Смотрители Перекрёстков бесплатное чтение

Глава первая

Ольга очнулась от того, что кто-то легонько похлопывал её по щекам и брызгал в лицо.

Брызгал коньяком из недопитого бокала.

Она открыла глаза и отмахнулась от руки ночного гостя, продолжавшего все так же брызгать на неё спиртным.

– Так. Достаточно представлений! Кто вы? Это мои коллеги наняли вас в каком-то самодеятельном театре, желая меня разыграть в день рождения? – Ольга села на диване, отняла у мужчины бокал, который осушила почти до дна, сделав огромный глоток.

– Странные люди, – вздохнул мужчина, – Говорите, что ненавидите ложь, а услышав такую желанную для вас правду, не желаете верить. Почему так?

– Да потому, – разозлилась Ольга, – Что никто и никогда не поверит в эту чушь! Как бы нелепо не вырядился тот, кто эту чушь городит!

– Я не лгу. В природе Драконов в принципе невозможна ложь. И не важно – веришь ты мне или нет, – мужчина смотрел на Ольгу с какой-то жалостью, как на неразумного ребенка.

Выпитое пару минут тому назад спиртное, сделало свое дело. Ольга снова развеселилась, решив подыграть визитеру:

– Так вы говорите, что вы – Дракон? А почему, скажите на милость, я должна вам верить? Чем вы докажете, что вы и есть он? Где крылья? Где шипастый хвост? Где огонь и дым изо рта? – Ольга замолкла на секунду, потом, словно что-то вспомнив, на что-то разобидевшись, добавила:

– И почему вы мне тыкаете?! Брудершафта мы не пили, и вообще – я дама!

Пришла очередь удивляться Дракону:

– Мы с тобой не враги, а я надеюсь, что станем друзьями, потому как мне понадобится твоя помощь, так почему же я должен погружать тебя во тьму?

– Что значит – погружать во тьму? – удивилась Ольга.

– На «вы» во многих Мирах разговаривают только с врагами. С теми, кому собираешься объявить войну. Для Дракона – войны в общепринятом смысле не существует. Дракон просто сотрет сознание врага, погрузив его во тьму безвременья. Именно поэтому к тебе отправили меня.

Ольга молчала, пытаясь осмыслить услышанное, а Дракон, улыбнувшись, если растянутые губы можно считать улыбкой, продолжил:

– Что до твоего желания увидеть меня в первичной ипостаси – то ты хоть представляешь себе, женщина, размер Дракона?! Если я вздумаю перевоплотиться здесь и сейчас, то не только от твоей комнатенки, но и от этого, по вашим меркам, немаленького дома не останется даже пыли.

Ольга уже немного пришла в себя, добавила, слушая своего ночного гостя, и сразу приняв предложенный им формат обращения на «ты»:

– Я должна поверить тебе на слово? Это с чего бы? Мало ли кто кем захочет представиться? Вот ты меня видишь. Понимаешь, что я – человек. Женщина. И я тебя вижу. И передо мною высокий, необычно одетый, но все же тоже человек. Мужчина. Мужчина, утверждающий, что он – Дракон! Ну не смешно ли?!

Дракон вздохнул:

– Значит, ты хочешь увидеть?

– Да! Хочу! Что в этом такого?!

– Это хорошо, что ты выпила спиртного. Тебе будет не так больно, – мужчина подошел к Ольге, обвил её голову пальцами, которые словно удлинялись и утолщались, образовывая на голове некое подобие шлема.

Голову Ольки пронзила боль. Разрывающая и словно выворачивающая наизнанку каждую клеточку мозга. Уже готовясь закричать и отшвырнуть от себя чужие руки, она увидела

из бурлящей, пурпурно коричневой лавы в небо, такого же огненного цвета, устремлялся утес. Больше ничего не было. Да и что могло быть еще в этом Мире огня и дыма, кипящей лавы и раскаленных камней. На вершине утёса, обвив её шипастым хвостом, в гнезде, сложенном из огромных булыжников восседал Дракон. Огромные кожистые крылья, казалось, заслоняли полмира. Время от времени Дракон взмахивал крыльями, вытягивал шею, и поводил из стороны в сторону увенчанной короной головой. И тогда из его пасти раздавался зов. Тоскливый, наполненный болью и ожиданием

Ольга открыла глаза. Она сразу же и безоговорочно поверила в то, что ей показали реальный Мир. Чужой, непонятный, страшный, но – реальный. Что в этом мире и живет её ночной гость – Дракон.

– Как голова, не сильно болит? – Дракон протягивал ей бокал с коньяком.

Ольга оттолкнула его руку:

– Не нужно. Не хочу.

– Это правильно. Алкоголь туманит мозг, а тебе нужно чистое сознание для принятия решения. Ты готова меня выслушать?

Ольга кивнула.

* * *

– Между Мирами всегда есть Переходы. Всегда есть возможность перемещаться из одного Мира в другой. Но, для того, чтобы совершить переход, необходимо пройти Перекресток, – начал Дракон, – ты меня понимаешь?

Ольга, которая не понимала ровно ничего, все же кивнула, надеясь разобраться в дальнейшем.

– У Перекрестка всегда должен быть Смотритель, который и примет гостей и поможет им в случае необходимости. Хоть это ты понимаешь? – усмехнулся Дракон.

– Да понимаю я все. По крайней мере, понимаю то, что ты только что сказал. Но вот не понимаю – почему я? Чем я, – Ольга улыбнулась гостю: – Заслужила эту честь?

– Перекресток – это совокупность места, времени и личности. Только когда совпадут эти три составляющих, Перекресток будет активирован.

– А что, в Городе больше не нашлось места с совпадением этих трех составляющих?

– Представь себе, что на данный момент не нашлось. Смотрителем Перекрестка должен быть человек взрослый, обязательно – одинокий, такой, отсутствия которого в его привычном Мире, в случае чего и не заметят. Очень хорош был предыдущий Смотритель. Правда, он сам себя называл Смотрящим. И место было хорошее. В самом сердце города, в полуподвальной квартире старого дома. Незадолго до того, как активировали Перекресток в его квартире, Смотрящий вышел из тюрьмы, отсидев немалый срок.

– За что? – перебила Дракона Ольга.

– Да не важно – за что. Хорошо было уже то, что его мать, дождавшись сына, буквально через месяц умерла. И остался Смотрящий один, как перст. А потому, едва ему было предложено занять этот, весьма, кстати, почётный пост, он согласился, не раздумывая, – глаза Дракона снова вспыхнули искрами: – и не задавал глупых вопросов, и не сомневался в том, что Посланник является именно тем, кем представился.

– Странно у тебя получается, – покачала головой Ольга: – Мать умерла – хорошо, в тюрьме сидел много лет – тоже хорошо. Что же в этом хорошего?

– Для человека – мало чего. А для Смотрителя – самый подходящий вариант, – Дракон заметил явное недовольство Ольги таким потребительским отношением к людям. Добавил:

– Ты не сердись. Сама вскоре поймёшь, что я прав. Если согласишься, конечно.

Соглашаться с наскока, равно, как и отвергать предложение ночного гостя, Ольга не спешила, а потому продолжила спрашивать:

– И чем же вам не угодил предыдущий Смотритель?

– Дом снесли, – вздохнул Дракон, – а, как я и говорил, должны совпасть три составляющие: Время, Место и Претендент.

– Дом-то снесли, а человек остался? И куда он теперь с вот этим знанием о существовании Миров в которых живут Драконы? Что с ним будет?

– Ничего не будет. Ему зачистили память, внедрив другие воспоминания и обеспечив материально до конца его человечьей жизни.

– Это как? – Ольга всерьез озаботилась судьбой неизвестного ей мужчины.

– А вот так. В свой новый дом он приехал с уверенностью, что отработал десять лет на буровых вышках в Норвегии. Что именно там он и заработал тот капитал, которым теперь может распорядиться по своему усмотрению. Такой себе правильный, работящий и не бедный мужик у нас получился, – Дракон криво ухмыльнулся.

– Да он тебе, как я посмотрю, нравился? – Ольга заинтересовано взглянула на Дракона.

– Нравился – не нравился, какое это имеет значение? – нахмурил брови Дракон: – Сейчас это уже не важно.

– А что важно?

– Важно – примешь ли ты предложение стать следующим Смотрителем или нет.

– А если я откажусь? Ты меня убьешь?

– Еще чего! – Дракон весело расхохотался: – Просто сотру память, и завтра утром ты проснешься с головной болью, которую спишешь на неумеренное употребление алкоголя.

– Я могу подумать? – Ольга старалась выиграть время, сама не зная для чего ей оно, это время, нужно.

– Конечно, можешь, – так же весело ответил Дракон.

– Как долго, – Ольгу заинтересовали сроки, отведенные на раздумья.

Дракон взглянул в окно, за которым чернела непроглядная октябрьская ночь:

– До рассвета. Думай, а я пока посижу вон там, в кресле, обожду твоего решения.

И он, отойдя в угол, где стояло широкое кожаное кресло, гордость Ольги, купленное ею год тому назад на распродаже, уселся и вытянул ноги, чуть ли не на середину комнаты.

Ольга, продолжавшая все так же сидеть на диване, протянула руку, ухватила бутылку, в которой еще недавно был коньяк, поболтала ею, убедилась, что в бутылке осталось совсем чуть-чуть, буквально на донышке, и в два глотка прикончила спиртное, сама удивившись своей лихости. Она, как и её гость, прикрыв глаза, задумалась.

Что её ждет в дальнейшем? Одинокая старость? Ежедневное поглощение пирожных и коньяк по субботам? Чужие дети, которых она учит, которых, конечно же, любит, но которые так и остаются чужими? И как закономерный финал, такая же одинокая смерть через пару десятков лет, если она, эту пару десятков, проживет, конечно. В общем – беспросветность и безнадёга.

А здесь, перед нею, сидит и подрёмывает некто, обещающий незабываемое приключение. Встречи с жителями иных Миров.

– Эй. Дракон, ты спишь? – позвала Ольга.

Дракон медленно открыл глаза. Настолько медленно, что Ольга снова успела заметить узкие продольные зрачки, которые через секунды стали круглыми, как у человека.

– Нет. Не сплю. У тебя снова есть вопросы?

Ольга кивнула.

– Спрашивай, – Дракон вздохнул.

Глава вторая

– Первое о чем я хотела бы узнать, – начала Ольга, – откуда ты так хорошо знаешь наш язык?

– А я и не знаю, – усмехнулся гость, – просто ты будешь понимать каждого, кто окажется на Перекрёстке, невзирая на то, что говорить он будет на языке своего мира. Такова специфика Перекрёстков!

– Интересно, – кратко прокомментировала услышанное и замолчала.

– Это все? – удивился Дракон. – Или есть еще вопросы?

– А как все это будет? – Ольга запнулась, словно подыскивая слова.

– Что «все это»? – Дракон смотрел на женщину немного насмешливо.

– Ну – все это. Моя дальнейшая жизнь. Как она будет продолжаться? Если я, конечно, соглашусь стать Смотрителем.

– А ты согласишься? – казалось, что Дракон играет с Ольгой в одному ему понятную игру.

– Думаю, что да, – задумчиво ответила Ольга.

– Так – думаешь? Или все же – да? – продолжал развлекаться Дракон, хотя он уже понял, каким будет ответ.

Ольга встряхнула головой. Села на диване, выпрямив спину. Сложила руки на коленках:

– Да!

– Вот и хорошо, вот и замечательно! Собственно я и не сомневался в твоем решении, – Дракон удовлетворённо кивнул головой и ободряюще улыбнулся.

– Теперь расскажи мне о том, как все будет? Технические подробности, так сказать, – Ольга перехватила нить разговора и перевела его на тему ей интересную.

– Да, в принципе, в твоей жизни почти ничего не изменится. Разве что с работы нужно будет уволиться. Надеюсь, проблем с этим не будет? – спросил Дракон.

Ольга вспомнила свою школу, коллег-педагогов, до которых ей не было никакого дела, впрочем, как и им до неё. Которые разве что вздохнут лицемерно, узнав о её уходе. Да полюбопытствуют, с какой это стати она собралась увольняться? Может, подыскала для себя местечко потеплее? При этом судьба самой Ольги коллег интересовать не будет совершено, а вот подсуетиться и самому попробовать втиснуться на «тепленькое местечко» – это нормально, Так сделал бы любой и каждый. Женщина покачала головой:

– Нет. Со школой проблем не будет.

– Друзья? – продолжил Дракон: – Насколько мне известно, друзей, таких, чтобы навещали ежедневно, у тебя почти нет.

– Совсем нет, – горько усмехнулась Ольга:

– Моим другом давно стал телевизор, а приятелем телефон.

– Это просто великолепно! – потёр руки Дракон:

– В твоей жизни почти ничего не изменится – сидишь дома, читаешь книгу или смотришь телевизор, и ждешь того, кто решит воспользоваться Перекрестком.

– Да я же от тоски загнусь! – Ольга представила себе это ежедневное сидение перед экраном телевизора или с книжкой в руках, и ей стало дурно от безрадостной перспективы времяпровождения в четырех стенах.

– А вот на это можешь не рассчитывать, – улыбка зазмеилась по губам Дракона, – скучать тебе не придется, это уж точно!

– Давай, – Ольга протянула руку, – давай свой договор и показывай, где и чем нужно подписывать.

Дракон раскатисто захохотал:

– Вот глупая женщина! Начиталась всякой ерунды про подписи кровью и всему этому бреду поверила.

– Ну а как же тогда? – недоумевала Ольга.

– Да никак. Все, кому нужно воспользоваться Перекрестком, уже и так знают, что он открыт. И что у Перекрестка новый Смотритель, – Дракон встал, потянулся, разминая затёкшие ноги, зевнул.

«Совсем, как человек», – подумала Ольга. Спросила:

– И когда же мне ждать их. Тех, кому нужен Перекресток?

– Не сегодня. Улаживай свои дела, а я прибуду вечером, и мы продолжим нашу беседу, – Дракон потёр лоб кончиками пальцев:

– Как же меня выматывает общение с людьми.

Дракон подошел к стене, на которой висела картина в старинной раме, сделал шаг, словно хотел приблизиться к картине вплотнуюи растворился, словно его и не было. Словно он пригрезился Ольге мрачной безлунной ночью.

* * *

Ольга проснулась только во второй половине дня.

Голова гудела, во рту пересохло. Она посмотрела на столик, который так и стоял неубранным, вздохнула:

«Нужно поаккуратнее с коньячком. Так и до белой горячки допиться можно. Вон чего ночью наснилось», – тяжело поднялась с дивана, увидела, что так и проспала половину дня, не раздеваясь.

Вернувшись в свою комнату из общей ванной, где поплескала в лицо холодной водой, отложив чистку зубов «на потом», может, даже на следующее утро, когда начнется следующая рабочая неделя, и нужно будет вновь идти на работу в школу, включила кофе-машину.

Её дом не изобиловал модной техникой. Да и зачем? Зачем нужен новый огромный холодильник, если все её продукты, закупаемые раз в неделю в недавно открывшемся суппер-маркете, вполне помещаются в стареньком, купленном еще родителями. Что ей складывать в «белоснежного монстра»?

Дома Ольга не готовила, обедая в школьной столовой, а вот без утреннего кофе жизнь свою не представляла. Именно поэтому, когда сотрудница предложила ей еще диковинную на то время кофе-машину, она согласилась на покупку не раздумывая.

Кофе-машина заурчала-замурлыкала, радостно сообщая хозяйке, что сейчас будет готов её любимый напиток. Зажурчала, наливаясь в чашку, тонкая струйка. Квартира наполнилась бодрящим ароматом Мокко.

Облегченно вздохнув, Ольга, взяв чашку и надкушенное пирожное, успевшее намного подсохнуть, вернулась обратно на диван, не забыв по дороге включить телевизор. О чем-то тихо бубнил диктор. За окном начали сгущаться ранние сумерки. Все так же стучал в окно мелкий, надоедливый, осенний дождь.

Ольга сделала первый глоток, потом второй

третий

В голове начало проясняться. Ольга наконец-то проснулась окончательно.

И вот с этим окончательным пробуждением пришло осознание того, что не сном было вовсе все то, что произошло прошлой ночью. И даже понимая, что и визит Дракона и все, о чем он рассказал – это реальность, она никак не могла принять эти события.

«Господи! – думала Ольга: – Я взрослая сорокалетняя баба, – (при мысли о возрасте она горько усмехнулась), – учительница! И верю в подобную чушь?! Верю в сказки?! Всего того, что произошло – просто не может быть! Потому что не может быть никогда!»

Ольга встряхнула головой:

«Нужно сварить еще чашечку кофе. Может быть, вторая чашка прогонит этот морок окончательно», – отбросила с коленей плед и уже почти совсем поднялась с дивана, когда из пространства у старинной картины, просто из воздуха, из ниоткуда, в комнату шагнул её вчерашний ночной гость:

– Добрый вечер, – Дракон растянул в улыбке тонкие губы и направился к облюбованному еще вчера кожаному креслу.

* * *

«Значит, не привиделось», – удручённо вздохнула Ольга:

– Добрый вечер, – поздоровалась в свою очередь.

– Ты сделала все, о чем мы говорили? – Дракон решил не терять времени на пустопорожние разговоры.

– Нет.

– Почему?

– Потому что, во-первых – спала почти весь день, а во-вторых – сегодня, если ты не забыл, воскресенье. В школе выходной.

Дракон почесал подбородок длинными пальцами, при этом по комнате разнеся звук, как будто провели гвоздем по металлической сетке-рабице. Ольга поёжилась. Дракон усмехнулся:

– Не скажу, что это хорошо, но и страшного ничего нет. Один день много не решает. Тем более что первым Перекрёстком воспользуюсь я.

– Почему ты? И куда ты собираешься, – Ольга запнулась, подыскивая подходящее слово: – Перемещаться? Если я имею право об этом спрашивать.

– Не только имеешь право! Ты обязана спросить у каждого, кто решит воспользоваться Перекрестком о цели и месте его перемещения!

– А это еще зачем?

– Затем, что всякое бывает, – Дракон замялся. Добавил:

– Ты сама со временем всё поймёшь и во всем разберешься.

Не желая увеличивать ком непонятностей в голове, Ольга только кивнула в ответ.

– Ты кофе пьешь? – полюбопытствовала на правах радушной хозяйки.

– Пью. Когда в этом воплощении, – ответил Дракон.

Ольга поднялась с дивана, достала еще одну чашку, засыпала в конус кофе-машины уже смолотые зерна, замерла в ожидании, пока чашки наполнятся напитком.

Протянула чашку с кофе Дракону:

– А сколько у тебя вообще этих

воплощений?

– Бесчисленное множество! Дракон – самый сильный и самый могущественный из всех, кто населяет сопредельные Миры. Я могу принять облик и суть каждого. Если захочу. Вот только не все мне по нраву. Есть те, в кого перевоплощусь только в самом крайнем случае.

– Интересно, – Ольга смотрела на Дракона, – и кто же вызывает в тебе такую неприязнь, позволь полюбопытствовать. И почему?

– Расскажу при случае, – замялся Дракон и отхлебнул кофе.

– Понятно. Ты не хочешь говорить об этом. Тогда расскажи, куда ты направляешься? И какова цель твоего путешествия? – Ольга улыбнулась: – Я правильно поняла свои обязанности?

– Со мною устраивать этот допрос не обязательно, – проворчал Дракон.

– Нужно же мне обучиться, а это самый лучший и самый действенный способ. Не только выучить правило, но и разобрать его на примере, – Ольга продолжала улыбаться, видя, как смутился Дракон: – Так лучше сейчас и с тобой. Итак, я слушаю. Куда ты направляешься и с какой целью?

– Конечная цель моего перемещения – этот Мир. Земля, как вы называете и планету и то, что служит её покровом. Так что я уже прибыл. И прибыл я сюда в поисках новой жены.

– Понятно. Значит – новой. А где же делась предыдущая?

– Я её убил, – ответил Дракон и допил кофе одним глотком.

Глава третья

– Убил? Как убил?! За что?! – Голос Ольги стал сиплым. Она едва не поперхнулась.

– Как? Да как обычно. Распылил её суть. Отправил в безвременье, – Дракон отодвинул от себя уже пустую чашку: – За что? За то, что возжелала другого

или позволила себя возжелать и не убила самозванца тотчас же сама!

– Нет! Ну я понимаю, что неверность – это всегда плохо! – горячилась Ольга: – Но не убивать же за это!

– У Драконов не бывает по-другому. Или убьешь ты, или убьют тебя. И потом, она знала, на что идет! Драконы не умеют лгать ни при каких обстоятельствах! И она должна была понимать и помнить, каким будет наказание!

– Хорошо, – согласилась Ольга, не желая вступать в бессмысленный на этот момент диспут о соответствии вины и наказания: – Но почему ты решил искать жену для себя здесь? Насколько я знаю, на Земле драконов не водится. Искал бы в своём Мире.

– В моем Мире живу только Я. Таков порядок, заведенный от Начала Времен.

– Значит, ты уникален? И больше нет нигде подобных тебе? – восхитилась и удивилась Ольга.

– Ну что ты? – удивился Дракон непониманию собеседницы: – Есть множество Миров, в которых живут Драконы. Но в отдельно взятом Мире может жить только один Дракон и его пара.

– Хорошо, пусть так, но я все еще не понимаю, почему ты ищешь пару в нашем Мире?

– А вот здесь начинается самое главное! – Дракон протянул Ольге пустую чашку: – Сделай мне еще чашечку этого восхитительного напитка, а я, тем временем, продолжу.

Ольга проделала привычную процедуру наливания воды и засыпания кофе, взглянула на Дракона:

– Я вся – внимание.

– Видишь ли, женщина, в чем дело. Драконы всегда рождаются мужчинами. Никогда еще не было рождения драконтессы. Но сила Дракона такова, что он может разделить свою первичную ипостась с любой особью женского пола, котрую выберет в спутницы для себя. Его избранница получит все: возможность перевоплощаться в любую сущность, путешествовать между Мирами, когда её этого захочется, пользоваться всеми благами и сокровищами, которые только можно возмечтать. Но и цена за все это будет соответствующая.

– Господи! – воскликнула Ольга, воззвав к непонятному для Дракона господу. – Неужели ты добровольно откажешься от половины данной тебе силы?! Как это не свойственно мужчинам!

– Это, смотря каким мужчинам, – ухмыльнулся собеседник, – да и потом, это же не навсегда! Пройдет пара веков, и я регенерирую! Моя сила станет прежней!

– Совсем, как у рептилий, – пробормотала Ольга.

Дракон сделал вид, что не услышал её реплики.

Кофе уже давно был готов. Ольга взяла чашку, подошла к креслу, протянула напиток Дракону:

– И какая же цена за обретение могущества дракона будет назначена его избраннице?

Дракон сделал глоток, довольно прищурил глаза, наслаждаясь вкусом и ароматом. Продолжил:

– Немалая. Только один раз за всю жизнь Дракон может дать потомство. Его семени хватит ровно на оплодотворение одного яйца. На долю его избранницы выпадет честь не только произвести на свет это яйцо, но и дождаться, пока в Мир придет новый, молодой Дракон. Тысячу лет Драконтесса не отлучается из гнезда! Ни на минуту не покидает драгоценное Яйцо, охлаждая его! Потом, нужно вырастить и воспитать молодого Дракона, на что уйдет еще не одна тысяча лет. Но что такое эти несчастные тысячи лет по сравнению с тем, что живут Драконы сотни и сотни тысяч. По вашим, человеческим меркам, мы практически бессмертны! – зрачки в ореховых глазах Дракона снова вытянулись, все его лицо как-то неуловимо изменилось, напомнив Ольге голову рептилии.

Дракон, заметив её расширенные от испуга зрачки, тот час взял себя в руки и вернул первоначальный, человеческий, облик:

– Я поспешил! Я выбирал свою спутницу недостаточно тщательно, либо провел ритуал разделения первичной ипостаси слишком торопливо! Все закончилось тем, что в одну из моих отлучек, когда моя Драконтесса уже сидела в гнезде, охлаждая яйцо, в мой Мир прорвался другой. И моя Драконтесса благосклонно отнеслась и к его появлению, и к его ухаживаниям!

Я убивал чужака долго. Рвал на клочки его плоть, ломал его кости, распылял его сознание, повергая во мрак Безвременья одно воспоминание за другим, одну мысль за другой, а когда он уже почти издох – сбросил останки в кипящую лаву у подножия утёса.

Её я убил быстро. Все же я любил свою половинку (а она действительно стала моей половинкой, так как приняла в себя ровно половину моей ипостаси), развеял её суть и сбросил в ту же кипящую лаву, – Дракон задумался, вспоминая о неверной спутнице, казалось, даже загрустил.

– Так зачем тебе снова жена? – спросила Ольга.

– Как зачем?! – Дракон чуть не подпрыгнул в кресле, удивляясь тупости женщины: – Там, на вершине утёса, в гнезде осталось Яйцо! Его нужно охлаждать! Бурлящая лава разогревает утёс все сильнее и сильнее, и скоро нестерпимый жар доберется до гнезда! И тогда мой потомок погибнет, еще не родившись!

– Так и охлаждал бы сам! – Ольга не на шутку разозлилась на Дракона.

Тот сник, став, вроде бы, даже пониже ростом. В крайнем случае, его худые ноги уже не занимали полкомнаты. Взглянул на Ольгу, словно виновато:

– Я не могу сам. Температура моего тела в первичной ипостаси равна температуре лавы, кипящей у подножья утёса. Если я посмею прикоснуться к яйцу – тотчас убью его, сварив заживо. Только моя избранница может справиться с этой задачей. Ведь я отдаю ей ровно половину. Её тело прохладнее моего вдвое. Понимаешь?

– Начинаю понимать. И как мне кажется, на роль избранницы ты решил подыскать женщину в нашем Мире?

– Да! Именно так! Женские особи Земли переносят перевоплощение лучше всех! Температура вашего тела очень низкая, а это именно то, что мне нужно! – воодушевился Дракон.

Ольга разозлилась. Её голос зазвучал резко и пренебрежительно:

– Значит ты, велики и могучий, решил просто подобрать инкубатор для своего драгоценного яйца?! Сама женщина для тебя не важна вовсе?!

– Не рассуждай о том, чего не понимаешь, – устало вздохнул Дракон: – Конечно, важна! Ведь мне предстоит жить и путешествовать с нею сотни тысяч лет, после того, как мой сын возмужает и останется править Стихией. Я ведь сказал тебе, что в отдельно взятом Мире может жить только один Дракон. И этим Драконом станет мой сын. А меня и мою жену ждет нескончаемое множество иных воплощений, чудесные приключения и путешествия между другими Мирами! И это время, как нельзя лучше, будет провести с тем, кто тебе любим и дорог.

И подытожил, словно ставя точку в разговоре:

– Нужно только охлаждать Яйцо и вырастить Дракона.

Ольге было даже жалко эту несчастную огромную рептилию, но она все же решила уточнить напоследок:

– А что будет, если ты, скажем, найдешь подходящую, по твоему мнению, женщину? Ты её похитишь?

Дракон снова расхохотался:

– Что за бред?! С чего ты это взяла?!

– В книжках пишут о таком, – смутилась Ольга.

– Выбрось эти лживые книжки! Женщина должна сама принять решение! Никакого насильственного принуждения к браку! Она, еще до того, как стать моей спутницей, будет знать обо всем! Только так! Драконы очень тщательно выбирают жен.

– Но, как же твоя первая

– начала Ольга.

Но Дракон её перебил:

– Даже Великие имеют право на ошибку! А Умные на ошибках учатся! Больше я подобного не повторю и не допущу!

Дракон взглянул в окно, за которым уже давно была ночь. То ли спросил, то ли констатировал факт:

– Я здесь переночую. Завтра и у тебя и у меня насыщенный день. Нужно выспаться. Ваши тела такие хрупкие и требуют нескончаемого ухода и отдыха.

Ольга взглянула на свой единственный диван. Дракон правильно истолковал её взгляд:

– Не беспокойся. Мне вполне удобно и в этом кресле.

Ночь Ольга провела неспокойно. Она то и дело просыпалась, думала о том, что в её комнате, впервые за много лет, ночует мужчина. Ну, пусть не совсем мужчина, но все же. И что будет, когда утром соседи по коммуналке увидят её, выходящую из комнаты под ручку с этим долговязым? И как воспримут в школе новость о её увольнении? Впрочем, она, тут же, снова, проваливалась в сон.

Дракон спал спокойно. Что ему снилось, о чем он думал – мы не знаем

Глава четвертая

Утром Ольге и Дракону, когда они вышли из комнаты, никто не встретился. Время было еще достаточно раннее, соседи по коммуналке только начали просыпаться и не торопились в холодное октябрьское утро покидать теплые постели.

Дойдя до пересечения Еврейской и Преображенской, Ольга, взглянув на дракона, спросила:

– И куда ты теперь?

– Пока не знаю. Поброжу, осмотрюсь.

– Хорошее время и погодку ты выбрал для «побродить» – Ольга зябко передернула плечами, раскрыла зонт, потому что с неба начал накрапывать мелкий дождь.

– Не время мне ждать подходящей погоды. Нужно спешить. Ты занимайся тем, что должна сделать, а я буду делать то, что должен я.

Ольга кивнула, соглашаясь с услышанным:

– Хорошо. Тогда – до вечера?

– Я не знаю, приду ли сегодня вечером. И, если приду, то когда именно. Так что не волнуйся, если меня не будет.

Ольга снова кивнула. Открыла сумочку, достала запасные ключи, протянула Дракону:

– Вот, возьми. Если придешь поздно, не нужно, чтобы ты трезвонил в дверной звонок. Как я поняла, перемещения в нашем Мире для тебя недоступны.

– Правильно поняла, – Дракон спрятал ключи в кармане куртки, в которой прибыл вчера.

Его сегодняшний гардероб больше подходил и сезону и времени. Узенькие брючки сменили вполне приличные джинсы. Вместо пиджачка на нем был толстый вязаный свитер с «норвежскими звёздами» на груди. Короткая куртка с множеством карманов на первый взгляд была теплой и непромокаемой. Вот только завитые в локоны волосы остались прежними. Хорошо уже то, что Дракон перехватил их резинкой, собрав в «хвост», а на голову нахлобучил бейсболку с козырьком и непонятной эмблемой. В общем, вид у него был достаточно приемлемый для того, чтобы не стал оборачиваться каждый встречный, увидев его на улице.

– До встречи, – Дракон улыбнулся Ольге и зашагал в противоположном от нужного ей направлении.

* * *

Ольга удивилась, когда директор школы немедленно «подмахнул» её заявление об уходе. Ей даже показалось, что мужчина вздохнул с облегчением.

Ольга отправилась в учительскую, чтобы собрать свои вещи. Особых ценностей там, конечно, не было, но нужно пересмотреть все в столе, вдруг завалялась какая-то бумажка, которую не стоит видеть посторонним. Да и вообще, прибраться перед уходом не помешает. Она уже заканчивала собирать в мусорный пакет все, что не собиралась тащить домой, когда в учительскую вбежала её коллега.

К этому времени все учителя разошлись по классам. С полчаса тому назад начался первый урок.

У коллеги Ольги, учительницы третьих и четвертых классов, в понедельник вместо первого урока было «окно», что, впрочем, не мешало ей каждый понедельник опаздывать. Вот и сегодня она, запыхавшись, влетела в учительскую за пять минут до окончания первого урока.

– А ты почему здесь? – не поздоровавшись, коллега, прямо с порога, озаботилась присутствием Ольги в учительской: – Почему не на уроке?

– Я уволилась, – усмехнулась Ольга, – теперь «сеять доброе-вечное» будете без меня.

– Вовремя ты подсуетилась, – озадачила коллега реакцией на новость.

– Что значит – вовремя? – не поняла реплики Ольга.

– А то и значит, что директор уже и не знал, как тебя выжить, к чему придраться. Он на твоё место пару месяцев тому назад решил взять одну из доченек своего друга. Вот только не знал, как от тебя избавиться, – коллега довольно усмехалась, наблюдая за произведенным эффектом.

Ольга, вначале возмутившаяся «подковёрными игрищами», которые велись за её спиной, успокоилась в течение следующей же минуты. Все складывалось, как нельзя лучше. Конечно, ей бы, по-хорошему, нужно было бы ввести педагога, который придет её на замену, в курс дела, но это уже были не её проблемы. Директор с радостью подписал заявление – вот пусть теперь и вводит кого нужно в куда нужно. У неё теперь другая жизнь и другие проблемы.

В том, что у неё наступит другая жизнь – Ольга не сомневалась ни минуты.

Выйдя из школы, не оглянувшись ни разу на здание, в котором проработала почти два десятка лет, выбросив в бак «Альфатера» пакет с ненужными бумажками, она медленно побрела вниз по Преображенской. Туда, откуда ветром доносило запах Моря.

Ольга родилась и прожила всю жизнь в Городе у Моря. Море было неизменным и необходимым атрибутом пейзажа. Без Моря, которое плещется совсем рядом, она не представляла облик Города. Море не вызывало экзальтированного восторга, как у курортников, которые видели его пару недель в году, приезжая на отдых. Море было родным и привычным. Даже понимая всю прелесть и уникальность окружающего ландшафта, умиляться, восторженно закатывая глаза, тому, что видишь каждый день, как-то глупо. Рано или поздно начинаешь все воспринимать, как должное.

Октябрьский утренний город был тих и пустынен. Редкие прохожие, спешащие по своим делам, торопились укрыться от моросящего дождя под крышами домов, магазинов и учреждений.

Ольга любила вот такие дни. Когда еще не очень холодно, когда с неба сыпет мелкий дождик, когда с моря еще не задули пронизывающие до костей холодные ветры.

На углу Преображенской и Греческой Ольга остановилась, купила у бабулечки, прячущей себя и свой «товар» под зонтиком, букет хризантем. Утопила лицо в цветах, вдохнув их терпкий пряный аромат, как нельзя лучше дополняющий запах дождя, прелых листьев и Моря. Свернув на Греческую, дошла до Екатерининской и продолжила путь по улице вниз, к морю.

Уже несколько лет в Городе шли дебаты о том, нужно ли снести убогий памятник постсоветского реализма и на его место водрузить тот, что был там всегда. Памятник Великой Екатерине и её сподвижникам. Екатерине, в честь которой и была названа улица. Но пока дебаты шли, в конце улицы все так же размахивал флагом «завоеватель и освободитель». Ольга, вдохнув и не задерживая взгляд на памятнике, прошла чуть ниже, усмехнулась своим мыслям:

«Хорошо, хоть Дюка не снесли. Не втиснули на его место очередного революционЭра».

Все дети Города, весело и нараспев, повторяют стишок, за который получают подзатыльники от отцов и матерей: « Если станешь ты на люк, что тебе покажет Дюк? Посмотри на Дюка снизу – то ли «

» вам, то ли визу».

Улыбаясь своим мыслям, Ольга встала на вышеупомянутый люк, который красовался справа от памятника, если стоять лицом к Морю.

Дюк де Ришелье, один из отцов-основателей Города, держал в руке свиток, обещая Ольге «визу» в иные Миры.

«Склянки» на морвокзале отбили три пополудни.

« Ого, – подумала Ольга, – Как время пролетело! Нужно спешить домой, вдруг Дракон уже пришел?! А еще нужно зайти в гастроном на углу и в кулинарию. Теперь обедать в школьной столовке не получится, нужно озаботиться приготовлением пищи дома. Интересно, а чем питаются Драконы в нашем Мире? Вдруг у него какие-то необычные вкусы и предпочтения? Нужно будет выяснить. Все же, как ни крути, он здесь гость, а я радушная хозяйка».

Домой Ольга попала только в пять, когда за окном уже начало смеркаться.

В комнатах было пусто. Ничто не говорило и о том, что кто-то побывал здесь в её отсутствие.

«Ну что же, Дракон предупредил, что придет поздно, если придет сегодня вообще, так что волноваться нет повода» – Ольга усмехнулась снова, поймав себя на мысли, что уже и не помнит, когда в один отдельно взятый день улыбалась бы так часто, не говоря уже о том, что давно не волновалась о том, что какой-то мужчина, которого она увидела впервые двое суток тому назад, заставит её беспокоиться.

Ну и что, что он Дракон? Ведь сам сказал, что тела людей хрупкие и требуют постоянного ухода. Вдруг, влипнет в какую-то историю, забыв, что в этом Мире он не Великий и Всемогущий? А вдруг именно сегодня ему, Дракону, понадобится её помощь.

Она поставила в воду хризантемы и комната сразу же наполнилась их ароматом, пряным, холодным и каким-то тревожащим.

Сделала себе пару бутербродов, заварила ромашковый чай (с некоторых пор кофе по вечерам Ольга уже не пила), села на диван и щелкнула пультом от телевизора. С небольшого экрана « JVC» о чем-то тихо вещал диктор.

Уже начав подрёмывать у телевизора, Ольга решила, что сегодня Дракона она не дождётся. Разложила диван, вытащив из его утробы подушку и одеяло, и легла спать.

Проснувшись утром, увидела в кресле мирно посапывающего Дракона. Ольга не услышала, когда он пришел: то ли поздно ночью, то ли рано утром, а потому решила не будить своего гостя.

Но Дракон открыл глаза, едва заслышал шорох отброшенного одеяла.

– Доброе утро, – поприветствовал хозяйку.

– Доброе утро, – улыбнулась гостю Ольга: – Расскажешь, как провел вчерашний день?

– Конечно. Только выпью чашечку, а лучше две, твоего божественного напитка.

– «Божественный напиток» называется кофе, – Ольга направилась к кофе-машине, на ходу запахивая полы халата.

– Не важно, как называется – сути это не меняет. Вари побыстрее свой кофе.

Глава пятая

Дракон неторопливо брел вверх по Преображенской. Он не знал ни направления, ни конечной цели своего пути, полностью полагаясь и доверяя инстинктам.

Мимо него изредка пробегали люди, укрывшиеся под зонтами, проносились машины, из под колёс которых выплёскивалась жидкая грязь. Дракону все было безразлично. Иногда, ноздри его крупного, хрящеватого носа вздрагивали, словно учуяв искомый запах, но тут же Дракон понимал: нет, не то, и медленно брёл дальше. Иногда в его зрачках отражалось лицо и фигура, пробегающей мимо женщины или девушки, но внутренний голос тут же отвергал – нет, не она. И Дракон, неторопливо, продолжал путь.

Преображенская упёрлась в огороженную территорию городского зоопарка. В ноздри Дракона шибануло вонью страха, безнадёги и ожидания скорой смерти. Он поспешил свернуть вправо.

Огромный рынок, известный всем в этом Мире Привоз, распахнул ему свои объятия.

Дракон медленно брёл среди полупустых прилавков. Понедельник для Привоза – день «не торговый». Только те, чей товар грозил испортиться уже завтра, пришли и выложили снедь на прилавки.

Добравшись до «рыбного ряда», Дракон едва справился с головокружением и чувством голода.

В самом начале рыбного ряда, выложив в уже размокший картонный ящик свой товар, сидел на корточках продавец мидий.

Дракон хорошо помнил, что именно так сидел предыдущий Смотритель, отбывший немалый срок в тюрьме. Что для него, Смотрящего, как называл сам себя мужчина, эта, неудобная на первый взгляд, поза была и естественной и привычной.

– Бывай здоров, братишка, – Дракон присел на корточки пред продавцом, едва не упершись коленками себе в уши: – Давно откинулся?

Продавец с любопытством взглянул на потенциального покупателя:

– А ты кто такой? С какого перепугу любопытствуешь?

Дракон хорошо помнил рассказы бывшего Смотрящего, а потому ему не составило труда подержать разговор. Он свободно упоминал названия зон и городов, где те были расположены. «Вспоминал» имена «воров», «авторитетов», фамилии представителей администрации, и вскоре его новый знакомый признал в нем «своего». Заулыбался, вынул из кармана шкалик с мутной жидкостью, протянул Дракону. Тот отрицательно помотал головой:

– Не, я не по этому. Лучше ракушкой угости.

Продавец недоуменно вытаращил глаза:

– Мидией, что ли?

– Ага.

– Ну бери, сколько надо.

Дракон выбрал самую крупную, осмотрел, обнюхал, и, не раскрывая створок, отправил в рот. Захрустела размалываемая зубами устрица.

– Ну ты силен, братишка! – в голосе и взгляде продавца чувствовалось уважение: – Желудок створками порезать не боишься?

– Не, у меня желудок луженый, гвозди переварит, – усмехнулся Дракон.

– Бери еще, – продавец пододвинул коробку, – Я завтра свежих с мола надёргаю.

Дракон, отправляя в рот одну мидию за другой, вскоре насытился:

– Что я тебе должен, братишка?

– Обижаешь! – в голосе продавца действительно зазвучала обида: – Я что, с кореша за жрачку бабло возьму?

– Тогда, давай, собирай свой товар, и пойдем, оторвемся где-то по-взрослому, – Дракон выпрямился во весь свой немалый рост, распрямив начавшие затекать ноги.

Продавец мидий охотно подскочил следом. Судя по всему, торговли сегодня не будет, так чего понапрасну мокнуть? Тем более что его новый кореш, похоже, при деньгах, хоть и чуднОй до немогу.

– А этих куда? Домой нести смысла нет. До завтра подохнут и завоняются. Может, заберешь? – продавец пнул ногой коробку с мидиями, которая почти расползлась на дожде.

– Здесь оставь. Пусть возьмет тот, кому надо, – Дракон направился к выходу с Привоза.

Продавец мелко трусил позади.

Они остановились, выйдя на Преображенскую.

– Ты куда хочешь «завалить?» Вижу, что ты, по-ходу, не местный? – продавец мидий решил доверить выбор места для вечернего «разгуляя» новому знакомому, точнее, его кошельку. Бог его знает, куда этому длинобадыламу, забуриться взмандюрится.

– Не местный. А потому, выбирать тебе. Туда, где самые классные девчонки. Такие, чтобы «оторви да брось». Понимаешь, о чем я? – ухмыльнулся Дракон.

– Понимаю. Чего уж тут непонятного. Есть такое местечко. Только, боюсь, в моём прикиде туда не пустят, – сокрушался продавец мидий.

Дракон усмехнулся, поняв, на что намекает новый знакомый. Спросил:

– Ты где живешь?

– А вот тут, вниз по Преображенской.

– Ну так идем.

На углу Преображенской и Греческой, в бельэтаже здания, красовалась вывеска магазина Hugo Boss.

– Здесь можно купить прикид для мужика? – поинтересовался Дракон.

– Самый ништяковый! – глаза продавца мидий жадно загорелись.

Через час из магазина, куда радушные продавцы, почуяв состоятельных клиентов, притащили и парикмахера и брадобрея, вышел дорого и со вкусом одетый мужчина в сопровождении высокого спутника, глядя на которого вполне можно было подумать, что он, этот долговязый, охранник разнаряженного с иголочки бизнесмена.

Начинало смеркаться. Продавец мидий вздохнул:

– Пожрать бы. Это ты мидий натрескался, а у меня язва. Я такую хрень не переварю.

– Давай, веди куда обещал. Там и поешь, – поморщился Дракон, поражаясь человеческой наглости.

* * *

Недавно обустроенный в подвальном помещении «круглого дома» на Греческой Площади, ночной клуб Афина, встретил новых гостей угрюмыми бодигардами и оглушительной музыкой.

– Со мной, – небрежно кивнул на Дракона продавец мидий, и бодигарды расступились, пропуская мужчин. Признав в одном из них «хозяина», а в другом – такого же охранника, как и они сами.

На танцполе было совсем не много посетителей. Продавец мидий, увидев недоумевающе-вопросительный взгляд Дракона, успокоил:

– Еще рано. Через часок-другой начнется самая пруха. Пошли пока пожрём и буханем чего получше, – и потащил новообретеного кореша к одному из столиков, стоящих по периметру танцпола.

Блюдо сменялось блюдом, бутылка бутылкой.

– Ты чё не жрёшь, – спросил продавец мидий, уже изрядно окосевший от выпитого и осоловевший от съеденного: – Ты чё, на наркоте? Ну так мы мигом все организуем! Было бы бабло!

– Ничего не нужно, – Дракон, не отводя взгляда от танцпола, отрицательно покачал головой.

За пультом изгалялся и усердствовал ди-джей. На танцполе извивались в немыслимых пируэтах тела плясунов.

* * *

Эту девушку Дракон заметил, едва она появилась в дверях клуба.

Невысокая, стриженая «под мальчика», она была одета в какую-то рванину.

И только искушенный в модных тенденциях, мог навскидку оценить стоимость этой «рванины» от кутюр. Узкие брючки, с прорехами во всех местах, где только можно, едва прикрывали худые бёдра и стройные ноги. Шелковая майка, небрежно облегающая не обремененную бюстгальтером грудь, оставляла открытой спину, на которой всем желающим смотреть была представлена великолепно выполненная татуировка дракона.

Проскользнув, просочившись между людьми, заполнившими танцпол, никого не задев на своем пути, девушка взвилась в танце. Её движения, то резкие, то плавные, были настолько гармоничны, что вскоре вокруг неё образовалось свободное пространство, ограждаемое теми, кто хотел полюбоваться танцем.

– Прощай, – Дракон вынул из кармана несколько купюр, бросил их на стол.

– Куда ты?! Вся веселуха только начинается! – его новый знакомый не мог взять в толк, куда собрался кореш.

– Мне пора. А ты отдыхай, – Дракон поднялся из-за столика и направился к танцполу.

Он заметил, что к девушке приблизилось несколько подвыпивших юнцов, один из которых схватил её за руку, желая продолжить танец вместе. Девушка, подпрыгнув и крутанувшись на одном месте, нанесла удар. Один. Второй. Третий.

«Прилипала» рухнул на танцпол. Друзья, подхватив его под руки, оттащили в сторону. Откуда-то послышались слова:

– Не трогай её. Она бешеная.

Девушка, как нив чем ни бывало, продолжала танцевать.

На сцене началось оживление. Совсем скоро начнется выступление заезжих звезд. Все, кто еще сидел за столиками, поднялись со своих мест и потянулись в середину зала, откуда было лучше всего смотреть выступление.

Девушка затерялась в толпе, и Дракон завертел головой, высматривая её. Высокий рост позволил ему заметить танцовщицу очень скоро, и Дракон, расталкивая толпу локтями, стал пробираться к ней.

Только приблизившись вплотную, он понял, что девушка невысокого роста. Настолько невысокого, что ей, из толпы более рослых людей, было абсолютно не видно того, что происходит на сцене.

Дракон подошел еще ближе. Наклонился:

– Если ты позволишь, я подниму тебя.

Девушка оглянулась. Уставилась в глаза нежданному кавалеру. Усмехнулась:

– Поднимай. Только медленно и осторожно, – и согнула руки в локтях.

Дракон подхватил её под локти и начал медленно поднимать. Мимо его лица проплыл коротко стриженый затылок, нежная девичья шейка, худая спина, на которой выступал каждый позвонок, носом он едва не зацепил пояс брючек, медленно продолжил поднимать дальше. Дракон замер. С силой втянул в себя воздух, наслаждаясь мускусным ароматом незнакомки, каждой клеткой тела «узнавая», чувствуя «свою» самку.

Дракон улыбнулся. Поднял девушку и усадил на плечи.

На сцене орал и бесновался очередной «звездуль».

* * *

– И что ты хочешь этим сказать? – спрашивала Ольга: – Что эта девчонка и есть твоя избранница?

– Физически – да. Она мне подходит, и я подхожу ей.

– Так вы что? Уже переспали? – недоумевала Ольга.

– Еще нет. Но мне это и не нужно, чтобы понять нашу физическую совместимость. Осталось самое главное. Вначале мне нужно просканировать её сознание, а потом, если все будет так, как нужно, предложить ей стать моей спутницей. Конечно, рассказав о том, какие обязательства это на неё налагает и какими возможностями она станет обладать в будущем.

– И когда ты намерен это сделать?

– Не сегодня. Мне нужно проведать Яйцо.

Дракон, поставив на стол пустую чашку, направился к картине, и растворился в пространстве не дойдя до неё пару шагов.

Глава шестая

В этот вечер Дракон не вернулся.

Не было его и на следующее утро.

Только через день, когда за окном уже стемнело, а Ольга, устав ждать, собиралась лечь спать, она увидела, как из пространства перед картиной, появился её новый знакомый.

Обеими руками дракон прижимал к груди деревянный ящик.

– Почему тебя так долго не было? – Ольга и не собиралась скрывать, что взволнована.

Дракон поставил ящик на стол. Устало отошел в угол и опустился в кресло. Тяжело вздохнул:

– Плохо, женщина, все плохо. Лава поднялась уже до середины утёса. Мне нужно торопиться.

– А что с Яйцом?! – Ольга испуганно смотрела на Дракона.

– Пока, все в порядке. Правда, пришлось обратиться за помощью к Ведьмам.

– Они, ну ведьмы эти, помогли тебе?

– Помогли. И зелья сварили и нужное заклинание, чтобы лаву усмирить, дали. Только помощь эта нам дорого обойдется.

– Нам? – удивилась Ольга: – Это тебе и твоей избраннице?

Лицо Дракона помрачнело:

– Нет. К ней я никого не допущу! Ведьмы потребовали от меня дать слово, что в случае крайней нужды они могут обратиться за помощью к тебе. И что ты им не откажешь и поможешь, чего бы это не стоило.

– И, конечно, ты это слово им дал, – усмехнулась Ольга, – Дал, даже не спросив меня.

– А нужно было спрашивать? – удивился Дракон: – Разве ты бы мне отказала?

Пришла очередь удивляться Ольге. Конечно, она не отказала бы Дракону, но откуда ему об этом было знать? Да и вообще, в её Мире не принято вот так, огульно, решать все за кого-то. Но Дракон смотрел на неё непонимающими глазами, считая, что поступил единственно правильным способом, а потому Ольга только покачала головой:

– Нет. Я бы не отказала.

– Я знал. А потому не стал терять время.

Еще раз вздохнув, Ольга спросила:

– Кофе будешь? Или ляжем спать?

– Спать мне некогда. Нужно многое успеть за следующие сутки. Так что вари свой божественный кофе. Две чашки.

" Ни тебе – пожалуйста, ни тебе – спасибо" – Ольга дулась, но старалась не показывать своего недовольства. Уже когда в чашку полился тонкой струйкой напиток, подумала:

«Впрочем, что с него взять? Величайший из могущественных. Или Могучейший из великих», – усмехнулась тому, что в голове сложилась такая витиеватая фраза и протянула чашку Дракону:

– А что за ящик ты принес?

– Вот об этом я хочу с тобой поговорить. Попросить тебя, – Дракон выпил кофе одним глотком, протянул Ольге пустую чашку:

– Еще!

«Вот ведь хам!» – подумала Ольга, но вслух произнесла:

– О чем ты хотел попросить?

– У меня мало времени. Можно сказать, что его нет вовсе! Но я чувствую! Нет! Я знаю, что не ошибся! Что из этой девушки будет прекрасная Драконтесса! Вот только моя первичная ипостась восстановлена не полностью, и её явно недостаточно для того, чтобы подготовить избранницу к переходу и перевоплощению, как положено, да и времени, которого нет, уйдет намного больше, – Дракон взял у Ольги вторую чашку и начал пить кофе уже помедленнее.

– Но я-то чем тебе могу помочь?! – удивилась Ольга.

– В том ящике зелья, которые сварили Ведьмы. Зелья помогут подготовить девушку в десятки раз быстрее. И сделать это нужно здесь. В твоей комнате. В месте Перекрестка. Только здесь у меня есть шанс.

– Шанс на что?

– Шанс на то, что моя избранница всё выдержит и не умрет.

Ольга, испуганно охнув, села на диван:

– Да что же у вас за Миры такие, если все так страшно и все так сложно?! Как вы там живете?!

– Хорошие Миры. Разные. Да и потом, в любом Мире за все нужно платить. Все имеет свою цену. Ценой возможной жизни моего сына, может стать возможная смерть моей избранницы.

– Дурацкие Миры! На идиотских принципах основанные! – Ольга зло смотрела на Дракона: – А если девушка тебе откажет?

– Не откажет.

– Откуда ты знаешь?!

– Знаю, – Дракон устало прикрыл глаза, посидел так пару минут, поднялся:

– Жди нас либо сегодня ночью, либо завтра утром.

– Погоди, – Ольга протянула руку, словно желала остановить Дракона: – Ты придешь с девушкой?

– Да.

– И ты хочешь здесь с нею переспать?

– Нет. Она останется девственной, пока не примет мою первичную ипостась!

– Ты хочешь сказать, что она… – Ольга замерла, не успев договорить фразу.

– Да!

– Откуда ты знаешь?!

– Знаю, – Дракон тихо закрыл за собой дверь.

«Хорошо, хоть дверью не хлопнул, – усмехнулась Ольга, – А ведь от него вполне можно было этого ожидать. Ну-ну… приводи свою девчонку, а я уж попытаюсь её отговорить от этой, весьма сомнительной, авантюры».

* * *

Дракон остановился у входа в зал ночного клуба Афина.

Сразу выхватил взглядом из скопища людей на танцполе девушку. Рассекая толпу, словно раскалённый нож мягкое масло, быстро подошел:

– Здравствуй. Я пришел за тобой.

– Я тебя ждала.

– Знаю.

Уже выйдя из клуба, Дракон понял, что его спутница не взяла верхнюю одежду. Он снял с себя куртку, набросил ей на плечи:

– Мне нужно кое-что сделать. Ты позволишь?

– Все, что ты захочешь, – девушка доверчиво смотрела в глаза Дракону.

Дракон сцепил пальцы, которые наложил на голову девушке, как еще недавно Ольге.

На то, чтобы узнать о девушке всё, что вместила её коротенькая жизнь, ушли считанные секунды. Еще несколько минут понадобилось, чтобы внедрить в её мозг Знание.

Знание о том, кто такие Драконы. Какова их природа. Знание о том, что ждет её в будущем.

Двумя пальцами Дракон поднял подбородок избранницы. Его глаза снова замерцали золотыми искрами, зрачки вытянулись и стали темно-болотного цвета.

– Ты согласна?

Девушка кивнула.

– Ты готова?

Снова кивок.

– Не боишься?

Отрицательное покачивание головы.

Дракон взял избранницу за руку и зашагал по направлению к дому Ольги.

* * *

– Проснись, женщина! – Дракон, не церемонясь, разбудил Ольгу: – У нас мало времени. Нужно поспешить!

Ольга взглянула на часы:

«Господи! Три часа ночи! Откуда он приволок эту девицу? И где были его глаза, когда он выбирал для себя будущую спутницу?! На её одежде больше дырок, чем ткани! И с чего он взял, что девица, которая где-то шляется по ночам и идет неизвестно куда с незнакомым мужиком – девственна. Её поведение и внешний вид свидетельствуют об обратном!» – но озвучивать свои мысли Ольга не спешила, только спросила у Дракона:

– Что мне нужно делать?

– Нужна купель, которую ты заполнишь до краев маслом. Вот это зелье вольешь в купель. Вот этим нужно растереть девушку до того, как она погрузится в купель. Погрузится с головой, чтобы ни один волос, ни один миллиметр кожи не соприкасался с воздухом. Погрузится вот на это время, – Дракон вынул из короба песочные часы, поставил на стол.

– Если моя избранница покинет купель до того, как пересыплется весь песок, если в часах останется хоть одна песчинка – тогда все было напрасно!

– Что тогда случится? – голос Ольги звучал хрипло, а девушка и не собиралась принимать участие в разговоре, словно речь шла не о ней.

– Она умрёт. И погибнет моё Яйцо.

– А ты?

– Я вернусь в свой Мир, чтобы уже никогда его не покинуть.

– Я поняла, – Ольга не хотела развивать тему неудачи, – Что делать после купели?

– Тебе – ничего. Моя избранница сама будет знать, какие действия предпринять дальше.

– Теория мне понятна, – Ольга потёрла пальцем переносицу, – Осталось только узнать, что ты имел ввиду, говоря о купели, и сколько нужно в неё масла?

Настала очередь задуматься Дракону. Он скривил свой длинный рот, двумя пальцами помассировал подбородок:

– Купель? Ну что-то вот такое, – Дракон сделал круг руками очерчивая пространство вокруг себя, – А масла? Ну что бы она, – палец указал на девушку, – Погрузилась в него полностью. С головой.

– И, конечно, озаботиться этим нужно мне? – Ольга насмешливо смотрела на Дракона: – Переместить это добро сюда ты не можешь?

– Нет. Не могу. В моём Мире ничего подобного нет, а просить у кого-то в других Мирах – не хочу. И так Ведьмы догадались, что я ищу себе спутницу.

– Они могут тебе навредить? – всерьез обеспокоилась Ольга.

– Навредить? Нет, – засмеялся Дракон: – Но могут сделать так, что я буду им обязан. А этого я допустить не могу, – и тут же перешел к делу:

– Так, где мы возьмем купель?

Ольга вздохнула, набросила халат, которым не озаботилась до этого времени, и отправилась на коммунальную кухню, где на вбитом в стену крюке висела лохань, где её, еще маленькой, купала мама.

– Достаточная ёмкость для купели? – оцинкованная лохань с грохотом опустилась на пол.

Дракон кивнул:

– Подходит. Теперь идем за маслом.

– Куда – идем? – Ольга недоуменно пожала плечами: – Ночь на дворе! Магазины откроются только в восемь. Ты знаешь, сколько масла нужно купить, чтобы наполнить эту бадью? В нашем мире масло не течет из крана. Его покупают в магазине!

Дракон явно расстроился:

– Я думал, что до рассвета мы уже покинем Перекрёсток!

– До рассвета не получится, – с сожалением ответила Ольга.

– Ты сможешь сделать все сама?

– Сама – вряд ли, а вот если твоя избранница мне поможет – вдвоём, думаю, справимся, – Ольга взглянула на девушку: – Тебя как зовут?

– Настя, – голос девушки был мягким и тихим, словно журчание воды в лесном ручье.

– Я – Ольга. Можешь звать меня по имени, – Ольга ободряюще улыбнулась девушке. Потом повернулась снова к Дракону:

– Ты хочешь нас покинуть?

– Не хочу! Но должен. Нужно произнести еще одно заклинание, которое сдержит лаву и охладит Яйцо.

– Когда ты вернешься?

– Так скоро, как только смогу, – Дракон шагнул к столу, бросил пачку купюр в банковской упаковке, буркнул: «на масло»; и, приблизившись к картине, растворился в пространстве.

На девушку он даже не взглянул.

Глава седьмая

Ольга посмотрела в окно, за которым была все та же непроглядная ночь. Перевела взгляд на девушку, которая успела сесть в столь полюбившееся Дракону кожаное кресло:

– Ну что же, Настя, может, поговорим, дожидаясь пока магазины откроются?

– О чем? – равнодушно поинтересовалась девушка.

– Ну, хотя бы о том, отдаешь ли ты себе отчёт, в какую авантюру впутываешься?

– Что вы имеете в виду, говоря об авантюре? – так же равнодушно спросила Настя.

– Понимаешь ли ты, что тебя ждет? Знаешь ли ты цену всему?

– Знаю. Он мне все показал.

– И тебя ничего не пугает в перспективе высиживания чужого Яйца? В том, что процесс этот растянется на тысячу лет?

Глаза Насти зло блеснули:

– Нет! Меня пугает совсем другое! То, что ждет меня в этом мире! Меня пугает вечно пьяный отец! Меня пугают его дружки, обмусоливающие меня сальными взглядами! Меня пугают ночевки в холодных подъездах, где я прячусь от отца и его собутыльников!

Ольга оторопела. Не смотря на то, что одежда Насти ей явно не понравилась, но женщина знала, сколько стоит этот наряд.

– Подожди. Вечно пьяный отец не может купить тебе эти вещи!

– А кто вам сказал, что он мне их купил?

– Так откуда же? – Ольга подумала, а не провела ли эта девица Дракона? Не занимается ли она «древнейшей профессией?»

Но Настя, заметив замешательство на лице Смотрительницы, улыбнулась. Весело и задорно:

– А я их украла!

– Как украла? Что-то ты выдумываешь, девушка. В бутиках охрана еще та.

– У вас просто опыта нет, – продолжала веселиться Настя:

– Видите, какая я худая. Нужно просто надеть штаны на пару размеров больше, набрать в бутике тряпья кучу, вроде как для примерки, потом, незаметно, натянуть свои штаны на те, что собираюсь украсть, не забыв отгрызть этикетки и чипы, и – ву-а-ля! Я с новыми моднявыми штанишками. Могу носить – могу продать. Бутиковое барахло дорого стоит. А могу и обменять. Знаете, сколько раз мне воровать пришлось, чтобы расплатиться за это? – Настя повернулась к Ольге спиной.

Ольга охнула, увидев спину девушки, с которой, раскинув крылья, изогнув шею, смотрел на ней Дракон, увенчанный короной.

– Я боюсь охранников в бутиках, которые, рано или поздно, меня поймают. Я боюсь гопников и наркоманов, которые, рано или поздно, либо окажутся сильнее и быстрее меня, либо их будет больше. И тогда – беды не миновать, – Настя вздохнула. Потом, словно успокоившись, мягко улыбнулась:

– А Его я не боюсь совсем. Он не причинит мне вреда. Я Его ждала всю жизнь, и я Ему верю.

– Но пойми, тебе, совсем юной девушке, придется тысячу лет провести безвылазно в гнезде! Никаких новых впечатлений, никаких приключений! – горячилась Ольга.

– Приключений и впечатлений мне уже достаточно, – горько усмехнулась Настя: – Теперь я хочу тишины и покоя. Хочу, чтобы кто-то охранял и оберегал меня, не заставляя каждый день думать о том, как выжить.

Ольга поняла, что ни отговаривать, ни переубеждать девушку нет никакого смысла.

– А можно мне кофе? – спросила Настя: – Того, что Он называет божественным напитком?

– Почему ты называешь Дракона «он»? – спросила Ольга, включая кофе-машину: – Ты разве не знаешь его имени?

– Нет, – голос Насти звучал по-прежнему беззаботно:

– Я поняла, что имя заключает в себе сакральный смысл. Знать Имя разрешено только избранным. Его Имя я узнаю, когда окажусь на вершине утёса.

« Бедная девочка», – снова подумала Ольга и снова промолчала.

* * *

Полдня ушло у Ольги и Насти на то, чтобы наполнить маслом лохань. Они ходили от одного магазина к другому, покупая пятилитровые фляги масла и относя домой, на Перекрёсток. Когда в очередном магазине на них начинали косо посматривать, не понимая, зачем этим женщинам такое количество абсолютно не дефицитного товара, переходили в следующий. Хорошо, что всевозможных магазинов и магазинчиков в последние годы понаоткрывали чуть ли не на каждом углу. Город у Моря был городом не только портовым, но и торговым. Торговля всем и всяким приветствовалась и поощрялась.

Придя домой, Ольга тут же опустошала принесенные фляги, выливая их в лохань, которая заполнялась слишком медленно.

Женщины к десяти часам утра обошли более десятка магазинов, а масла в лохани было едва на ладонь.

– Господи, – удрученно вздохнула Ольга:

– Мы так и до вечера эту купель не наполним.

– Значит, нужно поторопиться, – Настя, держа в руках пустые фляги, стояла на пороге комнаты.

«Капля камень точит. Чайной ложкой можно вычерпать ведро, было бы желание» – думала Ольга, глядя на проделанную работу.

Лохань до половины была наполнена маслом. Для худенькой Насти этого количества вполне достаточно, чтобы погрузиться с головой, как и сказал Дракон.

Девушка уже стояла рядом с Ольгой, полностью обнаженная, и растирала первое зелье по коротко стриженой голове:

Дракон сказал, чтобы не осталось ни одного волоска, который не пропитает зелье. Настя поняла и отнеслась к процессу ответственно.

– Нужно распределить по спине. Я сама не достану, – девушка протягивала бутылку Ольге.

Ольга налила полную ладонь и размазала зелье по спине Насти. По татуировке дракона. И выпучила глаза от удивления.

Казалось, что татуировка на спине девушки ожила. Дракон взмахнул крыльями, пружинисто приподнялся на шипастом хвосте, повернул голову, уставился на Ольгу и… подмигнул ей.

– Тебе не холодно? – Ольга смотрела на обнаженную девушку, по телу которой волнами пробегала дрожь.

– Нет. Даже, я бы сказала – жарко. Давай продолжим?

Ольга кивнула и вылила следующую бутылку с зельем в купель.

– Переворачивай часы! – Настя села в лохань, глубоко вдохнула и опустилась, в ставшее после смешения с зельем зеленовато-голубым, масло, с головой.

Ольга тут же перевернула песочные часы, отметив про себя, что песчинки пересыпаются как-то уж слишком медленно.

Смотрительница не могла отвести глаз от купели.

Масло вокруг тела девушки вначале наполнилось мелкими пузырьками. Присмотревшись, Ольга поняла, что пузырьки эти выходят из кожи девушки. Потом, и кожа и поверхность масла, словно подёрнулись рябью. Вибрировало и мелко-мелко дрожало тело Насти, вибрировала и мелко – мелко дрожала поверхность масла. Но девушка, по-прежнему, оставалась полностью погруженной в зелье.

Ольга взглянула на песочные часы. Пересыпалось едва ли чуть больше половины.

Ольга запаниковала:

«Она не выдержит! Задохнется в этом чертовом зелье! Человек не может столько времени находиться без воздуха! Но что же делать?! Дракон сказал, что если прервать процесс, Настя погибнет! Эх, недостаточно настойчиво я её отговаривала!»

Когда девушку выгнуло в судороге, и Ольга поняла, что еще немного и на поверхности окажется какая-то часть тела, она, опустив руки в лохань, придержала Настю за плечи. Снова взглянула на часы: «Да сыпься ты побыстрее, чертов песок!»

Масло в купели пошло бурунами, начало завиваться воронками, словно втекая, впитываясь в тело Насти. Жидкости в лохани становилось все меньше, а судороги сотрясали тело девушки все сильнее. В один из моментов, когда Ольга уже почувствовала себя убийцей, и была готова отпустить плечи Насти, перестать удерживать ей на дне купели, чья-то мощная рука оттолкнула женщину и придавила ко дну купели тело Насти, которую била крупная дрожь.

– Слава Богу, или кому вы там молитесь в ваших Мирах, ты вернулся! Я бы не справилась сама! – Ольга, чуть не плакала, глядя на Дракона, который снова появился в комнате. Озабоченная наблюдением за девушкой, Ольга момента его появления не заметила.

Дракон отпустил плечи Насти, которая, уже спокойно, лежала на дне купели:

– Справилась бы. Ты уже справилась.

Ольга смотрела на неподвижную девушку, которая, казалось, не подавала признаков жизни:

– Она умерла? Утонула?

– Еще чего! – ответил Дракон. Дождался, пока последняя песчинка упадет на дно колбы, пока песок пересыплется весь, протянул руку. Позвал:

– Вставай, любимая. Нам пора домой.

Настя медленно села в купели.

Затем поднялась в полный рост.

Её кожа, еще сохраняя привычный человеческий телесный цвет, время от времени мерцала голубовато-серебристыми сполохами. Покрывалась, то ли "мурашками", то ли рябью чешуек.

– Не давай коже высохнуть. Начинай быстро втирать вот это! – Дракон протянул Насте последнюю бутылку с зельем.

Настя повернулась к нему спиной:

– Поможешь? Я могу не достать.

Дракон покачал головой, словно сожалея о том, что не может помочь любимой в такой малости:

– Нет. Ты должна все сделать сама.

Настя кивнула, и начала быстро размазывать зелье по телу.

Ольга наблюдала за пальцами девушки, которые, казалось, удлинялись, когда нужно было достать до того места, которое недоступно обычному человеку.

Наконец, бутылка опустела. Тело Насти высохло мгновенно. Она, все еще оставаясь обнаженной, подошла к Дракону и прижалась к его груди:

– Вот и все. Я готова идти домой.

Дракон взглянул на Ольгу:

– Я благодарю тебя, Смотрительница! Отныне – я твой должник.

Приподнял двумя пальцами подбородок Насти:

– Прими мой Дар, любимая! Раздели со мною первичную ипостась!

Изо рта Дракона в приоткрытые губы Насти словно начал переливаться огненный поток, напоминающий лаву, бушующую у подножья утёса.

Когда губы Дракона и Насти сомкнулись в поцелуе, они растворились в пространстве.

* * *

«Даже не попрощался. Хам!» – подумала Ольга, но в мыслях её не было ни злости ни обиды. Она уже поняла, что вот такой он – Дракон. И нечего от него ждать несвойственных драконам манер.

Ольга улыбнулась. Потом снова нахмурилась:

« Куда же девать всё это добрище? Полдня носили, теперь полдня выливать придется!» – Ольга обернулась и увидела абсолютно пустую и даже сухую лохань.

Глава восьмая

Ольга скучала…

Она, не привыкшая безвылазно сидеть дома, не знала, чем себя занять.

Выйти в магазин позволяла себе разве что на полчаса. И обратно домой. Ведь Дракон предупредил, что в любое время к ней может нагрянуть очередной гость.

Но никого не было. Никто не разрывал пространство, чтобы выйти на Перекресток.

Ольга позвонила однажды своей приятельнице, с которой работала в школе совсем недавно, узнала новости о том, как обстоят дела, как справляется с работой та, что пришла на её место. Наслушалась жалоб на гонористую и склочную девицу, к которой "на бешеной козе не подъедешь". Довольно усмехнулась, когда приятельница рассказала, как по ней скучают и ученики и весть педагогический коллектив. Ничего не ответила на вопрос, как ей, на новом месте. Попрощалась и решила, что звонить больше не станет. Ольга и сама от себя не ожидала, что её так скоро перестанут интересовать школьные дела.

Она читала книги, отложенные "на потом" и перечитывала любимых авторов. Вечера проводила у телевизора, стараясь лечь спать, как можно раньше. Но этого было явно недостаточно.

Ольга скучала по Дракону. Ей очень хотелось узнать, как у него дела. У него и у Насти.

К концу первой недели, когда Ольга уже была готова взвыть от скуки, из пространства у стены, противоположной той, где висела старая картина, откуда приходил Дракон, в комнату шагнули три женщины.

Они были разного возраста, но при взгляде на них сразу же складывалось впечатление, что принадлежат гостьи одной семье. Словно бабушка, мать и дочь.

Все три были почти одного роста, рыжие и белокожие.

Лицо младшей, покрытое веснушками, лучилось улыбкой и светилось молодостью. Её волосы были огненно рыжие, как медь, как языки пламени. Пухлый ярко-розовый рот расплывался в улыбке, адресованной всему миру. Глаза цвета майской травы, с любопытством оглядывали окружающую обстановку.

Та, что постарше, была не такой огненно-рыжей, хотя волосы тоже были еще достаточно яркими. (Ольга, про себя, определила её в матери). В уголках губ, уже потерявших юношескую припухлость, пролегли малозаметные морщинки. Глаза цветом походили на болотную осоку.

Третья, самая старшая, давно начала седеть. В ее волосах нити старого золота сплелись и перепутались с нитями серебра. Лицо давно покрылось глубокими морщинами и пигментными пятнами. Глаза напоминали пожухшую осеннюю траву: еще сохранившую воспоминание о зелени, но уже начавшую желтеть.

Все три женщины были одеты в длинные платья, волосы всех троих свободно ниспадали долу, достигая почти середины ягодиц. И только у младшей в волосах был, как украшение, неизвестный Ольге цветок, небрежно воткнутый в густую прядь.

Ольга охнула от удивления, подхватилась с дивана, заспешила навстречу гостьям

Старшая вытянула перед собой руку, словно запрещая приближаться или предостерегая от чего-то.

Ольга замерла на полдороге.

– Добрый вечер! Вы кто? – почему-то Ольга не сомневалась в том, кто к ней пожаловал, но озвучивать догадку не торопилась.

– Мы Ведьмы, – скрипучим голосом сказала старшая: – И мы пришли к тебе за помощью.

– Да-да, – подхватила средняя, – Дракон нам обещал и сказал, что ты не откажешь.

– Как у вас интересно, – младшая продолжала осматриваться:

– Так вы и есть новая Смотрительница Перекрестка?

– Похоже, что да, – Ольга смутилась и не знала, кому отвечать первому, а потому ответила на последний вопрос. Тут же взяв себя в руки, поинтересовалась:

– Чем я могу вам помочь? – и, вспомнив, что она не только Смотрительница, но еще и хозяйка дома, предложила: – Может, присядете? – и указала рукой на диван.

Ведьмы кивнули, но диваном пренебрегли, а уселись, поджав под себя ноги, прямо на пол.

Ольга порадовалась, что убрала только утром и пол сверкает чистотой. Хотя, для Ведьм это, пожалуй, было безразлично. Как только они опустились на пол, вокруг них возник, поросший травой и лютиками, зеленый лужок. Ольге, на мгновение, показалось, что она даже слышит стрёкот цикад.

– Чем я могу вам помочь? – повторила Ольга.

– Не нам! – Средняя перехватила нить разговора:

– Помощь нужна нашей сестре, которая живет в другом Мире! Её хотят убить! На неё ведут охоту! Её нужно забрать и переместить оттуда! Иначе, она неминуемо погибнет!

Ольга ничего не понимала. Спросила, решив внести ясность:

– Так почему же вы не заберете её в свой Мир?

– Мы не можем, – звонкий голос Младшей был полон отчаяния:

– Мы не можем совершить переход за кого-то! А наша сестра слаба настолько, что её сил хватит лишь на то, чтобы прийти сюда, на Перекрёсток!

– Хорошо! – Ольга кивнула: – Я готова её и встретить и принять и помочь, коль скоро в моей помощи будет нужда. Говорите, что мне нужно будет делать?

– Не спеши, – скрипучим, как несмазанная дверная петля, голосом, остановила Ольгу Старшая:

– Мы должны найти нашу сестру. Пока, мы не знаем, где она.

– А если она, – Ольга замялась, но продолжила: – А если она уже умерла?

– Нет! – вскрикнули одновременно все три Ведьмы: – Она жива! Мы знаем! Мы чувствуем!

– Хорошо – хорошо, – поспешила успокоить Ольга гостий, – Я встречу вашу сестру, как только она сможет прийти.

– Это все, о чем мы хотели узнать, – молодая ведьма помогла подняться с лужайки старой, средняя встала сама. Под ногами снова был паркетный пол.

– Мы благодарим тебя, Смотрительница, – старшая Ведьма поклонилась Ольге, от чего женщина почувствовала смущение и неловкость.

– Пока благодарить не за что, – Ольга улыбнулась, стараясь ободрить Ведьм хотя бы таким образом.

– Мы благодарим тебя, Смотрительница, за то, что не отреклась от обещания, данного Драконом, – продолжила средняя.

– А то знаешь, люди любят нарушать данное слово, – младшая сверкнула глазами.

Старшая недовольно шикнула на неё. Средняя с силой дернула за прядь волос.

– Ой, – младшая Ведьма, поняв, что ляпнула что-то не то, смутилась: – Не сердись, Смотрительница, просто, ты ведь и сама знаешь, что люди бывают всякие.

– Знаю, – улыбнулась Ольга, – И не сержусь. Когда ждать вашу сестру? – повторила вопрос.

– Жди. Может, завтра, может, через неделю. Надолго Пререкрёсток не покидай. Твоя помощь может понадобиться немедленно.

Ведьмы направились к тому месту, откуда появились и растворились в пространстве.

* * *

И снова день потянулся за днем. Только сейчас Ольга поняла всю истинность поговорки, что нет ничего страшнее, чем ждать и догонять.

Закончилась первая декада ноября. С моря все чаще дул холодный ветер. Деревья, полностью сбросившие листву, стучали голыми ветками в окна, словно умоляя впустить их в дом, чтобы хоть немного согреться.

Позднее утро, пасмурное и унылое, плавно перетекало в серые сумерки, которые сменяла непроглядная ночь.

* * *

Дракон появился ближе к полудню, который мало чем отличался от безрадостного утра и унылого вечера.

Он осветил комнату улыбкой, заставил Ольгу подпрыгнуть на диване от громового:

– Здравствуй Смотрительница!

Ольга вскочила, метнулась к Дракону, совсем уж было хотела его обнять, но смутилась, словно поняв неуместность своего порыва, но Дракон сам подошел к ней и бережно обнял за плечи:

– У тебя еще не закончился тот божественный напиток?

Дракон и Ольга расхохотались одновременно.

Усевшись на диван напротив Дракона, который, впрочем, как всегда, выхлебал первую чашку одним глотком, Ольга подсунула ему следующую, сваренную заблаговременно, и спросила:

– Ну как ты? Как твои дела? Как Настя? Все ли у тебя хорошо?

Дракон совсем уж было собрался начать рассказывать, но остановился:

– Долгим может быть мой рассказ. Лучше я тебе покажу. Только голова потом будет болеть.

– Да черт с ней, с головой, – глаза Ольги заблестели:

– Показывай!

Глава девятая

Ольга видела все тот же утёс, окруженный у подножия кипящей лавой. Видела гнездо, сложенное из огромных булыжников.

И Драконтессу, сверкающую серебристо-лазоревой чешуёй, распростёршую крылья над гнездом.

Драконтесса, словно почувствовав устремленный на неё взгляд, повернула изящную головку, увенчанную короной, изогнула тонкую шею, словно поклонилась той, что глядела на неё из другого мира, и приподняла крыло.

Ольга охнула, не в силах сдержать эмоции. Под крылом Драконтессы, прижавшись к её боку, расправлял крохотные крылышки и пытался изрыгнуть пламя маленький Дракончик, покрытый черно-зеленой чешуёй, как и его отец.

В гнезде, среди несметного количества самоцветов… лежало еще Одно Яйцо, переливающееся, как драгоценный опал.

* * *

Дракон разжал пальцы и Ольга вскрикнула:

– Как?! Как такое могла произойти?! Ведь ты сказал, что уйдет тысяча лет, пока твой потомок придет в Мир! А прошло всего лишь две недели!

Дракон усмехнулся, поражаясь человеческой глупости:

– И чему же ты учила в своей палестре личинок человека, если сама не знаешь, что время относительно? В моем мире прошла почти тысяча лет, а в твоем промелькнули всего лишь две недели.

Ольга недовольно нахмурилась:

– "Личинки человека", как ты изволил выразиться, зовутся детьми! И они еще слишком малы, чтобы понять теорию Эйнштейна! Да и времена палестр давно миновали. Сейчас дети учатся в школах! Тебе нужно бы об этом знать!

Дракон рассмеялся:

– Так я и сказал – личинки. Что ты обижаешься?

Ольга обреченно махнула рукой. Что толку спорить и объясняться с тем, чей мозг устроен иначе. Её больше интересовало другое:

– Второе Яйцо. Откуда оно? Ведь ты говорил, что у каждого Дракона хватит семени, чтобы дать жизнь только одному потомку. И Настя. Зачем ты обрёк её на еще одну тысячу лет непрерывного сидения в гнезде?

– Никто и никогда не заставит Драконтессу произвести на свет Яйцо, если она сама того не захочет! Это было Настино желание и её решение, – пафосно начал Дракон. Потом, словно оробев и засмущавшись, как подросток, добавил:

– И как такое чудо могло произойти – я сам не знаю. Такое было только трижды от Начала Времен. Чтобы Дракон дал своё семя двоим потомкам.

Добавил гордо:

– Третий – я!

Ольга прекрасно помнила, как рассказывал её гость о том, что в одном Мире может жить только один Дракон. Что, после того, как его сын вырастет и возмужает, он, уже постаревший Дракон, отправится со своей избранницей в бесконечное путешествие между Мирами, оставив свой Мир своему сыну.

А потому спросила:

– И что будет, когда твои сыновья вырастут?

– Еще не знаю, – Дракон вздохнул.

– А как было в двух предыдущих случаях?

– Более сильный брат убил слабого. Но я этого не допущу! – глаза Дракона сверкнули золотыми искрами.

– Не допустишь? Как?!

– Завоюю для одного из сыновей другой Мир.

– Как завоюешь?!

– Убью живущего там Дракона, – как само собой разумеющееся, произнес Ольгин гость.

Ольга молчала. Да и что она могла сказать. Другой Мир. Другие реалии, в которых нет места милосердию и состраданию. Как сказал Дракон в одну из первых встреч: убей ты, или убьют тебя.

Разговор смялся и прекратился сам собой.

Дракон указал Ольге на шкатулку, стоящую на столе, на которую она не обратила сразу внимания, обрадованная встречей:

– Настя велела тебе передать. Открой.

Ольга подняла крышку шкатулки и ахнула.

Шкатулка была доверху наполнена самоцветами.

Алые, как раскалённая лава, рубины лежали вперемешку с синими, как море, сапфирами, желтыми, как солнце, топазами и зелёными, как майская трава, изумрудами.

– Что это?! Откуда?!

Дракон пожал плечами:

– Не знаю. Нахожу их у подножия утёса, приношу наверх, чтобы наполнить гнездо. Наверное, это кусочки звезд, падающие с неба в мой Мир.

– И что я буду с ними делать? – спросила Ольга.

Дракон хлопнул себя по лбу:

– Дай пергамент и стилло, – объяснил: – То, чем и на чём писать.

Ольга принесла тетрадный лист и ручку. Дракон накарябал на листке бумаги адрес. Протянул Ольге:

– Здесь живет тот, кто обменяет эти камни на деньги. И не станет задавать никаких вопросов. Так Настя сказала.

Ольга положила листок с адресом в шкатулку и захлопнула крышку. Да, драгоценностей, если их продать, хватит, чтобы безбедно прожить до конца жизни. А в принципе – все правильно. Каждая работа должна быть оплачена, а отныне её работа – Смотрительница Перекрёстка.

Дракон засобирался. Подошел к Ольге:

– Мне пора. Я в следующий раз могу прийти не скоро.

Ольга кивнула, уже чувствуя горечь расставания. Дракон, словно вспомнив, спросил:

– К тебе ведьмы приходили?

Ольга снова кивнула.

– И что ты решила? Поможешь им?

Ольга пожала плечами:

– А у меня есть выбор?

– В принципе – нет. Ведь я дал им обещание, нарушить которое нельзя.

– Вот и не задавай вопрос, ответ на который знаешь сам.

Дракон еще помялся, собираясь сделать шаг в пространство:

– Если я буду нужен – позови.

– Да как я тебя позову?! – вспылила Ольга: – Я ведь даже имени твоего не знаю!

– Верно. Имя открывается не каждому. Но тебе я его открою.

Лицо Дракона неуловимо изменилось. И без того не очень гармоничный рот стал точь-в-точь, как пасть рептилии. Из пасти вырвался набор звуков и букв, такой громкий и мощный, что, казалось, задрожали стёкла в окне.

Ольга схватилась за голову:

– Да как же я ЭТО повторю?!

– Если буду нужен – повторишь. Прощай Смотрительница.

– Насте привет передай, – крикнула Ольга уже в пустоту…

Глава первая

Ольга сидела за столом и смотрела в открытую шкатулку, доверху наполненную самоцветами.

С того дня, как она уволилась из школы, прошло почти два месяца

Ольга никогда не умела экономить. Да, собственно, и нужды в этом не видела. У неё не было каких-то целей, требующих капитальных вложений. Она никогда не была модницей, тратящей баснословные суммы на одежду. Не была, так же, особо избирательной в пище. Разве что на любимый кофе денег не жалела.

Именно поэтому, когда в стране начался один за другим обмен денег, сменившийся вначале инфляцией, а потом и вовсе заморозкой вкладов на сберкнижках, Ольга не металась, как другие, не рвала на себе волосы, сетуя на судьбу-злодейку, а отнеслась ко всему спокойно. Даже, можно сказать, философски. Зарплаты, получаемой в школе, ей вполне хватало, чтобы «дожить» до следующей зарплаты. Иногда, даже оставалось несколько купюр, которые Ольга складывала в толстый том Даля.

Уволившись, Ольга получила и зарплату, и «выходное пособие». Сложив все имеющиеся у неё накопления, поняла, что надолго этих денег ей не хватит, а потому, Дракон, принесший шкатулку с драгоценными камнями, пришелся как нельзя кстати.

Ольга не имела понятия, сколько могут стоить эти камни. Знала, что дорого – но вот сколько? Понятие о дороговизне у каждого разное. Но она выросла в Городе у Моря. Впитала каждой клеточкой дух города. А потому, интуитивно, поняла, как нужно действовать.

Ольга выбрала самый маленький камень (хотя, «маленьким» сапфир, в котором было двадцать карат, назвать сложно, но остальные были намного больше), завернула его в носовой платок, положила в сумочку, оделась, и отправилась по адресу, который Настя велела написать Дракону, пообещав, что «там» ни о чем спрашивать не будут.

Над убогой дверью в полуподвальное помещение на углу Ришельевской и Троицкой телепалась облезлая вывеска «Ремонт ювелирных изделий». Ольга покачала головой, но спустилась по каменным щербатым ступеням и толкнула дверь, над которой тот час же зазвенел колокольчик.

За огороженной толстым стеклом, стойкой, с ювелирной лупой, закрепленной на лбу, сидел сгорбленный мужчина.

Сказать, что он был старым – ничего не сказать. Лысая голова, кое-где покрытая тонкими седыми волосками, изобиловала коричневыми пигментными пятнами. Крючковатый огромный нос был усеян порами, такими огромными, что, казалось, в них вполне можно воткнуть спичку. Губы запали так, что создавалось впечатление – во рту мужчины нет ни одного зуба. Глаза, цвета вылинявшего носового платка, увеличенные очками с диоптриями, злобно уставились на вошедшую посетительницу. Начинать разговор и приветствовать потенциальную клиентку, мужчина не торопился.

– Здравствуйте. Мне сказали, что вы купите камень, – прервала молчание Ольга.

– Какой камень? Булыжник с Итальянской? – не поднимая глаз от чего-то, лежащего перед ним, поинтересовался старик.

– Вот этот, – Ольга развернула платок и положила сапфир перед мужчиной, увидев, как заинтересованно блеснули его глаза.

Крючковатыми пальцами старик ухватил камень, и, казалось, воткнул его себе в глаз. Потом, словно вспомнив, что на лбу торчит ювелирная лупа, стал рассматривать его при помощи увеличительного прибора. При этом он причмокивал, качал головой, цокал языком и издавал еще множество звуков. Ольга терпеливо ждала, когда закончатся эти «смотрины».

– Откуда это у вас? – старик впился в лицо Ольги цепким взглядом.

Ольга пожала плечами:

– Мне сказали, что вы не станете задавать лишних вопросов.

– Кто сказал?

– Настя.

Ювелир мелко-мелко закивал головой:

Да-да-да

так вы хотите продать?

– Продать, – подтвердила Ольга.

– Я дам вам (

), – старик назвал суму, раз в десять меньшую той, что стоил камень.

Ольга не была большой докой в драгоценностях, но она выросла в Городе у Моря и знала, как нужно «вести дела». А потому, усмехнувшись, протянула руку:

– Отдайте камень. Вижу, что Настя ошиблась, давая вам рекомендацию.

– Ну что вы, ну что вы, голубушка! Не торопитесь! Дайте-ка, я взгляну еще разок, – ювелир камень отдавать не собирался. В дополнение к многодиоптриевым очкам и ювелирной лупе, он вытащил откуда-то микроскоп и занялся детальным изучением камня. Минут через десять, старик предложил Ольге суму в пять раз большую от первоначальной. Ольга согласно кивнула:

– Хорошо. Пусть будет по-вашему.

Ювелир довольно потёр руки. Отсчитал необходимое количество купюр, украшенных портретами заморских президентов, протянул Ольге. Поинтересовался:

– А есть ли у вас еще подобные камушки?

Ольга покачала головой:

– Нет.

– Ну нет, так нет. Если вдруг появятся – вы знаете куда идти.

Едва за Ольгой закрылась дверь, старик щелкнул пальцами. Услышав этот щелчок, откуда-то из глубины мастерской появился мужчина. Огромного роста, с кулаками, как кувалды, с широченными плечами, которые едва вмещались в кожаную куртку-косуху:

– Чего надо, хозяин?

– Дамочка только что вышла. Иди за ней. Последи, куда пойдет. Если получится, разузнай, кто такая, – дал указания ювелир. Тут же рявкнул:

– Чего замер?! Давай, топай, куда велено!

«Громилу» тут же, как ветром сдуло. Только зазвенел обиженно колокольчик на двери.

* * *

Ольга зашла в супермаркет, в стеклянной будке у входа, обменяла одну из купюр на национальные фантики, закупила две сумки продуктов, и, с чувством выполненного долга, заспешила домой. Того, что за нею неотступно следует какой-то мужчина, она не заметила.

Да и голова её была занята другим.

Прошло уже больше двух недель, как у неё в гостях побывали ведьмы. Все это время Ольга старалась как можно реже покидать квартиру, проводя дома и дни и вечера. Только сегодня, в силу сложившихся обстоятельств, решилась на вылазку.

«Ну ничего, – думала возвращаясь домой, – за те пару часов, пока меня не было, надеюсь, не произошло ничего неординарного».

Ольга поднялась на свой третий этаж. Отперла дверь квартиры. Прошла в конец коридора. Повернула ключ в двери комнаты.

Ей в нос тут же шибанул запах болота, грязи, крови и какого-то животного.

Бросив сумки прямо у порога, Ольга влетела во вторую комнату.

Прямо на полу, в луже болотной жижи, лежала ничком женщина. На её спине сидел огромный рыжий кот, который сверкнул глазами и зашипел, едва увидел Ольгу.

– Ну что ты, что ты, котик, – увещевала зверя Смотрительница, – отойди. Нужно твою хозяйку переложить на кровать, – и необдуманно протянула руку.

Кот с силой ударил лапой по запястью.

«Хорошо, что хоть когти не выпустил», – с испугом подумала Ольга.

А испугаться у неё причина была, потому что зверь этот был абсолютно не похож на знакомых милых домашних котиков.

Он был огромен. На голове грозно торчали уши с кисточками на концах, как у рыси. Шею обвивал пышный «воротник», слипшийся слегка от пропитавшей его влаги. Лапы «котика» были не намного меньше, чем Ольгины кулаки. Длинный пушистый хвост нервно бил по растекшейся вокруг жиже.

Ольга не сводила глаз с кота.

Зверь не отводил взгляда от Смотрительницы.

– Нет. Так дело не пойдет, – Ольга не оставляла попытки «договориться» с котом, – Если ты не разрешишь мне подойти и позаботиться о твоей хозяйке, она, как минимум, простудиться, лёжа мокрой на холодном полу. Нужно её уложить в постель и согреть. А дальше, – замолчала, не зная, а что же будет дальше, но нужно было «убедить» кота, а потому она продолжила:

– Дальше придут её сестры и расскажут, что нам делать. Потому как в лечении ведьм опыта у меня нет.

В том, что перед нею Ведьма, Ольга не сомневалась.

Разорванное во многих местах платье, было точь в точь таким, как и на ведьмах, которые посетили её недавно. Мокрые слипшиеся рыжие волосы разметались по полу вокруг головы длинными прядями.

Кот, с громогласным: «Ваааууувыыыы», – лупя себя по бокам хвостом, все же слез со спины Ведьмы и сел рядом. Он, по-прежнему, наблюдал за каждым движением Ольги.

Ольга перевернула Ведьму на спину, убедилась в том, что та без сознания, но, нащупав пульс, успокоилась. Женщина была жива. Не зная, какие у той повреждения, можно ли её вообще перемещать, , на свой страх и риск, все же перетащила ведьму на диван, подумав краем сознания, что обивка будет безнадёжно испорчена. Но тут же прикрикнула на саму себя: «О чем ты думаешь?! Какая, к черту, обивка?!»

Уложив гостью, накрыв её до подбородка одеялом, Ольга замерла в растерянности.

Кот немедленно запрыгнул на диван и улёгся в ногах у хозяйки.

– Ну лежи, – махнула рукой Ольга, – охраняй, если это твоя работа, – и отправилась выкладывать продукты из сумок, которые сиротливо стояли у порога.

Весь день и весь вечер Смотрительница ждала, что сейчас появятся Ведьмы и расскажут ей, что нужно сделать. Но за окном уже давно была ночь, а навестить Ольгу так никто и не пришел. Она уснула в кресле, свернувшись калачиком и подложив под голову парчовую подушку. Спать в кресле в позе эмбриона было непривычно и неудобно, а потому она часто просыпалась. Приоткрыв глаза, видела устремленный на неё взгляд зверя.

* * *

– Ну что? Проследил за дамочкой? Узнал, где живёт и кто такая? – ювелир нетерпеливо потирал руки, увидев на пороге мастерской своего помощника-громилу.

– Ну как, – начал мямлить громила: – я следил. Довел до самого дома. Видел, как вошла в квартиру, – громила и вовсе умолк.

– Вошла! А дальше что?

– А дальше – ничего. Вошла, и как в воду канула.

– Что значит – в воду канула? Ты не мог дверь вскрыть? Соседей опросить? Мне тебя учить нужно, кем прикинуться и как это делается?! – злился ювелир.

Громила обижено надул губы:

– Все сделал! И соседей опросил! Энергосбытом представился. Нет её! Никто ничего не знает о вашей дамочке! Но я же видел, как в квартиру входила! Там не такая уж большая коммуналка, всего четыре семьи, должны все всех знать. Я каждую комнату сам обошел! Нет её нигде. Я все сделал, как велено, хозяин. Вам на меня сердиться не за что! – казалось, еще мгновение, и громила разрыдается.

– Ну-ну, – ювелир погладил громилу по голове: – Я не сержусь. Я, собственно, и предполагал нечто подобное, – бурчал старик уже себе под нос.

Глава вторая

Ольга проснулась ранним утром. За окном только начало сереть небо, хотя часы уже показывали восемь.

«Декабрь, – вздохнула , – скоро Новый Год. Интересно, каким будет у меня праздник в этом году?»

Ольга подошла к дивану. Увидела, что Ведьма разметалась во сне, сбросив с себя на пол одеяло. На щеках незнакомки горел лихорадочный румянец. Приложила ладонь ко лбу гостьи:

– Ох, черт, да у неё жар!

Через прорёхи в разорванном платье, были видны глубокие раны на теле девушки. Раны сочились какой-то непонятной то ли жидкостью, то ли сукровицей. Ольга испугалась не на шутку. Оглянулась по сторонам, словно ища помощи и поддержки. Но в комнате кроме неё, ведьмы и кота, который все так же бодрствовал в ногах у хозяйки, никого не было.

– И что же мне делать? – за неимением собеседника Ольга решила спросить кота: – Я, конечно, могу сходить в аптеку, купить жаропонижающее и антисептик, но не сделать бы хуже. Кто знает, как нужно лечить ведьм? Что скажешь, котик?

Гибкое рыжее тело соскользнуло с дивана. Кот подошел к двери и уселся у порога.

– Думаешь, нужно идти? – Ольга смотрела на кота.

«Вааауувыы!» – ответил кот.

Ольга, быстро одевшись, заспешила в аптеку. Она снова не заметила, как сидевший на скамейке во дворе мужчина, тут же поднялся и пошел следом за ней.

* * *

Прошло уже три дня с того момента, как в комнате Ольги появилась Ведьма.

Позавчера она, придя из аптеки, принесла теплой воды и, как могла, вначале обмыла, а потом обработала перекисью раны на теле девушки. Наложила толстый слой тетрациклиновой мази, которую ей посоветовали взять в аптеке, как самую лучшую для обеззараживания и заживления порезов. Развела в воде жаропонижающий порошок и маленькой ложечкой постаралась влить его в рот ведьмы. Половина микстуры тотчас пролилась на подушку, но Ольга надеялась, что хоть что-то попало в пищевод. Снова укрыла свою гостью одеялом. Вздохнув, взглянула на кота, который все так же не отходил от хозяйки ни на шаг.

– Надо и тебя чем-то накормить. Чем ты питаешься? Молоко пить будешь?

Кот презрительно фыркнул.

– Поняла, молока ты не хочешь. Тогда, пойдем, выберешь, что тебе по вкусу, – Ольга подошла к холодильнику и распахнула дверцу:

– Выбирай.

Кот, словно только и ждал приглашения, подошел к полкам, осмотрел внимательно всё, что на них лежало, принюхался, и, презрительно фыркнув, отошел в сторону.

Ольга растерялась:

– Вот ведь незадача. Такой худющий, а есть ничего не хочешь. Наверное, в своем Мире привык мышей или крыс ловить, – обернулась к коту, – у вас там мыши водятся?

Кот молчал.

Ольга достала с книжной полки Энциклопедию животных, полистав, нашла картинку, на которой красовалась огромная жирная крыса. Ткнула развернутую книгу под нос коту:

– Этим ты питаешься?

Кто утробно заурчал, не сводя глаз с изображения грызуна.

– Понятно. Только вот где я тебе крысу возьму? – Ольга потёрла пальцем переносицу.

Раздумья длились недолго. Торопливо одевшись, она направилась в небольшой магазинчик по соседству, где торговали кормами для животных. В магазинчике так же продавали птичек, рыбок и мелких грызунов.

– У вас крысы есть? – с порога спросила Ольга.

Хозяин магазинчика, на всякий случай, ответил вопросом на вопрос, как часто делали жители Города, желая уйти от темы:

– Что вы имеете виду? В продаже – есть, а так – нет.

Ольга усмехнулась, поняв, что её приняли за представителя санэпидемстанции.

– Я купить хочу.

Хозяин радостно закивал головой:

– Вам какую, дамочка? Беленькую? Серенькую? Мальчика? Девочку?

– Цвет и пол значения не имеют. Главное, чтобы пожирнее была.

Продавец вытаращил глаза, услышав такое необычное пожелание клиента:

– Вам её что? Варить?

– Нет. Сырую есть буду, – оценила шутку Ольга.

Через пятнадцать минут, держа в руках коробку с крысой, Смотрительница покинула магазин.

* * *

«Да где же ты прячешься, чертова баба?!» – чертыхался громила, который сразу же «упал на хвост», как только увидел выходящую из подъезда Ольгу.

«Вышла – зашла, и пропала. Вот не поверит хозяин ни за что! Подумает, что в пивнушке сидел, а не наблюдал, как было велено. А я уже скоро в сосульку превращусь на этом зумсане», – жалел себя громила, ни на шаг не отставая от Ольги.

В этот раз он решил быть понастойчевее, и проникнуть в квартиру вслед за женщиной.

– Женщина! Женщина! Не закрывайте дверь! Подождите! Мне у вас спросить надо! – здоровенный мужик бегом поднимался по лестнице.

Ольга обернулась, взглянула на мужчину, внешний вид которого отбивал всякое желание с ним разговаривать о чем-либо, и захлопнула дверь у него перед носом.

«Вот сука! – громила был вне себя: – Погоди! Доберусь я до тебя! Вечно бегать и прятаться ты не станешь!»

* * *

Ольга поставила на стол коробку с крысой.

Конечно, ей было жаль зверушку, которая смотрела на неё в магазине малиновыми бусинками крошечных глаз, но она помнила, с какой целью была сделана эта покупка, а потому, вздохнув, переставила коробку на пол.

– Иди. Получай свой обед, – вздохнула Ольга, глядя на кота, – смотри, не выпусти. Мне в квартире только крыс и не хватает.

Кот соскочил с дивана, в одном броске преодолев полкомнаты, приблизился к коробке, втянул ноздрями воздух, утробно зарычал, в предвкушении обеда, занес лапу с острыми, как клинки, когтями и с силой ударил по коробке.

Ольга отвернулась. Смотреть на убийство и пиршество, которое последует за ним, у неё не было никакого желания.

Она только и услышала писк, рык и хруст. Потом все стихло.

Через минуту Ольга обернулась. Волосы у неё на голове чуть ли не встали дыбом от увиденной картины.

Оторванная голова крысы валялась на полу, а кот, сжав еще трепещущее тело грызуна в зубах, сидел на груди Ведьмы и выжимал её в рот теплую кровь из пульсирующей артерии.

– Господи! – вспомнила о Боге Ольга: – Она что? Вампир? – и без сил опустилась на стул.

«Вот ведь идиотка, – думал кот, – совсем не знает, что кровь – это протеин, гемоглобин, куча микроэлементов и минералов с витаминами. А кровь только что убитого создания, еще и несет в себе жизненную силу. Причем тут вампиры!» – но кот не знал языка людей, а потому промолчал, только сверкнул глазами, словно предупреждая, чтобы не вздумала ему мешать.

Ольга продолжала смотреть на Ведьму и кота, не в силах отвести взгляд. Кровь капала и стекала по подбородку девушки. В один из моментов, когда Смотрительница этого не ждала совершено, губы Ведьмы приоткрылись и она слизнула языком очередную капельку крысиной крови. Потом – еще одну. И еще.

Ведьма так и оставалась в беспамятстве, но на её щеках заиграл нежный румянец. Не тот, лихорадочный, от высокой температуры, а румянец плотно и со вкусом пообедавшего человека.

Кот, словно не желая смущать Ольгу, забился с трупиком крысы под диван, откуда вскоре донесся хруст и почавкивание.

Через четверть часа кот выбрался их своей «столовой», снова запрыгнул на диван, долго вымывал лапой лицо (почему-то Смотрительница даже в мыслях не могла назвать лицо кота мордой), затем свернулся калачиком в ногах у хозяйки, укрылся пушистым хвостом и громко замурлыкал. Словно пел Ведьме колыбельную.

* * *

Наутро кот подошел к двери, предлагая Ольге вновь отправиться за пропитанием. Но она отрицательно покачала головой:

– Знаешь что, дружок, покупать тебе крыс я больше не стану! Их выращивали вовсе не для того чтобы ты сожрал. Если это единственное, чем ты изволишь питаться – милости прошу в подвал. Там этих крыс немеряно! – Ольга накинула пальто и открыла дверь. Кот, не дожидаясь повторного приглашения, вышел за ней.

Отперев дверь в подвал, в которую немедленно прошмыгнул кот, Смотрительница оглянулась, словно раздумывая, как быть дальше: идти домой или обождать «охотника» на улице, и увидела на скамейке в глубине двора вчерашнего мужчину, которого она, сама не понимая почему, так испугалась.

Ольга усмехнулась, подумав, что сейчас самое подходяще время для того, чтобы выяснить, кто это такой и почему околачивается вокруг её дома. Она подошла к скамейке:

– Здравствуйте!

Мужчина только кивнул в ответ.

– Вы не обижайтесь, что я вчера у вас перед носом дверь захлопнула. Я очень спешила.

Мужчина еще раз кивнул:

– Ничего. Бывает.

– А что вы вчера спросить-то хотели? И вы кто? Не помню я вас среди жильцов дома.

– Ну, я, это, – начал мямлить громила: – я вашего участкового помощник. Делаю поквартирный обход. Опрашиваю, так сказать. Интересуюсь.

– Чем интересуетесь? – не отставала Ольга.

– Ну. Это. Нет ли жалоб у соседей на соседей.

Ольга поморщилась, услышав подобное построение фразы, но ответила:

– Нет у нас никаких жалоб. Дом старый, все друг друга знают, можно сказать – почти родственники.

– А вы здеся давно живете? – глаза громилы сверкнули любопытством.

– Да всю жизнь. Уже сорок лет.

Воодушевленный разговорчивостью Ольги, громила решил пойти дальше:

– А можно к вам в комнату зайти?

– Зачем? – удивилась Ольга.

– Ну как? Проверить.

– Нечего у меня проверять. Я живу одна, – (в это время из подвала выскочил кот, неся в зубах отчаянно пищащую крысу) – вон, с котиком, – усмехнулась Ольга: – Идем домой, Мурчик.

Кот злобно сверкнул на неё глазом, возмущенный «мурчиком» до глубины души, и пулей помчал наверх по мраморной лестнице. Не оглядываясь на мужчину, который, казалось, хотел прожечь в ней дыру взглядом, Ольга отправилась следом.

«Кормление» ведьмы и кота прошло так же, как и накануне.

На третий день, проснувшись утром, Ольга увидела, что ведьма открыла глаза и смотрит в потолок.

Рядом, довольно урча, сидел кот и вылизывал ей щеку, словно умывая.

* * *

Придя в ювелирную мастерскую, громила рассказал хозяину обо всем, что произошло за сегодняшний день. Особое место он уделил описанию огромного рыжего кота.

– Кот, говоришь, – тёр пористый нос ювелир: – Говоришь огромный? Ну-ну. Завтра пойдем вместе. Хочу взглянуть на этого кота.

– Хозяин, так баба ж вас видела! А ну как узнает?! – обеспокоился громила.

– Не боись. Не увидит и не узнает

Глава третья

Ольга, с трудом разминая затекшее от сна в неудобной позе тело, выбралась из кожаного кресла, ставшего спальным местом для неё на протяжении последних нескольких дней. Подошла к дивану:

– Доброе утро, Ведьма.

– Приветствую тебя, Смотрительница, – ответила девушка, с трудом шевеля запёкшимися губами.

– Как ты себя чувствуешь?

– Уже лучше. Спасибо тебе.

Ольга не знала, что захочет съесть или попить Ведьма, а потому заварила травяной чай, подождала, пока тот чуть-чуть остынет, взяла десертную ложечку и начала поить напитком Ведьму, которая все так же оставалась недвижимой, что очень беспокоило и кота и Ольгу.

– Не наделала ли я беды своим «перетаскиванием» и лекарствами? – Ольга разговаривала скорее сама с собой.

Но Ведьма едва заметно, отрицательно покачала головой:

– Нет. Ты сделала все правильно. Просто я все еще слаба.

– А можешь призвать как-то тех ведьм, что были у меня пару недель тому назад? Попросить их о помощи? – в голосе Ольги зазвучала надежда, что скоро ей помогут.

– Призвать могу, но не сейчас.

– Почему не сейчас? – искренне удивилась Ольга.

– Все силы мои ушли на переход сюда, на Перекрёсток. Сёстры меня попросту не услышат, – Ведьма прикрыла глаза, – Я посплю еще немного.

– Может, ты что-то съешь? Я приготовлю, только скажи. Не одной же крысиной кровью тебе питаться.

Ведьма снова слабо улыбнулась:

– Пока – так. Мой фамильяр позаботится, – и ведьма снова уснула.

«Фамильяр. Слово-то какое необычное. Или это имя котика?» – думала Ольга, надевая пальто и подходя к двери у которой её уже ждал кот, нетерпеливо бьющий хвостом по бокам.

Спускаясь по лестнице, Ольга бормотала себе под нос, обращаясь то ли к коту, то ли еще непонятно к кому:

– Эх, жалко, что ты, котик, не можешь говорить, а то рассказал бы, что за девушка твоя хозяйка. Я бы лучше знала, как могу ей помочь. Да и речь человеческую ты вряд ли понимаешь.

«Вот дурррра, – думал кот: – все я прекрасно понимаю! Только ответить на твоём тарабарском языке не могу. А телепатическое считывание мыслей тебе не доступно в силу ограниченности ума», – кот усмехнулся про себя, довольный тем, что Ольге его думы не ведомы. А то еще нажаловалась бы хозяйке. И, как знать, какую кару для него изберет Ведьма за неуважительное отношение к Смотрительнице.

А так – кот себя и кот. Что с него взять. Одно слово – мурчик.

Ольга открыла дверь в подвал, решив дождаться, пока вернется кот с добычей. Оглянулась по сторонам. Двор был пуст.

* * *

– Я же говорил тебе, что никого она не увидит, – довольно усмехался ювелир, поглядывая на своего холопа.

– А откуда вы знали, что так будет, хозяин? – громила приоткрыл рот от удивления: – И что вам до этой дамочки? Не так-то уж ценен камушек, что она вам принесла. И еще этот кот. Вам-то он зачем?

– Разлюбопытничался ты сегодня, милок. Но день сегодня такой, что я, так и быть, тебе отвечу, – неувиденный Ольгой ювелир закутал цыплячью морщинистую шею в меховой шарф:

– И камушек этот необычный, и дамочка и кот.

– Да что же в них такого особенного? – не мог взять в толк громила.

– Про дамочку не скажу. Пока и сам не пойму, в чем заковыка. А вот и камень и кот не отсюда.

– А откуда?

– Из другого Мира, тупень!

– Ни-фи-га-се! – присвистнул громила: – А вы откуда знаете?

– Да уж знаю. Много лет тому назад пришел в мастерскую ко мне недавно откинувшийся зэк. Принес хрустальный флакон. Продать хотел. Он и сам не понимал уникальности этого изделия, а потому купил я безделицу за сущие копейки. Когда зэчара ушел, унося свои гроши, я открыл флакон и увидел, что там какое-то не то масло, не то – эликсир. Запах был сильный и необычный, и я, вначале, хотел все содержимое вылить в унитаз. Но любопытство оказалось сильнее. Я взял на кончик иглы зелья и капнул себе на запястье

и через минуту исчез! Стал невидим! Испугался до одурения. Но потом, через три часа, все стало, как обычно – я в зеркале в моей мастерской. Что в руки ко мне попала уникальная штука, понял, когда зэк, проспавшись, пришел ко мне через три дня и предложил выкупить флакон и зелье обратно. А когда я отказался, стал пугать меня какими-то драконами, оборотнями и ведьмами. Флакон я не отдал. Сказал, что содержимое вылил, а бутылочку продал в тот же день за две цены. Зэк долго орал, говорил, что я старый дурак и сам не понимаю, что наделал. Но я молчал. Может, я и был к тому времени уже немножко старым, но дураком не был никогда.

Громила слушал хозяина разинув рот, но понять так ничего и не смог:

– А причем тут баба эта и котяра?

– Да при том, идиот, что у флакона была пробочка из точно такого сапфира! И на сапфировой гемме был изображен точно такой рыжий кот! Теперь понятно тебе, дурья башка! Я этого случая ждал уже десять лет! Потому как понял сразу – к нашему Миру все это отношения не имеет!

– Ага, ясно! – закивал головой громила: – Это вы из того пузырька на меня сегодня капнули?

– Молчи, дубина, за дверью в подвал смотри! – рявкнул ювелир. Пробурчал себе под нос: – Понял он. Ишь, какой понятливый выискался.

Ни Ольга, ни выскочивший из подвала кот, несущий в зубах очередную крысу, ни ювелира, ни его подручного не заметили.

* * *

Смотрительница, поднявшись в свою комнату, наблюдать за трапезой кота и ведьмы не захотела. Она подошла к окну и уставилась в пустой двор.

На одной из скамеек, расположенной в самом углу двора, начали материализоваться силуэты двоих мужчин. Словно сотканные из тумана в начале, они с каждой минутой приобретали все более и более реальные очертания. Через несколько минут Ольга узнала в сидящих ювелира, которому отнесла камень, и громилу, так напугавшего её позавчера и задававшего непонятные и старенные вопросы накануне.

Ольга охнула, прикрыл рот рукой, отшатнулась от окна. Кот встревожено поднял голову.

– Что-то не нравится мне все это, – Ольга была явно испугана, – что этим двоим здесь нужно?

Кот, словно поняв её речь, одним прыжком преодолел расстояние от дивана до окна и взмыл на подоконник. Увидев на скамейке всё еще сидящих там мужчин, мгновенно оказался у двери:

– Оуоуиии! – выл кот: – Ыуииии!

– Открыть? Выпустить? – Ольга словно поняла, чего хочет от неё фамильяр.

Кот кивнул головой.

Ольга от испуга зажала рот рукой и распахнула дверь квартиры.

Кот, пулей пролетев три пролёта, выскочил во двор через неплотно закрытую дверь подъезда.

* * *

Кот не вернулся ни после обеда, ни вечером. Ольга почти не спала всю ночь, ругая себя за то, что, поддавшись тому, что ей, якобы, почудилось, выпустила его на улицу. Она думала, что скажет Ведьме, когда та проснется. Но ведьма, которую кот успел накормить, крепко спала дл самого утра.

Утром кот не вернулся. Не зная, что предпринять, Ольга отправилась все в тот же магазинчик на углу и купила еще одну белую крысу.

Она долго не решалась снести несчастному грызуну голову, но в том, что кот убежал, как думала Ольга, была её вина. А потому, собрав всю силу воли, она, взяв крысу, предварительно накрытую толстым махровым полотенцем, одним ударом отрубила ей голову секатором для разделки мяса.

– Ешь, – Ольга смотрела, как кровь капает на губы ведьмы.

Ведьма слизнула капли и благодарно улыбнулась Смотрительнице.

* * *

Кот пришел только через сутки.

Высматривающая его у окна Ольга, увидела, как через двор метнулся рыжий сполох. Бросилась к входной двери и распахнула её.

В зубах рыжий зверь бережно держал хрустальный флакон, укупоренный сапфировой пробкой.

У кота хватило сил, чтобы подползти к дивану. Забраться и лечь в ногах у хозяйки, сил не осталось.

Ольга подхватила кота под мягкое брюхо. С трудом подняла и уложила на диван. На его место в ногах у ведьмы. Кот разжал зубы, и хрустальный флакон оказался у Ольги в ладони. Она бережно поставила его на середину стола, так, чтобы ни в коем случае не упал. Иди знай, что в том флаконе.

– Где же ты был? – спрашивала Ольга. – Я так волновалась. Но ты не беспокойся! Я ведьму покормила. Так же, как это делал ты.

Кот приоткрыл глаза и удивлёно глянул на Смотрительницу.

– Что смотришь? – усмехнулась Ольга: – Нет. В подвале я крыс не ловила. Снова купила в магазине.

Кот снова прикрыл глаза и замурчал. Как показалось Ольге – благодарно.

* * *

Наутро вышла местная газета с заголовком в полстраницы:

Вчера из зоопарка сбежала рысь, которая забралась ночью в дом уважаемого в городе ювелира, и перегрызла горло ему и его помощнику. Мужчины не выжили после полученных ранений. Рысь сбежала. Просьба всем жителям, заметившим животное где-либо, немедленно позвонить в зоопарк, или по телефону 02!

Ольга перечитала заметку вслух, глядя на кота, но тот только мурлыкал громко, не размыкая глаз.

– Убивать людей нельзя! – строго сказала Ольга.

«Много ты понимаешь, – думал кот, – ткань мирозданья между Мирами была разорвана в неподобающем месте, а эти два ублюдка хотели прорёху расширить! И неизвестно чем бы это все закончилось, – кот приоткрыл глаза, взглянул на Ольгу, додумал: – Кстати, и для твоего Мира тоже».

Ольга снова вздохнула, подумав, что скоро в магазине на углу к ней начнут относиться, как к постоянной покупательнице, и начала одеваться. Выгнать в подвал кота она просто не могла.

– Не нужно сегодня крысу, – услышала Ольга, уже взявшаяся за дверную ручку:

– Я готова есть обычную пищу.

– А кот? – засомневалась Ольга.

– И кот тоже, – Ведьма слабо улыбнулась, повернув голову.

Глава четвертая

– Еще кусочек и еще ложечку, – приговаривала Ольга, отламывая маленькие кусочки куриной грудки и набирая в ложку бульон.

Ведьма попыталась, было, есть самостоятельно, но уронила ложку с супом на одеяло, не донеся до рта. А потому, Ольга, отобрав ложку, взяла на себя процесс кормления.

Коту досталась куриная шкурка и косточки, которые он умял в один момент, только хруст разнесся по комнате.

Когда Ведьма отвернулась от очередной ложки, говоря, что она больше кушать не может, да и вредно ей такое количество пищи, Ольга вылила остаток супа и мелко подробленное мясо в миску, и пододвинула коту. Фамильяр фыркнул, посмотрел на дверь, намекая, что там, в подвале, есть кое-кто намного вкуснее. Но Ольга отрицательно покачала головой:

– Нет. Ты слишком слаб для охоты. А потому тебе, как и твоей хозяйке, придется довольствоваться бульоном и куриной грудкой.

Кот вздохнул обреченно, и начал лакать из миски. При этом он недовольно поглядывал то на Ольгу то на свою хозяйку, которые только улыбались, наблюдая за его трапезой.

Наконец, обед был закончен. Кот снова уселся в ногах у Ведьмы и занялся умыванием. Ольга, сварив себе кофе и заняв ставшее уже привычным место в кожаном кресле, молча смотрела на Ведьму, от которой, впрочем, не ускользнула заинтересованность во взгляде Смотрительницы. Словно она приглашала свою гостью к беседе, но не смела настаивать, не зная, как та себя чувствует.

– Ты хочешь о чем-то спросить? – Ведьма улыбнулась Ольге: – спрашивай. Я готова ответить.

Ольга, все еще сомневаясь в уместности беседы, взглянула на гостью:

– А ты не устанешь от разговора? Может, отложим на потом?

– Если устану – скажу. Задавай свои вопросы, Смотрительница.

– Меня зовут Ольга. А могу ли я узнать твое имя? И имя твоего, – Ольга запнулась на мгновение: – фамильяра?

– Да. Я могу открыть тебе наши имена, – голос Ведьмы звучал торжественно, словно она собиралась посвятить Ольгу в сакральную тайну:

– Меня зовут Анфиса. А моего фамильяра – Демион.

– Какое странное имя у кота, – удивилась Ольга.

Ведьма усмехнулась:

– Мне он разрешает звать его Дёмиком. Хотя, если грозит опасность мне или ему, или тому, о ком он посчитал нужным заботиться, мой фамильяр становится настоящим демоном. Не знающим к врагам никакой пощады!

– А мне можно его называть «домашним» именем, – спросила Ольга.

Ведьма взглянула на кота:

– Дёмик, ты не против, если Смотрительница будет так к тебе обращаться?

Кот, приоткрыв один янтарный глаз, которым уставился на Ольгу, муркнул что-то снисходительно-небрежное себе в усы. Но обе женщины услышали:

– Ладно. Зови так. Чего уж там. Всяко лучше, чем мурчик.

Ольга открыла рот от изумления:

– Анфиса! Я слышала, о чем он подумал!

– Это нормально. Значит, фамильяр включил тебя в круг тех, о ком он будет заботиться отныне, – сказала ведьма.

А кот подумал: «Слава Творцу! Умнеет Смотрительница не по дням, а по часам. Вон уже мысли считывать научилась», – но подумал он это так тихо, почти шепотом, что ни Анфиса, ни Ольга его не расслышали.

Дёмик накрыл лапой нос, свернулся в клубок и приготовился заснуть. А что? Чего там интересного может быть для него в женской болтовне.

– Хороший у тебя кот, – Ольга задумчиво смотрела на Ведьму, словно обдумывая следующую фразу, – но недавно он повёл себя неправильно.

– Это почему же? – удивилась Анфиса.

– Людей убивать нельзя! Никому нельзя!

– Даже если это плохие люди?

– Все равно нельзя!

– А если на кону будет стоять твоя жизнь и жизнь твоего Мира? – Анфиса смотрела и ждала ответ на такой непростой вопрос.

– Я не знаю. Но что мог такого сделать этот старикашка-ювелир или его прихвостень, чтобы заслужить смерть?!

– Нужно уметь предвидеть. Нужно уметь просчитывать будущее на несколько ходов вперед. Лучше упредить, чем допустить неисправимое! – горячилась ведьма.

– Но старик! Чем он может так уж навредить будущему?

– Это был, – ведьма запнулась, поняв, что говорит о человеке в прошедшем времени, но продолжила: – это был не просто человек. Это был человек, который собирался проникнуть в другие Миры, куда ему доступа нет. Это был настолько умный и самолюбивый мерзавец, что для своей выгоды, для того, чтобы удовлетворить свои прихоти, он не остановился бы не перед чем. Я думаю. Да нет! Я уверена! Что он задумал каким-то образом изловить кота, связать, спеленать, заточить его в клетку, а уже потом добраться до нас. Как он хотел все это проделать – мы не знаем и не узнаем никогда, – Анфиса взглянула на мирно спящего кота, – если только Дёмик сам нам об этом не расскажет. Потому как убийство – самый крайний метод для всех! Все убивают только тогда, когда другого пути уже нет!

Кот мирно спал, свернувшись клубком. Он и не собирался принимать участие в обсуждении его поступка.

Ведьма вздохнула:

– Ты осуждаешь моего фамильяра? Считаешь, что было бы правильнее поставить под угрозу наши жизни и гармонию Миров?

– Кто я такая, чтобы осуждать, – вздохнула Ольга, – я и узнала о том, что есть иные Миры, в которых живут иные создания, всего лишь недавно. Но все равно не понимаю, что было бы, доведись этому старикашке проникнуть в иной Мир. К Дракону, например.

– Если бы он попал в Мир Дракона, то тут бы и издох, – засмеялась Ведьма, не заметив, как покоробило Ольгу слово «издох»: – намного худшим был бы другой вариант.

– Какой?

– Если бы он смог договориться с темными Мирами и стал бы кем-то иным здесь, в твоем Мире.

Ольга удивлено смотрела на ведьму:

– А кем, например?

– Да вот хотя бы троллем! Существом злобным, эгоистичным, но, достаточно сильным, если сумет попасть под протекторат Тёмного хозяина, который посчитает нужным вернуть его в Мир, где тот родился, чтобы вершить свои нелицеприятные дела.

– Постой-постой, – Ольга растерялась окончательно: – ты хочешь сказать, что у нас живут существа из иных Миров?

– Да. Они лишены здесь магии, как в своих Мирах, но их немало.

– А зачем же они сюда перебрались? – Ольге стало страшно от того, что рассказывала ей Анфиса.

Ведьма пожала плечами:

– Причины могут быть разными. Есть Драконы, которых изгнал более сильный соперник из их Миров, которые решили здесь и остаться, не желая отправляться никуда дальше. Есть ведьмы, такие, как я, которых изгнали Охотники. Есть Феи и Оборотни. У каждого своя причина, чтобы задержаться в этом мире.

– А чем все они здесь занимаются, если в моём Мире магия им недоступна? – заинтересовалась Ольга.

– Магия – да. Но остались навыки, осталось чутье, остались характеры. Вот смотри: ты никогда не задумывалась, почему главы крупнейших корпораций такие жесткие и надменные? Тебе это никого не напоминает?

– Ты хочешь сказать, что все

– Ольга прикрыла рот ладошкой, – что все они Драконы?!

– Не все. Но многие. Многие лекарки – беглые ведьмы. Колдовать, использовать магию они здесь не могут, но знания о травах, минералах, «правильные» слова и такое же «правильное» время, когда травы и слова нужно применить – не забыли.

Ольга задумалась, вспоминая даму-психоаналитика о которой ходили совсем уж невообразимые слухи, словно она, одним словом, может исправить чью-то жизнь и направить в нужное русло. Вспомнила, как высмеивала коллег в школе, называя их восторги «бабскими забобонами». Может, зря смеялась?

Ведьма откинулась на подушку:

– Что-то я устала. Посплю немного.

Ольга всплеснула руками:

– Уморила я тебя болтовней! Вместо этого, думаю, лучше бы тебе сестер своих позвать?

– Завтра. Позову завтра. Сегодня сил еще маловато, – Анфиса закрыла глаза.

Дёмик, который все это время внимательно слушал разговор двух женщин, расслабился и тоже собрался вздремнуть, подумав: «Вот ведь женщины! Не думают, что и кому можно доверить! – но тут же, словно устыдившись собственных мыслей, добавил: – впрочем, Смотрительница эта, Ольга, кажется очень неплохим человеком. Совсем не таким мерзким, как большинство из её расы».

За окном снова сгустились декабрьские сумерки. Ольга, вздохнув, начала укладываться в неудобное кресло. Подумала: «Нужно купить еще один диванчик. Или, хотя бы кресло-кровать. Гости, похоже, у меня будут если и не часто, то надолго».

В телевизоре тихо о чем-то бубнил диктор, рассказывая очередную «страшилку» о жизни в заокеанской стране. Ольге это было не интересно, а потому, через какое-то время, она задремала.

* * *

Смотрительница проснулась от того, что в комнате раздавались какие-то звуки. Кто-то тихо и монотонно напевал незнакомую песню. Еще было далеко до рассвета, а потому не заметить в темноте слабоосвещенную сполохами светлячков поляну посередине комнаты, было невозможно.

На поляне сидели кругом четыре ведьмы. Они мерно раскачивались, взявшись за руки, и что-то тихо пели, иногда, вскидывали одновременно головы и смотрели в потолок. Что хотели там увидеть неожиданные гости – Ольга не знала. Как не знала, когда именно они появились здесь и что за ритуал совершают. А потому посчитала неправильным прервать их возгласом удивления или еще как-то обозначить то, что проснулась и наблюдает за ними.

Ольга удивилась, как и в первый раз, когда к ней пришли три ведьмы, искавшие свою сестру и предупредившие Смотрительницу о её возможном появлении, тому, что в декабре, посреди её городской квартиры, может из ниоткуда возникнуть поросшая мягкой травой, лужайка. С каким-то детским восторгом и трепетом она любовалась крохотными яркими светлячками, кружащими над головами ведьм и освещающими поляну мерцающим сказочным светом. Заворожено вслушивалась в протяжный незнакомый напев.

Действо продолжалось и продолжалось. Казалось, что ему не будет конца. Ольга прикрыла глаза и задремала, убаюканная звуками.

Она проснулась от того, что чей-то шершавый язык прошелся по щеке. Ольга испугано ойкнула и открыла глаза.

Прямо перед её лицом, буквально в нескольких сантиметрах, сидел Дёмик: «Хватит дрыхнуть! – приказал кот: – гости уже давно ждут твоего пробуждения!»

Ольга, сбросив на пол плед, тут же села в кресле.

– Анфиса! Твой фамильяр совсем распоясался! – скрипучим голосом отчитывала старшая: – никакого уважения к приютившей вас Смотрительнице!

– Да ничего страшного, – улыбнулась Ольга, – уже утро за окном. Все равно нужно было вставать.

Немного смущаясь, добавила:

– Я видела вас ночью. Это ничего? Я не нарушила ваш ритуал своим подглядыванием?

– Ничего, – закивала головой средняя, – это ты нас извини, что разбудили в такое неподходяще время.

– Видишь ли, в чем дело, Смотрительница, – вступила в разговор младшая, – есть особое время, когда все ведьмы, живущие в разных Мирах, могут мысленно объединиться, если в этом есть необходимость, для того, чтобы оказать помощь одной из нас. Время это ограничено, и нельзя пропустить начало ритуала, иначе все силы, которые сегодня удалось влить в нашу сестру, ушли бы в никуда и развеялись в пространстве между Мирами.

– Но у вас ведь все получилось? – испуганно спросила Ольга.

– Конечно, получилось! – Анфиса легко подхватилась со стула, на котором сидела у сервированного к чаю стола, и подбежала к Ольге.

На мраморно-белом лице ведьмы играл лёгкий румянец. Вся она словно излучала здоровье и жизнерадостность. Даже и не скажешь, что совсем недавно лежала израненная на полу не подавая признаков жизни.

– Спасибо тебе, Смотрительница. Отныне, я твоя должница!

– Мы все твои должницы! – подтвердила старшая из ведьм. Остальные дружно кивнули.

– Какие разные отношения, – задумчиво произнесла Ольга. Потом, словно желая объясниться, добавила, – между вами, ведьмами, и между драконами, например.

– Ты права. Разные. Отношения разные и Миры разные, – старшая ведьма взглянула на сестер, словно спрашивая их согласия. Те заулыбались и закивали в ответ.

– Мы тебе покажем мой Мир, – Анфиса протянула руку: – хочешь?

– Конечно хочу! – Ольга вложила ладонь в руку Анфисы: – а голова сильно болеть будет?

– Совсем не будет! – засмеялась младшая.

– Мы же не Драконы, – добавила средняя.

Четыре ведьмы снова сели в круг на лесной полянке в середине городской квартиры.

Четыре ведьмы положили левую руку на плечо сидящей рядом, замыкая круг.

Четыре ведьмы пальцами правой руки коснулись макушки сидящей в центре Ольги

Глава пятая

Мир, в котором жила Анфиса, был Миром вечной весны и лета.

Никогда в этом Мире не жухли травы. А если и желтели, прожив отведенный им период, то, им на смену, тот час пробивалась молодая, ярко-зеленая поросль.

Вслед за плодоношением на фруктовых деревьях, тут же наступало следующее цветение.

И так – по кругу.

Ни дождливой мрачной осени.

Ни холодной снежной зимы.

Все, кто жил в этом Мире, не озабочивались ни сеяньем, ни жнивами. Да и зачем? Дикорастущие травы, вполне съедобные, в положенное время колосились, роняли зерно, которое не успели собрать жители Мира, в благодатную почву, и тут же прорастали вновь. Сочных плодов и ягод было вдосталь. В тени пышных крон деревьев или на замшелых пнях, росли огромные грибы, которые женщины собирали, и готовили из них великолепные блюда. Сушить грибы никто и не собирался. Снова – зачем? Ведь на этом пне, или под этим деревом, сразу после мягкого теплого дождика вырастут новые.

Мужчины Мира занимались охотой. Отстреливая из луков ровно столько дичи, сколько нужно для пропитания близких.

Мир цвёл, купался в достатке и радости нескончаемое количество веков.

Люды и ведьмы жили в этом Мире бок о бок всегда.

Людов было много, а ведьм несравнимо меньше.

Почему? Спросите вы. А потому что дать жизнь ведьме могла только ведьма.

Ведьмы всегда были только женского пола. Ни о каких ведьмаках в этом Мире и слыхом не слыхивали.

Достигнув брачного возраста, ведьма выбирала себе мужа. Только она его, а не мужчина её.

Юная ведьма выбирала спутника очень долго и осмотрительно, потому что он даст продолжение её роду. Даст жизнь следующей ведьме.

Конечно, у ведьм рождались не только девочки, но и мальчики. Но потомки мужского пола были обычными людами. Никакая магия, никакие Дары им доступны не были.

Мужчины, рожденные от ведьм, искали себе жен среди людов, потому как редко кому из них удавалось привлечь внимание юной ведьмы и стать её мужем. Они не роптали и не спорили, ибо таков был порядок, установленный от Начала Времен.

Ведьмы лечили охотников, которых мог поранить разъяренный кабан или лось в гоне. Варили зелье, чтобы снять лихорадку у перекупавшегося в холодной реке недоросля. Помогали роженицам разрешиться от бремени. Давали советы, тем, кто их спрашивал. Соединяли пары, у которых вышла размолвка, или давали совет поискать себе другого спутника или спутницу, если видели, что у этих двоих нет будущего. Все жители Мира считали, что им очень повезло в том, что рядом живут такие умные и умелые ведьмы.

Ведьмы жили намного дольше обычных людов, а потому, овдовев и оплакав мужа, старая ведьма уходила в лес и поселялась там. Чем она занималась? Какие зелья варила? Какие заклинания читала? Это было никому не ведомо.

Да люды и не особо стремились об этом узнать – зла не делает, вреда не причиняет – уже хорошо. Пусть живет себе в чаще, подальше от людских глаз.

Год сменялся годом. Век – веком. Тысячелетие – тысячелетием.

Жизнь и людов и ведьм текла неспешно и спокойно, как вода в лесном ручье, от начала к концу

* * *

Когда мать Анфисы вошла в брачный возраст, за право стать её мужем боролись многие мужчины. Они красовались перед юной ведьмой (да и друг перед другом), бахвалясь могучим станом, количеством добычи, которую приносили с охоты, давая понять и девушке, которую стремились завоевать, и всем вокруг, что именно он и есть – достойнейший среди достойных.

Среди претендентов на руку и сердце матери Анфисы, был потомок ведьмы, который уже лет десять тому назад был вынужден покинуть отчий дом и уйти жить к людам.

Он не понимал, почему жизнь так несправедлива?! Почему он не может жениться на ведьме?! Почему ни одна из них не удостоила его даже взглядом за прошедшие десять лет?!

Разве он не красив?! Конечно, красив! Разве не приносит с охоты единолично убитого оленя?! Да вот же он, олень, только освежеванный и распространяющий аромат парного мяса на всю округу! Так в чем же дело?! Почему ему «дала от ворот поворот» уже третья ведьма?! Из-за чего над ним начали насмехаться жители деревни. Что с ним не так?

Ведьмы и сами не могли объяснить, чем же им не по нраву этот замечательный мужчина. Они просто знали, что избранник их должен быть из числа людов. И ни в коем случае не потомок ведьмы!

Но он, тот, кого произвела на свет мать-ведьма, не хотел смириться со своей судьбой. На девушек-людянок он просто не обращал внимания, вызывая тем самым неприязненное отношение к себе у всей общины.

Уже в следующем году сын ведьмы выйдет из брачного возраста.

Уже в следующем году ни одна женщина, ни ведьма, ни людянка, даже не посмотрит в его сторону.

Этот год был последним, когда он мог создать семью.

Если бы мать Анфисы не достигла брачного возраста в этом году.

Если бы она уже успела найти себе мужа годом или двумя раньше.

Возможно, у этой истории и у этого Мира было бы совсем другое продолжение.

* * *

Сын ведьмы рвал и метал. Он был разъярен и не находил на кого или на что выплеснуть свою злобу.

А на залитой лунным светом поляне, старые ведьмы, собравшиеся со всей округи, вершили брачный обряд над матерью Анфисы и её избранником.

Сын ведьмы несся по лесу, как раненый лось, сшибая все на своем пути и не зная, кому причинить боль, хоть отдалёно напоминающую ту, что рвала и корёжила его.

Наконец, выдохнувшись окончательно, он упал под огромной разлапистой сосной и завыл от тоски и отчаяния.

Снова, как и в предыдущие разы, ведьма предпочла ему другого! И было бы кого! Невысокий хрупкий паренек с синими, как летнее небо, глазами, с мягкими светлыми кудрями, даже рядом не стоял с ним – жгучим брюнетом, косая сажень в плечах, с глазами, черными, как ночное небо.

Где были газа у этой тупой ведьмы? Где был её хваленый ум?! Разве может этот хлюпик дать ей здоровое потомство?! Творец! Куда ты смотришь?! Почему ты так несправедлив к достойным?!

Сын ведьмы вздрогнул, почувствовав, как чья-то рука гладит его по голове. Схватил за запястье непрошеного жалельщика, с силой дернул на себя, собираясь подмять и покалечить, если вражина окажет сопротивление.

Но ему на грудь, слабо ойкнув, упала юная девушка. Людянка.

– Чего тебе?! Поди прочь! – сын ведьмы оттолкнул девушку.

– Возьми меня в жены. Я давно тебя приметила, просто понимала, что с чарами ведьмы мне тягаться не дано, – девушка заглядывала в глаза сыну ведьмы.

Тот сел. Обхватил голову руками. Задумался.

Правда, раздумья его длились не долго.

Он встал, даже не подумав предложить помощь девушке, и зашагал туда, где веселились на свадьбе ведьмы его соплеменники. Обернулся:

– Что замерла?! Иди за мной! Объявим этим тварям о том, что мы пара и велим немедленно совершить над нами обряд!

Девушка вздохнула, поднялась с земли и поплелась за своим избранником.

В эту ночь в селении был совершен брачный обряд над двумя парами.

Мать Анфисы и её муж, смеясь и радуясь приближающемуся утру, взявшись за руки, убежали в луга.

Сын ведьмы и его жена упали на мох под густой сенью ели.

Обе женщины понесли в ту же ночь.

* * *

Мать Анфисы не могла нарадоваться на своего ласкового и доброго мужа, который носил её на руках в полном смысле слова. Слава Творцу, хрупкость и малый вес ведьмы позволяли юноше, отнюдь не богатырского сложения, делать это без труда.

Жена сына ведьмы была рада тому дню, когда муж, приходя с охоты, просто заваливался спать, не избивая и не насилуя её перед этим. Женщина старалась быть нежной и ласковой, а когда это не имело никакого действия, увещевала мужа, говоря, что у них скоро будет ребенок. Но сыну ведьмы было наплевать и на жену и на будущего ребенка.

Мать Анфисы и жена сына ведьмы разрешились от бремени в один день.

– Как хочешь назвать дочь? – спрашивала юная ведьма, впервые ставшая матерью, у сияющего улыбкой мужа.

– Давай дадим ей имя Анфиса. Если ты не против, конечно.

– Хорошее имя, – улыбнулась юная мать: – Здравствуй, доченька! Здравствуй, Анфиса!

В этот же день, фамильяр ведьмы притащил откуда-то худого рыжего котёнка. Блохастого, со свалявшейся шерстью и вздутым от паразитов животиком. Принес и положил у колыбели, где спала девочка.

Мать Анфисы вздохнула:

– Какой неказистый. Впрочем, выбирать не нам, – подхватила котёнка и понесла во двор, где натерла отваром полыни, изгоняющим блох, дала попить отвар, умертвивший паразитов внутри, напоила парным молоком и отнесла в дом. Положила в колыбель, в ногах у дочери. Приказала:

– Охраняй и защищай не жалея живота своего!

Котёнок согласно мурлыкнул и уснул.

В этот же день сын ведьмы притащил домой щенка. Швырнул его в сенях на пол, буркнул жене:

– Корми. Будет сыну на охоте помогать.

– Ты бы хоть имя сыну дал, что ли, – обиженно проговорила людянка.

– Имя? – сын ведьмы задумался: – он люд? Вот и имя ему будет Люд! А псу имя будет – Соб.

Глава шестая

Год сменялся годом. Весна сменялась летом. Все счастливее была семья Анфисы. Все злобнее посматривал в их сторону сын ведьмы. Приходя с охоты, поев, он усаживал за стол напротив себя жену и начинал нескончаемую и неизменную «песню» о том, какие твари все ведьмы. Как они мешают жить простому люду. Как плетут против них, людов, заговоры. Как наводят порчу на баб, которые умирают в родах. Как отгоняют своим колдовством зверя вглубь леса. Итог этих сетований был один – проклятия в адрес матери Анфисы, которая его приворожила и не отпускает от себя уже сколько лет.

Жена сына ведьмы уже скоро и сама начала верить словам мужа. Ну а как же могло быть иначе? Ведь она и так, и эдак. Не знает, с какой стороны мужу дорогу забежать, а тот в ответ становится только мрачнее и грубее. С чего бы это? Не иначе, как сглазила, проклятая ведьма! Приворожила и не отпускает от себя.

Именно поэтому, когда сын ведьмы, разговаривая, скорее, сам с собой, произнес фразу:

– Нужно истребить это ведьминское племя! Нам, людам, без них жить легче станет! – его жена не только не возразила, но и на следующий день, пойдя к источнику за водой, начала подзуживать собравшихся там баб.

Многие бабы завидовали ведьмам. Тому, что они сами выбирали себе мужей. Их уму. Их красоте. Их неувядающей привлекательности и молодости. Их долгому веку. А потому зерна упали на благодатную, хорошо унавоженную завистью, почву.

И началась охота на ведьм.

Истребляли одну за другой старух, которые уже давно поселились в чащах лесов. И до поры до времени этого вроде бы, как и не замечали. Старухи не покидали свои дома каждый день, но, когда на совершение брачного обряда в один год прибыло всего три старых ведьмы, более мудрые старики из людов, заволновались. Они пришли к дому сына ведьмы, чтобы прояснить ситуацию.

– Чего вы хотите?! Вы, выжившие из ума прихвостни ведьм?! – сын ведьмы стоял на пороге своего дома, не думая пригласить гостей внутрь.

– Что ты творишь? Ты понимаешь все последствия твоих действий?! – возмущались старые люды: – Как ты можешь так ненавидеть свою кровь? Ведь ты сам сын ведьмы!

– Я не сын ведьмы! – мужчина надменно вскинул голову.

– А кто же ты? Люд?

– Нет! Не люд! Я Охотник! Новая раса в этом Мире. Я был рожден, чтобы выполоть этот ведьминский сорняк из нашего Мира!

– Побойся Творца! Мы всегда жили с ведьмами бок обок! – возмущались люды: – По-другому не было от Начала Времен!

– Теперь будет! – гаркнул Охотник и захлопнул дверь перед носом у старцев.

* * *

В этом году на поля и леса Мира впервые выпал снег. Правда, пролежал он недолго, растаял спустя несколько часов, но бабы, пришедшие утром за водой к источнику, хватались за головы и, на чем свет стоит, проклинали ведьм, которые «озлобились и нагнали на Мир «вот такую беду».

Приспешников и последователей у Охотника становилось все больше. Они уже не боялись врываться в дома ведьм, основной заповедью которых было «не навреди», убивали их мужей и детей, а самих ведьм, привязав на шеи несчастных женщин камень, топили в озере, которое с давних времен за свою глубину и иссиня-черный цвет воды, получило название «Бездонное». Если ведьме удавалось каким-то образом, ослабить путы и сбросить камень, и она выныривала на поверхность, её топили баграми, удерживая под толщей воды до тех пор, пока несчастная женщина не умирала.

Ведьмы, забрав семьи, уходили в леса, надеясь там найти укрытие и спастись от преследователей, но все было тщетно.

Охотники устраивали на них облавы, высматривали, где спряталась ведьма, и истребляли всю её семью.

Климат Мира изменился за несколько лет до неузнаваемости. Если в начале на смену лету приходила мягкая недолгая осень, а за нею некое подобие зимы, с падающим и быстро тающим снежком, то к исходу десятого года Охоты, Мир накрыла самая что ни на есть настоящая зима.

Звери, чьим мясом привыкли питаться люды, уходили в чащи. Плодов и ягод уже явно не хватало. Зерна, осыпавшиеся с колосьев, не успевали прорастать и дать урожай, а просто гнили или замерзали в почве, пропитанной осенними дождями, а потом замороженной в корку зимней стужей.

И снова во всем виноваты были ведьмы.

И снова Охотник, уже бравший в свои вылазки подросшего сына, отправлялся искать и убивать ведьм.

Семья Анфисы покинула свой дом одной из последних. Они крепились и держались, сколько могли, надеясь, что здравый смысл все же победит и люды опомнятся. Но их ожидания были напрасны. В одну из ночей, оставив весь скарб на разграбление, отец и мать, взяв за руки двенадцатилетнюю Анфису, навсегда покинули свой дом. Они уходили все дальше и дальше. Все глубже и глубже в лесную чащу. Следом за ними бежал огромный рыжий кот, который давно сталь фамильяром семьи.

Еще много лет тому назад, кода крохотный котёнок только появился в доме, отец Анфисы протянул руку, собираясь его погладить. Котёнок злобно зашипел и ударил лапой с еще крохотными коготками, по запястью мужчины.

– Не кот, а демон! – засмеялся отец Анфисы, слизывая с руки капельки крови.

Так у кота появилось имя. Когда Анфиса подросла и начала говорить, строгий и мрачный «Демион» преобразовался в ласкового «Дёмика». Впрочем, называть кота этим, «домашним», именем было позволено только Анфисе. Услышав это из других уст, кот злобно шипел и выгибал спину.

Семья растворилась в густом тумане и надолго пропала из поля зрения и Охотника и его сына, который стал таким же истребителем ведьм, как и его отец.

* * *

Долгие пять лет семья Анфисы скрывалась в лесной чаще.

Мать собирала и сушила ягоды, грибы и травы. Отец, который и в самом деле был не очень-то умелым охотником, научился ставить силки на куропаток и кроликов. Анфиса, лазающая по деревьям, как белка, собирала мед диких пчел. Дёмик тоже не голодал. Лес был полон грызунов и прочей мелкой дичи.

Они уже решили, что люды забыли о них и собирались дожить отведенные им Творцом дни в лесной глуши. Об одном печалились родители Анфисы. Дочь уже вступила в брачный возраст, а где же ей искать для себя мужа? Не среди медведей же.

* * *

Сын Охотника вырос точной копией отца. Высокий, широкоплечий, со смоляными прямыми волосами, которые он стягивал на затылке кожаным шнурком, с горящим непонятным пламенем взглядом. На юношу заглядывались многие людянки, но он не одарил своим вниманием ни одну.

Когда сыну Охотника исполнилось восемнадцать, и он вошел в брачный возраст, отец, видя его явное равнодушие к окрестным девушкам, решил поговорить с отпрыском серьезно. Узнать, когда и с кем тот намерен совершить брачный обряд, подобие которого, за неимением ведьм, творилось старыми бабами-людянками.

Сын, глядя исподлобья, угрюмо сказал:

– Не мила ни одна! Хочу взять в жены ведьму!

Жена Охотника всплеснула руками, охнула и плюхнулась на лавку у стола:

– Да где ж ты её найдёшь, ту ведьму?! Нет их уже давно. Сгинули, прокляв наш Мир! Вон, глянь, пурга какая за окном! Отродясь такого не было! Все они, ведьмы проклятые, чтоб им пусто было!

Охотник прекрасно помнил, что ведьма, отвергшая его, сумела убежать, прихватив дочь, а потому сказал сыну, усмехнувшись:

– Будет тебе жена ведьма! Только выследить нужно и родителей её прикончить! А потом волоком притащим в поселение и совершим обряд над вами! Станет твоей женой! На благо нашей семьи колдовать будет!

Глаза сына Охотника радостно блеснули:

– Когда пойдем, отец?

– Погоди пока пурга утихнет. Через пару деньков, по свежему снегу, выслеживать легче будет. Пса покорми. Перед охотой ему жрать не надо, – отдал распоряжения Охотник и завалился спать на лавку, укрывшись с головой меховым медвежьим одеялом.

* * *

Первой в домик, затерявшийся в лесной глуши, вбежала раскрасневшаяся на морозе Анфиса. За нею пулей влетел кот.

– Мама! Там люды! И с ним волк! – девушка была напугана и старалась предупредить семью о нежданных гостях.

Мать Анфисы вышла на порог. Долго всматривалась вдаль, принюхивалась к запахам леса. Словно испугавшись чего-то до смерти, быстро вернулась в дом:

– Беги, доченька! Это не волк, а собака, которую кормили плотью ведьм! Она натаскана на охоту на нас! Беги!

– А вы? Я без вас никуда не пойду!

Мать Анфисы понимала, что дочь не оставит ни её ни отца. Понимала она так же, что втроем им не скрыться. Что нужно любыми силами задержать охотников, а потому ей с мужем нужно остаться здесь, в доме. Остаться, чтобы дать дочери возможность убежать. Остаться, чтобы никогда уже не выйти из этого дома.

– Беги, доченька! Зови наших сестер-ведьм! Они придут, как только тебя услышат и помогут уйти их этого Мира! А мы тебя догоним. Чуть позже, – и мать подтолкнула Анфису к порогу, крикнула коту: – береги её! – и захлопнула за девушкой и её фамильяром дверь.

Анфиса бежала по заснеженному лесу и взывала ко всем ведьмам во всех Мирах:

– Сёстры мои! Все, кто меня слышит! Придите! Помогите! Спасите меня и мою мать! – о том, что людам недоступен переход между Мирами, Анфиса знала с детства. Она понимала, что её отец навечно прикован к этому Миру.

* * *

Первая стрела из лука-самострела пронзила грудь ворвавшегося в дом Охотника.

Вторая впилась в сердце его сына, и он рухнул на тело отца.

Больше стел в луке не было и вбежавшие следом приспешники, набросились на родителей Анфисы. Силы были слишком не равны, и вскоре, жизнь покинула и мать Анфисы и её отца.

Охотники переглянулись. Дело было сделано. О том, что они отправляются «добывать» невесту для его сына, их ватажок-Охотник никому не сказал.

Можно было возвращаться в поселение и сказать людам, что последняя ведьма в их Мире убита.

Матери Анфисы удалось обмануть людов, но не пса.

Наклонив к земле огромную голову, пес принюхался, взвыл и рванул в чащу.

– Куда его понесло? – удивлялись охотники.

– Да кто его знает? Нужно быстро возвращаться. Вон, снова метель разыгралась.

Ветер сметал и кружил снег, засыпая следы Анфисы и Демиона, но развеять запах ведьмы ветру было не под силу, а потому пес все бежал и бежал по лесу.

Огромный зверь учуял Анфису, притаившуюся в зарослях кустарников, и бросился на неё, рассчитывая перегрызть голо одним ударом клыков и вдоволь напиться ведьминской крови. Но девушке удалось увернуться, и зубы щелкнули в воздухе. Озверевший пес рвал зубами и когтями её тело и не сразу понял, что у него на спине сидит огромный кот, который тоже задумал его убить. Не думая, что кот представляет для него опасность, пес все внимание сосредоточил на ведьме и пропустил тот момент, когда острые клыки фамиьяра разорвали его сонную артерию. Пес завертелся, скуля и орошая белый снег алой кровью. К счастью, агония его была недолгой и, вскоре, монстр рухнул замертво.

Кот подбежал к Анфисе, ткнулся носом ей в щеку. Девушка лежала в беспамятстве. Её одежда была разорвана, тело исполосовано зубами и когтями пса.

Кот сел ей на грудь и утробно завыл-заплакал.

Словно услышав этот, наполненный болью и отчаянием вой, Анфиса приоткрыла глаза.

Девушка поняла, что никто не поспешил к ней на помощь. А может, просто не успел или не услышал. Оставаться в Мире, где с неба сыпал снег, грозящий похоронить её под своим покровом в ближайший час – было нельзя. Анфиса прижала к себе кота:

– Идем на Перекресток.

– Может, лучше подождем твоих сестер? – кот не оставлял надежды дождаться помощи.

– Нет. Я скоро могу замёрзнуть и умереть.

– А сил на переход у тебя хватит?

– Хватит, – Анфиса, прижав к себе Дёмика, рухнула в воронку перехода между Мирами.

Глава седьмая

Ольга, словно очнувшись от глубокого сна, открыла глаза. Она все так же находилась в центре полянки. Рядом, все так же, сидели ведьмы. Правда, круг они уже разомкнули.

– Вот и все, что мы хотели тебе показать. Остальное ты и сама знаешь, – Анфиса улыбнулась смотрительнице: – если у тебя есть вопросы – спрашивай. Мы ответим, если сможем.

Голова у Ольги действительно не болела совершенно, но в горле пересохло так, словно она не пила целую неделю. Поняв, что с нею происходит, молодая ведьма, подхватив длинное платье, быстро встала и принесла воду, которую налила в стакан из стоящей на столе бутылки.

Голос Ольги звучал хрипло, как после ангины, но она уже могла говорить, а потому задала вопрос, мучивший её уже несколько минут, возникший сразу после пробуждения:

– Почему?

– Что почему? – ведьмы не понимали, о чем хочет узнать Смотрительница.

– Почему вы не забрали и не расселили по безопасным Мирам всех ведьм после начала гонений?!

Печально покачала головой старая ведьма.

Горько вздохнула средняя.

Словно стыдясь своего поступка, опустила глаза младшая.

– Мы не могли, – голос старой ведьмы был таким же глухим и скрипучим, как и у Ольги, – всех, кто захотел покинуть этот, ставший одномоментно, таким враждебным Мир, мы переселили. Но были и те, кто не захотел никуда переселяться, не смотря на все невзгоды. Не смотря на возможную гибель.

Ольга ничего не понимала. Какие причины могут быть для того, чтобы проигнорировать чувство самосохранения? Этот вопрос она и задала ведьмам.

– Причина была только одна, – средняя ведьма вздохнула так же горестно, – это Нарушение Гармонии. Что, собственно, и произошло после того, как Анфиса покинула свой Мир.

Молодой ведьме очень хотелось принять участие в разговоре, и старшие ей это позволили.