Люк Грей и Сокрушители судеб бесплатное чтение

Люк Грей и Сокрушители судеб

Глава I

С приходом весны Бристоль буквально расцвёл: графство наполнилось яркими красками благодаря прекрасным цветущим камелиям, розовым вишнёвым деревьям, мимозе и нарциссам. В воздухе стоял восхитительный аромат. На чистом небе не было ни облачка, а под небесами порхали малиновки, скворцы, – и белые трясогузки.

Тихим апрельским вечером к роскошному особняку на окраине Бристоля подкатила карета. Из неё показался молодой, но уже седовласый джентльмен, он направлялся к парадному входу.

Стройный и подтянутый, в аккуратном коричневом плаще с двойным воротником и добротных кожаных туфлях, он производил впечатление очень состоятельного человека. Незнакомец стянул с руки длинную перчатку, щёлкнул пальцами – замочная скважина вспыхнула, и двери бесшумно отворились. Лакей в легком пальто с накидкой учтиво поклонился, занёс три больших саквояжа и удалился.

  Едва переступив порог, джентльмен снял свой шёлковый цилиндр и высокие перчатки и положил их на небольшой столик. Затем, расстегнув плащ, достал золотые карманные часы на цепочке из безупречно сшитой жилетки и взглянул на стрелки циферблата. Он поправил длинные серебристые волосы, собранные в хвост, и устремил взор пронзительных тёмно-болотного цвета глаз к витражам, словно впервые увидел их. На цветных стёклах красовались всевидящее око, буква «G» с циркулем и наугольником и колонны Яхин и Боаз. «Какая темень…» – устало выдохнул мужчина. Он дважды хлопнул в ладоши – из ниоткуда в воздухе появилась спичка. Она вспыхнула и разом зажгла все свечи на люстрах и канделябрах особняка.

В тот же миг возник чёрный доберман, приветствуя вошедшего джентльмена громким лаем и вилянием хвоста. Хозяин погладил пса по голове. Спустя ещё мгновение явилась прислуга, выстроилась в ряд и поклонилась. Следом за ними спешил низкорослый человек с непропорционально длинными руками, маленькой лысой головой и глубоко посаженными глазами.

– О, Мастер! С приездом! Не слышал, как Вы вошли, – и он стал помогать хозяину раздеться. – Как прошла поездка?

– Не сейчас, Фарр.

Хозяин прошёл в гостиную, обставленную дорогой кожаной и дубовой мебелью. Среди витых медных колонн раскинулся прекрасный яблоневый сад из кованого железа. С причудливых ветвей свисали хрустальные плоды, украшенные зелёными листьями из муранского стекла. На противоположной стороне гостиной приковывал внимание большой портрет таинственной незнакомки с властным, почти живым взглядом. Загадочный хозяин достал из потайного кармана крохотную миниатюру версальского дворца, ювелирно выполненную из слоновой кости. Он будто продемонстрировал её женщине на портрете и бережно убрал в резной сервант.

– Простите. Ах да!.. Сегодня после обеда Вам пришло срочное письмо. Вот. – и Фарр протянул ему конверт.

– Прочти, – приказал мужчина, ступив на черно-белый шахматный пол своего кабинета со множеством книг. Он упал в кресло-качалку напротив письменного стола.

– Один момент… итак: «Добрый день или вечер, почтеннейший мистер Стоун. Искренне надеюсь, что Ваши дела идут наилучшим образом. Я спешу напомнить, что прошло почти два года с момента нашей последней встречи, и я с ещё большим нетерпением жду Вашего творения! Надеюсь, Вы понимаете, о чем я. Буду признателен за скорый ответ. Желаю успехов!

Граф Аддерли».

– Ещё бы. Конечно, я помню, что прошло два дрянных года! – вскочил с кресла мистер Стоун. – Этот проклятый Люк Грей связал меня по рукам! Ещё пять лет бездействовать. Мне об этом сообщить графу?

– Понимаю, мастер. Но Избранный…

– Не называй его так. Никогда!

– Как скажете. Чем я могу помочь, мастер?

– Этот выскочка уже обрюхатил свою цыганку?

– Они поженились, и Шофранка носит под сердцем малыша… Джанго.

– Малыша Джанго? Ублюдка, ты имел в виду? Цыганского ублюдка!

– Именно так, мастер.

– А что там за человек у входа?

– Посыльный. Сказал, что без ответа не велено уходить.

– Господи! Ладно. Бери бумагу, пиши.

– Один момент, – Фарр взял перо. – Слушаю.

– «Приветствую Вас, достопочтенный граф Аддерли. Я получил Ваше письмо, которое встретило меня буквально на пороге дома. Я только что вернулся из Франции, где непредвиденные дела надолго задержали меня. Приношу извинения, что все это время не давал о себе знать».

– «…о себе знать». Продолжайте, мастер.

– М-м… «Милорд, я прекрасно понял, о чём Вы. И, хотя дел за два года накопилось слишком много, я ни в коей мере не забыл о Вас. Надеюсь скоро со всем разобраться и закончить начатое. Моё глубокое почтение и наилучшие пожелания. Нижайший поклон графине.

Ваш Рэдклифф Стоун». Точка.

– Готово.

– Отлично. Скажи прислуге, чтобы разобрала багаж, а письмо отправь с посыльным и возвращайся. Понадобится твоя помощь.

– Будет исполнено, мастер.

– Поторопись.

   Пёс ласково лизнул щиколотку хозяина и преданно посмотрел ему в глаза. Рэдклифф потрепал пса за ухом:

– Цезарь, я сейчас буду немного занят. А позже поиграем, обещаю. Можешь остаться здесь, только веди себя тихо, договорились?

  Доберман дал лапу хозяину в знак понимания и устроился на своей большой мягкой подстилке с кисточками.

– Вот и умница! – похвалил его Рэдклифф и облокотился о стол. Он окинул взглядом книжные полки, потом будто о чем-то вспомнил и извлёк из кармана небольшой пузырёк. В нем была жидкость, напоминающая чёрный густой бульон. Рэдклифф аккуратно протёр пузырёк носовым платкоми поднёс ближе к свету. Жидкость в нём зашипела, и стенки флакона начали раздуваться. Неожиданно на стеклянном пузыре стали появляться трещинки, и он, наконец, лопнул.

– Прикажете подать ужин? – поинтересовался вернувшийся Фарр.

– Черт! – завопил Рэдклифф, закрыв рукой глаз.

  Цезарь вскочил и заскулил. Видимо, ему тоже досталось.

– Что случилось, мастер?

– Мой глаз!..

– О боже! Мастер… простите, умоляю. Вам нужен доктор!

– Не нужен!

– Давайте я помогу? – засуетился Фарр.

– Идиот! Со своим ужином. Чтоб ты им подавился!.. Пинцет и зеркало. Живо!

– Конечно! Господи. Вечно я некстати… Не моргайте, мастер! Повернитесь к свету. Голову запрокиньте назад. Сейчас я выверну верхнее веко.

– А-а! Аккуратней!

– Да-да! Я пытаюсь. Потерпите мгновение, – Фарр дрожащими руками извлёк небольшой осколок. – Фух! Вот он. Теперь закройте здоровый глаз. Ну как?

– Не вижу! Я ослеп на левый глаз, Фарр! Будь ты проклят!

– О, мастер. Я все исправлю! Я создам…

– По-моему, ты только подмастерье, не так ли?

– Конечно, мастер. Но как мне Вам помочь?

– Цезарю помоги вначале.

– Конечно! Давай, мой хороший. Дай лапу.

Пёс, продолжая скулить, подал лапу. Фарр стал заботливо помогать любимой собаке хозяина.

– Вот и всё. Сейчас обработаем рану… Вот так. Хороший мальчик. Все заживёт.

  Цезарь принялся молча зализывать рану.

– Мастер, ещё раз простите. Что мне сделать для Вас?

– Прислугу зови, пусть приберёт здесь.

– Да, конечно. – Фарр позвонил в небольшой колокольчик. – Но я не об этом. Как мне искупить свою вину?

– Ты серьезно? Тогда ступай к Люку и избавься от его грязной цыганки. А с ним я сам разберусь.

– Что?..

– Ты ведь хочешь искупить свою вину?

– Разумеется! Но она беременна…

– Вот именно! Тогда не родится этот Джанго, и кладезь Бездны не будет опечатан. А это – свобода для всех нас! Неужели ты не понимаешь? Я тебе и так разжевал и в рот положил! – заорал в бешенстве Рэдклифф.

– Я все понимаю, мастер, но Люк может снова оживить Шофранку…

– Значит, нужно не дать ему такой возможности!

– Похитить тиару?

– И никаких возражений! С этой тиарой он неуязвим… О боже, что за невыносимая боль! – Рэдклифф схватился за глаз.

– Мастер! Я все для Вас сделаю.

– Тогда не медли.

  Фарр поклонился и исчез.

– А ведь это совсем не Фарр виноват… – произнес Рэдклифф, звоня в колокольчик. – Пока ничего не получится… Эй! Кто-то в этом доме приготовит мне горячую ванну?

Глава

II

Люк уже спал, когда на его кольце появилась огненная надпись. Вскоре рассвело, а монета так и осталась незамеченной.

   Наутро Шофранка, приготовив завтрак, позвала мужа и Вуди за стол.

– Доброе утро, любимая! – Люк поцеловал жену и её округлившийся живот. – И тебе доброе утро, сын! Как вы себя чувствуете?

– Хорошо…

– Всем хорошего начала дня! – пожелал им радостный Вуди, появившийся с полотенцем на плече. – Шофранка, ты словно тыкву целиком проглотила! – хихикнул он. – Но тебе идёт.

– Ты это уже говорил! – напомнила Шофранка, бережно поливая душистые гиацинты.

– Вуди, прекрати! – одернул брата Люк.

– Я ведь шучу! Ну что вы такие серьёзные?.. Как вкусно пахнет! – потёр Вуди руки. – Как вам спалось?

– Мне сон снился странный… – стала вспоминать Шофранка. – Костёр большой и много людей… а потом у меня отняли что-то очень дорогое, но не могу вспомнить, что именно…

– Ну, в твоём положении это вполне нормально, Шофранка. А самое дорогое сейчас у тебя под сердцем, и никто его не отнимет. Так что не стоит переживать. – Вуди потянулся к тарелке. – Что у нас на завтрак?

– Яйца, Вуди. Твои любимые яйца, – съехидничала Шофранка.

– А что, с маслом и хлебом – сытно и полезно, – поддержал жену Люк. – Что приготовили, брат, то и ешь!

– Люк, я всего лишь поинтересовался! С тех пор, как родители переехали к дядюшке Бену, я скучаю по маминым пирожкам… – он словил на себе взгляд чёрных очей. – Нет-нет, Шофранка, ты прекрасно готовишь, просто…

– Женись, Вуди! И пусть тебе жена готовит пирожки и кренделя, и все, что захочешь. Шофранке и так непросто справляться со всем.

– Мы ведь помогаем! И я не хотел обидеть. Простите.

– Я не обиделась, – явно слукавила Шофранка.

– А вообще – скучно. Школа закончилась, и слава Богу. Но без приключений – тоска. Твоя монета уже два года как молчит. Может, пора навестить замок Лорда Гилмора? Книжечку Жизней заодно полистаем? А?

– Мы ведь обещали родителям, что без особой необходимости мы не станем…

– Но мы уже взрослые! – возмутился Вуди, указывая на еле пробивавшиеся усики.

– Ешь, взрослый! – напомнила Шофранка. – Завтрак стынет.

   Беседу перебил шум, донесшийся с улицы, и настойчивый стук в дверь.

– Я открою, – Люк вскочил из-за стола и побежал к выходу. – Кто там?

– Скорее! Пожар!

   Люк второпях схватил ещё мокрое покрывало и бросился из дома вслед за толпой бегущих людей. Он крикнул на ходу: «Вуди, оставайтесь с Шофранкой дома!»

   Но ни его жена, ни брат не послушались наказа и направились следом.

   В суматохе люди, сбивая друг друга с ног, пытались потушить пламя. Кто с вёдрами, кто с корытом, а кто сыпал песок. Сквозь пелену дыма Люк увидел знакомое жилище. У него замерло сердце. «Олли!» – крикнул он в страхе и бросился в пылающий дом Адама.

   Шофранка, забыв о беременности, не отставала от Вуди, а тот старался не слишком спешить. Приблизившись к месту пожара, они не поверили глазам.

– Боже мой! – воскликнула Шофранка.

– Не смотри! – велел Вуди, прикрыв ей глаза.

   Спустя мучительно долгое мгновение из облака дыма возник Люк. Он нёс ребёнка в покрывале. Мальчик не двигался. Избранный бережно передал его Вуди и рухнул без сил. Одежда Люка местами обгорела и дымилась. Один из мужчин накинул на него свою куртку, пытаясь справиться с огнём.

– Спасибо! – поблагодарил Люк незнакомца.

– Не стоит. Там остался кто живой в доме?

– Вряд ли. К сожалению, больше я никого не нашёл.

– Что?.. – выкрикнула Шофранка.

– Олли, очнись! Олли!.. – Вуди стал приводить мальчика в чувство.

– Олли, нет! – закричала Шофранка и схватилась за живот. – Люк!..

– Девушка рожает! – донеслось из толпы. – Помогите!

   Люк бросился на помощь к жене.

– Ещё рано, милая! Господи, да что же это?..

   Вдруг Олли начал кашлять.

– О, слава Богу! – воскликнул Вуди. – Живой! Брат, срочно вези его в госпиталь! У кого здесь есть повозка?

– У меня! – раздался знакомый мужской голос. – Я отвезу!

– Дядюшка Бен? – удивились братья.

– Едем! Но сначала отвезём Шофранку.

– Нет! Я сама.

– Это опасно, милая! Поедем! – упрашивал Люк.

– А-а! – сморщилась от боли Шофранка. – Не успеем!

– Езжай с Олли, Вуди.

– Маргарет, сюда! Скорее! – позвал сестру Бенджамин.

– Мама здесь? – спросил Вуди, садясь с Олли в повозку.

– Люк, сынок, – подбежала запыхавшаяся Маргарет. – Что с тобой?

– Со мной все хорошо, мам. А у Шофранки начинаются роды.

– Как? Уже? Давай в дом к Бенджамину! Как раз отец на работе. Скорее! А я за повитухой.

Глава

III

В госпитале была уйма народу. Вуди пытался протиснуться к доктору, прижав Олли к себе. Бенджамин шёл впереди, расчищая путь:

– Пропустите! Скорее! Ребёнок после пожара.

– Сюда! – позвал доктор.

– Только сделайте всё возможное, прошу Вас, доктор! – взмолился Вуди.

– Кто Вы мальчику?

   –Я? Я никто…

– Выйдите, – доктор проводил Вуди за дверь.

– Но я друг семьи! – стал он тарабанить в дверь. – Возможно, его родители погибли при пожаре, и больше у него никого нет!

– Вуди, не паникуй. Подождём здесь. Остальные выжили? – с надеждой спросил Бенджамин.

– Я не знаю… – заплакал Вуди.

– Юноша, успокойтесь, – подошла к нему белокурая девушка из персонала. – Я сейчас зайду и все объясню доктору. Потом вернусь к вам. Ждите.

– Спасибо! – утёр слёзы Вуди.

– Кстати, к нам перед вами поступила ещё одна пара, оба с ожогами. Невозможно забыть их имена: Адам и Ева.

– Что? Так это его родители! – возликовал Вуди.

    Повеселевший Бенджамин перекрестился.

– Родители мальчика? Ну надо же! – удивилась девушка.

– Как они? – с опаской осведомился Бенджамин.

– Им уже лучше. Они не слишком пострадали. Значит, семья в сборе! Да, –  вспомнила девушка. – С ними был карлик. У бедняги перелом.

– О, мой Бог! Это Харли! Он жив? – с надеждой в голосе спросил Вуди.

– Жив!

– Слава Богу! Можно их увидеть?

– Я спрошу у доктора.

– Жду! Огромное спасибо!

   Девушка зашла в кабинет, закрыв за собой дверь.

   Люк внёс в дом Бенджамина Шофранку, изнемогающую от боли, и уложил её на постель. Он вытер жене пот со лба и, нежно поцеловав, взял за руку.

– Держись, милая! Скоро наш малыш появится.

– А-ай! – закричала Шофранка.

   Схватки становились все сильнее. Маргарет суетилась вокруг роженицы, совершено не понимая, что делать.

   Наконец, появилась повитуха – милая седая старушка.

– Так, мужчина, за дверь! – строго произнесла она.

– Я – муж.

– Вот именно. А то неизвестно будет, роды принимать или тебя в чувство приводить. Поверь уж мне. Так что сходи домой, смой сажу, переоденься! Ступай, сынок…

   Люк с любовью посмотрел на Шофранку и послушно вышел из дома.

Глава

IV

Рэдклифф в каминном зале музицировал на шикарном французском клавесине. Этот изысканно инкрустированный перламутром и серебром музыкальный инструмент, выполненный из орехового дерева, возвышался на резных львиных ножках. На его открытой крышке были запечатлены изображения библейских сюжетов. Тонкие пальцы музыканта ловко перемещались по обеим клавиатурам, исполняя минорную прелюдию. Прекрасные звуки клавесина разливались по всему особняку, но игра прервалась с появлением Фарра.

– И на кой черт ты приволок мне эту тиару, кретин? – нехотя оторвался от клавесина Рэдклифф.

– Но Вы же сами просили, – Фарр виновато склонил голову.

– Ты должен был прикончить брюхатую цыганку!

– Так ведь её не было в доме. Там никого не было, мастер.

– Надо было найти! – взорвался Рэдклифф.

– Хорошо, я попытаюсь, мастер. Мне тиару вернуть на место?

– Нет, тупица! Верни мне мой глаз!

– Но как?

– Не дай родиться сыну Люка! И на сей раз никаких оправданий, иначе я испепелю тебя!

   Он щелкнул пальцами, и у Фарра начали дымиться волосы.

– Прошу Вас, мастер! Не надо!

– Переверни весь Клифтон, всю Англию, если понадобится!

– Будет исполнено.

   Доберман, наблюдавший за происходящим, встал между хозяином и Фарром.

– Что такое, Цезарь?

  Пёс подошёл ближе к Фарру и заскулил.

– Ты хочешь пойти с ним?

  Цезарь залаял.

– Что ж, думаю, от тебя будет толк, – Рэдклифф похлопал добермана по спине. – Ступайте.

   Наконец, оставшись наедине с самим собой, мистер Стоун стал внимательно изучать тиару, невольно восхищаясь мастерству таинственного ювелира. Он не поддался искушению примерить её и припрятал в укромное место. Затем медленно выдохнул и щелчком зажёг керосиновую лампу. Рэдклифф неспешно снял с себя золото, часы, убрал деньги, ключи и все, «ослепляющее глаз, но не дающее блага духовного». Мистер Стоун отправился в тайную комнату размышлений. Сам он называл это место «чревом земли». В нем Рэдклифф очищался от мирских утех и уподоблялся, как он считал, «эмбриону, ещё не рождённому, но уже погибшему для прежней жизни».

   Комната располагалась в подвале с земляным полом. Тяжелая чугунная дверь закрывалась на огромный железный засов. Сквозь неё не проникал ни шум, ни свет, поэтому мистер Стоун входил туда с керосиновой лампой, и только. В комнате находился стол и единственный стул. Стены были выкрашены в чёрный цвет и исписаны зашифрованными записями. Под низким потолком висела странная картина, на которой петух кричал о рассвете и о начале новой жизни. Но череп, кости и коса, изображённые рядом, навевали не столь радужные мысли. Сера, ртуть и соль красовались на холсте, как главные компоненты Великого Делания. Внизу была надпись: «Древний секрет алхимиков V.I.T.R.I.O.L».  Расшифровывалось это, как «Visita Interiora Terraе Rectificando Invenies Occultum Lapidem», и означало: «Посети недра земли, и очищением обретёшь сокрытый камень».

   Оплывшая свеча на столе символизировала неизбежный закат и смерть, а стоявшие рядом песочные часы напоминали, что время ограничено. Хлеб и вода – единственная пища, которой довольствовался здесь мистер Стоун. Иногда он просиживал в тайной комнате по два-три дня, особенно перед Великим Деланием.

   Небольшое зеркало, лежавшее на столе, говорило о том, что не следует забывать об отражении, ибо каждый поступок человека отражается на его лице. Пустой лист для философского завещания одиноко лежал рядом с этими предметами.

   Но самым устрашающим в этой комнате был полуоткрытый гроб, стоящий у столика. Он обнажал голову несчастного. А рядом с ним стоял скелет с кинжалом в одной руке и со стрелой – в другой.

   «Великий Архитектор вселенной, – начал Рэдклифф. – Очисти мои помыслы и помоги создать голема и эликсир бессмертия во славу Твою!»

Упав на колени, он скрестил руки на груди и склонил голову.

Глава

V

Вуди без стука ворвался в палату к Адаму и Еве. Адам лежал с повязкой на голове, по его лицу катились слёзы. Ева рыдала, уткнувшись лицом в подушку.

– Олли жив! – без предисловий выпалил Вуди.

– Что? – Ева, забыв обо всем на свете, подбежала к Вуди. – Повтори! – приказала она.

– Вы не ослышались!

– Наш мальчик жив! – Адам бросился к Еве и закружил её на руках.

– Где он? – смеясь сквозь слёзы, спросила Ева.

– Не переживайте. В соседнем здании. Он с Бенджамином.

– Ты уверен, что с Олли все хорошо? – робко поинтересовался Адам.

– Доктор говорит, что ребёнок родился в рубашке. Цел и невредим. Только шишка на лбу.

– Слава Богу! Мой мальчик!

– Вуди!.. – Адам на радостях расцеловал юношу.

– Попрошу, чтоб вас отвели к сыну.

– Спасибо тебе, Вуди. А что с остальными? – не глядя на него, решилась на вопрос Ева.

– Только Харли. Больше никого не нашли. Я зайду к нему.

– У нас есть тиара, Люк все исправит, – твёрдо сказал Адам. – Да, кстати, это Люк спас Олли, и без всякой там магии.

– И снова мой ангел…

– И где же он?

– С Шофранкой. Она, как всё это увидела, раскапризничалась, и ей приспичило рожать.

– Вуди! Ну ты как скажешь! – рассмеялся Адам.

– Рано ей. Хоть бы все обошлось, – сложила ладони Ева.

– …Передохни немного. Давай, милая, дыши! – повитуха всячески старалась облегчить боль роженицы. – Маргарет, поднеси таз поближе. Кувшин воды, мыло и два полотенца.

– Уже несу! – чуть не споткнулась Маргарет.

– Дорогая, теперь тужься. Ещё, девочка моя! Умница. Хорошо, идёт головка!

– А-а! – стиснула зубы Шофранка.

– О, Боже! – всплеснула руками Маргарет. – Волосики уже чёрненькие. Ой, ты мой цыганеночек!

– Иди на свет Божий, мой хороший. Так… Ещё, Шофранка!

   Повитуха легонько надавила ей на живот, и вот уже через несколько мгновений она приняла малыша.

– Вот и наш красавец! Поздравляю, моя милая, ты стала мамой.

– А я – бабушкой! Благодарю тебя, Петунья! – обратилась Маргарет к повитухе и поцеловала невестку. – Молодец, дитя моё.

– Господи! Спасибо тебе! – слабым голосом выдавила из себя Шофранка. – И Вам, Петунья.

– Постой, рано благодарить, – ответила Петунья, поливая малыша из кувшина.

   Наконец, ребёнок заплакал.

– Вот, теперь благодарите. Подождём послед… Потом, когда пульс в пуповине утихнет, перевяжем. Так что давай, красавица, состриги локон.

– Это ещё зачем, Петунья? – полюбопытствовала Маргарет.

– Пуповину перевязать. О, Господи!

– Что такое? – испугалась Шофранка.

– Всё хорошо! Тужься ещё! Что есть силы!

– Аа! – закричала Шофранка и потеряла сознание.

– Маргарет, дай ей нашатырь. Да не пить! Смочи тряпку и дай понюхать! И бей по лицу! Давай, не жалей!

– Святые мученики! – Маргарет едва не разбила пузырёк с нашатырём.

   Петунья приложила кричащего ребёнка к груди Шофранки, и тот вмиг успокоился. Затем повитуха ещё немного надавила на её живот и достала щипцы.

– Она не приходит в себя! – заплакала Маргарет. – Она умерла?

– Хлестай по щекам! Ты дважды бабушка! У нас тут двойня.

– Да ты что! Как же это?..

– Вот и послед. Неси ещё воды, живо!

– Бегу!

– Эта слабенькая… О, мой Бог, помоги нам.

– Вот вода!

– Вымой ребёнка, а я буду мать спасать.

– Я?..

– А разве здесь ещё кто-то есть?

– Господи, какой маленький, аж страшно. Он не плачет.

– Это девочка. Похлопай по спинке легонько, – посоветовала повитуха. –  Шофранка, открой глаза! Знаю, ты устала, дорогая, но ты нужна детям.

   Вдруг малышка запищала.

– Слава небесам, Петунья!

– Приложи ребёнка на живот матери. Потом её локонами перевяжи пуповину, когда в ней пульс пропадёт, и после – перережь.

– Чем?

– Зубами лучше перегрызи.

– Ой-ой! Ну хорошо.

   Через мгновение девочка запищала, и Маргарет, по велению Петуньи, пошла с ней в другую комнату за простыней.

   Повитуха, наконец, привела в чувство молодую маму.

– Как ты нас напугала, детка. Пришлось немного тебя побить. Вот он – твой красавец чернобровый.

– Джанго! Сыночек, – Шофранка нежно поцеловала младенца, и по её щекам покатились слёзы счастья. – Петунья, пусть Бог вас благословит!

– Спасибо! А у нас тут ещё один сюрприз для тебя.

– Какой?

– Сейчас. Маргарет! Маргарет. Не слышит… Я сейчас.

   Петунья зашла в соседнюю комнату. На кровати сидела с широко раскрытыми глазами Маргарет. Во рту у неё был кляп, а на руке виднелась кровь, и всё её тело дрожало. Ребёнка в комнате не было. Повитуха освободила женщину от кляпа.

– Что случилось? Где девочка, Маргарет? – шепотом спросила Петунья.

– Собака… чёрная. И кто-то ещё. Они забрали её. Мою внучку!

– Что? – не разобрала Петунья.

– Не говори! Ничего не говори Люку с Шофранкой. Умоляю! Они не простят меня. Они ждали сына… Я не смогла справиться… Мужчина закрыл мне рот и вырвал девочку из рук, а собака набросилась и укусила за запястье. Господи, прости!

– Ребёнка похитили? Не может быть! Это что за наказание? Надеюсь, это кто-то бездетный, тогда и вреда младенцу не причинят.

– Да услышит тебя Господь, Петунья!

– Малышку надо найти. Слабенькая она. Ладно. Иди, умойся, бабуля, перевяжи руку и позови сына. Я ничего не скажу…

Глава

VI

Уединение в комнате размышлений, увы, не принесло успокоения Рэдклиффу. Черная повязка на глазу сделала его похожим на пирата и придала ещё больший шарм. Он, тем временем, не находил себе места: бродил взад-вперёд по всему особняку, наорал на кухарку за то, что нашёл в еде волос, причём свой же собственный, и побил посуду. Так, немного выпустив пар, мистер Стоун опустошил бокал джина и плюхнулся в кресло-качалку у камина. Он чуть было не задремал, когда до его слуха донёсся истошный писк, который становился все громче и громче.

– Мастер! – появился Фарр, держа в руках обрез ткани, который извивался и кричал. – Это Вам.

– Что это?

   Цезарь зарычал, пытаясь стащить зубами простынку.

   Рэдклифф взял в руки пищащий свёрток и положил на холодный малахитовый стол.

– Младенец? – не поверил он своим глазам.

– Это Джанго! – с гордостью или с состраданием произнёс Фарр. – Цезарь хотел загрызть его, но я подумал, вам решать… – не успел договорить он.

– Девчонка?! – заорал в бешенстве Рэдклифф, разворачивая кусок ткани, и ребёнок заплакал ещё сильнее. – Ты вздумал провести меня? – и он с размаху ударил подмастерье по лицу.

– Нет! Как, девчонка?.. – вытер кровь под носом Фарр. – Не может быть!

– Полюбуйся!

– Но, мастер, это ребёнок Шофранки! Он, то есть она, только что из-под матери! Клянусь!

   Цезарь в подтверждение залаял.

– То есть Джанго – не первенец Люка… Неожиданный поворот, – протянул Рэдклифф, явно что-то замышляя.

– Но это его дочь!

– Я догадался, тупица! А теперь унеси ее. Я больше не могу слышать этот визг!

– Она голодна.

– О, мой Бог! Такая маленькая, а уже прожорливая. Найди кормилицу, щедро заплати, и пусть держит рот на замке! Купи люльку и всё, что там понадобится. Позже решу, что с ней делать.

– Слушаюсь, – поклонился Фарр.

– Цезарь, отправляйся с ними. Проследи…

   Доберман поднял уши и устремился за Фарром.

Глава

VII

У Люка вспыхнуло кольцо, когда он возвращался к дому Бенджамина с охапкой цветов. В его голове тут же пронеслись дурные мысли о Шофранке, ребёнке и обо всех его друзьях.

   «О, монетка, я уже отвык. Что там у нас? Только бы ничего плохого.

«Время обнаруживает правду». Так. Согласен. Но что бы это значило?» – с этими мыслями он переступил порог.

  Люка встретила Маргарет с заплаканными глазами.

– Что случилось, мама?

– Все хорошо, дорогой! Это от счастья. Поздравляю, ты стал отцом! Проходи!

– Неужели это правда? И я поздравляю тебя, ты самая очаровательная бабушка на свете… а что с рукой?

– Пуповину перерезала, нечаянно порезалась. Пройдёт, – придумала на ходу Петунья. – Поздравляю! Только цветы здесь оставь, ребёнку не нужны резкие запахи. И руки вымой.

– Спасибо вам! А мой отец где?

– Ещё не возвращался.

   Шофранка кормила ребёнка грудью. С чёрными локонами, разметавшимися на подушке, и в светлой просторной одежде она была похожа на цыганскую Мадонну с младенцем.

– Любимая! Спасибо тебе! Спасибо за сына! Мне не верится! – поцеловал он жену и мальчика.

– Тише. Он уснул. Наш Джанго…

– Как твоё самочувствие?

– Немного устала, а так прекрасно, – тихонько рассмеялась Шофранка.

– Такой крохотный, наш маленький герой. Какой он красивый, Шофранка! Он твоя копия, – умилялся Люк.

– А мне кажется, он весь в тебя.

– Да какая разница, – перебила их вошедшая Маргарет. – Дети мои. Лишь бы здоровым был.

– Конечно, – поцеловала сына в макушку молодая мама.

– Дай мне сына. Так вот ты какой, Джанго! Господи, благодарю тебя! Я абсолютно счастлив!

– Я тоже, милый. Наис, Дэвла! – поблагодарила цыганка Бога. – Вот только мне как как будто чего-то не хватает. Словно часть меня пропала. Я не могу объяснить. Наверное, это глупо…

– Это пройдёт, красивая моя. – Люк стал целовать руки Шофранки.

   Маргарет опустила голову, пряча накатившие слёзы.

– С чего же, дорогая? Ведь все хорошо, – решила вмешаться повитуха. – Ты стала мамой. Ребёнок здоров, чего ещё желать?

– Конечно… – согласилась Шофранка. – Надо скорее сообщить моим родителям и Лонду. Всем нашим.

– Жизнь моя, а хочешь, подождём, пока малыш немного окрепнет, и вместе навестим их? – предложил Люк.

– Хочу, – улыбнулась молодая мама. – А как там Олли? И ещё хоть кто-то выжил?

– Надеюсь. Пойду и всё разузнаю.

– Не надо так переживать, Шофранка, а то ещё молоко пропадёт, –  предупредила Петунья.

– Да-да! Ты не переживай, любимая! У нас ведь есть тиара, не забыла? Кстати, сегодня монета снова заговорила, представляешь?

– Да? И что она сказала?  – встревожилась Шофранка.

– «Время обнаруживает правду». И я не понял, к чему это.

   Маргарет и Петунья переглянулись.

– Странно… – пожала плечами Шофранка. – Но со временем узнаем… Люк, поцелуешь за меня Олли?

– Обязательно. Отдыхайте. Я скоро.

   Едва Люк покинул дом, как на пороге появился его отец. Джек прошёл в комнату и не поверил собственным глазам.

– Это что тут у нас?

– Ты стал дедушкой, дорогой! – Маргарет прижалась к мужу.

– Шофранка, милая! Какая ты молодец! Пойду, руки вымою. Не терпится взять этого кроху на руки. Да, кстати, Корс сегодня не появился на фабрике. А ведь я поручился за него.

– Пожар у них случился…

– Что?.. – Джек медленно сел на стул. – Как? А Олли? А все?

– Олли выжил. Насчёт остальных – неизвестно, – развела руками Маргарет.

Глава

VIII

Адам, Ева и Харли не могли наговориться с Олли.

– Дорогой, пообещай больше никогда не играть с огнём.

– Обещаю, мама.

– Вот и молодец, – обнял его Адам.

– Если бы я не запер на ключ Джину и Корса, они были бы живы. Я их убил!

– Не говори так, Олли! Мы все совершаем ошибки. Ты свою ошибку понял, и такого больше не повторится, правда? – строго спросил Харли.

– Да. Вот и у тебя рука сломана. А Маркиана вообще нет. Он бы сейчас нарисовал нам новый дом. Где же мы будем жить?

– Об этом не думай, малыш. Мы что-нибудь придумаем. Построим новый, наконец, – уверил Адам.

– Это долго, – вздохнул мальчик. – Я помню, как вспыхнули спички, и я бросил их на пол. Потом я спрятался в шкафу, чтоб вы меня не ругали.

– Поэтому я и не смог тебя найти, – вздохнул Адам. – Я звал тебя, но ты не издавал ни звука.

– Я слышал, но боялся ответить. А потом было много дыма, стало горячо, и Люк нашёл меня… а дальше я не помню.

– Да, Люк – твой спаситель, сынок.

   Ева посадила сына к себе на колени.

– А ещё меня спас мой талисманчик, – улыбнулся Олли.

– Какой талисманчик, сынок?

– Этот, – мальчик извлёк из кармана алмаз размером в крупную виноградину.

– Где ты его взял? Я всё в доме обыскала, думала, что потеряла.

– Он давно у меня, мам. Помнишь, их было два? Нам же их Избранный подарил.

– Сынок! Ты даже не сказал! Нельзя же так! Это очень ценная вещь, которую передал Атлант.

– Да, я помню. Эвемон его звали. Ну, если он так дорого стоит, то, может, купим новый дом и игрушки?

– Олли, ты просто молодчина, что сохранил этот камешек, – похвалил его Вуди. – Но больше никогда ничего не скрывай от родителей, договорились?

– Хорошо.

– И никогда больше не прячься от нас с мамой, сынок. Ты нам всем очень дорог, знай это.

– А я знаю. А второй камень мы на что потратили, мам?

– На жильё, сынок. И на всё, что было нужно тебе и нашим друзьям.

– Это хорошо. Кстати, пусть Избранный наденет тиару и вернёт ту ночь назад. И я не стану брать спички. И Джина, Корс и Маркиан будут живы.

– Умник. Я передам! – засмеялся Вуди.

– А мне не надо передавать. Я здесь, – послышался голос Люка из коридора.

– Избранный пришёл! – закричал радостный Олли и побежал к своему спасителю.

– Ну иди ко мне, проказник! Как ты?

   Мальчик с удовольствием запрыгнул на руки Люку и прижался к нему что было силы.

– Сынок, смотри, не задуши там Избранного.

– Всё хорошо, мам. Я же аккуратно.

– Что? Ева?! – Люк не поверил своим ушам и вошёл в палату. – Адам? Харли? Это не сон?

– Нет, Избранный, это и вправду они. Хочешь, я тебя ущипну? –   предложил Олли.

– Не надо его щипать, – засмеялась Ева. – Дай обнять тебя, ангел.

– Мои родные, – глаза Люка стали влажными. – Я так люблю вас!

– Друг, спасибо за Олли! – Адам похлопал по плечу Избранного.

– Люк, сегодня ты снова доказал, что ты – Избранный, – произнес с благодарностью мудрый карлик.

– Харли, дорогой! Что это? – воскликнул он, заметив, что рука карлика лежит на дощечке, подвязанной к плечу.

– Да так. Ничего…

   Люк осторожно обнял его.

– Как я рад вас всех видеть живыми и здоровыми!

– Не всех, – возразил Олли. – Надо вернуть остальных.

– Олли, ты прав, но ведь знаешь, что тиара помогает только в новолуние, – напомнил Люк. – Так что, к сожалению, придётся подождать.

– Брат, ты-то сам как? – обнял его Вуди.

– Могло быть и хуже. Волосы немного обгорели, на спине небольшой ожог. Всё пройдёт. А где дядюшка?

– Я поблагодарил его и попросил, чтоб он ехал домой отдыхать,

– объяснил Вуди. – Он с самого утра здесь.

– Ясно. Значит, он сам узнает.

– О чём? – спросил Олли.

– Друзья, я стал отцом!

Глава

IX

Фарр, наконец, выполнив все поручения, вернулся с Цезарем в особняк. Рэдклифф заканчивал обед в просторной светлой столовой. Стол был изысканно сервирован фарфоровой посудой и столовым серебром. Владелец дома любил красивую трапезу, но гурманом не был. Его обед состоял из супа, запеченной рыбы и овощного рагу. Прислуга с белоснежной салфеткой на руке подливала хозяину домашнее вино из серебряного кувшина.

   Пёс не выдержал и залаял, чтобы его присутствие заметили.

– Простите, мастер! – поклонился Фарр.

   Рэдклифф сделал знак прислуге удалиться, промокнув губы уголком кружевной салфетки:

– Слушаю тебя.

– Всё исполнено, – тихо произнёс Фарр, дождавшись, когда прислуга скроется из виду.

– Где девчонка?

– Спит в дальней комнате у чёрного входа. Она с кормилицей. Женщина попалась понятливая. Говорит, что девочка недоношенная.

– И что?

– Нужны лекарства.

– Так сходи и купи!

– Слушаюсь.

– И смотри, чтоб кормилица не проболталась!

– Мы это обсудили. Как Ваш глаз, мастер?

– По-прежнему слеп.

– Я так сожалею… Да, кормилица спрашивает, как назвали девочку?

– Зачем этому недоноску имя? Я не собираюсь говорить об этом. Ты ведь не думаешь, что я собираюсь её удочерить?

– Разумеется, нет. Но как мы будем её называть?

– Да черт её знает! Мне все равно! Хоть мешком.

   -Это не совсем имя, мастер. Все же она человек.

– Да не знаю я, Фарр! Ну хорошо, как, к примеру, звали твою мать?

– Эбигейл, мастер.

– Вот и прекрасно. А теперь ступай и купи лекарства для Эбигейл.

– Как пожелаете. Да, ещё я сказал кормилице, что мать малышки… то есть мать Эбби умерла при родах, а отец убит горем и не желает видеть ребёнка.

– Трогательно. Молодец. Но больше ей ни слова. Ступай. И на обратном пути зайди, закажи мне монокль с чёрной линзой. Хотя нет, лучше с темно-серой. Не могу же я показаться в масонской ложе с этой повязкой.

   Закончив свой обед, мистер Стоун поправил свой наглазник и прошёл в библиотеку. Он щелчком пальцев запер дверь. С полки слетел самый толстый том и угодил к нему прямо в руки. Рэдклифф погрузился в чтение.

Глава

X

А где-то в прошлом, в далёком княжестве Эрдей, или, попросту говоря, в Трансильвании, цыганский табор жил своей жизнью. Вечер выдался тёплым. Вольный ветер гулял по степи. Огромный красный змей Драго под детский смех и визг катал ребятишек на спине по всей округе.

   Мужчины уже давно окончили работу в поле и на мельнице, их жены готовили ужин на костре. Молодые парни учились кузнечному искусству у Зора – отца Шофранки и Лонда.

– Сильнее бей! Ты же мужчина. Не бойся. Ты что, не ел сегодня? Еле молот в руках держишь. Вот так! – ударил он по наковальне. – На, попробуй ещё раз. Бей что есть силы! Вот! Так лучше. И долго не раздумывай. Железо быстро остывает.

– Отец! Идём скорее! – вбежал запыхавшийся Лонд.

– Что случилось?

– Кобылица нашего Кало жеребёнка принесла!

– Да ты что?! – обрадовался Зор. – Вот это счастье! Мать знает?

– Нет! Пойдём к ней.

   Кера сидела у огня. На огромной алой шали были раскиданы карты.

– Эх. Что-то не то… Что-то не сходится. А это что? Ребёнок? Не может быть. Ещё не время, – она вновь собрала колоду и раскинула карты заново. – Злодей выпал… О, Дэвла! И ребёнок снова! Моя дочь уже стала мамой?! Так, а это ещё один ребёнок? Ничего не понимаю…

– Снова гадаешь? – обратился к ней муж, неслышно появившись из темноты.

– Зор, ты напугал меня! Посмотри, что выпало. Джанго уже появился на свет!

– Не может быть, Кера, – возразил Зор. – Шофранке ещё не скоро рожать. Ты сама говорила.

– Говорила. Но наша дочь уже стала мамой! Сердце у меня за неё болит. Юная она ещё совсем.

– Эх, жена! – засмеялся Зор. – Когда ты родила мне Лонда, то была ещё моложе.

– Да, – согласилась Кера. – Только есть ещё и второй ребёнок, гляди. И какой-то злодей.

– Кера, ты что? Ну какой второй ребёнок?

– Девочка, Зор!

– Мама, ты что-то напутала. И злодея никакого нет! Ты просто беспокоишься о Шофранке. И мы все тоже, но когда моя сестра с Люком – я спокоен. Ты ведь не забыла, что наш зять спас весь табор от Ядвиги! А там есть ещё Корс и Адам! Так что не стоит переживать, – обнял Лонд мать.

– Конечно, Кера! Брось ты свои карты! Лучше иди, посмотри на жеребёнка.

– На какого?

– Мама, у Кало – жеребёнок!

– Ой, вот это хорошая новость! Что ж вы сразу не сказали. Идём скорее.

– Видела бы его сейчас Шофранка! – сказал на ходу Лонд. – Зацеловала бы.

– Да! Моя девочка, – вздохнула с тоской мать. – Скорей бы её увидеть.

– И месяца не прошло, как они с Люком у нас были, а ты уже скучаешь. Вот, скоро бабушкой станешь – не соскучишься.

– Это да! – представила Кера. – Да не бегите вы как лошади! Не успеть за вами!

    Семейство скакунов отдыхало на траве у шатра. Вороной Кало заботливо укрывал крыльями свою белую кобылицу и их жеребёнка. Жена Лонда – милая Лулладжа, помогавшая появиться на свет будущему рысаку, пыталась напоить кобылицу целебным отваром.

– Пей, пей, моя хорошая. Тебе силы нужны.

– Дэвла, какой маленький! – всплеснула руками Кера, увидев жеребёнка.

– Хорош! – оценил Зор. – Вороной, значит?

– Весь в отца! – с гордостью произнес Лонд, теребя гриву любимого коня. –  Что ж, с прибавлением!

   Кало фыркнул и лизнул ладонь Лонда.

– Пора устроить праздник, сын. Собирай людей. Ночь хорошая. До утра будем гулять!

– Лулладжа! – обратился Лонд к жене. – Вино, угощение – всё подавай, что есть.

– Конечно! Я сейчас вспомнила, как мы свадьбу Шофранки с Люком три дня и три ночи напролёт гуляли!

– С белым веночком из цветов моя девочка была цыганской принцессой! – вспоминала Кера.

– Это да! – согласилась Лулладжа. – Ладно, я побегу, а вы тут подумайте, как назвать этого маленького вороного.

– Молодец, жена! Хорошо, что напомнила. Как назвать? Ну, коль он чёрный, как ночь, так пусть так и зовётся – Рат!

– Правильно! – поддержал Зор и похлопал сына по плечу. – А Шенгалу ты рассказал про это чудо?

– Ещё не успел, отец! Тогда, я за крёстным. Ждите нас…

   Ближе к ночи начался шумный праздник. Гитарный звон и песни, казалось, поднимались до небес. Танцевали и взрослые, и дети. Пёстрые шальные оборки, звонкие бубны, вино, игривые отблески костра – все перемешалось, и лишь только Кере было неспокойно на душе. Она тихо молилась.

Глава

XI

Люк, Ева и Харли пили чай на кухне, когда младенец Джанго уже мирно спал в колыбели. В доме пахло новорождённым и гиацинтами. Шофранка занималась стиркой. В соседней спальне Адам читал Олли сказку на ночь.

– Люк, сегодня ночью произойдёт новолуние, – шепотом напомнила Ева.

– Да, я смотрел вчера на небо… Я волнуюсь что-то. Итак, друзья, у нас, как обычно, есть два пути. Первый – это оказаться рядом с Джиной, Корсом и Маркианом, где бы они ни были. И второй – вернуть то утро…

– Не стоит ворошить прошлое, Люк, – перебил Харли. – Ты ведь помнишь, как за это пришлось расплачиваться. Тем более, тем утром родился Джанго.

– Ты прав, Харли. А что, если?..

– Они живы! – перебила Ева. – Я чувствую. Ведь их тела не нашли!

   Входная дверь отворилась, на пороге стоял встревоженный Вуди.

– Что такое, брат?

– Нет, ничего. Только у мамы рука всё не проходит. Жар у неё. Кисть опухла и покраснела.

– А что с её рукой, Вуди? – поинтересовалась Ева.

– Она поранилась, когда пуповину Джанго перерезала.

– Не нравится мне это! Значит, ей срочно нужен доктор, брат!

– Отец уже повёз маму к знакомому лекарю.

– И всё-таки последние два года были самыми счастливыми в нашей жизни. А теперь снова что-то происходит, – замотал головой Харли. – Но будем надеяться на лучшее.

– Да, – согласился Люк. – Ну, раз мама теперь под присмотром, а полночь близится…

– То что?.. Сегодня новолуние? – догадался Вуди.

– Да, брат. Так что иди за тиарой. Только не шуми, Джанго разбудишь.

– Постараюсь, – пообещал Вуди.

– Давайте договоримся сразу, – продолжал Люк, – со мной идёт только Харли.

– А вы куда это собрались на ночь глядя? – полюбопытствовал Адам, на цыпочках пробравшись на кухню.

– Новая луна, Адам.

– Точно! – ударил себя ладонью по лбу Адам. – Слава Богу. Сил уже нет больше ждать. Конечно, отправляйтесь с Харли, а мы с Вуди останемся с нашими женщинами и детьми.

– Чаю? – предложила мужу Ева.

– С удовольствием. Кстати, я сегодня заходил к ювелиру… В общем, если мы продадим алмаз, то сможем купить три таких Клифтона,  – засмеялся Адам.

– Дорогой, мы должны купить хороший дом не только нам, – напомнила Ева, – но и Люку с семьёй, Вуди и их родителям. Всем нашим! Чего они ютятся?

– Конечно! И Корсу с Джиной, – уверенно сказал Адам.

– Люк, – вбежал как ошпаренный Вуди. – Её нет!

– Кого?

– Тиары!

– Как нет? Ты хорошо посмотрел?

– Иди, сам проверь. И спроси на всякий случай у Шофранки, может, она переложила.

– Господи, этого ещё не хватало, – схватился за голову Адам.

– Да! Дела идут от плохого к худшему, – понял Харли. – Не отыщем тиару – не найдём и наших пропавших. Замкнутый круг.

   Наконец, появился Люк:

– Тиары действительно нет! Она похищена. Теперь мне не спасти никого! Что ж ты, монета, молчала?..

Глава

XII

Раскуривая толстую сигару, привезённую из Франции, Рэдклифф продолжал чтение:

– «Для создания голема потребуется два элемента: капля невинной человеческой крови и кристально чистая капля майской росы, упавшей в землю…»

– Можно войти? – постучал в дверь Фарр.

– Входи. – Рэдклифф закрыл книгу. И она, поднявшись вверх, вернулась на полку.

– Благодарю. Мастер, кормилица сообщила, что Эбигейл уже крепнет. Лекарства и должный уход делают своё дело. Только она неспокойная девочка. Плачет по малейшему поводу.

– Это меня волнует меньше всего. У тебя что-то ещё?

– Да! Вот Ваш монокль, мастер.

– О! Неплохо! Весьма неплохо. А теперь закрой дверь поплотнее и слушай внимательно.

– Слушаюсь.

– Итак, Фарр. Завтра наступает первый майский день…

– Верно, мастер. У Вас обязательно получится голем.

– Конечно, догадливый мой. И ты поможешь мне.

– С великой радостью! Капля росы?

– Нет, с этим я и сам справлюсь.

– Кровь?

– Всего лишь капелька.

– Посчитаю за честь…

– Не твоя, Фарр. Капля невинной чистой крови.

– Кровь младенца?

– Именно. Ладно, сейчас мне пора в ложу. А ночью ты покончишь с этой Эбби. Хоть на что-то она сгодится.

– Но, мастер!..

– Не желаю ничего слышать!

– Как прикажете.

   Фарр вышел из кабинета с влажными глазами. Он направился в комнату малышки. Та лежала в колыбели в чудесном кружевном чепчике. Запихнув в ротик все пальцы, она сладко причмокивала. Увидев Фарра, девочка заплакала.

– Ну что ты, куколка моя? Все хорошо, – кормилица взяла девочку на руки. – Добрый день, мистер. А я как раз собиралась искупать Эбби.

– Добрый… Хозяин передал, что в Ваших услугах более не нуждается. К вечеру Вы должны собраться и покинуть этот дом.

– Но почему? Я плохо ухаживаю за ребёнком? Вы нашли другую?

– Вовсе нет!

– Я уже привыкла к Эбби. Если это из-за денег, то я могу…

– Дело не в этом. К сожалению, так сложились обстоятельства… Мы переезжаем. Эбигейл пока будет ночевать в комнате отца. И это не обсуждается. После ужина я зайду.

   Фарр удалился. Кормилица отчаянно прижала малышку к груди, которая всё ещё не могла успокоиться: «Все хорошо, куколка. Не плачь. Не плачь…»

   После позднего ужина, хотя сам Фарр ничего не ел, он вновь постучал в дверь кабинета Рэдклиффа. Тот, вернувшись из масонской ложи и успев поужинать, что-то напевал, будучи в прекрасном настроении.

– Войдите!

– Простите мою дерзость, – Фарр пытался говорить беспристрастно, ровным тоном. – Я сообщил кормилице, что она может быть свободна.

– Прекрасно!

– Перед последним кормлением она искупает Эбигейл и покинет дом.

– Замечательно! Это всё?

– Не совсем, мастер. Я по поводу голема, – заговорил он тише.

– Говори!

– Вам ведь нужна лишь капля крови Эбигейл.

– Ближе к делу, Фарр.

– Я подумал, что ради этого не стоит убивать несчастную девочку. Ведь тогда Вы лишитесь ценного козыря перед Люком. Он даже не подозревает, что его дочь у Вас… И её смерть не принесёт нашему врагу ни малейших страданий. Эбигейл будет достаточно проколоть пальчик. А расправиться с ней лучше потом… На глазах у Люка, не так ли?

– Возможно, в этом есть доля здравого смысла, Фарр. Что ж, сделай, как сказал. А для кормилицы придумай какую-нибудь историю, – пусть останется.

– Будет исполнено.

   Заплаканная кормилица собирала свои вещи, которых было не так много, когда Фарр появился в дверях. Малышка на этот раз спала.

– Мистер, я только искупала Эбби…

– Не торопитесь. Спокойно кормите девочку, как проснётся, и можете остаться. Наш отъезд откладывается на неопределённое время.

– Откладывается? Так мне не собирать свои вещи?

– Нет. Вы работаете у нас, как и прежде.

– Правда? Хорошо! Спасибо, мистер!

– Не стоит.

Глава

XIII

Перепачканные сажей, мужчина и женщина осторожно ступали по валунам, из которых состоял их путь. Позади них плёлся маленький зелёный человечек. Их обгоревшая одежда пропахла гарью и дымом.

    Небо над ними было палевого цвета, солнце пряталось за облаками. Внезапно дорога закончилась, и они попали на безлюдную пустошь. На потрескавшейся земле кое-где выглядывали колючие кустарники, а где-то вдалеке блестело нечто, похожее на небольшое озеро.

– Вода! Идём скорее туда, я больше не могу, – произнесла женщина с измождённым лицом.

   Мужчина поднял её на руки и понёс к водоему.

– Потерпи ещё немного, милая. Мы выберемся.

– Зачем? Я нарисую вам кувшин с водой… Стойте! Посмотрите туда! Там что-то есть! – зелёный человечек указал в сторону загадочных деревьев.

   Они подошли ближе.

– Это что за?..  – остолбенел мужчина.

   Эти голые деревья имели спиралевидные стволы. Корни их выглядывали из-под земли. А толстые ветви были увешаны мертвецами. В изодранной одежде и лохмотьях, словно прутья, свисали их безжизненные тела. Над зловещими деревьями кружили стервятники.

– Назад! – в страхе закричал зелёный человечек.

– Идём отсюда, Корс! Я умоляю, – женщина уткнулась в его плечо.

   Они отошли от деревьев мертвецов на безопасное расстояние.

– Маркиан, куда мы попали? Может, ты объяснишь в конце концов? – заорал Корс на перепуганного до смерти лепрекона.

– Откуда мне знать, Корс?!

– Но ведь это ты нарисовал этот проклятый портал!

– Я хотел как лучше! От дыма я плохо видел… и получилось то, что получилось.

– Прекратите ругаться! Конечно, было уже всё равно куда, лишь бы спастись. По крайней мере мы живы, Корс. Маркиан не виноват. Тем более что это я нечаянно открыла этот портал раньше времени…

– Спасибо, Джина! – поблагодарил её горе-художник. – А себя не вини. Что насчёт того озёра, то не уверен, что стоит из него пить. Кто знает, как эти бедняги оказались здесь.

– Да. Пожалуй, ты прав, Маркиан. Эти люди явно не были повешены… Так что же нам делать?

– Подождите, – Маркиан стал изображать на обгоревшем клочке бумаги кувшин с водой.

   Тот слетел с полотна и стал увеличиваться в размерах.

– Благодарю, мой чудесный художник, – проговорила Джина, жадно глотая живительную влагу.

– Маркиан, набросай, пожалуйста, новый холст и карандаш. Твоя бумага обгорела, а от уголька остался…

– Да-да. Конечно. Сейчас…

– Что если снова нарисовать портал? – подумала вслух Джина.

– Нет! Не стоит больше рисковать, – возразил Корс. – Надо осмотреться и подумать, как выбраться.

– Вот и новенький холст, и грифель.

   Внезапно мертвецы на деревьях зашевелились.

– Бежим! – скомандовал Корс, и друзья бросились наутёк. – Рисуй уже что-нибудь, Маркиан!

– Что?!

– Не знаю! Ты же художник. Рисуй, я сказал!

– Я не могу рисовать на бегу!

– Стойте! – сзади послышался слабый голос. – Пожалуйста, не уходите! Помогите.

– Вы слышите? – спросила Джина.

– Не слышим! Бежим! – прокричал Маркиан.

– Так нельзя, – остановилась Джина.

– Дорогая, вспомни, что было, когда ты пожалела Присциллу – дочь леди Гилмор. Она всех нас чуть не угробила.

– Помню… Но в итоге я сама её…

– … Не оставляйте меня, – продолжал умолять чей-то голос.

   Путники обернулись. Мертвецы снова обрели свой «мёртвый» вид. И лишь один из них был ещё жив. По-настоящему жив.

– Подойдите, прошу. Не бойтесь.

– Кто из них говорит, Маркиан? – полюбопытствовал Корс. – Они все как будто на одно лицо.

– Вон тот, кажется. С открытыми глазами.

– Воды! Воды…

– Джина, не подходи! Я сам!

   Корс взял кувшин и как будто не своими ногами подошёл к дереву.

– Сэр, дело в том, что я не дотягиваюсь. Не угодно ли Вам спуститься пониже?

– Дорогой, ты что, смеёшься? Бедняга умирает от жажды. Полезай на дерево!

– Что? О нет, благодарю!

– Я знаю, что нужно! – лепрекон сделал набросок подобия деревянной лестницы.

   Он сдунул её с холста, и лестница стала расти.

– Отлично, Маркиан. По высоте то, что надо, – одобрила Джина.

– Она достаточно прочная? – недоверчиво спросил Корс.

– Надеюсь. Полезай.

   Корс глубоко вздохнул и полез наверх. Совсем не будучи трусом, ему всё же было жутко пробираться наверх, то и дело натыкаясь на тела мертвецов и острые ветки, удерживая в одной руке тяжёлый кувшин с водой. Наконец, он добрался до молящего о помощи, но руки умирающего были связаны, и Корсу пришлось поить его. Мужчина жадно набросился на воду.

– А вы тут все по очереди оживаете? – с опаской поинтересовался Корс.

   И тут он разглядел лицо бедняги. Ни единой морщины, но огромные синяки под светлыми глазами и сильно заросшее осунувшееся лицо. Судя по всему, этот человек был ещё молод, но сильно измучен. Он был настолько тощим, что казалось, будто его рёбра вот-то вылезут наружу. Он осушил почти весь кувшин.

– Благодарю, друг. Какая вкусная вода. Похоже, я здесь единственный пока ещё живой.

– Кто ты?

– Шарманщик.

– Шарманщик? Это прекрасная профессия, а имя у тебя есть?

– Корс, держи! – Маркиан пытался протянуть ему нож, который успел «смастерить». – Освободи человека, а потом будешь расспрашивать.

– Мне не достать. Погоди, – Корс спустился с почти пустым кувшином и вернулся к Шарманщику с ножом в руках.

   Перерезав веревки, он помог Шарманщику сойти с лестницы и отойти подальше от злосчастного места.

– За что Вас так? – ужаснулась его вида Джина.

– Это длинная история, леди…

– Меня зовут Джина.

– Моя жена, – перебил её Корс. – Она превратилась в прекрасную женщину из каменной горгульи. А я когда-то был орлом. Нас волшебник расколдовал.

   Шарманщик задумался.

– А у меня слишком длинное имя, но друзья называют меня Маркиан.

– Лепрекон?

– Верно. Только я предпочитаю, чтобы меня звали по имени.

– Прости…

   У Шарманщика подкосились ноги, и он упал на землю.

– Он обессилен. Маркиан, ему нужна еда! – испугалась Джина.

– Шарманщик, очнись! – Корс стал нащупывать его пульс. – Жив-жив. Маркиан, живее. Давай без изысков. Хлеб, рыбу.

– Я заканчиваю…

– Дружище, давай, приходи в себя. Я не смогу помочь, если ты…

   Джина плеснула остатки воды в лицо Шарманщику.

– Вот! Открыл глаза. Ну, наконец-то. Ты держись. Давай-ка немного приподнимемся, – Корс помог Шарманщику сесть. – Тебе следует подкрепиться. Ну как, тебе лучше?

– Наверное…

– Надо обязательно поесть, – упрашивала Джина.

– А откуда еда?

– Вот! Наш художник-повар любезно предоставил.

   Шарманщик, содрогаясь всем телом, дрожащими руками отломил кусок хлеба.

– А вот и наш ужин! – торжественно сообщил Маркиан, указывая на свеженарисованную рульку с овощами.

   Подкрепившись и немного оправившись, Шарманщик принялся разглядывать своих спасителей.

– Я так вам благодарен. Джине – за доброе сердце, тебе, Корс, – за смелость. Не знаю, поступил бы я так же на твоём месте, – показал он на висящие на дереве безжизненные тела. – А Маркиан – просто талантливое чудо. Спасибо вам…

– Не стоит, Шарманщик. Скажи, а почему эти мертвецы зашевелились? У меня чуть сердце не остановилось.

– Чтобы нагонять страх на путников и напоминать о каре. Это деревья Правосудия.

– Правосудия? – переспросила Джина.

– Да! И лучше нам убраться отсюда подальше, пока не явились стражники.

– Тогда указывай путь, ты хорошо знаешь эти места?

– Я здесь родился. А вы?

– А мы – неместные…

   Путники нашли прибежище в пещере неподалёку. Шарманщик продолжал свою историю:

   –… Наш правитель не самый великодушный человек, если его можно назвать человеком. Ради забавы он часто и без повода казнит своих подданных, приписывая им любую вину: посмотрели на него не так или поклонились недостаточно низко. Правитель считает, что так он очищает Кластинию от порока.

– Что очищает? – не понял Маркиан.

– Кластиния – наша страна.

– Не слыхал о такой, – пожал плечами Корс.

– Тогда как же вы попали сюда?

– Это всё он! – указал Корс на художника.

– Мы спасались от пожара, – стал оправдываться Маркиан. – Я на скорую руку набросал портал. И вот мы здесь.

– Значит, ты спас друзей от смерти.

– Выходит, да, – засмущался лепрекон.

– А какую вину вменили тебе, Шарманщик? – полюбопытствовала Джина.

– Сказали, что моя шарманка слишком громкая, а у короля мигрень. Хотя площадь находится в сотне ярдов от его замка.

– Нелепая причина, – пожал плечами Корс.

– Какой нежный король! – возмутился Маркиан.

– Шарманку сожгли, а меня – сюда, – закончил Шарманщик.

– Ох, разделался бы я с вашим правителем. Надел бы ему эту шарманку на голову и подвесил бы за ноги на дереве.

– Я бы сам не прочь. Но у него многочисленная охрана.

– Значит, охрану он не казнит. Да, чувствую, без нашего Люка нам не справиться.

– Кто такой Люк?

– Это Избранный, – пояснила Джина. – И наш друг.

– Избранный?..

– Да, мы потом тебе о нём расскажем, а может, и познакомим… Дорогая, почему ты плачешь?

– Люк там, наверное, с ума сходит. А мы даже не знаем, что там с нашими. Как малыш Олли? Как Адам и Ева?..

– Адам и Ева?

– Совсем не те! – засмеялся Корс. – Другие. Тоже наши друзья.

– Много друзей – это хорошо…

– Не волнуйся, милая. Люк что-нибудь придумает. Дождётся новолуния, наденет свою тиару – и к нам.

– Но Люка пока здесь нет, зато есть Маркиан! А он, как я понял, тоже кое-что может.

– Шарманщик, а что насчёт того озера? В нём пресная вода, пригодная для питья? – полюбопытствовал Маркиан.

– В нём спит чудовище…

Глава

XIV

Шофранка и Ева прогуливались с детьми на улице в сопровождении Адама. Люк, Вуди и Харли остались дома. Люк нервно ходил из комнаты в комнату. Вуди и Харли молча наблюдали за Избранным.

– И что теперь делать? Ума не приложу, –  сокрушался Люк. – Найти их без тиары невозможно, а где искать тиару – неизвестно. Замкнутый круг, чёрт возьми!

– А может, всё-таки пойти в замок, брат?

– И что, Вуди? Бродить там по всем порталам подряд?

– Это не выход, – согласился Харли.

– Я знаю, что это не выход! – ударил руками о стол Люк. – Ну как её могли похитить, когда? Ведь мы всегда запираем дверь!

– Не всегда… – стал вспоминать Вуди. – В день пожара мы убежали из дома, забыв обо всем на свете!

– Прекрасно! И что нам это даёт?

– Чего ты на меня срываешься? Как будто я продал твою тиару… Следить надо за такими вещами!

– Довольно! Будьте благоразумны, – остановил их Харли. – Не время выяснять отношения. Давайте всё взвесим и подумаем.

   Тут монета Избранного вспыхнула.

– Что там брат? Скорее!

– «Clustinia», – озвучил Люк.

– Что за Clustinia? – округлил глаза Вуди. – Как это переводится?

– Не знаю…

   –Ты что, латынь забыл?

– Может, это название? Название какой-то местности… Кластиния, – предположил Харли.

– Какой ещё местности? – раздражался Вуди. – Ох, уж этот лорд Гилмор со своими загадками! Неужели сложно написать человеческим языком: они находятся там-то, идите туда-то!..

– Ну, конечно! – озарило Люка. – Вуди, ты умница! Так называется портал, куда попали наши друзья!

– Или страна… – предположил Харли.

– Такой страны нет, – возразил Вуди.

– Только где же искать этот портал? – задумался Люк.

– Кажется, я догадываюсь… – произнес Харли. – Они попали туда из дома Адама. Значит, портал где-то там, под руинами.

– Харли! Я тебя обожаю! – Люк чмокнул его в лоб. – Ну что б я без тебя делал?! Тогда чего мы ждём? Вперёд!

   Вуди, было, тоже собрался идти.

– А ты куда, Вуди? Остаёшься с Адамом и остальными здесь. Предупреди Шофранку. Берегите друг друга.

– Ладно. Ножичек свой из рыбы взял?

– Он всегда при мне!

– Лопату не забудь, – вздохнул Вуди. – Удачи!

   Найти заветный портал было не так просто. Хотя часть развалин, оставшихся от дома Адама, убрали, оставалась ещё куча пепла и обломков.

   Двое констеблей, видимо, искавших улики или причину пожара, возились в куче пепла.

– Вы куда это, молодые люди? – спросил констебль, что был помладше. – Проход воспрещен.

– Мы здесь… кое-что потеряли, – запнулся Люк.

– Значит, вы – свидетели пожара? – не отставал констебль.

– Да! То есть нет… – совершенно потерялся Люк.

– Пропустите нас, пожалуйста. У меня перелом, – показал Харли свою руку. – Я обронил где-то здесь лекарство.

– Думаете, найдёте?

– Пропусти их! – скомандовал второй констебль. – Только недолго.

– Благодарю.

– Придётся замараться, – выдохнул Люк, и они с Харли принялись за работу. Харли, как обычно, давал указания Люку, так как перелом руки ещё напоминал о себе, а тот копал.

   Время шло. Стало смеркаться.

– Нет, Харли! Ничего нет. Видимо, мы просчитались.

– Ну вы ещё долго будете там возиться? – занервничал констебль.

– Уже уходим, – сообщил Харли.

   И тут Люк наткнулся на что-то металлическое.

– Посмотрим… – Он принялся разгребать золу руками. И о, чудо! Это была круглая металлическая дверца с кольцом.

– Портал! – обрадовался Харли.

– Ну, что ж! Встречай нас, Кластиния! – прошептал Люк.

– А куда подевалась эти двое? – удивился молодой констебль. – Как сквозь землю провалились…

Глава

XV

Тем временем в лаборатории мистера Стоуна происходило великое таинство Делания.

   Лаборатория Рэдклиффа граничила с комнатой размышлений, то есть являлась, по сути, подземной конурой – тесной и тёмной, хотя места в особняке было более чем достаточно.

   Здесь располагались печь алхимика с полостью в форме креста и дымоход. Печь была в форме башни и состояла из двух частей, герметично заделанных между собой замазкой, или, как называют её алхимики, «печатью Гермеса». На металлическом столике с коваными ножками имелись все необходимые инструменты и приспособления: меха для раздувания огня, различные сосуды и резервуары для использованных веществ, кочерга, щипцы и молотки. Рядом на гвозде висел фартук.

   На соседнем столе стояла керамическая и стеклянная посуда различной формы.

   На невысокой полке на стене имелось множество пузырьков и баночек со всевозможными компонентами. На первом плане располагались сера, ртуть и соль.

   Рэдклифф широко раскрыл единственный глаз – он ждал чуда. Две капли – младенческой крови и майской росы – смешались между собой. Они должны были сделать своё дело. Но ничего не происходило, и Рэдклифф всё ждал. Так продолжалось несколько часов, и алхимик задремал.

   Его разбудило ощущение чьего-то взгляда на себе. От неожиданности Рэдклифф вздрогнул. На него пристально смотрели прозрачно-серые глаза.

Высокий широкоплечий мужчина средних лет с ничего не выражающим худым лицом, бледной кожей и короткими пепельными волосами был абсолютно нагим. Красавцем назвать его было сложно, но и уродлив он не был.

– Что?.. У меня получилось? Да, у меня получилось! – Рэдклифф стукнул кулаком по столу и простёр руки кверху. – Во славу Великого Архитектора Вселенной! Благодарю тебя!

   Он обошёл своё творение вокруг, поочерёдно поднимая его руки и ощупывая лицо и волосы. Затем, оглядев голема с ног до головы, торжественно произнёс:

– А ты неплох, голем. Можно сказать, ты – произведение искусства. Понимаешь, о чём я говорю?

   Голем кивнул, но его лицо оставалось беспристрастным.

– Прекрасно! Представляю физиономию графа, когда он это увидит. А теперь пойдём, прикроем твою… срамоту.

– Кто ты?

– Ты разговариваешь? Чудесно.

– Кто я?

– Ты – голем.

– Что значит – голем?

– Это искусственно созданный человек.

– Кто меня создал?

– Я!

– Значит, ты – мой создатель.

– Верно. Меня зовут Рэдклифф Стоун. Ты должен обращаться ко мне «мистер Стоун».

– А как зовут меня?

– Тебя? Э-э… Хороший вопрос. – Рэдклифф не мог нарадоваться на голема. – Конечно же, тебе нужно имя. Дай-ка подумать… Нарекаю тебя именем Дамиан.

– Мне нравится.

– У тебя и свои вкусы уже имеются? Я рад. Ты голоден?

– Нет. Я хочу пить.

– Тогда я тебя напою, приодену – есть у меня замечательный портной. А когда отдохнёшь немного, отправишься с моим подмастерьем Фарром в библиотеку. Он станет учить тебя грамоте.

– Что такое грамота?

– О, это очень нужная вещь, Дамиан. Это умение читать и писать. А ещё – арифметика и многое другое. Но об этом ты узнаешь позже.

– Я хочу пить, мистер Стоун.

– Ах, да! Конечно. Но имей в виду – для этого существует прислуга.

   Рэдклифф накинул на голема свой фартук, и они вышли из подземной конуры.

   Фарр начищал столовое серебро, когда появились Рэдклифф с големом. Подмастерье, раскрыв рот, выронил поднос. В идеально выглаженном белом костюме, с зачёсанными наверх волосами, он выглядел прекрасно. Доберман зарычал на незнакомца.

– Доброе… утро… – еле выговорил Фарр.

– Очень доброе, Фарр!

– Это…

– Да! Голем! – с гордостью произнёс владелец особняка. – Знакомьтесь! Это Дамиан.

– Дамиан? Рад знакомству.

– Не вижу радости на твоём лице, Фарр. Будем знакомы.

   Рэдклифф хихикнул, прикрыв рот рукой. Голем протянул руку Фарру и так сильно сжал её, что едва не сломал ему пальцы.

– Ну, вот и познакомились! Отлично! Фарр, бросай это занятие и отведи Дамиана в библиотеку. С этого дня ты усердно учишь его грамоте… а там посмотрим.

– Слушаюсь, мастер.

– Мастер? Это мистер Стоун, – возразил голем.

– Это для остальных, Дамиан. Для Фарра я – мастер, а он – подмастерье.

– Я помню. Фарр, я готов.

– Прошу за мной.

   Голем и Фарр направились в библиотеку, а хозяин дома торжествующе смотрел на своё творение, довольно потирая руки.

Глава

XVI

После того как чудесный художник изобразил таз с водой, мыло, полотенце и гребень, он постарался порадовать друзей обновками. Шарманщику одежда оказалась немного велика, зато скрывала его излишнюю худобу. Платье Джины было немного коротковатым, но она не жаловалась. А вот Корсу повезло больше всех – штаны и рубаха оказались ему впору.

– Маркиан, я не знаю как благодарить тебя. Но у меня есть ещё одна просьба.

– Не стесняйся, говори! Если это в моих силах, я с удовольствием.

– А ты разве не всё можешь рисовать?

– Нет, к сожалению. Люди, зеркала и магические предметы у меня не выходят.

– А это и ни к чему. Мне бы от этого избавиться. – Шарманщик указал на своё заросшее лицо.

– Это можно, – ответил лепрекон.

– Я думал, ты попросишь шарманку, – признался Корс. – Что ж, мы и без зеркала справимся. Я помогу.

   Маркиан протянул Шарманщику бритвенное лезвие с деревянной ручкой.

– О, благодарю, – Шарманщик намылил бороду и усы. – Я готов.

– Хорошо. Аккуратно, чтобы не порезаться, – приговаривал Корс, осторожно сбривая густую щетину.

– Маркиан, мы бы пропали без тебя, – с благодарностью произнесла Джина, расчёсывая свои волосы.

– Ещё немного, – пыхтел Корс. – Дорогая, как закончишь свой туалет, передай нам гребень, пожалуйста.

   Ещё через пару мгновений Корс выплеснул из медного таза воду и показал Шарманщику его отражение.

– О! Теперь хоть на человека похож, – погладил он своё гладковыбритое лицо. – А ты замечательный брадобрей, Корс!

– Значит, в вашей стране, где нет имён, меня бы называли Брадобреем?

– Скорее всего, – улыбнулся Шарманщик. – А Маркиана – Художником.

– Знаешь, когда ты висел на дереве, то показался мне древним старцем, – признался Маркиан. – А ты, оказывается, совсем молод.

– И что бы я без вас делал? – произнес Шарманщик. – Вы спасли меня от смерти.

– Послушай, а куда девались твои синяки? – заметил Корс. – У тебя под глазами были огромные синяки.

– Это после хорошей еды, – подумала вслух Джина.

– Может быть. А как зовут короля Кластинии? –  решил осведомиться Корс.

– Король.

– А при рождении как его звали? – спросила удивленная Джина.

– Принцем.

– Логично, – пожал плечами Корс.

– Стесняюсь спросить, а как звали в младенчестве тебя? Ты ведь не сразу стал Шарманщиком, – осведомился лепрекон.

– В детстве я был Молчуном.

– Нам пора выбираться отсюда, друзья, – напомнила Джина. – Только как?

– Вначале нужно поквитаться с этим Королём, – заявил Корс, – пока он всех подданных не погубил.

– Нет! Я никуда вас не пущу. Я не допущу, чтобы вас всех повесили на дереве, дорогой!

– Если повезёт, и мы сможем добраться до Кристалла Желаний…

– Кристалл Желаний? – заинтересовался Корс. – Где же он находится?

– Во дворце короля.

– О, нет! – всплеснула руками Джина. – И далеко это отсюда, Шарманщик?

– Неблизко. Так что здесь понадобится помощь Маркиана.

   Лепрекон молча кивнул.

– Глядите, у деревьев кто-то появился, – напряг глаза Корс.

– Ну и зрение у тебя, Корс! – удивился Шарманщик.

– Он – бывший орёл, – напомнила Джина.

– Не высовывайтесь, – посоветовал Шарманщик. – Это стражники.

– Не похоже, – присмотрелся Корс. – Один из них – совсем маленький ребёнок. Вот он, повернулся. Постойте-ка… Это не ребёнок. Это карлик.

– Харли? – в один голос воскликнули Джина и Маркиан.

– Да! Это он, и с ним Люк!

– Тот самый Избранный? – полюбопытствовал Шарманщик.

– Он самый! – подтвердил радостный Корс.

   Ужаснувшись при виде чудовищных деревьев, Люк и Харли отпрянули назад.

– О, мой Бог! Как такое возможно? Что за дикое зверство?

– Бедняги, – вздохнул Харли.

   –Что-то мне уже не нравится эта Кластиния. От всего сердца надеюсь, что среди этих замученных нет наших друзей…

– Тише, Люк! Слышишь? Кто-то кричит.

– Да! – прислушался Избранный. – И голос знакомый… Поспешим!

– Люк! Харли! Сюда! Мы здесь!

– Корс? Харли, да ведь это же Корс! – Люк схватил карлика на руки и припустил со всех ног навстречу друзьям.

– Вы живы! Живы! – кричал Люк, не помня себя от радости.

– Да! Мы живы, Люк! Благодаря Маркиану.

– Маркиан, дружище! Ты наш герой! – Люк обнял его. – Как от Вас вкусно пахнет мылом!

– Избранный, дорогой мой! Харли, милый! Как я соскучилась, – Джина утёрла слезу счастья.

– Где твоя тиара? – удивленно спросил Корс.

– Её похитили, – ответил за Люка Харли.

– Как? – удивился Корс. – Не может быть, Люк!

– Может, Корс. И я понятия не имею, где её искать.

– Как же вы нас нашли? – не понимал Маркиан.

– Монета! Она снова заговорила, – указал Люк на своё кольцо, которое когда-то для него смастерил Харли. – А Харли, как всегда, верно истолковал послание лорда Гилмора. А кто этот человек с Вами, Корс? – указал он на незнакомца. – Почему не представляете его нам?

– Это житель Кластинии. Наш новый друг Шарманщик.

– Значит, и наш тоже. Давай знакомиться.

– Твои друзья много рассказывали о тебе и о Харли, Избранный.

– Значит, о нас ты уже что-то знаешь. Расскажи и ты о себе. Назовешь своё имя?

– В Кластинии нет имён. Можете звать меня Шарманщиком. Я… как раз висел на том самом дереве, среди мертвых, а твои друзья спасли меня.

– Вот как…

– Не хочу перебивать, но что там с малышом Олли? Хотя бы он уцелел? – осторожно спросила Джина.

– Все хорошо! Все живы, Джина! И малыш, и Адам с Евой! А ещё, – улыбнулся во весь рот Люк, – я стал отцом!

– Как? Уже? – удивилась Джина.

– Поздравляю, дружище! – Корс обнял Люка.

– И что там наш маленький Джанго? Шофранка, наверняка, счастлива? – поинтересовался Маркиан.

– Тот самый Джанго из будущего, который помог запечатать Кладезь Бездны?

– Ты и об этом успел узнать, Шарманщик?.. Да, друзья, всё так хорошо, что даже страшно.

– А ты не бойся! – посоветовал Харли. – А теперь, друзья, не пора ли покинуть Кластинию и отправиться домой?

– Люк, Харли! – обратился Корс. – Боюсь, нам придётся здесь ненадолго задержаться. Есть тут одно важное дело…

– Ну, значит, мы с вами. Что скажешь, Харли?

– С удовольствием! Давно у нас приключений не было.

– Тогда нужно все продумать, – сказал Корс.

– Но, Корс!.. – взмолилась Джина.

– Женщина, я не могу иначе. Прости.

– Вы и в самом деле не обязаны… – начал Шарманщик. – Вы и так спасли мне жизнь. Я благодарен вам! Наконец, явился Избранный, которого вы так ждали. Это ведь моя земля, и я должен спасти свой народ.

– Шарманщик, я не знаю, о чём речь, но раз Корс говорит, что мы идём, значит, так и будет. А теперь рассказывай все по порядку…

Глава

XVII

       Голем внимательно изучал своё отражение в зеркале, когда мимо его комнаты проходил Рэдклифф.

– Я ведь сказал заниматься, а не собой любоваться! – повысил голос раздосадованный мистер Стоун.

   Голем нехотя оторвался от зеркала и пронзил взглядом Рэдклиффа.

– Мистер Стоун, – произнес он с холодком в голосе, – я обучился грамоте.

– Что?!

   И тут в комнату ворвался Фарр.

– Мастер, это правда! Дамиан не только обучился грамоте, но и прочёл все книги, что были в библиотеке.

– Не может быть. За день?

– Да!

– Да ты с ума сошёл, Фарр! На эти тома и пяти лет не хватит!

– Я сам не понимаю… Но Дамиан безошибочно отвечает на любую тему из любой книги.

   Рэдклифф задумался, затем потёр лоб и задал вопрос Голему:

– Дамиан, из каких элементов должен состоять эликсир бессмертия?

– Эликсир бессмертия, или вечной молодости, состоит из четырёх стихий: земли, воды, воздуха и огня. А также серы, соли, ртути и половины капли расплавленного золота. Формулу подсказать?

– Нет, спасибо…

   Голем позвонил в колокольчик: «Прислуга, я голоден!»

   Рэдклифф и Фарр переглянулись.

– Х-мм, – хмыкнул Рэдклифф. – Что ж, похвально, Дамиан, – выдавил он из себя, покидая комнату.

– Фарр, почему мистер Стоун носит тёмный монокль? Он потерял глаз?

– Нет, Дамиан. Мастер ослеп на левый глаз. Осколок попал.

– У нас есть ещё, что почитать?

– Боюсь, Вы изучили всё. Если только в кабинете мастера…

– Надо будет пополнить библиотеку, – подмигнул он Фарру.

   Рэдклифф приготовил перо и бумагу, когда нему в кабинет явился подмастерье.

– Послушай, Фарр. Присядь. То, что голему с лёгкостью даются науки, я уже понял, и это прекрасно, но не нравится мне его излишняя дерзость.

– Это ведь Ваше детище, мастер. А детей нужно воспитывать. Но способности Дамиана поражают…

– Согласен. Теперь возьми перо и пиши графу Аддерли приглашение на званый ужин. Наконец он увидит моё совершенное творение!

– Уверен, он будет потрясён, мастер.

– Не то слово. И пусть повар потрудится, он должен превзойти самого себя!

– Будет исполнено.

– А, кстати, чем сейчас занят наш Дамиан?

– Он в ожидании ужина дышит воздухом… на заднем дворе. Отдыхает.

– Ещё бы! Я бы вообще умер, если бы столько прочёл!.. О, господи! Снова глаз! – сорвал он монокль.

– Болит? Сейчас мы закончим с приглашением, и я осмотрю Вас ещё раз.

– Нет! Мы закончим, и принесёшь мне глаз Эбби.

– Что?.. Но младенцы видят плохо в этом возрасте. Нужно хотя бы подождать, пока её зрение не станет как у взрослых.

– Фарр! Ты вздумал учить меня чему-то? Я знаю! Но это всё ж лучше, чем иметь слепой глаз. Где она?

– Спит, мастер.

– Значит, разбуди! Ступай. Я сам напишу графу.

   Малышка всё ещё сладко спала. Кормилица сидела рядом, покачивая колыбель, и что-то тихо напевала.

– Добрый вечер, – прервала она пение. – Вам что-то угодно?

– Да. То есть… нет, – ответил шепотом Фарр. – Решил проверить, всё ли у Вас в порядке.

– О, да! Благодарю Вас. Хорошо, что Вы зашли, как раз хотела спросить, можем ли мы иногда прогуливаться с Эбби? Погода в последние дни хорошая.

– Думаю, да. Но предпочтительно на заднем дворе. И за территорию никуда не выходить!

– Конечно. Благодарю, мистер.

– Вот и прекрасно. Если что-то понадобится, дайте знать.

– Если только коляска.

– Я учту. Доброй ночи.

– И Вам, мистер.

   Дамиан качался в гамаке под сенью вековых тисов. Он разглядывал хвою этих вечнозелёных деревьев, когда к нему подбежал доберман.

– Цезарь, ты снова преследуешь меня? Ты мне тоже сразу не понравился. Убирайся к чёрту!

   Доберман злобно зарычал на голема, оскалив клыкастую пасть.

– Ты серьёзно? Цезарь, не стоит. Предупреждаю.

   Тут пёс хотел было наброситься на Дамиана, но тот молниеносно схватил палку и ударил собаку по голове. Цезарь заскулил и попятился назад. Тогда Дамиан вошёл во вкус и нанёс ему ещё пару ударов. Пёс смолк.

– А ведь я предупреждал, – отбросил палку подальше Дамиан и попытался нащупать пульс у пса. – Значит, вот оно какое – убийство…

   Он отряхнул руки и отправился в дом. Дамиан решил осмотреть особняк изнутри.

   Фарр тем временем ломал голову в лаборатории, пытаясь создать нечто, что могло бы вернуть зрение мистеру Стоуну. Он в спешке перелистывал учебник алхимии в поисках нужной формулы.

– Какой же я подмастерье, если не могу…

– Фарр!

   Подмастерье нечаянно смахнул со стола маленькую металлическую баночку, которая покатилась к ногам голема.

– Дамиан? – не ожидал его увидеть Фарр. – Ты напугал меня!

– Извини.

– Как ты меня нашёл?

– Это не так сложно, – подмигнул ему голем. – Чем ты тут занимаешься? «А-а.. ясно», – произнёс он, заглядывая в книгу. – Спросил бы у меня. Я этот раздел хорошо знаю. Давай помогу.

– Но ты не алхимик!

– А ты, Фарр?

– Я – подмастерье.

– Тогда удачи.

– Постой, Дамиан! Мне действительно нужна помощь.

   Дамиан снял с Фарра фартук, надел его на себя и закатал рукава. Затем растопил печь, выбрал три сосуда различной формы и принялся за Великое Делание.

   Спустя пару часов Дамиан вылил в маленький пузырёк ещё горячую серебристую смесь, плотно закрыл пробкой и хорошо встряхнул. Жидкость мгновение побулькала, но вскоре успокоилась и стала кристально-прозрачной. Фарр наблюдал за движениями голема с широко раскрытым ртом.

– Держи. Только пусть остынет.

– Дамиан, ты уверен?..

– Абсолютно. И можешь сказать, что это создал ты.

– Зачем? Я не стану обманывать мастера.

– Станешь, Фарр. Мистер Стоун не очень-то тебя жалует. А так ты заслужишь его уважение.

– Но, Дамиан!..

– Не благодари.

   Рэдклиффа застали за чаепитием. Он попивал ароматный чай из фарфоровой чашки. На серебряном подносе была свежая несладкая выпечка и паштет.

– Мастер, извините. Приятного чаепития.

– Почему ты так бесшумно подкрадываешься, Фарр? Я чуть было не обварился кипятком.

– Простите.

– Где глаз?

– У меня есть нечто более ценное. – Он раскрыл ладонь и протянул Рэдклиффу небольшую склянку.

– Что это?

– Это капли, которые могут вернуть Вам зрение.

– Что ты говоришь?!  И где ты достал эти чудесные капли?

– Я их создал… сам.

– Прости, Фарр, но в таком случае я не решусь. Принеси глаз Эбигейл.

– Мистер Стоун, – послышался голос Голема. – Извините, что невольно подслушал ваш разговор. Не помешал?

– Нет, Дамиан. Можешь подойти.

– Кто такая Эбигейл? Собачонка?

– Э-э… Можно и так сказать. Щенок.

– Могу взглянуть на эти ваши волшебные капли?

– Отчего же нет? Прошу, – протянул Рэдклифф эликсир.

– Занятно. И чего же Вы ждёте, мистер Стоун?

– Боязно, знаешь ли. Для начала надо испробовать на животных. Приведи Цезаря, Дамиан.

– Это ни к чему, мистер Стоун. Пожалеем собаку.

   Дамиан взял нож с подноса и вонзил себе в глаз.

– Боже мой! – вжался в кресло Рэдклифф. – Ты что творишь, Дамиан?

– Поверьте, мистер Стоун, – проморгался Голем, – теперь мы с Вами на равных. Мой правый глаз абсолютно слеп.

– Ты что, не чувствуешь боли? – полюбопытствовал ошарашенный Фарр.

– Немного неприятно, – признался Дамиан. – А теперь не передадите капли, мистер Стоун?

– Конечно… – опешил Рэдклифф.

– Что ж, – откупорил он пузырёк, – подержите пробку. Фарр, не поможешь?

– Да-да… Сейчас.

– Не попал, Фарр. Давай-ка я присяду на стул… Продолжай. Смелее! Есть! Сколько там капель нужно?

– Три… – ответил дрожащим голосом подмастерье.

– Тогда достаточно. Оставь и мистеру Стоуну. Что теперь?

– Такие капли не действуют моментально, Дамиан, – сообщил опешивший Рэдклифф, переворачивая небольшие песочные часы.

– Хорошо. Тогда подождём. – Голем закрыл глаза и опустил голову.

– Фарр, ты должен обучить Дамиана хорошим манерам.

– Слушаюсь, мастер.

– Скоро к нам прибудет важный гость!

– Что за гость? – поинтересовался голем, не открывая глаз.

– Граф Аддерли. Скорее всего, он будет с графиней. Так что не вздумай опозорить меня, Дамиан! И научись вести себя за столом.

– Обязательно, – кивнул голем. – Примем гостей должным образом.

– Верно! И ещё, графиня ужасно боится собак. Так что Цезаря придётся запереть в дальней комнате. Кстати, никто его не видел?

– Нет, – ответил Фарр.

   Дамиан молча развёл руками, затем произнёс:

– Мистер Стоун, не одолжите ли Вы мне немного денег?

– Ты просишь об одолжении? – ухмыльнулся Рэдклифф. – И как же ты собираешься вернуть деньги? Ты ведь не работаешь?

– Я что-нибудь придумаю.

– А на что тебе вдруг понадобились деньги?

– На подарок графине, мистер Стоун.

– О! Вот так дела! Конечно, Дамиан! А я и не подумал об этом. Ступайте с Фарром в лучшие лавки, купите, что посчитаешь уместным.

– Благодарю.

   Последняя крупинка в песочных часах, наконец, упала.

– Итак, Дамиан, – произнес Рэдклифф. – Теперь открой слепой глаз.

– Слушаюсь.

– Дай-ка взглянуть. Странно… Никаких последствий повреждения! Ну как?

– Превосходно.

– Видишь что-нибудь?

– Вас. И всё, что только можно видеть. Невероятно! Фарр, это же восхитительно! Мистер Стоун может гордиться тобой!

– Фарр, чего расселся? Может, займёшься уже моим глазом?

   Дамиан молча улыбался.

Глава

XVIII

Громадный замок правителя Кластинии располагался на возвышенности, окружённой рвом, наполненным водой. В лучах заката дворец был особенно красив. На темнеющем небе фантастической короной выделялся силуэт его башен и шпилей, залитых светом факелов и множества свечей. Всё это великолепие сверкающе отражалось в воде. Надежно укреплённое сооружение поражало своей грандиозностью и в то же время изяществом. Красота его величественных романтических форм вызывала восхищение.

   Но подобраться к дворцу было возможным либо через мост, который, увы, был поднят, либо на лодке, которой у наших путников не было.

– Маркиан, – сказал Люк, – сейчас всё зависит от тебя.

   Догадливый лепрекон стал что-то царапать на бумаге.

– Во дворце, – начал Шарманщик, – пять сотен комнат, двести пятьдесят каминов, полсотни лестниц и более тысячи окон.

– Какие познания! – заметил Харли.

– Пришлось узнать… – продолжал Шарманщик. – В подземелье – тридцать три темницы и громадный погреб.

– Как мы проберёмся во дворец незамеченными? – серьезно спросил Корс.

– Лодка готова, – сообщил Маркиан. – И канат с крюком. Думаю, он тоже понадобится.

– Не то слово, Маркиан. Спасибо. Итак, – вынашивал план Шарманщик, – действовать нужно быстро и бесшумно. Мы должны переплыть ров, перекинуть канат, но очень осторожно – часовые повсюду. Затем надо миновать стражу и проникнуть во дворец через чёрный вход. Обычно его охраняют не более двух человек, – мы должны с ними справиться. И, наконец, проникаем по коридорам в главную залу короля, где находится Кристалл Желаний.

– Да… Это будет непросто, – представил себе Люк.

   Тут монета дала о себе знать.

– Читай! – потребовали все, кроме Шарманщика.

– Что это за перстень? – поразился он, увидев, как на кольце что-то вспыхнуло.

– Потом обязательно расскажу, Шарманщик, – пообещал Люк. – Итак. «Доверяй, но смотри, кому доверяешь», – сразу перевёл он запись.

   Все задумались, а Шарманщик с удивлением смотрел на монету.

– Оно ещё и разговаривает?

– Возможно, на своём пути, – перебила Шарманщика Джина, – мы встретим того, кому не следует доверять.

– Верно. Будем осторожны! – предупредил всех Люк и поцеловал своё кольцо. – Спасибо, лорд Гилмор! Ну, вперёд!

   Мужчины орудовали вёслами. Добравшись до конца рва, Корс перебросил веревку через высокую ограду. Взбирались на стену по двое. Первыми были Люк с Харли, который сидел на его спине, Маркиан водрузился на плечи Шарманщика, а Корс помогал Джине. Преодолев ограду, они спрятались в ракитнике.

– Ты слышал что-нибудь? – спросил один часовой у другого, который немного задремал.

– Нет.

– Иди, посмотри, что там?

   Сонный часовой подошёл к ограде и огляделся. Тут он заметил голову высокого Корса. Не успев пикнуть, часовой получил удар по голове и упал в заросли.

– Ты убил его, Корс? – испугалась Джина.

– Всего лишь оглушил. Тише.

– Ну где ты там? – послышался голос второго смотрителя.

   Его постигла та же участь.

   Снаружи дворец был увенчан бесчисленными маленькими башенками, а его стены украшены окнами, кружевом каменной отделки карнизов и прелестными розетками. Но нашим странникам было не до романтики.

   Обогнув жилища слуг, где они мирно спали в этот поздний час, друзья перебрались к конюшне. Один конь, почуяв чужаков, громко заржал, и путники спешно покинули это место, спрятавшись за мастерскими. Наконец оказавшись у заветного чёрного входа, они не заметили охрану.

– Пора, – скомандовал Шарманщик.

   Дверь оказалась не запертой. Во дворце царил полумрак. Друзья осторожно пробирались по маленькой лестнице наверх.

– Сюда, – указал Шарманщик на высокие ступени.

   Оказавшись в пустом просторном тронном зале, путники поразились поистине королевскому виду. Единственный канделябр на широкой подставке освещал купол, на котором был изображен небосвод, искусно отделанный карнизами с замысловатыми узорами. Гигантские колонны и золочёные изваяния прекрасно вписывались в эту роскошь.

   Стены были украшены множеством портретов монархов, а на высоких консолях, выступающих из стен, в золотых клетках спали редкие, поистине райские птицы. На клетки был накинут полупрозрачный шёлк – фуляр. Напротив, занимая полстены, располагался громадный остывший камин.

   Сам трон, обитый бархатом и тафтой, возвышался на гранитном пьедестале в окружении каменных грифонов.

– А где же Кристалл Желаний? – шепнул Корс Шарманщику.

   Одна из птиц в клетке встрепенулась и, громко вскрикнув, разбудила остальных. В залу вбежала недремлющая королевская стража с факелами в руках.

   Следом за ними из своих покоев появился и сам Его Величество в окружении придворных в сверкающих одеяниях. Роскошное платье упитанного короля было украшено контрастными полосами шелка и жемчуга, а рукава, зауженные книзу, обрамлялись множеством складочек. Мантию цвета красного вина скрепляла большая застежка с гербом. Голову правителя венчал полупрозрачный платок – один его край свисал справа, другой обвивал шею. Поверх платка была водружена корона, щедро усыпанная драгоценными камнями. На руки правителя Кластинии запрыгнул жирный рыжий кот.

– Стража! Взять их!

   Люк с Корсом заслонили собой друзей.

– Ваше Величество, – вышел вперёд Шарманщик, – я привёл чужаков!

– Шарманщик! Мой верноподданный! Мы ждали тебя! – радостно воскликнул писклявым голосом правитель. – Превосходно! Я, как и обещал, пожалую тебе титул рыцаря за заслуги.

– Благодарю!

– Что? Шарманщик?.. – не верил происходящему Люк.

– Так вот о ком предупреждала монета, – закрыл лицо руками Харли.

– Предатель! – пытался вырваться из-под стражи Корс.

– Как же тебе это удалось, Шарманщик? – полюбопытствовал король.

– Женщины, знаете ли, так сердобольны, Ваше Величество.

– Подлец! – выкрикнула ему в спину Джина.

– Ха-ха! – пропищал король. – А ты молодец, Шарманщик. Прекрасно! А этих, – указал на чужаков король, – на дерево Правосудия!

– Женщину хотя бы пощадите! – в ярости выкрикнул Корс.

– Простите великодушно, Ваше Величество, – победным голосом произнес Шарманщик, – но прежде прикажите отобрать у того зеленоглазого юноши кольцо – оно волшебное.

– Волшебное?..

– Верно. А у – лепрекона – холст!

– Зачем же холст?

– Все его рисунки оживают, мой повелитель.

– Как интересно… Обожаю эти штучки, – захлопал в ладоши король. – Стража, стойте! Лепрекон, подойди ко мне! – приказал он, поглаживая кота.

– Маркиан! Нет! – выкрикнул Люк.

   Маркиан, бросив прощальный взгляд на друзей, приблизился к трону.

– Значит, ты, такой маленький и зелёный, и есть чудесный художник?

   Лепрекон утвердительно кивнул и с презрением посмотрел на Шарманщика.

– И твои рисунки оживают?

– Верно, Ваше Величество.

– А-а… Так. И что же ты можешь изобразить?

– Всё…

– Всё, кроме живых существ и магических вещей, Ваше Величество, – опередил его Шарманщик.

– … И синяки твои были фальшивыми, как и ты сам! – сквозь зубы процедил Маркиан.

– Довольно! – пресёк его король. – Послушай, презренный, нарисуй-ка мне…

– И Вы отпустите моих друзей? – с надеждой спросил художник.

– Что?! Ты посмел перебить повелителя?

   -Я, к сожалению, не боюсь Вас, Ваше Величество. Какая разница – умереть сейчас или через пару дней. Всё же я не понимаю, чем мы не угодили Вам?

– Молчать! Даю тебе последний шанс, лепрекон! Возможно, я помилую твою жалкую зелёную шкуру… если ты изобразишь мне…

   Придворные вытянули шеи.

– Что, Ваше Величество? – достал свой холст Маркиан.

– Подойди! – он отшвырнул кота прочь и приложил свой толстый указательный палец к губам. – Тихо, – шепнул он. – Мне нужен великолепный дворец, лучше которого не будет на свете. Громадный! Самая драгоценная и прекрасная в мире корона… и гора золота и драгоценных камней.

– Что он там ему шепчет? – полюбопытствовал Люк.

   Корс пожал плечами.

– Хорошо, повелитель! – согласился Маркиан. – Тогда прикажите принести мне низкий стол и небольшой стул. А также пусть растопят камин и зажгут сотню свечей и люстры. Темновато у вас.

   Король хлопнул в ладоши.

– Что, оглохли? – пропищал он. – Немедленно принести всё, что нужно художнику. А у того мальчишки отобрать кольцо!

– Ни за что! – закричал Люк.

– Не стоит, Ваше Величество, – возразил художник. – К чему королю простой медный перстень без единого драгоценного камня?

– Верно, – согласился правитель.

– Я сделаю Вам самый дорогой на свете перстень. Да, ещё… Пусть Ваши придворные не мешают и не шепчутся.

– Молчать всем! – едва не сорвав голос, приказал король.

– Что он делает? – непонимающе спросил Люк.

– Тянет время, – догадался Харли.

– Никому не мешать художнику! Ни звука! Казню без предупреждений.

– Да. И пусть не подглядывают, Ваше Величество. Я не могу сосредоточиться.

– Все вон! Живо! – приказал король.

   Придворные и королевская стража переглянулись.

– Да-да! Все! – повторил повелитель. – Кроме стражи и этих чужаков.

– А я могу остаться? – спросил с уверенностью Шарманщик.

– Ну, не мешайте, пожалуйста! И уберите, наконец, эту кошку, – попросил Маркиан.

– Шарманщик, вон! И кота забери!

   Оскорблённый Шарманщик брезгливо взял кота и покинул залу, злобно зыркнув исподлобья на лепрекона.

– Благодарю, Ваше Величество! Вот теперь можно приняться за работу, – вытер мнимый пот со лба Маркиан и принялся за дело. – И, если Ваше Величество желает того, чего желает, то понадобится время, – шепнул он.

– Конечно. Не торопись, мой дорогой… художник.

Глава

XIX

Маленький Джанго ворочался в люльке, Шофранка тоже не могла уснуть, когда в спальню заглянула Ева:

– Не спится?

– Какой тут сон, Ева. Дурные мысли лезут в голову. Что там с Люком, с Харли? А что если Джины, Корса и Маркиана уже нет в живых? Что тогда?..

– Шофранка, дай мне руку. Не переживай. Ребёнок чувствует твоё волнение. И не забывай, ты кормящая мать. Всё будет хорошо. Идём на кухню, я приготовлю тебе чай. Успокоишься.

   Дверь в дом медленно отворилась, и на пороге появился Вуди. У него был отрешённый вид и покрасневшие глаза.

– Вуди, что с тобой? – испугалась Шофранка. – Отвечай, мне и так тревожно! С Люком что-то?

– Ну-ка, пойдём, – повела его под руки Ева. – Присядь, мой хороший. А теперь рассказывай.

   Вуди опустился на стул, молча достал из-за пазухи письмо и положил его на стол.

– Что это? – насторожилась Шофранка.

   –Это тебе и Люку…

– От кого?

– Прочти, и узнаешь…

– Ну, хорошо. – Шофранка раскрыла письмо трясущимися руками. – Слава Богу, Адам обучил меня грамоте.

– Шофранка! Ну же! Не томи, – поторопила её Ева.

– Ладно. «Мои дорогие Люк и Шофранка! Мне не хватило силы духа, чтобы признаться вам… Но вы должны знать правду. В тот день, следом за Джанго, у вас родился ещё один ребёнок…» Что?! – схватилась за голову Шофранка, отбросив письмо. – Что?

   Вуди опустил голову.

– Не может быть, Шофранка, – произнесла Ева. – Успокойся. И вообще, от кого это письмо?

– Это может быть, Ева. После рождения Джанго я лишилась чувств…

– Это какая-то ошибка, – попыталась успокоить Шофранку Ева. – Держи. Прочти до конца. Уверена, это чья-то глупая шутка.

– «…У вас родился ещё один ребёнок – девочка».

– Глупости! – возразила Ева. – И где же она?

– «Её похитили. Я молилась, чтобы моя внучка была жива, но скрыла от вас правду. Вот Бог меня и наказал. Найдите её. У неё на плечике – родимое пятно, как крыло птицы. Прощайте. Если сможете, простите меня. Маргарет Грей».

   Шофранка, еле дочитав последние строки, закрыла лицо руками.

– Мамы больше нет, – сообщил Вуди.

Глава

XX

В особняке мистера Стоуна все были готовы принять желанного гостя. На искусно сервированном столе были расставлены яства: баранина, телятина с картофелем; мясной пирог, фазан, фаршированный яблоками, а также овощи, запечённые на углях, всевозможные паштеты, выпечка, фрукты и ягоды. Хрустальные вазы с любимыми нарциссами графини и серебряные подсвечники, начищенные до блеска, были выставлены полукругом.

– Превосходно, – потёр руки Рэдклифф. – Дамиан, ты будешь сидеть подле меня… вот здесь.

– Как прикажете, мистер Стоун.

   Вдруг с заднего двора послышался чей-то крик.

– Пойду посмотрю, – отозвался Фарр.

– Помогите! – звала на помощь кормилица.

   Эбигейл, лежащая в коляске, зашлась плачем.

– Что случилось? – подбежал к ним запыхавшийся Фарр.

– Взгляните! – кормилица указала на мертвого добермана.

– О, мой Бог! Цезарь… Кто ж тебя так?

– Это ужасно! – билась в истерике кормилица.

– Немедленно прекратите, миссис! Замолчите, я сказал! Вы напугали ребёнка. Живо в свою комнату! И никому ни слова! Я ясно изъяснился?

– Ясно, мистер. Я не скажу…

– Прекрасно. А теперь уходите.

– Хорошо. Уходим.

– Не будем расстраивать хозяина перед столь важным приемом… – промолвил он вслед удаляющейся с коляской кормилице. – Цезарь… Надо бы тебя убрать отсюда, пока мастер ни о чем не догадался…

   Рэдклифф зажег всё освещение в доме своей магической спичкой.

– Вот, теперь другое дело. Идите, передайте кормилице, чтобы от ребёнка я не слышал ни звука! – приказал он прислуге.

– Какой ребёнок? – удивился голем. – И что за кормилица?

– Тебя это не касается, Дамиан. Не бери в голову. Да! И чтобы в особняке – ни пылинки, – крикнул он вдогонку уходящей прислуге. – А куда запропастился этот Фарр?

– Не переживайте, я приведу его, мистер Стоун.

– Живее! – взглянул он на свои карманные часы. – С минуты на минуту явится граф.

   Голем застал Фарра, когда тот засыпал яму землей.

– Чем ты тут занимаешься?

– Ой! – вздрогнул Фарр. – Ты снова напугал меня!

– Так что ты делаешь?

– А ты не догадываешься, Дамиан? «Ты ведь у нас такой умный», – ответил на сбившемся дыхании Фарр. – Пытаюсь скрыть следы твоего зверства. Но ты мне тоже помог, – продолжал он орудовать лопатой. – Так что услуга за услугу.

– Заканчивай! Идём! – не обращая внимания на его слова, произнёс голем. – Тебя разыскивает мистер Стоун.

– Скажем ему, что кормилица подвернула ногу…

   Старый граф отнюдь не обладал выдающейся внешностью. Он усердно старался не сутулиться, но почтенный возраст давал о себе знать. Чтобы подольше оставаться в форме, хирург графа часто проводил ему процедуру кровопускания, и клялся на крови, уверяя, что «голубая кровь» лечит от всех известных и неизвестных болезней. Узкие, янтарного цвета, глаза, которые граф прятал за пенсне, острый нос и «заячья губа» составляли не самый романтический портрет аристократа. А его громадная плешь на голове вызывала жалость и уныние. Граф Аддерли носил шикарную трость и не менее шикарные костюм и обувь. Под сильно накрахмаленным высоким воротником он повязывал шелковый платок, скреплённой драгоценной брошью с изображением собственного герба. Граф не имел детей, поэтому они с супругой жили в собственное удовольствие.

   Его чопорная жена, с плоской грудью, была несколько моложе, но что касается макияжа – он был немного вульгарен. Курносая графиня слишком увлекалась яркими румянами и рисовала мушку над губой. Она литрами пила яблочный уксус для белизны кожи, в результате её жестоко мучала язва. Графиня катастрофически боялась солнца, ибо полагала, что оно вызывает преждевременное старение. По этой причине без своего кружевного зонтика аристократка никуда не выходила. Что до прически, то её она не доверяла никому, так как считала, что это слишком личное. Молодящаяся модница делила на прямой пробор уже редкие волосы, заплетала две скудные косички и обвивала ими свои оттопыренные уши.

   Рэдклифф радушно встретил знатную чету:

– Дражайший лорд Аддерли, приветствую Вас и благодарю, что оказали мне большую честь своим визитом!

– Добрый вечер, мистер Стоун.

– Миледи, Вы чудесно выглядите! Позвольте поцеловать Вашу ручку. – Он чмокнул её кольца, усыпанные бриллиантами.

   Рэдклифф сделал знак прислуге поухаживать за благородными гостями и показать, где можно вымыть руки.

– Где я могу попудрить носик? – прошепелявила графиня.

– О, конечно! Проводите леди Аддерли в дамский будуар.

   Гостья удалилась в сопровождении прислуги.

– Фарр… – сквозь зубы обратился к нему Рэдклифф.

– Да, мастер.

– Надеюсь, ты не в будуаре запер Цезаря?

– Нет-нет! Он не побеспокоит…

– Превосходно! Ну что ж, дождёмся сиятельную графиню – и к столу!

   Через мгновение появился голем в новом, идеально выглаженном костюме цвета слоновой кости.

– Разрешите представить Вам Дамиана, милорд. – Рэдклиффа распирало от гордости. – Дамиан, а это почтеннейший граф Аддерли.

– Да-да, наслышан. Моё почтение, сэр! Несказанно счастлив Вас видеть! – четко проговорил голем.

– М-м-г, – запнулся граф. На его лице был вопрос.

– О! – воскликнул Рэдклифф. – А вот и наша обворожительная графиня. Знакомьтесь, это Дамиан.

– Честь приветствовать столь очаровательную женщину, – явно слукавил голем и не без отвращения слегка коснулся губами её сморщенной руки. – Рад знакомству.

– Благодарю, Дамиан… Взаимно, – смутилась женщина.

– Простите, мистер Стоун. Но кто этот человек? – не выдержал граф.

– С Вашего позволения, пройдём за стол. За ужином и побеседуем…

– Прошу прощения, – извинился голем. – Но я бы хотел отнять у вас совсем немного внимания, дорогие гости. Прошу в каминный зал.

   Гости переглянулись и проследовали за големом.

– С Вашего позволения я исполню для вас мою излюбленную сонатину.

   Пальцы Дамиана забегали по клавишам клавесина, извлекая чудесные аккорды. Рэдклифф, раскрыв рот от изумления, наблюдал за виртуозной игрой голема.

– Фарр, ты не говорил мне, что он играет, – тихонько заметил Рэдклифф.

– Я и сам не знал.

   Поражённые сонатиной аристократы отбили свои ладоши, аплодируя голему.

– Восхитительно! – воскликнула графиня.

– Это мое любимое произведение, – признался граф.

– Что ж, – промолвил опешивший Рэдклифф. – Надеюсь, после такой прекрасной музыки у всех разыгрался аппетит. Извольте отведать наше скромное угощение.

– Ах! Какие прелестные нарциссы! – воскликнула графиня. – И я до сих пор под впечатлением от чудных звуков клавесина.

– Все для Вас, миледи! – Рэдклифф подвинул ей стул.

– Благодарю.

– Как прошла поездка? Надеюсь, Вы не очень утомились? – осведомился хозяин дома.

– Возраст, знаете ли, – проскрипел граф. – Но ничего. Вся надежда на Вас, мистер Стоун. Надеюсь, эликсир… вечной молодости готов?

   Рэдклифф неестественно улыбнулся и приказал прислуге удалиться.

– Дело в том, что первым делом я создал нечто другое… Дамиана.

– Как? – не поняла гостья.

– Голем? – догадался граф, и его верхняя губа поднялась ещё выше.

– Именно, милорд.

– Это… невероятно! Я могу подойти к нему?

– Прошу!

   Старик приблизился к голему, который ещё не успел сесть за стол, и принялся ощупывать его лицо, волосы и плечи. Дамиану это явно было не очень приятно, и он слегка отстранил руку графа от своего лица.

– Прошу извинить, сэр. Мне неловко… при женщине.

– Ах, да! Простите! – улыбнулся граф и сел на прежнее место. – Как настоящий, полноценный человек, мистер Стоун!

– Премного благодарен.

– А как у него с интеллектом? – не унимался гость.

– Дамиан блестяще образован, милорд. Уверяю Вас.

– Извиняюсь. А что такое голем? К своему стыду, я не имею понятия, – промолвила графиня.

– Это искусственно созданный человек, дорогая. И создал это чудо наш дорогой мистер Стоун.

– Что Вы говорите?! – пролепетала потрясённая графиня. – Каким же это образом?

– Не будем углубляться в подробности, миледи. Скажу одно – это весьма сложный алхимический процесс.

– Как любопытно. Продемонстрируете нам что-нибудь интересное?

– С удовольствием! Дамиан!

– Прошу прощения, – вмешался Фарр. – Задавайте ему вопросы на любую тему.

– Если угодно – мой подмастерье Фарр, – представил Рэдклифф. – Он и есть учитель Дамиана.

– Лорд Аддерли, леди Аддерли, моё почтение, – поклонился Фарр.

   Аристократы слегка кивнули головой в знак приветствия.

– Ну хорошо. Итак, Дамиан, – произнес граф, – ответьте нам, сколько получится, если из трёх сотен вычесть шесть и прибавить ещё пару сотен?

– Я не ребёнок, уважаемый граф. А вообще – четыреста девяносто четыре.

– Великолепно, мистер Стоун.

– Можно и мне спросить Вас кое о чем, Дамиан?

– Прошу, миледи!

– Есть ли Бог?

– Если Вы имеете в виду таким, каким его представляет нам религия, мэм, боюсь, его не существует. Это лишь вопрос веры, и только. А религия – инструмент управления нашим разумом и поведением. И если…

– Довольно! – прервал с натянутой улыбкой Рэдклифф. – Угощение стынет.

– Да Вы философ, Дамиан! Похвально, – произнёс граф.

– Простите меня, – извинился голем. – Ещё один момент. – И он преподнёс графине небольшой красный сосуд с широким горлышком, плотно закрытым серебряной крышкой. – Это Вам, мэм!

– Благодарю! Но что это за прелесть?

– Не поймите превратно, мэм, но это крем для Вашей прекрасной кожи. Она станет ещё более белоснежной и свежей. Если есть опасения, попробуйте сперва нанести на тыльную сторону ладони.

– Не торопись, дорогая! – предостерёг жену граф. – А каков состав данного крема, Дамиан?

– Не беспокойтесь, сэр. Всё только натуральное. Я смешал и растопил восемь унций миндального масла, по одной унции пчелиного и спермацетового восков. Затем охладил и добавил в крем четыре унции розовой воды и одну унцию флердоранжевой эссенции.

– Какой эссенции?.. – переспросил граф?

– Флердоранжевой. Также её называют эссенцией померанцевой водицы. Её извлекают путём перегонки свежих цветов горького апельсина – померанца при получении их эфирного масла.

– Невероятно! – восторгалась графиня, которая украдкой нанесла крем на руку.

   Её дряблая кожа посветлела и натянулась, а морщины без следа разгладились.

– Да Вы волшебник, Дамиан! – зааплодировал граф. – Мистер Стоун, я покупаю его. А Вы себе ещё создадите десяток големов.

– Но Дамиан уникален, милорд.

– Да, дорогой! Наши друзья умрут от зависти. Покупай за любые деньги!

– Меня?.. Как это понимать?

– Этого Вам не понять, Дамиан, – улыбнулся граф Аддерли. – Я пожалую Вам титул виконта.

– Видимо, это Вы чего-то не понимаете, граф. Покупают шлюх и рабов, а я – ни то ни другое.

– Дамиан, прекрати! – приказал Рэдклифф. – Назовите свою цену, мистер Стоун.

– Я не продаюсь!

– Дамиан, я разговариваю не с Вами, – одёрнул его граф.

– Если мой супруг чего-то желает, он это получает! – заявила графиня.

   Дамиан медленно выдохнул и взял свои приборы.

– Вот и правильно, – с облегчением произнёс Рэдклифф. – После ужина и обсудим.

   Голем резко вскочил и вонзил вилку в шею графа. Не успевшая вскрикнуть графиня получила смертельный удар ножом в сердце. Рэдклифф и Фарр застыли на месте. «Голубая» кровь графа брызнула фонтаном. Его супруга упала со стула. Через несколько мгновений знатной четы не стало, невзирая на тщетные усилия мистера Стоуна и его подмастерья.

– Я не продаюсь, – спокойно повторил голем, вытирая салфеткой приборы, и удалился к себе.

   После долгого молчания Рэдклифф, наконец, вымолвил:

– …И чтобы ни одна душа, Фарр… Запри гостиную. Так… Теперь давай попробуем сдвинуть стол. Нет, лучше поднимем ножки, нужно вытащить ковёр…

Глава

XXI

– И долго ты собираешься ещё рисовать, художник? – зевнул король Кластинии. – Светает.

   Охрана уже еле стояла на ногах. Пленники дворца тоже устали ждать. А птицы в клетках снова уснули мирным сном.

– Я раньше не рисовал для такой важной особы, как вы, Ваше Величество. Стараюсь, – оправдывался лепрекон. – Почти закончил! Я дорисовываю Ваше чудесное кольцо, – произнёс Маркиан, со значением посмотрев на Люка.

   Избранный взглянул на свой перстень и, собравшись с духом, направил его кверху. Гиацинт на груди Люка зарделся, а монета озарила пурпурным сиянием своды залы…

    На мгновение короля и стражу оторвало от земли. Птицы в клетках стали судорожно бить крыльями и истошно кричать – это было нечто среднее между кудахтаньем и карканьем. В это время Маркиан сдунул с холста два огромных топора, небольшую дубину и щиты и отшвырнул их к ногам друзей. В кармане Люка стало горячо – он достал сверкающий меч. Корс схватил топор и щит, Харли, с его повреждённой рукой, досталась дубинка. Когда оторопевшая стража опустилась вниз, их ожидали нещадные удары чужаков. Джину, которая тоже схватила топор, Маркиан укрыл щитом в дальнем углу.

– Взять их! – завизжал король!

   Полусонные придворные ворвались в залу и увидели своего правителя с приставленным к горлу мечом и бездыханную королевскую стражу.

– Никому не двигаться, – предупредил Люк.

– Делайте, что он говорит! – приказал перепуганный король. – Никому не двигаться!

   Избранный повёл его к выходу. Корс завершал процессию Его Величества с орудием в руках. Каково же было удивление Шарманщика, когда он увидел пленного короля в окружении чужаков. У этого несостоявшегося рыцаря был вид побеждённого. Взгляд его больших испуганных глаз метался то к Люку, то к Корсу. Шарманщик остался стоять как вкопанный.

   Наконец, триумфаторы добрались до высокой ограды.

– Дайте им всё, чего они желают, и отпустите! – приказал повелитель своим часовым.

   Те расступились, опустив оружие.

– Как нам выбраться из Кластинии, король? Отвечай! – потребовал Люк.

– А вам куда нужно? – пролепетал повелитель.

– Домой! В Англию! – воскликнул Корс.

– Куда? – округлил глаза король.

– О, нет! – всплеснула руками Джина. – Тут и не знают о её существовании.

– Не знаю! Клянусь честью короля.

– Честью? – усмехнулся Люк. – И сколько ж ты, такой честный, невинных на дерево повесил? – с этими словами он поддал ему ногой под зад.

– Пощадите! – взмолился король. – Я больше не буду…

– Давай-ка, присядь сюда! – приказал Избранный.

– Куда?

– На корточки. Сейчас будешь новый королевский указ писать. Если жить хочешь.

– Хочу!

– Маркиан, дай ему свой холст и грифель.

– Прошу, Ваше Величество, – с издёвкой произнёс лепрекон.

– Пиши так, – начал Люк. – «Я, король Кластинии, повелеваю: с этого дня…» Кстати, какой тут у вас сегодня день?

– Обыкновенный…

– Хорошо. Дата? Год какой у вас? Столетие какое?

– Я не понимаю, чего Вы от меня хотите? – чуть не плакал король, уткнувшись лбом в холст.

– О, боже! Имён в этой Кластинии нет – ещё ладно. Но вы тут вдобавок и вне времени живёте? – недоумевал Люк.

– Время есть! – поднял голову король.

– Ах, неужели! Так какое сейчас время, не изволите ли удовлетворить наше праздное любопытство? – полюбопытствовал Избранный.

– Тысяча двадцать первая лунная дюжина пошла.

– Что пошла?.. – чуть не подавился слюной Люк. – Нет. Моему разуму это непостижимо.

– Постой-постой! – озарило Харли. – Лунная дюжина – это же ровно год! А какая у них там началась?

– Тысяча двадцать первая, – напомнил Корс. – Выходит, это тысяча двадцать первый год.

– Так бы и сказали, Ваше Величество! А то все загадками… – развёл руками Люк.

– Такое вот у них летоисчисление, – пожал плечами Харли.

– Ладно. Пишите дальше, Ваше Величество. «…Повелеваю с этого дня никому из подданных моего королевства не трогать и пальцем любых чужеземцев, исключая вражеские войска. А если я, король Кластинии, вдруг забуду о настоящем указе или пожелаю его переписать и прикажу казнить кого-либо из чужаков, то приказываю тотчас повесить меня самого на дереве Правосудия за левую ногу!»

– Что?..

– Пиши! – пригрозил Корс королю топором.

– Уже пишу.

– Далее, – продолжал Люк. – «Повелеваю отныне называть лунную дюжину годом. Посему, пишу – тысяча двадцать первый год».

– Интересно, это до рождества Христова? Или после? – полюбопытствовал Корс.

– Ты думаешь, они знают, кто такой Христос? – усмехнулся Избранный.

– Кто такой Христос? Он из моих подданных?

– Не кощунствуй, богохульник! – приказал Корс. – Пиши молча.

– Что бы ещё придумать? – почесал за затылком Люк. – Ах, да! Шарманщик! «Шарманщика в темницу на три дня без объяснений. Вода и хлеб. И чтоб другим неповадно было, всех рыцарей, получивших свой титул обманом невинных странников, – лишить титулов и привилегий. С этого дня они убирают навоз в конюшне пожизненно».

   При этих словах у Шарманщика чуть не вывалились глаза.

– И ещё, – подытожил Люк. – «Кто будет наводить смуту и нарушать покой и мир в Кластинии, включая Моё Величество – короля, казнить без промедления. И последнее. Вырубить немедля деревья Правосудия. Точка. Тысяча двадцать первый год». Подпись. Дай-ка взглянуть.

– Хороший указ, Избранный! – одобрила Джина.

– Благодарю, – улыбнулся Люк. – Так, король, теперь печать!

– Королевскую печать мне!

– И у нас огромное желание – попасть домой! – напомнил Люк.

– Так вам нужен Кристалл Желаний!

– То есть он существует? – покосился Корс на Шарманщика.

– А что если они пожелают всех нас уничтожить? – забеспокоилась Джина.

– Я бы с удовольствием, – признался правитель, – но, к сожалению, это невозможно. На кристалле можно загадать желание лишь раз в жизни. Но и я, и все мои подданные уже давно получили желаемое.

   В этом король немного слукавил. Он никого не подпускал к Кристаллу Желаний, а собственное желание он в своё время потратил на то, чтобы стать королём.

– Не врешь? – произнес недоверчиво Корс.

– Слово короля!

   Маркиан протянул повелителю свежий указ, и тот поставил на нём свою печать.

– Превосходно, – выдохнул Люк и снова приставил свой меч к горлу короля. – А теперь веди нас к этому кристаллу. Живо!

– Ну хорошо-хорошо. Я отведу вас. Только придётся взять с собой Шарманщика.

– Это ещё зачем, Ваше Величество? – возмутился Корс.

– Без него нам не видать кристалла.

– Что ж… – вздохнул Люк. – Раз так…

– Принести его шарманку! – распорядился правитель Кластинии.

– Только пока свяжите его, – сказал Корс.

   Кристалл Желаний находился отнюдь не во дворце, как уверял Шарманщик.

   Спустя некоторое время странники вместе с пленёнными королем и Шарманщиком добрались, наконец, до заветного места. К великому удивлению Корса, Джины и Маркиана, они оказались у того самого озера, из которого хотели сегодня напиться.

– Знакомое озеро… – заметила Джина.

– В нём спит чудовище, – сообщил король.

– Где-то я это уже слышал, – посмотрел с упрёком на Шарманщика Корс.

– В нём и находится Кристалл Желаний! – продолжал правитель Кластинии.

– Врёшь! – Люк замахнулся на него мечом. – Ты просто хочешь скормить нас этому чудовищу!

– Оно сожрёт нас! – залепетал лепрекон.

– Нет-нет! Клянусь! Клянусь жизнью. Шарманщик подтвердит!

– Что? – засмеялся Корс. – Этот предатель? Вот уж кому я верю меньше всех.

– Освободите руки Шарманщика, – попросил пленный правитель.

   И тут заиграла шарманка. Под эти монотонные скрипучие звуки озеро заволновалось, и спустя мгновение у берега высунулась голова гигантского чудовища, обдав всех водой с головы до ног. Этот ящер был размером с кита, а его туловище, голову и хвост покрывала грубая серебристая чешуя. Лапы ящера прятались в воде, а из спинных позвонков сквозь кожу торчали длинные отростки. Открыв свои маленькие белые глаза, он оглядел непрошеных гостей. Шарманщик продолжал играть. Чудовище раскрыло пасть. Друзья отпрянули назад.

– Зачем Вы привели нас сюда? – поинтересовался Харли, пытаясь скрыть испуг. – Нам нужен Кристалл Желаний, а не это страшило.

– Кристалл находится в его желудке, – не отрываясь от игры, ответил Шарманщик.

– Тебя никто спрашивал, – заметил Корс.

– Это правда, – подтвердил король. – Лишь один из вас должен…

– Я пойду, – заявил Люк. – Думаю, у нас у всех одно желание…

– Береги себя, Избранный! – напутствовала Джина.

   Вдруг меч Люка уменьшился и превратился в керосиновую лампу. У Короля и Шарманщика округлились глаза.

– Спасибо, лорд Гилмор, – ответил на это Избранный. – Видимо, одной лампы достаточно.

– Если это чудовище вздумает проглотить Люка, – предупредил Корс повелителя, – то я изрублю и тебя, и это чудовище, и Шарманщика заодно.

– Увидимся, друзья! – с этими словами Люк исчез в пасти ящера…

Глава

XXII

         Шофранка яростно стучала кулаком в дверь повитухи.

– Кто там?

– Это Шофранка! Немедленно открывай, Петунья.

   Дверь отворилась.

– Это правда? – с порога спросила молодая мать.

– И тебе здравствуй, деточка…

– Я не в гости пришла, Петунья. Отвечай: правда, что я родила двойню? Молчишь?.. Боже! Это правда!

– Шофранка, я…

– Как ты могла скрыть от меня это? Я ведь мать! Где моя дочь?

– Не знаю. И покойная Маргарет не знала. Она умоляла меня молчать об этом.

– Может, ты сама её и похитила? У тебя ведь нет детей?

– Что ты, милая! Не говори так. Я бы никогда не взяла на душу такой грех.

– А скрыть от меня такое – не грех, Петунья? Где мне теперь её искать? Как её могли похитить? Жива ли она?.. – рыдала Шофранка.

– Один Бог знает, милая. Надо молиться и уповать на Бога.

– Маргарет не рассказывала, кто похитил мою дочь?

– Это был мужчина. Лысый мужчина, невысокий… с очень длинными руками. А с ним – огромный чёрный пёс. Он и укусил Маргарет за руку. Я сама видела кровь.

– Так вот в чём дело…

– Да, милая моя. А мужчина тот кляпом закрыл ей рот. Так что Маргарет не смогла защитить внучку. Да, знаешь, у твоей дочери удивительно светлая кожа, а на плечике маленькое родимое пятнышко…

– Как крыло птицы…

– Верно, – обняла она Шофранку. – Не отчаивайся, дорогая моя. Если Богу будет угодно, девочка найдётся… А с кем же сын? Где Люк?

– Джанго дома с нашими друзьями. А Люк… скоро должен вернуться. Он ещё ничего не знает. И о смерти матери тоже.

– Не держи на неё зла, Шофранка. Пусть её душа упокоится. А ты ступай с Богом.

Глава

XXIII

       Рэдклифф и Фарр всё возились с огромным ковром, пытаясь вытащить его из-под стола. Почти вся посуда упала и разбилась, и Рэдклифф был злой как дьявол.

– Куда запропастился этот Дамиан? В общем, через пару часов пойдёшь к кучерам… Скажешь, мол, граф перебрал вина. Гости остаются до завтра. А сейчас поди, принеси всё, чтоб это вычистить. Прислугу не зови.

– Слушаюсь, мастер.

– Мистер Стоун, – постучался голем, – это я.

– Впусти его, Фарр, и снова запри.

   Голем посмотрел на безжизненные тела четы Аддерли и протянул Рэдклиффу новый эликсир:

– Просто капните на тела, мистер Стоун… Они исчезнут бесследно.

– Как ты посмел? Граф мог озолотить меня!

– Вам нужно золото? Не переживайте. Вот, – голем показал крохотный слиток. – У меня получилось.

– У тебя получилось? – не поверил глазам Рэдклифф. – Ты узнал секрет изготовления золота? Дай взглянуть, – он стал пробовать его на зуб.

– Оно настоящее, мистер Стоун. У Вас будут горы золота, если пожелаете. Надеюсь, Вы больше на меня не сердитесь?

– Ну что ты, Дамиан! – он капнул на тела гостей, и они тут же испарились в воздухе. Тотчас вслед за ними исчезли и кровь, и битая посуда. – Чисто! Хорошая работа, Дамиан!

– Благодарю, мистер Стоун. Да, все забываю спросить, как Ваш глаз?

– Как у орла!

– Рад слышать. У меня тоже всё отлично, благодаря Фарру.

– Так что там насчёт золота, Дамиан?.. – загорелись глаза Рэдклиффа.

Глава

XXIV

Первым делом, оказавшись дома, пока друзья чуть не плакали от счастья и обнимали друг друга, Люк поспешил к сыну. Тот пытался перевернуться на бок, но его усилия не увенчались успехом.

– Джанго, сынок! Ты как будто подрос за это время… – прижал он его к своей груди. – А где моя любимая жена?

– Скоро вернётся, – ответила Ева, пряча глаза.

– Вуди, братец, а ты чего молчишь? Не рад мне?

   Ева вышла из комнаты.

– Даже не знаю, с чего начать, брат. У меня две плохих и одна хорошая новость.

– Что ещё, Вуди? – затряс его за плечи Люк. – Говори!

– Начнём с хорошей. Присядь, Люк. У тебя есть дочь!

– Что?.. У меня сын, брат! Вот же он!

– И дочь, Люк.

– Ты в своём уме, Вуди?

– Держи, – Вуди положил на стол раскрытое письмо.

   Даже Избранным не чуждо чувство печали и безысходности, когда кругом сплошной мрак.

   Люк, захлёбываясь слезами, даже не понимал, кого он оплакивает больше: мать или пропавшую дочь. В его мыслях всё перемешалось… и пропавшая тиара, как последний луч надежды. Преданные друзья тоже не знали, чем помочь Люку.

– Если бы я только знал об этом раньше… когда держал в руках Кристалл Желаний… – рыдал он.

   Наконец, появилась Шофранка. Увидела своего мужа целым и невредимым, и из её прекрасных глаз брызнули слёзы:

– Люк!..

– Шофранка!

   Они молча заключили друг друга в крепкие объятия, не зная, что сказать.

– Послезавтра погребение мамы, – выдавил из себя Вуди. – Надо всё устроить достойно.

   -Не беспокойся об этом, Вуди. – Адам извлёк из мешочка алмаз. – Я вернусь, и мы всё решим. Но мне придётся ехать в Бристоль. У местных ювелиров таких денег нет.

– Спасибо, Адам, – промолвил Вуди, не отрывая взгляд от пола.

– Брат, как там отец, как дядюшка Бен?

– Держатся, Люк. Держатся…

– Пойду, навещу их…

Глава

XXV

Луна серебрила великолепный особняк мистера Стоуна. Тусклые лучи пробивались через высокие витражи и решётчатые окна. В камине одиноко потрескивал последний уголёк.

   На полу в гостиной, меж кованых яблонь, в горизонтальном положении находился голем. Скрестив руки на груди, он любовался чудесными хрустальными яблоками и над чем-то размышлял. Послышались тихие шаги. Голем приподнялся и нечаянно задел один из плодов. Коснувшись железной ветви, яблоко зазвенело.

– Кто здесь? – спросил, чуть не выронив свечу, Фарр.

– Это я. Ты очень кстати, Фарр.

– Дамиан? Снова ты меня напугал! В этом белом костюме при луне ты похож на привидение.

– Спасибо. А костюм вовсе не белый. Но не в этом суть. Мистер Стоун уже отдыхает?

– Не уверен. После таких событий… Что на тебя нашло, Дамиан?

– Тс-с. Нам надо поговорить.

– Это уж точно. Пройдём в мою комнату?

– Нет, Фарр. Даже у стен есть уши. Пройдём в сад.

    Дамиан устроился на траве:

– Присаживайся, Фарр. Ну, рассказывай.

– О чём? Я думал, это ты хочешь исповедаться…

– Исповедаться? – ухмыльнулся голем. – Ты что, священник?

– Я неверно выразился.

– А я поймал тебя на слове. Мы квиты.

– Ты ещё и шутишь! Неужели было необходимо впадать в такую крайность? Ты совершил преступление, Дамиан! Ты это понимаешь? А преступление наказуемо.

– Говори тише. И не читай мне нравоучений, Фарр. Я не за этим тебя сюда позвал.

– Тогда я тебя слушаю.

– Нет, это я тебя слушаю, Фарр. Меня интересует, что за дитя проживает с нами под одной крышей. И откуда у Рэдклиффа такой великолепный драгоценный убор.

– Тиара…

– Только не вздумай сказать мне неправду, Фарр.

– И в мыслях не имею. Итак, Дамиан, два года назад некий Избранный запер кладезь Бездны, где обитают…

– Злые духи, демоны и прочая нечисть.

– Верно! Через пять лет нечисть снова вырвется наружу.

– А как этому Избранному удалось это сделать?

– Ему помог в этом сын, которого он призвал из будущего.

– Как интересно. Продолжай.

– Чтобы распечатать кладезь раньше положенного срока, мастер приказал мне уничтожить будущую мать ребёнка.

   Голем поднял брови:

– А ты, добрая душа, её не уничтожил.

– Нет, Дамиан. Шофранка к этому времени уже родила.

– Шофранка?

– Она цыганка.

– О! А ты, видно, к цыганам неравнодушен?

– И на то есть причина, Дамиан.

– Какая? Я читал, что они воруют, гадают и обманывают.

– О, Дамиан. Написать можно что угодно. Но когда родная мать отказывается от тебя из-за уродства и тебя подбирает чужая цыганская женщина, у которой своих детей полдюжины – один младше другого. Воспитывает, кормит, поит и любит как родного. Называет ангелочком, а не уродцем, как моя мать… Это дорогого стоит. И я никогда не видел, чтоб она хоть раз взяла чужое. Она и прачкой, и кухаркой у вельмож служила, так что у нас всегда был кусок хлеба. Однажды зимой она полоскала белье на реке. Перемёрзла. Вскоре её не стало…

– Жаль. И что же с её детьми?

– Их родственники приютили. А я никого не хотел видеть и сбежал.

– Теперь понятно, Фарр. Стало быть, ребёнка Шофранки ты не убил?

– Я выкрал этого ребёнка. Но оказалось – вместо сына. У них родилась дочь.

– Вот незадача. А не легче ли было прикончить самого Избранного?

– Как раз с той тиарой, которую ты видел, Люк был неуязвим.

– Люк, значит?..

– Люк Грей. И тогда я похитил его тиару.

– Если я принесу мистеру Стоуну голову Люка, он будет доволен?

– Всё не так просто, Дамиан…

– Постой! Значит, у нас живет дочь Люка, а он об этом и не догадывается?

– Да, он в полном неведении.

– Почему же мистер Стоун оставил девочку в живых?

– Он желает расправиться с ней на глазах у её отца.

– А Люк наверняка разыскивает Эбби…

– Скорее всего… Погоди, ты знаешь её имя?

– Кормилица сказала. Фарр, значит, Люка надо заманить сюда и потрудиться доказать, что это его дочь.

– Именно так.

– Я тут грешным делом подумал, Фарр, не из её ли капли крови я создан?

– Увы, Дамиан. Эбби здесь ни при чем!

– Но ведь нужна была кровь младенца? Так чья кровь во мне течёт?

– Моя, Дамиан!

– Что?..

– Поэтому ты вышел не совсем таким, как ожидал мастер. Только если он прознает об этом – мне конец.

– Выходит, ты в некотором смысле мой отец?

– Выходит, что так.

– А почему нет? Ты обучил меня грамоте и всему, что нужно знать человеку.

– Тяга к знаниям тебе точно досталась от меня. Но в остальном, Дамиан…

– В каждой семье есть чёрная овца, папаша. Кстати, а почему ты так выслуживаешься перед Рэдклиффом?

– Кто захочет взять урода в свой дом? Однажды, когда я просил милостыню, он сжалился надо мной. Дал мне кров и взял к себе в услужение. И я поклялся тогда, что буду беспрекословно выполнять все поручения мастера. Или почти все…

– То есть Рэдклифф не так уж безнадёжен.