Чёрное солнце. За час до рассвета бесплатное чтение

Пролог

Мир рушился.

Маг плотнее запахнул плащ, надвинул на глаза тяжёлый капюшон. Ветер набрасывался на человека с такой силой, что ему пришлось схватиться за дерево, чтобы не упасть.

В небе сверкало и гремело. Дождь хлестал толстыми холодными струями, и потоки вязкой глины лениво сползали по крутой тропинке. Справа сквозь деревья виднелась узкая полоска суши, а за ней – вставшее на дыбы море.

– Я снова потерял нить… – Спокойно сказал он сам себе. – Куда ты хочешь, чтобы я пришёл на этот раз?

Ему никто не ответил, да он и не ждал ответа, разговаривая сам с собой по привычке, которая часто появляется у тех, кто много времени провёл в одиночестве.

Над головой громыхнуло, словно кто-то разом перевернул исполинскую повозку с камнями. Впереди полыхнула ослепительная вспышка, земля дрогнула. Лишь благодаря молниеносной реакции тренированного тела ему удалось увернуться от падающего горящего дерева. Ноги заскользили по чавкающей грязи, маг потерял равновесие и упал, в последний момент выставив перед собой руки. Пальцы утонули в мутной луже. Через ладони чувствовалась дрожь земли, словно он сидел на спине огромного зверя. В следующее мгновение маг быстро откатился в сторону, пропуская мимо себя кувыркающиеся по тропинке каменные глыбы. От резкого переката он оказался совсем рядом с обрывом и лишь чудом ему удалось не свалиться с обрыва на узкую береговую полосу.

Туда, где сражались и умирали люди.

С такой высоты они казались крошечными букашками в грязном прибрежном песке. Их было много, они что-то кричали, иногда среди них вспыхивали яркие красные точки. Некоторые букашки подходили слишком близко к бушующему морю, и тогда их накрывало громадными волнами.

Маг вполголоса выругался, поднялся, отряхнул налипшую на одежду грязь. Несколько мгновений постоял, держась за скользкую ветку дерева, наблюдая за бесконечно продолжающимся сражением. Затем развернулся и быстро пошагал наверх.

"К маяку."

Он остановился. Эта мысль, прозвучавшая то ли в порывах ветра, то ли в его собственной голове, была чужой.

– К маяку так к маяку, – ровным голосом ответил он ветру и грому.

Дорожка упрямо карабкалась вверх. Ещё несколько раз он отскакивал от падающих деревьев и мчащихся ему навстречу тяжёлых валунов размером с лошадь.

"Поспеши."

– Я стараюсь, стараюсь. Неужели нельзя было сделать это не в самую отвратительную погоду?..

Словно в ответ на его слова ветер стих. После оглушительного грохота мир казался лишённым звуков, застывшим, словно его окунули в смолу. Перед лицом мужчины повисла сорвавшаяся с дерева ветка. Он коснулся её пальцем, но она так и осталась парить, будто подвешенная на невидимых нитях.

– Крайности, всегда крайности… – Пробормотал он и продолжил путь.

Тропинка снова приблизилась к краю обрыва, и стал виден узкий пляж перед спокойным морем. На пляже было пусто, ни следа безумной битвы или яростного шторма. По гладкой тёмно-синей поверхности воды скользило две лунных дорожки, а в центре их пересечения виднелся большой корабль с обвисшими, словно мокрые тряпки, парусами.

Маг замер, направив взгляд на захваченное призрачным светом судно. Тяжёлый корпус казался вырезанным из камня. На палубе иногда мелькали слабые огоньки, словно там роилась стая светлячков.

Мужчина стоял долго, неподвижный, словно тысячелетний валун. Потом развернулся и побежал вверх по тропинке.

Всё вокруг снова менялось. С каждым его движением, с каждым ударом сердца из мира исчезали все цвета. Маг побежал быстрее, сердце билось ровно и мощно, ноги упруго толкали сильное тело. Но как бы быстро он ни бежал, краски покидали этот мир быстрее, оставляя лишь оттенки серого.

Тропинка сделала резкий поворот, и он оказался на вершине утёса. Прямо перед ним возвышалась огромная башня, на вершине которой горел ослепительный огонь. Там, куда падал свет маяка, мир был цветной, яркий, подвижный. Но за пределами танцующих лучей он уже потерял все краски и застыл восковыми фигурами.

Маг медленно обошёл башню, касаясь ладонью мокрых шершавых стен.

И наконец увидел Её.

Она стояла на самом краю, немыслимо ловя равновесие над пропастью. Чёрные доспехи были иссечены вдоль и поперёк, левая рука ниже локтя была отрублена, на землю капала густая кровь. Длинные жемчужные волосы потяжелели и слиплись от дождя. В правой руке женщина сжимала окровавленный меч – тонкий, изящный, словно выкованный из полоски лунного света.

– Ты шёл слишком долго, – её голос, чистый и мягкий, звучал как будто со всех сторон, хотя она даже не раскрыла губ. – И снова опоздал.

Он встал с ней рядом. Откинул капюшон, поправил упавшую на глаза прядь волос.

– Я маг. Я никогда не опаздываю.

Она едва заметно улыбнулась. Чёрные доспехи вдруг исчезли, рука оказалась цела и невредима. Теперь женщина была одета в лёгкое платье до пят из золотистого паучьего шёлка, тонкого и прозрачного настолько, что он видел очертания её стройного и гибкого тела.

– Не в этот раз, – сказала она и указала на горизонт.

Мужчина с трудом отвёл глаза от её фигуры и посмотрел вдаль, через обсидиановую гладь моря к тонкой нити горизонта. Там собирался новый шторм, ужаснее всех, что ему приходилось видеть раньше. Тяжёлая чернота продавливала горизонт, ломала ровную линию, словно древний монстр вгрызаясь в ткань мира.

Он перевёл взгляд на запутавшийся в лунных дорожках корабль.

– Не успеет, – спокойно произнесла она, взяв его за руку. Её прикосновение было тёплым и нежным. – Он идёт на свет маяка… но кто сказал, что маяк всё ещё здесь?

Маг взглянул на вершину башни, туда, где должен был гореть яркий огонь… Но там осталась лишь чернота и звёзды, а на месте башни рос огромный узловатый дуб.

Мужчина повернулся, чтобы что-то сказать, ответить, спросить, но рядом уже никого не было. Краски исчезли, жизнь замерла.

Мир, потерявший свет последнего маяка. Одинокий корабль, пойманный в призрачный свет двух лун.

И шторм, пожирающий горизонт.

Он проснулся и долго смотрел в темноту под низким потолком старой хижины. Медленно, словно поднимая на груди всю тяжесть мира, глубоко вдохнул, впуская в себя привычные ароматы хвои, лаванды, тысячелистника и ещё сотен других трав.

– Однажды ты не вернёшься, и мне придётся скормить тебя волкам, – хрипловатый, чуть насмешливый женский голос застал его врасплох. И как ей всегда удаётся подкрадываться к нему незаметно?

– Твои волки сдохли триста лет назад, я сам закопал последнего, – его голос прозвучал чуждо и сипло. Голова раскалывалась, во рту сильно пересохло.

Женщина рассмеялась и вдруг резко умолкла, всмотревшись в его лицо.

– Она снова здесь?

Он долго задумчиво молчал, прежде чем ответить.

– Да. Она здесь. Только теперь всё… иначе. Пока не знаю, что изменилось, но в одном уверен точно: это не к добру.

Глава 1. Странная штука

Итан Гросс вот уже двадцать минут неподвижно сидел в своём кабинете, откинувшись на спинку резного кресла и направив пустой взор в одну точку на гобелене. Это полотно удивительной равийской работы висело на стене меж двух книжных шкафов сколько Итан себя помнил, а значит, уже более тридцати лет. Безымянный художник в мельчайших подробностях, не жалея времени, запечатлел на нём сцену победы людей в Третьей Войне.

Все равийские гобелены отличались одной особенностью: чем больше на них смотришь, тем больше новых деталей открывается. Как будто чья-то невидимая рука неустанно вносила в работу коррективы для большей убедительности, стремясь к недостижимому идеалу. Так было и здесь. Присмотревшись повнимательнее, можно было различить застывшие в праведном ужасе лица эльфов, осознавших превосходство противника, и воодушевление в глазах людей, внимающих боевому кличу своего предводителя. Тончайшие зеленоватые нити эльфийской магии. Чьи-то отрубленные пальцы под ногой знаменосца. Клубы алого дыма над лесом. И кровь. Много крови. Так много, что ей при желании можно было бы наполнить целый карьер.

Сейчас Итан ничего этого не замечал. Его разум рисовал перед ним иные картины, хотя тона их были схожими. Итан размышлял, и это в каком-то смысле заменяло ему сон. Последний месяц он спал по три часа в сутки и практически не ел, целиком поглощённый важной исследовательской работой. Под синими и ясными, как у младенца, глазами залегли фиолетовые тени. Светлые, чуть волнистые волосы были взъерошены, а подбородок, шея и верхняя губа заросли неравномерной щетиной. Но всё это лишь придавало его лицу какое-то особенное, зловещее очарование.

Кабинет Итана располагался на верхнем, третьем этаже жилого корпуса в одном из главных сооружений столицы – Храме Трёхликого. Здесь царили полумрак и прохлада, несмотря на ясную, по-летнему тёплую погоду снаружи. В остывающем камине ещё тлели угли, и их мерцание порождало на гобелене причудливые танцующие тени. Длинный массивный стол, за которым сидел Итан, был весь завален разными бумагами: отчётами, сметами, приказами, планами. По левую руку от него громоздились книги в жёстких кожаных переплётах, а также толстые папки с результатами экспериментов за последние два года с именами и подробными характеристиками испытуемых до и после исследований. Отдельной стопкой лежали инженерные чертежи и схемы. Справа в беспорядке валялись вскрытые письма. На одном из них стояла печать Конклава. В нём члены совета интересовались состоянием здоровья отца Итана и предлагали свою помощь… Другое письмо источало сладкий аромат корицы и острых пряностей. Это чародейка Мереена извещала о своём скором визите в столицу и изъявляла желание встретиться, чтобы лично обсудить некоторые "рабочие" вопросы. Поверх её послания мятый клочок пергамента, исписанный корявым почерком, сообщал, что для выполнения заказа потребуется больше времени и ресурсов, чем предполагалось ранее.

Ещё одно письмо в этот самый момент доедало ленивое пламя камина за его спиной. Именно из-за него Итан выглядел сейчас таким печальным и опустошённым. Последняя отправленная им к эльфийским руинам экспедиция возвращалась в город ни с чем. Он возлагал на этот отряд неизмеримые надежды, а всё оказалось зря… В очередной раз.

Небольшая поверхность стола прямо перед Итаном была достаточно расчищена для того, чтобы его использовать. Здесь с самого утра стояло золочёное блюдо с куском нетронутого яичного пирога и надкусанным зелёным яблоком. И ещё лежал пустой лист бумаги, украшенный по центру уже подсохшей чёрной кляксой. Итан собирался писать ответ Конклаву, когда впал в это странное полутрансовое состояние и застыл в неподвижности с заострённым пером в руке.

Большое, занавешенное плотными шторами окно выходило на задний двор, поэтому Итан не мог слышать, как кто-то настойчиво барабанит в закрытые на обед храмовые ворота. Зато его обострённому из-за постоянного недосыпа слуху было доступно множество других звуков. Например, Итан слышал, как гудят трубы этажом ниже. Как переговариваются и смеются над чем-то его братья в трапезной. За тонкой стеной в соседней комнате хрипло, но ровно, дышал его отец, верховный настоятель Храма. Из приоткрытой форточки лёгкий сквозняк доносил до ушей Итана пение птиц в цветущем саду, переливчатое журчание фонтана, голоса прохожих за высоким каменным забором. Часы на башне ратуши вдалеке мерно отбивали полдень…

Но один звук уже долгое время действовал дейну на нервы, не позволяя сосредоточиться: монотонное, неторопливое шкрябанье метлы по каменным плитам, которыми был выложен двор. Для Итана это было подобно скрипу вилки по стеклу, ножа по кости… Невыносимо.

Был в Храме человек, который, как и верховный дейн, с недавних пор тоже перестал обедать в общей трапезной. Из всех обитателей Дома Триединого только его Итан никогда не признавал своим братом, да и человеком в полном смысле этого слова. И никто в целом мире больше не мог издавать такие мерзкие звуки.

Итан размышлял. И с каждым "шшурх-шшшкряб" картины, проносящиеся перед его внутренним взором, становились всё реальнее, будто оживали, переливаясь всеми оттенками красного. Он уже чувствовал запах. Ощущал во рту привкус солёного железа. Он знал, ЧТО ему следует делать. Что уже давно следовало сделать. И он сделает это сегодня.

Шшшкрр. Шшкррряб.

Длинные ресницы Итана дрогнули раз, другой. Тяжёлые веки на секунду сомкнулись, перед глазами вспыхнули разноцветные круги. Мужчина сделал глубокий вдох, медленно выдохнул. Наконец, не выдержал и порывисто вскочил с места, одним пружинистым шагом оказавшись возле окна. Чёрная мантия дейна всколыхнулась, разбудив огонь в камине, и остатки письма от археологов за секунду обратились в пепел.

Шкряб.

Итан осторожно приоткрыл штору. Солнечный луч упал на его лицо, утонув в глубокой синеве глаз и осветив тонкий бледный шрам, тянувшийся с переносицы до левой скулы. Внизу, за окном, старательно подметал двор низенький худой мальчишка в серой робе и засаленном чепчике. Наблюдая за ним, Итан в сотый раз поражался своему терпению и самообладанию. Семнадцать лет! Вот как долго он ждал, подчиняясь строжайшему запрету отца.

Шшшкряб.

Но теперь старик Фэйзил слишком слаб и безволен, чтобы его остановить. Если бы его родной сын, Айгель, был жив, то мог бы что-то изменить. Вот только уже месяц Айгель покоился на дне глубокого ущелья, а гробница его пустовала в фамильном склепе, шпиль которого виднелся за яблоневым садом. Итану были не ведомы эмоции, доступные обычным людям. Но сейчас, вспоминая о содеянном, он всё же испытывал лёгкое чувство… сожаления.

Айгель был, пожалуй, его единственным настоящим другом. Возможно, он даже любил Итана как родного. Но он бы не понял… Он бы помешал. Он разрушил бы всё, что Итан так долго и кропотливо строил. Поэтому ему пришлось… Айгель не оставил ему выбора. Великая цель оправдывает любые средства. Любые…

Шурх. Шшшкрр…

Мальчишка застыл с поднятой метлой, глядя куда-то за угол здания. Что-то там привлекло его внимание. Он сделал несмелый шажок в том направлении, но вдруг замер и вскинул голову, посмотрев прямо в окно Итана. Конечно, мальчик не мог видеть прячущегося за шторой человека. И тем не менее, он сразу же отвёл испуганный взгляд и спешно скрылся за домом.

"Он чувствует, – подумал Итан. – Он знает, что я собираюсь сделать. Всегда знал."

И осознание этого доставило Итану ни с чем не сравнимое удовольствие. Уголки его губ поползли вверх. Длинный шрам чуть изогнулся и покраснел от прилившей к лицу крови.

Мужчина, вошедший без стука минуту спустя, застал дейна всё ещё улыбающимся, с аппетитом грызущим яблоко.

– Эй, Итан! Тебе нужно это увидеть, – заявил прямо с порога бородатый верзила с бритой головой. Лишь нескольким приближённым было позволено называть Гросса по имени без присущего этикету уважительного обращения "дейн" или "брат". – Там какие-то сумасшедшие нам сейчас чуть ворота не снесли!

– Чего хотят? – Машинально поинтересовался Итан, уже на ходу привычно застёгивая на поясе перевязь со шпагой и кобуру. Перед его глазами ещё плясали кровавые всполохи, а в ушах звенели крики.

– Говорят, нашли в поле какую-то херь, которая убила их друга, и притащили её сюда.

– Ты уже видел? Как она выглядит? – Теперь в голосе Итана слышался неподдельный интерес. Он быстро запер дверь на один из десятка бронзовых ключей, звякавших на его поясе. Тяжёлые военные сапоги застучали по каменным ступеням.

– Не-а, они не открывали пока, – отозвался верзила, вышагивая чуть впереди. – Говорят, опасная и очень странная штука. Они бы её первому попавшемуся брату всучили, лишь бы избавиться, да только наши-то чего попало не возьмут. Расступились все – мало ли что. Вдруг и правда опасная, да ещё как рванёт?! Тебя ждут, в общем!

Бородач весело загоготал и тут же с размаху врезался в другого мужчину, выходившего на лестницу со второго этажа.

– Творец Всемогущий, Брайан! – Итан брезгливо сморщил нос. – С тобой-то что случилось?

– Трубы в туалете, видимо, засорились, – грустно пояснил парень в мокрых до колен штанах. – Одну прорвало, а из другой… попёрло обратно… Дот с этим уже разбирается и, думаю, через пару часов всё будет налажено. Но уборки потребуется много, так что у нашего маленького ушастого брата сегодня плохой, очень плохой день. Вы к воротам?

– Пошли с нами, – предложил бородач, гаденько посмеиваясь, – только держись с подветренной стороны.

На выходе во двор к ним присоединилось ещё несколько человек из трапезной, и они вместе, с оружием наготове, направились к образовавшейся у ворот чёрно-белой толпе. В чёрном обычно ходила храмовая гвардия – лучшие бойцы, бывшие легионеры, ударившиеся в религию или привлечённые славой и богатством Храма. В белом – Хранители Знаний, учёные, архивариусы и врачи. Серое носили молодые послушники, новобранцы. Все эти люди были одной большой семьёй, единым братством. И все они после смерти нынешнего Архаина будут служить Итану. Хотя и не все они были этому рады. Уж не говоря о том, что только горстка избранных знала, чем он на самом деле занимается по ночам.

Увидев Итана, толпа притихла и разделилась надвое. Он размашисто прошёл между храмовниками в своей развевающейся чёрной накидке, высокий, стройный, всем своим видом излучающий силу и уверенность. Краем глаза заметил среди братьев мальчишку с метлой, но даже не повернул головы в его сторону.

Его время придёт позже.

– Ну, что там у вас? Очередной трёхголовый птенец? – Небрежно осведомился дейн.

Итан предположил наугад, а потому искренне удивился, что попал почти в цель. На звук его голоса обернулись сразу трое мужиков исключительно крестьянской наружности, с совершенно одинаковыми заросшими физиономиями и раздувшимися, как помидоры, носами.

"Воистину, шутки Триединого никогда не перестанут меня радовать."

Один из мужиков – самый смелый, судя по всему, – шагнул вперёд под прицелом десятка пистолетных дул, вытянув перед собой трясущуюся до самого плеча руку, в которой болтался небольшой холщовый мешочек.

– У нас тут… странная… штука, – сказал он сипло, забыв от напряжения о приветствии.

– Так вам повезло, я как раз специалист по… странным штукам, – Итан улыбнулся, обнажив оба ряда белых зубов. При этом глаза его оставались пугающе холодными, несмотря на образовавшиеся в уголках смешливые морщинки.

– Она уже убила нашего Борху утром, – вступил второй близнец, словно почувствовав, что первый сейчас даст дёру. – Заберите, а?..

– Как убила? – Деловым тоном спросил Итан, сделав шаг навстречу.

– Ну-у… Борхен об неё споткнулся, упал головой на камень и проломил себе череп.

Мужик сглотнул и невольно чирканул взглядом по шраму на красивом лице, что, конечно же, не ускользнуло от цепкого внимания дейна. Эти люди наверняка многое о нём слышали, но видели впервые. Они его боялись. И всё-таки пришли. А значит, то, что находилось в мешочке, пугало их гораздо больше.

Он приблизился ещё на шаг, игнорируя предупредительные возгласы из толпы. Итан никогда не знал страха, и если бы что-то прямо сейчас взорвалось у него перед носом и убило его, он не испытал бы ничего, кроме… лёгкого сожаления.

– Вы это брали в руки? – Спросил он, больше не улыбаясь.

– Ни-ни! – Воскликнул третий крестьянин. – Оно же Борху убило! И ещё оно… странно светится… чёрным.

Вот теперь стало по-настоящему интересно. Итан без дальнейших колебаний выхватил мешочек из дрожащей руки мужика, которого тут же и след простыл вместе с братьями, и, развязав, заглянул внутрь. Выражение лица дейна прочесть было невозможно, и остальные храмовники с любопытством начали обступать его со всех сторон, вытягивая шеи, чтобы лучше видеть.

Когда Итан поднял наконец голову, глаза его лихорадочно блестели.

– Стилл, Кэрол, готовьте оборудование, – энергично скомандовал он, взглядом отыскав в толпе нужных людей. – Брайан! Оповести остальную команду. И, ради всего святого, смени одежду. Сегодня нам предстоит много работы.

Глава 2. По лезвию ножа

Говорят, ночь – время воров. Рэй так никогда не считал. Ночью слишком тихо, и малейший шорох привлекает ненужное внимание. Нет, лучшее время для вора – предрассветные сумерки. Когда гаснут последние звёзды, а небо на востоке чуть желтеет, горожане вздыхают с облегчением, полагая, что опасность миновала: демоны возвращаются в свои норы, мутанты уползают в канализацию. Страхи отступают, и долгожданный покой снисходит даже на вечно страдающих бессонницей бюрократов. Таких, как барон Дюмар.

Барон спал, и его храп перекрывал карканье ворон за окном. Спала и его жена, заткнув уши смоченной ватой. В комнате напротив, не уступая барону, храпел дворецкий. В конце коридора спали двое детей Дюмара. Дремали на своём посту у ворот бдительные стражи особняка в ожидании скорой смены. Спали все четыре бароновых пса – но тут уж причиной послужила недюжинная доза снотворного, подмешанного в мясной фарш, куски которого Рэй заранее разбросал по двору через забор. Здоровенные оказались зверюги, ждать пришлось дольше, чем предполагалось. Но времени у него было ещё предостаточно: до восхода солнца оставался почти целый час.

Дверь баронской спальни была приоткрыта. Это показалось Рэю странным. Он заглянул внутрь и, не обнаружив в темноте ничего подозрительного, осторожно закрыл дверь, чтобы её случайно не захлопнул сквозняк, разбудив спящих. Если верить заказчику, то, что он искал, находилось в кабинете рядом с детской.

Рэй двинулся вдоль недлинного коридора, по обыкновению пританцовывая в такт музыке, слышимой одному ему. Он бы ещё и насвистывал, если бы не мешала маска из плотных кожаных сегментов, закрывавшая нижнюю половину лица почти до глаз. В нарастающем шуме пробуждающейся природы его всё равно никто бы не услышал. А сапоги из тончайшей оленьей замши могли заглушить даже звук прыжка с табурета. Самое главное в одежде вора – удобство и максимальная беззвучность. На работу Рэй всегда одевался по последней воровской моде, поэтому мог не опасаться, что в ответственный момент его подведёт скрипучая подошва.

Коридор освещался только четырьмя канделябрами – по паре в начале и в конце прохода, но их неровного света вполне хватало, чтобы не натыкаться на белых мраморных собак, сидящих вдоль стен. Напротив искомой комнаты с кованой ручкой Рэй остановился и присел на корточки, вглядевшись в замочную скважину. За последний год в столице многое изменилось, в том числе дверные замки и охранные системы в домах высокопоставленных особ. Этот дом не стал исключением. Сначала Рэю пришлось обойти хитрые электрические ловушки, растянутые поверх каменного забора. Его спас комар, угодивший в одну из них прямо перед носом вора. Потом он чуть не застрял в дымоходе, где кто-то додумался понавешать острых крючков. А теперь вот утяжелённая дверь с новейшим замком.

Рэй ухмыльнулся под маской. Скорее всего, такие изменения произошли как раз из-за него.

Год назад он переполошил весь город, выкрав из хранилища реликвий священный меч Императора Алектина прямо в день праздничной демонстрации. Это был триумф. В один миг Рэй стал лучшим вором Алектинской Империи, возвысившись над своими конкурентами. Но жизнь не стоит на месте. Чтобы поддерживать это славное звание, нужно постоянно совершенствоваться, чем Рэй целый год и занимался, благоразумно покинув родные края. Он много общался с мастерами-инженерами и оттачивал собственное мастерство, расхищая древние гробницы, защищённые многоуровневыми ловушками и заклинаниями. А потому был готов к тому, что приготовил для него барон Дюмар.

Источник магической защиты, к которому вели многочисленные проводки от дверей и забора, был установлен на крыше, и Рэй уже блокировал его редким минералом – черногором, создающим помехи почти для любых чар. Но на всякий случай наученный богатым опытом вор проверил дверь небольшим треугольным прибором – чароскопом, улавливающим магические колебания. Судя по всему, барон поскупился на второй Источник, потому что дверь и замок магии больше не излучали.

Рэй покопался в сумке, перекинутой через плечо, и извлёк оттуда свой профессиональный набор инструментов в кожаном чехле. Неторопливо развернул его перед собой, ещё раз внимательно присмотрелся к замочной скважине и, не найдя подвоха, вынул пару подходящих отмычек. Конечно, он мог бы прокрасться в спальню барона и взять с прикроватного столика связку ключей. Но это был напрасный риск, а рисковать напрасно Рэй не любил.

Мир вокруг словно перестал существовать, все посторонние звуки отошли на задний план. Сноровисто орудуя отполированной отмычкой, Рэй сейчас не слышал ничего, кроме тихих щелчков внутри замка. Перчатки с обрубленными пальцами позволяли ему кожей чувствовать малейшее сопротивление пружин и регулировать давление на механизм.

Наконец последний штифт, легонько щёлкнув, встал на место, и Рэй повернул натяжитель. Дверь открылась без проблем, даже не скрипнув. Весь процесс вскрытия занял не больше минуты.

"Что ж, удача сегодня на моей стороне", – довольно подумал Рэй. Убирая набор обратно в сумку, он всё-таки не удержался, опустил маску и чуть слышно насвистел въевшуюся в голову мелодию. Видимо, Удача сочла его свист не слишком музыкальным, потому что в следующую секунду слева донеслось бодрое цоканье коготков по полу, и в коридор выкатился ярко-жёлтый шерстяной комочек. Увидев Рэя, комочек радостно завилял коротким пушистым хвостом и бросился прямо к нему.

От неожиданности Рэй замер в нелепом полусогнутом положении, с одной рукой на сумке, а другой на арбалете. Но при ближайшем рассмотрении оказалось, что это обыкновенная болонка, выкрашенная заботливой хозяйской рукой в модный сейчас канареечный цвет. Собачка остановилась напротив спальни барона и поскребла лапкой по двери. Рэй уже собирался незаметно юркнуть в кабинет, когда болонка осознала, что дверь ей никто не откроет, если не попросить. Она повернула к Рэю мордочку с блестящими чёрными глазами и снова завиляла хвостом.

– Нет, – прошипел Рэй сквозь зубы, догадываясь, что сейчас произойдёт. – Не смей.

Собака тихонько вопросительно тявкнула.

– Нет же, глупая ты псина… Заткнись… Пошла вон…

Болонка сделала несколько шажков в направлении вора, принюхалась и игриво наклонила голову. Гость пах чужаком, но он определённо ей нравился. И, прежде чем Рэй успел снова шикнуть, она тявкнула дважды, уже громче. Рэй страдальчески зажмурился. Храп в обеих спальнях на секунду прервался, но тут же снова возобновился с удвоенной силой.

– Ладно-ладно, – торопливо зашептал Рэй, увидев, что псина снова готовится открыть пасть. Он сунул руку во внутренний карман куртки, одновременно приседая на колено, и, чтобы собака не решила, что он с ней играет, очень медленно произнёс: – Смотри, что у меня есть.

Рэй осторожно поднял маску, протянул болонке миниатюрный флакончик и слегка тряхнул им. Звук перекатывающегося внутри шарика привлёк собачку, и она доверчиво подбежала ближе, ткнувшись мокрым носом в пальцы человека. Рэй тут же нажал на распылитель, болонка чихнула и мгновенно упала на бок, удивлённо моргнув.

Парень с облегчением выдохнул и проверил содержимое флакона. Оставалась одна капля. Мысленно костеря проклятую шавку, на которую только что пришлось потратить порцию сильного и дорогостоящего парализатора, Рэй вошёл в кабинет и закрыл дверь.

Здесь было темно как в склепе. Вор достал из кармана два кристаллических стержня и потёр их друг о друга. Комнату залил призрачный синеватый свет.

Рэй деловито огляделся кругом, привычно оценивая стоимость предметов, попадающих в поле зрения. Барон явно любил роскошь и не стеснялся показывать это своим гостям. Вот, например, позолоченные настольные часы, собранные рукой лучшего часового мастера Западной Империи. Потянули бы на две сотни золотых алектинов, не меньше. Три старинных подсвечника – можно сбыть за сто пятьдесят, если найти правильного скупщика. Большая антикварная ваза на постаменте, чудом или магией сохранившаяся со времён Второй Войны, – стоила, наверное, дороже жизни Рэя. Древние гравюры на стенах. Изысканная мебель. Драгоценные сервизы…

Да… Тут было, чем поживиться. Но Рэй руководствовался нерушимым принципом: при выполнении заказа никогда не брать ничего кроме того, что заказано. Это кредо сформировалось у него после первой в жизни неудачной кражи, ещё в юношестве. Тогда он едва не поплатился жизнью за свою алчность, и, усвоив урок, теперь с уважением относился к суеверным россказням о пресловутой воровской удаче. Что ж, он всегда может сюда вернуться уже по собственному желанию, исключительно ради того, чтобы поправить своё материальное положение, если оно, не дай бог, пошатнётся. А пока нужно найти то, за чем он пришёл.

Искать, к счастью, долго не пришлось. Кинжал, инкрустированный по меньшей мере полусотней мелких рубинов, пылился в серванте за стеклянными дверцами, среди фарфоровых статуэток и графинов с вином. Этот кинжал некогда принадлежал семье другого барона – Вернона Штилля, жившего в особняке лет пятнадцать назад, но чем-то не угодившего нынешнему Императору и изгнанного за пределы Империи вместе с женой и дочерью без гроша в кармане. Почти всё их имущество быстро разошлось с молотка, но вот ножик, видимо, приглянулся Дюмару, и он его выкупил. Теперь же фамильная драгоценность должна была вернуться законному владельцу. Во всяком случае, такую историю поведал Рэю заказчик – молодой парень, представившийся племянником того самого разжалованного барона.

Вообще, Рэю было плевать, правда это или нет. Заказ есть заказ. И за него вору хорошо заплатят. Даже более чем хорошо, ведь в доме оказалось больше четырёх псов, а дополнительный риск всегда обеспечивал и дополнительное вознаграждение.

Убедившись, что на шкаф не наложено скрытых чар, Рэй открыл дверцу. Синий свет кристаллов отразился от рубиновой инкрустации, заиграл в хрустальных графинах, породив таинственные фиолетовые блики на фарфоровых статуэтках и в ореховых глазах вора. Рэй протянул руку за кинжалом… и вдруг ощутил, что пол уходит у него из-под ног.

Мощный толчок сотряс особняк, задребезжали стёкла, в соседней спальне что-то разбилось, а из детской донёсся испуганный вскрик. Рэй вцепился в сервант, чуть не оторвав дверцу, и краем глаза увидел падающую с постамента бесценную вазу. Молниеносным движением руки он успел подхватить древность и поставить на место. В этот момент тряхнуло ещё сильнее, и с полок посыпались статуэтки. Рэй, сам не зная зачем, поймал их все до единой и обернулся как раз вовремя, чтобы с ужасом увидеть, как спасённая им ранее ваза рассыпается на мелкие осколочки, усыпав ими весь пол под занавешенным окном.

Всё прекратилось так же внезапно как началось. Мир вернулся в устойчивое положение. Но почему-то в комнате запахло озоном. И стало очень тихо. Настолько тихо, что едва слышный писк, ворвавшийся в уши Рэя, чуть его не оглушил.

Это сработал датчик, настроенный на магию.

А в следующую секунду по коридору словно прокатился раскат грома, и в закрытую дверь что-то с размаху врезалось так, что задрожали стены. Низкое вибрирующее рычание, доносившееся оттуда, вряд ли могло принадлежать очнувшейся канареечной болонке. Разве что их там собралась тысяча… Видимо, ожили мраморные изваяния.

"Ненавижу собак. Не-на-ви-жу."

Рэй запихнул кинжал с не успевшими погаснуть светочами в сумку и бросился к окну, выглянув через щёлку в шторах. Во дворе всполошённая стража барона бежала к особняку. Рэй, стараясь не обращать внимания на усиливающийся лай и скрежетание когтей, смиренно подождал, пока охрана скроется из виду, открыл окно и наполовину высунулся наружу.

Спрыгнуть вниз, не рискуя переломать себе ноги, возможным не представлялось. Дотянуться до крыши он тоже не мог. Но как раз на такой случай у Рэя с собой всегда был абордажный крюк. Быстрее было бы сразу по нему спуститься… Вот только на крыше всё ещё оставался ценный блокиратор магии. Найти другой такой же будет нелегко.

По всему особняку уже слышались взволнованные голоса и топот десятков ног. Стараниями каменных собак дверь кабинета могла в любую секунду сорваться с петель. Рэй принял решение и, бросив последний, полный сожаления взгляд на разбитую вазу, вылез на подоконник. Крюк выстрелил высоко, ударился о кровлю и, съехав по скату, зацепился за карниз. Рэй подёргал трос, убедившись, что крюк не сорвётся, и пополз вверх по стене.

На улице слегка моросило, крыша стала скользкой. Не без труда выбравшись наверх, Рэй направился прямиком к металлическому коробу, опутанному многочисленными трубочками. Его блокиратор валялся неподалёку. Видимо, подземным толчком минерал скинуло с коробки, отчего магия снова свободно потекла по проводам. Рэю несказанно повезло, что он успел попасть в кабинет раньше.

Вообще, землетрясение для Талека столь же редкое явление, как снег в лирийской пустыне. Но всё же Рэя удивил не сам факт того, что оно случилось именно сегодня, а то, что это был уже второй толчок за последние два дня. Вчера это тоже случилось ближе к рассвету, но тряхнуло тогда намного слабее, чем сейчас. При случае он ещё потолкует об этом с горожанами, а пока нужно скорее уносить ноги – судя по завываниям из открытого окна, барон зашёл в кабинет и оценил размер ущерба.

Рэй подобрал кусок черногора и, пригибаясь, побежал по крыше. Бесшумно спустился на землю по водосточной трубе, пулей пересёк пустой двор и перелез через забор, используя кожаную куртку в качестве защиты от электричества. Всё. Дело сделано. Зачарованные собаки чрезвычайно опасны в прямом столкновении, но очень глупы и не умеют выслеживать добычу. Так что за забором вор был в относительной безопасности.

Дважды разминувшись с конной гвардией, Рэй решил больше не рисковать и двигаться по городу старым излюбленным способом – поверху. В столице дома строили очень тесно друг к другу, поэтому прыгать с крыши на крышу не составляло особого труда. Тем более, другие воры или наёмные убийцы специально оставляли в некоторых труднодоступных переходах вспомогательные доски, верёвки, а иногда даже небольшие лесенки. Правда, периодически их находили и изымали. Но спустя некоторое время они снова возвращались на места.

Прыгать по крышам было быстрее, чем бежать переулками с их бесчисленными изгибами и поворотами, и уже очень скоро Рэй оказался в назначенном месте. Спускаться было рановато, заказчик ещё не пришёл, так что вор уселся на каменном выступе и стал ждать.

Из-за землетрясения город пробудился раньше положенного. С улиц доносились переговоры обеспокоенных жителей, хлопали двери и ставни, вдалеке лаяли собаки и стучали колёсами по мостовой запряжённые лошадьми экипажи. За последний год Рэй побывал во многих городах Империи, но Талек всегда оставался для него родным и любимым. Пожалуй, он даже по нему скучал. Каждая здешняя улочка была пропитана его воспоминаниями, и малейший запах, проникавший под маску, вызывал у Рэя ностальгию по детству.

Город был построен в виде гексаграммы и делился узкими каналами на шесть равных частей, каждая из которых управлялась одним бароном. Здания здесь возводили из чёрного камня, что создавало мрачноватую атмосферу, которая сейчас дополнялась лёгкой сумеречной дымкой. Высокие кровли жилых домов контрастировали со стремительно светлеющим серым небом. Особенно выделялись среди них башни императорского дворца в центре, где сходились все дороги, и стрельчатые крыши ратуши. Сбоку от дворца можно было разглядеть косые мачты трёх имперских воздушных кораблей. А чуть дальше, на северной окраине города, усиленно дымил трубами Храм Трёхликого, научный оплот столицы.

"Тихат их знает, что они там вечно жгут по ночам", – отстранённо подумал Рэй, натягивая капюшон до самых глаз. Несмотря на довольно жаркое начало лета, утро в Талеке было, как обычно, промозглым и туманным. Дождь перестал моросить, но тепла от этого не прибавилось.

Рэй от нечего делать достал свой арбалет и, придирчиво оглядев, принялся полировать его тряпочкой. Затем сложил и разложил "крылья", проверив, легко ли двигается механизм и не перетянута ли тетива. Пощёлкал предохранительным рычагом. Напоследок заглянув в короб и удостоверившись, что все пять болтов лежат в гнезде ровно, Рэй удовлетворился своим недавним приобретением, которое любовно поименовал "ястребом", и повесил его обратно на пояс. А из сумки вытащил украденный кинжал. Внимательно рассмотрел будто усыпанную кровавыми брызгами рукоять, затем вынул его из ножен и восхищённо присвистнул. Клинок оказался волнистым, с обоюдоострыми кромками. По всей матово-чёрной поверхности лезвия вился естественный стальной узор. Да, такую вещь не у каждого кузнеца можно найти. Даже не у каждого гнома.

"И вряд ли эта штука нужна бывшему барону чтобы резать колбасу. Ну да хрен с ним. Остаётся надеяться, что хоть не продешевил." С такими мыслями вор вернул кинжал в ножны и засунул за пояс.

Солнце поднялось над горизонтом на целый палец, немного рассеяв хмарь, а Рэй успел уже основательно замёрзнуть, когда в переулке внизу наконец послышались чьи-то неуверенные шаги. Прохожий остановился и трижды притопнул, что было условным знаком. Рэй на всякий случай осторожно заглянул через карниз и тут же опознал своего заказчика по длинному серому пальто, широкополой шляпе с пером и чёрному шарфу. Этот человек явно прибыл в столицу с севера, в очередной раз отметил вор, усмехнувшись. Хотя в данный момент сам не отказался бы закутаться во что-нибудь тёплое – в одеяло, например. И желательно с женщиной под боком.

– Доброе утро, – дружелюбно поздоровался Рэй, беззвучно спустившись с крыши и подкравшись к заказчику со спины, отчего тот сильно вздрогнул и испуганно обернулся.

– Кинжал у тебя? – Шёпотом поинтересовался парень, не размениваясь на приветствия. Похоже, он нервничал. Заказчики всегда переживают за успех дела больше, чем исполнители.

Рэй откинул полу куртки, продемонстрировав рубиновую рукоять рядом с висящим на поясе арбалетом.

– Хорошо. Тут двести тинов, как и договаривались.

Парень протянул Рэю туго набитый золотом кошель, но вор покачал головой и, хотя не было нужды понижать голос – окна в этот проулок не выходили, тоже шёпотом возразил:

– Двести двадцать. Собак было пять. Это не считая мраморных… И ты опоздал.

Заказчик, на удивление не смутившись и не споря, достал из потайного кармана пальто остаток, пересчитал и докинул его в кисет. И Рэй сразу понял – продешевил. Но дальше торговаться было бессмысленно.

Они обменялись и Рэй уже повернулся чтобы уйти, как незнакомец тихо спросил:

– Это из-за тебя трясло?

Рэй ухмыльнулся.

– Если бы каждый раз, когда я выхожу на дело, случались землетрясения, от этого города уже камня на камне не осталось бы.

Паренёк улыбнулся, кивнул и, скрыв лицо шарфом, направился к выходу из проулка. Рэй недолго смотрел ему вслед, а потом окликнул:

– Эй! – Заказчик оглянулся. – Советую переодеться перед тем, как покинуть город. Иначе дальше ворот ты этот кинжал не унесёшь – выглядишь чрезвычайно подозрительно.

Подмигнув удивлённому парню, Рэй стрельнул крюком вверх и через несколько секунд он уже снова скакал по крышам. А спустя ещё пару минут залезал в окно квартирки на втором этаже, где жила его давняя знакомая, Элиза.

– Ты быстрый, – донёсся из-под одеяла сонный женский голос, когда парень специально наступил на скрипучую половицу.

– Не во всём, – ухмыльнулся Рэй, раздеваясь.

Глава 3. Цветок среди шипов

Килиан сдул карандашную пыль с наброска и бережно положил его рядом с большой старинной книгой в кожаном переплёте. На одной стороне разворота было слегка выцветшее красочное изображение, на другой – множество мелкого текста, написанного аккуратными скруглёнными буквами.

Килиан взял свой набросок, сделанный на плотной бумаге размером с игральную карту, и при свете толстой свечи стал тщательно сличать свой рисунок с иллюстрацией в книге. На рисунке была обнажённая женщина с чем-то похожим на подсвечник, засунутым между ног. Судя по выражению лица женщины, ей это явно доставляло удовольствие.

Полуэльф придирчиво рассматривал оба изображения, делая быстрые уверенные штрихи на своём рисунке. Потом вздохнул, поправил сползающий на лоб чепчик и тремя лёгкими линиями сделал грудь женщины немного крупнее.

– Ну во-от, как-то та-ак… – Сказал он нараспев, растягивая гласные на манер обитателей южных провинций Империи. – Теперь ты понравишься не только авторам "Цветка любви", но и современным горожанам.

Удовлетворив взыскательному взгляду художника, карточка отправилась к стопке других таких же карточек, на каждой из которых были воспроизведены разные сцены любви женщин, мужчин, предметов и животных. В различных комбинациях.

Килиан устало потёр глаза. Авторы "Цветка" явно хотели проиллюстрировать каждую свою идею богато украшенными картинами, и полуэльф уже целую неделю дотошно выбирал из толстой книги те, что подойдут для игральной колоды карт. Заказчик был весьма требователен к тонкостям копирования, но Килиан время от времени всё же вносил свои небольшие корректировки. Исключительно для улучшения тонкой артистичности древних рисунков.

За окошком тесной мастерской, где работал полуэльф, пробило час дня. Тягучий удар колокола прокатился по Храму, добираясь до каждого потаённого уголка. Пришло время дневных занятий.

Килиан зевнул во весь рот и потянулся, хрустнув суставами. Из-за сегодняшнего взрыва в подземной лаборатории ему пришлось встать чуть свет, едва успев задремать за чтением, а потом всё утро вместе с другими братьями убирать многочисленные помещения Храма от разбитой посуды и чинить треснувшие деревянные подпорки в подвалах. Особенно много сил ушло на разгребание завала в библиотеке. А впереди был ещё невыносимо долгий учебный день и последняя репетиция перед вечерним выступлением хора…

Похлопав себя по щекам, Килиан быстро побросал уже готовые карточки и послужившую их источником книгу в плоский ящик, поднял тяжёлую половицу и, крякнув от натуги, поставил ящик на широкую каменную ступень потайного лаза, после чего аккуратно вернул доску на место, а сверху прикрыл тайничок старой циновкой. Уставом монастыря подобные рисунки не запрещались, и в случае чего Килиан всегда мог сказать, что занимается исследованием психиологических особенностей эротического воспитания цивилизации древней Эйритии. Но вот молодые адепты вполне могли украсть его наброски или даже саму книгу, а потерять два месяца работы очень не хотелось. Не говоря уже о том, что за утрату оригинала "Цветка любви" тысячелетней давности библиотекарь скормил бы его своим книжным червям. Или, что ещё хуже, запретил бы посещать библиотеку и брать книги.

Килиан потушил свечу и тщательно вымыл руки в тазу с холодной водой, смывая краски и графит специальным настоем из горько пахнущих трав.

Занятия всегда начинались сразу после третьего удара колокола. Сегодня ему предстояло изучать древнюю историю, а отец Кирабустран не терпел опозданий. Заперев дверь мастерской на тяжёлый ключ, Килиан побежал через храмовый двор, поднимая полы длинной светлой робы.

Но возле садовой беседки ему пришлось резко затормозить.

– Эй, Килиан! Килиан, подожди! – Окликнул его знакомый голос.

К нему подбежал запыхавшийся, круглый, как монастырский хлеб, послушник.

– Брат Хельвс? Что-то случилось? – Добродушно спросил Килиан, хотя все его мысли уже были на занятиях по древней истории.

Толстый послушник тяжело дышал и не сразу смог отыскать нужное количество воздуха для формирования слов. Килиан терпеливо ждал, в уме прикидивая, насколько повысилось кровяное давление у краснощёкого товарища. Согласно недавно вышедшему трактату Мануса, красные пятна на лице брата Хельвса, прерывистое дыхание и вздутые жилы на шее предполагали его скорую смерть. Примерно в течение минуты. Килиан решил подождать ещё.

Видимо, брат Хельвс тоже читал Мануса, так как успел отдышаться раньше и взволнованно выпалил:

– Мне срочно нужна твоя помощь!

– Это очевидно, брат, но, к сожалению, моих познаний в эльфийских травах недостаточно, чтобы помочь тебе сбросить вес.

Пухлый послушник замахал руками, словно пытаясь разогнать рой злых пчёл.

– Нет-нет-нет! Мне нужна твоя помощь в саду! И не просто помощь, а твой… – Тут он перешёл на заговорщический шёпот. – Твой особый талант!

Килиан удивлённо поднял брови, делая вид, что не понимает, о чём идёт речь.

– Тебе же известно, – снова заговорил Хельвс, – что три дня назад отец Жванис привёз ростки удивительного растения, Aestrarum Melhiora? Говорят, он смог добыть их во время своего паломничества в Диоргунский монастырь. Местный настоятель не хотел отдавать столь ценное растение, но Жванис убедил его поделиться двумя ростками для нашего столичного флорариума…

– Да, да… Я рад, что отец Жванис обладает редким даром убеждения и смог заполучить это уникальное растение. Я обязательно зайду потом во флорариум, чтобы изучить его поближе. О его целебных свойствах много сказано у Финиция, Торка Минлавского и даже упоминается в сагах Эрргмунда Кровавой Лопаты…

Брат Хельвс посмотрел так жалобно, что Килиан оборвал свою небольшую историческую лекцию.

– Всё верно, брат Килиан, ты как всегда прав! Но есть проблема, – послушник понизил голос до едва слышного шёпота. – Ростки, кажется, погибли!..

– Что-о-о?! Как???..

Воровато оглядевшись по сторонам и убедившись, что их никто не подслушивает, брат Хельвс продолжал:

– Верховный дейн Итан назначил меня… – В этот момент раздался второй удар колокола. – Дейн Итан назначил меня ухаживать за флорариумом вместо заболевшего брата Угнуса. Брат Угнус заверил меня, что ничего сложного в уходе за растениями нет. Но это вряд ли относилось к привезённым росткам! Аэстра требует особого ухода, о чём я узнал только сегодня…

Килиан обладал феноменальной памятью, и перед его внутренним взором тут же всплыла страница из фолианта по травоведению, где мелкой вязью было указано, что Aestrarum Melhiora, на Всеобщем именуемая Аэстрой, нуждается в особых температурных условиях, специальной подкормке и тщательном соблюдении режима полива. В противном случае растение быстро погибает.

– Если дейн узнает, мне конец, – грустно подытожил брат Хельвс, вытирая пот рукавом рясы. – Но ты же вроде умеешь общаться с травами… Да что там, я однажды случайно увидел, как в твоих руках новенькая метла зацвела! Может, ты сможешь немного помочь мне своей эльфийской магией?

При слове "магия" у Килиана всё похолодело внутри. Если рисовать совокупляющихся с подсвечником женщин уставом Храма не возбранялось, то уже за одно упоминание о чарах и колдовстве могли покарать множеством неприятных способов.

– Очень тебя прошу! Только ты можешь меня спасти! – Умолял брат Хельвс. – Я в долгу не останусь, честное слово!

Килиан в задумчивости потеребил завязки на чепчике, с тоской поглядывая на двери учебного корпуса. Однажды он уже пытался помочь Хельвсу, после чего целых три дня провёл в холодной каморке с крысами и пауками, а брат даже ни разу не пришёл его навестить, сделав вид, что вообще не в курсе случившегося. Здесь же дело тесно переплеталось с ненавистным именем дейна и отчётливо попахивало жареными ушами. Тем более что Итан уже почти неделю пребывал в сквернейшем расположении духа. Но, с другой стороны, брат Хельвс был, пожалуй, единственным, кроме отца Фэйзила, кто относился к полуэльфу вполне дружелюбно…

Килиан тяжело вздохнул.

– Ладно, – сказал он обречённо. – Забеги в кабинет истории и скажи отцу Кирабустрану, что я в лазарете. Меня сморило… острое расстройство кишечника, но я уже выпил отвар и успею присоединиться к лекции до конца урока. Всё понял?

– Килиан… – Только и выдохнул брат с восхищением. Его глаза слезились благодарностью.

– Да, да, знаю. Я твой герой. Давай бегом, не то меня запишут в прогульщики и начнут искать.

Хельвс воспринял приказ буквально и тут же сорвался на тяжёлый бег. Килиан глядел, как он ковыляет по ступенькам под звуки третьего колокола, и надеялся только, что толстяк не умрёт по дороге.

Дождавшись, пока колокол отзвонит, а последние братья скроются в здании, Килиан вышел из тени беседки и рысью помчался через цветущий сад, приникая чуть ли не к каждому дереву и прислушиваясь – нет ли кого поблизости. Так он добрался до теплиц и спешно юркнул в самую крайнюю из них, сомкнув за собой полупрозрачные края полога. В этой теплице выращивались редчайшие травы и цветы со всего юга. Как раз такие, как Aestrarum Melhiora.

Здесь было жарко и влажно. Пожалуй, даже слишком жарко и влажно для Аэстры. А учитывая, что по ночам время от времени ещё случались заморозки, неудивительно, что растение погибало. Аэстра не переносит таких перепадов температур. И не любит слишком тесного соседства с опасными шипами Treatorium Lirici.

– Господи, кто вообще додумался вас тут угнездить?! – Шёпотом вознегодовал Килиан, обращаясь к двум поникшим росткам с игольчатыми листиками. Он присел возле них на корточки, стараясь избегать контакта с ядовитой южно-лирийской Треторией, и потрогал пальцами мягкие стебли. – Да-а, дело плохо…

Похоже, с перепугу брат Хельвс опрокинул на грядку полведра воды, залив и без того захлёбывающиеся влагой ростки. Килиан почти не сомневался, что верховный дейн намеренно назначил толстяка на такое ответственное задание, зная, что тот обязательно оплошает. Только вот зачем ему это? В очередной раз поднагадить полуэльфу, посадив под замок того, кто был ему почти что другом? Или он планировал что-нибудь ещё более коварное? Хотя, может, Итан тут и ни при чём. Может, брат Угнус в чём-то напортачил ещё раньше… Как бы то ни было, Килиан теперь просто обязан сделать всё возможное, чтобы спасти ростки.

Каждое живое существо этого мира для эльфов обладало своей собственной, уникальной мелодией, тоном, ритмом. Всё равно что отпечаток пальца для человека. Если хорошенько вслушаться, все эти звуки, похожие на перешёптывание тысяч голосов, органично сплетались в единый пульсирующий мотив… Это можно было сравнить с музыкой людей, только гораздо более сложной, объёмной. Стебли же Аэстры сейчас издавали лишь едва слышимый звон, а вокруг них постепенно образовывался некий "провал", область безмолвия… Но шанс ещё оставался.

Килиан поудобнее уселся на колени перед грядкой, положил ладони на оба ростка и закрыл глаза. Не сразу, но нужное состояние сознания пришло. По телу волнами разлился приятный холодок, а в голове запульсировал размеренный ритм. Всё, что теперь необходимо сделать – это наполнить растение музыкой жизни.

Килиан настроился на тончайший звон, исходивший от погибающих ростков и начал усиливать его своей волей, как бы раскачивать, пока не ощутил явственную вибрацию звука. И тогда он перенаправил этот вибрирующий тон вниз, к корням растения. Потом ещё ниже, в глубь почвы. Туда, где гудела и бушевала чистая, ничем не ограниченная природная энергия.

"Всякая жизнь возвращается в землю, и всякая жизнь возвращается из земли…"

Эти слова прозвучали в голове Килиана на плохо знакомом ему эльфийском языке. Но он понимал их смысл. Он чуть приоткрыл рот и шёпотом повторил их вслух. Потом осмелел и проговорил уже вполголоса, интуитивно меняя тональность. Это было похоже на… песню.

Мальчик понял, что всё делает правильно, когда сама земля вдруг отозвалась и словно запела вместе с ним. С этого момента оставалось лишь отдаться во власть неудержимой мощи природы. Килиан пару раз уже практиковал подобное, а потому знал, что начатую Песнь невозможно прервать. Пока не отзвучит последняя нота, лучше даже не пытаться что-либо изменить. Он терпеливо ждал, буквально физически ощущая, как из земли поднимается нечто, пока ещё безликое и бесформенное. Но вот эта энергия коснулась корней погибающего растения и поползла вверх по тонким стебелькам, наполняя каждую его клеточку.

Аэстра шевельнулась под пальцами Килиана. Он приподнял ладони, позволяя ей воспрянуть. И, наконец, почувствовал, что работа закончена. В Песнь вплёлся последний тихий голос, и наступила гармония.

Килиан медленно и глубоко вздохнул несколько раз. Широко раскрывшиеся глаза полуэльфа блеснули чёрным обсидианом, через секунду снова став обычными желтовато-зелёными. Он посмотрел вниз, на результаты своих трудов, и задумчиво хмыкнул. Аэстра, бодро растопырив мягкие иголочки, была живее всех живых. Но, похоже, Килиан случайно зацепил и соседние растения, потому что огромный колючий куст Третории рядом весь покрылся лиловыми бутонами…

"Ладно, – подумал Килиан, – всякое бывает. Подумаешь, зацвёл раньше времени. Можно будет списать это на недавний взрыв и утечку М-энергии, если что. Теперь главное, чтобы Хельвс срочно занялся пересадкой Аэстры, иначе она и до вечера может не протянуть в этом парнике."

Он уже вставал и отряхивал робу, когда до его чуткого слуха донеслись чьи-то быстро приближающиеся шаги и голоса.

Килиан прислушался, тревожно дёргая ушами под чепчиком, и похолодел от ужаса.

Что могло быть хуже, чем оказаться застуканным за прогулом урока истории? Только быть застуканным за использованием эльфийской магии. И не кем-нибудь, а самим Итаном Гроссом. Ненавистный голос верховного дейна Килиан ни с чем бы не спутал. Вторым говорящим был, судя по всему, Нейтан – старший научный сотрудник и верный пёс Итана.

В приступе паники Килиан не придумал ничего лучше, чем нырнуть в грядки и спрятаться за ближайшим кустом, которым оказалась Третория. Теперь он мог только от души надеяться, что мужчины направляются в научный корпус, расположенный прямо за теплицами, а вовсе не намерены срезать пару редких травок для своих экспериментов… Или пару ушей…

Голоса стали громче. На фоне полупрозрачного полога обозначились два тёмных силуэта.

– Говорю тебе, это не сработает, Нейт. Мы уже пробовали подобное. К тому же, Император выразился предельно ясно: нам придётся прервать исследования до тех пор, пока не найдём более безопасный метод.

– Твоя чародейка же вроде послезавтра прибудет? Почему бы ей не заморочить этим толстобрюхам головы, чтобы мы смогли нормально поработать?

– Я смотрю, последствия тебя вообще не волнуют? Если мы снова совершим ошибку, пострадают люди, Нейт. Наши люди. Тебе мало Брайана, да покоится он с миром? А Виргиля, который теперь даже ложку в руке не удержит?..

– Я готов сделать всё необходимое ради…

– Вот как? – Ледяным тоном перебил его Итан и, к вящему ужасу затаившегося Килиана, остановился прямо возле его теплицы. – Всё необходимое, да? Тогда ответь мне: то, что ты сделал с той девочкой неделю назад, тоже было необходимо, а?

– С какой ещё девочкой?

Повисла небольшая гнетущая пауза. Килиану показалось, что его сердце разбухло в два раза, перекрыв доступ кислорода. По спине эльфа градом покатился холодный пот.

– Не держи меня за дурака, – дейн снизил голос до угрожающих нот. – Вся её камера провоняла хересом, а среди братьев только ты у нас грешишь этим пойлом. Ну, так скажи мне: это было необходимо?

– Итан, я… я не мог себя контролировать… Она была такая… беззащитная… Уж ты-то должен меня понять!

Снова пауза – и звук резкого удара кулаком, который, судя по щёлкнувшим зубам, прилетел старшему научному сотруднику в челюсть. Похоже, удар был тяжёлый, а Нейт никогда не отличался крепостью ног. Поэтому следующим звуком стало его падение на землю.

– В этом городе больше десятка домов терпимости, а тебе, значит, беззащитных девочек подавай?! Из-за тебя мы все можем пойти под трибунал!

Ещё удар. Килиан сейчас отдал бы всё, лишь бы временно оглохнуть. Вот только он уже услышал слишком многое. Воспользовавшись потасовкой, он попытался уползти дальше к краю теплицы, где было больше листвы, в которой можно спрятаться надёжнее. Но тут его голень обожгло неожиданно сильной болью. Он чуть не прокусил себе губу, сдержав вскрик. Из ноги у него торчал ядовитый шип.

– Запомни, Нейт, – голос Итана снова был спокойным и расчётливым, сквозь полог было видно, что он помог товарищу подняться, – мы люди науки, а не шайка разбойников. И делать всё необходимое – не значит доводить наших мышей до сумасшествия, если только это не часть эксперимента. Тебе известно, что после твоего ухода она воткнула себе в горло мой карандаш, потому что ты, идиот, забыл всё за собой убрать? Когда я пришёл, она ещё была жива, и мне пришлось самому свернуть ей шею. Из милосердия.

– Я не знал, – глухо проговорил Нейтан. – Это… этого больше не повторится, брат.

– Очень надеюсь. Иначе я не посмотрю на то, что ты ценный сотрудник, и брошу тебя в печь к мышиным останкам… Ну кто опять не закрыл теплицу?..

"Как это не закрыл?! Я же закрывал!"

Итан дёрнул края полога и заглянул внутрь. Килиан, успевший-таки доползти до спасительного куста, перестал дышать и начал мысленно молиться Триединому и всем его ликам по отдельности.

– Может, проверить? – Предложил Нейт, с готовностью делая шаг в теплицу.

– Нет необходимости. Если бы здесь кто-то был, я бы это заметил, – эльфу померещилось, что на этих словах дейн улыбнулся. – У нас ещё много дел.

Они вышли из парника, и Итан стянул края полога валявшейся на земле прищепкой. Тихат бы его побрал с этой идиотской способностью замечать такие мелочи!

– На сегодняшней репетиции снова устроишь представление, а? – Преувеличенно бодрым тоном спросил Нейт. Мужчины были уже довольно далеко от теплиц.

– Нет. У меня кончилось вдохновение. Так что поберегу неокрепшую психику наших хористов до следующего года.

Когда звуки их голосов стихли и хлопнули двери научного корпуса, Килиан наконец сделал вдох. От нехватки воздуха в глазах у него уже всё плыло. Он отёр лицо рукавом и дрожащими пальцами выдернул шип. Ногу до колена он не чувствовал. К счастью, в этой же теплице рос цветок, листья которого были действенным противоядием от колючек Третории. Килиан собрался с силами и, подволакивая парализованную ногу, дополз до нужного растения. Оторвал жирный водянистый листик, разжевал, сморщился от тошнотворной горечи. Через минуту дрожь в теле усилилась, и вместе с чувствительностью к голени вернулась ноющая боль.

Какое-то время Килиан ещё посидел на земле, раз за разом прокручивая в голове всё недавно услышанное. Потом не без труда поднялся, отряхнулся и поковылял к выходу из теплицы. Сейчас он думал только о том, что ему всё-таки и правда придётся заглянуть в лазарет, и не просто ради алиби. Растение, которое он сжевал, помимо исцеляющих свойств обладало ещё весьма неприятным побочным действием на желудок.

Глава 4. Тайны госпожи Гвендолин

Трактир "Кислые щи" – заведение с особой репутацией, одно из немногих в столице, где люди вроде Рэя могли чувствовать себя в недосягаемости для закона: городская стража заглядывала сюда крайне редко и, в основном, только за тем, чтобы получить приличную взятку от владельца. Трактир располагался в так называемом Нижнем районе города, где жили преимущественно бедняки и представители не самых престижных профессий. По вечерам в этом небольшом помещении собирался весьма разномастный народ: воры, убийцы, шлюхи, торговцы фитумом1, бродячие артисты…

Сейчас же, в дневное время, кабак был практически пуст, за исключением небольшой компании уже изрядно выпивших с утра наёмников и одинокого пожилого мужчины с короткой седой бородой. Судя по загару, обветренному морщинистому лицу и кожаной шляпе-треуголке, старик был либо капитаном рыболовецкого судна, либо контрабандистом. Интересно, что он забыл так далеко от порта?

Никто из людей не был Рэю знаком, поэтому он сразу прошёл к стойке, за которой румянощёкий хозяин заведения бодро разливал по кружкам пенное пиво. Увидев гостя, он расплылся в широкой приветственной улыбке.

– Ну надо же кто вернулся! Живёхонький и всё ещё свободный как воробышек! Тебе как обычно?

– Не-ет, – отмахнулся Рэй, – обойдусь пока чаем. И, надеюсь, у тебя найдётся что пожевать?

– Суп будет готов минут через десять. Пока ждём, расскажешь, где был, чего делал?

– И там и сям… По большей части бегал от мумий и голодных медведей. В общем, ничего особо интересного. Лучше ты мне расскажи, что нового в городе. Я только вчера прибыл, ещё не успел ни с кем толком пообщаться. Все ли кочки целы, все ли кошки живы?

При этих словах трактирщик улыбнулся ещё шире. С кошками в Талеке была связана целая легенда. Дело в том, что их в городе фактически не было. Возможно, причиной тому послужили расплодившиеся огромные крысы, вылезавшие из канализации по ночам. Либо их сморила какая-то неизвестная кошачья болезнь. Как бы там ни было, уже на протяжении многих лет все пушистики, осмелившиеся объявиться на улицах, вскоре бесследно исчезали.

– Кошек не видел, – весело сказал хозяин и, понизив голос, наклонился ближе к Рэю, – но вот пара кочек, увы, затонули. Одну, в подвале "Крепкого орешка", накрыли сразу после твоего отъезда. Вторую обнаружили не так давно под западным мостом, на окраине. А, и ещё к Вилли советую не заглядывать – говорят, он продался с потрохами. Но его уже заказали, так что готов поспорить – до конца недели крысёныш не доживёт. Из хорошего – новая кочка всплыла прямо на центральном рынке, рядом с пекарней. Об остальных, что за городом, мне не известно.... Тиля, душенька, – обратился он к миловидной девушке, как раз вернувшейся из погреба с банкой соленья, – налей нашему гостю чаю покрепче.

Девушка бросила на Рэя недвусмысленный взгляд и удалилась на кухню.

– А она всё хорошеет с каждым годом, – заметил Рэй, машинально пригладив короткие рыжеватые волосы.

– Губу закатай, бабник, – усмехнулся трактирщик. – У меня на неё большие планы.

– Эй, хозяин! – Донеслось из-за наёмничьего столика. – Кончай трепаться и принеси нам ещё пенного и сухарей!

– Ладно, позже поболтаем, – сказал мужчина, подхватывая сразу четыре кружки, – у меня ещё столько интересных новостей! Приходи вечером, на ужин будет восхитительное рагу из баранины. Устроим праздник в честь твоего возвращения!

– Непременно, – пообещал Рэй без особого энтузиазма и, кинув на стойку целый золотой тин – плата за еду и за прикрытие – повернулся в поисках подходящего стола.

Его любимое место в ближайшем ко входу углу было занято седобородым стариком, который с нескрываемым интересом наблюдал за Рэем, неторопливо потягивая из стакана что-то явно покрепче чая. Было в его остром взгляде нечто, заставившее Рэя выбрать угол напротив, чтобы не оказаться к незнакомцу спиной. Хоть старик внешне и выглядел безобидным и безоружным, инстинкт подсказывал вору, что этого человека лучше всё время держать в поле зрения.

Заняв место, Рэй разложил на грязном столе потёртую карту города, достал заточенный кусочек графитного стержня и начал методично наносить на бумагу новые пометки. В местах, соответствующих "затонувшим" кочкам, он ставил жирные крестики. А точку рядом с пекарней обвёл в кружочек. Крестиков по сравнению с кружками стало заметно больше. Глядя на эту карту, Рэй приуныл. Особенно сожалел он о западном мосте. Удобное было местечко для пересидки во время облав. Неподалёку от него у Рэя имелся небольшой тайник, на который, судя по всему, теперь тоже можно было не рассчитывать. К счастью, в доме Элизы за комодом был припрятан неплохой запас на чёрный день. И оставался ещё подвал в приюте, который Рэй уже успел навестить этим утром. Там хранилась карта Талека, одежда и многочисленные парики для маскировки.

Наёмники загоготали на весь кабак и ударились кружками. Видимо, отмечали какое-то торжество. "Ах, да, – запоздало догадался Рэй, – сегодня же годовщина победы." Парень широко зевнул и закрыл лицо ладонями. Ему сейчас было не до веселья. Он ужасно не выспался и чувствовал себя крайне разбитым. Вдобавок, воспоминания о сегодняшнем визите в приют испортили и без того мрачное настроение вора.

Всего час назад он был преисполнен радостного воодушевления, переступая порог дома, в котором вырос. Навстречу ему из всех дверей сразу высыпала толпа галдящих детишек.

– Дядя Рэй! Дядя Рэй вернулся! – Запищал один из мальчишек и, прорвавшись вперёд, с разбегу запрыгнул Рэю на руки.

– Хохоу! Да ты никак подрос, проныра! Я уж думал, ты навсегда останешься мелким таракашкой! – Рэй искренне смеялся вместе с детьми, подбрасывая в воздух то одного, то другого. Потом раскрыл набитую до отказа сумку. – А я вам кое-что принёс, – и каждому ребёнку в подставленные ладони посыпались леденцы, оловянные фигурки рыцарей, маленькие мячики, тряпичные зайчики и куколки разных цветов. Никто не остался обделённым, пару игрушек даже пришлось раздать повторно. Рэй оглядел восторженную толпу и заметил, что в доме появилось несколько новеньких. Но кого-то не хватало. Парочки пухлых близнецов-сладкоежек. – А где Джи? И Майло?

– Их забрали в семью. Ещё Сальву с Билли. А недавно и Бекку тоже.

– Серьёзно? – Опешил Рэй. – Даже Бекку?

На памяти Рэя из приюта за прошедшие двадцать с гаком лет было усыновлено в лучшем случае десять сирот. Остальные же обычно взрослели в этом доме и уходили сами. А тут – сразу пятеро за год. И среди них девочка, которую по возрасту никто бы уже не взял в семью. Тем более с врождённым дефектом зрения. Она была почти слепа.

– Да-да! – Снова пискнул мальчик. – Маман обещает, что в скором времени нас всех заберут! У нас у всех будет свой дом, представляешь!

– Представляю, – ответил Рэй, стараясь вернуть своему лицу прежнее воодушевлённое выражение. – Это… чудесно! Маман сейчас у себя?..

Он поднялся по шаткой деревянной лестнице на третий этаж и, постучавшись, вошёл в спальню хозяйки приюта. Госпожа Гвендолин, как она сама себя называла, никогда не отличалась хрупкостью фигуры. И с момента, когда Рэй видел её в последний раз, она явно изрядно прибавила в весе. Маман утопала в любимом мягком кресле, окунув пухлые ноги в тазик с травяным отваром. На ней был чудовищный розовый пеньюар, а короткие и пушистые, как одуванчик, волосы, придерживала розовая же сеточка. Дряблое лицо, покрытое толстым слоем пудры и румян, ярко напомаженные губы и обведённые чёрной подводкой заплывшие глаза делали её больше похожей на владелицу борделя, а не детского дома.

– Явился, – пророкотала женщина. Голос у неё был низкий и вечно недовольный. – Не прошло и года.

– Я тоже рад встрече, маман, – криво усмехнулся Рэй. – Смотрю, дела у вас идут неплохо. Новый спонсор?

Он уже успел оглядеться и заметить новую дорогую мебель. В глаза также бросались крупные кольца с камнями на толстых пальцах.

– Не жалуюсь, – скучающим тоном ответствовала госпожа Гвендолин. – Ты же знаешь, какие жалкие гроши выделяет Император на наше содержание. А в доме обитает на сегодняшний день два десятка детишек. Разве их всех прокормишь?

– Знаю, – произнёс Рэй. – Но раньше мы вроде как-то с этим справлялись и без чужой помощи. – Он вынул из сумки три больших кожаных кисета и под жадным взглядом маман положил их на круглый мраморный столик. – Здесь почти пятьсот золотых. Должно хватить на полгода. И, может, почините наконец лестницу.

– Пф… – Маман, как обычно, сделала вид, словно парень высыпал перед ней горсть жуков. – Рэйчик, ты заявляешься сюда раз в год. И всё это время я каждый день ожидаю услышать о твоей казни. Неужели ты думаешь, этих денег достаточно для того, чтобы окупить мои переживания и сердечную боль?

– О, не стоит благодарности, – привычно отмахнулся Рэй. – Детишки говорят, Джи и Майло усыновили?

– Почему тебя это удивляет?

– И Бекку?..

– Есть ещё в нашем мире люди, способные на сострадание.

– Кто их забрал?

– Разные семьи.

– Это я понял, – отчего-то начал вскипать Рэй. – Меня интересует, как их найти. Я хочу лично убедиться, что им хорошо живётся.

– А если нет, то что? Приведёшь их обратно в приют?

– Где их найти? – Продолжал настаивать Рэй.

– Откуда мне знать! – Скривилась маман, нервно болтая ногами в тазу. – Может, в столице остались. Может, в пригороде. А может, уже вообще в другой стране.

– Что ты имеешь в виду? – Рэй замер на месте, поражённый страшной догадкой, и ещё раз, уже намеренно, окинул взглядом богато убранную спальню. – Ты же не… Пожалуйста, скажи мне, что ты их не продаёшь работорговцам…

– Не говори глупостей, Рэй! – Вспылила женщина, привскочив в своём кресле, отчего вода перелилась за бортики таза и намочила ковёр. Но вор всё же уловил тщательно скрываемую дрожь в её голосе.

– Я сейчас сам всё узнаю, – с яростью прошипел парень и вихрем выскочил из комнаты.

– Рэй! Рэй!!!

Он пробежал по коридору и толкнул дверь архива. Заперто. Тогда он попробовал вышибить её плечом, но тоже не преуспел. Хорошо, что отмычки у него всегда под рукой.

– Рэй! – Босые ноги зашлёпали по деревянному полу. – Стража!!!

Словно из-под земли по бокам от Рэя мгновенно выросли двое крепких мужчин. Он даже глазом моргнуть не успел, как они схватили его под руки и поволокли к выходу. Рэй попытался сопротивляться, но тут же схлопотал тяжеленным кулаком под дых и бессильно обвис, покорившись несудьбе.

Стражники протащили вора по всем ступенькам – спасибо хоть кувырком не спустили – и бросили у самых дверей. За порог не вышвырнули на глазах у обомлевших сирот только потому, что маман их остановила.

– Твой тайник в целости и сохранности, – проговорила женщина, с трудом восстановив дыхание после пробежки. Она всё ещё была боса и оставляла на полу следы мокрых ступней. – Забирай своё добро – и проваливай.

– Если узнаю, что детей кто-то обижает, то клянусь…

– Если я тебя здесь ещё раз увижу, – громовым голосом перебила его маман, – сдам властям и не вспомню, что ты когда-то был моим любимчиком! Убирайся! Вон!!!

И Рэй, стиснув зубы, ушёл. Но твёрдо решил завтра же пробраться в закрытый архив и во что бы то ни стало откопать среди бумаг те, что расскажут ему о настоящей судьбе пристроенных сирот.

От тяжёлых размышлений Рэя отвлекла официантка, принёсшая чай и глубокую миску с дымящейся лапшой. Увидев торчащую из тарелки здоровенную куриную ляжку и плавающие сверху половинки варёного яйца, парень слегка воспрял духом и спешно сложил карту, освободив место для еды. Расставляя на столе посуду и приборы, девушка наклонилась к Рэю так близко, что он явственно ощутил аромат, исходивший от её кожи, и мог почти детально изучить объёмное содержимое её кипельно-белой блузы.

– Выглядит аппетитно, – сказал Рэй, лукаво сощурившись. – Это я про суп, конечно.

– О, – девушка, ничуть не смутившись, наклонилась ещё ниже, почти коснувшись губами его уха, – а на вкус ещё лучше. Ешь, пока горячо.

И, махнув перед его лицом длинной русой косой, она медленно удалилась, поглядывая через плечо. Рэй, обернувшись вполоборота, долго смотрел ей вслед с гулко бьющимся сердцем. На его счастье, трактирщик в этот момент снова был занят обслуживанием развесёлой бригады. Иначе Рэю бы не поздоровилось уже за один такой взгляд.

"Да-а, опасную ты девицу вырастил, Бо. Чувствую, не сбыться твоим большим планам."

Когда дочь трактирщика снова скрылась на кухне, Рэй тяжело выдохнул, утёр выступивший на лбу пот, повернулся обратно к своей еде… и от неожиданности чуть не опрокинул стул, на котором сидел. С другой стороны стола, улыбаясь и выжидательно сложив руки пирамидой, на него смотрел тот самый "капитан", о коем Рэй уже успел начисто забыть.

Глава 5. Заказ

– Во-первых, не успеешь, – сказал незнакомец низким спокойным голосом, и рука Рэя зависла над арбалетом, так его и не коснувшись. – А во-вторых, в этом нет необходимости. Я тебе не враг.

– В друзьях я тоже не нуждаюсь, – дерзко ответил Рэй, вернув себе самообладание и положив руки на стол. – Кто ты и чего тебе от меня надо?

– У меня к тебе деловое предложение, – без обиняков заявил старик и улыбнулся, блеснув золотым зубом. – Нужно кое-что кое у кого украсть. Это же как раз по твоей части?

– С чего ты взял, старик, что я этим занимаюсь? – Усмехнулся вор и с нарочитой беспечностью принялся за горячий суп, украдкой глянув на продолжающих веселиться наёмников. В другое время он бы уже с интересом выспрашивал подробности дела. Но сейчас всё это уж слишком походило на засаду.

– А с чего ты взял, – незнакомец чуть наклонился вперёд, загадочно сверкнув голубыми глазами, – что я старик?

Один неуловимый миг – и из-под коричневой треуголки на Рэя теперь взирало прехорошенькое личико Тили, кокетливо сложив губки бантиком.

Поперхнувшись супом, Рэй тут же попытался вскочить с места, но с ужасом обнаружил, что не может встать. Он буквально прилип к своему стулу. А стул прилип к полу.

– Какого чёрта, старикан?! – Прорычал парень сквозь зубы. – Кончай свои дурацкие шуточки!

– Только после того, как мы обсудим все детали, – старик снова был собой, с загорелым морщинистым лицом и густой серой бородой. Он лучезарно улыбался.

Рэй выпрямился и откинулся на спинку стула, сложив руки на груди.

– Я не работаю с магами. От вашей братии всегда жди подвоха.

– Справедливое замечание. И многих из нашей братии ты уже встречал?

– Нескольких, – уклончиво ответил вор, внимательно изучая незнакомца. – Но полученный урок я усвоил хорошо. Вам нельзя доверять.

– И тем не менее, сегодня ты весьма успешно поработал на одного мага. И получил честно заработанную награду.

Рэй с подозрением пригляделся к старику. "Капитан" продолжал улыбаться, перекатывая между пальцами большую золотую монету.

– Твою мать… – Только и смог сказать вор, наконец догадавшись. – Это был ты, ведь так?

Неприметное движение рукой – и монета исчезла. Маг подмигнул Рэю и словно из воздуха достал кинжал с рубиновой рукоятью. Помахал им перед носом обалдевшего вора и положил на стол.

– Я должен был убедиться, что за год ты не потерял хватку. Ну так что, готов к переговорам?

Рэй какое-то время смотрел в ясные, совсем не стариковские глаза. Потом отрицательно покачал головой.

– Без обид, чародей, но у меня есть одно неотложное дело. Личное. И я хотел бы сначала разобраться с ним. Возвращайся через недельку, тогда и поговорим.

– Так уж случилось, – старик перестал улыбаться, – что наши с тобой дела тесно взаимосвязаны. Тебе ведь интересно узнать, что стало с пристроенными сиротами?

– Что тебе известно? – Нахмурился Рэй.

– Многое, очень многое.

Рэй нахмурился ещё сильнее, между бровей залегли две морщинки. Несмотря на внешнюю браваду и кажущееся легкомыслие, вор старался всегда держать всё под контролем и иметь преимущество в любой ситуации. Но сейчас он чувствовал себя неопытным юнцом, севшим играть в карты с мастером-шулером. Действительно ли этот тип что-то знает или он просто нащупывает пружины в замочной скважине?..

Решив, что так просто его не вскрыть, Рэй твёрдо произнёс:

– Нет. Тебе придётся нанять другого вора. Могу даже одного порекомендовать – он лучший после меня…

– Если ты имеешь в виду некоего Бороса и его прилипалу-тень, то, видимо, ещё не в курсе всех новостей.

Рэй озадаченно приподнял бровь, и старик продолжил:

– По несчастливому стечению обстоятельств, буквально полтора месяца назад эта парочка попалась на попытке ограбить столичный банк. Борос успел скрыться, а вот Тень был пойман и без раздумий сдал своего подельника, после чего обоих прилюдно повесили на площади.

Рэй скорбно помолчал, уставившись в стол.

– Вот поэтому я и работаю один, – сказал он наконец, и сам удивился, что произнёс это вслух.

– Не только поэтому, – прозорливо заметил маг, и Рэй содрогнулся. Похоже, старикан ещё и мысли может читать. – Но к сути дела это не относится. Твоя непревзойдённая интуиция и особая способность чувствовать правильный момент сделали тебя лучшим среди лучших. А мне как раз нужен именно такой. Мне нужен ты, Рэймонд. Ещё аргументы есть?

Вор поднял на старика злые глаза. Этот самоуверенный и всезнающий тип нравился ему всё меньше.

Рэй поскрёб щетинистую шею (она всегда чесалась, когда вор сильно нервничал), пожевал губами и выдал свой последний довод:

– Слушай, старик. Я прекрасно вижу, что ты не какой-нибудь захудалый ярмарочный фокусник. Так почему бы тебе, всемогущему, не пойти и самому не взять что нужно? Пара щелчков пальцами – и готово.

Теперь в холодных глазах мага тоже полыхал гнев.

– Ты же вроде парень умный, – сказал он. – Как думаешь, если бы я мог сам это сделать, тратил бы время на твои уговоры, щенок? – На этих словах Рэй искренне оскорбился и состроил физиономию, целиком отражающую название трактира. – Видишь ли, проблема в том, что некоторые помещения Храма выложены из того же камня, каким ты блокируешь магические источники. Если я попытаюсь преодолеть его сопротивление, это привлечёт всех храмовников, магов, эльфов и духов на три сотни миль вокруг. К чему мне, всего лишь заезжему гостю, такое веселье? Я лучше заплачу профессионалу, а сам пойду прогуляюсь по славным улицам вашей столицы…

– Постой, ты сказал, Храма? – Рэй изменился в лице, глаза заблестели азартом. – Храма Трёхликого? Самого защищённого места столицы после императорских покоев?

– Поверь мне на слово, – старик доверительно понизил голос, – даже императорские покои защищены не так надёжно.

– Ты сумасшедший, – произнёс Рэй с уважением. – Обсудим оплату?

– Вот такой деловой тон мне нравится, – маг снова улыбнулся и, словно из воздуха достав увесистый мешок, тяжело грохнул его на стол.

– Совсем сдурел?! – Зашипел на него Рэй, сгрёб мешок на соседний стул и машинально огляделся по сторонам. Наёмники нестройным хором тянули солдатскую походную, Тиля вертела перед ними хвостом. Бо задумчиво натирал тряпкой бокалы, приглядывая за дочерью. Странно, но двух собеседников в углу как будто никто не замечал.

Маг наклонился над столом и резко схватил Рэя за руку, да так крепко, что парень охнул от неожиданности. Мир вокруг тут же потерял все краски, люди исчезли. В неестественной тишине по сгустившемуся воздуху медленно плыли светящиеся пылинки.

– Что ты сделал? – Тревожный голос Рэя звучал как из колодца. – Верни всё обратно.

– Я просто не хочу, чтобы ты отвлекался, – спокойно пояснил старик. Его голубые глаза сейчас были единственным цветным пятном в чёрно-белом трактире. – Напомню, времени у нас мало, поэтому будем его экономить. В мешке аванс – тысяча алектинов золотом, драгоценными камнями и чёрным жемчугом. У меня есть вклад в столичном банке. Когда выполнишь свою часть сделки, получишь номер моей ячейки. Там тебя будет ждать ещё девять тысяч.

Глаза Рэя чуть не полезли из орбит.

– Что ты собираешься украсть, старик? Может, самого отца-настоятеля? – Он нервно хохотнул. – Десять тысяч. На такие деньги же…

– Можно выкупить целый приют, да, – закончил за него маг. – Проникнуть в Храм и выбраться оттуда живым, да ещё и с добычей – задача не из простых, даже для такого виртуоза, как ты. А потому и награда должна быть соответствующей. Этот момент мы прояснили, можем переходить к делу?

– Я весь внимание, – сказал Рэй, возвращая своему лицу и голосу серьёзность.

– Вот и чудненько. Тогда слушай. То, что я ищу, выглядит как золотая сфера размером с небольшое яблоко. Во всяком случае, так она выглядела, когда я видел её в последний раз… Но пусть внешний облик тебя не обманывает: эта вещь очень опасна. Храмовники ещё не знают, с чем столкнулись, и своими экспериментами могут уничтожить целый город – это в лучшем случае…

– Подожди-ка, – у Рэя снова зачесалась шея, – ты хочешь сказать, что в подвалах Храма сейчас находится оружие невиданной мощи, а я должен его похитить для тебя? Но тебе-то оно на кой сдалось, интересно?

Маг поморщился, словно Рэй сказал несусветную глупость.

– Это не оружие. Сфера – древнейший артефакт, в котором заключена огромная сила. Её невозможно контролировать, можно только сдерживать. В надёжных руках она совершенно безобидна, но при малейшей ошибке или неосторожности вызовет огромные разрушения.

– Я всё равно не понимаю… Если эта штука настолько опасна, почему просто не рассказать об этом храмовникам? Уверен, когда они обо всём узнают, то с радостью сами от неё избавятся.

– Рэймонд, Рэймонд, – маг покачал головой. – Ты плохо их знаешь. Артефакт для них – игрушка, своеобразная головоломка. Загадка, которую необходимо во что бы то ни стало разгадать. Эти безумцы не остановятся, пока не найдут способ извлечь из Сферы так называемую энергию-М и использовать её в своих целях. Например, для создания нового оружия. Или модификации своих летучих кораблей.

– Слушай… а нельзя просто взять и уничтожить эту Сферу?.. Ладно, ладно, я понял. Продолжай.

Старик достал из-под плаща узкую тубу, торопливо открыл и, отодвинув на край стола посуду с будто остекленевшим содержимым, разложил перед Рэем две бумаги со схемами.

– Здесь, – он ткнул пальцем в одну из бумаг, самую ветхую, – подробная карта городских катакомб. Они ветвятся по всему Талеку и проходят под Храмом. Но многие из этих ходов давно завалены или затоплены, а в некоторых угнездились мутанты – не то крысы, похожие на людей, не то люди, похожие на крыс. Я решил не рассматривать их вблизи… В общем, снаружи туда лучше не соваться, чтобы не застрять. Так что тебе придётся сначала пробраться на территорию Храма, а оттуда можно попасть в катакомбы через вентиляцию или по давно не использующимся лазам. Мне пришлось самому прощупать вентиляционные ходы и нарисовать схему, чтобы тебе было проще. Вот тут выход на нижний уровень, видишь?

– Пока что я вижу только то, что художник из тебя ужасный, – скептически хмыкнул Рэй, пытаясь разобраться в хаотичных переплетениях воздуховодов.

– Ну, чего не дано – того не дано, – согласился старик. – Многоуровневая система вентиляции вкупе с ветвящимися подземными ходами представляет собой настоящий лабиринт, из которого без путеводной нити не выбраться. Поэтому мне нужна твоя кровь.

– Это ещё зачем?

– Ты же не хочешь остаться в этих катакомбах навечно? – Маг улыбнулся. В его руке уже поблёскивал рубиновый кинжал. – Да брось, Рэймонд. Мне нужно всего-то две капли.

Рэй, скрепя сердце, протянул старику руку. Тот коротко уколол его палец острием кинжала и перевернул ладонь вора над бумагами. На карту катакомб и на схему вентиляции упало по капле крови, необычайно ярких по сравнению с остальным бесцветным миром. Колдун сделал несколько пассов и, повинуясь движениям его пальцев, красные кляксы съёжились до размеров маленьких аккуратных точек, переползли в левый нижний угол каждой из карт, и там замерли.

– Как только ты окажешься внутри любой из этих двух систем, кровь сразу укажет твоё местоположение. Только постарайся не потерять карту, иначе тебя так кто угодно выследит.

– Я понял… – Проговорил парень, зачарованно глядя на ожившие красные точки. – Интересная штука. Жаль, что раньше у меня такого не было.

– Теперь самое важное. По моим ощущениям, Сфера находится примерно в этой части подземного лабиринта, – старик обвёл пальцем область на карте катакомб к востоку от Храма, почти под городскими стенами. – Точнее сказать не могу из-за поставленной против магов защиты. Скорее всего, это большое помещение, куда храмовники складируют уже использованные или, как в случае со Сферой, неподдающиеся изучению артефакты. Может, пещера. Или нечто вроде подземной библиотеки. Пытаясь прощупать это место астральным зрением, я увидел только малые фрагменты: книги, колонны, обломки механизмов… Так что отсюда тебе придётся положиться на собственное чутьё. Какая ещё информация тебе требуется?

– Чем больше, тем лучше, – ухмыльнулся Рэй.

Вору казалось, что прошло уже несколько часов с тех пор, как он впервые заговорил с магом. Старик вывалил на Рэя такое количество информации, которое сам вор вряд ли смог бы собрать даже за пару лет тщательной подготовки. О распорядке дня в Храме и смене караула; обо всех возможных ловушках, которые могут встретиться на пути; о том, сколько человек охраняет территорию и какие условные знаки они используют. Чародей даже успел прочесть вору краткую лекцию о сути магии и правилах безопасности при обращении с древними артефактами.

Рэй отметил на карте все известные магу потайные входы и выходы и прорисовал несколько возможных путей, но потом откинул пару – слишком длинно. Они вместе обсудили оставшиеся варианты, после чего остановились на одном – не самом простом, зато правдоподобном. Здесь колдун даже вызвался немного помочь в отвлечении внимания стражи.

– Что ж, – сказал наконец вор, свернув схемы, – думаю, этого будет достаточно.

– Должен напомнить, Рэймонд, – старик устало откинулся на спинку стула и сдвинул треуголку на затылок, – времени у нас в обрез. Самое большее – три дня до того, как учёные вновь примутся за Сферу, уже с поддержкой чародейки.

– Я уложусь и за один, – самоуверенно заявил Рэй. – Сегодня на улицах будет полно народу, а Храм распахнёт свои двери для всех желающих на целый вечер. Лучшего времени не придумаешь. Встретимся завтра на закате в таверне Ильна "На распутье". Обратишься к трактирщику Отто, скажешь, что от меня – он предоставит тебе местечко. Если всё пройдёт гладко, буду там даже раньше.

– Очень, очень на это рассчитываю, – улыбнулся в ответ маг. – Не оплошай.

– Эй, как хоть тебя звать-то? – Спохватился Рэй, но старик уже успел сотворить в воздухе какой-то жест, и глаза парня резануло болью от внезапно вернувшихся в мир ярких красок.

Он зажмурился, а когда снова обрёл способность видеть, колдун исчез. Наёмники продолжали тянуть куплет, Тиля – вертеться перед ними, а трактирщик – натирать бокалы тряпкой. Даже суп на столе Рэя всё ещё дымился. Как будто и не было этих часов разговоров, планирования, споров. Как будто и самого мага никогда здесь не было.

Хорошо хоть мешок с золотом никуда не исчез.

Глава 6. Храм Трёхликого

Годовщина победы в Третьей Войне – единственное событие в году, объединявшее людей всех полов, возрастов и наций вот уж более семнадцати веков. Надо сказать, люди вообще любители гульнуть да с размахом, был бы повод. Но только в этот день на улицах всех городов можно было увидеть представителей высоких сословий, весело болтающих с простыми грузчиками, или загорелых равийских караванщиков, братающихся с низкорослыми тиогуньскими торговцами. Даже говоря на разных языках, люди всё равно понимали друг друга. Это был их общий праздник. Общая победа. Хотя мало кто из них сейчас мог бы с уверенностью ответить, из-за чего вообще разразилась та страшная война, кто её начал, как вышло, что гномы приняли сторону людей, откуда взялись и куда потом делись вампиры… А самое главное – почему гордые несгибаемые эльфы в самый разгар боя вдруг бросили оружие и с позором бежали, несмотря на то, что перевес был явно на их стороне? Многочисленные исторические хроники сильно расходились во мнении на этот счёт, так что оставалось лишь гадать и наслаждаться праздником, который неизменно справляли уже более тысячи лет.

Рэй не слишком-то интересовался историей, предпочитая жить настоящим и думать о будущем. И сейчас его будущее зависело только от того, насколько успешно он выполнит своё задание.

Попрятав аванс в четырёх надёжных тайниках, он заглянул в пустую квартиру Элизы, где сменил мягкую кожаную куртку и серую кофту с капюшоном на мешковатую крестьянскую рубаху с лёгким плащом-накидкой, измазал грязью приметные замшевые сапоги и обвязал их полосками серой ткани по примеру бедняков, которые таким образом удерживали на ногах великоватую обувь. На голову натянул светлый лохматый парик с простецкой шляпой, а с помощью цветастого грима, сохранившегося ещё с позапрошлого года, придал лицу в меру несвежий и слегка помятый вид, с умилением вспоминая молоденькую актриску, научившую его премудростям нанесения грима и макияжа.

Теперь выдать его могла только дорогая кожаная сумка с ещё более дорогими воровскими инструментами, поэтому вор запихнул её в небольшой льняной мешок на верёвке, для верности накидал сверху всякого тряпья с огрызками от яблок и перекинул мешок через плечо. Потом ещё раз критически оценил плоды своих усилий в потемневшем зеркале: обыкновенный, серый, ничем не примечательный бродяга, каких в столице пруд пруди. Но всё равно красавчик.

Рэй подмигнул отражению и незамеченным выскользнул из дома.

Вечерние улицы были ярко освещены разноцветными алхимическими огнями, горящими внутри ажурных фонарей. Воздух пах недавним дождём. Чуть ли не из каждого проулка доносилось многоголосое пение… Даже стражи порядка время от времени не выдерживали, поддаваясь всеобщему настроению, и начинали что-то весело выкрикивать прохожим девушкам, после чего долго и преувеличенно громко хохотали.

По пути к Храму Рэй успел вдоволь наобниматься с нарядными дамами и набегаться от их кавалеров, выпить хмельного эля с заезжими артистами и обчистить парочку нахальных воришек – исключительно в назидательных целях. В мешке у него остались только самые необходимые инструменты, а наиболее ценные из них (вроде редчайшего свитка телепортации, использовать который Рэй боялся, а выкинуть не решался) были спрятаны и надёжно закреплены в потайных кармашках – не потеряются, легко достать из любого положения, да и другие воры до них не дотянутся. "Коллеги" могли запросто попытаться ограбить конкурента, а особо отмороженные – даже тихо пристукнуть. К счастью, большинство их трудилось сейчас в центре города, на главной площади, куда стекалась самая многочисленная публика, жаждущая услышать очередную героическую речь Императора Люциана Четвёртого. Здесь же, на северной окраине Талека, было почти пустынно. Тем не менее, у входа в Храм Триединого, где каждого посетителя проверяли чароскопами, образовалась небольшая толчея.

Днём Рэй уже навернул вокруг закрытого Храма несколько кругов, прислушиваясь и присматриваясь, а потому сейчас сразу направился к распахнутым воротам, ещё издали наметив для себя парочку невольных "помощников". Одним из них был одинокий мужчина средних лет. Одет он был просто, но со вкусом, и вполне мог оказаться заезжим купцом. А значит, никто не удивился бы, обнаружив в его вещах какой-нибудь запрещёный магический предмет. Рэй бочком протолкался к нему через праздно беседующих людей и как бы невзначай задел мужчину плечом. Тот ничего и не заметил, целиком увлечённый подслушиванием чужих разговоров, но дело было сделано: в кармане мужчины перекатывалось колечко с довольно мощной колдовской печатью, защищающее владельца не то от поноса, не то от запора… В любом случае детектор его не упустит, а на выяснение свойств кольца должно уйти немало времени, что тоже хорошо.

Нетерпимость храмовников ко всякого рода магии уступала только их страстному желанию прибрать всё магическое в свои руки. Во время своих путешествий Рэй частенько пересекался с многочисленными экспедициями Храма, посланными изучать древние гробницы, руины, покинутые эльфийские рощи и заброшенные гномьи города. Одной рукой загребая книги и артефакты древности, другой рукой Храм безжалостно истреблял чародеев, пресекая даже разговоры о магии. Развалины замка Ордена Белого Пламени до сих пор служат мрачным напоминанием о том, что ещё полтора века назад Рыцари Ордена могли беспрепятственно арестовать любого чем-то не угодившего им человека и утащить в свои подвалы для "расследования".

В конце концов фанатики допекли даже Императора, и Орден было приказано ликвидировать. Храмовники подчинились, но сами Рыцари не пожелали сложить оружие и заперлись в своих замках, расположенных по всей Империи. Каждый такой замок приходилось брать штурмом, осада могла затянуться на несколько лет. Но Храм неожиданно пришёл на помощь и снабдил армию новыми пушками. За год с Орденом было покончено, и от всех его Рыцарей и Охотников вскоре остались только мрачные легенды.

Впрочем, в подкинутом кольце не было ничего совсем уж необычного: на чёрном рынке можно найти и не такое. Артефакты, свитки с заклинаниями, старые гримуары, зачарованные предметы… Это далеко не полный перечень. Рэй периодически навещал известные ему торговые точки в поисках чего-нибудь, что заинтересовало бы его приятеля-изобретателя. Большинство предложений, правда, оказывались фальшивками, но попадались и настоящие, как вот это колечко. Его, конечно, отнимут, но ничего серьёзного невольному соучастнику не грозило.

Одиночки, по опыту Рэя, всегда приковывают к себе более пристальное внимание со стороны стражей порядка, в то время как милующиеся парочки обычно подозрений не вызывают и будто сливаются с пейзажем. Поэтому второй "жертвой" стала опять же одинокая молодая девушка, с задумчивым видом стоявшая возле массивных колонн главного входа. Студентка, подумал Рэй, внимательно разглядев издалека скромную, но аккуратную одежду строгого покроя, большие очки на миловидном лице и две толстые книги, корешки которых торчали из перекинутой через плечо девушки сумки.

Представившись путешественником, вор без труда расположил её к себе парой остроумных комплиментов и комментариями на тему особенностей храмовой архитектуры – видит Тихат, за один этот день он мысленно исходил храмовый комплекс вдоль и поперёк! – а спустя минуту они уже под ручку приблизились ко входу во внутренний двор.

Стараниями Рэя они оказались перед дверьми одновременно с тем самым "купцом", и вор, нарочно замешкавшись, пропустил мужчину вперёд. Как и планировалось, прибор стражника тут же среагировал на магическое кольцо, издав противный писк. Гвардейцы отвлеклись на ни в чём не повинного бедолагу, а Рэй без всяких помех и даже примитивного обыска на оружие протиснулся мимо них во двор, таща за руку сгоравшую от любопытства даму.

Ну вот, первая линия обороны преодолена, он на территории Храма. Теперь оставалось самое сложное: дождаться условного сигнала от колдуна и не попасться на глаза верховному дейну, который, если верить предупреждениям старика, способен с одного взгляда разоблачить злоумышленника.

Пока что всё шло гладко. Охраны во дворе было больше, чем Рэю хотелось бы, но на него и студентку, с упоением рассказывающую об истории строительства Храма, никто не смотрел, что говорило об успешности маскировки. Пользуясь случаем, вор профессионально огляделся по сторонам.

Центральное здание Храма имело форму большого полуцилиндра, к которому с двух боков примыкали прямоугольные жилые строения с маленькими башенками. Это было, наверное, единственное сооружение в Талеке, построенное из прочного и дорогостоящего белого камня. Ещё сотню лет назад Храм был вдвое выше, длиной островерхих башен не уступая ратуше, и при этом занимал вдвое меньше территории. Но религия всё теснее переплеталась с наукой и медициной, храмовники научились извлекать из артефактов использованную на их создание магию, и наконец здесь было решено организовать закрытый научно-исследовательский центр. Три верхних этажа снесли вместе с башнями из соображений безопасности (в подземных лабораториях частенько что-нибудь да взрывалось, вызывая обрушения кровли), здание укрепили, территорию расширили аж в несколько раз и построили на ней ещё два корпуса – учебный и научный.

В современном виде Храм Трёхликого совмещал в себе уже не только науку, техномагию и религию, это было отчасти ещё и военное учреждение, призванное в случае новой войны встать на защиту мирных граждан наравне с имперскими легионерами. По слухам, здесь денно и нощно разрабатывались новые виды смертоносного оружия и проводились опыты по созданию гибридов из живых существ. А глубоко под землёй, помимо лабораторий, находилось убежище для знатных особ, с отдельными комнатками и потайными выходами на поверхность. Люди с воображением побогаче рассказывали, что в мирное время (то есть сейчас) эти подземелья использовались в качестве тюрьмы для политических преступников, магов и отловленных эльфийских шпионов. Да много чего ещё говорили про это место и его обитателей… Но на самом деле правды не знал никто. Потому что ещё ни один из смельчаков, отважившихся пробраться внутрь и всё выяснить, не вернулся обратно.

Рэю как-то совсем не хотелось проходить сквозь гостеприимно распахнутые двери Храма. Он планировал прогуляться по саду, залечь там под каким-нибудь кустом и ждать сигнала. Но студентка настойчиво тянула его за руку, непрерывно тараторя об особенностях внутренней архитектуры, а гвардейцы зорко следили за территорией. Вор смирился, снял свою шляпу и под раскатистые звуки колокола вошёл в ярко освещённый зал.

Однажды Рэй здесь уже бывал. Много лет назад. Как ни смешно, он тогда пришёл сюда не по работе, а в поисках ответов. И, надо сказать, ответы он действительно нашёл… А вот веру в богов потерял окончательно.

За десять лет здесь практически ничего не изменилось. Просторное помещение Храма в праздники освещалось множеством висящих под высоким потолком золотистых шаров, созданных здешними алхимиками с применением пресловутой технологии-М. Шары попеременно мерцали, создавая таинственную волшебную атмосферу. Куполообразный потолок и стены зала были украшены цветными фресками, изображавшими различные сцены сотворения мира и людей, а массивные колонны подпирали собой узкие, изогнутые дугой балкончики по обеим сторонам от входа.

Балконы пока наполовину пустовали, верховного дейна среди присутствующих вор не заметил. Зато на длинных скамейках свободных мест оставалось всё меньше. Люди оживлённо переговаривались друг с другом, стараясь перекричать гулкие удары колокола, созывавшего последних прихожан. По центральному проходу между рядами сновали молодые послушники, гвардейцы и, что было весьма кстати, торопящиеся занять свои места на балконе учёные.

Рэй подгадал момент, когда охраны поблизости не оказалось, и, усаживая свою даму на лавочку в левом ряду, ненароком толкнул задом как раз проходящего мимо седовласого мужчину в белом одеянии, чуть не сшибив того с ног.

– Ох-ох! – Воскликнул Рэй, подхватив потерявшего равновесие старика под локоть. При этом шляпа вора оказалась на полу, он быстро поднял её и всучил в руки мужчины, вызвав тем самым временное замешательство последнего. – Мне дико жаль! Прошу простить мою неловкость. Я когда выпью, ужасно неуклюж! А пью я всё время, так что… Вы не ушиблись?

– Всё в порядке! – Рявкнул на него учёный, возвращая шляпу владельцу. – Отцепись уже!

Старик с трудом высвободился из хватки Рэя, который всё ещё продолжал поглаживать и похлопывать его по спине и плечам, и, бормоча что-то себе под нос, двинулся дальше по проходу.

– С праздничком! – Негромко крикнул Рэй ему вдогонку.

На всякий случай вор ещё раз огляделся и, убедившись, что его маленькое представление не привлекло к себе ненужного внимания, с довольным видом уселся на лавку рядом с девушкой. В его сапог незаметно скользнул небольшой шестиугольный стержень на колечке – пропуск в сверхсекретные подвалы Трёхликого.

Последний удар колокола ещё долго разносился под сводами Храма. На возвышении перед алтарём начали собираться дети-хористы лет тринадцати на вид, голоса людей понизились до трепетного шёпота. И даже неугомонная всезнающая студентка рядом наконец умолкла. Рэй обернулся посмотреть, удалось ли всё-таки пройти подставленному им купцу, но вместо этого, к своему ужасу, увидел всё семейство барона Дюмара, входящее в зал с запоздалыми прихожанами. Жена барона держала в руках маленькую канареечную болонку.

Рэй быстро отвернулся и сделал вид, что снова уронил шляпу. Пока он копошился под лавкой, семейство прошло мимо. Вор выглянул из своего укрытия и с облегчением выдохнул: собака его, похоже, не учуяла.

– Ох, вы только посмотрите… – Раздался у него за спиной взволнованный шёпот женщины. – Настоятель-то уже совсем плох…

– Да, недолго ему осталось… – Тихо произнёс другой голос, помоложе. – Очень надеюсь, дейн Итан займёт его место. Он такой милашка…

Женщины захихикали, а Рэй тревожно вскинул голову. На балкон справа как раз выкатили кресло на колёсах, в котором сидел отец Фэйзил с пустыми глазами и приоткрытым ртом. Коляску толкал молодой мужчина в чёрной накидке с красной треугольной брошью.

Верховный дейн занял своё кресло между настоятелем и двумя советниками, после чего сразу окинул зал внимательным взглядом. Женщины на задних рядах снова захихикали, а Рэй торопливо прильнул к своей спутнице, локтём ощутив упругий шар девичьей груди. Студентка густо покраснела, но не отодвинулась. Эх, с досадой подумал вор, а девчонка-то хороша. Может, удастся найти её после…

– Итана Гросса – в Архаины! – Свистящим шёпотом проскандировала девушка позади Рэя, давясь смехом.

– Его по возрасту могут не выдвинуть, – грустно заметил другой женский голос. – Слишком молод…

– Да какая разница! Если его назначит сам отец Фэйзил, никто уже поперёк не встанет…

– Думаешь, успеет? Взгляни на него… Кажется, разум уже покинул его голову…

– Говорят, дейн Итан сам за ним ухаживает, никого не подпуская, – к разговору присоединился уже четвёртый голос, тоже женский. Рэй начинал испытывать сильное раздражение. – Он для него и передвижное кресло соорудил своими руками. С такой заботой старик, может, ещё и воспрянет…

– А иные говорят, – не выдержал какой-то мужчина сзади, – что дейн ваш сам же своего приёмного отца и отравил, чтобы в Архаины подняться! – Женщины возмущённо ахнули. – А что, думаете, совпадение всё это? Сначала бедный Айгель – да покоится он с миром, теперь отец-настоятель… Очень удачно сложилось, не правда ли?..

– Это ложь! – Вдруг высоким голосом воскликнула студентка, резко развернувшись к сидящим на задних рядах. – Итан Гросс – гений, и никогда бы не опустился до столь низкого поступка!

Последние слова она почти прокричала уже в полной тишине.

Да чтоб меня, мысленно простонал вор. "Особенности внутренней архитектуры", значит? Вот почему ты сегодня здесь, а не на площади, где собрались все твои сокурсники? Н-да…

Рэй попытался изобразить на лице сочувственную улыбку и успокаивающе погладил девушку по руке, еле сдерживаясь, чтобы не расчесать себе шею в кровь. Он видел, как на них оборачиваются, чувствовал на себе чужие колючие взгляды…

В том числе изучающий взгляд верховного дейна.

Лицо студентки пылало праведным гневом. Рэй продолжал глупо и извиняюще улыбаться – мол, простите дуру, что с неё возьмёшь, женщины они такие, а эта ещё и умная, что вдвойне…

В зале стало нестерпимо тихо, из первых рядов знакомо тявкнула жёлтая собачка.

Момент уже претендовал на звание самого неловкого в жизни вора, когда свет золотистых шаров начал постепенно угасать, и один из мальчиков на помосте наконец исполнил вступление, с первых нот приковав к себе всё внимание зрителей.

Рэй на секунду даже забыл, где он находится и зачем сюда пришёл. Ничего подобного слышать ему ещё не доводилось. Голос мальчика был настолько чистым и светлым, что буквально проникал под кожу, поднимая волоски на руках. Он просачивался в самую душу, вызывая яркие образы и пробуждая воспоминания, которым лучше бы спать мёртвым сном.

Рэй вытянул шею, но так и не смог разглядеть издалека солиста. Наверное, мальчик стоял в последнем третьем ряду, прячась от всех.

Мелодия началась спокойно и размеренно, устремляясь куда-то ввысь, за пределы высокого купола. К поющему тихонько присоединились другие послушники, и их голоса плавно сплелись в единый хор. Слов Рэю разобрать до конца не удавалось, хотя суть он интуитивно улавливал. Песня, очевидно, была посвящена павшим в Третьей Войне героям. В мелодии переплетались страх и спокойствие перед лицом смерти, грусть и надежда, смирение и гордость. Но ещё было в ней что-то невыразимо тревожное, от чего по спинам прихожан поползли крупные мурашки.

Стремясь вырваться из гипнотических оков песни и отвлечься от гнетущего предчувствия чего-то недоброго, Рэй начал рассматривать фрески на стенах. В сгустившемся полумраке зала картины будто оживали. Вор зацепился взглядом за одну из фресок, которую раньше почему-то не замечал. На ней была изображена страшная буря. Тяжёлые облака клубились в небе, изрезанные белыми молниями. Между ними в ужасе металась серая птица, безуспешно пытаясь спастись от шторма. Морские волны пенились, разбиваясь о высокие острые скалы, и из воды вдалеке выпрыгивал огромный белый кит. Причудливые фиолетовые деревья на вершинах утёсов гнулись под натиском ураганного ветра, теряя листву, а под их корнями свернулась клубочком серебряная змейка. И над всем этим хаосом склонялся Творец, протягивая руки к одинокому кораблю без парусов…

Рэй оторвался от фрески и с превеликим удивлением обнаружил, что его глаза застилают слёзы. Парень проморгался, украдкой осмотревшись по сторонам. Женщины не таясь плакали в носовые платки. Мужчины сидели прямо, с очень серьёзным видом, но их выдавали подрагивающие плечи и сильно хмурящиеся брови. Даже отец-настоятель будто немного пришёл в себя: его губы были плотно сжаты, а на морщинистой щеке отчётливо поблёскивала влажная полоска. Только лицо верховного дейна оставалось бесстрастным: мужчина оперся локтями на невысокие перила балкона и немигающим взором наблюдал за хористами, изредка склоняя голову набок.

Голоса поющих становились громче, тревога неумолимо нарастала. Вор уже всерьёз размышлял над тем, чтобы прямо сейчас всё бросить и податься в бега… Но тут звук достиг апогея, и на высокой длинной ноте пение резко оборвалось.

Шары под потолком снова наполнились мерцающим золотым светом, не сразу вернув людей к действительности. Зашмыгали носы, заскрипели корсеты знатных дам. Девушка рядом с Рэем украдкой промокнула глаза платочком, приподняв очки. Когда, наконец, раздались бурные овации, хористы уже скрылись в боковых дверях, а с балкона на помост спустился Итан Гросс.

"Не такой уж и милашка… Разве что ростом удался, а в остальном – парень как парень. Бородка, вон, неровная какая-то…"

Дейн выглядел уставшим, но держался по-военному прямо. Какое-то время он просто стоял перед алтарём и смотрел на собравшихся сквозь подрагивающее марево от десятка свечей. А потом заговорил.

– Прежде всего, хочу поблагодарить всех, кто собрался сегодня под сводами нашего Храма, – дейн не поленился одарить кратким взглядом каждого из присутствующих и чуть заметно улыбнулся. – Наверняка для некоторых из вас это было непростое решение, учитывая, сколько развлечений планируется в это же самое время на главной площади, – с задних рядов послышались сдавленные смешки, – и всё же – вы здесь. Сегодня мы все празднуем победу в войне, о которой известно так же мало, как о строении вещества или природе магии. Но я хочу напомнить: мы отмечаем не просто Великую Победу. Сегодня мы чтим силу человеческого духа, пот, кровь, ярость защитников человечества. Более полутора тысяч лет назад – так давно, что кажется, будто это было не с нами – мы едва не погибли, не вымерли, как вымерли драколиски или цветные морские дельфины. Та война была не просто войной за землю, богатства или славу, которую можно передать потомкам. Это была борьба за жизнь, за само право существовать. За нашу свободу…

Дейн замолчал, позволив своим словам эхом разноситься под сводами Храма. Говорил он спокойно и расслабленно, но то ли акустика зала, то ли специальные магические усиления, но казалось, что голос Итана звучит прямо внутри головы каждого слушателя.

Выдержав небольшую паузу, дейн продолжал:

– И мы почти проиграли ту войну. Только невероятная мощь человеческого духа, колоссальное напряжение всех сил души и разума помогли нашим предкам выстоять в той ужасной битве. Сейчас вокруг нас нет горящих полей сражений, небо не плавится над вашими головами, а в ночи не скрываются грозные вампиры. Но война всё ещё продолжается. И идёт она внутри каждого из вас…

Пока дейн говорил, Рэй втихаря его разглядывал, пытаясь вспомнить, при каких обстоятельствах ему доводилось раньше встречать этого человека. Наконец вспомнил. Несколько лет назад Рэй мельком видел его в окне проезжающего храмового экипажа. Кажется, тогда Итан ещё не был верховным дейном и возвращался вместе с братом после годовой службы в имперском легионе. А потом, чуть позже, они с Рэем пересеклись на загородном приёме у Императора, куда вор проник на спор, дабы стянуть одну бесценную вещицу властителя. И оба раза шрама на лице дейна вор не замечал. Значит, он появился уже после… Интересно, как?

– …Грозные монстры и ночные твари суеверий, невежества и страха пытаются завладеть вашими душами, – продолжал тем временем дейн. – Так же как и тысячи лет назад, многим из вас кажется, что человечеству скоро придёт конец. Вчера наш телепатограф едва не разорвало сообщениями об одновременном извержении трёх вулканов на востоке, цунами на юге и нападении неизвестных чудовищ на севере. Поступают донесения о нападениях эльфов на людские поселения в районе Тильи. – "Интересно, – подумал Рэй, – у него задача успокоить народ или, наоборот, запугать?.." – Но не это самое страшное… Страшна тьма невежества, сумерки разума, уныние души. Сейчас наш мир вступает в эру преобразований, и мы с вами стоим на пороге Великого Перехода, а изменения всегда пугают. Ребёнок, рождаясь из чрева матери, считает, что его жизнь кончается, привычный мир – такой комфортный и уютный – отвергает его. Но то, что ребёнок воспринимает как смерть, есть лишь начало. Великая война была рождением Человека, а теперь нам предстоит выйти из Детства, стать Взрослыми. Не поддавайтесь панике и не позволяйте тьме сомнений и страха овладеть вашими сердцами. Потому что именно из этой тьмы и рождаются все чудовища Тихата, – на этих словах дейн чуть приглушил голос, и в тишине явственно послышались какие-то скребущиеся звуки с улицы, словно неведомые чудища уже подобрались совсем близко и поджидают в сгустившейся темноте за открытыми дверями. Особо суеверные прихожане, вроде той же студентки, немедленно очертили в воздухе перед собой треугольники. Рэй, спохватившись, повторил жест. – Но Великий Творец в своей неизмеримой милости одарил нас разумом, и яростным огнём познания мы победим Тьму раз и навсегда, открыв двери в дивный новый мир триумфа Человечества!..

Голос дейна сейчас звучал мощно и грозно, и даже совершенно равнодушный к подобному Рэй на несколько мгновений почувствовал, как от слов Итана по его телу побежали мурашки. Ему уже казалось, что он сам стоит на поле битвы, а с другого конца на него несутся ужасные и отвратительные монстры, которые не ходили в храмовые школы…

На этой мысли наваждение от речи Итана прошло, и Рэй едва не рассмеялся. Свет Разума, триумф Человечества… Пустые слова, призванные одурачить глупый народ и заставить их нести свои деньги Храму.

– …Теперь же я хочу предоставить слово нашему почётному гостю, отцу Сивиллу, после чего вы сможете присоединиться к празднованию на площади и насладиться фейерверком, над которым, если верить слухам, целый год работали лучшие тиогуньские мастера.

Верховный дейн снова улыбнулся, осенил зал благословляющим жестом и под одобрительные аплодисменты поднялся по лесенке обратно на балкон, а его место на помосте занял пожилой загорелый храмовник, приглашённый, судя по синей мантии, из Лирии.

– Дорогие друзья! – Начал он противным скрипучим голосом, сильно растягивая слова, и Рэй мгновенно ощутил непреодолимую сонливость. – Тысяча семьсот восемьдесят два года назад в этот самый день свершился новый виток в истории человеческой цивилизации, который объединил наши народы и навсегда изменил…

Рэй очнулся от того, что студентка пихала его в бок. Похоже, он всё-таки задремал. И, кажется, даже всхрапнул. Прошло не меньше получаса, а старик в синем всё ещё вдохновенно вещал с помоста. Вор зевнул и огляделся. Зрители сидели с одинаково отсутствующими лицами, витая где-то в своих мыслях. Кто-то, как и вор, похрапывал на плече соседа. Кто-то, как Итан Гросс, поглядывал на карманные часы. Речь отца Сивилла явно затянулась, но пожилой дейн выглядел так, словно только разогрелся вступлением…

– Мы так весь праздник пропустим, – с досадой прошептала спутница Рэя. – А на улицах сейчас столько интересного…

Он согласно промычал, хотя голова его была занята совсем другими планами. И романтические прогулки по ночному городу в эти планы не входили. А жаль…

Спустя ещё несколько томительных минут другие люди тоже начали потихоньку просыпаться, словно предчувствуя близящееся освобождение. Окончательно перестав обращать внимание на священника, зрители общались между собой всё громче. Их очевидно занимали те же мысли, что и студентку.

– …так не будем же забывать об их героическом подвиге, – монотонно скрипел старик. – Мы должны оставаться одной большой дружной семьёй, любить и поддерживать друг друга. И да защитит нас всех Триединый…

На этих словах все дружно зааплодировали и одной большой семьёй стали покидать свои места, хотя проповедник явно собирался что-то ещё говорить. В медные коробочки с двух сторон от входа со звоном посыпались монеты.

На балконах тоже началось движение. Верховный дейн, беседуя о чем-то с молодым учёным, уже толкал коляску с настоятелем к двери, ведущей на третий жилой этаж. В зал он больше не смотрел.

"Пора действовать", – подумал Рэй и тоже встал.

– Пойдём скорее, – оживилась девушка, поднявшись с лавки, – мы ещё успеваем на цирковое представление, а потом на фейерверк! А потом… может, проводишь меня до дома? Покажу тебе редкую копию одного древнего археологического трактата…

– О, с удовольствием! Вот только… – Рэй с сожалением посмотрел в её горящие игривым блеском глаза под стёклами очков, покачнулся, ухватившись за её плечо, и очень убедительно изобразил рвотные позывы. – Чуть позже…

– Хотя, знаешь, – студентка брезгливо стряхнула его руку, словно лишь сейчас хорошо разглядев своего спутника, – пожалуй, я и сама дойду.

И она тут же смешалась с галдящей толпой. А Рэй, всё так же покачиваясь, двинулся следом, памятуя о бароновом семействе где-то за его спиной.

На верхней ступени Храма вор чуть задержался, прислонившись рукой к створке массивной двери и делая вид, что просто дышит воздухом. Проходящие мимо люди одаривали его понимающими улыбками, тут же забывая о его существовании. Гвардейцы были заняты обходом территории и проверкой главного помещения на забытые предметы.

Пара метких взглядов, одно неуловимое движение, доля секунды – и Рэй оказался в темноте между распахнутой входной дверью и холодной каменной стеной. Он заглянул в щёлочку, усиленно прислушиваясь. Никто не поднял тревогу, храмовники в чёрном спокойно продолжали выводить оставшихся прихожан с территории внутреннего двора. Манёвр удался.

"Твой ход, колдун. Давай же…"

Они условились о времени сигнала – когда люди начнут покидать Храм. Но что это будет за знак, маг как-то упомянуть забыл. И теперь Рэй с бешено колотящимся сердцем гадал, не пропустил ли он уже нужный момент.

– …он же сказал, дорогая, на это уйдёт пара дней. Может, меньше. Надо немного подождать…

– Пока мы ждём, кто-нибудь ещё может в любую секунду вломиться в наш дом!

Тут залаяла собака, и у Рэя ёкнуло в груди. Последними из зала выходили, судя по всему, Дюмары.

– Всё будет хорошо, мы усилили охрану…

– Но…

– Мам, мне вот уже прям очень в туалет надо!

– Нас ждёт экипаж, потерпи ещё пять минуточек, пожалуйста… Видишь, даже Фани терпит…

В этот момент болонка, видимо, вырвалась из рук женщины и с лаем бросилась к двери, за которой прятался Рэй.

– Фани! – Женщина натянула поводок, собачка придушенно тявкнула, послышались звуки борьбы, и вдруг – журчащая тишина.

– Ну вот, даже бедный Фани не утерпел, мам.

– Хорошо хоть не в самом Храме… Пойдёмте отсюда скорее.

Они поволокли всё ещё упиравшегося пёсика по ступеням, и Рэй наконец смог дышать. По его виску скользнула капелька пота.

"Ну же, колдун… Где тебя носит…"

И словно в ответ на его безмолвную мольбу, из-за высокой ограды Храма внезапно донёсся протяжный женский крик. К нему тут же присоединились мужские и детские. Грохнули выстрелы.

– Мутанты!!! – Заорал кто-то. – Все сюда!!!

Рэй за дверью выпучил глаза.

"Мутанты?! Ты что там устроил, старик???"

Но, что бы там ни было на самом деле, это сработало. По двору затопали тяжёлые сапоги храмовников, спешащих на подмогу, отовсюду раздавались короткие команды.

Рэй осторожно выглянул из своего укрытия и увидел, как гвардейцы выскакивают за ворота. Выстрелы участились.

Не теряя более ни минуты, вор выскользнул из-за двери и помчался вдоль левой стены, прямиком к учебному корпусу. Это было единственное из трёх зданий, не оснащённое собственным Источником. И только через него, согласно планам мага, можно было вполне безопасно проникнуть в подземелье.

Глава 7. Петля

Колокол прозвонил десятичасовой отбой и затих. Это означало, что территория проверена, нарушителей не обнаружено и ворота Храма закрыты на всю ночь. Через минуту должны были по очереди активироваться защитные Источники: один в подвале центрального здания, другой – на крыше научного корпуса и третий, отвечающий за весь внешний периметр, – где-то глубоко под землёй.

Рэй как раз закончил разбирать по кирпичикам замурованный потайной ход в полу кладовой и теперь считал секунды.

Пятнадцать. Тридцать. Сорок пять… Всё. С этой минуты любой находившийся внутри охранного контура человек расценивался как "свой". До тех пор, конечно, пока не угодил в какую-нибудь ловушку, о которой известно только посвящённым.

Рэй поднял деревянную крышку, заслонявшую лаз, и заглянул в дыру, подсвечивая темноту синим кристаллом.

"Как в жопе у дракона. И воняет так же. Хотя… мне-то откуда знать…"

Он бросил светоч вниз, и тот почти беззвучно шлёпнулся в песок, немного рассеяв мрак вокруг себя. Не так уж и глубоко…

Вор совершил последние приготовления: переоделся в рабочую одежду, лишние вещи вместе с пустым мешком откинул в угол, натянул на руки любимые кожаные перчатки-половинки, ещё раз перепроверил карманы и повернул штырёк своего детектора магических ловушек в положение "вкл".

Рэй с некоторых пор ненавидел подземелья почти так же сильно, как собак. Они действовали на него угнетающе, напоминая о мрачных древних некрополях и рассохшихся мумиях. Но дальше оттягивать неприятный момент он не мог. Через восемь часов колокол разбудит обитателей Храма к завтраку, и в это время вору желательно бы уже находиться где-то за стенами города. А учитывая, что блуждание по неизученным катакомбам может отнять много часов, нужно было поторапливаться.

Вслед за синим огоньком в пролом скользнула длинная верёвка, и Рэй с тяжёлым сердцем спустился по ней вниз.

Оказавшись на земле, он подобрал второй кристалл и огляделся. Просторный коридор расходился далеко в стороны, утопая в кромешной темноте. Потолок высотой в два человеческих роста подпирался деревянными балками. Некоторые подпорки были надтреснуты, какие-то обросли толстым слоем плесени. Здесь пахло сыростью и подгнившей древесиной, но красноватый песок под ногами был сухим, как и обложенные кирпичом стены. Видимо, запах приносило от проходящей неподалёку подземной реки или канализации. Мёртвая тишина нарушалась только дыханием вора и шорохом его одежды.

Рэй развернул карту подземелий и в синеватом освещении увидел на бумаге маленькую красную точку. Она теперь располагалась в северной части карты, прямо посреди толстого червеобразного отростка. Левый конец отростка должен был вести в соседнее центральное здание, а правый – под лаборатории научного корпуса и дальше вниз, к мифическому хранилищу отслуживших артефактов. Главное теперь было не перепутать направления.

Вор чуть сдвинулся вперёд, затем влево – и красная точка сделала то же самое. "Ну просто сказка какая-то!" Усмехнувшись, парень сунул карту обратно в куртку, бросил прощальный взгляд на свисающую сверху верёвку и потопал по правому тоннелю.

Света кристаллических стержней хватало от силы минут на пять. Постоянно потирая их друг о друга и сверяясь с картой, Рэй двигался по коридорам довольно быстро, насвистывая и пританцовывая. Эта привычка – танцевать на работе – появилась у него не так давно, когда он занимался расхищением древних руин и гробниц, и даже пару раз успела спасти ему жизнь: некоторые ловушки эльфов нейтрализовались музыкой, а те, что всё-таки срабатывали, не успевали поразить непредсказуемо движущуюся цель. К тому же, мелодичный посвист помогал сохранить бодрость духа, когда становилось совсем уж жутко.

Тоннели всё время ветвились, некоторые переходы были завалены или заблокированы дверями и решётками. Небольшой лом легко решал проблему ржавых замков и цепей, а кое-где пришлось поработать и отмычками. Но ловушек – магических или механических – на пути пока не встречалось, и это было странно.

Когда стрелки на циферблате карманных часов Рэя показывали уже без четверти полночь, местность наконец начала понемногу меняться. Коридоры сузились и стали землистее, по потолку зазмеились многочисленные трубки и провода – верный признак близости Источника. Вокруг заметно похолодало. Прибавилось и звуков: где-то вдалеке мерно капала вода, в темноте что-то изредка шуршало, но тут же затихало, стоило лишь синеватому кругу света коснуться невидимого источника шума.

Вскоре попалась и первая защищённая магией дверь. Здесь Рэй провозился почти час, орудуя блокиратором и перенаправляя энергетические потоки. А сразу вслед за этим ему пришлось обезвредить две механических ловушки – электрическую и газовую, что изрядно подняло вору настроение: по всей видимости, до цели уже недалеко.

Тоннель совершил две петли с сильным уклоном вниз и вдруг закончился тупиком. Рэй слегка удивился. Карта уверенно показывала, что ход продолжается дальше, но руки вора натыкались только на холодный гладкий камень. Он внимательно всмотрелся в план катакомб и с досадой обнаружил, что пропустил нужный поворот, ведущий в другой проход, параллельный этому.

Чертыхнувшись, Рэй развернулся и быстро пошёл обратно, к развилке. Там снова сверился с картой и выбрал правильный путь. Но спустя несколько минут опять упёрся в тупик. Что-то тут было не так.

Он излазил весь тоннель на четвереньках в поисках тайных ходов, проверил все стены и потолок на наличие магического излучения. Ничего. А тем временем, кровавое пятнышко на карте упрямо твердило, что Рэй стоит посреди довольно широкого ствола и путь ему ничто не преграждает.

– Я точно что-то упускаю… – Сказал он вслух и поразился тому, насколько чуждо прозвучал его голос в подземной тишине.

Твёрдо решив с этого момента безмолвствовать, Рэй молча рассматривал карту, подыскивая обходные пути. Ему показалось, что он как раз увидел возможную лазейку, когда свет кристаллов начал тускнеть. Он раздражённо чиркнул стержнями, но вернуть освещение удалось не с первого раза.

"Так, мне нужен второй перекрёсток, оттуда направо, потом ещё раз, потом налево."

В голову ему закралась пугающая мысль, что катакомбы вполне могут быть не связаны с искомым помещением. Возможно, храмовники перестраховались и замуровали все подземные ходы, ведущие к Хранилищу. И что тогда делать? Взрывать стены?..

У Рэя зазвенело в ушах. Он почти бегом устремился назад по тоннелю. Первая развилка… Вторая… Направо. Снова направо…

Коридор расширился. Рэй прибавил шагу, свернул налево… И неожиданно для себя оказался в большом помещении с арками и узкими колоннами, подпиравшими высоченный сводчатый потолок… Этого места на карте определённо не было.

"Неужели нашёл?" – Ошеломлённо подумал Рэй, сделав несколько неуверенных шагов в глубину зала и оглядевшись.

Земля, усыпанная песком и мелкими кирпичными обломками, похрустывала под его ногами. Высокие арки расходились из центра зала во все стороны, создавая иллюзию зеркальных коридоров. Больше здесь ничего не было. Совсем. Только пустота, холод и давящая тишина.

Рэй продолжал двигаться вперёд, пока не вышел на середину грота. Свет кристаллов коснулся противоположного свода, и стало видно, что странная рукотворная пещера вся изобилует чернеющими в стенах проходами, как яблоко, изгрызенное червями. Но куда вели эти ходы?..

"Нет, – признал наконец вор, – это не то место. Либо старик ошибся, либо я ещё не дошёл."

Он взглянул на часы: половина второго ночи. Если за час он так и не найдёт это чёртово Хранилище, придётся возвращаться ни с чем.

"Ладно, я вроде уже должен находиться внутри области, обозначенной колдуном. Может, один из этих тоннелей всё-таки есть на карте, а по пересечению можно будет понять… Сто-оп… А где, собственно, карта?!"

Рэй, борясь с подступающей паникой, проверил все карманы и вывернул сумку наизнанку. Схема вентиляции была на месте. Карта катакомб – нет.

Вор завертелся вокруг своей оси, освещая песчаный пол, заглянул за ближайшие колонны. Ничего.

"Та-ак, – он сделал глубокий вдох, – успокойся, Рэй. Она не может быть далеко, ты же минуту назад держал её в руках. Надо просто вернуться в…"

Тут Рэй остолбенел. Чёрные дыры подземных ходов наблюдали за ним в призрачном синеватом свете, будто многочисленные паучьи глаза. По какому из них он только что пришёл?..

Все выходы выглядели совершенно одинаковыми, вплоть до мельчайших сколов породы. Парень вспомнил, что должен был оставить следы на песчаной почве, но и тут его ждал сюрприз: земля под его ногами была истоптана так, словно кто-то специально бегал по залу от одного пролома к другому.

Рэй мог поклясться, что когда он зашёл в пещеру, этих следов не было.

Волосы на теле встали дыбом, по коже пошёл неприятный холодок. Голова закружилась и Рэй упал на одно колено, борясь со скручивающей внутренности тошнотой.

Приступ паники прошёл так же быстро, как начался, оставив только дрожь в теле и взмокшую одежду.

Выбора не оставалось: придётся идти наугад. Трясущейся рукой Рэй подобрал с земли острый обломок кирпича, чтобы помечать путь на развилках, в очередной раз намагнитил светочи и, собравшись с духом, шагнул в ближайший тоннель.

* * *

Двойная петля с уклоном вниз показалась Рэю смутно знакомой. Только на этот раз коридор не заканчивался тупиком.

Вор обрадованно прибавил ходу и спустя несколько секунд… снова стоял в проёме большого арочного зала.

"Может, это другой грот?" – С надеждой подумал он, беспомощно озираясь по сторонам. Но зал выглядел точно так же, как и предыдущий. Рэй, подумав, развязал обмотку сапога, оторвал серый лоскут и бросил его перед одним из выходов, после чего зашёл в тоннель на другой стороне грота. А спустя ещё пять минут появился из соседнего хода.

– Да ну нахер! – Невольно вырвалось у вора, когда он нашёл кусок своей обмотки неподалёку. – Это уже чересчур…

На шестой раз Рэй даже не удивился, увидев знакомые арки и колонны. Им неумолимо овладевало отчаяние. И страх. Скользкий, липкий, тягучий страх.

Рэй уже с трудом мог вспомнить, как он вообще попал в эти подземелья, а главное – зачем. Он метался от одного выхода к другому, пока не обнаружил, что остался всего один не помеченный лоскутком тоннель. Рэй помчался по нему, уже не думая ни о ловушках, ни о своей конечной цели, мечтая только поскорее оказаться на свободе.

Коридор был прямым и длинным, без развилок и спусков. В какой-то момент Рэю начало казаться, что он бежит уж слишком долго. И тогда светочи в его руках вдруг погасли.

Рэй притормозил, перевёл дыхание и привычно почиркал стержнями. Потом ещё раз. И ещё. Безрезультатно. Парень стучал кристаллами друг о друга до тех пор, пока они не рассыпались у него в ладонях.

Рэй истерически расхохотался. Он смеялся долго, до слёз, не в силах остановиться. И, когда уже подумал, что так тут и умрёт с улыбкой на губах, увидел впереди тусклый мерцающий огонёк. Из конца коридора доносился странный звук, напоминающий хоровое пение. Кажется, он уже слышал что-то подобное недавно… Или давно?

Других вариантов всё равно не было, и вор пошёл к свету, опираясь на стену. Танцевать и свистеть что-то больше совсем не хотелось… Голова у него кружилась, а в ушах шумело и звенело после громкого смеха.

Он ещё издалека узнал проклятый арочный зал, а потому больше не торопился. Здесь всё было как и прежде, за одним исключением: в самом центре наполненного поющими голосами грота кто-то сидел, прислонившись спиной к узкой колонне. В тусклом синеватом освещении Рэй видел только безвольно упавшую на пол руку человека и кусочек сапога, обмотанного серой тряпицей.

Справившись с новым приступом головокружения, вор двинулся к центру, едва волоча ноги от навалившейся усталости.

– Ты всё-таки вернулся за мной, Рэйчик? – Раздался чей-то звонкий голос прямо у Рэя над ухом. Он вздрогнул и замотал головой. – Я так долго тебя ждал…

– Что за…

Хор стал громче. Пение слышалось как будто из всех тоннелей одновременно. Рэй похлопал себя по щекам, но это не помогло. Он хотел схватиться за арбалет, но обнаружил, что на поясе его нет. Дальнейшее спешное исследование показало, что все карманы тоже пусты, а в сумке остался только лом.

Голос невидимого мальчика рассмеялся, сделал круг по залу и донёсся уже шёпотом со стороны сидящего за колонной человека:

– Ты до сих пор боишься темноты… Но монстры не прячутся в темноте, Рэйчик…

Вор медленно обошёл колонну и увидел спящего за ней незнакомого мужчину… Или мёртвого? Голова незнакомца была запрокинута наверх, глаза закрыты. В одной руке у него был зажат синий светоч, уже угасающий, а в другой – небольшой нож. Крови вокруг не обнаруживалось. Может, всё-таки жив?..

– …Это темнота прячется внутри монстров…

Рэй протянул к мужчине руку, но едва коснулся его плеча, как лицо незнакомца мгновенно ссохлось, глаза провалились и почернели, а через секунду на землю рухнул уже объеденный крысами скелет в дорогой воровской одежде.

Рэй резко отшатнулся, ударился спиной о колонну и осел на пол, в точности повторив позу мёртвеца. Голос мальчика снова рассмеялся откуда-то издалека.

– Ты всю жизнь прожил в одиночестве, братишка. В одиночестве же и умрёшь. Зато потом мы всегда будем вместе, как и договаривались. Помнишь?

Нет, он ничего не помнил. Где он? Кто он?.. Почему его рука сжимает нож?..

– Не бойся, Рэйчик. Всё уже давно закончилось. Ты сотню лет как мёртв и заточён в этом подземелье. Но освободиться проще, чем ты думаешь…

Синее свечение угасало. К центру зала отовсюду стягивались тени.

Рэй безвольно поднял руку, и острие ножа кольнуло его шею. Нужен всего один удар – быстрый и точный. Несколько секунд – и он будет свободен. Вот только… Почему, чёрт возьми, оба его сапога обмотаны тряпками, если одну из полосок он порвал на лоскутки?..

– Давай же, Рэйчик…

– Тысячу раз говорил тебе не называть меня так, – вяло отозвался вор. И вдруг встрепенулся. – Вот дерьмо… – Нож выпал из его трясущейся руки, вонзившись в песок. – Что это? Газ? Магия?..

Он попытался встать на ноги, но получилось только на четвереньки. Звон в ушах стал почти невыносим. Детский хор взял очень высокую ноту и растянул её до бесконечности.

– Рэйчик.

"Если в какой-то момент почувствуешь, что не можешь больше доверять глазам – закрой их и слушай своё сердце." Что-то такое говорил ему один колдун… Кажется, это было несколько веков назад…

– Рэй-чик…

Рэй поднял гудящую голову и в бледном призрачном свете увидел маленькую серую фигурку, приближавшуюся к нему вместе с густой чернотой.

Вор улыбнулся.

– Ты с кем-то спутал меня, малыш. Я никогда… не боялся темноты.

Светоч мигнул и погас, но Рэй уже успел закрыть глаза. Из всех звуков осталось только биение его сердца. И тоненький навязчивый писк откуда-то слева.

Парень пополз по земле на звук, царапая пальцы об острые камни, натыкаясь на колонны, пока не упёрся в стену. Здесь звон был особенно сильным, вибрирующим. Рэй с огромным трудом поднялся во весь рост и начал шарить руками по стене. Наконец, его пальцы зацепились за какой-то рычажок.

– Снова бросаешь меня, да?..

Голос призрака прозвучал тихо и очень печально. У Рэя на мгновение защемило сердце. Не открывая глаз, он сделал глубокий вдох и резко повернул рычаг.

Звон прекратился моментально. В оглушительной тишине вор несмело разлепил веки, и в это мгновение словно сильный свежий ветер сдул дурманящий туман из его головы. Он вспомнил, как шёл по тоннелю, сверяясь с картой. Как увидел впереди большое помещение с арками. Вспомнил, что ровно напротив входа в зал располагалась одна единственная дверь, которая должна была вести наверх, сквозь длинный коридор с сотней комнатушек, а потом снова вниз, прямо к вероятному Хранилищу. И вспомнил, как, проходя через центр грота, услышал из кармана писк своего обнаружителя магии, но не успел среагировать. А вот всё, что происходило с этого момента в его голове, он очень хотел бы забыть…

В левой руке Рэй, как выяснилось, сжимал два давно потухших светоча. А в кармане куртки у него шуршала "потерянная" карта катакомб. Вор зажёг кристаллы, посмотрел на часы и взвыл: было уже почти три ночи.

Он долго и очень скверно ругался. На себя. На заказчика. На магию в целом и создателя этой ловушки в частности. Потом выдернул из земли свой нож, толкнул незапертую более дверь и чуть не бегом покинул ненавистный арочный зал.

Глава 8. Чем дальше в лес…

Последним серьёзным препятствием на пути Рэя стала небольшая пещерка естественного происхождения, дно которой было буквально усеяно скрытыми механическими ловушками. Один неверный шаг – и последует цепная реакция, после которой от вора останется в лучшем случае горстка пепла… Во всяком случае, именно такая судьба постигла нескольких неосторожных крыс или других мелких животных.

Осмотревшись и хорошенько подумав, Рэй решил не испытывать судьбу и пробираться к выходу прямо по стене. Использовать крюк было слишком рискованно, так что вор мог сейчас полагаться только на силу собственных рук. Зажав один из сияющих светочей в зубах, он разбежался и в прыжке ухватился за ближайший выступ. Теперь главное преодолеть этот путь не более, чем за пять минут, иначе ползти придётся в кромешной темноте наощупь…

Своды пещеры изобиловали дырами и мелкими выбоинами, напоминая хлебный мякиш. Цепляться за них было вполне удобно, и Рэй без особых проблем добрался почти до самого конца, когда в одной из таких дыр его пальцы неожиданно наткнулись на что-то мягкое и явно живое. Это "что-то" вдруг издало перепуганный писк и метнулось прочь, ударив Рэя в лицо крылом. Вор едва не сорвался вниз и повис на одной руке, не закричав только потому, что во рту у него всё ещё был светящийся кристалл. Откуда-то сверху послышалось шуршание уже множества крыльев: под потолком, отчаянно пища, кружилась целая стайка разбуженных летучих мышей. Если хоть одна из них сейчас опустится пониже и невзначай заденет пол…

Рэй, промычав ругательство, раскачался и, помогая себе ногами, продолжил карабкаться по стене вбок. Очень быстро.

В проём он буквально вывалился, сплюнул погасший светоч на землю и, тяжело дыша, улёгся на спину. Над ним тут же со свистом пронёсся верещащий крылатый комок и скрылся где-то в конце узкого тоннеля.

– Чтоб вы сдохли, твари поганые, – прорычал Рэй и, чуть отдохнув, продолжил путь.

Он миновал ещё одну развилку, спустился по каменным ступеням, вскрыл навесной замок на решётке и, наконец, оказался на последнем нижнем уровне.

Длинный просторный коридор освещался потрескивающими факелами, так что в кристаллах нужды больше не было, и вор убрал их в карман. Сверяться с картой тоже уже не требовалось. И без неё сразу стало ясно, что Рэй добрался до цели: в конце коридора матово поблёскивала круглая железная дверь без единой замочной скважины, а слева от неё прямо в стену была вбита небольшая каменная плита.

Первым делом вор внимательно осмотрел и ощупал дверь: толстый слой железа уходил глубоко в камень, не оставляя надежд каким-либо образом докопаться до механизма. Стальной лом рядом с этой громадиной казался хрупкой зубочисткой. Рэй не сомневался, что дверь устоит даже при мощном взрыве. Кислотой её, очевидно, тоже не взять. Чароскоп улавливал магические потоки, но провода, судя по всему, проходили в недрах стены, что делало проблематичным и весьма времязатратным использование блокиратора. Значит, оставалось только одно.

Рэй подошёл к прямоугольной каменной плите и довольно долго её изучал, не решаясь прикасаться. Она так плотно крепилась к стене, что казалась её естественным продолжением. В центре плита делилась на фрагменты в виде двух треугольников, соединённых основаниями. А по бокам к этому ромбу с четырёх сторон примыкали круглые каменные диски. На каждом таком диске было выбито двенадцать рисунков, один из которых изображал человека, а остальные – различных животных: птицу, тельца, змею… даже дракона.

Было очевидно, что нужно всего лишь правильно повернуть фрагменты, чтобы одно из верных изображений встало напротив каждого угла ромба, после чего опустить рычажок справа от плиты. Вот только в каком порядке должны выстроиться животные?..

Треугольники в середине, по-видимому, намекали на связь символов с Триединым. Но почему тогда дисков четыре? Что это? Четыре времени года? Четыре стихии? Зодиак или часы?.. Рэй пристальнее вгляделся в рисунки и понял, что всё-таки шифр действительно имеет отношение в Трёхликому. Змея, птица и рыба. Он помнил эти символы по картинкам в древних рукописях, которые частенько находил в развалинах старых некрополей. О них же ему вскользь говорил и маг. А ещё, этих же животных вор видел вечером на одной из фресок в Храме.

"Если так, то птица, очевидно, должна быть наверху…"

Решив пока следовать этой логике, Рэй осторожно повернул верхний диск до тихого щелчка таким образом, чтобы символ птицы оказался напротив вершины треугольника. Затем, припомнив ту же фреску, вор воспроизвёл указанный в ней порядок: рыба слева, змея справа.

Оставался последний символ, и тут Рэю пришлось серьёзно поразмышлять. Он ходил от стены к стене, почёсывая бородку и качая головой в такт своих мыслей. Но на ум упрямо приходил только один образ.

"Ладно, допустим, это Тихат. Но у него же миллион обличий! Выходит, я могу подставить любой рисунок. Или нет?.."

С Тихатом было связано множество легенд и мифов. Кто-то утверждал, что это божество пришло из иного мира. Ему же приписывали и создание вампиров. Некоторые пытались протолкнуть в народ версию о том, что Тихат – четвёртый лик Триединого, эдакий падший бог, свергнутый на землю и заточённый в Тени. Правда, пару веков назад эти слухи быстро пресёк Орден Белого Пламени, живенько спалив на священных кострах несколько сотен приверженцев данного культа… В одних манускриптах Тихата изображали то драконом, то верхом на драконе. В других же он был невинным агнцем или ребёнком. Он то воевал с эльфами, то заключал с ними сделку против людей. Кто-то ассоциировал его с обманчивыми сумерками, а кто-то, наоборот, считал его символом рассвета…

Тихат – бог коварства и иллюзий, смерти и возрождения. Король демонов. Если он и правда существовал, то какое обличие выбрал бы себе в этом мире, чтобы всех обмануть? Уж точно не дракона. Тогда, может, тельца? Или…

Рэй подошёл ближе к плите и положил вспотевшую от волнения ладонь на последний диск. Чуть поколебался – и крутанул его вправо, поставив напротив нижнего угла символ с человечком. Затем быстро опустил рычаг и сразу предусмотрительно отпрыгнул в сторону, прижавшись к стене.

Тут же раздались многочисленные щелчки, но никаких признаков сработавшей ловушки не последовало. Ни разъедающего плоть дождя, ни падающего на голову потолка или хотя бы банального залпа стрел. Только фрагменты плиты в центре ушли глубже в камень и сами собой провернулись, открыв в стене шестиугольную замочную скважину.

"Славься, Тихат!", – с облегчением подумал Рэй и вставил ключ. Магическая печать на стержне сработала, за стеной клацнули механизмы, приведя в действие пружины, и тяжёлые круглые двери, вращаясь, разъехались в стороны.

Рэй в ужасе отшатнулся. В первые мгновения ему показалось, что он снова попал в тот злополучный грот, где чуть не остался навечно: те же расходящиеся из центра арки, тот же высокий сводчатый потолок… Но этот зал всё-таки разительно отличался от предыдущего, что немного успокоило Рэя, и он прошёл в помещение, с опаской озираясь кругом.

Пол пещеры был выложен большими плитами черногора, поглощавшими свет десятка плавающих в воздухе пузырей. Одни только эти плиты, наверное, обошлись Храму в целое состояние. Вдоль круглых стен из того же минерала располагались высокие шкафы, заставленные толстыми фолиантами и деревянными ящиками с начертанными мелом номерами. В одном месте книги были просто свалены в кучу у стены вместе со всяким хламом вроде обломков ржавых доспехов, щитов, кусков странных механизмов и каких-то тряпок. То ли храмовникам не хватило средств на ещё один шкаф, то ли просто не было времени разложить всё это добро по ячейкам.

Двигаясь между колоннами, Рэй присматривался к почерневшим от времени скульптурам, непонятно зачем расставленным по залу. В одной из статуй вор узнал древнекелийское божество с выпученными глазами и высунутым языком. Как раз такие охраняли вход в гробницу, которую Рэю довелось не так давно грабить. И как раз одной такой скульптуры тогда не хватало в ряду. Похоже, магии в каменном божестве уже не осталось, потому что детектор Рэя на него никак не отреагировал. Это радовало. В последнюю свою встречу с заколдованными стражами Рэй еле ноги унёс – свои и золотые, принадлежавшие статуе келийской богини солнца.

Рэй прошёлся вдоль шкафов, касаясь пальцами пыльных корешков книг – все надписи на них были сделаны на каких-то незнакомых языках. Вскрыл ломом несколько пронумерованных ящиков, покопался в содержимом. По большей части ему попадались предметы неясного назначения вроде куба из странного синеватого металла или обломка богато украшенной железной маски, сделанной явно не на человеческое лицо. Но ничего похожего на золотую или хоть какую-нибудь сферу.

"Так, Рэй, думай. Они не могли далеко убрать артефакт, который только недавно нашли и ещё до конца не изучили. Он должен быть где-то на видном месте."

Вор дошёл до кучи хлама и поворошил книги ногой. Лежавшая поверх латная перчатка съехала с горы и лязгнула об пол. Звук получился неожиданно громким, отразившись от гладких каменных стен. В этот же момент Рэю показалось, что в мерцающем свете огненных шаров мелькнула какая-то тень, напоминающая громадного мотылька. Вор вскинул арбалет, но летучая тварь уже успела спрятаться под тёмными сводами потолка. Зато теперь Рэй наконец увидел то, что возможно и искал.

Почти в центре зала, спрятанный за колонной, стоял небольшой металлический короб с узкими прорезями. Рэй приблизился к нему с чароскопом в вытянутой руке, и прибор тут же отчаянно запищал.

Вор присел на колени и заглянул в щели, подсвечивая себе синим кристаллом, но так и не смог ничего рассмотреть, будто содержимое короба пожирало весь свет. Тогда Рэй попытался приподнять его, но металл словно был приплавлен к полу, и, как парень ни старался, ему не удалось сдвинуть короб с места ни на дюйм.

Чертыхнувшись, вор порылся в сумке и достал ударопрочную склянку с кислотой, способной разъесть практически любой материал – кроме самой склянки, разумеется. Осторожно отвинтив пробку, Рэй прочертил кислотой круг на верхней грани куба. Металл сердито зашипел, но поддался, и спустя секунду оплавленный круглый кусок провалился внутрь короба.

Сквозь образовавшееся окошко Рэй разглядел искомую сферу… но вид её несколько отличался от того, что описывал маг. Не рискнув касаться предмета пальцами, он отрезал ножом часть подола от своей рубашки и с её помощью вынул сферу из короба.

Артефакт, мягко говоря, выглядел необычно. Возможно, его оболочка когда-то и была золотистой, но сейчас напоминала собой съёжившееся обугленное яблоко, которое кто-то ещё и пытался погрызть, но явно сломал себе зубы. Кроме того, в сфере имелась заметная трещина, через которую сочился не то дым, не то чёрный пар. Если бы свет мог быть тёмным, Рэй назвал бы это "излучением".

Ни малейшего желания любоваться этим излучением у вора не было, так что он торопливо завернул тяжёлый шар в тряпицу, встал на ноги, раскрыл сумку… и тут чей-то звонкий голос заставил его подпрыгнуть.

– Замри на месте! Положи… штуку… или я стреляю!

У Рэя внутри всё похолодело. Не выпуская сферы, он медленно обернулся и увидел перед собой тощего веснушчатого мальчишку лет четырнадцати от силы, одетого в длинную серую робу, с дурацким женским чепчиком на голове… и странного вида пистолетом в трясущихся руках.

– Я сказал, положи штуку на место! – Срывающимся голосом повторил паренёк, подняв пистолет повыше и целясь вору в лицо.

– Так вот как это называется? – Ухмыльнулся Рэй, повертев сферу в руке. Голова его в этот момент лихорадочно соображала. – А я-то всё гадал…

– Я не шучу, вор! Считаю до трёх…

– А потом что? Вышибешь мне мозги из этой доисторической хреновины? Бьюсь об заклад, тебе же потом придётся всё здесь отмывать…

– Как-нибудь переживу! – Мальчишка плотно сжал побелевшие губы. – Раз!