Четыре Сына. Рождение легенд бесплатное чтение

Пролог

«Уснет природа, поглощенная мраком. Встанут на колени все народы Эвы пред темным Владыкой. Он тот, кого боялись со времен начала. И будет знать он о тайнах многих, что хранят земли Материков и океанов. И смерть посеет, найдя оружие богов. Разделенная на части Сила вновь должна будет соединиться. Сломленную Власть, сокрытую в пяти концах, необходимо отыскать. Источник света скроет Свет. Исчезнут все Хранители. Не станет равновесия. Вновь омоется кровью земля и будет гореть и гнить, если не придут четыре Защитника. Четырехконечная звезда с вершинами на севере, востоке, западе и юге. Пятнадцать лет пройдет, разбитые на пять, рождая в цикле одного Защитника. Четыре Сына сильнейших из народов: Сын Темных, Сын Стихий, Сын Спящих и Сын Светлых. В тот миг на землю дождь обрушится из звезд – знамение, что был рожден последний из Миссий. Сильны четыре мужа будут, словно боги. И магии их равной не найти.

Отныне не забудьте, дети Армосантора, прийти на свет должна вся четырехконечная Звезда, но одному ее концу нельзя дать право жизни. Сын Спящих должен умереть. Опаснее Владыки станет он, как только перейдет границу детства. В нем Сила всего мира ткёт свое могущество. Он сможет Прошлое вернуть, Отцов своих поставить на колени, чем уничтожит Эву.

И в той беде обязаны объединиться другие три Миссии, дабы убить, пока всю мощь свою Сын Спящих не познал. Иначе призовет он своих Предков. И в ту секунду содрогнется мир. Устрашится сам Владыка. Падет ниц каждый пред сильнейшим из Сынов. Тогда лишь Светлый сын сумеет подарить надежду на спасение. Лишь он способен сверкающего мощью Спящего убить, и Спящий лишь ему позволит это сделать. Запомните, дети Армосантора, Сына Светлых храните, а потомка Спящих бойтесь, как самих Спящих.”

Сандрилон, Святая земля

1 в до новой эры

Белоснежные брови на молодом добром лице обреченно сошлись, как только последнее слово выцветшего пергамента было прочитано. В ярко-голубых глазах отразилась злость, смешанная с решимостью. Мальчик засунул свернутое пророчество в мешочек на поясе, откуда негромко раздался легкий стук ударившихся друг о друга лакированных деревяшек. Юный иллир шепнул одному ему ведомое слово, и колодец в центре круглой комнаты сверкнул синей вспышкой. Вдали, средь темных спин скал, утонувших в зеленом море деревьев, отчаянно крикнула птица и затихла. Светлый не услышал этого. Он стремительно прошел сквозь водную арку, покинув необычайной красоты зал, затем парящий замок, а после и город иллиров. Последнее, что сделал однорукий мальчик – запечатал золотые врата, активировав ловушки для незваных гостей в бывшую обитель Светлых, и навсегда покинул Сандрилон.

Часть первая

Приход

Глава 1

Тень Спящих

Кемиз, Хасар

3023 год новой эры

Удивительная штука время. Оно способно разрушить всё – города, целые страны, жизни. И с этими жизнями стереть воспоминания…

Прошло более трех тысяч лет после кровавой войны на Эве. Вновь воздвигли стены и замки разрушенные королевства. Выжженные, опустошенные поля покрылись сочными травами и душистыми цветами, а люди больше не жили в постоянном страхе.

Хасар – величественный город! Главный «муравейник» юга. Обитель удивительных вещей и людей. Именно сюда стекались тысячи купцов, торговцев и простых обывателей, чтобы посетить самый большой в мире рынок.

Однако славился этот знаменитый город не только своими шумными площадями. Огромный потрясающей красоты белоснежный дворец – Дарсан со знаменитыми на весь мир висячими садами. Дарсан был пристанищем величайших скульптур и памятников самых талантливых творцов прошлого и настоящего. Десятки фонтанов освежали горячий хасарский воздух. А вдоль каменной дороги, от кованых врат до колонн замка, тянулись длинные бассейны хрустальной воды. Сверкающие золотом башни росли вокруг гигантского купола, видневшегося за много миль от него.

Это великолепие считалось одним из чудес света. Правила им династия Берханов. И, конечно, попасть туда было практически невозможно. Так что гостям Хасара оставалось лишь издалека любоваться сказочным дворцом и щедро сорить деньгами на главном рынке мира.

– Пробуй, пробуй. Таких яблок ты на всем Материке не найдешь! – словно распевая, приговаривал такую популярную фразу на этом рынке жилистый мужичок в плохо скрученном тюрбане.

– И вправду хороши твои яблоки, но встречал я и лучше на Материке, – ухмыльнулся покупатель.

Сняв с плеча небольшой походный мешок и кинув его продавцу, он добавил:

– Наложи-ка мне полный тулук да цену скажи.

– Обижаешь, господин! Яблоки из самого Чалмира прибыли. Вкусней и слаще их нет. Но тебе почти задаром отдам, всего за…

Споро закладывая спелые фрукты в мешок, торговец быстрым цепким взглядом окинул своего покупателя, оценивая, сколько можно с него содрать. Черный длинный плащ с капюшоном прикрывал простую, но добротную рубашку цвета кунжута и коричневые замшевые штаны с позолоченными заклепками по бокам. Кожаные сапоги также не отличались особой роскошью, но даже самый неискушенный мог безошибочно определить качество материала (было даже похоже на работу грагелей!). Из общей картины выбивался лишь широкий пояс с увесистой бляхой из чистого золота в виде необычной змеи, голова которой походила на голову дракона, проглатывающего свой собственный хвост, образуя круг. Глаза змеи сверкали сапфирами, очень похожими на цвет глаз своего хозяина. Мужчина, несомненно, был магом. Уж кто-кто, а маги бедными не бывали.

– Двадцать пять диалов!

Маг расхохотался так, что его кудрявая с проседью борода начала подпрыгивать.

– За двадцать пять я тебя куплю, а яблоки твои и десяти не стоят.

– Помилуй Оркус, какие десять, милый господин!? – возмущенно встрепенулся продавец фруктов, набивая цену.

Вообще-то мешок яблок и пяти бронзовых монет не стоил, но не было в Хасаре такого торговца, что не пробовал всучить дармовые вещи хотя бы за монетку.

– За двадцать могу отдать. Не меньше!

– Такие же яблоки у меня. За восемь отдам, – послышался за спиной мага голос слаще тростниковой патоки.

Обернувшись, он увидел приземистого толстого человека с узкими поросячьими глазками и угодливой улыбкой.

– Мой прилавок через дорогу, добрый господин. Пошли, восемь диалов, и полный мешок яблок твой.

– Махтиш, будь ты неладен, чего тебя опять принесло!? Убирайся к своим гнилым казмекам, выкидыш Бездны, и не переманивай моих покупателей! – на дарском языке, родном для всех хасарцев, огрызнулся торговец, а затем, снова перейдя на общепризнанный геллийский, с улыбкой обратился к магу: – Плохой товар у него, господин, порченый. Хуже в Хасаре не сыскать! Вижу, издалека ты прибыл и добрый человек такой, за семь отдам. Ничего для тебя не жалко.

Как бы ставя точку в торге, он протянул руку с полным мешком яблок своему покупателю. Маг достал из-под плаща странный кошель, который, как показалось торговцу, грозно рыкнул, когда хозяин засунул туда руку, и, отсчитав семь бронзовых монеток, протянул их через прилавок, высыпая в загорелую протянутую ладонь. Продавец поклонился, пожелал удачных покупок доброму господину и вновь с руганью на дарском накинулся на любопытного Махтиша, пытающегося вытянуть свою короткую жирную шею, в попытке разглядеть рычащий кошель необычного покупателя. Услышав оскорбления в свой адрес, Махтиш тут же начал кричать в ответ визгливым голосом. Маг не понимал этого языка, поэтому поспешил покинуть двух склочных мужиков.

Медленно двигаясь сквозь снующую в разные стороны разношерстную толпу, он с любопытством рассматривал товары. Те, что заинтересовывали его своей необычностью, маг внимательно рассматривал, задавая вопросы их владельцам, словно собирался купить. К разочарованию последних, мужчина разворачивался и шел дальше, всё так же не спеша проходя мимо очередных прилавков и палаток, пока его не окликнул голос:

– Кеий, вот ты где!

Маг обернулся на окрик, прозвучавший на ставшем уже родном квихельском языке, известном лишь единицам. К нему, проталкиваясь через толпу, спешил крепкий высокий мужчина лет сорока пяти, в таком же черном плаще, как и он. Отличие между ними было в том, что под этим самым плащом мужчина вооружен с головы до пят.

– А ты никак потерял меня, Гожо? – без интереса спросил Кеий, дождавшись своего спутника и двинувшись с ним дальше вдоль рядов.

– Да-да! Обвиняй меня, давай! В этом кардашевом котле за собой-то сложно уследить, а тут еще ты да… – зло забурчал Гожо, но резко остановился. – А где Селир?

– Не знаю. Сбежал, пока я покупал подарок жене. Пытается пробраться во дворец, наверное.

Темно-карие глаза Гожо приняли форму круглых монет, а рука инстинктивно начала поглаживать рыжеватую курчавую бороду, доходившую до шнуровки плаща.

– Вот вы странные какие-то, маги, – наконец вздохнул квихельм, вновь начав движение. – У тебя сын родной в чужом городе шарахается, а ты и в ус не дуешь.

– Повторяю, скорее всего, он пытается попасть во дворец Берханов, – с ленцой пояснил Кеий, но заметив удивленно-возмущенный взгляд квихельма, со вздохом добавил: – Селир – маг, Гожо. Уж от пары тройки ярмал ему хватит ума отбиться.

– Ему восемь лет всего!

– Значит, получит по заслугам, и это будет ему хорошим уроком. Нас не так уж и много, так что убивать его точно никто не станет.

– Вот и берись после такого магов сопровождать… – раздраженно пробурчал себе под нос Гожо.

Какое-то время они шли молча в этом суетливом шуме, наслаждаясь общей атмосферой приподнятого настроения. Маг и квихельм достигли центральной площади, где развернулось зрелищное представление известных во всем мире кемизских акробатов. Хотя в Квихле Кеий и видел намного более опасные трюки, он всё равно с интересом наблюдал за совершенством, грацией и силой тренированных тел, пока не вспомнил про важное дело, которое, собственно, и привело их в Хасар.

– Ты нашел мальчишку? – как бы между прочим обронил маг.

– Нет. Тяжело найти того, о ком не имеешь ни малейшего представления, – также без особого выражения ответил Гожо, с удовольствием следя за двумя хорошенькими танцующими девушками в колокольчиках, вокруг которых десять поджарых обнаженных по пояс мужчин раздували огонь факелов.

– Согласен. Но найти нам его всё же надо.

– А эта старая жаба не могла получше его рассмотреть? Нужно давать больше информации, прежде чем такой шум поднимать и говорить, что этот паренек обязательно должен стать квихельмом и принести нам утраченную славу.

Очевидное неодобрение сквозило в каждом слове Гожо, яро осуждающего квихельскую прорицательницу. Старуха из года в год предсказывала местоположение мальчиков, рожденных, чтобы стать квихельмами.

– Такие неточные видения у Сарахи случаются редко. На моей памяти лишь дважды.

– Ты про того мальчишку из Керибюса? Почему вы, кстати, его тогда не нашли?

Кеий помрачнел, вспомнив, как шесть лет назад, отчитывала старая провидица двух взрослых мужиков, его – сильнейшего мага и Кутреда – квихельма, тогда еще в ранге Подмастерья. Тот парнишка из Керибюса, по всей видимости, в будущем должен сыграть немаловажную роль на арене мира. Квихельмы же дальновидно собирают таких детей по Эве, чтобы те оказались на их стороне, а не на вражеской, когда придет время. Однако Кеий не смог тогда его найти. Он ошибся и привез не того младенца. Старая Сараха орала на них с Кутредом так, словно они потеряли самого Оркуса. Вспоминать всё это было крайне неприятно, так что Кеий поспешил ответить на оба вопроса:

– Да, про него. Не нашли потому же, почему не находим и этого хасарца. Хотя тогда всё же нам дали больше информации. Сараха сказала, что в Керибюсе, где-то в северной части, нужно найти рыбацкий дом на отшибе. Мол, искомый годовалый мальчишка будет какой-то необычный, словно выцветший. Но в Керибюсе полно рыбацких домов. Мы очень долго искали нужный. В нем находился только один ребенок. Обычный. Совершенно невыцветший пацан лет семи. Кутред, как и ты, тогда был очень зол на Сараху за ее размытые описания. Он убедил меня взять именно этого ребенка, сказав, что видение провидицы очень неточное, и она, скорей всего, напутала с внешностью мальчишки. Мне тогда тоже надоело мотаться по всему северо-восточному Керибюсу, и я согласился. Как выяснилось, Сараха видела всё прекрасно и слегка… обиделась, что мы сомневались в ее способностях и не приняли произнесенные ею слова буквально.

– И почему только бабы могут заглядывать сквозь время? Тьфу! – зло сплюнул на землю Гожо.

Кеий добродушно посмеялся над старым другом.

– Не стоит так драматизировать, Гожо. Нас Оркус тоже не обидел. Маги только среди мужчин встречаются.

– Я бы не драматизировал, если бы у меня были светлые глаза, которые дают вам вашу магию.

Ухмыльнувшись, Кеий развеял бытующее среди обычных людей мнение:

– А они и не дают.

Действительно, только у магов были глаза серого, голубого, реже зеленого или синего цветов. Но Силу давали не они. Скорее, это было нечто вроде побочного эффекта. Поэтому, когда простой человек встречал светлоглазых, он с уверенностью мог сказать, что перед ним маг.

– А зачем Сараха настаивала на том, чтобы ты взял Селира в такую даль? – словно нечаянно обронил квихельм, когда пришел в себя от последней новости, прекратив недоуменно таращиться на колдуна.

Настроение Кеийя вновь слегка подпортилось, стоило упомянуть о разговоре со старой прорицательницей. Память у нее оказалась такой же хорошей, как и богатый словарный запас крепких выражений, которыми она щедро одаривала всех, кто ей не угодил. Керибюсская история не была забыта. И Кеий по сей день расплачивался за свой промах. Каждый раз после посещения (а это происходило довольно часто) сварливой старухи, он узнавал о себе нечто новое, награждаясь, самыми что ни на есть скверными эпитетами, даже не подозревая, что столько оскорблений вообще существует.

– Точно сказать не могу, – поморщился Кеий, вспомнив слова провидицы: «Сына своего возьми! Может, хоть он поможет. А то толку от тебя, как от слизня жемчуга. Чего вылупился на меня, сморчок? Шагай отсюда! Мочи нет больше смотреть на морду твою бородатую…».

– Она ничего не стала объяснять.

***

Селир смотрел вниз, стоя на высокой стене, и собирался с духом, чтобы спрыгнуть с огромной высоты. Он преодолел уже настолько долгий путь, что вернуться обратно казалось преступлением. Его, конечно, настораживало, что на стене и на территории дворца ему не повстречался ни один ярмал, которыми так пугал отец. Но стоит ли об этом грустить?

Еще раз довольно хмыкнув своей везучести, Селир перекинул короткие ножки через бордюр и соскользнул вниз. Подстегиваемый чувством свободного падения, он выставил руки вперед, и воздух вокруг них стал плотнее, а на земле затанцевала трава. Падающее тело замедлилось, будто попало в вязкую паутину. Мальчик мягко приземлился на твердую землю, словно сошел с лестницы.

Селир даже подпрыгнул от удовольствия, ощущая вкус маленькой победы. Магия начала у него проявляться всего пару месяцев назад. Это были еще крошечные росточки, отголоски того, что ожидает его в будущем. Но и этого было много для его восьми лет. Обычно первые фокусы получаются у светлоглазых лет в двенадцать, а то и позднее. Так что, сотворив сейчас примитивную «воздушную подушку», Селир просто до безобразия был доволен собой.

Вокруг него зелеными облаками клубились кусты, так что радостный танец победы никто не увидел (да и видеть здесь, в общем-то, было некому). Никого не страшась, будто родился за пазухой у Оркуса, Селир выпрыгнул из кустов и уверенно зашагал в сторону дворца.

Маг только и мог, что смотреть с открытым ртом на гигантское строение, рядом с которым он казался себе муравьем. У них в Гиваргисе (да и во всем Лисбете, наверное) таких больших красивых замков не встретишь. А какой он белый! Прямо глаза резало! Вот было бы здорово забраться на этот золотой купол или острые башни (они еще выше!). Оттуда, должно быть, видно весь Хасар!

Вспомнив про легендарные висячие сады, маленький маг, позабыв обо всём на свете, сорвался на бег. Огибая дворец и встречающиеся на пути бесконечные статуи с фонтанами, Селир несколько раз останавливался, переходя на шаг, с неудовольствием отмечая, что он, пожалуй, чересчур велик. Но всё моментально померкло, стоило добраться до пункта назначения. Селир даже приоткрыл рот от изумления.

В воздухе, на разном уровне, зависли небольшие островки земли, сплошь покрытые зеленью. На них росли удивительные деревья, ветви которых украшали гигантские пушистые цветы. Вокруг них жужжали насекомые-опылители, не спеша летая от одного дерева к другому, оставляя за собой золотые следы. С самого высокого острова, казавшегося крошечным камешком, прилипшим к небу, падал в большой круглый бассейн узкий столб воды, сверкающий и искрящийся в лучах Илара. Разлетающиеся в разные стороны капли отражали яркую радугу, расплывающуюся в воздухе.

Завороженный Селир поплелся к водопаду, задрав голову. Он не обратил внимания ни на сиротливо стоящие задние ворота без охраны, ни на пустые стены, ни даже на что-то мокрое на камнях белого щебня и траве, окрасившее их в темный цвет. Обойдя бассейн по кругу и запустив в переливающийся поток воды руку, Селир залился радостным удивленным смехом, ничуть не страшась, что его услышат. Он начал бегать под парящими островами с запрокинутой головой, пытаясь найти какой-нибудь канатик из лианы или иной лаз, способный помочь забраться на один из них. Но ничего подходящего не нашлось, а взлететь на такую высоту, пока не в его силах.

Мальчик остановился и стал нетерпеливо оглядывать ровно подстриженный луг, раскинувшийся от бассейна до самых стен дворца, в поисках способа попасть на острова. На глаза попались три высоченных дерева, образующих треугольник. В центре рос раскидистый куст с бесчисленным количеством темно-красных крохотных цветочков, отчего он казался не зеленым, а почти бордовым. Одно дерево верхушкой своей кроны царапало самый низкий остров.

Маленький маг бросился к стоявшему за кустом дереву так, будто лестницу в небеса увидел. Вот только добежать до нужного исполина не получилось. Запнувшись обо что-то жутко твердое возле куста и больно ударившись пальцами ног, так что из глаз брызнули слезы, он врезался в твердыню негостеприимной земли.

Тихо поскуливая, Селир с нежностью растирал ушибленную ногу через мягкий сапог, с яростью глядя на сломанные им же ветки. Сквозь них пробивались золотые блики. Проклиная всё на чем свет стоит, маленький маг, кряхтя, поднялся с земли. Природное любопытство пересилило даже пульсирующую боль в пальцах. Доковыляв до куста и уже нагнувшись, чтобы раздвинуть его ветви, он резко отпрыгнул, получив удар по голове чем-то маленьким и твердым.

– Ай!! – не смог сдержать Селир гневно-болезненного вскрика, усердно растирая макушку.

По всей видимости, это был камешек. А камешки сами по себе не кидаются на людей с неба. Маг поднял голову в поисках своего обидчика. Долго искать не пришлось. С острова на самое высокое дерево спрыгнула маленькая тень, скрывшись в листве. Прошло несколько секунд, прежде чем она снова появилась в поле зрения, ловко скатившись по стволу. Тенью оказался босоногий черноволосый кареглазый мальчик. Ему было года четыре-пять не больше, но возмущения в его взгляде хватило бы и на троих взрослых. Он что-то грозно выкрикнул своим детским голоском. Однако Селир не понимал дарского языка.

– Чего? – ошеломленно смотрел на мальчишку маг, по тону понимая, что это именно его в чем-то обвиняют.

Малец снова что-то сказал с таким рассерженным видом, махая рукой в сторону ворот, не оставляя сомнений, – Селира пытаются выдворить восвояси.

– Иди куда шел, сопля, – хмыкнул маг, нагибаясь к кусту, чтобы посмотреть, что же всё-таки там блестело.

Мальчишке совсем не понравилось, что его не послушались, и он с ревом дикого зверя накинулся на Селира, опрокинув на землю. В маленьких кулачках оказалось намного больше сил, чем следовало ожидать от пятилетнего ребенка. Кое-как извернувшись и оттолкнув от себя драчуна, Селир улучил момент и, хлопнув в ладоши, поднял его в воздух, заключив в невидимый шар. Мага это зрелище крайне позабавило. Он от души рассмеялся, когда малец начал барабанить кулачками по своей прозрачной темнице, что-то яростно вопя.

– Будешь знать, как нападать на магов Бэр!

Смеялся Селир ровно до тех пор, пока не почувствовал слабость. Не прошло и минуты, как руки налились свинцом, а по спине растянулась капелька пота.

Мальчишка зверем смотрел на Селира, и маг почему-то опасался этого агрессивного ребенка, хотя тот особой опасности для него не представлял. Понимая, что воздушная ловушка сейчас исчезнет, Селир поспешил опустить задиру на твердую поверхность. Как и следовало ожидать, месть мальца не заставила себя ждать. Стоило ему коснуться земли, как он с еще большим пылом кинулся на мага.

Сожалея, что умеет обращаться лишь с воздухом, Селир быстро соорудил нечто вроде невидимой стены. Мальчишка пришел в ярость, со всей силы начав лупить по прозрачной преграде палкой. Он снова и снова повторял какое-то слово на дарском.

Малец пробовал оббегать стену. Но маг просто переставлял ее, не давая возможности подобраться ближе. Селир мог долго так стоять и наблюдать насколько хватит этого злого упорного человечка, похожего на муху за стеклом. Но его отвлекли три силуэта, зацепившиеся боковым зрением. Повернув голову, он увидел лысых мужчин, стоявших у входа во дворец.

Подумав, что это ярмалы, маг тут же схлопнул сотворенную стену и кинулся на мальчишку, который от неожиданности сам упал к нему в руки, потеряв равновесие. Селир зажал ему рот.

– Тихо ты! – зашипел на него маг, пытаясь руками и ногами сковать брыкающееся тело.

Но драчун никак не унимался и со всей силы укусил Селира за ладонь, зажимавшую его рот. Маг непроизвольно вскрикнул и, взбесившись, со всей силы пнул пацана. Ребенок отлетел довольно далеко. Селир не испытал ни капли сожаления. Из-за паршивца рука дико болела, щедро проливая на землю алую кровь. К величайшему изумлению мага, мальчишка не зарыдал, а резво вскочил и снова бросился на него, замахнувшись палкой. Скорей всего, он бы еще долго кидался на Селира, но его остановил голос, донесшийся со стороны дворца.

– Иди, глянь, что там, – на геллийском произнес один ярмал.

Стало понятно, их услышали, несмотря на шум падающего с неба водопада.

Сердце Селира ухнуло. Он не знал, что делать. Куст уже не являлся укрытием. Отсюда нужно немедленно бежать. Но куда? На деревья быстро не залезть, ветки слишком высоко. Как туда забирался мелкий, до сих пор оставалось загадкой. Маг загнанно посмотрел на мелкого задиру, хмуро глядевшего на приближающегося ярмала сквозь мелкие листья. Кажется, он что-то серьезно обдумывал и, придя к окончательному решению, рванул к дереву. Ловко, словно обезьяна, паренек начал взбираться по толстому безсучковому стволу. Он делал это настолько быстро и просто, что всего за несколько мгновений достиг густой листвы, скрывшись в ней. Селир вскочил и попытался повторить то же самое, от страха даже забыв о кровоточащей руке. Но выше чем на метр подняться ему не удалось. Маг, словно старый желудь, отвалился от ствола и упал на землю.

Безысходность захлестывала, но он снова и снова пытался забраться на дерево, пока сверху не послышалось шуршание. Из листвы высунулась встрепанная голова. Мальчишка кинул Селиру веревку, попутно сбросив вниз что-то серое. Долго уговаривать мага не пришлось. Вцепившись в веревку, он, опираясь ногами о ствол, довольно быстро залез наверх. Хорошо, что перед деревьями стояла огромная позолоченная статуя неизвестной Селиру огромной кошки с гигантским хвостом и устрашающими длинными клыками, иначе все его потуги спрятаться давно бы заметили.

Стоило оказаться в безопасности, как мальчишка что-то осуждающе прошипел, ткнув в мага пальцем. Селир нисколько не обиделся, будучи бесконечно благодарен этому странному ребенку. Особенно когда опустил взгляд и увидел лысого ярмала, осматривающего кусты.

Хотя, стоп! Стоило мужчине повернуться спиной, Селир увидел татуировку на его затылке. Два черных глаза. Отец рассказывал, что два черных глаза на затылке – отличительный знак мортенийцев – братства наемных убийц, злейших врагов квихельмов. И насколько знал Селир, с магами вроде него, живущими в Квихле, дружбу они тоже не водили.

Мортениец сел на корточки и провел рукой по траве, где блестела кровь Селира. Подняв голову, он осмотрел деревья. Однако за шапкой листвы сложно было что-то рассмотреть. Прошерстив взглядом землю, мортениец заметил брошенную тушку животного.

– Всё нормально, – поднявшись на ноги и направившись к остальным убийцам, крикнул он. —Зверюшки резвились.

Селир облегченно выдохнул, наблюдая, как удаляется мужчина. Сидевший рядом мелкий спаситель вскочил и, словно по гладкой, ровной дороге, побежал на другую сторону дерева, расположенную ближе ко дворцу. Маг пошел за ним.

С величайшей осторожностью перепрыгнув на очередную ветку, Селир чуть не врезался в металлическую клетку, подвешенную на крюк. В ней сидели маленькие серые пушистые зверьки, отдаленно напоминавшие северных белок в Лисбете. Они бегали по кругу как заведенные. Селир насчитал четыре штуки. Должно быть, как раз одного такого мальчишка убил и сбросил вниз, чтобы отвлечь мортенийца. Маг еще раз про себя удивился. Он бы в жизни об этом не подумал в такой-то напряженной ситуации.

С горем пополам маленький колдун всё-таки добрался до него и аккуратно пристроился рядом. Сквозь широкие листья открывалось отличное обозрение. Трое мортенийцев долго, около часа, стояли возле входа, пока задние ворота в стене не отворились. На дорогу из щебня ступил по-султански одетый мужчина (по представлениям Селира, султан должен был выглядеть именно так), в сопровождении еще двух десятков наемных убийц. Селир решил, что это их предводитель. Его смущало только то, что мужчина походил на чистокровного дарса, в отличие от мортенийцев, в основном являвшихся ардальцами.

Вся процессия дошла до дворца. Предводитель что-то спросил на дарском у одного из мортенийцев, ожидавших его. Дерево, где сидели мальчишки, находилось довольно далеко. Да еще и гром падающего с неба водопада заглушал практически весь разговор. Если бы взрослые говорили чуть тише, то до них и вовсе не долетело бы ни звука.

Мужчины о чем-то увлеченно беседовали. Селир не понимал ни слова, поэтому смотрел то в сторону дворца, то на сидящего рядом мальчишку. Тот весь подался вперед, чуть ли не падая с ветки. На его лице радугой отражались эмоции. Сначала, при появлении «султана», удивление, радость, затем озадаченность, подозрение, непонимание, а когда предводитель протянул одному из мортенийцев увесистый мешочек, довольно расхохотавшись, разволновался настолько, что начал шумно дышать. Он резко вскочил и начал ходить взад-вперед по толстой ветке, с бешенством смотря на мортенийцев. Селир заметил блестевшие в его глазах слезы и хотел спросить, что случилось. Но спрашивать человека, который не понимает тебя, а ты не понимаешь его, это как разговаривать с теми странными белками, сидящими в клетке. Так что он благоразумно отказался от этой идеи.

Мальчишка дождался, пока все мортенийцы зашли во дворец, и в ту же секунду начал спускаться вниз. Селир последовал его примеру, спрыгнув на землю и смягчив приземление «воздушной подушкой». Малец пробежал мимо мага, направляясь во дворец. Сам-то Селир собирался в совершенно противоположную сторону и думал, что тот пойдет вместе с ним.

– Эй, ты куда? – негромко крикнул он ему вслед.

Мелкий драчун даже не обернулся.

– Тебя убьют там! – повторил попытку маг, однако ответа опять не последовало, так что он направился в сторону ворот, тихо бубня: – Ну и фарх с тобой, я предупреждал.

Юный колдун не сделал и десяти шагов, как зло сплюнул (так обычно делали квихельмы, когда злились, Селиру всегда это казалось преисполненным какой-то взрослостью, настоящей, неподдельной эмоцией) и побежал вслед за мальцом. Отец всегда учил его, что долги нужно возвращать, а этот злой пацан спас ему жизнь. Пусть Селир и был еще невелик, но живя среди квихельмов, твердо усвоил это правило.

Мальчишка уже скрылся за высокими двустворчатыми дверьми из красного дерева. Маг боялся, что потеряет его, ведь тот носился с невообразимой скоростью. Селир вбежал во дворец, попав в небольшой зал, освещенный несколькими окнами под высоким потолком, словно в храме. Увидев знакомую фигурку, заворачиваюшую не в центральную дверь, а в незаметный на первый взгляд небольшой проем, он махнул рукой, выстроив воздушную стену. Бегун врезался в нее, яростно зарычав. Это позволило Селиру сократить расстояние между ними вполовину. Малец не стал отвлекаться. Он вскочил, как ошпаренный, и вновь устремился вперед, выбежав в длинный темный коридор.

Селир следовал по пятам, отставая метров на двадцать. Ему казалось, что они двигаются вечность, уже сто раз можно было бы догнать мортенийцев. Но, по всей видимости, мальчонка бежал окружным путем. Залы, комнаты, бесконечные коридоры, даже кухня! Всё в этом дворце было сквозным. Забегая в одно помещение, можно спокойно попасть в другое. И каждый предмет здесь источал богатство и роскошь. Только Селиру было не до праздного разглядывания. Он всерьез думал, что сейчас умрет. Легкие разрывались от недостатка воздуха. Он маг, а не квихельм. Это они могут хоть целый день бегать, а его к этому не готовили. И он сдался.

Селир остановился и уперся руками в колени. Дышал он так, что свист вырывался из легких. В глазах плавали темные круги, в ушах стучало молотами, а рот заполнила вязкая слюна. Ноги подкосились, и маг плюхнулся на холодный пол, так приятно остужавший разгоряченное тело. Он лежал и дышал, дышал и лежал, проклиная про себя мелкого бегуна. Наконец Селир пришел в себя настолько, что услышал отдаленную возню, сопровождаемую рыданиями и криками на незнакомом языке.

Движимый любопытством и чувством невыполненного долга, маг поднялся и двинулся по очередному коридору, которых понастроили здесь бесчисленное множество. Селир шел к небольшому дверному проему, дырой зияющему в стене. По мере приближения звуки становились громче и неприятнее. Всё в маге истошно вопило, что ему нужно бежать отсюда, бежать без оглядки. Но он упрямо шел к своей цели, хотя уже с гораздо меньшим энтузиазмом. Селир практически добрался до золоченой арки, как из проема, прямо перед самым его носом, пролетело нечто круглое и, ударившись о стену напротив, покатилось по полу. Когда это самое нечто остановилось, маг увидел человеческую голову, под которой собиралась лужица крови.

Голова! Человеческая голова! Селира парализовал ужас. Он словно прирос к стене, не отрывая взгляда от тошнотворной картины. Ему в жизни не приходилось видеть ничего подобного.

Закрыв глаза, Селир отвернулся к стене и начал глубоко дышать, сдерживая слезы и успокаивая желудок, содержимое которого рвалось в мир. Успешно справившись с этой миссией, он лег на пол и дополз до края стены, с осторожностью выглянув из-за нее. Картина, открывшаяся его взору, оказалась поистине душераздирающей.

Гигантский открытый зал напоминал глубокий пантеон. Он выходил в передний дворцовый сад. Белый мрамор скрывал бесконечно высокий свод крыши от жгучих лучей Илара. Его, словно могучие титаны, держали на своих плечах широкие колонны. У расписной стены, где изображалась до мурашек реалистичная картина войны богов, расположился величественный золотой трон, стоявший на пьедестале и спускавшийся мраморными ступенями на зеркальный пол. Двумя длинными провалами в нем бежали симметричные бассейны, являющиеся продолжением тех, что тянулись от главных ворот. Но далеко не это заставило бухать о ребра сердце Селира. Горы трупов и реки крови заполнили всё пространство прекрасного зала, словно сам Кардаш побывал здесь со своими огненными секирами.

Багровые лужи расплывались по полу и стекали в воды бассейнов, превращая их в кровавые ванны. Мертвые тела в основном принадлежали мужчинам в сине-желтых одеждах. Вероятно, именно это и есть знаменитые ярмалы – лучшие воины султана, которых никогда до этого момента не видел Селир. И лучше б не видел вовсе.

На троне сидел тот самый предводитель мортенийцев, а у подножья с веревкой на шее и посиневшим лицом распластался мужчина. Богатые одежды и сверкающие драгоценности говорили о знатном происхождении задушенного. Перед восседающим стояло около полусотни женщин и двенадцать детей разного возраста. Все они протяжно выли. Мужчина на троне настолько довольно и мерзко скалился, что у Селира засосало под ложечкой.

Маленький маг лихорадочно искал глазами мальчишку, хотя понятия не имел, что будет делать, когда найдет. Но тот словно сквозь землю провалился. Селир попытался разглядеть мальца среди двенадцати пленных детей, но и там его не было.

– Хелла! – неожиданно раздался голос мужчины на троне, слегка приглушив всеобщий плач.

Из толпы вышла красивая черноволосая женщина. В отличие от остальных, она не рыдала и с вызовом смотрела на мужчину. Ему это явно не нравилось. Он спросил ее что-то на своем языке, на что женщина лишь дерзко улыбнулась. Разозлившись, убийца рявкнул на нее, призывая к ответу. На этот раз она заговорила, и ее слова вызвали странную реакцию мужчины. Он встал с трона, перешагнул через труп, медленно подошел к женщине, обошел ее по кругу, затем, склонившись к уху, с гадкой улыбкой что-то произнес. Ее лицо вмиг побледнело. Она резко повернула на него голову и грубо ответила. Мужчина расхохотался.

– Рубите головы, пока она не скажет, где последний щенок! – на ломаном геллийском приказал он мортенийцам.

Наемники не стали ждать. Они сразу начали резать женщин и детей, словно свиней. Поднялся такой визг, что Селир заткнул уши руками. Ему казалось, что он видит страшнейший из своих кошмаров. Кровь хлестала во все стороны, заливая мортенийцев с ног до головы. Словно под гипнозом, Селир смотрел на это, не в силах отвести взгляд и не замечая, как по щекам льются слезы, затекающие в нос и просачивающиеся в плотно сомкнутые губы. Он уже не помнил зачем здесь, как оказался на полу и почему не пытается сбежать из этого проклятого богами места.

Многоголосый крик быстро стих. И теперь в гигантском зале кричала лишь одна женщина, по вине которой всё произошло. Стоя на коленях, она истерично рыдала, закрыв лицо дрожащими руками. Довольный произведенным эффектом псевдосултан грубо схватил ее за волосы и, запрокинув голову, заставил посмотреть на него. После чего повторил свой вопрос. Женщина с ненавистью ответила и плюнула в широкое лицо. Такое оскорбление убийца вытерпеть не смог. С ревом он вытащил из-за пояса рядом стоявшего мортенийца меч, и… красивая голова покатилась по полу.

Раздался новый крик. Детский крик боли, злости и отчаяния. Он приковал внимание всех в зале. Селир видел, как из-за статуи Оркуса выпрыгнул мальчишка и бросился в сторону трона. Мортенийцы не двигались, зная, что добыча вот-вот сама придет к ним в руки. Селир глянул на главного из них и по хищной улыбке понял, что тот очень даже рад этой встрече.

Мешкать было нельзя. Собрав всю свою храбрость, злость, страх и ненависть от вида произошедшего, маг вскочил с пола и сдул мальчишку мощным потоком воздуха прямо в конец бассейна. Предводитель мортенийцев изумленно наблюдал, как маленькое тельце перелетало через весь зал.

Не сразу мужчины заметили Селира, бегущего в ту же сторону так, будто у него крылья выросли. Когда раздался звероподобный вопль ярости, в мага полетели кинжалы. Свистевшие над самой головой острейшие лезвия заставляли его инстинктивно припадать к полу, но ни в коем случае не останавливаться. За спиной послышался топот. Селир вдруг ясно осознал, если сейчас что-то не предпринять, то спастись не удастся.

Действовать нужно незамедлительно и эффективно. За долю секунды оценив обстановку, он зацепился взглядом за натужно кашляющего мальчишку, вылезающего из бассейна. Чародей скользнул глазами по кровавой воде, и решение как-то само пришло в голову. Он направил поток загустевшего воздуха спереди-назад, образовав вокруг себя плотный защитный шар. Заведя руки за спину и одновременно разворачиваясь к мортенийцам, маг мысленно пытался проникнуть в самую суть водной стихии, молясь, чтобы та подчинилась ему. Селир закричал от напряжения, когда пытался вытолкнуть ладони вперед. Ему казалось, что он двигает целый дом. Но это приводило к нужному эффекту.

Вода в бассейнах ожила. Нехотя поднявшись с одного конца, через несколько секунд посреди зала выросли два гигантских струящихся столба. Те мортенийцы, что бежали – резко затормозили, а те, что стояли у трона вместе со своим главарем и метали в мага кинжалы, застревавшие в шаре Селира, – застыли. Словно по команде, они одновременно рванули прочь от водных колонн, не зная, чего ожидать. Однако боялись они зря. Силы мага истощились. Он уже не чувствовал сопротивления в руках, и вода с громоподобным гулом рухнула вниз, выйдя из своих мраморных берегов. Самый страшный урон, причиненный выплеснувшимися волнами из бассейнов – мокрая одежда убийц.

В тот момент, когда водная стихия вышла из-под контроля, Селир потерял связь и с воздухом. Защитный шар вокруг него растаял, и мортенийские кинжалы со звоном посыпались на пол. Противоположный конец зала вдруг сотряс взрыв, вызвав под ногами легкое землетрясение и крик то ли страха, то ли боли мортенийцев. Дрожа от слабости, Селир не обратил внимания на такие мелочи, бросившись к мальчишке. Насквозь промокший, он напряженно смотрел в сторону трона, в странной позе застыв у бассейна, с вытянутыми ногами и сложенными на полу руками. Добежав до него, маг, не сбавляя хода, крепко ухватил мальца за шиворот и дернул, утаскивая за собой. Селир знал, что с минуты на минуту мортенийцы придут в себя и снова кинутся в погоню.

– Бежим, бежим, бежим! – срывающимся голосом подгонял он так, чтобы наемники не услышали, а мальчишка понял его по тону.

Две маленькие фигурки, словно пушечные ядра, вылетели на дорогу из камня, ведущую к главным воротам. Но направились не к ним. Ту, что поменьше, понесло в сторону, к высокой стене, а та, что побольше, последовала за ним. Добежав, они остановились. Маленький силуэт пантомимой начал давать указания, показывая, чтобы большой подкинул его на верх. Посчитав это разумным, он скрестил руки и подбросил в воздух крошечную фигурку, которая ловко уцепилась за край стены, подтянулась, забралась, нагнулась, чтобы посмотреть на оставшегося внизу помощника, затем кивнула и исчезла, спрыгнув по другую сторону.

Селир стоял с задранной головой, еще не до конца осознав весь ужас произошедшего. Его бросили! После всего, на что он пошел ради этого гаденыша, его подло бросили на произвол судьбы! Стоя сейчас на фоне белоснежной стены, маг смотрелся там, как ворона на снегу. Он начал прыгать, пытаясь взлететь в воздух, но из рук вырывались лишь слабые ветерки (последние крохи магии ушли на подбрасывание мальчишки), так что ему не удавалась подняться даже до середины.

– Эй! Вернись! Вернись, не бросай меня здесь! – в отчаянье забарабанил Селир ладошками по белому камню.

Но наверху уже никого не было. Маг очень часто задышал, а глаза заблестели от собирающихся слез. Он услышал голоса со стороны замка. Сил на магию нет. Можно, конечно, попробовать бежать, но такие здоровяки без особых усилий догонят восьмилетнего пацана, а потом жестоко убьют. Селир понял, что выхода у него не осталось, и он заплакал. Прижавшись спиной к стене, он увидел, как один из мортенийцев указал на него пальцем, и четверо из толпы убийц бросились в его сторону. Но то, что произошло дальше, Селир посчитал обманом зрения.

Прямо перед бегущими мортенийцам выросла маленькая фигура. Она не имела плотного тела. Темный силуэт походил на черную полупрозрачную дымку. Убийцы остановились, обнажая мечи. Один из них сделал резкий выпад, пытаясь разрубить тень, но ей это никакого вреда не принесло. А вот сталь палаша мортенийца покрылась темно-синим облаком. Непонятная магия сжирала металл на глазах. Воин бросил свое оружие на землю, словно ожившую в руках змею. Он и остальные мортенийцы начали отступать от темной сущности, но чем дальше они отходили, тем ближе приближалась она, пока вовсе не вынудила их обратиться в бегство.

Селир не верил своим глазам, ведь, насколько ему было известно, на такое маги людей неспособны. Он сморгнул слезы, но темная дымка не исчезла. Четверо мортенийцев добрались до своих, и в надвигающуюся на них тень полетели метательные ножи. Кинжалы попадали точно в цель, но бесследно растворялись в ней. Сущность взмахнула рукой, и вокруг голов троих мортенийцев возникло такое же темно-синее облако, как до этого над палашом. Раздались переворачивающие душу крики боли. Пораженные тенью убийцы слепо крутились вокруг себя, пытаясь руками содрать смертельную магию. Безуспешно. Вскоре их голоса стихли, и мертвые тела сломанными куклами рухнули на зеленую траву. По ним ползла сизая тьма, всё еще пожирающая чужую плоть, разъедая ее словно кислотой. Остальные мортенийцы шарахнулись от трупов, как от чумных, а когда сущность вновь начала поднимать руку, ринулись кто-куда, лишь бы заклятие не попало на них. Тень не стала посылать облако им вслед. Складывалось впечатление, что именно такой реакции наемников она и добивалась.

Постояв и понаблюдав за убегающими, сущность повернулась в сторону Селира и, замерцав, исчезла. Сколько за сегодня маленький маг пережил ужаса – словами не передать, но то, что он испытал, когда тень вновь появилась прямо перед ним, не шло ни в какое сравнение. Он закричал так, что будь поблизости стекло, оно наверняка бы треснуло. Селир дернулся, желая убежать, но ноги предательски подломились, и мальчик упал. Единственное, что он смог, это перекатиться на спину, чтобы видеть своего врага. Вот только маленькая тень повела себя очень странно. Она приложила палец к своему лицу на том уровне, где у людей должны быть губы, словно призывая не шуметь. Затем жестом побудила мага встать. Селир был настолько напуган и поражен, что у него даже не возникло мысли ослушаться. Стоило ему подняться, как он почувствовал, что его оторвало от земли и потянуло наверх, забрасывая на стену.

Уже стоя на белом камне крепости, он увидел, как тень, удостоверившись, что маг доставлен в целости и сохранности, померцав, исчезла. Селир первый раз в жизни видел подобное. Он не знал, кого благодарить за свое спасение – благословенного Оркуса или проклятого Кардаша. Но в любом случае, кто-то очень постарался, чтобы помочь ему.

Взгляд мага привлекло движение возле дворца. Из-за колонн, подпирающих крышу кровавого зала, выбежали пять человек. Среди них Селир узнал предводителя мортенийцев. Мерзавец яростно вертел головой и что-то кричал на дарском. Испугавшись, что его могут заметить, маг поспешил покинуть стену этого жуткого дворца. Сил хватило, чтобы слегка смягчить удар при прыжке вниз. Так что в этот раз пятки он всё-таки отбил. Селир чуть не приземлился на какой-то ворох тряпья, валяющийся у самого подножья.

Недовольный маг подошел ближе, чтобы посмотреть, и понял, что это никакой не ворох, а бросивший его мальчишка. Сначала Селир подумал, что он мертв (обычно так и бывает, когда дети спрыгивают с такой высоты), но, прижавшись ухом к его груди, услышал ровное сердцебиение и спокойное глубокое дыхание. Малец просто-напросто спал! Удивлению и возмущению мага не было конца. Как вообще можно было уснуть, когда тебя преследуют мортенийцы?

– Проснись! – тряхнув мальчишку за плечи, довольно громко произнес Селир.

Но тот никак не реагировал, а только перевернулся на бок. Маг снова его потряс, потом побил по щекам, зажал ему нос – ничего не помогало.

Селир уже решил плюнуть и уйти, но почему-то не смог. Даже несмотря на то, что мелкий засранец бросил его одного, он чувствовал за него нечто вроде ответственности. К тому же, положа руку на сердце, таких детей маг не встречал даже в Квихле. Вероятно, это самый храбрый ребенок на свете, а ему, наверное, и пяти лет нет. Подумав, что отец оценит его находку и смягчит наказание за побег, Селир, кряхтя, кое-как закинул мальчишку себе на спину и внимательно огляделся. Ему необходимо попасть к причалам, где качался на бирюзовых волнах корабль квихельмов. Дворец стоял на высоком холме, так что маленький маг без труда определил в какой стороне море, лизавшее побережье хасарского порта.

С изумрудной горы была видна не только прибрежная полоса, но и северо-восточная часть всего города, где как раз находился рынок. Оттуда поднимались клубы дыма и доносились глухие крики.

«Только бы папа и Гожо были уже на корабле», – рассматривая тревожные пейзажи, подумал Селир.

По всей видимости, кошмар, что поверг обитателей дворца, царил и на хасарских улицах. Слава Оркусу, ему нужно совсем в другую сторону. Конечно, дорога до порта не будет устлана лепестками роз, но, по крайней мере, не надо прорываться через обезумевшую толпу и озверевших от крови мортенийцев.

Глава 2

Небесный огонь

– Значит, мортенийцы… – задумчиво произнес Кеий, выслушав рассказ своего сына.

В мягком золотом свете масляных ламп в кают-компании квихельского корабля, бросающем дрожащие блики на дорогие деревянные панели стен, Селир наконец-таки чувствовал себя спокойно. Не сказать, что до моря маленький маг с мальчишкой наперевес добрался без происшествий, но намного лучше, чем ожидал. Заминка произошла, когда он достиг первых домов в портовой части города, где кишмя-кишело мортенийцами. Ему пришлось надолго схорониться в темном вонючем переулке, за гнилыми ящиками. До желанных причалов оставалось рукой подать, буквально пара кварталов. Однако только Селир собирался выйти из тени, чтобы перебежать через широкую улицу, как совсем рядом появлялись лысые мужчины с татуировками глаз на затылке.

Маленького мага это несказанно злило, но страх, поселившийся в нем, после того как на его глазах поймали шестилетнего мальчика, отрубили кучерявую голову и кинули ее в мешок, напрочь отбил всё желание. Наемники шныряли везде, где только можно. Пару раз они проходили и в переулке Селира. Так что он даже преисполнился чувством трепетной нежности к завалу гнилых ящиков. Колдуна не смущали ни сырость, ни вонь, ни подозрительные шорохи вокруг. Он готов был просидеть так хоть седмицу, только бы его никто не нашел.

– Селир, – раздался знакомый тихий голос, когда мальчик уже впал в дрему. – Селир, вылезай.

Узнавание пришло не сразу. Не веря самому себе, чародей бесшумно выполз из-под основного завала и осторожно глянул в щель ящика, чтобы внимательней рассмотреть гостя. В темноте он без труда узнал приближающегося отца.

– Пап, я здесь, – также тихо отозвался Селир. – Я сейчас.

Ужом извиваясь, чтобы, не дай Оркус, что-нибудь не задеть и не разрушить гнилую пирамиду, Селир пополз обратно за спящим мальчишкой. Спустя две минуты, он уже стоял перед отцом. Не спрашивая, что за ребенка подобрал его сын, Кеий быстро заговорил на незнакомом пока для Селира языке магов, выписывая в воздухе невидимые символы. Когда мужчина замолчал, мальчик почувствовал, как на него будто вылили ведро холодной воды. Кожу под одеждой словно облепила ледяная корочка, и тело начало непроизвольно дрожать.

– Бери мальчишку и иди за мной, – скомандовал Кеий.

Не очень понимая, что произошло, Селир поспешил выполнить приказ отца, но только он повернулся, чтобы подобрать мальца, его постиг новый удар. Мальчишка пропал!

– Пап, он исчез!

– Вы под пологом невидимости, – нетерпеливо пояснил Кеий, постоянно смотря то в одну, то в другую сторону переулка. – Он рядом с тобой, нащупай его и пошли.

Селир, конечно, слышал про этот самый полог, но никогда не видел и уж тем более не испытывал на себе. Пошарив возле себя, он действительно наткнулся на плотный воздух. Маленький маг кое-как водрузил спящее тело на себя, долго регулируя баланс невидимого туловища.

– Готово!

– Иди прямо за мной, не отставая ни на шаг.

Дальше проблем не возникло. Наемные убийцы подозрительно посматривали на Кеийя, но семенящего за ним мальчика с еще одним ребенком на спине, они не видели. Связываться же без надобности с голубоглазым человеком опасались даже такие смельчаки, как мортенийцы. Неизвестно на какого по Силе мага нарвешься. Так что путь до квихельского корабля, который тоже оказался под пологом невидимости, прошел как по маслу.

Когда отец с сыном шагали по причалу, Селир осмелился заговорить.

– Как ты меня нашел? – был его первый вопрос.

– Благодаря твоей цепочке…

Кеий вытащил из кармана платиновую цепочку, подаренную Селиру матерью, и которую он отдал отцу, перед тем как сойти с корабля.

– Твои вещи – часть тебя. Они несут твою энергию. С помощью них можно отыскать владельца где угодно. Это простенькое поисковое заклинание. Позднее ты этому научишься. Оно выглядит как тоненькая ниточка, тянущаяся к хозяину, и по мере приближения она становится толще и ощутимей. Так я тебя и нашел.

– Получается, спрятаться от мага невозможно?

Что бы ни случилось, Кеий всегда оставался невозмутим. Вот и сейчас, маг беззаботно отвечал на вопросы сына.

– Почему же? Возможно. У нас у всех своя аура. Именно она оставляет след на каждом предмете, побывавшем в наших руках. Как только маги научились ее считывать и поняли, что и их теперь могут найти, они начали искать способ этого избежать. В итоге маг Берис в 1683 году сумел изменить свою ауру. Это довольно сложно, но возможно.

– А ты научишь меня видеть ауры? – с надеждой смотрел на спину отца маленький маг.

Старший Бэр улыбнулся, остановившись посреди пирса.

– Как только ты выучишь руны и овладеешь ими.

Кеий шепотом выдохнул непонятную фразу, и глазам Селира предстал остроносый парусник. Стоило им взойти по трапу, мальчик почувствовал, как ледяная корочка на коже мгновенно растаяла, а прохладный морской воздух стал тропически-теплым.