Библиотекарь Ивана Грозного бесплатное чтение

Введение

1472-й год от рождества Христова. В самом сердце Апеннинского полуострова в тайной комнате проводился магический обряд. Невысокий человек в длинном плаще с капюшоном начертил все необходимые символы, произнёс формулу вызова и со сдержанным страхом наблюдал за формированием из клубов дыма мрачной тёмной фигуры, постепенно выраставшей под потолок.

Явившийся по вызову демон внешне имел мало сходства с человеком. Он выпрямился во весь свой трёхметровый рост и грозно сверху вниз взглянул на склонившегося перед ним мага:

– Ну?

Раскатистый бас ударил по ушам, покачнул тяжёлую ткань портьер вдоль стен, едва не загасил свечи.

– Всё подготовлено, Великий. Завтра принцесса отправляется в путь. Её правнук появится на свет ровно через сто лет. Сбудется предсказание…

– Ещё сто лет? Ладно. Я ждал больше…

Зоя Палеолог, принцесса павшей Византийской империи, отправлялась в далёкую Русию на встречу со своим женихом великим князем Московским Иоанном Третьим. Она везла в качестве приданого книги. Остаток знаменитой библиотеки. Несколько сотен самых редких книг. Возраст отдельных экземпляров превышал тысячу лет.

Никто не заметил подмену одного единственного фолианта, написанного на древнем языке.

Прошло девяносто девять лет…

Глава 1. Толмач.

Одинокий всадник в небогатой запылённой одежде иноземного покроя остановился перед воротами Боровицкой башни Московского Кремля. Спешился. Два человека отделились от группы охраны и подошли навстречу. Стрелец медленно обошёл лошадь, скользя взглядом по незамысловатой поклаже у седла. Офицер-опричник остановился в двух шагах от приезжего, внимательно его разглядывая. Перед стражниками стоял светловолосый тридцатилетний мужчина среднего роста с короткой аккуратной бородкой и умными серыми глазами. Гость чинно поздоровался и протянул подорожную грамоту. Опричник развернул грамоту, внимательно вчитался и, не поднимая глаз, спросил:

– Цель проезда на царский двор?

– Хочу поступить на службу, – ответил прибывший.

– Недавно вернулся из-за рубежа?

– Да.

Опричник дочитал до конца, удивлённо качнул головой, и вернул грамоту со словами:

– Добро пожаловать, Андрей Ильин.

Охрана вернулась на место. Приезжий легко вскочил в седло и двинулся в сторону деловых дворов Кремля.

Меня зовут Андрей. С детства я легко понимал окружающих. Я ощущал настроение поющих птиц. Чувствовал, чего хотят звери с их простыми желаниями. Я быстро осваивал языки пришлых людей. Однажды мне довелось лично встретиться с легендарным Максимом Греком. Старик высоко оценил мои способности и сказал, что надо учиться. Совсем юным по царскому повелению я уехал учиться в Краковский университет. Говорят, что до меня только Иван Фёдоров учился за рубежом. Враки! А князь Курбский разве не учился? Ладно, он князь… Но ведь ещё при Елене Васильевне, матушке царя Иоанна Васильевича, отправляли парней учиться в Европу. Не доехали? Видно, не очень хотели. А я хотел учиться.

Европа поразила меня. Дух свободы. Студенческое братство. Знания. В поисках новых знаний я переезжал из города в город, из одного университета в другой. С деньгами проблем не испытывал, так как переводчики нужны везде и всегда.

Я постигал свободные науки, философию, филологию. Узнал, как человеческие языки объединяются в одну семью. Узнал, что я не одинок. Оказалось, что давно существует наука понимать чужую речь и чужую письменность.

Однажды в кабачке за кружкой вина я познакомился со стариком Себастьяном. Он рассказывал мне о народах за океаном. О походах Кортеса. О жутких демонах, которым поклонялись местные туземцы. Меня поразило, что там почитали тёмного демона с пёсьей головой, похожего на Анубиса древних египтян.

– Этот демон постоянно требовал жертв и крови. Туземцы-ацтеки служили демону, – многозначительно повторял Себастьян.

– Туземцы – дикари. Они приносили людей в жертву, потому что им нравилось убивать, – ответил я.

Себастьян, отхлебнув вина, вновь сделал таинственное лицо:

– Дикость – понятие относительное. Да, туземцы не знали колеса и железа, зато они знали, что железом нельзя убить демонов.

– А ты видел живых демонов? – насмешливо спросил я.

– Да будет тебе известно, что демонов берёт лишь оружие из камня и кости, – с пьяным жаром продолжал шептать Себастьян. – Вот, гляди!

Он протянул мне небольшой костяной кинжал довольно искусной работы и сказал, что эта вещь когда-то спасла ему жизнь. Рассказал жуткую историю своей молодости, но я не верил и слушал рассеянно.

– Бери, я дарю его тебе, – внезапно с напором сказал Себастьян. – Он пригодится тебе, а мои часы уже сочтены. Бери!

С чувством неловкости я взял кинжал, поблагодарил, принёс Себастьяну ещё пару кружек вина и удалился под каким-то предлогом.

Я не мог относиться серьёзно ни к подарку, ни к рассказам старого пьяницы. И на следующий день испытал настоящее потрясение. Оказалось, что мёртвое обескровленное тело Себастьяна обнаружили ночью в ближайшей канаве. Его убили через несколько часов после нашей встречи! В память об этом человеке я сберёг кинжал.

Пятнадцать лет учёбы пролетели незаметно. В Виттенберге мне показалось, что я обрёл своё счастье. Влюбился, хотел осесть и завести семью. Но, как и у Фауста, ощущение счастья оказалось призрачным и мимолётным. Марта умерла от оспы, и мне сразу всё опостылело. Я вернулся в Москву.

Москву я не узнал. И дело здесь, не в новых строениях, а в атмосфере подозрительности, окутывавшей всё и всех липкой паутиной. И ещё, что сразу бросилось в глаза – пёсьи головы. Везде. Как символ власти и силы.

Работу я нашёл легко. Андрей Щелкалов, дьяк посольского приказа, сразу оценил моё мастерство и поручил переводы дипломатической почты. Через неделю меня представили царю.

– А я тебя помню, – искренне обрадовался Иоанн Васильевич. – Сколько же лет прошло!

– Пятнадцать, государь, – скромно склонил голову я.

– Щелкалов о тебе хорошо отзывается. Так ведь, Григорий?

– Хвалит Андрей Яковлевич, – подтвердил Скуратов-Бельский.

– Значит, не ошибся в тебе Максим Грек? Славно! Ну, пойдём, покажешь, на что способен.

Государь провёл меня в свою библиотеку. Я с благоговением брал в руки редчайшие книги, а царь восхищался, видя, как я бегло читаю древнегреческие, латинские, арабские тексты. Происходящее показалось мне игрой, настолько увлекательной, что я совершенно утратил контроль над ситуацией.

– А эту сможешь? – лукаво вопрошал царь. Я брал книгу, перелистывал пару страниц:

– Могу! Древнееврейский, – и начинал переводить вслух с листа.

– А эту?

Внезапно меня осенило: какой странный выбор книг! Что за странное пристрастие у государя? Здесь ведь не естественнонаучные и исторические трактаты, а магия, волшба, предсказания! Вот тут я осознал, что влип крепко. Расхвастался, как дурак! И жить мне осталось, пока не переведу две – три нужные царю книги.

Однако, я справился. Сделал вид, что ничего не понял. С тупым восторгом фанатика-книгочея бегал между стеллажей. Гладил руками корешки фолиантов и футляры свитков. Царь поверил. А я после аудиенции, оставшись один, глубоко вздохнул и задумался.

Что делать? Бежать? Далеко не уйти. Придется продолжить игру. Переводить, но очень медленно. И ждать момента.

Так я попал во вторую библиотеку царя. Тайную. Ту, что глубоко под колокольней Кремля. Как сложилась судьба тех, кто отбирал сюда книги? Их знаний хватило, чтоб понять, что они держат в руках, а переводы сделать они не смогли. Или не захотели. Стали не нужны и исчезли без следа.

Впрочем, я поторопился с выводами. Судя по состоянию страниц, некоторые книги всё-таки читали. И первые переводы мне заказали именно из этих книг. Проверка? Да легко! Я показательно сопел и высовывал язык, но работу выполнил тщательно. Сам Малюта Скуратов задал несколько вопросов, но я доказал, что мой перевод точный.

В конце концов, я получил возможность просмотреть всё собранное здесь чернокнижие. И пришёл к печальному выводу: в книгах описывались демоны такой силы, которых московским колдунам под контролем не удержать. Всё-таки определённые знания по демонологии я имел, и учили меня лучшие профессора Европы. А то, что я наблюдал вокруг, лишь подтверждало выводы. Царь с опричниками уже превратились в исполнителей чужой злой воли. Знать бы, чьей? Кто вершит судьбу Русии? И с какой целью?

Пролистывая очередную книгу, я наткнулся на иллюстрацию с собакоголовым демоном. А то, что на странице с ритуалом вызова книгу явно часто открывали, дало мне подсказку на первый вопрос. Осталось понять, зачем?

Я пользовался относительной свободой передвижения, но в связи с особым статусом ко мне приставили охранником молодого опричника. Парень оказался крайне общительным и любознательным.

– Борис, – представился он и тут же завалил меня вопросами.

Малограмотный парень стремился сделать карьеру и тянулся к знаниям. По линиям на руке я предсказал ему великое будущее, чем окончательно покорил его сердце. Мы оказались удивительно полезны друг другу. Я учил парня арифметике, риторике, латинскому языку, а сам выведывал новости при дворе. Выяснилось, что царь намеревался вновь жениться, и парень мечтал взглянуть на всех невест разом «хоть одним глазком». Почему бы и нет?

К приезду невест перед очередными смотринами мы заняли самую удобную позицию. У парадного крыльца. Все девицы, выходя из повозок, проходили в нескольких саженях от нас. Одна из невест оказалась так похожа на Марту, что от воспоминания сжалось сердце.

– Это – Марфа Собакина, родственница Григория Лукьяновича, – сообщил Борис, перехватив мой взгляд. – Она – основная претендентка!

Я хмуро кивнул в ответ, отметив про себя, что парень вполне уместно вставил в речь латинское слово.

– Только она хворая и не шибко стремится замуж, – добавил опричник шёпотом. – Это Григорий Лукьянович настаивает…

Вечером, вспоминая девушку, я вдруг подумал, что планируемая свадьба может быть связана с демоном. Если это так, то с собакоголовым у меня почти личные счёты.

Всё решилось 24 мая 1571 года от рождества Христова. Накануне татарское войско неожиданно для всех подошло к столице. Государь успел сбежать, в Москве царил хаос. Малюта всех опричников, включая моего охранника, отправил на стены Кремля, а мне велел сидеть дома и не высовываться.

Сидеть дома показалось скучно. Имея дубликат ключа, я решил спуститься в библиотеку и немного поработать. В подземелье я заметил вдалеке свет факелов и испугался. Подумал, что какой-то предатель впустил врагов через подземный ход. Но это оказался Малюта Скуратов и несколько опричников. Они двигались по коридору, соблюдая осторожность. Стараясь не обнаружить себя, я проследил их до тайной комнаты с алтарём. Спрятавшись, я увидел, как Малюта произвёл ритуал вызова, как стал просить демона отогнать татар от города.

Но демона интересовали лишь будущая свадьба царя и рождение нового Рюриковича. Собакоголовый ничего не хотел слушать, торопил, угрожал:

– Когда свадьба царя? Его наследник должен родиться не позже будущего года! – бас демона болью отдавался в ушах.

Малюта юлил, как мог:

– Не до свадьбы, враги у стен города, – оправдывался он.

Демон стоял на своём. Они почти уже сторговались, но я неудачно высунулся, и меня заметили.

– Кто это там? Хватайте соглядатая! – завопил Малюта, указывая на меня пальцем.

Я дрался, но шансов не было. И тогда я сделал то единственное, что мог. Весь израненный я дотянулся до алтаря и из последних сил вонзил костяной нож ацтеков в изображение демона на странице раскрытой книги.

Бумага вокруг ножа начала чернеть и обугливаться, словно облитая кислотой. Демон взвыл и клубком чёрного вихря исчез в щели вентиляции. Быстрее всех отреагировал Малюта:

– Убейте его! – крикнул он, пулей вылетел из комнаты и захлопнул дверь.

В комнате зашатались пол и стены, посыпался потолок. Кажется, мне на голову упал камень, и я потерял сознание.

Очнувшись, я осмотрелся. Один светильник уцелел и тускло освещал комнату. На полу под грудами камней едва различались тела мёртвых опричников. Книга превратилась в пепел. На алтаре остался лишь пронзённый переплёт. Я вытащил кинжал и стал искать выход.

Мне удалось выбраться на поверхность. Там тоже царил ад. Москва догорала. Сохранились лишь каменные строения Кремля. Уцелевшие люди рассказывали про ослепительную вспышку над колокольней, после чего город заполыхал. Погибли тысячи людей.

Устрашившись, татары отступили и ушли восвояси. Так демон выполнил данное Малюте обещание.

Упустить возможность для побега было глупо. Переодевшись и назвав себя чужим именем, я двинулся на запад. За лето я пересёк Европу и добрался до Испании. В сентябре я уже отплыл из Севильи в американский Порто Белло.

Глава 2. Новая учёба.

Можно лишь предполагать чего добивались чернокнижники, ведь уничтожение книги изменило ход истории. Хворая Марфа через несколько месяцев умерла, опричнину распустили. Малюта Скуратов погиб через полтора года. Но об этом я узнал лишь много лет спустя.

Ещё в Севилье мне попалась книга «Хроники Перу» Педро Сьеса де Леона, из которой я узнал о существовании в Америке самобытной империи инков, точнее, теперь уже – остатков империи. Инки верили в бессмертие души и запретили человеческие жертвоприношения. Кто мог помешать мне увидеть этот народ своими глазами?

Четыре месяца понадобилось, чтоб оказаться в Куско, порядки в котором уже ничем не отличались от других колониальных городов. Усилиями испанцев государство инков много лет раздирала война. Лишь выше в горах вокруг города Вилькабамба сохранялся относительный покой и старые порядки. Воспользовавшись зыбким перемирием, ещё через месяц я, наконец, добрался до цели своего путешествия.

Вилькабамба оказалась небольшим городом, застроенным двух- и трёхэтажными каменными зданиями. С противоположных сторон центральной площади глядели друг на друга королевский дворец и древний храмовый комплекс. Вокруг них располагались дома государственных чиновников. Некоторые имели собственные сады. Основную часть города занимали добротные двухэтажные общежития, где проживали крестьяне и ремесленники, объединённые в артели. Каждой семье полагалась отдельная комната.

По окраинам города кое-где виднелись глинобитные хижины бедняков. На склонах холмов за Вилькабамбой теснились картофельные поля. При этом, грядки располагались строго с востока на запад.

В городе имелась небольшая испанская община, в основном – католики-миссионеры.

Поначалу местные индейцы меня сторонились. У них имелось много веских причин не доверять белым. Но я хотел освоить их язык и проявлял терпение.

Мне опять помог случай. Я полюбил бродить по окрестным горам. Суровая строгость перуанской природы услаждала взор, а достойная охотничья добыча насыщала желудок. Приятное и полезное, как учит нас философия, должны дополнять друг друга.

Однажды, задумавшись, я забрёл достаточно далеко и очнулся от мыслей, лишь услышав рядом жалобный возглас и низкое горловое рычание. Обогнув скалу, я увидел, как горный лев, напружинив лапы, надвигался на мальчишку лет десяти. Несчастный сел на землю и от ужаса закрыл лицо руками. Его жизнь висела на волоске.

– Эй, кот, оставь мальчика! – громко крикнул я по-русски, вытаскивая костяной кинжал. Хищник повернулся в мою сторону, оскалился, яростно дёрнул кончиком хвоста.

– Хвост отрежу! – пригрозил я, мысленно прикидывая, что кость, пожалуй, не пробьёт толстую шкуру, и удар следует наносить в глаз или в мягкое нёбо оскаленной пасти. Мгновение мы со львом смотрели в глаза друг другу. Моё сердце гулко стучало, из груди вырвался хриплый рык. Хищник отвёл взгляд. Он понял, что я не уступлю. Шагнув в сторону, лев исчез в кустах.

Я немного постоял, приходя в себя, затем подошёл к ребёнку и помог подняться. Мальчик смотрел на меня с ужасом и восхищением. Я проводил его до города. Уже через час меня навестили два местных воина и пригласили следовать за собой.

Меня привели к ладному дому с ухоженным садом в центральном районе города. Здесь мог жить лишь высокопоставленный чиновник или доверенное лицо короля. У резной калитки нас встретил седой мужчина неопределённого возраста с отличной выправкой в простой белой одежде. Спасённый мальчик стоял рядом. Одним движением ладони отпустив воинов, хозяин дома обратился ко мне на безукоризненном испанском. Сказал, что его зовут Пурик, поблагодарил за спасение внука и пригласил в дом.