Драконья мята бесплатное чтение

Глава 1

Светало. В безоблачном небе догорали последние звезды. Прохладный воздух, наполненный горьковатым ароматом трав, проникал в приоткрытое окно кареты. Элинор наклонилась вперед, с удовольствием вдохнув полной грудью, и окинула взглядом знакомые с детства зеленые луга.

До конца пути осталось совсем немного. Через час, максимум через два, она будет дома.

С её правого плеча вспорхнула Тилли и устремилась к окну. И отчего-то не смогла проскочить в узкую щель, ударившись о стекло.

«Что это с тобой сегодня?»

Тилли нельзя назвать неуклюжей. Она легко парит в воздухе, в любую погоду, от сильной грозы до полного безветрия, и служит девушкам из рода Тэнгу на протяжении многих поколений. Невероятно редкий и сильный артефакт. Когда Элинор приезжала в очередную деревню, посмотреть на летучую рыбу сбегалось столько же народу, как и на саму леди Тэнгу. Неудивительно, ведь сейчас подобной магии почти не осталось.

Вздохнув, Элинор взяла прохладное тельце в ладони и поднесла к окну. Рыбка дернула серебристыми плавниками, оттолкнулась хвостом и, вспорхнув, исчезла за окном.

«Вот вредное создание! Так обрадовалась возвращению домой, что и про хозяйку забыла!» – улыбнулась Элинор.

Вокруг царила тишина. Дорога, проложенная десятками проехавших карет и деревенских телег, огибала невысокие холмы, поросшие травой. Элинор захотелось выйти из кареты и, неторопливо касаясь ладонью головок цветов, медленно пойти через луг. Так приятно чувствовать, как мнется под ногами трава, а цветы тянутся к ней, торопливо раскрывая разноцветные лепестки – алые, желтые, фиолетовые…

Элинор редко удавалось использовать свою магию ради удовольствия. Обычно ситуация была куда проще – пересыхала почва, в которую только что бросили семена, или проходил град, губивший молодые посевы, или случалось еще что-то подобное, и люди приходили просить о помощи. Элинор никому не отказывала, хоть порой и приходилось уезжать далеко от дома. Зато и род Тэнгу почитался по всей стране, наряду с семьей самого консорта.

Мать Элинор, правда, не одобряла взглядов дочери. Она считала, что наследнице Тэнгу и будущей супруге консорта не пристало бежать по первой просьбе простолюдинов, как обычной девчонке.

«Разве тебя будут уважать за это, Элинор? И, тем более, бояться?» – тихо спрашивала она, встречая дочь во дворе замка.

«Но я не хочу, чтобы меня боялись, мама. Я хочу, чтобы меня любили», – привычно отвечала Элинор, и тема казалась исчерпанной. До следующей поездки…

Элинор медленно отвернулась от окна. Протянув руку, она взяла сумку из плотной ткани и вытащила из неё круглое зеркальце. При слабом утреннем свете девушка рассмотрела свое отражение: чуть удлиненное лицо, обрамленное медными кудрями, немного вздернутый носик, нежные, четко очерченные, губы. На щеках заиграли ямочки, стоило ей улыбнуться. Не красавица, но и не просто хорошенькая, Элинор не восхищала людей с первого взгляда, но те, кому доводилось с ней встретиться, долго хранили в сердце её образ. А уж если им посчастливилось увидеть её улыбку, когда дева Тэнгу склонялась над землей, используя свою магическую силу, впору было складывать баллады, как в старину…

Но сейчас серые глаза смотрели пытливо, настороженно, словно пытаясь заглянуть в будущее. Что там скрывается, за пеленой мрака?

У Элинор не находилось никаких причин для волнений. Вряд ли в Тэнгурине можно найти другую девушку, чья судьба определена с рождения, при чем у неё самой это не вызывает ни малейших возражений.

Дева Тэнгу, наделенная магией земли, с рождения предназначалась в жены наследнику консорта. Такова традиция, освященная веками. Чувства людей в расчет не принимались. Там, где идет речь о процветании страны, её будущем, нет места сентиментальности. И для Элинор оказалось невероятной удачей, что её желания и стремления совпали с желаниями семьи Тэнгу, и консорта.

«А если бы все было не так? – вдруг подумала девушка. – Если бы место Сая занял другой человек? Смогла бы я исполнить свой долг? Или же попыталась сопротивляться? И каким образом?»

Элинор вздохнула, решив, что на некоторые вопросы ответа лучше не знать.

Когда вдали показался замок, словно выраставший из серого камня на вершине холма, сердце Элинор сжалось от дурного предчувствия.

Обладающие магической силой, в отличие от простых людей, никогда не отмахиваются от своих чувств. Сила позволяет им предугадывать неприятные события, чтобы избежать их, или хотя бы подготовиться заранее.

Едва карета, проехав по подвесному мосту, оказалась внутри вымощенного плитами двора, как Элинор распахнула дверцу и выскочила, не дожидаясь пока слуги ей помогут.

– Элинор!

Луч солнца на мгновение ослепил её, и девушка не сразу рассмотрела высокую фигуру в черном платье, застывшую на каменных ступеньках. Несмотря на то, что с момента смерти мужа прошло уже пять лет, леди Тэнгу по-прежнему носила траур.

– Мама!

Элинор бросилась к ней, забыв придержать подол платья. И, конечно же, наступила на него, едва не растянувшись на каменных плитах. Хорошо еще, что один из слуг успел схватить её за руку.

Смутившись, девушка выпрямилась, и, осторожно ступая, направилась к матери, чтобы обнять её. Но та только укоризненно покачала головой:

– Вижу, твои манеры за этот месяц не улучшились, Элинор. Ты ведешь себя, как деревенская девчонка, а не как невеста наследника. Мне снова пригласить учителя по этикету?

Девушка отметила про себя, что мать не упомянула «о роде Тэнгу». Считаться невестой консорта – для неё гораздо большая честь.

– Прости, мама, – Элинор смиренно склонила голову, потом присела в глубоком реверансе. – Надеюсь, я искупила вину, и ты впустишь меня в дом? Или мне зайти попозже?

Послышался тихий смех. Молоденькая горничная, зажимая себе рот, попятилась под ледяным взглядом хозяйки замка.

– Добро пожаловать домой, дочь моя, – старая ритуальная фраза прозвучала в устах Мередит Тэнгу на редкость естественно. Так же, как и поцелуй, который она запечатлела на лбу Элинор, прежде чем повернуться и направиться в дом.

Порой Элинор казалось, что мать никак не может смириться с тем, что ей пришлось покинуть двор консорта после смерти лорда Тэнгу. И держится с окружающими вдвойне высокомерно, чтобы не забывали об её высоком статусе.

Тень, промелькнувшая на лице Мередит, была так мимолетна, что слуги ничего не заметили. И только Элинор ощутила, что мать глубоко взволнована. И еще – это никак не связано с её непослушной дочерью.

Мередит остановилась перед дверью, ведущей в столовую.

– Элинор, пожалуйста, переоденься к завтраку. Анна тебя проводит.

– Да, госпожа.

Новая служанка – Элинор её не помнила – поклонилась. Девушке ничего не оставалось, кроме, как последовать за ней, несмотря на то, что она сама прекрасно могла найти свою комнату.

Мгновением спустя Элинор почувствовала легкое дуновение воздуха, и ей на плечо опустилась рыба. Заметив, что хозяйка расстроена, Тилли потерлась о её щеку скользким хвостиком.

– Ой, что это?

Анна ткнула пальцем в рыбу, едва не оцарапав при этом саму Элинор.

– Моя рыбка, – пожала плечами Элинор.– Живешь в замке, и никогда о ней не слышала? Хочешь посмотреть поближе?

Служанка шарахнулась в сторону и так решительно замотала головой, словно Элинор предложила ей прыгнуть в болото.

– Нет! Не надо! Я боюсь! Рыбам положено жить в реке.

– Правда? – на первый взгляд, искренне удивилась Элинор, но её глаза подозрительно блестели. – Никогда об этом не слышала. И ты тоже, Тилли?

Она нежно погладила рыбку, и та чуть пошевелила плавниками, выражая согласие. А потом вспорхнула, сделав в воздухе сальто, и серебристой молнией понеслась к застывшей служанке.

Этого оказалось достаточно, чтобы несчастная девушка, закричав так, что наверняка услышали в столовой, за закрытыми дверями, замахала руками и кинулась прочь.

«И зачем приходить в замок, служить Тэнгу, если боишься магии? Тем более, что Тилли – самое безобидное существо на земле. Неужели, мы утратили все древние знания? И Тэнгу, бывшие магами земли, и консорты, находящиеся в родстве с драконами, – всего лишь жалкие тени наших далеких предков?»

Ей стало грустно, и на мгновение юная волшебница даже пожалела, что вернулась домой.

Глава 2

Завтрак прошел в молчании. Большой обеденный зал, предназначенный для десятков гостей, давно стоял закрытым, но леди Тэнгу старательно следила за соблюдением требований этикета, начиная от сервировки стола в маленькой гостиной и выбора блюд, до слуг, неподвижно застывших у стены, и готовых в любой момент заменить салфетку, столовый прибор или убрать грязную посуду.

Обычно Элинор это смешило, и, оставшись наедине с матерью, она не раз намекала, что вдали от двора консорта, совсем не обязательно соблюдать все правила. Но леди Тэнгу только качала головой и повторяла: «После смерти твоего отца, все, что у нас осталось, – древнее имя и этот старый замок. В несчастии ты должна быть в десять раз более гордой, чем в благоденствии, дочь моя! Иначе люди перестанут тебя уважать».

Элинор предпочитала не отвечать, что, если люди до сих пор и почитают их род, то только благодаря её магической силе. И консорт мог бы выбрать для сына более подходящую невесту, если бы не нуждался в Деве Тэнгу. Но ей не хотелось расстраивать Мередит.

Впрочем, этим утром девушке кусок в горло не лез. Разрезав серебряным ножом блинчик, она бессознательно кромсала его в тарелке, полив вишневым вареньем, пока не раздалось неодобрительное покашливание. В ту же секунду слуга забрал посуду, поставив перед ней чашку чая.

– Эй, я еще не закончила, – Элинор нахмурилась, но её остановил спокойный голос матери:

– Дорогая, ты уже четверть часа ни к чему не притронулась. Советую выбирать быстрее. Во дворце консорта слуги куда расторопнее.

«Это ж надо уметь – чтобы одним предложением поставить на место и дочь, и слуг. Бедная мама! Такой талант пропадает! Наверное, она ждет – не дождется, чтобы вернуться ко двору. Только вот, кто ей позволит там распоряжаться?»

Элинор быстро допила чай и поднялась из-за стола всего на мгновение позже матери. Та поправила жемчужное ожерелье (одну из немногих, еще не заложенных, драгоценностей) взглянула на часики, прикрепленные к поясу, и направилась к выходу, сделав дочери знак следовать за собой.

Они остановились в маленькой комнате, окна которой выходили на юго-запад. Её стены украшал зеленый шелк, потемневший от времени. Круглый стол и два кресла, заботливо прикрытые новыми покрывалами, – вот и вся обстановка. Мередит отчего-то называла эту комнату «рабочей» и проводила в ней долгие часы за чтением книг, написанием редких писем, вышивкой и вязанием. Но Элинор не помнила, ни одной законченной вышивки матери или сшитого платья, «для бедных», как это принято у знатных дам.

– Присядь, дорогая, – Мередит грациозно опустилась в кресло.

Элинор повиновалась, снова заметив, как сильно потерлась обивка кресла. Да, замок давно требовал ремонта, и новой, или хорошо отреставрированной мебели. Но где взять для этого средства, она не представляла.

«Разве что после того, как я выйду замуж за Сая», – с грустью подумала она. Неприятно, когда к твоим романтическим мечтам примешивается какой-то расчет.

Как выяснилось, мать тоже думала о деньгах, что удивительно для такой утонченной леди:

– Элинор, поездка завершена успешно?

– Да, мама, – немного растерянно отозвалась девушка. Прежде Мередит не интересовала её работа, более того, она считала, что Дева Тэнгу даром растрачивает силы.

Женщина вытащила из-под стола корзинку, и, достав из него кружево, принялась мять его в руках. Казалось, она забыла, что собиралась делать – отрезать кусочек и пришить его к подолу платья, или же собрать из кружева цветок.

– Элинор, дорогая, – неуверенно начала она. – Ты у меня большая умница, и я горжусь тобой, да, действительно горжусь. Ты помогаешь людям, ездишь по всей стране. Это замечательно, но наш дом приходит в упадок! У нас нет средств, чтобы его содержать. А тут еще выплаты по закладным отца, жалованье слугам…

Мередит умолкла. На её глаза навернулись слезы. Элинор стало жаль её – довольно молодую, красивую, и, в сущности, не злую женщину. Ту, которая заслуживала лучшей доли, чем жить в глуши, считая каждую монету, и пытаясь скрыть бедность, что лезла из всех щелей, даже от себя самой.

Элинор поднялась и, приблизившись, обняла её за плечи:

– Мама, я все понимаю. Давай закроем замок, хотя бы на время, оставим только нескольких слуг. У нас есть еще один маленький домик в столице. Переедем туда и…

– Ты с ума сошла! – резким движением Мередит сбросила её руки. – Ты забыла, что мы – Тэнгу!? А Тэнгу не могут жить в развалюхе! К тому же без слуг! Хочешь, чтобы я сама готовила, и убирала…

Элинор отступила, наткнувшись спиной на стол.

– Не вижу в этом ничего плохого, – холодно ответила она. – По моим расчетам, если бы мы сократили расходы, то расплатились бы с долгами в течение двух лет. А потом…

– А потом при дворе на нас показывали бы пальцем! – почти крикнула Мередит. – Мол, будущая невестка консорта совсем нищая! Если бы, конечно, Сай тебя не бросил к тому времени…

– Мама, помолчи, пожалуйста!

Перед глазами Элинор заплясали пятна. Она вдруг почувствовала, как сильно устала. После использования магии даже Деве Тэнгу требовалось несколько дней на восстановление. И уж последнее, что ей нужно, – это ссориться с близким человеком.

С трудом сделав несколько шагов, Элинор буквально рухнула в кресло. Мередит, заметив, что дочери плохо, вызвала слуг, чтобы принесли воду. Затем смочила платок и прижала к её горячему лбу.

– Как ты?

– Уже лучше, – Элинор заставила себя улыбнуться. – Спасибо, мама. Но, я, пожалуй, пойду к себе.

Мередит подавила вздох разочарования.

– Конечно, дорогая. Поговорим потом. Давай, я провожу тебя.

Элинор попыталась протестовать, но мать и слушать ничего не хотела. Она довела девушку до её комнаты, и уложила в постель, заботливо подоткнув одеяло. И вышла, оставив после себя слабый аромат цветочных духов.

***

Следующее утро Элинор провела в саду, разбитом на заднем дворе замка. Конечно, десятку яблонь и вишен, а также кустам жимолости, роз и других цветов далеко до парка консорта, но девушка любила это место. И, вернувшись домой, никогда не забывала заглянуть в сад.

Поболтав с садовником, Элинор прошлась по узкой дорожке, с обеих сторон обсаженной яркими однолетниками. Коснулась ладонью повядшего стебля, и тот медленно распрямился, подставляя солнечным лучам широкие листья. Повеяло нежным ароматом роз. И хотя рано еще для цветения, при появлении Элинор несколько бутонов распустились.

– Просто поразительно, – произнес голос за спиной девушки. – Сколько раз это наблюдала, но никак не могу привыкнуть.

Обернувшись, Элинор увидела мать. Поправляя на плечах шаль (утро выдалось свежим) леди Мередит медленно подошла к ней.

– Ох, мама, – улыбнулась магичка,– ты же сама принадлежишь к роду Тэнгу, но сейчас напомнила мне нашу новую служанку. Та сбежала, едва увидев Тилли.

– Я её понимаю, – лицо Мередит стало непроницаемым. Элинор не представляла, о чем мать думает в такие моменты: гордится ли своей дочерью, или, наоборот, жалеет, что у неё не родился ребенок без всяких способностей.

Леди Тэнгу собиралась сорвать распустившуюся розу, но в последний момент передумала.

– Пусть растет. В вазе она все равно простоит недолго. Знаешь, о чем я подумала? Мы могли бы сделать целое состояние на таких цветах. Заставить их цвести не ко времени, затем отвозить в город и продавать.

Заметив вытянувшееся лицо дочери, Мередит поспешно добавила:

– Да шучу я, не волнуйся. Пока доедем до столицы, все розы завянут. Но я все же хотела с тобой кое-что обсудить.

Мередит присела на деревянную скамейку, над которой розовый куст протянул свои колючие ветки, и старательно расправила складки платья. Элинор подумала, что мать волнуется, словно тема предстоящей беседы ей неприятна.

– Что-то случилось, пока я ездила по делам? – дрогнувшим голосом спросила Элинор. —Что-то с консортом? Или с Саем?

– Нет-нет, – Мередит торопливо покачала головой, – при дворе все по-прежнему. Наследник Сай просил известить его, когда ты вернешься. Он хотел приехать.

Девушка облегченно выдохнула.

– Тогда в чем дело?

– Это касается наших финансовых дел. Совсем скоро будет Посвящение Дракона, затем свадьба. Предстоят большие расходы. Тебе нужны новые платья, украшения, приданое, наконец…

– Мама!

– Не перебивай меня, – голос Мередит похолодел. – Я забочусь о твоем будущем! Раз уж ты сама об этом не думаешь. Ты не могла бы… оказывать услуги… помогать людям своей силой… за плату? Пусть не слишком большую…

Элинор скрестила руки на груди и отрицательно покачала головой.

– Это невозможно.

– Почему? – леди Тэнгу недовольно постучала каблуком по земле. – Все в этом мире стоит денег! И вода, и хлеб, и яблоки, и даже твои любимые розы! Почему ты должна тратить силы даром?!

Элинор молчала, позволяя матери выговориться. Она не представляла, как объяснить обычному человеку, причину и следствие магических законов. И все же решила попытаться:

– Во-первых, это не мои силы. Во-вторых, я получила их для того, чтобы помогать другим. Как исключение, я могу потратить часть на свои капризы. – Элинор коснулась белой розы, распустившейся над головой её матери. – Но не более того. Иначе сила уйдет, и тогда плохо будет всем.

Мередит несколько мгновений сидела неподвижно, затем коротко ответила:

– Я понимаю. Ты такая эгоистка, Элинор! Ты готова помогать всем, кроме меня.

– Мама, это не так…

Леди Тэнгу только устало махнула рукой и поднялась:

– Ладно. Пойду к себе, посмотрю, какие из драгоценностей можно продать. Или заменить подделками.

Легкие шаги, шуршание шелковой юбки… Леди Мередит скрылась.

Элинор погладила рыбку, севшую ей на плечо:

– И почему в этом мире так многое зависит от золота?

Глава 3

Элинор узнала о приезде гостя последней. После неприятного разговора с матерью, она долго проворочалась в постели, пытаясь уснуть. Поэтому, когда Мередит в начале одиннадцатого утра ворвалась к ней в комнату, девушка сидела перед зеркалом, в одной сорочке, и с распущенными волосами.

Анна, пытавшаяся расчесать её густые каштановые волосы, вздрогнула и выронила расческу.

– Моя леди, – девушка неуклюже присела, но Мередит в этот момент словно забыла о существовании прислуги.

– Почему ты все еще не одета? – накинулась она на дочь.

– И тебе доброе утро, мама, – зевнула Элинор. – У тебя такой вид, словно на замок напали.

– Да лучше бы на нас напали разбойники, чем этот приезд наследника консорта! Как же не вовремя, – в сердцах отозвалась Мередит, подбирая ленты, и бросившись к шкафу в поисках платья.

На кровати тут же появился ворох разноцветных атласных и шелковых платьев. Пусть большинство из них уже вышли из моды, и при дворе консорта могли вызвать усмешку, но для деревни наряды выглядели роскошно.

Разумеется, все наряды отбирались непосредственно леди Тэнгу. Элинор предпочитала одеваться гораздо проще.

– Я скажу Саю, что ты предпочитаешь ему лихих людей,– рассмеялась Элинор, вставая. – Ему это понравится.

Мередит ничего не сказала. Она слишком увлеклась, разбирая одежду. Наконец, мать остановила свой выбор на платье небесно-голубого цвета, которое подходило к светлым глазам Элинор.

– Быстрее, дорогая моя, – Мередит сама зашнуровала корсет, затем помогла дочери надеть платье. Анна бестолково суетилась вокруг, протягивая, то пояс, то шкатулку с украшениями.

Волосы Элинор зачесали наверх и закрепили шпильками, оставив один длинный локон с правой стороны.

– Ну, вроде ничего, – вздохнула леди Тэнгу, окинув дочь критическим взглядом. – Жаль, нет времени напудрить лицо. Ты слишком загорела во время поездки!

Она обняла её, подумав про себя, что Сай – не такой глупец, чтобы выбирать себе невесту по белизне её кожи. Тем более, что они знают друг друга с самого детства.

Дворецкий распахнул перед ними дубовые двери. Парадная гостиная – одна из немногих комнат замка, оставшаяся такой же, как и при отце Элинор. Мередит тщательно следила за тем, чтобы в ней поддерживался порядок.

Большие окна были раскрыты настежь, пропуская теплый летний воздух. Солнечные лучи отражались от позолоченных рам, образовывая на полу, застеленном ковром, квадраты света. Стены, обитые шелком, мебель – диван и пара кресел, расположенных вокруг широкого стола, – немного тяжеловатая, сделанная еще при деде Элинор. Розы, стоявшие на столе, в серебряной вазе, источали тонкий аромат.

Им навстречу поднялся Сай – сын и наследник консорта. Светловолосый, среднего роста, он не отличался особой красотой, но для Элинор не существовало мужчины лучше и привлекательнее. Больше того, девушка находила в нем явное сходство с Кеем Консортом, легендарным драконом, в народе прозванным Миротворцем, и втайне надеялась, что Сай окажется таким же магически сильным, как и его предок.

Голубые глаза Сая вспыхнули от удовольствия, при её появлении. Его дорожный костюм отличался простотой кроя, и Элинор в очередной раз удивилась тому, как близки их вкусы. Мередит могла не тратить времени и сил на то, чтобы организовать парадный прием. Элинор чувствовала, что её жениха устроила бы любая комната замка, если они останутся наедине.

Тем не менее, он ответил на реверанс леди Тэнгу глубоким поклоном, согласно традиции, пожелал здоровья и благополучия, и только затем повернулся к её дочери.

– Элинор, – он коснулся губами тоненьких пальчиков, задержав чужую ладонь дольше, чем полагалось.

– Сай, – улыбнулась девушка, пытаясь взглядом передать все чувства, что в эту минуту наполнили её сердце.

– Добро пожаловать в дом Тэнгу, лорд, – громче, чем требовалось, произнесла Мередит, и Сай поспешно выпустил чужую ладонь.

Дальше прием проходил по давно надоевшим Элинор правилам. Её мать задавала вопросы о здоровье консорта, о жизни при дворе, затем беседа плавно перешла к новинкам литературы и живописи, которыми интересовалась Мередит. Сай старательно отвечал, и если бы не его редкие улыбки, предназначенные Элинор, мягкий голос и легкая ирония, сквозившая в словах, девушке бы решила, что в жизни не видела более скучной церемонии.

К тому же ей не нравилось почти откровенное заискивание матери перед сыном консорта. Мередит выглядела слишком счастливой, слишком довольной и всячески пыталась угодить гостю. Когда она вышла, чтобы распорядиться насчет чая, Элинор обратилась к жениху:

– Не утомительно слышать столько комплиментов за раз? Мама, похоже, приняла тебя за самого Великого Дракона!

– Все нормально, я привык. Леди Тэнгу умна и начитанна. Она знает, когда следует остановиться. При дворе люди, куда более откровенные, – широко улыбнулся Сай.

Его самоуверенность немного разозлила Элинор:

– Разумеется, сын консорта рождается с золотой ложкой во рту. Но, на твоем месте, при столь откровенной лести, я бы подумала: что-то здесь не так. Может, у её дочери есть какой-то порок, раз леди Тэнгу так старается ради меня?

Сай сделал вид, что глубоко задумался. На его лбу пролегла морщинка. Он изящным движением смахнул светлую челку:

– Как любезно с твоей стороны предупредить меня об этом, почти перед самой свадьбой.

– Ты еще можешь отказаться, – ввернула Элинор.

– И лишить себя возможности беседовать о литературе с твоей матерью?! Да я только ради этой встречи, выучил последнюю балладу о «Деве, один взгляд которой заставляет розы цвести». Хотя в твоих словах есть доля истины. Я, наследник консорта, вынужден взять в жены женщину, не отличающуюся, ни особой красотой, ни талантами…

– А о силе Тэнгу ты забыл?! – возмутилась девушка.

– … ни богатством, – он развел руками, словно недоумевая, как такое могло произойти. – А теперь ты говоришь еще о каком-то пороке?!

Ответом была мягкая подушка, пущенная ему в лицо. Сай поймал её на лету:

– Первый подарок от моей леди. Сохраню для истории. Но это только подтверждает мои слова. Ни особо красивая, ни богатая… Но, ты еще и агрессивная, Элинор!

Элинор резко выпрямилась. В её глазах зажглись недобрые огоньки:

– Пожалуй, я подходящая пара для сына «второго сына».

Повисла напряженная тишина. Взгляд Сая потемнел, на его лице не осталось ни тени улыбки. Мередит, которая как раз вошла в комнату и слышала слова дочери, побледнела и поспешно сказала:

– Лорд, не обращайте внимания. Элинор не хотела вас обидеть, она просто не подумала…

– Ну, что вы, леди Тэнгу, – Сай улыбнулся не светски-сдержанно, а как обычный человек, – какие обиды? Элинор только озвучила то, что и так все знают. Я действительно сын «второго сына». Но мои права на трон, после прохождения обряда Посвящения, никто не посмеет оспорить.

Поднявшись, он предложил руку хозяйке дома, и та с облегчением оперлась на неё.

– Думаю, пора пить чай.

Бросив на дочь уничижительный взгляд (мол, следи за языком, глупая), Мередит направилась с гостем в столовую.

Тема «второго сына» при дворе консорта считалась запретной, но, несмотря на это, её обсуждали все – от лордов и их жен до последнего поваренка. Шепотом, конечно. В правящей семье уже несколько веков рождалось по одному наследнику, поэтому появление двух мальчиков-близнецов несколько десятилетий назад вызвало переполох. Кого считать наследником? Более крупного и сильного, или же того, кто появился на свет на пару минут раньше?

Шли годы, дети выросли, у каждого из них появились свои сторонники. Первый сын консорта правил недолго – его сместили в результате переворота и выслали из страны вместе с семьей. На трон взошел отец Сая, и, хотя он оказался осторожным и умным человеком, при котором Тэнгурин процветал, но кое-кто, нет-нет, да вспоминал о «втором сыне». А некоторые люди с окраины в любой неприятности, от засухи до нашествия насекомых, винили консорта, утверждая, что страна страдает из-за того, что у них – «не настоящий правитель».

«Надеюсь, слухи утихнут, после того, как Сай пройдет Посвящение, и мы поженимся, – думала Элинор. – Он же не виноват, что родился у второго сына».

Как выяснилось, Мередит думала о том же:

– Скоро ли будет обряд Посвящения?

Сай наклонил голову:

– Согласно обычаю, обряд проводится в новолуние, когда во дворце консорта соберутся все ближние лорды. Отец уже разослал приглашения. На следующей неделе возвращается последний, лорд Демер. Они с дочерью гостили за границей.

Мередит посмотрела на дочь: «Следующая неделя. Значит, до свадьбы максимум месяц-два. Этого мало, чтобы подготовиться. Если ничего не случится, конечно».

Леди Тэнгу не смогла бы объяснить, почему её вдруг охватила тревога, когда до столь желанного события оставалось рукой подать.

– Обряд Посвящения… Я много слышала о нем, – задумчиво произнесла Элинор. – Он действительно так опасен?

Сын консорта и Мередит переглянулись. Сай снисходительно улыбнулся:

– Дорогая Элинор, не стоит верить красивым легендам. Рыцари, драконы, ночные полеты и поединки на мечах… Все это исчезло пару веков назад! Сейчас Посвящение – это просто обычай, и не более того. И, проходя его, я ничем не рискую.

Элинор растерялась. Ей, обладающей силой Тэнгу, казалось невозможным, что её будущий муж совершенно равнодушен к тому, как пройдет Посвящение. И, вообще, получит он силу или нет.

– Но, простые люди уверены, что консорту право на трон дается свыше. Это – одна из причин, почему в Тэнгурине не было восстаний. Получается, и Посвящение, и сила Огня, присущая правителю, все это – сплошная ложь?!

Мередит сжала руку дочери, словно намекая о сдержанности. Ей совершенно не нравился оборот, который приняла беседа. Хорошо еще, она отпустила всех слуг, и рядом нет лишних ушей.

– Элинор, ты еще слишком молода, и многого не понимаешь. Не пытайся судить о том, что неизмеримо выше твоих скромных сил. Место женщины – дом и семья. Обряды и политику оставим мужчинам, не так ли, лорд Сай?

Сын консорта оказался в затруднительном положении. В душе он согласился с леди Тэнгу, но пылающий негодованием взгляд Элинор свидетельствовал о том, что, поддержав её мать, он рискует всерьез поругаться с невестой.

– «Дом и семья»… – с горечью повторила Элинор. – Меня, что, после замужества запрут во дворце консорта? А зачем мне тогда дана сила?

– Я этого не говорил, – тихо ответил Сай, – и считаю, что каждый человек обязан использовать свой талант на благо окружающих. И то, что ты делаешь, Элинор, – действительно великолепно! Но не забывай, что ты – исключение из правил. У большинства людей нет таких способностей, и я не знаю, к добру это или нет. Что же касается Посвящения… Я читал старые свитки, где говорилось о том, что сила Огня, переходящая к будущему правителю, внезапно исчезла. Это случилось примерно двести лет назад. Чтобы не вызвать волнения в народе, жрец скрыл это. Будущий консорт, вместо магической, получил обычную татуировку. Прости, Элинор, если разочаровал.

Наступило молчание, во время которого каждый из собеседников думал о своем. Мередит с досадой размышляла о том, что стоило заранее обсудить с дочерью, о чем можно и нельзя говорить с сыном консорта, Сай – о том, что, вероятнее всего, не получит силу, но это не помешает ему стать самым могущественным человеком в Тэнгурине и жениться на Элинор.

А Элинор с трудом сдерживала подступившие к глазам слезы. Ей, которая выросла на балладах о героях древности и могучих драконах, оказалось не просто смириться с грустной действительностью. Значит, консорт – обычный человек? Не потому ли дядю Сая так легко сбросили с трона? А жрецы столетиями обманывают людей, опасаясь всеобщего бунта?

На столе жалобно звякнули чашки. Элинор резко поднялась.

– Уже поздно. Вам далеко ехать, лорд Сай. К тому же, у меня ужасно болит голова. Пожалуй, пойду к себе. Желаю вам доброго пути!

Она уже шагнула к двери, когда молодой человек схватил её за руку:

– Элинор, подожди. Можешь уделить мне еще пять минут?

Девушка нерешительно посмотрела на мать. После тягостной беседы ей совершенно не хотелось находиться в обществе Сая. Она понимала, что, в действительности, винить его не за что, и все же… Ей хотелось побыть одной, подумать и смириться с крушением иллюзий.

Но Мередит, как любая мать, прекрасно знала, когда нужно оставить влюбленных наедине.

– Надеюсь, вы меня извините. Пойду, проверю, подали ли ваш экипаж, лорд Сай.

Наступившую тишину в комнате нарушало только тиканье часов на каминной полке. Элинор рассеянно провела пальцем по её краю, вздохнув о том, как небрежны слуги. И тут же разозлилась на себя, что даже в редкие минуты, проведенные наедине с Саем, она думает о каких-то незначительных вещах.

«Люблю ли я его по-настоящему? – вдруг обожгла её страшная догадка. – Или же мои чувства – просто привычка, появившаяся еще в детстве, и не более того? Рядом с Саем уютно и тепло, все равно, что сидеть на лугу солнечным летним днем. Неужели мне нужны грозы и бури?»

– Элли, – негромко позвал он её. Девушка вздрогнула. С момента получения силы Тэнгу её никто так не называл. Только отец, много лет назад, когда Элинор была еще ребенком.

Она протянула ему руку, и сын консорта осторожно сжал её, словно боясь оттолкнуть или причинить боль.

– Я и подумать не мог, что ты не знаешь правды о Посвящении. Ты же из древней семьи, – начал Сай. – Прости меня.

Элинор заставила себя улыбнуться.

– Это ты меня извини. Порой я веду себя, как ребенок, и невесть, что придумываю. Возможно, исчезновение магических сил пойдет людям на пользу. По крайней мере, не начнутся такие разрушительные войны, как в прошлом.

Сай переплел их пальцы:

– Мир, леди Тэнгу?

Элинор кивнула.

– И, в знак примирения, я прошу тебя принять небольшой подарок.

Сай вытащил из кошеля, прикрепленного к поясу, бархатную коробочку. Затем подвел девушку к зеркалу, висевшему на стене, и, улыбнувшись, попросил:

– Закрой глаза.

Элинор послушно выполнила его просьбу, и, спустя пару мгновений, почувствовала, как её шеи коснулось что-то холодное. Сай некоторое время провозился с застежкой, а потом велел:

– Теперь можешь открыть.

Элинор восхищенно выдохнула. Довольный произведенным эффектом Сай, усмехнулся:

– Нравится?

– Просто великолепно, – искренне ответила девушка.

Это было ожерелье из крупных черных жемчужин, слабо переливающихся при солнечном свете. Элинор представить не могла, сколько потребовалось труда, чтобы найти их. И золота, конечно, тоже, потому что черный жемчуг ценился очень высоко.

«Ожерелье, достойное супруги консорта», – мелькнуло у неё в голове.

– Сай, – прошептала она. – Спасибо.

Голубые глаза, устремленные на неё, потемнели. Таким серьезным девушка его еще не видела.

– Я рад, что тебе понравилось. Прошу, носи его до самой свадьбы. И, еще одно… Я хочу жениться на тебе, не потому, что таков обычай, и не ради твоей силы Тэнгу. Потому что ты – это ты, Элли. Мне жаль, что я —всего лишь обычный человек. Клянусь, если бы я мог получить силу Огня, как мои предки, я бы не стал колебаться.

– Я даже не знаю, что сказать… – растроганно прошептала Элинор.

– Ничего не говори. Наверное, это наша последняя встреча перед свадьбой. Давай кое-что пообещаем друг другу.

Сай помолчал, затем произнес медленно и четко:

– Клянусь кровью, которая у меня есть, и магией, которой у меня нет, всегда любить тебя, Элинор Тэнгу.

Девушка, не колеблясь, продолжила:

– Клянусь кровью, которая у меня есть…

Противный скрип двери заставил их вздрогнуть. Элинор резко отстранилась от жениха, испытывая невольную досаду от того, что им помешали.

Горничная Анна присела в почтительном реверансе:

– Ваш экипаж подан, лорд Сай, – она не сводила восхищенных глаз с сына консорта и глупо улыбалась, поправляя платье.

– Разве тебя не учили стучать, Анна? – холодно спросила Элинор. Обычно она держалась со слугами снисходительнее, но эта девчонка ей совершенно не нравилась.

– Я хотела, как лучше, госпожа. Лорду так долго ехать, и…

Элинор отмахнулась:

– Спасибо. Но, будь добра, избавь нас от своих умозаключений.

Анна снова поклонилась, на этот раз, чтобы скрыть недовольство. В кои-то веки в их глушь приехал сын консорта, а её выставляют за дверь? И, вообще, чем Элинор Тэнгу лучше её?! Только тем, что родилась в нужной семье, и обладает мистической силой?! Но и монстры в легендах тоже слыли сильными и могущественными. И, разве их всех не уничтожили?!

Впрочем, ни лорд Сай, ни госпожа больше не обращали на Анну ни малейшего внимания. Они прощались, тихо, сдержанно. Как расстаются люди, уверенные в скорой и счастливой встрече, и все же…

После того, как сын консорта уехал, Элинор подошла к окну и долго смотрела ему вслед, охваченная неясным предчувствием. Она ласково касалась ожерелья, еще хранившего тепло его рук, и думала о том, что следующим подарком Сая станет обручальное кольцо.

Но в голове отчего-то всплывало старое поверье: «Жемчуг – к слезам…» Элинор грустила, что она так и не успела закончить свою клятву.

Глава 4

Элинор опустилась в кресло. На столе перед ней находилось зеркало в серебряной оправе, самое обыкновенное, не магическое. Как утверждали книги, последнее волшебное зеркало уничтожили примерно сто лет назад, во время войны. Но, благодаря способностям летучей рыбы, и обычный предмет мог пригодиться для того, чтобы видеть на расстоянии.

Прежде чем начать, девушка тщательно заперла двери и опустила тяжелые шторы на окнах. Не стоит слугам, да и Мередит знать о том, что Элинор решила заглянуть во дворец консорта.

Элинор протерла зеркало мягкой бархатной тряпочкой, затем мысленно позвала Тилли. Рыбка спикировала откуда-то сверху, обдав её щеку потоком воздуха, потом, повинуясь знаку хозяйки, присела сверху на раму зеркала.

Несколько мгновений ничего не происходило. Элинор видела только свое отражение. Потом стекло засветилось, и получилось рассмотреть фигурки людей, а, если прислушаться, то и разобрать тихие голоса.

Перед Элинор во всем блеске и роскоши предстал парадный зал дворца консорта. Высокие потолки, украшенные белоснежной лепниной, стены, выложенные редким серебристым камнем, который прежде добывался в Драконьей горе, мозаичные полы, где старательная рука художника выложила сцены пиров и охоты. Сквозь разноцветные окна проникал дневной свет, отражаясь от огромных золоченых ваз, заполненных свежими цветами, и сверкающего драгоценными камнями герба на правой стороне.

Платья придворных леди поражали колдовскими переливами шелка и бархата. От блеска бриллиантов и рубинов – самые модные камни в этом году – болели глаза. Впрочем, мужчины почти не отставали от дам, и на крохотную алмазную булавку, украшавшую карман какого-нибудь щеголя, можно было неделю кормить всех слуг Тэнгу.

Конечно, в первую очередь Элинор принялась искать взглядом Сая. Он стоял на ступеньках, рядом с троном отца, и оказался одет, как всегда, элегантно и просто. Рядом с ним находились несколько сыновей ближних лордов, хорошо известных Элинор, и незнакомая белокурая леди. Красавица бросала томные взгляды в сторону сына консорта, и, не смущаясь присутствующих, то пыталась прижаться к нему боком, то наклонялась, демонстрируя смелое декольте.

Элинор ощутила укол ревности. Конечно, Сай – очень привлекательный молодой человек. Даже не будь он наследником консорта, женщины все равно бы липли к нему. Но, чтобы настолько откровенно предлагать себя мужчине, обрученному с другой?

«Впрочем, все женщины разные. Некоторых такая малость не останавливает. К тому же, официальная помолвка еще впереди…»

К радости Элинор, Сай никак не реагировал на чужое внимание. Спустя несколько мгновений он осторожно отстранился, а потом вообще сместился вправо, уступив место рядом с активной красоткой другому лорду.

Элинор облегченно выдохнула и посмотрела на консорта, который о чем-то тихо говорил со жрецом Огня. Ирмий был крепким, еще довольно красивым мужчиной с темными волосами и проницательным взглядом. Его сильные руки мечника покоились на подлокотниках кресла. Говорили, что он до сих пор в одиночку охотится на кабана и всегда возвращается с добычей.

Элинор подумала, что Сай совсем не похож на отца. И, наверное, это к лучшему, потому что консорт, славящейся упрямством и необузданностью нрава, её немного пугал.

Жрец Огня по традиции облачен в одежду красного цвета. Видеть его прежде Элинор не приходилось: жрецы редко покидали отведенные им во дворце комнаты, проводя время за изучением древних свитков и ритуалов. Тем не менее, консорт и простой народ прислушивались к их словам, и жрецы считались влиятельной силой в Тэнгурине.

Элинор напрасно напрягала слух – жрец и правитель говорили слишком тихо. Но, судя по довольной улыбке, скользнувшей по лицу Ирмия, речь шла о Посвящении. Видимо, к церемонии, точнее, её имитации, учитывая, что уже два столетия никто не получал силы Огня, – все уже подготовили.

Внезапно наступила тишина. Затем дворецкий торжественно объявил о прибытии лорда Демера с дочерью.

Тяжелые, обитые дубовыми панелями двери, распахнулись. На пороге, к удивлению Элинор и всех присутствующих, появились три человека.

Лорд Демер, ничем не примечательный мужчина средних лет, вел под руку свою дочь. За те несколько лет, что Элинор не видела её, Магда стала настоящей красавицей: черные косы, перевитые золотыми лентами, нежный овал лица, напоминавший лепесток розы, стройная фигура, подчеркнутая летним платьем. В отличие от большинства придворных дам, дочь Демера не выбрала для праздника ни одного украшения, кроме алмазной диадемы в волосы. Её молодость и свежесть стали лучшим украшением.

По другую руку от лорда Демера шел молодой человек, по виду года на два старше Сая. Сначала Элинор подумала, что это – слуга или кто-то из приближенных лорда, но тут же отбросила эту мысль: лорд никогда бы не взял с собой слугу на официальный прием. Да и держался незнакомец как-то совершенно спокойно и уверенно, словно все вокруг – и этот зал, и люди, и даже трон – принадлежит ему. Такой гордой осанки, широко развернутых плеч и холодного, равнодушного взгляда у людей, находящихся в подчинении, просто не бывает.

Взгляд Элинор задержался на его лице – загорелом, обрамленном черными прядями волос – и внезапно что-то произошло. Парень замедлил шаг, повернул голову и вдруг взглянул прямо ей в глаза. Пусть это продолжалось всего мгновение, но Элинор готова была поклясться, что он её видит.

Взгляд черных, как агат, глаз, смягчился, и легкая, почти неуловимая, улыбка скользнула по его лицу. Он чуть наклонил голову, словно приветствуя её, а затем, снова продолжил идти за лордом Демером.

Элинор отшатнулась от зеркала, как ужаленная. Никто прежде не мог обнаружить её присутствия. С Саем они иногда общались с помощью летучей рыбки, но в этот раз даже сын консорта не знал, что она хочет посмотреть церемонию. И жрец Огня совершенно не отреагировал на её взгляд. А этот парень… Кто же он такой?

«Нет, это просто невозможно. Воображение разыгралось. Ни один человек не в силах отследить магию Тэнгу!»

Услышав голос консорта, приветствующего лорда Демера, Элинор заставила себя повернуться к зеркалу.

– Мы рады снова видеть вас, лорд Демер, в нашем доме, а также вашу очаровательную дочь (леди Магда слегка покраснела, приседая) и вашего спутника… – консорт замолчал, ожидая объяснений.

Лорд Демер поклонился с непринужденностью настоящего аристократа:

– Благодарю за добрые слова, Ваша Светлость. Я взял на себя смелость представить Вам этого юношу по одной простой причине: если бы не он, то ни я, ни моя дочь не имели бы счастья сегодня встретиться с Вами.

До Элинор донесся нестройный шепоток, пробежавший по залу. Теперь все внимание досталось темноволосому пришельцу. Даже консорт и жрец Огня с интересом посмотрели в его сторону. Тот держался совершенно невозмутимо.

Элинор обратила внимание, что левая рука парня по локоть скрыта толстой перчаткой. «Интересно, что под ней скрывается? Может, он ранен? Или же там оружие?»

Девушка нахмурилась, от души надеясь, что стража консорта недаром ест свой хлеб, и странный прием не закончится кровопролитием.

Дождавшись тишины, лорд Демер неторопливо продолжил:

– Выполнив ваше поручение, я возвращался домой вместе с дочерью. К сожалению, на границе Тэнгурина неспокойно, беглые воры, дезертиры и тому подобные промышляют разбоем. На нашу карету напали, охрану частично перебили, частично она сама разбежалась. И только благодаря помощи господина Глена мы с дочерью остались целыми и невредимыми.

По залу снова пробежал шепот, на этот раз – восхищенный. Парень, названный Гленом, низко поклонился. Элинор подумала, что он либо принадлежит к аристократическим слоям общества, либо получил хорошее воспитание. Ни один простолюдин не смог бы держаться так уверенно перед консортом.

Правитель поднял руку, и шум тут же стих:

– Что ж, это прекрасная история, достойная древних баллад. Особенно если учесть, что ваш спаситель всего один, а разбойников – много. Уверен, что вы, лорд Демер, достойно вознаградили господина Глена, но я бы хотел также выразить ему свою признательность.

«Надеюсь, он не станет предлагать ему золото», – подумала Элинор, почему-то уверенная, что Глен не примет подачки.

– Итак, – продолжил консорт, – если есть что-то, что мы можем сделать для тебя, Глен, я заранее обещаю исполнить эту просьбу.

Молодой человек выступил вперед.

– Ваша светлость, вы слишком добры, но я не сделал ничего особенного. Помочь ближнему, попавшему в беду, – долг любого человека. Впрочем, я действительно хочу кое-что получить.

Элинор сгорала от любопытства: что же он попросит? Титул? Службу при дворе? Или же это что-то личное?

Глен зачем-то поправил перчатку на руке:

– Ваша Светлость, я слышал, что скоро в вашем дворце пройдет обряд Посвящения.

– Действительно, – отозвался консорт, переглянувшись с Саем, – обряд проводится в связи с совершеннолетием наследника Тэнгурина. Странно, что об этом известно за пределами нашей страны.

Глен решительно вскинул голову. Его голос разнесся по всему залу:

– Я хочу пройти обряд Посвящения.

Глава 5

Элинор прикрыла глаза рукой. Ей не требовалось даже смотреть в зеркало, чтобы понять, что творится сейчас во дворце. Насмешливый шепот, кивки, улыбки, полные напускного сочувствия к пришельцу, не знающему элементарных законов Тэнгурина…

Но незнание не освобождает от ответственности. Глен, сам того не желая, бросил перчатку в лицо правителю. И это могло кончиться для него очень плохо.

Элинор подняла голову и снова встретилась взглядом с виновником переполоха. Деве Тэнгу даже показалось, что он пытается ей что-то сказать. К сожалению, девушка не умела читать по губам. И ответить ему, не обнаружив свое присутствие, тоже не могла. Ей хотелось мысленно кричать: «Скажи, что это – неудачная шутка, и уходи оттуда, немедленно!»

Наконец, тишину в зале восстановили, и консорт получил возможность ответить, причем, куда мягче, чем ожидала Элинор:

– Нам жаль, Глен, но эта просьба не выполнима. Обряд Посвящения – это не просто древний обычай, он связан с могущественными силами и опасен для жизни даже наследника Тэнгурина, тем более, обычного человека.

«Да, конечно», – саркастично хмыкнула Элинор, вспоминая последний разговор с Саем.

– И, самое главное, – в голосе Ирмия прозвучали металлические нотки. – Согласно традициям нашей страны, только члены семьи консорта допускаются к участию в обряде Посвящения. Те, кто впоследствии может претендовать на трон.

Повисла тишина, которую на этот раз не решились нарушить даже женщины. Все, кто присутствовал в зале, почувствовали, что правитель раздражен до крайности. Магда кусала губы, пытаясь спрятаться за спину отца, лорд Демер выглядел так, словно мечтал оказаться где угодно, хоть на войне, лишь бы не рядом с этим выскочкой, которого сам же и привел. Элинор догадалась, что лорд понятия не имел о том, что задумал его спутник.

И только Глен остался невозмутимым. Словно бы ждал такого ответа:

– Если дело только в этом, Ваша Светлость, то я готов рискнуть. И своим здоровьем, и своей жизнью. У меня не меньше прав пройти Посвящение, чем у вашего сына, – он безошибочно вычислил в толпе Сая, бросив в его сторону косой взгляд, потом сорвал перчатку с левой руки.

Элинор не сдержала изумленного возгласа: запястье Глена плотно охватывал широкий браслет, испещренный сложным узором. В солнечном свете засверкали алые, как кровь рубины, в окружении россыпи бриллиантов и изумрудов.

Слишком вычурная и роскошная вещь, для мужчины. И слишком дорогая, чтобы даже лорд мог её себе позволить. Такие украшения носят, как символ власти и положения в обществе, они передаются от отца к сыну. Элинор бросила быстрый взгляд на руку консорта, украшенную таким же браслетом.

«Это просто невозможно… Неужели браслетов власти с самого начала было два? Или же, после рождения близнецов, отца Сая и его брата, сделали второй браслет?!»

– Разрешите представиться, Ваша Светлость: Глен, сын Дэвиона, вашего брата.

«Что же он делает? Своими руками роет себе могилу?» – щеки Элинор пылали. Её охватила смесь самых разных чувств – от гнева и удивления до восхищения смелостью этого парня. Прийти одному, во дворец, где даже имя твоего отца предали забвению! На что он вообще рассчитывал?

Краем глаза Элинор заметила, как Демер вместе с дочерью медленно попятились назад. Из толпы придворных показались несколько вооруженных человек – личная охрана консорта. Казалось еще немного, и пришельца схватят, и бросят в подземелье.

Но консорт почему-то медлил. Склонив голову на грудь, он размышлял. Никто не смел помешать ему, только жрец Огня, окинувший Глена внимательным взглядом, решился приблизиться к правителю и что-то тихо советовать ему. Элинор бы дорого дала, чтобы понять, о чем они говорят.

Спустя минуту, показавшуюся девушке вечностью, Ирмий выпрямился и сделал Глену знак приблизиться. Для придворных даже это значило величайшую милость, но консорт решил всех удивить. Он встал навстречу племяннику, и, сделав шаг, взял его за руку.

В этот миг Элинор случайно заметила лицо Сая. Белый, как камень, который добывают в горах, он сузившимися глазами смотрел на пришельца. Ни малейшей родственной теплоты в его взгляде не наблюдалось.

«Почему он так волнуется? – удивилась Элинор. – В любом случае, Глен, даже если его признают племянником консорта, не пройдет Посвящения».

Ирмий несколько мгновений рассматривал браслет, потом вздохнул, и опустил руку на плечо юноши, привлекая того ближе. Он словно искал в его лице знакомые черты. Особого труда это не составило – парень и так выглядел, как Ирмий в молодости.

– Что ж… Это очень неожиданно, племянник, – глухо проговорил консорт. – И все же я рад тебя видеть. Забудем прошлое. Кровь не лжет, и я счастлив, что сын Дэвиона отличается не только смелостью, но и благородством. Скажи, Глен, твой отец жив?

Парень покачал головой.

– Мне жаль, – вполне искренне сказал Ирмий. И, возвысив голос, обратился ко всем присутствующим:

– Мы рады принять лорда Глена, как нашего ближайшего родственника и сына дорогого брата. Мы надеемся, что нашему гостю будет оказано уважение, соответствующее его высокому рангу. Что же касается Посвящения… О времени его проведения, а также о тех, кто будет в нем участвовать, мы скажем позднее.

«Ничего себе!» – Элинор едва не присвистнула. Похоже, и в зале никто не ожидал такого поворота событий. Во всяком случае, люди потрясенно молчали.

Только после того, как консорт с несколькими ближними лордами и жрецом Огня, покинули зал, Глена окружило плотное кольцо придворных. Ему ласково улыбались, стремились пожать руку и наперебой предлагали свои услуги. Но, судя по холодному выражению лица Глена, он прекрасно знал цену этому вниманию.

Элинор окинула придворных быстрым взглядом, надеясь увидеть Сая. Но тот бесследно исчез.

***

– Ты звал меня, отец?

Ирмий медленно повернулся, протирая покрасневшие после бессонной ночи глаза. Но больше ничто не выдавало его волнения. Сай, для которого консорт был прежде всего правителем, и только затем отцом, не мог бы сейчас с уверенностью сказать, о чем тот думает, и к какому решению пришел.

– Да, Сай. Присаживайся.

При дворе не принято первым начинать разговор с правителем. И Сай терпеливо ждал, опустившись в кресло напротив отца, когда тот обратиться к нему.

Мужчина медленно потягивал из бокала красное вино.

– Где разместили нашего гостя? – внезапно спросил он.

«Разве слуги тебе не доложили?» – захотелось съязвить Саю. Впрочем, Ирмий терпеть не мог шуток, особенно в свой адрес.

– Как ты и распорядился, отец, в Южном крыле. Комнаты, предназначенные для послов, сейчас пустуют, – Сай улыбнулся краем рта. – Можно начистоту?

– Да, – консорт сделал еще один глоток.

– Не понимаю, зачем столько внимания к этому выскочке… или самозванцу, что тоже весьма вероятно.

Консорт с размаха запустил пустым бокалом в стену. Послышался жалобный звон, затем посыпались осколки.

– Тебе и не нужно ничего понимать, – коротко бросил Ирмий, – этот парень…

– Ты уверен, что он действительно сын твоего покойного брата? А если он просто украл этот браслет? – не выдержав, Сай вскочил и принялся расхаживать по комнате. Зачем-то подошел к окну, выглянул наружу, затем подошел к стене и остановился перед гобеленом, изображавшим сцену охоты.

– А как бы ты поступил на моем месте, мальчик? – сдерживая усмешку, спросил консорт.

Сай молчал. Самое простое решение, пришедшее ему в голову, не хотелось озвучивать, потому что он понимал – оно не верное. Иначе консорт уже избавился бы от «родственничка». Но было что-то еще… Ему даже показалось, что отец чего-то боится.

– Наверное, отправил бы людей туда, где жил этот Глен. Чтобы проверили его слова, – неуверенно начал Сай.

– Уже отправил, только ради очистки совести. Я и так знаю, что Глен сказал правду. Но дело сейчас не в этом. Я знаю твою вспыльчивость и горячность, сын. Поэтому прошу, или, если хочешь, приказываю: держи себя в руках. Будь настороже, но обращайся со своим двоюродным братом предельно вежливо. То же передай своим людям. Я не потерплю ни одной выходки, ни одной глупой шутки или намека о его прошлом, слышишь?

«Да уж, не глухой. Мы скоро будем принимать всех голодранцев, которые скажут, что готовы пройти Посвящение. Просто прелестно!»

– Конечно, отец, – Сай покорно склонил голову. – Все будет так, как ты хочешь.

Глава 6

До дома леди Тэнгу новости о появлении племянника консорта дошли с опозданием: из-за плохой погоды почтовая карета задержалась в пути на два дня.

Мередит читала вслух письмо, полученное от одной леди, живущей при дворе, комментируя каждую фразу. Элинор смертельно скучала. Она не хотела признаться, что видела прием во дворце консорта собственными глазами, и теперь была вынуждена всячески изображать удивление.

Закончив читать письмо, Мередит бросила листок на стол, и в волнении заходила по комнате.

– Ну, и чудные же дела творятся… Если этот парень – действительно тот, за кого себя выдает, нас ждут большие неприятности! Элинор, почему ты ничего не говоришь?

Элинор пожала плечами:

– Не вижу, в чем сложность. Ну, появится у консорта еще один кровный родственник, что тут такого? Вся элита, так или иначе, приходится родней друг другу.

Мередит нахмурила брови, что ей совсем не шло:

– Глупая! А как же престолонаследие? Двадцать лет назад Тэнгурин оказался на пороге гражданской войны только потому, что у консорта появилось двое сыновей. История повторяется…

Мередит была далека от политики, зато обладала здравым смыслом и обостренной интуицией. Все события, происходящие в мире, она делила на две группы: полезные для семьи Тэнгу и её лично, и, соответственно, вредные. Появление Глена она уверенно относила ко второй категории и удивлялась, что дочь так упорно не замечает очевидных вещей.

Разумеется, Мередит не верила ни в какую особую силу потомков дракона. Если предки Ирмия и могли превращаться в магическое существо, летать и изрыгать пламя, то сейчас об этом можно лишь прочитать в древних свитках. Глен же опасен сам по себе, тем, что он – живая копия своего отца и нынешнего правителя. Простые люди могли увидеть в возвращении «первого сына» знак судьбы.

Разумеется, Мередит, горячо желавшая брака дочери с наследником консорта, приходила в ужас при мысли, что их права на власть могут оспорить.

Этим вечером леди Тэнгу отпустила слуг пораньше. Убедившись, что дочь заснула, Мередит зажгла свечу, и, по узкой лестнице, спустилась в подвал. Довольно большое пространство было завалено проржавевшими сундуками, досками, обломками старых стульев и кресел, разбитой посудой, тряпками всех цветов и размеров и тому подобным. Здесь давно требовалось навести порядок, но Мередит не торопилась по двум причинам: во-первых, любой, случайно попавший сюда человек, понял бы, что среди хлама нет ничего ценного, во-вторых, самые опасные предметы лучше всего держать рядом, под рукой, но при этом, не привлекая ничьего внимания.

Стараясь не зацепиться платьем за остатки мебели или ржавые гвозди, торчащие из обломков, Мередит уверенно свернула налево и остановилась перед стеной, затянутой паутиной. Брезгливо смахнув с неё пыль, женщина поднесла к стене свечу, пристально всматриваясь, пока не заметила узкую замочную щель. Ключ от этой двери Мередит всегда носила на поясе.

Поставив свечу на пол, леди Тэнгу вставила ключ и с некоторым усилием повернула его. С противным скрипом дверь отворилась.

Ей в лицо пахнуло тяжелым, затхлым воздухом. Мередит вздохнула – ничего удивительного. Сколько лет она старалась сюда не заходить? Последний раз еще до рождения Элинор. Тогда в потайную комнату они пришли вместе со свекровью.

– Ты никогда не будешь обладать силой Тэнгу, Мередит, к счастью для тебя, – до неё сквозь время донесся глуховатый голос пожилой леди. – Но, возможно, тебе придется однажды действовать, чтобы защитить дочь или будущее нашего рода. Здесь собраны опасные вещи. Прояви мудрость, прежде чем использовать их».

Мередит охватила дрожь. Неужели время пришло?

При тусклом, колеблющемся свете свечи, леди Тэнгу рассматривала аккуратно разложенные на полках камни, различного цвета и размера. Некоторые из них излучали тепло, другие были холодными, как лед, и даже полка под ними покрылась инеем.

Глядя на них, Мередит вспоминала слова прежней леди Тэнгу. Их род в течение столетий поддерживал земли плодородными. Но у каждой магии есть обратный эффект. Порой, женщины, выполнив работу, находили на поле или на лугу странные камни. Они вбирали в себя всю отрицательную энергию, и становились опасными для людей. Леди Тэнгу забирали камни с собой и прятали их в своем доме.

Мередит медленно обошла комнату. Она знала, что камни совершенно безвредны, пока находятся в резиденции Тэнгу, и все же у неё на лбу выступили капли холодного пота. Она остановилась перед большим красным камнем, единственным из всех, который был обрамлен в серебро, и висел на тяжелой цепи.

Тогда, много лет назад, она тоже обратила внимание на этот камень. И старая леди Тэнгу неохотно сказала, что им можно уничтожить даже дракона. Если верить легенде, конечно, и «если в наше время найдется хоть один дракон».

Мередит с трудом отвела взгляд от красного камня. Нет, ей совершенно не требуется настолько убийственное средство. Ей нужен небольшой, неприметный камень, вызывающий болезнь. Чтобы самозванец, почувствовав себя плохо, был вынужден покинуть двор.

Мередит даже пообещала себе, что, когда все закончится, она пошлет к Глену лекаря, который заберет камень. Пусть парень живет, как хочет, только подальше от Тэнгурина.

Внимательно оглядевшись, леди Тэнгу нашла то, что искала: гладкий камешек, размером с ноготь, который так легко подбросить в карман. А человек, готовый оказать такую пустячную услугу, найдется, даже если ради этого придется расстаться еще с каким-нибудь золотым украшением.

***

Консорт Ирмий ненавидел ждать. Это началось еще с детства, когда все внимание родителей, воспитателей, а затем и придворных уделялось его старшему брату. Именно в нем видели наследника трона, а в Ирмии – только неудачную копию, случайно появившуюся на свет.

Возможно, если бы они с братом не были близнецами, такое отношение не причиняло бы боли. Ирмий не желал бы, так отчаянно занять чужое место, считая себя несправедливо обиженным.

И вот сейчас, достигнув вершины власти, ему казалось невыносимо унизительным, сидеть у закрытых дверей, словно слуге. В глубине души Ирмий давно не верил жрецам Огня, считая их, в лучшем случае, выжившими из ума фанатиками, в худшем – ловкими лицемерами, получающими неплохой доход от наивных людей. Но, вызвать стражу и взломать тяжелую дверь, ведущую в их покои, не смел даже он.

«После того, как закончится Посвящение, я выгоню этих зарвавшихся глупцов из дворца. Саю, когда он займет трон, не придется ни с кем советоваться, а его сыну – проходить этот нелепый ритуал. Довольно глупостей!»

– Ну, наконец-то, – Ирмий поднял голову, заслышав скрип открываемой двери. Ему пришлось подняться, и, тщательно скрывая недовольство, приветствовать появившегося молодого жреца легким поклоном. Тот, не говоря ни слова, посторонился, пропуская консорта.

Комната, в которой они оказались, была темной и очень скудно обставленной. Деревянный пол, неровные серые стены, не украшенные ни одной картиной или статуей, нависающий над головой потолок… Ирмий мимолетно подумал, что, если жрецы и впрямь живут в такой бедности, то куда же исчезают многочисленные дары, приносимые, как консортом, так и другими богатыми людьми?

«Может, они, подражая древним драконам, прячут золото в какой-то пещере?»

Мысль показалась ему забавной, и Ирмий улыбнулся, вызвав этим укоризненный взгляд младшего жреца.

Впрочем, тот сразу же отошел к стене и встал неподвижно. Консорт оглянулся по сторонам, ища, куда бы присесть, но в этот момент пламя в каменном очаге, выложенном посреди комнаты, ярко вспыхнуло. Ирмий прикрыл глаза рукой, и тут же услышал негромкий, лишенный интонаций, голос:

– Долгих лет консорту.

Старик в мешковатой нелепой одежде красно-золотого цвета появился так внезапно, что впору подумать о волшебстве. Но Ирмий прекрасно знал о скрытой в углу дверце.

– Долгих лет служителю, – произнес он ритуальную фразу, в глубине души ненавидя весь этот фарс. Хотя его голос звучал ровно, а на лице, которым Ирмий за годы правления научился владеть, не отразилось ни одной эмоции, старик все же почувствовал его отношение:

– Как всегда, торопишься… Скажи, консорт, за эти годы, что ты правишь, дали ли мы тебе хоть один неверный совет?

– Нет, – вынужденно признался консорт. – Но на этот раз вы думали слишком долго. А между тем, время не терпит! В моем доме живет человек, который…

– … является твоим родным племянником, – старик кивнул. – Который так похож на тебя, и в то же время, совсем другой. Я все понимаю. Ты – все еще обычный человек, Ирмий.

Консорт выпрямился, едва не задев головой потолок:

– Довольно игр, старик! Мне надоели твои вечные увертки и намеки на то, что ты якобы обладаешь высшим знанием. Мне нужен четкий ответ. Я принял мальчишку у себя только из уважения к воле жрецов Огня, но мое терпение не бесконечно!

Пламя снова взметнулось вверх, едва не задев длинный, расшитый золотом, рукав рубашки Ирмия. Тот, пробормотав нечто невразумительное, попятился назад.

– Не стоит повышать голос в этом месте, – спокойно заметил жрец. Он медленно провел рукой над очагом, и пламя потухло, оставив после себя только тлеющие угли.

«Совпадение? – задумался правитель. – Или же этот старик действительно может то, что неподвластно другим…»

– Мы, жрецы Огня, стоим на страже равновесия и справедливости. Много лет назад, когда ты первый раз пришел сюда, я предупредил тебя, Ирмий: ты – только «второй сын», твоя власть продлится недолго, а если ты прольешь кровь своего брата или кого-то из членов его семьи, – умрешь быстрой и скорой смертью.

Консорт судорожным движением прижал руку к груди. Ему вдруг стало не хватать воздуха:

– Это несправедливо. Разве я был плохим правителем? Или плохим отцом? Скажи, жрец?

– Я не могу судить о том, что неизмеримо выше моих сил, – вздохнул старик. – Такова судьба, Ирмий. Но ты, кажется, пришел за советом.

Консорт, молча, кивнул.

– Тогда слушай. На следующей неделе – новолуние, самое подходящее время для Посвящения. Но в этот раз в нем будут участвовать двое: Сай, сын нынешнего консорта, и Глен, сын предыдущего правителя.

Ярость, блеснувшую в черных глазах Ирмия, можно было сравнить только с пламенем, таящимся в золе, или с лавой, пробивающейся наружу из глубин земли.

– Никогда! – выкрикнул он, забыв обо всех предупреждениях жреца. – Никогда я не пойду на это унижение! Пока я жив, никто, кроме моего сына, не приблизится к Священному огню!

– Тогда Священный огонь погаснет навсегда, а ты – не проживешь и месяца, – спокойно, словно непослушному ребенку, объяснил жрец.

Повисло молчание. Ирмий думал, как справиться с неожиданным затруднением, а старик неторопливо повернулся и направился к выходу.

– Постой, – консорт почти умоляюще поднял руку, – скажи, что мне делать?

– Я уже дал тебе совет, и ты – сам себе враг, если спрашиваешь еще раз.

– Пройдет ли Сай испытание?

– Этого никто не знает, – последовал ответ. – Но, без участия его двоюродного брата, Посвящение не состоится.

Глава 7

Закатный луч солнца отразился в овальном зеркале, стоящем на столе. Сай даже обернулся посмотреть, не засветилась ли матовая поверхность, и не появилось ли милое лицо Элинор. После того неудачного приема, закончившегося обретением нежданного родственника, девушка ни разу не пыталась связаться с ним. Было ли это случайным совпадением?

«После появления этого пришельца все пошло кувырком», – хмыкнул про себя сын консорта. Даже мысленно Сай не собирался называть его братом. Если не считать нескольких встреч за парадными обедами, они оставались чужими друг другу. И сейчас Сай считал часы, оставшиеся до Посвящения, после чего, как он думал, с этим неприятным знакомством будет покончено.

Сай предвкушающее улыбнулся. Разумеется, он выполнил приказ отца, не создавать проблем Глену. И в том, что, в течение этих дней обошлось без склок, ссор или кровопролития, есть и его заслуга.

Но, нельзя же, запретить сыновьям ближних лордов выразить свое почтение господину Глену? И, по его расчетам, будет чудом, если парень сможет до полуночи от них вырваться. А завтра, во время Посвящения, твердо стоять на ногах: эрлийское вино на редкость коварно.

Его вывели из размышлений чьи-то тяжелые шаги, раздавшиеся за дверью. Тихий голос слуги, убеждавший гостя удалиться. А затем дверь распахнулась, явив взгляду Сая, его соперника и брата.

– Простите, лорд Сай, я пытался его остановить… – попытался оправдаться слуга. Сай взмахнул рукой, прерывая поток извинений.

– Можешь идти, Рассел.

Когда слуга торопливо скрылся за дверью, Сай улыбнулся, не разжимая губ.

– Не ожидал увидеть вас здесь, лорд Глен. Тем более, сегодня.

Ему показалось, или в темных глазах парня мелькнула усмешка?

– С моей стороны невежливо не выразить вам благодарности за ваше гостеприимство. Ваши друзья изо всех сил стараются сделать мое пребывание в этом доме… приятным.

– Не понимаю, о чем вы, лорд Глен, – с деланным безразличием отозвался сын консорта. – Но, прошу, располагайтесь.

К его досаде, Глен, проигнорировав предложенное кресло, опустился на стул, стоящий у окна. С его места отлично просматривалось зеркало. Сай беспокойно глянул на него, от души надеясь, что неприятный визит не затянется.

«И Элинор не захочет поговорить со мной именно сейчас…»

– Может, перейдем «на ты»? – неожиданно спросил Глен. – Мы же почти ровесники.

Сай, говоривший «ты» только близким людям, на мгновение нахмурился. Но лицо Глена, освещенное закатным солнцем, было таким открытым и искренним, что он против воли кивнул.

Честность и прямолинейность – редкие качества при дворе. Глядя в глаза двоюродного брата, Сай с грустью подумал, что, возможно, при других обстоятельствах они могли бы подружиться…

«Если б ты не приехал, чтобы забрать то, что принадлежит мне по праву!»

Словно прочитав его мысли, Глен заговорил о Посвящении, и о том, что ритуал может оказаться очень опасным. Сай едва не рассмеялся, но не успел возразить, ни слова, потому что зеркало вдруг засветилось.

Он вскочил на ноги, собираясь закрыть его от Глена, но спохватился поздно: тот спокойно повернулся, ожидая, когда в глубине стекла появится изображение.

Лицо Элинор озарила нежная улыбка. С живыми цветами в волосах, в легком платье из синего шелка, она казалась самим воплощением юности и красоты.

– Сай, добрый вечер… – ее голос оборвался. Серые глаза удивленно расширились, она машинально подняла руку, поправляя цветок в волосах.

– Вы?!

Сай почувствовал, как болезненно сжалось сердце. В голосе Элинор ему почудилось и удивление, и, одновременно, узнавание. Они с Гленом, что, встречались раньше?

Повернувшись к двоюродному брату, Сай заметил еще кое-что. Его взгляд, устремленный на девушку, неуловимо изменился. В нем угадывалось странное тепло и легкая грусть. Так смотрят на нечто очень ценное и, в то же время, бесконечно далекое, однажды потерянное.

Сын консорта вдруг почувствовал себя лишним: «Да что здесь вообще происходит?!»

– Добрый вечер, моя леди, – Глен улыбнулся с непривычной мягкостью. – Рад, наконец, видеть вас. В прошлый раз ваша магическая связь была односторонней.

К щекам Элинор прилила кровь. Её настроение ухудшилось еще быстрее, стоило ей заметить позади парня бледного Сая.

– Представьтесь, мой лорд, – сухо сказала девушка, стараясь выглядеть спокойной, – или же попросите об этом лорда Сая. Невежливо общаться с незнакомой дамой, а также трогать чужие вещи без разрешения.

– Добрый вечер, Элинор. Разреши представить тебе моего двоюродного брата, лорда Глена, Глен, это леди Элинор Тэнгу, моя нареченная, – холодно и официально произнес Сай. Он догадался, что старается напрасно – его кузен и так знает, кто перед ним.

И тут же обратился к Глену:

– Позволь узнать, что ты имел в виду, говоря, о «магической связи»?

Тот выглядел немного смущенным:

– Просто у меня есть способность ощущать чужую магию. Леди Элинор видела прошлый прием.

– Понятно, – сквозь зубы процедил Сай.

Ему отчаянно захотелось выбросить зеркало в окно. Желательно вместе с человеком, который занял сейчас его место и так непринужденно беседует с Элинор.

– Простите за нескромный вопрос, но почему вы не при дворе, леди Тэнгу?

Девушка отвела взгляд.

– Мне приходится часто ездить по стране. А Его Светлость требует от своих придворных постоянно находиться рядом.

– Скоро все изменится, – пообещал Сай. – Элинор, если у тебя что-то срочное…

Девушка поняла намек.

– Я только хотела пожелать тебе удачи, на Посвящении, Сай, – спохватившись, она взглянула на Глена, – и, конечно, вам, лорд Глен.

– Избран будет только один, – напомнил Глен.

– Я знаю. Но мне бы не хотелось, чтобы это стало причиной ссоры между вами.

Зеркало потускнело, свидетельствуя о том, что волшебство исчезло без следа. Повисло неловкое молчание. Каждый знал или догадывался, о чем думает другой.

Между ними пролегла пропасть. И не только Посвящение и мифическая сила Огня тому причиной…

Глава 8

Вернувшись в отведенные ему комнаты, Глен собирался отпустить слуг и лечь спать. Все-таки следующий день обещал быть сложным. Завтра он сделает первый шаг по пути, который выбрал. Или же, выбор сделали задолго до его рождения?

«Я справлюсь, отец. Даже если все будет против меня…»

Глен обвел спальню равнодушным взглядом, подумав, что комната в доме, где он вырос, куда меньше по размерам, проще обставлена, но несравнимо более уютна. Сочетание цветов – золотистого, белого и красного – ему не нравилось, так же, как и пушистый ковер под ногами, и слишком мягкая кровать.

Ему казалось, что он задыхается здесь.

Но, возможно, дело даже не во дворце, и его обстановке, безусловно, помпезной и подчеркивающей богатство и могущество правителя, а в людях, окружающих его со дня приезда. За теплыми улыбками и ласковыми словами скрывалось нечто темное, обволакивающее Глена подобно липкой паутине. Алчность, зависть, страх и тщательно скрываемая ненависть, – вот те чувства, с которыми ему пришлось соприкоснуться.

«Неужели люди так лицемерны и, в то же время, так глупы, что не понимают, что все их происки, как на ладони?»

Ему вдруг отчаянно захотелось вернуться домой. Туда, где никто не видел в нем племянника консорта.

«Наверное, если бы не она, меня бы здесь не было. Даже, несмотря на желание отца и легендарную силу Огня…»

Он подошел к окну, собираясь распахнуть его, чтобы впустить в комнату немного воздуха, как вдруг стекло зазвенело. Неужели сторонники консорта все же решили от него избавиться? Глен пригнулся, ожидая более серьезной попытки, но ничего не произошло. Зато, когда он поднял голову, то заметил мелькнувший среди деревьев женский силуэт.

Настроение стало еще хуже. Он даже подумал, не стоит ли сделать вид, что ничего не заметил. Но, зная настойчивость Магды, Глен мог с уверенностью сказать, что девушка может полночи провести в саду, ожидая встречи. И хорошо, если её не заметит стража.

Глен распахнул окно. Легкий ветерок, наполненный горьковатым запахом какого-то цветка, растрепал его волосы. Решив не терять времени и, что немаловажно, не привлекать внимания слуг, он перемахнул через подоконник.

Магду он нашел в беседке на берегу небольшого пруда. Девушка старательно ломала на кусочки лепешку, прихваченную с ужина, и кидала её уткам. Она казалась полностью поглощенной своим занятием, и все же  обернулась на звук шагов.

Её лицо тут же вспыхнуло румянцем, и девушка поспешно отступила в тень. Пальцы дрогнули, и последний кусочек лепешки упал не в воду, а ей под ноги. Но Магда даже не заметила этого:

– Лорд Глен, я…

– Здравствуйте, леди Магда, – Глен склонил голову. – Не припомню, виделись ли мы с вами сегодня.

Ровный, полный ледяной вежливости, голос лорда заставил Магду поджать губы. Но она отнюдь не принадлежала к тем робким девицам, которые теряют дар речи, при виде любимого мужчины:

– К сожалению, не виделись, Глен. Так же, как и вчера, и два дня назад. Наверное, вы слишком обласканы вниманием при дворе консорта, чтобы помнить о старых друзьях.

Глен переступил с ноги на ногу, мечтая, как можно быстрее, закончить этот нелепый разговор.

– Магда, вам, наверное, лучше всех известно, как «тепло» меня здесь приняли. И я не знаю, что принесет мне завтрашний день. Даже, увижу ли я заход солнца. Но это – только мои проблемы. Мне бы не хотелось втягивать в это, ни вас, ни вашего отца.

Девушка грустно смотрела на него, словно желая сказать: «Слишком поздно, Глен. С того дня, как мы встретились, на радость или на беду…»

– А вы верите, в роковые встречи, Глен? Когда люди, еще вчера не знавшие друг друга, внезапно становятся самыми родными? – вдруг воскликнула она.

Глен помолчал немного, словно собираясь с мыслями. Ну, как объяснить этой, излишне романтичной девочке, что такие встречи, если случаются, лишают человека свободы выбора. Даже если приносят только горе и слезы…

«Как тогда, в детстве!»

– Я не думаю, что это – та тема, которую стоит обсуждать поздним вечером, леди Магда. Вы уже закончили кормить уток?

Девушка кивнула, не глядя на него.

– Тогда давайте я провожу вас к вашему отцу.

Магда вскинула голову и, приподняв юбки, словно вихрь пролетела мимо него. Затем вдруг притормозила у огромного куста сирени, чьи ветви протянулись над дорожкой, бросив через плечо:

– Завтра Посвящение, верно? Мой отец сказал, что у вас нет шансов. Но я хочу, чтобы вы знали, Глен: даже если вы проиграете, я буду на вашей стороне. Приходите. Моя рука, состояние и покровительство семьи Демер – это не то, на что вы рассчитывали, но это лучше, чем ничего.

Глен потрясенно смотрел ей вслед, подумав о том, что ему впервые в жизни признались в любви, и сделали предложение. Магда – действительно необычная девушка.

Как жаль, что все это совершенно напрасно.

***

Той ночью Элинор не спалось. Провалявшись несколько часов без сна, она поднялась, и, надев легкое платье, вышла в сад.

Небо обозначилось низким и хмурым. В воздухе чувствовалась свежесть. Элинор даже подняла руку, чтобы проверить, не начинается ли дождь?

Медленно обойдя дом, девушка остановилась возле небольшой круглой клумбы с цветами. Мальва печально наклонила сиреневые головки, листья заметно пожухли. Стоило Элинор прикоснуться к ним, как один из листочков, с легким шуршанием упал на землю.

Девушка вздохнула, и раскрыла ладонь, мысленно призывая Тилли. Летучая рыбка появилась почти сразу, и спикировав откуда-то сверху, задела хвостом хозяйку по лицу.

– Тилли, – возмутилась девушка, – это все-таки твоя работа!

В ответ рыба медленно проплыла в воздухе вперед-назад. Элинор была готова поклясться, что Тилли пыталась высказать свое возмущение: «Ну, не ночью же».

Девушка укоризненно покачала головой. Мягкий свет, охвативший тельце летучей рыбы, перешел на ладонь Элинор. Волшебница осторожно прикоснулась к увядающему цветку.

…И ничего не произошло. Удивленная до глубины души Элинор, снова и снова направляла исцеляющий свет на растение. Только спустя минуту мальва начала оживать.

Девушка застыла на месте. Как такое могло случиться? Неужели сила рода перестала ей подчиняться?! Ей, деве Тэнгу?

«Нужно пересмотреть записи, оставленные бабушкой. И старые книги тоже. Возможно, там найдется подсказка. Если, конечно, я просто не переутомилась в последнее время, – думала Элинор, – как жаль, что я не смогу увидеть Посвящение».

Девушка вздохнула – если магическая сила нестабильна, нечего и думать о том, чтобы подсмотреть такой ритуал, как Посвящение. Наверняка, там установят защитные щиты. Или жрецы почувствуют её присутствие, и с позором выкинут вон.

Элинор жалела, что не сможет увидеть Сая, и, хотя бы мысленно, поддержать его. От Сая её мысли плавно перетекли к его сопернику. То, как он смотрел на неё тогда, в зеркале…

«Глупости. Тебе показалось, – убеждала она себя. – Твое тщеславие переходит все границы, дорогая Элинор. И все же, в нем есть что-то странное. Может, он тоже одарен магически? С появлением этого парня у нас все пошло наперекосяк».

Элинор даже не представляла, что думала совершенно так же, как её жених.

Глава 9

Глену часто снился один и тот же сон. Высокое голубое небо, с размытыми по нему легкими облачками, красноватые лучи восходящего солнца, бьющие в лицо. Ветер, шумящий в ушах…

Резкий поворот в воздухе, размах широких крыльев, каждым из которых можно снести небольшой дом. Чувство свободы, незнакомой обычному человеку…

Но сегодня в этом сне появилось и что-то новое. Он чувствовал, что не один. Крохотная, по сравнению с ним, человеческая фигурка застыла на его спине, неуверенно касаясь рукой шеи. Поворачивая голову, он видел только отливающим красным локон, скользящий по чешуе. И отчего-то сегодня он летел медленно, осторожно, опасаясь, как бы порыв ветра не сбросил его спутника…

Глен распахнул глаза. Он действительно был драконом в этом странном сне! Чувство потери обожгло столь остро, что, на мгновение, ему расхотелось возвращаться в реальный мир.

«Говорят, люди, утратившие какую-нибудь способность, или часть тела, ощущают этот недостаток до конца жизни. Но как можно тосковать по тому, чем даже не являешься? Род драконов давно прервался».

И все же, Глен немного лукавил. Пусть он не испытывал радости полета, но ощущения от изменения своего тела и превращения в другое существо у него были.

Усилием воли, прогнав ненужные воспоминания, он поднялся. В этот миг дверь распахнулась, и появился слуга, приставленный к нему лордом Демером:

– Лорд Глен, нужно спешить!

– Что случилось? – нахмурился Глен. – Посвящение начнется еще только через три часа.

– У меня срочное известие от лорда Демера. По приказу консорта, время ритуала перенесли.

«Ну, конечно, – невесело улыбнулся Глен, – этого следовало ожидать. Консорт не в силах запретить мне участвовать в Посвящении, но, если я опоздаю, то винить будет некого».

– Сколько осталось времени? – отрывисто спросил Глен.

Слуга сглотнул.

– Три минуты, лорд, – он попятился назад, к двери, чтобы не попасть под горячую руку. Не зря же в прошлом, гонцов, принесших дурные вести, казнили.

Но Глен не обратил на него внимания. Он прекрасно понимал, что, за три минуты не доберется до святилища Огня, где проходило Посвящение.

«Не хотелось бы преждевременно раскрывать все карты… Но иначе мне просто не успеть».

Посланец лорда Демера, повинуясь знаку Глена, исчез за дверью. Он несколько минут провел в томительном ожидании, но племянник консорта так и не вышел. Наконец, решившись, он осторожно приоткрыл дверь.

Комната пустовала.

***

Святилище построили в незапамятные времена, задолго до того момента, как возникла столица и дворец консорта. Здание с высокой треугольной крышей, сложенное из больших, плохо подогнанных друг к другу камней. В стенах не заметно ни единого окна, только узкие щели, почти не пропускавшие света.

Здесь всегда, даже в летний день, царил полумрак и холод. Сай переступил с ноги на ногу, пытаясь сдержать дрожь. Несмотря на тяжелый плащ, пропитанный особой огнеупорной смесью, и теплую одежду, прикрывавшую почти все тело, он замерз.

И зачем отец вытащил его в такую рань, перенеся время Посвящения? Неужели все еще надеется переиграть жрецов? Или, тоже поверил в некую избранность своего племянника?

Встретившись взглядом с консортом, на лице которого без труда читалась мрачная решимость, Сай вспомнил свой последний разговор с ним:

– Сын, ничему не удивляйся, и приготовься принять Посвящение в любое время, когда я скажу. Жрец назначил день ритуала только с тем условием, что Глен будет участвовать. Но я – все еще правитель Тэнгурина! Никто не помешает тебе получить знак Огня!

Подумав о яростном пламени, Сай машинально потер правую руку, обнаженную до локтя. Личный целитель отца покрыл её тонким слоем особой, незаметной и лишенной запаха, смесью. Это должно уберечь Сая от ожогов, но, все равно, мысль о том, что огонь опалит его тело, радости не добавляла:«Как же не повезло… Отец рассказывал, что, когда он проходил Посвящение, жрецы развели совсем маленький костер. Он провел над ним рукой, и все. Зато сегодня наверняка разведут огромное пламя, в честь такого небывалого события – двух участников Посвящения».

Сай не испытывал злости по отношению к двоюродному брату, скорее, сожаление и грусть, из-за того, что парень, начитавшись старых легенд, решил вмешаться в то, что его совсем не касалось. Даже если он не опоздает, шансов пройти ритуал, у него нет. Никто из целителей не позаботился о том, чтобы защитить тело Глена от огня.

– Кажется, пора начинать, – в тишине святилища голос консорта прозвучал на редкость громко. Сай бросил быстрый взгляд в его сторону. На лице отца отчетливо читалось удовлетворение, словно все уже закончилось, и его сын получил право стать наследником.

«Боюсь, ты торопишься, отец», – подумал Сай. Какое-то нехорошее предчувствие сдавило его грудь. И, словно в ответ, на эту мысль, тяжелая дверь внезапно распахнулась.

– Прошу прощения, я немного задержался.

– Ты! – взревел консорт, при виде запыхавшегося Глена. Немногочисленные лорды, удостоенные чести увидеть Посвящение, отступили назад, пытаясь слиться со стеной. Никому не хотелось привлечь внимание правителя.

Напротив, старый жрец, опираясь на палку, медленно выступил вперед. В его голубых, по-прежнему ясных, глазах, устремленных на Ирмия, мелькнула насмешка:

– Теперь действительно можно начинать.

Консорт справился со вспышкой гнева. Ничего не поделаешь, придется наблюдать за этим фарсом. С тем, кто осмелился поступить против его воли, предупредив Глена, он еще успеет разобраться.

Глен встал рядом с двоюродным братом. Их взгляды встретились. Сай смотрел с сожалением, темные глаза Глена излучали уверенность и силу.

– Ты зря пришел сюда, Глен, – тихо обронил сын консорта, рассматривая рубашку с короткими рукавами, в которую был облачен Глен.

– Не узнаешь, пока не попробуешь, верно? – улыбнулся тот.

Жрец ударил палкой о каменный пол, призывая к тишине.

– Подойдите ко мне, молодые люди, – обратился он к ним.

Старик долго вглядывался в лицо каждого из соперников, словно пытаясь прочесть их будущее. Потом открыл книгу и принялся монотонно читать на древнем языке, которым владели только жрецы.

Сай почувствовал, как боль сжала виски. «Скорее бы все это заканчивалось», – подумал он, даже не обрадовавшись, когда жрецы стали разжигать священное пламя.

В небольшое углубление, сделанное в полу, бросили несколько камней, вспыхнувших красноватым цветом. Затем туда же полетели тонкие ветки дерева, которое росло в саду консорта. По преданию, это дерево пережило Большую войну, случившуюся несколько поколений назад. Затем старый жрец негромко пропел какую-то длинную фразу, и по сложенным веткам побежали языки пламени.

Удивительное дело! Быстро уничтожив дерево, костер не погас. Напротив, с каждой секундой он разгорался все сильнее, все ярче. Дыма практически не было, и цвет пламени постоянно менялся – от золотистого с алыми вспышками – до голубоватого.

Жрецы медленно отошли назад. Сай, которому жар уже опалил лицо, несмотря на накинутый на голову капюшон, хотел последовать их примеру, как вдруг заметил, что его соперник не двигается. Глен, не отрываясь, смотрел в огонь. Казалось, он даже не замечает, разлетающихся во все стороны искр и все усиливающегося огня.

«Он, что, улыбается? – потрясенно думал Сай. – Ему не страшно? Неужели он – сумасшедший?!»

Самому Саю давно уже не по себе. Даже пламя свечи способно причинить боль, что уж говорить о яростном пламени, готовом за доли мгновения превратить любого в горстку пепла: «Подлые жрецы! Вы обманули, и отца, и меня! От этого огня невозможно защититься! Или они хотят, чтобы наследник остался без руки?»

Он оглянулся назад, в поисках отца, но за блеском пламени невозможно что-либо рассмотреть. В следующую секунду его кто-то схватил за руку и дернул в сторону: на место, где только что стоял сын консорта, с шипением упал горячий камень.

– Осторожнее, – крикнул ему Глен, и Сай резко отдернул руку.

Позор-то какой! Отвлекся на секунду, и его, будущего наследника, приходится спасать от огня, как ребенка!

Терзания Сая прервал голос жреца:

– Молодые лорды, прошу вас подойти, и пусть Священный огонь отметит достойного.

Сай убедился, что это – не совсем та формулировка, которая обычно использовалась. Бушующее пламя, пусть и частично контролируемое жрецами, пугало его по-прежнему. Но, отступить сейчас, выглядело бы постыдной трусостью.

Они шагнули одновременно, протягивая правые руки к огню. И, почти сразу же, послышался радостный возглас, потонувший в отчаянном, полном невыносимой боли, крике.

…Консорт, нетерпеливо постукивая носком сапога о пол, ожидал конца Посвящения. Вот сейчас, его сын выйдет, показав всем рисунок на руке. Младший жрец обещал с этим помочь. И тогда утихнут, наконец, слухи о «первом сыне» и «истинном наследнике драконов».

Ирмий вздрогнул, услышав крик, и бросился вперед. Но, почти сразу же, двое жрецов преградили ему дорогу:

– Ваша светлость, Посвящению нельзя мешать. Подождите, пока пламя погаснет.

«Что там происходит?»

Минуты текли невероятно медленно. Ирмию, который до рези в глазах всматривался в пламя, казалось легче самому подставить руку, чем мучиться неизвестностью. В святилище стало очень тихо. Ни одного голоса, ни стона или всхлипа…

Наконец, пламя начало медленно оседать. Вместе с ним таял и барьер, установленный жрецами. Ирмий подался вперед, рассматривая человеческую фигуру, застывшую посредине зала.

«Нет, этого не может быть!»

Человек шагнул вперед. Он был без рубашки, и при свете догорающего костра все заметили затейливый черный узор, покрывающий его предплечье, и опускающийся ниже. Ирмий словно ощутил удар кинжалом в сердце, поняв, кто перед ним. Консорт замер на месте, охваченный такой черной ненавистью и таким чувством разочарования, что, если бы в святилище разрешалось вносить оружие, этот день стал бы для Глена последним. Консорта не смягчило даже то, что племянник осторожно опустил на пол тело его сына:

– С ним все в порядке, – тихо сказал Глен, – просто потерял сознание от боли. К счастью, я успел сбить пламя прежде, чем стало слишком поздно.

– Как глупо! Мог бы и не трудиться, – выдохнул консорт, – какой смысл вытаскивать из огня того, кто ни на что не годен!

Ирмий резко повернулся на каблуках, заставив длинный плащ взлететь в воздух. Он понимал, что ведет себя недостойно, что нужно поблагодарить Глена за спасение сына, и, хотя бы ради приличия, поздравить его с тем, что он прошел Посвящение. И так уже во взглядах лордов и внешне невозмутимых жрецов сквозило осуждение. Но переломить себя консорт не мог.

Неожиданно помощь пришла от старого жреца:

– Думаю, мы обсудим это позднее, – мягко произнес он. – Сейчас важнее позаботиться о лорде Сае. А вас, лорд Глен, от имени жрецов Огня я поздравляю с Посвящением. Поверьте, я прожил немало лет, и видел немало Посвящений, но ваше – первое Настоящее!

– Благодарю вас, – немного смутился тот.

Ирмий не мог больше этого слышать. Он почти бегом бросился к выходу, и только оказавшись за порогом, заметил, что никто из лордов не решился его сопровождать: «Проклятье! Лизоблюды и лицемеры! Неужели поверили выжившему из ума старику? Или решили, на всякий случай, присмотреться к любимчику судьбы? Мало ли что… Настоящее Посвящение… Ха! Дайте срок, и вы все пожалеете об этом! Смертны все, даже драконы! Их толстая шкура не выдержит острой пики или меча, не говоря уже о человеческом теле!»

Глава 10

Заложив руки за спину, Ирмий неторопливо прохаживался по рабочей комнате взад-вперед. Она находилась в западной части дворца, и вечерами консорт мог видеть, как садилось солнце. Почему-то это зрелище, медленной победы тьмы над светом, привлекало его больше, нежели полдень или ранний рассвет. Ему нравилось думать, что все в мире имеет свой конец, причем заранее запланированный.

Но вечером того дня, когда прошло Посвящение, Ирмий не только ни разу не подошел к окну, но даже не прикоснулся к бумагам, скопившимся на столе. В прилегающих к его комнате покоям царила непривычная тишина. Не скользили по коридорам слуги, не слышалось пустых разговоров или даже звука шагов. Дворец будто вымер.

Но Ирмий знал, что это – обманчивое впечатление. Скорее уж его приближенные затаились в ожидании ответного удара правителя. А там, в зависимости от того, консорту или Глену улыбнется удача, можно примкнуть к стороне победителя.

Еще накануне вечером Ирмий был уверен в успехе. Но сегодня он вдруг оказался на краю глубокой пропасти. Один неверный шаг – и все, над чем он трудился, что создавал в течение двадцати лет, рассыплется в прах.

Хуже всего то, что Глен действительно получил неведомую силу. И, если легенды не лгут, он стал по-настоящему опасным противником.

– Не нужно так настойчиво сверлить взглядом стену, Ирмий. А то дырку протрешь. Ремонт – это так дорого, – произнес скрипучий голос за его спиной.

Ирмий обернулся, желая увидеть смельчака, решившего его побеспокоить. И немного расслабился – Тиарма, его дряхлая няня, была одной из немногих людей, которым он полностью доверял.

– Зачем пришла, старая? – консорт практически никогда не называл её по имени. Но пожилая женщина не обижалась.

– Как всегда, помочь, – Тиарма без приглашения опустилась в кресло. Консорт вдруг подумал, что она очень странно смотрится среди окружающей роскоши: худая, как щепка, с выбивающимися из-под платка седыми прядями, и в потертом платье, сшитом с десяток лет назад.

Но понимала она его, как никто другой.

– Ты уже знаешь новости?

– О юноше – будущем драконе? – Тиарма, не стесняясь, зевнула. – И твоем преемнике?

Ирмий скрипнул зубами.

– Если решила посмеяться, то выбрала не то место и время. Не перегибай палку, старая!

– Ну, что ты, дорогой, – в голосе женщины послышалась нежность. – Я знаю, о чем ты думаешь: ты хочешь сделать так, чтобы этот день исчез из памяти людей. Но слишком поздно: о Посвящении уже все знают. Боюсь, народ увидит в этом мальчике героя из древних легенд. Я бы на твоем месте молилась, чтобы с твоим племянником все было хорошо, потому что, в противном случае, тебе припомнят и то, что ты – «второй сын», и изгнание его отца.

– Хватит говорить одно и то же! Лучше подскажи, что делать.

Тиарма улыбнулась беззубым ртом. Выглядело это жутко:

– Готова спорить, обдумывая свои дальнейшие действия, ты забыл об одном человеке. О том, кто действительно в силах тебе помочь.

Консорт выжидающе смотрел на неё. Женщина помолчала еще несколько секунд, затем коротко произнесла:

– Леди Тэнгу.

Ирмий усмехнулся – он действительно забыл об этой женщине, обладающей загадочной силой. А, между тем, простые люди, да и знать, почитали её не меньше, чем мифических драконов. Мередит может стать полезной союзницей. А что касается Элинор, разве она не захочет помочь своим будущим родственникам?

– Ирмий, в прошлом именно леди Тэнгу подтверждала выбор жрецов. Если она скажет, что Посвящение прошло не по правилам, или, еще хуже, имел место обман, то никто не признает Глена, как наследника драконов. Я уверена, что мальчишка тоже об этом знает. Напиши Мередит, как можно быстрее, пока он тебя не опередил.

***

Глен вернулся к себе очень усталым. Его бросало то в жар, то в холод, руки дрожали так, что он не смог бы даже вытащить из ножен клинок: «Идеальная возможность для нападения… Убийцам даже особо стараться не придется».

Хуже всего, что он не понимал причин такой слабости. Является ли это следствием Посвящения, или же что-то пошло не так? Все-таки, как признался жрец, это первое настоящее Посвящение за долгое время.

От Священного пламени его мысли плавно перетекли к человеку, с которым он участвовал в Посвящении. Бедный парень! Слишком слабый и, одновременно, слишком самонадеянный: он рассчитывал, что простая лекарская мазь убережет его от огня. Глен даже собирался послать слугу, чтобы узнать, как себя чувствует его брат, но, подумав, отказался от этого.

Сомнитечно, что Сай нуждается в напоминании о неудачном ритуале. Тем более, от него.

Но, стоило ему войти в комнату, как все мысли о Сае вылетели у него из головы. В кресле у окна сидел Пит, его слуга. Неестественно запрокинутая голова, бледное до синевы лицо, закатившиеся глаза… Глен бросился к нему, потряс за плечо, затем нащупал пальцами пульс.

«Жив, – облегченно выдохнул он. – Но, что с ним такое?»

Перенеся слугу на кровать, Глен послал за личным лекарем лорда Демера. Служащим консорта парень с некоторых пор не доверял.

К счастью, тот не заставил себя ждать. Внимательно обследовав больного, он взял кровь на анализ, и посоветовал несколько настоек из трав. Но Глену не понравилось его озадаченное лицо:

– Вы поняли, что с Питом? – спросил он.

Лекарь замялся.

– Если говорить начистоту, лорд Глен… То это – самый странный случай, с которым я столкнулся за всю свою практику. Симптомы, как при отравлении, но вот каким ядом? Я, честно говоря, в затруднении. Возможно, что-то прояснится, после того, как я сделаю анализ крови.

– Новый яд? – нахмурился Глен.

– Или же, наоборот, очень древний и в наши дни почти не используемый, – признался лекарь. – Я бы даже предположил, что здесь замешана магия.

– Благодарю вас, – Глен проводил его до дверей. – Я думаю, просить вас сохранить все случившееся в тайне, будет лишним.

– Будьте покойны, лорд.

Глен прижался лбом к стеклу, пытаясь привести мысли в порядок. Не слишком ли много событий для одного дня? Сначала опасный ритуал, боль от прикосновения Священного пламени, спасение Сая, ненависть консорта, и, наконец, внезапная болезнь слуги.

Кому нужен Пит, этот тихий и ничем не примечательный человек, не имеющий ни власти, ни золота? Ему просто не повезло. Пытались убить его господина.

«Жаль, что Пит без сознания. Если бы узнать, что он ел или пил, возможно, появилась бы зацепка… Но, почему так быстро? Еще вчера, до Посвящения, консорт не видел во мне никакой опасности? Решил действовать наверняка? Или же, это не Ирмий?»

Отвернувшись от окна, Глен заметил валявшийся на полу костюм из черного бархата, отделанный золотой вышивкой. Глен считал его слишком роскошным, и надевал только несколько раз, на приемы у консорта.

«Наверное, Пит решил почистить костюм в мое отсутствие», – Глен поднял вещь с пола и несколько раз встряхнул. Ему показалось, или в одном из карманов что-то брякнуло? Спустя мгновение он извлек на свет небольшой гладкий камень.

Лицо Глена исказилось. Несмотря на то, что юный дракон еще не вступил в полную силу, он с легкостью ощутил магию в этом предмете. Темную магию разрушения…

«Теперь понятно… Этот камешек предназначался для меня. Бедняга Пит, не повезло тебе с лордом! Ты всего лишь выполнял свою работу, и оказался в опасности. Но, чей же это камень? На артефакты жрецов не похож… Скорее, обычный булыжник, подвергшийся магии изменения».

Глен поднес находку к лицу, осторожно принюхался, и ощутил слабый, неразличимый для человеческого обоняния, но не для дракона, аромат цветочных духов.

«Подарок от прекрасной леди. Насколько я помню, в этой стране есть только одна семья, где женщины обладают магической силой. Отличная причина, чтобы посетить леди Тэнгу и задать ей пару неприятных вопросов!»

***

К удивлению Глена, ему не пришлось придумывать повод, чтобы покинуть дворец. На следующий день его посетил лорд Демер с поручением от консорта.

Они медленно шли по садовой дорожке. Отец Магды смотрел как-то по-новому, с уважением и некоторой опаской, и это не ускользнуло от внимания Глена.

– Прошу вас, лорд, хоть вы не ведите себя так, словно я прямо сейчас превращусь в дракона и спалю этот дворец!

– А у вас есть повод? – вкрадчиво спросил старый лорд. И, не дожидаясь ответа, добавил, – поверьте, Глен, мне очень жаль, что, несмотря на успешно пройденный ритуал, и все, что вы сделали для лорда Сая, к вам относятся… скажем так, не по-родственному. Но это – обратная сторона жизни правителя. Если вы действительно стремитесь к трону, то должны готовиться к любым неожиданностям.

– Я не настолько честолюбив, как думают.

– И все же, вы понимаете, что стали угрозой для Его Светлости? – лорд Демер понизил голос, словно опасаясь чужих ушей. – Вы зашли так далеко, Глен, не только же ради силы Огня?

Глен сделал вид, что не услышал вопроса.

– Ладно, держите свои секреты при себе. Жрецы вас поддерживают. Но сейчас вам бы лучше ненадолго исчезнуть. Дайте время консорту и его двору смириться с мыслью, что трон Тэнгурина унаследует не сын Ирмия, а племянник.

«Как будто он с этим смирится», – подумал Глен, вспоминая искаженное яростью лицо дяди.

– Благодарю за совет, лорд Демер. Я как раз хотел немного попутешествовать. Несмотря на то, что Тэнгурин – это родина моего отца, я её почти не знаю. Куда бы вы посоветовали мне отправиться?

Лорд Демер помедлил с ответом.

– Восточные Холмы очень красивы в это время года. Кстати, там живет леди Тэнгу с дочерью. Вы, конечно же, слышали о ней?

На лице Глена не дрогнул ни один мускул. Лорд Демер разочарованно вздохнул:

– Вы сделаете приятное консорту, если навестите эту даму. И, если позволите, небольшой совет от меня лично: постарайтесь ей понравится. Леди Тэнгу должна подтвердить выбор жрецов. Хоть это – всего лишь традиция…

Глен улыбнулся так радостно, словно ему не приказали отправиться в изгнание, пусть и завуалировано, а, как минимум, подарили половину Тэнгурина, и, вежливо попрощавшись с лордом, отправился к себе.

Демер долго стоял, глядя ему вслед, пока вдруг не послышались легкие шаги, и из-за куста цветщих акаций не показалась стройная девичья фигурка.

Подбежав к отцу, Магда взяла его за руку и пытливо заглянула в лицо:

– Ты ведь не сказал ему, верно?

– О том, что наследник дракона должен жениться на девушке из рода Тэнгу? – Демер чуть слышно вздохнул. – Магда, это глупо. Рано или поздно, он все равно узнает.

– Ты же сам говорил, что это – просто традиция, – упрямо возразила девушка. – Люди должны сами решать свою судьбу. И Элинор не выйдет за него. Она обручена с Саем!

– Официально – нет, – обронил лорд. – Помолвка заключается после Посвящения, а поскольку Сай его не прошел…

Отчаяние, мелькнувшее в глазах дочери, заставило Демера в десятый раз пожалеть о том, что прошлое нельзя изменить. Он тогда поехал бы другой дорогой, позаботился об охране и… никогда не встретился бы с племянником консорта.

– Но Элинор любит Сая! Ведь так? – воскликнула девушка.

«Именно на это и рассчитывает Его Светлость. Даже забавно, что такой опытный политик и моя глупая дочь в чем-то совпали», – Демер крепко сжал руку дочери.

– Пойдем, Магда. Ты все равно не сможешь ничего сделать, только ждать его возвращения.

«Вместе с Элинор Тэнгу, или одного».

Глава 11

Когда дворецкий доложил леди Мередит о прибытии гостя, женщина изменилась в лице. Ей пришлось даже схватиться за спинку кресла, чтобы не упасть.

– Как вы сказали? Лорд Глен? – переспросила она.

– Да, племянник Его Светлости, – дворецкий с беспокойством взглянул на хозяйку. – Но, если вы плохо себя чувствуете, я попрошу его…

Мередит сделала несколько глубоких вдохов. Ладони стали влажными, и она осторожно вытерла их полотенцем.

– Не нужно. Для родственника консорта я всегда дома.

Дворецкий вышел. В ожидании гостя Мередит рассеянно крутила браслет на руке. Лорд Глен… Может, это все-таки ошибка?

«Что нужно здесь этому выскочке? Неужели камень не подействовал? Он приехал из-за Элинор? Или же в чем-то меня подозревает?»

Услышав шаги, Мередит навесила на лицо вежливую улыбку и повернулась. Глядя на неё, никто не смог бы подумать, что она боится предстоящей беседы или хоть немного нервничает.

Но, когда её взгляд встретился с темными глазами Глена, леди Тэнгу потребовалось все её самообладание, чтобы не вздрогнуть. Перед ней стояла не просто копия консорта. У Ирмия, несмотря на всю его власть и богатство, никогда не было такой силы. Опасной, темной и с трудом сдерживаемой силы, которая сквозила в каждом движении, в каждой улыбке.

– Добрый вечер, леди Тэнгу, – он поклонился, и даже Мередит, столь взыскательная в отношении молодых людей и требований этикета, не смогла найти, к чему придраться.

– Добрый вечер, лорд. Прошу садиться.

Мередит с неудовольствием отметила, что её голос дрожит. «Успокойся, – одернула она себя, – вы с ним даже не знакомы. У племянника консорта много врагов. Даже если он нашел камень, как мог догадаться, что он – от тебя?»

– Леди Мередит, прежде всего я хочу попросить прощения за внезапный визит. Позвольте представиться: Глен, племянник Его Светлости.

– Очень рада знакомству, лорд Глен, – Мередит раскрыла и закрыла веер, даже не пытаясь изобразить заинтересованность. – Кажется, вас можно поздравить? С успешным Посвящением?

Глен усмехнулся, заставив хозяйку дома насторожиться:

– И не только с этим, леди Мередит. Благодаря счастливой случайности мне удалось избежать тяжелой болезни… или даже смерти.

Мередит отвела глаза в сторону, не в силах выдержать его взгляда.

– Вы говорите загадками, лорд. Впрочем, не сомневаюсь, что, получив силу Огня, вы приобрели множество недоброжелателей…

–… и одна из них – леди Тэнгу, верно?

Мередит резко выпрямилась:

– Вы забываетесь, лорд! Даже племяннику консорта не позволено оскорблять леди в её же доме!

Её полный ярости взгляд пропал даром – Глен, повернувшись к окну, любовался цветущими розами.

– С каких пор, говорить правду стало оскорблением? Вы пытались меня убить, леди. Тем более, что у меня есть доказательства, – он вытащил из кармана завернутый в платок небольшой камень и показал его леди Тэнгу. – Узнаете?

Мередит прижала руку к груди, словно ей внезапно стало не хватать воздуха.

– Я не понимаю… – выдавила она из себя, – какой-то камешек…

Улыбка исчезла с лица Глена, взгляд стал холодным и жестким. Мередит даже подумала, что настоящий дракон так мог бы смотреть на насекомое, пытающееся его укусить.

– Из-за этого «камешка», как вы сказали, заболел мой слуга. К счастью, я нашел его раньше, чем случилось непоправимое. Я понимаю, за что вы ненавидите меня, – я разрушил ваши честолюбивые мечты о браке дочери с сыном консорта. Но вы даже не подумали о людях, которые могут пострадать!

– Я не имею к этому никакого отношения, – собравшись с силами, ответила Мередит. – Амулеты, вызывающие болезнь, не такая уж редкость. Хоть и стоят недешево.

– Вы правы. Но у меня в руках – обычный камень, который изменился только благодаря магии Тэнгу. Это – действительно редкость. И еще одно. У меня отличное обоняние, а камень пахнет теми же цветочными духами, что вы сегодня использовали, леди.

Повисло молчание. Глен неторопливо подбрасывал на ладони камешек, словно забыв о том, как он опасен, Мередит неподвижно замерла в своем кресле.

Она никогда не чувствовала себя такой беспомощной. Даже живя при дворе, среди постоянных интриг, когда трудно определить, где друзья, где враги, или после смерти мужа, оставшись практически без средств, Мередит всегда успешно отстаивала интересы семьи. Сам консорт, столкнувшись с леди Тэнгу пару раз, отдавал ей должное.

И сейчас, в этой простейшей игре, её обошел мальчишка?! Не только избежал болезни, но еще и сумел обернуть силу Тэнгу против неё же!

«Кажется, я начинаю понимать консорта. От него нужно избавиться, и как можно скорее!»

Из письма правителя она знала, что жрецы признали Посвящение Глена настоящим. А, значит, парень действительно получил силу Огня, пусть пока еще и не умеет ей пользоваться: «Ты все еще человек, Глен… Я не позволю тебе стать драконом!»

– Допустим, – начала Мередит, вкрадчиво улыбнувшись, – только допустим, что вы правы, Глен. И этот камень послала я. Обращаю ваше внимание, что это – не признание. Но кое-что вы не учли. Судьи консорта – обычные люди. Они не способны ощутить магию Тэнгу, и сочтут этот камень обычным булыжником, коих тысячи. Если вы выступите с обвинением, вас поднимут на смех. Тем более, что вы до сих пор находитесь в добром здравии, несмотря на то, что таскаете его с собой.

Глен убрал камень.

– Вы – достойный противник, леди Мередит, – с некоторым уважением отозвался он, – сражаетесь до последнего. Что ж, отвечу по порядку. Этот камешек слишком маленький, чтобы навредить дракону.

Мередит отодвинула кресло подальше от него. Такой суеверный страх позабавил Глена.

– И второе. Я и не собирался идти в суд. Но есть один человек, которого мы оба знаем, и он подтвердит мои слова.

Мередит похолодела, не сомневаясь в том, что сейчас услышит.

– Я прошу вас пригласить сюда леди Элинор Тэнгу, – безжалостно закончил Глен.

Впервые за долгое время женщина обрадовалась тому, что Элинор часто приходится работать за пределами замка. Хоть в чем-то ей повезло.

– Мне очень жаль, лорд Глен, но моя дочь уехала. И вы зря надеетесь на её особое к вам отношение. Если вы возьметесь настаивать на своих бредовых обвинениях, я уверена, что Элинор поддержит мать, а не чужого ей человека, – с горячностью заявила Мередит. Потом решительно поднялась, – была рада повидаться с вами, лорд Глен. Надеюсь, ваше дальнейшее путешествие окажется приятным.

Ей хотелось, как можно быстрее избавиться от незваного гостя, чтобы хорошенько подумать, что делать дальше. Но тот даже бровью не повел:

– Если честно, я надеялся на ваше гостеприимство, леди Мередит. Уже темнеет, а поблизости нет никакого жилья.

– Вы испытываете мое терпение, лорд, – женщина протянула руку к колокольчику, чтобы вызвать слуг. Но её остановил неожиданный вопрос:

– Скажите, Элинор будет приятно узнать, что вы едва не убили человека? Или лжесвидетельствовать, если дело все же дойдет до суда?

Леди Тэнгу медленно опустила руку, и повернулась к нему. Сейчас она ничем не напоминала благородную и утонченную даму, будущую родственницу консорта. Глен увидел перед собой тигрицу, готовую защищать себя и своих детенышей до последнего.

– Вы ничего ей не скажете, – свистящим шепотом ответила Мередит.

Глен быстро поднялся и отступил за кресло, следя за каждым движением женщины. От неё сейчас можно ждать чего угодно.

– Это зависит от вас, леди Мередит. Выпейте воды и успокойтесь немного.

Как ни странно, но эти слова привели леди Тэнгу в чувство. Она несколько раз глубоко вздохнула, словно отгоняя мрачные видения, потом огляделась вокруг и вдруг вспомнила о своих обязанностях хозяйки дома. Она не предложила гостю даже стакана вина.

– Простите, лорд, я совсем потеряла голову. Впрочем, кто остался бы спокойным, в таких обстоятельствах? Несправедливые обвинения выведут из себя даже святого! – она позвонила в колокольчик, и приказала горничной накрывать на стол.

Пока слуги готовили стол к ужину, хозяйка дома и Глен сидели молча. Каждый думал о своем, не отвлекаясь на обычную светскую болтовню. Оба понимали, что это – всего лишь короткая передышка.

Мередит размышляла о том, как сложно теперь выполнить просьбу консорта, Глен же пытался представить, как добиться цели, не вызвав еще большей ненависти у матери Элинор.

«Хотя, куда уж, большей, – грустно улыбнулся он, наблюдая краем глаза за хозяйкой дома, – надеюсь, яда у неё под рукой нет… Раз уж камешек Тэнгу не подействовал. Какие они все-таки разные с Элинор. Та никогда бы так не поступила».

Мысли о девушке согрели его сердце. Он чувствовал её незримое присутствие в этом доме. Элинор проходила этим коридором, распахивала окно в сад, расставляла букеты в вазах и делала многое другое. Обычная жизнь, но, то, что эти действия совершала именно Элинор, несло глубокий смысл для Глена.

Как жаль, что с её стороны все видится совсем иначе. Взять хотя бы реакцию её матери.

После легкого ужина леди Тэнгу провела гостя в рабочую комнату. И на этот раз, тщательно закрыла двери.

– Итак, лорд Глен, на чем мы с вами остановились? Кажется, на том, что вы собираетесь отправить меня в тюрьму?

Глен, которому не понравилось такое шутливое начало, пристально посмотрел на неё. Неужели, леди Тэнгу все для себя решила? Как же сложно с женщинами!

– Ни в коем случае, леди. Я не могу так поступить с матерью моей будущей жены, – без тени улыбки ответил он.

Мередит ответила презрительным взглядом.

– Как это мило с вашей стороны, лорд. И какая неслыханная честь для моей дочери! Явиться неизвестно откуда, и думать, что можете сделать предложение Деве Тэнгу?! Впрочем, это не ваша вина. Вы же чужак, воспитывавшийся вдали от Тэнгурина. Но, так и быть, я просвещу вас: моя дочь выйдет замуж только за наследника консорта!

– Вы совершенно правы, леди. Это – традиция, освященная веками. Но наследником драконов и, соответственно, консорта являюсь я.

Мередит подумала, что пришло время её триумфа. Она улыбнулась, как змея, поймавшая певчую птицу:

– Лорд Глен, вы еще так молоды, и так наивны! Конечно, вы прошли Посвящение, вас признали жрецы. Но, – в её голосе зазвучали жесткие нотки, – ни я, ни моя дочь вас не признаем! Более того, мы скажем, что Посвящение, к которому были, вопреки правилам, допущены двое, является ложным! Как думаете, сколько дней после этого вы проведете в Тэнгурине? Если, вообще, останетесь в живых!

Её страстную речь перебил какой-то шорох. Повернувшись, она заметила, как Глен протянул ладонь в направлении стоявшего на столе подсвечника. Легкий огонек, заплясавший на его руке, перекинулся на свечу, мгновенно зажигая её.

Мередит растерялась, глядя то на свечу, то на своего гостя:

– Это, что, фокус какой-то?

– Нет, всего лишь малая часть силы, которую я получил, – с легким пренебрежением ответил Глен. – Как думаете, леди Мередит, это произведет впечатление на людей? Или придется спалить пару домов, чтобы мне поверили?

Женщина подавленно молчала. Первая партия проиграна вчистую, несмотря на все усилия, и у Мередит хватило ума, чтобы это понять. Но у неё еще оставались козыри в рукаве.

Глен усилием воли погасил пламя, погружая комнату в полумрак. Вскинул голову хорошо знакомым Мередит движением, и той на мгновение показалось, что перед ней стоит консорт.

На мгновение даже она поверила в его право на трон.

– Леди Мередит, вы немедленно прикажете дочери вернуться! Затем, если вам дорога жизнь и честь семьи Тэнгу, вы подтвердите мои права, как наследника. Также вы передадите Элинор мое предложение и сделаете все, от вас зависящее, чтобы она его приняла.

– Какой же ты наглец! – чуть слышно прошептала женщина. И, уже громче, добавила, – я согласна, лорд, признать ваше право, как наследника консорта. Но, прошу, оставьте в покое Элинор! Она ни в чем не виновата! Вы можете выбрать себе любую невесту… Это же просто традиция. С вашей силой вы вполне обойдетесь без Тэнгу…

Глен, не отвечая, направился к выходу. Этот разговор вымотал его сильнее, чем недавнее Посвящение.

– Лорд Глен, – почти умоляюще повторила Мередит.

– Я все сказал.

Стук захлопнувшейся двери возвестил об уходе Глена. Мередит ударила кулаком по столу, едва не опрокинув вазу с цветами: «Как жаль, что мне не удалось отравить тебя!»

Глава 12

Элинор, раскинув руки в стороны, упала на кровать. Все тело ломило, ноги подкашивались, словно она весь день работала в поле, копая тяжелую землю или пропалывая сорняки. А ведь со стороны кажется, что это так просто: обойти поле, двигаясь против солнца, несколько раз коснуться почвы рукой. Тем более, что результат отнюдь не мгновенен, и первого урожая придется ждать еще долгие месяцы.

«Надеюсь, я все сделала правильно», – подумала Элинор, закрывая глаза. Спать хотелось просто невыносимо. Элинор знала, что ей не помешает заснуть, ни жесткая кровать, ни шум за дверью: в гостинице собралось много народа, и большинство из них уже успели оценить хозяйское вино и закуски.

Элинор уже засыпала, когда послышался осторожный стук в дверь. Злясь про себя на нерасторопных слуг, девушка поднялась, накинула платье, наскоро перевязала волосы лентой и открыла дверь.

К её удивлению, на пороге стоял Марк, личный слуга матери. Мужчина лет сорока, крепкий, немногословный, посвященный в большинство секретов леди Тэнгу. У Элинор неприятно засосало под ложечкой – мать никогда не отправила бы Марка, просто чтобы узнать, как у неё дела.

Поприветствовав её, как полагается, Марк зашел в комнату, окинул внимательным взглядом простое убранство, и тут же неодобрительно заметил:

– Не слишком подходящее место для дочери леди Тэнгу.

– Не привередничай, Марк. Мне никто не обещал апартаменты, как у правителя, пока я катаюсь по Тэнгурину. Лучше скажи, с мамой все в порядке?

– Леди Тэнгу в добром здравии, – слуга склонил голову. – Но её посетил неприятный гость.

Элинор недоуменно взглянула на него: разбираться с назойливыми визитерами входило в непосредственные обязанности Марка. Тот выгнал бы из дома и самого консорта, вздумай он докучать его госпоже. То, что Мередит не отдала такого приказа, свидетельствовало лишь о том, что она чего-то сильно испугалась.

«Ничего не понимаю», – растерянно думала Элинор, пока слуга неторопливо снял с плеча и раскрыл дорожную сумку, выложив на стол небольшой сверток.

– Леди Мередит просила вас внимательно ознакомиться с письмом и поторопиться с возвращением в замок. Желательно выехать завтра утром.

Элинор отрицательно покачала головой.

– Вряд ли это возможно. Я еще не закончила работу.

Лицо слуги приняло выражение сдержанного порицания. Вслух осуждать решения молодой госпожи он не мог, поэтому решил прибегнуть к хитрости:

– Надеюсь, вы все же передумаете, леди Элинор. Эти неблагодарные людишки, для которых вы так стараетесь, забудут вас сразу, как вы уедете отсюда. В то время, как ваша матушка очень нуждается в помощи!

Элинор против воли улыбнулась. Марк происходил из простой семьи, но воспитывался в доме Тэнгу с детства. Неудивительно, что он порой выражался так витиевато, что любому лорду впору.

«От мамы, что ли, набрался? Он гордится родом Тэнгу больше, чем я, и, пожалуй, даже больше, чем его хозяйка».

Когда за Марком закрылась дверь, Элинор взяла в руки сверток, оказавшийся довольно тяжелым, словно Мередит прислала не одно письмо.

«Что там может быть? Деньги? Или подарок для кого-то из живущих здесь дворян? Но мама поддерживает связи только со столичными жителями. Не говоря уже о том, что подобные сюрпризы вообще не в её духе».

Элинор внимательно осмотрела посылку. Та была тщательно заклеена, и упакована в непромокаемую бумагу, в нескольких местах запечатана. Девушка узнала печать рода Тэнгу – розу с острыми шипами. Похоже, Мередит придавала большое значение этой посылке.

Элинор потребовалось несколько минут, чтобы с помощью ножа вскрыть печати и развернуть бумагу. Внутри оказалось аккуратно сложенное письмо, и деревянный ларец, окованный железом. Сгорая от любопытства, она тут же попыталась его открыть, но потерпела неудачу.

Тогда Элинор взялась за письмо. От бумаги пахло любимыми цветочными духами матери. Почерк леди Мередит был по-прежнему твердым и четким, но содержание письма девушку поразило:

«Дорогая Элинор!

Я долго думала, прежде чем написать тебе. Поверь, если бы я могла справиться своими силами, то никогда не стала бы впутывать тебя, мою любимую девочку, в такие неприятные дела. Но я так же знаю, что в тебе – моя кровь. Будущее нашей семьи и честь рода Тэнгу дороги тебе так же, как и мне. К тому же, дело в большей степени касается тебя, и твоего счастья.

Прости за долгое вступление, Элинор. Перехожу к делу. Помнишь приезд наследника Сая месяц назад, когда мы обсуждали ритуал Посвящения? Я еще говорила, что это – всего лишь старый обычай, что человек не может стать драконом и т.п. А ты так расстроилась, узнав, что будущий консорт не получит никакой силы.

Увы, дорогая, но мы с Саем ошиблись. Не знаю, почему, но впервые за последние двести лет, Посвящение было настоящим. И наследник Сай его не прошел!»

Строчки письма заплясали перед глазами Элинор. Она покачнулась, и, чтобы удержаться на ногах, схватилась за стол, едва не уронив стоявший на нем кувшин с водой. Чтобы успокоиться, ей пришлось сесть, а потом сделать несколько торопливых глотков: «Сай не прошел Посвящение? Но этого просто не может быть!»

Элинор снова взяла письмо. Какое-то шестое чувство ей подсказало, что неудачный ритуал – еще не все, и главные трудности впереди.

«… К сожалению, был и другой участник Посвящения. Как утверждают жрецы, Глен не только избран свыше, но и получил силу Огня. Я видела это собственными глазами – Глен оказался так любезен, что не только зажег свечи в нашем доме, но и пообещал, в случае, если род Тэнгу не признает его права, спалить еще что-нибудь.

Ты помнишь, Элинор, что, согласно традиции, женщина из рода Тэнгу, обладающая силой, становится супругой будущего консорта? Поэтому этот выскочка и приехал. Глен (язык не поворачивается называть его лордом) официально просит твоей руки…»

Элинор снова прервала чтение. Она с трудом удержалась от того, чтобы не порвать пресловутое письмо: «Мама права, он действительно наглец! Или ему просто плевать на чужие чувства? Делать предложение женщине, обрученной с другим, спустя пару дней после того, как получил силу? Ну, или почти обрученной… Вы слишком самонадеянны, лорд Глен, считая, что это сойдет вам с рук. Неважно, насколько могущественным вы стали, пройдя Посвящение, нужно еще уметь управлять этой силой. А я владею магией Тэнгу с рождения!»

Элинор вздрогнула. Впервые за долгие годы ей пришла в голову мысль использовать свою магию во вред другим. Ей показалось это кощунственным, даже, несмотря на всю её неприязнь к Глену: «Не уверена, что смогу это сделать. Моя сила – против силы Огня. Ничем хорошим это не закончится».

Заметив, что все еще сжимает в руке листок, Элинор осторожно расправила его, и машинально продолжила читать:

«…Представляю, как тебе трудно сейчас, дорогая! Ты любишь Сая, и собиралась выйти за него замуж. А теперь это предложение… Я была бы никуда не годной матерью, если бы позволила тебе принести себя в жертву, или вступить с наследником драконов в магическую схватку.

К счастью, есть еще один выход. Мы можем признать Глена, как наследника консорта, и выиграть время. Совсем не обязательно торопиться с помолвкой. Как ты понимаешь, у нового наследника много врагов, и он смертен, как обычный человек. Нужно только подождать, и тогда все будет так, как задумывалось с самого начала.

Но, хоть мне и тяжело тебе об этом писать… Глен показался мне волевым и очень настойчивым человеком. Он понимает, что женитьба на леди Тэнгу упрочит его положение. И, если он будет настаивать на этом, остается только одно…

В ларце, который я тебе послала, вместе с этим письмом, находится старинное украшение – алый камень, обрамленный в серебро, на толстой цепи. Твоя бабушка говорила, что согласно легенде, одна из наших предков пожертвовала собой, чтобы запечатать некое чудовище, угрожавшее Тэнгурину. От неё остался только этот камень, впитавший всю её боль и страдания. Он обладает огромной разрушительной силой, и, если его надеть на шею, он уничтожит даже дракона (или человека-дракона).

Не волнуйся, пока камень находится в ларце, он абсолютно безопасен. Более того, ларец поглощает его магическую ауру. Даже Глен не почувствует её, находясь рядом. Все, что от тебя требуется, – это накинуть цепочку ему на шею.

Разумеется, это на самый крайний случай. Пожалуйста, Элинор, пойми меня правильно. Я всего лишь хочу защитить тебя.

Да, едва не забыла. Ларец заперт магией рода Тэнгу. Чтобы открыть его, достаточно прикоснуться к замочной скважине пальцем, или прядью твоих волос.

На этом прощаюсь. Надеюсь, ты сделаешь правильный выбор. Пожалуйста, возвращайся домой, как можно скорее. Я приказала Марку тебя сопровождать.

С любовью, Мередит»

Глава 13

Легко представить, какое впечатление произвело это письмо на Элинор. Прочитав последнюю строчку, она долго сидела, бездумно уставившись в одну точку. Ей казалось, что мир, такой упорядоченный и спокойный всего час назад, рухнул.

Прежде всего, её поразило, какие опасные вещи хранятся в доме Тэнгу. Элинор с детства привыкла считать свою магическую силу светлой и возрождающей, что на деле оказалось далеко от истины. Уничтожить дракона с помощью всего лишь одного камня? Ни о чем подобном Элинор раньше не слышала.

Но тут её мысли обратились к Посвящению. Пусть Сай не прошел его, разве справедливо отстранять наследника от трона только из-за этого? Ведь сила Огня не наследуется уже около двухсот лет. И Ирмий, и его отец, и все другие предки по мужской линии были обычными людьми, что не мешало им править Тэнгурином.

«Бедный Сай… Как же нелегко ему пришлось… Оказаться отвергнутым магией, и, одновременно, присутствовать при торжестве соперника. Надеюсь, он не пострадал, пытаясь пройти ритуал. Мама ничего не сказала об этом».

Но, мучительней всего давались мысли о Глене. Юноша, о существовании которого она не знала еще месяц назад, вдруг стал не просто наследником силы драконов или консорта, а очень большой проблемой. Одна мысль о том, что ей, как Деве Тэнгу, придется выйти замуж за нелюбимого человека, вызывала желание встряхнуть землю под ногами, разрушая все вокруг. Никогда прежде Элинор не испытывала ничего подобного.

«Зачем маме посылать ларец со слугой? Ведь я еще не встречалась с Гленом. Вдруг найдется иной выход, кроме несчастливого брака? Камень можно передать и дома, или мама боится, что Глен что-нибудь почувствует? Похоже, она что-то не договаривает. И, самое главное. Я не смогу стать убийцей, ни ради себя, ни ради кого-то другого. Даже если Глен – чудовище в образе человека. Даже если от этого, как пишет мама, зависит жизнь и честь семьи Тэнгу. Так что ларец можно смело выкинуть. Хотя это небезопасно. Лучше всего вернуть его назад, в наш дом. Но, что же мне теперь делать?»

Элинор бросила письмо в камин и следила, как пламя торопливо поглощает его. Потом встала, и пошевелила кочергой угли, заставляя клочки бумаги полностью догореть: «Жаль, что ларец так просто не уничтожить».

В не зависимости от того, как повернется жизнь, письмо Мередит таило в себе опасность. Камень Тэнгу, несущий смерть, рассказ о подлинном Посвящении, угрозы наследнику драконов – слишком много мрачных секретов для одной семьи. Наверное, Мередит тоже осознавала степень риска, поэтому доверила ларец и письмо самому преданному слуге.

«Ах, мама! Чем же тебя так напугал Глен, что ты решилась прибегнуть к магии Тэнгу?»

Элинор нахмурилась. Ей не хватало информации. Любое решение, приходящее в голову, казалось неверным. Сначала она собиралась обратиться к матери. Связаться с леди Тэнгу с помощью зеркала и Тилли несложно. Но, немного подумав, девушка отказалась от этой идеи. Она хорошо помнила, как во время приема у консорта, Глен ощутил её присутствие. А ведь с тех пор его сила возросла.

Элинор попыталась успокоиться. Она подошла к зеркалу, поправила растрепавшиеся волосы. Для Сая ей хотелось выглядеть, как можно лучше.

Затем она достала карманное зеркальце, и, подманив к себе Тилли, задумалась о том, где сейчас может быть Сай. Вскоре полированная поверхность засветилась, и Элинор увидела небольшую комнату с низким потолком и неровно оштукатуренными стенами, ничем не напоминавшую покои сына консорта. На мгновение она даже решила, что произошла ошибка, и собиралась отвернуться от зеркала, как вдруг увидела бледное лицо.

Элинор вскрикнула от радости – это Сай!

Только выглядел он не слишком хорошо. В лице – ни кровинки, правая рука плотно забинтована по самое плечо. В голубых глазах не промелькнуло радости при виде неё. Напротив, сын консорта поджал губы, словно сам вид девушки теперь ему неприятен.

– Сай, – растерянно прошептала Элинор. Сердце заболело, глядя на страдания любимого.

– Привет, Элинор, – с холодком в голосе, которого она раньше не слышала, ответил жених. – Спасибо, что решила проведать. Ко мне почти никто не заходит, кроме жрецов и слуг.

– Сай, что с тобой?

– А ты не знаешь? – прищурился сын консорта. – А как же хваленая сила Тэнгу, которая позволяет им видеть все, что происходит?

Элинор отвела глаза.

– Я только сегодня узнала о том, как прошло Посвящение. Как ты себя чувствуешь?

Сай некоторое время молчал. Когда девушка решилась снова взглянуть на него, то заметила капли пота, выступившие на лбу.

– Прости, Элинор, – вдруг мягко сказал он, – я не хотел тебя обидеть. Просто сорвался. Ты-то уж точно не виновата в том, что я – такой неудачник, как сказал отец.

Горечь, прозвучавшая в этих словах, точно порезала сердце Элинор на ленточки.

– Не надо так говорить. Тебе просто не повезло. Если вспомнить историю, Ирмий тоже не получил силу Огня.

– Что не помешало ему стать консортом, – возразил Сай, – и еще одно. Он не превратился в немощного калеку после Посвящения.

По спине Элинор пробежала волна дрожи.

– Твоя правая рука?

Сай кивнул.

– Жрецы говорят, мне очень повезет, если я вообще смогу ей пользоваться. Но, о поездках верхом или фехтовании в ближайшее время и речи не идет.

Повисла неловкая пауза. Элинор отчаянно пыталась подобрать нужные слова, Сай опустил голову, скрывая выступивший на щеках румянец.

– Вчера приходил отец. Посмотрел на меня, о чем-то пошептался со жрецами, и ушел. Неудивительно, ведь я для него теперь только обуза. В то время как, Глен…

– Хватит себя жалеть, Сай! Немедленно прекрати! – Элинор ударила рукой по столу с такой силой, что едва не сшибла зеркальце. Сай удивленно посмотрел на неё.

– Подумаешь, рука! Люди порой теряют больше. А у тебя еще неплохие шансы на выздоровление. Ты все еще молод, умен, талантлив, ты все еще лорд и сын консорта, наконец! Ты справишься. А я всегда рядом. Мы вместе пройдем через это!

На лице Сая впервые с момента разговора мелькнула слабая улыбка.

– Правда, Элинор? Ты останешься со мной, несмотря на то, что я – всего лишь обычный человек? Мне никогда не покорится сила Огня, и мне не видать трон моих предков. Ты хорошо подумала?

– У меня было пятнадцать лет, чтобы подумать, Сай! Я – не твои друзья, и не твои слуги! Даже если ты потеряешь все… Здоровье, красоту, богатство – я останусь с тобой!

И только потом, когда зеркало погасло, Элинор вспомнила о письме матери, и тяжело вздохнула. Проблему с Гленом придется решать ей, потому что у Девы Тэнгу только одна рука, чтобы обещать её кому-то.

Глава 14

Элинор сидела у раскрытого окна, глядя, как на востоке медленно светлеет небо, не скрытое полоской леса. Постепенно его цвет из бледно-голубого становился розовым, затем – красным. И, наконец, первые лучи солнца прорезали туман, возвещая наступление нового дня.

Элинор любила это время суток. Она часто просыпалась за полчаса до рассвета, и, если выпадала возможность, выходила на улицу. В эти минуты, протягивая ладони к восходящему солнцу, она словно напитывалась его силой.

«Все правильно, – думала Элинор, – магия Тэнгу связана с землей. Но, если исчезнет солнце, не выживет ни одно растение. Мы нужны друг другу, все в этом мире взаимосвязано».

Девушка прикрыла глаза, подставляя лицо нежным утренним лучам. И вдруг почувствовала, как что-то изменилось. Она больше не ощущала ласкающего тепла.

Распахнув глаза, Элинор увидела, как непонятно откуда взявшаяся туча, скрыла солнце. Сразу стало темно. Но Элинор насторожило не только это. Туча росла слишком быстро, и, приглядевшись, девушка различила знакомые очертания. Как в старой книжке, которую она читала в детстве: «Не может быть… Эта туча похожа на огромного дракона!»

Машинально Элинор сложила руки в жесте, отгоняющем зло. С кончиков её пальцев сорвались разноцветные капли и медленно растаяли. Когда Элинор снова подняла голову, туча растаяла бесследно. Над горизонтом поднимался ослепительный диск солнца.

«Что это было? Видение? Может, я просто устала, и мне невесть, что мерещится? Или предзнаменование?» – наморщив лоб, Элинор пыталась вспомнить все, что слышала о драконах. Их существование давно стало легендой, и в книгах, написанных сотню лет назад, трудно отделить правду от вымысла. Большинство авторов сходились на том, что драконы – существа двойственные. Наделенные огромной силой, они могли творить, как зло, так и добро. Остановить их или хоть как-то помешать нет и шанса.

«Как глупо, – разозлилась на себя Элинор, – я гордилась и верила, что Сай станет одним из людей-драконов, но даже не подумала найти время и узнать о них побольше. Впрочем, за прошедшие годы, большинство знаний утеряны. Если что-то и сохранилось, то только у жрецов или в библиотеке консорта».

Послышался негромкий стук в дверь. Элинор пошла открывать:

– Вы тоже поднялись с рассветом, Марк? Любите восход солнца?

– Я к нему равнодушен, – отозвался слуга, – леди Элинор, лошади готовы, мы можем ехать.

Элинор упрямо скрестила руки на груди:

– Я ценю вашу заботу обо мне, Марк, но хочу кое-что прояснить: я не обещала, что вернусь домой сегодня. У меня есть дело, которое не терпит отлагательств. Если я сейчас уеду, по крайней мере, одна деревня останется без урожая.

Во взгляде Марка промелькнул с трудом сдерживаемый гнев:

– Надеюсь, вы прочитали письмо, леди Элинор? Ваша матушка…

– … позволяет мне самой принимать решения, касающиеся моей работы. Она понимает, что главное для леди Тэнгу – это не внешние приличия, а следование велению сердца. Дело прежде всего – таков девиз нашего рода, – Элинор, гордо выпрямившись, вышла из комнаты.

Девушка планировала задержаться в гостинице еще минимум на три дня, поэтому ей пришлось действовать быстро. Поздним вечером, когда она вернулась к себе в комнату, её шатало от усталости, а руки дрожали так, что ей пришлось приложить усилие, чтобы открыть дверь. Марк встретил её невозмутимо, не выказывая ни сочувствия, ни сожалений о напрасно потерянном времени. Но на столе ее ожидал горячий ужин, на кровати – чистое белье, и рядом большой кувшин с горячей водой: освежиться перед сном.

Элинор подумала, что мать умеет подбирать себе не только преданных, но и умных слуг. И решила проверить свои догадки:

– Марк, вчера вы сказали, что к леди Тэнгу прибыл неприятный гость.

Элинор отпила глоток молока, внимательно наблюдая за слугой. Тот казался спокойным, но морщинки на его лбу стали заметнее:

– Не думаю, что имею право обсуждать гостей моей госпожи.

– И все-таки, – настаивала Элинор. – Ты же знаешь, что моя мать не совершает необдуманных поступков. Тем более, она не стала бы, мешать мне во время работы. Ты видел человека, из-за которого она нарушила эти правила? Мне интересно узнать твое мнение о нем. Это поможет принять верное решение.

Марк некоторое время молчал, глядя куда-то в угол. Потом негромко произнес:

– Леди Элинор, вы знаете, что я уже давно служу у вашей матушки. Надеюсь, я приносил только пользу. Но, за эти годы, даже когда она жила при дворе консорта, я не видел её такой взволнованной, скажу даже больше, испуганной. Этот мужчина, Глен… Он молод и, на первый взгляд, кажется простым и понятным, как открытая книга. Но в нем есть нечто зловещее. Я – обычный человек и не разбираюсь в ваших магических штучках, но даже я это почувствовал. Возможно, слухи о наследнике драконов, не такие уж и глупые.

«Увы, да, – вздохнула про себя Элинор, – действительно, не глупые. Если даже Марк почувствовал его ауру. Но после Посвящения прошло всего лишь несколько дней. Не мог же Глен так быстро войти в полную силу?!»

Девушка повертела в руках чашку. Марк понял этот жест по-своему и, взяв в руки кувшин, налил ей еще молока.

– Мама ничего не просила мне передать? – спросила Элинор, заранее зная ответ.

– Нет, леди. Единственное, что велела госпожа, – найти вас, отдать посылку и, как можно быстрее, привезти домой. Хотя она не выглядела счастливой от предстоящей встречи. Думаю, на этом настоял её гость.

Элинор поднялась.

– Спасибо, Марк. Иди к себе. Завтра утром мы выезжаем.

Девушка подошла к окну, собираясь задернуть шторы. Её плечи поникли. Марк, подойдя к дверям, оглянулся и тихо сказал:

– Не переживайте так, леди Элинор. Все образуется. Я почему-то уверен, что единственная, кто способен остановить наследника драконов, – это вы.

– Судя по письму, моя мама думает так же, – хмыкнула Элинор. – А я ведь ничего особенного еще не сделала. Интересно, за кого вы меня принимаете?

– За наследницу рода Тэнгу, – Марк поклонился, – никогда не забывайте об этом, леди.

Странно, но эти слова немного успокоили Элинор.

Она заснула сразу же, едва голова коснулась подушки, и во сне видела прекрасный луг, сплошь покрытый цветами. Девушка срывала их и плела венок. Другой венок венчал её голову, и Элинор удивлялась, для кого же она плетет новый.

Глава 15

Дворецкий с поклоном распахнул перед Элинор дверь. Девушка ответила ему мягкой улыбкой, которая тут же исчезла, стоило ей войти в комнату. Мать, сидевшая в кресле с книгой в руках, медленно отложила её и поднялась.

– С приездом, дорогая! Добро пожаловать домой, – Мередит немного нервно обняла дочь, потом отстранилась от неё, заглядывая в лицо.

Но внимание Элинор тут же привлек молодой человек, учтиво ей поклонившийся. Душа Элинор ушла в пятки: оказывается, она до последнего не верила, что увидит Глена в собственном доме. Её решение задержаться еще на один день в гостинице, было продиктовано не только стремлением помочь селянам, но и неосознанным желанием избежать этой встречи.

– Леди Мередит, – Глен с ожиданием взглянул на её мать, и та на секунду поджала губы.

– Дорогая Элинор, разреши представить тебе…

– Мы уже познакомились, – невежливо перебила её Элинор. – Пусть и с помощью зеркала и магии Тэнгу. Лорд Глен, вас не беспокоят ожоги, полученные во время Посвящения? Или же драконы не способны испытывать боль?

– Я – все еще человек, леди Элинор. Чувствую себя неплохо, – тихо, но отчетливо произнес гость. – Но я благодарю вас за ваш вопрос. Вы – первая, кто поинтересовался моим здоровьем после ритуала.

«Это всего лишь дань вежливости», – собиралась заявить Элинор, но, случайно взглянув на мать, заметила, как та нервно комкает кружевной платочек. И подумала, что не стоит настраивать против себя человека, который держит в руках будущее её семьи.

«Я всегда успею поругаться с ним, – решила Элинор, – и прибегнуть к силе Тэнгу тоже. Но нужно использовать все шансы. Вдруг удастся мирно договориться?»

Мередит предложила всем сесть и, позвонив в колокольчик, приказала горничной подать чай.

– На завтрак ты уже опоздала, Элинор, – сказала она, снова становясь хозяйкой дома и строгой сторонницей требований этикета.

– Ничего, мама, я не голодна, – улыбнулась девушка. И обратилась к гостю, выражая надежду на то, что его отдых в доме Тэнгу был приятным.

Судя по тому, как презрительно поджала губы Мередит, и безразлично-спокойной усмешке лорда, их совершенно не радовало общество друг друга. И Элинор принялась подыскивать новую тему для беседы.

Но, как она не старалась, разговор не клеился. Стоило Элинор задать вопрос гостю, как встревала Мередит, очень вежливо и, в то же время, непреклонно, переиначивая каждую фразу. Девушке оставалось только удивляться странному поведению матери, которая при дворе консорта слыла замечательной собеседницей. К чести Глена, тот большей частью молчал, или отвечал коротко, игнорируя эти булавочные уколы.

Наконец, подали чай. Мередит, немного успокоившись, расспрашивала дочь о поездке, когда вмешался Глен. Улыбнувшись леди Тэнгу, он спросил с обманчивой мягкостью:

– Я много слышал о силе вашего рода, леди Элинор. Правда ли, что у магии есть обратный эффект, и некоторые обычные вещи, например, камни, становятся опасными для людей?

Рука Мередит, державшая тонкую фарфоровую чашечку, дрогнула, и чай пролился на блюдце. Горничная, стоявшая за её спиной, тут же заменила посуду.

Элинор приподняла брови:

– Об этом мало кому известно, лорд, но вы правы. Я читала записи предыдущих леди Тэнгу. Они просили осторожно использовать силу: «чем ярче свет, тем большую тень он отбрасывает». Но это давно в прошлом. К сожалению, с течением времени леди Тэнгу стали слабее, да и опасностей, которые подстерегали наших предков, уже нет.

– Еще чаю? – торопливо спросила Мередит.

Элинор отрицательно покачала головой.

– Спасибо, мама. Все было очень вкусно, – она поднялась. – С вашего разрешения я отправлюсь к себе и немного отдохну.

Поклонившись матери и гостю, девушка уже собиралась уйти, но её остановил ровный голос Глена:

– Леди Элинор, не могли бы вы уделить мне два часа сегодня днем? – сердце Элинор пропустило пару ударов. Поймав настороженный взгляд матери, Элинор заставила себя ответить, как можно спокойнее:

– Конечно, лорд Глен. Если не возражаете, я могу показать вам свой сад. Ему далеко до парка консорта, зато там есть несколько очень редких растений. Я привезла их из поездок по Тэнгурину.

***

Элинор склонилась над кустарником, листья которого пожелтели и свернулись трубочкой. Сорвав один из листочков, девушка обнаружила внутри кокон с личинкой. Она собиралась позвать садовника, когда на дорожку упала чья-то тень.

– Что я вижу? Вредитель в вашем прекрасном саду? – Глен улыбнулся. – Что будете делать? Излечите его с помощью магии?

Элинор пожала плечами:

– Я далеко не всегда использую силу. В данном случае хватит и садовника с настоем полыни.

– Это правильно, – кивнул Глен, – магия не способна решить все проблемы. Даже если ты ей наделен.

– Звучит так, словно вы поняли это на собственном опыте. Интересно, какую проблему не в силах разрешить умный и талантливый человек, к тому же наследник консорта и получивший силу Огня?

Глен отступил в тень, и девушка больше не могла рассмотреть выражение его лица. Он молчал, и повисшая пауза показалась Элинор невыносимой. Она не знала, чего ждать, и решила начать первой:

– Я знаю, зачем вы приехали, лорд. Я и моя мать готовы подтвердить, что вы прошли Посвящение. Это не накладывает на вас никаких обязательств. Простите мою откровенность, но теперь вы можете с легким сердцем отправляться назад.

Чтобы хоть немного отвлечься, Элинор протянула руку к розовому кусту. И тут же, с легким восклицанием, отдернула её. На указательном пальце выступила капелька крови.

«Удивительно. Такого никогда еще не случалось. Даже моим розам вы не нравитесь, лорд Глен!»

– Вы меня гоните?

– О Небо, конечно же, нет, лорд, – запротестовала Элинор, – но, думаю, не в ваших интересах терять здесь время. Вдруг настроение консорта и жрецов изменится?

Глен достал чистый платок, и, прежде чем девушка успела ему помешать, взял её ладонь, и осторожно обмотал палец тонкой тканью.

– Лорд Глен!

– Прошу прощения, но я не хочу, что ранка загноилась, если вы сегодня продолжите работу с землей. Что же до всего остального… Вы одновременно правы, и не правы, леди Элинор. Я не настолько алчен или властолюбив, как вы думаете, и, если честно, прожил бы и без силы Огня, и без Тэнгурина.

«Разумеется», – саркастично улыбнулась девушка. Лорд заметил эту мимолетную улыбку.

– Вы ничего обо мне не знаете, леди Элинор, – с укоризной произнес он, – но уже поторопились осудить. Разве такая поспешность достойна вас?

– Отвечу вашими словами: вы ничего обо мне не знаете. Мы чужие друг другу, лорд Глен.

– Поверьте, Элинор, я всем сердцем желаю это изменить. Чтобы наследник драконов и дочь рода Тэнгу стали близки, как в далеком прошлом, – он помолчал несколько мгновений, и вдруг отрывисто закончил, – буду откровенен: я люблю вас, Элинор, и хочу, чтобы вы стали моей женой!

Элинор попятилась, не сводя с него изумленного взгляда. На миг ей даже показалось, что она беседует с безумцем. Но лицо Глена хранило удивительное спокойствие, и ей пришлось отбросить подобные мысли.

Время замерло, словно кто-то использовал древний артефакт. Мир вокруг сузился до небольшого уголка сада, веток розового куста с полураспустившимися бутонами и птички, усевшейся на ветку.

Элинор понимала, что должна что-то ответить. После письма, полученного от матери, она ожидала чего-то подобного. И все же, признание Глена обрушилось на неё, словно внезапный горный поток.

– Я польщена вашим предложением, лорд, – наконец, тихо проговорила Элинор, опустив глаза. Смотреть на Глена она почему-то не решалась, – но не могу его принять.

– Почему? – его голос звучал ровно, словно лорд готовился к такому ответу.

– По многим причинам. Во-первых, я почти обручена с другим. Во-вторых, я не люблю вас, лорд Глен, уж простите за прямоту.

Глен щелкнул пальцами, и один из бутонов розы рассыпался алыми лепестками. При этом, как заметила девушка, он даже не коснулся цветка.

– Вы либо лжете, либо обманываете себя, Элинор. Ваша официальная помолвка с Саем не состоялась. Детские обещания, данные до Посвящения, в счет не идут. Что же касается чувств… Как вы думаете, сколько союзов в высшем свете устраивается по любви? И сколько человек сохраняют свои чувства спустя хотя бы два года после свадьбы?

– Меня это не волнует, – Элинор повернулась, собираясь уйти. Больше всего она боялась не сдержаться и применить магию Тэнгу против этого человека.

– Драконам не отказывают, Элинор. Вы рождены, чтобы стать моей женой. Это – ваша судьба.

– Я еще и человек, лорд Глен! – взорвалась девушка. – А не только приложение к силе Тэнгу. Так и знайте, я сама выберу свою судьбу!

Элинор даже не заметила, как её ладони вдруг охватило темное облачко. Только легкое покалывание в кончиках пальцев подсказало Элинор, что её сила выходит из-под контроля. Она выпрямилась, несколько раз глубоко вздохнула, заставляя себя успокоиться. Но несколько грязных капель уже упали на землю, на корню выжигая траву.

Ей пришлось сделать усилие, чтобы поднять голову и выдержать изучающий взгляд наследника драконов.

– Забавно… Вы даже свою магию не контролируете, и хотите бросить мне вызов? Настолько самоуверенны? Или, как Мередит Тэнгу, считаете меня самозванцем и обманщиком? Чтобы убедить вашу мать, мне пришлось поджечь пару свечей. Но, что мне сделать для вас, Элинор? Может, спалить сад, которым вы так дорожите?

– Только попробуйте, – сквозь зубы процедила Элинор. Она вдруг ощутила сильную усталость, словно целый день провела в поле, помогая земле восстановиться. Её голову точно сдавил стальной обруч, каждый вдох давался с трудом. Невидимая защитная сфера, с рождения прикрывавшая каждую наследницу Тэнгу, сузилась до размеров её тела и грозила в любой момент рассыпаться.

Элинор не могла поверить, что причиной этого оказался человек, стоявший в трех шагах от неё. Тот, кто получил силу всего лишь неделю назад.

Все закончилось так же внезапно, как и началось. Элинор прижала руку к груди, с горечью подумав о том, что, несмотря на предупреждения матери, недооценила наследника драконов. Не стоило вступать с ним в схватку, не позаботившись хотя бы о защитных амулетах.

– Шантаж и угрозы… Конечно, это самый быстрый путь к сердцу девушки, лорд, – съязвила она. – Вы далеко пойдете!

Глен не выглядел пристыженным или хотя бы смущенным, но в его глазах промелькнула затаенная грусть.

– Мне очень неприятно, что до этого дошло, Элинор. Я лишь хотел, чтобы вы не испытывали напрасных иллюзий. Победить меня не так уж и просто, да и зачем? Подумайте о своем будущем, будущем рода, о своей матери, наконец. Со мной вы станете неуязвимы, без меня – потеряете все. Сделайте правильный выбор, Элинор.

Колени Элинор дрожали, но она по-прежнему старалась держаться прямо. Ей не хотелось позволить лорду думать, что он смог её сломить. И, только когда Глен исчез за поворотом дорожки, Элинор медленно опустилась на землю. И впервые не почувствовала ни малейшей радости, коснувшись её рукой.

Глен разрушил очарование этого места. Сад вдруг стал Элинор чужим.

Глава 16

Элинор лежала на кровати, бездумно глядя в потолок. Она попросила служанку, никого не впускать, а потом, для большей верности, закрыла дверь заклинанием. Не слишком сильным, рассчитанным на обычных людей. Дракона оно не остановит, но Элинор надеялась, что, после сегодняшней встречи, у нее есть немного времени.

«Кнут или пряник… Недвусмысленная угроза спалить все вокруг, или возложить корону на голову… Наследник Тэнгурина считает, что этого достаточно, чтобы заставить подчиниться леди Тэнгу?»

Элинор нахмурилась. Мысли все время возвращались к ларцу, переданному ей матерью. Теперь девушка понимала, почему мать послала его так поспешно. Мередит явно боялась наследника драконов.

«Неужели нет другого выхода… – в отчаянии думала Элинор, – и мне придется выбирать между своей и чужой жизнью? Глен мне неприятен, мягко говоря, но я никогда не прощу себе, если…»

В воздухе мелькнула серебристая молния. Тилли подлетела к хозяйке, потерлась о её щеку и тут же вернулась к туалетному столику. Рыбка сделала круг над зеркалом, явно привлекая внимание Элинор:

– Что такое? – вздохнула леди Тэнгу. – Кто-то хочет поговорить со мной?

Девушка неохотно поднялась и села перед зеркалом. В нем отразилось ее бледное, измученное лицо: «Да, не красавица. Но, если это Глен, то все к лучшему. Может, увидев меня такой, он возьмет назад свое предложение…»

К удивлению Элинор, спустя несколько мгновений в зеркале появился сын консорта. И тут же объяснил, как ему это удалось:

– У жрецов есть много интересных вещей. Например, осколки магических зеркал. Раньше с их помощью могли общаться с любым человеком из Тэнгурина. Сейчас, только с тем, кто обладает магией. Например, с тобой, дорогая Элинор, – он улыбнулся.

Несмотря на наигранно-бодрый голос, выглядел Сай неважно. Элинор невольно взглянула на его правую руку и с трудом удержалась от вздоха: она по-прежнему плетью висела вдоль тела. Осколок зеркала Сай держал в левой руке.

– Знаешь, тебе повезло: жрецы редко делятся своими секретами, – ответила Элинор. – Я давно мечтала побывать в их хранилищах или, хотя бы, в библиотеке. Но мне так и не разрешили.

Судя по внезапно омрачившемуся лицу сына консорта, она сказала что-то не то:

– Скоро тебе это удастся, – обронил он, не глядя на Элинор, – ты же возвращаешься в столицу, верно? Вместе с новым наследником?

Последние слова Сай произнес с таким отчаянием, что Элинор вздрогнула:

– Откуда ты знаешь?

– О Глене? – её собеседник презрительно скривился. – Лорды моего отца так любезны, что навестили меня. И, поверь, просветили, куда и с какими намерениями отправился мой дражайший братец.

Повисла пауза. Элинор не знала, что сказать, и отчего-то чувствовала себя виноватой. А Сай не сводил с неё потемневшего взгляда:

– Ты уже сказала ему «да», Элинор? Или, как приближенные моего отца, собираешься поторговаться? Но они его, скорее всего, поддержат. Уже заговорили, вполголоса, правда, о «настоящем консорте» и наследнике драконов. Никто не хочет пострадать, превратившись в головешку, ради сына «второго сына».

– Сай!

Элинор вскочила. От его жестоких и несправедливых слов её бросило в холод:

– Лорд Глен действительно сделал мне предложение. Но я отказала ему! Я не изменяла тебе, Сай. Пожалуйста, поверь мне! Мне нет дела до того, какой силой обладает Глен, и станет ли он следующим консортом. Я хочу быть с тобой. Давай уедем вместе? Кроме Тэнгурина, есть и другие страны. Я…

Сай поднял левую руку, заставив девушку замолчать на полуслове:

– Ты не понимаешь, что говоришь, Элинор. Уехать из страны? Бросить все – семью, друзей, положение в обществе, наконец, и ради чего? Чтобы стать беглецами, шарахающимися от каждой тени? Жить в нищете? Это глупо. Я никогда на это не пойду…

Повинуясь взмаху руки Элинор, изображение исчезло. Возможно, Сай хотел сказать что-то еще, но девушка была слишком измучена и расстроена, чтобы слушать. Она поняла главное – сын консорта отказался от неё. Размеренная, благополучная жизнь в роскоши, и титул оказались более ценными игрушками, чем счастье.

Девушка упала на кровать, уткнувшись лицом в подушку, и долго лежала без движения. Слезы беззвучно катились по её щекам, она их не стирала. Тилли, чутко улавливающая горе хозяйки, парила в воздухе, осторожно касаясь, то пушистых волос, то бессильно упавшей руки.

Элинор никогда не призналась бы, но она часто ревновала Сая к привлекательным девушкам из ближнего окружения консорта. Любая из этих юных леди, получивших при рождении не только красоту, но еще и богатство, чьи дни проходили весело и беззаботно, среди праздников и увеселительных поездок, казалась ей более подходящей парой для наследника, чем девушка с Восточных холмов, пусть и наделенная силой. И порой она даже задумывалась, что будет делать, если Сай полюбит другую.

Но ей и в голову не приходило, что её соперницей станет судьба, которая в мгновение ока вознесла одного и унизила другого, и слабость Сая, не желавшего бороться с неизбежным, рискуя потерять все.

***

Мередит в одиночестве сидела за столом, наслаждаясь чашкой горячего чая с легким ароматом мяты. Дочь к завтраку не спустилась, и леди Тэнгу, немного подумав, не стала настаивать: у девочки и так трудный период в жизни, пусть немного отдохнет, прежде чем что-то решать. А вот отсутствие лорда Глена, уже несколько дней портившего настроение хозяйки дома, оказалось приятным сюрпризом.

Мередит знала, что вчера её гость и Элинор что-то долго обсуждали, причем на повышенных тонах. Подслушать, о чем речь, не удалось, из-за магической защиты. Но Мередит льстила себя надеждой, что её дочь отвергла притязания этого выскочки.

«Элинор очень сильна, – думала леди Тэнгу, – Глен просто еще не сталкивался с равными соперниками. А если что-то пойдет не так, у неё есть алый камень».

Быстрые шаги за дверью заставили её поднять голову. По губам женщины скользнула ледяная улыбка при виде гостя:

– Лорд Глен! Вы сегодня поздно. Я даже подумала, что вы уже уехали. Марк, – обратилась она к стоящему за её спиной слуге, – будьте добры, попросите поставить еще один прибор.

Молодой человек покачал головой:

– Благодарю, но я не настроен завтракать. Леди Мередит, скажите, вы видели сегодня Элинор?

Леди Тэнгу передернула плечами:

– Моя дочь, как вам известно, только вчера приехала. Она очень устала. Некоторым из нас, лорд Глен, приходится много и тяжело работать…

– Прошу прощения, леди Мередит, но мне не до колкостей. С Элинор все в порядке?

Женщина подавила вздох, собираясь обронить еще какое-то замечание, как вдруг вмешался Марк:

– Простите, господин, вас что-то беспокоит?

– Не знаю, как объяснить… – Глен провел рукой по лбу, – вы же – обычные люди…

– Да уж, попроще, лорд, – Мередит усмехнулась.

Молодой человек, не обращая на неё внимания, повернулся к Марку:

– У меня плохое предчувствие. С Элинор может случиться беда. И я знаю, что в доме её нет. Куда она могла поехать?

Повисла неловкая пауза. Мередит догадывалась, куда могла отправиться её дочь, но не могла решить, стоит ли сообщать об этом Глену. Наверное, все же нет. Этот человек не заслуживает, ни симпатии, ни малейшего доверия…

– Лорд, к северу отсюда находится Одинокий холм, – послышался ровный голос. – Леди Элинор с детства любила туда ездить, особенно, когда хотела о чем-то подумать, или ее что-то расстраивало.

Не взглянув на Мередит, сдвинувшую брови, Глен с благодарностью кивнул слуге и, резко повернувшись, вышел из комнаты.

Глава 17

Элинор оперлась спиной о поросший мохом камень. Вид с Одинокого холма открывался красивый: зеленые луга, щедро залитые солнечным светом, поблескивающая полоска ручейка, бегущего между камней, вдали – узкая темно-синяя полоска леса.

Научившись ездить верхом, Элинор часто приезжала сюда, сначала со слугами, в последние месяцы – в одиночестве. Здесь легко выбрать место для пикника, половить рыбу в ручье или найти какое-нибудь редкое растение.

Правда, жители ближних деревень отчего-то обходили стороной это место, и никогда не пасли здесь скот. Якобы, коровы и козы, поев сочной травы, внезапно погибали. Элинор только смеялась в ответ. Леди Тэнгу сразу бы почувствовала, если бы с землей случилось неладное.

Девушка прикрыла глаза, с удовольствием вдыхая теплый, наполненный ароматами трав, воздух. «Вот провести бы так всю жизнь, – думала она, – не вспоминая, ни о столице, ни о Посвящении, и, тем более, о Глене или Сае… Есть же счастливые люди, которых не принуждают делать то, чего не хочется! Мне же не досталось и крупицы свободы!»

В паре шагов от неё находилась сумка с ларцом, переданным Мередит. Элинор не решилась оставить его дома. Ей хотелось, чтобы алый камень оставался при ней. Как последнее средство защиты или нападения…

Наслаждаясь теплым утром, девушка не заметила, как откуда-то снизу, с подножия холма, поднялась струйка тумана. Он пугал: медленно проползая по склону, струйка оставляла за собой почерневшие травинки, засохшие листья и цветы. Но заметить это мог бы только очень внимательный взгляд…

– Элинор!!

Задремавшая девушка едва не подскочила на месте от этого крика. Но, прежде чем, она поняла, что происходит, в нескольких шагах от неё упал горящий камень, взбив пыль, и с легким шипением погас.

– Лорд, – сквозь зубы процедила девушка, глядя на показавшегося на вершине холма, запыхавшегося Глена. – Как это понимать? Решили привести свою угрозу в исполнение, и спалить это место, вместе со мною?

– Сейчас не время для выяснения отношений, – Глен внимательно осмотрел землю под ногами, потом зачем-то пнул носком сапога камень. – Кажется, обошлось.

– О чем вы? – Элинор напряглась. Она по-прежнему не доверяла наследнику драконов, но шестым чувством ощутила, что не Глен сейчас главная проблема. Впервые за долгое время ей стало неуютно на Одиноком холме.

– И как вы меня нашли?

Глен поднял голову. Их взгляды встретились. Элинор машинально подняла руку: в темных глазах юноши отражалось пламя.

«Кажется, он не на шутку разгневан», – растерянно подумала Элинор.

– Скажите «спасибо» Марку, – отрывисто бросил Глен, – у него есть голова на плечах. Наверное, потому, что он не принадлежит к роду Тэнгу.

Элинор упрямо выпрямилась:

– Советую выбирать выражения, пока вы находитесь на нашей земле, лорд.

Глен сделал шаг по направлению к ней. Девушка попятилась назад, не замечая, что подошла почти к самому краю площадки.

– Элинор, – Глен замер, не сводя с неё внимательного взгляда. Его голос смягчился, – прошу, внемлите голосу разума. Выскажите мне все, что хотите, но только после того, как мы отсюда уедем.

– Мне нравится Одинокий холм, лорд, – последовал ответ. – И, кстати, не припомню, чтобы я вас сюда приглашала.

Глен медленно сжал и разжал пальцы, словно собираясь применить магию. Потом, оглядевшись вокруг, ответил:

– Элинор, вы знаете, что это за место? Точнее, что творилось здесь раньше, несколько поколений назад?

Девушка отрицательно покачала головой. Как ни странно, но, ни мать, отлично знавшая историю Тэнгурина, ни нанятые ей учителя, не рассказывали об этом. Тем более, что Восточные холмы, лежавшие в стороне от торговых путей и столицы, считались захолустьем. Здесь даже в прошлом не случалось войн или разрушительных восстаний.

Глен немного помолчал, потом провел рукой над поверхностью земли. Элинор настороженно следила за ним. Обычный человек ничего бы не почувствовал, но леди Тэнгу на секунду показалось, что они с лордом здесь не одни. Кто-то или что-то наблюдало за ними, недобро, пристально… Словно ожидая совершения ошибки…

Девушка вздрогнула и обняла себя руками. Глен заметил это, и произнес с непривычной мягкостью:

– Вы тоже это чувствуете. Прошу, леди Элинор, давайте уедем отсюда!

– Сначала вы мне все объясните, – не согласилась Элинор. – Мне надоели загадки, тайны, угрозы и тому подобное. Если вы хотите взаимного доверия, раскройте карты, лорд.

– А вы упрямая, – с ноткой уважения отметил Глен.

Девушка не заметила, как он переместился. Казалось, только что стоял в нескольких шагах, и уже рядом. Теплые пальцы сжали её ладонь, не позволяя отстраниться:

– Когда-то в прошлом, на этом холме, взявшись за руки, тоже стояли парень и девушка. Он был молодым, только что обратившимся драконом, а она – совсем юной леди Тэнгу. Их старшие родственники погибли, пытаясь остановить зло, пришедшее из другого мира. Научить их пользоваться силой оказалось некому.

Элинор против воли зачарованная рассказом, а, может быть, глубоким приятным голосом Глена, прикрыла глаза. Ей представилась равнина, та же самая, знакомая с детства, только потемневшая, с выгоревшей травой, и пересохшими ручьями. Небо, почти черное, угрожающе нависшее над головой…. Сильный ветер, сбивающий с ног…

И невероятная усталость, давящая на плечи… Страх не за собственную жизнь, а за того, кто находится рядом… И ужас при мысли, что после них уже не останется никакой надежды…

Глен осторожно привлек её к себе.

– Они не знали, что делать. И не могли положиться на магическую силу, тем более, что их предшественникам она не помогла. Но у них все еще оставалось одно преимущество…

– Какое? – не удержавшись, спросила Элинор.

Темная прядь чужих волос коснулась лица Элинор. Девушка вспыхнула, вдруг заметив, как близко находится Глен, и попыталась осторожно отстраниться.

Элинор некстати вспомнила, как встретилась с Гленом в саду. Тогда он показался ей опасным и совершенно непредсказуемым. Его сила, на несколько мгновений выпущенная из-под контроля, едва не уничтожила её защиту. Почему же сейчас она так спокойно и доверчиво стоит рядом с ним? Более того, позволяет держать себя за руку?

– 

Глава 1

Светало. В безоблачном небе догорали последние звезды. Прохладный воздух, наполненный горьковатым ароматом трав, проникал в приоткрытое окно кареты. Элинор наклонилась вперед, с удовольствием вдохнув полной грудью, и окинула взглядом знакомые с детства зеленые луга.

До конца пути осталось совсем немного. Через час, максимум через два, она будет дома.

С её правого плеча вспорхнула Тилли и устремилась к окну. И отчего-то не смогла проскочить в узкую щель, ударившись о стекло.

«Что это с тобой сегодня?»

Тилли нельзя назвать неуклюжей. Она легко парит в воздухе, в любую погоду, от сильной грозы до полного безветрия, и служит девушкам из рода Тэнгу на протяжении многих поколений. Невероятно редкий и сильный артефакт. Когда Элинор приезжала в очередную деревню, посмотреть на летучую рыбу сбегалось столько же народу, как и на саму леди Тэнгу. Неудивительно, ведь сейчас подобной магии почти не осталось.

Вздохнув, Элинор взяла прохладное тельце в ладони и поднесла к окну. Рыбка дернула серебристыми плавниками, оттолкнулась хвостом и, вспорхнув, исчезла за окном.

«Вот вредное создание! Так обрадовалась возвращению домой, что и про хозяйку забыла!» – улыбнулась Элинор.

Вокруг царила тишина. Дорога, проложенная десятками проехавших карет и деревенских телег, огибала невысокие холмы, поросшие травой. Элинор захотелось выйти из кареты и, неторопливо касаясь ладонью головок цветов, медленно пойти через луг. Так приятно чувствовать, как мнется под ногами трава, а цветы тянутся к ней, торопливо раскрывая разноцветные лепестки – алые, желтые, фиолетовые…

Элинор редко удавалось использовать свою магию ради удовольствия. Обычно ситуация была куда проще – пересыхала почва, в которую только что бросили семена, или проходил град, губивший молодые посевы, или случалось еще что-то подобное, и люди приходили просить о помощи. Элинор никому не отказывала, хоть порой и приходилось уезжать далеко от дома. Зато и род Тэнгу почитался по всей стране, наряду с семьей самого консорта.

Мать Элинор, правда, не одобряла взглядов дочери. Она считала, что наследнице Тэнгу и будущей супруге консорта не пристало бежать по первой просьбе простолюдинов, как обычной девчонке.

«Разве тебя будут уважать за это, Элинор? И, тем более, бояться?» – тихо спрашивала она, встречая дочь во дворе замка.

«Но я не хочу, чтобы меня боялись, мама. Я хочу, чтобы меня любили», – привычно отвечала Элинор, и тема казалась исчерпанной. До следующей поездки…

Элинор медленно отвернулась от окна. Протянув руку, она взяла сумку из плотной ткани и вытащила из неё круглое зеркальце. При слабом утреннем свете девушка рассмотрела свое отражение: чуть удлиненное лицо, обрамленное медными кудрями, немного вздернутый носик, нежные, четко очерченные, губы. На щеках заиграли ямочки, стоило ей улыбнуться. Не красавица, но и не просто хорошенькая, Элинор не восхищала людей с первого взгляда, но те, кому доводилось с ней встретиться, долго хранили в сердце её образ. А уж если им посчастливилось увидеть её улыбку, когда дева Тэнгу склонялась над землей, используя свою магическую силу, впору было складывать баллады, как в старину…

Но сейчас серые глаза смотрели пытливо, настороженно, словно пытаясь заглянуть в будущее. Что там скрывается, за пеленой мрака?

У Элинор не находилось никаких причин для волнений. Вряд ли в Тэнгурине можно найти другую девушку, чья судьба определена с рождения, при чем у неё самой это не вызывает ни малейших возражений.

Дева Тэнгу, наделенная магией земли, с рождения предназначалась в жены наследнику консорта. Такова традиция, освященная веками. Чувства людей в расчет не принимались. Там, где идет речь о процветании страны, её будущем, нет места сентиментальности. И для Элинор оказалось невероятной удачей, что её желания и стремления совпали с желаниями семьи Тэнгу, и консорта.

«А если бы все было не так? – вдруг подумала девушка. – Если бы место Сая занял другой человек? Смогла бы я исполнить свой долг? Или же попыталась сопротивляться? И каким образом?»

Элинор вздохнула, решив, что на некоторые вопросы ответа лучше не знать.

Когда вдали показался замок, словно выраставший из серого камня на вершине холма, сердце Элинор сжалось от дурного предчувствия.

Обладающие магической силой, в отличие от простых людей, никогда не отмахиваются от своих чувств. Сила позволяет им предугадывать неприятные события, чтобы избежать их, или хотя бы подготовиться заранее.

Едва карета, проехав по подвесному мосту, оказалась внутри вымощенного плитами двора, как Элинор распахнула дверцу и выскочила, не дожидаясь пока слуги ей помогут.

– Элинор!

Луч солнца на мгновение ослепил её, и девушка не сразу рассмотрела высокую фигуру в черном платье, застывшую на каменных ступеньках. Несмотря на то, что с момента смерти мужа прошло уже пять лет, леди Тэнгу по-прежнему носила траур.

– Мама!

Элинор бросилась к ней, забыв придержать подол платья. И, конечно же, наступила на него, едва не растянувшись на каменных плитах. Хорошо еще, что один из слуг успел схватить её за руку.

Смутившись, девушка выпрямилась, и, осторожно ступая, направилась к матери, чтобы обнять её. Но та только укоризненно покачала головой:

– Вижу, твои манеры за этот месяц не улучшились, Элинор. Ты ведешь себя, как деревенская девчонка, а не как невеста наследника. Мне снова пригласить учителя по этикету?

Девушка отметила про себя, что мать не упомянула «о роде Тэнгу». Считаться невестой консорта – для неё гораздо большая честь.

– Прости, мама, – Элинор смиренно склонила голову, потом присела в глубоком реверансе. – Надеюсь, я искупила вину, и ты впустишь меня в дом? Или мне зайти попозже?

Послышался тихий смех. Молоденькая горничная, зажимая себе рот, попятилась под ледяным взглядом хозяйки замка.

– Добро пожаловать домой, дочь моя, – старая ритуальная фраза прозвучала в устах Мередит Тэнгу на редкость естественно. Так же, как и поцелуй, который она запечатлела на лбу Элинор, прежде чем повернуться и направиться в дом.

Порой Элинор казалось, что мать никак не может смириться с тем, что ей пришлось покинуть двор консорта после смерти лорда Тэнгу. И держится с окружающими вдвойне высокомерно, чтобы не забывали об её высоком статусе.

Тень, промелькнувшая на лице Мередит, была так мимолетна, что слуги ничего не заметили. И только Элинор ощутила, что мать глубоко взволнована. И еще – это никак не связано с её непослушной дочерью.

Мередит остановилась перед дверью, ведущей в столовую.

– Элинор, пожалуйста, переоденься к завтраку. Анна тебя проводит.

– Да, госпожа.

Новая служанка – Элинор её не помнила – поклонилась. Девушке ничего не оставалось, кроме, как последовать за ней, несмотря на то, что она сама прекрасно могла найти свою комнату.

Мгновением спустя Элинор почувствовала легкое дуновение воздуха, и ей на плечо опустилась рыба. Заметив, что хозяйка расстроена, Тилли потерлась о её щеку скользким хвостиком.

– Ой, что это?

Анна ткнула пальцем в рыбу, едва не оцарапав при этом саму Элинор.

– Моя рыбка, – пожала плечами Элинор.– Живешь в замке, и никогда о ней не слышала? Хочешь посмотреть поближе?

Служанка шарахнулась в сторону и так решительно замотала головой, словно Элинор предложила ей прыгнуть в болото.

– Нет! Не надо! Я боюсь! Рыбам положено жить в реке.

– Правда? – на первый взгляд, искренне удивилась Элинор, но её глаза подозрительно блестели. – Никогда об этом не слышала. И ты тоже, Тилли?

Она нежно погладила рыбку, и та чуть пошевелила плавниками, выражая согласие. А потом вспорхнула, сделав в воздухе сальто, и серебристой молнией понеслась к застывшей служанке.

Этого оказалось достаточно, чтобы несчастная девушка, закричав так, что наверняка услышали в столовой, за закрытыми дверями, замахала руками и кинулась прочь.

«И зачем приходить в замок, служить Тэнгу, если боишься магии? Тем более, что Тилли – самое безобидное существо на земле. Неужели, мы утратили все древние знания? И Тэнгу, бывшие магами земли, и консорты, находящиеся в родстве с драконами, – всего лишь жалкие тени наших далеких предков?»

Ей стало грустно, и на мгновение юная волшебница даже пожалела, что вернулась домой.

Глава 2

Завтрак прошел в молчании. Большой обеденный зал, предназначенный для десятков гостей, давно стоял закрытым, но леди Тэнгу старательно следила за соблюдением требований этикета, начиная от сервировки стола в маленькой гостиной и выбора блюд, до слуг, неподвижно застывших у стены, и готовых в любой момент заменить салфетку, столовый прибор или убрать грязную посуду.

Обычно Элинор это смешило, и, оставшись наедине с матерью, она не раз намекала, что вдали от двора консорта, совсем не обязательно соблюдать все правила. Но леди Тэнгу только качала головой и повторяла: «После смерти твоего отца, все, что у нас осталось, – древнее имя и этот старый замок. В несчастии ты должна быть в десять раз более гордой, чем в благоденствии, дочь моя! Иначе люди перестанут тебя уважать».

Элинор предпочитала не отвечать, что, если люди до сих пор и почитают их род, то только благодаря её магической силе. И консорт мог бы выбрать для сына более подходящую невесту, если бы не нуждался в Деве Тэнгу. Но ей не хотелось расстраивать Мередит.

Впрочем, этим утром девушке кусок в горло не лез. Разрезав серебряным ножом блинчик, она бессознательно кромсала его в тарелке, полив вишневым вареньем, пока не раздалось неодобрительное покашливание. В ту же секунду слуга забрал посуду, поставив перед ней чашку чая.

– Эй, я еще не закончила, – Элинор нахмурилась, но её остановил спокойный голос матери:

– Дорогая, ты уже четверть часа ни к чему не притронулась. Советую выбирать быстрее. Во дворце консорта слуги куда расторопнее.

«Это ж надо уметь – чтобы одним предложением поставить на место и дочь, и слуг. Бедная мама! Такой талант пропадает! Наверное, она ждет – не дождется, чтобы вернуться ко двору. Только вот, кто ей позволит там распоряжаться?»

Элинор быстро допила чай и поднялась из-за стола всего на мгновение позже матери. Та поправила жемчужное ожерелье (одну из немногих, еще не заложенных, драгоценностей) взглянула на часики, прикрепленные к поясу, и направилась к выходу, сделав дочери знак следовать за собой.

Они остановились в маленькой комнате, окна которой выходили на юго-запад. Её стены украшал зеленый шелк, потемневший от времени. Круглый стол и два кресла, заботливо прикрытые новыми покрывалами, – вот и вся обстановка. Мередит отчего-то называла эту комнату «рабочей» и проводила в ней долгие часы за чтением книг, написанием редких писем, вышивкой и вязанием. Но Элинор не помнила, ни одной законченной вышивки матери или сшитого платья, «для бедных», как это принято у знатных дам.

– Присядь, дорогая, – Мередит грациозно опустилась в кресло.

Элинор повиновалась, снова заметив, как сильно потерлась обивка кресла. Да, замок давно требовал ремонта, и новой, или хорошо отреставрированной мебели. Но где взять для этого средства, она не представляла.

«Разве что после того, как я выйду замуж за Сая», – с грустью подумала она. Неприятно, когда к твоим романтическим мечтам примешивается какой-то расчет.

Как выяснилось, мать тоже думала о деньгах, что удивительно для такой утонченной леди:

– Элинор, поездка завершена успешно?

– Да, мама, – немного растерянно отозвалась девушка. Прежде Мередит не интересовала её работа, более того, она считала, что Дева Тэнгу даром растрачивает силы.

Женщина вытащила из-под стола корзинку, и, достав из него кружево, принялась мять его в руках. Казалось, она забыла, что собиралась делать – отрезать кусочек и пришить его к подолу платья, или же собрать из кружева цветок.

– Элинор, дорогая, – неуверенно начала она. – Ты у меня большая умница, и я горжусь тобой, да, действительно горжусь. Ты помогаешь людям, ездишь по всей стране. Это замечательно, но наш дом приходит в упадок! У нас нет средств, чтобы его содержать. А тут еще выплаты по закладным отца, жалованье слугам…

Мередит умолкла. На её глаза навернулись слезы. Элинор стало жаль её – довольно молодую, красивую, и, в сущности, не злую женщину. Ту, которая заслуживала лучшей доли, чем жить в глуши, считая каждую монету, и пытаясь скрыть бедность, что лезла из всех щелей, даже от себя самой.

Элинор поднялась и, приблизившись, обняла её за плечи:

– Мама, я все понимаю. Давай закроем замок, хотя бы на время, оставим только нескольких слуг. У нас есть еще один маленький домик в столице. Переедем туда и…

– Ты с ума сошла! – резким движением Мередит сбросила её руки. – Ты забыла, что мы – Тэнгу!? А Тэнгу не могут жить в развалюхе! К тому же без слуг! Хочешь, чтобы я сама готовила, и убирала…

Элинор отступила, наткнувшись спиной на стол.

– Не вижу в этом ничего плохого, – холодно ответила она. – По моим расчетам, если бы мы сократили расходы, то расплатились бы с долгами в течение двух лет. А потом…

– А потом при дворе на нас показывали бы пальцем! – почти крикнула Мередит. – Мол, будущая невестка консорта совсем нищая! Если бы, конечно, Сай тебя не бросил к тому времени…

– Мама, помолчи, пожалуйста!

Перед глазами Элинор заплясали пятна. Она вдруг почувствовала, как сильно устала. После использования магии даже Деве Тэнгу требовалось несколько дней на восстановление. И уж последнее, что ей нужно, – это ссориться с близким человеком.

С трудом сделав несколько шагов, Элинор буквально рухнула в кресло. Мередит, заметив, что дочери плохо, вызвала слуг, чтобы принесли воду. Затем смочила платок и прижала к её горячему лбу.

– Как ты?

– Уже лучше, – Элинор заставила себя улыбнуться. – Спасибо, мама. Но, я, пожалуй, пойду к себе.

Мередит подавила вздох разочарования.

– Конечно, дорогая. Поговорим потом. Давай, я провожу тебя.

Элинор попыталась протестовать, но мать и слушать ничего не хотела. Она довела девушку до её комнаты, и уложила в постель, заботливо подоткнув одеяло. И вышла, оставив после себя слабый аромат цветочных духов.

***

Следующее утро Элинор провела в саду, разбитом на заднем дворе замка. Конечно, десятку яблонь и вишен, а также кустам жимолости, роз и других цветов далеко до парка консорта, но девушка любила это место. И, вернувшись домой, никогда не забывала заглянуть в сад.

Поболтав с садовником, Элинор прошлась по узкой дорожке, с обеих сторон обсаженной яркими однолетниками. Коснулась ладонью повядшего стебля, и тот медленно распрямился, подставляя солнечным лучам широкие листья. Повеяло нежным ароматом роз. И хотя рано еще для цветения, при появлении Элинор несколько бутонов распустились.

– Просто поразительно, – произнес голос за спиной девушки. – Сколько раз это наблюдала, но никак не могу привыкнуть.

Обернувшись, Элинор увидела мать. Поправляя на плечах шаль (утро выдалось свежим) леди Мередит медленно подошла к ней.

– Ох, мама, – улыбнулась магичка,– ты же сама принадлежишь к роду Тэнгу, но сейчас напомнила мне нашу новую служанку. Та сбежала, едва увидев Тилли.

– Я её понимаю, – лицо Мередит стало непроницаемым. Элинор не представляла, о чем мать думает в такие моменты: гордится ли своей дочерью, или, наоборот, жалеет, что у неё не родился ребенок без всяких способностей.

Леди Тэнгу собиралась сорвать распустившуюся розу, но в последний момент передумала.

– Пусть растет. В вазе она все равно простоит недолго. Знаешь, о чем я подумала? Мы могли бы сделать целое состояние на таких цветах. Заставить их цвести не ко времени, затем отвозить в город и продавать.

Заметив вытянувшееся лицо дочери, Мередит поспешно добавила:

– Да шучу я, не волнуйся. Пока доедем до столицы, все розы завянут. Но я все же хотела с тобой кое-что обсудить.

Мередит присела на деревянную скамейку, над которой розовый куст протянул свои колючие ветки, и старательно расправила складки платья. Элинор подумала, что мать волнуется, словно тема предстоящей беседы ей неприятна.

– Что-то случилось, пока я ездила по делам? – дрогнувшим голосом спросила Элинор. —Что-то с консортом? Или с Саем?

– Нет-нет, – Мередит торопливо покачала головой, – при дворе все по-прежнему. Наследник Сай просил известить его, когда ты вернешься. Он хотел приехать.

Девушка облегченно выдохнула.

– Тогда в чем дело?

– Это касается наших финансовых дел. Совсем скоро будет Посвящение Дракона, затем свадьба. Предстоят большие расходы. Тебе нужны новые платья, украшения, приданое, наконец…

– Мама!

– Не перебивай меня, – голос Мередит похолодел. – Я забочусь о твоем будущем! Раз уж ты сама об этом не думаешь. Ты не могла бы… оказывать услуги… помогать людям своей силой… за плату? Пусть не слишком большую…

Элинор скрестила руки на груди и отрицательно покачала головой.

– Это невозможно.

– Почему? – леди Тэнгу недовольно постучала каблуком по земле. – Все в этом мире стоит денег! И вода, и хлеб, и яблоки, и даже твои любимые розы! Почему ты должна тратить силы даром?!

Элинор молчала, позволяя матери выговориться. Она не представляла, как объяснить обычному человеку, причину и следствие магических законов. И все же решила попытаться:

– Во-первых, это не мои силы. Во-вторых, я получила их для того, чтобы помогать другим. Как исключение, я могу потратить часть на свои капризы. – Элинор коснулась белой розы, распустившейся над головой её матери. – Но не более того. Иначе сила уйдет, и тогда плохо будет всем.

Мередит несколько мгновений сидела неподвижно, затем коротко ответила:

– Я понимаю. Ты такая эгоистка, Элинор! Ты готова помогать всем, кроме меня.

– Мама, это не так…

Леди Тэнгу только устало махнула рукой и поднялась:

– Ладно. Пойду к себе, посмотрю, какие из драгоценностей можно продать. Или заменить подделками.

Легкие шаги, шуршание шелковой юбки… Леди Мередит скрылась.

Элинор погладила рыбку, севшую ей на плечо:

– И почему в этом мире так многое зависит от золота?

Глава 3

Элинор узнала о приезде гостя последней. После неприятного разговора с матерью, она долго проворочалась в постели, пытаясь уснуть. Поэтому, когда Мередит в начале одиннадцатого утра ворвалась к ней в комнату, девушка сидела перед зеркалом, в одной сорочке, и с распущенными волосами.

Анна, пытавшаяся расчесать её густые каштановые волосы, вздрогнула и выронила расческу.

– Моя леди, – девушка неуклюже присела, но Мередит в этот момент словно забыла о существовании прислуги.

– Почему ты все еще не одета? – накинулась она на дочь.

– И тебе доброе утро, мама, – зевнула Элинор. – У тебя такой вид, словно на замок напали.

– Да лучше бы на нас напали разбойники, чем этот приезд наследника консорта! Как же не вовремя, – в сердцах отозвалась Мередит, подбирая ленты, и бросившись к шкафу в поисках платья.

На кровати тут же появился ворох разноцветных атласных и шелковых платьев. Пусть большинство из них уже вышли из моды, и при дворе консорта могли вызвать усмешку, но для деревни наряды выглядели роскошно.

Разумеется, все наряды отбирались непосредственно леди Тэнгу. Элинор предпочитала одеваться гораздо проще.

– Я скажу Саю, что ты предпочитаешь ему лихих людей,– рассмеялась Элинор, вставая. – Ему это понравится.

Мередит ничего не сказала. Она слишком увлеклась, разбирая одежду. Наконец, мать остановила свой выбор на платье небесно-голубого цвета, которое подходило к светлым глазам Элинор.

– Быстрее, дорогая моя, – Мередит сама зашнуровала корсет, затем помогла дочери надеть платье. Анна бестолково суетилась вокруг, протягивая, то пояс, то шкатулку с украшениями.

Волосы Элинор зачесали наверх и закрепили шпильками, оставив один длинный локон с правой стороны.

– Ну, вроде ничего, – вздохнула леди Тэнгу, окинув дочь критическим взглядом. – Жаль, нет времени напудрить лицо. Ты слишком загорела во время поездки!

Она обняла её, подумав про себя, что Сай – не такой глупец, чтобы выбирать себе невесту по белизне её кожи. Тем более, что они знают друг друга с самого детства.

Дворецкий распахнул перед ними дубовые двери. Парадная гостиная – одна из немногих комнат замка, оставшаяся такой же, как и при отце Элинор. Мередит тщательно следила за тем, чтобы в ней поддерживался порядок.

Большие окна были раскрыты настежь, пропуская теплый летний воздух. Солнечные лучи отражались от позолоченных рам, образовывая на полу, застеленном ковром, квадраты света. Стены, обитые шелком, мебель – диван и пара кресел, расположенных вокруг широкого стола, – немного тяжеловатая, сделанная еще при деде Элинор. Розы, стоявшие на столе, в серебряной вазе, источали тонкий аромат.

Им навстречу поднялся Сай – сын и наследник консорта. Светловолосый, среднего роста, он не отличался особой красотой, но для Элинор не существовало мужчины лучше и привлекательнее. Больше того, девушка находила в нем явное сходство с Кеем Консортом, легендарным драконом, в народе прозванным Миротворцем, и втайне надеялась, что Сай окажется таким же магически сильным, как и его предок.

Голубые глаза Сая вспыхнули от удовольствия, при её появлении. Его дорожный костюм отличался простотой кроя, и Элинор в очередной раз удивилась тому, как близки их вкусы. Мередит могла не тратить времени и сил на то, чтобы организовать парадный прием. Элинор чувствовала, что её жениха устроила бы любая комната замка, если они останутся наедине.

Тем не менее, он ответил на реверанс леди Тэнгу глубоким поклоном, согласно традиции, пожелал здоровья и благополучия, и только затем повернулся к её дочери.

– Элинор, – он коснулся губами тоненьких пальчиков, задержав чужую ладонь дольше, чем полагалось.

– Сай, – улыбнулась девушка, пытаясь взглядом передать все чувства, что в эту минуту наполнили её сердце.

– Добро пожаловать в дом Тэнгу, лорд, – громче, чем требовалось, произнесла Мередит, и Сай поспешно выпустил чужую ладонь.

Дальше прием проходил по давно надоевшим Элинор правилам. Её мать задавала вопросы о здоровье консорта, о жизни при дворе, затем беседа плавно перешла к новинкам литературы и живописи, которыми интересовалась Мередит. Сай старательно отвечал, и если бы не его редкие улыбки, предназначенные Элинор, мягкий голос и легкая ирония, сквозившая в словах, девушке бы решила, что в жизни не видела более скучной церемонии.

К тому же ей не нравилось почти откровенное заискивание матери перед сыном консорта. Мередит выглядела слишком счастливой, слишком довольной и всячески пыталась угодить гостю. Когда она вышла, чтобы распорядиться насчет чая, Элинор обратилась к жениху:

– Не утомительно слышать столько комплиментов за раз? Мама, похоже, приняла тебя за самого Великого Дракона!

– Все нормально, я привык. Леди Тэнгу умна и начитанна. Она знает, когда следует остановиться. При дворе люди, куда более откровенные, – широко улыбнулся Сай.

Его самоуверенность немного разозлила Элинор:

– Разумеется, сын консорта рождается с золотой ложкой во рту. Но, на твоем месте, при столь откровенной лести, я бы подумала: что-то здесь не так. Может, у её дочери есть какой-то порок, раз леди Тэнгу так старается ради меня?

Сай сделал вид, что глубоко задумался. На его лбу пролегла морщинка. Он изящным движением смахнул светлую челку:

– Как любезно с твоей стороны предупредить меня об этом, почти перед самой свадьбой.

– Ты еще можешь отказаться, – ввернула Элинор.

– И лишить себя возможности беседовать о литературе с твоей матерью?! Да я только ради этой встречи, выучил последнюю балладу о «Деве, один взгляд которой заставляет розы цвести». Хотя в твоих словах есть доля истины. Я, наследник консорта, вынужден взять в жены женщину, не отличающуюся, ни особой красотой, ни талантами…

– А о силе Тэнгу ты забыл?! – возмутилась девушка.

– … ни богатством, – он развел руками, словно недоумевая, как такое могло произойти. – А теперь ты говоришь еще о каком-то пороке?!

Ответом была мягкая подушка, пущенная ему в лицо. Сай поймал её на лету:

– Первый подарок от моей леди. Сохраню для истории. Но это только подтверждает мои слова. Ни особо красивая, ни богатая… Но, ты еще и агрессивная, Элинор!

Элинор резко выпрямилась. В её глазах зажглись недобрые огоньки:

– Пожалуй, я подходящая пара для сына «второго сына».

Повисла напряженная тишина. Взгляд Сая потемнел, на его лице не осталось ни тени улыбки. Мередит, которая как раз вошла в комнату и слышала слова дочери, побледнела и поспешно сказала:

– Лорд, не обращайте внимания. Элинор не хотела вас обидеть, она просто не подумала…

– Ну, что вы, леди Тэнгу, – Сай улыбнулся не светски-сдержанно, а как обычный человек, – какие обиды? Элинор только озвучила то, что и так все знают. Я действительно сын «второго сына». Но мои права на трон, после прохождения обряда Посвящения, никто не посмеет оспорить.

Поднявшись, он предложил руку хозяйке дома, и та с облегчением оперлась на неё.

– Думаю, пора пить чай.

Бросив на дочь уничижительный взгляд (мол, следи за языком, глупая), Мередит направилась с гостем в столовую.

Тема «второго сына» при дворе консорта считалась запретной, но, несмотря на это, её обсуждали все – от лордов и их жен до последнего поваренка. Шепотом, конечно. В правящей семье уже несколько веков рождалось по одному наследнику, поэтому появление двух мальчиков-близнецов несколько десятилетий назад вызвало переполох. Кого считать наследником? Более крупного и сильного, или же того, кто появился на свет на пару минут раньше?

Шли годы, дети выросли, у каждого из них появились свои сторонники. Первый сын консорта правил недолго – его сместили в результате переворота и выслали из страны вместе с семьей. На трон взошел отец Сая, и, хотя он оказался осторожным и умным человеком, при котором Тэнгурин процветал, но кое-кто, нет-нет, да вспоминал о «втором сыне». А некоторые люди с окраины в любой неприятности, от засухи до нашествия насекомых, винили консорта, утверждая, что страна страдает из-за того, что у них – «не настоящий правитель».

«Надеюсь, слухи утихнут, после того, как Сай пройдет Посвящение, и мы поженимся, – думала Элинор. – Он же не виноват, что родился у второго сына».

Как выяснилось, Мередит думала о том же:

– Скоро ли будет обряд Посвящения?

Сай наклонил голову:

– Согласно обычаю, обряд проводится в новолуние, когда во дворце консорта соберутся все ближние лорды. Отец уже разослал приглашения. На следующей неделе возвращается последний, лорд Демер. Они с дочерью гостили за границей.

Мередит посмотрела на дочь: «Следующая неделя. Значит, до свадьбы максимум месяц-два. Этого мало, чтобы подготовиться. Если ничего не случится, конечно».

Леди Тэнгу не смогла бы объяснить, почему её вдруг охватила тревога, когда до столь желанного события оставалось рукой подать.

– Обряд Посвящения… Я много слышала о нем, – задумчиво произнесла Элинор. – Он действительно так опасен?

Сын консорта и Мередит переглянулись. Сай снисходительно улыбнулся:

– Дорогая Элинор, не стоит верить красивым легендам. Рыцари, драконы, ночные полеты и поединки на мечах… Все это исчезло пару веков назад! Сейчас Посвящение – это просто обычай, и не более того. И, проходя его, я ничем не рискую.

Элинор растерялась. Ей, обладающей силой Тэнгу, казалось невозможным, что её будущий муж совершенно равнодушен к тому, как пройдет Посвящение. И, вообще, получит он силу или нет.

– Но, простые люди уверены, что консорту право на трон дается свыше. Это – одна из причин, почему в Тэнгурине не было восстаний. Получается, и Посвящение, и сила Огня, присущая правителю, все это – сплошная ложь?!

Мередит сжала руку дочери, словно намекая о сдержанности. Ей совершенно не нравился оборот, который приняла беседа. Хорошо еще, она отпустила всех слуг, и рядом нет лишних ушей.

– Элинор, ты еще слишком молода, и многого не понимаешь. Не пытайся судить о том, что неизмеримо выше твоих скромных сил. Место женщины – дом и семья. Обряды и политику оставим мужчинам, не так ли, лорд Сай?

Сын консорта оказался в затруднительном положении. В душе он согласился с леди Тэнгу, но пылающий негодованием взгляд Элинор свидетельствовал о том, что, поддержав её мать, он рискует всерьез поругаться с невестой.

– «Дом и семья»… – с горечью повторила Элинор. – Меня, что, после замужества запрут во дворце консорта? А зачем мне тогда дана сила?

– Я этого не говорил, – тихо ответил Сай, – и считаю, что каждый человек обязан использовать свой талант на благо окружающих. И то, что ты делаешь, Элинор, – действительно великолепно! Но не забывай, что ты – исключение из правил. У большинства людей нет таких способностей, и я не знаю, к добру это или нет. Что же касается Посвящения… Я читал старые свитки, где говорилось о том, что сила Огня, переходящая к будущему правителю, внезапно исчезла. Это случилось примерно двести лет назад. Чтобы не вызвать волнения в народе, жрец скрыл это. Будущий консорт, вместо магической, получил обычную татуировку. Прости, Элинор, если разочаровал.

Наступило молчание, во время которого каждый из собеседников думал о своем. Мередит с досадой размышляла о том, что стоило заранее обсудить с дочерью, о чем можно и нельзя говорить с сыном консорта, Сай – о том, что, вероятнее всего, не получит силу, но это не помешает ему стать самым могущественным человеком в Тэнгурине и жениться на Элинор.

А Элинор с трудом сдерживала подступившие к глазам слезы. Ей, которая выросла на балладах о героях древности и могучих драконах, оказалось не просто смириться с грустной действительностью. Значит, консорт – обычный человек? Не потому ли дядю Сая так легко сбросили с трона? А жрецы столетиями обманывают людей, опасаясь всеобщего бунта?

На столе жалобно звякнули чашки. Элинор резко поднялась.

– Уже поздно. Вам далеко ехать, лорд Сай. К тому же, у меня ужасно болит голова. Пожалуй, пойду к себе. Желаю вам доброго пути!

Она уже шагнула к двери, когда молодой человек схватил её за руку:

– Элинор, подожди. Можешь уделить мне еще пять минут?

Девушка нерешительно посмотрела на мать. После тягостной беседы ей совершенно не хотелось находиться в обществе Сая. Она понимала, что, в действительности, винить его не за что, и все же… Ей хотелось побыть одной, подумать и смириться с крушением иллюзий.

Но Мередит, как любая мать, прекрасно знала, когда нужно оставить влюбленных наедине.

– Надеюсь, вы меня извините. Пойду, проверю, подали ли ваш экипаж, лорд Сай.

Наступившую тишину в комнате нарушало только тиканье часов на каминной полке. Элинор рассеянно провела пальцем по её краю, вздохнув о том, как небрежны слуги. И тут же разозлилась на себя, что даже в редкие минуты, проведенные наедине с Саем, она думает о каких-то незначительных вещах.

«Люблю ли я его по-настоящему? – вдруг обожгла её страшная догадка. – Или же мои чувства – просто привычка, появившаяся еще в детстве, и не более того? Рядом с Саем уютно и тепло, все равно, что сидеть на лугу солнечным летним днем. Неужели мне нужны грозы и бури?»

– Элли, – негромко позвал он её. Девушка вздрогнула. С момента получения силы Тэнгу её никто так не называл. Только отец, много лет назад, когда Элинор была еще ребенком.

Она протянула ему руку, и сын консорта осторожно сжал её, словно боясь оттолкнуть или причинить боль.

– Я и подумать не мог, что ты не знаешь правды о Посвящении. Ты же из древней семьи, – начал Сай. – Прости меня.

Элинор заставила себя улыбнуться.

– Это ты меня извини. Порой я веду себя, как ребенок, и невесть, что придумываю. Возможно, исчезновение магических сил пойдет людям на пользу. По крайней мере, не начнутся такие разрушительные войны, как в прошлом.

Сай переплел их пальцы:

– Мир, леди Тэнгу?

Элинор кивнула.

– И, в знак примирения, я прошу тебя принять небольшой подарок.

Сай вытащил из кошеля, прикрепленного к поясу, бархатную коробочку. Затем подвел девушку к зеркалу, висевшему на стене, и, улыбнувшись, попросил:

– Закрой глаза.

Элинор послушно выполнила его просьбу, и, спустя пару мгновений, почувствовала, как её шеи коснулось что-то холодное. Сай некоторое время провозился с застежкой, а потом велел:

– Теперь можешь открыть.

Элинор восхищенно выдохнула. Довольный произведенным эффектом Сай, усмехнулся:

– Нравится?

– Просто великолепно, – искренне ответила девушка.

Это было ожерелье из крупных черных жемчужин, слабо переливающихся при солнечном свете. Элинор представить не могла, сколько потребовалось труда, чтобы найти их. И золота, конечно, тоже, потому что черный жемчуг ценился очень высоко.

«Ожерелье, достойное супруги консорта», – мелькнуло у неё в голове.

– Сай, – прошептала она. – Спасибо.

Голубые глаза, устремленные на неё, потемнели. Таким серьезным девушка его еще не видела.

– Я рад, что тебе понравилось. Прошу, носи его до самой свадьбы. И, еще одно… Я хочу жениться на тебе, не потому, что таков обычай, и не ради твоей силы Тэнгу. Потому что ты – это ты, Элли. Мне жаль, что я —всего лишь обычный человек. Клянусь, если бы я мог получить силу Огня, как мои предки, я бы не стал колебаться.

– Я даже не знаю, что сказать… – растроганно прошептала Элинор.

– Ничего не говори. Наверное, это наша последняя встреча перед свадьбой. Давай кое-что пообещаем друг другу.

Сай помолчал, затем произнес медленно и четко:

– Клянусь кровью, которая у меня есть, и магией, которой у меня нет, всегда любить тебя, Элинор Тэнгу.

Девушка, не колеблясь, продолжила:

– Клянусь кровью, которая у меня есть…

Противный скрип двери заставил их вздрогнуть. Элинор резко отстранилась от жениха, испытывая невольную досаду от того, что им помешали.

Горничная Анна присела в почтительном реверансе:

– Ваш экипаж подан, лорд Сай, – она не сводила восхищенных глаз с сына консорта и глупо улыбалась, поправляя платье.

– Разве тебя не учили стучать, Анна? – холодно спросила Элинор. Обычно она держалась со слугами снисходительнее, но эта девчонка ей совершенно не нравилась.

– Я хотела, как лучше, госпожа. Лорду так долго ехать, и…

Элинор отмахнулась:

– Спасибо. Но, будь добра, избавь нас от своих умозаключений.

Анна снова поклонилась, на этот раз, чтобы скрыть недовольство. В кои-то веки в их глушь приехал сын консорта, а её выставляют за дверь? И, вообще, чем Элинор Тэнгу лучше её?! Только тем, что родилась в нужной семье, и обладает мистической силой?! Но и монстры в легендах тоже слыли сильными и могущественными. И, разве их всех не уничтожили?!

Впрочем, ни лорд Сай, ни госпожа больше не обращали на Анну ни малейшего внимания. Они прощались, тихо, сдержанно. Как расстаются люди, уверенные в скорой и счастливой встрече, и все же…

После того, как сын консорта уехал, Элинор подошла к окну и долго смотрела ему вслед, охваченная неясным предчувствием. Она ласково касалась ожерелья, еще хранившего тепло его рук, и думала о том, что следующим подарком Сая станет обручальное кольцо.

Но в голове отчего-то всплывало старое поверье: «Жемчуг – к слезам…» Элинор грустила, что она так и не успела закончить свою клятву.

Глава 4

Элинор опустилась в кресло. На столе перед ней находилось зеркало в серебряной оправе, самое обыкновенное, не магическое. Как утверждали книги, последнее волшебное зеркало уничтожили примерно сто лет назад, во время войны. Но, благодаря способностям летучей рыбы, и обычный предмет мог пригодиться для того, чтобы видеть на расстоянии.

Прежде чем начать, девушка тщательно заперла двери и опустила тяжелые шторы на окнах. Не стоит слугам, да и Мередит знать о том, что Элинор решила заглянуть во дворец консорта.

Элинор протерла зеркало мягкой бархатной тряпочкой, затем мысленно позвала Тилли. Рыбка спикировала откуда-то сверху, обдав её щеку потоком воздуха, потом, повинуясь знаку хозяйки, присела сверху на раму зеркала.

Несколько мгновений ничего не происходило. Элинор видела только свое отражение. Потом стекло засветилось, и получилось рассмотреть фигурки людей, а, если прислушаться, то и разобрать тихие голоса.

Перед Элинор во всем блеске и роскоши предстал парадный зал дворца консорта. Высокие потолки, украшенные белоснежной лепниной, стены, выложенные редким серебристым камнем, который прежде добывался в Драконьей горе, мозаичные полы, где старательная рука художника выложила сцены пиров и охоты. Сквозь разноцветные окна проникал дневной свет, отражаясь от огромных золоченых ваз, заполненных свежими цветами, и сверкающего драгоценными камнями герба на правой стороне.

Платья придворных леди поражали колдовскими переливами шелка и бархата. От блеска бриллиантов и рубинов – самые модные камни в этом году – болели глаза. Впрочем, мужчины почти не отставали от дам, и на крохотную алмазную булавку, украшавшую карман какого-нибудь щеголя, можно было неделю кормить всех слуг Тэнгу.

Конечно, в первую очередь Элинор принялась искать взглядом Сая. Он стоял на ступеньках, рядом с троном отца, и оказался одет, как всегда, элегантно и просто. Рядом с ним находились несколько сыновей ближних лордов, хорошо известных Элинор, и незнакомая белокурая леди. Красавица бросала томные взгляды в сторону сына консорта, и, не смущаясь присутствующих, то пыталась прижаться к нему боком, то наклонялась, демонстрируя смелое декольте.

Элинор ощутила укол ревности. Конечно, Сай – очень привлекательный молодой человек. Даже не будь он наследником консорта, женщины все равно бы липли к нему. Но, чтобы настолько откровенно предлагать себя мужчине, обрученному с другой?

«Впрочем, все женщины разные. Некоторых такая малость не останавливает. К тому же, официальная помолвка еще впереди…»

К радости Элинор, Сай никак не реагировал на чужое внимание. Спустя несколько мгновений он осторожно отстранился, а потом вообще сместился вправо, уступив место рядом с активной красоткой другому лорду.

Элинор облегченно выдохнула и посмотрела на консорта, который о чем-то тихо говорил со жрецом Огня. Ирмий был крепким, еще довольно красивым мужчиной с темными волосами и проницательным взглядом. Его сильные руки мечника покоились на подлокотниках кресла. Говорили, что он до сих пор в одиночку охотится на кабана и всегда возвращается с добычей.

Элинор подумала, что Сай совсем не похож на отца. И, наверное, это к лучшему, потому что консорт, славящейся упрямством и необузданностью нрава, её немного пугал.

Жрец Огня по традиции облачен в одежду красного цвета. Видеть его прежде Элинор не приходилось: жрецы редко покидали отведенные им во дворце комнаты, проводя время за изучением древних свитков и ритуалов. Тем не менее, консорт и простой народ прислушивались к их словам, и жрецы считались влиятельной силой в Тэнгурине.

Элинор напрасно напрягала слух – жрец и правитель говорили слишком тихо. Но, судя по довольной улыбке, скользнувшей по лицу Ирмия, речь шла о Посвящении. Видимо, к церемонии, точнее, её имитации, учитывая, что уже два столетия никто не получал силы Огня, – все уже подготовили.

Внезапно наступила тишина. Затем дворецкий торжественно объявил о прибытии лорда Демера с дочерью.

Тяжелые, обитые дубовыми панелями двери, распахнулись. На пороге, к удивлению Элинор и всех присутствующих, появились три человека.

Лорд Демер, ничем не примечательный мужчина средних лет, вел под руку свою дочь. За те несколько лет, что Элинор не видела её, Магда стала настоящей красавицей: черные косы, перевитые золотыми лентами, нежный овал лица, напоминавший лепесток розы, стройная фигура, подчеркнутая летним платьем. В отличие от большинства придворных дам, дочь Демера не выбрала для праздника ни одного украшения, кроме алмазной диадемы в волосы. Её молодость и свежесть стали лучшим украшением.

По другую руку от лорда Демера шел молодой человек, по виду года на два старше Сая. Сначала Элинор подумала, что это – слуга или кто-то из приближенных лорда, но тут же отбросила эту мысль: лорд никогда бы не взял с собой слугу на официальный прием. Да и держался незнакомец как-то совершенно спокойно и уверенно, словно все вокруг – и этот зал, и люди, и даже трон – принадлежит ему. Такой гордой осанки, широко развернутых плеч и холодного, равнодушного взгляда у людей, находящихся в подчинении, просто не бывает.

Взгляд Элинор задержался на его лице – загорелом, обрамленном черными прядями волос – и внезапно что-то произошло. Парень замедлил шаг, повернул голову и вдруг взглянул прямо ей в глаза. Пусть это продолжалось всего мгновение, но Элинор готова была поклясться, что он её видит.

Взгляд черных, как агат, глаз, смягчился, и легкая, почти неуловимая, улыбка скользнула по его лицу. Он чуть наклонил голову, словно приветствуя её, а затем, снова продолжил идти за лордом Демером.

Элинор отшатнулась от зеркала, как ужаленная. Никто прежде не мог обнаружить её присутствия. С Саем они иногда общались с помощью летучей рыбки, но в этот раз даже сын консорта не знал, что она хочет посмотреть церемонию. И жрец Огня совершенно не отреагировал на её взгляд. А этот парень… Кто же он такой?

«Нет, это просто невозможно. Воображение разыгралось. Ни один человек не в силах отследить магию Тэнгу!»

Услышав голос консорта, приветствующего лорда Демера, Элинор заставила себя повернуться к зеркалу.

– Мы рады снова видеть вас, лорд Демер, в нашем доме, а также вашу очаровательную дочь (леди Магда слегка покраснела, приседая) и вашего спутника… – консорт замолчал, ожидая объяснений.

Лорд Демер поклонился с непринужденностью настоящего аристократа:

– Благодарю за добрые слова, Ваша Светлость. Я взял на себя смелость представить Вам этого юношу по одной простой причине: если бы не он, то ни я, ни моя дочь не имели бы счастья сегодня встретиться с Вами.

До Элинор донесся нестройный шепоток, пробежавший по залу. Теперь все внимание досталось темноволосому пришельцу. Даже консорт и жрец Огня с интересом посмотрели в его сторону. Тот держался совершенно невозмутимо.

Элинор обратила внимание, что левая рука парня по локоть скрыта толстой перчаткой. «Интересно, что под ней скрывается? Может, он ранен? Или же там оружие?»

Девушка нахмурилась, от души надеясь, что стража консорта недаром ест свой хлеб, и странный прием не закончится кровопролитием.

Дождавшись тишины, лорд Демер неторопливо продолжил:

– Выполнив ваше поручение, я возвращался домой вместе с дочерью. К сожалению, на границе Тэнгурина неспокойно, беглые воры, дезертиры и тому подобные промышляют разбоем. На нашу карету напали, охрану частично перебили, частично она сама разбежалась. И только благодаря помощи господина Глена мы с дочерью остались целыми и невредимыми.

По залу снова пробежал шепот, на этот раз – восхищенный. Парень, названный Гленом, низко поклонился. Элинор подумала, что он либо принадлежит к аристократическим слоям общества, либо получил хорошее воспитание. Ни один простолюдин не смог бы держаться так уверенно перед консортом.

Правитель поднял руку, и шум тут же стих:

– Что ж, это прекрасная история, достойная древних баллад. Особенно если учесть, что ваш спаситель всего один, а разбойников – много. Уверен, что вы, лорд Демер, достойно вознаградили господина Глена, но я бы хотел также выразить ему свою признательность.

«Надеюсь, он не станет предлагать ему золото», – подумала Элинор, почему-то уверенная, что Глен не примет подачки.

– Итак, – продолжил консорт, – если есть что-то, что мы можем сделать для тебя, Глен, я заранее обещаю исполнить эту просьбу.

Молодой человек выступил вперед.

– Ваша светлость, вы слишком добры, но я не сделал ничего особенного. Помочь ближнему, попавшему в беду, – долг любого человека. Впрочем, я действительно хочу кое-что получить.

Элинор сгорала от любопытства: что же он попросит? Титул? Службу при дворе? Или же это что-то личное?

Глен зачем-то поправил перчатку на руке:

– Ваша Светлость, я слышал, что скоро в вашем дворце пройдет обряд Посвящения.

– Действительно, – отозвался консорт, переглянувшись с Саем, – обряд проводится в связи с совершеннолетием наследника Тэнгурина. Странно, что об этом известно за пределами нашей страны.

Глен решительно вскинул голову. Его голос разнесся по всему залу:

– Я хочу пройти обряд Посвящения.

Глава 5

Элинор прикрыла глаза рукой. Ей не требовалось даже смотреть в зеркало, чтобы понять, что творится сейчас во дворце. Насмешливый шепот, кивки, улыбки, полные напускного сочувствия к пришельцу, не знающему элементарных законов Тэнгурина…

Но незнание не освобождает от ответственности. Глен, сам того не желая, бросил перчатку в лицо правителю. И это могло кончиться для него очень плохо.

Элинор подняла голову и снова встретилась взглядом с виновником переполоха. Деве Тэнгу даже показалось, что он пытается ей что-то сказать. К сожалению, девушка не умела читать по губам. И ответить ему, не обнаружив свое присутствие, тоже не могла. Ей хотелось мысленно кричать: «Скажи, что это – неудачная шутка, и уходи оттуда, немедленно!»

Наконец, тишину в зале восстановили, и консорт получил возможность ответить, причем, куда мягче, чем ожидала Элинор:

– Нам жаль, Глен, но эта просьба не выполнима. Обряд Посвящения – это не просто древний обычай, он связан с могущественными силами и опасен для жизни даже наследника Тэнгурина, тем более, обычного человека.

«Да, конечно», – саркастично хмыкнула Элинор, вспоминая последний разговор с Саем.

– И, самое главное, – в голосе Ирмия прозвучали металлические нотки. – Согласно традициям нашей страны, только члены семьи консорта допускаются к участию в обряде Посвящения. Те, кто впоследствии может претендовать на трон.

Повисла тишина, которую на этот раз не решились нарушить даже женщины. Все, кто присутствовал в зале, почувствовали, что правитель раздражен до крайности. Магда кусала губы, пытаясь спрятаться за спину отца, лорд Демер выглядел так, словно мечтал оказаться где угодно, хоть на войне, лишь бы не рядом с этим выскочкой, которого сам же и привел. Элинор догадалась, что лорд понятия не имел о том, что задумал его спутник.

И только Глен остался невозмутимым. Словно бы ждал такого ответа:

– Если дело только в этом, Ваша Светлость, то я готов рискнуть. И своим здоровьем, и своей жизнью. У меня не меньше прав пройти Посвящение, чем у вашего сына, – он безошибочно вычислил в толпе Сая, бросив в его сторону косой взгляд, потом сорвал перчатку с левой руки.

Элинор не сдержала изумленного возгласа: запястье Глена плотно охватывал широкий браслет, испещренный сложным узором. В солнечном свете засверкали алые, как кровь рубины, в окружении россыпи бриллиантов и изумрудов.

Слишком вычурная и роскошная вещь, для мужчины. И слишком дорогая, чтобы даже лорд мог её себе позволить. Такие украшения носят, как символ власти и положения в обществе, они передаются от отца к сыну. Элинор бросила быстрый взгляд на руку консорта, украшенную таким же браслетом.

«Это просто невозможно… Неужели браслетов власти с самого начала было два? Или же, после рождения близнецов, отца Сая и его брата, сделали второй браслет?!»

– Разрешите представиться, Ваша Светлость: Глен, сын Дэвиона, вашего брата.

«Что же он делает? Своими руками роет себе могилу?» – щеки Элинор пылали. Её охватила смесь самых разных чувств – от гнева и удивления до восхищения смелостью этого парня. Прийти одному, во дворец, где даже имя твоего отца предали забвению! На что он вообще рассчитывал?

Краем глаза Элинор заметила, как Демер вместе с дочерью медленно попятились назад. Из толпы придворных показались несколько вооруженных человек – личная охрана консорта. Казалось еще немного, и пришельца схватят, и бросят в подземелье.

Но консорт почему-то медлил. Склонив голову на грудь, он размышлял. Никто не смел помешать ему, только жрец Огня, окинувший Глена внимательным взглядом, решился приблизиться к правителю и что-то тихо советовать ему. Элинор бы дорого дала, чтобы понять, о чем они говорят.

Спустя минуту, показавшуюся девушке вечностью, Ирмий выпрямился и сделал Глену знак приблизиться. Для придворных даже это значило величайшую милость, но консорт решил всех удивить. Он встал навстречу племяннику, и, сделав шаг, взял его за руку.

В этот миг Элинор случайно заметила лицо Сая. Белый, как камень, который добывают в горах, он сузившимися глазами смотрел на пришельца. Ни малейшей родственной теплоты в его взгляде не наблюдалось.

«Почему он так волнуется? – удивилась Элинор. – В любом случае, Глен, даже если его признают племянником консорта, не пройдет Посвящения».

Ирмий несколько мгновений рассматривал браслет, потом вздохнул, и опустил руку на плечо юноши, привлекая того ближе. Он словно искал в его лице знакомые черты. Особого труда это не составило – парень и так выглядел, как Ирмий в молодости.

– Что ж… Это очень неожиданно, племянник, – глухо проговорил консорт. – И все же я рад тебя видеть. Забудем прошлое. Кровь не лжет, и я счастлив, что сын Дэвиона отличается не только смелостью, но и благородством. Скажи, Глен, твой отец жив?

Парень покачал головой.

– Мне жаль, – вполне искренне сказал Ирмий. И, возвысив голос, обратился ко всем присутствующим:

– Мы рады принять лорда Глена, как нашего ближайшего родственника и сына дорогого брата. Мы надеемся, что нашему гостю будет оказано уважение, соответствующее его высокому рангу. Что же касается Посвящения… О времени его проведения, а также о тех, кто будет в нем участвовать, мы скажем позднее.

«Ничего себе!» – Элинор едва не присвистнула. Похоже, и в зале никто не ожидал такого поворота событий. Во всяком случае, люди потрясенно молчали.

Только после того, как консорт с несколькими ближними лордами и жрецом Огня, покинули зал, Глена окружило плотное кольцо придворных. Ему ласково улыбались, стремились пожать руку и наперебой предлагали свои услуги. Но, судя по холодному выражению лица Глена, он прекрасно знал цену этому вниманию.

Элинор окинула придворных быстрым взглядом, надеясь увидеть Сая. Но тот бесследно исчез.

***

– Ты звал меня, отец?

Ирмий медленно повернулся, протирая покрасневшие после бессонной ночи глаза. Но больше ничто не выдавало его волнения. Сай, для которого консорт был прежде всего правителем, и только затем отцом, не мог бы сейчас с уверенностью сказать, о чем тот думает, и к какому решению пришел.

– Да, Сай. Присаживайся.

При дворе не принято первым начинать разговор с правителем. И Сай терпеливо ждал, опустившись в кресло напротив отца, когда тот обратиться к нему.

Мужчина медленно потягивал из бокала красное вино.

– Где разместили нашего гостя? – внезапно спросил он.

«Разве слуги тебе не доложили?» – захотелось съязвить Саю. Впрочем, Ирмий терпеть не мог шуток, особенно в свой адрес.

– Как ты и распорядился, отец, в Южном крыле. Комнаты, предназначенные для послов, сейчас пустуют, – Сай улыбнулся краем рта. – Можно начистоту?

– Да, – консорт сделал еще один глоток.

– Не понимаю, зачем столько внимания к этому выскочке… или самозванцу, что тоже весьма вероятно.

Консорт с размаха запустил пустым бокалом в стену. Послышался жалобный звон, затем посыпались осколки.

– Тебе и не нужно ничего понимать, – коротко бросил Ирмий, – этот парень…

– Ты уверен, что он действительно сын твоего покойного брата? А если он просто украл этот браслет? – не выдержав, Сай вскочил и принялся расхаживать по комнате. Зачем-то подошел к окну, выглянул наружу, затем подошел к стене и остановился перед гобеленом, изображавшим сцену охоты.

– А как бы ты поступил на моем месте, мальчик? – сдерживая усмешку, спросил консорт.

Сай молчал. Самое простое решение, пришедшее ему в голову, не хотелось озвучивать, потому что он понимал – оно не верное. Иначе консорт уже избавился бы от «родственничка». Но было что-то еще… Ему даже показалось, что отец чего-то боится.

– Наверное, отправил бы людей туда, где жил этот Глен. Чтобы проверили его слова, – неуверенно начал Сай.

– Уже отправил, только ради очистки совести. Я и так знаю, что Глен сказал правду. Но дело сейчас не в этом. Я знаю твою вспыльчивость и горячность, сын. Поэтому прошу, или, если хочешь, приказываю: держи себя в руках. Будь настороже, но обращайся со своим двоюродным братом предельно вежливо. То же передай своим людям. Я не потерплю ни одной выходки, ни одной глупой шутки или намека о его прошлом, слышишь?

«Да уж, не глухой. Мы скоро будем принимать всех голодранцев, которые скажут, что готовы пройти Посвящение. Просто прелестно!»

– Конечно, отец, – Сай покорно склонил голову. – Все будет так, как ты хочешь.

Глава 6

До дома леди Тэнгу новости о появлении племянника консорта дошли с опозданием: из-за плохой погоды почтовая карета задержалась в пути на два дня.

Мередит читала вслух письмо, полученное от одной леди, живущей при дворе, комментируя каждую фразу. Элинор смертельно скучала. Она не хотела признаться, что видела прием во дворце консорта собственными глазами, и теперь была вынуждена всячески изображать удивление.

Закончив читать письмо, Мередит бросила листок на стол, и в волнении заходила по комнате.

– Ну, и чудные же дела творятся… Если этот парень – действительно тот, за кого себя выдает, нас ждут большие неприятности! Элинор, почему ты ничего не говоришь?

Элинор пожала плечами:

– Не вижу, в чем сложность. Ну, появится у консорта еще один кровный родственник, что тут такого? Вся элита, так или иначе, приходится родней друг другу.

Мередит нахмурила брови, что ей совсем не шло:

– Глупая! А как же престолонаследие? Двадцать лет назад Тэнгурин оказался на пороге гражданской войны только потому, что у консорта появилось двое сыновей. История повторяется…

Мередит была далека от политики, зато обладала здравым смыслом и обостренной интуицией. Все события, происходящие в мире, она делила на две группы: полезные для семьи Тэнгу и её лично, и, соответственно, вредные. Появление Глена она уверенно относила ко второй категории и удивлялась, что дочь так упорно не замечает очевидных вещей.

Разумеется, Мередит не верила ни в какую особую силу потомков дракона. Если предки Ирмия и могли превращаться в магическое существо, летать и изрыгать пламя, то сейчас об этом можно лишь прочитать в древних свитках. Глен же опасен сам по себе, тем, что он – живая копия своего отца и нынешнего правителя. Простые люди могли увидеть в возвращении «первого сына» знак судьбы.

Разумеется, Мередит, горячо желавшая брака дочери с наследником консорта, приходила в ужас при мысли, что их права на власть могут оспорить.

Этим вечером леди Тэнгу отпустила слуг пораньше. Убедившись, что дочь заснула, Мередит зажгла свечу, и, по узкой лестнице, спустилась в подвал. Довольно большое пространство было завалено проржавевшими сундуками, досками, обломками старых стульев и кресел, разбитой посудой, тряпками всех цветов и размеров и тому подобным. Здесь давно требовалось навести порядок, но Мередит не торопилась по двум причинам: во-первых, любой, случайно попавший сюда человек, понял бы, что среди хлама нет ничего ценного, во-вторых, самые опасные предметы лучше всего держать рядом, под рукой, но при этом, не привлекая ничьего внимания.

Стараясь не зацепиться платьем за остатки мебели или ржавые гвозди, торчащие из обломков, Мередит уверенно свернула налево и остановилась перед стеной, затянутой паутиной. Брезгливо смахнув с неё пыль, женщина поднесла к стене свечу, пристально всматриваясь, пока не заметила узкую замочную щель. Ключ от этой двери Мередит всегда носила на поясе.

Поставив свечу на пол, леди Тэнгу вставила ключ и с некоторым усилием повернула его. С противным скрипом дверь отворилась.

Ей в лицо пахнуло тяжелым, затхлым воздухом. Мередит вздохнула – ничего удивительного. Сколько лет она старалась сюда не заходить? Последний раз еще до рождения Элинор. Тогда в потайную комнату они пришли вместе со свекровью.

– Ты никогда не будешь обладать силой Тэнгу, Мередит, к счастью для тебя, – до неё сквозь время донесся глуховатый голос пожилой леди. – Но, возможно, тебе придется однажды действовать, чтобы защитить дочь или будущее нашего рода. Здесь собраны опасные вещи. Прояви мудрость, прежде чем использовать их».

Мередит охватила дрожь. Неужели время пришло?

При тусклом, колеблющемся свете свечи, леди Тэнгу рассматривала аккуратно разложенные на полках камни, различного цвета и размера. Некоторые из них излучали тепло, другие были холодными, как лед, и даже полка под ними покрылась инеем.

Глядя на них, Мередит вспоминала слова прежней леди Тэнгу. Их род в течение столетий поддерживал земли плодородными. Но у каждой магии есть обратный эффект. Порой, женщины, выполнив работу, находили на поле или на лугу странные камни. Они вбирали в себя всю отрицательную энергию, и становились опасными для людей. Леди Тэнгу забирали камни с собой и прятали их в своем доме.

Мередит медленно обошла комнату. Она знала, что камни совершенно безвредны, пока находятся в резиденции Тэнгу, и все же у неё на лбу выступили капли холодного пота. Она остановилась перед большим красным камнем, единственным из всех, который был обрамлен в серебро, и висел на тяжелой цепи.

Тогда, много лет назад, она тоже обратила внимание на этот камень. И старая леди Тэнгу неохотно сказала, что им можно уничтожить даже дракона. Если верить легенде, конечно, и «если в наше время найдется хоть один дракон».

Мередит с трудом отвела взгляд от красного камня. Нет, ей совершенно не требуется настолько убийственное средство. Ей нужен небольшой, неприметный камень, вызывающий болезнь. Чтобы самозванец, почувствовав себя плохо, был вынужден покинуть двор.

Мередит даже пообещала себе, что, когда все закончится, она пошлет к Глену лекаря, который заберет камень. Пусть парень живет, как хочет, только подальше от Тэнгурина.

Внимательно оглядевшись, леди Тэнгу нашла то, что искала: гладкий камешек, размером с ноготь, который так легко подбросить в карман. А человек, готовый оказать такую пустячную услугу, найдется, даже если ради этого придется расстаться еще с каким-нибудь золотым украшением.

***

Консорт Ирмий ненавидел ждать. Это началось еще с детства, когда все внимание родителей, воспитателей, а затем и придворных уделялось его старшему брату. Именно в нем видели наследника трона, а в Ирмии – только неудачную копию, случайно появившуюся на свет.

Возможно, если бы они с братом не были близнецами, такое отношение не причиняло бы боли. Ирмий не желал бы, так отчаянно занять чужое место, считая себя несправедливо обиженным.

И вот сейчас, достигнув вершины власти, ему казалось невыносимо унизительным, сидеть у закрытых дверей, словно слуге. В глубине души Ирмий давно не верил жрецам Огня, считая их, в лучшем случае, выжившими из ума фанатиками, в худшем – ловкими лицемерами, получающими неплохой доход от наивных людей. Но, вызвать стражу и взломать тяжелую дверь, ведущую в их покои, не смел даже он.

«После того, как закончится Посвящение, я выгоню этих зарвавшихся глупцов из дворца. Саю, когда он займет трон, не придется ни с кем советоваться, а его сыну – проходить этот нелепый ритуал. Довольно глупостей!»

– Ну, наконец-то, – Ирмий поднял голову, заслышав скрип открываемой двери. Ему пришлось подняться, и, тщательно скрывая недовольство, приветствовать появившегося молодого жреца легким поклоном. Тот, не говоря ни слова, посторонился, пропуская консорта.

Комната, в которой они оказались, была темной и очень скудно обставленной. Деревянный пол, неровные серые стены, не украшенные ни одной картиной или статуей, нависающий над головой потолок… Ирмий мимолетно подумал, что, если жрецы и впрямь живут в такой бедности, то куда же исчезают многочисленные дары, приносимые, как консортом, так и другими богатыми людьми?

«Может, они, подражая древним драконам, прячут золото в какой-то пещере?»

Мысль показалась ему забавной, и Ирмий улыбнулся, вызвав этим укоризненный взгляд младшего жреца.

Впрочем, тот сразу же отошел к стене и встал неподвижно. Консорт оглянулся по сторонам, ища, куда бы присесть, но в этот момент пламя в каменном очаге, выложенном посреди комнаты, ярко вспыхнуло. Ирмий прикрыл глаза рукой, и тут же услышал негромкий, лишенный интонаций, голос:

– Долгих лет консорту.

Старик в мешковатой нелепой одежде красно-золотого цвета появился так внезапно, что впору подумать о волшебстве. Но Ирмий прекрасно знал о скрытой в углу дверце.

– Долгих лет служителю, – произнес он ритуальную фразу, в глубине души ненавидя весь этот фарс. Хотя его голос звучал ровно, а на лице, которым Ирмий за годы правления научился владеть, не отразилось ни одной эмоции, старик все же почувствовал его отношение:

– Как всегда, торопишься… Скажи, консорт, за эти годы, что ты правишь, дали ли мы тебе хоть один неверный совет?

– Нет, – вынужденно признался консорт. – Но на этот раз вы думали слишком долго. А между тем, время не терпит! В моем доме живет человек, который…

– … является твоим родным племянником, – старик кивнул. – Который так похож на тебя, и в то же время, совсем другой. Я все понимаю. Ты – все еще обычный человек, Ирмий.

Консорт выпрямился, едва не задев головой потолок:

– Довольно игр, старик! Мне надоели твои вечные увертки и намеки на то, что ты якобы обладаешь высшим знанием. Мне нужен четкий ответ. Я принял мальчишку у себя только из уважения к воле жрецов Огня, но мое терпение не бесконечно!

Пламя снова взметнулось вверх, едва не задев длинный, расшитый золотом, рукав рубашки Ирмия. Тот, пробормотав нечто невразумительное, попятился назад.

– Не стоит повышать голос в этом месте, – спокойно заметил жрец. Он медленно провел рукой над очагом, и пламя потухло, оставив после себя только тлеющие угли.

«Совпадение? – задумался правитель. – Или же этот старик действительно может то, что неподвластно другим…»

– Мы, жрецы Огня, стоим на страже равновесия и справедливости. Много лет назад, когда ты первый раз пришел сюда, я предупредил тебя, Ирмий: ты – только «второй сын», твоя власть продлится недолго, а если ты прольешь кровь своего брата или кого-то из членов его семьи, – умрешь быстрой и скорой смертью.

Консорт судорожным движением прижал руку к груди. Ему вдруг стало не хватать воздуха:

– Это несправедливо. Разве я был плохим правителем? Или плохим отцом? Скажи, жрец?

– Я не могу судить о том, что неизмеримо выше моих сил, – вздохнул старик. – Такова судьба, Ирмий. Но ты, кажется, пришел за советом.

Консорт, молча, кивнул.

– Тогда слушай. На следующей неделе – новолуние, самое подходящее время для Посвящения. Но в этот раз в нем будут участвовать двое: Сай, сын нынешнего консорта, и Глен, сын предыдущего правителя.

Ярость, блеснувшую в черных глазах Ирмия, можно было сравнить только с пламенем, таящимся в золе, или с лавой, пробивающейся наружу из глубин земли.

– Никогда! – выкрикнул он, забыв обо всех предупреждениях жреца. – Никогда я не пойду на это унижение! Пока я жив, никто, кроме моего сына, не приблизится к Священному огню!

– Тогда Священный огонь погаснет навсегда, а ты – не проживешь и месяца, – спокойно, словно непослушному ребенку, объяснил жрец.

Повисло молчание. Ирмий думал, как справиться с неожиданным затруднением, а старик неторопливо повернулся и направился к выходу.

– Постой, – консорт почти умоляюще поднял руку, – скажи, что мне делать?

– Я уже дал тебе совет, и ты – сам себе враг, если спрашиваешь еще раз.

– Пройдет ли Сай испытание?

– Этого никто не знает, – последовал ответ. – Но, без участия его двоюродного брата, Посвящение не состоится.

Глава 7

Закатный луч солнца отразился в овальном зеркале, стоящем на столе. Сай даже обернулся посмотреть, не засветилась ли матовая поверхность, и не появилось ли милое лицо Элинор. После того неудачного приема, закончившегося обретением нежданного родственника, девушка ни разу не пыталась связаться с ним. Было ли это случайным совпадением?

«После появления этого пришельца все пошло кувырком», – хмыкнул про себя сын консорта. Даже мысленно Сай не собирался называть его братом. Если не считать нескольких встреч за парадными обедами, они оставались чужими друг другу. И сейчас Сай считал часы, оставшиеся до Посвящения, после чего, как он думал, с этим неприятным знакомством будет покончено.

Сай предвкушающее улыбнулся. Разумеется, он выполнил приказ отца, не создавать проблем Глену. И в том, что, в течение этих дней обошлось без склок, ссор или кровопролития, есть и его заслуга.

Но, нельзя же, запретить сыновьям ближних лордов выразить свое почтение господину Глену? И, по его расчетам, будет чудом, если парень сможет до полуночи от них вырваться. А завтра, во время Посвящения, твердо стоять на ногах: эрлийское вино на редкость коварно.

Его вывели из размышлений чьи-то тяжелые шаги, раздавшиеся за дверью. Тихий голос слуги, убеждавший гостя удалиться. А затем дверь распахнулась, явив взгляду Сая, его соперника и брата.

– Простите, лорд Сай, я пытался его остановить… – попытался оправдаться слуга. Сай взмахнул рукой, прерывая поток извинений.

– Можешь идти, Рассел.

Когда слуга торопливо скрылся за дверью, Сай улыбнулся, не разжимая губ.

– Не ожидал увидеть вас здесь, лорд Глен. Тем более, сегодня.

Ему показалось, или в темных глазах парня мелькнула усмешка?

– С моей стороны невежливо не выразить вам благодарности за ваше гостеприимство. Ваши друзья изо всех сил стараются сделать мое пребывание в этом доме… приятным.

– Не понимаю, о чем вы, лорд Глен, – с деланным безразличием отозвался сын консорта. – Но, прошу, располагайтесь.

К его досаде, Глен, проигнорировав предложенное кресло, опустился на стул, стоящий у окна. С его места отлично просматривалось зеркало. Сай беспокойно глянул на него, от души надеясь, что неприятный визит не затянется.

«И Элинор не захочет поговорить со мной именно сейчас…»

– Может, перейдем «на ты»? – неожиданно спросил Глен. – Мы же почти ровесники.

Сай, говоривший «ты» только близким людям, на мгновение нахмурился. Но лицо Глена, освещенное закатным солнцем, было таким открытым и искренним, что он против воли кивнул.

Честность и прямолинейность – редкие качества при дворе. Глядя в глаза двоюродного брата, Сай с грустью подумал, что, возможно, при других обстоятельствах они могли бы подружиться…

«Если б ты не приехал, чтобы забрать то, что принадлежит мне по праву!»

Словно прочитав его мысли, Глен заговорил о Посвящении, и о том, что ритуал может оказаться очень опасным. Сай едва не рассмеялся, но не успел возразить, ни слова, потому что зеркало вдруг засветилось.

Он вскочил на ноги, собираясь закрыть его от Глена, но спохватился поздно: тот спокойно повернулся, ожидая, когда в глубине стекла появится изображение.

Лицо Элинор озарила нежная улыбка. С живыми цветами в волосах, в легком платье из синего шелка, она казалась самим воплощением юности и красоты.

– Сай, добрый вечер… – ее голос оборвался. Серые глаза удивленно расширились, она машинально подняла руку, поправляя цветок в волосах.

– Вы?!

Сай почувствовал, как болезненно сжалось сердце. В голосе Элинор ему почудилось и удивление, и, одновременно, узнавание. Они с Гленом, что, встречались раньше?

Повернувшись к двоюродному брату, Сай заметил еще кое-что. Его взгляд, устремленный на девушку, неуловимо изменился. В нем угадывалось странное тепло и легкая грусть. Так смотрят на нечто очень ценное и, в то же время, бесконечно далекое, однажды потерянное.

Сын консорта вдруг почувствовал себя лишним: «Да что здесь вообще происходит?!»

– Добрый вечер, моя леди, – Глен улыбнулся с непривычной мягкостью. – Рад, наконец, видеть вас. В прошлый раз ваша магическая связь была односторонней.

К щекам Элинор прилила кровь. Её настроение ухудшилось еще быстрее, стоило ей заметить позади парня бледного Сая.

– Представьтесь, мой лорд, – сухо сказала девушка, стараясь выглядеть спокойной, – или же попросите об этом лорда Сая. Невежливо общаться с незнакомой дамой, а также трогать чужие вещи без разрешения.

– Добрый вечер, Элинор. Разреши представить тебе моего двоюродного брата, лорда Глена, Глен, это леди Элинор Тэнгу, моя нареченная, – холодно и официально произнес Сай. Он догадался, что старается напрасно – его кузен и так знает, кто перед ним.

И тут же обратился к Глену:

– Позволь узнать, что ты имел в виду, говоря, о «магической связи»?

Тот выглядел немного смущенным:

– Просто у меня есть способность ощущать чужую магию. Леди Элинор видела прошлый прием.

– Понятно, – сквозь зубы процедил Сай.

Ему отчаянно захотелось выбросить зеркало в окно. Желательно вместе с человеком, который занял сейчас его место и так непринужденно беседует с Элинор.

– Простите за нескромный вопрос, но почему вы не при дворе, леди Тэнгу?

Девушка отвела взгляд.

– Мне приходится часто ездить по стране. А Его Светлость требует от своих придворных постоянно находиться рядом.

– Скоро все изменится, – пообещал Сай. – Элинор, если у тебя что-то срочное…

Девушка поняла намек.

– Я только хотела пожелать тебе удачи, на Посвящении, Сай, – спохватившись, она взглянула на Глена, – и, конечно, вам, лорд Глен.

– Избран будет только один, – напомнил Глен.

– Я знаю. Но мне бы не хотелось, чтобы это стало причиной ссоры между вами.

Зеркало потускнело, свидетельствуя о том, что волшебство исчезло без следа. Повисло неловкое молчание. Каждый знал или догадывался, о чем думает другой.

Между ними пролегла пропасть. И не только Посвящение и мифическая сила Огня тому причиной…

Глава 8

Вернувшись в отведенные ему комнаты, Глен собирался отпустить слуг и лечь спать. Все-таки следующий день обещал быть сложным. Завтра он сделает первый шаг по пути, который выбрал. Или же, выбор сделали задолго до его рождения?

«Я справлюсь, отец. Даже если все будет против меня…»

Глен обвел спальню равнодушным взглядом, подумав, что комната в доме, где он вырос, куда меньше по размерам, проще обставлена, но несравнимо более уютна. Сочетание цветов – золотистого, белого и красного – ему не нравилось, так же, как и пушистый ковер под ногами, и слишком мягкая кровать.

Ему казалось, что он задыхается здесь.

Но, возможно, дело даже не во дворце, и его обстановке, безусловно, помпезной и подчеркивающей богатство и могущество правителя, а в людях, окружающих его со дня приезда. За теплыми улыбками и ласковыми словами скрывалось нечто темное, обволакивающее Глена подобно липкой паутине. Алчность, зависть, страх и тщательно скрываемая ненависть, – вот те чувства, с которыми ему пришлось соприкоснуться.

«Неужели люди так лицемерны и, в то же время, так глупы, что не понимают, что все их происки, как на ладони?»

Ему вдруг отчаянно захотелось вернуться домой. Туда, где никто не видел в нем племянника консорта.

«Наверное, если бы не она, меня бы здесь не было. Даже, несмотря на желание отца и легендарную силу Огня…»

Он подошел к окну, собираясь распахнуть его, чтобы впустить в комнату немного воздуха, как вдруг стекло зазвенело. Неужели сторонники консорта все же решили от него избавиться? Глен пригнулся, ожидая более серьезной попытки, но ничего не произошло. Зато, когда он поднял голову, то заметил мелькнувший среди деревьев женский силуэт.

Настроение стало еще хуже. Он даже подумал, не стоит ли сделать вид, что ничего не заметил. Но, зная настойчивость Магды, Глен мог с уверенностью сказать, что девушка может полночи провести в саду, ожидая встречи. И хорошо, если её не заметит стража.

Глен распахнул окно. Легкий ветерок, наполненный горьковатым запахом какого-то цветка, растрепал его волосы. Решив не терять времени и, что немаловажно, не привлекать внимания слуг, он перемахнул через подоконник.

Магду он нашел в беседке на берегу небольшого пруда. Девушка старательно ломала на кусочки лепешку, прихваченную с ужина, и кидала её уткам. Она казалась полностью поглощенной своим занятием, и все же  обернулась на звук шагов.

Её лицо тут же вспыхнуло румянцем, и девушка поспешно отступила в тень. Пальцы дрогнули, и последний кусочек лепешки упал не в воду, а ей под ноги. Но Магда даже не заметила этого:

– Лорд Глен, я…

– Здравствуйте, леди Магда, – Глен склонил голову. – Не припомню, виделись ли мы с вами сегодня.

Ровный, полный ледяной вежливости, голос лорда заставил Магду поджать губы. Но она отнюдь не принадлежала к тем робким девицам, которые теряют дар речи, при виде любимого мужчины:

– К сожалению, не виделись, Глен. Так же, как и вчера, и два дня назад. Наверное, вы слишком обласканы вниманием при дворе консорта, чтобы помнить о старых друзьях.

Глен переступил с ноги на ногу, мечтая, как можно быстрее, закончить этот нелепый разговор.

– Магда, вам, наверное, лучше всех известно, как «тепло» меня здесь приняли. И я не знаю, что принесет мне завтрашний день. Даже, увижу ли я заход солнца. Но это – только мои проблемы. Мне бы не хотелось втягивать в это, ни вас, ни вашего отца.

Девушка грустно смотрела на него, словно желая сказать: «Слишком поздно, Глен. С того дня, как мы встретились, на радость или на беду…»

– А вы верите, в роковые встречи, Глен? Когда люди, еще вчера не знавшие друг друга, внезапно становятся самыми родными? – вдруг воскликнула она.

Глен помолчал немного, словно собираясь с мыслями. Ну, как объяснить этой, излишне романтичной девочке, что такие встречи, если случаются, лишают человека свободы выбора. Даже если приносят только горе и слезы…

«Как тогда, в детстве!»

– Я не думаю, что это – та тема, которую стоит обсуждать поздним вечером, леди Магда. Вы уже закончили кормить уток?

Девушка кивнула, не глядя на него.

– Тогда давайте я провожу вас к вашему отцу.

Магда вскинула голову и, приподняв юбки, словно вихрь пролетела мимо него. Затем вдруг притормозила у огромного куста сирени, чьи ветви протянулись над дорожкой, бросив через плечо:

– Завтра Посвящение, верно? Мой отец сказал, что у вас нет шансов. Но я хочу, чтобы вы знали, Глен: даже если вы проиграете, я буду на вашей стороне. Приходите. Моя рука, состояние и покровительство семьи Демер – это не то, на что вы рассчитывали, но это лучше, чем ничего.

Глен потрясенно смотрел ей вслед, подумав о том, что ему впервые в жизни признались в любви, и сделали предложение. Магда – действительно необычная девушка.

Как жаль, что все это совершенно напрасно.

***

Той ночью Элинор не спалось. Провалявшись несколько часов без сна, она поднялась, и, надев легкое платье, вышла в сад.

Небо обозначилось низким и хмурым. В воздухе чувствовалась свежесть. Элинор даже подняла руку, чтобы проверить, не начинается ли дождь?

Медленно обойдя дом, девушка остановилась возле небольшой круглой клумбы с цветами. Мальва печально наклонила сиреневые головки, листья заметно пожухли. Стоило Элинор прикоснуться к ним, как один из листочков, с легким шуршанием упал на землю.

Девушка вздохнула, и раскрыла ладонь, мысленно призывая Тилли. Летучая рыбка появилась почти сразу, и спикировав откуда-то сверху, задела хвостом хозяйку по лицу.

– Тилли, – возмутилась девушка, – это все-таки твоя работа!

В ответ рыба медленно проплыла в воздухе вперед-назад. Элинор была готова поклясться, что Тилли пыталась высказать свое возмущение: «Ну, не ночью же».

Девушка укоризненно покачала головой. Мягкий свет, охвативший тельце летучей рыбы, перешел на ладонь Элинор. Волшебница осторожно прикоснулась к увядающему цветку.

…И ничего не произошло. Удивленная до глубины души Элинор, снова и снова направляла исцеляющий свет на растение. Только спустя минуту мальва начала оживать.

Девушка застыла на месте. Как такое могло случиться? Неужели сила рода перестала ей подчиняться?! Ей, деве Тэнгу?

«Нужно пересмотреть записи, оставленные бабушкой. И старые книги тоже. Возможно, там найдется подсказка. Если, конечно, я просто не переутомилась в последнее время, – думала Элинор, – как жаль, что я не смогу увидеть Посвящение».

Девушка вздохнула – если магическая сила нестабильна, нечего и думать о том, чтобы подсмотреть такой ритуал, как Посвящение. Наверняка, там установят защитные щиты. Или жрецы почувствуют её присутствие, и с позором выкинут вон.

Элинор жалела, что не сможет увидеть Сая, и, хотя бы мысленно, поддержать его. От Сая её мысли плавно перетекли к его сопернику. То, как он смотрел на неё тогда, в зеркале…

«Глупости. Тебе показалось, – убеждала она себя. – Твое тщеславие переходит все границы, дорогая Элинор. И все же, в нем есть что-то странное. Может, он тоже одарен магически? С появлением этого парня у нас все пошло наперекосяк».

Элинор даже не представляла, что думала совершенно так же, как её жених.

Глава 9

Глену часто снился один и тот же сон. Высокое голубое небо, с размытыми по нему легкими облачками, красноватые лучи восходящего солнца, бьющие в лицо. Ветер, шумящий в ушах…

Резкий поворот в воздухе, размах широких крыльев, каждым из которых можно снести небольшой дом. Чувство свободы, незнакомой обычному человеку…

Но сегодня в этом сне появилось и что-то новое. Он чувствовал, что не один. Крохотная, по сравнению с ним, человеческая фигурка застыла на его спине, неуверенно касаясь рукой шеи. Поворачивая голову, он видел только отливающим красным локон, скользящий по чешуе. И отчего-то сегодня он летел медленно, осторожно, опасаясь, как бы порыв ветра не сбросил его спутника…

Глен распахнул глаза. Он действительно был драконом в этом странном сне! Чувство потери обожгло столь остро, что, на мгновение, ему расхотелось возвращаться в реальный мир.

«Говорят, люди, утратившие какую-нибудь способность, или часть тела, ощущают этот недостаток до конца жизни. Но как можно тосковать по тому, чем даже не являешься? Род драконов давно прервался».

И все же, Глен немного лукавил. Пусть он не испытывал радости полета, но ощущения от изменения своего тела и превращения в другое существо у него были.

Усилием воли, прогнав ненужные воспоминания, он поднялся. В этот миг дверь распахнулась, и появился слуга, приставленный к нему лордом Демером:

– Лорд Глен, нужно спешить!

– Что случилось? – нахмурился Глен. – Посвящение начнется еще только через три часа.

– У меня срочное известие от лорда Демера. По приказу консорта, время ритуала перенесли.

«Ну, конечно, – невесело улыбнулся Глен, – этого следовало ожидать. Консорт не в силах запретить мне участвовать в Посвящении, но, если я опоздаю, то винить будет некого».

– Сколько осталось времени? – отрывисто спросил Глен.

Слуга сглотнул.

– Три минуты, лорд, – он попятился назад, к двери, чтобы не попасть под горячую руку. Не зря же в прошлом, гонцов, принесших дурные вести, казнили.

Но Глен не обратил на него внимания. Он прекрасно понимал, что, за три минуты не доберется до святилища Огня, где проходило Посвящение.

«Не хотелось бы преждевременно раскрывать все карты… Но иначе мне просто не успеть».

Посланец лорда Демера, повинуясь знаку Глена, исчез за дверью. Он несколько минут провел в томительном ожидании, но племянник консорта так и не вышел. Наконец, решившись, он осторожно приоткрыл дверь.

Комната пустовала.

***

Святилище построили в незапамятные времена, задолго до того момента, как возникла столица и дворец консорта. Здание с высокой треугольной крышей, сложенное из больших, плохо подогнанных друг к другу камней. В стенах не заметно ни единого окна, только узкие щели, почти не пропускавшие света.

Здесь всегда, даже в летний день, царил полумрак и холод. Сай переступил с ноги на ногу, пытаясь сдержать дрожь. Несмотря на тяжелый плащ, пропитанный особой огнеупорной смесью, и теплую одежду, прикрывавшую почти все тело, он замерз.

И зачем отец вытащил его в такую рань, перенеся время Посвящения? Неужели все еще надеется переиграть жрецов? Или, тоже поверил в некую избранность своего племянника?

Встретившись взглядом с консортом, на лице которого без труда читалась мрачная решимость, Сай вспомнил свой последний разговор с ним:

– Сын, ничему не удивляйся, и приготовься принять Посвящение в любое время, когда я скажу. Жрец назначил день ритуала только с тем условием, что Глен будет участвовать. Но я – все еще правитель Тэнгурина! Никто не помешает тебе получить знак Огня!

Подумав о яростном пламени, Сай машинально потер правую руку, обнаженную до локтя. Личный целитель отца покрыл её тонким слоем особой, незаметной и лишенной запаха, смесью. Это должно уберечь Сая от ожогов, но, все равно, мысль о том, что огонь опалит его тело, радости не добавляла:«Как же не повезло… Отец рассказывал, что, когда он проходил Посвящение, жрецы развели совсем маленький костер. Он провел над ним рукой, и все. Зато сегодня наверняка разведут огромное пламя, в честь такого небывалого события – двух участников Посвящения».

Сай не испытывал злости по отношению к двоюродному брату, скорее, сожаление и грусть, из-за того, что парень, начитавшись старых легенд, решил вмешаться в то, что его совсем не касалось. Даже если он не опоздает, шансов пройти ритуал, у него нет. Никто из целителей не позаботился о том, чтобы защитить тело Глена от огня.

– Кажется, пора начинать, – в тишине святилища голос консорта прозвучал на редкость громко. Сай бросил быстрый взгляд в его сторону. На лице отца отчетливо читалось удовлетворение, словно все уже закончилось, и его сын получил право стать наследником.

«Боюсь, ты торопишься, отец», – подумал Сай. Какое-то нехорошее предчувствие сдавило его грудь. И, словно в ответ, на эту мысль, тяжелая дверь внезапно распахнулась.

– Прошу прощения, я немного задержался.

– Ты! – взревел консорт, при виде запыхавшегося Глена. Немногочисленные лорды, удостоенные чести увидеть Посвящение, отступили назад, пытаясь слиться со стеной. Никому не хотелось привлечь внимание правителя.

Напротив, старый жрец, опираясь на палку, медленно выступил вперед. В его голубых, по-прежнему ясных, глазах, устремленных на Ирмия, мелькнула насмешка:

– Теперь действительно можно начинать.

Консорт справился со вспышкой гнева. Ничего не поделаешь, придется наблюдать за этим фарсом. С тем, кто осмелился поступить против его воли, предупредив Глена, он еще успеет разобраться.

Глен встал рядом с двоюродным братом. Их взгляды встретились. Сай смотрел с сожалением, темные глаза Глена излучали уверенность и силу.

– Ты зря пришел сюда, Глен, – тихо обронил сын консорта, рассматривая рубашку с короткими рукавами, в которую был облачен Глен.

– Не узнаешь, пока не попробуешь, верно? – улыбнулся тот.

Жрец ударил палкой о каменный пол, призывая к тишине.

– Подойдите ко мне, молодые люди, – обратился он к ним.

Старик долго вглядывался в лицо каждого из соперников, словно пытаясь прочесть их будущее. Потом открыл книгу и принялся монотонно читать на древнем языке, которым владели только жрецы.

Сай почувствовал, как боль сжала виски. «Скорее бы все это заканчивалось», – подумал он, даже не обрадовавшись, когда жрецы стали разжигать священное пламя.

В небольшое углубление, сделанное в полу, бросили несколько камней, вспыхнувших красноватым цветом. Затем туда же полетели тонкие ветки дерева, которое росло в саду консорта. По преданию, это дерево пережило Большую войну, случившуюся несколько поколений назад. Затем старый жрец негромко пропел какую-то длинную фразу, и по сложенным веткам побежали языки пламени.

Удивительное дело! Быстро уничтожив дерево, костер не погас. Напротив, с каждой секундой он разгорался все сильнее, все ярче. Дыма практически не было, и цвет пламени постоянно менялся – от золотистого с алыми вспышками – до голубоватого.

Жрецы медленно отошли назад. Сай, которому жар уже опалил лицо, несмотря на накинутый на голову капюшон, хотел последовать их примеру, как вдруг заметил, что его соперник не двигается. Глен, не отрываясь, смотрел в огонь. Казалось, он даже не замечает, разлетающихся во все стороны искр и все усиливающегося огня.

«Он, что, улыбается? – потрясенно думал Сай. – Ему не страшно? Неужели он – сумасшедший?!»

Самому Саю давно уже не по себе. Даже пламя свечи способно причинить боль, что уж говорить о яростном пламени, готовом за доли мгновения превратить любого в горстку пепла: «Подлые жрецы! Вы обманули, и отца, и меня! От этого огня невозможно защититься! Или они хотят, чтобы наследник остался без руки?»

Он оглянулся назад, в поисках отца, но за блеском пламени невозможно что-либо рассмотреть. В следующую секунду его кто-то схватил за руку и дернул в сторону: на место, где только что стоял сын консорта, с шипением упал горячий камень.

– Осторожнее, – крикнул ему Глен, и Сай резко отдернул руку.

Позор-то какой! Отвлекся на секунду, и его, будущего наследника, приходится спасать от огня, как ребенка!

Терзания Сая прервал голос жреца:

– Молодые лорды, прошу вас подойти, и пусть Священный огонь отметит достойного.

Сай убедился, что это – не совсем та формулировка, которая обычно использовалась. Бушующее пламя, пусть и частично контролируемое жрецами, пугало его по-прежнему. Но, отступить сейчас, выглядело бы постыдной трусостью.

Они шагнули одновременно, протягивая правые руки к огню. И, почти сразу же, послышался радостный возглас, потонувший в отчаянном, полном невыносимой боли, крике.

…Консорт, нетерпеливо постукивая носком сапога о пол, ожидал конца Посвящения. Вот сейчас, его сын выйдет, показав всем рисунок на руке. Младший жрец обещал с этим помочь. И тогда утихнут, наконец, слухи о «первом сыне» и «истинном наследнике драконов».

Ирмий вздрогнул, услышав крик, и бросился вперед. Но, почти сразу же, двое жрецов преградили ему дорогу:

– Ваша светлость, Посвящению нельзя мешать. Подождите, пока пламя погаснет.

«Что там происходит?»

Минуты текли невероятно медленно. Ирмию, который до рези в глазах всматривался в пламя, казалось легче самому подставить руку, чем мучиться неизвестностью. В святилище стало очень тихо. Ни одного голоса, ни стона или всхлипа…

Наконец, пламя начало медленно оседать. Вместе с ним таял и барьер, установленный жрецами. Ирмий подался вперед, рассматривая человеческую фигуру, застывшую посредине зала.

«Нет, этого не может быть!»

Человек шагнул вперед. Он был без рубашки, и при свете догорающего костра все заметили затейливый черный узор, покрывающий его предплечье, и опускающийся ниже. Ирмий словно ощутил удар кинжалом в сердце, поняв, кто перед ним. Консорт замер на месте, охваченный такой черной ненавистью и таким чувством разочарования, что, если бы в святилище разрешалось вносить оружие, этот день стал бы для Глена последним. Консорта не смягчило даже то, что племянник осторожно опустил на пол тело его сына:

– С ним все в порядке, – тихо сказал Глен, – просто потерял сознание от боли. К счастью, я успел сбить пламя прежде, чем стало слишком поздно.

– Как глупо! Мог бы и не трудиться, – выдохнул консорт, – какой смысл вытаскивать из огня того, кто ни на что не годен!

Ирмий резко повернулся на каблуках, заставив длинный плащ взлететь в воздух. Он понимал, что ведет себя недостойно, что нужно поблагодарить Глена за спасение сына, и, хотя бы ради приличия, поздравить его с тем, что он прошел Посвящение. И так уже во взглядах лордов и внешне невозмутимых жрецов сквозило осуждение. Но переломить себя консорт не мог.

Неожиданно помощь пришла от старого жреца:

– Думаю, мы обсудим это позднее, – мягко произнес он. – Сейчас важнее позаботиться о лорде Сае. А вас, лорд Глен, от имени жрецов Огня я поздравляю с Посвящением. Поверьте, я прожил немало лет, и видел немало Посвящений, но ваше – первое Настоящее!

– Благодарю вас, – немного смутился тот.

Ирмий не мог больше этого слышать. Он почти бегом бросился к выходу, и только оказавшись за порогом, заметил, что никто из лордов не решился его сопровождать: «Проклятье! Лизоблюды и лицемеры! Неужели поверили выжившему из ума старику? Или решили, на всякий случай, присмотреться к любимчику судьбы? Мало ли что… Настоящее Посвящение… Ха! Дайте срок, и вы все пожалеете об этом! Смертны все, даже драконы! Их толстая шкура не выдержит острой пики или меча, не говоря уже о человеческом теле!»

Глава 10

Заложив руки за спину, Ирмий неторопливо прохаживался по рабочей комнате взад-вперед. Она находилась в западной части дворца, и вечерами консорт мог видеть, как садилось солнце. Почему-то это зрелище, медленной победы тьмы над светом, привлекало его больше, нежели полдень или ранний рассвет. Ему нравилось думать, что все в мире имеет свой конец, причем заранее запланированный.

Но вечером того дня, когда прошло Посвящение, Ирмий не только ни разу не подошел к окну, но даже не прикоснулся к бумагам, скопившимся на столе. В прилегающих к его комнате покоям царила непривычная тишина. Не скользили по коридорам слуги, не слышалось пустых разговоров или даже звука шагов. Дворец будто вымер.

Но Ирмий знал, что это – обманчивое впечатление. Скорее уж его приближенные затаились в ожидании ответного удара правителя. А там, в зависимости от того, консорту или Глену улыбнется удача, можно примкнуть к стороне победителя.

Еще накануне вечером Ирмий был уверен в успехе. Но сегодня он вдруг оказался на краю глубокой пропасти. Один неверный шаг – и все, над чем он трудился, что создавал в течение двадцати лет, рассыплется в прах.

Хуже всего то, что Глен действительно получил неведомую силу. И, если легенды не лгут, он стал по-настоящему опасным противником.

– Не нужно так настойчиво сверлить взглядом стену, Ирмий. А то дырку протрешь. Ремонт – это так дорого, – произнес скрипучий голос за его спиной.

Ирмий обернулся, желая увидеть смельчака, решившего его побеспокоить. И немного расслабился – Тиарма, его дряхлая няня, была одной из немногих людей, которым он полностью доверял.

– Зачем пришла, старая? – консорт практически никогда не называл её по имени. Но пожилая женщина не обижалась.

– Как всегда, помочь, – Тиарма без приглашения опустилась в кресло. Консорт вдруг подумал, что она очень странно смотрится среди окружающей роскоши: худая, как щепка, с выбивающимися из-под платка седыми прядями, и в потертом платье, сшитом с десяток лет назад.

Но понимала она его, как никто другой.

– Ты уже знаешь новости?

– О юноше – будущем драконе? – Тиарма, не стесняясь, зевнула. – И твоем преемнике?

Ирмий скрипнул зубами.

– Если решила посмеяться, то выбрала не то место и время. Не перегибай палку, старая!

– Ну, что ты, дорогой, – в голосе женщины послышалась нежность. – Я знаю, о чем ты думаешь: ты хочешь сделать так, чтобы этот день исчез из памяти людей. Но слишком поздно: о Посвящении уже все знают. Боюсь, народ увидит в этом мальчике героя из древних легенд. Я бы на твоем месте молилась, чтобы с твоим племянником все было хорошо, потому что, в противном случае, тебе припомнят и то, что ты – «второй сын», и изгнание его отца.

– Хватит говорить одно и то же! Лучше подскажи, что делать.

Тиарма улыбнулась беззубым ртом. Выглядело это жутко:

– Готова спорить, обдумывая свои дальнейшие действия, ты забыл об одном человеке. О том, кто действительно в силах тебе помочь.

Консорт выжидающе смотрел на неё. Женщина помолчала еще несколько секунд, затем коротко произнесла:

– Леди Тэнгу.

Ирмий усмехнулся – он действительно забыл об этой женщине, обладающей загадочной силой. А, между тем, простые люди, да и знать, почитали её не меньше, чем мифических драконов. Мередит может стать полезной союзницей. А что касается Элинор, разве она не захочет помочь своим будущим родственникам?

– Ирмий, в прошлом именно леди Тэнгу подтверждала выбор жрецов. Если она скажет, что Посвящение прошло не по правилам, или, еще хуже, имел место обман, то никто не признает Глена, как наследника драконов. Я уверена, что мальчишка тоже об этом знает. Напиши Мередит, как можно быстрее, пока он тебя не опередил.

***

Глен вернулся к себе очень усталым. Его бросало то в жар, то в холод, руки дрожали так, что он не смог бы даже вытащить из ножен клинок: «Идеальная возможность для нападения… Убийцам даже особо стараться не придется».

Хуже всего, что он не понимал причин такой слабости. Является ли это следствием Посвящения, или же что-то пошло не так? Все-таки, как признался жрец, это первое настоящее Посвящение за долгое время.

От Священного пламени его мысли плавно перетекли к человеку, с которым он участвовал в Посвящении. Бедный парень! Слишком слабый и, одновременно, слишком самонадеянный: он рассчитывал, что простая лекарская мазь убережет его от огня. Глен даже собирался послать слугу, чтобы узнать, как себя чувствует его брат, но, подумав, отказался от этого.

Сомнитечно, что Сай нуждается в напоминании о неудачном ритуале. Тем более, от него.

Но, стоило ему войти в комнату, как все мысли о Сае вылетели у него из головы. В кресле у окна сидел Пит, его слуга. Неестественно запрокинутая голова, бледное до синевы лицо, закатившиеся глаза… Глен бросился к нему, потряс за плечо, затем нащупал пальцами пульс.

«Жив, – облегченно выдохнул он. – Но, что с ним такое?»

Перенеся слугу на кровать, Глен послал за личным лекарем лорда Демера. Служащим консорта парень с некоторых пор не доверял.

К счастью, тот не заставил себя ждать. Внимательно обследовав больного, он взял кровь на анализ, и посоветовал несколько настоек из трав. Но Глену не понравилось его озадаченное лицо:

– Вы поняли, что с Питом? – спросил он.

Лекарь замялся.

– Если говорить начистоту, лорд Глен… То это – самый странный случай, с которым я столкнулся за всю свою практику. Симптомы, как при отравлении, но вот каким ядом? Я, честно говоря, в затруднении. Возможно, что-то прояснится, после того, как я сделаю анализ крови.

– Новый яд? – нахмурился Глен.

– Или же, наоборот, очень древний и в наши дни почти не используемый, – признался лекарь. – Я бы даже предположил, что здесь замешана магия.

– Благодарю вас, – Глен проводил его до дверей. – Я думаю, просить вас сохранить все случившееся в тайне, будет лишним.

– Будьте покойны, лорд.

Глен прижался лбом к стеклу, пытаясь привести мысли в порядок. Не слишком ли много событий для одного дня? Сначала опасный ритуал, боль от прикосновения Священного пламени, спасение Сая, ненависть консорта, и, наконец, внезапная болезнь слуги.

Кому нужен Пит, этот тихий и ничем не примечательный человек, не имеющий ни власти, ни золота? Ему просто не повезло. Пытались убить его господина.

«Жаль, что Пит без сознания. Если бы узнать, что он ел или пил, возможно, появилась бы зацепка… Но, почему так быстро? Еще вчера, до Посвящения, консорт не видел во мне никакой опасности? Решил действовать наверняка? Или же, это не Ирмий?»

Отвернувшись от окна, Глен заметил валявшийся на полу костюм из черного бархата, отделанный золотой вышивкой. Глен считал его слишком роскошным, и надевал только несколько раз, на приемы у консорта.

«Наверное, Пит решил почистить костюм в мое отсутствие», – Глен поднял вещь с пола и несколько раз встряхнул. Ему показалось, или в одном из карманов что-то брякнуло? Спустя мгновение он извлек на свет небольшой гладкий камень.

Лицо Глена исказилось. Несмотря на то, что юный дракон еще не вступил в полную силу, он с легкостью ощутил магию в этом предмете. Темную магию разрушения…

«Теперь понятно… Этот камешек предназначался для меня. Бедняга Пит, не повезло тебе с лордом! Ты всего лишь выполнял свою работу, и оказался в опасности. Но, чей же это камень? На артефакты жрецов не похож… Скорее, обычный булыжник, подвергшийся магии изменения».

Глен поднес находку к лицу, осторожно принюхался, и ощутил слабый, неразличимый для человеческого обоняния, но не для дракона, аромат цветочных духов.

«Подарок от прекрасной леди. Насколько я помню, в этой стране есть только одна семья, где женщины обладают магической силой. Отличная причина, чтобы посетить леди Тэнгу и задать ей пару неприятных вопросов!»

***

К удивлению Глена, ему не пришлось придумывать повод, чтобы покинуть дворец. На следующий день его посетил лорд Демер с поручением от консорта.

Они медленно шли по садовой дорожке. Отец Магды смотрел как-то по-новому, с уважением и некоторой опаской, и это не ускользнуло от внимания Глена.

– Прошу вас, лорд, хоть вы не ведите себя так, словно я прямо сейчас превращусь в дракона и спалю этот дворец!

– А у вас есть повод? – вкрадчиво спросил старый лорд. И, не дожидаясь ответа, добавил, – поверьте, Глен, мне очень жаль, что, несмотря на успешно пройденный ритуал, и все, что вы сделали для лорда Сая, к вам относятся… скажем так, не по-родственному. Но это – обратная сторона жизни правителя. Если вы действительно стремитесь к трону, то должны готовиться к любым неожиданностям.

– Я не настолько честолюбив, как думают.

– И все же, вы понимаете, что стали угрозой для Его Светлости? – лорд Демер понизил голос, словно опасаясь чужих ушей. – Вы зашли так далеко, Глен, не только же ради силы Огня?

Глен сделал вид, что не услышал вопроса.

– Ладно, держите свои секреты при себе. Жрецы вас поддерживают. Но сейчас вам бы лучше ненадолго исчезнуть. Дайте время консорту и его двору смириться с мыслью, что трон Тэнгурина унаследует не сын Ирмия, а племянник.

«Как будто он с этим смирится», – подумал Глен, вспоминая искаженное яростью лицо дяди.

– Благодарю за совет, лорд Демер. Я как раз хотел немного попутешествовать. Несмотря на то, что Тэнгурин – это родина моего отца, я её почти не знаю. Куда бы вы посоветовали мне отправиться?

Лорд Демер помедлил с ответом.

– Восточные Холмы очень красивы в это время года. Кстати, там живет леди Тэнгу с дочерью. Вы, конечно же, слышали о ней?

На лице Глена не дрогнул ни один мускул. Лорд Демер разочарованно вздохнул:

– Вы сделаете приятное консорту, если навестите эту даму. И, если позволите, небольшой совет от меня лично: постарайтесь ей понравится. Леди Тэнгу должна подтвердить выбор жрецов. Хоть это – всего лишь традиция…

Глен улыбнулся так радостно, словно ему не приказали отправиться в изгнание, пусть и завуалировано, а, как минимум, подарили половину Тэнгурина, и, вежливо попрощавшись с лордом, отправился к себе.

Демер долго стоял, глядя ему вслед, пока вдруг не послышались легкие шаги, и из-за куста цветщих акаций не показалась стройная девичья фигурка.

Подбежав к отцу, Магда взяла его за руку и пытливо заглянула в лицо:

– Ты ведь не сказал ему, верно?

– О том, что наследник дракона должен жениться на девушке из рода Тэнгу? – Демер чуть слышно вздохнул. – Магда, это глупо. Рано или поздно, он все равно узнает.

– Ты же сам говорил, что это – просто традиция, – упрямо возразила девушка. – Люди должны сами решать свою судьбу. И Элинор не выйдет за него. Она обручена с Саем!

– Официально – нет, – обронил лорд. – Помолвка заключается после Посвящения, а поскольку Сай его не прошел…

Отчаяние, мелькнувшее в глазах дочери, заставило Демера в десятый раз пожалеть о том, что прошлое нельзя изменить. Он тогда поехал бы другой дорогой, позаботился об охране и… никогда не встретился бы с племянником консорта.

– Но Элинор любит Сая! Ведь так? – воскликнула девушка.