Цветок безумия. Империя рабства бесплатное чтение

Владимир Белобородов
Цветок безумия. Империя рабства

Пролог

Маг… Хм, шикарно… Маги не могут сказать: «Классно, круто, хайпово». Маги – это… маги. Это же восхитительно (пардон, круто… и так далее). Я тоже из толпы обывателей нашего мира. Это нормально – желать развития. Скажем, стать олигархом. Далеко не факт, что если переместить обычного человека в тело олигарха, то он не пожалеет об этом. Просто мы не до конца осознаем проблемы и ответственность некоторых решений. Я не осознал. Захотел… не совсем добровольно, но потом захотел. Стал. Не олигархом. Круче. Магом! Твою же мать…

На сегодняшний день я скрываю свою сущность от тех, кто занял эту нишу в данном мире. Об этом знает только мой отец, ну еще пара человек. Замысловато, понимаю…

Мир… Шикарный. Безумно плодородный благодаря магии и… жестокий благодаря Средневековью.

Итак, я… А кто я? Скрывая сущность мага (по-другому нельзя – память сотрут), я ушел в армию, став по должности примерно ротным. На нашем языке по званию – майор. Это очень серьезно. Хотя не суть. Я «золотой» ребенок в этом мире, являясь по разуму обычным инженером из нашего, знания которого здесь не совсем нужны. Магия, духи ее побери.

Глава 1

Утром меня первой перехватила вновь Симара и, игнорируя попытки Корна увезти меня на экскурсию по его производству, потащила по лавкам – не подобает сотнику имперских войск и лигранду появляться во дворце в тряпье. В чем-то она была права. Нет, костюмы еще от гражданской жизни остались, но армия, как и подобает, сделала меня несколько шире в плечах. Я, правда, относил эти изменения скорее к становлению меня как мага – очень уж после того момента чувствовалось воздействие сил на организм: суставы регулярно крутило. Если кратко – прежние камзолы на мне не сидели.

Корн – это Корндар, мой брат. А почему мне надо во дворец? Пригласили… Вроде и приятно, но страшно – не совсем понятно, что можно ожидать от «небожителей».

К обеду сестра как меня, так и мою охрану вымотала полностью. Хорошо хоть Ильнаса не надо было одевать (сложно объяснить его статус… по логике – слуга, по юриспруденции – опекаемый, по факту – мальчишка, навязанный на мою голову одной девицей) – часть моих подростковых нарядов, как оказалось, сохранилась и, пусть они были слегка великоваты парню, но тем не менее смотрелись на нем вполне достойно. Пока занимались изнурительными примерками, сестра же еще и ворчала на меня, что приходится каждый раз, как я появляюсь, искать мне новую одежду. Можно подумать, ей это в тягость. От усталости мне уже было все равно, в чем я покажусь при дворе. Тем не менее мы нашли пару готовых костюмов темных оттенков, которые портной обещал подогнать под меня к утру следующего дня, то есть ко времени нашего отъезда. А также отдали оба моих бальных на перешивку.

Когда мы вернулись домой, меня ждал сюрприз – у нас во дворе расположился десяток имперских верховых в полных доспехах во главе с Заруком – мужем Симары. После того как сестра с мужем в должной им манере, то есть с пощечиной (так положено), поздоровались, выяснился интересный факт. Зарук только вчера вернулся в свою тысячу из сопровождения налогового обоза и сразу напросился на новую задачу. Очень интересную… Сопровождать меня до Дуварака.

– Если честно – не понял, сотник… – полуофициально поинтересовался я у зятя.

Тот рассмеялся:

– Я полагал, ты мне объяснишь, что за земляным драконом ты стал, раз тебя так надо охранять?

– Не напоминай про эту тварь – мерзкое создание.

– Встречался?

– Было дело.

– Так объяснишь? Сотник… – съерничал Зарук.

– Сам не понимаю. Кто приказ-то отдал?

– Мне – мой тысячник. Ему – по птичьей почте пришло распоряжение от тысячника дворцовой стражи. А это очень важный человек – второй после плеча. Насколько знаю, твой тысячник отправил доклад о попытке твоего убийства и во дворце решили не рисковать…

– А вы не задержитесь на десятину? – вклинился Корн.

– Зачем? – удивился я.

Брат стал настоящим коммерсантом. У него было сразу несколько заказов из Дуварака и, оценив количество моей охраны, попытался воспользоваться случаем, чтобы собрать обоз до столицы. Только не успевал слегка.

– Корндар, – ответил вместо меня Зарук, – мы же с твоими телегами в два раза медленней будем ехать. Да и десятину ждать… С меня перевязь сотника снимут.

– Эх, – несколько расстроился брат. – Тогда сам с вами поеду. Мне все равно в Дуварак надо. К тому же я Элидару обещал одно место показать, – подмигнул он мне.

– Дом лары Ваины, – ухмыльнулся Зарук.

– Как догадался? – широко улыбнулся Корндар.

– Что еще может интересовать двух холостяков в столице?

– Трех, – поправил я. – С нами Ротимур. Даже четырех – Ильнас у нас последнее время очень неравнодушен к женским прелестям.

Зарук, казалось, никак не отреагировал на мои слова, но радости в его глазах слегка уменьшилось – наверняка вспомнил о наших с Ротимуром прежних развлечениях.

Второй сюрприз ждал меня в самом доме. Только я вошел, как ко мне, склонив голову, приблизился Пасот.

Я кивком разрешил ему говорить.

– Лиграндзон Элидар, вас ожидают в кабинете грандзона Элидара.

– Кто?

Раб замялся.

– Дайнот… – шепнул из-за плеча Зарук.

– Отчего такие тайны? – слегка приподняв бровь, как полагается знатному при выражении удивления, спросил я.

– Ты сотник империи.

– А, ну да.

Собственно, воинам империи не возбранялось общаться с магами, но только при свидетелях. А вот наедине… настоятельно не рекомендовалось, а при нахождении на службе – даже запрещалось. Именно поэтому визиты мага Дайнота к отцу всегда носили легкий оттенок секретности: все-таки зять – сотник имперских войск…

Вообще отношения с представителями ордена – довольно путаная штука. Раньше я как-то не обращал на это внимания, потому как само окружение, то есть семья, смотрело на это нормально. Фактически же простой народ ненавидел и боялся магов, поэтому искоса смотрел и на тех, кто с ними общается. Однако любой из простолюдинов почтет за честь, если маг хотя бы знает его имя. Такой вот нонсенс. Знатные же тут нисколько не лучше. Лечиться и пользоваться услугами магов – это признак роскоши, в подражание императору и локотам. А вот дружить… С одной стороны, дружбой с магом можно даже гордиться, с другой – ты автоматически вызываешь сомнения в лояльности к империи. Для того чтобы пригласить мага в свой дом на ужин, нужно чувствовать себя очень уверенно в кругах власть имущих, так как «доброжелатели» практически сразу несли доклад в дворцовую стражу.

Дайнот поступил мудро, не афишировав свой визит в дом отца при нахождении там двух сотников империи. Где-то в глубине сознания меня терзала догадка, что и орден косо смотрит на тех магов, что дружат с имперцами.

Маг, по своему обыкновению, вальяжно расположился в кресле отца. В его руках находилась раскрытая книга, которая, казалось, полностью захватила внимание гостя. На столе перед ним стоял фужер с вином. Дайнот никак не отреагировал на мое появление в кабинете.

Я не знаю, изучал ли кто-нибудь в этом мире воздействие присутствия мага на другого человека. Подозреваю, что нет. А надо бы – меня охватила какая-то робость. Взяв себя в руки, я подошел к шкафу, достал еще один фужер, затем, расположившись напротив Дайнота, налил себе вина и откинулся на спинку стула, смакуя напиток.

– Нарушаете этикет, лигранд, – произнес маг, не отрываясь от книги.

– Отнюдь, – ответил я ему.

Дайнот имел в виду мое наглое расположение за столом без разрешения уже сидящего там. Но поскольку стол находился в доме моего отца, то ситуация спорна. Пару минут мы помолчали.

– Забавная книжица, – наконец поднял взгляд маг и покачал томик в руке. – История воина, который, дабы сберечь свою честь, решил выйти на поединок с человеком, вырастившим и обучившим его.

– И кто победил?

– Не знаю. Никак дочитать не могу. В последнее время редко бываю у твоего отца. Подозреваю, в конце будет какая-нибудь банальная безысходность с нравоучениями. Или оба погибнут во время боя, символизируя единство семьи, или более молодой выиграет бой и тем самым потеряет честь в своих глазах.

– А по-вашему, каков должен быть конец?

– По-моему, сам повод для боя слишком наигран.

– Выбор книги был чем-то обоснован?

Дайнот улыбнулся.

– Узнаю воинскую прямоту. Во время службы люди теряют искусство поединка на словах, поэтому вы легкая добыча для лар. Нет, Элидар, – маг пригубил вина, – я не намекаю на твое обучение мной. К тому же тебе очень далеко до уровня мага ордена. Это было пустое вступление, дабы развеять твою напряженность.

– Вы – и пустой разговор? – изобразил я удивление.

Улыбка вновь скользнула по его лицу.

– Не надеялся, что ты выживешь. Судя по твоему официальному тону, тебе есть что скрывать?

Мы некоторое время помолчали. Можно было попытаться возразить, но вышло бы только хуже – Дайнот все-таки чувствует ложь.

– Пригласи Пасота, я хотел бы выйти через задний двор, – попросил маг.

– Вы о чем-то хотели поговорить со мной.

– Все что нужно, я уже узнал. Остальное неинтересно. Да и не думаю, что ты в достаточной мере о чем-либо осведомлен.

– Может, и меня просветите о своих мыслях?

Дайнот пристально посмотрел на меня.

– Незачем. Ты и сам все понимаешь. Выбора тебе все равно не оставят. Банальная безысходность, – и маг вновь покачал книжку в руке.

Ближе к ужину приехал Ротимур. В дорогущих доспехах и на вороном жеребце.

– Где взял? – гладя лоснящуюся черную как смоль шею великолепного животного, спросил я. – Дни не базарные. На рынке только клячи.

Я, в поисках замены погибшего Резвого, заглядывал по дороге на каждый мало-мальски приличный конный двор, но так и не нашел чего-нибудь стоящего.

– Отец подарил, – гордо произнес друг.

– Помирились?

– Не то слово. Он уже давно купил коня.

– Я это… парни, с Дартином вечером у Ломака договорился встретиться, – заговорщицки прошептал Ротимур, как только мы остались втроем с Корном. – Шорта нет, куда-то отправили с утра.

Последнему факту я был даже рад – иначе пришлось бы контролировать себя при попойке с другим магом – не ровен час раскроешься.

– А чего шепотом? – спросил я.

– А ты хочешь с двумя десятками имперских воинов завалиться в трактир? Это ж никакого веселья!

– Наоборот, никаких проблем, – возразил я.

Идея Ротимура – впрочем, как и все идеи, исходящие от него, – пахла авантюрой, но для меня в этом запахе был оттенок женских духов. И правда, даже если только мы с Ротимуром явимся с гербом империи на груди, уже внимание окружающих будет более пристальным и незаметно уединиться с Лореттой будет затруднительно. Мне в принципе без разницы, но создавать лишние проблемы девушке не хотелось. К тому же Сопот, например, может и вообще принципиально встать на стражу комнаты, где буду находиться я, что тоже не есть хорошо – ну какое расслабление, когда за дверью прислушиваются к тому, что происходит в комнате?

Уйти из дома оказалось не так просто – стража была усилена Заруком. Поэтому предприняли элегантный ход каретой. То есть Корндар и Ротимур за ужином в открытую заявили, что хотели бы развлечься, и выпросили у отца его средство передвижения, в которое заблаговременно спрятались я и Ильнас. Я хотел без него, но парень уперся, выставив аргументом: «Как биться, так я взрослый, а как развлекаться…» Пришлось уступить.

Стража стражей, но охраняли-то меня от недругов, а не от побега, в связи с чем карета досмотрена не была и, весело брякая колесами по мостовой, помчала нас на окраину Якала.

Моим разыгравшимся сексуальным фантазиям не было суждено сбыться – Лоретта больше не работала в трактире. Более того, Ломак сообщил, что они с мужем переехали в другой город. В связи с этим забава оставалась одна – пить настойку. Причем за время путешествия данное действо мне изрядно поднадоело, как и хвастовство Ротимура. Дартин ничего особо нового не рассказал. Якал хоть и являлся столицей локотства, но на происшествия был скуден. Сама же жизнь женатого мужчины, то есть Дартина, априори не располагала к интересным событиям. К тому же буквально через час в трактир вошли насупленный Зарук и Сопот – Симара довольно быстро выявила мое отсутствие в доме и сообщила мужу, который недолго думая, взяв пятерку воинов, прибыл за нами. В общем, ни купания в женской ласке, ни бесконтрольной пьянки с мордобитием, на которую я в связи с первым фактором был согласен, не получилось.

Посидев еще минут пятнадцать, мы сдались уговорам Зарука и решили перебазироваться в дом к отцу. Из трактира я выходил за Ротимуром, сзади шел зять – чтоб женщин ему других не видать. Только я вышел за порог гостеприимного ранее для меня заведения, как чувство опасности заставило шарахнуться в сторону. Болт, прошелестев перед грудью, впился в плечо Зарука.

Сопот тут же прикрыл меня собой. В отличие от меня, он был в доспехе. Несколько ударов сердца длилась немая сцена, нарушенная криком Сопота:

– В карету!

Меня и Зарука впихнули в магически укрепленный тарантас отца, и кучер тут же щелкнул хлыстом. Ильнас повис на подножке и залез в карету уже на ходу.

– Друзья называется, – причитал Ротимур. – Бросили меня. Я на крупе, как мальчишка, через весь город ехал. Если кто узнал – смеху будет…

– Да кто тебя ночью видел? – возразил Дартин.

Все главные действующие лица ночного происшествия, за исключением Зарука, сидели теперь в гостиной.

– Ну так и сел бы.

Договорить Ротимур не успел – дверь шумно распахнулась, и широкими шагами в зал вошел отец. Остановившись перед столом, он оглядел нас. Высказать то, что он думает по поводу нашей самоволки, пока еще не успел, и, зная нрав своего родителя, я предположил, что этот момент настал.

– Рана несмертельна. Благодарите Ильнаса. У него одного, по всей видимости, голова есть.

Ильнас, собираясь с нами, возжелал идти в своей старой одежде, то есть с гербом империи на груди. Пацан есть пацан, и ему хотелось похвастаться окружающим тем, что он воин. Разумеется, в целях конспирации я запретил ему это делать. Тогда он попросил пойти хотя бы вооруженным. Я в ответ неопределенно пожал плечами. Кто же знал, что он наденет полную амуницию, включая кожаную броню и сумку младшего воина. Последний фактор, возможно, спас Заруку жизнь, так как у Ильнаса, страдающего детской хомячковой болезнью, в сумке оказался набор зелий черносотенника – не зря в любимцах у Илуна был.

Только отъехали от трактира, как он вынул какой-то флакон и заставил Зарука выпить. Я в это время осмотрел магическим зрением рану. Всполохи нитей силы кричали о яде на наконечнике. Недолго думая мы остановили карету, и я вырвал болт из плеча. Тут же намазали зельем, а я начал подкачку силы раненому.

– Зарук просит не распространяться о ранении, – продолжил отец. – И ты, Элидар, и он никак не должны были находиться в трактире. Я с ним согласен. Неофициально я попрошу локотское плечо найти виновных. Но если объявим…

Фраза о том, должны мы были находиться в трактире или нет, прозвучала несколько наигранной и необоснованной – я вполне мог там находиться, как и Зарук. Однако зятя можно было понять – послали охранять человека, и в первый же день такой казус. Наказать, конечно, не накажут, но неприятности будут.

Отца тоже можно было понять как грандзона, то бишь должностное лицо – ничего себе, покушение на сотников империи в столице локотства! Да завтра же пара сотен из ближайшей тысячи, то есть тысячи Зарука, будут в городе, переворачивая все вверх тормашками. Не столько из желания найти виновных, сколько из жажды наживы во время розыскных работ. А уж локот в каком восторге будет от этого! В особенности когда узнает, что один из дворцовых завсегдатаев мог замять это дело и не замял. Некоего грандзона могут и подвинуть по карьерной лестнице. Вниз, разумеется. Лучше уж локотская стража пусть ищет – больше пользы будет и меньше вреда. В том, что правое плечо приложит к этому максимум стараний, сомневаться не приходилось. Попытка убийства зятя грандзона и имперского сотника!

– Нам выезжать скоро. Пусть не сегодня, но надолго тоже задерживаться нельзя, – возразил я отцу. – Императорское плечо не поймет нашей нерасторопности.

– Алтырь пообещал, что завтра Зарук сможет выехать, но не в седле. Возьмете мою карету.

Выехали через день после покушения. Алтырь несколько погорячился, пообещав поднять за день зятя. Отец привлек тяжелую артиллерию. Стараниями мага Дайнота, который по каким-то своим причинам тоже не жаждал увидеть воинов империи в городе, Зарук выглядел как новый. Мне кажется, он чувствовал себя лучше, чем до ранения. По крайней мере, бодрости в нем было на десятерых. Наверняка действие каких-то магических зелий – его жизненные нити светились гораздо ярче, да и магией от него просто разило.

Только выехали из Якала, как обнаружили метрах в двухстах позади два десятка локотских воинов. Сопот не поленился и подъехал к ним. Оказалось, у них приказ обеспечить нашу безопасность до границ локотства. Мало того: на границе соседнего локотства нас встретила не меньшая дружина стражи.

Пока ехали, было время подумать. Орудие второй попытки убийства в корне отличалось от первого. И дело не в том, арбалет или кинжал. Дело в яде. Если бы Заруку прилетел болт, намазанный ядом с того кинжала… он бы сейчас не травил весело байки. Там мой-то организм еле справился. К тому же убийца вряд ли ехал за нами от Халайского локотства. Иначе он попытался бы еще по дороге. Опять же, откуда могли прислать? Вернее всего, местный. Значит, кто-то нанял в Якале… Дальнейшие рассуждения заходили в тупик. Да-а-а… Не детектив я, не детектив…

Дуварак встретил суетой большого города, бесконечным гомоном на центральных улицах и ярким солнцем. А на севере сейчас разгар зимы… Зарук и Ротимур перед въездом пересели верхом – официально они все-таки стража. Ильнас, чтобы покрасоваться, последовал за ними, но для большей важности ехал не впереди кареты, а рядом, мешая встречным экипажам. Нам с Корном было видно в окно, как молоденькие девчушки стреляют глазами в него, а он с серьезным видом не обращает на них внимания. Мальчишка.

Сразу во дворец мы не поехали. Там просто так нас никто не ждал – необходимо доложиться. Остановились, после того как завезли Корндара в трактир, в казарме для имперских войск на территории дуваракской тысячи. Опять же как казарма… Первый этаж – да. А вот второй, куда определили меня и Зарука как сотников, напоминал скорее гостиницу. Причем некоторые номера – классом повыше, чем трактирные. Правда, они были не про нашу честь. Пока Зарук, взяв с собой двух воинов, поехал с докладом в императорскую стражу, я с наслаждением посетил купальню на первом этаже, одновременно сбрасывая магию – кто его знает, как проходит допуск до бренного тела правого плеча императора… вдруг амулетами магов ищут. Обслуги здесь не было, поэтому Ильнасу, хотя и сморщив нос, пришлось выполнять свои прямые обязанности, то есть гладить мой костюм. Ладно хоть чистить и распрягать лошадей не пришлось – кучер, которого пустили в расположение тысячи как еще одного моего младшего воина, сказал, что разберется сам.

После того как я привел себя в порядок, мы с Ильнасом спустились в столовую, открытую для начальствующего состава в любое время суток. За деньги, разумеется. Там уже пыжился в споре с одним из поваров Ротимур. Здоровенный мужик в фартуке, обтягивающем пивной живот, похоже, отказывался его обслуживать. Тот в свою очередь тыкал в нос грузному мужику либалзонский перстень.

– Разрешите старшему моей охраны пообедать, – вежливо попросил я толстощекого оппонента Ротимура.

– Да меня-то по перстню пускают! Этот жлоб остальных не хочет кормить!

– Не могу я, поймите. Скоро обед в воинском зале, там всех накормят; если вы, конечно, казарменному документы подали.

– А если не подали?

– А если не подали, кормить не буду.

Вместо обеда пришлось побегать по коридорам низшей власти с целью нормально устроить свои десятки. А это не так уж просто. Сложность заключалась в том, что обед готовился по заранее заявленному количеству человек, а моих утром, соответственно, некому было внести в этот список. С большим трудом и небольшими расходами удалось договориться, что воинов накормят, но в последнюю очередь.

Только решил вопрос с довольствием моего немаленького отряда и хотел было пообедать, как возникло новое препятствие – Ильнаса не пускали в сотницкий зал: не титулован и без звания. Пришлось послать парня за бумагами об опекунстве. Все тот же повар задумчиво почесал затылок. Как бы казус – титула опекунство лигранда не давало, а само опекунство… что за зверь и с чем его едят, мужик не знал. В результате повар махнул рукой и, отдав бумаги, разрешил Ильнасу вход в сотницкий зал. К этому времени вернулся Зарук с новостью о том, что приготовился к визиту во дворец сегодня я зря. Никто и не думал нас принимать именно сейчас. Зарук объяснил, что вызовут завтра.

Повар упорствовал насчет Ильнаса не просто так – сотницкий зал был переполнен. Такое впечатление, что даже конюх в дуваракской тысяче, и тот знатных кровей. По крайней мере, старший конюший точно, так как сидел от нас через стол. Мы с ним познакомились, когда сдавали лошадей. На нас особо внимания никто не обращал, вернее всего, здесь уже привыкли к воинам не из этой тысячи – поток таковых был большой. Неподалеку сидели два сотника, сопровождавшие своего дракона и приехавшие позже нас. Самого тысячника видно не было, вернее всего, заказал к себе в комнату.

В общем, народ кучками сидел, словно в обычном трактире, и вел неспешные беседы. История, рассказываемая за соседним столом молодым десятником, заставила улыбнуться меня, Ротимура и Ильнаса. Десятник рассказывал, как две зимы назад три новика за то, что дракон Эльфийской крепости их неподобающе принял на обучение, подсыпали расслабляющего зелья в котлы всей тысяче и, нарисовав не самую приличную часть человека на воротах, уехали. Я как представил рисунок, так вообще чуть не поперхнулся. Почему-то в моем воображении он напоминал логотип одного из ресторанов быстрого питания. Зарук, видя наши улыбки, потребовал разъяснения. Пришлось шепотом рассказать и о палках, и о смеси зелий, и о бегстве от дракона. Единственное, что мы рисунок не оставляли, да и не во все котлы насыпали, а только в сотницкий. Это уже молва приукрасила. Под конец рассказа Зарук уже похохатывал, тем самым привлекая к нам внимание.

– Северяне решили посмеяться над нашей пищей? – раздался позади меня довольно громкий голос с нагловатым оттенком.

Сама фраза на первый взгляд хоть и беспардонна, но безобидна, и все же тот, что стоял за мной, не имел права говорить, не представившись, да еще и в спину одному из сидящих.

Я вопросительно посмотрел на Ротимура, расположившегося напротив меня. Тот слегка сощурил глаза и чуть-чуть приподнял плечо, сигнализируя о том, что противник с виду не представляет большой опасности и не является вышестоящим по званию.

– Вы хотели принести что-то более серьезное? – ответил я, не поворачиваясь, тем самым нарушив вообще все правила этикета – сомневаюсь, что сзади кто-то без титула.

По сути, я оскорбил даже не словами, а тем, что не повернулся к разговаривающему со мной. Принадлежность к воинскому контингенту, как и запрет на дуэли, накладывали определенный отпечаток на гражданские нормы поведения. Если такой разговор произошел бы где-нибудь в трактире и без имперских гербов на груди, то мы либо уже ехали бы на ристалище, либо оголили прямо в зале сталь. Здесь же… По негласным воинским правилам я уже принял вызов, будь то словесная дуэль или настоящая, в смысле, на «дереве». Разумеется, как и во всех тысячах, в этой тоже любили развлекаться с вновь прибывшими. И если такая «шутка» с сотниками, приехавшими во главе с драконом, была непредсказуема, по причине наличия последнего, пусть и не в зале, то мы напоминали усиленное сопровождение какого-то обоза. Ну нас и не сочли сколь-либо опасными с официальной точки зрения – то есть докладывать не пойдем. В том, что старожилы тысячи именно развлекались, сомневаться не приходилось – гомон в зале стих, но тем не менее на нас демонстративно никто как бы не обращал внимания.

– Может, представитесь? – резко произнес Зарук.

– Да какая разница? – попытался я его остановить.

– Разница есть. Мой приказ о доставке тебя в целости еще действует, и я обязан доложить о неучтивом обращении…

– Да брось, развлечемся, – поддержал меня Ротимур.

– Ты ведь хотел предложить только потренировать… – я обернулся, – …ся?

Стоявший сзади оказался здоровенным как бык. Я посмотрел на Ротимура. Тот, улыбаясь, пожал плечами.

– Конечно, – улыбнулся здоровяк, – я буду рад получить урок от северных красавчиков. Вы, наверное, славно танцуете.

Здоровяк комично изобразил па лататоса, тем самым пытаясь еще больше оскорбить меня.

– А зал для танцев где? – невозмутимо поинтересовался я у него.

– В дальнем от гостиной углу. Сразу за общей казармой.

– Хорошо. Через пол-осьмушки.

– Что это было?! – как только мой будущий противник отошел, рыкнул я на Ротимура.

– Ну чего ты? Спесь со столичных собьем…

– Я пошел докладывать дракону. – Зарук начал вставать.

Видно было, что ему не в радость такой поворот – никто не любит шепотников, пусть и на законных основаниях.

– Прекрати, – остановил я его. – Что ты ему доложишь? Что меня пригласили на тренировку? Сам все прекрасно понимаешь. Будем выглядеть, словно испугались.

– А так – приказ не выполню.

– Да ладно! Не переживай. Не таких обламывали. Не на настоящих же мечах биться будем.

Зарук посмотрел на спокойно продолжавших обед Ильнаса и Ротимура. Видно было, что родственник сомневается. Но служебный долг взял верх над внутренними убеждениями, и Зарук, как и подобает сотнику при исполнении, вышел из зала.

Все, чего добился зять, так это присутствия на ристалище всего командного состава тысячи.

– Поставить не хочешь? – спрашивал Ротимур практически каждого встречного.

Лишь четвертый остановленный им указал на толчею за ристалищем:

– Там под запись ставят.

– Элидар… – Друг тут же умоляюще посмотрел на меня.

– Сколько?

– Давай два… нет, лучше четыре, даже шесть. Выигрыш пополам.

– Ильнас, принесешь?

– Шесть империалов?

– Да.

– От одного – подозрительная ставка будет, – со знанием дела произнес мальчишка.

– Ты два поставишь. Заруку дашь, если он сам не будет ставить.

– Да это решим!.. – скороговоркой выпалил Ротимур. – От Эля сделаем ставку, если что. Беги давай.

Отличие этой от «нечаянных» тренировок в нашей тысяче было. Первое – это практически официальный тотализатор. Второе – учебные клинки и доспехи высочайшего качества. Если клинки полностью имитировали вес настоящих, то доспехи, наоборот, были наилегчайшими для полного комплекта. Прикрыта даже шея. Если бы такой доспех был на Ганоте, тот, вероятно, остался бы в живых. И третье… нас заставили подышать на амулет.

– Зачем? – спросил я у воина, протянувшего к моему лицу витиеватую штуковину, хотя уже догадывался.

– Чтобы определить, не выпил ли ты какое-нибудь магическое зелье, – с ухмылкой ответил тот. – Дыхни три раза.

Антимагическое WADA! Вот бы не подумал… А если она на меня среагирует? Не-э-эт. Не должна. В дыхании магических сил нет. А вот после выпитого зелья часть магии действительно выходит таким образом.

Моя заминка перед тем как дыхнуть на амулет вызвала легкий ропот собравшихся. После того как я решился выполнить антидопинговую проверку, толпа разочарованно загудела. Как выяснилось позже: больше половины «дуэлей» с тем здоровяком заканчивались именно на этом этапе. А на то, принял ли я зелье перед боем с более сильным внешне противником или не принял, ставки делались отдельно. И многие, похоже, уже проиграли часть денег. Ротимур счастливо улыбался. Друг, духи его!.. Точно ведь успел узнать об этой особенности! И не предупредил! Ну ничего… после боя поговорим.

Не скажу, что было просто. Главная особенность – это полный самоконтроль. Нельзя двигаться слишком быстро – будет выглядеть подозрительно. Нельзя терять самообладание – это очень важно. После того как я вошел в полную силу, изредка замечал за собой необоснованные вспышки гнева, слегка туманящие разум. Нельзя бить в полную силу – будет травма. Выиграть надо выматыванием соперника и техникой; техникой и выматыванием соперника. Он большой – надолго не должно хватить.

Удар противника – разорвать дистанцию – пусть побегает. Скорость движения противника незапредельна, но очень даже на уровне. Его преимущество перед обычным воином – физическая сила, дающая возможность вертеть мечом словно шпагой и соответственно производить обманные финты. Но он слишком поздно перешел на такую тактику, изначально пытаясь взять нахрапом. Вновь попытка удара соперника. Нырок влево. Еще один. Еще… А теперь наоборот. Ага! Привык к левому уходу! Удар по ноге. Так, чтобы прихрамывал.

Подсечь не получилось – противник успел перенести вес тела, но ногу ему я отбил «деревом» знатно. В реальном бою тот, считай, серьезное ранение получил бы. Танцевали уже минут десять, по субъективному времяощущению – сложно соизмерять время в бою с реальным. Так… пора и на зрелищность. Рывок вперед. Уход от клинка и левый хук. За спину, и по шее клинком, показательный… Ай! С хуком переборщил! Имитация клинка проносится над головой падающего противника. Надо дать ему встать. Ну? О как!..

Здоровяк, не вставая с земли, бросил меч к моим ногам, признавая поражение. Толпа загудела. Послышались крики о подставном бое.

После тренировки здоровяк подошел ко мне:

– Силен, сотник.

– Он семерых орков на клинке крутил… – похвастался Ротимур, не отвлекаясь от пересчета монет – Илун как настоящий младший воин потребовал с Ротимура выданные империалы и две трети выигрыша обратно. Причем немедленно. И теперь стоял над душой должника, ожидая денег. Парню бы в казначеи…

– Верю, – одобрительно кивнул здоровяк. – Позволь представиться, сотник. Либалзон Листрон, по званию тоже сотник.

– Лигранд Элидар, – пожал я протянутую мне руку.

– Это не тот… что с дочкой плеча…

– Тот, тот… – пробурчал Ротимур.

– Не верь ему, – осек я расползание ненужных слухов.

– Вечером разрешишь угостить, сотник?.. – Листрон, похоже, больше все-таки поверил Ротимуру, чем мне.

– Не получится, – несколько неожиданно перебил здоровяка голос сбоку. – Младший воин тысячника Курса, Ломот, – представился мне суховатый мужичок в идеально отутюженном камзоле. – Сотник Элидар, тысячник Курс приглашает поужинать с ним и тысячником Раником.

– У меня на вечер были планы… – озадаченно ответил я.

– Могу поинтересоваться – какие, сотник Элидар?

– Встреча в городе.

– Не получится. Насчет вас от тысячника дворцовой стражи поступило отдельное распоряжение: из расположения тысячи не выпускать.

– С чем связано? – Такое известие не могло не насторожить.

– Не знаю. Можете завтра спросить у правого плеча. Посыльный сказал – вам назначен прием в третьей четверти дня.

Ужин прошел тускло. Настроения не было совсем, да и тысячники оказались не особо компанейскими ребятами. Оба старше меня зим на тридцать. Так… вяло попытались разузнать о цели моего вызова во дворец. Потом в очередной раз намеками подтвердить слухи о моей связи с дочкой плеча. В итоге от данного ужина я не получил ничего. Ни удовлетворения от беседы, ни сколь-либо информативных сведений, ни даже чувства насыщения – после боя организм прямо требовал пищи, но на официальном ужине есть в три горла некрасиво. Да и порции… словно детские.

Из своих, в смысле близких, когда я вернулся с ужина, был только Зарук. Ротимур и Ильнас ушли в город – праздновать выигрыш.

Мы выпили с зятем по бокалу вина в его комнате и разошлись спать.

Утром я проснулся от хрипящего звука горна. За те месяцы, что добирались до Дуварака, я успел отвыкнуть от такого «будильника». Позавтракать мне не дали. Только успел умыться и вновь подняться к себе, как раздался совсем даже нескромный стук в дверь.

На пороге стояли два крепких воина с хмурыми тяжелыми взглядами. В тридцать седьмом, наверное, именно с таким выражением лица приходили в дома сотрудники НКВД в черных плащах. У этих черных плащей не было, зато была ярко-красная кайма вокруг герба на груди – стража дворца.

– Доброе утро, сотник Элидар.

– Доброе утро.

– Позвольте представиться: десятник Солок. Вас приглашают во дворец, сотник Элидар.

Я, разглядывая воинов, несколько затянул с ответом.

– Вроде приглашение на третью четверть дня?

– Нам приказано доставить вас сейчас.

– Хорошо. Только оденусь.

– С вашего дозволения, мы подождем вас внизу.

Ну хоть в исподнем не потащили, и то хорошо. По внешнему виду этих ребят было понятно, что они могут и, вернее всего, делают это часто, поскольку вежливое «с вашего дозволения» точно непривычно их речевому аппарату – больно уж натянуто произнес десятник эти слова.

Я понимал, что данная встреча не должна представлять для меня какую-либо опасность. Если бы хотели надеть кандалы, то прибыли бы без вчерашнего уведомления. Но несмотря на это, тревога, подогретая внешностью явившихся за мной посыльных, где-то внутри глодала мою уверенность в благополучном исходе приема во дворце.

Как только шаги воинов затихли, снова раздался стук в мою дверь. За ней стоял Зарук:

– Доброе утро, Элидар. Сильно не торопись. Я умоюсь и распоряжусь подготовить карету.

Слышимость в казарме была прекрасная, поэтому я не был удивлен осведомленностью зятя.

– Так, во дворце ждут…

– А-а… – махнул рукой Зарук. – Они вечно заранее приглашают. Там… еще ладно, если только четверть ожидать придется. Странно как-то…

– Что странно?

– Дворцовый десятник в посыльных. Обычно бегунка присылают.

Я понял, что имел в виду Зарук. Десятник, конечно, ниже меня по званию, но только если он не десятник дворцовой стражи. Тут наши должности почти равны. Почти – это значит, что в некоторых случаях он может преградить мне дорогу без всяких объяснений.

Вернулся зять очень быстро. Я даже камзол не успел надеть.

– Там тебе дворцовую карету прислали, – удивленно произнес он. – С охраной. Но ты все равно не торопись, дай время наших лошадей оседлать.

Прямо перед крыльцом казармы стояла серая невзрачная деревянная коробка на колесах, но зато с гербом, аналогичным нагрудному моих конвои… то есть сопровождающих. За каретой красовалась верховая пятерка моей охраны во главе с Заруком и, разумеется, Ильнас, которые несколько озадаченно проводили взглядом мое исчезновение в услужливо приоткрытой дверце транспортного средства.

– В вашем сопровождении нет необходимости. Мы обеспечим охрану сотника, – глухо, даже еле слышно прозвучал голос десятника дворцовой стражи. Вернее всего, карета обработана магическим эликсиром, приглушающим звуки.

– Тем не менее у меня письменный приказ об охране, – возразил Зарук.

– В вашем сопровождении нет необходимости, – словно попугай, повторил десятник, но уже слегка повышенным тоном и нарочито членораздельно.

– Значит, мы совершим верховую прогулку по городу, – таким же тоном ответил Зарук.

Ни дороги, ни сад дворца я толком рассмотреть не сумел – стекло в карете было несколько мутным. Остановились мы точно не перед парадным входом в здание дворца. Тем не менее вотчина императора даже с этой стороны была прекрасна. Барельефы, растекаясь мелкими узорами по стенам здания, устремлялись вверх, к, казалось, протыкающим бездонное небо шпилям многочисленных башенок. И вот именно количество шпилей несколько портило целостность архитектурного сооружения. Все строго и изысканно, а тут такая аляповатость. Беглого взгляда хватало понять, что эти штыри носят какое-то функциональное назначение. Но проверять сию догадку магическим зрением я не решился.

Зарука и моей охраны около кареты не было. Но я и не ожидал их увидеть, однозначно на въезде в сад их остановили. Как только я вышел из кареты, мне предложили сдать оружие, с обещанием вернуть после окончания приема, и передали другому десятнику, представившемуся Луммом. Навскидку, Лумм был ненамного старше меня.

Во дворец мы вошли втроем. Один из воинов шел впереди, показывая дорогу, за ним двигался я, и замыкал нашу мини-колонну тот самый десятник Лумм.

Лабиринт дворца не казался таким уж запутанным… поначалу. Минут через десять начались какие-то замысловатые повороты в неприметные двери и спуски по узким лестницам без окон. Учитывая, что до этого мы находились на первом этаже, меня вели в подвал.

– Тысячник просил провести вас, не привлекая излишнего внимания, – видя, как я озираюсь, прокомментировал десятник.

Я кивнул в знак понимания. Хотя какое, к духам, понимание?! К чему такая секретность? Все равно в тысяче все видели, что меня повезли во дворец. И почему тысячник захотел встретиться в подвале?.. И тут до меня дошло несоответствие в словах десятника. Я остановился и повернулся вполоборота – неудобно разговаривать с человеком за спиной.

– Тысячник?

– Да. Вас пригласил тысячник дворцовой стражи Оскоран, – улыбнулся конвоир.

А в том, что это конвой, сомнений уже не было. По спине неприятно пробежали мурашки. Тысячник дворцовой стражи. Легендарная личность в войсках: по слухам, его даже в лицо никто не видел. Вернее, те, кто видел, рассказать об этом уже не смогли. Понятно, преувеличение, но… нет дыма без огня. Или, как говорил Шрам, – лодка без весел плывет, только если течение несет. Я продолжил следование по коридорам.

Сзади почувствовался отголосок некоего веселья. Похоже, десятник развлекается, глядя на мою реакцию, а я, войдя в несколько стрессовое состояние, ощущал его. Запоздало я стал выпускать магические силы из своего – пока еще своего – тела. Хотя мой организм, войдя в режим самосохранения, непроизвольно, наоборот, втягивал каждую крупицу. Сила воли побеждала до тех пор, пока меня не провели по коридору с камерами. Одна из них была открыта. В полутьме за дверным проемом виднелись устрашающего вида механизмы, используемые точно не для потрошения кур. После этого разум перестал бороться с естеством мага и разрешил вход в тело нитей силы. Но… неожиданно мы, вместо спуска, стали подниматься и вскоре достигли вновь первого этажа. Об этом более чем красноречиво говорили окна, выходившие в сад. Я снова стал пытаться выпустить из себя магию, хотя, как оказалось, можно было этого и не делать…

Едва вошли в небольшой зальчик, где десятник предложил мне подождать, указав на стулья вокруг стола на четыре персоны, как магия начала выходить из меня уже бесконтрольно.

Первым делом, когда моя стража удалилась, я, перейдя на магическое зрение, осмотрелся, пройдясь по залу. В куполе потолка находился предположительно амулет, втягивающий в себя магию. Судя по высоте, на которой он находился – метров пять-шесть, амулет необычайно сильный. Окон в зале не было. Тусклый свет дарили немногочисленные свечи в канделябрах по стенам и на столе. Стены частично завешаны портьерами. Сейчас не ощущалось, но в какой-то момент мне показалось, что из-за них за мной наблюдают. Возможно, мимолетный приступ мании преследования… но на всякий случай, дабы не злить хозяев, я перешел на обычное зрение. Ждать пришлось сравнительно недолго – минут пятнадцать. Наконец дверь вновь открылась и в зал вошел среднего телосложения мужчина зим пятидесяти. Хотя определять возраст знати по внешнему виду – занятие в этом мире крайне неблагодарное. С тем же успехом можно предположить, что ему уже более ста зим. Магия…

Неброский камзол. Клинка нет, но кожаная перевязь с отполированным кольцом для ножен присутствует. Небольшой животик, приподнимающий рубаху, выдавал в нем не очень уж большого любителя физических нагрузок. Хотя когда-то он был крепок. Черные, абсолютно не идущие ему усы и до жути неприятный взгляд, мельком брошенный на меня, симпатий ему в моих глазах не добавили.

– Присаживайтесь, лигранд Элидар, – указал на стул мужчина, быстрыми шагами пройдя к стулу напротив.

Только я сел, дозволив дракону императорской стражи сделать это первым, как двери снова открылись, в зал вошли двое слуг с подносами и, расставив перед нами несколько тарелок, скрылись, бесшумно прикрыв за собой двери.

– Спасибо, что согласились со мной позавтракать, сотник, – как только мы остались наедине, произнес дворцовый дракон.

– Вам сложно отказать, – я сам удивился, насколько вдруг неуверенно прозвучал мой голос, – тысячник Оскоран.

Осознав свой страх, я постарался собраться. Собеседник улыбнулся, при этом его взгляд отнюдь не был смешлив, пристально и колко изучая меня.

– Поскольку вы уже знаете, кто я, то представляться не буду. И… Элидар, давайте уйдем от титулов. Я за день еще их в достаточной мере наслушаюсь. Если вас не затруднит, налейте нам вина.

После того как я наполнил бокалы, тысячник начал трапезу, предложив присоединиться. Блюда все изысканны, но аппетита не было совсем. Мысли хаотичным ураганом носились вокруг столь неожиданного начала дня. В какой-то момент мне даже представилось, что это – последний завтрак смертника.

Как только тысячник насытился, положив ложку на специальное блюдце, я поспешил прекратить комедию с захватившим все мое внимание процессом поглощения деликатесов.

– Теперь я слушаю вас, – пригубив вина, произнес дракон.

Я несколько оторопел от такого поворота разговора и, чтобы скрыть неловкость, отпил из бокала.

– Хорошее вино. Дуваракское? – Я просто не придумал ничего лучше, чем оттянуть время на пару ударов сердца, чтобы сформулировать вопрос. – Вы хотите услышать о нападении орков?

– Хочу, но не сейчас. Я полагал, у вас должны накопиться вопросы. У меня бы точно были.

– Для чего меня вызвали во дворец? Из Халайского локотства? – после секундного раздумья спросил я.

– Позавтракать со мной. – Дракон был серьезен ровно секунду, затем, видя мое замешательство, опять улыбнулся: – Шучу, Элидар. Для чего вызвали… Хм… Знаете, лигранд. Вас ведь так называли в прежней тысяче? Так вот. Вы, наверное, считаете себя довольно неординарной личностью. Охота в локотских угодьях. Многочисленные дуэли. Я уже не говорю про то, как вы посадили в туалет дракона Эльфийской крепости и убили своего друга… пусть и не друга, но воина вашей же тысячи… – Дракон на некоторое время замолчал. – Как вы сами оцениваете свои поступки?

Умеет же этот человек задавать каверзные вопросы.

– Мальчишество, – сосредоточившись на изучении бокала, спустя некоторое время, потраченное на обдумывание, ответил я.

А что тут сказать? Оправдываясь, перечислять все обстоятельства, повлиявшие на то или иное событие? Только больно уж перечень велик, чтобы сваливать на случайности и обстоятельства. Да и сам я в этот момент осознал, что все это глупости.

– Это хорошо, что вы понимаете. Так вот… Это ваше поведение, обусловленное безнаказанностью и некими вашими особенностями, может привести к совсем даже нежелательным для империи, и для меня в частности, последствиям. Я понимаю, что вы недавно в звании сотника, но должны уже осознавать, что вы не ярмарочный развлекала, а представитель влиятельных кругов власти. Но вы этого не хотите, а в худшем случае – не можете понять. В последнем я сильно сомневаюсь. Вчерашняя, абсолютно глупая выходка с боем в дуваракской тысяче. Что это было? Вы понимаете, что достаточно просто изучить ваше прошлое, чтобы заподозрить, что с вами что-то не так? Орки еще эти… Попытайтесь объяснить мне, ну и, по всей видимости, себе тоже, вчерашнее происшествие.

Ответить было абсолютно нечего. Я словно школьник опустил взгляд. Да и чувствовал себя сейчас нашкодившим мальчишкой.

– Ладно, – более спокойно произнес дракон. – Вернемся к вашему вызову. Как сам полагаешь, зачем тебя вызвали?

Как же он достал своими вопросами, на которые трудно найти ответ. Я, конечно, уже осознавал, почему я здесь. Осознавал, что он знает: я – маг. Амулет сверху и снизившиеся до минимума силы красноречиво свидетельствовали об этом. Да он и сам практически сознался, упомянув мои особенности. Но вдруг это не так? Вдруг лишь стечение обстоятельств? Просто меры безопасности и особенности моего характера? Первым сознаваться, что я маг, я не торопился.

– Возможно… из-за лары Исины? – схватился я за соломинку.

В этот раз дракон засмеялся. Причем естественно.

– Забавно, но именно из-за нее я услышал о тебе впервые. Дочь плеча… Лакомый кусочек, правда?

– Я не хочу сказать ничего плохого о ларе. Я ее довольно плохо знаю. Поэтому не совсем могу… оценить ее вкус.

– Хо-хо. Я обязательно передам ей твои слова.

Разумеется, дракон шутил. Наверное. Возможно. А если у него чувство юмора специфическое и он действительно расскажет… Непростой разговор с ларой Исиной может получиться. А то и с ее отцом… Надо учиться держать язык за зубами.

– Чего-то вы посмурнели, Элидар. О ларе Исине у нас с тобой еще будет разговор, но не сегодня. История с ней… не связана с реальной причиной твоего нахождения во дворце сегодня. Но, по счастливому совпадению, в Дувараке ты оказался действительно из-за нее, хотя и не только. – Дракон слегка наклонился и прошептал: – Будь с ней поосторожней. Это я не как тысячник, а как мужчина тебе говорю. Лары коварны.

Собеседник, взяв кувшин, наполнил наши бокалы. Кому расскажи, что тебя обслуживал дракон дворцовой тысячи, – не поверят.

– Еще предположения о твоем появлении здесь есть?

– Возможно, встреча северного обоза с орками?

– Изворотливость – это хорошо, – прищурился тысячник. – Хотя этот факт, безусловно, несколько отразится на твоей дальнейшей судьбе. Возможно… Зависит от нашего сегодняшнего разговора. Еще предположения есть?

– Нет, более нет, – решил я идти на попятную до конца.

– Как же вы, молодые, не любите говорить правду… Неужели общение со мной не может быть более откровенным?

– Я слышал, что откровенность с вами бывает чревата…

– Слухи, – театрально отмахнулся тысячник, снял с шеи медный медальон с мутным шариком по центру и слегка наклонившись, положил его перед собой, не отпуская руки. – Это амулет, определяющий, лжет ли мне собеседник. Орден Гнутой горы подарил. Тебе есть что скрывать?

– Разумеется, нет.

Медальон вспыхнул ярким белым светом.

– Ты солгал. А я ведь весь разговор с тобой был честен.

Страх хоть и не накатил, но медленно стал захватывать меня.

– Тебе есть что скрывать? – Дракон был хмур и серьезен.

– Ну… я не стал сжигать деревню, не заплатившую налоги. Хотя мог.

Тысячник разочарованно выпрямился.

– Не знал. Так ты себе и на казнь наговоришь… Это обычный светильник. – Собеседник вернул на шею медальон. – Мне импонирует твое упорство. Не хочешь говорить вслух, не надо. Я знаю о твоей особенности. Если бы ты поинтересовался, то знал бы, что всех сотников черных сотен назначаю я. Поэтому их и не любят тысячники. Боятся. Так вот… изначально у меня было к тебе аналогичное предложение. Ты должен был занять одну из должностей в близлежащей крепости, но… тут вмешались твои амурные дела и твоя блестящая победа над орками. Ты привлек к себе слишком много внимания. Возможно, это даже хорошо… – Тысячник замер, глядя на меня, и задумался.

Через десяток секунд он вновь ожил.

– Так вот. Пока… Я повторюсь – пока… планы несколько изменились, и что делать с тобой далее, я решу потом. В любом случае тебе придется работать на меня. Ты согласен?

Тон тысячника был сух, официален и раздражен.

– Что значит «на вас»? Извините за бестактность, но мне хотелось бы уточнить, перед тем как дать ответ на ваш вопрос, тысячник.

– Тебя вели через подвал? – довольно жестким голосом спросил он.

– Да.

Дракон удивленно выгнул бровь в немом вопросе. Мол, ну и?..

– И все-таки хотелось бы конкретики, – попытался настоять я.

– Что именно интересует тебя?

– Это какой-то заговор?

– Молодой человек… вы же понимаете, что я не развлекаюсь. Вы слишком юны, чтобы задаваться ненужными для вас вопросами. Если вы предполагаете заговор против империи или императора, то, разумеется, нет. А даже если бы это было так, разве я вам сообщил бы? Вам пока рано знать истинное положение вещей. Я вам предлагаю жизнь. Причем жизнь под защитой империи. Разве этого мало? Вы ведь так и так погибнете без помощи. Полагаете, орден дремлет? Итак, ваш ответ?

– Можно подумать, у меня есть выбор, – хмуро ответил я.

– Зачем же так пессимистично. Это правильное решение. – Тысячник встал, дошел до дверей, открыл их и вернулся обратно.

Пока он шел до стола, в зал забежали слуги и моментально убрали все остатки трапезы. Следом за слугами вошел десятник Лумм. Дракон кивнул ему. Тот вышел.

– Итак, лигранд. Вы ведь понимаете, что я обязан!.. – Тут тысячник сделал паузу. – …Беспокоиться о безопасности столь особенного воина, обладающего некими знаниями, недоступными широкому кругу. Поэтому закатайте рукав на правой руке. Сейчас вам поставят поисковую печать. Она абсолютно безвредна, но позволит нам найти вас, если вдруг кто-то решит… скажем… похитить вас.

Ага, похитить… «Не вздумай сбежать», – сквозило меж слов.

Процедура была несложной. Вошел какой-то человек в балахоне. Приставил мне к руке трубку. Лумм в это время прижал мое предплечье. Резкая обжигающая боль и красное узорчатое пятно, сантиметра три диаметром.

– Будет зудеть. Завтра оно порозовеет, и все пройдет, – уведомил Лумм.

Дракон все это время стоял за моей спиной.

– Извини, Элидар, за резкость, – он по-отечески похлопал меня по плечу, – я должен был тебя предупредить о всех исходах, прежде чем ты согласишься. А теперь послушай. Меня несколько тревожат твои друзья и семья…

Я, видимо, слишком резко повернул голову, поскольку пальцы дракона впились мне в плечо, вжимая в стул.

– Спокойно. Дослушай. Мне не нужен озлобленный на меня сотник. Мне нужен преданный воин. Можешь не беспокоиться об их благополучии. Некоторым, возможно, даже на пользу пойдет. Если с твоей семьей все ясно – не в их интересах рассказывать что бы то ни было, то с твоими друзьями необходимо будет провести беседу. Собственно, с Ротимуром и опекаемым тобой юношей уже беседуют мои люди.

Только сейчас до меня дошло, в какую яму я угодил.

– Зарук не знает…

– Не переживай, это выяснят. Но мне нужен откровенный ответ о тех, кто еще может быть посвящен в твою тайну. Обо всех. – Дракон присел на соседний стул и заглянул мне в глаза. – Это в твоих интересах.

– Никто.

Тысячник вздохнул.

– Элидар, это не детские игры. От этого зависит твоя жизнь. Поверь мне.

– Только в тысяче. Но, полагаю, о них вы знаете.

– В тысяче – да. Там все понятно. А в Якале?

– В Якале… Никто. Кроме отца.

Отрицать очевидное, то есть знание отца обо мне, было глупо. А рассказывать о Дайноте – еще глупее. Могут и зачистить. Меня, не мага. По взгляду дракона не было понятно, поверил он мне или нет. Тем не менее он ушел от этой щекотливой для меня темы, перейдя на инструктаж.

С магами не общаться вообще. Не распространяться о себе. Не выпячивать себя. Избегать дуэлей. Не сегодня, несколько позднее, но ко мне приставят старшего воина. Интересная и довольно редкая в империи должность, аналог горна-управляющего у балзона. По сути – заместитель. В моем случае – телохранитель, сиречь надсмотрщик. Последнее я уже додумал. Даже представили оного – Лумма то есть.

Выезжал я из дворца не в самом лучшем настроении. Обработали по полной. Тут тебе и кнут, даже несколько кнутов, с учетом семьи, тут и пряник, черствый и непонятный, но пряник. Тут же, пока тепленький, заклеймили и допросили…

В конце разговора вкратце затронули тему попытки моего убийства, вернее попыток убийства. В этом вопросе тысячник оказался более осведомлен, чем я. Если мне в голову ничего серьезного даже не приходило, то он хотя бы знал, кто этого точно не делал. А именно, не делали этого ухажеры Исины, кои, кстати, имелись в количестве двух штук. И причем оба не простые смертные, а «принцы», то есть сыновья Слопотского и Луиланского локотов. Просто в какой-то момент Исина взбрыкнула и заявила отцу, что не выйдет за кого-то из них, а выберет сама себе жениха. И ее отец… повелся на это! Далее знания дворцового тысячника уходили в ноль. В том числе и о намерениях дочери плеча. Никто толком не знал, кого же она выбрала. А о том, что уже выбрала, она официально заявила недавно на одном из приемов. Тут все и вспомнили, куда же она ездила перед тем, как прекратила пить сдерживающие зелья. Ну а там единственным кавалером, с которым Исина танцевала, был я. Так что вероятность возрастала.

Я был выжат словно лимон, причем как физически – амулет в зале дракона вытянул все силы, так и морально – меня только что завербовали в непонятную, «мутную» организацию. Причем вербовка проходила на не совсем добровольных условиях.

А ведь через четверть к плечу надо ехать.

То, что в казарме не должно быть Ильнаса и пятерки воинов, выехавших вслед за мной, я знал. Мне пообещали, что они прибудут через осьмушку. Но вот отсутствие воинов моей охраны с севера оказалось неожиданностью. Десятник Зарука объяснил, что некоторое время назад приехал Сопот, бывший как раз в той пятерке, и, показав бумагу с приказом ехать обратно в Халайское локотство, быстро собрал своих воинов и уехал. Вот жук! Наверняка замешан. Иначе откуда бы дракон дворцовой тысячи знал о второй попытке убийства? Не зря он крутился всю дорогу от Халайского рядом.

Парни вернулись в срок, который мне озвучили. Даже несколько раньше. Причем расстроенными они не выглядели. На мой вопрос, были ли они во дворце, Зарук, Ильнас и Ротимур ответили положительно. С каждым из них по отдельности провел беседу десятник дворцовой стражи. Причем, с их слов, беседа была недолгой и ни о чем серьезном не спрашивали.

Толком поговорить не успевали. Кучер уже подогнал карету к крыльцу. Ротимур, покосившись на дверь обеденного зала, вздохнул и вставил ногу в стремя.

И опять дворец. Только в этот раз с парадного крыльца и в сопровождении младшего воина, идущего на шаг сзади и справа. Сейчас по коридорам нас вел не стражник, а обычный слуга. Да и коридоры несколько отличались от тех, по которым меня вели в первый раз. Роскошь. Вычурные барельефы и статуи воинов. Картины и витражи в огромных окнах. Изредка навстречу попадались лары и слуги. Первые вежливо делали книксен, когда я кивал им в знак приветствия. Вторые – останавливались у стены, пропуская нас, хотя по этим коридорам и с каретой можно разминуться свободно.

– Сотник Элидар? – Шедший навстречу стражник остановился и склонил голову.

– Да.

Страж мельком глянул на слугу. Тот сразу отошел шагов на пятнадцать вперед.

– Сотник Элидар, тысячник Оскоран просил передать, что ваш утренний визит не был официальным… – приблизившись вплотную, прошептал стражник и сразу опустил взгляд в знак того, что окончил доклад.

Я слегка кивнул, отпуская воина. Полагаю, тысячнику ответ на это предупреждение не нужен.

В фойе кабинета правого плеча кроме стражи и какого-то клерка, соскочившего со стула при нашем появлении, никого не было.

– Сотник Элидар, – слуга, что вел нас, развернулся, – старший воин правого плеча сейчас в кабинете. Вы можете подождать его. – Слуга жестом указал на ряд широко расставленных стульев, около которого стоял клерк.

После того как мы с Ильнасом сели, клерк почему-то остался стоять, при этом странно косясь на нас. Спустя минут пять из дверей кабинета вышел мелкий, сухой, подтянутый старичок и сразу уставился на нас.

– Сотник Элидар… – прошептал один из стражников.

– Сотник Элидар? – подошел к Ильнасу старичок.

– Не-э-эт, – заерзал парень, глядя в глаза старшему воину. – Младший воин.

Тот показал жестом – встать. Ильнас вскочил.

– Я понимаю, что вы впервые здесь. Сопровождающему принято стоять рядом с тем, кого он сопровождает, – доброжелательно пояснил старший воин.

Если честно, даже я не знал таких нюансов. Зарук вкратце проинструктировал меня по нормам поведения во дворце. В частности, соскакивать со стула в кулуарах данного заведения, если к тебе не обратились, не обязательно, даже если мимо проходит кто-то вышестоящий, за исключением императора, разумеется. Но вот про Ильнаса мы забыли. Да я и не предполагал, что нас пропустят вместе. Просто на въезде стражник быстро указал, где должна ожидать моя охрана, и спросил у Зарука, есть ли у меня младший воин. Тот кивнул на Ильнаса, которому стражник приказал следовать за мной.

– Старший воин правого плеча, Пионат, – представился мне старичок.

Я встал перед тезкой моего деда:

– Сотник Элидар.

– Могу услышать ваш полный невоинский титул?

– Либалзон Борокугонский, лиграндзон Якальский Элидар Младший.

Пока я произносил столь длинный титул, понял, какую свинью мне подложила сестра – а я ведь теперь не младший Элидар…

– Ожидайте, сотник Элидар. Правое плечо императора Миссит сейчас примет вас. Будет удобнее, если меч оставите молодому человеку, сопровождающему вас, – и старичок исчез в дверях кабинета.

Через три минуты я стоял напротив одного из самых влиятельных людей империи. Правое плечо имел полностью противоположный своему старшему воину образ. Крепкий и широкоплечий, наверняка все еще неплохо владеющий клинком воин изучал меня пристальным взглядом, сидя с торца огромного стола.

– Присаживайтесь, сотник, – указал он на стул справа от себя. – Пока мои советники не подошли… Им тоже будет интересен ваш рассказ о нападении орков. Давайте побеседуем на несколько отвлеченные темы. С вашей родословной я в достаточной мере ознакомлен. Расскажите, Элидар, о ваших предпочтениях в литературе.

«Они во дворце что, все проходят курсы задавания неожиданных вопросов?» – промелькнула мысль.

– Дело в том, правое плечо императора Миссит, что несколько зим назад я имел неосторожность полностью потерять память, и в связи с этим был вынужден читать книги практического значения, мало уделяя внимание литературе развлекающей.

Минус один балл в глазах плеча.

– И что же вы читали?

– Большей частью обучающие книги, необходимые, чтобы не выглядеть смешным в глазах окружающих. То есть книги по этикету, грамоте, математике, географии.

– И что из перечисленного вам более по душе?

– Математическая наука очень интересна, в особенности практического значения.

– М-да? Хм… Отчего же вы тогда выбрали воинскую стезю, а не пошли по стопам родственников? Если вы действительно увлечены математикой, что может характеризовать вас как достаточно умного человека, то при поддержке вашего отца могли бы достичь определенных высот как при дворе Якальского локота, так и в качестве успешного купца, скажем. Как, к примеру, ваш брат. Часть бумаги даже левое плечо императора заказывает у него. Воинская служба ведь не самое прибыльное дело.

– Возможно, вам покажется это забавным и наивным, но мне хотелось достичь чего-либо собственными силами. К тому же вы наверняка осведомлены о моем не самом спокойном характере. Ну и мне нравятся более простые отношения между людьми военными, отличающиеся меньшей пафосностью по сравнению…

– С мускунами, – ухмыльнулся плечо. – Я тоже был сотником. Когда-то…

Нашу беседу прервал старший воин плеча, постучавшийся в дверь. Через минуту за столом кроме меня сидели шесть человек военного совета, из которых я знал только старшего воина плеча.

Слуги принесли кувшины и бокалы, тут же наполнив их. Я сделал глоток по примеру сидевшего напротив меня. В бокале был сок.

Старший воин представил меня, после чего сидевших за столом – мне. Все они, и даже старший воин, носили скромное звание – советник правого плеча. Далее меня попросили во всех подробностях рассказать о путешествии на север и битве с орками. Под конец рассказа, несмотря на магию во мне, в горле уже першило.

– …на мой взгляд, не мешало бы крепость на Орочьем перешейке поставить, – закончил я повествование.

Все за столом заулыбались.

– Это похвально, – начал плечо, – что вы, сотник, сделали свои выводы из произошедшего. Только не все так просто. Со временем вы поймете всю сложность внешних и, как ни печально, внутренних взаимоотношений империи. Вы ведь, сотник Элидар, в первый раз во дворце?

– Да, правое плечо императора Миссит.

– Предлагаю вам совершить осмотр сердца империи, пока мы решим, как же все-таки вас наградить. Сами понимаете, при вас такой вопрос обсуждать как минимум бестактно. Поверьте, во дворце есть на что взглянуть.

– С удовольствием, правое плечо императора Миссит. – Я со всем достоинством принял неосязаемый пинок под зад с совещания правого плеча.

Причем ни капли не сожалел об этом. А зря… Экскурсовод в лице пожилого слуги, приставленного к нам старшим воином, оказался на редкость нудным, хотя и очень осведомленным. Но мне, если уж быть честным, было не до осмотра достопримечательностей – голова уже болела от размышлений, навеянных нежданным «завтраком».

Да, дворец, безусловно, красив и достоин восхищения. Но это если только тебя не водят по нему более четверти дня. Под конец уже не только Ильнас, но и я не скрывали желания освободиться от данного вида наказания. Ну просто поощрением это точно не назовешь. Ладно хоть накормили в процессе.

И только я уже стал мечтать о теплой уютной казарменной кроватке, ступая на подножку кареты, принявшей красноватый оттенок закатного солнца, как меня постигла еще одна новость, даже две. В тот момент я не знал, как к этому отнестись: послать воина, принесшего известие, подальше или принять столь неожиданное благоволение плеча. Стражник, во-первых, уведомил меня о том, что с данного момента я могу воспользоваться находящимся неподалеку гостевым домом дворца, куда уже перевезены мои вещи, а во-вторых, передал мне приглашение на малый императорский прием, который состоится в конце десятины, то есть через пять дней. Для охраны моего дома был прикомандирован десяток Зарука, уже получивший приказ на ближайшие восемь дней.

На последний сюрприз, ожидавший меня в новом доме, мне уже, если честно, было наплевать – на крыльце небольшого двухэтажного домика меня встречал мой будущий старший воин, причем уже сменивший герб на камзоле на обычный имперский. Денек был и так ужасен, чтобы расстраиваться из-за таких мелочей. Мне необходимы были всего две вещи: купальня и кровать… Нет, всего одна – кровать.

Глава 2

Утро не подарило облегчения, скорее наоборот: я очень ясно осознал, насколько серьезно я увяз. Духи с ней, с моей жизнью. В конце концов, я ведь мог и сбежать. На тот же Гурдон, скажем. До вчерашнего дня. Мог. А теперь… А теперь я скован в своих желаниях и действиях – родным этого точно не простят. Не зря про них тысячник дворцовой стражи упомянул. Да и печать эта поисковая… Я задрал рукав. На внутренней стороне предплечья красовалась розовая вязь печати. Словно подтверждая мои мысли, в дверь комнаты постучали и некто голосом Лумма, оповестил, что скоро завтрак.

– Десятник Лумм, – поймал я перед завтраком свою новую головную боль, – не могли бы вы мне кое-что прояснить?

– Разумеется, сотник Элидар.

– Вы теперь будете решать за меня, когда и что мне делать?

– Извините, сотник Элидар. Просто через пять дней вам предстоит присутствовать на императорском приеме, пусть и малом, и ради такого события один ваш знакомый… нанял преподавателей этикета и танцев, которые прибудут менее чем через осьмушку. В связи с этим я подумал, что вам не мешало бы позавтракать, дабы тяжесть в желудке не мешала вам двигаться.

– Этикета и танцев?..

– Да, сотник Элидар.

– Ладно, извините, десятник Лумм. Вспылил не разобравшись.

Лумм довольно искренне улыбнулся. Ну или мастерски сыграл искренность.

– Сотник Элидар, если вас не затруднит, не обращайтесь ко мне как к десятнику. Можно сказать, что меня лишили данного звания. Временно.

Жук. Лишили его…

Полдня ушло на занятия, проходившие в зале-столовой первого этажа. Освежал мои знания этикета Ройт – мужчина зим тридцати от роду, имеющий витиеватую серебристую печать на виске. И если, пока я мучился с церемониальными полупоклонами, Зарук и Ротимур ухмылялись, вставляя изредка колкости, то… когда пришел преподаватель танцев и аккомпаниатор… хотя правильнее будет сказать – пришла преподавательница и аккомпаниатор, парни затопили помещение слюнями, тайком пожирая ее взглядом, когда она не видела их. Хорошо, что моего опекаемого не было – послали за Корндаром. Ильнас, по своей наивной непосредственности, вообще бы рот раскрыл.

Чудесная девушка с чудесным именем Солия была безумно чудесна. Точеная фигурка. Густые волосы, собранные в тугой хвост, переплетенный розовой ленточкой. Миловидное личико с угадывающимися ямочками на щеках – наверняка очаровательно смеется. Но со мной она была предельно серьезна. Даже когда она сердилась, хотя и старалась не показывать этого, то была очаровательна. А аромат…

Лататос в ее исполнении – это что-то. Как только Солия поворачивалась спиной, мне голову сносило. Ну нельзя же иметь такую притягательную попку… Под конец занятий она вогнала меня в краску:

– Сотник Элидар, вы простите мне бестактность, если она несколько поможет вам на приеме? – Моя восхитительная преподавательница попросила меня проводить ее до ворот, и вопрос этот задала тет-а-тет.

– Вам? Вам, лара Солия, можно всё простить.

– Я как раз именно об этом. Сотник Элидар, если вы собираетесь на прием, то крайне рекомендую вам перед этим встретиться с девушкой. Ну или… зайти в лавку зельника. Иначе вы становитесь… несколько рассеянны и рискуете попасть в неприятную ситуацию. – Лара присела в книксене.

И сделала она это как нельзя вовремя, поскольку у меня лицо уже начинало гореть от стыда. Я слишком поспешно кивнул, отпуская лару. Потом уже промелькнула мысль, навеянная более внешностью девушки и моим желанием, чем фактическим положением вещей: возможно, она намекала?..

Как объяснил Лумм, после того как моя очаровательная преподавательница ушла, этот ангел будет учить меня танцам все пять дней.

Когда лара Солия вышла за калитку к ожидающему ее экипажу, я, к своей радости, увидел там Корндара и Ильнаса. Сложно представить, но так соскучился по брату. Я махнул рукой стоявшему на страже, чтобы тот раскрыл верховым ворота.

– Эль, – растянуто произнес Корн, глядя вслед отъезжающей коляске, – ты объясни, как это у тебя получается?

– Как ты научил.

Корн глянул на меня, слегка прищурившись, правомерно ожидая подвоха:

– Напомнишь?

– Ты же мне советовал той мазью натираться для… – я покосился на воина, закрывавшего ворота и развесившего уши, – …роста мышц. А им этот запах ой как нравится.

– Давно «деревом» не били? – понял, что я имею в виду, брат.

– Лориак, – обратился я к воину, – ты слышал? Это покушение.

Тот, подыграв, потянулся к клинку. Корн отмахнулся и, отдав повод своей лошади Ильнасу, широкими шагами проследовал в дом.

– Ну что, в трактир? – поздоровавшись с присутствующими, то есть с Ротимуром и Заруком, предложил брат.

– Нет, у нас кухарка уже все приготовила, – ответил зять.

– Кухарка?! – удивился я.

– Сотник Элидар, – сгримасничал Ротимур, изображая преподавателя этикета, – по принятым в обществе правилам, на приеме непристойно задавать вопросы без полного разъяснения сути требуемых вам знаний. И к тому же при любом вопросе рекомендуется упоминать имя собеседника, к которому вы обращаетесь. Это подчеркивает ваше уважение к нему.

К концу монолога Зарук уже еле сдерживал хохот – у Ротима действительно получилось очень похоже.

– На ристалище бы его погонять, – уже перестав передразнивать, закончил друг.

– Либалзон Ротимур, вы не могли бы разъяснить мне наличие в нашем доме прислуги? – скорее даже не для смеха, а для тренировки подзабытых правил перефразировал я вопрос.

– Я оказался невольным свидетелем вашего разговора, – спускаясь по лестнице со второго этажа, произнес Лумм, – не разрешите ли мне пояснить?

Я благоволительно слегка склонил голову, чуть-чуть повернувшись в сторону нового собеседника.

– В гостевых домах императорского дворца, дабы оказать гостеприимство, обычно присутствует прислуга, сотник Элидар. В вашем случае для одного гостя, – последнее Лумм выделил особенно, – в доме находятся кухарка и слуга.

Шутки при появлении бывшего десятника дворцовой стражи моментально стихли. Да и не только шутки – вообще какие-либо разговоры. Было что-то в этом человеке вселявшее нежелание противоречить ему. Повисла неловкая тишина.

– Ильнас, – Лумм слегка разрядил напряжение, им же созданное, – передай, пожалуйста, Ритуке, чтобы она подала обед на шесть персон. Вы разрешите разделить с вами трапезу? – обратился бывший десятник уже ко мне.

– С удовольствием, Лумм.

Обед прошел в полном молчании. На поминках и то веселее. Лишь в конце обеда тишину решился нарушить Корндар:

– Я вообще что заехал-то… Ну, раз у тебя на сегодня дела закончились, то, может… к ларе Ваине?

– Рановато вы. Вечера бы дождались, – ухмыльнулся Зарук.

– А ты с нами не пойдешь?

– Только в качестве охраны, до этого заведения.

– Надо сестре клинок подарить… – пробубнил Корндар.

Зарук хмуро посмотрел на него.

– На такого парня узду надела, – объяснился брат.

– Глупец. О вашем визите к Ваине завтра же весь Дуварак будет знать, а послезавтра – империя. И дело не в Симаре…

– Ладно, ладно. Мы поняли, не оправдывайся.

– Сотник Зарук прав, – несколько неожиданно решил поучаствовать в нашем обсуждении Лумм. – Особенно в отношении вас, сотник Элидар, с учетом предстоящего приема. Представляете, какой повод для слухов и обсуждений вы предоставляете?

– Допустим, мне абсолютно безразлично, что будут шептать за моей спиной. А вы… Лумм, были в доме лары Ваины? – поинтересовался я.

Бывший десятник несколько замялся:

– Приходилось…

– А я не был. И я пережил всего двадцать три зимы. – О совете лары Солии я благоразумно предпочел промолчать – парни подтрунивать потом не меньше луны будут.

– Ваш последний довод скорее подтверждает неразумность данного визита. Успеете еще, – разъяснил Лумм, видя мой вопросительный взгляд. – А на вашем месте, сотник Зарук, я бы очень хорошо подумал, как вы обеспечите охрану сотника Элидара.

– Знаете, Лумм, а у меня создалось впечатление, что вот как раз в доме лары Ваины с меня снимаются обязательства о безопасности Элидара.

– Интересное заявление. По какой же причине вы так решили, сотник Зарук?

– Интуиция подсказывает. Я могу узнать, кто вы?.. Когда мы въехали в дом, я предположил, что вы дворецкий. Однако, как оказалось, вы знакомы с Элидаром, да и ваше поведение несколько не соответствует нетитулованной особе. Я не вижу на вашем пальце перстня, но Элидар разрешил вам сесть за один стол с нами. Кто вы, Лумм?

Бывший десятник, расстегнув одну пуговицу камзола, извлек на свет перстень и надел его на указательный палец.

– Это только добавило интриги, балзон Лумм, – прокомментировал Корндар.

– Я ожидал данного вопроса. Считайте, что я хороший знакомый сотника Элидара, – ответил Лумм. – Ну или очень постараюсь им стать. Именно поэтому вы, сотник Зарук, до сих пор остались в Дувараке, а не трясетесь в седле по пути в Якал. И именно поэтому вы, как и я, тоже приглашены на малый прием.

– Известие приятное, но связи не вижу. – Корндар вертел в руках бокал с соком, разглядывая Лумма.

– Так надо, – постарался я избавить бывшего десятника от разъяснений.

– Спасибо, сотник Элидар, – Лумм вежливо склонил голову, – но… поскольку здесь за столом люди вам родные, то будет лучше, если они узнают правду. Я – «тень». И на данном этапе, чтобы не привлекать излишнего внимания, вы, сотник Зарук, нужны как антураж, подтверждающий нашу с сотником Элидаром дружбу.

– Я так и думал, – прокомментировал заявление бывшего десятника Зарук. – Так эти слухи о ларе Исине – правда?

– Об этом лучше спрашивать не меня.

Разумеется, взоры скрестились на мне.

– Да не знаю я, – открестился я от вопроса в глазах парней. – А еще я не знаю, что означает «тень».

– Тайный страж, – объяснил Зарук, – обычной охране не везде можно входить. К примеру, в дом лары Ваины я могу войти как посетитель, но не как стражник. Ну а с учетом приставленной «тени»… Ты важная персона, Элидар!

– Интересно… – протянул Корндар. – Из-за попыток убийства?

– Да, именно по этой причине. Во дворце будут очень не рады узнать, что погиб один из лучших воинов империи, – подтвердил догадку брата Лумм.

– Так что, балзон Лумм, – Зарук демонстративно улыбнулся, – в связи с вашим откровенным признанием, безопасность Элидара в таком месте, как дом лары Ваины, должны обеспечивать именно вы.

– Спорно, сотник Зарук. То, что вы сами напросились на охрану сотника Элидара в Якале – похвально. Но вы не задумывались, почему по приказу в вашей тысяче на охрану сотника Элидара искали тоже именно сотника? Иными словами… вы, сотник Зарук, тоже «тень». Просто не были осведомлены об этом.

Зарук приподнял бокал в знак того, что признает поражение в споре.

– Так как теперь вы знаете правду, – продолжил мой тайный телохранитель, – то попрошу вас не распространяться об этом факте. И есть еще одна просьба. Как понимаете, я буду рядом с сотником Элидаром практически постоянно. В связи с этим не дадите ли вы своего разрешения, – Лумм обвел всех взглядом, – отойти от титулования в вашем обществе? А то, право слово, некрасиво получится.

В дом лары Ваины мы все же отправились вечером. Лумм более не сказал ни слова против данной затеи, но… настоял на том, чтобы сделали мы это инкогнито, то есть в масках. Оказывается, в заведении этой почтенной дамы такой способ посещения не редкость. И вообще, это не просто дом. Это фешенебельный ресторан, клуб по интересам, ну и бордель, разумеется.

Я предполагал, когда соглашался на эту затею, что маски будут прикрывать только верхнюю часть лица. Не-э-эт. Маски, это… Это можно использовать в качестве щитка при фехтовании. Несмотря на то, что маска сделана из нескольких слоев ткани, клей, скрепляющий эти слои, довольно тверд. Узнать человека в этом «полушлеме» можно только по ушам или затылку.

Подъехали мы к дому лары Ваины с черного входа на нанятой карете, но в сопровождении демаскирующей нас пятерки воинов. Зарук ворчал всю дорогу в связи с данным фактом. Парни действительно практически уперлись мордами лошадей в карету и не разрывали это расстояние, чем привлекали взгляды обывателей на оживленных улицах Дуварака. В итоге Лумм приказал кучеру ехать, минуя центральные улицы. У входа пришлось подождать, так как перед нами, также инкогнито, в дом входил какой-то пожилой человек. За вход пришлось заплатить, причем не так уж и мало – десять башок. В данную сумму входили нахождение в общем зале, куда мы попали после того, как сдали клинки охране дома, и стоимость подаваемых там напитков.

– Постарайтесь побыстрее определиться, – послышался глухой голос Лумма из-под черной как смоль маски.

– Определиться с чем? – спросил я его.

– Ты, Лигранд, сегодня зелье для тупости принял? – Ротимур озирался по сторонам. – Или твой мозг уже отключился?

– Присаживайтесь, – подскочило нежное создание с хрустальным голоском, указав на утопленный в нише полукруглый диванчик.

Как только мы расселись, подавальщица задернула прозрачный тюль перед нами. Лумм тут же снял маску:

– Можете тоже снять. С той стороны лиц не разглядеть.

За занавесью распростерся довольно приличных размеров зал с такими же, как у нас, нишами по периметру. У большинства ниш занавеси были убраны, но в паре мест задернуты, как наши. В зале было полно девушек, собравшихся по двое-трое и о чем-то разговаривающих, ну или делающих вид, что разговаривают.

Спустя минуту все та же подавальщица принесла поднос с кувшином и бокалами.

– Пригласите к нам вон тех балесс, – указал на ближайшую тройку девушек Лумм.

– Вы куда-то торопитесь балзон? – раздраженно произнес Ротимур, когда девушка вышла.

– Не переживай так, – ответил вместо бывшего десятника Корндар, – не понравятся – других пригласим.

Девушки с серебристыми печатями были очень милы и очень красивы. Встретив такую на улице, я бы ни за что не заподозрил в ней представительницу древнейшей профессии. Влюбиться в такую однозначно не составит труда – каждая из них была идеальна. Корн и Ротимур буквально через несколько минут решили уединиться с выбранными балессами. Я бы, наверное, тоже решился… Но… в какой-то момент я краем глаза посмотрел в зал и меня словно током пронзило – Альяна! Не так уж далеко от нас! Она, а в этом сомнений не было, разговаривала с какой-то дамой почтенного возраста. Буквально через несколько секунд они с собеседницей развернулись и пошли в дальнюю от нас сторону зала. Выйти и подойти к Альяне в борделе я не решился. Во-первых, не совсем понятно, что она тут делает, во-вторых, не совсем хотелось бы объяснять, что тут делаю я.

– Рауита, – спросил я у девушки, сидевшей рядом со мной, – а вот та лара, идущая рядом с женщиной, это?..

– Какая именно?

– Та, что с ларой Ваиной, – пришел мне на помощь ухмыльнувшийся Лумм.

– Мы с ней незнакомы, – поняла, о ком идет речь, балесса. – Она не из нашего дома. Возможно, ищет работу. Или для своего господина балессу ищет.

– Работу?

– Да. Бывает, лары приходят и лара Ваина договаривается для них о сопровождении кого-нибудь на бал или о посещении лар мужчинами. Если хотите, я узнаю, – с ноткой разочарования произнесла Рауита.

– Если тебя не затруднит. Но не приглашай, а просто узнай.

– Элидар, на будущее: спрашивать у балесс о ком-то бессмысленно. У них очень плохая память.

– То есть?

– То есть сегодня ты с ней развлечешься, а через месяц она тебя не вспомнит, – подтвердил слова бывшего десятника Зарук. – Нет у них памяти.

– Знакомая? – поинтересовался Лумм.

– Скорее даже родственница.

– Не припомню, – посмотрел на меня Зарук. – Кто это?

– Лара Альяна, – ответил вместо меня Лумм. – Часто бывает на императорских приемах.

– А-а-а… это та, которую Сморнокский балзон в рабство грозится ввести? – Зарук ждал ответа от меня.

– Она самая, – подтвердил я догадку зятя.

– Обидно будет, если Луисмир довел ее до дома лары Ваины, – задумчиво произнес Лумм.

Ответ мы узнали буквально через минуту.

– Лара Ваина сказала, что та лара приглашения не принимает, – оповестила вернувшаяся Рауита.

– А зачем тогда она здесь?

– Я не знаю. Мне нельзя задавать такие вопросы ларе Ваине. Можете сами у нее спросить. Пригласить?

– Пригласи.

– Неразумно, – произнес Лумм, надевая маску, когда балесса упорхнула второй раз. – Та еще старушенция.

– Зачем тебе это? – Зарук последовал примеру Лумма.

– Сам не знаю.

– Маску надень.

– Зачем?

– Лара Ваина – не балесса, и с памятью у нее все хорошо.

Лара Ваина подошла к нам только минут через десять. Когда она увидела маски на наших лицах, уголки ее губ слегка приподнялись:

– Молодые люди что-то хотели от меня?

– Да, лара Ваина. Я понимаю, что мой вопрос, возможно, будет нескромен, но вы не могли бы просветить нас о цели визита к вам лары, что не так давно разговаривала с вами?

– Какой юный и приятный голос. Жаль, что его портит столь страшная маска. Я просто уверена, что вы красавчик, либалзон.

Я посмотрел на свою руку. Перстень либалзона, в целях конспирации, я снял, а вот след от его ношения…

– Вы не ответили на вопрос, лара Ваина.

– Я присяду, с вашего позволения. Тяжело в моем возрасте находиться долгое время на ногах. Рауита, принеси нам бутылочку дуваракского. Столь именитые воины должны пить лучшее вино.

Балесса, стоявшая за тюлем, довольно спешно удалилась.

– Видите ли… сотник. Я не ошиблась?

– Возможно.

Улыбка с лица лары Ваины уже не сходила.

– Вероятно, в вашем локотстве лары и прямолинейны. Но в Дувараке необходимо вслушиваться в ответ, данный вам. Повторюсь: жаль, что ваш голос портит столь страшная маска.

– По некоторым причинам, к сожалению, я не могу снять маску.

– Вы просите рассказать старую лару о ее гостье, которая, возможно, тоже имеет свои тайны, – и при этом не хотите раскрывать свою личность? Клянусь магическим кругом, я оставлю ваш визит в тайне. Если вам неудобно, то предлагаю пройти в мой кабинет и побеседовать наедине. Может быть, я и расскажу что-нибудь о так понравившейся вам ларе. Ко мне нечасто заходят столь интересные гости.

– К сожалению, либалзон здесь с несколько другими целями… – попытался остановить меня Лумм.

Лара Ваина замерла, разглядывая Лумма.

– Какими же? Либалзон пришел развлечься и стесняется этого? И хочется изведать страсть цветка балессы, и боязно: а вдруг слухи поползут? Не так ли? Какой, кстати, знакомый голос. – Лара Ваина продолжала рассматривать бывшего десятника. – Очень знакомый. Вы, в отличие от либалзона, у меня не первый раз… – лицо лары вдруг словно просветлело, избавившись от сосредоточенности, – и вы как никто другой знаете, что я не раскрываю личности своих гостей. Даже вашу. Несмотря на то что вы приходили ко мне не как гость.

Пока лара Ваина разглядывала Лумма, я снял маску.

– Красавчик. Я же говорила… – прокомментировала мою внешность лара Ваина. – Итак, либалзон, вопрос за вопрос? И на том вопросе, на который вы не захотите отвечать, мы прекратим разговор. Начинайте.

– Зачем к вам приходила лара Альяна?

– О-о-о… Да вы знакомы. Это несколько меняет дело. Лара Альяна – моя подруга и изредка бывает у меня. Теперь моя очередь. Почему вы интересуетесь ларой?

– Сам не знаю. Просто интересно.

– Либалзон… – посмотрела на меня с наигранным укором лара Ваина.

– Что, лара Ваина? – сделал я глуповатый вид.

– Зачем же так обманывать старую лару?

– Даже не пытался. А старая лара искренна со мной?

Хозяйка улыбнулась:

– Лара Альяна хранит у меня свои сбережения и иногда приходит пополнить, хотя чаще – уменьшить их.

– Спасибо, лара Ваина. Нам, наверное, пора. Подождем наших друзей снаружи, – предложил я Лумму, с энтузиазмом принявшему мою идею. По крайней мере, судя по тому, как он быстро поднялся.

– Либалзон! – воскликнула лара Ваина. – Вы не можете уйти после того, как заинтриговали меня.

– Отчего же? Все как договорились. На следующий ваш вопрос, лара Ваина, я не готов отвечать. Действительно не готов.

– А как же балессы? – Лара Ваина слегка прищурила глаза.

Я улыбнулся ей вместо ответа, перед тем как надеть маску.

– Такого гостя потеряла, – раздался голос Ваины уже в спину мне. – Ох уж эта лара Альяна…

На выходе я с тоской посмотрел на стайку балесс – видимо, не судьба.

Ожидать Ротимура и Корна пришлось еще минут тридцать. Уж не знаю, зелий они каких приняли или предварительными ласками увлеклись…

– Наверное, хороший доход у лары Ваины, – отметил я, пока маялись от безделья в карете, – почти все занято.

– Я бы не сказал, – возразил Лумм, – ей ордену приходится большую часть отдавать. К тому же тех, кто действительно пришел насладиться балессами, – единицы. Очень дорогое удовольствие.

– Зачем же тогда сюда приходят?

– Ну… дело в том, что ее дом – своего рода достопримечательность Дуварака. Большинство провинциалов заходят, чтобы потом похвастаться этим у себя. Столичная знать – почти с той же целью. Потом можно сказать, что выбирал себе балессу для сопровождения на прием. Как бы повысить этим свой статус. Кстати, именно с сопровождений у нее самый большой доход. Бывают, конечно, и эксцессы. Берут на сопровождение, а на самом деле… Но за ее спиной орден. А те умеют добиваться наказания.

– Зачем тогда мы скрывали лица?

– Затем что выбирать балессу для сопровождения и выбирать балессу для утех – несколько разные вещи. И последнее вызывает зависть мужской части знати, выражающуюся в показательном пренебрежении к тем, кто пользуется балессами, и некоторое презрение лар. К тому же, Элидар, ты действительно уверен, что твой вызов в столицу не связан с ларой Исиной?

– Не знаю.

– А представь, что это правда? В какое же положение ты поставишь ее на приеме, с учетом слухов о тебе, которые, если тебя увидят в доме лары Ваины, однозначно возникнут. Боюсь, что в этом случае она даже не подойдет к тебе. И неизвестно, как на все это отреагирует ее отец.

– Что же раньше не сказал?..

– Ты должен сам понимать последствия таких поступков. Да и… послушал бы ты меня?

– Возможно, и так… А забавная лара. Как она ловко раскрыла нас.

– Да никакой ловкости. Просто перед тем как встретиться с нами, осмотрела наши мечи. А по ним можно и статус определить, и воинскую принадлежность. И меня по клинку узнала. Довольно приметный.

Эфес меча Лумма действительно был интересен. Мало того что гарда была усыпана изображениями какого-то зверька, так еще и навершие украшено изумрудом.

Ротимур и Корндар залезли в карету эмоционально возбужденными. Они наперебой стали описывать прелести времяпровождения с балессами.

– А вы почему в зале нас не дождались? – только тронулись, спросил Корн.

– Элидар родственницу встретил, – пояснил Зарук, – и не захотел афишировать свое нахождение в данном заведении.

– Это кого?

– Лару Альяну. Знаешь такую?

– А-а-а! Конечно. В прошлом году приезжала. Кстати, интересовалась тобой, Элидар.

– Странно. Не припомню, чтобы Симара рассказывала… – Зарук вопросительно смотрел на Корндара.

– Вы как раз к себе уезжали.

– Что спрашивала? – смог и я вклинить вопрос.

– Когда с тобой можно будет в купальне помыться. – В полумраке кареты, освещаемой сквозь окна проплывающими мимо фонарями, блеснули в улыбке зубы брата.

– Корн!

– Да обычные вопросы: где ты, как у тебя дела…

Всю обратную дорогу я провел в раздумьях о ларе Альяне. Факт того, что я желаю эту девушку, отрицать было трудно даже для себя. Но и не признать, что это практически невозможно, тоже было нельзя. Уже ближе к дому я принял решение не вспоминать о ней в ближайшее время и уж точно не говорить про нее в присутствии Лумма – мало девушке своих проблем, так еще и я, в связи со своим непонятным статусом, добавить могу…

Глава 3

Пять дней до приема пролетели словно один. На лару Солию я хоть и продолжал реагировать бурно, но свои эмоции старался скрывать. Через два дня после посещения дома лары Ваины мы наведались к Свонку. Парень был безумно рад и встретил нас по всем законам гостеприимства. Чтобы объяснить всю степень веселья, в которое мы окунулись, скажу, что, когда уезжали, Ротимур шагнул мимо ступеньки кареты. А вот день приема несколько растянулся – данное действо будет только вечером, а ждать и догонять, как известно, хуже нет.

С самого утра зарядил дождь. И не такой, как в Якале, а настоящий ливень, усугубленный порывами ветра. Занятий по этикету и танцам не было запланировано, в связи с этим время до вечера оказалось незаполненным. Я, стоя у окна второго этажа, согревал руки кружкой отвара, философски размышлял над фактом своего бездействия: почти с самого первого дня пребывания в этом мире я был ежедневно занят какими-то делами, казавшимися очень важными для меня. А вот так чтобы ничем… не помню. И это учитывая размеренность жизни здесь. Ведь в этом мире никто никуда особенно не торопится. Да и куда торопиться? Захочешь съездить в Халайское локотство – готовься минимум к четырем месяцам тряски по бездорожью. Так что день сюда, день туда…

Из окна было видно, как воин на страже развлекается, сбивая прутиком струи воды, стекавшие с крыши навеса над ним. Вдруг воин встрепенулся. Выставил руку наружу, оценивая силу дождя. Мне показалось, что я услышал его вздох перед тем, как тот вынырнул на подвластное стихии пространство. Спустя минуту переговоров через ворота он и какой-то расфуфыренный франт в камзоле шли к дому. Плевать. Внизу Лумм развлекается чисткой гарды своего клинка.

– Элидар! – раздался голос Ильнаса в коридоре.

Вот сколько объяснять парню, что мы не в шатрах халайской тысячи и кричать на весь дом неприлично?..

– Элидар! – без стука влетел он в комнату.

– Выйди и зайди как положено!

Хорошо что он не знает анекдотов про Вовочку…

– Да некогда! Там посыльный из дворца.

– Что ему надо?

– Не говорит. Мол, только тебе может сказать.

Я со вздохом поставил кружку и стал надевать камзол. Ильнас разве что не приплясывал от нетерпения.

– Чего ждешь? Зови.

– Сюда?

– Нет. Я к нему спускаться буду… Разумеется, в кабинет. Он же со мной поговорить хочет, а не на весь дом объявление сделать.

– Посыльный императорского дворца Ванигурит, – представился с полупоклоном совсем даже не молодой бегунок, с которого все еще стекали капли дождя. На вид лет пятьдесят. Когда я рассматривал его из окна, мне он казался значительно моложе.

– Сотник Элидар, – назвался я.

Посыльный еще раз склонил голову. Я слегка кивнул, разрешая доклад.

– Человек, приславший меня, попросил не называть его имени и передать вам, что сегодня на приеме правое плечо императора Миссит назначит вас тысячником.

Я выждал с десяток ударов сердца. Бегунок молчал.

– Это всё?

– Да, сотник Элидар.

Я кивнул, отпуская посыльного.

– Подождите, Ванигурит, – спохватившись, остановил бегунка уже в дверях.

Тот недоуменно встал. Я, сунув пальцы в кармашек пояса, вынул монету в пять башок и протянул ему.

– Что-то купить ларе? – взяв монету, удивленно спросил посыльный, тем самым удивив меня не меньше.

– А вас послала лара?

Посыльный замялся, поняв, что прокололся.

– Тогда вот еще одна, – вынул я монету. – Первая – вам за хорошую новость. А вторая… купите ларе цветов в знак моей благодарности.

Бегунок склонил голову и исчез.

– Ильнас, войди. Ильнас! Выйди из-за двери и войди!

Парень с опущенной головой вошел в комнату.

– Подслушивать нехорошо. Пригласи Лумма.

– Сотник Элидар, – войдя, произнес с оттенком иронии Лумм, – приглашали?

За эти дни мы не то чтобы сдружились, но поскольку бывший десятник – парень в принципе неплохой, только стражник и не немой, то мы общались уже на неофициальном уровне. Ну а приглашение в кабинет все-таки пахло официозом. И с учетом того, что звания у нас идентичны, а по титулу он выше, оттенок сарказма балзона был понятен.

– Тысячник Элидар, – не преминул и я съерничать.

– Бумагу передали? – удивился Лумм.

– Нет. Некий доброжелатель сообщил, что на приеме назначат.

– Полезная информация…

– Почему?

– Ну ты же на прием в бальном костюме собирался?

– Разумеется.

– Во-первых, перевязь тысячника и герб империи на костюме с кружевами будут смотреться как броня на платье лары. Мягко говоря, ты будешь выглядеть комично. А во-вторых… Ты знаком с церемонией принятия перевязи тысячника? Такие назначения не производят на приемах. В любом случае тебя должны были уведомить дня за два.

Сам Лумм, как оказалось, тоже не очень-то знал все нюансы данного действа, но бывал дважды на назначении плечом тысячников. Только вот если сам порядок он видел, то что необходимо произносить в этот момент, не знал – оба раза он находился на приличном расстоянии от плеча и производимого в тысячники. Зарук вообще ни разу не присутствовал.

– Я во дворец, – после некоторых размышлений решил Лумм. – Дай распоряжение Ильнасу приготовить костюм, в котором ты был на приеме у плеча.

Только Лумм отъехал, как появился промокший насквозь Корндар, которому тоже не терпелось переговорить со мной наедине.

– Только не считай меня сумасшедшим… – начал брат. – Я вчера был во дворце. Встречался с грандзоном по обеспечению. Так вот. Перед этим меня пригласили… к сотнику дворцовой стражи, что само по себе уже странно. Но суть не в этом. Сотник интересовался какой-то ерундой. Как я обеспечу своевременную доставку и сохранность грузов и тому подобное. А теперь самое интересное: я уснул, пока разговаривал с ним.

– Это как? – заулыбался я.

– А вот так. Сидели. Разговаривали. Потом зашел посыльный, и сотник начал что-то писать в бумагах. А на его лицо, ровно на половину, падала тень. Забавно так. Половину лица освещает солнце, а на второй – тень. И вдруг резко потянуло в сон. Я моргнул, а тень уже полностью закрывает лицо сотника, при этом он сидел на том же месте. Клянусь магическим кругом, я спал! Сразу не придал этому значения. Вечером начал обдумывать… Вспомнил, что Зарука, Ротимура и тебя тоже вызывали в дворцовую. Вряд ли это связано с поставками бумаги. Я знаю, что с тобой не все так просто. Я понимаю, что вы с отцом что-то скрываете. Но не задавал вопросов. Так что… сам думай.

– Понятно. Спасибо, Корн. Это действительно важно. Ты когда в Якал собираешься?

– Не знаю. Обоз только через пару рук доберется, а грандзон дал хороший заказ, но сроки малые. Хотел тебя попросить деньги за товар забрать, а сам, если Зарука обратно отправят, с ним поехать.

– Да я сам не знаю, сколько в Дувараке задержусь. Сегодня на приеме в тысячники переведут.

– Вот это да! Поздравляю. А с деньгами решу. Не сможешь забрать – не беда. Я тут купца знакомого видел. Он в соседнее локотство товар отправлять будет. Если что – договоримся, и я за его товар деньги там заберу, а здесь ему за мой отдадут. Такое событие надо будет отметить.

– Еще бы и пережить.

Примерно через час Лумм явился с тем самым слугой, что водил нас с Ильнасом по дворцу, и протянул мне свиток:

– Два дня назад должны были тебе прислать. Затерялась! – зло прокомментировал он случившееся. – Поздравляю, Элидар, с вступлением в дворцовые круги. Считается, что у любого приближенного ко дворцу обязаны быть в нем враги. У тебя точно есть – сама собой такая бумага потеряться не могла.

Я развернул свиток – приглашение на вчера к распорядителю приема.

– Я был у него. И представляешь… он даже не знал о тебе! Ладно. Потом разберемся. Клойт, – представил слугу Лумм. – Распорядитель рекомендовал его как наиболее знающего в этом вопросе.

– Не сомневаюсь, – посмотрел я на старика.

Прием. Не самое приятное – по крайней мере для меня – событие. Разумеется, это определенная честь, а с учетом предстоящего назначения – огромная честь, но ощущать себя обезьянкой в зоопарке… На нас не смотрели лишь разносчики. Дело в том, что младший император, сиречь один из сыновей императора, еще не открыл прием. Возможно, мы привлекали внимание, потому что мы новые лица. Возможно, потому что мы выделялись из-за моего одеяния – кроме меня, людей в строгом воинском костюме не было. Зарук заказал себе бальный, как только узнал о приеме. Но вернее всего, мы привлекали к себе внимание по иной причине. Слухи. Очень хотелось узнать, о чем же сейчас начинают шептаться лары, увидевшие нас.

– Так нелепо я еще не выглядел на приемах, – проговорил Лумм.

– Ты же сказал: нужен воинский! И почему решил, что сам выглядишь нелепо?

– Разумеется, нужен. Распорядитель подтвердил. Только все равно нелепо выглядим. И ты, и мы как твои друзья. Лары вон чуть не разбегаются. Смотри-ка, к нам лары идут. Бессмертные, наверное.

К нам действительно приближались три девушки в пышных платьях. И в одной из них я узнал… лару Солию. Приблизившись к нам, лары присели в книксене.

– Лара Солия, – склонил я голову. – Не знал, что вы будете на приеме.

– Это моя вина. Я забыла сообщить о данном факте. Мы, лары, бываем так забывчивы… – улыбнулась Солия. – Позвольте представить моих подруг – лара Даисия и лара Огинела.

– Балзон Лумм.

– Сотник Зарук.

– Сотник Элидар.

Раз уж я был в воинском камзоле с гербом империи, то решил не сверкать гражданскими титулами. Слава магическому кругу, на приемах было не принято полное представление.

– А вы имперский сотник? – поинтересовалась Даисия у моего зятя.

– Да. Я тоже являюсь сотником империи, – лучезарно улыбнулся Зарук.

– А со стороны – вы все принадлежите к воинскому сословию, – мягко намекнула Даисия Лумму рассказать о себе поподробнее.

– Вы очень наблюдательны, лара, – отвесил комплимент Зарук, тем самым сосредотачивая внимание лар и отвлекая от Лумма, соответственно избавляя того от необходимости объясняться.

Я с некоторым удивлением посмотрел на него. Но удивило не братство с моим поводырем, а то, как он изменился. И голос, и манеры… Зять-то у меня, похоже, ловелас еще тот…

– Как интересно…

Что именно интересно, мы узнать не успели, так как зазвучала торжественная музыка, привлекая внимание к центральному входу. Младший император… я бы даже сказал – очень младший: зим пятнадцать, не более… размеренно, что выглядело скорее смешно, чем важно, вошел в зал. Едва он остановился, как музыка стихла.

– Уважаемые гости…

– Младший император Налимуниут… – прошептала Солия, слегка склонившись в мою сторону.

– …благодарю вас за принятие моего приглашения и надеюсь, что вы проведете прекрасный вечер в сердце империи!

Крайне немногословная речь младшего императора была окончена грянувшей музыкой. Как я понял, прием только что начался. Зарук тут же пригласил Огинелу на танец, поставив свой фужер на выступ колонны. Лумм невозмутимо проигнорировал взгляд Даисии. Та, не выдержав, напрямую попросила Лумма потанцевать с ней. Разумеется, Лумм не мог отказать.

– Элидар, надеюсь, вы такой оплошности не допустите.

– Какой именно, лара Солия?

– Не станете приглашать меня на танец.

– Почему «оплошности»? – удивился я.

– Потому что я вам откажу, – вполне серьезно произнесла девушка.

– Если честно, удивили. Я настолько не нравлюсь вам? Или настолько плохо танцую?

– Как вы все-таки далеки от дворцовой жизни… Ни то ни другое. Я полагаю, что, возможно, мы с вами еще потанцуем. По крайней мере, я бы хотела этого. Если позволите, то я удалюсь, – и лара присела в книксене.

Мне не оставалось ничего кроме как отпустить Солию почтительным кивком. Провожая взглядом девушку, я наткнулся на еще одно прекрасное создание, которое, вернее всего, и стало причиной поспешного бегства, иначе не назвать, Солии. Создание шло, в окружении некоторого количества свиты, прямо на меня. Я не сразу узнал ее. От прежней Исины остался лишь взгляд, выдававший наличие интеллекта у девушки, и огненно-рыжие волосы. Она стала значительно выше. Худенькое личико округлилось, и на милых щечках пламенел здоровый румянец. Взгляд мой сам собой опустился в небольшое декольте, приоткрывавшее ее упругую молодую грудь. Платье обтягивало талию, подчеркивая изящный переход на бедра.

– Лара Исина, – улыбнулся я, – вы великолепны. Я так скучал по вашему обществу…

– Так, Элидар, я вам больше нравлюсь? – Исина присела в книксене.

Три лары, подошедшие вместе с ней, в унисон повторили ее движение. А молодой человек дождался, пока я поздороваюсь с ним первым.

– Почему же? Вы и раньше были великолепны. Но теперь… вы выглядите еще более восхитительно.

– Лигранд Элидар, вы все тот же льстец. Позвольте представить: мой друг лигранд Ганот. – Исина улыбнулась. – Искренне надеюсь, что вы не вызовете его на дуэль, а то я могу подумать о вашей предвзятости к данному имени. Мои подруги: лара Пасса, лара Далина и лара Юмия.

– Сотник Элидар, – представился я.

– Сотник… Забавно, но при прошлой нашей встрече я даже не могла подумать, что вы пойдете служить. А вы, лигранд, смотрю, стали более смелым в общении с девушками… – Исина сделала жест пальчиками, показывая направление, в котором удалилась Солия.

– Одна моя знакомая.

– Элидар, не будет бестактностью поинтересоваться: вы пришли на прием один? Дело в том, что я хотела бы сегодня взять с вас некоторый долг, но мне не хотелось бы ставить в неудобное положение другую лару.

– Нет, я не один, но без лары.

– Лара Исина, – раздался сбоку голос одного из моих телохранителей.

– Балзон Лумм, – поздоровалась Исина, разумеется слегка присев. – Давно вас не было на приемах. Лара Даисия…

Даисия молча сделала книксен.

– Вы знакомы? – поинтересовалась Исина, видя, как Лумм подошел ко мне.

– Да, балзон – мой друг. А вот, кстати, и еще один.

– Сотник Зарук, – улыбнулась Исина.

– Лара Исина…

– Вы как всегда не обделены вниманием лар.

– К сожалению, сейчас я гораздо реже бываю на приемах.

– Слышала, не так давно у вас родился сын?

– Да. В нашей семье теперь не два Элидара, а три.

– С именем, как и ларами, смотрю, вы долго не задумывались… Будьте осторожны, лары: об этом молодом человеке ранее ходил слух, что он сам готов выхватить из ваших рук цветок фиалки.

– Лара Исина преувеличивает.

– Ну раз так, то я могу надеяться, что если оставлю своих подруг в вашем обществе, то их платья останутся столь же великолепны?

– Разумеется.

– Тогда позвольте мне временно расстаться с вами. Мне необходимо поздороваться еще с несколькими гостями императора. Лигранд Элидар, не сопроводите меня?

– С удовольствием, лара Исина, – согласился я, отчасти лелея надежду разъяснить для себя причину слухов, параллельно удивляясь, как ловко Исина оставила и свою свиту, и мое сопровождение за нашими спинами.

Лишь спустя тридцать ударов сердца я понял, что, скорее, сам сейчас порождаю их. Вернее, меня втягивают в это.

– Это грандзон Тимин… – шепнула Исина.

Мне оставалось лишь кивнуть грандзону в ответ, так как мы остановились напротив. Лара Исина сделала книксен и тут же слегка потянула меня дальше. После третьей пары, с которыми мы поздоровались, я опомнился:

– Потанцуем?

– Как пожелаете, Элидар, – чуть громче, чем можно было, ответила Исина.

Две лары, слышавшие ответ моей спутницы, начали перешептываться, как только мы отдалились.

– Лара Исина, вы объясните мне, что происходит? – поинтересовался я, как только мы начали танец.

– Завоевываю мужчину, – прямолинейно ответила Исина.

– А желания мужчины вы не спросили?

– Если мужчина будет меня желать, то тогда он будет завоевывать меня, а не я его, – вполне серьезно произнесла лара. – Шучу. – Улыбка девушки озарила ее сосредоточенный до этого лик. – Видели бы вы себя… Словесная дуэль – не ваше призвание. Вам более подходит битва с орками. Вы действительно убили десять орков?

– Слухи, – несколько смутился я.

– Скромность… Вы мне нравитесь, Элидар. Поскольку намеков вы не понимаете, говорю вам это напрямую.

– И все-таки, лара Исина, я бы хотел прояснить те слухи, что мы порождаем сейчас.

– Разумеется. Только у меня есть два маленьких условия, – улыбнулась, глядя мне в глаза, девушка. – Первое – не называйте меня «лара». Просто Исина. А я вас соответственно Элидар. Договорились?

– Хорошо.

– А второе – я все расскажу вам после лататоса. Не вздумайте возражать. А то вообще ничего не узнаете. Вы слишком напряжены. Насладитесь танцем со мной.

С осьмушку точно Исина не отпускала меня от себя, ведя то к банкетному шведскому столу, то танцевать, то сопроводить ее к подругам. Причем это все происходило непосредственно и играючи. Она улавливала момент, когда я начинал скучать, и тут же меняла направление. Пару раз в перерывах между танцами мы подходили к Корндару и Лумму. Меня «танцевали». Я понимал это отчетливо. Мной играли и, что самое забавное… мне это нравилось. Лататос, как оказалось, будет только во второй части приема, начинающейся… после официального выступления младшего императора.

В этот раз сын императора говорил чуть дольше, разъясняя, насколько тяжело империи в это смутное время и как некоторые люди верны ей. Первым верным оказался некий либалзон, ставший прямо на приеме балзоном.

– Зря радуется… – прошептала Исина чуть не в ухо.

Уже само это – столь близкое положение губ лары к моему лицу то есть, – окружающие могли расценивать как знак того, что между нами более теплые, чем дружеские, отношения.

– …балзонство маленькое и неприбыльное. Только титул, и за тот налоги платить придется.

Вторым был лигранд, который тоже стал балзоном.

– А вот ему более повезло. Хотя тут дело не в везении. Отец – грандзон, – вновь прокомментировала шепотом Исина.

Следом наградили нескольких служащих ценными подарками – клинками то есть. Как объяснила Исина, это не так уж и плохо – знак расположения императорской семьи и право приобретать в Дувараке недвижимость. А если в клинок вставлен камень, то к нему прилагалось как минимум скромное жилье в столице.

– Но это не все. Сегодня на приеме, – голос младшего императора звучал очень громко – или особенность архитектуры зала, или, что вернее всего, усиливался магическими амулетами, – находится человек, остановивший не так давно нападение орочьей орды и спасший от гибели несколько сотен людей. Этот воин завоевал свою награду, рискуя жизнью и лично обагрив свой клинок кровью орков. Расписывать храбрость этого воина не имеет смысла. Каждый понимает, что такое орк. А он убил семерых, получив в бою жестокое ранение. Либалзон Борокугонский, лиграндзон Якальский, сотник имперских войск Элидар Младший. Подойди к младшему императору Налимуниуту!

Люди передо мной расступились в стороны. Все взоры были направлены на меня и… Исину, которая только теперь отпустила мою руку. Я, стараясь не торопиться, вышел к оратору и остановился в трех шагах напротив него.

– Либалзон Борокугонский, лиграндзон Якальский, сотник имперских войск Элидар Младший…

Надо отдать должное пареньку, произносил он это без бумажки.

– …волей магического круга, давшего вам храбрость, императора, давшего вам волю свершения, и правого плеча императора, давшего вам меч, я дарую вам звание тысячника имперских войск.

Я, склонив голову, встал на колени и поднял левую руку. Младший император, приняв от отца Исины перевязь с клинком, подошел ко мне и надел перевязь на меня. Далее следовали мои слова благодарности и обещания служить на благо империи и императора. Старый слуга заставил меня заучить их наизусть. После чего младший император разрешил мне встать. От него веяло ненавистью. Яркой. Ощутимой даже в спокойном состоянии. Я еще не встречал человека, чтобы так ненавидел меня. С недоумением я посмотрел ему в глаза. Он почти не скрывал злобы ко мне. Уголок его губ слегка дрогнул.

– Я принимаю ваши обещания, тысячник Элидар! – Младший император кивнул, отпуская меня.

Я, развернувшись, пошел, чувствуя, как его взгляд прожигает мне спину.

– И-и-и… – Исина, словно девочка, чуть ли не подпрыгивала, сложив ладони вместе.

Хотя почему словно девочка? Она и была девочкой.

– Я так рада за тебя, Элидар!..

– Поздравляю, – протянул правую руку Зарук. На левой же буквально висела одна из лар свиты Исины, светившаяся счастьем, словно это она только что получила звание.

– И я поздравляю, – протянул руку Лумм.

– Лара Исина, – раздался голос старшего воина правого плеча.

– Балзон Пионат, – опустив голову, присела в книксене Исина.

Причем в этот раз книксен был особенно глубоким.

– Вас искал отец. – Старший воин плеча протянул мне руку, потеряв интерес к Исине. – Тысячник Элидар, поздравляю. Не составите мне компанию в прогулке по саду?

Дождь на улице за время приема прошел, но до сих пор влажный воздух дарил приятную прохладу. Мы с Пионатом шли по освещенной магическими светильниками дорожке. Шагах в десяти позади шли два воина дворцовой тысячи.

– Не догадываетесь, зачем я вас пригласил?

– Нет, старший…

– Не надо. Извините за бестактное прерывание. Мы здесь одни. Можете просто: балзон Пионат. Во-первых, вы забыли кое-что, – старший воин протянул мне свиток. – Прилагается к вот этому украшению – указал балзон на камешек в рукояти клинка. Потом прочтете. Вот это, – балзон протянул еще один свиток, – ваше новое назначение. Но не торопитесь, оно наступает только через луну. Откроете тоже потом. Кстати, зайдите ко мне через руки, обсудим его. Ну и вот это, – перекочевал ко мне третий свиток, – назначение вашего старшего воина. Объявите ему сами. Пригласил же я вас… несколько не за этим. Понимаете, молодой человек… лары не всегда поступают разумно, и иногда им свойственно портить свою репутацию. Причем буквально за вечер.

– Если честно, то я не совсем ожидал…

Пионат остановился и повернулся ко мне.

– Не надо. Я знаю характер Исины. К тому же весь вечер наблюдал за вами. Приходите-ка в гости к правому плечу послезавтра. Разумеется, это приглашение исходит не от меня. И сегодня будьте поосторожнее. Надеюсь, мы поняли друг друга.

– Разумеется.

– Пойдемте обратно. Мне противопоказана сырость.

С минуту мы шли молча, и это несколько напрягало.

– Балзон Пионат…

– Да? – приостановился старший воин.

– Мне показалось, младший император…

– Выберите другую тему, – оборвал меня Пионат, – здесь не место для таких обсуждений. Да и вообще, я бы предостерег вас от разговоров о семье императора. Даже если кто-то первым заведет с вами такой разговор, уходите от него.

– Хорошо.

Мы вновь прошлись молча.

– Тогда, на совете… – решил я прояснить для себя еще один вопрос.

Старший воин плеча вновь остановился.

– Когда я предложил поставить крепость на Орочьем перешейке, это вызвало усмешку в глазах некоторых присутствующих…

– Вон вы о чем… Говорят, в старые времена уже пробовали. Только не крепость – форт. – Пионат продолжил шествие. – Орки первым делом перекрыли поставки продуктов к нему, а потом захватили. Наши войска после этого долго не могли отбить обратно. А за это время орки угнали почти все северные деревни в рабство. Поэтому бросать под лапы хрумзу такие средства неразумно. Мир, заключенный с этой народностью, слишком зыбок. Нынешний главенствующий клан того и смотри власть упустит, и договор перестанет действовать. Вообще война с орками повторяется с давних времен. Как только они вторгаются, на наших землях кончаются распри и начинается заключение мирных договоров. Это сейчас империя. И то… с орденом грыземся. Потом мы орков начинаем теснить, и уже они сливаются в единый клан. Войны уже давненько не было – и орки, и мы забыли об этом.

Балзон некоторое время шел молча, затем продолжил:

– С точки зрения империи, Северные земли не представляют большой ценности – нет там ничего, чего бы не было здесь. А вот для ордена… Ордену север нужен. Только император не собирается содержать там войска, а уж тем более – вкладываться в строительство крепости. Орки бы тоже не отказались от Северных земель – для них это лакомый кусочек: земли довольно плодородны. В горах руды металлов есть, рабов для добычи там же пленить можно. Да они только на торговле с орденом могут неплохо зарабатывать, если, разумеется, захватят север. Но как только они туда вторгаются, мы их начинаем давить – нельзя давать усиливаться противнику. К тому же неизвестно как орден себя поведет, если север окажется под орками. Вот и выходит: империи север не нужен, но и отдать его она не может… Ну все, молодой человек, мне в другую сторону.

Мы остановились перед лестницей во дворец.

– Отдайте оружие и свитки воину, – Пионат поднял руку, и один из следовавших за нами подбежал, – они вам будут мешать. На выходе получите, вместе со своим клинком. И хорошего вам вечера. Еще раз поздравляю.

Я склонил голову. Пионат кивнул. После чего я взбежал по ступеням.

В зал я вернулся несколько раздосадованным на Исину – так подставила. Сразу ее найти среди множества кучек несколько напыщенных знатных не смог.

– Когда свадьба? – хлопнул по плечу Зарук. – Невесту потерял?

– Ее, родимую. Ты еще поиздевайся.

– Да я не издеваюсь. У меня уже три лары пытались узнать, когда вы официально объявите. И даже слышал разговор, где обсуждали срок беременности Исины. – Зарук подозвал слугу, подающего вино. – Не ищи. Она еще не вернулась. Быстро ты…

– Прекрати… – Я взял фужер.

– Пойдем Лумма спасать. Его там лары облепили. А то еще один кандидат в женихи будет.

Еще на подходе я понял, что зря мы идем к бывшему десятнику, вернее моему старшему воину, так как его действительно терзали расспросами три лары. И при этом он так четко им ответил, что я, даже не слыша, прочитал по его губам: «…а вот сами у него и спросите».

– Позволь представить: лара Рамита, лара Думия и лара Оника.

– Сотник Элидар.

– Тысячник, – поправила одна из лар.

– Извините, еще не привык.

– Дракон… – прошептал Зарук.

– Вы, тысячник Элидар, наверное, теперь крепостью командовать будете? – поинтересовалась одна из лар.

Кто есть кто из них, я не запомнил.

– Вероятно. Когда будет назначение – узна́ю. Кстати, Лумм, оно уже есть. Как и назначение моего старшего воина.

– За это надо выпить, – махнул рукой Лумм. – Элидар, лары интересуются…

Я гневно посмотрел на него.

– …пойдем ли мы танцевать лататос? – ухмыльнулся, поняв меня, Лумм.

Я на сегодня натанцевался.

– Справа… – вновь раздался шепот Зарука.

Я посмотрел в ту сторону. Исина, изредка стреляя в меня глазами, беседовала с какой-то ларой. Стараясь не привлекать излишнего внимания, хотя какое тут… я двинулся в ее сторону. Она, попрощавшись с собеседницей, отошла к одной из колонн.

– Лара Исина…

– Переборщила немного. Извини.

– Так объяснишь?

– После лататоса… – слабо попыталась сопротивляться Исина.

– Лучше сейчас.

– Пойдем в сад. Только пригласи кого-нибудь еще. Нам нельзя оставаться наедине.

– Хорошо, встретимся у выхода.

Когда мы в компании Лумма, Зарука и тех трех лар подошли к выходу в сад, Исина была уже там. Она взяла меня под руку, и мы все вместе вышли на свежий воздух.

– Не обижайся, – как только мы отошли от общей компании, начала лара, – я просто долго тебя ждала, вот и сорвалась.

– То есть? Почему ждала? – несколько сухо спросил я.

Она пожала плечами. Передо мной стояла маленькая девочка, растерявшая всю уверенность и находившаяся на грани плача. Хотелось ее обнять и успокоить.

– Твой отец пригласил меня послезавтра в ваш дом, – уже спокойно произнес я.

– Ты придешь?

– Разумеется.

– Ты такой хороший… – Она обошла меня так, чтобы скрыться от общих взоров за мной, прижалась и, встав на цыпочки, по-детски чмокнула в губы. – Пойдем? Мне нельзя надолго.

– Пойдем.

Лататос мы в этот вечер танцевать не стали. Очень близко к друг другу не подходили, хотя и находились в одной компании, перебрасываясь иногда ничего не значащими фразами и изредка прогуливаясь по залу под ручку. В какой-то момент я оказался один и почти нос к носу столкнулся с ларой Солией.

– Быстро вас… тысячник Элидар, – произнесла она. – Спасибо за букет, он был прекрасен. Позвольте и мне вам сделать ответный подарок.

В мою руку перекочевало что-то мелкое, и лара, обдав запахом сладковатых духов, растворилась в толпе. Я раскрыл ладонь. На ней лежал маленький фиолетово-синий цветочек.

Глава 4

Утро было серым. Не в смысле погоды, а по цвету настроения. Несмотря на то что ничего страшного вроде как не случилось, скорее даже наоборот, осадок неправильности и абсурдности происходящего заставлял бессмысленно прокручивать вновь и вновь события на приеме.

– Доброе утро, зять правого плеча, – демонстративно сделав поклон, правда не вставая со стула, поприветствовал меня Зарук, когда я спустился в обеденный зал.

– Очень смешно. Где все?

– А поздороваться?

– Вторым? После сотника? Пф-ф-ф.

– Извините, тысячник Элидар. Впредь буду придерживаться этикета.

– Не-э-эт, сотник Зарук. Пять палок за неуважение.

– Лихо. Не повезло твоим новым подчиненным.

– Ага. Кстати, надо бы узнать, кто они. – Я протянул руку за свитками, покоящимися по центру стола. – Так… где все?

– Твой младший учится убегать от клинка Ротимура. Лумм с утра исчез куда-то. Может, всех подождем? Нам тоже интересно.

– Точно. Так и сделаем. – Я надломил первую печать.

Как назло, попался свиток с назначением Лумма.

– Не выглядишь удивленным, – приняв из моих рук бумагу и прочитав содержимое, посмотрел на меня Зарук.

– У отца научился.

Во втором свитке содержался текст о том, что некий либалзон, лиграндзон и тому подобное является владельцем дома в Прибрежном квартале, но… только пока находится на службе у императора. Полуподарок какой-то. Ладно хоть без налога.

– Не лучший квартал, – усугубил мое мнение о содержании документа Зарук.

– Самое интересное… – Я взял в руки третий свиток, но отвлекся на кухарку. – Ритука, приготовь отвар.

– Ты вот это будешь спрыскивать водой? – с нарочитым удивлением спросил зять.

– Так нет ничего. Пошли своих, если хочешь.

– Уже. Я с утра твоего посылал. Ритука, принеси кувшин.

Третий документ мне почти ничего не сказал.

«Бирюзовая крепость», – прочитал я назначение.

– Хм… Даже не знаю…

– Что не так?

– Да… так всё… Крепость – это лучше, чем походная тысяча. Только вот все эти Бирюзовые и Синие – тепленькие места для имперских лиграндов.

– Зарук! Не растягивай бутылку на весь вечер! – не вытерпел я, чувствуя, что зять уже смакует.

– Рудники.

– В смысле?..

– В прямом. Это имперские рудники.

– Вот же… – Я кинул свиток на стол. – Лучше бы уж в походные шатры.

Настроение упало еще больше. Место действительно теплое, только среди воинов находится в самом низу рейтинга назначений. Ну не ценится среди настоящих мужчин охрана, вернее – стража кучки голодранцев в кандалах.

Лумм вернулся только к обеду, когда мы вчетвером с Ротимуром и появившимся Корном опорожнили уже третью бутылку. Он с серьезным видом прочитал все три свитка. Вот кому можно было дать премию за невозмутимость, так это ему. Правда, с вероятностью в девяносто девять процентов, он и до этого знал содержание бумаг.

– Посмотрим дом? – предложил Лумм.

Дом. Забавно. Я надеялся на что-то подобное тому, в котором мы проживали сейчас. А тут… После того как мы съездили в канцелярию за ключами и достигли квартала, где ощущался влажный бриз с моря, перед нами предстало одноэтажное невысокое, скорее даже приземистое строение. Во дворе дома красовались: покосившаяся конюшня, купальня и то ли сарай, то ли дровяник. Причем двор был только передний. О заднем и речи не было, как и окон в ту сторону.

– Домик прислуги, – просветил меня Лумм, видя, как я заглядываю в сарай, разделенный на две половины.

– Не развернешься, – осмотрел я запыленное помещение.

– Да уж… – поддержал Лумм. Правда, разглядывая в это время дворик.

– Лигранд, ты уверен, что тебя наградили?! – крикнул из окна, в котором отсутствовало стекло, Ротимур.

– Я бы на вашем месте, либалзон, не так громко обсуждал подарки императорской семьи, – по-дружески осадил Ротимура бывший десятник, то есть мой старший воин.

Хотя, с учетом того, что он старший воин тысячника… де-юре он мог даже прикрикнуть на Ротимура. Должность Лумма была теперь чем-то средним между тысячником и сотником.

– Хотя ты и прав… – неожиданно закончил Лумм. – Тут ремонта выйдет не на один империал.

– Ладно бы в десяток уложиться… – тягуче пробормотал брат. – Если поспрашивать, то уверен – в этом квартале империалов за сорок получше можно купить.

– Нет. В Дувараке жилье дорогое, – ответил Лумм. – Полагаю, и этот-то за шестьдесят стоит.

– Едем обратно, – махнул я кучеру. – Поживем пока в гостевом.

– Оттуда съезжать через два дня, – оповестил Лумм. – Во дворце предупредили.

– Прекрасно…

– Поедете в казармы, – ухмыльнулся Зарук.

– Не смешно. Ты тоже поедешь, не забыл?

– Нет. Я в Якал послезавтра, – оскалился зять и вполголоса запел довольно знаменитую в Исварии шутливую песню про жалостливого хозяина собаки:

Но, увидев улыбки своего десятка, прекратил и гаркнул им построиться в одну шеренгу.

Надо было видеть, как воины, держа лошадей в поводу, пытаются разместиться на пятачке дворика, где одновременно кучер разворачивает карету…

– Лумм, садись, побеседуем, – кивнул я на свой транспорт.

– К тесноте привыкаешь? – Зарук вновь не удержался от колкости, но в этот раз произнес ее так, чтобы слышали только я, Лумм и Ильнас, крутившийся рядом.

В казармы я не хотел, поэтому надо было что-то решать с возможностью ремонта «подарка». А единственным местным в моем окружении был Лумм. Дело в том, что деньги были, но не в таком уж большом количестве, в особенности учитывая, что мне нужен нормальный жеребец, которого я так и не приобрел. Опять же жить почти луну тоже на что-то надо.

– Я попытаюсь переговорить во дворце по поводу дальнейшего проживания в гостевом доме, – выслушав мою просьбу вместе с откровениями о финансовом положении, произнес Лумм. – Если честно, я очень удивлен такой милостью.

– Мне показалось, что младший император не очень-то желал возводить меня в тысячники.

– Не знаю, – после секундного раздумья ответил Лумм. – С чего бы ему?..

Я мельком посмотрел в глаза старшему воину. Он сразу отвел их. Лумм врал. Отчетливое ощущение лжи. Я заметил одну особенность в восприятии мной чужих эмоций: если вокруг находится более одного человека, то я слабо улавливаю отношение ко мне, а вот наедине… Надо развивать в себе этот дар – однозначно полезный навык. И еще надо развивать актерские навыки, так как когда ты знаешь, что с тобой не совсем откровенны, то общаться становится значительно тяжелее. Например, сейчас Лумм почувствовал мое недоверие к его словам, причем без всякой магии. Хотя я его и не скрывал, отвернувшись к окну и разглядывая сторонящихся от нашей кареты прохожих.

– Элидар, у меня к тебе есть просьба. Хотя… даже не просьба, а…

Лумм явно переводил разговор на другую тему, при этом несколько смущаясь. Действительно смущаясь. В этот раз вполне искренне. Очень интересно…

– Чем могу помочь? – Фраза получилась несколько суховатой.

– Да… а, ладно.

– Лумм, мы вроде не лары. Рассказывай, – взял я себя в руки и умерил разыгравшуюся детскую обиду на ложь бывшего десятника.

– Мне бы исчезнуть на ночь.

– Исчезай, – удивился я такому забавному повороту. – Мог бы и с меньшей интригой обратиться.

Я еще не совсем привык, вернее – совсем не привык, что мой надзиратель теперь в моем же подчинении.

– Дело в том, что я не могу отлучиться от тебя, если ты выходишь в город.

– Почему?

– Потому что тебя хотели убить. Дважды.

– Лумм, у меня десяток воинов и я нахожусь в столице. Так что… рядом ты или нет, не имеет значения.

Парень кивнул, но по его виду было понятно, что он не удовлетворен разговором. Именно в этот момент я вдруг понял, что он ненамного старше меня. А если учитывать мой реальный возраст, то значительно младше.

– Приказ не отходить от меня? – попытался я докопаться до истинной причины невозможности отлучиться Лумму.

– Да, – откровенно ответил тот.

– Куда собрался – не спрашиваю. Цветок фиалки наверняка на приеме получил. Но если это так важно, то могу вечером и не выходить из дома.

На лице старшего воина промелькнула секундная радость, но он тут же вновь превратился в невозмутимого Лумма.

– С настолько страшными не встречаюсь. Но ты угадал.

– Что страшные?

– Что фиалки сами дарили. Просто скоро Зарук уедет и я действительно не смогу отойти от тебя даже на шаг. Пытался с утра договориться о задержке твоей охраны, но не разрешили. Пообещали выделить двоих из дуваракской тысячи, и это все. Слишком внимание привлекаем.

– Ты поэтому был против пятерых охраны?

Лумм перед нашим выездом пытался разубедить Зарука в необходимости усиленной охраны в дневное время, но тот прикрылся приказом.

– Да.

– Ладно. Вечером можешь идти куда хочешь. А ты раньше знал лару Солию?

Меня несколько обескуражила новость о том, что фиалки дарят некрасивые девушки. У меня в комнате лежал цветок, бывшая обладательница которого была очень даже красива.

– Да как знаю… видел во дворце несколько раз. Она в нем живет. Учит танцам младшего императора.

– Да?

– Да. Я бы на твоем месте не засматривался на нее.

– Это почему?

– Во-первых, ваши оношения с ларой Исиной… Если кто узнает, что ты флиртуешь с другой, можешь нажить крупные неприятности. Плечо бывает очень суров. А во-вторых… Во-вторых, лара Солия учит младшего императора всем видам танцев.

– Не совсем понял. И что?

– Всем. Видам. Танцев, – членораздельно произнес Лумм, глядя на меня.

– Как интересно…

Лумм уехал во дворец, даже не пообедав, спеша до вечера уладить все дела. Вернее, одно дело – наше дальнейшее проживание в доме. Не было его довольно долго. Мы с Ротимуром и Ильнасом успели обучить Зарука и Корна подкидному. Причем брат настолько быстро понял суть игры, что из-за стола поднялся в выигрыше. Надо было его покеру учить.

Старания Лумма не увенчались успехом. Как оказалось, уже послезавтра нам всем надо съезжать из нашего временного обиталища. Заруку и его десятку – в Якал, а нам… куда захотим. Мой старший воин был очень смущен данным фактом.

– Тысячник Оскоран уехал с утра, – как только мы остались наедине, поспешил он объясниться, – появится только через руки. А без него никто не захотел брать на себя такую ответственность. Предлагаю – в казармы. Ну или с плечом переговорить. Ты ведь завтра с ним ужинаешь?

– Не совсем удобно о таких мелочах с плечом… Давай позже решим? Вижу же, что тебе некогда.

– Хорошо. – Однако Лумм не спешил уходить.

– Говори. Не укушу.

– Ты… вы…

– Не тяни мускуна за хвост…

Старший воин ухмыльнулся:

– Ты точно никуда не собираешься? Если необходимо, то я…

– Ты еще поиграй в благородство и долг… Можешь идти. Считай приказом.

Еще некоторое время после исчезновения Лумма мы посвятили распитию спиртного и игре в карты. Несколько позднее к нам присоединился Свонк, и когда парни втянулись в данное действо полностью, я, сославшись на усталость и действие алкоголя, поспешил уйти в свою комнату – у меня на эту ночь были несколько иные планы.

Вечерний ветерок уже сменил направление на ночное – в сторону моря, и дарил скорее легкий оттенок зноя, чем прохладу. Спешащий по делам народ был вытеснен праздношатающимися парочками. Вернее, компаниями – ларам же наедине неприлично. Исчезнуть из дома оказалось не так уж сложно. Особенно с учетом бутылочки настойки, вовремя подсунутой десятнику Зарука как бы на прощанье. Даже взгляд отводить не пришлось. Некому. Охранники, за ногу их…

Как давно я не оказывался вот так одиноко гуляющим по городу… Да, собственно, никогда! Я вдруг осознал, что не прогуливался в одиночестве по улицам города с тех пор, как попал в этот мир. А ведь раньше я любил гулять, разглядывая прохожих. Особенно после тренировки, когда фонари заливают тротуары неестественно желтым светом. Здесь, конечно, освещение другое, но тоже наличествовало.

Погуляв минут с десять, я понял, что все-таки тороплюсь. Найдя ближайшего свободного извозчика, я произнес:

– В дом лары Ваины!

Лара пришла все с той же десятиминутной задержкой, хотя я видел, как неземной красоты балессочка передала ей приглашение, после чего Ваина, не глядя в сторону моей ниши, удалилась за дверь. Лумм, вернее всего, прав: она осматривает клинки посетителей.

– Либалзон, – присела она в книксене.

– Присаживайтесь, лара Ваина, – указал я ей на диванчик.

– Как давно меня не приглашал молодой красивый сотник на свидание, – элегантно поправив платье, она кокетливо, несмотря на возраст, опустилась на подлокотник диванчика. – Угостите лару вином?

– Разумеется. – Я, взяв бутылку, наполнил единственный бокал.

– Лура, принеси нам еще фужер и не подслушивай, – глядя на меня, произнесла Ваина.

Сквозь тюль было видно, как девушка, стоявшая за углом, тенью скользнула в сторону.

– Итак, либалзон, – когда и в моей руке оказался фужер вина, – несмотря на то, что мне очень приятно с вами общаться, позвольте проявить догадливость и сразу отказать вам.

– Вы же даже не знаете, зачем я пришел.

– Молодой человек… Я тоже была юна и романтична. И тоже влюблялась. Я не смогу сказать вам, где она проживает, хотя бы потому, что я не знаю. И даже если бы знала, не сказала бы.

– Жаль. Быть может, вы знаете человека, который мне поможет в этом вопросе?

Лара Ваина отпила из бокала, при этом не отводя от меня взгляда:

– Смогу. Ваш друг.

– Хм… Понимаете, по определенным причинам я не могу поинтересоваться у него. И, кстати, я бы не хотел, чтобы он знал о моем сегодняшнем визите к вам.

– Тайны! – Лара Ваина прямо засветилась. – Нет ничего интереснее, чем узнавать чужие тайны.

– Тайн тут нет. Просто не хотелось бы навлечь на лару Альяну излишние проблемы.

– Как интересно, либалзон…

– Я, как и в прошлый раз, предпочел бы остаться инкогнито.

– Жаль. Я бы могла передать ларе Альяне послание от вашего имени.

– О-о! Буду безмерно благодарен. Передайте, пожалуйста, ларе… – Я задумался. – Впрочем, ничего не передавайте, – и начал вставать.

– Как же вы неромантичны, мужчины, – наигранно предосудительно покачала головой Ваина. – Как же лара узнает, кто ею интересуется? Она же с ума сойдет от любопытства!

– Скажите, что запах цветка безумия слегка помутил мой разум, – и я кивнул, оповещая собеседницу об окончании нашего разговора.

– Хорошо, я обязательно передам, тысячник Элидар.

Надо было видеть издевательскую улыбку Ваины.

– Ой, – она прижала ладонь к губам. – Не переживайте, это останется между нами.

– Откуда вы знаете?

– У меня свои источники.

– До свидания, – довольно сухо попрощался я.

– Либалзон! – окликнула меня Ваина, когда я уже почти отдернул тюль. – Весь Дуварак говорит о малом императорском приеме. А вы, с некой ларой, являетесь самыми обсуждаемыми. Ну и понятно, что ваше окружение тоже на слуху. В том числе и балзон Лумм. Я почти сразу догадалась, кто был у меня в гостях в прошлый раз. Не переживайте, о вашем сегодняшнем визите никто не узнает. Как и о прошлом. Загляните ко мне через руки, а лучше через двое. Лара Альяна не часто в последнее время балует меня своими посещениями. Быть может, если вы раскроете дату вашего следующего неожиданного появления в моем доме, то сможете встретиться с ней лично; или хотя бы скажите, куда вам можно передать послание?

– Спасибо. Сейчас я, к сожалению, и сам не знаю, где буду жить и когда смогу зайти к вам вновь. Но как только определюсь, обязательно постараюсь сообщить. До свидания.

Переживать о своем разоблачении я не стал. Почему-то я верил старой ларе. Обратно пошел пешком. Хотелось прогуляться. Уже ближе к дому почувствовал следящий взгляд. Мельком оглянувшись, никого не увидел, но ощущение слежки не пропало. Доигрался. Завернув в темную улочку и слегка увеличив шаг, нашел прикрытое от света луны место и замер, стараясь раствориться в окружающем мире и замедляя нити силы. Умом я понимал, что способность отвлекать от себя чужое внимание зависит не от того, замер я или нет. Но поскольку точной технологии этой функции моей магической составляющей я не знал, счел маскировку нелишней.

– Точно сюда повернул, говорю вам… – шептал один из троицы, остановившейся шагах в пяти от меня.

– Убежал. А плащик-то был богатый. Наверняка не меньше империала с собой носит, – прошептал второй.

Слушать дальнейшую беседу незнакомцев я не стал. И так все понятно. Вынув меч, я шагнул в их сторону. Заметили они меня, только когда я нанес первый удар.

Утром я проснулся самым последним. Лумм уже был дома. Несколько удивил Ротимур, поздоровавшийся со мной официально, то есть через «тысячник». К обеду, когда официоз друга стал раздражать, я отвел его в сторонку:

– Что случилось?

– Ничего.

– Прекрати, как лара, играть словами, – сморщился я.

– А как еще? Про прием ладно, там приглашение сложно достать, но мог бы и постараться – друг вроде как. Но купать в крови клинок… без меня… Ты переходишь все границы.

– Вон ты о чем… Так вышло. Мне надо было прогуляться.

– Вот и я об этом. Свои секреты, тайны…

– К ларе я ходил! К ларе! Или ты светильник мне собирался подержать?!

– А у лары были красные дни? Да? Ильнас чуть не осьмушку клинок оттирал.

– На обратном пути трем остолопам мой кошелек понравился. Лумм знает?

– Нет, конечно, – хмуро ответил друг.

– Все? Приступы ревности кончились?

– Может, многоуважаемый дракон хочет потренироваться? – напыщенно ответил Ротимур.

– А неплохая идея. Я был бы не против. Вчера как-то смазал удар.

– Два.

– Что «два»?

– Два удара смазал. Утром стража приходила. Спрашивали, не видели ли мы чего. Ночью кто-то напал на горожан. Одного убил, двоих ранил.

– Я как раз убивать-то и не хотел.

За обедом обсудили главный насущный вопрос. Получалось, что жить нам придется все-таки в казармах. Как вариант – трактир, но получалось несколько накладно. Нас четверо плюс лошади. Да и по вопросам безопасности казармы лидировали в рейтинге жилья.

– Тысячник должен почивать на мягких перинах, – не глядя на меня, произнес Ротимур.

Он был самым яростным противником казарм. И тут я его понимал. Поскольку он обычный верховой, то ни выпить, ни закусить. Поймают пьяного в расположении тысячи – могут и наказать. Это не Халайское локотство.

– Предложи свой вариант, – без тени сарказма ответил я на колкость друга.

– У нас есть дом. Почему не в нем? В шатрах жили. А тут – дом. С купальней.

– Еду готовить, лошадей чистить, воду носить ты будешь? Ильнас не прислуга.

– Наймем кухарку, дворового работника. На луну там выйдет, может, башок двадцать. Не больше.

– Сходите на окраинный базар, там и за жилье найдете, – предложил Свонк, еще не уехавший от нас.

– То есть как «за жилье»?

– Насколько я понял, ты же все равно потом там жить не будешь? А пустующий дом быстро гибнет. Найдите семью селян, пусть живут в домике прислуги, а в качестве платы пусть готовят и… что там вам еще надо. Думаю, и обстирают, и забор поправят. Только материалы завези. Потом, когда будешь появляться в Дувараке, станешь останавливаться уже в своем доме. Так многие делают. Если надо, я могу проверять их раз в луну. Хотя у вас там воровать-то все равно нечего. У меня один знакомый заселил, так когда приезжает, его старшая дочь работника еще и в постели ублажает.

– Ну вот!..

Против такого поворота событий резко высказался Лумм, но при общем голосовании он оказался в меньшинстве. В любом случае окончательное решение было за мной, а мне идея Свонка импонировала. Хотя бы потому, что дом действительно надо приводить в порядок. Да и не хотелось в казармы. Надоело. Впервые за мою жизнь у меня был свой дом. Не бабушки, не отца, а свой. Пусть и не навсегда. Соображения Лумма о безопасности, конечно, имеют под собой основания. Но это насколько же наглым и безрассудным нужно быть, чтобы ворваться в дом, где находятся трое воинов?

– До ужина время есть. Поехали? – окончил я спор.

Окраинный базар – место довольно колоритное. Гомон толпы, сливавшийся в равномерный гул, слышно было за квартал. Пестрое хаотичное нагромождение фургонов, с которых велась торговля. Каждый купец норовил привлечь к себе внимание, кто выкриками, кто жестами, некоторые даже хватали потенциальных покупателей за рукава. К нам такого отношения не допускали. Знать, вернее всего, не часто заглядывает в это место. Прохожие, да и торговцы расступались в стороны перед неспешно вышагивающими воинами. Лошадей мы оставили с одним из воинов перед первыми фургонами – передвигаться верхом по узким проходам между торговыми рядами, учитывая количество народа, получилось бы еще медленнее. А моя карета просто не проходила.

Быстро семеня босыми ногами, стараясь передвигаться перед нами на пару метров впереди, крутился мальчонка чуть младше Ильнаса. В глаза парень не смотрел, но регулярно оглядывался. Я кивнул ему, разрешая подойти.

– Может, балзонам надо что-то определенное? Я здесь все знаю.

Я улыбнулся. Простой народ не то чтобы не разбирался в титулах, очень даже разбирался, но, когда обращался сразу к нескольким знатным, выбирал самый большой титул и обращался уже ко всем только по нему. Опустив пальцы в кармашек ремня, я нащупал самую мелкую монету и подкинул мальчишке. Тот скривился на миг, видимо, ожидая большего, но промолчал.

– Где можно нанять прислугу?

– Так вы не с той стороны зашли. Пойдемте.

Паренек тут же повернулся и, гордо распрямив спину, важно пошел вперед, толкнув нечаянно плечом пытавшегося поднять тюк торговца, чем вывел того из равновесия. Торговец, упав, кувыркнулся через тюк. Народ вокруг захохотал. Парень сжался под взглядом тут же вскочившего мужика. Ильнас уставился на меня. Я кивнул. В нашей тысяче сотники часто развлекались, натравливая Ильнаса на десятников. Язык у парня подвешен как надо, а физических мер к мальчишке никто не осмеливался применить.

– Нечего на дороге стоять! – зычно крикнул Ильнас. – Да еще и непотребным местом к воинам империи! Или это неуважение?

– Нет, нет, что вы!.. – побледнел торговец.

– Чего встал? Убирай с прохода! – Ильнас разочарованно пнул тюк.

Явно надеялся, что мужик попытается поспорить. Но какие тут споры, когда за спиной мальчишки шестеро воинов. Торговец волоком оттащил свою поклажу с дороги.

– Невелика важность – оскорбить нижестоящего, – прокомментировал поступок Ильнаса Лумм.

Ильнас посмотрел на меня. Я, пожав плечами, развел руки. Подстава, конечно, но я сам не мог встревать в дрязги простолюдинов.

– Можно было просто обратить на себя внимание, – продолжил старший воин. – Полагаю, этого бы хватило.

Минут десять мальчонка чуть ли не кругами выводил нас из лабиринта базара, пока мы не оказались на другом краю.

– Вот, – указал он на забор, вдоль которого стояли или сидели люди в простецкой одежде. – С этого края – батраки, дальше прислуга. А еще дальше рабский рынок будет. Токмо тут хорошей прислуги не найдете.

– Почему? – поинтересовался я.

– Те, что подороже, через купцов на центральном работу ищут.

– Понятно. Можешь быть свободен.

Идея Свонка, отделившегося от нас вместе с Корндаром еще около дома, теперь не казалась настолько уж радужной. Во-первых, контингент и вправду не внушал доверия. Во-вторых, спрашивать, не хочет ли кто-нибудь поработать за жилье, было несколько неудобно. Нормальные люди горнов для этого присылают.

Управляющие выделялись среди серой массы потенциальных работников, неспешно прохаживаясь вдоль ряда, изредка останавливаясь, чтобы спросить что-нибудь у приглянувшегося работника.

Я поманил нашего провожатого обратно. Парень незамедлительно подбежал.

– А есть нормальные мужики, кому жить негде?

Мальчишка опустил голову, мельком, но тем не менее так, чтобы я заметил, глянув на мой пояс. Пришлось подкинуть еще одну монетку, на этот раз покрупнее – полбашки. Просто мельче не оказалось. Лицо парня засветилось.

– Да здесь почти все будут рады, если с жильем. Вон те с краю. Трое ищут. Токмо они вороватые. Дальше…

– Постой, не части. Давай так. Мы сейчас пойдем вдоль ряда, и на кого покажем, будешь про них рассказывать. Хорошо?

– Я не про всех могу рассказать.

– А говорил, все знаешь. Про кого не сможешь, про того не сможешь.

– Нам желательно, чтобы семья, – решил поучаствовать Зарук. – Чтобы и кухарка и конюх.

Парень как-то с тоской посмотрел на нас. Несмотря на количество народа вокруг, я прямо ощутил это.

– Ну пойдем.

– Вон рябой стоит, – кивнул головой мальчишка. – Он с женой. Она в прислужном ряду. Из села приехали – выкупились.

– Это как?

– Им, чтобы уехать от балзона, пошлину платить надо, – пояснил Зарук.

– Хорошие люди. Токмо он пьет, бывает…

– А рядом с ним?

– Не-э. Это Свирип. У него комната есть, и жена уже померла. Говорят, он сам ее и того… Вон Димаит…

Минут через десять мне еще больше разонравилась эта идея с прислугой. Со слов парня, тут либо бандиты, либо пьяницы. Один мужик вроде подходил по всем требуемым параметрам, но от него веяло такой ненавистью… Разбираться в причинах я не стал.

– Можно я на десять ударов отбегу? – вдруг спросил мальчишка.

– Отбеги.

Парень, мелькая грязными пятками, подбежал к сидевшему у забора мужику без ноги, плетущему корзинку. Отдал ему монеты, что сжимал в кулаке, что-то проговорил и вновь подбежал к нам.

– Кто это? – спросил я мальчишку.

– Отец. Он по дереву режет. Мебель делает. Стекло может поставить. За лошадьми ухаживать. Вдруг вам надо будет. Недорого.

– А мать где?

– Убили, – как-то слишком просто ответил мальчишка.

– Это как? – заинтересовался Зарук.

– Балзон снасильничал и убил. Это давно было.

– Вон мужик стоит… – указал я на вроде нормального внешне парня.

– Как кличут, не помню, но он без семьи. Семья в селе осталась. Он на выкуп копит.

– А отец твой где ногу потерял?

– На орочьей границе.

– В Халайском?

– Не знаю, – пожал плечами мальчишка. – Ну все, дальше прислуга, – и он помахал довольно симпатичной девушке лет так четырнадцати.

Та, переложив три пустых корзинки из одной руки в другую, помахала в ответ.

– Подружка? – спросил я.

– Не-а. Сестра.

Мы с Заруком переглянулись.

– Тоже работу ищет? – спросил тот.

– Не-а. Отец не разрешает. Говорит, снасильничают. Она корзинки продает.

– Почему здесь, а не на базаре?

– Так в рядах платить надо за место.

– А живете где?

– В рабском бараке. Там днем нельзя, а на ночь стража пускает, когда место есть.

– Пойдем-ка к твоему отцу.

Мужик, понимая, что мы целенаправленно идем в его сторону, поднялся, опершись на сучковатую палку вместо костыля. Я остановился перед ним. Воины Зарука тут же встали по бокам, после чего все, кто был рядом из ищущих работу, незаметно постарались отойти, от греха подальше. Не любят тут военных или, как говорят в этих кругах, воёвых. Местным обывателям что стражник, что воин – все едино. Я оглядел мужика. На вид около пятидесяти. Довольно опрятен, хоть одежда и не первой свежести. Ноги нет чуть ниже колена.

– В Халайском? – указал я на ногу.

– Нет, в Ханырокском, сотник.

Я поглядел на ленту сотника, повязанную на ножны моего клинка, – надо поменять.

– Орки?

– Нет. Дитипун разорвал. Пришлось отнять, сотник.

Дитипун – это как раз тот серый комок шерсти, что напал на нас с дерева во время сопровождения северного обоза.

– Дочь готовить умеет?

– Она не нанимается, сотник.

– Я знаю. Так умеет?

– Нет, сотник.

– А ты?

– Что простое если. Не знатные блюда, сотник.

Пришлось минут пять объяснять Юмиру, отцу мальчонки, что же нам, вернее мне, нужно.

– Предложение, конечно, стоящее, сотник. Но я не могу.

– Почему? – Если честно, то он меня удивил. Я предлагал не такие уж плохие условия. Жилье, плюс трое башок за десятину на тот период, пока я живу в доме. От него же требуется только следить за домом, ну и делать мелкий ремонт, стоимость которого обговаривается отдельно. По сравнению с теми условиями, в которых он сейчас, – просто рай.

– Дочь у меня на выданье… – опустив голову, тихо произнес Юмир.

– И что? Боишься, испорчу? – дошло до меня.

– Нет, сотник, – несколько испуганно ответил мужик.

Еще бы он ответил, что да. Можно и за оскорбление принять.

– Так, Юмир. За дочь не бойся, не трону.

Собеседник исподлобья глянул на мое окружение.

– Они тоже. Слово даю.

Старый воин отвечать не спешил.

– Ладно, сам решай. Если надумаешь, то вот адрес: Прибрежный квартал, вторая от залива улица, третий левый от центра тупик, дом прямо.

Адресок у меня, конечно, был еще тот. Ну нет тут упорядоченной нумерации домов…

Обратно решили не колесить между фургонов, а обойти вокруг, вдоль конного ряда. Я по привычке разглядывал лошадей, ища достойную замену Резвому, но понимая, что на этом базаре вряд ли есть стоящий жеребец. А зря…

Вокруг белоснежного красавца собралась толпа зевак, обсуждая достоинства животного.

– Ильнас, спроси сколько, – кивнул я в ту сторону, не желая толкаться.

Парень неспешно направился к толпе. Толкаться и пролазить между мужиками он не стал. Просто что-то говорил, после чего ему уступали дорогу. Кого-то хлопал по плечу. В общем, с таким темпом он вернулся только минут через десять, когда я уже сам намеревался подойти.

– Пятнадцать империалов, договорился на тринадцать. Но жеребец хромает.

Пришлось все-таки идти самому. Цена хоть и не смешна, но тем не менее более чем вдвое ниже настоящей. Жаба внутри меня заклокотала, считая выгоду от такой покупки.

Довольно красивый конь. Почти полностью белоснежный. Грива, хвост и низ ног, то есть от копыта до запястья, черные с сероватым оттенком.

Не совсем то, что я искал, скорее парадно-выходной вариант. Тонкие ноги. И донельзя благородная стать. Он даже переступал с ноги на ногу с некой грацией, сгибая путовый сустав. Если взгромоздиться полностью в боевом облачении, да еще на круп вещи положить – выдохнется моментом. Но мне сейчас в походы и не надо, так что даже лучше.

Распустив магическое зрение, я осмотрел животное. Нити жизни яростно полыхали – однозначно опоили каким-то зельем.

– Что с ним? – спросил я хозяина, присев у ноги, на которую прихрамывал жеребец.

В трех местах, точечно, даже цвет сил был другой. В эти места особенно стягивались нити. Жеребец затих, ощущая потоки магии, струившиеся из моих ладоней. Я ощутил теплый нос жеребца, нюхающего мою шею. Неожиданно он слегка прикусил меня за плечо. Я понимаю, что ласково, но больно!

– Пока перегоняли, споткнулся. Слегка повредил ногу. Целитель сказал, через руки заживет, просто мне ехать надо. Поэтому дешево.

Купец врал. Врал профессионально, с интонацией.

– Он обманывает, – раздался шепот в ухо нашего юного провожатого. – Он местный.

– Знаю… – прошептал я в ответ. – Следишь за мной, что ли?

– Нет. Отец послал. Сказал, что согласен.

– Чего тогда шепчешь? Идите к выходу с рынка. Мы сейчас подойдем, – уже нормальной громкости голосом ответил я ему. – Давай я тебе буду задавать вопросы, – обратился я к продавцу, – а ты мне на них отвечай. Жеребец умрет?

– Нет, либалзон. Что вы? Нормальный жеребец…

Я остановил жестом красноречие мужика. Хорошо быть магом и уметь определять ложь. В первой фразе не соврал.

– К алтырю водил?

– Нет, дорого же. Да и времени нет. Завтра уезжать пора.

Врал. Значит, серьезно, раз даже алтырь не смог помочь.

– Сколько сам отдал за него?

– Десять. Никакого навара.

Врал. Значит, еще серьезнее.

– За пять возьму.

Надо было узнать реальную стоимость.

– Не могу, либалзон. Это же себе в убыток.

В этот раз ответил честно. Встав с корточек, я отошел к своим.

– Как думаете, стоит?

– С виду красив. А так… Продавец очень уж елейно поет, – высказался Зарук.

– Врать умет, согласен.

– Купец! – крикнул вдруг Лумм, подзывая того к себе. – Что с жеребцом?

– Я же сказал… – начал было мужик.

– Я тебя спрашиваю, – перебил Лумм, при этом поправив воротник рубахи, – что с жеребцом?

– Так я и говорю… – Купец вдруг замер, глядя на Лумма, и слегка побледнел. – Резница в ногу залезла.

– Что за резница? – заинтересовался я.

– Насекомое, – ответил Зарук. – Яйца в животных откладывает. Лошадей обычно после такого – на убой. Причем даже мясо не едят – может перейти. Людей лечат. У кого денег хватает. У кого нет – ждут, пока личинки сами выйдут. Бывает, если много личинок, так уродует, что потом рука или нога отсыхает.

– Сам вчера за девять на центральном купил… Не знал… – запричитал купец. – Алтыри говорят, что не знают, где сидит, не смогут вырезать. Говорят, если бы человек был, достали бы. Его спросить можно. А тут лошадь… К магам – дорого. Да и здесь, в Дувараке, лошадь лечить не будут. Только если в орден вести, там молодые маги могут помочь. Причем не очень дорого. Только как его вести – не дойдет ведь. Да и вылечат если… кому он потом резаный нужен будет?

– За пять возьму, – вновь предложил я купцу.

– У меня за семь прямо сейчас покупатель есть, – ответил тот.

– Элидар, не надо, – хмуро произнес Лумм.

– За восемь, – предложил я.

Купец мялся.

– Сам смотри, – и я стал разворачиваться.

– За восемь так за восемь…

Лумм зло посмотрел на меня. Я не видел, но ощущал.

Около наших лошадей терся юный проводник.

– Отец говорит, что сейчас не можем, – с ходу, даже не дождавшись разрешения, начал он. – У нас вещи в бараке. Днем не забрать.

– Приезжайте вечером. Зарук, выделишь человека, чтобы дождался их в Прибрежном квартале с ключами?

– Конечно.

– Ну, всё. К закату подъезжайте.

– Токмо к закату не успеем. Отец долго ходит, – скороговоркой ответил парень.

– Вот же!.. – Пришлось, порывшись в кармашке, выдать еще монету в полбашки. – Поедете с кучером. Не вздумайте пешком! Вас там ждут. Понятно?

– Да, сотник! – выпрямился мальчишка.

– Элидар! – окликнул Ротимур.

– Что?

– Вон еще сидит, – указал он на нищего. – Он тоже калека. Ты же их собираешь? – Он похлопал по морде купленного мной жеребца. Тот встрепенулся и фыркнул – характерный.

– Так вон как тебя подобрал, так и остановиться не могу.

– А я-то тут при чем?

– А ты на голову неполноценный.

Все вокруг заулыбались.

– Представляю себе твою будущую супругу… – парировал Ротим.

– Поехали сегодня со мной. Познакомлю, – вставая на ступеньку кареты, предложил я.

– Это с рыжей? Она у тебя на характер…

– Вы такие шутки хотя бы на людях не высказывали, – разнял нас Лумм.

– Лумм, а что у тебя на шее? Под рубахой…

– Прыщ.

– Мне такой не достанешь?

– Придет время, сам вскочит. Ты никуда не торопишься?

А на прием-то я припаздывал… Причем прилично. Пришлось ехать не переодеваясь, а лишь сменив перевязь и сняв ленту сотника с ножен.

Вот зачем меня вообще приглашали? За весь ужин было произнесено всего с десяток фраз. Женщины, в лице Исины, ее матери и какой-то их дальней родственницы, просто молчали, как им и положено. Из мужчин пытался говорить только муж этой самой родственницы. Сам плечо, как и лигранд Нимуир – брат Исины, не проронили и двух слов. Мне же весь вечер в голову лезли всякие глупости. Типа почему сын плеча – лигранд. Назвали бы липлечом. Я понимаю, сын левого плеча – лигранд. По гражданской служебной лестнице левое плечо – это высшая иерархическая ступень, не считая императора, конечно. А вот у правого плеча лишь советники, тысячники и сотники. Назвали бы его тогда миллионником. А если бы уж начали называть всех по частям тела, то и вниз надо было так же. Предплечье императора, ладонь императора, правый большой палец императора… Кто-то должен был зваться и задней частью… И остальными частями тела… В общем, развлекался я как мог.

После ужина состоялась до ужаса церемониальная прогулка с ларой Исиной. Мы под ручку ходили по саду их дома, причем передний двор от улицы отделял кованый, а значит, прозрачный для взглядов прохожих забор. А следом за нами, буквально в двух шагах, шли те самые родственники. Говорили мы соответственно о вещах несколько необычных, по крайней мере для меня: о погоде, об урожае, о новых веяниях в музыке, о том, что лататос стал более открытым и вызывающим. Ну как «говорили»… Она говорила – я слушал. Странный вечер. Расстались мы, как только солнце коснулось горизонта.

Вернулся я несколько раздосадованным. Не то чтобы я ожидал любви. Но уж точно не этикетного официоза. Несколько радовало, что в следующий раз мы встречаемся с Исиной не в доме ее родителей, а в игорном доме. А еще больше радовало, что встреча эта не завтра, а через пять дней. Как-то я поостыл в чувствах к этой ларе. Да и чувств-то, собственно, не было, несмотря на ее красоту.

А вот время после заката прошло бурно. Когда я приехал, стол в честь отъезда Корндара и Зарука уже был накрыт. Слегка подпив, мы, вернее – я, умудрился поцапаться в коридоре с Луммом. А нечего на меня молча рычать! Несмотря на то что прав был Лумм, победа осталась за мной. А то, что он прав, я прекрасно понимал. Ну зачем выпячиваюсь с этим жеребцом? Ведь все, кто знает о моей сущности, понимают, что лечить буду сам. То есть если смотреть со стороны, то я купил жеребца, которого могут вылечить только маги, при этом к магам я его не повел, но жеребец чудесным образом выздоровел. Казус, однако. А самое главное – ради чего? Ну сэкономил я пару десятков империалов, может, чуть меньше. И что? Это же только деньги… А если кто узнает?

Ночевали в доме, предоставленном императором. В своем такой толпой даже нечего пытаться – не разместимся. Да и условия… Утро было несколько сумбурным и суматошным. Сразу после завтрака провожали отъезжающих в Якал.

– Корн, – отвел я брата в сторонку, – отдашь отцу письмо. На словах передай, что все известно, и обязательно расскажи о том, как с тобой беседовали во дворце.

Брат, проникнувшись важностью, кивнул.

Только Зарук и Корндар уехали, Лумм провел разбор вчерашних полетов, при этом не скрывая того, что он осведомлен о моих способностях. Говорил он прямо при Ротимуре и Ильнасе, чем несколько удивил их. Нет, он не ходил из угла в угол и даже не повышал голос. Он просто спокойно разъяснил то, что я и так знал, то есть недопустимость таких поступков. Когда он стал несколько зарываться, пытаясь разрешить эту проблему кардинально, то есть прирезать мое приобретение, я мягко осадил его:

– Ага, сейчас…

– Тогда лечи его здесь! Твоя новая прислуга, – последнее было сказано несколько саркастично, – не должна даже тени подозрения иметь!

Что-то я вот так сразу не был готов к подобному повороту событий. Однако Лумм был в чем-то вновь прав.

– Ладно, я к зельникам.

– Зачем, могу поинтересоваться?

– Мне надо его усыпить. К тому же мази заживляющие нужны.

– А почему не сразу в орден? – вновь проявил остроумие мой старший воин. – Дайте мне зелий для того, чтобы лошадь усыпить, – театрально изобразил он меня в местной аптеке.

– Элидар. Поройся в сумке, что тебе Симара собирала, – подковырнул Ротимур. – Уверен, там зелье для того, чтобы пища быстрее выходила, есть. Возможно, и снотворное для лошадей имеется.

– Так у меня есть, – вдруг предложил Ильнас. – То есть не для пищи, а снотворное. Только не для лошадей.

– У тебя-то откуда?

– Илун дал. И заживляющие есть.

Через час, разогнав прислугу, мы втроем – Лумм отказался ассистировать при операции, вошли в конюшню с ведром воды, в которую вылили треть бутылочки снотворного. Больше лить не решились. Эликсирчик был предназначен для обездвиживания значительного количества вражеских воинов путем вливания его в котел с пищей или водой. Диверсантская штуковина.

Жеребец словно чувствовал неладное, пить отказался. К тому же нервничал. Похоже, то зелье, что в него вкачали до этого на базаре, перестало действовать, и теперь боль в ноге не давала покоя животному. Пришлось его несколько успокоить, магически приглушив страдания. После чего Шторм, именно так звали жеребца, все-таки испил из ведра.

Через пятнадцать минут после этого мы стояли над телом спящего животного.

– Ну что, перевернем? – предложил я.

– Зачем? – спросил Ротимур.

– Нога – правая. Он на ней лежит.

– Давай подождем, пока проснется, потом еще зелья дадим. Может, он на другой бок ляжет?

– Не смешно. Давай берись за заднюю.

– Ну да! Нашел глупца. Сам за заднюю берись. Я голову поворачивать буду.

– Ротим!

– Ну чего ты? Весело же! – Он приложился к бутылке настойки, что мы взяли с собой для дезинфекции.

– Дай! – протянул я руку.

Ротимур отдал мне бутылку. Я тоже отпил, занюхав рукавом, после чего протянул Ильнасу, чтобы тот поставил. Но поскольку дыхание слегка перехватило, сказать этого не успел. Ильнас же понял по-своему и приложился к горлышку.

– Ну что, лекари… начнем? – предложил я.

– Давай… Вон она! Белеет, – разрезав плоть до первой точки, куда стекались силы лошади, я раздвинул края раны. – Доставай.

Ильнас у нас был в роли операционной медсестры, которая тампоном, вернее, полоской ткани, оторванной от простыни и намотанной на палочку, убирала кровь из раны. В роли второго хирурга был Ротим.

– Ага. Сейчас. А вдруг она прыгнет? – Ротимур держал в руках две палочки, которыми в теории должен был вынуть эту самую резницу.

– Ротим. Это личинка. У нее нет ног.

– Ты-то откуда знаешь? До вчерашнего дня даже не слышал о таких. – Друг аккуратно поддел белый комок и по краю разреза выкатывал его наружу.

Я старался шире раздвинуть рану, чтобы ему было удобнее. Как только личинка выпала на землю, Ротимур отскочил в сторону, сдерживая рвотные позывы.

– Ротим! Убери эту гадость!

Личинка мерзко шевелилась.

– Сам убирай!.. – Ротимур выскочил из конюшни.

Через секунду из-за стены раздались неприятные звуки.

Ильнас щепкой закатил вынутого нами паразита в горшок, специально принесенный для этой цели.

– Давай иголку, – и я сомкнул края раны.

Вторую и третью личинки доставал уже Ильнас, у которого желудок оказался более крепким. Ротимур, вернувшись, занял предыдущее место Ильнаса. Правда, в сам момент удаления личинки друг отворачивался.

– А потом – повезем его в коляске? Или карету вызовем? – пока я бинтовал ногу, спросил Ротимур.

– Бу! – Ильнас сунул под нос Ротиму горшок с личинками. Т

Пролог

Маг… Хм, шикарно… Маги не могут сказать: «Классно, круто, хайпово». Маги – это… маги. Это же восхитительно (пардон, круто… и так далее). Я тоже из толпы обывателей нашего мира. Это нормально – желать развития. Скажем, стать олигархом. Далеко не факт, что если переместить обычного человека в тело олигарха, то он не пожалеет об этом. Просто мы не до конца осознаем проблемы и ответственность некоторых решений. Я не осознал. Захотел… не совсем добровольно, но потом захотел. Стал. Не олигархом. Круче. Магом! Твою же мать…

На сегодняшний день я скрываю свою сущность от тех, кто занял эту нишу в данном мире. Об этом знает только мой отец, ну еще пара человек. Замысловато, понимаю…

Мир… Шикарный. Безумно плодородный благодаря магии и… жестокий благодаря Средневековью.

Итак, я… А кто я? Скрывая сущность мага (по-другому нельзя – память сотрут), я ушел в армию, став по должности примерно ротным. На нашем языке по званию – майор. Это очень серьезно. Хотя не суть. Я «золотой» ребенок в этом мире, являясь по разуму обычным инженером из нашего, знания которого здесь не совсем нужны. Магия, духи ее побери.

Глава 1

Утром меня первой перехватила вновь Симара и, игнорируя попытки Корна увезти меня на экскурсию по его производству, потащила по лавкам – не подобает сотнику имперских войск и лигранду появляться во дворце в тряпье. В чем-то она была права. Нет, костюмы еще от гражданской жизни остались, но армия, как и подобает, сделала меня несколько шире в плечах. Я, правда, относил эти изменения скорее к становлению меня как мага – очень уж после того момента чувствовалось воздействие сил на организм: суставы регулярно крутило. Если кратко – прежние камзолы на мне не сидели.

Корн – это Корндар, мой брат. А почему мне надо во дворец? Пригласили… Вроде и приятно, но страшно – не совсем понятно, что можно ожидать от «небожителей».

К обеду сестра как меня, так и мою охрану вымотала полностью. Хорошо хоть Ильнаса не надо было одевать (сложно объяснить его статус… по логике – слуга, по юриспруденции – опекаемый, по факту – мальчишка, навязанный на мою голову одной девицей) – часть моих подростковых нарядов, как оказалось, сохранилась и, пусть они были слегка великоваты парню, но тем не менее смотрелись на нем вполне достойно. Пока занимались изнурительными примерками, сестра же еще и ворчала на меня, что приходится каждый раз, как я появляюсь, искать мне новую одежду. Можно подумать, ей это в тягость. От усталости мне уже было все равно, в чем я покажусь при дворе. Тем не менее мы нашли пару готовых костюмов темных оттенков, которые портной обещал подогнать под меня к утру следующего дня, то есть ко времени нашего отъезда. А также отдали оба моих бальных на перешивку.

Когда мы вернулись домой, меня ждал сюрприз – у нас во дворе расположился десяток имперских верховых в полных доспехах во главе с Заруком – мужем Симары. После того как сестра с мужем в должной им манере, то есть с пощечиной (так положено), поздоровались, выяснился интересный факт. Зарук только вчера вернулся в свою тысячу из сопровождения налогового обоза и сразу напросился на новую задачу. Очень интересную… Сопровождать меня до Дуварака.

– Если честно – не понял, сотник… – полуофициально поинтересовался я у зятя.

Тот рассмеялся:

– Я полагал, ты мне объяснишь, что за земляным драконом ты стал, раз тебя так надо охранять?

– Не напоминай про эту тварь – мерзкое создание.

– Встречался?

– Было дело.

– Так объяснишь? Сотник… – съерничал Зарук.

– Сам не понимаю. Кто приказ-то отдал?

– Мне – мой тысячник. Ему – по птичьей почте пришло распоряжение от тысячника дворцовой стражи. А это очень важный человек – второй после плеча. Насколько знаю, твой тысячник отправил доклад о попытке твоего убийства и во дворце решили не рисковать…

– А вы не задержитесь на десятину? – вклинился Корн.

– Зачем? – удивился я.

Брат стал настоящим коммерсантом. У него было сразу несколько заказов из Дуварака и, оценив количество моей охраны, попытался воспользоваться случаем, чтобы собрать обоз до столицы. Только не успевал слегка.

– Корндар, – ответил вместо меня Зарук, – мы же с твоими телегами в два раза медленней будем ехать. Да и десятину ждать… С меня перевязь сотника снимут.

– Эх, – несколько расстроился брат. – Тогда сам с вами поеду. Мне все равно в Дуварак надо. К тому же я Элидару обещал одно место показать, – подмигнул он мне.

– Дом лары Ваины, – ухмыльнулся Зарук.

– Как догадался? – широко улыбнулся Корндар.

– Что еще может интересовать двух холостяков в столице?

– Трех, – поправил я. – С нами Ротимур. Даже четырех – Ильнас у нас последнее время очень неравнодушен к женским прелестям.

Зарук, казалось, никак не отреагировал на мои слова, но радости в его глазах слегка уменьшилось – наверняка вспомнил о наших с Ротимуром прежних развлечениях.

Второй сюрприз ждал меня в самом доме. Только я вошел, как ко мне, склонив голову, приблизился Пасот.

Я кивком разрешил ему говорить.

– Лиграндзон Элидар, вас ожидают в кабинете грандзона Элидара.

– Кто?

Раб замялся.

– Дайнот… – шепнул из-за плеча Зарук.

– Отчего такие тайны? – слегка приподняв бровь, как полагается знатному при выражении удивления, спросил я.

– Ты сотник империи.

– А, ну да.

Собственно, воинам империи не возбранялось общаться с магами, но только при свидетелях. А вот наедине… настоятельно не рекомендовалось, а при нахождении на службе – даже запрещалось. Именно поэтому визиты мага Дайнота к отцу всегда носили легкий оттенок секретности: все-таки зять – сотник имперских войск…

Вообще отношения с представителями ордена – довольно путаная штука. Раньше я как-то не обращал на это внимания, потому как само окружение, то есть семья, смотрело на это нормально. Фактически же простой народ ненавидел и боялся магов, поэтому искоса смотрел и на тех, кто с ними общается. Однако любой из простолюдинов почтет за честь, если маг хотя бы знает его имя. Такой вот нонсенс. Знатные же тут нисколько не лучше. Лечиться и пользоваться услугами магов – это признак роскоши, в подражание императору и локотам. А вот дружить… С одной стороны, дружбой с магом можно даже гордиться, с другой – ты автоматически вызываешь сомнения в лояльности к империи. Для того чтобы пригласить мага в свой дом на ужин, нужно чувствовать себя очень уверенно в кругах власть имущих, так как «доброжелатели» практически сразу несли доклад в дворцовую стражу.

Дайнот поступил мудро, не афишировав свой визит в дом отца при нахождении там двух сотников империи. Где-то в глубине сознания меня терзала догадка, что и орден косо смотрит на тех магов, что дружат с имперцами.

Маг, по своему обыкновению, вальяжно расположился в кресле отца. В его руках находилась раскрытая книга, которая, казалось, полностью захватила внимание гостя. На столе перед ним стоял фужер с вином. Дайнот никак не отреагировал на мое появление в кабинете.

Я не знаю, изучал ли кто-нибудь в этом мире воздействие присутствия мага на другого человека. Подозреваю, что нет. А надо бы – меня охватила какая-то робость. Взяв себя в руки, я подошел к шкафу, достал еще один фужер, затем, расположившись напротив Дайнота, налил себе вина и откинулся на спинку стула, смакуя напиток.

– Нарушаете этикет, лигранд, – произнес маг, не отрываясь от книги.

– Отнюдь, – ответил я ему.

Дайнот имел в виду мое наглое расположение за столом без разрешения уже сидящего там. Но поскольку стол находился в доме моего отца, то ситуация спорна. Пару минут мы помолчали.

– Забавная книжица, – наконец поднял взгляд маг и покачал томик в руке. – История воина, который, дабы сберечь свою честь, решил выйти на поединок с человеком, вырастившим и обучившим его.

– И кто победил?

– Не знаю. Никак дочитать не могу. В последнее время редко бываю у твоего отца. Подозреваю, в конце будет какая-нибудь банальная безысходность с нравоучениями. Или оба погибнут во время боя, символизируя единство семьи, или более молодой выиграет бой и тем самым потеряет честь в своих глазах.

– А по-вашему, каков должен быть конец?

– По-моему, сам повод для боя слишком наигран.

– Выбор книги был чем-то обоснован?

Дайнот улыбнулся.

– Узнаю воинскую прямоту. Во время службы люди теряют искусство поединка на словах, поэтому вы легкая добыча для лар. Нет, Элидар, – маг пригубил вина, – я не намекаю на твое обучение мной. К тому же тебе очень далеко до уровня мага ордена. Это было пустое вступление, дабы развеять твою напряженность.

– Вы – и пустой разговор? – изобразил я удивление.

Улыбка вновь скользнула по его лицу.

– Не надеялся, что ты выживешь. Судя по твоему официальному тону, тебе есть что скрывать?

Мы некоторое время помолчали. Можно было попытаться возразить, но вышло бы только хуже – Дайнот все-таки чувствует ложь.

– Пригласи Пасота, я хотел бы выйти через задний двор, – попросил маг.

– Вы о чем-то хотели поговорить со мной.

– Все что нужно, я уже узнал. Остальное неинтересно. Да и не думаю, что ты в достаточной мере о чем-либо осведомлен.

– Может, и меня просветите о своих мыслях?

Дайнот пристально посмотрел на меня.

– Незачем. Ты и сам все понимаешь. Выбора тебе все равно не оставят. Банальная безысходность, – и маг вновь покачал книжку в руке.

Ближе к ужину приехал Ротимур. В дорогущих доспехах и на вороном жеребце.

– Где взял? – гладя лоснящуюся черную как смоль шею великолепного животного, спросил я. – Дни не базарные. На рынке только клячи.

Я, в поисках замены погибшего Резвого, заглядывал по дороге на каждый мало-мальски приличный конный двор, но так и не нашел чего-нибудь стоящего.

– Отец подарил, – гордо произнес друг.

– Помирились?

– Не то слово. Он уже давно купил коня.

– Я это… парни, с Дартином вечером у Ломака договорился встретиться, – заговорщицки прошептал Ротимур, как только мы остались втроем с Корном. – Шорта нет, куда-то отправили с утра.

Последнему факту я был даже рад – иначе пришлось бы контролировать себя при попойке с другим магом – не ровен час раскроешься.

– А чего шепотом? – спросил я.

– А ты хочешь с двумя десятками имперских воинов завалиться в трактир? Это ж никакого веселья!

– Наоборот, никаких проблем, – возразил я.

Идея Ротимура – впрочем, как и все идеи, исходящие от него, – пахла авантюрой, но для меня в этом запахе был оттенок женских духов. И правда, даже если только мы с Ротимуром явимся с гербом империи на груди, уже внимание окружающих будет более пристальным и незаметно уединиться с Лореттой будет затруднительно. Мне в принципе без разницы, но создавать лишние проблемы девушке не хотелось. К тому же Сопот, например, может и вообще принципиально встать на стражу комнаты, где буду находиться я, что тоже не есть хорошо – ну какое расслабление, когда за дверью прислушиваются к тому, что происходит в комнате?

Уйти из дома оказалось не так просто – стража была усилена Заруком. Поэтому предприняли элегантный ход каретой. То есть Корндар и Ротимур за ужином в открытую заявили, что хотели бы развлечься, и выпросили у отца его средство передвижения, в которое заблаговременно спрятались я и Ильнас. Я хотел без него, но парень уперся, выставив аргументом: «Как биться, так я взрослый, а как развлекаться…» Пришлось уступить.

Стража стражей, но охраняли-то меня от недругов, а не от побега, в связи с чем карета досмотрена не была и, весело брякая колесами по мостовой, помчала нас на окраину Якала.

Моим разыгравшимся сексуальным фантазиям не было суждено сбыться – Лоретта больше не работала в трактире. Более того, Ломак сообщил, что они с мужем переехали в другой город. В связи с этим забава оставалась одна – пить настойку. Причем за время путешествия данное действо мне изрядно поднадоело, как и хвастовство Ротимура. Дартин ничего особо нового не рассказал. Якал хоть и являлся столицей локотства, но на происшествия был скуден. Сама же жизнь женатого мужчины, то есть Дартина, априори не располагала к интересным событиям. К тому же буквально через час в трактир вошли насупленный Зарук и Сопот – Симара довольно быстро выявила мое отсутствие в доме и сообщила мужу, который недолго думая, взяв пятерку воинов, прибыл за нами. В общем, ни купания в женской ласке, ни бесконтрольной пьянки с мордобитием, на которую я в связи с первым фактором был согласен, не получилось.

Посидев еще минут пятнадцать, мы сдались уговорам Зарука и решили перебазироваться в дом к отцу. Из трактира я выходил за Ротимуром, сзади шел зять – чтоб женщин ему других не видать. Только я вышел за порог гостеприимного ранее для меня заведения, как чувство опасности заставило шарахнуться в сторону. Болт, прошелестев перед грудью, впился в плечо Зарука.

Сопот тут же прикрыл меня собой. В отличие от меня, он был в доспехе. Несколько ударов сердца длилась немая сцена, нарушенная криком Сопота:

– В карету!

Меня и Зарука впихнули в магически укрепленный тарантас отца, и кучер тут же щелкнул хлыстом. Ильнас повис на подножке и залез в карету уже на ходу.

– Друзья называется, – причитал Ротимур. – Бросили меня. Я на крупе, как мальчишка, через весь город ехал. Если кто узнал – смеху будет…

– Да кто тебя ночью видел? – возразил Дартин.

Все главные действующие лица ночного происшествия, за исключением Зарука, сидели теперь в гостиной.

– Ну так и сел бы.

Договорить Ротимур не успел – дверь шумно распахнулась, и широкими шагами в зал вошел отец. Остановившись перед столом, он оглядел нас. Высказать то, что он думает по поводу нашей самоволки, пока еще не успел, и, зная нрав своего родителя, я предположил, что этот момент настал.

– Рана несмертельна. Благодарите Ильнаса. У него одного, по всей видимости, голова есть.

Ильнас, собираясь с нами, возжелал идти в своей старой одежде, то есть с гербом империи на груди. Пацан есть пацан, и ему хотелось похвастаться окружающим тем, что он воин. Разумеется, в целях конспирации я запретил ему это делать. Тогда он попросил пойти хотя бы вооруженным. Я в ответ неопределенно пожал плечами. Кто же знал, что он наденет полную амуницию, включая кожаную броню и сумку младшего воина. Последний фактор, возможно, спас Заруку жизнь, так как у Ильнаса, страдающего детской хомячковой болезнью, в сумке оказался набор зелий черносотенника – не зря в любимцах у Илуна был.

Только отъехали от трактира, как он вынул какой-то флакон и заставил Зарука выпить. Я в это время осмотрел магическим зрением рану. Всполохи нитей силы кричали о яде на наконечнике. Недолго думая мы остановили карету, и я вырвал болт из плеча. Тут же намазали зельем, а я начал подкачку силы раненому.

– Зарук просит не распространяться о ранении, – продолжил отец. – И ты, Элидар, и он никак не должны были находиться в трактире. Я с ним согласен. Неофициально я попрошу локотское плечо найти виновных. Но если объявим…

Фраза о том, должны мы были находиться в трактире или нет, прозвучала несколько наигранной и необоснованной – я вполне мог там находиться, как и Зарук. Однако зятя можно было понять – послали охранять человека, и в первый же день такой казус. Наказать, конечно, не накажут, но неприятности будут.

Отца тоже можно было понять как грандзона, то бишь должностное лицо – ничего себе, покушение на сотников империи в столице локотства! Да завтра же пара сотен из ближайшей тысячи, то есть тысячи Зарука, будут в городе, переворачивая все вверх тормашками. Не столько из желания найти виновных, сколько из жажды наживы во время розыскных работ. А уж локот в каком восторге будет от этого! В особенности когда узнает, что один из дворцовых завсегдатаев мог замять это дело и не замял. Некоего грандзона могут и подвинуть по карьерной лестнице. Вниз, разумеется. Лучше уж локотская стража пусть ищет – больше пользы будет и меньше вреда. В том, что правое плечо приложит к этому максимум стараний, сомневаться не приходилось. Попытка убийства зятя грандзона и имперского сотника!

– Нам выезжать скоро. Пусть не сегодня, но надолго тоже задерживаться нельзя, – возразил я отцу. – Императорское плечо не поймет нашей нерасторопности.

– Алтырь пообещал, что завтра Зарук сможет выехать, но не в седле. Возьмете мою карету.

Выехали через день после покушения. Алтырь несколько погорячился, пообещав поднять за день зятя. Отец привлек тяжелую артиллерию. Стараниями мага Дайнота, который по каким-то своим причинам тоже не жаждал увидеть воинов империи в городе, Зарук выглядел как новый. Мне кажется, он чувствовал себя лучше, чем до ранения. По крайней мере, бодрости в нем было на десятерых. Наверняка действие каких-то магических зелий – его жизненные нити светились гораздо ярче, да и магией от него просто разило.

Только выехали из Якала, как обнаружили метрах в двухстах позади два десятка локотских воинов. Сопот не поленился и подъехал к ним. Оказалось, у них приказ обеспечить нашу безопасность до границ локотства. Мало того: на границе соседнего локотства нас встретила не меньшая дружина стражи.

Пока ехали, было время подумать. Орудие второй попытки убийства в корне отличалось от первого. И дело не в том, арбалет или кинжал. Дело в яде. Если бы Заруку прилетел болт, намазанный ядом с того кинжала… он бы сейчас не травил весело байки. Там мой-то организм еле справился. К тому же убийца вряд ли ехал за нами от Халайского локотства. Иначе он попытался бы еще по дороге. Опять же, откуда могли прислать? Вернее всего, местный. Значит, кто-то нанял в Якале… Дальнейшие рассуждения заходили в тупик. Да-а-а… Не детектив я, не детектив…

Дуварак встретил суетой большого города, бесконечным гомоном на центральных улицах и ярким солнцем. А на севере сейчас разгар зимы… Зарук и Ротимур перед въездом пересели верхом – официально они все-таки стража. Ильнас, чтобы покрасоваться, последовал за ними, но для большей важности ехал не впереди кареты, а рядом, мешая встречным экипажам. Нам с Корном было видно в окно, как молоденькие девчушки стреляют глазами в него, а он с серьезным видом не обращает на них внимания. Мальчишка.

Сразу во дворец мы не поехали. Там просто так нас никто не ждал – необходимо доложиться. Остановились, после того как завезли Корндара в трактир, в казарме для имперских войск на территории дуваракской тысячи. Опять же как казарма… Первый этаж – да. А вот второй, куда определили меня и Зарука как сотников, напоминал скорее гостиницу. Причем некоторые номера – классом повыше, чем трактирные. Правда, они были не про нашу честь. Пока Зарук, взяв с собой двух воинов, поехал с докладом в императорскую стражу, я с наслаждением посетил купальню на первом этаже, одновременно сбрасывая магию – кто его знает, как проходит допуск до бренного тела правого плеча императора… вдруг амулетами магов ищут. Обслуги здесь не было, поэтому Ильнасу, хотя и сморщив нос, пришлось выполнять свои прямые обязанности, то есть гладить мой костюм. Ладно хоть чистить и распрягать лошадей не пришлось – кучер, которого пустили в расположение тысячи как еще одного моего младшего воина, сказал, что разберется сам.

После того как я привел себя в порядок, мы с Ильнасом спустились в столовую, открытую для начальствующего состава в любое время суток. За деньги, разумеется. Там уже пыжился в споре с одним из поваров Ротимур. Здоровенный мужик в фартуке, обтягивающем пивной живот, похоже, отказывался его обслуживать. Тот в свою очередь тыкал в нос грузному мужику либалзонский перстень.

– Разрешите старшему моей охраны пообедать, – вежливо попросил я толстощекого оппонента Ротимура.

– Да меня-то по перстню пускают! Этот жлоб остальных не хочет кормить!

– Не могу я, поймите. Скоро обед в воинском зале, там всех накормят; если вы, конечно, казарменному документы подали.

– А если не подали?

– А если не подали, кормить не буду.

Вместо обеда пришлось побегать по коридорам низшей власти с целью нормально устроить свои десятки. А это не так уж просто. Сложность заключалась в том, что обед готовился по заранее заявленному количеству человек, а моих утром, соответственно, некому было внести в этот список. С большим трудом и небольшими расходами удалось договориться, что воинов накормят, но в последнюю очередь.

Только решил вопрос с довольствием моего немаленького отряда и хотел было пообедать, как возникло новое препятствие – Ильнаса не пускали в сотницкий зал: не титулован и без звания. Пришлось послать парня за бумагами об опекунстве. Все тот же повар задумчиво почесал затылок. Как бы казус – титула опекунство лигранда не давало, а само опекунство… что за зверь и с чем его едят, мужик не знал. В результате повар махнул рукой и, отдав бумаги, разрешил Ильнасу вход в сотницкий зал. К этому времени вернулся Зарук с новостью о том, что приготовился к визиту во дворец сегодня я зря. Никто и не думал нас принимать именно сейчас. Зарук объяснил, что вызовут завтра.

Повар упорствовал насчет Ильнаса не просто так – сотницкий зал был переполнен. Такое впечатление, что даже конюх в дуваракской тысяче, и тот знатных кровей. По крайней мере, старший конюший точно, так как сидел от нас через стол. Мы с ним познакомились, когда сдавали лошадей. На нас особо внимания никто не обращал, вернее всего, здесь уже привыкли к воинам не из этой тысячи – поток таковых был большой. Неподалеку сидели два сотника, сопровождавшие своего дракона и приехавшие позже нас. Самого тысячника видно не было, вернее всего, заказал к себе в комнату.

В общем, народ кучками сидел, словно в обычном трактире, и вел неспешные беседы. История, рассказываемая за соседним столом молодым десятником, заставила улыбнуться меня, Ротимура и Ильнаса. Десятник рассказывал, как две зимы назад три новика за то, что дракон Эльфийской крепости их неподобающе принял на обучение, подсыпали расслабляющего зелья в котлы всей тысяче и, нарисовав не самую приличную часть человека на воротах, уехали. Я как представил рисунок, так вообще чуть не поперхнулся. Почему-то в моем воображении он напоминал логотип одного из ресторанов быстрого питания. Зарук, видя наши улыбки, потребовал разъяснения. Пришлось шепотом рассказать и о палках, и о смеси зелий, и о бегстве от дракона. Единственное, что мы рисунок не оставляли, да и не во все котлы насыпали, а только в сотницкий. Это уже молва приукрасила. Под конец рассказа Зарук уже похохатывал, тем самым привлекая к нам внимание.

– Северяне решили посмеяться над нашей пищей? – раздался позади меня довольно громкий голос с нагловатым оттенком.

Сама фраза на первый взгляд хоть и беспардонна, но безобидна, и все же тот, что стоял за мной, не имел права говорить, не представившись, да еще и в спину одному из сидящих.

Я вопросительно посмотрел на Ротимура, расположившегося напротив меня. Тот слегка сощурил глаза и чуть-чуть приподнял плечо, сигнализируя о том, что противник с виду не представляет большой опасности и не является вышестоящим по званию.

– Вы хотели принести что-то более серьезное? – ответил я, не поворачиваясь, тем самым нарушив вообще все правила этикета – сомневаюсь, что сзади кто-то без титула.

По сути, я оскорбил даже не словами, а тем, что не повернулся к разговаривающему со мной. Принадлежность к воинскому контингенту, как и запрет на дуэли, накладывали определенный отпечаток на гражданские нормы поведения. Если такой разговор произошел бы где-нибудь в трактире и без имперских гербов на груди, то мы либо уже ехали бы на ристалище, либо оголили прямо в зале сталь. Здесь же… По негласным воинским правилам я уже принял вызов, будь то словесная дуэль или настоящая, в смысле, на «дереве». Разумеется, как и во всех тысячах, в этой тоже любили развлекаться с вновь прибывшими. И если такая «шутка» с сотниками, приехавшими во главе с драконом, была непредсказуема, по причине наличия последнего, пусть и не в зале, то мы напоминали усиленное сопровождение какого-то обоза. Ну нас и не сочли сколь-либо опасными с официальной точки зрения – то есть докладывать не пойдем. В том, что старожилы тысячи именно развлекались, сомневаться не приходилось – гомон в зале стих, но тем не менее на нас демонстративно никто как бы не обращал внимания.

– Может, представитесь? – резко произнес Зарук.

– Да какая разница? – попытался я его остановить.

– Разница есть. Мой приказ о доставке тебя в целости еще действует, и я обязан доложить о неучтивом обращении…

– Да брось, развлечемся, – поддержал меня Ротимур.

– Ты ведь хотел предложить только потренировать… – я обернулся, – …ся?

Стоявший сзади оказался здоровенным как бык. Я посмотрел на Ротимура. Тот, улыбаясь, пожал плечами.

– Конечно, – улыбнулся здоровяк, – я буду рад получить урок от северных красавчиков. Вы, наверное, славно танцуете.

Здоровяк комично изобразил па лататоса, тем самым пытаясь еще больше оскорбить меня.

– А зал для танцев где? – невозмутимо поинтересовался я у него.

– В дальнем от гостиной углу. Сразу за общей казармой.

– Хорошо. Через пол-осьмушки.

– Что это было?! – как только мой будущий противник отошел, рыкнул я на Ротимура.

– Ну чего ты? Спесь со столичных собьем…

– Я пошел докладывать дракону. – Зарук начал вставать.

Видно было, что ему не в радость такой поворот – никто не любит шепотников, пусть и на законных основаниях.

– Прекрати, – остановил я его. – Что ты ему доложишь? Что меня пригласили на тренировку? Сам все прекрасно понимаешь. Будем выглядеть, словно испугались.

– А так – приказ не выполню.

– Да ладно! Не переживай. Не таких обламывали. Не на настоящих же мечах биться будем.

Зарук посмотрел на спокойно продолжавших обед Ильнаса и Ротимура. Видно было, что родственник сомневается. Но служебный долг взял верх над внутренними убеждениями, и Зарук, как и подобает сотнику при исполнении, вышел из зала.

Все, чего добился зять, так это присутствия на ристалище всего командного состава тысячи.

– Поставить не хочешь? – спрашивал Ротимур практически каждого встречного.

Лишь четвертый остановленный им указал на толчею за ристалищем:

– Там под запись ставят.

– Элидар… – Друг тут же умоляюще посмотрел на меня.

– Сколько?

– Давай два… нет, лучше четыре, даже шесть. Выигрыш пополам.

– Ильнас, принесешь?

– Шесть империалов?

– Да.

– От одного – подозрительная ставка будет, – со знанием дела произнес мальчишка.

– Ты два поставишь. Заруку дашь, если он сам не будет ставить.

– Да это решим!.. – скороговоркой выпалил Ротимур. – От Эля сделаем ставку, если что. Беги давай.

Отличие этой от «нечаянных» тренировок в нашей тысяче было. Первое – это практически официальный тотализатор. Второе – учебные клинки и доспехи высочайшего качества. Если клинки полностью имитировали вес настоящих, то доспехи, наоборот, были наилегчайшими для полного комплекта. Прикрыта даже шея. Если бы такой доспех был на Ганоте, тот, вероятно, остался бы в живых. И третье… нас заставили подышать на амулет.

– Зачем? – спросил я у воина, протянувшего к моему лицу витиеватую штуковину, хотя уже догадывался.

– Чтобы определить, не выпил ли ты какое-нибудь магическое зелье, – с ухмылкой ответил тот. – Дыхни три раза.

Антимагическое WADA! Вот бы не подумал… А если она на меня среагирует? Не-э-эт. Не должна. В дыхании магических сил нет. А вот после выпитого зелья часть магии действительно выходит таким образом.

Моя заминка перед тем как дыхнуть на амулет вызвала легкий ропот собравшихся. После того как я решился выполнить антидопинговую проверку, толпа разочарованно загудела. Как выяснилось позже: больше половины «дуэлей» с тем здоровяком заканчивались именно на этом этапе. А на то, принял ли я зелье перед боем с более сильным внешне противником или не принял, ставки делались отдельно. И многие, похоже, уже проиграли часть денег. Ротимур счастливо улыбался. Друг, духи его!.. Точно ведь успел узнать об этой особенности! И не предупредил! Ну ничего… после боя поговорим.

Не скажу, что было просто. Главная особенность – это полный самоконтроль. Нельзя двигаться слишком быстро – будет выглядеть подозрительно. Нельзя терять самообладание – это очень важно. После того как я вошел в полную силу, изредка замечал за собой необоснованные вспышки гнева, слегка туманящие разум. Нельзя бить в полную силу – будет травма. Выиграть надо выматыванием соперника и техникой; техникой и выматыванием соперника. Он большой – надолго не должно хватить.

Удар противника – разорвать дистанцию – пусть побегает. Скорость движения противника незапредельна, но очень даже на уровне. Его преимущество перед обычным воином – физическая сила, дающая возможность вертеть мечом словно шпагой и соответственно производить обманные финты. Но он слишком поздно перешел на такую тактику, изначально пытаясь взять нахрапом. Вновь попытка удара соперника. Нырок влево. Еще один. Еще… А теперь наоборот. Ага! Привык к левому уходу! Удар по ноге. Так, чтобы прихрамывал.

Подсечь не получилось – противник успел перенести вес тела, но ногу ему я отбил «деревом» знатно. В реальном бою тот, считай, серьезное ранение получил бы. Танцевали уже минут десять, по субъективному времяощущению – сложно соизмерять время в бою с реальным. Так… пора и на зрелищность. Рывок вперед. Уход от клинка и левый хук. За спину, и по шее клинком, показательный… Ай! С хуком переборщил! Имитация клинка проносится над головой падающего противника. Надо дать ему встать. Ну? О как!..

Здоровяк, не вставая с земли, бросил меч к моим ногам, признавая поражение. Толпа загудела. Послышались крики о подставном бое.

После тренировки здоровяк подошел ко мне:

– Силен, сотник.

– Он семерых орков на клинке крутил… – похвастался Ротимур, не отвлекаясь от пересчета монет – Илун как настоящий младший воин потребовал с Ротимура выданные империалы и две трети выигрыша обратно. Причем немедленно. И теперь стоял над душой должника, ожидая денег. Парню бы в казначеи…

– Верю, – одобрительно кивнул здоровяк. – Позволь представиться, сотник. Либалзон Листрон, по званию тоже сотник.

– Лигранд Элидар, – пожал я протянутую мне руку.

– Это не тот… что с дочкой плеча…

– Тот, тот… – пробурчал Ротимур.

– Не верь ему, – осек я расползание ненужных слухов.

– Вечером разрешишь угостить, сотник?.. – Листрон, похоже, больше все-таки поверил Ротимуру, чем мне.

– Не получится, – несколько неожиданно перебил здоровяка голос сбоку. – Младший воин тысячника Курса, Ломот, – представился мне суховатый мужичок в идеально отутюженном камзоле. – Сотник Элидар, тысячник Курс приглашает поужинать с ним и тысячником Раником.

– У меня на вечер были планы… – озадаченно ответил я.

– Могу поинтересоваться – какие, сотник Элидар?

– Встреча в городе.

– Не получится. Насчет вас от тысячника дворцовой стражи поступило отдельное распоряжение: из расположения тысячи не выпускать.

– С чем связано? – Такое известие не могло не насторожить.

– Не знаю. Можете завтра спросить у правого плеча. Посыльный сказал – вам назначен прием в третьей четверти дня.

Ужин прошел тускло. Настроения не было совсем, да и тысячники оказались не особо компанейскими ребятами. Оба старше меня зим на тридцать. Так… вяло попытались разузнать о цели моего вызова во дворец. Потом в очередной раз намеками подтвердить слухи о моей связи с дочкой плеча. В итоге от данного ужина я не получил ничего. Ни удовлетворения от беседы, ни сколь-либо информативных сведений, ни даже чувства насыщения – после боя организм прямо требовал пищи, но на официальном ужине есть в три горла некрасиво. Да и порции… словно детские.

Из своих, в смысле близких, когда я вернулся с ужина, был только Зарук. Ротимур и Ильнас ушли в город – праздновать выигрыш.

Мы выпили с зятем по бокалу вина в его комнате и разошлись спать.

Утром я проснулся от хрипящего звука горна. За те месяцы, что добирались до Дуварака, я успел отвыкнуть от такого «будильника». Позавтракать мне не дали. Только успел умыться и вновь подняться к себе, как раздался совсем даже нескромный стук в дверь.

На пороге стояли два крепких воина с хмурыми тяжелыми взглядами. В тридцать седьмом, наверное, именно с таким выражением лица приходили в дома сотрудники НКВД в черных плащах. У этих черных плащей не было, зато была ярко-красная кайма вокруг герба на груди – стража дворца.

– Доброе утро, сотник Элидар.

– Доброе утро.

– Позвольте представиться: десятник Солок. Вас приглашают во дворец, сотник Элидар.

Я, разглядывая воинов, несколько затянул с ответом.

– Вроде приглашение на третью четверть дня?

– Нам приказано доставить вас сейчас.

– Хорошо. Только оденусь.

– С вашего дозволения, мы подождем вас внизу.

Ну хоть в исподнем не потащили, и то хорошо. По внешнему виду этих ребят было понятно, что они могут и, вернее всего, делают это часто, поскольку вежливое «с вашего дозволения» точно непривычно их речевому аппарату – больно уж натянуто произнес десятник эти слова.

Я понимал, что данная встреча не должна представлять для меня какую-либо опасность. Если бы хотели надеть кандалы, то прибыли бы без вчерашнего уведомления. Но несмотря на это, тревога, подогретая внешностью явившихся за мной посыльных, где-то внутри глодала мою уверенность в благополучном исходе приема во дворце.

Как только шаги воинов затихли, снова раздался стук в мою дверь. За ней стоял Зарук:

– Доброе утро, Элидар. Сильно не торопись. Я умоюсь и распоряжусь подготовить карету.

Слышимость в казарме была прекрасная, поэтому я не был удивлен осведомленностью зятя.

– Так, во дворце ждут…

– А-а… – махнул рукой Зарук. – Они вечно заранее приглашают. Там… еще ладно, если только четверть ожидать придется. Странно как-то…

– Что странно?

– Дворцовый десятник в посыльных. Обычно бегунка присылают.

Я понял, что имел в виду Зарук. Десятник, конечно, ниже меня по званию, но только если он не десятник дворцовой стражи. Тут наши должности почти равны. Почти – это значит, что в некоторых случаях он может преградить мне дорогу без всяких объяснений.

Вернулся зять очень быстро. Я даже камзол не успел надеть.

– Там тебе дворцовую карету прислали, – удивленно произнес он. – С охраной. Но ты все равно не торопись, дай время наших лошадей оседлать.

Прямо перед крыльцом казармы стояла серая невзрачная деревянная коробка на колесах, но зато с гербом, аналогичным нагрудному моих конвои… то есть сопровождающих. За каретой красовалась верховая пятерка моей охраны во главе с Заруком и, разумеется, Ильнас, которые несколько озадаченно проводили взглядом мое исчезновение в услужливо приоткрытой дверце транспортного средства.

– В вашем сопровождении нет необходимости. Мы обеспечим охрану сотника, – глухо, даже еле слышно прозвучал голос десятника дворцовой стражи. Вернее всего, карета обработана магическим эликсиром, приглушающим звуки.

– Тем не менее у меня письменный приказ об охране, – возразил Зарук.

– В вашем сопровождении нет необходимости, – словно попугай, повторил десятник, но уже слегка повышенным тоном и нарочито членораздельно.

– Значит, мы совершим верховую прогулку по городу, – таким же тоном ответил Зарук.

Ни дороги, ни сад дворца я толком рассмотреть не сумел – стекло в карете было несколько мутным. Остановились мы точно не перед парадным входом в здание дворца. Тем не менее вотчина императора даже с этой стороны была прекрасна. Барельефы, растекаясь мелкими узорами по стенам здания, устремлялись вверх, к, казалось, протыкающим бездонное небо шпилям многочисленных башенок. И вот именно количество шпилей несколько портило целостность архитектурного сооружения. Все строго и изысканно, а тут такая аляповатость. Беглого взгляда хватало понять, что эти штыри носят какое-то функциональное назначение. Но проверять сию догадку магическим зрением я не решился.

Зарука и моей охраны около кареты не было. Но я и не ожидал их увидеть, однозначно на въезде в сад их остановили. Как только я вышел из кареты, мне предложили сдать оружие, с обещанием вернуть после окончания приема, и передали другому десятнику, представившемуся Луммом. Навскидку, Лумм был ненамного старше меня.

Во дворец мы вошли втроем. Один из воинов шел впереди, показывая дорогу, за ним двигался я, и замыкал нашу мини-колонну тот самый десятник Лумм.

Лабиринт дворца не казался таким уж запутанным… поначалу. Минут через десять начались какие-то замысловатые повороты в неприметные двери и спуски по узким лестницам без окон. Учитывая, что до этого мы находились на первом этаже, меня вели в подвал.

– Тысячник просил провести вас, не привлекая излишнего внимания, – видя, как я озираюсь, прокомментировал десятник.

Я кивнул в знак понимания. Хотя какое, к духам, понимание?! К чему такая секретность? Все равно в тысяче все видели, что меня повезли во дворец. И почему тысячник захотел встретиться в подвале?.. И тут до меня дошло несоответствие в словах десятника. Я остановился и повернулся вполоборота – неудобно разговаривать с человеком за спиной.

– Тысячник?

– Да. Вас пригласил тысячник дворцовой стражи Оскоран, – улыбнулся конвоир.

А в том, что это конвой, сомнений уже не было. По спине неприятно пробежали мурашки. Тысячник дворцовой стражи. Легендарная личность в войсках: по слухам, его даже в лицо никто не видел. Вернее, те, кто видел, рассказать об этом уже не смогли. Понятно, преувеличение, но… нет дыма без огня. Или, как говорил Шрам, – лодка без весел плывет, только если течение несет. Я продолжил следование по коридорам.

Сзади почувствовался отголосок некоего веселья. Похоже, десятник развлекается, глядя на мою реакцию, а я, войдя в несколько стрессовое состояние, ощущал его. Запоздало я стал выпускать магические силы из своего – пока еще своего – тела. Хотя мой организм, войдя в режим самосохранения, непроизвольно, наоборот, втягивал каждую крупицу. Сила воли побеждала до тех пор, пока меня не провели по коридору с камерами. Одна из них была открыта. В полутьме за дверным проемом виднелись устрашающего вида механизмы, используемые точно не для потрошения кур. После этого разум перестал бороться с естеством мага и разрешил вход в тело нитей силы. Но… неожиданно мы, вместо спуска, стали подниматься и вскоре достигли вновь первого этажа. Об этом более чем красноречиво говорили окна, выходившие в сад. Я снова стал пытаться выпустить из себя магию, хотя, как оказалось, можно было этого и не делать…

Едва вошли в небольшой зальчик, где десятник предложил мне подождать, указав на стулья вокруг стола на четыре персоны, как магия начала выходить из меня уже бесконтрольно.

Первым делом, когда моя стража удалилась, я, перейдя на магическое зрение, осмотрелся, пройдясь по залу. В куполе потолка находился предположительно амулет, втягивающий в себя магию. Судя по высоте, на которой он находился – метров пять-шесть, амулет необычайно сильный. Окон в зале не было. Тусклый свет дарили немногочисленные свечи в канделябрах по стенам и на столе. Стены частично завешаны портьерами. Сейчас не ощущалось, но в какой-то момент мне показалось, что из-за них за мной наблюдают. Возможно, мимолетный приступ мании преследования… но на всякий случай, дабы не злить хозяев, я перешел на обычное зрение. Ждать пришлось сравнительно недолго – минут пятнадцать. Наконец дверь вновь открылась и в зал вошел среднего телосложения мужчина зим пятидесяти. Хотя определять возраст знати по внешнему виду – занятие в этом мире крайне неблагодарное. С тем же успехом можно предположить, что ему уже более ста зим. Магия…

Неброский камзол. Клинка нет, но кожаная перевязь с отполированным кольцом для ножен присутствует. Небольшой животик, приподнимающий рубаху, выдавал в нем не очень уж большого любителя физических нагрузок. Хотя когда-то он был крепок. Черные, абсолютно не идущие ему усы и до жути неприятный взгляд, мельком брошенный на меня, симпатий ему в моих глазах не добавили.

– Присаживайтесь, лигранд Элидар, – указал на стул мужчина, быстрыми шагами пройдя к стулу напротив.

Только я сел, дозволив дракону императорской стражи сделать это первым, как двери снова открылись, в зал вошли двое слуг с подносами и, расставив перед нами несколько тарелок, скрылись, бесшумно прикрыв за собой двери.

– Спасибо, что согласились со мной позавтракать, сотник, – как только мы остались наедине, произнес дворцовый дракон.

– Вам сложно отказать, – я сам удивился, насколько вдруг неуверенно прозвучал мой голос, – тысячник Оскоран.

Осознав свой страх, я постарался собраться. Собеседник улыбнулся, при этом его взгляд отнюдь не был смешлив, пристально и колко изучая меня.

– Поскольку вы уже знаете, кто я, то представляться не буду. И… Элидар, давайте уйдем от титулов. Я за день еще их в достаточной мере наслушаюсь. Если вас не затруднит, налейте нам вина.

После того как я наполнил бокалы, тысячник начал трапезу, предложив присоединиться. Блюда все изысканны, но аппетита не было совсем. Мысли хаотичным ураганом носились вокруг столь неожиданного начала дня. В какой-то момент мне даже представилось, что это – последний завтрак смертника.

Как только тысячник насытился, положив ложку на специальное блюдце, я поспешил прекратить комедию с захватившим все мое внимание процессом поглощения деликатесов.

– Теперь я слушаю вас, – пригубив вина, произнес дракон.

Я несколько оторопел от такого поворота разговора и, чтобы скрыть неловкость, отпил из бокала.

– Хорошее вино. Дуваракское? – Я просто не придумал ничего лучше, чем оттянуть время на пару ударов сердца, чтобы сформулировать вопрос. – Вы хотите услышать о нападении орков?

– Хочу, но не сейчас. Я полагал, у вас должны накопиться вопросы. У меня бы точно были.

– Для чего меня вызвали во дворец? Из Халайского локотства? – после секундного раздумья спросил я.

– Позавтракать со мной. – Дракон был серьезен ровно секунду, затем, видя мое замешательство, опять улыбнулся: – Шучу, Элидар. Для чего вызвали… Хм… Знаете, лигранд. Вас ведь так называли в прежней тысяче? Так вот. Вы, наверное, считаете себя довольно неординарной личностью. Охота в локотских угодьях. Многочисленные дуэли. Я уже не говорю про то, как вы посадили в туалет дракона Эльфийской крепости и убили своего друга… пусть и не друга, но воина вашей же тысячи… – Дракон на некоторое время замолчал. – Как вы сами оцениваете свои поступки?

Умеет же этот человек задавать каверзные вопросы.

– Мальчишество, – сосредоточившись на изучении бокала, спустя некоторое время, потраченное на обдумывание, ответил я.

А что тут сказать? Оправдываясь, перечислять все обстоятельства, повлиявшие на то или иное событие? Только больно уж перечень велик, чтобы сваливать на случайности и обстоятельства. Да и сам я в этот момент осознал, что все это глупости.

– Это хорошо, что вы понимаете. Так вот… Это ваше поведение, обусловленное безнаказанностью и некими вашими особенностями, может привести к совсем даже нежелательным для империи, и для меня в частности, последствиям. Я понимаю, что вы недавно в звании сотника, но должны уже осознавать, что вы не ярмарочный развлекала, а представитель влиятельных кругов власти. Но вы этого не хотите, а в худшем случае – не можете понять. В последнем я сильно сомневаюсь. Вчерашняя, абсолютно глупая выходка с боем в дуваракской тысяче. Что это было? Вы понимаете, что достаточно просто изучить ваше прошлое, чтобы заподозрить, что с вами что-то не так? Орки еще эти… Попытайтесь объяснить мне, ну и, по всей видимости, себе тоже, вчерашнее происшествие.

Ответить было абсолютно нечего. Я словно школьник опустил взгляд. Да и чувствовал себя сейчас нашкодившим мальчишкой.

– Ладно, – более спокойно произнес дракон. – Вернемся к вашему вызову. Как сам полагаешь, зачем тебя вызвали?

Как же он достал своими вопросами, на которые трудно найти ответ. Я, конечно, уже осознавал, почему я здесь. Осознавал, что он знает: я – маг. Амулет сверху и снизившиеся до минимума силы красноречиво свидетельствовали об этом. Да он и сам практически сознался, упомянув мои особенности. Но вдруг это не так? Вдруг лишь стечение обстоятельств? Просто меры безопасности и особенности моего характера? Первым сознаваться, что я маг, я не торопился.

– Возможно… из-за лары Исины? – схватился я за соломинку.

В этот раз дракон засмеялся. Причем естественно.

– Забавно, но именно из-за нее я услышал о тебе впервые. Дочь плеча… Лакомый кусочек, правда?

– Я не хочу сказать ничего плохого о ларе. Я ее довольно плохо знаю. Поэтому не совсем могу… оценить ее вкус.

– Хо-хо. Я обязательно передам ей твои слова.

Разумеется, дракон шутил. Наверное. Возможно. А если у него чувство юмора специфическое и он действительно расскажет… Непростой разговор с ларой Исиной может получиться. А то и с ее отцом… Надо учиться держать язык за зубами.

– Чего-то вы посмурнели, Элидар. О ларе Исине у нас с тобой еще будет разговор, но не сегодня. История с ней… не связана с реальной причиной твоего нахождения во дворце сегодня. Но, по счастливому совпадению, в Дувараке ты оказался действительно из-за нее, хотя и не только. – Дракон слегка наклонился и прошептал: – Будь с ней поосторожней. Это я не как тысячник, а как мужчина тебе говорю. Лары коварны.

Собеседник, взяв кувшин, наполнил наши бокалы. Кому расскажи, что тебя обслуживал дракон дворцовой тысячи, – не поверят.

– Еще предположения о твоем появлении здесь есть?

– Возможно, встреча северного обоза с орками?

– Изворотливость – это хорошо, – прищурился тысячник. – Хотя этот факт, безусловно, несколько отразится на твоей дальнейшей судьбе. Возможно… Зависит от нашего сегодняшнего разговора. Еще предположения есть?

– Нет, более нет, – решил я идти на попятную до конца.

– Как же вы, молодые, не любите говорить правду… Неужели общение со мной не может быть более откровенным?

– Я слышал, что откровенность с вами бывает чревата…

– Слухи, – театрально отмахнулся тысячник, снял с шеи медный медальон с мутным шариком по центру и слегка наклонившись, положил его перед собой, не отпуская руки. – Это амулет, определяющий, лжет ли мне собеседник. Орден Гнутой горы подарил. Тебе есть что скрывать?

– Разумеется, нет.

Медальон вспыхнул ярким белым светом.

– Ты солгал. А я ведь весь разговор с тобой был честен.

Страх хоть и не накатил, но медленно стал захватывать меня.

– Тебе есть что скрывать? – Дракон был хмур и серьезен.

– Ну… я не стал сжигать деревню, не заплатившую налоги. Хотя мог.

Тысячник разочарованно выпрямился.

– Не знал. Так ты себе и на казнь наговоришь… Это обычный светильник. – Собеседник вернул на шею медальон. – Мне импонирует твое упорство. Не хочешь говорить вслух, не надо. Я знаю о твоей особенности. Если бы ты поинтересовался, то знал бы, что всех сотников черных сотен назначаю я. Поэтому их и не любят тысячники. Боятся. Так вот… изначально у меня было к тебе аналогичное предложение. Ты должен был занять одну из должностей в близлежащей крепости, но… тут вмешались твои амурные дела и твоя блестящая победа над орками. Ты привлек к себе слишком много внимания. Возможно, это даже хорошо… – Тысячник замер, глядя на меня, и задумался.

Через десяток секунд он вновь ожил.

– Так вот. Пока… Я повторюсь – пока… планы несколько изменились, и что делать с тобой далее, я решу потом. В любом случае тебе придется работать на меня. Ты согласен?

Тон тысячника был сух, официален и раздражен.

– Что значит «на вас»? Извините за бестактность, но мне хотелось бы уточнить, перед тем как дать ответ на ваш вопрос, тысячник.

– Тебя вели через подвал? – довольно жестким голосом спросил он.

– Да.

Дракон удивленно выгнул бровь в немом вопросе. Мол, ну и?..

– И все-таки хотелось бы конкретики, – попытался настоять я.

– Что именно интересует тебя?

– Это какой-то заговор?

– Молодой человек… вы же понимаете, что я не развлекаюсь. Вы слишком юны, чтобы задаваться ненужными для вас вопросами. Если вы предполагаете заговор против империи или императора, то, разумеется, нет. А даже если бы это было так, разве я вам сообщил бы? Вам пока рано знать истинное положение вещей. Я вам предлагаю жизнь. Причем жизнь под защитой империи. Разве этого мало? Вы ведь так и так погибнете без помощи. Полагаете, орден дремлет? Итак, ваш ответ?

– Можно подумать, у меня есть выбор, – хмуро ответил я.

– Зачем же так пессимистично. Это правильное решение. – Тысячник встал, дошел до дверей, открыл их и вернулся обратно.

Пока он шел до стола, в зал забежали слуги и моментально убрали все остатки трапезы. Следом за слугами вошел десятник Лумм. Дракон кивнул ему. Тот вышел.

– Итак, лигранд. Вы ведь понимаете, что я обязан!.. – Тут тысячник сделал паузу. – …Беспокоиться о безопасности столь особенного воина, обладающего некими знаниями, недоступными широкому кругу. Поэтому закатайте рукав на правой руке. Сейчас вам поставят поисковую печать. Она абсолютно безвредна, но позволит нам найти вас, если вдруг кто-то решит… скажем… похитить вас.

Ага, похитить… «Не вздумай сбежать», – сквозило меж слов.

Процедура была несложной. Вошел какой-то человек в балахоне. Приставил мне к руке трубку. Лумм в это время прижал мое предплечье. Резкая обжигающая боль и красное узорчатое пятно, сантиметра три диаметром.

– Будет зудеть. Завтра оно порозовеет, и все пройдет, – уведомил Лумм.

Дракон все это время стоял за моей спиной.

– Извини, Элидар, за резкость, – он по-отечески похлопал меня по плечу, – я должен был тебя предупредить о всех исходах, прежде чем ты согласишься. А теперь послушай. Меня несколько тревожат твои друзья и семья…

Я, видимо, слишком резко повернул голову, поскольку пальцы дракона впились мне в плечо, вжимая в стул.

– Спокойно. Дослушай. Мне не нужен озлобленный на меня сотник. Мне нужен преданный воин. Можешь не беспокоиться об их благополучии. Некоторым, возможно, даже на пользу пойдет. Если с твоей семьей все ясно – не в их интересах рассказывать что бы то ни было, то с твоими друзьями необходимо будет провести беседу. Собственно, с Ротимуром и опекаемым тобой юношей уже беседуют мои люди.