Вы не авторизовались

Мальчик, который воспитывал драконов бесплатное чтение

Скачать книгу

* * *

Йэну, Бену и Йонасу, которые меня всегда подбадривают

Приветствую, отчаянный искатель драконов!

Думаю, ты выбрал эту книгу по одной из двух причин.

Или:

Ты узнал, что мы растим драконов, и тоже хочешь включиться в полное жизни и огня действо.

В таком случае тебе надо найти что-то вроде него:

Или:

Ты уже нашел драконье дерево, твой дракон вылупился, и ты понятия не имеешь, что делать.

Откуда я об этом знаю? Потому, что мы тоже ничего не понимали.

После того как я обнаружил в дедушкином саду драконье дерево и у меня в спальне вылупился Блик – так зовут моего дракона, – привычная жизнь довольно быстро переменилась. Не только потому, что такое событие меняет твой взгляд на мир, – в смысле если в обычное воскресенье находишь в своей комнате волшебное существо, какие еще чудеса возможны? Но и потому, что мой дракон – не единственный. Перестал быть таковым, когда мои лучшие друзья Тед, Кэт и Кай решили не оставаться в стороне.

Мы так старались заполучить драконов – тебе это тоже предстоит, – что времени задуматься, какой будет жизнь с ними, не оставалось.

Готов поспорить, звучит просто волшебно, да? Растить дракона. Это и правда волшебно, не пойми меня неправильно. Но, скажу тебе, когда они начинают дышать огнем и ты каждые пять секунд обжигаешься, возникает ощущение, что ты носишь в кармане вулкан, готовый взорваться в любой миг. И дела уже не кажутся такими волшебными. Возьми на заметку, любитель драконов.

Так что найди пару кухонных рукавиц, место, куда спрятать дырявые штаны, и, главное, слушай внимательно. Сейчас ты узнаешь, каково это – действительно жить с драконами.

1. Солярис-Разрушитель

– Мои трусы́! – закричал Тед, когда я открыл дверь. – Хватай их!

Да, знаю, не этих слов ты ожидаешь, входя в комнату лучшего друга, но, слушай, если заводишь дракона, нужно быть готовым ко всему.

– Нельзя, чтобы еще одни вылетели в окно! Это уже четвертые за последние два дня! – вопил он.

Я успел пригнуться, когда Лучик, дракон Теда, промчался у меня над головой. Он заполз в трусы Теда и надел их, как боевые доспехи. Кружась над нами, дракон выпустил вспышку огня и опалил абажур. Блик, счастливым клубочком лежавший у меня в кармане, развернулся и вылетел наружу. Он кружил за моей спиной, пока я пытался схватить трусы, прежде чем те исчезнут в открытом окне.

– Надеюсь, они чистые, – прохрипел я, сдернув с Лучика его доспехи и закашлявшись от дыма, который тот надышал.

– Были чистыми, пока он не залез в них, – простонал Тед. – Сейчас они, наверное, поджарились – или хуже.

Мы оба знали, что он имеет в виду под «хуже». Видишь ли, драконий помет имеет довольно неприятную привычку взрываться, когда высохнет. И действительно, через миг трусы Теда эффектно разлетелись на части. Лучик юркнул на шкаф с одеждой, а мы, покрытые мерзко пахнущими крупинками, замерли на месте.

На самом деле дракона Теда звали Солярис-Разрушитель. Думаю, Тед видел его помощником супергероя и дал ему кличку, которая внушала бы страх неприятелям Теда. Или хотя бы Лиаму Совстону, нашему заклятому врагу. Правда, мы не собирались делиться секретом существования драконов с ним – большая часть времени уходила на то, чтобы не позволить любопытному проныре узнать о драконах!

Надо признать, когда носишь в кармане дракона по кличке Солярис-Разрушитель, чувствуешь некоторое превосходство. Но Солярисом-Разрушителем дракончик продержался всего один день, следующим же утром Тед решил звать его Лучиком. Официально Лучик – это альтер эго, как Человек-Паук для «ботана» Питера Паркера. Но на самом деле – только никому ни слова – Тед просто боится темноты. А Лучик – самый классный ночник на свете. Он сворачивался калачиком рядом с хозяином и светился, наполняя комнату мягким оранжевым светом. Вот Тед и решил, что дракончик слишком дружелюбный, чтобы зваться Солярисом-Разрушителем. Но, как я уже говорил, никому ни слова.

Я хотел назвать своего дракона Ожог, ведь в первую же ночь он поджег все, что видел. Но штука в том, что он меняет цвета. Вспыхивает новыми красками. Поэтому имя Блик очень ему подходит. Большую часть времени он красный, хотя не всегда может остановиться на одном оттенке и переливается всеми тонами от ярко-багрового до насыщенного рубинового. По его чешуе пробегает бирюзовая волна, цветовая рябь, означающая высшее удовольствие, когда он спит на коленках моей сестры Конни. Но стоит Томтому, нашему коту, начать охоту на Блика, тот загорается ярко-оранжевым. А когда я ложусь спать, дракончик согревает мои сны.

– Куда же запропастились Кэт с Каем? – спросил Тед.

Близнецы, двое других членов нашего супергеройского отряда, никогда не приходят вовремя, неудивительно, что их все еще не было. На самом деле теперь, с драконами на руках, они нашли прекрасное оправдание своим опозданиям.

Живот Теда забулькал, издав угрожающий звук, похожий на звук сливного бачка, и Тед виновато улыбнулся.

– Ты имел в виду «куда же запропастились вкусности»? – спросил я.

– Ну, да. И это. Мне теперь нельзя держать в комнате ничего съедобного. Особенно когда я оставляю Лучика одного. Ты знал, что, если перевести ежедневный рацион синих китов в шоколадки, это будет шесть тысяч в день? Думаю, Лучик имел бы отличные шансы побить этот рекорд, если б я ему позволил.

Блик приземлился рядом со мной и чихнул, выпустив поток сверкающих искр в воздух. Как обычно – благодаря моим молниеносным рефлексам – я загасил их еще в полете.

– Впечатляюще, – кивнул Тед. – А вот Лучик никогда не чихает. Он выпускает огонь разом. Чаще всего после еды. Честно, у него самые огненные газы на свете. Не говоря о взрывной отрыжке!

– Но ты разве не сказал, что он ест постоянно? – спросил я, окидывая взглядом его комнату и находя куда меньше следов огня, чем можно было ожидать.

– Ага, – сказал Тед, пожимая плечами. – Но обычно я вижу, когда Лучик готов полыхнуть, и направляю его нужной стороной в окно, чтобы он не разрушил тут все. Вот почему надо прятать еду. Если я знаю, когда он поел, я могу примерно определить, через сколько будет взрыв!

Это оказалось несложно – как выяснилось вскоре.

2. В Драконьем логове

Едва Кэт и Кай вошли в комнату Теда, на них обрушилась лавина горящих фантиков. Лучик явно слопал спрятанную на шкафу сладкую заначку, пока мы ждали близнецов. Рыгнув огнем, он поджег конфетные обертки и отправил их в полет.

Кай воспользовался возможностью и заехал Кэт по голове свернутым комиксом. Не уверен, что ей на голову приземлился хоть один пылавший кусочек фантика. Думаю, это, скорее, связано со ссорой, произошедшей между ними на пути.

– Да ни за что! Плут победит Льдинку, без вопросов, – говорил он, продолжая размахивать комиксом, а его дракон Плут тем временем выбрался у него из кармана и закружил у нас над головами.

– Вот прям сразу, – ответила Кэт, отбирая у брата комикс.

Она залезла в рюкзак и достала свою кроху. Яркая Льдинка с фиолетовым узором, который, закручиваясь, превращался в ярко-синий, подняла головку со свисающими, как сосульки, шипами и сверкнула зубками в утреннем свете.

– Льдинка гораздо быстрее. Да она пролёдит себе путь к победе!

И для верности Кэт шлепнула Кая комиксом по руке.

– Эй, вы двое, хватит, – встрял я, пока спор не вспыхнул, как отрыжка Лучика.

Несмотря на настрой «не лезь на близнецов, мы друг за друга горой», Кэт с Каем не могли без ссор. Драконы, видимо, не особенно изменили их жизнь, а скорее, стали еще одним поводом посоревноваться.

Тед уже открыл рюкзак Кэт и принялся выуживать чипсы, разрывать упаковки шоколадок и запихивать их в рот целиком.

– Ничего себе, Тед, – засмеялся Кай. – Ты голодаешь или что?

– Простите, ребята, – пробормотал Тед с полным ртом, стирая шоколад с лица. – Вы не поверите, сколько Лучик ест! Хорошо, что мама закупается большими партиями, только бо́льшая часть моих вкусностей, приготовленная минимум на месяц, ушла за последние сорок восемь часов. Я и так хожу по краю, потому что Лучик нагадил в мамину шляпную коробку и уничтожил папин торт на день рождения. Мама все еще думает, что это моя работа.

– Фу, – скривилась Кэт. – Отвратительно.

– Я не про коробку, про торт, – торопливо уточнил Тед. – В любом случае, нельзя, чтобы он снова меня подставил.

– А теперь серьезно, как вы справляетесь? – спросил я.

Одна из причин, по которой мы решили встретиться, – это проверить, как живется нашим малышам. Пять дней назад во время палаточной ночевки в дедушкином саду мы пробрались к драконьему дереву и нашли себе дракончиков. И пять дней назад прогорели на летающей капусте из-за другого нашего врага, ворчуна Злоба – ближайшего соседа дедушки, человека, рядом с которым похититель Рождества Гринч выглядит добряком.

Тед протянул мне зефирку, мастерски прожаренную Лучиком.

– Он великолепно жарит еду, но я бы не рекомендовал поджигать мармеладное драже – все еще отскребаю его с ковра.

– Смотрите сюда, – сказала Кэт.

Она протянула руку и взяла со стола Теда стакан апельсинового сока. Поднесла его к Льдинке, и та пустила ледяное дыхание по поверхности напитка. Мы не отрывали глаз – и вздрогнули, когда Кэт плеснула содержимым стакана в нашу сторону. Но сок остался внутри. Льдинка заморозила его напрочь. Кэт улыбнулась.

– Благодаря Льдинке у нас есть бесконечный запас леденцов на лето.

У Теда загорелись глаза. Он, наверное, представлял гигантские лимонадные леденцы размером с ведро.

Кай, конечно, не хотел, чтобы его обошли, и вставил свое слово.

– Зато Плут лучший в мире вор. Потому что он, как хамелеон, меняет цвет и сливается с окружением.

Словно в доказательство его слов из рюкзака Кэт поднялась упаковка попкорна и поплыла в сторону Теда, стараясь не врезаться ему в лицо. Никто из нас даже не заметил, как Плут, незаметный на фоне голубого стеганого покрывала, пробрался в рюкзак.

Все перевели взгляд на Блика, мирно сидевшего у меня на плече, обернув хвост вокруг моей шеи. Краем глаза я увидел, как по его чешуе пробежала бирюзовая рябь, а значит, он был готов снова заснуть.

Блик не мог поджарить зефир, заморозить леденцы или замаскироваться и выкрасть что-нибудь, как Плут. Тед, Кэт и Кай так восхищались умениями своих драконов – у каждого была какая-нибудь особенность. Только разноцветные вспышки не казались особо полезными. Поэтому я быстро сменил тему.

– Ну ладно, пойдемте с ними в логово, – сказал я.

* * *

Через десять минут мы забрались внутрь изгороди на краю парка, за ветвями которой освободили немного места. Там и так было тесно, но с появлением драконов пространства стало еще меньше. Изгородь все равно оставалась великолепным убежищем. Люди, выгуливающие собак, даже не подозревали, что проходят мимо нас.

Если мы не хихикали. Но любой, кто-то все-таки решал заглянуть под изгородь, нас так и не обнаруживал…

Я залез в карман, вытащил соцветие брокколи и скормил Блику, сидевшему на плече. Тот принялся довольно жевать лакомство, обдавая мою шею волнами тепла.

Тед уже нашел идеальную для жарки зефирок палку и старательно насаживал на нее длинный ряд розовых и белых липких шариков.

– Хочешь сделать самый большой смор на свете? – спросил Кай, когда Тед доставал пакет печенья.

– Самый большой спор? – переспросил я, не поняв.

– Нет. Смор, – поправил Кай. – Ну знаешь, бутерброд из печенья с зефиром, которые в Америке жарят вечером у костра.

Тед фыркнул.

– Если бы. Рекорд у туристического комплекса «Дир ран» – «Бегущий Олень»: 121 килограмм!

И добавил:

– Тот смор и выше меня, и шире. Целых 104 человека над ним постарались.

Он уставился вдаль и счастливо вздохнул.

Я рассмеялся. Факт-астически! Тед действительно знал это.

– У меня идея, – сказала Кэт.

Она поднесла Льдинке кусок коры, который та услужливо куснула. Кэт чуть-чуть подвинула кору, и малышка укусила опять. Они повторяли это снова и снова, пока края куска не покрылись зазубринами.

– Если я сейчас прилеплю ее расплавившимся зефиром к ветке побольше, может чей-нибудь дракончик чуть-чуть поджарить ее – только чуть-чуть, поняли?

– Лучик объедался зефирками на пути сюда – он скоро рыгнет огнем, – сказал Тед. – Давай-ка…

Тед взял на руки своего желтого дракона и поднес к коре.

Лучик действительно засветился золотом, и через несколько секунд вспышка пламени обожгла ветку. Подождав, пока жар спадет, Кэт принялась очищать почерневшую кору.

И вот перед нами появилась выгравированная на дереве эмблема с острыми краями.

– Круто! – сказал Кай. – Я тоже хочу.

В итоге мы украсили углы убежища гербами, старательно обкусанными драконами. Я попытался придать своему форму звезды, что, наверное, было немного самонадеянно. Но мне пришелся по вкусу и косой, из трех лучей, кусок, который Блик выгрыз для меня.

– Наше место выглядит суперски, – сказал Кай.

– Добро пожаловать в Драконье логово, – улыбнулась Кэт.

3. Горы смора

Следующие дни, когда не нужно было учиться или спать, мы проводили в Драконьем логове.

– Такими темпами нам скоро понадобится книга рецептов, – сказал Кай, когда я днем влез в дыру в изгороди, чтобы увидеться с ними.

Вокруг него валялись всевозможные упаковки печенья и зефирок, от крошечных, которые кидаешь в какао, до гигантских, размером с кулак. Плюс куча конфет – и целые горсти оберток, спасибо беззаботно жевавшим Теду и Кэт.

– Можем назвать это «Горы смо́ра»! – добавил он.

Мы и правда приготовили смор по собственным рецептам. Мне больше всего понравилось сочетание имбирного печенья, шоколадной вафли и зефира с мармеладкой внутри.

– Кто-нибудь хочет еще фруктового льда, запить? – спросила Кэт, махая передо мной стаканом.

– Спасибо, – сказал я и сделал громадный глоток. – Может, в прятки? – спросил я, обернувшись к остальным.

Они застонали.

– В смысле чтобы ты снова победил? Хочешь побить свой рекорд и найти нас меньше чем за десять секунд? – спросил Тед.

Я ухмыльнулся. Счет сейчас и правда был двадцать шесть у меня, ноль у остальных. Может, Блик и не обладал способностями других драконов – замораживать, поджаривать и прятаться, но он – лучший сыщик на свете. С ним я никогда не проиграю. Его бриллиантовые глаза всегда находят спрятавшихся, он подлетает к укрытию и, мигая, как маяк, дает мне подсказку.

Тед как раз запихнул новую порцию смора в рот, когда Кэт вдруг приложила палец к губам и схватила меня за руку. Мы сидели тихо как мыши, и из Теда вышел великолепный хомяк Горацио, зверек из класса мистера Ферста, – Горацио верил, что нет предела количеству еды, которое можно засунуть за щеки.

Кэт пододвинулась к дыре в изгороди, выглянула наружу и быстро нырнула за ветки, которыми мы прикрывали вход.

– Лиам, – шепнула она. – Он идет сюда.

Я посмотрел на дракончиков, сидевших на ветках над нами, и разозлился на самого себя за неосторожность. Что, если он видел, как мы залезаем в изгородь, и теперь нашел убежище? Что, если он видел драконов?

Мы не смели сделать ни вздоха. Я вообще сомневался, что Тед может дышать с таким набитым ртом. У него глаза лезли из орбит. Я слышал шаги Лиама все ближе и ближе, тот, кажется, говорил сам с собой. Он уже был всего в нескольких метрах от нас. Кусты задрожали. Лиам то ли пинал изгородь, то ли бил по ней какой-то веткой. А вдруг он тыкнет острой палкой, попадет по нам и мы завизжим? Я бы не удивился, услышь Лиам биение моего сердца, оно стучало, как барабан, выдавая наше укрытие.

Блик спустился мне на плечо. Его хвост ходил из стороны в сторону, я чувствовал жар его тельца. Дракончик становился все горячее и горячее. Либо он волновался, как и я, либо собирался разразиться огненным чихом.

Неожиданно вместо того, чтобы приблизиться к дыре в изгороди, за которой съежились мы, и продолжить расследование, Лиам вскрикнул, словно ужаленный, и его шаги быстро удалились в другом направлении. Я с облегчением выдохнул и расслабленно опустился на землю. Блик куснул меня за ухо и обернул мою шею хвостом, а его чешуя, вспыхнувшая оранжевым, вернулась в привычный красный.

– Ха! Так ему, – сказал Кай. – Спорим, он ужалился о ту мерзкую крапиву.

Щеки Теда опали – у него изо рта повалила зефирная масса.

– Чуть не попались, – прохрипел он.

Я кивнул. Если Лиам, «Король неприятностей», когда-нибудь узнает о драконах – ох, я не хотел думать о том, что может случиться.

– Может, не стоит брать драконов завтра в школу? – спросил я.

Мы говорили об этом уже несколько дней. Блик был не против свернуться в моей комнате и ждать меня из школы. Я, конечно, скучал по нему, плюс, вернувшись, всегда приходилось убирать что-нибудь испорченное, но когда глазки-бусинки Лиама впивались в меня, было понятно, что это – самый безопасный вариант. Зато ребята пожелали везде носить малышей с собой. А мне не хотелось, чтобы я пришел в школу один, без дракона. Но визит Лиама заставил меня задуматься, стоит ли так рисковать.

– Думаю, лучше, если они будут с нами, – сказал Тед.

– Да ладно, Томас, все обойдется, – сказал Кай. – Я не позволю Лиаму ничего испортить. Что может пойти не так?

Как оказалось – очень многое.

4. Атака голубя-мутанта

На другой день в школе – после долгих споров – мы решили оставить дракончиков в рюкзаках и спрятать в кладовке с принадлежностями для уроков творчества, рядом с главным залом. На пороге школы стояла миссис Маддельтон, наш классный руководитель; мы всей четверкой прошмыгнули мимо нее с самыми широкими улыбками и самыми невинными лицами, на которых читалось: «Мы ничего не затеяли, мы в кои-то веки пришли вовремя просто потому, что нам очень хочется учиться». Конечно, выражение ее лица не выдавало, что она поняла посыл. Но нам хватило и того, что Маддельтон не задержала на нас взгляд, и мы нырнули в зал, а не продолжили путь к классам.

Проверив, что никого рядом нет, Кэт рывком открыла дверцу кладовки, и мы заглянули внутрь. Там было не прибрано, она ломилась от палитр, кистей и ящиков с картонками, чтобы клеить модельки. Мы расчистили место у стенки позади коробок с хлопьями и поставили туда рюкзаки, загородив их папками с рисунками и роботом из коробок, сделанным первоклашками.

– Томас, пойдем, – позвала Кэт, когда я замешкался со своим рюкзаком.

– Думаете, с ними все будет хорошо? – спросил я.

– Конечно, – ответил Тед. – Я принес столько вкусностей, что они могут тут неделю молча просидеть, не то что просто до обеда.

– Ты имеешь в виду те, которые жевал по пути в школу? – рассмеялась Кэт.

Тед смутился, но я не успел проверить, сколько припасов осталось драконам, ведь в разговор вклинился Кай.

– Все с драконами будет в порядке. А с нами нет, если опоздаем на урок. Пошли, времени мало.

Неохотно попрощавшись шепотом с Бликом, я следом за друзьями побежал в класс. Как же я надеялся, что сегодня Лиам будет смотреть своими маленькими глазками куда угодно, но не на нас. Еще надеялся, что друзья окажутся правы и до обеда с драконами ничего не случится, а потом мы унесем их в дальний конец поля и выпустим ненадолго полетать. Честно сказать, многовато было надежд. Вот бы все закончилось хорошо. Вот бы нас не раскрыли. Вот бы мы не нарвались на неприятности. Но, конечно, мы нарвались – с головой в них окунулись, честно говоря. Потому что выяснилось – они ждали нас прямо за углом.

* * *

Это случилось за несколько минут до обеда, на который мы и так опаздывали с урока физкультуры. Мы с Тедом поднажали, чтобы не отставать от класса, а Кэт ждала Кая, шепотом ругаясь на брата, что тот не может быстрее. Повернув за угол, где находилась учительская, мы врезались в миссис Страх – знаю, великолепная фамилия для преподавателя, правда? На самом деле она была одной из самых добрых учительниц, несмотря на ее имя. Страх разговаривала с мистером Вуддлом, сторожем. Точнее, так: разговаривала, пока Тед не врезался в нее и не шлепнулся на пол.

– Вот почему нельзя бегать в коридорах. А теперь бегите-ка в класс.

Мы уставились на нее, ожидая, когда она поймет, что сказала, и рассмеется или хоть как-то отреагирует. Но, ничего не заметив, миссис Страх переключила свое внимание на сторожа.

– Каким же образом утка могла залезть в кладовку с пособиями для уроков творчества?

– Откуда мне знать? Я знаю только, что она явно танцевала на всех полках. Там тот еще беспорядок.

Миссис Страх тихо вздохнула.

– Ну, пойдемте осмотрим вашу кладовку, ладно?

Кэт и Кай догнали нас как раз вовремя, чтобы услышать эти слова. Миссис Страх с мистером Вуддлом отправились дальше по коридору, а мы четверо в ужасе уставились друг на друга.

– Наверное, один из драконов выбрался и угодил в краску, – выдохнула Кэт.

– Готов поспорить чей, – сказал я.

Лучик всегда хочет есть; наверное, ему наскучило ждать нашего возвращения со следующим перекусом.

Кэт вдруг издала леденящий кровь крик и побежала по коридору в сторону удалявшихся миссис Страх и мистера Вуддла. Мы с Тедом и Каем решили, что она внезапно помешалась, и наградили ее соответствующими взглядами, учителя же обернулись.

– Кэт! – воскликнула пораженная миссис Страх. – Что с тобой такое?

Стоит сказать, Кэт довольно неплохая актриса. Последние три года она исполняет главные роли в школьных пьесах, и вот почему: Кэт может разыграть «убедительную истерику» из ничего примерно за три секунды. Она подмигнула нам, и мы быстро поняли, какой у нее план.

– Ох, мисс, какой ужас. Он летел прямо на меня, – взвыла Кэт. Она едва могла вставить слово, глотая воздух из-за душивших рыданий. – Я их ненавижу, понимаете? Я так их боюсь!

– Кого? – спросила миссис Страх, когда Кэт вцепилась ей в руку.

Я был так впечатлен, что даже распереживался за нее, но Тед пнул меня в ногу и резко мотнул головой – пора удирать.

– Голубь, мисс.

Тут Кэт снова завыла, ее плечи трагически дрожали.

– Голубь?

– Да, голубь. Он напал на меня. Честно, не выношу птиц. Ох, мисс, он залетел мне прямо в волосы, клянусь, он меня преследовал. Это, наверное, какой-то голубь-мутант, у него голова – фиолетовая, а перья – желтые. Он все еще здесь? Вы его видите?

Миссис Страх, вздохнув, положила руки на плечи безутешной Кэт и повернулась к мистеру Вуддлу.

– Видимо, у нас хозяйничает маленький пернатый друг, мистер Вуддл. Не совсем утка, но, кажется, вы шли в правильном направлении.

Тед, Кай и я поспешили в противоположную сторону, стараясь не захохотать и даже не хихикнуть.

– Атака голубя-мутанта-убийцы, – смеялся Тед. – Молодец, Кэт.

– Гениально, – согласился Кай.

Открыв кладовку, мы увидели, что она раскрашена во все цвета радуги и покрыта следами драконьих лапок. Довольный Плут жевал ухо коробочного робота – тот был украшен конфетными обертками, а значит, хранил запах чего-то вкусненького. Дракончик успел опрокинуть подставку с баночками, и теперь его чешую покрывали оранжевый, желто-зеленый и красный цвета, а с хвоста и зубов капала краска.

Других драконов не было и следа. Мы в панике перерыли кладовку, но они не прятались ни в рюкзаках, ни в одной из коробок.

– Не понимаю, – шепнул Тед, пока Кай запихивал Плута обратно в рюкзак. – Дверь была закрыта, они не могли выбраться наружу.

Вот тогда я увидел дыру у самого верха стенки кладовки. И болтавшуюся решетку вентиляционного отверстия.

– Смотри, – показал я. – Драконы, наверное, залезли в нее.

Я хотел забраться наверх и заглянуть внутрь, но внезапно услышал оглушительный крик, а за ним металлический грохот, будто что-то упало на пол.

Мы рванулись в коридор. Снова грохот – из двойных дверей на другом конце коридора вылетел Лиам, прижимавший рюкзак к груди, и промчался мимо нас.

– Чего это он? – спросил Кай. – Мог наделать проблем, а не стал – это не в его стиле.

– Ага. Что он замышляет? Уверен, Лиам собирается сделать какую-нибудь гадость, – сказал Тед. – Только мы почувствуем себя в безопасности – он воплотит свой подлый план.

Но времени думать о мыслительных процессах Лиама и его потенциальном злодействе у нас не было, потому что двойные двери еще раз распахнулись и оттуда выскочила миссис Баттенбург.

– Мышь! – закричала она, пробегая мимо. – Гигантская летучая мышь носится по столовой!

– Драконы! – шепнул я.

Мы промчались по коридору, и только забежали в столовую, как получили комками пюре в лицо. Лучик сидел в контейнере, прогрызая нору в картофельной массе и хвостом отправляя в воздух ее комки. Льдинка, заморозив все столы на линии раздачи еды, радостно поглощала рыбный пирог. Я поискал взглядом Блика, но нигде его не нашел.

По полу были разбросаны образцового вида ростки миссис Баттенбург, обычно такие аккуратные в своих маленьких горшочках, такие ухоженные. Почва и длинные корни валялись повсюду.

Кэт, прибежавшая следом, подняла одно из растений и попыталась запихнуть в горшок. Но тот оказался слишком мал. Она замерла, переводя взгляд с растения на горшок, и наконец засунула травки в кастрюлю, из которой они торчали веером.

– Все вверх дном! – простонала она.

Внезапно опрокинутая сковородка на полу развернулась и начала движение в мою сторону. Я подбежал и поднял ее. Блик выскочил наружу и взлетел на мое плечо. Я подумал было, что он стал темно-коричневым, но потом заметил, что мне на футболку стекает подливка.

– И ты туда же, – сказал я, качая головой.

5. Куча проблем

К концу занятий история уже жила самостоятельной жизнью. Созданный буйным воображением голубь, с которого все началось, превратился в разгневанного страуса. Страус сбежал с фермы неподалеку, сбил с ног миссис Страх в коридоре и умчался от мистера Вуддла. Тот, в свою очередь, пытался накинуть ему на шею лассо из пожарного шланга. А летучая мышь миссис Баттенбург превратилась в кровожадную мышь-вампира, напавшую на всех в столовой. Выходит, мы могли бы рассказать правду и никто в школе ничего бы не заподозрил. Но все равно решили не рисковать.

Ясно одно: если мы хотим оставить драконов у себя, нужно найти способ научить их простым командам. Ну, знаешь, таким: стоп, перестань, хватит жрать рыбный пирог. Остаток дня мы провели у Кэт и Кая, пытаясь что-нибудь придумать.

Раз я первым нашел драконий фрукт и Блика, остальные, по-моему, считали, что я знаю, что делать. Но, честно, я понимал не больше них. Идей не было никаких. Блик всегда возвращался ко мне или летал со мной, потому что сам этого хотел, а не благодаря моей дрессировке.

Я подозревал, что не очень-то хорошо исполняю свою роль великого мастера драконов. А значит, пора подняться на новый уровень и все выяснить.

* * *

Если заводишь дракона, будь готов ожидать неожиданное. Вот почему, когда мама Кэт и Кая подбросила меня домой, я, открыв дверь и увидев, что за ней ожидало, удивился не так сильно, как следовало бы.

Прежде всего – отец, засунувший голову в унитаз. Затем мимо прошла мама с двумя хорьками в руках и какаду, вцепившимся в волосы. И наконец, моя маленькая сестренка Конни, заливаясь смехом, бегала по кругу в садовых перчатках и балетной пачке. Очень грязной пачке.

– Они здесь всего на несколько ночей, мне надо за ними присмотреть, – сказала мама, когда какаду взлетел с ее головы. – Но боюсь, у этих двоих возникли разногласия с твоим халатом. Извини, милый. Один хорек любит попроказничать, вот этот.

И она погладила шелковый мех белоснежного зверька, смотревшего на меня такими же глазками-бусинками, как у Лиама.

Мама, ветеринар, часто приносила домой животных, чтобы «присмотреть за ними». Некоторые, бездомные, оставались месяцами, если было сложно найти им дом.

– Все в порядке, мам, – сказал я.

И не соврал – парочка хорьков оказала мне услугу. Это Блик испортил мне халат, порвав его коготками, и с тех пор я пытался его прятать. Я мог обвинить во всем Том-тома – на него я сваливал большую часть драконьих разрушений, – но в последнее время тот был тише воды ниже травы. Что, наверное, мудро, учитывая обстоятельства.

– Спасибо, милый. Ох, кстати, не ходи в туалет.

Я обернулся и увидел папу с вантузом в руках, готового погрузиться в вонючие дали.

– Хотя бы пока папа не закончит свою рыбалку, – добавила мама.

Папа, как всегда, закрыл уши наушниками, включив музыку настолько громко, что можно было подпевать из сада, на полпути к дому. Он так энергично кивал в такт, что я испугался, вдруг в унитаз погрузится и вантуз, и его голова.

– У нас засор, – продолжила мама. – Все затопило.

Она скривилась, а я обнаружил, что, скинув ботинки, встал носками в хлюпающий ковер. Я быстро прыгнул на первую ступеньку лестницы.

Мне вспомнилось, сколько драконьего помета я смыл в унитаз на прошлой неделе. Ты ведь знаешь, он взрывается, но только когда высыхает. Поэтому я решил, что лучше всего быстро подбирать его и смывать в туалет. Тогда помет не взлетит на воздух. Я ведь всегда так делал, значит, проблема не из-за меня, да? А еще я утопил в унитазе несколько улик, выдававших драконьи разрушения. Ну, знаешь: сожженные носки, пожеванные письма, немного обуглившихся домашних заданий.

Я нервно глотнул воздуха. Не знаю, что буду делать с пометом, если он забивает трубы.

Тут папа закричал «Эврика!» и замахал над головой перепачканной куклой из носка. Выпуклые глазки игрушки дико вращались, ее и прежде безумная ухмылка стала еще безумнее. Я выдохнул с облегчением. Это была кукла Конни. Кажется, не я один прятал вещи в туалете.

Я почувствовал, что Блик заворочался у меня в рюкзаке, и пока меня не заставили присматривать за хорьками или прочищать туалет, я побежал вверх по лестнице в свою комнату. Правда, Конни увидела, как шевельнулся рюкзак, и сразу же помчалась следом, на бегу крича: «Хаюбьиика».

Конни – единственная в семье, от кого Блик не прячется. И она без ума от малыша. Но разве ее можно в этом винить? В твоем доме рядом с тобой живет карманный дракончик!

Блик тоже отлично к ней относился. Увидев ее, он каждый раз сверкал золотом. И даже не возражал, когда она пыталась кормить его из игрушечной бутылки с молоком или носилась по моей комнате, засунув его в карман свитера, как мама-кенгуру. Иногда Блик согревал теплым дыханием ее маленькие ножки, если она засыпала. И тогда на вечно измазанном личике Конни расцветала еще более широкая улыбка.

– Хаюбьиика, – хихикнув, попросила она, поднявшись за мной.

– Секунду, – сказал я, доставая Блика и усаживая его на кровать. – Дай ему время. Он долго сидел взаперти – может, полетать захочет.

Блик действительно поднялся в воздух и запорхал вперед-назад. Конни запрыгала по комнате, хлопая в ладоши и пытаясь дотянуться до него. Она побежала следом, визжа от восторга, когда дракончик пускал облака дыма, чтобы оторваться от нее.

Главное, мама не должна была услышать шум. Конни, может, и малышка, но топает, как маленький бегемотик, так что, в надежде утихомирить сестренку, я помахал ей книгой.

– Историю, Коннифетта Бобаретта? – спросил я, называя ее полным именем, чтобы точно привлечь внимание. – Твою любимую.

Она развернулась, запрыгнула мне на колени, опершись на меня, как на стул, и сунула большой палец в рот. Блик тем временем устроился у нее в ногах. К концу истории я совершенно отсидел себе мягкое место, но зато целых полчаса дома не происходило разрушений, которые требовали уборки. И это хороший результат.

К сожалению, порядок долго не продлился. Когда мы спустились вниз перекусить и набрать брокколи для Блика, Конни взяла меня за руку и потянула в гостиную. По отсутствию родительских криков я догадался: хорьки и унитаз слишком утомили маму с папой, чтобы те заметили, что Конни натворила. А она натворила дел.

Теперь я понял, почему ее пачка в таком виде. В центре ковра возвышалась целая куча грязи. Мокрые, грязные отпечатки ботинок вели от нее к двери во двор и обратно. Несколько перевернутых цветочных горшков валялось на полу, а маленькое ведерко с лопаткой Конни лежали на диване, по подушкам которого была размазана грязь.

– Что ты натворила, Конни? – шикнул я.

У нас с Конни заключен негласный договор о взаимопомощи. Я очень признателен ей за то, что она хранит Блика в секрете, и за помощь в дедушкином саду, когда летала капуста, а Злоб был готов снова ринуться в атаку. Но сейчас даже я не знал, какими словами смогу вытащить нас из беды.

– Хаюбьиика, – сказала она, улыбаясь.

Я пригляделся к холму. На его верхушке что-то торчало. Я наклонился вперед и вытащил это. Манго. Теперь уже очень грязное. Мне вдруг стало ясно, что Конни пыталась сделать. По ее мнению, манго, видимо, больше всего похоже на драконий фрукт. И сестренка посадила его, надеясь вырастить драконье дерево самостоятельно.

– Ох, Конни, – сказал я. – По-моему…

Но мои рассуждения оборвал довольно громкий крик, который издала мама с какаду, заменявшим шляпу на голове.

6. Морковный Коуэлл и грязевые монстры

После того как с уборкой комнаты было наконец покончено, мы стали походить на семейство грязевых монстров. Ведро воды, которое Конни услужливо опрокинула на грязевую кучу, чтобы все помыть, не особо помогло. Тонкие мутные реки потекли по полу, разнося грязь все дальше. Папа сделал решительный шаг, чтобы взять все под контроль, но шаг этот пришелся прямо на лопатку Конни, отец поскользнулся и упал лицом в кучу, обрызгав и нас. Даже хорьки теперь выглядели не такими белоснежными.

В дверь позвонили, и мы переглянулись, оценивая, кто больше подходит для того, чтобы открыть дверь.

– Если это миссис Снуп из десятого дома, я лучше не открою, – сказала мама. – День, когда она увидит нас такими, станет ее счастливым днем. Она уже решила, что я немного с прибабахом, как заходила к нам и застала Юнис и Теренса.

Юнисом и Теренсом звали питонов, за которыми мама присматривала в прошлом году. Представляю, как люди обычно пугаются, если открыть им дверь с такой живностью на шее.

– Томас, сходи ты. Ты мальчик. Снуп и так ожидает от тебя чего угодно.

Я собрался возразить: обычно мама – последний человек на земле, кто бы утверждал, что от мальчиков беспорядка больше, чем от девочек. Плюс Конни была в два раза грязнее всех нас, а это само по себе доказательство. Но я увидел, что мамино обычно немалое терпение готово иссякнуть, и не стал спорить.

Я прохлюпал к входной двери, заглянул через щелочку почтового ящика. И улыбнулся, когда увидел морковку, качавшуюся из стороны в сторону.

– Все в порядке, – крикнул я замершим грязевым монстрам. – Это просто дедушка.

– Просто дедушка, Шустрик? – переспросил дед, когда я открыл дверь, чтобы впустить его. – Просто дедушка? Что ж, вот это приветствие, скажу я вам. А я-то называл тебя внуком номер один.

Притом что я – его единственный внук.

Я засмеялся и откашлялся.

– Леди и джентльмены, минутку внимания, пожалуйста. – Я замолчал и отбил ногой барабанную дробь. – Перед вами единственный… неповторимый… НЕВЕРОЯТНЫЙ… дед.

– Так-то лучше, – засмеялся он. – Но учти, все еще есть недоработки.

Он приготовился поймать мчащийся навстречу грязный снаряд по имени Конни.

– Ты немного маловата, чтобы думать о грязевых ваннах, а, малышок?

Он поднял Конни, не обращая внимания на грязь, которую она оставила на всей его куртке.

– Яращудакона. – пролепетала она.

Дед улыбнулся ей и подмигнул мне.

– Ух ты, звучит здорово.

К счастью для меня – и для Блика, – никто особенно не вслушивался в ее слова. Все обычно улыбались и кивали.

* * *

Мы собрались вокруг кухонного стола посмотреть, что принес дедушка. Обычно он давал нам коробку каких-нибудь фруктов или овощей, а сейчас как раз наступил сезон клубники. Моей любимой ягоды. Один раз я съел так много, что покрылся сыпью. Никто не догадался, в чем причина, и я пропустил школу, поедая еще больше клубники, чтобы выздороветь. Лучше и быть не могло!

Дедушка выложил ягоды, Конни сразу же схватила горсть и сунула в рот. Сладкий красный сок, смешиваясь с грязью, закапал с ее подбородка.

Еще дед принес свои последние ПНО – Пародии На Овощи.

Он продемонстрировал морковку, которую я видел через почтовый проем. Такую в супермаркетах не увидишь. Там они все запакованы в целлофан, одного размера, одной формы. Дедушкины же морковки – да и все его овощи – были, как мы, покрыты грязью. И очень странных форм. Эта внизу разделялась на две части, словно у нее были ноги. Ботва на ней походила на растрепанные волосы. Даже с боков выступали шишковатые наросты, словно морковь стояла, уперев руки в боки.

– По-моему, она похожа на Ринго Старра.

Я знал, что Ринго Старр – это музыкант из группы под названием «Битлз», потому что папа слушал их все время, у нас хранились старомодные пластинки с их лицами. Как по мне, эта морковь вообще не походила на Ринго, но было бы здорово сделать для нее бейджик и добавить к морковному Саймону Коуеллу, картошечному Полу Маккартни и фасолевому Бэкхему.

– Итак, готов немного потрудиться? – спросил дедушка.

Я кивнул, потому что чересчур набитый клубникой рот мешал ответить как следует.

Правда в том, что я давно должен был сходить к деду. Я вообще должен ему куда больше, чем просто визит. Без его прекрасной идеи очистить дальний угол сада я бы никогда не отыскал драконье дерево и не унес драконий фрукт домой. Тот самый, из которого ночью вылупился Блик. Еще я дедушкин должник, потому что он присматривал за мной, когда я был маленьким, несмотря на свое больное сердце, хотя дед и говорит, что в семье такое долгом не считается. Родные иначе и не поступают.

Я обещал помочь ему по саду, но после появления Блика и других драконов не особенно много времени проводил там. Я заглядывал к дедушке и проверял драконье дерево, но только пока на нем росли новые драконьи фрукты, за которым надо было следить. Вырывать сорняки и снимать слизняков с листьев – это совсем не то, что проводить время с драконом.

– Не волнуйся из-за чая. Томас поест у нас, – сказал дедушка маме, когда я побежал наверх сменить заляпанную грязью одежду.

– Полетишь к дедушке в сад? – спросил я Блика, рвавшего на клочки мой комикс, чтобы выстелить ими свою кроватку в обувной коробке.

Мне ужасно не хотелось оставлять Блика, особенно когда дом патрулируют эти хорьки с глазами-бусинками. А дорогу он знает. Он всегда следует за мной, перелетая от дерева к дереву, чтобы не показываться никому. Я открыл дракончику окно и посмотрел на парк за крышами домов, в сторону дома бабушки с дедушкой. Проследил глазами, как Блик поднимается в небо и пикирует вниз.

* * *

В парке дедушка остановился, чтобы спасти улитку, медленно ползущую на его пути. Большинство вообще не обратили бы внимания на крошечное создание, а некоторые, вроде Лиама, наверное, согласятся даже сделать крюк, чтобы раздавить его, но дедушкина философия такова: «Пусть все живое живет». Это одна из причин, почему садоводство оказалось для него сложной задачей. Обычно садоводы поливают сад пестицидами и гербицидами. Дедушка сказал, что фермер за их домом всегда так делает, орошая отравой все, что видит. Но мой дед не такой. Он старался ухаживать за садом без всякой химии. Поэтому мне и придется торчать с ведром, собирая слизняков.

Блик остановился подождать нас, он смотрел на дедушку с высокой ветки. Я очень надеялся, что дракончик не чихнет и не обсыпет нас дождем из искр.

– Снова в облаках витаешь? – спросил дедушка, усадив улитку на ветку ближайшего куста.

Он поднял глаза – посмотреть, куда я пялюсь. К счастью, Блик уже перепорхнул на соседнее дерево.

– В последние дни я половину времени словно сам с собой разговариваю, – добавил дед.

Я виновато улыбнулся. Это правда. Бо́льшая часть моего мозга лихорадочно обдумывала проблему хаоса в столовой – снова и снова. Другая, меньшая часть, свернулась в штопор в попытках придумать способ выдрессировать драконов и из-за волнений о том, как сохранить секрет от любопытного Лиама. Если хоть небольшая часть головы оказывалась свободна, приходилось следить за Бликом. Настоящее чудо, что я не падал на месте из-за нехватки мыслительных сил.

– А как дела у тебя и твоих приятелей? Ты раньше часами болтал о ваших проделках. Что нового?

Новым, конечно, были драконы. Поэтому все истории, которые я мог бы рассказать, были о Блике, Льдинке, Плуте и Лучике. Я напряг извилины, пытаясь понять, чем можно поделиться с дедушкой. Но оказалось ничем. Я закусил губу. Пожал плечами.

– В общем-то, ничего.

– Заняты в школе. Так ведь, правда? Вам учителя продыху не дают?

Я смущенно кивнул. Ненавижу морочить деду голову выдумками. Как в тот раз, когда не сказал ему, что был в саду Злоба, и не признал, что мы выходили ночью из палатки. Я вдруг почувствовал, как маленькие щекотливые ростки выдумок вырастают между нами большим колючим кустом.

После моего молчания дедушка тихо вздохнул. Закрыл свои сияющие глаза на миг дольше обычного и остановился, чтобы понюхать розу в изгороди. Протянул ее мне, и я тоже вдохнул аромат.

– Всегда есть время остановиться и почувствовать запах розы, – сказал он. – Какой бы занятой и сложной жизнь ни становилась. Помни об этом, Шустрик.

7. Злобный день

Пока дедушка рылся в сарае в поисках инструментов, я разглядывал драконье дерево. Его длинные, бугристые кактусообразные отростки торчали, как непослушные волосы. На нем выросло несколько ярких побегов, а значит, скоро должны расцвести лунно-белые цветы. Прекрасные, порой размером с мою голову, они появляются всего на одну ночь. Сияют, как звезды, загадочно светятся в темноте. Затем лепестки опадают, и вырастают первые плоды нового урожая. Значит, появится еще больше дракончиков, за которыми придется присматривать!

Дерево выглядело слегка поникшим. Я немного полил его, пропитывая корни влагой, как дедушка учил поливать яблони. Уже несколько недель стояла жара, он сказал, всему саду нужно хорошенько напиться. Я мысленно сделал засечку, что отныне надо следить за деревом.

– Хо-хо-хо! – воскликнул показавшийся из сарая дедушка, махая мне мотыгой. – Пора бороться с сорняками, Шустрик. А потом посыпать все удобрением. Оно не даст почве высохнуть, а травам прорасти.

Он показал на кучу опилок, и от мысли, что придется таскать их по всему саду, у меня поникли плечи.

Дедушка, скорее всего, заметил это, потому что отложил мотыгу и направился обратно в сарай.

– Как насчет немного подзаправиться сначала? – спросил он, возвращаясь с жестяной банкой, наполненной бабушкиными корзиночками с вареньем и кексами с шоколадной глазурью.

– У меня здесь заначка, – рассмеялся он. – Твоя бабушка считает, что их съела собака старушки миссис Дудах.

Готов поспорить, что она не поверила в это. Бабушка слишком хорошо знает деда. Но мы оба все равно рассмеялись.

Дедушка пошел в сарай взять себе фляжку с кофе, а мне бутылку лимонада. Я запустил корзиночку в воздух, как крошечный фрисби. Блик спикировал с яблони, поймал ее на лету и унес прочь.

Однажды я услышал, как мама говорила кому-то, что садоводство – это полезно и дополнительная тренировка, с ним держишь себя в форме. Я не согласился. Таскайся себе по саду да дергай высохшие розы с кустов – никаких упражнений, просто скука смертная. Только начав ходить к дедушке, я понял, что она имела в виду. В его саду всегда находилась работа. Жаль, я не мог поменяться местами с Бликом. По-быстрому искупавшись в ванне из пепла, оставшегося от дедушкиного костра, он улегся спать клубочком в старом цветочном горшке. Везунчик!

После часа прополки, посева и полива дедушка заставил меня намыливать растения. Знаю, странно, правда? Но только так можно бороться с насекомыми, не опрыскивая их химикатами.

Мы сражались не только против слизняков. Тут жили паутинные клещи, тля, мошки, гусеницы, улитки, жуки, осы, уховертки, щитники и многие другие. Началось полномасштабное сражение – на нашей стороне была армия божьих коровок и златоглазок, которых дедушка заказал онлайн. Они служили природной альтернативой химическим аэрозолям. Но я чувствовал, что мы можем проиграть битву, ведь враги всё наступали, прогрызая путь к победе через фрукты и овощи, которые мы так старательно растили.

Дедушка с тяжелым вздохом вытер лоб платком. Вдруг из-за забора появился еще более чудовищный враг.

Огромная тень выросла и склонилась нам нами. Злоб. Он щурил глаза, хмурые складки так глубоко залегли у него на лице, что, честно, с них можно было кататься на лыжах. В волосах у него залип сгусток варенья. Я посмотрел вверх на Блика, прячущегося в листьях дерева и грызущего выпечку. Кажется, содержимое корзинки не добралось до ветки вместе с ним.

– Доброго денечка, Боб, – весело поздоровался дедушка.

Тот заворчал, зафыркал не тише вздорного верблюда, обнаружившего, что ты наступил ему на ногу.

Злоб посмотрел на меня. Отмахнулся от осы, низко кружившей над его головой, пытаясь добраться до варенья.

– Чертовы жуки, – сказал он. – У меня все овощи в них.

– Назойливая мелкота, правда? – ответил дедушка.

Злоб, кстати, не сводил с меня взгляда, видно было, что он винит нас – или только меня – за атаку вареньем.

Злоб потрогал голову и запачкал пальцы вареньем. Я подавил ухмылку. Сосед еще сильнее сузил глаза, поглядел на ведро с мыльной водой, все еще находящееся у меня в руках, с таким видом, будто оно наполнено вареньем, которое я готов выплеснуть.

– Уж лучше б ваш внук не закидывал их ко мне в сад, – прорычал он.

Я действительно делал так первые несколько раз. Выпускал за забор банду маленьких мятежников. Расплата «Бобу-Злобу» за то, что накричал на дедушку тогда. Но дед поймал меня и положил конец диверсиям.

– Лучше б вообще ничего не закидывал, если на то пошло, – добавил Злоб.

Он исчез в своем садовом домике, ругаясь себе под нос на чертовых жуков и чертовых детей, вытерев руку о штаны и только сильнее размазав липкую жидкость.

Я не удержался, и моя ухмылка переросла в хохот. Но строгий взгляд дедушки заставил меня замолчать.

– Зачем он завешивает окна и запирает свой садовый домик? – спросил я. – Что там вообще?

Дедушка покосился в сторону Злоба и его домика, пожал плечами и протянул мне грабли.

– Думаю, ничего важного. Просто не любит, чтобы кто-то совал нос в его дела. Он обычный человек – грубоват немного, и все.

– Немного? – фыркнул я.

– Хорошо, довольно груб. Просто забудь о нем, Томас, – сказал дедушка, погружая мотыгу в твердую почву. – Он все еще злится, потому что старая миссис Доллопси-как-там-ее, забыл фамилию, пожаловалась на дым от его костра. Теперь приходится возить мусор на свалку, а раньше он сжигал его на отличном костре – это не особо радует.

Крякнув, дед разбил комок земли на кусочки.

– Кроме того, у старины Боба сейчас дел невпроворот. На носу ежегодная окружная выставка цветов и овощей, и, насколько я слышал, он всегда на хорошем счету. Порой нешуточные страсти кипят, когда речь заходит о размере луковиц. Если бы выращивание овощей было олимпийским видом спорта, он точно получил бы золотую медаль. Только глянь, какую репу он растит, – чтобы вытащить ее, скоро потребуется вся деревня.

– А ты хочешь поучаствовать?

– Может быть, – ответил дедушка, почесывая щетинистую щеку. – Мои бобы, кажется, вполне достойны призов. Никогда таких больших не видел.

– Давай, – сказал я. – Мама говорит, у тебя всегда были золотые руки в плане садоводства. Ты просто обязан выиграть!

Я получал настоящее наслаждение от мысли, что дедушка переплюнет Злоба.

Дедушка засмеялся; по-моему, он заметил, как я глянул на домик Злоба, говоря о победе.

– А ты, Шустрик, не хочешь попробовать со своим подсолнухом? Выиграешь в конкурсе на самый большой и самый лучший.

Я скорчил рожицу и поднял руки:

– Что-то не вижу золота.

На самом деле меня не особо заботил подсолнух, который я должен был растить для школьных соревнований. В сравнении с драконами подсолнухи не сильно волнуют!

Дедушка, улыбнувшись, отвернулся. Но запнулся на неровной земле и покачнулся. Тяжело опустился на скамейку у домика.

– Думаю, пора прикрывать лавочку, – вздохнул дед.

Он еще несколько минут переводил дыхание, я же собирал вещи и чистил инструменты.

Я все поглядывал через забор. Дедушка прав – репа и лук у Злоба выросли огромными. Я смотрел на укрепленный домик, где он затаился. Кажется, Злоб не просто малость грубоват, готов поспорить: в домике происходит что-то, что он не хочет показывать людям.

* * *

К чаепитию – после бабушкиного гигантского пирога с сосисками и бисквита с вареньем и заварным кремом – дедушка снова засиял.

– Пора тебе домой, – сказал он.

– Захвати немного десерта для Конни, – улыбнулась бабушка.

Мы вышли из дома, и дедушка посмотрел в конец улицы.

– Оп-па, не твой ли дружок, Томас?

Я посмотрел, куда он показывает. И увидел приближавшегося к нам Лиама.

– Эм… нет. Точно нет, – ответил я.

– Что ж, выглядит он так, словно его перекинули через изгородь спиной назад. Может, посмотришь, в порядке ли он?

Я сомневался, что Лиам позволил бы кому-нибудь трястись над собой, тем более мне. Но дедушка не ошибался насчет его вида. Его футболка была порвана с одной стороны, и он хромал. Лиам поднял глаза и, увидев нас, круто развернулся и захромал прочь.

Что он здесь делал так поздно? Эта дорога ведет только к полям. К тому же обычно Лиам прикладывает много усилий, чтобы выглядеть опрятно. Что же он задумал?

8. Внезапная помощь

Вернувшись домой, я лег спать. Мама зашла пожелать доброй ночи и принесла с собой хорьков с глазками-бусинками. Зверьки извивались у нее на руках, стараясь выпрыгнуть, и я задумался, могли ли они учуять в воздухе дыхание Блика, отдававшее гарью. Пришлось проверить, плотно ли закрыты двери. Затем пришел папа, готовый «закатать не по-детски». Он умел укладывать спать как никто другой, закатывая нас в одеяло, словно в кокон. Но сегодня после его ухода я, завернутый, как мумия, размотался, сел за стол и уставился в окно. Блик подлетел ко мне. Он опустил мне на руку крыло и, ткнувшись в мои пальцы, просунул под них головку. Малыш высунулся наружу, и я улыбнулся, почувствовав мягкое тепло в руке.

Мешанина моих мыслей по-прежнему закручивалась. Лиам что-то задумал, я уверен. А значит, дрессировка драконов становится еще важнее, чтобы ничего не вышло из-под контроля.

За окном был сплошной туман. Будь я персонажем книги, готов поспорить, мисс Логан бы сказала, что природа отражала состояние моей головы, запутанность моих мыслей и потерянность в тумане сомнений.

– Что мне делать, Блик? – спросил я.

Я выглянул из окна, мне хотелось, чтобы туман ушел и из моей головы, и из нашего сада.

– Нам нужна помощь. Что же любят драконы?

Блик отчаянно завертелся. Я посмотрел вниз на него, и он выпустил поток искр, чтобы вырвать меня из мечтаний. Потерся головкой о мою руку. Я улыбнулся.

– Было бы настолько легче, если б другие драконы походили на тебя. С тобой несложно. А от них столько проблем. Вот бы придумать что-нибудь. По-моему, все надеются, что у меня появится великолепная идея.

Блик выбрался из-под моей руки и поднялся в воздух. Он закружился надо мной, осыпая меня дождем из искр, потом стал носиться из одного угла комнаты в другой. Кажется, что-то взволновало его, – мне пришло в голову, вдруг один из хорьков прокрался в комнату? Но дверь была по-прежнему закрыта. Дракончик переключился с искр на языки пламени не меньше тех, что пускал Лучик. Блик снизился и поджег смятые листы моего домашнего задания по математике.

– Эй, перестань, – шикнул я.

Но, не обращая внимания, он просто схватил бумажный комок когтями. Подкинул его в воздух и у меня на глазах сжег. Дракончик ударил хвостом по бумажному пеплу и рассеял его в воздухе. Тот осыпался на меня. Я сердито отскочил назад, схватил оставшиеся комки бумаги и засунул их в ящик, куда Блик не мог добраться. Но он продолжил безобразничать с моим комиксом, разорвав его на клочки и превратив в пепел.

Что он творит? Возможно, я ошибался насчет того, что со Бликом меньше проблем, чем с другими дракончиками!

– Хватит уже, – вздохнул я.

Он приземлился на мою полку, и я схватил его.

– Нельзя просто пойти спать? – спросил я. – Может, утром я проснусь, а ответ уже в голове, – папа всегда так говорит.

Чешуя Блика светилась ярко-красным, когда я забрался в кровать и прижал его к себе. Вот бы папа оказался прав. Я засыпал, а Блик не сводил с меня мерцающих глаз.

* * *

Во сне я летал. Высоко в облаках по фиолетовому небу. Зеленые и бирюзовые лучи сверкающими волнами проносились мимо меня. Внизу проплывали горы, скалы, снег и лед. Я видел водопады, кристально-голубые лагуны, расщелины, в которых огонь бушевал и бурлил под землей. Опустился ниже и заскользил над гейзерами с бьющими струями воды, рассматривая изгибы ледников, скрипевших древними голосами песни. Я летел все дальше и дальше, пока не увидел смутные очертания вулкана. Вот он-то мне и нужен.

В воздухе было полно пепла. Добравшись до места, я стал облетать кратер, все быстрее и быстрее. В головокружительном танце.

Я открыл глаза и скинул одеяло, потому что жар вулкана оказался настоящим. Блик пульсировал красным и оранжевым. Огненное сияние наполняло мою комнату.

9. Туман рассеялся!

Забравшись в Драконье логово на следующий день, я нашел друзей нажарившими целую стопку блинчиков.

– Пища для мозгов, – сказал Тед, улыбаясь и слизывая с пальцев патоку.

Кай протянул мне блинчик, только что ставший золотисто-коричневым благодаря Лучику.

– Так, чтобы додуматься до лучших идей, мне точно нужна патока. А вы как считаете? Лучше патока или шоколадный соус с посыпкой?

– Я, скорее, считаю, что это паточно-шоколадно-посыпно-со-взбитыми-сливками-впридачу проблема, – ответил я.

– Тебе тоже не удалось выдрессировать их? – спросила Кэт.

Я покачал головой.

– Прости.

Через несколько минут блинчики произвели эффект, но сказывалось отсутствие сиропа. Поэтому я решил заменить начинку рассказом о том, что видел Лиама около дедушкиного сада.

– Он выглядел таким потрепанным, – сказал я. – С ним точно творятся странности.

– Может, съел что-то не то, – сказал Тед. – Мама не разрешает мне синие конфеты, считает, я, мол, становлюсь от них гиперактивным.

– Может, он подрабатывает пугалом, – предположил Кай.

– Или притворяется хромым ради милостыни, – сказала Кэт.

– Что бы он ни делал, готов поспорить, это принесет одни неприятности, – подытожил я.

После того как все блинчики и угощения были уничтожены, драконы разыгрались. Льдинка то и дело примораживала коготки Плута к веткам, на которых он сидел, и стреляла в него сосульками. Тот, в свою очередь, все легкомысленнее плавил их огненным дыханием. В убежище и так все время яблоку негде упасть, но с появлением драконов места стало еще меньше А теперь, из-за льда и огня, просто волосы дыбом вставали. Я только вздохнул, обнаружив, что наступил на тлевшую ветку.

Блик вдруг сделал круг по логову, его чешуя засветилась желтым, оранжевым и фиолетовым. Он опустился на ветку в заднем конце логова и уставился на противоположную сторону поля. Дракончик топтался на одном месте, и я понял, что он собирается взлететь. Я рванулся схватить его. Но опоздал.

Блик несся над полем. Мы столпились вокруг дерева, оттягивая ветки, чтобы было лучше видно.

– Куда это он? – спросил Кай.

Я ничего не понимал. Он уже пролетел поле, почти добрался до переулка, ведущего к дедушкиному дому. Блик, кажется, вообще не собирался останавливаться. В следующий миг он камнем упал на землю.

Блик не взлетел вверх, и у меня сердце остановилось. Он упал? Я оттянул ветки и выбрался из логова, разодрав лицо и руки. Впрочем, мне было все равно. Остальные тоже с шумом выбирались из укрытия. Но я уже умчался далеко вперед. Не самый быстрый в классе, в тот момент я будто летел.

Оказавшись на другом конце поля, я увидел, что Блик не лежит на земле бесформенной кучкой. Слава богу! Он мигал как маяк и, подпрыгивая на месте, рыл землю, попутно отправляя в воздух облака пыли. Я нагнулся и почувствовал, как крылья Лучика задели меня по голове, когда он, Льдинка и Плут приблизились к Блику, сидящему на месте. Я вдруг понял, что тут когда-то разводили костер. Один за другим они стали вертеться и кататься в пепле.

Я вспомнил, как Блик искупался в пепельной куче в дедушкином саду, а затем поджег вещи у меня в комнате. И потом, пролетая над вулканом во сне, я чувствовал, будто возвращаюсь домой. Теперь еще и это.

Блик пытался подсказать мне ответ все это время!

Запыхавшиеся Тед, Кэт и Кай добежали до нас, жадно хватая воздух, и увидели, что у меня улыбка до ушей. Блик подлетел и приземлился мне на плечо, осыпав пеплом.

– Да, верно, – рассмеялся я. – Я понял. Наконец-то! Прости, что так долго.

Друзья посмотрели на меня, как на сумасшедшего.

– Пепел, – сказал я, показывая на землю и широко улыбаясь. – Драконы любят пепел.

* * *

Хотя мы все еще не рисковали брать дракончиков в школу, после открытия силы пепла с ними стало гораздо легче. Малышей тянуло к нему, как Теда к шоколаду. Вместо словесных команд мы использовали щелчки и свист. И драконы учились гораздо быстрее, чем Декстер, маленький терьер Кэт и Кая. Они молниеносно научились поднимать и приносить нам вещи и перешли на более продвинутый уровень игр.

Кай придумал игру «Самый липкий» – наполнял воздушные шарики лимонадом, а затем командовал Плуту поднимать их и сбрасывать нам на головы.

Мы с Бликом усложнили – мой дракон пускал кольца дыма, а Плут раскачивал шарики уже с водой и швырял их через кольцо. Десять очков, если шарик пролетал через кольцо, двадцать, если при этом попадал в цель. Целью обычно был Тед.

– Отстаньте! – завопил он, когда очередной шарик лопнул, снова промочив его насквозь. – У меня цель на лбу не нарисована.

– А это идея, – засмеялся Кай.

Когда прицельные метания наскучили близнецам, они придумали другую игру, поопаснее. Она называлась «Бластеры в бой».

Посыпав немного пепла на запястья, близнецы издали какие-то клекочущие горловые звуки. Льдинка и Плут сорвались с веток, на которых сидели, приземлились на руки близнецам и впились коготками в их рукава. Льдинка опустила голову. Она обвила запястье Кэт хвостом и встопорщила чешую. Плут проделал то же самое с Каем.

Близнецы встали в нескольких шагах друг от друга, вытянув одну руку с драконом и накрыв его другой.

– Готов? – спросила Кэт.

– С рождения, – ответил Кай, вперив в сестру взгляд.

Дракон Кэт выпустил ледяной поток, и Кай сдвинулся в сторону. Он наставил руку на сестру и ответил огненным потоком Плута. Мы с Тедом несколько минут наблюдали великолепную борьбу льда и пламени, которой драконы наслаждались, кажется, не меньше близнецов. Они поднимали и опускали головки и махали хвостами, выпуская поток за потоком.

Вскоре Тед присоединился к ним. Лучик выстреливал очередями языков пламени в остальных, правда, из-за недавнего перекуса направление и длину его выстрела нельзя было предугадать. Я немного заволновался за руку Теда – вдруг дракон решит выпустить огненные газы, а не рыгнуть?

Я старался не завидовать, но не мог. «Бластеры в бой», кажется, не подходит Блику. Он не выдыхает такое пламя, как у остальных, – да впрочем, и лед. Не уверен, что он способен удерживать струи огня. Я наблюдал за тем, как другие издают боевые крики, когда огонь встречался со льдом и укрытие наполнялось паром.

Я вдруг почувствовал, что Блик приземлился мне на руку и вонзил коготки мне в свитер. Он обернул хвост вокруг моей руки, и я улыбнулся, чувствуя тепло его маленького тельца.

Серебряный дождь пробежал по чешуе дракончика, он сложил крылья, пригнул головку и вдруг выпустил яркое голубое пламя. Оно, сияюще-белое на конце, пронеслось по укрытию.

Блик умел выдыхать огонь лучше всех! Да еще и контролировал его длину, а между залпами плевался дымом и сбивал остальных с толку.

Настоящий воин-тактик!

10. Слизняки, подсолнухи и улитка

– Не стоит, – сказал Тед, когда следующим утром я плюхнулся к нему на кровать.

Я замер, засунув в рот руку с крекером, который только что взял с его стола, но не откусил.

– Это Лучика.

– Тебе что, дракон важнее лучшего друга? – спросил я.

– Не в этом дело, – поспешно ответил Тед. – Я имею в виду, что это его особое лакомство.

Я посмотрел на крекер, с которого капала патока.

– На вид обычный, как по мне, – сказал я.

– Конечно, если любишь запивать чай слизью.

Я запустил крекер в противоположный угол комнаты. Скорчил гримасу отвращения.

– Лучик – своего рода гурман, – сказал Тед. – На днях принес мне шоколадные палочки в мармеладе. Они были великолепны. Но иногда его вкусы бывают специфичны – ест крекеры со слизью или кексы с зеленой тлей. Оставляет их мне как угощение. Так что осторожней с тем, что он приносит, ты ранишь его чувства, если выплюнешь.

Я поднял глаза на Лучика, смотревшего на меня со шкафа с одеждой. Как бы извиняясь, пожал плечами, осторожно поднял покрытый слизью крекер и протянул ему.

Он слетел вниз и схватил лакомство.

– У него теперь своя коллекция слизняков, – продолжил Тед. – Я думал, Лучик хочет их слопать, но, кажется, ему нужна их слизь. Может, она для драконов как мед.

Я снова пожал плечами и попытался отвлечься от мини-фермы на шкафу. Мне представились слизняки в беличьих колесах, со слизью, капающей в крошечные, размером с наперстки, ведерки.

– А где твой подсолнух? – спросил я. – Я решил оставить свой дома. Он немного… ну… скажем так, не процветает.

По правде говоря, я напрочь забросил подсолнух, который растил для школьного соревнования. Сегодня утром я вообще нашел его под кроватью. Он так и не вырос больше ростка. А ведь по словам мисс Логан, ему нужно только солнце, немного воды и заботы. С появлением Блика он не получил ничего из перечисленного.

– С моим тоже дела не очень, – сказал Тед.

Он показал на почерневший цветочный горшок и сморщенные остатки головки подсолнуха.

– На него рыгнули огнем.

У ворот школы мы встретились с Каем и Кэт. У Кая с его цветком вышла похожая история. В первый же день, когда Плут поселился в доме, драконий помет взорвался, и цветок так никогда и не оправился. А вот Кэт каким-то образом умудрилась сохранить растение. Оно выросло огромным. Выше, чем их с Каем папа, который, шатаясь, поднялся на площадку с огромным желтым цветком, кивавшим над его головой.

– Он великолепен! – воскликнул я. – С ним ты обязательно выиграешь соревнование, Кэт.

Она улыбнулась и рванулась вперед, чтобы не дать папе врезаться в ближайшую дверь, что он как раз намеревался сделать.

Мы несколько недель ухаживали за своими подсолнухами. А сегодня наконец должны были посадить их вдоль стены школы. Чье растение в итоге поднимется выше остальных, тот и должен получить приз. Пока цветок Кэт не имел никак соперников – он был самым большим и сиял. Почти как улыбка, которая то и дело расплывалась по ее лицу.

Вот бы здорово хоть раз победить Лиама. У него всегда было все лучшее, и в куче соревнований он оказывался первым. Даже играя в «скажи и покажи», всегда старался зевнуть как можно заметнее, чтобы продемонстрировать, насколько его не впечатляет ничего из показанного. Но, думая, что подсолнечный небоскреб Кэт сотрет самодовольное выражение с его лица, я ошибался. Только мы уселись на ковер, Лиам вошел с видом победителя. Сперва я решил, что он провалился. Лиам ничего не нес, и я понадеялся, что он даже не потрудился посадить цветок.

Но затем я увидел, как он смотрит мимо нас, на площадку. Двадцать пять учеников одновременно повернули головы. Раздалось двадцать пять восторженных «Ва-а-ау», и все прилипли к окну. Только мы вчетвером застыли на месте, молча, не сводя взгляда с гигантского башни-стебля, листья которого были со столовые тарелки, а огромная желтая голова – с надувной мячик.

– Как? – простонала Кэт.

Лиам подошел к ней, источая самодовольство, как крекер слизь.

– Что ж, если есть умения, то ты все умеешь, – сказал он. – У кого-то они есть, – он оглядел Кэт с ног до головы. – А у кого-то просто нет.

У бедняжки Кэт глаза наполнились слезами, она бросилась мимо него и выбежала из класса.

Мы с Тедом уставились на Лиама, а Кай, которому, наверное, следовало быть поосторожнее, толкнул его. Тот попятился и врезался в стол. Вопль, который он издал, ударившись ногой, был куда громче, кем кто-либо ожидал. Потому что Лиам кричал так, будто ему в десять раз больнее.

– Кай, достаточно, – строго сказала мисс Логан.

Вот теперь ты понимаешь, почему мы называем Лиама «Королем неприятностей»? Впрочем, после событий той недели стоило изменить титул на «Императора неприятностей».

11. Изворотливее, чем хорек с сэндвичем с тефтелями

– Томас, ты слушаешь?

Мы пили чай, и я, как всегда, пропустил мамины слова мимо ушей. Меня слишком занимали мысли о Блике и других драконах. И то, как Конни выводила рожицы у себя на тарелке мясным соусом. Однако игнорировать того, кто машет обмотанной спагетти вилкой у тебя перед носом, сложно.

– Не давай никому из твоих одноклассников, которые поглупее, обижать зверей во время школьной экскурсии, – сказала она. – Я поручаю тебе следить за ними. Осел у Колдвеллов немного нервный, чтобы не сказать больше. И, может, тебе стоит приглядывать за бедняжкой Лиамом Совстоном. Его мама всегда очень за него волнуется.

Подожди, что? Бедняжка Лиам? Я вдруг превратился в слух.

– Видела ее в аптеке на днях. У Лиама ужасный ожог на ноге. Возился с чем-то в их садовом домике, и, она думает, наверное, облился чем-то.

Я вспомнил, как Лиам хромал пару дней назад и как он заорал, налетев на стол в школе.

– Сколько разной химии люди сегодня хранят, – продолжила мама. – Хотя, по ее словам, муж на голубом глазу клянется, что не использует пестициды и прочую дрянь.

– Кажется, Лиам возился с чем-то, что не стоило трогать, – зло пробормотал я.

Мама удивленно посмотрела на меня.

– Ох, а разве вы двое больше не ладите? – спросила она. – Какая жалость.

Я чуть не подавился тефтелькой.

– В смысле «больше не ладим»? – воскликнул я. – Да мы вообще никогда не ладили.

Мама улыбнулась.

– В детском саду вы так сильно дружили. А как мило смотрелись вместе. Уверена, он не мог сильно измениться.

Я уставился на нее.

– Мы что?

– Ну, ты должен помнить! Вы были не разлей вода в «Счастливом лугу». А потом ты пошел в школу, встретил Теда и попросту забыл о Лиаме.

Она потянулась и поймала хорька, прокравшегося на стол и принявшегося за тефтельку Конни.

– Должна сказать, я рада, что дедушка не использует в саду никакой отравы. Очень не хочется, чтобы ты возился с ней.

Вдруг мне в голову пришел чудовищный подсолнух Лиама. Меня как ударило.

А вдруг именно так он и вырастил настолько огромный цветок? Вдруг он использовал химикаты?

Лиам же изворотливее, чем хорек, облизывающийся на следующую тефтельку. Прирожденный мухлевщик.

Мама ошибается. Я в жизни не мог быть лучшим другом Лиама. Ни за что.

* * *

Я рассказал ребятам о Лиаме и химикатах, и они рассердились не меньше меня. Маминых слов о том, что мы с Лиамом дружили, я не передал – это бы просто ужаснуло их.

– Нам надо следить за Лиамом. Раз теперь мы знаем, как он планирует выиграть соревнование подсолнухов, может, сможем остановить его, – сказал я.

– Повезло, что сегодня он ничего не может сделать с подсолнухом, – сказала Кэт. – Раз мы едем с классом на экскурсию.

Так и случилось, но очень скоро мы узнали, насколько ошибались, считая гигантский подсолнух самой большой проблемой.

* * *

Наша поездка на ферму Колдвеллов завершала изучение темы «Животные в естественной среде». Ферма принадлежала миссис Колдвелл и ее взрослому сыну. За миссис закрепилась слава своего рода городской легенды, потому что она двенадцать лет подряд выигрывала соревнование по метанию сапога, происходившее между деревнями. Говорили, у Колдвелл такая сильная правая рука, что в хороший день и с попутным ветром фермерша может перебросить сапог через Ла-Манш.

Ее сын, наверное, самый высокий человек, которого я когда-либо видел. Глядя на его длинные соломенные волосы, низко-низко спадавшие на глаза, нельзя было не задуматься, как он вообще водит свой огромный красный трактор.

Мы не брали драконов в школу после атаки голубя – летучей мыши, но решили, что на ферме, под открытым небом, от них вреда не будет. Кроме того, нам в помощь был пепел, и мы уже могли не волноваться о многих вещах.

Мисс Логан и мистер Ферст быстрым шагом двигались во главе группы, а мы следовали за ними парами, как звери в ковчег. Только Лиам вышагивал в одиночку, громко разглагольствуя и хвастаясь перед Амирой и Джоди, идущими впереди, что однажды провел день как VIP-посетитель в сафари-парке, а поэтому и так все знает. Драконы, зная о серьезном запасе вкусностей и пепла, который мы несли в рюкзаках, порхали от дерева к дереву, то обгоняя нас, то оставаясь позади.

На ферме нас поприветствовал мистер Колдвелл. Или, скорее, он просто встал и показал на грунтовую дорогу, ведущую во двор фермы. Мистер Ферст раздал блокноты и карандаши и объяснил, что мы должны делать, а чего не должны.

– Не волновать животных. Не кормить животных. Не кричать рядом с животными. Не забираться на забор. Не есть где попало, только за столами. Не трогать механизмы на ферме. Не…

Но никто не вслушивался. Вокруг было слишком интересно. Ферма отличалась от других, это бросалось в глаза. Папа сказал, здесь пытаются внести «разнообразие», а именно найти новые способы заработка, раз люди теперь покупают овощи и молоко в местных супермаркетах. Сказал, Колдвеллы планируют перестроить ферму и открыть ее для посещения. Первым делом они привезли редких животных, включая, не поверишь, крокодилов. Настоящих крокодилов из Нила, самых жестоких на свете. Оглядев пастбище, мы увидели страуса, нескольких лам, оленей, павлинов и осла, которому на вид было лет сто. На ферме еще возвышались площадка для игр и форт, сделанный из ящиков и старых крышек деревянных столов, положенных на бочки, которые, как я понял, и предназначались для пикника.

Ферма оказалась потрясной. Более того, с блокнотами в руках и драконами над головами мы могли пойти, куда захотим.

12. Хлопотнее, чем реактивный бык

Благодаря Каю, обнаружившему за прогнившим сараем угли от старого костра, мы нашли идеальное место, чтобы побыть с драконами. Слетевшись к нам, малыши принялись счастливо нырять в горки пепла, мы же отправились прямиком к крокодилам.

– Ух ты, только посмотри на них, – сказал Тед, когда мы пялились через стекло на неподвижные создания. – Настоящие бронированные танки животного царства, самые жестокие из всех крокодилов. Против них нет ни шанса.

– Смотри, тут еще лежат яйца, – сказала Кэт.

– Он не выглядит особо страшным, – сказал Лиам, притворяясь, что зевает. – Спорим, это подделка. Я не видел, чтобы зверюга двигалась.

Только его мог не впечатлить пятнадцатифутовый доисторический на вид крокодил. Лиам отправился куда-то за ослиный загон, и мы проводили его взглядом.

– Пойдемте заглянем в те амбары, – позвал Кай и потянул Кэт за собой.

В том, куда мы зашли первым, жила свинья и ее поросята, а еще цыплята, гуси и утки, расхаживавшие, где захотят. А еще тут был очень классный лабиринт из тюков сена – ты или бродишь в нем, или бегаешь поверху, как Джек и Махид.

В лабиринте мы и играли, когда произошла первая странность.

– Там снаружи бык, у которого сзади выходят кольца дыма, – сказал Макс, вскочив на тюк сена около нас.

– Чего? – спросил Тед.

– Ага, вон тот злобный бык в поле только что поднял хвост, и мы все решили, что он собирается выпустить газы, но он выпустил огромное кольцо дыма. Странно, правда?

Я посмотрел на Теда, а он на меня.

На поле мы прибежали как раз вовремя, чтобы увидеть группу детей, восторженно следящих за быком. К счастью, чей бы дракон ни дымил прежде, сейчас он, кажется, уже улетел.

– Окей, у нас небольшая проблема, – сказала Кэт, подбежавшая к нам. – Льдинка пытается высиживать крокодилье яйцо!

Мы прижались к стеклу и разглядели пристроившуюся на яйце крошку, которая пробралась через застекленную крышу. Мама-крокодилиха медленно вылезала из воды в сторону кладки, не сводя глаз с Льдинки.

– Крокодил съест ее! – закричала Кэт. – Скорее, сделайте что-нибудь!

Но было слишком поздно. Обнажив неровные зубы, зверюга широко раскрыла пасть и захлопнула ее на несчастной Льдинке.

– Смотрите! Она ест своего ребеночка! – закричала Шанайа у нас за спиной.

– Нет-нет-нет, – упокоила мисс Логан. – Мать защищает своих деток, перенося их во рту. Крокодилы – очень хорошие родители. Вот, тут говорится, что мама присматривает за детенышами до двух лет. Обычно рептилии просто откладывают яйца и уходят.

– Она думает, Льдинка – ее ребеночек, – с облегчением прошептала Кэт. – Но по-моему, все равно надо как-то вытащить ее оттуда, – продолжила она. – Пока крокодилиха не поймет, что у ее младенца есть крылья.

Но мы волновались зря. Льдинке, кажется, пришлась не по душе переноска в зубастой пещере пасти. И, только мать открыла челюсти, чтобы поднять другое яйцо, малышка вырвалась, пронеслась над водой и вылетела в открытое окно. Оббежав амбар, мы увидели, что она уже пустила волну льда, которая заморозила маленький пруд для уток в поле. Но этим все не кончилось.

– Смотри, по-моему, страус думает, что она нападает на яйцо! – закричала Кэт.

Заметив огромное яйцо у ног страусихи, Льдинка, видимо, решила снова попытаться хоть что-то высидеть. Страус-мама не пришла в восторг. Встопорщив перья, она помчалась за малюткой по всему полю.

Гуси, цыплята, утки и павлины голосили и бросались врассыпную, когда огромная птица, хлопая крыльями, прокладывала себе путь. Большинству одноклассников хватило бы зрелища страуса, прокатившегося по замерзшему пруду, как на коньках, но тут в дело вступил Плут, снова показавшись пониже спины быка. На этот раз он выпустил не только кольца дыма, но и череду отменных языков пламени.

– А я говорил! – воскликнул Макс. – Реактивный бык!

Бык, понятное дело, перетрусил, когда у него из зада стал вылетать огонь, и понесся к воротам. Его сумел остановить только приземлившийся на голову поросенок.

Льдинка поднимала в воздух визжащие создания и одного за другим бросала в загон.

– Надо словить их, пока все окончательно не вышло из-под контроля, – быстро сказал я. – Ты – хватай поросят, а то их растопчут, – приказал я Кэт. – Мы с Каем попробуем поймать Плута. Тед, найди Лучика и Блика!

Я протянул драконам немного пепла. Но кажется, у них было занятие поинтереснее. И куча углей от костра, в которых можно играть, так что моя жалкая горстка не котировалась.

Где же Блик, когда он так нужен?

– Нашел, – позвал Тед.

Я обернулся посмотреть, куда он показывал.

Но это был не Блик, а Лучик. Дракон обнаружил столы для пикника, заставленные сладкими булочками, странной формы пирожками и неровными корзинками с заварным кремом, которые приготовила миссис Колдвелл. Однако именно с огромной тарелки с вареньем началась драка едой. Пробравшийся внутрь Лучик плескался сладкими пузырями направо и налево. Один из них врезался прямо Элле в щеку и лопнул.

– Ой! – крикнула она, когда второй прилетел ей в глаз.

Уверенная, что снаряд запустил Джек, набивавший рот булочками и сливками, Элла нанесла ответный удар, сделав из ложки катапульту. Пролетевший кусочек масла попал не в Джека, а в Майки. И через миг недоеденные булочки и корзинки засвистели через столы, покрывая всех вареньем и липким кремом.

Атмосфера стала накаляться. И под «накаляться» я имею в виду стала огненно-жаркой. Блик пронесся мимо меня в какой-то из амбаров. Я побежал следом. Оказавшись внутри, я чуть не задохнулся от пьянящего запаха распустившихся цветов. Здесь был настоящий бардак. Рассада росла без всякого контроля. Пластиковые горшки были малы для большей части растений, некоторые из которых расползлись по стенам и тянулись к крыше. Я увидел Блика, порхавшего среди стеблей огромных голубых цветов.

Вдруг в носу защекотало сильнее, и я чихнул. О нет! Если уж я расчихался, то Блику здесь точно не место. Только подумав об этом, я увидел, как дракончик взмывает вверх.

– Блик! Нет! – крикнул я.

Но опоздал. Чешуя на его хвосте встопорщилась, по ней пробежала дрожь, и он чихнул – огненным чихом. Один цветок воспламенился и упал на соседний, словно горящее домино, распространяя огонь повсюду.

Но внезапно я перестал обращать внимание на полыхающие цветы. Потому что из пламени выпорхнул дракон.

И это был не Блик.

13. Из огня да в пламенный ад

Дракон был больше Блика – размером, скорее, с жирного голубя. Чешуя серая, аккуратный ряд шипов на спине и зубчатый колючий хвост, походящий на молнию. Малыш, кажется, отлично проводил время, летая туда-сюда между горящими цветами. Он то и дело открывал рот и выпускал струю зеленого газа, наполнявшего воздух треском.

Огонь распространялся все дальше. Он уже перекинулся на растения на стенах и подползал к крыше. Дракон, кажется, радовался каждой новой струе огня. Он подлетал к пламени и как будто ласкал его, упрашивал разрастаться сильнее.

Стоило цветку или лозе обернуться пеплом, дракон делал кувырок и пускал искры, похожие на маленькие торжественные фейерверки. У меня появилось странное ощущение, что этот сорванец не угомонится, пока весь амбар не сгорит дотла.

Я должен был сделать что-то – но что?

Хотел позвать на помощь, но из-за удушающего дыма у меня получился только шепот. Я замахал руками, совершенно не представляя, что же мне делать. Может, я смогу отвлечь дракона и выманить наружу. Или Блик поймет, чего я хочу, и прогонит его из амбара. Мой малыш, однако, уступал новичку в размерах, и мне совсем не хотелось, чтобы он попал под одну из зеленых струй.

Проверить, хорошей или нет была идея привлечь внимание дракона, мне пришлось прямо сразу – ведь тот повернулся в мою сторону. Он подлетел ко мне, его чешуя и шипы вдруг встопорщились, и, казалось, он сам увеличился в размерах. Серые чешуйки оказались с другой стороны светлыми, лимонно-зелеными. Я не мог отделаться от мысли, что он похож на рыбу фугу, которая раздувается как шар, когда пугается. Над моей головой пронеслась зеленая струя, и я пригнулся, закрываясь.

Дракон сделал круг по амбару, видимо готовясь к следующей атаке. Теперь-то я понял, что чувствовал Тед, когда стал целью наших шариков с водой. Мысли мои были только об одном – откуда этот малый взялся? На дереве еще не выросли новые фрукты. Дракон, наверное, вылупился в последний урожай и не улетел с остальными. Но почему?

Вдруг в дверях амбара показался Лиам. Я закрыл рот рукой, стараясь не закашляться от дыма и не выдать себя. Нельзя позволить ему увидеть, что здесь происходит. Однако, пока он стоял в дверях, я не мог выйти из западни горящего амбара.

Вдруг Лиам сделал такое, от чего дыхание у меня перехватило еще сильнее. Он поднес руки ко рту и дунул. По воздуху пронесся свист, похожий на уханье совы. И серый с лимонным дракон вдруг перестал выпускать пламя и спустился к Лиаму. Тот оглядел амбар и – я видел – нашел глазами Блика. Замер, всего на миг, весь внимание. Затем открыл рюкзак, хмуро покосился на Блика и бесцеремонно запихнул серого дракончика внутрь. Лиам пробурчал что-то себе под нос, повернулся и выбежал из амбара.

Не знаю, виноват ли дым, вид Лиама с драконом или осознание, что он видел Блика, но, выбежав из-за стогов сена, за которыми прятался, я растерялся. Потерял направление и не мог найти дверь из-за дыма.

Я запаниковал. Затряслись колени. Внезапно голубые искры с треском озарили мое лицо, очистив воздух ровно настолько, чтобы я увидел Блика. Он спустился и впился мне в рукав коготками. Я дотронулся до него, пытаясь сосредоточиться на движениях его маленького тельца, вздымавшегося и опадавшего с каждым вздохом. Медленно он потянул меня за собой. Кашляя и задыхаясь, я шел за Бликом, и он вывел меня из дыма на воздух. Мне повезло, что начался дождь. Настоящий ливень уже тушил пламя. Я стоял, вдыхая свежий воздух, все еще не оправившись от увиденного.

Теперь я знал секрет Лиама. Проблема в том, что и он знал наш.

14. Болтунам нельзя иметь драконов!

– Поверить не могу, – сказал Тед, откусывая еще один громадный кусок от яблока в карамели.

– А я поверить не могу, что у тебя рот не лопнул, – сказала Кэт с отвращением. И добавила: – Ты точно уверен, Томас?

Я посмотрел на них обоих так, словно спрашивал: «Вы думаете, я бы соврал о таком?»

– Значит, он обжегся не химикатами? – спросила Кэт.

Я покачал головой.

– Как по мне, он оказался не с той стороны зеленой струи.

– Это точно объясняет, почему Лиам вел себя так странно, – пробормотал Тед, обнажая зубы, покрытые липкой карамелью. – Он был слишком занят, чтобы цепляться к нам. А какой шум он поднял из-за ноги, когда Кай едва его коснулся.

Тед кинул Лучику еще более липкий кусочек яблока, и дракончик с жадностью стрескал его, светясь золотом в районе живота.

– Лиам просто не мог не влезть в лучшее, что когда-либо происходило с нами, – простонал Кай.

– Но когда? И как? Думаешь, он правда пробрался в сад твоего дедушки? – спросила Кэт.

Я уже знал, что так и было.

– Разве вы не помните, как мы ночевали в палатке? – спросил я. – Мы видели Лиама, когда драконы прогнали Злоба. Он, наверное, следил за нами и раньше – пробрался в поле фермера-соседа и наблюдал из-за изгороди, как мы ловили драконов, дожидаясь нашего ухода. Он мог легко пробраться в сад и сорвать фрукт. Они ведь еще висели на дереве. А мы были слишком заняты ловлей своих драконов, чтобы бродить по саду.

Кай застонал.

– Вопрос в том, что нам теперь делать? – спросил я.

– Что бы мы ни делали, нельзя снова вляпаться в неприятности, – сказала Кэт. – Мама взорвалась покруче вулкана Везувия, узнав, что произошло на ферме.

Я вспомнил лекцию, которую нам прочел мистер Ферст, и то, как ужаснулась мама, когда ей рассказали о нашей роли в случившемся. Понятно, почему учитель решил, что мы четверо несем всю ответственность за катастрофу, которой обернулась наша экскурсия. Вывернув из-за угла, Ферст увидел Теда, облепленного пирожными и вареньем, в центре перестрелки едой. За его спиной Кэт взбиралась по ограде в загон, хотя руки ее были заняты поросятами, а Кай преследовал истеричного страуса. Да еще и я показался из амбара, и цветочный питомник за моей спиной горел синим пламенем. Как ни посмотри, хорошо не выходит. Я видел, как Лиам ухмылялся, когда мистер Ферст тащил нас прочь.

– Видимо, мы «ходим по очень тонкому льду», – на удивление похоже передразнила Кэт свою маму.

– Причем от этой парочки никакой помощи, – сказал Кай, показывая на Льдинку и Плута. – Нелегко прятать двух драконов.

– Особенно этих двух, – добавила Кэт.

Льдинка у меня на глазах приморозила хвост Плута. Лишь только он разбивал лед на осколки, она повторяла эту процедуру. Кажется, малыши доставали друг друга так же, как Кэт с Каем. Думаю, жизнь с близнецами их кое-чему научила.

– А ваши дракончики тоже выросли? – спросил Тед. – Лучик раньше мог прятаться у меня в куртке, а теперь это выглядит, будто я туда подушку запихнул.

Он был прав. Лучик вырос больше всех.

Я посмотрел на Блика. Я уже привык к тому, что крохотные размеры дракончика позволяют спокойно прятать его. Но все равно сравнивал его с другими. Посмотрев на малыша, я понял, что теперь он гораздо меньше остальных. Непонятно, вырос ли он хоть чуть-чуть. В голову снова закралась мысль: вдруг я сорвал его фрукт, а не дождался, пока он упадет, как остальные, – и потому дракончик вылупился слишком рано.

– Знаете, Лучик на днях унес хомяка Элли, – сказал Тед. – К счастью, я увидел его, прежде чем он утащил бедного зверька в окно. Вряд ли дракон планировал съесть Хому, – сказал он, предвосхищая упреки. – Просто хотел показать ему окрестности.

Не думаю, что Элли, сестра Теда, поверила бы этому больше нас.

– Но нельзя, чтобы дракон остался у Лиама, – сказал Кай. – Представьте, сколько бед он натворит.

Я волновался еще и о том, как нам дальше хранить малышей в тайне. Мне не хотелось думать, что будет, если о них узнают. Я мигом представил, как люди в костюмах, размахивая папками для бумаг, загоняют дракончиков в клетки.

– Лиам такой болтун. Спорим, он не удержится похвастаться, какого зверя достал, – грустно сказал я.

– Этого допустить нельзя, – сказал Кай. – Надо вернуть дракона себе, пока Лиам не сделал какую-нибудь глупость.

– Да, но как? Лиам ведь не подпустит нас к нему. И если он решит, что мы за ним следим, то просто скажет всем о нас и наших драконах.

Мы на некоторое время погрузились в глубокое уныние. Нас засасывало в липкую мрачную печаль; даже Тед перестал тянуться к еде и бессильно уронил руки на колени.

Наконец Кай поднялся на ноги. Он упер руки в бока, распрямился в самой известной позе Супермена.

– Да ладно, хватит, – сказал он. – Нам нужен план.

Кэт вскочила с ним рядом.

– Кай прав – с планом у нас все выходит лучше. Для поимки драконов он сработал. Нам просто нужен новый.

– Звучит неплохо, я – за, – сказал Тед, снова запуская руку в коробку с конфетами.

Я посмотрел на них снизу вверх. А затем на Блика, выглядывавшего в окно. Может, они правы. Все-таки мы – супергеройский отряд. Мы всё можем.

15. Подозрения и секреты

На следующий день началась операция «Надзор за Лиамом». Кэт составила расписание слежки. Мама с папой отправили нас с Конни на выходные к бабушке и дедушке, чтобы побыть вдвоем. Значит, пока я был не на «посту», я мог помочь дедушке и проверить драконье дерево.

Проблема в том, что между нами по-прежнему сохранялась некоторая неловкость. Я чувствовал, дедушка знает: со мной что-то происходит, но я не рассказываю ему об этом. В последние недели я то и дело ловил на себе его тревожный взгляд. Тревожный и немного обиженный, если честно. Но я не мог ничего изменить сейчас, когда моя голова забита Лиамом и его возможными планами.

Я нашел дедушку у садового домика, он разговаривал с банкой варенья. Дед кивнул мне и наклонил банку, чтобы показать, что внутри. Она была полна божьих коровок.

– Просто болтаю со своим войском, – сказал он. – Так, вы все, повеселее. Точечка, Алая, Мошка, Миссис Горошек. Я на вас полагаюсь.

Дедушка подмигнул мне и высадил последний батальон жуков в сад.

– Надеюсь, эта свора решит проблемы с бобовыми стеблями, – сказал он. – Может, у меня и есть горстка гигантских стручков, но они не выглядят особо счастливыми. Тебе бы тоже не помешало быть повеселее, Шустрик, – твое драконье дерево, кажется, тоже захирело.

Я в ужасе подбежал к дереву. Дедушка не ошибся. Оно поникло еще сильнее. Некоторые побеги засохли, и хотя оставались один или два фрукта, их нельзя было назвать серьезным урожаем.

– Что с ним случилось? – скорее пискнул, чем спросил я.

– Возможно, стоит просто больше поливать его, эти экзотические деревья весьма темпераментны порой, – сказал дедушка.

От ужаса у меня живот скрутился, будто червяк в дедушкиной груше. Я ведь пытался уделять больше внимания дереву, как только заметил первые признаки увядания. А оно все еще страдает. Что, если тут есть моя вина? Дерево выглядело хорошо, пока мы не очистили сад – и не стали растить драконов. Я не сомневался, что в первый день фрукт Блика упал мне в руку. Как и остальные плоды позже. Что, если я ошибался? Что, если мы сорвали их, не дав действительно созреть, и тем самым причинили вред дереву?

Со стороны забора донесся скрип тачки, я оглянулся и увидел Злоба, направляющегося к своему садовому домику. В его тележке, наполовину закрытой брезентом, лежала куча коробок. Увидев меня, сосед нахмурился и повел тележку одной рукой, другой натягивая брезент до конца, чтобы спрятать содержимое. Я смотрел, как он с трудом тащит груз по неровной дороге. Наконец Злоб добрался до домика и принялся возиться с двойным замком на двери.

Я не мог не задуматься, что у него в коробках. И, главное, какую тайну он хранит в своем домике. Может, он ограбил банк и прячет там все деньги, или он – шпион и темными ночами рассылает секретные сообщения.

Прогуливаясь мимо забора, я делал вид, что снимаю с листьев гусениц, но волновал меня один Злоб.

– Томас, – позвал дедушка. Он покачал головой и нахмурил брови. – Ты сейчас нос в тех кустах потеряешь.

Я отступил на шаг, притворившись, что не подглядывал.

– Ты же не забирался в его сад снова, правда? – спросил дед, наградив меня строгим взглядом.

– Нет, конечно! Злоб что-то еще наговорил? – спросил я, переключаясь в режим защиты.

– Придержи-ка лошадей. Никто ничего не говорил. И кто такой «Злоб», хотелось бы знать?

Я смущенно кивнул в сторону забора.

Дедушка вздохнул. Я видел – он собирается, как всегда, заступиться за кого-то, даже если, на мой взгляд, этот кто-то не заслуживает защиты.

– Просто оставь его в покое, ладно? Бедняге Бобу в последнее время приходится несладко, как я слышал. Он не так давно потерял жену, а его единственный сын уехал в Австралию.

– Но это же не повод постоянно нападать на нас, правда? – воскликнул я, чувствуя, что в животе заизвивался еще один червяк, стоило мне произнести эти слова.

Конечно, мне было жалко его жену. Но представить Злоба с семьей в уютном доме я не мог. Слишком он колюч для такого.

Дедушка посмотрел на меня. Его брови, похожие на две пушистые серые гусеницы, скользнули на лоб. Я замер в боевой стойке, готовый продолжать спор здесь и сейчас.

– Просто оставь его в покое. Ладно, Томас?

В ответ я пробормотал, что не мы первые начали. Дедушка бросил на меня предостерегающий взгляд, снова сдвинув гусеницы бровей вниз.

Он обернулся к домику, а я увидел, как Блик пролетел между побегов в самое сердце драконьего дерева. Он вернулся через минуту, но я не успел заглянуть внутрь, потому что дедушка опять позвал меня.

– Давай-ка, Шустрик, заглянем еще разок в старую книгу, которую нашли, вдруг мы пропустили что-то важное о твоем дереве.

Я не хотел привлекать внимание к Блику, стремительно меняющему цвет, и поспешил к дедушке.

– Не хочешь заглянуть в пыльный уголок? – спросил он с легкой усмешкой.

– Что? – спросил я.

– Я уже убрал книгу, она где-то среди коробок.

Я пошел за ним в домик.

Дедушка показал на невысокую столешницу вдоль стены.

– Где-то там, позади, – сказал он.

Я опустился на четвереньки и начал поиски. Эта старая энциклопедия растений осталась от бывшей владелицы дома. Уже как-то раз книга разочаровала меня. Понимаешь, в ней есть легенда, говорящая о том, что драконы должны выдыхать драконий фрукт. И ничего о драконах, которые должны из таких фруктов вылупляться. Но, может, дедушка прав и она поможет нам понять, что случилось с деревом. Заглянуть в нее точно не помешает, даже если ради этого придется поползать по полу.

– А что это за вещи тут внизу? – спросил я, вытаскивая коробку за коробкой, стараясь не думать о размере пауков, которые точно облюбовали заброшенный уголок садового домика.

Они, наверное, носят доспехи и ездят на мышах.

– Не знаю, большая часть принадлежала леди, которая жила тут до нас. Кажется, ее звали Элви. Проблема в том, – продолжил дедушка, – что, если умирает человек, у которого нет семьи, чтобы разобраться с наследством, вещи просто задвигают в угол и забывают. Нам удалось кое-что сохранить: фотографии, безделушки. Но должен признать, все разобрать пока руки не дошли.

Я протянул руку, нащупывая, что впереди. Одно осторожное касание. Я почувствовал кожаный корешок и тисненые буквы и вспомнил, как когда-то энциклопедия напомнила мне древнюю книгу заклинаний.

Закрыл глаза, не обращая внимания на всплывших в голове пауков-тяжелоатлетов; я вытянулся так сильно, как мог, и наконец мне удалось схватить книгу и вытащить ее на свет.

Поднимая энциклопедию, я заметил, как что-то, прежде зажатое, выпало из ее страниц. Поднял находку и встал. Дедушка взял книгу и положил на столешницу. Он листал страницы, пока не нашел ту, где говорилось о драконьем дереве. Дед водил пальцем по строкам, перелетая на нужные отрывки.

– Тут говорится только, что следует быть осторожными и не залить его; значит, оно, в отличие от всего сада, любит, когда посуше. Думаю, в этом есть какой-то смысл, учитывая, что дерево родом из Мексики. Возможно, мы слишком щедро поливали его.

Я слушал только вполуха. Слишком увлекся куском бумаги в руке. Я понял, что он важен, едва увидел его. Пальцы дрожали от простого прикосновения к листку. На краю ютилось изображение драконьего хвоста. Развернув находку, я увидел все существо, растянувшееся по бумаге. А между его крыльев была нарисована карта.

16. Драконы и открытия

– Что это у тебя, Шустрик?

Я быстро сунул карту в карман. И наклонился над столешницей, притворяясь, что смотрю на написанное в книге.

– Ох, это мне Тед дал, – неожиданно выдал я. – Так, ничего, осталось с уроков рисования.

Я чувствовал, как жар подступает к лицу. Глаза прямо обжигало. Дедушка прочистил горло, и я ждал его слов, почти наверняка зная – дед видел достаточно и понимает, что это рисовал не ребенок. Но он так ничего и не сказал. Дедушка вздохнул и полез за своими бечевками в какой-то горшок. Увидев его, я невольно пискнул.

– Он твой, дедушка?

Дедушка, сворачивавший бечевки в тугой клубок, обернулся посмотреть, куда я показывал.

– Теперь, думаю, да – оставлен, как и книга. Думаю, буду хранить в нем всякую мелочевку. Красивый, правда?

Я кивнул и, когда дедушка направился к выходу, притянул горшок поближе. Тот был фиолетовым в золотую крапинку, очень красивым. Из-за ободка торчала маленькая головка, от которой я не мог отвести взгляд. Она венчала фигурку дракона, спрятавшуюся внутри, – хвост кругами опускался до самого дна.

Горшок принадлежал Элви. Как и книга, и карта. Это ведь означает, что она знала о драконьем дереве в саду, правда? Я снова вспомнил о поникших кактусообразных отростках и высохших побегах. Если Элви знала о дереве, возможно, она оставила подсказки, которые помогли бы правильно за ним ухаживать.

Тем не менее главный вопрос – взрывающийся и щелкающий у меня в голове, как конфета-шипучка: считала ли она, как дедушка, что это просто экзотическое растение, или знала больше? Могла ли она – как мы – знать и о драконах?

Ясно было одно: я должен это выяснить.

* * *

Я легко убедил дедушку позволить мне перевезти коробки в дом.

– Знаешь, я могу рассортировать для тебя эти вещички, – предложил я. – Прибраться здесь немного. Расчистить место. Проверить, стоит ли что-нибудь хранить.

Увидев, как я заношу в дом кучу барахла, бабушка не особо пришла в восторг. Она подняла взгляд от обеденного стола, за которым вместе с Конни готовила печенье. У той было столько муки на голове, что волосы казались белыми. Сестренка показала мне на печенье, которое неуклюже лепила своими пухленькими ручками.

– Мне кажется, Шарлотта сделала динозавра, – сказала бабушка. – Гигантские шипы и все такое.

Это, конечно, были не шипы, а крылья. Я сразу же узнал их. Конни нахмурилась и стукнула по куску теста.

Я наклонился и прошептал ей на ухо:

– Этому дракону недостает пламени.

Сестренка улыбнулась и размазала по столу немного варенья, чтобы оно походило на выдыхаемый огонь.

* * *

Наверху я первым делом, конечно, решил взглянуть на карту. Сложил последние коробки Элви, достал бумагу и развернул; Блик с не меньшим любопытством выглянул из-под моей руки. Длинная извилистая река со множеством притоков змеилась по бумаге. Они тянулись из уголков драконьих крыльев, обрамляющих карту. Я провел пальцем по самому широкому отрезку реки и по символам догадался, что нахожусь глубоко в зарослях леса. Единственными особыми деталями, которые я углядел, было несколько пустых участков там, где заканчивался лес. Перевернул карту, проверяя, нет ли деталей на другой стороне. Она была пустой. То есть нет, не совсем пустой. Наверху виднелись какие-то нечеткие знаки. Я поднес их к свету. Но понять, слова это или просто чернила просочились с карты на бумагу, не получилось.

Я сложил лист и стал проглядывать коробки. Одна из них была полна масок, фигурок людей и животных, сделанных из камня и дерева. Я достал бутылки странной формы и сувенирчики вроде маленьких свирелей и браслетов. Там лежали и потрепанные путеводители, и справочники о далеких странах: Китай, Бутан, Мексика, Намибия, Монголия и другие. Я пролистал несколько и нашел внутри имя Элви. Элви Йонсдоттир. Какое крутое имя!

Должно быть, Элви долгое время путешествовала и собирала по пути разные вещицы. Но ничего о драконах или драконьем дереве я в коробке больше не нашел.

Конни проскользнула в комнату, которую мы делили, когда жили у бабушки с дедушкой, и взвизгнула от восторга, увидев коробки, но быстро нахмурилась. Словно наступило Рождество, а я открываю подарки без нее.

– Ты можешь помочь, если хочешь, – сказал я. – Я охочусь на драконов.

Взволнованная, она улыбнулась и принялась доставать вещи из другой коробки, кидая их с кровати под окно. Увидев беспорядок, который она устроила, я решил, что взять ее в помощники было не слишком удачной идеей. Особенно из-за грязи и пыли, которые она поднимала в пылу рвения.

Но через несколько минут она достала нечто и тихонько охнула. Я поднял глаза и увидел у нее в руках банку. В форме бочки, как банка для печенья, но хранить в ней печенье ты бы не стал – ей было лет сто на вид, она местами покрылась ржавчиной.

– Дагондагон, – пролепетала Конни.

Тут я заметил, что ручка наверху банки выполнена в форме изгибающейся спины драконы. Конни поднесла банку к уху и осторожно потрясла. Та легко зашуршала, словно в ней был песок или что-то вроде.

Конни протянула мне банку, покачиваясь от нетерпения. Блик стремительно замигал цветами, освещая пространство над нами. Он, кажется, был взволнован не меньше Конни. Я улыбнулся и начал вертеть крышку. Наконец она открылась, и мы заглянули внутрь.

Бедняжка Конни поморщилась. И чихнула оттого, что запах гари ударил в нос. Внутри лежала горстка серой грязи. Нет, не грязи – пепла. Кажется, Конни действительно верила, что найдет внутри дракона. Крупные слезы покатились по ее щекам. Блик слетел вниз, его чешуя перестала светиться. Он обернул хвост вокруг шеи Конни и дохнул теплым дыханием ей в лицо, высушая слезы. Сестренка громко шмыгнула.

Я нашел в кармане одну из дедушкиных карамелек. Наполовину развернутая и немного в пушинках, но, кажется, она взбодрила сестру.

– Прости, Коннифетта, это все еще очень важно, – прошептал я.

Так и было. Потому что внутри находился не только пепел, но и надписи. Словно некто пытался в чем-то разобраться. Сверху стояла надпись «в день». Затем «1 ч. л.» и перечеркнуто, «2 ч. л.» и тоже зачеркнуто. Числа увеличивались, пока не дошли до «5 ч. л.».

И лучше всего то, что я понял их значение.

Мы уже знали, что драконы любят пепел. А вдруг драконье дерево тоже его любит?

Элви явно ухаживала за деревом, берегла его. И благодаря ей у нас появилась важная информация, помогавшая делать то же самое. Может, мне нужно просто посыпать дерево пеплом и оно снова станет здоровым?

17. Ночные страхи

Я привык, что с Бликом под боком мне снятся яркие сны. Я летаю над загадочными землями льда и пламени, где повсюду извергаются вулканы. Счастливые сновидения. Но сегодня ночью мне снилось другое. Не знаю, виновата ли найденная карта или те путеводители.

Я парил высоко в небе, глядя вниз на лес, тянущийся дальше и дальше, пока хватало глаз. Внизу извивалась река – и виднелись прогалины. Прямо как на карте. Только вот в моем сне на них возвышались странные башни. Здания. Словно город.

Внезапно я почувствовал сильный жар. Рядом промчались потоки пламени. Я повернул голову и увидел крылья. Мои крылья. Я был драконом. И неподалеку парил другой дракон со сверкающими глазами. Мы неслись над городом, разрезая воздух своими великолепными крыльями. Люди задирали головы. Поднимали руки, показывали на нас пальцами. Внезапно мой живот пронзила резкая боль, мы начали спускаться все ниже, ниже, ниже. К кронам деревьев.

Подлетев ближе, мы открыли рты, и оттуда вырвалось пламя, сжигая деревья под нами. Земля горела. Мы поднялись, оставив за собой только пепел.

* * *

Проснувшись и скинув одеяло, я все еще чувствовал жаркий огонь на коже. Сердце колотилось, но я не мог понять, от восторга или ужаса.

Блик не лежал клубочком рядом со мной, а сидел на подоконнике. Он ярко-ярко светился, водя маленьким остроконечным хвостом из стороны в сторону.

Конни сидела в кроватке на коленях и смотрела в окно, опершись о стекло.

– Что такое, Коннифетта? – прошептал я.

Она повернулась, потерла глаза и бросила на меня хмурый взгляд. Затем показала пальчиком в окно.

Я тоже опустился на колени позади нее и посмотрел в сад. Сначала я ничего не заметил. Просто чернильно-черное небо да неровные очертания фруктовых деревьев.

Но вдруг на другом конце сада, у самой изгороди, я увидел луч света. Он двигался из стороны в сторону и затем остановился. Было слишком темно, чтобы я мог разглядеть, откуда он идет, но догадаться не составило труда. Скорее всего, от домика Злоба. Но, боже мой, что же он там проделывает посреди ночи? У него настолько срочное дело, что не потерпит до утра, или настолько тайное, что им надо заниматься под покровом темноты?

* * *

На следующий день я первым делом поспешил к драконьему дереву. Пока дедушка завтракал, я вынес банку с пеплом в сад. Снял крышку и, согласно инструкции, набрал пять полных чайных ложек пепла. Я посыпал ими почву вокруг ствола и на всякий случай взрыхлил ее. Дерево выглядело даже хуже, чем вчера, все кактусообразные отростки потеряли блеск и зеленый цвет и стали тускло-коричневыми. Хуже всего, что те несколько фруктов, которые я видел, начали засыхать. Бедное дерево выглядело так же, как и я, когда болел в детстве: вялым и полным жалости к самому себе.

Как же я надеялся, что еще не поздно спасти его! От одной только мысли о смерти дерева мне казалось, что кто-то ложкой шкрябает мои внутренности.

* * *

Днем я встретился с друзьями в логове.

– То есть ты думаешь, что та женщина, Элви, знала о драконах? – спросила Кэт, когда я рассказал им о карте и банке с пеплом.

Я пожал плечами.

– Я не нашел ничего доказывающего, что она знала, как дракончики вылупляются, но на карте ведь изображен дракон, и она точно ухаживала за деревом. Может, она и посадила его – кто знает?

– Меня бы это, наверное, обрадовало, – сказала Кэт. – В смысле, если твой дедушка прав и она не заводила семью, хорошо, что у нее хотя бы были драконы.

Она посмотрела, как Льдинка замораживала паутинки и оставляла их блестеть в лучах солнца.

Я улыбнулся. Странно было представить, что кто-то еще знает наш секрет, но я не мог не согласиться с Кэт.

– Будем надеяться, что пепел сотворит чудо и поможет дереву, – сказала она.

– А у вас какие новости? – спросил я. – К чему готовится Лиам?

Кэт залезла в рюкзак и достала карту. Она с гордостью разложила ее перед нами. Близнецы действительно развернули в полную силу свой дозор за Лиамом. Одна цветная маркировка должна была занять несколько часов. Карта, без сомнения, выглядела мило, но я не мог понять, как она показывала передвижения Лиама за последние несколько дней.

Тед наклонился к бумаге, пожевывая кончик фломастера.

– Значит, он в основном сидел в своем садовом домике, за исключением похода в парк? – спросил он.

Я подавил смешок. У Теда талант глядеть в самую суть.

– Ну… да… в основном, – сказал Кай.

– А это черное пятнышко?

– Э-э… это когда мы отправились за ним в парк, но пришлось пойти на плаванье.

– И ты должен был следить за ним после нас, – строго сказала Кэт, обернувшись к Теду.

– Да, ну, я ведь уже рассказывал об этом, – сказал Тед.

Тед рассказывал, причем весьма обстоятельно. У него возникла парочка проблем с Лучиком. Дракон ел и рос так стремительно, что Теду становилось все сложнее скрывать его и вред, который он причинял.

– Мы думаем, что Лиам держит дракона в садовом домике, – сказал Кай.

– Бедняга, – сказала Кэт. – Заперт там.

– Не волнуйся, – успокоил Тед. – Теперь мы знаем, где Лиам прячет малыша, значит, можем придумать план, как его освободить.

– Да. Легче легкого, – нерешительно согласился Кай.

– Именно, – сказал Тед. – Надо только Лиама отвлечь.

18. Лиам Непобедимый

Кай сомневался не зря. Каждое утро мы проходили мимо дома Лиама и заглядывали во двор, надеясь, что найдем способ пробраться туда незамеченными. Но мама Лиама работала на дому, так что, даже когда он играл в футбол после школы, мы не могли подобраться к садовому домику.

К счастью, через несколько дней мама попросила «оказать ей очень большую услугу», и у меня появился отличный шанс. Хорьки повеселились в кухонных шкафах, и из-за беспорядка – пытаясь найти пронырливую парочку – она не успевала забрать Конни с детского праздника.

– Ты не мог бы заскочить к ним и увести ее, милый? Я бы не стала просить, но Финнеган все еще прячется где-то, и я не могу просто уйти. Это за углом. Конни в доме Биа.

В любое другое время я бы застонал, заворчал и просто сразу же отказался выполнить эту просьбу. Не потому, что мне не хотелось забирать Конни, а из-за того, откуда приходилось ее забирать. Именно этот дом я обычно старался обходить стороной. Но не сегодня. Дело в том, что Биа – младшая сестра Лиама.

Мне выпала великолепная возможность подобраться ближе к садовому домику. Добравшись до места, я не стал стучаться во входную дверь, а направился сразу к воротам сбоку. Если бы кто-нибудь спросил меня, чем я занят, я бы сказал, что направляюсь к задней двери.

Выглянув из-за угла и проверив сад, я увидел Биа и Конни, игравших в песочнице в форме черепахи. Они построили замок и сейчас украшали его камнями и палками. Безволосая кукла была прислонена к стене, а Биа вела маленького пони по разводному мосту, изображая, что он скачет. Конни тем временем возила акулой по рву, который они вырыли, и чавкала, изображая, будто зверюга гонится за пони.

Вдруг из домика вышел Лиам. Увидев замок девочек, он рассмеялся, и я на секунду решил, что он собирается пинками разбить песочное строение на части. Затем я понял, что ошибся. Лиам распахнул куртку, и оттуда выпорхнул серый дракончик. Он залетал кругами над головой Биа. Та застыла на месте, открыв рот, а Конни замахала Лиаму акулой и одарила своим самым тяжелым взглядом.

О чем Лиам думал? Кто угодно мог выглянуть из дома. Но он-то, конечно, слишком увлекся показухой, чтобы беспокоиться.

– В каждой сказке нужен дракон! – мерзко сказал он.

Дракон опустился ниже и выпустил зеленую струю.

Увернувшись, Биа упала на спину и раздавила замок.

Обе девочки сразу же разразились слезами. Я подбежал к ним и сверкнул глазами на Лиама, который был так удивлен, увидев, как я появился в его саду из ниоткуда, что сам упал в песочницу.

– Что ты тут делаешь? – выпалил он.

– За тобой слежу, вот что! – крикнул я. – И, судя по всему, я вовремя. Почему тебе обязательно надо создавать проблемы?

Лиам нахмурился.

– Что хочу, то и делаю, – сказал он.

Он поднялся на ноги и отряхнул песок.

– Я действительно, – сказал он, вставая в боевую позицию, – что хочу, то и делаю. Когда захочу. Где захочу. И ты никак не можешь этому помешать.

Я вскипел.

– Что, правда? Будь осторожен, Лиам, мы у тебя на хвосте. Что бы ты ни планировал.

– Так ты считаешь, да? – фыркнул Лиам. – Не важно, что я планирую. Я могу делать, что захочу, прямо сейчас. И ты никогда меня не выдашь.

Он наклонился ужасно близко – я почувствовал его пахнущее сыром и луком дыхание – и сказал:

– Потому что я знаю ваш секрет.

Затем он посмотрел в небо так, будто искал что-то. Внезапно я жутко обрадовался, что оставил Блика дома.

Лиам понизил голос, перейдя на совершенно злодейский шепот:

– И я могу рассказать его всем. Когда захочу. Так что это вам лучше быть осторожнее.

* * *

Я вел Конни домой и размышлял о том, насколько сложнее стала жизнь после того, как появились драконы. Стало довольно трудно и следить, чтобы драконов никто не увидел, и убирать невзорвавшийся помет. Прятать следы от когтей и огня, ох, и в моем случае, конечно, приглядывать за парочкой пронырливых хорьков.

Кроме того, я ужасно волновался, выживет ли драконье дерево. Теперь еще надо было думать о Лиаме, его планах и о том, как нам отвлечь его надолго, чтобы спасти его дракона. И, конечно, стоял вопрос, можем ли мы вообще провернуть это дело, не выдав ему всех секретов.

О стольких вещах приходилось заботиться, скажу я тебе. Просто запомни это, если ты из тех, кто любит, когда все легко. Потому что быть хозяином дракона – это не просто играть в игры и жарить зефир, – это гораздо-гораздо больше!

* * *

Чтобы разобраться хотя бы с одной причиной беспокойства – состоянием драконьего дерева, – я каждый день, неукоснительно, ходил к дедушке и посыпал дерево пятью ложками пепла. Я бы высыпал всю банку разом, но приходилось придерживаться инструкций, оставленных Элви. Меньше всего мне хотелось навредить дереву. И так тяжело осознавать, что я плохо за ним присматривал, – а что, если оно действительно умрет от моей заботы?

Я думал, что пепел помогает. Кактусообразные отростки, кажется, становились зеленее и не такими вялыми, и даже засыхавшие фрукты вроде бы округлялись. Сложно сказать – они все еще не выглядели особо здоровыми.

Внезапно Тед сказал мне слова, заставившие меня понять, что для спасения дерева понадобится больше пепла.

– В общем, папу попросили сделать фотографии с окружной выставки цветов и овощей, знаешь, для газеты. И там он говорил с одним из старых участников. Тот сказал, что не знает, зачем вообще участвует, ведь ему никогда не победить. Все, что он пытался вырастить, просто высохло. Всегда, мол, выигрывает один и тот же участник. И вот что интересно, – Тед придвинулся ближе, чтобы прошептать, – старик считает, победитель использует ядохимикаты и прочее, незаконное на таких соревнованиях. Он даже сказал, что сомневался, не намудрил ли с его собственными растениями этот везунчик. И угадай, о ком он говорил?

Тед многозначительно посмотрел на меня. А я уже догадался.

– Злоб! – воскликнул я.

Похоже на правду. Сразу все объясняет. Разве не он ругался на чертовых жуков? А те коробки, которые Злоб прятал, его укрепленный домик и, самое подозрительное, то, как он крался куда-то темной ночью.

– Злоб мошенничает!

– Более того, – сказал Тед. – Он вредит другим участникам, чтобы точно не проиграть.

Вот это наглость! А как он ругался, как грозил пальцем, как винил нас в неправильном поведении!

Более того, раз его сад так близко к дедушкиному, насчет состояния дерева все становится ясно. Злоб убивает его химикатами. Намеренно ли он наносит дереву вред или нет – не важно. Он использует химию. И, значит, я совсем не виноват. Виноват Злоб.

Не удивительно, что пепел никак не помог! У бедного дерева не было ни шанса.

– Надо узнать, что у Злоба в домике, – сказал я. – Нам нужны доказательства.

Я не собирался допустить, чтобы с деревом что-то случилось. Кто-то должен защищать его. Это я и собирался сделать.

19. Месть чудовищного кабачка

Только мы решили, что никогда не подберемся к дракону Лиама, его садовый домик взял и взорвался!

Или так казалось со стороны, когда мы заглянули через изгородь на пути в школу. Деревянные палки усеивали сад и цветочные грядки. Гигантский – серьезно, гигантский – бобовый стебель вырвался из домика, разломав стены и высоко подкинув крышу.

Да, я знаю, что ты думаешь, – это странно. Мы что, попали в какую-то сказку? Думаешь, сейчас откуда ни возьмись выскочит Джек с пригоршней магических бобов, и мы услышим страшный голос, как гроза рокочущий «Фи-фай-фо-фам» и прочее?

На самом деле нет. Это не сказка, и мы не боимся, что нас вот-вот сожрет великан. Но порой настоящая жизнь бывает фантастичнее выдуманных историй. Мы знали это по поразительным фактам, которые Тед рассказывал нам регулярно.

– Эта штуковина просто громадная, – сказал Кай, глядя на стебель.

– Я знаю. А бобы размером с мою руку, – ответил я.

– Что происходит? – спросила Кэт. – Сначала огромный подсолнух, а теперь стебель.

– Я слышал, что бамбук растет по метру в день, но это просто смешно, – сказал Тед. Он выглядел озабоченным. – В Калифорнии есть красное дерево под названием Гиперион, оно 115,92 метра в высоту. Может, это красно-бобово-бамбуковый гибрид.

– Чем бы он ни был, он странный, – сказал Кай.

– Осторожно! – крикнула Кэт. – Новый стручок.

Мы бросились врассыпную: с неба на землю попадали огромные бобы.

– Ясно одно – Лиаму придется найти укромное месстечко для своего дракона, – сказала Кэт.

– А значит, надо не спускать с него глаз, – произнес я. – Действительно не спускать.

* * *

После того случая в кладовке для творчества мы побаивались брать драконов в школу, но сейчас все изменилось. Нам не хотелось находиться далеко от них. Маленькие Льдинка и Блик все еще помещались в в рюкзаки, а Лучик и Плут могли подождать на деревьях по краю детской площадки, как решили Тед и Кай. Плут мастерски умел прятаться. Я мечтал только о том, чтобы Лучик не учуял школьные обеды от миссис Баттенбург и не направился перекусить, как в тот раз.

Стоило Лиаму появиться в раздевалке, мы вперились в него взглядами, как соколы. Он зыркнул на нас и кинул рюкзак в угол.

– Что ж, мы хотя бы знаем, что он не держит в нем дракона, – прошептал Кай.

– Уж лучше б не держал, после такого броска, – свирепо сказала Кэт.

Мисс Логан показалась в дверях и пригласила нас в класс. Все утро Лиам смотрел в окно или, скорее, пытался смотреть. Теперь с этим возникли некоторые сложности, потому что огромный подсолнух заслонял почти весь обзор.

Но даже так нам удалось увидеть мистера Петера, учителя самых младших. Он шел по игровой площадке, возвращаясь со школьного огорода вместе со своим классом, изнемогая под весом чудовищного кабачка. Овощ был таким огромным, что Петерсу из-за него едва удавалось разглядеть, куда он шел. До тех пор, пока кабачок не лопнул – тогда путь стал отлично виден. Петерс замер, покрытый кабачковой мякотью, но довольно веселый. Он даже поклонился – вот какой он учитель. Лиам единственный не обратил внимания на мистера Петерса – он смотрел куда-то за площадку.

– Странные вещи здесь творятся. – сказал Кай. – И спорим, я знаю, кто за этим стоит.

* * *

В обеденный перерыв вместо того, чтобы броситься играть в футбол, Лиам слонялся около мисс Олив, дневной дежурной. Каждый раз, когда он думал, что на него никто не смотрит, он кидал взгляд на школьный огород через ворота.

– Знаете, Лиам ни с того ни с сего заинтересовался садоводством, – шепнула Кэт.

– Надо добраться туда раньше него и хорошенько осмотреться, – сказал я.

Шанс подвернулся на физкультуре. Пока одноклассники бежали вниз в дальний конец поля, мы попятились и юркнули в огород.

А ты в детстве когда-нибудь задумывался, каково это – стать крошечного размера? Быть как Мальчик-с-пальчик, Дюймовочка или Алиса в Стране чудес, когда она уменьшилась. Что ж, распахнув двери в огород, мы узнали ответ. Потому что нас окружали гигантские суперовощи. Помидоры были размером с голову, бобы длиной с руку, а из листьев ревеня можно было сделать гамак. Мистер Петерс выбрал даже не самый большой кабачок, один из них выдержал Теда – тот уселся на овощ верхом, как на лошадь.

– Ничего себе, только поглядите! – воскликнула Кэт, пока Тед галопом мчался к победе, в гонке с гигантской репой.

Тут из-за чертовски огромной брокколи появилась огромная серая тень. Все замерли на месте и увидели, как дракон Лиама, выросший еще больше с нашей последней встречи, выпустил зеленый дым на грядку салата. Не веря своим глазам, мы наблюдали, как зеленые листья тянулись все выше, пока не увеличились в размере вдвое.

Открыв рты, мы переглянулись.

– Что ж, сейчас хотя бы ясно, кто стоял за суперподсолнухом Лиама и лопнувшим кабачком мистера Петерса, – сказал Кай. – И тем гигантским бобовым стеблем!

– А помните травы миссис Баттенбург в школьной столовой? Неудивительно, что ты не смогла засунуть их обратно в горшки, Кэт! – сказал Тед.

– Представляешь, если бы на обед подали такой овощ? – спросил Кай. – Мне проблем хватает и с тройкой морковок.

– А твоя Конни, увидев брокколи, приняла бы их за деревья, – засмеялась Кэт.

– Что бы дракон ни делал с растениями, кажется, нашему дереву это не повредило бы. Как жаль, что ему не вырасти так же, – грустно сказал я. – Сегодня утром дерево выглядело еще хуже.

Кэт подняла увядшие остатки одного из бобов.

– Не уверена. Кажется, огромный размер не очень-то полезен для растений.

– Нагнитесь! – крикнул Кай.

И мы пригнулись как раз вовремя, когда новый зеленый выстрел пронесся над нашими головами.

Дракон шмыгнул мимо и уселся на ведро компоста. Он настороженно смотрел на нас.

– Давайте, это наш шанс, – сказал Тед. – Схватим его.

– Медленно, – сказала Кэт и потянулась, чтобы удержать Теда. – Мы же не хотим его напугать.

Но Тед уже бросился вперед. Испугавшись, дракон рванулся вверх, чешуя и шипы встопорщились, обнажив лимонный цвет под серым. Он взмыл в воздух и выпустил поток зеленых струй. Одна из них полетела прямо в Теда. Тот нырнул под огромный кабачок, принявший луч на себя. Кабачок стал расти… расти… и лопнул так, что мало не показалось.

Дракон скрылся за изгородью, ведущей в парк, а мы пробрались через растения к Теду. Он стирал с лица кабачковую мякоть, кривя лицо от отвращения.

– От него воняет, – простонал он.

Я улыбнулся, чувствуя облегчение оттого, что только кабачок превратился в кашицу.

– Ну, теперь мы знаем, где он, – сказал Кай. – И как мы планируем его поймать?

Хороший вопрос. Кажется, этот дракон не собирался сдаваться просто так.

20. Висящая изгородь

После школы мы отправились за Лиамом, держась далеко позади, чтобы он не заметил нас. Он не пошел домой привычной дорогой, а свернул в парк и, пробежав вдоль забора, скрылся за деревьями.

– Куда это он? – прошептал Кай.

На этой стороне парка ничего, кроме полей, не было, если только Лиам не направлялся к долине, где жили бабушка с дедушкой. Я вдруг вспомнил о дедушкиных огромных бобах и гигантских луковицах Злоба. Мой живот исполнил сальто назад.

– О нет! – закричал я. – Он побывал в дедушкином саду. Вот поэтому все овощи так выросли – дракон дышал на них.

– Что? – спросил Тед. – Почему?

Тут меня пронзила действительно ужасная мысль.

– А что, если Лиам пробирался в сад, чтобы украсть нового дракона?

Не успел Тед ответить, как вдруг Кэт схватила меня за руку.

– По-моему, Лиам зовет дракончика, – сказала Кэт. – Смотрите, он приложил руки ко рту.

И действительно, через несколько секунд лимонно-серый малыш спустился с одного из деревьев. Лиам снял пальто и, только дракончик подлетел ближе, набросил его, как сеть. Под весом одежды малыш рухнул на землю.

Я услышал, как Кэт зарычала от злости и тихо пробормотала что-то о человеческом бездушии. Лиам обхватил сверток одежды и поднял в воздух. Тот ворочался и извивался.

– Давайте, это наш шанс, – сказал я.

– Эй! Лиам! – закричал Тед.

Я лично думал, что нам стоит быть поскрытнее. Ну, понимаешь, ради элемента неожиданности и вообще. Но окрик Теда все разрушил. Лиам резко обернулся, увидел нас неподалеку и тут же пустился наутек. Мы погнались за ним, крича, чтобы он остановился. Конечно, он не слушал.

На минуту я подумал, что Лиам попался. Мы почти догнали его. Вдруг он нырнул в дыру в изгороди и исчез. Мы полезли следом, царапая руки и колени.

– Эй, убери свой зад от моего лица! – разозлилась Кэт через несколько минут.

– Убери свое лицо от моего зада, – ответил Кай. – Тут дальше нет места, хватит пихаться!

Я видел Лиама сквозь переплетения ветвей где-то на другой стороне. Он не бежал. Он просто стоял на месте.

– Не понимаю, – сказал я. – Как он отсюда выбрался? Мы столько лет лазаем по изгородям, тут никак нельзя выбраться наружу.

Вдруг я услышал треск. Изгородь пришла в движение, выскочившие из нее ветки так и норовили попасть мне в лицо.

– Его дракон! – крикнула Кэт. – Лиам заставляет его растить изгородь.

Я вдруг представил нас четверых навеки застрявшими в изгороди, вплетенными в листву. Оглянувшись кругом, я понял, что не вижу, куда мы движемся.

– Надо выбираться отсюда! – крикнул я, выплевывая полный рост листьев.

Все принялись трясти изгородь. Думаю, застряв, мы немного запаниковали. Исцарапали ноги и руки о ветки, а по нам ползали букашки и жуки, кажется искавшие убежища в волосах.

– Подумать только, говорящая изгородь, – стал глумиться Лиам. – Тут и до магических драконов недалеко – оглянуться не успеете!

Он фыркнул и убежал, крича:

– Снюхаемся позже, Виффи-Вониффи.

Я застонал. В жизни мне не забыть то происшествие с драконьим пометом в переодевалке. Мне бы крикнуть что-то ему в спину, но я побоялся проглотить какого-то заблудившегося жука, только открыв рот.

Вот и вышло: мы застряли в изгороди, а Лиам неторопливо направился к дедушкиному саду. Но что он такое говорил о магических драконах повсюду? Кажется, он действительно планирует добыть себе еще один фрукт.

Я заметил Блика в колючей листве и позвал его. Тот примчался мигом. Проверив, что остальные пригнулись, я кивнул дракончику, и он дыхнул на изгородь огнем. Вскоре к нему присоединились Лучик и Плут и вместе прожгли дыру, как раз такую, чтобы мы могли вылезли. Оглянувшись на горящие листья, я испугался, что вся изгородь скоро полыхнет адским пламенем. Но к счастью, Льдинка заморозила пылавшие ветки и остановила движение огня.

Мы стояли, пересчитывая полученные ранения, и доставали представителей дикой природы из волос и одежды.

А примчавшись к дому бабушки и дедушки, Лиама, конечно, не нашли.

Я остался помочь дедушке набрать для бабушки тележку овощей, остальные отправились по домам. За забором у Злоба росла невероятно громадная репа, и я представил, как Лиам прокрадывается по его саду к дереву. Я поверить не мог – не настолько он глуп, чтобы растить нового дракона, когда с этим забот хватает. Но ведь это же Лиам.

Кое-что волновало меня даже сильнее, если задуматься. Драконье дерево. Выглядело оно хуже некуда. Сейчас мы уже знали, что именно дыхание дракона Лиама сделало Злобовы овощи такими громадными. Но сам-то Злоб не сомневался, что дело в химии, которую он использует. Добившись результата, сосед, наверное, опрыскивал свой сад все сильнее и сильнее. Наполняя почву химикатами, он медленно, но неуклонно убивал бедное драконье дерево.

21. Не то, чем кажется

Вот так мы и оказались в ночь на субботу снова с палаткой в дедушкином саду. На следующие день после того, как нас чуть не сожрала проклятая изгородь, мы решили, что лучше поймать Злоба с поличным. И остановить его, пока не поздно.

Я ждал прихода друзей, когда дедушка позвал меня «на два слова».

– Послушай-ка, Шустрик. У Боба снова неприятности. Опять кто-то напроказничал – он нашел отпечатки обуви по всему участку.

Я не заходил в сад к Злобу с той ночи, когда мы искали дракончиков, но мои щеки все равно налились краской. Я настолько привык чувствовать вину за секреты от дедушки, что сразу же ужасно краснел.

– Это же не твоих рук дело, правда? Он просто снова винит во всем тебя.

– Не моих, дедушка. Не моих. Мы… я… – я покачал головой.

По правде говоря, я точно знал, чьи это следы. Слова вертелись на кончике языка, готовые соскочить. Но я не мог сказать все прямо сейчас. Дедушка отчаянно ждал ответа. Проболтаться было нельзя.

– Есть ли что-то, о чем мне стоит знать, Шустрик? Ты же понимаешь, что можешь сказать мне все.

Я неловко переступил с ноги на ногу.

– Кроме того, что «Роки Роад» – лучший вкус мороженого, ведь мы все знаем, это «Ванильная вишня», – сказал он, подмигнув.

Я старался не замечать в его глазах сияние, которое всегда придавало ему неунывающий вид.

Мне не выпало шанса пробормотать хоть какой-то ответ, ведь к нам подкатил супергеройский отряд на велосипедах. Я никогда не думал, что меня придется спасать от дедушки, но почувствовал, как по мне прокатилась волна облегчения из-за того, что дед отвлекся.

– Ну ладно, – сказал я Теду, Кэт и Каю, переводящим взгляд с меня на дедушку, возможно надеясь, что он не спросит их ни о чем.

– Ладно, – ответил Тед.

– Ладно, – эхом повторили Кэт с Каем.

– А вы – болтливая компашка, правда? – улыбнулся дедушка.

Все нервно рассмеялись.

– А помните, какая палатка досталась вам в тот раз? – показал дед на чехол у Теда за спиной. – Что ж, вы знаете, где найти остальное.

Он замолчал с таким видом, словно был готов сказать что-то еще.

– Полагаю, увидимся завтра, – наконец выдал он.

Я не сомневался, что он хотел сказать другие слова. Но дедушка направился в дом.

Я рассказал друзьям о том, что Злоб нашел в саду отпечатки ботинок.

– Кажется, мы не ошибались насчет Лиама, – сказал Тед. – Какой прохвост!

– Что ж, будем одним глазом следить за ним, а другим – за Злобом.

Все покивали, и Кай скосил глаза, демонстрируя, что это возможно.

Нам уже приходилось тайком выбираться из сада бабушки и дедушки. Во второй раз проделывать это оказалось не легче. Особенно после того, как бабушка приготовила нам свое печенье с тремя видами шоколада, которое пекла только по особому случаю, мини-пончики с глазурью и дала нам пакетик дедушкиных конфет с патокой.

Но мы должны были защитить дерево. И если это означало – проникнуть в сад Злоба и доказать, что он использует химикаты, чтобы нечестно выиграть в соревновании, попутно убивая дерево, – значит, выбора у нас нет. А если мы еще и найдем проныру Лиама, нам же лучше.

На этот раз мы поставили палатку между яблонями. Так мы сможем услышать, если Злоб начнет что-то делать, и будем достаточно близко, чтобы его поймать.

Мы ждали темноты, с жадностью поедая бабушкины вкусности, а Кэт и Кай рассказали, что Льдинка с Плутом застали моего кота Томтома на подступах к гнезду и заставили его поменяться ролями с птенцами – налетели и подняли кота в воздух.

– Миленький захват Томтома, – рассмеялся Тед.

– Скорее, «захвост», – хихикнула Кэт.

Я тоже засмеялся.

– А я все гадал, почему он такой тихий в последнее время. Думал, виноваты хорьки, за которыми присматривает мама.

Время шло, и мы начали позевывать. Один за другим мы ложились, высунув голову из палатки, чтобы не проглядеть появление Злоба.

– Я что-то вижу, – шепнул Кай, только мы задремали. – На том конце его сада мигает свет.

Мы бросились к выходу из палатки, протирая глаза со сна.

– Ладно, пора вылезать, – сказал я. – Поймаем этого хитрюгу мошенника на месте преступления.

Поморщившись, я потер шею. Блик поцарапал меня хвостом. Я снял его с плеча.

– Думал, ты научился управлять хвостом, – сказал я. – Держись ближе к деревьям, не хочу, чтобы он тебя заметил.

Блик улетел прочь, переливаясь ярко-оранжевым. Он выпустил поток искр, затрещавших в ночном воздухе.

– Что с ним такое? – спросила Кэт.

– Не знаю, но это подождет. Пошли.

* * *

Мы вылезли из палатки и направились вниз по саду.

Я надеялся, что дракончики будут держаться у деревьев, так, чтобы их не было видно. Но малыши, как и Блик, носились по саду туда-сюда. Один за другим, они то и дело подлетали к драконьему дереву и снова отлетали прочь.

– Может, они понимают, что с ним беда, – прошептала Кэт.

Дракончики вели себя как сумасшедшие, добавляя мне решительности.

– Пойдемте, – позвал я.

Каждую клеточку моего тела кололо от предвкушения поимки Злоба.

Свет, который мы видели, потух, и сад вместе с нами погрузился во тьму.

Приблизившись, я вдруг понял, что слышу тихий шум.

– Это музыка? – прошептал Тед.

Я кивнул.

– Идет из домика Злоба. Я хочу посмотреть поближе.

Тихонько-тихонько мы перелезли через забор, разделяющий сады, и на цыпочках подошли к садовому домику. Кроме музыки, я не слышал ни звука.

– По-моему, Злоба там нет, – прошептал я.

– А как же свет, который мы видели? – спросил Тед.

– Может, он шел с полей – светил какой-нибудь фермер.

Я заглянул за дверь домика, которая оказалась открыта. Красивые спокойные звуки разносились по комнате. Их издавал старый компьютер.

Услышав музыку, дракончики перестали лихорадочно носиться. Малышей, кажется, привлекла мелодия, и они начали подниматься все выше. Четверка закружилась в танце, медленно летя друг за другом, изгибаясь и кувыркаясь.

Мы зачарованно смотрели, как драконы поднимаются в небо, загипнотизированные волнами звука скрипок и виолончелей, наполнявшими воздух.

– Что ж, им, очевидно, нравится, – улыбнулась Кэт.

– Но зачем Злоб оставляет здесь музыку? – спросил Кай. – Самого-то его тут нет.

Кэт зашла в домик и подсветила комнату фонариком, чтобы и мы последовали за ней.

– Думаю, я знаю, – сказала она. – Гляньте сюда.

Свет упал на открытый журнал. Кэт подняла его повыше. Там была статья с иллюстрацией, на которой человек держал ветку помидоров, словно младенца. В одной руке он сжимал микрофон, притворяясь, что поет. Заголовок гласил: «Растения любят музыку».

– Здесь говорится, что, если петь или ставить музыку для растений, они будут расти лучше и станут гораздо больше.

Тед подавился смешком.

– Ага, только все зависит от того, как поешь, – сказал Кай. – От звуков, который издает Кэт, большинство растений завянет.

Кэт толкнула брата, и тот опрокинулся на коробку книг.

Названия у них были примерно такими: «Как растить овощи естественным путем», «Руководство по натуральному садоводству и экологической безопасности».

Музыка затихла. Кэт посмотрела на меня, и я снова почувствовал неприятное ощущение в районе живота.

– Погоди-ка, если он растит все естественным образом, зачем ему использовать химикаты? – спросил Кай.

– Думаю, он и не использует, – ответила Кэт. Она посмотрела прямо мне в глаза. – Мы ведь только предположили это, верно?

– Но что тогда убивает дерево? – воскликнул я. – И почему пепел не работает? Оно не могло вдруг завянуть без всякой причины.

Если бы я умел менять цвета, как Блик, то наверняка стал бы ярко-оранжевым, как дракончик в режиме паники, когда на него охотился Томтом.

– Не может быть, что это только моя вина, – сказал я.

И только сказав это, я понял, насколько ответственным чувствовал себя за состояние дерева. В конце концов, с ним все было в порядке, пока я его не нашел.

Кэт сжала мою руку, а Кай придвинулся ближе.

Тед сказал:

– Не только твоя, Томас. Мы все в ответе, помнишь?

Вдруг по окну домика скользнул свет. Мы пригнулись, Кэт нащупала выключатель на фонарике.

– Злоб! – шикнула она.

– По-моему, нет, – прошептал я. – Свет приближается от изгороди, не от дома.

Мы переглянулись во мраке, думая об одном и том же. Скорее всего, это Лиам.

Не поднимаясь, выглянули за дверь. Свет трепетал, двигаясь с конца сада Злоба до дедушкиного.

– Что ж, отсюда и следы, за которые Злоб винит нас, – сказал Кай.

Мы подождали, пока луч остановится. Стало ясно, что Лиам направляется к дереву. Тихо-тихо мы выскользнули из домика и осторожно прошли между овощей Злоба. Те, что росли ближе к забору, выглядели неестественно большими, как те овощи из школьного огорода. Стало предельно ясно, что когда-то дракон Лиама подышал и на них. Злоб, наверное, был на седьмом небе от счастья, увидев размеры луковиц!

Мы подобрались ближе и увидели Лиама, склонившегося к драконьему дереву. Он осторожно отводил кактусообразные отростки в сторону, морщась от острых шипов. На дереве оставалось только несколько плодов, да и те подзавяли. Так чего же, черт возьми, ему надо?

Он поднес руки ко рту и издал свой свист – совиное уханье. Из-за наших спин вылетела серая тень – его дракон; он промчался так низко над нашими головами, что мы разглядели лимонно-зеленый цвет его крыльев. Дракон уселся рядом с Лиамом, тот оттянул в сторону последний кактусообразный отросток, и я увидел, что спрятано внутри дерева. Отступив назад, Лиам щелкнул пальцами, и дракон выпустил зеленую струю, озарившую все драконье дерево зловещим светом. Он щелкнул снова – дракон выдохнул еще раз. И снова.

Я вспомнил то, как Блик мигал, словно маяк, когда мы были с дедушкой, и как драконы метались у дерева совсем недавно. Наверное, они знали, что делает Лиам, что прячется за побегами. И что происходит с деревом. Просто мы не слушали. И я очень жалею.

Ведь внутри дерева лежал драконий фрукт – тяжелый, продавливавший ствол дерева своим весом. Не обычный, размером с манго. Колоссальный, гигантского размера фрукт – не меньше футбольного мяча.

22. Супербольшие проблемы

Во мне вскипела злость, я разом перемахнул через забор.

– Убирайся от него! – закричал я Лиаму, который сидел на корточках около драконьего дерева.

От удивления он не устоял на ногах, зашатался и шлепнулся навзничь на грязную землю.

– Ау-у! – взвыл он и выдернул из мягкого места колючку размером с руку.

– Так тебе и надо, – сказал Кай за моей спиной.

– Что бы ты ни делал, прекрати! – закричала Кэт. – Ты убиваешь дерево!

– Чепуха! – сказал Лиам, вставая на ноги и оглядываясь на своего дракона. – Я заставляю эти штуковины расти. Ну, вот эту точно.

– Эту ШТУКОВИНУ? – взвизгнула Кэт.

Теперь он точно перегнул палку.

– Ты о великолепном драконе, за которым тебе повезло присматривать? Хотя то, что ты делаешь, вряд ли можно назвать присмотром. Кроме того, – добавила она, – твой дракон, может, и увеличивает фрукты и овощи, но потом-то они гибнут! Ускоренный рост высасывает всю жизнь, все ценные вещества из почвы и растения. Смысл выращивать один гигантский фрукт, если все дерево умрет?

Лиам окинул взглядом сад и пожал плечами, всем видом показывая, что ему плевать на эти тупые растения.

Кэт бросилась на него, и теперь уже я удержал ее.

– Слушай, Лиам… – начал я.

Но сделал глубокий вдох и вспомнил о дедушке. Может, если я воспользуюсь его философским убеждением, гласящим, что во всех есть добро, то обнаружу лучшую сторону Лиама? Я шагнул к нему и как можно спокойнее продолжил:

– Пойми, Лиам, твой дракон творит хаос. И чем больше будет хаоса, тем скорее его кто-то заметит. Мы должны защищать своих подопечных. Это значит – держать их в тайне.

Я ждал, надеясь, что он поймет и сделает правильный выбор. Мы все ждали. Даже драконы, кажется, перестали сновать над головами.

Но Лиам вдруг сощурил глаза и зло посмотрел на нас, скользнув взглядом по каждому из членов супергеройского отряда, стоящих плечом к плечу.

– Вот погодите, у меня скоро будет суперогромный дракон. Тогда вы получите настоящий хаос.

Он разразился безумным смехом и потянулся к фрукту, разросшемуся до размеров надувного мячика.

Лиам обхватил его руками и попытался поднять. Но плод оказался слишком тяжелым, чтобы сдвинуть его с места. Об этом Лиам, очевидно, не подумал. Я чуть не рассмеялся от облегчения. Но плод тут же запульсировал ярко-зеленым. Чешуйчатая кожура встопорщилась, и мне вспомнилась ночь, когда Блик появился из фрукта.

– Кажется, он собирается вылупиться, – сказал Кай.

Я кивнул.

– Отступаем!

Лиам остался стоять на месте, не сводя глаз с фрукта, увеличивавшегося с одной стороны. По его лицу расползлась ухмылка.

– Мой дракон будет грандиозным! – закричал он. – Он размажет по полу ваших драконов-шмакодявок.

Он вел себя как суперзлодей из кино. Я был готов к тому, что Лиам потрет ладони и радостно загогочет.

И, возможно, так бы он и сделал, но фрукт взорвался и окатил его большим количеством зеленой вонючей жижи.

– Заляпан! – крикнули разом Кай с Тедом и дали друг другу пять, с огромным удовольствием наблюдая, как шатается Лиам, покрытый зеленой грязью.

Дракон, тем временем вылупившийся из плода, описал дугу над нашими головами и приземлился неподалеку. Сам размером с большую индейку, он излучал зеленый люминесцентный свет, словно был радиоактивный. Он повернул голову, расправил крылья и вздрогнул всем телом. Мы смотрели на зверя в ужасе.

– Он растет! – закричала Кэт.

Дракон действительно становился больше. Всего за несколько секунд он увеличился от размеров индейки до большой совы. И, кажется, не собирался останавливаться. Каждый раз, вздрагивая, он разрастался все сильнее, живот увеличивался быстрее, чем остальные части тела, и поэтому крылья и хвост в сравнении с ним казались короче.

Как и Блик вскоре после рождения, новый дракон не умел управлять своим хвостом, дико метавшимся по саду, раздирая дедушкину стручковую фасоль и отправляя в полет душистый горошек. Крылышкам не удавалось поднять тело в воздух, поэтому дракон шел враскорячку, давя все на своем пути.

Он стал уже размером с очень толстого моржа, когда внезапно раздался какой-то шум. Шум все нарастал и нарастал, пока дракон наконец не открыл рот и в воздухе не вспыхнула зеленая отрыжка. Мы зажали рты и носы, когда легкий зеленый туман долетел до нас.

– Воняет хуже, чем Плут, когда съест банку соуса чили, – простонал Кай.

– Я думал, Лучик – тяжелый случай, – сказал Тед. – Но это – совершенно новый уровень.

Лиам, стоявший ближе всех к дракону, согнулся, подавляя рвотные позывы, его лицо скривилось от отвращения. Кожа приобрела зеленоватый оттенок.

– Спорим, это как запах скунса; от Лиама будет нести несколько дней, – ухмыльнулась Кэт.

Лиам же не выглядел впечатленным.

– Он похож на огромного слизняка с шипами и крыльями, – проскулил он.

– О боже. Не отвечает твоим ожиданиям? – с сарказмом спросила Кэт. – Как жаль.

Он повернулся к ней и скорчил рожу. Поднял гигантскую клубнику, на вид готовую вот-вот взорваться, и швырнул в Кэт. Цели клубника не достигла и упала на землю, но, потянувшись за другим снарядом, Лиам поскользнулся, сделал несколько неверных шагов назад и врезался прямо в заднюю часть огромного дракона. Его хвост поднялся, и нечто действительно ядовитое вырвалось наружу. Мы-то думали, что зеленые газы спереди были вонючими, но они – ничто по сравнению с новым выбросом. Порыв вышел такой силы, что Лиам пронесся по воздуху, а дракон на самом деле немного оторвался от земли и отлетел в противоположную сторону.

– Вот это настоящий реактивный двигатель в действии, – хихикнул Тед.

Дракон наслаждался своим первым самостоятельным полетом всего метра два, не больше. Он положил глаз на огромные баклажаны Злоба, и хлипкий проволочный забор не мог ему помешать.

– Надо остановить его! – закричал я.

Но что мы могли поделать? Зверь становился больше с каждой секундой. Как и порывы его огненной отрыжки. Ствол одной яблони уже почернел.

Мы пытались встать стеной у него на пути. Но попробуй-ка останови голоднющего дракона, который изрыгает огонь, еще более неуклюжего, чем ты после целого дня на каруселях. И никто из нас не хотел приближаться к основанию его хвоста.

– Что же делать? – закричала Кэт.

Все поглядели на меня так, будто я спрятал отличный план в рукаве. Я не стал безнадежно пожимать плечами, а принялся искать Блика, стараясь выиграть несколько секунд на раздумье.

Но через эти несколько секунд ситуация превратилась из плохой в очень-очень плохую. Задрожав, дракон стал ростом со слона. И следующей же отрыжкой поджег компостную бочку Злоба.

Кэт завизжала. Мы обернулись и увидели высокую фигуру, приближавшуюся к нам из темноты сада.

23. Иногда это просто мелочи

Дело в том, что, если у тебя дракон размером со слона, его не спрячешь под свитер. Нельзя заслонить его, насвистывая с беспечным видом и надеясь, что тот останется незамеченным. Но, надо признать, когда воняющие химикатами зеленые языки пламени озаряют небо, ты ничего не можешь сделать. Так что больше не было смысла прятать от дедушки правду.

Он стоял передо мной, взъерошенный, почти не дыша. Открыл рот и быстро-быстро стрелял глазами с меня на громадного дракона за спиной.

Довольно смешно, но прежде всего я почувствовал облегчение. Как будто драконье пламя стерло с лица земли огромную колючую изгородь вранья. Я шагнул к деду, а Блик слетел с дерева и уселся мне на плечо. Его чешуя сверкала, переливаясь всеми цветами.

На миг весь хаос в саду и изрыгавший огонь дракон, который по-прежнему поджигал все вокруг, словно замерли. Остались лишь мы с дедушкой.

Я улыбнулся. Просто не мог не улыбнуться. И лучше всего было, что – я понял это, когда дедушкины глаза засияли этим его особым сиянием, – мне не нужно было растить колючую изгородь вообще.

– Что ж, Шустрик, кажется, нам все-таки есть о чем поговорить.

И он улыбнулся.

Времени рассказать все, конечно, не было, но моя история могла подождать. Дедушка понимал проблему. Я меньше всего собирался сейчас обвинять во всем Лиама, но проныра уже улепетывал к изгороди, сжимая серенького дракона, продолжавшего увеличивать все вокруг своим дыханием. Как всегда. Это в его стиле – не встречаться лицом к лицу с проблемами, которые сам и создал.

– С ним мы еще разберемся, – сказал Тед, провожая глазами удиравшего Лиама. – Потом, не сейчас. Так, какой план?

Все снова уставились на меня. Я посмотрел на дедушку, но тот пожал плечами.

– Ты у нас эксперт, Шустрик. Я беспрекословно последую твоим указаниям. Я, скорее, знаток в сфере бобов. Все, что у меня есть, – это сетка для малины, но не думаю, то в поимке этакой громадины от нее будет много пользы.

Я посмотрел на дракона, прогрызавшего себе путь через гигантские листья салата и уничтожавшего остатки овощей Злоба с каждым взмахом хвоста.

– Надо заставить его подняться в воздух, – сказал я. – Наевшись, драконы обычно улетают. Ну, все остальные так делали.

– Кроме этих малышей? – спросил дедушка, глядя на Льдинку, Плута, Лучика и Блика, порхавших у нас над головами.

– Да, кроме них.

– Дело в том, что с такими крыльями он далеко не улетит, – сказал Кай.

– Ты удивишься, – сказал дедушка. – Вспомни о пчелах. На вид кажется, что они не могут летать, но они летают, жужжат себе весело. Может, дракона просто нужно немного подтолкнуть, чтобы он взлетел.

Тед посмотрел на меня.

– Думаю, с этим справятся полномасштабные огненные газы. Давайте поможем дракону и принесем столько еды, сколько сумеем. Он как Лучик: чем больше съест, тем лучше результат.

– Брокколи и бобы! – закричал дедушка. – Они работают. Ну, для меня точно, – хохотнул он.

Мы бросились собирать овощи, сколько получалось набрать, а дракон исполнял свою роль и сжирал все, что мы приносили. Наши дракончики помогали, тоже подкидывая понемногу в общую кучу. Вдруг новый дракон остановился, его живот ярко засветился зеленым. Он задрожал, и мы, зная, что сейчас будет, поспешили найти хоть какое укрытие.

Даже сам дракон, кажется, понимал – таким образом он сможет подняться в воздух. Поднял голову, вытянул шею, расправил крылья и приготовился взлететь.

– Пять… четыре… три… два… – отсчитывал Тед.

Но он не успел добраться до единицы – дракон полыхнул. Задыхаясь от запаха зеленого тумана, который он выпустил, мы надеялись, что гигант поднимется в небо и улетит прочь. Но, оторвавшись от земли, дракон неловко поднялся на пару метров вверх и испустил еще больше отрыжки, которая подожгла все, что осталось от овощей Злоба.

– Он никуда не собирается! – воскликнул Кай.

– Вижу! – крикнул я в ответ и обратился к Блику: – Нам нужна твоя помощь, Блик.

Я протянул руку, с надеждой смотря на дракончика. Блик засверкал красным цветом и подлетел ко мне.

Я улыбнулся.

– Драконам-бластерам приготовиться! – позвал я.

Все догадались, к чему я, и уже через миг мы стояли, вытянув вперед руки с драконами на рукавах.

– Нужно прогнать его наверх, – отчаянно сказал я. – Пусть не думает, что можно найти новое место пообедать неподалеку.

Кэт наклонилась к Льдинке и что-то прошептала. Кроха дала ледяной залп на хвост большого дракона, и тот миновал дерево, в которое собирался врезаться. Лучик сразу вступил в дело, изо всех сил стреляя очередями огненной отрыжки. Кай и Плут, демонстрируя, что не зря часами тренировались метать водяные шары, запускали в дракона огурцы, когда тот пытался свернуть в неправильную сторону.

Но в результате, атакуемый льдом с одной стороны и непредсказуемыми потоками огня с другой, неуклюжий дракон только больше растерялся и запутался. Последней соломинкой стал Плут, слившийся с зеленой чешуей дракона и вдруг пролетевший у него перед носом яркой розовой вспышкой. Дракон жутко перепугался и спикировал так резко, что я ожидал столкновения с землей.

Вдруг Блик слетел с моей руки и исчез в домике Злоба. Я не мог винить его за такое бегство. Я знал – он не может атаковать так, как Лучик или Льдинка, и маскироваться, как Плут.

Я заметил, что Кэт уставилась на домик. Она вдруг повернулась и позвала меня:

– Томас, по-моему, у Блика есть идея.

Я подбежал и посмотрел, куда она показывала. Дракончик переминался с лапки на лапку на старом компьютере Злоба, уткнув носик в клавиатуру.

– Музыка! – воскликнул я, разом все поняв.

Кэт кивнула.

– Дракончики же любят ее, правда? Может, если мы включим музыку, тот дракон тоже немного успокоится.

– Попробовать стоит, – сказал я.

Блик вылетел в дверь, и Кэт склонилась над клавиатурой.

– Тут есть что-то под названием «Торжественные и церемониальные», – сказала она. – Как думаешь, драконам понравится?

– Я думаю, им все равно.

Но я очень ошибался.

Кэт нажала на клавишу, и раздалась музыка. Звучала она не особенно успокаивающе. Тем более что, выглянув наружу, мы увидели драконов, двигавшихся в такт звукам марша. Плут и Льдинка носились вперед-назад у нас над головами, а огромный дракон метался и дергался, как сумасшедший.

– Дело плохо! – крикнул я. – Они занервничали еще сильнее, просто сошли с ума. Попробуй что-нибудь другое.

Я посмотрел на Кэт, пролистывавшую экран.

– Серенада для струнных, – ответила она. – Это, кажется, больше подходит.

После короткой паузы раздались успокаивающие звуки. Блик закружился, поднимаясь вверх, кувыркаясь в круговороте танца в такт переливчатой мелодии. Затаив дыхание, мы наблюдали за ними, ожидая, что же сделает гигантский дракон.

Казалось, что перемена музыки никак на него не повлияла, но через миг жуткая махина замерла на месте и обернулась. Дракон сфокусировал взгляд на Блике. Тот завертелся вокруг его массивной головы, вспыхивая разными цветами, сверкая то красным, то огненно-оранжевым, то ярко-синим. Он озарил небо, сияя ярко-ярко, как маяк.

Блик поднимался все выше на волнах музыки. Большой дракон следовал за ним, захваченный звуками и загипнотизированный переменчивым свечением маленького Блика.

Льдинка, Лучик и Плут подлетели к Блику и тоже закружились в танце, уводя дракона все выше.

– Кажется, работает! – воскликнул Тед.

Мы подбадривали драконов, и дедушка кричал слова поддержки вместе с нами. Драконы летели все выше и выше. Наконец огромный силуэт стал просто точкой, а малыши один за другим спустились обратно к Теду, Кэт и Каю.

Но Блика я не видел. Дедушка подошел ко мне и положил руку на плечо. Тихонько сжал. Я не волновался. Я знал, что Блик не станет улетать просто так. Но все-таки затаил дыхание, пока мерцающее оранжевое свечение не появилось снова и не полетело ко мне.

Блик опустился мне на плечо. Он обернул хвост вокруг моей шеи, пощекотав ухо его кончиком, и положил головку мне под подбородок. Его сверкающее красное тельце, как обычно, светилось словно уголек. Только я почувствовал теплое пульсирование, как понял, что и сам свечусь.

24. Идет или не идет

Я повернулся к дедушке.

– Злоб не особо обрадуется, увидев все, – сказал я. – Понимаешь, я думал, что это он вредит драконьему дереву. Оказалось, он обрабатывал свои растения музыкой, а не химикатами. Злоб такой же противник химии, как и ты.

По правде говоря, когда я все время корил себя, винить Злоба было облегчением. Я так много внимания уделял обвинениям, что не видел настоящих событий.

– Значит, старина Боб не такой плохой, да? – хохотнул дедушка.

Я поднял брови. Не уверен, что могу согласиться, но мне было очень жаль его сад.

– Здесь все вверх дном, – грустно сказал я. – Кажется, ему не выиграть выставки в этом году – если только не будет участвовать в категории пюре.

Дедушка оценил масштаб разрушений.

– Думаю, ты прав. И, кажется, мы не сможем свалить все на «чертовых жуков», – с улыбкой сказал дед. Он взъерошил мне волосы. – Думаю, нам придется просто сказать ему правду.

Я уставился на деда.

– Нельзя этого делать! – завопил я.

– Придержи лошадей, Шустрик. Дай мне закончить. Скажем ему правду, что в саду произошел взрыв газа. И если он решит, что виноват метан из тех бочек с компостом, а не огромный дракон с несварением, то кто мы такие, чтобы его поправлять, да?

– Думаешь, он поверит в такое? – рассмеялся я.

– Я считаю, люди скорее примут такое, чем поверят в драконов. Вот что грустно.

– Грустно для них, – сказал я. – Но не для нас. Мы должны защищать драконов. Должны хранить их существование в тайне. И так уже плохо, что Лиам знает.

Дедушка кивнул и с задумчивым видом почесал подбородок. Помолчав немного, он нагнулся и поднял улитку, медленно переползавшую по огромному баклажану.

– Хорошо, что ты хочешь защитить драконов, Томас. Но ты ведь понимаешь – держать их здесь нельзя. Серьезно. Понимаешь, ведь правда?

– В каком смысле? – спросил я.

– Ну, ты же видел, какой разгром устроил тот дракон.

– Это потому, что он быстро вырос, – выпалил я. – Дракон Лиама подышал на фрукт и увеличил его в размерах. Наши – не такие.

Дедушка вздохнул.

– Сейчас не такие. Но они вырастут. И кто знает, как быстро. Нельзя жить с четырьмя огромными драконами. И, кроме того, думаю, тогда их заметят.

Я понял, что качаю головой. Мое сердце упало, раздавив прежнюю радость, как кирпич суетливого муравьишку.

– Мне жаль, Томас.

– Но скоро летние каникулы. Мы столько всего собирались сделать, – попросил я.

– Я не сомневаюсь, – улыбнулся дед. – И у нас появится гораздо больше тем поговорить, правда? Я скучал по нашим разговорам.

– Я тоже, – ответил я.

– А что, если так: драконы поживут у вас до конца каникул… – начал дедушка.

У меня заработала голова. Так мы хотя бы выиграем немного времени. И, может, дедушка передумает.

– Но затем вам придется их отпустить, – закончил он, глядя мне прямо в глаза. – Идет?

Я обернулся на Блика, сидевшего на драконьем дереве. Без гигантского фрукта, высасывающего его соки, оно уже выглядело здоровее. Сверкавший золотом Блик водил головой вверх и вниз, посылая потоки искр в воздух. И хотя каждая клеточка моего тела протестовала, я прошептал:

– Идет.

* * *

Я повернулся к остальным. Кэт держала Льдинку, нанизывавшую ледяные кольца ей на руку. Плут явно решил, что больше не надо стесняться, и стал ярко-синим. Он счастливо собирал коготками малину и швырял ее в открытый рот Лучика с большой высоты.

– Вот это настоящая дружба, – рассмеялся Тед. – Почему же я не сижу на месте, а вы не кормите меня?

– Вот, пожалуйста! – засмеялся Кай и кинул в него мягкой малиной.

– Если б у меня действительно было время открыть рот, то, может, ты бы и попал, – сказал Тед, стирая размазавшуюся мякоть с лица.

Я смотрел, как они кидаются друг в друга малиной, и думал, как же мне сказать, на что я только что согласился.

* * *

Я размышлял обо всех тех крутых вещах, которые драконы умеют. Льдинка с ее замораживающим дыханием, Лучик с его великолепным пламенем и Плут, мастер скрытности. Затем вспомнил о Блике. Благодаря ему мы предотвратили суперогромную катастрофу с суперогромным драконом, который разгуливал на свободе в нашей маленькой деревне.

Как мы вообще можем отпустить своих дракончиков? И куда? Мы даже не знаем, где живут другие.

Вдруг на плечо мне приземлился Блик. Он обернул мою шею хвостом и тепло дышал на щеку. Его чешуя вспыхивала и сияла. И я подумал, что, может быть, в конце концов все обернется хорошо.

Может, мы найдем способ оставить драконов. Может, даже поймем, где их дом. Все-таки теперь у меня есть карта; возможно, Элви способна дать нам больше информации, чем просто дозы пепла. И может, по пути мы справимся с Лиамом и его драконом-увеличителем.

Да – очень много «может». Да еще и «возможно» для верности.

Но вот что я понял: Блик не просто сверкал яркими цветами, он вспыхивал и яркими идеями. Как молниями во время бури. Мой маяк, освещающий путь. И я знаю – вместе мы готовы ко всему.

* * *

В любом случае, именно так я считал. Но это не конец истории. Далеко не конец.

Скачать книгу