откуда в нашем саду нечисть?!

И почему она не пытается прошмыгнуть по своим делам, а нападает?

Змея закрутилась кольцами, поднимаясь и демонстрируя внушительные размеры, потом зашипела и вновь бросилась на меня.

В этот раз я решила не убегать, а встретить ее колдовством.

Заклинания обожгли руки.

Ай!

Какого демона вообще происходит?!

— Мая!..

Фейри возник словно из ниоткуда. Глянула — а его пальцы уже крепко сжимались под головой змеи. Противная живность таяла, распадаясь клочьями черного тумана.

У меня дыхание сбилось.

А он помятый и перепачканный от макушки до носков сапог. Никогда не видела его таким… не идеальным?

— Ну и террариум ты тут развел, — пробормотала, пытаясь справиться с нервами.

— Это не я, — глухо отозвался фейри, пройдясь по мне взглядом. — Ты что тут делаешь в таком виде?

Строго так спросил.

«Змей соблазняю!»

— Цветок сорвать хотела. — Я нервно повела под сорочкой плечами и обвиняюще указала на одно из пятен на его костюме. — А ты?

— Не думал, что мы сегодня увидимся, — ответил он слегка невпопад.

Я пожала плечами.

— Считай, не виделись.

Повернулась к нему спиной и полезла к себе.

— Мая, можно же через дверь! — донеслось сзади.

Какой он скучный! Идеальный сын моей мамочки. Был бы.

— Мне и так нормально.

Уф… Подтянуться и добраться до ближайшего выступа удалось с трудом, и то только потому, что я помогала себе ногами и вообще скорее умерла бы, чем потерпела поражение на глазах Морриса. Не то за шесть лет потеряла сноровку, не то надо сбросить пару лишних килограммов.

Залезла.

Перебралась через подоконник.

Выглянула.

Моррис все еще стоял внизу, скрестив руки на груди, и гипнотизировал взглядом мое окно.

Я не удержалась и показала ему язык.

— Замечательные ножки, — хмыкнул этот гад. — И попка тоже.

После чего развернулся и направился к выходу из сада.

Я открыла рот… поняла, что ссориться не с кем, и закрыла.

Вот как с ним вообще существовать под одной крышей?

ГЛАВА 4

Несмотря на то что всю ночь мне снилась какая-то ерунда, с утра настроение было приподнятое.

Несколько часов.

Всего несколько часов — и я уеду отсюда!

Закрою дверь в прошлую жизнь навсегда.

Наверное, эта поездка была мне необходима. Не знаю зачем… Чтобы полноценно попрощаться со всем, осознать, как люблю свою нынешнюю жизнь, избавиться от части обид. С последним я не очень-то преуспела. Ну, по крайней мере, Морриса еще не прокляла, уже достижение. Хотя после вчерашнего руки так и чесались его прибить. Ноги у меня замечательные! А он говорил не только про ноги… Ценитель демонов! Да он просто Гад года!

Мысли о фейри помогли прогнать остатки сна.

Я выбралась из кровати, подхватила халат…

На подоконнике, опутанные тонкой фиолетовой лентой, лежали три цветка. Молочно-белые лепестки слегка трепетали от утреннего ветерка.

Как же, не вламывался он ко мне!

Я презрительно фыркнула и завернулась в халат. Шелк нежно скользнул по коже.

Может, когда вернусь в столицу, мне все же удастся завести нормальные отношения?

…Хоть какие-нибудь отношения…

Шкатулка стояла на прежнем месте и мозолила глаза. Я ее так и не выбросила.

Ладно, не важно. Все равно скоро меня здесь уже не будет.

Стараясь мыслить в позитивном ключе, я прошествовала в ванную.

День предполагался ответственный, так что я достала весь арсенал кремов, эссенций, масел и мазей. Хотелось выглядеть хорошо. Как если бы мама могла видеть.

При воспоминании о ней мысли сбились и ускакали совсем не в ту сторону.

А если ее правда убили?

Мне должно быть до этого дело?

Ей-то до меня не было.

Ладно, отставить обиду. Сейчас я — взрослая, самостоятельная ведьма. Поэтому включаем голову и делаем выводы. С ними, кстати, тоже не все просто. Призрака нет. Явных следов черной магии в поместье тоже нет. Зато есть какая-то… грязь. Как еще назвать неясные ощущения, вязкие неприятные сны по ночам, вроде бы звуки? И живность рядом ошивается какая-то подозрительная. Это не просто так. Душа требовала назначить виновным Морриса, но интуиция возражала. Как бы там ни было, он был привязан к герцогине не меньше, чем она к нему. Только я в этой чудесной семье оказалась лишним звеном. Ну, до тех пор, пока им не понадобился выгодный брак.

Покончив с косметическими процедурами, призванными сделать меня ведьмински красивой, я сменила воду, добавила ароматных масел и какое-то время просто нежилась в ванне, мечтая о возвращении в столицу.

Да, неделя бесконечных дилижансов и постоялых дворов совсем не вдохновляла.

С другой стороны, мне не терпелось вернуться в свою квартирку, которую ни с кем не надо было делить. И приступить к работе. Слушать нелепые жалобы посетительниц, которые в большинстве своем понятия не имели, что такое настоящие проблемы. Слышать звон золотых монет.

Я соскучилась по ним.

Как знать, возможно, скоро я смогу перебраться в квартирку попросторнее — в два этажа, с маленьким балкончиком, примыкающим к кухне, чтобы завтракать, любуясь на оживающий город. Наверное, это упоительно. Я присмотрела ее около года назад, но пока такое жилье было мне не по карману. Все же в той жизни я не являлась герцогской дочкой.

Сладкие мечтания прервало вновь нагрянувшее чувство опасности. Горло сдавило от неконтролируемого страха. Дыхание сперло. Сейчас я бы не возражала услышать несуществующие голоса за дверью… Всяко лучше, чем оказаться погруженной в черную вязкую жижу.

И все же я ждала, что галлюцинация развеется.

Это же не по-настоящему!

Боль оказалась почти неожиданностью. Тело жалило сразу в нескольких местах.

Да сколько можно?!

Смесь злости и страха обычно делает магию сильнее, но… не в этом случае. Заклинания так и не получились. Силу будто что-то блокировало. И узоры, которые обычно проявлялись на руках, когда я колдовала, сейчас словно спрятались под кожей и невыносимо жгли.

Сама не знаю, в какой именно момент я закричала.

Еще несколько тщетных попыток вырваться…

И сильные руки, рванувшие меня вверх.

Перед глазами плыло.

Пиявки. Это были банальные демоновы пиявки.

И вездесущий Моррис, который вытащил меня из очень неприятной ситуации второй раз за несколько часов.

Одной мне это кажется подозрительным?

Впрочем, мне сейчас было так паршиво и погано, что я далее сопротивляться не могла, когда очнулась не в ванне, на мокром диване, а фейри отлеплял от меня эту мерзость.

Шестнадцать штук.

И да, я была голая.

Полностью.

Пусть попробует хотя бы заикнуться про ножки или еще что-то, убью. Потом. Даже если доступ к силе не восстановится.

— Вместо подозрительных взглядов могла бы и поблагодарить, — хмыкнул Моррис, расправляясь с третьей пиявкой. — Мая, ну не смотри на меня так, я не делал этого!

На секунду передо мной вновь возник мальчик, с которым мы росли. Всегда очаровательный, вроде бы с добрыми намерениями, но мне от любых его действий становилось хуже.

Неприятные ощущения отогнали воспоминание.

Он использовал свою силу, заставлял пиявок распадаться клочьями тумана.

И все не прекращал болтать:

— Не волнуйся, следов не останется. Ни одного.

Ненавижу.

Ненавижу-ненавижу-ненавижу!

Мм… как же мне плохо…

— Я не могла колдовать, — шевельнула распухшими губами. — Сила не прорывалась. И будто жгла меня изнутри.

— Тот, кто наслал это, — еще одна тварюшка улетучилась, — заколдовал их так, чтобы они тянули из тебя магию.

М-ма-ма…

Комната перед глазами качнулась.

— Спокойно, я успел вовремя, — поспешил уверить Моррис. — Все восстановится через несколько часов.

Теперь я обязана ему еще и сохранностью силы. Ну совсем отлично! То есть это лучше, чем если бы я лишилась магии, но все равно против шерсти.

В подобные моменты я никогда не отличалась благоразумием.

— Отстань… я сама.

Руки над моим плечом зависли.

Но сдаваться фейри не собирался:

— Напоминаю, пиявки зачарованные. Магия тебе сейчас недоступна. Хочешь причинить себе дополнительную боль и навсегда остаться со шрамами?

И как ни в чем не бывало продолжил нелегкое дело освобождения меня.

Гад. Какой же он все-таки гад!

Ненавижу, когда он прав.

Боль раскаляла и без того нестабильные эмоции, и, чтобы позорно не закатить истерику, я предпочла отрешиться. Все равно мысли в голове ворочались с трудом, виски ломило, подташнивало. Еще скулить хотелось от унижения. И, кажется, меня трясло.

Не знаю, сколько это продлилось.

Я не спала и не бодрствовала. Качалась на волнах полубеспамятства, иногда ощущая боль, дрожь или касание прохладных пальцев.

Отдельным ярким впечатлением стала последняя пиявка.

Все-о…

По ощущениям — только отключилась, и опять вездесущий Моррис:

— Мая, проснись. Тебе надо поесть.

— Мм?..

В переводе на членораздельную речь: «Издеваешься?!»

Моргнула. Обнаружила, что больше не лежу на мокром диване в чем мать родила. Меня заботливо завернули в вязаный плед и устроили на кровати. Диван же приводили в порядок две служанки, не забывая причитать: «Ужас какой!» и «Бедная наша госпожа!». М-да. Я уже и забыла, как это бывает.

Взгляд наткнулся на поднос, установленный рядом с моей кроватью.

И речь как-то сразу восстановилась:

— Мясо?!

Нет, я ничего не имела против мяса. Новомодные столичные веяния, утверждавшие, что оно является продуктом убийства и есть его негуманно и вообще вредно, прошли мимо меня. Как и большинство ведьм, я не любила в чем-то себе отказывать. Хотя некоторые особо светлые купились… Но с утра пораньше — целую тарелку копченого, тонко нарезанного мяса, посыпанного какой-то зеленой приправой? Несколько не мой стиль.

— Ешь, — повторил фейри. — Это помогает восстановить темные магические силы.

Девчонки-служанки переглянулись.

Он знает, что я темная.

Мысленно пожала плечами и потянулась за первым кусочком.

А вкусно…

Дурнота почти сразу начала отступать, хотя тело все равно противно болело.

— И мне как-то спокойнее сообщать тебе новости, когда ты жуешь, — дождавшись, когда мы остались одни, продолжил Моррис.

Я одарила его вопросительным взглядом, но от процесса отвлекаться не стала.

Как честная ведьма я обязана поблагодарить его за спасение. Дважды. Но… не хотелось. И я не была уверена, что сумею переступить через себя.

— Пока ты принимала ванну, с твоим платьем случилось это. — Он указал рукой куда-то в сторону.

Проследив за рукой, я напоролась взглядом на синюю тряпку в дырах. С губ слетело несколько непечатных слов. Поспешно запихала в рот еще кусочек копченого мяса, пока не вырвалось ругательство потяжелее. Впрочем, Моррис шокированным не выглядел. Видимо, уже решил для себя, что я испорченная, как все ведьмы. Но мне было глубоко начхать, что он там решил. И вообще, его присутствие рядом и его помощь вызывали глухое раздражение. Хотела спросить, всех ли служанок они с матерью проверили перед тем как нанять… но платье выглядело так, будто его драли когтями или тоже проели пиявки, какие-нибудь особые пиявки, которые крови предпочитают шелк. Человеку подобное не под силу. Так что вопрос снялся сам собой.

— У меня есть другие, — постаралась отреагировать спокойно.

Но другие ему не понравятся. И всему местному обществу тоже.

— Хорошо, — кивнул фейри.

Не совсем привычный завтрак мне неожиданно понравился. Даже не заметила, как умяла половину. И совесть нисколько не мучила: ведьмы, когда поистратят силу, всегда много едят. Не скажу, что почувствовала бурлящую энергию внутри, но стоящей одной ногой в могиле я себя уже не ощущала.

— Тогда вторая новость. Оглашение переносится на завтра.

— Что?..

Чуть копченым мясом не поперхнулась. Завтра я рассчитывала быть на пути в столицу.

— Ты все равно не в состоянии встать. — Фейри оставался непробиваемо спокойным и уверенным в каждом своем движении.

Пылая желанием доказать его неправоту, я конечно же попыталась протестовать. В итоге чуть не навернулась с кровати, опять продемонстрировала… э-э… ножки и едва не опрокинула поднос. Вот на этом решила, что подвигов на сегодня достаточно. Завтра так завтра. Я ведь самостоятельная, независимая темная ведьма, могу принять собственное решение и уступить. Один день ничего не решает.

И нечего так самоуверенно улыбаться!

От страшной расправы Морриса спасло исключительно то, что он налил чай из чайника, стоящего на столе в другом конце спальни, и аккуратно подал мне чашку. Потом притащил небольшую коробочку шоколадных конфет с коньячной начинкой.

— Я все равно уеду, — напомнила зачем-то и даже не испытала желания швырнуть конфеты в породистую физиономию.

Он правда очень ничего, если кому-то нравятся похожие на призраков блондины… Похожие на весьма привлекательных призраков.

Но мне — нет.

— Знаю, — разнообразия ради он не стал портить мне нервы попытками задушевных разговоров. — Но это не значит, что последние часы твоего пребывания здесь должны быть неприятными.

Нормальный план. Меня устраивает.

Пожалуй, я даже готова пойти на небольшую уступку.

— Спасибо, что спас. Дважды.

Фейри очаровательно улыбнулся и изобразил галантный поклон.

Ну вот, мы вполне можем существовать на одном пространстве. Только недолго.

Он никуда не ушел, попросил принести его завтрак прямо сюда. Охраняет. Оно и логично, защитить себя сама я сейчас не способна. Но не особенно приятно. И дело даже не в застарелых обидах, просто… А если все подстроил все-таки он? Маловероятно, но… а если?

Тогда что ему мешает доделать начатое прямо сейчас?

Но Моррис ел и лишь изредка бросал на меня «контрольные» взгляды.

Отсюда назревал уже знакомый вопрос:

— Что у вас здесь происходит?

— Ты заметила? — Он… почти удивился.

Я фыркнула.

Проблематично не заметить, учитывая, что меня едва не прикончили.

— Следы слабые, размытые и вообще не похожи на магию, — объяснил свое недоумение фейри.

— Я — ведьма, — напомнила, если вдруг у кого-то проблемы с памятью.

Забавно он хмурится. Никогда раньше не замечала. Интересно, ему не нравится мое упрямство или моя профессия? Хотя, скорее, все вместе.

— Герцогиня не должна была умереть. — Моррис отставил в сторону остатки завтрака, его взгляд стал отсутствующим. — Да, она сильно простудилась… Хотя и простудиться не должна была, поскольку отличалась отменным здоровьем. Но… из нее словно выпили жизнь, каплю за каплей, а я слишком поздно заподозрил неладное, чтобы что-то сделать.

Или сам все устроил?

Носиться с этой мыслью было по-своему приятно, но я не верила в нее всерьез. Фейри действительно любил маму. И сейчас фиалковые глаза затуманены болью.

— Неприятные видения, вязкие сны, мутации живности… Нас учили, что все это является побочным эффектом долговременного применения черной магии. Она накапливается в пространстве, и творится всякая ерунда, — прочитала минилекцию.

Потом прижалась щекой к подушке, закрыв на мгновение глаза. Говорить все еще было тяжело.

— Знаю. — Мамин воспитанник посмотрел на меня с легким превосходством.

Умник на мою голову.

— И?

— В округе нет ни ведьмы, ни мага, ни подходящего одаренного. А тем более в доме.

— Ты его просто не вычислил!

Возбуждение заставило меня практически подпрыгнуть на кровати. В глазах тут же потемнело, во рту появился неприятный привкус.

Пришлось сделать еще глоток остывшего чая.

— А ты? — Моррис изящно изогнул бровь. — Ты находишься здесь уже достаточно долго, чтобы почувствовать конкурента.

Уел. Помнится, недавно я сама планировала посоветовать в академии Реведшир как место для распределения.

Вспомнилась, конечно, цыганка с гаданиями и травами, но это не в счет. Во-первых, она приезжая и уже далеко отсюда. Во-вторых, специфика силы не та, и ее недостаточно.

Треклятый фейри вечно оказывался прав.

Некоторое время мы еще играли в гляделки, но тема была исчерпана. Мне хотелось спросить, откуда он вчера пришел, весь извазюканный в грязи, и про мэра, но… мы были не настолько близки. Не стоит ничего менять, а то еще недоразумение блондинистое напридумывает себе всякого.

Надеюсь, «чувства» ко мне у него прошли.

— Я должен ненадолго уехать, — заговорил наконец Моррис. — Но не волнуйся, я поставлю у двери охрану, и старшая горничная будет заглядывать к тебе несколько раз в час.

Вместо ответа я сладко зевнула.

Он направился к двери.

— Ты знаешь, что в завещании? — все же не удержалась я.

Они с матерью были близки, могли и обсуждать.

— За пару дней до смерти она пригласила поверенного и изменила что-то. — Ответ впечатлял.

Завтра. Завтра все выяснится.

Неслышно закрылась дверь.

Дожить бы еще до того «завтра»…

Однако слабость и боль оказались сильнее страхов. Стоило принять удобное положение, и я мгновенно уснула.

Проспала до наступления сумерек. Сладко, крепко и без малейшего намека на сновидения. На последнее организм просто не хотел тратить силы.

Зато проснулась бодрая, полная энергии и… с магией.

Проверила — по рукам, от кончиков пальцев до локтей, поползли сияющие узоры.

Отлично!

Я легко выпорхнула из-под одеяла, ругнулась, запутавшись в слишком длинной сорочке… Она была не моя, и я понятия не имела, как она на мне оказалась. Но это не помешало мне безжалостно связать нежную ткань узлом над коленями. Так можно ходить, не опасаясь упасть.

Косой взгляд в зеркало. На теле еще оставались некрасивые синюшно-красные следы.

Обидно, но на звание первой красавицы провинции я не претендовала. Вот на звание лучшей ведьмы… Губы растянулись в пакостной улыбке. Хорошо, что Морриса нет дома. Потому что я собиралась колдовать. И тому, кто изводил меня несколько дней, моя месть сильно не понравится!

Атрибуты, необходимые для задуманных ритуалов, нашлись в сумке. Хорошо, что я запасливая.

Свечи… Я всегда предпочитала черные. В конце концов, это эффектно. Фляга с водой и кусочком заряженного силой серебра. В бронзовую чашу на ножке насыпать смесь из сушеных ягод и трав. Все собрано в полнолуние, конечно. Поджечь.

От удушливого дыма кто-то по ту сторону двери зашелся кашлем.

Не отвлекаясь на подобные мелочи, я повесила на шею амулет — обычный накопитель, на случай, если моих собственных сил не хватит. И взяла в руки гримуар.

Именно в этот момент дверь без стука распахнулась, явив перекошенные лица стражей, а заодно их оружие и защитные амулеты.

— Госпожа…

— Вы живы.

— Потрясающее наблюдение, — хмыкнула я.

Вот потому и не люблю этот городишко в общем и дом в частности: что бы ты ни задумала провернуть, тебе обязательно помешают. Или хотя бы спросят, зачем тебе это надо, и предложат передумать. Раз сто.

Бесит.

Я перестала обращать внимание на стражей и легкими касаниями кончиков пальцев зажгла свечи. Потом заставила их лететь за собой, взяла книгу и чашу и направилась к двери.

— Но что вы делаете, госпожа? — опомнилась моя охрана.

И лица сделали такие непонимающе-удивленные.

— Колдую, — сообщила сквозь зубы.

Если бы они не занимали дверной проем, вообще не стала бы с ними разговаривать. А так… хотелось обойтись без членовредительства.

— Но… как бы это сказать?.. Без пяти минут герцогине не пристало заниматься такой ерундой.

— Вы ведь дама, а не какая-нибудь чумазая гадалка.

— Миледи, оставьте это, пожалуйста, — пискнула из-за их спин старшая горничная. — Хотите, я помогу вам принять ванну? Или подам ужин?

Сюсюкают, словно я все еще ребенок и живу по правилам, установленным матерью. Тогда почти любая деятельность являлась неподходящей. Можно было только задирать нос, выбирать наряды и участвовать в нехитрых местных развлечениях. О, уж мама-то была идеальной герцогиней!

Но со мной что-то пошло не так.

Повернувшись к сумке, я вытащила лежащую сверху остроконечную шляпу и пристроила ее на голову.

— Теперь на ведьму больше похожа? — уточнила обманчиво ласково, подкрепив вопрос фиолетовыми огнями в глазах. И рявкнула: — Убирайтесь с глаз, пока я добрая!

Они не ушли, просто отошли в сторону. Что поделать, в этом доме всерьез меня не воспринимал никто.

Так и таскались следом, пока я колдовала.

Идиоты непуганые.

Чаша со смесью трав была нужна, чтобы очистить дом от отголосков тьмы. Конечно, существовали и менее «ароматные» способы, но тот, что выбрала я, заставил бы пакость выползти наружу, останься она еще в доме. Нечисть, привидение, проклятие или все-таки одаренный? Что угодно.

Ничего.

Так я и думала.

Дышать, правда, стало легче, несмотря на надолго повисшие в воздухе густые запахи. Ушли какая-то тягостность и грусть, что-то старое и затхлое.

Как я и предполагала изначально, всего лишь отголоски. Что же тогда на меня напало?

Ладно, не стоит отвлекаться.

Защита. На «энергетическую уборку» пошло много сил, и колени уже заметно дрожали от усталости, так что я решила не геройствовать и использовать накопитель. Вытащила из него все до последней капли. Оно и правильно, в своем доме ведьма должна чувствовать себя в полной безопасности. Даже если собирается провести там всего сутки. Сильный контур — самое то.

Ну и последний штрих. Как же с темной ведьмой, и без сюрприза? Не так воспитаны!

Отражающий экран. Поганое, энергозатратное колдовство. И довольно редкое, никогда не видела, чтобы его использовали при защите дома.

Я привалилась к стене и несколько минут не могла разогнать мерцающую темноту перед глазами, но оно — каждое усилие! — того стоило. Теперь любая пакость, направленная сюда, отразится на того, кто ее направит. С любого расстояния. Он даже понять ничего не успеет.

Дойти бы до кровати…

Я дошла, конечно, хотя только небо знало, чего мне это стоило.

Грохнула дверью перед любопытными носами и рухнула без сил, даже шляпу не сняла.

И пусть теперь кто-нибудь посмеет сказать, что магия — не мое призвание!

Ночь вознаградила меня сполна.

По телу пронеслась волна сладкой дрожи, собравшейся приятными мурашками где-то в области солнечного сплетения. Пришлось закусить губу, чтобы сдержать стон.

Экран сработал. Кто-то получил своих же пиявок… или что он там сегодня придумал?

Жаль, не получилось его отследить. Но это пока…

Ведьминские дела иногда заставляли меня бывать во дворце. В том числе и на балах. Не скажу, что они мне нравились, но придворные красотки платили особенно хорошо. Иногда в перспективе.

Так вот, к самому большому залу примыкала в том числе и длинная галерея с портретами, декоративными деревьями, нишами. Я часто видела, как в этих нишах уединялись парочки. Наивные девчонки, влюбленные одновременно в мужчину и его богатство… Они смеялись, дрожали и замирали от малейшего прикосновения кавалера.

А у меня были похожие отношения с магией. Сильной, сложной магией.

С той разницей, что, в отличие от большинства глупышек, становившихся впоследствии моими клиентками, моя страсть оказалась взаимной и на всю жизнь.

Я умиротворенно вздохнула и закрыла глаза.

…Следующее пробуждение вышло не таким приятным. Хотя прикосновения тоже вызывали мурашки.

Потому что руки были холодные!

— И после этого ты будешь утверждать, что не вламывался ко мне! — Я выглянула из-под шляпы, извернулась и обозрела Морриса.

Сидящего на краю кровати и колдующего что-то над моей спиной.

Ладно, не колдующего. Он ее чем-то мазал.

— Только в этот раз, — признал фейри. — Что за спектакль ты тут устроила?

Зрителей я не приглашала. Они сами приперлись и превратили приличный ритуал в балаган.

Как раз придумывала, что бы такого едкого ответить, но… потянула носом и тихо ахнула:

— Зелье оринги?!

Редкая и мощная штука. Исцеляет, убирает любые шрамы и следы от ран. Но реально редкая! Зелье и в столице трудно достать. Да и дорого.

— Мая, полежи спокойно. — Он слегка надавил мне на спину, требуя повиновения.

Ни за что не поверю, что все это время Моррис где-то мотался, доставая для меня лекарство! Скорее, у него были какие-то свои дела, и в процессе подвернулась возможность добыть зелье. Наверное, так.

Но все-таки — где он его взял?!

— Я обработал спину. До остальных ран, думаю, дотянешься сама.

Спасибо. И за то, что не пришлось опять щеголять перед ним без одежды.

Сказала я, впрочем, другое:

— Мою защиту уже пытались пробить.

— Вот как? — Моррис, который уже шел к двери, остановился.

— Я поставила отражающий экран, так что кто-то сейчас разбирается со своей же гадостью. Надеюсь, она не менее поганая, чем пиявки, — поделилась информацией и перешла к вопросам: — Какого демона творится в вашем тухлом болотце? С каких пор в доме стало небезопасно? И… почему мэр обвиняет тебя в смерти матери и предлагает выкупить у меня мою долю наследства?

Породистое лицо на секунду отразило внутреннюю борьбу. Я даже решила, что Моррис в своем стиле отмахнется и посоветует мне быть паинькой и ни во что не лезть, пока он сам не разрешит проблему.

Но фейри тоже умел быть неожиданным.

— Господин Дерт-Видерский так предсказуем, что мне даже немного стыдно за него, — с ехидством, достойным даже меня, хмыкнул воспитанник матери. — Я не сомневался, что он так и поступит. Но знал, что ты ему не поверишь.

Я спихнула шляпу на пол и подперла подбородок ладонью.

— А может, я поверила?

— Не смеши. — Он вообще не сомневался в своих выводах. — Иначе бы этого разговора просто не возникло.

Иногда я тоже предсказуема. Ладно.

— Ну и?

Фейри вернулся, опустился на пол и прислонился спиной к кровати. Еще и голову на нее положил.

Мне пришлось отодвинуться, чтобы длинные светлые пряди не касались моей руки.

— Так сложилось, что я заподозрил его в грязных делах, — негромко пояснил Моррис. — Если я получу доказательства, господин мэр отправится либо на каторгу, либо на плаху. А я их получу. Он это понимает, а потому мое присутствие среди живых ему крайне невыгодно.

Хотелось послать его во мрак и потребовать, чтобы немедленно вымелся из моей комнаты… а то сидит тут, словно мы и правда жених и невеста, еще и голову свою мне подсунул… но сказала я другое:

— Значит, у мэра не было романа с матерью?

— Разве что в его фантазиях, — хмыкнул Моррис. А я проглотила замечание о том, что тут у маминого приемыша с мэром есть кое-что общее. — Ты же ее знаешь. Знала, вернее. Все никак не могу привыкнуть, что ее нет…

Голос, пожалуй, слишком приятный для мужчины, стал надломленным. Наверное, ему на самом деле больно.

Но от меня утешительных объятий лучше не ждать.

— И ты не собираешься мне говорить, что это он виноват в ее смерти?

— Зачем? Ты и так все поняла. А у меня нет доказательств.

Наверное, за это его все и любили. Моррис даже по отношению к врагу умудрялся быть благородным.

Я никогда так не умела.

— Получается, это Ашер изводит меня, чтобы я продала ему свою часть наследства и удрала куда подальше?

Мой план и был таким. Но я не переношу, когда на меня давят!

— Возможно. — Фейри прикрыл глаза. — Или кто-то еще. Я разберусь с этим.

Пф! Сама уже разобралась.

Но ему всегда нравилось совать нос в чужие дела.

— Можно я останусь? — Он пошевелился, плотнее прижался спиной к кровати. Его ресницы дрогнули.

— Это с какой же радости?!

Раньше, в прошлой жизни, он вел себя так же — все время вился вокруг. А меня это точно так же бесило.

— Посторожу тебя.

— Меня магия посторожит. — Разница все же появилась, теперь я могла реагировать более-менее ровно. — Выметайся.

Утро началось с моего пронзительного крика. Кажется, я начала повторяться.

Нет, то есть сначала я вылезла из кровати и направилась в ванную, но по дороге зачем-то заглянула в зеркало на туалетном столике. Было с чего заорать!

М-мать…

Нелюдь белобрысый! Зараза фейская! Ненавижу!

Дверь в тот же миг с грохотом распахнулась. Понятия не имею, как он успел раньше охраны.

— Мая!..

Фиалковые глаза окутали меня взглядом.

Далее последовала констатация факта:

— Ты в порядке.

Да, сегодня меня не убивали. Даже кошмаров не снилось. Только кровать пахла прожитым днем, а еще полевыми цветами и сырым лесом. От призрака фейского всегда так пахло.

— Серьезно? — Я выразительно повела руками, указывая на себя. — Что ты со мной сделал?!

Рыжий пигмент из волос ушел, они распрямились, глаза стали более светлыми, черты лица менее резкими. Будто мне снова было семнадцать! Ладно, тут я преувеличиваю. Но все колдовство над внешностью, дававшее мне уверенность, улетучилось.

Фейри внимательно осмотрел меня и трагедии не увидел.

— Я спасал тебя и твою драгоценную красоту, — сообщил он. — В процессе как-то забыл, что моя магия имеет некоторые побочные эффекты.

Переводя на человеческий язык — его магия сделала меня настоящей. Такой, какой он хотел меня видеть.

И кому-то было начхать, что я хотела совсем другого.

Как обычно.

— Убирайся! — прошипела, трясясь от злости. — И никогда больше не смей врываться в мою комнату!

— Даже если ты будешь кричать и звать на помощь? — иронично уточнил блондинистый гад.

— Даже если.

В ярких глазах вспыхнули насмешливые фиолетовые искры.

— Договорились.

Моррис вышел, плотно прикрыв за собой дверь.

Я медленно выдохнула и отправилась-таки умываться.

Пока вылезала из сорочки и включала воду, перед глазами всплывали то уверенная физиономия, то распахнутая рубашка на довольно рельефной груди. Моррис-то давно уже весьма отдаленно напоминал худого семнадцатилетнего мальчишку, который неловко целовал меня на цветущем лугу. Да и то, разве только мне, потому что я его до сих пор так воспринимала. Ненавижу-ненавижу-ненавижу!

Вода вскоре сделала свое дело, унесла лишние мысли и злость. Просто я не ожидала такой подлянки. Но ничего, чары я восстановлю, волосы заново покрашу, пока же ограничусь просто косметикой. Все не так страшно.

Но в комнате меня поджидал новый сюрприз.

Что поделаешь, если день не задался, он будет поганым с пробуждения до позднего вечера!

Кристалл связи на дне сумки звенел.

Странно… Кому я могла понадобиться?

Я откопала нужную вещицу среди прочего добра, подцепила длинную цепочку пальцем, позволила камню раскачаться, затем поднесла к зеркалу. Когда же зачарованный кусочек хрусталя ударился о его поверхность, отражение на миг затуманилось, а в следующее мгновение уже показывало гораздо более роскошную комнату. И породистую даму лет тридцати пяти с высокой прической и наклеенной справа над губой родинкой.

На секунду в голове всплыла мысль, что я сейчас на ее фоне напоминаю тусклую мышь, но что-то с этим делать было поздно.

Ощущение такое, что фейри вместе с остатками адекватности задался целью уничтожить и мою практику!

— Орхи, красотка, во что ты там вляпалась? — Холеное лицо показалось обеспокоенным.

Терда. Не то чтобы мы были подругами, но когда-то я помогла ей, и она это ценила. Собственно, с нее и началась моя деятельность, так что я тоже была ей благодарна и несколько раз по старой памяти помогала избегать неприятных ситуаций.

— В основном в свое прошлое, — ответила мрачно. — Что у тебя? Говори быстрее, я спешу на оглашение завещания.

На лице в зеркале мелькнуло сочувствие, но лезть с соболезнованиями Терда не стала. Все же в столице люди куда менее навязчивые.

— Кто-то слил в газеты информацию, что ты наследница герцогского титула, — поджала губы моя старая знакомая. — И вообще разные слухи ходят. Тебя даже в торговле запрещенными приворотами подозревали, проверили два случая, но вообще никаких приворотов не нашли. Если честно, я удивлена.

Ясно. Она потому и позвонила, что за себя боится. Ее личную жизнь тоже я устроила.

— Мои услуги не стоили бы столько, если бы я не предусмотрела риск огласки, проверок и всего прочего, — отозвалась со снисходительной полуулыбкой. — Не о чем переживать. Никакого запрещенного колдовства.

— Но…

— Вообще никакого, — повторила с нажимом. — С остальным разберусь, когда приеду.

Я собиралась оборвать связь, но Терда вновь заговорила:

— Уверена, что вернешься? Все же наследство, титул, куча денег…

— Даже не сомневайся, — заверила ее, ослепительно, по-ведьмински, улыбнулась и полыхнула огнями в глазах.

Все, конец разговора.

Любовница старшего советника короля вряд ли меня поймет, но иметь кучу денег гораздо приятнее, если ее заработать самой, а не просто получить. Это свобода. Возможность быть кем-то, а не пустой смазливой оболочкой. Любимое дело. И я ни за что от этого не откажусь!

Звонок вернул мне ощущение равновесия. Собираясь, я больше не чувствовала себя унылым воробышком.

Траур сегодня официально заканчивался. Аристократы благоразумно завели традицию скорбеть ровно до оглашения завещания. Видимо, потому что понимали: потом будут слишком заняты дележкой наследства.

Впрочем, мой внешний вид никак не оскорблял правил приличия. Я сделала легкий макияж, немного завила волосы и добавила им блеска. А взамен испорченного платья надела черный комбинезон и горчичного цвета жакет. Немного слишком для провинции, но свободные штанины могли сойти за юбку, когда я не двигалась, чашечки выгодно подчеркивали грудь, а жакет не позволял образу стать слишком вызывающим. Но и забыть, что я тут чужая, тоже не позволял.

Пара капель терпких духов — и можно идти.

ГЛАВА 5

Завтракать не собиралась. Тем более что Моррис уже сидел за столом, весь такой идеально-скорбный, что у меня челюсти свело.

Но расчет тихонько прошмыгнуть через холл не оправдался. Он вроде бы даже не смотрел в мою сторону, а все равно заметил.

— Мая, тебе надо поесть.

— А тебе — перестать совать нос в мои дела.

Предательства от собственного организма я никак не ожидала. Но желудок жалобно сжался, по телу пронеслась волна слабости, коленки дрогнули, и во рту опять появился неприятный привкус.

Последствия вчерашних магических стрессов. Силы требуют восстановления и поддержания.

Ладно, меняем курс.

Пока я шла к своему месту, фиалковые глаза внимательно за мной следили.

Ожидаемое замечание относительно моего неуместного наряда, правда, заменил вопрос, заданный вполне мирно:

— В столице сейчас так одеваются?

Одеваются еще и не так, это я поскромничала. Не хотела шокировать местную публику.

— Ага.

Сырники со сметаной и голубикой, свежесваренный кофе и какие-то сладости. Последние меня не интересовали.

— Красиво. Тебе очень идет.

Я наколола на вилку крупную ягоду и кусочек сырника, макнула в сметану. Мм… Единственное, чего мне будет не хватать в той, новой жизни, это чтобы кто-то готовил. Как у любой темной ведьмы, у меня это паршиво получалось. Как и любое созидание.

— Надеюсь, в вашей дыре удастся купить рыжую краску. — Не знаю, зачем я это сказала.

В перерыве между двумя кусочками, отправленными в рот, Моррис понимающе улыбнулся и сверкнул на меня глазами.

— У меня в мыслях не было что-то делать с твоей внешностью. Просто так получилось. Извини.

Ну конечно, у него всегда «просто так получалось». И этот невинно-сожалеющий вид я наблюдала не впервые.

Ничего удивительного, что мне нестерпимо захотелось продемонстрировать новую себя. Исключительно поэтому еще раз сообщила:

— Вчера вместе с защитой я поставила зеркальный экран. Это…

— Я знаю, что это такое, — перебил фейри.

Тем не менее слушал с интересом.

— Ночью он сработал. Кто-то отхватил свое же проклятие… или что там у него. — И еще пояснила, для совсем уж непонятливых: — То есть если это мэр, мы поймем, как только увидим его.

Я молодец. Сама придумала, сама наколдовала. Ладно, с помощью одного малюсенького накопителя. Но все равно прорву сил потратила. И теперь дрожала от слабости и с трудом сдерживалась, чтобы не слопать все, что стояло на столе. Все же жить одной замечательно — никто не видит тебя в ночнушке, растрепанной, не накрашенной и в моменты слабины.

Увы, фейри думал совсем о другом:

— Мы?

Он иронично изогнул бровь.

Похоже, он патологически не способен меня не доставать!

— Ну, знаем-то только мы двое, — напомнила спокойно.

Бесит.

Пока не встали из-за стола, мы больше не разговаривали. Я думала о звонке Терды. Что творилось в голове Морриса, даже знать не желала. Наверняка какой-то кошмар.

Кто-то напомнил всем о моем знатном происхождении. Трагедии здесь не было, я этого и не скрывала. Подробности выплыли, когда перешла на третий курс. Я тогда как раз провернула фокус с Тердой и начала работать на заказ. Клиенток было мало, все предпочитали услуги взрослых, даже старых ведьм. Но когда прошел слух, что я — беглая герцогская дочь, ко мне стали приходить чисто из любопытства. Или чтобы унизить. Купающимся в деньгах девицам моего возраста почему-то казалось, что колдовать и оказывать им ведьминские услуги для меня унизительно. Я же смотрела на это под другим углом: у них проблемы, которые они не способны решить без моей помощи, а я просто зарабатываю деньги. Хорошие деньги. Ничего личного. И вроде как всем хорошо. В конце концов я обросла постоянными клиентками, а публика убедилась, что ведьминские умения от возраста мало зависят.

Таинственный доброжелатель просчитался, если надеялся таким образом меня задеть.

— Поедем вместе? — вернул меня в реальность приятный голос.

Начну упираться — это будет похоже на глупый детский демарш.

— Ладно.

Я даже опиралась на его руку, пока шли к экипажу. И позволила помочь мне забраться внутрь.

Темнота убаюкивала, успокаивала. Со мной так всегда случалось. Это нормальные люди зачем-то ищут в темноте чудовищ, в любой момент готовых на них наброситься. Ведьмы же точно знают, что настоящие монстры спокойно разгуливают при свете дня, а мрак абсолютно безопасен. Чаще всего.

— Не думай, я не претендую на что-то, принадлежащее тебе, — голос фейри удивительно органично вливался во мрак.

Небольшим усилием воли получилось удержать недоверчивое фырканье исключительно внутри. Ему и не нужно. Мать наверняка обо всем позаботилась.

— Это не имеет значения, — отозвалась так же тихо. — Я все равно уеду.

— Знаю.

И все?

С тех пор как он начал меня спасать, мы уживались на удивление мирно. И не скажу, что мне это хоть немного нравилось.

До центра города добрались быстро. Экипаж качнулся и замер. Перед нами распахнули дверь.

Моррис выбрался первым и помог мне.

Его обычно прохладные пальцы через тонкую ткань передали коже немного тепла, когда он обхватил меня за талию. Но рука не задержалась там дольше необходимого. Я даже не успела понять, правда ли это почувствовала или придумала.

Массивная дверь пропустила нас в полутемный холл.

Понятия не имею, зачем там большое зеркало, но оно там было. И Моррис остановился напротив него.

Отражение слегка нереального блондина улыбнулось.

— По-моему, мы неплохо смотримся вместе.

Да? А на мой вкус, невысокая хмурая девушка с не слишком выразительной внешностью рядом с ним выглядела еще более блекло. Конечно, столичный наряд, косметика и локоны подправили дело, но Моррис казался существом из другого измерения, а я была… обычной. Может, если бы его магия не съела мои рыжие волосы и другие изменения во внешности, тогда бы… А, не важно. Когда он достаточно повзрослел, рядом с ним даже моя яркая мать казалась простушкой.

— А по-моему, мы опаздываем, — напомнила настолько спокойно, насколько могла.

— Согласен, если бы кое-кто не ходил постоянно с кислой миной, было бы еще лучше.

Прокляну!

Или хотя бы сглажу.

— Ты это о себе, да?

Кривая усмешка ему шла. Как, впрочем, и все остальное.

— Напрасно ты не дала нам шанса. — И когда я уже собралась отобрать у него свою руку и идти одна, Моррис все же направился к лестнице. — Ладно, пойдем. Это не должно занять много времени.

Деревянные ступени поскрипывали под ногами. Как я ни сопротивлялась, внутри угнездился страх, что вот сейчас высокий тонкий каблук попадет в какую-нибудь щель и… Моррис, конечно, не позволит мне упасть, но все равно получится неловко.

Поднялись без приключений. Фу!

Третья дверь справа, а на ней табличка: «Господин Амальф Штут, нотариус».

— Добрый день. — Моррис улыбнулся вежливо, но печально. — Прошу простить нас за опоздание.

— Какие разговоры, на вас столько всего навалилось… — Из-за стола поднялся невысокий пожилой человек с обширной лысиной и указал нам на стоящие по другую сторону стола глубокие кожаные кресла. — Госпожа Эмая, позволю себе заметить, вы выросли настоящей красавицей. С возвращением!

Льстец. Но, в отличие от некоторых нелюдей, у него работа такая.

— Я ненадолго, — кивнула сдержанно, занимая свое место.

Сидевший рядом Моррис попытался взять меня за руку, но я вовремя успела увернуться.

Провинция зачем-то всегда выпускает корни, норовя привязать тебя к месту. Меня это пугает. Успеть бы ноги унести! Вот у столицы совсем другие повадки. Люди приезжают, уезжают, некоторые совсем пропадают — ей до того и дела нет.

Пока я размышляла, на нас лилась волна соболезнований. Пусть с этим разбирается Моррис, он же у нас главный страдалец.

— Будем присутствовать только мы двое? — Фейри вежливо направил разговор в нужное русло.

Отбиваться от чужого искреннего участия ему быстро надоело.

Иногда я ловила себя на мысли, что у нас гораздо больше общего, чем могло показаться на первый взгляд.

— В завещании упомянуты еще несколько человек, но герцогиня возложила обязанность передать им ее последние дары на своего воспитанника. — Поверенный всей немногочисленной знати в округе наконец опустился в свое кресло. — Что же, приступим.

Давно пора.

Я нетерпеливо передернула плечами.

Честное ведьминское, я ничего не ждала. Просто хотела убраться отсюда как можно скорее.

Господин Штут постучал золотой ручкой по разложенным перед ним листам, и по кабинету понесся голос матери:

— Видимо, мне нужно было умереть, чтобы заставить вас двоих оказаться в одной комнате. — Я ощутимо вздрогнула. Не знала, что это происходит так. — Но чего не сделаешь для детей!

Даже в такой ситуации она умудрялась шутить.

Косой взгляд заметил грустную полуулыбку на губах Морриса. Они всегда отлично понимали друг друга.

А я всегда ощущала себя лишней, как сейчас.

Моррис опять зачем-то попытался взять мою руку.

Голос мамы соскользнул с наших личностей на немногочисленных приближенных. Так верной экономке достались бусы из жемчуга, тетушке, живущей на другом конце королевства, — рояль и старые книги, а Филиппу Руа — шкатулка с письмами, кою мы должны будем ему передать.

Это без меня.

— Моему воспитаннику Моррису я оставляю шкатулку с несколькими памятными вещицами. Найдешь ее в первом тайном отделении секретера, что стоит в моем кабинете. Ты был мне почти как сын и очень жаль, что не сделался зятем. Тогда бы мы стали настоящей семьей. Люблю тебя.

Как трогательно. Я сейчас разрыдаюсь.

А в фиалковых глазах фейри на миг блеснула самая настоящая влага.

— Верю, ты найдешь того, кто сделал это со мной, и… предашь правосудию. Будь осторожен. И с Маей тоже, иногда мне кажется, что она не умеет любить. Но надеюсь, ты подберешь к ней ключик, и все у вас сложится хорошо.

Когда преисподняя замерзнет.

Но… она серьезно только что почти прямым текстом сказала, что ее убили?!

Зазвучавший вновь голос помешал мне сориентироваться:

— Моей упрямой дочери Эмае оставляю родительский дом и даже не возражаю, если она устроит там ведьминскую лавку, а также счет с личными сбережениями и все драгоценности.

Нежных слов на мою долю не досталось, но я все равно приоткрыла от изумления рот. Серьезно? Все — мне?! Я-то считала, меня позвали, исключительно чтобы в последний раз отчитать.

— На случай, если брак между Моррисом и Эмаей все-таки состоится, хочу всем напомнить, что они не являются родственниками, из этих соображений я не стала усыновлять мальчика, которого любила, как родного сына. А со всеми, кто станет чесать языками, пусть разбирается сила рода.

Как серьезно… Я трепыхнулась и неожиданно для себя обнаружила, что моя ладонь надежно зажата в руке «жениха». И вырвать ее не получается. А фейри сидит с отрешенной миной и смотрит на нотариуса, а не на меня.

— Титулом и поместьем распоряжаться я не могу, поскольку не являюсь урожденной Аргард-Гердери. С ними тоже решит сила рода.

Листы на столе перед Штутом слабо засветились.

— Вот и все, — выдохнул он и промокнул платком вспотевший лоб.

— Благодарю. — Моррис встал первым.

Поскольку моя рука все еще была зажата в его ладони, мне тоже пришлось встать.

— Госпожа Эмая, документы на владение имуществом будут у вас ближе к вечеру, — уведомил меня поверенный.

— Спасибо.

Я первая вылетела в коридор.

Полумрак… Здесь прохладнее.

Почему она все оставила мне?! Она же меня с трудом переваривала. Могла бы сделать наследником обожаемого Морриса, тем более что речь шла о ее личных вещах. Нет, я не то чтобы против, это вроде как справедливо. Теперь, наверное, я смогу купить понравившуюся квартирку, пить кофе с видом на пробуждающийся город и выделить больше места под мастерскую. Но это совсем не радовало. Вообще.

Все-таки почему я?

— …Вы просили сообщить, если вдруг появится что-то, вот я и говорю. — Слух уловил обрывок разговора.

Отлепившись от стены, я подалась ближе к открытой двери.

И тут же снова отпрянула.

Никогда не имела привычки совать нос в чужие дела и не хотела, чтобы обо мне так думали.

— Что вы сделали с находкой? — Моррис говорил уверенно, даже властно.

И куда девался очаровательный пай-мальчик?

— Как вы и велели, надел антимагические перчатки и передвинул на другое место, — подрагивающим голосом отчитался Штут. — Если они и придут за своим добром, то на прежнем месте его не найдут. Но, я думаю, до вечера не сунутся.

Какая-то дрянь в их тихом болотце определенно происходила.

Но ведьму, кажется, просвещать никто не собирался.

— Отлично. — Кажется, любимец моей мамочки мысленно потер ладони. — Сейчас доставлю Маю домой и сразу к вам.

— Уж пожалуйста. А то, знаете ли, как-то не по себе.

Беседовали они вроде бы не таясь, но я все равно благоразумно отошла на несколько шагов. Там и застал меня высунувшийся в коридор Моррис. И хорошо. Пока не пойму, что тут у них происходит, лучше не светиться.

— Я тебя провожу. — Он не спрашивал разрешения, просто поставил перед фактом.

Дернув плечом, я направилась вниз по лестнице.

И без его руки не упала.

Я всегда и со всем могла справиться сама.

Так что нечего вздыхать у меня за спиной!

С экипажем, впрочем, трюк не удался: Моррис каким-то мистическим образом оказался рядом и подсадил.

— Нянчиться со мной необязательно, — проворчала, устраиваясь на сиденье.

— Мы оба устали. — В этот раз фейри сел не рядом, а напротив. — Это довольно выматывающая процедура.

Тут он прав. Настолько опустошенной я себя даже после вчерашнего колдовства не чувствовала. Тогда я хотя бы могла завалиться спать!

— Было странно вновь слышать ее голос, — осторожно поддержала я разговор.

Его рука дернулась, будто он хотел опять взять мою руку, но в последний момент передумал.

— Тебе придется остаться до ритуала, когда сила рода выберет наследника, — буднично сообщил Моррис.

— Знаю. Я в курсе того, как это происходит.

На самом деле я старалась об этом не думать.

Дня через три мы отправимся в семейный склеп, там родовая сила, веками копившаяся в нашей крови, даст знать, кто стал ее следующим преемником. Моррис им быть не мог «технически». Но преемник — не я, точно знала. А значит, для нас двоих ритуал — пустая формальность. Одно плохо, он задержит мое возвращение к привычной жизни.

— Рад, что ты воспринимаешь это спокойно.

Сказал так, словно он — старший и умный, а от меня в самый неподходящий момент можно ожидать любой глупости.

— Когда уже ты перестанешь считать меня истеричным ребенком?! — Ничего удивительного, что я вспылила.

— Может, когда ты перестанешь считать меня злом мирового масштаба?

Несмотря на довольно густой полумрак, наши взгляды встретились.

Клянусь, еще немного, и вспыхнули бы искры.

— Ну, надо же кого-то им считать, — буркнула я.

— Ты невыносима.

Отвернуться и больше с ним не разговаривать. Такой прекрасный был план! Но экипаж дернулся — и меня с силой швырнуло вперед.

А вернуться обратно уже не получилось. Сильные руки сжались, удерживая. Сияющие магией глаза оказались прямо напротив моих, наши носы почти соприкасались, и я улавливала его дыхание с запахом мокрого леса.

Лучшая защита — нападение.

Исключительно поэтому зашипела:

— Тебя никто не заставляет меня терпеть! — Следующие слова просто вырвались, я не успела их удержать: — И вообще, это ты чарами просочился в наш дом. В мою жизнь. Не тебе жаловаться.

Впервые я прямым текстом сказала это.

Было немного стыдно и одновременно… стало легче.

— Я и не жалуюсь, — со знакомой полуулыбкой, которую я всей душой ненавидела, отозвался Моррис.

Кольцо рук не разжал.

Экипаж при движении немного покачивался, все же дороги у нас неважные. Пришлось упереться ладонями в плечи фейри, чтобы случайно не ткнуться губами ему… куда-нибудь. Поза вообще получилась какая-то нелепая. Одной ногой я упиралась в свое сиденье, вторая, согнутая в колене, прижималась к его бедру. Неудобно, спину уже начало слегка тянуть, и тонкая ткань комбинезона точно не являлась хорошей идеей. Кто же мог знать, что призраки могут быть такими горячими на ощупь? Но если попытаюсь сменить положение, рискую оказаться сидящей на нем верхом. Этого совсем-совсем не хотелось. Так что приходилось терпеть.

— То есть ты даже не собираешься отрицать, что очаровал своей магией мою мать, чтобы просочиться в наш дом? — Изумление и злость немного сглаживали неловкость положения.

Тепло его рук просачивалось сквозь ткань комбинезона. Меня немного трясло. И… только сейчас заметила, что ладони у фейри уже не такие тонкие и изящные, как раньше.

— Зачем отрицать очевидное? — все с тем же непробиваемым спокойствием отреагировал мой детский кошмар.

Я дернулась.

Он оказался сильнее.

— Ну ты и… мерзкая личинка паразита! Ты хуже любого чудовища!

Фиолетовый свет в глазах потемнел, застрял на грани между синим и черным. В какой-то момент я подобралась, ожидая, что сейчас Моррис швырнет меня обратно на сиденье, и будет больно.

Но пробить его равновесие опять не удалось.

— Не надо оскорблений, Мая, — мягко попросил он. Впрочем, не без упреждающих ноток. И сжал крепче, показывая, что это далеко не предел его сил. — Ты хотя бы раз задумалась, как все выглядело с моей стороны?

— Ну и как?!

И какое, спрашивается, мне до этого дело?

— Фейри, которая меня родила, бросила нас с отцом почти сразу, я ее даже не помню. Впрочем, называть отцом этого человека не хочу. Он пил, играл в карты и только из-за моих способностей не избавился от меня раньше. Их выгодно было продавать всяким богатым уродам. Но, даже несмотря на это, я все равно за его долги оказался в клетке.

— Тебя пожалеть? — Это была защитная реакция, потому что внутри уже все дрожало от сострадания.

Как при первой встрече.

Наверняка мне придется расплатиться за это, как и тогда.

— Не надо. — Моррис припечатал меня взглядом, вынуждая прикусить язык, и продолжил рассказывать. Видимо, ему давно хотелось это сделать. — Я провел в ней несколько месяцев, прежде чем «выставка уродцев» добралась до Реведшира. Нас почти не кормили, чтобы не скапливались силы на магию. Я представлял, что все происходит не со мной, старался вообще ни о чем не думать, и время текло почти незаметно.

Он облизал пересохшие губы.

Глаза вновь засветились фиолетовым.

— А потом я увидел тебя. Ты была такой хорошенькой, измазала свое красивое платье, чтобы подобраться ко мне, и смотрела огромными синими глазами. И я… захотел быть там, где была ты. Хотя бы просто в городе. Для этого пришлось собрать последние силы и очаровать подошедшую женщину. Я тогда понятия не имел, что это твоя мать! Кстати, я почти сразу признался во всем, и она поняла.

— О да, она была просто замечательной! Для тебя!

Меня душили жалость, и слезы, и куча застарелых обид… А еще я чувствовала себя запертой в клетке. Я не хотела здесь жить!

— Мая!..

— Что — Мая?

Экипаж снова качнулся. Руки с талии переместились куда-то ниже, удерживая меня от падения, но ни один из нас не придал этому значения.

— Не я виноват в вашем разладе.

— Но с твоим появлением все стало еще хуже!

Когда маленький обаятельный нелюдь поселился в нашем доме, я обнаружила, что герцогиня способна любить. Просто не меня.

— Правда? — Его голос стал недобро вкрадчивым. — Ты сама всегда выставляла шипы. И не только в мою сторону. Сколько раз я сглаживал ваши конфликты? Это я уговорил ее позволить тебе посещать занятия. Иначе ты бы не имела минимальной подготовки для поступления в академию. Это я сделал все, чтобы ты осталась в столице. О более мелких моментах, так и быть, промолчу.

Вот теперь меня точно трясло от ярости.

— Ты стравливал нас!

— Бред.

Как же хотелось расцарапать его идеальную физиономию…

— Ты следил за мной, за каждым шагом!

— Выловил тебя в озере, когда ты чуть не утонула, помог отбиться от девчонок с ярмарки, которые пытались украсть у тебя кошелек и украшения. Продолжать? — Тут у него, конечно, тоже было свое мнение. — Я просто хотел быть частью твоего мира.

— И поэтому постоянно ябедничал на меня матери? — Я нашла, за что ухватиться.

Моррис всегда так делал — легко находил оправдание любому своему поступку. А я оказывалась не то бестолочью, не то полной дрянью. Больше так не хочу! Главное, сейчас не запутаться в его сетях.

— Всего дважды. — Он опять не стал отпираться. — Поверь, я этим не горжусь.

— Поздравляю, в кои-то веки верная оценка ситуации.

Сарказм не был услышан.

— Тебе исполнилось семь, и ты часами просиживала в темном склепе. Согласись, это странно? — Испытующий взгляд. Попытка призвать к разуму. Все как всегда. — Я беспокоился, но не мог даже заглянуть внутрь, ваша родовая сила не пускает посторонних, а я тогда еще не был достаточно к вам близок. Три попытки поговорить с тобой провалились, и я пошел к герцогине.

Меня наказали. А он таскал мне печенье с кухни.

Я кормила им птиц на подоконнике.

Сама не взяла в рот ни крошки. Боялась, что фейри его заколдовал, и если я съем хоть немного, тоже потеряю от него голову, как все.

С тех пор я окончательно охладела к сладкому.

— За ведьму тебе вообще следовало бы меня поблагодарить. Как можно доверяться незнакомой тетке? Между прочим, до тебя три ее ученицы бесследно пропали при непонятных обстоятельствах. Это легко выяснилось. До сих пор поражаюсь твоей беспечности!

Идеальный-преидеальный Моррис.

Ну-ну.

— Был еще третий случай, — мне все еще оставалось, что сказать.

— Какой?

— Когда ты не дал мне сбежать в первый раз и обещал ничего не говорить матери. Но сдал меня со всеми потрохами тем же вечером!

Он посмотрел на меня как-то странно.

— Я не сдавал.

— А кто тогда?

Выразительно так закатил глаза.

Когда хочет, у него очень живая мимика.

— Нас видел и слышал весь вокзал, люди на улице, слуги в доме. Но подлым, конечно, могу быть один я.

Демоны. Мне даже в голову не приходило, что рассказать герцогине мог кто-то другой.

— Я должен был больше защищать тебя, — совсем тихо добавил Моррис. — Но, Мая, я тоже был ребенком. И, в отличие от тебя, у меня не имелось ни семьи, ни дома, ни какого-то места в жизни. К тому же я не совсем человек и не всегда знаю, как вы ведете себя в том или ином случае.

Идиотская ситуация. Все еще до боли обидно, но… так близко, так вкусно пахнет сырым лесом и дождем, и мне искренне жаль мальчика, запертого в клетке на потеху необразованной провинциальной публике только потому, что он не совсем человек.

Надо что-то сказать…

Что?

Извиняться и нападать казалось одинаково неправильным, а раствориться и исчезнуть я не могла.

Моррис ничего не делал, просто топил меня в своих нереальных глазах.

Кажется, целую вечность.

За нас все решил злосчастный экипаж. Его опять сильно тряхнуло, и я все-таки оказалась сидящей на Моррисе. И… понятия не имею, кто кого поцеловал. Жарко, сладко, тягуче. Моррис запустил пальцы в мои локоны… а я узнала, что его белоснежные пряди гладкие и прохладные на ощупь.

Воздуха не хватало, но что-то мешало разорвать поцелуй.

Кровь стучала в ушах.

Второй рукой фейри придвинул меня еще ближе, практически опрокинул на себя…

— Прошу прощения…

Бац — и магия рассыпалась.

Мы отпрянули друг от друга и мгновение одинаково ошарашенно смотрели на физиономию дворецкого в дверях.

Как оказалось, когда экипаж качнулся в последний раз, он остановился. И слуги уже некоторое время гадали, что происходит, почему мы не выходим и не поубивали ли мы друг друга из-за наследства.

— Помогите Эмае спуститься. — Моррис отмер первым. — Я должен ехать по делам.

Очевидно, дома все привыкли, что у него есть какие-то дела, потому что вопросов не последовало.

Мне подали руку.

Брошенный через плечо взгляд показал, что фейри вновь похож на прекрасное, но далекое привидение.

Что, вот так просто?

А у меня губы горят.

Дверца захлопнулась, экипаж тронулся с места. Без каких-либо комментариев и указаний. Кучер знал, куда надо ехать.

Я проводила их взглядом и собралась колдовать.

ГЛАВА 6

— Госпожа ведьма! Госпожа ведьма!

Мгновение.

И все, следящее заклинание посылать уже поздно.

— Что? — рявкнула недружелюбно.

Вчера занятия магией были мне не по статусу, а сегодня им вдруг понадобилась «госпожа ведьма».

Ко мне спешила бледная, трясущаяся от ужаса старшая горничная.

— Керо, что вы себе позволяете? — сквозь зубы цыкнул на нее дворецкий и бросил на меня извиняющийся взгляд.

Невиданное дело, но служанка его проигнорировала.

— Спасите… Помогите… Умрет же!..

— Если ты не перестанешь скулить и не объяснишь спокойно, что случилось, точно умрет, — ледяным тоном подтвердила я.

Подействовало. Женщина громко всхлипнула, схватила меня за руку и потащила в дом. По пути пыталась что-то объяснить:

— З-з-змея… прямо сквозь каменную стену просочилась и цапнула Арию. Она упала и не двигается.

Мы свернули в крыло слуг.

— Тварюшка с горящими глазами и склизкими пятнами? — уточнила я, прикидывая вероятности.

По-хорошему, следовало сначала зайти в комнату за сундучком с лекарствами. Но поздно, меня уже вели к месту событий, и времени возвращаться не оставалось.

— Откуда вы знаете?! — Кажется, служанка решила, что это мои проделки.

— Недавно на меня напала такая же.

— Ой…

Кухня осталась позади.

Мы ступили на винтовую лестницу, спускающуюся в подвалы.

Не предвидя ничего хорошего, я послала в комнату приманивающее заклинание. Все же снадобья и некоторые ведьминские штучки пригодятся, стоит на это потратить немного сил.

Приделанные к стенам светильники давали совсем немного тусклого света, но заморачиваться с магическим освещением я не стала. Еще не понятно, как здесь придется колдовать.

Об этом лучше пока не думать.

Мне плохо давалось лечение.

— И господина Морриса, как назло, нет, — причитал семенящий за нами дворецкий.

Я фыркнула, всем своим видом демонстрируя, что думаю о его замечании.

Должна справиться! В конце концов, еще не доказано, что их драгоценный Моррис не имеет отношения к разгулу напитанной черной магией живности в округе. Может, это как раз дела его рук?

Ничего, я разберусь. Не думает же он, что мне можно просто так заморочить голову поцелуями?

Шесть лет назад не получилось, не сработает и сейчас!

Наконец я увидела ее. Хрупкая фигурка лежала на каменном полу. Не шевелилась, но еще слабо-слабо дышала.

Я опустилась на корточки рядом, осмотрела.

На правой руке девушки в коричневом форменном платье чернели вздувшиеся вены.

Место укуса вижу.

Главное теперь ничего не напутать. Когда колдуешь не от души, а заученно по учебнику, часто какая-то ерунда получается.

С негромким стуком рядом приземлился ведьмин ларец с разными нужными вещицами. Гримуар, который я вообще не звала, влетел прямо в руки. Но толку с него, если там только темная магия!

— Она умрет? — проскулили над ухом.

Я открыла ларец и принялась быстро перебирать флаконы.

— Надеюсь, нет.

Почти весь запас универсального противоядия влила в рот. Так… Теперь смажем место укуса зельем, блокирующим распространение темной магии. Девчонка задергалась и замычала.

— Держите ее, — велела слугам. — Не хватало, чтобы она повредила себе что-нибудь.

Они послушно вцепились в пострадавшую, заставили ее лежать смирно.

Вернув пробки на место, я сунула флаконы обратно в ларец. Это только начало. Я спасла девушке жизнь, но не вылечила. Еще даже не начала. Впереди самое сложное. Для меня.

— Вы — наша спасительница! — Керо смотрела на меня с обожанием.

— Приказать искать змею? — Дворецкий мыслил более конструктивно.

Пришлось прикусить язык, пока с него не слетело заклинание полного подчинения. Как Моррис их вообще терпит?

— Молчать, — скомандовала я.

Закрыла ларец.

Гримуар, ранее неуважительно брошенный на пол, обиженно дернулся.

Действие зелий должна усилить магия.

Светлая магия.

В исполнении темной ведьмы.

Ну за что на меня вечно валится всякая муть?!

Лекции по целительству я честно посещала, даже не прогуливала вроде бы ни разу. Но они были на первых курсах, а я тогда работала в мастерской и неважные предметы использовала, чтобы урвать немного для отдыха. Слушала, но вполуха. Чудо уже то, что смогла быстро вспомнить, как получить немного светлой силы.

Хорошее, греющее душу воспоминание, помноженное на желание помочь, плюс моя собственная неслабая магия.

Технически понимала, как действовать, а получится ли на практике…

Ладно, нет времени сомневаться.

Вспоминаем о приятном.

Вот это, пожалуй, подойдет…

…Светит солнце. Сквозь большие окна лучи проникают внутрь замка и разбрасывают нежные блики по мрачноватому коридору. Я среди других ведьм стою у стены. На меня особо не обращают внимания. Еще бы! Большинство девчонок из древних магических семей в модных платьях, остроконечных шляпах, обвешанные амулетами, с родовыми перстнями на пальчиках. Многие уже освоили иллюзии настолько, чтобы сделать себе внешность, какая нравится. А я — тусклая мышь в поношенном платье служанки. Но выходит наставница и зачитывает список поступивших. И я в нем одна из первых! Какие у них были лица!

Не то. Служанка… кажется, ее зовут Ария… никак не отреагировала.

Надо попробовать что-то другое.

Ну же!

…Опять светит солнце, только это уже весна, а не осень. Я выхожу из дворца. Королевского дворца! Не беда, что через черный, а не через парадный вход, зато в одном из карманов просторного плаща прячется туго набитый кошель. Таких гонораров у меня еще не случалось. Я улыбаюсь под низко надвинутым капюшоном. Завтра же найду жилье и перееду из общежития. И… рыжие волосы мне наверняка пойдут. Только пальцы болят, и это немного портит момент…

Распростертое на полу тело затряслось. Ария болезненно застонала.

— Госпожа ведьма…

— Спокойно, все под контролем!

Опять не получилось.

Мрак, Орхи, тебя в этой жизни хоть что-нибудь искренне радует?!

Нужны сильные эмоции. Иначе и ей не помогу, и рискую прослыть недоразумением от магии. Лечить — это же просто, ведь так?

Мысли смешались с эмоциями и закрутились вихрем.

…Перед глазами раскинулся цветастый луг. Пахло костром, какой-то едой, но в основном цветами и лесом, который был совсем рядом. Несколько парочек устроились на плотных покрывалах; те, кто сам по себе, сидели большой веселой компанией. Нам с Моррисом досталось место у кромки леса. Я хмурилась и ловила на себе бесконечные завистливые взгляды. Он собирал цветы, чтобы потом преподнести мне букет. Вечером он проводит меня до комнаты и попытается войти, но я скажу что-то резкое и закрою дверь у него перед носом. А потом спрячу синий цветок в журнал воспоминаний.

Перед глазами рассыпались серебряные звездочки.

…И вот мы уже целуемся в темноте экипажа. Голова идет кругом, мне жарко, сердце часто стучит, и этот запах последождевого леса…

Магия стекала с кончиков пальцев, заставляла заклинания и снадобья действовать сильнее.

Я чувствовала, как дыхание девушки становится более ощутимым. Ее стон — это уже не боль, а возвращение к жизни.

— Получилось, госпожа ведьма, — сообщил дворецкий.

Хорошо. Потому что сама я не могла увидеть, все плыло перед глазами.

— Она открыла глаза.

— Ария, госпожа спасла тебе жизнь!

Знали бы вы, чего мне это стоило.

Но лучше никому не знать.

Не расклеиваться, Орхи!

— Перенесите… или отведите ее в комнату. Лекаря не надо, я сама послежу за выздоровлением, — проговорила глухо.

— Да, миледи.

Уважительно так. Всего один маленький случай — и ко мне уже перестали относиться как к взбалмошному ребенку.

Муть перед глазами начала понемногу рассеиваться.

— Куда девалась змея? — Я должна разобраться с этим до конца, если не хочу новых сюрпризов.

— Уползла сквозь стену, — шевельнула потрескавшимися губами Ария.

Стоять самостоятельно она не могла. Керо побежала звать стражников, чтобы помогли взобраться по крутой лестнице.

— Это чьи-то происки против герцогов Гердерских? — осторожно уточнил дворецкий.

— Нет. — Я поудобнее уселась на полу. — Просто в отсутствие постоянной ведьмы… или мага в округе развелось много нечисти. Постараюсь решить эту проблему, как только вернусь в столицу.

Он собирался что-то сказать или спросить насчет отъезда единственной наследницы, но пришли парни в форме, и стало как-то не с руки вести серьезные разговоры.

Возня вокруг Арии продлилась несколько минут, потом все ушли наверх.

За это время я успела сунуть в рот пару кусочков шоколада с перцем, вынутого из ларца. Вкус на любителя, но самое то, чтобы прочистить голову и восстановить силы. Работы сегодня предстоит много.

Не совсем привычной и достаточно сложной для темной ведьмы.

Самое обидное, что бесплатной.

Не себе же выставлять счет?

Так и быть, постараюсь воспринимать это как возможность немного повысить квалификацию.

После шоколада хотелось пить, но я могла только облизать губы.

Сосредоточиться на доме. Так, вроде никакой гадости не чувствую. Пустая трата сил.

Вряд ли это выпад моего таинственного доброжелателя, скорее, последствия длительного применения темной магии поблизости. Нечисть чует меня и тянется к дому. А моя защита пока работает только на отражение злонамеренных чар.

Придется аккуратно вплетать в нее светлые нити. Хотя бы на уровне подземелий и первого этажа, иначе замучаюсь спасать слуг.

Работа монотонная и неприятная, учитывая, что мне ближе совсем иная деятельность, но не срочная. Можно отнести атрибуты в комнату и утолить жажду.

Так я и сделала.

Без привкуса горько-острой сладости во рту колдовать стало куда приятнее.

Сначала первый этаж. Он никаких неожиданностей не преподнес. Разве что стало жарко, и я сбросила где-то жакет, собрала локоны в высокий хвост и… не помню точно, где оставила туфли. Вот, так гораздо удобнее!

Практически все подземелья тоже обошла без приключений. Защитный круг замкнулся, нити связались, я выдохнула и попыталась спрятать «узелок» силы в каменную кладку, но неожиданно она оказалась с секретом.

Один из камней под моими пальцами просел.

И часть стены медленно отъехала в сторону.

Поморщилась. Хотелось отдохнуть, а тут еще это!

Заранее предполагая, что там найду, я все-таки шагнула в открывшийся проход. Еще пожалела, что вернула в комнату гримуар. Чувствовала, он может понадобиться.

Каменный пол холодил ступни. И… здесь, наверное, грязно. Как минимум пыльно. Редкая ведьма задумывается о подобных нюансах, но меня они раздражали. Я предпочитала чистую работу.

Ш-шу-у-х.

Проход за моей стеной закрылся.

Ожидаемо.

Я перевела дыхание и наколдовала светящийся шарик, отпустила его лететь рядом самостоятельно.

Вовремя. Только отняла пальцы — под ногами метнулась темная лента.

Скопившееся напряжение сработало, я шарахнулась в сторону еще до того, как успела оценить ситуацию.

— Фсс!..

Искомая змея.

Нет, в королевском дворце мне нравилось работать куда больше. Там чисто даже в потайных ходах, не водится непонятной дряни… и там платят.

Смерив друг друга одинаково настороженными взглядами, мы со змеей, похоже, окончательно друг другу разонравились.

Мне повезло больше, поскольку ведьма тут все-таки я.

— Ничего личного, дорогая, — произнесла, больше чтобы подбодрить себя.

Приготовилась колдовать.

Ее надо уничтожить, иначе напитанная темной силой тварь все равно будет нападать.

— Фсс!..

Резкий бросок в сторону. Демоны! Не везет в последнее время моему плечу.

Но не отвлекаемся на такие мелочи как ушиб и посылаем боевое заклинание средней силы. По-хорошему, змеюку Должно просто испепелить.

Однако почему-то всегда выходит по-плохому.

Пальцы обожгло изнутри. У меня разве что искры из глаз не посыпались.

Магия опять оказалась заблокирована.

А змея готовилась к броску…

Я до боли закусила губу и на этот раз не двинулась с места.

Ну нет! Я не сдамся. Что бы это ни было, оно понятия не имеет, какой упорной я могу быть.

Пакость с шипением бросилась на меня.

Я призвала на помощь всю доступную силу и выбрала заклинание помощнее. Главное, не разгромить дом!

Время неуловимо замедлилось.

У меня не получалось ни-че-го! Кончики пальцев тянуло и жгло, магические жилы напряглись до боли, в глазах потемнело — но магия не прорывалась.

И страх холодным склизким клубком свернулся на дне живота.

Давай же, еще немного… Я не отступлю. Не отступлю!

Жало почти кольнуло мои пальцы, когда заклинание все-таки получилось.

То, которое я и творила, но… иначе.

Сила шла успокаивающим холодком, а не волной раскаленного жара, узоры на руках вспыхнули особенно ярко… и змея не рассыпалась прахом, а распалась клочьями тумана.

Прямо как у Морриса.

Но я — молодец!

Со стоном опустилась на пол и некоторое время просто дышала.

Не дело это, охотиться на каждую видоизмененную тварюшку. Проще найти и устранить причину. Хотя, если подумать, это забота будущего герцога, а совсем не моя.

Прежде чем подняться, проверила магию.

Все работало. И узоры на коже проявлялись мои, родные.

Ладно.

Встала.

Комбинезон покрылся пятнами. Неприятно ходить в таком, даже если никто не видит. Пришлось потратить еще немного сил на заклинание. Бытовую магию я не особо любила, и она платила мне взаимностью, так что провозилась некоторое время.

Его как раз хватило, чтобы окончательно прийти в себя и определиться с планами.

Поставить защитный контур у сдвигающейся части стены. Судя по пыли и паутине, ходом не пользовались, но я привыкла делать свою работу тщательно.

А будущему новому герцогу все-таки выставлю счет…

Защита получилась полной, я даже на временные сигнальные маячки расщедрилась. Вот теперь можно уходить…

И отдыхать.

Но что-то погнало меня вперед по каменному тоннелю.

Некстати проснулось пресловутое ведьминское любопытство, не иначе.

Идти пришлось достаточно долго. И постоянно колдовать — без элементарных бытовых чар я была бы грязной с головы до пят и не могла рассмотреть ничего дальше своего носа. По моим скромным прикидкам, каменный тоннель вел к центру городка. Надеюсь, здесь я не ошиблась. Насчитала четыре ответвления, но решила туда не заглядывать, чтобы не заблудиться. Только этого сейчас не хватало! Посмотрю, куда выведет главный тоннель, а с остальным разберусь, например, завтра. Если мне все еще будет интересно.

Страха не было.

Равно как и удивления. Поместье достаточно старое, город тоже. Вероятно, подземные ходы были сделаны еще во времена междоусобиц, чтобы в случае нападения мирные жители могли укрыться у нас. Вроде бы тогда нашу территорию окружали высокие каменные стены, и герцоги держали намного больше вооруженной охраны, даже маги на службе состояли. Это теперь, в мирное время, все расслабились.

В общем, полное ребячество, что я сюда полезла, но почему бы и нет? Ведьма сегодня хорошо потрудилась и заслужила небольшое развлечение.

Ход закономерно уткнулся в каменную кладку.

Именно столько, по моим расчетам, и надо, чтобы дойти до города.

Ну что, поищем, как открыть «дверь» и выясним, к кому я вломилась в гости?

Небольшой импульс силы с поисковым заклинанием выбрал нужный камень. Я надавила.

Ш-шу-у-х!

Ощущая себя победительницей, шагнула вперед.

Ш-шу-у-х!

Мог бы и не закрываться, пока я осмотрюсь. Душа требовала повернуться и послать безучастной стене осуждающий взгляд, но меня отвлекли.

Светляк погас.

И его развеяла не я!

Невидяще обозрела темноту и уже занесла руку, чтобы создать новый источник света, но… пальчики перехватили.

Меня настойчиво потянули куда-то в сторону, предусмотрительно зажав рот.

И прижали к чему-то… живому?!

— Соскучилась, милая? — спросила темнота в самое ухо голосом Морриса за миг до того, как я почти получила разрыв сердца.

Ладонь, зажимающая рот, исчезла.

Кричать, правда, все равно хотелось. В основном браниться.

— На это у меня не было времени. Я спасала укушенную змеей служанку, потом ловила напитанную магией змею, а потом нашла тайный ход. Ну и тебя в его конце. — Перевела дух и уже не так шипяще закончила: — Что ты тут делаешь вообще?

— Работаю, — вроде бы мрачно отозвался фейри, но мне в его голосе послышалась улыбка. — А ты, конечно, не могла не сунуться проверять, куда ведет ход?

Ответом ему стало гневное фырканье.

— Господин Моррис, может, отправите ее обратно? — Второй мужской голос заставил меня вздрогнуть и на мгновение инстинктивно вжаться спиной в грудь фейри. — Нехорошо это — девушке в опасные дела лезть.

Выдохнула.

Узнала поверенного.

Я с ними точно заикание заработаю!

— Она нам пригодится, — не согласился Моррис и прижал меня к себе крепче. — Мая, стой смирно и веди себя как можно тише. Знаешь какое-нибудь заклинание, которое могло бы зафиксировать то, что будет здесь происходить?

Не успеешь оправиться от шока, а тебя уже эксплуатируют.

И еще принято считать, что это ведьмы наглые!

— Что вообще происходит? — Шипеть я могла вполне тихо. Правда, предпочла бы делать это в бессовестную физиономию, а получалось в шею. Кончик моего носа утыкался в слабо выделяющуюся жилку, а к макушке прижимался подбородок. — Где мы? Это ваш подвал?

Смотреть на господина поверенного оказалось удобнее, он был ниже. Но отвечал неугомонный Моррис:

— Нет, это подвалы нашего уважаемого мэра. Кстати, он промышляет контрабандой.

Раз Моррис это сказал, у него точно есть доказательства.

— А тебе что, жалко? — едко осведомилась я.

Преступление, тоже мне. То есть преступление, конечно, с точки закона. Но лично я в своей жизни делала вещи и похуже.

— Ну как тебе сказать, — хмыкнул фейри. — С некоторых пор в этой провинции я являюсь главным уполномоченным его величества по борьбе с кражами и незаконным оборотом артефактов. Так что да, жалко.

Я открыла рот… не нашла, что сказать… закрыла.

Сдуреть можно.

Довольный произведенным эффектом, мой несостоявшийся благоверный продолжил:

— И, как официальное лицо, находящееся на королевской службе, я имею право привлекать для исполнения некоторых поручений, служащих на благо королевства, магически одаренных. Так что, Мая, приготовься.

Короче, я попала.

Но зато нашла, что сказать:

— Как понимаю, платить мне не будут?

— Умница, — еще более очаровательно ухмыльнулась эта фейская зараза.

Гадство.

Да я за сегодня сделала столько бескорыстных дел, что скоро посветлею от безысходности.

Полное гадство!

Тем временем тонкие пальцы начертали какой-то символ в воздухе на уровне моих глаз — и темнота подземелий стала отлично просматриваться. Так, что тут у нас? Квадратное, достаточно просторное помещение. Лестница наверх и чуть сдвинутая в одном месте стена. Но я точно пришла не оттуда, за мной ход закрылся. Значит, там еще один тоннель, который должен вести к дому господина поверенного.

Примерно представляю теперь, где Моррис извазюкался в прошлый раз. Фейри-то бытовые заклинания недоступны.

— Мая, приготовься, — прозвучала над ухом команда.

Подходящее заклинание я знала.

Что никоим образом не отменяло тот факт, что фейри — сволочь распоследняя. Хоть и на королевской службе.

Как его только на эту службу занесло?

Пока ничего интересного не происходило. Мужчины очень тихо переговаривались, и стало понятно, что мэра заподозрили еще раньше, до его назначения в Реведшир. Но он оказался хитер и осторожен, Моррису никак не удавалось добыть доказательства. А тут кое-что ценное стащили из коллекции одного важного типа. И это «кое-что» через несколько месяцев господин поверенный обнаружил в своем подвале. То есть он заметил, что ящиков вина вдруг стало на пять штук больше. Но поскольку спускался в подвал трезвым, и в глазах у него не двоилось, счел нужным сообщить Моррису. Похоже, одна я была не в курсе, каков род деятельности у маминого воспитанника. Они проследили… и мэр почти попался.

Умно было доверить эти обязанности именно ему. Никто никогда не подумает, что фейри может заниматься чем-то таким.

— Мая, не дуйся. — Обо мне снова вспомнили. От скуки, наверное, потому что контрабандисты все не появлялись. — Хочешь, я выпрошу для тебя какую-нибудь награду? Вроде ведьмам какие-то брошки дают за услуги правящей семье?

Я аж содрогнулась.

— Себе ее приколи! — опять получилось шипение. — Можешь прямо на нос.

Брошки ничего такие, на самом деле. Дорогие. Но есть там один нюанс: если получила — изволь носить. А оно мне надо, чтобы клиентки видели, что я — болонка на королевском поводке? Совершенно без надобности.

Моррис, конечно, ничего этого не понимал, а потому лишь вздохнул укоризненно:

— Злюка. — Чуточку колючий подбородок потерся о мой висок. — Ма-а-я, признавайся, ты змею просто уничтожила или весь яд из нее в себя впитала? Вредничаешь даже больше, чем обычно.

Угу. Кое-кого я бы сейчас с удовольствием ужалила. Ядовито.

— Переизбыток общения с тобой сказывается, — не смолчала в ответ. — Неужели обязательно меня доставать?

Ответить Моррис не успел, послышались шаги.

Нескольких человек, судя по звукам.

Я тихонько выдохнула. К демонам эмоции. Когда колдуешь, голову лучше держать холодной.

Сначала на лестнице показались сапоги.

Заклинание уже висело, готовясь впитать каждый звук, каждое движение, так что лично мне оставалось только ждать.

Одной рукой Моррис обвил мою талию, крепко прижал к себе. Вторую держал наготове, занес, как для удара… Видимо, тоже собирался использовать магию, если что.

Мужчин было четверо, включая мэра. Он шел последним и раздавал приказы:

— Берите ящики. — Кивнул на приоткрытый ход. — Два поворота пропустите, в третий войдете, и до конца. Там будет каменная лестница. Осторожно, мох скользкий. Вздумаете падать, не повредите мне товар.

Остальные принялись за работу.

— Я с Остом не смог связаться, — между делом посетовал один.

Ашер никак не отреагировал, а его сообщники многозначительно переглянулись.

Мне почему-то пришла в голову мысль, что делиться вознаграждением с кем бы то ни было господин мэр не собирается.

Обнимавшая меня рука шевельнулась и сдвинулась немного вверх. Поначалу я не придала этому значения… и чуть не вскрикнула, когда пальцы Морриса легонько погладили низ груди сквозь тонкую ткань комбинезона. В последний момент удержала возглас, повернула голову и одарила королевского уполномоченного разъяренным взглядом.

Вконец обнаглел?!

Он ответил нахальной улыбкой. Которая просто вопила о безнаказанности!

Ну да, сейчас я шум поднимать не рискну. Наверное…

Еще одно поглаживающее движение. Даже стоящий рядом поверенный не видел.

Я больно прикусила губу.

Отрешиться от ощущений даже это не помогло.

Сволочь фейская!

А мурашки от прикосновений совсем другие, чем от магии.

Очередная маленькая ласка заставила меня дернуться и, инстинктивно отпрянув, прижаться к стоящему сзади мужчине.

Моррис вполне ощутимо напрягся, медленно вздохнул… и рука вернулась на положенное место на талии. Не то чтобы я хотела ее там ощущать, но уж лучше там.

Уф. Ну и жарища у них тут в подвале! Дышать совершенно нечем.

Записывающее заклинание устремилось в приоткрытый ход вслед за последним ящиком.

Мэр пошел туда же.

— Успела? — одними губами спросил Моррис, когда лишних ушей поблизости не осталось.

— Естественно.

Фейри впился напряженным взглядом в темный зев.

И что бы эти королевские служащие без меня делали?

— Они… дошли до лестницы. Это не очень далеко.

— Уверена?

Обязательно ему сомневаться в моих способностях, выводах и вообще!

— Да. — Я постаралась вести себя как взрослая деловая ведьма. Пусть знает, жалкие попытки выбить меня из равновесия ничего не дадут. — Проверили, открыт ли выход. Он открыт. Спустились за ящиками. И… Ой… Демоны…

Деловая темная ведьма, я помню. Просто… такого на моих глазах раньше не происходило никогда.

— В буквальном смысле? — размеренно уточнил Моррис.

— Нет.

— Мая, что там?.. — Его терпение тоже имело предел.

Втянули меня в очередную неприятную ситуацию, вот что.

— Мэр застрелил своих подельников, — старалась говорить спокойно, но голос дрогнул.

Не хочу здесь находиться!

Хочу домой, в большой город, к нормальной жизни!