Азовская легенда бесплатное чтение

На берегу нежного тёплого моря в маленьком городке жил скрипач. Он был старый, одинокий и бедный. Не было у него ни родных, ни близких. Так уж сложилась его жизнь. Кроме чудесной скрипки и доброго сердца судьба не подарила ему ничего на нашей бренной земле.

Единственная отрада и надежда, которой жил скрипач, был мальчик-приёмыш. Старик подобрал его когда-то давно на дороге, когда возвращался из села, где играл на свадьбе у какого-то местного пана. Мальчик тогда был совсем маленький. Ему не исполнилось и трёх лет. Он одиноко сидел под абрикосовым деревом и ел опавшие фрукты. В южных краях фруктовые деревья часто растут рядом с дорогой. А поспевающие плоды падают на землю так, что их можно поднимать и есть безо всяких усилий.

В то время скрипач часто путешествовал по деревням и играл на разных праздниках, чем и зарабатывал себе на жизнь. Встретив мальчонку, музыкант пожалел его и приютил. Малец явно был ничей и не мог сказать толком – где его родители, как его зовут и откуда он родом. «Приближается старость, – подумал скрипач, – и скоро немощь совсем скрутит мои кости. Тогда я не смогу ходить по дорогам и зарабатывать игрой на скрипке. Придётся доживать свой век в одиночестве и нищете. Если возьму к себе этого мальчика и научу его музыке, то рядом со мной останется хоть кто-то, кто подаст мне кружку воды и горбушку хлеба. Будет не так тоскливо и печально умирать». Скрипач взял с собой мальчика и назвал его Янко.

Музыкант начал учить приёмыша игре на скрипке. На удивление ребёнок оказался способным учеником. У него от рождения был прекрасный музыкальный слух, и он всё схватывал на лету. Постепенно парнишка рос, его игра становилась всё лучше и лучше. Пришло время, когда старый скрипач вынужден был признать, что ученик превзошёл учителя. Старик не стал печалиться по этому поводу. Наоборот, он почувствовал, что силы его уже на исходе. Ноги скрипача ослабли, руки не слушались, пальцы немели от напряжения, тело скрутили годы и болезни. Он не мог, как раньше, делать большие переходы под ярким солнцем, дождём или снегом. И тогда, придя в этот маленький город у моря, старик решил здесь поселиться и доживать остаток своих дней вместе с юным учеником.

Вид на город.

Город был невелик и молод. Он возник благодаря своему удачному расположению недалеко от устья небольшой реки. От непогоды он был защищён большой песчаной косой, что позволяло кораблям укрываться от ненастья и бурь. Просторная бухта хорошо прятала в шторм суда и поселенцев, живших на побережье.

Люди тут селились издревле. Еще древние греки и римляне, путешествуя по здешним местам, описывали их в своих заметках, как земли богатые и изобильные. Много позже, Российская Империя для защиты от набегов в устье реки возвела Петровскую крепость, которая охраняла границы и послужила началом заселения плодородных земель оседлым людом. После того, как к Империи присоединился полуостров Крым, жизнь в округе стала более бурной. Развивалась торговля, расцветали ремесла. Ближайшие земли, урожайные пшеницей, требовали строительства порта. Так и возникла первая пристань, а вместе с ней вырос и город. Рассказывают, что сам Император, следуя по побережью, осмотрел первые постройки и остался доволен удачным местом для молодого приморского портового поселения.

Порт.

Рос порт, рос и посёлок. Он быстро превратился в уездный город на перекрёстке торговых путей Империи и черноморских стран. Открыли почтовую станцию, таможню, приходскую школу. Жители завезли паровые мельницы и маслобойни, построили макаронную и галетную фабрики, кирпичные и черепичные заводы. И, конечно же, здесь появилось много рыбообрабатывающих цехов. Ведь тёплое и неглубокое море обильно и щедро кормило людей своими богатствами. Город жил и развивался благодаря морю и торговле. Магазины-склады, купеческие лавки, трактиры, гостиницы, винные погреба и кофейни росли повсеместно. Трижды в год в городе проводились большие ярмарки, на которые съезжались купцы и гости со всей округи и из заморских стран. В эти дни город преображался и становился похож на большой и шумный улей, наполненный многоголосием разных языков, обычаев и нравов.

Горящие парусники на рейде. Азовская компания.

Пережил город и войну. Случилось так, что, когда Империя воевала с дальними странами, к берегу подошла вражеская эскадра и обстреляла селение с кораблей. Многие дома и постройки тогда сгорели или были разрушены.

Но город быстро восстановился, вновь отстроился и стал расти ещё быстрее. Открылось земское училище, а затем мужская и женская гимназии, женское училище и даже еврейская талмуд-тора. Для защиты судов от штормов в порту был построен волнорез. Два маяка – Нижний и Верхний, помогали кораблям в ночь и непогоду преодолевать опасности морских странствий.

Портовый маяк.

На окраине города, в маленькой заброшенной избушке, поселились старик скрипач со своим учеником. Днём они ходили по домам и в ближайшие деревни. Играли на праздниках и веселили публику. Их приглашали на свадьбы, дни рождения, и всякие торжественные общинные события. Порой их звали на похороны. Тогда их мелодии были грустными и печальными. Но и, провожая в последний путь незнакомых людей, они понимали, что делают доброе дело. Ведь настоящая музыка – это не только часть жизни, но и часть вечности. Люди приходят в этот мир, живут и уходят. А музыка была, есть и остаётся. И она будет до тех пор, пока существует на земле чувства и человечество.

Вечерами, повзрослевший уже мальчик, часто брал в руки скрипку и сочинял свои собственные мелодии. Его музыка была всегда разной. Всё зависело от настроения паренька. Порой она была весёлая и игривая, как летний дождь с радугой и запахом полевых цветов. Временами из-под смычка рождались звуки нежные, грустные и ласковые, как прикосновение осенней листвы, опадающей с лесных деревьев. Иногда они получались яркие, сильные и крылатые, как весенний майский ветер, гонящий тучи по небу. Но во всех мелодиях молодого скрипача было нечто общее – все они были душевные и искренние. В них всегда было так много чистоты и света, что казалось, будто они искрились светлыми чувствами и частицей сердца самого Янко.

Людям нравились мелодии юноши. Потому что всё настоящее и прекрасное не может не вызывать восхищения. И парень был счастлив от того, что его музыка доставляет радость другим.

Так они и жили вдвоём пока годы совсем не сморили почтенного скрипача. И в один пасмурный день учитель умер. Похоронив его, Янко остался совсем один. Печаль и тоска окутали его сердце. Но времени предаваться грусти не было. Надо было зарабатывать на жизнь. И парнишка один стал ходить и играть на праздниках в близлежащих деревнях. Но музыку он больше не сочинял. Те чувства, которые раньше порой переполняли его, ушли куда-то. Они как будто замерли и уснули.

Иногда соседи, которые помнили его прошлые сочинения, просили Янко сыграть что-нибудь своё. Но парень всегда отказывался. Он виновато улыбался и, потупив глаза, скромно оправдывался: «Я всё забыл… Простите!». Хотя в душе он верил, что, может быть, придёт время, и его сердце проснётся от грусти и горя, которые поселились там после смерти учителя. Возможно, думал он, это случится тогда, когда к нему придёт настоящая большая любовь. И тогда он придумает такую музыку, которой не сочинял ещё никто и никогда! Настоящую, волшебную музыку любви!

Со временем из своей хибарки на окраине юноша перебрался поближе к людям. Это был маленький деревянный домик рядом с горой, возвышавшейся над городом. Строго говоря, высокий земляной откос, у подножия которого раскинулся город, горой называли только сами жители этой местности. Широкая приморская равнина, подступая к морю, резко прерывалась глинистым уступом. Дальше расстилался длинный пологий берег, на котором, собственно, и раскинулся город со своими домами, фабриками, церквями и проспектами. А у кромки самого моря шла узкая полоска песчаного пляжа. Откос, прерывавший равнину, высотой не более ста метров, местные жители прозвали горой. Хотя никакой горой он не являлся и ничем не напоминал высоких величавых каменных исполинов Кавказа или Крыма. Но для горожан эта возвышенность была единственным напоминанием о том, что кроме моря в мире существуют ещё и горы. К тому же земляная стена действительно возвышалась над маленькими постройками и как будто ограждала город от всего прочего мира. Даже улица первой линии домов, расположенных у подножия этой природной стены, получила название Пригорной.

Вид на город с горы.

В одном из домов на этой улице и поселился Янко. Его комната была совсем крохотная. Она располагалась на чердаке. Места там было так мало, что в ней с трудом умещалась лишь кровать, небольшой комод и стол. Маленькое окошко комнаты выходило во двор, огороженный высоким плетнём с калиткой посредине. Во дворе стоял стол, пара лавок и росли фруктовые деревья. Ранним летом на них поспевали яблоки, груши и абрикосы. Ими можно было лакомиться, протянув руку прямо из окна и сорвав понравившийся плод.

Рядом по соседству, в такой же крохотной коморке под крышей, жила девушка, певица. Звали её Леся. Она была старше скрипача, но они быстро подружились. Несмотря на разницу в возрасте, их объединило много общего. Они были одиноки, бедны, честны и добры. Они любили искусство и музыку и очень мечтали о большой и светлой любви. Часто по-соседски они помогали друг другу, когда в том была нужда.

Девушка пела и танцевала в местных трактирах и харчевнях. Некоторые люди почему-то называли её певицей лёгкого жанра. Хотя, что такое тяжёлый жанр – никто объяснить толком не мог. Леся не обижалась и всегда соглашалась с таким определением. Более того, она даже весело добавляла: «Я и сама очень лёгкая девушка. Можно сказать – воздушная!» Единственное, что её удивляло – почему люди считают, что весь вечер петь песни – совсем не сложно. Они не понимали, что это работа не менее тяжёлая, чем любой другой труд.

– Некоторые путают певицу лёгкого жанра с девушкой лёгкого поведения. И позволяют себе всякие неприличные вещи. Пристают и прочее… Так обидно! – жаловалась она своему юному соседу.

– Но ведь это тоже знаки внимания, – с улыбкой пытался утешить её скрипач. – Может быть это грубое, но проявление любви…

– Скажешь тоже! Любви!!! – с возмущалась певица. – Разве это любовь, если каждый из них только и думает, как затащить меня в постель. Это похоть. А я хочу дождаться такого человека, который полюбит меня по-настоящему, всем сердцем! Я жду своего принца. Может быть, когда-нибудь он приедет за мной на красивом белом коне и увезёт в далёкие страны. Мы будем жить только друг для друга. И будем безумно счастливы от нашей любви… Но пока мой принц задержался где-то в пути… Наверное, ищет меня. И не знает, что я его жду здесь, в этом маленьком городе. За долгие годы я уже все глаза проглядела в надежде увидеть его вдалеке…

Янко было жаль свою подругу, и он раз от раза убеждал её:

– Не расстраивайся. Если ты веришь в это, то он обязательно приедет.

Шли дни, миновали недели и месяцы, а Леся ждала своё счастье, но оно почему-то всё время пряталось от неё. И однажды, сидя на лавочке в их маленьком дворике, она заявила:

– Я так устала надеяться на чудо! В нашем городе, если и промелькнёт кто-то похожий на принца, то обязательно уже не мой, а чей-то чужой. Вокруг меня чаще всего крутятся вовсе и не принцы, а всякие прилипалы на одну ночь. Вот возьму и выскочу замуж за какого-нибудь старенького богача. Пусть свой супружеский долг отдаст мне деньгами.

– Тогда ты действительно станешь женщиной лёгкого поведения. Разве можно продавать свою мечту и веру в любовь за деньги? – взволнованно возразил ей Янко.

– Но что мне делать, если он не едет и не едет?!

– Ждать и верить! – попытался вновь успокоить её парень.

– Тебе легко говорить. Ты молодой! А у меня проходят годы. Скоро молодость закончится. Кому я тогда буду нужна? Не только принц, но и простой бродяга не обратит на меня внимания. Уж лучше, если мой принц не может найти меня, то я сама его разыщу. Накоплю денег и отправлюсь в путешествие, в дальние страны. На поиски своей любви. Так я хоть освобожусь от этих липких приставаний в трактирах.

Леся со страданием и надеждой посмотрела куда-то далеко-далеко за горизонт. Возможно, где-то там, в дымке уплывающих облаков, ей привиделся сказочно красивый мужчина на белом коне, который скакал ей навстречу, чтобы увезти в волшебные страны и окружить нежной лаской и заботой.

– Это лучше, чем продавать себя старому богатею, – примирительно согласился юный музыкант. – Смотри, только не потеряйся там, в поисках настоящей любви. Мне тебя будет не хватать.

От этих искренних и нежных слов девушка вздрогнула и улыбнулось. Её обрадовало, что хоть кому-то на свете она нужна и мила просто как человек. Ведь это так важно хоть иногда чувствовать, что ты нужен кому-то, совсем бескорыстно и искренне. Это так согревает душу, если кто-то по тебе скучает.

Леся не умела долго грустить и поэтому вновь развеселилась и даже засмеялась:

– Хорошо, не будем печалиться. Надо уметь радоваться дню сегодняшнему. Завтрашний может оказаться намного хуже!

Она задорно взъерошила кудри Янко и весело кивнула головой, как будто заигрывала с молодым соседом. А он улыбнулся и наивно спросил:

– Когда ты шутишь и смеёшься, ты становишься такой молодой и привлекательной! Я совсем не понимаю почему мужчины не строятся в очередь к тебе с предложением руки и сердца?!

– Мне тоже это не понятно! – горячо подхватила его мысль певица и шутливо пожала плечами. – Я давно уже готова стать настоящей женой. Вот смотри: я умею строить глазки! Выуживать деньги из мужчины! Закатывать истерики! Столько ценных качеств пропадает зря.

– Может быть, у мужчин нашего городка что-то не в порядке со зрением? Или они совсем не умеют думать логично? – в тон ей поддержал сосед.

– Согласна. В трактирах моя грудь действует на них сильнее и неотразимее, чем любая разумная логика. Поэтому они больше пялятся на грудь, чем на другие достоинства.

– Но ты не расстраивайся, обязательно найдётся тот, кто увидит не только грудь, но и человека. Главное верить в свою любовь. И она обязательно придёт. Она не может не прийти…

– Откуда ты знаешь? – скривила гримасу Леся. – Ты ведь сам ещё никогда не влюблялся.

– Я просто верю! – твёрдо ответил юноша и убеждённо добавил. – Сильная вера и любовь – неразделимы.

Певица внимательно и осторожно посмотрела на него и задумчиво промолвила:

– Все-таки ты такой странный. Если бы ты был постарше, ну хотя бы моего возраста, я бы в тебя влюбилась. А лучше влюбила бы тебя в себя. Но нельзя. Жаль, но это искушение не для меня.

Не желая снова печалить Лесю, скрипач попытался перевести разговор в шутку и, помахав пальцем, назидательно согласился:

– Правильно. С искушениями надо бороться.

– Я постоянно борюсь с искушениями, – улыбнулась девушка. – Но почему-то в борьбе с искушениями поражения бывают приятней, чем победы.

– Ну вот, я опять слышу грусть.

Он нежно взял её руку и попытался отвлечь от нахлынувшей печали. Его пальцы легко и нежно погладили её ладошку, и парень назидательно произнёс:

– Унывать нельзя! Это – грех.

– Слушаюсь, мой юный учитель! – встряхнула головой соседка. – Можешь за меня не беспокоиться. Я никогда сильно не переживаю по поводу неприятностей. После того как они свалились скоро приходят новые. И сразу забываешь о прежних. Поэтому всё прекрасно! Жизнь продолжается. Пойду, приберусь в доме. Хочешь, я уберу и твою комнату? Вдруг именно сегодня к нам придёт настоящая любовь, а у нас грязь и беспорядок.

Леся весело засмеялась и Янко ответил ей доброй улыбкой благодарности:

– Спасибо. А я пойду, поищу работу. Может быть, повезёт и где-то надо поиграть на свадьбе или дне рождения. Деньги совсем кончились, но жить как-то надо.

– Иди, иди, мой романтик-утешитель, – опять взъерошив его кудри, напутствовала Леся.

Она действительно была весёлой и общительной. В ней не было занудства и трактирной грубости. Работать ей приходилось много и возвращалась она часто за полночь, уставшая и грустная. Но отдохнув и приведя себя в порядок, девушка вновь улыбалась и становилась радостной. Так они и жили рядом в соседних комнатах под крышей старого дома. Весёлая певица и странный музыкант.

Азовский проспект.

Однажды проходя по незнакомой улице города, юный скрипач увидел цветочную лавку. Громада цветов на прилавке заворожила Янко. Он стоял и внимательно любовался этой красотой до тех пор, пока из дверей магазина не вышла девушка. Она оказалась ещё прекрасней, чем все эти цветы. Юноша поразился и остолбенел. Девушка весело взглянула на замершего парня и задиристо спросила:

– Ты кто? Человек или деревянное изваяние?

– Человек… – застеснявшись, с трудом выдавил из себя паренёк.

– Тогда почему стоишь посреди улицы, разинув рот? – опять со смехом спросила она.

– Я увидел тебя и… – смутился юноша.

– Что и? Начал говорить, так договаривай! – не отставала незнакомка.

– И, кажется, влюбился… – покраснев от стеснения, пробормотал он.

– Так сразу и влюбился?! – ещё сильнее захохотала девушка.

– Да, влюбился! – опустив глаза, признался парень.

– И часто у тебя такое бывает? – продолжила подтрунивать над совершенно смущённым скрипачом цветочница.

– Первый раз.

– Тогда почему ты уверен, что влюбился? Разве ты знаешь, что такое любовь? Может тебе это только кажется!

– Нет, не кажется! Я чувствую это! Вот здесь, в самом сердце! – поспешно оправдываясь, указал юноша на свою грудь. – Настоящие чувства не врут. Если бы ты могла хоть на минуту ощутить, что чувствую я! Ты бы поняла, что это правда!

– Все парни так говорят, – немного смутившись от искренности его слов и взгляда, промолвила молодая красавица. – А доказать свою любовь не могут.

– Я могу! – не задумываясь ни секунды, поспешно выпалил Янко.

– Как?

Цветочница прищурилась и дерзко, выжидательно взглянула на собеседника.

– Не знаю… – стушевался юноша.

– Вот видишь, не можешь, а говоришь! – укорила она.

– Поверь! У меня в душе сейчас такое сильное воздушное чувство, что, если бы у меня были крылья, то я бы взмыл в небо и полетел!

Скрипач даже раскинул в стороны руки желая показать, как он хочет воспарить к облакам от любви, переполняющей его. Но девушка лишь снисходительно улыбнулась этому смешному жесту и кокетливо ответила:

– Хорошо! Когда научишься летать, тогда и приходи. Может быть, я поверю, что ты меня действительно любишь. А сейчас мне некогда. Мой отец хозяин этого магазина. И ему не нравится, когда я долго без дела болтаю с посторонними.

– Хочешь, я сочиню для тебя музыку?! Даже не одну, а много новых прекрасных мелодий. Грустных и весёлых, ярких и нежных…

Цветочница игриво и лукаво посмотрела на Янко, а потом не по годам практично ответила:

– Музыка – это хорошо. Но музыку сочиняют многие. И как я узнаю, что это сочинил ты? И что она придумана для меня? Лучше, если ты и вправду полетишь по небу. Такого парня не было ни у одной девушки нашего города. Все будут мне завидовать. Поэтому приходи, когда научишься летать…

– Постой! Скажи хотя бы своё имя. Меня зовут Янко, а тебя? – взмолился скрипач вослед собирающейся упорхнуть красавице.

– Ульяна! – задорно ответила та и, вновь улыбнувшись, добавила. – Пока, летун-болтун!

Взяв в руки корзину с яркими красными тюльпанами, она мягко скользнула в открытую дверь лавки. А юноша, постояв с минуту возле прилавка, развернулся и медленно побрёл по тротуару.

Весь день, как очумевший, скрипач бродил по городу без цели и смысла. Он бродил, переполненный новым совершенно неизвестным ранее волнением. Хотелось петь и плясать. И в то же время хотелось грустить и плакать. Хотелось глубоко дышать полной расправленной грудью. И одновременно хотелось, выдохнув весь воздух, замереть, чтобы не исчезало воспоминание сладкого мига этой мимолётной встречи. Любовь окутала и переполнила его сердце. Так хорошо и так тревожно ему не было ещё ни разу в жизни. Хорошо от того, что он по-настоящему любил. А тревожно от того, что он не знал, как ему доказать возлюбленной, что он действительно любит её и его любовь самая искренняя и настоящая. Ведь это так свойственно молодым: пытаться рьяно и настойчиво доказывать окружающим очевидное, убеждать всех в истинах, которые они сами только что открыли для себя. При этом даже не подозревая, что мир за тысячелетия своего существования уже не раз проходил и проживал эти истины и открытия. Причём сотни тысяч раз в миллионах разных вариантов…

Азовский бульвар.

Янко и вправду чувствовал в себе желание и силы летать. Ему хотелось разбежаться по широкому Азовскому бульвару навстречу прибрежной кромке моря и рвануть ввысь к небесам. Туда, где только белокрылые чайки парили в медленном заоблачном танце. Это было какое-то иступленное безумство. Он прекрасно понимал, что люди не умеют летать. Это привилегия птиц. Но его так тянуло и так хотелось попробовать…

Янко вышел на Приморскую набережную и глубоко вдохнул свежий морской воздух. На пристани стояли молчаливые корабли. Дневные работы в порту уже завершились. Близилось время вечерней трапезы. Вокруг было безлюдно. Тяжёлые груженные телеги уже покинули Таможенную площадь, чтобы развести прибывшие утром товары по городам и сёлам. Чиновники ушли из городской управы, которую все почему-то называли Ратушей. И даже самые корыстные купцы, мечтающие о дополнительной прибыли, тоже закрыли свои лавки и склады. Город замирал после трудового дня, чтобы медленно отойти ко сну.

Портовая набережная.

Вечерело. Солнце, уставшее за день согревать лучами морские пучины, клонилось к закату. Оно медленно сползало за линию горизонта и необыкновенно красиво горело ярким оранжевым пламенем над рябью синеватой воды. Зрелище было удивительное и волшебное. Всякий раз, наблюдая закат, скрипач не переставал восхищаться его чарующей поразительной прелести. Не бывало двух одинаковых закатов. Каждый уход солнца неповторим. В каждом всегда проявляются свои живописные краски и тона. Если погода ясная, а небо безоблачное, то прощающееся с миром солнце пылает красноватым цветом. Такой же цвет бывает и у неба в это мгновение. Иногда этот цвет оказывается нежно-красным, почти розовым. А порой солнечный диск выглядит ярко-красным и даже багровым. Если удаётся внимательнее вглядеться в уплывающий круг светила, то можно заметить, что его цвет имеет разные оттенки в разных точках. У самой линии горизонта он краснее, а в верхней части диска переходит постепенно в цвет более светлых тонов. Причём само солнце на закате – это уже не круг, а немного сплюснутый овал. Кому-то может показаться, что оно похоже на куриное яйцо.

Иногда, можно даже заметить мягкий зеленоватый луч при закате солнца. Яркий зелёный свет вспыхивает лишь на секунды, когда почти всё великое светило уже прячется за горизонт. Так бывает лишь в вечера, когда солнце до самого заката ярко светит и почти не изменяет своего цвета, оставаясь жёлтым или, в крайнем случае, желтовато-оранжевым. Главное, чтобы горизонт ничто не загораживало и море было спокойным и ровным. Зеленоватые лучи солнца тогда, как прощальный жест спустившегося за далёкую кромку воды светила, блеснут мимолётным всплеском и возвещают окончание дня.

Жаркое южное солнце ослепительно. Оно не даёт людям возможности любоваться собой днём. Но на закате, делая снисхождение для романтиков и влюблённых, могущественное светило становится великодушным. Оно дарит всем возможность увидеть чудо своего прощания с миром. В такие минуты в душу приходит тишина и покой. Нежность и тепло окутывает любого, кто погружается в солнечный свет заката. А запах моря, бодрящий и солоноватый, ласкает свежестью и силой засыпающей на ночь стихии.

Янко любил эти удивительные закатные краски, ощущение могущества моря и величия солнца в прощальные минуты уходящего дня. Он присел на тёплые, прогретые камни городской набережной и окунулся в поток волшебных красок и солёных влажных запахов. Багровое небо мягкими тонами с неестественным оранжевым оттенком окрасило горизонт над морем. Воздух переполняла свежесть и прохлада. Крики чаек и шум прибоя успокаивали и ублажали слух. А пылающее небо манило к себе последними лучами прощающегося с землёй солнца. Багровая линия горизонта гасла. Медленно подкрадывалась тьма ночи. Наступало её время, её власть.

Скрипачу вдруг захотелось громко и пронзительно крикнуть: «Солнце, не уходи! Ты подарило мне сегодня такой необыкновенный день. День волшебного рождения любви и счастья». Ему захотелось поделиться со всеми людьми своей радостью, переполнявшей душу. Так приятно было бы обнять и расцеловать весь этот большой и многоликий мир. Ведь если человек влюбился, ему кажется, что вся земля преобразилась и счастлива вместе с ним посетившему его чуду. Хочется дарить людям добро и улыбки. Делать милые нежные глупости. И каждый живой человек, всякая птичка, любое растение – это наши друзья и братья. Они дышат также, как мы, чувствуют также, как мы, переживают также, как мы. Великая гармония и единство с миром поглотили Янко. Он окунулся и растворился в общей песне и музыке вселенной. Замерев, он слушал дыхание вечности и бесконечности. Юноша впервые понял, что мир един и его единство в любви. Потому что вечной и бесконечной является именно она – огромная всепоглощающая и всеобщая любовь, дарованная людям Создателем вместе с жизнью.

Вечером Янко вернулся домой уставший и отрешённый. Он был переполнен тысячей мыслей и чувств, нахлынувших на него так неожиданно. Парень не лёг, а свалился на кровать. Попытался вновь вспомнить малейшие детали встречи с цветочницей. Но лишь только его голова коснулась подушки, он окунулся в глубокий и удивительный сон.

Утром следующего дня Леся открыла окно своей каморки и улыбнулась нежному солнцу, светившемуся в вышине. Она умела радоваться любой мелочи в жизни. Поэтому даже простое прикосновение солнечных лучиков к её щекам было добрым знаком и маленькой крупицей счастья.

Сладко потянувшись после ночного сна, она спустилась во двор и уже хотела заняться обычными повседневными заботами – постирать белье, почистить туфли. Но неожиданно во двор не сбежал, а буквально выскочил из своей комнаты с радостным криком Янко:

– Ты не представляешь, что со мной произошло вчера!

– Конечно, не представляю, – вяло зевнула певица. – Ты же мне ещё ничего не рассказал. Но вид у тебя такой, будто ты нашёл клад.

Её немного удивило столь возбуждённое состояние соседа. Она никогда не замечала за ним такого бурного проявления эмоций. Обычно он вёл себя спокойно и несуетливо. Янко не принадлежал к породе сорванцов и буйных парней, которые по любому поводу и без повода могут перевернуть всё вокруг. Он был уравновешенным и неспешным юношей и никогда не досаждал окружающим своим весельем. Обычно он больше думал, чем говорил. Казалось, музыка и природа волновали его гораздо сильнее, чем отсутствие еды в доме. И уж совсем его не беспокоили такие заботы, как собственный рванный сюртук или завидный чужой достаток. Поэтому столь странным было его возбуждение, ибо сейчас он не походил на самого себя. Эмоции и движения разрывали парня на части. Он не ходил, а порхал по двору. Он мельтешил и скакал из стороны в сторону. Своей энергией он тормошил и окрылял, а откровенной искрящейся радостью зачаровывал.

Леся ещё не отошла от сна и поэтому не могла быстро проникнуться его задором и горячностью. Она лишь внимательно посмотрела на соседа в ожидании рассказа о случившемся с ним намедни.

– Я нашёл больше, чем клад! – всё так же радостно заявил сосед и стал приплясывать вокруг ничего не понимающей Леси.

– В нём много золота и драгоценных камней? Ты стал теперь богатым и счастливым?

Певица уже более заинтересовано взглянула на скрипача и даже прищурилась, то ли от яркого солнца, то ли серьёзно оценивая, насколько реальным может быть столь смелое заявление юнца.

– Мой клад не из золота! – многозначительно заявил он.

– А! – разочаровано скривилась девушка. – Я уж подумала, что тебе действительно повезло.

– Неужели ты считаешь, что счастье только в деньгах?

– Нет, конечно. Человеку много чего необходимо в жизни. Например, нужен ещё ум, хитрость и сила, чтобы сохранить свои деньги. Ну, может ещё кое-что. Но одно я уже поняла, что без денег никакого счастья не бывает!

Потеряв интерес к новостям соседа, Леся занялась своими делами. Достала большой таз, взяла корзину с бельём и стала вяло готовить вещи к стирке.

– Я нашёл больше, чем то, о чём ты говоришь. Я нашёл свою любовь! – выпалил музыкант и с блаженной улыбкой посмотрел на подругу. – Вчера я встретил девушку своей мечты и даже познакомился с ней!

– Тогда понятно! – по-доброму безмятежно засмеялась она. – Я искренне рада за тебя. Если это правда настоящая любовь, то тогда тебе повезло.

Янко не понимал, почему его сообщение не произвело впечатления на соседку. Ведь это такая важная новость. Более важная, чем известие о землетрясении или наводнении. А Леся не понимала, почему она должна верить в то, что мимолётная встреча с какой-то девушкой в городе означает настоящую любовь, которую, как она знала на собственном горьком опыте, приходится ждать годами.

– Но есть проблема, – вдруг погрустнел юноша. – Она мне не верит! Не верит, что я люблю её на самом деле!

Певица улыбнулась. Она тоже не верила. И, услышав признание парня, только убедилась в справедливости своих сомнений. «Вот и эта незнакомка тоже не верит. Значит я, как всегда, права!» – подумала певица, но в слух посоветовала другое:

– Так докажи ей это!

– Она тоже требует доказательств, – уныло скривился Янко. – Я сказал ей, что полюбил её так сильно, что готов летать, как птица. А она ответила, что, когда научишься летать, тогда и прилетай!

– Тогда твоё дело гиблое! – расхохоталась опытная подруга. – Ничего у тебя не получится.

– Не правда! Получится! – как-то заговорщицки тихо, но убеждённо произнёс юноша. – Сегодня ночью мне приснился необыкновенный, волшебный сон. Я был в удивительном городе на краю земли. Он находится на острове посреди океана. Это город Любви! И там живут люди способные летать. Любовь, которая наполняет их сердца, даёт им чудесные силы и невидимые крылья. Ты не поверишь, но я тоже летал во сне. Летал, как птица!

– Ничего удивительного, – вздохнула певица, – в детстве многие летают во сне. Это лишь означает, что ты ещё маленький. Подрастёшь – пройдёт. У всех проходит.

– Ты ничего не понимаешь! Это был волшебный сон. Ночью я действительно научился летать. Я чувствую это! Если сейчас я взберусь на крышу и спрыгну, то обязательно полечу.

И не дожидаясь возражений, юноша бросился на чердак дома, в котором они жили. Он быстро взобрался на крышу и уже оттуда с высоты закричал:

– Ты сама сейчас это увидишь!

Испуганная певица бросила свои вещи на землю. Прижав руки к груди, она с мольбой закричала и попыталась отговорить соседа от безумства:

– Прекрати сейчас же! Ты упадёшь и покалечишься!

Но скрипач не слушал её. Эмоции полностью захватили его. Он не подчинялся разуму и весь отдался своей вере в любовь и чувствам, переполнявшим его сердце.

– Ради любви я готов на все! Моя любовь подарила мне крылья. Это особые крылья. Их не видно обычным взглядом. Но человек любящий может их увидеть. Я смогу летать! Надо только не бояться и верить!

В панике Леся стала махать руками, призывая его спуститься:

– Не делай этого, я тебя умоляю! Ты сумасшедший!

Янко, раскинув в стороны руки и желая сделать прыжок с высокой кромки крыши дома, весело возразил:

– Нет, я просто влюблённый!

– Значит это одно и то же!

– Смотри, я сейчас полечу! – крикнул парень и прыгнул вверх с огромной высоты…

Певица взвизгнула от испуга за то, что сейчас произойдёт, зажмурила глаза и закрыла их ладошками.

…И СЛУЧИЛОСЬ ЧУДО!

Вид на город.

Янко полетел! Невероятно, необъяснимо, вопреки всякому здравому смыслу и законам природы он взлетел в небо к облакам, словно птица. Ему не надо было даже махать руками, как крыльями. Ветер сам нёс его туда, куда он хотел. Скрипач кружил над городом так красиво и великолепно, так величественно и грациозно, что, казалось, чайки и ласточки завидуют его полёту. Видимо настоящая любовь – это самое сильное и самое подлинное волшебство. Она творит чудеса, меняет людей и мир! И невозможное становится возможным. Самые невероятные желания сбываются…

Он облетел весь город. Парил над базарной площадью и портовым причалом. Люди задирали головы и в недоумении смотрели на него. А потом, когда узнавали кто это, с радостью снимали шляпы и бросали их в воздух. Все были счастливы и поражены этим невиданным чудом. Они приветливо махали руками и приглашали залететь в гости. Трактирщики выбегали на улицу и на радостях, от удивления, бесплатно поили своих посетителей. Продавцы сладостями поражались невиданному и раздавали детям леденцы и конфеты. Торговки угощали пряниками и пирожками ребятню. Ловцы птиц выпустили из клеток всех своих пернатых. Мясные торговцы кормили нищих и убогих. И все жители города улыбались друг другу. Злейшие враги и конкуренты забывали обиды и взаимные претензии. Они обнимались и мирились после многих лет ссоры. Мужчины без всякого повода дарили цветы незнакомым женщинам. И сегодня букеты получили все, даже те женщины, которым раньше никто и никогда не преподнёс бы и кактус или верблюжью колючку. Собаки перестали гоняться за кошками. Задрав морды, они с удивлением следили за полётом скрипача. Все были возбуждены и веселы. А счастливые и радостные люди – всегда добры друг к другу.

Рыбный базар.

Янко парил над водной гладью, иногда касаясь рукой морской волны. Он поднимался в заоблачные просторы поднебесья, и, замирая на мгновенье, легко спускался к крышам домов и фонарным столбам. Лучи солнца ласкали его лицо, светящееся улыбкой счастья. Пролетая над кронами высоких зелёных тополей, он шутливо срывал листву и осыпал ею землю под собой.

Птицы, кружившие рядом с ним, удивлённо взирали на невиданного собрата человеческого рода. Они не могли понять, как случилось, что человек, способный лишь ходить по земле, вдруг оказался рядом с ними в воздухе и парит в вышине. Это было тревожно, но в то же время любопытно. Многие из них с недоверием сопровождали скрипача в небе на безопасном расстоянии. При этом их щебет, гомон и карканье сливались в одну многоголосую песню напряжённого приветствия нового сородича.

Его движения были лёгкие и мягкие. Ему совсем не надо было прилагать никаких усилий, чтобы менять направление своего движения. Достаточно было лишь захотеть. Ветер сам относил его туда, куда надо. Он мог подняться к самым облакам и коснуться их рукой. А мог замереть и зависнуть над простирающейся под ним землёй и любоваться домами, улицами и дворами своего городка.

Азовский проспект.

Вначале он пролетел над Азовским проспектом и покружил над Рыбной и Матросской улицами. Затем полетел в Немецкую слободу и облетел лютеранскую кирху и училище. Красивые величественные готические здания своими шпилевидными крышами заметно выделялись на фоне остальных домов. Поэтому Янко было интересно полюбоваться, как смотрятся витражи кирхи с высоты. После этого, пролетев над улицами Греческой и Гостиной, Янко оказался над Соборной площадью.

Здесь возвышалась главная церковь города – православный Вознесенский Собор. Его колокольня была самым высоким строением, а сам собор и площадь – центром всей городской жизни. Построенная в обычном, византийском стиле, без лепных или скульптурных украшений, главная православная обитель не могла не привлечь к себе парящего в облаках скрипача. Облетев несколько раз колокольню, он даже смог прочитать на огромном многопудовом колоколе надпись, сделанную славянской вязью. Она гласила: «вечер, заутро, в полдень возвещу и услышат глас мой».

Люди, выходившие из храма, завидев в небе летающего Янко, начинали креститься и шептать молитвы. На их лицах не было испуга, а скорее виделось удивление чудом, неожиданно случившимся в городе. Некоторые даже улыбались, объясняя для себя это событие величием и всемогуществом божественных сил, дарующим даже обычным людям волшебство, если сами люди обладают должной верой и любовью.

Вознесенский Собор.

Не желая смущать правоверных христиан, скрипач улетел с Соборной площади и пролетел мимо гостиных рядов через Таможенную площадь на Биржевой проспект к Пристани. Там моряки и купцы, грузившие товары на корабли, приостановили свои хлопоты и с удивлением уставились в небо. Всем было любопытно и интересно наблюдать необыкновенный полёт человека в небесах.

Янко так увлёкся волшебным чувством полёта, что, пролетая в центре города, чуть не зацепился за шпиль городской управы. От этой неловкости ему стало стыдно. Он не боялся за себя. Его испугало то, что он невзначай может что-то испортить из-за своей неопытности в полётах. Поэтому он взмыл высоко в небо, и на время спрятался за облаками. Воздух здесь был свежее и прохладнее, чем у земли. Дышалось легко и свободно. Покружив немного в вышине, скрипач вернулся в город.

Биржевый проспект.

Хотя летать было приятно, но юноша решил немного отдохнуть и уселся на крышу мужской гимназии. Это было причудливое необычное двухэтажное здание. Его плоскую крышу обрамляла кирпичная зубчатая окантовка, напоминающая проёмы крепостной стены старинной средневековой крепости. Окна, узорчатые кирпичные выступы и эта необычная зубчатая крыша – всё здесь скорее походило на маленький замок, чем на учебное заведение. Такова была задумка архитектора. Но для скрипача это было удобно. Он легко примостился между двух зубцов окантовки и стал весело взирать вниз на учеников гимназии. Они с радостью прервали свои занятия и шумно высыпали на улицу, чтобы полюбоваться чуду – летающему человеку.

Больше всех восторгался прилёту Янко маленький рыжий гимназист. Он прыгал, хлопал в ладоши и указывал рукой в небо:

– Смотрите, этот парень не такой, как все! Он умеет летать! Он не такой, не такой, как все…

Рыжий мальчишка был переполнен счастьем от соприкосновения с чудом. Его кудрявые волосы растрепались на ветру и, спадая на глаза, мешали любоваться скрипачом. Поэтому он постоянно убирал непокорные кудряшки и искренне смеялся каждому жесту, каждому движению Янко. В нём было столько восхищения и неподдельного восторга, что скрипач тоже рассмеялся, глядя на маленького гимназиста. Ведь сам рыжий мальчишка тоже был не такой, как все. Он выделялся на фоне светловолосых и темноволосых одноклассников. Возможно поэтому он даже чувствовал какое-то родство душ с летуном. Это было так вдохновляюще.

«Не такой, как все! Не такой, как все! Не такой, как все!» – радостно звучало отовсюду. Эти слова возбуждали и переполняли благодатью сердце Янко. Значит, теперь скрипач сможет помочь всем этим людям стать такими, как он. Значит, теперь он сможет научить их всех любви и счастью. Значит, теперь он способен сделать людей лучше и чище, светлее и добрее.

Мужская гимназия.

Солидные и образованные преподаватели гимназии тоже не утерпели и вышли из здания. Но в отличие от своих подопечных сделали это чинно и солидно. Как и подобает взрослым заслуженным педагогам. Некоторые из них завели научный спор о том, как с точки зрения современной науки можно объяснить факт вознесения тела к небу без посторонней помощи. Учитель физики напрочь отвергал сам подобный факт и утверждал, что это противоречит преподаваемой им науке. А потому этого не может быть и всё очевидное есть лженаучный обман горожан. Учитель химии допускал возможность подъёма тела выше второго этажа при определённом сочетании молекул и плотности морского воздуха, переполненного повышенной солёностью. Он даже попытался вывести формулу необходимой солёности воздуха для того, чтобы тело оказалось вытесненным на высоту здания. Но запутался в вычислениях и глубокомысленно замолчал, давая понять всем своим видом значимость посетивших его раздумий.

Учитель литературы, как дама возвышенных чувств и преподаватель духовного предмета, сославшись на известные ей примеры поэтических творений, заявила, что вполне допускает возможность полётов юноши в воздухе, потому что такое состояние описывали известные и уважаемые ею классики словесности. И только невежество преподавателей естественных наук не позволяет им взглянуть правде в глаза и признать по факту, что литература является более важным предметом, чем какая-то там физика, которая отвергает очевидное. Учитель физики возмутился такому выводу, но спорить с дамой не стал. Потому что прекрасно понимал, что спор с женщиной, тем более учителем литературы, тоже противоречит здравому смыслу, как и полёты человека в небе.

Неожиданно мнение преподавателя литературы поддержал старый учитель математики. Он сказал, что по новейшим данным геометрии, опубликованным профессором Лобачевским, две параллельные прямые могут пересекаться в пространстве. Более того, раз в математике существует корень квадратный из минус единицы, то и полёты людей наподобие птиц тоже теоретически надо признать. Но их надо определить мнимыми, как двойственную сущность, находящегося между бытием и небытием корня из отрицательной единицы. Столь заумное толкование, ярко обоснованное научными математическими терминами, на время усмирило спорящих. Тем более, что из болтовни старика никто ничего не понял. Но всем не хотелось выглядеть неучами, и преподаватели благоразумно замолчали.

Не желая вносить раздор в отношения образованных педагогов, Янко решил улететь и отсюда. Он был добрый юноша и никому не хотел доставлять неприятностей. Поэтому, привстав на край зубчатой окантовки крыши здания, он приветливо помахал рукой школярам и снова взвился в небо. Визг и восторженные возгласы учеников долго раздавались у стен замка-гимназии. Всем было приятно от такого необыкновенного события. В этот день никто из учеников не получил плохих отметок. И даже недовольный преподаватель физики, продолжавший молча отвергать возможность полётов человека в воздухе, все-таки преодолел своё возмущение и ставил только хорошие оценки. Ему тоже было умильно лицезреть такое событие, пусть и противоречащее законам известной ему науки.

Город был счастлив от того, что здесь родилось настоящее чудо. И теперь в городе есть человек не такой как все…

Тем временем Янко долетел до дома своей возлюбленной и сделал там несколько показательных кругов над крышей. Ульяна, прослышав о необыкновенном происшествии, случившемся в городе, тоже выскочила на улицу полюбоваться событием. Многие женщины невероятно любопытны. А молодые и красивые девушки любопытны вдвойне. Поэтому ей было интересно, почему на улице такой шум и суета.

Вид на город.

Скрипач опустился на землю рядом с возлюбленной. Он встал перед ней на колено и, потупив взор, скромно спросил:

– Ты велела мне появиться, когда я научусь летать. Вот я и прилетел. Теперь ты веришь, что я люблю тебя по-настоящему?

Девушка покрылась нежным румянцем от смущения и не знала, что ей ответить. Ведь тогда при первой встрече она просто пошутила над парнем. Она не думала, что её слова могут оказаться правдой и он действительно станет летать. Она была в замешательстве и не представляла, как себя вести. Все подруги и соседки, живущие на их улице, сбежались и стояли за забором. Молча в ожидании, они смотрели на Ульяну и Янко. Даже мужчины побросали свои важные дела по обсуждению городских сплетен и, значительно поглаживая усы, бороды, а некоторые выпирающие животы, внимательно наблюдали за происходящим. Мать цветочницы, не меньше других поражённая происходящим, затаив дыхание, стояла в стороне и, прикрывая платочком уголки рта, в недоумении поглядывала на мужа. А отец Ульяны понимая, что происходит что-то чрезвычайное не только для его семьи, но и для всех горожан, не спешил вмешиваться и демонстрировал солидность и серьёзность.

Юная красавица с минуту собиралась с мыслями и чувствами. Она пару раз робко оглянулась на родителей. Затем, как и подобает скромной и застенчивой девушке, тихо ответила:

– Теперь верю!

Янко поднял голову и засиял лучезарной улыбкой, словно яркое летнее солнце после грозы. Он был счастлив и доволен, как никогда в жизни:

– Я люблю тебя больше жизни! Я люблю тебя так, как никто никогда никого не любил! И прошу тебя быть моей невестой!

Бабы за забором от таких слов протяжно и истомно выдохнули. Мужики покряхтели и многозначительно что-то промычали. А мать девушки расплакалась и упёрлась лицом в плечо мужа. Тот тоже тяжело вздохнул и большой трудовой ладонью стал поглаживать жену, пытаясь её успокоить:

– Ну, шо ты расплакалась, глупа баба! Дочку замуж зовут. Такое с девушками иногда случается…

Млея и одновременно смущаясь от повышенного к себе внимания со стороны соседей, Ульяна решала уйти от людских глаз подальше. Она обернулась к родителям и неуверенно спросила:

– Папа, мама, можно мы пойдём с Янко погуляем? А то сейчас весь город сюда сбежится!

– Идите, дочка! То вам лучше побалакаты наедине, – согласился мудрый отец.

И молодые, взявшись за руки, вышли на улицу и побежали к морю. Люди долго провожали их взглядами. Каждый из собравшихся был переполнен своими мыслями и воспоминаниями. Никого происшедшее не оставило равнодушным. Да и понятно, ведь такого чуда никогда не случалось в этом маленьком приморском городке.

А Янко и Ульяна бродили вместе целый день. Им было о чём говорить, им было о чём молчать. Им было радостно и приятно вдвоём. Минуты и часы пролетали незаметно. Они не чувствовали времени.

Купальни.

Вечер окутывал прибрежные просторы. Юноша и девушка сидели на берегу и нежно смотрели друг на друга. В лунном свете её глаза искрились алмазными каплями удивительной чистоты и свежести. В них можно было утонуть, как в море, которое шумело где-то рядом. Они говорили обо всём и ни о чём. Они болтали без умолку, рассказывая друг другу свои мысли и переживания. Им было интересно делиться друг с другом тем, что раньше принадлежало лишь только каждому из них, тем, что было спрятано от посторонних глаз. Им было легко и приятно раскрывать свою душу, потому что между ними было чувство близости и тепла. Такое нежное и такое мягкое чувство, что казалось, в него можно завернуться и укутаться, как в перину или пуховую шаль. Это чувство принадлежало им обоим. Хотя исходило оно в первую очередь от Янко. Ведь это его любовь была такой сильной и необыкновенной. И её было так много, что вполне хватало на двоих. И может быть, её хватило бы и на весь город, если бы горожане захотели искупаться в любви, как в море, которое окружало город.

На следующее утро певицу разбудили звуки волшебной мелодии, которую играл во дворе их дома скрипач. Он не мог держать свою любовь при себе и спешил поделиться радостью и счастьем со всем миром.

– Какая чудесная музыка! Это действительно музыка любви.… Как красиво ты играешь! – промолвила певица, когда скрипач на минуту прервался, чтобы напиться воды.

– Я не играю, я так чувствую, – ответил юноша. – Эти звуки идут прямо из души. Главное в них не мелодия. Главное в этой музыке то, что я испытываю. И это передать невозможно. Можно только сыграть, – смущённо ответил Янко. – Это так чудесно и удивительно любить! Вчера, когда мы гуляли с Ульяной, я попытался поймать струйку дождя и намотать её на руку. Но у меня не получилось. Я захотел поймать лучик солнца и скатать его в клубок. Не вышло! Я постарался залить свет луны в ладони. Но расплескал всё… Было так весело! Весь день мы были вместе, и она наслаждалась моими чувствами. А я блаженствовал от её наслаждения. Мы были едины, и в то же время, каждый ушёл в глубины души другого. Я купался в свете её сердца, а моё сердце ласкало и окутывало её. Мои чувства и переживания стали её чувствами и переживаниями. А её эмоции и волнения захлестнули меня. На миг мне показалось, что наши души слились в едином порыве нашей любви. Я хотел стать стеклянным человеком, чтобы отражать свет зари. Я хотел стать солнечным человеком, чтобы играть лучами. Я хотел стать полевым ветром, чтобы убаюкивать цветы и травы. Она такая необыкновенная! В изгибе её тела я чувствовал нежность морской волны. В прикосновении её рук ощущал запах ромашки и вкус миндаля. Лепестки её губ манили истомой прохлады и жаром страсти. Глаза, эти чудесные глаза! Они переливались звёздами неба в предрассветном тумане. Мягкая кожа ласкала взор и растворяла мысли, как дымку нежного облака. Лишь вечерняя прохлада разлучила нас…

Леся застыла посреди двора и с тихим трепетом прошептала:

– Какая красивая сказка!

– Это не сказка! Это явь! – возразил парень и снова взял в руки скрипку, потому что ему не хватало слов, чтобы выразить свои чувства.

И скрипка запела. Скрипач не просто играл, он творил волшебную ткань звуков из ничего. Музыка лилась и заполняла пространство двора, дома, улицы. Она поднималась к небесам и снова горным водопадом исторгалась к земле, охватывая и поглощая всё на своём пути. Дома, деревья, скромная дворовая утварь – окутывались нежной дымкой пронзительной песни любви, которую сочинял Янко.

Но вдруг эту удивительную и необыкновенную игру прервал резкий и грубый окрик, раздавшийся у калитки:

– Всем стоять! Не дёргаться! Я Полицмейстер, смотритель порядка в городе! Согласно указу Императора и вышестоящим инструкциям осуществляю приличие и добронравие. Что у вас здесь за безобразие?!

– У нас нет безобразия. Может быть, у вас есть какое-то безобразие. А у нас всё хорошо! – недовольная тем, что кто-то испортил великолепную музыку, выступила вперёд Леся. Сказался большой опыт одёргивания хамоватых постояльцев трактира.

Янко был слегка обескуражен окриком нежданного гостя. Его так сильно переполняли эмоции, что он не сразу понял, что произошло и почему ему помешали играть. Но смущённо опустив скрипку, он всё же миролюбиво улыбнулся и весело поддержал соседку:

– Да, у нас всё отлично! – а потом, наивно желая поделиться своей радостью с незнакомым человеком, честно добавил. – Я влюбился! И сочинил новую сонату.

– Таким образом, целых два вопиющих безобразия! Во-первых – влюбился! Во-вторых, пиликаешь на скрипке без соответствующего разрешения верховной власти. И вообще вы веселитесь, чем нарушаете общественный порядок! – с серьёзностью на лице заключил смотритель городского порядка.

– Но разве веселье враг порядку? – не понимая происходящего, улыбнулся скрипач. – Хотите, я и вам сыграю?

– Мне ваши «тру-ля-ля» ни к чему! – осадил примирительное предложение парня Полицмейстер. – У меня жена каждый вечер мне такие концерты устраивает, что лучше всякой пожарной сирены. А вот веселье без официально оформленного разрешения – это не просто нарушение приличия. Это особо злостное преступление, требующее наказания.

Леся громко рассмеялась. Глупость городского радетеля добронравия так развеселила её, что она с вызовом посмотрела на сурового мужчину и задорно спросила:

– Как же вы собираетесь нас наказать? Разве есть такой закон, по которому можно наказать людей за любовь, за веселье и за счастье?!

Полицмейстер.

По мнению Полицмейстера, для торжества порядка каждого жителя города надо было либо поощрить, либо наказать. Иначе ему было сложно отделить правильных граждан от неправильных. Он был убеждён, что нарушение хаоса и безобразия, сложившихся за многие годы его службы, ведёт к беспорядку и неопределённости жизни. А беспорядок и неопределённость блюститель закона не любил.

– Если такого закона ещё нет, то это не освобождает от ответственности за его несоблюдение! – нимало не смутившись, ответил нежданный гость. – Я по своему опыту знаю, когда хочешь наказать человека, то всегда можно придумать ему какое-нибудь обвинение. А потом заставить добровольно поверить в это окружающих. Вот, например, ваше недозволенное веселье и радость – есть насилие над русалками. Его можно расценить, как надругательство над их тяжёлой скорбной судьбой. А несанкционированное самопроизвольное счастье, особенно в крупных размерах, это вообще враждебный акт против нашего государства и власти. Поэтому наказать вас – логично и гуманно. Будем восстанавливать порядок на вверенной мне территории имеющимися в вашем распоряжении средствами. Надеюсь, средства у вас есть?

– Какие средства? – наивно и простодушно переспросил Янко. Он совсем не осознавал, чего от них хочет этот сердитый и суровый начальник. А упоминание русалок вовсе привело его в замешательство и недоумение.

– Финансовые, естественно. Деньги! – недовольно пояснил радетель спокойствия и благонравия.

– Есть… но мало, – чистосердечно признался парень. – А зачем?

Тут Полицмейстер возмутился его несообразительности:

– Как зачем?! Я что порядок должен за свой счёт восстанавливать? Нашли дурака!

– Неправда, мы вас не искали! – вступила в пререкания с представителем закона певица. – Вы сами пришли…

Она была опытная в житейских делах и поэтому, когда речь заходила про деньги, считала себя более знающей, чем юный оторванный от жизни сосед. Она выступила вперёд и попыталась загородить собой доверчивого и наивного музыканта. Но это не остановило смотрителя порядка и не произвело на него впечатления. Он вальяжно уселся на лавку, достал из сумки лист бумаги и сухо поинтересовался:

– Для начала составим протокол. Ты кем приходишься обвиняемому?

– Я? Никем… – теперь уже стушевалась Леся. – Я просто соседка…

– Хорошо. Тогда будешь моим свидетелем обвинения. Мне могут понадобиться свидетели, – деловито приказал чиновник.

Леся минуту что-то соображала, но потом, взяв себя в руки, громко возмутилась:

– Не буду я никаким свидетелем! Тем более обвинения. И вообще, как вам не совестно устраивать допрос совершенно невиновного человека?

– Совестно? – переспросил Полицмейстер и затем многозначительно, со знанием дела, объяснил свой взгляд на жизнь. – Я считаю, что частое использование совести может привести к её порче и скорому изнашиванию. Поэтому храню её подальше. Вообще пользоваться своей совестью глупо и расточительно. Я предпочитаю использовать совесть окружающих. Я давно усвоил, что муки совести и рабочий зуд лучше всего лечатся крепким сном. Но сейчас мне спать нельзя. Я при исполнении важного государственного долга. Я изобличаю преступника, который летал над городом и нарушал благонравие!

– Но я не нарушал! – попытался оправдаться Янко и снова пояснил мотивы своих поступков. – Я сильно полюбил одну девушку. Полюбил так искренне и так возвышенно, что от этой любви у меня появились волшебные крылья. А если у человека есть крылья – то он обязан ими воспользоваться. Чтобы показать всем людям чудесную силу настоящей любви!