Излучающие силу. Наследие Пангеи бесплатное чтение

Глава 1. Жизнь и смерть

Светлана никогда не сомневалась в своём будущем. Она всегда знала, чего она хочет от жизни, и каким образом сможет достичь желаемого. В отличие от подруг Елены и Ольги, она отвергала любую легкомысленность и сиюминутные увлечения, погружаясь целиком и полностью в мир современной науки.

И тем обиднее для неё было признать безрезультатность такого упорства. Ибо человек предполагает, а Бог — располагает. И Светлана никак не ждала, что придётся проститься с домом, друзьями и целями, потому что бабушка оказалась чужим человеком, а жизнь девушки — выдумкой.

В то летнее утро Михайловку, как и каждую середину июля, накрыло густым молочным туманом, сквозь который даже руки не развидеть. Настасья Андреевна к этому моменту уже успела и печь затопить, и блинов напечь, и скотине овса запарить. Пока Светлана только подымалась, бабушка уже раз двадцать вкруг дома обежала, все нужды справила, а потом только и оставалось что чаи гонять.

Не то чтобы Света не помогала. Девочкой она росла умной, хозяйственной, самостоятельной. Просто Настасья Андреевна уж очень её любила, а потому старалась дать поспать подольше да хлопотать поменьше.

Внучка росла удивительно похожей на мать, Оксану. Такая же высокая, стройная как тростинка, с густыми, чуть вьющимися русыми волосами до пояса, огненно-золотыми глазами. Правильные черты лица передавали чисто славянский тип внешности девушки. И только характер… характер Светланы полностью принадлежал наследию Николая.

Упорство, решительность, непоколебимость присутствовали в каждом деле девушки. Коли что-то она задумала, не отступится. Даже мимикой походила на папочку: вечная складка на лбу меж бровей, чуть сморщенный нос, плотно сжатые губы. Зато, если смеётся — то от души: звонко, искренне, нараспашку.

Только Светлана собрала диван в своей комнате, как услышала лай Трезора, злой, оглушающий, будто кто нехороший на двор ступил. Вслед за тем в дверь раскатисто постучали, и бабушка отворила.

— Ты?! — раздался испуганно-холодный вскрик Настасьи Андреевны. — Да как только нашёл? Что ещё надо? Убирайся немедленно!

— С таким количеством вопросов сразу за дверь выгоняешь? — ответил незнакомый, с хрипотцой, мужской голос. — Смотри, старуха, кабы опосля меня кого похуже не пришлось приветить.

— О чём ты… неужели… погоди… да, я сейчас… — тут же ответила пожилая женщина и закрыла дверь в сени.

Света уже прошла через гостиную в кухню, как бабушка вышла к ней из прихожей навстречу. На её лице было непривычно-суровое выражение страха и бескомпромиссности.

— Доброе утро, рада моя, — произнесла она торопливо. — Садись-ка завтракай, а мне необходимо кое-с-кем пообщаться, так что смотри, не вылазь. И никаких вопросов, потом всё.

— Бабушка, что-то случилось? — Света прямо-таки ощущала напряжённость Настасьи Андреевны. — Этот человек… с тобой ничего не случится?

— Я же сказала: потом! — чуть громче ответила женщина. Лицо её ещё больше ожесточилось, а и без того подтянутая фигура обрисовалась словно корсетом. Из плотно собранного хвоста посеребрённых возрастом рыжих волос выбилось несколько прядок, будто женщина неосознанно теребила рукой причёску. — Завтракай, и из дома ни шагу. Пса я прикормлю, чтобы замолк.

Она резко развернулась и вышла в сени, оставив Светлану в полном непонимании. Тем не менее, девушка, со смятением прислушиваясь к голосам из сеней, послушно исполнила просьбу бабушки и стала ожидать её возвращения.

Спустя полчаса, а то и чуть больше, Настасья Андреевна проводила странного гостя до самой калитки. Убедившись, что он ушёл, бабушка вернулась домой, но какая-то уставшая и осунувшаяся. Почти рухнув за стол напротив Светланы, она молча налила себе остывшего чаю и уставилась в кружку.

— Кто это был? — спросила девушка робко. — И чего он хотел?

Бабушка сделала несколько глотков и подняла глаза на внучку.

— Не важно, кто он такой, — помедлив, ответила Настасья Андреевна. — Важно, что он предупредил, как обещал когда-то, о появлении более неприятного… человека. А значит, нам с тобой предстоит разговор. Долгий и неприятный.

— Да что случилось-то? — не выдержала Света. — Жили-жили, не тужили, а тут пришёл какой-то незнакомец — и ты вмиг переменилась в лице и жути нагоняешь. Ты что, кредит кому-то должна?

Бабушка удивлённо посмотрела на Свету, а затем весело, расслабляюще, рассмеялась.

— Выдумала… кредит… — проговорила она сквозь хохот. — Нет, конечно, никому я ничего не должна… в теории. Но давай-ка сначала. Что ты помнишь о родителях?

Светлана вздохнула и призадумалась.

Дело в том, что мамы и папы у неё не стало ещё в раннем детстве. Когда ей было около двух, отец Николай Поплавский исчез без следа. Впрочем, не совсем. В трёхстах километрах от деревни, где жили Света с родителями изначально, лежало озеро с небольшим островком посередь, заросшим кривыми ивами и тополями. На берегу этого самого водоёма и нашли спустя неделю поисков одежду отца с документами, а также рыбацкие снасти. Дело закрыли, так как сочли, что Николай утонул — озеро было илистым, и отца вполне могло засосать как в болоте.

А спустя год погибла и мама. В одну из жарких летних ночей в районе разыгралась гроза с диким ливнем и кучей молний. Большая часть угодила за черту жилого сектора, буквально срубив несколько сосен и опалив берёзы. И только две угодили в трансформатор и дом Поплавских, в результате чего охвативший весь дом в мгновение ока пожар заблокировал выход. Девочку без сознания нашли напротив распахнутого окна. Мама, видимо, сгорела дотла вместе со срубом, не успев-таки выбраться.

В тот же день в деревню приехала Настасья Андреевна, мама Оксаны. Она в мгновение ока оформила все документы на опекунство и укатила к себе домой, в другой регион, в Старо-Михайловку, посёлок в двенадцать дворов, практически отрезанный от остального мира. Зато с настоящей тайгой за спиной, тихой речкой и сказочными полянами, усеянными земляникой.

Бабушка вела скромную, но далеко не бедную жизнь. На подворье водились и куры, и гуси, и утки по полсотни голов разного возраста созревания. Четыре, а порою и пять молочных коров составляли компанию одному-двум бычкам на вырост. Свиньи со свиноматкой тоже не уменьшались от десяти голов. Да ещё огород, плодовые деревья, цветники. За всем этим хозяйством нужен был глаз да глаз, но трудолюбия Анастасии Андреевны и её самодельной смекалки хватало, чтобы ускориться и ещё отдохнуть слегонца в течение дня.

Это не значило, что они жили как староверы или же отщепенцы. До ближайшей деревни вела асфальтовая дорога длиной в два-три километра, а оттуда до города ежедневно ходили автобусы и маршрутки. Сотовая связь, а потом и интернет, ловили распрекрасно, так что проблем с информацией и культурой у Светы не было. Да и школа в той деревне стояла приличная, даже с кружками танца и музыки.

Именно там и познакомилась Света ещё в первом классе со своими закадычными наперсницами Леной и Олей. С первого дня сдружились, не расставаясь до самого выпуска. Да и после подали аттестаты в один институт, только на разные факультеты: Ольга — на гуманитарный, Лена — на экономический, а Светлана подалась на биолого-технологический.

И, главное, все прошли, уже через неделю планировали ехать в город заселяться в общежитие. Вот только теперь Светлане было страшно оставить бабушку без поруки. Что это за тип и какие у неё с ним дела, девушка даже предполагать не смела.

Потому она и призадумалась, пытаясь вспомнить о родителях хоть что-то, что могло их связать с утренним гостем.

— Ты же знаешь, я тогда мал-мала была, — Света подпёрла рукой левую щеку. — Всё, о чём знаю, рассказала мне ты. Что я копия мамы, а упрямством в отца. Что оба они были простыми деревенскими работягами, отец трактористом, мама дояркой. В Романово переехали, когда Новомихайловка загибаться стала. Жили, как и мы, скромно, но с достатком. Когда отец погиб, мама переживала очень, потому всё отцовское — и машину, и вещи, и инструменты распродала, не справлялась одна с хозяйством, а к тебе переезжать из-за дальности не хотела. Родни у отца не было, он приютский, да и ты, и мама в семье единственные дети. Больше ничего и не было говорено.

— Молодец, — похвалила бабушка. — Хоть и было у нас о них разговоров два-три, а всё дословно запомнила. Только ты не сердись на меня сейчас сходу… всё не совсем, как я рассказала… точнее, совсем не так.

Анастасия Андреевна тяжело вздохнула и опустила глаза, вертя в руках кружку.

— Дело в том, что отец твой Николай Поплавский не из этих мест, — начала она, не глядя на девушку. — Ещё смолоду он отрёкся от своих близких, и через годы путями-дорогами встретил Оксану, которая тоже пошла вразрез с волей родителей. Но и те, и другие семьи наверняка были бы против — да они и оказались против, как выяснилось впоследствии — подобного союза. И твои родители спрятались спервоначалу в Михайловке. А потом, как ты родилась, затерялись в Романово.

— Значит, и ты была против отца? — спросила Света перехватившимся от волнения голосом. — Или тоже пошла против родни ради дочери?

— Я помогла твоим родителям и тогда, и потом, потому что не имею никакого отношения к твоим кровным близким, — медленно произнесла Анастасия Андреевна, подымая глаза. — Я никогда не являлась родственницей ни Оксаны, ни Николая, но поклялась помогать им и оберегать их дочь до последнего вздоха.

Светлана в шоке уставилась на бабушку, не зная, что и сказать. Но та и не дала ей этой возможности, продолжая вываливать на неё всё новую и новую информацию.

— Как только я узнала о смерти твоего отца, я пыталась уломать Оксану переехать, — затараторила женщина. — Но она отказалась, сказала, что сможет справиться и без защиты предков. Но спустя год — всего год! — случился пожар, и я не думаю, что он был случайным. Я подозреваю, что твою мать, как и отца, убили, прикрываясь естественными природными явлениями, способными скрыть настоящую суть вещей. Я обладаю кое-какими возможностями в этих местах, кое-какими связями, и потому смогла практически за один день сделать тебе и себе новые документы, переехать на новое место жительства и скрыться от нежелательных личностей. Мы ведь все не отсюда, при жизни твоих родителей я в другом посёлке жила, далеконько отсюда. Потому что, если бы я всего этого вовремя бы не сделала, тебя бы убили в ту же минуту, когда бы нашли!

Она перевела дыхание, собираясь продолжить, но Света попросила её рукой притормозить.

— Ты говоришь, что ты мне абсолютно чужая, а мои родители, как в каком-то низкосортном детективном романе о мафии, принадлежали к воюющим между собою кланам, я верно тебя понимаю?

— Ты всё упрощаешь, потому что не знаешь и трети вещей…

— Да или нет?

— Да, — кивнула пожилая женщина, потирая лоб и опуская взгляд.

— А какой им смысл убивать меня? Я что, наследница какого-то богача? И ты воспитывала меня с целью, чтобы я это наследство заполучила любой ценой — для тебя?

Анастасия Андреевна вскинула голову, глядя на девушку с неимоверным удивлением и снова искренне, громоподобно, расхохоталась. Как ни странно, Светлане от этого смеха стало полегче, словно струна вдруг лопнула.

Отсмеявшись, пожилая женщина сложила руки в замок и продолжила.

— Света, теперь ты, как и я, знаешь, что я тебе не родная, но я любила, люблю и буду любить тебя как свою кровную внучку. Ты и твои родители были мне дороже всего на свете, я была предана им задолго до их свадьбы — да даже до их знакомства. Всё, что я тебе сейчас рассказала, только верхушка айсберга, но поверь: я никогда ничего не хотела, кроме как защитить тебя и дать шанс на нормальную жизнь.

— Я верю, — Света встала из-за стола и обошла вокруг стола, чтобы обнять Анастасию Андреевну. — Я же видела и вижу, как ты ко мне относишься, как я могу сомневаться в твоём ко мне отношении? Просто то, что ты сейчас рассказала, немного выбило меня из колеи.

— Тогда пойдём-ка в зал, и я расскажу тебе всё остальное, — предложила, подымаясь, пожилая женщина.

Света кивнула и повернулась к бабушке спиной. Но, не успев сделать и пары шагов, она услышала, как треснуло стекло, а бабушка, охнув, повалилась на пол, роняя за собою и стул.

Обернувшись, Светлана увидела, как сквозь разбитое окно спиной вперёд в их дом вваливается мужчина, а изо рта, ушей и носа бабушки льётся кровь. Окаменев от ужаса, она посмотрела в округлившиеся глаза единственного родного ей человека, ещё не принимая того факта, что Анастасия Андреевна умирает, но смутно осознавая эту возможность.

— Уходим отсюда! — крикнул незнакомец, соскальзывая со стола по другую сторону от бабушки. — Света! Сейчас же! Я кому говорю?!

Он подскочил к Светлане, силой заставил её пригнуться и толкнул в сторону зала, подхватывая истекающую кровью женщину и волоком утаскивая её вслед за девушкой.

— У нас меньше минуты, — произнёс он, глядя на бабушку и придерживая ей голову, чтобы та не захлебнулась. — Если вы что-то хотите сказать Светлане, то прямо сейчас, уважаемая Дайя.

Та согласно моргнула и перевела свой окровавленный взгляд на внучку.

— Верь… ему… как… мне, — прошептала она, кашляя кровью. — Он знает… больше меня…, и он… должен…

Анастасия Андреевна закашлялась ещё больше, а затем как будто захлебнулась и замерла. Глаза её почти мгновенно потускнели.

— Простите, что не успел, — прошептал незнакомец, закрыл ей глаза и нежно коснулся губами лба. — О Свете я позабочусь.

Он тут же вскочил, подхватил девушку под руку и бегом потянул её в дальнюю комнату, Настасьи Андреевны. Захлопнув за собой дверь, он резко откинул ковёр на полу, затем упал на колени и что-то прошептал. Пол полыхнул золотым сиянием в форме какой-то странной фигуры, тут же пропавшей из виду. Вместо неё Светлана увидела дверцу люка с бычьей мордой и чернёным кольцом в носу.

Незнакомец откинул притвор и подал руку девушке. Внизу зияла чистая тьма.

— Прыгай, там неглубоко и мягко, — отрывисто приказал он, и Света послушалась, так как сзади явно кто-то ломился во входную дверь.

Упав на что-то мягкое, она невольно вскрикнула, и её голос отозвался эхом как в пещере. Рядом приземлился мужчина, свет из люка исчез, и они оказались в полнейшей мгле.

Её спутник снова что-то шепнул, и на стенах в пределах 5–6 метров от них вспыхнули факелы, горящие темно-багровым огнём. Впрочем, на удивление девушке, света от них было более чем достаточно.

Света огляделась. Она сидела на куче свежего сена, хаотично сваленного неизвестно кем в достаточно просторном тоннеле высотой стен и шириною прохода три на три. Ни подземного холода, ни дуновения ветра, и поверхности — гладкие словно утюженные машинами. На потолке над головой не была ни намёка на люк, через который Светлана сюда попала. И всё это — то, что случилось пару минут назад, действия незнакомца, само это место под её домом, о котором она, думала, знала всё — всё это окончательно запутало девушку.

— Кто ты такой и что происходит?! — закричала она, осознав, наконец, ещё и то, что там, наверху, на её глазах, убили Анастасию Андреевну. — Где мы? Как мы тут оказались? И куда мы бежим?

Она с вызовом уставилась на спутника, впервые имея возможность рассмотреть его внимательно. Отчего-то он показался ей смутно знакомым.

Высокий, широкоплечий, сероглазый брюнет в потёртых темно-коричневых брюках лет тридцати — тридцати пяти ответил ей молчаливым усталым взглядом. Рубашка в среднюю черно-белую клетку была аккуратно заправлена, но ворот был распахнут, а рукава закатаны на три четверти. Потому Светлана, даже при таком освещении, смогла рассмотреть схожие татуировки на правом запястье и в верхней части грудины, жезл с кинжалом. Общим элементом в обеих рисунках была распахнувшая крылья сова.

— Это филин, — проговорил почти шёпотом незнакомец, уловив направленный на татуировки взгляд Светланы и протягивая ей руку, чтобы помочь подняться. — Прости, что всё так стремительно… Мы с Дайей надеялись избежать всего этого…

— Так на самом деле мою бабушку… — девушка тормознула, вспомнив, что она ей не родня, — … Анастасию Андреевну звали Дайя? Что это за имя такое вообще? И ты кто такой, черт возьми?!

С каждым словом Светлана говорила всё громче, под конец окончательно сорвавшись на крик. Обычно спокойная и уверенная в себе Поплавская ощущала, как на неё накатывает форменная истерика.

Видимо, её спутник тоже это почувствовал. Крепко взяв её за предплечья, он слегка её тряхнул и заставил посмотреть ему прямо в глаза.

— Я понимаю, что ты сейчас переживаешь: твоя нормальная жизнь только что превратилась в ад, наполненный ложью самого близкого человека, которого, ко всему, убили у тебя на глазах. Если бы была хоть одна возможность облегчить твою боль или хотя бы задержаться здесь ненадолго, чтобы всё тебе объяснить, я бы так и сделал. Но этот коридор непостоянен, и чем дольше мы стоим на месте, тем больше искажается реальность за гранью. Нам необходимо убраться отсюда в безопасное место, и я обещаю, что расскажу тебе всё, что смогу. Держись за меня, идти предстоит не долго.

Он взял её за руку и потянул за собой вглубь тоннеля. Факелы на стенах то вспыхивали, когда они приближались к ним, то угасали, когда они отдалялись. Света не чувствовала от них ни копоти, ни тепла, а значит, это была просто антуражная форма светодиодных светильников с датчиками движения. Вот только кому и зачем было необходимо всё ТАК усложнять ради создания подземного хода к дому Анастасии… нет, Дайи?

С каждым шагом взрыв эмоций в душе Светланы стихал, предоставляя место пустоте и отчуждённости. Значит, у неё есть родня, и они очень хотят её смерти… за что? За то, что может претендовать на наследство обеих кланов? Ерунда какая-то. В этой стране система так не работает. Тогда почему? И как за столько лет девушка ни разу не увидела у бабушки в комнате люка? Да и сама её смерть… вроде бы от огнестрела по-другому погибают… хотя она и не видела по-настоящему ни одного ранения из оружия, только в фильмах…

Из-за подобных мыслей Светлана не сразу сообразила, что они замедлились. Она вскинула голову вверх, отвлекаясь от созерцания ровного пола и спонтанных идей, проносившихся в голове в связи с недавним поворотом судьбы. Прямо перед ними стояла каменная арка, исписанная неизвестными Светлане рунами, завешенная серебристым шёлком.

— Светлана, — мужчина отпустил её руку и полностью развернулся к ней. — Единственный выход отсюда — через портал Перехода. Куда именно нас с тобой выкинет, я не знаю, так как эти туннели существуют вне мира материй. Я знаю, это сложно принять, но единственное, что я могу гарантировать, так это то, что мы попадём в то же время, откуда пришли, может быть, на пару секунд или минут чуть позже. Мне необходимо тебя предупредить: кого бы ты там не увидела, делай вид, как будто ты своя, но ни намёка на то, как тебя зовут и откуда ты. Пускай ты пока будешь… ну, Катериной, например. Да, Катериной Ерохиной. Это весьма обычные имя-фамилия, так что никто не прицепится. А я твой брат Сергей. Договорились?

— Как скажешь, — вздохнула Света, переводя взгляд на арку. — А что ты имеешь ввиду, говоря про туннель "вне материй"? Нерукотворный он, что ли?

— Я имею ввиду, что его на самом деле как бы не существует, — нахмурился Сергей. — Чуть позже расскажу всё подробнее, а пока — просто доверься. И помни: ты оттуда, где мы окажемся, и зовут тебя Катерина Ерохина. А теперь проходи сквозь арку следом за мной.

И он первым шагнул в шёлковую завесу, буквально стираясь из пространства перед девушкой при соприкосновении с тканью. С ошалевшим взглядом Светлана прикоснулась к ткани, но ничего не почувствовала. Только её рука словно покрылась матовым серебром, втягивая всё остальное тело в жидкую массу, больше отнюдь не похожую на материю, скорее, на текучую жижу. Света зажмурилась, задержала дыхание, и шагнула вперёд.

Тут же, с другой стороны, кто-то подхватил её под руку. Машинально вздохнув, Света открыла глаза и увидела вдалеке заснеженные горные вершины. Справа от неё стоял Сергей, держащий её под локоть. Девушка оглянулась, но сзади не оказалось ничего, только ровная поляна на склоне холма и уходящая вдаль тропинка к какому-то крупному поселению.

— А где выход из арки? — непонимающе посмотрела она на Сергея, и глаза её поползли на лоб от понимания. — Вот что ты имел ввиду, говоря о" вне материи"… Туннель работает как кротовые норы в пространстве, максимально сжимая расстояние между точками входа и выхода!

— Умница, — буркнул в ответ Сергей, отворачиваясь от Поплавской. — Смотри, чуть ниже и правее какой-то посёлок, давай заскочим туда на минуту и определимся, где мы.

— Но ведь этого не может быть в реальности?! — вырвала руку Светлана и уставилась на спутника. — Это фантастика какая-то, чтобы по подземному ходу за двадцать минут можно было удалиться на чёрт-те знает сколько сотен километров, если не больше!

— Не кричи, — мужчина снова устало вздохнул, потирая лоб. — Сначала разберёмся, где мы, и как нам добраться до ближайшего стража, а потом всё обсудим. Я утомился тебе повторять это: я не буду тебе ничего рассказывать, пока мы не доберёмся до какого-нибудь надёжного места! — взорвался он внезапно, полыхнув на неё рассерженным взглядом. — Помнишь, что тебе сказала Дайя? Доверься мне! И помолчи!

Он резко отвернулся от девушки и спешно зашагал вниз по тропинке. Светлане ничего не оставалось, как последовать за ним.

Спустя каких-то минут пятнадцать они вошли в довольно крупную деревню. Возле одного из домов мужчина лет сорока мыл синюю иномарку, и Сергей направился к нему.

— Доброго дня, — поздоровался он. — Вы не подскажите, где мы? Мы с сестрой недавно переехали в ваш регион, и решили погулять по холмам, да заблудились. Здесь есть автостанция? Или, может быть, федеральная трасса?

— Здравствуйте, — мужчина оторвался от машины. — Вы, видимо, из Будёновки, раз со стороны полей пришли. А оказались в Табате. Трасса вон, — мужчина указал на соседнюю улицу, — не промахнётесь, она у нас вместе проспекта. Попутку словите — и вперёд. А то автобусы междугородние не остановятся, а до Будёновки раз в три часа идут, не чаще, и первая маршрутка на 7:40 уже проехала.

— Спасибо, — кивнул Сергей, — удачного дня.

— И вам тоже.

Выйдя на центральную улицу, Сергей повёл Светлану к остановке.

— Слушай, а где мы? — шёпотом спросила она его. — Горы и предгорья встречаются и на Черноморье, и на Урале, и даже в Сибири. Не могли же мы из Вологодской области перенестись через полстраны за десять минут?

Сергей ничего не ответил, только фыркнул и покачал головой. Света рассерженно скрестила руки и остановилась.

— Так не пойдёт, — окончательно разозлилась Светлана. — Ты только и делаешь, что пресекаешь на корню любые разговоры. Я уже поняла, что обо всех чудесах сегодняшнего утра ты со мной разговаривать пока не намерен. Но и молчать на любой мой вопрос тоже не дело! Мне не нравится быть овцой на поводу с завязанными глазами, и если ты сейчас же не начнёшь объясняться, то дальше можешь двигаться один!

— Ну и что ты сделаешь, если я тебя брошу? — насмешливо спросил Сергей. — Пойдёшь в полицию? Расскажешь о том, что твою бабушку убили с помощью магии — а это была именно магия, ни от чего другого кровь не польётся от нечего делать. А если спросят, как ты оказалась здесь? Думаешь, кто-нибудь станет воспринимать всерьёз историю о портале сквозь расстояния?

— Ну вот, ты хоть что-то упомянул о магии, — опустила руки Света, переводя взгляд на дорогу. — Я всё прекрасно понимаю, никто мне не поверит. Я и сама пока ещё не верю в реальность происходящего. Одно дело читать фантастику или смотреть фильмы про колдунов. И другое, когда ты сам оказался среди кучи малы, да ещё и без малейшего понятия, кто ты и что ты. Я ведь даже не знаю, откуда мы с тобой знакомы, но чувствую, что где-то тебя видела.

— Правда? — искренне удивился мужчина, подходя к Светлане и беря её под руку. — Интересно… но давай лучше двигаться, не хочу любопытных носов.

Подойдя к остановке, Сергей прислонился к росшему около неё старому тополю.

— Насчёт того, где мы и куда нам дальше двигаться… — проговорил он тихо. — Дай мне пару минут и наблюдай за тем, что я делаю… потом пригодится.

Он демонстративно для Светы коснулся рукой ствола дерева и закрыл глаза.

— Когда хочешь почувствовать духа сущего, дотронься до него разверстой ладонью, расслабься и растворись в каждой его клеточке, которой будешь касаться. Затем призови из глубины своей души наполняющую тебя энергию жизни и мягко направь её через всё своё тело к месту касания. Если ты достаточно сильна или имеешь сродство с его сутью, ты услышишь его и сможешь понять его.

Он замолчал на некоторое время, а затем резко отстранился и распахнул глаза в радостном предвкушении.

— Просто отлично! — потёр он рука об руку. — Я уже бывал здесь лет восемь назад, правда, не в черте поселений. Это Табатские холмы Хакасии, вверх по реке километров шесть, затем перескочим на Чезрык, там ещё километров семь — и мы окажемся в тайнике Михаила, местного чоллагаццы, проводника.

— А-фи-геть, — протянула Света. — То есть ты предлагаешь идти пешком? А почему бы не воспользоваться снова тем туннелем?

— Он только на экстренный случай годится, — поморщился Сергей. — Если часто им пользоваться, можно нарваться на неприятности. В Табате наверняка есть какой-нибудь магазин, ты ведь до сих пор в домашних шлёпках, а это смотрится… оригинально.

Он позволил себе усмехнутся и выразительно окинул девушку взглядом.

Света вспыхнула, но молча с ним согласилась. Всё— таки домашняя серая пижама на манер однотонной футболки и узкие брюки хоть и напоминали отчасти спортивный костюм, но сама бы она на улицу в них не вышла. Хорошо, что сланцы напоминали собой сандалии, а не пушистые тапки. Да ведь времени переодеться у девушки не было!

— А чем мы будем платить? — насмешливо уточнила Светлана. — Что-то я не вижу ни у себя, ни у тебя кошелька или сумки. Или снова будет какой-нибудь фокус-покус?

— Не говори ерунды, — сердито откликнулся мужчина, оглядываясь в поисках магазина. — В современном мире достаточно взять с собой карту и сотовый.

Он хлопнул себя по нагрудному карману и стремительно рванул по улице. Светлана поспешила за ним.

— А что, волшебникам тоже работать приходится? — саркастически спросила она Сергея, нагнав и пристроившись рядом. — Или ты у нас богатенький Ричи?

— Ни то, ни другое. Кстати, походу, тут нет подходящего магазина.

— Да что ты? — притворно удивилась Света. — А я думала, в таких мелких посёлках они на каждом шагу. И что же ты теперь будешь делать, о великий и находчивый гуру?

Мужчина остановился, смерил девушку недовольным взглядом и молча повернул в сторону реки. У обочины чуть поодаль стоял небольшой домишко с вывеской "Продукты". Как поняла Светлана, туда он и направился, но остановиться не могла.

— Придётся идти пешком, без еды и воды, в дурацком домашнем костюме, — продолжила она его подкалывать. — Учти, моя смерть от усталости или голода будет полностью на твоей совести!

— Даже не смей так шутить! — рыкнул вдруг резко мужчина. — Я этого не допущу, ни при каких обстоятельствах! Танарак, кошмар какой-то!

Они зашли в помещение магазина, где на небольшой— таки площади довольно удобно и аккуратно уместилось всё, что нужно типичным поселковым жителям: еда, бытовая химия, мелкорозничные инструменты, даже одежда и обувь.

— Простите, у вас не найдётся кроссовок тридцать девятого размера? — обратился мужчина к полноватой, перекрашенной в блондинку, продавщице с довольно ярким макияжем и монгольскими чертами.

— Сейчас поищу, — ответила она и ушла в подсобку.

Мужчина тем временем снял небольшой рюкзак с крючка на одной из стен и положил его на прилавок, добавил к нему алюминиевый котелок и две кружки.

Продавщица тем временем вышла с обувью в руках и протянула её Сергею.

— Вот, примерьте. Что-то ещё?

— Да, пожалуйста. Макароны, аджарскую соль, упаковку спичек, пачку чая "Гринфилд: спринг мэлоди", сахар комочками, палку сервелата, булку белого и упаковку пряников в шоколаде с начинкой.

Пока он перечислял, а женщина всё добавляла и добавляла продукты в рюкзак, Светлана переобулась и убрала свою обувь в поданный ей пакет.

— Ну как? — улыбнулась женщина. — Вровень? Не жмёт?

— Нет, всё отлично, — откликнулась Света. — Прямо как влитые.

Сергей достал карточку из кармана, вставил ей в щель и ввёл ПИН— код. Терминал привычно пискнул, уведомляя, что оплата прошла успешно (Света до последнего сомневалась), и мужчина убрал пластик на место, подхватывая рюкзак.

— Удачной прогулки, — пожелала женщина и вернулась к сканворду, который, видимо, решала до их прихода.

— Спасибо, — откликнулась Света и вышла из магазина.

Какое-то время они молча шли по одной из улиц посёлка вдоль речки, затем свернули на прибрежную тропу.

Неожиданно девушка почувствовала резкий холод, хотя ветра практически не было. Она машинально вздрогнула и покрылась мурашками.

— Сейчас подымимся до того перелеска, и я покажу тебе настоящую магию, — тотчас обернулся к Светлане мужчина. — Ты права. Чем дольше ты остаёшься в неведении, тем больше шансов, что ты вообще ничего не успеешь узнать. А значит, нам нужно максимально ускориться.

— С чего вдруг такая резкая перемена? — усмехнулась девушка в ответ.

— С того, что даже ты сейчас ощутила открытие где-то поблизости ещё одного Перехода.

— Это ты о том, что меня вдруг резко озноб пробрал? Так это, возможно, от перегрева. Мы на открытой местности, на дворе июль…

— Вот только резкое падение температуры с этим не связано, — прервал её Сергей. — Такое случается только тогда, когда где-то неподалёку используют искажение сути материи. По-научному — перестройка атомной структуры вещества. Обычная магия не меняет состава предметов и живых организмов. Высшая магия напоминает алхимию, когда одна молекулярная клетка перетекает в другую. Ей сопутствуют изменения температуры и искажения окружающего пространства.

— Ого! Да ты сейчас произнёс больше слов, чем за всё время нашего совместного путешествия! — зааплодировала Света. — Прямо-таки поразил. Знаешь, я, конечно, понимаю, что всё происходящее далеко непохоже на взаправду, но и свыкнуться пока с… магией, для меня сложновато.

— Ничего, к концу сегодняшнего дня тебе придётся смириться с её реальностью.

— Это почему же?

— Потому что уже через пару часов тебе предстоит сбежать из этого мира в Алварион, — мужчина резко остановился перед небольшим скоплением зарослей вдоль реки и обернулся к девушке. — Единственный для тебя способ остаться в живых — вернуться домой.

Глава 2. Игры в прятки

— В каком смысле "домой"? А мы разве не сбежали оттуда пару часов назад? — Светлана непонимающе вскинула голову.

— В том самом, — усмехнулся мужчина. — Неужели ты думаешь, что в этом мире способны рождаться люди со способностью к магии? Максимум, чего могут достичь одарённые здесь, так это спонтанной возможности вылечить головную боль, увидеть мгновение варианта из чьей-нибудь жизни или тупо подвергнуть кого-то гипнозу. В общем, детские игры. Хотя нет. Даже дети у нас умеют гораздо больше.

— Тогда я тебя очень сильно разочарую сейчас, — скрестила Света руки на груди. — Я в принципе ничего подобного не умею. Может, вы с бабушкой меня с кем-то спутали? Или детей подменили?

— Ты ошибаешься, — покачал головой Сергей. — Ты всё это можешь, и даже больше, гораздо больше. Просто ты никогда не применяла магию целенаправленно. Тебя не учили. Да и пребывание в этом мире, где все истинные знания погребены в человеке с рождения вплоть до седьмого колена, тоже не принесло тебе пользу. Ничего, вот вернёмся на родные земли, сила в тебе и проснётся.

— А если не проснётся?

— Можешь мне поверить, всё будет как надо, — ободряюще улыбнулся мужчина, вскинул, поправляя, рюкзак и сделал несколько шагов в сторону прогалины, укрытой мелкими деревьями от посёлка. — Видишь этот песок с камнями? — он указал на почву у себя под ногами. — Сейчас ты увидишь, что сможешь сделать уже через пару недель самостоятельно.

Он присел на корточки, опираясь руками о землю на манер лягушки, и закрыл глаза.

Не прошло и минуты, как по поверхности в пределах прогалины заскользила позёмка. Она вбирала в себя всё подряд — мелкие камни, песчинки, землю, мелкие сухие остатки поросли — и уплотнялась, стремительно вырастая в размерах. Через каких-то пару минут она превратилась в плотный вихрь высотой метра в два и шириной метра четыре, через который уже ничего не удавалось увидеть. Но при всём этом, мини-торнадо оставалось в пределах некого круга, не касаясь ни людей, ни растений. Только воздух раскалился градусов до сорока, оставляя на губах привкус влажного чернозёма.

Внезапно пылевое облако осело, а внутри него обнаружились две землисто-гнедые кобылы неоднородной масти чуть выше Светланы в холке. Они тесно, словно в испуге, прижались друг к другу и бешено вращали зернистыми радужными глазами.

— Ну вот, я только что объявил всем магам на ближайшие пятьдесят километров в окружности о своём пребывании здесь, — вздохнул мужчина, подымаясь и неспешно подходя к животным.

— Они настоящие? — только и смогла выговорить Света, заворожённая появлением лошадей из ничего.

— И да, и нет, — пожал плечами Сергей. — Они из плоти и крови, но и то, и другое представляют собою смесь минералов и органических соединений. У них есть разум на уровне своих аналогов. У них даже душа присутствует, точнее, дух или, другими словами, энергия стихии, из которой я их создал. Если провести дополнительный обряд, они даже могут навечно остаться такими. В противном случае, как только влитая в них энергия при трансформации истощится, они снова вернутся в свою родную форму, распавшись на камни, песок и органику. Ты умеешь ездить без седла?

— А почему я ничего не почувствовала, как при открытии Портала? Или то, что воздух стал горячее, и было свидетельством трансформации?

— Не путай понятия, — жёстко обрубил Сергей. — При трансформации материя остаётся самой собой, только меняет форму. Как если бы ты взяла ткань и сшила одежду. Тогда как при перестройке материи ты меняешь её на субатомном уровне, превращая металл в дерево, воду в огонь и так далее. При этом, в первом случае выброса энергии, поглощающей или излучающей её излишки, не происходит. Так что насчёт верховой езды?

— Без седла не пробовала, я вообще на лошадях только два-три раза сидела, — призналась девушка. — Дома у меня был велосипед и мини трактор, мне их за глаза хватало.

— Тогда будем учиться. Удачно, что я их сделал миниатюрными. Проще будет…

— … падать? — договорила с печалью в голосе Света, моментально представив эту картину.

— Взобраться! — рявкнул сердито мужчина, поворачиваясь к ней так стремительно, что даже лошадь слегка шарахнулась. — Нет, честно, кошмар какой-то! Как ты вообще… — тут он вдруг резко себя оборвал и протянул Поплавской руку. — Иди сюда, я сделаю петлю из руки и подсажу тебя.

Она послушно подошла к кобыле и осторожно её погладила. Удивительно, но густая грива на ощупь напоминала пушистый ковыль. Да и пахла как он.

— Ну же, — напомнил о себе мужчина, согнувшийся перед девушкой. — Левой рукой держись за шею, левой же ногой наступай мне в петлю, перемахивай правой и тут же балансируй правой рукой, чтобы сесть ровно. Ничего сложного.

Светлана устроилась на лошади с первой попытки, и даже не заморочилась равновесием, будто всегда умела так ездить.

Сергей с места вскочил на вторую кобылку. Затем он показал, как правильно держаться за гриву, управлять направлением с помощью стоп и коленей, припадать при галопе. Сначала шагом, а затем и рысцой, минут через двадцать, они-таки миновали прогалину и поспешили на Табатские холмы.

Тропинка вильнула и вывела на грунтовку, разбитую машинами. Под копытами то и дело чавкал свежий навоз.

— Смотри, — показал мужчина направо. Чуть впереди, среди низкорослых деревьев, паслось не меньше пяти десятков коров. — Казалось бы, посёлок малочисленный, а всё равно у каждого есть молочная тёлка, да не одна. А всё стонут, что плохо живут…

— Так не везде же, — возразила Света.

— Не везде жалуются?

— Не везде держат. Это тут есть и место для выпаса, и трава для покоса. А в европейской части страны все поля отданы под злаки и овощи. Завести там корову — значит, признать, что у тебя есть левая возможность достать корма.

— А как же вы тогда с Дайей жили? — усмехнулся Сергей. — У вас вообще четыре коровы.

— Спасибо, что напомнил, — протяжно выдохнула Света. — Знать бы, что там сейчас творится… хорошо ещё, что бабушка с утра всех накормила, а то стояли бы голодные…

При воспоминании об утренних событиях, об Анастасии Андреевне, о потерянном — наверное, теперь уже навсегда — доме и хозяйстве, Светлана молча заплакала. Слёзы потекли ручьём, но силы воли остановить их у девушки не было.

— Всё устаканится, — словно сквозь воду услышала она голос своего спутника. — Я обещаю тебе, что скоро тебе станет легче. Боль не уйдёт, но легче станет. А насчёт остального… насчёт дома в Михайловке… да там уж и нет ничего…

— Что значит "в Михайловке уже ничего нет"? — через какое-то время переспросила Света бездумно.

— Я не думаю, что напавший оставил там всё как есть, — охрипшим голосом ответил Сергей, отводя глаза. — Скорее всего, он зачистил свои следы, как четырнадцать лет назад… сжёг дотла и дом, и надворье…

Света с ужасом посмотрела на него, подсознательно понимая, что, наверное, мужчина прав. А это значит, что вскоре её признают либо погибшей, либо пропавшей.

— Значит, теперь вся моя жизнь… моя прошлая жизнь, стёрта до основания? — спросила она скорее себя нежели Сергея. — Не будет ни возвращения, ни института, ни друзей и знакомых… всё начинать с нуля… в другом мире?

— Сочувствую тебе, но… да, это, действительно, так.

Истина, бесповоротная и жестокая, наконец-то в полной мере настигла Поплавскую. Отрешённо глядя на окружавшую их холмистую степь с куцыми островками кустарника, она вдруг ощутила острую протяжную боль в районе сердца.

— Света! — испуганный голос спутника по-прежнему доносился сквозь вату. — Девочка моя, соберись и не смей раскисать! Тебе нельзя уходить в себя! Очнись и оглядись вокруг! Помни, что ты обладаешь неимоверной силой, пусть даже она пока ещё не проснулась! А силе нужен контроль, постоянный контроль, иначе случится непоправимое!

Он резко тормознул своего коня, пока говорил, спрыгивая и подлетая к медленно соскальзывающей девушке.

— Очнись же! — встряхнул он её, прижимая к себе, но Света едва ли его понимала. Тогда он осторожно положил ее наземь, обхватил ладонями её лицо и практически вплотную уставился ей в глаза. — Услышь меня! Сконцентрируйся на моём голосе! Прошлое в прошлом! Ты здесь и сейчас. Очнись и оглядись! Сейчас же!!!

Он снова слегка тряхнул её, и Поплавская потихоньку пришла в себя, мутным взором обводя всё вокруг.

— Что тебе надо? — хрипло, с трудом проговорила она, отбрасывая его руки и приподымаясь. — Что случилось?

— Посмотри вокруг, — он махнул рукой, указывая наземь. — И не смей больше так погружаться в себя! Ещё несколько мгновений, и ты бы превратилась в ничто. Твоё тело пока не готово удерживать чистую силу.

Поплавская оглянулась, и с удивлением обнаружила вокруг них — и впереди, и сзади, в пределах метров пятидесяти, замёрзшую, покрытую льдом, траву. Вздрогнув, она поняла, что и Сергей, и она сама вся усыпана мелкими крошками, но до последней секунды холода не ощущала.

— Как это вышло? И почему я не почувствовала, как покрываюсь коркой?

Свету начал бить озноб, но мужчина уже снял с себя рубашку и накинул её на девушку.

— Это был спонтанный выброс под давлением эмоций, — пояснил он. — В принципе, не такой уж и сильный. Обычно такое происходит с детьми, и не в таком размере. Так, кружку взорвут. Или камешек не больше своего кулака как при броске запустят. Но тебе сейчас очень больно и одиноко. Подсознание хотело отказаться от возможности чувствовать и выбрало самое лёгкое: превратить своего носителя в лёд. А земля — это так, последствия.

Девушка окинула невольным взглядом смуглый подтянутый торс мужчины и отчего-то смутилась. Упругое натренированное тело выглядело эффектно, и только несколько ярких шрамов омрачали картину.

Сергей, нахмурясь, проследил за её взглядом, резко развернулся и вскочил на лошадь. Шрамов на спине было не меньше.

Прошептав что-то, мужчина щёлкнул пальцами, и его окутало на мгновение серой дымкой. Как только она пропала, он снова оказался в рубашке той же модели.

— А мне таким же макаром сделать кофту нельзя было? — усмехнулась Поплавская, вдевая рукава и застёгиваясь на все пуговицы, чтобы отогреться.

— Твоя настоящая, а у меня иллюзия, — пояснил Сергей оборачиваясь. — Поехали, нужно успеть до вечера к Джойскому перевалу, а утром взять восточнее и выскочить под гору Албанах. Там есть одно местечко, источник силы, возле которого и живёт местный страж. Раз мы теперь открыто заявили о своём присутствии, передвигаться будем скрытно.

— А как насчёт помочь взобраться на лошадь?

— Она мелкая. Ухватись за гриву, оттолкнись от земли посильнее. Учись.

И он не глядя пустил мелкой рысцой кобылу вперёд.

Светлана фыркнула. С третьей попытки ей удалось оседлать животное, и она спешно поскакала за прилично удалившимся спутником.

Солнце явно перевалило за полдень, когда на смену голым склонам пришла мешанка из берёз, клёнов и елей. Беглецы уже давно оставили грунтовку и нырнули на одну из конных троп, проложенных кем-то из местных. Лес тоже постепенно сменял состав: они вступали в густую таёжную чащу. Вскоре, на одном из изгибов дорожки, мужчина притормозил и спешился, увидев следы костровища.

— Как насчёт перекусить? — предложил он, скидывая рюкзак и устраиваясь на выщербленном стволе.

— Я только за, — откликнулась Светлана, буквально скатившись со спины лошади. — У меня все мышцы ноют, будто я и бегала, и отжималась, и приседала одновременно.

— Сейчас костёр организую, вскипятим чаю с сахаром. А ты пока нарежь бутерброды, — распорядился мужчина, вытаскивая из кармана складной перочинный ножик. — А затем и с твоей усталостью разберёмся.

Он споро насобирал сухих веток, мелких и крупных, сложил их на месте костра "шалашиком" и пристально уставился в его верхушку. Дрова тут же полыхнули и затрещали несмотря на то, что половина из них явно была не сухой древесиной. Тем временем, Сергей поставил на огонь котелок, накрыл его ладонями и закрыл глаза. Через пару минут, когда руки были убраны, Света увидела в нём чистую воду, уже потихоньку кипевшую.

Сознание уже перестало сопротивляться, и девушка просто смирилась с магией. Как-никак, её спутник теперь пользовался волшебством без зазрения совести. Да и то, что она сама отчебучила несколько часов назад, примирило её с новым восприятием окружающего пространства.

— А почему в этом мире не могут добиться таких же способностей? — спросила она мужчину, передавая ему хлеб с колбасой.

— Потому что несколько тысячелетий назад мозг человека, достигнув своего предела, начал замедляться, — пояснил он, откладывая бутерброд и аккуратно разливая кипяток по кружкам. — Ты наверняка в курсе мифа, что человек использует его только на 10–15 %. То, что это ошибка, можешь не сомневаться. А вот то, что скорость обмена импульсами нейронных связей за это время затормозилась раз в двести, никто пока не может просчитать. В момент критической опасности у многих десятикратно ускоряются реакции, требуемые в конкретный момент. Кто-то просчитывает десять шагов наперёд, у кого-то получается сдвинуть непосильный вес или прыгает на невозможные расстояния. Всё это отголоски тех возможностей, что были у наших предков в давние времена. И очень жаль, что они постепенно тают. Даже в Алварионе всё приходит в упадок, пусть и не так заметно. Но там — другая причина нежели в этом мире.

Какое-то время они молча жевали, запивая бутерброды чаем. Вдруг одна из лошадей вскинула голову, явно к чему-то прислушавшись. Сергей тотчас вскочил, хлопнул в ладоши — и огонь погас. Рывком закинув в рюкзак еду, он выплеснул остатки из кружки и закинул её туда же.

— Что случилось? — спросила Света, тоже подымаясь.

— Животные чувствуют приближение магии, — пояснил мужчина, забирая протянутую девушкой опустошённую посуду. — Седлаемся и уходим галопом вниз вправо, к речке Чезрык. Сама долина протоки безлесая, а вот русло неглубокое и густо укрыто соснами и буреломом. Поток, конечно, бурный, но наши кобылы справятся. Зато текучая вода скрывает следы волшбы. Может, даже получится смыться и затеряться.

Договаривал он, уже сидя на лошади. Света в этот раз справилась куда быстрее — заскочила на спину с первого раза, только охнула от боли, прострелившей мышцы в левом бедре.

— Фрат! Я забыл подлечить тебя! — Сергей повернул к девушке лошадь. — Дай руку.

Поплавская послушно протянула ладонь. Мужчина схватил её и, плотно сжав, закрыл глаза. Тут же девушка почувствовала, как сквозь руку из тела словно вытекает тёплая вода, а вместе с ней тает усталость и напряжение. Через минуту перестала ныть поясница, а ещё через две в теле появилась приятная лёгкость, как после массажа с расслабляющей ванной.

— Легче? — Сергей отпустил руку Светланы и усмехнулся, глядя на её просветлевшее улыбающееся лицо.

— Как будто ничего и не было! Спасибо тебе огромное, — искренне ответила Поплавская. — Можем ехать.

Мужчина фыркнул и направил лошадь вправо от тропы, на бездорожье.

Несмотря на довольно-таки заросший склон и замусоренную ветками и камнями дернину, они довольно споро спускались в долину реки. Кое-где пришлось искать спуск, так как встречались довольно-таки высокие отвесные обрывы, обнажавшие глубинные залежи окаменевшей глины вперемешку с гранитом. Животные сами знали, где им можно пройти, поэтому люди только крепче держались, предоставляя им свободу действия.

Достигнув широкого полесья, сопровождавшего местами речку, Сергей слегка ускорил лошадей, а затем заставил аккуратно войти в поток.

Шум плещущейся воды оглушал Светлану, но всё это путешествие, призналась она себе в душе, её покоряло. Запахи, голоса невидимых птиц, перекаты камней в реке, ощущение опасности и присутствие всемогущего спутника на её стороне, в роли её защитника — всё это кружило ей голову и опьяняло.

В какую-то минуту она даже подумала, что согласна вот так провести всю свою жизнь. Но тут же голос здравомыслия вернул её к реальности: нельзя постоянно бегать. Тем более, когда виновник всех бед остаётся до сих пор ненаказанным.

Не единожды им приходилось пересекать пешеходные броды, через которые, судя по берегам, регулярно ездили на машинах. Судьба ли тому порука или им просто везло, но ни разу они не встретили никого из туристов или из местных.

Постепенно русло реки мельчало, поток иссякал, а солнце клонилось к закату. Добравшись до истока, они свернули к юго-востоку и пустили лошадей в галоп по бездорожью густой тайги, изредка меняя направление, чтобы избежать прогалин, наезженных троп или крупных оврагов с излишне крутыми стенами.

Уже в полусумраке они добрались до восточного изножья горы Албанах, фактически обогнув её. Найдя небольшое укрытие — отвесную скалу высотой метров шесть с одной стороны и густыми зарослями молодых сосёнок с другой — мужчина принял решение заночевать здесь, а наутро искать Михаила.

Снова с помощью магии он наполнил котелок водой и развёл костёр, но теперь уже по-таёжному, чтобы дрова горели всю ночь. Отварив макарон и обжарив колбасу, порезанную крупными кусками, Света заварила чай и натаскала хвои, чтобы спать не на голой земле.

— Надеюсь, на нас никакое зверьё не наткнётся, — усмехнулась она, укладываясь.

— Зверьё ерунда. Куда хуже, если появятся люди, особенно, нежеланные, — откликнулся Сергей со второй лежанки. — Впрочем, защиту я установил. Но я не так уж и силён. Если нас обнаружит кто-то постарше или поопытней, он заметит магию и взломает контур.

— Обрадовал, называется, — сердито буркнула Поплавская и закрыла глаза.

Усталость и нервное истощение сделали своё дело: уже через десять-пятнадцать минут она отрубилась. Сергей же ещё долго смотрел на россыпь сияющих звёзд и белоснежное, идеально округлое, полнолуние.

Но выспаться им не дали.

За час до рассвета, когда небо уже просветлело, но сумрак ещё не рассеялся, Светлана вскочила от чьего-то грубого окрика.

Вернее, попыталась вскочить и тут же упала.

Её руки и ноги оказались туго обмотаны широкими синими лентами из атласа, а вокруг поляны стояло девять монголов с ружьями наперевес.

Сергей тоже оказался связанным, но поднятым на ноги. Около него находился ещё один мужчина, явно старше остальных.

Все они были одеты в типичные для этих мест ещё лет сто назад синие и зелёные бархатные халаты, расшитые крупным узором из птиц, цветов и обережных знаков. Туго стянутые ремни на поясах скреплялись пряжкой в форме орла с расправленными крыльями. Головы венчали конусообразные кожаные шапки, расшитые бисером и спускавшимися от кромки до плеч атласными синими и красными лентами. Такие же полоски ткани тянулись от подмышки до запястья по шву рукава.

Старейшина (или, скорее, шаман, как предположила Света) отличался от остальных не только возрастом. Он единственный был в бардовом халате с пряжкой-медведем. На его одежде по груди и подолу висели шарообразные замкнутые колокольчики, звеневшие при каждом движении. Плечи же покрывала густая чёрная шерсть с вплетёнными в неё перьями и когтями.

— Вы находитесь в пределах священного места силы сёока Пилтир, — заговорил шаман, глядя девушке в глаза. — Кто вы и зачем вы здесь?

— Меня зовут Сергей Ерохин, — представился спутник Светланы. — А это моя сестра, Катерина. Мы просто туристы, которые путешествуют в своё удовольствие. Мы не хотели оскорбить вас и ваши земли. К тому же, я думал, что хакасы, хоть и чтят традиции, относятся к путешественникам более дружелюбно, — он явственно кивнул на оружие.

Шаман перевёл взгляд на мужчину, а затем рассмеялся.

— Ты думаешь, мы хакасы? Наивный. Эти потомки бельтыров ни что иное как жалкое подобие своих предков, но и тем далеко до нас, истинных диев.

— Как-как? — переспросил Сергей, — Дии? Точно?

— Ты знаешь о них? — удивился шаман.

Сергей рассмеялся и повернулся к Светлане, обращаясь, похоже, лишь к ней.

— Нет, ты представляешь, они считают себя потомками диев…

— Не потомками! — сердито перебил его шаман. — Мы и есть дии!

Но Сергей словно не обратил внимания и договорил:

— … тогда как я встречался с настоящими их представителями, и они не только не относятся к тюркским народам, а ещё и были некогда предками европейцев.

— Не смей оскорблять нашу расу! — шаман, рассвирепев то ли от такого пренебрежения к своей персоне, то ли от неуважения к его роду, со всего маху ударил его правым хуком в челюсть. Что-то хрустнуло, и Сергей сплюнул на траву кровь и, кажется, выбитый зуб.

— Ну, наконец-то, — облегчённо выдохнул он и уставился на связанные запястья.

Через минуту он нахмурился и прошептал "не понял", а затем снова посмотрел на шамана.

— Так ты наследный кам с истинным даром? — спросил он насторожено.

— Я истинный хам-найта-тёси, призыватель духов с покровителем, принятым в тело, — усмехнулся шаман. — А это — мои потомки, будущие пугдур-хут, высшие шаманы, обладающие силой богов. Ты думал, я не вижу в тебе магию? Или верил, что я глуп, раз связал тебя простой лентой? Это чалама, лента с заклинанием. Её не разорвать ни силой мышц, ни силой духа. Даже твоя кровь, напитавшая ткань, не смогла победить магию моего тёси.

— Хорошо, я понял, — вздохнул Сергей. — Можно вопрос: а для чего вы нас связали-то?

Шаман рассмеялся, хлопнул в ладоши и указал на Поплавскую.

Тут же двое из его учеников подскочили к Светлане и подняли её под руки, подводя к призывателю.

— В тебе тоже есть сила, — обратился он к ней, пристально разглядывая её лицо. — А ещё я вижу, что вы мне врёте и никакие вы не брат с сестрой. Но это не важно. Сегодня ночью настало время провести на этой земле ритуал саас-чеек. Тёси накануне обещал мне одну душу для Пононгая, — шаман указал на одного из своих спутников в черном халате, — но вас оказалось двое. А значит, Мангзыр тоже сегодня возвысится до пугдур-хут. Вас связали, чтобы вы не убежали до того, как я принесу вас в жертву Изикчин-Чаячы, богу-Привратнику. Только он и решает, кому умереть, а кого вернуть к жизни.

Сказав так, он отвернулся от них и пошагал в сторону подъёма на склон, а его ученики, засунув Сергею и Светлане кляпы, подхватили их и закинули поперёк на гнедых лошадей, пасшихся чуть поодаль.

Около часа всходили шаманы молчаливой цепочкой по скрытой от чужих взглядов извилистой тропке. Уже рассвело, когда они добрались до внушительной поляны в неглубокой расселине. В самом её сердце, строго по центру, росла гигантская берёза, сверху до низу обвязанная разноцветными лентами, трепетавшими на ветру. А у её основания, под навесом, лежала плоская, длиной в человеческий рост, булыга.

Поверхность её местами отливала рыжиной, и, по предчувствию Светы, не по естественным причинам. Сбоку, параллельно камню, лежали ещё два плоских гранитных куска вполовину ниже, а по углам всех трёх алтарей возвышались столбы с верёвками. Поэтому-то Поплавская предположила, что пятна на этих камнях — ничто иное, как кровь.

— Прибыли, — Призыватель упал на колени, не дойдя до берёзы десятка два метров и зашептав что-то. Остальные шаманы рухнули следом, но молча внимали учителю.

Через пять-десять минут молитва была закончена, псевдодии поднялись с колен и рассеялись по поляне. Одни принялись спутывать коням ноги, другие снимали привезённых с собой белых баранов и бочонки, третьи раскатывали шкуры по стоявшим поодаль лесинам, составлявшим три или четыре стационарных юрты.

Света глазами пересчитала животных. Их было на четыре больше, чем седоков, но кобыл Сергея среди них не оказалась. Неожиданно её потянули вниз.

— Смотрите, чтобы жертвы не коснулись земли! — загремел сердито Призыватель. — На боковые тайкырпы кладите, да сразу крепите верёвками. И поглядывайте на тропу, пока я готовлюсь к молению. Скоро должен приехать посланник Тенграя, возможно, будет ещё один пуртахман.

И он деловито отправился к северным корням берёзы, буграми вспучившим землю на манер алькова, захватив с собой несколько тростей со звериными набалдашниками, колотушку и маленький бубен.

Свету скинули с плеча настолько неаккуратно, что от удара о камень она на какое-то время потеряла сознание. Очнувшись, она обнаружила, что её руки и ноги распутали, но теперь каждая конечность была привязана навытяжку верёвкой к столбам. Затылок ныл неимоверно, солнце начинало припекать, а ещё в голове всё время раздавался приглушенный голос Сергея, звавший её и периодически её костеривший.

"Господи, да что ж я всё о нём-то думаю?!", мысленно разозлилась она. "Меня тут с минуты на минуту порежут, а мне эта Сергеева фраза "девочка моя" покоя не даёт. С какого перепугу он тогда меня так назвал? Да и сейчас с чего-то всё эта реплика вертится в голове, снова и снова, снова и снова…"

"Очнулась!" — взвыл с новой силой в голове Светланы радостный рёв её спутника. "Поплавская! Это не твои мысли крутятся, это я пытаюсь прорваться к тебе в сознание! Про телепатию слышала?"

"Сергей? А я точно с ума не сошла после удара башкой?"

"Только попробуй! Тебе ещё мир спасать! Фрат, до чего же трудно контролировать свои мысли… нельзя думать о черной кошке… Света, чтобы спасти нас, мне нужно увеличить свою силу, а для этого проще всего объединить мои знания с твоими магическими потоками… мы уже с тобой это делали … но не сейчас, ой, не сейчас, ей нельзя…"

"Короче!!!", завопила Света, вынужденная слушать этот сумбур. "Просто скажи, что мне делать!"

"Расслабиться и… получать удовольствие… нет, не последнее!.. просто, когда я сейчас коснусь тебя магически, не пугайся и не дёргайся… не паникуй, в смысле… позволь твоим силам утекать через каналы… почувствуешь слабость, возможно, потому что для тебя это будет как в первый раз… о, наш первый раз… блин!.. всё, готовься…"

Света вздохнула, закрыла глаза и попыталась рассеять своё внимание на внутренние ощущения.

Не прошло и минуты, как она почувствовала, что её правой руки коснулось что-то прохладное, скользя от кончиков пальцев к запястью, словно кто-то надевает ей перчатку. Но это не было пугающим, скорее, наоборот — нежным и освежающим — и, определенно, приятным.

Она раскрыла глаза и почувствовала, как "перчатка" уплотнилась от мимолётного скольжения до плотно облегающей кожи. В ту же минуту она услышала, как из-за центрального камня Сергей выплюнул кляп, с лёгким "тренньк" разорвал верёвки на руках и ногах, а затем вскочил в полный рост.

Глаза его горели бешеным огнём, мышцы налились рельефом, а хищное выражение на лице не сулило ничего хорошего.

— Ну что, малыши? — проговорил он глухо, но голос его всё равно достиг каждого сантиметра поляны. — Готовы умереть за свою ложную веру?

Он выпрямился, прикрыл на минуту глаза, сложив руки лодочкой на грудине, а затем резко выстрелил ими вверх. И во время этого ритуала из татуировки вышел сияющий жезл, овитый белой лозой, навершие которого изображало филина.

— А теперь повоюем, — Сергей тяжело вздохнул и с тоской посмотрел на удивлённых шаманов.

Глава 3. Первая кровь

Света как зачарованная наблюдала за очередным проявлением магических способностей своего спутника. Лицо его запылало холодной решимостью, а чёткие, рубящие движения напоминали, скорее, современные танцы, а не боевое искусство. И почему-то она была уверена, что Сергею сейчас ничего не грозит, настолько он казался ей смертоносным.

Как только он освободился от пут и поднялся, разбрёдшиеся по поляне шаманы тут же обратили на него внимание. Четверо сидевших возле юрты в неторопливой беседе, все, как один, обернулись в его сторону и вскочили на ноги. Двое, что рубили дрова, не раздумывая ни мгновения, метнулись к алтарю. И только Призыватель, как ни причём, продолжил молитву.

Сергей направил жезл параллельно руке на бегущих. Через пару секунд Света почувствовала, как сквозь руку "вытек" большой сгусток холода, а один из дровосеков резко рухнул вниз, распластавшись лицом вниз. Через несколько секунд следом упал и второй.

От юрты отделилось ещё двое, на ходу вынимающих поясные кинжалы в локоть. Но и они, один за другим, валились кулями наземь.

Оставшиеся двое, пока их братья погибали, бросились к ружьям, прислонённым к юрте, в надежде вырубить Сергея с дальнего расстояния. Но и они не успели ничего предпринять. Всё закончилось, не успев и начаться, в считанные минуты.

Сергей обернулся к берёзе и скользнул к "алькову" с сидящим в нём на коленях Призывателем. Тот находился в глубоком трансе, бормоча что-то, раскачиваясь как маятник взад-вперёд и постукивая тихонько колотушкой в бубен. Сергей повращал своим жезлом, резко останавливая его в одному ему известных точках ритуальной фигуры, а затем, опустив его, расслабленно вернулся к девушке.

— Сейчас я развяжу тебя, — произнёс он, с болью глядя на её потёртые запястья. — Прости, что допустил подобное. Я никак не ожидал, что тут есть поклонники древнего кровавого культа.

Он опустился перед ней на корточки и отложил жезл в сторону. Вынув кляп, он осторожно распутал сначала одну, а затем и другую руку, после чего занялся ногами.

— А что с Верховным? — кровожадно уточнила Поплавская, поднимаясь в сидячее положение. — Почему ты и его не убил?

— Убил? — переспросил Сергей, нахмурясь и поворачиваясь к девушке. — Ты думаешь, я убил их?

— А разве нет? — она почувствовала, как в голосе мужчины зазвенела острая сталь обиды, смешанная с разочарованием. — Я думала… просто они так резко падали…

— Вообще-то, они просто парализованы, — холодно ответил Сергей, подымаясь и забирая жезл с земли. — Я не убийца, а лекарь. И если есть возможность сохранить кому-то жизнь, я всегда ей воспользуюсь.

Света почувствовала, что "перчатка" на руке растаяла, и смутилась.

— Прости, — потупила она глаза, растирая щиколотку. — Я не знаю, что на меня вдруг нашло. Наверное, я просто слишком сильно перепугалась, а от страха до злости недалеко. Ты прав. Нужно ценить каждую жизнь.

— Подожди, — покачал головой Сергей. — Не оправдывайся. Я… понимаю, почему ты так… восприняла происходящее. Я даже в чём-то с тобой согласен. Есть те, кто не заслуживает права на жизнь. Но узнать наверняка, способны ли они раскаяться и преднамеренно ли они несут тебе смерть, за пару минут не удастся. Если бы твоей жизни действительно угрожала опасность, я бы не раздумывая убил их. Но эти шаманы как неразумные дети, они следуют за своим учителем, не зная правды! К тому же, я гораздо сильнее их. Это как боксёру со стажем избивать новорождённого.

Пока он говорил, жезл в его руке тускнел и словно бы таял, растворившись в воздухе. Тогда Сергей упал перед Светой на одно колено и взял её правую руку, обхватив запястье. Поплавская почувствовала, как нечто тёплое защекотало её кожу. Когда Сергей отпустил её руку, следов от верёвки уже не было.

Он нежно и немного печально улыбнулся и проделал то же самое и с другим запястьем. А после, встав за её спиной, подлечил и рассечённый затылок.

— Как раз сейчас я и буду выяснять, насколько глубоко они запутались… да и вообще, откуда взялись, — проговорил он как бы про себя, удаляясь от берёзы к ближайшему поверженному мужчине.

— А всё-таки, что с Верховным? — вдогонку спросила Света, оглянувшись назад и разглядывая по-прежнему молящегося шамана.

— Он в трансе, и не сможет из него выйти, пока я не разрешу ему, — ответил Сергей, подходя к первой жертве и перекатывая его на спину.

Щёлкнув пальцами, он слегка тряхнул его за плечи. Тот вытаращенными глазами пялился на Сергея как на чудовище.

— Рассказывай, как давно ты помогаешь приносить кровавые жертвы, — спросил он шамана.

— Я… я первый раз здесь, — заикаясь, и стреляя глазами направо-налево ответил тот.

— Вторая попытка, — недовольно качнул головой Сергей. — Я знаю, когда ты лжёшь, так что попробуй ещё раз.

— Я не хотел! — возопил он. — Он меня заставлял! Я в сёоке самый старший потомок, а значит, я просто обязан был следовать за пастаан пабой. И неважно, что я хотел… хотел учиться! Чтобы уехать отсюда… чтобы избавиться от всего этого!

— Красиво говоришь, — усмехнулся Сергей, держа всё это время на его лбу ладонь. — Вот только тебе нравилось вырезать человеческие сердца на алтаре. А ещё ты жаждал заменить своего учителя, ибо он стар — а ты молод. И если я отпущу тебя, ты озлишься и возжаждешь мести. И научишь своих детей тому же — жаждать власти и силы любой ценой. Простите меня, духи.

Сергей закрыл глаза и коснулся груди шамана. Несколько глубоких вздохов — и сердце мужчины остановилось.

— Теперь ты, — подошёл он к следующему "дровосеку". — Как ты оправдаешь свою жестокость?

— Я не буду отрекаться от того, что я делал, — ответил тот, твёрдым взглядом смотря на Сергея. — Так меня воспитали, обучая быть злым шаманом. Я убил двоих за семь лет. Ты должен был стать моим третьим, чтобы я смог получить твою силу. Но смерть каждого не приносила мне радости. Просто так было должно.

— Ты честен, — ответил Сергей, тяжело вздохнув. — И ты был чист душой всё то время, пока шёл за наставником, несмотря на окровавленную совесть. Что ты будешь делать, если я отпущу тебя?

— То, что я умею лучше всего — камлать, исцеляя души и тела людей, — ответил мужчина. — Мы не имеем права отказываться от своего проклятия. Но я откажусь от поклонения Изыкчин-чаячы, он недостойный пастух для людей, раз требует крови.

— Изыкчин-чаячы тут не при чём, — пояснил шаману Сергей. — Только пугдур определяет жертву для бога, и ваш пугдур вот уже тысячу лет как избрал тайный кровавый путь. Что ж, я даю тебе шанс как самому старшему потомку сёока вернуть ваших потомков на праведный путь. Но ты не должен никому раскрывать того, что здесь случилось. Спи. А когда проснёшься, нас здесь не будет — и не было, и только сам Изыкчин-чаячи в виде ирбиса сошёл к вам с гор, и оборотившись в человека, повелел вам прекратить убивать людей, и верных, и нечистых. И за прошлые невинно убиенные души взял ясак, забрав с собой тех, кто не вернётся.

Так Сергей постепенно обошёл всех шаманов. Выжил только один, не считая Призывателя.

— Двоих не хватает, — нахмурился он, выходя из юрты. — Видимо, охраняют путь. Ах, да, кто-то же ещё должен подъехать! Тогда нужно ускориться.

Он торопливо вернулся к берёзе и подошёл к Верховному шаману. Протянув ладони в его сторону, он что-то шепнул — и Призыватель тотчас же прекратил качаться, а глаза его вернулись в нормальное состояние.

Он медленно, без помощи рук, поднялся с колен и обернулся к Сергею, опустив тусклый взгляд.

— Ты запер меня в мире духов, и мне пришлось наблюдать, как ты отправляешь к предкам моих учеников, — произнёс он печальным голосом. — Я слышал всё, что сказал ты, и слышал, что сказали духи о твоих словах. И ты прав, я увидел, что ты намного сильнее и опытнее, чем я. И старше, хотя твоё тело и выглядит молодо. Ты изменил судьбу моего первого наследника, прервав его земное существование. Ты изменил судьбу и второго моего наследника, склонив его к прекращению человеческих жертвоприношений. Но я таков, каков есть. И если ты просто убьёшь меня, запертый во мне дух тёси, дарующий мне почти безграничную мощь по сравнению с моими братьями, навсегда растает. Позволь мне передать его Панангаю, чтобы он воистину искупил всё то зло, что, как ты думаешь, я принёс миру.

Сергей, не перебивая, выслушал шамана. Но, как только тот замолчал, он резким движением выкинул руку ладонью вперёд и буквально пригвоздил Призывателя к стволу, не касаясь его.

— Ты! — зло прошипел Сергей. — Убийца во имя собственной жажды величия! Бездушный, эгоистичный, кровавый мясник! — тут он, распалившись, заорал во весь голос так, что даже Света, вставшая-таки с камня и подошедшая поближе, отшатнулась. — Ты смеешь просить о какой-то услуге ради черного зла, пропитавшего твою душу?! Как ты вообще получил этого тёси? Кто он — или что оно — такое?! Говори сейчас же!!!

— От-пусс-ти, — прошептал шаман свистяще, — я… не могу … дышать…

Сергей опустил руку вниз, и Призыватель скатился по стенке. Втянув пару раз со свистом воздух, он потёр свою грудь и поднял глаза на своего судью.

— Мне было двадцать один, когда предыдущий пугдур привёл меня вместе с другими сюда. Здесь нас уже ждал посланник Тенграя. Тот же, что должен прибыть и сейчас. Он был не один, с ним был пленник. Наставник сказал, что его время пришло, он умирает. И сегодня он передаст мне свою силу, а также впустит в моё тело тёси, живущий в нём самом всю его жизнь. Мы поместили пленника на боковой алтарь, на второй лёг сам пугдур, а меня положили на главный. Затем посланник связал мою руки с их руками и вскрыл им вены, а мне только кожу надрезал. И я лежал так почти три дня, пока их кровь полностью не вытекла вон. Я чувствовал, как сквозь порезы в меня проникает что-то. Это была колдовская сила и обе души. Я видел прошлое Наставника в голове, а потом видел то, что принесла мне память пленника — параллельный мир, наполненный странными существами, местами и языками, так напоминающими наш, но совсем другими! И я захотел попасть туда больше всего на свете, потому что я посчитал этот мир тем самым верхним миром, где живут боги и их прислуга. Но посланник запретил мне даже думать об этом. Потому что моих сил было недостаточно, чтобы перейти туда живым. И тогда я стал черпать силу из тех, кто был наделён хотя бы её малой толикой каждый раз, когда на небо всходило белое полнолуние, чтобы ещё при жизни стать равным богам.

— Сколько тебе лет? — голос Сергея прозвучал отрешённо. — Луна подымается каждые три года, верно?

— Мне шестьдесят четыре, — прошептал шаман, опуская глаза. — Да, ты прав, раз в три года

— Значит, — прикинул Сергей, — ты убил, по меньшей мере, семерых.

— На самом деле, одиннадцать, — признался шаман, — потому что однажды, когда я пытался излечить одного из своих людей, была обычная ночь. Но ему становилась только хуже, а потом у него пошла горлом кровь, и её капли попали мне на руку, которую я накануне случайно порезал. И как только это случилось, я ощутил обычный прилив энергии, как если бы проводил обряд под белой луной.

— А что сказал тебе посланник, узнав о твоих экспериментах?

— Я видел его только трижды. Первый раз он пришёл сюда, когда я принял в своё тело душу пленника и наставника. Второй раз он появился одну луну назад, когда я снова нашёл того, кого принёс в жертву…

— Убил! — перебил его жёстко Сергей. — Ты не приносил никакой жертвы богам своей веры, ты убивал их ради себя!

— Убил, — согласился шаман, косясь. — В тот раз я убил двоих сразу, и спустя пару часов посланник снова пришёл к нам, требуя объяснений. Я рассказал ему, объясняя своё желание, и умоляя его помочь мне. Он не согласился, велел мне прекратить, иначе он покарает меня. Мне кажется, он не хотел, чтобы я внезапно стал равным ему. Он испугался, что я действительно пересеку грань миров. Но чтобы не злить его, с того полнолуния больше я никого не… убивал.

Шаман замолчал. Сергей тоже не спешил ничего говорить, погрузившись в раздумья.

— Спи, — махнул он рукой на Призывателя, и тот отключился. Сергей повернулся к Светлане и пристально посмотрел на девушку. — Ты понимаешь, что происходит?

— Не совсем, — ответила Поплавская. — Точнее, очевидно, что шаману помогал тот, кто знает о существовании твоего мира…

— Нашего мира, — поправил девушку Сергей, кивая. — Я уже говорил, что и ты оттуда. Продолжай.

— Ну да, — Света сделала вид, что согласилась, хотя до конца в этой правде уверена не была. — Так вот, он, скорее всего, не только знает об этом мире, но и сам тоже оттуда. Скажи, а много таких, как ты, кто бывает и здесь, и в … как ты там называл другой мир?

— Алварион, — повторил мужчина, потирая подбородок и уставившись в никуда. — Ты имеешь ввиду, кто на постоянной основе вынужден посещать его? Думаешь, что только они могли участвовать в подобном? Хотя, тут ты, возможно, права. Рядовым существам и дела нет до этого мира. Им тут неинтересно. А вот тот, кто хоть каким-то боком относится к Совету, вполне мог пойти на такой эксперимент ради…

Тут Сергей оборвал себя и снова взглянул на Поплавскую.

— А ты молодец, — похвалил он её и тепло улыбнулся, отчего Светлана даже слегка смутилась. — Впрочем, как и всегда, ты же мудра не по годам. А чего мы ломаем голову? Нам остаётся лишь подождать "посланника" и увидеть разгадку.

— А как же бегство от убийцы бабушки? — напомнила девушка. — Не ты ли мне говорил, что нам нужно как можно быстрее попасть на ту сторону?

— Света, — он подошёл к девушке на шаг ближе и взял её руки в свои, — я не могу здесь всё вот так бросить, ты же сама должна понимать. Кто-то из нашего мира безнаказанно убивает своих ради местных, оправдывая себя… какими-то личными целыми. Ты же наверняка хочешь не только спастись от убийцы Дайи, но и отомстить за неё, восстановив справедливость? Вот и я не могу пройти мимо несправедливого беззакония, ведь у нас в Алварионе тоже есть кодекс чести. А если ты боишься, что с нами что-то случится… — он вздохнул, обводя взглядом поляну, — … то больше я никогда не позволю себе быть беспечным. Просто меня выбила из колеи наша… наш с Дайей провал уберечь тебя и не погибнуть самим.

Он помолчал какое-то время, вглядываясь в лицо девушки, затем резко отступил назад, отпуская её руки и возвращаясь к шаману.

Щёлкнув пальцами, он разбудил его и присел перед ним на корточки.

— Твой тёсе — ничто иное как украденные тобой души людей, — заговорил он с печалью в голосе. — Заперев их в своём теле, ты позволил себе пользоваться их энергией. Но даже собрав в себе сотню душ, ты не приблизился бы к желаемому. Никто не пустил бы тебя в тот мир, потому что увидел бы, как ты обрёл свою мощь.

— А теперь лжёшь ты, — рассмеялся шаман. — Я тоже умею отличать, обманывает человек или думает, что говорит чистую правду. Ты ведь знаешь, что…

— Это не важно! — взревел Сергея, рассердившись и выпрямившись. — Важно то, что если ты хочешь переродиться не камнем, или растением, или животным, или кем-либо ещё, то должен осознать, насколько твоя — лично твоя душа — темна или светла! А если ты не видишь сути вещей, то рассеешься среди прочего!

— Я вижу, ты принял решение, — улыбнулся шаман ещё шире. — Так действуй! Я готов умереть. И я понимаю гораздо больше, чем ты, наивный.

— Ну так умри, — устало выдохнул Сергей, выкидывая вперёд левую руку. В ладонь её, с лёгким свечением, из татуировки на запястье, скользнул узкий серебряный меч с гардой-филином. Удержав скольжение охватом рукояти, Сергей сделал выпад — и пронзил шамана точно в сердце.

Света еле слышно охнула, глядя на лезвие округлившимся взглядом, когда её спутник выдёргивал меч из раны: по его кромке текла бурая кровь, густыми каплями падая наземь.

— Теперь нужно решить, прибрать тела до или после появления новых персон, — проговорил Сергей, вытирая о пучок сорванной травы оружие и присаживаясь на боковой алтарь.

— А есть разница? — отрешённо отозвалась Светлана, устраиваясь рядом.

— Ну, в случае если посланец затаил злые намерения в нашу сторону, тела заставят его действовать стремительно, — пояснил мужчина. — А если мы ему не важны или он не увидит трупы, то есть шанс, что мы узнаем причины его поведения без допроса с пристрастием и попробуем мирно уладить вопрос.

— Мирно? — Света тряхнула головой, выплывая из своих мыслей. — Ты же хотел возмездия?

— "Мирно", значит, с наименьшими затратами, — пояснил Сергей. — Одно дело, когда поговорил и применил на него моментальное воздействие. А другое дело, когда то ставишь щиты, то атакуешь — и тут до первого промаха… или ошибки… или истощения силы. Впрочем, последнее нам вряд ли грозит: мы с тобой и по отдельности далеко не слабаки, а уж вдвоём…

Но Провидение решило за них.

Едва он произнёс последнее слово, как на поляну вошло трое: два оставшихся шамана и "посланник Тенграя".

— Почему-то я так и подумал, — печально произнёс Сергей, подымаясь. — Уж эту ауру я различу за километр.

Он неспешно направился к новоприбывшим, и Света, держась поодаль, пошла за ним.

Шаманы, взбешённые увиденным, вскинули ружья в своих руках, намереваясь стрелять. Но "посланник" — немолодой русский мужик лет пятидесяти, с густой бородой-"лопатой" — остановил их взмахом головы, сделав, видимо, то же, что и Сергей недавно. По крайней мере, шаманы так же молча рухнули навзничь, не меняя поз.

Выглядел "гость" как типичный турист.

Обычный камуфляжный костюм цвета хаки. На ногах — суровые кожаные ботинки с рельефной подошвой. Кепка с козырьком. На поясе — фляжка, охотничий нож. На лошади в поводу — двускатная сумка, с палаткой и карематом с одной стороны, и запасом провизии и воды с другой.

— Вот так встреча! — с сарказмом поприветствовал его Сергей, разводя руки в сторону (в одной из которых до сих пор держал меч). — Какими судьбами, Михай? А, да, ты же должен был привезти пленника для ритуала. Так где же пленник? Или что, всех местных портальщиков сдал? Или кого ты там на юшку пускал?

— Тебя-то как сюда занесло, а, Травник? — с горечью ответил мужчина, переводя взгляд с него на Поплавскую. — И кто это с тобой? Смотрю, у неё сильная аура, не чета ни мне, ни тебе.

— А ты разговор не уводи в сторону, Миша, — Сергей отбросил в сторону шутки и продолжил серьёзным тоном. — Или ты сейчас всё мне расскажешь, или я …

— Или что? — разозлился мужчина, перебивая. — Ну что ты мне сделаешь?! В Совет обратишься? Да плевать Совет хотел на этот мир! Они здесь не появляются уже сотни лет! И ты же только верхушку айсберга видишь! А уже судишь! Хочешь знать, как всё обстоит на самом деле? Или опять с наскоку в самый огонь — а не тут-то было?

Сергей промолчал, устало опершись на меч и буравя Михаила взглядом.

Тогда мужчина перевёл взгляд на Свету и обратился к ней.

— Вот ты же ни сном, ни духом, да? По тебе видно, что ты ничего не знаешь. Так послушай хоть ты! Всё не так просто!

— Я действительно не совсем понимаю, о чём вы говорите, — согласилась Света. — Но я понимаю одно: вы не единожды снабжали вот этих людей… — она указала рукой на убитых, — живыми людьми, для кровавого ритуала. Для меня лично, какая бы тут ни крылась причина — это настоящее зверство, преступление против природы. На такое пойдёт только маньяк и убийца.

— Сергей на этой поляне совсем недавно тоже убил ни одного и ни двух человек на твоих глазах! — возразил ей мужчина. — И они заслужили смерти, потому что шли, как ты сказала, на кровавые ритуалы по собственному хотению ради себя любимых. Но почему-то про него ты не говоришь, что он — маньяк.

— Это не одно и тоже, — смутилась Светлана. — Он действовал так, потому что защищался от них. И, к тому же, не предавал никого, безучастно отдавая в руки жаждущим крови садистам.

Мужчина хотел что-то сказать, но Сергей опередил его.

— Знаешь, Миша, — заговорил он. — Я и без тебя догадался, как было дело. И даже, кажется, знаю, зачем. Я только одного понять не могу: неужели ты и правда верил, что таким образом этот шаман, его предок или потомки, смогут развить свои магические способности до нашего минимального уровня?

— А они и развили, — усмехнулся Михаил. — Раз ты оказался здесь, а юрта собрана, значит, им удалось взять тебя в плен, захватить врасплох.

— Но не своими силами! — голос Сергея сорвался на крик. — А ценой поглощённых душ! Чужих человеческих душ!

— Мы можем спорить с тобой до бесконечности, — мужчина махнул рукой, подводя свою лошадь к остальным животным и рассёдлывая её. — Да мы всегда с тобой спорим о гуманности и морали, сколько я тебя знаю. Вот только учти, пожалуйста, что все те, кого я приводил к шаманам, умирали здесь по собственной воле.

— Ой, не рассказывай сказки! — огрызнулся Сергей, внимательно отслеживая передвижения Михаила. — С чего это кто-то из наших согласился бы умереть и отдать свою душу в распоряжение обычного одарённого?

— А ты думаешь, что я говорил об Алварах? — рассмеялся мужчина, а Сергей чуть ли не подскочил, распрямляясь. — Какая короткая у тебя память! Или ты отупел немного за последние месяцы? Между прочим, балорианцы здесь столь же частые гости, как ты или я. Ты уже ей рассказывал?

— Нет, — резко ответил Сергей, косясь на Светлану. — Сначала я планировал её от них спасти.

— В смысле? — Михаил резко обернулся к нему лицом. — Вас что, преследуют? Во что ты опять ввязался?!

— Похоже, нам действительно есть о чём поболтать, — пробормотал Сергей, растворяя меч и поворачиваясь к Поплавской. — Возмездие придётся отложить. Сначала нужно вправду разобраться, как бы мы не оказались с ним по одну сторону.

Из-за его спины раздался бурный хохот. Сергей скривил недовольную мину, а Михаил, явно обращаясь к Светлане, объяснился:

— Это — он!.. мне?.. — отомстить за шаманские оргии собирался?! Не знаю, что смешнее: тягаться девяноста двухлетнему пацану с опытным Стражем в возрасте трёх с половиной сотен или твоя самонадеянность, что маг, снабжавший душами этот род шаманов на протяжении как минимум пяти поколений, окажется слабее или тупее тебя… да, Серёга, такую глупость ты ещё не откалывал…

— Сколько-сколько лет? — переспросила Поплавская в шоке.

— Мда… — протянул Михаил, перебрасывая взгляд со Светланы на Травника и обратно. — Я так понимаю, ты встрял не по-детски, друг?

— Хорош подкалывать, — огрызнулся Сергей. — Я ещё не решил, оставлять тебя в живых… или упокоить с остальными?

Михаил опять расхохотался.

— Всё ты уже решил, — через какое-то время, отсмеявшись, проговорил он. — Но если на вас охотятся… да ещё к тому же у тебя на руках младенец…

— Это вы про меня? — оскорблённо уточнила Света.

— Младенец, младенец, — улыбнулся в бороду Михаил. — Но это всё лирика. Серёж, прибираем поляну, выпроваживаем живых, а затем — давно пора было это сделать — взрываем алтари и уходим расщелиной в юго-западной части поляны. А там есть у меня лазейка — прямиком ко мне в тайник попадём.

Он неспешно направился к первому трупу и упал перед ним на колени.

— Сергей, ты вправду решил отступиться от своей совести и от всего того, о чём говорил мне час назад? — зашипела Света, подойдя к мужчине почти вплотную. — Ради красивого словца распинался о справедливости и воздаянии, так? А раз противник оказался сильнее, то взад пятки?

— Ты повторяешь мою ошибку, — искоса глянул на Михаила Сергей. — Если пленниками действительно были балорианцы, то, понятное дело, они предпочитали умереть на благое дело, в надежде, что смогут сбежать, нежели бесславно погибнуть. Поверь, это в их духе — воспользоваться любой маломальской возможностью отодвинуть смерть от порога. И опять-таки, вспомни слова шамана о том, что посланник не знал обо всех принесённых в жертву, и даже планировал наказать его в случае проведении ритуалов без его согласия. Если всё обстояло именно так, картина меняется.

— Ничего она не меняется! — возразила Света. — Твой "друг" передавал людей на истязание кровавому культу ради того, чтобы недоучки пользовались чужой силой — и ради чего?! Ради ложных богов, власти, контроля…

— Ты не понимаешь, о чём говоришь! — перебил её Сергей распаляясь. — Шаманство — это не религия и не вера в ложных богов, это общение с сутью вещей, которую они называют духами и богами! Их ритуалы связаны напрямую с энергией земли, воды, жизни и смерти, наконец! Они лечат неизлечимые болезни, пророчествуют на благо обратившихся к ним за помощью…

— Ты так говоришь, как будто веришь во всю эту чушь, — Света усмехнулась и скрестила руки на груди. — Даже современная медицина не способна избавить человека от неизлечимых болезней…

— А шаманы могут, — Сергей тоже её перебил, неожиданно успокоившись. — И ты тоже скоро сможешь. Как я. Как Михаил. И как множество других, проживающих в Алварионе. Ты до сих пор ещё не осознала возможности магии? В этом — конкретно этом — мире все научные достижения не приблизились ещё и на сотую долю к возможностям нашего. И если Михаил предпочёл отдать жизни преступников на благо местным магам — а шаманы именно местные маги, не меньше — значит, скорее всего, у него были причины.

— Вы наговорились? — донёсся до них его голос. — А то я уже развеял прах одного из нечистых. Может, поможете?

— Да, иду, — отозвался Сергей и поспешил в сторону юрты.

— И подругу свою бери, пусть на практике учится, — добавил Михаил, падая у второго тела.

— Нечему ей пока тут учиться, — холодно обрубил Сергей. — Она не умеет видеть ауры, не умеет чувствовать чужие потоки энергии, так что всё, что она увидит — это как я касаюсь трупа, и он тонет в земле как в болоте.

— Точно младенец, — хохотнул мужчина. — Или ты просто её ничему не учил?

— А когда? — пожал плечами Сергей. — Я забрал её с собой чуть больше суток назад, всё время пытаясь оторваться от погони. До встречи со мной она даже не думала, что рождена не здесь, не говоря уже о своих возможностях.

— Эй! — разозлилась Света. — А ничего, что я здесь, рядом с вами? И кто там вообще говорил: "кого бы мы не встретили, говори, что ты Катерина Ерохина и в курсе всего"?

— Как-как? — переспросил ошарашенно Михаил. — Он велел тебе называться Катериной Ерохиной?!

— А что такого? — насторожилась Света. — Слушайте, раз всё так поменялось, Михаил… может, хотя бы вы введёте меня в курс дела, а то Сергей, похоже, не намерен мне рассказывать ни о своих недомолвках, ни о моём прошлом, ни о предыстории всего происходящего сейчас.

— Он всё равно большей частью и сам ничего не знает! — поспешно вставил Сергей, торопливо подымаясь и переходя на новое место.

— А вот тут ты прав! — Михаил в предвкушении потёр рука об руку. — Ничего, младенец, вдвоём мы его быстро раскрутим! Чувствую, что с вами не всё так просто… Может, тряхнуть стариной и погулять вместе с вами? — мужчина пружинисто распрямился и огляделся. — Ну что, рванём алтари и пошагали? Лошади там всё равно не пройдут, так что нехай остаются как извинение.

— А те двое, что тебя провожали? — Сергей не разделял оптимистичного настроя своего знакомого.

— Эти — молодо-зелено, — махнул на них рукой Михаил. — Впервые сюда попали, я их ещё на подходе прощупал. Я же сегодня планировал прикрывать эту лавочку, да вы меня опередили. Слишком уж распоясался старший шаман. Превратился в злобного монстра, прямых своих обязанностей не нёс. Ну там вылечить кого или судьбу предсказать.

Сергей назидательно глянул на Свету, подходя к ней от последнего свежего бугорка, покрывшегося сочной зеленью — мол, я ж тебе говорил.

— Харе вам взглядами стрелять, — посмотрел на них Михаил. — Не отставайте. А эти… — он кивнул на оставшихся спящих шаманов, — … сами проснутся к вечеру.

И он бодро прочапал к камням под берёзой, походя расколов их одним щелчком пальцев.

— А где сам шаман? — спросила Света, проходя мимо алькова и не увидев тела.

— Так я же его заговорённым мечом пронзил… а, да, — Сергей, задумавшись, забыл о незнании Поплавской практически всего, связанного с магией. — Если пронзить им кого-то в сердце, тот развоплотится самостоятельно в считанные минуты, отдав свою энергию окружающей его материи.

— А что случится, если ты им кого-то порежешь или…

— Потом всё обсудите! — гаркнул Михаил, останавливаясь у каменистой стены с проходом вниз не шире метра. — Не отставайте, ясно? И ни шагу вправо, ни шагу влево, запомните! А то и костей не собрать.

С таким напутствием, он шагнул в расселину — и тут же исчез, будто его и не было.

Глава 4. Сказка у костра

Света уставилась на проход с лёгким шоком.

— Эм… а как идти за ним, если его не видно? — всё-таки озвучила она свою мысль.

— Просто не отпускай меня, — Сергей взял её за руку и уверенно шагнул в расщелину, тоже исчезая из виду.

Но его ладонь-то она чувствовала! К тому же, и её рука казалась обрезанной до локтя.

Почувствовав, что Сергей её тянет к себе, она вздохнула и решительно шагнула вперёд, на мгновение прикрыв глаза.

Мужчины стояли цепочкой на краю оврага глубиной двести и шириной около сотни метров. За их спинами, слева, возвышалась каменистая отвесная стена, уходившая вверх метров на сорок. А прямо перед ними шла извилистая козья тропа шириной в полметра, перемежавшаяся узкими трещинами и осыпью.

— Вы рехнулись! — невольно вырвалось у Поплавской. — Я не пойду здесь ни за какие коврижки!

— Не кричи, — спокойно ответил ей Михаил. — Во-первых, вызовешь оползень. Во-вторых, назад пройти не получится. Если ты заметила, с поляны не видно, куда выходит тропа. А всё потому, что я ещё сотню лет назад установил там щит, чтобы быстренько напрямую возвращаться домой. Так вот, работает он только как входная дверь. Так что идти придётся.

— Успокойся, — шепнул Сергей, когда Михаил прошёл вперёд метра на три. — Он просто тебя испытывает. Он предпочитает общаться с сильными духом людьми, а слабых презирает. Я когда-то тоже подобное испытание проходил, чтобы добиться его доверия.

— А зачем тебе было нужно его доверие? — поинтересовалась Света, хмыкнув, и пытаясь отвести глаза от пропасти. — Чем больше о нём узнаю, тем большим психом он мне кажется.

— Только он знал, как найти … определённое место, — запнувшись, ответил Серей. — Ну что, ты готова?

— Готова, — тяжело вздохнула Света и медленно, тщательно следя за ногами, побрела вперёд, крепко сжимая мужскую руку каждый раз, когда с тропинки в провал скатывались мелкозернистые камни.

Дорога, по её прикидкам, заняла не меньше четырёх часов. Широкий уступ в конце завершался густым, непролазным вереском, уходившим вверх и вправо.

— Умница! — потёр рука об руку Михаил, улыбаясь. — Смелая девчонка! Ни разу не пожаловалась за дорогу, я наблюдал.

— О! Я уже доросла до девчонки? — с сильным сарказмом уточнила Света. — Быстрый прогресс, однако.

— Теперь я понимаю, почему ты от неё в восторге, Серёга, — Михаил мощно хлопнул по плечу злобно посмотревшего на него мужчину и рассмеялся. — Да ладно, это же очевидно! Иначе бы ты с ней не возился. Ты же терпеть не можешь зелёных. А у этой ещё и характер с зубками. То, что надо для странников.

— Я дал слово её отцу, — ответил Сергей. — Я дал слово себе. И дал слово Дайе… перед тем, как она погибла.

Михаил вмиг отбросил веселье и пытливо посмотрел ему в глаза.

— Ты уверен? — хрипло спросил он, потерев загривок.

— Балорианец применил заклинание, от которого вся её кровь выплеснулась наружу, — Сергей опустил голову вниз, с горечью вспоминая смерть женщины. — Она умерла у меня на коленях.

— Выродки… — выдохнул Михаил. — А ты ещё говоришь, что я маньяк… — посмотрел он на Поплавскую с грустью и, отвернувшись, вздохнул. — Что ж, значит, причин для войны стало чуть больше… Идёмте!

Он подошёл к вересковым зарослям и, аккуратно огибая кустарник, стал подниматься. Сергей и Света последовали за ним.

Выбравшись из расщелины, Поплавская увидела тупиковую округлую площадку, покрытую гравием. Стены монолитами уходили в небо, не пропуская лучей закатного солнца ниже порога в метров восемь над головой.

— А куда дальше? — покрутила головой девушка, вглядываясь в гранитные нагромождения на противоположной от них стороне.

— А вот сюда, — указал рукой Михаил на самый дальний и тёмный угол. — Осталось немного, девочка. Последний переход.

Он вошёл во мрак тени и снова исчез. Света вздохнула, и первая пошла следом, Сергей лишь усмехнулся на её решительность.

Но в этот раз на выходе они оказались отнюдь не в горах.

Шагнув вперёд, она чуть не упала от страха и шока, поскользнувшись на пружинистой россыпи из хвои и лущёных шишек. Михаил, стоя чуть поодаль, хохотнул. Оглянувшись назад, Поплавская увидела выходящего из-под корней гигантской сосны Сергея. Он, на удивление девушки, абсолютно безразлично принял тот факт, что скальная тень превратилась в песчаный отвал под деревом на склоне лесного увала.

— И когда ты перестанешь удивляться? — подтвердил своё спокойствие мужчина, скривившись. — Игры с пространственными переходами среди опытных магов такое же явление как сотовый телефон у взрослого.

— Ты слишком многого от неё требуешь, — за Свету неожиданно вступился Михаил. — Вспоминаю тебя в первый год, когда ты узнал о параллельных Вселенных: ты только через пару недель смирился, что здесь нельзя перемещаться моментально из точки в точку. А уж как тебя шокировали поезда! Ты месяцами от них шарахался. Так что не дави на ребёнка. И вообще, я есть хочу.

И Михаил поспешил сквозь чащобу на пробивавшийся справа свет.

Там, на берегу небольшого озера, стояла приличных размеров рубленная изба, просторная баня, курятник. У кромки воды горел жаркий костёр, лежали крупные обтёсанные брёвна и широкий плоский камень.

— Добро пожаловать ко мне в Тайник, — улыбнулся Михаил. — Костру не удивляться, он горит постоянно. Вода в озере всегда тёплая, на дне горячий источник. Сейчас затопим баню, нажарим мяса и посидим эту ночь у огня. Пойдём покажу свою хату, девочка. Кстати, до сих пор не познакомились! Михей Своротников, Страж-горняк, — протянул мужчина ей руку.

— Надо же, вы культурнее, чем некоторые! — искренне улыбнулась девушка. — Светлана Поплавская… правда, только по паспорту. Как моя настоящая фамилия, знает только Сергей. А что значит "Страж-горняк"?

— В смысле "культурнее, чем некоторые?" — переспросил Михаил, косясь на их спутника. — Страж — это профессия, горняк — область, по которой я могу странствовать. Мы, стражи, живём на границах миров, чтобы исключить перебежчиков. Так как у каждого мира своя история, своё развитие, мы сохраняем их независимость. А то если в Алварион принести огнестрельное оружие, простые существа могут погибнуть миллионами. И наоборот, если в этот мир попадут приспособления из нашего мира, люди будут практически беззащитны.

— А как же с этим вяжется то, что вы отдавали магически одарённые души шаманам? — усмехнулась Света. — Это же противоречит вашим обязанностям.

— А тут уже другая история, — нахмурился Михаил. — Но вы её сегодня обязательно услышите. Вот только давайте поскорее ужин организуем. С утра голодный.

— Подумаешь, — отмахнулась Света. — Мы с вечера ничего не ели.

— Ну так тем более! — улыбнулся мужчина.

— Я тогда баней займусь, — откликнулся Сергей.

— Дрова сам знаешь где, — кивнул Михаил и взял Поплавскую под руку. — Света, вон там между курятником и сараем вход в погреб. Пойдёмте за мясом и всякой всячиной, я вам похвастаюсь.

Они подошли к высокому холмику в человеческий рост, сплошь покрытому мхом. Обойдя его по кругу, Света увидела деревянную дверь из тонких брёвен, сплетённых между собой на манер циновки. Вместо ручки торчала причудливо изогнутая петля.

— Как это вам удалось? — восторженно спросила девушка. — Снова магия?

— Не совсем, — самодовольно улыбнулся Михаил. — Я, так сказать, контрабандой пронёс семена орешника из Алвариона. А они могут менять свою формулу роста по прихоти прорастившего их мага. Вот я и приспособил их.

Он потянул дверь на себя. За нею полого уходила вниз изящная лестница с гладкими блестящими перилами из всё того же дерева. Едва девушка шагнула на ступеньку, внизу загорелся призрачный зелёный свет.

Помещение погреба напоминало огромное подземное жилище, только весьма прохладное. Пол, стены и потолок покрывала всё та же "циновка", разделяя пространство на несколько отсеков. "Прихожая" была наполнена мясными деликатесами, коробами с фруктами и овощами, пересыпанными чем-то вроде толчёной листвы. Справа занимали помещения с сырами и сливочным маслом, слева — сухофрукты, травы и грибы. Чуть дальше с одной стороны стояли всевозможные банки с консервацией, а с другой — полки с бутылями и бочонками, наполненные, видимо, алкоголем.

— Сначала — мясо, — Михаил споро прошёл до конца помещения, где стояла ещё одна дверь. Как только он открыл её, из помещения потянуло лёгким морозцем. — Тут у меня ледник, — пояснил мужчина, пропуская подошедшую из любопытства девушку. Там, на куче полок, лежали порционные корзинки с залежами самого разного, сырого и полуготового, мяса и рыбы, некоторые плетёнки были накрыты крышкой. — Вы какой шашлык предпочитаете, леди?

— А какой есть? — улыбнулась Поплавская заинтригованно.

— О! — закатил глаза Михаил. — Проще сказать, какого тут нет. Свинина, говядина, баранина — из классики. Маралятина, медвежатина, оленина… я так долго могу, честно-честно! — рассмеялся он. — Давайте-ка сегодня возьмём лосятину. Думаю, вам понравится.

Он прошёл внутрь и взял с верхней полки одно из закрытых лукошек размером с добротную десятилитровую супницу.

— А как здесь ничего не портится? — спросила Света. — Ведь вы один всё равно столько всего не съедите, а, допустим, маринованное мясо дольше двух суток хранить нельзя, испортится.

— Всё верно, — усмехнулся Михаил, закрывая дверь в "морозилку". — Так что всё равно приходится накладывать заклинания. На каждой таре… — он обвёл рукой погреб, — … стоит свой универсальный заговор на замедление времени. Это если не вдаваясь в подробности. Там ведь куча характеристик: изменение скорости и сопряжения податомных связей, сочетаемость полей внешнего и внутреннего колебания частот, замещение частиц и прочая, прочая, прочая…

— И вы всё это знаете? — поразилась Света, представляя, как будет вынуждена всё это учить в новом мире, чтобы не ударить в грязь лицом, так сказать.

— Да что ты! Так, только общие понятия, — махнул он рукой. — Это же как у вас тут… в смысле, в этом мире. Кто-то повар, кто-то химик, — объяснял он, подавая Свете то одну, то другую корзинку, наполненную готовым съестным. — Разве ж сможет инженер, например, преподавать биологию? Так и у нас: одни исцеляют, другие растят, третьи преобразуют.

— И дорого обошлось обустроить такой подвал? — Поплавская, размечтавшись о похожем погребе в своём новом возможном доме, живо сникла.

— Бесплатно, — рассмеялся Михаил. — Только-то и требуется заявку в ближайшее училище дать. А там уже преподаватели нерадивых или повинных к делу ставят.

— Ясно, — ответила Светлана, хотя вопросов осталось множество. Например, почему держа в руках стопкой в два ряда восемь лукошек, она практически не чувствовала их веса. А страж держал в два раза больше, кстати!

Они вышли на улицу и понесли припасы сразу к костровой поляне, сгрузив плетёнки на камень.

— Так, теперь за ножами и тарелками, — скомандовал Михаил и потопал к избе.

Высокое резное крыльцо под двускатной крышей переходило в узкую, опоясывающую дом, застеклённую веранду. По стенам висел всякий хлам для рыбалки: вёдра, удочки, сети, ловушки. На полках стояли коробочки с мормышками, блеснами, катушками, сухими прикормками и т. д.

— Вы, видно, не только опытный охотник, но и заядлый рыбак, — протянула Света, разглядывая содержимое ближайшего стеллажа.

— А чем тут ещё заниматься? — откликнулся Михаил. — Магией, конечно, проще. Но азарта не будет. А вообще, я весьма разносторонний человек. Сама увидишь.

Он вошёл в дом и разулся. Пол был устлан половиками и коврами из длинного ворса с весьма разнообразным орнаментом. Михаил приподнял одно из покрытий, и Света увидела типичные для ручной работы неравномерно распределённые швы и узелки.

— Каждый сам мастерил, — с гордостью глянул мужчина на девушку. — Чего только за три сотни лет я не пробовал! И вязать, и шить умею. Рисую неплохо, — указал он на настенные картины в дорогих резных рамах. — Играю на гитаре, саксофоне, клавишных, барабанах. Шпагой владею. Но это, скорее, профессия обязала.

Из прихожей через коридор они свернули в первый проём налево. Сразу у входа, справа, пристроилась настоящая крупногабаритная русская печь, сложенная по всем правилам. Единственное, что отличало её от своей "родни" — искусная разноцветная роспись обережным орнаментом и жар-птицами.

— Хороша? — подошёл к ней Михаил. — Сколько тысячелетий прошло, а ничего удобнее и надёжнее не придумали. У меня тут мороз до пятидесяти градусов иногда доходит, а коли я её затоплю — даже магии не нужно, жара как летом.

— Да, добротная печурка, — согласилась Поплавская. — Тоже сами клали?

— Вместе с мастером, — признался страж. — В одиночку бы не решился. Слишком много тонкостей. Тут ведь как…

— Он тебе ещё не наскучил? — перебил мужчину неслышно вошедший Сергей. — Он ещё тот хвастун! Если вовремя не остановишь, насмерть заболтает. Так, я не понял… я уже баню раскочегарил, а ты всё экскурсии водишь. Где мясо? Квас? Хлеб, в конце концов? Жрать охота!

И он скорчил такую умильно-несчастную рожицу, подмигнув тайком Свете, что все трое дружно заржали и засуетились, выгребая всё, что нужно, на улицу.

Спустя час, помывшись и напарившись, троица расселась вокруг костра, усердно жуя лосятину, приправленную брусничным соусом. Мясо было пожёстче, чем свинина, но не настолько, насколько опасалась Света. Домашний пшеничный хлеб ломали руками, закусывая настоящим адыгейским копчёным сыром. Толи воздух способствовал, толи пережитое, но ели все так, будто три дня голодали.

Первой насытилась Поплавская. Михаил вынес из дома плетёные ивовые кресла, поэтому, откинувшись на удобную спинку, она едва не уснула. Спас божественный аромат чилийского острого кофе, которого Сергей успел приготовить наряду с шашлыком аж полный трёхлитровый чайник. На вопрос "а нафига так много" пожал плечами и коротко ответил "прозапас".

— Итак, кто начнёт? — поинтересовался, прибравшись, страж и поудобнее устраиваясь напротив костра. — Я имею ввиду, ты или я, Серёжа, потому что всё равно сначала нужно просветить нашу спутницу о том, "откуда есть пошла" отечественная история и как так оказалось, что мы с тобой — здесь, а наши сородичи в Алварионе.

— Ты у нас умеешь красиво рассказывать, вот и начни, — Сергей прикрыл глаза, наслаждаясь закатом. — А я, если ты что упустишь, буду комментировать.

— Тоже мне, комментатор, — усмехнулся Михаил, закидывая нога на ногу на неизвестно откуда взявшееся полено. — Тогда, Света, слушай.

Мужчина сложил руки в замок на груди, уставился на огонь и начал лекцию, явно взятую откуда-то из научных трудов.

***

На протяжении всего существования Земли материки постоянно перемещались и продолжают перемещаться по поверхности. Около девяти сотен миллионов лет назад существовал единый материк, названный палеонтологами Родиния, сплошь покрытый льдами и снегом. Окружавший его океан Мировия тоже был скован коркой, однако встречались проплешины со свободным движением вод площадью от одного до трёх-четырёх тысяч квадратных метров. Именно в тот период, в отличие от официальной истории мира, по мнению Хранителей Алвариона, возникла первая раса разумных существ планеты, Алов.

Они отличались строением от современного человека наличием необходимых для того времени ряда характеристик. Так, например, дыхательная система была сформирована для проживания под водой, конечности имели жаброобразную форму, а размеры тела значительно превосходили габариты известных гигантов для обеспечения возможности выдерживать существенное давление океанических вод.

Но самым важным для истории Алвариона был и остаётся факт наличия у этой расы телепатической формы общения. Сила мысли снабжала их недоступными для их строения возможностями, которые они повсеместно использовали для поддержания жизни на глубине.

Как и все расы, они имели ряд внутренних разногласий в религии, социальном строении общества, прочих аспектах (подробности их истории можно узнать в Великих залах Памяти Хранителей, представляющих собой аналог Всемирной библиотеки). Конфликты нередко перерастали из мирных протестов и споров в активные военные действия, вызывавшие возмущения не только в пределах толщи вод, но и на поверхности.

После одного из подобных военных инцидентов последовали серии взрывов донных вулканов средней и сильной активности, в следствие чего часть расы вынужденно оказалась на поверхности земного шара, пришедшей в движение. Таким образом, около семисот пятидести миллионов лет назад, Родиния распалась на более мелкие материки Лавразию и Гондвану, а развитие расы алов пошло по разным ветвям.

Континенты снова сходились и разделялись несколько раз, пока на пятьсот двадцатом миллионе лет не возникла Пангея. К тому моменту количество разумных рас достигло семи основных родов, значительно отличавшихся друг от друга в связи с эволюцией в разных климатических и биологических условиях. Также расслоились и телекинетические способности, однако управление чистой энергией по-прежнему сохранялось в равной степени однородным.

Объединение материков позволило как наладить взаимовыгодное сотрудничество между цивилизациями, так и вызвать новые военные конфликты. Смешение родов стимулировало рождение новых рас, увеличив тем самым разнообразие классов разумных существ. Некоторые категории в борьбе за власть и контроль предприняли ряд экспериментов по трансформации живых существ с целью наделить их способностями, характерными для мыслящих родов. Успешные результаты были втянуты в конфликты, но вскоре, проявив независимость, разорвали связывавшие их ограничения с разумными расами и обособились.

Именно в этот период начался спад развития ряда рас в области управления чистой энергией, снизойдя до нулевой активности к моменту распада Пангеи на современные материки (примерно 220 млн лет назад). Собственно, сам раскол континента произошёл после крупнейшего за всю историю рас военного конфликта двух альянсов, Алвариона и Балориании. Применённые в прямом столкновении трансформации потоков силы вызвали не только изменения суши, но и расслоение материи на три параллельных Вселенных.

Не участвовавшие или находившиеся индивидуумы вне зон боевых действий, представлявшие своим составом практически все расы (примерно одна десятая часть населения планеты) остались в изначальном мире, получившем название Итори. Военные же альянсы оказались отделены друг от друга, будучи перенесёнными в разные Вселенные, названные в соответствии с тем, кто в какой параллели оказался.

После случившейся трагедии, разделившей существ не только в порядке государственности, но и разорвав семьи, процесс угасания магии в изначальном мире ускорился, тогда как в альтернативных Вселенных практически прекратился.

В Итори расы, умевшие управлять чистой энергией, постепенно вырождались. Долгое время свои способности удерживали жители Агарти, укрепившие свою государственность на территории современной пустыне Гоби в период от ста двадцати до сорока млн лет назад. Будучи в то время одноимённым островом, окружённым Сахийским морем, Агарти погибла при военном столкновении с Лемурией, расширявшей своё влияние на другие части света с подконтрольного им одноимённого материка. С того момента первенство среди магически одарённых рас перешло к ним.

С первого миллиона лет до третьего тысячелетия до н. э. среди остававшихся магически одарённых рас Итори выделялись Борея, Ароэ и Атлантида, последовательно сменявших друг друга во главенстве над планетой. К этому времени способности в управлении чистой энергией практически исчезли в носителях этих рас и едва ли дотягивали до самого слабого индивидуума алов. Как следствие, при очередном военном столкновении их магические способности уступили количественному превосходству рядовых людей, и атланты погибли.

С того момента началось истребление одарённых видов, а развитие Итори приобрело ту форму, с которой можно ознакомиться в местных исторических хрониках. Именно в этот период и было рождено понятие "магия" ввиду отсутствия таковых навыков у оставшегося в последствии единственного разумного населения человека. Прочие расы либо одичали, либо воспользовались магическими расколами, позволявшими переходить из одного параллельного мира в другой.

История Балориании большей частью недоступна для Алвариона, однако известно, что там часто происходят военные столкновения, проводятся трансформационные эксперименты над недружественными расами, а также популярна интеграция научно-исследовательских достижений в мир Итори с целью косвенного влияния на его развитие. Тогда как Алварион, получив в своё распоряжение целый мир, абстрагировался от прочих Вселенных и посвятил себя повышению качества жизни своих народов и налаживанию взаимовыгодного сотрудничества путём мирного сосуществования.

Однако расы Балорианиии, из-за частого недовольства положением дел внутри своей Вселенной, пользуясь нестабильными точками перемещения между мирами, развязали диверсионную войну с Алварионом. Ввиду такой политики сторонней цивилизации Хранителями Совета Рас были утверждены ряд должностей для охраны Граней (точек перемещения между мирами).

Так, Стражи Грани выполняют функцию пограничных разведчиков, не допускающих проникновение балорианцев как в Итори, так и в Алварион.

Странники выполняют функцию медиков при стражах, в том числе собирая сведения о влиянии на жителей обоих миров местных флоры и фауны.

Воители призываются на Грани в случае крупной стычки с балорианцами, если Страж, оценив силы противника, понимает, что справиться самостоятельно не сумеет.

Внешники занимаются научно-исследовательской деятельностью, внедряясь в структуры Итори для отслеживания развития мира в магическом плане.

Внутренняя структура управления Алвариона представляет собой выборную систему правителей, образующих Малый и Срединный Советы, а также Малые, Срединные и Верховный круги Хранителей. В их состав входят представители рас, проживающих на долах управляющего объединения. Главы Малых советов входят в Срединный, отвечающий за весь Алварион. По тому же принципу избираются Верховные Хранители Совета.

Отбор во все уровни структур проводится методом голосования индивидуумов каждой расы. Претендентами могут стать только те, кто на протяжении не менее десяти лет занимался безвозмездным положительным влиянием на улучшение жизни своего дола или проживающих на его территории населения после ряда проверок на силу и контроль своего магического дара.

***

— Ну что же, теперь перейдём от истории к современным реалиям, — проговорил Михаил, помолчав пару минут.

— Давно пора, — зевнув, потянулся Сергей. — Я чуть не уснул от твоей нудятины. Не мог как-то попроще?

— Сам бы рассказал, — огрызнулся Михаил. — Если не знать основ, то стороннему человеку не понять, почему мы, будучи разделёнными, до сих пор воюем с болорианцами.

— Этого даже мы с тобой понять не можем, — возразил Сергей, выпрямляясь. — Например, зачем им Итори, если у них есть целый мир. И зачем им наш мир, кстати, тоже. И почему они так ненавидят нас, вплоть до самоубийства, лишь бы не рассказать ни о чём, что творится у них за Гранями.

— Ой, мы с тобой не раз пытались докопаться до сути, — махнул рукой страж. — Хотя, если честно, кое-какие мыслишки у меня появились. Но это как-нибудь потом. А сейчас я поясню тебе, почему таскал шаманам пойманных диверсантов Балориании. Только не злись, что не сказал тебе раньше! — выбросил Михаил руку вперёд в предостерегающем жесте. — Я только недавно смог снять Печать Молчания. Так вот, делал я это, как и все предыдущие стражи, по приказу Верховных Хранителей.

— Но зачем?! — ошарашенно спросил Сергей. — Ведь ещё в первые столетия эпохи Разделения Совет решил не вмешиваться в дела Итори. Они что, нарушают собственные постановления.

— Удивил, — фыркнул Михаил. — Как будто это случилось впервые. Время течёт, всё меняется. Я так понимаю, они пошли на такой шаг, боясь повторения трагедии Пангеи.

— А, так вот почему ты начал издалека! Но ведь, судя по истории, представленной в зале Памяти, причиной раскола пластов было столкновение заклинаний невиданной мощи. Но в наше время, во-первых, в Алварионе не одну тысячу лет длится мир. И во-вторых, магов с такими силами, как в ту эпоху, не существует.

— Я тоже так думал, — покачал головой Михаил и посмотрел на Светлану, внимательно слушавшую мужчин. — Но вот рядом со мной здесь и сейчас сидит та, кто вполне способен составить конкуренцию всему Первому Верховному Совету вместе взятому. И я бы очень хотел узнать, каким образом эта девушка получила подобную силу. Так что рассказывай.

Сергей кашлянул, прочащая горло, и посмотрел внимательно на Поплавскую, будто оценивая что-то в ней.

— Моё имя хотя бы Светлана? — спросила она, с грустной улыбкой отвечая мужчине ещё более внимательным взглядом.

— Да, твоё имя Светлана, — кивнул он головой. — Но начну я с себя. Как ты, наверное, догадалась, я был назначен странником около сорока лет назад…

— Прости, что перебиваю, — влезла девушка. — А какой срок жизни у среднестатистического человека в Алварионе?

— Видума, — машинально поправил её Михаил, — там не только раса человека, а потому каждое существо из понимания равенства называется видумом.

— Сейчас срок жизни уменьшился до шести — семи сотен лет, — ответил на вопрос Сергей. Света невольно ахнула. — Раньше жили и тысячу, и полторы. Михей отчасти прав: сроки жизни и уровень силы в Алварионе падают век от века. Но это явно не связано с событиями на Пангеи.

— Не факт, — возразил ему страж. — Никто так пока ещё и не может приблизиться к пониманию…

— Ладно, всё! — обрубил его сердито Сергей. — Мы всё поняли, пофилософствуем позже. Могу я продолжить?

— Можешь, — Михаил примирительно поднял руки ладонями вверх и откинулся на спинку.

Сергей протяжно вздохнул.

— Так вот. Это был третий год моей службы, когда на Грани Басетского хребта в Пермской области произошла довольно крупная стычка с балорианцами. С нашей стороны воителей возглавлял сам Лака Громынь, потомок одного из величайших родов, ведущих своё начало ещё от легендарных алов. Под его рукой шло четырнадцать видумов. Опытный воин, он столкнулся не с простым отрядом, а с такими же бывалыми магами. К слову сказать, во всех мирах любым делом в равной степени всегда могли заниматься и мужчины, и женщины. Так что, вполне нормально, что балорианцев вела воительница, Зантия Джаил. Как позднее я узнал, она тоже была из знатного рода времён распада Радинии, потомок боев. Сражение было жестокое, оставалось всего трое с одной стороны и четверо с нашей, в том числе я. И всё бы ничего, если бы мы в пылу битвы на приблизились к одному из Белых камней.

Сергей на минуту умолк, переводя дыхание, и Михаил не преминул воспользоваться возможностью.

— Прости, что вмешиваюсь, — он качнулся в сторону Сергея. — Я правильно понимаю, что эти те самые камни, которым свойственно приписывать поглощение любой магии?

— Это действительно так, — кивнул Сергей. — Буквально за каких-то десять минут мы все были выжаты досуха. Но это было ещё полбеды. Нас окружили невесть откуда взявшиеся абасы, штук двадцать скелетообразных монстров, полностью невосприимчивых к магии. Они утащили нас в свой жуткий подземный город, где мы и пробыли без малого два года.

— Ты не рассказывал об этом! — возмутился Михаил. — А Совет? Они-то знали?

— Нас всех посчитали развоплощёнными, что я и подтвердил впоследствии касательно остальных, — пожал плечами мужчина. — Вот только так сложились обстоятельства, что я приписал смерть и тем, кто предпочёл скрыться и от наших, и от балорианцев.

— Зантия и Лака! — догадался Михаил, усмехаясь. — Я, так понимаю, они и есть родители Светы?

— Верно, — кивнул Сергей, искоса поглядывая на Поплавскую. — Сам понимаешь, такого союза ни та, ни другая сторона не приняли бы никогда. И они решили исчезнуть.

— А как вы вообще выбрались из подземелий? И зачем абасам маги?

— Эти зверюги невосприимчивы и живучи только тогда, когда поглощают магию, — ответил Сергей, и страж понимающе протянул своё "я-я-ясно!". — Поэтому они годами держат в плену 5–6 магов, кормят их и даже иногда подлечивают, чтобы жить самим.

— А причём здесь Дайя? — спросила Светлана, вступив в диалог.

— Она помогала им скрываться, будучи внешником, верно? — ответил вместо Сергея страж. — Вот почему она не согласилась выйти за меня замуж, значит… Боялась, что я вас сдам.

— А ты сдал бы? — спросил мужчина, пристально глядя Михаилу в глаза.

— Тогда — вполне возможно, — на полном серьёзе ответил страж. — Но не сейчас.

Глава 5. Подробности и нюансы

Какое-то время все молчали.

— Знаете, я вот что предлагаю… — проговорил Сергей в раздумье. — Пошёл второй час по полуночи. Информации масса, и Свете, и мне, и тебе нужно её усвоить. Как насчёт выспаться? А решать, что нам делать, наутро?

— Поддерживаю, — закивал Михаил. — Я-то в норме, конечно, а вот по вашу душу за последние дни выпало немало приключений. И что там ещё впереди…

Они дружно разбрелись по комнатам, причём, Михаил, как хозяин, по пути ещё раз попытался похвастаться чем-то там, но быстро умолк. Света старалась слушать и, видимо, что-то даже ответила, но невпопад. Так что он понял, насколько она устала, и не стал докучать.

Выдав ей постельные принадлежности и длинную футболку вместо ночнушки, он тактично прикрыл дверь в спальню, пожелав "спокойного сна" и оставил девушку наедине со своими мыслями.

Но, переодевшись, ничего обдумать она не успела. Едва коснувшись подушки, Света вырубилась как мёртвая.

Наутро она проснулась первая.

Переодевшись в лежавшие на тумбочке черные джинсы и синюю футболку, которые, видимо, она не заметила вечером, она вышла из комнаты и услышала раскатистый храп из зала. Осторожно проскользнув мимо к выходу, в открытые двери заметила на диване Михея. Храповецкого задавал дрыхнущий страж.

Она вышла во двор и огляделась.

Солнце только-только вставало. Над озером плыла прозрачная дымка, рассеивая первые лучи света и придавая горизонту размытые очертания.

Памятуя о том, что водоём всегда тёплый, Света решила поплавать. Оглядевшись и убедившись, что Сергея поблизости нет, она змейкой юркнула к берегу, скинула лишнее и вошла в воду. Температура действительно напоминала о наличии где-то на дне горячих источников. По крайней мере, Свете представилось, что она, скорее, в гигантской ванной, нежели в озере.

Полностью отдавшись стихии, она проныряла часа полтора. Рассвет сменился поздним утром, и, когда она наконец-то выбралась, на песчаном пляже с полотенцем в руках её ждал Сергей.

— Я увидел тебя в окно и подумал, что это тебе пригодится, — протянул он девушке полотенце, отвернувшись, когда она выходила на берег. Всё-таки Поплавская хоть и плавала в нижнем белье, но оно явно не было создано для купания.

— Спасибо, — смущённо проговорила Света, вытираясь и натягивая джинсы. — Сергей, ты ведь вчера рассказал только то, о чём я и так уже догадалась к моменту нашего вчерашнего сборища. Я бы хотела узнать подробности. Например, что ты обещал отцу. Ведь я родилась гораздо позже, а значит, ты встречался с ним и после вашего освобождения от… — тут она запнулась, вспоминая название каменных существ.

— Абасов, — подсказал Сергей, оборачиваясь. — Я подумал, что часть истории мне следует рассказать без свидетеля.

— Тогда, может, сейчас, пока Михаил ещё спит? — предложила Поплавская, идя в сторону костра. Сергей кивнул и направился следом.

— Что ж, я остановился, по сути, на том моменте, когда мы выбрались из-под земли, — собирался с мыслями мужчина, присаживаясь на одно из кресел. — К тому моменту Лака и Зантия уже крепко держались друг друга. Мы вылезли в километре от деревни Черноречье Псковской области, между рекой Шелонь и трассой, чёрные, грязные. Представляешь, как мы удивились? Протяжённость троп абасов оказалась не меньше двух тысяч километров! К нам тут же хлынул поток энергии и мы, грешным делом, потеряли бдительность. Приведя себя и свою одежду в порядок с помощью магии, мы вышли к реке и устроили настоящий пир, добыв рыбы и зайчатины, опять-таки с помощью магии и с помощью неё же разведя костёр, организовав себе комфортные условия… Конечно же, такие потоки энергии, возмущающиеся в пространстве, не могли не вызвать интереса у ближайших обладателей силы. А в Черноречье как раз и проживала, на тот момент, Дайя Лин. Уже через пятнадцать минут она была на месте и застала нас врасплох. Вникнув в нестандартную ситуацию, она отправила весточку местному стражу, что всё в порядке, новички из внешников балуются, и решилась помочь Лаке и Зантии.

— Что, вы прямо-так вот сразу и рассказали ей, что мои отец и мать любят друг друга и не хотят расставаться, будучи из разных миров? — не поверила Света. — Они оба были опытными войнами, ты до мозга костей пропитан своим правдолюбием…

— Конечно, мы рассказали ей не всё и не сразу, — перебил, улыбаясь, Сергей. — Но спустя какое-то время она уже была в курсе деталей. И первым поселением, в котором обосновались твои родители, стало Черноречье.

Он на минуту замолчал, вспоминая то время, видимо.

— Я вернулся к начальству, прошёл восстановление и вернулся на службу. А затем, где-то через год, навестил Татьяну и Игоря Орловых, как они тогда себя называли. Дайя, она же Ольга Старцева, помогла им обзавестись хозяйством, домом, работой. И тщательно следила, чтобы они не жульничали, используя магию, так как малейший сполох мог вызвать подозрения местного стража. Потом я ещё не раз наведывался к ним, узнав у Дайи об их новом адресе, рассказывал им новости Алвариона. Они вынуждены были часто, каждые семь-восемь лет, переезжать, чтобы никто не понял, что они не стареют. Дайе-то что, она имела право использовать магию, а твои родители — нет. Зантия, кстати, очень скучала по своему миру, но рассказывать о нём ничего не могла. Как оказалось, на их детей ещё с рождения накладывают своеобразную печать молчания — или, точнее, верности. Они не могут вымолвить ни слова о Балориании видуму другого мира без того, чтобы не умереть самой мучительной смертью. Вот такая там государственность… — усмехнулся с грустью Сергей, глядя в огонь.

— А как же так вышло, что их обнаружили? — поинтересовалась Светлана, подаваясь вперёд. — Ведь ты сам сказал, что отец и мать погибли от рук балорианцев.

— Если честно, я не совсем уверен, от чьих они погибли рук, — поёжился Сергей, отводя глаза. — Дело в том, что во время твоих родов случился небывалый магический выброс. Так случается каждый раз при появлении младенцев на свет. Но в твоём случае, возмущение энергетических потоков оказалось настолько мощным, что скрыть его не удалось, хотя Дайя и я пытались.

— Ты был там в момент появления меня на свет? — удивилась Поплавская.

— А что тут такого? — пожал плечами Сергей. — Мы все знали, что случится при рождении, и должны были скрыть это. Вот только наших совместных сил… всех четверых, потому что в процессе подключились и Лака, и Зантия, испуганные силой твоего дара… сил наших не только не хватило удержать твой выплеск, но ты ещё умудрилась и поглотить их, преобразуя энергию на манер тех же абасов. Вот только взяв её, ты её переработала и добавила к уже имевшемуся объёму, и всё это в считанные секунды.

— И что это значит? — ошарашенно уточнила Светлана, откидываясь на спинку кресла. — Я что, сродни… монстру?

— Даже не смей так себя называть! — разозлился Сергей, поворачиваясь всем корпусом к девушке. — Ни абасы, ни ты, ни я — мы не монстры! Мы просто те, кто может чуть больше, чем остальные. И да, мы имеем разные формы с теми же диями, алами, джинами, эльфами и прочими, прочими, прочими существами… но все мы имеем право на жизнь, потому что каждый из нас — это личность, это мыслящий видум с чувствами, желаниями и совестью. Ясно?

— Да, кажется — да, — проговорила Света, вдумываясь в слова странника.

— Вот и отлично! Тогда слушай дальше. На выброс уже через сорок минут приехал Орний Трай, видевшийся с Лакой не раз на военных сборах и хорошо знакомы с его семьёй. Он был в шоке, но, тем не менее, горел восстановить справедливость. Мы не знали, успел ли он сообщить о возмущении энергии в Алварион, но при любом раскладе, нас могли раскрыть. И тогда я убил его, а Лака превратил его труп в чёрный дуб на опушке леса, чтобы душа его переродилась.

Сергей неосознанно, погрузившись в события того времени, машинально сжал кулаки и слегка прикрыл глаза, снова переживая то время.

— Это тяжкое бремя, но, чтобы спасти друзей и тебя, я готов был на это, и пошёл бы на подобное снова, — заговорил он минуту спустя. — В тот день мы с Лакой поклялись, что придём друг другу на помощь в любую минуту, если потребуется. А я, ко всему прочему, дал обещание, что, если вдруг его не станет, продолжу защищать и тебя. Почему-то он считал, что это самое важное — дать тебе вырасти вне влияния и Алвариона, и Балориании, чтобы ты сама принимала решения и не принадлежала ни одному из этих миров. И, если честно, я думаю, так и должно было быть.

Он снова помолчал, затем, встав и откинув упавшие на глаза волосы пятернёй на затылок, стал прохаживаться у костра взад-вперёд.

— Очередной переезд был затеян, чтобы затеряться как можно глубже и дальше, и потому Зантия предложила перебраться к востоку…

— А почему вы вообще находились в пределах России? — поинтересовалась девушка внезапно. — Не проще было бы перебраться на острова или в Австралию, или ещё-куда-то?

— Во-первых, я и Дайя прикреплены были к Граням России, — начал объяснять Сергей, — а без нашего участия твоим родителям было бы сложнее скрывать своё положение. Во-вторых, Евразия — самый густонаселённый материк, но плотность людей в этой стране пониже. Потому что территория огромна и разнообразна по климату, фауне, национальностям. Тут запросто можно прожить не одну, десять жизней — и никто тебя не вычислит, если не сдашься.

— А как же отпечатки пальцев? — прищурилась Света с улыбкой.

— А ты не нарушай закона, — так же с улыбкой ответил Сергей, присаживаясь перед девушкой на корточки. — Но всё это мелочи. Основная причина в том, что только Евразия сохраняет свои очертания одинаковыми во всех трёх мирах. Хотя, конечно, не отвечаю за Балорианию. А вот в Алварионе — они практически идентичны.

— А как же Северная и Южная Америки? Там тоже примерно, как и у нас.

— У нас там нет таких континентов, — признался Сергей с грустью в голосе. — у нас вместо них целая шесть материков и более двух десятков архипелагов. Поэтому количество стражей — и количество Граней — там впятеро больше, чем в каждой евразийской стране, вместе взятых.

Он потёр ладонями лицо и вернулся в кресло.

— Когда твой отец исчез, у Зантии началась мания преследования, — продолжил мужчина. — Никто из нас не верил, что он мог утонуть в том проклятом озере! Потомок алов — и погибнуть в воде? Полная чушь. Все их прямые наследники от рождения умеют плавать. И ещё как! Так что я отправился на озеро и попытался отследить его ауру. Но она обрывалась на берегу после десятка ломаных линий, остававшихся от следящего заклинания — а потом разорвавшегося мириадами точек. Это значило только одно: его больше не стало, он рассеялся среди окружающего пространства, развоплощён. Мой результат не утешил Зантию, но позволил ей оплакать любимого. Я и Дайя уговаривали её переехать на новое место, ведь убившие Лаку могли бы наткнуться и на неё. Но она отказалась. Сказала, что устала скрываться. Что будь всё как будет. В общем, потихоньку сходила с ума от горя. Я перевёлся на ближайшую грань, чтобы всегда быть поблизости. И оказался прав. Я первым узнал о пожаре и вынес тебя из огня, но вернуться за Зантией просто не смог: кто-то схлопнул заклинание удержания вокруг вашего дома, чтобы всё в его пределах, выгорело до тла. Получается, что и тебя я чудом успел забрать! Мы могли бы погибнуть в том доме все вместе.

Сергей на какое-то время задумался, а потом, резко вскинув глаза на Светлану, произнёс:

— Так, вот: я не уверен, что дом подожгли балорианцы, потому что, будучи стражем Грани, сам пропускал днём ранее через неё десятку воителей. И эта же десятка год назад прошла в Итори в день смерти Лаки, я узнавал. Возможно, это никак не связано. Но пока я не найду обратных фактов, эта десятка на подозрении.

— А кто её возглавлял? — спросил Михей, выступая вперёд из-под ивы так неожиданно, что Сергей и Света откровенно вздрогнули.

— Давно ты здесь? — приговорил мужчина, откидываясь на спинку кресла.

— Прилично, — пожал плечами страж, подходя к третьему креслу и устраиваясь в нём. — Так кто был во главе десятки? Я могу выяснить больше, будучи Стражем, чем странник, скачущий по граням от нечего делать.

— Это сарказм? — уточнил Сергей.

— И ещё какой! — усмехнулся Михей. — Теперь-то после того, как я узнал причину, почему ты так часто менял место службы, ты уже для меня "не тот парень, который даже личину толком сменить не может".

— Так вот как про меня говорили?! — возмутился Сергей притворно. — Позор на мою голову! Э, так вот почему ты тогда так предвзято ко мне отнёсся! — нашло на него озарение.

— Ладно, харе шутить, — хлопнул по подлокотникам Михаил. — Так как его звали?

— Некто Тарань, Вятка Тарань.

Страж вылупился на Сергея круглыми глазами, резко подавшись всем телом вперёд.

— Чего? — нахмурился тот.

— "Некто Вятка Тарань"? — с издёвкой переспросил Михей. — Децатник воителей-чистотов?

— Какие ещё чистоты? Целый децатник?

— Может хватит вам риторическими вопросами перекидываться? — рассердилась Светлана. — Михаил, кто это такой?

— О! Сергей и я не упомянули одной детали нашего мира, — потирая рука об руку, ответил ей страж. — Дело в том, что там не поощряют межрасовые союзы. У нас нет религии, потому что нет смысла верить, если ты знаешь, откуда ты взялся.

— И откуда взялись алы? — тут же влезла Света с усмешкой. — Неужели даже о тех временах у вас есть записи?

— Мы вообще иначе храним информацию, — отмахнулся Михаил. — но да, мы точно знаем, откуда появились алы. Но тебе ещё рано об этом знать, и без этого проблем хватает. Так вот, вместо всякого христианства или буддизма, у нас есть Сторонники. Они хотят того или иного развития общества, того или иного мироустройства внутри поселения, дола, рода… Куча сторонников. И одни из некоторых не только читают нотации остальным, но и применяют силу, когда дело касается мены.

— Мена — это что-то вроде денег в Алварионе, — пояснил Сергей. — Только они привязаны к объёму затрачиваемых усилий при выполнении или приобретении чего бы то ни было.

— Ну да, — кивнул страж. — Так вот, по факту Вятка Тарань — один из глав наёмников Сторонников чистых рас. Они не допускают смешения крови видумов, когда обе родовые стороны выступают против.

— Но это же нечестно! — возмутилась Света. — Вы же сами говорили, что в Алварионе все равны, там свобода воли и выбора, и…

— Все существующие расы равны, — поправил её Сергей. — А кровосмешение слишком опасно, потому что, в большинстве подтверждённых случаев, дети рождались "дикоями". Так зовут тех, кто не способен управлять энергией и не может умственно развиваться.

— По-простому, умственно отсталый урод с примитивными потребностями выжить, есть и гадить, — перевёл для Светы Михаил.

— Ну, так до определенного возраста любого новорождённого можно назвать! — возразила Поплавская.

— Но они не горят желанием убивать своих предков, — скривился Сергей. — По крайней мере, в некоторых случаях вопрос стоял ребром: сколько бы эти дети ни жили, они не развивали мыслительные или иные способности, не поддавались контролю…

— Ладно, я поняла, — перебила его Светлана. — И что тогда, родители или их кланы нанимали чистотов?

— Раньше да, — Михаил постучал пальцами по подлокотнику. — А теперь и нанимать не надо, они сами отслеживают подобные инциденты. Поэтому видумы, которые воспылали друг к другу чувствами, но принадлежат к разным существам, стараются скрыться — а такое не проходит бесследно. И их разыскивают, и почти всегда находят — и разлучают.

— Конечно же, это не относится к тем народам, которые уже есть в Родословной, — уточнил Сергей. — Это такая схема, по которой произошло расслоение форм существ от алов под влиянием исторических факторов.

— Но дальнейшее ветвление рас под запретом, — подытожил страж. — Потому что очень дорого обходится. Кажется, последний инцидент был ещё при моём дедуле, почти тысячу лет назад. Дикоя смогли уберечь от смерти почти на четыре месяца, но, в конце концов, природа взяла своё. Он убил родителей, вырезал почти весь дол, в котором они скрывались, а затем, когда пришли чистоты, при соприкосновении с заговорёнными стрелами, иссох, переродившись в дерево.

Все замолчали, предавшись каждый своим раздумьям. Наконец, Света вскинула голову от огня и тихим голосом спросила Сергея.

— Так вот почему ещё вы с Дайей помогали родителям… вы боялись, что их дитя родится дикоем?

— Нет, мы так не думали, — ответил Сергей уверенно, но девушка не поверила. — Они оба были потомками первородных рас…

— Но из разных миров, — обрубила его Поплавская. — А я думаю, таких инцидентов ещё не встречалось в истории. И вы не могли знать заранее, что из меня получится. И оказались правы.

— Ну, ты-то точно не дикой! — рассмеялся Михаил. — Нормальная мыслящая особа. Зубоскалить, правда, любишь, да так и я не далеко ушёл.

Все рассмеялись и слегка расслабились. Разрядив обстановку, Михаил поднялся из кресла и направился к дому.

— Сейчас вынесу завтрак, и продолжим беседу. С историей покончено, теперь надо решать, что делать дальше.

И страж скрылся из виду.

— Почему-то мне кажется, что ты что-то умалчиваешь, Сергей, — спустя какое-то время проговорила Светлана.

— С чего ты взяла? — фыркнул мужчина в ответ.

— Не знаю, просто интуиция. Хотя… ладно, забудем, — вздохнула она. — Поговорим о чём-нибудь отвлечённом. Вот, например, Михаил упомянул, что вы храните информацию не на бумаге. У вас что, суперкомпьютеры с древних времён существуют?

Сергей рассмеялся.

— Нет, конечно. Всё гораздо проще. Ты же слышала миф, что вода имеет память? Это, конечно, ересь, энергетическая структура в ней хоть и постоянна, но свойства текучести используются, скорее, для очищения, а не закрепления информации. Другое дело нерукотворные материалы, не несущие в себе следов воздействия видумом, в том числе и огранки.

— Ты о камнях? — догадалась Поплавская.

— Верно, — кивнул Сергей. — И не о простых обломках, а о естественных гладышах или зёрнах, которые, хоть и сложно разрушить, но всё же можно. Так как потоки энергии в таких предметах закольцованы, можно записать на межэнергетических связах огромное количество информации. Чем больше камень — тем больше свободного места. Но, к слову сказать, слишком крупные, больше ладони в диаметре, и не нужны. На один такой камешек можно вложить все видеоролики, фильмы и сериалы, существующие в мире на сей день, и даже трети не заполнить.

— Ого! — прикинула объёмы в сравнении с компьютером Света. — А как их считывать?

— Запросто, — ответил Сергей. — Когда попрактикуешься и начнёшь мало-мальски управлять потоками силы, освоишь технику телепатии. А с помощью неё и воспроизводится прямо в мозг содержимое камня. И, кстати, книги в этом плане проигрывают… да вообще всё проигрывает такому методу! Представь себе, что, транслируя прямо в мозг содержимое, ты получаешь не только визуальное и слуховое транслирование, но и тактильное, обонятельное, эмоциональное. Ты полностью погружаешься в содержимое и становишься его частью. Это как проживать самому всё то, о чём ты берёшь информацию.

— Так и учатся ваши дети, наверное? Просто считывают информацию?

— Ха! — фыркнул Сергей. — Всё не так просто. Ну, прочтёшь ты книгу — ты запомнишь её содержание? Так и тут. Мало считать — нужно ещё и запомнить, и научиться использовать. А для того, чтобы содержимое можно было легко найти, и созданы залы Памяти. С сотнями и более полок, в зависимости от дола и поселения.

— А транспорт у вас есть? — подняла ещё один, волнующий её вопрос после недавней прогулки по козьей тропе, Светлана. — Телепорты как в книгах фэнтэзи?

— Нет, такого, как в сказках нет, — Сергея, похоже, прикалывало просвещать её в таких наивных для него вещах. — Мы пользуемся Переходами, которые контролируют разные видумы, в зависимости от исходной и конечных точек.

— Как в подвале Дайи? — вспомнила Света.

— Да не было там подвала, — ответил Сергей. — Я просто применил заклинание Перехода, которое, по сути, похоже на настоящий, но плотность сжатия точек входа и выхода нестабильна, да и куда он приведёт, тоже не совсем понятно. Будь я, конечно, лешаком или уфрийцем…

— Кем-кем? — переспросила девушка, хихикнув.

— А нечего смеяться, — одёрнул её мужчина. — Ты же не будешь смеяться, если бы я сказал "будь я грузином"? Привыкай, нацизм в нашем мире строго карается.

— Кем? Я не очень-то поняла, если честно, роль Советов и Хранителей в устройстве государственного строя.

— Ну, как тебе объяснить, — задумался Сергей. — Хранители напоминают собою думу, но там нет такой толпы чинуш и бюрократии. И они, скорее, напоминают видумам о законах, которые были приняты издревле, или постановляют о принятии нового в случае возникновения свежей нестандартной ситуации. А Совет занимается непосредственно судебной практикой. И тут я имею ввиду не нарушения, а, например, выделения территории для молодой семьи. Когда нарушен закон, идут к Хранителям малого круга своего рода.

— А как узнать, к какому ты роду относишься? — спросила Света тихим голосом. — В моём случае, если я попаду в Алварион, к какому малому кругу мне обращаться?

— А этот вопрос мы решим после завтрака, — раздался голос Михаила сзади. — Ну, или раннего обеда, судя по времени. Уже одиннадцать пополудни, если кому интересно.

Света, оглянувшись, увидела погребённого под корзинками стража и кинулась помогать ему.

— У меня ещё вчерашний ужин не весь переварен, — закатил глаза Сергей, помогая с посудой.

— Тогда можешь просто понаблюдать, как мясо и овощи исчезают во мне, — хохотнул Михаил.

Спустя полчаса компания, заморив червячка, продолжила рассуждения насчёт ситуации Светы.

— Итак, ты решила научиться пользоваться своими способностями и попасть в Алварион, я верно понял? — подвёл итог Михаил.

— А у меня есть выбор? — оживилась Света.

— Едва ли, — скривился Сергей. — Потому что если в случае со смертью твоего отца и матери можно притянуть за уши стечение обстоятельств, то убитая Дайя, скрывавшая свои способности и тебя, ломает эту схему. Кто-то, кого мы не учли или пока не нашли, оказался в курсе истории сорокалетней давности. Он узнал или вычислил, что два видума из разных миров живут вместе в Итори. Он выследил Лаку, а потом докопался до места жительства Зантии.

— Вопрос: почему меж их смертями прошёл целый год? — вклинилась Света. — Ведь документы на берегу содержали прописку.

— И второй вдогонку, — подключился Михаил, — почему Лин удалось продержаться четырнадцать лет, а Лаку нашли через три, после её-то рождения? — кивнул он в сторону Поплавской.

— Тогда давайте прикинем, кто вообще мог знать, что Лака или Зантия выжили.

— Или что они выжили и прячутся вместе, — влез страж.

— И включить в список тех, кто мог знать обо мне, — добавила Света.

Сергей устало потёр лицо.

— Знаете, — наконец, произнёс он глухо, — сколько я ни кручу эти вопросы, ни одного ответа в голову не приходит. Или мы просто не знаем о чём-то, и не хотим принимать очевидный факт.

— И какой же? — усмехнулся Михаил.

— Есть кто-то, участвовавший во всём этом с начала истории, но пожелавший до поры до времени выжидать и наблюдать.

— Ты имеешь ввиду кого-то, кто угодил вместе с вами к абасам? — уточнил страж, загибая пальцы. — Или тех, кто сражался под началом Лаки или Зантии — и в день столкновения, и в целом до этого? Или те, кто знал о твоём возвращении из подземелья среди начальства? Или…

— Вот об этом я и говорю, — перебил Сергей сердито. — У нас практически никакой информации. Это как на кофейной гуще гадать — любой удобный расклад придумать. Так что предлагаю пока этим голову не забивать.

— Тогда возвращаемся к предыдущей проблеме, — откинулся страж на спинку кресла. — У Светы есть два пути: вернуться в социальный мир Итори и забыть своё прошлое и настоящее как кошмар, всячески скрывать свои способности — что пока ещё не сложно, так как она их не пробудила…

— Боюсь, не получится, — Сергей перебил его, нервно дёрнув плечом. — Первый выброс уже был. Она едва не превратилась в ледышку и выморозила периметр на расстояние метров в сто.

— Ты говорил в пятьдесят, — возразила Алиса.

— На улице лето, первые метры были скованы льдом, а дальше снег и изморозь, которые моментально растаяли, — пояснил ей странник.

— Травник, ферт тебя дери! — взревел Михаил, срываясь с кресла и подскакивая к Сергею. — Как давно это было?!

— Два дня назад, — тот непонимающе посмотрел на него, — что такого-то?

— Она сильнее во много раз обычного мага! После спонтанного сознательного выброса у детей пяти-шести лет он повторяется через неделю, если не научить их держать энергию под контролем! Кому я прописные истины напоминаю?! Ты лекарь или сапожник?!

Сергей побледнел.

— Ты хочешь сказать, что шанс продержаться неделю в её возрасте, да ещё с её силой…

— Почти равен нулю! — перебил его Михаил. — У неё максимум сутки, и то я в это не верю! Прорыв может случиться в любую минуту, неуч!

Глава 6. Нарушение правил

Михаил рвал и метал, носясь как заведённый туда-обратно и тараторя со скоростью света.

— У нас нет времени на раздумья, нужно срочно азам её обучать! А где это можно сделать? Уж точно не в Итори! Как только Светлана коснётся потоков, волны от её воздействий почувствуют все соседние стражи! А значит, необходимо попасть как можно скорее сквозь Грань в Алварион. Но куда? Как только мы окажемся там, её просканируют…

— Не обязательно, — влез Сергей, — ведь если мы представим её стражам как внешника…

— Ага, внешник в возрасте восемнадцати лет с нестабильными потоками! — перебил его мужчина с истеричным гомерическим хохотком. — Гениально! Да любой, кто глянет на её ауру, поймёт сразу всё — и уровень её силы, и откуда она, и в каком хаосе …

— Мы наложим на неё иллюзию! — возразил Сергей, тоже срываясь с кресла. — Всего-то и нужно, что закрепить заклинание на её собственных энергетических точках, и тогда никто ничего не увидит!

— А ты не думал, что это может дать толчок для выброса спонтанной трансформации?! — шарахнулся грудью навстречу страж. — Лучше попробовать проскочить сразу на полигон, представив её внепланово Хранителям и Совету!

— Да они же не дадут и шанса разобраться…

— Так, хватит! — у Светы закипели мозги от их ора, и она тоже вскочила. — Прежде, чем что-то решать… Что значит "выплеск" и чем опасен повторный?

Михаил закатил глаза и махнул рукою Сергею. Мол, объясняй.

— Ты уже забыла? — мягко улыбнулся тот, поворачиваясь к Светлане. — Сразу после того, как ты пришла в себя после первого выброса, я объяснил тебе. Такое случается ещё в детском возрасте, когда ребятня пробует свои силы или испытывают насыщенные эмоции. В твоём случае, этого не случилось намного раньше, потому что Дайя наложила на тебя контроль, и всю лишнюю энергию откачивала и рассеивала по окружающему пространству. Поэтому у вас и скота была много, и кормов, и прочего. Всё это создавалось за счёт энергетических излишков, чтобы прокачивать твои каналы, одновременно укрепляя потоки — и не дать окружающему пространству породить заметные возмущения, превышающие возможности Лин.

— Ясно. Но я всё ещё не понимаю: в чем разница между энергетическими каналами и потоками?

— Первые являются своеобразными венами для магии, текущей внутри тебя, — терпеливо разжёвывал основы Сергей. — А вторые выполняют функцию пор на коже, через которые ты пропускаешь энергию и формируешь то или иное воздействие. Поняла?

— Вроде бы, — кивнула задумчиво Света. — То есть, по факту, я всегда испускала энергию, но выброс случился, потому что, не управляя ею, я одномоментно создала её в себе слишком много?

— Умница, — подтвердил Михаил. — И если в первый раз по незнанию ты автоматически незначительное количество аккумулировала, то теперь твой мозг просыпается. И каждый последующий раз объёмы излишков будут расти по экспоненте.

— Говоря по-человечески, при последующих выбросах или пострадаешь сама, или сработаешь бомбой, — добавил Сергей.

На минуту воцарилась тишина. Света попыталась переварить новую порцию информации, Сергей задумчиво наблюдал за ней, а Михаил словно застыл, вглядываясь вдаль.

— Я придумал! — отмер он вдруг. — Это же выход! Пусть временный, но всё же! Ферт, лишь бы успеть.

— Может, уже поделишься? — сердито повернулся к нему мужчина.

— Белый камень!

Лицо Сергея озарило понимание.

— Здесь есть что-то подобное?

— Ну, не то, чтобы здесь…

— Миш, не крути.

Страж, искоса глянув на девушку.

— Как насчёт махнуть назад, в Пермь?

— Ты с ума сошёл?! — возопил Сергей. — Мы посреди… слушай, а где мы, кстати? Ты никогда не рассказывал, где обустроил логово.

— А! — Михаил хитро улыбнулся, поднимая палец. — Видишь, какой ты нелюбопытный! Тридцать семь лет с тобой дружим, а ты только сейчас спросить удосужился!

— Не тяни резину, — обрезал Сергей. — Насколько я помню хакасские земли, тут в принципе нет такого густого леса. А если и есть, то среди него озеро не встречается. Да ещё и с горячим источником!

— В том-то и прелесть этого места, — Михей обвёл озеро взглядом. — Его как бы и нет в этом мире. Это карман, тайник внутри мира, не зря же он так у меня называется. Для всех остальных, кто окажется за пределами, это место — безлюдная пустошь, болото…

— Короче, ты наложил щиты на периметр и превратил какую-то часть территории в свой собственный рай, — перебил его Сергей, подытожив очередную хвастливую болтовню. — Это я понял сразу. Но где мы?

— Между реками Малой Адой и Казасиком, — насупился страж.

— И как ты предлагаешь попасть к Белым камням за три тысячи километров отсюда за сутки?! — взорвался мужчина. — Сам же сказал, что любое магическое воздействие для неё как детонатор сработает!

— У нас нет выбора, — вздохнул Михаил, присаживаясь в кресло и окидывая девушку пронзительным взглядом. — Тут или пан, или пропал. В Алварион соваться без какой маломальской легенды и спрятанной ею самою ауры всё равно что махать красным флагом перед быками. Она к тому моменту, как предстанет перед Советом и Кругом, должна хотя бы отчасти уметь защищаться, в этом ты прав. Ей не дадут и слова в оправдание сказать! Кстати, ты тоже готовься, как минимум выгонят с должности, как максимум запретят покидать дом Рода.

— Как будто я им там больно нужен!

— Потому и отправят туда, — назидательно подытожил Михей. — Это же самое сильное наказание, жить рядом с теми, кто готов о тебя ноги вытереть и ежедневно от этого кайф ловить.

— Мы не знаем, как они поступят, — возразил Сергей. — Вдруг, увидев её возможности, они её примут с распростёртыми объятиями?

— В любом случае, оказавшись в другом мире, насыщенном свободной энергией…

— Всё! — Света резко прервала споры мужчин и сделала пару шагов в сторону озера. — Хватит! Спорить можно бесконечно. Помолчите минуту, мне нужно самой подумать.

Она неторопливо прошла к кромке воды, рассеянно вглядываясь в лес на той стороне и пытаясь собрать кусочки мозаики в единое целое. Алварион… как воспримут там появление незаконнорождённой девушки неизвестно, но, явно, не положительно. Заниматься магией в Итори всё равно что подписать смертный приговор со стороны воителей. Белые камни оставались единственным способом скинуть запасы энергии без ущерба окружающему миру. Вот только три тысячи километров…

— А насколько грамотно вписаны внешники? — спросила Светлана мужчин, отворачиваясь от воды. — Я имею ввиду, что для нормальной жизни в этом мире им необходимы как минимум документы и деньги, стартовый пакет. Откуда они их берут?

— Вопрос с деньгами и документами почти каждый может решить самостоятельно, — первым откликнулся Михаил. — Кто-то обходится телекинезом, кто-то снабжается погранцами и стражами с той стороны. А кто-то просто трансформирует минералы в драгоценные камни и сбывает их втёмную, обеспечивая себя валютой и решая вопросы через чёрные рынки. А что?

— Просто я подумала, что раз мы не можем магическим способом оказаться в Перми, давайте просто-напросто полетим туда человеческим маршрутом. А для этого нужно достать документы и деньги.

Сергей и Михаил с вытянутыми лицами переглянулись и заржали как кони.

— Что я такого сказала? — обиделась Света.

— Мы не над тобой смеёмся! — отсмеявшись, проговорил Михаил. — Над собой. Два великовозрастных идиота! Настолько привыкли решать всё магическим способом… а ведь мы с ним здесь дольше, чем ты — и не приняли в расчёт такую лёгкую альтернативу! Причём, нам даже не нужно вылавливать рейс — мы наймём частный джет до Перми и оттуда махнём вертолётом прямо на скалы!

Он бегом помчался в дом, а Светлана обернулась к Сергею.

— Про частный джет… он не шутил?

— Ты думаешь, у нашего брата недостаточно сбережений, чтобы прикрывать себя в Итори? — уточнил Сергей с полуулыбкой. — Или связи не схвачены, за столько-то лет? Здесь мы практически всемогущи.

— И это меня слегка напрягает, — Поплавская вернулась в кресло и уставилась на огонь. — Скажи-ка, а древнегреческие, скандинавские и славянские боги случайно не из Алвариона?

— Ты умнеешь как на дрожжах, — с иронией присел рядом лекарь. — В те времена вообще много кто пытался урвать кусочек земли и почувствовать себя … значимым. И обычно это делали те, кто был самым никчёмным в родных местах. Надо же было им чем-то заняться. А потом придумали должность Стражей. И рабство постепенно самоуничтожилось.

— Ну, тут можно поспорить, — вяло возразила Света. — Оно изменило форму, но суть-то осталась прежней…

Тем временем, со смартфоном в руках, вернулся Михаил. На его лице сияла восторженная улыбка.

— Собирайтесь, — он кинул Поплавской и Травнику по пустому холщовому рюкзаку песочного цвета. — Берём смену вещей, спальники в шкафу прихожей, воду. Палатку понесу сам, Сергей возьмёт посуду, Света — провизию. Через два часа на контрольной точке нас будет ждать вертолёт, так что пятнадцать минут на упаковку — и побежали.

— А где точка-то? — уточнил Сергей, подымаясь.

— В семи километрах отсюда на юго-юго-восток, — махнул рукой страж. — Ближе ни один пилот не справится с местностью, а там, на берегу Абакана, есть пара мест с сильно прореженным лесом. Деньги со счёта я уже фирме скинул. Причём, за срочность пришлось увеличить гонорар раза в три. Так что руки в ноги … то есть в ноги руки… Ферт! Совсем с вами ума лишился! — психанул Михаил, круто разворачиваясь. — Бегом, короче!

Споро собравшись, они, действительно, чуть ли не галопом помчались к месту посадки. Время шло к трём часам дня, солнце нещадно жарило, и спина под рюкзаком минут через сорок взопрела. Света отёрла пот со лба тыльной стороной кисти, и с удивлением обнаружила разводы сукровицы на коже.

Оглянувшийся на девушку Сергей увидел, как Поплавская, теряя сознание, мягко оседает на землю. Кинувшись к ней, он споткнулся о неизвестно откуда взявшийся корень и буквально воткнулся в землю через три шага. Михаил, тоже бросивший взгляд назад, резко повернулся в сторону своих спутников, но выкрикнуть ничего не успел.

Вокруг потерявшей сознание Светы воздух словно взорвался тысячей огненных искр, волной заполняя пространство вокруг неё в периметре метров двухсот, не меньше. Тело Сергея прожгло острой болью, но вечно носимый магический щит спас его от возгорания, как, впрочем, и более опытного Михея. Лес занялся огнём, через какие-то доли секунд затянув эпицентр пеплом и удушливым чёрным дымом. Вдыхать, кроме угарного газа, в воздухе было нечего.

Страж сориентировался первым, поставив себе в рот и нос магические фильтры, получавшие кислород из всех оседавших на них веществ, едва только увидел первые всполохи искр. Такие же "противогазы" он кинул на Травника и Поплавскую, пробираясь к ней сквозь огонь, просто "раздвигая" языки пламени и возводя магическую преграду для их возврата на место.

— Ну всё, теперь нам крандец, — проговорил Сергей, поднимаясь и подхватывая девушку, с другой стороны, в помощь Михею.

— Если вертолёт прилетел, то у нас есть шанс, ничтожный, конечно, скрыться до появления воителей, — ответил страж. — До точки приземления, по моим прикидкам… да вот она…

Буквально метров через сто деревья стали ещё реже, послышался шум речного неторопливого плеска, к которому примешивалось жужжание вертолётного двигателя. А ещё через тридцать, на прогалину, аккуратно лавируя, приземлился и сам летательный аппарат — миниатюрная, в сравнении со своими "родственниками", четырёхместная черная "капля".

— Я думал, вертолёты в два раза мощнее! — присвистнул Сергей и зашагал быстрее. — Погоди-ка, давай лучше так… — внезапно, словно передумав, остановился он.

Травник скинул рюкзак Светланы Михею, подхватил Поплавскую на руки и бегом помчался к вертолёту, страж не отставал.

— Это вы, что ли, пожар устроили? — проорал пилот, распахивая дверцу. — Если что, я на себя вину брать не буду!

— Не мы! — кратко прокричал в ответ Сергей, размещая Светлану в салоне на заднем сидении. Михаил молча запрыгнул на переднее пассажирское.

Едва только Травник устроился рядом с девушкой, вертолёт легковесно взмыл в небо. Минутой позже пожар вдруг резко начал угасать, а из-под кромки уцелевшего леса показалось трое, ещё долгое время наблюдавших за улетающим транспортом.

Светлана пришла в себя довольно-таки быстро.

— Что случилось? — спросила она дрожащим голосом. — Я… я, кажется, потеряла сознание…

— Да не "кажется"! — огрызнулся Михаил. — Здесь не место… а впрочем…

Он пристально посмотрел на пилота, что-то шепча. Тот дёрнулся, вертолёт слегка колыхнуло, а Михей, полуобернувшись, через плечо сделал жест броска в сторону хвоста машины.

Затем он сложил ладони "черпачками" крест-накрест, стиснул их и резко раскинул в стороны в пределах полуметра перед собой. Шум мотора моментально стих, понизившись до предельно низкого фона.

— Значит, так, — начал Михаил, отстегнув ремень безопасности и поворачиваясь лицом к лицу к своим спутникам. — Считайте, что с этого часа мы вне закона. Я предупреждал, что второй выплеск будет серьёзнее, наступит нежданно-негаданно и огребём мы за него по самое "не хочу". Ну, так и вышло. Если в первый раз ты превратила землю в лёд, то теперь заставила воздух гореть, в прямом смысле. Такая волна энергии уже через десять минут привела на место пожарища опытную десятку! А значит, они не постеснялись воспользоваться Переходом, причём, направленным и на расстояние, и на время!

Он на минуту закрыл глаза, с тяжёлым вздохом сосредоточившись, видимо, на попытке оценить настигшую их неприятность. Света испуганно перевела взгляд с пилота на Травника, слегка дёрнувшись подбородком. Сергей моментально понял, что она имеет ввиду, но ответить не успел.

— Я кинул заклинание на пилота, чтобы он летел прямо на Пермь, — заговорил Михей после паузы. — Я также установил автоподачу бензина с помощью трансформации топлива прямо из воздуха. И для удобства общения возвёл приглушающий лишние звуки барьер. Как только пилот нас высадит, он вернётся на базу и сообщит, что на точке никого не увидел. А на обратном пути взял "левак", и внесёт полученную за время отсутствия сумму налом. Можешь за него не волноваться, Света. Лучше за нас переживать начни.

Он откинулся на спинку кресла и ещё раз протяжно вздохнул, наблюдая за пейзажем внизу. Сергей взял за руку бледную как мадам Смерть Поплавскую и слегка подлечил её: пульс у девушки был слабый и рваный, а значит, выброс дался и ей нелегко.

— Если мы полетим и дальше на "мошке", то добираться до Перми придётся не меньше двух суток, — озвучил мысли стража Травник. — Не лучше ли было тогда угонять самолёт?

— Ну, на этой колымаге мы хотя бы останемся не особо заметными, — пожал плечами Михей. — А раз ты просчитал всё и сам… предлагаю молча расслабиться и обдумать, что делать дальше.

— А разве ночью вертолёт сможет удержать необходимое направление? — поинтересовалась Поплавская.

— А навигационная система ему на что? — усмехнулся Сергей. — Нет, меня больше волнует, что в данный момент за штурвалом сидит манекен, который, впрочем, по-прежнему человек и иногда хочет есть, пить и прочее.

— Ой, как вы уже достали меня со своей моралистикой! — разозлился Михаил, снова оборачиваясь. — Да, я ценю свою — и вашу! — жизни выше, чем его. Но это не значит, что я зло во плоти. И поест он, и выспится — когда мы доберёмся до места. Ты видел её мощь? — страж глянул на Сергея, сердито сморщившись. — Игры кончились, детки. Или мы выживем и разберёмся, почему такая сила дана этому неопытному ребёнку — благодаря вашей с Дайей дурости, кстати! — или нас заживо похоронят первые встречные Алвариона. И пока я обмозговываю, куда нам податься после Белого камня, набросай себе план, Серёга, как и чему ты её будешь учить. И не мешайте мне думать в ближайшие пару часов!

Гнетущее молчание воцарилось надолго, до самой темноты, пока измученные нервы девушки снова не погрузили её в сновидения. Или, точнее, в кошмары, наполненные криками людей, воем животных, странной музыкой. И постоянно мельтешившими одна за другой картинами землетрясений, пожаров, потопов. Только под утро её отпустили ужасы, ниспосланные Морфеем. Девушка, вымученная сновидениями, с немым криком распахнула глаза, отёрла холодный пот, градом кативший по скулам — и удивлённо уставилась в окна кабины.

Вертолёт стоял на берегу бескрайнего озера у подножия пологих песчаных холмов. Идеальная полукруглая лагуна в утреннем свете отливала расплавленным золотом. Слева берег узким, остроносым мысом врезался в водную гладь как рог нарвала. Справа в далёкую даль уходили низкорослые барханы, пересыпанные кое-где мелкой галькой. А за спиной вышедшей на воздух девушки, под укрытием невысокой скалы, похожей на оплавленного под солнцем гигантского загорающего снеговика, готовили что-то на костре в походном котелке все трое мужчин, разделявших, на данный момент, нежданно-нагаданные приключения Светланы.

— Где мы? — спросила она, неторопливо подходя к ним.

— Доброе утро, — с сарказмом напомнил о приличиях Сергей. — Озеро Зайсан в Казахстане. Между прочим, заставшее все эпохи этого мира.

— Простите, и вам доброго утра, — смутилась Поплавская, присаживаясь на песок. — Вы же хотели лететь без остановок?

— Я не уверен, что детали вертолёта выдержат такую нагрузку, — качнул головой Михаил, помешивая что-то вроде супа в котелке. — Даже с учётом того, что мы его подлатали, устранив ржавчину и укрепив прочность металла.

— Давайте знакомиться, — протянул девушке руку сияющий каким-то маньячным восторгом пилот. — Меня зовут Игорь Самсонов. Ваши друзья настоящие выручай-палочка!

Света покосилась на Сергея, не совсем понимая, что происходит: что-то уж больно не похоже смотрелся лётчик на вчерашнего зомби.

Михаил рассмеялся, и хлопнул девушку по плечу.

— Мы послали все правила к чёрту, — пояснил он Поплавской. — Всё равно уже хуже не будет. Игорь в курсе всего, и его чересчур весёлое настроение — передоз информацией.

— А вы ему тоже рассказали о других… об особой… — Света искренне растерялась, не зная, что разрешено упоминать при обычных людях и что именно мужчины успели поведать Игорю.

— Да, они рассказали мне и о магии, и о параллельных вселенных, — с воодушевлением заговорил Самсонов. — И я бы назвал их психами, но… они меня убедили! Ведь не могло же всё это случиться без волшебства! Мою "стрекозу" должны были списать на днях — а они её так обработали, что она словно снова с конвейера только сошла! И огонь из вот этого сушняка… — он обвёл побережье рукой, указывая на какие-то мокрые щепки и выброшенные из воды остатки растений, — …одним щелчком пальцев…! Вы тоже так можете?!

— Может! Ещё как может! — поддакнул страж, пробуя хлебово. — Помнишь пожар? Так это её работа. Случайная, правда. Она у нас только учится. Но ничего, вот ты доставишь нас в Пермскую область — и мы её натаскаем, как надо.

Тем временем, Сергей разлил по тарелкам смесь каши и супа и роздал ложки. Поплавская с грустью бросила взгляд на густую жижу и вопросительно посмотрела на Травника.

— А ты сначала попробуй, а потом нос отворачивай, — хихикнул пилот, поймав его усмешку. — Это ж рыбный кулеш! Сейчас половина страны и не слышала о таком, а другая правильно приготовить не может. Это тебе не уха, которой толком-то и не наесться!

Вздохнув, девушка таки попробовала варево, косясь на уплетающих его за обе щёки мужчин. Действительно, блюдо напоминало густую уху, но рыба не была разваренной, как в супе. Наоборот, плотная мякоть упруго держала форму, а пшено, пропитавшееся дымком и луком, приятно оттеняло вкус.

— А ничего так! — откликнулась Поплавская, прожёвывая и наворачивая очередную ложку.

Подкрепившись и прибравшись за собой, компания снова нырнула в кабину "мошки".

— Жаль, нельзя здесь задержаться, — с сожалением в голосе, Поплавская обвела взглядом окрестности при взлёте. С удивлением заметила, что мы оказался шире и другой формы нежели смотрелся с берега. — Здесь так красиво, спокойно и тихо…

— Это временное явление, — улыбнулся Михаил. — Во-первых, озеро довольно популярно и для рыбаков, и для туристов-экстремалов. А ещё сюда водят на водопои верблюжьи стада, охотятся мелким промыслом на сайгаков, барсуков, стрепетов… в общем, есть на что посмотреть…

— Кстати, а почему мы вообще тут оказались? — Света, отлично знавшая географию, прикинула, что они находятся гораздо южнее прямого маршрута.

— Мы специально решили вильнуть, чтобы скинуть маячок подальше от нашей цели, — охотно пояснил девушке страж. — Думаешь, воители просто так на нас из-под деревьев пялились?

— А нельзя было сразу от заклинания избавиться? Ещё в Хакассии?

— Мы же не гении, — пожал плечами Сергей. — Не забывай, любое магическое воздействие требует понимания и заклинания, и объекта, на который оно влияет. И времени на его изучение.

Пейзаж сменялся пейзажем, день сменял ночь, расстояние уменьшалось. Ещё дважды делали беглецы остановку, чтобы Игорь мог отдохнуть и поесть со всеми горячего. Мужчины, не стесняясь, отвечали на его вопросы о магии, о возможных причинах исчезновения волшебства в этом мире. И Светлану всё больше это напрягало.

Поплавская не могла понять, почему вдруг отношение Сергея и Михаила к законам их мира, Алвариона, так резко упростилось. Чутьё подсказывало, что причиной стала она сама после второго выброса и показательной демонстрации её растущего потенциала. Но если всё так, то чем грозила девушке такая мощь? Ответа она пока не могла сформулировать.

Так прошёл ещё один день и ещё одна ночь. Горы сменялись лесами, леса — полями, поля — болотами… Пилот старательно облетал стороной крупные поселения и города, отвечал на радиосигналы попадавшихся по пути аэропортов, грустнея с каждым часом, приближавшим его пассажиров к заветной цели, а его лишая возможности побыть рядом с настоящими магами.

На третий день Михаил, в очередной раз очнувшийся от раздумий, с радостным вздохом хлопнул в ладоши.

— Наконец-то Екатеринбург! — показал он рукой на горевший в вечерних сумерках внизу город. — Значит, до Белой горы остались считанные километры. Предлагаю приземлиться где-нибудь и выспаться, чтобы завтра со свежими силами забуриться на белые скалы.

— Поддерживаю, — еле сдержав зевоту, поддакнул пилот.

Уже через полчаса Игорь, петляя не хуже зайца, аккуратно сел на глухую поляну в каком-то лесу и заглушил мотор. Сергей накинул на вертолёт магические щиты, скрывавшие технику и пассажиров от человека, развёл костёр без дыма и наварганил чаю. Затем, споро перекусив взявшимися из сумки Михея бутербродами с мясом, команда дружно отрубилась до утра.

Вот только рассвет беглецам увидеть не удалось.

Глава 7. Законы гостеприимства

Открыв глаза, Светлана первым делом увидела идеально отполированный серый гранит метрах в пяти над головой. Затем, осознав, что лежит на жестковатой кровати, она мячиком спрыгнула с неё на землю и огляделась.

Девушка находилась в небольшом помещении, устланном, на первый взгляд, ковром. Приглядевшись, Поплавская, однако, поняла, что это разноцветный мох, приятно пружинящий под ногами. Стены комнаты покрывали причудливые геометрические узоры из однотонных лишайников. Окон не имелось, но было светло: по периметру комнаты на стыках стен с потолком вились ярко светящиеся фосфоресцирующим белым цветом грибницы.

То, что Света приняла за кровать спросонья, была ничем иным как широкой прямоугольной тумбой, устланной замысловато сплетённой травой, растущей из её нутра. Помимо неё, в помещении стоял стол из сталагмита с множественными сплющенными верхушками разного уровня, напоминавший семейку опят с раскрывшимися шляпками. На одном таком "грибке" стояла пиала с водой, на другой — нечто вроде рафинада, а на третьей — крупная миска с порезанными крупными кусками непонятно чего с непонятно чем, отдалённо напоминающее рагу.

Поплавскую слегка пошатывало как после наркоза, который применяли ей при удалении лишних верхних клыков лет в пятнадцать. Она ещё раз оглянулась, но, не найдя двери, присела на тумбу и стала ждать.

Через какое-то время одна из стен почти до потолка разошлась в стороны по рисунку лишайника. В открывшийся проём, ведущий в нескончаемый коридор со множеством разветвлений (как мельком заметила Света), вошло гигантское нечто.

Высокое — метра в три — тело напоминало собой ствол дерева, испещрённое мелкими трещинками. Усеянные по кругу вместо пальцев короткими отростками стопы — а их, слава богам, было две — столбами поднимались в общее туловище того же диаметра, что и ноги. Ни намёка на бёдра, талию, или шею. И только по чуть более тонким рукам, выраставшим под острым углом из "ствола" да наросту впереди, напоминающему свиль, можно были прикинуть, где начинается голова. Одинокий глаз по центру напоминал дупло со вставленным в него сапфиром чистой воды. Носа и ушей не было, зато было множество мелких, густо сплетённых "веточек" не длиннее двадцати-тридцати сантиметров, обрамлявших макушку.

Бесшумно передвигаясь по мшистому полу, перебирая отростками на стопе как членистоногое, "нечто" вошло в помещение. При всём его облике, при отсутствии видимых сочленений гибкость фигуры ощущалась змеиной. "Нечто" моргнуло чем-то вроде горизонтальных век и скрестило руки, овально согнувшимися боковыми "побегами" с длинными десятиметровыми "пальцами" по шесть штук на каждой ладони.

Поплавская встала.

Случись ей увидеть подобное существо неделю назад, она, возможно, умерла бы от шока. Или от страха, потому что мозг бы не смог принять нечто подобное как реальность. Впрочем, ещё три дня назад она бы, скорее всего, тоже не смогла так легко отреагировать, упав в обморок. Но сейчас её разум уже свыкся с мыслью о наличии в мире магии. Человеку просто необходимо время, чтобы свыкнуться с чем-то. Кому-то больше, кому-то меньше. Но примиряется каждый второй.

— Здравствуйте, — заговорила она первой, не особо надеясь на то, что её или услышат, или поймут. — Меня зовут Светлана. Простите, но как я здесь оказалась и где мои спутники?

Какое-то время "нечто" не шевелилось, и только сапфировый глаз, как показалось Поплавской, сверкнул. Свиль, видимо, выполнявший функцию рта, задвигался и существо заговорило. Низким, тягучим голосом, напоминавшем эхообразный тембр, когда человек говорит сквозь трубу.

— Приятно встретить вежливого видума, — произнёс он. — Ты не бросаешь в нас заклинания, как твои мужи. Меня зовут Велес. Вы уснули вчера вечером, защитившись магией, недалеко от входа в наше подземье. Страж учуял вас, мы пришли узнать вести, но твои мужи на нас напали. И тогда мы усыпили их, и принесли в подземье, чтобы заставить их поговорить с нами.

— А почему я не проснулась, когда они напали на вас? — спросила Поплавская, поняв, что Велес закончил.

— Потому что они тоже усыпили тебя до этого. У тебя сейчас должна болеть голова, потому что тебе навели сон дважды. Выпей, — он медленно развёл руки и одной указал на пиалу с водой. — Там средство, чтобы разум стал ясным. И, если ты голодна, поешь. В одной чаше тар — на языке этого времени будет "конфеты". В другой — наша обычная пища. Корни, грибы и травы, тушёные в пече — печке, по-вашему.

Света подошла к столу, взяла пиалу с жидкостью и покрутила её в руках.

— А если ты всё наврал и в миске плещется яд? — дерзко повернулась к существу Поплавская. — С чего бы, например, моим друзьям усыплять меня?

— Зачем нам убивать тебя? — удивился Велес. — Если бы мы хотели убить тебя, мы бы не принесли тебя в подземье, а оставили бы снаружи. Что до причин друзей… мы не знаем их мысли и цели. Спроси их сама, когда встретишь.

— А когда я увижу их?

Свиль изогнулся в извиве улыбки, а сапфир снова сверкнул.

— Как только поешь и попьёшь, мы пойдём к пао, старейшине. Спутники твои уже с ним.

Поплавская вздохнула, перевела взгляд на пиалу и сделала осторожный глоток.

Прозрачная жидкость напоминала негазированный тёплый лимонад "Колокольчик". Хмыкнув, девушка с удовольствием допила его и поставила сосуд на место.

Затем девушка решила попробовать тушёные корни. Взяв миску в руки, она повернулась к Велесу.

— А у вас случайно вилки или ложки не найдётся? — поинтересовалась она. — Я как-то не привыкла есть без столовых приборов.

Издав звук наподобие смешка, существо протянуло руку к столику. На одной из его шляпок, гораздо ниже остальных, лежало что-то похожее на миниатюрную деревянную треногу с черенком размером с Велесову ладонь.

Взяв приспособление в руку, он опустил его расщеплённым концом в рагу, затем слегка стиснул отростки у основания черенка, тем самым захватив порцию блюда — и передал щипцы Поплавской.

— Спасибо, — кивнула девушка и продегустировала блюдо. — Это же грибы с топинамбуром! — узнала она ингредиенты. — Очень вкусно!

Велес засмеялся, и голос его в этот момент напоминал гуляющий по пустотелому дереву ветер.

Закончив есть рагу, Света добралась до конфет. "Нектар и есть нектар", хмыкнула она про себя, вспоминая деревенское развлечение — обсасывание цветочных пестиков, выдернутых из соцветий обычного лютика.

— Спасибо за изумительный завтрак, — искренне поблагодарила она, и сапфировый глаз снова моргнул и заискрил. — Может, теперь отправимся к… пао?

Велес медленно кивнул и первым вышел в коридор. За пределами помещения их ждало ещё двое существ, и у Светы появилась возможность сравнить их, пока они шли. Если у Велеса цвет кожи напоминал кору молодого тополя, то у его спутников она, скорее, походила на яблоневую. "Волосы" тоже рознились: у одного они спадали от макушки метра на полтора вниз как гибкие ветви ивы, а у второго курчавились "бобриком" как вьюнок. Походка тоже была различной: "длинноволосая", с янтарным зрачком, "плыла" чуть отклонившись назад и как будто скользя по льду в момент поочерёдной перестановки ног. А "стриженный", с малахитовым глазом, наоборот, шёл с креном вперёд, делая размашистые шаги и раскачиваясь как на ветру.

Стены по-прежнему украшали лишайники, за исключением некоторых проплешин с вытесанными и отполированными разноцветными картинами. Они изображали как знакомые Светлане анатомически точные образы зверей и растений (ничуть не терявших изящества от такой реалистичности), так и нераспознанные ею приспособления и сюжеты, видимо, из внутренней жизни здешних существ. Иногда то справа, то слева встречались строго поперечные коридоры, уходящие глубоко вдаль, на которые периодически её сопровождающие сворачивали. Несколько раз она видела в них мельком подобных её спутникам существ, но разглядеть их не успевала. Ведь гиганты двигались быстро, и девушке, едва достававшей им до пояса, приходилось бежать вслед за ними.

Но, к её радости, долго нестись им вослед не пришлось. Повернув в очередной раз влево, Света увидела короткий коридор, переходящий в расширяющуюся арку. А за ней и гигантский зал с ещё более высокими потолками, изукрашенными причудливыми рисунками из сталактитов.

По периметру пещеры, метров через двадцать друг от друга, стояли десятки существ, подобных Велесу. В отличие от него и его спутников, они были одеты в серебристое нечто, похожее на панцирь, с рукавами и штанами. Головы их венчали такие же панцирные шлемы с прозрачным слюдяным забралом, напоминавшие формой яйца.

На дальней стороне зала высилась усечённая пирамидальная возвышенность с семью креслами из толстых переплетённых корней, стоящие полукругом. В центральном из них, возвышавшемся над остальными метра на два, сидело подобное Велесу существо. По его правую руку три низких кресла занимали спутники Светланы: Михаил, Сергей и Игорь.

Девушка сразу почуяла, что что-то не так. Мужчины, с одной стороны, вроде бы удобно откинулись на спинки кресел и разложили руки на подлокотники. Но, подойдя чуть ближе, она увидела, что их руки, ноги и туловище оплетены молодыми зелёными прутьями, голова фиксирована, заткнут рот. И только глаза, горящие злым огнём, бегали от старейшины к подходящей девушке и обратно.

— Ты говорил, что с ними всё в порядке! — возмущённо выкрикнула Поплавская Велесу в спину, резко остановившись.

Но вместо Велеса ответил, подымаясь с кресла и делая пару шагов в сторону появившихся, пао.

— С ними, действительно, всё в порядке, — произнёс он раскатистым громовым голосом. — Но они пытались колдовать, и я не мог им позволить навредить мне и другим. Добро пожаловать в Кривдье подземье. Прошу, дева, присядь. Нам потребно поговорить, но твои спутники пока против.

Он указал рукой на кресло справа от себя, приглашая её занять место. Света смиренно подошла к пирамиде, замялась на минуту, увидев ступени почти в полметра высотой, но решительно начала карабкаться. Тогда Велес, уже поднявшийся на пару пролётов, повернулся к девушке и с поклоном подал ей свою длинную руку. К удивлению девушки, несмотря на внешнее сходство с деревом, кожа на ощупь оказалась мягкой, как шерсть. Поплавская ухватилась за ладонь, и уже более грациозно взобралась на плато.

Как только она подошла к несколько высоковатому для неё креслу, корни тут же пришли в движение, меняя своё положение и преобразуя форму под Поплавскую. Девушка настороженно села на упругое, но не жёсткое, сидение, ожидая, что и её тоже свяжут. Но вместо этого плетёнка просто слегка удлинилась, отрывая Свету от пола и приподнимая её до уровня "лицом к лицу" напротив севшего уже пао. Велес устроился на соседнем кресле.

Старейшина молчал, разглядывая гостью и давая ей возможность рассмотреть и себя. "Баобаб", подумалось девушке, потому что в отличие от остальных существ, тело пао было гораздо толще. Глаз его горел почти постоянно, отливая насыщенным фиолетовым цветом. Подо ртом, словно мох, свисала окладистая горчичная борода. Кожу испещряли глубокие морщины, как у дуба. Темные, багрово-черные "волосы" сплетались в несколько затейливо собранных кос, перехваченных темно-синей лентой. Как и существа по периметру, он носил панцирь, но в тон повязки — ультрамариновый. Да ещё и с рисунком по центру груди, изображавшим золотыми линиями нечто вроде древа мудрости.

— Итак, — заговорил старейшина. — Меня зовут Тилив, я пао этого подземья. Мы находимся в десяти — двенадцати километрах под поверхностью земли. Не удивляйся, что здесь такая комфортная температура и есть кислород, всё объяснимо. Но сейчас важно не это. Скажи, почему ты, в отличие от твоих друзей, не стала применять против нас магию? Я ведь чувствую, что она в тебе есть. Она есть у всех вас. Разная, но есть.

— Что, даже у Игоря? — удивилась Света, кинув взгляд на пилота. Единственного, кстати, из них, кто был в панике и всё время пытался освободиться.

— Кто из них Игорь? — уточнил Тилив, поворачиваясь к мужчинам.

— Первый от вас по левую руку, — указала Поплавская.

Пао Тилив поднялся с кресла и приблизился к Игорю, отчего тот в полнейшем ужасе заметался ещё сильнее, дёрнулся пару раз — и потерял сознание.

— Хм… — старейшина задумчиво огладил свою бороду. — Он слаб духом, но лишь потому, что его разум как у неокрепшего семечка. Его каналы почти не испускают энергии, потому что устцы тоньше волоса. Его внутренняя суть уплотнена как размягчённая глина. Но он определённо обладает способностью к излучению силы. Ведь если бы он ею не обладал, он был бы просто животным.

Света крепко задумалась на то время, пока Тилив возвращался к креслу. Его вопрос отвлёк её.

— Скажи, я правильно понимаю, что этот Игорь впервые увидел абасов?

— Абасов? — переспросила Поплавская, вскидывая голову и переводя взгляд со старейшины на Сергея, на Михаила — и обратно на Тилива. — Вы — абас?

— Да, — слегка растерялся пао. — А ты тоже впервые нас видишь? Ведь ты же истинная дочь Алвариона, как ты могла не узнать нас… так ты потому так спокойно ведёшь с нами беседу, что тебя — не учили?

Он со странной интонацией выделил последнее слово в своём вопросе и ярко сверкнул своим глазом, откинувшись на спинку кресла. И внезапно громогласно захохотав.

— Свершилось! — воздел он руки над головой сквозь смех. — Наконец-то свершилось!

— Что именно? — вкрадчиво уточнила Поплавская, напрягаясь с каждым мгновением всё больше и больше.

Вместо ответа отсмеявшийся Тилив, склонив набок голову, пристально посмотрел на Велеса и через минуту хлопнул в ладоши. Тот встал, и вежливо поклонившись, стал спускаться с помоста.

— Гранхм!!! — гаркнул он вдруг на весь зал. Тут же все существа по периметру одномоментно повернулись лицом к выходу из пещеры и строгим маршем по двое покинули зал. Велес повернулся к пирамиде и через минуту снова занял своё место.

— А теперь поговорим все вместе, — пао плавно повёл рукой, и плети на креслах мужчин зашевелились, освобождая их. — Но сначала вы помолчите, ибо я не желаю вам зла, а без помощи или времени вы не уйдёте отсюда, — уже жёстче произнёс он, глядя поочерёдно в глаза Сергея и Михаила. — Как много лет я ждал эту минуту! Как много минуло и превратилось в пыль!

Едва мужчины освободились, Тилив сложил руки гибкими полукольцами и с улыбкой посмотрел на них. Вначале оба явно попытались применить магию, судя по их смежившимся векам и бесшумные речитативы. Первым сдался Сергей.

— Не могу, нечего вливать в заклинание, — с досадной злостью проговорил он, косясь на старейшину.

— И у меня, — практически с той же интонацией откликнулся Михаил. — Хорошо, мы в твоей власти, Тилив. О чём ты хотел поговорить и что именно всё же свершилось?

— Так вы тоже не знаете? — пао обрадовался больше прежнего, буквально ухахатываясь. — Ну, ничего, времени у нас достаточно, чтобы вы поняли. Но сначала прошу вас утолить мою жажду знаний.

Он перевёл взгляд на Свету и вмиг стал серьёзным и сосредоточенным.

— Как так вышло, что эта дева носит печать трёх миров на своей ауре? — заговорил он, спустя долгую паузу.

Михаил и Сергей переглянулись и промолчали. Света, уставшая за все эти дни от недомолвок и тайн, недовольно цокнула и ответила вместо них.

— Моя мать из Болоронии, а отец — алварионец, но родилась я в Итори, — выпалила она единым духом. — Давай баш на баш, пао Тилив. Моя очередь спрашивать. Ты согласен?

— Приятно беседовать с мудрым видумом, — улыбнулся, откидываясь на спинку старейшина. Света улыбнулась в ответ, вспомнив, что именно эту фразу час назад произнёс и Велес в отношении неё. — Я согласен. Но только не плутовать и говорить открыто, чтобы всё стало явным для вас и для нас.

— Хорошо, — сказал Михаил. — Давайте на чистоту….

— С тобой я пока не готов вести речи! — резко прервал его Тилив. — Пусть говорит ваша дева, ибо она одна показала, что владеет собой и не желает нам зла.

— Мы тоже не желаем вам зла… — попробовал было исправить ситуацию Травник, но и его оборвал Старейшина.

— Возможно, ваши народы забыли, но мы-то знаем! — гаркнул он так, что его слова раскатились по всей пещере. — Лишь зло направивший в нас и злые помыслы утаивший против любого из нас даёт нам власть над своею сутью. И именно потому мы забираем ваши силы себе на нужду, а силы этой девы… — пао кивком головы указал на Поплавскую, — …взять не можем.

— Так вот почему в ней до сих пор копится магия, — со стоном вырвалось у Сергея. — Ты знал об этом, Михей?

— Если бы знал, не предложил бы отправиться к Белому камню, — разочарованно откликнулся страж, не сводя взгляда с девушки. — Значит, наша поездка сюда бессмысленна.

— А зачем вы хотели попасть к нашему средоточию? — поинтересовался старейшина. Но прежде, чем Михаил или Сергей заговорили, вмешался Велес.

— Пао, сейчас черёд девы спрашивать! — влез он в разговор, с лёгким поклоном в сторону старейшины. — Не сам ли ты вещал о честном порядке?

— Верно! — кивнул старейшина, поворачиваясь к Поплавской. — Спрашивай, дева.

— Зовите меня Света, — представилась девушка. — Правильно ли я понимаю, что вы не просто поглощаете магию у волшебников без разбора, а только то излучение, что косвенно или прямо несёт в себе злое намерение к любому из абасов?

— Ты говоришь интересными словами, но смысл я понял, — помедлив пару секунд, ответил Тилив. — Да, чтобы забрать энергию у источающих силу, необходимо вызвать в них направленную на нас тьму. Если бы они не имели жестокости в сердце, разуме или сути по отношению к нам, то остались бы со своей магией, — кивнул старейшина на мужчин. — Их учили ненавидеть и бояться таких, как мы, ещё в статах. Хотя сами же нас и породили, как породили Пангею.

— Врёшь! — вскочил на ноги Михаил, и Велес тут же поднялся ему вслед. — При возникновении Пангеи не было таких, как ты! Ни в одном из анналов не упоминаются абасы!

Пао рассмеялся и рукой велел Велесу сесть.

— А что такое "статы"? — Света, сердито зыркнув на стража, рискнула задать второй вопрос "по горячему". — Я не знаю значения этого слова.

— Статами называли школы во времена распрей Гондваны с Лавразией, — вместо Тилива ответил Сергей, хмуро теребя мочку уха. — Прости, что влезаю… пао, и прости… несдержанность моего друга, но я, действительно не помню упоминания в Ведах вашего рода.

— Ничего страшного, — медленно развёл руками Тилив, пытливо глядя на Травника. — Я принимаю твои извинения за тебя и за… друга…

— Не надо за меня говорить! — снова злобно выкрикнул Михаил, но Сергей с силой дёрнул его за предплечье, заставляя сесть и перебивая ёмким "Умолкни!"

Дождавшись тишины, старейшина продолжил.

— Во время Первого слияния, если вы помните, существовало семь родов. Два из них приходились на Гондвану, два осели в Лавразии, алы оставались под водами. Ещё был кочевой род, слонявшийся по архипелагам, и один, загнанный в недра обеими материками сквозь горные впадины. От этого-то народа и произошли впоследствии две самые разновеликие нации — карлы и велты. Сказав, что мы произошли ещё во времена Слияния, я имел ввиду наших предков велтов, и никоим образом не хотел затронуть анналы ваших Хранителей, — склонив с почтением голову, замолчал на мгновение пао Тилив. — Наш дар забирать энергию недругов хранит в себе память изгнания. И, кстати сказать, не только абасы могут владеть этой… магией.

— Что, и карлы тоже? — усмехнулся Михаил, всё ещё настроенный крайне категорично.

— Нет, — покачал головой старейшина. — Та ветвь пошла другим путём. Только наследники велтов способны так защищаться. Но теперь моя очередь, помните?

Пао повернулся к Светлане и пристально поглядел на неё, моргнув и сверкнув.

— Твои родители произвели тебя в Итори, — напомнил он себе и другим ответ на свой первый вопрос. — Но почему они не учили тебя управлять своей силой?

— Прости, что отступаю от правил… — она остановила хотевшего заговорить Сергея, выкинув раскрытую ладонь в его сторону, — … но как ты понял, что я не обучена этому?

— Я стар и опытен, — рассмеялся Тилив, оглаживая бороду. — А ещё я люблю складывать части в единое целое. По словам твоих спутников, произнесённых в досаде, они вели тебя к месту, где, по их мнению, ты могла бы ослабить поглощающий тебя хаос внутренней силы. И за час разговора с тобой я наблюдал за всполохами твоих потоков, беснующихся и не нашедших покоя. Такое бывает в детстве, когда…

— Да-да, я помню, — несколько невежливо, с досадой перебила старейшину Света, отчего тот понимающе засмеялся, — только у ребёнка, не осознавшего ещё своей сути. Когда уже я сама смогу это видеть, как в себе, так и в других? — с губ Поплавской, почти неслышно, тоскливо сорвался риторический вопрос в никуда. Но пао Тилив услышал его.

— После беседы я лично займусь твоим обучением, если позволишь, — склонил он в её сторону голову. — Всё-таки, я тысячу лет ращу поколение за поколением абасов.

— Сколько?! — в один голос возопили Сергей с Михаилом.

— Тысячу двадцать два года, если быть точным, — обернулся к мужчинам старейшина. — Чему вы так удивлены?

— Даже в Алварионе сейчас едва доживают до пятисот, иногда шестисот лет! — объяснил страж существу. — А тебе — в Итори! — тысяча?!

Тилив рассмеялся, а затем ответил:

— Вы не совсем верно поняли, мои недружелюбные гости. Тысячу лет я наставляю новые поколения будучи пао. А живу я вот уже тысячу четыреста шестьдесят. День рождение было четыре луны назад.

На некоторое время в зале повисло громовое молчание, во время которого и старейшина, и Велес наслаждались человеческим изумлением. Насытив своё самодовольство, Тилив вновь повторил вопрос Светлане.

— И всё-таки, как же предки твои допустили столь вредное состояние?

— Их убили, когда я была ещё маленькой, — проговорила Светлана, всё ещё не отошедшая от названного срока жизни абаса.

Тот понимающе покивал.

— Значит, в свободном мире роды по-прежнему не хотят быть едиными. А почему приютившие не занимались с тобой? Они не знали о твоей силе, раз ты оказалась в Итори? Но тогда бы ты гораздо раньше погибла… — тут же отверг он предыдущую версию, потирая в раздумьях бороду. — Из каких родов были твои родители?

— Мама принадлежала боям, а отец — алам…

Едва она произнесла последний звук, как пао с размаха ударил кулаком по подлокотнику, а Велес прытко вскочил со своего сидения.

— Пинэйра! — воскликнул он, восторженно глядя на девушку. — Сивилы предрекали твоё рождение сотни тысяч лет назад — и вот, ты среди нас! Ты ведь всё знал заранее, едва увидел её, да, пао? — Велес посмотрел в упор на старейшину.

Тот согласно кивнул и улыбнулся нахмурившимся мужчинам.

— А кто такая пинэйра? — озадаченно спросил Михаил.

— И почему мы-то о них ничего не слышали, — добавил такой же сосредоточенный Травник.

Глава 8. Сомнения и решения

— Предлагаю ненадолго прерваться, — Тилив поднялся с места, приблизившись к Светлане. — Чтобы не быть голословным, Велес принесёт го, содержащее в себе самые полные своды о ней, — он указал мужчинам рукой на Поплавскую. Затем, с лёгким поклоном, обернулся к девушке и добавил: — А мы с тобой, Света, прогуляемся по подземью до ближайшего стата. Я надеюсь, ты примешь моё предложение научить тебя Видеть?

— Она никуда не пойдёт! — ответил резко Михаил вместо Поплавской, вернувшись к своему угрожающе-грубому тону и вскакивая с кресла.

Пао, глядя сверху вниз на стража, с улыбкой покачал головой и пожал плечами.

— Это ей решать, не тебе, — заметил он вкрадчиво. — Она имеет это право по рождению, происхождению и предназначенной ей судьбе. А мы лишь можем помочь пройти этот путь…

— Не заговаривай мне зубы! — разозлился Михаил пуще прежнего. — Я знаю, ты хочешь запудрить нам мозги, запутать нас и разделить, чтобы мы… чтобы она…

— Что бы — что? — перебил его Тилив. — Мы век за веком живём по непреложным правилам наших предков, впитывая в себя только то, что укрепляет нас. Мы не мешаем другим народам жить по их собственным правилам. Мы не жаждем убийств, богатств, власти, контроля. Мы наслаждаемся тем, что у нас есть и совершенствуем то, что имеем. Зачем нам хотеть ей зла, если она не несёт в себе зла по отношению к нам?

— Ты хочешь сказать, что вы самый счастливый народ на свете? — усмехнулся Сергей, тоже вставая и подходя к креслу Светланы. — Около сорока лет назад я также попадал в плен к абасам. И они наслаждались моими страхами, болью, мучениями и ненавистью. Они водили смотреть на нас своих детей как на зверей, поучая их нас пленять, держать взаперти, подчинять нас как дойных коров. И ты хочешь сказать, что вы не таите зла на нас? Не скрываете ничего? Не хотите контроля?! Не верю ни единому твоему слову!

Старейшина сплёл свои руки, прикрыв ладонями голову и дважды моргнул. Свет в его глазу словно потух.

— Не все мы одинаковы, — глухо сказал он, помолчав немного. — Не все готовы жить в подземьях, выходя на поверхность раз в несколько лун, в страхе при малейшей опасности уподобляясь деревьям. Скажи, — обратился он к Сергею, расплетая руки и опуская их. — Ведь те абазы были непохожи на нас? Тонкотелы, иссушены и озлоблены?

— Да, — кивнул Сергей. — Именно такие, как те, что… — он оборвал себя на полуслове, метнув взгляд исподлобья на Михаила.

— Как те, что изучаются в статах Алвариона? — догадался с горькой усмешкой Тилив. — Ваши наставники выбрали тех, кто живёт как отбросы, чтобы учить вас отвращению к нам. Что же, те, кто жаждет войны, так и поступают…

— Алварион не желает войны! — возразил Михаил. Именно потому и возникло Великое Расслоение мира. Они…

— Они жаждали власти, слепцы! — взревел староста, хлыстнув рукой по воздуху. — И они, и другие, и те, что остались тут! Разве они оставили бы Грани и стражей, и следопытов здесь, если хотели бы жить только своей культурой?

— Стражи возникли позже! — возразил Михаил. — После того, как…

— Полнейшая чушь! — Тилив словно вырос ещё на метр-полтора вверх и разбухнув как бочка. — Стражи были всегда, лишь носили иное имя! Неужели всё то, что хранилось раньше в анналах атлов, переврали и превратили в ложь? О, как бы я хотел побывать в вашем зале Памяти! Судя по вашим словам, там нет и десятой доли от того, что было на самом деле!

— Хорошо, — Сергей пошёл на попятную. — Если ты говоришь, что схватившие меня абасы — ветвь отбросов вашего общества, почему вы ими не занимаетесь? Не знаю, не судите или не перевоспитываете…

— Почему же не занимаемся? — успокаиваясь, фыркнул старейшина. — Если у них рождаются дети, мы забираем их в свои роды. Если они раскаиваются в своих желаниях, мы прощаем их и принимаем в другие подземья. Им позволено жить, но только свою жизнь. Их подземья вымирают.

— Но как тогда мы оказались в плену? — возмутился Сергей. — Вы что, позволили им нас держать? И я видел их детей, приходивших к нам. Таких же иссечённых и сухопарых!

— Значит, ты наткнулся на то подземье, которое мы ещё не нашли, — ответил Тилив, задумчиво оглаживая бороду. — К сожалению, поиск таких подземий не прекращается никогда. Но за последний век их нашли только три. Где располагалось твоё, ты помнишь?

— Такое не забывается, — буркнул Сергей.

— А показать нам сможешь?

— Вы хотите найти его?

— Если оно ещё не найдено, его необходимо отыскать, — жёстко проговорил старейшина и ярко сверкнул. — В нашем народе не должно быть таких, какими ты описал своих пленителей. Они неразумны, ненасытны, очерняют всё, чего ни коснутся. Где же Велес? — Тилив оглянулся на вход. — Как только он вернётся, я распоряжусь, чтобы вас накормили, ознакомили с го, а затем показали карты. Если это твоё подземье не взято под опеку, мы пойдём туда завтра утром.

— А другие старейшины не воспротивятся? — поинтересовался Михаил с усмешкой.

— Нет, — твёрдо ответил Тилив. — Вы слишком плохо думаете о нас и нашем народе. Но скажите мне: неужели в Алварионе нет абасов, что вы незнакомы с нашей магией?

— Если и есть, то их там никто не видел, — пожал плечами Сергей.

— Удивительно, — покачал головой старейшина. Затем, помолчав, снова взглянул на Светлану. — Так ты готова посетить со мной стат?

— С удовольствием, — улыбнулась Поплавская. — Спасибо, что вспомнили обо мне, — добавила она с сарказмом, тоже спускаясь с кресла, плавно осевшего на пол, едва она попыталась спуститься.

Тут в зал вернулся Велес, правда, не один. Его сопровождал ещё один абас, немного пониже, в серебряном панцире. Они двигались гораздо стремительнее, нежели, когда сопровождали Свету, и глаза их светили не хуже прожекторов.

— Что случилось? — не дожидаясь, когда они приблизятся вплотную, окрикнул их Тилив.

— На вчерашней поляне ещё одиннадцать магов, — крикнул в ответ абас в доспехе. — Они прошли через Грань и разыскивают их, — он выкинул руку вперёд, указывая на людей.

— Вы не рассказывали о том, что вас преследуют ваши же видумы, — обернулся к мужчинам старейшина.

— Мы не успели, — лаконично ответил Сергей. — Мы же закончили только на смерти родителей Светы.

— Да, правильно, — согласился Тилив. — Хорошо, обсудим и это чуть позже. Сейчас всё равно мы не сможем закончить беседу.

— Почему же? — усмехнулся Михаил. — Нужно разобраться с воителями на поверхности?

— Зачем? — удивился старейшина. — Пускай себе идут куда хотят. Входа в подземье они всё равно не найдут, так что вы в безопасности.

— А зачем тогда нас было нужно тащить сюда?! — снова зло возмутился Михаил.

— Ой, да хватит уже! — устало влезла в разговор Светлана. — Смотри, сколько всего полезного мы уже тут узнали. И Тилив уже говорил: он хотел побеседовать с нами, не более. Он узнал во мне пинэйру, что бы ни означал этот термин. И он ни разу за всё это время не причинил никому вреда.

С кресла Игоря донёсся лёгкий стон. Поплавская и Сергей решительно приблизились к приходящему в себя лётчику.

— Где мы? — спросил мужчина, открыв глаза и увидев знакомые лица, чуть дрожащим от слабости голосом.

— Мы в подземном городе дружелюбных существ, зовущихся абасы, — ответила Светлана, беря Игоря за руку и крепко её сжимая. — Дыши ровно, дыши! — настойчиво приказала она, когда взгляд пилота упёрся в старейшину и подошедших Велеса со спутником. — Я понимаю, слишком много всего за короткое время, поэтому постарайся сейчас успокоиться и дыши.

Проснувшаяся было паника потихоньку отпустила. Игорь осторожно встал на дрожащие ноги и поочерёдно бросил взгляд сначала на Сергея, потом на Михаила — и, наконец, взглянул более-менее спокойно на Тилива.

— Что будете с ним делать? — спросил Велес людей. — Он ведь слабее вас.

— А это можно вылечить? — спросила Поплавская, глядя в упор на пао.

— Что "вылечить"? — чуть хрипло произнёс Игорь, постепенно берущий свои эмоции под контроль. — Я здоров, только месяца два назад медкомиссию проходил.

— Светлана имеет ввиду твои ограниченные возможности к магии, — пояснил ему Травник, поддерживавший облокотившегося на него пилота. — Ты-то сам как, хотел бы вернуться и всё забыть или узнать ещё больше, а возможно, и самому овладеть кое-какими азами.

— Забыть?.. — переспросил Игорь тихо, обводя всех присутствующих взглядом. — Даже если это было бы возможно, я бы, наверное, отказался. Конечно, мне нужно немного времени… чтобы привыкнуть… но я никогда… даже если сам буду бесполезен…

Он замолчал, но все поняли, что он имел ввиду.

— Что же, есть один ритуал… — задумчиво протянул старейшина, глядя на Игоря. — Не могу сказать заранее, насколько сильнее он может стать, но его каналы расширятся. Правда, подобное сопровождается болью… не каждый пойдёт на такое…

— Я хочу… я хочу попробовать, — хрипло ответил Игорь, мягко отводя руку Сергея и выпрямляясь. — Всё равно мне нечем рисковать: у меня нет ничего, кроме квартиры. Ни родни, ни любимых. Так только, приятели и коллеги. Да, я хочу рискнуть.

— Тогда Семарог… — пао указал рукой на абаса в доспехах, — … проводит тебя к нашим целителям. Подготовка займёт некоторое время, есть и пить тебе пока не следует, извини. Как только мужи и дева освободятся, мы начнём. Ты согласен?

— Согласен, — уже более решительно ответил Игорь, кинув взгляд на Поплавскую. — Я в вашем распоряжении, — он кивнул Семарогу и сделал шаг в его сторону.

— А что всё-таки с теми магами наверху? — спросил тот ещё раз, глядя на Тилива.

— Распорядись усилить охрану входа, на случай если они всё-таки его отыщут, — пожал плечами старейшина. — Такое вряд ли случится, но терять бдительность никогда не следует. Велес, распорядись накормить этих двоих мужей, принести им го с ведами о пинэйрах, а также карты подземий и верхних земель. Помоги им соотнести возможное расположение относительно нас того места, где одного из них несколько десятков лет назад пленили. Если это подземье действительно нам неизвестно, собери Совет опеки, расскажи им всё и призови старших вэров. Выступать будем завтра. С утра.

Отдав распоряжения, Тилив повернулся к Поплавской, протягивая ей руку. Велес с коротким кивком покинул помост выполнять приказы. Семарог, кивнув Игорю, тоже спустился вниз. Михаил и Сергей, оставшиеся на некоторое время не у дел, вернулись в кресла.

— Весёлой прогулки, — пожелал Светлане с грустью Травник.

— Спасибо, — откликнулась она, осторожно спускаясь по ступеням с помощью пао Тилива.

Они неторопливо вышли в коридор, где, повдоль стен на расстоянии двух-трёх шагов (по меркам абасов, конечно), стояли стражи из зала. Пройдя до ближайшего перекрёстка, Тилив свернул направо и расслабленно выдохнул, чуть осунувшись и сменяя постную мину на более естественную полуулыбку.

— Теперь можно не строить из себя великого и ужасного, — весело проговорил он, поворачивая голову к девушке. — А то перед совидумами не полагается быть простым смертным.

— Простым смертным? — не удержалась Света, рассмеявшись. — Простые смертные не живут полторы тысячи лет.

— А то я не знаю, — моргнул, улыбаясь во весь рост, пао Тилив. — Там, наверху, люди едва доживают до ста. Многие тысячи лет это длится, да. Некоторые веды говорят, что причина в потере дара управления магией. Но я много встречал таких, как тот муж, которому мы сегодня попытаемся помочь. У него есть этот дар. Просто он ослабел… значительно ослабел. Его каналы как бы ссохлись.

Из очередного коридора им навстречу вышло двое абасов, и пао Тилив резко вытянулся по струнке и натянул суровую маску мудрейшего. Один из них был с явной шеей, каким-то щуплым телосложением, по сравнению со всеми предыдущими, одетым в хламиду пёстрых цветов, а волосы лежали по спине округлой шапочкой. Увидев пао, абасы мимолётно кивнули ему, скосили глаза на девушку и молча скользнули дальше.

— Скажи, а откуда ты так хорошо владеешь современной русской речью? — задала очередной вопрос Света, провожая взглядом уходящие фигуры.

— Мы слушаем вас и учимся, — расслабился через минуту-другую старейшина. — Мы выходим на поверхность, притворяемся деревьями и наблюдаем за вами. Что для нас год или два, когда мы живём сотнями лет? А вы даже не видите нас.

— Что удивительно, — буркнула Поплавская, окидывая взглядом фигуру Тилива. — Я вообще не понимаю, как вас можно не заметить. Вы двуноги, с руками, глазами. Ваша кожа мягкая словно бархат. Как человечество настолько слепо?

Старейшина изумлённо затормозил, сверкнул раз-другой своим глазом, заморгал как светофор, а затем зашёлся в приступе хохота, качаясь и клонясь как в ураган.

— Наивна… как младенец!.. — донеслось до Поплавской сквозь громоподобный смех.

Наконец, отгоготав, он провёл рукой сверху вниз по лицу и продолжил путь, объясняя, что его так рассмешило.

— Ты думаешь, так мы выглядим, когда подымаемся слушать вас? — риторически произнёс он. — Как и все излучающие магию видумы, мы можем трансформировать своё тело, в некоторых пределах. Вот, посмотри.

На очередном перекрёстке Тилив остановился и сомкнул плотно ноги. Он опустился плоской частью стоп на пол и впился отростками в мох. Подняв руки вверх, он смежил своё веко и протяжно выдохнул. Тело его тут же стало меняться, потрескивая и хрустя.

Ноги срослись, превратившись в полное цельное основание, как у любого дерева. Кожа отвердела и огрубела, превратив свой рисунок в кору. Места соединения рук и торса неравномерно переместились в разноуровневые позиции. Волосы встали дыбом, расплетаясь и разветвляясь подобно кроне. Глаз и рот расплылись причудливыми рисунками по поверхности. Ветви стремительно покрывались почками, выпускавшими листья.

Всего через десять-пятнадцать минут перед девушкой стоял низкорослый коренастый дубок с очень толстым стволом. Света заворожено сделала шаг в его сторону и коснулась разверстой ладонью настоящей, чуть тёплой, коры. Ничего не отличало изменившегося абаса от обычного дерева.

Тут же "дуб" вздрогнул, листья стали терять сочный зелёный цвет и осыпаться. Руки-ветви вернулись на место, крона опала, проявилось лицо, возвращалось тело.

— Ну как? — улыбнулся старейшина. — Отличила бы ты меня на поверхности?

— Вряд ли, — восторженно отступила Поплавская. — Только если по слишком низкому росту для дерева.

Тилив снова захохотал, продолжив шагать — а он именно, что шагал, в отличие от Велеса и остальных совидумов.

— Расскажи мне, пока мы идём, как ты оказалась с этими мужами, — попросил старейшина, отсмеявшись. — Это не моё дело, но они многого не изъясняют — ни тебе, ни мне, ни друг другу.

— Каждый имеет секреты, — пожала плечами Светлана, затем коротко, в общих чертах, пересказала события последних дней с момента появления неизвестного на пороге дома Дайи. По пути они ещё несколько раз встречались с проходящими мимо абасами разных расцветок кожи, с разными причёсками и разной, иногда очень даже похожей на платья, одеждой. И каждый раз пао Тилив смешно менялся в лице и выправке, пока те не исчезали из виду. Света долго терпела, но всё-таки не смогла не спросить.

— Скажи, у абасов встречаются женщины?

— Конечно! — рассмеялся старейшина. — Некоторых ты даже встретила.

— А как вы различаетесь? Я не заметила явных признаков.

Тилив рассмеялся снова.

— У мужей абасов око в два раза больше вне зависимости от роста, — начал объяснять он. — У девы же рисунок кожи более мелкий независимо от возраста и высоты. Соотношение торса к конечностям более… изящное. И, кстати, только женщины имеют шею и чреи… ну, что-то вроде бёдер над ногами, по-вашему.

— А как вы дышите?

— Так же, как и вы, — удивился старейшина, хохотнув. — Через поры на коже.

— Ну, вообще-то мы дышим через рот и нос в основном, — как бы про себя проговорила девушка. — Но я имею ввиду, вы дышите кислородом или углекислым газом?

— Нам необходимо и то, и другое, — понял Поплавскую Тилив, подумав немного. — Обмен веществ в нашем строении достаточно сложен, гораздо сложнее вашего. Если тебе интересно, поговори с целителями, они объяснят процесс. Я не настолько сведущ в этом вопросе. Но давай вернёмся к тебе. Как же так случилось, что ты росла с внешей Дайей и никто не смог тебя обнаружить?

— Судя по рассказу Сергея, Лин сцеживала производимую мной энергию и тратила её в быту, — проговорила она задумчиво. — Но о причинах такого подхода он ничего не сказал. Ведь рано или поздно я должна была понять, что со мной что-то не так.

— Интересно… — задумчиво протянул старейшина, оглаживая бороду. — Всё так запутано и так увлекательно… Надеюсь, мы успеем с тобой разобраться в твоей истории за несколько дней. Если, конечно, ты согласишься принять мою помощь и погостить у нас.

— Почему бы и нет? — в тон пао Тиливу ответила девушка. — Мы всё равно вынуждены здесь побыть, пока вы не разберётесь с тем местом, где познакомились мои родители. К тому же, я хочу наконец-то научиться контролировать свою магию. И узнать, кто такая пайнэра и почему вы принимаете меня за неё.

— Договорились, — уважительно склонил голову Тилив. — О, вот и начальный стат!

Очередной поворот привёл их в расширяющийся коротенький коридор с окончанием в виде арки. Он казался идентичным тому, что вёл в зал, из которого они пришли, и всё-таки чем-то еле уловимо отличался. Из помещения доносился шум звенящих как колокольчики голосов, что-то бурно обсуждающих и иногда смеющихся. В проходе виднелись небольшие столики из сталагмита на манер того, что был в комнате девушки, стоящие по три-четыре полукругом вокруг одного повыше. За каждым маленьким находились карлики-абасы, по высоте не превосходящие Свету. И по одному взрослому — за большим. Дети все поголовно были одеты в брюки и рубахи разного стиля, но одного, светло-кремового однотонного цвета. Учителя же носили костюмы зелёного, болотистого, тона.

Не все имевшиеся в зале "парты" были заняты. Это стало понятным, когда Поплавская и Тилив тихонько скользнули у входа и замерли, наблюдая за учениками и наставниками. Их заметили и те, и другие, но вида почти не подали. Только совсем невысокие и суетливые малыши изредка бросали робкие взгляды в их сторону, сверкали и похихикивали в ладоши.

Всего Поплавская насчитала двадцать четыре группы в зале, шестнадцать размещались квадратом, и по две группы были на каждом углу. Но количество учеников оказалось вполовину меньше.

Тут неожиданно для Светланы зазвенела капель, частая и довольно ритмичная, эхом пролетевшая под потолком. Наставники тут же отступили от своих столов и направились вправо, где находилось что-то вроде стеллажей из переплетённых на манер кресел корней. Дети тоже с ещё большим шумом направились влево, пролетая с немыслимой, как считала Светлана, для себя скоростью. Там их ждали длинные тумбы с травами, лавки с пиалами разных размеров и форм и что-то вроде игрушек.

Один из наставников, единственный облачённый в тёмно-зелёный не то балахон, не то платье, стремительно приблизился к вошедшим в стат видумам, на ходу приветствуя пао Тилива и Поплавскую глубоким поклоном каждому.

— Лёгкого учения! — поприветствовал старейшина наставника, когда тот приблизился на расстояние руки. — Знакомьтесь, брахма Вагра, прая Света. Представьте себе, какое сказительное событие происходит сейчас: мы принимаем в гостях аж четырёх праев из рода людского! — всплеснул он руками, сияя счастливой улыбкой. — Прая — это уважительное обращение к деве, к мужам будет прай, — шепотком протараторил он, склонившись к Поплавской.

— Я рад вас приветить после пао Тилива первым, — так же радостно улыбнулся абас, заговорив явно женским высоким голосом. — Я старшая наставница девятого стата новорождённых, хранительница начальных навыков. Наверное, вам интересны отличия обучения видения в наших и ваших статах, я верно подумал?

— Более того, — ответил за Светлану старейшина. — Я просил бы тебя выделить нам личную келлию, чтобы я обучил юную праю.

— Но, насколько я помню веды, она же достигла половозрелости! — удивлённо вскинула глаз брахма Вагра.

— Долгая история, — кратко обрубил старейшина. — Прошу тебя как старый друг, не распространяйся никому об этом. Пусть все думают, что я знакомлю её с нашим укладом, и келлия ей нужна для медитации.

— Конечно, — кивнула абаска, потёрла задумчиво лоб и резко повернулась спиной к ним. — Прошу вас, идёмте за мной.

Они прошли зал насквозь, свернув в левый угол. Там сквозь арку шёл ещё один коридор, не такой широкий, как первый, и на всём его протяжении справа и слева шли проходы в небольшие залы поменьше.

— Выбирайте любой, — кивнула наставница, и с поклоном ушла в основную пещеру.

Старейшина припустил до конца коридора, выбрав последнюю келлию из пятидесяти. Войдя в неё, Поплавская увидела, как арка сомкнулась, а по центру помещения прямо из мха поднялся небольшой круг камней диаметром метра четыре и высотою в локоть.

— Что же, приступим? — спросил пао Тилив, указывая рукой Светлане на его сердцевину. — Тебе необходимо войти вот сюда, чтобы ни ты, ни я не пострадали. Эти валуны… — он перевёл руку на них, — … создают магический барьер, рассеивающий излишки магии без ущерба для её носителя. Ты можешь отказаться. Ты вольна в своих решениях.

— Нет, — покачала головою Поплавская, решительно переступая гряду. — Я не хочу случайно навредить себе или другим. Тем более, я должна была научиться владеть собой ещё в детстве, как все мне об этом твердят. Что мне делать?

— Для начала — прилечь, — усмехнулся пао Тилив, звонко хлопнув в ладоши.

Глава 9. Обретение контроля

Светлана легла на упругий мох, ковром устилавший пол. Впрочем, как и везде в подземье, ведь этот "линолеум" здесь отличался только расцветкой и иногда рисунками.

— Закрой глаза, — голос старейшины заструился безумно медленным, ленивым, чуть приглушённым рокотом. — Почувствуй каждую клеточку под собой, каждую впадинку, бугорок. Растворись в окружающем тебя запахе, вдыхая медленно носом и выдыхая ещё более долго ртом. Представь, что твоё тело тает как снег. Растекается по поверхности. Проникает между волокон мха. Как только ты сделаешь это, ты ощутишь себя легче воздуха, потеряешь свои очертания, превратишься в сплошную энергию.

Он замолчал, договорив последние несколько слов почти шёпотом, и Поплавская погрузилась в идеальную тишину.

Она глубоко вздохнула и попробовала выполнить всё то, что озвучил ей Тилив. Поёрзав немного и приминая лишние бугорки, она сосредоточенно принялась "ловить" рельеф пола, погрузив руки в мшистую массу. Успокаивая вдруг участившееся сердцебиение, она максимально затормозила процесс вдоха и выдоха. И действительно, через какое-то время она поняла, что потеряла контуры тела — и испуганно замерла.

— Не спеши, не торопись, не тревожься, — едва слышный голос старейшины журчал так тягуче, как и её дыхание, чётко попав ему в такт. — Сосредоточься на голове. Представь себе её центр, наполненный множеством звёзд, мерцающих словно Вселенная в безоблачную ночь.

Поплавская окончательно потерялась в пространстве, воспринимая речь старейшины лёгким скольжением ветра у самого уха. Впрочем, она вспомнила, что именно так транслировал ей в сознание мысли Сергей, когда они были схвачены обезумившими шаманами.

Неожиданно перед её закрытыми веками тьму пронизали мириады серебряных искр, похожих на космос. Машинально она слегка повернула голову справа налево, жадно рассматривая необъятную россыпь, окружившую её голову — но вращения шеи не ощутила. Тогда она робко направила взгляд в сторону своих стоп, живота, поочерёдно правой и левой руки — но тела по-прежнему будто бы не было, не было мышц, тактильного восприятия.

Зато статичные серебристые брызги пришли в движение, выстраиваясь в бесконечное множество разветвлённых потоков. Они охватили всё пространство вокруг, формируя очертания её тела и меняя свои оттенки в зависимости от того места, над которым текли. Нет, не текли — мелькали, мчались, проносились со скоростью мысли, едва позволяя себя заметить. Скорость всё росла, цветовая гамма превращалась в радужную, наполняясь всеми известными и неизвестными Свете оттенками. В какой-то миг девушка, испугавшись, что вот, сейчас, через мгновение, у неё закружится голова, то ли крикнула, то ли подумала: "Хватит!" — и искристый поток моментально замедлился, позволяя себя почувствовать.

Он напоминал собой жидковатое сдобное тесто, не липнущее, воздушное и податливое. Чуть теплее руки, его сеть мягко касалась Поплавской практически всюду, но не смешивая свои плотные нити комком, а сплетая из себя кокон со множеством направлений. Какое-то время девушка лишь наслаждалась его ощущением на своём теле, а потом ей захотелось попробовать что-то слепить.

Светлана подняла правую руку, по-прежнему физически её не чувствуя, и направила чуть усиливающее давление в главную нить, проходящую сквозь указательный палец. Как сквозь тонкую плёнку на апельсиновой дольке, проткнутой иголкой, из неё потянулось тонкое, прочное волокно. Светлана нарисовала им круг, затушевала его спиралью — и сжала руку в кулак, обрывая конец.

Шквальный порыв ледяного ветра выкинул её в реальность.

Распахнув глаза, она на мгновение увидела рядом с собой воронку настоящего смерча, который всасывал как пылесос кислород. Но едва она успела испугаться, как камни по периметру полыхнули бледно-голубым огнём, возносясь до потолка — и ураган исчез.

— Браво! — захлопал в ладоши Тилив. — Это было потрясающе! С первого раза, обратившись к новой стихии, создать устойчивое заклинание… великолепно!

Света посмотрела на свои ладони — и увидела вокруг них прозрачную, еле видимую пелену с разноцветными всполохами. Подобная плёнка, впрочем, окружала всё её тело — как и тело старейшины.

— Я вижу ауру, — озвучила свою догадку Поплавская. Тилив, продолжая радостно улыбаться, кивнул ей. — Так теперь будет всегда?

— Через какое-то время к тебе возвратиться обычное восприятие, — отрицательно помотал старейшина головой. — Но, если ты захочешь её увидеть, ты увидишь её, всего лишь моргнув. То же касается и потоков энергии, как своих, так и чужих. И ещё ты сможешь увидеть сквозь магию истинный облик или схему самого заклинания. И если бы дело касалось обычного видума, я сказал бы тебе, что ты сможешь увидеть всё это только у более слабого существа. Но ты — самая сильная, уникальная. И едва ли найдётся кто-то ещё в ближайшую тысячу лет, кто тебя пересилит.

Внезапно в животе Светланы внушительно заурчало.

— Я же только недавно завтракала, — извиняющимся тоном проговорила она, смущённо улыбнувшись старейшине. Но тот только расхохотался в ответ.

— Сколько, думаешь, ты потратила времени на всё это? — спросил он Поплавскую, успокоившись.

— Час? Полтора? — предположила она наобум.

— Почти целый день, — огорошил он её ответом. — Ясное дело, что организм требует пищи. Тем более, после того как ты изрядно потратилась. Ну что, возвращаемся к остальным в главный зал?

Девушка кивнула и вышла из круга камней. Он тотчас же втянулся под мшистый ковёр, а следом за этим разошлись стенки арки.

В классе никого уже не было, кроме ожидавшей их брахмы Вагры, стоявшей около стеллажей. Её ауру Света тоже увидела.

— Как всё прошло, успешно? — с любопытством поинтересовалась наставница.

— Лучше и быть не может, — ответила Света. — А почему у вас аура словно двойная: вокруг всей вас и ещё вокруг вашего… живота?

Уже договаривая, Поплавская догадалась, и хохоток пао Тилива подтвердил зародившуюся мысль.

— Я ношу нового абаса в своём теле, — улыбнулась, смежив глаз, брахма Вагра. С лёгким треском её кожа слегка разошлась и девушка, охнув, увидела в теле наставницы словно в дупле полуметрового спящего малыша, связанного с матерью корневой системой через руки и ноги.

— А вам не навредит то, что вы сейчас сделали? — испуганно прошептала Поплавская, глядя, как снова смыкается кожа.

Брахма Вагра искренне засмеялась.

— Ни капельки, — нежно проговорила она. — Иногда я сама размыкаю себя, чтобы увидеть, всё ли в порядке с моим младенцем. Ещё пара десятков лун — и он сможет покинуть моё нутро, чтобы продолжить расти уже самому.

— Это всё для меня внове, — пояснила свой испуг за мать и дитя Светлана. — Я только начинаю узнавать о магическом мире и населяющих его видумах. Я очень рада, что познакомилась первыми с вами, абасами, и что именно вы… — она повернулась к старейшине Тиливу, — … научили меня, как владеть своей сутью. Спасибо вам, я никогда это не забуду.

Пао молча склонился в ответ в глубоком поклоне, а брахма Вагра нежно рассмеялась.

— Вы — самая необычная прая, из всех мною виденных, за четыреста лет, — проговорила она, улыбаясь.

— И много вы их встречали? — с любопытством поинтересовалась Светлана.

— О! Тысячи. Сотни тысяч! — пожала плечами наставница. — Ведь все мы иногда выходим на поверхность и наблюдаем за вашим народом. И многое из увиденного печалит. А кое-что радует.

Тут девушка почувствовала острую резь в желудке, извещавшую о сильном голоде, и машинально схватилась за живот, перегибаясь чуть ли не пополам.

— Что такое? — испуганно спросила Вагра, и тут де хлопнула себя по бокам. — Это же её первый раз! Как вы заранее не подумали, пао Тилив?! — с укором уставилась она на старейшину таким взглядом, что тот явно почувствовал себя не на месте. — Вот, возьмите, Света! — она отклонилась за стеллаж и достала с соседнего пиалу с таром. — Не бог весть что, но времени добежать до трапезной хватит. Удивляюсь вашему легкомыслию, пао! — ещё раз упрекнула она Тилива и всучила Поплавской конфеты. — Да торопитесь же! — подтолкнула она, поворачивая девушку и подталкивая их в спину.

Они послушно ринулись из класса в коридоры, причём, старейшина придерживал девушку так, что она, скорее, ехала на ладони, нежели бежала сама. Встреченные по пути абасы только и успевали, что расступиться и провожать их удивлёнными взглядами, так стремительно мчался пао. И если утром они шли от главного зала до стата не меньше часа, то обратно вернулись от силы за десять минут.

Пещера, в которой оставляла Светлана Сергея и Михаила, слегка изменила своё содержимое.

На помосте теперь помимо кресел стояли столы. Один длинный, устеленный картами и чертежами, и другой, чуть поменьше, состоявший из кучи "семеек", заставленный чашами и кувшинами.

Мужчины, Велес, Семарог и ещё трое неизвестных абасов что-то обсуждали, нависая то и дело над бумагами и отмечая на них что-то. Услышав шум, они обернулись ко входу и удивлённо вылупились на несущегося старейшину, на руке которого буквально сидела Поплавская, жующая тар из пиалы.

Тилив будто взлетел на пирамиду, усадив девушку перед столом с едой, и только тогда перевёл дыхание. Света же, не теряя ни минуты, накинулась на ближайшую миску со знакомой ей по утренней трапезе мешанине корней и грибов.

— Я так понимаю, теперь Светлана не только умеет видеть, но и ещё колдовать, — хохотнул пришедший в себя Михаил, улыбаясь. — Я тоже в детстве после первого заклинания ел как в последний раз в жизни.

— Да все мы были такие, — Травник тоже рассмеялся, наблюдая за убывающим мгновенно блюдом. — Ты хоть жуй! — добавил он весело, видя, как девушка то и дело кидает в рот вилку за вилкой рагу.

— Жую, — фыркнула, проглотив очередной кусочек, Светлана, разглядывая всех поочерёдно.

Возможность видеть ауры пока ещё не ослабла. Вокруг абасов, например, в основном, была серебристо-голубоватая пелена, искрившаяся зелёным и бурым. Михаил "горел" тёмно-серым с золотистыми искрами. А вот аура Сергея, оливковая, всё время перетекала разноцветным бисером. К тому же, сквозь дымку, Света разглядела, что само тело Травника, а в особенности лицо, словно двоилось и напоминало кожу здешних видумов.

— Что тут у вас? — отвлёк их от Поплавской пао Тилив. — Рассказывайте давайте.

Один из новеньких абасов кинулся к картам и ткнул поочерёдно в каждую из них.

— По словам прая Сергея, вот тут его взяли в плен чуть больше сорока лет назад, почти у самого Дерьсюга, — заговорил он. — Мы сверились со всеми нашими картами, и по всему выходит, что того подземья у нас не отмечено ни на древних, ни на нынешних чертежах. Более того, судя по всему, абасы проверяли ранее те пещеры, лет эдак двести назад. Значит, или они просмотрели, или туда недавно пришли. По вашему распоряжению, вэры и Совет опеки поставлены перед фактами и готовятся. А мы сейчас разрабатываем пути окружения и захода, вот только мне кажется брать с собой праев бессмысленно, против нас и наших совидумов они бесполезны.

— Посмотрим, — вздохнул пао Тилив. — Что-то ещё?

— Да, — кивнул ещё один абас, незнакомый Светлане, и выступил вперёд. — Пао Ильтис прислал гонца с ан-го, — он протянул старейшине округлый глиняный кругляш. Тилив с кивком взял его в руки, раскрошил — и внутри Светлана увидела черный полированный гранит. Пао же закрыл глаз и замер на пару минут, а потом с прищуром глянул на девушку.

— События вокруг тебя и твоих спутников множатся, — проговорил он неторопливо. — Ильтис — се-пао наших родов, глава нашего видумства в Итори. Он прислал сообщения, как не далее часа назад его вэры столкнулись с людьми у выхода наземь. Они требовали встречи с се-пао. Они помнят о нас. Они знают о нашей структуре управления. Ильтис приглашает их к себе.

— Но почему ваш глава прислал именно тебе сообщение о появлении десятки? — напряженно поинтересовался Сергей, отрываясь от карт. — Он уже в курсе, что ты помогаешь нам?

— Скорее всего, — кивнул старейшина, поворачиваясь к мужчинам. — Во-первых, потому что о вас уже знает всё наше подземье. Во-вторых, потому что я сам лично отправлял вчера вечером сообщение о приглашённых мною людях с огромной магической силой. Мы давно не встречали таких мощных управителей. И, в силу своих обязанностей, я рассказал своему сео-пао о вашем пребывании у нас в гостях.

— А если десятка затребует передать нас в их руки как нарушителей закона? — спросил Михаил, усмехаясь. — Как решит главный?

— Скорее всего, наш главный даже не захочет с ними встречаться, — улыбнулся Тилив. — Это я ещё наивен и добр, позволяя себе вспомнить о том, что есть и другие народы, равные нам в своих правах. Я готов общаться с вами, делиться с вами ведами, слушать вас. Я и моё подземье. Но Илтис другой. Он считает, что лучше всего для абасов — отказаться от сотрудничества с любыми видумами, запереться в своих пределах и никогда не выходить наружу. "Время идёт", говорит он, "мир меняется тысячелетие за тысячелетием. Лишь мы остаёмся прежними, и пусть так и будет".

В зал вошло трое местных видумов, и все, дослушав старейшину, повернулись к вновь прибывшим.

То была троица женского пола, как поняла Поплавская сразу после подробного объяснения в Тилива. Пышные женские причёски, однообразные приталенные платья бледно-голубого цвета, вьющиеся по правой руке искусно кованные цепочки с драгоценными камнями.

— Пао Тилив, — чуть вибрирующим голосом обратилась к старейшине одна из трёх, подойдя, но не подымаясь на платформу. — Всё готово для расширения каналов присланного вами видума. Вы просили напомнить вам о процедуре, чтобы его друзья могли присутствовать.

— Прошу, познакомьтесь, — кивнул старейшина пришедшим девам, это прая Светлана, прай Михаил и прай Сергей. А это… — он обернулся к абаскам, — … Верховная целительница Гаори и её помощницы Лемария и Тэнира.

Абаски вежливо склонили голову, косясь на девушку и мужчин, но на помост по-прежнему не взошли.

— Что же, идёмте, — вздохнул, как показалось Поплавской, с лёгким неудовольствием старейшина. — Если, конечно, хотите, — обвёл он взглядом присутствующих.

— Мы останемся поработать с картами, — откликнулся Велес. — Мужи пусть идут, а вот деве я бы советовал не ходить.

— Почему? — Света, уже вставшая из-за стола и сделавшая несколько шагов в сторону ступеней, обернулась к абасу.

— Потому что это будет ужасно, — ответил он, глядя девушке прямо в глаза. — если прай и выдержит процедуру до конца, он переживёт дичайшие боли. А они всегда сопровождаются мучительными криками и изменениями телес.

— Тогда я тем более обязана быть там, — жёстко отрезала Света. — Ведь именно я предложила помочь ему стать чуть ближе к таким, как мы.

— Справедливо, — кивнул с уважением Велес и вернулся к картам.

Люди, абаски и старейшина снова отправились в коридоры. Видумов там значительно прибавилось, и Света гадала, с чем это связано. Возможно, абасы с наступлением вечера оставили рабочие места и шли гулять. Но, в свете полученного от Тилива откровения, что всё подземье (и не только) в курсе пребывания здесь людей, такое оживление, скорее, связывалось с любопытством и маленьким шансом увидеть воочию магов.

Пещера, в которую привели всех абаски, напоминала древнеримский амфитеатр. Сцену внизу окружало шесть рядов кресел со столиками на манер студенческих лекторий. По центру арены находилась огромная каменная тумба с травой под габариты лежащего абаса. На ней и разместили Игоря, оставленного только что в нижнем белье.

Поплавская чуть не охнула, увидев ауру лётчика, настолько она отличалась от всех остальных. Во-первых, её толщина достигала не более десяти-пятнадцати сантиметров, тогда как у прочих сияние занимало пространство, равное вытянутой руке. Во-вторых, цвета были блеклыми, еле заметными и почти неразличимыми. В-третьих, если от магов пелена исходила равномерно, то от Игоря она излучалась всего лишь десятью-двенадцатью точками, слияние которых и образовывало ауру.

Со вздохом, она перевела взгляд на целителей. Те стояли по окружности тумбы в один ряд в количестве восемнадцати видумов. Одеты они были, как и Гаори, в светло-голубые наряды, видимо, их отличительный цвет, как догадалась Поплавская.

— Предварительные манипуляции проведены, он полностью излечен от всех повреждений, смещений и нарушений, — заговорила, спускаясь вниз, верховная целительница. — Пока он в полном сознании, так что можете подойти.

Они приблизились к тумбе, где Игорь был зафиксирован с помощью лент из всё той же растущей травы.

— Привет, — с улыбкой поздоровалась Света, скрывая свою насторожённость. — Ты точно решил рискнуть? Ты всё ещё волен бросить эту затею.

— Ни за что, — лётчик тоже ухмыльнулся в ответ, косясь на девушку из-за невозможности шевелиться. — Когда ещё представится шанс стать участником такого приключения? Видит бог, сама судьба послала меня в тот день на работу вместо напарника. Тем более, что сейчас я себя чувствую помолодевшим лет на десять. Хотя мне и так всего тридцать два. Они даже вылечили сросшийся перелом на пальцах ноги! Я прямо чувствую, что внешне стал практически идеальным, как и внутренне. Так что дальше будет только интереснее, наверняка.

— Говорят, это будет адски больно, — нахмурился Сергей. — Не знаю, рискнул бы я, будь я на твоём месте. Я ведь вообще об этой процедуре ничего не слышал, а я всё-таки лекарь какой-никакой.

— Не уговаривайте, — снова усмехнулся мужчина. — Я уже всё решил.

— Ну, тогда удачи, — кивнул Михаил.

Они заняли места в третьем ряду, повыше, чтобы всё видеть и с опаской переглянулись. Все трое были настроены скептически, но, как подтвердил им пилот, это был его осознанный выбор.

— Начнём, — кивнула абасам целительница, подходя к изголовью Игоря.

Они воздели руки над телом пилота и засветили своими глазами. Тут же от их рук к ауре мужчины потекли сотни разветвляющихся нитей. Как только они почти вплотную достигли пелены, Игорь закрыл глаза и обмяк, будто погрузившись в сон. Трава тут же его плотно опутала, не оставив ни единого видимого кусочка.

Нити стремительно рванули к телу, впившись в лётчика. Мужчина громко заорал, машинально дёрнувшись, но зелень практически не дала ему пошевелиться. От основных потоков энергии целителей отделялось всё больше и больше линий, которые также проникали в тело Игоря. Тот орал уже почти беспрестанно, сотрясаясь в мельчайших, едва заметных конвульсиях. Из мест проколов сквозь траву Света увидела потёкшую кровь, которая моментально впитывалась в растительность и землю. Силы абасов превратились в плотное полотно с тончайшими нитями, буквально заполнившее всё пространство между телом человека и их руками. Но на этом всё не закончилось.

Нити стали утолщаться, превращаясь из шёлковой паутины в груботканую шерсть по шесть-восемь волокон. Сила крупными бусинами скользила от пальцев целителей к телу Игоря, наполняя сиянием и разрывами его ауру. Крики пилота слились в один дикий вой и внезапно смолкли. И как только лётчик замолчал, нити начали истаивать и исчезать, а абасы — расступаться.

Аура "пациента" выросла в толщине раза в три, но всё равно не дотягивала до объёмов остальных.

Трава, окутывавшая мужчину, расплелась. Под ней лежало окровавленное, испещрённое сетью лопнувших капилляров тело. Игорь определённо дышал, но был без сознания.

— Жуть, — выдохнул бледный и испуганный Михаил. Впрочем, Сергей и Светлана смотрелись не лучше. — Что теперь?

— Он будет спать и набираться сил после морального и физического истощения пару дней, — пояснила подошедшая Гаори. — Мы приведём его в порядок через пару часов, сейчас его касаться нежелательно, кожа и жидкостные сосуды очень хрупкие. Затем подключим исцеляющие заклинания. Как видите, его излучение усилилось, а значит, он сможет пользоваться энергией. Насколько успешно, покажет время.

— Спасибо, — хрипло проговорила Поплавская, смотревшая на пилота с невыразимой тоской.

— Это наш дар, — чуть склонилась Гаори. — Мы приняли его и не имеем права отказаться помочь кому-то. Да и не желаем такого. Вам ли не знать? — перевела она взгляд на Сергея.

— Да, я вас понимаю, — кивнул он, тоже не сводя глаз с мужчины. — Позаботьтесь о нём.

— Конечно, — откликнулась целительница, ещё раз поклонилась и вернулась к тумбе амфитеатра.

— Думаю, на сегодня достаточно с вас, — проговорил старейшина, охватывая всех людей сразу за спины и подталкивая к выходу. — Если вы планируете участвовать завтра в поиске того подземья, вам необходимо отдохнуть.

— Да, конечно, хотим! — очнулся Михаил. — Только перекусить перед сном не помешало бы.

Пао Тилив чуть хохотнул.

— Значит, отужинаем все вместе.

Глава 10. Тропой разлуки

В этот раз старейшина не повёл их в зал, свернув сразу от выхода из лечебницы вправо.

— Время уже позднее, так что поедим у меня, — пояснил он при этом. — Отдохнёте, приведёте себя в порядок, заночуете в удобнейших комнатах. Я ведь нескромный обладатель семизалья, праи! Неслыханная наглость для совидумов, — добавил он, похохатывая.

— А как так получилось? — поинтересовалась Поплавская, впитывая как губка любую полезную информацию о социальных нормах других существ — вдруг пригодится.

— На самом деле, довольно обыденно, — пожал плечами Тилив. — После третьего брака моя семья насчитывала шесть видумов: я и моя супруга, мои недозрелые сын и дочь, недозрелые дочери Ранньи, супруги. Нам определили новые покои, мы переехали туда. А затем дети выросли, Раннья перешла в новую жизнь — и я остался один. По правилам, я должен был бы вернуться в прежнее своё жилище, но мне сделали исключение. Видите ли, я иногда беру на воспитание юных абасов, и они живут вместе со мной. А случается, что мы вместе с кем-то работаем допоздна. И дома думать удобнее, ведь под рукой поварня, купальня… Наверняка вы знакомы с тем, что водные процедуры стимулируют мысли? Вот и я очень часто получаю ответы, стоя под потоком воды.

— Интересно на всё это посмотреть, — еле слышно проговорил Михаил, усмехнувшись. — Я-то вообще не понимаю, как можно жить без солнца и окон. Особенно вам, корокожим, — тут он покосился на Сергея.

— Нашему образу жизни не одна сотня тысяч лет, — откликнулся Тилив. — Нам всё нравится.

— А что значит "Раннья перешла в новую жизнь"? — шёпотом спросила Сергея Поплавская, но ответил услышавший её старейшина.

— По-вашему, она умерла, — объяснил он со вздохом. — Но для нас её суть покинула её тело, превратив её прах в растение. Теперь когда-то — а может, уже сейчас — она родится в новом облике, но обязательно абасом.

Наконец, они остановились перед красивой фигурной аркой, изрисованной орнаментом из сине-зелёного лишая. Проход был закрыт плотно сплетёнными в косы листьями, напоминавшими ламинарии, только что вынутые из моря. Света увидела лёгкое свечение магии, исходящие из этого растения. Но, как только старейшина коснулся какого-то узора на арке, оно погасло. Тут же плотно сомкнутые косы разошлись по сторонам, буквально влипнув в контур проёма, и Тилив вошёл в свои комнаты.

— Проходите, — полуобернулся пао с улыбкой и подал Поплавской руку.

Собственно, поначалу, особых отличий от коридоров, девушка не заметила. Тот же пол, покрытый цветным мхом, те же стены с лишайником. Из прихожей, как от солнца тянутся лучи, вело одиннадцать арок — одни поменьше, другие побольше. Семь из них имели завесы из трав, у двух были каменные створы, на данный момент сомкнутые, ещё две зияли свободным проёмом. Между арками располагались встроенные шкафы, завешенные однотонными полупрозрачными тканями с изображениями абасов. Единственное, что привлекало внимание — это висевшее строго напротив входа в дом огромное обсидиановое зеркало в серебристо-белой раме.

Чёрная матовая поверхность заманчиво влекла к себе девушку, но она нашла в себе силы и оборвала это ощущение, резко тряхнув головой. Тилив, явно сообразивший причины такого движения, чуть хохотнул.

— Такие зеркала используют все наши абасы, — подтвердил пао её догадку, что он догадался. — Позднее ты можешь тоже воспользоваться им и его силой, чтобы увидеть не только себя, свою суть, но и те места или людей, которые тебе интересны. Я покажу тебе как. А сейчас идёмте сюда, — он указал рукой на первую арку слева со свободным проёмом.

Света вновь увидела свечение магии по контуру входа.

Порог комнаты, шириной в две ступни абаса, был покрыт чем-то вроде рогожи с мелкозернистым орнаментом из кругов и квадратов, и уходил с наклоном под белоснежный песок, покрывавший весь пол помещения. Стены же, наоборот, скрывались под ярко-зелёным мхом, с небольшими проплешинами на месте альковов со множеством баночек, губок, щёток и полотенцами. По периметру комнаты, разделённой на две части каменной перегородкой, стояли изящные лавки из мрамора. Слева от хода висела раковина для умывания. Вместо крана над ней торчал каменный сгон с протокой, уходящей в стену.

— Это купальня, — озвучил мысли Светланы старейшина. — Раковиной вам пользоваться будет не очень удобно, всё-таки абасы выше. Но дети вашего роста обычно используют лесенку, я принесу её из кладовки. Сам водопад во второй половине залы.

— У вас тут личный водопад? — изумилась Поплавская.

— Да, — довольно улыбнулся Тилив, ведя девушку к перегородке. — Как и каждого видума.

За стеной находился бассейн, довольно просторный даже для абасов, и снова укутанный магией. А с одной из стен по уступу непрерывным потоком бесшумно лилась вода, от которой чуть вздымалась не то паровое, не то водяное облако. Девушка коснулась воды и приятно удивилась комфортной, чуть теплее тела, температуре.

— Если захочется охладиться, — начал объяснять ей Тилив, указывая на выступ у пола слева от потока, — нужно опустить рычаг пониже. Поднимите — и водопад станет горячим.

— А как это устроено? — заинтриговано спросил Михаил, выступая вперёд.

— Там, в стене, под протокой, проложен огонь, — пояснил ему Тилив, поворачиваясь. — Приподнимая рычагом клапан для воздуха, мы даём ему больше силы, и он накаляет канал для воды. Всё очень просто.

— А что, огонь горит вечно? — уточнил Сергей.

— Нет, — улыбнулся старейшина. — Мы сами зажигаем его каждое утро, в поварне.

— А как вода остаётся чистой в купальне? — теперь уже Света включилась в беседу.

— Посмотри внимательнее сквозь воду, — улыбнулся ей старейшина, указывая на противоположную стенку бассейна. Поплавская пригляделась, и увидела кучу гигантских моллюсков разных размеров в индивидуальных нишах. — За чистотой следят они. Но пойдёмте же дальше.

Он вывел их из купальни, долго и тщательно обтерев ноги о тканевый порог и провёл людей в соседнюю арку, прикрытую шёлковыми шторами. Это оказалась кухня с настоящей каминной печью, встроенными шкафами, гигантским столом по центру и барными стульями из корневищ по его периметру. Всё, конечно же, было заточено под рост абасов, но стоило Тиливу помагичить, как сидения опускались и поднимались по желанию человека на требуемый ему уровень.

Старейшина споро накрыл на стол, буквально уставив его всяческими яствами и напитками, и все приступили к ужину, перемежая активное пережёвывание пищи вопросами и ответами по содержанию блюд и рецептов. Так, Света попробовала и местный суп-крошенку из корневищ и зелени с мясом барана, и закуски из трюфеля с сыром, запивая всё местным аналогом слабого пива, брозивом.

Насытившись, они перешли в третью арку, справа от зеркала, и оказались в гостиной. Одна из стен выполняла роль сплошного стеллажа, уставленного камнями го. Вместо дивана и кресел полукругом стояли четыре софы с покрытиями из медвежьих шкур и небольшой столик-семейка меж ними. Тилив махнул рукой, предлагая расположиться, и как только все устроились, заговорил.

— Я не хотел говорить об этом в присутствии прочих абасов, но утром вам необходимо бежать. Присланная мне веда содержит не только уведомление о встреченных наверху, се-пао приказал мне избавиться от нежеланных, иначе последует наказание. В связи с этим, вам нужно сейчас решить, что делать дальше.

— Да, действительно, задачка не из лёгких, — потёр виски Сергей. — Изначально я планировал провести Светлану через Грань и представить родственникам в Триале, столице Алвариона. Они бы взяли её в семью, обучили и ввели в общество. Но всё понеслось к варталам, когда у неё случился выброс.

— Тогда я предложил двинуть сюда, чтобы выиграть время и стабилизировать её силу, — перехватил рассказ Михаил. — Но вместо двух-трёх недель мы потратили двое суток, потому что нас принял ты, пао Тилив, и помог девушке обрести свой контроль за полдня. И мы очень тебе благодарны.

— Хорошо, допустим, мы завтра уйдём… — начал было Сергей, но Тилив его перебил.

— Не уйдёте, — возразил Старейшина со вздохом. — Сбежите. Вы не совсем меня верно поняли. Се-пао велел "избавиться". Не прогнать, не выставить вон. Он не хочет, чтобы вы или кто ни было другой, знали о нас в этом мире. Я уже говорил, он считает, что время тесного сотрудничества существ разных видов окончено во времена раскола Пангеи. Люди не знают о нас. Нас забыли. Мы живём только собой, отказавшись от мира сверху.

— Но ведь и вам необходимо солнце! — не выдержав, возмутился Сергей. — Это необходимо для вашего организма! И я уже не говорю о том, что вы потребляете растительную и животную пищу, которой тоже необходим фотосинтез.

Тилив грустно рассмеялся.

— Уже многие тысячи лет мы пользуемся ресурсами под землёй, — заговорил он спустя минуту. — Мы пользуемся реками и морями, ушедшими под земную кору. Мы растим зерно, овощи и фрукты, которым не нужен свет. Наш скот полуслеп, но ничуть не хуже наземных животных. Мы вполне благоустроены и независимы. Нам не мешает наша самоизоляция. И всё-таки это неправильно, отказываться от общения с другими видумами из страха.

— Страха? — переспросила Света, не понимающим тоном. — Чего вы, такие сильные, мудрые и, простите, огромные, могут бояться?

— Вырождения, — пояснил девушке пао Тилив. — Се-пао боится, что другие народы поглотят нас и уничтожат. Отберут наши земли, разрушат наши законы, извратят наш образ жизни, уничтожив древнейшие ритуалы и поправ наши традиции. Ведь именно это мы наблюдаем тысячелетиями в верхнем мире. И всё-таки, кое-чему мы от вас научились, по крайней мере, я. Нельзя замыкаться внутри своего сообщества. Потому что в этом-то и кроется секрет вырождения.

— Это сложная, философская тема, — осторожно влез в разговор Михаил. — А мы существа приземлённые. Давайте вернёмся к простому вопросу: что нам всё-таки теперь делать?

— А почему бы нам не поступить так, как предлагал Сергей? — задумчиво уточнила Света. — Я бы хотела познакомиться со своей роднёй, настоящей родней. И если они имеют вес в обществе, они наверняка помогут разрешить недопонимание с воителями.

— Более чем уверен в подобном, — поддакнул Михаил. — Ну, а мы с Травником просто сменим своё амплуа, не привыкать. Мне, понятное дело. Сергей-то ещё не успел нахлебаться.

— Нужно рискнуть, — кивнул пао Тилив. — Света, я надеюсь, мы с вами ещё увидимся. Хотя моя жизнь и не бесконечна, но я верю, что встреча возможна. Я приготовлю вам ваши вещи, разбужу вас пораньше и отведу тайным ходом до одной из рек. Она приведёт вас к озеру среди гор, образованному подземным потоком. Там располагается неучтённая вашими стражами Грань. Сквозь неё и пройдёте.

— А она точно ведёт в Алварион? — скептически отнёсся к известию Михаил. — Не хотелось бы оказаться в Балориании и быть убитым за шпионаж, — хохотнул он.

— Любая Грань может привести в оба мира, — нахмурился Тилив, а мужчины удивлённо воззрились на него как на чучело. — А вы не знали о том? Ну так слушайте. После раскола Пангеи переходов из мира в мир не было. Но некоторые, кто оказались вне Итори, хотели вернуться к своим любимым, а другие жаждали мести. И тогда они стали вспарывать Вселенную магией как ножами, открывая вход из одной параллели в другую. Большая часть существ заблудилась, проходя в другое время и другие Вселенные и не имея возможности перенестись обратно. Но те, кто вернулся и рассказал о случившемся, помогли стабилизировать имеющиеся проверенные переходы. Они-то и стали Гранями. Что же касается остальных порталов… чтобы попасть из них в Алварион, нужно чётко иметь представление о месте, времени и положении точки прохода среди всего сущего. Поэтому ими редко кто пользуется отсюда.

— Тогда уж точно опасно использовать этот портал! — возмутился Сергей. — Откуда нам быть уверенными, что мы попадём в нужное время и место?!

— Вы рождены не в этом мире, — терпеливо пояснял пао Тилив. — Ваш мир притягивает вас какими-то своими физическими законами бытия. Если бы вы были отсюда, вы бы попали куда угодно. Но тот портал открывался из Алриона, а значит, вы с ним взаимосвязаны.

— Алвариона, — поправил старосту Михаил, и тот слегка фыркнул в ответ. — И всё-таки, как управлять процессом?

— Когда вы будете проходить сквозь грань, отриньте все мысли кроме одной — вернуться в свой мир в строго высчитанный заранее день. Светлану при этом держите за руку, она пройдёт с вами в связке.

— Хорошо, — кивнул Сергей. — Будем надеяться, всё удастся.

— Удастся, — кивнул пао Тилив и поднялся с софы. — А теперь отдыхайте. Я разбужу вас через восемь часов. Не уверен, что тот приказ от се-пао доставили только мне.

— А как же Игорь? — спросила, поднявшись, Светлана. — Ты же говорил, ему необходимо пара дней как минимум.

— Всё верно, — Тилив кивнул, улыбнувшись. — С ним ничего не случится, я обещаю. Как только он придёт в себя, я объясню ему, что и как говорить, и отправлю к ближайшему стражу Грани. Они наверняка не откажут ему стать одним из магов, потому что он первый за многие тысячи лет, обрётший свою силу в Итори. А сейчас идите за мной, я покажу вам ваши спальни.

Он развёл их по комнатам своих выросших детей, где у каждого была кровать-тумба с резными орнаментами, кресло из корневищ, стеллажи с го-камнями, столы. На стене своей комнаты Света увидела роспись, изображавшую, видимо, сцену из семейного быта. Там был Тилив и ещё пятеро видумов, изображённых с доскональной точностью фотографии. Поплавская качнула головой, восторгаясь искусностью живописи, ещё раз обвела комнату взглядом и рухнула спать, укутавшись широкими листьями, произвольно свисавшими через край на манер покрывала. Ощущение было словно она под одеялом из пуха. Поёрзав немного и приминая траву под изгибы тела, Светлана быстро уснула.

После отдыха Тилив вернул им всем рюкзаки со всем собранным в Тайнике содержимым, добавив от себя каждому по буханке местного хлеба и кругу копчёного сыра. Светлана отметила про себя, что теперь больше не видит ауру постоянно, но стоит ей захотеть и слегка сосредоточиться на объекте, как она проявляется. Одев рюкзак, она последовала за молча вышедшими из дома мужчинами и сосредоточенным хмурым старейшиной.

Они долго плутали по пустым коридорам, то спускаясь, то поднимаясь, иногда кардинально меняя своё направление, что Михаил не выдержал.

— Что случилось? Я абсолютно уверен, что минут сорок назад мы проходили этот же коридор, там висела точно такое же полотно, — указал он на искусное изображение стата.

Тилив со вздохом остановился и обернулся к людям. Его глаз горел каким-то тусклым светом, а руки сползли на полметра вниз.

— Перед нашим уходом ко мне пришёл Велес и сообщил, что Семарог планирует нападение на людей. Он затаится в двух поворотах от дома и нападёт на вас, а заодно и меня прикончит. Мол, слишком давно я управляю этим подземьем и, видно, сошёл с ума, раз помогаю тем, кто давно предал наши союзы. Более того, я изменник, который готов нарушить приказ се-пао, а значит, не должен жить и рождаться снова. Как я и думал, не только мне был отправлен тот го. Велес мне верен, и когда один из близких ему видумов передал услышанное, тотчас же поспешил ко мне. Я успокоил его, и отправил обратно. Негоже тащить за собой на дно верного друга.

— Тогда беги с нами! — предложила Светлана. — Я не думаю, что тебе угрожает опасность в Алварионе.

— Поддерживаю, — кивнул Михаил. — Советы будут в восторге, пригласив абаса в высший Круг.

— Спасибо за предложение, — поклонился Тилив. — Но здесь мой дом и те, кто, как и я, не согласен с ведением дел се-пао Ильтиса. И не забудьте, что на сегодня назначено сборище по очистке найденного Сергеем подземья отступников. Пусть Семарог считает, что вы ушли с нами и Велесом. Но, на всякий случай, я запутаю наши следы, и поисковое заклинание на сработает в должном порядке. Так что идёмте дальше, — снова вздохнув, Тилив нырнул в очередной поворот.

Спустя какое-то время коридоры сменились голыми скальными переходами, освещёнными призрачным светом периодически встречавшихся фосфоресцирующих камней. Наконец, через какое-то время впереди, из небольшого пролома, показался белесо-оранжевый отблеск, повеяло копотью.

Тилив, сложившись почти пополам, прошёл сквозь миниатюрный по меркам абасов выход. Люди юркнули следом.

Ещё на подходе Светлана услышала шум, напоминающий рёв горных рек. Чем ближе они подходили к проёму, тем он звучал мощнее. Нырнув же вслед за старейшиной сквозь разлом, Поплавская замерла от восторга.

Перед людьми и абасом в огромном широком канале бежал могучий поток, то и дело плескавшийся о щербатые стены. Полной тьмы не было лишь от того, что весь свод покрывала узорная плесень, излучавшая слабый мерцающий свет. Да ещё и у входа горели огромные факелы.

Света огляделась. Они находились на широком уступе, вдававшемся глубоко в поток, но всё равно не доходившем до его середины даже на четверть. По периметру этого нерукотворного мола стояли невысокие, в метр, фигуры странных существ, напоминавших русалок с русалами, но их лица были какими-то слишком… "рыбьими": с большими круглыми глазами, безносыми и узкогубыми. В руках каждого изваяния находилась чаша с огнём, но тепла от него не исходило.

На самом острие причала лежал прямоугольный валун, охваченный канатом. Один его конец лежал под камнем, а другой уходил в глубину потока.

Тилив взял в руки трос, и спустя пару минут со странным чавкающим звуком из-под поверхности воды всплыла яхта без парусов и крыши. Остов её состоял из всё тех же плотно притёртых друг к другу корней, разукрашенных жёлтым и синим цветами, а штурвал напоминал оттенками радугу.

— Как у вас оказалось подобное чудо?! — восторженно произнесла Поплавская. — Ведь вам по габаритам, уж простите, она совсем не подходит!

— Но у меня же были дети, а они примерно вашего роста в детстве, — улыбнулся Тилив, магией превращая канат в мостки. — Что же, удачи, мне пора возвращаться, а вам — уплывать. Я был рад вас узнать.

— И мы тебе очень признательны, — Света искренне обняла наклонившегося к ней старейшину, и первая поднялась на судно. Сергей, ступивший за ней следом, первым делом скользнул в каюту, убедившись, что палуба почему-то абсолютно сухая.

Тилив вдруг резко обернулся к проходу, прислушавшись. Затем, подхватив всходившего по мосткам Михаила, прицельно закинул его на палубу.

— Плывите! — приказал он жёстко. — Не мешкайте! Справа от штурвала — рычаг ускорителя. У судна нет мотора, он движется на магии. Так что не колдуйте, пока не разберётесь в схемах, они внизу! Я опущу на вас сферу небытия сейчас, вас не увидят, но могут услышать, так что молчите! И плывите, быстрее!

Тилив бросил Светлане мостки, на лету вернувшиеся к состоянию каната. Сделав пару пассов руками, он бросил заклинание в сторону яхты. Михаил чуть сдвинул рычаг и взялся за штурвал, яхта малым ходом тронулась с места. Тут же из коридоров на берег реки выскочил Семарог и ещё шестеро абасов. В руках у каждого были короткие узкие лезвия, горящие живым голубоватым огнём.

— Где они?! — закричал Семарог раскатистым басом, приставляя почти вплотную к груди старейшины свой клинок. — Мы поймали Вереса, уводящего к тому подземью три десятка абасов, так что не ври, будто люди сейчас вместе с ними!

— Тогда я не знаю, где они, — спокойно произнёс Тилив, расправившись и подрастая на метр-другой. — И пока я всё ещё пао, не смей мне грозить брудагом!

— Они уплыли по реке, ведь так? — Семарог, не обращая внимания на слова абаса, повернулся к реке, обратившись лицом, правда, в другую сторону. — Ничего, через час или два их нагонят. Я сообщу о преступлении Ильтису, и тот вознаградит меня и возвысит. А ты… — он обернулся к Тиливу и, с резким размахом, воткнул в его плоть оружие. Огонь в одно мгновение охватил старейшину буйным пламенем, распространяя запах горящей смолы.

Света едва не вскрикнула, вовремя зажав себе рот. От качки и шока у неё закружило голову, но появившийся из трюма Травник успел схватить её в охапку и заставил сесть на палубу. Она спряталась у него на груди и разрыдалась. Тилив стал четвёртым, если считать родителей, кто погиб из-за неё. А те шаманы? Они и вовсе были нив чём не виноваты. Но нет, там же были человеческие жертвоприношения! Кровь за кровь! И всё же, скольким ещё надлежит погибнуть, чтобы Поплавская выжила? Когда она прекратит оставлять за собой горы трупов?!

Мысли лились и лились, как и потоки слёз, но взять себя в руки девушка не могла. Она то обвиняла себя, то проклинала Сергея, то вспоминала

Внезапно щеку охватила резкая жгучая боль. Света, потрясённая, распахнула глаза на Травника. Тот сердито хмурился, придерживая Поплавскую за плечо и, очевидно, что-то произнося, раз за разом, снова и снова. Губы его шевелились, но слова не доходили до сознания. Света попыталась сфокусироваться, собраться. Через мгновение стали сухими глаза, затем испарилась качка. И Света услышала.

— Ты ни в чём не виновата, — уговаривал её Сергей. — Каждый сам принимает решения, поддаётся обстоятельствам, учится или плывёт по течению. Но ты — не виновата! Никто не сможет себя изменить и заставить переделать свой образ мыслей. Если это и случается, то жизнь человека превращается в смерть — смерть тела, смерть воли, смерть разума. Не бывает идеальной жизни, ни у кого и никогда! Всегда будет миг, когда встретится кто-то, кто поломает прямую линию, изменит твои обстоятельства, не даст выбрать нужное или сделать необходимое, в открытую или косвенно. Одним такие встречаются чаще, другим — постоянно. Но ты не в ответе за всех. Ты в ответе за одну лишь себя — и изредка тех, кто идёт с тобой рядом, но только здесь и сейчас. Так что вставай, я уже вижу, что ты меня слышишь.

Он помог Поплавской подняться на ноги, крепко обнял и дал ещё пару минут прийти в себя, а затем указал ей рукой на реку.

— Посмотри: даже этот поток нашёл свой путь и пробился сквозь толщи тверди. Неужели же мы, разумные существа, не выберемся из этих слепых обстоятельств? Тем более, с нами опытный страж, способный на полное безрассудство. Как-нибудь я расскажу тебе о его приключениях… или он сам просветит тебя, если напьётся, — Сергей подмигнул Поплавской с улыбкой и покосился на Михаила.

— Ты, "разумное существо"! — заорал страж, моментально откликнувшись. — Щас настучу по кумполу, будешь знать, как язык распускать! И вообще, у нас огромная проблема! Идите сюда сейчас же!

— Что? — охрипшая от слёз спросила Света, устремляясь к Михаилу в рубку. Мимоходом глянув вперёд, она охнула и, потеряв равновесие, повалилась на стенку. — Кто-нибудь уточнял у Тилива, куда плыть?!

Прямо по курсу река разделялась на два равных потока, каждый из которых дробился ещё на несколько русел.

— Нет, он ничего про развилки не говорил! — Сергей влетел следом, пристально вглядываясь в полумрак. — Нужно решать прямо сейчас, иначе через пару минут мы врежемся в стены!

— Потоки одинаковые, ферт знает какой нам нужен! — Михаил вцепился в штурвал, судорожно пытаясь что-то придумать.

— Свод! — озарило Светлану, поднявшую глаза долу. — На правом плесени почти нет! — она указала рукой на менее освещённый канал. — Миша, влево! Направляй яхту влево!

— Умница! — в который раз похвалил её Травник, не сводя глаз с потока. — Всё верно: путь к озеру должен быть древним, а значит, и растения должны были разрастись! Держитесь!

В какой-то момент и без того стремительное течение превратилось в безудержное, затягивая судёнышко в водоворот. Миг, другой — и они проскочили одну, затем ещё одну, третью развилку, четвёртую. Ориентировавшийся по потолку и по плесени Михаил еле справлялся с давлением, Сергей и Светлана крепко вцепились в каркас и с ужасом ждали, что страж вот, вот сейчас, вот в эту секунду возьмёт и не справится с бурным потоком, и врежется в стены канала…

А на смену рукавам пришли излучины. Михаил то и дело тормозил скорость яхты, опасаясь заносов, и резко вращал штурвал, борясь с качкой и свободным вращением. Стиснув зубы, он дважды хотел было магией оттолкнуться от стен пещеры. Но, вспоминая предупреждение Тилива не колдовать, с глухим стоном снова боролся с рекой штурвалом и рычагом.

В какой-то момент скорость стала безумной, русло сузилось до ширины кормы, а крыша рубки стала царапать о свод. Минута, другая — и Михаил, скрепя сердце, плюнул на все опасения, возведя вокруг яхты непробиваемый щит.

И как раз вовремя: река полностью поглотила судёнышко, закружив его как поплавок. Течение несколько раз швырнуло его на стены, утянуло на дно, затем снова вздымало к своду — и, наконец, выбросило его вверх, как в фонтане, на дно гигантской пещеры, подсвеченной неоново-голубой россыпью люминесцентного планктона.

— Скажи, что защита выдержит, пока мы выплываем, — с едва заметной дрожью, напряженно проговорил Сергей.

— Выдержит, — твёрдо ответил ему Михаил. — Вот только как управлять направлением вверх и вниз лишь штурвалом и рычагом я не знаю. Да и не вижу пока, в какую сторону плыть к поверхности. Света, есть дельные мысли?

— Вверх толкать будем магией, — проговорила Поплавская ещё более жалким голосом, чем у Травника. — А насчёт, куда именно… может, есть хоть какая-то тяга вверх или вниз? Нужно поймать течение.

— Я займусь направлением движения яхты, — оглянулся назад Сергей и отлепился от стены. — А течение… смотрите, куда движется планктон.

Михаил кивнул и чуть повернул штурвал. Потом ещё. И ещё, уже резко и круто — и оглянулся на Травника.

— Управление отказало, придётся рулить чистой силой.

— Понял, — вздохнул мужчина и щёлкнул костяшками. — Тогда приготовьтесь.

Спустя минуту яхту слегка тряхнуло, и беглецы тронулись с места.

Пещера напоминала собой глубокую извилистую расселину, по которой то и дело сновали странные рыбы, фосфоресцирующие медузы и какие-то неизвестные существа. С плавниками на четырёх человекоподобных конечностях, выпяченными глазами и приплюснутым черепом, они плавали группами из пяти — семи особей, пугливо ускользая во мрак. Сергей обозвал их мурлоками, безобидными кошками океанических вод.

Периодически на щербатых стенах встречалась растительность, начиная от мелких скоплений фитопланктона и заканчивая густыми зарослями различных водорослей, тянувшимися кверху узкими полосками. Впрочем, если бы не обнаруженный Михаилом в трюме мощный прожектор, напоминавший яйцо гигантского динозавра из шлифованного белого кварца в оплётке из ивовой лозы, ничего разглядеть было бы невозможно.

Светлана напряжённо вглядывалась в окружающую яхту сферу. Девушку поначалу смущал тот факт, что отсутствовало давление, о котором так часто рассказывают ныряльщики и гидрологи на Дискавери, но Сергей пояснил, что так и было задумано. Когда Михаил в считанные секунды воздвиг нечто вроде прозрачного шара вокруг судёнышка, ей было не до того, чтобы рассматривать через Виденье сетку плетения. Но как только ситуация стабилизировалась, Поплавская тут же включила своё "особое зрение", как она для себя его обозначила. Света предполагала, что энергия у щита будет напоминать цельнолитой гигантский пузырь, но сфера оказалась плотным каркасом из нескольких сотен спаянных шестигранников.

Чтобы конструкция не распалась, Михаил постоянно питал его силой через несколько нитей, шедших от его рук в особо яркие точки спаек. В тоже время они с Сергеем постоянно пытались аккумулировать хоть небольшой запас магии из внешней среды, но получалось плохо. Создав канал за пределами сферы, напоминающий раскрытый с изломом зонтик, рукоятка которого разветвлялась надвое и упиралась в их солнечные сплетения, они "всасывали" трансформированную в энергию воду. Поток был не толще шерстяной нити, и пульсирующие импульсы часто гасли, уходя на поддержку самого заклинания. К тому же, из-за подобного изменения материи жидкости, перед сферой периодически возникала вакуумная прореха. И, если Травник не успевал компенсировать её всасывающую силу, судно начинало передвигаться рывками.

Сергей выполнял роль "ракетного выхлопа" яхты, выпустив позади окружающей сферы несколько нитей и пропуская через них что-то вроде воздушного импульса. Задавая таким Макаром скорость и направление хода, он в то же время "рулил" четырьмя передними "щупами", избегая потенциального столкновения со встречными существами.

Светлана стояла меж ними, держа под руку и того, и другого. Они отвели ей должность "зарядника", из которого тоже потихоньку качали энергию. Девушка самостоятельно пока не могла колдовать, но её внутренних сил было гораздо больше, чем у обоих мужчин, вместе взятых. Страж велел ей наблюдать за тем, что и как они именно делают, потому что настало время учиться.

Хотя парни старались выглядеть беззаботно, показывая, что вполне справятся, на самом деле уже находились на пределе возможностей. Бледный как смерть, Сергей всё чаще и чаще отирал пот со лба и косился на Михаила. Страж, впрочем, тоже выглядел не особо лучше, впрочем, не позволяя себе шелохнуться даже когда пот ручьём начал лить по вискам. Все понимали — альтернативы нет. Если они сдадутся, то дружно утонут. Так что все трое хранили молчание, сосредоточившись на работе с энергией.

Мурлоков становилось всё меньше, зато появились вполне узнаваемые окуни и форель. А затем появился и потолок пещеры.

— Огрово рыло! — взревел Михаил. — Или Тилив наврал, или выход из пещеры давно перекрыт какими-то природными катаклизмами!

— Не паникуй! — огрызнулся Сергей, пристально вглядываясь в появившийся свод, напоминавший Светлане губку из поролона. — Смотри, рыбная мелочь то и дело шныряет в отверстия, а значит, там есть сквозные проходы.

— Сквозные проходы куда? — с сарказмом переспросил Михаил. — В очередную пещеру?

— Слушай! — Травник раздражённо повернулся к стражу. — Насколько я помню, абасовы туннели находятся на глубине двадцати — тридцати тысяч метров от уровня океана. Учитывая, сколько часов мы плыли вверх, то преодолели примерно две трети. Наверняка этот свод преграждает смешению внутренних и поверхностных вод на планете!

Сергей устало выдохнул и повернулся, как-то поникнув.

— Ребят, я понимаю, вы очень устали, — тихо проговорила Светлана. — Но сейчас не время орать друг на друга. Давайте попробуем осмотреть весь свод. Вдруг где-то есть достаточно крупный туннель, через который не только форель проплывёт, но и яхта?

Сергей молча кивнул и направил движение сферы повдоль потолка, но "губка" повсюду оказалась мелкозернистой.

— И что делать теперь, о, мудрейшие? — с иронией проговорил Михаил, оглядев своих спутников. — А, к ферту всё! Держитесь за что-нибудь!

— Что ты задумал? — спросил Сергей, но страж не ответил.

Он молча, используя силу Поплавской, нарастил огромный сияющий шар размерами с судно на шляпке "зонтика", а затем со стремительной скоростью запустил его в свод пещеры. Как только их поверхности соприкоснулись, раздалось громоподобное шипение, смешанное с треском и грохотом. Оно напоминало собой смешение звуков, с которым извергается лава в водную массу. Потолок разнокалиберным крошевом посыпался вниз, а вода как под напором в только что пробитых скважинах вместе с со сферой рванула в протапливаемое запущенным шаром отверстие.

Светлану и мужчин инерцией бросило на штурвал, отчего Сергей и Михаил, потеряв концентрацию, оборвали случайным образом нити имевшихся заклинаний. Прожектор погас, яхта словно уплотнилась на миг, а затем понеслась в прорыв, набирая разгон. Всё погрузилось во тьму, ибо кварцевый фонарь попросту треснул. Защитная сфера, оставленная без управления и подпитки, стремительно завращалась — и вот уже через минуту, болтавшиеся по рубке люди с ужасом поняли, что буквально взлетают вверх как ракета.

Вода вдруг начала светлеть, Поплавской даже показалось, что она видит солнце справа. Но интереснее ей показалось другое: перед яхтой неожиданно заискрили золотистые блики, перемежавшиеся красно-зелёными огоньками. Сергей, тоже заметив их, рванулся к Светлане с дико испуганными глазами, но постоянное вращение сферы не давало приблизиться им друг к другу и ухватиться за руки. Михаила, похоже, от очередного удара, попросту отрубило.

Ещё мгновение-другое неугасимого импульса вверх — и яхта влетело в золотое свечение. Света моргнула — и неожиданно оказалась на поверхности озера, без мужчин и без судна. Крутнувшись вокруг себя, она убедилась, что рядом с ней никого, нырнула под воду несколько раз — и шарахнулась спиной назад, увидев в воде русалку.

— Что с тобой? — спросила та, выныривая на поверхность к Светлане. — И как ты здесь оказалась? Только что никого здесь не было — и вдруг уже ты… а в чём это ты? — удивлённо спросила девушка, убирая мокрую прядь за плотно прижатое миниатюрное ухо и разглядывая с любопытством одежду Поплавской. — Да чего ты меня боишься? — рассмеялась она, переводя свой взгляд на испуганно-округлившиеся глаза Светы. — Я никому не скажу, что встретила тебя здесь, в Акуаре.

— Г-г-де? — дрожащим голосом переспросила девушка, неприлично вперившись в бледно-голубую, с зеленоватым отливом кожу русалки, покрытую мелкозернистою чешуёй.

— В Акуаре, — повторила русалка, смеясь. — Так называется моё поселение. А ты думала, где ты находишься?

— В Итори, — шёпотом ответила Света, и русалка, встревоженно охнув, прикрыла ладошкой рот.