После жизни и смерти бесплатное чтение

Марина Светлоокая
После жизни и смерти

========== Анна. Часть 1 ==========

На улице шел дождь, и ветер выл, как оголтелый. Погода разошлась не на шутку, и несчастные деревья мотало то в одну, то в другую сторону. На кухне горела слабая лампочка, а у окна сидела девушка, вглядываясь сквозь бешенство стихии в дорогу. Чай в ее чашке уже давно остыл, но Аня этого не замечала, мысли скакали в голове хороводом, она волновалась за своего мужа, чья фигура уже часа два назад должна была появиться на фоне черного асфальта.

Раздался скрежет ключа во входной двери, и девушка дернулась, как от удара током. Сражаясь с затекшими ногами, Аня добралась до коридора, чтобы увидеть высокого худого мужчину с измученным взглядом, с которого на пол струями стекала вода. Без лишних слов она помогла мужу переодеться в сухое и под локоть провела его на кухню. Тронула остывший чайник, зажгла конфорку под ним и духовую печь, в которой стояла остывшая мясная запеканка с картошкой.

− Я после ужина еще проект ковырять буду, − тихо, растягивая слова, проговорил Юра, уставившись в одну точку.

− Много ты сейчас сделаешь? Скорее, больше напортачишь, твоим мозгам явно нужна перезагрузка, − со вздохом ответила Аня, с жалостью посмотрев на замученного мужа.

Закипел чайник. Юра молча ел. Девушка спокойно смотрела на него, и ее душу согревал покой. В такие вечера обычно представляется потрескивание поленьев в огне, даже если печки или камина в доме отродясь не было. Стрелка часов ползла к полуночи.

− Завтра нужно показывать наработки, а я не готов, − закончив еду, опять затянул свою шарманку мужчина.

− Ну, хочешь, я тебя в четыре утра разбужу? − Аня улыбнулась и добавила: − Вряд ли будильник справится с этой задачей.

Юра слабо кивнул и отправился в спальню. Девушка заварила в своей пол-литровой кружке крепкий кофе и притащила на кухню сумку с ноутбуком мужа. При загрузке система заиграла было приветственную мелодию, но заткнулась, когда Аня судорожно выключила звук. Прислушиваясь к ночной тишине, девушка еще минуту колебалась, задумавшись о нравственности своих действий, но, вспомнив промокшего супруга, отмела сомнения, оставив терзания на потом, когда дело уже будет сделано.

Так, в папке куча фоток девиц в купальниках… Это что и есть проект?! У девушки округлились глаза. Видно, с дизайнером он еще не ознакомлен. Ага, здесь и техническое задание есть, и значения для первых тестов. Аня быстро скопировала всё скопом в отдельную папку, назвав бэкапом, и начала.

– Какой ты все-таки у меня умница, – прошептала она, глядя на аккуратный код с отступами и комментариями.

Она не заметила, сколько времени прошло. На столе стояла очередная кружка с кофе, в браузере висела куча вкладок с форумами, а Аня тупила на одну из формул техзадания. Потом запустила гугл… Так и есть, Аню пробил нервный смешок, формула неверна, а цифры для тестов рассчитаны по правилам. Ладно, благо – одна строчка… Девушка запустила программу – вроде работает. Только девчонка в купальнике на заставке – не комильфо, а вот молодая бизнес-леди в по-деловому откровенном наряде – куда лучше будет смотреться. Может, сделать еще и сменные темы оформления? Аня, потягиваясь, откинулась на спинку стула и с ужасом уставилась на часы, которые ехидно утверждали, что уже половина седьмого утра. За окном, умывшись в ночной свежести, поднималась заря. Нет ничего прекраснее, чем рассвет после дождя, но времени любоваться на чудо природы уже не было. Она быстро разбудила Юру. Достаточно было сказать ему – который час, чтобы муж подскочил, как ошпаренный. Времени едва хватало, чтобы собраться, не говоря уже о том, чтобы посмотреть код. Под укоризненным взглядом супруга, жующего с раздутыми щеками бутерброд, Аня начала нести какую-то чушь:

− Знаешь, я видела чудесную керамическую кастрюлю, у меня раньше была такая, пока я ее не расколотила…

Когда нервничала, она всегда, начинала много говорить. Но под тяжелым взглядом Юры скоро замолчала. Мужчина взял сумку с ноутбуком и ушел, так и не проронив ни слова.

После двадцатого круга по квартире Аня решительно распахнула шкаф и принялась одеваться. «Пройдусь по городу. Всё-таки стоит и себе подработку найти, пока не решили детей заводить». Работать удаленно ей было скучно, а если просто сидеть дома, можно и всю квалификацию растерять.

Птички пели после дождя, асфальт уже начал подсыхать, и только сломанные ветки напоминали о вчерашней непогоде.

− Дай погадаю, всю правду расскажу.

Аня лениво оглянулась на пристававшую к ней цыганку: смуглая, но все-таки не совсем, видно, не первое поколение ее предков живет здесь. Одежда вроде новая, но замызганная и дурно пахнет. Девушка инстинктивно прижала к себе сумочку и отвернулась. Цыганка, не дождавшись внимания со стороны своей «жертвы», решила, что для предсказаний рука и не обязательна.

− Вижу блондина, ты его любишь, но есть соперница, его забрать хочет.

− Промах, − хихикнув, кинула ей Аня, попутно вспоминая, когда последний раз разговаривала с блондином.

Цыганка разразилась проклятиями на своем языке, и девушка, обернувшись, добавила:

− И тебе того же.

Гадалка выглядела немного ошарашенной, видно, посчитала, что Аня поняла всё, что та только что наговорила, и решила убраться по добру по здорову. Через пару кварталов навстречу Ане выбежала белая дворняга с рыжими пятнами и, рыча, перегородила проход.

− Час от часу не легче, ты, случаем, не тот блондин, о котором эта юродивая говорила? − стоя в нерешительности и глядя на белую шавку, спросила Аня.

Пес с ожесточением демонстрировал набор острых зубов. Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы его не пнул проходивший мимо парень. Дворняга, заскулив, скрылась. На секунду девушке показалось, что вместо позорно скулящего пса ретировался невысокий блондин с жутким звериным оскалом. Померещится же такое…

***

Юра пришел на работу, запустил код на компиляцию, и он заработал… Ладно, но вроде вчера кусок кода дописывал, который так и не успел проверить, а все благодаря женушке. Первое, что бросилось в глаза, – изменившаяся заставка. Мужчина закрыл глаза рукой и глядел сквозь пальцы на вульгарную бухгалтершу, разлегшуюся на экономических графиках. Девчонку вчера он на заставку поставил от безнадеги, что-то вроде плохого розыгрыша, в смысле: пока начальство будет любоваться на пышногрудую красавицу в бикини, авось не заметят нерабочий код. А Аня решила, что это часть дизайна и… Стыдно-то как! И тесты прошли на ура… А ведь Юра так злился на нее с утра. Но она тоже хороша – не сказала, что работу сама закончила. В меню программы нашлась даже кнопка, чтобы сменить эротическую тему на нейтральный природный мотив.

Сглотнув, он пошел показывать плоды трудов начальству, которое похвалило, сделало несколько замечаний и отправило его дорабатывать проект. Но вместо того, чтобы снова приняться за работу, Юрий накинул плащ и отправился на машине в ближайший супермаркет за керамической кастрюлей.

***

Аня дошла до магазинчика с сувенирами на африканский манер, на двери которого белело объявление. Подобно тому, как пишут: «требуется уборщица» или «требуется грузчик», зеленым фломастером на белой бумаге было аккуратно выведено: «Требуется консультант со знанием цифровых технологий». Нет, ну консультант – это почти продавец, и если продавцов с такими листочками ищут, так почему консультантов не поискать? Вопрос, такой огромный вопрос, на кой? На кой магазину со всякими псевдо-африканскими безделушками консультант со знанием цифровых технологий? Ей стало любопытно, и девушка вошла внутрь. Из цифровой техники тут был только ноутбук продавца, за которым тот, судя по звукам, играл в популярную ныне игрушку с птичками. Даже касса была аналоговой – увесистый зверь еще совдеповских времен.

− Здравствуйте, − поздоровалась Аня со смуглым мужчиной средних лет.

Наверное, кто-то из его родителей был выходцем из Индии, подумалось девушке. Не удивительно – в город столько иностранных студентов приезжают на обучение, вот кто-то свой след здесь и оставил. Хотя… мужчина явно старше, чем все эти международные соглашения об обучении. Говорят, что цыгане тоже из Индии вышли, но разница поразительная: как между нормальным человеком и каким-нибудь маргиналом, или, как говорят в народе, бичом.

− Здравствуйте, могу быть чем-то полезен? – идеально, даже непривычно правильно произнес продавец.

− Вам нужен консультант? − коротко спросила девушка и тут же удостоилась оценивающего взгляда.

«Ну понеслось», − подумала Аня, мысленно закатив глаза. Девушка в аккуратном платье с маленькой сумочкой и длинными волнистыми рыжими волосами. Мало кто поверит, что такие могут разбираться в цифровых технологиях. Сейчас с ходу откажет. Ладно, не сильно-то и хотелось. Однако в душе сразу поднялось желание доказать, что мужчина сильно ошибается.

− Достаточно ли вы квалифицированы для данной должности? − наконец спросил продавец.

− Ну, так, по крайней мере, мне казалось, когда я получала красный диплом, − небрежно кинула она.

− Хорошо. Зарплата – процент от сделок, можете завтра прийти к восьми утра, тогда и расскажу подробности.

Потеряв всякий интерес к девушке, продавец, снова уткнулся в ноутбук.

− А-а-а, − протянула Аня, немного ошарашенная его неучтивостью и вместе с тем столь быстрым решением вопроса своего трудоустройства.

Мужчина досадливо поднял глаза от компьютера и исподлобья взглянул на нее. Протянул руку, выхватил какой-то амулет из кучи других, стоивших сущие копейки, и подал ей.

− Возьмите, пригодится.

Выйдя из магазинчика, Аня нервно зевнула. Ночная работа, прогулка, утренние происшествия, казалось, оставили ее абсолютно без сил, так что лучше возвратиться домой, пока она не заснула прямо тут, посреди улицы.

***

Юра выехал со стоянки. Стоя на светофоре, он скосил глаза на аккуратную керамическую кастрюльку с синими цветочками, лежащую на пассажирском сидении. Пропустил торопыгу, просигналившего сзади, и вывернул на главную дорогу. Прямо под колеса «Хонде», ехавшей по встречной полосе, рванулась белая шавка с рыжими пятнами. Водитель, хрупкая девушка, оказалась любительницей животных и, резко вывернув руль, выскочила прямо перед машиной Юры, с ускорением врезавшись в передний бампер. На «Хонде» сработала подушка безопасности. А вот на Юрином японце ее не было, мужчина даже не успел ремни безопасности пристегнуть, и его выкинуло через стекло на капот «Хонды».

***

Аня выплыла из сонного марева в реальность, вылезла из-под одеяла и протянула руку к мобильнику. Прозвучавшие в телефонной трубке слова с силой удара бейсбольной биты смели остатки сна. Через какое-то время она уже чуть ли не дралась с персоналом больницы, не пускающим ее в реанимацию, где в это время умирал ее любимый человек. В итоге Аня не добилась ничего, кроме укола с успокоительным. Наверное, он был чересчур успокаивающим, так как за окном больницы ей снова померещился не то бездомный пес, не то человек со звериным оскалом наподобие улыбки.

Лекарство подействовало, и девушка снова заснула, теперь уже свернувшись на сиденьях возле реанимации. Памятуя ее недавний дебош, медперсонал предпочел ее не будить. Зазвонил будильник, на этот раз он звал ее на работу. Девушка с тяжелой головой очнулась в пустынном больничном коридоре, не понимая, как она здесь оказалась. К ней подошел угрюмый врач.

− Он умер.

Человек в белом халате произносил еще какие-то слова, но значение имело только это. «Теперь ты одна, − зазвучал в голове жестокий голос, который она больше всего на свете сейчас ненавидела, голос, который был с нею всю жизнь, который нашептывал единственно правильные и рациональные ответы и не позволял совершать ошибки, просто быть человеком. – Теперь тебе нужна эта работа, потому что тебя некому больше содержать».

И она, хоть и с опозданием, но пришла в этот же день устраиваться на место консультанта; и потом всю жизнь не могла себе этого простить и чувствовала себя ничтожеством. Спустя годы она поняла, что иначе просто сошла бы с ума. Мистики не было, в магазин привезли на реализацию цифровую технику, а африканские сувениры отошли на второй план. Начальник оказался непривычно интеллигентным и спокойным человеком, с неподходящим для его внешности именем Сергей.

Еще были похороны. Слезы родных, проклятия и слова поддержки… Прошел целый год туманной рутины, год без него в пустой квартире. Иногда Аня думала, что сходит с ума, замечая краем глаза людей со звериными мордами вместо лиц и зверей, за которыми следуют образы людей или других животных.

***

Как-то в один из дождливых дней с улицы в магазин попросился серый котенок, скорее даже – годовалый кот-подросток с очень грустными глазами, с шерстки которого стекали струйки воды. И девушке вдруг показалось, что за животным стоит образ ее покойного мужа. Сердце заколотилось, словно бешеное, не то от страха, не то от удивления. Она подошла и приоткрыла дверь, кот стрелой влетел в сухой и теплый магазин и забился в угол. Образ мужа тут же исчез. За стойкой с товаром прятался обычный испуганный котенок, а не самый приятный запах от его мокрой шерсти заполнил все помещение.

Это не преминул заметить хозяин магазина, вышедший из кладовки. Ане пришлось метаться по всему помещению и ловить незваного гостя, который вовсе не хотел быть пойманным. Оказавшись у нее в руках, кот сначала вырывался, но потом как-то сразу успокоился и даже замурчал.

− Ты зачем его вообще впустила? − спросил Сергей, с укоризной глядя на Аню.

− Он мне моего покойного мужа напомнил, − едва не разрыдавшись, ответила девушка.

Мужчина посмотрел на нее с грустью:

− Ваши души были связаны, поэтому он вернулся к тебе, − проговорил он спокойно, как будто это было в порядке вещей, что бывшие возлюбленные возвращаются в образе котов.

А Аня ждала совсем других слов. Она стала вспоминать все моменты, когда Сергей вел себя странно: то не уточняя того, о чем обычно спрашивают; то, как сейчас, произнося, всякую мистическую ерунду. И вспомнилась самая первая встреча в тот роковой день, а заодно так и не заданный вопрос:

− Почему вы так и не спросили, хочу ли я устроиться на работу, ведь тогда у меня был просто праздный интерес?

− Я получил нового работника, когда усомнился в твоих возможностях, − спокойно проговорил Сергей.

− И что это значит? В смысле – на мне что, это написано? И что у этого кота душа Юры? Ответь мне? − девушка балансировала на грани терпения.

− Ты сама все узнаешь, иначе просто не поверишь.

− Ненавижу эту псевдофилософию! И я иду домой, уже пять.

− Твое право, − ответил Сергей на все заявления сразу.

Пройдя уже полпути с котом на руках, девушка пожалела, что так сорвалась, но ей всегда было сложно воспринимать абстрактные фразы о судьбе и жизни. Аню словно ударило током, когда из-за угла выбежала всё та же белая с рыжим дворняга, и принялась скакать вокруг, пытаясь укусить девушку. Бедный котенок вжался в ее куртку в поисках защиты, и Аня с размаху пнула пса, который, как и год назад, заскулив, убежал.

В пустой квартире снова были двое, хоть этот второй и был котом. Девушка отмыла и накормила бедное животное и даже попыталась объяснить, что ходить по нужде нужно в ванну, однако, помня о неразумности братьев наших меньших, она сомневалась, что данные слова возымеют силу. Аня вспомнила, как отец наказывал нашкодившего котенка в ее детстве, и у нее сжалось сердце: она сомневалась, что сможет поднять руку на своего серого питомца.

Вечер медленно перетек в ночь, и девушка легла спать без желаний, без удовольствия, но маленький комочек меха подлез под ее руку и заурчал, немного согрев этот холодный вечер.

Где-то между сном и явью ей почудился разговор:

− Дорогая, я вернулся, − парень с темно-каштановыми волосами погладил по лицу, от чего у нее побежали мурашки.

– Почему тебя так долго не было? − спросила девушка сквозь сон.

− Я не мог вспомнить…

Аня подскочила в кровати, напугав кота. Тихо тикали настенные часы, сквозь прозрачную кисею занавесок пробивался лунный свет, растворяясь в темной комнате. Котенок подошел к девушке и принялся ласкаться…

Наступило утро, ничем не примечательное, кроме нового жильца. Ане совсем не хотелось оставлять его одного, но выбора не было. Ничего, она купит шлейку, и будут они ходить вместе. Это раньше на таких косились, а теперь многие выгуливают котов. Что поделаешь, урбан. Животным опасно одним на улицах, их может… девушка сглотнула… сбить машина.

Часы отмотали рабочий день, и Аня вернулась домой. Найдя на коврике скучающего кота, она решила прогуляться с ним без поводка, почему-то верилось, что мохнатое чудо никуда не убежит.

Они вмести шли под сенью ночного парка. Кот не убегал, просто шел рядом. Спокойно и тихо было на душе у Ани. Ей казалось, что Юра снова рядом, идет невидимой тенью. Идиллия, как всегда, была недолгой: в кустах раздалось шуршанье и, откидывая почти человеческую тень, вышла уже знакомая беспородная псина, светящаяся белой шерстью в темноте, отчего она казалась почти дырявой. Над ней, уже осязаемый, стоял высокий блондин с волчьими зубами и ярко-желтыми глазами.

От этого зрелища Аня остолбенела, в горле застрял вдох. Шаг, еще шаг – шагали в ногу парень и пес. Раздался дикий визг, это боевой клич издал взъерошившийся кот, который бесстрашно кинулся на противника, явно его превосходящего. Кот дрался с собакой, а над ними сражались двое мужчин. Аня и не помнила, как все произошло, но в какой-то момент Юра просто разорвал блондина на части. Образ гада рассыпался и огоньками обвил очертание котенка. Беспородная шавка, вся исцарапанная, убежала в ночь, но теперь Аня была уверена, что навсегда. Девушка взяла на руки своего защитника и понесла домой залечивать боевые раны.

Утро разбудило ее запахом кофе и подгоревшей глазуньи. Тихо ступая босиком, Аня вышла на кухню и не поверила своим глазам – у плиты суетился ее муж. Человек, а не серый кот. Кот, впрочем, тоже был здесь и уплетал что-то из своей миски. Девушка подошла к своему супругу, обняла его сзади и поцеловала. Она не видела, как в этот момент в его глазах зажегся и погас желтый огонь.

========== Анна. Часть 2 ==========

В дверь магазина легкой и немного театральной походкой вошел крепкий мужчина в видавшей виды одежде. Пока подходил к продавщице, незнакомец успел оценить ассортимент и, с какой-то обреченной грустью ткнув пальцем в один из амулетов, висевших возле кассы, заявил:

− Мне вот этот, красавица, − он естественным и плавным движением едва ли не растекся по прилавку возле кассы и, глядя снизу вверх на Аню, добавил: − И позови Сергея.

Такое поведение мужчины, которому навскидку было лет тридцать, показалось Ане нелепым. А еще возле него маячил навязчивый образ черно-серого кота, его девушка видела намного ярче, чем обычно. Она посмотрела сначала на гостя, потом на товар и, наконец, на дверь, ведущую в небольшую комнатку, где хозяин устроил свой кабинет.

− В сущности, ничего не меняется.

Мужчина выпрямился и ловко перескочил через прилавок прежде, чем продавщица успела возразить. После этого он скрылся в кабинете. Аня пожала плечами: Сергей сейчас у себя, пусть сам разбирается с этим типом. Лучше остаться в торговом зале. Тем более, что в этот момент в магазинчик заглянула темноволосая девушка с пожилым мужчиной: никак дед и внучка.

Сергей оторвал взгляд от бумаг и внимательно посмотрел на вошедшего человека, взгляд его стал хмурым и сосредоточенным:

− Ты никогда не был тем, кто мог откусить больше, чем в состоянии проглотить, − смуглый мужчина заметно напрягся, в то время как второй уселся на стол.

− В этот раз у меня не было выбора, но ты не бойся, я еще могу все исправить, − он продемонстрировал амулет, до побелевших костяшек сжимая шнурок от него. − Мне просто нужна небольшая помощь. Не откажешь старому другу?

Сергей потянул руку, но гость отдернул амулет от открытой ладони, однако потом с явным усилием вложил в нее безделушку.

− Чешир, пожалуйста, держи себя в руках, − мужчина встал из-за стола и медленно подошел к гостю. − Еще немного, и зрачки позеленеют…

Одной рукой он схватил Чешира за запястье, а в другой сжал амулет. От левой руки к правой, словно вода, потекло некое прозрачное марево, гость дернулся и почти вырвался.

− Терпи, так надо, − прозвучал мягкий бас, в который добавились шипящие нотки.

Чешира едва ли не трясло от процедуры изъятия лишней силы, но он держался молча и, насколько мог, покорно. Несколько минут, и марево скрылось в медальоне, который теперь приобрел блеск.

− Не будешь против, если верну тебе это через неделю? – хозяин магазина уже прятал безделушку в сейф; дверца закрылась, а в замке несколько раз провернулся ключ. − Пока не вернешь себе ясность ума. Так что у тебя случилось?

− Встретился с одной очень сильной трехсотлетней, кажется, сущностью, и, собственно, нет ее больше, − Чешир сполз со стола на стул и уставился перед собой. − Что я должен за услугу?

− Видел мою продавщицу? – Сергей махнул рукой в сторону двери и тоже опустился на стул, снова зарываясь в бумаги. − Ее зовут Анна Суворова. Проводишь ее до дома этим вечером?

− И в чем подвох? − вздохнул Чешир, теперь он куда меньше кривлялся и, в целом, растерял часть кошачьих повадок. − Не говори, я сам угадаю: чтобы сделать правильные выводы, я должен сам все увидеть?

Сергей только кивнул, а затем выложил на стол связку ключей с дешёвым брелоком в виде облезлой мыши:

−А за это тебе придется все еще разузнать.

Чешир посмотрел на ключи, потом на хозяина магазина. За короткое время на его лице промелькнули усталость, грусть, гнев и, наконец, какое-то хитрое спокойствие:

− За этим я зайду позже. На улице сейчас погода просто отличная, так что до вечера, − мужчина встал из-за стола и вернулся в торговый зал.

На этот раз, как вполне нормальный человек, он обогнул стойку продавца. Проходя мимо молодой девушки, пришедшей со своим дедом, он ловко достал откуда-то бумажный цветок, казалось, будто тот возник из воздуха.

Сергей же опустил подбородок на сомкнутые пальцы.

***

На улице в свои права давно вступила поздняя осень, и было довольно зябко. Вечер прикинулся настоящей ночью, когда Анна запирала двери их небольшого компьютерного магазина. За спиной раздался мужской голос, от которого она поежилась:

− Меня зовут Василий Беляков, − представился мужчина. – Согласитесь, это звучит куда дружелюбнее, чем «странный незнакомец».

Обернувшись, она увидела темный крупный силуэт, который, как только сделал шаг в круг света, принял облик дневного посетителя, так беспардонно проникшего в кабинет владельца магазина. Сейчас Аня совершенно не чувствовала опасности, исходившей от него при первой встрече; больше всего мужчина напоминал ей замёрзшего нахохлившегося кота:

− Сергей уже ушел, − Анна поспешила закрыть магазин; ей совсем не хотелось общаться с этим человеком.

− Я пришел, чтобы проводить вас до дома. Хотя, можно сделать иначе − я просто проследую за вами, и, скорее всего, мы больше никогда не встретимся.

Василий держал руки в карманах с выражением скуки и лени.

− Звучит достаточно странно, не находите? – Аня обернулась к нему, глядя снизу вверх прямо в карие глаза. − И вообще… Меня дома ждет муж.

− И почему его здесь нет? − мягко потянул Чешир.

Он задолжал услугу, и варианта просто уйти у него не нашлось. Только черт его дернул показаться ей! Проследил бы до квартиры, и не нужно было бы никаких долгих объяснений.

На вопрос о присутствии мужа девушка замялась, а потом ответила:

− Он болеет и не смог прийти.

При этом она почему-то старательно изучала носки своей обуви.

− Я действительно здесь только для того, чтоб просто пройтись с вами до дома. Странно, что Сергей не предупредил вас об этом. Впрочем, он всегда экономил слова, − Василий говорил мягко, почти мурлыкал, и девушка в итоге сдалась.

− У меня перцовый баллончик в сумке, − предостерегла она вместо согласия.

Дальше все происходило вполне спокойно: Василий следовал за рыжеволосой девушкой, отставая на один шаг. При этом он все время оглядывался по сторонам, желая как можно раньше понять, что именно ему хотел показать Сергей.

– Твоя квартира? – Чешир кивнул на разбитое окно на третьем этаже, которое заметил после того, как они прошли сквозь парк, и, увидев стремительно бледнеющее лицо девушки, понял, что ее. Анна побежала вперед, громко цокая каблуками по асфальту, а мужчина все так же спокойно последовал за ней. Домофон, несколько лестничных пролетов, и они уже у закрытой двери. В квартире было холодно, сырой ветер трепал занавески, но кроме осколков стекла и половинки кирпича на полу разрушений не было видно.

– Юра! – закричала девушка и судорожно стала искать кого-то по всей квартире, в том числе под столом, диваном и ванной.

– А Юра – это кто?

Ответа не последовало. Что ж, иногда надо просто подождать, пока человек хоть немного успокоится, и Чешир, рассматривая квартиру, был готов ждать, пока сможет нормально расспросить девушку.

– Муж мой! – наконец ответила Аня, голос ее задрожал, она всхлипнула: – Его нет!

Да уж, искать мужа в щелях, куда взрослый мужчина никак не смог бы поместиться… Внимание Белякова привлёк лежащий на полу кирпич. Подойдя к нему ближе, он увидел грязный листок с изображением полуголой девушки, являющейся также наполовину птицей. Лицо ее было искажено гневом и хищной жаждой. Гарпия. Символ мести. Уж лучше бы прямо написали.

– Надо звонить в полицию!

Аня появилась в гостиной, обхватив голову руками. Потом ее взгляд сконцентрировался на Василии.

– А что вы здесь еще делаете? В моей квартире?

– Подставляю надежное мужское плечо, причем совершенно безвозмездно, – устало отшутился он. – И, пока вы себе чего-нибудь не напридумывали, предупреждаю: я с произошедшим ничего общего не имею. Да и вообще, похоже, что супруг ваш просто отлучился, а пока его не было, кто-то бросил в окно камень с запиской.

Чешир указал на обломок кирпича, поцарапавший пол и оставивший на мебели грязные следы.

– Он не смог бы открыть дверь, – проговорила девушка и, поймав вопросительный взгляд Василия, замявшись, добавила: – Он умер, и теперь ему сложно двигать предметы. Иногда он может, иногда нет.

Василий молча кивнул. Наверное, только после этого девушка поняла, что именно сказала:

– Я не сумасшедшая! – воскликнула она, но прозвучало это крайне неуверенно.

– Возможно, – сбросив осколки со стула, мужчина сел. – А как он вернулся к тебе?

– Это… – Анна отвела взгляд, а потом вспылила: – А почему я должна перед вами отчитываться?! Вы врач или следователь?

– Вы хотите это врачу или следователю рассказать?

– Нет! – она хотела еще что-то добавить, но явно не знала, что именно стоит говорить.

– Успокойся, призраки, к сожалению, от простого кирпича не пропадают, – тяжело вздохнул мужчина, и тут же спросил: – Мне уйти?

– А вы что, хотите остаться?

Рыжая еще больше растерялась. Она начала оглядываться, словно ждала появления призрака, или что ей кто-то даст подсказку, как себя вести, и тут как-то внезапно собралась:

– Нет, вам нужно уйти. Я вас не знаю и не могу доверять.

– Если вы будете вызывать полицию, меня ведь тоже искать будут, – он слегка склонил голову набок.

– Оставьте свой номер телефона и идите.

Чешир нехотя поднялся, достал из внутреннего кармана ручку, черканул номер на изображении полуголой гарпии и отдал листок хозяйке квартиры. А ведь призрака действительно в квартире не было… Может, все-таки сумасшедшая? Надо добиться от старого змея нормальных разъяснений, а то – «пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что».

========== Анна. Часть 3 ==========

Василий ушел, оставив Аню в одиночестве. Осколки, холод и пустая квартира… Кота нигде не было, он просто исчез. «Через дырку в стекле кот вполне мог выбраться на улицу. Только зачем ему бежать?» – подумалось девушке, когда она подошла к окну. Такое поведение больше подходило для неразумного животного…

Сменив туфли на кроссовки, Анна вышла в ночь на поиски Юры.

***

Сергей уже был готов выключить в доме свет, когда в его дверь настойчиво постучали. Глянув в дверной глазок, мужчина открыл дверь, впуская Белякова в квартиру:

– Ну, что-то увидел? – хозяин дома медленно побрел на кухню. – Тебе чая или чего-то покрепче?

– Пока воздержусь, – сняв куртку и закрыв дверь на засов, гость проследовал в маленькую кухню, до половины высоты выложенную плиткой. – Если хочешь, можешь покормить.

На столе появилась холодная картошка с рыбой.

– Нашел ночлег?

– С вами найдешь. Танька твоя опять где-то отдыхает? Не боишься одну отпускать? – подхватив кусок картошки, Чешир уже с набитым ртом продолжил беседу. – А теперь давай выкладывай всё: от и до. Что я должен был увидеть? Что сделать и какой тебе от этого прок?

– Таньку отправил, чтоб здесь не гуляла, а там ей не до этого будет. Уж такие моменты я еще чую. А про остальное… Табор наглеет с тех пор, как к ним ведьма переехала, – Сергей недовольно поморщился. – Практически каждому пытается гадость сделать. Представляешь? Даже в мой магазин хотела влезть, благо, быстро осознала свою ошибку и ретировалась вместе с остальными.

– И все бы хорошо, но у тебя чутье тревогу забило, – ухмыльнулся Василий. – Только как на них меня Анна должна была вывести?

– На нее навели что-то. Прихвостня с поводком, кажется. Хорошая девушка… – хозяин покачал головой. – Скорей всего, из-за прихвостня Анна мужа потеряла. Думал, поможешь ей и заодно табор по касательной зацепишь. Ты всегда любил спасать женщин из беды.

– И работы всего ничего за недельный ночлег-то, – хмыкнул Чешир. – Только и с девушкой, и с квартирой – всё чисто. Если и было, то прошло. Разве что она с ума сходит – ей покойный муж мерещится, но, как я уже сказал, квартира чистая.

– Не сходит она с ума. Они – родственные души, он к ней недавно котом вернулся, так что мерещиться может.

– Кота тоже не было, – задумался Чешир. – Ничего у нее нет. Только окно разбитое и намек на месть, а это уже дело для полиции.

– Ты уже увяз в этом, – Сергей, казалось, был полностью умиротворен. – Вопрос только в картах, с которыми тебе начинать игру. Так что давай спать, а с утра…

– А что с утра-то? – как-то недовольно спросил мужчина.

– С утра ты пойдешь в переход, показывать свои фокусы, – усмехнулся Сергей.

***

День. Серые тучи плотной пеленой заволокли небо от края до края, холодный ветер гонял по асфальту бумажную упаковку от печенья. Кто-то уже успел фыркнуть о бескультурье, но в этот раз ветер сам достал свою игрушку из мусорного бака.

В переходе, где среди обычных посетителей обитали типичный пьяный попрошайка, торговец сим-картами и два студента колледжа искусств, отрабатывающих домашние задание, а заодно добывающих деньги на девушек и выпивку, стоял фокусник. Он, как и прочие, не особо следил за интересом людей, но уже успел собрать свою маленькую аудиторию, ибо иллюзии нынче в цене.

Чешир был в своем обычном «сценическом наряде» в крупную черно-белую клетку (на всю его длину уместилось не более восьми квадратов). Простые и знакомые фокусы с картами, бумажными цветами и всякого рода ленточками привлекали незатейливым очарованием.

Однако зрители сразу вспомнили о своих делах, когда на горизонте замаячили цыгане во главе с пожилой и довольно полной женщиной в грязном красном платке. Студенты мгновенно растворились в толпе, торговец только нахмурился, а попрошайка не придал этому особого значения.

– Ты кто такой, зачем сюда пришел? Место хорошее доходное, если с хозяевами поделиться, – едва оказавшись на достаточном расстоянии от Чешира, начала цыганка. – А то плохо, плохо с судьбой будет!

Женщина не только не пыталась говорить правильно, но и с огромным старанием выпячивала свой акцент, перемежая речь цыганскими словечками. Мужчины за ее спиной не стеснялись демонстрировать небольшие ножики и вроде как «интересовались» реквизитом Чешира. И хоть каждый из смуглых парней доходил Василию в лучшем случае до плеча, они не беспокоились. При драке «пятнадцать на одного» рост не важен. Каждый из цыган что-то говорил на своём языке, пытался сорвать или утянуть что-нибудь с костюма фокусника, и обычному человеку было бы практически невозможно понять, когда вместо грязных пальцев с желтыми ногтями в дело пойдут ножи, то и дело поблескивающие в мутном свете хмурого дня.

«Ты уже увяз во всем этом», – пронеслись в голове Чешира слова Сергея, который легко предвидел подобное развитие событий. Конечно, Василий тоже подозревал, что так и будет, и спокойно пошел в ловушку. Только сейчас, когда мышеловка захлопывалась за котом с неприятным щелчком, он не захотел доигрывать свою роль в спектакле и сделал то, что, по его мнению, и должен был… Он убежал.

Пнул в живот одного из цыган, попытавшегося отрезать его черный галстук бабочку, оттолкнулся от стены ногами и в духе лучших мастеров паркура зацепился за верх противоположной стены, пролетев по воздуху добрых четыре метра. Случайные зрители стояли с открытыми от удивления ртами, а цыгане веселились, на своём языке обещая догнать фокусника и растолковать ему всё по правилам. Но маг еще раз взглянул в глаза старой цыганке, не сумев сдержать широкую, немного хищную улыбку, а женщина ответила ему злым и немного испуганным взглядом.

«Старой дуре стоит внимательней выбирать себе жертв», – подумалось мужчине. Рядом с ней полупрозрачным силуэтом кружила муха, самая настоящая навозная муха, видимо, очень хорошая, раз перепрыгнула столько этапов и стала сразу человеком, цыганкой и к тому же – колдуньей. Только это – как акробатический этюд от новичка: может, чудом и удастся сделать все перевороты, но потом все равно падаешь лицом в пол, потому как сноровки нет. Мужчина ушел, подтянувшись вверх, и тут же остановился, будто почувствовал легкий щелчок по затылку:

– Серьезно? – оторопев от подобной наглости, вслух спросил он у толпы спешащих по людной улице. Толпа на него только с презрением покосилась, это создание не любит, когда ему задают вопросы.

***

Для Анны ночь медленно перешла в утро, а утро – в мрачный и промозглый день. Поиски пропавшего кота не увенчались успехом. И как ошейник, что носит каждый якобы самостоятельный человек, возникла необходимость идти на работу. В такие моменты человек уже не думает о необходимости добывать еду, деньгах на одежду и лекарства, в какой-то момент это превращается во въевшуюся в подкорку необходимость, как у алкоголика тяга к спиртному.

Девушка с укоризной посмотрела на солнечный свет, размазанный по плотной пелене серых облаков, с тревогой – на парк, и, ссутулившись, пошла в сторону магазина. На пороге ее, как обычно, встречал Сергей. Ему было проще игнорировать состояние девушки, тем более про потерянного кота он уже знал. Ближе к полудню в своем странном наряде ввалился взлохмаченный Василий. Одинокий посетитель, рассматривающий флэшку в виде пошлой собаки, увидев его, решил, что с покупкой вполне может подождать, и ретировался из магазина.

– Ты мне так всех покупателей распугаешь, – сверкнув черными глазами, с наигранным безразличием насмешливо заметил Сергей, стоявший в этот момент в зале магазина.

– Она на меня поводок поставила! – утробно прорычал Беляков. – Представляешь?

– Наглость, ей богу! – еще больше развеселился Сергей. – И что теперь?

Анна, округлив глаза, внимательно слушала этот разговор. Для нее он был полной бессмыслицей, но после всего происшедшего она уже смирилась. Это раньше, когда все было хорошо, Анна зубами и когтями схватилась бы за свой уютный рациональный мир, называя всё выходящее за его рамки сумасшествием.

Беляков остановился. «А что теперь?» Для него этот простой вопрос действительно стал сложным. Сначала он проигнорировал намек друга, который чуть ли не открытым текстом говорил о том, что лучше бы ему подготовиться, а теперь на него же и злился. Планы Сергея с ужасающим постоянством реализовывались.

– Я хочу взять плату за устранение твоей проблемы, – Василий сделал акцент на слове «твоей».

– Ну, уж нет, это теперь и твоя проблема тоже, – улыбка Сергея становилась все шире, а слова все больше напоминали шипение. Потом он весело рассмеялся, наполняя своим смехом все вокруг, звук, сжавшийся во время беседы, вновь вернул себе пространство. – Но предложение ночлега вовсе не оплата труда, а просто знак дружбы.

– Ты бы не шутил со мной, не в настроении сейчас, – Беляков сразу успокоился, а потом перевел взгляд на Анну: – Кота так и не нашла?

Девушка вздрогнула и, едва не расплакавшись, покачала головой. Мужчина нахмурился.

– Отпустишь ее с работы? – спросил у Сергея.

– А вот сразу было нельзя?

– Нет, – грубо отрезал Чешир.

========== Анна. Часть 4 ==========

Осенние дни слишком быстротечны, и вскоре начало вечереть. Запах сырости и неприятный чавкающий звук шагов по опавшим листьям сопровождал двух людей, молча бредущих через парк.

– Так кто ты? – Анна только на полпути разорвала угрюмую тишину и добавила: – Мог бы и переодеться в магазине, на нас же люди смотрят…

– Правильнее сказать – замечают, – поправил ее Василий, – смотрели бы они на нас в любом случае.

Он помолчал, а потом хмуро добавил:

– А ты не думала, что возможность привлекать к себе внимание – это дар? Что-то вроде естественного права, данного от рождения. От него весьма глупо отказываться.

– Нет, не думала, – возразила Анна, – чем больше людей тебя замечает, тем опаснее жить. Столько психов, наверняка кто-то захочет навредить просто потому, что заметил тебя в толпе.

– А со свободой воли жить еще сложнее, – парировал Василий. – Только не стоит забиваться в угол или позволять решать за себя.

Он вздохнул и потер переносицу:

– Извини, потянуло на демагогию. У меня был сумасшедший месяц.

Они медленно приближались к дому Суворовой. Вдалеке уже можно было различить разбитое окно.

– Вызвала полицию?

– Нет… Я его искала. – Анна сжала зубы и посмотрела вверх, стараясь запереть слезы тревоги у себя внутри. – А ты так и не сказал – кто ты.

– Василий Беляков, – уже второй раз назвал он Анне свои имя и фамилию. – Но многие называют меня Чеширом, как того странного кота из сказки. Ладно, не хмурься. Я – маг. Подойдет?

– Сейчас будешь рассказывать про тонкий мир, переселение душ и судьбу? – хмыкнула она. – Но теперь, я даже поверю…

– Я бы предпочел, как можно дольше про это не рассказывать.

Они остановились на тротуаре под разбитым окном. Мужчина присел на корточки, рядом с местом, где валялись осколки стекла, дворник уже успел их убрать, но кое-что осталось. Василий внимательно осмотрел место, а потом прикрыл глаза.

– Знаешь, этой змее подколодной стоило бы здесь самой побывать.

Девушка вдруг разозлилась на Василия за невнятные ответы и нежелание объяснять происходящее. Еще немного, и она готова была начать кричать на него, но пока держалась, стараясь притвориться, что всё в порядке, и ее вполне устраивает их общение.

– Я практически не умею идти по следу и предпочитаю засаду.

Маг открыл глаза и с сожалением посмотрел на бурую массу, которая когда-то была пушистой летней зеленью. «И что теперь делать? Пришел со всем разобраться…» Но буквально через несколько мгновений мужчина вздрогнул от радостного женского крика где-то у себя за спиной:

– Юра!

Чешир обернулся и увидел, что Анна со всех ног бежит к промокшему серому коту. Василий чуть не поскользнулся, вскочив на ноги, и едва успел остановить девушку, схватив ту за локоть. Кот же выгнул спину и зашипел, сверкнув яркими желтыми глазами.

– Вот черт! – если бы у Чешира была шерсть, то и он поднял бы ее дыбом. – Тебе лучше пойти домой.

– Но это же он, я его узнала! – в голосе Анны отчетливо слышалась истерика. – Это он! Он! Почему он такой!?

– Потому, что магия и переселение душ, – практически прорычал Беляков и, не отпуская руку девушки, топнул на кота ногой.

Животное посмотрело необычно пустым взглядом и убежало прочь.

– Нет! – вскрикнула Анна.

Каким-то чудом ей удалось вырваться и ринуться следом за котом. Но Беляков догнал ее за несколько шагов и кричащую, брыкающуюся потянул в подъезд. Тем временем внутри у него копилась досада. Досада на себя, на мир, на то, как все некрасиво получалось. Досада на то, что и в этот раз он не мог со всем справиться. Поставив Анну возле двери, мужчина скомандовал:

– Открывай!

Девушка посмотрела на широкоплечего «почти знакомца» и покорно, но с явным раздражением, загремела ключами.

– Вот и умница, – чуть мягче произнес Чешир.

Одним движением он вырвал из рук девушки ключи, втолкнул ее в квартиру и захлопнул за нею входную дверь. Незамедлительно раздался громкий стук женских кулаков по крепкой железной двери. Анна молотила по ней изо всех сил, которых с каждым ударом становилось все меньше и меньше, пока она не свернулась на полу, тихо плача от душевной боли, не в состоянии делать еще хоть что-то.

– Извини, я потом тебе всё верну, но так будет лучше, – тихо прошептал Чешир, сжимая в руке небольшой камешек, в который он собрал часть жизненной силы девушки.

«Как же все мерзко выходит. Нельзя так. Но и пускать все на самотек равносильно её убийству», – пронеслось у него в голове. Задумавшись, он выудил из кармана монетку и подкинул ее, позволив круглому кусочку металла с гулким звоном скатиться вниз по грязной лестнице. Магу было всё равно, каким будет результат – орёл или решка, – он уже увидел то, что предначертано: судьба вела его к цыганам…

***

Даже тем, кто не очень хорошо ориентируется в городе, было легко найти цыганский район. Вонь, грязь, поваленные заборы, тряпки, мусор и куча детей в каких-то обносках. Беляков в своем сценическом костюме ощущал себя ярким пятном на фоне окружающего уродства.

А на него с жадными усмешками глядел этот странный народ. Конечно, они чувствовали ту ярость и решимость, которые темной аурой дымились вокруг мага, но никто его не боялся, кроме самых маленьких, что цеплялись за юбки своих матерей и старших сестер.

– Где Она?! – всем было слышен его вопрос, хотя Чешир и не думал кричать.

– Что, дорогой?

Молодая цыганка, улыбаясь и почти танцуя, вышла ему навстречу и стала кружить вокруг:

– Хочешь заплатить, чтобы сняли с тебя порчу? Да? Надо было сразу по-хорошему договариваться.

Чешир схватил цыганку за неопрятный платок на шее и, слегка поморщившись от исходившего от неё запаха, приблизил свое лицо к девушке, а потом, продемонстрировав свою почти безумную, ошалевшую от окружающей наглости улыбку, прошипел:

– Если хочешь сохранить свой гнилой язык, лучше позови Её!

Черноволосая обомлела, но в это время на улицу высыпала толпа мужчин, спешивших ей на помощь. Они были явно недовольны подобным поведением чужака. В ход сразу пошли ножи, только маг теперь не сдерживался. В сумраке раннего вечера Василий с легкостью уходил от лезвий и ударов. С неподдельной радостью он ломал цыганам кости и разбивал кулаками лица. Это было похоже на быстрый и короткий танец: всего несколько движений, и от него отстали. Раненые продолжали плеваться в него ругательствами, но уже на почтительном расстоянии. Внезапно толпа, окружавшая Чешира, отхлынула еще дальше, и рядом с ним оказалась старая тучная цыганка, замотанная в грязный красный платок.

– Вот ты и показалась! Я пришел немного потолковать с тобой, – Василий похлопал ладонями в перчатках, оттряхивая с них кровь и грязь. – Люди из твоего табора были очень любезны, развлекая меня до твоего прихода.

Маг увидел рядом с цыганкой кота. Он узнал животное и окончательно понял, что на самом деле произошло: ведьма пыталась сделать себе нового прихвостня.

– Первое: ты должна его отпустить, – указав на животное, сказал он.

Голос его стал серьезным, без оттенка безумного веселья, но с намеком на то, что маг не потерпит возможного неповиновения.

– Пришел ты ко мне, решил, что можешь мне условия ставить? – фразы цыганка строила все так же неправильно, но акцент ее куда-то подевался, появилось возмущение. – Да ты сейчас у меня землю глотать будешь!

Бабка выругалась на цыганском. А мужчина снова начал улыбаться:

– Муха ты навозная, собери остатки своих протухших мозгов и слушай, – Чешир сделал несколько шагов вперед. – Тебе не повезло встретиться со мной именно сейчас, я ведь могу выжечь всё это место вместе с людьми, и кошмары меня мучить не будут.

– Говоришь ты много, а сделать не сможешь, – женщина сложила руки на груди. – Знаю я вашу породу, всегда боитесь, думаете и ничего не делаете. Слова – это всё, что у тебя есть!

– Поверь мне, мою породу ты совершенно не знаешь

Растягивая слова, произнес Василий, поднимая руку вверх. Перчатка начала светиться в ночной темноте, и та цыганка, что первой встретила его, повалилась навзничь.

Заметив, что эффект не достигнут, и старая ведьма все так же надменно держит паузу, он вскинул в небо вторую руку, и уже десятка два людей оказались лежащими на земле. Началась паника, люди попытались спастись бегством, словно тараканы, разбегающиеся от включенной лампы, только им это уже вряд ли могло помочь. Два-три шага – и каждый из них валился в холодную грязь, как подкошенный. Однако ведьму это явно не впечатлило, ее лицо даже не дрогнуло.

– Как я уже говорила, ваша порода всегда себе шанс оставляет повернуть назад, исправить, – ровным голосом заговорила она. – Сейчас ты уйдешь, ничего не добившись. А я позабочусь, чтобы ты скоро умер. Я тоже такой фокус знаю, что ты мне показываешь, и как все исправить – знаю. Соберу жизнь в людном месте. Думаю, эта шкура Анна мне первая в этом поможет. До обеда все наши будут в порядке.

Ночь стояла темная и холодная, без звезд и луны. Здесь не горело уличное освещение, а в домах некому было зажечь огонь. Дождь, лениво моросящий весь день, начинал набирать силу. Два силуэта стояли друг напротив друга. И маг как-то отстраненно, словно это не с ним происходило, размышлял о том, на что действительно готов пойти. Чего стоит эта его жизнь? Чего стоит правильное решение, которое не превратит его в монстра?

========== Ганс. Часть 1 ==========

Двое стоят, воздух пронизывает напряжение безмолвного противостояния, близится момент, после которого долгие размышления будут невозможны. И если смотреть издали, то можно понять, как в этих моментах причудливо сплетаются нити судьбы, как жизнь, ставя очередной узелок в одном месте, затягивает петлю на свободе нашего выбора. Как события, хоть и свежие в памяти, но уже прошедшие, влияют на наше «здесь и сейчас», дотягиваясь до мира призраками через наши руки и поступки. Еще мгновение, и Чешир решит, что пойдет до конца, даже если это будет значить лишить окружающих жизни. Страшное решение родилось не сейчас и даже не в тот момент, когда он переступил порог магазина Сергея. Оно зародилось три месяца назад, в еще теплые дни уходящего лета.

***

Первое, что бросилось в глаза Чеширу, когда он еще днем шел по окраине очередного городка, – это отсутствие шумных ребятишек на детских площадках и во дворах. По улицам ходили только взрослые и подростки старше пятнадцати лет, в воздухе висело что-то неосязаемо гнетущее. Василий посматривал по сторонам, но пока не расспрашивал никого о происходящем. Странно, конечно, но люди редко могли ответить что-то по существу на расспросы.

Пока мужчина пешком пробирался к центру городка, на блеклые дома спустился мягкий летний вечер, окрашивая мир в иные, чуть более таинственные цвета. Пришло время для фокусов.

Переодевшись в одном из темных углов, Беляков не торопясь достал и установил по местам свой реквизит на небольшой, но аккуратной набережной. В этот вечер у него было всё, чтоб наполнить мир иллюзией доброго и веселого волшебства, но сегодня представление Чешира отдавало неким неприятным привкусом пьяного веселья во время чумы. Вокруг витала вина людей, которые хотели расслабиться и в то же время стыдили себя за подобные желания, словно в эти дни они должны были только скорбеть о чем-то.

Мягкий сумрак, растворенный в ночных огнях, играл на руку фокуснику, добавляя атмосфере немного загадочности. Вокруг собрались несколько человек – его небольшая аудитория; он показывал простые фокусы, те, что есть в репертуаре у каждого фокусника, и каждый из артистов вкладывает в эти трюки что-то свое. В руках Белякова появлялись, словно из воздуха, бумажные цветы и птицы, менялись рисунки под пламенем зажигалки, а вода превращалась в серпантин. Он шутил, подмигивал молодым девушкам и жонглировал разнообразной мелочью. Немного играл в телепата, угадывая разные мелкие детали о людях по их одежде, вещам и лицам, по их призрачным животным читал эмоции. Он пользовался простой избитой, но и все еще эффективной тактикой: говорил общую фразу, которая якобы относилась к одному из толпы, а потом смотрел, кто в ней узнал себя, а дальше – по обстоятельствам. Люди обычно считают, что их не прочесть, забывая о мелочах – вроде потертых рукавов, кроссовок, испачканных в траве, и прочем, а когда кто-то все же собирает по крошкам несколько слов об их жизни, им проще поверить в волшебство.

Впрочем, Чешир всегда напоминал, что это лишь иллюзия, заканчивая представление дежурной фразой: «Это не магия, а всего лишь фокус». Настоящую магию не так легко продемонстрировать, особенно когда она почти полностью заключается в возможности видеть то, чего другие не видят, и собирать энергию мест в амулеты.

Василий любил внимание, он получал удовольствие от своих выступлений, но в этот вечер не было привычной отдачи, не было настоящей радости. И от этого мужчина начинал немного скучать, больше глядя в толпу и меньше уделяя внимания своим фокусам.

Черно-серый кот, которого Беляков для простоты называл своим тотемом, ощетинился, словно увидел пса – у человека из «зрительного зала» вовсе не было призрака прошлой жизни рядом… Бродяга из другого мира в образе человека? Такое редко увидишь. Несмотря на то, что людей на всех землях достаточно много, людей с тотемом в виде человека слишком мало. А бродяг-людей Чешир и вовсе никогда не видел. За свою жизнь Беляков встречал всего несколько путешественников из других реальностей, и все они были людьми в жизни и животными в путешествии. По большей части для них поход в другой мир был всего лишь тренировкой в освоении своего могущества. Редко что-то действительно нужное можно отыскать в другом мире, ибо, кроме знаний, домой из такой прогулки ничего не заберешь. Поэтому прогулка между мирами оставалась мало кому доступным развлечением.

Вот только незнакомец вел себя слишком уверенно для того, кто оказался в этом мире всего несколько часов назад. Здесь было что-то иное, и Василий пока не мог понять, что именно. Он предпочел просто понаблюдать за странным типом. А человек просто наблюдал за представлением, наполовину погрузившись в свои мысли. Думая о том, что все маленькие городки в целом похожи один на другой: атмосферой, людьми и настроением, которое непременно гуляло по однотипным улицам, застроенным похожими друг на друга домами. Почувствовать его было не сложно, особенно приезжему. Коренные жители вполне могли сами долго его не замечать, забив тревогу только тогда, когда станет уже слишком поздно. Просто надо знать, с чем сравнивать.

Ганс – так звали этого человека – не мог твёрдо сказать: по душе ли ему это. Он испытывал одновременно симпатию и отвращение, его словно что-то влекло сюда, не оставляя выбора. Кажется, он находился здесь уже пару дней, а может, речь шла о неделе. Несмотря на то, что Ганс редко задерживался в одних и тех же местах подолгу (исключение составляла разве что Германия – когда он туда возвращался, то почему-то всегда точно знал, где находится), сказать точно, сколько он провёл тут времени, – не мог. Он был здесь недолго. По крайней мере, улицы города выучить ещё не успел, частенько просто шатаясь по ним, чтобы увидеть, изучить и заметить что-то новое. Примерно тем же, на его взгляд, занимались и все остальные. Временами они, правда, почему-то очень спешили, не замечая его, но Ганс и не требовал внимания, предпочитая оставаться в тени. Не очень он примечателен, чтобы приковывать к себе чужие взгляды.

Но, не любя внимание к себе, этот человек без тотема с удовольствием наблюдал. Так что этим вечером он просто не мог пропустить такое необычное зрелище, как заезжий фокусник. Ещё один скиталец. С той лишь разницей, что вокруг него уже собралась небольшая толпа. Самые разные люди будто пришли поглазеть на кусочек магии и унести его с собой, в обыденную и серую жизнь.

Выступление его зачаровало. Фокусник выделялся среди окружавших его людей, разжигая любопытство и интерес. Эти чувства Гансу доводилось испытывать не так часто – гораздо чаще все казались совершенно обычными и ничем не примечательными. Иногда это было забавно, а иногда вызывало раздражение.

Дождавшись, когда фокусник закончит представление, а люди вокруг начнут постепенно расходиться, мужчина вышел из темноты и, уже не таясь, подошёл к артисту. Вряд ли это было незаметным, но он привык думать, что оставался в каком-то смысле невидимкой, заставляя чужие взгляды скользить мимо, не цепляясь за его одежду или лицо.

– Покажи ещё раз тот с цветами, – спокойно попросил Ганс.

Он не привык хвалить. Просто знал: лучшей наградой тому, кто умеет делать удивительные вещи, будет чужое внимание, и своё сейчас он был готов подарить. Смысла в приветствиях и расшаркиваниях он не видел – всё равно они не знакомы и вряд ли ещё увидятся. В этом была прелесть таких же путешественников: было приятно думать, что не только он не может противиться этому настойчивому желанию странствовать. Перед ним стоял такой же, как он, отчасти тоже неправильный, без своего места в жизни. Когда представление заканчивается – всегда немного грустно. Люди расходятся, а артист остается один на один с дорогой, которая уведет его в следующий город. Там он тоже не задержится надолго. Его могут ждать еще мимолетное знакомство и легкий флирт, но не более.

Сам Ганс мечтал осесть в каком-нибудь городе и найти уют в одном из домов. Этого не хотел Чешир, его гнала вперед душевная рана, засевшая глубоко в сердце, сделанная наполовину из страха, наполовину из боли. Она напоминала о себе каждый раз, когда он задумывался о том, чтобы остепениться, ловя на себе взгляд очередной красотки. Рана появилась еще в детстве, когда вечерами мать прятала его от отца-алкоголика; и в мальчике, а теперь в мужчине поселился страх того, что он станет таким же чудовищем, как и его отец. «Гены пальцем не заткнешь» – эту фразу он услышал намного позже, но именно так можно было охарактеризовать причину, почему Беляков не желал надолго задерживаться на одном месте. Одна строчка в память о городе ляжет на свободное место в дневнике и определит, каким его запомнит Чешир, прежде чем двинется по бесконечной дороге длиной в жизнь, а то и больше. Этот город определенно запомнится как место, в котором не играли дети.

– За частные представления я беру определенную плату, – с улыбкой и театральными нотками в голосе произнес Чешир. – В твоем случае это будут ответы на мои вопросы.

Легким движением руки он поймал цветок, появившийся из воздуха, щелкнул пальцами по бутону, и вместо одного появились три. Чешир перебросил из руки в руку бумажный букет, и бутоны превратились в раскрывшиеся розы.

Реакция фокусника пришлась Гансу по душе. Словно тот ожидал, что к нему непременно подойдут после выступления. А может, так оно и было? Вдруг это просто логическое продолжение, и каждое феерическое представление заканчивается именно этим? Или волшебник даже гадал: сумел ли он в этот раз так зачаровать публику, чтобы кто-то обязательно подошёл, ожидая продолжения.

Да, Ганс помнил и понимал, что это просто ловкость рук, но было что-то особенно приятное в ином восприятии. Просто чудеса и ничего более. А сейчас они будут твориться только для него. Поэтому он кивнул, заочно соглашаясь со всем. Василий заговорил осторожно, чтобы не спугнуть произведенный эффект и заодно незнакомца:

– Так откуда ты? Бьюсь об заклад, что не из этих мест, – проговорил он и, задумчиво наклонив голову набок, добавил: – Ты отличаешься от всех, кто был на представлении. Догадываешься чем?

– Нет, не из этих, – Ганс даже ничуть не удивился уверенности фокусника.

Не жаль и ответить за такую красоту, хотя слова прозвучали так, будто должны были сами по себе всё объяснять. Он даже подумывал, чтобы забрать один из бутонов из чужих рук и убедиться, что они не настоящие, протянул было руку, но передумал. Варварски грубым движением руки фокусник смял бумажные цветки и сжал их в кулаке, из которого через мгновение вылетел ночной мотылёк и растворился в небе. Пауза слегка затянулась, и Ганс решил пояснить:

– Я тоже путешествую. Тоже нигде не задерживаюсь надолго. И тоже умею делать удивительные вещи.

– Поймал его перед представлением, – наблюдая за улетающим насекомым, задумчиво произнес Чешир, – да так и не подобрал момент выпустить.

Этот фокус он просто не мог не разъяснить, но его внимание зацепилось за фразу об удивительных вещах, чтоб вернуться к ней немного позже.

– В таком трюке своя философия перерождения, а моей сегодняшней публике такое было не нужно. Людям хотелось чего-то яркого, громкого и бесчувственного, от чего мысли пропадают как от бутылки виски, хотя такое не часто встретишь, несмотря на недовольные возгласы некоторых людей, говорящих что-то о падении нравов, – с горечью добавил Чешир.

Иначе – какой был бы в его выступлениях сакральный смысл?.. Теперь он жалел, что не выпустил мотылька, это добавило бы его простенькому представлению немного поэзии. Фокусник, убедившись, что не увидит нечего необычного в собеседнике, переключился на прохожих и их взгляды: в редких случаях, когда не хватает своих глаз, можно воспользоваться и чужими. Он заметил, что, несмотря на свой кричащий сценический наряд и компанию нового знакомого – который и по обычным меркам был немного странным, а рядом с ярким черно-белым пятном и подавно – они почти не притягивали взглядов, а ведь обычно люди обращают внимание на странный наряд Белякова, особенно те, кто не видел представления.

– Чешир, – кратко представившись, Василий протянул руку в перчатке шахматной расцветки своему собеседнику. – У меня есть и нормальное имя, но кличка нравится больше.

========== Ганс. Часть 2 ==========

– Ганс Шмидт, – незнакомец крепко пожал протянутую ему руку. – Хорошее дело клички – сразу понятно, с кем говоришь.

Чешир расплылся в довольный улыбке, когда незнакомец наконец представился. Первый этап знакомства пройден, и можно возвращаться к главной теме – путешествиям между мирами и прочим удивительным вещам. Тема служила Чеширу той путеводной нитью, что приведёт его к ответу на главные вопросы, которые будут адресованы Гансу: кто он, бродяга, решивший пересечь грани между мирами, или же кто-то или что-то другое?

– А какие удивительные вещи делаешь ты? – в голосе Василия прозвучало слишком много энтузиазма.

Хотя фокусник и распечатал уже четвертый десяток своей жизни, с терпением у него иногда было туго. Особенно в тех вещах, что касались настоящей магии его мира.

– Только не говори, что это тоже трюки с бумажными розами. Я – фокусник, но это не значит, что я не знаю о другой стороне жизни, настоящем состоянии мира.

Ганс только пожал плечами. Нет, с восприятием публики он не играл – та просто не обращала на него внимания. Он делал то, что умел, и то, что любил, хотя так каждый может сказать о своём деле, если не совсем дурак. Иногда, правда, музыкант был готов поклясться, что видел, как меняется настроение людей, но это было редкостью. Да и нельзя было зарекаться, что это ему не кажется. А сейчас он сможет узнать это на деле.

– Я лучше покажу, ты сам поймешь,– ответил он.

Флейта и чехол к ней у Ганса были с собой. Он не помнил даже, когда расставался с ними по каким-либо причинам. Скорее всего, если такое и случалось, то предлог должен был быть очень веским.

– Только чуть позже. Хотелось бы просто поболтать, – добавил он из расчёта на то, что успеет увидеть ещё что-нибудь занятное.

Вряд ли ответы на вопросы были такой уж достойной платой за фокусы, а вот игра – вполне.

Чешир стянул с себя перчатки и пальто, заменив его на вполне обычную ветровку, которую достал из своего рюкзака, и моментально превратился из фокусника в обычного прохожего. Глядя на то, как он переодевается, Ганс понял, что более театральный наряд нравился ему больше. Словно и сам раньше отдавал ему предпочтение. В его же распоряжении сейчас была простая чёрная куртка, дающая возможность спокойно затеряться среди таких же невзрачных людей – что приезжих, что местных.

– Я тут заприметил неподалеку отличное местечко для «поболтать», у меня редко бывает интересная компания за ужином. Может, изменим традицию? – Чешир подмигнул парню.

Тот определенно начинал ему нравиться, до такой степени, что хотелось игнорировать мурашки, бегущие по загривку. Все же Ганс действительно был во многом похож на Василия, и с ним можно было поговорить по-настоящему, не пряча то, что обычно лежит под тоннами расплывчатых метафор и набивших оскомину дежурных фраз. Иногда, чтобы понять это, достаточно лишь нескольких слов, чтобы беседа с первым встречным становилась легкой и непринужденной.

В ответ на предложение поесть собеседник только кивнул. Ганс подумал, что, кажется, сам был не голоден, но не прочь прогуляться.

– Будешь там показывать фокусы? – на всякий случай с любопытством спросил он.

Он был не прочь посмотреть представление ещё раз, подвернись такая возможность. Не успел фокусник ответить, как заметил двух ребят лет одиннадцати-двенадцати. Несмотря на то, что время для них было позднее, ибо ночь уже давно вступила в свои права, вид ребят развеселил мага – это были первые дети, которых он встретил в этом городе.

– Нет, на сегодня фокусы закончились. А вот и молодежь появилась, – отметил он. – Думал уже, что здесь не город, а какая-то секта чайлдфри.

Туман медленно обнимал город, размывая огни уличных фонарей. Людей на улицах становилось все меньше, и все чаще от прохожих несло выпивкой. В такое время Гансу определенно нравилось на улицах, будто проявлялось что-то сокровенное. Он даже подумал, что сейчас самая подходящая атмосфера, чтобы сыграть. И людей мало. На детей, замеченных Чеширом, он почти не обратил внимания. Гуляют и гуляют, скорее всего, даже не в курсе, что пропустили представление.

– Долгое время я толком ничего не мог рассказать о своих странствиях, хоть и жуть как хотелось. Но стоило найти человека, с которым можно поговорить, вдруг оказывается, что у меня были самые скучные прогулки из всех, – со вздохом продолжил Чешир. – Может, хоть ты научишь меня так легко отводить глаза окружающим, мне бы такое умение точно пригодилось.

Ганс казался тощим на фоне широкоплечего Чешира, а тот скакал возле своего нового знакомца, как возле новогодней елки, совершенно не задумываясь, что от таких движений Гансу может быть немного не по себе. Чешир с годами приобрел долю скептицизма и, исходив большую часть страны на своих двоих, предпочитал думать, что хорошо изучил этот уголок Земли. Но сейчас, наплевав на свой опыт, Василий строил предположения – что именно этот странный парень собирается ему показать?

Ганс же, только собирающийся жестом остановить спутника, остановился сам, с непониманием посмотрев на него. Отводить глаза? Ему казалось, что это окружающие его не замечают. Именно это он и озвучил:

– Я ничего не делаю. Люди сами по себе невнимательны и не обращают ни на что внимания. Им не нужно даже помогать.

Живость собеседника не заставляла его чувствовать себя скованно, а скорее, напротив, располагала. Ганс не сомневался, что тот замолчит, когда станет нужно, и сможет послушать, как бы ни хотел поговорить.

Фраза, о том, что люди невнимательны, охладила пыл бродячего фокусника, и он достаточно быстро сник. Чешир был специалистом в том, что касалось человеческого внимания. Это был его хлеб, и он легко мог отличить фокусы или случайности от того, что называл магией. Он был уверен, что отводит глаза Ганс не так просто, как пытается показать, и было непонятно – не то парень старается что-то скрыть, не то действительно не понимает, в чем тут дело. В обоих случаях ситуация была довольно-таки неприятной: либо Ганс – человек с двойным дном, либо просто скиталец с занимательной способностью и без знаний, на которые надеялся Чешир.

От тяжелых мыслей Василия отвлекло начало демонстрации. Ганс полез в сумку, и улыбка снова вернулась на лицо фокусника:

– Теперь твоя очередь заработать на ужин и похвастаться умением? – подмигнул он парню.

Какая разница, что знает или не знает Ганс. Если сложится, до следующего города Василий с новым знакомым могли бы пройтись вместе. Василий бы рассказал ему всё про амулеты, тотемы и сущности. Бродячий кот слишком устал быть один, а тайна, почему у Ганса нет тотема, могла быть не такой уж и значимой.

– Давай постоим тут немного, я покажу – о чём говорил, – Ганс достал из сумки чехол, внутри которого ютилась светлая, едва заметно блестящая флейта.

– Мы могли бы дать парное выступление, что думаешь об этом? – встрепенулся Василий. – Кажется, я поторопился, сказав, что фокусов не будет.

Выражение лица при этом у него было, как у настоящего Чеширского кота, и блеск в глазах соответствующий.

«Сегодня ещё будут фокусы». Это была очень хорошая новость для Ганса, ведь можно было не мучиться от любопытства, ожидая следующего вечера и следующего выступления. И не факт ведь, что следующим вечером он сам ещё будет в этом городе, не говоря уже о том, что сам Чешир захочет двигаться дальше. Нет, ничего страшного в том, чтобы разминуться с этим человеком, не было. К тому же Гансу отчасти нравилось такое разнообразие. Сегодня под ногами дорога к небольшому городку во Франции, а завтра – уже это какое-то поселение в Альпах. Путешествие – это то, что не заканчивается никогда. Особенно для него.

Дождавшись одобрения Чешира, Ганс поднёс флейту к губам, приготовившись играть. Он не видел в этом способа для того, чтобы хвастаться… Вернее, он даже не сомневался в том, что игру оценят немногие. Сейчас был лишь шанс проверить предположение, окажется ли в числе этих немногих его нынешний спутник.

– Боюсь, наше парное выступление не будет пользоваться успехом у публики, – честно сказал Ганс, своей прямолинейностью невзначай разбивая легкомысленную атмосферу, хотя в словах и звучало какое-то сочувствие, – и ты останешься без денег.

Ему-то деньги вроде и не особо были нужны, так что это не страшно, если люди не заплатят. Не став больше медлить и продолжать разговор, Ганс вдохнул прохладный ночной воздух, и в то же мгновение пустая улочка наполнилась мелодией. Та сначала была тихой, как и положено, а потом будто бы стала громче, обволакивая высокими перезвонами и какой-то сказочностью. Казалось, музыка была ненастоящей и в какой-то мере волшебной, как цветы, мелькавшие ранее в руках Чешира. Только вместо зачарованного внимания она приносила тупое оцепенение и сонливость, накатывающую, как волны, и сминающую волю людей.

С первых нот, сыгранных Гансом, Чешир почувствовал тревогу, которая перерастала в страх и могла стать паникой, той самой дикой животной паникой, какая охватывает кролика, сидящего перед удавом. И в то же время музыка притягивала, как притягивает мотылька смертельное пламя. Эта музыка была почти настоящей, потому Василий сначала услышал ее, почувствовав накатывающее оцепенение. В голове промелькнула мысль о заклятии, и звук исчез, оставив темные изгибающиеся полосы, тянувшиеся к каждому на этой улице. Некоторые из них изгибались подобно змеям, не найдя жертву. Взрослые, слыша призрачную музыку, чуть не бегом покидали место, где играл Ганс, а вот дети, чей дух был слишком доверчив, попадали под ее полное влияние.

Чешир не сразу заметил их, с пустыми глазами двигавшихся в сторону Ганса, но потом поднял глаза и, вздрогнув, увидел черную змею дыма, склонившуюся над ними. Едва ли происходящее могло задеть его, но он достал один из своих защитных амулетов, чтобы отогнать наваждение сначала от себя, а потом от детей. Очнувшиеся подростки, уже подошедшие к музыканту, не были, однако, напуганы. Один из них растерянно бросил на мостовую несколько монет, и оба удалились, немного пошатываясь. И в этот момент ошарашенный маг почувствовал обиду, смешанную со злостью, и даже не на Ганса, а на себя, за свою глупость, которую он не сделал бы, будь внимательнее. Чешир остановил игру, взявшись за флейту и силой опустив ее вниз. Теперь он видел, что контур Ганса – едва размытый, и Василий в какой-то момент даже удивился, что его рука не прошла сквозь флейту.

– Хватит! – проговорил он немного дрожащим и немного злым голосом.

Сущность такой силы могла бы его в бараний рог скрутить, но Василий слишком злился, чтобы дрожать за свою шкуру. Человек, которого он легкомысленно представил спутником в своем бесконечном путешествии, оказался монстром, вампиром, живущим за счет жизней детей. Сколько столетий Ганс уже бродил по мирам, скольких он погубил, чтобы стать почти настоящим? Зато загадка, почему на улицах этого городка почти не было детей, теперь была раскрыта. Василий смотрел в почти человеческие глаза потустороннего создания и понимал, что совершает еще одну глупость. Ему бы подобрать камешек с мостовой и забрать энергию у Ганса, всю, до последней капли, чтобы потом вернуть ее тем, кому вернуть еще было можно.

– Ты хоть понимаешь, что сейчас делал? – вместо правильных и спокойных действий процедил сквозь зубы Чешир. – Ты понимаешь, кто ты на самом деле? Крысолов!

Сказанное слово, как странное ругательство, вылетело из уст мага. И слово это будто бы ударило Чешира по темечку так, как если бы перед ним и вправду оказался тот самый крысолов из полузабытой сказки. На лице у Василия заиграла невеселая усмешка. Он угодил в самую настоящую сказку.

========== Ганс. Часть 3 ==========

Глаза Ганса округлились, в них читалось явное непонимание:

– Ты просил меня показать, что я умею – я сыграл на флейте.

Слова звучали искренне, для призрака нормально плутать в иллюзиях, а вот сущности, наоборот, после нескольких лет вполне четко понимают – кто они. К сожалению, Василий все еще не мог пока понять, кто перед ним: призрак или сущность? Разница была бы значительной. Призрак – это душа, сам человек, оставшийся без тела и не пошедший на перерождение. Сущность – это оболочка жизненной силы, капсула в которой когда-то была душа; бездушная ошибка мироздания, у которой одна цель – существовать. На сущности остается отпечаток бывшего владельца, но не более. Они врут и извиваются, не способные сопереживать или сострадать. Ганс не был похож на призрака… Но Чеширу не верилось, что это просто бездушный монстр.

А Крысолов продолжал, словно бы ища правильный ответ в том, что знал:

– Я путешествую по миру, наблюдаю за людьми, иногда играю на флейте.

Ничего особенного в этом Ганс не видел, как не видел и причины изменения настроения Чешира.

– Попробуем иначе, – выдохнул тот, пытаясь успокоиться, – я – человек, мне иногда нужно спать и есть. А когда ты в последний раз спал?

Доказывать, что Ганс – существо потустороннее, а не человек… Довольно странное занятие. И самое странное, что Шмидт действительно попытался вспомнить.

– Спал? – было сложно дать однозначный ответ; мысли в голове Ганса только мешали ему, но и просто пожимать плечами, признаваясь, что не имеет ни малейшего понятия, не хотелось. – Кажется, где-то в Германии. Люблю там бывать, но давно не доводилось.

При воспоминании об этом он вдруг ощутил во рту фруктово-сладковатый вкус, словно какой-то отклик из прошлого:

– Там был восхитительный персиковый шнапс, – с какой-то рассеянной улыбкой неожиданно добавил Ганс

Разобравшись наконец, что именно удалось ему вспомнить, он почти ощутил запах и обжигающую крепость напитка, который довелось пить, видимо, очень давно. От такой трогательной мелочи магу захотелось закрыть лицо рукой – Ганс выглядел, как малое дитя.

– Не находишь это немного странным? – поинтересовался Василий.

Сделав полный круг, он остановился и пристально вгляделся в немного бледного парня, по-иному оценивая теперь его внешность.

– На тебя не смотрят, но ты едва ли похож на жителей города. Одежда немного старомодна, и даже я не обратил на это внимания. А как часто ты видел детей? В городах они первые попадают под действие твоей музыки. –Чешир скрипнул зубами. – Мне вот какого-то черта кажется, что все еще можно исправить. Ты почти настоящий и, значит, убил многих, чтоб ожить самому. Давай-ка заглянем в ближайшую больницу, если я прав, там не будет свободных мест из-за умирающих детей… Нужно спасти тех, кого еще можно спасти. И я это сделаю, так или иначе.

Почему-то он не ожидал атаки со стороны Ганса и почти верил, что его в чем-то удастся убедить. Дети умерли – их уже не вернуть. Дети умирали – это возможно было остановить и стоило сосредоточиться именно на этом.

Выслушав эту запальчивую речь о детях, Ганс склонил голову. Он не чувствовал за собой вины. Да, чаще всего в городах детей он не видел, а если они и встречались, то были теми немногими, кто обращал на него внимание. В отличие от взрослых. Но, кажется, Чешира эта проблема затронула очень сильно, хотя всего полчаса назад он о ней знать не знал и просто давал вечернее представление в каком-то безызвестном переулке.

– Я тебе помогу, если ты считаешь, что это нужно, – Ганс поднял взгляд и приблизился, положив руку на плечо своего нового знакомого.

Как и ранее, он оказался для этого достаточно материальным, хотя тепло почувствовать и не удалось, вполне ощутимая тяжесть оставалась.

– Пойдём проведаем детей, я покажу, где находится больница.

Участия или отчаяния в голосе музыканта не прибавилось, хотя следующие слова прозвучали вполне человечно, с обычным и банальным беспокойством. За себя. Он сразу признал своего спутника экспертом в этом вопросе, пусть пока тому и не довелось продемонстрировать силы.

– Чтобы ожить самому, – негромко озвучил невысказанную мысль Чешира Ганс. – Получается, после этого меня не будет?

Наверное, самым важным было то, что Шмидт все равно направился в сторону городской больницы. Глупо, но Чешир был удивлен, что Гансу, по большому счету, было наплевать – кем он являлся. Он даже не понимал, почему сам маг так переживает.

– Нет, ты не исчезнешь, – уже спокойно ответил Василий. – Станешь слабее, будешь чуть менее материален, но не исчезнешь. Ты бродишь призраком много десятков лет, впитал в себя бесчисленное количество жизней, куда больше, чем сейчас догорают в больнице.

В словах Чешира звучали горечь и немного печали, но уже не было и капли злости, скорее – больше смирения. Так люди смиряются со стужей или неизлечимой болезнью других людей.

– Возможно, я должен хотеть возмездия для тебя. Я мог бы даже захотеть твоей силы, – он задумчиво перекинул из руки в руку монету, пока следовал за собеседником. Это действительно заманчиво – стать на время тем магом, который всплывает в представлении почти любого обывателя при произнесении этого слова, или прожить чертовски длинную жизнь.

Василий все еще размышлял, что делать с Гансом, и все больше понимал, что глупо призывать его к ответу, ведь Чешир не был тем, кто вправе судить, а Шмидт так легко доверился ему…

– «Уличный фокусник и вершитель правосудия – в одном флаконе» – да это даже звучит глупо! – Василий развел руки в стороны, чтобы Ганс мог хорошенько рассмотреть его и убедиться в несостоятельности последнего.

– И верно, вершить правосудие – дурная идея, – музыкант искренне улыбался в ответ; может, не очень широко, но свободнее, чем за пару минут до того. – К тому же, фокусы у тебя получаются куда лучше.

«Неужели издевается?» – промелькнуло в голове у Чешира.

Они вышли к невысокому заборчику возле трехэтажного здания больницы, и маг остановился, засунув руки в карманы:

– Мы можем дождаться утра или ты снова сыграешь свою мелодию, только немного иначе. Раньше ты забирал, а теперь будешь отдавать.

Он внимательно посмотрел на Ганса, если тот в принципе собирается озвереть, то это его последняя возможность. Василий почесал затылок, он собирался подписаться на очень серьезную работу, но это казалось правильным.

– Конечно, человеческая жизнь для тебя – вроде диетического бульона, но энергия жизни везде. Она остается, когда человек погибает не своей смертью, ею полнятся леса и реки. Я могу собрать ее для тебя, и никто не пострадает, просто это займет немного больше времени, но моей жизни должно хватить. Я возьмусь за это.

– Я смогу все вернуть, – с некоторой неохотой проговорил музыкант, снова доставая флейту из чехла, и предупреждающе добавил, взглянув в глаза Чеширу: – Но направлять меня придётся тебе. Тут я тебе не помощник – различать людей для меня не так просто.

– Откуда такая уверенность, если ты не знал? – прищурился маг.

– Просто я чувствую, – пожал плечами музыкант. – Нужно сыграть мелодию наоборот. Я смогу это сделать.

– Меня все же немного озадачивает твое спокойствие, – заметил Чешир. – Хотя подобных тебе я видел только мельком.

Ганса собственное спокойствие не озадачивало – оно логично. Он скорее бы удивился, не испытывая его сейчас. Вряд ли в будущем что-то изменится настолько сильно… изменит его, что это чувство покинет, оставив вместо себя что-то другое.

Отдавать свою силу оказалось даже проще, чем забирать. Тянуть приходилось из конкретного человека через преграду – тело, а оно не желало расставаться с чем-то настолько необходимым, пыталось сопротивляться. Правда, всегда безуспешно.

С первыми звуками флейты Василий закрыл глаза и попытался слиться с музыкой, он стал котом (так бывало, когда он шел через зеркало), и в то же время он был частью музыки Ганса. Это было опасно, будоражило. В музыке была часть души флейтиста, а теперь там была и часть души мага. Казалось, они могли бы слиться воедино, если бы Василий позволил это. И столько силы! Даже шерсть становилась дыбом, и появлялось опьяняющее чувство всевластия.

На волнах легкой мелодии он мягко ступал серыми лапами, невидимый для персонала больницы, одновременно по нескольким коридорам, шел от постели к постели. Он запрыгивал на кровати к детям и направлял в их истощенные тела похищенную жизнь, и вот в какой-то момент все копии Чешира встретились у регистратуры. Коты собрались в одного, и тотем вернулся к своему обладателю, снова став незаметным дополнением хозяина.

Василий втянул воздух, открывая глаза, душой он был еще внутри больницы, но сейчас ему нужно было попросить Ганса остановиться.

– Все хорошо, ты сделал это, – мужчина положил руку на все еще достаточно материальное плечо призрака.

– Им станет лучше? – музыкант медленно опустил флейту.

Вопрос был вполне логичным – Ганса интересовало, имело ли смысл то, что они сделали. Заботой о детях это, правда, все еще можно было назвать только с очень большим трудом.

– Осталось только проследить, чтобы все оклемались, – потянувшись, проговорил маг. – Но сначала я хочу дать тебе кое-что взамен; это не сравнится с тем, что ты только что отдал, но…

Нельзя без последствий растратить так много и ничего не заметить. В отличие от Чешира, Ганс не особо понимал – как это работает; он просто смог это сделать и всё, но конечно, почувствовал изменения. Ганс несколько раз моргнул, прислушиваясь к себе. В теле появилась знакомая прежде легкость, но ничего хорошего он в этом не видел. Ему нравилось быть таким, каков он есть, может, даже стать ещё более похожим на людей. Эти изменения… Нет, они не волновали его, он ждал их даже с интересом. Однако то, что случилось теперь, не предвещало ничего хорошего.

Пошарив в своем рюкзаке, Чешир нашел камень с дыркой посередине, этот амулет он достаточно сильно подзарядил в свое время. Безделушка нужна была на тот случай, если придется кого-то из непосвященных вводить в курс дела насчет магии и тотемов – амулет помогал смотрящему увидеть всё глазами Чешира. Сейчас маг думал, что вполне вправе пожертвовать им для Ганса. Призрак отдал много сил и мог начать волноваться, а подобное должно было его немного успокоить. Шмидт со своим непробиваемым спокойствием и интересом смотрел на действия мага. Тотем Чешира впитал в себя всю энергию амулета, а потом запрыгнул на плечи к призраку и передал ее ему через свои лапы.

– Странное чувство, – честно заметил Ганс, когда все манипуляции были закончены.

Энергия была незнакомой, странной, но, тем не менее, это была сила, к которой тоже можно было привыкнуть, которую можно было использовать. На лице Ганса проявилось вполне обычное человеческое недоумение, как у человека, столкнувшегося с чем-то необычным. Казалось, он пытается понять – что же это ему напоминает?

– А теперь пора и мне поесть, – выбросив ставший теперь бесполезным камень, заявил Василий, – и поспать. Я практически валюсь с ног!

Тотем Чешира Ганс не видел, хоть и чувствовал смутное беспокойство. Это было отчасти даже приятно, так что он обойдётся и без ответов.

– Тогда возвращаемся туда, куда шли изначально, – Ганс пожал плечами.

На сегодня ему с головой хватило фокусов, так что он даже не стал о них напоминать Чеширу.

========== Ганс. Часть 4 ==========

– Нет, наверное, лучше в магазин, а не в кафе.

Город принял сугубо ночной вид, а значит, с открытыми заведениями намечалась проблема. Как и с поиском комнаты.

– Пустил бы кто переночевать, не хочется спать на улице… Одно радует – сейчас насекомые не донимают.

– В парк! Там сейчас свежо и прохладно, – последние слова были сказаны с неожиданной улыбкой, непонятно – почему, но настроение улучшилось и хотелось просто шутить.

– Знаешь, а ты словно бы оживаешь, – мимоходом заметил Чешир, высматривая освещенные витрины еще работающих магазинов.

– Это же хорошо? – на всякий случай уточнил Ганс.

И тут же сам себе ответил мысленно: «Хорошо. Отлично. Лучшее, что могло бы быть». И потеря силы на фоне этого – не такая уж страшная штука. Он мог бы чем-то поступиться ради того, чтобы обрести более важную вещь. Пока что Ганс не был уверен в том, что нашёл её, правильно определил из всего нового, что увидел и узнал сегодня. Но было ощущение, что он ещё разберётся и поймёт. Сам. Или не сам, что вероятнее.

***

Над бесконечными горами лениво плавал бот-дезинсектор. Округлый, как яйцо, он высвечивал небольшие участки мощным прожектором.

Яркий свет скользнул по острым очертаниям железного мусора, распугав с него мелких копошащихся зверьков с длинными, как у крыс, мордами, но абсолютно лысых, если не считать жиденьких волос на голове. Небольшие уродцы, подпрыгивая на длинных ногах, скрылись под мусором.

В воздухе висел резкий химический запах. Агата морщилась от дыма, разъедающего легкие. Рогатая не собиралась проторчать тут дольше, чем требовалось. Яркий свет от бота-дезинсектора качнулся в другую сторону, высветив застрявшее животное, которое отчаянно пыталось вырвать свою ногу из-под увесистого железного листа. Девушка, улыбнувшись, достала ножик из своего кармана. Из чрева бота появился небольшой манипулятор, еще мгновение – и обреченное создание отравят газом. Сверху на блестящий корпус летающего яйца упало несколько синих капель, которые начали вгрызаться в обшивку, а потом продолжили свой путь сквозь искрящиеся микросхемы. Прожектор бота замигал, сам он дернулся и, разбросав несколько мелких железок, с грохотом упал вниз.

– Это не твоя добыча, дорогой, – ведьма оттолкнула аппарат своим берцем.

Лезвие взметнулось вверх, и оставило глубокую рану рядом с зубцами выпирающего позвоночника на сутулой спине. Потом с рук девушки в рану посыпался зеленоватый порошок. Тварь рвалась, кричала, пытаясь укусить, но скоро забылась химическим сном.

– Хотела поговорить с разумной частью, – обратилась она к тотему – высокому бледному человеку. – Надеюсь, ты еще не отупел в этой мерзкой оболочке?

– Кто ты? – нахмурился тот, взгляд его уже был черным и хищным, совсем как у спящей «крысы» – Что тебе нужно?

– Тебе понравится, – она сделала шаг вперед.

Округлое личико, карие глаза, желтые кольца на губе и брови. Рваные джинсы и потертая ветровка. Если бы не закрученные, как у барана, рога, девушка сошла бы за обычного подростка или молодо выглядящую женщину.

– Предлагаю вернуть то, что по праву твое. Тебя не имели права отправлять на понижение.

Тотем сложил руки на груди и поморщился:

– Понижение?

– Ты был человеком, а стал этим, – сморщившись, она кивком указала вниз. – Не очень приятно.

– Человеком? Как те, что нас травят?

– И не просто человеком, у тебя была сила. Ты мог управлять волей других, – вкрадчиво заметила ведьма. – Но ты умер, точнее тебя убила толпа, желающая мести.

Она фыркнула:

– Твое существо разделилось на три части: тело постепенно сгнило и стало землей, душа отправилась сюда и мучается уже несколько лет, а там, где ты раньше жил, уже прошли века; а последняя, третья часть – оставшаяся жизненная энергия – превратилась в сущность и уже обрела новую душу, – ведьма чуть наклонилась. – Она собирала энергию, сущности все этим занимаются. Но новый квартирант не имеет понятия, что со всем этим делать.

Увидев интерес, загоревшийся в глазах тотема, девушка закончила:

– А ты бы нашел, что с этим делать.

– Как мне ее получить? Как стать человеком? – с придыханием произнесла душа.

– Просто нужно заключить со мной контракт, – девушка покачала головой. – Строго говоря, ты человеком не будешь, ты будешь куда лучше. Тем, кого почти никто не может убить. Итак, контракт: я даю тебе мощь той сущности, разбираюсь с квартирантом, позарившимся на твое добро, а ты взамен даешь власть над твоими грезами.

– Грезы? Это ведь всего-то образы… Будешь мучить меня видениями?

Тотему показалось, что есть какой-то подвох. Но вряд ли было что-то хуже нынешней жизни.

– Обещаю не изводить тебя кошмарами, – девушка мило похлопала глазками.

– Тогда я на все согласен.

***

А ведь маг говорил серьёзно. Их жизнь изменится. Нет, Ганс и раньше относился достаточно значимо к его словам, уж точно не пропускал мимо ушей, но теперь появилась возможность осознать это в полной мере. Никто из людей надолго не задерживался в его памяти. Он и места-то не все мог припомнить, где был… Теперь всё будет по-другому. Исчезнет и привычная свобода перемещения, но, может, пора и прекратить так путешествовать? В его распоряжении была целая вечность, а это – огромный отрезок времени. И, если верить словам Чешира, всё это у него ещё будет. Потом. Когда он вдоволь насытится тем, что у него появилось.

«Интересно, когда это случится?» Пока музыкант склонялся к тому, что подобное произойдет не скоро. Вот, и хорошо. Ганс уже давно отвернулся от тусклого вида, открывающегося из окна, и теперь рассматривал спящего мага.

До того момента, как Чешир проснулся, прошло… Ганс так и не взялся бы прикидывать время, в котором пока ориентировался весьма относительно. Часы могли тянуться долго, а могли пролетать мгновенно, стоило только закрыть глаза. Но это всё равно произошло достаточно быстро.

– Ты так и простоял всю ночь? – сонно пробормотал Чешир.

– Ну, да. Ты, кстати, крепко спишь.

В ответ на взъерошенный вид мага Ганс ему улыбнулся, беззастенчиво присев на край кровати. Гансу отдых по-прежнему не был нужен, но за ночь успело стать любопытно. Пару раз хлопнув ладонью по подушке, на которой спал Чешир, он резюмировал:

– Мягко. Неплохая комната. На улице совершенно ничего не происходит. И, как я понимаю, теперь мы снова идём есть?

Тирада закончилась вопросительным взглядом.

Чешир не понимал, что в словах Ганса его так развеселило. Может, сказалось вчерашнее напряжение или то, как звучали слова: не само их содержание, а тон, каким все было сказано. Некая деловитость и наивность. И это изрекало создание, которому стукнуло уже больше ста лет. Маг залился смехом, громким, раскатистым, тем самым, который заставляет согнуться в животе и залиться слезами. Немного успокоившись, он стянул с себя одеяло. От постоянного наблюдения было немного не по себе, но Чешир старательно делал вид, что совершенно не чувствует себя редким мотыльком под лупой коллекционера.

– Ты быстро учишься, – мягко улыбнулся он, не удержался и растрепал шевелюру Ганса. – Ужасно, но меня нужно кормить целых три раза в день, и я очень расстраиваюсь, если остаюсь голодным. Но сначала душ.

Немного прищурившись, он на полминуты задумался, мысленно обращаясь к своему тотему; было сложно управлять отдельно им, отдельно своим телом, но лишняя тренировка никогда не помешает.

– Но не волнуйся, для тебя тоже задание найдется, – Чешир заглянул в глаза сущности, не стремясь увидеть больше, просто рассматривая радужку глаз флейтиста. – В тебе огромная сила, вчера я боялся тебя.

Маг щелкнул пальцами.

– Тебе достаточно было просто захотеть, и меня бы не стало, – он сначала говорил серьезно, а потом улыбка снова появилась на лице. – И, честно сказать, мне не дают покоя твои возможности, а ты просто не знаешь о них. Все равно, что смотреть – как в автомобиль запрягли лошадей.

Это было интересно, а маг уже чувствовал, как начинает закисать, хоть и всегда был в дороге. Но вот появился музыкант, и теперь все будет, как угодно, но только не скучно.

Ганс никогда толком не осознавал своих сил, не учился ими управлять. Не было необходимости в этом – от кого ему защищаться? И сейчас он безоговорочно поверил другу, понимая, что Чешир знает, что говорит.

– Я бы не стал причинять тебе вред, – на всякий случай произнёс Ганс.

Хотя в словах Василия и не было никакого обвинения. Ганс мог бы возразить, что это так не работает, но не стал. Может, подсознательно сам сомневался в верности слов… Вдруг флейта не всегда нужна, и вытягивать силу можно усилием воли?

– Все равно ты должен многому научиться, – поднявшись, Беляков побрел к сумке, брошенной посреди комнаты.

– Хорошо, расскажи – как тебя не прибить?

– Какого цвета кот? – уже скрывшись за дверью душа, выкрикнул свое задание маг.

Чувство, когда Ганс остался один, очень напоминало ему то, в больнице, но было куда заметнее. На этот раз, для того чтобы разобраться, что к чему, от него потребовалось меньше усилий – он уже догадывался, что искать. Особенно после вопроса, долетевшего из ванной.

Музыкант внимательно разглядывал животное. Он даже удивился, как мог раньше не замечать его, если кот, конечно, всё это время был рядом. Ганс не стал отвечать Чеширу, а просто потянулся к коту, медленно, будто тот был настоящим. Ровно так же погладил его, проведя пальцами по шерстке. Было любопытно: кто он? Очевидно же, что в обычном понимании этого слова кот не был живым.

Чешир едва не упал в ванной, когда призрак решил погладить его тотем. Возникло немного странное ощущение – слишком яркое для нематериальной части, которая чаще всего была почти незаметна, и все равно приятное, как если бы это был тот самый кот, которым сам Чешир был когда-то. Потирая локоть, которым он ушибся о плитку в ванной комнате, с мокрой шевелюрой, он вышел к призраку.

– Наконец ты заметил его, – маг остановился на мгновение, чтобы изучить заинтересованность на лице призрака.

Ганс кивнул.

– Тебя многое связывает с этим котом?

Василий усмехнулся и тоже кивнул:

– Это как бы и есть я, самая важная часть меня – моя душа. А тело – так, как приложение, – он принялся одеваться. – А вот у тебя… Я еще не разобрался, есть ли у тебя душа.

Шмидт склонил голову набок:

– Ты же говорил, что я когда-то был человеком. Как у меня может не быть души?

Он не сердился, просто пытался разобраться.

– Почти все приведения – это энергетическая оболочка, которая потеряла тело и тотем, но сохранила обрывки личности. Так что души чаще всего нет, – пожал плечами Чешир. – Но ты ведешь себя так, словно она у тебя имеется. Я могу и не видеть тотема, если он внутри твоего образа. Вообще довольно экстравагантный выбор: сущность вместо тела.

========== Разбитый мир. Часть 1 ==========

Тело крысоподобного существа было оставлено в качестве добычи для следующего бота, а душа крысолова выдернута и сейчас покорно следовала за ведьмой.

– Ты демон? – спросил тотем с холодным равнодушием.

Он уже всё решил, и ответ на вопрос решения бы не изменил. Окружающая свалка далекой планеты исчезла, померкла, вытесненная не менее мерзкой картиной. Грязная со сколами брусчатка узкой мостовой в окружении кривых покосившихся строений, напоминавших черепа с пустыми глазницами. В нос ударила иная вонь – трупный запах гнили и разложения, а по камням прыгали уже вполне земные черные крысы с тупой жаждой крови в глазах.

– Миленько, – ухмыльнулась Агата. – Хотя, чего от тебя еще ожидать?..

Она потащила его за руку вперед, прежде чем спутник спросит еще о чем-то.

***

Чешир опять спал. Он спал каждую ночь, и это занимало ужасно много времени. А Ганс уже привычно гулял неподалеку от палатки бродяги. Прошло несколько дней после их встречи, и они уже успели наметить дорогу в новый город. Кажется, там Василия ждал старинный друг, с которым тот хотел поговорить о чем-то.

Ганс, как обычно, не сопротивлялся, ему было все равно – куда идти, хотя ночевки в лесу нравились призраку чуть больше маленькой комнаты в гостинице, здесь было прохладно и хорошо пахло. Беляков же был человеком и, несмотря на свою суть скитальца, все равно тянулся к городам. Призрак же окончательно лишился причин любить города. Ганса привлекала природа, которую люди портили. Среди одних только деревьев было куда больше интересного, чем в угрюмых городах.

Призрачная бабочка расправила крылья на плече Шмидта. Маленькое, почти незаметное создание. Чешир и не заметил ее рядом с сущностью. На лице Ганса появилась легкая, едва заметная улыбка. По-осеннему темнело ночное небо, только мутный силуэт луны просматривался за облачной дымкой, свет путался в тумане и, ослабевший, едва доползал до опавшей листвы. Серые полупрозрачные глаза призрака остекленели, улыбка медленно осыпалась с его лица. В руке Агаты стоявшей за его спиной беспомощно затрепетала бабочка – его душа и тотем.

– Наверное, оно её случайно подцепило, – ухмыльнулась ведьма, разжала руку, и напуганная душа улетела вверх. – Ничего, о ней еще позаботятся… Что ж, добро пожаловать в новую квартиру!

Девушка бесцеремонно втолкнула уже другую душу, обиженную и жестокую, внутрь пустующей энергетической оболочки. Образ призрака немного изменился, отросшие волосы стали чуть более редкими и седыми, глаза почернели, в них появилась злоба – здесь не было костей и кожи, внешний вид целиком и полностью зависел от представлений о себе, потому и внешность менялась быстро и неизбежно.

Пока тотем приходил в себя после подобной смены носителя, девушка заинтересовалась палаткой. Тихо ступая, приближалась она к натянутой на металлические прутья ткани. А человек, что спал внутри, уже пытался вырваться из цепких объятий сна. Из-под плотной ткани первым выпрыгнул черно-серый кот, ощетинившийся и готовый напасть. Мгновение ведьма стояла, застыв в той позе, в которой кралась к палатке – склонившись, на полусогнутых ногах, – но уже в следующий миг осознала легкую нить, связывающую этот тотем и сущность.

– Вот черт, – выругалась Агата и рванула назад к своему спутнику. – Нам надо уходить.

– Теперь я не собираюсь ни от кого бежать.

Пальцы ведьмы прошли сквозь локоть, а призрак запустил в палатку сгусток ярко-белой энергии. Этот шар очень напоминал свет прожектора от бота-дезинсектора. Тотем кота проворно увернулся, сам же Василий едва успел выскочить из загоревшейся палатки, и все же на руке остался небольшой ожог. Огонь резво принялся за ткань, осветив яркими разноцветными всполохами поляну. Прийти в себя магу не дали, в следующий момент еще два шара полетели в пространство: один – в кота, другой – в человека, но снова обоим удалось уйти. С громким треском и грохотом на землю повалились две старые сосны, с глухим ударом разбрызгав грязь и воду.

– Пошли отсюда, еще успеешь насладиться властью.

Девушке совсем не хотелось лишаться своих активов. Но призрак покидать поле битвы не собирался. Агате оставалось лишь смотреть, как маг пошел в атаку, как Ганс совершил ошибку, решив первым атаковать материальное тело, и подпустил к себе тотем кота, который был куда опасней. Черно-серый кот запрыгнул к призраку на плечи и стал впитывать в себя энергию через еще связывающую их нить. Жизнь утекала, а новый квартирант не знал, как это остановить. Кричал, просил Агату о помощи, но с каждым мгновением таял на глазах.

– И о тебе позаботятся, – вздохнула ведьма, прежде чем раствориться в пространстве, оставив Чешира приходить в себя, собирать по осколкам произошедшее.

Все исчезло. Василий сел на сырую землю, уже привычное одиночество вдруг показалось жгучим и пугающим.

***

Ночь, снова ночь. Правильно говорят: ночью хорошие дела не делаются. Громкий хлопок, и сбитая с ног увесистой оплеухой цыганка ошалело потерла свою щеку.

– Убей его! – взревела баба.

По-другому назвать ее было сложно, да и это наименование слишком льстило. Невольная душа бросилась на него и его тотем. Что сказать, дело туго, в нынешнем состоянии маг не мог отбиться от этого создания. И пусть драка с орущим и царапающимся котом выглядела глупо, его тотем уже задыхался под башмаком прихвостня. Он валялся в грязи, в той, в которую залез сам, и погибал.

– Отпусти его, – послышался насмешливый голос. – Он так жалок…

Девушка с закрученными рогами наклонилась над поверженным Чеширом.

– Ты же ничегошеньки не сможешь сделать. Ведь так? – с наглой улыбкой пропела она.

– Стерва, – сквозь зубы процедил маг, уже чувствуя, как его отпускают, как он получает возможность подняться. – Ты его убила.

– Нельзя убить то, что мертво, – фыркнула Агата, глядя, как Беляков тяжело поднимается на ноги, и добавила: – Ну, всё, ты молодец. Ты попытался. Теперь можешь бежать домой, котик.

Ему ничего больше не оставалось, как уйти. Грязным, избитым и униженным… А ведь это должно было стать его триумфом, жестокой, но справедливой расправой!.. Он даже особо не задумался, почему цыганка стала такой смирной, когда появилась ведьма. В голове, как огонь, горела мысль о возвращении силы, о мести, о том, что мог бы сделать Чешир, не отдай он силы на хранение, и о том, что случилось с Гансом.

Словно бык с покрасневшими от ярости глазами, он шел к своему другу. Ему нужен амулет, и не важно – отдаст ли Сергей ему безделушку по-хорошему или по-плохому.

========== Разбитый мир. Часть 2 ==========

Из кое-как заклеенной дыры в окне тянуло холодом. Анна только и могла, что водить руками по коврику у двери, с которого никак не могла встать. Не было сил. Хотелось кричать, звать на помощь, хотелось сбросить с себя тяжесть всего этого мира… Но время шло, и лучше не становилось, девушка лежала в своем светлом пальто и прямо на полосатом ковре, разметав рыжие волосы. Чешир уже и забыл о ней, ослепленный гневом, заставлял хватать воздух и жизнь из последних сил.

Гулко перебегая с двери на пол, раздался приветливый стук. Девушка подняла голову ровно настолько, чтобы увидеть дверную ручку, и снова выдохнув, опустилась на пол. Она была молода, в теле было достаточно энергии, чтобы пробежать марафон, и все же подняться с пола она не могла.

Стук повторился, уже более настойчивый.

– Я не могу, – прошептала она. – Не могу!

Сначала тихий и беспомощный всхлип перешел в крик. Снова повисла тишина, а девушка свернулась в клубок и как оправдание повторила:

– Я не могу.

Но стук раздался и в третий раз, не громче второго. Но теперь в него вплетался какой-то ритм, что-то из детских считалочек или стишков, которыми ребятишки дразнят друг друга.

– Да!

Анна вскочила на ноги, уже готовая прогнать незваного гостя. Невидимого некто, что издевался над ней, раздавленной и покинутой. Она с удивлением обнаружила себя стоящей на ногах, совершенно здоровой и легкой, как птица. Мгновенно припав к дверному глазку, она посмотрела на лестничную площадку. По краям изогнулись двери соседних квартир, серая лестница уходила вниз и больше ничего. За дверью было пусто… Никого.

Порывшись среди вещей, девушка нашла дубликат ключа и выскочила в ночь. Тот момент, когда она еще могла догнать Юру, был упущен, и ее вело скорее упрямство, чем что-то еще. Сырая земля отзывалась всхлипами на ее шаги, а девушка бежала… Сначала просто в никуда, а потом уже с точной целью – к квартире Сергея. Чтобы высказать ему всё, что она думает о «спасителе», и, конечно, в надежде, что начальник подтолкнет ее к чему-то более полезному.

***

Сергей потягивал чай и смотрел на двух своих знакомых, устремившихся к нему: чуть отстающего Чешира и Аню. Все складывалось неплохо. Девушка прибежит первой, он ей, естественно, откроет дверь. Та попытается ругаться. (Еще бы! После тех методов, которые Беляков мог применить в своем состоянии!) И Василий сможет попасть к ним.

Минутная тень задумчивости сменилась легкой улыбкой. Всё складывается неплохо, ему всегда удается предугадать события… На шнурке висел амулет, полный силы. Такие вещицы часто называют темными. Но что может быть светлей детских жизней? Растерянных, еще не до конца освоившихся и метущихся между грезами, страхами и реальностью? Конечно, подобный амулет не может подтолкнуть кого-то к краю.

–Бом-бом!

Дверной звонок позвал хозяина квартиры, пора начинать играть свою роль в спектакле.

Дверь перед Анной открылась, и прежде, чем девушка успела сказать хоть слово, Сергей втянул ее внутрь:

– Не надо ничего говорить! Я уже знаю, что поступил глупо. Но я всегда знал фокусника как крепкого малого…

Говорил он быстро, сумбурно; обычно правильная речь немного потерлась в попытке сказать всё и сразу:

– Он сейчас наделает глупостей. Это ничего, главное, чтоб без последствий.

Сергей вздохнул и вложил в руку девушки амулет.

– Спрячь это. И будет лучше, если Василий не будет знать – где он.

Анна взглянула на безделушку в руках. И тут с грохотом распахнулась входная дверь, которую Сергей «от волнения забыл» закрыть. Внутрь влетел Василий:

– Отдай его! – прорычал он громко и пронзительно.

Тут его горящий взгляд сфокусировался на амулете в руках у Анны. Рыжая же не видела смысла в защите безделушки. Бросив ее своему начальнику, она сделала шаг назад. Сергей заставил свой тотем выползти вперед, готовясь к магическому поединку, но последовал совсем не магический удар в челюсть, после которого маг вырвал нужный ему предмет, раскрошил его в руках, поглотив всё таившееся внутри.

Потоки силы наполнили его, заставили почувствовать свое право, свои возможности. На этот раз он не сопротивлялся этому, вкус горечи ушел на второй план, и он засмеялся тем самым смехом, от которого – мурашки по коже, с первых звуков которого понятно, что нет в этом ничего нормального и уж тем более веселого. Анна вжалась в стену, удивляясь, что так легко отделалась, будучи рядом с этим психом. Фокусник подмигнул ей и покинул квартиру, на этот раз законно рассчитывая на реванш.

– Не думаю, что новый прихвостень теперь останется существовать… Мне жаль, – угрюмо пробормотал лавочник.

– Прихвостень? Кто? Да что же это творится! – вскричала девушка. – Вы что – сошли с ума, как и ваш дружок? Такой же полоумный?!

– Возможно, но мой больной разум подсказывает, что прихвостень – это тот кот, которого ты притащила домой, – глядя исподлобья продолжил мужчина.– Да-да, его забрала себе цыганка, и он будет ее защищать… Только тут уже без шансов, один не справится, – слово за слово он, как куклу, направлял девушку в нужную сторону.

– Я… – она начала чаще дышать. От услышанных слов по телу – словно иголки разбежались.

– Понятия не имеешь, что делать? – продолжил за нее Сергей. – А я знаю!

========== Разбитый мир. Часть 3 ==========

Иногда, когда в азарте, под действием сиюминутных эмоций человек совершает нечто, за что потом придется долго расплачиваться, в эти самые моменты в душе его появляется гадкое ощущение, пьяное предчувствие, не способное остановить, но копошащееся внутри склизким червем. Чешира терзало подобное чувство, когда он выскочил из подъезда, особенно когда какая-то слишком бдительная старуха подняла крик из своего окна:

– Помогите! Разбойник! Негодяй!– голосила она громко трескучим голосом.

Наверное, эта дама ночевала возле дверного глазка, иначе сложно было объяснить, почему эпизод, занявший меньше минуты и не такой уж шумный, попал в поле зрения ее выцветших глаз. «Раз на раз не приходится» – пронеслось в голове у Василия. В слабом свете уличных фонарей показался патруль. Служители закона не стали игнорировать крики старой кошелки.

– Чтоб вас!.. – выругался Беляков.

Сегодня он не единожды нарывался на нечто подобное: когда устраивал бой с цыганкой, когда тащил вырывающуюся Анну и вот сейчас. Подобно игроку в русскую рулетку, нажимающему на курок, он раз за разом нарушал спокойствие сонного городка и в итоге получил свой неприятный выигрыш. Четверо еще совсем зеленых юнцов в по-новому скроенной форме подошли к магу.

***

– Мне очень не хочется впутывать тебя еще больше, но выбора особого нет. Я к нему не смогу подойти, а тебя Чешир подпустит, – Сергей потер место удара, которое опухало и буквально на глазах наливалось кровью. – Ты должна забрать у него энергию. У тебя может получиться, надо только сосредоточиться.

Анна, взволнованная и растерянная, едва успевала понять Сергея. А еще ее естество все еще протестовало против подобного мистицизма. Да, она считала уличного кота Юрой. Да, она волновалась за него. Да, Беляков мог просто убить кота… Но Суворова чувствовала, как, цепляясь за ее веру в ожившего мужа, лавочник доводил все до какого-то невероятного абсурда, и самое интересное – сложно было понять, где именно этот абсурд начинается.

На улице послышался шум. Девушка уцепилась за это, как за спасительную возможность привести мозги в порядок, отвлечься от невнятных указаний. Анна выглянула в окно и улыбнулась:

– Там его полиция остановила. Все-таки могут иногда!..

Она принялась открывать окно, чтобы подтвердить вопли старушки из соседней квартиры, а потом спуститься и рассказать все подробнее.

– Жалко парней, – вздохнул лавочник, но останавливать никого не стал.

– Он ворвался сюда и украл мой кулон! – выкрикнула Суворова, перегнувшись через подоконник.

Кулон не принадлежал ей, но такая версия казалась вернее.

– Так, вяжите его ребята, – скомандовал один из полицейских.

Парни действовали быстро – на случай, если оппонент будет вооружен. Василий же похоронил все надежды заговорить блюстителям порядка зубы и пустился в атаку. Это чувство, когда кровь приливает к ногам, и уже знаешь, что не остановишься, да и не хочется – сердце бешено стучит, требуя драки. Одному – в подбородок! Второму – вывернуть руку и удар сапога по голени, пригнуться от замаха дубинкой третьего и врезать ему локтем в живот! Четвертый патрульный, ошарашенный подобной демонстрацией боя, достал табельный пистолет и направил его на Чешира:

– Стоять, падла! – взревел он, но на лице мага появилась лишь широкая шальная улыбка.

– А я никуда и не убегаю, – пропел он.

Полицейский сглотнул. Может быть, он и выстрелил бы, пока маг медленно приближался, но не смог пошевелить и пальцем. Дышать ему стало тяжело, словно кто-то стянул грудь тугими пружинами. Маг играл со своей жертвой, как играл в прошлой жизни с мышами. Медленно Чешир взял из рук парня оружиеи дулом указал полицейскому на мокрый асфальт. У парня подкосились ноги, и он, ударившись, стал на колени. Служитель закона с трудом поднял голову, глядя на Белякова. Бледный от страха, беспомощный, в глазах – только паника и мольба. Чешир вытянул руку с пистолетом, медленно, растягивая момент, приложил холодное дуло ко лбу патрульного. Перехватил рукоять, поиграл на ней пальцами, переступил с ноги на ногу:

– Давай покажу, как это делается, – в глазах Василия появился зеленый отблеск, и парню показалось, что у мага вертикальный зрачок.

Щелчок… Полицейский вздрогнул, ожидая, что пуля превратит его голову в ошметки на асфальте. В воздухе все еще висела звенящая тишина. Чешир наклонился и согнул руки патрульного наподобие фигурки, просящей милостыню. В руках живого полицейского появилась тяжесть от легшего в них пистолета.

– Будет лучше, если вы с ребятами по моим следам завтра вечером пойдете, – примирительно проговорил маг и удалился в ночь, оставив полицейского стоять на коленях

Форменные брюки парня все больше набирали в себя грязную осеннюю воду. Кажется, он начал что-то невнятно бормотать себе под нос, когда Чешир удалился.

***

Суворова отшатнулась от окна, прикрыв рот рукой. Сверху ей во всех подробностях было видно, что случилось.

– Нравится? – ехидно спросил Сергей. – И этим не закончится.

– Ты хочешь, чтобы я…его… – дрожащим голосом пробормотала девушка.

– Не бойся, не тронет, – ухмыльнулся лавочник. – Хотя… Можешь оставить, все – как есть. Пусть будет, что будет.

Девушка схватилась за голову и сделала несколько шагов по квартире.

– Нет, нет, нет… Я же не… – начала бормотать она, потом уставилась куда-то в пространство и сжала свои руки. – Хорошо. Как это сделать?

– Просто обнять и представить, что от твоих рук идет холодок, – медленно проговорил лавочник, пытаясь не спугнуть девушку.

– Что?! Не-е-е-ет! – она заметалась по квартире, а потом снова сдалась под спокойным и требовательным взглядом Сергея.

– Ладно. И что произойдет?

– Он ослабеет и вернет себе рассудок, а если перестараешься, то повалится на землю, может, потеряет сознание. Ты не бойся, потом все поправим, – улыбнулся мужчина и положил руки Ане на плечи.

Ей действительно не стоило волноваться. Девушка вздохнула:

– Я могу как-то потренироваться?

– У тебя получится и сейчас. Совершенно нет времени, пока мы тут болтаем, он уже почти дошел до табора.

Девушка кивнула и на негнущихся ногах направилась к выходу из квартиры. Внизу она остановилась возле патруля. Полицейские поднимались и молча приводили себя в порядок. Анна смотрела перед собой, она хотела что-то сказать, но передумала и побежала вперед. Туда, где на окраине города стояли грязные избы цыган. «Цок-цок-цок» – тревожно отзывались ее каблучки на асфальте, пока это не перешло в причмокивание по бездорожью. Разгоряченные щеки обдувал холодный ветер. А девушка все пыталась сменить в душе страх и потерянность на решимость.

– Подойти – обнять, подойти – обнять, – повторяла она, и уже почти дойдя до слепых домов табора, вдруг спохватилась: – Что за бред! Он просто псих!..

«Тот кот, которого ты притащила домой…» – пронеслось у нее в голове. Он убьет Юру! Да, фразы, сказанные Сергеем, крепко держали ее – ни капли магии, просто страх и убеждение.

========== Разбитый мир. Часть 4 ==========

Опять Чешир был здесь. Нет, на самом деле только второй раз пришел он к этой помойке, но ощущения подводили, твердили, что уже бессчетное количество раз была протоптана его ногами дорога к этим покосившимся домикам, словно бы укутанным тряпками, досками и еще не пойми чем. Хотя в тишине, без гомона людей, создавших весь этот «пейзаж», место стало вроде даже приличней, благородней что ли. Приобрело в своем виде что-то печальное и лирическое.

Ночь. Уже абсолютная темнота властвовала над этим местом, хотя Чешир видел ее прозрачной, не способной скрыть что-то от кошачьих глаз. Оба или, вернее сказать, трое его оппонентов куда-то подевались, они не стояли ровно на том месте, где маг последний раз их видел. Вроде бы вполне ожидаемо, но Василия это почему-то озадачило. Он стал медленно обходить двор за двором, дом за домом, ища рогатую ведьму или цыганку, чтобы наконец спросить с них за свое унижение, а уже во вторую очередь – помочь Анне с ее мужем.

Агата знала, что Чешир пришел, она даже ждала именно этого, но предпочла до поры держаться подальше от разъяренного мужчины. Ей вовсе не хотелось что-то доказывать очередному местечковому борцу за справедливость. Повидала она таких много, и эти встречи постепенно притупили возмущение и желание что-то возразить. Ведьма более была заинтересована нитью, идущей от Василия. Нитью, по которой совсем недавно текла энергия, и теперь было легко это повторить.

Агата, позвякивая и поблескивая побрякушками, которыми в достатке украсила рога, перекрыла дорогу Анны.

– А ты еще кто такая? – Суворова отшатнулась от темной фигуры, пытаясь понять – неужели это и вправду рогатая тварь или же ей мерещится в темноте.

– Можешь называть меня, как угодно, – улыбнулась ведьма. – Это на самом деле не важно. Что планируешь делать там?

Агата указала в ту сторону, где сейчас маг искал свою добычу. Да, его поведение уже больше походило именно на поиски добычи, чем на что-то еще.

– Я? – растерянно произнесла Анна.

Даже если бы мысли выстроились идеально для их озвучивания, не известно было, что именно можно говорить… Демону?

– Да, ты. Ты, – немного раздраженно подтвердила рогатая, а потом усилием воли спрятала свое нетерпение и уже спокойнее продолжила: – Ладно, не мучайся, я сама расскажу основное. Ты бежишь туда, чтобы посмотреть, где твоя родственная душа, и в случае чего попытаться помочь ему. Вот только не знаю – как помогать ты будешь… Но не расстраивайся, многим чудится, что посмотреть и изменить – по сути, одно и то же. А ты ведь не уверена, что все закончится хорошо…

– Он убьет Юру, – как робот, прошептала девушка.

Похоже, для собеседницы эта фраза не оказалась новостью. Более того, она даже не спрашивала, что это за Юра такой и кто его убьет.

– Может быть, – кивнула Агата, – если тот бросится на него – пиши пропало. А я могу повлиять на события: твой домашний кот проживет спокойную кошачью жизнь в твоей квартире. Не знаю, правда, как ты справишься, когда его потянет на кошек… Но это уже ваше личное семейное дело. – Агата разразилась громким насмешливым хохотом, прекрасно понимая, что приманивает этим другого, более чем бывшего, представителя кошачьих. Анна же сложила руки на груди.

– 

Ты хорошо знаешь, что происходит? Словно сама участвуешь или даже больше, – голос ее дрожал, но злость немного отогнала страх.

– Хочешь сказать, что это я все подстроила? – Агата попыталась состроить невинное личико, но в темноте его все равно было не увидеть.

Легкое и наигранное возмущение, впрочем, довольно быстро исчезло из голоса ведьмы:

– А ты умница. Догадалась. Я даже больше скажу: это всё я – от начала и до конца. Я – та, из-за кого твоего бедного Юрочку сбила машина; та, кто помог ему найти тебя снова.

Ведьма врала почти обо всем. Об этих событиях она знала только со слов цыганки, сама же ходила совершенно в других мирах. А вот цыганка уже давно из-за собственной глупости и тщеславия заключила сделку с Агатой и была не более чем ее послушной куклой. Цыганка, впрочем, не жаловалась – большую часть времени она была предоставлена самой себе и только по особым случаям терпела некоторые неудобства.

– Зачем? – дрожащим от негодования голосом спросила девушка, а сама уже замахнулась, чтобы дать насмешливой незнакомке пощечину.

Агата перехватила руку Анны за запястье и слегка приблизила к ней свое лицо, придвигаясь к ней вплотную. Словно это было началом танца, и скоро застучат кастаньеты.

– Не сможешь, – прошипела рогатая, – ничего не сможешь. А я, как заварила всё это, так и исправить могу, взамен одной только малости – твоих снов и объятий с Чеширом. Кажется, так он себя называет?

– И ты тоже хочешь забрать у него силу? – начала девушка и вдруг осеклась, почувствовав, как от этих ее слов Агата внезапно насторожилась.

– А кто еще хочет? – осторожно спросила та.

– Не так уж и обо всем ты знаешь! – фыркнула Анна, отходя на шаг назад.

Агата сжала зубы. Про еще одного мага в городе она не знала, а значит, это мог быть кто угодно. Так и попасться недолго!..

Тем временем по громкому смеху Чешир выследил рогатую ведьму и, пригнувшись, крался к ней. Агата, предчувствуя беду, завертелась на месте и увидела темную тень, быстро приближающуюся к ней. Потом вновь обратила взгляд на Анну… Времени на контракт уже не оставалось, нужно было уходить. По плану следовало показательное выступление, где Юра бросается на Чешира и проигрывает ему. Но сейчас, когда уверенность в своей безопасности у Агаты пошатнулась, лучшим вариантом стало – просто удрать и уже потом осторожно выяснить – кто этот неизвестный маг, побеседовавший с Анной раньше нее.

– Не поймаешь! – выкрикнула ведьма Чеширу и рванула к ближайшей лужице.

Василий побежал за ней, ему так хотелось поймать ее своими «лапами». Руку Чешира украсили длинные крючковатые когти. Агата уже почти добралась до кусочка воды, в котором отражалась лишь тьма, но в этот момент ее ногу пронзила адская боль – это Чешир выпрыгнул вперед и поймал ее. Ночь пронзил громкий вопль Агаты. Ведьма упала, попыталась увесистым ботинком ударить Чешира по лицу и освободиться, но не смогла пробиться сквозь сильный магический щит, который маг поставил по наитию. Единственное, что оставалось рогатой, – это призвать прихвостня в надежде хоть как-то отвлечь Чешира.

Среди темноты Анна увидела Юру. Он не был похож на темный силуэт, каким представал перед девушкой весь мир. Суворова смогла разглядеть родные черты и даже обреченность в том, как, ссутулившись, парень шел выполнять чужую волю. Анна быстрыми шагами нагнала его. Иногда ей удавалось обхватить тотем как нечто действительно материальное, вот и сейчас она смогла обнять образ парня. Муж посмотрел на Анну сверху, и в этом взгляде было столько боли, столько муки, что девушку прошиб холодный пот. Было страшно даже от отголоска, пришедшего к Анне через взгляд покойного мужа, а тот медленно снял руки Анны со своих плеч и молча покачал головой. Раздался новый крик Агаты. Юра рванулся вперед и попытался оттащить Чешира от ведьмы. Ему даже удалось поставить Василия на ноги. Маг, особенно не разбираясь и не сдерживаясь, сначала полоснул по тотему Суворова – по нематериальной шее, а потом уже сквозь помутневший образ пнул молодого кота в голову так, что животное отлетело на несколько метров и без движения осталось лежать в пожухлой траве.

Анна бросилась вперед – на Белякова, издав нечленораздельный крик:

– О-о-а-а-а!

Она набросилась сзади на стоящего мага, и он, повинуясь своим рефлексам, сначала оттолкнул ее, ударив локтем, а потом нанес еще один удар. И только тут разглядел нападавшего. С ужасом осознания он смотрел на рыжую, которая пыталась дышать, захлебываясь кровью, хлынувшей из горла. Вместо шеи у Анны было кровавое месиво. Девушка дергалась, живот ее то надувался, то резко втягивался, грудь двигалась толчками, но вздохнуть она уже не могла. Она умирала. Беляков убил ее.

Тем временем Агата, извиваясь, как червяк, ползла к луже, чтобы наконец сбежать из этого мира и зализать свои раны. Василий оскалился, ужас и гнев сплелись в его душе: «Нет, это не я, я не виноват, – пронеслось в голове мага, – это всё рогатая ведьма, только она!» Еще не успела Суворова упасть в грязь, как Чешир вновь накинулся на ведьму, в тот самый момент, когда Агата добралась до лужи и плюх…

***

Анна лежала на земле, боль заполняла всё ее естество. Волосы разметались и пропитались кровью и грязью. Всё слабее становились попытки втянуть воздух: кровь из разорванной шеи заполнила легкие, и с этим уже ничего нельзя было поделать. Силы уходили. Происходящее становилось таким далеким и нереальным, словно тяжелый кошмар во время звонка будильника.

Потом Анна стала легкой-легкой и полетела. Вверх, в безмятежность и свет.

Она вдруг оказалась в длинном коридоре. Пол из полированного белого мрамора уходил за горизонт, по бокам – ряды плотно стоящих колонн, устремленных вверх, куда-то за перламутровые облака над головой. Девушка оглянулась вокруг и увидела стоящий неподалеку стол, за которым сидел некто в серой мантии с большим белым пером в руках и писал. Мантия скрывала лицо, плечи – всё, кроме кистей рук. Рядом, спиной к Суворовой, стоял еще кто-то, он немного склонился и, кажется, диктовал что-то сидящему за столом.

Девушка робко подошла ближе, внимательно рассматривая этих людей, если это, конечно, были люди… И вдруг на том, кто склонился, рассмотрела знакомый свитер и джинсы. Юра оторвал взгляд от пера, что витиевато выписывало буквы на белом листе, и повернулся к Анне. Ей предстало немного странное зрелище: лицо мужа перестало быть человеческим, покрылось короткой шерстью, глаза стали желтыми, с кошачьими зрачками. Анна, которая уже была готова броситься ему на шею, отшатнулась.

– Не бойся, – пробасила фигура за столом. – Сейчас вы оба свободны от всех глупых обязательств и контрактов, здесь вы снова можете быть собой.

Неуверенно Юра улыбнулся и протянул к ней пушистую руку, одним только взглядом умоляя принять объятия.

– Я так виноват перед тобой, – проговорил он.

Суворова несмело подошла к нему, а потом медленно, все еще с опаской, положила голову на грудь мужа. Всё хорошо, это был снова он – ее Юра.

– Это я, – тихо пробормотала девушка, закрывая глаза и начиная вздрагивать от подступивших слез. – Я должна была… Должна была быть осторожнее, не допустить этого.

Говорила Анна тихо, невнятно, пытаясь справиться с хриплым голосом и волнением.

– Кто просил меня огрызаться с той цыганкой?.. – продолжала всхлипывать она.

– Я заключил с ведьмой контракт, – коротко, но уверенно прервал ее Юра, мягко поглаживая жену по волосам. – Такой же, какой предлагала она и тебе, я хотел защитить тебя от той псины… А в итоге занял место прихвостня.

– Вы оба невиновны в произошедшем, в ваши жизни вмешались посторонние и разрушили их, – снова послышался бас из-под серой мантии. – Но исправлять всё придется и им, и вам. У вас обоих будет новый шанс, только начнете, как закончили: по разные стороны баррикады.

========== В преддверии новой жизни. Часть 1 ==========

Всего-то небольшая лужица, а в ней уместились два взрослых человека. Точнее, так могло бы показаться со стороны. Но Чешир и Агата оказались не под водой, а за границей отражения, в пространстве между мирами. Борьба мага и ведьмы продолжилась. Остервенело и отчаянно Чешир хотел наказать Агату за собственный промах, все еще не желая смириться с тем, что просто так, в порыве боевого ража, убил не просто кого-то там, а ту, кого взялся защищать.

Василий даже толком не понимал – что это за место, такое темное и пустое. В его сознании было лишь воспоминание о том, как он мертвой хваткой держал ведьму за лодыжку. Он видел, но не осознавал того, как алая кровь светилась в окружающей тьме. Агата же в ужасе наблюдала, как Чешир горел, словно бы маяк, нестерпимо ярко. Жизненная сила призывно сверкала в междумирье и звала к себе тех, для кого самой целью было прекратить свое существование. А ведьма была тут же, совсем рядом, без возможности скрыться.

– Прекрати! Ты убьешь нас! Мы хуже чем погибнем! – отчаянно кричала ведьма.

Василий рывком подтянул девушку к себе, оставив глубокие отметины на ее щиколотке, и вонзил когти в плечо, чтобы добыча никуда не делась. Раскаленным свинцом по телу ведьмы новой волной разлилась боль. Чешир замахнулся второй рукой для удара – сильного и настоящего, и Агата беспомощно и глупо вскинула руки, закрывая лицо. Маг помедлил, сработал внутренний тормоз. Агата вывернулась, распоров при этом шкуру плеча о когти. Плевать на боль, стягивающую тело и раны, речь идет о жизни и о том, что пострашнее смерти. Маг же поначалу вроде и не заметил бегства добычи, наконец понимание происходящего медленно начало доходить до него. Словно рубин, сверкал красный сок на пальцах Белякова, постепенно выныривая из какой-то яростной дымки, он поднес к глазам окрашенную кровью ладонь. Рогатая, не теряя времени, скрылась в бесконечном пространстве.

–Бам! – и рядом с Чеширом появился огромный светящийся шар, потом еще раз: – Бам!

Еще один сгусток материи – на этот раз уже целое дерево. Потом раз за разом:

– Бам! Бам! Бам!

В темноте появлялись то бампер от машины, то кусок земли с бордюром, то летучая мышь, бьющая крыльями на одном месте. Василий терялся среди шума. Удары от материализующихся из ниоткуда вещей били по ушам и лишали ориентации.

А потом раздалось тихое, вкрадчивое шипение, которое поглотило весь шум, заглушило и пожрало его. Нечто с тысячами глаз и костлявыми руками появилось из небытия. Оно проглатывало дерево, бампер… Это что-то извивалось, вытягивалось, как масляный пузырь в воде, обволакивало предметы и уничтожало их внутри себя. Бедная летучая мышь издала истошный писк и задохнулась в длинных крючковатых пальцах, ее душа навечно стала частью этой бесформенной массы. Еще немного, и очередь дошла бы до Чешира. Василий попытался бежать, но с места не сдвинулся: как глупая мышь, он просто перебирал ногами на одном месте. Маслянистый шар заметил его и потянулся всеми своими пальцами, уставился всеми своими глазами, шепча что-то ласково и тихо, убаюкивая песней питона для кролика.

Усилием воли Беляков заставил себя вздохнуть, вспомнить, что в междумирье правила работают иначе, нежели на Земле. Маг вздохнул еще раз, что казалось непозволительной роскошью, и представил перед собой Агату, уж эта сволочь точно успела спрятаться от теней. Кровь ведьмы звала хозяйку и, стоило только позволить этому произойти, как на тросе, потянула мага за Агатой, прочь от теней. Странно, но ведьма всё еще оставалась в междумирье – затаилась в оставшейся от чьего-то путешествия комнате с деревянным полом и пушистым белым ковром на полу. В массивном камине все еще радостно потрескивал огонь. Стена возле камина еще пока полностью сохранилась, зато потолок и три другие стены уже успели исчезнуть.

– Если хочешь убить меня, – прижимая дрожащую руку к плечу, заговорила Агата, – то тебе стоит знать кое-что: без моей помощи тебе ни в один мир не попасть, а тени такого яркого быстро найдут и пожрут.

– Новорожденная? – хрипло со злостью спросил он у ведьмы.

Та только кивнула.

– Будь оно неладно! – рогатая оскалилась, но в этом было больше горечи, чем торжества. – Ну, так что, контракт? Или еще когти хочешь поточить?

Беляков молчал. Деваться ему и в самом деле было некуда. В междумирье долго не протянешь, а вернуться в мир самостоятельно он мог только без телесной оболочки, что было не самой радужной перспективой.

– Решайся уже, – фыркнула ведьма, – а то уйду и оставлю тебя здесь.

– И какие условия? – процедил маг сквозь зубы.

– Я хочу иметь власть над твоими снами, –повторила она произносимое уже бесчисленное количество раз другим людям и существам.

– Не пойдет, – возразил ей Чешир. – Я не собираюсь становиться твоей куклой.

– Но попытаться все же стоило, – Агата ухмыльнулась, но потом на ее лице отразилась гримаса боли.

– Как насчет такого варианта: ты меня возвращаешь на Землю и остаешься жива? – предложил Чешир и щелкнул зубами в напоминание о том, что может продолжить разделывать ее тело на тонкие жгуты.

– Так тоже не пойдет, – Агата покачала головой, очевидно, происходящее не слишком подкосило ее дух. – Мне нужно поймать одно существо. Как насчет конкретной услуги, после чего пошлем друг друга к черту?

Беляков едва сдерживался, ярость жгла изнутри, и он опять прошипел, как чайник, вот-вот готовый взорваться от переизбытка пара:

– И что за существо?

– Демиург, мне у него только и надо, что дорогу спросить

Рогатая уставилась на ковер, на блестящие капли, что падали на него, все увеличивая алое пятно светящейся крови. В этот момент, со своим вздернутым носиком, глазами, полными слез боли, она была похожа на ребенка, дурного и взбалмошного, но ребенка.

***

– Что значит – по разные стороны? – Анна повернула голову к столу, всё еще оставаясь в теплых объятиях мужа.

– Новая жизнь лишит вас воспоминаний об этом диалоге, а потому бессмысленно тратить время на пояснения.

Фигура поднялась, и за ее спиной расправилась пара пернатых крыльев. Огромные, но не белоснежно-белые, а с некими вкраплениями рыжих перьев; в этой «небезупречности» таилась сила, как если сравнивать белизну декоративного голубя и раскраску крыльев боевого ястреба.

– Вы – ангел или кто-то в этом роде? – несмело спросил Юрий. – И, если все забудется, зачем тогда мы вообще разговариваем?

– «Кто-то в этом роде», – повторил крылатый. – Меня зовут Обдах, и хотя знания вы не сможете унести из этого замка, кое-что решить и подправить в новой жизни вам будет позволено.

Капюшон все так же скрывал его лицо, открывая лишь небольшой участок подбородка, но им показалось, что крылатый едва заметно улыбнулся.

– Пойдемте, я покажу ваши покои, где вы сможете отдохнуть наедине друг с другом

Обдах пошел вперед по, казалось, бесконечному коридору, и шаги его отдавались гулом, отражаясь от высоких колонн и теряясь где-то в облаках. Суворовы взялись за руки и пошли за ним. Через какое-то время им на пути стали попадаться и другие создания в серых мантиях и с крыльями. У кого-то крылья были белоснежными, у кого-то – с синим или зеленым оттенком, но не одно из оперений больше не наводило на мысли о хищной птице.

– Разве нам не положены ответы хотя бы на какие-то вопросы? – проговорил Юра.

Анна молчала. Никто не станет делать их жизнь проще или терпимее, в этом она уверилась на слишком жестоком уроке.

– Ответов достоин только тот, кто сам до них добрался, – парировал Обдах. – Не тревожьте свои души излишними размышлениями и треволнениями, верховный уже выбрал лучший из возможных путей для вас и каждого из нас.

Втроем они вышли из коридора в огромную галерею или скорее на мост через огромные поля облаков, спустившихся с потолка крутой горкой вниз. Прямо в пустоте встроенные в перила стояли двери из темного дерева с витиеватой ковкой вместо дверного косяка. Обдах остановился возле одной из них.

– Вы можете выбрать себе имена, внешность и какие-то мелочи в характере, какие-то небольшие пристрастия – что-то, что позволит вам, не помня, узнать друг друга, – крылатый открыл дверь, за которой вместо белых облаков простирался лужок с сочной зеленой травой, рядами стояли деревья, и вдалеке виднелась прозрачная речушка.

– Прямо райские кущи, – пробормотала Анна. – Но почему мне кажется, что это нельзя назвать Раем?

– Рай дается навсегда, а это – лишь временное пристанище, – заметил Обдах. – К тому же «Рай» неразрывно связан с Богом… В разных мирах придумано множество богов, некоторые из них действительно существуют, другие – лишь в людских головах, и даже сами боги не знают: кто из них кто.

Анна покачала головой, похоже, все объяснения сводились к одному: кто-то уже всё решил за них, а им нужно просто молчать и подчиняться.

– А что будет, если мы попытаемся сбежать и перерешить всё сами?

Суворова сложила руки на груди, глядя на фигуру в серой мантии с вызовом, мол, действительно, так и поступим.

– Я не буду препятствовать, – спокойно отвечал Обдах, – но в коридорах без сопровождения демиурга вас скоро настигнет забвение. Вы потеряете цель своего побега и причину. Не лучше ли насладиться спокойствием под сенью прекрасного сада и придержать при себе воспоминания подольше?

========== В преддверии новой жизни. Часть 2 ==========

– Спросить дорогу, значит? – переняв манеру самой Агаты, протянул Чешир, мягко опустившись на деревянный пол.

Здесь чувствовалась привычная тяжесть, отголосок нормальности в бесконечном, никому не принадлежащем хаосе.

– Спросить дорогу, – кивнула Агата и добавила, все так же глядя вниз: – Он останется жив.

Маг внимательно изучал девушку: спутанные волосы, какие-то цепочки и кольца на лице, рогах и одежде, общая неухоженность и грубый стиль в одежде. Новорожденная душа – теперь это было сложно не заметить. Тотем есть, он рядом и полностью повторяет очертания тела. Душа еще не имеет памяти и привычки, она пластична, податлива. Вздумай девушка прокраситься или подстричься – тотем тоже поменяется вслед за физическим внешним видом, даже сейчас одежда и украшения, как на теле. Душа без памяти, без боли и груза пережитых жизней, не привязанная ни к чему, даже к собственному миру.

Новорожденная душа как факт не была какой-то диковинкой – рачки, вроде планктона или бактерии, всегда жили в мире первый раз. Они мигрируют между мирами, размножаются и навсегда умирают. Новым душам редко удается окрепнуть достаточно, чтобы переродиться. Очень немногие переходят на новый уровень, попадают на накатанную колею круг за кругом по «карьерной» лестнице. А вот чтобы кто-то, похожий на человека, – и новорожденный… Такое Чешир видел впервые. В тридцать с небольшим он уже было собрался ничему не удивляться, и вот на тебе – одно неприятное чудо за другим. Но если призрак с неплохим характером или муха в образе человека – это так – ваза на рынке с витиеватым узором, то новорожденная душа – дело куда более удивительное и непонятное. Однако данный факт мало значил для мага, одна жизнь или много, от необходимости договариваться с нею это не избавляло, а даже наоборот – служило главной причиной.

– Что это за существо – демиург? – Чешир пытался справиться с дурманом от своей силы и вернуть ясность мыслей, но получалось так же, как если бы он боролся с несколькими стопками водки. Мысли путались, сплетались в какой-то неразборчивый клубок, некоторые и вовсе тонули. Не натворить бы еще больше дел!

– Не знаешь о них? – девушка подняла взгляд и слегка наклонила голову, а потом фыркнула: – Хотя, зачем тебе знать?.. Они следят за судьбами миров и отдельных душ, следят, чтобы не плодились тени. Все из себя такие правильные…

– Мерзкое дело, – прошипел маг.

Ему вдруг захотелось пнуть ведьму, которая даже в беспомощности способна только на мерзость и коварство. Демиурги, похоже, занимались правильным и нужным делом, а она предлагала поймать одного из них. И ведь деваться некуда, придется на это подписаться.

– И как именно ты собираешься его ловить?

– Он работает на Земле, иногда занимает бездушные оболочки, – голос звучал надломлено. – Такое иногда случается.

– Ненадолго, – заметил Чешир. – Тело всегда погибает без души.

– Нет, если кто-то другой станет у руля. Вообще, если тело частенько оставалось без души… – ведьма остановила рассказ, посчитав, что эти подробности магу ни к чему. – В общем, он так делает. Вселяется в тела на грани жизни и использует их для своих миссий, а тело есть тело – с ним много не сделаешь.

– Я бы поспорил, – возразил Чешир.

– Его сила может сжечь оболочку дотла, но все демиурги скованы сводом правил. Вроде как до выполнения очередного задания он не сможет уничтожить очередное тело. Я не знаю, когда и в кого он вселится, просто надеюсь, что смогу добраться до него в этот момент.

– И для этого тебе нужна сеть из марионеток. Чем сильней – тем лучше…

– Да, – коротко и даже как-то оборванно согласилась ведьма.

Картина постепенно складывалась. Она просто заключала сделки в надежде, что в нужный момент и в нужном месте у нее будет достаточно много помощников. В себе или с собой – в виде амулетов Агата силу таскать не могла, в междумирье лучше быть «налегке», а как новорожденной душе здесь ей бывать приходится частенько. Вот она и накапливала активы, заключая сделки, чтобы управлять теми, у кого силы есть.

– Выполнение услуги может затянуться…

– Я воспользуюсь твоей помощью только для поимки демиурга, если не сможешь или не понадобишься – будешь спокойно жить, как жил раньше.

– Я хочу услышать строки, под которыми подписываюсь.

– Ты обязан помочь мне поймать демиурга при первой же возможности, я же возвращаю тебя на Землю. Контракт теряет силу, если помощь с твоей стороны будет физически невозможна.

– Я принимаю его, – кивнул Чешир.

Про себя он отметил, что ведьма никак не защитила себя. Глупо с ее стороны. Ничто не мешало ему, оказавшись на месте, сделать «физически невозможной» помощь в поимке демиурга путем убийства Агаты. Рядом с камином появилась тяжелая дубовая дверь. Василий не торопился входить в нее. Рогатая устало посмотрела на дверь, потом на мага, а потом снова уставилась на белый ворс ковра. Она просто не могла встать, мышцы на икре были порваны, плечо разорвано в клочья… А тут, хоть и не в полной мере, но физика присутствовала.

– Нужно было у тебя еще вытребовать переход через больничные коридоры, – пробормотала она себе под нос.

Вид у нее был так себе, девушку начинало лихорадить, а лицо приобрело нездоровый зеленоватый оттенок.

– Наверняка у тебя есть, кого заставить, – Чешир рывком поднял ведьму на руки и двинулся к двери.

Рогатая вскрикнула от нового приступа боли, только слабо, и вся холодная, с обильной испариной, бессильно опустив руки, прислонила голову к груди Белякова.

– Сны такой власти не дают, сам знаешь, а с другими я заключала стандартный договор, – пробормотала она и потянулась к дверной ручке.

Дверь нехотя распахнулась. За ней колыхалась какая-то мутная дымка. Еще шаг, и они словно окунулись в облако запахов и звуков, только сейчас острее всего ощущалась тишина наполовину пропавшей комнаты и то неестественное потрескивание поленьев в камине.

Их обступал лес, небо приобрело невнятный белесый оттенок, который бывает перед рассветом. Шумел ветер, поскрипывали деревья, пахло сыростью и осенью. Агату уже натурально трясло. Оставить ее здесь, и мир ее прикончит: лихорадка или лесной зверь прекратят путь рогатой ведьмы. Может, это и правильно, может, она этого и заслуживает, ведь если ее не будет, не будет и контракта, не придется совершать очередную гадость. Это не совсем убийство, Чешир только начал, а закончится оно само. Он аккуратно положил девушку на гнилую листву и медленно, пошатываясь, побрел прочь.

Ведьма даже не звала его, не молила о помощи, что-то глупо обещая, может, не хотела впустую тратить силы, а может, уже не могла, погрузившись в туманные грезы близкого конца. В голове было пусто, Василий с трудом переставлял тяжелые ноги, он перешел какой-то невидимый рубеж, сломал что-то у себя внутри. Шел вперед, не оглядываясь, но живо представляя, как с каждым шагом отдаляется от Агаты. Потом маг, конечно, будет оправдываться, что был не в себе и потому натворил столько ошибок, непременно будет… Но так и не задаст себе вопрос: «А как бы я поступил, будь полностью в своем уме?» Не задаст, потому как оставил бы ее и без силы, туманившей мозги.

========== В преддверии новой жизни. Часть 3 ==========

Чешир брел через толпу, через безликую серую массу в агонии трясущихся судеб. Дни тянулись скучно и однообразно. Осенняя грязь как-то быстро замерзла, и на нахохлившийся озябшим воробьем город падали крупные хлопья белого снега. Снежинки кружили, танцевали и падали, собираясь в сугробы на земле. Кто-то морщился, бурчал про себя о неполадках с погодой, кто-то завороженно смотрел на снег, но в основном всем было наплевать. Люди, ждавшие на автобусной остановке через дорогу, скучая, провожали взглядами разноцветные машины и молчали. Молодая парочка, держащаяся за руки, мальчик лет пяти за руку с бабушкой – все словно погрузились в транс или сон. Василий посмотрел на этих людей, покачал головой и пошел дальше.

Оглушительный грохот, скрежет металла и звон стекла заставили Чешира обернуться. В остановку влетел серый ровер, остатки его лобового стекла окрасились в красный цвет. Металлический навес согнулся, кое-где сломался, став острым, как хорошо заточенный нож. Железные листы обняли и задушили тех, кто еще недавно просто ждал свой автобус.

Тишина… Абсолютная тишина, несколько растянувшихся, отмеченных шоком мгновений. Заголосила какая-то женщина, громко и протяжно, и вот уже начали собираться люди. Только под навесом никто не кричал и не стонал – там не было больше жизни. Скоро заревут сирены – приедут медики и полиция.

Устало прикрыв глаза, маг вдохнул морозный воздух и направился к ближайшему магазину за углом, чтобы погреться. Странное дело, он должен был сейчас беситься, кричать, сходить с ума – свою силу он так и не заключил в амулет, но словно бы примирился с ней, бушующий пожар затих или даже потух.

В магазине не было суеты, здесь еще не знали о случившемся совсем рядом. Стояли ряды электроники, и две девушки – консультанты рассматривали посетителя. Чтобы особо не раздражать их, Василий сделал вид, будто заинтересовался кухонным комбайном. Девушки не стали подходить к нему, а как-то вовсе потеряли интерес.

В конце зала были представлены модели продаваемых телевизоров. На экранах без звука транслировались общественные каналы.

– Опять архивная запись? – спросила девушка с каштановыми волосами у своей коллеги, краем глаза заметив гриб атомного взрыва на экране новой модели.

– Да вроде нет, – ответила ей блондинка. – Какой-то псих запустил по пригороду иракского городка, или это там было всё же атомное оружие, которое случайно взорвалось… Кто их разберет?..

Беляков поднял взгляд к экрану, но там уже появилось лицо полноватого ведущего, и бегущая строка поведала совсем о другой катастрофе: Китай выдвигал какие-то совсем невозможные требования к странам, чьи заводы чадили в Поднебесной. Буквы гласили, что волноваться не о чем – для решения конфликта уже запланировано специальное мероприятие. Дело пахло скорой войной. Чешир сжал кулаки. Он, не мигая, смотрел на экран, на диктора, не менявшего выражения; на пальцах побелели костяшки, и вот один из телевизоров скрипнул, застонал, как живой, и закончил тихим хлопком, покрывшись тонкой сеткой трещин. Продавщица заохала, а Василий быстро ушел. Назад, под снегопад изрядно надоевших улиц.

В этом городе он жил уже несколько недель – теперь ему было везде одинаково паршиво, и идти куда-то особого смысла не было. Жил он, отводя глаза от своей комнаты в общежитии, то есть бесплатно и нелегально. А вот за еду все же предпочитал платить, иначе за нее пришлось бы платить кому-то еще, а этого маг не хотел.

Вечером снова состоялось представление. Беляков не надел «сценической» одежды и кое-как управлялся в своей черной куртке. Люди, пресытившиеся выступлениями, просто лениво бросали по несколько монет в шляпу, не интересуясь небрежными трюками. Фокусник особо не старался, мысленно он уже был в дешевой забегаловке, где смердело алкоголем и можно было купить засиженный мухами бутерброд как закуску к дрянной выпивке. Настоящий фурор Чешир своим выступлением все же произвел – уронил одну из бумажных роз на землю под громкий хохот нескольких очевидцев. И не просто не удержал: сначала долго пытался достать цветок через слишком тугой манжет куртки, потом, уже изрядно помятая, роза угодила ближайшему зрителю по щеке и только затем оказалась на асфальте. Один из молодых сопляков подошел и доверительным тоном завил со снисходительной добротой:

– Не позорься, старик, лучше займись чем-то полезным. У тебя не очень получается.

Аккуратный, в одежде с иголочки, и во взгляде читалось что-то такое, словно он знает всё и вся на этом свете, и – как лучше для всех – тоже знает.

– А не пошел бы ты?.. – прорычал Беляков, взяв пацана за грудки.

Тот не сопротивлялся, только положил свои ладони на вцепившиеся в его одежду пальцы фокусника, да посмотрел немного с укоризной, уверенно ожидая отступления со стороны уличного артиста. Беляков отпустил незнакомца, что-то прорычав себе под нос, и забрал шляпу с небогатой выручкой.

Мерзко! До чего же на душе у Чешира было мерзко! Мир погибал. Скоро близкий конец заметят даже непосвященные, придумают какие-то свои теории, может, даже попытаются что-то исправить. Все будет без толку – тени прорвались на Землю и теперь, лениво плавая от одной души к другой, губили саму жизнь. Люди умирали. С каждым днем – всё больше несчастных случаев, войн и катастроф. Жертвы теней не перерождаются, они либо исчезают вовсе, либо становятся тенями. Круг жизни разомкнулся и близился неизбежный конец. Мерзко!

Чешир так и не дошел до забегаловки со звучным названием «Фараон» без намека на египетский колорит. Хотелось сделать хоть что-то, он просто задыхался от своего бессилия, от вины и никчемности. Над головой скрипел фонарь, и в электрическом свете повисло черное облако, оценивая Белякова, раздумывая, стоит ли добыча сил. Маг тоже смотрел на тень. Темное марево поплыло вверх, выбрав себе что-то более привлекательное. Да, маг практически светился от жизненной энергии, но тут, среди живых, можно было добыть ее куда проще. Например, влететь в окно к семье из четырех человек и разбудить малышку. Ребенка легче всего соблазнить и обмануть, пообещав приключения, пообещав силу. Девочка может просто решить, что, открыв горелки на газовой плите, к утру превратится в фею огня.

Чешир забежал в подъезд, решив, что должен помочь хоть кому-то, хоть на время продлить жизнь. Один лестничный пролет, второй… «Бабах!» – ударило по ушам, выбило стекла. Даже эта жалкая попытка не удалась. Если бы Агата была жива, она бы наверняка заливалась смехом. Магу даже показалось, что он услышал его. «Бабах!» – газопровод разорвало, и уже из трубы воздух наполнялся газом, превращаясь во взрывоопасную смесь, а огня вокруг было в избытке. «Бабах!» – стены затряслись, посыпались мусор, пыль и бетонная крошка. Увесистый кусок потолка полетел прямо на Чешира. Маг вскинул руки, стоя на втором этаже… Темнота, а потом… пьяные голоса вокруг, запах Фараона было сложно с чем-то спутать, и пахло именно им, а не газом, гарью или пылью.

В стакане на грязном, заляпанном красной мутью, называемой здесь вином, столе стояла стопка с водкой. Улыбаясь, напротив него сел все тот же парень, что посоветовал завязывать с фокусами:

– И что ты за зверушка? – хрипло проговорил Чешир.

В ушах все еще звенело, сложно было поверить, что не раздавило его там бетонной плитой, что сидит он здесь, в кабаке, не понять – как оказался, но вполне живой.

– Я не зверь, – покачав головой, и все с той же легкой укоризной ответил парень. – А ты не мертвец, рано – еще не заслужил.

Маг наградил его тяжелым взглядом. Парень же положил на стол смятую купюру и ушел. «А ведь тут платишь всегда вперед», – подумал Василий.

========== В преддверии новой жизни. Часть 4 ==========

Холод, боль и лихорадка. Так должна была прийти смерть к ведьме – медленно и мучительно. Какое-то время Агата бредила, задыхаясь от холода. Сил что-то изменить не было, как и самого осознания происходящего. Перед глазами плыли картины из прошлого, искажаясь и смешиваясь с реальностью… Ее кто-то нашел, был какой-то гул и разноцветные огни били по глазам. Ее куда-то везли, и было то светло, то вновь темно. Стало легче, пришли настоящие сновидения, а смерть ушла на поиски новой жертвы. Окончательно придя в себя, девушка увидела белую палату, несколько коек и косившихся на нее людей:

– Ты что с собой сделала? – увидев открытые глаза Агаты, спросила какая-то женщина. – Разве так можно – рога на голове нарастила!

Ведьма не отвечала, не вполне осознавая, что происходит. Пахло лекарствами, было душно. Кто-то с другой койки, видимо, уже не в первый раз произнес:

– Сектантка, нужно было, чтоб сдохла!

Эта фраза была произнесена с уже привычной для ведьмы злобой, и рогатая попыталась рассмеяться, от такого до боли знакомого тона, но получилось только невнятное хрюкание, закончившееся слабым стоном. Несколько часов спустя ведьма все же смогла посмотреть на особу, которая хотела ей смерти только из-за не понравившейся ей детали. Это оказалась грузная женщина с редкими волосами, в глазах светилась тупая озлобленность. Эта дамочка вообще была каким-то «набором» заранее написанных фраз и выражений, и, как и запись на бумаге, изменить что-то в коротких фразах, выражающих ее мнение, было невозможно. Агата не пыталась с кем-то разговаривать, а вот другая соседка, постоянно чего-то опасающаяся, вечно старалась как-то повлиять на эту бабу, видимо, от скуки. Ведьма ненавидела их обеих, как и ахающих при виде рогов медсестер или сплевывающих на асфальт мужичков, что не стеснялись обзывать ведьму в спину последними словами. Ненависть исходила почти от каждого обитателя больницы. Еще были нездоровое любопытство и желание вымазанных слюнями и соплями малолеток потрогать ее рога и волосы, их мамочки искренне возмущались, когда ведьма прикрикивала на мелких производителей слизи. Агата ненавидела это место…

Через несколько недель в газетах появилась статья о том, как неизвестные взорвали больницу. Старое здание сложилось, словно карточный домик, похоронив под завалами всех: и больных, и врачей.

После шалости с больницей пришла пора вспомнить, что время истекает – Земле осталось не так уж много. Все пошло прахом из-за этого чертового Чешира. Вцепился в нее так, что вылетел в междумирье! Перерожденные могут бродить по мирам тотемом, но их тела держатся за родные места, как клещи, и если выдернешь кого-то, то откроется рана, а уж тени не дадут ей затянуться. В случившемся, однако, был один увесистый плюс: такое не могло пройти мимо взора Обдаха. Демиург наверняка ошивается где-то рядом с Чеширом. Так что пора навестить «уничтожителя миров» и спросить у него должок по контракту.

Угрюмый низкий коридор. Это был второй этаж, но обстановка походила скорее на катакомбы, и потому небольшое окно казалось просто приклеенным, как светящийся плакат или стилизованная безвкусная лампа.

Агата, побледневшая и осунувшаяся, стояла, облокотившись о стену, прямо возле у «запретной» комнатки мага. Увидев его, ведьма поморщилась – потухший взгляд, ссутуленные плечи, от него даже выпивкой пахло… Ничтожный человечишка! Ей стало даже немного жаль, что пропала та неистовая ярость, которая заставляла его без разбора рвать друзей и врагов.

– Жива? – прошипел Чешир, начиная трясти ключами. – Может, ты действительно демон? Отправила меня в разрушающийся мир наблюдать, как погибает мой дом?

– Я этого не хотела, – огрызнулась ведьма. – Я столько лет ползаю среди ваших жалких косых домиков, приходится улыбаться мелочным и тупым созданиям, а тут появляешься ты! Весь из себя герой во плоти, спасатель бедных девиц и блуждающих сущностей. А ведь это ты убил Ганса, Анну и ее кота.

Последние слова прозвучали с ехидцей.

– Заткнись! – он схватил ее за то самое плечо, которое не так давно расцарапал, и девушка вскрикнула.

– Ты мне должен! – взревела она, получилось не так красиво, как хотелось бы Агате.

Василий отпустил ее, едва сверкнув зелеными глазами.

– Ничем не могу помочь.

– Думаю, можешь – c тобой должны скоро связаться, если еще не связались, – выплюнула Агата. – Жди демиурга в гости.

– С чего бы это?

– Ты же местная знаменитость. Разрушитель миров.

Когда дверь в квартиру открылась, девушка юркнула внутрь и тут же устроилась, развалившись на кровати.

– Никого с крылатым тотемом вроде ангела не видел?

Маг тут же вспомнил разговор в междумирье, странного парня в Фараоне и едва заметно улыбнулся:

– Видел, один смазливый паренек пил со мной после выступления. Я теперь его часто вижу там, – кивнул он ей. – Это твой демиург?

Агата вскочила с кровати, и даже запрыгала, хлопая в ладоши, на ее круглом личике тут же заиграла улыбка.

– Это он! Точно он!

На самом деле нельзя было полностью быть уверенной, но должно же хоть когда-то повезти.

– И? – хмуро осведомился маг, устало усевшись на обшарпанный стул. – Что теперь делать?

– Привести его в одно местечко, а там я уже расстараюсь, – веселая улыбка на лице Агаты неуловимо обернулась жестоким оскалом.

– Пытать будешь?

– Это уже не твое дело, – фыркнула ведьма, выскакивая из комнаты, – скоро скажу – куда его вести.

Чешир ничего не ответил, в своем сознании он давно похоронил Агату, а та оказалась жива и даже долг спрашивает…

***

В Фараоне клиентов было особенно мало, и не удивительно: пьяницы гибли в нелепых происшествиях, как мухи. Привычными уже стали удары, взрывы – дойти живым до места работы становилось настоящим вызовом, а идти было надо. Альтернатива – остаться дома и проедать заработанное, а потом медленно загибаться от голода, и ведь не подаст никто, попрошайки нынче агрессивные – за милостыню готовы благодетеля зарезать. Даже Беляков оставался без копейки несколько вечеров подряд. Но это все было терпимо: далекие войны и радиоактивные осадки, плывущие через границы необъятной, человек с ножом в каждом переулке – с этим еще можно было выжить.

Последним штрихом стал прозвучавший днем репортаж. Всегда наглаженный холеный ведущий был бледен, а руки его тряслись. Он уже не успокаивал людей, просто, без эмоциональной окраски, рассказывал о событиях. Бегущая строка стала больше, легкая музыка на фоне замолчала, ведущий заговорил:

– Сегодня в десять часов по московскому времени был зафиксирован запуск баллистических ракет с территории США…

При этих словах живо представились железные полуржавые чудовища, взмывающие в небо под оглушительный рев своих двигателей. И главное – они полетели в Китай, в страну, которая в состоянии дать сдачи. Поднебесная и дала: пуском своих ракет сравняла с землей несколько крупных городов Соединенных Штатов, а оттуда вновь полетели ракеты, но уже на Москву, Петербург и по координатам старых военных баз – вроде как сработал протокол «Мертвой руки», который американские умники не удосужились поменять за все эти годы. Россия ответит, хоть это и было ужасное недоразумение – такое спускать нельзя, и, наверное, уже шел счет на часы, когда ядерным грибом накроет этот бар в захолустье…

– Говорят, ты демиург, – увидев темноволосого паренька, а потом, опустив взгляд в пластмассовый стаканчик с водкой, хрипло сказал Чешир. – Вроде как бороться со всем этим должен… Что происходит?!..

– У вас есть правило: когда пожар нельзя потушить, нужно проследить, чтобы он не распространился. Я любил Землю, но уже ничего не поделаешь, – покачал головой Обдах и замолчал на какое-то время, погрузившись в свои мысли. Вынырнув из размышлений, поднял взгляд и прошептал: – Ты еще получишь свое наказание.

– Да разве я знал? – Чешир вскочил. – Я же не знал! Ничего я не знал, и не смог бы, если бы не эта дура!..

– Не знал, а полез, – возразил Обдах и сурово добавил: – Хватит истерики, садись уже.

Василий посмотрел на него и, развернувшись, пошел к выходу. Плевать на душу, скованную контрактом, какая разница, что с ней станет, продолжать он не намерен! Мышцы мага мгновенно сковал какой-то холод – не пошевелиться.

– Садись, – голос звучал гулко, отдаваясь от старых стен питейного заведения, и маг сел против своей воли, словно кто-то ударами заставлял суставы двигаться. – Продолжаем разговор. Здесь у меня уже почти нет дел; то, что вы оба натворили, я разгреб по мере возможностей. А теперь вопрос: это Агата тебе про меня рассказала?

– Значит, ее Агата зовут, – сдавленно пробормотал Чешир.

Рогатая так и не удосужилась назвать ему свое имя, а имя мага знала уже заранее. Демиург кивнул, опять помолчал и вкрадчиво спросил:

– Зачем она тебе это рассказала?

– Мы заключили контракт, и частью его была твоя поимка, – Василий ухмыльнулся, – если это физически будет возможно.

– Контракт все равно печатью сковывает душу, даже если по условиям не получается его выполнить, – произнес Обдах и постучал пальцем по столешнице. – Уж ты это должен знать. Ладно, пойдем выполнять твои обязательства.

Последние слова были произнесены так, словно после завершения и без того муторной работы добавилась некая неприятная малость.

========== В преддверии новой жизни. Часть 5 ==========

На улице отчетливо чувствовалась паника. Ошалелая толпа атаковала магазины, кто-то бежал, кто-то пытался уехать, люди торопились. Спящие от учений до учений сирены впервые за много лет вопили о настоящей опасности. Репродукторы советовали сохранять спокойствие, однако никто так и не внял их сочному басу.

– Бедные души, – пробормотал Обдах

Многозначительное заявление из-под челки ежиком, кажется, даже уложенной с гелем. Вокруг царили паника, гам, а мага вдруг заинтересовала эта челка, яркий шарф, завязанный узлом. Ведь если душа улетела, то единственный рулевой – это Обдах, причем он вполне осознавал себя как демиурга, помнил всё, что было до этого, и все же тратил время на этот дурацкий шарф и укладку волос гелем…

– Ты не можешь их спасти? Умрут, еще ладно, но ведь тени… – Беляков не закончил фразу, впрочем, собеседник и так его понял.

– Кого можно будет – вытащим и распределим в иные миры, а зараженные здесь останутся навсегда, – тяжелый взгляд на Чешира и снова укоризненное: – Не знал, а сунулся!

Путь вел их в маленький подвальчик с потрескавшимися ступеньками. Как-то получалось, что паника и падение мира были хоть и рядом, но не с ними. У них – свое, они идут вниз, в подвал, к безумной ведьме. Обдах остановился на одной из ступенек и, с улыбкой посмотрев на нацарапанные мелом на потолке знаки, хмыкнул про себя. Подняв с пола небольшой камешек и ухватившись за перила, демиург подправил один из крючков, и надпись едва заметно засветилась:

– Ловушка, – пояснил он, – теперь работает.

Зачем ему рабочее заклинание против него же, Василию было не известно, да и спрашивать он не собирался. Может, Обдах так старался снять с Чешира заклятие, и зачем ему это Беляков тоже не особо понимал, но явно не от доброты душевной. Они добрались до небольшой комнатки, которая была полна дымом и запахом гари. В старой железной бочке по центру помещения горел огонь, на дальней стене висели цепи, а на потолке – крючок с веревкой, слева в углу стоял небольшой железный столик с разложенными в ряд ножами. От содержимого этого подвала в животе неприятно тянуло. А Обдах даже глазом не повел, хлопнул Белякова по плечу и прошептал ему на ухо:

– Не бойся, я уже поручил тебя одному новичку, – и кивнул на выход, мол, не мешай дальше я уже сам. Уже поднимаясь назад, к обезумевшим от страха улицам, Беляков почувствовал, как исчезли узы контракта. Пожав плечами, он остановился, выбирая – куда теперь идти.

В подвале Агата, как настоящее порождение преисподней, вынырнула из дыма к Обдаху. В ее руке красовалась длинная металлическая палка – клеймо, которое отправилось в огонь. Демиург оглядел это все скептически:

– Ты нарушила много правил…

– Да-да-да, – перебила она его и дернула к стене, – я нарушила главное из них – изменила множество судеб, передавила кучу бабочек.

Он прижала руку парня к стене и крупным болтом затянула на нем колодки, всё было правильно. Действовало заклинание, которое не давало Обдаху сопротивляться, тот только и мог, что бессмысленно трепать языком. Вот он в полной ее власти, прикованный к холодной стене. Девушка уперлась в стену за его спиной и приблизилась к его лицу, а потом, повинуясь радостному порыву, поцеловала, нагло, не спрашивая, в надежде вывести пленника из себя. Но целовать его было – все равно, что целовать статую, холодную статую.

– Я читала книги о том, как через боль поработить душу, – прошептала она, обдавая мужчину своим дыханием.

Как ни странно, но Обдах был для нее неким недостижимым светлым образом, а она – преступница и монстр – могла получи�

========== Анна. Часть 1 ==========

На улице шел дождь, и ветер выл, как оголтелый. Погода разошлась не на шутку, и несчастные деревья мотало то в одну, то в другую сторону. На кухне горела слабая лампочка, а у окна сидела девушка, вглядываясь сквозь бешенство стихии в дорогу. Чай в ее чашке уже давно остыл, но Аня этого не замечала, мысли скакали в голове хороводом, она волновалась за своего мужа, чья фигура уже часа два назад должна была появиться на фоне черного асфальта.

Раздался скрежет ключа во входной двери, и девушка дернулась, как от удара током. Сражаясь с затекшими ногами, Аня добралась до коридора, чтобы увидеть высокого худого мужчину с измученным взглядом, с которого на пол струями стекала вода. Без лишних слов она помогла мужу переодеться в сухое и под локоть провела его на кухню. Тронула остывший чайник, зажгла конфорку под ним и духовую печь, в которой стояла остывшая мясная запеканка с картошкой.

− Я после ужина еще проект ковырять буду, − тихо, растягивая слова, проговорил Юра, уставившись в одну точку.

− Много ты сейчас сделаешь? Скорее, больше напортачишь, твоим мозгам явно нужна перезагрузка, − со вздохом ответила Аня, с жалостью посмотрев на замученного мужа.

Закипел чайник. Юра молча ел. Девушка спокойно смотрела на него, и ее душу согревал покой. В такие вечера обычно представляется потрескивание поленьев в огне, даже если печки или камина в доме отродясь не было. Стрелка часов ползла к полуночи.

− Завтра нужно показывать наработки, а я не готов, − закончив еду, опять затянул свою шарманку мужчина.

− Ну, хочешь, я тебя в четыре утра разбужу? − Аня улыбнулась и добавила: − Вряд ли будильник справится с этой задачей.

Юра слабо кивнул и отправился в спальню. Девушка заварила в своей пол-литровой кружке крепкий кофе и притащила на кухню сумку с ноутбуком мужа. При загрузке система заиграла было приветственную мелодию, но заткнулась, когда Аня судорожно выключила звук. Прислушиваясь к ночной тишине, девушка еще минуту колебалась, задумавшись о нравственности своих действий, но, вспомнив промокшего супруга, отмела сомнения, оставив терзания на потом, когда дело уже будет сделано.

Так, в папке куча фоток девиц в купальниках… Это что и есть проект?! У девушки округлились глаза. Видно, с дизайнером он еще не ознакомлен. Ага, здесь и техническое задание есть, и значения для первых тестов. Аня быстро скопировала всё скопом в отдельную папку, назвав бэкапом, и начала.

– Какой ты все-таки у меня умница, – прошептала она, глядя на аккуратный код с отступами и комментариями.

Она не заметила, сколько времени прошло. На столе стояла очередная кружка с кофе, в браузере висела куча вкладок с форумами, а Аня тупила на одну из формул техзадания. Потом запустила гугл… Так и есть, Аню пробил нервный смешок, формула неверна, а цифры для тестов рассчитаны по правилам. Ладно, благо – одна строчка… Девушка запустила программу – вроде работает. Только девчонка в купальнике на заставке – не комильфо, а вот молодая бизнес-леди в по-деловому откровенном наряде – куда лучше будет смотреться. Может, сделать еще и сменные темы оформления? Аня, потягиваясь, откинулась на спинку стула и с ужасом уставилась на часы, которые ехидно утверждали, что уже половина седьмого утра. За окном, умывшись в ночной свежести, поднималась заря. Нет ничего прекраснее, чем рассвет после дождя, но времени любоваться на чудо природы уже не было. Она быстро разбудила Юру. Достаточно было сказать ему – который час, чтобы муж подскочил, как ошпаренный. Времени едва хватало, чтобы собраться, не говоря уже о том, чтобы посмотреть код. Под укоризненным взглядом супруга, жующего с раздутыми щеками бутерброд, Аня начала нести какую-то чушь:

− Знаешь, я видела чудесную керамическую кастрюлю, у меня раньше была такая, пока я ее не расколотила…

Когда нервничала, она всегда, начинала много говорить. Но под тяжелым взглядом Юры скоро замолчала. Мужчина взял сумку с ноутбуком и ушел, так и не проронив ни слова.

После двадцатого круга по квартире Аня решительно распахнула шкаф и принялась одеваться. «Пройдусь по городу. Всё-таки стоит и себе подработку найти, пока не решили детей заводить». Работать удаленно ей было скучно, а если просто сидеть дома, можно и всю квалификацию растерять.

Птички пели после дождя, асфальт уже начал подсыхать, и только сломанные ветки напоминали о вчерашней непогоде.

− Дай погадаю, всю правду расскажу.

Аня лениво оглянулась на пристававшую к ней цыганку: смуглая, но все-таки не совсем, видно, не первое поколение ее предков живет здесь. Одежда вроде новая, но замызганная и дурно пахнет. Девушка инстинктивно прижала к себе сумочку и отвернулась. Цыганка, не дождавшись внимания со стороны своей «жертвы», решила, что для предсказаний рука и не обязательна.

− Вижу блондина, ты его любишь, но есть соперница, его забрать хочет.

− Промах, − хихикнув, кинула ей Аня, попутно вспоминая, когда последний раз разговаривала с блондином.

Цыганка разразилась проклятиями на своем языке, и девушка, обернувшись, добавила:

− И тебе того же.

Гадалка выглядела немного ошарашенной, видно, посчитала, что Аня поняла всё, что та только что наговорила, и решила убраться по добру по здорову. Через пару кварталов навстречу Ане выбежала белая дворняга с рыжими пятнами и, рыча, перегородила проход.

− Час от часу не легче, ты, случаем, не тот блондин, о котором эта юродивая говорила? − стоя в нерешительности и глядя на белую шавку, спросила Аня.

Пес с ожесточением демонстрировал набор острых зубов. Неизвестно, чем бы все закончилось, если бы его не пнул проходивший мимо парень. Дворняга, заскулив, скрылась. На секунду девушке показалось, что вместо позорно скулящего пса ретировался невысокий блондин с жутким звериным оскалом. Померещится же такое…

***

Юра пришел на работу, запустил код на компиляцию, и он заработал… Ладно, но вроде вчера кусок кода дописывал, который так и не успел проверить, а все благодаря женушке. Первое, что бросилось в глаза, – изменившаяся заставка. Мужчина закрыл глаза рукой и глядел сквозь пальцы на вульгарную бухгалтершу, разлегшуюся на экономических графиках. Девчонку вчера он на заставку поставил от безнадеги, что-то вроде плохого розыгрыша, в смысле: пока начальство будет любоваться на пышногрудую красавицу в бикини, авось не заметят нерабочий код. А Аня решила, что это часть дизайна и… Стыдно-то как! И тесты прошли на ура… А ведь Юра так злился на нее с утра. Но она тоже хороша – не сказала, что работу сама закончила. В меню программы нашлась даже кнопка, чтобы сменить эротическую тему на нейтральный природный мотив.

Сглотнув, он пошел показывать плоды трудов начальству, которое похвалило, сделало несколько замечаний и отправило его дорабатывать проект. Но вместо того, чтобы снова приняться за работу, Юрий накинул плащ и отправился на машине в ближайший супермаркет за керамической кастрюлей.

***

Аня дошла до магазинчика с сувенирами на африканский манер, на двери которого белело объявление. Подобно тому, как пишут: «требуется уборщица» или «требуется грузчик», зеленым фломастером на белой бумаге было аккуратно выведено: «Требуется консультант со знанием цифровых технологий». Нет, ну консультант – это почти продавец, и если продавцов с такими листочками ищут, так почему консультантов не поискать? Вопрос, такой огромный вопрос, на кой? На кой магазину со всякими псевдо-африканскими безделушками консультант со знанием цифровых технологий? Ей стало любопытно, и девушка вошла внутрь. Из цифровой техники тут был только ноутбук продавца, за которым тот, судя по звукам, играл в популярную ныне игрушку с птичками. Даже касса была аналоговой – увесистый зверь еще совдеповских времен.

− Здравствуйте, − поздоровалась Аня со смуглым мужчиной средних лет.

Наверное, кто-то из его родителей был выходцем из Индии, подумалось девушке. Не удивительно – в город столько иностранных студентов приезжают на обучение, вот кто-то свой след здесь и оставил. Хотя… мужчина явно старше, чем все эти международные соглашения об обучении. Говорят, что цыгане тоже из Индии вышли, но разница поразительная: как между нормальным человеком и каким-нибудь маргиналом, или, как говорят в народе, бичом.

− Здравствуйте, могу быть чем-то полезен? – идеально, даже непривычно правильно произнес продавец.

− Вам нужен консультант? − коротко спросила девушка и тут же удостоилась оценивающего взгляда.

«Ну понеслось», − подумала Аня, мысленно закатив глаза. Девушка в аккуратном платье с маленькой сумочкой и длинными волнистыми рыжими волосами. Мало кто поверит, что такие могут разбираться в цифровых технологиях. Сейчас с ходу откажет. Ладно, не сильно-то и хотелось. Однако в душе сразу поднялось желание доказать, что мужчина сильно ошибается.

− Достаточно ли вы квалифицированы для данной должности? − наконец спросил продавец.

− Ну, так, по крайней мере, мне казалось, когда я получала красный диплом, − небрежно кинула она.

− Хорошо. Зарплата – процент от сделок, можете завтра прийти к восьми утра, тогда и расскажу подробности.

Потеряв всякий интерес к девушке, продавец, снова уткнулся в ноутбук.

− А-а-а, − протянула Аня, немного ошарашенная его неучтивостью и вместе с тем столь быстрым решением вопроса своего трудоустройства.

Мужчина досадливо поднял глаза от компьютера и исподлобья взглянул на нее. Протянул руку, выхватил какой-то амулет из кучи других, стоивших сущие копейки, и подал ей.

− Возьмите, пригодится.

Выйдя из магазинчика, Аня нервно зевнула. Ночная работа, прогулка, утренние происшествия, казалось, оставили ее абсолютно без сил, так что лучше возвратиться домой, пока она не заснула прямо тут, посреди улицы.

***

Юра выехал со стоянки. Стоя на светофоре, он скосил глаза на аккуратную керамическую кастрюльку с синими цветочками, лежащую на пассажирском сидении. Пропустил торопыгу, просигналившего сзади, и вывернул на главную дорогу. Прямо под колеса «Хонде», ехавшей по встречной полосе, рванулась белая шавка с рыжими пятнами. Водитель, хрупкая девушка, оказалась любительницей животных и, резко вывернув руль, выскочила прямо перед машиной Юры, с ускорением врезавшись в передний бампер. На «Хонде» сработала подушка безопасности. А вот на Юрином японце ее не было, мужчина даже не успел ремни безопасности пристегнуть, и его выкинуло через стекло на капот «Хонды».

***

Аня выплыла из сонного марева в реальность, вылезла из-под одеяла и протянула руку к мобильнику. Прозвучавшие в телефонной трубке слова с силой удара бейсбольной биты смели остатки сна. Через какое-то время она уже чуть ли не дралась с персоналом больницы, не пускающим ее в реанимацию, где в это время умирал ее любимый человек. В итоге Аня не добилась ничего, кроме укола с успокоительным. Наверное, он был чересчур успокаивающим, так как за окном больницы ей снова померещился не то бездомный пес, не то человек со звериным оскалом наподобие улыбки.

Лекарство подействовало, и девушка снова заснула, теперь уже свернувшись на сиденьях возле реанимации. Памятуя ее недавний дебош, медперсонал предпочел ее не будить. Зазвонил будильник, на этот раз он звал ее на работу. Девушка с тяжелой головой очнулась в пустынном больничном коридоре, не понимая, как она здесь оказалась. К ней подошел угрюмый врач.

− Он умер.

Человек в белом халате произносил еще какие-то слова, но значение имело только это. «Теперь ты одна, − зазвучал в голове жестокий голос, который она больше всего на свете сейчас ненавидела, голос, который был с нею всю жизнь, который нашептывал единственно правильные и рациональные ответы и не позволял совершать ошибки, просто быть человеком. – Теперь тебе нужна эта работа, потому что тебя некому больше содержать».

И она, хоть и с опозданием, но пришла в этот же день устраиваться на место консультанта; и потом всю жизнь не могла себе этого простить и чувствовала себя ничтожеством. Спустя годы она поняла, что иначе просто сошла бы с ума. Мистики не было, в магазин привезли на реализацию цифровую технику, а африканские сувениры отошли на второй план. Начальник оказался непривычно интеллигентным и спокойным человеком, с неподходящим для его внешности именем Сергей.

Еще были похороны. Слезы родных, проклятия и слова поддержки… Прошел целый год туманной рутины, год без него в пустой квартире. Иногда Аня думала, что сходит с ума, замечая краем глаза людей со звериными мордами вместо лиц и зверей, за которыми следуют образы людей или других животных.

***

Как-то в один из дождливых дней с улицы в магазин попросился серый котенок, скорее даже – годовалый кот-подросток с очень грустными глазами, с шерстки которого стекали струйки воды. И девушке вдруг показалось, что за животным стоит образ ее покойного мужа. Сердце заколотилось, словно бешеное, не то от страха, не то от удивления. Она подошла и приоткрыла дверь, кот стрелой влетел в сухой и теплый магазин и забился в угол. Образ мужа тут же исчез. За стойкой с товаром прятался обычный испуганный котенок, а не самый приятный запах от его мокрой шерсти заполнил все помещение.

Это не преминул заметить хозяин магазина, вышедший из кладовки. Ане пришлось метаться по всему помещению и ловить незваного гостя, который вовсе не хотел быть пойманным. Оказавшись у нее в руках, кот сначала вырывался, но потом как-то сразу успокоился и даже замурчал.

− Ты зачем его вообще впустила? − спросил Сергей, с укоризной глядя на Аню.

− Он мне моего покойного мужа напомнил, − едва не разрыдавшись, ответила девушка.

Мужчина посмотрел на нее с грустью:

− Ваши души были связаны, поэтому он вернулся к тебе, − проговорил он спокойно, как будто это было в порядке вещей, что бывшие возлюбленные возвращаются в образе котов.

А Аня ждала совсем других слов. Она стала вспоминать все моменты, когда Сергей вел себя странно: то не уточняя того, о чем обычно спрашивают; то, как сейчас, произнося, всякую мистическую ерунду. И вспомнилась самая первая встреча в тот роковой день, а заодно так и не заданный вопрос:

− Почему вы так и не спросили, хочу ли я устроиться на работу, ведь тогда у меня был просто праздный интерес?

− Я получил нового работника, когда усомнился в твоих возможностях, − спокойно проговорил Сергей.

− И что это значит? В смысле – на мне что, это написано? И что у этого кота душа Юры? Ответь мне? − девушка балансировала на грани терпения.

− Ты сама все узнаешь, иначе просто не поверишь.

− Ненавижу эту псевдофилософию! И я иду домой, уже пять.

− Твое право, − ответил Сергей на все заявления сразу.

Пройдя уже полпути с котом на руках, девушка пожалела, что так сорвалась, но ей всегда было сложно воспринимать абстрактные фразы о судьбе и жизни. Аню словно ударило током, когда из-за угла выбежала всё та же белая с рыжим дворняга, и принялась скакать вокруг, пытаясь укусить девушку. Бедный котенок вжался в ее куртку в поисках защиты, и Аня с размаху пнула пса, который, как и год назад, заскулив, убежал.

В пустой квартире снова были двое, хоть этот второй и был котом. Девушка отмыла и накормила бедное животное и даже попыталась объяснить, что ходить по нужде нужно в ванну, однако, помня о неразумности братьев наших меньших, она сомневалась, что данные слова возымеют силу. Аня вспомнила, как отец наказывал нашкодившего котенка в ее детстве, и у нее сжалось сердце: она сомневалась, что сможет поднять руку на своего серого питомца.

Вечер медленно перетек в ночь, и девушка легла спать без желаний, без удовольствия, но маленький комочек меха подлез под ее руку и заурчал, немного согрев этот холодный вечер.

Где-то между сном и явью ей почудился разговор:

− Дорогая, я вернулся, − парень с темно-каштановыми волосами погладил по лицу, от чего у нее побежали мурашки.

– Почему тебя так долго не было? − спросила девушка сквозь сон.

− Я не мог вспомнить…

Аня подскочила в кровати, напугав кота. Тихо тикали настенные часы, сквозь прозрачную кисею занавесок пробивался лунный свет, растворяясь в темной комнате. Котенок подошел к девушке и принялся ласкаться…

Наступило утро, ничем не примечательное, кроме нового жильца. Ане совсем не хотелось оставлять его одного, но выбора не было. Ничего, она купит шлейку, и будут они ходить вместе. Это раньше на таких косились, а теперь многие выгуливают котов. Что поделаешь, урбан. Животным опасно одним на улицах, их может… девушка сглотнула… сбить машина.

Часы отмотали рабочий день, и Аня вернулась домой. Найдя на коврике скучающего кота, она решила прогуляться с ним без поводка, почему-то верилось, что мохнатое чудо никуда не убежит.

Они вмести шли под сенью ночного парка. Кот не убегал, просто шел рядом. Спокойно и тихо было на душе у Ани. Ей казалось, что Юра снова рядом, идет невидимой тенью. Идиллия, как всегда, была недолгой: в кустах раздалось шуршанье и, откидывая почти человеческую тень, вышла уже знакомая беспородная псина, светящаяся белой шерстью в темноте, отчего она казалась почти дырявой. Над ней, уже осязаемый, стоял высокий блондин с волчьими зубами и ярко-желтыми глазами.

От этого зрелища Аня остолбенела, в горле застрял вдох. Шаг, еще шаг – шагали в ногу парень и пес. Раздался дикий визг, это боевой клич издал взъерошившийся кот, который бесстрашно кинулся на противника, явно его превосходящего. Кот дрался с собакой, а над ними сражались двое мужчин. Аня и не помнила, как все произошло, но в какой-то момент Юра просто разорвал блондина на части. Образ гада рассыпался и огоньками обвил очертание котенка. Беспородная шавка, вся исцарапанная, убежала в ночь, но теперь Аня была уверена, что навсегда. Девушка взяла на руки своего защитника и понесла домой залечивать боевые раны.

Утро разбудило ее запахом кофе и подгоревшей глазуньи. Тихо ступая босиком, Аня вышла на кухню и не поверила своим глазам – у плиты суетился ее муж. Человек, а не серый кот. Кот, впрочем, тоже был здесь и уплетал что-то из своей миски. Девушка подошла к своему супругу, обняла его сзади и поцеловала. Она не видела, как в этот момент в его глазах зажегся и погас желтый огонь.

========== Анна. Часть 2 ==========

В дверь магазина легкой и немного театральной походкой вошел крепкий мужчина в видавшей виды одежде. Пока подходил к продавщице, незнакомец успел оценить ассортимент и, с какой-то обреченной грустью ткнув пальцем в один из амулетов, висевших возле кассы, заявил:

− Мне вот этот, красавица, − он естественным и плавным движением едва ли не растекся по прилавку возле кассы и, глядя снизу вверх на Аню, добавил: − И позови Сергея.

Такое поведение мужчины, которому навскидку было лет тридцать, показалось Ане нелепым. А еще возле него маячил навязчивый образ черно-серого кота, его девушка видела намного ярче, чем обычно. Она посмотрела сначала на гостя, потом на товар и, наконец, на дверь, ведущую в небольшую комнатку, где хозяин устроил свой кабинет.

− В сущности, ничего не меняется.

Мужчина выпрямился и ловко перескочил через прилавок прежде, чем продавщица успела возразить. После этого он скрылся в кабинете. Аня пожала плечами: Сергей сейчас у себя, пусть сам разбирается с этим типом. Лучше остаться в торговом зале. Тем более, что в этот момент в магазинчик заглянула темноволосая девушка с пожилым мужчиной: никак дед и внучка.

Сергей оторвал взгляд от бумаг и внимательно посмотрел на вошедшего человека, взгляд его стал хмурым и сосредоточенным:

− Ты никогда не был тем, кто мог откусить больше, чем в состоянии проглотить, − смуглый мужчина заметно напрягся, в то время как второй уселся на стол.

− В этот раз у меня не было выбора, но ты не бойся, я еще могу все исправить, − он продемонстрировал амулет, до побелевших костяшек сжимая шнурок от него. − Мне просто нужна небольшая помощь. Не откажешь старому другу?

Сергей потянул руку, но гость отдернул амулет от открытой ладони, однако потом с явным усилием вложил в нее безделушку.

− Чешир, пожалуйста, держи себя в руках, − мужчина встал из-за стола и медленно подошел к гостю. − Еще немного, и зрачки позеленеют…

Одной рукой он схватил Чешира за запястье, а в другой сжал амулет. От левой руки к правой, словно вода, потекло некое прозрачное марево, гость дернулся и почти вырвался.

− Терпи, так надо, − прозвучал мягкий бас, в который добавились шипящие нотки.

Чешира едва ли не трясло от процедуры изъятия лишней силы, но он держался молча и, насколько мог, покорно. Несколько минут, и марево скрылось в медальоне, который теперь приобрел блеск.

− Не будешь против, если верну тебе это через неделю? – хозяин магазина уже прятал безделушку в сейф; дверца закрылась, а в замке несколько раз провернулся ключ. − Пока не вернешь себе ясность ума. Так что у тебя случилось?

− Встретился с одной очень сильной трехсотлетней, кажется, сущностью, и, собственно, нет ее больше, − Чешир сполз со стола на стул и уставился перед собой. − Что я должен за услугу?

− Видел мою продавщицу? – Сергей махнул рукой в сторону двери и тоже опустился на стул, снова зарываясь в бумаги. − Ее зовут Анна Суворова. Проводишь ее до дома этим вечером?

− И в чем подвох? − вздохнул Чешир, теперь он куда меньше кривлялся и, в целом, растерял часть кошачьих повадок. − Не говори, я сам угадаю: чтобы сделать правильные выводы, я должен сам все увидеть?

Сергей только кивнул, а затем выложил на стол связку ключей с дешёвым брелоком в виде облезлой мыши:

−А за это тебе придется все еще разузнать.

Чешир посмотрел на ключи, потом на хозяина магазина. За короткое время на его лице промелькнули усталость, грусть, гнев и, наконец, какое-то хитрое спокойствие:

− За этим я зайду позже. На улице сейчас погода просто отличная, так что до вечера, − мужчина встал из-за стола и вернулся в торговый зал.

На этот раз, как вполне нормальный человек, он обогнул стойку продавца. Проходя мимо молодой девушки, пришедшей со своим дедом, он ловко достал откуда-то бумажный цветок, казалось, будто тот возник из воздуха.

Сергей же опустил подбородок на сомкнутые пальцы.

***

На улице в свои права давно вступила поздняя осень, и было довольно зябко. Вечер прикинулся настоящей ночью, когда Анна запирала двери их небольшого компьютерного магазина. За спиной раздался мужской голос, от которого она поежилась:

− Меня зовут Василий Беляков, − представился мужчина. – Согласитесь, это звучит куда дружелюбнее, чем «странный незнакомец».

Обернувшись, она увидела темный крупный силуэт, который, как только сделал шаг в круг света, принял облик дневного посетителя, так беспардонно проникшего в кабинет владельца магазина. Сейчас Аня совершенно не чувствовала опасности, исходившей от него при первой встрече; больше всего мужчина напоминал ей замёрзшего нахохлившегося кота:

− Сергей уже ушел, − Анна поспешила закрыть магазин; ей совсем не хотелось общаться с этим человеком.

− Я пришел, чтобы проводить вас до дома. Хотя, можно сделать иначе − я просто проследую за вами, и, скорее всего, мы больше никогда не встретимся.

Василий держал руки в карманах с выражением скуки и лени.

− Звучит достаточно странно, не находите? – Аня обернулась к нему, глядя снизу вверх прямо в карие глаза. − И вообще… Меня дома ждет муж.

− И почему его здесь нет? − мягко потянул Чешир.

Он задолжал услугу, и варианта просто уйти у него не нашлось. Только черт его дернул показаться ей! Проследил бы до квартиры, и не нужно было бы никаких долгих объяснений.

На вопрос о присутствии мужа девушка замялась, а потом ответила:

− Он болеет и не смог прийти.

При этом она почему-то старательно изучала носки своей обуви.

− Я действительно здесь только для того, чтоб просто пройтись с вами до дома. Странно, что Сергей не предупредил вас об этом. Впрочем, он всегда экономил слова, − Василий говорил мягко, почти мурлыкал, и девушка в итоге сдалась.

− У меня перцовый баллончик в сумке, − предостерегла она вместо согласия.

Дальше все происходило вполне спокойно: Василий следовал за рыжеволосой девушкой, отставая на один шаг. При этом он все время оглядывался по сторонам, желая как можно раньше понять, что именно ему хотел показать Сергей.

– Твоя квартира? – Чешир кивнул на разбитое окно на третьем этаже, которое заметил после того, как они прошли сквозь парк, и, увидев стремительно бледнеющее лицо девушки, понял, что ее. Анна побежала вперед, громко цокая каблуками по асфальту, а мужчина все так же спокойно последовал за ней. Домофон, несколько лестничных пролетов, и они уже у закрытой двери. В квартире было холодно, сырой ветер трепал занавески, но кроме осколков стекла и половинки кирпича на полу разрушений не было видно.

– Юра! – закричала девушка и судорожно стала искать кого-то по всей квартире, в том числе под столом, диваном и ванной.

– А Юра – это кто?

Ответа не последовало. Что ж, иногда надо просто подождать, пока человек хоть немного успокоится, и Чешир, рассматривая квартиру, был готов ждать, пока сможет нормально расспросить девушку.

– Муж мой! – наконец ответила Аня, голос ее задрожал, она всхлипнула: – Его нет!

Да уж, искать мужа в щелях, куда взрослый мужчина никак не смог бы поместиться… Внимание Белякова привлёк лежащий на полу кирпич. Подойдя к нему ближе, он увидел грязный листок с изображением полуголой девушки, являющейся также наполовину птицей. Лицо ее было искажено гневом и хищной жаждой. Гарпия. Символ мести. Уж лучше бы прямо написали.

– Надо звонить в полицию!

Аня появилась в гостиной, обхватив голову руками. Потом ее взгляд сконцентрировался на Василии.

– А что вы здесь еще делаете? В моей квартире?

– Подставляю надежное мужское плечо, причем совершенно безвозмездно, – устало отшутился он. – И, пока вы себе чего-нибудь не напридумывали, предупреждаю: я с произошедшим ничего общего не имею. Да и вообще, похоже, что супруг ваш просто отлучился, а пока его не было, кто-то бросил в окно камень с запиской.

Чешир указал на обломок кирпича, поцарапавший пол и оставивший на мебели грязные следы.

– Он не смог бы открыть дверь, – проговорила девушка и, поймав вопросительный взгляд Василия, замявшись, добавила: – Он умер, и теперь ему сложно двигать предметы. Иногда он может, иногда нет.

Василий молча кивнул. Наверное, только после этого девушка поняла, что именно сказала:

– Я не сумасшедшая! – воскликнула она, но прозвучало это крайне неуверенно.

– Возможно, – сбросив осколки со стула, мужчина сел. – А как он вернулся к тебе?

– Это… – Анна отвела взгляд, а потом вспылила: – А почему я должна перед вами отчитываться?! Вы врач или следователь?

– Вы хотите это врачу или следователю рассказать?

– Нет! – она хотела еще что-то добавить, но явно не знала, что именно стоит говорить.

– Успокойся, призраки, к сожалению, от простого кирпича не пропадают, – тяжело вздохнул мужчина, и тут же спросил: – Мне уйти?

– А вы что, хотите остаться?

Рыжая еще больше растерялась. Она начала оглядываться, словно ждала появления призрака, или что ей кто-то даст подсказку, как себя вести, и тут как-то внезапно собралась:

– Нет, вам нужно уйти. Я вас не знаю и не могу доверять.

– Если вы будете вызывать полицию, меня ведь тоже искать будут, – он слегка склонил голову набок.

– Оставьте свой номер телефона и идите.

Чешир нехотя поднялся, достал из внутреннего кармана ручку, черканул номер на изображении полуголой гарпии и отдал листок хозяйке квартиры. А ведь призрака действительно в квартире не было… Может, все-таки сумасшедшая? Надо добиться от старого змея нормальных разъяснений, а то – «пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что».

========== Анна. Часть 3 ==========

Василий ушел, оставив Аню в одиночестве. Осколки, холод и пустая квартира… Кота нигде не было, он просто исчез. «Через дырку в стекле кот вполне мог выбраться на улицу. Только зачем ему бежать?» – подумалось девушке, когда она подошла к окну. Такое поведение больше подходило для неразумного животного…

Сменив туфли на кроссовки, Анна вышла в ночь на поиски Юры.

***

Сергей уже был готов выключить в доме свет, когда в его дверь настойчиво постучали. Глянув в дверной глазок, мужчина открыл дверь, впуская Белякова в квартиру:

– Ну, что-то увидел? – хозяин дома медленно побрел на кухню. – Тебе чая или чего-то покрепче?

– Пока воздержусь, – сняв куртку и закрыв дверь на засов, гость проследовал в маленькую кухню, до половины высоты выложенную плиткой. – Если хочешь, можешь покормить.

На столе появилась холодная картошка с рыбой.

– Нашел ночлег?

– С вами найдешь. Танька твоя опять где-то отдыхает? Не боишься одну отпускать? – подхватив кусок картошки, Чешир уже с набитым ртом продолжил беседу. – А теперь давай выкладывай всё: от и до. Что я должен был увидеть? Что сделать и какой тебе от этого прок?

– Таньку отправил, чтоб здесь не гуляла, а там ей не до этого будет. Уж такие моменты я еще чую. А про остальное… Табор наглеет с тех пор, как к ним ведьма переехала, – Сергей недовольно поморщился. – Практически каждому пытается гадость сделать. Представляешь? Даже в мой магазин хотела влезть, благо, быстро осознала свою ошибку и ретировалась вместе с остальными.

– И все бы хорошо, но у тебя чутье тревогу забило, – ухмыльнулся Василий. – Только как на них меня Анна должна была вывести?

– На нее навели что-то. Прихвостня с поводком, кажется. Хорошая девушка… – хозяин покачал головой. – Скорей всего, из-за прихвостня Анна мужа потеряла. Думал, поможешь ей и заодно табор по касательной зацепишь. Ты всегда любил спасать женщин из беды.

– И работы всего ничего за недельный ночлег-то, – хмыкнул Чешир. – Только и с девушкой, и с квартирой – всё чисто. Если и было, то прошло. Разве что она с ума сходит – ей покойный муж мерещится, но, как я уже сказал, квартира чистая.

– Не сходит она с ума. Они – родственные души, он к ней недавно котом вернулся, так что мерещиться может.

– Кота тоже не было, – задумался Чешир. – Ничего у нее нет. Только окно разбитое и намек на месть, а это уже дело для полиции.

– Ты уже увяз в этом, – Сергей, казалось, был полностью умиротворен. – Вопрос только в картах, с которыми тебе начинать игру. Так что давай спать, а с утра…

– А что с утра-то? – как-то недовольно спросил мужчина.

– С утра ты пойдешь в переход, показывать свои фокусы, – усмехнулся Сергей.

***

День. Серые тучи плотной пеленой заволокли небо от края до края, холодный ветер гонял по асфальту бумажную упаковку от печенья. Кто-то уже успел фыркнуть о бескультурье, но в этот раз ветер сам достал свою игрушку из мусорного бака.

В переходе, где среди обычных посетителей обитали типичный пьяный попрошайка, торговец сим-картами и два студента колледжа искусств, отрабатывающих домашние задание, а заодно добывающих деньги на девушек и выпивку, стоял фокусник. Он, как и прочие, не особо следил за интересом людей, но уже успел собрать свою маленькую аудиторию, ибо иллюзии нынче в цене.

Чешир был в своем обычном «сценическом наряде» в крупную черно-белую клетку (на всю его длину уместилось не более восьми квадратов). Простые и знакомые фокусы с картами, бумажными цветами и всякого рода ленточками привлекали незатейливым очарованием.

Однако зрители сразу вспомнили о своих делах, когда на горизонте замаячили цыгане во главе с пожилой и довольно полной женщиной в грязном красном платке. Студенты мгновенно растворились в толпе, торговец только нахмурился, а попрошайка не придал этому особого значения.

– Ты кто такой, зачем сюда пришел? Место хорошее доходное, если с хозяевами поделиться, – едва оказавшись на достаточном расстоянии от Чешира, начала цыганка. – А то плохо, плохо с судьбой будет!

Женщина не только не пыталась говорить правильно, но и с огромным старанием выпячивала свой акцент, перемежая речь цыганскими словечками. Мужчины за ее спиной не стеснялись демонстрировать небольшие ножики и вроде как «интересовались» реквизитом Чешира. И хоть каждый из смуглых парней доходил Василию в лучшем случае до плеча, они не беспокоились. При драке «пятнадцать на одного» рост не важен. Каждый из цыган что-то говорил на своём языке, пытался сорвать или утянуть что-нибудь с костюма фокусника, и обычному человеку было бы практически невозможно понять, когда вместо грязных пальцев с желтыми ногтями в дело пойдут ножи, то и дело поблескивающие в мутном свете хмурого дня.

«Ты уже увяз во всем этом», – пронеслись в голове Чешира слова Сергея, который легко предвидел подобное развитие событий. Конечно, Василий тоже подозревал, что так и будет, и спокойно пошел в ловушку. Только сейчас, когда мышеловка захлопывалась за котом с неприятным щелчком, он не захотел доигрывать свою роль в спектакле и сделал то, что, по его мнению, и должен был… Он убежал.

Пнул в живот одного из цыган, попытавшегося отрезать его черный галстук бабочку, оттолкнулся от стены ногами и в духе лучших мастеров паркура зацепился за верх противоположной стены, пролетев по воздуху добрых четыре метра. Случайные зрители стояли с открытыми от удивления ртами, а цыгане веселились, на своём языке обещая догнать фокусника и растолковать ему всё по правилам. Но маг еще раз взглянул в глаза старой цыганке, не сумев сдержать широкую, немного хищную улыбку, а женщина ответила ему злым и немного испуганным взглядом.

«Старой дуре стоит внимательней выбирать себе жертв», – подумалось мужчине. Рядом с ней полупрозрачным силуэтом кружила муха, самая настоящая навозная муха, видимо, очень хорошая, раз перепрыгнула столько этапов и стала сразу человеком, цыганкой и к тому же – колдуньей. Только это – как акробатический этюд от новичка: может, чудом и удастся сделать все перевороты, но потом все равно падаешь лицом в пол, потому как сноровки нет. Мужчина ушел, подтянувшись вверх, и тут же остановился, будто почувствовал легкий щелчок по затылку:

– Серьезно? – оторопев от подобной наглости, вслух спросил он у толпы спешащих по людной улице. Толпа на него только с презрением покосилась, это создание не любит, когда ему задают вопросы.

***

Для Анны ночь медленно перешла в утро, а утро – в мрачный и промозглый день. Поиски пропавшего кота не увенчались успехом. И как ошейник, что носит каждый якобы самостоятельный человек, возникла необходимость идти на работу. В такие моменты человек уже не думает о необходимости добывать еду, деньгах на одежду и лекарства, в какой-то момент это превращается во въевшуюся в подкорку необходимость, как у алкоголика тяга к спиртному.

Девушка с укоризной посмотрела на солнечный свет, размазанный по плотной пелене серых облаков, с тревогой – на парк, и, ссутулившись, пошла в сторону магазина. На пороге ее, как обычно, встречал Сергей. Ему было проще игнорировать состояние девушки, тем более про потерянного кота он уже знал. Ближе к полудню в своем странном наряде ввалился взлохмаченный Василий. Одинокий посетитель, рассматривающий флэшку в виде пошлой собаки, увидев его, решил, что с покупкой вполне может подождать, и ретировался из магазина.

– Ты мне так всех покупателей распугаешь, – сверкнув черными глазами, с наигранным безразличием насмешливо заметил Сергей, стоявший в этот момент в зале магазина.

– Она на меня поводок поставила! – утробно прорычал Беляков. – Представляешь?

– Наглость, ей богу! – еще больше развеселился Сергей. – И что теперь?

Анна, округлив глаза, внимательно слушала этот разговор. Для нее он был полной бессмыслицей, но после всего происшедшего она уже смирилась. Это раньше, когда все было хорошо, Анна зубами и когтями схватилась бы за свой уютный рациональный мир, называя всё выходящее за его рамки сумасшествием.

Беляков остановился. «А что теперь?» Для него этот простой вопрос действительно стал сложным. Сначала он проигнорировал намек друга, который чуть ли не открытым текстом говорил о том, что лучше бы ему подготовиться, а теперь на него же и злился. Планы Сергея с ужасающим постоянством реализовывались.

– Я хочу взять плату за устранение твоей проблемы, – Василий сделал акцент на слове «твоей».

– Ну, уж нет, это теперь и твоя проблема тоже, – улыбка Сергея становилась все шире, а слова все больше напоминали шипение. Потом он весело рассмеялся, наполняя своим смехом все вокруг, звук, сжавшийся во время беседы, вновь вернул себе пространство. – Но предложение ночлега вовсе не оплата труда, а просто знак дружбы.

– Ты бы не шутил со мной, не в настроении сейчас, – Беляков сразу успокоился, а потом перевел взгляд на Анну: – Кота так и не нашла?

Девушка вздрогнула и, едва не расплакавшись, покачала головой. Мужчина нахмурился.

– Отпустишь ее с работы? – спросил у Сергея.

– А вот сразу было нельзя?

– Нет, – грубо отрезал Чешир.

========== Анна. Часть 4 ==========

Осенние дни слишком быстротечны, и вскоре начало вечереть. Запах сырости и неприятный чавкающий звук шагов по опавшим листьям сопровождал двух людей, молча бредущих через парк.

– Так кто ты? – Анна только на полпути разорвала угрюмую тишину и добавила: – Мог бы и переодеться в магазине, на нас же люди смотрят…

– Правильнее сказать – замечают, – поправил ее Василий, – смотрели бы они на нас в любом случае.

Он помолчал, а потом хмуро добавил:

– А ты не думала, что возможность привлекать к себе внимание – это дар? Что-то вроде естественного права, данного от рождения. От него весьма глупо отказываться.

– Нет, не думала, – возразила Анна, – чем больше людей тебя замечает, тем опаснее жить. Столько психов, наверняка кто-то захочет навредить просто потому, что заметил тебя в толпе.

– А со свободой воли жить еще сложнее, – парировал Василий. – Только не стоит забиваться в угол или позволять решать за себя.

Он вздохнул и потер переносицу:

– Извини, потянуло на демагогию. У меня был сумасшедший месяц.

Они медленно приближались к дому Суворовой. Вдалеке уже можно было различить разбитое окно.

– Вызвала полицию?

– Нет… Я его искала. – Анна сжала зубы и посмотрела вверх, стараясь запереть слезы тревоги у себя внутри. – А ты так и не сказал – кто ты.

– Василий Беляков, – уже второй раз назвал он Анне свои имя и фамилию. – Но многие называют меня Чеширом, как того странного кота из сказки. Ладно, не хмурься. Я – маг. Подойдет?

– Сейчас будешь рассказывать про тонкий мир, переселение душ и судьбу? – хмыкнула она. – Но теперь, я даже поверю…

– Я бы предпочел, как можно дольше про это не рассказывать.

Они остановились на тротуаре под разбитым окном. Мужчина присел на корточки, рядом с местом, где валялись осколки стекла, дворник уже успел их убрать, но кое-что осталось. Василий внимательно осмотрел место, а потом прикрыл глаза.

– Знаешь, этой змее подколодной стоило бы здесь самой побывать.

Девушка вдруг разозлилась на Василия за невнятные ответы и нежелание объяснять происходящее. Еще немного, и она готова была начать кричать на него, но пока держалась, стараясь притвориться, что всё в порядке, и ее вполне устраивает их общение.

– Я практически не умею идти по следу и предпочитаю засаду.

Маг открыл глаза и с сожалением посмотрел на бурую массу, которая когда-то была пушистой летней зеленью. «И что теперь делать? Пришел со всем разобраться…» Но буквально через несколько мгновений мужчина вздрогнул от радостного женского крика где-то у себя за спиной:

– Юра!

Чешир обернулся и увидел, что Анна со всех ног бежит к промокшему серому коту. Василий чуть не поскользнулся, вскочив на ноги, и едва успел остановить девушку, схватив ту за локоть. Кот же выгнул спину и зашипел, сверкнув яркими желтыми глазами.

– Вот черт! – если бы у Чешира была шерсть, то и он поднял бы ее дыбом. – Тебе лучше пойти домой.

– Но это же он, я его узнала! – в голосе Анны отчетливо слышалась истерика. – Это он! Он! Почему он такой!?

– Потому, что магия и переселение душ, – практически прорычал Беляков и, не отпуская руку девушки, топнул на кота ногой.

Животное посмотрело необычно пустым взглядом и убежало прочь.

– Нет! – вскрикнула Анна.

Каким-то чудом ей удалось вырваться и ринуться следом за котом. Но Беляков догнал ее за несколько шагов и кричащую, брыкающуюся потянул в подъезд. Тем временем внутри у него копилась досада. Досада на себя, на мир, на то, как все некрасиво получалось. Досада на то, что и в этот раз он не мог со всем справиться. Поставив Анну возле двери, мужчина скомандовал:

– Открывай!

Девушка посмотрела на широкоплечего «почти знакомца» и покорно, но с явным раздражением, загремела ключами.

– Вот и умница, – чуть мягче произнес Чешир.

Одним движением он вырвал из рук девушки ключи, втолкнул ее в квартиру и захлопнул за нею входную дверь. Незамедлительно раздался громкий стук женских кулаков по крепкой железной двери. Анна молотила по ней изо всех сил, которых с каждым ударом становилось все меньше и меньше, пока она не свернулась на полу, тихо плача от душевной боли, не в состоянии делать еще хоть что-то.

– Извини, я потом тебе всё верну, но так будет лучше, – тихо прошептал Чешир, сжимая в руке небольшой камешек, в который он собрал часть жизненной силы девушки.

«Как же все мерзко выходит. Нельзя так. Но и пускать все на самотек равносильно её убийству», – пронеслось у него в голове. Задумавшись, он выудил из кармана монетку и подкинул ее, позволив круглому кусочку металла с гулким звоном скатиться вниз по грязной лестнице. Магу было всё равно, каким будет результат – орёл или решка, – он уже увидел то, что предначертано: судьба вела его к цыганам…

***

Даже тем, кто не очень хорошо ориентируется в городе, было легко найти цыганский район. Вонь, грязь, поваленные заборы, тряпки, мусор и куча детей в каких-то обносках. Беляков в своем сценическом костюме ощущал себя ярким пятном на фоне окружающего уродства.

А на него с жадными усмешками глядел этот странный народ. Конечно, они чувствовали ту ярость и решимость, которые темной аурой дымились вокруг мага, но никто его не боялся, кроме самых маленьких, что цеплялись за юбки своих матерей и старших сестер.

– Где Она?! – всем было слышен его вопрос, хотя Чешир и не думал кричать.

– Что, дорогой?

Молодая цыганка, улыбаясь и почти танцуя, вышла ему навстречу и стала кружить вокруг:

– Хочешь заплатить, чтобы сняли с тебя порчу? Да? Надо было сразу по-хорошему договариваться.

Чешир схватил цыганку за неопрятный платок на шее и, слегка поморщившись от исходившего от неё запаха, приблизил свое лицо к девушке, а потом, продемонстрировав свою почти безумную, ошалевшую от окружающей наглости улыбку, прошипел:

– Если хочешь сохранить свой гнилой язык, лучше позови Её!

Черноволосая обомлела, но в это время на улицу высыпала толпа мужчин, спешивших ей на помощь. Они были явно недовольны подобным поведением чужака. В ход сразу пошли ножи, только маг теперь не сдерживался. В сумраке раннего вечера Василий с легкостью уходил от лезвий и ударов. С неподдельной радостью он ломал цыганам кости и разбивал кулаками лица. Это было похоже на быстрый и короткий танец: всего несколько движений, и от него отстали. Раненые продолжали плеваться в него ругательствами, но уже на почтительном расстоянии. Внезапно толпа, окружавшая Чешира, отхлынула еще дальше, и рядом с ним оказалась старая тучная цыганка, замотанная в грязный красный платок.

– Вот ты и показалась! Я пришел немного потолковать с тобой, – Василий похлопал ладонями в перчатках, оттряхивая с них кровь и грязь. – Люди из твоего табора были очень любезны, развлекая меня до твоего прихода.

Маг увидел рядом с цыганкой кота. Он узнал животное и окончательно понял, что на самом деле произошло: ведьма пыталась сделать себе нового прихвостня.

– Первое: ты должна его отпустить, – указав на животное, сказал он.

Голос его стал серьезным, без оттенка безумного веселья, но с намеком на то, что маг не потерпит возможного неповиновения.

– Пришел ты ко мне, решил, что можешь мне условия ставить? – фразы цыганка строила все так же неправильно, но акцент ее куда-то подевался, появилось возмущение. – Да ты сейчас у меня землю глотать будешь!

Бабка выругалась на цыганском. А мужчина снова начал улыбаться:

– Муха ты навозная, собери остатки своих протухших мозгов и слушай, – Чешир сделал несколько шагов вперед. – Тебе не повезло встретиться со мной именно сейчас, я ведь могу выжечь всё это место вместе с людьми, и кошмары меня мучить не будут.

– Говоришь ты много, а сделать не сможешь, – женщина сложила руки на груди. – Знаю я вашу породу, всегда боитесь, думаете и ничего не делаете. Слова – это всё, что у тебя есть!

– Поверь мне, мою породу ты совершенно не знаешь

Растягивая слова, произнес Василий, поднимая руку вверх. Перчатка начала светиться в ночной темноте, и та цыганка, что первой встретила его, повалилась навзничь.

Заметив, что эффект не достигнут, и старая ведьма все так же надменно держит паузу, он вскинул в небо вторую руку, и уже десятка два людей оказались лежащими на земле. Началась паника, люди попытались спастись бегством, словно тараканы, разбегающиеся от включенной лампы, только им это уже вряд ли могло помочь. Два-три шага – и каждый из них валился в холодную грязь, как подкошенный. Однако ведьму это явно не впечатлило, ее лицо даже не дрогнуло.

– Как я уже говорила, ваша порода всегда себе шанс оставляет повернуть назад, исправить, – ровным голосом заговорила она. – Сейчас ты уйдешь, ничего не добившись. А я позабочусь, чтобы ты скоро умер. Я тоже такой фокус знаю, что ты мне показываешь, и как все исправить – знаю. Соберу жизнь в людном месте. Думаю, эта шкура Анна мне первая в этом поможет. До обеда все наши будут в порядке.

Ночь стояла темная и холодная, без звезд и луны. Здесь не горело уличное освещение, а в домах некому было зажечь огонь. Дождь, лениво моросящий весь день, начинал набирать силу. Два силуэта стояли друг напротив друга. И маг как-то отстраненно, словно это не с ним происходило, размышлял о том, на что действительно готов пойти. Чего стоит эта его жизнь? Чего стоит правильное решение, которое не превратит его в монстра?

========== Ганс. Часть 1 ==========

Двое стоят, воздух пронизывает напряжение безмолвного противостояния, близится момент, после которого долгие размышления будут невозможны. И если смотреть издали, то можно понять, как в этих моментах причудливо сплетаются нити судьбы, как жизнь, ставя очередной узелок в одном месте, затягивает петлю на свободе нашего выбора. Как события, хоть и свежие в памяти, но уже прошедшие, влияют на наше «здесь и сейчас», дотягиваясь до мира призраками через наши руки и поступки. Еще мгновение, и Чешир решит, что пойдет до конца, даже если это будет значить лишить окружающих жизни. Страшное решение родилось не сейчас и даже не в тот момент, когда он переступил порог магазина Сергея. Оно зародилось три месяца назад, в еще теплые дни уходящего лета.

***

Первое, что бросилось в глаза Чеширу, когда он еще днем шел по окраине очередного городка, – это отсутствие шумных ребятишек на детских площадках и во дворах. По улицам ходили только взрослые и подростки старше пятнадцати лет, в воздухе висело что-то неосязаемо гнетущее. Василий посматривал по сторонам, но пока не расспрашивал никого о происходящем. Странно, конечно, но люди редко могли ответить что-то по существу на расспросы.

Пока мужчина пешком пробирался к центру городка, на блеклые дома спустился мягкий летний вечер, окрашивая мир в иные, чуть более таинственные цвета. Пришло время для фокусов.

Переодевшись в одном из темных углов, Беляков не торопясь достал и установил по местам свой реквизит на небольшой, но аккуратной набережной. В этот вечер у него было всё, чтоб наполнить мир иллюзией доброго и веселого волшебства, но сегодня представление Чешира отдавало неким неприятным привкусом пьяного веселья во время чумы. Вокруг витала вина людей, которые хотели расслабиться и в то же время стыдили себя за подобные желания, словно в эти дни они должны были только скорбеть о чем-то.

Мягкий сумрак, растворенный в ночных огнях, играл на руку фокуснику, добавляя атмосфере немного загадочности. Вокруг собрались несколько человек – его небольшая аудитория; он показывал простые фокусы, те, что есть в репертуаре у каждого фокусника, и каждый из артистов вкладывает в эти трюки что-то свое. В руках Белякова появлялись, словно из воздуха, бумажные цветы и птицы, менялись рисунки под пламенем зажигалки, а вода превращалась в серпантин. Он шутил, подмигивал молодым девушкам и жонглировал разнообразной мелочью. Немного играл в телепата, угадывая разные мелкие детали о людях по их одежде, вещам и лицам, по их призрачным животным читал эмоции. Он пользовался простой избитой, но и все еще эффективной тактикой: говорил общую фразу, которая якобы относилась к одному из толпы, а потом смотрел, кто в ней узнал себя, а дальше – по обстоятельствам. Люди обычно считают, что их не прочесть, забывая о мелочах – вроде потертых рукавов, кроссовок, испачканных в траве, и прочем, а когда кто-то все же собирает по крошкам несколько слов об их жизни, им проще поверить в волшебство.

Впрочем, Чешир всегда напоминал, что это лишь иллюзия, заканчивая представление дежурной фразой: «Это не магия, а всего лишь фокус». Настоящую магию не так легко продемонстрировать, особенно когда она почти полностью заключается в возможности видеть то, чего другие не видят, и собирать энергию мест в амулеты.

Василий любил внимание, он получал удовольствие от своих выступлений, но в этот вечер не было привычной отдачи, не было настоящей радости. И от этого мужчина начинал немного скучать, больше глядя в толпу и меньше уделяя внимания своим фокусам.

Черно-серый кот, которого Беляков для простоты называл своим тотемом, ощетинился, словно увидел пса – у человека из «зрительного зала» вовсе не было призрака прошлой жизни рядом… Бродяга из другого мира в образе человека? Такое редко увидишь. Несмотря на то, что людей на всех землях достаточно много, людей с тотемом в виде человека слишком мало. А бродяг-людей Чешир и вовсе никогда не видел. За свою жизнь Беляков встречал всего несколько путешественников из других реальностей, и все они были людьми в жизни и животными в путешествии. По большей части для них поход в другой мир был всего лишь тренировкой в освоении своего могущества. Редко что-то действительно нужное можно отыскать в другом мире, ибо, кроме знаний, домой из такой прогулки ничего не заберешь. Поэтому прогулка между мирами оставалась мало кому доступным развлечением.

Вот только незнакомец вел себя слишком уверенно для того, кто оказался в этом мире всего несколько часов назад. Здесь было что-то иное, и Василий пока не мог понять, что именно. Он предпочел просто понаблюдать за странным типом. А человек просто наблюдал за представлением, наполовину погрузившись в свои мысли. Думая о том, что все маленькие городки в целом похожи один на другой: атмосферой, людьми и настроением, которое непременно гуляло по однотипным улицам, застроенным похожими друг на друга домами. Почувствовать его было не сложно, особенно приезжему. Коренные жители вполне могли сами долго его не замечать, забив тревогу только тогда, когда станет уже слишком поздно. Просто надо знать, с чем сравнивать.

Ганс – так звали этого человека – не мог твёрдо сказать: по душе ли ему это. Он испытывал одновременно симпатию и отвращение, его словно что-то влекло сюда, не оставляя выбора. Кажется, он находился здесь уже пару дней, а может, речь шла о неделе. Несмотря на то, что Ганс редко задерживался в одних и тех же местах подолгу (исключение составляла разве что Германия – когда он туда возвращался, то почему-то всегда точно знал, где находится), сказать точно, сколько он провёл тут времени, – не мог. Он был здесь недолго. По крайней мере, улицы города выучить ещё не успел, частенько просто шатаясь по ним, чтобы увидеть, изучить и заметить что-то новое. Примерно тем же, на его взгляд, занимались и все остальные. Временами они, правда, почему-то очень спешили, не замечая его, но Ганс и не требовал внимания, предпочитая оставаться в тени. Не очень он примечателен, чтобы приковывать к себе чужие взгляды.

Но, не любя внимание к себе, этот человек без тотема с удовольствием наблюдал. Так что этим вечером он просто не мог пропустить такое необычное зрелище, как заезжий фокусник. Ещё один скиталец. С той лишь разницей, что вокруг него уже собралась небольшая толпа. Самые разные люди будто пришли поглазеть на кусочек магии и унести его с собой, в обыденную и серую жизнь.

Выступление его зачаровало. Фокусник выделялся среди окружавших его людей, разжигая любопытство и интерес. Эти чувства Гансу доводилось испытывать не так часто – гораздо чаще все казались совершенно обычными и ничем не примечательными. Иногда это было забавно, а иногда вызывало раздражение.

Дождавшись, когда фокусник закончит представление, а люди вокруг начнут постепенно расходиться, мужчина вышел из темноты и, уже не таясь, подошёл к артисту. Вряд ли это было незаметным, но он привык думать, что оставался в каком-то смысле невидимкой, заставляя чужие взгляды скользить мимо, не цепляясь за его одежду или лицо.

– Покажи ещё раз тот с цветами, – спокойно попросил Ганс.

Он не привык хвалить. Просто знал: лучшей наградой тому, кто умеет делать удивительные вещи, будет чужое внимание, и своё сейчас он был готов подарить. Смысла в приветствиях и расшаркиваниях он не видел – всё равно они не знакомы и вряд ли ещё увидятся. В этом была прелесть таких же путешественников: было приятно думать, что не только он не может противиться этому настойчивому желанию странствовать. Перед ним стоял такой же, как он, отчасти тоже неправильный, без своего места в жизни. Когда представление заканчивается – всегда немного грустно. Люди расходятся, а артист остается один на один с дорогой, которая уведет его в следующий город. Там он тоже не задержится надолго. Его могут ждать еще мимолетное знакомство и легкий флирт, но не более.

Сам Ганс мечтал осесть в каком-нибудь городе и найти уют в одном из домов. Этого не хотел Чешир, его гнала вперед душевная рана, засевшая глубоко в сердце, сделанная наполовину из страха, наполовину из боли. Она напоминала о себе каждый раз, когда он задумывался о том, чтобы остепениться, ловя на себе взгляд очередной красотки. Рана появилась еще в детстве, когда вечерами мать прятала его от отца-алкоголика; и в мальчике, а теперь в мужчине поселился страх того, что он станет таким же чудовищем, как и его отец. «Гены пальцем не заткнешь» – эту фразу он услышал намного позже, но именно так можно было охарактеризовать причину, почему Беляков не желал надолго задерживаться на одном месте. Одна строчка в память о городе ляжет на свободное место в дневнике и определит, каким его запомнит Чешир, прежде чем двинется по бесконечной дороге длиной в жизнь, а то и больше. Этот город определенно запомнится как место, в котором не играли дети.