Мертвый лес бесплатное чтение

Пролог

– И что нам теперь делать?! Во всем виновата твоя жадность! Это ты виновата!

Пощечина прервала поток обвинений, льющийся из уст несдержанной девушки. От тяжести удара ее голову мотнуло, а рыжие волосы взлохматились. В наступившей тишине Лирания прикоснулась к саднящей губе – на пальцах осталась кровь. Наверное, многие на ее месте разозлились бы, раскричались громче и, может, даже бросились с кулаками на обидчика, но она, наоборот, мысленно напомнила себе, что перешла черту.

В кресле, обитом бархатом, и с потертой позолотой на подлокотниках сидела задумчивая женщина, успевшая за один короткий миг этим утром постареть на десяток лет. Она так устала от слез, что не услышала криков взбалмошной девицы. Ее сердце скорбело. Из всех родных у нее остался только сын. Сын, который не устыдится поднять руку на девушку, ради сохранения хрупкого спокойствия матери. Единственный преданный союзник. Дасконт Дезант – ее возлюбленный, ее друг, ее супруг, – мертв. Горькое известие в их поместье доставили утром. Вместе с пальцем покойного, на котором словно влитой сидел родовой перстень.

Кастомир сжал кулак в воздухе и, убедившись, что Лирания успокоилась, отступил от нее. Бросил мимолетный взгляд за окно и скрипнул зубами. Весеннее солнечное утро не соответствовало настроению, царившему в доме, и Кастомира это раздрожало. Он, как и мать, горевал об отце, но печаль не могла победить пылающую в нем злость. Почему все так обернулось? Возможно, из-за беспечности отца. Еще – из-за слабости матери.

Каст взглянул на Висану, едва узнавая ее: сутулая, бледная, изможденная, будто не спала месяцами. Как ей удавалось так долго прятать слабость за иллюзией силы? Его передернуло от презрения, и он отвернулся. Больше всего в этот момент он не хотел быть похожим на нее. Нет, он не слабый.

Лирания едва заметно шевельнулась, снова трогая разбитую губу. Каст скривился. И он точно не безнадежный раб, как Лира. Эта ночная грелка пойдет на все, стоит лишь ему приказать. Как послушная собачонка. А ее сестрица? Эта трусливая дрянь! Вот, кто настоящий виновник всех их бед! Она предала их и сбежала!

Головная боль пронзила его остротой до кончиков пальцев. Все вокруг застлала красная пелена, виски сдавило, и Каст едва успел опереться о стол прежде, чем комната поплыла. По телу прошлась тошнотворная дрожь. Каст постарался дышать глубже и потер виски. Это был не первый его приступ, а с недавних пор они стали частым наказанием. Стоило ему только подумать о беглянке, как все в мире утрачивало какой-либо смысл. Все, чего ему хотелось в такие секунды, – убивать.

Сколько раз он пытался найти след маленькой крысы – все безрезультатно. Ни в ближайших поселениях, ни в самых крохотных деревеньках Астарии – ее нигде не было. О ней никто не слышал, ее никто не видел, она словно никогда не существовала. На Западном материке не осталось ни одного захудалого местечка, где бы он ни искал эту дрянь. А искал он долго и неотступно… Он был единственным, кто с самого начала не верил, что она умерла при допросе в темницах. Эта слабая, никчемная крыса испугалась бы первых угроз! Она бы потеряла голос при виде королевского дознавателя, но сразу нашла бы способ выдать ему все тайны. Она всегда была такой, но будто только Каст видел это. Смерть его отца на ее совести!

Крот, которая прикидывалась овцой, – вот, кто она! Она слишком много узнала. Гораздо больше, чем следовало. Если бы только Каста послушали и присмотрелись к ней получше… Жалкая, никчемная тварь. Из-за нее все планы сорвались. Именно из-за нее.

– Соберите все наработки и документы, – подняв подбородок и распрямив плечи, тихо отдала распоряжение Висана. – Все до единого листа. Все, что может указать на наше предательство Черного Паука. Отберите те, где указаны фамилии могущественных семей. Сильных союзников нельзя подставлять. Оставшуюся часть отправьте Пауку, первую – сожгите. Уничтожьте все.

– Мы подчинимся? – Каст сжал край столешницы, предчувствуя очередную волну злости и приступ головной боли.

– Нет, – коротким словом Висана облегчила состояние сына. – Дезант никогда не отступают от намеченных целей. Пусть Артуа и сильный маг, а вскоре станет самым могущественным за все существование Ирфрида, но он был и остается человеком. Мы найдем способ избавиться от него. – Сомкнула руки в замок и произнесла, как клятву: – Астария будет принадлежать только тебе.

Глава 1. В путь

– Нет, не так. Смотри внимательно. Этот колышек нужно затянуть петлей, а потом с помощью этой ветки фиксируем его между этих трех колов. И ловушка почти готова! Эти девушки!

Мони уже полчаса как учил меня охоте и не отказывал себе в удовольствии почитать нотации, а я всячески оправдывалась. Я была уверена, что мой опыт охоты, на которую выбирались графские семьи, поможет нам в добыче свежего мяса. Никто не стал проверять меня в деле, полагая, что сиротку и впрямь учили выживать в любых условиях. Все ошиблись. Мне казалось, что для охоты в Мертвом лесу, да и в любом лесу, будет достаточно метательного ножа, лука или арбалета. А с приманкой и того проще – я ведь наделала кучу артефактов для дичи. Теперь всезнайка изводил меня такими вопросами, от которых я краснела и не знала куда прятать глаза.

– Все, делаем силки. Смотри. – Он взял бечевку, потряс ею перед моим лицом, распутал и ловко затянул петлю. – Узел должен быть скользящим. Сделали и накидываем на подпирающую палку так, чтобы она по диаметру легла. Видишь? Размер диаметра не меньше, чем мужская ладонь. Пока понятно?

– Да, – я кивнула, с самым серьезным видом вникая в суть устройства.

– Можешь бросать артефакт в центр. Немного прикроем листьями и травой. Кстати, зайцы очень любят клевер, поэтому если остановка будет длительной, то артефакт не трать. А теперь запоминай. Когда зверек заденет палку, брус упадет, – указал на солидного размера и веса бревно, привязанное к другому концу бечевки. Та, в свою очередь, была перекинута через ветку и тянулась к ряду колышков. – Он потянет за собой веревку – и зверек будет схвачен и поднят.

– Он не вырвется? – засомневалась я.

– Чем сильнее будет дергаться, тем крепче затянутся силки. А пока дичь придет к тебе и сама поймается, ты будешь помогать остальным с чем-нибудь еще.

– И зачем только лук и стрелы покупали?

Зазнайка пожал плечами.

– Оставь. Вдруг в борьбе с нежитью помогут.

К началу маршрута мы прибыли пару часов назад. В сам Мертвый лес нас, конечно, никто не доставлял, да и добротной колеи туда не вело. Мы немного углубились в молодую рощу, а когда выбрались на большую поляну, Райан решил разбить на ней лагерь. Нежное солнце начало клониться к горизонту, но прекрасно освещало каждую тень под кустом. И южный ветерок словно подбадривал нас теплом перед трудным походом. Птицы наперебой пели песни, а пчелы и шмели кружили вокруг июньских цветов. Жуки носились пьяным хороводом, то и дело врезаясь во все препятствия на своем пути. И все это вместе составляло гул, жужжание и… хаос.

Может, я и не была бы такой раздраженной, если бы не моя растерянность, вызванная тоской. Я успела соскучиться по Риасу еще в тот момент, когда мы даже не расстались. Никогда бы не подумала, что так бывает. Теперь мне хотелось как минимум уединения, а как максимум – чтобы Риас вдруг прочувствовал мою тоску и рвущиеся слезы, внезапно появился и забрал меня к себе. Именно подавленность и тоска раздражали неимоверно. Я никогда еще не испытывала ничего подобного. Я злилась на свою самоуверенность, на чувства и на женскую слабость. Если я сейчас готова закатывать истерики и с трудом держу себя в руках, то чего ждать дальше?

С такими мыслями я приближалась к тем, кто был счастливее меня. Несправедливость буквально окружала и давила.

Киви подошла к Мони и протянула ему флягу с водой. Тихо поинтересовалась:

– Ну, справились?

Он ей улыбнулся, а ответ… Я поспешила проскочить мимо них побыстрее. Будь Риас тут, он бы тоже улыбался мне.

Элания чертыхалась, выбираясь из кустарников с охапкой веток для будущего костра. Райан бросил стопку дров посолиднее и поспешил ей на выручку. Отобрал все до единой веточки и, окинув принцессу ласковым взглядом, направился к центру поляны. Элания тоже улыбнулась, глядя ему в спину.

И как дальше жить? Как выживать среди изобилия любви, когда обстоятельства и долг только что разлучили меня с новоприобретенным женихом? Я шмыгнула носом, тщательно проморгалась, избавляясь от пелены слез, и решила заняться делами. Если отвлекать себя, то продержусь. Я справлюсь!

– Какие планы? – подошла к Райану, укладывающему ветки на землю.

Он поднял голову и посмотрел на меня. Внимательно. Я скрестила руки на груди, подняла повыше подбородок и постаралась выглядеть уверенно. Однако Райан усмехнулся, подсказывая, что видит меня насквозь. Но спасибо огромное – издеваться не стал.

– Расчистим место для ночлега, разведем костер. – Продолжил возиться с собранными ветками. – Особо тут не обустраиваемся и не засиживаемся. Мы должны выспаться до рассвета и с первыми лучами солнца отправиться к Мертвому лесу. До него еще километров десять. С нашей провизией, даже если будем двигаться перелесками, на дорогу уйдет несколько часов. Ограждающие барьеры пройдем послезавтра. – Опять взглянул на меня. – А сейчас займись этой своеобразной кроватью, о которой говорила Киви. Лежанка… Ты когда-нибудь в Астарии спала на чем-то подобном?

Я покачала головой. Он кивнул.

– Я тоже. Думаю, нам, Ори, избалованным детям, не понравится, но спать на голой земле я тоже запрещаю. Тратить силы Элании на исцеление будем только в крайнем случае. Постарайся не заболеть и приглядывай за другими. Остальное обсудим вечером.

Пока он говорил, вокруг нас собрались ребята. Стоило ему закончить и продолжить работу молча, как все разбрелись. Я потупилась немного и последовала за Киви. Синеволосая, не замечая меня за спиной, запела веселую песню. Я стиснула покрепче зубы и кулаки.

– Что нужно делать? – громко спросила, прерывая ее веселье.

– Для лежанки? – Она обернулась. – Поищем поваленные деревья. Я зачаровала топорик, поэтому особо напрягаться не придется. Основой я сама займусь, а ты посмотришь разлапистые ветки. Желательно, чтоб листвы было побольше. – Привстав на носки, дотянулась до ветки ближайшего дерева и склонила к себе. – Как эта.

Я надеялась, что от тоски и раздражения меня отвлекут дела, но опять ошиблась. Получив задание, я снова осталась в одиночестве. Мысли о Риасе и воспоминания иногда согревали, но чаще злили. Меня будто подразнили кусочком вкуснейшего пирога, а потом убрали его далеко-далеко. И это выводило меня из себя. Я злилась буквально на все и всех! Например, на муравьев, которые ползали по стволу и стремились перебраться на меня, пока я боролась с крепкой веткой. Или на кукушку, у которой я спросила о длительности своей жизни, а она сразу замолкла. Будто есть смысл верить глупым суевериям!

Провозившись с поиском веток добрый час, я перетащила их к лагерю. Поляна была вычищена подчистую, будто тут планировалось строить жилье, а не ночевать. Мони потребовал убирать даже мелкие шишки, а лежанки организовывать только на ровной поверхности.

– Вот проведете ночь на склоне, потом будете страдать весь день, – пояснил он.

– Собственный опыт? – поинтересовался Райан.

– Да, – не стал отрицать Мони. – Моя деревня ведь близко к лесу. С отцом часто выбирались на заготовку дров. Бывало и на несколько дней.

– А почти на три месяца? – спросила Элания.

– Больше чем на две недели не уходили, но и за это время успеваешь насытиться всеми сложностями и истосковаться по дому. – Он, смешно поджимая губы, почесал лоб и продолжил укладывать ветки одну на другую. Пробормотал удрученно: – Так что я даже не представляю, как мы тут будем справляться.

Еще часа два мы бродили по округе, добирая то поленьев, то веток. Потом Мони и Киви учили нас ставить рогатины, чтобы было на что подвесить котелок. Солнце краснело, теряясь среди стволов деревьев. Мони позвал меня проверять ловушку. Я не удивилась, когда в силках мы увидели зайца. Бедняга висел, схваченный веревкой за заднюю лапку. Два глаза-бусинки блестели и отражали нас с Мони. Как только я заглянула в них, сразу поняла – опять ошиблась.

– Я не смогу его убить, – пискнула, сжимая рукоять кинжала. Попятилась. Слезы все-таки потекли по щекам.

– Ты так издеваешься?! – Мони уставился на меня круглыми глазами. – Ты на арене парня безжалостно проткнула, пусть и не настоящего, а тут – заяц, Ори!

– Это другое!

Я шмыгнула носом. Мони взвыл, хватаясь за голову.

– Ори, – вкрадчивый голос Райана прозвучал прямо над плечом, заставив на секунду оцепенеть от ужаса. Нельзя так подкрадываться! – Если ты будешь давать волю слабости, то оставишь нас без пищи. Воспринимай это все, как выживание. Сегодня мы можем обойтись частью запасов, но одних круп хватит только недели на три. А потом тебе все равно придется убивать для нас.

Я проглотила колючий ком и сжала кулаки.

– Мони, как их убивать самым безболезненным способом?

Способ мне не понравился. Он мало чем отличался от тех, к которым прибегали сиротки. И мне совершенно не понравилось удерживать зверька и слушать его пронзительные визги. В эти секунды я успокаивала себя словами Райана – это все необходимость. Мы отбираем чужую жизнь невинного существа не ради власти, богатств или самоутверждения. Но как бы я себя ни успокаивала, все равно расплакалась.

– Как же ты охотилась? – тихо поинтересовался Мони, похлопывая меня по плечу.

– Мы на кабанов охотились. Их как-то не жалко. – С пролитыми слезами вдруг полегчало. Тоска о Риасе не пропала совсем, но словно отпустила. А заяц… Его бы все равно рано или поздно съели хищники. Мне попросту хотелось к Риасу, вот и капризничала, как маленькая девочка. – Да и на охоте я была всего дважды.

Убедившись, что я перестала оплакивать наш ужин, Мони продолжил обучение. Зайца надо было выпотрошить, пока тушка была еще теплой. Черные глаза-бусинки все еще вызывали сожаление, но чем больше зверь становился похож на кусок мяса в лавке мясника, тем проще было с ним работать.

– Главное, Эланию к таким зрелищам не подпускать, – проговорил Мони, вытирая окровавленные руки о ветошь. – Если ты так реагируешь, то с ней что будет?

– Не знаю.

Мы обмыли тушку и руки, стараясь экономить воду, и отправились к лагерю. И хоть солнце еще проглядывало среди деревьев, в лесу заметно стемнело.

– В Мертвом лесу тоже будет темнеть так рано? – спросила я.

– Поговаривали, что там непроходимая чаща, а значит, забудь о солнце вообще. Те, кто ходил на практику, рассказывал, что видели солнце только пару дней в неделю. Густой лес заканчивался – начинались выжженные территории. И совсем не понятно, где лучше: в глухой тени или под палящим солнцем.

– Откуда там выжженные территории?

– Лесные пожары ведь не редкость, – ответил не только книжный знаток, но и обыватель лесов. – В конце июля и в начале августа жара затяжная, поэтому тут часто, бывает, горят огромные территории.

– Для нас это опасно? – Я нахмурилась.

– У нас же Элания, – отмахнулся Мони. – Со своей стихией она поможет. Да и Райан, если что. Его щиты многое вынесут. Даже дымом дышать не будем. Нам в Мертвом лесу не пожара следует бояться.

Сырость и прохлада вечера ощущалась неприкрытой кожей. Но под одежду будто ничего проникнуть не могло. Чары Линди продержатся почти до конца практики, главное – аккуратно обращаться с одеждой. Хотя бы постараться…

Над котелком поднимался пар, а над поляной витал запах гречневой каши. Донельзя серьезная Киви помешивала ее длинной ложкой. Райан сидел неподалеку от костра с книгой в кожаном переплете. Через его плечо склонилась Элания и, морща нос от усердия, пыталась понять, что объясняет ей возлюбленный. Мони передал мясо Киви, а я уселась на свою лежанку, стараясь не сломать ветки, но те пружинили, будто готовы были выдержать гораздо больше. Вздохнув тяжело, попыталась устроиться поудобнее. Не получилось – то тут, то там что-то кололось, давило или царапало.

– В эту графу вносишь дату и день. Календарь ведем обязательно, иначе собьемся с плана, – произнес Райан Элании. – Все технические заметки я постараюсь вносить сам, но ты тоже следи. Если увидишь пустое поле – заполняй или показывай мне. – Прикрыв книгу, поднял повыше и покачал ею. – Это твоя основная задача. Ночлег, готовка, прокладывание маршрута и прочие заботы оставь нам. Как только выдается свободная минутка, открываешь и заполняешь. – Снова открыл и указал на лист. – Сюда записываешь название нечисти, тут ясно – количество, и это – сбежавшие. Все подписано и понятно. А на этой стороне ведешь дневник в вольной форме. Чтобы даже несведущий мог понять, что держит в руках и читает.

– Зачем это все? – полюбопытствовала Элания.

– Это наш отчет, и он очень важен. Видишь, – Райан открыл форзац, где в сумерках что-то блеснуло, – сканирующий амулет. Он будет считывать убитую нечисть и станет нашим доказательством. Но страховка не бывает лишней. Поэтому ведем записи.

– А если мы его потеряем? – поинтересовалась я.

– У меня еще один амулет, – он повернул ко мне голову и продемонстрировал камень, спрятанный в углублении толстого форзаца, – дубликат этого. В него тоже передаются данные. Но это лишь запасник. Работает автономно, пока его не перенастроить. – Передал книгу Элании и проговорил: – Дневник лучше беречь.

Киви сняла котелок с огня и поставила на пенек. Мони тут же засуетился рядом с ней. Пока они нанизывали зайца на вертел, Райан вытащил карту и подозвал всех. Мы расселись кругом.

– Красная линия – наш маршрут. Синие круги – базы, где мы можем немного расслабиться. Там небольшие домики с удобствами. Их строили для практикантов, чтобы мы совсем не одичали. Раз, – Райан ткнул пальцем в первый синий кружок на карте, через который проходила красная линия, и повел по ней дальше, – два, три. Три в сторону к цели, и всего одна на обратном пути. Наша цель – эти горы. Задача: перезарядить источники магоблоков. Они спрятаны в системе пещер как раз под этими горами.

– Для чего в горах магоблоки? – спросила я.

– Они отвечают за работу кристаллов вокруг Мертвого леса.

– За ограждающий барьер?! – Мони вытянул шею.

– Именно, – спокойно ответил Райан, будто говорил о чем-то несущественном. – Как выяснилось, в этом заключается цель нашей практики.

– А если не справимся, то что? – отчеканила Элания, высоко поднимая брови.

– Ничего страшного не случится. Тогда просто возвращаемся и признаемся, что завалили практику. Вместо нас вызовут орден. Они прекрасно справятся и без нас, – равнодушно пояснил Фертиш, но каждое его слово будто забивало в меня гвоздь. Судя по напряженному виду ребят, так было не только со мной. – Итак, это основная цель. Теперь о второстепенной: чем больше нечисти убьем, тем лучше. Брезговать не будем ничем, даже безобидной мелочью. Амулет будет начислять очки, а от них, как понимаете, зависит не только место будущей службы, но и личная рекомендация для каждого из нас. А это уже, – вскинув подбородок, тряхнул картой и тихо, но отчетливо, чтобы услышал каждый, произнес, – репутация.

Какое-то время он еще подробно рассказывал о карте: какие обозначения на ней важны, какие можно игнорировать, как по цвету определять местность – болота, пески, густые чащи или редколесья, равнины и холмы.

От костра донесся запах жареного мяса. Киви спохватилась и вернулась к огню. Мони потер глаза, и я последовала его примеру. Стемнело в одночасье, а мы, забывшись, с интересом вглядывались в карту и не подумали даже попросту призвать магию.

Мони прогнал рукой огромного комара, летающего вокруг него, но не смеющего преодолеть последние десятки сантиметров.

– Хорошо, что зачаровали одежду от комаров и мошек.

Трудно было не согласиться. Писк кровососов слышался отчетливо, но пока ни один не подлетел ближе, чем на полметра.

Как только ужин был готов, мы расселись вокруг костра. За едой стали гадать, сколько нечисти переловим и какие награды за это получим. А когда в котелке доходил чай, перекидывались шутками и смеялись. О разлуке с Риасом я сумела ненадолго позабыть, но щемящее чувство вернулось вновь перед сном.

Натянув легкое шерстяное одеяло до носа и стараясь не ворочаться, я мечтала об артефакте, который планировал создать Тиретис. Хорошо было бы, чтобы он не только передавал письменные сообщения, но и воспроизводил голос и образ передающего. Тогда я смогла бы видеть и слышать Риаса. Но сейчас я согласилась бы и просто на одностороннюю связь, с возможностью узнать, чем он занят и думает ли обо мне.

Проснулась рано. Изморось легла на лицо и руки, и ветерок холодил их, будто морозной зимой. Вокруг застыл пугающий молочный туман. Я вглядывалась вглубь рощи, но почти ничего не видела. Словно столпы мертвых надзирателей, высоких, худых, с воздетыми костяными руками, проступали в этой безбрежной пелене деревья. Ночью мы обошлись без караула. Все надеялись выспаться на безопасной территории перед тем, как пересечь границу Мертвого леса. Я пощупала артефакт, который сообщает о приближении крупных существ, – он молчал. Однако в безопасность не верилось. В такой-то мгле…

Перевернувшись на другой бок, я вздрогнула. Сон слетел мигом. Нечто, обвитое в кокон, лохматое сидело напротив. Из черноты, где должно быть лицо, высовывалось и дергалось что-то острое, блестящее от влаги.

– Что? – спросило Нечто голосом Элании.

– Ты чего не спишь? – выдохнув с облегчением, поинтересовалась я.

– Как тут вообще спать можно? – прошептала она, спуская с головы одеяло. Теперь лохматых волос показалось больше, но с заспанным, покрытым изморосью лицом, на которое упал тусклый свет, Элания хотя бы перестала выглядеть пугающей. – Неудобно, страшно, всю ночь что-то угукало и аукало, а потом еще и холодно стало!

– Звуки ночных животных, – привстав на локтях, промямлил Мони. – А чтобы теплее было, надо было соглашаться с нашим предложением. Составили бы вам лежанку с Райаном одну на двоих.

– Доброе утро. – Райан откинул одеяло, сел и потянулся.

Казалось, только Киви продолжала крепко спать, но спустя пару секунд она сладко зевнула и пробормотала пожелание доброго утра в ответ. Поднявшись, довольно поежилась и лучисто улыбнулась.

– Мони, разожги костер, – пролепетала. – Чаю попьем.

– Пока такой туман, можем и задержаться, – поддержал ее Райан. И тут же вернулся к суровости: – Но как только он развеется, сразу выдвигаемся.

Ради экономии воды не умывались. Хоть Риас и обещал нам реки, ручьи и озера, судя по карте, мы дойдем до первого ручья только к вечеру. Почистили зубы без зубного порошка, позавтракали остатками каши. После завтрака Киви познакомила меня с очередной неизведанной дикостью – чистить котелки без воды, одной лишь травой. На удивление, результат выходил неплохим, но от наших брезгливых взглядов Киви смутилась и заверила, что это просто крайняя мера, пока мы не дошли до воды.

В глубине леса деревья росли чаще, просторные тропинки сужались и порой заводили в густые кустарники. Солнце уже не могло пробиться сквозь крону и прогреть землю, поэтому сырость пропитала воздух. Мягкий ковер из мха сменил густую траву, и ноги проваливались в него по щиколотку. То и дело нам приходилось обходить бурелом и овраги.

Шли молча, словно каждый погрузился в глубокие мысли. Тоска по Риасу отступила перед чувством надвигающейся опасности. Приближение к Мертвому лесу пугало. Мох и прелые листья прятали под собой сгнившие ветки, и они хрустели под ногами, как старые, слабые кости. Даже птичий щебет не мог заглушить этот звук. Сначала я морщилась, слыша его, и передергивала плечами, но быстро привыкла. Теперь интересовало другое: можно ли в таких условиях подкрасться к нечисти незаметно? Да и как не пропустить ее приближение к нам, если сами создаем такой шум?

Вскоре к печальным размышлениям добавились ругательства Элании. Надо отметить, что принцесса терпела долго.

– Я устала от этой паутины! Я не люблю пауков! Почему их тут так много?!

Надо отметить, что и мы терпели долго… Полчаса точно она чертыхалась в пустоту и обливала грязью всякого паучка, не получая в ответ ни слова. Но Киви все-таки сжалилась и, выловив более-менее свободный просвет среди густых зарослей, приблизилась к Элании. Сняла с нее всю паутину, погладила по плечу и сказала несколько приободряющих фраз.

Вода заканчивалась с огромной скоростью. Сырость вокруг будто только пробуждала жажду. Хотелось не только воды, но и глотка свежего воздуха. А обедали и вовсе на ходу. Райан спешил к защитному барьеру, где и хотел разбить лагерь. Благодаря ему мы вышли к нужному месту задолго до заката.

Полупрозрачная стена защитного барьера излучала мягкий синий свет и терялась высоко в небе, проходя густые кроны вековых деревьев насквозь. Мы долго разглядывали лес за стеной, пытаясь отыскать отличия от леса, на территории которого стояли. Их не было.

Спешка оказалась не напрасной. Много времени пришлось потратить на поиски ручья и подходящего места для ночлега. Остаток вечера посвятили организации лагеря и осмотру барьера. Его близость настораживала и напрягала. Вдруг какая-то нечисть все-таки умеет пересекать границу?

С поляны, на которой мы разбили лагерь, открывался прекрасный вид на похожую поляну, находившуюся за барьером. Луч закатного света пробивался сквозь листву и живописно падал на лиловые бутоны цветов, только-только готовившихся закрыться. Я сидела у костра, попивала чай и любовалась. И атмосфера на той стороне барьера совсем не казалась жуткой. А может, Риас прав, и стоит к практике относиться как к веселому приключению?

На ужин снова была каша, правда, рисовая, и мы залезли в запасы вяленой колбасы. За костром вели непринужденные беседы, шутили и словно позабыли, где находимся. Но стоило только солнцу спрятаться окончательно, как Райан погнал нас спать. Костер не тушили, надеясь, что и под утро тлеющие угли будут немного согревать. Я долго не могла уснуть, снова вспоминая Риаса. Голубые глаза, мягкие губы, нежные прикосновения. Как и в прошлый вечер, хотелось к нему.

Мне почти удалось задремать, но до слуха донеслось тихое рычание. Я крепко сомкнула губы, сдерживая первый порыв позвать кого-нибудь. Опасаясь потревожить сон друзей, беззвучно вскочила и нащупала оружие. Впрочем, ребята не спали. Так же, как и я, каждый подорвался и разглядывал поляну за барьером.

Свет костра не доставал до густых теней, в которых прятались неизвестные существа. Но в темноте блестели глаза. Желтые, раскосые. Две пары. Кто бы там ни прятался, они следили за нами пристально, не двигаясь, позволяя себе лишь моргать и рычать.

– Вот это начало практики, – протянул Мони.

– Не сегодня. – Райан покачал головой и стал укладываться обратно. – Ложитесь спать, барьеры никого не пропустят. С утра поищем этих двоих, они никуда не сбегут. Если только дневного света боятся. Но и это не страшно, найдем.

– И как спать по-твоему?! – Элания выпрямилась в полный рост и воззрилась на Райана сверху вниз.

– Обычно, – ответил Райан, удобнее устраивая голову на согнутой руке. – Желательно спокойно и крепко. У меня завтра у первого караул. Выспаться бы.

Он зевнул и, накрывшись одеялом с головой, действительно уснул.

Элания не сводила с него изумленного взгляда. Киви с Мони почему-то посмотрели на меня, будто ждали пояснений. Я пожала плечами и, стараясь изобразить невозмутимость, свойственную Райану, последовала его примеру. Но, улегшись, все же разложила несколько артефактов возле головы так, чтобы они могли спасти нас в случае необходимости.

Глава 2. Мертвый лес. Первые впечатления

Утро было хуже прошлого. К предрассветным сумеркам опустился непроглядный туман и плотно накрыл поляну, от земли тянуло сыростью и холодом склепа. Полночи четверо из нас ворочались и дергались из-за рычания незваных гостей. Даже когда мне удавалось задремать, мысли все равно бодрствовали, постоянно сменяя перед глазами образы различной нечисти. Все они сложились в такой кошмарный сумбур, что я проснулась. Нечисть из сна была настолько сильной и неуязвимой, что с ней не справился бы никакой орден.

От недосыпания гудела голова. Морщась, я потерла лоб и приподнялась. Все-таки ребятам удалось уснуть, и все они с головой спрятались под одеяла. Лишь одно место пустовало. Сложенное одеяло лежало на ветках, сумка стояла рядом, Райана не было. Я осмотрелась и заметила движение у самого барьера. Заткнула перчатки за пояс, подобрала ножны с кинжалами. Тихо встала и, пряча зевок в ладонь, осторожно направилась к другу.

Райан ходил неподалеку от барьера и высматривал в тумане наших врагов. Наконец остановился. Ненадолго. Почти сразу зашагал прямиком к барьеру. Сердце ухнуло. Я поспешила сократить расстояние между нами и громко прошептала:

– Райан! – Он повел плечами, но не обернулся. Будто решил попросту проигнорировать меня. Я, приближаясь к нему, продолжила шептать: – Райан, что ты делаешь?! Ты подходишь слишком близко!

Он соизволил обернуться и прижал указательный палец к губам.

Молчать? Он в своем уме?!

Отвернувшись от меня, присел и гуськом подошел к сияющей границе. Туман, словно живой, нехотя расступался перед ним, огибая, щупал его плечи, руки, торс. Заворачивался в сизые клубы за спиной, трогал ее и, не найдя ничего интересного, полз в воздухе дальше. Я переминалась с ноги на ногу, мяла рукоять кинжала и теребила кармашек с одним из артефактов. Считала про себя до десяти и не могла отвести взгляда от Райана, как и отделаться от оцепеняющего страха. А Фертиш, видимо, лишенный инстинкта самосохранения, вплотную приблизил лицо к барьеру. Казалось, подует ветер, чуть толкнет парня в спину – и тот, преодолев последний сантиметр, упадет на другую сторону защитной границы.

Когда он и впрямь едва не коснулся носом синего сияния, я шагнула вперед, но вспомнив приказной жест вести себя тихо и оговоренную иерархию в нашей команде, подчинилась капитану. Ровно две секунды ничего не происходило, а затем меня бросило в холодный пот. На той стороне туман резко вильнул, раздался хруст – и наступила тишина. Еще через несколько секунд напряженного ожидания в молочной белизне, совсем рядом с барьером, проступил волчий силуэт. Морда без шерсти, лишенная кожного покрова, – сотканная лишь из мяса, – приблизилась к барьеру. Виррил беззвучно скалил полупрозрачные клыки и принюхивался. Рыкнул в лицо Райану, отделенному тонкой, казалось, призрачной защитой, и, замерев, словно перед прыжком, уставился на противника. Глаза твари состояли лишь из белка, испещренного кровеносными сосудами, что создавало обманчивое впечатление, будто она слепа, но это было не так. Она видела гораздо больше тех, у кого был зрачок, в привычном для нас понимании. Днем раскосые глаза были лишены желтого сияния. У чудовища не было ни шерсти, ни нормальной кожи, и оно демонстрировало мышцы, сухожилия, вены, а местами плоть и вовсе была полупрозрачной, что позволяло видеть внутренности и даже то, что тварь съела не так давно. Вот виррил рыкнул – и его пустые желудок с кишечником содрогнулись. Отвратительно! До рвотного рефлекса отвратительно!

– Райан, я прошу, – сказала Элания за моей спиной испуганно, хоть и пыталась вкладывать повелительные интонации в голос, – отодвинься от барьера.

Я обернулась. За утренней дуэлью взглядов, происходящей между двумя лидерами своих стай, уже следила вся наша четверка. За барьером показалось пятеро виррилов. Куда менее грозных, чем тот, за которым внимательно наблюдал Райан. Последний, услышав просьбу принцессы, медленно отодвинулся. Виррил, возможно, расценив это за слабость, оскалился сильнее и зарычал громче.

– Мони, ты – приманка, – так и не поднявшись и не сводя заинтересованного взгляда с монстра, произнес Райан. – Тебе все равно кровь проливать. Киви, Ори, не тратьте магию. Ваша задача: удерживать виррилов на себе, пока Мони сплетет заклинание по площади. Элания, остаешься за барьером, там, – кивнул за синюю преграду, – ты не нужна. Я пересеку барьер первым, следом Киви и Ори, а потом только Мони. К тому моменту, как Мони порежет ладонь, уведите живность подальше от нас.

Мы не спорили и не уточняли деталей, полностью полагаясь на Райана. Он вернулся в лагерь и вооружился. Мы последовали его примеру – взяли необходимое для боя, а сбор остального оставили на Эланию. Киви облачалась дольше всех. Когда закончила, Райан лично проверил каждый ремешок и завязку на ее броне. Потом перечислил Элании, что к нашему возвращению она должна сделать: собрать вещи, развести костер, приготовить крепкий травяной отвар и завтрак. Но я сомневалась, что после сражения с отвратительными чудовищами буду в состоянии сгрызть даже простейший сухарь.

Полчаса ушло на сборы и проверки, готовы ли мы к сражению. Затем направились к барьеру. Туман успел немного развеяться. Повсюду весело щебетали птицы, будто издевались своей беспечностью над нами. Тварей уже нигде не было видно, но мы были уверены, что если они прождали нас всю ночь, то и теперь не собирались так просто отступать. Райан с бесстрашием пересек барьер и, преодолев несколько метров, накинул на себя щит. Озираясь, постоял немного, а затем подал нам знак. Киви и я проследовали за ним и сразу оказались под его щитами. Простенькими, но крепкими. Такие продержатся не больше десяти минут, или не больше нескольких нападок со стороны хищников. Мы с Киви переглянулись и разделились.

Я старалась идти бесшумно. Меня окружал обычный лес. Совсем не такой, как я успела себе вообразить. Высокие деревья, стволы поросшие мхом и древесными грибами, мягкий мох под ногами, желтые гроздья ягод, заросли папоротников и кустарников… Хруст раздался справа – и я мгновенно пригнулась. Виррил пролетел над моей головой. Приземлившись за спиной на землю, немного проехал на лапах. На ходу развернулся ко мне мордой и зарычал. Ему со всех сторон вторила стая таким же рычанием. Окружили.

Я быстро оглянулась – трое на мне. Значит, еще трое на Киви. Силы распределились поровну, а это только играло нам на руку. Теперь оставалось лишь тянуть время: уклоняться от атак, сохраняя прочность щита подольше, чтобы не отвлекать на себя Райана.

Один из виррилов бросился на меня, но я отскочила. Тут же второй ударился мордой о щит сзади и шарахнулся от синей вспышки. Тряхнул головой и зарычал снова. Неглупые твари стали настороженно кружить поодаль и медлили с очередными атаками. Я попятилась к поваленному дереву, чем спровоцировала хищников. Заметив их нетерпеливость в движениях, развернулась и проскочила под деревом. Зацепилась за торчащий на пути сук и быстро вскарабкалась наверх. Выпрямившись во весь рост, посмотрела на врагов. Они примерялись для прыжков, переминались с лапы на лапу, но действовать не решались. Инстинктивно понимали, что не преодолеют эту высоту легко.

С моей позиции было видно Киви. В отличие от меня, халтурщицы, она размахивала мечом, успешно удерживая виррилов на расстоянии. Один из них даже остался без хвоста, а по его задним лапам стекала кровь. Остальные тоже, разъяренно скалясь на синеволосую воительницу, были местами отмечены красными порезами.

Моя троица врагов подозрительно затихла и уставилась в сторону Мони. Наверное, парень подпитывал нарисованное заклинание кровью, поэтому-то и склонился над землей, водя в воздухе рукой. Однако Райан пока молчал, а значит, тварей требовалось удерживать около себя. Воспользовавшись тем, что они, внимательно принюхиваясь, отвернулись, я прыгнула прямиком на одну из них. Отменная реакция позволила ей отскочить вовремя. Мой клинок оставил лишь царапину на морде, но не задел шею, как я надеялась.

Все три виррила зарычали на меня, пригибаясь к земле, но при этом то и дело вели носом в сторону Мони. Как долго мне удастся отвлекать их? Самая дальняя тварь, подтверждая тревожную догадку, рыкнула в мою сторону без особого интереса и потрусила к парням. Ну уж нет!

Метательный нож вмиг оказался в пальцах. Замах, бросок, попадание. Короткий клинок вошел ровно в заднюю ногу виррила, и тот остановился. Повернул голову к месту ранения, оскалился на торчащий нож, потряс ногой, словно освобождаясь от колючки, и наконец – зарычал на меня.

– Ведите! – в это же время крикнул Райан.

Разозленная троица перегородила путь и грозно надвигалась на меня. Я сглотнула, одной рукой стиснула рукоять кинжала, а второй – прощупала кармашек с подходящим случаю артефактом. Но все-таки доверие к Фертишу побеждало. Щит ведь справится? Обязательно справится!

Я бросилась вперед, прямо на одну из оскалившихся тварей. Она прыгнула навстречу, но щит, вспыхнув яркой синевой, отшвырнул ее. Вслед мне донесся громкий рык. Я не останавливалась ни на секунду. Мчалась к парням, петляя между зарослями папоротников и не оборачиваясь. Хасир точно был бы мною доволен!

Киви уже стояла рядом с парнями и отбивалась от виррилов мечом. Двое безуспешно пытались укусить воительницу за руки или обогнуть ее. Третий кидался на Райана, но всякий раз ударялся о щит и отлетал. Я вбежала в первый круг рисунка заклинания, начерченного палкой на мху. Тварь, не ожидавшая моего приближения, запоздало клацнула пастью возле моей ноги, но ухватить меня не успела. Райан одним взмахом разрушил все одиночные щиты, одновременно укрывая нас общим барьером.

Виррилы быстро окружили нас. Скалились и бросались на защитные границы, сплотившись в один ряд. Мы тоже потеснились, уместившись в центре второго, внутреннего, круга. Райан, не сбрасывая с нас маленького купола, возвел еще один купол побольше, запирая тварей в рисунке заклинания. Мони сразу же активировал его. В местах, разрытых палкой, стремительно растеклось легкое красное марево. Оно стало подниматься паром и пропитывать собой виррилов. С первых же секунд, проникая в их кровь, заставляло ту кипеть и сворачиваться. Твари завопили истошно, от их плоти разнесся отвратительный смрад. Ближайшая ко мне особь, каталась по поляне, будто пыталась потушить на себе огонь, а затем, застыв на животе, выгнулась. Запрокинув голову, захрипела. Белые глаза выпучились. Как только один из них лопнул, я зажмурилась и задержала дыхание. Однако дышать вонью горелой плоти пришлось еще не один раз. Муки виррилов закончились только через несколько секунд.

– Все, – шепнул Райан мне на ухо и слегка стиснул локоть. Отстранившись, сказал громко: – Надо зафиксировать особей амулетом. Мы с Мони остаемся тут, Ори и Киви, сходите за дневником.

Я открыла глаза, осмотрела полянку. Резко вдохнула, чувствуя подкатывающий к горлу комок тошноты, и через секунду понеслась к ближайшему дереву. Пока прощалась с ужином, картинка растерзанных существ, превратившихся в месиво из белесого желе, желто-зеленой желчи и комков бурой крови, стояла перед глазами. Вонь только усиливалась.

Киви дождалась, когда я закончу, и мы вместе отправились в лагерь. Элания, завидев нас, подхватила дневник и соизволила идти к парням с нами. Поэтому вскоре в нашем составе прибавилось на одну девушку с зеленовато-бледным лицом. Зато и мне досталась порция ее успокоительного заклинания, которое она сразу же применила к себе.

Занеся убитых монстров считывающим амулетом в дневник, мы вернулись в лагерь. Райан нас никуда не торопил, и я наслаждалась отваром успокоительных трав. К счастью, ветер дул в направлении барьера, унося от нас вонь, и мне даже удалось запихнуть в себя ломоть хлеба и кусочек сыра. Затем убрали остатки вещей в сумки и, взвалив их на плечи, продолжили дорогу под веселую болтовню.

Приблизившись к барьеру, замолкли. Переступив границу, остановились.

– Что? – возмутилась Элания. – Теперь так будет каждый день?

Ответом ей послужил дружный выдох.

На поляне сидел гуль и с жадностью пожирал останки виррилов. Я прижала ладонь ко рту, жалея, что умудрилась позавтракать. Райан молча опустил сумку на землю и размял до хруста шею и пальцы. Мони тихо простонал, а Киви с готовностью ухватилась за рукоять меча.

В общем, волноваться особо не стоило. Сытый, но жадный гуль двигался медленно и бестолково отвлекался на аромат жареной крови. Пока Райан и Киви запросто управлялись с ним, остальные попросту ждали. Правда, всякий раз, как только гуль пытался достать Киви, Мони хватался за кинжал, а Элания – за голову, топала ногами и ругалась. Словно и не принцесса вовсе. Я же быстро успокоилась, заметив, как прочен щит Райана, и как лихо Киви наносит гулю раны.

Решив не терять времени, я занялась другим делом. Пусть видимых отличий леса мы не видели, но они все-таки имелись. Идти по зарослям и оврагам вслепую было опасно. Я присела на корточки и стала очищать землю от мха. Сразу же во все стороны поползли встревоженные насекомые. Несколько долгих секунд я приглядывалась к ним – совершенно обычные мокрицы и жучки, не имеющие ничего общего с порождениями Ларира. Приложив ладонь к сырой земле, закрыла глаза и призвала стихию. Она мгновенно ответила, показывая ближайшие километры леса: нора лисицы, набитая битком лисятами, белки, зайцы, одинокая косуля, а рядом едва переставляющий ноги гуль и мы.

Приоткрыв глаза, убедилась, что Киви здорово зацепила ему бок мечом.

И снова, абстрагировавшись от сражения, продолжила пропускать через себя силу земли. Упор в контрольном сканировании сделала не на четкость мироощущения, а на расстояние, увеличивая «обзор» на несколько километров. Василиск или варан – наверняка сказать нельзя – находился западней, далеко от нашего маршрута. Остальные звери не вызывали опасений. Гуль упал на землю и замер, а я продолжала «осматривать» окрестности. Значит, Райан решил не запрещать мне тратить силу.

– Ближайшие пять километров – чисто. – Оборвав связь со стихией, я поднялась и стала оттирать руку от грязи. – Если поспешим, то пройдем их спокойно.

Райан кивнул и напомнил:

– Тебе нельзя часто пользоваться этим трюком.

– Лучше пусть так, чем неизвестность! – озвучила Элания.

– Все нормально. – Я улыбнулась Райану. – Я знаю свой предел и помню о минимуме и максимуме, которые допустимы в сражениях.

Мони с заботой осматривал Киви, пока она лучилась радостью победы и пыталась обсудить детали сражения с ним. Райан взял дневник у Элании и подошел к гулю. Раскрыл его на первой странице и направил обложкой на гуля. Амулет на форзаце засиял, засчитывая нам очередную нечисть.

Путь продолжали осторожнее. Постоянно озирались, оборачивались на каждый хруст и прислушивались. Но через пару часов беспрерывная ходьба утомила, и напряжение ослабло. Однако и разговоры не начались. Времени для раздумий оказалось предостаточно. И, следуя за Эланией шаг в шаг, я погрузилась в них.

По окончанию второго года обучения в академии у меня прибавилось вопросов, на которые я не могла найти ответы, и проблемы, которые не в состоянии была решить. А может, прав Тиретис, что сама создаю их и накапливаю? Вместо того, чтобы трезво смотреть на жизнь, систематизировать происходящее и просто принимать все, как данное, а затем пользоваться знаниями, я сопротивляюсь и раздуваю из искры пожар. Наверное, так было бы действительно проще. Но вот что-то не получается… Например, до сих пор от злости передергивает и бросает в дрожь, когда вспоминаю, как Риас умирал. И неужели Кобеану и Марку это сойдет с рук? Наверное, лучше было бы заняться ими самой. Я ведь имею право на месть? Моя злость рано или поздно должна найти выход. С другой стороны, стоит ли вмешиваться мне, если за это дело грозился взяться Нестаргонский? Как знать, не спровоцирую ли я лавину эхом.

Риас и вовсе оставил этот момент в прошлом, избегая большей войны и рисков. Тиретис, напротив, пообещал, что не оставит ничего просто так. Насколько я поняла, втайне от Людвига, он подключил все свои связи и планировал задавить маленькое королевство по соседству, как вошь. Вроде бы лишит Дарголию поддержки Нестаргона и вынудит бедствовать. И его ничуть не смущало, что в первую очередь пострадает не высшая знать, а простой народ. Я даже пыталась повлиять на него, до последнего не теряя наивной надежды, что ледяное сердце наследника растает, стоит ему только послушать о жизни обычных людей. Он отмахнулся от меня, как от назойливой мухи, и заявил Риасу, что это лишь верхушка айсберга. В тот вечер я узнала, что терпение Нестаргонского действительно не стоит испытывать и что его месть подобна реке: она не имеет четкого начала, а ее конец – это устье с выходом в океан.

Бракосочетание между ним и принцессой Аскартия состоится сразу после обучения. Потом пройдет год, прежде чем Тиретис получит корону и будет объявлен официально Его Величеством. К тому времени вся информация о слабостях Дарголии будет собрана и изучена. Тиретис планировал развязать в ней народную войну, в процессе которой с трона будут свергнуты нынешние правители – чета Дарголийских. Он не боялся, что его раскроют и обвинят. Брак с Лиеттой укрепит союз Нестаргона и Аскартия, и даже Террийск не посмеет выступить с публичными обвинениями против этих двух гигантов. Остальные и вовсе не представляли ни ему, ни его стране никаких серьезных угроз.

«Мы страшные люди, Ори» – сказал мне когда-то Риас. Да, в самом деле, страшные. Игры людей, связанных с темной стороной мира, полны подлости, обмана и жестокости. В них всегда много крови, жертв и нередко шума. Игры людей, стоящих у власти, переполнены горем тысяч, а порой и миллионов ничего не подозревающих людей. Так тихо проходят их игры, что страдающее население даже не понимает, где их жизнь, а где они – всего лишь игрушки в руках правителей.

Элания остановилась, вынуждая остановиться и меня. Мысли рассеялись, внимание вернулось к окружению. Лес густел. Высокий папоротник скрывал бурелом, поросший древесными грибами и мхом, который мешал передвигаться и заставлял чаще петлять. Тонкие лучи солнечного света с трудом проникали под кроны высоких деревьев. Нередко попадались деревья, которые справлялись и без солнца – низкорослые, корявые, скрюченные; с толстыми, кожистыми, какими-то лощеными листьями.

– Райан, стой! – приказала Элания.

– В чем дело? – спросил Мони с конца нашей колонны.

– Тут кто-то есть!

От истеричных ноток в голосе принцессы я напряглась. Быть такого не может.

– Элания, я обследовала территорию, – напомнила ей. – За это время…

Догадка мелькнула в голове, обрывая фразу. Потянувшись к кинжалу, сказала совсем не то, что планировала говорить друзьям:

– Если только тварь не на земле.

Райан действовал незамедлительно – слабые, но долговечные щиты вспыхнули вокруг каждого из нас. Киви сняла лямку сумки с одного плеча, освобождая правую руку. Мони я видела лишь частично, но и тот настороженно топтался за спиной Киви. Дорогу продолжили молча и куда более настороженно. Если Элания ощутила чье-то присутствие, значит, это тварь с темной сущностью.

Спустя четверть часа углубились в лес, какой мне никогда не приходилось видеть. Мони высказался:

– Это гораздо хуже, чем описано в книгах!

Деревья росли плотно, иногда между ними приходилось буквально протискиваться. В борьбе за жизнь и место под скупыми лучами солнца, они корчились, скрючивались, переплетались и будто душили друг друга. Низкие ветви гладили плечи, цеплялись за волосы. Из-за них я надела капюшон, но сразу поняла, что он мешает обзору. Пришлось терпеть касание веток к голове.

– Это все лес!

– Хватит пугать, Элания! – попросила Киви. – Объясни, что ты чувствуешь.

Райан, успевший пройти чуть вперед, вернулся к нам. Выискав крохотный свободный участок возле принцессы, встал возле нее. Заглядывая ей в глаза, погладил по плечам.

– Райан, ты же знаешь! – сказала она, словно оправдывалась. – Я чувствую тьму. Весь этот лес – сплошная тьма! Он не просто кишит нечистью, он и есть нечисть! Я…

– Ты справишься, – перебил ее Райан. – Ты сильная. Брось вызов лесу. Обычно ты так не боишься, а сейчас трясешься. Он посмел тебя напугать.

Чувствуя неловкость от происходящего разговора, свидетельницей которого стала, я прочистила горло и отвернулась. Что именно меня взбудоражило больше: непривычный вид Элании, вдруг превратившейся в перепуганную девчонку, или Райан, открывающийся со стороны по-другому? Он знал подход к каждому из нас, подбирал слова для каждого. Манипулировал? Возможно, нет. Но при желании, наверное, сможет вить веревки из любого. Вот только сейчас это было необходимостью. Элания что-то пробормотала, распрямила плечи, и мы продолжили путь.

Зелень леса незаметно превратилась в темно-серый полумрак. Толстые корни лежали на поверхности, оплетали и медленно ломали тонкие деревья, будто уничтожали молодых и пока еще слабых соседей намеренно. Некоторые корни и вовсе врастали в чужие стволы, ломая их изнутри. Птицы молчали. Одинокий щебет голосистых пичуг доносился издали и с каждым пройденным метром становился тише.

Под плотным навесом из изогнутых корней мерцали желто-зеленые фесцины. Опасные цветы содержали в себе токсин, убивающий даже неживых. О живых и говорить не стоит. Но убивал он не всех. Нечисть, не превышающая размер луговой собачки, была прекрасным союзником фесцинов. Цветки привлекали тошнотворно сладким запахом некоторую нежить. Та, поедала цветки, путая их с подгнившей плотью, умирала прямо на месте, и тогда из нор вылезала мелкая нечисть. Она поедала нежить, оставляла объедки и экскременты, что и служило удобрением цветам.

– Просканируй землю, – распорядился Райан, останавливая нас. Стал недовольно разглядывать густые и тяжелые ветви над головой. – Тут стемнеет раньше, чем солнце сядет. Придется подстраиваться под новый график, если и вовсе не ломать его.

Я присела на корточки. Мох давно исчез из-под ног, будто никогда и не было. И почва была серой и… словно слежавшийся прах. Безжизненная. Отзовется ли?

– Хочешь сказать, спать будем ложиться раньше? – поинтересовалась Киви.

– Я пока ничего не решил. У нас два варианта. Первый – мы двигаемся быстрее и преодолеваем этот участок леса максимум за двое суток. Сразу за ним песчаные карьеры и небольшое нагорье. В общем, будет возможность увидеть небо. Но спать при этом будем мало. Очень мало. Часа полтора-два, максимум три в сутки. Второй вариант – ничего не меняем в плане. Этот участок проходить будем минимум дня четыре. Зато будем бодрыми и, сомневаюсь, что потеряем бдительность.

Дослушав его, я положила ладонь на землю. Поморщилась от ощущений, будто трогаю толстый слой пыли. Позвала стихию, но она не отозвалась. От нее исходило странное колебание. Казалось, она, послушная и покладистая, рвалась ко мне, но одновременно топталась на месте. Я вложила в зов больше чувств, уговаривая слиться с землей под моими ногами, – сила зашевелилась, пощекотала изнутри, но чуть приблизившись к серой почве, опять закрылась. Попытки с шестой она все-таки сдалась: потекла по венам, коснулась почвы, передала неприятные ощущения мне и, влившись глубже, устремилась по окрестностям. Странное ощущение вязкости охватило сразу же. Вот мы впятером, будто единственные источники света и тепла, а дальше – темнота. Темнота, движение в ней, провалы в ничто, имеющую свою форму, двигающееся, источающее холод и угрозу, голод, страдания, урчание от удовольствия вперемешку с чьим-то страхом и предсмертной болью, агония, снова пустая темнота, переплетение чего-то отвратительного и множество штыков, пронзающих землю…

Я не выдержала и нескольких секунд. Вскочив на ноги, попятилась. Сила в искре тоже металась, добавляя паники. Охватило желание броситься прочь из этого места или взобраться на ближайшее дерево. Но я сжала кулаки и, считая до десяти, стала глубоко вдыхать и медленно выдыхать.

К плечу прикоснулись – я вздрогнула, обернулась. Мони показал мне ладонь. Спустя секунду опять опустил на плечо, и мне действительно немного полегчало.

– Ори, что ты почувствовала? – спросил он.

Остальные столпились вокруг и взволнованно уставились на меня.

– Тут столько…

Слова повисли в воздухе сипением. Элания приблизилась, тронула руку и, заставив разжать кулак, переплела наши пальцы. От них побежало тепло, разнося успокоительное заклинание. Вокруг стояла тишина. Жуткая, непроницаемая – мертвая. Или, правильнее сказать, неживая.

Конечно, неподалеку я чувствовала и живых существ. Умирающих от чужих зубов и когтей, или безумных, измененных осколками Ларира. Некоторые прямо сейчас охотились на куда более опасную для нас нежить, похожую на безобидных сороконожек, мокриц, жуков. Но они глубоко под землей, а на поверхности… На поверхности все гораздо хуже. Одна только флора может убить всех нас, если мы вдруг забудем все, что учили в академии. Уверена, что нас не убережет даже ее защита. Что она может противопоставить тем существам, которые обитают тут? Они разорвут нас на части. Может, это далеко не самые крупные виды, но их столько… За каждым деревом, в каждом кусте, под каждым корнем.

Я посмотрела на ближайшие изогнутые корни. Даже под ними сидела мелкая тварь, пряталась в темноте, затаив дыхание и не сводя с нас глаз. Будь она не одна, обязательно напала бы. Голодная, злая… Когда мы наткнемся на стаю, и она почует нас, что будем делать?

– Нам нельзя тут задерживаться, – наконец-то, обретя голос, произнесла я. – Не полагайтесь на защиту академии, она не справится. И не стоит жалеть магию. Поспешим, Райан.

Глава 3. Преодоление первого участка

Райан был прав. Темнело в этой части леса гораздо раньше заката. Поэтому мало того, что Фертиш удерживал вокруг нас простейшие щиты, так еще и тратил силы дополнительно, освещая путь. Свет мог привлечь нечисть, но в кромешной темноте мы могли переломать ноги. Привалов не делали. Из-за вечного напряжения есть не хотелось, воды хватало, а вот в ногах чувствовалась усталость. Элания периодически вливала в нас заклинания, поддерживая нашу энергию, но силы все равно уходили.

Вокруг стояла тишина и безветрие, будто лес спал или действительно был мертв. С каждым часом, несмотря на отсутствие даже намека на сквозняк, становилось холоднее.

– Пора разбивать лагерь. – Райан остановился. Постучал подошвой сапога по выпирающему из земли корню и покачал головой. – Если не остановимся, станем слишком легкой добычей.

Никто не спорил, но путь отчего-то продолжили. Прошли минут десять, озираясь по сторонам, пока окончательно не смирились с тем, что нет смысла искать поляну. Поэтому просто расположились на небольшом свободном от корней участке. Расходиться и не думали. Держась поблизости, набрали веток для костра; часть использовали, чтобы на них сидеть. Пока ребята возились с костром, я разложила на деревьях артефакты, отпугивающие живность. Райан убедил всех, что надо хорошенько поесть. Вероятно, потом долго не представится такой возможности.

Разговоры не ладились. Мы постоянно прислушивались к лесу. Но в тишине лишь весело трещал костер. Он же вызывал легкое раздражение. С одной стороны, тепло и светло, а с другой – привлекает внимание. Наверняка сияет в темноте, как яркий маяк. Для нечисти.

Райан вдруг пробормотал что-то под нос и поднялся.

– Ты куда? – поинтересовался Мони.

– Потрачу еще магию. Мне можно. Резерв позволяет.

С этими словами он сплел небольшое заклинание и поместил рисунок на ближайшее дерево, потом на второе и третье. Его заклинание по периметру образовало маленькое замкнутое пространство между деревьями, где находились мы. Закончив строить защиту, он сел на место и обнял Эланию за плечи. Этот жест заставил меня задуматься об их отношениях. Несмотря на всю меркантильность и высокомерие этих двоих, они явно серьезно погрязли в чувствах друг к другу.

– Что вы планируете делать потом? – спросила я, вороша костер палкой и поднимая столб искр к небу.

Райан пожал плечами. Он, как и обычно, единственный понял мой вопрос без каких-либо предисловий и, пока остальные хмурились, ответил:

– Все, как и планировали изначально.

– То есть у вас в запасе еще три года, а потом каждый заживет своей жизнью? Так просто? Вы так легко сдадитесь? – Глядя в карие глаза, я покачала головой. – Ты ведь не серьезно.

Киви с Мони, наконец-то, вникли в тему разговора и с любопытством уставились на высокопоставленную пару. Элания с несвойственной ее натуре спокойствием всмотрелась в огонь и сильнее прижалась к Райану.

– У нас нет особого выбора, Ори. – Райан погладил ее пшеничные волосы. – Даже если я займу высокое положение при Тиретисе, наверняка, его все равно будет недостаточно, чтобы стать супругом королевы Террийска.

– Может, стоило побороться за трон Вертании? – тише спросила я. Но с грустью поняла, что уже поздно ворошить этот пепел.

– Не с Феруа. Против него у меня никаких шансов, – удивил Райан.

На мой вопросительный взгляд, он лишь загадочно улыбнулся.

– Что же такого в этом новом правителе? – изумилась и Киви.

– Правитель, как правитель, – вместо Райана ответила Элания. – Суров, справедлив и, что немаловажно, обещает лучшую жизнь своему народу. И народ верит ему.

– Он на службе у короны, сколько я себя помню, – произнесла я, стараясь начать рассуждать хоть с чего-нибудь, с малейшей зацепки. Что такого в Артуа Феруа, что Райан не оставляет себе шансов? Он служил короне Астарии, был палачом, причем убийствами развлекающий многотысячную публику. Наверняка у него полно полезных знакомств, но они есть у всех, кто мало-мальски сообразителен и приближен к светской жизни. В чем же преимущество? В возрасте, опыте, известности?.. Палач… Я посмотрела на Райана и сказала: – Ты получил о нем всю информацию, которая была в Нестаргоне. Черный Паук. Откуда у палача это прозвище?

– Ты в верном направлении, – улыбнулся Райан. – Продолжай.

– Опять секретничаете?! – возмутился Мони.

– Нет. Просто хочу, чтобы Ориса сама додумалась до нужных ей ответов. А еще было бы неплохо, чтобы вы все тоже присоединились к ней. Заодно и вечер скрасим.

Элания все-таки сморщила носик и вздернула подбородок. Кажется, ее тоже заинтересовала беседа. Киви пожала плечами и сразу отказалась:

– Не хочешь говорить – и ладно. Все равно не понимаю, зачем нам это все.

– А мне интересно, – произнес Мони, – хоть я тоже ничего не понимаю.

Я же задалась другим вопросом: какую цель преследует Райан? Зачем ему этот разговор сейчас? Пытается отвлечь нас от Мертвого леса?

Языки пламени отсветами танцевали на нашей одежде, лицах и особенно четко отражались в глазах каждого. Мы, переглядываясь, надолго замолчали.

Артуа Феруа – Черный Паук. В Астарии не каждый знал его имя, но прозвище… Пожалуй, любой ребенок сказал бы, кто это. Я и сама не помню, когда впервые услышала о нем. В этой стране до сих пор казнят преступников и неугодных королевству людей. Для страшного мероприятия отведены две площади. Одна шире, больше, но она лишена величия: на помосте плаха, виселицы, а чуть поодаль дорога из щебня и битого стекла, по которой лошади протаскивают жертву. Там справляются обычные палачи. А вот вторая площадь обустроена роскошней и изощренней. Именно там Черный Паук мучил своих жертв, устраивая целое представление. Поговаривали, Паук любил искусство, оттого и казни его выглядели великолепно и собирали огромное число зрителей.

Однажды и я была свидетельницей ужасающе-красивого зрелища. Тогда казнили юношу, которого обвинили: в шпионаже, распутстве с одной из племянниц короля и посягательстве на честь младшей принцессы. Он был привлекателен, несмотря на неприкрытую гордыню. Он до последнего смотрел на толпу свысока. Его раздели по пояс и растянули на дыбе. Долго зачитывали приговор, а затем он закричал. На молодом теле стали появляться кровавые рисунки, но кровь при этом не вытекала из ран. Возможно, она не успевала, потому что раны мгновенно затягивались, а может, ей не позволяли. Рисунки из ран кровавыми змеями ползали по нем, формируя подвижные узоры. Это длилось долго, и всякий раз узоры складывались во что-то впечатляющее.

Когда юноша потерял сознание, к нему на помост поднялся целитель. Он исцелил его и привел в чувства. После чего началась кульминация.

Парень снова истошно закричал. На этот раз на его теле появились красные точки, из которых текла темная кровь. Следом за ней показались ростки. Они росли быстро и превращались в бутоны. Бутоны светлели, тяжелели, но, раскрываясь белыми цветами, поднимались к солнцу. К концу казни на помосте стояла молчаливая цветочная фигура, под которой растекалась лужа крови.

Это теперь я понимаю, что тогда над идеей Феруа трудились маги крови и земли. Тогда же все казалось необъяснимым чудом.

Черный Паук… Ему аплодировали, его имя звучало над площадью – его любили. Любили за жестокость, нашедшую проявление в прекрасном. Любили многие: от высшей знати до нищих. Он никогда не казнил простолюдинов. Вероятно, он просто не считал их достойными трат своего времени, но, возможно, это было стратегическое решение, чтобы не терять их расположения. В любом случае он был любимчиком простолюдинов, как палач, несущий справедливость и возмездие знати.

Черный Паук – он сам выбрал себе это прозвище? Пауки вьют паутину. И зачастую узоры паутины – то еще искусство, требующее времени и навыков.

Да, верю, Райан не смог бы ему ничего противопоставить.

– То, как нашли королевскую семью… – нарушила я тишину, озвучивая свои мысли. – Никогда не задумывалась, почему их трупы нашли именно так.

– Я думал, ты поняла сразу, – Райан нахмурился.

– Меня не планировали отправлять на их убийство, – оправдалась я. – Меня готовили выполнять другую роль, другие обязанности.

– А как их нашли? – все-таки заинтересовалась Киви.

– Насколько помню, – задумчиво заговорила Элания, ударяя указательным пальцем по уголку губ, – Фредрига нашли во всем его величии. Чаша вина у ног, а сам он сидел на троне… Но с этим-то все понятно.

– Что понятно? – взвился Мони. – Тебе понятно, а мне – нет! Хватит говорить загадками! Рассказывайте все подробно!

– Это манипуляция для простолюдинов, – пояснил Райан. – Если бы его просто убили, люди бы увидели смерть правителя. Потеря всея и вся, всеобщее горе, траур, поиск убийц общими силами и ненависть к ним. А так, сам посуди, они читают газету, передают новость из уст в уста, и постепенно слово «убит» меркнет на фоне подробностей.

– Теперь я точно ничего не понимаю, – призналась Киви.

Райан милостиво продолжил пояснять:

– Что в Астарии, что в Вертании большая часть людей нищенствует. Найти работу непросто, прокормить семьи удается с трудом. И тут слухи о кончине монарха переполнены подробностями о небывалой роскоши. О них ведь не умолчали. Уверен, никто даже не пытался сохранить все в тайне. – Он с усмешкой спросил: – Теперь понятнее?

– Неужели такое работает? – изумился Мони. – Дураку ведь понятно, что его вырядили перед смертью! Его подставили!

– Почему же? – Райан вскинул бровь. – На нем была его церемониальная одежда – из королевского шелка. И драгоценности принадлежали правящей семье. Невиданные богатства. Стоимость того, что было на нем, попала в газеты. Многие, кто работает по шестнадцать часов в день, не знали таких цифр до этого. Они просто радовались, что им повезло найти работу. Что у них есть где заработать на кусок хлеба. В газетах обмусоливали и вино, которое было в его чаше. За деньги, потраченные на одну бутылку, можно прокормить десятки семей в течение года. – Выдохнул шумно и улыбнулся. – У вас в Террийске другие условия, Мони. Да и в Нестаргоне экономика процветает. Теплый климат, плодородные почвы, живая торговля. У вас есть возможность жить, а у них в любой момент могли отобрать возможность выживать. И они каждый день жили с этим.

Мони сглотнул, бросил беглый взгляд на сумку с припасами, на котелок и тихо спросил:

– А как нашли остальных?

– Колотая рана в шее, – ответила я. – У всех. Они спали в своих покоях.

– И вот тут! На этом моменте, – громко произнесла Элания, поднимая руку, – я не понимаю. Даже мой отец не разобрался в послании. А это ведь послание?

Я вдохнула, промычала, выдыхая, и сказала:

– У вас не едят свинину.

– Свинина? – переспросил Райан, удивляя меня. Вот это да… Он не понял, что мятежники хотели сказать? – А она тут при чем?

– Ты не связал? – Я все еще не могла поверить, что он не догадался. – У наших крестьян основной скот – свинина. Да и во время охоты на кабанов тоже использовались два способа убийства. Им не режут шею, как другим, ее прокалывают. Колют либо в сердце – это считается более гуманным, чтобы животное умерло быстро, либо спускают кровь, прокалывая шею. Тогда свинья умирает дольше, а ее кровь набирают в ведро и пьют, пока она свежая. Не смотрите так! У северных народов есть поверье, что свежая кровь способна придать сил.

– Ужас какой! – Элания с отвращением прикрыла рот ладонью.

– Хорошо, – сказал Райан. – Остальных сравнили со свиньями. Почему тогда Фредрига не закололи, а задушили? Это месть, Ори?

– С чего ты взял? Просто удушье – это как захлебнуться. Отсюда и вино.

– Нет, – задумчиво произнес Райан. – Главную свинью убили бы еще более показательно, но его просто задушили. «Захлебнись вином!» – это слишком примитивно. Да и сложно для понимания. Тем более когда надо донести послание до массы. Вероятно, это было что-то личное. Месть? Или послание кому-то еще. Кому-то, кто понял бы.

– Ребята, – взволнованно обратился к нам Мони, – ваши разговоры так странно на меня подействовали. Кажется, я вижу… Мне же не мерещится от страха, да?

Мы дружно проследили за его взглядом. В листве блестели глаза и с трудом виднелись маленькие существа. Я обернулась, решив проверить обстановку у себя за спиной, и отскочила поближе к Мони. Киви тут же прижалась ко мне.

– Целая свора! – громко прошептала Элания. – Тут не одна стая. Их больше!

Нас окружили рацифы. Злобные существа когда-то были родней мелких обезьян, но Ларир изменил их. Освещенные костром, особи предстали перед нами во всей своей красе. Из толстой бугристой кожи торчали черные костяные шипы. На обезьяньих мордах блестели маленькие глазки, а из пасти выпирали черные клыки, напоминающие жала ос.

– Это хорошо, что они пришли, – заявил Райан и, продолжая спокойно сидеть, устало потянулся. – Теперь можете ложиться спать.

– Ты нормальный? – Мони посмотрел на него круглыми глазами. – Я всегда вас с Ори не понимал, но сейчас ты бьешь все рекорды!

Райан тяжело вздохнул и обвел нас внимательным взглядом.

– Мою защиту они не пробьют, а она продержится до позднего утра. Такая плотная свора мало того, что принесет нам много баллов, так еще и сможет держать на расстоянии конкурентов.

– Тех, кто захочет нами позавтракать? – уточнила принцесса.

– Именно, – Райан улыбнулся ей. – Они послужат нам дополнительной защитой и караульными на эту ночь. Но не беспокойтесь, я тоже буду присматривать за порядком. Если что-то пойдет не так, всех разбужу. А теперь – отбой. Вам нужно отдохнуть. С утра мы истребим всех рацифов, до последней твари. Элания, подбодри меня каким-нибудь заклинанием помощнее, пожалуйста.

Я подтащила несколько ветвей, импровизирующих тонкую лежанку, поближе к Мони и Киви. Последняя отказалась снимать кольчугу, поэтому спать они с Мони решили сидя, в объятиях друг друга. Им так показалось удобнее. Парочка прислонилось к стволу, а я улеглась у них под боком. В этот момент Элания по просьбе Райана накладывала на флягу с водой легкие сонные чары. Они не позволят нам уснуть крепко, но помогут хотя бы задремать.

В эту ночь мне снился огромный черный паук. Он восседал в центре пещеры, облепленной плотной паутиной. Из узкого входа дул холодный ветер, и она клочьями и обрывками болталась по углам. На ней же качались коконы с людьми, которые молились и плакали. Черному пауку не было до них дела, он лишь внимательно следил за серыми паучками, без устали плетущими новую паутину. Я пряталась между коконами, боясь привлечь внимание. Вдруг из одного кокона донесся голос Райана:

– Ори.

Я резко дернулась и… проснулась. Мигом села, осмотрелась. И в это утро, как и в предыдущие, стоял густой туман. Сквозь белую дымку с трудом просматривались ближайшие метры леса, и даже Райан, находившийся рядом, был окутан легким маревом. Было холодно. Звонкая тишина подталкивала затаить дыхание и прислушиваться, но сердце после кошмарного сна испуганно и оглушающе колотилось.

– Буди остальных, – скомандовал Райан.

– Такой туман, – сказала я, клацая зубами. – Как сражаться будем?

– Что-нибудь придумаем. Уже давно рассвело, а туман никак не сходит. Нужно двигаться дальше.

Я растолкала Киви и Мони. Они сначала лениво щурились и зевали, а потом, видимо, вспомнив, в каких обстоятельствах засыпали, подорвались. Вещи мы сгрузили к остывшему кострищу. Сами тоже собрались вокруг него.

– Воспользуемся артефактами, – выкладывал план Райан.

– Не выйдет, – с уверенностью отмела я идею. – Вчера устанавливала отпугивающие, и они не сработали. Вдруг и в этот раз твари проигнорируют мою магию? Я бы не хотела рисковать.

Райан опустил задумчивый взгляд себе под ноги. Я воспользовалась заминкой и заозиралась. Мы знали точно, что тварей тут много, но они умело прятались. В густых кронах никого не было видно. Как же разобраться с каждой? Лезть в бой с оружием и пытаться истребить всех по одному – глупо, уничтожать определенно придется магией. Воздухом у нас никто не управляет, а силы целительного огня Элании в бою против такого количества будет недостаточно. Остается вариант – спустить их всех на землю. А что потом? Мони только вчера потратил силу и кровь на непростое заклинание. Такими темпами мы истощим его. Ему бы восстановиться как следует и не растрачивать силы на различную мелюзгу. Он может понадобиться в любой момент для более грозных противников.

Кажется, Райан рассуждал схоже. Мы с ним одновременно посмотрели на Киви.

– Опять ее сражаться отправишь?! – возмутился Мони.

– Нет. Воспользуемся рунами ее меча.

– Тогда рацифов надо собрать вокруг меня, – с готовностью отозвалась Киви.

– Вокруг нас, – сказал Райан. – Усилим их жажду крови нашим коктейлем.

Минут через десять я смотрела на ладонь и готовилась принять опыт магов крови. Идея резать себя мне не нравилась. Я понимала, что это пустяк, но кому понравится наносить себе увечья. С недовольным хныканьем я глубоко порезала ладонь. Мысленно посочувствовала магам крови, постоянно практикующим подобное, и вытянула руку, позволяя крови стекать на землю.

– Элания, – обратился Райан, стоя рядом и возводя над нами защитный купол, – готовься поддержать Киви. Сейчас уберу вчерашнее заклинание и твари повалят к нам.

– Я готова, – отозвалась принцесса за моей спиной.

Мелкие твари, почуяв нашу кровь на земле, стали спрыгивать с ветвей и сползаться к нам. Некоторые прятались под корнями и теперь тоже выбирались наружу. Многочисленная стая окружала нас и с каждой секундой зверела от жадности и голода. Рацифы буквально карабкались по спинам друг друга и переползали по головам, стараясь опередить сородичей. Сипло, едва слышно они рычали друг на друга.

– Киви, начинай, – произнес Райан и взмахом руки уничтожил защиту, которую возвел вчера вокруг лагеря.

Черная лавина существ двинулась к нам, в мгновение заполняя все свободное пространство вокруг. Приблизившись к источнику крови, рацифы будто сошли с ума. Хриплые визги, тихое рычание доносились со всех сторон. Твари добирались до защитного купола, хватали ближайших мелкими когтистыми лапами и, отбрасывая, старались занять их место. Они дрались и грызлись между собой за право первыми испробовать нашей плоти.

Райан медленно сужал купол, подпитывая жадность и безумие стаи. Не специально. Он даже не смотрел на тварей, а внимательно следил за Киви. Ему предстояло подловить наиболее удачный момент для перенастройки купола с физической защиты на магическую для каждого из нас.

Киви держала меч, уперев острие в землю. Она бормотала себе под нос название рун, нанесенных на клинок, и активируя касанием пальца нужные. Как только управилась, незамедлительно занесла меч над землей и вонзила в нее. Первые секунды ничего не происходило. Лишь туман, словно пересохшая пыль, вильнул вокруг острия. Затем оно раскалилось краснотой магии крови и золотом огня Элании. Марево стало подниматься, воздух от него задрожал. Серая, пересохшая земля вокруг меча вдруг загорелась, словно бумага. В считанные секунды огонь начал распространяться.

Защитный купол над нами лопнул, как мыльный пузырь, но вслед за ним каждого из нас окутала другая защита. Этого мгновения хватило для ушлой твари. Шустрая, она прыгнула ко мне над смертельным огнем и впилась в предплечье. Я полоснула ее кинжалом и сбросила. Упав на раскаленную землю, она попыталась вскочить, но выгнулась от боли и с хриплым визгом стала перекатываться с боку на бок.

С деревьев, попавших под заклинание, посыпались остальные твари, не спустившиеся на землю. Магический жар добрался до листвы и иссушил ее. Остроконечные листья скукожились и стали сворачиваться, трескаться и рассыпаться пеплом. В плотную мглу леса ворвались солнечные лучи. Они ослепили и нас, и тварей, доживающих последние секунды.

Элания тряхнула руками, прекращая вливать магию в меч, и прикрыла глаза ладонью. Киви ненадолго прищурилась, а затем вытащила его из серой земли, попутно проводя рукой над рунами и усыпляя их.

Я, приставив руку козырьком ко лбу и привыкнув к яркому свету, огляделась.

– Посмотрите, какой контраст, – изумилась.

Теперь, стоя под утренним солнцем, я понимала, в какой тьме мы находились мгновением ранее. Под деревьями, куда не достало заклинание, завис непроглядный мрак, из которого вился белесый туман. Оттуда веяло холодом и смертью.

Элания поморщилась и нервно повела плечами. Я присмотрелась к ней, затем к Райану… Утренняя победа с виду была простой, но тени усталости на лицах ребят она оставила отчетливые. Зная возможности каждого, я прикинула, что Райан этим вечером не сможет освещать нам путь, а принцесса не посмеет помочь нам даже успокоительными и снотворными заклинаниями. Любая растрата крупиц силы помешает их искрам отдыхать и восполняться.

Надолго мы не задерживались. Завтракали на ходу сухарями, запивая их водой. Я тоже берегла силы, поэтому не проверяла окрестности через землю. Если в ближайшие сутки предстоит бороться с новыми врагами, то это будет наша с Мони очередь. Шли молча, внимательно прислушиваясь к окружению, но большую часть времени тишину мрачного леса нарушали только глухие звуки наших шагов по безжизненной почве. В остальное время везло наталкиваться на слабую нечисть.

В первый час пути трижды встречались с мелкой живностью. Хоть и опасной, но не представляющей для нас особой угрозы. Позже – с двумя гулями и василиском. Увлеченные сражением между собой, они не заметили нас. Взгляд василиска не вредил гулям, рожденным Лариром с пустыми глазницами. Они ориентировались на плоть и кровь, на ароматы. И израненный ящер манил их, позволяя нам беспрепятственно подобраться ближе. Райану все-таки пришлось тратить магию на щиты, чтобы мы не окаменели. Но, застав нечисть, устроившую междоусобицу, врасплох, мы напару с Киви справились с ней быстро. Тут же налетела стая стервятников, искаженная Лариром, с которой мы управились еще быстрее.

– Такими темпами в первую же неделю получим максимальное количество баллов! – ехидно произнесла Элания, скрестив руки на груди. Непонятно было сетовала она или радовалась.

Но дальше нечисть встречалась реже. И та, что нам попадалась, оказывалась трусливой и разбегалась, стоило ей только почуять нас. Некоторых удавалось поймать, других, к сожалению, упускали. К полудню мы немного осмелели: позволяли себе разбиваться на группы и расходиться в разные стороны. Порядком набегавшись и добавив баллов, продолжили путь. На душевном подъеме вернулись к разговору о Феруа. Болтовня лилась непринужденно, пока Элания опять не начала нагнетать атмосферу.

– Вас не смущает, что за эти пару часов мы ни разу не встретили даже мелкой нечисти?

– Радуйся, – посоветовал Мони. – Есть время отдохнуть и восстановить силы.

– Но она права, – поддержала я принцессу. – Куда подевались все существа?

– Не расслабляйтесь и присматривайтесь вокруг, – сказал Райан. – Заметите что-то подозрительное – сообщите. Темп не сбавляем. Сейчас хорошо идем, если продолжим так же, то это будет последняя ночь на этом участке леса.

Разговоры после этого смолкли. Спустя пару часов я ощутила легкий голод и решила утолить его парочкой сухарей. Хрустя ими, не могла отогнать мысли о нормальной еде. Вспоминались харчи из столовой академии и забегаловок Хардона. Да я бы не отказалась и от свежего мяса, поджаренного на костре. Но я сомневалась, что в этом безжизненном мраке водилось хоть что-то съедобное. На всем пути мы не увидели ни одного ручейка, и даже растения были сплошь порождением Ларира. Я присмотрелась к деревьям с темной листвой, к почти черным стволам и задержала взор на единственном прекрасном пятнышке – на янтарной капле смолы. Она застыла на коре и бросала отблески, напоминая мед. Тягучий, сладкий, вкусный… Стоять!

– Стоять! – громко повторила я в тишине. И указала на дерево. – Смола.

Какое-то время друзья молчали, но затем осмотрелись и на их лицах отразилось понимание. Деревья должны быть «мертвыми», но они живы. Кто-то заботливо поддерживал в них самую настоящую жизнь. Кто-то истребил всю мелкую нечисть, уничтожил все ядовитые цветы и даже проредил листву на кронах. Кто-то вывел всю гниль и все источники Ларира поблизости, чтобы регулярно получать чистые древесные соки, лишенные отравы.

– Готовимся к встрече с муравьями, – произнес Райан, по окружающим признакам вычислив нечисть.

У нее было и другое название, но привязалось простое, народное.

Мы замедлили шаг, стараясь быть осмотрительней и осторожнее. А через пару километров вышли на пустошь. Солнце освещало обглоданный участок леса. Иссохшие, выпитые до последней капли деревья тянулись голыми ветками к ясному небу и стояли лишь благодаря толстым корням, накрепко вросшим в рыхлую землю. Посреди пустоши находился котлован, в котором, по нашим предположениям, и обитала нечисть.

– Дальше идти нельзя. Устроим привал тут, – распорядился Райан. И, будто на всякий случай хотел напомнить каждому, стал проговаривать то, что мы и так знали: – Остаток дня должен пройти спокойно. Эти твари – дневные создания, а закат уже совсем скоро. Остальная нечисть не приблизится к прожорливым жителям этих мест. Так что вокруг точно спокойно и нам ничего не угрожает. – Подняв голову к небу, сообщил: – У нас время до ночи, чтобы придумать, как уничтожить их всех разом.

– С ума сошел?! – не выдержала я таких шуток от Райана.

– Ты понимаешь, как далеко под землей может тянуться их муравейник? – ошалело спросил Мони. – Да и зачем их трогать? Даже если найдем какой-то безумный способ убить их, мы не отсканируем каждого. Их же там сотни, а может, и тысячи! Ори права, ты спятил! Давай, просто обойдем это логово, и все!

– Отключим основной амулет, – будто не слушая нас, прежним тоном продолжил рассуждать Райан. Он задумчиво рассматривал котлован и потирал подбородок, – заработает автономный. Первые минут двадцать он будет работать экстренно, сканируя общую массу. Это то, что нам нужно.

Элания подошла к нему, поймала его задумчивый взгляд на себе и спросила:

– Ты всерьез хочешь взяться за этих тварей?

Он улыбнулся и вместо ответа принялся разминать пальцы.

Глава 4. Ночная операция

– И как ты собираешься уничтожить целое семейство? – спросил Мони.

Этот вопрос волновал не только его одного.

– Сейчас и придумаем, – ответил жадный до баллов Райан.

Мы устроились на опушке темного леса, даже не беспокоясь, что к нам могут подкрасться. Во владения этих муравьев не входила даже самая глупая нежить – инстинкты подсказывали ей, что лучше держаться подальше. В котловане твари проживут до тех пор, пока в округе будет, что сожрать и скормить потомству и своей королеве. По виду они были похожи на муравьев-солдат, просто гораздо больше размером. Гораздо больше!

– Ночью они будут в норе, – сказала я, силясь придумать какой-нибудь план борьбы, – мы могли бы накрыть их там. Чем-нибудь…

Вот только придумать ничего не удавалось.

– Давайте на время забудем о площади их жилища, – попросил Райан. – Думайте о них, как об обычных насекомых.

Солнце медленно клонилось к горизонту, но до сумерков было далеко. Мне хотелось быстрее найти решение и успеть отдохнуть до ночи. А о том, что операция будет именно ночью, у меня сомнений не возникало.

– Когда-то давно у нашего дома завелись красные муравьи, – разглядывая котлован, произнесла Киви, – и чтобы избавиться от них, родители ежедневно заливали муравейник кипятком.

– У нас нет столько воды, – сразу отмела идею Элания. – Даже будь озеро рядом, мы не смогли бы направить воду сюда.

Я хмыкнула, мысленно зацепившись за предложение Киви.

– Но вариант неплох, – озвучила вслух. Вытащила кинжал и стала подкидывать на ладони. – Муравейник целиком связан коридорами. Придумаем чем заменить воду и получим тот же эффект.

– Огнем? – Элания скептически посмотрела на меня и, согнув руку в локте, покачала головой. – Исключено. У меня и при полном резерве силы не хватит, только воздух подогрею. Может, просто устроим обвал?

Мы с ней уставились на Киви. Та задумчиво постучала по рукояти меча, но ответить не успела.

– Они выберутся из-под земли в два счета и раскопают тех, кто не сможет этого сделать самостоятельно, – отмел предложение Мони. Тряхнув волосами, потер шею и протянул привычное: – Эти девушки… Выдумщицы.

– Воспользуемся приманкой и зароем их поглубже, – из вредности не сдалась я.

– И кто полезет внутрь? – Киви нахмурилась. – Нет, это слишком опасно.

– Цветы, – решительным тоном сказал Райан. В карих глазах все отчетливее разгорался янтарный блеск. Не сводя довольного взгляда с котлована, он улыбнулся и кивнул своим мыслям. – Воспользуемся цветами. Заменим воду ядовитыми испарениями.

– Звучит неплохо, – хмыкнула я и сразу уточнила: – но как ты это себе представляешь?

Яд фесцинов действительно смертельно опасен для муравьев, но цветы каким-то образом придется пронести в муравейник. А Киви только что озвучила, что это слишком опасно. Да и съедят несколько несчастных муравьев цветы, умрут – и на этом все закончится.

– Ори, – Райан повернулся ко мне, – найди ядовитые цветы. Мы видели фесцины по дороге сюда, может, ты обнаружишь что-то еще. Сканируй землю тщательно. Элания, извлечешь из найденного вытяжку.

– Вытяжку? – переспросила Киви. – Зачем она нам?

Райан улыбнулся.

– Сейчас объясню. – Кивнул в сторону котлована. – Мы разделимся. Элания, Киви и я останемся с этой стороны, Ори и Мони, вы отправитесь к другому концу котлована. Там возвышенность. Я покажу на карте. К трем часам вы должны отыскать подходящие подступы к муравейнику. Желательно поблизости к чему-то, где вы могли бы укрыться от нечисти.

– Что ты задумал? – спросила я.

– Что мы там должны сделать? – одновременно со мной уточнил Мони.

– Лично ты – ничего, – ответил ему Райан. – Присматривай за Ори. Ей может понадобиться помощь. Ори, а ты должна открыть несколько входов в муравейник.

– В это же время мы откроем несколько входов со своей стороны. Пробьем дыру, – многозначительно посмотрел на меч Киви, – и объединим эти входы в один огромный. Придется немного спуститься в муравейник, а там разольем вытяжку. Элания, опустошишь искру, насколько это возможно. Превратишь вытяжку в пар.

– Для этого не потребуется много сил, – поморщилась принцесса.

– Для этого не потребуется, – согласился Райан. – Но много уйдет на выброс жара. Ты должна будешь в секунды раскалить воздух. Как можно больше воздуха. Создадим давление.

– Искусственный ветер? – вскинув брови, произнес Мони.

Райан посмотрел на него и пожал плечами.

– Под землей и без того тепло, но добавим температуры и сделаем все, чтобы сквозняк был направлен так, как нам нужно.

– Я могу помочь, – вызвалась я. Нащупав артефакт в кармашке, вытащила его и показала ребятам. – Я перенастрою «клеща». Он будет поглощать воздух, пока не перегорит.

– Усилить сможешь? – заинтересованно спросил Райан.

– Немного. Но есть еще одна идея. – Я вытащила из кармашка еще два артефакта и бросила все на раскрытую ладонь. – Вместе они будут буквально высасывать воздух из муравейника. Вы направите токсины с ветром, а артефакты прогонят их по туннелям до самого конца. Думаю, что на все уйдет не больше нескольких минут. Но, – скорчила гримасу, – сколько же цветов нам понадобится?

– Не так уж и много, – удивила Киви. – Я зачарую яд. Моя кровь многократно усилит его.

– Отлично, – довольно произнес Райан и принялся отряхивать безупречно чистую куртку. И это в условиях Мертвого леса… Махнув рукой, приглашая следовать за ним, направился прочь от котлована и продолжил говорить: – На ночь муравьи плотно закроют все входы в муравейник – это сыграет нам на руку. Вытяжки необходимо сделать как можно больше. Воды не жалеем. Сразу за котлованом начинается система рек, долго без воды не пробудем. Ори, Мони, я выдам вам запасную карту, на ней же обозначим место встречи. Выйдете заранее, чтобы к трем часам ночи все уже было готово. Действовать придется одновременно.

Еще около часа мы обсуждали предстоящую диверсию, спорили и взвешивали, насколько идея действительно реальна. Согласовав все детали, мы стали готовиться. Я и Мони отправились за ядовитыми растениями, Элания и Киви занялись костром и необходимыми зельями, Райан засел с бумагой и карандашом за расчеты распространения токсинов с учетом примерных масштабов подземного муравейника. Во время обсуждения деталей я просканировала землю, что и дало нам примерное представление его размеров.

В мрачный лес мы с Мони возвращались с опаской, пусть и осознавали, что нечисти поблизости не будет. Одно радовало – моя сила показала мне уйму ядовитой флоры. И уже в течение получаса в наших мешках лежало столько грибов и цветов, что их токсинов хватило бы на несколько таких муравейников.

На обратном пути присматривалась к Мони. Скажи мне кто-нибудь в начале первого курса, что долговязый парень будет моим напарником по операции в Мертвом лесу во время летней практики, я бы не поверила. И даже, может, сделала бы все, чтобы избежать этого недоразумения. Однако сейчас мои взгляды сильно изменились. Высокий, подтянутый частыми тренировками парень, который при этом знает ответы почти на все вопросы мироздания – чем не идеальный напарник? Этому юноше я доверю свою спину так же, как доверяю Райану. Если не сильнее… Все-таки к Райану возникает множество вопросов, на которые я никак не могу найти ответы. «Ты ничего не узнаешь, пока я тебе сам не расскажу»… Наверное, так и будет: все ответы я получу именно у него. Когда он соизволит…

Девушки встретили нас с круглыми глазами и с огромной радостью приняли всю добычу. Элания, отличница по всем предметам, сразу же села перебирать найденное: что годится, а что на выброс.

Райан подозвал нас.

– Карта. – Раскрыл перед нами второй экземпляр. – Я отметил красной точкой пункт сбора. Это наш маршрут, если… – Замялся, нахмурившись. Тряхнул головой и решительно сказал: – Все пройдет по плану. Но если вдруг что-то случится, и кто-то из нас не сможет прийти к месту встречи, то встретимся в первом доме практикантов. До него полторы недели пути. На этот же случай я отдам вам дневник.

– Он нам зачем? – удивился Мони.

Я догадалась, но Райана не перебивала.

– Я бы отдал вам запасной амулет, но он будет нужен нам для сканирования местности. Мы будем идти вдоль котлована к назначенному месту встречи. Но просто… Просто если все-таки что-то пойдет не так, у вас будет возможность узнать, живы мы или нет.

– Ты о чем это?! – Мони вытянулся на цыпочках.

– Мони, Райан прав. – Я положила руку ему на плечо. – Никогда нельзя быть ни в чем уверенными. Райан просто перестраховывается, верно?

Мони окинул меня презрительным прищуром.

– Я буду следить за Киви! – Райан произнес это с нажимом, а на меня так и не посмотрел.

Несколько долгих секунд Мони не сводил с него глаз, но затем сдался. Тяжело вздохнув, согласился:

– Хорошо.

– Откуда вдруг такая неуверенность? – теперь я сама ощутила напряженность. – Мы ведь все обсудили. План сработает и все будет хорошо.

– Токсин будет распространяться медленно, – ответил Райан, – но вам все равно надо уйти от открытого прохода как можно раньше. И обязательно найти укрытие. Вероятнее всего, нечисть побежит и вашим маршрутом, и вам ни в коем случае нельзя вступать с ней в схватку. Их будет очень много. Увидите даже одну – бросайте все и уносите ноги. – Снова раскрыл карту, тряхнул ею и протянул пальцем линию. – Действие токсина можно ослабить водой, твари слишком тупы, чтобы понимать это, но инстинкт поведет их к воде. Они побегут на юг. В сторону этой реки. Она ближайшая. По моим подсчетам ни одна из особей не успеет спастись. И тот, кто это почувствует, станет очень агрессивным. Вам нельзя попадаться им на пути. Обязательно найдите какое-нибудь укрытие.

– А мы сами-то не отравимся? – озаботился Мони.

– Элания приготовит противоядие. Выпьете его перед открытием входа.

Следующий час я просидела со скупым набором артефактника. С собой я взяла лишь малую часть инструментов, чтобы была возможность починить артефакты, если те начнут барахлить. Теперь их приходилось переделывать. Луиру Ко в эти минуты работы я была благодарна особенно. Тогда он заставлял меня разбирать артефакты, не ломая их, и вот я повторяла все то же в полевых условиях. Бесценный преподаватель!

Справившись со своей задачей, еще раз обсудив план действий с Райаном, я с чистой совестью улеглась спать. Пока практика шла довольно неплохо. Страшно, мрачно, но одновременно со странной душевной легкостью и подъемом. Перед тем, как окончательно уснуть, я вспомнила, что мы за целый день толком и не ели. Отметила, что от постоянной нагрузки болят ноги и спина. Но не это главное. За всеми заботами у меня не осталось времени на тоску.

Киви разбудила меня ночью.В небе мерцали звезды, луна зависла над горизонтом. Мони, сидя на своем месте, сонно потирал плечи. У нас оставалось полчаса до отхода.

За поздним ужином добили первый кусок вяленого мяса. Каша на этот раз была твердой – на нее попросту пожалели воды, потратив большую часть запасов на ядовитый отвар.

После ужина Райан дал мне флягу. На дне плескалось совсем немного жидкости.

– Противоядие, – коротко пояснил он.

В который раз повторив Райану свою часть работы, мы с Мони стали собираться в путь.

Лунного света хватало для освещения местности, но Мони все равно отыскал какую-то палку, чтобы в тенистых участках прощупывать тропу. Мы побрели вдоль котлована неспешно: он – впереди, я – позади. Шли осторожно, говорили вполголоса. Дойдя до нужного места, я вытащила часы, глубоко спрятанные в рюкзаке.

– Еще двадцать минут, – оповестила друга.

– А что со входом? Я тут вообще ничего не вижу!

– Вон, – указала вниз по склону на ничем не примечательный внешне кусок земли. Моя стихия точно подсказывала мне, что проход в котлован спрятан там.

Сидеть с Мони молча не удавалось. Он был слишком болтливым, даже хуже Риаса. Риас хотя бы иногда глубоко задумывался и в такие моменты надолго замолкал и забывал об окружающих. Мони – нет. За двадцать минут я изучила созвездия над головой и послушала легенды о происхождении названий некоторых. Наверное, при других обстоятельствах меня бы раздражала эта болтовня, но в данной ситуации она здорово отвлекала от плохих мыслей.

– Пора. – Я поднялась с земли и направилась к пологому спуску. – Иди в точности за мной, шаг в шаг. Иначе можешь провалиться.

Услышав мои предостережения, Мони тихо выругался.

Достигнув нужного участка, я приложила к нему руку и призвала силу. Она потекла из меня широким потоком, смешалась с обычной землей и заставила ее расступиться. Когда вход открылся, я оборвала поток и почувствовала головокружение. Мони поддержал меня за локоть.

– Стоять можешь? – заботливо поинтересовался.

– Могу. Просто много сил потратила и быстро оборвала поток. Сейчас слабость пройдет.

– Тяжело же вам, не боевым магам, – сочувственно проговорил он.

– Явно тяжелее, чем вам.

Сняла флягу с пояса, выпила половину противоядия и передала Мони.

Через несколько минут, ровно к назначенному часу, активировала тройку перенастроенных артефактов и бросила их на входе. Как только убедились, что они заработали поднялись той же тропой по склону. Отыскав огромный валун, спрятались за ним и принялись ждать. Долго ничего не происходило. Ночная прохлада пробиралась под куртку, и я ежилась. Сильно клонило в сон.

– Слышишь? – Мони толкнул меня в бок локтем.

– Будто кто-то щелкает, да?

Сон как рукой сняло.

– Не нравится мне все это. – Мони привстал и стал вглядываться в сторону открытого входа муравейника.

С валуна тихо посыпался песок. Я прижала ладонь к земле и сразу же, без какой-либо магии, ощутила дрожь. Теперь все это не нравилось и мне. Я приподнялась следом за другом и уставилась на дыру. В ней все еще на полную мощь работали артефакты, гоняя воздух и поднимая пыль.

Земля под ногами задрожала ощутимее, и я напряглась. Над входом и вовсе все посыпалось крупными комьями. То тут, то там поползли трещины, почва заворочалась, словно живая. В темноте туннеля что-то блеснуло. Сердце в груди забилось чаще от напряженного ожидания неизвестной лавины. Внезапно нога провалилась по щиколотку в рыхлую землю; валун, за которым мы прятались, накренился. Не самое надежное место для укрытия.

В этот же момент из черного прохода выскочила громадина. Темное тело блестело под ночным светом, голова, размером в половину нашего валуна, закрыла луну. На ней устрашающе торчали щетинистые шипы и двигались жвалы. Тварь подняла голову повыше – и громкое щелканье разнеслось над «ожившей» землей. Ей вторили с разных сторон. Нечисть стала выбираться отовсюду.

Я попятилась, хватая Мони за рукав. Гиганты оказались гораздо больше, чем я себе представляла. Гораздо больше, гораздо ужаснее, гораздо опаснее…

Тварь, загородившую собой проход, толкнули изнутри. Она быстро сдвинулась в сторону, выпуская из туннеля сородича. А следом еще. И еще…

– Бежим, – сказал Мони.

– Здравая мысль, – согласилась я. Страх едва побеждал оцепенение.

Пришла запоздалая мысль о совершенной нами ошибке. Мы с Мони выполнили все предостережения Райана, кроме одного – мы не ушли с южного направления.

– Бежим! – громче повторила я и сильнее дернула Мони за рукав.

Казалось, земля уходила из-под ног. Позади громче и громче звучал топот множества огромных лап. Рюкзак бил по пояснице и затруднял бег. Оглянуться было страшно. Короткими, рваными мыслями доходило понимание, что нужно свернуть с направления к реке, пока нас попросту не затоптали. К тому же встреча была назначена восточнее, но мы много пробежали на запад. Кардинально менять направление и бросаться прямо навстречу обезумевшим муравьям виделось неизбежной смертью. Но я не представляла, что нас ждет впереди. Мы не изучили маршрут, которым двигались сейчас.

– Мони! – позвала я. Парень несся рядом, но едва ли отвлекся на меня. – Нам нужно свернуть! Нам нужно свернуть, Мони!

В легких кололо при каждом слове. Я попробовала докричаться до друга, но лишь тормозила бегство. Сбоку раздался оглушительный шум, я глянула туда. Это муравьи на полном ходу протаранили низкорослое дерево, сломав толстые ветки. Чуть дальше муравей на бегу, с необычайной легкостью, ухватил жвалами валун и попытался отбросить с пути. От силы, с которой он стиснул камень, тот раскололся.

За короткие секунды, пока я отвлеклась на шум, Мони оторвался от меня, но, ускорив бег, я быстро догнала его. Ухватила друга за руку и сама потащила на запад, где тварей было меньше.

Позади, совсем близко, раздался щелчок. Услышав его, Мони с завидной прыткостью помчался еще быстрее. Спустя несколько секунд уже он тянул меня за собой. Я не чувствовала ног, сердце колотилось где-то в горле, а желудок то и дело подпрыгивал к груди, вызывая тошноту. Бешеная гонка! Именно в такой момент нельзя вспоминать простые истины – например, смотреть под ноги. Но именно такие глупые мысли отчего-то и просачиваются в затуманенный разум. Как только до меня дошло, что я не смотрю под ноги, что буквально лечу над землей, представилось, как легко запутаться в собственных ногах, упасть и свернуть себе шею. Страх пронзил ознобом. И я споткнулась…

Небо, луна, звезды – в одночасье исчезли. Сырость земли коснулась лица и шеи. Я щупала камни ладонями, не до конца осознавая, что происходит. За ворот что-то вцепилось и потащило вверх.

– Вставай! – крикнул Мони, задыхаясь.

Я попыталась, но резкими рывками он лишь мешал, волоча меня по земле.

– Ох, ты ж…

Услышав эти три привычных слова Мони, я вырвалась из его захвата как ошпаренная и отскочила в сторону.

В этот же миг там, где я лежала, гигантское насекомое пропахало собой землю. Оно все еще дергало лапами, но, видимо, доживало последние секунды. Я успела заметить краем глаза, как некоторые муравьи точно так же валятся замертво.

– Ох ты ж… – Мони дернул меня к себе.

Перед глазами со свистом пролетело что-то черное. Чуть поодаль ударилось в землю и отскакивая полетело вперед. Я присмотрелась, стараясь разобраться, что это было. Оторванное жвало?

За спиной раздался стук. Мы с Мони повернулись одновременно. Муравей возвышался над нами и тряс головой. Ровно по центру нее была вмятина, из которой сочилась жидкость. Наверное, та самая жвала угодила ему в голову, а, отскочив, полетела в мою сторону.

Райан предупреждал, что перед смертью твари станут агрессивнее…

Я не дожидалась пока муравей придет в себя. Схватила Мони за руку и побежала куда глаза глядят. Лишь бы подальше от тварей! И снова земля уходила из-под ног, окружение превратилось в мешанину, а в голове я старалась удерживать одну лишь простую истину, способную в этой ситуации спасти нам жизнь, – нельзя ни на что отвлекаться!

Когда в глазах стало темнеть от нехватки воздуха, а ноги показались чужими – непослушными, чугунными, тяжелыми, – я замедлилась. Мони вовсе вырвал руку из моей ладони и остановился. Согнувшись пополам, старался отдышаться. Я заразилась его примером. Однако оглянувшись, едва не взвыла. Не представляю, достаточно ли осознанности у этих монстров для обид и злопамятности, но Риас определенно позавидовал бы преследующему нас муравью! Он все это время несся за нами! Или прямиком на нас…

– Мони, – задыхаясь, жалобно протянула я, – бежим!

– Не могу! – Он прижал одну руку к груди, другую – к боку. – Болит!

Мне не хотелось испытывать судьбу и разбираться, точно ли преследует нас муравей, или мы просто бежим по его траектории, а также что именно болит у Мони. Я подбежала к парню, опять вцепилась в его руку и потащила дальше. В это мгновение муравей остановился и запрокинул голову к небу. Клекот разнесся во все стороны, будто оповещал остальных, что враги-диверсанты найдены.

У Мониара моментально открылось второе дыхание. От его рывка я буквально пропрыгала огромными шагами первые метры, а затем и вовсе полетела над землей. От скорости, с которой мы уносили ноги, закружилась голова. Рюкзак сползал с плеч и парусом тащил меня назад. Щелканье стремительно отдалялось от нас. Но расслабиться и обрадоваться я не успела

На холмах мерцали искры огня. То вспыхивали, то гасли, но неизменно тянулись странными полосами в ночной темноте, формируя фигуру. Аваритовы псы! Только их не хватало!

И сколько мы пробежали? Эта нечисть водится лишь возле гор и возвышенностей. Куда нас занесло?!

– Бли-ин! – взвыл Мони и резко остановился, прижимая меня к себе.

Вовремя. Я бы так и побежала вперед, не заметив пустоты впереди. Обрыв! Где-то далеко внизу густел туман, позади нарастало щелканье.

– Кажется, там вода, – прошептал Мони.

Со стороны холмов донесся призывной вой. Я посмотрела туда и увидела, как из собачьих пастей, запрокинутых к луне, вырывается густой столб огненных искр. Ощутила, как Мони стащил с плеч мой рюкзак, услышала его неразборчивое бормотание и поняла, в какой западне мы оказались.

– Прыгать будем, – сказал чуть громче Мони; его голос то и дело срывался на высокие нотки. – Разогнаться надо!

– Куда прыгать?! – Я уставилась на безумца.

Он молча оттащил меня на несколько метров назад, а затем рванул за руку к обрыву. Псы мчались к нам, не оставляя нам ни времени на размышления, ни выбора. Перед самым прыжком я все-таки сообразила оттолкнуться сильнее и удержать крик, рвущийся из меня. Вместо этого лишь набрала воздуха побольше. Мони сказал, что внизу вода. Или ему так только казалось?..

Весь набранный воздух вышибло из груди, но закричать я не успела. Туман – пар, блестящая гладь – отражение лунного света. Обрывки наблюдений промчались в голове, успокаивая, однако снова глотнуть воздуха я не успела. Вода мигом заполонила все пространство собой. Устремилась с моим вдохом и в нос, и в рот. Резкая боль пронзила грудь и виски.

Глава 5. Дуэт выживания

Легкие болели, глотку и грудь будто ошпарило. Я пыталась вдохнуть, но боль и застрявший камень в груди мешали.

– На бок! Давай, Ори, – проникал в тесную, какую-то липкую темноту голос Мони. – Все уже позади. Кашляешь, значит, жить будешь.

Некоторое время я не могла пошевелиться, руки казались неподъемными и придавливали к земле. Крохотный глоток воздуха приходилось отвоевывать. Душил кашель. Затем вокруг проступил мир. Сначала в глаза ударил свет, затем этот свет сгустился в точке, а еще позже точка, наконец-то, стала узнаваема – луна.

Луна висела низко; руку протяни – дотронешься. Были бы силы… Холод проник под кожу, меня пробрала крупная дрожь. Мони давно отошел. Я слышала хлюпанье его шагов и отражение в воде. Он ходил взад-вперед и что-то искал в прибрежных кустах.

– Где мы? – прохрипела я и с трудом села.

Мони, занятый осмотром кустов, будто не услышал меня.

Ребята будут ждать нас на оговоренном месте. Переволнуются. Бросятся ли искать? Нет, Райан, не станет нарушать планы и тем более не будет рисковать Эланией и Киви, наверняка потратившими в котловане последние силы искры.

Нам тоже обратно возвращаться нельзя. Во-первых, обрыв был крутым и очень высоким, значит, подъем может быть далеко. Во-вторых, аваритовых псов наверху было немало.

Итого: мы понятия не имеем, где сейчас находимся, и у нас нет артефактов, чтобы определить это. Единственный экземпляр остался у Райана. Ориентироваться придется по звездам и другим приметам. И мы не представляем, какая нам повстречается нечисть.

– Нужно уходить отсюда. И быстрее. – Мони подошел ко мне, удерживая рюкзак в руке, с которого лилась вода.

– Псы собьются со следа. Они в воду не полезут, – сказала я. Подниматься не хотелось, телу требовался отдых.

– Несколько муравьев свалились следом, – разбил надежды Мони. – Одного прибило к берегу неподалеку. И полакомиться даже отравленной халявой сбежится множество желающих. Вставай. Я помогу тебе.

Он протянул мне руку. Помощь была необходима, без поддержки я бы не прошла и нескольких шагов. Меня шатало, мутило, во лбу что-то долбило и царапалось изнутри. Ужасно больно.

Двигались быстро, но предрассветный туман появлялся быстрее. Мокрая одежда липла к телу, мешала движениям и усиливала холод. Он давно добрался до костей, и теперь словно они сами стали его источником.

– Где моя сумка? – Я только сейчас заметила, что ее нет.

– Унесло течением. Я не рискнул повторно лезть за ней в воду. Удалось спасти только лук и стрелы.

– Там было столько всего необходимого…

Я сглотнула и шмыгнула носом. Вещи было жаль.

– Не вернемся, – отрезал Мони. – Даже не думай об этом. Забудь.

Выходит, после этой вылазки я лишилась провизии, полотенца, одеяла, части артефактов, недорогого комплекта инструментов и прочих походных мелочей. Посмотрела на Мони. Его рюкзак тяжело повис на плече. Значит, с голоду не умрем. Правда, рюкзак насквозь промок. Еще у нас есть длинная веревка и одеяло.

– Я могу что-нибудь забрать у тебя, – предложила я.

Возможно, у него есть запасной мешок. Мы могли бы разделить вещи, чтобы ему было проще.

– Не надо, – отказался он. – Ты, главное, сама иди, а с остальным я справлюсь.

И я шла. Сначала – опираясь на него, позже, немного оклемавшись, – самостоятельно. Везло с местностью. Одна прогалина заканчивалась, и почти сразу начиналась новая. Бурелом совершенно не мешал обзору, а к рассвету и лес поредел. С солнцем, бликующим между деревьями, идти стало легче. Открылось второе дыхание, желание отогреться гнало нас прочь из тени крон.

Выбравшись на пригорок у опушки леса, сделали привал. Я сразу же рухнула на пятую точку и, обняв себя руками, закрыла глаза. Двигаться не хотелось. Солнце медленно согревало, но дрожь не отпускала.

Долгое время я не в силах была заставить себя пошевелиться и даже открыть глаза. Слышала, как Мони ругался, и под его ногами то и дело с разных сторон трещали ветки. Когда они же застучали, падая неподалеку, мой интерес все-таки победил.

– Сейчас отогреемся, – сказал Мони, стуча зубами и усаживаясь перед горой веток на колени.

С помощью магии наспех разожгли костер и, как только пламя поднялось, протянули к нему руки.

– Ветки тонкие, быстро прогорят, – заметила я.

– Скоро поищу побольше, – пообещал Мони. – Скоро. Немного посижу и поищу.

Я присмотрелась к Мони. И под солнечным светом отчетливо увидела синие губы на бледном лице, толстую царапину на узком подбородке и кровоточащий мизинец на грязной руке. Мони досталось не меньше моего…

Как только он поднялся и направился обратно к лесу, я подтянула к себе его рюкзак и принялась изучать содержимое. Нужно было подсчитать, что у нас осталось.

– Раздевайся. – Мони вернулся с охапкой веток потолще. Бросил их у костра, пару сразу закинул в костер. Забрал из моих рук тяжелое одеяло, которое я пыталась выжимать. – Все промокло. И вещи на нас тоже надо просушить. Нельзя ходить в мокром. Еще и ветер поднялся. Хорошо хоть, Линди зачаровала их. Могло быть хуже.

Здравомыслие подсказывало, что не время для застенчивости. Заболеть – значит, усложнить жизнь обоим. А у двоих и без того шансы на выживание резко снижались.

Оставшись в одной рубашке, прикрывающей все бесстыдство, развесила вещи на ближайшем дереве. Зачарование Линди должно ускорить просыхание. Полчаса – и все будет готово.

Мони не жалел размокшие сухари и мясо. Нарвав каких-то лопухов, разложил на них еду и позвал меня завтракать. Плотно поев, мы раскрыли чудом уцелевшую карту и пытались понять, где находимся. Ясно было, что искать надо рядом с рекой, но течение было сильное и, по словам Мони, он долго не мог нас вытащить на берег. Да и до этого мы пробежали очень много.

– Поищем ориентиры в пути, – предложил Мони.

– Боюсь, я не особо разбираюсь в лесных пейзажах.

– Зато я разбираюсь. Будем двигаться по направлению к первому дому, как и договаривались с Райаном. – Он ткнул пальцем в карту. Я оттолкнула его руку, опасаясь что сохранившаяся краска на мокром пергаменте поплывет от прикосновений. Он, и без слов поняв мои опасения, обвел круг в воздухе над картой. – Сейчас мы где-то тут.

– Тогда я бы пошла сразу ко второму дому, – произнесла я. – Посмотри, в какие горы придется подниматься. А обходить будем неделями. Ребята нас попросту не дождутся.

– А сказала, что не разбираешься!

– Я в местности не разбираюсь, а в картах нормально.

– Хорошо. Пойдем ко второму дому.

– Так легко соглашаешься? – изумилась я.

– Райан поступит так, как поступила бы ты. Вы же с ним… – прикусил губу и, тряхнув лохматой головой, махнул рукой. – Ай, ну вас! Он будет ориентироваться по твоей логике. Наверное, только вы друг друга и понимаете.

Бормоча что-то еще себе под нос, поднялся и направился к развешенным вещам.

Мони возмущался долго и так противно, что мне стало совестно. Ко второму дому идти не меньше трех недель. И это в лесу, куда отправляют самых лучших студентов исключительно командой из пятерых. А мы вдвоем… Может, действительно стоит сделать крюк, дойти до первого дома, а если там не найдем ребят, то пойти по их следам?

Глядя, как Мони натягивает на себя высохшие штаны, прыгая то на одной ноге, то на двух, я направилась к нему. Приблизившись к дереву, пощупала свою одежду – сухая. Принялась тоже одеваться.

Как только отправились дальше, я начала предлагать:

– Мони, послушай, может, ты прав. Поступим, как ты хотел и как планировал Райан. Пойдем…

– Ну уж нет! – Он остановился и крепко стиснул лямки рюкзака. – Райан не ожидает, что ты пойдешь мне на уступки! И я хочу встретиться с ними, а не разминуться!

– Откуда ты знаешь, как подумает Райан? – взъелась и я. – А может, он будет уверен, что моя совесть съест меня живьем!

– У тебя совесть?! – повысил голос Мони. – Ты сама-то в это веришь?

– Ты меня бессовестной назвал?!

Я вскинула голову повыше и посмотрела в бесстыжие глаза. У меня в самом деле с пробуждения каша в голове, а стыд ни на секунду не отпускал. Сначала стыдно было, что висела на Мони, как беспомощная девчонка, потом, что ни с чем помочь не могла, кроме как вещи перебрать, а под конец – из-за принятого решения идти ко второму дому! То есть, заведомо зная об опасностях Мертвого леса, обрекла нас на долгий и трудный путь! И это у меня совести нет? Это я бессовестная?!

– Извини, Ори, – Мони вдруг потупился.

Ниже свесил голову.

– Ничего. – Я повела плечами и, не в силах смотреть на друга, отвернулась. – Это все нервы. Нам нельзя сейчас ссориться. Мы оба на взводе, поэтому все эти обвинения беспочвенны.

Мони кивнул и вздохнул тоскливо; на бледном лице выразительно проступили скулы. Я тихо продолжила:

– Возвращаться к первому дому опаснее. Риск выше, что разминемся. Зато во второй дом, скорее всего, придем первее. Там и дождемся ребят.

– Да, – согласился Мони и возобновил путь.

К счастью, местность радовала жизнью и изобилием. Запахи лесных цветов витали в воздухе, несмотря на ветер. Высокие деревья росли редко, позволяя солнечному свету беспрепятственно согревать землю. До самого обеда нам не попалось ни одной нечисти. В обед пришлось отбиться от агары. Бледно-желтая – менее ядовитая, чем оранжевые представители этого рода, – молодая, неопытная, она не создала особых проблем. Однако даже после короткого, легкого боя, мы осознали, что силы нужно восстанавливать. Пока это только одна агара, но кто знает, что нас ждет впереди.

– Будет плохо, если не поем мяса, – предупредил Мони, перематывая свежий порез на ладони и разглядывая труп хищницы. – Мне нужно поддерживать кровь в порядке, иначе искра может капризничать.

Он выглядел бодрым, полон сил и энергии, но я верила ему. Бессонная ночь выдалась изматывающей, и мы оба прилично ослабли.

– За все время пути ничего подходящего из растительности мне на глаза не попалось, – продолжал говорить он. – Давай отойдем подальше от этой заразы, сделаем привал и поставим силки.

Предложение меня устраивало, и уже спустя час-полтора мы сидели в засаде, ожидая, когда на зов моего артефакта, одного из немногих оставшихся при мне, прибежит дичь. Мони через некоторое время привалился плечом к дереву, а позже, крепко заснув, сполз на бугор, поросший мхом. Я его не будила, а чтобы самой не заснуть и не терять зря времени, вытащила из рюкзака дневник, бережно обернутый в кожу. В последние часы даже не вспомнили о нем и не подумали занести убитую агару на счет. Зевнув, я открыла последнюю страницу и едва удержала дневник в руках. Сердце екнуло, дыхание перехватило. Разве такое возможно?! Захотелось разбудить Мони, но глянула на безмятежно спящего друга и передумала. Цифра, которую отображал артефакт, спрятанный в конце дневника, изумляла. Я постучала по циферблату, поскребла его ногтем на всякий случай, но числа не менялись. Больше пяти тысяч!

И тут же, прямо на моих глазах, последние цифры изменились с семнадцати на двадцать два. Изменились! Меня охватил трепет, все внутри взбудоражено перевернулось, а на глазах проступили слезы. Ребята живы. Райан, Киви, Элания… Кто-то из них прямо сейчас поднес запасной сканирующий амулет к убитой нечисти. К какой-то мелюзге, за которую дали несчастных пять баллов. Знали бы они, сколько мы набрали всего лишь за эту ночь! Они, наверное, и не догадываются. А может, примерно, представляют, но через какую-то несчастную мелочь дают нам знать, что они живы. И с таким защитником, как Райан, они точно все целы и в порядке.

Шмыгнув носом, я принялась отвлекаться от мыслей о друзьях дневником. Рассматривала амулеты и артефакты, прочно вшитые в толстую обложку. Проводила пальцами по вязи заклинаний, выбитых на железной рамке. Все это в комплексе образовало сложный механизм. Луир Ко упоминал, что их мы будем изучать на последних курсах, когда окрепнут наши знания по простейшим артефактам. Но прошлым летом я наталкивалась в книгах на их описания. Хотелось разобраться с ними поскорее, но пришлось очень быстро отказаться от этой идеи. Между моими нынешними знаниями и тем, что было в тех темах, лежала огромная пропасть из незнакомых терминов, формул и схем.

Послышался странный звук. Я спрятала дневник обратно в рюкзак и, привстав, выглянула из-за папоротника. Что-то звонкологосое выискивало манящий источник, приближаясь к нам. Пение не напоминало хищника, но я все равно стиснула рукоять кинжала.

– Индюшки, – пробормотал Мони, привстав на локте.

Остаток дня мы провели в том же месте. В целом, спешить было некуда. Впереди нас ждал месяц пути, за который мы по всем приблизительным расчетам точно успевали ко второму дому. И приходить сильно заранее ребят совершенно не хотелось. Наверняка, будем сходить с ума в ежедневном ожидании. Да и не удивлюсь, если кто-то из нас в итоге не выдержит и сорвется им навстречу. Так мы можем разминутся и создать новые проблемы.

После ужина я отправила Мони снова отдыхать. Только глубокой ночью, когда сама начала клевать носом и с трудом боролась со сном, разбудила его, чтобы он сменил меня на карауле. Улегшись на нагретую им лежанку и укутавшись в одеяло, мигом заснула.

С наступлением позднего утра наш поход возобновился. Оказалось с Мони было удивительно легко попадать в проблемные ситуации, но и выживать, шутить и обижаться из-за пустяков, ругаться и мириться. Мы могли начать день с теплых пожеланий хорошего дня, а закончить в обоюдной обиде и молчании. Случалось ссориться по несколько раз на день, а споры быстро превратились в обыденность. Но как бы мы ни обижали друг друга, я прекрасно знала, что не проживу в этом лесу без друга и нескольких часов.

Создавалось впечатление, что Мони знал про дикую жизнь гораздо больше, чем про домашний быт. Словно сам с детства жил лишь в лесу. Он запросто находил звериные тропы и иногда даже определял, кому они принадлежат. Мы только никогда не рисковали проверять, верны ли его догадки. С такой же легкостью Мони приводил нас к воде, хотя мне иногда казалось, что ей в тех местах взяться неоткуда. С пропитанием проблем тоже не возникало. Мы приноровились добывать дичь и без артефактов. Одного кролика нам хватало на день-полтора, но если удавалось, брали сразу двух. Двигались быстро, почти без длительных привалов. Позже стало еще легче. Лес потемнел, стал гуще, и во мху или под корнями можно было отыскать грибы. Особенно часто они встречались после дождей. Но эти же дожди и осложняли путь.

Когда раздался первый летний гром, Мони предложил разбить лагерь перед грозой. Но я отговорила, настаивая на продолжении пути, о чем потом сильно пожалела. Ливень хлынул резко, будто кто-то на небе одним движением на всю мощь открыл вентиль. В поисках укрытия мы забегали от дерева к дереву, от ветки к ветке, пока не наткнулись на поваленное дерево. Правда, вода, давно проложившая дорожку под ним, уже стекала под него, образуя в яме лужу. С мокрых веток, которые мы наспех обрывали, на нас тоже лилась вода. Но с помощью их мы сумели соорудить некое подобие навеса. И пусть к тому времени все под деревом плавало, вода хотя бы прекратила прибывать. Развести костер не вышло. И пока обустраивались, устали неимоверно.

Ливень успокоился только к темноте, поэтому заночевать пришлось в таком же мокром месте. Однако Мони удалось развести костер, что позволило просушить вещи и согреться.

Последовала неделя моей простуды. Возможности вылечить меня у нас не было. Радовало, что организм был закален ежедневными тренировками в самых разных условиях. Поэтому мы шли до тех пор, пока я могла идти.

Когда у меня поднялся сильный жар, и я начала спотыкаться на ровном месте, привалы стали дольше. По дороге Мони выискивал поляны с первыми лесными ягодами. Еще толком недозревшие, он собирал их горстями и заставлял меня съедать все.

В густом лесу, где кроны заслоняли солнце, или при плохой погоде, направление выбирали по деревьям, поросшим мхом. Мони отыскивал их и приблизительно определял, где восток. И хоть парень попросил не строить особых иллюзий на его счет, я все равно была очень довольна его навыками. Без них мы бы точно пропали. Даже приблизительный ориентир дарил огромную надежду и облегчение. Местность менялась быстро, но при этом не спешила упрощать нам жизнь подсказками.

Риас не обманул, говоря, что с водой проблем не будет. Ручьи, реки, озера – встречались в день по два, а то и по три раза. Но все были маленькими и невыразительными, поэтому тоже не помогали определить наше точное местоположение.

Близилось двадцатое июня. Подсчет дат вели по дневнику. Вносить в него данные было нечем, поэтому каждое утро я загибала уголок нового листа.

Циферблат в дневнике радовал отдельно! Ежедневный прирост составлял примерно от пятидесяти до ста баллов, и это с учетом, что нам с Мони нечисть попадалась нечасто. Но, к сожалению, совсем без нее тоже не обходилось.

Мы прекрасно понимали, что с нашими магическими силами многих не победить. Поэтому подходили к делу с умом.

– Надо не о своих слабостях думать, – размышлял Мони, поздним вечером грея руки у костра, – а о слабости существ.

– Брать хитростью. Это и так понятно.

– Не только. Еще и знаниями, полученными тут, – заявил Мони. – Нигде в книгах не описана жизнь всех этих тварей. Только их внешний вид, чем опасны и способы их умерщвление. Если бы сразу было где-то изложено, что они не просто нечисть и нежить, и… – Поскреб затылок, махнул рукой. – Сейчас не об этом! Ори, они ведь как живые! То есть они и есть живые. Даже нежить! У них территории, поиск добычи, стычки друг с другом…

– Предлагаешь искать слабости в их взаимоотношениях? – догадалась я, к чему он клонит.

– Именно! Смотри, какая закономерность. Там, где есть что-то опасное, всегда рыщет что-то еще более опасное.

– То, что охотится на менее опасных.

Рассуждения напоминали подход Риаса к жизненным проблемам, именно поэтому мне было нетрудно понять Мони. Стравить врагов и посмотреть со стороны, кто победит. А потом добить победителя, пока он ослаблен недавним боем.

– Все, что нам с тобой надо для победы – это ожидание! – заключил Мони, подтверждая мои мысли.

– Ага, – выдохнула я. – И главное – не соваться туда, где на самых опасных можно отыскать кого-то еще более опасного. Это называется травля, Мони.

Он пожал плечами и согласно кивнул. Разговор плавно зашел о наблюдениях о нечисти. Из них действительно вышло бы прекрасное дополнение к учебникам. Стоило бы учить студентов не только каким-то явственным симбиозам, но и дать возможность изучить поведение одной нечисти при встрече с другой. Я предложила Мони самому написать обо всем, но он отмел идею. Куда больше он был озабочен нашим выживанием.

Не все получалось с первого раза. Сначала приходилось самим вступать в схватку с опасными существами. В такие моменты я искренне жалела, что отказалась брать с собой огнестрел, с другой стороны, понимала, что его скорее всего унесло бы течением вместе с рюкзаком. К концу второй недели мы приноровились и сами стали охотиться на знакомые виды хищников.

Так, минуя предгорья, наткнулись на следы виррилов и аваритовых псов. Обе стаи оказались неподалеку друг от друга, чем мы не преминули воспользоваться. Накануне готовились, а утром разошлись по разным сторонам, проверять разбросанную приманку. Очень скоро я поняла, что мне достались виррилы.

Я покричала им издали, привлекая их внимание. И как только псы, отлеживающие бока после перекуса зайцем, с интересом засеменили ко мне, бросилась бежать. Без какого-либо страха, я мчалась по изученной тропе. За последним холмом, ухватилась за привязанную веревку и пролетела к толстой ветке соседнего дерева. Псы выскочили мгновением позже и на полном ходу влетели в ловушку. Ветки, прикрывающие яму с треском провалились под тяжелым весом, хищники и взвизгнуть не успели.

Под враждебное рычание снизу мне пришлось немного подождать Мони. Однако вскоре донесся звук ломающихся кустов. С противоположной стороны от той, с которой прибежала я, выскочил Мони и ловко повторил трюк, проделанный мною недавно. Я лишь придержала его, помогая удержать равновесие. В это время, исторгая столпы искр, пара аваритовых псов упала в яму. Остальные успели затормозить, но, как только виррилы стали грызть сородичей, сами прыгнули к ним в подмогу.

– Ставлю на пламенных! – ликовал Мони.

– Так нечестно! – возмутилась я, удобнее устраиваясь на ветке. – Я тоже хочу поставить на них!

В яме происходила самая настоящая бойня. Виррилы с полупрозрачной плотью были крупнее аваритов псов, но не могли прокусить крепкую, как сталь, шерсть противников. К тому же жидкий огонь, текущий в аваритовых псах, обжигал пасти. Однако, чего только не сделаешь, когда вопрос идет о жизни и смерти.

Не больше десяти минут длилась грызня, по итогу которой в живых остался один измученный аваритовый пес. Из ямы поднимался дым, вынуждая прикрывать нос и щуриться, а от смрада паленой плоти начало подташнивать.

Я сняла с ветки повыше рюкзак и полезла на соседнюю ветку отвязывать веревку. Мони занялся второй. Они нам еще пригодятся. Как только все было закончено, Мони помог мне спуститься. Одна стрела в рану на шее псу – и в нашей безоговорочной победе поставлена жирная точка. Мы получили множество баллов в копилку и на какое-то время безопасность. В ближайшие сутки на запах мертвых псов из округи сбежится вся нечисть, которой до нас не будет никакого дела.

С каждым днем мы продвигались все дальше и дальше в пути. Пересекали луга, холмы, низины, леса… Иногда приходилось отклоняться от намеченного направления, избегая знакомые темные леса, куда не проникал солнечный свет. Мы предпочитали делать круги, чем лишать себя воды, еды и сильно рисковать.

А потом мне пришлось решать и другие, женские, проблемы…

В поисках необходимой травы, способной отодвинуть сроки менструации, нам пришлось сильнее отклониться от своего пути. К сожалению, зелье, которое нам с запасом наготовила Элания, уплыло вместе с рюкзаком. А в местах, где даже порез на руке, старались поскорее заживить травами или перемотать, обильное кровотечение могло стать для нас смертельной проблемой.

Именно так мы и набрели на древние руины.

Первые прямоугольные, позеленевшие от времени, камни, торчащие из высокой травы, не вызвали никаких вопросов. За очередным спором с Мони мы их и не заметили. Но за высокими зарослями папоротников взгляду открылись полуразрушенные арки. За ними угадывались остатки стен. Были ли это когда-то стены замка, крепости или обычного большого дома, теперь невозможно было разобрать. Но кое-где солнце сушило белый камень, не позволяя мху вырасти, и на тех местах виднелись символы.

– Наверное, это развалины храма, – предположила я, осмеливаясь пройти глубже.

– Дальше похоже на обломки колонн, – подхватил наблюдения Мони. – Видишь, стоят параллельно друг другу.

Мы оба сорвались с места, горя желанием рассмотреть все.

– Очень обвиты плющом. – Я подошла поближе и отвела ветки. – Думаю, ты угадал, похоже на колонны.

Белые шестигранные столбы лишь немного потемнели от времени. По всей поверхности были выбиты рисунки и узоры.

– Настоящее произведение искусства! – добавила я.

– Ори, иди сюда! – позвал Мони из-за угла.

Стоило мне завернуть к нему, как я обомлела на долгие секунды. Полуразрушенные стены, лестницы, каменные плиты валялись на огромной территории. Все в трещинах и поросло мхом. В центре возвышалось огромное дерево, в корнях которого виднелась поваленная арка, а в ней чернел проход, ведущий куда-то под землю. И как раз возле него белели гроздья мелких цветков пастушьей сумки.

– Мони, это именно тот вид, который мне нужен! Вот так удача!

– Не нравится мне все это, – пробормотал Мони.

Я отмахнулась от предчувствий напарника. Куда важнее было отыскать необходимое растение. Я надеялась встретить его в другой местности, но радовалась, что не придется идти дальше. Приблизившись, нагнулась и стала осторожно срезать стебли. В какой-то миг любопытство одолело, и я заглянула в черную глубину входа.

– Боги! Мони иди сюда!

Когда он приближался, я уже спускалась по первым ступеням. В низком колодце-озерце, спрятанном в темноте и прохладе, стояла чистейшая вода. Она мерцала четырьмя стихиями. Волшебно!

Мони замер рядом со мной на предпоследней ступени и круглыми глазами уставился на магию. А через пару секунд поспешил глубже в открывшийся перед нами зал.

– Стой! – Я удержала его за плечо. – Мы не пойдем туда!

– Да ты хоть знаешь, что перед нами?!

– Не имею ни малейшего понятия.

– Это храм наших предводителей, Ори! – Он с восхищением развел руками и закрутился на месте. – Уверен, что маршруты практикантам сюда не прокладывают из-за опасения, как бы мы чего не разрушили. Ори, это святилище! Древнейшее святилище магов!

Я нахмурилась и заозиралась. Корни тянулись по плитам на потолке, ползли по стенам, лежали на полу. Кое-где темнели трещины. Сквозняк качал паутину… А стоит подняться наружу, так там и вовсе все временем разрушено. Тогда почему снова во всем виноваты студенты?! Наша безалаберность сохранила бы гораздо больше, чем сохранено сейчас.

– Ладно, давай посмотрим. – Я обогнала Мони, с любопытством направляясь в сторону других мерцаний. – Только трогать ничего не будем!

Глава 6. Встреча с древностью

Несмотря на то, что зал находился под землей, внутри было тепло. Сквозняк гонял свежий воздух, а лучи солнца, проникающие через трещины под потолком, рассеивали мрак.

Мы с Мони крались, приглядываясь к темным углам. Но любопытство подталкивало отбросить все предосторожности и поскорее приблизиться к источникам магии. В полумраке они сияли, словно маяки, притягивая к себе внимание. Первым делом я подошла к колодцу. Он был ближе всего ко входу. Каменный, местами потрескавшийся и расколотый. Вьюн оплетал его, цепляясь за трещины и неровности камня; на тонких зеленых стебельках, несмотря на полумрак, виднелись сиреневые цветочки. Сквозь воду можно было разглядеть мельчайшие детали дна. В самом низу мерцал золотистый песок, в котором змеями струилась вечно подвижная лава. А по поверхности воды то и дело пробегала рябь, и, присмотревшись, можно было заметить белесые, словно разбавленные туманом, потоки воздуха. Они кружились в пределах колодца, будто плененные его границами.

– Смотри, – тихо подозвал Мони. Эхо тут же подхватило его голос.

Ощущение кольнуло, будто кто-то подглядывает за нами. Я неосознанно прикрыла ладонью затылок и огляделась. Убедившись, что вокруг никого нет, поежилась и отправилась к напарнику.

Я прекрасно помнила больших кошек Дагира: их длинные клыки, гибкие тела, хищно-игривый блеск в глазищах. И теперь передо мной, на постаменте, стояла иллюзия гордой кошки еще больших размеров. У нее имелась грива, рыжая шерсть лоснилась от каждого движения, по полу бесшумно стучал скорпионий хвост, а главная прелесть – крылья, которые она раскрывала, начиная вылизываться.

– Я читал о мантикорах, – полушепотом сказал Мони, расхаживая вокруг иллюзии. – Когда-то очень давно они обитали в Ирфриде. Из-за их свирепости никто не совался к ним. Кроме заклинателей существ. Только они и могли приручить диких хищников. Писали, что на них можно было летать.

– Летать? – удивилась я. – Я готова во многое поверить, но чтобы летать…

– Когда-то люди боялись морей и океанов, – Мони пожал плечами, – а сейчас это один из основных способов передвижения.

Полюбовавшись мантикорой, я направилась дальше. Мони последовал за мной.

Свет едва проникал в другую половину зала, и тоненькие лучики солнца, падающие на камень, окрашивали его в золото. Я потрогала искристые крупинки, но на ощупь не смогла разобрать, игра ли это света, или стены и вправду золотые. Древние храмы, небывалая роскошь прошлых веков… Нириан Грей описывал самые настоящие чудеса, сокрытые на Запретных землях. Но ведь там храмы древнее наших.

Мы остановились возле постамента с железным щитом. Узоры, отлитые на нем, подсвечивались синим. Магия защитников…

– Магический щит для щита, – проговорила я. И поинтересовалась у всезнайки: – Это какой-то символизм?

– Отнюдь. Раньше боевых защитников было меньше. Все больше полагались на зачарователей. Они были настолько сильными, что вот такой самый обычный щит не могла пробить даже высшая темная нечисть.

Я повернулась к зеркалу, стоящему неподалеку. Оно привлекало меня сильнее, чем щит. Было в нем что-то интригующее, какая-то темная, одновременно отталкивающая, одновременно манящая красота. Каменную раму оплетали цветы с кроваво-красными бутонами, а у основания зеркала, в углублении постамента, будто в самом деле кипела кровь. Может, все-таки какое-то зелье?..

Но, приближаясь к нему, спросила я о другом:

– Почему зеркало, Мони?

– Вроде бы раньше, – не отставая от меня ни на шаг, начал отвечать он, – когда магия была могущественней, маги крови были под запретом. Даже ведьмы и темные колдуны остерегались нас. Мы способны были сделать многое: убивать, накладывать чары, контролировать, навязывать идеи, шпионить. А главное, мы могли делать все это на расстоянии.

– С помощью зеркал?

Ответ был и не нужен – он возвышался передо мной.

Между листьев и стеблей, оплетающих раму, поблескивали инкрустированные камни. Возможно, рубины и изумруды, возможно, разновидности граната, – наверняка усилители магии крови. Некоторые камни, складываясь в узоры, находились и в самом зеркале, словно росли из него. Искусная гравировка, искусная резьба по камню, великолепное оформление – прекрасная работа мастера. Пожалуй, я готова поверить, что когда-то наши предки летали на мифических мантикорах.

Раздался громкий шорох. Я резко обернулась.

– Мони, не пугай так…

Остатки фразы проглотила. Мони поднес указательный палец к губам, призывая к тишине, и озирался. Мрак залег по углам и казался живым, осязаемым. Будто он видел нас, слышал нас, будто улавливал наше дыхание…

Мони, сжимая рукоять кинжала, попятился и шепотом поинтересовался:

– Там ведь ничего нет?

– Могу призвать стихию, осветим углы.

– Нет! – Он резко положил руку на мое предплечье, не позволяя мне обратиться к силе. – Только не возле этих источников. Понятия не имею, как они отреагируют на нашу магию. Им же столько лет, в них совершенно иная сила! Другая, неизмененная, чистая, понимаешь?

– Но всплески Ларира воздействуют на храм так же, как и на весь лес. И ничего страшного тут не произошло.

– Ларир – это божественное оружие! – полушепотом возмутился Мони. – Нашла, что сравнивать. И вообще, как так вышло, что ты в полеты не веришь, а мифическое оружие сразу восприняла всерьез?

Не принимая близко к сердцу его привычное недовольное бормотание, я присмотрелась к темноте пристальней. После продолжительного вглядывания в нее, ничего не произошло и не поменялось. Возможно, из-за сквозняка где-то осыпались камешки, или он погонял опавшие листья.

Потеряв интерес к темному углу, направилась дальше по залу. Мы увидели постамент стихийников, заклинателей существ, защитников, магов крови, а значит, где-то еще оставался постамент темных магов.

– Про Ларир нам рассказывала Эмилия, прямо на занятии по истории, – вернулась я к разговору. – Я думала, что преподаватели не будут обычные легенды выдавать за правду.

– Эти девушки! С вашей логикой…

– Не начинай! – перебила я Мони, останавливаясь. Все-таки он хороший парень, но его сварливость и вечное обвинение девушек раздражают. – Может, у меня и странная логика, но не надо всех девушек ровнять под одну. Это очень неприятно и унизительно.

– Извини, – на выдохе произнес он. – Просто… Ничего. Просто извини.

Я кивнула, решая поставить точку в этом конфликте.

Нас окружали колонны, а впереди пустовало пространство. Стоило возобновить шаги, как они наполнили зал глухим шорохом. В нескольких метрах от нас струился яркий лучик солнца. В непроглядном мраке он особенно манил меня. Я всегда была к ним неравнодушна; что-то чувствовалось родное в том, чтобы подставить под них руку, разглядеть хоровод пыли в них. И в этот раз я тоже не устояла.

Сняв перчатку, я заткнула ее за пояс, протянула ладонь к теплу и залюбовалась танцем мерцающих пылинок. Волшебно. Не забывая о волнениях Мони, свою магию не призывала. Однако, вспомнив о ней, с нежностью вспомнила и Риаса. Он любит согреваться теплом моей стихии. А еще он любит послушать интересные истории, особенно если они как-то связаны с ним. Надо бы все-таки отыскать постамент с символом темных магов. Интересно, как изобразили их направление в этом храме.

Я отдернула руку и поспешила исследовать храм до конца. Мони продолжал тихо возмущаться чему-то, хоть и попутно увлеченно разглядывал резьбу на каменных стенах. Всерьез обижаться на его предвзятость к девушкам я прекратила еще в первый год нашего знакомства. Он вырос среди населения, где девочек не обучают чтению и правописанию, а дают им в руки метлу, котелки с черпаками и пряжу почти с рождения. Не удивлюсь, если это и есть их игрушки.

Крестьянам везде тяжело, независимо от страны, где они живут. Приходится много трудиться на полях, и подсчеты и чтение они используют лишь для подбивания сумм урожая и выплаты оброка. Этими подсчетами, как правило, занимаются мужчины – главы семьи. О школах они и не думают, не до этого. Лишь немногие вырываются из ежедневных хлопот. Например, такие везунчики, как Мони и Киви, у кого проявились искры. Да и то, им повезло с местом рождения. Магам в Астарии обучение недоступно. Обучают лишь аристократов, у кого есть деньги на то, чтобы нанять в дом наставника. От этого и магов у нас куда меньше, чем на Восточном материке.

– Ори, посмотри, – опять позвал меня Мони.

Он указывал на густую темноту, и, глянув туда же, я едва не бросилась бежать. Пожалуй, остановило меня лишь то, что желтые глаза, пристально смотрящие на нас, напоминали демонические глаза Риаса. Кто бы то ни был, он медленно приближался к нам. Казалось, свет вот-вот коснется тьмы и немного развеет ее, позволит взглянуть на того, кто прятался в ней, но тьма двигалась вслед за неизвестным, пожирая свет. Живая, осязаемая, она клубилась вокруг неизвестного, ползла вдоль стен и, наверняка, пыталась окружить нас. Тонкие лучи света, которые почему-то ожившая тьма не касалась, – единственное, что не позволяло нам погрязнуть в кромешном мраке. Неужели демоны? Тут… В нашем мире?

– Именно, – прошептала тьма отовсюду.

Голос пронзил тело холодом. Мони, стоя рядом со мной, вдруг с шумом втянул в себя воздух и упал замертво. Я кинулась к нему, суетливо задрала манжету куртки, нащупала пульс и с облегчением вздохнула. Жив…

– Он очнется, когда я позволю, – сообщила тьма.

– Ты не можешь быть правдой! – Я вскочила, обнимая себя руками и потирая озябшие плечи. – Это лишь чары какой-нибудь нечисти!

Тьма засмеялась. Заклубилась, потянулась к точке передо мной, сгустилась там, вытянулась вверх, вынуждая пятиться, а затем сформировалась в фигуру.

Высокая, тонкая девушка, с темной кожей, блестящей, как у змеи, вышла под луч света. Две ноги, две руки, голова – вот и все сходство с человеком. Но несмотря на это, ее внешность завораживала. Доспехи из тьмы облегали гибкий стан и полную грудь, юбка струилась рваными лохмотьями по длинным, стройным ногам. Точеные черты лица прекрасно отражали эмоции – насмешку надо мной. Пожалуй, хуже всего было то, что улыбка этой девушки, больше похожая на коварный оскал, – улыбка не человека, а демоницы или нечисти, – сильно напоминала улыбку Риаса…

– Как он поживает? – поинтересовалась незнакомка, приподнимая изящную бровь. – Почему я не чувствую его присутствия в лесу?

Я покачала головой, не понимая ее вопроса. До конца не принимая уже сформированную и до головокружения пугающую мысль. Я гнала от себя такую возможность!

– Кто ты и что тебе нужно? – спросила я.

Ее улыбка изменилась. Теперь неизвестная с грустью протянула раскрытую ладонь к лучику света. Точно так же, как это совсем недавно делала я. Пылинки закружились вокруг ее тонких пальцев и длинных, острых, черных, как уголь, ногтей.

И впрямь осязаема! Движение воздуха поменялось от ее руки, а значит, кто бы ни стоял передо мной, он материален.

Я отступила на пару шагов, быстро соображая, что могу предпринять, но краем глаза заметила бессознательного Мони. От него далеко отходить не хотелось. Тем более, клубы тьмы находились совсем рядом с ним. И мне пришлось вернуться к нему, однако на ходу я обнажила кинжал.

– Не стоит, – отмахнулась девушка расслабленно.

– Ты не можешь быть демоницей, которая удерживала тело Риаса! – взвилась я. В голове не укладывалось происходящее. Поведение неизвестной раздражало и пугало, как и собственная беспомощность. Мони лежит без сознания; его нельзя бросать! Магию, возможно, нельзя призвать без последствий! Да и справится ли моя никчемная стихия с нечистью, стоящей передо мной? Это точно не низшая представительница! Неужели и вправду демоница?! Стиснув кинжал крепче, я выкрикнула: – Его душа поглотила ее!

Эхо отскочило от стен, усиливая возглас. Послышалось хлопанье крыльев над храмом, видимо, испуганных и упорхнувших птиц.

– Ты привлекаешь внимание, смертная, – уже без улыбки и с опасным стальным нажимом в голосе проговорила девушка. – Веди себя тише. Мне будет трудно спасти тебя с твоим дружком даже от низших существ в этом мире.

– Ты демон! – выдохнула, скорее для себя, чтобы, наконец, принять правду.

И задумалась. Что она сказала только что? Она собирается спасать нас с Мони от низших существ? С какой целью? Хочет заключить со мной сделку? Никто в здравом уме не будет иметь с демонами никаких дел!

Риас… С первой догадкой, осенившей меня, сбилось дыхание. Что он натворил на этот раз?! Неужели так волнуется обо мне, что пошел на этот безумный шаг!

– Не думай о нем так плохо, человечка. – Демоница усмехнулась, склоняя голову к плечу. И продолжила говорить размеренно, едва слышно, будто рассуждая о приятном; голос лился из черных уст с хрипотцой, растянуто: – Он не поддался на уговоры Аригханы. А ведь на него давили сильные демоны. Риас? Его полное имя куда мелодичнее и красивее.

– Если ты читаешь мои мысли, то, может, уже сообщишь мне, что тебе от меня надо? – прошипела я.

Она запрокинула голову, прикрыла глаза и шагнула под луч солнца. Он упал на ее лицо; волосы шелковой тьмой расплылись по ее плечам, будто она находилась под водой. За время одержимости Риас многого набрался от демонов…

Чего же она хочет от меня?

– Мы дали ему все, что могли, – нежась в солнечном свете, произнесла демоница. – О чем только ни просили нас смертные за все прошедшие тысячелетия, но они и не представляли, какое могущество мы способны подарить. И все находится теперь в его руках.

Она лениво потянула голову в одну сторону, потом – в другую. Прищурив насмешливо глаза, посмотрела на меня:

– Вы, люди, слишком самоуверенны. Всегда думаете, что события складываются по вашему замыслу. Вы и не осознаете, насколько далеки от истины.

– Переходи ближе к делу, – поторопила я.

Что бы она мне ни предложила и ни сказала, я планировала твердо отказаться. Пожалуй, лучше мы умрем здесь с Мони, чем пойдем на поводу у демонов. Эта мысль кольнула в груди, волнение вынудило посмотреть на Мони, вспомнить Киви…

Демоница тяжело вздохнула, прекратила щуриться и протянула мне руку. Я качнула головой. Она лишь ухмыльнулась и сильнее вытянула руку и больше раскрыла ладонь. Прежде, чем решиться на следующий поступок, я вновь посмотрела на безмятежного Мони. На растрепанные каштановые волосы, падающие на высокий лоб, на приоткрытые губы и неподвижное тело: сильное, молодое, полное жизни.

Я сошла с ума.

Чужая ладонь была ледяной. Коснувшись ее, я едва не отдернула руку, но демоница крепко сжала пальцы, не выпуская меня.

– Пожалуйста, смертная, подари мне немного своего тепла и внимания, – словно с мольбой попросила она.

Я сглотнула и крепче стиснула зубы. Меня не отпускало жуткое ощущение, будто в моих решениях Мони совсем ни при чем, а я сама тянусь к демонице. Тянусь на интонации ее голоса, на движения, незаметно завораживающие, на улыбку и лукавый блеск в желтых глазах. На узнавание в ней Риаса и… какое-то спрятанное в ней, в ее поведении, обещание удовольствия от моих уступок. Она искушает, а я глупо поддаюсь этим искушениям.

Крепко ухватив мою руку, демоница повела меня по залу. Я шла рядом молча и послушно. Искоса, пряча под ресницами глаза, подглядывала за ней. Со сладостным и одновременно каким-то стыдливым благоговением наслаждалась ее плывущей, непостижимой для человека, походкой. За ней, развеваясь и танцуя на каждом витке, стелилась тьма. С трудом оторвавшись от любования ее телом, я посмотрела на ее лицо. Сердце пропустило удар.

Мне еще не доводилось видеть таких ровных и изящных черт лица. Совершенно без изъяна. Точеный профиль, раскосые глаза, очерченные губы. Не смущал и цвет кожи, и губ – пепельный и угольно-черный.

– Твое любование мною подталкивает меня задержаться в твоем мире чуточку дольше, – произнесла она томно.

Мои щеки обожгло стыдом, и я резко отвернулась.

Смех наполнил зал. Грудной, низкий, заставляющий что-то в груди вибрировать и, несмотря на все душевное сопротивление, прислушиваться к нему, впитывая и с наслаждением пропуская через себя.

И такого красивого смеха мне слышать еще не доводилось…

Из наваждения, явно наведенного демоническими чарами, вырвал меня последний постамент, запрятанный в самом дальнем краю зала. Он будто вырастал из тьмы. Змея из темного драгоценного камня, изгибаясь, вытягивалась над черной чашей. Из раскрытой пасти лилась тьма. Падая в чашу, она ударялась о стенки и превращалась в дым. Его излишки выпадали на пол и закрывали собой постамент.

В отличие от других монументов, находившихся в этом храме, вокруг этого не было ничего живого. Ни растений, ни мха, ни даже напоминания о них. Слишком мрачно тут было и холодно.

– Мы лишены тепла, – с горечью произнесла демоница.

– Я так и не услышала ответы на свои вопросы.

– И не услышишь раньше времени, – сказала она, не обращая внимания на грубость, прозвучавшую в моем голосе. – Не узнав причин моей просьбы, ты откажешься помочь мне.

– То есть я должна выслушать какую-нибудь слезливую предысторию? – съязвила я.

Демоница, украдкой глянув на меня, улыбнулась.

– Хорошо, – согласилась я. – Начинай. Но я не обещаю, что помогу тебе.

Она не смутилась, а лишь подвела меня чуть ближе к змее.

– Смертные, как быстро вы позабыли, с чего началась война между Богами. Вы не помните, за кого сражался Воилл. Все забыли. Это печалит нас. – Демоница опустила голову, но желтые глаза продолжали внимательно и не таясь следить за мной, за каждой моей эмоцией, проявляющейся на лице. – Боги решили, что нам, демонам, не место в прекрасном солнечном Ирфриде. В нашем родном мире.

Родном мире?.. О чем она говорит? Выходит, они жили тут, рядом с людьми.

– Да, человечка, – ответила она на мои мысли. – Раньше мы жили тут. Полноценно наслаждались своим домом и никогда не думали, что нас из него могут прогнать.

И, переменившись в лице, скривив его в ненависти, до боли стиснула мою руку и яростно прошипела:

– Один из нас обезумел и совершил непростительное преступление! И из-за него одного, из-за его одной единственной ошибки, выгнали всех нас! Нас посчитали опасными для других рас и созданий. Другие Боги решили, что так будет лучше и безопаснее для всего мира. Воилл с самого начала пытался отстоять нас и наше право на жизнь в родном доме! Но не смог.

Вдруг замолчала, всматриваясь в мои широко раскрытые глаза, и фыркнула, опять отвечая на мои мысли:

– Тут нечему удивляться, смертная. Тогда Боги снисходили до общения даже с вами. – И тут же, еще сильнее сжимая мою руку, вернулась к основной теме: – Разве справедливо они поступили, наказывая всех из-за одного? Вы, люди, считаете нас алчными и коварными, но разве не нужда толкает нас быть такими? Вы, никчемная, слабая раса, смеетесь над нами, над теми, кто позволяет одним из вас устанавливать связь с темной стихией. Вы наивно полагаете, что мы падки на ваши примитивные, смертные, зачастую омерзительные развлечения. Вы так уверены, что демоны возвращаются к смертным прелестям жизни на Ирфриде… – Глядя мне в глаза, прижала наши переплетенные руки к своей груди, к смертельно ледяному телу. – Как же вы ошибаетесь. Вы и представления не имеете о мире без тепла и солнца.

– Мне больно.

Я дернула руку, пытаясь вырваться из сковывающего холода и цепкой хватки, но безуспешно.

– Что бы вы себе ни придумывали, знай, что мы идем к вам добровольно. Многие из нас в нетерпении ждут рождения темной искры в Ирфриде, чтобы прийти сюда и умереть тут. Под солнцем.

Меня охватила дрожь и оцепенение. Демоница ослабила хватку и принялась массировать мою руку очень знакомыми движениями и нажатиями. До боли знакомыми. И все встало на свои места. И любовь Риаса к теплу, и его привычка запрокидывать голову, подставляя лицо солнцу, и ухмылки, и этот массаж… Многое ли на самом деле осталось в нем от того Риаса, каким он был в детстве? Многое ли в нем от него самого?

– Мы хотим лишь малости, – вкрадчиво заговорила демоница и провела острым ноготком от моей линии жизни на ладони до запястья. – Совсем немного для тех, кто лишен почти всего. Келриас знает, но не позволяет нам. Он отказал нам! – повысив голос, она выдала, как сильно расстроена его отказом. – Мы подарили ему могущество, которое позволит стать владыкой Ирфрида!

Сглотнув, я царапнула пересохшее горло. Вспомнив пережившее совсем недавно во время экзамена, обвинила демоницу:

– Вы сделали из него монстра, который боится пользоваться своей силой!

– Это не так, – мягко не согласилась она. – Ему лишь надо научиться контролировать силу. Пользоваться ею чаще и развивать искру.

– Я не верю тебе. И уж тем более не поверю, что это подарок. Никто не будет ждать от вас бескорыстия! Развивать темную искру, поглощая магию…

– Молчи. – Ледяной палец накрыл мои губы. Она погладила их, приглядываясь к ним, чем смутила, но при этом произнесла: – Недавно, с помощью огненного юноши, нам удалось вдохнуть глоток темной магии в Келриаса. Но какой ценой…

– Кобеан в сговоре с демонами?!

У меня глаза на лоб полезли. Как ему удалось с ними сговориться? Да и как Темный жнец поддался Риасу? Это ведь надо было убить его, чтобы оставить искру без контроля, а потом накачать его, беспомощного, темной магией! Неужели…

– Тише, – вклинилась в хаотичные мысли демоница, взяв меня за подбородок и заставляя посмотреть на себя.

От ее пальцев лицо стало тут же неметь, и она быстро отдернула руку. Но мгновенно потянулась к моей второй руке. Я смотрела, как она снимает с меня перчатку, и не находила сил сопротивляться. Мысли спутались в клубок, не позволяя рассмотреть, где начало, а где конец. Не позволяя выставить все в логичную хронологию и разобраться: кто в чем виноват, кто в чем замешан, а кто в чем уличен. Мысли настолько запутались, что остались лишь чувства, опустошающие изнутри. И в этой путанице мрака, будто единственный маяк, способный вывести меня наружу, воспоминаниями возрождался образ Риаса. А одновременно с ним я проникалась состраданием к тем, кто был невероятно похож на него. Или он был похож на них… Надолго заточенный в холодных темницах он стал их отражением.

Перчатка упала на каменный пол.

– Кобеан – это тот огненный человек? – спросила демоница, теперь сжимая обе мои руки в своих руках и с любопытством заглядывая мне в глаза. – Мы не в сговоре с ним. Как и с другими людьми. Почти единственная наша возможность проникнуть в этот мир – это темные маги с открытыми искрами. Вы называете их боевыми. Иногда мы способны подглядывать за ними. Это требует от нас много… сил. – Она будто смутилась, но продолжила говорить: – Мы как бы приоткрываем завесу Ирфрида возле темного мага и наблюдаем за ним. Тогда, во время того испытания силы, у нас появился шанс, и мы воспользовались им. Темный жнец тоже не был в сговоре с нами, хотя мы и сделали все возможное, чтобы на призыв осколка Ларира проникнуть к вам смог именно он.

– Значит, Кобеан к этому не причастен?

– Нет. Глупый, ревнивый юнец просто создал для нас благоприятную ситуацию. И мы не устояли. Да и не стали бы упускать удачного случая.

По спине снова пробежал холодок. Риас тоже не упускает ни одного удачного случая…

– Ты опять думаешь о нем слишком плохо. Он не демон. И уж тем более не слабый человек, – заверила меня демоница. – Просто он долго пробыл с Аригханой. Мы ежедневно, даже ежеминутно, ломали его человеческие слабости через нее, вливая в их связь наши общие силы. Почти все демоны были задействованы для поддержания их связи как можно дольше. – Склонив голову к плечу, подалась ко мне ближе. – Он долго сопротивлялся и отстаивал свои привычки и принципы. Заглушал криками наши убеждения и мировоззрение, которые мы пытались донести до него. Нам пришлось долго ждать, прежде чем он устал. И в ослабленный разум мы доносили всю свою боль. Он выслушивал все, через что нам пришлось пройти. Сложно не измениться при таком давлении. Сложно не начать думать чужими мыслями, когда они в голове звучат своими. Тем более мы искренне хотели, чтобы он научился выживать и извлекать выгоду при любых обстоятельствах. Нам было важно сделать из него, человека с сильными принципами вашего мира и общества, человека сильнее. Способного возвыситься над этими принципами до нашего видения и понимания мира. Не осуждай его из-за нас.

Я опустила голову и встряхнула ею. Все, что она говорила, вносило еще больше сумятицы в мое состояние. Мертвое, распластанное, полностью покрытое кровью, тело стояло перед глазами. И мои окровавленные ладони…

– Расскажи мне подробнее о его смерти, – попросила я сипло. – Тогда, на нашем экзамене. Ты назвала это испытанием сил.

Надеюсь, на эту вырвавшуюся из меня просьбу демоница не потребует взамен ничего серьезного.

– Только помощь. Мне нужна только твоя помощь, – произнесла она с мягким убеждением. И, ответив на мои мысли, принялась выполнять озвученную просьбу: – Мы и не надеялись, что он сразу призовет нашу силу. Он всегда был упрямым и непреклонным. Сколько мы ни пытались его сломить и вытеснить из него все его убеждения, он ведь так и остался с чистыми, нетронутыми милосердием и добротой. Они так и уживаются в нем с нашими возможностями в трудных ситуациях, несмотря на всю душевную боль, принимать равнодушные, но здравые решения. Вот и на испытании сил мы знали, что ему будет тяжело призвать силу, подаренную нами, но это был единственный здравый шаг, который мог спасти ему жизнь. Он должен был сразу обратиться к ней. Должен был безопасно для себя поглотить силу Темного жнеца. Ему бы хватило этого могущества, чтобы его же искра стала слабее его личных желаний.

Вдохнув глубже, она улыбнулась и потерла мои окоченевшие пальцы своими.

– Мы потратили очень много сил, чтобы удержать душу Келриаса за гранью миров и перенаправить остаточный поток Жнеца к осколку Ларира. Мы не способны к воскрешению, смертная. Поэтому мы и сами едва не потеряли его и сделали все, чтобы вернуть обратно к жизни.

Боги, какие же силы иногда играют с нами, когда мы даже не догадываемся об этом…

– Почему вы не вынудили Жнеца сдаться сразу? – спросила я дрожащим голосом.

– Мы не Боги, не стоит нас путать, – ответила она с серьезностью в глазах. – И если бы нас не изгнали, то мы были бы ровней таким, как Темный жнец.

– Ровней? – удивилась я. – Хочешь сказать, что высшая темная нечисть равна по силе вам? Но ведь ты говоришь, что Риас способен стать владыкой этого мира. Я не понимаю! Что тогда он должен сделать, чтобы стать… тем, кому все повинуются? Чего вы хотите от него? От нас. От меня!

– Немногого.

Открытая, задорная и доброжелательная улыбка на лице демоницы ошеломила. В нее трудно было поверить.

– Мы дали ему силу, которая может стать безграничной. Он поглотил силу Ларира. Божественную силу! А этого не ожидали даже мы. Мы пошли на этот отчаянный шаг с осколком из безысходности и дикого отчаяния. Просто желая вернуть его к жизни, усилить темную связь с его телом и через нее вернуть его душу в него! – на одном дыхании произнесла она. Выдохнула и заговорила размеренно: – Он может стать не только владыкой смертных, но и повелевать нами, демонами.

Она крепче стиснула мои руки и снова прижала их к груди, вынуждая терпеть боль.

– Передай ему, смертная, что мы ищем встречи с ним. В таких храмах, как этот, мы еще способны отыскать силу для воплощения. Эти храмы строили первородные маги. Передай ему, смертная. Скажи, что мы склонимся перед ним. Нам нужен проводник! Нужен тот, кто вернет нас в Ирфрид.

Я вырвала руки из ее захвата и попятилась.

– Ты просишь о невозможном!

О чем она думает? Впустить демонов в наш мир?!

– Мы не сделаем ничего плохого! – Демоница шагнула вслед за мной, прижимая руки к груди и глядя на меня умоляющими глазами. Тьма будто сгущалась в слезы на ее ресницах. – Келриас станет Владыкой мира, и мы не сможем пойти против его воли! Он будет контролировать всех! Нас осталось не так много, смертная. Мы не способны возрождаться и перерождаться! Прошу тебя, – ее голос выворачивал внутри меня все наизнанку и заставлял сердце сжиматься от жалости, – передай ему.

Я отступала от нее, пока она шла ко мне, медленно растворяясь в клубах тьмы. В ее желтых глазах не было слез, но отчего-то мне казалось, она плачет. Я мотала головой, не соглашаясь выполнить ее просьбу, или даже мольбу. Нельзя верить демонам! Об этом знает любой ребенок. Демоны искушают, находят слабости и давят на них, они врут и идут на все подлости, лишь бы только добиться своих целей.

Никогда нельзя верить демонам.

Она растворилась в тьме, будто ее и не было. А тьма расплылась по углам, где исчезла окончательно. Теперь тусклого света хватало для того, чтобы рассмотреть малейшие трещины в старом храме.

Раздался очередной шорох, на который я незамедлительно обернулась, сжимая кулаки и готовясь абсолютно к чему угодно. Но это был всего лишь Мони… Демоница сдержала обещание, позволяя моему другу и напарнику очнуться. Видя, как он, с трудом опираясь на руки, садиться и встревоженно оглядывается, я бросилась к нему.

– Ты как? – Потрогала его лоб, проверяя на всякий случай, нет ли жара. Заставила посмотреть на себя, оценивая, способен ли он сфокусировать взгляд. – С тобой все в порядке?

– Давно так не высыпался, – сонно пробормотал он. – Что тут стряслось?

Я с облегчением улыбнулась, но сразу же твердо произнесла:

– Мони, нам нужно уйти отсюда как можно скорее.

– Что произошло, Ори? Я толком ничего не помню.

– Сейчас не время для разговоров, – настойчиво проговорила я и потянула его за локоть, помогая встать. – Пойдем быстрее.

Несмотря на слабость движений в первые секунды после пробуждения, уже на лестнице он почти не опирался на мое плечо.

– Ох, ты ж! – воскликнул, стоило нам выйти под солнце.

После полумрака в храме оно ослепляло. Но не это вызвало наше изумление. Я устало облокотилась на колонну у входа и беспомощно потеребила рукоять кинжала. Какой нечисти тут только не было!

– Наверное, только высшей нечисти тут и не достает, – с несдержанным сарказмом сказала я.

И Мони, и я понимали, что от собравшейся толпы различной нечисти вокруг, живыми мы не уйдем. Видимо, демоница была права и следовало послушать ее и вести себя тише.

– Их останавливает храм и я, – произнесла она за нашими спинами.

Мони ругнулся, вытаскивая кинжал и уже в полной силе, с прежней ловкостью оборачиваясь ко входу под деревом и становясь в защитную стойку. Ему оставалось лишь порезать ладонь и быстро сплести заклинание. Демоница, о которой я очень не хотела рассказывать Мони, вышла из мрака и раскинула руки, наслаждаясь солнечным светом. Под ним она выглядела еще более прекрасной, хоть и экзотичной.

– Твоя магия не навредит мне, глупый маг, – лениво произнесла она с закрытыми глазами. Затем посмотрела на меня и сказала убедительно, будто заключала со мной односторонний договор, давала мне обещание, которое обязалась выполнить: – Я сражусь с этими тварями, смертная. И надеюсь, что ты будешь благодарна мне за ваше спасение. Ты знаешь, чем меня можно отблагодарить.

Я тяжело вздохнула. И вместо ответа просто подумала обо всем, позволяя ей смотреть себе в глаза. Ведь для нее мои мысли полностью открыты. Подумала о том, что все равно не смогу оставить в тайне от Риаса эту встречу и разговор. Я сдержу обещание перед ним, что между нами не будет никаких секретов. Мы с ним обещали друг другу…

Увидев ее облегчение, отразившееся в глазах и улыбке, я молча оттолкнулась от стены и пошла в нужном нам с Мони направлении. Тьма стелилась передо мной, не позволяя скалящейся нечисти приблизиться.

– Постой! – крикнула демоница, вынуждая посмотреть на нее. И со смешком спросила: – Разве вам не нужно заполнить вашу странную книгу?

– У нас нет времени ждать, когда ты наиграешься! – вспылила я.

– Кто она? – останавливаясь возле меня с круглыми глазами, спросил Мони.

– Я потом тебе расскажу, – тихо пообещала я, всем видом показывая, что не игнорирую его просьбу, а всего лишь прошу потерпеть до более подходящего времени.

– Сейчас я помогаю тебе, смертная, не ради забав, – сказала демоница, ногтем, будто острым ножом, разрезая себе запястье. – Непреклонный мальчишка любит тебя, и я хочу сделать ему приятное.

Я была уверена, что увижу черную кровь, но из пореза будто потекла ртуть. Не прошло и мгновения, как нечисть, совершенно не замечая до этого демоницу, вдруг позабыла о нашем существовании. Видимо, кровь демонов настолько приманивала разные особи, что они позабыли даже о вражде между друг другом. Жадно втягивая воздух и тараща глаза в сторону девушки с серо-черной кожей, нечисть, как завороженная, пошла к ней.

Красивого в этом бое было мало. Да и боем происходящее назвать было трудно. Демоница попросила вернуться нас к стенам храма, а затем превратилась в черное облако. Или туман… Нечисть, выискивая аромат демонической крови, вдыхала его. А втянув, замертво падала.