Однажды в Прибалтике. Другая жизнь бесплатное чтение

Глава 1. Всё только начинается.

Часы показали начало одиннадцатого. Закрыв тяжелые ворота рампы, Николай Иванович, работавший грузчиком в магазине «Дионис», собрался идти домой. Но на его пути возникла старшая продавщица.

– Стой! – поспешила она к нему, досадливо сдвинув брови, – куда это ты намылился, дорогой?

– Так смена ведь кончилась, – неуверенно пробормотал Николай Иванович, исподлобья поглядывая на раскрасневшееся лицо своей непосредственной начальницы.

Все знали, что Таня Пэн весьма невоздержанна на язык и, наделенная властью над персоналом, не считает нужным стеснять себя в выражениях. Находясь постоянно на взводе, она неусыпно следит за вверенными ей сотрудниками, не давая тем ни малейшего послабления. Забегая в самый неподходящий момент в подсобные помещения, в раздевалку или же на склады, с упоением выявляет «волынщиков», воздавая тем «по заслугам».

– Закончилась, говоришь? – усмехнулась госпожа Пэн, уперев в грузчика немигающий взгляд, – и что из этого следует?

Продавщицы, находившиеся неподалеку от незадачливого сослуживца, придвинулись ближе. Всем им вдруг захотелось перед уходом домой насладиться назревающим скандалом, на этот раз собирающимся разразиться над головой Николая Ивановича, которого мало кто в магазине любил, считая большим задавакой.

Стараясь ничего не упустить, любопытные женщины застыли в почтительных позах, но уши их, словно локаторы, как по команде поворотились в сторону грозной начальницы. На мгновение в помещении наступила полная тишина. Николай Иванович машинально пошарил в карманах и, выудив оттуда мятый носовой платок, осторожно встряхнул его.

– Я рассудил, если смена закончилась, можно и отдохнуть. Разве нет?

Его прямой и слегка насмешливый взгляд, неожиданно брошенный в Танину сторону, дал понять – в этот раз она слегка перегнула палку, замахнувшись не на того человека.

Дело в том, что мужчина, в расслабленной позе застывший перед ней, был знаком… и не просто знаком, а учился когда-то с хозяином! И возможно поддерживает с ним дружеские отношения до сих пор. Ведь не зря же он постоянно талдычит об этом на каждом углу!

– Я тут временно, мне местечко подыщут и… – обожает рассказывать грузчик, – и тогда я от вас усвищу!

При этом он с придыханием похохатывает, давая понять окружающим, что он птица высокого полета, не им чета. Поэтому коллектив Николая Ивановича сторонится, не принимая в свою среду. Даже всемогущая Таня старается обходить его стороной. Но сегодня, будучи явно не в настроении, она позабыла об осторожности. Однако, наткнувшись на весьма недвусмысленный взгляд, осознала свою ошибку. Поперхнувшись, закашлялась. Кусок непрожеванной колбасы выкатился из ее рта и упал на пол. Грузчик презрительно усмехнулся – пристрастие старшей продавщицы к всевозможным копченным изделиям ни для кого в магазине не являлось секретом. Чревоугодница постоянно носила в кармане мясные деликатесы и, «незаметно» отламывая по кусочку, с удовольствием поедала их.

–Ты это… поаккуратнее жуй, – посоветовал, отводя глаза, Николай Иванович, – а то ненароком подавишься. Что мы тогда без тебя станем делать? Ведь пропадем!

Он громко демонстративно высморкался, прогоняя с лица усмешку. Продавщицы, прикрывшись фартуками, тоненько захихикали. Таня стала пунцовой.

– Скажи мне, когда ты в последний раз видел Кузю? – ласково проворковала она, сменив тактику. – Или может быть ты его уже выпроводил?

Николай Иванович досадливо крякнул в кулак.

– Как это я упустил из вида! – огорченно подумал он.

Кузя был магазинный кот, впавший в последнее время в особую милость к хозяйке. Темно-серый, с проплешиной на боку, изорванным ухом и расцарапанной в уличных баталиях мордой, он обладал на редкость мерзким и склочным характером.

Уяснив, что по непонятному зигзагу судьбы он неожиданно оказался в фаворе, кот по достоинству оценил свое положение, начав активно использовать его в собственных гнусных целях. Обожал, например, подходить к покупателям и незаметно помечать их, нисколько не реагируя при этом на несмелое цыканье продавщиц. Был мстителен, дерзок и нагл. Перед хозяйкой же виртуозно разыгрывал жалкого и несчастного, безвинно пострадавшего от жестоких вандалов мученика, представая перед ее глазами ласковым, милым, беспомощным существом.

Во избежание неприятностей никто из персонала не смел открыть Катерине глаза на истинную сущность ее любимца, никто не решался согнать его с облюбованных местечек, которые он постоянно менял, устраиваясь на послеобеденный сон то в комнате отдыха продавщиц, то в кухне, где повариха Велта, готовя для персонала вкуснейшие завтраки и обеды, не однажды заставала кота за воровством вверенных ей продуктов питания. Хитрый Кузя разработал целую стратегию поведения с пожилой поварихой. Проголодавшись, он появлялся на пороге и с виноватым видом, подойдя к Велте, начинал тереться об ее ноги с утробным урчанием, давая тем самым понять, что находится полностью в ее власти и глубоко сожалеет об украденном ранее большом куске печени или, может быть курицы, или сожратом на прошлой неделе лежащем в тазике фарше…

Повариха, как водится, поначалу раздраженно отталкивала наглеца, проклиная его ненасытную утробу, но постепенно оттаивала, сменяя гнев на милость. Заслышав нотки прощения в ее голосе, хитрый кот птицей взлетал на небольшой шкафчик стоявший возле плиты и делал вид, что погружается в сладкий сон. Он даже иной раз сворачивался калачиком, для пущей убедительности. Но это был всего лишь отвлекающий маневр. Когда успокоенная Велта, продолжающая мирно заниматься своим делом, на минутку выходила на склад за продуктами, кот мгновенно совершал акробатический прыжок вниз, на лету хватая со стола приглянувшийся лакомый кусок и с быстротой молнии скрывался в одном из известных ему потаенных уголках, чтобы спокойно насладится украденным. И это при том, что ему ежедневно полагалась весьма нехилая пайка!

Такого нахала конечно давно бы следовало выкинуть вон, однако никто не желал рисковать, навлекая на себя хозяйский гнев. Ведь Катерина обожала Кузю, считая себя его доброй спасительницей. Частенько кот возлежал у нее на столе, свесив вниз свой облезлый хвост. В его вольготной позе чувствовалось полное довольство своей благополучно устроенной судьбой. Но на ночь Кузю обязательно выставляли на улицу. Ведь он мог нагадить, что стало бы нарушением санитарных норм, а кроме того срабатывала сигнализация, реагирующая на движение.

Однажды это произошло… Пол третьего ночи по сигналу примчалась дежурная машина. Подняли из теплых постелей начальство, открыли дверь… и обнаружили большую лужу у порога и Кузю, опрокинувшего на себя банку с солеными огурцами.

На следующий день после этого происшествия случилась большая разборка в ходе которой материально пострадала заведующая. Она, в свою очередь, наказала лишением премии старшую продавщицу, чтобы впредь та была повнимательнее. Разобиженная на весь белый свет Таня всю неделю не переставая жевала до одури колбасу и коршуном проносилась по торговому залу, выискивая очередную жертву. При ее приближении продавщицы, словно вспуганные наседки, бросались в рассыпную, пытаясь спрятаться кто куда.

В конце – концов, утолив обиду на несправедливость судьбы, так «жестоко» обошедшуюся с ней, Таня Пэн успокоилась, но перед уходом домой всякий раз интересовалась у грузчика – выгнал ли тот кота, ибо это стало теперь его непосредственная обязанность. Убедившись, что все в порядке, Таня тут же звонила заведующей на дом и с гордостью рапортовала о проделанной работе. Та в свою очередь сообщала хозяйке, пытаясь подстраховаться…

Но кот отнюдь не стремился добровольно уходить из своих владений и моментально скрывался, едва завидев, как перед самым закрытием уборщица начинает мыть пол, разливая воду под ноги припозднившимся покупателям. В обязанности Николая Ивановича входило отыскивать его, выпроваживая на свежий воздух.

– Так мне не ясно, ты его вытурил или нет? – недобро прищурившись, повторила старшая продавщица.

– Забыл, -сам себе удивляясь, пробормотал грузчик.

Он растерянно провел руками по волосам. Весьма неприятная ситуация. Ведь если Кузя останется ночевать в магазине, то утром всем будет большой нагоняй. И уж конечно доложат хозяину, чего Николай Иванович ни в коем случае не мог допустить.

– Ах, гнида! – с досадой процедил грузчик, – сейчас быстро гляну куда он слинял!

– И мало ему не покажется, будьте в этом уверены! – добавил он про себя, бросаясь по знакомым местам, где в разное время находил спрятавшегося кота. Таня Пэн с раздражением посмотрела ему вслед.

– Недоумок! – яснее ясного говорил ее презрительный взгляд.

Однако она хорошо понимала, что не имеет возможности в данный момент выразить нерадивому грузчику то, что думает про него.

– Пойти у девчонок спросить, может видел кто наше «золотце», – решила она после недолгого размышления, – а то этот тормоз еще часа два прокопается.

Таня споро двинулась в сторону раздевалки. Но, спеша к своим семьям, продавщицы мало интересовались пропавшим Кузей и на настойчивые Татьянины вопросы отрицательно пожимали плечами.

– С вами каши не сваришь, – наконец разозлилась старшая продавщица и, с досадой махнув рукой, поплелась инспектировать торговый зал.

Тем временем грузчик, осознав, что пораньше освободиться сегодня никак не получится, не на шутку расстроился.

– Вот же гад этот кот! Что б он где-нибудь сдох под забором, – пробормотал раздраженный мужчина, тяжело поднимаясь на второй этаж.

Там находились подсобные помещения. Кузя имел отвратительную привычку незаметно прокрадываться сквозь приоткрытую дверь, забираясь в самые недоступные места. Представив, что нужно будет, вооружившись длинной палкой, специально предназначенной для этой цели, сгибаясь в три погибели, пробираться между ящиками с алкоголем, или, взбираясь на стул, этой же самой палкой простукивать на верхних полках, где хранятся блоки сигарет, Николай Иванович почувствовал как у него резко снизилось настроение. Он ощущал себя весь день нездоровым и очень надеялся вовремя уехать домой. Но, смирившись со своей участью, начал методически обследовать огромное помещение склада, стараясь ничего не упустить.

Однако же вредный кот словно сквозь землю провалился. Не оказалось его и в каморке мясника, куда он любил захаживать, и в кабинете заведующей, и в кухне за плитой… Похоже, он в самом деле покинул магазин, должно быть прельстившись молоденькой кошечкой в последнее время повадившейся на рампу попрошайничать.

Заглянув напоследок в женскую раздевалку, грузчик брезгливо повел носом. Там пахло потом и дешевой косметикой. Вдоль стен, под висевшими халатами, лежала стоптанная обувь. В углу виднелись сваленные фуфайки, используемые в случае сильных холодов. Николай Иванович грузно опустился на колени, намереваясь проверить пространство под батареей, и ткнулся лбом в чьи-то старые сапоги.

– Вот невезуха! – со все возрастающим негодованием в сердцах вскрикнул он, обращая свой вопль в пустоту. – За что мне подобное наказание!

В последнее время его стало многое раздражать. Ведь он считал себя одаренной, с огромной потенциалом личностью, способной достичь больших высот в любой деятельности. Вот только случая почему-то не представляется. Грузчик искренне не понимал отчего у других все идет как по маслу, а ему не везет. Иной раз, встречая на улице хорошо одетых, довольных жизнью людей, выходящих из дорогих машин, он чувствовал как на него накатывает мутная волна зависти и обиды на собственную судьбу. Разве он не достоин иметь особняк и шикарный джип у ворот, и красивую женщину рядом? Так отчего же легкая и безбедная жизнь, к которой он всем сердцем стремится, проходит мимо него? Невольно вспомнилось, что однажды он попробовал было обогатиться, работая смотрителем игровых автоматов в расположенном над магазином кафе…

Наблюдая как люди выигрывают, долго боролся с соблазнами и, страшась поражения, все откладывал свой «дебют». Однако же мысль, поселившаяся в сознании, не давала покоя и постоянно провоцировала его, призывая испытать удачу. Не в силах противиться ей, он однажды решился. Но ему, увы, снова не повезло! Проиграв казенные деньги, он долгое время расплачивался частями из своей и без того скудной зарплаты.

…Услышав доносящийся из торгового зала громкий голос старшей продавщицы, поносившей кого-то из подчиненных, грузчик болезненно сморщился. Ох и подлая баба – сама без конца таскает со склада колбасу и жадно пожирает ее, беспрерывно работая челюстями, а с остальных требует безукоризненной честности. Но он знает как провести ее и умеет заныкать, что б потом унести с собой, банку консервов или же горсть конфет детям… К сожалению все это жалкая мелочевка, хотелось бы хапнуть по-крупному, но… нет возможности. Постоянный надзор и контроль со стороны Тани Пэн мешает разгуляться как следует.

А ведь можно же, можно улучшить свое материальное положение – вон сколько товара на полках и на складах! Только видит око да зуб неймет! Между тем, при плановых инвентаризациях каждый раз обнаруживается крупная недостача, которую частично покрывает хозяйка. Это значит, что кто-то ведь пользуется. Только кто? Интересный вопрос, давно не дающий покоя Николаю Ивановичу. Потому что если он выявит расхитителей и доложит хозяину… тот немедленно вспомнит о нем и, конечно, повысит, приблизит к себе…

Грузчик даже причмокнул от удовольствия, вообразив как это произойдет. В своих ежедневных мечтаниях он видел себя то директором мясокомбината, принадлежащего его «другу детства» Анатолию, то в «своем» магазине на месте заведующей, почему бы и нет? Или может хозяин возьмет его в офис и со временем сделает компаньоном?

–Эй, Никола, опять ты завис непонятно где! Тебя только за смертью посылать!

Зычный голос старшей продавщицы вернул грузчика к реальной действительности.

– Здесь я. Где ж мне быть – то, – недовольно проворчал он и, тряхнув головой, отгоняя сладостные видения, начал спускаться по лестнице вниз.

– Нашел Кузю? – громогласно вопрошала Татьяна откуда-то из глубины зала.

– Пока нет, – через силу отозвался грузчик, считая унизительным для себя зависеть от вздорной особы.

К сожалению он вынужден подчиняться ей, но в разумных пределах, естественно… По лицу Николая Ивановича против воли скользнула довольная усмешка. Он сумел в свое время поставить скандальную бабу на место. И теперь она не решается распекать его так же грубо, как остальных, обращается с осторожностью, хотя по своему статусу он находится на служебной лестнице ниже ее.

– Опасается, что пожалуюсь Анатолию, – удовлетворенно отметил Николай Иванович.

Он вздохнул, вспоминая бывшего однокурсника с которым в далекой юности вместе учился в техникуме. Кто б мог подумать, что из невзрачного паренька, покрытого юношескими угрями, хлипкого с прозрачной словно пергаментной кожей, худого, как будто тот много дней голодал, получится холеный, успешный, уверенный в себе бизнесмен?

– Знать бы раньше кому из нас что уготовано!

Грузчик с досадой сплюнул себе под ноги. – Стал бы братом ему. На руках бы носил!

А когда-то ведь Николай Иванович был, что называется «на коне». Анатолий же… ступал тихо, горбатился, скользя по коридорам техникума словно тень, постоянно грыз ногти и старательно зачесывал на косой пробор свои редкие блеклые волосенки.

Спустившись в торговый зал, грузчик, понуро опустив голову, предстал перед Таней Пэн.

– Не нашел, говоришь? – раздраженно поинтересовалась она. – И какие твои предложения?

Краем глаза Николай Иванович тоскливо отметил возникшее столпотворение у входной двери – продавщицы спешили домой.

– Ну так как мы решим? – нетерпеливо переспросила Татьяна, – может ты собираешься в магазине заночевать?

– Еще раз надо все осмотреть, – через силу процедил Николай Иванович.

Ведь другого-то выхода не было!

– Так иди и осматривай. Не мог, бедный, за смену управиться! Или думаешь, мне тут в кайф с тобой шариться по ночам?

– Ведьма! – молча констатировал грузчик.

– Между прочим, мне дома работы невпроворот, – продолжала гневаться Таня.

Ее выводила из себя мысль о том, что из-за чьей-то дурацкой халатности она до сих пор еще здесь. Была б ее воля, она показала бы этому идиоту где раки зимуют! Уж он бы получил от нее, что заслуживает. Мерзкий пьяница! Думает, что никто не догадывается, как иной раз он поддает на работе, закрывшись в каморке с мясником. Давно пора его выкинуть с волчьим билетом из магазина, но… нельзя!

Татьяна брезгливо пожевала губами, наблюдая как ненавистный ей человек тяжкой поступью двигается в сторону большого холодильника расположенного за рыбным отделом.

– И глупец же ты, братец, – насмешливо прошептала она.

В холодильнике холод собачий. Ни одна живая тварь добровольно не полезет туда. Он даже это не может сообразить!

С досады Таня, подобравшись к мясному прилавку, схватила с разделочного стола большой нож и, воровато оглянувшись по сторонам, отрезала кружок краковской колбасы.

– Не та колбаска пошла, что делали раньше, – с глубоким сожалением сказала она себе, впиваясь зубами в жирный кусочек. – Совсем мало мяса кладут и вкус другой.

Постояв за прилавком, снова вышла в торговый зал. Внимательным взглядом осмотрев вверенное ей помещение, приблизилась к стеклянным дверям. Как же хочется поскорее выйти на свежий воздух! Зарулить домой, выпить кружечку пива с супругом, проверить домашнее задание у младшей дочери…

– Как там наши дела? – крикнула она, заметив выходящего из холодильника грузчика.

Раздраженно махнув рукой, тот проследовал в кухню.

– Пар – разит, – прошипела ему вслед Татьяна и вновь отправила в рот большой кусок колбасы.

– Да уж, если бы не хозяин, – в который раз за сегодняшний вечер с сожалением констатировала она, – не миновать бы тебе увольнения, милый друг! Надоело терпеть твои выходки, алкоголик, блин!

Таня Пэн была мудрая женщина. И к тому же весьма дорожила своим положением в магазине. Шутка ли целая смена находится у нее в подчинении! А уж сколько здесь милых и дорогих ее сердцу колбас! Так и тянет попробовать. И не нужно платить, можно есть до отвала.

Главное, чтобы об этом не прознала заведующая. Но, похоже, той не до Таниных слабостей. У нее свои заморочки имеются. Вия дама серьезная. Занимая высокий пост уже много лет, она по – настоящему обеспокоена только одним – как бы не вызвать хозяйский гнев и не показать себя несведущей. Появляясь во вверенном ей магазине около десяти часов утра, заведующая первым делом осматривает витрины. И тут Таня Пэн всегда оказывается на высоте. Обе женщины – и заведующая и старшая продавщица знают – хозяйка любит, чтобы за стеклом был красиво, а главное грамотно выложен товар. Что бы смотрелся он привлекательно и у покупателя немедленно возникало бы желание приобрести его. Даже если покупатель, и не планировал изначально этого делать!

Поэтому с самого утра каждая продавщица, прикрепленная к определенному отделу, начинает энергично орудовать на своей территории. Так Аннушка, работающая в мясном, хватается за нож и аккуратно отрезает почерневшие за ночь кончики у колбас, в рыбном отделе девушки смазывают копченую скумбрию и селедку подсолнечным маслом, что бы те начинали блестеть и выглядели бы аппетитно, в молочном красиво расставляют йогурты, делая из них целые композиции, выкладывают друг на друга большие круги сыра, в овощном сплетают гирлянды из лука и чеснока, отмывают до блеска морковь и свеклу, украшая их зеленью.

Уборщица Рая, не теряя времени даром, усердно начищает пол, наблюдая как у дверей понемногу собирается небольшая толпа, состоящая в основном из пенсионеров. Влетая первыми в магазин, они наперегонки устремляются к уцененным товарам. Вмиг расхватав слегка зачерствевшие булки, набрав пакеты с кефиром и молоком, у которых сегодня заканчиваются сроки годности, старики торопливо ковыляют в мясной отдел, где обычно приобретают вчерашний фарш или куриные головы. А что делать? Ведь пенсии у большинства из них мизерные!

В это самое время Татьяна важно расхаживает с инспекцией по отделам. Наметанным глазом сразу же замечает погром устроенный престарелыми покупателями и, коротко рыкнув на продавщиц, заставляет тех быстро все привести в надлежащий вид. Чем ближе подходит время к десяти часам, тем беспокойнее становится старшая продавщица. По нескольку раз взлетая по лестнице на второй этаж, она оценивает состояние склада – царит ли там идеальная чистота, не оставляет своим вниманием и кафе, расположенное над магазином, изучает меню и не ленится собственноручно опробовать приготовленные для хозяйки блюда.

Всем известно, что Катерина в обед подкрепляется, предпочитая салаты, куриные паровые котлетки, подсушенные хлебцы… Все это обязательно должно быть самого лучшего качества, ибо хозяйка капризна в еде и мгновенно чувствует если вдруг ей случайно попадается что-либо несвежее. Это единственное, что может вывести ее из себя. В таком случае она предпочитает объясняться с заведующий. Никто не знает о чем они говорят, но когда Вия выползает из хозяйского кабинета и трясущимися руками начинает перекладывать бумаги на своем столе, народ вокруг замирает, понимая, что надвигается ураган.

Вездесущая Рая – уборщица, чья мойка располагается на втором этаже неподалеку от кабинета хозяйки, завидев вышедшую оттуда заведующую, немедленно летит к Тане Пэн и, возбужденно переступая с ноги на ногу, докладывает об увиденном. Таня внутренне собирается, готовясь принять удар и он, конечно же, незамедлительно обрушивается на ее голову. Поэтому она весьма строго следит за порядком, старательно исключая повторения случаев, при которых ей когда-либо пришлось пострадать.

Перед Вииным приездом Татьяна буквально обнюхивает каждый угол в магазине, стараясь что бы ничто не ускользнуло от ее цепких глаз. Она дорожит своей должностью, ведь помимо бесконтрольного поедания колбасы та приносит ей небольшой доход. Почти все мелкие поставщики зависят от расположения старшей продавщицы, хорошо понимая, что она может заказать у них товар, а может у конкурентов! С крупными производителями работает Вия, с алкоголем хозяин – то его вотчина, а вот мелочью с удовольствием занимается Таня Пэн. С некоторыми поставщиками у нее давно и прочно налажены деловые отношения. Зная Танину слабость, те подкидывают ей чуть ли не в каждый свой приезд то копченого сальца, то палочку колбасы, то паштетик, то заливное… Старшая продавщица благосклонно принимает эти дары, еще не было дня что бы она не отправилась домой с полной сумкой продуктов. Ну а как же иначе – у нее ведь большая семья – две дочери, муж и все они любят побаловать себя чем – нибудь вкусненьким.

Вспомнив о том, что в подсобке ее ожидает мясной рулет, источающий острый запах чеснока, а также толстенькие, наполненные фаршем купаты, которые она собиралась поджарить сегодня вечером на большой сковородке, да к тому же и окорок, Таня томно вздохнула. Ох, скорей бы домой! Неожиданно ее окатила волна дикой ярости. Ведь давно бы уже могла хлопотать у плиты – благо рядом живет, но из-за тупоголового грузчика вынуждена околачиваться здесь.

– И не пивши, не евши работаю словно вол, – скрипнув зубами, прошептала она, отправляя в рот последний кусочек колбаски.

Николай Иванович в этот момент тоже костерил свою начальницу на чем свет стоит. Он считал ее вздорной бабенкой и большой эгоисткой.

– Знает, что мне добираться до дома двумя видами транспорта, а не отпускает, дрянь!

Он вновь сплюнул на пол, но, испуганно обернулся, по старой привычке проверяя не видит ли кто.

– Пошурую – ка теперь здесь, – прошептал он и, выгибая спину, заглянул под длинный стол, на котором продавщицы фасовали продукцию, вначале взвешивая ее, затем упаковывая в полиэтиленовые пакеты и в завершении наклеивая сверху этикетки с ценой. Вредный кот вполне мог забраться сюда и, развалившись среди пустых коробок валявшихся на полу, сладко дремать, не заботясь о тех кто пытается отыскать его.

В этот поздний час в магазине царила непривычная тишина. Николай Иванович вышел в торговый зал. Верхний свет уже потушили и огромное помещение освещали лишь дежурные лампы. Грузчику показалось что кто-то прячется за прилавками. Что-то точно мелькнуло там, вильнув длинным хвостом.

– Крыса! И откуда они выползают, проклятые! Ведь недавно травили!

Он удручающе покачал головой, и уже открыл было рот, собираясь позвать старшую продавщицу, но вовремя спохватился. Ведь она чего доброго может заставить его ловить эту тварь. Ну а если сработает сигнализация ночью… это будет уже не его вина. Мстительно усмехнувшись, мужчина двинулся к бакалейному отделу. Там в три этажа стояли бутылки с кетчупами, рядом с ними расположились соленья и маринады. Николай Иванович осторожно пробирался сквозь их ряды, опасаясь уронить что-нибудь.

– Воплей будет потом! – он вытер со лба выступивший пот и, резко повернувшись в пол оборота, сделал палкой неожиданный выпад в сторону. Там находился небольшой выступ и скрытая от посторонних глаз батарея, где иногда отдыхал вредный кот. Но в этот раз он видно спрятался в другом месте. Батарея, приняв удар, гулко ухнула, грузчик вздрогнул – ему показалось что кто-то тяжко вздохнул за спиной.

– Спокойнее, – приказал он себе. – Что-то нервы шалят. Это плохо. Подумав, направился к хлебному отделу. Кузя никогда не заходил сюда, но всякое может быть. Споткнувшись о ящик с печеньем, лежащий на дороге, Николай Иванович чуть было не грохнулся на пол. Палка выпала из его рук, откатившись за шкаф – холодильник, стоявший у стены. Там хранились торты.

– Вот же б.…! – вскричал грузчик, пытаясь вытащить швабру. Одна его рука попала в ящик и он почувствовал под ладонью раздавленное печенье. Быстро взглянув в сторону госпожи Пэн, чей силуэт неясно вырисовывался у колбасного отдела, вжал голову в плечи.

– Все жрет, – с раздражением констатировал Николай Иванович и попытался оценить нанесенный урон.

– Надо быстро слинять отсюда, – понял он и направился к фруктам. Подойдя к овощному отделу, не удержался, дотронувшись до блестящего манго, возлежащего среди фиников.

– Интересно, что это за зверь такой? Может взять одну штуку на праздники?

Он представил себе удивление жены и детей. Надавил на упругую кожицу.

– Нет уж, лучше возьму ананас, – после минутного колебания решил он, -или даже арбуз. Будет здорово.

Достав с прилавка небольшой полосатый плод, легонько подкинул его на ладонях, словно бы проверяя на прочность.

– Вот его и возьму, пусть мальчишки порадуются.

Отойдя на два шага, невольно залюбовался разложенными перед ним овощами и фруктами. В самом деле – здесь было на что посмотреть!

Огромные перцы различных расцветок и форм, начиная от бледно-желтых и кончая ярко-зелеными, с укороченными носами аккуратно располагались в ряд, а чуть в стороне от них возлежали томаты.

– О, вот эти мне нравятся!

Захватив пригоршню маленьких помидорчиков по размерам напоминающих алычу, Николай Иванович забросил их в рот. Они были сладкие и с треском лопались на зубах. Рядом с ними виднелись гиганты.

– На каких же кустах их выращивают? – удивленно подумал он и невольно отметил, что все плоды одного размера, словно произведены на конвейере.

Ухватив с витрины две бурые груши, опустил их в карман.

– Отнесу домой, – решил он. -Чай не обеднеет наш магазин-то.

И не обращая внимания на картошку, свеклу, морковку и прочие клубни, неохотно направился к колбасе. При виде его Таня Пэн демонстративно удалилась в служебные помещения. Ее широкая спина выражала презрение.

– Где же ты затаился, паскуда? – стиснув зубы, прошептал Николай Иванович, представляя, как когда-нибудь кот окажется в его власти.

– Я тебя придушу. Хватит мучиться!

…Прошло пол часа. Грузчик был готов рвать на себе волосы от досады.

– Уходим, – смилостивилась наконец заведующая. – Кажется эта сволочь на улице, зря мы тут воду мутим.

– Я тоже так думаю, – с облегчением согласился Николай Иванович.

Быстро переодевшись, он бегом проследовал через торговый зал. Там в это время царила полная тишина. Месяц отбрасывал отблески света на батарею бутылок выставленных в алкогольном отделе, придавая им фантастический вид.

– Тот коньячок я бы взял, – мимоходом отметил про себя Николай Иванович, непроизвольно сглатывая слюну. – И «Столичная» бы не помешала! Однако к ним не подступишься.

Мигала редкими огоньками елка стоявшая у входа в служебные помещения, напоминая о том, что приближается Новый год.

– Необходимо что-нибудь подарить жене, – невольно подумалось Николаю Ивановичу. Да и сыновья ожидают подарков.

Денег нет, но придется занять – ведь у них в семье принято отмечать этот праздник на широкую ногу – накрывать на стол, приглашать гостей, а когда пробьет полночь обязательно выходить на улицу…

В новогоднюю ночь в Вецмилгрависе, где проживал Николай Иванович, соседи пускают в воздух петарды, устраивают грандиозные фейерверки. Народ радуется, искренне поздравляя друг друга.

Грузчик огорченно взмахнул рукой, вспоминая о том, что ему предстоит долгая дорога с двумя пересадками. А по холоду да по темноте это вдвойне тяжело. Большинство его коллег живет неподалеку от магазина, им не нужно ежедневно тащиться через весь город. Лишь один человек – старший кассир Тамара, так же обретается в Вецмилгрависе, но ее частенько подвозит на работу супруг.

Поеживаясь от холода, он завистливо наблюдал за несущимся мимо потоком легковых машин. За рулем многих авто сидели совсем молодые люди. Вид их сытых довольных физиономий привычно вызвал у грузчика чувство острой неприязни к, так называемым, баловням судьбы.

– Почему одним все дано, а другим ничего? – в который раз за сегодняшний вечер мысленно возопил он. – Где, в конце – концов, справедливость? Ее нет, нет, и нет!

Он обвел равнодушным взглядом знакомый микрорайон. Вокруг громоздились типовые девятиэтажки. В них не было ничего интересного. В некоторых окнах виднелись наряженные елки, в других мелькали фигурки людей, светились огни работающих телевизоров. По улице мимо закрытого магазина торопливо шли припозднившиеся прохожие, спеша поскорее оказаться в тепле.

Наскоро попрощавшись с коллегой, Таня Пэн, пригибаясь от тяжести двух вместительных сумок, побежала через дорогу. Николай Иванович проводил ее хмурым взглядом.

– Ишь нахапала жрачки и ведь, конечно же, ни сантима не заплатила! – возмутился он про себя. – Живут – то всего вчетвером, а каждый день тащит и тащит чуть не мешками…Куда все это девается? Неужели сжирают? Может быть продают?

Он увидел, как подбежав к своему подъезду, Таня скрылась в дверях. Затем медленно двинулся в сторону автобусной остановки.

– Придется сегодня потратиться на маршрутку, – с неудовольствием осознал он. – Ведь мой автобус уже ушел, а следующий будет не скоро.

Через дорогу в квартире Тани Пэн на кухне зажегся свет, в окне показалась всклоченная голова старшей продавщицы. Скорей всего она приступила к приготовлению ужина.

У Николая Ивановича было точно такое же расположение комнат и рядом с кухонным окном находилась газовая плита. Он с завистью наблюдал, слегка пританцовывая от мороза, как Таня, успевшая облачиться в просторный цветастый халат, то наклоняется, на минуту пропадая из поля зрения, очевидно доставая что – то из своих необъятных сумок, то вновь выпрямляется, поворачиваясь к окну.

– Небось колбасу жарит, тля, – догадался мужчина. – А я по ее прихоти пропадаю тут!

– Мяу! – послышалось неподалеку.

– Вот ты где ошиваешься, паразит! – не веря своим глазам вскричал Николай Иванович, обнаружив в двух шагах от себя ненавистного Кузю. Пригнув голову, кот с силой бил хвостом по земле выказывая высшую степень раздражения. Против него выступал белый пушистый соперник по всей видимости холеный домашний любимец. Его шерсть лоснилась, на широкой упитанной шее красовался украшенный блестящими камушками ошейник. Чужой кот неуверенно отступал, не желая связываться с решительно настроенным Кузей. Однако тот рвался в бой. Прежняя беспризорная жизнь закалила его, а раздобрев на магазинных харчах, он и вовсе обрел уверенность в собственных силах. Грозно шипя, Кузя медленно приближался к сопернику. Николай Иванович почувствовал, что наступил его звездный час.

– Сейчас тебе мало не покажется, – пообещал он, вспоминая свои недавние страдания. – Заставил меня, гад, покарячиться, украл у меня почти час личного времени.

Дрожа от возбуждения, грузчик на цыпочках двинулся в сторону не замечавшего его кота.

– Мяу! – между тем что есть силы заорал Кузя, рванувшись вперед.

– Вот те и мяу! – рявкнул в свою очередь Николай Иванович и, совершив гигантский прыжок, в полете поддал ненавистному животному под зад. Не ожидая подобного, тот отлетел в сторону, в мгновение ока скрываясь за углом. Удовлетворенно хмыкнув, грузчик поворотился боком, чтобы вернуться на остановку, но, поскользнувшись, во весь свой немалый рост растянулся на дороге. Падая, он заметил приближающееся маршрутное такси, неожиданно вынырнувшее в этот миг из-за снежного крошева. Поспешно вскочив, потрусил навстречу микроавтобусу, огибая длинную вереницу оставленных на стоянке машин. Маршрутка резко затормозила, принимая в себя новых пассажиров, затем взяла быстрый старт. Мелькнули огни остающегося позади магазина. Над крышей ярко светилась вывеска с надписью «Дионис». Через мгновение она пропала из вида…

Глава 2. В предпраздничном городе.

– Ох, ну и дух тут у вас! Охренеть! – чуть было не «выдал» Николай Иванович, вдохнув полной грудью распространявшийся по салону «аромат». Автомобиль быстро мчался по обледенелому шоссе, подпрыгивая на неровной дороге. Стараясь удержаться на ногах, грузчик стиснул от огорчения зубы.

– Как можно так опуститься! – с возрастающим раздражением мысленно рассуждал он, всем своим видом выказывая возмущение происходящему.

В маршрутке витали густые запахи перегара. Они перебивали все остальные миазмы, обычно скапливающиеся, в так называемых, «местах общего пользования». Николай Иванович с силой плюхнулся на свободное сиденье у окна и нервным движением вытащил из кармана старый, видавший виды носовой платок.

– Пусть видят, как это мне отвратительно, – решил он, уверенный в том, что его появление может кого-то заинтересовать. Он все еще по привычке считал себя интересным мужчиной. Сняв кепку, осторожно стряхнул на пол налипшие снежинки и, подняв голову, осмотрелся, пытаясь определить источник зловония.

– Хорошо видно квасил вчера, – брезгливо прищурившись, решил грузчик. – Да и сегодня добавил. Сразу видно – алкаш!

Он ощутил прилив гордости – с ним подобное не случалось. Если и доводилось когда перебрать, то на следующий день и не думал опохмеляться, понимая, что это прямой путь к тяжелой зависимости.

Продолжая рассматривать пассажиров, Николай Иванович удивленно присвистнул – люди все вроде солидные. Где ж смердящий урод? Но он есть, так как вонь и не собиралась рассеиваться.

– Интересное дело, – сказал себе грузчик и оживился, почувствовав, что его одолевает азарт. -Здесь всего-то народу…раз два и обчелся, неужели не вычислю? Привстав, начал пристально вглядываться в сидящих поодаль людей.

Неожиданно маршрутка резко затормозила на красный свет. Не сумев устоять на ногах, любопытствующий по инерции пролетел вперед, приземлившись на спокойно дремавшую женщину.

– Ой, да что ж это делается? – истерически выкрикнула та, обдав его перегаром.

– Миль пардон, мадам, – попытался успокоить ее Николай Иванович. – Не нарочно, поверьте, побеспокоил вас. Кстати, пить надо меньше.

– Что ты сказал?

Сидевший рядом с «благоухающей» дамой мужчина угрожающе приподнялся. От него также сильно попахивало.

– Неприятная ситуация, – запоздало сообразил грузчик, пытаясь придать себе добродушный вид.

Маршрутку снова тряхнуло на повороте и Николай Иванович качнулся в сторону дамы.

– Куда прешь? – визгливо заголосила та. – Пошел вон!

Немногочисленные пассажиры замерли, ожидая от оскорбленного каких-то ответных действий.

– Очень надо с дебилами связываться, – неслышно пробормотал Николай Иванович. – Отморозки поганые.

Чувствуя как у него пылают щеки, осторожно отступил назад. Отыскав свободное место на заднем сиденье, опустился на скамью, тупо уставившись в пол. Внутри клокотала обида.

Понемногу освоившись, незаметным движением расстегнул куртку. Смахнул пот со лба, сунул кепку в карман, тщательно вытер руки и неожиданно поймал любопытный взгляд сидевшей напротив девицы. Брезгливо прищурившись, та внимательно наблюдала за его действиями.

– Не подскажете который час, – с удивлением услыхал Николай Иванович собственный голос. – Я похоже на электричку опаздываю – для чего, – то пояснил он.

Изящным движением поправив прическу, девица еще раз окинула его оценивающим взглядом и, усмехнувшись, равнодушно отвела глаза. Отвергнутый грузчик беспокойно заерзал на сиденье, представив как выглядит со стороны – опухшее лицо, ставшее таким от неумеренных возлияний, мешки под глазами, нехватка передних зубов… И запах пьющего человека, не поддающийся никаким средствам. Уж он пытался его заглушить, постоянно держа во рту то перья зеленого лука, петрушку или укроп, выдергивая их из тюков хранящихся на овощном складе. Все было напрасно – похоже алкоголь сумел пропитать его тело насквозь, и выделялся теперь изо всех пор, выдавая окружающим его пагубное пристрастие.

Конечно, это не то амбре, что исходило от парочки сидевшей впереди, но, обладающий тонким обонянием человек, вполне мог составить о Николае Ивановиче весьма нелестное мнение. Он видел, как у него за спиной посмеиваются продавщицы и с горечью сознавал – никто из них не воспринимает его как мужчину, способного кого-либо заинтересовать.

– А мне ведь нет еще и пятидесяти, – привычно думал он, с неудовольствием посматривая на себя по утрам в зеркало. Одно только радовало глаз – волосы хоть и поседели, став цвета серого асфальта, по-прежнему оставались густыми и вьющимися, как и в былые времена.

– Зачем я полез к этой девке с дурацкими разговорами! – запоздало спохватился он. – Сочувствия захотел, старый пень. Сидел бы спокойно, молчал бы, так нет – мало мне неприятностей!

Он заметил, как устроившиеся через проход от него две женщины почтенного возраста, поставив на колени тяжелые сумки с продуктами, понимающе усмехнулись. Склонившись друг к другу, они оживленно принялись трепаться о чем-то, бросая на него заинтересованные взгляды.

– Отвратные старые вешалки! – Николай Иванович с презрением отворотился от них. Он был уверен – они обсуждают его недавнюю ссору с вонючками. И это весьма забавляет их.

Между тем девица, так нагло отвергнувшая его, раскрыв сумочку, лениво достала оттуда мобильный телефон и принялась кому-то названивать. При этом она безразлично смотрела сквозь грузчика как будто его вообще не существовало.

– Стервятина, – мысленно обозвал он ее. – А явно девка не бедная. Да и вообще…

Исподтишка он успел разглядеть меховой полушубок, сапожки чуть выше колен, перчатки из тонкой кожи и, как всегда, позавидовал.

– Видать с состоятельным мужиком живет. Все они – эти дамочки одинаковы! Им главное деньги, а тонко чувствующего интеллигента, временно впавшего в бедность, в упор не желают замечать!

Он незаметно сжал кулаки, пытаясь успокоить себя. Не вышло – ему дали ясно понять, что он в этом мире персона второго сорта.

– Обидно, – вздохнул Николай Иванович, демонстративно отворачиваясь к окну. – Вот если бы у меня были денежки, то…

Он тут же мысленно вообразил себя одетым в добротную фирменную одежку, (как это было бы здорово и как шло бы ему!) Небрежно покачивая дорогой кожаной сумкой, вошел бы он в микроавтобус… Все сразу бы поняли, что какие-то непредвиденные обстоятельства не позволили ему сесть в свою собственную машину. А эта ехидная фифочка встрепенулась бы. На вопрос сколько времени прямо-таки расцвела бы вся и отвечала б с большим удовольствием, ну а дальше… заглядывая бы в глаза предложила…

Николай Иванович задумался. Что ж такое она предложила бы? Прогуляться по городу! И они бы пошли с ней под ручку, и она бы прижалась к нему…

– Тоже мне – размечтался, – с раздражением сказал он себе. – Хватит дурью – то маяться.

Из-под колес мчавшегося микроавтобуса летела снежная крошка. Не останавливаясь, проехали сверкающий огнями перекресток. Совсем недавно тут находился пустырь, где летом мирно паслись коровы, росли полевые цветы, а вдалеке виднелись развалины заброшенных хуторов… Теперь все было плотно застроено. Микрорайон «Плявники» являлся одним из самых молодых в Риге.

Парадокс заключался в том, что когда подошла очередь Николая Ивановича получать бесплатное жилье от предприятия, на котором он проработал около десяти лет, ему предложили трехкомнатную квартиру именно в этом районе. Не зная на что решиться, захотел познакомиться с местом, где возможно предстоит жить. Долго ехал с двумя пересадками, а затем искал и не мог найти нужный дом. А когда наконец – то нашел его, был весьма поражен – вокруг высились горы мусора, всюду грязь, никаких указателей, ничего. Только стройки да какие-то огороды поблизости. Не было школы и детского садика, лишь одни пустыри и задрипанная торговая точка вдалеке. Ох, не знал он тогда, что пройдет много лет и он станет работать именно в этом магазине.

– Нет, там нам не подходит, – вечером доложил он супруге об увиденном. – Это просто деревня какая-то.

– А от центра не так уж и далеко.

– Ты подумай сама, – продолжал убеждать Николай Иванович. – Там поля везде, пустыри. Как там жить? Представляешь, там даже асфальта нет.

– Что же ты предлагаешь?

–Можем выбрать другой район, например Вецмилгравис…

–Не хочу в Вецмилгравис. Это так далеко.

– Отчего далеко? – начал понемногу выходить из себя Николай Иванович.

– От центра, естественно.

– Тебе там что, в центре, медом намазано?

Перепалка продолжалась до позднего вечера, но Николай Иванович одержал верх. Они переехали в Вецмилгравис.

– Нужно было все же послушать супругу – то, – в который раз укорил себя грузчик, трясясь на жестком сиденье. – Давно был бы дома.

Он посмотрел в окно. Кругом сверкали огнями девятиэтажки, район разрастался как на дрожжах. Теперь жить здесь стало престижно. Город неумолимо поглощал частные домики, раскиданные вдоль шоссе и вместе с ними обширные огороды, десятки лет любовно возделываемые руками небогатых рижан.

Николаю Ивановичу вспомнилось, как этой осенью, он ежедневно проезжал мимо поспевших яблок и ставших вдруг никому ненужных груш, слив и прочих даров латвийской земли. На бывших грядках колыхались вымахавшие в человеческий рост сорняки и там же вольготно раскинули свои пожитки, так называемые, лица без определенного места жительства. Фруктовые деревья, качаясь от ветра, сбрасывали на их головы сочные плоды. Когда-то и у него с женой имелся садовый участок.

Он был тогда молодой, полный сил и с энтузиазмом участвовал в озеленении собственной небольшой «фазенды». Однажды, заметив, что по соседству разбирают армейские склады, начал потихоньку таскать оттуда подгнившие доски, сколотив из них весьма сносную скамейку и колченогий стол. Ему удалось даже соорудить надежный навес от дождя, под которым, в случае непогоды, семья могла бы спокойно расположиться. А сколько радости подрастающим детям доставляли поджаренные на костре колбаски! А сколько березового соку собрали они, постоянно наведываясь к растущей на пригорке небольшой рощице!

Когда созревал урожай клубники, сыновья срывали сочные ягоды и тут же с большим аппетитом поглощали их. Супруга в это время неутомимо копалась на грядках, а Николай Иванович степенно чинил покосившийся забор или чистил канаву прорытую вдоль ограды, туда в случае обильных дождей стекали потоки воды. Каждую осень они всей семьей собирали выращенный своими руками урожай и ели потом до весны соленые огурцы с помидорами, пили компоты из собственных вишен и слив.

Но все закончилось – обретя независимость, Латвия начала возвращать прежним владельцем их собственность, отнятую при советской власти. Особенно не повезло жильцам получившим когда-то благоустроенные квартиры в центре города. Огромные комнаты, высокие потолки привлекали многих, да доставались не всем. В них в основном обитала партийная элита и люди искусства, простым работягам вроде Николая Ивановича доставались «хрущебы» на окраине. Но оказалось что это и есть самый выигрышный вариант.

Когда собственники или их отдаленные потомки вступили в наследство, они в массовом порядке начали избавляться от неугодных жильцов. Им выгоднее было сдавать помещения под офисы и магазины. Начав с повышения платы за проживание, они затем принялись отключать свет и газ, мотивируя свои действия тем, что зданиям необходим капитальный ремонт. В газетах тогда весьма часто сообщали о полосе неприятных событий происходящих на почве злосчастного квартирного вопроса. Неугодных с детьми выкидывали прямо на улицу.

В те годы в Латвии нравы были суровые. Николай Иванович тихо радовался про себя, ведь они живут на окраине города и на их панельную девятиэтажку никто не претендует. Правда слухи ходили, что земля, на которой построен дом, кому-то все же принадлежит. Сплетница – дворничиха постоянно стращала жильцов, что откуда-то мол объявился владелец и начнет теперь качать денежки. Жена до сих пор переживает по этому поводу. Но пока это только лишь слухи, Было бы просто несправедливо опять что-то требовать с них. Ведь в их доме живут небогатые люди. Довольно того уже, что отобрали огород. Теперь там находится поселок для богатеньких «буратин».

Николай Иванович ехидно усмехнулся. Посещая в прошлом году с женой и детьми «Межапарк», они решили заглянуть на территорию своих бывших владений и узрели шикарные особняки с черепичными крышами, но… вокруг домов плескались огромные лужи. Богатеи, спускаясь с крыльца, были вынуждены ступать прямо в воду. Другого выхода у них не было. Возможно огородники недостаточно осушили землю, а может строительная фирма, которая возводила поселок, схимичила, пожалев денег на качественную мелиорацию. Кроме того по соседству расположилось хранилище нефтепродуктов, возникшее на базе бывшего лакокрасочного завода. Говорят, ветер время от времени доносит до элитных жителей, поселившихся на болоте, жуткий аромат, от которого начинает болеть голова.

– Так вам и надо, – сквозь зубы пробормотал Николай Иванович, вспоминая об этом, и снова взглянул в окно. В сгустившихся сумерках особенно ярко сверкали огнями празднично украшенные витрины магазинов.

Вот ведь как получается – у кого-то на носу выходные, а кому-то придется работать не покладая рук! Так случается каждый раз. Некоторые нерадивые граждане откладывают покупки на последний момент. Но не так поступает жена Николая Ивановича. Она начинает готовиться к намечающемуся празднику заранее, тщательно продумывая, что поставит на стол. У нее в холодильнике дожидаются своего часа говяжьи хвосты, из которых уже сегодня будет приготовлен наваристый холодец, языки и другие мясные деликатесы, заботливо принесенные мужем.

Завтра с утра в магазине возникнут огромные очереди. Всем сотрудникам придется выложиться по полной программе. Николаю Ивановичу тоже достанется – в этот день у рампы выстроится длинная очередь из машин. Каждый поставщик захочет побыстрее сдать свой товар и поэтому многие обратятся с просьбой о содействии к грузчику. Он, конечно, поможет, почему бы и нет?

Пока приемщица станет, по своему обыкновению, разбираться с очередниками, хитрый Николай Иванович начнет потихонечку проносить и складировать в уголке рампы товар своего протеже. В это счастливое время он обычно напускает на себя важный вид и передвигается по магазину, заложив руки за спину, с достоинством принимая нехилые подношения от благодарных «клиентов».

Постепенно в его каморке, которую он облюбовал и занял для собственных нужд в подвале под магазином, накопятся всевозможные лакомства. Палки копченых колбас, так обожаемых старшей продавщицей, окажутся рядом с пачками сигарет, банками кетчупов, майонезов, а главное – там, конечно, появятся и бутылки с дешевым алкоголем. В канун Нового года, когда большинство народу уже сядет за праздничный стол, Николай Иванович, нагруженный сверх всякой меры, как настоящий дед Мороз, отправится в Вецмилгравис, где его радостно встретят жена с сыновьями. Восторженно восклицая, домашние с замиранием сердца станут следить за тем как он медленно достает и раскладывает перед ними горы соблазнительных продуктов и каждый последующий презент семья встретит довольными ахами. К сожалению так случается всего лишь несколько раз в году.

Прикрыв глаза, грузчик вновь погрузился в воспоминания. Его всегда почему-то в дороге клонило к воссозданию в памяти эпизодов из прошлых лет. Перебирая свою жизнь по частям, он привычно пытался найти ответ на вопрос – что он сделал когда-то не так, как «положено», где свернул «не в ту сторону», почему стал не тем, кем всегда мечтал видеть себя.

…Закончив техникум, он с большим трудом сумел зацепиться в Риге и очень радовался этому обстоятельству. В те годы Прибалтика в умах советских людей ассоциировалась с заграницей. В небольшом белорусском селе, откуда он был родом, его назначение на работу в крупное столичное предприятие восприняли как огромный успех. Приезжая в отпуск, будущий грузчик фирмы «Дионис», а тогда подающий надежды механик, ловил на себе завистливые взгляды односельчан и пользовался огромным успехом у местных невест – любая из них готова была выказать ему свое доброе отношение.

С наступлением кризиса настали тяжелые времена. После длительных поисков ему «посчастливилось» устроиться на стройку, естественно, безо всяких договоров. Он рад был и этому, но однажды, упав с высоты, сломал правую руку и тогда осознал в чем разница между официальной и неофициальной зарплатой. Не получив компенсации, несколько месяцев сидел на шее у жены. Она работала в школе учительницей, подрастали два сына…

Вспоминая о пережитых трудностях, грузчик до сих пор болезненно морщит лоб. Он совсем уже было потерял веру в себя, но… произошло настоящее чудо – однажды промозглым осенним вечером, возвращаясь из очередного неудачного собеседования с предполагаемым работодателем, он понуро брел по опустевшим улицам старого города, направляясь к железнодорожному вокзалу что бы в который раз несолоно хлебавши отправиться домой. И претендовал-то всего лишь на место кладовщика, но опять получил отлуп.

Тучная дама, очевидно большая начальница, едва он вошел в кабинет, не пожелала даже смотреть его документы и, ни о чем не спросив, барственным жестом указала на выход. От него правда слегка попахивало алкоголем, что скорей всего послужило причиной отказа, тем не менее это было обидно. Хлопнул дверью и, матерясь про себя, он поспешно покинул злосчастное предприятие, обещая когда-нибудь отомстить.

Пришлось долго тащиться под надоевшим дождем, старательно обходя появившиеся на тротуаре лужи. С его кожаной кепки падали, скатываясь на дорогу крупные капли воды. Смеркалось. На душе сделалось муторно. Неожиданно рядом притормозила роскошная иномарка. Из нее выбрался щупленький мужичок и знакомо сутулясь нерешительно осмотрелся. Нервно дернув плечом, скорым шагом двинулся через дорогу. Придя в себя, Николай Иванович бросился вслед за ним…

Так после долгих лет произошла его встреча с Анатолием. Тот изменился – при разговоре больше не отводил, как прежде, глаза, а, внимательно глядя на бывшего сокурсника, выслушал, его горестный рассказ. Затем, усмехнувшись, достал из кармана мобильный телефон…

На следующий день, собираясь на новое место работы, новоиспеченный сотрудник фирмы «Дионис» весь извелся от ожидания, гадая, как его примет начальство, в какое место определит… Знал только, что предстоит трудиться в продовольственном магазине. Но, обладая недюжинными способностями, был уверен что наконец – то судьба воздаст ему в полной мере.

Побрившись, умывшись и причесав свои роскошные волосы, облачился в старый тщательно отглаженный супругой пиджак, повязал галстук и в приподнятом настроении вышел из дома. Прибыв в магазин, решительно потянул на себя входную дверь. Огляделся. Довольно внушительный торговый зал ему сразу понравился, стоявшие за прилавками женщины, показались также весьма симпатичными.

Ноги сами привели его в алкогольный отдел. Бросив быстрый взгляд на витрину, восхищенно прицокнул языком. Выбор очень богатый. Вот бы… Но он тут же одернул себя – не дело сейчас расслабляться. Отметив отсутствие продавца, сокрушенно покачал головой – непорядок и взял этот случай на заметку. Затем величественным жестом поманил проходившую мимо уборщицу.

– Хотите что-то купить? – предположила та, уверенная что перед ней всего лишь утренний покупатель, решивший пораньше опохмелиться. – Аида сейчас подойдет.

Николай Иванович отрицательно покачал головой.

– Мне к заведующей. У нас с ней назначена встреча, – сквозь зубы процедил он.

Испуганно втянув голову в плечи, Рая на цыпочках провела его на второй этаж. Небрежно постучавшись, претендент на рабочее место вошел в кабинет. С достоинством поздоровался…

Сидя за огромным столом, Вия окинула его равнодушным взглядом.

– Я от Толика, – тем же тоном, что разговаривал с уборщицей, начал было объяснять Николай Иванович.

– Присаживайтесь, – вежливо перебила заведующая. Взяв телефонную трубку, попросила невидимую собеседницу: – Подойди – ка ко мне.

Через минуту в помещении появилась высокая девушка в черной юбке до пят и белоснежной блузке с воланами. Она напоминала ученицу старших классов гимназии.

– Познакомься – наш новый сотрудник, – представила ей Николая Ивановича заведующая. – Я вчера говорила тебе о нем.

Алена молча кивнула.

– Введи его в курс дела, – приказала Вия и, посмотрев Николаю Ивановичу в глаза, продолжила. – Попозже спуститесь ко мне, поговорим об оплате.

Увы, та оказалась совсем небольшой.

…Скрипнув тормозами, маршрутка остановилась. Николай Иванович по инерции подался в сторону, задев сидящую рядом женщину. Та резко отстранилась от него.

– Тысяча извинений, – пробормотал он, приходя в себя.

Взглянув в окно, увидел привокзальную площадь и стал торопливо собираться. Покидая микроавтобус, некоторые пассажиры оставляли водителю свои использованные билеты. Но Николай Иванович всегда поступал иначе. Его раздражал этот глупый обычай – ведь если человек работает – он получает зарплату. Зачем ему еще что-то давать? Часы, между тем, показали, что с пятого перрона отходит пригородная электричка на Саулкрасты, которой он обычно добирался домой. Хотя он предвидел, что именно так и произойдет, но осознание того, что электричка пока еще здесь, заметно подпортила настроение. Уж лучше бы укатила уже. Так было бы легче.

– Ну ничего. Дождемся следующей, – постарался он успокоить себя.

И что бы не замерзнуть, спустился в вокзальный переход. А там его сразу же начали одолевать нехорошие мысли. Они коварно нашептывали, слетевшись словно мухи на мед, что дескать можно бы и немного расслабиться, заглянув на минуточку в одно из многочисленных питейных заведений, чьи гостеприимно распахнутые двери просто радовали глаз. Николай Иванович мужественно пытался им противостоять, понимая – если позволит себе потратить хоть что-то из отложенной на вечер суммы, потом не доберет привычную дозу и не получит долгожданного удовольствия.

– Необходимо чуть-чуть потерпеть, – уговаривал он себя, стараясь не глядеть сквозь стеклянные двери на сидящий за столиками народ.

По приезду в родной район он каждый вечер привык заходить в одно и то же непрезентабельное кафе, расположенное неподалеку от дома. Ему там все было знакомо до мелочей. Он чувствовал себя комфортно среди «своих», садился за «собственный» столик и, наслаждаясь общением со случайными собеседниками, мирно потягивал алкоголь.

Потом в приподнятом настроении отправлялся восвояси, где его дожидалась жена. По ее напряженному взгляду было понятно – она тщетно пытается угадать – пил ли он. К сожалению он давно уже не мыслил жизни без алкоголя, но всегда убеждал себя в том, что он всего лишь любитель поддать, а совсем не алкаш, как в сердцах обзывает его супруга. В самом деле – ведь он не валяется под забором, не напивается до бесчувствия, не выносит из дома имущество и личные вещи членов семьи. К тому же никогда ни сантима из заработка не потратил на выпивку. Потому что имеет стабильный побочный доход. Нередко кто-нибудь из поставщиков поручает ему присмотреть за машиной, пока сам идет в кассу получать деньги за привезенный товар или же уточняет с заведующей следующий заказ. Николай Иванович всегда охотно соглашается услужить, понимая, что не останется без награды. Ни для кого не секрет, что возле крупных торговых точек постоянно крутятся подозрительные личности, способные за пару минут вскрыть любую машину и мгновенно обчистить ее. Не говоря уже о бомжах, повадившихся подворовывать. Они не гнушаются заглянуть и на рампу. Их немедленно нужно отслеживать и выпроваживать вон. Так что хоть мелкий, но дополнительный заработок грузчику всегда обеспечен.

В этом мире усвоил для себя Николай Иванович, каждый сам за себя. Если предоставляется возможность получить что-нибудь имеющее материальную ценность нужно хватать не раздумывая. И как можно быстрее. Что касается алкоголя… он помогает расслабиться, снять напряжение и поэтому тоже необходим. Очень трудно талантливому и одаренному человеку, коим несомненно является Николай Иванович, целый день таскать ящики, постоянно общаясь с грубыми невоспитанными людьми типа Татьяны Пэн. Он достоин гораздо большего. И поэтому, чтобы забыться, по вечерам выпивает немножечко. Но как только судьба наконец повернется к нему лицом, надобность в алкоголе сама собой отпадет. В этом нет никакого сомнения.

…В вокзальном переходе остро пахло попкорном, но все заглушал запах беляшей, от которого Николая Ивановича мутило. Невольно вспомнилось, что сегодня он не обедал, отчего-то пропал аппетит. В «Дионисе» сотрудников бесплатно кормили, что позволяло им хотя бы не тратиться на еду. С самого утра на кухню, где властвовала повариха Велта, продавщицы тащили горы списанных продуктов. Чего только там не было! Разного вида соусы, фарш, молоко, колбаса и так далее… Все это Велта успешно перерабатывала и подавала на общий стол. Ей было под семьдесят, но, продолжая трудиться, она тем самым, значительно улучшала свое материальное положение.

Пожилым людям в Латвии приходится тяжело. Если ты не чиновник и ни директор какого-нибудь предприятия то и зарплата у тебя соответствующая. Так откуда же взяться нормальной пенсии? Проработав более тридцати пяти лет в заводской столовой, Велта едва могла свести концы с концами. А квартирная плата ведь постоянно растет! Да и цены на лекарства в последние время резко подскочили вверх.

В магазине же женщина могла не заботиться о своем пропитании и весьма ценила представившуюся ей возможность. Потому и старалась накормить людей повкуснее, чтобы все оставались довольны ее стряпней. Хозяйка по понедельникам выделяла поварихе энную сумму на обеды для всех работающих, так что сотрудники «Диониса» получали в свой рацион и супы из свежего мяса, любовно выбранное мясником и котлетки, и рыбу, и прочее… В любое время можно было зайти на кухню и хорошенько перекусить. Уже с самого утра там толпился народ. Таня Пэн отпускала по очереди людей выпить кофе, позавтракать, а затем пообедать, пополдничать… Голодным никто не оставался. Списанных булок, пирожных и пирогов с лихвой хватало на всех желающих.

…– Спиртик, водочка! Сигареточки на любой вкус! – неожиданно раздался призывный шепот из-за угла.

Николай Иванович задумался – сигаретку бы сейчас в самый раз.

– Почем? – коротко осведомился он, останавливая приходившую мимо пожилую особу и приготовился торговаться.

– По пять, – сообщила старуха, по-бойцовски выставив вперед грудь.

– Ничего себе! – поразился грузчик, – они у тебя что – из элитного табака?

– Дешевле нельзя, – принялась объяснять продавщица, картинно загибая пальцы. – Полиции надо отстегнуть…

– Меня это не колышет. Дам три, – прервал Николай Иванович ее высказывания, сожалея о том, что забыл почти полную пачку «Мальборо» в магазине.

– По пять, – продолжала настаивать на своем бессовестная старуха.

Грузчик окинул нахалку презрительным взглядом.

– Ты, тетя, совсем уже страх потеряла, – как можно развязнее процедил он и оглянулся – не идет ли полиция. Вредная баба тоже пугливо замерла.

– Если это вам дорого… прошептала она, вжимая голову в плечи, – могу уступить по четыре.

– По три!

Николай Иванович был не дурак. Он знал цену подобных контрабандных сигарет. Ими торговали у дверей «Диониса». Нелегальные продавщицы, все как одна дамы преклонного возраста, с раннего утра и до позднего вечера толклись и на лютом холоде, и в жару, мокли под дождем, зарабатывая себе небольшую прибавку к пенсии. Поначалу рассерженная хозяйка, недовольная тем, что у нее отбивают потенциальную клиентуру, вызывала полицию. Но при виде знакомой машины старухи, с невиданной для их лет прытью, разбегались в разные стороны. Николай Иванович, как и большинство работников «Диониса», всегда отоваривался у них. Сегодняшним вечером, неожиданно оказавшись без курева, он ощутил острую потребность в никотине. Вдруг захотелось зажечь сигаретку и глубоко затянуться. Он надеялся так же, что этот процесс перебьет тягу к выпивке и поможет спокойно доехать до дома. Однако цена была просто грабительская.

– Ладно, – после недолгого колебания произнес он, – не желаешь уступить и не надо. Как-нибудь обойдусь.

И с досадой сплюнул себе под ноги, собираясь уйти.

– Эй, постой – ка, мил человек! – заверещала жадная бабка и ломанулась вслед. – Так и быть – забирай две за семь!

– Я сказал – три за девять! – притормозил Николай Иванович.

– Хорошо, хорошо, – задыхаясь, согласилась нелегальная продавщица. – Давай денежки! Для такого как ты не жаль уступить.

– Очень правильно мыслишь, – усмехнулся грузчик, доставая из кошелька монетки. – Ты наверно миллионерша, мать? – пошутил он приходя в хорошее расположение духа.

– Скажешь тоже, миллионерша, – неожиданно разозлилась старуха, вытирая слезящиеся глаза. – В нищете живем. Ни пожрать тебе, ни одеться как следует. Погляди в чем хожу, родной!

Она с трудом подняла ногу, выставляя на обозрение мужские стоптанные сапоги. -А ведь я всю жизнь отработала на заводе и что получила взамен?

Николай Иванович не стал слушать старухины причитания и поспешил поскорее выйти на свежий воздух. Он мог бы конечно ответить ей, что не одна она находится в подобном плачевном положении, но зачем? Для чего ему связываться с жалкой и недалекой особой? У нее уже точно все кончено, а вот он вскоре выберется из рутины и как следует заживет.

Оказавшись на улице, закурил, с наслаждением втягивая в себя горький дым. Сразу же закружилась голова, вспомнилось, что сегодня он почти ничего не ел.

– Необходимо в кафе взять какой-нибудь бутерброд, – озабоченно подумал он и с сомнением покачал головой. – Нет, там дорого, лучше дома поем.

А ведь Велта настойчиво приглашала его похлебать щей, а он все отказывался, обещая попозже зайти.

– Так что не на кого пенять, – «успокоил» себя Николай Иванович и еще раз глубоко затянулся. Свежий морозный воздух немного взбодрил его. Он равнодушно смотрел на поток пассажиров втягивающихся в вокзал. Навстречу им двигалась встречная толпа.

– И куда вас несет-то всех? – подумалось вдруг ему. – И чего вам на месте-то не сидится?

– Эй, хозяин! – неожиданно прозвучал за его спиной чей-то взволнованный голос.

К нему, тяжело дыша, спешили две полные дамы цыганской национальности, таща за собой массивные сумки на колесиках. На лицах обеих женщин проступала непреодолимая решимость, какая иной раз случается у бойца с последней гранатой покидающего окоп. Николай Иванович инстинктивно попятился.

– Мужчина, – вновь донеслось до него.

Сурово сдвинув брови, дамы ускорили шаг.

– Вы это мне говорите? – на всякий случай переспросил грузчик и обернулся, надеясь, что за его спиной находится тот кто им нужен. Но позади, увы, не обнаружилось никого.

– Вам! – радостно подтвердила та, что оказалась постарше. Собравшись с последними силами, она подтащила свое грузное тело к Николаю Ивановичу и широко улыбнулась, обнажив при этом ряд золотых зубов. На ее подбородке курчавились редкие волосенки, жирные щеки тряслись, губы вытянулись словно для поцелуя…

– Ну и что вы хотите? – дрогнувшим голосом спросил грузчик. – Погадать? Мне не требуется.

Он опять оглянулся, ища на всякий случай свидетелей. По телевизору не раз рассказывали о кознях коварных цыганок, способных в один момент загипнотизировать человека и обобрать его словно липку. Известны были случаи, когда люди, не осознавая что делают, шли в банк словно бы под конвоем, снимая оттуда все свои накопления и отдавали их алчным мошенницам. А придя в себя, не могли понять, как же это их угораздило так опростоволоситься.

– У меня, кстати, и брать – то нечего, – вдруг подумал Николай Иванович и ощутил острый укол недовольства собой. Это надо же – дотянул почти до пятидесяти и ничего не нажил. Если бы вдруг его стали грабить сейчас, то оказались разочарованы. Стыд и срам!

– Ну так что вы хотите? – повторил он, стараясь что бы его голос звучал уверенно. – Я не верю в гадания.

– Да ты что дорогой? – ласковым голосом завела бородатая тетушка. – Мы и думать не думает о подобном.

– Что тогда? Я вообще – то спешу.

Николай Иванович попытался обойти женщин стороной, но те решительно встали у него на дороге.

– Веш – ши! – неожиданно басом произнесла молодая цыганка, вплотную приблизившись к грузчику.

– Что такое? Говорите понятнее.

– Веш – ш – ши! – завели в голос обе дамы, шипя как змеи. -Веш – ши! Для вашей семьи!

– А, понятненько! – облегченно вздохнул Николай Иванович. – Зря стараетесь. В барахле не нуждаемся!

– Посмотри, дорогой! – не отставали вредные бабы. – Мы не дорого отдаем. Почти даром.

Они назойливо тащились за ним, надеясь, по всей видимости, хоть что-нибудь заработать за сегодняшний вечер.

– Ты взгляни, – нараспев на ходу уговаривала его пожилая цыганка, брызгая во все стороны слюной.

– Для супруги. Подарки на Новый год!

Эта фраза напомнила грузчику о том, что праздник и в самом деле неумолимо приближается, а у него до сих пор

ничего не припасено для жены, да и сыновьям не мешало бы приобрести что-нибудь.

– Были б лишние деньги так взял и купил бы сейчас, – грустно подумал он и машинально остановился.

– Ну и что у вас есть?

Дамы очень обрадовались. Раскрыв объемистые баулы, принялись доставать упакованные в пакеты трикотажные свитера.

– А какой у твоей зазнобы размер? – строго допытывалась пожилая цыганка. – У тебя жена есть? Она полная?

Молодая, не теряя времени даром, доставала все новые экземпляры из своей сумки и насильно совала их в руки обалдевшему грузчику.

– Забирай за полтинничек, – приговаривала пожилая, заглядывая ему в глаза, – и спокойненько разойдемся, родимый.

– Да, полтинничек, – утвердительно кивала головой молодая.

Немногочисленные прохожие старались обойти возникшую на их пути красочную группу стороной. Многие из них ехидно посмеивались при этом. Ошарашенный таким неожиданным натиском, Николай Иванович с трудом пришел в себя.

– Так я это… просто хотел посмотреть, – наконец сообщил он.

– Посмотреть! – возмущенно зашикали дамы. – Ты хотел покупать. Без проблем!

– Не хотел, – отрицал Николай Иванович, отбрасывая от себя ненужное ему барахло.

– Почему не берешь? – в возбуждении закружили вокруг него женщины.

Несколько зевак, остановившись в отдалении, с улыбкой наблюдали разворачивающейся перед ними комедией.

– Все, достали уже, – разозлился Николай Иванович и с силой швырнул последний пакет прямо старухе в лицо.

– Ишь, нашли дурака! Вознамерились поживиться за мой счет. Не получится! – бормотал он, поспешно нырнув в толпу.

Да, тут надо держать ухо востро. Кругом жулики. Никакого покоя нет.

– Спиртик, водочка! – снова заманчиво донеслось откуда-то сбоку.

– Эх, были б денежки! – в который раз за сегодняшний вечер вздохнул Николай Иванович. Он на мгновение ощутил острое желание выпить хотя бы пятьдесят граммов. Это здорово бы взбодрило его, но необходимо терпеть. Вот приедет домой, тогда выпьет. Посидит, помечтает о будущем…

Работа грузчика морально угнетала его. Он старался уверить себя, что это временное «падение» и постоянно в уме строил планы на скорую будущую встречу с Анатолием, тысячу раз прокручивая в голове возможный диалог с ним. Хорошо понимая, что длинного разговора скорей всего не получится, готовил короткую, но объемную речь, чтобы с первых же слов заинтересовать собеседника. А когда тот захочет поговорить обстоятельно, можно будет пустить в ход специально припасенную тетрадь, где записаны все недостатки, которые грузчик сумел обнаружить в работе магазина. Он был убежден, что тогда Анатолий поймет какого ценного работника долгое время использовал не по назначению и постарается как можно быстрее исправить свою «чудовищную» ошибку.

Но долгожданная встреча откладывалась, тетрадь распухала от записей, а некоторые аспекты в ней, к сожалению, становились неактуальными.

Углубившись в собственные мысли, он чуть было не налетел на сильно подвыпившего господина, неожиданно оказавшегося на его пути. Господин был прилично одет, но шатался и несомненно давно бы свалился на асфальт, если бы его не поддерживала худощавая дама в дубленке до пят. Она осторожно передвигалась на высоченных каблуках, таща за собой незадачливого кавалера.

– Выпили где-то, – завистливо констатировал Николай Иванович. – Теперь возвращаются домой. Там наверно добавят. Хорошо им.

Начав трудиться в «Дионисе» он с удивлением выяснил, что его бывший «друг» Анатолий миллионер, владелец множества предприятий, среди которых не последнее место занимает известный в Латвии мясокомбинат.

– Что бы стоило пригласить меня туда на работу? – спрашивал себя иной раз грузчик. – Я бы мог стать директором, ведь я умный, сумел бы руководить.

Однако Анатолий как будто забыл про него. Это было обидно. Долгими вечерами Николай Иванович пытался понять почему так произошло. И ответа не находил. Несколько раз он встречал Анатолия в магазине. Тот всегда торопливо проходил в кабинет жены и мимоходом здоровался. В таких обстоятельствах завести нужный разговор просто не представлялось возможным. Ведь не станешь же на виду у всех хватать бывшего однокурсника за рукав и униженно просить его выслушать свои умные речи.

Неожиданно кто-то крепко прижался к его колену. На секунду он замер, не понимая, что это, но посмотрев вниз, увидел беззубую нищенку и успокоился, осознав, что ему ничего не угрожает. Закутанная в платок, напоминающий половую тряпку, та сидела на корточках, выставив правую руку вперед.

– Совсем обалдела, да? – в сердцах рявкнул он, отходя от охватившего его было испуга.

– Дай двадцать сантимов, добрый человек! – проквакала нищенка, еще сильнее прильнув к ногам Николая Ивановича. – На пропитание, – сипло пояснила она и на мгновенье оскалила свою жуткую пасть.

– А ну пусти, говорю, – потрясенно вымолвил грузчик, не представляя как избавиться от попрошайки.

– Не откажи, – тяжело придыхая, канючила та.

Присмотревшись внимательнее грузчик понял, что дама пьяна и этот факт окончательно вывел его из себя.

– Пошла вон, старая ведьма! – вскричал Николай Иванович, пытаясь освободиться из ее цепких лап. И напоследок хорошенько поддал ей, чтобы не приставала к порядочным людям. Не удержав равновесия попрошайка обвалилась на спину и, раскинув в стороны руки, тут же погрузилась в беспокойный сон.

– Как только таких скотов земля носит, – возмущенно спросил себя Николай Иванович и двинулся дальше. Но не успел пройти и десяти метров как к нему снова начали приставать непонятные личности.

– Мужчина! Угости сигареточкой! – просипело накрашенное создание, устремляясь навстречу. По виду девочка, но на каблуках…

При виде ее Николай Иванович оторопел.

– Быть может карлица? – предположил он, проходя мимо. И только махнул рукой – не до тебя, мол.

– Не нравится? – удивился бритоголовый амбал, неожиданно возникая из-за угла. – Так можем и заменить!

Николай Иванович осознал, что попал в неприятную ситуацию. Перед ним, скрестив на груди руки, возвышался настоящий гигант. Было видно как под легкой курткой у него перекатываются литые мускулы.

– Что молчишь, дядя? – поинтересовался амбал, – не понравилась девочка?

– Не в этом дело, старина, – испугался Николай Иванович. – Понимаешь ли, денег нет!

Он виновато развел руками. – Вот если б можно в кредит…

– Чего?! – поперхнулся амбал и радостно заржал, запрокидывая вверх голову. – Ну, приколол мужик! Ну, ты скотина!

– Да что со мной происходит! – спохватился Николай Иванович, поняв, что опять опаздывает. Ругая себя, побежал к лестнице ведущей на перрон. Почувствовав боль в боку, остановился, прислонившись к перилам. Потом поспешил дальше. Схватился за поручни… Чьи-то сильные руки втащили его в вагон.

– Спасибо, братцы! – поблагодарил он. – Я уж и не надеялся!

Глава 3. Потворство собственному пороку.

Присев у дверей, попытался расслабиться, выбросив негативные мысли из головы. Но против воли те продолжали атаковать, не давая возможность погрузиться в привычное забытье. К примеру, это странная девушка на каблуках – кто она? Почему занимается проституцией? Где родители? Куда катится мир? А бомжи? С каждым годом число их растет, они грязные, вшивые, от них можно легко заразиться, их обязаны изолировать…

Электричка плавно покачивалась на рельсах. В вагоне почти не было пассажиров, что вполне объяснимо – ведь большинство людей в это позднее время давно уже дома.

Николай Иванович прикрыл глаза и тотчас на него навалились мысли о нищенке, ухватившей его за ногу, о цыганках таскающих за собой тяжелые сумки с вещами… Привалившись к оконному косяку, он уснул. Неожиданно кто-то с силой потряс его за плечо. Неохотно очнувшись от дремоты, увидел стоящего рядом худощавого человека в форменном кителе.

– Ваш би – л – лет! – истерически выкрикнул незнакомец, с осуждением глядя на Николая Ивановича.

– Что? – не сразу отреагировал тот. Было трудно мгновенно сориентироваться.

– Предъявите билет! Спать будете дома!

– Ах билет вам? Пожалуйста! – грузчик понял, что перед ним контролер.

Рядом, переминаясь с ноги на ногу, маялся полицейский. Было заметно, подобная процедура не доставляет стражу порядка ни малейшего удовольствия. Николай Иванович полез в карман. Контролеров он не любил, считал дармоедами, живущими за счет честных налогоплательщиков, в том числе и за его, Николая Ивановича, счет. Поэтому им бы следовало вести себя вежливо и не требовать, а просить показать документ и тем более не орать. Ибо каждый обязан знать свое место.

– Ну – с, – продолжил на повышенных тонах контролер, – долго будем искать? Дурью маемся?

– Странно, – прошептал Николай Иванович, лихорадочно шаря в карманах. – Куда он запропастился? Ведь был здесь.

Контролер нетерпеливо забарабанил пальцами о компостер, полицейский, почувствовав, что возможно понадобится его помощь, придвинулся ближе. С другого конца вагона к ним, семеня толстыми ножками, на которых болтались разношенные ботинки, двигалась дама, размахивая руками.

– Что у вас? – на ходу радостно вскрикивала она, – безбилетника выявили?

– Да, похоже но то, – подал голос оживившийся полицейский.

– Выводите, – дама энергично тряхнула головой.

– Гражданин, проходите на выход, – хорошо поставленным голосом приказала она.

– Погодите, – огрызнулся опешивший грузчик. – У меня проездной.

– Ну и где он?

– Сейчас будет. Не надо давить на меня.

Он еще раз осмотрел карманы, затем методично обследовал кошелек.

– Что ж такое творится – то? – удивленно воскликнул он.

– Штраф заплатите или… – контролер на мгновение замолчал, сделав эффектную паузу, – или с нами поедете?

– Разбежались, – не выдержав, буркнул грузчик.

Полицейский уперся рукой в правый бок.

– Не хамите, – приказал он, готовясь к сопротивлению. – Поднимаемся!

Николай Иванович осознал – у него назревают крупные неприятности. Денег нет, чтобы заплатить штраф, а ехать в участок – только время терять.

Он заставил себя сосредоточиться.

– Вспомнил! – наконец торжествующе выдохнул он и полез во внутренний карман куртки. – Вот! Я специально его положил сюда, ведь на улице снег. Получите пожалуйста!

Проводив удалявшихся контролеров торжествующим взглядом, почувствовал прилив сил.

– Ишь, вонючки, решили меня подоить. А вот фиг вам! – смеясь, он с силой потер ладонью о ладонь. Осмотрелся вокруг, видит ли кто его хоть и небольшой, но триумф. Однако немногочисленные пассажиры, как обычно, были заняты только собой.

Средних лет женщина, сидевшая напротив, со страдальческим выражением на лице, прикрыв глаза, то ли дремала, то ли просто не желала созерцать белый свет. Временами по ее телу пробегала едва заметная дрожь, а кисти рук, крепко сжатые в кулаки, непроизвольно производили круговые движения то в одну, то в другую сторону. Холщовая сумка, стоявшая рядом с ней, издавала резкий запах копченой рыбы. Очевидно дама трудилась на предприятии производящим рыбную продукцию.

Николай Иванович вздохнул, почувствовав просыпающийся аппетит. Неожиданно вспомнилось, как с утра он попросил кассиршу Тамару занять ему двадцать латиков до получки и получил отказ. А ведь могла бы и дать! Что ей стоило? Они же в одном районе живут, так сказать земляки! Грузчик скрипнул зубами от злости. Он терпеть не мог эту рыжую фурию. Ее супруг трудился в офисе с Анатолием! Сей прискорбный факт не давал Николаю Ивановичу покоя. Он уверил себя – не будь этой самой Тамары и ее муженька, его кстати кажется Алексеем зовут, именно он стал бы правой рукой у хозяина. В этом можно не сомневаться.

Тамара была большой задавакой и совершенно не собиралась считаться с грузчиком, хотя не могла не понимать, что он особенный, не такой, как все. В последнее время народ на рампе поговаривал, что, мол, у нее обнаружились необычные способности и она активно использует их. Возможно, то были пустые россказни, но дыма, как говорится, без огня не бывает. Иной раз грузчик всерьез подумывал – а не пойти ли к ней «на прием». Но все никак не решался.

…Скрипнув тормозами, электричка остановилась на станции Зиемельблазма. Оказавшись на перроне, грузчик торопливо отворотил лицо в сторону. На участке вдоль железнодорожного полотна свирепствовала метель. Ветер, подхватывая с земли наметенный за день снег, яростно кружил его, расшвыривая в разные стороны. Поднимая воротники, пассажиры спешили быстрее покинуть открытое пространство.

Что бы попасть домой нужно было пройти изрядный участок пути. У зала ожидания толпа разделилась. Одни направились мимо школы по узкой тропинке, проложенной среди наметенных за день сугробов. Другие направо – вдоль шоссе, минуя стоявшее в глубине заброшенного парка огромное здание клуба, когда-то считавшегося культурным центром района. В далеком прошлом здесь жизнь била ключом, работали всевозможные аттракционы, проводились концерты, по выходным толпы народа с детьми расслаблялись в кафе, потягивая кто пиво, кто лимонад… Но в данный момент тут царили разруха и запустение.

Грузчик осторожно двигался вместе со всеми, стараясь не сбиться с тропинки и не оказаться в сугробе. По обеим сторонам дороги росли высокие сосны. На их разлапистых ветвях красовались пушистые шапки снега. Изредка по шоссе проносились машины, обдавая пешеходов грязью из-под колес. Николай Иванович настороженно прислушивался к себе. Ему сегодня весь день стреляло в спину и болела грудь. Хотелось скорее добраться до вожделенного места и наконец – то расслабиться, выкинув из памяти этот долгий и трудный день.

Задумавшись, он неожиданно поскользнулся. Что б устоять на ногах, ухватился за ближайшее дерево. Сосна чуть заметно качнулась и на дорогу прямо перед ним упал большой снежный ком. Грузчик чертыхнулся и машинально посмотрел вверх. Черное небо, сплошь усыпанное яркими звездами раскинулось над его головой. Месяц висел над лесом, освещая дорогу…

– Господи! Хорошо – то как! – поразился он и почувствовал, как кольнуло сердце.

– Что встал! – раздался позади недовольный голос. – Давай проходи, не задерживай народ!

Устыдившись своего неуместного порыва, что это он в самом деле расслабился не ко времени, Николай Иванович плотнее надвинул кепку на голову и, перебежав дорогу, рванул к магазину, рядом с которым призывно светилась знакомая вывеска кафетерия. Именно сюда, по пути домой он любил захаживать вечерами. Оказавшись в заведении, первым делом определил – все сидячие места уже заняты и значит придется расположиться у стойки, тянущейся вдоль стены, что было весьма нежелательно, потому что сидеть на высоких и одноногих табуретках он не любил. Однако не станешь ведь стоять над душой у отдыхающих за столами людей? Да к тому же еще с кружкой пива в руке!

– Все сегодня идет через пень колоду, – с неудовольствием отметил он и, приблизившись к кассовому аппарату, негромко кашлянул в кулак, пытаясь обратить на себя внимание барменши. Та даже бровью не повела, ибо была занята пересчитыванием внушительной горы мелочи, лежавшей перед ней на пластмассовой тарелке. Николай Иванович замер в просительной позе, ожидая когда к нему снизойдут. Он понимал – если Марине покажется, что клиент недостаточно вежлив с ней, она вполне может послать «наглеца» далеко и надолго, ничуть не стесняясь в выражениях. Она была дама нервная, если не сказать большего. По любому поводу охотно впадала в ярость. Этой чертой характера барменша немного напоминала уборщицу Раю, к которой тоже нужно было приближаться с большой осторожностью. Рае повсюду мерещились недруги, любое случайное слово могло спровоцировать бурные объяснения.

– Вы меня ненавидите! – обычно в таких случаях плаксиво произносила уборщица и густо краснела, как будто бы только что вышла из парной. Если «обидчику» тут же, путем неимоверных усилий, не удавалось внушить ей, что она ошибается, бедная женщина, трагически опустив уголки губ, с упоением качала головой, всем своим видом показывая, как несправедливо обходится с нею жизнь. Затем начинался скандал…

Николай Иванович не раз оказывался свидетелем диких сцен, происходивших, как он сам выражался, на ровном месте.

– Чего ты дергаешься словно вошь на аркане? – однажды поинтересовался он, когда, оказавшись на рампе, заметил нервно дымившую в одиночестве Раю.

– Я? На аркане? – изумилась уборщица, окинув грузчика непонимающим взглядом.

– Ну не я же, – миролюбиво ответствовал Николай Иванович, добродушно посмеиваясь в кулак.

– Вот ты оказывается какой! – после минутного раздумья завела свою песню уборщица.

Она была в замешательстве, не зная как повести себя. Ведь в этот раз перед ней была не простая продавщица, с кем можно полаяться от души, а сам Николай Иванович. Ему, как известно, благоволят…

– Хочу выяснить, почему ты всегда все воспринимаешь в штыки.

– Что в штыки?

– Даже этот наш разговор. Ты ж нормальная баба, – продолжал уговаривать грузчик.

В тот день ему удалось с утра немного подзаработать у поставщика, потом Афанасий, зазвав к себе, налил рюмку «Столичной», поэтому все вокруг виделось в розовом свете. Заметив дергающуюся от злости уборщицу, вдруг захотелось наставить ее на путь истинный. Но Рая не оценила благородный порыв.

– Ты что это, мать, никак опять с кем-то поцапалась? – полюбопытствовала не вовремя подоспевшая кассирша Ира по прозвищу «Беспардонный бегемот». Она была любопытна и обожала «пикантные» ситуации. С уборщицей у нее установились странные отношения – они то ссорились и враждовали по нескольку недель кряду, то мирились и были, как говорится, « не разлей вода».

– Тут кое кто меня ненавидит, – проглатывая рыдания, кивнула в сторону обалдевшего Николая Ивановича Рая.

– Кто ненавидит? Он? – удивилась кассирша. – Не может быть!

– Сказал, что я чокнутая.

– Я всего лишь хотел … – для чего-то начал оправдываться грузчик, – с ней немного потолковать….

– Заявил, что я вшивая, – Рая вновь горько всхлипнула.

– Да ты что?

От восторга Ира с силой надула щеки, как будто бы собиралась забрать побольше воздуха в легкие.

– Ну даете, – отступая, пробормотал, Николай Иванович, – вам романы бы сочинять!

Примерно такой же была и барменша Марина. Разозлившись на кого-то из посетителей, она становилась глуха к его просьбам, обслуживала в последнюю очередь, подолгу не обращая внимание на «провинившегося». Завсегдатаи знали – Марину опасно беспокоить «по пустякам» и потому, потерпев минут десять, грузчик совсем загрустил, заметив, что к барменше во вразвалочку подошел постоянный клиент. Это был мужик лет шестидесяти, могучего телосложение с упругим пивным животом. Марина благоволила к нему, он оставлял серьезные чаевые, всегда угощал коньяком, смешил анекдотами. Вот и на этот раз, приятно улыбаясь, барменша внимательно слушала, что ей говорят и, запрокинув голову, тихо посмеивалась, поощрительно глядя на толстяка.

– Когда наконец он уймется, гад? – все более раздражался Николай Иванович, однако роптать не смел, а вместо этого осторожно взгромоздился на высокую табуретку и чуть наклонился вперед, упершись локтями о стойку бара, что б обрести устойчивость и ненароком не сверзиться на пол. Достав из кошелька деньги, принялся терпеливо ждать, ощущая как мелкие монетки нагреваются в кулаке.

Напротив него на стене надрывался работающий телевизор. Толстая, мерзкая тетка с огромным шиньоном на голове с подробностями повествовала про свою первую несчастливую любовь. Лающие звуки, вылетавшие из ее луженой глотки, раздражали Николая Ивановича, мешая сосредоточиться. Сердито сдвинув брови, он мысленно представил, как двинул бы этой фурии по черепушке, заставив ее замолчать. Почувствовал, что становится жарковато. Сегодня в кафе явственно ощущалась духота. От скуки грузчик стал привычно рассматривать знакомый ассортимент – несколько дешевых сортов водок, шампанское, коньяк, виски да бутылки с красным и белым вином. Ну и конечно же пиво, здесь это был ходовой товар. Николай Иванович покрутил головой, желая проверить не ушел ли кто. Но, увы, народ не стремился на улицу, все места были заняты.

– Что-то вы припозднились сегодня, – неслышно ступая, подошла Марина.

– Да. Пришлось задержаться, – неопределенно ответил Николай Иванович и слегка оживился. Наконец – то барменша увидала его, наконец – то сейчас он расслабится!

– А у вас тут сегодня не протолкнуться, – заметил он, чтобы поддержать дружеский разговор.

– Так ведь завтра же праздники, – равнодушно сообщила барменша. – Получили зарплату вот и приперлись сюда. Что поделаешь, такой у нас контингент.

Было видно – Марина уже слегка поддала. С ней это часто случалось.

– Так и спиться недолго, – мимоходом отметил Николай Иванович и, неосторожно повернувшись, чуть было не потерял равновесие и не свалился вниз.

– Вам как обычно? – стараясь скрыть усмешку, уточнила барменша.

При этом уголки ее губ слегка поднялись вверх, нос сморщился словно она только что получила приятное известие.

– Естественно, – согласился он и поинтересовался на правах постоянного посетителя. – Как дела?

– Ка – ки – е у нас дела? – Марина презрительно повела плечами.

Схватив чистую кружку, принялась наливать в нее пиво. Николай Иванович терпеливо ждал.

– Наверное, выручка неплохая, вон сколько народу набежало, – продолжил он, желая сделать приятное женщине.

– Да что вы несете – то? – искренне возмутилась Марина. – Откуда может быть выручка? Взгляните по сторонам – берут только это проклятое пойло, да что б они захлебнулись им! А некоторые вообще позанимали в долг, представляете? И не показываются теперь! Ищи ветра в поле!

Она со стуком поставила перед грузчиком полную кружку.

– Просто полный отстой, – посочувствовал он.

– Вот и я о том говорю!

Приподнявшись на цыпочки и двигаясь рывками, словно бы заведенный автомат, Марина достала с верхней полки начатую бутылку водки и с размаху плеснула в мерный стакан

– Сто пятьдесят?

Николай Иванович торопливо кивнул головой. Он всегда брал рюмку водки и пол литра пива, с тем и сидел, отдыхая от длинного трудового дня. Затем медленно отправлялся домой. Напиваться по – настоящему позволял себе лишь в выходные да в праздники, справедливо считая, что имеет на это полное право. В последнее время у него все чаще начали появляться боли в правом подреберье, раньше подобного не было, значит печень сдает. Да и с неуемным курением пора что-то решать. В общем нужно менять образ жизни и грузчик постоянно уверял себя в том, что как только поднимет свое финансовое положение до нужного уровня, тут же отправится в поликлинику, где проведет всестороннее обследование организма.

Каждый раз после основательной выпивки он искренне недоумевал – как могло получиться, что он не остановился вчера и зачем вообще начал пить? Для чего беспрерывно курил? Отчего опять не сдержал данного накануне самому себе обещания? Но ответа на эти вопросы не находил. Тогда, ругая себя на чем свет стоит, привычно погружался в бездну раскаяния, но …наступал вечер и ноги сами приводили его в знакомое заведение.

К тому же и на работе иной раз Афанасий знакомым жестом предлагал навестить его. Николай Иванович охотно откликался на зов, ведь не станешь же в самом деле отказывать? Это будет не по-товарищески. В каморке у мясника всегда хорошо пилось и закусывалось, лилась дружеская беседа. Жизнь продолжалась и к концу смены грузчик чувствовал подъем сил. Забегая после работы в кафе, он оправдывал себя тем, что устал, ему нужно расслабиться. Ведь алкаш это тот, кто обычно опохмеляется по утрам, а он гордо именовал себя пьяницей. Даже выработал собственную теорию на этот счет и с удовольствием говорил о ней с Афанасием, абсолютно согласным с ним в том, что между пьяницей и алкоголиком имеется принципиальная разница.

– Алкаш – это полностью опустившийся тип! – начинал свои рассуждения Николай Иванович. Он любил после выпитого потрепаться на умные темы.

– Да уж. Мы с тобой не такие, – с энтузиазмом поддерживал его Афанасий, отправляя в рот очередной кусок хорошо прожаренной отбивной. Прожевав, долго радостно хохотал, огромной пятерней смахивая выступившие на глазах слезы. Безоговорочно признавая главенство Николая Ивановича, он ценил его тонкую натуру и недюжинный ум. Шутка ли ведь Николай Иванович окончил техникум! В то время, как сам Афанасий едва осилил лишь вспомогательную школу.

– Ты запомни, мы не чета алкашам, – продолжал внушать ему грузчик. – Мы работаем.

– Точно! – Афанасий одобрительно усмехался. У него всегда было хорошее настроение. Рубя тушу и широко размахивая при этом топором, он обычно загадочно улыбался, как будто бы делал нечто очень приятное для себя. При своей неординарной внешности – небольшом росте и мощном, накачанном туловищем с коротенькими ногами, мясник производил на впервые видевших его людей отталкивающее впечатление. Его волосатые длинные руки находились в постоянном движении, обирая несуществующие пылинки с видавшего виды засаленного халата, а маленькие цепкие глазки внимательно следили за окружающими, характеризуя их по степени полезности для себя.

Он жил неподалеку от магазина. Его супруга частенько наведывалась в «Дионис» за покупками. Отличаясь весьма богатырским телосложением, она была выше Афанасия на две а то и на три головы. Продавщицы между собой называли ее динозаврихой. Ее монументальная фигура издалека бросалась в глаза, и встречные люди довольно часто застывали на месте, исподтишка оглядывая ее. Жена мясника не удостаивала их вниманием. Она двигалась по торговому залу несокрушимо, как танк, сметая все на своем пути. Пару раз опрокинула на себя лоток с фруктами, устроив по этому поводу небольшой скандал, а однажды прицепилась к бедняге Аннушке, работающей в колбасном отделе, предъявив той якобы некачественные сосиски, купленные накануне вечером в магазине. Хотя чека у ней с собой не оказалось, супруга мясника настаивала на равноценном обмене и только вызванный на подмогу Афанасий сумел парой тихо сказанных слов быстро утихомирить свою скандальную половину.

К самому мяснику персонал относился доброжелательно, потому что он всегда оставлял всем желающим отменные косточки и «для своих», не скупясь, делал отличный фарш. Большинство старалось поддерживать с ним дружеские отношения, угодливо называя кормильцем. Получавшие небольшую зарплату продавщицы ценили Афанасия и никогда не перечили ему. Даже всесильная Таня Пэн, привыкшая по любому поводу тут же переходить на повышенные тона, относилась к Афанасию с осторожностью. Что было немудрено – дама жить не могла без мясного. Она постоянно что-то жевала, пряча в просторных карманах своего форменного фартука лакомые кусочки. Обожая изделия из печенки и из свинины, ежедневно таскала домой набитую мясными деликатесами сумку. Афанасий не чинясь оставлял для своей начальницы огромные шматы вырезки, а та, в свою очередь, закрывала глаза на его мелкие шалости и нередкие возлияния на рабочем месте.