Сила, способная изменить мир. Гармония бесплатное чтение

Глава 1. Лазурная гавань

По равнинам, по горам,

По болотам, по холмам

Вьется полозом туман.

Околдован, или пьян,

Я гляжу сквозь тот туман

На тебя, желанная.

Знай же, чужестранка -

Раз попав сюда,

Прежней ты не станешь

Больше никогда.

Марко Поло – Чужестранка

Анью внимательно вглядывалась в окружение, чтобы ненароком не уничтожить какую-нибудь мелкую рыбацкую лодочку, которых здесь было в изобилии. Маленькие, с плоским дном и необычными косыми парусами, джонки шустро сновали в бухте, создавая впечатление, что их тут не десяток, а сотня минимум. Крупные корабли, не уступающие размерам «Гордости Лютерии», чинно и неторопливо направлялись к причалу, сохраняя подобающее им достоинство, будто дракон среди стаи дворняг – может при желании легко раздавить, но зачем мараться?

Анью одной рукой держала штурвал, направляя галеон к выделенному им причалу, а второй удерживала нити магии, что обволакивали корму судна, помогая ей маневрировать в этой суматохе. Эйша и Буревестник убирали паруса. Кармакул и Аквандер проверяли и подготавливали швартовочные тросы. Пэн с важным видом сидел у неё на макушке, делая вид, что контролирует ситуацию. На кухонном кубрике хозяйничал Игнис. На палубу поднимался характерный запах горелой рыбы, и краем сознания Анью чувствовала смятение духа. К счастью для них, порт явно мог предложить своим гостям не только место для швартовки, но и вкусный обед.

– Левее! Левее бери! – мококо подскочил на ноги. – Да куда ж они прям под нас лезут!

Анью лишь фыркнула в ответ, заставляя галеон ускориться. Рыбаки с криками и ругательствами провожали их, размахивая кулаками. Эйша послала им с рей воздушный поцелуй и помахала рукой, после чего спрыгнула на палубу и побежала на капитанский мостик.

– Скорость нужно сбавить, иначе мы не пришвартуемся, а протараним причал, – прокомментировала старпом. – В парусах ветер гуляет, мы так теряем в скорости – нужно будет отремонтировать, а лучше заменить. Корабль хороший, но нуждается в мелком ремонте. Да и команда нужна побольше.

– Чем тебе не нравится команда? – Анью не сдержала печальный вздох, зная, что сейчас будет.

– У меня под командованием три духа, которые не могут изъясняться по-человечески, и малец, от которого нет пользы.

Эйша высказывала своë негодование уже не в первый раз. Анью покривила бы душой, если бы сказала, что не согласна со своей помощницей. Они обе устали и вымотались, стараясь добраться до Аньшу. Бессонные ночи и постоянное напряжение давали о себе знать.

– Что значит от меня нет пользы? – возмутился Пэн. – Я, вообще-то, юнга! И я наблюдаю за обстановкой.

– Ты только это и делаешь, а ещё путаешься под ногами и ешь. Тебя проще выбросить за борт, чем прокормить! Куда в тебя столько лезет?! – продолжала возмущаться Эйша.

– Я всего лишь попробовал яблоко, а ты это так преподносишь, будто я продал его демонам!

– Это было последнее яблоко! Ты его надгрыз и оставил! Я что, подъедать за тобой должна?!

– Успокоились, – пресекла перебранку Анью. – Сейчас сойдëм на берег и купите себе яблок. Нашли из-за чего спорить.

– Тебе бы поспать, кэп. Я хоть сплю иногда, а ты третьи сутки на ногах и выглядишь не очень. Краше в гроб кладут.

– Спасибо на добром слове, – она сдержанно улыбнулась в ответ. – Зато мы доплыли за две недели.

– Я попрошу высечь это в качестве эпитафии на твоем надгробии.

– Что ещё нужно, кроме ремонта и команды? – перевела тему Анью, подводя «Гордость Лютерии» к причалу. – Я не знаю, насколько мы задержимся в Аньшу, поэтому ремонтом займешься ты, Эйша, а также покупкой припасов. Кармакул поможет донести то, что тяжелое. Команду я найду.

– Это будет непросто, – покачала головой девушка. – Мы же не торговая компания и не военный флот. Цели, как таковой, у нас нет, конкретного маршрута тоже. Ты уж извини, кэп, но поиски Ковчега и спасение мира никого не волнуют. Это мне море – дом родной и всë равно куда плыть, лишь бы был ветер попутный и золото в карманах звенело, а мужики не такие. Им надо чтобы был чëткий курс и возможность дома бывать почаще, чтобы хоть половина детей была на них похожа. А если и есть такие, вольные как ты, я и ветер, то они не захотят под женским каблуком плыть. Я уже один бунт пресекла и поверь мне, это не так весело, как может показаться.

Анью молча наблюдала, как Кармакул кидает швартовочные и опускает якорь. Эйша была права, как и во всëм, что касалось морской науки. Со старпомом у них были сложные отношения, Эйша была для неё и подчинëнной, и учителем, и, в какой-то мере, подругой. Так или иначе, но эти две недели, пока они, превозмогая усталость, вели корабль, их сплотили. Чародейка понимала, что они не смогут постоянно плыть в таком режиме, по крайней мере Эйша точно, а скорость терять не хотелось.

– Я придумаю что-нибудь, – пообещала Анью. – Хоть пару надежных человек, но я найду. Ладно, пойдëм посмотрим, что из себя представляет Аньшу.

Каменная кладка причала в первые пару мгновений ощущалась непривычно. Не было этого размеренного покачивания, к которому Анью привыкла за время путешествия, но практически сразу тело вспомнило какого это, иметь твердую опору под ногами, и стало легче.

– Рады приветствовать дорогих гостей в Лазурной гавани, – к ним подошел смотритель порта, окуная перо в чернильницу, закреплëнную на поясе, и начиная записывать что-то в журнал. – Давно у нас не было гостей из Лютерии…

Мужчина поднял на неё взгляд, внимательно осмотрел с ног до головы, ненадолго задержался на кончиках ушей, потом перешел на сидящего на её макушке Пэна, затем метнулся к названию судна. На смуглом лице управляющего явно читалось непонимание. Анью не стала помогать человеку сопоставлять факты и озиралась по сторонам.

Кораблей в порту было много. Снующие туда-сюда моряки и портовые служащие создавали неразбериху и оглушительный шум. На соседнем причале занимались погрузкой ящиков и тюков в трюмы огромного металлического корабля.

– Вы к нам на время турнира? – подал голос управляющий. – За стоянку пятьдесят серебряных и по пять за каждый день швартовки. Как Вас записать, лэри?

– Аньюриэль.

– Добро пожаловать в Лазурную гавань, лэри Аньюриэль.

Она отсчитала нужную сумму и направилась туда, откуда доносилось пение и музыка. В гавани явно был какой-то праздник. Здания были украшены яркими фонариками из бумаги, над мостовыми натянули веревки, украшенные флажками и лентами. Везде, где только можно, стояли лотки с разными товарами, угощениями и сувенирами. От обилия разных нарядов рябило в глазах, уши закладывало от постоянного гомона и криков зазывал. Воздух был наполнен ароматами разных блюд, специй и ароматических масел.

Низкорослые, но широкие в плечах, умары врывались в поток гостей гавани подобно горному оползню. Нагруженные тюками они сновали от своих кораблей к лоткам, на ходу расхваливая свои товары случайным встречным. Но в основном вокруг были люди. Мелькали пëстрые узоры одеяний кабайских торговцев солью, яркие шелка жителей Аньшу и разномастная одежда гостей, прибывших на турнир, который был основной темой для разговоров. О нëм говорили на каждом углу, обсуждали участников и их шансы на победу. Встретились Анью и трое бернийских силлинов. Безошибочно определив, что она смесок, трое магов лишь молча прошли мимо.

– Это разве не твои соплеменники? Уши у вас похожи, – удивился Пэн, перебравшийся к ней на наплечник и с удовольствием облизывающий сахарную фигурку Хранителя Рунаана, которого почитали местные. Фигурка была размером с мококо, но он явно собирался съесть её целиком.

Действительно, и куда столько влазит?

– Не совсем. Они из Берна, судя по одеждам. Рохэндель и Берн не то чтобы враждуют, но отношения между Ард Ренами напряженные. Смотрю, ты научился различать кокомо, а то говорил, что мы все на одно лицо.

– Глупости, – смутился Пэн. – Просто такие уши, как у тебя, мало у кого увидишь, вот и решил, что… Впрочем не важно. Куда пойдëм?

– Я пойду искать информацию об эсдо Сиене, – грустно улыбнулась Анью.

– А как же праздник? – Пэн потрясенно смотрел на неё. – Я же первый раз в таком большом городе и ты предлагаешь мне искать какие-то старые свитки, когда тут ещë столько всего такого, чего я не видел и не пробовал! У тебя что, сердца нет?!

– Есть, поэтому ты пойдешь с Эйшей, – она аккуратно пересадила Пэна на плечо старпома и достала из сумки мешочек с серебром. – Это вам на расходы. И не вздумай потерять или продать Пэна.

– А сдать в аренду? – не растерялась Эйша. – Шучу. Не волнуйся, не потеряю я малявку. До вечера.

Девушка махнула ей рукой, лавируя в толпе и уходя в сторону торговцев тканями. Анью неторопливо шла в потоке людей, пытаясь понять, что ей теперь делать. Вот она в Аньшу. Что дальше? Где ей искать Ковчег? Эсдо мог спрятать его где угодно. С чего ей начать?

Что бы сделал Аман?

Она ненадолго задумалась. Аман отправился бы в библиотеку и сидел там день и ночь, перебирая завалы старых рукописей, забывая про сон и отдых. В куче пыли. От безрадостных перспектив засвербило в носу. Библиотека хоть и была вполне неплохим вариантом, но тратить время на скучные исторические рукописи не хотелось.

– Неужели тебя так пугают книги? – улыбнулась Энвиса, уловив отголоски образов.

– Не книги, а пыль, в которой люди предпочитают их хранить. Да и времени нет на то, чтобы перебирать библиотеку, архивы и что тут ещё есть. Лучше найдëм того, кто может рассказать всё это лично. Ведь раз есть книги, значит есть и те, кто их читает.

***

– Какого демона они закрыты среди дня?! – Анью упрямо колотила в массивные деревянные двери. – Я не понимаю людей!

Стражник, патрулирующий улицы, рассказал ей, что Аньшу руководит Совет и объяснил, как добраться до здания, где этот самый Совет заседает. Вот только внутри никого не было. За дверью не было слышно ни единого звука. Ни шепотков, ни биения сердец. Даже мыши не скреблись.

– Может они не работают из-за праздника?

– Тут вообще, только торгаши и работают, судя по всему, – Анью последний раз стукнула кулаком в дверь и устало облокотилась о неё лбом.

В груди разрасталось неприятное, щемящее чувство опустошенности. Она понятия не имела, что ей делать дальше. Руки безвольно опустились. Всë это время ей просто везло. Оба осколка Ковчега она нашла случайно. Просто так случилось. Ей повезло. Но глупо рассчитывать на везение постоянно. Ей нужна помощь. Нужен кто-то, на кого можно опереться… Она осталась одна, посреди чужого для неё, совершенно непонятного народа. Одна с миссией, которая ей просто не по силам. Глаза пекло от невыплаканных слëз. Энвиса грустила вместе с ней, окутывая её душу своим теплом, но от этого не становилось легче. Сейчас необходима была поддержка извне…

~ Тот, кто следует за Первозданным Светом никогда не будет одинок. ~

– Глупости… Какие же это всё глупости… – Анью шмыгнула носом, стараясь прекратить этот поток жалости к самой себе.

– У вас всë хорошо? Может помощь нужна? – раздался сзади женский голос.

– Всë хорошо, – Анью обернулась, стараясь придать лицу выражение полнейшего спокойствия. – Жду пока откроют.

В проёме арки, облокотившись плечом о колонну, стояла молодая девушка. Смуглая кожа, длинные черные волосы, убранные в высокий хвост, и раскосые глаза не оставляли сомнений в том, что она родилась в этих землях.

– Не раньше, чем через пару-тройку недель, – покачала головой девушка. – Из-за турнира все заседания отменены.

– Превосходно, – колдунья вложила в голос всё своё раздражение и направилась в сторону улицы, стараясь сохранить выражение уверенности на лице.

– Мне всё же кажется, – девушка, дождалась пока она с ней поравняется, и перехватила Анью за руку. – Что тебе нужна помощь.

Анью остановилась, медленно поворачиваясь к зазнавшейся человечке. В воздухе запахло грозой. В волосах затрещали молнии. Печаль и отчаянье, что грузом давили на сердце, раскручивались в груди, распалялись, обращаясь в едва контролируемую злобу.

– Не с-смей меня трогать, человек, – прошипела чародейка, выдергивая руку из захвата.

– Я всего навсего предлагаю помощь, – девушка потянулась к ней.

Анью перехватила руку, толком ещё не зная, что собирается сделать, но уже собирая магию, готовясь сплести её во что-то небольшое, просто чтобы показать человеческой девчонке границы допустимого в общении с силлинами и с ней в частности. Девушка резко вывернула руку из захвата, перехватывая её руку в ответ и пуская в тело колдуньи волну энергии.

Чародейка телепортировалась на пару шагов в сторону, растерянно смотря в ответ. Злость, что свила своё гнездо возле её сердца, неожиданным образом исчезла, оставив на своём месте любопытство. Жажда битвы улеглась, оставив после себя лишь лёгкий аромат грозы от молний, что были яркими свидетелями её раздражения.

– Интересно… – Анью задумчиво смотрела смотрела на девушку.

На мага крови не похожа, но определенно использовала энергию…

– Так зачем тебе Совет?

– Я ищу Ковчег, чтобы остановить новое вторжение демонов. Мне нужна информация об эсдо Сиене, – честно ответила колдунья.

– Хмм, – воительница ненадолго задумалась. – Неудачное время для новой стычки с демонами. Пойдём. Я знаю где найти главу Совета. Поможем, чем сможем. Моё имя – Лан Роу.

– Аньюриэль, – кивнула она в ответ, следуя за воительницей.

Что ж, для начала вполне неплохо.

Они шли по заполненным отдыхающими улицам. Отовсюду слышались крики зазывал. На широкой, мощёной булыжником, площади шло какое-то представление. Под аккомпанемент музыкальных инструментов кружили два странных существа. Анью никак не удавалось понять, кого пытались изобразить люди. Длинные, будто змеиные, тряпичные тела были увешаны колокольчиками, которые она с недавних пор ненавидела. Морда была чем-то похожа на пучеглазого кота с рогами, полной пастью клыков и бородой. Из-под полы костюма выглядывало семь пар человеческих ног. На площади кружились в странном танце два таких существа – белое и чёрное. Они извивались, то сталкиваясь, то расходясь в стороны, кружили, будто сливаясь с музыкой, выплясывая свой непонятный, но завораживающий танец. Тонкий, словно плач, звук струн гуцинов казалось, доставал до самой глубины души. Ему вторили барабаны, эхом отзываясь в груди, будто удары сердца. Перезвон колокольчиков и тихий свист флейты погружали сознание в это невероятное представление.

– Это вечная битва, между Светом и Тьмой, – пояснила Лан Роу. – Инь и Ян мироздания.

Анью вздрогнула, поняв, что всё это время стояла на месте, завороженно наблюдая за представлением. Она тряхнула головой, сбрасывая с себя это странное оцепенение и возвращаясь в реальность, где со дня на день начнётся настоящая битва с Тьмой.

– И кто победит в конце?

– Никто, – воительница улыбнулась в ответ.

– Ну да, это же вечное противостояние, – фыркнула Аньюриэль, возвращаясь в поток гуляющих, и давая понять, что потеряла интерес к представлению.

– В нашем мире столько же Света, сколько и Тьмы. Ни одна из этих сил не одержит верх над другой. Они находятся в гармонии, дополняют и уравновешивают друг друга. Нужна не победа. Нужен баланс. Мы лишь частички мироздания, но каждый из нас может повлиять на мировой поток энергии, – улыбаясь объясняла ей Лан Роу.

Анью в пол уха слушала девушку, искоса её рассматривая. Во внешности Лан Роу, в том ощущении, которое она создавала, было нечто странное, непривычное, но очень любопытное. Её одежда отличалась от той, в которой ходили другие жительницы Аньшу. Девушки, что ей встречались, одевались в лёгкие платья из шелка, мягкие тканевые туфельки и заплетали волосы в сложные фигурные причёски, украшенные натуральными цветами или заколками, каждая из которым могла считаться произведением ювелирного искусства. Они порхали от одного торговца к другому, словно бабочки над поляной цветов. Смеющиеся, прикрывающие лица веерами, с изящными зонтиками. Некоторые держали на руках кроликов или кошек. У одной из девушек Анью заметила в руках небольшую белую собачку, разразившуюся истерическим лаем, стоило им поравняться. Все эти девушки были словно прекрасные цветы в саду. Лан Роу не была такой. Нет, она тоже была красива, но этот цветок явно имел шипы. Её платье было сшито так, чтобы не ограничивать свободу движений, широкие разрезы на бедрах до самого пояса оголяли ноги. Удобная обувь на невысоком, устойчивом каблуке. Колени и щиколотки защищены металлическими пластинами. Длинные перчатки с металлическим вставками, нужными для защиты суставов. На наплечниках виднелись царапины – молчаливые свидетели сражений. В каждом движении девушки чувствовалась уверенность и сила. Мышцы, хоть и не явно выделяющиеся, перекатывались под кожей при каждом движении.

– Ты – воин, ведь так, – Анью не спрашивала, скорее просто отмечала факт.

– Да, – Лан Роу кивнула. – В Аньшу много воинов.

– Заметно, – колдунья фыркнула в ответ.

– Сейчас может показаться, что мы лодыри и лентяи, погрязшие в праздности, но уверяю тебя, это не так. Могу рассказать немного об Аньшу, пока идём к советнику.

– Как хочешь, – Анью пожала плечами, не особенно рассчитывая узнать что-то действительно полезное.

– Аньшу называют землёй туманов и цветущих вишен, – судя по тому, как изменилась интонация, речь эту воительница репетировала и готовила заранее. – Таким увидел его Сиен, когда сошел на берег. С позволения Рунаана он привел сюда свой народ и люди поселились здесь. Обетованный край, где живёт Хранитель. Земля сама щедро отдавала аньшуйцам дары. Не было нужды развивать науку, не нужна была армия и философские мысли не касались их умов. Время проходило в приятной праздности и развращенной неге. Будучи слабыми, они легко поддались чарам демона искушения и тщеславия, имя которой Белакис. Так в Аньшу пришло горе Второго Вторжения. Казалось, никто не сможет противостоять врагу. Врата между мирами вновь открылись и, казалось, что всё потеряно. В этот страшный час Сиен вернулся к людям. Он собрал вокруг себя соратников из тех, кто не поддался чарам демоницы и ещё мог сражаться. Они откинули Легион искушений и запечатали врата между мирами. Затем эсдо Сиен собрал совет и произнес слова, которые навсегда изменили облик Аньшу. «Отныне, – сказал он. – Праздность считается худшим из грехов. Каждый, кто хочет остаться в Аньшу, должен непрестанно трудиться и совершенствовать тело и разум. Тот же, кто не согласен идти выбранным мною путём, пусть сейчас же покинет Аньшу». Так было положено начало нашим боевым и философским школам. Каждый аньшуец обязательно принадлежит к одной из них. А лучшие бойцы школ ежегодно сходятся на Небесном турнире, чтобы доказать всему миру, что верны заветам Сиена. Мы не знаем праздности и постоянно совершенствуем тело и дух.

– Это всё чудесно и познавательно. Но я не вижу никого, кто бы занимался работой сейчас, – скептически подметила Анью.

– Небесный турнир – важная часть нашей жизни. Школы, что выступят лучше остальных, привлекут больше учеников, среди подрастающего поколения. На время турнира Лазурная гавань привлекает не только жителей других городов и деревень, но и много приезжих из других государств. Это хороший доход для торговцев и государства, а для бойцов возможность испытать себя против непривычного противника. Боевое искусство против технологий Ардетайна, копьё против магии, чары против огнестрельного оружия. Ограничений в турнире нет.

– Ты тоже участвуешь? – Анью многозначительно посмотрела на одежду воительницы.

– Нет, – Лан Роу улыбнулась. – Мне не положено.

***

Здесь решались все организационные вопросы праздничных мероприятий. Старший советник Фархан лично контролировал всё, что связано с турниром. Как оказалось, ему менее всех остальных аньшуйцев было свойственно отдыхать. Вокруг беседки были разбиты клумбы, заполняющие воздух вокруг ароматом цветов. Неподалёку журчал небольшой родник. Как советник умудряется работать в такой умиротворяющей обстановке, было непонятно.

А работал советник явно очень продуктивно. В большой беседке, стены которой заросли вьюном, стоял большой письменный стол, на котором аккуратными стопками высились листы бумаги и разного рода хозяйственные книги. Рядом стояли писчие принадлежности. Идеальный порядок рабочего места старшего советника поражал и пугал одновременно. Из общей картины выбивались заварник и тарелка со сладостями – их принесли по распоряжению советника для них. Анью вдохнула приятный запах чая, оценив купаж из ароматных трав, лепестков цветов и каких-то кусочков фруктов и сделала пару глотков. Сказать ей было больше нечего. Она закончила свой рассказ и теперь ждала реакции советника и Лан Роу.

Советник Фархан возглавлял совет Аньшу вот уже третий десяток лет и при этом сохранил худощавое телосложение, что, с точки зрения Аньюриэль, было необычно для человека, занимающего важный пост долгое время. Он внимательно выслушал рассказ о нападении демонов на Боэр Морхен и поисках Ковчега, лишь задав пару уточняющих вопросов. Сейчас же глава совета сосредоточенно смотрел на свои руки, сведя брови к переносице и явно о чём-то напряженно размышляя. Лан Роу спокойно пила чай, но тоже стала в разы серьёзнее.

– До чего же не вовремя, – проговорил советник.

– Это всё, что вас волнует? – язвительно уточнила колдунья.

– Я и не рассчитывал, что передышка будет долгой. Дело в том, что большая часть бойцов и стражей сейчас в Лазурной гавани из-за турнира. Некому будет защитить отдалённые селения. Но и отозвать их я не могу – сейчас в гавани множество приезжих, а также женщины, дети, старики – те, кто слаб и не сможет выстоять в настоящем сражении. Пока Лазурная гавань – самое безопасное для них место.

– А теперь о том, для чего здесь я, – воительница поставила свою чашку на стол. – Та тень, о которой мы говорили, может ли это быть предвестником нового нападения демонов?

– Полагаю, что да, – Фархан кивнул. – Стражи доложил, что крылатую тень снова видели минувшей ночью. Сказали, что она покидала «Голову Рунаана», но проследить не смогли – слишком быстрая. В этой гостинице традиционно останавливаются все претенденты из Аньшу. Я сперва думал, что это Гарудал наслаждается ночными полётами, но, если взять во внимание недавние события в Лютерии, то вполне может быть, что это кто-то из бойцов уже поддался демоническим чарам, как это уже случалось прежде.

– А может и сразу несколько, – задумчиво добавила Лан Роу, постукивая пальцем по чашке. – Это нужно проверить и действовать исходя из ситуации. Нельзя допустить панику среди людей.

– Значит нужно выяснить всё незаметно. Так, чтобы твоё расследование не привлекло лишнего внимания, – подытожил старший советник, переводя взгляд на колдунью. – И я уже знаю, как мы это сделаем.

Фархан и Лан Роу пристально на неё смотрели. Анью нервно сглотнула, не понимая, к чему клонит советник и при чём тут она. Появилось предчувствие, что дальнейшее развитие событий ей ой как не понравится, вот только бежать было поздно.

– Вы, лэри Аньюриэль, примете участие в Турнире. Ничего удивительного, что приезжий претендент собирает информацию о соперниках. Лан Роу будет рядом, под предлогом помощи иноземке. Так она не привлечëт к своим поискам лишнее внимание, – Фархан достал из стопки пару листов. – Заполните эти бумаги и мы быстро оформим вас как участницу турнира.

Анью ошарашенно смотрела на листы перед собой. Когда и почему разговор свернул не туда, она не понимала.

– Я прибыла в Аньшу не ради победы в каком-то турнире. Я ищу Ковчег.

– Победа и не нужна. Нужно лишь продержаться достаточно долго, чтобы Лан Роу смогла найти того, кто поддался чарам демона, – холодное презрение в её голосе могло смутить кого угодно, но советник даже бровью не повёл. – Видите ли, лэри, эсдо Сиен благоразумно не стал рассказывать своим последователям о том, где сокрыл частицу божественной силы, которую ему доверили. Информации о том, где вам искать Ковчег у меня просто нет. Но я могу дать вам записи и дневники великого эсдо, возможно из них вы сможете почерпнуть важную информацию. Эти бумаги хранятся как величайшая ценность в храмах и лучших школах Аньшу. Я отправлю доверенного человека, он привезёт всё в Лазурную гавань. А вы тем временем выступите на турнире, чтобы отвлечь внимание от Лан Роу, окажите любезность.

– Это лучше и интереснее, чем таскаться по храмам, – подметила и без того очевидный факт даро. – К тому же советнику вряд ли откажут, а тебе придётся доказывать кучке напыщенных стариков, что ты ищешь Ковчег для борьбы с демонами, а не для личных целей. Вспомни старейшин мококо.

Анью вздохнула, подтягивая к себе бумаги и чернильницу и вчитываясь в текст. Не найдя ничего подозрительного она вписала своё имя и отдала бумаги советнику.

– Рыцарь Лютерии? – он удивленно посмотрел на неё. – Вы не похожи на уроженку Лютерии, уж извините.

Анью молча достала из сумки рыцарский медальон с гербом Лютерии, одела его и улыбнулась советнику. Фархан некоторое время изучающе смотрел на двухголового лютерийского орла, что был выгравирован на медальоне, после чего пожал плечами, принимая её решение выступать от имени Лютерии.

– Эх, а я уж было понадеялся, что в этом году Берн выставит хоть одного чародея. С другой стороны, в последние пару десятилетий у нас не было ни одного чемпиона из Лютерии. Что ж, отрадно слышать, что королевство возрождает рыцарские традиции, хоть и столь необычным образом. Лан Роу проводит вас к распорядительнице и к лекарю.

– Мне не нужен лекарь, – колдунья покачала головой.

– Это просто небольшая формальность, чтобы убедиться, что вы здоровы и можете принимать участие в турнире, – старший советник улыбнулся, вставая со своего места, и давая понять, что разговор окончен.

***

– Это лучший лекарь в Лазурной гавани, – улыбнулась Лан Роу, открывая дверь и пропуская еë вперëд. – Он тебя быстро осмотрит, а потом к распорядительнице турнира.

Лекарь оказался высоким суховатым мужчиной в годах. Он, не отрываясь от своих бумаг, молча кивнул им, продолжая что-то писать. Анью внимательно осматривала стены, обвешанные какими-то медицинскими схемами, и полки, заставленные банками с разными корнями, листьями, засушенными жуками и порошками. В помещении приятно пахло травами и чем-то пряным. Скрипело перо по бумаге. На подоконнике стояла банка с пиявками. Чародейка поморщилась, глядя, как извиваются в воде гибкие тела.

– Раздевайтесь и присаживайтесь, – лекарь, даже не посмотрев на неё, махнул рукой в сторону кушетки.

Анью удивленно приподняла бровь и посмотрела на Лан Роу. Воительница лишь пожала плечами и ободряюще улыбнулась. Колдунья прошла вглубь комнаты, присаживаясь на кушетку, игнорируя первую часть распоряжения лекаря.

– Сколько лет? На что жалуетесь? – всë так же не глядя на неё, спросил лекарь.

– Сто семь. Не имею привычки жаловаться.

Скрип пера прекратился. Лекарь медленно поднял на неё взгляд, после чего повернулся к Лан Роу, всё ещё стоящей в дверях. Воительница радостно улыбалась, несомненно довольная произведëнным эффектом.

– Она участвует в турнире, – ответила Лан Роу на повисший в воздухе вопрос. – Аюр, никому кроме тебя не доверю её бумаги.

– Ты же знаешь, что я не подпишу допуск без осмотра, – строго смотрел на неё лекарь.

– И именно поэтому я привела её к тебе. И ещë потому, что ты не станешь распространяться о моей ко всему этому причастности.

– Ну что ж, давай посмотрим на твоего чемпиона, – Аюр, неожиданно резво для своего возраста, поднялся из-за стола и подошел к ней.

– Если мне не изменяет память, а она мне ни разу не изменяла за сто тридцать четыре года моей жизни, – Аюр совершенно спокойно смотрел на неё. – То я должен спросить дозволения прежде, чем прикоснуться к тебе, так ведь принято у твоего народа.

– Делай то, что нужно, – кивнула Анью. – Но раздеваться я не стану.

– Это и не потребуется, – лекарь положил ладонь ей на лоб.

Колдунья почувствовала, как под кожей течëт чужая энергия. Этот мужчина управлял энергией, хотя Анью не чувствовала в нëм способности к управлению кровью. Неожиданное ощущение от чужой энергии было больше похоже на щекотку или на то, как на морозе по коже бегут мурашки. Анью внутренне напряглась, не зная, может ли этот человек понять, что она способна на манипуляции кровью и как на это могут отреагировать в Аньшу. Она только прибыла на материк и найти неприятности в первый же день, было бы не самым удачным началом поисков.

– Любопытно, – лекарь задумчиво смотрел в стену перед собой, продолжая изучать её. – Какая интересная ки… А сколько силы! Манипура настолько велика, что смещает органы, могу предположить, что дар развился раньше срока – это объясняет такое миниатюрное телосложение… А вот в анахати много ша. Очень много. Я бы не рекомендовал участие в турнире.

– Но она должна участвовать! – запротестовала воительница. – Советник Фархан уже оформил все бумаги.

– Ей вообще сражаться нежелательно, не то что участвовать в турнире, – Аюр убрал руку с её лба и повернулся к Лан Роу.

– Я – боевой маг! – возмутилась Анью. – Что значит мне «нежелательно сражаться»?!

– Уж послушай умудренного годами лекаря, девочка. То, что у тебя здесь, – он ткнул пальцем в центр её груди. – Разъедает тебя изнутри, а твоя злость лишь подпитывает ша. Будешь сражаться – можешь потерять над собой контроль и станешь ормэшерхат – берсерком. Твой дар ведь огонь. Мне страшно представить, что ты можешь сотворить, если потеряешь над собой контроль.

– Не суди меня человеческими мерками, старик!

– Не называй меня стариком! – осадил её Аюр. – Я ещë не пережил собственные зубы и у меня пока лишь четыре правнука. Ты здорова физически, не считая почти заживших ран, но твоя ки больна. Чакра в твоей груди в ужасном состоянии. Ша – перерожденная тьмой ки – убивает тебя. Человек на твоём месте лежал бы и скулил, а ты сидишь и огрызаешься на меня. Так что нет, девочка, я не сужу тебя по человеческим меркам.

– Аюр, – Лан Роу подошла к лекарю, кладя ладонь ему на плечо. – Мне нужно, чтобы она выступила на турнире и отвлекла на себя внимание. Это очень важно. Не только для меня, для всего Аньшу. Я присмотрю, чтобы ничего плохого не случилось и постараюсь ей помочь. Идëт? Она не будет идти до финала, только пока я не разберусь с проблемой в гавани. Пожалуйста.

– Ладно. Но только потому, что ты просишь, – лекарь махнул на них рукой. – И врать в заключении я не стану. К вечеру приготовлю мазь для той раны, что у тебя на спине. Негоже женщине портить кожу шрамами. Куда прислать? В какой гостинице остановилась?

– Галеон «Гордость Лютерии», двадцать пятый причал.

– Я бы посоветовал ещё иглотерапию… – продолжал наставления Аюр, записывая что-то в её заявку на участие в турнире. – Да и лëгкий пиявочный курс пойдëт на пользу…

Анью бросила взгляд на банку, в которой извивались пиявки и внутренне содрогнулась. В каком бы там состоянии, по мнению лекаря, она не находилась, трогать этих существ она не станет. Медицина в Аньшу казалась колдунье какой-то странной.

***

– Мне теперь всю таблицу из-за вас перерисовывать! – отчаянно взвыла Рëла, занимавшаяся распределением претендентов. – Ты бы ещë завтра с утра её привела!

Красивая молодая аньшуйка, одетая в небесно-голубого цвета платье, украшенное цветочным узором, явно чувствовала себя хозяйкой положения, хотя и занимала не самую высокую должность в Совете. Её причëску украшала веточка с красивыми розовыми цветами. Лишь металлический блеск и неподвижность лепестков выдавали то, что сделана вещица руками весьма умелого кузнеца. Анью подумала о том, что хочет купить себе нечто похожее. В конце концов, у неё ведь должны быть какие-то вещи, которые будут напоминать о путешествии. Не собирать же ей зубы поверженных врагов, хотя Таллеан бы оценил…

– Ладно, – Рëла смирилась с тем, что придëтся вписать в таблицу ещё одного участника. – Но ты мне будешь должна, Лан Роу. Из-за тебя я могу опоздать на свидание, между прочим.

– И с кем на этот раз, – участливо поинтересовалась Лан Роу, наблюдая, как Рëла что-то чертит в своих записях.

– С Гарудалом, – полушепотом ответила распорядительница, но в голосе её сквозила неприкрытая гордость.

– Ого! Ставишь силки на Феникса. Твоей решительности можно позавидовать.

– Бери выше. Я собираюсь его окольцевать, – Рëла гордо вздëрнула носик и повернулась к Аньюриэль. – Твой первый бой завтра, третий матч. Выйдешь против Харико. Постарайся не проиграть слишком быстро. Вот, это билеты для твоих родных и друзей. Каждому участнику положены.

– Я не собираюсь проигрывать, – колдунья положила билеты в сумку.

Анью забрала бумаги, и оставила девушку лелеять мечты о свидании в компании Лан Роу. Весь этот фарс с турниром начинал её раздражать.

***

– Ты участвуешь в турнире?! – Эйша несколько секунд непонимающе смотрела на неё, после чего в её глазах загорелся странный огонëк. – Кэп, дай мне денег!

– Я тебе сегодня уже давала.

– Я всë потратила и мне нужно ещё! – в глазах старпома читалась непомерная алчность. – Аванс или просто дай в долг. Я всë верну. Мне очень надо!

Ситуация становилась всë более запутанной, но Анью решила, что от сотни серебряных не обеднеет. Она отсчитала Эйше нужную сумму. Та настолько шустро выбежала на палубу, что можно было подумать, что девушка телепортировалась.

– Хоть бы поблагодарила. Люди… – Анью покачала головой.

– Думаю, она пошла делать ставки, – подал голос Пэн.

Мококо сидел на столе и явно был занят тем, что принимал едва ли не самое сложное решение в своей жизни – что съесть сейчас, а что оставить на завтра. Увы, его размеры не позволяли осилить всë за один раз, как бы малыш не старался. Пэн и Эйша погуляли на славу, разжившись обновками. Пэну, с его слов, вещи сошьют на заказ. На столе красовалось блюдо с местными деликатесами.

– С чего ты взял? – Анью выбрала самый красивый, по её мнению, персик и надкусила его.

– Мы сегодня наткнулись на человека, который предложил сделать ставки на участников турнира. Эйша долго думала, но так и не смогла выбрать своего претендента. Я ей сказал, что если бы ты участвовала, то однозначно всех победила бы, – деловито ответил Пэн, решив начать ужин с вишни. – Я же видел, какая ты сильная, так что не сомневаюсь, что с лëгкостью победишь каких-то кокомо.

– Вот как… – колдунья задумчиво ела персик.

Едва слышно заскрипели сходни. Буревестник послал ей образ девушки в красном боевом облачении. Анью разрешила пропустить воительницу и послала Шанти встретить гостью. Лан Роу ловко спустилась в трюм, следуя за духом-светлячком.

– Если ты сейчас предложил мне ещë и в театральной постановке поучаствовать, то я сразу отвечаю – ни за что, – предупредила Аньюриэль.

– Актёров и танцоров у нас хватает. Я принесла тебе мазь от лекаря, – Лан Роу улыбнулась и поставила баночку на стол.

– Без пиявок? – Анью открыла крышечку, принюхиваясь, стараясь определить что в составе.

– Честно говоря, понятия не имею, но очень эффективное. Я помогу с перевязкой.

– Сама справлюсь, – отмахнулась колдунья.

– Это был не вопрос. Я втянула тебя в это, а значит ты под моим покровительством пока участвуешь в турнире. Неси повязки.

– А ты тоже сильная? – Пэн отложил в сторону косточку от вишни и потянулся за пирогом.

Лан Роу повернулась на звук голоса, окинула мокко внимательным взглядом, и растерянно посмотрела на колдунью. Можно было сделать вывод, что пока Пэн молчал, воительница и не догадывалась о его присутствии.

– Пэн, знакомься, это Лан Роу. Лан Роу, это Пэн. Он – мококо, для него это нормальный размер, дополняемый ненормальным для его размера аппетитом.

– Я мококо в самом расцвете лет! – возмутился Пэн. – У меня нормальный аппетит. Так ты сильная?

– Да, – после секундной заминки ответила Лан Роу.

– Сильнее, чем Анью?

– Мы не сражались, поэтому не могу сказать наверняка, – уклончиво ответила воительница.

– Ну ладно, – мококо отломил себе кусочек от корочки пирога и уселся на край блюда, заинтересованно наблюдая за происходящим.

– Никогда не видела таких маленьких… – Лан Роу на несколько секунд задумалась, подбирая слово. – Мужчин. Ты откуда такой? А ты не сиди, а снимай платье! Как я должна тебе мазь накладывать? Показывай, что там у тебя со спиной.

– Я не просто мужчина, – гордо заявил Пэн. – Я – матрос. Пока юнга, но планирую стать первым помощником капитана. Раньше я был смотрителем острова, а теперь – мореплаватель.

Жизнь его не научила, что нельзя всë разбалтывать малознакомым людям…

Анью тем временем распустила шнуровку мантии, обнажая плечи и снимая старые повязки. Лан Роу нахмурилась, осматривая рану, что нанесла чародейке Ассоль. Не смотря на то, что времени прошло уже изрядно, края только начинали стягиваться. Аньюриэль понимала, что основная причина этого – её халатное отношение к перевязкам.

– Кто тебя так?

– Не нашла общий язык с океанидой, – честно ответила Анью.

– Это из-за меня, – пояснил Пэн. – Они так сцепились, что смотреть страшно было! Я попытался их разнять и вот… Оно же заживёт?

– Заживёт. Мне нужен таз с тёплой водой и чистые повязки.

Анью взмахнула рукой, магией наполняя котелок водой из бочки и разогревая её. По лестнице спустился Игнис, принося из её комнаты рулон повязок. Промывать рану было вполне терпимо, а вот мазь нещадно припекала.

– Терпи. Если повезёт – шрама не останется. Хотя тебе и так досталось. Это откуда? – Лан Роу прикоснулась к неровной коже у неё на плече, аккуратно проводя подушечками пальцев по красноватым рубцам. – Выглядит свежим.

– Боэр Морхен. Демон достал.

– Наплечник бы спас. В Аньшу много хороших ремесленников, я знаю пару мастеров в гавани. Могу познакомить. Цены у них вполне приемлемые.

– Наплечник был и даже укреплённый магией. Пара тому, который был на мне сегодня. Без него мне бы руку в момент отгрызли, но новая броня не помешает, – согласилась Анью.

– Завтра у тебя бой с Харико, – Лан Роу закончила перевязку и села напротив, став предельно серьёзной.

– И это повод для переживаний? – Анью поправила одежду, поднимаясь и заваривая воительнице травяной сбор.

– На турнире выступают только лучшие. Он проходит лишь раз в год, это главный праздник Аньшу. На три недели почти все жители откладывают свои дела и приезжают в Лазурную гавань, чтобы посмотреть на бои. Есть гости с других материков и дальних островов. Вот только чемпионом станет лишь один. Сама понимаешь, участвуют лучшие из лучших.

– Меня мало волнует это соревнование, – она поставила чашку перед гостьей и махнула рукой, предлагая выбирать что хочет из того, что есть на столе. – Я участвую во всём этом балагане только потому, что это моя часть сделки с советником.

– Кажется ты недооцениваешь риски. Правилами оговорено, что бой длится пока один из участников не сдастся, не покинет арену или не потеряет возможность сражаться дальше. Распорядители также могут прервать бой, если ситуация станет слишком опасной для кого-то из претендентов. Лунные девы – жрицы Рунаана – всегда следят за безопасностью, но этого не всегда достаточно. Бывало, что претенденты погибали. Хотя за подобное предусмотрено наказание и исключение из турнира, но жизнь это уже не вернёт.

– Умирать не планирую, – Анью пожала плечами. – Я всё же боевой маг, сражения – моя жизнь.

– Как будто кто-то планирует, – Лан Роу выглядела серьёзной. – Харико тоже боевой маг. Она – одна из лунных дев, одна из лучших, но в турнире участвует впервые. Предпочитает рукопашный бой и усиливает удары магией и энергией. Она с лёгкостью пробивает каменную стену. Не составит для неё проблем и сломать пару костей. Перелом ноги – самый частый способ вывести соперника из турнира.

– Значит проблем у меня не будет, – колдунья предвкушающе улыбнулась.

– Лучшие бойцы прошлых турниров не участвуют в отборочных. Они присоединятся ближе к финалу. Распорядители стараются ставить иноземцев в пары с местными бойцами. Школы постоянно соревнуются между собой, так что для участников это способ проверить свои силы против непривычного противника. Но я постараюсь разобраться с проблемой до того, как ты пройдешь в финал. Кстати об этом. Мне уже пора.

– Будешь караулить ту тень?

– Да, – воительница кивнула. – Демоны Легиона искушений не нападают в открытую. Они скрывают своё присутствие, подтачивают душу тех, кто погряз в грехах и подчиняют их. Так уже было в Аньшу пятьсот лет назад, так было месяц назад. Думаю, Белакис – хозяйка страстей – не отступила.

– Ты уже сталкивалась с ней?

– Лично – нет. Одна из подчиняющихся ей демониц учинила в Аньшу беспредел месяц назад. Тогда тоже один из сильных бойцов поддался её чарам. Поэтому я и опасаюсь того, что кто-то из претендентов может быть околдован. Отдыхай, силы тебе понадобятся, – воительница поднялась, уходя.

Анью задумчиво смотрела в стену, обдумывая услышанное. Об исходе поединка она не волновалась, но тот факт, что демоны снова будут действовать исподтишка, не мог обрадовать. В Лютерии вторжение тоже начиналось незаметно. Демоны, под видом церкви, переманивали к себе людей, подготавливали силы, а потом ударили мощно и жестоко. Она попыталась представить, что будет, если над Лазурной гаванью откроются воронки порталов и демоны Фетрании атакуют Аньшу. Ужас, что пережил Боэр Морхен, может повториться здесь. На улицах, где сегодня смеялись дети и играла музыка, будут крики и кровь…

– Те новости, что рассказала эта девушка, – Пэн остановился рядом с её ладонью. – Это очень плохие новости?

– Пока не знаю, – она постаралась улыбнуться как можно беззаботнее.

– Но точно не хорошие.

– Не хорошие, – согласилась Анью.

***

– Твой бой третий. Традиционно претенденты не наблюдают за боями других, поэтому жди здесь, пока твой выход объявят, и иди вон в ту дверь. Я буду среди зрителей и вмешаюсь, если потребуется, – давала ей последние наставления Лан Роу.

– Я могу сама справиться, – отмахнулась Анью. – Это же бой один на один. Для меня самая сложная часть – не убить противника.

– Я верю, что можешь, – воительница примирительно улыбнулась. – Но это не значит, что мне нельзя проявить заботу о тебе. Удачи.

Девушка развернулась, уходя в сторону трибун. Анью облокотилась о стену, ожидая начало турнира. Большая арена под открытым небом была забита людьми. Колдунья пока не видела, сколько было зрителей, но, судя по отголоскам шума, пара тысяч человек точно была. Вот гул толпы затих и разнёсся звонкий, усиленный магией, голос Рёлы. Дежурные слова приветствия участникам, зрителям и гостям, благодарность богам и Хранителю Рунаану, за то, что этот год в Аньшу был мирным и плодородным. Анью улыбнулась. Видимо, о неприметных попытках демонов переманить на свою сторону бойцов, Совет решил умалчивать. Затем объявили первый этап турнира и вызвали первую пару претендентов. Бой продлился пару минут. Рёла поздравила победителя и объявила второй поединок. Анью прошла ближе к арке, ведущей на арену, ожидая, пока позовут её.

Облокотившись спиной о стену там стоял молодой мужчина, одетый в форму стражника. Вероятно, он должен был следить за порядком и безопасностью, но всё его внимание было занято боем на арене. Распорядительница остановила бой, потому что один из бойцов получил серьёзную травму. Зрители негодующе кричали, требуя продолжения. Стражник повернулся к ней, оценивающе рассматривая.

– Это ты что ли рыцарь Лютерии?

– Я.

– Ну-ну, – он покачал головой. – Харико тебя быстро отделает. Иди, сейчас твой черёд.

Колдунья сделала пару шагов по коридору, останавливаясь у самого края лестницы. Ступеньки уходили вниз, к кругу арены. Внизу суетились работники, спешно вытирая кровь с камней.

Сама арена была построена в форме окружности и была огорожена от зрителей рвом с водой. Анью внимательно рассматривала интересную кладку – белые и чёрные камни арены были выложены в форме двух капель, образуя круглую площадку. Одна капля будто перетекала в другую, при этом в широкой части каждой капли было по одному камню противоположного цвета.

– Свет и тьма, — пояснила Энвиса. – Символ их вечного противостояния и в то же время баланса. Как Свет может содержать в себе Тьму, так и во Тьме можно отыскать каплю Света.

– Не отчитываешь меня за очередную дурацкую идею?

– У нас нет выбора. Придется поиграть какое-то время по их правилам.

Зрительские ряды поднимались вверх, будто ступени. Все места были заняты. Те, кому по какой-то причине не хватило билетов, сидели на крышах лож, защищающих высокопоставленных гостей от жаркого солнца, или толпились в проходах.

– Поприветствуем претендента из далёкой Лютерии, – объявила Рёла, отчего по рядам зрителе прокатилась волна удивленного перешептывания. – Дамы и господа, встречайте, Аньюриэль, рыцарь Лютерии!

Она неторопливо спускалась вниз под аккомпанемент редких аплодисментов, привычно не показывая, что слышит все эти шепотки за своей спиной. Лишь Эйша приветствовала её радостными криками – Анью отдала билеты старпому. Места, что ей выделили для близких, оказались в первом ряду. На голове девушки удобно устроился Пэн, махая ей руками и что-то выкрикивая. У мококо не было и шанса перекричать Эйшу, но поддержка была приятна. Рядом с ними сидела Лан Роу, встретившись взглядом с Анью, она улыбнулась и кивнула. Этот маленький островок поддержки посреди моря настороженности подействовал успокаивающе. Анью обвела взглядом арену, стол распорядителей и стоящих возле них девушек – видимо тех самых лунных дев, что должны следить за порядком, и посмотрела наверх, туда, откуда должна появиться её соперница. Там стоял глиняный кувшин.

– А сейчас поприветствуем нашу Харико, – объявила Рёла. – Она покажет гостье всё гостеприимство Аньшу.

Наверху противоположной лестницы показалась девушка.

– Рыцарь Лютерии! Твои доспехи тебе не помогут! Они треснут так же, как этот кувшин!

Удар был действительно красивым. Быстрый, идеально выверенный. Осколки несчастного кувшина разлетелись во все стороны. Вот только ожидаемой реакции Харико не получила. На трибунах воцарилось молчание. Доспехов на Анью не было – лишь её привычная мантия. Вместо того, чтобы подкосить боевой дух соперника, воительница выставила себя посмешищем и уже понимала это.

– Прежде чем кричать о победе нужно победить, – глубокомысленно отметила Энвиса. – Она тебе не соперница. Ею руководят амбиции, а не здравый смысл.

Харико быстро оправилась от неожиданности и подпрыгнула вверх, намереваясь в один прыжок очутиться на арене. Рёла ударила в гонг, отмечая начало боя. Лунные девы создали защитный купол, отделяющий арену от зрительских рядов. Анью подняла руку, собирая магию. Поток ветра подхватил воительницу, швыряя её о купол. Девушка, взвизгнув от неожиданности, ударилась о магический барьер и плюхнулась в ров с водой. Тишина, которая повисла над ареной, казалась осязаемой. Вероятно, это был самый короткий бой в истории Небесного турнира. Оказавшись за пределами круга, Лунная фея Харико проиграла бой.

Спустя пару секунд оглушительного молчания с первого ряда раздался ликующий вопль Эйши. Анью уже знала, что старпом поставила на её победу все деньги, которые заняла у неё накануне.

Глава 2. Особенности национальной кулинарии и происхождения оборотней

When the lights go out

and the night is falling

I'll be standing tall

with the whole world watching.

When the fight goes down

and every eye is on me

I'll be standing strong with

or without warning.

It's been a long time coming,

I've been waiting for you.

Tommee Profitt – Champion

– Бедняжка Харико! – Лан Роу весело смеялась. – Этот выход с кувшином ей ещё не скоро забудут. Впрочем, она сама виновата. Нечего было хвастаться впустую.

– Да, кэп, – Эйша подлила себе ещё вина, приятно пахнущего сливой. – Это было великолепное начало! Никто не ожидал, а я верила в тебя.

– Не потому ли, что поставила мешок серебра на мою победу? – Анью улыбнулась.

– Не без этого, – честно призналась старпом. – Но твой бой – это нечто! Одним взмахом руки. Бедная Фея даже понять не успела что к чему. А я слышала, что они могут парить в воздухе как птицы.

– Могут, – подтвердила Лан Роу. – Лунные девы – могущественные чародейки и сильные воительницы. Хотя их нрав такой же лёгкий и переменчивый как ветер, злить их опасно. Лунные девы – жрицы Рунаана, многих из них он благословил даром к полёту, хотя до птиц им всё же далеко.

– Ваш заказ, прекрасные дамы, – подавальщик обвёл взглядом их компанию, ненадолго задержавшись на Пэне, и, поклонившись, ушел обслуживать следующий столик.

В таверне, что носила странное название «Шестое место», было не протолкнуться. Все столики были заняты, подавальщики носились с подносами и принимали заказы, сбиваясь с ног. Очередь у входа растянулась на пару десятков метров. Впрочем, Лан Роу, каким-то чудом, умудрилась занять неприметный, но уютный столик в углу заранее и ждать не пришлось. Их заказ оказался несколькими деревянными коробами, составленными друг на друга и источающими приятный, сладковато-жгучий аромат. Анью окинула взглядом зал – на всех столах было то же самое, что заказала для них Лан Роу.

– Это вонтоны – их фирменное блюдо, – пояснила Лан Роу. – Отпразднуем твоё прекрасное выступление.

– Это похоже… На варёные пирожки, хотя пахнет вполне приятно, – Анью скептически смотрела на то, как подталкивает своё блюдце Пэн.

Вот уж кто не боится кулинарных экспериментов.

– Можно и так назвать. Вонтоны готовят на пару. Начинка может быть практически любой, но эти – специальный рецепт. Тончайшее тесто, мелко нарубленный сомик, пряности и вишня. Такие готовят только здесь.

– И на любой другой кухне, – скептически заметила Эйша. – Никаких «секретных ингредиентов» или редких пряностей? Если всё так просто, что любая домохозяйка повторит, то почему тут такой ажиотаж?

– Именно поэтому мы с вами пришли сюда, – воительница загадочно улыбнулась. – Шеф-повар этого ресторана – будет твоим следующим противником.

Анью окинула взглядом их обед, затем посмотрела на две лежащие перед ней палочки. Жители Аньшу использовали их в качестве столовых приборов. Эйша, ни на мгновение не смутившись, подхватила один вонтон пальцами и с удовольствием надкусила. Пэн тем более не считал нужным учиться пользоваться палочками, каждая из которых могла сойти для него за копьë. После недолгого замешательства колдунья пришла к выводу, что гордость и голод несовместимые понятия и тоже взяла вонтон руками.

– Варвары, – улыбаясь прокомментировала Лан Роу, ловко удерживая вонтон палочками.

– Так что там с этим поваром? – вернулась к теме разговора Анью, салфеткой промокая потекший по подбородку сок.

– Подозрительный гость, которого видели возле «Головы Рунаана», пока не объявился, поэтому решила проверить всех претендентов. К Харико у меня вопросов нет – она, как и все жрицы, живёт в храме Рунаана, а не в гостинице, да и лунные девы не восприимчивы к чарам суккубов. А вот Вонтон – очень интересный человек.

– И чем же он интересен? Тем, что остановился в гостинице, хотя у него есть тут таверна? – уточнила Анью.

– Он тут и живëт и работает, – согласилась Лан Роу. – Участвует в турнире каждый год. Лет десять назад поднялся до шестого места, отсюда и название у его заведения. Но в последние годы выбывает одним из первых. И работа у него в последние годы больше сезонная. Почти все посетители – гости с окраин Аньшу и чужаки. Да, вонтоны у него отменные, но не до такой степени, чтобы ходить сюда каждый день.

– А что за специи? Тут и сладкое, и слегка кислое, и что-то… свежее?! – Анью отвлеклась, от темы, задумчиво ковыряя ноготком начинку.

– Бадьян, сычуаньский перец, гвоздика, корица и фенхель, – после недолгих размышлений ответила воительница. – Так вот, в последние годы у Вонтона дела идут не очень. Ходит слух, что он залез в долги и подумывает продать таверну. Он вполне мог заключить союз с демонами, чтобы сохранить дело своей жизни. Он раньше держал небольшой ларëк и дела его шли не очень. Не думаю, что его радует мысль о скором разорении.

– И что собираешься делать? – Анью добавила чай в свою чашку, внимательно всматриваясь в двери кухни. – Сидя здесь ничего не разузнаешь.

– Это итак понятно. Я просила, чтобы заказ нам принëс сам шеф-повар, но мне в итоге отказали, сославшись на загруженность кухни. Хотела перекинуться с ним парой фраз, но не судьба видимо. Если я заявлюсь к нему на кухню, то это будет слишком уж подозрительно. Придëтся опять ночью караулить.

– А говорила, что отмечаем мою победу, – с укоризной произнесла Анью.

– Одно другому ведь не мешает, – улыбнулась Лан Роу.

***

Люди поражали Аньюриэль своей склонностью придумывать разные ритуалы и неизменно им следовать. В Аньшу было огромное множество разных приветствий и титулов. А правила этикета выучить можно было разве что прожив в этих землях пару столетий. Этими самыми правилами было оговорено даже то, насколько низко нужно кланяться при встрече и кто должен поклониться первым… Это раздражало. Хотя Анью и пыталась разобраться в тонкостях аньшуйской культуры, но лишь ещё больше путалась из-за невероятного количества нелепых тонкостей. Вот например, если она встречает мужчину, то он должен поклониться первым, приветствуя её. Вроде просто и понятно. Но если этот мужчина значительно старше её по возрасту или выше по статусу, то первой должна кланяться она. Но не уточняли, насколько должен быть старше мужчина, чтобы это считалось «значительно»? А если она не уступает в статусе человеку, то кто должен поклониться первым?

Книгу по этикету ей вручила Лан Роу, со словами: «Чтобы мне больше не приходилось за тебя краснеть». Не то чтобы Анью испытывала какой-то особый интерес к человеческой культуре и Аньшу, но всё же полистала, рассудив, что эти знания могут быть полезны. В итоге книга оказалась пустой тратой времени, хотя и позволила скоротать минуты в ожидании боя – еë выход сегодня был последним в очереди. Вероятно, другие участники вслушивались в комментарии Рëлы, оценивали насколько велики их шансы на победу, но Анью, откровенно говоря, на исход турнира было плевать. Тем временем Рëла объявила её выход.

– Эй, рыцарь Лютерии, твой бой следующий, – к ней подошел стражник. – В прошлый раз тебе повезло. Посмотрим, повезëт ли сейчас.

Анью захлопнула книгу, медленно поднимаясь со скамьи. Человек сделал пару шагов назад, словно понял, что его панибратское отношение было лишним и может дорого ему стоить.

– Подержи пока, – она сунула книгу в руки стражника. – Тебе не помешает поучиться этикету.

На арену она спускалась под редкие крики и хлопки. Люди всë ещё относились к ней настороженно. Несмотря на то, что правилами турнира не было запрещено использование магии и оружия, аньшуйцы предпочитали рукопашный бой, считая его чем-то вроде искусства. Хотя, среди зрителей у неё всë же нашелся один почитатель. Эйша кричала громче всех и размахивала руками, в одной из которых были зажаты бумажки, похожие на билетики. Анью присмотрелась, пытаясь понять, что это.

– Она опять поставила на тебя деньги, – Энвису вся эта ситуация забавляла.

Чародейка лишь фыркнула в ответ, останавливаясь на самом краю арены.

– Этого боя мы ждали с нетерпением, – радостно кричала Рëла. – Дамы и господа – «Шеф» Вонтон!

По ступеням вниз спускался высокий мужчина. Возможно, в лучшие годы он мог похвастаться телосложением могучего воина, но сейчас поверх развитой мускулатуры наслоился жир, наградив своего обладателя огромным животом. Вонтон не скрывал своë брюхо, наоборот, выставлял его на всеобщее обозрение, явившись на бой в одних брюках и повязке на голове. Ветер донëс до Анью запах пряностей, которые мужчина добавлял в своё фирменное блюдо. Толпа радостно приветствовала его.

– Кто желает отведать вонтонов от чемпиона турнира? – голос у мужчины оказался приятно глубокий, немного гортанный. – В честь праздника «Шестое место» работает круглосуточно.

Анью молча наблюдала за тем, как противник обменивается приветствиями со своими почитателями, машет руками и зазывает в своё заведение. Выглядело всё это крайне наигранно. Да и не был Вонтон похож на бойца. Не было на его руках мозолей, лишь мелкие ожоги от работы на кухне. Рëла ударила в гонг, начиная бой.

– Ну что, – Вонтон повернулся к ней. – Посмотрим, из какого ты теста?

Анью молча смотрела в ответ, давая человеку возможность атаковать первым. В правилах турнира оговаривалось, что нельзя убивать противников и это значительно ограничивало её в магии. Ломать конечности тоже не было желания – этот человек честно трудится, работает руками. Подозрения Лан Роу – это пока всего лишь подозрения, ей этот мужчина не сделал ничего, за что можно было бы покалечить.

– Чего ждëшь? Дамы вперëд, – недовольно проворчал мужчина. – Не думай, что так легко скинешь меня за борт. Я тебе не Харико.

Анью не стала заставлять противника повторять просьбу. Она стрелой метнулась к нему, проскользнула под рукой, уходя из-под удара, резко остановилась, разворачиваясь и ударяя ногой в область печени. Такой удар должен был откинуть мужчину в сторону и сломать рëбра, но Вонтон даже не пошатнулся.

– И это всë?!

Он схватил её за лодыжку, откидывая в сторону. Анью перевернулась в воздухе и телепортировалась в сторону, чтобы не вылететь за край арены. Они оба замерли, смотря глаза в глаза и словно размышляя. Человек перед ней был весьма силëн, однозначно сильнее большинства людей, а ещё обладал необычайно плотным телосложением. В другой ситуации она бы била наверняка, но сейчас была дурацкая необходимость сдерживаться. Аньшу, вместе с этим глупым турниром, пока приносил одни проблемы. Перспектива перебирать ветхие книги в библиотеке уже не казалась такой ужасной.

– Ты что, не смогла победить с первого удара и струсила?! – Вонтон самодовольно улыбнулся.

Анью рассерженно посмотрела в ответ, понимая, что противник просто подначивает её. Не дождавшись какой-либо реакции, Вонтон бросился в атаку, оказавшись весьма быстрым, для своей комплекции. Анью уклонилась, контратакуя врага в солнечное сплетение. Хоть и не в полную силу, но такой удар вполне мог сломать кость. Вонтон тут же попытался ударить её в ответ, не удостоив вниманием её потуги. Его кулак прошел по касательной, почти зацепив бок – она едва успела увернуться.

Силён, сходиться с ним в ближнем бою опасно.

– Почему не используешь магию? Или тебе заняться нечем, кроме как развлекать толпу? Заканчивай с ним уже, — Энвиса распространяла в сознании волны негодования.

Анью уклонилась от ещё одной атаки. Даро была права – нет смысла затягивать бой и пытаться одолеть этого человека только физической силой. Проигрывать она не станет – Лан Роу ещё не нашла то, что ищет. Опять отскочила в сторону, уворачиваясь от атаки. Вонтон ударил кулаком туда, где только что стояла колдунья. От его удара потрескались камни, которыми была вымощена арена.

Аньюриэль перехватила посох поудобнее, старательно рассчитывая, сколько силы нужно влить в заклинание, чтобы не убить соперника ненароком.

– Хадро террион.

Заклинание прижало Вонтона к камням арены настолько крепко, что он едва мог вдохнуть. Лунные девы, что наблюдали за поединком, напряглись. Анью понимала, что они в любой момент могут попытаться вмешаться в бой. Вонтон тем временем кряхтел, пытаясь подняться. Он не был одарён магией, а значит не мог разрушить чары.

– Сдавайся, – она посмотрела на соперника.

– Ещё чего! – прохрипел Вонтон, полностью игнорируя ту ситуацию, в которой оказался. – Я не проиграю какой-то девке!

– Я могу и подождать.

Она пожала плечами, подошла ближе к сопернику и присела на корточки. Вонтон побагровел от злости и бессмысленных усилий, по лбу катились капли пота, но он так и не смог сдвинуться с места, придавленный к камням магией.

– Вот только не надейся, – она перешла на шепот, чтобы только Вонтон слышал, что она говорит. – Что моя магия закончится раньше, чем твоё терпение. Я слышала, что человек может прожить без питья три дня… Я могу держать тебя здесь намного дольше. Впрочем, намного раньше твоё тело потребует уединения по естественным причинам и сдаться придётся. Иначе ты прилюдно оконфузишься, а твою таверну переименуют в «Мокрое место». Решать тебе.

– Понял-понял… Я сдаюсь! Ты победила…

– Неожиданный исход боя! – усиленный магией голос Рёлы перекрыл даже радостный вопль Эйши. – Это просто невероятно! Рыцарь Лютерии вновь одерживает победу. Не расстраивайтесь, господин Вонтон, мы будем ждать вашу заявку на участие в следующем году. И придержите для меня тот столик у окна, я загляну вечерком!

Мужчина поднялся на ноги, стоило ей отпустить заклинание, помахал ладонью Рёле, давая понять, что услышал её просьбу. Затем помахал руками трибунам, после чего повернулся к ней. Анью спокойно смотрела в ответ. Магия не была запрещена и то, что она использовала своё преимущество, вынудив человека сдаться, не было нарушением правил турнира. Вонтон протянул ей ладонь. Анью секунду поколебалась, после чего пожала руку бывшему сопернику.

– Отличный удар для такой малявки, – Вонтон улыбнулся.

– Какое потрясающее окончание дня! – продолжала разглагольствовать Рёла. – Какой великолепный боевой дух и какое достоинство у этих воинов!

***

– Напомни, зачем мы пришли сюда? – Анью долила себе в чашку ещё чай.

– Мы ждём.

Лан Роу подозвала подавальщицу и что-то добавила к заказу. Девушка кивнула и удалилась. Они вдвоём сидели за небольшим столиком под навесом. Проходящие мимо люди показывали на неё пальцами, махали руками.

– А ты становишься знаменитой, – воительница ей улыбнулась.

– Меня это мало волнует.

Подавальщица вернулась и поставила на стол большое блюдо с разными фруктами, щедро политыми карамелью. Пахло это всё восхитительно и существенно скрасило необходимость сидеть в этой своеобразной засаде.

Через дорогу от них была самая большая из гостиниц Лазурной гавани – «Голова Рунаана». Высокое здание с выкрашенными в красновато-оранжевый цвет стенами и темно-серой крышей выглядело очень красиво. Анью часто ловила себя на мысли, что ей нравится архитектура в Аньшу. Величественность строений и изящные линии вогнутых крыш, яркие краски, среди которых преобладали алые и желтые цвета. Всё это, в сочетании с постоянным шумом, который создавали торговцы и уличные артисты, создавало неясное ощущение праздника.

А ещё она замечала, что местные жители очень внимательно и вдумчиво относятся ко всему, что они делают, буквально возводя это до уровня искусства. Живопись, кулинария, поэзия, музыка, рукопашный бой и владение оружием. На площадях или под ветвями деревьев, тронутых дыханием осени, можно было увидеть художника, ищущего вдохновение в опадающих листьях клëна или бойца, раз за разом оттачивающего одно и то же движение.

Аньшу располагался на той же широте, что Берн и Рохендель и климат здесь был значительно мягче, чем в Лютерии. Морозное дыхание Сириона – Владыки холода – лишь едва заметно касалось этих земель, посыпая вершины гор и парящие острова снегом, но не опускалось в долину. Природа брала себе лишь краткий период покоя, после чего всë вновь начинало расцветать.

– И что мы ждëм? – Анью выбрала кусочек персика, накалывая его на небольшую деревянную палочку и отправляя в рот. Она блаженно зажмурилась, наслаждаясь сладостью карамели, переходящей в кислинку персика.

– Горячее же, – воительница пару секунд обеспокоенно на неё смотрела, после чего лишь задумчиво пожала плечами. – Здесь остановилась твоя будущая соперница. Зовут её Мидзури, но зрители прозвали «Рыжая бестия». Роковая женщина. Мечта поэтов и нож в сердце для бойцов. Глянь – это всë её поклонники.

Анью присмотрелась повнимательнее к толпе мужчин, что нетерпеливо переминались с ноги на ногу у входа в гостиницу. Молодые юноши и зрелые мужчины, торговцы, артисты, воины и даже пара советников, выделяющихся из толпы сдержанного цвета одеяниями. Все они держали в руках букеты цветов, корзины со сладостями и фруктами, а кто-то даже коробочки, обитые тканью и, вероятно, хранящие в себе драгоценности. Среди этой толпы выделялась высокая фигура её недавнего соперника. Шеф-повар «Шестого места» с тоской смотрел на одно из окон на верхнем этаже, держа в своих огромных, покрытых ожогами, руках коробочку, обитую алой тканью. Миниатюрная, в сравнении с его ручищами, вещь тем не менее вполне могла вместить в себя целый гарнитур украшений.

– Вонтон тоже в рядах поклонников.

– Мидзури с лëгкостью кружит мужчинам головы, – Лан Роу кивнула. – Она уже обзавелась несколькими солидными покровителями и не обделена деньгами. Она потребовала себе лучший номер, но появляется здесь крайне редко. Судя по внешности, она из Аньшу, но никто не знает откуда именно. Как боец тоже пока себя не проявила. Её соперники нарочно проигрывали бои. В Харико я не сомневалась. За Вонтоном пока наблюдаю и, кажется, начинаю понимать, куда он так изрядно потратился. Вернее на кого. Но Мидзури – пока загадка. Она вполне может оказаться той, к кому наведывалась эта подозрительная тень.

– Значит буду разбираться на месте, – колдунья равнодушно пожала плечами, накалывая на шпажку сливу.

– Не одна Мидзури скрывает свои таланты на турнире.

– А кто ещë? – поинтересовалась Анью, скорее из вежливого желания поддержать разговор, нежели и вправду интересуясь возможными соперниками.

– Ты.

Лан Роу поставила локти на стол, облокотившись подбородком на руки, всем своим видом выражая крайнюю степень заинтересованности и, тем не менее, воительница продолжала искоса наблюдать за столпотворением возле дверей гостиницы. Хотя, с точки зрения Аньюриэль, это было излишним. Если уж роковая красавица Мидзури и решит появиться, то толпа поклонников не оставит это незамеченным. Анью непонимающе посмотрела на воительницу.

– Ты ведь тоже не сражаешься в полную силу, – пояснила Лан Роу.

– Если я буду сражаться в полную силу, то моих соперников придется отскребать от арены. Если будет что отскребать.

– Это было бы нежелательно. Всë же Небесный турнир – мирное соревнование, призванное сплотить народы Акрассии.

К ним подошел мальчик и, низко поклонившись, передал воительнице свиток. Лан Роу сломала сургучную печать и развернула пергамент, вчитываясь в послание, и мрачнея всë больше и больше.

– Передай советнику, что я займусь этим немедленно.

Мальчик снова низко поклонился и убежал, вероятно, чтобы передать ответ. Лан Роу несколько секунд что-то напряженно обдумывала, после чего поднялась из-за стола, кладя на деревянную поверхность несколько монет.

– Вести не самые радужные, как я погляжу, – Анью поставила чашку на стол, внимательно смотря на собеседницу.

– Здесь неподалëку есть небольшой городок, в нëм убили человека. Странно убили, – пояснила Лан Роу. – Мне нужно всё проверить. Твой бой только завтра, так что я успею вернуться. Отдыхай пока.

– Это могут быть демоны? – Анью тоже поднялась.

– Пока не могу сказать точно, но допускаю такую вероятность.

– Я пойду с тобой.

– У тебя же завтра бой!

– Ты ведь сама сказала, что успеешь вернуться, так что не вижу проблемы.

– И зачем тебе это? – воительница сложила руки на груди.

– У меня есть свои причины охотиться на демонов. И мне скучно, – Анью пожала плечами.

***

Когда они приехали в Дайфен, Солнце уже клонилось к линии горизонта. Небольшой городок, всего в паре часов от Лазурной гавани, утопал во фруктовых садах. Можно было прикрыть глаза и помечтать о том, как прекрасно будут цвести деревья весной, распространяя приятный, сладковатый аромат вокруг. В небе над Дайфеном, утопая в облаках, парили небесные острова. Лан Роу уверяла, что именно там живëт Хранитель Рунаан – могучий небесный дракон. Анью поглядывала в небо с некоторой настороженностью. Пока её опыт общения с Хранителями нельзя было назвать приятным, а облик дракона имели лишь сильнейшие из этих созданий. Впрочем, пока облака мирно плыли, движимые лишь ветром. Если Рунаан и жил там, то показываться не спешил.

Они ехали по главной улице города. Анью с любопытством осматривала невысокие дома с характерными для Аньшу вогнутыми крышами. На первом этаже почти везде были магазинчики, лавки торговцев или ремесленников, или небольшие чайные. Верхние этажи занимали хозяева дома. Почти у каждого дома был большой двор, где летом хозяева выращивали травы, овощи или фруктовые деревья. По улице бегала босоногая детвора, играя в догонялки. Старики, сидящие на крыльце, присматривали за детьми и тихо обсуждали новости. В основном турнир, но и недавнее убийство тоже.

– Подожди тут. Я найду старосту, – Лан Роу спешилась.

Воительница ушла, оставив её посреди площади. Из-под забора ближайшего дома тихо рычала собака. Анью ударила в сторону пса потоком чистой магии. Покачнулся забор. Пёс скрылся в своей будке, тихо поскуливая, но больше не решаясь открыто проявлять враждебность.

Колдунья спрыгнула на землю. Тишина и размеренность жизни небольшого городка успокаивала. Большая часть жителей уехали в Лазурную гавань: кто торговать, а кто смотреть на Небесный турнир. Лошади отошли к краю дороги и с удовольствием пощипывали траву. Анью стояла рядом с ними, не зная, чем ей заняться. Лёгкий порыв ветра гонял по площади опавшую листву. Смеялись дети. Переливчато пели птицы. Было совсем не похоже, что в этом месте буйствуют демоны.

И зачем я сюда приехала?

Рядом с ней остановилась маленькая человеческая девочка. Ребëнок внимательно смотрел на неё большими, слегка раскосыми глазами. Совсем малышка. Такая же босая, как и остальные дети, одетая в ярко-желтое платьице, едва доходящее до покрытых ссадинами коленок. В маленьком кулачке была зажата тонкая палочка, на конце которой была странная, собранная из красной бумаги игрушка. Четыре уголка, которые крутились, разгоняемые ветром, как маленькая мельница.

– Здравствуй, – Анью присела, чтобы сравняться в росте с ребёнком. – Ты что-то хочешь?

Девочка протянула к ней свободную руку, аккуратно касаясь лица, ощупывая щёку, нос, волосы. Потянулась к уху, аккуратно касаясь кончика. Анью дернула ухом. Девочка весело рассмеялась. Колдунья заметила, что в дверях соседнего дома замерла женщина, взволнованно наблюдая за происходящим и теребя в руках какую-то тряпку. Она кивнула женщине, та кивнула в ответ, став заметно спокойнее. Из дома старосты вышла Лан Роу, взволнованно что-то обсуждая с каким-то стариком. Анью быстро покопалась в сумке, доставая оттуда несколько ярких лент и отдавая их девочке.

– Вот, возьми. Примотаешь к своей палочке и будет ещё красивее.

Девочка, улыбаясь, взяла подарок и тут же протянула ей свою игрушку.

– Мне не нужно…

Но её уже не слушали. Малышка положила игрушку ей на колени и умчалась к своей матери. Анью удивленно смотрела ей вслед, не зная, что делать с подаренной вещью.

– Надо же, не думала, что ты можешь с кем-то подружиться. Да ещё и так быстро, – Лан Роу остановилась рядом. – Тебе даже вертушку подарили.

– Это так называется? – она аккуратно взяла палочку в руку. Ветер тут же раскрутил лопасти. – Для чего она?

– Просто игрушка, – девушка пожала плечами. – У тебя в детстве разве не было таких?

– Нет, – она покачала головой. – Куклы, мячи, разные артефакты. Ещё духи ветра порой залетали поиграть в догонялки. Такого не было.

– Ладно, пошли. Ты может и на увеселительной прогулке, но не я. Тут не только убийство, но и, оказывается, люди пропадают. Советник Фархан всё равно собирался после турнира прислать сюда отряд стражи, так что узнаем что да как.

Они прошли в сторону ожидавшего их старосты. Мужчина поклонился ей, Анью кивнула в ответ, Лан Роу недовольно поджала губы. Уроки аньшуйского этикета пока не привели к тому эффекту, который ожидала воительница.

– Я вам сейчас всё как есть покажу, а вы уж думайте, госпожа посредница, – староста повёл их по улице. – Вот как есть расскажу. Это у вас там в Лазурной гавани турнир и отдых, а тут странные дела творятся. Сначала в садах и полях люди пропадать стали. Кто до ночи задержался, мог уже совсем не вернуться. Потом всех кур передушили. С утра выйдешь к курятнику за яйцами, а только трупы на земле лежат. Шеи свёрнуты и ни капли крови. А сегодня вот…

Старик остановился у распахнутой калитки и показывал на что-то рукой. Анью подошла ближе, заглядывая во двор. Перед крыльцом лежала мёртвая собака.

– А торговец? – Лан Роу опустилась на колени возле пса, что-то осматривая.

– Внутри. На втором этаже.

Они вошли внутрь. Прошли мимо полок с рулонами ткани и лотков с разного рода пуговицами и прочей фурнитурой. За ширмой обнаружилась узкая лестница на второй этаж. Анью внимательно осматривала обстановку. Пол был застелен травяными ковриками. Перегородки из дерева и какого-то материала, напоминающего вощеную бумагу, разделяли большой зал на разные зоны. На стенах висели простенькие рисунки, изображающие рыб, горы или цветущие деревья. Большой прямоугольный стол на низеньких ножках, возле которого лежали подушки, заменяющие хозяевам стулья.

– Где его семья? – тихо спросила чародейка. – Здесь семь подушек. У него должны быть родственники.

– Его супруга, родители и дети в Лазурной гавани, – ответил староста. – Им пока не сообщали. Такая потеря… Он остался присмотреть за лавкой и вот… Мы ничего не трогали. Ждали пока Совет пришлёт кого-нибудь. Мы и не сразу поняли, что что-то не так. Уж слишком долго ставни были закрыты. Он всегда открывал лавку на рассвете. Пошли узнать, всë ли в порядке, а там пëс дохлый. Потом внутрь вошли и нашли. Жуткая смерть…

За перегородкой оказалась спальня. Возле распахнутого окна висели металлические трубочки, покачиваясь от ветра, они наполняли помещение приятным перезвоном. Колыхались занавески из красивой, почти прозрачной ткани. На полу были расстелены два матраса, набитых хлопком, которые заменяли жителям Аньшу кровати. Лан Роу говорила, что они называются футоны. Идиллию портил только труп хозяина дома, лежащий на полу возле окна.

– Благодарю. Дальше мы сами, – Лан Роу кивнула, подходя ближе к погибшему.

Староста низко им поклонился и ушел, тихо бормоча себе под нос о том, что дела совсем плохи, раз вместе с посредницей им прислали ещё и иноземного мага.

В комнату уже слетались мухи, неприятно жужжа и ползая по телу. Крови оказалось неожиданно мало, хотя у погибшего был вспорот живот. Лан Роу, даже не поморщившись, запустила руку в рваную рану, ощупывая что-то внутри.

– Печени нет и кровь почти всю выпили. У меня есть две новости: хорошая и плохая. С какой начать?

– С любой, – колдунья пожала плечами.

– Хорошая – демонов здесь нет. Плохая – в деревне разгулялся оборотень.

– Оборотень?! Это что такое? – Анью внимательнее присмотрелась к погибшему, но не заметила ничего необычного.

– Ну… Даже не знаю, как тебе объяснить. Это что-то вроде магии, но не совсем магия…

– Использование внутренней энергии тела? Я понимаю это, – Анью присела на краешек футона.

– Надо же! – Лан Роу села на подоконник, вытирая руку платком. – Обычно эльфы свысока смотрят на то, что считают не магией.

– Мой народ называет себя силлинами. «Эльф» – простонародное человеческое словечко. Ты хочешь чтобы я уважала обычаи твоего народа, но при этом не уважаешь обычаи моего.

– Справедливо, – Лан Роу примирительно приподняла руки. – Я слышала, что старшие народы не могут использовать энергию.

– Я слышала, что энергией могут управлять только маги крови, но тот лекарь, к которому ты меня водила тоже на это способен. Мы обе чего-то не знали об этом мире.

– Мы называем энергию «ки». Она есть везде. Она наполняет жизнью мироздание. В ветре и в реке, в земле, растениях и живых существах. Ки – это энергия жизни. Хоть маги среди людей рождаются нечасто, но каждый человек может научиться управлять собственной ки. Многие мастера боевых искусств в Аньшу способны на это. Тот, кто осознанно управляет ки в своëм теле становится сильнее, выносливее и сохраняет молодость на долгие годы. Это – дар богов человечеству. Но есть и те, кто научился изменять свою ки силой воли, делать её похожей на ки зверя или птицы и менять свою внешность. Их называют оборотнями.

– В целом понятно. Теперь можешь переходить к той части, где эти самые оборотни убивают людей, – Анью указала на труп.

– Откровенно говоря, большинство оборотней не опасны для людей. Да и не каждому под силу изменить себя. Это очень редкий дар. Опасны только кумихо – оборотни-лисы. Они прокляты гневом Акерии. Я думала, что их давно истребили, но если сопоставить то, что тут произошло вот с этим, – Лан Роу аккуратно сняла с деревянной рамы, зацепившийся за шероховатую поверхность, клочок рыжей шерсти. – То окажется, что не всех.

***

– Впервые вижу такую магию. Хотя и магией это не назвать, – Анью покачала головой. – Стоило пойти с тобой хотя бы для того, чтобы посмотреть на это.

Впереди, извиваясь в воздухе подобно змее, парил клочок тонкого пергамента, исписанный странными закорючками. Своеобразная письменность, которую использовали жители Аньшу, чем-то неуловимо напоминала руны языка древних, переделанные людьми на свой лад. Лан Роу называла этот пергамент с надписями талисманом. Написанный особыми чернилами, судя по запаху, содержащими в своëм составе не только золу, но и что-то очень едкое, он мог служить проводником энергии. Закреплённый на амулете клочок шерсти заставлял его неторопливо парить туда, где сейчас должна была находиться кумихо. Охота на лису началась.

Они уходили всë дальше от центральных улиц Дайфена, наполненных голосами людей и ароматами чайных. Дорога петляла через сады и усадьбы, обнесенные высокими заборами. Здесь предпочитали селиться самые богатые жители Аньшу – рядом Лазурная гавань, благодатная почва, на которой в изобилии растëт всë, что ни посади, большие земельные угодья позволяют наслаждаться единением с природой без лишнего шума, а в облаках изредка можно увидеть тень Рунаана. Вся эта идиллия существенно портилась тем, что где-то среди этих особняков скрывался оборотень.

А ещё в груди тихонько закипало раздражение. Анью надеялась на встречу с демонами. Ей нужно узнать, где сейчас Ку-Сатот и его легион безумцев. Пока в Аньшу не было заметно никакого присутствия демонов, кроме слухов о какой-то подозрительной тени, которую выслеживала Лан Роу. Эта человеческая девушка, напару с советником Фарханом, втянули её в свою игру, пообещав какие-то записи, что вёл при жизни эсдо Сиен. Вполне могло оказаться, что в этих бумагах нет нужной информации и она впустую тратит время. Неопределëнность раздражала. В её жизни было слишком много неопределенности в последнее время.

– А какие ещё оборотни бывают, кроме лисиц? – Анью осматривала окрестности, внимательно прислушиваясь к любым звукам. Ничего подозрительного пока не происходило.

– Дар достаточно редкий, – Лан Роу немного задумалась. – Сейчас самый известный оборотень – Гарудал. Его прозвали Фениксом, за то, что обращается птицей, а также весьма одарëн в огненной и небесной магии.

– Разве люди могут овладеть несколькими стихиями?

– Да, хоть всеми четырьмя, если приложить достаточно усилий. У твоего народа большее сродство с магией и выше срок жизни, поэтому вы можете освоить разные магические направления. Сколько лет тебе понадобилось, чтобы овладеть четырьмя стихиями?

– Обязательное обучение у нас длится семьдесят лет. Те, кто желают, могут остаться в башне, чтобы осваивать более сложные направления магии, – уклончиво ответила колдунья.

– Вот видишь. Те люди, которые одарены магией, живут около двух сотен лет. Твоë магическое обучение – почти треть их жизни. Но многие не стремятся к большему, не готовы работать над собой, совершенствуясь только в том, что легко даëтся.

– У твоего народа слишком короткая жизнь. Наверное, они не хотят потратить всю её на обучение.

– Любая жизнь когда-нибудь заканчивается, – Лан Роу пожала плечами, словно не находила в факте собственной смертности ничего особенного. – Плоть возвращается в землю, а над ней вырастает трава и распускаются цветы. Душа остаётся в воспоминаниях и продолжает жить в сердцах других. Всё в этом мире течёт и движется по кругу. И человеческая жизнь тоже. Старение и смерть – это красота мимолетной жизни создания, называемого человеком. Мы стареем, мы умираем. И это прекрасно.

На пару минут между ними повисло молчание. Анью размышляла о том, что услышала. Люди не переставали её удивлять. Не все, но некоторые из них были интересны. Сильные, с глубоким пониманием жизни, высоко несущие собственное достоинство, они притягивали к себе внимание, пробуждали любопытство. Было интересно слушать, узнавать то, как они видят жизнь. Лан Роу оказалась интересной спутницей, даже не смотря на то, что их временный союз основывался на взаимной выгоде.

– Кумихо прежде были жрицами. Их называли солнечными девами. Лунные девы служат Рунаану, они же служили Акерии… Много веков назад, ещё до Второго Вторжения в Аньшу жили два Хранителя. Небесный дракон Рунаан и огненная девятихвостая лиса Акерия. Вместе они оберегали эти земли. Рунаан дарил людям дождь и разгонял облака, чтобы дать больше солнечного света растениям. Акерия дарила своë тепло земле, дарила ей благодать и изобилие. Люди строили Хранителям храмы, приносили дары в благодарность за помощь и защиту, почитая их как богов.

– У людей вообще есть странная привычка боготворить всех, кто хоть как-то проявляет к ним участие. Трое древних, Хранители, – Анью снисходительно улыбнулась. – Вы так любите поручать ответственность за своё благополучие в руки других, что забываете о том, что каждый получает ровно столько счастья, сколько усилий приложил для этого. Впрочем, от богов всё равно ничего не дождëшься.

– Боги даровали нам этот мир и наши жизни. Можно быть благодарными уже за это, – нравоучительно произнесла Лан Роу, сворачивая вслед за амулетом на небольшую, практически заросшую травой, дорогу. – Хранители заботились о людях по собственному желанию, это был их выбор. Акерия была первой из оборотней. Иногда она оборачивалась прекрасной девушкой с девятью хвостами и спускалась с небесных островов. Она первая стала обучать одарëнных магией девушек, учила их благословлять землю на богатый урожай, заговаривать недуги, а особенно способных и преданных ей – оборачиваться девятихвостыми лисами. В те годы в Аньшу были гармония и процветание.

– И сейчас будет какое-то «но», – Анью улыбнулась, догадываясь, что случилось дальше.

– Дождь не может длится вечно, – воительница кивнула. – И, подобно дождю, гармония в Аньшу однажды закончилась. Но не солнечные дни пришли ей на смену, а великое горе. На изломе осени в Аньшу прибыл чужестранец. Он остановился в небольшом городке у подножия гор, жители которого занимались охотой. Но не мясо и мех интересовали его. Стал он рассказывать людям, как ценятся за морем части тел Хранителей. Сколько всего можно выменять, за пропитанный магией мех или кость, сколько силы получит тот, кто съест потроха Хранителя.

– Какой ужас! – возмутилась Энвиса. – Неужели кто-то послушал этого безумца?!

– Что?! – Анью удивленно замерла на месте. – Да даже если так, Хранители невероятно сильны. Их, не то, что убить, ранить сложно. И к тому же они помогали Руфеону запечатывать разлом. И после, во времена Второго Вторжения, встали на нашу защиту в битвах с демонами… Неужели нашлись глупцы, согласившиеся на подобное?

– Блеск золота, даже воображаемого, для некоторых способен заглушить голос здравого смысла. Чужак смог собрать отряд вооруженных охотников и все вместе они поднялись в горы, туда, где было логово лисицы… Они жестоко поплатились за свою наглость и глупость. Акерия проснулась, поняла, что они попытались сделать, и разгневалась. От охотников остался лишь пепел, но на этом она не успокоилась. Разъяренная вероломным предательством людей, она по запаху нашла ту деревню, откуда пришли охотники и сожгла и её тоже. Не только дома и семьи тех кто пришел за её жизнью. Всю деревню. Мужчин, женщин, стариков и младенцев, животных и даже поля и сады. На том пепелище ещё долго ничего не росло.

– Жестоко… Но не могу судить её за это. Люди предали ту, что дарила им своё покровительство.

– А после Акерия поднялась на небесные острова. Она призывала Рунаана обратить свою ярость в бедствие и изгнать из Аньшу всех людей. Великий небесный дракон был разгневан и гнев его был столь силëн, что поднялся штормовой ветер и небосвод искрился от разрядов молний. Но не поступок людей разозлил Хранителя, а жестокость учиненной расправы. Его голос сотрясал воздух, подобно раскатам грома. Он стыдил Акерию за то, что она сотворила, за её мстительность, за то, что погубила тех, кого обещала оберегать, за то, что убила невиновных. Рунаан изгнал Акерию из Аньшу. Ни до, ни после не было слышно в этих землях более отчаянного воя. Лисица изливала в нём неистовою боль, обиду и ярость. Искала она у Рунаана заступничества и поддержки, а получила презрение. И так велико было её горе, что шерсть Акерии почернела. Она обвинила Рунаана в том, что он предал её.

– И вполне заслуженно. Она ждала от него сострадания и помощи, а он просто предал её, выбрав людей, – Анью подняла взгляд.

В темнеющем небе, освещенные последними лучами заходящего за горизонт Солнца, парили острова. Колдунья задумчиво скользила по ним взглядом, словно ожидала увидеть там покрытое чешуёй тело дракона. Рунаана не было нигде видно. Если он и жил в этом месте, то сегодня его дома не было.

Если бы перед ней встал такой выбор, то какое решение она бы приняла… Анью понимала гнев и горе лисицы от того, что её в один день предали все. Решение Рунаана казалось ей странным, но не лишенным здравого смысла. Он защищал людей, которые не имели отношения к случившемуся. Акерия покарала тех, кто предал её, но нельзя было судить всех, за проступок нескольких. Оба Хранителя были по-своему правы…

– Рунаан обещал людям своë покровительство. Думаю, для него этот выбор стал тяжёлой ношей. Акерия покинула Аньшу. Какое-то время она буйствовала в Берне, убивая случайных путников и тех, кто охотился на неё, а потом снова куда-то пропала. Гнев и обида Акерии оказались настолько сильны, что та благодать, которую она дарила, обратилась проклятием. Ненависть отравила не только лисицу, но и её жриц, исказив их до неузнаваемости. Они возненавидели людей, предпочтя звериный облик. Вместо благости, что они несли прежде, кумихо начали охотиться на людей. Хитрые, быстрые и опасные. Долгие годы они тиранили Аньшу. На них велась охота. В отместку кумихо вырезали целые деревни. После Второго Вторжения эсдо Сиен собрал лучших бойцов и прочесал с ними весь Аньшу. Долгие годы мы думали, что в той охоте были истреблены все кумихо. Как видишь, мы ошибались.

– Даже оборотни, они ведь бывшие люди. Разве человек может прожить столько?

– Кумихо, подобно личам, могут вместе с кровью выпить ки человека и этим продлить свою жизнь. Да и плотью не брезгуют. Видимо, это своеобразная месть Акерии за то, что люди хотели поживиться её внутренностями. Кумихо всë ещё способны принимать свой человеческий облик, так что выследить их очень сложно. Нам повезло, что сейчас осень – наша кумихо линяет.

– Похоже, мы на месте.

Анью окинула взглядом высокую ограду, возле которой они оказались. Эта усадьба располагалась на значительном расстоянии от города, практически на отшибе. И, вопреки ожиданиям, тишиной это место похвастаться не могло. Где-то за забором явно шли весьма шумные гуляния. Пьяные мужчины горланили весьма похабные песни. Амулет, что вёл их за собой, поднялся выше, перелетая через ограду. Анью подпрыгнула вверх, подтягиваясь, и перебираясь на другую сторону. Людей поблизости не было, так что никто не заметил этого небольшого вторжения. За оградой было целое поле красивых, фиолетовых цветов. Вдалеке виднелись какие-то постройки, больше всего напоминающие склады, а не жилые дома. Анью кивнула Лан Роу, давая понять, что всё в порядке, и спрыгнула вниз.

Цветы источали сладкий, тягучий аромат, который словно оседал в сознании, делая мысли вялыми. Раздражение усилилось и теперь к нему прибавилась, взявшаяся непонятно откуда, физическая усталость. Анью наклонилась, рассматривая цветы внимательнее и ещё больше погружаясь в этот приятный запах. Она определенно не встречала прежде такие красивые цветы. Некоторые ещё только расцветали, другие уже отцвели, лепестки на них осыпались, оставив лишь крупную коробочку с семенами, насыщенного зелёного цвета, покрытую небольшими белыми капельками-бусинами, будто из неё сочилось молоко. Или белая кровь. Анью устало прикрыла глаза. Всё, что раньше было важным, показалось незначительным. Очень хотелось спать.

Кто-то дёрнул её за ворот мантии, оттаскивая вплотную к стене. К лицу прижалось что-то прохладное и неприятно мокрое. Она вяло отбивалась руками, будто забыла, что владеет магией. Дышать через мокрую тряпку было сложнее, но это отрезвляло. Колдунья изумленно хлопала глазами, не понимая, что случилось.

– Не вдыхай запах. Уснёшь и не проснёшься, – через тряпку голос Лан Роу звучал странно глухо, но смысл был понятен.

Анью прижала мокрую тряпку к лицу и пошла следом за воительницей к складам. Цветы уже не казались такими прекрасными. Колдунья смотрела на них со смесью отвращения и брезгливости. От того, что она уже успела вдохнуть, заболела голова. Злость на собственную глупость только подлила масла в огонь внутреннего раздражения.

Они быстро дошли до ближайшего склада. Лан Роу выглянула за угол, оценивая обстановку и быстро зашла внутрь. Анью последовала за ней. Склад был ветхий, почти развалившийся. Черепица местами осыпалась и можно было увидеть кусочки неба. Старые перекрытия натужно скрипели, будто совещались, стоит ли развалиться сейчас или ещё немного подождать. Под потолком свили себе гнездо какие-то птицы и тихонько чирикали, словно уговаривали постройку продержаться ещё немного, ведь птенцы уже выросли и почти готовы вылетать из гнезда во взрослую жизнь, а вот после можно и падать.

В дальнем углу стояло несколько коробок. Лан Роу подошла к одной из них, открывая крышку и заглядывая внутрь. Анью последовала её примеру. Внутри лежали мешки, в которых оказался неприметный белый порошок. Воительница стала необычно серьёзной. В полумраке склада было отчетливо заметно, как Лан Роу нахмурилась. Находка явно не была обычной и не предвещала ничего хорошего.

Глава 3. Кумихо

По улице шагает, бедрами качая

Дурак влюбленный пригласит на кружку чая

Злая вслед кричит жена, свой брак спасая

В нём голос совести сожрет любовь глухая

Под нежным платьем хвостов девять у лисицы

Сведут с ума, дорожкой в гроб ведут ресницы

Жрицей страсти названа, лишь единицы

Оставшись в разуме, не могут с ней смириться

Слышен вдалеке собачий вой

Охота за лисьей головой

Сверкает в темноте оскал

Он попал!

Green Apelsin – Охота на лисицу

Лан Роу.

– Это опиум, – пояснила Лан Роу. – Так вот откуда его везут в Лазурную гавань.

– Я не знаю, что это такое, – колдунья покачала головой.

– Те цветы – снотворные маки. Опиум получают, соскребая маковое молоко с коробочек. В небольшом количестве – это сильное снотворное и обезболивающее. Но бывает, что его употребляют просто так, открывая себе дорогу в мир разрушительных удовольствий. Опиум вызывает сильное привыкание, уродует тело и душу, и медленно убивает любого, кто к нему пристрастится. Это наркотик, яд.

– Зачем его здесь столько? – Анью обводила взглядом склад коробок.

– Те, кто пристрастился к опиуму, готовы на всё, чтобы получить ещё этого порошка. Они готовы платить любые деньги, совершат любой поступок. Снотворные маки разрешено выращивать лишь некоторым лекарям, получившим особое разрешение Совета. Его используют, чтобы облегчить страдания безнадежно больных, дать им безболезненно уйти. Но то, что здесь… Здесь его получают, чтобы продавать и наживаться на несчастных глупцах. Если в остальных ящиках столько же опиума, сколько в этом – то этих денег вполне хватит всем жителям Лазурной гавани на год спокойной жизни.

– Это ведь убийство… Медленное и жестокое. Те, кто это делает – просто убивают за деньги, – Анью неверяще смотрела на свёртки с ядом.

Глаза чародейки светились всё ярче и ярче. В волосах с тихим треском пробежала небольшая молния.

– Да. Советник Фархан давно искал, откуда на чёрный рынок поступает опиум. Те, кого удалось поймать – просто мелкие сошки, они не знают ничего ценного.

– Здесь есть люди, – Аньюриэль внимательно к чему то прислушивалась. – Много людей.

– И это странно. Мы шли по следам кумихо, а нашли логово наркоторговцев…

– Что их ждëт? – Анью внимательно посмотрела на на неё.

– Их будут судить. Потом казнят. Опиум уничтожат, как и маковое поле.

– Великолепно, – колдунья развернулась, выходя со склада.

Что?! Что значит «великолепно»?!

Лан Роу поспешила следом. Она всë меньше и меньше понимала, что происходит. Угроза нового вторжения демонов была не столь пугающей, как неизвестность. В придачу к неизвестности в Аньшу объявилась кумихо, след которой, каким-то невероятным образом, образом провёл их к маковому полю и складу с опиумом.

Рунаан, а с ним и советник Фархан, повесили на неё ответственность за эту эльфийскую чародейку, будто мало было ей хлопот. Аньюриэль тоже не была в восторге от их вынужденного сотрудничества и держалась с изрядной долей отчужденности. Впрочем, к своему немногочисленному экипажу она относилась вполне дружелюбно и даже со своеобразной заботой. Стало быть, какой-никакой контакт с Аньюриэль возможен, а значит, нужно постараться и договориться.

То, как легко Аньюриэль соглашалась на разного рода опасные авантюры, наводило на мысль о том, что у этой эльфийки в запасе ещё пара жизней. Её не интересовало ничего, что не было связано с Ковчегом, не интересовал турнир, не интересовали соперники. Впервые в её глазах появился интерес только тогда, когда она услышала, что в Дайфене могут быть демоны. Она создавала впечатление одержимой. Вот только чем, Лан Роу не понимала.

Аньюриэль уверенно и абсолютно бесшумно шла в сторону старого особняка, где что-то бурно праздновали торговцы опиумом. Парнишка, что скучал, сидя на крыльце, завидев их, подскочил на ноги, собираясь закричать и предупредить остальных. Но не успел. Аньюриэль взмахнула рукой, даже не доставая из-за спины посох. Волна магии откинула паренька с такой силой, что он пробил собой стену, и, судя по грохоту внутри, не одну.

Лан Роу прежде приходилось видеть разозленного боевого мага, но то ощущение не шло ни в какое сравнение с тем, что было сейчас. Энергия, что исходила от чародейки, пугала. Волна чистой ярости, смешанной с магией, прокатилась по округе. Те стëкла, что ещё сохранились в оконных проëмах, со звоном разлетелись вдребезги.

Невероятная мощь…

Кто-то закричал от боли – видимо оказался к окнам слишком близко. Пара десятков вооружённых мужчин выбежали во двор. Воительница приготовилась к бою, вот только нападать на неё никто не торопился. На неё даже не смотрели. Все взгляды были прикованы к Аньюриэль. Она медленно поднималась над землëй. Магия, что расходилась от колдуньи создавала жуткое, давящее ощущение.

Это и есть сила, которой обладают лишь старшие расы?

– Подонки, вы торгуете смертью!

Слова эти прозвучали как приговор. Мужчины не были дураками и бросились врассыпную. Вот только бежать было уже поздно. Аньюриэль, в самом буквальном смысле слова, вспыхнула. Уже через мгновение огонь перекинулся на особняк, а потом и на людей. Лан Роу никогда прежде не видела как сгорают заживо люди и предпочла бы никогда этого не видеть. Не нужно было сосредотачиваться на ощущениях, чтобы понять, этот огонь – чистая, незамутненная ярость. Ярость, способная пожрать абсолютно всë. Пламя набрасывалось на людей, словно бешеный зверь, словно изголодавшееся умертвие. Плоть вздувалась волдырями, которые тут же лопались, и практически мгновенно, чернела. Отвратительно пахло горелым мясом. Лан Роу поймала себя на мысли, что запах не сильно отличается от пригоревшей курятины… Воительница тряхнула головой, сбрасывая с себя странное оцепенение, подбегая к чародейке.

– Ты что творишь?! Прекрати!

Ещё одна волна силы прокатилась по двору, откинув её в сторону. Вокруг падали горящие доски и почерневшая черепица – магия разрушила особняк. Волны, наполненной яростью, энергии закручивались по спирали, создавая огненный вихрь, центром которого была Аньюриэль. Чародейка парила над землëй, раскинув в сторону руки.

Она что, не собирается останавливаться?!

Новая волна огня откинула её ещё дальше. Вокруг всë полыхало. Магическое пламя пожирало всë, даже то, что не должно гореть. Обращалась пеплом трава, камни и кости. Жар, столь сильный, что не спасали даже её защитные амулеты и талисманы, был практически невыносим. Дышать было слишком тяжело. Воздух обжигал гортань. Запахло палëными волосами. Кожа на лице и на руках покраснела и покрылась волдырями. Все инстинкты, всё её естество, кричали о том, что надо бежать.

Словно гнев Акерии…

Лан Роу поднялась на ноги, едва заметно покачиваясь и призывая собственную ки, чтобы хоть как-то защититься от огня. В сознании билась мысль о том, что надо бежать, спасаться из этого полыхающего кошмара. Она на мгновение обернулась, оценивая свои шансы на спасение. Край пепелища был не так уж и далеко – она в пару мгновений преодолеет это расстояние. Вернее могла бы…

Воительница сжала кулаки и прикрыла глаза, глубоко вдыхая раскалëнный воздух, пропитанный злобой. Мысленно повторила мантру, очищающую сознание и дающую успокоение. Перестала беспокоить обожженная кожа, снова стало легко дышать. Кулаки непроизвольно разжались. Лан Роу открыла глаза. Пламя вокруг неё было прекрасно в своей неудержимой ярости. Безумный танец магии завораживал. Она мягко оттолкнулась от обожженной земли.

Лан Роу легко уклонилась от ещё одной линии силы, что предшествовала волне пламени. Языки огня, даже в этом хаотичном танце, стремились к гармонии. Воительница в несколько мгновений оказалась подле Аньюриэль. Чародейка смотрела словно сквозь неё, полностью поглощенная собственной яростью. Взгляд, полыхающих зелëным пламенем глаз, казался отсутствующим. Не было в нëм и крупицы узнавания, лишь ярость и безумие, под которыми скрывалось что-то ещё.

Лан Роу собрала ки в ладони, нанося один быстрый удар в солнечное сплетение. Аньюриэль резко выдохнула, то ли от удивления, то ли от того, что лишилась магии. Глаза закатились и она рухнула на обожженную землю. Медленно гас огонь, лишившийся подпитки.

Воительница села на землю рядом с бессознательной чародейкой. Пепел кружил в воздухе, оседая на волосы, одежду и покрытые волдырями руки. Аньюриэль, простонав что-то неразборчивое, подтянула к себе колени, сворачиваясь клубком, будто кошка, и что-то тихо бормотала в забытие. Воительница наклонилась ближе пытаясь разобрать слова, но понятнее не стало – бредила чародейка на своëм родном языке.

– И как я объясню это Совету?

Она уныло обвела взглядом пепелище. В огне сгорел и клочок шерсти – единственное, что могло привести их к кумихо.

***

– Как это понимать?! – чародейка была близка к истерике. – Ты как это сделала?!

Аньюриэль бесполезно махала руками в воздухе, силясь сотворить хоть что-то. Ничего не выходило. Попытки становились всё отчаяннее, выдавая панику чародейки. Лан Роу устало села на траву у обочины дороги, сняла с пояса флягу и сделала пару глотков, после чего смочила остатками воды тряпку и принялась промокать обожженную кожу на руках и лице.

– Вот, – колдунья протянула ей баночку из тёмного стекла и пару рулонов повязок. – Это от ожогов.

– Благодарю, – она тонким слоем распределяла мазь по рукам. Неприятное ощущение медленно уходило.

– Мне жаль, – Аньюриэль, смотрела себе под ноги. – Не знаю, что на меня нашло.

Повисло тягостное молчание. Лан Роу неторопливо накладывала повязки. На востоке медленно светлело небо, возвещая о начале нового дня. Проснулись птицы, перечирикиваясь между собой, словно делясь с сородичами теми удивительными историями, которые видели в мире грëз или обсуждали зарево пожара, что видели минувшей ночью. Воздух был чист и прозрачен. Прохлада, что за ночь спустилась с горных вершин в долину, отступала обратно.

– Обычно, после таких слов добавляют «я больше так не буду», – она посмотрела на чародейку.

Аньюриэль лишь неопределённо пожала плечами в ответ. Выглядела она расстроенной и растерянной. Кончики длинных заостренных ушей были наклонены вниз. Больше всего она напоминала нашкодившего щенка. Вот только ни одно из известных ей животных не могло похвастаться таким разрушительным потенциалом. Хотя, возможно, дракон. Эти крылатые огнедышащие ящеры, если верить легендам, когда-то жили в горах Аньшу, но после того, как в небесах поселился Рунаан, предпочли перебраться куда-то в другое место.

– Что, не любишь обещать то, что не сможешь сделать?

– Вроде того, – Аньюриэль снова пожала плечами, стараясь выглядеть как можно независимее.

– Это не первый такой приступ, я права? – Лан Роу внимательно смотрела на колдунью, понимая что угадала. – И часто ты теряешь над собой контроль?

– Не часто… Прошлый раз был пару недель назад.

– Знаешь, учитывая то, насколько велики последствия, это – очень часто.

– Сейчас я себя полностью контролирую, так что верни мне магию, – чародейка подняла на неё взгляд. От раскаяния не осталось и следа, она явно была раздражена и обескуражена вынужденным бессилием.

– Не могу.

– Что значит «не можешь»?! Ты же смогла её как-то забрать, значит можешь и вернуть.

– Я не забирала у тебя магию, просто временно перекрыла каналы ки в том месте, где у тебя резерв. Оно само восстановится ближе к вечеру.

– Вечеру?! – Аньюриэль подскочила на месте, словно кошка, испугавшаяся резкого звука. – Ты издеваешься?! Я без магии до вечера?!

Лан Роу наблюдала, как колдунья ходит из стороны в сторону, то хватаясь за голову, то заламывая руки, и едва слышно разговаривая сама с собой. Сейчас она особенно сильно походила на сумасшедшую.

– Верни как было немедленно! – она резко остановилась, поворачиваясь к ней. Красивые черты лица исказила гримаса гнева.

– Я не могу, – она поднялась на ноги, продолжая путь.

– Ты хоть понимаешь, что сделала?! Магия – основа моей жизни. Силлины не могут жить без магии!

– Она у тебя всë ещё есть, ты просто пока не можешь ей управлять.

– Ты не понимаешь! Я же теперь как человек! – она схватилась руками за голову. – Даже хуже – человек без магии.

– Я сделаю вид, что это не прозвучало как оскорбление. Пора возвращать в Лазурную гавань. Нужно ещё успеть отменить твой бой.

– Что?! – Аньюриэль замерла на месте. – Как отменить?

– Без магии ты не можешь сражаться, а значит выбываешь из турнира. Тут уж как получилось. Я не подумала о последствиях, когда останавливала тебя, а сейчас уже ничего не поделать. Придется мне действовать осторожнее, чтобы не привлекать лишнее внимание.

– Но как же уговор с советником? Мне нужны эти записи! Ты даже не представляешь, что на кону! От этих бумажек слишком много зависит. Демоны ищут Ковчег, я должна их опередить.

– Понимаю, что это важно, но рисковать твоей жизнью не стану. У меня есть мысли о том, как тебе помочь, но сейчас мне нужно уладить проблему с тем пепелищем, что ты оставила и найти другую возможность выследить кумихо. Благословленные огнëм Акерии, они не уязвимы перед пламенем, а значит, можно даже не надеяться, что эта бестия сгорела вместе с торговцами опиумом. Ты хоть понимаешь, что натворила?

– Ты же сама сказала, что их казнят. Я просто ускорила процесс. Почему люди так любят всë усложнять? Или ты считаешь, что эти люди не понимают, за что их казнили?

Аньюриэль смотрела на неё с искренним непониманием, словно и вправду даже не догадывалась о том, для чего существуют суды.

– Перед тем, как казнить, этих людей следовало расспросить, узнать, есть ли у них ещё такие склады, разузнать всю цепочку, по которой они распространяют опиум в Аньшу, есть ли чиновники, которые их покрывают, как они связаны с кумихо, которую теперь ещё постараться надо, чтобы найти. Если она не сбежала и не прячется где-то, пока всë не утихнет. Это ты не понимаешь, что тебе никто не давал власть выносить и совершать приговор. Ты – гостья в этих землях. Веди себя соответственно.

Аньюриэль ничего не ответила, молча идя чуть позади. Лан Роу периодически оборачивалась, чтобы убедиться, что чародейка никуда не исчезла, но та и не думала убегать, задумчиво смотря себе под ноги.

– Об этом я прежде не задумывалась, – после долгого молчания проговорила чародейка. – В Рохэнделе по-другому. У нас никто не станет торговать смертью, а если кто-то и привезёт такую дрянь, то он – враг и его надо убить на месте. Долг тех, кто наделён силой, защищать других. Если для того, чтобы защитить слабых нужно устранить угрозу, то это делается без малейших колебаний. У меня на родине тот, кто выносит приговор, сам его и свершает.

– У людей другие законы, пусть они и кажутся тебе слишком сложными, но для этого есть причины, пусть и не такие очевидные для тебя. Хотелось бы верить, что этот склад был единственным, вот только хорошая хозяйка никогда не станет хранить все яйца в одной корзине.

– При чём тут яйца, – она удивленно посмотрела в ответ. – Я не понимаю…

– Это такое выражение… – Лан Роу задумалась, пытаясь подобрать слова. – В общем, глупо хранить всё ценное в одном месте. Ведь произойти может всё что угодно…

– Кажется, я понимаю, – Аньюриэль выглядела предельно задумчивой.

– Не стоит переживать о бумагах, советник Фархан всегда держит своё слово.

– Мне-то откуда знать. Да и перспектива обладать силой Первозданного Света способна вскружить голову многим.

– Если ты не веришь ему, то поверь мне. Я помогу тебе, даю слово. Послушай, много лет назад, изгнав демонов из Аньшу, Сиен запечатал разлом и сокрыл свой осколок Ковчега. Двое его последователей основали свои школы боевых искусств – Белый лотос и Алую хризантему.

– И при чём здесь эти школы? – Анью скептически приподняла бровь.

– Сиен, запечатывая разлом, использовал некую печать, которую разделил на две части, так гласит легенда. Лотос и Хризантема получили половинки от этой печати и хранят их. Вот только не думаю, что печать, которую они оберегают, нужна для того, чтобы не дать снова открыться разлому между мирами.

– Хочешь сказать…

– Да, думаю, Сиен доверил своим последователям ключ от того места, где спрятал Ковчег.

– Тогда какой смысл мне драться на арене за бумажки, если можно просто пойти и взять ключи от тайника?

– Потому что никто не знает, где этот тайник, – устало ответила Лан Роу. – Да и я не знаю, где мастер Раон хранит печать. С Лотосом я смогу договориться, а вот Хризантема… Школы между собой не то чтоб воюют, но постоянно соперничают. А мастер Алой Хризантемы и вовсе славится скверным характером и несговорчивостью… Лучше заручиться поддержкой советника Фархана. Его уважают и с его мнением считаются.

– Значит, из-за ваших внутренних идеологических разногласий, спасение Акрассии подождёт, – голос Аньюриэль сочился неприкрытым сарказмом. – Турнир ведь намного важнее, чем угроза вторжения демонов…

***

Тихо стучали по мостовой подковы лошадей. Неуютное молчание длилось всю дорогу до Дайфена, где они забрали оставленных в конюшне лошадей, и после, до самой Лазурной гавани. Стоило им доехать до конюшен, как колдунья резко оживилась, легко спрыгнув на землю.

– Иди к лекарям, я дальше сама. Тебе нужно лечение.

– Это потерпит. Нужно отменить твой бой, а потом переговорить с советником. Хочу попросить у него отряд охотников и устроить облаву на кумихо. Пока она линяет, можно постараться найти ещё клочок меха.

– Я сама поговорю с Рëлой, а ты занимайся своими делами.

Лан Роу пристально смотрела в ответ. В груди было какое-то неуловимое чувство тревожности, но понять его источник она не могла. Аньюриэль выглядела спокойной и собранной, да и фальши в её словах не чувствовалось. Чародейка определенно ей не лгала. Да и не было похоже, что её хоть немного волновала победа в Небесном турнире.

– Ладно. Я загляну завтра к тебе на корабль и решим, что делать дальше.

Аньюриэль кивнула и развернулась, уходя. Странное чувство необъяснимого беспокойства не оставляло воительницу. Лан Роу спешилась, передавая поводья мальчишке, работающему на конюшне, и положила в его протянутую ладонь пару монет. Паренëк шустро убежал, уводя за собой лошадей. Скорей всего торопился, чтобы успеть залезть на дерево, с которого будет смотреть на бои. Так делали все дети из небогатых семей, чьи родители не могли купить места в первых рядах, да ещё и на все дни турнира. Лан Роу ещё со времён собственного детства помнила, что самые удобные ветки занимались очень быстро.

***

Рассказ вышел долгим. Что-то пришлось скрыть, где-то остановиться на полуправде. Лан Роу сама толком не понимала, почему выгораживает эту эльфийку. Аньюриэль была непредсказуема и опасна, но сердцем Лан Роу чувствовала, что девушка нуждается в помощи. Аньюриэль была одержима, но не силой Первозданного Света. Она искала Ковчег не для того, чтобы стать сильнее, а чтобы сокрыть его от демонов. Вот только когда речь заходила о демонах, в глазах чародейки разгорались искры всепоглощающей ненависти. У неё явно была личная причина для участия в этой войне. С такой яростью люди обычно мстят за тех, кто был им дорог…

– Отряд будет готов завтра к утру, – советник кивнул, делая какие-то пометки на листе бумаги. – И попрошу поддержки у Лотоса и Хризантемы, если ты не возражаешь. Пусть выделят бойцов, имеющих опыт противостояния магам. Но много людей не обещаю. Все, кто отправится на охоту, должны быть защищены от огня. Сама понимаешь, таких амулетов у Совета немного. А эта кумихо сильна и хитра, смогла отбиться от тебя и сбежать. Есть идеи, где её искать?

– Староста Дайфена говорил, что у них пропадали люди, задержавшиеся до темноты в садах. Хочу проверить примыкающие к ним горы – в них много пещер. Наверняка кумихо устроила логово в одной из них, а сейчас мы её спугнули и она спешно ищет новое место. Найдëм логово и там наверняка будет хотя бы один клочок шерсти, который выведет нас на лису.

– Мастер Фархан! – к ним со всех ног бежал мальчик посыльный. – Мастер Фархан! Там такое!

Мальчик споткнулся, растягиваясь на полу. Лан Роу с советником переглянулись. Посыльный тем временем медленно сел, потирая ушибленное колено. Выглядел он раздосадованным.

– Так что за известие ты так стремился мне передать, Лен? – после недолгого молчания советник всë же напомнил мальчику о том, что он не просто так бежал к ним.

– Точно! Там кумихо! Мидзури, та, что в турнире участвует – это кумихо! Настоящая! Прям на турнире! Перекинулась лисой во время боя! Они сцепились с той эльфийкой, которая рыцарь Лютерии! Там такой бой, глаз не оторвать!

***

Лан Роу со всех ног бежала к арене. Где-то позади отстали Лен, недовольный тем, что пропускает такую необычную битву, и советник Фархан, которому по статусу бегать не положено. Всë же бегущий в спешке глава Совета с большей вероятностью поднимет панику, чем известие о появлении лисы-оборотня в самом центре Лазурной гавани.

Как до этого дошло? Она же сказала, что откажется от участия в турнире. Кто из них безумнее? Кумихо, которая должна понимать, что заявившись среди бела дня на турнир, подписала себе смертный приговор, или Аньюриэль, вышедшая на арену без магии?

Она уже подбегала к арене. Воздух потряс изумленный крик толпы. Навстречу ей торопливо шли женщины с детьми, мальчишки отчаянно упирались и рвались обратно. Лан Роу ожидала увидеть панику и бегущих с арены людей, но уходили единицы…

– Вот это удар! Невероятно! – прозвучал, усиленный магией, голос Рëлы.

Что там происходит? Почему лунные девы не вмешиваются?!

Она забежала в ворота, спешно пробегая по коридору к самой арене. Площадка для битвы была закрыта магическим куполом, под которым парила черно-фиолетовая сфера. Кумихо и вправду сбросила с себя человеческую личину, представ в полузверином обличии. Высокая, с огненно-рыжими волосами и девятью пушистыми хвостами, вооруженная огненной магией и острыми, как лезвие врачевателя, когтями. Лан Роу подбежала к магическому барьеру, останавливаясь рядом с Харико – выбывшая из турнира Лунная фея осталась следить за порядком вместе с другими лунными девами.

– Какого демона тут творится? Вы почему не вмешиваетесь?!

– Сферу видишь? – Харико обернулась к ней. – Это – «Колодец душ», кумихо его там подвесила, чтобы он питал барьер. Мы не можем пробиться. Купол восстанавливается слишком быстро. Только богам ведомо, сколько душ она в использовала, чтобы создать Колодец.

Тем временем под куполом раздался взрыв и ярко вспыхнуло пламя. Лан Роу с надеждой подняла взгляд, ожидая, что увидит победу чародейки, но пламя было другим. Огонь столкнулся с магической преградой, на несколько мгновений закрыв обзор, но практически сразу потух.

Из огненного марева навстречу кумихо выскочила Аньюриэль. Рывок был настолько резким, что взгляд уловил лишь какое-то смазанное красное пятно. Кумихо не успела отреагировать. Колдунья ударила её кулаком в грудь так сильно, что в повисшей тишине можно было различить треск ломающихся костей. Лисицу отбросило в сторону, впечатав в барьер, отчего по магическому куполу пошла рябь. Мидзури медленно поднималась на ноги, отхаркивая сгустки кровавой слизи. Удар такой силы должен был не только сломать кости, но и превратить в кровавое месиво внутренности, вот только оборотни славились своей нечеловеческой способностью к регенерации…

На арене, лицом друг к другу, стояли Аньюриэль и Мидзури. Обе выглядели весьма потрепано, хотя чародейке явно досталось значительно сильнее. На покрытые сажей камни арены капала кровь. Несколько кровавых полос на руках и ногах не выглядели опасными, а вот разорванный когтями бок и огромное кровавое пятно на одежде – очень даже. Впрочем, в долгу Аньюриэль явно не осталась – у лисицы было насквозь пробито плечо и рана ещё не успела срастись. Даже лишённая собственного огня, чародейка не собиралась отступать.

Противницы не обращали никакого внимания на тех, кто был по другую сторону купола. Они с ненавистью смотрели друг на друга. Жажда крови, что исходила от них, казалась осязаемой. Секундная пауза и бой продолжился. Кумихо метнулась вперëд, целясь когтями в грудь соперницы. Анью уклонилась, перехватывая руку противницы, дëргая вниз, навстречу со своим коленом. Треск кости и отчаянный звериный вой потонули в ликующем вопле толпы. Лисица отпрыгнула в сторону, яростно озираясь и рыча, как бешеный зверь.

– Она хорошо держится, – одобрительно покачала головой Харико. – До этого дважды ей ногу ломала. Тварь восстанавливается невероятно быстро.

Словно в подтверждение слов, Мидзури выгнула собственную руку, вправляя кости. Аньюриэль спокойно наблюдала за происходящим и тяжело дышала. У неё не было такого преимущества как регенерация. Кровь из разорванного бока ручейками стекала по ноге, каплями падала на камни с подола мантии. Было неясно, сколько ещё она сможет отбиваться от атак.

Лан Роу собрала в ладонях свою ки и ударила в магический купол. В том месте, куда пришелся удар, на несколько секунд появилась сеточка трещин, но они быстро исчезли, словно и не было этой попытки пробиться.

– Говорю же, не пробиться. Мы пробовали, – Харико покачала головой. – Слушай, ты же с этой эльфийкой ходила, чего она магию не использует? Она же маг, а не воин.

– Я ей чакру закрыла, – призналась воительница.

– Ну тогда она покойница. Мы с сестрами подождëм, да и клич уже кинули, вон, бойцы собираются. Эта кумихо не сможет сидеть под барьером вечно, тогда и отомстим за эльфийку.

Лан Роу неверяще смотрела на Харико. Лунной фее было всë равно, что бой окончится гибелью Аньюриэль. Она обвела взглядом трибуны. Почти все места были заняты. Все напряженно следили за боем, словно это какое-то редкое развлечение. Она нашла взглядом Эйшу. Та нервно мяла в руках какую-то бумажку и не отводила взгляд от арены. На её плече стоял Пэн. Скорей всего эти двое были единственные, кто действительно переживал за Аньюриэль. Остальные лишь с интересом наблюдали за этим танцем смерти.

Трибуны взорвались новыми воплями – кумихо по-звериному прыгнула вперëд. Она в один прыжок преодолела половину арены, коснулась камней руками, перекувыркнулась через голову, изворачиваясь и подсекая колдунью под колени одной ногой. Аньюриэль пошатнулась, пытаясь удержать равновесие. Удар второй ногой последовал незамедлительно, чародейку отбросило в сторону.

Кумихо не дала ей даже секунды на то, чтобы отдышаться и подняться на ноги. Она мгновенно сократила дистанцию, атакуя когтями. Аньюриэль увернулась от первой атаки и заблокировала древком посоха вторую. На деревянной поверхности магического оружия виднелись отчетливые следы когтей, которых прежде не было. Мидзури попыталась атаковать снова. Аньюриэль ударом ноги откинула от себя противницу, поднимаясь на ноги. На камнях осталось заметное кровавое пятно.

Кумихо снова ринулась в атаку. Когти вспороли воздух пугающе близко от горла чародейки. Лисица размашисто ударила ногой. Аньюриэль заблокировала удар предплечьем и попыталась контратаковать. Мидзури перехватила её руку, одним неуловимым глазу движением запрыгивая чародейке на плечи.

Зрители изумленно заголосили и в этом гомоне потонул победный рëв оборотня. Лан Роу забыла как дышать. В одну странную мешанину превратились алые волосы и пушистые хвосты. Летели во все стороны брызги крови и ошметки одежды. Аньюриэль каким-то невероятным образом умудрилась скинуть с себя лисицу, но снова упала на камни арены. Кумихо, яростно рыча, ринулась в новую атаку, стремясь добить чародейку, но прыжок прервался ударом ноги в челюсть.

Мидзури откатилась в сторону, но тут же подскочила, опираясь на четвереньки, словно дикий зверь. Её сломанная челюсть жутко висела, держась только за счëт кожи и мышц. Уродливой змеëй шевелился в перекошенном рту длинный язык, облизывая кровь с верхней губы.

Аньюриэль поднялась на ноги. Рваная мантия свисала на ней кровавыми лохмотьями. Лицо, плечи, руки – всë до чего дотянулась лисица – было исполосовано когтями и покрыто алой кровью. В чудом уцелевших глазах плескалась бездна ненависти. Если бы чародейка могла, она уже бы сожгла противницу и никакая устойчивость к огню не спасла бы кумихо.

Стоило Мидзури подняться на ноги, как Аньюриэль метнулась вперëд, размашисто атакуя ногой, целясь противнице в голову. Кумихо дугой выгнулась назад, уходя от удара, и тут же выпрямилась. Жуткая, совершенно ненормальная для человеческого тела гибкость. Противницы замерли лицом к лицу. Кумихо попыталась резко ударить когтями снизу. Аньюриэль перехватила её руку. Лисица вывернулась из захвата и отпрыгнула в сторону. Взаимная ненависть и жажда крови наполняли пространство арены.

Сколько уже длится этот бой?

Мальчишка прибежал не сразу, да и ей потребовалось время на то, чтобы добежать до арены. Чародейки потеряла уже немало крови и, вполне возможно, выбилась из сил.

Она продержалась так долго, но кумихо раз за разом восстанавливается после ранений.

Внутри Лан Роу словно натянулась струна. Сильно, до предела. Происходящее казалось неправильным, нелепым. Так не должно быть. Турнир существует не для этого. Не для убийств. Струна внутри неё со звоном лопнула, давая волю внутреннему негодованию.

– Какого демона ты с ней развлекаешься?! – она ударила кулаком в магический барьер. – Мы всё равно казним эту кумихо! Не надо усложнять!

Аньюриэль слегка повернула голову в её сторону, не выпуская из поля зрения лисицу. Их взгляды встретились. Чародейка кивнула и отбросила посох в сторону. Она достала из небольшой поясной сумки короткий прямой клинок без гарды. Чародейка медленно сняла ножны, отбрасывая их к посоху и отвела левую руку с клинком вниз и за спину.

Обратный хват, да ещё и левой рукой? Что она задумала?!

Кумихо тоже не торопилась нападать. Атмосфера на арене переменилась и лиса тоже почувствовала это. Аньюриэль внезапно стала совершенно спокойна. Если прежде она была похожа на беснующееся пламя, то сейчас она словно исчезла, но при этом стояла на месте. Энергия вокруг чародейки была недвижима. Тихие перешептывания на трибунах замолкали. Арена погрузилась в напряженное ожидание развязки. Можно было расслышать, как с тихим щелчком встала на место челюсть кумихо. Все девять хвостов лисицы мотылялись из стороны в сторону, как у разъяренный кошки. Напряжение, повисшее в воздухе, казалось осязаемым.

Кумихо не выдержала, бросившись в атаку. Она практически стелилась над каменной кладкой арены, преодолев разделяющее их расстояние одним звериным прыжком. Мидзури замахнулась, метя в горло. Аньюриэль сделала едва уловимый шаг в сторону, перехватывая руку противницы. Чародейка круто развернулась на каблуке, утягивая кумихо за собой. Яркой вспышкой отразилось солнце на лезвии, на мгновение нарисовав в воздухе дугу. С гулким стуком покатилась по камням арены отсеченная голова оборотня. Тело кумихо сперва опустилось на колени, после чего медленно завалилось на бок.

Трибуны взорвались криками и аплодисментами. Сфера, подпитывающая барьер, ярко вспыхнула, раскалываясь. Купол пошел рябью и исчез.

– Невероятный поединок! – перекрикивала людей Рëла. – И пусть это не по правилам, но это было впечатляюще! Судьи огласят своë решение об этом поединке немного позже.

Аньюриэль тем временем закрепила клинок за поясом и подняла посох. Лан Роу бросилась к ней, обгоняя лунных дев. Странное ощущение, что исходило от чародейки перед последней атакой, прошло и теперь она снова наполняла воздух вокруг себя раздражением.

– Ты пообещала, что отменишь бой! Какого демона?! – она схватила колдунью за плечи, ощутимо тряся. – Ты же чуть не погибла!

– Не обещала, – Аньюриэль нервно покачивала кончиками ушей. – Я сказала, что поговорю с Рëлой и поговорила. Спросила, как прошло свидание с Гарудалом и выслушала фонтан негодования в его адрес. А ты должна была сходить к лекарю.

– Пойдëм. Сходим вместе. Тебе нужен целитель и как можно быстрее, – Лан Роу перекинула руку чародейки через плечо, поддерживая.

Они спешно поднимались по ступенькам. За их спинами работники арены заворачивали в саван тело поверженной кумихо. Зрители продолжали кричать поздравления. Кто-то попытался подойти к ним, но стоило чародейки зыркнуть на него, как мужчина испуганно отступил. Если у Аньюриэль и появились почитатели после этого боя, то восхищаться ею они смогут только с почтительного расстояния.

– Стервятники, – Аньюриэль раздраженно фыркнула.

– Кэп! – из толпы зрителей выскочила зарëванная Эйша. – Я думала она тебя убьëт!

– Ещё чего, – Анью терпеливо позволяла обнимать себя, едва заметно морщась.

– Почему не убила её сразу?! Я уже начал переживать за тебя! – Пэн сидел на голове у Эйши и старательно вытирал слëзы, пока никто не заметил, что он тоже плачет.

– Запуталась в правилах. Оказывается, убивать нельзя только людей, а оборотней можно. Человеческие законы слишком сложные для меня.

Глава 4. Это худший день в моей жизни…

I want to live in fire,

With all the taste I desire.

It's all good if you let me dive

With sharks on the ground.

You lose your routine

Cause I found my path.

Apocalyptica – Path Vol. 2 feat. Sandra Nasic

Лан Роу.

Лан Роу тихо постучалась и открыла дверь, не дожидаясь ответа. В кабинете лекаря, как и всегда, было тихо. Иногда казалось, что у него не бывает пациентов, но она знала, что это иллюзия. Аюр – лучший в Аньшу врачеватель. Он мог быстро и точно определить в чëм проблема и исцелить недуг. Всех своих пациентов он осматривал ещё до обеда, если таковые имелись, а после занимался приготовлением лекарств, находясь в лечебнице скорее по привычке, сложившейся за долгие годы практики. Аюр утверждал, что просто дежурит на случай, если кто-то будет срочно нуждаться в помощи врачевателя. Лан Роу не видела в этом особой необходимости – все в Аньшу знали, что лекарь живëт на втором этаже, прямо над своей лечебницей.

Аюр неторопливо перетирал семена кардамона. Его чëткие движения, отточенные годами практики, успокаивали. Воительница села на кушетку, слушая методичный скрежет пестика о стенки ступки и наслаждаясь ароматом кардамона – её любимой специи.

– Слышал, – Аюр отложил пестик, вытряхивая порошок из ступки в небольшое сито. – На турнире объявилась кумихо. И хватило же ей наглости заявится прямиком в Лазурную гавань в такое время. Поймала?

– Аньюриэль её убила. Это был их поединок, но всë вышло из-под контроля, – Лан Роу покачала головой. – Кумихо ранила её. Лунные девы, конечно, тут же утащили её в свою лечебницу. Кровь остановили, но рана всë не заживает до конца.

– О яде беспокоишься. Когти у этих бестий всегда чем-то смазаны.

– Аньюриэль сопротивляется, не хочет лечиться, воет: «Само заживёт». Яд еë совсем не беспокоит, как и собственная жизнь. Есть что-нибудь от ожогов?

Лан Роу скривилась, то ли от того, что подопечная доставляла слишком много проблем, то ли потому, что Аюр высыпал в стопку сушенных жуков и принялся перетирать уже их, то ли потому, что ожоги под повязками продолжали беспокоить. Ненадолго повисло молчание, нарушаемое лишь тихим скрежетом камня.

– На полке чëрная баночка. Третья слева. Смазывай утром и вечером. И в следующий раз приходи сразу.

– Спасибо, – Лан Роу взяла с полки нужную баночку и положила на стол несколько серебряных монет.

– Тяжело тебе с ней.

Аюр не спрашивал, он знал. Лан Роу лишь тяжело вздохнула, не зная, стоит ли откровенничать и обсуждать сложившуюся ситуацию. После недолгих размышлений она снова села ну кушетку, крутя в руках баночку с мазью и смотря на то, как отражаются от наполированной поверхности солнечные лучи, падающие в окно.

– Она сожгла целый особняк в Дайфене. Советник Фархан собирался вплотную заняться торговцами опиумом после турнира. Теперь там одно пепелище. Я, вот, тоже под раздачу попала. Вся банда – пепел. Склады и поля опиума – тоже пепел. Аньюриэль сама по себе не слишком дружелюбная, держится очень настороженно. Но это… В неё словно бес вселился.

– Она стала берсерком, – кивнул Аюр.

– Ты что-то знаешь об этом? – Лан Роу посмотрела на лекаря с нескрываемой надеждой. – Это как-то можно контролировать или остановить?

– Знаешь, почему я стал самым известным врачевателем в Аньшу? – вопросом на вопрос ответил Аюр.

– Потому что внимательный и много знаешь?

– Потому что я решаю не последствия, а саму проблему. Ты видишь симптом, который тебе не по нраву, и хочешь от него избавиться, но это принесëт лишь кратковременный эффект. Нужно докопаться до сути, понять в чëм причина и исправить это.

– Во время осмотра ты говорил, что у Аньюриэль избыток ша в анахате, – вспомнила воительница.

– Слушаешь внимательно, но не думаешь. Большое количество ша – ещё один симптом. Основной симптом. Думай.

Она думала, но никак не могла разобраться, в чëм же причина. Отчаявшись понять, Лан Роу принялась разматывать повязки на руках, чтобы смазать ожоги, что отвлекали её.

– Эх, и почему Рунаан выбирает таких юных посредников. Опыта у тебя пока маловато. Анахата – четвëртая чакра, сердечная, та, что у нас с тобой, да и у всех других, в центре груди. Когда с сердцем всë в порядке, она светится мягким, зелёным светом, но у этой девочки там чернота – всё будто кислотой вытравили.

– Но разве такое может быть?! – она потрясенно смотрела на лекаря. – Как она на ногах вообще стоит, если у неё пустота в груди? Что вообще способно до черноты разъесть чакру?!

– О! Ты начинаешь задавать правильные вопросы. Любовь, девочка, это любовь.

– Я не понимаю…

– Конечно не понимаешь. У тебя есть сила, навыки, ты знаешь, как устроено мироздание, но не понимаешь его. Анахата – сердечная чакра, в ней живëт любовь. Любовь, да будет тебе известно, одна из самых могущественных сил, что движет нашим миром. Именно она убивает эту несчастную девочку и она же даëт ей силу идти, не смотря на то, что творится у неё внутри.

– Но разве так бывает? Разве может то, что тебя убивает, давать тебе силы? – Лан Роу, не отрывая взгляда, смотрела на лекаря, позабыв про ожоги. – Это ведь лишено логики.

– Пусть Боги и великий Рунаан уберегут тебя от такой любви, всепоглощающей и неистовой, если она не будет взаимна. Любовь – могущественная сила, но даже её порой недостаточно. Сама по себе она не решает проблемы. С кем путешествует эта девочка?

– С ней лишь девушка, помогающая в плаванье и маленький паренëк из какого-то необычного островного народа. Совсем маленький, пара сантиметров ростом. Никогда таких не видела. Там нет никого, кто мог бы быть её возлюбленным.

– Значит ты ей ничем не поможешь, – лекарь покачал головой. – Эта ярость – единственный для неё способ выплеснуть из своего тела хоть немного ша. Её способ выживать. На какое-то время наступит период затишья, но ша будет копиться, бурлить в ней и ждать, пока что-то спровоцирует новую вспышку гнева. Рано или поздно эти чувства поглотят её и уничтожат. И мне страшно от того, какие разрушения будут этому сопутствовать…

– Должно ведь быть хоть что-то! Да и любовь не должна убивать! – она поднялась на ноги, негодующе смотря на старика.

– Нет лекарства от любви. Не забывай, что у всего есть противоположность, таков баланс и гармония бытия. Если есть Инь, то должен быть и Ян.

– Ненависть…

– Верно. Однажды её чувства переродятся ненавистью. О, нет, она не умрëт в общепринятом смысле этого слова, но ненависть разъест её душу до основания и она станет чудовищем. У этой девочки огромная манипура. Настолько большая, что смещает внутренние органы. В ней столько огня, что она может утопить в пламени половину Аньшу за раз. А ведь она ещё юна по меркам своего народа, её дар пока не достиг своего пика. Мне страшно, искренне страшно, представить, чем это всë обернëтся.

– Если я не могу её вылечить… Если я не могу ей помочь, то должен быть кто-то, кому это по силам. Нельзя же просто ждать, пока она сойдëт с ума?!

– Ты ещё слишком юна и не понимаешь… Ты можешь лишь облегчить симптомы, оттянуть неизбежное и возможно, только возможно, эта девочка сама найдëт в себе силы справится со своей болью. Всë же она удивительно-необычная. Никогда прежде не видел ничего подобного.

– Из-за того что она эльф?

– Не совсем. Внутри неё течëт три разных ки. Эльфа, что и так понятно. Человека, хоть и не сильно выраженная, вряд ли в ней больше больше четверти человеческой крови, но при этом ки очень сильная. Но самая интересная – третья. Я так и не смог понять, какому существу она принадлежит: не эльф и точно не человек. Никогда прежде не встречал никого с такой могущественной ки, хотя, будучи значительно моложе, я много путешествовал, был во всех уголках Акрассии. Я видел силлинов Берна, гномов из Йона, русалок, йозов и тавиров, в чьих жилах течëт ледяная кровь. Мне даже доводилось общаться с парой духов, но такой ки нет ни у кого из них. Я не знаю, чья кровь, кроме эльфийской и человеческой, течëт в теле этой девочки, но она очень сильная…

– И кто же она тогда? – воительница смотрела в одну точку, пытаясь осмыслить услышанное. – И что мне теперь с ней делать?

– Я не знаю… Но пойми одну очень важную вещь: любовь – огромная сила. Любовь великолепна. Любовь необходима. Любовь красива. Но только лишь любви всегда будет недостаточно. Ты, в силу юности, вероятно воспринимаешь любовь как нечто идеализированное, как решение всех проблем и панацею от любого недуга. Но послушай умудренного сединами лекаря. Большинство неверно понимают саму суть любви. Она не заканчивается на эмоциональных порывах и пылающей страсти. Всё это – лишь влюбленность.

– Но что тогда любовь?

– Очень хороший вопрос! Подумай об этом. Говоря о любви, мы часто подразумеваем чувства, что связывают мужчину и женщину. Но как же связь матери и дитя? Или любовь к мирозданию? Любовь многогранна, это и делает её такой прекрасной и такой могущественной. Любовь – это не про бабочек в животе. Любовь – это когда ты нашел в себе способность разделять.

– Разделять? – удивилась Лан Роу. – Мне всегда казалось, что любовь объединяет.

– Ты мыслишь романтическими шаблонами, – осадил её Аюр. – Любовь позволяет разделять счастье с тем, кто тебе дорог. Когда любишь, разделяешь горести и печали того, кого ты любишь. Любовь тогда, когда ты готова разделить с кем-то не только свою жизнь, но и всё, что в ней есть. И радость, и горести. А ещё любовь – это способность принимать. Ты принимаешь слабости того, кого любишь, принимаешь его личность и знаешь, что тебя принимают в ответ. А не вот эти вот ваши юношеские «жить без тебя не могу». Жить не могут без воздуха, еды и воды, а остальное все – девичий вздор.

– Без головы ещё жить не могут… – дополнила список Лан Роу.

– Вот, чтобы вытянуть яд и иди давай уже, – показательно нахмурился лекарь, вкладывая в её руки мазь. – Только работать мешаешь.

– Благодарю, – она улыбнулась, выходя из лечебницы. Аюр всегда находил для неё правильные слова, чтобы подтолкнуть размышления в нужную сторону. А подумать было о чём.

***

Лан Роу торопливо шла по территории храма Рунаана, пытаясь вспомнить, где лазарет. В центре двора стояло каменное изваяние дракона со змееподобным телом, когтистыми лапами и длинными ветвистыми рогами. Хоть статуя и была огромной, но до настоящих размеров Хранителя ей было далеко.

Храм, построенный из красного дерева, венчала крыша из зелëной черепицы, похожая по форме на драконью чешую. От храма вверх, на гору, поднималась лестница к Святилищу Рунаана. Лан Роу знала, что в этой лестнице более тысячи ступеней, она не раз поднималась туда. Но сейчас она пришла не для того, чтобы говорить с Хранителем. Воительница вошла под своды храма, проходя через большой зал для церемоний и свернула в небольшой неприметный коридор.

В коридорах лазарета было тихо. Солнце уже опустилось к линии горизонта, скрываясь за тëмными тучами. Та часть неба, что ещё не была затянута облаками, окрасилась в ярко алый цвет.

На краю небольшого столика возле дверей сидел грустный Пэн, покачивая в воздухе ногами. Выглядел он очень расстроенным и встревоженным.

– А ты почему тут один сидишь? – воительница остановилась рядом.

Паренëк поднял неё взгляд и собирался что-то сказать.

– Со мной всë в порядке! Оставьте меня в покое! – вопила из-за дверей Аньюриэль.

– Кажется, её там обижают, – тихо сказал Пэн.

– Это уж вряд ли, – она протянула ладонь, подхватывая Пэна и пересаживая к себе на плечо. – Она сама кого хочешь обидит.

В лазарете пахло травами и чем-то непонятным, но очень характерным для врачевателей. Эйша сидела в плетеном кресле у окна и пила чай, наблюдая за вознëй за ширмой. Там, судя по шуму и крикам, шел бой, и Аньюриэль его безнадежно проигрывала. Через верх ширмы была переброшена рваная и измазанная кровью одежда чародейки.

– Вот же гадство! – ругнулась Верховная жрица. – И бадьян не помогает. Принеси кордицепс, может хоть он вытянет из раны эту дрянь. И чем таким ядрëным эта бестия когти смазала?

За ширмой послышалось шуршание коробок и перезвон стекла. Лан Роу пересадила Пэна на чайный столик. Эйша тут же налила ему чай из заварника и кивнула на тарелку с печеньем. Судя по запаху, чай был успокаивающим и очень крепким. Это объясняли то, почему старпом выглядит такой безучастной к происходящему.

– Это что за дрянь?! Это не лекарство, а сушеные черви! – возмущалась Аньюриэль. – Нет! Только через мой хладный труп!

Возня стала громче. Что-то упало и разбилось. Ширма покачнулась, но устояла. Лан Роу аккуратно заглянула за перегородку, пытаясь понять что происходит. Фэй Амун – наставница и Верховная жрица лунных дев – спешно перетирала высушенных личинок в порошок. Её помощница уже подготовила основу для мази. Лунные девы вчетвером, с Харико во главе, старательно пытались обездвижить Аньюриэль. Та, не смотря на множество полученных ранений и потерю крови, пыталась отбиваться, хотя этого всë равно было недостаточно для того, чтобы сбежать.

– А давайте её свяжем, – предложила одна из девушек.

– Я принесла мазь от Аюра. Он говорит, должна помочь, – вмешалась воительница.

– Верни мне магию! Я их убью! – Аньюриэль отчаянно рванулась с места, но Харико заломила ей руку, пресекая попытку к бегству. – Прекратите меня трогать!

– Девочки, у неё такая нежная кожа!

Одна из лунных дев ощупывала спину чародейки. Остальные тут же присоединились к процессу. Аньюриэль стала вырываться ещё отчаяннее.

– А волосы какие!

Колдунья отчаянно взвыла в ответ.

– Девочки, хватит её трогать, – вмешалась Фэй Амун, забирая мазь и высыпая в неё порошок кордицепса из ступки. – В эльфийской культуре не принято прикасаться к тем, с кем вы мало знакомы. Вы её смущаете.

– Если бы у меня была такая кожа, я бы тоже далеко не всем давала себя трогать, – одна из девушек весело захихикала.

– И эти «далеко не все» однозначно будут мужчинами, – поддержала подругу другая.

– Эй, а у тебя есть любовник?

Девушки внимательно посмотрели на Аньюриэль. Чародейка обиженно смотрела на них, стараясь прикрыть обнаженную грудь и отчаянно краснела. То, в какое русло повернул разговор ей несомненно не понравилось.

– Конечно есть. Вон какая хорошенькая. За такими мужики толпами бегают, – со знанием дела заявила Харико. – Ну, рыцарь, рассказывай, что там у тебя с мужчинами.

– Ничего, – обиженно проворчала Аньюриэль.

– Да ладно! – хором удивились девушки.

– Такая хорошенькая!

– Фигурка вон какая ладная!

– Ага. И кожа светлая, как фарфор…

– И такая мягкая…

– А губы какие пухленькие! Мужчинам нравится такие целовать.

– Да она просто нам рассказывать не хочет! – пришла к выводу Харико.

Аньюриэль терпеливо ждала, пока целительница закончит все необходимые манипуляции и всë больше краснела под пристальными взглядами девушек. Она ссутулилась, вжимая голову в плечи, словно хотела стать как можно незаметнее. Весь боевой настрой куда-то пропал.

– Ну давай, рассказывай, как эльфы за своими девушками ухаживают!

– А как эльфийские мужчины в постели? – встряла самая юная из жриц. – Тут делегация из Берна прибыла. Я бы не прочь закрутить роман с одним из них. Есть там один, такой высокий и статный, – девушка мечтательно улыбнулась.

Лунные девы расселись вокруг кушетки, выжидательно смотря на колдунью. Аньюриэль молча смотрела вниз. Покраснели не только щëки, но и уши. Лан Роу тоже выжидающе смотрела на чародейку, надеясь узнать хоть что-то, что поможет ей разобраться с тем, что творится в этой непостижимой эльфийской душе.

– Отстаньте от девочки, – осадила Фэй лунных дев. – Вы её смущаете. Разве не видно, что она неопытная. Не то что вы. Если бы я не раздавала, а продавала вам противозачаточный настой, то уже озолотилась бы.

– Да ладно! У неё что, мужика ещё не было?! – Харико подскочила на ноги, активно размахивая руками.

Аньюриэль покраснела настолько, что кожа практически сравнялась по цвету с волосами. Казалось, что ещё немного, и от неё пойдëт дым. Целительница тем временем, убедившись что мазь вытянула весь яд, начала залечивать раны.

– Это нельзя так оставлять! – спохватилась Харико.

– Нельзя! – подтвердили остальные.

– Если эльфийские мужики такие дураки, то можно присмотреться и к людям. Они тоже хороши. Особенно мастера боевых искусств. У них такие сильные руки… Может её с Гарудалом познакомить? – внесла предложение Лунная фея.

– А хорошая идея, – поддержала её одна из жриц. – Слышала, он сбежал со свидания с Рëлой. Значит сейчас свободен.

– А может Ходон? – предложила другая. – Он симпатичный.

– Ну уж нет, – Лан Роу покачала головой. – Слишком честолюбивый и способен на подлость.

– Ты просто злишься на него за тот случай на отборочных, – не согласилась девушка, выдвинувшая кандидатуру Ходона.

– Он волочился за суккубой! – негодовала Лан Роу.

– Да что эти бойцы?! – за ширму заглянула Эйша с Пэном на плече. – За кэпом сам король Лютерии увивался. Я сама видела.

– Эйша! – Аньюриэль осуждающе смотрела на помощницу.

– О-о-о! – хором впечатлились девушки.

– Он ей подарил галеон, – Эйша многозначительно посмотрела на лунных дев. – А на что эти ваши бойцы способны? Только кулаками махать. А сами по себе голь и рваньë.

– Кто разрешил запускать мужчину?! – Фэй Амун ткнула пальцем в Пэна.

– Да где это мужчина?! – вступилась за Пэна Эйша. – Он же с палец ростом!

– Ещё какой мужчина! – возмутился Пэн. – В самом расцвете лет!

– Вон из лазарета! – приказала Верховная жрица.

Эйша хмыкнула и демонстративно развернулась, возвращаясь к столу.

– А я знаю одного, у которого с палец… – начала было Харико, но осеклась, поймав рассерженный взгляд Фэй Амун.

Её подруги явно не остались довольны тем, что Лунную фею прервали и очень хотели узнать подробности, но против наставницы идти не решились. Фэй Амун закончила лечить последний синяк и кивнула, позволяя чародейке встать с кушетки.

– Как себя чувствуешь? Ещё что-то беспокоит?

– Это худший день в моей жизни, – смотря исключительно себе под ноги ответила Аньюриэль.

***

– Ну вот на что ты дуешься, кэп? – Эйша умиротворенно улыбалась. – С королëм обнималась? Обнималась. Галеон он тебе подарил? Подарил.

– Мы с Силлианом не любовники, – проворчала в ответ Аньюриэль.

– Это незначительные нюансы, – отмахнулась Эйша. – Зато утëрла носы этим зазнавшимся жрицам. Они явно не могут похвастаться тем, что крутили шашни с королëм.

– В Аньшу нет монархии, – подметила очевидное Лан Роу.

– Тем более, – Эйша многозначительно покивала. – У них нет и шанса на то, чтобы превзойти тебя в этом. А то что ты прошляпила короля – это уже твои проблемы…

– Да что вы ко мне пристали с этим! Не нужен мне никто!

Аньюриэль круто повернула, подходя к «Шестому месту» и дергая за дверную ручку. Трактир неожиданно оказался закрыт. Чародейку это не остановило и она принялась колотить в дверь кулаком.

– Она всегда такая? – полушепотом спросила Лан Роу.

– Характер у неё не подарок, но так её, на моей памяти, ещё никто не выводил, – так же полушепотом ответила Эйша.

– Я, вообще-то, всë слышу! – чародейка обернулась к ним.

– «Мне никто не нужен», как правило, говорят те, кого мужик обидел, – подметила Эйша. – Рассказывай, кто этот самоубийца, мы все вместе пойдëм и оторвëм ему всë, что торчит и выпячивает, включая уши.

– Глупости! – возмутилась Анью, но выглядела при этом весьма сконфуженной. – Нет и не было никого.

– А кто такой Аман? – подал голос Пэн. – Я как-то тебя будил, а ты сказала: «Аман, отстань».

Повисло молчание. Анью заливалась предательским румянцем. Сейчас она больше всего походила на нашкодившего ребëнка, пойманного в самый разгар шалости с поличным.

– Значит «нет и не было»? – губы Эйши растянулись в довольной улыбке.

Анью быстро взяла эмоции под контроль. Сделала шаг к ним и пересадила Пэна на плечо к Эйше.

– Друзья так не поступают, – отчеканила колдунья и тут же вернулась к двери, яростно колотя в неё уже ногой. – Вонтон! Я слышу что ты там!

– Я что-то не то сказал? – удивленно смотрел на спину чародейки Пэн.

– Всë правильно сказал, – успокоила его Эйша. – А может кэп ещё что-то говорила про этого Амана?

Аньюриэль обернулась к ним, её глаза ярко сверкнули зеленоватым светом – верный признак того, что магические потоки в теле восстановились и контроль над магией возвращается к ней. Не успела колдунья прокомментировать услышанное, как открылась дверь таверны. На пороге стоял Вонтон и выглядел он не лучшим образом. Мужчина явно пил. И пил он далеко не чай.

– Тебе чего?

– Я есть хочу, – ответила Аньюриэль.

– А я тут при чëм? – Вонтон изумленно осмотрел их компанию.

– А ты повар, – Аньюриэль, игнорируя удивленный взгляд хозяина таверны, проскользнула внутрь.

– Я тоже есть хочу, – Эйша не растерялась и проследовала за своим капитаном.

– А я всегда голодный, – поддакнул ей Пэн.

– Да и я не откажусь от ужина, – Лан Роу улыбнулась остолбеневшему мужчине и прошла внутрь.

В таверне было непривычно пусто. Даже ставни, выходящие на главную улицу, были закрыты. Терпкий запах вина заполнил всё помещение. Аньюриэль, приглушенно фыркая, прошла к дальнему столику и открыла окно, выходящее во двор, впуская свежий воздух. Чародейка с абсолютно невозмутимым видом села за столик и махнула рукой, словно подзывала подавальщицу. На её жест никто не отреагировал. Вонтон стоял, скрестив руки на груди и недовольно смотрел на них.

– Какого демона ты там расселась? Таверна закрыта, – в полупустом помещении голос мужчины эхом отразился от стен.

– Я хочу есть, – Аньюриэль совершенно спокойно смотрела в ответ, нисколько не смутившись. – Неси всё, что есть.

– У меня только вонтоны в меню.

– Неси побольше. И чай, – она благосклонно кивнула.

Вонтон шумно выдохнул, словно смиряясь с неизбежным, и ушёл на кухню. Эйша бодро проследовала за стол, усаживаясь напротив Аньюриэль и прожигая её требовательным взглядом. Чародейка этот взгляд игнорировала, смотря исключительно в окно. Лан Роу села рядом с Эйшей, присоединяясь к молчаливому противостоянию. Повисло напряженное молчание, нарушаемое лишь тихим кряхтением Пэна, двигающего тарелки по столешнице. Малыш решил, что раз он единственный мужчина, то ему и ухаживать за женщинами. Анью и Эйша никак не вмешивались в его инициативу, хотя было заметно, что чародейка изредка бросает быстрые взгляды, контролируя происходящее.

– Аман ведь человеческое имя, – Эйша сменила тактику, перейдя в наступление. – У тебя был роман с человеком?

– Не было.

– И поэтому ты в первую очередь подумала о нëм спросонья? – не унималась Эйша. – Может потому, что спали вместе?

– В этом нет ничего постыдного, – вмешалась в разговор Лан Роу. – Любовь – это благо и счастье. Признаться, по юности я была влюблена в одного парня. Он обучался в той же школе боевых искусств, что и я, но был на пару лет старше. Он очень красиво за мной ухаживал. Дарил разные безделушки, гуляли по ночам, любуясь звëздами. Правда, у нас не сложилось.

– Почему? – Аньюриэль, забыв про свой настороженный настрой, смотрела на неё с искренней заинтересованностью.

– На соревнованиях я его победила, – Лан Роу неловко улыбнулась. – Его самолюбие и гордость непоправимо пострадали и это стало причиной разрыва отношений. Да и я не могу принять рядом с собой мужчину, который слабее меня. Не знаю почему так, просто не смогу…

– Потому что рядом с мэлдо ты можешь быть слабой. Потому что он может тебя защитить. Но нельзя быть слабой рядом с тем, кто слабее.

На какой-то момент ними сложилось странное понимание. Они обе искали одно и тоже – чувство защищенности.

– Как всë запущенно… – Эйша покачала головой. – Если опираться на твой уровень силы, кэп, то выбор окажется весьма ограниченный.

– Мне не нужен выбор, – Аньюриэль отмахнулась.

– А Аман сильный? – с совершенно детской непосредственность спросил Пэн.

Аньюриэль выглядела глубоко несчастной. Кем бы не приходился ей этот мужчина, разговор о нëм причинял ей слишком много боли. Можно было не сомневаться, что этот человек напрямую связан с той чернотой, что разъедает колдунью изнутри.

– И да, и нет, – уклончиво ответила Аньюриэль.

– Это как? – удивился Пэн. – Сильнее и слабее одновременно.

Аньюриэль кивнула. Стало ещё непонятнее. Чародейка обвела их печальным взглядом, словно пытаясь так передать им то, для чего не хватало слов. Была в словах Аньюриэль странная тоска, передавшаяся и им. Эйша смутилась, отвернувшись к окну.

– Где он сейчас? – тихо спросил Пэн, явно непонимающий, что переходит черту. – Почему он не с тобой?

– Он… Его больше нет в этом мире, – чародейка попыталась улыбнуться, но улыбка вышла какой-то кривой.

Тихо ругнулась Эйша. Лан Роу глубоко вздохнула, догадываясь о том, что не было озвучено. Аньюриэль было, откровенно говоря, жалко. Вынужденная изо дня в день жить с этим чувством и не имея возможности что-то исправить, она продолжала идти вперëд. Под всей этой злостью, под всем этим гневом скрывалось чувство вины и боль. Вина за то, что не смогла уберечь кого-то близкого и боль от потери того, кого любила.

Тот, кто слабее, но в тоже время сильнее… Разве такое бывает?

Неловкое молчание прервал Вонтон, зашедший в зал с целой стопкой бамбуковых пароварок. Он сгрузил эту башню на стол и молча удалился, чтобы практически сразу вернуться с подносом уставленным чашками и парой заварников.

– Садись с нами, – Аньюриэль пересела ближе окну, освобождая стул.

– Ну… Это… – Вонтон неуверенно топтался возле стола.

– Ты из-за кумихо пьëшь? – глядя мужчине в глаза спросила чародейка.

Вонтон молча рухнул на стул, налил себе стакан чая и тут же опрокинул в себя, словно вино. После чего занюхал это рукавом. Таким разбитым Лан Роу Вонтона прежде не видела. Даже череда выбываний из отборочных в последних турнирах его так не выбивала из равновесия, как новость о том, что Мидзури оказалась оборотнем.

– Да что вы понимаете?! – ни к кому толком не обращаясь пробасил мужчина.

– У нас образовался вечер разбитых сердец, – Эйша удивленно присвистнула.

– Да что там сердце, – Вонтон пренебрежительно махнул рукой. – Я на ней жениться хотел. Украшения дарил такие, что под стать жене советника носить. Платья у лучших ткачих оплачивал. Самые редкие деликатесы. Я таверну заложил, чтобы всë это оплатить, а вот как всë обернулось… Я в долгах, как аристократка в шелках. Одно радует – эта лисица не одного меня так обчистила. Вроде и не так стыдно…

– Ты хотя бы живой остался. А вот торговец из Дайфена поплатился жизнью и печенью за знакомство с кумихо. И боги знают, скольких ещё она погубила, – постаралась поддержать мужчину Лан Роу.

– А толку то? «Шестое место» я потерял. Мне не выплатить долг в срок.

– У тебя же тут народу столько, что не продохнуть, – удивилась Эйша. – Я думала, что все хотят попробовать твою стряпню.

– Не продохнуть, пока турнир в разгаре. А в обычные дни один-два человека заглянут и всë. Это ж как было, – Вонтон принялся раскладывать ужин по тарелкам. – Я и не думал, что стану владельцем таверны. Всë это просто удачное стечение обстоятельств. У меня всегда всё получалось из рук вон плохо. Из бойцов меня выгнали – есть я любил больше, чем тренироваться. Попробовал торговать, да дело всë никак не шло. Денег не было, я уже почти на грани был. Вот и состряпал из последнего что было, да и не ожидал, что получится так, а людям понравилось. Да только просто всë это – любой так приготовить может. Вот и подался на турнир, это же главное событие года. Участники – кумиры толпы. Кто откажется отведать блюда, которое приготовил один из претендентов? Вот и пошли люди. Много людей раньше было, каждый день ажиотаж… Сперва я старался продвинуться как можно выше, дошёл даже до шестого места, а сейчас уже возраст не тот, да и закрывать таверну приходится каждый раз, когда у меня бой. Выбывать пораньше мне выгодно – прибыль не теряю. Вот только денежки считаю только в эти две недели, а потом в потолок плевать можно. А сейчас и денег нет…

– Приготовь ещё что-нибудь, – посоветовала Аньюриэль.

– Куда тебе? – удивила Вонтон. – Ты ещё это не доела.

– У тебя подают только это, – чародейка ткнула пальцем себе в тарелку. – Скучно каждый раз есть одно и тоже. Приготовь ещё что-то.

– Слушай, меня конечно считают самым лучшим поваром в Лазурной гавани, да только я это… Шарлатан я. Только эти вонтоны готовить и умею – бабулин рецепт, – полушепотом признался Вонтон. – Ты думаешь чего ко мне это прозвище прицепилось? Вонтон. Только их от меня люди и видели.

– А что тебе терять? – задала резонный вопрос Аньюриэль.

Вонтон не успел ответить – в дверь требовательно постучали. Владелец таверны устало вздохнул, но с места не встал.

– Не откроешь? – удивилась Лан Роу.

– Да мало ли кого принесло. Я сегодня закрыт.

– Это не моё дело, – Анью через плечо глянула на дверь. – Но, кажется, там Рёла. И она плачет…

– Ну только если Рёла, – Вонтон мгновенно подобрался, постарался придать выражению лица серьёзность, но вышла только глуповатая полуулыбка, и пошел открывать дверь.

Эйша немного наклонилась вбок, чтобы лучше видеть вход. Анью села вполоборота, а Пэн так и вовсе перебежал на край стола. Лан Роу покачала головой, но отбиваться от коллектива не стала, тоже слегка наклонившись. В дверях и вправду стояла зарёванная Рёла. Девушка посмотрела на Вонтона так, как смотрят на людей брошенные котята или щенки, и шмыгнула носом.

– Опять? – устало спросил мужчина.

Вместо ответа Рёла сразу перешла к истерике.

– Ну пошли, – он аккуратно подтолкнул её, заводя внутрь и закрывая дверь.

Рёла прошла пару шагов и замерла на месте, увидев их. Что-то в её картине мира не складывалось настолько, что она икнула и перестала плакать. Медленно обвела взглядом пустую таверну, затем вернулась к их столику. Вонтон снова подтолкнул её, направляя. Рёла послушно подошла к столику и села на свободное место. Ещё раз обвела их взглядом, напряженно о чём-то размышляя.

– А вас что, тоже мужики бросили?

Ненадолго повисло неловкое молчание. Рёла смотрела как-то слишком уж выжидательно.

– Меня однажды бросил, – неожиданно для всех выдал Пэн. – Больно так бросил, в железную клетку. И уродливый такой был этот мужик. И рожа у него как у дохлой рыбы. Да и сам он вонял как дохлая рыба…

Все уставились на Пэна, удивленно слушая о злоключениях малыша.

– Мелкий, тут не об этом речь, – перебила его Эйша.

– О! – глубокомысленно изрекла Рёла. – Даже так бывает…

– Мы тут это, – Вонтон глупо улыбнулся и потёр затылок. – Кумихо поминаем… Недобрым словом.

– Вот оно что, – грустно пробормотала девушка, подтягивая к себе пароварку с вонтонами. – Тебе, кстати, засчитали как победу. Проходишь дальше в турнир.

– Уже знаю, – Анью кивнула.

– Ну рассказывай, – решила перейти к сути Лан Роу. – Кто дурак на этот раз?

Рёла мгновенно покраснела, на глазах навернулись слёзы, нижняя губа мелко задрожала. Девушка шмыгнула носом, готовясь разразиться новой порцией рыданий.

– Говори уже. Мы слушаем, – Лан Роу мягко коснулась её руки.

– Ходон! – выдала Рёла, начиная рыдать.

Вонтон устало вздохнул и ушел куда-то на кухню, откуда быстро вернулся с целой стопкой чистых платков. Лан Роу оценила арсенал и подготовленность мужчины, а также то, с каким философским спокойствием он воспринял истерику девушки.

– И часто так? – она кивнула на Рёлу.

– Постоянно, когда ей сердце разбивают, – Вонтон положил платки рядом с девушкой и налил ей в чашку чай. – Сейчас прорыдается и начнёт заедать горе.

– Значит часто, – Лан Роу понимающе кивнула.

Рёла усиленно искала любовь всей своей жизни и сердце ей разбивали раза по два-три в неделю. Большинство свободных мужчин предпочитали не связываться с влюбчивой девушкой и сразу давали ей от ворот поворот. Неудачи ненадолго выбивали ту из колеи, спустя пару дней Рёла снова принималась за поиски. Вся Лазурная гавань знала об этом и бывали даже ушлые люди, которые делали ставки на то, кого же в итоге захомутает девушка и сколько ещё она проходит в рядах незамужних. Лан Роу не особо вдавалась в подробности чужой личной жизни и была удивлена узнав, что плакаться Рёла прибегает именно в «Шестое место». Да и сам факт того, что девушка так эмоционально переживает отказы стал для неё новостью.

– А что случилось-то? – Эйша заинтересованно смотрела на Рёлу, ожидая, когда станут известны подробности.

– Я пригласила его на свидание, – Рёла шумно высморкалась. – А он… Он не пришел!

– Вот гад! – выдала Эйша. – И как он пострадал за это?

– Никак, – жалобно шмыгнула носом девушка. – Я пошла к «Голове Рунаана», хотела узнать почему, а по пути мне встретился один из тех эльфов, что прибыли из Берна. Я ему улыбнулась и подмигнула, а он просто прошел мимо, словно я пустое место.

– Ну, это они умеют, – фыркнула Анью. – Что?! Я из Рохэнделя и на меня они смотрят примерно так же.

– Нашла из-за чего убиваться, – Лан Роу ободряюще улыбнулась девушке. – Ходон же идиот, это все знают. Самовлюбленный напыщенный индюк. Даже хорошо, что он не пришел – ты не потратила на него своё время.

– Дело не только в нём, – Рёла снова высморкалась, кинула смятый платок в предусмотрительно подставленную Вонтоном корзинку, и взяла следующий. – Когда я пришла к гостинице, то увидела Золотую Маску. Он зашел в проулок возле гостиницы. И я подумала, а почему бы и нет? Он, конечно, немного в возрасте, но такой…

– Загадочный, – подсказала Лан Роу.

– Да, – Рёла радостно кивнула. – Высокий и так ладно сложен – ноги длинные, плечи широкие, руки сильные. В этой маске и ореоле загадочности. И так успешно выступает, как наша леди-рыцарь. Соперников побеждает легко, словно играючи. А волосы… Белые и в хвосте, ветром развиваются. Красавец!

– Да, – Эйша кивнула. – Слышала о нём, да и на арене он действительно неплох. В турнире прежде не участвовал, но начал неплохо, все победы со значительным перевесом в силе. Маска и кэп – оба стали новостями в этом году. Вот только Золотая Маска – тёмная лошадка. Никто не знает ни имени, ни откуда он. Только прозвище…

– Правилами не запрещено, – Рёла пожала плечами. – В общем, зашла я в переулок, догнала его, поздоровалась, улыбнулась…

– И что было дальше? – нетерпеливо спросил Пэн.

– А он так зыркнул на меня злобно, как будто это не я подошла, а крыса из подворотни выскочила и… – Рёла снова готова была разрыдаться. – И говорит: «Проваливай отсюда, дура!»

– Вот же гхыр помоечный! – Вонтон стукнул кулаком по столу.

– Обсос, – не стесняясь высказалась Аньюриэль.

Пэн подошел к Рёле и погладил её по руке.

– Не плачь. Зато ты красивая, – поддержал её паренёк.

Это был, по мнению Лан Роу, не самый удачный комплимент, но Рёла растрогалась. За день её отвергли трижды, так что ласковое слово, даже от такого маленького мужчинки как Пэн, пролилось исцеляющим бальзамом на потрёпанное девичье сердце.

– Значит так, – в голосе Эйши прорезались капитанские нотки. – Отставить нытьё! Ты, девчуля, берега не попутала? Ты зачем за мужиками бегаешь? Молодая, красивая – они должны за тобой бегать, а не наоборот.

– Но я… Но они не бегают, – растерялась девушка. – А как же я любовь всей жизни найду, если буду на месте сидеть?

– Ты её уже нашла, – отрезала Эйша. – Ты себя полюби для начала. Научись быть счастливой самостоятельно, а не смотреть щенячьими глазками на всех проходящих мимо мужиков. Вот когда полюбишь себя, тогда и побегут за тобой эти кобели. А то кому ты нужна, если не самой себе? И вообще, Вонтон, ты чего этот чай принёс?! Неси что покрепче! А то мы как на поминках. У нас тут вечер счастливых и свободных образовался. К тому же, мы ещё не отпраздновали победу кэпа.

Если со «свободными» поспорить было сложно, то «счастливыми» за столом даже не пахло. Рёла нервно икнула на это предложение. Анью недоуменно хлопала ресницами, тоже не улавливая, как разговор дошел до этого. Один лишь Вонтон пожал плечами и пошел на кухню. Похоже он уже смирился с тем, что этим вечером пить в одиночестве не получится.

– Вот, – Вонтон вынес пыльный ящик. – Это от лунных дев – их особое вино. Голову не дурманит, а кровь отменно веселит.

– Неси! – бодро скомандовала Эйша.

Глава 5. Азарт

Без тени сомнений,

Не пряча лица,

Идти к своей цели

Дорогой бойца.

Без страха и лени,

Не веря глупцам,

Вперёд к своей цели

Идти до конца.

Louna – Дорога бойца

С утра лил дождь. Облака, что ещё вечером собрались пугающей чернотой у линии горизонта, под покровом ночи подкрались к Аньшу и, ещё до восхода Солнца, обрушились на Лазурную гавань со всей яростью, на которую способна стихия. Ветер завывал в водосточных трубах, гнул деревья к земле, швырял в лицо редким прохожим капли дождя, отрывал флажки и ленты с гирлянд. Крупные капли стучали по черепичным крышам, отбивая яростный ритм гнева непогоды. Потоки воды стремились к морю, унося с собой опавшие листья.

Буйство стихии внесло свои коррективы в праздник. Большинство жителей и гостей города сидело дома или в гостиницах. Люди собирались у очага, пили горячий чай с пряностями, болтали с близкими. Изредка можно было заметить в окнах одиноких романтиков, что наблюдали за непогодой.

Особенно живописно стихия разгулялась на побережье. Море яростно бросалось на скалы, будто желало пошатнуть материк, но разбивалось на множество мелких брызг, разлеталось клочьями беловато-желтой пены в порывах ветра. Оно ненадолго отступало, чтобы собраться с силами и снова броситься вперëд, раз за разом продолжая эту неистовую борьбу, крупица за крупицей обтачивая скалы.

Всë живое затаилось, ожидая, пока пройдëт непогода. Затихли птицы, скрылись в своих убежищах мелкие животные. Лишь парил над городом дух грозы, обращëнный крупной хищной птицей. Он раскинул свои огромные крылья, паря в потоках ветра и насыщаясь яростью родной стихии.

Лан Роу была одной из немногих, кто рискнул выйти на улицу, несмотря на ливень и сейчас сидела в трюме «Гордости Лютерии», завернувшись в плед, и отогреваясь возле очага. Аньюриэль окинула мокрую девушку оценивающим взглядом и положила в чай ещё одну ложку мëда, протягивая гостье напиток. Аман часто говорил, что травы с мëдом способны защитить от простуды. Судя по тому, что воительница промокла до последней нитки, совет сейчас был очень своевременным.

– Может тебя всë-таки высушить магией?

– У природы не бывает плохой погоды, – улыбаясь ответила воительница.

– Бывает отвратительная, – проворчала Эйша.

Старпом полулежала на столешнице, прижимая ко лбу влажную тряпку и медленно пила настой от похмелья – вечерние посиделки в «Шестом месте» как-то незаметно превратились в попойку, почти опустошившую винные запасы Вонтона. Аньюриэль благоразумно ограничилась одним бокалом, а вот Эйша не сочла нужным вовремя остановиться, за что теперь расплачивалась. Из-за непогоды «Гордость Лютерии» ощутимо покачивало, что заметно сказывалось на самочувствии девушки.

Хуже Эйши выглядел только Пэн, которому единогласным решением было запрещено пить. Все его возражения о том, что он совершеннолетний мококо в самом расцвете лет и на родине постоянно пил медовуху из апидового мëда, были отклонены. Под конец вечера Вонтон всë же сжалился и налил бедолаге немного ягодного вина в напëрсток, пока никто не видел. Сейчас Пэн пластом лежал на столе и тихо стонал, прося оставить его и идти дальше самим. Аньюриэль изо всех сил пыталась привести свою команду в норму, но её знания о борьбе с такой болезнью, как похмелье, были весьма поверхностные.

– У тебя бой сегодня в полдень, – Лан Роу отпила немного чая. У неё единственной не наблюдалось симптомов похмелья, хотя воительница пила наравне с Вонтоном, Рёлой и Эйшей.

– Разве праздник не отменили из-за непогоды?

– Выступления артистов отменили. Бои отменяют только в крайнем случае. Настоящий боец не испугается непогоды. У тебя не будет проблем с огненной магией из-за ливня?

– За кого ты меня держишь?! – Анью, не скрывая негодования, смотрела на гостью. – Проблемы с магией у меня пока были только из-за тебя.

– Не принимай близко к сердцу. Твой следующий соперник ардетайнец, так что сложно сказать, чего от него ждать.

– Можно начать с ружей и гранат, – пробормотала Эйша. – В Ардетайне много что изобрели за последние годы. Особенно оружие. Порой на чёрный рынок просачиваются такие штуки, что становится страшно за тех, кто с этим столкнётся.

Аньюриэль нахмурилась. С ружьями она уже встречалась и они были в разы опаснее арбалета. Хотя, еë соперник, так же как и она, будет вынужден сдерживаться, чтобы не убить. Впрочем, правила не помешали Мидзури попытаться её убить. Совет в итоге признал появление кумихо и невозможность небесных дев вмешаться «особыми обстоятельствами» и ей позволили продолжить участие в турнире. Анью догадывалась, что отчасти это решение основывается на их договоренности с советником Фарханом, но жаловаться всë равно было бессмысленно. Ей нужны дневники Сиена, Фархану нужен кто-то, кто будет собой отвлекать внимание от Лан Роу. Это вполне можно было считать взаимовыгодным обменом.

– Думаешь этот человек мог заключить союз с Фетранией?

– Бэнбрюс?! – Лан Роу покачала головой. – Это уж вряд ли. Он одержим разве что своей наукой. Здесь его прозвали «Железный человек», у себя на родине он, вроде как, врачеватель. Приезжает на турнир каждый год и он действительно полон сюрпризов. Постоянно что-то в себе меняет. Называет все свои эксперименты «научным подходом». Не думаю, что для него важна победа. Здесь он скорее чтобы испытать то, что создал. Если демоны не пообещают ему что-то ценное для экспериментов, то он на них даже внимания не обратит. Ардетайнцы все со странностями. Да и он остановился в другой гостинице, а не в «Голове Рунаана».

– Он может заблокировать мою магию?

– Нет, на это способны только лучшие мастера боевых искусств. Бенбрюс не из их числа. Он скорее безумный исследователь, чем боец.

– Ты не единственная, кто может так закрыть дар?! Не скажу, что меня это радует… А как вообще продвигаются поиски той крылатой тени? – Анью смочила в воде новый компресс и протянула его Эйше в обмен на тот, который уже нагрелся. Старпом вымученно улыбнулась.

– Отвратительно, – призналась Лан Роу. – Проторчала под гостиницей всю ночь и утро – ничего. Проверила всех выбывших бойцов. Круг сужается, но и противники становятся сильнее. Осталось ещё несколько человек и есть те, кто вызывает особое подозрение…

Воительница выглядела встревоженной и растерянной. Её явно что-то тяготило, но Анью не знала, как спросить об этом, как предложить помощь. Да и нужна ли эта помощь? Лан Роу пока вполне не плохо справлялась с расследованием сама, хоть и не слишком успешно.

– А ты не думала, что демоны могут просто открыто вторгнуться в Лазурную гавань?

– Открыто? Нет, – воительница покачала головой. – Они и во времена Второго Вторжения не решились на это. Всё время действуют исподтишка. Уговорами и лестью склоняют людей на свою сторону, развращают, порабощают и убивают, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания.

– Но почему? В Боэр Морхен они пытались взять числом, напав на крепость…

– Рунаан, – Лан Роу подняла вверх указательный палец, указывая на потолок. – Если фетранийцы открыто нападут, то привлекут его внимание. Рунаан – один из трёх сильнейших Хранителей. Он лишь немногим уступает по силе Эвергрейсу. Злить его – опасно для здоровья.

– Что ж, приятно, что некто столь сильный на нашей стороне, – Анью улыбнулась.

– Эйша, – Лан Роу повернулась к старпому. – Ты же будешь делать ставки.

– Угу.

– Вот, – воительница положила на стол увесистый мешочек. – Мне по статусу не положено участвовать в азартных играх, а подзаработать не помешает.

– Я ставлю только на кэпа, – Эйша подтянула к себе мешочек и пересчитывала золотые и серебряные монеты с ловкостью бывалого торговца.

– А я разве просила на кого-то другого?

– У вас обеих просто нет совести, – Анью покачала головой.

– Не вздумай проиграть! Это – все мои сбережения, – кивнула на деньги Лан Роу.

– Я и не собиралась.

***

Прогулка под дождëм становится в разы приятнее, когда ты владеешь магией. И пусть это не особо сдерживает порывы ветра, а сапоги всë равно хлюпают по лужам, но хотя бы не поливает водой как из дырявого ведра. Их маленькая процессия спешно двигалась в сторону арены. Не смотря на непогоду, на улицах было весьма оживленно. Люди кутались в плащи и почти бежали в сторону арены. Те, кто побогаче, носили зачарованные плащи или передвигались в небольших крытых повозках.

На неё оборачивались и показывали пальцем. Шептались за спиной. Не то чтобы Аньюриэль сильно заботили сплетни и перешептывания за спиной – за годы жизни она уже привыкла к этому, как и к тому, что в человеческих землях привлекает излишнее внимание, но неожиданно было слышать то, что люди всерьëз обсуждали её шансы на победу. Причëм далеко не все их них с корыстными целями, хотя большинство всë же делало ставки. В основном переговаривались о том, есть ли у неё шансы одолеть Железного человека.

– Лан Роу, ты уверена, что ставить надо было на меня? – она искоса глянула на воительницу. – Большая часть перешептывающихся поставила на Железного. Говорят, что он всегда оказывается в десятке лучших, а мне пока просто везло.

– На тебя коэффициент лучше, – отрешенно ответила воительница. – И я в тебя верю. Не слушай, что там говорят, ты ещё не показала всë, на что способна.

– И кто виноват в том, что я не могла колдовать весь вчерашний день?!

– Лао Кан! – Лан Роу выскочила из-под магического купола, сдерживающего гнев стихии и побежала в какую-то подворотню.

– Чего? – они с Эйшей непонимающе смотрели ей вслед.

– Кажется это был не ответ на мой вопрос, – Анью пожала плечами и двинулась следом.

– Что случилось? – из кармана выглянул Пэн, отсыпавшийся в тепле всë это время.

– Сейчас узнаем.

В небольшом неприметном закутке Лан Роу пыталась поднять с земли мужчину. Тот недовольно сопротивлялся и хамил в ответ. Анью медленно вдохнула, прислушиваясь к запахам. Мокрая земля, ароматы выпечки от чайной неподалëку, Лан Роу пахла специями, Эйша морем и вином. От мужчины шёл кисловатый запах грязи и пота, но не выпивки.

– Да что ты ко мне пристала?! Я не просил у тебя помощи. Займись своей жизнью, – мужчина выдернул руку, садясь обратно на кучу тряпья.

– Я просто хочу помочь, – Лан Роу растерянно стояла рядом. – Где ты остановился?

– Здесь. А что, незаметно? – мужчина махнул руками, указывая на переулок, в котором они были.

– Тебе не стоит ночевать на улице.

Воительница потянулась к мужчине, но тот оказался проворнее и перехватил её за запястье, потянув на себя, вынуждая наклониться.

– Мне. Твоя. Помощь. Не нужна, – зло отчеканил Лао Кан.

Анью телепортировалась ближе, перехватывая его руку и сжимая пальцы. Не так, чтобы навредить, но чтобы было ощутимо.

– Отпусти её.

Мужчина медленно повернулся к ней. Их взгляды встретились. На секунду повисло молчание. Он разжал пальцы. Анью отпустила его руку.

– Пойдëм, – чародейка подтолкнула Лан Роу в спину, вынуждая вернуться на дорогу.

Остаток пути до арены прошел в напряжённом молчании. Лан Роу задумчиво покусывала губу и выглядела растерянной.

– Кэп, – Эйша протянула руку, забирая к себе Пэна. – Я пошла сделаю ставки и займу места. Не вздумай проиграть, Я поставлю всë, что есть.

– Это уже хамство… Почему вы вообще допускаете мысль, что я могу проиграть?! – Анью недовольно смотрела вслед старпому.

– Потому что ты не воспринимаешь турнир всерьëз, – Лан Роу развела руки в стороны. – У каждого из участников есть причина, чтобы сражаться. Ради денег, ради идеи или мечты, ради славы или ради привлечения людей в свою таверну. Все преследуют свою цель, кроме тебя. Ради чего сражаешься ты?

– Потому что такова цена сделки с советником Фарханом, – она пожала плечами.

– Но ради этого тебе не нужно побеждать. Внимания ты привлекла к себе уже более чем достаточно – вся Лазурная гавань только о тебе и говорит. Вот только побеждать у тебя нет причин.

– Всë это просто нелепо.

– Что именно?

– Это, – Анью махнула рукой, обозначая всё вокруг себя. – Турнир, бои, эта арена. В любой момент в Акрассию явится армия демонов, а вы тут соревнуетесь, кто кому сильнее может врезать, не проломив при этом череп.

– Мы можем умереть в любой день и без участия демонов, – Лан Роу улыбнулась. – Нельзя жить в страхе. Жизнь – это не только путь к смерти, это нечто большее, но ты сама решаешь, чем её наполнить. Можно петь, плясать и плести венки из полевых цветов, можно беспрестанно тренироваться, готовясь к битвам, а можно найти баланс. Можно и тренироваться, и быть счастливой, понимаешь? Важно найти в себе эту внутреннюю гармонию.

– Я могу задать вопрос?

– Личный, я полагаю, – Лан Роу устало улыбнулась, догадываясь о том, что сейчас услышит.

– Тот мужчина в переулке… – Анью ненадолго задумалась, подбирая слова. – Он важен для тебя.

– Мы были друзьями, но у него случилось горе и итог ты видела. Лао Кан слишком гордый, чтобы принять помощь от меня. А теперь иди и побеждай.

Было странное ощущение, что Лан Роу что-то недоговаривает, но настаивать чародейка не стала. Эта человеческая девушка хоть и лезла ей в душу, но не делала это так настойчиво, как остальные. Придётся довольствоваться полуправдой. Анью свернула в коридор для участников. Сегодня её бой был первым в очереди. Возле выхода на арену дежурил всë тот же стражник. Снаружи затихли голоса людей – Рëла приветствовала зрителей, что не побоялись прийти, не смотря на дождь, и объявляла имена бойцов. Зрители радостно приветствовали Бэнбрюса, прозванного Железным человеком. Стоило крикам толпы отгреметь и Рëла пригласила её.

– Слушай, – окликнул её стражник. – Я это… Деньги на тебя поставил. Не подведи.

Они все здесь помешались на ставках.

Анью молча отвернулась, выходя на арену. Лунные девы создали над ареной магический купол, защищающий от непогоды. Стоило ей начать спуск по ступеням, как зрители начали голосить, выкрикивать приветствия и махать какими-то красными флажками. Чародейка спокойно спускалась по ступеням, не обращая внимания на толпу. Её приветствовали ничуть не тише, чем её соперника. Всем этим людям было плевать на них, важно было лишь кто победит, потому что ставки на участников турнира делали практически все.

Для чего я участвую в этом безумии?

Она не понимала. Можно было выбыть из турнира ещё тогда, когда Лан Роу заблокировала её магию. Никто бы ничего не сказал. Не пришлось бы сражаться с оборотнем, а потом терпеть издевательства и насмешки лунных жриц. Анью нашла девушек взглядом. Жрицы стояли неподалёку от Рёлы, активно перешептываясь и посматривали то на неё, то на ардетайнца.

Подумаешь, я не спала с мужчиной, а они протащились через все койки в Лазурной гавани. Было бы чем гордиться…

Она отмахнулась от этих мыслей. Ей нужно быть предельно сосредоточенной и спокойной, чтобы победить. Об остальном она подумает позже.

Для чего я сражаюсь?

Анью ступила на камни арены, обводя взглядом трибуны. Эйша радостно замахала руками, стоило ей повернуться к тому сектору, где они сидели. Лан Роу улыбнулась и кивнула.

– Я наслышан о тебе, рыцарь Лютерии, – Бэнбрюс шагнул вперёд, протягивая левую руку.

Анью удивленно смотрела на его правую руку, покрытую металлом, не спеша с рукопожатием.

– Знаю, что обычно правая, но хотел прикинуть, какая у тебя температура тела, – мужчина смущенно улыбнулся и протянул к ней металлическую руку.

Анью отчетливо слышала тихий скрежет при этом движении. Рука этого человека не просто была покрыта металлом, она была из него сделана. Это откровенно смущало, если не пугало.

– Не видела прежде такое? – Бэнбрюс демонстративно сжимал и разжимал пальцы. – В Ардетайне эта технология появилась всего пару лет назад, но, как видишь, весьма успешно. По правде говоря, подсмотрели идею у ваших магов. Я видел, как они выращивают себе руки и ноги из дерева и двигают их с помощью магии.

– Ты не маг, – подметила очевидное Аньюриэль.

– Верно. Но ваш творец – Кратос – не только свой народ наделил мудростью. Что ж, начнём?

Она молча кивнула в ответ. Лунные девы создали купол вокруг арены. Вновь оказаться в этом месте под куполом было неприятно. Вспомнилась лисица-оборотень. Если все здесь сражались ради чего-то, то и у Мидзури, наверное, была какая-то цель, иначе зачем было рисковать жизнью и лезть туда, где ей точно не будут рады.

Получается, я единственная, кто здесь сражается просто так?

– Пусть победит сильнейший, – проголосила Рёла, ударив в гонг.

– Давно мечтал сразиться с магом, – Бэнбрюс улыбнулся полубезумной улыбкой. – Это будет прекрасный поединок.

Аньюриэль не испытывала такого воодушевления от показательного боя, как соперник, и просто ждала, что он сделает. Необычный противник добавил немного интереса к происходящему, но не настолько, чтобы эмоционально проникнуться в происходящим. Бэнбрюс достал из сумки округлую колбу с ярко-красным содержимым и покрутил в руке. Она, слегка наклонив голову, наблюдала за этими действиями.