Не такая как все. Путь домой бесплатное чтение

Глава 1. «Крушение»

Остров где-то в Атлантике.

Как пышна и красива зелень летом! Когда листва деревьев, трава так и сияют всеми оттенками зеленого, от нежного и светлого до густо насыщенного изумрудного. Особенно красиво, если она, отражается в небесно-голубой лазури воды.

Мирно плещется океан, иногда покрываясь мелкими белыми барашками и слегка выплескиваясь на песчаный, накаленный полуденным солнцем берег. В лучах золотого солнца блестели спинки, то и дело снующих у берега, мелких рыбешек. Тропическая зелень густо покрывала этот, ни кем не освоенный и одинокий на многие тысячи километров вокруг, остров. Здесь царили умиротворение и покой, если только не считать трели экзотических птиц, густо заселявших пышные кроны деревьев. Но и они являлись дополнением полной гармонии этого острова. Он еще никогда не видел у своих берегов ни кораблей, ни пароходов, ни яхт, ни шхун, ни даже обломков, когда-либо потерпевших крушение, морских судов. Их никогда не выбрасывало на его песок. Еще ни разу на его просторах не ступала человеческая нога. Именно, человеческая. Он был одинок в этом океане. Может все потому, что он очень мал и его не замечают мимо проходящие корабли? Или он был не интересен в плане полезных ресурсов, к примеру, пресной воды и фруктов, пригодных к употреблению в пищу? Нет, остров и вправду был небольшой, но не настолько, чтобы его не заметить. А его пышные пальмы и фруктовые деревья давали плоды в изобилии, и источник пресной воды имелся, который спадал невысоким, но широким, искрящимся в свете солнца или луны, водопадом, образуя у подножия его огромное кристально чистое, бирюзовое озеро, в котором по обе стороны от водопада из-под воды били струи природных фонтанов. Зрелище непередаваемое, восхитительное! В чем же дело? А все очень просто. Его до сих пор никто не открыл только лишь потому, что его вообще НЕ ВИДНО! То есть он есть, но как бы в нашей реальности его нет. И для проплывающих мимо пароходов, кораблей, яхт и шхун его не существует. Люди ведь настолько не развиты, что многого попросту не замечают. Их затягивает рутинная обыденная жизнь в пропасть неведения. Они перестают верить в чудеса. А ведь таковые существуют, совсем рядом, надо лишь открыться им, очистить душу от тягот обыденности и суеты, стать чистыми и наивными, как дети. Некоторые творческие и одаренные личности могут быть восприимчивыми к таким тонким мирам без особых усилий над собой, а все потому, что такие люди всегда верят в чудеса и волшебство.

Остров – аномальная зона, так сказать. И все в нашей жизни бывает впервые. Рано или поздно на этот остров ступит нога человека, может даже не одного и к его берегам причалит какое-нибудь судно. Так и жил бы остров столетиями размеренной жизнью в своем мире, незамеченный ни кем, в ожидании звездного часа, если бы не эта категория арт-людей, восприимчивых к чудесам…

Нарушая покой и умиротворение жизни, в полуденный зной над островом послышался рев мотора. В голубом небе мчался, стремительно теряя высоту и оставляя за собой черный след, самолет. Через какое-то мгновение прозвучал оглушающий взрыв, потом еще и еще! Самолет разорвало на части высоко в небе, над просторами океана. Люди, и живые, и раненные, и некоторые уже мертвые, а то и части тел людей когда-то сидевших в эпицентре взрывов, падали в холодную синеву океана. Тех, кто еще жив, ждала не лучшая участь. Чтобы спастись, надо плыть к острову, но до него очень далеко, быстро не доплыть. Люди какое-то время беспомощно барахтались в воде и потом, не в силах бороться с накатывающими, пусть и небольшими, волнами, обессилев, тонули. Обломки самолета, падавшие в воду, ушли на дно, кроме незначительного куска носовой части, которая угодила на берег острова, немного зарывшись в песок. Это была в основном кабина пилота и несколько рядов опустевших пассажирских мест за нею.

Обжигающий песок был окроплен кровью, упавших человеческих тел. Кто-то стонал от нестерпимой боли, но учитывая, что было три взрыва для сравнительно небольшого самолета, таковых оказалось немного. Практически все умерли еще в воздухе. Да и выживших счастливчиками нельзя назвать, потому как с тяжелыми, несовместимыми с жизнью, ранами и при отсутствии высококвалифицированной помощи медиков, жить им предстояло недолго. В данной ситуации больше повезло тем, кто погиб сразу, ничего не поняв и не умирая долго и мучительно от полученных увечий и потери крови.

Спустя несколько часов наступила тишина. В воде уже больше не барахтались, а на берегу не стонали… На острове вновь воцарилось спокойствие и гармония, только вот весь вид и уют портило это неприглядное кровавое зрелище на песчаном берегу, в виде разбросанных истерзанных тел во главе с огрызком покореженной железяки, которая когда-то была самолетом. Да и кровавые воды моря в радиусе крушения у прибрежной полосы тоже не красили пейзаж. Последнему обрадовались только лишь огромные белые акулы, примчавшиеся мгновенно на такое угощение самой природы, в прямом смысле упавшее с небес, и не важно, что блюдо уже не шевелилось. Треугольные плавники на черных спинах санитаров моря еще долго маячили на горизонте, неподалеку от острова.

На горячем песке, у самой кромки воды лежал парень, лицом вниз. Его длинные белые волосы были спутаны и сплошь покрыты песком. Придя в сознание, он почувствовал прохладу воды на ногах. Это накатывал ласковый прибой чуть ли не до бедра. Молодой человек, перенесший жуткое крушение самолета, с великим трудом приподнялся. Все его тело ныло и просто умоляло о пощаде – не двигаться. Он лег на спину. Больно было практически все кости, левая рука в локте распухла и ужасно ныла. Кожа предплечья на ней вовсе отсутствовала, видимо ее сорвало от удара о землю. Болью отзывались крупные синяки, расположившиеся практически по всему телу. Но особенно болело левое бедро, выглядывающее кровавой раной из порванных джинсовых штанов. Судя по оставшейся борозде за спиной парня, оно было просто-напросто стесано о берег до мяса. Да, состояние не из лучших, особенно осознавая свое положение. Однако, парень порадовался отсутствию переломов и расценил сам факт жизни как чудо.

На этой части берега он оказался один, справа от валявшегося куска самолета, если посмотреть на море с берега. Кое-как сел, отодвинувшись от достающих до него волн. Голова просто раскалывалась и отказывалась думать, что случилось, почему это произошло. Он долго смотрел непонимающим взглядом на открывающуюся неприглядную картину реальности, понемногу начиная соображать. Так, они летели… в самолете… на концерт… на Гаити. Они – это он и Люся, барабанщик и вокалист, если не брать в счет остальных пассажиров самолета. Дремали… Потом какой-то оглушающий грохот, от которого до сих пор в ушах звенит… Дальше темнота… пустота… боль… И тут, видимо вернувшееся сознание завопило – «Люся!!!». Парень быстро, насколько это было возможно, а это практически невыполнимо, вскочил и, превозмогая убивающую боль в затылке, вызывающую тошноту и головокружение, хромая, поплелся в сторону обломка самолета. То, что осталось от самолета, лежало поперек песчаного берега и, сама кабина пилота практически нависала над водой, ей не хватало какие-то четыре, может пять метров до воды.

– Люся! – он ковылял и все время звал, надеясь, что среди кровавых тел она отзовется.

– Люся! Где ты… «моя Люся…» – он только в мыслях мог допустить, что она его Люся, но сейчас эмоции били через край от осознания того, что ее, возможно, нет в живых, ну или ее тело где-то здесь лежит, мертвое.

Парень опустился на колени у кромки воды, чтобы передохнуть, его взор оценивающе смотрел на, кишащих в десяти-двенадцати метрах от берега, акул. Знатный пир у них сегодня развернулся. Поди, не каждый день их так балуют. Разные мысли лезли ему в голову, о том, насколько быстро его съедят, если он решит отдаться акулам, ведь жить здесь, непонятно где и как, одному, а самое главное без Люси… не хотелось. Он вошел в воду, промыл свое кровоточащее бедро, которое теперь огнем резануло и горело от соленой воды. От чего неминуемо вновь подступила тошнота, заставляя опуститься на песок и лечь. Блондин гнал мысли о самоубийстве, во всяком случае, он не собирался убиваться до того, как не убедиться в том, что Люси нет. С трудом пересиливая боль, повернул к кабине, решившись внимательно осмотреть валяющиеся тела.

Солнце катилось к закату, полуденный жар уже давно сдался в плен, идущему на смену ему прохладному тропическому вечеру. Парень обошел практически все трупы, но Люси не обнаружил. В этот момент что-то блеснуло в груде тел на другой стороне от самолета. Наверное, битое стекло, подумал он, но все же решил сходить и посмотреть, что это. По мере приближения, блеснуло еще пару раз.

О, Боже! Это она, несомненно, она! Люся! Это ее рука, на пальцах которой блестели кольца с топазом, аметистом и эксклюзивным серебряным драконом – сомнений нет, это она. Девушка находилась на той же стороне берега, где обнаружил себя он и как не заметил сразу, не понятно. Она лежала на боку, припорошенная песком, видимо от упавшего в непосредственной близости и зарывшегося в берег, куска самолета. Ее частично накрывали тела мужчины и женщины, может, поэтому он ее сразу не нашел. Молодой человек поспешно наклонился и стал вытаскивать девушку.

– Ну почему? За что? – восклицал он, поворачивая ее на спину.

Почему он ее нашел, мертвую, лучше б не видеть этого!? Пусть бы акулы съели, чем самому хоронить, это невыносимо. Все тело девушки было окровавлено от осколка, видимо обшивки самолета, торчащего из груди в районе сердца.

– Господи, нет! Она должна была жить! Должна! – его бил озноб от потрясения, он прижал к себе растрепанную голову девушки.

Закрыв глаза, он раскачивался из стороны в сторону, прижимая Люсю к себе, будто баюкая. Но что это! О, Боже, это не сон? Она дышит!? Тяжело, очень тяжело и иногда всхлипывая, но дышит! Он судорожно стал проверять наличие пульса. Слабенький, но есть! Это просто великое чудо, нереальное чудо! Какой-то бред или помутнение рассудка? Ему все еще не верилось в это, он даже ущипнул себя, чтобы убедиться в том, что он не спит и ему это не приснилось.

– Спасибо, Господи! – воскликнул он, ощущая дополнительную боль от щипка.

– Сейчас, сейчас я тебе помогу, – он оттащил Люсю от других тел, оставил лежать на песке и пополз к обломку, обрыскал весь огрызок самолета и кабину в поисках чего-либо напоминающего аптечку, но тщетно, оной не обнаружилось. Тогда, больше ничего не пришло в голову, как потащить тело девушки к воде, хотя бы промыть рану от песка. Парень расстегнул на девушке остатки блузки и, не обращая внимания на обнаженную грудь, осторожно вытащил осколок, от чего кровь усилила свое течение. Его руки по локоть покрылись загустевающей на воздухе алой с лиловым оттенком кровью. Он дрожащими руками набирал морскую воду и поливал рану, кровавые струйки стекали на берег и затем растворялись в воде. Вода смывала грязную кровь с ее тела, с его рук, заодно и песок, попавший в рану. Потом парень снял свою, местами рваную, рубашку, свернул в несколько раз и приложил к еще кровоточащей девичей груди, а остатки Люсиной блузки порвал на ленты и, аккуратно приподняв ее тело, обмотал, зафиксировав место раны. Тут же обследовал все ее тело на наличие повреждений, но, слава Богу, таковых, если не считать всюду мелкие и не очень царапины да синяки, не обнаружилось. Да и так этой зияющей дыры, с головой на ее хрупкое тельце хватало, только бы выжила…

Только теперь, парень решил заняться своей поврежденной ногой. Нашел чей-то шелковый шарфик, валяющийся среди тел, и перевязал им ногу выше раны. Прежнему хозяину этот предмет оджды теперь уже точно не нужен, а вот ему пригодился, чтобы остановить кровь.

Наступали сумерки, надо было позаботиться о ночлеге. Недолго раздумывая, блондин встал и, превозмогая боль в левом бедре, хотел подхватить Люсю на руки. Но не тут-то было, левая рука отказывалась поднимать тяжести. Пришлось поместить тело на большие пальмовые листья и потихоньку двинуться к обломку. Сам-то он вообще был не маленький: высокий, стройный, но крепкий и сильный молодой человек. И еще он был красив, белоснежные длинные волосы, спадающие на плечи и спускающиеся до пояса, правильные черты лица, и, конечно же, выразительные очаровывающие своей изумрудной зеленью, глаза.

Не без труда, парень внес девушку в кабину, аккуратно уложил на пол и сам свалился рядом, запыхавшись. Немного отдохнув, встал, осмотрелся и вышел из кабины. На верхних полках, уцелевшего пассажирского фрагмента самолета, обнаружилось целых три теплых одеяла и полотенца, – Пригодятся, – подумал он и взял их с собой. От нескольких сидений оторвал мягкие спинки, будут вместо подушек. Вернулся обратно в кабину, разложил на полу найденное добро. Люся все так же лежала, где была им оставлена.

«Надо бы о еде побеспокоиться, вдруг она придет в себя, а силы поддерживать-то нечем!?», – с такими мыслями он пошел на разведку, найти хоть что-нибудь съестное. Да и попутно отмыть локти и напульсники на запястьях надо от густо покрывающей засохшей, Люсиной и своей крови.

В результате поисков, обнаружилось, что на берегу растут банановые, кокосовые пальмы, при чем, бананы двух видов – маленькие и крупные, и еще есть какие-то неизвестные ему кустарники с ягодами. На этом пока все. Сил практически не было, чтобы продолжать поиски, да и зачем? Он сорвал три связки крупных бананов, до каких можно было дотянуться рукой, подобрал, так удачно только что упавшие два небольших кокоса и повернул обратно, радуясь тому, что это точно можно есть. А ведь все могло быть и хуже, например, росли бы тут неизвестные фрукты, откуда бы ему было, знать ядовитые они или нет. Учитывая, что наступил вечер и птиц, которые могли бы указать на пригодность некоторых плодов, нет. Уж не очень хотелось бы ему экспериментировать с неизвестными плодами.

Вошел в кабину, запер дверь, хорошо, что окна здесь были все целенькие, только на одном боковом трещина красовалась, но все же в целом стекло казалось прочным. На панели управления сложил раздобытый провиант, немного погодя, подошел к телу Люси. Она еле-еле дышала, просто очень медленно. Ровно и так же медленно стучало ее сердце, от чего его собственное сжималось в приступах жуткой боли. Ему было не понятно, как сердце пронзенное осколком может жить и стучать?! Но это не важно, главное, что девушка жива. Парень иногда думал, не сошел ли с ума? Он очень боялся потерять ее, хоть на деле она его и не была, но жизнь сложная и все ведь может быть еще впереди. Осторожно приподняв ее голову, подложил импровизированную подушку, и опустил обратно, расправляя ее серые с серебристым отливом волосы, местами выпачканные в кровь.

Блондин отошел к окну. Прямо перед ним из лобового окна открывался дивный вид. Размышляя о том, что же будет дальше, парень сел на место пилота и долго-долго смотрел на плещущийся океан за окном. Очистил пару крупных бананов и съел, отмечая, что вкус у них далеко отличался от того, что мы привыкли покупать в магазинах. Это был дивный, чудесный, приятный, ароматный, видимо самый настоящий вкус банана, без какой-либо химии в его составе. А может ему это казалось, а может вообще все это не существует, ему чудится или это все сон?

Незаметно наступившая ночь явила его взору луну, почти полную или, в самом деле, полную. Она была огромная золотого цвета. Ночное светило отражалось в морской воде и оставляло длинную золотую дорожку до самого горизонта, казалось, по ней можно было пройти и не упасть, уйти отсюда… А ведь сейчас они должны были с Люсей спускаться по трапу самолета в Порт-о-пренсе. Ну, или уже спустились бы. Их бы встретили и разместили в отеле. А завтра, завтра должен быть их концерт на карнавале цветов, и в последующие дни тоже. Что интересно сейчас делали остальные музыканты группы, они-то туда еще днем прибыли? Может уже панику подняли по поводу отсутствия двух членов команды? В том, что поиски будут стопроцентно организованы, он не сомневался. Но в том, что их найдут, сомнения были. Весьма странным был этот остров.

Совсем незаметно подступившая прохлада, переходящая в холод, отвлекла от мыслей и перспектив на будущее. «Вот и пригодятся одеяла», – смекнул блондин. Соскочив, с кресла пилота, взял два одеяла расстелил на полу. Поднял на руки Люсю и осторожно уложил на одеяла. Тут же поймав себя на мысли, что его предплечье не ноет, и даже уже позволяет носить тяжести. Нашел в шкафчике пилотов влажные салфетки и решил вытереть с кожи девушки вновь засохшую кровь. Еле касаясь, он вытирал щеку, подбородок, шею, спускаясь потихоньку все ниже, пока не дошел до груди. Подумал-подумал и решил здесь пока не трогать, дабы не тревожить рану. Не дай Бог, снова кровь примется течь ручьем. Вернув оставшиеся салфетки обратно, взял одеяло и лег радом с девушкой. Накрывая и ее и себя одеялом, не стал обнимать, решив, что Люсе так тяжелее будет дышать, и быстро начал проваливаться в объятия сна. Блондин, уткнулся носом в ее волосы, ощутил запах, всегда кажущийся ландышевым, не зависимо от того каким парфюмом она пользовалась, отправился в царство Морфея.

*****

Когда на следующий день он проснулся, солнце было уже высоко. Нехотя открыл глаза. Его разум не сразу воспринял реальность предстоящего дня, он отказывался это воспринимать, хотел сказать своему хозяину, что это сон, что всё не правда. К сожалению, это была реальность, и ближайшие дни обещали быть, если не однообразными, что в принципе невозможно, ведь неизвестно, сколько сюрпризов таил в себе остров, то во всяком случае в этой же реальности. Сразу отозвалась нога убивающей, ноющей, нарывающей болью. А вот рука, на которой еще вчера не было кожи, не болела. Опасаясь, что она вообще отказала и не чувствует ни чего, парень сразу же пошевелил ею. Вроде бы все в порядке, чувствительность есть. А когда он ее вытащил из-под одеяла, то его глаза весьма заметно увеличились в размерах. Рука практически зажила, на ней появилась новенькая молодая розовая кожица, и ни малейших признаков нагноения или сочащейся крови! Может это его защитная регенерация весьма усилилась от вчерашнего потрясения?! У людей иногда такое бывает, это из разряда случаев, когда от страха они могут прыгнуть на высоту в несколько раз превышающую их собственный рост, или протиснуться в самый узкий проем, спасаясь от кого-то. Но в данном случае вряд ли, ведь нога-то не зажила так же быстро. «Тогда, это все морская вода, возможно обладающая какой-то неведомой силой», – решил он, – «Ну или этот особенный дух острова не совсем обычный». Так оно или нет, но факт заживления был на лицо. Так что блондин решил теперь каждый день промывать солеными водами океана Люсину рану, а так же свою ногу. Хуже уж точно не должно стать, потому как даже простая, самая обычная соль тоже заживляет.

Когда желудок не в первый раз за утро воззвал к своему хозяину, блондин все-таки выполз из-под одеяла, не дожидаясь, того что голодный «дружок» начнет вопить. Потянулся во весь свой не маленький рост, запрокинув руки за голову, поприседал, таким образом, размяв немного затекшие ноги. Собрал растрепавшиеся белоснежные волосы в косу, дабы не мешали. Подошел к импровизированной кровати, посмотрел на спокойное лицо Люси, погладил ее по волосам мягким и шелковистым. Когда же она очнется?! Ему безумно хотелось ее обнять, прижать к себе крепко-крепко, возможно даже поцеловать, хотя бы в щеку, и не отпускать. Ласкать ее волосы, гладить ее, ощущая под своей рукой бархатную кожу изящной шеи, плавных линий плеч и рук, изгиба спины, округлостей ее форм. Если б она только захотела, его руки неторопливо, но страстно скользя, повторяли бы каждый изгиб ее тела. А сейчас он ласкал ее только взглядом и тешил в душе надежду на будущее, их будущее вдвоем.

А ведь, сколько он ее знает, всего каких-то два с половиной года. Да и когда они познакомились, казалось, она принадлежит другому парню, и только спустя какое-то время стало ясно, что она с ним просто давнишние друзья, их многое связывало и у них много общего. Взять хотя бы то, что они с самого детства учились вместе и в школе, и в среднем, и теперь в высшем звене образования. Да и «Азум» они основали и создали вместе. Он – выдающийся гитарист, она – талантливейшая вокалистка, обладательница несуществующего на Земле голоса. Они часто ругаются, мирятся, что-то друг другу доказывают, и вместе с тем поддерживают в трудную минуту. Таких друзей, тем более разнополых, блондин еще никогда не видел, они знали друг о друге все. До самых подробных мелочей. Всегда везде вместе. Даже номер почти всегда во время гастролей занимали один. Так что глядя на них, и зная, что они не родственники, любой бы с полной уверенностью мог заявить, что эти двое если не муж и жена, то хотя бы жених и невеста. Тут прозвучал утробный, умоляющий рык, прервав все размышления.

– Сейчас уже, подожди немного. Надо еще рану обработать! – опомнившись от дум и созерцания Люси, блондин полез в шкафчики пилотов, в поисках какой-либо тары. – Не умру, если чуть позже займусь завтраком, – подумал он, но желудок не собирался униматься. И тогда парень, схватив один из заготовленных вчера бананов, быстренько очистил и отправил его в рот. Тот достиг места назначения, утробный вой завершился, а спасенный от голода «дружок» напоследок довольно проурчал. Зато теперь очень захотелось пить. На ум пришли только кокосы. Что ж, пришлось с ними помучиться. Долго он стучал кокосы один о другой. Соскальзывал, по пальцам попадал, но все же один из них не выдержал и треснул. Парень тут же приник к нему пересохшими губами и с жадностью выпил все молоко. Так что, долго мучаясь, смог, наконец – то немного утолить жажду. Теперь можно спокойно заняться важными делами.

Молодой человек прихватил с собой какое-то небольшое пластиковое ведерко, найденное в одном из шкафчиков пилотов и не понятно для чего тут служившее, открыл дверь кабины и вышел на улицу. В глаза светило яркое жаркое солнце, заставляя жмуриться, горячий воздух окутывал все тело. Парень спустился к океану, зачерпнул ведром морской воды и вернулся в теперешний дом. Приготовил салфетки, полотенце и ведерко с водой.

Блондин опустился на колени возле Люси и осторожно стащил одеяло, обнажая тело девушки. Приподнял верхнюю часть ее туловища, придерживая за спину, стал разбинтовывать повязку. Потом он аккуратно уложил девушку на место и убрал всю взмокшую от крови из сочащейся раны рубашку. Когда-то она была сиреневого цвета, но теперь, служила прокладкой для раны и потому, ее теперешний цвет было вообще не разобрать. Рана выглядела ужасно, но хорошо, что кровь не текла как вчера, только мокла немного. Он взял салфетку, намочил ее в соленой воде и стал легонько протирать тело от крови, песка и пыли, особенно осторожно возле раны. Его руки касались нежной кожи шеи, плеч. Одной рукой он протирал, а другой откидывал спадающие пряди светлых волос, которые закрывали грудь и попадали в рану. Тут его осенило, что надо бы заплести их в косу. Сказано, сделано, и вот уже аккуратная коса спадала на пол, не мешаясь под руками. Далее его руки спускались все ниже и ниже от плеч. Касались упругой высокой груди, от чего его сердце замерло, а потом забилось чаще. Одной рукой приходилось ощущать прохладную кожу груди, придерживая ее, а другой вытирать. И как он ни старался быть осторожнее, но ему не удалось не задеть маленькие темненькие вершинки груди, которые от прикосновения быстро сжались, встав торчком. Парень нервно сглотнул, потом криво улыбнулся. Люся жива, это грело душу. Но глядя на кровавую дыру, казалось, в нее можно было увидеть сердце Люси. Бедное сердце, без того больное, а тут еще и раненное, как оно справляется, одному Богу известно.

О том что сердце Люси больно, блондин узнал случайно, когда шел на очередную репетицию коллектива и услышал из приоткрытой двери в студию, как она говорила об этом и плакала на плече у Алексея, того самого близкого ей друга. А он утешал, говорил, что все пройдет и будет хорошо. Стало ей потом лучше или нет, не известно, но она лежала в разных больницах, санаториях, а последний оказался особенным. Вернувшись из которого, она заметно и круто изменилась и продолжала меняться в последние месяцы. Имеют ли эти перемены отношение к сердцу или нет, не понятно. В принципе она и без того была необычной девушкой, вроде как экстрасенс или что-то наподобие этого. Но то, что у нее были какие-то особенные способности, знали все близкие и родня.

Теперь парень уже расстегивал молнию юбки и стаскивал ее, чтобы промыть глубокую царапину на ноге, растянувшуюся почти на всю длину бедра. Закончив с дезинфекцией, вновь прикрыл ее тело, но не одеялом, а полотенцем, потому как было очень жарко. Блондин боялся повышения температуры и возможного воспаления. В кабине нагревшегося солнцем самолета, даже открытая дверь не давала прохладу, хотя она открывалась в сторону тенистых зарослей пальм. Блондин присел на пороге, его взгляд остановился на мертвых, разбросанных по берегу, теперь предстояло выполнить еще несколько полезных для души дел.

Парень спустился на песок, осмотрел обломки самолета и выбрал из них более-менее подходящий на роль лопаты. Между высокими пальмами, делая небольшие передышки, только к вечеру, вырыл большую яму. Перетаскал в нее лежавшие по берегу мертвые тела, коих оказалось чуть больше дюжины, и закопал. Прочитав, как мог молитвы, какие только знал, водрузил импровизированный деревянный крест. Он его соорудил из двух, найденных в зарослях тростника, сухих веток, перевязав их веревкой. – «Хоть какое-то доброе дело сделаю, прежде чем умру на этом острове», – думал он, укрепляя крест.

Весь измученный такой объемной работой, да еще и при отсутствии нармальных орудий труда, отправился к воде. Скинул одежду, от которой остались только джинсы, и те порванные на бедре, и белье, окунулся в освежающие волны. Как же хорошо, вода была такой приятной, освежающей, спасающей от жары, хотя как таковой жары вечером уже не было, но ему было жарко, очень. Молодой человек смыл с себя всю грязь, пот и кровь и поплыл вдоль берега. А его светлые длинные волосы, давно уже растрепавшиеся в воде, развевали волны.

Он долго плавал, наслаждаясь прохладным, местами теплым океаном, потом сидел на берегу, слушая, как плещется прибой и поют, заступающие на службу, ночные птицы. До темноты парень управился, даже успел высохнуть, теперь его вымытые локоны стали пышными и блестели в лучах заходящего солнца. Устав, от насыщенного дня, поужинал, опять же бананами, и с мыслями, что надо бы отыскать завтра источник пресной воды, если тут таковой имеется, отправился спать под бочок к Люсе, согревая ее холодеющее тело. Это его настораживало, почему Люся остывала?

Глава 2. «Несостоявшийся концерт»

Гаити. Порт-о-пренс. Два дня назад.

После долгого перелета, так было чудесно выйти на улицу, дышать свежим воздухом, размять затекшие конечности. Гаити, чудная страна, особенно сейчас, когда в самом разгаре карнавалы. Все улицы оживленные, заполнены толпами людей, разнаряженных во всевозможные карнавальные наряды, в соответствии с праздником, кишели туристами, которые тоже не отставали от местных жителей и одевались в костюмы не хуже их, если не лучше. Одним словом главные улицы напоминали огромный сплошной рынок, на котором что-то продают, обменивают, покупают. Улицы украшены разноцветными лентами, флажками, цветами, при этом цветы не только живые, но созданные из чего угодно. Фантазии жителям этой страны не занимать. Какие-то пластиковые ромашки, розы огромной величины и всюду мелкие неизвестные природе и науке цветочки цвета радуги. Они были повсюду: украшали дома, административные здания, магазины, кафе, парки, без того утопающие в зелени и пышности цветов. А как же могло быть иначе, завтра ведь карнавал цветов!

– Ну, и где «вэлкам», ну или там «добро пожаловать»? А хлеб, со… – Алексей не успел договорить, так как к нему и, стоящим с ним товарищам, расторопно подошел переводчик, он же проводник, он же организатор их концерта в Порт-о-пренсе.

– Джон. Прошу меня извинить, за некоторое опоздание, – говорил он довольно сносно на русском, – я не рассчитал образовавшуюся пробку на дороге. Несмотря на то, что самый первый карнавал только лишь завтра, пробки появляются уже сегодня. – Мило улыбаясь, добавил, – Прошу еще раз меня извинить. – Согнулся в легком полупоклоне.

Ну, это уже слишком, ждать, конечно, было неуютно, думая о том, что их позабыли встретить, но кланяться то к чему, они не какие-нибудь высокородные господа, и тем более не Боги.

– Алексей. – Безусловно лидер среди стоящих, дружелюбно протянул руку.

– Позвольте вас сопроводить до гостиницы, – более весело и все так же улыбчиво говорил проводник, – А почему вас только четверо?

– Еще двое прибудут к ночи, – сухо, и безрадостно сказал Алексей, – Следующим рейсом.

Все сели в авто, предложенное Джоном. Через несколько минут все были у входа в гостиницу. Джон проводил музыкантов по, забронированным номерам. Они оказались все двухместные. В каждом из них имелся душ и туалет, холодильник, телевизор, ну, и конечно, две больших мягких кровати. Бас-гитарист Павел разместился с гитаристом Андреем, клавишник Фим один, пока не прилетел барабанщик Миф. Ефим и Мефодий, с давних пор как только познакомились друг с другом, так сразу же «спелись» не разлей вода, даром, что ли у них имена в сокращении читались туда-обратно, как одно – Фим – Миф. Так что они по жизни теперь всюду были вместе. Закадычные друзья, так сказать. Ну, и последняя комната осталась за Алексеем, который, конечно же, разделит ее с Люсей, это знали все участники группы, и прекрасно понимали, почему – потому, что они столько лет вместе и доверяют друг другу как самим себе. И ни кому и в голову не приходило думать, что у них роман, или интим. По началу, конечно, думали, но за два с половиной года, раздумали, узнав их поближе, и тесно общаясь с каждым из них.

Алексей осмотрел небольшую, но уютную комнату. Расставил гитары на полу на подставки, присел на кровать, огляделся и его взгляд задержался на чайничке, стоящем на маленьком столике у окна. Подошел, поднял крышечку и обнаружил ароматный свежезаваренный травяной чай. «Приятно», – подумал но, – «Значит ждали». Он налил немного в чашку и потихоньку отпивая, думал, как пройдет завтра концерт, что где расставить, мысленно представлял себе сцену, на которой будут выступать. Его мысли прервал влетевший в комнату Фим.

– Что-то нет долго звонка от Мифа, – как-то растерянно произнес он, будто бы забыл родной русский язык.

– Да рано еще им прилететь.

– А почему они вообще не с нами летели, что-то я в голову никак не возьму? В чем прикол? – Фим, казалось, нервничал, в отличие от спокойного собеседника.

– Да успокойся ты, присядь. Чаю хошь? – Алексей указал, клавишнику на табурет напротив и пододвинул к нему чашку чая. – Что ты так разнервничался? – уже с опаской поглядывал на него Алексей, потому что Фим был у них человеком чувствительным, особенно ко всякого рода происшествиям, а сейчас они музыкантам уж ни как не нужны, когда светит на горизонте большой гонорар от предстоящих концертов. Да, собственно, неприятности никогда не нужны, если б это только было возможно.

Фим присел, взял чашку.

– Люся, практически в последний момент, перед выходом на посадку, поняла, что забыла свой талисман, а без него она никогда никуда не ходит, не ездит, не летит, особенно если это очень далеко, а тут еще на другой континент планеты, – начал пояснять Алексей, желая успокоить друга, – Ну, и пришлось ей лететь следующим рейсом.

– А Миф то, что забыл? – не унимался тот. – За компанию?

– А Миф, как всегда. Проспал наш барабаншык! Это, насколько мы все прекрасно знаем, у него часто случается. – Он посмотрел в окно, – Вот и получилось, что они летят вместе, – потом, немного погодя, добавил: – Надеюсь, этот рейс не проспит.

– Знаешь, Алекс, я не хочу тебя пугать, но мне что-то как-то не по себе… – Фим явно нервничал, и чай не помогал. Он встал, походил по комнате туда-сюда. Остановился, сел на кровать. То, что ему не по себе было и так понятно, еще с первых его слов, когда он только вошел в комнату.

Дверь в комнату открылась, явив остальных музыкантов.

– Что у вас тут за совещание? – весело спросил Павел, подходя к гитаре и снимая ее с подставки.

– Да вот, наш собственный «медиум» вновь нам предсказывает… Судя по его состоянию, – Алексей указывает жестом руки и округляющимися глазами на, уже валяющегося на кровати, Фима, – Что-то не хорошее.

Павел подошел к Фиму, присел рядом вместе с гитарой в руках, что-то начал бренчать, – Что совсем все так плохо?

– Я не предсказывал ничего такого! – возмутился клавишник, – Просто не по себе, и все, – насупившись, сел на кровати, прислонившись к стене.

Место у столика занял Андрей.

– Что вы тут пьете? Чай? Я тоже хочу! – и, не дожидаясь разрешения, налил в чашку Фима, – Ты не против, если я из твоей чашки выпью? – обратился он к «медиуму», тот согласно кивнул, – Значит можно пить. Спасибочки.

– А у нас в комнате есть пирог! – радостно подскочил Павел, возвращая гитару на место и, собравшись, было мчать за ним, был остановлен Алексом, открывшим дверцу под столиком и уныло доставшим поднос с огромным яблочным пирогом. Видимо настроение Фима все же повлияло и на лидера группы.

– Ооо! И ты молчал о таком подарке судьбы! – практически одновременно воскликнули Андрей с Павлом. А Павел все-таки сбегал в комнату, только не за вторым «подарком судьбы», а за табуретом и чашкой.

– А знаешь, нам обещали сегодня показать сцену, – за чаем и с огромным куском пирога в руке, начал Андрей, – Пока вы тут, – кивнул на Фима, – Беседовали.

На этих словах Фим немного ожил, встал, взял с подноса кусок пирога. «Надо бы осмотреть сцену», – он думал, что возможно что-нибудь со сценой не так, поэтому плохое предчувствие.

– О! Наш «медиум» вернулся из глубин собственной души! – задорно улыбался Павел.

– Значит, допиваем чай и айда смотреть сцену и стадион, – поставил точку Алексей, – На наличие каких-либо необъяснимостей… – Добавил шепотом на ухо Андрею.

Друзья, спустя какое-то время, вышли из комнаты, нашли Джона и он их отвез на стадион. Это был гигантского размера стадион, а трибуны в нем под открытым небом были стилизованы под римский Колизей, зрелище впечатляло. Сцена тоже не малых размеров, при таком то стадионе, была шикарной, прочные конструкции, задней стенки не было. Вся площадка была круглой, это значит, музыканты могли стоять лицом в любую сторону и по ходу концерта менять положения, даже платформа барабанщика была вращающейся. Замечательно! Аппаратура у них тоже превосходная, звук мощный ожидался. Единственное, что пока это все не подключено, а то прямо сейчас бы опробовали, руки же так и чесались. Но ничего, решили потерпеть до завтра. Подробный осмотр сцены указывал на отсутствие повода для волнения, значит причина обеспокоенности Фима крылась в чем-то еще.

Вечер неумолимо приближался, становилось все темнее и темнее, даже учитывая разницу в часовых поясах, Люся и Миф должны бы уже прилететь. Алекс попробовал, уже в который раз, набрать телефон Люси, но нет, не доступен. Потом Мифа, аналогично.

Джон вернул их обратно в гостиницу, по дороге все время, рассказывая о достопримечательностях, которые попадались по пути. А потом отправился в аэропорт, встречать следующий рейс из Москвы. Переводчика не было очень долго. Ребята решили, что причиной всему опять предпраздничные пробки.

– Ну, наконец-то, а то уже заждались! – Воскликнул Андрей, при виде вернувшегося проводника.

Известия, которые принес Джон, никого не обрадовали.

– Говорят, мистика, какая то! Был самолет и исчез. Ни обломков, ничего… Правда скоро начнутся поиски, в том числе и на дне Атлантического океана, – лепетал, похолодевшим от страха голосом переводчик.

– Этого не может быть!!! – влетев в комнату как ошпаренный, орал Алекс. – Куда смотрят авиакомпании?! Как такое можно допустить в наш современный век?! – схватившись за голову, не находил себе места, носился по комнате.

– Вот оно что, вот почему… – совсем безразличным голосом промямлил, как в воду опущенный Фим. Его эмоции уже все выплеснулись, еще в холле, когда они с Андреем услышали эту весть. Так что теперь не было сил на возмущения.

Алекс схватил телефон, судорожно набирая номер. Долго ждал ответа, и, когда на том конце все-таки ответили, первое что он сделал это «послал» туда, откуда быстро не возвращаются. Когда его выслушали, перешел непосредственно к делу, – Мне все равно как ты это сделаешь, но ты должен быть тут прямо сейчас!!! – орал в трубку, – Я сам своими глазами хочу видеть. Присутствовать при этом! Будет тебе и вызов, и виза, топливо не проблема! – и немного успокоившись, прдолжил: – Как можно скорее, тебе два часа хватит на дорогу? – На той стороне что-то ответили. – Замечательно! Жду.

И все же Алекс ни как не мог успокоиться, даже осушив бутыль беленькой, которую уже успели принести Павел и Андрей. Мало того, он даже ничуть, ни капельку не захмелел.

– Может водка не качественная? – предположил Павел, переглядываясь с Андреем.

Андрей открыл вторую бутыль. Налил, попробовал и, сморщившись, констатировал:

– Не, хорошая! – Закусив все тем же пирогом, – Это Алекс просто сильно раскипятился.

– Да где тут не раскипятишься. Нам хреново. А ему подавно. – Павел, глядя на севшего за столик Алекса и сжимавшего руками опушенную голову, – Считай, что часть себя потерял.

– Эт точно! Как они жили, как близнецы, будто единое целое. И если гибнет один из них, то непременно вскоре погибнет другой, – дополнил его Андрей.

– Она для меня – ВСЕ! Я не смогу жить без нее…, – как какое-то заклинание повторял, сидевший за столиком Алексей, не замечая друзей вокруг. Потом потянулся за второй бутылью, не обращая внимания на Андрея, который явно не хотел ее выпускать из своих рук, но пришлось. Выпил прямо из горла, поставил на стол. И только сейчас друзья заметили, катящиеся по его щекам крупные слезы. Без малейшей гримасы на лице. Ни один мускул не дергался, лицо было просто каменным, глаза потухшие и безразличные, только слезы, выдавая его состояние души, тихо стекали и капали на скатерть. И кто сказал, что мужчины не плачут, не плачет только камень или сталь, а это все же человек с живым и чувственным сердцем. Другое дело, что мужчины несколько иначе переносят такие потрясения, возможно даже они ранимее, нежели женщины, потому что стараются сдерживать свои порывы эмоций и чувств внутри, не дают им прорваться наружу, хотят подавить их, а это очень тяжело вынести.

Тут уже и Фим подполз и присоединился к «залитию» горя…

Алексей, уставившись на ночной океан сквозь распахнутые створки окна, о чем-то думал, что-то вспоминал, не замечая разговора постепенно хмелеющих товарищей. Он представлял ее лицо, смеющиеся синие глаза, на которые всегда спадали непослушные пряди серых с серебристым отливом волос, иногда казалось, что ее волосы в ночи светятся призрачно и волшебно, вспоминал ее улыбку. И наконец, в его памяти нарисовался весь силуэт Люси. Она была невысокого роста, со стройной, словно выточенной, фигурой. Сейчас ему представлялась в длинном концертном платье, с нежной кружевной отделкой на шнуровке, в просветах которой немного выглядывала пышная грудь, приподнятая, туго затянутым, кожаным корсетом.

Как она над ним всегда подшучивала, если Алексей на чем-то настаивал, не признавая свою неправоту, но ей удавалось это ему наглядно доказать, заливалась смехом и называла его «Смурфик-Умник» (как известно из мультфильма про смурфиков, Умник не очень-то умом отличался). Причем эти доказательства происходили, чаще всего в присутствии всей группы. От чего он пыхтел, злился, только что не синел от злости, а то точно смурфом стал бы. За это он всегда божился и обещал изловить проказницу и высечь ремнем, да не простым, а своим рокерским, с огромными заклепками-шипами. Иногда даже, в порыве злости, после очередного прилюдного «опускания ниже плинтуса», он срывал с себя шипованный широкий ремень и мчался за Люсей, уже прочитавшей его мысли по глазам еще до того как он снял ремень. Она с азартным визгом убегала по коридорам здания, в котором находилась их студия, а он ей вслед рычал о ее безрадостном ближайшем будущем. Которое наступит очень скоро, стоит только догнать. Если это происходило на гастролях, а это случалось, то ей чаще всего удавалось скрыться в снимаемом номере и переждать бурю. Но если он ее все же догонял, то, конечно же, не бил, а вместо этого прижимал к себе и тонул в ее красивейших синих глазах. Практически реально тонул, потому что сразу же забывал о том, что произошло, и зачем, собственно, ее преследовал. Вся ссора ему начинала казаться пустяком, а сам себе он казался невоспитанным зверьем. Потому он ее отпускал и они возвращались вместе, счастливые и довольные. Да разве он мог ей причинить какой-либо вред или боль, конечно нет. У них же все было построено на доверительности. Она ему доверяла, как самой себе и это было взаимно. И при этом, на интим ни каких даже намеков не было. Друзья поначалу шутили, что может у него в этом плане проблемы, ну, или он не мужик. Ведь какой мужик устоит перед такой неземной красотой, которая еще и дразнится. Да к тому же, всюду с ним рядом. И в снимаемых комнатах на гастролях она всегда только с ним, и в отпуск они всегда уезжали вместе отдыхать, правда, попутно всегда договаривались там о предстоящих концертах на будущее. Вот такие у них были отношения. Иногда, заходя в номер отеля, он заставал ее уснувшей с какой-нибудь книгой, она обожала читать. Тогда Алексей аккуратно закрывал книгу, убирал ее на столик, тихонечко поворачивал Люсю на спину и стаскивал с нее джинсы. Расстегивал пуговицы ее рубашки и она, медленно соскользнув по телу, спадала и отправлялась на табурет к джинсам. Иногда даже, ему это было дозволено, приходилось снимать сильно давящий корсет или расшитый стразами и бисером концертный бюстгальтер. Так что, ее обнаженное тело он имел возможность видеть много раз и при этом держать себя в руках!? «Вот это выдержка! Прямо неземная», сказали бы друзья.

Хотя был однажды случай, когда Алекс практически сорвался, из-за чего они поссорились, и полгода не общались и не виделись. Это было на очередном гастрольном туре, в каком-то крупном областном центре. После двух концертов в мелких городах, идущих друг за другом, отдохнуть некогда было. Кто ж знал, что выдастся такая жара? Планировали в автобусе поспать. К концерту жутко опаздывали, пока ехали в автобусе, десятым потом обтекали. К вечеру прибыли. Ребята сновали, таская аппаратуру, им помогали работники концертного зала. Люся пока распевалась, приводила себя в порядок, по возможности косметически. Было бы не плохо в душ, но некогда уже, сами виноваты, что опоздали. Зря они тогда решили три концерта в один день вогнать, выходных прибавилось, но уж лучше б по старинке не больше двух в день. Когда все практически было настроено, стали проверять свет, звук, в зале неожиданно вспыхнула проводка! Огонек так потихоньку промчался по проводам, подбираясь к дорогостоящей аппаратуре. Работники зала помчали за огнетушителями. Все ринулись спасать, что успеют. Первым домчал до распределителя нагрузки Фим, только хотел взяться за рубильник, как его еще на расстоянии жахнуло синим, это все видели, разрядом тока и отбросило на спину. К нему в шоке поспешили Алексей и Миф. Видя такое дело, Павел и Андрей мухою стали поочередно выдергивать шнуры из гитар, колонок, пультов, мониторов, свет… вот только световую установку не успели – перегорела. Ее, правда, обещали заменить или возместить ущерб. Музыканты выбрали последнее и таки вынужденно перенесли концерт.

После такого напряженного дня и вечера, отправились в свои, любезно предоставленные администрацией концертного зала, «апартаменты». А так как электричество восстановиться точно не скоро, оно должно светить в предоставленных номерах ближайший час от генератора. И к тому же, желающим посетить душ, нужно было поторапливаться, так как запаса теплой воды в условиях отсутствия электричества должно хватить на полчаса может чуть больше. Получив такие распоряжения, все отправились, сначала в буфет, где ожидал шикарный ужин, ну хоть в чем-то гостеприимство не провалилось.

После трапезы разошлись по номерам. Вспомнив, что время для душа ограничено, стали спорить, кто идет первым. Алексею ужасно хотелось освежиться, но дамам принято уступать и он, после некоторого спора, так для азарта, сдался. Однако Люся предложила альтернативу – идти вместе!

– Что? Ты с ума спятила? – возмутился Алексей.

– Нет! – уверенно ответила Люся.

– Ааа, наверное, ты очень-очень сильно перегрелась сегодня в автобусе?

– Да нет же! – невозмутимо настаивала девушка. – А в чем, собственно, дело?

– Нет, – утвердительно проговорил он, глядя на свое отражение в зеркале, – Она точно спятила! – и покрутил у виска.

– Ничего я не спятила! Да и что тут такого страшного? Голую ты меня уже видел сто раз, так чего ж тебе бояться?! – Люся стоя за его спиной, непонимающе глядела в глаза отражению Алекса.

Наступила молчаливая пауза.

– А! Я, кажется, поняла, – издевательски начала она, – Большой мальчик боится меня?! – захихикала, заставляя его краснеть, – Вдруг я с ним что-нибудь сделаю!

– Не зли меня! – в его глазах сверкнул огонек страсти или ей это показалось.

– А то что? – все так же хихикая, не унималась красотка. – Кстати, время, время. Драгоценное время скоро закончится. – Начала шуршать в чемодане, собирая необходимые для принятия душа вещи. – Идем уже или нет? – крикнула она, уже входя в ванную.

Алексей еще какое-то время метался по комнате, обдумывая предложение. Если б она знала чего он боялся… Уж не ее, это точно. Он боялся себя! Своих чувств, которые тщательно старался держать под контролем. Такой выдержке и самообладанию позавидовал бы любой ледяной дракон или снежные эльфы, которые тоже собственно ледышки.

– Спинку то хоть потрешь? – все еще издевалась она, наверное, уверенная, что он уже не войдет, если сразу не пошел.

А зря, он все-таки зашел…

Шумела вода, льющаяся из рассекателя в стене. Она стояла под струями воды, наслаждаясь. Ее не было четко видно из-за занавески с узорами и дельфинами. Но это не беда, Алекс повесил свое полотенце на крючок и заглянул за шторку. Она стояла к нему спиной. По бархатной коже стекали струйки воды, длинные серые волосы беспорядочно распластались по спине, доставая до круглой, прелестной попы. Да, он не раз видел ее обнаженной, но не в таком виде, сводящем с ума. Запах ландыша, заполнивший всю ванную комнату, казалось, прямо-таки исходил от ее кожи и, дурманяще кружил голову. Внезапно Люся развернулась и ойкнула от неожиданности. Его взгляд остановился на покрытой мелкими соблазнительными капельками воды пышной и упругой груди. Потом прошелся вдоль бедер и вернулся обратно.

– А! Спинку потереть пришел, – весело улыбнулась она, поворачиваясь спиной и подставляя плечи под струйки воды.

Он осторожно перешагнул за край ванны, даже не снимая короткие до колена джинсы, и приблизился к ней. Тяжело дыша, Алексей обнял желанное тело и прижал к себе.

– Ты чего? Что-то случилось? – обеспокоенно спросила Люся, поворачиваясь к нему лицом.

– Да… Случилось… – прошептал он, нервно сглатывая слюну.

В следующий момент он прижал ее к стене, а его рука скользнула по щеке девушки, плавно переходя на шею, затем на плечо. Теперь уже и он был мокрым, стоя под душем. Алексей повернул рассекатель в сторону, и направление воды поменялось, теперь она попадала только на бедра, а не стекала по лицу. Он, опираясь одной рукой о стену, а другой, гладя мокрые волосы Люси, неожиданно слился с ней в долгом поцелуе. От захлестывающих эмоций и бьющих через край чувств, Алексу «сносило башню». Он начал уже уверенно ласкать ее шею, плечи, руки. Ну, а когда его рука накрыла упругую округлость груди, Люся опомнилась. Начала вырываться и царапаться, но не тут-то было. Её попытки вырваться, видимо, еще больше разжигали пламя страсти в его глазах. Не настолько уж Люся сильна, чтобы справиться с мужчиной, тем более, что ее руки уже были пойманы и крепко удерживались за спиной. Но, не тратя время зря, Алекс свободной рукой продолжал ласки. Проводил вдоль мокрого бока, от прикосновения покрывающегося мурашками. Гладил бедро, сжимал ягодицы. Его дыхание было частым и сбивалось. Потом он осторожно коснулся кончика груди, заставляя его сжиматься, обхватил рукою грудь, периодически слегка сжимая ее. И теперь уже девушка задыхалась от волнения, а когда Алекс приник губами к темной вершинке и легонько её прикусил, Люся даже простонала. Она попыталась вырваться, но никак. Чем сильнее рвалась из его объятий, тем крепче они становились. Ее руки он уже больше не удерживал, потому что свои собственные скользили тут и там по всему телу девушки, заставляя вздрагивать, стонать и покрываться мелкими мурашками. В какой-то момент он ослабил хватку, покрывая ее с ног до головы поцелуями все больше и больше распаляясь. Тут-то она и выпрыгнула из ванной, захватив полотенце, выскочила в комнату, на ходу заворачиваясь в него.

Но, Алекс долго себя ждать не заставил, не снимая промокшие джинсы, помчался за ней. Люся сидела на кровати и грозно смотрела на вошедшего друга.

– Это что за выходка, потрудись объяснить! – в ее взгляде была обида и ярость.

– Не могу… не смогу себя…Черт, я теряю контроль… – шептал Алекс, приближаясь к ней.

– Да что с тобой? Какая муха тебя сегодня укусила? – Отодвигаясь к стене, опасливо смотрела в его глаза, – Ты даешь отчет своим действиям?

Но Алекс молча двигался к своей цели, а глаза его впрямь были безумными.

– Алекс, очнись! – взывала она к его разуму.

– Иди ко мне, моя птичка певчая, – говорил он, залезая на кровать.

Люся проворно спрыгнула с кровати, но не успела добежать до входной двери, как ее остановили, крепкие мужские руки. Алекс был словно одурманен, безумен, не ведал, что творил. Обхватив ее за талию и притянув к себе, он закрыл глаза и уткнулся носом в ее волосы. Затем принялся страстно целовать губы, шею, плечи, покрывая все ее тело мурашками. Играя с ней, как кошка с мышкой, растягивал удовольствие. И, когда всецело отдался страсти, сорвал с нее полотенце. Она только успела ойкнуть, когда Алекс подхватил ее на руки и понес на кровать. Тут уже не до игр в кошки-мышки!

– Алекс, хватит! Довольно! – отпихиваясь, просила она. Не понятно было, почему она все еще не пускала в ход свои сверхъестественные способности? А ведь в два счета могла скрутить и обездвижить его одним только взглядом.

И «кошка», точнее будет «кот», уложил таки «мышку» на кровать. А чтобы та не сбежала, прилег сверху, прижимая к постели. Алекс поймал руку Люси, которая норовила содрать с него кожу живьем. И припал губами к ее мягкой, нежной, упругой груди, девушка вздрогнула в который раз, а когда он вновь прикусил темный кончик, она вскрикнула.

– Алекс! Алекс!!! – уже переходя на крик, – Перестань, мне больно! Пусти! Зверье, необразованное!

Но он ее уже не слышал, в его чайных глазах плескался океан страсти. Теперь его губы, наконец-то отпустившие грудь, заинтересовались тем, что пониже. И бабочками запорхали легкие поцелуи по животу и бедрам. Люся извивалась как змея от этих прикосновений. Руки парня вслед за поцелуями тоже спускались вниз, гладили ноги, внутреннюю сторону бедра, неумолимо приближаясь к трепещущему, нежному месту. И вот уже его рука скользнула по нежным бугоркам, покрытым пушком.

– Алекс! Не надо! Ааалееекссс! – еще раз Люся попробовала привести его в рассудочное состояние.

Когда он решил поцеловать, что ли, то самое место, спустившись вниз, Люся резко вскочила и встала, прижавшись к стене. Он не спешил ее ловить, загнанную в угол, в прямом смысле этого слова, никуда не денется же, медленно как-то плотоядно улыбнулся, приближался. Люся принялась стучать в стену. Скорее всего, ее энергетические запасы были истощены, и поэтому она не могла сейчас воздействовать отрицательно на домогателя. Не могла даже его остановить.

На ее счастье, из соседней комнаты на стук радостно примчался Миф, вошел, благо дверь была не заперта. И его челюсть выразительно сделала реверанс в полете и громко звякнула о паркет, обещая не скоро возвратиться. Он просто офигел от увиденного! Люся голая, разве что длинные волосы призрачно прикрывали ее высоко вздымающуюся грудь, прижималась к стене, а Алекс нависал над ней.

– Помоги!.. – умоляюще, почти шепотом проговорила девушка.

– Чего приперся? – не оборачиваясь, грубо спросил Алексей.

– Какого черта? Алекс! Ты в своем уме? – схватил его Миф и стал оттаскивать от кровати, но тот сопротивлялся, – Ты что обкурился, что ли?

А ведь вправду, ощущения были у Алексея, как у нарика обкуренного или ширнувшегося. Он резко вырвался из рук Мефодия и глядел как озверевший лев, у которого только что отняли пойманную тушу. Ни секунды не раздумывая, он бросился в драку. Люся за это время успела соскочить с кровати, завернуться в полотенце и спрятаться за спину высокого Мифа. Блондин еле успевал уворачиваться от мелькавших перед глазами кулаков друга. Но все же пару раз получил в челюсть. И не дожидаясь очередного удара, поспешил первым ударить так, что Алекса развернуло. Воспользовавшись моментом и своим немалым ростом, заломил ему руки и повалил. Алекс шипел, понемногу приходя в себя, когда его Миф медленно отпустил. Буйный друг сел за столик, налил стакан воды и тут же его осушил.

– Так-то лучше, – сказал Миф оборачиваясь к Люсе и кивая головой на дверь. Она сразу поняла, взяла свои вещи и мышью шмыгнула из комнаты в соседний номер.

Немного погодя ушел и Миф.

Как потом позже выяснилось, это хозяин отеля во время ужина опоил Алексея каким-то зельем, дабы проверить мужик тот, аль нет. Оказалось, его болтливые товарищи все-время говорили о грандиозной выдержке Алекса к женщинам, что б их языки отвалились, болтали что зря и где попадя, как бабки на завалинке. Это Алексу тогда еще повезло, что зелье действовало чуть больше получаса, а должно было не менее трех часов, ведь на некоторых оно всю ночь действует! Вон оно как было.

Так-то оно так, но вот Люся не стала выяснять, кто, в чем виноват и на утро сразу же исчезла. И не дозвониться до нее, ни достучаться было. Попробовал несколько раз к ней домой приходить, так ее не было, или не выходила. А однажды спустила на Алекса своего верного волка, так потом целый месяц залечивал раны от укусов. Как волк не перегрыз правую руку, одному Богу известно, не зря Люся его Драконом назвала. Дракон есть дракон. Алекс думал, что о карьере гитариста можно будет забыть, но повезло, зажило. Насколько же она обиделась, что так хладнокровно натравила Дракона…

Телефонный звонок раздался в комнате, от такой неожиданности во время глубоких раздумий, Алексей прямо-таки подпрыгнул, и чуть было не упал с табурета. Этот звонок вернул его в реальность. Его товарищи уже мирно посапывали. Фим с Павлом развалились на одной из кроватей, а вот Андрей храпел прямо на полу. Который уже час? Взглянул на ручные часы – за полночь.

– Алло, – наконец ответил на звонок Алексей.

– Я уже на месте, – говорил голос в телефоне.

– Молодец! Где именно? – немного ободрившись, Алекс встал из-за стола.

– На посадочной площадке, в порту.

– Я скоро буду. Никуда не уходи!

Алексей накинул черную косуху, взял кошелек, документы, телефон само собой и вышел из комнаты. Быстренько пролетев по ступенькам с третьего этажа на первый, уже оказался в холле. Прямиком, направившись к стойке администратора, попросил, чтобы ему вызвали такси. Не смотря на многолюдные улицы до глубокой ночи в данный сезон, такси примчалось быстро, заставив подождать всего-то восемь минут, но в данной ситуации Алексею эти минуты показались вечностью. Поспешно садясь в такси, он сказал:

– В порт, как можно скорее, пожалуйста.

– Как пожелаете, – приветливо ответил улыбчивый таксист и помчал свой автомобиль к порту. – По объездной мы вмиг домчимся, – вновь улыбнулся в зеркало таксист.

А машина и впрямь будто летела, а не ехала. Быстро прибыли на место. Музыкант расплатился с таксистом и быстрым шагом пошел на посадочную площадку. Еще издали на ней было видно большой черный частный вертолет. К нему и направился Алексей. Подойдя ближе, его встретил бодрым рукопожатием крепкий плотный высокий мужчина, сероглазый друг детства, шедший навстречу. Короткий ежик светлых волос едва заметно отливал рыжим цветом. По сравнению с Алексеем, он был как могучая гора, широкоплечий, большерукий. А Алексей же напротив, был худощав, невысокого роста, темноволосый, немного угловат с лица, на котором яркими искрами светились встревоженные чайного цвета глаза.

– Что случилось? Я толком от тебя ничего не понял! – попытался прояснить ситуацию друг, – Насколько я знаю, завтра у тебя концерт, а ты смотрю, спать не собираешься.

– Тём, давай расскажу все по дороге, – брякнул Алекс. Они шли по площадке, повернув к вертолету. – Концерта не будет.

– Смею предположить, это твоя любовь? – начал Артем, – Опять что-нибудь учудила? Только она доводит тебя до такого состояния.

Алекс только кивнул в знак согласия. Потом добавил:

– Люси и Мифа нет! – в его голосе проскальзывала тревога и печаль.

– Ты что опять к ней приставал, и на этот раз она с ним сбежала? – с некоторой издевкой спросил Артем.

– Тём, не до шуток сейчас! – почти прорычал Алекс. – Их здесь еще и не было!

– А, так значит, они тебя решили кинуть и развлечься вдвоем? – все еще с улыбкой на лице, подкалывал его друг.

К тому времени они уже дошли до вертолета. Артем посмотрел на абсолютно потухшее лицо друга, открыл дверь, они сели молча. Друг понял, в самом деле, что-то серьезное.

– Нет Тём. Нет… Они не кидали ни кого. Просто они не долетели… точнее самолет… – Алекс замолчал.

– Что? Что самолет сделал? Разбился что ли? – От прежней улыбки на лице не осталось и следа.

– Не знаю я, что он там сделал, только в аэропорту сказали, что он попросту взял и исчез с экранов радаров! Где-то в районе Атлантики. Сейчас уже поисковые работы должны быть организованы. Вот я и хочу…

– Только вот не говори, что мы сейчас собрались лететь туда! – перебил его Артем.

– Да! Именно туда! Потому что и ты, и я знаем, как эти поиски ведутся – никак! Хочу сам убедиться в том, что… – он неожиданно замолчал.

Но было и так понятно, что он хотел там найти. Обнаружить обломки, может до каких-нибудь островов дотянули, а может, повезло и кто-то спасся с того рейса, так мог бы пролить свет на все это.

– Но ты же, знаешь, к таким делам частников не подпускают! – возмущался друг.

– Так там будет полно русских МЧСников, рейс-то наш был, – предъявил Алекс.

– И что?

– А то, что ты можешь воспользоваться своими старыми связями, – довершил, торжествующе в душе, музыкант.

На это Тёме ответить было нечего, он же бывший военный, в отставке из-за когда-то полученной тяжелой травмы. Загудел мотор, лопасти вертолета закружили, поднимая машину в темные небеса. До самого предполагаемого места крушения они летели молча. Алекс не хотел ничего больше говорить, занятый размышлениями по поводу того, что они могут там увидеть. А Артем не хотел навязывать разговор, понимая, что другу сейчас и так тяжело. Ведь это у него было прямо-таки на лбу написано. Под ногами мелькали бесконечные многоэтажки, улицы, кварталы, сады и парки. Красив был город с высоты в свете ночных фонарей, он казался огромным костром, в котором как искры вспыхивали огоньки окон, фары спешащих куда-то машин, огни улиц. Только вот сейчас как то не до этой красоты было. Вот они уже миновали городскую черту, а вот и океан виднелся. Оторвавшись от созерцания великолепия ночного города, Алекс отметил про себя, что они уже летят над океаном. И когда это город кончился, он не заметил. Да поисковые работы, в самом деле, шли, водолазы то и дело ныряли под воду. Но что они там обнаруживали или не обнаруживали пока не известно. Вертолет кружил в районе поисковых работ, наблюдая за их продвижением.

Спустя несколько минут, командующих поисково-спасательной операцией, привлек, ниоткуда взявшийся и крутящийся поблизости, вертолет. На репортеров были не похожи, так как им, под страхом чуть ли, не смерти, было запрещено приближаться на ближайшие три километра. С авианосца было скомандовано посадить вертолет. То, что не было предложено другого варианта, например, убраться отсюда по добру по здорову, несколько насторожило Артема. И он решил неукоснительно выполнить приказ, а то неизвестно чем их могли «встретить», вполне могли принять и за шпионов и нафаршировать свинцом или чем потяжелее!?

Вертолет стал понемногу опускаться, пока не сел на площадку авианосца. Еще одно не понятно, почему на поиски бросили авианосец? То ли, чтобы тяжелые куски затонувшего самолета погрузить, то ли это особое задание и под прикрытием?

К друзьям, еще даже двери вертолета открыть не успевшим, сразу подскочил какой-то весьма строгий мужчина. Но, присмотревшись к ним получше, в основном к пилоту вертолета, вдруг радостно воскликнул:

– Кузька! Ты что ль?

Видимо его старый знакомый так называл из-за фамилии Артема – Кузьмин.

– Федька! – признал МЧСника Артём. Они крепко обнялись.

– Брат! – восклицал радостный Федька.

Тут у Алекса округлились глаза, «брат»? Как это, ведь у Кузьмина нет братьев, даже двоюродных, как ни странно. Это что, шутка, или это очередное прозвище?

– Сколько лет, сколько зим! А что ты тут делаешь? – с любопытством спросил Федька.

– Да вот, – указывая на Алекса, – Другу помочь надо…

– А что собственно, случилось? И почему вы здесь? – непонимающе вскинул бровь МЧСник.

– Понимаешь, тут такое совпадение, недавно в этом районе пролетал и кое-что уронил, вот и вернулся поискать, – с неподдельной улыбкой сказал бывший военный.

– Ты все такой же шутник! А если по-серьезному? – окоротил его старый знакомый.

– Он творческий человек и очень ранимый. А на этом злосчастном самолете летели его близкий друг и товарищ, а еще человек, без которого он не ведает жизни! – с грустью посмотрел он в глаза собеседника.

– И что же ты от меня хочешь? – сразу догадался Федор.

– Да так, практически ничего, информацию. Достоверную информацию, а не то, что обычно скармливают людям в новостях по телеку, посредствам репортеров. – Сделал несколько шагов по палубе, – А им, как мы с тобой знаем, велено говорить то, что велено и не иначе.

– В таком случае, тебе несказанно повезло. – Самодовольно и гордо выпрямился МЧСник.

– В смысле? – недоумевающе обернулся Артем.

– В прямом! Мне поручено вести это дело, – и, почти шепотом произнес: – Но я не могу гарантировать отсутствие здесь доносчиков и соглядатаев, сам знаешь за кем.

Да, уж это бывшему военному объяснять не надо было, прекрасно знал все политические интриги, и, как особо любят отслеживать власть имеющих людей.

– А ты то, когда получил повышение? – осведомился товарищ.

– Да практически сразу же после твоего ухода, забыл что ли? – как то грустно ответил он. Видимо, не очень то, легко приходилось ему без верного друга. А ведь поддержка товарища в любом деле, не говоря уже о военном, весьма высоко ценится. Это так замечательно, если есть человек, на которого можно всегда рассчитывать, который может где-то прикрыть, в чем-то помочь. И при этом, он это делает бескорыстно от всего сердца, потому что друг.

В памяти всплыли моменты из прошлых лет жизни, когда они еще служили вместе и как Артем не раз спасал от неминуемой гибели своего товарища. Он был ему не просто как друг, но как старший брат что ли. Можно сказать, опекал и оберегал его, на тот момент еще несмышленого, молодого птенца. Ведь на самом деле, Федор был моложе его, да и пришел в военное дело соответственно позже и многого еще не знал, особенно к кому и как «обратиться». В этом деле многие лейтенантишки любили даже ставки делать, типа повезет мальцу, аль нет?! И Федору всегда везло! Никто даже не догадывался о том, что у него был покровитель и во всем его осведомлял. Свою дружбу-службу они не показывали, по принципу «меньше знают, лучше спится», причем в данном случае спится лучше тем, кто не рассказывает о дружбе. Ну а на общих сборах Тема вел себя с ним так же, как и с остальными, весьма строго, чтоб уж точно не догадались. А в свободное от службы время они часто виделись. Тема увозил его к себе на дачу, в лесную чащу, где он и обучал его всяким премудростям, много тренировал. Так что у Федьки появилось даже прозвище «Счастливчик», само собой из-за его пожизненного везения. После ухода Артема в отставку они все равно так же встречались, хоть и реже, и теперь уже, необходимые новости узнавал он, от своего «младшего братишки».

– Не до шуток сейчас, впрочем, как и всегда. – С лица Феди улыбка совсем исчезла, – Ты куда-то пропал, начальство звереет с каждым днем. Даже вот с этим самолетом, достань им его из-под земли! А где его на хрен достать, если сами знают, что угодил он в этот треклятый треугольник! – собеседник совсем разгорячился.

– Да, я пропал, так было нужно, дела непредвиденные. А ты точно уверен, что он в треугольнике?

– Само собой, обижаешь… Столько лет пахать в спецподразделении, и не знать, где тот треугольник? – немного успокоившись, вскинул бровь Федя. – Который час водолазы и приборы наблюдения и обнаружения бороздят просторы Атлантики и ничего! По всем параметрам сигнал перестал поступать именно в этом районе – аномальном.

Он отошел к бортику судна, заглянул через край, долго и отвлеченно смотрел в синь ночного океана, который казался черным. Когда к нему подошли двое из его подопечных, что-то сообщили, он резко развернулся и вернулся к собеседнику и его другу.

– Я многое могу тебе поведать, но не здесь и сейчас. Вам пора! – он развернул друзей к вертолету и подтолкнул. Это было более чем понятно, что отсюда надо ноги уносить. Причем очень-очень срочно. Тут Тема притормозил и решил представить своего друга, до этого как будто находящегося в прострации:

– Да, Федь, кстати это Алексей – рок музыкант и хороший друг, – расплылся в улыбке Кузьмин.

– Кузь, ты, конечно, вовремя опомнился! Да я и так его узнал, – повернулся к музыканту Федор. И, пожав руку, добавил, – Федор, старший спецподразделения МЧС. Думаю, мы еще увидимся. Друзья моего брата и мои друзья. Затем Фёдор с опаской оглянулся назад. А прилетевшие гости уже влезали в вертолет, когда он им салютовал вослед, и крикнул, стараясь перекричать шум заводящегося мотора: – До встречи! В берлоге!

Вертолет потихоньку оторвался от палубы огромного судна и полетел, удаляясь в ночь. Федор еще долго смотрел вслед и думал, что конечно в ближайший свободный день или хоть полдня он повидается со своим братом, по которому уже соскучился, в неформальной обстановке.

Вертолет не сразу вернулся в город. Сначала он облетел все близлежащие ненаселенные островки, при свете мощного прожектора не плохо оборудованного вертолета, было видно побережье как днем. Но обнаружить что-либо похожее на обломки самолета не посчастливилось.

– Что ж, ты думаешь, меня мой товарищ обманул? Сказал же нет его на Земле, вообще! – пробормотал пилот.

– Я должен был проверить… Да, и эта история, с исчезновением…просто не верится, – отвечал Алекс, не отрывая взгляда от берега очередного острова.

На этот раз Артем долетел прямо до гостиницы и сел на крышу. Там, как оказалось, имелась площадка пригодная для посадки вертолета. Алекс мигом соскочил со ступеньки вертолета:

– До встречи! Жду звонка! – и помчал к лестнице вниз.

Вертолет тут же скрылся из виду. Гитарист спустился на свой этаж, вошел в комнату, его товарищи все так же лежали и храпели. Здесь ему места не нашлось, и он побрел в соседнюю комнату. Свалился на кровать и долго ворочался. Мысли всякие не давали уснуть. Ему мерещилась Люся, лежащая среди груды тел и обломков самолета, потом она же бродящая по острову, съежившись от ночного холода и еще много другой чуши. Тогда он вышел на балкон, прохладный ветерок развивал полы расстегнутой рубашки и приятно ласкал. Взгляд музыканта поднялся в небо, на мерцающие звезды и тонкий месяц тающей луны. Невольно подумал, может Люся с Мифом сейчас тоже смотрят на это небо, где-то на далеком острове?! Вдруг этот остров они с Тёмой просмотрели, упустили? А может только кто-то один из друзей спасся? Или, он не хотел об этом вовсе думать, но могло статься, что никто не выжил…

*****

Соловьиный Край.

Прошло несколько дней после той встречи на авианосце.

Алекс себе места не находил, все сновал и сновал по дому. После возвращения из Порт-о-пренса, он практически ничего не ел, плохо спал, творчество напрочь забросил. Его гитара забыла, когда видела последний раз руки хозяина. Хотя это было, наверное, когда тот выгружал ее из багажника такси, довезшего его домой. А теперь, шестиструнная электруха и ее соседка полуакустика, пылились уже который день, благо, что они были зачехлены, а то и впрямь слой пыли лежал бы на их, гладко отполированных до блеска боках. Хозяин, было, начал заливать свое горе вином, водкой, спиртом, да не выходило – не пьянел, как ни странно, только хуже делалось. Так что это занятие сразу же отпало само собой за непригодностью.

Как только он вернулся в свой дом и включил телефон, сразу же посыпались звонки. Это были в основном его близкие и родные интересующиеся результатами поездки. Но раньше и чаще всех звонил отец Люси, который очень волновался и переживал. Было не так-то просто его успокоить и уверить, что все должно быть хорошо, что его дочь найдут. Но день шел за днем, а новостей все не было, и сам Алексей уже стал отчаиваться увидеть пропавшую без вести, разве что во сне. А снилась она ему часто, не смотря на беспокойные бессонные ночи. За какие-то пять-пятнадцать минут, когда он мог задремать, видел бесконечные просторы пышной зелени, экзотические пальмы, кустарники, цветущие травы, а в глубине этого зеленого ковра плещущийся чудесный водопад, потоки которого образовали большое озеро бирюзового цвета. А в том озере плавала Люся, здоровая и невредимая…

На пятый день, рано утром, разбудил от привычных для него в последнее время частых и глубоких, раздумий, звонок. Взглянув на телефон, Алекс подпрыгнул от радости:

– Алло! Слушаю тебя Тём! – его сердце бешено колотилось.

– Встретимся сегодня, в берлоге. Есть новости.

– Во сколько? – с нетерпением говорил гитарист.

– Да хоть сейчас! – голос был серьезным, ни капли юмора или шутки.

Алекс со скоростью света накинул косуху поверх не застегнутой рубашки, схватил ключи от авто и, замкнув квартиру, помчался по городским улицам. Хорошо, что рано утром, еще задолго до восхода солнца, не бывало пробок на дорогах, быстро домчит до Артема и его берлоги. Примерно за три часа он добрался на место. Алекс оставил машину в лесу. Дальше надо было идти пешком, несколько десятков метров.

Берлога находилась на юго-востоке области, в глухом лесу одного из районных поселков. Но лес был просто сказочным, в нем прекрасно уживались рядом разные виды лиственных деревьев, так же, сосны и ели, а стройные полосы осинок, с трепещущими на ветру листьями, были своеобразным путеводителем к дому-берлоге Артема. Почему берлога? Да, наверно, потому, что в глуши лесной, небольшой двухэтажный домик, и еще к нему примыкал маленький двухкомнатный домик на здоровенном, и в высоту и в обхвате, дереве. Они меж собой соединялись канатно-веревочным мостиком на высоте шести метров от земли. Неподалеку стоял колодезь с резной деревянной крышей. За домом была большая поляна без деревьев, вот именно на ней Тёма всегда тренировался. Здесь были размещены необходимые спортивные снаряды. Вообще дом напоминал домик лесника. Или какого-либо лесного колдуна, спрятавшегося от людей в дикой чаще. Вид старины придавали всюду вырезанные из дерева фигурки лесных зверей: на коньке крыши, на наличниках высоких окон и дверей. Но и современность цивилизации здесь тоже присутствовала. Дом имел крышу, из ярко-зеленой защитного цвета метало-черепицы, и пластиковые окна под цвет дерева и, конечно же, все блага санузловой цивилизации.

Подойдя к дому, музыкант постучал в дверь, висящим на ней, полукруглым, как подкова средневековым молоточком. Из дома сразу же раздался голос хозяина, приглашающий войти поскорее. Алекс вошел. Внутри дом друга был все таким же. Уютным теплым и тихим. Слева, от вошедшего, тихо потрескивал огонек малого камина, возле которого, в креслах расположились Артем и Федор. Они спокойно попивали ароматный свежезаваренный травяной чай. На стенах дома местами висели и на креслах лежали шкуры лисиц и волков. Вообще-то хозяин дома очень любил мех, из которого у него повсюду была отделка, но в большинстве своем это был искусственный мех. Потому как больше всего он любил животных, он с ними общался как на равных. Даже встретившись с медведем в лесу, Тём мог легко от него уйти, ни сколько не испугавшись. Его ни один зверь не трогал, феномен какой-то. В его жизни был как-то один весьма интересный случай.

Однажды вечером решил посетить он в Липецке зоопарк. А там случилось ЧП – каким-то образом сбежал из клетки тигр. То ли плохо клетку уборщик закрыл, то ли тигр такой умный стал, но как бы оно ни было, он оказался на улице. А ведь в нижнем парке, где располагался зоопарк, всегда много людей гуляло, в любое время суток, тем более санаторий рядом. На тот момент ничего не случилось, но в зоопарке подняли всех на уши. Укротители, спасатели, стрелки с транквилизаторами прочесывали весь парк, а на выезде из парка уже дежурила скорая помощь. И как только в парке объявили по громкой связи о том, что стоит покинуть его территорию по причине побега тигра, Артём прямиком помчался почему-то к речке, протекающей неподалеку. Как и следовало ожидать, здесь он нашел тигра много раньше, чем поисковые поняли, что оного нет в парке. Артем, абсолютно бесстрашно, подошел к зверю, лежащему на песке у воды и смотрящему куда-то вдоль реки. Присел рядом, тигр повернул голову в его сторону. Но человек уже смотрел вдоль реки, как недавно тигр, и, не глядя на него, сказал:

– Ты хочешь? Я тоже этого хочу! Пойдем! Не бойся, я буду рядом. – Встал и пошел в речку, а тигр послушно тут же за ним.

И поплыли они вместе по течению реки. Когда Тём устал грести, то ухватился за шкуру тигра, а тот даже не сопротивлялся. Наоборот, ему как будто это даже нравилось. Так они уплыли далеко, потом выбрались на берег, наплававшись вволю, обсохли. Наступали сумерки. Человек сидел рядом с тигром, гладил его по спине, слушал, как он мурлычет и говорил:

– Знаешь, а мне с тобой хорошо. Давай я к тебе буду приезжать в гости?

Тигр взглянул на человека, и в этом взгляде можно было прочитать кучу эмоций и самое главное, понимание всего услышанного.

– Ну, а сейчас пора домой, только вот куда идти, я уж и не знаю… – Артём встал, начал оглядываться в сгущающейся темноте.

Короткий рык, заставил обратить внимание на зверя. Тигр стоял, готовый идти, а когда человек подошел к нему, тронулся в путь. И они пошли вместе, бок о бок к зоопарку. К ночи добрались. Как же в зоопарке всех это удивило! Да что там удивило, все просто дара речи лишились! В уме не укладывалось, как обычный незнакомый тигру человек смог его привести домой, при этом, не пострадав от когтей хищника. «Это прямо гипноз какой-то!» – говорили все как один.

– Все в порядке? – хихикал Артем, в ответ округленным глазам укротителей и работников зоопарка, – Ему просто захотелось поплавать. Вы его когда-нибудь выводили плавать на речку? Ясное дело, нет. Вот он и убежал, – сделал заключение Кузьмин и спокойно повел зверя к открытому вольеру. Но вот от следующего жеста, у всех собравшихся не только дар речи пообещал вернуться не скоро, но и хором отпавшие на тротуарную плитку челюсти, а глаза так вообще повыкатывались из орбит, не веря происходящему. Наш Артем присел возле тигра, взял да и поцеловал его в холодный влажный нос, сказав при этом, что он будет приезжать к нему. На что тигр глухо прорычал, повернулся и пошел в свое логово. А Артем беспрепятственно закрыл дверь клетки.

– Ну, мне уже пора. Рад был знакомству. – Человек потихоньку направился к выходу, а народ все еще стоял онемевшими статуями и провожал его взглядом.

– Как вам это удалось? – в последний момент дар речи посетил администратора.

– Очень просто. Я его понимаю, и все, – ответил Кузьмин, оглянувшись уже в воротах выхода и ушел.

Так вот присутствие натуральных шкур могло говорить только о количестве найденных им погибших зверьков. Многих он подобрал на трассе, их попросту сбивали несущиеся в ночи машины.

Алексей подошел к мужчинам.

– Приветствую! Что хорошего вы мне скажете? – пожав им руки, он присел в свободное кресло, стоящее между ними.

– Хорошего может и ничего, но новости, безусловно, есть, – начал Артем.

– Поисковая группа прочесала весь участок предполагаемого крушения-исчезновения самолета вдоль и поперек неоднократно. Никаких следов осколков, обломков нет… – продолжил Федор.

– Это мы уже и так знали, – нетерпеливо оборвал собеседника Алекс.

– Мало того, мы обошли все близлежащие острова, могло обломки выкинуть на них, но и там ничего.

– Это тоже старая новость, – опять не сдержался музыкант, тут же удостоившись строгого взгляда Тёма.

– Дай, человеку договорить до конца. Внимательно слушай, – бывший военный продолжал сверлить взглядом Алекса.

– Исходя из этого и всего нашего исследования, могу с точной достоверностью сказать, что самолет угодил куда-то в параллельный мир, ну или какой другой, – выдал Фёдор.

Алекс встал и забегал по комнате, он никогда не верил во всякие там аномальные явления, магию и тем более уж в иные или параллельные миры. Все это он считал полным бредом.

– Что за чушь? Вы взрослые дядьки, а несете какую-то ахинею! Вы еще скажите, что она жива и прекрасно себя чувствует там, в другом мире! – он подошел к столику налил себе сок и залпом выпил.

– Ну почему же ахинею?! Просто ты никогда в жизни с этим не сталкивался. Но ведь не значит, что этого не существует, – уверял Артем.

– А кто это «она», ты говорил, кажется о его друге? – вдруг заинтересовался сидящий справа от Алекса Федька.

– Да, я говорил о друге, но еще, – Тём перешел на шепот, – И о человеке, без которого он не сможет жить.

– А! Любовь что ли?! Да, тогда дела плохи, – с пониманием отнесся к информации Федор.

– Понимаешь, – МЧСник обратился к «брату», – Видимо на том самолете летел кто-то, кто может открыть портал в другой мир! Ведь согласись, не каждый самолет попадает куда-то, к примеру, вот они долетели же до Порт-о-пренса без происшествий. Да и обратно вернулись благополучно.

– Да, с этим я согласен. Но что это за человек, который знает дорогу в другой мир? – с неподдельным любопытством развивал разговор Кузьмин.

– Да шут его знает! Может он и знает, как это делается, а может спонтанно получилось. Знаешь, стечение обстоятельств. Вот представь, есть у человека какие-то магические, скажем так, данные, а тут еще время суток, фаза луны, время года, положение в гороскопе подфартило, а может и еще что-нибудь. Это я все, к примеру, привожу, не обязательно именно все перечисленное должно иметь место быть. И хоп, самолет уже там. – Весьма загадочный пошел разговор. – А помнишь, мы с тобой как-то долго гонялись за одной девчонкой, когда ты еще на службе был, у которой весьма незаурядные способности прослеживались? – вдруг Федька вспомнил сюжет из прошлого.

– Ну да, этого не забудешь, – прошипел Артем, – Если б не она, я бы не сидел сейчас дома и не занимался хозяйством.

– Прости, что заставил вспомнить неприятный момент жизни, – несколько смущенно и виновато отвел взгляд в сторону Федька.

– Да ладно, пустяк. Что было не вернуть. Может оно и к лучшему.

– Прости еще раз. Тогда ведь на твоем месте должен был быть я. А я не смог тебе ничем помочь… – совсем погрустнел МЧСник.

– Да что ты мог сделать против такой мощи. Целый отряд бойцов тогда раскидало, как слепых щенков. Ты продолжай. К чему тут та девчонка? – приободрил его «братец».

– А к тому, что полагаю, такая вот девчонка с легкостью могла бы переместиться в другой мир. И ведь не зря нас за нею посылали. Видимо об этом начальство давно пронюхало, и потому хотело захватить эдакое новейшее оружие в свои загребущие лапки. Только вот «оружие» не захотело отдаваться добровольно. Мало того, оно исчезло с поля боя, словно и не было вовсе, – продолжал Федька.

– А может просто затаилось? И жаждет мести, – перебил его, начинающий догадываться, о ком идет речь, Артем, проговорив все голосом диктора из фильма ужасов.

– Да что вы тут пьете? У вас крышу точно снесло. Вы оба себя слышали? Что за чушь вы сейчас несете, – опомнился Алекс, – У вас чай не конопляный случайно?

– Чай у нас не конопляный, вовсе. А чушь несешь ты, отказываясь воспринимать то, как оно есть. Понимаю, не всем дано видеть, но не запрещается в это верить или хотя бы допускать существование другого мира, – абсолютно спокойно говорил Артем, – Какие будут предположения? – обратился к Феде. Но тот не спешил с ответом, будто собирался с мыслями, обдумывая, как сказать.

– Так что ты предполагаешь? – снова переспросил его сидящий слева от Алекса Артём.

– А то, что его друзья сейчас сто процентов находятся в параллельно существующем мире. Во всяком случае, их на Земле точно нет! – с полной уверенностью заявил спецагент.

– Ух, ты! Но вот живы ли они, ты можешь сто процентов подтвердить?

– А что собственно с ними могло случиться? Я думаю, живы. Во всяком случае, на момент перемещения точно. А там конечно, Бог знает, какая флора и фауна встретиться. Не говоря уже о разумных, которые могут оказаться, в силу наличия мозгов, не очень дружелюбными, – высказал предположения Федька, допивая чашку чая и наливая новую.

– Думаешь, ты перечислил все возможные опасности?

– А что же еще может случиться там? Ну, не считая каких-либо катаклизмов, стихийных бедствий, войны, наконец. – Собеседник желал выпутаться из ситуации.

– Нет! Это я не беру во внимание. Дам одну подсказку, они могли погибнуть еще до перемещения. – Это заставило задуматься «младшего братишку».

В образовавшейся паузе вставил слово, немного успокоившийся, и переставший ходить по комнате, Алекс:

– Я, наверно, вас покину. А то, смотрю, вы еще долго будете нести чушь. Судя по всему, чай не скоро перестанет действовать. Видимо вскоре надо ожидать прихода зеленых человечков? – Алекс уже откровенно, чуть ли не истерично, хихикал. – Так что я пошел, – и с улыбкой обращаясь к Артему: – Позвонишь, как отпустит. Я ближайшие три дня буду дома.

Затем Алекс поспешно пожал руку Федьке:

– Приятно было познакомиться. Ценю оригинальный способ вывести меня из депрессии. Я от души насмеялся на неделю вперед, – повернулся и вышел на улицу.

Артем вскочил его догонять:

– Постой! Ты не так все понимаешь! – он его настиг уже у машины, – Я понимаю, что это невозможно представить, но это есть! Хочешь ты того или нет, но оно есть! Взять хотя бы твою Люсю, ты сам знаешь, что она необычна, по твоим рассказам.

Алекс закрыл дверцу, вернулся к колодцу, зачерпнул воды и выплеснул ее себе на голову. Не слушая идущего рядом друга и что-то объясняющего про экстрасенсорные способности, ментальную связь, пророческие сны и всякие сверхъестественные силы.

– Ты поезжай домой, соберись с мыслями, почитай в нэте по этому поводу. Ты же умненький мальчик, все поймешь. А со временем, может и увидишь, – Артем не отступался от своего.

– Ладно, ладно, почитаю, – все еще смеялся музыкант и, попрощавшись, ушел.

Конечно, Алекс допускал присутствие тонкого мира, даже встречался с его проявлениями, взять хоть Фима с его предчувствиями, и саму Люсю, однако отказывался верить в то, что оно коснулось Люси в иной форме. Еще хуже то, что если оно так, как говорили в берлоге, он не знает, чем помочь, как ее вернуть обратно?

Артем вернулся к своему военному товарищу, подкинул дровишки в камин, а то зябко стало от начинающегося холодного дождя, взял очередную чашку чая и вернул свое тело в кресло:

– Так на чем мы остановились?

– Ты собирался мне объяснить, как они моги погибнуть, еще не переместившись? – напомнил Федя.

– Ах, да!

– Так как же? – Федька вопросительно изогнул правую бровь.

– А я хочу, чтобы ты са-ам до-га-да-ал-ся, – поучительно растягивая слоги начал он.

– Ты как всегда, брат, любишь поиздеваться. Говори уже не тяни, видишь же, я не знаю.

– Да знаешь ты все. Вот представь НЛО, точнее их корабли. Мы ведь до сих пор не разгадали сплав, из которого они изготавливают их…

Нетерпеливый братишка его перебил:

– А! Так вот оно что! Ты думаешь, наш корабль, то есть самолет, не выдержит пространственного перемещения? – наконец догадался военный.

– Не только думаю, но наверняка знаю. Наш метал любой толщины, не выдержит этого. Ну, разве что может космическая ракета. И то, достоверно неизвестно, не испытывали же. А вот самолет, по идее должен был развалиться, это же бездушный кусок метала, не обладающий ни малейшей энергией, ни тем более магией, – выдвигал свои идеи Артём

– А откуда нам знать, обладает или нет! Может мы ее, опять же не чувствуем? – рассуждал Федька.

– В этом ты тоже прав. Все может быть, все может быть, – допивая чай, сделал заключение Тём.

– Вот одно не укладывается в голове, как тогда загнанная в угол девчонка смогла просто исчезнуть, прямо раствориться? Как? – снова вспомнил недавнюю тему МЧСник.

– Ну, не знаю, – задумчиво поглядывая на пляшущий огонь, отвечал рыжий.

Глава 3 «Первый полет»

Соловьиный Край.

Она была с рождения не такая, как все дети. Тихая, спокойная. А если учесть, что она родилась в драконьей ипостаси, то даже не такая, как все драконы. Потому как, они рождались всегда в человеческом облике, учитывая, что мать до самого конца ходила человеком. От этого дракон чуть не погибла при родах. Вот только родителей своих новорожденному дракончику видеть довелось всего несколько часов. А уж потом, когда она обернулась и уснула, ее куда-то поспешно несли руки, чужие, потому как пахли явно не родителями, незнакомо.

Когда дракончик проснулась, то сразу не почувствовала своего второго тела, оно прямо-таки отсутствовало. Испугавшись, она расплакалась, очень громко. На этот плач выбежали люди из здания, на пороге которого и лежал загадочный кричащий сверток. Две женщины были в белых халатах, а здание попросту оказалось родильным домом. Из этого следовало, что подбросивший не хотел, чтобы ребенок погиб, ну, или, ослушавшись приказа – уничтожить, сжалился и оставил в живых. Женщины выглядели уставшими. Они только что, принимали тяжелые роды, исход которых, не смотря на все их усилия, был печален, погибла и мама и дочка. Поднимая с порога подкидыша, им практически одновременно пришла в голову отличная мысль, о том, как пристроить его и немного скрасить горечь утраты безутешного отца. И не страшно, что родители оба были брюнетами, а подброшенная девочка с серо-серебристой шевелюрой. У них в семье и старшая дочь была тоже не в тон, вообще рыжая. Главное, что брошенная девчонка не темнокожая. Глаза правда, пока еще мала, непонятного цвета были, но точно не карие. Ну, прямо почти идеально найдёнка подходила этой голубоглазой семье.

Вот так я попала в обычную человеческую семью на планету Земля. Только о своем истинном происхождении я узнала много, очень много позже.

Отец и сестра во мне души не чаяли. Любили и баловали, потакали мне во всем. Да я не очень-то требовательной была. Друзей редко заводила. Конфликтные ситуации старалась обходить стороной, но разборки все-таки случались, чаще всего вступаться приходилось за друзей. И с этим я справлялась блестяще. Стоило противнику всего лишь взглянуть в омут моих синих глаз, как его тут же сваливала с ног жуткая головная боль, которая отпускала только тогда, когда вся сходка уже расходилась. Постепенно это умение расширяло свои возможности, и тогда мне уже не обязательно было смотреть в глаза, чтобы повалить на землю разом человек десять. Переставали они корчиться от боли лишь после искреннего раскаяния. Так я наводила свой порядок и восстанавливала справедливость в школе, затем в колледже. Причем, друзьям тоже, иногда доставалось, если они были прилипчивыми и навязчивыми, например такими, как Алекс. Я же безумно любила оставаться одна, погружаться в себя, свои мысли и не терпела посягательств на это чарующее время. В один из таких уединенных моментов, кстати, я с ним и познакомилась.

После закончившихся занятий в школе, я влезла на свое любимое дерево в большом школьном саду, расслабившись, погрузилась в фантазии. Через некоторое время мне помешали крики внизу. Я нехотя опустила взгляд и обнаружила, что прямо под моим деревом стояло трое ребят и что-то уж больно громко решают свои проблемы. Ну, вот! Во всем саду не нашлось им больше места для разборок. Почему именно здесь и сейчас? Я, было уже, хотела накинуть на них электрический разряд, или еще чего-нибудь, но приостановилась. Ребята перестали шуметь и сцепились в драке, причем двое против одного. Так не честно же! Оба на вид были много крупнее того, на кого нападали. Наверно, старшеклассники. Так и есть, одного задиру, чуть погодя, я узнала. Он уж точно старше меня на пять лет, да и школу то давно закончил. Когда-то давно ему уже доставалось от меня. Видимо мало его проучила, хотя в школе он был паинька, зато видно за ее пределами стал настоящим бандюганом. Вот с него то и решила начать. Этот здоровяк как раз замахнулся на паренька, который только что еле отбился от атак другого нападающего. Стоит отметить, что парнишка неплохо отбивался от них, прямо мастерски это у него получалось. Наверно ходил в какую-то секцию по борьбе и не зря, такое умение пригодиться всегда. Какое-то время я наблюдала за ходом этой драки, уже неподдельно восхищаясь ловкостью хрупкого парнишки, темные волосы которого стали влажными и взъерошенными. Но, когда он стал выбиваться из сил, и губа его уже успела обагриться кровью, тайная наблюдательница, то бишь я, решила вмешаться. Здоровяк разом рухнул на землю, как мешок и скорчился в позе эмбриона. Тут парнишка, недолго задумываясь, от чего один противник рухнул, уложил на лопатки второго и хорошенько припечатал. Так, чтобы тот еще не скоро встал и не пытался больше нападать.

Однако пареньку было весьма интересно, чего это здоровенный детина валяется на земле, он до него вроде бы не дотянулся, чтобы так приложить, наоборот угроза потерять зубы или светить ближайшие две недели фингалом, была у обороняющегося. То ли повезло или чудо какое-то свершилось! Скрючившийся от боли бандит что-то бормотал и периодически стонал. Умаявшийся парнишка бессильно опустился на траву, так и не поняв, в чем загадка, закрыл глаза и вытянулся. Когда же, немного переведя дух, он распахнул глаза, то видимо обалдел! Прямо над ним, не очень высоко в густой кроне дерева пряталась девчонка-подросток, то есть я – ровесница и внимательно смотрела на него огромными синими глазами. Длинные распущенные серебристые волосы крупными локонами спадали на грудь и ветви дерева. Возможно, я казалась ему знакомой. Тут парнишка стал понемногу соображать, где мог видеть меня.

– В школе, конечно же! – бормотал он, не отводя глаз, – Правильно, почти ровесница из старшего на год класса. Вот, почему здоровяк все еще валяется без видимых на то причин. Ее взгляда все в школе боятся, кроме друзей, а их не много. Да и те бывает, с ней ссорятся. Очень странная девочка, вся такая таинственная, загадочная. И почему она решила помочь? Кто я такой для нее? Ни родственник, ни друг, ни даже знакомый. Вряд ли она вообще в курсе, что я учусь с ней в одной школе.

Все прочла по губам, ни о чем не подозревающего парнишки.

– Привет! – решил он громко на свой страх и риск со мной заговорить, – Это ты мне помогла отбиться от этих придурков?

Я, не ожидая такой наглости, решила слезть с дерева и удалиться, прочь не отвечая. Но внизу меня поймали за руку, просто невиданная наглость! Зачем только помогала ему! Если б знала, чем это для меня самой обернется, то, оставила бы его, на расправу этим двоим. Я дернула руку, но он сжал еще сильнее мое запястье.

– Почему ты мне помогла? – он повернул меня к себе лицом и заглянул в глаза. А вот это зря! Не стоит меня испытывать. Вот бы ему сейчас дать ощутить тот кайф, что чувствует, катаясь по земле здоровяк. Так и чешутся руки. Даже злобно улыбнулась. Но, как только я взглянула в эти чайные глаза, полные детской наивности, любопытства и жажды приключений, то что-то перехотелось. Передо мной стоял совсем юный хрупкий смуглый от загара паренек. Темные волосы его почти до плеч растрепались после драки. Он мне искренне улыбался и эту улыбку портил лишь вид разбитой губы и засохшей недавно еще растекшейся крови. Мне было его жаль мучить.

– Я Алекс. Так ты скажешь, почему помогла? – не унимался он.

– Так надо было… – не сдержалась я. И дернула руку – Отпусти!

– А ты не убежишь? А то догонять тебя, сил уже совсем не осталось, – улыбался кареглазый.

Я не отвечала, только потянулась к висящему на дереве рюкзаку, и как это эти трое его не заметили, когда решили устроить драку именно здесь? Парень все еще крепко держал мою левую руку. Я достала из кармашка салфетку и, приблизившись к нему с невозмутимым лицом, вытерла потеки крови на его подбородке. Не знаю, зачем я это сделала, просто был сиюминутный порыв. Однако ж, парень был удивлен сим жестом и незаметно для себя отпустил мою руку. Я же, занимаясь изучением нового объекта, напросившегося на мое внимание, потеряла контроль над ситуацией и тот здоровяк, которого отпустила боль, мигом очухался и вскочил на ноги. Так как он был позади нас, то смог незаметно подкрасться и схватить меня за волосы. Угрожая придушить.

– Боже, вот это встреча. Вот так совпадение! Два ненавистных мне человека в одном флаконе, так сказать, – говорил здоровяк с явным предвкушением победы.

– Пусти ее, тварь! – требовал кареглазый. – Маловато видно тебе досталось.

– Кто бы говорил! Слабак. Если б не эта деваха, ты бы сейчас был полудохлый полуживой! – изливал он желчь.

– Я говорю последний раз. Убери от нее свои поганые руки! – кареглазый поднимал небольшую сухую ветку, но вполне сносную на роль дубинки.

– Посмотрите-ка, защитничек нашелся! Ты себя бы сначала научился защищать, – продолжал издеваться здоровенный и получил импровизированной дубинкой в нос, так как я, превозмогая боль от удерживаемых им волос, отклонилась в нужный момент.

Только вот вырваться мне не удалось, напротив он еще сильнее прижал меня к себе, не отпуская при этом серебристые локоны. – Ты это зря, – сплевывая носом пошедшую кровь, прорычал он. – Вот теперь ей не поздоровится! – Он полез в карман, доставая оттуда складной нож.

А вот этого я как-то не ожидала!

– Ты только послушай, какая пикантная история получится! – говорил он, приставляя лезвие к моей шее, – Я даже вижу заголовки газет «В школьном саду малолетний маньяк зарезал девчонку»!

При этом его рука проскользила вдоль моего тела, остановившись на груди! Смотрю, этот гад совсем обнаглел. Надо что-то делать, а то этот псих уже вцепился мне в шею!

– Ты точно больной на голову! Отвали от нее! – вновь замахнулся дубинкой Алекс, но в этот раз не попал.

– Теперь уже ничего ты мне не сделаешь, – рассмеялся здоровенный боров, замечая, как встает его помощник, – Как тебе? – он рассмеялся, – Мне нравится такой расклад, ты исчезнешь с моих глаз, а она, – он резко дернул за волосы, отчего я сдавленно прошипела, – Уже больше никогда не будет прикалываться со своими трюками.

– Алекс, сзади! – крикнула я и мне тут же закрыли рот. Алекс успел среагировать, но вставший все же свалил его на траву. Они сцепились.

– Ты помолчи, тебе вредно говорить, – шептал мне на ухо этот идиот. И его рука вновь прошлась по моей груди, – У нас с тобой будет интереснее занятие, чем наблюдать, как они катаются в траве.

И здоровяк поволок меня, удерживая за волосы вглубь сада. Я же закрыла глаза, глубоко вдыхала воздух, собиралась с силами и думала, чем бы его пригреть этаким, чтоб долго помнилось и боялось подойти на расстоянии тысячи километров. Меж тем, мы ушли далеко от дерущихся парней. Он повернул меня лицом к себе и прижал к стволу дерева. С силой рванул на мне блузку, которая, явно не ожидая такого натиска, лишившись пуговиц, распахнулась, открывая взору белое кружевное белье. Еще чуть-чуть, совсем немного потерпеть! Я вдыхала все ровнее и спокойнее, по-прежнему не открывая глаз. А он уже начал целовать мою шею. Я чувствовала его дыхание поднимающееся все выше. Вот и отлично! Все готово, нужное количество энергии сгенерировано вовремя! Видимо в этот момент, бандюган решил поцеловать меня, но не успел. Мое дыхание стало абсолютно ровным и спокойным, было трудно понять, дышу ли я вообще. Сердце билось спокойно, медленно. Я вся как будто замерла. И вот распахнула глаза. Он, встретившись взглядом с омутом моих глаз, похолодел, его лоб покрылся потом. Что он в них увидел, один Бог знает, но ему явно поплохело и очень сильно!

За это время Алекс, разобравшись с помощником, явно не очень отличающимся силой и умом, нежели здоровяк, успел разыскать нас и теперь стоял, наблюдая на расстоянии. А здоровяк медленно сполз на траву, зажмурился и, схватившись руками за голову, стал умолять кого-то невидимого:

– Хватит! Отпустите, хватит! Я этого больше не вынесу!..

Алекс спрятался за близрастущее дерево, и с опаской понемногу выглядывал из-за него, – «Вот это девочка», – думал он, – «Хрупкая, без-з-защитная…», – на последнем слове он поперхнулся. А топом стал замечать, что у него понемногу начинали трястись коленки от такого зрелища. Между тем, ни с того ни с сего, небо затянуло весьма черными тучами. Поднялся сильный, холодный ветер. Девчонка стояла у дерева, как вкопанная, ветер развевал и путал длинные волосы и неистово трепал полы распахнутой блузки. Серые локоны прямо-таки светились и переливались серебром, а может это ему со страха показалось? Дрожь колен стала переходить в легкий озноб по всему телу. Стало заметно холодно, не смотря на разгар весны.

– Нет! Не надо! Нее-ет! – вопил катающийся по земле здоровенный парень. Его голос был истошным и полон горечи.

– Это тебе за все злодеяния, что ты натворил! – серебристым, но пугающим, леденящим, спокойным тоном проговорила девчонка.

Тут же, прямо у ее ног, из ниоткуда появился огромный вихрь! Он был высотой около двадцати метров, но не затрагивал окружающие деревья, только стал набирать обороты и медленно приближаться к валяющемуся на земле и умоляющему о пощаде комочку. У Алекса глаза просто отказывались верить самим себе, тело колотила уже сильная дрожь. Его потянуло в сторону вихря. «Черт, не засосало бы!» – думал он.

Я, дав волю накопившейся энергии, а учитывая, что я почти месяц ни на кого не тратилась – не было случая пускать в ход свои скрытые дары, ее было через край, спокойно наблюдала, что из этого выходит. Откуда мне было знать, что отпустив вожжи, будет, весьма сложно их поймать. Только бы не убить. Этого я боялась больше всего, что когда-нибудь, не контролируя себя, убью человека. Хоть здоровяк и являлся плохим индивидом, все же убивать его мне не хотелось. Я чувствовала прилив сил, жизненной энергии. Она меня прямо переполняла, даже уходила через край. Вот, именно эти проливающиеся потоки энергии разом сгустили тучи. Странно, обычно во время таких воздействий я ощутимо чувствовала, как тело покидают силы, а сейчас все наоборот. Энергия из меня так и мчалась бурным потоком, будто я ее произвожу. В какой-то момент заметила у своих ног высоченный вихрь! О-о-о… Судя по всему, я «малость» переборщила с изначальным толчком энергии, который вызвал целую бурю. Это что же получается, я могу вызвать непогоду? И могу управлять стихией? Здорово, если так!

Пошел крупный, ледяной дождь, но мне не было холодно. Я и так уже была ледяной, словно из холодильника вылезла. И это мое естественное состояние в таких ситуациях. Неконтролируемый мною, вихрь подхватил здоровяка и закружил. Тут заметила, что он втягивает потоками ветра в себя и Алекса, который не успел ухватиться за дерево. Я вышла ему навстречу и он, ударившись о меня, упал к ногам.

– Держись! – прокричала, протягивая ему руку. Он тут же, не раздумывая, за нее ухватился и потихоньку встал. Его сразу перестало всасывать в этот ураган, который уже куда-то сорвался и умчал со скоростью света, вместе с телом, подобранного с земли, здоровяка.

– Ну вот, теперь я даже не знаю, жив ли он и тем более, куда его унесло, – обратилась я к Алексу, – Ты зачем выглядывал?

– Знаешь, от такого невозможно удержаться! – запыхавшись, говорил он, – Не каждый день на твоих глазах происходят этакие стихийные явления! – его трясла мелкая дрожь, и он все еще крепко до боли сжимал мою руку.

Буря, между тем, улеглась, тучи расступились, и выглянуло солнышко. Снова стало тепло, даже жарко.

– Можешь уже отпустить, – взглядом указала на чуть ли не синеющую руку от сильной хватки парня.

– Ах, да. Извини, – Алекс отпустил, наконец, мою кисть и уставился на меня.

Я запахнула блузку. Он отвернулся, как будто только что не смотрел на меня. И вот, не совсем вовремя, впрочем как всегда, пришел упадок сил. В принципе это всегда бывало после выплеска энергии, но сегодня все ощущения были другими, и как оказалось с «отходняком» тоже в новинку. Сколько себя помню, было так: концентрация, выплеск энергии с ощущением ее потери, и полное опустошение запасов, но без ущерба для здоровья, что я привыкла называть «отходняк». А вот сегодня все в троекратном, если не десятикратном, размере проявилось. Так что мне стало хуже прямо сразу после завершения представления. Ноги отказывались держать, прямо подкашивались. Я резко упала, потеряв сознание. От встречи с Матушкой-землей меня спасло только то, что Алекс стоял максимально близко и успел подхватить.

– Что с тобой? – взволновано, спросил Алекс, опускаясь вместе с девчонкой на землю и пытаясь нащупать пульс. Убедившись в его наличии, немного успокоился, но его взгляд остановился на блузке, – Да что ж это такое? Не одежда, а какое-то наказание.

Алекс вытащил из кармана брюк, весьма кстати, завалявшуюся там булавку и застегнул полы блузки. Затем встал, подхватил на руки девчонку и пошел на выход. Проходя мимо того места, где была первая драка, он обратил внимание на отсутствие помощника здоровяка. Видимо уполз подальше отсюда. Кто знает, может он видел происходившее в глубине сада и струсил? От такого зрелища любой бы умчал без оглядки и предпочел считать все увиденное дурным кошмаром.

– Что же с тобой делать-то? – мыслил он вслух, подходя к своему черному мотоциклу, на котором каждый день приезжал в школу. Кое-как усадил ношу боком впереди себя, благо она была меньше ростом, и потихоньку поехал домой.

У него дома на его кровати девчонка пролежала бездвижно до глубокого вечера, почти пять часов. Он уже серьезно стал опасаться за ее здоровье. Даже подумывал позвонить родителям, которые в этот раз в ночную смену работали, спросить совета, что делать, может скорую помощь вызвать?!

Я очнулась и первое что увидела, большое незнакомое окно в незнакомой комнате под крышей дома, а за окном уже сумерки. Где это я есть? Тело вроде бы не ломило, прекрасно себя чувствовало, только вот запасов энергии никаких не обнаруживалось, так что сейчас я весьма уязвима, как обычные люди, и полностью безоружна. Решила тихонько встать и выяснить где я. Оглядевшись, поняла, что, судя по всему, я у Алекса, так как на столе с кучей книг и школьных учебников стояла фотография его с семьей. На стенах были многочисленные плакаты рок-групп разных стран. В этом мы похожи, я тоже обожала, рок и метал. У окна стояла, вся покрытая узорами, гитара. Я вышла из комнаты, спустилась вниз. Алекс сидел на диване с телефоном в руках.

– Алло! Мам? – на том конце ответили, – Тут у меня небольшая проблемка… – он не договорил, потому что я подошла к нему, – А вообще-то нет! Уже все хорошо. Я справился. Пока. – Алекс поспешно отключил телефон.

– Садись. Ты как себя чувствуешь? – он усадил меня рядом.

– Да, знаешь, не важно. Хотя могло быть и хуже, – со вздохом поджала губы я.

– Хочешь чего-нибудь? Поесть, пить?

Да, этого я очень хотела, после таких энергетических растрат, и пить и есть и побольше.

– Да! – не стала врать и отказываться.

– Идем. – Он встал и отправился на кухню. Я пошла за ним.

В мгновение ока он разогрел ужин, состоящий из спагетти и аппетитных домашних котлет, которых я слопала аж три штуки, ну и конечно же, чай с печеньем и конфетами. Когда все было подано, мой новый друг присел напротив и внимательно наблюдал, как я жадно уплетаю угощение.

– Тебя будто три дня не кормили, – не сдержал улыбку он.

– Еще бы, столько сил потерять, – с набитым ртом буркнула я.

– Как ты это делаешь? – поинтересовался Алекс.

– Не знаю. Оно само собой получается. – Не очень-то хотелось посвящать его в свои тайны. Кто знает, можно ли ему доверять? Со временем будет ясно.

– Где я? – я уже почти все съела.

– У меня конечно, – недоумевающе он посмотрел на меня.

– В том смысле, в каком районе? Где ты живешь? – пояснила я.

– В центре. Вот сахар, – ответил Алекс, подавая мне сахарницу, которую сразу забыл поставить.

Ага, значит мой дом на другом конце города.

– Как же я здесь оказалась? – попутно осматривала кухню, утопающую в комнатных цветах разных цветов и сортов.

– Когда ты упала в обморок, я тебя поймал, отнес к мотоку и увез. Вот и все.

– А, у тебя есть мотоцикл? Может, ты тогда меня до дома подкинешь? – поинтересовалась.

– С удовольствием! – грустно улыбнулся он, видимо не хотел рассаваться, – Ты такая странная. Необычная.

Уже было поздно, на улице темно и ни чего не видать. Так что, когда я допила чай, мы отправились ко мне. Я раньше никогда еще не ездила на мотоцикле, не считая сегодняшнюю бессознательную поездку. Это было здорово, теплый ветер в лицо, чувствуешь вечернюю свежесть и мчишься по дороге. Доехали мы достаточно быстро и на прощание я, такая окрыленная поездкой, крепко обняла Алекса. Он растерялся и не знал что сказать. А я уже повернулась, чтобы уйти, но тут он вспомнил и остановил меня, поймав за руку:

– А как тебя зовут? – странно, что этот вопрос ему не пришел в голову раньше.

Я стояла и смотрела в плитку тротуара, а потом, подняв взгляд и улыбнувшись, ответила:

– Люся.

Высвободившись из объятий его руки, ушла в дом, на пороге которого уже стоял отец и наблюдал за этой сценой. Глаза отца были полны ярости, в размере они весьма увеличились, когда я подошла ближе, и он разглядел на мне разорванную блузку. Недолго раздумывая, он рванулся к Алексу, который все еще стоял у калитки:

– Ах, ты щенок!

– Пап, постой! Ты все не так понял! – хотела его остановить, но он стремительно приближался к Алексу, который, наверно думая, что мой отец тоже обладает чем-то необычным, типа меня, уже трогался в обратный путь, будто не замечая его приближения.

В общем, Алекс быстро сбежал. Потом мы стали часто видеться вне школы. Весьма подружились. Вот так я обзавелась другом, как потом оказалось, навсегда. Замечательным другом, с которым мы стали очень близки. И по жизни шагали вместе. После окончания школы поступили в среднее звено образования вместе, а потом и в высшее учебное заведение тоже вместе. Организовали рок-коллектив. Много выступали. Нам нравилось это занятие. Он давным-давно совсем перестал меня бояться, привык к моим неординарным способностям. И почти все знал об их проявлениях и свойствах. Например, что будет при перегрузке энергии или ее отсутствии, что со мной творится по вёснам и осенью. И самое главное, уже знал наверняка, что в каких ситуациях надо делать, даже чем помочь мне. А ситуации за эти годы случались всякие разные.

С годами мои неординарные способности проявлялись все больше и больше, а весной и осенью эта сила во мне становилась просто неудержимой. И не дай Бог, если вдруг кто-то вздумывал меня взбесить в этот период, мог с легкостью нарваться на увечья. Отец по этому поводу всегда очень волновался, переживал и советовал мне быть осторожнее, часто не прибегать к помощи этакого воздействия на людей. Мало ли что.

*****

Древний город России.

К двадцати годам мне стало все сложнее себя сдерживать. Часто менялось настроение, реже стала видеться с друзьями, чтобы не срываться на них. Стало все несказанно раздражать. Я все острее чувствовала потребность уйти куда-нибудь, уединиться, и вообще весьма бы обрадовалась виду на жительство где-нибудь в глуши лесной и только иногда приезжала бы в гости к родным. А развивающаяся концертная деятельность нашего с Алексом коллектива стала прямо-таки в тягость. Но ведь об этом я всегда мечтала – чтобы выступать, тем более, что нас хотят слышать!

Мой голос был, как все говорили в округе, да и в крупных областных центрах, неземной! А мне он казался обычным, не лучше, чем у других. Но, говорили, со стороны виднее. Когда я пела, все слушающие просто с ума сходили, их пробирала дрожь до мозга костей, в зависимости от содержания песни. Они находились словно в прострации, их завораживало, а после этого контакта, говорили, оставалось приятное ощущение на душе, некоторые сообщали в интервью о том, что якобы после посещения наших концертов даже излечивались от тяжелых болезней. Именно благодаря всему этому наш коллектив быстро обзавелся тучами фанов. Лично я считала, что не все это являлось правдой, особенно про излечение, ведь мы поли рок, а у него много противников. Ну а фанатам может всякое привидеться и показаться. Да и сила самовнушения, как доказали уже давно многие ученые, способна на многое. С толпой все проще: если нравится, как поем и играем, так значит мы уже в их глазах святые.

И вот, в тот период мне приходилось не очень легко. Я боялась впасть в транс, а то и вовсе выскочить в астрал прямо на сцене, потому как не могла держать самоконтроль. Непонятно почему, но я была на грани. Чем больше зрителей на концерте, тем сложнее. Переполняла и рвала на части энергия, исходящая от них и обратно, эта взаимосвязь делала меня с ними единым целым. А ощущения при этом самые приятные, и казалось, что прямо сейчас выпрыгнешь из собственной шкуры, от переполняющего ощущения счастья, и куда-то душа рвалась, на свободу что ли, из своей темницы. Так хотелось куда-то улететь за потоком мыслей и фантазии, и музыка этому способствовала. Не знаю, что чувствовали при этом зрители, но, может, именно эта сила и заставляла их сломя голову бежать к нам на выступления, пусть даже если мы пели в составе какого-то концерта всего пару песен. Ну а на сольники толпу просто не сдержать.

А однажды…

На следующий день после моего дня рождения, двадцатилетнего «юбилея», ничто не предвещало грядущих весьма удивительных перемен в моей скромной жизни. На тот момент я училась уже в университете. Мы с Алексом сидели на скучных парах, но на наше счастье, таковыми были не все. И вот на одной из самых скучных мое состояние резко ухудшилось, меня рвало на части, я не знала, что со мной и что делать. И в какой-то момент я поняла, что мне срочно надо уйти с пары, из университета, из города, и как можно подальше. Причем прямо сейчас! Я сидела рядом с Алексом, положив голову на руки, упирающиеся локтями в стол, и тяжело дышала.

– Тебе плохо? – заметил мое состояние он.

– Да… Я не знаю, что это, но во мне словно что-то меняется… – слабым голосом проговорила я.

Его рука легла на мою слегка дрожащую руку.

– Что я могу сделать? – шепотом сказал он, стараясь не привлекать внимание учителя.

Я, сделав над собой усилие, встала, как можно спокойнее подошла к учителю, отпросилась и тут же выскочила из аудитории. Было весьма жарко, хоть и май на дворе. Помчалась в комнату для девочек, умылась холодной водой и взглянула в зеркало. Ого! Вертикальные зрачки! Я вскрикнула и упала на пятую точку.

– Что такое? – В дверном проеме появился Алекс, весьма встревоженный моим бледным видом.

Он поднял меня на ноги, которые не желали стоять ровно и подкашивались.

– Ты умчалась так быстро, ничего не сказав. Вот, ты забыла. – Он показал мне рюкзак. Я в самом деле даже не вспомнила о нем.

Я еще раз умылась холодной водой, посмотрела на свое отражение – все в порядке, никаких метаморфоз. Привиделось?

– Да тебя всю трясет! – обнял меня друг, – Идем, я тебя отвезу домой.

– Алекс, отвези меня в ближайший лес… И поскорее, пожалуйста. – Я с трудом соображала, что со мной. Но на инстинктивном уровне понимала, что надо скрыться от людских глаз.

Его глаза были удивлены, а брови взлетели вверх от фразы «отвези в лес».

– Это не то, что ты подумал, – сразу же я обломала полет его шальных мыслей.

– Да я и не собирался, думать еще… – Растерянность на его лице сменила удивление. – А что, теперь и просто подумать нельзя? – все же потом добавил и повел меня на выход.

Как я доехала до Эльты, один Бог знает, меня всю колбасило, внутри что-то рвалось наружу.

– Алекс, поскорее! Пожалуйста… – еле говорила сквозь сбившееся дыхание с закрытыми глазами. Мне так казалось легче держать себя в руках. – В лес!

– Мы уже на Эльте, а там до леса уже рукой подать! – прокричал мне мой спутник.

Как только завиднелись сосны, я соскочила с мотоцикла прямо на полном ходу, не знаю, как не разбилась, но как-то перевернулась в воздухе и встала твердо на ноги. Даже страшно стало: откуда этакая ловкость? Алекс практически сразу почувствовал отсутствие на своей груди до того крепко вцепившихся моих рук и резко с разворотом остановился. Но я уже мчалась вглубь леса, подальше от него и от всего мира.

Не представляла, с какой скоростью я бежала, но Алекс меня не нагнал. Может, все потому, что я рванула в глушь, где ему было не проехать? А может, зная меня, он решил не мешать, дал время побыть одной. Так или иначе, но я осталась одна среди высоких сосен. Остановилась на поляне, густо окруженной лесом, перевела дыхание. Сердце бешено колотилось и, похоже, успокаиваться не собиралось. Я упала на мягкую прошлогоднюю хвою под ногами. Закрыла глаза, попыталась успокоиться, но это еще больше наполняло меня неизвестной энергией, которую было некуда применить. Что же делать? Меня уже колотила дрожь по всему телу, это было приятно ощущать – такой прилив сил и энергии, накопившейся, видимо, за предыдущий месяц, потому как не приходилось ее расходовать. И все же ее было уж очень, очень много. Появилось ощущение того, что меня сейчас разорвет от избытка! Тут осенило: а может, дать ей выплеснуться, и станет легче? Ну, скажем, дождик вызвать солнечным днем, более безобидного мне ничего не пришло в голову. Не ураган же поднимать здесь в лесу.

И вот я начала сосредотачиваться на осуществлении поставленной задачи. Расслабилась, с трудом унимая дрожь. Представила себе дивный райский сад с множеством цветущих цветов, аромат которых просто кружил голову. Я их видела и чувствовала как будто наяву, еще никогда такого не было. Приближалась к большому красивому фонтану в центре сада, который окружали невысокие сосны. Тут свежо, пахло хвоей. Но мое виде́ние почти что прервал странный стук сердца. Вроде бы стучало ровно и уже спокойнее, нежели несколько минут назад, но как-то не так. Четче, что ли? Нет, наверно, слышнее, а точнее, ощутимее. Беспокойство все еще присутствовало. Но я постаралась не выпасть из видения и продолжила путь к фонтану, наслаждаясь его красотой. Стены его были выполнены из камня и украшены драгоценными камнями. Они так и играли своими гранями в лучах теплого солнца. Веяло прохладой. Я подошла совсем близко, так, что на меня попадали мельчайшие капельки воды, отделяющиеся от бурного потока падающих струй. Было приятно ощущать их ободряющую и вместе с тем успокаивающую свежесть. Я закрыла глаза и улыбалась, наслаждалась этими пылинками, похожими на волшебную искрящуюся пыль из сказочной страны. Вдоволь насытившись, открыла глаза и заглянула в фонтан. Бог мой! Что я видела?! Даже оглянулась по сторонам: вдруг кто рядом стоит? Нет, никого не оказалось. Я с опаской заглянула еще раз. Тот же результат. В отражении на меня смотрело с трудом узнаваемое лицо. Во лбу сияла синяя восьмиконечная звезда, четыре ее конца были длинными, а другие четыре – короткими. Волосы остались практически без изменения, если не брать во внимание то, что они светились серебром, аж ослепляли. А вот рот и глаза – это отдельная история. Пропавшая, от увиденного отражения, улыбка обзавелась прелестными клыками, не меньше пяти сантиметров, да и зубы стали как-то острее. И довершали чудную картину синие, с вертикальными зрачками, глаза! Опаньки, и кто же мы такие будем? Это я, что ли? Нет, не я. Не припоминала, чтобы сама себе нафантазировала что-то такое. Вообще-то хотела всего лишь дождик, который, кстати, уже накрапывал.

Я очнулась, села, потирая голову на затылке. Дождь и впрямь шел, но уже сильнее, переходил в ливень. Похоже, опять перестаралась. Но облегчение не ощутила, кажется, выплеска не произошло. Я быстренько встала и прижалась к ближайшему стволу пушистой елки. Меня опять затрясло. Может, теперь от холода? Дождь уже лил как из ведра. Надеялась, Алекс уехал или спрятался где-нибудь и не мок там, ожидая меня. Стало темнеть, тучи затянули все небо. Я взяла свой рюкзак, вытащила из кармашка зеркальце и не без страха взглянула в него. Рука дрогнула, и я его уронила. Теперь на блестящую гладь стекла лились потоки дождя. Но то, что там увидела, не хотелось больше видеть. Это было то самое отражение из моего видения! Откуда это? Неужели это все на самом деле происходит? «Осмотр» языком острых клыков и полного набора не менее заточенных зубов подтверждал действительность. Я изменялась! Но почему? И так с рождения не такая как все, а тут еще… – «Я что, оборотень?» – сразу же пришло в голову. Начитавшись фэнтезийных книжек, представляла, что клыки присутствуют лишь у всякого вида оборотней, но вертикальный зрачок к чему? И вот тут началось…

Я почувствовала сильный толчок изнутри, в груди, и сразу же словно отлетела от земли! Глаза закрылись сами собой, от захватившего дух прыжка, словно на русских горках. Я стремительно поднималась вверх, чувствуя, как хрустят мои кости ног, рук, ребер, от этого все тело сковало болью. Кости просто отчего-то ломались. Позвоночник трещал, пронзая каждую часть тела жуткой болью, от которой тошнило, и стремительно увеличивался в размерах. – «А что дальше-то будет?» – Мои мысли стали путаться, рассудок помутнел, боль становилась нестерпимой. Я зажмурилась и погрузилась в себя, наверно, наступил анафилактический шок. Однако чувствовала, что энергия, наполнявшая меня, распределилась далеко за пределы тела и окутывала, словно кокон. Но через некоторое время, когда кокон еще больше стал увеличиваться в размерах, а я вновь выше подниматься от земли, услышала уже новый хруст. Теперь это ломались не мои кости, они уже все переломаны. Это перегибались и падали крупные ветви сосен, и даже некоторые, не слишком толстые, деревья! Словно по ним прошелся ураган или кинг-конг. В том, что урагана точно не было, я была уверена, но в отсутствии какого-либо чудища поблизости уже весьма сомневалась. Я открыла глаза, и у меня даже закружилась голова от той высоты, на которой находилась. Когда взглянула на свои руки, точнее, одну переднюю пару конечностей, иначе язык не поворачивался их назвать, то обомлела от вида мощных чешуйчатых лап с огромными когтями! Да что же это такое? Это сон, видение, галлюцинации? Я снова зажмурилась.

– Это только сон. Это все неправда. Я все еще сплю, и это мои фантазии, – проговаривала я, успокаивая себя. А сердце колотилось бешено, точнее, сердца́, так как я отчетливо слышала стук в груди как слева, так и справа. Так что у меня их теперь два. Постаралась успокоиться, собраться с мыслями и ощутить свое… новое тело…

Оно оказалось огромным, чешуйчатым, наполненным энергией, бьющей фонтаном через край. Зверь, коим теперь я являлась, был гигант, потому как взгляд упирался прямо в макушки сосен, и мне среди них было очень тесно. В округе поломано много молоденьких деревьев, я их просто повалила своим быстро выросшим телом. Теперь у меня было две пары крупных когтистых лап, длинная шея, благодаря которой голову можно свободно повернуть назад и посмотреть на спину. Голову, кстати, я не имела пока возможности увидеть и морду тоже, но в том, что у меня есть волосы, ну или грива серебристого цвета, весьма длинная, я не сомневалась, так как она спадала на морду, закрывая глаза. Я откинула назад мешающие мне пряди и продолжила изучение себя новой. Тело все сплошь было покрыто крупной чешуей цвета серебра, и она сверкала под ливневым дождем, даже при отсутствии солнца. Такая красивая, блестящая. По спине пролегала полоса острых длинных шипов, уходящая на шею вверх и на хвост вниз. Что, хвост?! Да, теперь у меня и хвост имелся, который на кончике был оснащен острой стрелообразной пластиной. А еще я увидела на спине пару огромных сложенных крыльев, моих крыльев! Так вот оно что, я не оборотень, я – ДРАКОН!!! Но дракон какой-то необычный, по моим представлениям. Таких драконов нигде не видела, ни в книгах, ни на картинках. Никто из людей такой вид или породу не описывал.

– О небеса… – тихо выдохнула я и чуть не оглохла от собственного утробного голоса, который раздался на весь лес, спугнув стаи птиц и, возможно, всех зверей.

Ну надо же, не рассчитала силу звука. Что же мне теперь делать? Никак не укладывалось в голове, почему все это произошло, что сделала не так и, главное, зачем мне все это? Концентрировалась ведь всего лишь на дожде, но не на преображении себя любимой. Зато теперь понятно, почему так колбасило весь день – вот она, кульминация моего состояния. Я была в шоке.

– Как же мне превратиться обратно? Как же превратиться обратно? Обратно! Если это, конечно, возможно, – я рассуждала вслух и теперь уже не глохла от своего весьма приятного голоса.

Повернулась вокруг несколько раз, рассматривая себя и улеглась, обернувшись хвостом. Дождь уже закончился, даже не заметила, когда. Не до дождя уже было. Расслабилась, надеясь, что превращусь так же неосознанно обратно.

Я снова оказалась в том дивном саду, у того же фонтана, но теперь ко всему прочему не одна. Там стоял молодо выглядевший мужчина, высокого роста, крупного телосложения, светлые волосы были собраны в хвост, но пара прядей выбилась из него и спадала на лицо. Он внимательно смотрел на меня синими глазами и улыбался. В голове промелькнуло, что он больно похож на меня или я на него. И у него на лбу светилась, прикрываемая прядями волос, такая же восьмиконечная звезда, что я видела недавно в своем отражении.

– Милания! – позвал он и решительно двинулся ко мне.

Ох, Боже, еще этого мне не хватало. Не припоминала, чтобы во время моих полетов в фантазиях появлялись разумные существа, да к тому же совершали действия без моего желания. На сегодня было достаточно удивлений и эмоций, что-то не очень хотелось сейчас с ним знакомиться, тем более что мужчина явно обознался. И как знать, что это за человек, а моральных сил на оценку ситуации и всего происходящего совсем не оставалось. Решила для себя: кто этот мужчина и почему он похож на меня, обязательно выяснить позже. Так что я быстренько свернула этот сеанс релаксации, вернувшись в свою реальность. Жаль, что не было возможности посмотреть на свое теперешнее лицо, эээ, морду. А очень хотелось бы.

Тут телефон в рюкзаке пронзительно зазвонил, требуя его хозяйку срочно ответить. По мелодии звонка поняла – это Алекс. Интересно, он искал меня по лесу или уехал и волновался, что я так долго. Как же взять телефон? Вот задачка-то. И тут, усилием одной только мысли, я обернулась вновь человеком. Моей радости не было границы! Получалось, чтобы обернуться, мне надо было просто об этом подумать, а не расслабляться и концентрироваться на этом. Как же здорово снова быть в своей привычной форме. Но ощущение энергетического переполнения никуда не делось, и это меня настораживало. Теперь было ясно, что за кокон вокруг себя чувствовала раньше, правда не такой мощи, как сейчас: это моя вторая ипостась. Так она у меня с рождения была, получалось?! И, видимо, именно из нее я черпала энергию. Радость от пережитого немного спала, когда обнаружила себя абсолютно голой и наблюдала на земле разорванные остатки одежды. Так, замечательно. Если б знала, то непременно разделась бы перед превращением.

Где-то недалеко зашуршали кусты, похоже, это Алекс спешил на звук моего телефона. Я быстренько прикрылась волосами и повернулась спиной к уже вышедшему на поляну другу.

– Люсь, ты чего так долго? И почему не о… – Он не договорил, видимо, оценивая ситуацию, потихоньку приближаясь, – …о-отвечаешь на телефон, – наконец закончил фразу. – Что случилось? Тебя кто-то обидел? – в его голосе появилось волнение.

– Ближе не подходи! – остановила его я, серьезно опасаясь за его жизнь: превратившись вновь, могу же и раздавить.

– Почему ты раздета? О Боже! А деревья… Что тут было?

– Долго объяснять, ты не поверишь. Я и сама с трудом верю в реальность происходящего, – сгорая от осознания дурацкой ситуации, говорила я.

Он чем-то зашелестел за моей спиной. И через несколько минут мне на плечи легла его длинная, не по размеру широкая для меня, рубашка.

– Не хочешь, не говори. Расскажешь, когда сочтешь нужным. Только ответь всего на один вопрос, честно, – говорил на ухо он, заключая меня в свои объятия. – Тебя тут точно никто не обидел? – повернув меня лицом, он заглянул в глаза.

– Точно, точно. Уж можешь поверить, – не глядя в чайные глаза друга, отвечала, все больше краснея от стыда и застегивая рубашку.

– А как понимать вот это? – он указал на лохмотья, прежде бывшие моей одеждой. Алекс отпустил меня и осматривал поляну, по краям которой валялись деревья и ветки. – Да, видимо, ты сегодня отожгла по полной. – Закончив осмотр измененной местности, он снова посмотрел на меня и, заметив смущение, засмеялся.

– Прекрати ржать надо мной! – нахмурилась я. – Лучше отвези домой.

– О, да! Твой отец просто офигеет от такого зрелища! – продолжал заливаться смехом мой друг, – Что он обо мне подумает? Хотя нетрудно догадаться, – все сильнее хохотал Алекс. – В его глазах я уже давно предстал малолетним озабоченным извращенцем. – Алекс уже чуть ли не по земле катался со смеху.

– Хватит ржать, уже темнеет. Поехали!

Подняв рюкзак, я пошла в сторону дороги. Алекс, все еще захлебываясь смехом, поплелся следом, поглядывая на мои ножки и то, что еле скрывала мужская рубашка.

– Какой отец? Мы не дома, если что, – вдруг вспомнила я, когда друг меня догнал.

– Но ты только представь, если бы мы были дома, – не успокаивался кареглазый.

Ух, задала бы ему, чтоб не смешно стало. Но пришлось потерпеть, а то до дома еще доехать надо.

К ночи мы прибыли домой, в съемный дом, а снимали его на двоих. Многие думали, что мы супруги, ну или жених с невестой. А на самом деле мы всего лишь были близкие, закадычные друзья. Я сразу же, перешагнув порог дома, прошмыгнула в свою комнату. Переоделась и долго размышляла над происшедшим. А когда в соседней комнате погас свет, и стало тихо, решила выйти на улицу. Предварительно заглянув к Алексу и убедившись, что тот уснул. Жили мы в малонаселенном районе города, на окраине. Что меня весьма радовало. Я сбросила с себя легкую ночную сорочку, отошла подальше от дома, поближе к лесополосе, и превратилась в дракона. Даже помня ту жуткую боль, при первом превращении, все равно захотела еще раз ощутить себя сильным великим и могучим зверем. На мое счастье, боли больше не было, даже наоборот, чувство удовольствия появилось. И мне весьма захотелось опробовать крылья: как оно – летать. Я их расправила, почувствовала, сделала несколько взмахов, поднимая пыль, оттолкнулась от земли и взлетела. Сначала сердца замерли от страха и высоты. Было тяжело держать равновесие, в один момент чуть не упала, но все же справилась. Постепенно понимая, как именно надо повернуть крыло или хвост, чтобы развернуться, снизиться или подняться. Полет – это ощущение просто непередаваемо, когда чувствуешь ветер в сильных крыльях. Потоки воздуха в лицо, точнее, морду. Это чудесно! Это – полет!

Пролетая над гладью пруда, я решила приземлиться. Подойдя к самому краю воды, заглянула в его холодные толщи и увидела себя. Наконец-то в лицо. С поверхности пруда в свете луны на меня глядел, сверкая синими глазищами, весьма красивый, изящный белый дракон. Чешуя его своей серебристостью и светящимися переливами могла спорить с ночным светилом. Глаза были ярко синими с вертикальными зрачками, на слегка вытянутой морде просматривались небольшие острые клыки. На голове были два больших рога, уходящие назад, и еще спадали, словно грива, как ни странно для драконов, длинные мерцающие, серебристые волосы! Сейчас я уже как-то естественно воспринимала эту ипостась, наверно, по большому счету оттого, что она не навсегда, и я могу в любое время – ну как в любое, при наличии нужного объема энергии, конечно, – превратиться туда обратно. Я покрутилась у воды, рассматривая себя в ее зеркале. И все-таки эта грива как-то странно смотрелась, вопреки всем моим земным представлениям о драконах.

Сделав несколько кругов над городом, я вернулась во двор. Села, еле сдерживая эмоции от переполнявшей радости и счастья полета. Так вот оно как замечательно летать, особенно на собственных крыльях! И я это реально делала, а не в мечтах и даже не во сне. Улыбаясь от удовольствия, превратилась обратно в человека. Накинула на себя сорочку. И только тогда, когда уже сидела на крылечке нашего старинного съемного дома, меня осенило, такую тушу в небе ведь могли увидеть люди. А при свете луны не так-то сложно было разглядеть летящее нечто. Я поймала себя на том, что сама видела все прекрасно и в темноте, надо же! Для пущей уверенности повернулась, и посмотрела в темную комнату дома за спиной, и убедилась, что без особого напряжения различала стоящий в ней гардероб, табурет и торшер с обувью и даже, рядом с ним, маленькую дырочку в углу плинтуса – видимо, норка мыши. Вот так открытие. Неплохой бонус. А что касалось посторонних людей, оставалось надеяться, в три часа ночи никому не приспичило сегодня шататься по улице и глазеть в небо, хорошо освещенное луной. Свято в это веря, еще долго смотрела на ночное светило, удерживая себя от желания вновь взлететь. А когда ночная прохлада, давно пробравшаяся под тоненькую сорочку, взяла верх, и я стала вздрагивать от холода, в прекрасном расположении духа решила отправиться спать. Поднялась и с разворота уткнулась носом в грудь стоявшего на пороге Алекса. Я даже вскрикнула от неожиданности.

– Ты чего тут стоишь? – Я оттолкнула его от себя. – Напугал!

– А ты где шатаешься? По ночам. Что с тобой происходит, может, расскажешь? Посвятишь меня в свои тайны чуть-чуть больше, чем я знаю? Чтобы быть в курсе, чего ждать, куда бежать при случае. – Он преградил мне дорогу.

Я была в шоке, неужто он стоял здесь и все видел? Хотя нет, реакция была бы иная.

– А ты что следишь за мной? – недоумевающе посмотрела на него я. – Ты что-нибудь видел?

– Видел? А что я должен был увидеть? – вопросительно изогнул он бровь. – То, что ты в последнее время решила меня соблазнить? – Его взгляд пробежался по моей фигуре, а потом остановился на незатянутой шнуровке на груди.

– Что? – Я начинала злиться, – Пусти! – Я отпихнула его руку от стены и вошла в прихожую.

– А что мне еще думать? Если я тебя без видимых причин вижу уже дважды в чем мать родила!

Я постаралась пройти в комнату как можно быстрее, но меня остановили, поймав за край ночной рубашки. От этого резко остановилась, а сорочка затрещала по швам.

– Извини, – Алекс сразу же сообразил, что ему сейчас будет плохо.

– Ей Богу, я не хотела, – я развернулась к нему, – И всячески пыталась уйти, но ты напросился сам.

Теперь он пятился назад, а я, на него наступая, кинула недолгий колкий взгляд, от которого друг упал на пол и захохотал. Он катался на полу долго, громко смеясь.

– Прекрати! – сквозь смех говорил он, – Сил уж нет.

На время я остановила это смешащее мучение.

– Так-то лучше… – шептал он, еле переводя дыхание.

Я подошла к нему и склонилась.

– Ну, я же говорила не злить меня… – нежно полилась моя речь, как ни в чем не бывало, – Зачем ослушался?

Но Алекс вдруг подтянул меня к себе, от чего без того просвечивающая рубашка задралась почти до пояса.

– Я же волнуюсь за тебя. – Он смотрел на меня бесстрашными глазами, а потом его бессовестный взгляд вновь пополз ниже.

– Ты опять? – окоротила друга я.

– Нет, нет! Еще раз твою бешеную щекотку я не вынесу. Прости, я удаляюсь. – Алекс зажмурился, быстро чмокнул меня в щеку. И так же быстро встал и пошел в сторону своей комнаты. Однако, немного погодя задержался, – Я лучше пойду спать, раз с тобой все в порядке.

Он неисправим – делай с ним, что хочешь, но своим обаянием, вовремя пущенным в ход, всегда сражал наповал. Я подошла к нему и обняла.

– Ты прости тоже. Мне просто сейчас очень нелегко справляться с ней… – чуть было не проговорилась.

– С кем – с ней? – уловил брошенное слово мой друг.

– С собой, – улыбаясь, выкрутилась я. Вроде не соврала, но и не подробную правду выдала, – Спокойной ночи!

Высвободилась из объятий и пошла к себе. Не хотелось пока посвящать Алекса в это, вдруг вид дракона его сильно напугает и оттолкнет, он и так от меня шарахается, правда не всегда. И все же, терять мне друга не хотелось, тем более что я к нему очень привязалась за столько лет. В общем никому о драконе не рассказывала, даже родным. К тому же я и сама еще не до конца знала, что со мной происходит и к чему это приведет.

Спать не очень хотелось, и я лежала в кровати, погружаясь в себя и свои грезы.

Глава 4 «Я зверь?»

Древний город России.

Теперь я уже совсем не боялась летать. Приходилось, правда, это делать исключительно по ночам, чтобы не дай Бог не заметили. Правда, часто это делать не получалось, уж очень долго накапливалась энергия, а для дракона ее нужно было очень много. А иногда времени не было на это, тогда приходилось сдерживать свои порывы. Вот и скажите после этого, что на земле нет магии. Она есть, но ее очень мало. А чем ее генерировать, кроме энергии стихий, я понятия не имела. Да и про стихии – это чисто на интуитивном уровне пришло в голову.

В моих видениях я вновь встретилась с тем мужчиной, что видела у фонтана в день моего первого превращения. И от него опять ушла, страшновато что-то общаться в фантазиях. Я такого опыта не имела, а вдруг застряну где-нибудь или что-то пойдет не так.

Но одной прекрасной ночью я сидела на крылечке и смотрела на луну. Как вдруг в моих мыслях или прямо в голове заговорил кто-то.

– Милания! Подойди ко мне. Не бойся. Я не причиню тебе зла.

Я не сразу поняла, откуда слышала голос. Оглянулась, посмотрела по сторонам. В округе никого не было. Сзади тоже.

– Это кто? И где вы? – озвучила я свое недоумение.

– Закрой глаза и увидишь, кто я и где, – отвечал голос.

Мне было немного страшновато, но любопытство все же сильнее меня, и я последовала его просьбе. Сразу же поняла, кого сейчас увижу, потому что оказалась в чудном саду, а за спиной шумел фонтан.

– Милания. Не уходи. Мне нужно столько тебе рассказать, – говорил мягким, бархатным голосом незнакомец.

Я повернулась и увидела, как уже догадалась ранее, молодого мужчину, искренне улыбающегося мне.

– Кто вы такой? Почему меня преследуете? И вообще как попадаете в мои мысли? – засыпала его вопросами.

– Я отвечу на все вопросы, даже те, которые ты еще не задала. Но не сразу, а постепенно. – В этот раз он не стал приближаться, может, опасался, что я уйду снова, и присел на край фонтана.

– Даже не знаю, с чего начать. Столько надо тебе рассказать и объяснить. – Его лицо отражало глубокую думу, и теперь оно казалось намного старше, нежели несколько минут назад. – Что ж, начну пожалуй с того, что ты дракон.

– Ух, ты! Это я в принципе уже выяснила, – сострила я.

– Нет, ты неправильно поняла. Ты дракон по своей сути, то есть ты родилась драконом, и родители твои, равно как и вся родня, тоже драконы, – продолжал он. – А человеческая ипостась – это уже второстепенное. Родилась ты не на этой бренной планете. Как ее там зовут у вас, забыл. Семляя, что ли?!

– Земля! – поправила я его.

– Да, Зэмля. Но суть не в этом, а в том, как тебе вернуться домой. А если это будет вдруг невозможно, то – как выжить в здешних условиях. Ты ведь еще ребенок. И многого не умеешь, например, использовать защитные, оборонительные, уничтожающие заклинания. Ну и всякие премудрости, из этого вытекающие. Как я понимаю, на этой планете очень мало магии, а значит, тебе надо экономить энергию, которую ты часто просто выкидываешь через край, не задумываясь о том, что она может еще пригодиться. Вот попробуй сейчас стать драконом.

– Прямо здесь? – Я опасалась, что там, в реальности, разнесу полдома этаким обращением.

– Да, прямо здесь, и не бойся, в реальности ты будешь человеком.

– Точно? Постойте, а как это вы узнали, что я подумала о…

– Вот этому я и буду тебя учить. Ты же себя не защищаешь никакими щитами, потому твои мысли доступны, – пояснил мужчина.

Опасным он мне вроде бы не казался, но в облике зверя, думалось, я более защищена. Так что я повиновалась, и в мгновение ока перед ним сиял огромный белый дракон. Но задержаться здесь долго мне не удалось, так как услышала треск ломающегося деревянного резного крыльца и выпала в реальность.

– О, не-е-ет… – простонала я, осматривая развороченное мною любимое место наблюдения за небесными светилами по ночам. На шум, конечно же, выскочил Алекс, включивший свет. Фу, я еле успела стать человеком. А судя по его округлившимся глазам, а потом наивной застывшей улыбке соблазнителя на лице, со мной явно было что-то не так. При этом он сложил руки на груди и играючи прислонился к дверному косяку, уже вопросительно глядя на меня, стоящую во дворе.

– Ну и как это ВНОВЬ понимать? – нарушил тишину Алекс, акцентировав именно слово «вновь».

– А что? – слабо возразила я.

– Что? Да… – задумчиво протянул парень, – Знаешь, мне старое крыльцо с порогом тоже не нравилось, – сказал он, осматривая и оценивая ущерб. – Но зачем же его утилизировать так экзотично и именно ночью, когда некоторые люди спят? – спокойно говорил друг. – А это? – Он указал на меня, поднимая одну бровь.

Да что ж это такое! Только теперь поняла, в чем дело. «Вот дура, послушала этого мужика, который, наверно, посмеяться решил или проверить на тупость, а я с легкостью повелась, подтверждая последнее», – думала я, глядя на порванную сорочку, валявшуюся во дворе. Значит, я сейчас стояла перед Алексом. Верно – в чем мать родила! И только удачно спадающие длинные волосы призрачно прикрывали «фасад». Я, краснея, отвернулась. Действительно, что ж бедному парню еще подумать об этом, как не то, что я его настойчиво и экстравагантно соблазняю. Черт! Какое неловкое положение. И это уже стало моей визитной карточкой в последнее время.

– Люся, по-моему, тебе стоит вообще не одеваться, – засмеялся кареглазый. – Так хоть на одежде сэкономишь, – продолжал издеваться он.

Потом ловко спрыгнул с огрызка порога и двинулся ко мне. У меня замерло сердце. А он обошел вокруг. Я, напротив, шагнула в сторону.

– Что с тобой? И почему ты себя так странно ведешь? – приближался Алекс. – Может, ты чувствуешь то же, что и я, только боишься об этом сказать?

О чем это он? Я пятилась назад, а когда уперлась спиной в стену дома, он меня обнял за талию. По всему телу промчалась дрожь. А сердце, теперь уже второе, решило присоединиться к первому и тоже замерло. Алекс приподнял мой подбородок, выразительно посмотрел в глаза. Потом отвел взгляд.

– Люсенька! Я тебя люблю! И уже давно. – Как-то обреченно прозвучало это. – С той самой первой встречи, в школьном саду.

Тут он меня крепко обнял. Грудь прижалась к его обнаженному торсу и от прикосновения предательски сжались темные вершинки. Но мне было так спокойно и уютно в его объятиях. Да, он мне тоже нравился, но все же не хотела все ускорять и переводить на иной уровень наши отношения. Мне вполне нравились и прежние, тесные, теплые, дружеские узы. Конечно, они были на уровень выше дружеских, но все же не пересекали определенную границу.

Сейчас же его руки стали гладить изгиб спины, переходя на бедра и попу. Ого! Надо удирать, пока не поздно. Я стала вырываться, но он как-то не особенно хотел меня отпускать. Его дыхание становилось частым и прерывистым, и теперь мужские руки ласкали мои волосы.

– Алекс! – не могла больше ничего из себя выдавить, как будто дар речи потеряла.

Я старалась освободиться от его объятий. Но он, казалось, меня не слышал и не понимал. Рванулась в сторону, высвобождаясь из крепких рук, но зацепившись за обломок крыши крыльца, упала. От падения сбились пряди волос, до этого закрывавшие наготу. Черт, я еще и ногу расцарапала в кровь! Теперь точно было не убежать.

– Люся, что ж ты делаешь? – с сожалением покачал головой парень.

Потом Алекс подошел, помог встать. Посмотрел на меня и, не сдерживаясь, легонько прикоснулся рукой моей теперь совершенно обнаженной груди, а я еле стояла, опираясь на друга, и ничего не могла поделать. Во мне все загоралось огнем. Сердца стали бешено колотиться. Но я нашла в себе силы и остановила эту пытку лаской.

– Люсенька, ты так прекрасна, – шептал Алекс на ухо, и с этими словами он подхватил меня на руки.

Наконец-то мой голос прорезался:

– Алекс, не надо!

– Но тебе же надо как-то в дом попасть, – совершенно спокойно говорил он. – Своим ходом это тебе сейчас точно не удастся. – И понес меня домой.

Что же будет? Допрыгалась, называется. А на что я рассчитывала, щеголяя голышом перед парнем, – что ему будет все по барабану? Мужик он или нет? Вот, и попала. И то уж несколько раз чайноглазый друг это игнорировал, а теперь все, видимо, припекло, сколько уж можно дразниться. По ходу сегодня не мой день. Он вошел в дом через второй вход. В старину, наверно, модно было иметь два входа, со двора и парадный.

– Ты меня хоть убей, но я все равно буду любить тебя, – говорил он по дороге.

Занес в мою комнату, уложил на кровать. Ну, вот я и попалась, вся такая готовенькая, бери – не хочу! Даже время на раздевание тратить не надо. Я ж попыталась отползти к стене, но вздрогнула и сморщилась от боли, прострелившей ногу, там не только царапина. А мой друг тем временем взял леопардовый мягкий плед и накинул на меня.

– Если ты не хочешь, так и скажи. Я ж не насильник какой-нибудь там, – говорил Алекс, доставая аптечку, – Мне хочется, чтобы это было взаимно, а не по принуждению.

– Позволь. – Он молча обработал мою рану, забинтовал и, пожелав спокойной ночи, ушел.

А я осталась обдумывать, как мне сегодня повезло. Мало того, мне как никому повезло с другом, поистине надежным и порядочным человеком, а ведь таких людей весьма мало на этом свете.

– Если понадобится в туалет, постучи в стену. Я приду и помогу, – внезапно вернулся Алексей.

Я согласно кивнула, и он, сладко зевнув, отправился спать. На какой-то момент мне даже обидно стало, что он вот так сразу ушел.

Нога перестала ныть, что позволило мне лучше закутаться в нежный плед и мягко провалиться в сон. Но, обнаружив себя в дивном саду, я поняла, что это не сон, а вновь мое подсознание орудовало.

– Во имя всех Богов, ты прекрасна!!! Я знал, что это ты. – Светловолосый мужик кинулся ко мне и обнял. – Моя маленькая, Милания, – нежно добавил он.

– А почему это я ваша вдруг стала? – Я оттолкнула пристававшего, мне это совсем не нравилось.

Он отошел немного.

– Почему ты в этом полотне? Ах, да, ты же не умеешь… – мужчина говорил себе под нос. – А ты всегда была моей маленькой крошкой. К тому же ты удивительно похожа на меня, не находишь? – Теперь он говорил в голос, четко и ясно.

Нахожу, еще как. Я это заметила с первого раза, при первом столкновении с ним. Светловолосый выждал некоторую паузу,

– Внученька, – расплывшись в улыбке, завершил он.

– Что? – я обалдела от услышанного. – Вы мой дед? – Я так и шлепнулась на пятую точку на бортик фонтана от удивления. – Это как же так получается, сколько себя помню, мои деды на этого мужчину похожими не были, правда, я их видела-то на фотографиях. А этот мужчина слишком молод для деда, – мыслила я вслух.