Капля времени бесплатное чтение

Нина Дианина
Капля времени

Глава 1

Очередной рабочий день, а точнее, очередной стандартный цикл, имитирующий земные сутки, начинался как обычно.

– Приветствую команду! – на пороге небольшой кают – компании появилась массивная фигура нашего капитана. Я подняла глаза от своей тарелки, слегка улыбнулась и кивнула. Вставать при появлении капитана не требовалось, всё-таки мы не военное имперское судно, поэтому вошедшему начальству в ответ просто прозвучал нестройный слабый хор приветствий.

Экипаж нашего небольшого поискового корабля, почти в полном составе завтракающий сейчас в кают-компании, особой численностью не отличался. Сейчас на борту находилась полностью укомплектованная команда: пять членов экипажа да плюс сам капитан Бернан Ши, и эти шесть человек были заключены в крохотной скорлупке космического корвета с романтическим названием «Лунный свет», плывущей по бескрайнему океану ледяного космоса.

В тот момент поисковый корвет Бернана Ши находился в одном из А-секторов системы Беты Пегаса в двух гиперпереходах от нашей станции базирования на Серпе. По мнению промышлявших поиском имперских торговцев, эти сектора космического пространства были пустыми и абсолютно бесперспективными.

Однако наш капитан думал несколько иначе. Похоже, по его расчетам в одном из этих пустынных и малонаселённых секторов галактики нам могла улыбнуться удача. Видимо, Бернан надеялся, что эта капризная, редко и с неохотой улыбающаяся особа ждала нас именно там, где в темноте космоса вдали от стационарных имперских гиперпространственных выходов на весьма удалённой от местного светила орбите кружилась большая холодная планета Селеста, обременённая внушительным астероидным поясом.

Наш быстрый «Лунный свет» сначала пять дней шёл своим ходом от точки выхода из гиперпрыжка до этой ледяной безлюдной красавицы, а теперь второй день медленно облетал её, будто что-то высматривая у неё на поверхности.

– Долго мы ещё будем рядом с Селестой прогуливаться, капитан? – почти сразу, не дожидаясь пока капитан усядется за стол, спросил Друрри, коренастый смешливый рыжий крепыш с Минсы. Он ждал ответа, поглядывая на Бернана из под отливающих медью ресниц. На его родной планете планете с её чуть повышенной силой притяжения гены рыжих оказались доминантными, поэтому невысоких крепких минсиан было видно издалека в любом уголке империи. Темно-синий рабочий комбинезон лишь подчёркивал преобладание оранжево-апельсиновых цветов в его внешности. Казалось, что даже он сам и его веснушки должны пахнуть апельсином.

Друрри у нас числился бортовым механиком и отвечал за грузы. Функционирование грузовой платформы, что сейчас покоилась в трюме в сложенном состоянии, была полностью под его ответственностью. Однако, грузами его обязанности не ограничивались. При необходимости из простого механика они мог превратиться в координатора наших военных роботов и наводчика корабельного оружия. Каждый член небольшого экипажа «Лунного света» в той или иной степени обладал целым спектром нужных в дальнем космосе профессий.

Да, наш маленький корвет был оснащён пушками и боевыми роботами и в случае нападения мог огрызнуться и постоять за себя.

Я тихо хмыкнула. Нетерпеливый Дру во всех разборках был в первых рядах, а сейчас первым озвучил вопрос, который интересовал всю команду: раз мы уже на месте, когда же, наконец, начнётся сам поиск?

– Надеюсь, что прогуливаться будем недолго, – капитан поднял на Дру темные вишни глаз из-под нависших бровей. – Вот послушаем, что нам скажет наш слухач после утреннего общения с искином, а потом, если будут зацепки, уже сегодня нырнём в астероидный пояс и начнём планомерное прочёсывание.

Экипаж, как по команде, повернулся ко мне. Этим слухачом, как на сленге поисковиков называлась должность датчик – оператора, была я, единственная женщина на «Лунном свете».

Точно неизвестно, откуда пришло это прозвище, почему именно слухач, а не, скажем, смотритель или наблюдатель. По одной из гипотез, когда-то давно кто-то провёл аналогию между космическими кораблями и подводными лодками. Ведь действительно, космические корабли плыли по просторам Галактики подобно субмаринам. На каждой такой космической субмарине сидел свой датчик – оператор и, как раньше акустики на подводных лодках, «слушали» окружающее пространство через внешние датчики.

Давно прошли времена, когда всю информацию о том, что творится вне за бортом субмарины, нёс только звук, но прозвище «слухач» на космических кораблях прижилось.

Мир за бортом «Лунного света» пульсировал и искрился собственными излучениями, откликаясь эхом от тех волн, которые как щупы посылал искин по моему приказу. Мы с искином, искусственным интеллектом нашего маленького корвета, как раз и занимались анализом этой обширной информации, приходящей с разных сторон на многочисленные датчики.

Даже прозрачная стена в рубке, сквозь которую якобы нам подмигивали звёзды и где светлел внушительный бок плывущей рядом Селесты, была всего лишь большим экраном, на котором в видимом человеческому глазу спектре всего лишь отображались данные с моих датчиков. Большое круглое окно в кают-компании тоже было всего-лишь экраном. Снаружи на этом месте располагался глухой бронированный бок корвета.

Капитан налил себе большую кружку кофе и набрал код на панели пищевого синтезатора. Чёрный свободный военный комбинезон без нашивок, в который Бер предпочитал одеваться на борту, не скрывал его широких плеч и мощной мускулатуры. Военное прошлое ушло, а привычки остались.

Звякнул сигнал и выплюнул из своих недр тарелку с омлетом, покрытым мягкой сырной корочкой. Капитан подхватил тарелку и уселся напротив меня.

– Итак, что сегодня слышно в окружающем мире, Нинейс?

– Пока не знаю, – пожала я плечами и опустила глаза под внимательными взглядами экипажа. – Сейчас пойду посмотрю, послушаю как и что. Искин был ночью спокоен, о нестандартных сигналах не сообщал. Думаю, что всё в порядке. Мы в секторе одни. Хвост за нами не тянется, никто нас не преследует. Можно приступать к поиску. Я верно понимаю, что вас, капитан, интересует не сама Селеста, а её астероидный пояс?

– Да, Нейс, именно так. Не думаю, что на безлюдной планете есть что-то интересное, а вот пояс – другое дело. Мы не зря от станции сюда через пять галактических секторов прибыли. По моим предварительным прикидкам в этой части пояса Селесты непременно должно было застрять что-нибудь ценное. Вот это ценное мы и должны отсюда вытянуть.

Я кивнула. Бернан просто так слов на ветер не бросал. Если он сказал, что тут что-то должно быть, значит, так оно и есть. Будем искать.

Вряд ли капитана можно было бы назвать моим хорошим близким другом, однако нельзя было бы отрицать, что Бернан пользовался моим полным уважением и доверием. Мало кто знал, но за угрюмой медведеподобной внешностью наш умница капитан скрывал острый аналитический ум и глубокий интерес к военной истории. Да и грубоватые манеры якобы недалёкого и корыстного космического наёмника были всего лишь частью придуманного удобного образа, маскировкой, которую он использовал к своей выгоде.

Я относилась к тем, кто это знал. Наше знакомство началось ещё добрый десяток лет назад на борту большого имперского военного линкора, где он тогда служил штурманом. С тех пор Бер успел оставить службу, обзавестись своим небольшим, но весьма неплохо оснащённым кораблём, позвал слухачом меня, и вот уже четыре года я зарабатывала себе на хлеб, отправляясь в поисковые рейсы в составе его небольшой команды.

Без сомнений, последний месяц перед полётом Бернан провёл не в пристанционных кабаках или на известных курортах империи, а в своём маленьком доме на Цирцее, и не вылезал из галанета, внутригалактической информационной сети, где увлечённо ковырялся в архивах имперских исторических музеев, как обычно, тщательно подготавливая свою очередную поисковую вылазку. Бер считал, что удача на пустом месте не вырастает, что нужно не лениться и активно работать мозгами, создавая благоприятную почву для этого капризного цветка.

Его близкий друг и помощник Териос тем временем тоже не бездельничал, а просеивал гуляющие по галанету слухи и болтовню таких же, как мы, поисковиков, по мере возможности удобряя почву для произрастания будущей удачи необычными новостями. Какую именно рыбку друзья хотят выловить в этот раз я не знала, но у меня не было ни капли сомнений, что они отправляются в поиск не наобум, а в точно выбранное после тщательной подготовки и длительных обсуждений место.

Вообще, на мой женский взгляд, капитан и его помощник весьма необычно смотрелись вместе. Легкий, гибкий и худощавый, говорливый синеглазый красавец и покоритель женских сердец Териос являлся полной противоположностью широкоплечего здоровяка Бернана. Бер был массивным и основательным, как скала, а Тер текучим и подвижным, как вода.

У них во внешности было разным всё: цвет волос, глаз, черты лица, фигуры, тембр голосов. У Бера рокочущий бас, а у Тера бархатный баритон. У капитана торчащий ёжик русых, чуть рыжеватых жёстких волос, а у его помощника мягкая тёмная волна, которую он часто завязывал в низкий хвост.

Если говорить только о внешности, то, наверное, у них вообще совпадал лишь рост. Оба были достаточно высокими. Всё остальное значительно разнилось.

Однако, если судить по характеру, то они прекрасно дополняли друг друга и полностью совпадали по степени целеустремлённости и отношению к делам.

Не знаю точно, какую именно ценную информацию совместными усилиями нарыли Бер и Тер в обширных дебрях информационных зарослей на этот раз, однако мне уже было ясно, что сейчас капитан направил наш поисковый корвет в звёздную систему, где около пятидесяти лет назад рядом с Селестой произошло сражение имперских войск с объединёнными войсками Вольных планет.

Рубка тогда там произошла знатная. Хоть империя и разбила не желающий войти в её состав вольный народ, но и сама понесла большие потери, а потом надолго откатилась назад. Кто тогда выжил, тот сам благополучно убрался с поля сражения, зализывая раны. Кто не выжил, остался на разграбление мелким космическим падальщикам, кем, по сути, являлись и мы. Поисковики – это парадное название тех, кто бороздит космос в поисках того, что осталось без хозяина и которое можно затолкать в трюм и затем выгодно продать.

Безусловно, за эти последние пятьдесят лет поисковики не раз вдоль и поперёк прочесали это полное обломков местечко в космосе рядом с Селестой. Они вытащили самые жирные и ценные куски, после сражения болтающиеся перед глазами, увели на буксире ещё работающие или поддающиеся ремонту двигатели, гравитеры и реакторы, выковыряли уцелевшие искины, сняли многокомпозитную броню и уцелевшее оружие. В общем, прошерстили и подчистили всё, что возможно.

Однако, похоже, наш капитан посчитал, что у сверкающего астероидного пояса ещё есть неплохой потенциал для поисков. Селеста вполне могла затянуть поглубже и спрятать в глубине своего пояса что-нибудь достаточно ценное, замаскировав за обломками бесполезных оплавленных глыб. А наш небольшой быстрый корвет как нельзя лучше подходил к такому веерному поиску среди астероидов.

Бернан больше не стал мне ничего говорить, а занялся своим омлетом, давая мне возможность спокойно закончить завтрак. Всё было понятно без слов. Мы прибыли на выбранное Бером место, и теперь он ждёт моих предложений с чего начинать поиск.

Териоса в кают-компании в данный момент не было, иначе он не упустил бы момент кинуть в мою сторону какое-нибудь насмешливое замечание. Помощник капитана сейчас отсыпался после дежурства, зато все остальные члены команды в полном составе находились тут.

– Да уж, Нинейс, вся надежда на твои датчики. Астероид из альдолита нам бы не помешал, – пробурчал Громи. Он сидел сбоку от меня.

В ответ на его слова вся команда чуть заметно кивнула. Я поймала себя на том, что тоже бессознательно киваю. Да, найти кристалл альдолита было заветной мечтой каждого поисковика. Альдолит рос только в космосе и изредка вырастал до размеров небольшого астероида. Однако находили такое чудо крайне редко, а потребности империи в альдолите были высоки, потому что использовался он во многих приборах и аппаратах. Насколько мне известно, пока что все попытки искусственно вырастить этот ценный кристалл без примесей заканчивались неудачей. Даже небольшой найденный природный его кусочек резко улучшил бы наше финансовое положение.

Громи, высокий худой молчаливый миррианец с бледной, чуть голубоватой кожей, наш сисадмин и программист, выразил вслух надежду всего экипажа и, видимо, решил, что за это утро сказал больше, чем достаточно.

Он замолчал и продолжил ковыряться в чашке с любимым салатом, который ему услужливо выдавал пищевой синтезатор по утрам. Эту привычную миррианцам чуть солоноватую зелень, похожую на морскую капусту, кроме него на корабле есть никто не мог. Зато Громи, этот лучший друг корабельного искина и лекарь его скрытых болячек, с плохо скрываемым отвращением смотрел на мой творог и молочные продукты, которыми обычно завтракала я.

– Нейси, ты у нас сегодня путеводная звезда, – улыбнулся мне Стен, симпатичный темноволосый бирмианин, что сидел чуть левее Громи. – Не сомневаюсь, что уже сегодня ты найдёшь нам нечто особенное!

Он игриво подмигнул мне карим глазом с узким зрачком. Со Стеном у меня были прекрасные отношения. Кроме глаз происхождение бирмианина выдавали остроконечные уши, руки и чуть заметный пушок по всему телу. Порой вспыльчивый Дру в момент яростных споров называл его ушлым кошаком и, по-моему, Стен не особо обижался. Да, на Земле гуманоиды произошли от приматов, а на его родной планете Бирме от кошачьих, однако сотни тысяч лет эволюции сделали нас похожими. Вибриссы и когти у бирмиан почти атрофировались, ходили эти потомки котов и кошек на двух ногах, имели ловкие пальцы с мягкими подушечками, а общий имперский язык позволял нам общаться и совместно работать в любой точке империи. Однако, хотя восприимчивость органов чувств у них за тысячи лет и понизилась, однако всё равно была выше, чем у потомков приматов.

Стен числился на корабле врачом. Можно было с полной уверенностью утверждать, что своими мозгами и умениями бирмианин закрывал огромную область корабельных нужд. В нашей маленькой команде он фактически был главным биологом, химиком и минералогом, ведал лабораторией, а также всеми реактивами и лекарствами, что хранились в ней.

– Твои бы слова, да Богу в уши, Стен. А пока уж как получится, ничего гарантировать не могу, – улыбнулась я очаровательному котяре в ответ. Он был мне симпатичен, но его игривое подмигивание я с полной уверенностью считала просто дружеским.

Вместе мы ходили на поиск уже четыре года, и с самого начала я заставила экипаж усвоить и принять мои принципы: в полёте никаких личных отношений с мужчинами из экипажа. Никаких сальных шуточек и заигрываний в надежде на постель. Конечно, не обошлось без небольших конфликтов, но своего я добилась. Лёгкие и порой двусмысленные шуточки команда на мой счет всё же позволяла себе отпускать, но на моё личное пространство никто не покушался и руки не распускал.

Чтобы удерживать мужчин на расстоянии, всё время пребывания на борту корвета я носила исключительно стандартный тёмно-синий рабочий балахонистый комбинезон, гладко зачёсывала в хвост свои тёмные волосы и не пользовалась косметикой.

Другими словами, всем своим видом подчёркивала, что здесь на корабле до конца полёта мы все равны, бесполы, просто делаем свою работу и не стоит терять время и подбивать ко мне клинья.

Уж не знаю, к сожалению, или наоборот, к счастью, но такой принцип у меня вырос не на пустом месте. Судьба меня вовремя одёрнула и сняла розовые очки. Совсем давно, когда я после академии только начинала ходить на дальние маршруты, то по молодости и наивности, когда попала на большой крейсер, позволила себе лёгкие необременительные постельные отношения с одним из навигаторов. Мой кавалер не стал скрывать от экипажа своей удачи и буквально через дежурство у моей двери стоял второй помощник капитана со сладкими речами и изображал глубокую симпатию. Когда он получил от меня от ворот поворот, то его сладкие речи и мурлыкающие интонации сменились на угрозы и шипение, в котором слышалось что-то вроде, ах ты шлюха, чем я хуже навигатора. Самое противное, что на следующий дневной цикл у порога стоял третий.

Оказалось, что внутри себя мужской коллектив постоянно соревнуется, и ухватить за ногу мимо пробегающую самку у большинства мужчин считается успехом. А что там думает сама самка, это её проблемы.

Тогда, на крейсере, мне с трудом удалось отбиться от толпы настойчивых поклонников, посчитавших, что если одному можно, то значит, можно всем. Кто-то смирился с отказом, а кое-кто в полной уверенности, что я просто зазнаюсь, не ценю свалившегося на меня счастья и летаю в облаках, попытался опустить меня пониже весь рейс и мелко исподтишка гадил до самого нашего возвращения. Как можно догадаться, у второго помощника капитана для этого была масса возможностей.

Профессиональную репутацию этот гад мне тогда серьёзно подпортил. Пришлось уволиться, хотя жалованье на крейсере было хорошее. Однако я расценила это как хороший урок, серьёзные выводы на будущее сделала и такой ошибки больше не допускала.

Затем было несколько лет скитаний по различным кораблям и космическим станциям в поисках хорошего коллектива и соответствующей моей квалификации работы, и, в конце концов, я прибилась к корвету Бернана. Результат оказался неплохой: вот уже четыре года как я летаю на «Лунном свете» вместе с Тером и Бером, и меня на данный момент всё устраивает.

На борту корвета Бернана я почувствовала себя настоящей королевой локаторов, эхолотов, сканеров и других многочисленных приборов, испускающих и принимающих излучения всех возможных видов. Они послушно поворачивали свои уши и глаза в заданный мной сектор и на миллионы километров погружали свои невидимые щупы в окружающую корабль иллюзию ледяной пустоты и безмолвия и передо мной разворачивалась совершенно иная картина. Космос вокруг корабля жил своей бурной и насыщенной событиями жизнью, не обращая внимания на затерявшуюся в нём песчинку под названием «Лунный свет».

Ну что, пора работать? Ребята один за другим стали выходить из кают-компании. Новый день, точнее, новый стандартный корабельный цикл в двадцать четыре часа, начался. Интересно, удастся ли мне найти сегодня что-то интересное?

Я уже сидела в рубке в своём рабочем кресле и просматривала данные, полученные за предыдущие ночные часы, когда рядом нарисовался капитан.

– Нинейс, я ведь не шутил, когда говорил, что мы нырнём в пояс Селесты после твоего анализа. Мы подошли к нему максимально близко, а по моим расчётам эта область пояса самая удачная, чтобы зайти внутрь и начать поиски. Ты своими датчиками должна найти то, ради чего стоит туда сунуться.

– А что мы ищем?

– Если бы я знал точно.

– Ну, хотелось понять хотя бы общее направление. Минеральные астероиды? Альдолит? Обломки металла? Пустоты? Какие параметры задавать поиску? Нестандартные сцепки? Мы ищем нечто рукотворное или природное?

– Давай начнём с большого рукотворного. Тут рядом было сражение. Всё самое вкусное уже растащили, однако, возможно, пояс затянул в себя что-то интересное. Опять же, можно приклеиться к какому-нибудь внушительному обломку древнего крейсера, фрегата или по размеру чего-то подобного, а под его прикрытием заглянуть в пояс Селесты поглубже и прыгнуть к следующему подходящему обломку. Таким же образом можно выбираться обратно.

Я пожала плечами.

– Задачу поняла, но, капитан, вы сами понимаете, не от меня зависит, когда и где нам будет встречаться что-то подходящее. Может быть, сегодня, а может быть, через неделю.

– Ничего, время у нас есть. Никто не торопит пока, – широкой ладонью он небрежным жестом взъерошил и без того уже торчащие рыжеватые иголки волос.

Что-то зацепило меня в его интонации и жесте.

– Пока? – я вопросительно посмотрела на Бернана.

– Никогда нельзя исключать, что кого-то заинтересовали наши планы и перемещения, Нейс, – вздохнул капитан. Его глубоко посаженные карие глаза из-под нависших бровей смотрели серьёзно. – Похоже, с недавних пор, сообщество вольных искателей решило, что я весьма удачлив. Сама понимаешь, во что это может для нас вылиться. Глубины космоса – опасное место, где необходимо всегда держать ушки на макушке. Корвет у нас хорошо оснащён, но мы всего лишь небольшой корабль с малочисленным экипажем. В общем, если что, в случае появления других кораблей нам лучше убегать и прятаться.

Я кивнула. Всё ясно. Значит, наши последние успешные вылазки заинтересовали кого-то из конкурентов. Надеюсь, Бер знает, как с ними справиться.

Ладно, принято. Ушки на макушке – это как раз про меня во всех смыслах.

Откровенно говоря, наш капитан мне нравился. Основательный умный спокойный мужик. Мы чем-то совпадали с ним по характеру. Существовала какая-то базовая составляющая, которая делала наше сотрудничество очень комфортным. Возможно, это уважение к профессионализму, которое выражалось в полной свободе действий, которую капитан предоставлял своим подчинённым после того, как поставил задачу? После выданных указаний Бер не стоял над душой и не контролировал каждое движение, а полностью доверял своим людям сделать работу и терпеливо ожидал результатов, а потом внимательно прислушивался к комментариям и советам. Однако решение всегда было за ним.

Опять же лично мне импонировало то, что капитан не устраивал разборки с моими личными тараканами, коих было в избытке. Напротив, за своей спиной я всегда чувствовала его молчаливую поддержку. Когда он предложил продлить контракт на четвёртый год, я согласилась без сомнений, хотя на тот момент мне поступили финансово более выгодные предложения.

Да и что греха таить, мне было приятно осознавать, что кроме всего прочего, продлённый со мной контракт можно было рассматривать как отличную рекомендацию. Как признание того, что я отличный слухач. Все знали, что на борту своего «Лунного света» Бер собрал отличных специалистов своего дела. Смею надеяться, что меня взяли в эту компанию не из-за моих безусловно красивых серых глаз, а из-за качества моих мозгов.

Всю эту неделю, пока мы тащились от имперского стабилизированного гиперпространственного выхода рядом с красным гигантом Бетой Пегаса до Селесты, в моей голове дозревала отличная идея для создания новой программы анализа данных. Когда я озвучила её Громи, наш повелитель программ и лучший друг бортового искусственного интеллекта снисходительно пожал плечами и сказал, что создать такой такой алгоритм для него не проблема, а искин легко слепит программу на его основе.

Громи не подвёл. Ещё вчера я прогнала мою новую программу в тестовом режиме, потратила пару часов на настройку интервалов и получила весьма обнадёживающие результаты.

На сегодняшнее утро у меня были намечены полевые испытания моей новой программы. Полем для экспериментов был выбран ближайший сектор в поясе Селесты и до обеда мои датчики послушно собирали и просеивали данные из окружающего нас космоса. К обеду я получила первый результат, который и обдумывала всё отведённое на еду время.

– Нинейс? Что там у тебя? Есть что-нибудь для начального погружения? – спросил наш тактичный капитан, промолчавший весь обед и терпеливо дождавшийся, когда я наемся и начну ложечкой ковырять десерт. – Какая-то ты сегодня слишком задумчивая.

Команда заинтересованно уставилась на меня. От моего ответа зависело её дальнейшее времяпрепровождение. Или мы будем всё также скучать, маяться от безделья и убивать время в ожидании, или наконец перейдём к активным и, как все надеялись, несущим большую финансовую прибыль действиям.

Да и любопытство всех мучило. Поисковик без булькающего природного любопытства – нонсенс. Вдруг под этой или той космической ёлкой тебя ждёт большой космический гриб, не обгрызенный паразитами конкурентами?

– Есть кое-что, – я уклончиво пожала плечами, не желая обнадёживать ребят заранее. – Могу отчитаться.

– Тогда после обеда жду тебя в рубке, – поднялся капитан.

Естественно, через четверть часа я уже сидела на своём месте в рубке и докладывала о находке обоим: Беру и Теру. Искин подкреплял мой доклад фактами и без задержек выкладывал нужные мне картинки на экране.

– Почему именно этот? – с сомнением в голосе произнёс просил капитан, поворачивая и рассматривая со всех сторон изображение ничем не примечательной указанной мной оплавленной космической глыбы.

– Его выбрала моя новая программа.

– Новая? Как интересно. А чем тебе прежние программы поиска не подошли?

– Они всё же для других начальных условий. Слишком много отсеивается. По сути, самые распространённые поисковые программы созданы для сбора крупных обломков после каких-то недавних техногенных событий: сражений, катастроф, точечных взрывов. То есть, для условий, когда обломков много и они имеют явные признаки искусственного происхождения. Тогда применение таких программ оправдано.

Например, в каком-то секторе после сражения задаются чёткие параметры искусственности, такие как… – я в задумчивости щёлкнула пальцами, – ровные линии, смешанный спектр материалов оболочки и так далее. Что-то вроде сита с большими ячейками, в которые ускользнёт и избежит внимания мелочь, но можно выловить хорошую крупную рыбу – какой-нибудь существенный по величине обломок корабля с отсеком уцелевших дронов, потерявший ход почти целый штурмовик или ещё что-нибудь ценное. Однако, я так понимаю, что это не наша тема? До нас всё крупное выловили.

– Да, в нашем случае у нас как раз осталась мелкая рыбёшка непонятного происхождения, – кивнул Териос. Помощник капитана явно недавно проснулся после ночного дежурства. Он не стал заморачиваться на бритьё и сейчас щеголял сизой щетиной, которая совершенно его не портила, а наоборот добавляла шарма в его мужественный облик.

Теперь Тер, чуть прищурив глаза, вместе с капитаном внимательно рассматривал экран, на котором искин демонстрировал найденный мной объект с разных ракурсов.

– Не вижу проблемы. Просто сузить размер сита, да и всё, – пожал плечами капитан. – Тогда и мелкая рыбёшка в сети останется.

– По каким именно параметрам сузить? Если по всем, тогда в сите останется вообще гора бросовой мелочи с округи вместе с грязью. А как потом вылавливать в этой горы грязи ценные кусочки вообще неясно, – терпеливо возразила я. – Поэтому мной и создана новая программа поиска. Если отодвинуть в сторону все специфические детали, в моей программе смешиваются несколько баз данных датчиков по различным параметрам, а уже на их основе идёт поиск элементов, обладающих особенностями сразу в нескольких направлениях.

– Такие особенности по всем базам отслеживались бортовым искином и раньше, – хмыкнул Тер и перевёл глаза на меня.

Я вздохнула и отвела взгляд. Чертовски привлекателен наш помощник капитана. Всё-таки земляне очень симпатичная раса. Хорошо, что за столько лет у меня выработался хоть какой-то иммунитет против магнетического воздействия глаз Териоса. Вначале, в моём первом поиске на «Лунном свете» я просто терялась под прямым взглядом его синих глаз, опушённых черными ресницами, и начинала что-то позорно мямлить. Пришлось срочно работать над собой и брать себя в руки, чтобы не вызывать лавину шуточек.

Быстро прийти в себя и приобрести относительную устойчивость к его мужскому очарованию помогло осознание, что красавчик Тер – редкий бабник и ловелас, который совершенно не скрывает своих быстротечных романов на станциях вне корабля. Порой он развлекал экипаж в кают-компании, яркими красками живописуя свои любовные похождения, правда, соблюдая рамки и не впадая в сальности. Его повествования порой напоминали мне главы из любовных романов, которые он доносил нам от лица главного героя. Расклеиться и стать очередной жертвой сногсшибательного обаяния Териоса, стать объектом смешков и шуточек ради быстротечных отношений и в конечном итоге потерять место на борту «Лунного света» мне совершенно не хотелось.

– Да, конечно, особенности объектов в окрестностях нашего корабля искином отслеживаются и без моей программы, – спокойно ответила я помощнику капитана. – Моя идея состоит в том, чтобы расширить интервалы исследуемых излучений, увеличить заданные погрешности, захватить все найденные отклонения от стандартных величин и уже потом пропустить сквозь мою программу этот поток дополнительных данных и оставить только самые необычные одновременно по нескольким базам.

Но это только полдела. Важно, что кроме этого я ввела в фильтр несколько интересных и, на мой взгляд, весьма перспективных динамических параметров, с помощью которых собираюсь получить более полную картину того, что будет окружать нас в насыщенном непонятными обломками поясе Селесты. Честно говоря, эти динамические параметры как раз и есть ядро моей новой поисковой программы. В них весь смысл.

– Твоя новая сито-программа выдала тебе сегодня именно этот результат? – снова покосился на меня Тер и увеличил до максимума предлагаемый объект на экране. – Что-то не вижу в нём ничего особенного. Никаких внешних признаков искусственности. Оплавленная глыба, да и всё.

– Не только этот. Объектов было несколько. А именно четыре. Один явный, который искин обнаружил сам согласно прежним параметрам. Это обломок от имперского фрегата. Похоже, военного, серии «Игла» пятой модификации. Да, не новенький, но и не полный антиквариат. По моему мнению, обломок перспективный. Можете сами на него дополнительно полюбоваться, если интересно.

А вот в моём новом информационном сите застряли три совершенно невзрачных на первый взгляд астероида, на которые искин ранее не обратил бы никакого внимания, потому что они ничем не выделяются из своих собратьев в поясе Селесты.

– А по каким параметрам ты выбрала именно этот и отсеяла остальные? – Бернан начал крутить объект на экране, рассматривая с разных ракурсов, благо датчики, улавливающие эхо излучения, позволяли даже оценить приблизительный вид обломка и с тыльной стороны.

– А я и не отсеяла, – покачала я головой. – Просто этот первый, он ближе всех и удобно расположен.

Знаете, капитан, меня очень воодушевило, что в диком потоке расширенной информации моё сито смогло оставить только три объекта. Рассматриваю это как удачу, потому что опасалась, что при изменении интервалов, то есть размеров ячеек в сите, их будут сотни, и я буду погребена под лавиной предлагаемых программой мелких астероидов из пояса.

Но их оказалось всего три! Как вы понимаете, уже выбранные отдельные объекты изучать намного проще. Так что прямо перед обедом искин многократно просканировал и оценил всех четырёх кандидатов на первую зацепку и расставил приоритеты.

Так что этот объект, что сейчас на экране, я всего лишь поставила первым из этой интересной четвёрки, потому что он ближе всех остальных от края астероидного пояса. Второй, явный обломок от имперского фрегата, чуть дальше, а вот остальные два из моего сита существенно глубже.

В плюс идёт, что именно к этому ближайшему объекту есть хороший доступ: он свободен от роя мелких глыб, способных повредить нам обшивку, и что самое главное – его детальное сканирование по ряду признаков всё же уверенно указывает на искусственное происхождение.

– Что именно указывает?

– Датчики нащупали в нём пустоту типа каверны.

– Ну и что? Не в первый раз, – фыркнул Териос.

– В этой каверне есть фрагменты геометрических линий.

Капитан откинулся в кресле.

– Да, это действительно серьёзный аргумент. Природа избегает ровных линий.

Наступило молчание. Мы с Тером терпеливо ждали решения. Можно было просто отставить в сторону мои непроверенные опытом изыскания, задвинуть и забыть эти непонятные три объекта и сразу направиться к обломку имперского фрегата. Ресурсы корабля не безграничны и стоит ли капитану тратить их на что-то сомнительное, хоть и очень весьма любопытное?

Интересно, что он выберет. Хотя… думаю, ответ Бера очевиден. Профессиональный поисковик без любопытства – нонсенс.

– Ну хорошо, – наконец задумчиво произнёс Бернан. – Попробуем начать поиск с этого непонятного объекта. Тем более Селеста ничего другого нам пока не предложила. Будем рассматривать эту выбранную Нейси четвёрку как зацепку для погружения.

– Когда прыгаем? – спросил Тер, который отвечал за навигацию.

– Когда ты сделаешь расчёты на первые два объекта. Сначала нужно понять и оценить насколько хорошо работает сито Нейси и действительно ли ценен первый объект.

Я усмехнулась. Словосочетание «Сито Нейси» прозвучало весомо, как название какого-то физического закона или явления. Интересно, можно будет как-то закрепить за мной эту интеллектуальную собственность? Формулы динамических параметров, которые я внесла в программу, вызревали во мне последние годы и отличались весьма нестандартной формулой расчёта.

– Сегодня к вечеру и сделаю, – произнёс Тер и забегал своими длинными музыкальными пальцами по управляющей панели. – Можно было бы и за час приблизительно посчитать, но ведь тебе, Бер, нужен оптимальный путь, правда? Самый экономный и одновременно самый быстрый.

– Считай точно, а не приблизительно. Мы пока никуда не торопимся. Внутри пояса можно нарваться на неожиданный камешек, оказавшийся не там, где нужно, но ты это и сам знаешь. Сегодня ещё обсудим все оставшиеся детали, вечером объявим эту новость остальному экипажу и с утра начнём погружение в пояс, – подвёл итог Бер и повернулся ко мне. – Спасибо, Нейси!

Тер мазнул по мне нечитаемым взглядом, кивнул и как-то задумчиво улыбнулся. Наверное, мыслями уже крутился вокруг нашей первой необычной цели.

Глава 2

Тер назвал мой первый объект Загадкой, и это название сразу же прилипло к этому первому из трёх попавших в моё сито таинственных странников, прибившихся к астероидному поясу, окружавшему Селесту.

Пару дней мы продвигались к своей цели внутри пояса, осторожно лавируя среди огромных астероидных глыб. На третий день наш корабль приблизился к Загадке практически вплотную, на расстояние километра и стал медленно двигаться вокруг этого гигантского и на первый взгляд ничем не примечательного заледеневшего от космического холода обломка.

Вся команда с самого утра собралась в рубке и с любопытством пялилась на панорамный экран, на котором перед нашими глазами медленно проплывали чёрные оплавленные каким-то катаклизмом бока нашего первого таинственного объекта.

Однако пока все тщательные визуальные наблюдения оптимизма не вызывали. Наша горящая живым интересом дюжина глаз никаких зияющих дыр, в которых просматривались бы остатки каких-нибудь механизмов или приборов, в обломке не наблюдала. Объект выглядел как гигантская природная наполовину оплавленная каменная глыба ощерившаяся острыми гранями выпирающих скальных пород.

– Что-то не видно никаких обещанных полостей и каверн! – заявил Стен. Его овальные зрачки воспринимали мир более многоцветно. Спектр видимого бирмианами света был чуть пошире, чем у остальных членов команды, но даже это преимущество оказалось бесполезным. Сейчас даже глазастый Стен не видел ничего особенного.

– Полость в наличии. Отсюда не видно, там сверху тёмное пятно, как вмятина. Это вход в неё и есть, – задумчиво протянул Териос, не отрывая глаз от поверхности глыбы. За эти два дня он с помощью датчиков исследовал Загадку вдоль и поперёк. – Слушайте, а вам ничего не кажется странным?

– А что? – немедленно среагировал капитан. – Тебе что-то не нравится? Чувствуешь опасность?

– Да нет, всё нравится. Ничего опасного. Просто от глыбы на самом деле есть ощущение чего-то искусственного. Какая-то она слишком круглая. Может, очертания что-то напоминают? Или нет? Или это всего лишь моё воображение, которому хочется, чтобы он был рукотворным?

Бер покачал головой, внимательно рассматривая на экране побитые жизнью бока Загадки.

– Меня ничего не настораживает, – произнёс он. – Хотя на рукотворный корабль, действительно, совсем не похоже. Друрри, твои захваты готовы?

– Да, капитан!

– Швартуемся здесь, недалеко от входа в полость! – Бернан указал на относительно ровную вмятину на облюбованном нами космическом страннике и назвал координаты.

Корабль медленно подплыл к заданной точке, максимально приблизился, выбросил захваты и осторожно притянул себя к тёмной поверхности.

Раздался скрежет. Обшивка застонала от этих крепких объятий, а потом всё стихло.

– Прибыли, капитан. Закрепились удачно, – доложил Друрри. – Не сорвёмся.

– Нейси, выпускай, – скомандовал капитан, не отрывая взгляда от экрана.

Я шевельнула пальцами по панели, что висела у меня перед глазами, и на Загадку, словно рой ос, вылетел рой маленьких мобильных роботов – наблюдателей, похожих на крошечных насекомых.

Поток полезной информации о странной Загадке от их датчиков потёк к искину, а уже потом, очищенный от всякой лишней шелухи, попадал на панорамный экран. Жаль, что использовать этих удобных помощников можно было только на близких расстояниях. К тому же у конкретно этих минироботов не было лапок для манипуляций, как у настоящих насекомых. Они могли только двигаться и наблюдать.

Рой медленно втягивался в щели, исправно присылал данные и докладывал о происходящем. Пока всё шло штатно.

– Достаточно общего обзора. Нейси, направляй их в каверну, – скомандовал капитан.

Я тронула панель, и на большом экране стало видно, как мои механические осы собрались в облачко, словно настоящий рой насекомых, подлетели к тёмному зеву каверны и потихоньку втянулись внутрь.

– Нейс, дай вид изнутри.

Экран моргнул, и искин переключил на него на данные, поступающие от роя. Теперь мы как бы плыли в полутёмной пещере вместе с нашими маленькими наблюдателями. Мои подопечные прекрасно обходились и без яркого прямого света, используя крохи отражённого. К тому же они короткими импульсами как иглами протыкали вокруг себя пространство, отслеживали отклик и исправно передавали данные искину, который услужливо на панорамном экране разворачивал перед нами открывшуюся картину, переводя полученные данные в спектр, видимый человеческому глазу.

Вся команда затаила дыхание. Был слышен только чёткий голос Бера, отдающий приказания:

– Чуть направо… Теперь левее… Теперь вверх.

Рой послушно осматривал неровные стены пещеры. Вход в неё был небольшим, а вот сама полость внутри Загадки оказалась достаточно объёмной.

– Ну и где твои геометрические линии, Нейси? – прошептал Териос, будто кто-то в этой пещере нас мог подслушать. – Что-то я не вижу ни одной.

Прямо в этот момент перед нашими глазами на экране возникла плоская массивная, в метр толщиной, плита, упирающаяся в стену. Часть её была обломана и даже раскрошилась. Однако то, что когда-то она была ровной и круглой, не вызывало сомнений.

– Вот и геометрия, – задумчиво протянул Бер, разглядывая на экране чуть дрожащее зеленоватое изображение, созданном искином на основе данных, идущих от датчиков роя. Лично мне эта плита показалась обломком гигантской монеты с ребристым краем. На мгновение я почувствовала удовлетворение нумизмата, разглядывающего под микроскопом редкую находку, только что выкопанную из земли.

– Очень похоже на крышку люка, – сказал капитан. – Опять же, если говорить о геометрии, то у меня ощущение, что и само входное отверстие в каверну слишком ровное для природного и больше напоминает шахту.

Он повернулся ко мне:

– Ну что, Нинейс, поздравляю, работает твоё сито. Теперь нужно понять, есть ли здесь что-нибудь ценное. Хотя, признаюсь честно, такое я вижу в первый раз. Что-то очень древнее.

– Работаем по стандартному протоколу? – спросил Друрри буднично.

– Да, всё как всегда, сначала рой закончит свою работу, потом анализ результатов, затем запускаем твоих роботов, Дру. А там разберёмся, имеет ли смысл самим лезть в эту дыру. Пока, кроме геометрии, в ней не видно ничего интересного ни снаружи, ни внутри.

Однако, как выяснилось, Бер ошибался. Интересное внутри всё же было.

Недалеко от этой странной плиты обнаружилась очень узкая щель, сквозь которую несколько роботов из роя смогли проникнуть сквозь скопившийся и слежавшийся до состояния камня толстый слой космического мусора.

Я хотела отправить весь рой вслед, но капитан остановил меня.

– Не всех. Посылай только четверть, для детального осмотра. Остальные пусть подождут. Мало ли что там. Не хочется лишиться всего роя одним махом.

Искин переключил экран в рубке на вид, что показывали проникшие через щель мои глазастые осы. Теперь мы словно плыли в мутном полумраке по ограниченному пространству размером приблизительно с нашу рубку.

Не было ни пульта управления, ни кресла, ни экрана, даже подобия привычного интерьера рубки космического корабля. Только по центру то ли пола, то ли потолка в зелёной мути торчало какое-то растопырившееся ветвями в разные стороны угловатое дерево. Мои осы подлетели поближе. Дерево оказалось кристаллическим.

– Ближе к стене! – скомандовал Бер, и я увела рой из центра.

К экрану приблизились волнообразные неровные стены, а на них ряды полос из какого-то непонятного материала, образующие решётку с ячейками из строгих геометрических рисунков.

– Это что? – недоуменно выдохнул Бер, на мгновение растеряв всё своё хладнокровие.

– Это, наверное, та самая геометрия, которая зацепилась за сито Нейси. – не менее ошеломлённо откликнулся Териос, не потерявший своего сарказма даже в необычных обстоятельствах.

– Нет, это не моя геометрия, – возразила я, и сама с удивлением рассматривая нашу непонятную находку. – Капсула, заключённая внутри астероида с этим странным деревом, наверняка экранирована. На такую чёткую геометрию решётки любая поисковая программа среагировала бы сиреной. Моё сито, скорее всего, среагировало на ту круглую плиту на входе. Если бы не обломок этого люка, нас бы тут не было.

– Ну-ка, давай посмотрим поближе, что это за решёточка, – скомандовал капитан.

Я направила рой ещё ближе к стенам. Вблизи появилась возможность рассмотреть, что полосы, как иглами, ощерились обломками гранёных стержней непонятного назначения.

Мои глазастые осы, подчиняясь приказу, последовали вдоль полос. Один из стержней оказался ещё цел. Он выдавался из стены на расстояние около полуметра, а на его уцелевшем конце виднелось что-то вроде овального тупого наконечника. Целый стержень очень напоминал нацеленную на кристаллическое дерево стрелу.

– Дай общий вид, Нейси.

– Будет слишком темно и расплывчато.

– Не имеет значения, на детали мы уже налюбовались.

Я выполнила приказ Бера и собрала четверть роя шаром в центре капсулы. Теперь изображение стало совсем мутным и нечётким, зато появился круговой обзор.

Искин медленно вёл изображение по кругу и стало ясно, что эти ряды переплетающихся полос покрывают почти все стены от пола до потолка. Точнее сказать, от низа до верха, если низом можно было назвать место, откуда выходил ствол этого кристаллического дерева. Оно в таком ракурсе оказалось где-то внизу. Полосы кольцом охватывали всю капсулу, а внизу около ствола что-то темнело.

Всё здесь было каким-то странным и чуждым.

– Кто-нибудь такое раньше где-нибудь видел? Хотя бы на картинках? – немного хрипло спросил капитан и немного растеряно оглядел экипаж.

Единодушное молчание было ему ответом.

– Искин? У тебя есть какая-либо информация про подобные объекты?

– Нет, капитан, – сухо ответил наш бортовой умник, знающий ответы на все вопросы. Мне показалось, что даже сам искин оказался в некотором ошеломлении.

– Хорошо. Нейс, давай посмотрим что там рядом с кристаллом. Тяни туда рой.

Тёмное пятно у кристалла оказалось скрючившимся мумифицированным гуманоидом, которого цепко удерживали веточки проросшего сквозь скафандр кристалла.

– Гуманоид! Ну, хоть какие-то знакомые очертания! – капитанское кресло даже крякнуло, когда Бернан резко откинулся в кресле. – Всё, на сегодня заканчиваем. Возьмём паузу на размышления. Друрри, готовь своих роботов на завтра. Будем расковыривать ту дырку, через которую внутрь проник рой. Всё как следует осветим, рассмотрим толком и потом сориентируемся по ходу процесса. По крайне мере, гуманоида заберём. Мы же законопослушные граждане империи.

Кто бы сомневался, что вечером сразу после ужина Бер и Тер тихо слиняли из кают-компании, явно увиливая от вопросов любопытной команды. Руководство корвета явно стремилось побыстрее и поплотнее влезть в галанет, чтобы разобраться, какой величины рыба приплыла к нам в сети.

Рядовой состав остался в кают-компании расслабляться после трудового дня и заинтересованно обсуждать находку.

– Нейси, я не пойму, отчего наш капитан так взъерошился-то? – рыжий механик, как обычно, выбрал меня как жертву для поиска ответов на свои вопросы. Ясное дело, от молчаливого Громи он развёрнутых объяснений не дождётся. – Ты можешь мне объяснить, с чего вдруг они с Тером так напряглись и озадачились? Ну кристаллическое корявое дерево, ну решётка непонятная, ну и что? Чего только в космосе не болтается! Ничего пока не понимаю.

– Есть у меня предположения, – повернулась я к нему, прекрасно понимая, что от настойчивого Дру одной фразой не отделаться.

– Давай выкладывай свои предположения,– напористо произнёс он и подозрительно поглядел на меня. – Ты же у нас очень умная, когда-то Космическую академию заканчивала.

– Да, закончила когда-то. Только сам знаешь, Дру, давно уже, почти с десяток лет прошло. Кое-что из лекций по сравнительной космобиологии ещё помню, конечно, но ведь у меня все знания теоретические. Практики почти никакой. Негуманоидные расы видела только издали, на нашей станции их представители практически не появляются.

– Полюбуйся на меня, – рыжий механик смешно выпятил челюсть. – Я много где побывал. Можешь назвать меня чистым практиком! Я много чего видел, но ничего подобного пока не встречал даже на картинках. Так что там вам в академии про чужаков рассказывали?

– Да ничего особенного. Думаю, ты и сам многое прекрасно знаешь. Итак, начну с самого начала, чтобы было логично, – начала я лекцию издалека. – Наша империя включает в себя планеты с разными типами разумных существ. В столичной системе действует Совет Рас империи.

– Ага, я в курсе, – кивнул Друрри, – Где-то далеко отсюда на одной из планет этой системы Совет Рас не покладая рук трудится на благо нашей раскинувшейся на всю галактику империи.

– Да, как-то так, – усмехнулась я и продолжила: – Безусловно, большинство планет у нас населяют существа гуманоидного типа, то есть человекоподобные.

– Почему так и почему безусловно?

– Да потому что нашу империю создали собственно гуманоиды, – ответил за меня Стен. – Им было легче договориться между собой. Если не впадать в ненужные частности, общая структура тела диктует общую понятную схему жизни. Ноги должны по каким-то дорогам ходить, руки что-то щупать и хватать, а мозг в голове думать и смотреть глазами или слушать чем-то вроде ушей. Как бы мы не различались по условиям жизни, основные общие линии всё же есть.

– Да, – продолжила я лекцию. – Тем более немалая часть из живущих ныне на подконтрольных империи планетах и станциях вообще были потомками выходцев с Земли или их дальними, но родственниками. У меня, у тебя, и у Громи, – я кивнула в сторону длинного и немного нескладного миррианца с кожей голубого оттенка, – в далёких предках всё равно числятся земляне. То есть, гуманоиды.

– Это точно, – подтвердил Громи, чуть наклонив голову. Он сидел на своём любимом месте, согнув мосластые, обтянутые черными штанами ноги и держал в руке кружку со своей миррианской бурдой. – У нас на инфокристаллах сохранились документы и дневники древних времён. На Мирри когда-то прибыли переселенцы с Земли в поисках лучшей жизни и обосновались там. Уж не знаю, почему мои предки выбрали влажную туманную планету с чуть пониженной силой тяжести по сравнению с Землёй, но это так.

– Да понятно всё с гуманоидами, сам такой. Нейси, продолжай! Что там с негуманоидами? – рыжий механик нетерпеливо шлёпнул по столу ладонью.

– Хорошо, продолжаю. Водных обитателей, условно названых акваниками, в империи у нас существенно меньше, ты и сам это знаешь. Им сложно с нами контактировать. Но всё-таки в империю входят и планеты такого типа. Мы как-то смогли с ними договориться и найти общие интересы. Кстати, некоторые из акваников живут не в воде, а в достаточно ядовитых для нас растворах. У водных обитателей есть своё крыло в Совете имперских рас.

– У бурлов тоже представители есть? – сморщил нос Дру.

– Да, и у бурлов. Они, конечно, негуманоиды, ближе к паукам и на людей совсем не похожи. Однако своё крыло в Совете Рас есть и у инсектоидов, и у древесных.

– Эти жители империи хотя бы состоят из органики и представляют собой белковые существа, – снова встрял Стен. – Да, они не являются гуманоидами, часто совершенно другой формы и ведут принципиально другой образ жизни. У бурлов вообще размножение сложное: и непарное, и не от единой матки. Однако, рано или поздно, но у нас с ними нашлись и точки соприкосновения, и общий язык. Да, конечно, всё это с большим с трудом и под давлением внешних обстоятельств, но всё же планеты, на которых живут эти существа, теперь входят в состав империи. Да, со своими особыми условиями, но входят.

– Да, всё так, – кивнула я Стену. – Продолжу своё долгое вступление в суть. Так вот, мы быстро пробежались по органической жизни и дошли до главного вопроса. С органиками ясно, а вот как и где существуют живые неорганические организмы? Как функционируют и на чём базируется их логика?

Так вот, Дру, с неорганической жизнью всё чертовски непонятно, никакой ясности не наблюдается. С одной стороны, существуют ли вообще живые неорганики? Такие странные организмы в нашу империю пока не входят. Нет точек соприкосновения и хоть какого-то общего логического базиса, от которого можно выстраивать общение.

Я читала, что недавно на одной из планет в секторе А2021 у скопления облачного слоя случайно обнаружили признаки разумной жизни. То есть, все формально утверждённые в империи признаки разумной жизни у облаков были налицо. Однако на этом всё затихло. Похоже, интереса у имперских стратегов эта новость, похоже, не вызвала.

С другой стороны, есть гипотеза, что мы с неорганическим разумом уже тысячи лет параллельно сосуществуем на одних и тех же планетах, не обращая друг на друга внимания. Эта гипотеза утверждает, что на тех же планетах, что уже входят в состав империи, бурлит бурная разумная неорганическая жизнь. Только, похоже, мы её не замечаем.

– Как это не замечаем? – удивился Друрри. – Замечаем. А роботы?

– Ну мы же не о созданных человечеством аппаратах и приборах говорим. Мы говорим о натуральной самообразованной самобытной неорганической цивилизации.

– Не понимаю, почему ты отмела роботов, – буркнул Друрри. – Давай конкретными примерами.

– Хорошо, – кивнула я. – Например, облака на, скажем, Земле. Дру, ты хоть раз был на Земле?

– Был один раз. Просто из любопытства слетал туда на неделю. Кучу денег там оставил.

– Бог с ними с деньгами, Дру. Ты видел там облака?

– Видел.

– Правда, красиво? Плывут себе по своим законам, то сбиваются в кучи или растягиваются в тонкие покрывала, то куда-то исчезают.

– Да, впечатляет.

– Вот именно. Заметь, я сказала, что плывут по своим законам, а ты даже не удивился. У них могут быть свои законы, свои правила, созданные неорганическим разумом, логика которого нам абсолютно непонятна.

– Но они же видят нас внизу.

– Чем? Друрри, чем видят?! Во-первых, у них тупо нет глаз! Они вообще не могут нас «видеть». А во-вторых, даже если и воспринимают как-то, то, возможно, принимают за бестолковых суетящихся насекомых. Каким образом мы можем помахать облакам снизу и передать привет как разумный разумному, совершенно непонятно. Может оказаться, что и горы на Земле обладают разумом, да только по времени жизни наши белковые организмы с ними не совпадают. Наша жизнь для них слишком скоротечна для полноценного общения. Мы для них как бабочки однодневки, а точнее, одномиговки. Только миг в их восприятии, а нас уже нет, только прах осыпался. Им просто нет возможности с нами контактировать.

– Ну ладно, я понял. Облака, горы, реки, что там ещё? Кометы могут быть разумными по-своему, – пробурчал Дру. – А причём тут наша находка? Почему так напрягся капитан?

– Не знаю, могу только предполагать, – пожала плечами я.

– Озвучивай свои предположения, не тяни, – механик нетерпеливо побарабанил пальцами по столешнице.

– Хорошо. Просто вспомни, что наш капитан не абы что, а спец по космическим кораблям, – напомнила я механику. – Не только гуманоидным. Знаю, что в своё время разобрался с устройством летающих аппаратов инсектоидов. Так вот, насколько я понимаю, он, специалист высокого класса, такого типа рубку с кристаллическим деревом и решёткой на стенах видит вообще в первый раз. Вероятно, поэтому и удивился. А разросшийся кристалл по центру намекает на свою базовую роль в этом странном аппарате, что подразумевает принципиально другую структуру управления, отличную от всех тех, что Бернан встречал раньше.

– Может, это вообще не рубка.

– А что? По-твоему, это кусок от жилого модуля?

– Почему бы и нет? Опять же, там и гуманоид нашёлся. Может, это его кристаллическое дерево.

– Да гуманоид там так лежал, будто за кристалл просто зацепился и умер, а уже потом живой кристалл пророс сквозь него, – ответил за меня Стен. – А представь, Дру, возможно, этот кристалл вообще до сих пор живой? Ты сама, Нейси, только что тут вещала про несовпадение длительности жизни человека и гор. Кристаллы тоже долго живут. Холод ему не страшен, время жизни у него не ограничено, цели непонятны.

Мы переглянулись. Эта простая мысль до этих пор никого не посещала.

– Что-то мне туда лезть не хочется. – поёжился Друрри.

– Так ты и не полезешь. Вместо тебя туда твои роботы полезут, – беззаботно пожал плечами Стен. – Да и вообще, там эти стержни, что из стен торчат, все обломаны. Наверное, был бы кристалл живым, не допустил бы.

– Или наоборот, кристалл ещё живой, но без своих стержней функционировать не может, – добавил молчавший до этого Громи, внимательно слушающий наши рассуждения.

– Или воспринимать может, но его восприятие мира настолько отлично от нашего, что он нас вообще не видит и не замечает, потому что он живёт сотню тысяч лет или больше. Мы для него мгновение, который кристалл даже не осознает. Мы прилетели, улетели, он нас и не заметит, – произнесла я и добавила: – Мне кажется, именно об этом сейчас Бер и размышляет.

– Ну, о чём я там размышляю? – пророкотал капитан, шагнул в кают-компанию и оглядел нас прищуренным взглядом.

– О загадке в Загадке, – хмыкнула я. Интересно, давно он тут за дверью стоит и слушает наши рассуждения?

– Что, до сих пор сидите и обсуждаете? Шли бы вы спать. Завтра начнём думать, что с этой непонятной капсулой делать. Она как чемодан без ручки, и бросить жалко, и как тащить непонятно. Опять же вопрос – куда и к кому его тащить. Да ещё и что судьба нам в том чемодане преподнесёт! Может, рухлядь одна ненужная, которую потом никто не купит. Только зря время потратим.

Глава 3

С утра работа закипела. Роботы Друрри под его приглядом и дистанционным руководством невозмутимо и бесстрашно полезли в тёмное чрево Загадки и стали расковыривать вход в слежавшемся пласте, запечатавшем странную рубку.

Капитан не давал команды задействовать рой, поэтому я во всей этой рабочей кутерьме не участвовала, а просто заняла своё кресло в рубке, чтобы быть в курсе происходящего и вместе с искином дежурно отслеживала космическое пространство вокруг, заодно тестируя свою новую программу. Где-то в подсознании постоянно, как маячок, мигала оброненная фраза капитана о том, что сообщество вольных искателей посчитало «Лунный свет» слишком удачливым. Любителей лёгкой наживы в нашей среде было больше, чем достаточно, так что мне расслабляться было нельзя, а надо было держать ушки на макушке, отслеживая пространство сектора.

Первые образцы, которые роботы притащили с Загадки, ничего не прояснили, а только подтвердили, что находка для нас неопасна. В обломках стержней, наконечников, обломанных кусочках кристалла и в другом принесённом роботами мусоре не было ничего, что вызывало бы тревогу. Не было никаких необычных излучений, ничего особенно радиоактивного, никаких опасных биологических объектов типа путешествующих в космосе вирусов. Для уверенности всё было продезинфицировано и перепроверено несколько раз.

Стен в защитном костюме несколько часов копался в этих обломках за плотно закрытыми дверями своей лаборатории и в конце концов подтвердил эти первичные стандартные анализы, сделанные в шлюзовой камере искином. Всё было в рамках нормы и не представляло опасности.

Необычная капсула в этом смысле ничем не отличалась от обломков других кораблей, на которые мы раньше проникали в поисках добычи. Даже центральный кристалл, пустивший ветки и превратившийся в дерево, оказался хоть и редким, но науке известным и давно классифицированным. Его описание и прочие параметры нашлись в имперском каталоге минералов.

Попытка выдернуть капсулу или каким-то образом отделить от несущего астероида не удалась. Они были сращены намертво. Решётку тоже снять не получилось. Отдельный её фрагмент, осторожно вместе со стеной вырезанный из общего рисунка, сразу же рассыпался в прах. Хорошо хоть Тер не пожалел времени и перед этой попыткой вырезать из решётки кусочек пару часов потратил на изучение капсулы и дал возможность роботам медленно пройтись по периметру и подробно зафиксировать на инфокристаллы все линии, струящиеся по стенам. Теперь при желании рисунок решётки можно было воспроизвести снова.

Мумифицированного гуманоида аккуратно отцепили от кристалла, упрятали в вакуумную коробку и засунули в грузовой отсек. Стен сказал, что согласно закону они на станции передадут его властям. Гуманоиды такого типа империи знакомы и входят в Совет Рас. Откуда взялся именно этот, нашедший свою смерть у кристалла, можно будет понять по остаткам скафандра. Если он окажется ценным, пропавшим, но разыскиваемым персонажем, может быть, даже премию получим. Хотя всё это, по мнению Стена, было очень сомнительно. Вполне может быть, что этот гуманоид болтается здесь у Селесты уже сотню лет или даже больше, а все вероятные близкие родственники сами умерли, а внуки-правнуки просто забыли про своего исчезнувшего в космических просторах предка.

Что делать с самим кристаллическим деревом, истинным хозяином таинственной рубки, тоже было непонятно. Бер не сомневался, что нужно забрать его с собой. Однако решётка, рассыпающаяся в пыль после отделения её от стены, заставила капитана задуматься и притормозить. Он заставил роботов окопать основание кристалла и нашёл что-то вроде корня, уходящего вглубь Загадки.

Вечером капитан пришёл в кают-компанию, где после насыщенного рабочего дня собралась вся команда, и поставил на стол коробку, размером с маленький деловой чемоданчик. Она почти доверху была наполнена уже очищенными от мусора обломками, собранных роботами внутри этого странного космического объекта.

– Вот наша добыча на данный момент.

Наступило молчание. Наша малочисленная команда с опаской косилась на коробку, и только Стен беспечно сцапал её, засунул в коробку руку, вытащил кусок гранёного стержня и стал рассматривать.

– Красивый какой! Да не бойтесь, я сегодня целый день всё это тестировал, – улыбнулся он. – Ничего опасного не нашёл. Если и есть в ней что-то вредное, то оно хорошо спряталось и уже действует.

– Успокоил! – буркнул механик и быстро отдёрнул протянувшуюся было к коробке руку.

– Да брось, Дру, – засмеялся Стен. – Смотри проще. Эта капсула, по сути, ничем от наших остальных находок не отличается. Ну кристалл, ну непонятная решётка, ну и что? В космосе все обломки равны. А все обычные стандартные процедуры я провёл и никакой опасности не обнаружил. Ты же не вздрагивал, когда мы в прошлый раз коробку упаковок с нейрочипами с того раздолбанного линкора принесли? Не вздрагиваешь, когда приводишь в порядок своих роботов, которых посылаешь лазить по разным космическим помойкам. Что тебя сейчас-то пугает? Нейси, ты тоже чего-то опасаешься и не будешь смотреть нашу нынешнюю добычу?

– Нет, отчего же. Я тебе полностью доверяю, Стен! – я бросила быстрый взгляд на Друрри и небрежно добавила: – Тем более, сейчас-то уже чего бояться, когда добыча тут на столе. Теперь мы все в одной лодке.

Тер хмыкнул, а я подтянула коробку к себе и стала внимательно перебирать её содержимое. Обломки стержней напоминали тусклые гранёные тёмно-серые карандаши, которые на свету отливали густо фиолетовым оттенком. На ощупь они были слегка шероховатыми, потому что грани этих карандашей были сплошь покрыты причудливой вязью чуть заметных линий. Наконечники были сделаны из какого-то серебристого металла и тоже покрыты вязью чуть видимых канавок.

В мою ладонь скользнул и удобно улёгся там один из обломанных наконечников. Я поднесла его к глазам и пригляделась.

Этот наконечник с выломанным под самый корешок стержнем тоже был покрыт сетью мелких почти неразличимых узоров и походил на большое круглое раздутое в центре, серебряное украшение. Он лежал на моей ладони словно крохотная летающая тарелка диаметром чуть больше фаланги моего указательного пальца. Тусклый белесый камешек по центру в форме капли и отверстие сбоку придавали ему вид старинного медальона, просто заросшего грязью от небрежного обращения.

– Что, понравился медальон? – покосился на меня Бернан и покачал головой. – Боюсь, особой пользы нам от него не будет. Эти наконечники если и кого-то заинтересуют, то только как оригинальные украшения.

– Что вы имеете ввиду, капитан?

– Просто думаю, что в смысле финансовой выгоды толку с нашей Загадки будет очень мало. Внутри действительно заперты останки от какого-то космического аппарата, да только к какой-либо знакомой нам цивилизации он, похоже, не относится. Буксировать всю эту глыбу с рубкой внутри нам не по силам. Да и непонятно, есть ли смысл вообще её тащить с собой.

Мы вчера весь вечер с Тером копались в галанете и никакой ценной информации на эту тему не нашли. Похоже, что всё, что мы внутри обнаружили, нечто очень сложное и такое древнее, что про это полностью забыли. Или настолько чуждое, что совершенно не вписывается в рамки нашей логики. Как гуманоидной, так и негуманоидной. В общем, в империи про такого типа космические средства передвижения ничего не знают. А значит, эта находка абсолютно для нас бесполезна. Совершенно неясно как этим добром из капсулы воспользоваться и распорядиться. Это не золото, не чипы, не какие-то редкие металлы или кристаллы, не что-либо понятное и полезное, скажем, рой микророботов или подобие гравитера.

Бер вздохнул.

– Вот скажи мне, Нейс, кто именно в свете сказанного мной может заинтересоваться этими обломками? – капитан указал на коробку.

– Власти? Учёные? Для исследований? – неуверенно предположила я.

– Точно! Вот это как раз без сомнений, что имперские учёные умники с удовольствием зацапают эту коробочку и скажут нам большое и искреннее спасибо. И всё. А имперские власти, возможно, даже что-то заплатят, но чисто символически. А нам нужно, чтобы заинтересовались торговцы, перекупщики, ремонтники, те, кто платит хорошо. Нам нужен востребованный и хорошо продаваемый товар. А теперь скажите мне, сколько денег нам дадут за эти красивые обломки?

Мы переглянулись.

– Думаете, даже кристаллическое дерево бесполезно?

– Да, я думаю, что даже ветвистый кристалл в финансовом плане для нас будет пустышкой, – покачал головой Бер. – Предположим, что эта конструкция из кристалла и стержней по каким-то неизвестным нам меркам безумно ценна. Например, является неизвестным супер мощным оружием или, скажем, сильнейшей гиперпространственной иглой. Предположим, что с помощью этой иглы мы с лёгкостью могли бы прокалывать космическое пространство и без больших затрат энергии перемещаться с одного края галактики до другого. Да что там мелочиться?! Перемещаться от одной галактики до другой. Даже допустим, что игла исправна и готова к переносам. Хотя, судя по тому, что мы нашли сплошные обломки, это чересчур вольное предположение. Но, всё же допустим.

Однако, к нашему сожалению, работает эта конструкция всё же в другой, нечеловеческой логике. Мы не представляем, как этой конструкцией пользоваться. Уровень у нас не тот. Скорее всего, что уровень не тот и у всей нашей цивилизации. Не в смысле ниже и хуже, а в том смысле, что думаем в разных категориях.

Давно я не видела Бера в таком эмоциональном состоянии. Вероятно, мысль о том, что его корвет нашёл нечто грандиозное, но по сущности своей недоступное человеческому разуму, приводила его в невероятное возбуждение. Капитан даже немного разрумянился.

– Не верится, что мы совсем уж не того уровня, – недоверчиво протянула я.

– Не того. Представь, Нинейс, что ты рядом с разумным кристаллом положила, например, нашу гранату. Думаешь, кристалл сообразит, что за опасный предмет рядом с ним лежит и как им вообще пользоваться?

– Однако, может случиться и ровно наоборот, – неожиданно для всех подал голос молчавший до этого Громи.

– Что ты имеешь ввиду? – покосился Тер на внезапно вступившего в разговор миррианца.

– Я имею ввиду, что после этого поиска обогатимся, как и не мечтали.

– Как это? С чего вдруг, если, как капитан говорит, что непонятно что с этим кристаллом делать? – встрепенулся Дру.

– Просто не нужно торопиться. Сейчас отдадим властям коробку и придержим кристаллическое дерево, – Громи обвёл всех своими тёмно-зелёными глазами и после длинной паузы добавил: – Или нет, лучше наоборот, отдадим дерево и придержим эту коробочку.

Громи замолчал, видимо, считая, что выдал достаточно информации.

– Да не тяни! Договаривай свою идею до конца, – возмущённо воскликнул Друрри. – Ну что ты нам свои мысли по капле выдаёшь!

– Да идея Громи понятна, – усмехнулся Тер. – Отдадим кристалл, лучшие имперские умы постепенно вдоль и поперёк его изучат, откопают в нём что-то потрясающе важное и сногсшибательное, уже с пониманием просмотрят инфокристаллы с изображением решётки, а потом лет через несколько найдут Бера и будут упрашивать его продать кусочек стержня из этой коробочки. Я правильно понял твою мысль, Громи?

Миррианец молча кивнул.

– Вот тогда капитан и начнёт эти обломки стержней и наконечников по одному продавать по бешеной цене, – продолжил Териос, – а мы будем счастливы всю оставшуюся жизнь от капающих нам, согласно нашим контрактам, процентов с продаж.

– Точно! – Друрри радостно шлёпнул ладонями по столу. – Так и надо сделать!

– Хорошо бы, если бы ситуация повернулась именно так. Пусть даже и через десяток лет, – дёрнул уголком рта в мимолётной улыбке Бер. – Ваши бы слова да Богу в уши. Да только это всё надежды на далёкое и маловероятное будущее. На что сейчас будем жить, если ничего кроме стержней не добудем?

Экипаж погрузился в молчание. Действительно, как не крути, мы сюда за товаром прилетели, а не для исследования космических кораблей других неорганических цивилизаций.

– Знаешь, Нейси, я уже начинаю бояться твоего поискового сита, – вдруг задумчиво произнёс Тер и повернулся ко мне, прищурившись. – Вдруг после фрегата твой следующий объект снова будет подобен Загадке? И что мы тогда будем делать? Опять нароем нечто такое очень удивительное, чем непонятно, как воспользоваться? Очередной чемодан без ручки с непонятным содержимым? Моя психика этого не выдержит.

Я открыла было рот, чтобы съязвить в ответ, но меня перебил Стен.

– Забудем про будущее! Что будем делать сейчас? – спросил он, отмахнувшись от наших фантазий про бешеную прибыль, посмотрел на Бернана и настойчиво повторил. – Что вы решили делать? Бросить Загадку здесь вместе с кристаллом внутри? Хотя бы маяк здесь нужно оставить!

– Нет, не бросим. Кристаллическое дерево мы завтра всё-таки выковыряем вместе с корнем, – ответил ему капитан. – Маячок в этой каверне оставим и послезавтра отчаливаем к следующему объекту. Судя по описанию, это старый имперский фрегат, от него сюрпризов подобному тем, какие нам выдала Загадка, не будет. Тем более согласно прикидкам Нинейс, обломок от него остался перспективный. Но кто знает, может, тоже пустой вариант и его уже обобрали. Дальше будем действовать в зависимости от того, что найдём на фрегате.

Разговор после этого быстро сошёл на нет, и команда расползлась по своим углам.

Уже позже, когда я в своей каюте снимала рабочий комбинезон, укладываясь спать, на пол из кармана выпало что-то круглое и металлическое. Оно колесом пробежалось по упругой серой поверхности пола и закатилось куда-то за кровать.

Я удивилась. Найти притулившийся в углу выпавший кругляш не составило труда. Им оказался тот самый обломанный под корешок круглый наконечник, который первым попался мне под руку в коробке.

– Видимо, во время разговора просто сжала его в руке, а потом бессознательно сунула в карман, – подумала я, разглядывая его.

Теперь этот непонятного назначения наконечник, тускло поблёскивая, снова уютно устроился у меня на ладони. Он действительно напоминал старинный очень красивый изрезанный тончайшими узорами медальон. Сразу захотелось прикарманить его себе, как следует отчистить и вернуть ему исходную изысканность, спрятанную во въевшейся каменной пыли космоса.

– Тьфу, раззява, – одёрнула я себя. – Нужно его отдать. Лучше прямо сейчас, чтобы избавиться от соблазна втихаря оставить его себе.

Идти отдавать находку не хотелось, однако совесть заставила меня снова натянуть на себя рабочий комбинезон. Я, чертыхаясь про себя, всё же направилась к капитану.

Дверь в капитанскую каюту отъехала, и Бер поднялся мне навстречу.

– Нинейс? Что случилось? – в его рокочущем низком голосе проскользнули нотки удивления. Действительно, мы только что распрощались и пожелали друг другу спокойной ночи.

Он был не один. В глубине каюты в кресле у стола, на который была водружена та самая коробка с обломками стержней, сидел Териос.

Я с порога, не заходя в каюту, протянула Беру руку с наконечником на ладони.

– Вот, бессознательно засунула его в карман и только сейчас обнаружила. Возвращаю. Прошу прощения, это было не нарочно.

Смущение можно было не изображать. Мне на самом деле было неловко от собственной оплошности, выглядевшей как мелкое воровство.

– Что, так понравился медальончик, что твоя рука сама в карман его положила? – За спиной капитана мне улыбнулся расслабленно откинувшийся в кресле Тер и перевёл взгляд на друга. – Бер, давай подарим ей эту загадочную штучку на память? Всё равно совершенно непонятно, что делать с этими обломками. Мне вообще в голову не приходит, кого ими можно заинтересовать кроме властей, и то, подозреваю, что они заинтересуются только по обязанности. Готов поспорить, чиновники сделают вид, что заинтересовались, а сами будут отпихиваться и нос воротить во избежание возможных неприятностей.

Териос вздохнул, явно представляя себе общение со станционными властями.

– С другой стороны, – продолжил он, – если внезапно эти обломки окажутся жутко ценными, то это будет премией Нейси за её сито, которое столкнуло нас с Загадкой. Согласись, в таком неожиданном знакомстве с этим весьма необычным космическим странником наш слухач сыграл основную роль.

Бернан на мгновение задумался, а потом улыбнулся мне:

– Да, отличное предложение, хотя и немного противоречит нашим правилам по делёжке добычи. Но, думаю, ничего страшного. Действительно, пусть это будет тебе памятью о первом объекте, попавшему в твоё сито.

Он взял мою ладонь двумя руками и заставил мои пальцы сжаться в кулак с этим узорчатым кругляшом внутри. Прикосновение Бера на удивление оказалось мягким и ласковым. Я смутилась, внезапно осознавая, что наш похожий на медведя капитан, возможно не столь обезоруживающе ладный и красивый, как его помощник, однако весьма привлекательный мужчина в самом расцвете сил.

– Теперь этот медальон твой, Нейс. Надеюсь, он принесёт тебе удачу, – тихо произнёс капитан, всё ещё держа мою ладонь в своих руках.

Его глубоко посаженные карие глаза блеснули из-под нависших бровей. Широкая открытая улыбка совершенно преобразила лицо Бернана. В уголке губ от этой неожиданной и очень редко появляющейся улыбки образовалась лукавая симпатичная ямочка, от которой моё сердце подпрыгнуло и быстро и смущённо застучало.

Я внутренне вспыхнула.

– Нейс, ненормальная, ты совсем с ума сошла! Что за девчачьи розовые сопли! Капитан просто хвалит тебя за хорошую работу! Тем более, Бер женат! Да и вообще у тебя принципы! – шикнула я на себя мысленно, с трудом отворачиваясь от созерцания улыбающегося мне капитана.

– Спасибо за премию, капитан. Спокойной ночи! – я неловко кивнула, пряча смущение и порозовевшие щёки.

Бер выпустил мою руку с зажатым в ней наконечником и кивнул в ответ:

– Спокойной ночи.

Улыбка погасла, и Бер сразу стал таким как прежде: сосредоточенным только на делах корабля угрюмым медведем с густыми бровями и упрямо сжатым узким ртом.

Следующий день оказался удачным. Загадка немного поупиралась, но всё же отдала роботам Друрри центральный ветвистый кристалл без повреждений. Рыжий механик залил его растопыренные ветки и длинный, метра в два, корень специальным амортизационным гелем и упаковал этот упругий колыхающийся студень в какую-то особую вакуумную герметичную оболочку повышенной прочности. По уверениям Дру, в такой упаковке кристаллическое дерево в полной сохранности достигнет нашей родной станции.

На этом можно было сворачиваться. Мы оставили на Загадке маячок, и она уже без прилипшего к ней корвета продолжила и дальше кружиться в сверкающем поясе Селесты.

К вечеру следующего дня уже подходили ко второму намеченному мной объекту: располовиненному взрывом фрегату.

Пока мы добирались до фрегата, от Бера мне поступила новая задача.

– Нейс, поищи, пожалуйста, ещё рукотворные объекты обычным поиском. Мы уже углубились в пояс, может, что-то ещё найдётся. Твоё сито пока не трогай. Хватит с нас ещё двух уже найденных тобой непонятных объектов вблизи.

– А мы к ним пойдём?

– Посмотрим. Я пока не решил.

Осколок от разбитого военного фрегата был почти полностью лишён брони и снаружи представлял из себя совершенно неприглядное зрелище. Рваные клочья обшивки торчали так, будто кто-то ободрал её со всех сторон. Зато внутри удача была на нашей стороне. В глубине фрегата оказались хоть и повреждённые взрывом, зато никем ранее нетронутые хозяйственные блоки, в которых роботы Друрри с ходу нашли много интересного.

Например, там нашёлся мощный почти целый гравитер, прибор, создающий на кораблях и станциях подобие гравитационного поля планеты. Он был повсеместно востребован и весьма недёшев. Наш «Лунный свет» тоже был укомплектован таким устройством, чтобы команда могла вести обычный образ жизни и не испытывать проблем при возвращении на планету. В плюс шло и то, что найденный блок гравитера был небольшого размера и занял лишь малую часть грузового отсека. Нашлись несколько военных дроидов с всего лишь раздавленными манипуляторами. Это был неплохой улов.

Довольный Друрри объявил, что починить дроидов на базе станции не составит труда.

Дело не ограничилось только этими двумя находками. Роботы Дру методично прошерстили все помещения и по мелочам натаскали с обломка фрегата целую гору из уцелевших там приборов, механизмов и военной экипировки. Экипаж был доволен: поиск начал складываться.

Мой новый медальон теперь тайно жил у меня в кармане рабочего комбинезона. Иногда я засовывала руку в карман и гладила его узоры пальцами. Вытаскивать его наружу и показывать мою премию ребятам почему-то совершенно не хотелось. Наверное, хотелось избежать лишних вопросов, намёков и шуточек.

Первый же свободный вечер я посвятила аккуратной очистке его узорчатой поверхности. В ход пошла тонкая игла, которой я под лупой осторожно прочистила забившиеся канавки и переплетение узоров. Не избежал щедрой протирки спиртом и тусклый каплевидный камешек, находящийся в серединке.

После этих манипуляций медальон засверкал как настоящее украшение. У меня даже возникло полное впечатление, что камень по центру стал менее тусклым и более… не знаю, как сказать. Живым что ли. Не ярким, а каким-то ожившим. Он теперь выглядел так, словно под его гладкой поверхностью клубился густой белесый туман, который зачем-то притворялся камнем. Казалось, коснись его и палец провалится во влажную пустоту.

Пока разбирали остатки военного фрегата на запчасти, мы с искином, выполняя поставленную капитанов задачу, нашли ещё один обломок явно чего-то рукотворного. Останки какого-то небольшого летательного аппарата находились далеко в глубине пояса Селесты, однако расстояние до него всё же было не критично. Вполне можно было бы отправиться и к нему.

Всё это время я с интересом ждала решения нашего капитана. Направит ли он «Лунный свет» к моим двум странным зацепившимся в моём сите объектам или углубится ли в пояс за ещё одним, только что найденным мной далеко забравшимся в пояс Селесты обломком разбитого корабля? Или просто повернёт назад на Серпу, удовлетворившись снятым гравитером?

Бернан Ши меня не разочаровал. Он направил корвет к таинственным объектам, отобранным моей программой. Всё-таки любопытство настоящего поисковика не имеет преград.

Глава 4

Мы вернулись на станцию через десять дней весьма довольные отличным уловом.

Поиск удался на все сто. Бер оправдал мои надежды, не стал унимать свой поисковый зуд, решил рискнуть и всё же исследовать ту оставшуюся пару намеченных мной загадочных объектов с неясно выраженными особыми признаками. Как быстро выяснилось, риск оправдал себя и решение было верным.

Капитан не прогадал. Правда, один из объектов действительно оказался пустышкой, а вот второй! Он был просто улыбкой судьбы и настоящей полноценной стопроцентной удачей! Драгоценным подарком, пожалованный нам космосом с барского плеча из своих обширных запасов. Даже у вечно ироничного Териоса не повернулся бы язык назвать этот четвёртый выбранный мной объект чемоданом без ручки, потому что эта попавшая в моё сито гигантская вымерзшая неказистая на первый взгляд глыба несла в себе несколько вросших в неё кристаллов альдолита. Никто из нас не сомневался, что торговцы на станции эту находку оторвут у нас с руками, даже если эти голубоватые сверкающие шарообразные, около двух метров в диаметре, кристаллы окажутся с небольшими примесями.

Причина была проста: у альдолита были уникальные свойства, он вовсю использовался в гравитерах, однако в природе в чистом виде встречался редко. Попытки вырастить его были, однако он рос очень медленно, только в космическом вакууме, да и выращенные в искусственных условиях кристаллы почему-то вырастали с существенными, искажающими их свойства дефектами. Ясное дело, именно поэтому природный и был чрезвычайно ценен.

Конечно, основную прибыль от продажи альдолита согласно договору получит капитан, но экипажу с этой продажи светили хорошие комиссионные.

Весь обратный путь, следуя до станции, что крутилась на орбите родной планеты Серпы, команда находилась в приподнятом настроении. Да и я, признаться, тоже. Общая радость объединила нас и, в результате, всю эту неделю мы развлекались тем, что фонтанировали идеями, на что стоит потратить свалившиеся на нас большие деньги.

Дру предсказуемо обзавёлся воображаемым вооружённым под завязку фрегатом, а Громи неожиданно для всей команды выдал идею купить полностью автоматизированный парк развлечений на одной из курортных планет. Похоже, он вместе с искином собирался сидеть в недоступном посетителям центре управления, как паук в центре паутины, чтобы оттуда молча рулить всеми процессами, а в свободное время выдумывать алгоритмы и программы для новых аттракционов и развлечений.

Бер только ухмылялся, выслушивая в кают-компании по вечерам выплески наших буйных разыгравшихся фантазий. Я тоже приняла участие в этой игре «Что бы ты сделал, если бы вдруг на тебя свалились большие деньги» и дала волю воображению, хотя прекрасно знала, куда именно уйдёт моя большая премия: на прозаичную выплату долга за купленную в рассрочку маленькую квартирку в Бронтейле, мегаполисе у самого большого космодрома Серпы. Если повезёт и Бер очень удачно продаст альдолит, тогда я смогу разом закрыть весь долг. Эта мысль очень грела и действительно воодушевляла. Жизнь без долгов приобретала дополнительную степень свободы.

Когда мы пристыковались к шлюзам орбитальной станции Серпы, у меня больше не было совершенно никаких причин надолго задерживаться на корвете. Дела были все сделаны, а мои обязанности как слухача на «Лунном свете» заканчивались со стыковкой к станционном шлюзу. Максимально выгодно продать добытые ценности было уже заботой Бера и Тера. Моё дело теперь было находиться на связи и вовремя вернуться на следующий поиск по вызову капитана. Обычно он оповещал нас об очередном вылете за неделю.

Ещё в своей каюте на корвете я стянула с себя надоевший рабочий комбинезон и с наслаждением надела легкомысленное совершенно неуместное на корабле ярко-жёлтое льняное платье с широким поясом и расходящейся к низу юбкой.

Большое зеркало на стене послушно продемонстрировало мне симпатичную довольно улыбающуюся молодую женщину среднего роста с правильными аккуратными чертами лица и неплохой фигурой.

Я подмигнула своему отражению в зеркале, и оно лукаво подмигнуло мне в ответ. Мы друг другу явно нравились. Косметика сделала мои черты ярче, а серые глаза больше и выразительнее. Широкая юбка платья волнами колыхалась у щиколоток, а ниже красовались изящные золотистые туфельки на низком каблучке.

Спору нет, рабочие брюки и комбинезоны – вещи, конечно, в полёте весьма удобные и от вплетённых в материал нужных для работы микросхем многофункциональные. Однако ведь не передать словами наслаждение от струящейся и ласкающейся к ногам лёгкой почти невесомой ткани! Приходится признаться, что его можно получить только от юбок и платьев, колыхающихся вокруг ног. Ради такого наслаждения коммуникатор или голоком может временно побыть не в нагрудном кармане комбинезона, а в висящей на плече изящной дамской сумочке, располагаясь рядом с зеркальцем и расчёской.

Волна каштановых волос, освобождённая от заколок, рассыпалась по спине и, надеюсь, прибавила мне очарования. В общем, мне нравилось, что я снова стала красивой женщиной, а не рядовым бесполым членом команды «Лунного света».

Было очень приятно, когда мужчины родного экипажа, стоявшие у шлюза, встретили моё преображение искренними восхищёнными возгласами и якобы удивлённым присвистыванием. Чему тут удивляться, если за четыре года мои проводы у шлюза постепенно стали похожи на своеобразный ритуал.

Рабочая гусеница превращалась в яркую бабочку, и после каждого полёта я выпархивала к мужчинам совершенно преобразившись.

– Нинейс, я уж и забыл, какая ты красотка! – аккуратно за плечи приобнял меня Стен и лукаво подмигнул. – Каждый раз боюсь, что за время отдыха тебя кто-нибудь у нас уведёт. Ты поддашься на чьи-нибудь настойчивые уговоры, забудешь про наш корвет и упорхнёшь на другой корабль. Не представляю, что мы тогда будем делать!

От Стена пахнуло чистотой, свежестью и хорошим парфюмом. Захотелось поплотнее прилепиться к его локтю и вдыхать этот заманчивый букет и дальше. Спасало только то, что я осознавала эту хитрую невидимую глазу, но прекрасно ощущаемую носом уловку нашего бирмианина. Он, со своим чуть расширенным диапазоном восприятия, прекрасно разбирался в запахах и действии феромонов на оголодавшие гормоны женского организма. Из болтовни в кают-компании я знала, что Стен собрал коллекцию притягательных для женщин ароматов и ни капли не сомневалась, что он совершенно сознательно без зазрения совести пользовался этой коллекцией во внерабочее время.

– Надеюсь, скоро увидимся, – навис надо мной высокий Громи и протянул голубоватую ладонь с длинными пальцами. – Ты там думай над новыми методами поиска. У тебя прекрасно выходит. А программу мы сляпаем.

– Нейси, ты молодец, – шустро подскочил рыжий коренастый механик и весьма чувствительно хлопнул меня по плечу, не обращая особого внимания на то, что сейчас на мне красивое платье. Похоже, даже в женских нарядах я остаюсь для него «своим парнем».

Териос молча пожал мне руку, а потом неожиданно потянул её на себя и поцеловал тыльную сторону ладони, заставляя моё сердце чаще биться.

– Спасибо, Нейси. Ты сделала наш нынешний поиск, – улыбнулся он, обливая меня ласковой синевой своих глаз. – Не обращай внимания на мой язвительный бубнёж и скепсис. Ты гениальный слухач и наша большая удача,

Бер кашлянул у него за спиной. Теру пришлось отпустить мою руку и уступить ему место.

– Будем на связи, Нинейс. После отпуска жду тебя на корабле снова, – пророкотал капитан последним, осторожно пожал мне руку и вдруг неожиданно задержал мою ладонь в своей большой лапе на секунду дольше, чем следовало.

Я удивлённо подняла на него глаза. Уголок его губ на мгновение слегка приподнялся, рядом с ним показалась знакомая лукавая ямочка, а в карих глазах мелькнула смешинка. Мгновение пролетело, и очаровательный незнакомец, выглянувший на меня из глаз Бернана Ши, снова спрятался за привычной маской угрюмого неулыбчивого капитана.

– Куда же я денусь. У нас же контракт, и я его не собираюсь нарушать, – улыбнулась ему в ответ. – Так что ждите меня обратно. Когда вы планируете следующий поиск?

– Не раньше, чем через месяц. Отдыхай, заслужила. Тем более, будет на что разгуляться, улов у нас на этот раз богатый. Мы с Тером постараемся выжать из перекупщиков побольше.

Я хмыкнула про себя. Интересно, капитан знает о том, что я купила квартиру в Бронтейле и теперь вся в долгах? Наверное, всё-таки знает.

Всё, не буду думать о деньгах. На целый месяц я свободная женщина, которая может не прятать свою привлекательность за рабочей одеждой и стянутыми в узел волосами! Эта мысль заставляла меня булькать от удовольствия.

Скорее домой, в мою уютную квартирку, где всё сконструировано по моему вкусу! Ну да, она ещё не полностью моя, однако, надеюсь, скоро будет! Буду надеяться, что вознаграждение за этот поиск покроет весь долг!

Меня ждёт Серпа!

Колонисты с Земли, тысячи лет назад обосновавшиеся на этой планете, сделали очень удачный выбор. Условия тут приближались к земным: Солен, местное солнце, звезда этой системы, Серпу грела, но не перегревала, воды и воздуха хватало, сила тяжести почти не отличалась от земной, континенты находились в основном в тёплых широтах. Даже вращалась планета практически с той же скоростью: сутки длились двадцать четыре с половиной часа.

Почти вторая Земля!

Однако между ними всё же была принципиальная разница: вокруг Серпы кружилась не одна Луна, а целых три спутника меньшего размера. Первые колонисты, видимо, любили пошутить, и в результате каждую ночь после захода Солена на ночное небо планеты сверкающей гирляндой выплывали Мерк, Венера и Марс.

Вот сегодня я ими и полюбуюсь наконец!

От шлюза я пустилась в непривычный после замкнутого пребывания на корвете длинный путь: сначала по длинным цилиндрическим коридорам нашей разросшейся модулями и ангарами орбитальной станции, затем мягкие кресла орбитального челнока, снующего с орбиты на поверхность Серпы через каждые два часа. Уже внизу меня встретили залитые светом высокие залы и бесконечные переходы космопорта.

Пространство огромных залов и переходов было наполнено светом и воздухом, что после замкнутого пространства космической станции выглядело волшебством. Обыкновенные металлические опоры купола, закутанные в белый пластмод, вообще напоминали колонны какого-то дворца.

Мне нравился космопорт Бронтейла. Может быть, поэтому я выбрала себе именно мегаполис Бронтейл местом основного проживания на Серпе.

В космопорте я надолго не задержалась. Короткое ожидание планелёта до мегаполиса, ещё полчаса полёта, а потом пересела на таксилёт уже внутри города, что раскинул свои улицы и проспекты на многие километры.

Да, путь от корвета Бернана Ши до моего уютного гнёздышка был долгим и, наверное, от нетерпения утомительным. Очень хотелось побыстрее оказаться дома, в моей тщательно обустроенной квартире на окраине этого гигантского расползшегося в сторону от космопорта человейника.

Таксилёт шёл на автопилоте, а я разглядывала покрытые зеленью кварталы раскинувшего подо мной мегагорода.

Самые высокие дома были в центре. Сверкающие небоскрёбы деловой части города, видимые издалека, возвышались словно маяки. Это были исключительно административные здания. Жить здесь, в центре мегаполиса было неудобно. Мой путь лежал на самую окраину Бронтейла.

Дома, улицы, транспорт, скверы быстро проплывали подо мной. Ну вот, наконец, парк пятисотлетия присоединения Серпы к империи! Он совсем рядом с моим домом! Я почти у цели.

Таксилёт снизил скорость, опустился ниже и медленно полетел над парком. Можно было рассмотреть бежевые ленты дорожек, яркие продуманные местными садовниками клумбы, узоры из цветов, фонтаны и ландшафтные уголки, даже людей, сидящих на скамейках и газонах.

Аппарат проскользнул над лужайкой, где молодая женщина в синей майке играла в мяч с двумя детьми и большой белой собакой. Собака радостно лаяла, бегала за детьми по зелёной лужайке и явно была в восторге от происходящего.

Таксилёт плавно подплыл ко входу в нашу многоэтажную башню. Можно было сразу подлететь к моему балкону, однако квартира была заблокирована на время моего отсутствия. Лифт, пара шагов до двери, щёлканье открывающихся замков и вот он дом, родной дом!

Я ввалилась в свою маленькую квартирку, бросила чемодан на пороге, а потом в несколько широких шагов пересекла гостиную и резким движением раздвинула высокие, от пола до потолка, занавеси на панорамной стене. В комнату брызнул свет. Косые лучи Солена, приближающегося к закату, пронзили мою квартиру насквозь.

Всё, я добралась! Можно расслабиться. Надо сообщить родителям, что я тут. Они всегда нервничали при моих переездах и настаивали, чтобы сразу сообщала о благополучном прибытии, будто на каждом углу в момент переезда меня поджидала опасность.

Пришлось вернуться в прихожую и потрясти сумочку. Кроме диска коммуникатора на низкий столик в прихожей выпал и подаренный мне Загадкой и стечением обстоятельств медальон. Одной рукой я взяла диск комма, а другой бессознательно схватила узорчатый кругляш, чтобы положить его в карман моего жёлтого сарафана. Видимо, за эти последние дни слишком привыкла держать этот подарок Загадки под рукой. Палец привычно погладил каплевидный камешек.

Я шагнула вперёд к дивану… и тут нога зацепилась за брошенный мною же чемодан. Ступня подвернулась, и в лицо со страшной скоростью полетел угол стены. Увернуться не было никакой возможности. Только и успела заметить в большом зеркале прихожей отражение своей фигуры со взметнувшимся колоколом подолом моего жёлтого платья и собственное лицо с вытаращенными глазами.

Удар! Мерзкий звук! Голова взорвалась болью и искрами!

Наверное, с минуту, я приходила в себя. Мне понадобилось некоторое время на осознание, что голова гудит, нос и переносица пылают болью, а я сама в полном замешательстве сижу на полу, уперевшись спиной в стену.

Взгляд нащупал зеркало, которое с готовностью отразило меня сидящей на полу прихожей с разбитым носом и идиотским выражением лица. Кровавый ручеек вытекал из моей ноздри, достигал подбородка и уже оттуда капал вниз на моё прекрасное жёлтое платье, покрывая его художественными кровавыми разводами. Более или менее рациональные мысли явно разлетелись под действием удара об угол, и только на край сознания сквозь боль пробралась совершенно лишняя в такой момент мысль, что тёмно-красное на жёлтом смотрится очень даже ярко, сочно и красиво.

Медальон, который я ещё сжимала в дрожащей потной руке вдруг ожил. Подушечка пальца вдруг неожиданно на мгновение провалилась в нечто холодное влажное и кольнувшее разрядами, словно микроскопический ёжик иголками. У меня резко закружилась голова, и я растеряно моргнула…

А когда открыла глаза, то мне некоторое время понадобилось, чтобы снова осознать происходящее.

Никакой боли больше не ощущалось. Я опять перемещалась на таксилёте и смотрела на парк. Аппарат будто вернулся в прошлое и опять летел мимо лужайки, где всё та же женщина в синей майке играла с двумя детьми и большой белой собакой.

Я впилась в них взглядом. Они точно также бегали за мячом и смеялись, а собака лаяла абсолютно с теми же интонациями, как в прошлый раз. Возникло иррациональное ощущение, словно вижу повтор того же фильма. Словно некто отмотал мою жизнь немного назад и пустил по точно тому же руслу вновь.

– Что происходит? – я растерянно оглядела себя и провела рукой по лицу. Никакой крови, всё было ещё в порядке. Голова не гудела, рука была чистой, а моё платье сверкало своей изначальной желтизной. Окружающая меня действительность казалась абсолютно точно такой же, как примерно за десять минут до моего нелепого падения в собственной прихожей.

Ключи, ключи от дома! Где они? Неужели остались в прихожей?

Я рывком открыла сумку и стала в ней лихорадочно копаться. Ключи были на месте. Да и не только они! Всё было на месте! Медальон тоже спокойно себе лежал в отведённом ему кармашке. Я вытащила его и стала разглядывать. Подарок Загадки серебряной монетой лежал у меня на ладони и казался точно таким же, как и до моего падения. Вязь всё также струилась по его поверхности, вот только каплевидный камешек по центру снова стал мертвенно белесым.

Именно эта внезапная тусклость ранее блестящей капельки окончательно меня уверила, что ничего мне не приснилось, что удар по переносице случился в реальности. А вот что было потом? Что или кто смог устроить мне короткий временной скачок в прошлое и снова запустить фильм моей жизни во второй раз? Что вообще послужило толчком для этого процесса? Боль? Или какая-то бессознательно выданная мной в тот момент команда? Хотя не помню, чтобы я молила судьбу вернуть меня в прошлое. Может быть, каким-то образом мой мозг сгенерировал бессознательный приказ в ответ на падение и боль?

Что же такое я бросила в окружающее меня многомерное пространство, отчего мой медальон с лёгкостью нарушил течение времени и поместил меня в недавнее прошлое. Да и с лёгкостью ли?

Таксилёт во второй раз подплыл ко входу. Остановка, лифт, ключи, дверь, щёлканье замка и острое чувство, что в прихожей уже должен стоять мой чемодан.

На этот раз уже осторожно я подошла к окну и снова раздвинула шторы.

Всё было как прежде. Косые лучи Солена вновь пронзили мою квартиру, что выглядела точно так же, как десять минут назад при моём первом появлении. Всё было как в первый раз, однако теперь мои движения были медленными и аккуратными.

Я медленно сняла босоножки, откатила чемодан подальше от прихожей, достала коммуникатор, аккуратно уселась на диван и позвонила родителям. Мама откликнулась почти сразу.

Для меня течение времени осталось неразрывным, однако моя жизнь словно сделала петлю и потекла по другому руслу, благополучно огибая момент моего нелепого падения и ошеломлённое разглядывание в зеркале кровавого ручейка, стекающего на жёлтое платье.

Ещё полчаса я береглась, торжественно и осторожно плавала по квартире, избегая повторения событий, а потом расслабилась и задвинула на задворки мысль об этом странном происшествии.

Да, в моей жизни произошло нечто полностью выпадающее из моего представления об устройстве мира, однако обдумывать пока нечего. Данных для обдумывания нет почти никаких.

Да, похоже, этот скачок в потоке времени на десять минут назад связан с загадочным наконечником, но на этом информация заканчивается. Анализировать попросту нечего. Вопросов было море, и ни одного островка с ответом пока не было. Откуда наконечник взял энергию на зарядку? Он совсем окончательно разрядился или однажды снова сможет толкнуть меня назад по времени? Или нет? Если да, то насколько? Минуты, часы, года? Отчего это зависит? И с чего вдруг такая щедрость без явной команды с моей стороны? Да и вообще, может он и вперёд по времени может толкать?

– Что ж, будем анализировать данные по мере поступления, – хмыкнула я.

Где-то через час, когда я совсем было расслабилась, новая действительность выдала мне ещё один то ли вопрос, то ли ответ. Когда я выходила из душа, то поскользнулась на мокром полу и в этот раз сильно ударилась лбом. Нос остался цел, лоб, в основном, тоже. Удалось обойтись без ручьёв крови, однако небольшая шишка выросла.

Наверное, это происшествие можно считать намёком. Знать бы на что? Получается, избежать удара не удалось? Однако, на этот раз, к моей великой радости, переносица осталась цела. Шишка на лбу всё же более предпочтительна, чем сломанный нос. Но удар ведь всё-таки состоялся! Возможно, судьба пытается оставить меня дома для чего-то? Или наоборот, свести со мной какого-то врача?

Так или иначе, но больше рисковать я не стала, задвинула подальше все свои мысли выйти вечером прогуляться и вытряхнула из сумки медальон. Он хмуро взглянул на меня тусклой капелькой. На вид он казался точно таким же, как тогда в кают-компании, когда я первым вытащила его из коробки.

Да уж! Интересная и непредсказуемая оказалась штучка. Знал бы Бер какой необыкновенной премией меня наградил.

Однако, в воздухе висит ещё один очень важный вопрос: не засунуть ли мне этот медальон подальше и не забыть ли об его существовании?

Рука привычным движением подхватила блестящий кругляш, который сразу удобно лёг в центре и словно прижался к ладони.

Я поднесла ладонь к глазам. Мне показалось, что он грустно и обиженно глянул на меня, мол, я для тебя, хозяйка, старался-старался, а ты чем-то недовольна.

– Нет, не засунуть подальше и не забыть! Не стоит отказываться от столь явных подарков судьбы! Тем более, от обладания наконечником уже наблюдается плюс. Шишка на лбу всё-таки предпочтительнее, чем разбитый или даже сломанный нос! Решено! Кругляш, ты остаёшься со мной.

Я покопалась в ящике комода, нашла шнурок, уверенной рукой продела его в дырку сбоку наконечника. Шнурок оказался достаточно длинным, и получившийся медальон полностью спрятался за глубоким вырезом махрового халата, что я надела после душа.

Моё прекрасное ничем не запятнанное жёлтое платье отправилось на вешалку, а я чуть боком уселась на диван, прикрыла мою неожиданно выросшую шишку на лбу прядью и коснулась сенсора голокома, вызывая подругу:

– Швецири, ты дома?

Мы были почти однолетками и когда-то вместе заканчивали Космодем, как называли космическую академию тут на Серпе. За прошедшие с окончания академии годы подруга успела выскочить замуж, народить парочку спиногрызов и даже одновременно умудрялась работать по профессии, правда, в отличие от меня не покидая с планеты.

Моя мелкая шустрая подруга очень быстро перебирала своими стройными ножками на высоких каблучках и могла оказаться где угодно, в любой точке мегаполиса, космопорта и даже за их пределами. Ловить её в делах, где-то в толчее магазина или у рабочего стола, слушать фразу «Я занята сейчас, наберу твой код попозже» совершенно не хотелось. Была надежда, что Швирка сейчас дома.

Мне повезло.

– Нейси, ты вернулась!

На большой матово-чёрной тарелке голокома, лежащей на тумбе рядом с моим диваном возникла маленькая объёмная цветная фигурка подруги в фартуке и в красных брючках в обтяжку. Эти чёрные плоские диски голографической связи были похожи на древние музыкальные пластинки, которые я когда-то видела в музее. Однако на них не было бороздок, они не извлекали звук, а создавали сверху на плоскости диска миниатюрное голографическое изображение абонента и части пространства вокруг него. Так что кроме Швирки я теперь могла наблюдать часть её кухни, где она сейчас находилась. Изображение можно было увеличивать, но мне нравилось разговаривать с ней именно так. Будто я сижу и наблюдаю с дивана её кухни.

Подруга откинула тёмную прядь со лба и приветственно помахала мне большой ложкой, не прекращая своих важных кулинарных занятий:

– Давай рассказывай, как ваш поиск в этот раз? Много интересного насобирали? Что там команда твоя? Есть кто-нибудь новый? Я, как видишь, тут пока одна на хозяйстве.

– Да всё отлично. Команда поживает прекрасно. Новых никого нет, все хорошо знакомые тебе старые. Поиск в этот раз вышел очень удачным. Не хочу сглазить, однако есть большая надежда, что получится нынешним вознаграждением закрыть долг полностью.

Я знала, что Швири сейчас тоже видит меня, на чёрном диске своего голокома, который находится у неё на полке буфета рядом с чайным сервизом. Браслет связи висел у неё на руке, поэтому я наблюдала, как её изящная фигурка быстро перемещается по их большой и светлой кухне. Пищевой синтезатор моя подруга не жаловала, предпочитала кухонные приборы мультиготовки. Голоком следовал за перемещениями Швирки по кухне и показывал мне то угол плиты, то угол шкафа, то панорамное окно.

– Ого! Нашли что-то очень ценное ? – воскликнула она, одновременно с разговором открывая холодильный шкаф и рассматривая его внутренность.

– Да. Притащили почти почти неповреждённый гравитер и несколько природных кристаллов альдолита. Это, конечно, далеко не целый астероид, но кристаллы достаточно большие и резко поднимут моё благосостояние.

Про Загадку я подруге пока рассказывать не стала. Потом расскажу, когда лично увидимся. Слишком много нюансов было у нашего поиска в этот раз, они потребуют слишком много слов и объяснений. А я пока не готова.

Про медальон и мои прыжки во времени вообще пока нечего рассказывать. Там один большой вопрос и сомнения, в своём ли я уме.

– А у вас тут как за время моего отсутствия? Как твоё семейство? Как дела у Вада, как дети? Что там друзья наши поделывают? – я постаралась развернуть разговор в другую сторону.

За час подруга вывалила на меня новости всех жанров и оттенков, а сама заодно переделала кучу домашних дел. Знакомых было много, друзья жили активной жизнью: делали карьеру, женились, расходились, рожали детей, ездили в отпуска на другие планеты и вляпывались в какие-то происшествия.

– Закругляемся. Семейство уже на подходе, – через час болтовни сообщила Швирка. – Кстати, мы тут на выходные семьёй в парк собрались. Поехали с нами. Твоего нынешнего с собой возьмёшь, – она чуть сморщилась.

Моего нынешнего ухажёра Гелмута Швири не жаловала, считая душной придирчивой занудой.

– Да, надо встретиться. Уже по твоему семейству соскучилась, – улыбнулась я. – По живому, а не по изображению на голокоме. Так что на данный момент оставляю тебя встречать мужа и спиногрызов. Привет от меня Ваду.

Голоком погас. Фигурка Швецири исчезла.

Я хмыкнула:

– Хорошо, что напомнила. Гелмуту же нужно позвонить. Забавно, но про него в этой суматохе я совершенно забыла. Завтра позвоню. Или послезавтра. Может, он сейчас не на своём крейсере, а внизу, здесь на Серпе, в мегаполисе.

Мой нынешний ухажёр Гелмут действительно был занудой. Внимательной, по-мужски привлекательной, заботливой, однако слишком настойчивой в своём перфекционизме. Порой меня грызла совесть, что я недостаточно ценю его потрясающие достоинства. Он был военным, служил на имперском крейсере, патрулирующем нашу систему, и внешне являл собой великолепный образец молодого мужчины. Высокий мускулистый светловолосый красавчик с военной выправкой, аккуратный и ответственный, уверенно шагающий по карьерной лестнице, планирующий свою жизнь на годы вперёд. Что самое поразительное, жизнь действительно шла у него без отклонений по чётко выверенному плану. Складывалось впечатление, что Гелмут уже сейчас выбрал магазин, где через намеченное им количество лет купит невесте обручальное кольцо.

Не знаю, по каким соображениям он выбрал для ухаживаний меня. Возможно, его перфекционизм просчитал, что для баланса в его строгой военной жизни необходима некоторая доля неразберихи? А может быть, я была одна из немногих женщин вокруг него, кто не булькал восхищением и не стремился завоевать его расположение? Вот в нём инстинкт охотника и проснулся.

На моей стороне баррикад напротив как раз надёжности и стабильности в жизни и не хватало. Наверное, из-за всех этих причин год назад у нас и возникли близкие отношения. Мне в тот момент нужен был какой-то якорь, пусть даже временный, не позволяющий мне бесконтрольно мотаться по всей галактике в поисках правильного жизненного пути, так что тогда меня вполне устраивала возникшая между мной и Гелмутом симпатия.

Я сразу отдавала себе отчёт, что эта симпатия никогда не перерастёт в большее, по крайней мере, с моей стороны. Гелмут устраивал меня в роли ухажёра, а вот его кандидатура на роль моего мужа мной даже не рассматривалась. Мы прекрасно смотрелись вместе, он был прекрасный собеседник, заботливый кавалер и внимательный любовник, да вот только после нескольких дней отпуска, проведённых совместно, мне хотелось бежать на край света от его настойчивых уговоров и строгих правил, которыми он так гордился. Жизнь по строго выверенному плану и с вещами, расставленными и уложенными исключительно симметрично и по линеечке меня угнетала.

За Гелмута я не переживала и в то, что он будет страдать после нашего неизбежного расставания тоже не верила. Наверное, в первый момент он будет ошеломлён и озадачен, однако быстро перестроится и создаст новые не менее чёткие и рациональные схемы жизни, а потом несомненно найдёт девушку, которая, несмотря на постоянные одёргивания и указания, по-настоящему его полюбит. Гелмут будет с ней счастлив. Со мной же счастья ему не видать.

Пока мы болтали со Швецири, за окном стемнело и даже один из трёх спутников Серпы выполз на ночное небо.

– Свет над диваном! – моя квартира послушно выполнила приказ. Над моей головой засиял настенный светильник, создавая вокруг меня освещённое тёплым жёлтым светом пространство. Я опустила глаза и ещё раз провела пальцами по затейливой вязи узоров наконечника, свисающего с моей шеи на шнурке. Какую интересную вещицу мне подкинула Загадка! Такое нетронутое поле для анализа! Буду копить данные.

Глава 5

Очень странно и необычно начался мой отпускной период, не менее странно и продолжился.

Теперь каждое утро я с интересом рассматривала мой новый столь неожиданно приобретённый медальон, который больше никогда не снимала. Пока у меня не было точного ответа, откуда он берёт энергию для подзарядки, хотя предположения были разные.

Как одна из версий: из атмосферы планеты, раз в космосе наконечник не мог подзарядиться. Другая версия: от магнитного поля Серпы. Третья: достаточно простого нагрева и обычного тепла тела хватит для подзарядки. Надо бы продумать и провести какой-нибудь достоверный эксперимент. Однако пока ничего умного и эффективного пока в голову не лезло, и я отложила эксперименты с теплом и холодом на будущее.

Медальон последующие дни больше ничем не проявлял себя и в виде украшения послушно висел на шнурке у меня на груди. Однако день за днём и мало-помалу в центре подаренной мне космосом узорчатой металлической монетки восстанавливалась и наливалась сиянием белесая капелька тумана.

Это радовало. Медальон жив и снова проявит себя. Значит, можно и дальше вести за ним наблюдение.

Возможно, он вообще заряжается от меня. Тихонько тянет энергию моей ауры, например, или питается от меня чем-то ещё. Однако никакого упадка жизненных сил у себя за эти дни я, как не старалась, не заметила. Ничего не замечала и медкапсула, которую я даже посетила несколько раз для чистоты эксперимента.

Сначала время протекало как обычно в промежутках между поиском. Я вела насыщенную отпускную жизнь: встречи с друзьями, бассейн, родители, непрерывная болтовня, танцевальные вечеринки, прогулки под тремя лунами.

Мы с Гелмутом за эти дни даже успели съездить на побережье, наплаваться по уши и загореть. Я лишний раз испытала наслаждение от его прекрасного внешнего вида, раздражение от его удушающей заботы и фанатичной приверженности к порядку, а также тщательно скрываемую радость от того, что наше расставание неизбежно, потому что его ждёт служба.

После поездки с Гелмутом на побережье я наконец угомонилась и засела дома. Некоторое время экспериментировала с интерьером, однако потом больше сидела в галанете, выясняя, что нового нарыли слухачи в ближнем и дальнем космосе за пропущенный мной месяц. Да и вообще надо было узнать, что интересного в нашей области придумали разработчики. Хорошему профессионалу всегда необходимо держать руку на пульсе.

Совместная прогулка с семейством Швири по парку тоже состоялась пару дней назад. Отпрыски моей подружки были послушны, умилительны и вызывали подспудное желание вплотную заняться собственной личной жизнью. Стоило признать, что мне уже самое время найти достойного кандидата на роль отца моих будущих детей и главы моего большого будущего семейства. Всё-таки мои тридцать лет с хвостиком намекают, что пора сделать выбор. Или я остаюсь одинокой, бездетной, свободной от домашних забот и посвящаю остаток жизни любимой профессии и карьере, или обрастаю семейством со всеми прилагающимися к нему счастью и бесконечным хлопотам. Можно, конечно, ограничиться просто детьми без мужа, но этот вариант хоть мной и рассматривается, однако пока идёт запасным. Гелмут с такой ролью явно не согласится, хотя, без сомнений, осеменитель из него вышел бы прекрасный, потому что здоровье у него отменное, и дети получатся здоровые и красивые.

Однако в каких краях искать тот персонаж, кому я могу вручить свою судьбу и доверить ему всю себя вместе с будущими детьми? Где именно обретается сейчас эта редчайшая особь мужеского полу, оставалось загадкой. Швири умудрилась найти своего мужа Вада ещё учась в академии, и я втихаря ей завидовала. В юности прилипнуть к человеку всей душой было легко, без напряжения и тяжеловесных размышлений.

В один из отпускных дней я вообще затеяла перестановку, экспериментировала с интерьером и меняла настройки квартиры.

Пластмод, которым были покрыты все поверхности, позволял создавать мебель любой формы, цвета и текстуры в каждом углу моей квартиры. Настройки позволяли подобрать цвет светильников, стен и даже вырастить зеркала в новых местах.

После моих экспериментов интерьер стал более лаконичным, угловатым, металлизированным и сменил оттенки со светлых тёплых бежевых на более холодные сине-зелёные.

После долгих размышлений в перечне предлагаемых заводской настройкой картин я выбрала уютное панно в стиле примитивизма. Оно копировало древнюю картину известной художницы с Земли. Белый корабль, плывущие льдины и нежно-розовый рассвет замечательно вписались в интерьер и украсили стену моей гостиной.

Осталось только купить материал для штор. К сожалению, из пластмода можно было вырастить только жёсткие жалюзи, а я предпочитала видеть на своих окнах лёгкие летящие занавеси. Старые по цвету уже категорически не вписывались.

Выбирать цвет и текстуру ткани для штор или одежды виртуально, по голокому, я не любила. Именно поэтому меня в тот день и понесло по салонам и магазинам. Гораздо интереснее было пощупать ткань своими руками, повертеть её перед глазами и оценить плетение нитей, оттенок будущих штор на свету и на просвет.

Около полудня я сидела в тени навеса на высокой террасе кафе в совершенно благостном расположении духа. С клумб до террасы кафетерия вместе с лёгким свежим ветерком долетал запах цветов.

Материал для штор я ещё не купила, однако уже набегалась, нащупалась, наоценивалась и даже практически определилась и была близка к покупке. Понимание того, что мне нужно, уже сформировалось.

Центр города как всегда был полон суеты. Люди спешили по делам. Куда-то торопились таксилёты, велокаты. Со всех сторон доносился хорошо знакомый привычный гул большого города.

Передо мной на столе стояла глубокая вазочка с шариками разноцветного мороженого. Она несколько минут назад появилась передо мной на подносе из люка раздачи, и теперь я ложечкой снимала мягкие стружки с зелёного колобка и не торопясь отправляла их в рот. М-м-м… фисташковое… моё любимое.

Шорох отодвигаемого стула. Незнакомый мужчина присел за мой столик и наклонил голову, внимательно глядя мне в глаза.

– Добрый день! Я присяду, – голос был негромким, а интонации уверенного в себе человека. Он не спрашивал моего разрешения, а только сообщал о своих намерениях.

Я выплыла из благостного созерцания городского пейзажа и шариков мороженого, подняла голову и удивлённо посмотрела на незнакомца. Раз моего мнения никто не спрашивает, значит, можно не отвечать.

– В отпуске? Развлекаетесь? – спросил он.

Да, я развлекалась, но ему-то какое дело?

– Мы знакомы? – спросила я подсевшего за мой столик незнакомца чуть резче, чем следовало.

Мой новый собеседник на первый взгляд казался совершенно обычным: правильные приятные черты лица, ёжик тёмных волос, серый форменный комбинезон, какой носят рядовые работники космопорта. Вполне симпатичный молодой мужчина с почти незаметным небольшим шрамом рассекающим тёмную бровь. В нём не было ничего особенного, да только взгляд карих глаз был слишком цепким, несмотря на вежливую улыбку, приподнявшую уголки губ.

Этот взгляд мне сразу не понравился. Его глаза внимательно отслеживали каждое моё движение, словно я была противником. Или жертвой, которая не должна убежать.

– Чем обязана? – сразу включила я официальный тон.

– Ну зачем так сразу «обязана»? Возможно, вы просто мне понравились, и я просто хотел бы с вами познакомиться.

Я пожала плечами.

– Знакомьтесь.

– Как вы нелюбезны, Нинейс Камур, – хмыкнул незнакомец. – А ведь я к вам с деловым предложением.

– Так вы уж для начала определитесь: с деловым или я вам понравилась?

– Вы мне понравились, – ухмыльнулся мужчина, сделал паузу и добавил: – как слухач, поэтому у меня к вам деловое предложение. Хорошо, не буду ходить вокруг и около, давайте сразу перейдём к делу. Я предлагаю вам работу на поисковом рейдере.

– У меня уже есть работа.

– Вы говорите о годовом контракте с капитаном «Лунного света»? – мужчина пренебрежительно хмыкнул. – У него сейчас трудности и вряд ли он в ближайшее время выйдет на поиск. Насколько я знаю, ваш контракт разрешает заниматься поиском на других кораблях в свободное от работы на Бернана Ши время.

Он испытующе поглядел на меня. Вся ситуация стала напрягать, несмотря на вежливый тон и показную расслабленность незнакомца. Что за трудности вдруг образовались у Бера, и с какими целями проявился тут этот персонаж с цепким взглядом?

– Неожиданно! – я откинулась на стуле, пристально разглядывая собеседника. – Вы, кстати, весьма невежливо уклонились от знакомства.

Незнакомец удивлённо, тоже не отрывая от меня глаз, поднял тёмные брови.

– Вы не сказали, как зовут вас! – уточнила я. – Итак…

Внутри всё сжималось от нехороших предчувствий, однако я постаралась спрятать их подальше, медленно зачерпнула в вазочке зелёную подтаявшую массу и неторопливо отправила её в рот, не чувствуя вкуса любимого мороженого.

– Можете звать меня Сторком, – усмехнулся мужчина.

– Итак, чем же вызван ваш назойливый интерес, господин Сторк? Не думаю, что я лучший слухач на Серпе.

– До нас дошли слухи, что вы создали очень интересную программу для поиска, которая в первом же поиске принесла в сети Бернана очень необычные и ценные находки.

Вот в чём дело! Моя сито-программа! Вот чем заинтересовались конкуренты. Да, моё тщательное прочесывание галанета показало, что на данный момент моя программа была уникальна. Формула динамических параметров оказалась хоть и несложной, но эффективной, чётко следуя философской концепции: всё гениальное просто. Конечно, двигать погрешности и играть ими многие пытались, однако набирали в поисковые сети слишком много мусора и потом не могли от него избавиться. Именно найденная мной связка динамических параметров оказалась весьма и весьма удобна для узко направленного поиска. Обнаружение в поясе Селесты давно забытой и никем не найденной обычным поиском Загадки доказало эффективность моих умозаключений. Похоже, что до таких гибких и сцепленных формул поиска никто ещё не додумался.

Сквозь неприязнь к Сторку, раздражение и поднимающуюся тревогу пробилась гордость, и она придала мне уверенности.

– По контракту моя программа на данный момент является собственностью Бернана Ши, – почти не соврала я. Условия совместного пользования произведённым мной на борту «Лунного света» интеллектуальным продуктом были достаточно гибкими. Без сомнения, в случае чего мы с Бером смогли бы найти общий язык при делёжке этой нематериальной собственности.

– Никто не может запретить создать вам очень похожую на борту другого судна. Поверьте, пока что я предлагаю очень хорошие условия, но при вашем категорическом отказе они могут измениться в худшую сторону, а рычаги воздействия на вас найдутся, – небрежно пожал плечами мой собеседник. – У вас ведь есть подруга, родственники, и вы заинтересованы в их благополучии?

Сердце пропустило удар, а в груди поселился холод. Ох, а этот Сторк настроен выдавить из меня согласие любыми методами. Завуалированные угрозы пошли!

Что же теперь мне делать? Ведь этот тип не отцепится. А рычагов воздействия на меня масса. Одно Швиркино семейство чего стоит. Пригрозят, что её отпрыскам не поздоровится и бери меня тёпленькую и послушную.

Какие трудности вдруг возникли у Бера? Я ведь буквально позавчера получила от него неплохую сумму компенсации за поиск с припиской «первая часть»!

Вязкая холодная тревога, переплетающаяся со злостью, ледяным комком собралась в груди. Я опустила глаза, не желая показывать свои настоящие эмоции этому на сто процентов уверенному в собственном превосходстве мужчине. Ведь уверен, гад, что деваться мне некуда!

Я положила ложечку, совершенно бездумно скользнула пальцами вниз по пуговицам и случайно коснулась медальона, спрятанного под тонкой блузкой.

В это мгновение меня словно пронзило молнией! У меня на груди, на шнурочке, спрятанный под платьем, висит весомый козырь, о котором этот небрежно помахивающий угрозами мужчина даже не догадывается!

Сколько? Сколько минут прошло с начала нашего разговора? Пять минут? Надо просто снова заставить медальон перенести меня в прошлое и не дать возможности этому Сторку со мной встретиться! Десяти минут вполне достаточно! Успею спрятаться. А раз нет разговора, нет «делового» предложения, то нет и угроз! Вредить Швирке и её семье нет повода, пока угроза не произнесена вслух. А за это время я успею посоветоваться с Бером! Или Тером!

На тот момент эта мысль показалась мне единственным спасением. Общение со стражами порядка я отмела. Как отнесутся власти к моей жалобе на угрозы было совершенно не ясно. Да ещё попробуй эти угрозы докажи!

Я подняла глаза на Сторка. Он внимательно и с большим интересом следил за мной, дожидаясь реакции на своё «деловое» предложение. В его взгляде читалась некоторая снисходительность, мол, куда ты денешься, соглашайся быстрее, не тяни, не трать моё и своё время.

Этот снисходительный взгляд добавил мне злости.

Эмоции огненным шаром плеснули в груди. Мои пальцы скользнули под планку рубашки, мимоходом погладили канавки узоров медальона и коснулись капельки в центре.

– Пожалуйста, помоги мне, верни меня обратно хоть на несколько минут! – моё горячее желание выскользнуть из этой неприятной ситуации остро, почти болезненно, запульсировало где-то в солнечном сплетении и чёткой формулировкой опалило мозг. Подушечка большого пальца на мгновение погрузилась в туманную влажность, я непроизвольно моргнула. Что-то мелодично звякнуло, и я опустила взгляд.

Стол передо мной был пуст. Вазочка с мороженым словно стёрлась из реальности. Вместо неё призывно мигала и тихо позвякивала карта меню, приглашая сделать заказ. Сторк тоже растворился с соседнего стула без следа. Правильно! Именно такая картина стояла передо мной около десяти минут назад! Значит, получилось!

– Спасибо, спаситель мой! – я погладила пальцем холодный камешек медальона.

Надо торопиться, у меня всего несколько минут! Этот Сторк где-то тут, наблюдает за мной, готовится подойти и осчастливить меня своим деловым предложением.

Я подавила в себе желание открыто оглядеть террасу кафе. Мне удалось сбежать от разговора как такового, но пока принципиально ничего не изменилось. На меня нацелился некто, кто хочет получить меня и вместе с моей головой и уникальными параметрами, до которых я додумалась. Что делать?

Я наклонилась над картой заказа и стала задумчиво её разглядывать, делая вид, что обдумываю, какое мороженое выбрать, в то время как мои мысли беспорядочно скакали и метались. Их подстёгивало осознание, что отпущенное моим волшебным медальоном преимущество в десяток минут заканчивается. Минута – другая, подойдёт Сторк, угрозы будут озвучены и тогда что-то придётся ему отвечать, а вытащенный из-за пазухи козырь уже один раз выложен и второй раз больше не сработает.

Мне срочно нужен совет! Совет человека, который в теме! Надо связываться с капитаном! Но он может быть слишком далеко, на своей Цирцее. Так, кто ещё? Тер? Может быть, Тер ещё здесь? Ребята обсуждали, что где-то тут на Серпе у него есть что-то вроде холостяцкой берлоги. Была небольшая надежда, что он ещё тут и застрял в ней после поиска.

Я щёлкнула по карте, якобы сделав заказ, взяла сумочку и прогулочным шагом, не торопясь, направилась в туалетную комнату. Смешно, но спрятаться в туалете было единственной идеей, что пришла в мою распираемую тревожными мыслями голову. Именно это место с хлипкой задвижкой на двери показалось мне самым защищённым на тот момент. Даже если бы я сбежала из кафе, Сторк мог подойти ко мне позже на улице или проследить до самого дома и поймать меня на входе.

Дверь туалета за моей спиной закрылась, щелчок замка, и я облегчённо выдохнула. Нахлынуло ощущение временной безопасности. К моему утекающему сквозь пальцы времени добавилось ещё с десяток-другой минут.

Я уселась на унитаз и дрожащими пальцами начала тыкать в диск коммуникатора. Слава Богу, код комма Териоса у меня есть!

– Тер! Тер! Ты просто обязан мне ответить! – сигнал ожидания связи казался бесконечным. От мысли о том, что время уходит, а Тер ведь может вообще не ответить, меня начало потряхивать.

– Нинейс?

Ответил! Меня окатило безумной радостью. Был бы рядом, наверное, расцеловала бы.

– Что случилось? Почему вдруг внимание к моей персоне во внерабочее время? – в бархатном баритоне Териоса сквозили удивлённые нотки. За все четыре года мы с ним ни разу не общались вне корабля.

– Тер! Слушай! У меня нет времени, обрисовываю коротко ситуацию! – протараторила я и на мгновение замялась, внезапно осознавая, что Сторк вообще-то не успел со мной поговорить. Жаловаться, вообще-то, пока не на что.

Однако этот разговор, полный намёков и угроз предстоит мне через пять минут, если я выйду к столику, где уже стоит заказанное мной фисташковое мороженое. Да ладно, скажу, что разговор уже был!

– В общем, ко мне в кафе подкатил тип, который очень интересуется моей сито-программой, и аккуратными намёками и угрозами на возможные неприятности вынуждает меня перейти под его крыло! Я не знаю, что мне делать!

– Как зовут этого типа?

– Сторк.

– Он где сейчас, рядом? Откуда говоришь?

– Из туалета кафе говорю! Сбежала, спряталась тут, заперлась и выходить боюсь.

Териос хмыкнул:

– Сбежала? Удивительно, и как он тебя отпустил?

Действительно, со стороны выглядело странно. Логично, если бы Сторк не отпустил бы меня ни на шаг, а потом увёз вытрясать из меня детали моего уникального сита. Или отпустил привыкать к мысли, что теперь я на «Лунном свете» не работаю.

– Что у вас там с Бером произошло, что ко мне прицепились? – прошипела я, уводя его внимание от этой странности.

– Да ничего особенного… – задумчиво протянул Териос, обдумывая и явно быстро просчитывая ситуацию. Его тягучий спокойный голос звучал как полная противоположность моему нервному речитативу.

– Тер, ты хоть на Серпе? – спохватилась я.

– На Серпе, в Бронтейле и, мало того, судя по координатам твоего комма, я достаточно близко. Всегда говорил Беру, везучая ты у нас, Нейс, надо тебя держаться. Как говоришь, называется кафе, где ты застряла?

Я назвала.

– Вот и сиди в туалете. Успокойся, не дёргайся, но и не выходи. Минут через пятнадцать буду.

Не выношу, когда мне говорят «успокойся!». Ну да, будто я сама не знаю, что нужно успокоиться. Однако в такой момент это был единственный действительно стоящий совет. Нужно успокоиться и подумать, что говорить и как себя вести. Уж слишком всё запутано.

С одной стороны Сторк с его предложениями и угрозами, а с другой никаких угроз и предложений ещё не было и, по сути, Териосу я откровенно наврала. Никто мне пока не угрожал, а только собирался подсесть к моему столу.

Ладно, буду юлить и уворачиваться. Если моё враньё вскроется, можно будет Беру открыться. Он-то явно на моей стороне и против моего перехода на новую работу.

Однако вопрос о том, откуда хозяева Сторка узнали про моё сито, остаётся открытым. Кто-то просто ляпнул в отпускной болтовне, пока рассказывал о нынешнем поиске? Или кого-то заставили работать, как хотели заставить меня? Кто именно работает на них?

А ведь это может быть Тер. Или не может? Стал бы он меня отсюда вытаскивать, если бы был на стороне Сторка?

Однако почему он оказался рядом? Мегаполис большой. По меркам Бронтейла пятнадцать минут добираться, это значило в момент звонка находиться почти за углом кафе.

Нет, так я совсем запутаюсь. Возьму как основу, что Териос ни при каких условиях не будет работать против Бернана Ши. Даже если и сболтнул кому-то что-то, то по глупости.

Хм, очередная натяжка. Вот глупости в Тере не было совсем. Беззаботность, лёгкость в общении, насмешливость и желание произвести впечатление в его характере присутствовали, это да, а вот глупости и безответственной болтливости не наблюдалось. Напротив, Териос был умён и расчётлив.

Порой у меня закрадывалось подозрение, что его бурные любовные похождения, про которые помощник капитана так красочно живописал в кают-компании, во многом были хорошей выдумкой. Похоже, таким образом, в болтовне и хохоте он рассчитывал снять у команды обычное психологическое напряжение в замкнутом пространстве.

Опять же, никаких сомнений, что этими рассказами Тер не отказывал себе в удовольствии слегка подразнить меня и искоса наблюдать, как я морщусь от очередного особо красочного, хоть и вполне цензурного эпитета. Нужно признаться, что грязных и грубых выражений в его увлекательных повествованиях не было.

Моё длительно сидение в туалете не прошло незамеченным у персонала. Минут через десять кто-то осторожно постучал в дверь:

– У вас всё хорошо?

– Да, ничего особенного, не волнуйтесь. Просто некоторые проблемы с животом, – бодро доложила я голосу за закрытой дверью, – скоро выйду.

Прошла ещё пара минут и моя выдержка закончилась:

– Тер, ты где?

– Уже совсем рядом. Через минуту буду у входа. У тебя как?

– Сижу там же.

Тер фыркнул и отключился.

Через некоторое время дверь туалета содрогнулась. На сей раз в неё стучали уже громко и уверенно, и знакомый голос спросил:

– Нейси, ты там? Выходи.

Я почти плача от радости выпала из туалета и вцепилась Териосу в локоть.

– Что с тобой, дорогая? – проворковал Тер на публику, играя в заботливого влюблённого. – Тебе плохо? Я заберу тебя домой.

– Да! Забери меня, мне нехорошо! – громко воскликнула я, надеясь, что мой возглас долетит до ушей Сторка. Вести разговоры с больной женщиной весьма спорное удовольствие.

– Который твой похититель? – прошипел Териос, когда мы, обнявшись, шли через террасу. Ясное дело, помощник капитана не упустил возможности поиздеваться, плотно прижал меня к себе и облапал за бедро, делая вид, что заботливо придерживает. Ох, предвижу лавину красочных описаний и шуток на мой счёт в следующем поиске! Ладно, будем считать это расплатой за спасение.

Я покрутила головой. Сторк сидел через пару столов и задумчиво поглядывал на нашу обнявшуюся парочку.

Ха, интересно, что за мысли бродят у него в голове! Удивительная ситуация: для него разговор ещё не состоялся, а для меня он уже был и все его предложения мне известны. В этой реальности я ускользнула, и задачу он не выполнил.

– За третьим столом слева в сером комбинезоне, – пробормотала я. Надеюсь, мой взгляд в сторону Сторка не выдал клокотавших меня чувств. Хотя, впрочем, какая разница? Мы, к счастью, не успели с этим типом даже познакомиться!

Териос со всеми предосторожностями довёл меня до таксилёта и только когда мы поднялись в воздух, снял маску по уши влюблённого персонажа и превратился в привычного мне спокойного и насмешливого помощника капитана.

– Давай рассказывай подробнее.

Я ещё в туалете решила про волшебные свойства наконечника пока промолчать и придерживаться версии, что разговор со Сторком уже состоялся, иначе было бы невозможно объяснить, с чего я так переполошилась и откуда знаю, что кто-то хочет меня с моим ситом подгрести под себя.

Всей правды я решила не говорить.

До передвижения в гиперпространстве наша цивилизация уже додумалась и даже поток времени в стазис-камерах научилась сдерживать. Однако поворачивать вспять и делать шаг назад на шкале времени? Я о таком не слышала.

Правдивые объяснения произошедшему прозвучали бы настоящим сумасшествием, а мне всё-таки не хотелось терять работу на «Лунном свете» по медицинским показаниям. Психов в космос не берут.

Ладно, позже признаюсь, если Тер поймает меня на противоречиях.

Однако наш ушлый помощник капитана почувствовал подвох сразу.

– Как это он тебя вообще туалет отпустил?

– Видимо, решил, что достаточно озвучить угрозы и я уже никуда не денусь, – как можно равнодушнее ответила я и сразу постаралась сбить его со скользкой темы моего неудавшегося похищения:

– Что там у Бера произошло, раз некто так моим ситом заинтересовался? Да и вообще, куда мы с тобой летим? Домой мне нельзя, оттуда меня быстро выковырнут.

– Ко мне летим, в мою берлогу. Ты же в курсе, что у меня на Серпе есть место, куда я заманиваю женщин, – насмешливо покосился на меня Териос. – Ну вот, очередная жертва попалась.

– Я ведь действительно в затруднении. Не понимаю, что делать дальше, а ты шуточками отделываешься, – недовольно нахмурилась я, хотя присутствие Тера рядом полностью меня успокоило. Он сидел со мной рядом такой сильный, такой уверенный и надёжный, что все мои сомнения и страхи отчасти улеглись. – Давай серьёзно.

– А если серьёзно, то мы на самом деле сейчас направляемся на мою квартиру. Там в деталях всё подробно обсудим. Бер, к слову, тоже ещё пока здесь, на Серпе. Точнее, на третьей орбитальной станции, где обычно наш «Лунный свет» на приколе стоит. Завтра – послезавтра собирался к себе на Цирцею. Тебе просто повезло, что я три дня назад решил ненадолго наведаться в мою… берлогу.

Териос снова усмехнулся.

– Вот из моей берлоги спокойно свяжемся с Бером, узнаем, что у него за сложности и расскажем о твоих.

Он на минуту задумался, чуть прикрыв глаза, а потом произнёс:

– Три дня назад я ещё был на станции. Всё было как обычно, тихо-мирно, взаимный активный поиск выгоды, как всегда при продажах, но и только. Посредники, торговля, варианты сделок, в общем, вся обычная суета со сбытом добытого после поиска, которая вам слухачам не интересна.

– А что с тем кристаллическим деревом с Загадки? Кто-то заинтересовался?

– Заинтересовались, – кивнул Тер.

– Власти станции заинтересовались? Да неужели? Что-то не верится, – я вспомнила станционную администрацию, очень доброжелательную и улыбчивую на вид, однако абсолютно равнодушную по сути.

– Ты угадала, интерес был со стороны. Бер подсуетился и послал информацию одному из хороших знакомых, что работает в исследовательской структуре. Не знаю точно, что там они изучают, то ли дальний космос, то ли недавно открытые цивилизации, то ли давно открытые, но плохо изученные. Вот этот знакомый и заинтересовался, со своей стороны толкнул научников. Запрос к станционным властям пришёл из центра, со столичной планеты нашей системы.

– Запрос только на дерево или вообще на всё вместе с коробкой со стержнями и наконечниками?

Мою особую заинтересованность Тер расшифровал сразу:

– Боишься, что заберут у тебя медальончик? – покосился он с усмешкой.

– Боюсь, – честно призналась я.

– Не беспокойся, пока речь идёт только о кристалле. Громи говорит мало, но его идеи часто просто гениальны и он попадает в самую точку. Так что коробку и инфокристаллы с настенными рисунками мы с Бером решили придержать, да и вообще не озвучивать их существование. Поэтому пока никто о них не знает.

Териос явно хотел ещё что-то у меня спросить, но таксилёт уже подруливал к одному из балконов в многоэтажном-доме, похожем на круглую башню, словно вырастающую из высоких деревьев и сквера вокруг неё.

– Приехали. Заходи. Моя берлога вся в ожидании, – Тер шагнул на балкон, по-хозяйски открыл дверь и первым зашёл внутрь.

Я в нерешительности остановилась на входе.

Квартира вместе с широким балконом, судя по полукруглой форме, занимала половину этажа. Хозяин явно покидал её в спешке: на стуле висело смятое влажное полотенце, рядом валялись серые фланелевые пижамные штаны.

Да уж, помощник капитана откровенно лукавил. Это была далеко не угрюмая берлога, а светлая, чистая, уютная тихая функциональная гавань.

Никаких милых безделушек или затейливых деталей в интерьере. Присутствие женщины не просматривалось, хотя, конечно, не исключалось, что полочка в местной ванной уставлена красочными бутылочками с кремами и шампунями, а где-то там в недрах квартиры в шкафу развешаны женские вещи.

– Располагайся, – махнул Тер, указывая на диван, и вытянул руку с браслетом голокома. – Будем сейчас Бера на станции отлавливать.

Да, это было понятно. Связь на планете была прекрасной везде, а вот вне планеты зависела от ряда факторов и занятости самого капитана, поэтому придётся ждать.

– Всё, поставил голоком на поиск. Как только наш импульс найдёт голоком Бера, сразу нас свяжет.

Териос встал и направился к стойке в углу, где призывно подмигивал пищевой многофункциональный синтезатор и стояла одинокая распечатанная бутылка, отсвечивающая рубиновым. Тер вопросительно посмотрел на меня:

– Кофе? Чаю? Вина? Может, ты вообще есть хочешь?

– Нет, спасибо.

– Как хочешь. Себе чашечку кофе я всё-таки сооружу.

Он привычными уверенными движениями пальцев пробежался по мигающей панели, послышался шум кофемолки. В синтезаторе была и функция обычной варки кофе.

Ну надо же, Тер оказался эстетом, предпочитающим натуральный кофе. Это любимый многими напиток не был запредельно дорогим, потому что климат Серпы позволял выращивать кофе, а не тащить его с Земли.

Я с любопытством огляделась. В каком-то смысле эта квартира действительно была его берлогой, его убежищем, где он чувствовал себя абсолютным хозяином этой маленькой в половину этажа вселенной, которая жила по установленным им правилам.

В первый раз удалось наблюдать помощника капитана в домашней обстановке, и это зрелище оказалось весьма необычным. Тер как-то неуловимо преобразился. У него даже движения и выражение лица стали другими, более расслабленными и я поймала себя на мысли, что такой он мне нравится больше.

Может, фисташкового мороженого у него попросить? В этой реальности я осталась без десерта, а в той успела съесть лишь несколько ложечек.

Что-то мелодично булькнуло и на чёрной тарелке голокома появилась миниатюрная фигура Бернана Ши. Я узнала обстановку: он сидел в кресле в своей каюте на «Лунном свете», а перед ним висел большой экран. Голоком воспроизводил экраны без изображения, большой белой простынёй, поэтому понять, чем именно в данный момент занимался капитан, не было возможности.

– Что у тебя, Тер? Это срочно?

– Ничего особенного, но стоит обсудить прямо сейчас, – спокойно и даже как-то равнодушно произнёс Териос. В этот момент он стоял далеко от меня, у стойки, так что в круг обзора голокома я не попала.

– Дело в том, что только что Нейси предлагали перейти на другое судно.

– Да уж, не самое радостное известие, – нахмурился капитан. – Хочешь сказать, что она уходит и нам нужно искать другого слухача?

– Нет. Не это. Тут другое. Дело в том, что ей угрожали. Предлагали перейти на другое судно угрозами. Кто-то заинтересовался её поисковым ситом и пытается заполучить его вместе с ней. Ты кому-то рассказывал об этой весьма удачной программе, что она нам выдала?

– Нет, не рассказывал и даже не упоминал, – Бер выругался, не подозревая о моём присутствии. Я нахмурилась, но проявлять себя и в разговор встревать не стала.

– Где сейчас Нейс? Как ей угрожали и чем? Что она собирается делать? – капитан явно напрягся и уже не смотрел на свой экран.

– Значит, не ты проговорился, – задумчиво протянул Тер. – Вполне возможно, кто-то из команды где-то что-то в беседе ляпнул не подумавши. Ко всему прочему, ещё и Громи к созданию сита причастен.

Он поставил на поднос две чашечки кофе и направился к дивану, на котором я сидела.

– Нейс сейчас здесь, у меня. Ты сам у неё всё и выспроси, а то я знаю только основную линию произошедшего, без деталей. Мне тоже не всё ясно. Вот все вместе и обсудим, что дальше делать.

Он поставил передо мной поднос и сел рядом, причём очень близко, почти касаясь меня бедром.

– Ну что, дорогая моя, поведай нам всё с самого начала и со всеми подробностями, – ласково промурлыкал он, привалился ко мне плечом и протянул руку к сахарнице. – Тебе как всегда, одну ложечку?

Теперь Бер увидел меня, сидящую на диване в красивом летнем платье с распущенными волосами, и явно удивился моему присутствию. Коварный Териос снова умудрился перекосить всю ситуацию и на ровном месте создать у капитана впечатление, что в берлоге его помощника я частая гостья, а моё нарядное платье предназначено исключительно для того, чтобы произвести впечатление на хозяина. Это что, помощник капитана себе именно так репутацию бабника создаёт? Всего лишь репутацию?

Я отодвинулась от Тера, но было уже поздно. Впечатление уже создано, а моё желание отодвинуться теперь можно было счесть за стыдливость и некоторое смущение от того, что нам вроде как из-за обстоятельств пришлось открыться.

Ну Териос, ну манипулятор!

– А ведь мне сейчас придётся им откровенно врать, – внезапно дошло до меня. – Придётся как-то выворачиваться, чтобы умолчать про уникальные свойства пожалованного мне наконечника, чтобы не показаться свихнувшейся. Мои слова про прыжок по времени назад со стороны будут звучать слишком дико. Может, ничего не выдумывать и довериться? Не отнимут же они у меня свою премию, тем более у них целая коробка практически таких же. Однако, если не поверят, то сначала будут поддакивать, а потом тихо спишут меня с корабля как психически неустойчивую.

А что, я вполне капитана в этом отношении понимаю. Сумасшедшие в замкнутом пространстве в условиях космоса – это как бомба, которая может взорваться в любое время.

Однако, если они поймают меня на обмане, то я лишусь их поддержки.

Так что куда ни кинь, всюду клин. Вот и решай, что делать! Нет, промолчу пока. Признаться и увидеть как Бер крутит мне пальцем у виска всегда успею.

Я стала рассказывать о Сторке, об его словах, об угрозе, которая звучала в его словах, и закончила своё немного сумбурное повествование на том, как Териос вывел меня из туалета и усадил внутрь вызванного таксилёта.

– Ну вот, я тут и не знаю, что делать и как реагировать, – подвела итог я, и оглядела собеседников.

Наступило молчание.

– Скорее всего, интерес к тебе и твоему ситу возник из-за найденного «Лунным светом» альдолита, – задумчиво произнёс Бер в пространство. – Именно такие вросшие в астероиды кристаллы, твоё поисковое сито вполне сможет регулярно вытаскивать. Обыкновенные поисковые программы могут отслеживать только чистые полностью кристаллические астероиды, а они крайне редки.

– А может быть, сито здесь не при чём и их заинтересовал тот странный ветвистый кристалл с Загадки? – пожала плечами я.

– Не особо в это верится. Как выясняется, то кристаллическое дерево с Загадки даже властям оказалось не надобно. Да и вообще та капсула попалась нам случайно. Вряд ли можно зацепить второй раз что-то подобное Загадке. Слишком редкая находка, возможно, вообще одна на всю Галактику.

– Я вот чего не понимаю, – испытующе посмотрел на меня Тер, – почему этот Сторк вообще выпустил тебя из-за стола, не закончив разговора. Согласись, Бер, – повернулся он к другу, – логично было бы, если бы он довёл разговор до логического конца и вытряс из Нейси какое-то обещание, согласие, или навязал следующую встречу. Угроза была всего лишь намёком. Мазком. Будто он ждал реакции Нейс и уже после её ответа должен был определиться и ставить условия чётче или, при её отказе, нажать посильнее.

– Вот именно! – кивнул Бер. – Этот Сторк только начал разговор и вдруг отпускает Нейс в туалет, прекрасно зная, что оттуда она может позвонить кому угодно и сбежать.

– Так самое важное он всё сказал, – буркнула я. – Что собираются воздействовать на меня через родственников. Этого было достаточно.

– Всё равно что-то не то. Будто что-то его вынудило тебя отпустить. Нейс, тебя там не тошнило прямо на него?

– Нет, не тошнило. Но спасибо за подсказку, метод хорош, в следующий раз воспользуюсь, – я вздохнула. – Что делать, Бер? Заявлять на него нет оснований, да и боюсь идти на открытый конфликт.

– Что делать? Считаю, что тебе надо спрятаться.

– Навечно?

– Не думаю. Давай пока остановимся на остатке твоего отпуска. Тебе надо спрятаться до возвращения на «Лунный свет». Потом на корабле ты будешь в полной безопасности.

– Это всего лишь отсрочка, – уныло покачала головой я. – Да и где собственно прятаться, не понимаю. Отследить мои перемещения несложно, тайных убежищ у меня нет. Может, лучше сдаться сразу, пока, как Сторк выразился, условия хорошие?

– Ну нет, сдаваться не стоит. Я за это время постараюсь нащупать, кто пытается увести у меня хорошего слухача, – возразил Бер. – Согласись, это и меня вплотную касается. А сдаться и выторговать себе хорошие условия ты всегда успеешь. Нейси, поверь, терять тебя мне совсем не хочется. Теру, я думаю, тоже.

Тер хмыкнул:

– Ты, Бер, стрелки-то на меня не переводи. Я в этом вопросе просто любитель. Простой любитель видеть Нейси на борту «Лунного света». А ты заинтересован как профессионал. Потеряв её, потеряешь перспективы хорошего заработка.

– Любитель, говоришь? – покосился на него Бер и хмыкнул. – Это от слова любить что ли? Если ты сам заговорил о своей любви к Нейси, значит, можно расценивать твои слова как безусловное выражение полной готовности помочь любимой Нейси в этой борьбе за независимость.

Тер как-то криво усмехнулся в ответ.

– Да уж, как видишь, я, как настоящий любитель Нейси, готов в любой момент примчаться к ней по первому зову. А куда деваться? Не бросать же её в лапах конкурентов.

Их обычное подтрунивание друг над другом меня успокоило дополнительно. Пришло осознание, что раз они действительно оба на моей стороне и не собираются устраняться, то со Сторком разберутся. Тер уже мне помог, когда всё бросил и сразу, по первому моему зову, примчался в кафе, а Бер вообще воспринял ситуацию как атаку на себя лично.

Понятное дело, я Бернану в первую очередь нужна как специалист со своей сито-программой. Такой практичный подход меня тоже вполне устраивает, хотя смею надеяться, что дело тут не только в моих профессиональных качествах. Надеюсь, дело отчасти и в том, что я влилась в его команду как личность.

Снова захотелось честно рассказать им всё про медальон, но на этот раз это было просто неудобно. Выяснится, что я тут сидела и с честными глазами врала в лицо? Нет уж.

– Поживёте пока у меня в избушке, – посмотрел на меня Бер из под бровей.

– Какой избушке? – вынырнула я из своих размышлений о чистосердечном признании.

– Охотничьей. На Серпе у меня есть дом.

– Вообще-то у меня были другие планы на остаток отпуска, нежели безвылазно торчать в глуши, – процедил Тер и поморщился. – Ты же знаешь, Бернан…

– Да знаю я о твоих планах и, во-первых, от них не в восторге. Это вообще не твои планы, а твоя уступка чужим. Думаю, ты и сам от них не в восторге. А во-вторых, ты только что выразил готовность помочь Нейси. Вот и помогай.

Сам понимаешь, никаких других вариантов ведь нет. Одну её туда послать нельзя. А я здесь попробую понять, кто тут так моим слухачом и его сито-программой так интересуется.

– Ты прав, Бер. Место для того, чтобы спрятаться, у тебя самое подходящее, – Тер кивнул и повернулся ко мне: – Там кругом лес и совсем нет людей. Там тебя, Нейси, точно никто не найдёт.

– А где эта глушь находится?

Вместо слов Тер бросил в пространство перед нами голографическое изображение планеты и ткнул пальцем куда-то в большое зелёное пятно на севере:

– Здесь.

– Да уж, глушь, – я ошеломлённо уставилась туда, куда указывал палец помощника капитана. Под ним мерцала глубокая зелень, рядом не наблюдалось ни одного мало-мальски крупного поселения, а сияющая звезда, обозначающая Бронтейл красовалась на другом конце материка.

– Зато дом удобный и охота хорошая, – припечатал Бер. – Ну что, Нейс, устраивает тебя этот вариант или у тебя есть другие предложения?

Я вспомнила цепкий взгляд Сторка и сглотнула. Тут не до придирок.

– Устраивает целиком и полностью.

– Ну вот и ладушки. Отправляетесь прямо сейчас.

– Прямо сейчас?

Нет, конечно, идея забиться в глушь, пока Бернан разбирается со своими конкурентами, была великолепной, но отправляться прямо сейчас, сию секунду я была морально не готова.

– А когда? Хочешь пару дней провести у Тера? Или вместе с ним у себя?

Я помотала головой и вздохнула:

– Хоть вещи могу забрать? Опять же квартиру закрыть.

Капитан со своим помощником переглянулись.

– Думаю, можно. Вероятно, за тобой следят. Где ты сейчас, без сомнений, тоже знают. Если ты соберёшь вещи и куда-то направишься – тоже отследят. Однако только до портала. Уж не знаю, насколько они влиятельны, чтобы отследить направление портала и в какой район материка вы отправитесь с портальной станции.

А вот после портала уже вряд ли отследят. Вас там точно никто не ждёт и каждый чужак как на ладони. С портальной площадки вас мой планетолёт заберёт. Нейс, ты, главное, свой активный коммуникатор не бери. Дома оставь. Иначе по его сигналу тебя можно будет найти. У тебя же есть запасной малоактивный?

– Есть.

– Ну вот и бери его для связи. Не думаю, что у моих конкурентов настолько мохнатая лапа, что у них есть полное досье на тебя. Наверняка, только текущие данные, которые ты и так не особо скрываешь.

Глава 6

Моя жизнь раскололась на две части. Одна, мирная и почти безмятежная осталась в прошлом. Другая, которая началась после встречи со Сторком в кафе, резко вильнула куда-то в сторону и расплылась в неопределённости.

Кто бы этим утром мог угадать, что уже в середине дня меня в компании Териоса унесёт в малонаселённую часть северную часть материка, где в это время года начинается зима?

Радовало, что всё же удалось заехать в мою квартирку на окраине Бронтейла, собрать кой-какие вещи, запечатать её на длительное отсутствие и, главное, позвонить родителям и Швирке и изобразить, что у меня всё в порядке и под контролем.

Подруга, правда, очень удивилась и засомневалась, прекрасно зная, что ещё вчера я не планировала никаких отъездов, однако её убедило весьма удачное изображение Териоса, стоящего у окна.

На снимке Тер в гражданской одежде стоял спиной. Никаких особенных деталей, просто силуэт мужчины на фоне светлого окна. Лица не было видно, однако в осанке, в посадке головы, в развороте плеч, в том как он держит руки, чувствовалась сила и уверенность в себе.

После этого весьма удачного высокохудожественного изображения мои намёки на то, что волноваться за меня не стоит, что я просто устраиваю личную жизнь, возымели наконец действие. Окончательно Швирку успокоило сообщение о том, что мужчина, с которым я так спешно исчезаю из города, давно и хорошо знакомый мне и Беру член команды и даже сам Бернан в курсе нашего путешествия.

Без сомнений, я постаралась избежать конкретики, обойтись без уточнений и промолчала, что это тот самый помощник капитана, которого раньше описывала подруге как прожжённого бабника и ловеласа, иначе бдительная Швирка впала бы в панику и разволновалась ещё больше.

Гелмуту во избежание длинных и муторных объяснений я вообще решила не звонить. Позже поставлю перед фактом.

– Тёплые вещи возьми, – произнёс Териос, наблюдая с дивана, как я мечусь по квартире, собирая самое нужное в большую сумку. – Мы вообще-то в холод отправляемся. Про шубу даже не спрашиваю. У тебя хоть куртка и какие-нибудь зимние ботинки есть? Нет?

Он насмешливо фыркнул.

– Тогда нужно будет заехать и купить.

– Там же в доме есть отопление? Мне свитера хватит.

– Не экономь на необходимом. Неизвестно, сколько мы там проторчим. Это тут тепло и лето, а там вообще-то глубокая осень и зима на походе. Не жмись, я знаю, что деньги у тебя теперь есть. Глупо в глуши сидеть целыми днями в доме и просто смотреть на лес из окна, только потому, что у тебя один свитер и куртки нет.

После магазина, где закупились тёплой амуницией, мы таксилётом добрались до внутрипланетной портальной площадки. Затем шаг в зеркало портала, тошнотворное чувство падения, короткий переход, и нас встретила точно такая же ровная площадка, только на другой стороне материка.

Мы вышли из здания припортального вокзала, и приближающаяся зима дохнула на нас холодом, явно испытывая на прочность. Планетолёт Бера, согласно приказу хозяина, терпеливо дожидался нас у выхода. До конечного пункта предстояло ещё добираться.

В самом начале полёта Териос отключил автопилот и взял управление на себя. Помощнику капитана явно хотелось порулить и почувствовать себя не просто пассажиром, удобно разместившимся в кресле, а властелином летательного аппарата. Удивительно, кто из нас обоих мог бы ещё утром предположить, что вот так, нежданно-негаданно, к вечеру мы окажемся вдвоём над лесом на другом конце материка.

Через полтора часа стремительного полёта над бескрайним разноцветным морем осенних крон, кое-где уже присыпанных снегом, мы снизились и полетели медленнее. Всё это время мы, в основном, молчали. Я думала о своём, да и Тер, похоже, и не особо стремился к разговорам.

– Избушка Бернана совсем рядом, – наконец произнёс Териос.

Теперь планелёт летел низко, почти касаясь верхушек деревьев и аккуратно облетая сопки. Порой внизу, в сгущающихся сумерках, сверкала река. Она огибала излучины и валуны, лежащие на берегу, и яростно воевала с порогами. Однако шум этих сражений до нас не долетал. Звукоизоляция в планелёте была отличная.

– Ты знаешь дорогу без автопилота? Уже бывал здесь раньше?

– Бывал раньше и не раз, но дороги не знаю, – усмехнулся Тер. – Лес ведь растёт и многое меняется даже за год. Однако, хоть автопилот я отключил, автонавигатор исправно продолжает указывать дорогу. Так что не бойся, Нейси, не заблудимся. Ты сама-то раньше в настоящем лесу бывала?

– Нет, не привелось. Меня можно считать исключительно городским жителем. Выросла я в одном их южных городов Серпы. Конечно, не таком большом как Бронтейл, но и не совсем уж маленьком. Моё детство прошло в родном городе, который был размером, наверное, с территорию столичной космической академии с её ангарами, тренировочными полями, общежитиями и учебным космодромом.

В стенах академии провела юность. А после академии попала на крейсер, а потом со временем и на «Лунный свет». Так что с дикой природой не довелось пообщаться.

– Ясно. Городская девочка, которая толком деревьев не видела, а из насекомых знакома только с бабочками в парках да, возможно, тараканами, пробегающими по тёмным углам станции.

– Ну да, – пожала плечами я, – ты чертовски догадлив. А когда я вообще могла попасть в настоящий лес, если большей частью нахожусь в космосе? Мою жизнь на корабле или на космической станции с полной уверенностью можно назвать городской. Сам знаешь: стены, пластик, пластмод, металл, приборы, роботы и никаких насекомых или другой неучтённой живности. Да, конечно, некоторые намёки на живую природу есть в специально устроенных станционных парковых залах, но это ведь не считается, правда? Опять же такой парковой зоны нет на «Лунном свете». Одинокий лохматый цветок в каюте у Громи за лес можно не считать.

– Неужели ты вообще не выезжала за пределы города?

– Почему же не выезжала? Выезжала. В отпуск на пляжи побережья. Правда, там моё общение с окружающей побережье дикой природой ограничивалось робкими вылазками по натоптанным экотуристами тропам. Знаешь, это когда встаёшь рано утром и вместе с такими же как ты городскими друзьями долго идёшь по хорошо натоптанной тропе за инструктором, никуда не отклоняясь, потому что боишься заблудиться.

Периодически инструктор, тщательно скрывая скуку и то, что все экотуристы для него давно на одно лицо, выводит вашу группу на хорошо обустроенные обзорные площадки. Там все дружно наслаждаются видом, запечатлевают его на голокомы и сразу же отправляют знакомым и родственникам, демонстрируя своё исключительное наслаждение прогулкой. Результат прекрасный. Ты доволен, а родственники в восторге, что доволен ты.

Инструктора давно заменили бы роботом, но опасаются непредвиденных ситуаций, на которые робот не сможет оперативно адекватно среагировать.

Тер улыбнулся.

– Значит, у тебя сейчас есть шанс познакомиться не только с настоящей природой, но с живущими в таких условиях людьми.

– А что, такие необыкновенные особи ещё остались?

– Почему бы и нет? Не всем по душе городская толчея или коридоры космических станций.

Диск Солена уже наполовину закатился за горизонт, окрашивая облака рядом с собой в золотисто-алые тона. На востоке уже царила густая чернильная синева, встречая приближение ночи, когда планелёт остановился и завис над очередной тёмно-зелёной волной хвойного леса. Внизу красовалась пустая покрытая жухлой осенней травой круглая поляна.

– Ну вот и прибыли, – произнёс Териос.

– Куда прибыли? Здесь же ничего нет.

Кроме верхушек разлапистых елей в этом неподвижном море ветвей и бурой листвы не было никаких домов или других признаков присутствия человека.

– Не замечаешь дома? Отлично! Когда Бер покупал этот жилой модуль, то выбрал крышу тёмно-зелёного цвета. Теперь сверху дом вообще невозможно найти, только по навигатору. Вон он, слева.

Я увидела дом, только когда планелёт немного снизился и Териос точно указал мне, куда смотреть. Всего лишь после этого глазу проявились ровные линии крыши и построек вокруг дома. Как всегда в таких случаях удивляло, что ты сам без подсказки всё это не мог заметить. Всё же на ладони!

Планелёт медленно пошёл вниз и мягко уселся на поляну, которая оказалась придомовой лётной площадкой.

После посадки, когда мы оказались уже на земле, усадьба Бера показалась нам во всей красе. Двухэтажный основательный большой дом задумчиво разглядывал нас своими панорамными окнами. Слева отсвечивал заклёпками ангар для планелёта. Он бы полностью выкрашен в зелёный цвет, а сверху его крышу прикрывали сосны. Справа тоже под деревьями пряталось какое-то сооружение, очень напоминающее деревянный сарай.

– Выгружайся, – махнул мне Тер, подхватил наши сумки и направился к широким ступеням, ведущим в дом. Я выпрыгнула за ним следом и сразу ощутила разницу в климате. Было откровенно холодно и зябко. Лето здесь явно закончилось и уже давно.

Ох, холодно, а куртка осталась в сумке, которую забрал Териос! Скорее в дом!

Щёлкнули замки на входной двери и одновременно поднялись ворота ангара. Планелёт привычно и, как мне показалось, с удовлетворённым урчанием, заплыл внутрь своего автоматизированного лежбища, а я спешным шагом побежала по широким ступеням крыльца вслед за Тером, который первым делом включил освещение.

Я влетела в гостиную, торопливо захлопнула за собой дверь, из которой тянуло ледяным сквозняком, и огляделась. Увиденное мне понравилось.

Жёлтые светильники под потолком давали рассеянный свет, и в нём гостиная избушки капитана казалась уютной и просторной.

Интерьер своего дома Бер выбрал «под дерево», так что вся мебель и облицовка стен выглядели деревянными. Чуть слева поблескивал металлом кухонный уголок с пищевым синтезатором, а снаружи в панорамное окно во всю стену на нас с интересом глядели ели, чуть покачивая верхушками.

– Здесь есть всё для комфортной жизни, – сказал Тер, набирая на настенном коммуникаторе команду дому на отопление. – Так холодно, потому что Бера не было месяц, а обычно он ставит обогрев на минимум. А вообще он у камина любит сидеть. Вон там справа, видишь, камин и диванчик. Есть кухня с синтезатором и со всем набором нужных кухонных аппаратов. В той части дома, – махнул Тер куда-то налево, – личные апартаменты Бера. Недалеко от камина сбоку дверная арка. За ней дальше по коридору гостевые комнаты. В общем, отличный удобный домик на все случаи жизни! – он подвёл итог и посмотрел на меня. – Ну что, пошли, покажу тебе твою комнату. Будешь обустраиваться. Неизвестно насколько мы тут застряли.

Териос снова подхватил наши сумки, через арку прошёл в коридор, открыл первую дверь и включил свет.

– Как тебе? Если что, могу другие комнаты показать.

Широкая двуспальная деревянная кровать занимала правую часть комнаты. Противоположную от входа стену заменяло высокое панорамное окно от пола до потолка. Высокий зеркальный шкаф в углу с готовностью отражал сумерки и темнеющий снаружи дома куст. Письменный стол, полка и тарелка голокома словно с любопытством ожидали, за какой информацией полезет в галанет новая гостья. В углу за чуть приоткрытой раздвижной дверью отсвечивала бежевым кафелем туалетная комната.

А что, отличная комната, мне нравится!

– Постельное бельё и прочие одеяла с подушками обычно лежат в шкафу, – Териос отодвинул дверцу и кивнул сам себе. – Всё есть.

– А ты где будешь жить?

– Рядом с тобой, за стенкой, – Тер ободряюще улыбнулся. – Предлагаю немного отдохнуть после дороги, а потом заняться ужином. С этими переездами нормально пообедать не получилось. Я Беру сам сообщу, что мы добрались. Завтра начнём осваиваться и постараемся получить максимальное удовольствие от нашего заточения.

* * *

А ночью пошёл снег и пришла зима.

– Ты снег-то хоть видела, городская девочка? – насмешливо поинтересовался Тер.

В тот момент я стояла у панорамного окна и рассматривала свалившуюся с неба белизну, покрывшую белым искристым ковром всё пространство перед домом. На его пушистом великолепии ещё не было человеческих следов. Чистый лист, на котором скоро мы оставим свои отпечатки, и их уже нельзя будет стереть.

Тер быстрыми уверенными движениями набирал на пищевом синтезаторе заказ для нас обоих. Можно было смело доверить ему заказ завтрака. С одной стороны, он знал мои вкусы, а с другой, прекрасно представлял возможности местного синтезатора.

– Видела, – меланхолично ответила я, совершенно не реагируя на очередную насмешку. К манере Тера постоянно по

Глава 1

Очередной рабочий день, а точнее, очередной стандартный цикл, имитирующий земные сутки, начинался как обычно.

– Приветствую команду! – на пороге небольшой кают – компании появилась массивная фигура нашего капитана. Я подняла глаза от своей тарелки, слегка улыбнулась и кивнула. Вставать при появлении капитана не требовалось, всё-таки мы не военное имперское судно, поэтому вошедшему начальству в ответ просто прозвучал нестройный слабый хор приветствий.

Экипаж нашего небольшого поискового корабля, почти в полном составе завтракающий сейчас в кают-компании, особой численностью не отличался. Сейчас на борту находилась полностью укомплектованная команда: пять членов экипажа да плюс сам капитан Бернан Ши, и эти шесть человек были заключены в крохотной скорлупке космического корвета с романтическим названием «Лунный свет», плывущей по бескрайнему океану ледяного космоса.

В тот момент поисковый корвет Бернана Ши находился в одном из А-секторов системы Беты Пегаса в двух гиперпереходах от нашей станции базирования на Серпе. По мнению промышлявших поиском имперских торговцев, эти сектора космического пространства были пустыми и абсолютно бесперспективными.

Однако наш капитан думал несколько иначе. Похоже, по его расчетам в одном из этих пустынных и малонаселённых секторов галактики нам могла улыбнуться удача. Видимо, Бернан надеялся, что эта капризная, редко и с неохотой улыбающаяся особа ждала нас именно там, где в темноте космоса вдали от стационарных имперских гиперпространственных выходов на весьма удалённой от местного светила орбите кружилась большая холодная планета Селеста, обременённая внушительным астероидным поясом.

Наш быстрый «Лунный свет» сначала пять дней шёл своим ходом от точки выхода из гиперпрыжка до этой ледяной безлюдной красавицы, а теперь второй день медленно облетал её, будто что-то высматривая у неё на поверхности.

– Долго мы ещё будем рядом с Селестой прогуливаться, капитан? – почти сразу, не дожидаясь пока капитан усядется за стол, спросил Друрри, коренастый смешливый рыжий крепыш с Минсы. Он ждал ответа, поглядывая на Бернана из под отливающих медью ресниц. На его родной планете планете с её чуть повышенной силой притяжения гены рыжих оказались доминантными, поэтому невысоких крепких минсиан было видно издалека в любом уголке империи. Темно-синий рабочий комбинезон лишь подчёркивал преобладание оранжево-апельсиновых цветов в его внешности. Казалось, что даже он сам и его веснушки должны пахнуть апельсином.

Друрри у нас числился бортовым механиком и отвечал за грузы. Функционирование грузовой платформы, что сейчас покоилась в трюме в сложенном состоянии, была полностью под его ответственностью. Однако, грузами его обязанности не ограничивались. При необходимости из простого механика они мог превратиться в координатора наших военных роботов и наводчика корабельного оружия. Каждый член небольшого экипажа «Лунного света» в той или иной степени обладал целым спектром нужных в дальнем космосе профессий.

Да, наш маленький корвет был оснащён пушками и боевыми роботами и в случае нападения мог огрызнуться и постоять за себя.

Я тихо хмыкнула. Нетерпеливый Дру во всех разборках был в первых рядах, а сейчас первым озвучил вопрос, который интересовал всю команду: раз мы уже на месте, когда же, наконец, начнётся сам поиск?

– Надеюсь, что прогуливаться будем недолго, – капитан поднял на Дру темные вишни глаз из-под нависших бровей. – Вот послушаем, что нам скажет наш слухач после утреннего общения с искином, а потом, если будут зацепки, уже сегодня нырнём в астероидный пояс и начнём планомерное прочёсывание.

Экипаж, как по команде, повернулся ко мне. Этим слухачом, как на сленге поисковиков называлась должность датчик – оператора, была я, единственная женщина на «Лунном свете».

Точно неизвестно, откуда пришло это прозвище, почему именно слухач, а не, скажем, смотритель или наблюдатель. По одной из гипотез, когда-то давно кто-то провёл аналогию между космическими кораблями и подводными лодками. Ведь действительно, космические корабли плыли по просторам Галактики подобно субмаринам. На каждой такой космической субмарине сидел свой датчик – оператор и, как раньше акустики на подводных лодках, «слушали» окружающее пространство через внешние датчики.

Давно прошли времена, когда всю информацию о том, что творится вне за бортом субмарины, нёс только звук, но прозвище «слухач» на космических кораблях прижилось.

Мир за бортом «Лунного света» пульсировал и искрился собственными излучениями, откликаясь эхом от тех волн, которые как щупы посылал искин по моему приказу. Мы с искином, искусственным интеллектом нашего маленького корвета, как раз и занимались анализом этой обширной информации, приходящей с разных сторон на многочисленные датчики.

Даже прозрачная стена в рубке, сквозь которую якобы нам подмигивали звёзды и где светлел внушительный бок плывущей рядом Селесты, была всего лишь большим экраном, на котором в видимом человеческому глазу спектре всего лишь отображались данные с моих датчиков. Большое круглое окно в кают-компании тоже было всего-лишь экраном. Снаружи на этом месте располагался глухой бронированный бок корвета.

Капитан налил себе большую кружку кофе и набрал код на панели пищевого синтезатора. Чёрный свободный военный комбинезон без нашивок, в который Бер предпочитал одеваться на борту, не скрывал его широких плеч и мощной мускулатуры. Военное прошлое ушло, а привычки остались.

Звякнул сигнал и выплюнул из своих недр тарелку с омлетом, покрытым мягкой сырной корочкой. Капитан подхватил тарелку и уселся напротив меня.

– Итак, что сегодня слышно в окружающем мире, Нинейс?

– Пока не знаю, – пожала я плечами и опустила глаза под внимательными взглядами экипажа. – Сейчас пойду посмотрю, послушаю как и что. Искин был ночью спокоен, о нестандартных сигналах не сообщал. Думаю, что всё в порядке. Мы в секторе одни. Хвост за нами не тянется, никто нас не преследует. Можно приступать к поиску. Я верно понимаю, что вас, капитан, интересует не сама Селеста, а её астероидный пояс?

– Да, Нейс, именно так. Не думаю, что на безлюдной планете есть что-то интересное, а вот пояс – другое дело. Мы не зря от станции сюда через пять галактических секторов прибыли. По моим предварительным прикидкам в этой части пояса Селесты непременно должно было застрять что-нибудь ценное. Вот это ценное мы и должны отсюда вытянуть.

Я кивнула. Бернан просто так слов на ветер не бросал. Если он сказал, что тут что-то должно быть, значит, так оно и есть. Будем искать.

Вряд ли капитана можно было бы назвать моим хорошим близким другом, однако нельзя было бы отрицать, что Бернан пользовался моим полным уважением и доверием. Мало кто знал, но за угрюмой медведеподобной внешностью наш умница капитан скрывал острый аналитический ум и глубокий интерес к военной истории. Да и грубоватые манеры якобы недалёкого и корыстного космического наёмника были всего лишь частью придуманного удобного образа, маскировкой, которую он использовал к своей выгоде.

Я относилась к тем, кто это знал. Наше знакомство началось ещё добрый десяток лет назад на борту большого имперского военного линкора, где он тогда служил штурманом. С тех пор Бер успел оставить службу, обзавестись своим небольшим, но весьма неплохо оснащённым кораблём, позвал слухачом меня, и вот уже четыре года я зарабатывала себе на хлеб, отправляясь в поисковые рейсы в составе его небольшой команды.

Без сомнений, последний месяц перед полётом Бернан провёл не в пристанционных кабаках или на известных курортах империи, а в своём маленьком доме на Цирцее, и не вылезал из галанета, внутригалактической информационной сети, где увлечённо ковырялся в архивах имперских исторических музеев, как обычно, тщательно подготавливая свою очередную поисковую вылазку. Бер считал, что удача на пустом месте не вырастает, что нужно не лениться и активно работать мозгами, создавая благоприятную почву для этого капризного цветка.

Его близкий друг и помощник Териос тем временем тоже не бездельничал, а просеивал гуляющие по галанету слухи и болтовню таких же, как мы, поисковиков, по мере возможности удобряя почву для произрастания будущей удачи необычными новостями. Какую именно рыбку друзья хотят выловить в этот раз я не знала, но у меня не было ни капли сомнений, что они отправляются в поиск не наобум, а в точно выбранное после тщательной подготовки и длительных обсуждений место.

Вообще, на мой женский взгляд, капитан и его помощник весьма необычно смотрелись вместе. Легкий, гибкий и худощавый, говорливый синеглазый красавец и покоритель женских сердец Териос являлся полной противоположностью широкоплечего здоровяка Бернана. Бер был массивным и основательным, как скала, а Тер текучим и подвижным, как вода.

У них во внешности было разным всё: цвет волос, глаз, черты лица, фигуры, тембр голосов. У Бера рокочущий бас, а у Тера бархатный баритон. У капитана торчащий ёжик русых, чуть рыжеватых жёстких волос, а у его помощника мягкая тёмная волна, которую он часто завязывал в низкий хвост.

Если говорить только о внешности, то, наверное, у них вообще совпадал лишь рост. Оба были достаточно высокими. Всё остальное значительно разнилось.

Однако, если судить по характеру, то они прекрасно дополняли друг друга и полностью совпадали по степени целеустремлённости и отношению к делам.

Не знаю точно, какую именно ценную информацию совместными усилиями нарыли Бер и Тер в обширных дебрях информационных зарослей на этот раз, однако мне уже было ясно, что сейчас капитан направил наш поисковый корвет в звёздную систему, где около пятидесяти лет назад рядом с Селестой произошло сражение имперских войск с объединёнными войсками Вольных планет.

Рубка тогда там произошла знатная. Хоть империя и разбила не желающий войти в её состав вольный народ, но и сама понесла большие потери, а потом надолго откатилась назад. Кто тогда выжил, тот сам благополучно убрался с поля сражения, зализывая раны. Кто не выжил, остался на разграбление мелким космическим падальщикам, кем, по сути, являлись и мы. Поисковики – это парадное название тех, кто бороздит космос в поисках того, что осталось без хозяина и которое можно затолкать в трюм и затем выгодно продать.

Безусловно, за эти последние пятьдесят лет поисковики не раз вдоль и поперёк прочесали это полное обломков местечко в космосе рядом с Селестой. Они вытащили самые жирные и ценные куски, после сражения болтающиеся перед глазами, увели на буксире ещё работающие или поддающиеся ремонту двигатели, гравитеры и реакторы, выковыряли уцелевшие искины, сняли многокомпозитную броню и уцелевшее оружие. В общем, прошерстили и подчистили всё, что возможно.

Однако, похоже, наш капитан посчитал, что у сверкающего астероидного пояса ещё есть неплохой потенциал для поисков. Селеста вполне могла затянуть поглубже и спрятать в глубине своего пояса что-нибудь достаточно ценное, замаскировав за обломками бесполезных оплавленных глыб. А наш небольшой быстрый корвет как нельзя лучше подходил к такому веерному поиску среди астероидов.

Бернан больше не стал мне ничего говорить, а занялся своим омлетом, давая мне возможность спокойно закончить завтрак. Всё было понятно без слов. Мы прибыли на выбранное Бером место, и теперь он ждёт моих предложений с чего начинать поиск.

Териоса в кают-компании в данный момент не было, иначе он не упустил бы момент кинуть в мою сторону какое-нибудь насмешливое замечание. Помощник капитана сейчас отсыпался после дежурства, зато все остальные члены команды в полном составе находились тут.

– Да уж, Нинейс, вся надежда на твои датчики. Астероид из альдолита нам бы не помешал, – пробурчал Громи. Он сидел сбоку от меня.

В ответ на его слова вся команда чуть заметно кивнула. Я поймала себя на том, что тоже бессознательно киваю. Да, найти кристалл альдолита было заветной мечтой каждого поисковика. Альдолит рос только в космосе и изредка вырастал до размеров небольшого астероида. Однако находили такое чудо крайне редко, а потребности империи в альдолите были высоки, потому что использовался он во многих приборах и аппаратах. Насколько мне известно, пока что все попытки искусственно вырастить этот ценный кристалл без примесей заканчивались неудачей. Даже небольшой найденный природный его кусочек резко улучшил бы наше финансовое положение.

Громи, высокий худой молчаливый миррианец с бледной, чуть голубоватой кожей, наш сисадмин и программист, выразил вслух надежду всего экипажа и, видимо, решил, что за это утро сказал больше, чем достаточно.

Он замолчал и продолжил ковыряться в чашке с любимым салатом, который ему услужливо выдавал пищевой синтезатор по утрам. Эту привычную миррианцам чуть солоноватую зелень, похожую на морскую капусту, кроме него на корабле есть никто не мог. Зато Громи, этот лучший друг корабельного искина и лекарь его скрытых болячек, с плохо скрываемым отвращением смотрел на мой творог и молочные продукты, которыми обычно завтракала я.

– Нейси, ты у нас сегодня путеводная звезда, – улыбнулся мне Стен, симпатичный темноволосый бирмианин, что сидел чуть левее Громи. – Не сомневаюсь, что уже сегодня ты найдёшь нам нечто особенное!

Он игриво подмигнул мне карим глазом с узким зрачком. Со Стеном у меня были прекрасные отношения. Кроме глаз происхождение бирмианина выдавали остроконечные уши, руки и чуть заметный пушок по всему телу. Порой вспыльчивый Дру в момент яростных споров называл его ушлым кошаком и, по-моему, Стен не особо обижался. Да, на Земле гуманоиды произошли от приматов, а на его родной планете Бирме от кошачьих, однако сотни тысяч лет эволюции сделали нас похожими. Вибриссы и когти у бирмиан почти атрофировались, ходили эти потомки котов и кошек на двух ногах, имели ловкие пальцы с мягкими подушечками, а общий имперский язык позволял нам общаться и совместно работать в любой точке империи. Однако, хотя восприимчивость органов чувств у них за тысячи лет и понизилась, однако всё равно была выше, чем у потомков приматов.

Стен числился на корабле врачом. Можно было с полной уверенностью утверждать, что своими мозгами и умениями бирмианин закрывал огромную область корабельных нужд. В нашей маленькой команде он фактически был главным биологом, химиком и минералогом, ведал лабораторией, а также всеми реактивами и лекарствами, что хранились в ней.

– Твои бы слова, да Богу в уши, Стен. А пока уж как получится, ничего гарантировать не могу, – улыбнулась я очаровательному котяре в ответ. Он был мне симпатичен, но его игривое подмигивание я с полной уверенностью считала просто дружеским.

Вместе мы ходили на поиск уже четыре года, и с самого начала я заставила экипаж усвоить и принять мои принципы: в полёте никаких личных отношений с мужчинами из экипажа. Никаких сальных шуточек и заигрываний в надежде на постель. Конечно, не обошлось без небольших конфликтов, но своего я добилась. Лёгкие и порой двусмысленные шуточки команда на мой счет всё же позволяла себе отпускать, но на моё личное пространство никто не покушался и руки не распускал.

Чтобы удерживать мужчин на расстоянии, всё время пребывания на борту корвета я носила исключительно стандартный тёмно-синий рабочий балахонистый комбинезон, гладко зачёсывала в хвост свои тёмные волосы и не пользовалась косметикой.

Другими словами, всем своим видом подчёркивала, что здесь на корабле до конца полёта мы все равны, бесполы, просто делаем свою работу и не стоит терять время и подбивать ко мне клинья.

Уж не знаю, к сожалению, или наоборот, к счастью, но такой принцип у меня вырос не на пустом месте. Судьба меня вовремя одёрнула и сняла розовые очки. Совсем давно, когда я после академии только начинала ходить на дальние маршруты, то по молодости и наивности, когда попала на большой крейсер, позволила себе лёгкие необременительные постельные отношения с одним из навигаторов. Мой кавалер не стал скрывать от экипажа своей удачи и буквально через дежурство у моей двери стоял второй помощник капитана со сладкими речами и изображал глубокую симпатию. Когда он получил от меня от ворот поворот, то его сладкие речи и мурлыкающие интонации сменились на угрозы и шипение, в котором слышалось что-то вроде, ах ты шлюха, чем я хуже навигатора. Самое противное, что на следующий дневной цикл у порога стоял третий.

Оказалось, что внутри себя мужской коллектив постоянно соревнуется, и ухватить за ногу мимо пробегающую самку у большинства мужчин считается успехом. А что там думает сама самка, это её проблемы.

Тогда, на крейсере, мне с трудом удалось отбиться от толпы настойчивых поклонников, посчитавших, что если одному можно, то значит, можно всем. Кто-то смирился с отказом, а кое-кто в полной уверенности, что я просто зазнаюсь, не ценю свалившегося на меня счастья и летаю в облаках, попытался опустить меня пониже весь рейс и мелко исподтишка гадил до самого нашего возвращения. Как можно догадаться, у второго помощника капитана для этого была масса возможностей.

Профессиональную репутацию этот гад мне тогда серьёзно подпортил. Пришлось уволиться, хотя жалованье на крейсере было хорошее. Однако я расценила это как хороший урок, серьёзные выводы на будущее сделала и такой ошибки больше не допускала.

Затем было несколько лет скитаний по различным кораблям и космическим станциям в поисках хорошего коллектива и соответствующей моей квалификации работы, и, в конце концов, я прибилась к корвету Бернана. Результат оказался неплохой: вот уже четыре года как я летаю на «Лунном свете» вместе с Тером и Бером, и меня на данный момент всё устраивает.

На борту корвета Бернана я почувствовала себя настоящей королевой локаторов, эхолотов, сканеров и других многочисленных приборов, испускающих и принимающих излучения всех возможных видов. Они послушно поворачивали свои уши и глаза в заданный мной сектор и на миллионы километров погружали свои невидимые щупы в окружающую корабль иллюзию ледяной пустоты и безмолвия и передо мной разворачивалась совершенно иная картина. Космос вокруг корабля жил своей бурной и насыщенной событиями жизнью, не обращая внимания на затерявшуюся в нём песчинку под названием «Лунный свет».

Ну что, пора работать? Ребята один за другим стали выходить из кают-компании. Новый день, точнее, новый стандартный корабельный цикл в двадцать четыре часа, начался. Интересно, удастся ли мне найти сегодня что-то интересное?

Я уже сидела в рубке в своём рабочем кресле и просматривала данные, полученные за предыдущие ночные часы, когда рядом нарисовался капитан.

– Нинейс, я ведь не шутил, когда говорил, что мы нырнём в пояс Селесты после твоего анализа. Мы подошли к нему максимально близко, а по моим расчётам эта область пояса самая удачная, чтобы зайти внутрь и начать поиски. Ты своими датчиками должна найти то, ради чего стоит туда сунуться.

– А что мы ищем?

– Если бы я знал точно.

– Ну, хотелось понять хотя бы общее направление. Минеральные астероиды? Альдолит? Обломки металла? Пустоты? Какие параметры задавать поиску? Нестандартные сцепки? Мы ищем нечто рукотворное или природное?

– Давай начнём с большого рукотворного. Тут рядом было сражение. Всё самое вкусное уже растащили, однако, возможно, пояс затянул в себя что-то интересное. Опять же, можно приклеиться к какому-нибудь внушительному обломку древнего крейсера, фрегата или по размеру чего-то подобного, а под его прикрытием заглянуть в пояс Селесты поглубже и прыгнуть к следующему подходящему обломку. Таким же образом можно выбираться обратно.

Я пожала плечами.

– Задачу поняла, но, капитан, вы сами понимаете, не от меня зависит, когда и где нам будет встречаться что-то подходящее. Может быть, сегодня, а может быть, через неделю.

– Ничего, время у нас есть. Никто не торопит пока, – широкой ладонью он небрежным жестом взъерошил и без того уже торчащие рыжеватые иголки волос.

Что-то зацепило меня в его интонации и жесте.

– Пока? – я вопросительно посмотрела на Бернана.

– Никогда нельзя исключать, что кого-то заинтересовали наши планы и перемещения, Нейс, – вздохнул капитан. Его глубоко посаженные карие глаза из-под нависших бровей смотрели серьёзно. – Похоже, с недавних пор, сообщество вольных искателей решило, что я весьма удачлив. Сама понимаешь, во что это может для нас вылиться. Глубины космоса – опасное место, где необходимо всегда держать ушки на макушке. Корвет у нас хорошо оснащён, но мы всего лишь небольшой корабль с малочисленным экипажем. В общем, если что, в случае появления других кораблей нам лучше убегать и прятаться.

Я кивнула. Всё ясно. Значит, наши последние успешные вылазки заинтересовали кого-то из конкурентов. Надеюсь, Бер знает, как с ними справиться.

Ладно, принято. Ушки на макушке – это как раз про меня во всех смыслах.

Откровенно говоря, наш капитан мне нравился. Основательный умный спокойный мужик. Мы чем-то совпадали с ним по характеру. Существовала какая-то базовая составляющая, которая делала наше сотрудничество очень комфортным. Возможно, это уважение к профессионализму, которое выражалось в полной свободе действий, которую капитан предоставлял своим подчинённым после того, как поставил задачу? После выданных указаний Бер не стоял над душой и не контролировал каждое движение, а полностью доверял своим людям сделать работу и терпеливо ожидал результатов, а потом внимательно прислушивался к комментариям и советам. Однако решение всегда было за ним.

Опять же лично мне импонировало то, что капитан не устраивал разборки с моими личными тараканами, коих было в избытке. Напротив, за своей спиной я всегда чувствовала его молчаливую поддержку. Когда он предложил продлить контракт на четвёртый год, я согласилась без сомнений, хотя на тот момент мне поступили финансово более выгодные предложения.

Да и что греха таить, мне было приятно осознавать, что кроме всего прочего, продлённый со мной контракт можно было рассматривать как отличную рекомендацию. Как признание того, что я отличный слухач. Все знали, что на борту своего «Лунного света» Бер собрал отличных специалистов своего дела. Смею надеяться, что меня взяли в эту компанию не из-за моих безусловно красивых серых глаз, а из-за качества моих мозгов.

Всю эту неделю, пока мы тащились от имперского стабилизированного гиперпространственного выхода рядом с красным гигантом Бетой Пегаса до Селесты, в моей голове дозревала отличная идея для создания новой программы анализа данных. Когда я озвучила её Громи, наш повелитель программ и лучший друг бортового искусственного интеллекта снисходительно пожал плечами и сказал, что создать такой такой алгоритм для него не проблема, а искин легко слепит программу на его основе.

Громи не подвёл. Ещё вчера я прогнала мою новую программу в тестовом режиме, потратила пару часов на настройку интервалов и получила весьма обнадёживающие результаты.

На сегодняшнее утро у меня были намечены полевые испытания моей новой программы. Полем для экспериментов был выбран ближайший сектор в поясе Селесты и до обеда мои датчики послушно собирали и просеивали данные из окружающего нас космоса. К обеду я получила первый результат, который и обдумывала всё отведённое на еду время.

– Нинейс? Что там у тебя? Есть что-нибудь для начального погружения? – спросил наш тактичный капитан, промолчавший весь обед и терпеливо дождавшийся, когда я наемся и начну ложечкой ковырять десерт. – Какая-то ты сегодня слишком задумчивая.

Команда заинтересованно уставилась на меня. От моего ответа зависело её дальнейшее времяпрепровождение. Или мы будем всё также скучать, маяться от безделья и убивать время в ожидании, или наконец перейдём к активным и, как все надеялись, несущим большую финансовую прибыль действиям.

Да и любопытство всех мучило. Поисковик без булькающего природного любопытства – нонсенс. Вдруг под этой или той космической ёлкой тебя ждёт большой космический гриб, не обгрызенный паразитами конкурентами?

– Есть кое-что, – я уклончиво пожала плечами, не желая обнадёживать ребят заранее. – Могу отчитаться.

– Тогда после обеда жду тебя в рубке, – поднялся капитан.

Естественно, через четверть часа я уже сидела на своём месте в рубке и докладывала о находке обоим: Беру и Теру. Искин подкреплял мой доклад фактами и без задержек выкладывал нужные мне картинки на экране.

– Почему именно этот? – с сомнением в голосе произнёс просил капитан, поворачивая и рассматривая со всех сторон изображение ничем не примечательной указанной мной оплавленной космической глыбы.

– Его выбрала моя новая программа.

– Новая? Как интересно. А чем тебе прежние программы поиска не подошли?

– Они всё же для других начальных условий. Слишком много отсеивается. По сути, самые распространённые поисковые программы созданы для сбора крупных обломков после каких-то недавних техногенных событий: сражений, катастроф, точечных взрывов. То есть, для условий, когда обломков много и они имеют явные признаки искусственного происхождения. Тогда применение таких программ оправдано.

Например, в каком-то секторе после сражения задаются чёткие параметры искусственности, такие как… – я в задумчивости щёлкнула пальцами, – ровные линии, смешанный спектр материалов оболочки и так далее. Что-то вроде сита с большими ячейками, в которые ускользнёт и избежит внимания мелочь, но можно выловить хорошую крупную рыбу – какой-нибудь существенный по величине обломок корабля с отсеком уцелевших дронов, потерявший ход почти целый штурмовик или ещё что-нибудь ценное. Однако, я так понимаю, что это не наша тема? До нас всё крупное выловили.

– Да, в нашем случае у нас как раз осталась мелкая рыбёшка непонятного происхождения, – кивнул Териос. Помощник капитана явно недавно проснулся после ночного дежурства. Он не стал заморачиваться на бритьё и сейчас щеголял сизой щетиной, которая совершенно его не портила, а наоборот добавляла шарма в его мужественный облик.

Теперь Тер, чуть прищурив глаза, вместе с капитаном внимательно рассматривал экран, на котором искин демонстрировал найденный мной объект с разных ракурсов.

– Не вижу проблемы. Просто сузить размер сита, да и всё, – пожал плечами капитан. – Тогда и мелкая рыбёшка в сети останется.

– По каким именно параметрам сузить? Если по всем, тогда в сите останется вообще гора бросовой мелочи с округи вместе с грязью. А как потом вылавливать в этой горы грязи ценные кусочки вообще неясно, – терпеливо возразила я. – Поэтому мной и создана новая программа поиска. Если отодвинуть в сторону все специфические детали, в моей программе смешиваются несколько баз данных датчиков по различным параметрам, а уже на их основе идёт поиск элементов, обладающих особенностями сразу в нескольких направлениях.

– Такие особенности по всем базам отслеживались бортовым искином и раньше, – хмыкнул Тер и перевёл глаза на меня.

Я вздохнула и отвела взгляд. Чертовски привлекателен наш помощник капитана. Всё-таки земляне очень симпатичная раса. Хорошо, что за столько лет у меня выработался хоть какой-то иммунитет против магнетического воздействия глаз Териоса. Вначале, в моём первом поиске на «Лунном свете» я просто терялась под прямым взглядом его синих глаз, опушённых черными ресницами, и начинала что-то позорно мямлить. Пришлось срочно работать над собой и брать себя в руки, чтобы не вызывать лавину шуточек.

Быстро прийти в себя и приобрести относительную устойчивость к его мужскому очарованию помогло осознание, что красавчик Тер – редкий бабник и ловелас, который совершенно не скрывает своих быстротечных романов на станциях вне корабля. Порой он развлекал экипаж в кают-компании, яркими красками живописуя свои любовные похождения, правда, соблюдая рамки и не впадая в сальности. Его повествования порой напоминали мне главы из любовных романов, которые он доносил нам от лица главного героя. Расклеиться и стать очередной жертвой сногсшибательного обаяния Териоса, стать объектом смешков и шуточек ради быстротечных отношений и в конечном итоге потерять место на борту «Лунного света» мне совершенно не хотелось.

– Да, конечно, особенности объектов в окрестностях нашего корабля искином отслеживаются и без моей программы, – спокойно ответила я помощнику капитана. – Моя идея состоит в том, чтобы расширить интервалы исследуемых излучений, увеличить заданные погрешности, захватить все найденные отклонения от стандартных величин и уже потом пропустить сквозь мою программу этот поток дополнительных данных и оставить только самые необычные одновременно по нескольким базам.

Но это только полдела. Важно, что кроме этого я ввела в фильтр несколько интересных и, на мой взгляд, весьма перспективных динамических параметров, с помощью которых собираюсь получить более полную картину того, что будет окружать нас в насыщенном непонятными обломками поясе Селесты. Честно говоря, эти динамические параметры как раз и есть ядро моей новой поисковой программы. В них весь смысл.

– Твоя новая сито-программа выдала тебе сегодня именно этот результат? – снова покосился на меня Тер и увеличил до максимума предлагаемый объект на экране. – Что-то не вижу в нём ничего особенного. Никаких внешних признаков искусственности. Оплавленная глыба, да и всё.

– Не только этот. Объектов было несколько. А именно четыре. Один явный, который искин обнаружил сам согласно прежним параметрам. Это обломок от имперского фрегата. Похоже, военного, серии «Игла» пятой модификации. Да, не новенький, но и не полный антиквариат. По моему мнению, обломок перспективный. Можете сами на него дополнительно полюбоваться, если интересно.

А вот в моём новом информационном сите застряли три совершенно невзрачных на первый взгляд астероида, на которые искин ранее не обратил бы никакого внимания, потому что они ничем не выделяются из своих собратьев в поясе Селесты.

– А по каким параметрам ты выбрала именно этот и отсеяла остальные? – Бернан начал крутить объект на экране, рассматривая с разных ракурсов, благо датчики, улавливающие эхо излучения, позволяли даже оценить приблизительный вид обломка и с тыльной стороны.

– А я и не отсеяла, – покачала я головой. – Просто этот первый, он ближе всех и удобно расположен.

Знаете, капитан, меня очень воодушевило, что в диком потоке расширенной информации моё сито смогло оставить только три объекта. Рассматриваю это как удачу, потому что опасалась, что при изменении интервалов, то есть размеров ячеек в сите, их будут сотни, и я буду погребена под лавиной предлагаемых программой мелких астероидов из пояса.

Но их оказалось всего три! Как вы понимаете, уже выбранные отдельные объекты изучать намного проще. Так что прямо перед обедом искин многократно просканировал и оценил всех четырёх кандидатов на первую зацепку и расставил приоритеты.

Так что этот объект, что сейчас на экране, я всего лишь поставила первым из этой интересной четвёрки, потому что он ближе всех остальных от края астероидного пояса. Второй, явный обломок от имперского фрегата, чуть дальше, а вот остальные два из моего сита существенно глубже.

В плюс идёт, что именно к этому ближайшему объекту есть хороший доступ: он свободен от роя мелких глыб, способных повредить нам обшивку, и что самое главное – его детальное сканирование по ряду признаков всё же уверенно указывает на искусственное происхождение.

– Что именно указывает?

– Датчики нащупали в нём пустоту типа каверны.

– Ну и что? Не в первый раз, – фыркнул Териос.

– В этой каверне есть фрагменты геометрических линий.

Капитан откинулся в кресле.

– Да, это действительно серьёзный аргумент. Природа избегает ровных линий.

Наступило молчание. Мы с Тером терпеливо ждали решения. Можно было просто отставить в сторону мои непроверенные опытом изыскания, задвинуть и забыть эти непонятные три объекта и сразу направиться к обломку имперского фрегата. Ресурсы корабля не безграничны и стоит ли капитану тратить их на что-то сомнительное, хоть и очень весьма любопытное?

Интересно, что он выберет. Хотя… думаю, ответ Бера очевиден. Профессиональный поисковик без любопытства – нонсенс.

– Ну хорошо, – наконец задумчиво произнёс Бернан. – Попробуем начать поиск с этого непонятного объекта. Тем более Селеста ничего другого нам пока не предложила. Будем рассматривать эту выбранную Нейси четвёрку как зацепку для погружения.

– Когда прыгаем? – спросил Тер, который отвечал за навигацию.

– Когда ты сделаешь расчёты на первые два объекта. Сначала нужно понять и оценить насколько хорошо работает сито Нейси и действительно ли ценен первый объект.

Я усмехнулась. Словосочетание «Сито Нейси» прозвучало весомо, как название какого-то физического закона или явления. Интересно, можно будет как-то закрепить за мной эту интеллектуальную собственность? Формулы динамических параметров, которые я внесла в программу, вызревали во мне последние годы и отличались весьма нестандартной формулой расчёта.

– Сегодня к вечеру и сделаю, – произнёс Тер и забегал своими длинными музыкальными пальцами по управляющей панели. – Можно было бы и за час приблизительно посчитать, но ведь тебе, Бер, нужен оптимальный путь, правда? Самый экономный и одновременно самый быстрый.

– Считай точно, а не приблизительно. Мы пока никуда не торопимся. Внутри пояса можно нарваться на неожиданный камешек, оказавшийся не там, где нужно, но ты это и сам знаешь. Сегодня ещё обсудим все оставшиеся детали, вечером объявим эту новость остальному экипажу и с утра начнём погружение в пояс, – подвёл итог Бер и повернулся ко мне. – Спасибо, Нейси!

Тер мазнул по мне нечитаемым взглядом, кивнул и как-то задумчиво улыбнулся. Наверное, мыслями уже крутился вокруг нашей первой необычной цели.

Глава 2

Тер назвал мой первый объект Загадкой, и это название сразу же прилипло к этому первому из трёх попавших в моё сито таинственных странников, прибившихся к астероидному поясу, окружавшему Селесту.

Пару дней мы продвигались к своей цели внутри пояса, осторожно лавируя среди огромных астероидных глыб. На третий день наш корабль приблизился к Загадке практически вплотную, на расстояние километра и стал медленно двигаться вокруг этого гигантского и на первый взгляд ничем не примечательного заледеневшего от космического холода обломка.

Вся команда с самого утра собралась в рубке и с любопытством пялилась на панорамный экран, на котором перед нашими глазами медленно проплывали чёрные оплавленные каким-то катаклизмом бока нашего первого таинственного объекта.

Однако пока все тщательные визуальные наблюдения оптимизма не вызывали. Наша горящая живым интересом дюжина глаз никаких зияющих дыр, в которых просматривались бы остатки каких-нибудь механизмов или приборов, в обломке не наблюдала. Объект выглядел как гигантская природная наполовину оплавленная каменная глыба ощерившаяся острыми гранями выпирающих скальных пород.

– Что-то не видно никаких обещанных полостей и каверн! – заявил Стен. Его овальные зрачки воспринимали мир более многоцветно. Спектр видимого бирмианами света был чуть пошире, чем у остальных членов команды, но даже это преимущество оказалось бесполезным. Сейчас даже глазастый Стен не видел ничего особенного.

– Полость в наличии. Отсюда не видно, там сверху тёмное пятно, как вмятина. Это вход в неё и есть, – задумчиво протянул Териос, не отрывая глаз от поверхности глыбы. За эти два дня он с помощью датчиков исследовал Загадку вдоль и поперёк. – Слушайте, а вам ничего не кажется странным?

– А что? – немедленно среагировал капитан. – Тебе что-то не нравится? Чувствуешь опасность?

– Да нет, всё нравится. Ничего опасного. Просто от глыбы на самом деле есть ощущение чего-то искусственного. Какая-то она слишком круглая. Может, очертания что-то напоминают? Или нет? Или это всего лишь моё воображение, которому хочется, чтобы он был рукотворным?

Бер покачал головой, внимательно рассматривая на экране побитые жизнью бока Загадки.

– Меня ничего не настораживает, – произнёс он. – Хотя на рукотворный корабль, действительно, совсем не похоже. Друрри, твои захваты готовы?

– Да, капитан!

– Швартуемся здесь, недалеко от входа в полость! – Бернан указал на относительно ровную вмятину на облюбованном нами космическом страннике и назвал координаты.

Корабль медленно подплыл к заданной точке, максимально приблизился, выбросил захваты и осторожно притянул себя к тёмной поверхности.

Раздался скрежет. Обшивка застонала от этих крепких объятий, а потом всё стихло.

– Прибыли, капитан. Закрепились удачно, – доложил Друрри. – Не сорвёмся.

– Нейси, выпускай, – скомандовал капитан, не отрывая взгляда от экрана.

Я шевельнула пальцами по панели, что висела у меня перед глазами, и на Загадку, словно рой ос, вылетел рой маленьких мобильных роботов – наблюдателей, похожих на крошечных насекомых.

Поток полезной информации о странной Загадке от их датчиков потёк к искину, а уже потом, очищенный от всякой лишней шелухи, попадал на панорамный экран. Жаль, что использовать этих удобных помощников можно было только на близких расстояниях. К тому же у конкретно этих минироботов не было лапок для манипуляций, как у настоящих насекомых. Они могли только двигаться и наблюдать.

Рой медленно втягивался в щели, исправно присылал данные и докладывал о происходящем. Пока всё шло штатно.

– Достаточно общего обзора. Нейси, направляй их в каверну, – скомандовал капитан.

Я тронула панель, и на большом экране стало видно, как мои механические осы собрались в облачко, словно настоящий рой насекомых, подлетели к тёмному зеву каверны и потихоньку втянулись внутрь.

– Нейс, дай вид изнутри.

Экран моргнул, и искин переключил на него на данные, поступающие от роя. Теперь мы как бы плыли в полутёмной пещере вместе с нашими маленькими наблюдателями. Мои подопечные прекрасно обходились и без яркого прямого света, используя крохи отражённого. К тому же они короткими импульсами как иглами протыкали вокруг себя пространство, отслеживали отклик и исправно передавали данные искину, который услужливо на панорамном экране разворачивал перед нами открывшуюся картину, переводя полученные данные в спектр, видимый человеческому глазу.

Вся команда затаила дыхание. Был слышен только чёткий голос Бера, отдающий приказания:

– Чуть направо… Теперь левее… Теперь вверх.

Рой послушно осматривал неровные стены пещеры. Вход в неё был небольшим, а вот сама полость внутри Загадки оказалась достаточно объёмной.

– Ну и где твои геометрические линии, Нейси? – прошептал Териос, будто кто-то в этой пещере нас мог подслушать. – Что-то я не вижу ни одной.

Прямо в этот момент перед нашими глазами на экране возникла плоская массивная, в метр толщиной, плита, упирающаяся в стену. Часть её была обломана и даже раскрошилась. Однако то, что когда-то она была ровной и круглой, не вызывало сомнений.

– Вот и геометрия, – задумчиво протянул Бер, разглядывая на экране чуть дрожащее зеленоватое изображение, созданном искином на основе данных, идущих от датчиков роя. Лично мне эта плита показалась обломком гигантской монеты с ребристым краем. На мгновение я почувствовала удовлетворение нумизмата, разглядывающего под микроскопом редкую находку, только что выкопанную из земли.

– Очень похоже на крышку люка, – сказал капитан. – Опять же, если говорить о геометрии, то у меня ощущение, что и само входное отверстие в каверну слишком ровное для природного и больше напоминает шахту.

Он повернулся ко мне:

– Ну что, Нинейс, поздравляю, работает твоё сито. Теперь нужно понять, есть ли здесь что-нибудь ценное. Хотя, признаюсь честно, такое я вижу в первый раз. Что-то очень древнее.

– Работаем по стандартному протоколу? – спросил Друрри буднично.

– Да, всё как всегда, сначала рой закончит свою работу, потом анализ результатов, затем запускаем твоих роботов, Дру. А там разберёмся, имеет ли смысл самим лезть в эту дыру. Пока, кроме геометрии, в ней не видно ничего интересного ни снаружи, ни внутри.

Однако, как выяснилось, Бер ошибался. Интересное внутри всё же было.

Недалеко от этой странной плиты обнаружилась очень узкая щель, сквозь которую несколько роботов из роя смогли проникнуть сквозь скопившийся и слежавшийся до состояния камня толстый слой космического мусора.

Я хотела отправить весь рой вслед, но капитан остановил меня.

– Не всех. Посылай только четверть, для детального осмотра. Остальные пусть подождут. Мало ли что там. Не хочется лишиться всего роя одним махом.

Искин переключил экран в рубке на вид, что показывали проникшие через щель мои глазастые осы. Теперь мы словно плыли в мутном полумраке по ограниченному пространству размером приблизительно с нашу рубку.

Не было ни пульта управления, ни кресла, ни экрана, даже подобия привычного интерьера рубки космического корабля. Только по центру то ли пола, то ли потолка в зелёной мути торчало какое-то растопырившееся ветвями в разные стороны угловатое дерево. Мои осы подлетели поближе. Дерево оказалось кристаллическим.

– Ближе к стене! – скомандовал Бер, и я увела рой из центра.

К экрану приблизились волнообразные неровные стены, а на них ряды полос из какого-то непонятного материала, образующие решётку с ячейками из строгих геометрических рисунков.

– Это что? – недоуменно выдохнул Бер, на мгновение растеряв всё своё хладнокровие.

– Это, наверное, та самая геометрия, которая зацепилась за сито Нейси. – не менее ошеломлённо откликнулся Териос, не потерявший своего сарказма даже в необычных обстоятельствах.

– Нет, это не моя геометрия, – возразила я, и сама с удивлением рассматривая нашу непонятную находку. – Капсула, заключённая внутри астероида с этим странным деревом, наверняка экранирована. На такую чёткую геометрию решётки любая поисковая программа среагировала бы сиреной. Моё сито, скорее всего, среагировало на ту круглую плиту на входе. Если бы не обломок этого люка, нас бы тут не было.

– Ну-ка, давай посмотрим поближе, что это за решёточка, – скомандовал капитан.

Я направила рой ещё ближе к стенам. Вблизи появилась возможность рассмотреть, что полосы, как иглами, ощерились обломками гранёных стержней непонятного назначения.

Мои глазастые осы, подчиняясь приказу, последовали вдоль полос. Один из стержней оказался ещё цел. Он выдавался из стены на расстояние около полуметра, а на его уцелевшем конце виднелось что-то вроде овального тупого наконечника. Целый стержень очень напоминал нацеленную на кристаллическое дерево стрелу.

– Дай общий вид, Нейси.

– Будет слишком темно и расплывчато.

– Не имеет значения, на детали мы уже налюбовались.

Я выполнила приказ Бера и собрала четверть роя шаром в центре капсулы. Теперь изображение стало совсем мутным и нечётким, зато появился круговой обзор.

Искин медленно вёл изображение по кругу и стало ясно, что эти ряды переплетающихся полос покрывают почти все стены от пола до потолка. Точнее сказать, от низа до верха, если низом можно было назвать место, откуда выходил ствол этого кристаллического дерева. Оно в таком ракурсе оказалось где-то внизу. Полосы кольцом охватывали всю капсулу, а внизу около ствола что-то темнело.

Всё здесь было каким-то странным и чуждым.

– Кто-нибудь такое раньше где-нибудь видел? Хотя бы на картинках? – немного хрипло спросил капитан и немного растеряно оглядел экипаж.

Единодушное молчание было ему ответом.

– Искин? У тебя есть какая-либо информация про подобные объекты?

– Нет, капитан, – сухо ответил наш бортовой умник, знающий ответы на все вопросы. Мне показалось, что даже сам искин оказался в некотором ошеломлении.

– Хорошо. Нейс, давай посмотрим что там рядом с кристаллом. Тяни туда рой.

Тёмное пятно у кристалла оказалось скрючившимся мумифицированным гуманоидом, которого цепко удерживали веточки проросшего сквозь скафандр кристалла.

– Гуманоид! Ну, хоть какие-то знакомые очертания! – капитанское кресло даже крякнуло, когда Бернан резко откинулся в кресле. – Всё, на сегодня заканчиваем. Возьмём паузу на размышления. Друрри, готовь своих роботов на завтра. Будем расковыривать ту дырку, через которую внутрь проник рой. Всё как следует осветим, рассмотрим толком и потом сориентируемся по ходу процесса. По крайне мере, гуманоида заберём. Мы же законопослушные граждане империи.

Кто бы сомневался, что вечером сразу после ужина Бер и Тер тихо слиняли из кают-компании, явно увиливая от вопросов любопытной команды. Руководство корвета явно стремилось побыстрее и поплотнее влезть в галанет, чтобы разобраться, какой величины рыба приплыла к нам в сети.

Рядовой состав остался в кают-компании расслабляться после трудового дня и заинтересованно обсуждать находку.

– Нейси, я не пойму, отчего наш капитан так взъерошился-то? – рыжий механик, как обычно, выбрал меня как жертву для поиска ответов на свои вопросы. Ясное дело, от молчаливого Громи он развёрнутых объяснений не дождётся. – Ты можешь мне объяснить, с чего вдруг они с Тером так напряглись и озадачились? Ну кристаллическое корявое дерево, ну решётка непонятная, ну и что? Чего только в космосе не болтается! Ничего пока не понимаю.

– Есть у меня предположения, – повернулась я к нему, прекрасно понимая, что от настойчивого Дру одной фразой не отделаться.

– Давай выкладывай свои предположения,– напористо произнёс он и подозрительно поглядел на меня. – Ты же у нас очень умная, когда-то Космическую академию заканчивала.

– Да, закончила когда-то. Только сам знаешь, Дру, давно уже, почти с десяток лет прошло. Кое-что из лекций по сравнительной космобиологии ещё помню, конечно, но ведь у меня все знания теоретические. Практики почти никакой. Негуманоидные расы видела только издали, на нашей станции их представители практически не появляются.

– Полюбуйся на меня, – рыжий механик смешно выпятил челюсть. – Я много где побывал. Можешь назвать меня чистым практиком! Я много чего видел, но ничего подобного пока не встречал даже на картинках. Так что там вам в академии про чужаков рассказывали?

– Да ничего особенного. Думаю, ты и сам многое прекрасно знаешь. Итак, начну с самого начала, чтобы было логично, – начала я лекцию издалека. – Наша империя включает в себя планеты с разными типами разумных существ. В столичной системе действует Совет Рас империи.

– Ага, я в курсе, – кивнул Друрри, – Где-то далеко отсюда на одной из планет этой системы Совет Рас не покладая рук трудится на благо нашей раскинувшейся на всю галактику империи.

– Да, как-то так, – усмехнулась я и продолжила: – Безусловно, большинство планет у нас населяют существа гуманоидного типа, то есть человекоподобные.

– Почему так и почему безусловно?

– Да потому что нашу империю создали собственно гуманоиды, – ответил за меня Стен. – Им было легче договориться между собой. Если не впадать в ненужные частности, общая структура тела диктует общую понятную схему жизни. Ноги должны по каким-то дорогам ходить, руки что-то щупать и хватать, а мозг в голове думать и смотреть глазами или слушать чем-то вроде ушей. Как бы мы не различались по условиям жизни, основные общие линии всё же есть.

– Да, – продолжила я лекцию. – Тем более немалая часть из живущих ныне на подконтрольных империи планетах и станциях вообще были потомками выходцев с Земли или их дальними, но родственниками. У меня, у тебя, и у Громи, – я кивнула в сторону длинного и немного нескладного миррианца с кожей голубого оттенка, – в далёких предках всё равно числятся земляне. То есть, гуманоиды.

– Это точно, – подтвердил Громи, чуть наклонив голову. Он сидел на своём любимом месте, согнув мосластые, обтянутые черными штанами ноги и держал в руке кружку со своей миррианской бурдой. – У нас на инфокристаллах сохранились документы и дневники древних времён. На Мирри когда-то прибыли переселенцы с Земли в поисках лучшей жизни и обосновались там. Уж не знаю, почему мои предки выбрали влажную туманную планету с чуть пониженной силой тяжести по сравнению с Землёй, но это так.

– Да понятно всё с гуманоидами, сам такой. Нейси, продолжай! Что там с негуманоидами? – рыжий механик нетерпеливо шлёпнул по столу ладонью.

– Хорошо, продолжаю. Водных обитателей, условно названых акваниками, в империи у нас существенно меньше, ты и сам это знаешь. Им сложно с нами контактировать. Но всё-таки в империю входят и планеты такого типа. Мы как-то смогли с ними договориться и найти общие интересы. Кстати, некоторые из акваников живут не в воде, а в достаточно ядовитых для нас растворах. У водных обитателей есть своё крыло в Совете имперских рас.

– У бурлов тоже представители есть? – сморщил нос Дру.

– Да, и у бурлов. Они, конечно, негуманоиды, ближе к паукам и на людей совсем не похожи. Однако своё крыло в Совете Рас есть и у инсектоидов, и у древесных.

– Эти жители империи хотя бы состоят из органики и представляют собой белковые существа, – снова встрял Стен. – Да, они не являются гуманоидами, часто совершенно другой формы и ведут принципиально другой образ жизни. У бурлов вообще размножение сложное: и непарное, и не от единой матки. Однако, рано или поздно, но у нас с ними нашлись и точки соприкосновения, и общий язык. Да, конечно, всё это с большим с трудом и под давлением внешних обстоятельств, но всё же планеты, на которых живут эти существа, теперь входят в состав империи. Да, со своими особыми условиями, но входят.

– Да, всё так, – кивнула я Стену. – Продолжу своё долгое вступление в суть. Так вот, мы быстро пробежались по органической жизни и дошли до главного вопроса. С органиками ясно, а вот как и где существуют живые неорганические организмы? Как функционируют и на чём базируется их логика?

Так вот, Дру, с неорганической жизнью всё чертовски непонятно, никакой ясности не наблюдается. С одной стороны, существуют ли вообще живые неорганики? Такие странные организмы в нашу империю пока не входят. Нет точек соприкосновения и хоть какого-то общего логического базиса, от которого можно выстраивать общение.

Я читала, что недавно на одной из планет в секторе А2021 у скопления облачного слоя случайно обнаружили признаки разумной жизни. То есть, все формально утверждённые в империи признаки разумной жизни у облаков были налицо. Однако на этом всё затихло. Похоже, интереса у имперских стратегов эта новость, похоже, не вызвала.

С другой стороны, есть гипотеза, что мы с неорганическим разумом уже тысячи лет параллельно сосуществуем на одних и тех же планетах, не обращая друг на друга внимания. Эта гипотеза утверждает, что на тех же планетах, что уже входят в состав империи, бурлит бурная разумная неорганическая жизнь. Только, похоже, мы её не замечаем.

– Как это не замечаем? – удивился Друрри. – Замечаем. А роботы?

– Ну мы же не о созданных человечеством аппаратах и приборах говорим. Мы говорим о натуральной самообразованной самобытной неорганической цивилизации.

– Не понимаю, почему ты отмела роботов, – буркнул Друрри. – Давай конкретными примерами.

– Хорошо, – кивнула я. – Например, облака на, скажем, Земле. Дру, ты хоть раз был на Земле?

– Был один раз. Просто из любопытства слетал туда на неделю. Кучу денег там оставил.

– Бог с ними с деньгами, Дру. Ты видел там облака?

– Видел.

– Правда, красиво? Плывут себе по своим законам, то сбиваются в кучи или растягиваются в тонкие покрывала, то куда-то исчезают.

– Да, впечатляет.

– Вот именно. Заметь, я сказала, что плывут по своим законам, а ты даже не удивился. У них могут быть свои законы, свои правила, созданные неорганическим разумом, логика которого нам абсолютно непонятна.

– Но они же видят нас внизу.

– Чем? Друрри, чем видят?! Во-первых, у них тупо нет глаз! Они вообще не могут нас «видеть». А во-вторых, даже если и воспринимают как-то, то, возможно, принимают за бестолковых суетящихся насекомых. Каким образом мы можем помахать облакам снизу и передать привет как разумный разумному, совершенно непонятно. Может оказаться, что и горы на Земле обладают разумом, да только по времени жизни наши белковые организмы с ними не совпадают. Наша жизнь для них слишком скоротечна для полноценного общения. Мы для них как бабочки однодневки, а точнее, одномиговки. Только миг в их восприятии, а нас уже нет, только прах осыпался. Им просто нет возможности с нами контактировать.

– Ну ладно, я понял. Облака, горы, реки, что там ещё? Кометы могут быть разумными по-своему, – пробурчал Дру. – А причём тут наша находка? Почему так напрягся капитан?

– Не знаю, могу только предполагать, – пожала плечами я.

– Озвучивай свои предположения, не тяни, – механик нетерпеливо побарабанил пальцами по столешнице.

– Хорошо. Просто вспомни, что наш капитан не абы что, а спец по космическим кораблям, – напомнила я механику. – Не только гуманоидным. Знаю, что в своё время разобрался с устройством летающих аппаратов инсектоидов. Так вот, насколько я понимаю, он, специалист высокого класса, такого типа рубку с кристаллическим деревом и решёткой на стенах видит вообще в первый раз. Вероятно, поэтому и удивился. А разросшийся кристалл по центру намекает на свою базовую роль в этом странном аппарате, что подразумевает принципиально другую структуру управления, отличную от всех тех, что Бернан встречал раньше.

– Может, это вообще не рубка.

– А что? По-твоему, это кусок от жилого модуля?

– Почему бы и нет? Опять же, там и гуманоид нашёлся. Может, это его кристаллическое дерево.

– Да гуманоид там так лежал, будто за кристалл просто зацепился и умер, а уже потом живой кристалл пророс сквозь него, – ответил за меня Стен. – А представь, Дру, возможно, этот кристалл вообще до сих пор живой? Ты сама, Нейси, только что тут вещала про несовпадение длительности жизни человека и гор. Кристаллы тоже долго живут. Холод ему не страшен, время жизни у него не ограничено, цели непонятны.

Мы переглянулись. Эта простая мысль до этих пор никого не посещала.

– Что-то мне туда лезть не хочется. – поёжился Друрри.

– Так ты и не полезешь. Вместо тебя туда твои роботы полезут, – беззаботно пожал плечами Стен. – Да и вообще, там эти стержни, что из стен торчат, все обломаны. Наверное, был бы кристалл живым, не допустил бы.

– Или наоборот, кристалл ещё живой, но без своих стержней функционировать не может, – добавил молчавший до этого Громи, внимательно слушающий наши рассуждения.

– Или воспринимать может, но его восприятие мира настолько отлично от нашего, что он нас вообще не видит и не замечает, потому что он живёт сотню тысяч лет или больше. Мы для него мгновение, который кристалл даже не осознает. Мы прилетели, улетели, он нас и не заметит, – произнесла я и добавила: – Мне кажется, именно об этом сейчас Бер и размышляет.

– Ну, о чём я там размышляю? – пророкотал капитан, шагнул в кают-компанию и оглядел нас прищуренным взглядом.

– О загадке в Загадке, – хмыкнула я. Интересно, давно он тут за дверью стоит и слушает наши рассуждения?

– Что, до сих пор сидите и обсуждаете? Шли бы вы спать. Завтра начнём думать, что с этой непонятной капсулой делать. Она как чемодан без ручки, и бросить жалко, и как тащить непонятно. Опять же вопрос – куда и к кому его тащить. Да ещё и что судьба нам в том чемодане преподнесёт! Может, рухлядь одна ненужная, которую потом никто не купит. Только зря время потратим.

Глава 3

С утра работа закипела. Роботы Друрри под его приглядом и дистанционным руководством невозмутимо и бесстрашно полезли в тёмное чрево Загадки и стали расковыривать вход в слежавшемся пласте, запечатавшем странную рубку.

Капитан не давал команды задействовать рой, поэтому я во всей этой рабочей кутерьме не участвовала, а просто заняла своё кресло в рубке, чтобы быть в курсе происходящего и вместе с искином дежурно отслеживала космическое пространство вокруг, заодно тестируя свою новую программу. Где-то в подсознании постоянно, как маячок, мигала оброненная фраза капитана о том, что сообщество вольных искателей посчитало «Лунный свет» слишком удачливым. Любителей лёгкой наживы в нашей среде было больше, чем достаточно, так что мне расслабляться было нельзя, а надо было держать ушки на макушке, отслеживая пространство сектора.

Первые образцы, которые роботы притащили с Загадки, ничего не прояснили, а только подтвердили, что находка для нас неопасна. В обломках стержней, наконечников, обломанных кусочках кристалла и в другом принесённом роботами мусоре не было ничего, что вызывало бы тревогу. Не было никаких необычных излучений, ничего особенно радиоактивного, никаких опасных биологических объектов типа путешествующих в космосе вирусов. Для уверенности всё было продезинфицировано и перепроверено несколько раз.

Стен в защитном костюме несколько часов копался в этих обломках за плотно закрытыми дверями своей лаборатории и в конце концов подтвердил эти первичные стандартные анализы, сделанные в шлюзовой камере искином. Всё было в рамках нормы и не представляло опасности.

Необычная капсула в этом смысле ничем не отличалась от обломков других кораблей, на которые мы раньше проникали в поисках добычи. Даже центральный кристалл, пустивший ветки и превратившийся в дерево, оказался хоть и редким, но науке известным и давно классифицированным. Его описание и прочие параметры нашлись в имперском каталоге минералов.

Попытка выдернуть капсулу или каким-то образом отделить от несущего астероида не удалась. Они были сращены намертво. Решётку тоже снять не получилось. Отдельный её фрагмент, осторожно вместе со стеной вырезанный из общего рисунка, сразу же рассыпался в прах. Хорошо хоть Тер не пожалел времени и перед этой попыткой вырезать из решётки кусочек пару часов потратил на изучение капсулы и дал возможность роботам медленно пройтись по периметру и подробно зафиксировать на инфокристаллы все линии, струящиеся по стенам. Теперь при желании рисунок решётки можно было воспроизвести снова.

Мумифицированного гуманоида аккуратно отцепили от кристалла, упрятали в вакуумную коробку и засунули в грузовой отсек. Стен сказал, что согласно закону они на станции передадут его властям. Гуманоиды такого типа империи знакомы и входят в Совет Рас. Откуда взялся именно этот, нашедший свою смерть у кристалла, можно будет понять по остаткам скафандра. Если он окажется ценным, пропавшим, но разыскиваемым персонажем, может быть, даже премию получим. Хотя всё это, по мнению Стена, было очень сомнительно. Вполне может быть, что этот гуманоид болтается здесь у Селесты уже сотню лет или даже больше, а все вероятные близкие родственники сами умерли, а внуки-правнуки просто забыли про своего исчезнувшего в космических просторах предка.

Что делать с самим кристаллическим деревом, истинным хозяином таинственной рубки, тоже было непонятно. Бер не сомневался, что нужно забрать его с собой. Однако решётка, рассыпающаяся в пыль после отделения её от стены, заставила капитана задуматься и притормозить. Он заставил роботов окопать основание кристалла и нашёл что-то вроде корня, уходящего вглубь Загадки.

Вечером капитан пришёл в кают-компанию, где после насыщенного рабочего дня собралась вся команда, и поставил на стол коробку, размером с маленький деловой чемоданчик. Она почти доверху была наполнена уже очищенными от мусора обломками, собранных роботами внутри этого странного космического объекта.

– Вот наша добыча на данный момент.

Наступило молчание. Наша малочисленная команда с опаской косилась на коробку, и только Стен беспечно сцапал её, засунул в коробку руку, вытащил кусок гранёного стержня и стал рассматривать.

– Красивый какой! Да не бойтесь, я сегодня целый день всё это тестировал, – улыбнулся он. – Ничего опасного не нашёл. Если и есть в ней что-то вредное, то оно хорошо спряталось и уже действует.

– Успокоил! – буркнул механик и быстро отдёрнул протянувшуюся было к коробке руку.

– Да брось, Дру, – засмеялся Стен. – Смотри проще. Эта капсула, по сути, ничем от наших остальных находок не отличается. Ну кристалл, ну непонятная решётка, ну и что? В космосе все обломки равны. А все обычные стандартные процедуры я провёл и никакой опасности не обнаружил. Ты же не вздрагивал, когда мы в прошлый раз коробку упаковок с нейрочипами с того раздолбанного линкора принесли? Не вздрагиваешь, когда приводишь в порядок своих роботов, которых посылаешь лазить по разным космическим помойкам. Что тебя сейчас-то пугает? Нейси, ты тоже чего-то опасаешься и не будешь смотреть нашу нынешнюю добычу?

– Нет, отчего же. Я тебе полностью доверяю, Стен! – я бросила быстрый взгляд на Друрри и небрежно добавила: – Тем более, сейчас-то уже чего бояться, когда добыча тут на столе. Теперь мы все в одной лодке.

Тер хмыкнул, а я подтянула коробку к себе и стала внимательно перебирать её содержимое. Обломки стержней напоминали тусклые гранёные тёмно-серые карандаши, которые на свету отливали густо фиолетовым оттенком. На ощупь они были слегка шероховатыми, потому что грани этих карандашей были сплошь покрыты причудливой вязью чуть заметных линий. Наконечники были сделаны из какого-то серебристого металла и тоже покрыты вязью чуть видимых канавок.

В мою ладонь скользнул и удобно улёгся там один из обломанных наконечников. Я поднесла его к глазам и пригляделась.

Этот наконечник с выломанным под самый корешок стержнем тоже был покрыт сетью мелких почти неразличимых узоров и походил на большое круглое раздутое в центре, серебряное украшение. Он лежал на моей ладони словно крохотная летающая тарелка диаметром чуть больше фаланги моего указательного пальца. Тусклый белесый камешек по центру в форме капли и отверстие сбоку придавали ему вид старинного медальона, просто заросшего грязью от небрежного обращения.

– Что, понравился медальон? – покосился на меня Бернан и покачал головой. – Боюсь, особой пользы нам от него не будет. Эти наконечники если и кого-то заинтересуют, то только как оригинальные украшения.

– Что вы имеете ввиду, капитан?

– Просто думаю, что в смысле финансовой выгоды толку с нашей Загадки будет очень мало. Внутри действительно заперты останки от какого-то космического аппарата, да только к какой-либо знакомой нам цивилизации он, похоже, не относится. Буксировать всю эту глыбу с рубкой внутри нам не по силам. Да и непонятно, есть ли смысл вообще её тащить с собой.

Мы вчера весь вечер с Тером копались в галанете и никакой ценной информации на эту тему не нашли. Похоже, что всё, что мы внутри обнаружили, нечто очень сложное и такое древнее, что про это полностью забыли. Или настолько чуждое, что совершенно не вписывается в рамки нашей логики. Как гуманоидной, так и негуманоидной. В общем, в империи про такого типа космические средства передвижения ничего не знают. А значит, эта находка абсолютно для нас бесполезна. Совершенно неясно как этим добром из капсулы воспользоваться и распорядиться. Это не золото, не чипы, не какие-то редкие металлы или кристаллы, не что-либо понятное и полезное, скажем, рой микророботов или подобие гравитера.

Бер вздохнул.

– Вот скажи мне, Нейс, кто именно в свете сказанного мной может заинтересоваться этими обломками? – капитан указал на коробку.

– Власти? Учёные? Для исследований? – неуверенно предположила я.

– Точно! Вот это как раз без сомнений, что имперские учёные умники с удовольствием зацапают эту коробочку и скажут нам большое и искреннее спасибо. И всё. А имперские власти, возможно, даже что-то заплатят, но чисто символически. А нам нужно, чтобы заинтересовались торговцы, перекупщики, ремонтники, те, кто платит хорошо. Нам нужен востребованный и хорошо продаваемый товар. А теперь скажите мне, сколько денег нам дадут за эти красивые обломки?

Мы переглянулись.

– Думаете, даже кристаллическое дерево бесполезно?

– Да, я думаю, что даже ветвистый кристалл в финансовом плане для нас будет пустышкой, – покачал головой Бер. – Предположим, что эта конструкция из кристалла и стержней по каким-то неизвестным нам меркам безумно ценна. Например, является неизвестным супер мощным оружием или, скажем, сильнейшей гиперпространственной иглой. Предположим, что с помощью этой иглы мы с лёгкостью могли бы прокалывать космическое пространство и без больших затрат энергии перемещаться с одного края галактики до другого. Да что там мелочиться?! Перемещаться от одной галактики до другой. Даже допустим, что игла исправна и готова к переносам. Хотя, судя по тому, что мы нашли сплошные обломки, это чересчур вольное предположение. Но, всё же допустим.

Однако, к нашему сожалению, работает эта конструкция всё же в другой, нечеловеческой логике. Мы не представляем, как этой конструкцией пользоваться. Уровень у нас не тот. Скорее всего, что уровень не тот и у всей нашей цивилизации. Не в смысле ниже и хуже, а в том смысле, что думаем в разных категориях.

Давно я не видела Бера в таком эмоциональном состоянии. Вероятно, мысль о том, что его корвет нашёл нечто грандиозное, но по сущности своей недоступное человеческому разуму, приводила его в невероятное возбуждение. Капитан даже немного разрумянился.

– Не верится, что мы совсем уж не того уровня, – недоверчиво протянула я.

– Не того. Представь, Нинейс, что ты рядом с разумным кристаллом положила, например, нашу гранату. Думаешь, кристалл сообразит, что за опасный предмет рядом с ним лежит и как им вообще пользоваться?

– Однако, может случиться и ровно наоборот, – неожиданно для всех подал голос молчавший до этого Громи.

– Что ты имеешь ввиду? – покосился Тер на внезапно вступившего в разговор миррианца.

– Я имею ввиду, что после этого поиска обогатимся, как и не мечтали.

– Как это? С чего вдруг, если, как капитан говорит, что непонятно что с этим кристаллом делать? – встрепенулся Дру.

– Просто не нужно торопиться. Сейчас отдадим властям коробку и придержим кристаллическое дерево, – Громи обвёл всех своими тёмно-зелёными глазами и после длинной паузы добавил: – Или нет, лучше наоборот, отдадим дерево и придержим эту коробочку.

Громи замолчал, видимо, считая, что выдал достаточно информации.

– Да не тяни! Договаривай свою идею до конца, – возмущённо воскликнул Друрри. – Ну что ты нам свои мысли по капле выдаёшь!

– Да идея Громи понятна, – усмехнулся Тер. – Отдадим кристалл, лучшие имперские умы постепенно вдоль и поперёк его изучат, откопают в нём что-то потрясающе важное и сногсшибательное, уже с пониманием просмотрят инфокристаллы с изображением решётки, а потом лет через несколько найдут Бера и будут упрашивать его продать кусочек стержня из этой коробочки. Я правильно понял твою мысль, Громи?

Миррианец молча кивнул.

– Вот тогда капитан и начнёт эти обломки стержней и наконечников по одному продавать по бешеной цене, – продолжил Териос, – а мы будем счастливы всю оставшуюся жизнь от капающих нам, согласно нашим контрактам, процентов с продаж.

– Точно! – Друрри радостно шлёпнул ладонями по столу. – Так и надо сделать!

– Хорошо бы, если бы ситуация повернулась именно так. Пусть даже и через десяток лет, – дёрнул уголком рта в мимолётной улыбке Бер. – Ваши бы слова да Богу в уши. Да только это всё надежды на далёкое и маловероятное будущее. На что сейчас будем жить, если ничего кроме стержней не добудем?

Экипаж погрузился в молчание. Действительно, как не крути, мы сюда за товаром прилетели, а не для исследования космических кораблей других неорганических цивилизаций.

– Знаешь, Нейси, я уже начинаю бояться твоего поискового сита, – вдруг задумчиво произнёс Тер и повернулся ко мне, прищурившись. – Вдруг после фрегата твой следующий объект снова будет подобен Загадке? И что мы тогда будем делать? Опять нароем нечто такое очень удивительное, чем непонятно, как воспользоваться? Очередной чемодан без ручки с непонятным содержимым? Моя психика этого не выдержит.

Я открыла было рот, чтобы съязвить в ответ, но меня перебил Стен.

– Забудем про будущее! Что будем делать сейчас? – спросил он, отмахнувшись от наших фантазий про бешеную прибыль, посмотрел на Бернана и настойчиво повторил. – Что вы решили делать? Бросить Загадку здесь вместе с кристаллом внутри? Хотя бы маяк здесь нужно оставить!

– Нет, не бросим. Кристаллическое дерево мы завтра всё-таки выковыряем вместе с корнем, – ответил ему капитан. – Маячок в этой каверне оставим и послезавтра отчаливаем к следующему объекту. Судя по описанию, это старый имперский фрегат, от него сюрпризов подобному тем, какие нам выдала Загадка, не будет. Тем более согласно прикидкам Нинейс, обломок от него остался перспективный. Но кто знает, может, тоже пустой вариант и его уже обобрали. Дальше будем действовать в зависимости от того, что найдём на фрегате.

Разговор после этого быстро сошёл на нет, и команда расползлась по своим углам.

Уже позже, когда я в своей каюте снимала рабочий комбинезон, укладываясь спать, на пол из кармана выпало что-то круглое и металлическое. Оно колесом пробежалось по упругой серой поверхности пола и закатилось куда-то за кровать.

Я удивилась. Найти притулившийся в углу выпавший кругляш не составило труда. Им оказался тот самый обломанный под корешок круглый наконечник, который первым попался мне под руку в коробке.

– Видимо, во время разговора просто сжала его в руке, а потом бессознательно сунула в карман, – подумала я, разглядывая его.

Теперь этот непонятного назначения наконечник, тускло поблёскивая, снова уютно устроился у меня на ладони. Он действительно напоминал старинный очень красивый изрезанный тончайшими узорами медальон. Сразу захотелось прикарманить его себе, как следует отчистить и вернуть ему исходную изысканность, спрятанную во въевшейся каменной пыли космоса.

– Тьфу, раззява, – одёрнула я себя. – Нужно его отдать. Лучше прямо сейчас, чтобы избавиться от соблазна втихаря оставить его себе.

Идти отдавать находку не хотелось, однако совесть заставила меня снова натянуть на себя рабочий комбинезон. Я, чертыхаясь про себя, всё же направилась к капитану.

Дверь в капитанскую каюту отъехала, и Бер поднялся мне навстречу.

– Нинейс? Что случилось? – в его рокочущем низком голосе проскользнули нотки удивления. Действительно, мы только что распрощались и пожелали друг другу спокойной ночи.

Он был не один. В глубине каюты в кресле у стола, на который была водружена та самая коробка с обломками стержней, сидел Териос.

Я с порога, не заходя в каюту, протянула Беру руку с наконечником на ладони.

– Вот, бессознательно засунула его в карман и только сейчас обнаружила. Возвращаю. Прошу прощения, это было не нарочно.

Смущение можно было не изображать. Мне на самом деле было неловко от собственной оплошности, выглядевшей как мелкое воровство.

– Что, так понравился медальончик, что твоя рука сама в карман его положила? – За спиной капитана мне улыбнулся расслабленно откинувшийся в кресле Тер и перевёл взгляд на друга. – Бер, давай подарим ей эту загадочную штучку на память? Всё равно совершенно непонятно, что делать с этими обломками. Мне вообще в голову не приходит, кого ими можно заинтересовать кроме властей, и то, подозреваю, что они заинтересуются только по обязанности. Готов поспорить, чиновники сделают вид, что заинтересовались, а сами будут отпихиваться и нос воротить во избежание возможных неприятностей.

Териос вздохнул, явно представляя себе общение со станционными властями.

– С другой стороны, – продолжил он, – если внезапно эти обломки окажутся жутко ценными, то это будет премией Нейси за её сито, которое столкнуло нас с Загадкой. Согласись, в таком неожиданном знакомстве с этим весьма необычным космическим странником наш слухач сыграл основную роль.

Бернан на мгновение задумался, а потом улыбнулся мне:

– Да, отличное предложение, хотя и немного противоречит нашим правилам по делёжке добычи. Но, думаю, ничего страшного. Действительно, пусть это будет тебе памятью о первом объекте, попавшему в твоё сито.

Он взял мою ладонь двумя руками и заставил мои пальцы сжаться в кулак с этим узорчатым кругляшом внутри. Прикосновение Бера на удивление оказалось мягким и ласковым. Я смутилась, внезапно осознавая, что наш похожий на медведя капитан, возможно не столь обезоруживающе ладный и красивый, как его помощник, однако весьма привлекательный мужчина в самом расцвете сил.

– Теперь этот медальон твой, Нейс. Надеюсь, он принесёт тебе удачу, – тихо произнёс капитан, всё ещё держа мою ладонь в своих руках.

Его глубоко посаженные карие глаза блеснули из-под нависших бровей. Широкая открытая улыбка совершенно преобразила лицо Бернана. В уголке губ от этой неожиданной и очень редко появляющейся улыбки образовалась лукавая симпатичная ямочка, от которой моё сердце подпрыгнуло и быстро и смущённо застучало.

Я внутренне вспыхнула.

– Нейс, ненормальная, ты совсем с ума сошла! Что за девчачьи розовые сопли! Капитан просто хвалит тебя за хорошую работу! Тем более, Бер женат! Да и вообще у тебя принципы! – шикнула я на себя мысленно, с трудом отворачиваясь от созерцания улыбающегося мне капитана.

– Спасибо за премию, капитан. Спокойной ночи! – я неловко кивнула, пряча смущение и порозовевшие щёки.

Бер выпустил мою руку с зажатым в ней наконечником и кивнул в ответ:

– Спокойной ночи.

Улыбка погасла, и Бер сразу стал таким как прежде: сосредоточенным только на делах корабля угрюмым медведем с густыми бровями и упрямо сжатым узким ртом.

Следующий день оказался удачным. Загадка немного поупиралась, но всё же отдала роботам Друрри центральный ветвистый кристалл без повреждений. Рыжий механик залил его растопыренные ветки и длинный, метра в два, корень специальным амортизационным гелем и упаковал этот упругий колыхающийся студень в какую-то особую вакуумную герметичную оболочку повышенной прочности. По уверениям Дру, в такой упаковке кристаллическое дерево в полной сохранности достигнет нашей родной станции.

На этом можно было сворачиваться. Мы оставили на Загадке маячок, и она уже без прилипшего к ней корвета продолжила и дальше кружиться в сверкающем поясе Селесты.

К вечеру следующего дня уже подходили ко второму намеченному мной объекту: располовиненному взрывом фрегату.

Пока мы добирались до фрегата, от Бера мне поступила новая задача.

– Нейс, поищи, пожалуйста, ещё рукотворные объекты обычным поиском. Мы уже углубились в пояс, может, что-то ещё найдётся. Твоё сито пока не трогай. Хватит с нас ещё двух уже найденных тобой непонятных объектов вблизи.

– А мы к ним пойдём?

– Посмотрим. Я пока не решил.

Осколок от разбитого военного фрегата был почти полностью лишён брони и снаружи представлял из себя совершенно неприглядное зрелище. Рваные клочья обшивки торчали так, будто кто-то ободрал её со всех сторон. Зато внутри удача была на нашей стороне. В глубине фрегата оказались хоть и повреждённые взрывом, зато никем ранее нетронутые хозяйственные блоки, в которых роботы Друрри с ходу нашли много интересного.

Например, там нашёлся мощный почти целый гравитер, прибор, создающий на кораблях и станциях подобие гравитационного поля планеты. Он был повсеместно востребован и весьма недёшев. Наш «Лунный свет» тоже был укомплектован таким устройством, чтобы команда могла вести обычный образ жизни и не испытывать проблем при возвращении на планету. В плюс шло и то, что найденный блок гравитера был небольшого размера и занял лишь малую часть грузового отсека. Нашлись несколько военных дроидов с всего лишь раздавленными манипуляторами. Это был неплохой улов.

Довольный Друрри объявил, что починить дроидов на базе станции не составит труда.

Дело не ограничилось только этими двумя находками. Роботы Дру методично прошерстили все помещения и по мелочам натаскали с обломка фрегата целую гору из уцелевших там приборов, механизмов и военной экипировки. Экипаж был доволен: поиск начал складываться.

Мой новый медальон теперь тайно жил у меня в кармане рабочего комбинезона. Иногда я засовывала руку в карман и гладила его узоры пальцами. Вытаскивать его наружу и показывать мою премию ребятам почему-то совершенно не хотелось. Наверное, хотелось избежать лишних вопросов, намёков и шуточек.

Первый же свободный вечер я посвятила аккуратной очистке его узорчатой поверхности. В ход пошла тонкая игла, которой я под лупой осторожно прочистила забившиеся канавки и переплетение узоров. Не избежал щедрой протирки спиртом и тусклый каплевидный камешек, находящийся в серединке.

После этих манипуляций медальон засверкал как настоящее украшение. У меня даже возникло полное впечатление, что камень по центру стал менее тусклым и более… не знаю, как сказать. Живым что ли. Не ярким, а каким-то ожившим. Он теперь выглядел так, словно под его гладкой поверхностью клубился густой белесый туман, который зачем-то притворялся камнем. Казалось, коснись его и палец провалится во влажную пустоту.

Пока разбирали остатки военного фрегата на запчасти, мы с искином, выполняя поставленную капитанов задачу, нашли ещё один обломок явно чего-то рукотворного. Останки какого-то небольшого летательного аппарата находились далеко в глубине пояса Селесты, однако расстояние до него всё же было не критично. Вполне можно было бы отправиться и к нему.

Всё это время я с интересом ждала решения нашего капитана. Направит ли он «Лунный свет» к моим двум странным зацепившимся в моём сите объектам или углубится ли в пояс за ещё одним, только что найденным мной далеко забравшимся в пояс Селесты обломком разбитого корабля? Или просто повернёт назад на Серпу, удовлетворившись снятым гравитером?

Бернан Ши меня не разочаровал. Он направил корвет к таинственным объектам, отобранным моей программой. Всё-таки любопытство настоящего поисковика не имеет преград.

Глава 4

Мы вернулись на станцию через десять дней весьма довольные отличным уловом.

Поиск удался на все сто. Бер оправдал мои надежды, не стал унимать свой поисковый зуд, решил рискнуть и всё же исследовать ту оставшуюся пару намеченных мной загадочных объектов с неясно выраженными особыми признаками. Как быстро выяснилось, риск оправдал себя и решение было верным.

Капитан не прогадал. Правда, один из объектов действительно оказался пустышкой, а вот второй! Он был просто улыбкой судьбы и настоящей полноценной стопроцентной удачей! Драгоценным подарком, пожалованный нам космосом с барского плеча из своих обширных запасов. Даже у вечно ироничного Териоса не повернулся бы язык назвать этот четвёртый выбранный мной объект чемоданом без ручки, потому что эта попавшая в моё сито гигантская вымерзшая неказистая на первый взгляд глыба несла в себе несколько вросших в неё кристаллов альдолита. Никто из нас не сомневался, что торговцы на станции эту находку оторвут у нас с руками, даже если эти голубоватые сверкающие шарообразные, около двух метров в диаметре, кристаллы окажутся с небольшими примесями.

Причина была проста: у альдолита были уникальные свойства, он вовсю использовался в гравитерах, однако в природе в чистом виде встречался редко. Попытки вырастить его были, однако он рос очень медленно, только в космическом вакууме, да и выращенные в искусственных условиях кристаллы почему-то вырастали с существенными, искажающими их свойства дефектами. Ясное дело, именно поэтому природный и был чрезвычайно ценен.

Конечно, основную прибыль от продажи альдолита согласно договору получит капитан, но экипажу с этой продажи светили хорошие комиссионные.

Весь обратный путь, следуя до станции, что крутилась на орбите родной планеты Серпы, команда находилась в приподнятом настроении. Да и я, признаться, тоже. Общая радость объединила нас и, в результате, всю эту неделю мы развлекались тем, что фонтанировали идеями, на что стоит потратить свалившиеся на нас большие деньги.

Дру предсказуемо обзавёлся воображаемым вооружённым под завязку фрегатом, а Громи неожиданно для всей команды выдал идею купить полностью автоматизированный парк развлечений на одной из курортных планет. Похоже, он вместе с искином собирался сидеть в недоступном посетителям центре управления, как паук в центре паутины, чтобы оттуда молча рулить всеми процессами, а в свободное время выдумывать алгоритмы и программы для новых аттракционов и развлечений.

Бер только ухмылялся, выслушивая в кают-компании по вечерам выплески наших буйных разыгравшихся фантазий. Я тоже приняла участие в этой игре «Что бы ты сделал, если бы вдруг на тебя свалились большие деньги» и дала волю воображению, хотя прекрасно знала, куда именно уйдёт моя большая премия: на прозаичную выплату долга за купленную в рассрочку маленькую квартирку в Бронтейле, мегаполисе у самого большого космодрома Серпы. Если повезёт и Бер очень удачно продаст альдолит, тогда я смогу разом закрыть весь долг. Эта мысль очень грела и действительно воодушевляла. Жизнь без долгов приобретала дополнительную степень свободы.

Когда мы пристыковались к шлюзам орбитальной станции Серпы, у меня больше не было совершенно никаких причин надолго задерживаться на корвете. Дела были все сделаны, а мои обязанности как слухача на «Лунном свете» заканчивались со стыковкой к станционном шлюзу. Максимально выгодно продать добытые ценности было уже заботой Бера и Тера. Моё дело теперь было находиться на связи и вовремя вернуться на следующий поиск по вызову капитана. Обычно он оповещал нас об очередном вылете за неделю.

Ещё в своей каюте на корвете я стянула с себя надоевший рабочий комбинезон и с наслаждением надела легкомысленное совершенно неуместное на корабле ярко-жёлтое льняное платье с широким поясом и расходящейся к низу юбкой.

Большое зеркало на стене послушно продемонстрировало мне симпатичную довольно улыбающуюся молодую женщину среднего роста с правильными аккуратными чертами лица и неплохой фигурой.

Я подмигнула своему отражению в зеркале, и оно лукаво подмигнуло мне в ответ. Мы друг другу явно нравились. Косметика сделала мои черты ярче, а серые глаза больше и выразительнее. Широкая юбка платья волнами колыхалась у щиколоток, а ниже красовались изящные золотистые туфельки на низком каблучке.

Спору нет, рабочие брюки и комбинезоны – вещи, конечно, в полёте весьма удобные и от вплетённых в материал нужных для работы микросхем многофункциональные. Однако ведь не передать словами наслаждение от струящейся и ласкающейся к ногам лёгкой почти невесомой ткани! Приходится признаться, что его можно получить только от юбок и платьев, колыхающихся вокруг ног. Ради такого наслаждения коммуникатор или голоком может временно побыть не в нагрудном кармане комбинезона, а в висящей на плече изящной дамской сумочке, располагаясь рядом с зеркальцем и расчёской.

Волна каштановых волос, освобождённая от заколок, рассыпалась по спине и, надеюсь, прибавила мне очарования. В общем, мне нравилось, что я снова стала красивой женщиной, а не рядовым бесполым членом команды «Лунного света».

Было очень приятно, когда мужчины родного экипажа, стоявшие у шлюза, встретили моё преображение искренними восхищёнными возгласами и якобы удивлённым присвистыванием. Чему тут удивляться, если за четыре года мои проводы у шлюза постепенно стали похожи на своеобразный ритуал.

Рабочая гусеница превращалась в яркую бабочку, и после каждого полёта я выпархивала к мужчинам совершенно преобразившись.

– Нинейс, я уж и забыл, какая ты красотка! – аккуратно за плечи приобнял меня Стен и лукаво подмигнул. – Каждый раз боюсь, что за время отдыха тебя кто-нибудь у нас уведёт. Ты поддашься на чьи-нибудь настойчивые уговоры, забудешь про наш корвет и упорхнёшь на другой корабль. Не представляю, что мы тогда будем делать!

От Стена пахнуло чистотой, свежестью и хорошим парфюмом. Захотелось поплотнее прилепиться к его локтю и вдыхать этот заманчивый букет и дальше. Спасало только то, что я осознавала эту хитрую невидимую глазу, но прекрасно ощущаемую носом уловку нашего бирмианина. Он, со своим чуть расширенным диапазоном восприятия, прекрасно разбирался в запахах и действии феромонов на оголодавшие гормоны женского организма. Из болтовни в кают-компании я знала, что Стен собрал коллекцию притягательных для женщин ароматов и ни капли не сомневалась, что он совершенно сознательно без зазрения совести пользовался этой коллекцией во внерабочее время.

– Надеюсь, скоро увидимся, – навис надо мной высокий Громи и протянул голубоватую ладонь с длинными пальцами. – Ты там думай над новыми методами поиска. У тебя прекрасно выходит. А программу мы сляпаем.

– Нейси, ты молодец, – шустро подскочил рыжий коренастый механик и весьма чувствительно хлопнул меня по плечу, не обращая особого внимания на то, что сейчас на мне красивое платье. Похоже, даже в женских нарядах я остаюсь для него «своим парнем».

Териос молча пожал мне руку, а потом неожиданно потянул её на себя и поцеловал тыльную сторону ладони, заставляя моё сердце чаще биться.

– Спасибо, Нейси. Ты сделала наш нынешний поиск, – улыбнулся он, обливая меня ласковой синевой своих глаз. – Не обращай внимания на мой язвительный бубнёж и скепсис. Ты гениальный слухач и наша большая удача,

Бер кашлянул у него за спиной. Теру пришлось отпустить мою руку и уступить ему место.

– Будем на связи, Нинейс. После отпуска жду тебя на корабле снова, – пророкотал капитан последним, осторожно пожал мне руку и вдруг неожиданно задержал мою ладонь в своей большой лапе на секунду дольше, чем следовало.

Я удивлённо подняла на него глаза. Уголок его губ на мгновение слегка приподнялся, рядом с ним показалась знакомая лукавая ямочка, а в карих глазах мелькнула смешинка. Мгновение пролетело, и очаровательный незнакомец, выглянувший на меня из глаз Бернана Ши, снова спрятался за привычной маской угрюмого неулыбчивого капитана.

– Куда же я денусь. У нас же контракт, и я его не собираюсь нарушать, – улыбнулась ему в ответ. – Так что ждите меня обратно. Когда вы планируете следующий поиск?

– Не раньше, чем через месяц. Отдыхай, заслужила. Тем более, будет на что разгуляться, улов у нас на этот раз богатый. Мы с Тером постараемся выжать из перекупщиков побольше.

Я хмыкнула про себя. Интересно, капитан знает о том, что я купила квартиру в Бронтейле и теперь вся в долгах? Наверное, всё-таки знает.

Всё, не буду думать о деньгах. На целый месяц я свободная женщина, которая может не прятать свою привлекательность за рабочей одеждой и стянутыми в узел волосами! Эта мысль заставляла меня булькать от удовольствия.

Скорее домой, в мою уютную квартирку, где всё сконструировано по моему вкусу! Ну да, она ещё не полностью моя, однако, надеюсь, скоро будет! Буду надеяться, что вознаграждение за этот поиск покроет весь долг!

Меня ждёт Серпа!

Колонисты с Земли, тысячи лет назад обосновавшиеся на этой планете, сделали очень удачный выбор. Условия тут приближались к земным: Солен, местное солнце, звезда этой системы, Серпу грела, но не перегревала, воды и воздуха хватало, сила тяжести почти не отличалась от земной, континенты находились в основном в тёплых широтах. Даже вращалась планета практически с той же скоростью: сутки длились двадцать четыре с половиной часа.

Почти вторая Земля!

Однако между ними всё же была принципиальная разница: вокруг Серпы кружилась не одна Луна, а целых три спутника меньшего размера. Первые колонисты, видимо, любили пошутить, и в результате каждую ночь после захода Солена на ночное небо планеты сверкающей гирляндой выплывали Мерк, Венера и Марс.

Вот сегодня я ими и полюбуюсь наконец!

От шлюза я пустилась в непривычный после замкнутого пребывания на корвете длинный путь: сначала по длинным цилиндрическим коридорам нашей разросшейся модулями и ангарами орбитальной станции, затем мягкие кресла орбитального челнока, снующего с орбиты на поверхность Серпы через каждые два часа. Уже внизу меня встретили залитые светом высокие залы и бесконечные переходы космопорта.

Пространство огромных залов и переходов было наполнено светом и воздухом, что после замкнутого пространства космической станции выглядело волшебством. Обыкновенные металлические опоры купола, закутанные в белый пластмод, вообще напоминали колонны какого-то дворца.

Мне нравился космопорт Бронтейла. Может быть, поэтому я выбрала себе именно мегаполис Бронтейл местом основного проживания на Серпе.

В космопорте я надолго не задержалась. Короткое ожидание планелёта до мегаполиса, ещё полчаса полёта, а потом пересела на таксилёт уже внутри города, что раскинул свои улицы и проспекты на многие километры.

Да, путь от корвета Бернана Ши до моего уютного гнёздышка был долгим и, наверное, от нетерпения утомительным. Очень хотелось побыстрее оказаться дома, в моей тщательно обустроенной квартире на окраине этого гигантского расползшегося в сторону от космопорта человейника.

Таксилёт шёл на автопилоте, а я разглядывала покрытые зеленью кварталы раскинувшего подо мной мегагорода.

Самые высокие дома были в центре. Сверкающие небоскрёбы деловой части города, видимые издалека, возвышались словно маяки. Это были исключительно административные здания. Жить здесь, в центре мегаполиса было неудобно. Мой путь лежал на самую окраину Бронтейла.

Дома, улицы, транспорт, скверы быстро проплывали подо мной. Ну вот, наконец, парк пятисотлетия присоединения Серпы к империи! Он совсем рядом с моим домом! Я почти у цели.

Таксилёт снизил скорость, опустился ниже и медленно полетел над парком. Можно было рассмотреть бежевые ленты дорожек, яркие продуманные местными садовниками клумбы, узоры из цветов, фонтаны и ландшафтные уголки, даже людей, сидящих на скамейках и газонах.

Аппарат проскользнул над лужайкой, где молодая женщина в синей майке играла в мяч с двумя детьми и большой белой собакой. Собака радостно лаяла, бегала за детьми по зелёной лужайке и явно была в восторге от происходящего.

Таксилёт плавно подплыл ко входу в нашу многоэтажную башню. Можно было сразу подлететь к моему балкону, однако квартира была заблокирована на время моего отсутствия. Лифт, пара шагов до двери, щёлканье открывающихся замков и вот он дом, родной дом!

Я ввалилась в свою маленькую квартирку, бросила чемодан на пороге, а потом в несколько широких шагов пересекла гостиную и резким движением раздвинула высокие, от пола до потолка, занавеси на панорамной стене. В комнату брызнул свет. Косые лучи Солена, приближающегося к закату, пронзили мою квартиру насквозь.

Всё, я добралась! Можно расслабиться. Надо сообщить родителям, что я тут. Они всегда нервничали при моих переездах и настаивали, чтобы сразу сообщала о благополучном прибытии, будто на каждом углу в момент переезда меня поджидала опасность.

Пришлось вернуться в прихожую и потрясти сумочку. Кроме диска коммуникатора на низкий столик в прихожей выпал и подаренный мне Загадкой и стечением обстоятельств медальон. Одной рукой я взяла диск комма, а другой бессознательно схватила узорчатый кругляш, чтобы положить его в карман моего жёлтого сарафана. Видимо, за эти последние дни слишком привыкла держать этот подарок Загадки под рукой. Палец привычно погладил каплевидный камешек.

Я шагнула вперёд к дивану… и тут нога зацепилась за брошенный мною же чемодан. Ступня подвернулась, и в лицо со страшной скоростью полетел угол стены. Увернуться не было никакой возможности. Только и успела заметить в большом зеркале прихожей отражение своей фигуры со взметнувшимся колоколом подолом моего жёлтого платья и собственное лицо с вытаращенными глазами.

Удар! Мерзкий звук! Голова взорвалась болью и искрами!

Наверное, с минуту, я приходила в себя. Мне понадобилось некоторое время на осознание, что голова гудит, нос и переносица пылают болью, а я сама в полном замешательстве сижу на полу, уперевшись спиной в стену.

Взгляд нащупал зеркало, которое с готовностью отразило меня сидящей на полу прихожей с разбитым носом и идиотским выражением лица. Кровавый ручеек вытекал из моей ноздри, достигал подбородка и уже оттуда капал вниз на моё прекрасное жёлтое платье, покрывая его художественными кровавыми разводами. Более или менее рациональные мысли явно разлетелись под действием удара об угол, и только на край сознания сквозь боль пробралась совершенно лишняя в такой момент мысль, что тёмно-красное на жёлтом смотрится очень даже ярко, сочно и красиво.

Медальон, который я ещё сжимала в дрожащей потной руке вдруг ожил. Подушечка пальца вдруг неожиданно на мгновение провалилась в нечто холодное влажное и кольнувшее разрядами, словно микроскопический ёжик иголками. У меня резко закружилась голова, и я растеряно моргнула…

А когда открыла глаза, то мне некоторое время понадобилось, чтобы снова осознать происходящее.

Никакой боли больше не ощущалось. Я опять перемещалась на таксилёте и смотрела на парк. Аппарат будто вернулся в прошлое и опять летел мимо лужайки, где всё та же женщина в синей майке играла с двумя детьми и большой белой собакой.

Я впилась в них взглядом. Они точно также бегали за мячом и смеялись, а собака лаяла абсолютно с теми же интонациями, как в прошлый раз. Возникло иррациональное ощущение, словно вижу повтор того же фильма. Словно некто отмотал мою жизнь немного назад и пустил по точно тому же руслу вновь.

– Что происходит? – я растерянно оглядела себя и провела рукой по лицу. Никакой крови, всё было ещё в порядке. Голова не гудела, рука была чистой, а моё платье сверкало своей изначальной желтизной. Окружающая меня действительность казалась абсолютно точно такой же, как примерно за десять минут до моего нелепого падения в собственной прихожей.

Ключи, ключи от дома! Где они? Неужели остались в прихожей?

Я рывком открыла сумку и стала в ней лихорадочно копаться. Ключи были на месте. Да и не только они! Всё было на месте! Медальон тоже спокойно себе лежал в отведённом ему кармашке. Я вытащила его и стала разглядывать. Подарок Загадки серебряной монетой лежал у меня на ладони и казался точно таким же, как и до моего падения. Вязь всё также струилась по его поверхности, вот только каплевидный камешек по центру снова стал мертвенно белесым.

Именно эта внезапная тусклость ранее блестящей капельки окончательно меня уверила, что ничего мне не приснилось, что удар по переносице случился в реальности. А вот что было потом? Что или кто смог устроить мне короткий временной скачок в прошлое и снова запустить фильм моей жизни во второй раз? Что вообще послужило толчком для этого процесса? Боль? Или какая-то бессознательно выданная мной в тот момент команда? Хотя не помню, чтобы я молила судьбу вернуть меня в прошлое. Может быть, каким-то образом мой мозг сгенерировал бессознательный приказ в ответ на падение и боль?

Что же такое я бросила в окружающее меня многомерное пространство, отчего мой медальон с лёгкостью нарушил течение времени и поместил меня в недавнее прошлое. Да и с лёгкостью ли?

Таксилёт во второй раз подплыл ко входу. Остановка, лифт, ключи, дверь, щёлканье замка и острое чувство, что в прихожей уже должен стоять мой чемодан.

На этот раз уже осторожно я подошла к окну и снова раздвинула шторы.

Всё было как прежде. Косые лучи Солена вновь пронзили мою квартиру, что выглядела точно так же, как десять минут назад при моём первом появлении. Всё было как в первый раз, однако теперь мои движения были медленными и аккуратными.

Я медленно сняла босоножки, откатила чемодан подальше от прихожей, достала коммуникатор, аккуратно уселась на диван и позвонила родителям. Мама откликнулась почти сразу.

Для меня течение времени осталось неразрывным, однако моя жизнь словно сделала петлю и потекла по другому руслу, благополучно огибая момент моего нелепого падения и ошеломлённое разглядывание в зеркале кровавого ручейка, стекающего на жёлтое платье.

Ещё полчаса я береглась, торжественно и осторожно плавала по квартире, избегая повторения событий, а потом расслабилась и задвинула на задворки мысль об этом странном происшествии.

Да, в моей жизни произошло нечто полностью выпадающее из моего представления об устройстве мира, однако обдумывать пока нечего. Данных для обдумывания нет почти никаких.

Да, похоже, этот скачок в потоке времени на десять минут назад связан с загадочным наконечником, но на этом информация заканчивается. Анализировать попросту нечего. Вопросов было море, и ни одного островка с ответом пока не было. Откуда наконечник взял энергию на зарядку? Он совсем окончательно разрядился или однажды снова сможет толкнуть меня назад по времени? Или нет? Если да, то насколько? Минуты, часы, года? Отчего это зависит? И с чего вдруг такая щедрость без явной команды с моей стороны? Да и вообще, может он и вперёд по времени может толкать?

– Что ж, будем анализировать данные по мере поступления, – хмыкнула я.

Где-то через час, когда я совсем было расслабилась, новая действительность выдала мне ещё один то ли вопрос, то ли ответ. Когда я выходила из душа, то поскользнулась на мокром полу и в этот раз сильно ударилась лбом. Нос остался цел, лоб, в основном, тоже. Удалось обойтись без ручьёв крови, однако небольшая шишка выросла.

Наверное, это происшествие можно считать намёком. Знать бы на что? Получается, избежать удара не удалось? Однако, на этот раз, к моей великой радости, переносица осталась цела. Шишка на лбу всё же более предпочтительна, чем сломанный нос. Но удар ведь всё-таки состоялся! Возможно, судьба пытается оставить меня дома для чего-то? Или наоборот, свести со мной какого-то врача?

Так или иначе, но больше рисковать я не стала, задвинула подальше все свои мысли выйти вечером прогуляться и вытряхнула из сумки медальон. Он хмуро взглянул на меня тусклой капелькой. На вид он казался точно таким же, как тогда в кают-компании, когда я первым вытащила его из коробки.

Да уж! Интересная и непредсказуемая оказалась штучка. Знал бы Бер какой необыкновенной премией меня наградил.

Однако, в воздухе висит ещё один очень важный вопрос: не засунуть ли мне этот медальон подальше и не забыть ли об его существовании?

Рука привычным движением подхватила блестящий кругляш, который сразу удобно лёг в центре и словно прижался к ладони.

Я поднесла ладонь к глазам. Мне показалось, что он грустно и обиженно глянул на меня, мол, я для тебя, хозяйка, старался-старался, а ты чем-то недовольна.

– Нет, не засунуть подальше и не забыть! Не стоит отказываться от столь явных подарков судьбы! Тем более, от обладания наконечником уже наблюдается плюс. Шишка на лбу всё-таки предпочтительнее, чем разбитый или даже сломанный нос! Решено! Кругляш, ты остаёшься со мной.

Я покопалась в ящике комода, нашла шнурок, уверенной рукой продела его в дырку сбоку наконечника. Шнурок оказался достаточно длинным, и получившийся медальон полностью спрятался за глубоким вырезом махрового халата, что я надела после душа.

Моё прекрасное ничем не запятнанное жёлтое платье отправилось на вешалку, а я чуть боком уселась на диван, прикрыла мою неожиданно выросшую шишку на лбу прядью и коснулась сенсора голокома, вызывая подругу: