Настоящий оборотень. Одинок ли путник в краю далеком бесплатное чтение

Глава 1

Люблю лето, с души спадает тоска и дрема, мир живёт. Живёт в каждой своей веточке в каждом ростке, а когда у тебя всего пару месяцев тепла и те зачастую перемежаются затяжными дождями, начинаешь ценить и замечать эти дни. Вот и я, выбрался на природу, далеко и на долгих четыре дня, что стало почти немыслимо в наше время, но далеко не для всех. У одиночек, коим я в последнее время стал, ещё есть такая возможность. Конечно, одному в маленьком походе нелегко, но и мешать никто не будет. А там есть ли время для хандры, грибов пособирать, мешок дотащить и стоянку организовать, комаров погонять. В конце концов от души по материться, не стесняясь ни себя, не леса. Он то поди уж всякое слышал? Дел много и только диву даёшься, как летит и просачивается сквозь пальцы время. Не успеваешь обернутся, как нету дня и только к следующему вечеру, показалось маленькое и ничем не приметное озерцо, коих сотни в уральских горах и имена их помнят, только суровые старожилы. Что же до меня, то мне оставалось поздороваться с каменным бережком, с нетронутым рыбаками и туристами озером, улыбнувшимся солнечными бликам в кристально чистой воде, своему посетителю. И даже, как-то жить захотелось, скидывая с себя сумку с припасами, какую ни какую, а палатку катанку и дышать, просто дышать. Иногда забываешь, как это необходимо, побыть наедине с собой и с природой. Без всего, интернета, телевизора или жужжащего радио, а главное без машин и прочей мути повседневности. Только ты, жизнь и тот, кто за всем этим наблюдает с верху, собственно, часто для разговора с ним люди и выбираются на природу. И не нужно нечего говорить, вы оба все знаете, просто помолчать и прикоснуться к вечному, разобравшись в самом себе. Но даже для это нужно подготовиться и кое–чего мне удалось прихватить. Хлебушка, перловки чуток и удочки, и этого хватит для неброской ухи, а если совсем не повезёт, то и каши с тушёнкой. Старенький двухлитровый котелок, выдерживал в былые времена и не такое. Тем более, что есть с собой и фляжка для вкусу, и как водится для беседы. Ну, а пока и чаем обойдусь. Прикинув куда и как лучше бросить катанку, закипела работа. Сначала, стоило очистить лежбище от камней и сложить костерок, что бы мошку отгонял и траву не запалил. А там на лесозаготовки, сухарника нарубить и валежин натаскать, береста подрезать или мха. И сидеть у костерка, следя за чуть дрожавшим от жара котелком. Любимое дело, не считая рыбалки или не совсем так. Мне нравилось созерцать, как играет рябь, а над ней вьётся ветер, словно любующийся в своем отражение ребёнок. Но если присмотреться, то за спиной его стоит дядька, как и я высматривающий рыбу, и никому не советовал бы его дразнить. Тем более что и без него, по небу гуляют шутницы, что голову вскружат и дождем обольют, и так зябко и противно на душе, что жить не хочется. Наверное, ради этого и начал выбираться подальше. Вообще с ветром у нас особые отношение, он меня любил, а я с взаимностью к нему прислушивался, а там и к звукам ночи. Сколько себя помню, мне всегда нравились осенние ветра, что укутывали прохладой и некой тоской, но в ней не было недоговоренности. Природа была чиста, чиста как первозданная грусть и прощалась до весны с каждым слушавшим её человеком. И бывало я грустил с ней или по ней, в жгучие морозы или палящую жару. А когда дожидался встречи она пролетала, как выходные с друзьями, оставляя свои сказы и послевкусия. Вот я и стал ловить себя, в совсем других местах. Там, где можно закинуть удочку, и под горячий чай поразмышлять о своем, уже и не надеясь уйти без ухи, вылавливая голавля, карася или толстолобика, конечно, последние у нас не водятся, но и речь не о рыбе. А там ближе к вечеру, под горячее и поджаренный на костре хлеб, да с грибами, можно и чего по крепче. Да не одному, а с природой. Ну, а если никто и не пожалует из местных обитателей, то просто с матушкой землей, для коей я и опрокинул первый глоточек, зажмурившись. "Эх хорошо." А после второй и тем более третей, все возвращалось на свои места. И стоило только прислушаться к себе, как появлялись; барды, рыбаки, орчанки, негры, толкиенисты, ещё хрен знает кто из воды лезет и матерится, просто не может быть такого, чтобы не помешали. Вот и сейчас я наблюдал, как залетные штурмуют берег и откуда взялись не было ж никого, может лодка, где перевернулась? Но, к чести, их сказано, меня они не то – что не задели, даже не заметили или не показали того, поднявшись по тропке к основной дороге. И оставалось взирать на то, как десяток девок в полном обмундировании, скрипя кожей, а кто и чем ещё, утопало за вразумлявшим их мужиком. Видать долго терпевшим, а уж на сколько хватит его окружение, меня, как-то не интересовало. Я просто хекнув опрокинул в себя, так и оставшуюся в руке рюмку, да выловил грибочек и прислушался к восстановившейся тишине. Хотя нет, состояние не то, что бы было испорчено, что-то мешало на грани слышимости плескаясь и попискивая в воде. Толи забыли кого – толи… Разглядев в воде брыкающеюся сиговину, кинулся к берегу, благо что и живность барахталась не далеко. И хватило зайти по пояс, чтобы к своему ужасу выловить летучую мышь. И уж не знаю кому было страшнее ей или мне? Но я как-то разом протрезвел, а животинка вцепилась мне в руку, посматривая на меня бусинками глаз. Даже как-то притопить перехотелось, да и зря что ли спасал в самом деле. Опять же и ручная вроде, перепугалась бедная, вон как льнёт к руке, вцепившись перепончатыми лапками. Вот только куда её сейчас? Помаявшись чутка с этаким чудом, решил, что спешить некуда. Если потерял кто, значит вернётся, а если не вернётся, то не объест поди? Парень я большой, под метр девяносто почитай, крови на всех хватит. Усмехнувшись, прикидывая чем кормят летучих мышей, вспомнил об каких-то фруктах и ягодах. Ну, если с первыми на Урале все просто, хрен, да редька, а решить че слаще так и не можем. То с ягодами благодать, помнится я тут где-то дикий крыжовник видал. Ну как дикий, раз в лесу растет, то дикий. Одичал поди без хозяйки и людского внимания. Вот к нему я и направился. Не люблю понимаешь–ли, когда за обедом, любимец в рот заглядывает. Но по первой и с ним сами, управиться нужно. Дойдя до палатки, кое-как достал из рюкзака рубашку, в которую мышку и увязал, благо та не особо сопротивлялась, а я не давил. Зверь-то он тоже ласку любит. Ну, а как покормить пообещал, так за ягодой и отправился, чай не далеко. Кое-что, конечно, тревожило в начале июля месяца. Но ягодка была и даже поигрывала зелеными отблесками в вечернем свете. Пусть не манго, не апельсины, но на первое время сойдёт. Набрав пару горстей, а горсть-то у меня ого-го, не только мышь какую-то мелкую накормить хватит, отправился к палатке, где меня заждались, как неведома зверушка, так и уха с дымком от костра. Но заметив недоверчивый взгляд зверька, уже пришедшего в себя за моё отсутствие, вывалил рядом с ним добычу, как и пообещал. Оставалось наладить контакт и засунуть одну из ягодок ему в рот. А заметив, как он сощурился и мордочку перекосило, пробрало и меня самого. Но пол пути или адаптация к нашим краям, была пройдена, пусть ест привыкает. А после, парочки десятков повторов, я смог со спокойной душой отправится к костру, издали посматривая на насупившегося, но с округлившимися животом и глазами, на мой взгляд сытого зверя. А там подошёл к концу и вечер. Стоило только, развесить или разобраться с мокрым тряпьём, усидеть оставшееся во фляжке, горячительное, и на боковую.

Летучая мышь или дочь клана Полуночные Лисы.

– Презренный шиловечишка, – чувствуя, как ещё вяло слушается язык и вяжет рот, только и оставалось, смотреть, как северянин заваливается спать и сплевывать косточки от ягод. – Чем он вообще меня напичкал? Ох как всё кружится.

Слыша, как бурчит живот и не успевший лечь заворочался мужик, только и смогла шепнуть:

– Вот же гадёныш, – не ожидая что тот обернётся.

– Значит не показалось, – хмыкнул он, посматривая на обомлевшую меня, да и куда там, крылья были увязаны, и хоти не хоти, а ничего не сделаешь. Тем более чтобы обернуться нужно время, чай не оборотень туда–сюда оборачиваться.

Но что же мне делать?

Стоило повалиться, как гостья моя, зашипела и задергалась, тревожа и без того не приходивший сон. Чего не говори, а к таким зверям я не привык, вроде бы и покусай она меня не убудет, а все равно неприятно. Но самое интересное началось после того, как знакомая прошипелась и начала меня костерить, вот уж не ожидал. Но стоило обернуться, как наткнулся на две бусинки глаз и совершенно не понимающую, что происходит, мордочку, тоже мог сказать и о себе. Кроме того, конечно, что мыши эти, совершенно бесчеловечны и играют не по правилам. Но и я, не лыком шит. Потому и оставил все до утра, оно как говорится мудренее, но перекреститься не забыл, как и проверит0ь рубашку, чтобы не убежала. А повалившись, как не странно отрубился сразу. Даже, как-то непривычно, зверь он и в Африке зверь, а тут хоть и невидаль, но вроде разумная.

Утро же началось, обыденно и больно уж хворо, для моей то фляжки. Так что первым делом, отправился к реке, стоило умыться и привести себя в порядок, но и про гостью я не забыл. Да и как тут забыть при вялых попискиваниях, взопревшей в моей рубашке живности. Вот и пришлось её брать с собой, как есть. Хоть отопьётся и пёрышки почистит. Ну или скатавшуюся влажную шёрстку. По крайней мере макну разок другой, отойдет и по-русски заговорит. Хотя с языком у неё проблем и не наблюдалось. Помучавшись с вяло ворочавшимися мыслями, всё-таки добрался до озера, не успевшего прогреться под лучами жаркого солнышка. И я, не мудрствуя лукаво, просто сел в воду по пояс, а как сел, так и окунулся с макушкой, от неожиданности выпрыгивая к берегу. Уж че там случилось было не понятно, ил с песком обвалился или в яму угодил, чего не заметил сразу. А вот за напарницу испугался, тем было больше удивление, когда вместо зверька с рубашкой у меня в рука заворочалась женщина, что-то шипя по-свойски. Мне же в голову взбрело совсем другое. А мышь-то оказывается у меня церковная. Но глядя на совершенно голую женщину, выбиравшуюся на берег, пришло и ещё кое–чего. А именно что бедность не порок, тем боле при её то формах или с такими задатками. И только после, закралась ещё одна, что происходит и когда успели увести палатку, я же только вылезти успел?

Глава 2

Лиэста.

Осмотревшись по сторонам, вздохнула с облегчением, ох уж мне эти переходы и северяне, думала, что и не выберусь уже. Повезло, что от портала Диамы, ещё кое чего витало и я смогла вернутся. Иначе так бы мышкой и осталась, если чего не хуже. Пусть лучше, она сама по чужим мирам бегает, и не интересным совсем. А у меня и дома дела есть, тут как-то по легче дышать, да и северянин свой. Вон как башкой крутит, не отвалилась бы. А что до остального, теперь и моя очередь о нем позаботиться. Улыбнувшись, не сдерживая в себе давешнего обеда, заметила и как того передернуло. Чем чуть – чуть уняла и его не прикрытый интерес. Правда до дома ещё топать и топать, как бы не спекся парнишка. Поведя рукой, чуть отогревшись на солнышке, окутала себя в черный саван. Какое оказывается, полезное умение мы выторговали у Сиеты, хотя человеку нравилось и так и этак. Он ещё был обескуражен после перехода. Нечасто поди сталкивался с магией крови. Или тем, что мы одним желанием и собственной силой, при должном упорстве и обстоятельствах, можем прорваться к дому. Другим-то поди одаренного не удивить, не просто же так он находился в месте прохода и его не тронул собрат со свитой, и даже не удивился особо мне. А сразу и не скажешь, по глупому выражению хитреца. Но мы и не таких, видали. А там глядишь, чего-нибудь ещё интересного узнаем. Мало ли у северян тайн. Интересно даже, как далеко он зайдет и продержится. Но главное в этом деле не перестараться, а пока:

– Ты там, не обжиться случаем решил? Вылазь давай.

Стоило распрощаться с палаткой и осмотреться, как душа занемела, озерцо не походило само на себя, да и не помнилась, стоящая неподалеку деревенька. Что с другого берега виднелась сейчас, как и стиравшие девки и ребятня, тыкавшая в нас пальцами. А чего не тыкать, я и сам горазд. Да только рука не поднималось на них или на деваху, просто обезоруживающе улыбнувшуюся и продемонстрировавшую, внушительный набор клыков. А после и в черное марево, что её окутало. А уж когда она предложила выбираться и вовсе захотелось поплавать в волю, до другого берега не так уж и далеко, с пол километра не больше. Но удержавшись от бегства, решился выслушать и вампиршу или кто она ещё может быть? Самому– то в голову ничего не лезло. Но она только, поторапливала:

– Вылазь – вылазь. Нам ещё далеко идти, не останавливаться же у людей, пока ты в наших землях. Или решил тут собрата и дожидаться? Так ему все одно к нам возвращаться.

Хмыкнув, не сразу догадавшись о ком она, но припомнив вчерашний заплыв девиц во главе с мужиком, подался на берег. Не упустив и полный довольства собой или тем, что я послушался взгляд. Мне же, хватило и того, что меня не хотят съесть и люди не разбегались. Ну и конечно, самою малость интересовало и то, где я? Опять же, пока "собрат" не вернулся. О чем и спросил:

– И когда же он собрался вернутся и главное куда?

Улыбнувшись мне, девушка, а теперь она выглядела, как девушка, клыки не сильно выпирали и саван напоминал, что-то этакое, воздушное, подвела черту. Ну или границы моего тут пребывания, а заодно обеспечив и первую в жизни, далекую и неожиданную за гран поездку:

– Как только договорятся об наших условиях со старшими, так и вернуться. Но тех, сам понимаешь, ещё надо собрать и убедить, а уж чего там в договоре понаворотили мне не ведомо. С другой стороны, нам с тобой, как младшим, в их дела лезть и не надо. Лучше уж наслаждайся моим подарком и землями вампиров, когда бы ещё до них и до нас дорос. Да о себе рассказывать не забывай, раз уж в земли ваши не пустил.

Посмотрев на не заморачивавшуюся и выложившую мне всё, о чем думала, девчушку. Несколько запутался в собственных размышлениях и выводах касательно её. А именно, ощущавшейся силы и животного превосходства, к речам, непоседливости и противоречившей ей, женственности. И она была далеко, не та, чем хвастались бы девчата в свои пятнадцать–восемнадцать лет, да чего там большинству знакомых мне женщин было далеко до такой притягательности. Что только подчеркивалось тонкими чертами лица и выразительностью глаз, тех, что привыкли оценивать, всё и сразу. А изгибы, ох уж её изгибы. Даже как-то приятно, что меня водят за нос. Или быть может, видимый мной ранее мужик – не прост. И это не смотря на уже видимые мной чудеса. Уперевшись в мою проводницу, так и ждавшую ответа. Со скрипом сердца, но сделал к ней на встречу шаг:

– Ну, чтож, давай посмотрим, как здесь у вас, – а заодно, присмотримся и к тому, куда бежать или подождем мужика.

Который, не шибко поди и обрадуется, нежданному пополнению в собственных рядах. Но говорить об этом не стал, да и не требовали. Непоседа, недолго думая, обернулась и повела к дому. Да так, что мне оставалось, только поспевать. Но возражать не стал. С таким провожатым можно и в берлогу, и в стаю волков, и даже к вампирам. Глупость и самонадеянность, и не из таких передряг, вытаскивали. А пока, брёл по лесу и смотрел на то, что обычно людей на приключения и толкает. Тем более, что одежка у клыкастой была не такая уж и плотная. Не Алиса, чтобы за кроликами бегать, а так и потерпеть можно. Опять же и лес, подлесок и кустарники, быстро кончились, а прогалина сменилась и дорогой, не успел я изжалить и искалечить голые ноги, да порвать трусов. А там и оставалось, разве что плестись по полянке и разъезженной дороге, покряхтывая или шипя на камушки под ногами. Вампирше же было все по плечу. Она будто и не замечала таких мелочей, находясь в схожем положении, и я не позволял себе её окликнуть…

Лиэста.

Стоило договориться с северянином, не очень-то и хотевшим отпираться, как дела пошли на лад. Разве что пришлось ослабить плетение Сиеты, мне ничего не стоит, а человеку приятно, он даже пока через лес пробирались ничего не сказал. А уж когда на дорогу вышли и вовсе глаз не оторвать было. Люди–они таки люди. Но мне даже это понравилось. А когда к вечеру к гнезду добрались и он увидел остальных наших, вот уж была потеха. Не привыкли девки, чтобы на них с таким голодом смотрели. Только за одно это уже можно простить человека, но спешить не буду.

Отмотав километров пятьдесят, захотелось взвыть, а уж после перехода к чаще затянувшегося часа на два, я хотел придушить, каждого встречного вампира, а провожатую первой. Но не давали шевельнутся горевшие ноги, и я только, смотрел на ничем не примечательную деревушку, что укрылась в лесной глуши. Хотя, конечно, я привирал, полюбоваться тут было чем. И красивыми домиками, и природой с непонятными мне приспособлениями, что обвивали деревья, и женщинами. На тех можно было любоваться бесконечно. Были ли затянуты они в кожу или дубленные корсеты, да даже в простых рубашках, они не выглядели просто или в моем пониманию по-домашнему. А были по меньшей мере, притягательны. Хотя бы клинками, которые не замечались, наверное, от того, что были обыденны и на своем месте, и их никто не теребил и не оглаживал. Но в случае чего, залысины на перевязях показывали, что ими непременно воспользуются. Наверное, девушки и позволили сойти, моей злобе на нет. А очнувшись, не обнаружил рядом с собой провожатую, уже усвеставшую к самому большому дому и мне пришлось поспевать за ней. К своему удивлению, наткнувшись на двух стражей, откуда не возьмись, а появившихся у дверей. Даже странно, как двое детин, примерно моего роста, веса и рода вампирского, могли двигаться так ловко, а главное, едва различимо для глаз. Но не спятив, решил сразу с ними договориться, а заодно и объяснить:

– Мужики тут только, что проходила моя…, – замявшись, так и не зная имени, чуть не ляпнул мышь, как меня кто-то хлопнул по плечу приободрив.

– Твоя, так твоя. Запомни сам я её тебе не втюхивал, а значит придется и побороться за приданное-то.

Обернувшись к шутнику, не ожидал, что перед ним склоняться двое из ларца, мне же предстояло встретиться с довольной улыбкой мужика. И если бы я уже не видел, оскал его дочки, то сказал бы что он щерится во все тридцать два зуба. А так оставалось прислушиваться к не останавливающемуся тестю:

– Я уж было подумал, что и не появится никого. И одному так и придется справляться. Хорошо, что ваши подсуетились. Ты, кстати, кем будешь-то, само–собой понятно, что одаренный и сам чувствую, а какого чина в клане? Хотя на без рыбье и тебя повыше подтянем, не будет же моя младшенькая в забытьи прозябать. По началу то, навыки и живот, а там кое–чего и о магии узнаешь, а то слабоват ты. Сам понимаю, что поджимало, ещё и моя непоседа к вам сунулась. Но ты не трухай, и ей всыплю и с делами порешаю, только смотрины бы выдержали.

Не успев и, слово вставить, как меня втолкали в сени или детинец судя по размерам, а там только и оставалось, что удивляться, какая невеста, клан, одаренные и какие ещё смотрины? Но не успел все осознать и тем более выразить в что-то вменяемое, как меня затолкали в просторную залу. Как по мне просто не объемную для казавшегося маленьким домика, но это было не главное. Стоило увидеть сотни, недовольных и совсем не привлекательных, вампирских рож, только и оставалось шепнуть:

– Мать вашу.

Оказывается, тестюшка и его клан, просто красавцы или модели, вампирского общества. Ибо каких тут только тварей и вампирских сословий не было. А что они разные, говорили недобрые, светящиеся глаза и оскалившиеся клыки, разных кланов. Чья символика и предпочтение в пище, а также доблесть и сила, нередко болталась на шее у особо отмороженных кровососов, определяясь количеством, а может и качеством, людских и, наверное, эльфячьих или гоблинских ушей. Так же были, монстры и по цивилизованней, ограничиваясь раскраской. Другие же выделялись надменностью, статью и холодной яростью. Я же, чувствуя их жажду крови, как видимо к очередному претенденту, просто остолбенел. Да чего там, столь ярое желание, просто бросало в жар. Пока все это вместе со страхом, не отсек появившийся в голове голос:

– И из-за этого ты меня разбудил, – пробубнил, басовитый мужик, – давай перекрестим нехристей и домой, там ещё в сумке кое чего осталось не упёрли поди.

На что ему, посетовал ребенок:

– А я хотел посмотреть, а то все костер, да рыбалка. Скучно.

– Как это скучно, – вразумлял его мужик, – с рыбками, поиграешь тетерева погоняешь, а мы пока с дядькой Сеней посидим.

– Насиделись уже, – раздраженно поморщилась женщина, я скоро с вами, попойками и рассуждениями, умом рехнусь. Здесь, хоть чем-то заняться можно и с девками поговорить, вампирш – то, он не распугает поди? Те, как говорится за живое, любят. А посидеть и здесь найдем где.

Хмыкнув на утверждение женщины, понимая, что схожу с ума, только и оставалось, что подумать "успеть бы посидеть то", как в голове все вскипело или дрогнуло в басовитом вопросе:

– А кто против, они, что ли?

Не успев, додумать, как меня и пол рядом со мной тряхануло, от исходящего потока, а с тем и весь зал. Но ненадолго, хватило, сорванных дверей и внушения, чтобы мужик успокоился, шепнув на прощание:

– Позовёшь если что. Но по пустякам не буди.

Крякнув в согласии, остался один, совсем один среди насторожившихся вампиров, и уж че там было больше страха или желания сожрать было не понятно, но некоторые отморозки слюни на пол, так и лили. Хорошо, что не долго, так как появилась хозяйка вечера, что шествовала под руку с отцом. Ну или он её тащил. Теперь хоть понятно, чего она так спешила до дому. Но собраться и сбежать, ей так и не удалось. Видимо я был не так уж и проворен, и даже шуму не поднял и тестя, как следует не отвлек. Надо будет напомнить отцу, про желание выпороть дочь. А тем временем, церемония началась, только я ни хрена не понял, разговоры разговаривать тут принято было на родном вампирском, а мне можно сказать и так везло, что патриарх, глава, одним словом, тесть с дочкой знали наш язык. За что надо будет, кстати, поблагодарить предшественника, как и за все прочее. Но тут и так было все понятно. Стоило отцу выдвинуть вперед дочу и произнести внушительную речь, громогласно разносившуюся в зале. Как вперед по одному и представляясь, стали выдвигаться вампиры и их рода, пока очередь не дошла и до меня. Но мне даже и шевелиться не понадобилось, указав на меня, тестюшка, представил и мой клан, да так что и все взгляды снова сошлись на мне. И чего там только не было, от злобы и предвкушения поживой, до молчаливого пренебрежения, но больше всех удивили одни из представителей. Взяв слово и откланявшись, выйдя из одного ряда с претендентами. Однако не покинувших зал, став как я понял наблюдателями или это уже было предрешено? Но зацикливаться на мне не стали, стоило отцу, взять слово и закончить с церемонией, указав на выход. И первым же, и исполнившим свой указ, выталкивая во двор и меня. Где всё уже поменялось. Запылали костры и появились столы с не хитрыми закусками и бочки с вином. И даже те, кто скрасил бы общество беседой, пока на кострах, готовилась снедь и они же, присматривали за поварами и помощницами, коих могли и самих употребить. Но волновало не это, а нашептывающий, что-то воодушевляющее отец:

– Молоток! Я уж думал ты совсем потеряешься. А нет, и себя показал и честь клана не уронил. Кое кто даже помочь нам в проведении ритуалов пожелал, не желая принимать участие в твоей казни. А я вот че думаю, если ночью, хотя бы не попытаются придушить, то уже хорошо.

Покосившись на кровососа, только и смог прошипеть:

– Ну спасибо тестюшка.

На что услышал, с легки похлопыванием по спине:

– Да какие там счеты в семье то. Ты давай лучше отъедайся, завтра большой день. По обычаю, завтра больше всего смертей и бывает, а там передышка, чужих проводить, да свои восхвалять.

Оставив меня, отец наконец-то даровал мне минутку спокойствия, за которую мне не единожды вспомнилось предложение моей мышки, обосноваться у озера. Куда бы я побежал хоть сейчас, да кто же отпустит. Странное ощущение, куда не посмотри всюду лес и вроде бы, можно идти на все четыре стороны. Но стоит вспомнить, что не успей ты пересечь пределы деревни, как найдется заинтересованный кровосос, что захочет подкрепиться, после увлекательной и оздоровительной игры в догонялки. И я сомневаюсь, что смогу убежать. Одно радовало, ко мне никто не лез, уж что там на говорил про меня местный глава, но меня не трогали. И даже угостили ребрышками и вином, но задерживаться не стали. Так и коротал вечер в одиночестве, пока не появилась вампирша из тех, что присматривала за порядком и не объяснила, где меня расположили. В чем не было сомнений много ли тут народу знают русский, а значит она близка с главой или его дочкой. Что и подтвердилось, стоило нам добраться до одной из комнат в уже видимом мной зале. Где мне и объяснила, что вернется за мной утром. Да и вообще будет присматривать с моего позволения, а ещё точнее просьбы тестя. О чем меня и упредили, чтобы в случае чего не трепыхался. Но я об это и не думал. Забравшись в кромешной темноте на первую подвернувшуюся кровать, жестковатую, конечно, но ничего и не такое видали. Просто и без лишних терзаний, заснул. Завтра, оно завтра и будет.

Глава 3

Кабинет, патриарха клана Полуночные Лисы.

Стоило застолью подойти к концу и гостям разойтись по комнатам, как потянулись дети, что рассказывали об услышанном, увиденном и о готовящемся, кто и кого прислал, на что готов и кого уже вывели из игры. Но больше волновали те, кто таился и не показывал себя, или отказавшиеся от наших земель, союза и женщин, что они знали и знают или о чем догадываются? А может готовят? Жаль, что мы так истощили и обескровили свои земли, что приходиться боятся и отдавать, гнездо в чужие руки. Успеют ли Диама и Безликие, вернуться до того, как нас подомнут. Кстати, о них:

– Как там наш особый гость?

Стоило вопросу слететь, как у дверей появилась Лита:

– С ним все в порядке отец, – поклонившись мне, дите замолчало, несколько удивив.

– И это все что смогла узнать, одна из Старших Лисиц?

– Странный он какой-то, – еще ниже опустив голову, продолжила она. – Во дворе видно было, как он опасается, не узнав и не сделав ничего. Но стоило войти в комнату, как он завалился на стол, как бывалый воин, не тревожась и не боясь ничего. А уж всплески силы и вовсе не понятны, от полноводной реки до маленького русла, но он не чувствует их и играется как маленький ребёнок. Я не понимаю, кого к нам прислали, и подарок он или бедствие.

– Не думай кого, главное, мужика прислали. Что бы во дворе ни было, а он уже почувствовал с нами родство и показал, кто хозяин, улегшись во главе стола. Конечно, хозяин комнаты, но и великие дела, начинаются с малого. А пока присматривай за ним. Какой никакой, а одаренный. Да и семья у него не простая, мы им условия, а они нам проверку, сможем или нет справиться. Вот и получается, до одурения сильный маг. Но простоватый и не обученный, так сказать, чтобы посмотреть, чего из него у нас, выйдет.

Кивнув в согласии, Лита удалилась, мне же оставалось решить, отрыться и показать Безликим на что способны высшие вампиры или нет. С другой стороны, а на кой нам наши особенности и тайны, если следующий выводок, будет обучать более сильный и свирепый дом? Решение напрашивалось само собой, а значит и мне предстояло потрудиться…

Проснулся я от шорохов за дверьми, кто-то уже встал и отирался в общей зале. Даже смешно стало от воспоминаний фильмов и легенд, где клыкастые были самим воплощение, звериной ярости и ловкости на пополам с благородством. Последнего-то, может и хватало, но не всем. А так, все и как всегда, одни россказни. Попеняв на выдумки и на кинематограф, осмотрелся и в комнате. Оказывается, я вчера, поспешил и улегся на стол, не углядев стоящую в двух шагах, кровать. Может и не все клише, такие уж и бесполезные? Право слово, неприятно. Прибраться что ли, а то я как не дома. Отсмеявшись, вспомнил про тестя, зазнобу и приближавшие неприятности, захотелось перекусить. Не на голодный же желудок, дожидаться самого опасного у вампиров соревнования, в самом деле. А там глядишь и кто из ныне обретенных родственников заявится. И желательно с земли. Стоило составить какой никакой, а план, и подняться, как в дверь постучали. И будто, этого только и ждала. Ко мне заявилась, вчерашняя помощница или проводившая до комнаты вампирша. Она и всучила здоровый кусок мяса с кружкой воды, компоты, видать были у них редки, а привередничать было не по мне. Так что я решил, просто всё взять и скрасить обед маленькой беседой. Но стоило подобраться к разговору или выяснить у самого себя, что меня больше всего интересует, как в комнату ворвался отец:

– Ну, как тут мой северянин поживает, жив, здоров, малокровием не страдает? – но не услышав ничего в ответ, кроме поклона от вампирши, сам же и продолжил. – Вот и хорошо, сегодня его и его разум, не должны занимать мелкие проблемы. Тем более что разумных в наших землях поубавилось.

Крякнув чуток, подавившись, не сразу сообразил, о чем он. Но стоило прожевать, как вампир меня поторопил:

– Закончил, тогда пойдем знакомится с первым испытание.

Подхвати меня под руку, тестюшка вывел в общий зал, а там и во двор, где скопилось десятка три четыре, растерзанных тел и в основном тех, кто выглядел по приличнее, а вот отморозки попадались редко, зато у кучи их было с лихвой, если бы я понимал о чем они бормочут, точно бы уловил пару баек. О чем кстати намекнул, оторопевшему мне, тесть:

– Хорошо, а – парни поработали? Я уж думал со всезнайками объединимся, но теперь есть где развернуться. Вот только, чего не пойму. А ты-то как узнал, что к тебе не заглянут?

Но стоило удивленно посмотреть на вампира, как тот сам и отказался от ответа:

– Эх северяне, хитры вы не в меру. И все вам, не так и не этак, а как на завалинку сунешься, там валенки запасные, серебро и золото, и капустка свежая. А если чего не так, то и меч, вострый. Но ты уж не пугай старика, дверки закрывай что ли, в следующий раз, не побрезгуют. Сегодня, как не как умных искали. С остальным и Лита поможет.

Похлопав меня по плечу, папаня оставил наедине с вампиршей округлившей глаза. Толи от того, что он сказал, оставив меня морщится от не лестного сравнения с пнем и справляться с собственной дуростью. А то ли и от произнесенного имени, с которыми странное что-то творилось, мне не представилась не моя мышь, куда-то запропастившаяся, что было бы забавно, но то по началу. Не сам, тесть, глава, отец, кто угодно, но без имени. А после и Лита, очень огорчившаяся, и прямо-таки повесившая нос, стоило мне о ней узнать. Но одного меня она не бросила, проводив к неподалеку остановившемуся главе и всем, кто за ним последовал. А стоило тому, начать вещать, как перевела всё в общих чертах. Как оказалось, первым у вампиров был тест на разум, так как академий у вампиров нету или так считается. Проверяют со знаниями и духовность всего рода, а так как вампиры сильны и высокомерны, а значит не подчинятся дураку. То и выходит, что в первую ночь и вырезаю, всех мало-мальски образованных. Но, как выяснилось со слов Литы, я-то маг и проблем у меня не будет. Мне же оставалось, кивнуть помощнице, замечая, как ко мне присматриваются аборигены, а после того, как и мне достался свиток с пером и чернилами, присмотрелся к заданию. Маг то оно конечно, маг. Но не вас, не ваших обычаев и тем более, магических штучек, не знаю. Будем считать, что я постарался тестюшка на том и порешим. Поразглядывав с пол часа закорючки, понаставил для порядка своих, от скуки вспомнилось, кое–чего из былин и стихов, с нетерпением дождался конца. И было уже закончил со всем и разом. Как патриарх, отбиравший лучшее или самые выдающиеся умы и кланы из имеющихся, добрался и до меня. И как не странно, стал укорять своих:

– Стыдно должно быть братья мои, что иноземец, знает наши традиции и лучше некоторых из нас. И печально, как печально, что народ наш начинает вымирать.

Но стоило речи, окончиться и свитку возлечь к остальным, как кто-то особо зрячий из недовольных, едва ли не с пеной у рта, начал в него тыкать:

– Так тут же не по-нашему написано!

– Правильно, – кивнул ему тестюшка, – что теперь, образованному человеку, ещё и для неучей переводить или ты мне не веришь, – зашипел отец, хватая вампиреныша за шею, самую малость, не вдавив того в землю по колено. Ибо ноги подломились и слышно было, только клекот, задыхавшегося.

Мне же захотелось после этого, прослезиться. Меня ещё никогда так не пропихивали и наверное, это навряд ли повториться. Если судить, конечно, по блуждавшим взглядам, некогда не обращавших на человека или пустое место, внимание. Тем временем, патриарх закончил и предложил, оставшимся расходиться или мне так показалось, потому, как разочарованные потянулись на выход, а за ними и я. Но не тут-то было. Не успел я и шага сделать, как кто-то ухватился уже за моё горло и ничего не оставалось, кроме как закричать в глубь себя. Не найдя по близости, помощницы, не патриарха, и ответ пришел быстрее чем ожидалось. Стоило, кому-то стиснуть и попытаться заломать меня, как наружу выбрался отголосок уже знакомого баса. И не успел я что-либо осознать, как хватка пропала, собственно, как и разъярённый вампир, которого, просто расплескало по округе и лучше бы, я не оборачивался и не видел оставшегося. Или тех взглядов, коими меня наградили оставшиеся поблизости кровопийцы, но ко мне никто подходить не спешил. Разве что взбудораженный тестюшка и то только укорить:

– Что ж ты торопишься то так, родной. Бои у нас, через два дня, а с одаренными и того дальше через четыре. Так что давай–давай в комнату, не наводи тут беспорядок. Кстати, на счет него, где та негодница, что за тобой присматривала?

Стоило ему спросить, как нарисовалась и Лита, да так, что он воскликнул, глядя на побледневшую девушку:

– А вон она где, – но мне было уже не интересно, да и наставлял он по-вампирски.

А вот тошнило меня, по-нашему, да так, что кишки заворачивало. Но кое-как сглатывая, я направился, как и сказано в комнату. Явственно слыша, как в сознании, что-то появилось или заворочалось, а после и посетовало:

– Мошкара одна. И че так орать было? С такой теперь и сам справишься.

Ухнув, мужик будто провалился. А я содрогнулся, кое-как добираясь до своей комнаты и кровати, не в силах терпеть, разлившегося по нутру жара. И не представляя с чем его сравнить. Всё равно, что капля крови, прокатившаяся по озябшей руке, опаляя. В меня вкачали, что-то по горячее, и я извивался и бился на кровати, пока сознание не устало и не померкло…

Кабинет патриарха клана Полуночные Лисы.

Стоило очередному, отчету, а с ним и дню закончиться, как пришлось звать Литу, обещая ей долгий разговор. Чего негодница уже ждала и сразу появилась. Я же, уперевшись в склонившееся дитя, только вздохнул и сам не зная, что с ней делать. Вроде бы и оставила северянина, но каков результат. Не прост ох не прост, наш женишок:

– Ну – и, ничего мне сказать, не хочешь?

– Я не успела прейти на помощь к северянину, ослушавшись вашего распоряжения и готова понести наказание.

– Знаю я, как ты ослушалась и даже видел, тех – кто помог тебе и нашим дебоширам в этом, только дрова зря на них перевели.

– Ты мне скажи, чего с Безликим твориться.

Но ответ у девчушки был один:

– Я только заметила выброс силы.

– Его и я заметил, а ожидать, не ожидал. Как и того, что с ним будет твориться дальше, – видя, как округлились глаза у дитя, упустившего из виду и ещё, кое-что. Со вздохом отпустил Литу:

– Ладно уж иди и посмотреть не забудь, как там наш северянин, а то наша с ним встреча закончиться преждевременно.

Глядя, как вымыло из комнаты девчушку и не прозвучало не одного шороха, призадумался, а ведь хороша. Жаль будет наказывать, да и северянину отдавать жаль. Но куда ж теперь от него деваться.

Лита.

Северянин, снова северянин, мало мне того, что оберегала его всю ночь, присматривала и помогала. Так нет, меня ещё и в наместницы выбрали, не отдавать же в самом деле, человеку, да ещё и не понятно какому и куда, принцессу рода. Такому и наместницы хватит за глаза, а главное, что традиции и соглашения, будут соблюдены. Если она, конечно, не захочет сама связать с ним жизнь. А теперь что, изгнание? Нет это уже слишком, пусть и не навсегда. Но упущенного мне жалко:

– Упущенного, да, – хмыкнув, вернулась к своему, новому положению. – Ну, нечего, люди-то они не вечные или не долговечнее двухсот лет изгнания. Так что продержусь. А там кто знает, что может произойти.

Добравшись до покоев северянина, ворвалась к нему в комнату, сразу сообразив, о чем говорил патриарх. Да и как не сообразить, когда на пол комнаты разрослись эманации силы и совладать с ней у одаренного, просто не было никакой возможности. Но у него была я. А с остальным или с причинами, разберёмся по позже. Лишь слегка соприкоснувшись с разлившейся силой, не сдержав себя облизнулась, чувствуя, как оголились инстинкты. А сила все наполняла меня, и через минуту, я уже не знала, наказание мое северянин или подарок. К которому с содроганием я и прикоснулась, понимая, что обратного пути не будет. Но сомнение ушли прочь, стоило лишь надкусить шею и соприкоснуться с источником, чтобы потеряться в бушующем, урагане. С тем, что лишь со мной, был обходителен и кроток. И я выпивала его досуха, пока не ощутила недовольство, ворвавшееся в моё сознание, и хлесткий удар не вышибивший из меня дух с напутствием:

– Не наглей.

Повалившись, не понимая, что происходит, ощутила, тоже самое и от сознания, а когда оно решило взять всё в свои руки, меня поглотила тьма.

Проснулся я, совершенно разбитым. Тело горело и стонало будто, я и вовсе не ложился спать, а всю ночь кидал уголь или грузил вагоны, что угодно по тяжелее, но не отдыхал. И как не странно я был не одинок. Стоило поднатужиться и сеть, как рядом обнаружилась Лита, в ещё более плачевном состоянии и даже страшно было представить, чем в ночи занималось она. Так что пришлось проявить учтивость и растормошить девушку, чтобы поинтересоваться, чего она у меня забыла. Но стоило той, кое как подняться и прислушаться к происходящему, дюже похоже на свой мышиный прообраз. Как вопросы отпали сами собой, стоило увидеть кровь на подбородке девушки, что, еще пошатываясь, как-то резко засобиралась на выход, стоило мне начать себя ощупывать. Но услышать она еще должна была, когда я таки нашёл пару не планомерных, царапин на шее:

– Наркоманы проклятые!!!

Но ответа мне не последовало. Да и вообще, никакого шума. Сегодня народ отдыхал, и я поддался их примеру, не ожидая, что стоит мне закрыть дверь и подпереть её затвором, как та с возвращением Литы слетит с петель. Но не успел я испугаться, как присмотрелся к извинению. Весомому, такому извинению. А именно, девушка приволокла ко мне, копченый, телячий окорок, кило так на десять – двадцать и бочонок с вином литров на пять. От щедрот, плюхнув мне все это на стол. И не успел я подивиться сервису, как выудила ковш и ножик. А нарезав мяса и выбив крышку у бочонка, она зачерпнула белого вина и пододвинула всё это мне. Сама же вампирша, села напротив, сказав просто страшную для любого мужика вещь:

– Ну что ж, давай знакомиться.

Но поговорить нам так и не удалось, стоило мне обомлеть и невинно поинтересоваться:

– Я что-то это не понял. А кто на ком после этой ночи, теперь жениться должен? – как в комнату ворвался тесть.

– О я смотрю у вас дела на лад пошли. Правильно говорил, один мой дорогой друг, что все болезни от полнокровия.

И уже обращаясь ко мне, стоило тому вогнать в краску мою соседку, чего от выбившей дверь вампирши, я совсем не ожидал. Как-то даже засмотревшись на девчонку, наверное, такое явление в этом мире, не чаще радуги:

– Ты то, как сам, болезный. Голова не кружиться кости не ломит, может где мышцу потянул.

С трудом оторвавшись от Литы, машинально перепроверил все, о чем спрашивал тесть, пожал плечами и декламировал:

– Всего понемногу, но жить буду.

– Жить это хорошо. Жить это все, что я хочу от тебя. И нам с тобой придется постараться, так как через бои на клинках проходят все, а магией на прямую пользоваться нельзя. Или по-другому, такого, как недавно повториться не должно. Оно, конечно, одного, двух прихлопнуть и удастся, но остальные смотреть не буду. И не все, так просто, как кажется. Так что будем с тобой учиться.

Не успел я согласиться или вообще чего-либо сказать, как ходивший кругами вампир, положил руку ко мне на плече и посмотрел в глаза. И уж не знаю, что видели остальные, но я заглянул в душу повелителя вампиров и самому опасному хищнику этих мест, с которым сам Каа, не потягался бы в гляделки. Но завораживало не только это, меня закрутило или мир, в котором я находился. И не прошло и минуты, как с давлением, прилившей крови к голове, из меня вышло всё, от недавно проглоченного глотка вина, до желчи и желудочного сока. Но миру было все равно, а самого меня не завертело, лишь по тому, что я свернулся калачиком, упершись в стену. И прислушивался к собственному надтреснутому дыханию и заверению вампира, что вскоре все пройдет. А после меня оставили в покое все кроме Литы, так и сидевшей, ожидая, когда я приду в себя или разговора, но сомкнув веки, я лишил её этого удовольствия. Тем более, что было уже не до шуток. Но взять себя в руки и сообразить, хоть чего-нибудь мне так и не позволили. Стоило закрыть глаза, как меня подняли на ноги и Лита сообщила, что прошёл день с последнего разговора. И пора бы уже взяться за дело, за какое она же и объяснила, а именно сунула мне в руки две палки и попросила следовать за ней. Что я, собственно, и сделал, потихоньку очухиваясь и с сожалением признавая, что прошлое её появление было намного приятнее и буркнувший живот со мной согласился. Но стоило нам выбраться на полянку за домом главы, как об этом перезабылось. Встав в стойку, Лита попросила наблюдать и было зачем. Девушка право слова была мастерица или заправская воительница, что посвятила себя не одному и даже не двум стилям боя. Что мне и показала, переходя от рваных, колющих движений, к боевому столкновению с ножами, с мечами или к руко-машеству. И уж не знаю, что мне хотели показать, но заметил я только то, что вампирша избегала, долгого и продолжительного столкновения. Все её или их народа, атаки или подходы, работали исключительно, на силе и скорости вампирского рода. И они не утруждали себя, чем-то большим чем пара связок перед отходом и следующим рывков. Конечно, связки били разные и все-таки, что-то коробило. Но стоило той остановиться и спросить," знакомо ли что?", и получить соответствующий ответ, как началась настоящая фантастика, с удивления девушки и её же обострившихся клыков. За которыми и последовало боевое искусство вампиров или рода, в который я попал. Но разобрать в этом, пока не было возможности, ибо все что заполнило следующие пол часа – это страх. Отбросив клинки, Лита закружилась вокруг, и поведение её больше не напоминало людей, как и аура происходящего. Ибо находиться в окружении вампирши, довлевшей над пространством и мной жаждой крови, по-звериному, отсеивая и истребляя мой воображаемый отряд. Не то что было не уютно, а пробирало до дрожи. Но как не странно в памяти всплывали образы, как противостоять той или иной ситуации, отпрыгивала ли вампирша с жертвой или задирала её, я просто знал, как и почему она должно делать одно или другое. А вместе с тем, составлялся и общий принцип действий, с учётом моих сил скатывающийся к бегству. Но больше всего поразило то, что моя клыкастая учительница и сама допускала ошибки, на которые я и указал стоило той умаяться. Вот уж когда почувствовал ужас, к как-то по другому глянувшей на меня подруги, кроваво что ли? Или это налившиеся кровью глаза, так подействовали, что припустил с площадки. Но убежать не успел, стоило обернуться, как меня уже сбили с ног:

– Куда!? Щас будем смотреть на что способен ты. И пока хоть раз не увернешься от сюда ты не уйдешь.

Признаться Лита не обманула и вправду не выпустила меня с поляны и такие мелочи, как нужда её вовсе не смущали. Разве что к вечеру, истерзанному и побитому, у не стеснявшейся с захватами, тычками или подсечками, удалось снискать милости, и даже проще чем ожидалось. Стоило намекнуть, что я не особо еще оправился после потери крови и не могу так долго скакать, как вампирша исчезла, а появилась уже со знакомым ковшиком и мясом, как оказалось дожидавшихся меня целы день или второй. Но вкуса они не потеряли, и я просто завалился на траву, осилив поднос и тару. И не волновала Лита, вампиры и завтрашние соревнования. Ну не будут же они в самом деле или прилюдно, разрывать участников, как не посмотри тут выступали не одиночки, а кланы. Разве ж они не вступятся, терять воинов за союз никому не охота. Или может я чего-то не знаю в происходящем? Прикрыв веки собираясь с мыслями, не заметил, как уснул. А очнулся от того, как меня волокли в комнату. Удивительное я скажу чувство. Никогда не думал, что меня утащит на руках девушка или вообще кто-нибудь покатает на себе. А уж, как она материлась – вообще сказка, слушал бы и слушал, тем более что и ехали так неплохо. Но стоило ей заметить, как я оглядываюсь, радио – единое или народное, умолкло. А на смену ему пришёл будничный вопрос, любого уважаемого таксиста или коммунальщика:

– А не пора ли платить по счетам?

Но заметив, что меня еще не доволокли пару метров, лишь покачал в несогласии головой, посматривая на оскаленные клыки:

– Что ж, тогда в следующий раз.

Бросив ношу там, где стояла, Лита выдохнула и испарилась. Мне же оставалось заползти в комнату, припомним обещание вампирши, а ведь и правда не ушёл. Усмехнувшись, кое-как поднимаясь наткнулся на бочонок и окорок. Вообще мясо это дела такое, утряслось видать после такого трудового дня и жрать снова охота. Тем более что и прошлый ломать пал в жерло не потушенного вулкана. Так что стоило, подняться, как рука сама потянулась к оставленному ножу, но стоило нарезать окорок и потянуться к вину, как бочонок исчез. Чудеса....Только вот мелькнувшая коса и кое-что поширше, с запозданием выходившее из проема, говорило мне, что нажираться мне не позволят. А я особо и не хотел. Но от мяса не отказался, тем более что взамен, появился ковшик терпкого, душистого навару. Уж не знаю, чего там у вампиров на столе или у их прислуги, но моя уже побывала везде и позаботилась о своем человеке. Чего не скажешь о её хозяйке или как тут дочку тестя звать? Хмыкнув, уже и сам не зная на кой я все это делаю, как допил увар и завалился спать. Утро и пробуждение, скрасила Лита, растолкав спозаранку, попросила следовать за ней, и как бы мне не было лениво, послушаться пришлось. И как оказалось не зря. Спозаранку встали не мы одни. На улице уже толклось с полсотни моих претендентов, да не просто так, а разминаясь. За ними-то меня и оставили наблюдать. И чего уж там, посмотреть здесь было на что. Каких приспособлений у вампиров только не было, когти, краги, перчатки – это вообще отдельное слово и шедевр кузнечного промысла этого века. Но и тех, кто не входил в прямое столкновение, желая прощупать все своими руками, хватало. Как, собственно, мечей, кортиков и кинжалов, что шли в пару, к одноручникам или довеском на крайний случай у полуторников. Двуручников почти не было, но тех, кто ими владел и без того были уверены в своей победе, если, конечно, догонят быстроногого оппонента. Но это было не все, если не считать совсем уж родных по-варварски дубин или булав, то меня вгоняли в таску метательные штуковины. Но чего там! Пара вампиров вообще чистили и перепроверяли арбалеты на них то я и не выдержал:

– Какого здесь вообще происходит…?

Благо появилась Лита и разъяснила моё положение:

– А чего не понятного? Про магию тебя упредили и то не все так однозначно, просто не дави ей противников, а на счет остального упоминаний не было.

Обернувшись к клыкастой, чтобы сказать, всё что я по этому поводу думаю, наткнулся на ворох одежды, тут же и высыпанный к моим ногам со словами:

– Ну–с, приступим.

И вампирша приступила, на скорую руку, подобрав мне кожаный поддоспешник и портки, а вот с кольчугой пришлось помучаться. Но нашлась и она, да не абы какая, а двойная. Там не было непостижимо тонкого плетения или что там еще любят в них впихивать авторы и их эльфы, и даже жопа дракона с невероятно крепкой чешуёй тут не сидела. Всё было по-простому две кольчуги просто склепали и нарастили чутка еще на боках и груди, опасаясь, закрыв почки и сердце, да так, чтобы не пырнули с неожиданного места. Отдельное, словом, требовал и воротник. Навязали его столько, что он потягался бы с заправским капюшоном, вдавив голову в плечи так, что захотелось уменьшиться в двое. Но все ничего, как бы он не перекрывал обзор, с чем помогла Лита быстро подбив и поджав его ремнями. Что кстати пахли, свежей коже и поблескивали, едва остывшим железом или кованными разводами, полировать то заклепки никто не собирался. Как кстати и те, что крепились на утолщениях и скрепляли кольчуги. Видимо моя клыкастая не на шутку озадачилась моей защитой и напрягла кузнецов, ростом то я не такой уж и маленький, как и сопоставимой шириной. И когда только она все успевает? Или тесть отдал указ? Но то было сейчас не важно. Закончив с кольчугой на меня, навесили, что-то на подобии кожаной куртки, кепу, также подшитую сукном и судя по весу с железной прослойкой, наколенники, нарукавники, юбку чтобы не отстригли, что-то важное, а на руки мне достались кожаные рукавицы. Ну, а в сами их, дали меч и метровый, в диаметре, круглый щит, которые тут же и подвязали за руки чтобы не вываливались. С трудом, повернув голову, да и вообще повернувшись, дав себя осмотреть довольной собой вампирше. Вынужден был сказать:

– Собирайся народ Сеню в сбруе выпустили на прогулку. Пора в снежки поиграть и на горке покататься. У меня и крышка есть.

Не поняв моего сарказма, Лита лишь нахмурилась, а мне пришлось пояснять:

Как я убегать-то теперь буду? Ваш народ и без того на меня, как на неведомую зверушку смотрит. А теперь и подавно, пошевелиться не смогу.

Но услышал совсем неожиданные от девушки слова:

–А зачем тебе бегать, падай и лежи. Или умереть захотел? Мало я тебя что ли по земле возила, нет у тебя и шанса, против вампира. Вон сам посмотри.

Указав мне на клыкастых, что разминались в совершенно другой, манере и терялись, двигаясь на сверх предельной скорости для человеческого глаза, вынужден был с ней согласиться:

–Ну падать так падать. А что на счет, вашего объединения с другим, кланом?

Посомневавшись, говорить мне или нет, Лита решилась:

– Одним больше одним меньше, а отец, как был патриархом, так и остался. А своего мы не упусти, пусть Лисятами и Лисицами, а придётся поделиться. Что же до тебя и твоего клана, то соглашению быть в любом случае. Тем более что союз уже создан и закреплён кровью.

Задумавшись над её словами про кровь и соглашение, кое-как допетрив и сопоставив про каких Лисят и Лисиц она говорила, припомнил и давешнюю шутку о женитьбе, выразил общее мнение:

– Чего-то я не до конца соображу?

Но в разговор вмешался неожиданно появившийся тесть:

– Ну как тут мои детки?

Но не дождавшись ответа, поглядывая на опустившую голову Литу и мою задумчивость, подбодрил:

– Понимаю. Отличный день, чтобы показать, кто тут главный претендент.

Но договаривать не стал, а хлопнул меня по плечу и подтолкнул к ристалищу, оказавшемуся небольшой полянкой, не песка тебе не камня, только трава и четыре булыжника по краям. Но в него как не странно никто не заходил, что заметил только после появления патриарха, направившегося прямиком к нему, доставая на ходу чашку и кучу лоскутов. А там и объявив для всех:

– Ну что ж, вот и начинается наше второе состязание! Состязание бойцов и умелых воинов, в которое как не странно затесалось наше маленькое недоразумение, – качнул он головой в мою сторону. Я же пока не понимал, что происходит, ведь вампир говорил на родном языке. И толи он, где-то допустил ошибку передавая, мне эти знания, толи мне давали намек, но и без того, виду я не подавал вслушиваясь. – Но пойдя к нему на встречу, как и к клану Безликих, что станет нашим союзником с кем бы из вас, мы не объединились. Я решил внести маленькое разнообразие и не лишать нас потехи, а кого-то и лакомого куска, потому я и поделил его на всех. А именно, я поделил все семьдесят пять претендентов на девять групп по пять собратьев, а кому достанется наш лакомый кусочек решать им, – представил он всему собранию два игральных кубика, – и конечно же вам, – вытряхнул лоскуты с номерами перед собой. – Ну и давайте что ли обозначим нашего юнца и возблагодарим его почестями за легкую схватку. Деточка, помоги–ка чуть-чуть.

И как я понял обратился он к Лите, так как та и подтолкнула меня к патриарху, чьи посулы и развлечения, стали горьки и тошнотворны в одночасье. Но двинувшись, не противясь я нехотя поддался клыкастой, уже и не выглядевшей по-дружески, как и все вампирье общество, а заковали меня видимо, чтобы развлечение длилось подольше. Ну, что ж посмотрим, чего стоят ваши слова и все ваши советы.

Глава 4

А пока, я подошёл к ристалищу и не заметив не одной морщинки или мускула дернувшегося на лице патриарха, поднял указанную им тряпку. Которую он и провозгласил для всех под номером один. А дальше все пошло по накатанной. Кровососы брали лоскуты и растекались, для первого броска, с легкого посыла их главы. Следом и огласившего первый бой:

– Третий против четвертого! – заметив, как выдвинулись номера и намечается маленькое побоище, патриарх запричитал, – что-то я забыл, а что? Ах, да разделить всех по категориям и группам. Ох уж мне эти новые правила. Ну, что уж теперь, давайте так.

Стоило ему закончить, как началось месиво. Поляна зашевелилась, встав дыбом и замерев, до первого крика, не ведомо как затесавшегося в бойню арбалетчика, которого просто разорвали. Конечно, он был не один. Но те, кто управлял метательными ножами или кортиками, не рисковали выпустить оружие из рук. Однако и это им на долго не помогло, последнего на излёте или бегстве от вампиров попроворнее, перерубили двуручником буквально на двое. Он или они, кстати, следующими и стали. Никто не хотел, подобной участи для себя, и крепышей, стая брала измором, без лишних препирательств и слов объединившись в одно целое, против обладателей грозного оружия. И не прошло и двух минут, как были перерублены пару тушек, а гигантов к концу, буквально метавшихся в ярости, повалили скопом и растерзали. А за тем началась игра в салки, догнать и порубить, где зачастую выигрывали представители одного или смежного клана, а может и в звериной манере объединившись, подлавливая и истребляя противников. Одна из таких, пар и победила, наголо разбив вставшую против них тройку, если не считать, конечно, серьёзных ран и едва ли переставляемых ног. Не обошлось и без, драмы. Стоило бою окончиться, как один из друзей тюкнул другого по голове, но добивать не стал. А подняв над ареной, меч дождался оглашения, первого победителя, вышедшего в следующий круг. А там, конечно, патриарх в очередной раз, взялся и за кубики. Даже не знаю, они, все случившееся на арене или громоздкий наряд, брал своё, но давненько меня не кидало в жар. Но страха не было, скорее принятие неизбежного, после пары тройки, а то и четверки, свернутых голов и это из тех, кто постарался сдаться. И все это вылилось в понимание неизбежного. Ещё как бы не было страха в груди, видимо ещё не дошёл и чувствовалось безразличие или быстрое отупение. Но кости, прокатившиеся по чашке, я слышал, более того не только общий звон, а каждый перестук о дерево. В туже секунду и оглашённый:

– Вторые, против пятых! Ну, а остальное, вы знаете.

Стоило только прокричать, как началось все по новой, но по-другому.

Увидев, что и как было, знакомые общавшиеся или просто приглянувшиеся способностями воины, объединились в общий строй и первыми, кто к этому подтолкнул были стрелки, просто желая выжить, вокруг двух таких и столпилась основная масса, успевшая подобрать себе и гигантов. Ну, а остальные или не успевшие быстрее сообразить, что и как происходит, были перемолоты в жерновах, двух основных объединений. И началась война провокаций, прямо-таки холодная война, за маленьким исключение, стрелки то с одной то, с другой стороны, прореживали строй клыкастых. Но и этому вскоре подошёл конец, заметив, что один арбалетчик уступает другому и его оружию, проигрывающие дрогнули и понадеялись на честную сечу. Но не тут-то было, хотя им и удалось проломить или подкосить оппонента, те держались, а стрелок решил исход битвы. За что его и наградили, кулаком в морду, все-таки знали клыкастые кому обязаны. Но не на долго, а там полилась, если не братская, то другая, дружеская кровь. Но не все было, так просто, пропустив удар в спину, один из вампиров не то, что взбеленился, его поглотила ярость и не было уже человека, по ристалищу металась тёмная тень, обрывая жизни и не редко осушая своих собратьев. И уж не знаю, напрасно или нет, но стоило бою утихнуть, как зашевелился стрелок, привлекая к себе залитые тьмой и жаждой крови глаза. Но не успел он прийти в себя и дернутся обезумевший, как на ристалище ворвался тесть, и нежданно негаданно победителем стал арбалетчик. Которого, только и оставалось, что приподнять и вытолкнуть с арены. Что также сделал патриарх, откинув в общую кучу, ещё недавно свирепствовавшего кутёнка. На что только и крякнули остальные, видимо безумие было у вампиров не в части или те, кто потреблял их в привычной ими для остальных манере. Но было не до рассуждений, стоило вылететь победителю с ристалища, как начался очередной созыв:

– Вот и подходит к концу, братья мои, и наши сегодняшние соревнования. Стоит ли упоминать тех, кто его закроет? – а стоило выдвинуться вперед первым номерам, как он подытожил. – Ну что же приступим!

Проводив около пятнадцати рыл к знакомой полянке, натерпевшейся и пережившей за сегодня многое, следы чего так и остались лежать на ней. Я как-то со скрипом поднялся и пошёл за всеми, натыкаясь на тяжёлый запах валявшихся на земле внутренностей и всего с ним сопоставимого. Мысли давно пропали, как надежды. Даже Литы не наблюдалась поблизости, а чего было в избытке, так это клыков или вампиров, с нетерпением дожидавшихся человека, хоть и не забывали о собственной предосторожности. Но какие бы вампиры не были, сплачиваться против общего врага они умели. И вроде бы ставшие поодаль или объединившиеся, и готовившиеся к обороне, все до единого поглядывали и бросали взгляды на меня. Чуть сбившись с шага, перед заветным булыжником, наткнулся на особо обворожительную, зверскую морду, ожидавшего меня, вампира. На что лишь, качнул головой, не, не сегодня. О чем и оповестил честное собрание, стоило ступить на поляну:

– Я сдаю… – не успел я закончить, как меня швырнули в круг, а я и заметить не успел, кто выдернул меня с края поляны. А вот второго кровососа, что тянулся ко мне клыками, вполне. И было уже без разницы, что будет и как, лишь бы захватить, кого-нибудь из клыкастых с собой. И ту не помог бы, выбитый и болтавшийся меч или точно такой же щит. А вот неведомая сила, что так изумила, найдясь во мне совсем недавно и в которую так и не верилось, вполне. Прикрыв глаза, слыша, как впечатываюсь в землю, а кольчугу, едва ли не рвут, как обычную тряпку. С трудом дохнул, в пустоту собственного сознания, где только и промелькнуло, ласковое:

– Анука пододвинься.

И я потерял себя, но видел, как появившийся вихрь отшвырнул наседавших вампиров, встав вокруг меня куполом. Но на этом все не кончилось, ветер завладел все площадью, и просто притягивал на выставленный мной или не совсем мной клинок, прыгавших на меня кровососов. А стоило тем нанизаться, как нечто подобное окружило и остальных. И началась сеча, не желавших, но не могущих сопротивляться вампиров друг с другом. Конечно, были и те, кто сопротивлялся, пометавшись не в силах, пробиться сквозь купол или сделать, что-либо мне, бой закончился. Оставалось только, разобраться с последствия, на что мне и ответило внутренний голос, все тем же ласковым, женским голосом:

– Щас со всем разберёмся.

Но стоило той опустить внешний щит и появиться патриарху. Как он всё закончил:

– Вот и наш третий победитель! – похлопав меня по плечу или вернее попытавшись наткнувшись на защиту, тесть предложил мне отдохнуть.

Но внутренний подселенец не сдавался, да и не верил я больше патриарху, тем более помня, как расправился с безумцем, вопрошая:

– А как же использования магии, запрет и все эти убитые? Не объединятся ли кланы, чтобы отомстить? Или вы, как и в прошлый раз, все сами?

На что увидел удивление на лице патриарха:

– Какие убитые, какая магия? Я же говорил, чтобы ты никого, на прямую не трогал и заклинания не творил для смерто – убийства. А эти кивнул на всех валявшихся, кое-как, но выберутся. Наш народ, не так-то уж и просто убить. А что до кланов, это да есть кому, гневаться и за что, не ожидал я что кто-то осмелится у меня в гостях обратиться к внутреннему источнику и тем более осушить собратьев. Так что с победой тебя и давай не мешайся, у нас ещё дел невпроворот.

Хлопнув меня по плечу, но на этот раз достав, видимо моё нутро согласилось с объяснениями, патриарх отправился дальше. А перед мной, предстала бросившая меня Лита:

– Пойдем что ли поедим?

Осмотрев девушку, не зная поддаться её уговорам или нет, тяжёлый осадок так ни куда и не ушёл. Только и смог буркнуть:

– Ну что ж пойдём, – что слегка покоробило вампиршу.

Но поговорить нам надо было, и желательно обо всем, что у них тут творится. И почему меня, то умащивают, то бросают в пекло и что это за клан такой, кем не боятся пренебречь и связями с ними. А ведь вроде как уже сосватали, оженили, только где жена то? Я уже и забыл, как выглядит моя летучая проказница. И стоило нам сесть, а Лите притащить пирогов, вина и наваристой ухи, нарезать мяса, сыру и огурцов. Как я вывалил на девушку все недомолвки и сомнения, так ни к чему и не притронувшись. Не хотелось себя сбивать, да и трудно говорит, когда рот заполнен едой. На что девушка со вздохом и начала, отвечать. И, как и ожидалось начиная с клана, но через женитьбу:

– Никто не собирается, пренебрегать тобой или Безликими, как я уже и говорила, союз уже создан и закреплен кровью. Но несмотря на это, не считаешь же ты, что за простого человека или одаренного низшего звена, отдадут принцессу крови, да ту, кто в свои юные поры, уже научилась преображаться в одну из древних, родовых ипостасей.

– Но ты же говоришь и тесть, – было начал я и меня тут же прервали.

– Но договор заключен, никто в здравом уме, не рискнул бы пренебречь старыми связями. Хоть ты и не знаешь. Однако у наших родов давняя история, как и у других вампиров, и возможно вашего возвращения только и ждали, чтобы наш род воспрянул вновь. И по соглашению, сражаясь тут, ты представляешь не самого себя, а наследника клана Безликих, кому принцесса и будет предназначена. Ну, а самому победителю, достается наместница принцессы, как символ соглашения и первая его ступень. Но она уже была пройдена, когда отец назвал тебе моё имя сосватав, а после и я вкусила твоей крови закончив ритуал.

Покосившись на жену, а никем иным Лита мне теперь и не приходилась, только и смог в тихой, бессильной злобе, прошипеть:

– Хороша кровиночка, за пару дней чуть два раза со свету не сжила.

Заметив, как вздрогнула девушка, удивился насколько и как её лицо побледнело, и хоть бархатистый голос и звучал, в нем появились камушки:

– Я не оставила бы тебя, после первого испытания, будь в этом мои силы. И сегодня не оставила, я помнила вкус и непонятный разум, и свойства у твоего источника, и сделала все, чтобы тебя не разорвали в первые минуты боя, а там справилась бы и та сила.

Встав и поклонившись в извинении мне, девушка исчезла, а мне оставалось переваривать всё ею сказанное. Как-то даже неприятно на душе стало, а уж после того, как она обо мне печётся. Осмотрев стол, лишь с сожалением выдохнул, в горло ничего не лезло, да и обедать теперь не с кем. Как бы теперь разводиться не пришлось, кто его знает какие у вампиров законы. Захреначат меня где-нибудь и скажут, что так и было, проиграл, не туда забрался. Ну или споткнулся, раз десять. Но на дела клана это не как не повлияет, сколько я девок видал, когда впервые попал в деревеньку, а сколько приходило на состязание. Однако не шла из головы только одна. Странно, но я как-то и не присматривался Лите, запомнилась лишь широкая попа, хотя как широка, в кожаной обтяжке с осиной талией, да широкая, а так очень даже хороша. Да быть может хвостик с задорной кисточкой на конце или коса, свисавшая до той сам попы. Ну и соврал бы не засмотрись и на вторые девяносто, в курточке те не выделялись, разве что общим внушительным фоном, но без перегибов для её метра семидесяти, может троечка не больше. А сейчас мелькало и справное лицо, с плавными не вызывавшими отторжения чертами, что было без макияжа. А вот глаза пронзительные и живые завораживали, пусть и были угольно черными, но печаль, радость и даже озорство, они выражали живо не замылено. Даже захотелось узнать, при общей, очень и очень продолжительной жизни, сколько моей вампирше лет. О чём как, не странно и осведомился в воздух. Тут же и получив ответ, откуда-то из-за стены:

– У порядочных женщин такое не спрашиваю. И вообще мы по-другому время считаем.

– Это вы молодцы, – хмыкнул я, – да только люди и конкретно я, не вечен. Возвращайся давай, а то голодом меня заморишь.

Ждать долго не пришлось, но все-таки понадобилось, девушка решалась идти или нет. Но и не просто так, а появившись была совсем не той воительницей, что я видел раньше. Хоть пояс с мечами и кинжалами никуда не исчез, теперь он обрамлял бедра и животик, едва соприкоснувшийся с атласным или скорее шёлковым облегающим платьем. Верх был подбит не менее выразительно и, как ни странно, накидкой с метательными ножами, но все прелести декольте они не сковывали. А я никогда и не думал, что чуть темная или скорее сероватая кожа Литы может зарумяниться, но на своей, вампирской манер. Поднимаясь до шеи, что венчали мелкие, но поигрывающие рубины цвет платья и сережек. И даже укладку венчала сопоставимая с ними брошь. И я было подумал, что без пристрастное лицо потеряется на всем этом великолепии. Но стоило добраться до кроваво алевших губ, и глаз, прямо-таки отсвечивающих черным, транслируя властность, и осознание своей красоты. Как в них можно было утонуть на ряду с чуть-чуть подправленными бровями. Внутри даже, что-то щелкнуло, но я принял то за совесть, о чем и сообщил:

– И не жалко тебе всей этой красоты, тут со мной заляпывать?

На что услышал совершенно рациональный ответ:

– А куда мне еще в этом пойти, обычные люди не поймут? Хотя и ничего не скажут, если вампирша будет в платье по полю иль по навозу скакать, а к благородным, так там свиньи по чище живут, не то, что платье загваздать, как бы самой чистой остаться. Если не облапают, так слюной забрызжут. Мы то уже почитай пару столетий ничего не устраивали, здесь и ходим. А теперь, хоть есть перед кем, а если чего не так, то купцов много, прогуляюсь, кое–чего и получше найду.

Задумавшись над словами, ни на каплю не поверил, что она собирается, что-то покупать. Так что, я любовался ей в волю, потихоньку добираясь и до еды. В голову один фиг ничего не лезло. А закончив, напившись и наевшись в волю, только и оставалось, что спросить:

– Значит говоришь, около двух сот лет хороших балов не было, – покосившись на стрельнувшею в меня девушку, поправился. – Я к тому, что скучно поди без хорошей еды, на свете-то.

– Почему это, –хищно улыбнулась мне Лита, – мы, как и все питаемся, и ягодой, и грибами, и рыбкой вяленой, все что ни наесть. Чай не полукровки. Просто иногда, нужно нечто большее, чтобы насытиться. Или, наоборот, ненужно ничего. А для этого дураков хватает, – покосилась она выразительно на меня, перечисляя, – кто руки протянет или нападет, а кто и просто не уймётся.

Осмотрев оскалившуюся Литу, показавшую, что всех их ожидало, только и смог что на покоситься на клыки, проговорив:

– М–да? А я уж было вздумал, исполнить свой супружеский долг и накормить мою мышку. Но раз уж ничего не надо, – приоткрыл я ворот, где после сегодняшнего столкновения и не продолжительного полета была чуть кровившая ссадина, и сейчас потревоженная, пролившая струйку, – то я, пожалуй, пойду.

Заметив, как расширились зрачки у вампирши, и она тяжело задышала, только и смог разобрать от собравшейся с силами:

– Куда?

На что без обиняков и от ответил:

– Ну мало ли кто еще голодный ходит? А то прям душа за вас болит, думал все злые и угрюмые, а оказывается, голодные и балов нет.

На что только и услышал, от шибанувшей по столу супруги:

– Измена.

Задышав полной грудью, та крадучись подобралась ко мне, не спуская глаз. Мне же оставалось шевельнутся, чтобы меня сшибли с ног и доказали, кто тут главная вампирша моей жизни, присосавшись к царапине, но как-то нежно. И я уже не знал, кто кого развлекал с пьяна. Вампирша меня, оказавшись со всем своим великолепием в моих руках и упускать чего, прижав ту к себе, я не стал. Или я её нашим маленьким представлением, чему она как бы и поддалась. Но чего не ожидал, слыша, как трепещет сердце, бухая и разгоняя кровь, от попавшей в мои объятия хищницы её запаха, цветов с чем-то неповторимым. Не говоря об том, что её просто было приятно, поглаживать и ощущать. Так это того, что меня просто отрубит. И только, одна мысль успела задержаться в голове, что я где-то просчитался.

Лита.

Не успели, поиграть и приступить к делу, как северянина отрубило. Использование магии в таком объеме и переутомление не шутки, а тут еще и я присосалась. Может мы спешим? Хотя с моим то трёхсотлетним стажем безбрачия, можно и опоздать, мало ли чего случиться. Правильно человек говорит. С другой стороны, а за кого меня замуж– то выдали? Правда для вампиров, хватит и совсем другого знания, облизнувшись ещё чувствуя на губах сладковатый привкус его силы, крови, всего его, ибо личность влияет и на все остальное. Наградила паренька, чмокнув в щечку, до остального ему нужно будет еще дорасти. Оправив платье, зябко повела плечами:

– И может даже жаль, что это будет не так скоро…

Очередной день начался с боли, руки и ноги стонали, а кости просто выворачивало. На теле куда не потянись, повылазили ссадины и ушибы. Ну, а чтобы их осмотреть, приходилось шевелить больной до одури головой, которую потряхивало, как и всего остального меня. Да так что я не мог это сравнить, ни с одним из вечеров, в не такой что бы бурной, но все-таки молодости. А виновницы вчерашнего вечера по близости так и не наблюдалось. Но поразмыслив признал, что даже к лучшему, лишние шорохи и звуки, давили и ввинчивались на больной мозг. А если бы его еще и спрашивали, ух. Поморщившись от собственных рассуждений, углядел на столе, крынку молока. И поймал себя на том, что идея с женитьбой, бывшая фарсом по началу и желание выжить, перерастает в что-то большее. Или сказать иначе, мне это начинает нравиться. Может, конечно, у здешних дам менталитет другой. Как не крутись, а я загнусь намного раньше моей суженной, если вообще успею ей надоесть. А что до маленьких, шалостей, то их можно и спустить на самотёк, далеко обескровленный то, не уйдет. Правильно тесть говорил или его друг, что "все неприятности от полнокровия", нашему брату отлежаться бы и молочком отпиться. Усидев крынку, завалился обратно, стараясь не шевелиться и почти не дышать, достиг равновесия тела и души, или как там у китайцев дзен, в общем почти достичь просветления. Не заметив, как в комнату влетела Лита. Сегодня она была сама жизнь, хищница, пантера и всем своим видом, показывала это. Обрядившись в нечто подобно закатав себя в кожу настолько, что с поскрипыванием той, сами собой скрипели мысли настраиваясь на другой лад, а глаза провожали все то, что было на их уровне. И только сообразив, как сердце забилось и состояние покоя бесследно исчезло. Мысленно застонал, "чтож ты со мной делаешь гадюка". Но у той были и свои, вопросы:

– И как мы сегодня? Ничего не болит, голова не кружится, – не в силах отделаться от чувства дежавю, лишь внимал, как внимала бы в аквариуме, обалдевшая рыбка, оказавшись у меня, – а я тут встретила парочку подружек, и знаешь, после нашего вчерашнего разговора и твоего обещание накормить бедных нас и серых. Они согласились, а там глядишь и до балов доберемся, – стоило ей упомянуть о подругах, как появились под стать первой и ещё две клыкастеньких.

При чем под стать не только видом, затянув себя в схожие по типу наряды, видимо что-то клановое. Но и видом, за одним исключением, они были чуть по надменнее, оно и понятно не жёны ведь. Но и кое чего женственного себя не лишили, а именно, украшений на косы. Если моя со своей косой не заморачивалось, то блондинка, самая стройная и длинноногая из всех, навела нечто невообразимое и в то же время знакомое оплетя голову, но лезвия вплетать у нас отказались, а тут оно было не одно. У рыженькой же было чуть по-другому, её косу опутали заколки, нечто похожее на лепестки. Вот только раскинувшись по всей косе, они далеко отличались от наши заколок, пронизывая заострёнными концами и утопая в косе сантиметров на двадцать каждая. Но задержался я далеко не на них. От чего в меня недобро стрельнула ревнивыми глазами Лита. А чего еще можно было от меня ожидать, когда тут такое разнообразие. Огня – теплого мягкого, рыженькая была, чуть темнее и полнее подруг, и заметно обжигала или превосходила тех формами. А блондинка была более, своенравна и горделива. И моя все поглощающая тьма, которой искренне не нравилось моё к ним внимание. От чего и пришлось спросить:

– И надолго твои подруги к нам?

Поморщившись сообразив, что я догадался, Лита не стала скрывать:

– Пока не кончится третье состязание. Остались только три клана, и они не пожалеют, сил, умений и даже одаренных, чтобы убрать конкурентов. А так как один из них ты, отец и для тебя не пожалел, сил, – кивнула она на рыженькую, – и одаренных, – на блондинку.

– Да, – удивился я, – и как же их зовут?

Стоило задать вопрос, как все величие вампиров рассыпалось, а с ним и надменное поведение. Лита зашипела причем на меня, а блондинка, как ни странно, ответила:

– Нам приказано, помогать и подчиняться тебе и потому…

Но не успела она закончить, как первая схватила её и исчезла. А вот рыженькая улыбнулась пошире, опалив меня глазами, и, как ни странно, не черными, не серыми или ало–кровавыми, а обычными голубыми, ответила, поинтересовавшись:

– Зовут меня Риза де Риэсто. И что же теперь ты будешь делать с этим знанием.

– А чего делать? – покосился я на девушку, – жить. Если с Литой все понятно её обвенчал со мной сам патриарх, сказав её имя и назначив меня опекать, благословив на жизнь. То здесь вы сказали все сами, и просьба присмотреть, не будет ничем большим чем, милой и не продолжительной, дружбой.

На что женщина, а Риза была женщина, лишь улыбнулась:

– Все так, да не совсем. Понимаешь, именем в нашем мире, разбрасываться не принято, а уж тем более истинным и перед одаренными, кои им могут воспользоваться. Скажем, как ты стребовавший его, а не спросивший, "как к вам обращаться?" И как ты понимаешь, не соврать, не изменить его из-за приказа владыки, мы не могли, а значит и оставить все как есть. Ну и что же мы теперь будем делать; – прямо-таки, облизнувшись женщина уставилась на меня, и от неё пошла, такая жажда крови, что недавнее месиво мне показалось детскими играми.

От чего пришлось поморщиться, отворачивая ворот:

– Как вы смотрите на что бы провести со мной остаток жизни и быть может, посмотреть на чужие миры?

– Видя и уже не в первый раз, как зрачки у женщины расширились, и она тяжело задышала, как и Лита недавно, удивился, как вампирш еще всех не поработили с такой-то выдержкой или, это я произвожу на них такое неизгладимое впечатление и фурор? Но услышал другое:

– А ты хоть знаешь, кого собираешься увести из клана, мальчик?

На что пришлось заверить:

– Никого, насколько я помню я обручен с Литой, а значит уже принадлежу клану, как и она моему роду. А тебе я лишь предлагаю быть со мной или же мы закроем этот разговор, до того, как вы объединитесь с кем-то ещё и, если тебя не заберут в поработивший вас дом. Насколько я помню за объединение с вами и за вашу поддержку, у вас заберут Лис и Лисят. Так кто же оставит одну из самых сильных самочек в вашей деревушке, если можно с ней не то, что подмять еще один род, а народить сильных и породистых щенков.

Заметив, как у Ризы налились кровью глаз и её мелко затрясло, видимо я попал в точку или подобное уже было, просто так вампирам силы не набраться. А если она одна из самых сильных, других мне бы не подсунули, то она уже переживала объединение о коих упоминала Лита. Так что оставалось предложить, интересуясь:

– Ну если не хочешь, – чуть, прикрыл я воротник, – тогда до следующего раза–а, кх–х.

Крякнув, чуть придавлено, из-за сдавившей мне горло кольчугой вампирши, оттянувшей ворот, лишь услышал:

– Добро пожаловать в род де Риэсто, – усмехнувшись, оскалилась она.

Но мне думалось о другом, как бы с дуру, меня не загрызли на смерть. Но вопреки собственному мнению и домыслам, Риза была аккуратна и даже поправила воротник и встала на место до возвращения Литы с подругой. Которую я и поспешил заверить, что настоящего имени мне не надо, хватит и одно женитьбы на день. Зацепившись за мои слова Лита, исчезла, а через секунду и без того болевшую шею поразил еще один толчок, а уши яростное шипение, собственно, как и комнату, доставшей клинки и заявившей свои права на меня вампирши. На что Риза не отреагировала, а мне пришлось успокаивать мышку, не думаю, что она соперница рыжей, тем более что мы теперь семья.

Глава 5

Поморщившись не в силах шевелиться, подтянул вставшую передо мной Литу на колени, чему девушка не сразу, но поддалась, и я все-таки смог нашептать:

– Теперь на нашей стороне, есть очень сильная личность и, если даже кому и не понравиться моё присутствие на следующем состязании, ему придется столкнуться не только с тобой, но и с Ризой. А для этого стоит и стоило поделиться.

Не став упоминать и об их собственном клане, лишь добился нервного подрагивания и смешка, блондинки. Шепчись не шепчись, а вампирша все слышала, и не упустила своего кольнув:

– Думаешь двух, пусть и сильных Лисиц, хватит на хорошего одаренного и тем более на возжелавший от тебя избавиться отряд, вряд ли.

Но не успела та продолжить, как Лита её оборвала:

– Замуж уже не берут сказали же.

– Действительно, – поддакнула ей Риза, – не хватало кого попало в род де Риэсто тащить.

У блондинки, аж глаз задергался от такого обращения, но она удержалась:

– Я о том, что нас направили, не биться, а уберечь и сопроводить, проще говоря убежать в случае чего. А до замужества и рода, больно уж надо.

– Вот и не просись потом, – буркнула ей Лита.

А Риза подвела черту:

– Холуи, – и закатила глаза, мол девчонка и сама не знает от чего отказывается.

Чем они все-таки дожали, исчезнувшую девчонку, лишив меня её имени, а там и рассмеявшись. Но смех длился не долго, ровно до вопроса Литы к Ризе:

– Зачем тебе все это?

Но та только пожала плечами:

– Скучно. Может не хотела перечить патриарху, а может и надоело, вытаскивать, всех вас и нашу деревушку из передряг. А может и мальчишка, задел меня за живое, и я теперь вижу моё бедующее, совсем в другом свете. Но как бы там ни было, вы теперь мои и не забывайте о величии рода де Риэсто.

Исчезнув, Риза оставила шипеть Литу, а мне оставалось вглядываться в проем из-за её спины. Но это ничего тут было тоже не плохо, главное, что бы под камушек не загнали. Но не успел я задуматься о моём, нынешнем положении стремившегося к каблуку, сильной и властной, вампирши. Как меня прервала Лита, как не странно похвалив:

– Хорошо, что она теперь с нами. Ты и не представляешь, сколько сестер и в нашем клане, не желают тебе победы. Всё-таки люди не лучшая партия для вампира, Лисята слабы и редкий не боится света. А она одна из старейших и поприжмет им хвосты. Но и я не из последних и не привыкла бегать у каждого благородной на поводу. Так что нам придётся, постараться и поспешить.

Повернувшись, девушка облизнулась, только и ждав нашего уединения. А загоревшиеся глаза, говорили о том, что я рассчитаюсь за все содеянное очередной партией своей крови. И это несмотря на то, что я оказался прав. И не успел я чего-нибудь буркнуть и без того, едва ли не отбрасывая копыта, как меня уже разложили на кровать и улеглись сверху. Но в этот раз не было не забытья, не боли. Толь мягкое прикосновение Литы и чувство опустошения, тянувшееся откуда-то из нутра к шее, по капле пропадая и тут же появляясь застопорившись на грани. Удивившись, появившемуся ощущению во мне силы, даже забыл на несколько часов о вампирше, но не тут-то было. Руки нашли все что надо сами и не успел я опомниться, как отрубило.

Риза.

Понаблюдав, как развлекается молодежь, захотелось придушить мерзавку. Странное очень странное желание, особенно с учетом того, что я сама и вырастила большинство из них, и радовалась, когда они набирались умения и боролись за себя. Странное, как и согласие объединиться с человеком, но он напоминал мне что-то из былого, и эта чистая – чистая сила с совершенно невообразимыми примесями, что по капельке сочась, завораживала и опьяняла. Чувствуя, как занемели клыки, отвернулась тем боле что, не удержавшись Лита осушила источник и брать было уже нечего. Самой же захотелось узнать, кто он, кого прислали на этот раз? И даже потревожили, и попросили о его защите меня. Облизнувшись, видя, как вывалилась из комнаты покачивающаяся девчушка, улыбнулась. Наверное, я слишком долго не обращала внимание, на патриарха и дела в клане…

Просыпаться было тяжко и не просто тяжко, а тяжело. Веки и те, не хотели открываться, но кое-как справившись, чувствуя, как кто-то шевелиться, все-таки переборол себя. А открыв глаза, ужаснулся вокруг были десятки вампиров, и все связаны. И не только непонятные типы, которых Риза потрепала и скидала в угол, а именно Лисицы уж кого–кого, а их облачение я видел и помнил. И не смотря на ночь и тусклый свет от свечей, узнал сразу. Непонимающе посматривая на возбужденную Ризу, заметившую моё пробуждение:

– Уже поднялся муженёк, а я тут гостинцев приготовила?

Покосившись на гостинцы, как и я посматривавших округлившимися глазами на Ризу. Решил не спешить, кое-как соображая и качнул, на кучку мяса в углу:

– Смотрю не все получились и согласны были идти не все?

На что Риза только отмахнулась:

– Не…, это приблудившиеся, по крышам лазят, в окна заглядывают, а кто и просто книжную лавку искал.

Кхе–кнув, только и мог сказать:

– Всегда знал, что библиотека, самое опасное место.

На что даже получил согласие:

– А как же, ведь все знания там. Мою то поди уже разворовали, – но стоило Ризе сбиться, как она вернулась к насущному. – Ну ничего, восстановим. Но ты не отвлекайся и лучше скажи нравиться кто?

Осмотрев, не понимая десятка два женщин, пожал плечами тыкнул в пятерых. Вот эта нравиться, тыкнул в особо свирепствовавшую и прожигавшую меня взором деваху. Вот эта – в чинно лежавшую закинув ногу на ногу девушку, – ох уж мне эти ножки. А третьей была просто обворожительная и с чем-то этаким благородным что ли. И по тягалась бы, даже связанной, как со всеми остальными, так и с накрашенной Литой, валявшеюся тут же в которую я и указал. – Вот эта вот нравиться, жена моя, как ни как. Ну и вон та вон, уперся я в блондинку, дорога как память. Но к чему это?

Однако спешить и объясняться, Риза не стала, по крайней мере не напрямую. Но рассуждения её были слышны всем:

– Так значит; Иштра – магиня крови, – тыкнула она в буйную, повторяя мой путь. – Ульйира – моя третья ученица, – в длинноногую, от чего стало понятно и её поведение, а попробуй буркни чего наставнице, да ещё и такой. – Ассия моя пятая дочь, были бы и другие, но я по дурости их уже отдала, кто ж знал, что так выйдет. Да и за этой кто-то уже бегал. Тоже здесь, кстати валяется, – кивнула она в угол. – Литу само собой ты знаешь, а вот беленькая наша, это Роан, как оказалось и вправду подающая надежды одаренная, брать я её не хотела. Но так как та присматривала за нами, то за компанию сойдет. Но четверых маловато будет, позволь мне, как жене кое–кого посоветовать.

Даже не обернувшись, и не выслушав, всего один вопрос, " а что происходит?", продолжила:

– Юлга – моя первая ученица, – выхватив буквально из воздуха девушку, Риза очень меня удивила, пояснив, – магия иллюзий.

– Лора, – оттащив от кучки в углу тельце, Риза с улыбкой представила, – моя вторая ученица, специализация скрытность.

Следующе была:

– Эспа, моя четвертая ученица, загонщица, – в что сразу поверилось, девушка не бросалась в глаза, но была настороженна и всё её поджарое тело, говорило о сноровке и выносливости.

За ней была Биора, которую описали кратко, а именно у девушки были невероятные способности к восстановлению даже для вампиров. Завершали же всё или все представления, Ерия и Ойра, стройненькие, хорошенькие девушки, словом, обычные для вампиров, бойцы. Но после их смог наконец то, спросить:

– Ну и к чему это все?

На что и получил, ответ:

– Мой муж, не может быть без защитным.

– Да–а, – удивился я, – а как к этому относится Лита, какая никакая, а первая жена?

Увидев, как поморщила Риза, и что-то шамкавшая Лита наконец-то замерла, так и не пережевав кляп:

– А у неё нет права, после того как лишилась меры и едва не усыпила Безликого.

Покосившись на повинившуюся вампиршу отведшую глаз, согласился:

– Ну ладно она, а тебе разве не кажется, что меня на всех, не хватит. А ещё, такое количество женщин, может повлиять и на мой статус двоеженца.

На что вампирша только оскалилась:

– Я не жадная, хоть всех бери, собственно, для этого и притащила. Наш род должен расти и множиться, а так как я его глава, то и решать мне, кого приблизить или отдалить. Не думаешь же ты, что я отпущу всех, кто тебе не приглянулся восвояси? Они будут напоминать остальным, о шаткости их положения. А что касается нехватки, то они все не абы кто, а будущий костяк, и не только нашего, но и клана Лис. И разберутся, как-нибудь, а за одно и присмотрят. Не вечно же мне следить, чтобы тебя не выдули досуха. К слову, будучи женами, они не покинут и деревни, после состязания. Разумеется, пока мы не решим перебраться, куда еще.

Добавив последнее для прекративших, шевелиться или сопротивляться девчат, Риза взяла чашу и направилась ко мне, пояснив:

– Сам понимаешь всех к тебе не перетаскаешь.

Поморщившись, задумавшись над всей ситуацией, как-то противно стало и даже не из-за требуемой крови. А из-за того, что я просто навязывал или подчинял девчонок. И пришлось попросить у остановившейся подле меня Ризы, наблюдавшей за моими раздумьями:

– Может попугаешь и хватит, не порабощать же теперь их всех, в самом деле?

На что только и услышал:

– Не переживай, плохого я им не посоветую. Ну, а заставлять, так разве ж то страшно, когда я или ты под боком. Страшно, когда, их заберут и не оставят ничего, не дома, не убеждений, не собственной воли. Не забывай, жена далеко не рабыня и не невольница.

Взъерошив мне волосы, как-то по-доброму и задумавшись о своем, Риза оставила чашу у меня на коленях, как и решать быть или не быть. А чего там думать, когда услышавшие её, перестали шевелиться и ждали моего решения с совсем другими глазами, даже строптивая уже не кочевряжилась. И пришлось вставать по нож, о чем догадалась Риза и не позволила себя оцарапать, а извернувшись обнимая цапнула за шею, подставив и уже оказавшуюся у неё чашу. Оставив внимать, происходящему, так как с моей кровью все не закончилось. Надкусив и свою ладонь, Риза разбавила, считанные капли в чаше, ответив на мой удивленный взгляд: