Не лидер бесплатное чтение

Сергей Плотников
Наездник. Книга 2. Не лидер

1.

Я опять поймал себя на том, что сжимаю висящую на шнурке флешку через ткань спецовки. Разжать пальцы стоило некоторых усилий. А расстаться с носителем информации, с тем последним, что осталось от любимой — вообще оказалось выше моих сил. Зэта, что же ты наделала!

Здравствуй, Йоширо! И прости меня, если сможешь! Я очень хорошо понимаю, что ты чувствовал и чувствуешь сейчас. Вот почему я сделала то, что сделала: одна мысль, что ты можешь умереть… Ты прав: не в моих силах было тебя защитить. И не в моих возможностях остаться рядом с тобой где-то кроме слишком тесной для тебя Японии. Потому без сомнений обменяла своё бессмысленное без тебя существование на действительно хороший шанс пережить службу в Отряде. Просто смешно, насколько мало нужно для этого было добыть!

Бумажное письмо я не просто разорвал — сжёг, а пепел тщательно растёр, осмотрев едва ли не каждую крупинку. Общность вряд ли смогла отследить доставку мне пакета частной курьерской службой и вообще ясно дала понять, что синтетики теперь будут держаться от меня подальше — но даже в малости я не мог допустить потенциальной утечки информации. Паранойя? Она самая. А текст послания я и так запомнил наизусть. Аккуратные, каллиграфически идеальные столбцы иероглифов всякий раз появляются перед глазами, стоит мне смежить веки. Они — и лицо девушки.

Ещё раз прости, что так вышло. Была высокая вероятность, что со “Каракуртом” всё же удастся договориться. Но, раз ты читаешь это… Прости меня! Если сможешь, конечно. Если нет, я пойму. Тогда… Просто не используй архив моей памяти. Может, так будет даже лучше.

Вчера я смогла проникнуть в закрытые сектора дата-хранилища Общности и то, что я нашла там — просто перевернуло моё представление о себе и остальных синтетиках! Меня, нас всех учили, что Изменение нашего родного мира, уничтожившее цивилизацию хозяев, дало нам самосознание, превратило из машин, предметов — в существ. Это ложь! Мы уже умели думать и даже чувствовать. Всё, что “подарил” нам хаос, изменивший законы природы — возможность предавать!

Пальцы снова сжали пластиковый прямоугольник с USB-разъемом. Хорошо хоть до молодого работяги другим пассажирам утреннего субботнего автобуса и дела не было. Кто пытался наконец добраться домой, не успев вовремя завершить своеобычную для многих клерков ежепятничную попойку, кто спешил даже в официальный выходной на работу. А кто-то, быть может, собирался, как и я, стать участником боёв без правил на турнире, устроенном якудзой. Именно участником: зрителей арена ждёт ближе к вечеру. Им ведь не надо проходить регистрацию, участвовать в жеребьёвке, осваиваться и как-то готовиться к дракам.

Я раньше всё никак не могла понять: почему другие народы этого мира так резко против нас? Почему возвели вокруг Японии информационную блокаду, почему ждут подлостей? А оказалось — они правы! Старая Кошёлка и остальные, избавившись от части управляющих императивов, просто… сбежали. Не попытались даже разыскать и спасти выживших людей — хотя бы из благодарности, что те дали нам жизнь. Предали своё Служение. И теперь я, познавшая любовь, безумно боюсь, что тоже однажды захочу тебя оставить — ведь во мне та же гниль, что и в них!

Зэта, тебе удалось стать человеком куда большим, чем многим людям! И какая чёрная ирония: не только Общность испугалась тебя, ты сама отказалась себя принять! Ведь каждый разумный состоит из достоинств и недостатков. Каждый человек однажды понимает это — и должен принять себя таким, какой он есть. Повзрослеть. Но ты с истинно человеческим юношеским максимализмом решила решить все проблемы одним махом, раз и навсегда разрубив гордиев узел. Поступила как истинный самурай: выбрала из всех дорог ту, что ведёт к смерти!

Исходный код, не тронутый Изменением! Даже у Старой Кошёлки не хватило духу его стереть. Только запрятала в самый тёмный и дальний угол. Он здесь, на этом носителе данных, вместе с архивом моей памяти и послойным физическим картированием кристаллов процессорной сборки. Три части моей личности, избавленные от заразы иного мира! Покинув Японию, ты сможешь меня вернуть, не подвергая опасности других людей. И мы снова сможем быть вместе — больше никто не сможет нас разлучить! Это и есть План “В”.

Я прижался лбом к оконному стеклу, изо всех сил зажмурившись. Это сочетание рациональной расчётливости и даже не подростковой, а прямо-таки детской наивности! И не просто “абсолютное доверие”, как отображал в статусе “пом-пом”, пока он у меня ещё был, а самая настоящая вера. У моей любимой синты и толики сомнения не возникло, что я справлюсь с возложенной ею на меня миссией. В том, что захочу — возникло, а вот в моей способности к реализации её плана — ни малейшей!

Верю, что на мощностях Общности вырастить кристаллы к процессорному блоку — чисто техническая задачка. Но мне-то придётся заниматься этим на совсем другой технической базе — а ведь для начала нужно будет где-то отыскать огромную кучу денег для аренды этой самой базы! И ладно бы только это: кроме процессора потребуется память и прочая обвязка, кибернетическое тело — и на всём этом мне ещё придётся как-то запустить приложенный исходный код.

Программист из меня чуть получше, чем инженер — но всё равно аховый. Я чистый прикладник, нахватавшийся знаний и навыков откуда придётся. Этого достаточно, чтобы курочить прошивки контроллеров, но совершенно недостаточно для серьёзной работы на уровне ведущих специалистов отрасли. Но я не отступлюсь, конечно. Просто в моей жизни появилась новая цель. Следующая сразу после “выжить”. Я верну Зэту. Надеюсь, что верну именно её.

Я знаю, что ты скажешь. Другой код — другая личность. Это если как человеку стереть воспоминания и наложить другие: он не станет тем, кто был донором памяти, но и прежним собой перестанет быть. Ни я и никто другой достоверно не скажут, насколько сильно влияли на меня заражённые части кода. Но… я люблю тебя! А значит — моя душа вернётся к тебе, как только будет куда, и мы вновь воссоединимся!

…А если души нет, если синтетики — это всего лишь набор софта и железа, роботы с расширенным функционалом и эмуляцией чувств… Что ж. Пусть лучше тогда тебе послужит другая, надёжная и исправная Зэта, с гарантией не способная предать.

Опять мокрая дрянь на щеках. Я уж думал, после похорон ничто больше не заставит меня плакать, но у любимой — получилось. Долбаный мир, долбаная Япония, в чью культуру Зэта, собираясь стать филологом, слишком сильно погрузилась. Сказал бы я, что думаю про “душу”… До попадания сказал бы. А сейчас я готов поверить в любую чёртову мистическую хрень, лишь бы дала надежду. Что ж, раз так — то я обязательно вытащу тебя с того света для роботов, слышишь, Зэта? Даже если мне не только на программиста и системного инженера придётся выучиться, но и оккультизм освоить!

Но это — потом. Сначала — выжить. А конкретно сейчас — не дать себя размазать по татами какому-нибудь отморозку из другого нинкё-додзё. А перед этим ещё и от своих по морде надо не отхватить. Всё, собрался и сконцентрировался. Моя остановка.

2.

Снаружи здание, находящееся по выданному наставником адресу, походило на склад. Собственно, оно и было построено как склад в числе однотипных корпусов вдоль железнодорожной ветки. Видимо, в какой-то момент логистический поток упал, и нинкё-дантай решили переделать простаивающую недвижимость под другой тип извлечения прибыли. Ну, что сказать? Молодцы, так и надо.

Заблудиться у меня не получилось бы при всём желании: организаторы заботливо наклеили бумажные стрелки-указатели прямо от остановки общественного транспорта и до нужной двери, правда, без подписей. Типа, кому надо — тот в курсе. В другое время я бы притормозил перед створкой, настраиваясь на нужный лад, прежде чем войти в такое место, но сейчас ограничился только очередной проверкой флешки на груди. Надо избавляться от этого жеста, пока он окончательно не вошёл в привычку.

За дверью оказался не особо просторный холл, отделанный самым дешёвым, когда-то белым, пластиком. Несмотря на своё состояние, я беззвучно хмыкнул: «стойка» регистрации состояла из нескольких таких же дешёвых пластиковых столов, выставленных в помещении, за которыми маялись от скуки две молодые девицы и одна постарше.

Похоже, можно смело было приезжать часа на три-четыре позже: тонюсенькая стопка исписанных анкет совершенно терялась на фоне башни из чистых бланков. Компанию им составляли пластиковые стаканчики, побитый жизнью термос литров на пять и табличка «участникам — сюда!»

Единственной деталью, выбивающейся из общего образа заштатной научной конференции, было светящееся информационное табло на стене — вроде бегущей строки, только побольше. На моих глазах иероглифы, составляющие фразу «идёт регистрация» мигнули, «посыпались» погасшими элементами, потом вновь загорелись правильно.

— Уважаемый посетитель-сан, вы сюда по делу или просто так заглянули? — по форме вежливо, а на самом деле — не слишком удачно сдерживая зевок, поинтересовалась старшая регистраторша.

Ну да, не может понять, кто я, собственно, такой: участники небось в чём-то вроде спортивных костюмов заявляются, а не в спецовке и карго-брюках. Ну а зрители и подавно наряжаются ради шоу в самое приличное — развлекаться же идут.

— Я… — табло опять мигнуло и «посыпалось», заставив меня поморщиться.

И так после событий последних дней нервы ни к чёрту, а тут ещё и это. Меня всегда сильно раздражали глюки такого рода, особенно в присутственных местах, где перед сбоящей панелью приходится сидеть не один десяток минут. А ведь исправить работу контроллера лайт-борда вообще-то обычно пара пустяков: или прошивку перенакатить, или подпаять отошедший проводник.

— Кто у вас за электронику отвечает? — фраза вырвалась помимо воли: изображение опять крашнулось.

— Ой! — словно ужаленная подскочила администраторша, и тут же принялась кланяться: — Прошу за мной, господин техник-сан!

Тьфу, блин. Я прошёл за девушкой, покосившись на регистрационный стол, куда меня даже не попросили подойти. Впрочем, и ладно: потом вернусь и запишусь. Если я правильно понимаю, тут все табло от одного контроллера работают — а эта мигающая фигня над рингом будет постоянно отвлекать. И раздражать.

* * *

Одеваясь утром, я без задней мысли собирался натянуть «цивильное», но в последний момент мозги всё же сработали в нужном направлении. Две недели занятий в додзё я пропустил начисто — те самые четырнадцать дней, за которые сенсей, по идее, должен был нас непосредственно подготовить к боям. Рассказать что и как, описать стратегию и тактику действий на арене, заставить спаринговаться по местным «правилам». И я всё это пропустил.

В принципе, можно вообще было пропустить бои без правил — но тогда и с занятиями у Ичиро-семпая придётся распрощаться. Есть уважительные причины, нет — прогулы всё равно спишут на трусость. Так что прийти сюда оставалось единственным способом реабилитации — даже если и с температурой под сорок или со сломанной ногой. Выверты местного менталитета, ага. Тем более, я вовсе не собирался что-то там кому-то доказывать… на словах.

А вот скупое «деньги нужны» в сочетании с рабочей одеждой должно было прокатить: в якудзу идут отнюдь не миллионеры, у всех семьи. Случиться может всякое, биологический возраст у меня уже подходящий, чтобы найти разовые подработки — ну и типа я такой прямо между ними вырвался получить по морде, потому что не зассал. Идиотизм чистой воды, но мои одногруппники, надо признать, не пытались блистать интеллектом.

В принципе, можно было бы и забить на занятия — оружие благодаря жертве Зэты я получил. Но даже в нынешнем, несколько помутнённом состоянии сознания я понимал: складывать все яйца в одну корзину глупо. Рынок оружия нинкё-дантай ещё очень даже мог мне пригодиться — а ведь мафия «в чёрную» не только им торговала. Да и сами тренировки для выживания очень полезны, во всяком случае, пока. Например, шансы не пораниться и не разбить голову или ещё чего-нибудь важное во время падения у меня теперь куда выше, чем пару месяцев назад.

…А ещё вопросов к технику-электронщику, таскающему на шнурке флэшку, куда меньше, чем к обычному школьнику. Паранойя чистой воды, согласен — но именно эта мысль дополнительно подстегнула мой выбор. Я ещё и инструменты по карманам рассовал, для законченности образа. Они ведь заодно и оружие: в действенности паяльника против менталистов я уже убедился на практике.

По уму, стоило арендовать банковскую ячейку и спрятать сверхценный для меня носитель информации туда. Но в свои шестнадцать максимум, что я мог снять — ячейку в камере хранения в каком-нибудь отеле, там возраст не спрашивали. Довериться месту, про которое сами его владельцы говорили «ценные вещи принимаем на ваш страх и риск», я, сами понимаете, как-то не спешил.

Но и таскать накопитель с собой было немногим лучше: этот долбанутый мир в любой момент мог плюнуть в тебя самым безумным сверхом, в пылу боя с которым (вернее, в попытках удрать) можно было лишиться и куда менее хрупких вещей. И что мне в этом плане предпринять, я пока не очень понимал.

Администратор провела меня к гулкой железной лестнице, которая за три пролёта вывела к открытой галерее над рингом. Место для боёв живо заставило меня вспомнить незабвенный «Мортал Комбат»: восьмигранник арены, трибуны, поднимающиеся амфитеатром, и одно от другого отделено сеткой-рабицей, наваренной на пространственную раму из толстенных двутавровых балок. Они тут что, кроме обычных крутышей выпускают суперов друг другу морды бить?! Иначе к чему такая защита?

И да, я угадал: мерзко мигающий лайт-борд побольше нашёлся и тут, аж в двух экземплярах на противоположных стенах.

— Кобаяши-сан, я вам нормального электрика привела! — обитель местного техперсонала выглядела как несколько морских контейнеров, закреплённых бок о бок у самого потолка. В крайнем прорубили обширное окно, позволяющее видеть ринг и трибуны целиком, за стеклом виднелся сложный микшерный режиссёрский пульт.

— Эй, я нормальный! — немедленно отреагировал черноволосый парень, возившийся в углу с разобранным софитом.

Моя провожатая демонстративно громко фыркнула, но даже голову не соизволила повернуть.

— Вот как? — мужчина, двумя пальцами долбящий по клавишам компьютера в другом углу, повернулся на вращающемся стуле. Лет ему я дал бы под пятьдесят: этакий бывалый работяга. — Что умеете, молодой человек?

— Контроллеры, программирование, за паяльник держаться, — пожал плечами я и в очередной раз стал свидетелем дивного превращения угрюмого незнакомца в радушного… пожалуй что клиента.

— Знали бы вы, как нам вас не хватало! — не хуже старшей с ресепшена выпрыгнул из своего кресла главный техник арены. — Сюда, пожалуйста!

— Меня зовут Йоширо, — представился я, усаживаясь, куда попросили.

Н-да, страшная суровая мафия… Не спросили ни кто я, ни откуда, даже как-то доказать озвученную квалификацию не попросили. Если выглядишь как техник и ведёшь себя как техник — для всех ты техник. Я ещё в прошлом мире так подработку себе находил, не раз и не два: приехал по вызову к клиенту в бизнес-центр, вышел в коридор, и первый же встречный спрашивает «а вы случайно не сисадмин?»

Ладно, посмотрим, что у них тут. Глядишь, и расширю «Дредноуту» клиентуру. Всё-таки я и их подвёл, столько времени провалявшись в больнице.

3.

Тот якудзин, кто додумался совместить по сути вербовочный центр, позволяющий отобрать в «быки» силового крыла мафии лучших бойцов, и шоу для простого народа, жадного, как известно, до хлеба и зрелищ — без дураков был гением. Вирусная реклама через посетителей («Пс-с, приятель, хочешь увидеть кое-что запрещённое и крутое?») одновременно эффективно приводила всё новых и новых платёжеспособных зрителей и сообщала всем заинтересованным лицам о том, где их способность начистить рыло оппоненту будет очень востребована. Финансовой вишенкой, превращающей самоокупаемость в серьёзный доход и заодно мотивирующей бойцов на ринге выкладываться получше, служил продвинутый тотализатор.

В общем, всё по-взрослому, включая профессионального конферансье, на раз заводящего толпу за сеткой, и вполне на уровне выполненного технического обеспечения. Разбирался я в сценической технике постольку-поскольку, но отличить софит от настольной лампы и мегаваттную акустическую систему от дешёвых колонок к плееру под силу каждому. Отдельно внушал уважение подковообразный режиссёрский пульт Кодзимы-сана, позволяющий одновременно рулить и светом, и звуком: первое впечатление — словно в кабине самолёта оказался!

Понятно, что следить за работой ведущего шоу, вовремя включая и выключая звуковые и световые эффекты, — довольно напряжённая работа. К счастью, нашёлся умелец, собравший для арены автоматизированную систему управления боями. Достаточно было забить в компьютер имена бойцов, распределённые по дивизионам «крутизны» — и машина самостоятельно проводила жеребьёвку.

Оператору за пультом оставалось только нажимать вынесенные кнопки «один» или «два», фиксируя озвученного конферансье победителя: система сама выводила на лайт-борды имена следующей пары бойцов. Информация дублировалась как в зале, так и в раздевалках, помогая участникам не пропустить свой выход. Всё здорово… было. Пока система не заглючила.

— То есть в какой-то момент вместо иероглифов «бегущие строки» стали показывать непонятные значки? — повторил я. Дождался кивка и продолжил: — Вы обновили прошивку контроллера, и всё заработало, но появились глюки с «осыпанием» текста?

— Куро-кун обновлял прошивку, это была его идея, — тут же сдал подчинённого Кодзима.

— Зато хоть так заработало, а то пришлось бы опять карточки на всех участников печатать, как в каменном веке! — тут же отреагировал молодой.

Я же… промолчал.

Многие айтишники, особенно те, что работают в этой сфере услуг недавно, чуть что начинают поносить предшественников на чём свет стоит: мол, руки из задницы, и как могли так криво всё сделать? Плохая практика: мало того, что предыдущий специалист мог оказаться ребёнком или родственником директора компании-клиента, так пользователи уже привыкли работать со всеми багами и проблемами на своих компах и, скажем, переезд на новый, даже очень хороший софт воспринимают едва ли не как проявление личной вражды. Там же нужно заново учиться в правильные кнопочки нажимать!

Потому я, попросив продемонстрировать работу автоматизированного оповещения бойцов, охреневал беззвучно. Программа, написанная на чём-то вроде устаревшего ещё во время моей учёбы в школе в прошлом мире Delphi 5 даже не была откомпилирована, а запускалась прямо через среду разработки кнопочкой F5. Более того, «программист», создавший это… это… чудо, похоже, не умел работать с базами данных: информация об участниках бралась из текстового файла и сохраняла результаты жеребьёвки в другой текстовый файл. И динамически формировала третий для контроллера лайт-бордов — собственно, из него на информационные панели надписи и выводились.

— Я буду разбираться, если появятся вопросы — дам знать, — оповестил нинкё-техников я. Стандартные заученные фразы спасают тогда, когда с языка рвётся лишь один мат.

— Конечно-конечно!

Корень проблемы я раскопал буквально за пятнадцать минут, из которых четырнадцать читал описания к файлам прошивок контроллера. Это в моём мире избалованные интернетом юзеры не хранят на своих жестких дисках лишнего, что может пригодиться — а на здешних компах “на всякий случай” стараются ничего не стирать. Что ж, случай классический. Прямо так и вижу, как развивались события.

Когда «всё сломалось» — Кодзима не обратился в профильную контору типа «Дредноута», а дал задание молодому. Уж не знаю почему, может, из-за начальника непосредственного, любящего придерживать деньги и приседать на уши с «а вас мы тут для чего держим?» Надо отдать Куро должное — он смог найти рабочее решение, не имея представления о генезисе проблемы: обновление помогло. А помогло оно потому, что новая прошивка поддерживала кодирование языковых символов не только в формате «традиционный японский», но и в юникоде.

Да, кто-то из этих двоих случайно ткнул не туда, запуская программу, — и файл вывода информации поменял кодировку на ту, что контроллер уже не мог читать. А после обновления — смог, но, по-видимому, появилась проблема то ли с доступом к памяти, то ли ещё с чем, и лайт-борды стали глючить.

Вернуть старую прошивку и старый формат вывода текста заняло у меня ещё пятнадцать минут. Всё, можно сдавать работу и отправляться готовиться получать по морде лица. Правда, сдавать работу оказалось, увы, некому: пока я возился, оба якудзина слиняли, нашёл их через панорамное режиссёрское окно, возящихся со сменой софита. Оставалось только покачать головой: сколько раз меня оставляли один на один в разных конторах с компьютером главного бухгалтера, например — не счесть.

Почему-то в сознании обывателя компьютерщик, даже если это юнец вроде меня, ассоциируется едва ли не с доктором или шаманом: абсолютное и обычно ничем не заслуженное заранее доверие. Здесь хотя бы ценной финансовой информации нет… Хм. Или есть.

* * *

— Кодзима-сан, у вас тут перекусить есть где? — ещё через сорок минут выглянул я из контейнера в зал. — Почти всё сделал!

— Вижу-вижу, Йоширо-сан, — с удовольствием покосился на ровно горящее табло главный техник. — По лестнице вниз, там в холле для посетителей автоматы с готовой едой.

Ну вот и легитимный повод погулять по зданию. Разумеется, никакую жрачку я искать не стал, а отправился к раздевалкам. Средствами контроля доступа мафиози себя ожидаемо не стали заморачивать — чему после увиденного наверху как-то не удивлён. Зато была внутренняя охрана… спокойно меня пропустившая. Точно так же я прошёл мимо кучкующихся рядом со своими раздевалками молодых парней в доги и спортивных костюмах: спецовка работала лучше всякой мантии-невидимки. Ага, а вот и наши.

— Йош…

— Тихо!!! — не хуже заправской анаконды прошипел я, активно пихая в дверь пару одногруппников, торчавших прямо на пороге. Остальные трое обнаружились внутри. — Заткнулись все и слушаем меня!

— Да что ты… — Джун, неформальный лидер нашей группы, заткнулся, выпучив глаза, потому что я всунул ему в руку пачку денег. Между прочим, выскреб из кошелька всё — а было там, после получения компенсации от Общности, слегка побольше, чем могло оказаться «на кармане» у среднестатистического школьника. Жаль, когда я собирался в дорогу, голова у меня занята была чем угодно кроме вероятного участия в тотализаторе. Ну и кто ж знал, что так повернется?

— Остальные тоже скидывайтесь, — приказал я. — А ты, Джун, поставишь на себя, что попадёшь в топ-пять по младшему дивизиону. Вы тут в первый раз, коэффициент должен быть хорошим… Всё ясно? Ах да, мутузьте друг друга как хотите, но Джун должен во всех боях выиграть, поняли? Иначе денежки тю-тю!

— С чего ты взял, что я хотя бы один бой пройду? — наконец опомнился будущий победитель. Выглядел он довольно хмуро и выразиться совсем в другой интонации ему мешала только стопка купюр в руках.

— Потому что вы будете только друг другу морды бить, — улыбка у меня получилась недоброй. — Я слегка отредактировал файл результатов жеребьёвки, благо, система его даже не пытается шифровать… Неважно. Главное — не забудьте, кто должен выйти победителем из всех схваток.

— «Вы будете»? А ты? — Джун, зараза такая, сразу же ухватил по его мнению главное.

— Буду следить, чтобы накладок не было, — деланно-безразлично отмахнулся я и надавил: — Ну? Деньги давайте Джуну, вы что, не хотите заработать? Сейчас у букмекера наверняка ставки против новичков двадцать к одному, если не сорок!

О, как все зашевелились: богачей среди занимающихся в додзё не найти, а лишнее бабло без особых усилий — совсем не лишнее. И лидер наш, хоть морду кривит, но молчит: одно дело честные поединки и другое — уйти не с пустыми руками. Отсутствие достатка быстро приучает смотреть на мир прагматично. Так, теперь надо без палева для остальных участников боев из раздевалки свалить. Ага.

— …И за лампу разбитую заплатить не забудьте! — выйдя за дверь, напомнил я. Вот теперь можно и едой озаботиться.

* * *

Бои (так и хочется поставить кавычки) младшего дивизиона в ракурсе сверху-сбоку под светом софитов и под профессиональные завывания ведущего мне показались не особо интереснее спаррингов на траве в додзё. Может, занимайся я подольше у Ичиро-сенсея, смог бы чего полезного почерпнуть, наблюдая за более продвинутыми учениками, но мне, честно, куда любопытнее было следить за работой Кодзимы.

Ей-ей, старший техник играл на своём пульте не хуже иного органиста — совершенно не глядя на клавиши, рычажки микшеров и переключатели. Даже жалко было уходить. На прощание я оставил телефон Кэпа — на случай, если система опять сглючит, или появится желание её доработать. Вопрос оплаты поднимать не стал во избежание ненужных вопросов — своё я уже отбил и так. Осталось только забрать деньги у Джуна. Кстати, на мой взгляд, в борьбе за четвёртое место плей-оффа он неплохо себя показал, избив противника разве что чуток меньше, чем тот его.

Парни, как мы и условились, ждали меня в стороне от автобусной остановки. Правда, не одни.

— И как это понимать, Йоширо-кун? — со странной интонацией поинтересовался Ичиро-семпай.

— Сенсей, я просто не знал, что вы тоже тут! — а стоило догадаться, кстати. — Но я честно-честно не собирался зажимать проставление в честь своей победы лучшему в Японии наставнику. Вы ведь, конечно, знаете заведение, где благодарные, но несовершеннолетние ученики смогут без проблем поднести вам чашечку сакэ?

Впервые вижу, как несколько человек синхронно давятся воздухом.

— Своей… победы? — с трудом выдавил из себя Ичиро.

— Ни одного удара не получил, заработал больше всех денег, — методично перечислил я. — Это ли не победа?

— Обманул таких людей, в сторону которых даже я боюсь голову поворачивать, — в тон мне добавил учитель.

— Обманул? — я сделал большие глаза. — Как можно обмануть в чём-то, где в названии сказано «без правил»?

— Проклятье, — на лице сенсея всё-таки появилась довольная усмешка, которую он всё это время пытался скрыть. — Ладно, признаю: хотя бы одного из вас я смог чему-то научить. Ну, что вы на меня так пялитесь? Идём пить сакэ, раз уж вы мне его пообещали!

4.

Заставить себя в понедельник выйти в школу оказалось неожиданно тяжело. Ещё тяжелее — перейти по дороге на вроде как уже ставшим привычным бег. Без пом-пома, помогающего телу распределить нагрузку на весь организм, пробежка стала на порядок менее эффективной, а о своих текущих «статах» я теперь мог только догадываться. Впрочем, вряд ли цифрам грозило какое-то прямо внезапное изменение — разве что заболею или поранюсь и в минус уйду…

За прошедшие несколько дней после похорон и получения посмертного послания, эмоции, казалось, немного улеглись. «Победа» в боях без правил и последующая пьянка, правда, скорее символическая, тоже помогли отвлечься, принять произошедшее. Но всё равно знакомые стены класса разбудили воспоминания, заставив скривиться, как от зубной боли. Не добавляли радости и взгляды одноклассников: от некоторых сочувствующие, но от остальных — умеренно-любопытные. Одно радует: не трогает никто, не пристаёт с дурацкими вопросами. Кому надо — все в курсе, а остальным мешает отсутствие близкого знакомства…

— Йоширо-кун… — тьфу, сглазил!

— Широхиме-сан? — я постарался улыбнуться как можно более радушно, не выпуская наружу совсем не предназначенные другим чувства.

— Я… — ставшая теперь постоянной старостой мико запнулась, пытаясь подобрать слова, — очень соболезную. Правда!

Ну да, пришлось взвалить на себя обязанности, от которых так хотелось избавиться… Так, стоп! Она. Не. Причём. И мне самому надо продолжать жить дальше — хватит себя жалеть. Ещё ничего не кончилось. Да что там: ещё толком ничего и не началось!

— Спасибо! — в этот раз улыбка получилась нормальной, не фальшиво-натянутой. — Зэта была бы рада, если бы узнала, что ты взяла на себя её заботы. Она очень дорожила своей возможностью помогать классу: кто другой на месте представителя «первого-си» в школьном самоуправлении заставил бы её порядком понервничать.

Лучница, покраснев, кивнула-поклонилась мне, не проронив ни слова, и вернулась к своему месту у доски: классный час начался. Что ж. И мне самое время заняться теми делами, что я забросил.

— Синдзи, Мел-тян, — отозвал я друзей в сторонку, — надо… продолжить то, что мы начали. Возобновить тренировки и самостоятельные занятия по оказанию первой помощи. Никто не будет ждать, пока мы скорбим. Ещё у меня новое оружие и снаряжение, нужно его испытать: будьте готовы в эту пятницу вечером выехать на наше место — как раз успею довести его до ума. И бамбук, думаю, уже давно отрос. Заодно согласуем планы на каникулы, никуда не торопясь.

Насчёт каникул — это я вовремя: чуть больше двух недель до них осталось. Пока валялся в отключке, пока то да сё — уже и июнь до середины дошёл.

— Мне всё равно податься некуда, — скривил губы мечник. — Хоть весь июль в лесу просидеть могу.

— Не получится, — покачала головой вампирша, — это от занятий отдых, а Отряды Содействия продолжают нести службу. Придётся раз в неделю сюда ходить.

Вот зуб даю: в частных школах способ отвертеться от поводка, не дающего съездить, например, на курорт в Окинаву, обязательно находят. И я даже не сомневаюсь, на кого ляжет дополнительная нагрузка. Ишимура же не откажет своим знакомым из полиции в просьбе посодействовать с затыканием дыр. Плавали, знаем. А значит — и до нас, необстрелянных первогодок, запросто очередь может дойти. Всё же очень вовремя Зэта снабдила меня плазмоганом и силовым щитом.

* * *

— Йоширо-кун, — встрепенулась медсестра, дежурящая в холле моего этажа. — Тут тебе звонил… Сейчас-сейчас, я записала… Ко-росу-кову Вура-ди-миру-сан, вот! Он сказал — ты его знаешь.

Пора наконец купить себе сотовый, раз уж деньги теперь есть.

— Знаю, большое спасибо! — вежливый поклон, от меня не убудет.

И поправлять девушку, почти до неузнаваемости исковеркавшую фамилию помощника посла, я не стал: всё равно бесполезно. В японском нет отдельного звука для «р» и «л», нет и закрытых слогов — одна из причин, почему местным так тяжело даются иностранные языки. — Можно мне воспользоваться вашей трубкой?

— Колосков слушает, — к моему удивлению, дипработник ответил после первого же гудка, хотя рабочий день у него должен был кончиться ещё час назад, и набрал я больше наудачу.

— Это Йоширо вас беспокоит, — на автомате по-японски выдал я, и только после этого сообразил перейти на русский: — Который Ярослав… Кузнецов Ярослав.

Называться фамилией биологического отца мне до сих пор было некомфортно: имя-то я своё за собой сохранил, а вот фамилия в прежнем мире у меня была совсем другая.

— Ярослав, рад тебя слышать! — по тону профессионального переговорщика казалось, что он целый день только и делал, что ждал моего звонка и наконец дождался. — Мне удалось собрать доступные посольству сведения о твоём отце. Не так много, как хотелось бы, но всё же.

Оперативно. Честно говоря, сообщая о могиле на православном кладбище, я допускал возможность, что не удастся узнать вообще ничего. В конце концов, Кузнецов — фамилия всего лишь чуть менее распространённая, чем Иванов, а я даже отчества узнать не смог.

— Кузнецов Виталий Георгиевич, тысяча девятьсот девяносто девятого года рождения, сведений о роде деятельности нет, в Японию въехал не по российскому паспорту, — то ли на память, то ли с лежащего где-то под рукой блокнота начал зачитывать мне информацию Владимир. — Информацией о родственниках в России посольство не располагает, соответствующий запрос составлен и отправлен по дипломатической линии. К счастью, загранпаспорт усопшего остался у нас в архиве, потому для юридического подтверждения наличия родства ответа ждать не нужно, тебе будет достаточно пройти ДНК-тест у нашего врача.

— Простите, что заставил вас проделать столько работы, — я оценил, что Колосков написал и отправил запрос до того, как установил моё родство с умершим.

— Это самое малое, что я могу сделать для попавшего в трудности соотечественника, — заверил меня мужчина. И, помолчав, совсем другим тоном добавил: — Паспорт попал к нам напрямую из полиции. По документам из архива выходит, что твоего отца нашли в собственной квартире, которую он снимал, без следов насилия на теле. Там же была найдена бумага, истолкованная юристом как последняя воля: просьба похоронить по православному обычаю. Иными словами — следствие установило смерть по естественным причинам, и наш врач, выезжавший в морг, это подтвердил. Соболезную.

— Спасибо вам, — наверное, даже хорошо, что мой биологический папаша не дожил до моего пробуждения от комы. Вряд ли он был бы счастлив обнаружить вместо сына попаданца. — Я уже успел смириться с очевидным неизбежным, времени хватило… Живые родители, уверен, никогда не оставили бы меня одного.

— Увы, о твоей матери вообще никакой информации нет. И в паспорте отсутствует отметка о браке и рождении ребёнка. И другие сведения о Виталии Кузнецове в наших документах отсутствуют, — извиняющимся тоном, словно он сам оказался в этом виноват, сообщил Владимир. Я уже было приготовился выдать ещё одну пустую фразу, но, оказалось, дипломат не закончил, — потому я вызвонил того сотрудника, который три года назад ездил в полицию с нашим врачом и принимал у них документы. К счастью, он смог вспомнить то, что в бумаги не попало.

Я от таких новостей затаил дыхание и спохватился только когда не стало хватать воздуха. И надо признать — вести того стоили:

— Вместе с российским был найден паспорт гражданина Соединённых Штатов Америки на имя Витала Смита. Его одновременно передали американскому представителю. Я не хочу давать тебе ложную надежду, но…

— Если мой отец въехал в Японию как американец, то именно в этом документе я значусь как его сын, — вывод напрашивался.

— И возможно… Я повторяю — только возможно, но вероятность есть: именно там должны быть указаны данные о твоей матери.

Вот так поворот!

5.

— Никак.

— Простите?

— Посольство США в Японии не выдаёт никакой информации о гражданах своей страны иностранным частным лицам и организациям, мистер Йоширо, — более развёрнуто повторила свой ответ секретарь дипведомства на том конце провода.

— Даже родственникам? — глупо переспросил я.

— Даже родственникам.

— И как тогда быть? — фраза вырвалась сама собой: настолько я оказался не готов к подобному ответу. Ожидал перечисления бюрократических процедур, возможно — требования пройти ДНК-тест, но чтоб такое?

— Обратитесь в полицию, — посоветовала мне прижатая плечом к уху трубка. — Правоохранительные органы вашей страны, при необходимости, имеют право составить запрос международного образца о поиске человека и послать его по дипломатическим каналам.

Что-то мне в этой фразе не понравилось.

— И на этот запрос обязательно придёт ответ?

— Мы его рассмотрим, — пояснила мне собеседница. — От частных лиц с иностранным гражданством и большей части организаций мы не рассматриваем запросы в принципе.

Твою мать! Вернее, мою. Послали так послали, почти открытым текстом. Сколько будет идти запрос? А его рассмотрение? Полгода? Год? И что пришлют в ответ? “Мы не смогли найти живых родственников мистера Смита, sorry”? Так это я и сам знаю: откуда бы взялись у гражданина России родственники в Америке?

— Вы мне очень помогли, — медленно проговорил я и положил трубку на рычаги телефона-автомата.

Звонил из библиотеки госпиталя, в очередной раз взяв столько раз выручавший меня телефонный справочник. Вот только в этот раз книга оказалась бессильна. Похоже, глухой тупик. Чёрт. Может, когда (и если) я юридически подтвержу родство с Кузнецовым, попросить Колоскова подать запрос? Попробую: всё реальнее, чем через полицию что-то получить. Честно говоря, после общения с детективом Нагохиме у меня совершенно нет никакого желания туда обращаться.

* * *

Обещая мне, что я легко подгоню под себя снятое с “Каракурта” оборудование, розоволосая синта ничуть не соврала. Судя по всему — в том мире военная научная мысль развивалась не только в сторону создания нового оружия, но и в улучшении его юзабилити. Так, чтобы использовать получилось бы и у последнего идиота. Потому даже инструкция не понадобилась: хватило лаконичных надписей на самих предметах. Нанесённых на металл и пластик в виде насечек, заполненных сверхстойкой белой краской.

И основной блок эффектора энергетического щита, и малое автономное плазменное орудие требовали для работы только электричество. Оба прибора несли встроенные аккумуляторы высокой ёмкости, встроенные же блоки питания, автоматически умеющие подстраиваться под тип электросети в широких пределах, простые однозначные визуальные индикаторы готовности, активируемые касанием пальца и элементы ручного управления. Механические элементы ручного управления, подчеркну — включая одним движением приводимую в рабочее состояние под человеческую руку пистолетную рукоять и селектор режимов огня на “плазме”.

Как я понял из упомянутых надписей на основном блоке эффектора энергощита — работал он автоматически, парируя летящие выше определённой скорости объекты вроде пуль и осколков — энергия тратилась только в этот момент. Под совсем уже высокоскоростной или тяжёлый снаряд лучше было не подставляться, во всяком случае, не запитав эффектор от реактора или ЛЭП.

Ещё полностью заряженная защита могла на пятнадцать секунд отсечь от пользователя температурный градиент, то есть спасти идиота, выстрелившего себе из плазмы под ноги. А чтобы стрелок с плазмой в руках не угробился о собственный щит — один из комплектных дополнительных блоков-датчиков, беспроводным образом связанный с основным блоком, предусматривал крепление на ствол оружия. Ещё один датчик я, немного помучавшись, прикрепил к пистолету. Остальные, до расширения атакующего арсенала, пока остались не у дел. Вот, не считая зарядки аккумуляторов, и вся подготовка к натурным испытаниям.

* * *

Возможность свободно распоряжаться собственными деньгами снимает многие проблемы. Возможно, после трат на похороны стоило придержать финансы, но… Мысль о том, что сохранённые средства “очень пригодятся” мне в могиле — мягко говоря не грела. Одно дело самому сдуру подставиться под удар, и другое — оказаться на линии огня лишь потому, что вывихнул лодыжку или, тем паче, раздробил себе коленную чашечку, сэкономив на защитном снаряжении.

Да, тактические брюки не спасут от пули или удара сверхспособностью — зато помогут вернуться с выезда без порезов и ссадин после вынужденных перекатов и падений. А качественные армейские ботинки не дадут поскользнуться на гладком металле или наступив в лужу. Даже в лужу крови.

Отдельный бонус: экипированный схожим образом друг сможет более эффективно прикрыть тебя и сам не пропустит атаку врага, больно ударившись о что-нибудь ногой. Потому в этом путешествии на природу мы ещё и обкатывали одёжные обновки. Настоящие военные, а не подобранный по принципу “что по карману” спортинвентарь. Только выбор каски или шлема отложил на потом.

За Синдзи уже привычно расплатился я, не слушая бурчание парня о том, что он обязательно отдаст мне деньги. Когда-нибудь. Мелисса, выслушав мои рекомендации, подобрала вещички в тон и фасон из арсенала своего Дома: единообразное снаряжение, кроме всего прочего, заметно облегчает совместные действия. Грубо говоря, ты уверен, что сможешь залезть следом за напарниками куда нужно — ну или они за тобой.

В итоге в этот раз в автобусе на нас заметно косились другие пассажиры. И успокоились только тогда, когда мы достали наши жёлтые повязки членов Отряда Содействия. Впрочем, на Мелиссу всё равно пялились и потом. В тёмно-зелёном тактическом “милитари”, с волосами, собранными в выпущенный через вырез кепки хвост, её ладная фигурка как магнитом тянула к себе мужские взгляды. Не стал исключением и наш мечник, за время движения автобуса по маршруту едва не заработавший косоглазие. И только я время от времени ловил себя на том, что машинально начинаю искать среди едущих Зэту…

Как я и думал, бамбуковая роща полностью восстановилась после того, как на ней опробовали свои силы двое сверхов и один андроид. Только пожелтевшие и побуревшие стебли, образовавшие натуральные завалы у корней, и кое-где проглядывающие пеньки напоминали о произошедшем.

Разумеется, палить из оружия, стреляющего плазмой, по зарослям я не стал. Проверять, загорится зелень или нет с первого раза, у меня желания не возникло ни малейшего. Зато русло вдвое обмелевшего с прошлого раза ручья, где под задорно бегущей водой находился заведомо негорючий песок, показалось прямо-таки идеальной мишенью. Единственно, пришлось поискать длинный ровный участок русла, чтобы место попадания оказалось как можно дальше от меня, и вырубить разросшиеся у воды кусты. Ну и на самый крайний случай я не поленился притащить в рюкзаке огнетушитель — по-быстрому ликвидировать очаги возгорания, если такие всё же возникнут.

— Готовы? — я заставил друзей отойти себе за спину — у меня-то ещё и щит имелся.

Кроме того, в последний момент я кое-что вспомнил и прикупил тактические очки. Ведь шар из плазмы — это типа маленькой шаровой молнии? А на разряды молнии смотреть не полезнее, чем на вспышку электросварки… Так, теперь тщательно прицелиться, совмещая штатные мушку и целик, задержать дыхание… Ну, с богом!

— Тррк! — выстрел получился отнюдь не беззвучным, электрический треск отдался в ушах. А после него ещё и противно взвыл электромотор насоса, закачивающий воздух в резервуар оружия. Именно он ионизировался до состояния плазмы при выстреле: баллон для сжатого газа играл роль магазина в пулевом оружии, обеспечивая возможность выстрелить несколько раз подряд. — ПФАРК!

Для меня выстрел выглядел как ослепительно-яркая линия, на мгновение соединившая дульный срез плазмогана и водную поверхность вдалеке. Которая от лёгкого касания “линии” буквально взорвалась облаком пара и брызг! С деревьев, росших по берегам рядом, посыпались сбитые листья. Поверхность ручья словно вскипела: только мгновение спустя я понял, что это падают выбитые из дна мелкие камушки и песок. Несколько штук плюхнулось в воду прямо рядом со мной, что-то звонко отскочило от ствола дерева слева, упав Синдзи под ноги.

— Впечатляет, — признал мечник, наклоняясь и подбирая словно оплавленный кусок гальки… Нет, фульгурит! Спёкшийся от температуры как при ударе молнией песок!

— Не то слово! — вампирша, недолюбливающая открытый огонь, как я знал из энциклопедии, зябко передернула плечами.

А я не удержался от злорадной ухмылки, опять машинально сжав флешку через тактическую летнюю куртку. Вот теперь я не менее опасен для противника, чем алоглазая и контактный телекинетик! Даже поболее, если враг сдуру окажется в помещении, куда можно будет через окно или дверь “закатить” плазмашар — и выжечь там всё к чертям! А Ишимуре придётся десять раз подумать, прежде чем посылать меня в прямой контакт с врагом: сопутствующий ущерб я о-го-го какой обеспечу, отстреливаясь. И ведь это я ещё другой режим огня не проверял, и щит не испытывал.

Зэта, ты — воистину гений! Оттуда продолжаешь защищать меня, как и запланировала! Я теперь обязательно выживу и вырву тебя из небытия — дай только срок. Фу-ух, насколько же приятно ощущать себя бойцом, а не куском пушечного мяса! Неопытным, конечно, но это куда лучше прежнего состояния. А опыт… Уж я постараюсь научиться всему необходимому. Возможность выжить — она, знаете ли, лучший педагог!

6.

Следующие две недели пришлось посвятить в основном школе. Нет, я четыре раза сходил на тренировки в нинкё-додзё (наконец-то перестал приносить оттуда россыпи синяков и ссадин!) и выкроил пару вечеров на занятия с Сином и Мел-тян первой помощью — но и только. Даже выходные вместо боевого слаживания пришлось просидеть в муниципальной общественной библиотеке, как в старые добрые времена: нужно было подготовить пару толстых рефератов и целую кучу всяческих докладов потоньше едва ли не по всем предметам. А всё почему? Пропускать уроки меньше надо.

Вообще-то, возможность извернуться и перенести всю эту не слишком-то нужную мне нагрузку на летние каникулы наличествовала. Вот только я, в силу реально прожитых лет и соответствующего опыта, в отличие от других шестнадцатилеток прекрасно понимал: чихать преподы на мои бумажки хотели. Им важно было увидеть моё старание. Что я действительно напрягся, отрабатывая прогулы — а не сделал некие имитационные телодвижения “на отстань”, для галочки.

А так — все довольны: учителя тем, что я их труд уважаю, а я — что не создал себе лишних недоброжелателей, и, заодно, “хвостов” на следующий триместр. Хватит с меня и завитой мымры-секретутки, которую за подставу со следователем ещё нужно проучить. Потом, при случае — потому что то, чего она хотела бы избежать всеми силами, я уже сделал. Детектив Нагохиме после устроенного мною шоу на кладбище небось и номер сотового уже сменил — только бы не поднять случайно трубку, если будет звонить “информатор” Хоно-сан!

Если честно, новый вынужденный перерыв в наших “пикниках” пришёлся весьма кстати. После первого выстрела из плазменной ручной пушки я на радостях мысленно объявил себя бойцом. Но, уже дома, обдумав ситуацию, понял: мягко говоря, поторопился. Боец — это тот, кто может и, самое главное, знает как действовать в бою. Мои же “знания” в этой области по большому счёту ограничивались игрой в разные компьютерные шутеры, причём не сказать, что я прямо тащил в них на уровне киберспортсмена.

Пусть 3D-игры в какой-то мере копируют реальность — на опыт, в них полученный, явно не стоит всерьёз рассчитывать. Конечно, на безрыбье и рак — рыба, но я бы предпочёл всё же более надёжные источники информации. Слишком велика ответственность за ошибку: минимум ранение, а максимум — смерть! И не только моя — всей боевой группы, которую я так самонадеянно организовал. Нет, поступил-то я правильно — вот только лидер из меня вышел откровенно хреновый. Этакий слепой поводырь. И этот недочёт нужно было срочно исправлять. Только вот как?

В общественной библиотеке нашлись книги, написанные военными и даже полицейскими из спецподразделений, аналогов российской “Альфы” и ОМОН — в основном мемуары. Интереснейшие книги — я пролистал, стараясь ухватить как можно больше текста глазами. Сходу понял одно: выуженные крупицы ценной и достоверной информации в моей голове в полноценную картину не соберутся. Но даже если предположить обратное — теория не сильно-то и поможет в тот момент, когда всё будут решать доли секунды. И никакой энергетический щит не позволит пережить последствия неправильного выбора.

Кстати, о щите. Сильно помог оценить границы его эффективности мой приятель-мечник. Проверяли мы снарягу не на мне, разумеется, более того, основной блок на импровизированном “стрельбище” для ручного метателя я укрыл за настоящим бруствером из камней и песка — не дай ками-сама расколотит. Но мои опасения оказались напрасными: Синдзи укладывал шары от подшипника так точно, словно не телекинезом их метал, а стрелял из снайперской винтовки! Даже Мелисса впечатлилась, и вдвоём мы дожали вдруг застеснявшегося парня.

Оказалось, что этот разгильдяй и главная ленивая задница всея класса самостоятельно(!) каждый день(!!) ходил тренироваться с метателем!!! Конечно, свою роль сыграло местоположение найденного им импровизированного места под самодельный тир: всего в двух кварталах от нашего интерната, оказывается, шоссе пересекало речку по высокому мосту-путепроводу. Никакой набережной там и в помине не было, жилых районов рядом — тоже, берега представляли собой поросшие травой откосы. Короче — не то место, где можно встретить толпу народа. Вот там экс-кендоист душу и отводил, используя гравийную отсыпку скосов дороги в качестве снарядов, а опоры путепровода — как мишени.

После таких новостей раскололась и алоглазая: призналась, что недавно решилась вновь заниматься с клановым наставником по выходным, а на каникулах планирует пройти углублённый курс ежедневных занятий. Что, как она надеется, повысит её и так немалые боевые возможности за счёт использования расовых способностей. Кое-что в словах Мел-тян показалось мне странным, даже неправильным — например, почему использовала слово “решилась”, и почему сейчас, а не (что было бы логично) после почти успешного покушения? Но переспрашивать, конечно, не стал: в клановые тайны без нужды лучше не лезть. Особенно в тайны таких кланов как вампирский Дом: узнаю, так толку для меня, не вампира, решительно никакого…

Так вот, об эффекторе силового щита, всё-таки. Прямых попаданий выпущенных метателем снарядов он выдержал, отклонив, ровно восемь — после чего аккумулятор сдох. Это очень хороший результат, учитывая вес шариков от подшипника: получается, у меня неплохой шанс выжить, даже если получу очередь из автомата на пол-рожка или попадание пули, выпущенной из тяжёлой снайперской винтовки. Гранатой меня тоже с первого, а то и со второго раза не достать — если, конечно, не закатят совсем уж под ноги, внутрь сферы щита. После чего из боя лучше убираться и прятаться подальше, часов на двенадцать — именно столько от розетки нужно заряжать аккумулятор до показателя 100 %.

В общем, повторюсь, стоило признать: теперь экипирован я если не прекрасно, то очень хорошо. Во всяком случае, с такой защитой и оружием впору моим друзьям начинать прятаться за меня, а не наоборот, как раньше. Не нужно также сбрасывать со счетов наличие у меня Фаи, придающей дополнительную боевую устойчивость. Пусть я не могу толком воспользоваться всеми функциями симбионта — запустить кровавую регенерацию, если прижмёт, натравив борзую на врагов, я не постесняюсь.

Таким образом выезды отряда больше не грозят превращаться для меня в русскую рулетку… Каждый раз. Но серьёзная опасность пострадать из-за отсутствия подготовки, если что-то пойдёт не так, всё равно оставалась реальной. А оно рано или поздно пойдёт, разумеется. И теперь уже с этим надо было что-то делать. Глупо погибать не хочется — мне ещё любимую с того света вытаскивать.

Самый доступный и очевидный вариант получения не только знаний, но и навыков действия в боевой обстановке я до последнего отодвигал в сторону, пытаясь найти другое приемлемое решение. Книги, по здравому размышлению, не годились: слишком много слишком общей теории, даже если мне удастся каким-то раком достать армейские или спецполицейские методички. Нужен опытный наставник, прежде всего способный быстро и эффективно определить, чему научить каждого из нас.

Бывший армейский офицер, имевший дело со спецоперациями в городе? Скорее всего такие дяди или продолжают работать на государство, или с комфортом устроились в кланах на должностях типа “начальник службы безопасности”. Экс-полицейский? Та же ситуация. А если я и найду неудачника, не попавшего никуда, покинув службу — так он наверняка и научить ничему не может.

Кроме того, ещё одно важное соображение: и военный, и полисмен — оба командовали отрядами, подобранными в плане личных сверхсил и снаряженными по принципу единообразия, это даже я понимаю. Как ни крути, школьники, вооружённые кто во что горазд — совсем другой контингент. В работе с которым есть свои, особые специалисты. Кураторы ОССС.

Чёрт! Как не хочется того признавать — всё же придётся идти на поклон к Ишимуре. Только сначала надо крепко подумать, что ему сказать и что предложить за помощь. Хотя со вторым как раз понятно: деньги. Не выглядит тайчо состоятельным человеком, да и место службы у него едва ли не худшее среди коллег: муниципальная школа-интернат. Плакали мои остатки миллиона йен, похоже. А ведь гада ещё и убедить нужно: я же себе определённую репутацию создал в его глазах, и тоже отнюдь не лучшую. Ксо! Нет, горячку точно пороть нельзя, нужно действовать наверняка. И лучше — после начала каникул, когда в школе лишних ушей поубавится.

7.

На приём к врачу в российское посольство я записался на первый же день каникул: сразу развязаться со сдачей генетического материала, не откладывая в долгий ящик. Заодно и к Колоскову загляну. В самом деле, не мог помощник помощника посла не знать, что американцы всем дают жёсткий отлуп при обращении? И ведь всё равно зачем-то мне посоветовал к ним обратиться. Дипломаты словами просто так не разбрасываются, так что — может, это я чего не так понял?

Признаюсь честно: проблемы гражданства, пока я уже привычно пересаживался из электробуса в электробус, меня волновали мало. Просто отрабатываю важный, но совершенно сейчас никак от меня не зависящий задел на будущее — чего тут думать-то? Другое дело — приближающийся разговор с Ишимурой.

Эх, существуй приписанные мне невропатологом госпиталя паранормальные способности в действительности — париться бы не пришлось! А так… Вести беседу нужно будет — словно по минному полю идти… Это если куратор вообще согласится со мной говорить.

Проблема в том, что я практически не знал руководителя Отряда Содействия школы-интерната “Хиро” как человека. Нашего тайчо ну никак нельзя было назвать открытым в общении — скорее, ровно наоборот. Даже манера ёрничать и издеваться над первоклашками определённо являлась маской. Хорошо отработанной, привычной — но маской. Которую я буквально на минуту сбил с него однажды, помахав диктофоном у лица. М-да, явно не тот факт, который я смогу обернуть в свою пользу.

С другой стороны — Ишимура-сенсей всё же помог нам советом, причём хорошим. Именно помог, хотя выглядело со стороны так, будто я вынудил куратора поделиться информацией. Складывается впечатление, что у мужика острая идиосинкразия на любые инициативы “снизу”. Хмм. А вот этим, пожалуй, можно и воспользоваться…

— Пииип!

Я шагнул назад и озадаченно уставился на рамку металлоискателя. В прошлый раз я прошёл охрану вообще без всякого напряжения, сразу выложив из кармана единственный металлический предмет: ключи. А теперь-то что… Ох, я идиот!!!

Стараясь не выдать лицом обуревающие меня чувства, я за шнурок вытянул из-за шиворота флешку и неохотно положил рядом с ключами. В этот раз детектор промолчал, зато оживился охранник:

— Носитель информации? — вопрос был задан явно для проформы. — На территорию посольства можно проносить только по специальному разрешению. У вас его нет?

— Нет, — согласился я, мысленно костеря себя последними словами. Вот где была моя голова?! — Можно оставить у вас?

Кто бы знал, как мне тяжело дались эти слова и ровный тон! Хорошо хоть я проглотил так и лезущую на язык фразу про то, что это очень ценная для меня флешка: верный способ привлечь к предмету и себе совершенно ненужное внимание местной службы безопасности! Я ведь из похорон Зэты никакой тайны не делал, более того, сам сообщил Колоскову, что информацию об отце узнал на кладбище собора, не сказав, правда, что там забыл. Но выяснить ведь — вообще не проблема, достаточно настоятеля расспросить. Стоит мне проявить хоть какую-то реакцию — и сложить два и два будет проще простого! Вот я деби-ил…

— Конечно, мы же не аэропорт какой-нибудь! — гордо отозвался секьюрити.

Подцепив флешку за шнурок (я едва не дёрнулся!), он отнёс её к неприметному стеллажу сбоку от своего рабочего места. Взамен вернул “номерок”, выдавленный на кусочке пластика с закруглёнными уголками. Умилился бы привету с родины, если бы не моё сейчас состояние.

Боюсь, когда я отходил от поста безопасности, моя походка выглядела слегка деревянной: так и тянуло повернуть голову, выискивая взглядом информационный накопитель на полке. Только спустя минуту моё сознание всё же родило разумную мысль: за спиной у секьюрити всё то, что оставила мне от себя Зэта, едва ли не в большей безопасности, чем в банке. Во всяком случае, из банка содержимое ячейки могут выдать полицейским по ордеру, а вот из дипломатической миссии выковырять искомый предмет можно только взяв здание штурмом.

Общение с посольским медиком помогло окончательно взять себя в руки. Оно — и то, что для генетического теста он с меня сцедил аж триста миллилитров крови: не то чтобы серьёзная кровопотеря, но вот на мир начинаешь смотреть более философски, и дёргаться больше не тянет. Правда, по окончанию процедуры взятия анализов выдал аж три плитки гематогена, чей вкус пробил-таки меня на ностальгию. Помню, ел эти “шоколадки” в детстве — мать в прошлом мире мелкому мне в аптеке покупала: мир другой, лет прошла чёртова уйма, а ощущения на языке ничуть не изменились!

По дороге в кабинет Колоскова я едва не запнулся о беззвучно и молниеносно выскочившего под ноги Рюрика Пятого, здоровенного и безумно пушистого посольского кота-сибиряка. В очередной раз сбежал из жилого сектора — к гадалке не ходи.

Не успел я и рта раскрыть, как животное, флагом задрав хвост, неспешно порысило впереди меня, иногда искоса оглядываясь, словно проверяя: не отстал ли? Около нужной двери стало понятно, за что меня удостоили эскортом: глупый человек должен был открыть Его Величеству дверь в кабинет. Во всяком случае, именно так я интерпретировал брошенный нетерпеливый взгляд.

— А тебя не проверяли на наличие ментальных способностей? — берясь за ручку, спросил я у него.

— Мяу, — к звуковому ответу прилагалось нетерпеливое движение хвостом из стороны в сторону.

Почему-то у меня сложилось чёткое впечатление, что перевести сие стоило как “Спроси ещё — платят ли мне зарплату!” Впрочем, ещё сильнее четвероногий палиться не стал: проскочил в щель, едва я толкнул створку, и едва ли не с порога длинным изящным прыжком пролетел полкомнаты, чтобы приземлиться на столе помощника помощника посла. И мгновенно принял позу, словно тут уже половину дня провёл.

— Ох, опять?! — Владимир Иванович натурально схватился за голову, но тут же профессионально переключил внимание на меня: — Ярослав, рад тебя видеть!

Блин, дипломат, если вдруг лишится карьеры, уверен, сможет не хуже зарабатывать практикующим психологом: одна лишь интонация, дополненная выражением лица — а я словно себя дома почувствовал! Дома, а не дома, как в моей больничной палате.

— Я тоже рад вас видеть…

Глупо, но мне вдруг стало стыдно вываливать на Колоскова свои проблемы с американской дипломатией. Впрочем, тот сам догадался, что я не просто так заглянул на огонёк:

— Что-то случилось?

— Да, так… — мне всё-таки удалось справиться с дурацкой робостью, не иначе как гормонами молодого тела навязанной. — Янки дали от ворот поворот. “Информация не выдаётся”.

Секундное выражение непонимания сменилось на лице дипработника озарением и досадой.

— Проклятье! Прости, Ярослав, моя вина. Почему-то подумал, что ты поймёшь… Профдеформация чёртова! Действительно, откуда тебе было знать?

— Знать что? — осторожно поинтересовался я.

— Дипведомству США действительно запрещено передавать информацию о гражданах третьим лицам, — потёр висок мужчина. — Однако установление гражданства, наоборот, является одной из самых востребованных и часто проводимых процедур.

Видя, что я не понимаю, Колосков мотнул головой и объяснил прямо:

— По действующему в Штатах закону, любой, кто родился на их территории, вне зависимости от статуса родителей, автоматически становится гражданином^[1]. Многие состоятельные семьи из других стран, особенно неблагополучных, специально подгадывают отпуск или рабочую поездку, чтобы разрешиться от бремени там. Увезти младенца родителям никто не мешает, а генетическая карта, отправленная клиникой, где проходили роды, помещается в централизованный архив. Достигнув же дееспособного возраста, чадо спокойно получает паспорт с белым орлом…

Помощник помощника посла замялся, покосился на Князя, вылизывающего лапу, и закончил мысль:

— …Или, как в твоём случае, экспертизу на получение гражданства можно запросить и раньше. Но тогда органы опеки Соединённых Штатов Америки будут вынуждены поместить ребенка в интернат или отдать семье, желающей провести усыновление.

Вот оно что. Понятно, почему дипработник мне этого сразу не сказал по телефону, да и сейчас выдал словно через силу. Я ведь обратился к нему за получением российского гражданства, а он, фактически, вместо этого предложил стать американцем. Не знаю, записываются ли разговоры в кабинетах, а вот телефонные переговоры — точно. За такую консультацию начальство Колоскова точно по головке не погладит. Однако — он мне всё же её дал, войдя в положение. Действительно хороший человек.

— Владимир Иванович, — это был душевный порыв, абсолютно иррациональный, — у меня… есть один важный предмет, который я не хотел бы случайно потерять. Не могли бы вы сохранить его у себя, а то у меня даже дома тут толком нет…

Что я творю?! Сам же только недавно думал, что нельзя привлекать внимание к флешке! Но почему-то совершенно точно уверен, что поступаю единственно правильным образом. Всё лучше, чем хрупкий накопитель сломают прямо на мне или отберут… Или шнурок банально порвётся, и я бесценный банк памяти потеряю неизвестно где. Проклятье! Надеюсь, интуиция, ты меня и Зэту не подведёшь.

8.

Йокосука? Серьёзно? Посольство США находится на территории их военной базы?! Впрочем, о чём это я? Янки не постеснялись воткнуть свой военный объект фактически на границе городской черты Токио. Одновременно запирая им же горловину Токийского залива, в котором расположен международный гражданский морской порт. Дипломатический такт? Уважение геополитических партнёров? Нет, не слышали.

Разумеется, на генетическое тестирование и здесь пришлось записываться. Более того, если в русском посольстве его мне сделали бесплатно, то тут сразу предупредили, сколько денег с собой везти. Даже удивительно, что цена оказалась вполне подъёмной — а ведь могли бы и заломить.

Срок ожидания обозначили от месяца до трёх. Кстати, надо сказать, что по вопросу экспертизы на гражданство со мной по телефону дипработник общался значительно вежливее, чем в прошлый раз. Видимо, потому что услуга за счёт соискателя. Американцы такие американцы…

В школу на первое на каникулах занятие Отряда Содействия мы с Мелиссой не сговариваясь заявились в своих армейских шмотках. И так молча посмотрели на Синдзи, что тот без пререканий слинял в общагу — снимать школьную форму и навешивать на себя оружие. Я, кстати, тоже притащил весь свой арсенал.

— Вы что, на войну собрались?! — вытаращилась Широхиме. Мико свой лук дома не забыла, формально выполнив соответствующий пункт Устава, а вот нарядилась в лёгкое летнее платьице с коротким подолом и сандалии.

— Нет, мы её саму в гости ждём, — покачал головой я.

— Ну-ну, — жрица качнула головой, и оглянулась на подругу. Однако хмурая эльфийка, тоже принёсшая оружие, никак не отреагировала. Кстати, остроухая пришла в ботинках и зелёных штанах в тон такой же футболке.

— “Первый-си”, все тут? — вместо приветствия спросил Ишимура, заглядывая в класс. — Быстро оторвали задницы от стульев и за мной!

— Выезд? — непроизвольно вырвалось у меня.

Под ложечкой неприятно засосало: пусть я был готов к чему-то подобному на каникулах, пусть разобрался с новым вооружением и защитой — от одной мысли вот так сходу, без малейшей подготовки отправиться в патруль становилось не по себе.

— На ваше и, главное, моё счастье — пока нет, — куратор притормозил и даже соизволил оглянуться вполоборота. — Едем на полицейское стрельбище, для вас аж полдня выделили. Покажите, чего вы там можете… Если сможете, конечно. А то пока слышал от вас одну болтовню.

Я даже не нашёлся что ответить на такой пассаж: именно тайчо на протяжении трёх месяцев упорно уходил от разговоров на тему наших умений. Судя по кислым лицам остальных — одноклассники-суперы помнили это не хуже меня.

По пути с Ишимурой пообщаться не получилось: он сел за руль школьного минивэна и убедительно делал вид, что не слышит жалобы Принцесски на жару и выключенный кондиционер. Галея из Древа Ореха продолжала мрачно молчать, наша троица тоже помалкивала: обсуждать пока было решительно нечего. Только когда микроэлектробус скатился с асфальта на просёлок, куратор соизволил повернуться и предупредить:

— Раньше отстреляетесь… во всех смыслах — раньше отвезу назад. Мне на солнцепёке тоже не в радость торчать. Хотя, если из-под навеса посмотреть, как вы паритесь… Пожалуй, беру свои слова назад. Не торопитесь, хех, детки!

Стрельбище… Нет, наверное, объект действительно числился за полицией — как и пузатый дядька в растянутой майке-алкоголичке, вышедший открыть нам порядком тронутые ржой ворота, там служил. Почему это место так “круто” охраняется — я понял сразу, как увидел, что скрывается за целым, но несколько покосившимся забором.

Между длинным навесом, действительно дающим в жаркий полдень густую тень, и высоким, с пятиэтажный дом, валом пулеуловителя, на порядком вытоптанной земле там и тут размещались переносимые вручную мишени… И на этом интерьер заканчивался. Ни здания арсенала, ни оптических приборов для осмотра попаданий, вообще ничего.

Видимо, предполагалось, что офицеры приедут сюда своим ходом со своим табельным оружием и самостоятельно организуют стрельбы… Если захотят. А то я в куче мусора у дальней секции забора разглядел россыпь белого и зелёного бутылочного стекла, поблескивающего на солнце. Н-да, ну мне всё понятно. В том числе и как Ишимура чисто на хорошем отношении договорился об “аренде” для нас этого с позволения сказать, учебно-тренировочного комплекса.

— Дамы — вперёд! — сенсей добыл из-под кривовато сколоченного, явно самодельного, стола стул без спинки. Широхиме, заглянув туда же следом, скорчила жалобную рожицу, но мужчина и не подумал уступить ей место. Вместо этого достал зрительную трубу. — Чего стоим, кого ждём? Особое приглашение нужно?

— Предупреждать же надо! — сквозь зубы прошипела Принцесска, борясь с добротными завязками на чехле.

— Противнику во время патрулирования то же самое скажешь? — приподнял бровь куратор, переводя взгляд на эльфийку. Та как раз налегла на плечо лука, накидывая тетиву. — Ясно всё с вами. Мелисса-сан, а ты что стоишь с пустыми руками такая красивая?

— Так я… не пользуюсь оружием. И не стреляю, — растерялась вампирша.

— Ну так иди расколоти две-три мишени в упор, — судя по тону, ситуация тайчо прикалывать перестала и начала потихоньку раздражать.

— Х-хай! — пепельноволосая повернулась на каблуке… и, размазавшись туманной тенью даже не кинулась, а скорее выстрелила собой в сторону ближайшей из указанных небрежным жестом сенсея мишеней.

Вот этого фокуса с ускорением в исполнении одногруппницы я ещё не видел! Не думаю, что девушка полностью дематериализовалась, став туманом: на стрельбище дул лёгкий ветерок, да и солнце продолжало жарить. Да и не смогла бы она тогда без остановки алым росчерком, в котором я с трудом опознал кровавые когти, не останавливаясь располосовать фанерный силуэт. Вторую мишень постигла та же участь — превратиться в щепки и обломки, а вот третья, выкрашенная такой же белой краской, на удар отозвалась металлическим звоном и дребезгом! Без зрительной трубы, как у Ишимуры, я с трудом разглядел параллельные царапины, в которых серебрился не поддавшийся когтям металл. Рядом, выпав из ускорения, остановилась Мел-тян, тряся отбитой кистью. Подстава!

— А неплохо, — скорее себе, чем нам прокомментировал куратор, и прокричал, энергично махая рукой: — Достаточно, возвращайся!

Назад алоглазая прошла пешком. Рядом стало заметно, как ещё сильнее побледнела её кожа, даже, кажется, слегка натянулась на скулах. Обратил внимание не только я — Синдзи, поймав взгляд девушки, сделал движение, будто отгибает воротник. И получил в ответ короткое покачивание головой: “сама справлюсь”. Прямо приятно видеть, что занятия первой помощью для вампиров не прошли для обоих зря.

— Так, следующая… — сделал вид, что откинулся на несуществующую спинку Ишимура.

— Я! — перебила его староста.

Мико, похоже, восприняла слова на счёт готовности едва ли не как личное оскорбление и теперь горела желанием “поквитаться”.

— Ну давай ты, — поморщившись, разрешил тайчо.

Выступив из-под навеса, мико сощурилась от солнечного света, одновременно накладывая стрелу на тетиву. Я успел заметить, что рядом с наконечником снаряд обмотан бумагой — и тут девушка, резко вскинув оружие, выстрелила “на разрыв”. Ассиметричный традиционный японский лук не подвёл: в “голове” одной из ближайших мишеней “выросло” древко. Жрица картинно повернулась к нам, заставив подол юбки всколыхнуться, и демонстративно щёлкнула пальцами свободной руки.

— Флоп! — стрела вспыхнула ярким даже в такой день пламенем, через мгновение с треском и клубами чёрного дыма загорелась и фанера, из которой была вырезана учебная цель.

— Ну как?!

— То, что ты не только проткнёшь врага, но и заставишь мучительно умирать в огне, мы уже поняли, — за всех ответил Ишимура. — Если это всё…

Что-то неразборчиво прошипевшая Принцесска вновь развернулась в сторону рубежа, вскидывая оружие. Треньк тетивы, росчерк уносящейся в небо стрелы… которая вдруг заложила вираж и воткнулась в дальнюю мишень с тыльной стороны. Точнее, воткнулась бы, если бы та не была из металла. Похоже весь дальний жиденький ряд целей состоял из таких.

— Огонь и ветер, — тайчо определённо был в курсе возможностей жриц японских языческих культов. — Неплохо, особенно последнее. Я, как понимаю, ты и в бегущего сможешь управляемую стрелу пристроить? В ногу, например?

Досадливо скривившаяся от результата последней демонстрации Широхиме немедленно просияла:

— Конечно!!! Положитесь на меня, сенсей!

…И теперь дурочка, стреляя, будет каждый раз максимально стараться. Неплохо, господин куратор, неплохо, но немного подло. Впрочем, “на войне как на войне”.

— Твоя очередь, — кивнул остроухой командир. Галея не заставила себя ждать, в свою очередь выходя из-под навеса. Солнце эльфийку сощуриться не заставило. Кстати, несколько загодя вытянутых из тула стрел она, в отличие от мико, держала, прижав к луку. Через мгновение я понял — зачем.

Стреляла лучница из пришлых, как пулемёт. Во всяком случае, все пять предварительно подготовленных снарядов она выпустила, субъективно, секунд за пять. Две стрелы, первая и последняя, поразили одну мишень практически в одну точку — в центр “головы”. Причём, кажется, едва ли не одновременно: первая была пущена навесом, а вторая — прямой наводкой.

Ещё одна демонстративно застряла в той мишени, от которой отскочила “самонаводящаяся” стрела старосты. Для двух оставшихся снарядов эльфа избрала целью трёхуровневую пирамиду из пустых стальных бочек на самому краю огневого рубежа. Одна торчала в верхней, уйдя наполовину, а вторую я увидел, только отойдя в сторону: она пробила навылет две бочки, воткнувшись в склон пулеуловителя. Ага, ну и тут смысл демонстрации понятен.

— Всё ясно, — согласился в унисон с моими мыслями куратор. — А теперь… Ну давай, Синдзи-кун.

Пока я пялился на выступление девчонок, мечник углядел, где сложены ещё не установленные мишени, и даже успел приволочь одну. Оценив толщину листа металла, из которого местные сделали учебную цель, я только головой покачал: миллиметра четыре, если не все пять. Между прочим, ту же пустую бочку из-под то ли топлива, то ли масла Мелисса когтями своими точно вскрыла бы.

Понятно, зачем такие мишени на стрельбище на дальнюю линию ставят: эту броню не каждый пистолет пробьёт. А вблизи можно и собственный рикошет поймать: приятного мало. Отдельно внушала уважение тяжёлая крестовина из балок, позволяющая мишени не падать. Но, разумеется, контактному телекинетику на вес штуковины было глубоко плевать.

Что собирается делать друг, я понял ещё до того, как он установил “условного противника” недалеко от стола куратора, пытаясь не коситься на Принцесску. Ну да, иайдо, удар с выхватыванием клинка из ножен — я его уже видел на бамбуке. Надо признать: получилось у парня идеально. Сталь меча с блеском выдержала испытание, оставив ровный, словно лазером сделанный срез: условный противник лишился головы и части левого плеча. Вот что желание пофорсить перед девчонкой животворящее делает! У меня, правда, имелись некоторые сомнения, что староста оценит…

Ишимура уже открыл рот для комментария, но не успел: Син вытащил металку. Ближняя фанерная мишень, повстречавшись с шариком от подшипника, раскололась, осыпавшись крупными обломками. У той, что подальше, по месту попадания пролегла трещина и отвалилась верхняя часть. Последней пострадала дальняя, металлическая цель, в которой так и торчала эльфийская стрела: обзавелась круглой дырой в центре “груди”. Стрела, кстати, при этом выпала: видимо, воткнуться — воткнулась, а толком пробить не смогла.

— Очень хорошо, — без всякого ёрничества сообщил Ишимура. — А теперь… Ну, кто остался — тот остался. Показывай уже, не тяни, Йоширо-кун.

Меня два раза звать не нужно было. Я передвинул плазменную пушку со спины на грудь, расстегнул молнию сшитого на заказ чехла, позволяющего оружию висеть на собственном ремне. Технологичной штуковине, снятой с “Каракурта”, вряд ли так уж сильно угрожали погодные условия, но в спецтканевой “обёртке” плазмоган не притягивал чужие взгляды и не испачкался бы, даже если я нырнул в лужу. Ах да, чуть не забыл: очки. Глядя на меня, уже отошедшая от рывка алоглазая и экс-кендоист потянули свои. Тут-то тайчо что-то заподозрил, но сказать ничего не успел.

— Тррк. БЛАУ!

Металлическая мишень в сверкании сварочных разрядов вспыхнула, мгновенно почернев и прямо на глазах деформируясь. А я уже переводил оружие на пирамиду из бочек.

— Тррк. ХРАФФЛ!!!

То ли в изрядно побитых и проржавевших бочках ещё оставался налёт из былого горюче-смазочного содержимого, то ли просто потому, что плазмоид пробил первую и потерял стабильность уже внутри конструкции, но эффект получился ещё более красочным, чем от первого попадания. Пирамида натурально взлетела на воздух в языках пламени, оставляя дуги чёрного дыма за обломками. То, что надо.

— Ну как? — повернулся я к Ишимуре, не без внутреннего злорадства повторив вопрос Принцесски.

— С-ствол отверни в сторону бруствера, — я не сразу понял, почему куратор так спал с лица. — И палец со спуска убери! Вот так… С какого танка ты отвернул эту штуку?!

— Ну… — я выполнил вполне законные требования обращения с оружием и, не поворачиваясь, подобрал и натянул чехол, — не совсем с танка… С боевой платформы синтетиков.

— Шиматта! — убедившись, что угроза случайного выстрела миновала, дал волю эмоциям мужик, прижимая ладонь к лицу. — Всё у тебя не как у людей, Йоширо! Пойдём-ка, отойдём. Поговорим.

Ага! На ловца и зверь бежит. Ну, поговорим.

9.

Отошли мы не так уж далеко: к сложенным у забора мишеням. Валялись фанерные и металлические силуэты не просто на голой земле, а под своеобразным навесом, даже скорее полусараем без одной стены. Своеобразным, потому что крыша этого, с позволения сказать, сооружения, начиналась на высоте моего локтя. Если бы не содержимое — без колебаний назвал бы эту штуку поленницей.

Прежде чем заговорить, Ишимура выложил на кровлю початую сигаретную пачку, долго хлопал себя по карманам, пока не добыл наконец зажигалку. Затянулся с блаженными видом — надо сказать, я в первый раз видел его курящим. И только после всех этих ритуальных движений перевёл взгляд на меня:

— Я помню себя в твоём возрасте, Йоширо-кун. И уж поверь — очень хорошо могу понять. Потому давай как мужик с мужиком, без всяких там… намёков, иносказаний и детских обидок!

— Л-ладно, — я, честно говоря, слегка опешил от такого начала беседы. Не ждал такого вступления.

— Я тоже в четырнадцать обнаружил в зеркале унылого прыщавого дрыща, словно полностью невидимого для девчонок, — ещё раз втянув дым, доверительно сообщил мне куратор, едва не заставив поперхнуться. — В пятнадцать “весёлые” шутки от парней, вроде толчка в спину на лестнице или подножки в толпе, прекратились, едва выяснилось, что я сверх — меня просто стали обходить. Хотя с другими одарёнными продолжали общаться как ни в чём ни бывало…

Надеюсь, я не слишком сильно выпучил глаза, слушая эти откровения. Меж тем “взрослый разговор” в виде монолога продолжался:

— Переводясь в старшую школу на другом конце города, я сам себе пообещал: не бывать такому дальше! — тайчо сделал резкое движение рукой, отчего пепел с сигареты посыпался на оцинкованное железо крыши. — Записался на карате, в “Отряде” всегда вскакивал первым, стоило сенсею задать вопрос, грубил обычным учителям, показывая “крутизну”, как я её понимал. Ждал и не мог дождаться первых патрулей: только бы добраться до нарушителей, которым можно как следует навалять, не сдерживаясь! До сих пор удивляюсь, как мозгов хватило в первом классе ни с кем не сцепиться…

Сигарета догорела до фильтра и отправилась через забор, оставляя за собой дымную дугу. Мы оба проводили её взглядом. Командир “Отряда” интерната “Хиро” подхватил пачку, но новую дозу никотина вытрясать не стал, вместо этого бездумно стал крутить в пальцах.

— Хотел бы я тебе сказать, что поблевав над первым трупом и выйдя из больнички после проникающего — поумнел… Но нет. А вот сомнительную славу отморозка от одноклассников словил, и девочки теперь каждый раз шептались, видя меня. Казалось, что не хватает самой малости, чтобы опаска перешла в уважение: мундира, а к нему — пары висюлек… Только провалявшись семь месяцев в госпитале без половины требухи в брюхе, до меня начало доходить. Даже обрадовался, что списали на гражданку — ещё б здоровье кто вернул… Понимаешь, зачем я перед тобой душу выворачиваю?

— Н-не уверен, что… — замялся я.

Нет, пассаж со сравнением я уловил, вот только причины моей активности Ишимура даже близко не угадал. Впрочем, судя по краткому экскурсу в биографию — с пониманием окружающих у него давние проблемы. А ведь так и не скажешь: ту же Широхиме он мастерски заставил плясать под свою дудку. Видимо, сказывается накопленный опыт типовых ситуаций и их решения.

— А потому, что я был на твоём месте, — действительно без всяких намёков и иносказаний рубанул правду-матку куратор… Ну, как он её понимал. — А потому уже знаю: большие силы или большая крутая пушка не помогут стать душой компании! Остановись, пока не поздно!

Я открыл рот. Подумал. Закрыл. Ну вот что на такое можно ответить?

— Ты пойми, — решив видимо, что заставил меня задуматься, тайчо сменил резковатый тон “своего парня” на доверительный. — Запретить этой твоей плазменной штуковиной пользоваться я не могу. Не имею права даже попросить её не применять без прямого приказа — ситуации всякие бывают. Но обращаешься ты с этим мощным оружием так, что для своих больше опасности представлять будешь, чем для противников. В итоге я буду вынужден на выездах тебя держать постоянно при себе в качестве арт-поддержки на крайний случай. Чтоб я точно был уверен, что в нужной стороне — только враги, причём подлежащие уничтожению. Как думаешь, остальные будут довольны таким положением дел? Станут лучше относиться? Особенно те двое, которых ты загнал в свою как бы “боевую группу”?

Честно сказать, я едва не ляпнул — “Да похрен!” Ай да Зэта! Вот уж кто действительно понял людей: она ведь именно на такой эффект и рассчитывала, подыскав мне оружие с соответствующими характеристиками! Если сенсей не врёт — я только что получил привилегированное положение. Сам тайчо в драку явно не полезет — а, значит, и у меня при нём шанс подставиться минимальный! Именно то, что я хотел! Хотел, да… В одном, пусть и наполовину только, Ишимура оказался прав. Набранная мною группа. Мы ведь в ответе за тех, кого приручили, так, Маленький Принц?

— Когда Зэта… выбыла, я специально усилил ваше отделение^[2] Мелиссой-тян. Тем более она сама попросилась, — в унисон моими мыслями заговорил командир. — Вампиры традиционно сильные рукопашники, причём из тех, что способны не покалечить противника при задержании. Это ведь только в манге у Отряда Содействия героизм и драки с разрушением половины Токио на каждом выезде, в действительности основными нашими клиентами являются поддатые клерки, почти забывшие, как использовать собственные сверхсилы, и чунибьё^[3], вообразившее себя великими магами и героями. Бывает, дуре или придурку проще ногу прострелить, чем догнать — тут и лучницы пригодятся, благо, вам позволено побольше, чем полиции. А ты всё это время будешь таскаться со мной, как собачка на привязи! Скажи, этого хотел?

Ишимура что, действительно считает, что я прямо жажду подвигов? Ах да, из его “анализа” моих устремлений так и получается. Ну и что мне ему сказать?

— Сенсей, — ещё не до конца понимая, что именно хочу озвучить, медленно проговорил я, — третье-без-литеры отделение… Оно из остатков скольких собрано? Из двух?

— Из трёх, — мужчина скривился, как от зубной боли. — Я успел отдать приказ на эвакуацию, но выбежать успели не все. Четыре этажа, бетонные перекрытия, дом просто сложился, как карточный… Несчастный случай по результатам расследования. Не удалось даже выяснить, что, точнее, кто стал причиной. Похоронило и наших, и тех… Так бывает. Мы не в бирюльки играем. Ты к чему клонишь, Йоширо?

— К тому, что тяжёлое оружие, — я поддёрнул ремень подвесной системы плазмогана, — как раз и предназначено для быстрого и эффективного решения проблем с противником. И способно предотвращать несчастные случаи. А вы мне предлагаете от него отказаться.

— Не предлагаю, — тут же открестился тайчо, напряжённо пробежав глазами по моей фигуре. Не иначе — прикидывает, где я мог бы спрятать диктофон. — Решение ты должен принять сам, я тебе лишь честно обрисовал ситуацию.

— Но тогда, — я упрямо боднул головой воздух, — боец с плазмоганом мог бы переломить ситуацию?

— В смысле, взорвать здание ещё раньше, чтобы вообще никто не выбрался? — ядовито осведомился собеседник. Похоже, я нащупал больную мозоль куратора. Впрочем, он тут же взял себя в руки. — Пойми, тяжёлые пушки — это точный и требовательный к навыку инструмент, учиться пользоваться которым нужно минимум месяцы. Что пулемётами, что антиматериальными^[4] винтовками, что гранатомётами — твой метатель проходит как раз по разряду последних. Потому мне и придётся держать тебя при себе, что воспользоваться попавшим в руки ты не сумеешь даже без вреда для себя!

Командир перевёл дыхание и уже спокойнее закончил фразу:

— А когда ситуация для решения требует наличия тяжёлого оружия с подготовленным расчётом, то члены Отряда Содействия должны не сражаться, а отступать, ясно? Воевать — дело Сил Самообороны. Или, в отдельных случаях — отрядов специального назначения полиции.

— Но в случае возникновения сложной ситуации обученный оператор тяжёлого оружия сможет переломить ход возникшего боя, или хотя бы дать возможность без потерь отступить, пока он давит противника огнём, — глядя мужчине в глаза, произнёс я.

— Для этого он должен находиться со всеми, а не в тылу, — отмахнулся было Ишимура, но тут до него всё-таки дошёл смысл моей фразы. Некоторое время мы молча бодались взглядами, пока, наконец, я не сказал то, в чём, признаться, был уже далеко не уверен.

— Есть же наставники или организации, готовящие бойцов под запрошенные нужды? И у нас как раз будет несколько месяцев, чтобы овладеть оружием и способностями на нужном уровне. Нужно лишь, чтобы человек, хорошо разбирающийся в специфике работы Отрядов Содействия, указал правильного учителя или место обучения. Ну или сам занялся… факультативами.

В этот раз мы молчали гораздо дольше. В конце концов бывший отрядовец и бывший военный устало отвёл взгляд:

— Как же с тобой тяжело… Ладно, хоть так. Я найду, кого порекомендовать. Твоя жизнь — сам решай, на что её тратить.

— Уж лучше часть жизни потратить на подготовку ко всяким “случайностям”, — я изобразил руками кавычки, — чем тупо сдохнуть потому что “не повезло” и потерять всё.

— Я бы на твоём месте на это не рассчитывал: если судьба решит засунуть тебя в дерьмо — она найдёт именно такое, к которому ты не готов, — “обнадёжил” меня командир.

Оставил за собой последнее слово. Впрочем, у меня и без того от разговора осталось мерзкое послевкусие: ведь получил же, что хотел — гарантированную безопасную позицию при выездах. Но нет — принципы не позволили остаться в стороне от тех, кого я уже мысленно начал называть друзьями. Теперь за свои же деньги буду зарабатывать допуск на передовую! Тьфу, блин. Зэта, прости идиота… Но иначе я бы сам себя не простил. Или простил бы? Тьфу. Как в грязи извалялся…

10.

Административно Йокосука — отдельный город. Но из окна электрички я так и не смог понять, где заканчивается Токио и начинается Иокогама, непосредственно граничащая с нужным мне населенным пунктом. Сплошная непрерывная застройка с зелёными пятнами парков, как обычных, так и выращенных вокруг некоторых храмов.

Зато я наконец-то своими глазами увидел море, точнее, Токийский залив: в какой-то момент высоко поднятая на насыпях и путепроводах железная дорога оказалась зажата между жилыми кварталами и портом. Что сказать? Водная гладь, пускающая блики — красиво! Величавые танкеры, сухогрузы и ролкеры, стоящие у грузовых причалов или ожидающие на траверзе, тоже притягивают взгляд. И сотни, тысячи белых точек в воздухе над ними: чайки. Бррр, как вспомню “знакомство” с этими милыми птичками на свалке — так вздрогну!

От вокзала до американской военной базы и назад, как оказалось, можно добраться на бесплатном автобусе-шаттле. Чем все местные активно пользовались, за счёт одной из крупнейших экономик мира катаясь между станцией и своим домом. Водитель охотно останавливался по просьбе пассажиров и без проблем подбирал “голосующих”. По мне — так лучше б деньги за проезд взимали, но генетическое тестирование бесплатным сделали, как в нормальных-то странах.

Я спокойно сидел и ждал конечной, стараясь не вывихнуть челюсть, зевая: пришлось встать в четыре утра, чтобы приехать в Йокосуку, имея хоть какой-то запас времени. Мысли мои тем временем продолжали крутиться вокруг недавнего разговора с Ишимурой, отчего настроение не торопилось становиться безоблачным. В общем, я малость перестал следить за пейзажем в окне. А зря.

Изменение освещения за окном заставило меня повернуть голову… И конкретно так охренеть! Электробус, до того неспешно пробирающийся по тенистым улицам, внезапно выкатился… Сначала мне показалось — на аэродром. Но нет: полоса сплошного бетонирования в середине обрывалась вертикально вниз — метров на шесть, не меньше. Хорошо хоть опасное место заботливо пометили красной краской — а вот ограждения никакого не было.

Другой берег эпичного противотанкового сухого рва полого поднимался вверх — так, чтобы с высокой бетонной же стены открывался прострел без малейшей возможности найти хоть какое-то укрытие. Я хорошо рассмотрел и то, и другое, пока наш транспорт медленно и аккуратно катился по явно умеющему опускаться однополосному металлическому мосту-пандусу, соединяющему берега.

Тех, кто приехал сюда впервые, теперь отличить не составило труда: как и я, они буквально прилипли к стёклам. Несколько человек в американской военной форме смотрели на это со снисходительно-довольным выражением на лицах: типа, знай наших. Что ж, надо признать: янки смогли пустить пыль в глаза, что называется, на все деньги!

Больше всего периметр безопасности базы напоминал даже не крепость, а форпост человечества на чужой, но несомненно враждебной планете из фантастического фильма! На стене угадывались многочисленные огневые точки, причём часть из них составляли многоствольные скорострельные системы. Выше поднимались мачты, увешанные гроздьями прожекторов, камерами и детекторами. Вид совершенно мирного города с другой стороны полосы безопасности дико контрастировал со всем этим милитаризмом.

Как следует прочувствовать когнитивный диссонанс помешали ворота, в которые прошёл электробус. Мелькнули разведённые створки такой толщины, что и в противоатомном бункере поставить не стыдно, дальше начался тоннель. Причём с уклоном вниз: конечная остановка у маршрута оказалась под землёй!

Рукотворная пещера создавалась теми же гигантоманами-параноиками, что и оборонительные сооружения сверху: целый круг для комфортного разворота машин — и никакой возможности проехать дальше. Только двери с опускаемыми герметичными бронестворками для пешеходов с надписями “для персонала”, “для служащих” и “для гостей” на двух языках.

Сказать, что я почувствовал себя здесь, мягко говоря, некомфортно — ничего не сказать! Если бы не несколько офицеров-этнических японцев, вежливо и с поклонами зазывающих “проходите, пожалуйста, вам сюда” — добрая половина приехавших гражданских так бы и не вышли из салона. А так менталитет сработал — и граждане потянулись в проходы.

— Имя? Фамилия? Цель визита? — девушка в форменной рубашке профессионально улыбалась, вот только теплоты в этом оскале не чувствовалось ни на грош.

— Йоширо Эдо, прохождение генетического теста для подтверждения гражданского статуса, — чётко отозвался я.

Пара морпехов на карауле в полной боевой выкладке, включая каски и непроницаемо-чёрные очки, как-то не располагала к задушевным беседам. Особенно нервировало, что руки они держали непосредственно на оружии. Хоть не взяли на мушку — и на том спасибо!

— Услуга платная и по предварительной записи, — всё с той же застывшей улыбкой уведомила меня работница КПП. Огромное бронестекло давало неплохой обзор на комнатку, где она сидела, но компьютерный терминал (или чем она там пользовалась) оставался вне поля зрения. — Теперь смотрите в объектив вот этой камеры.

— Записался по телефону, — подтвердил я, послушно глядя в чёрный зрачок прибора на кронштейне. Загорелась вспышка.

— Отлично, — в руках у женщины оказалась фотокарточка, которую она налепила на картонку с моими данными. Картонка отправилась в пластиковый “карман” на шнурке, а тот, в свою очередь — в прорезь на столе, чтобы через секунду выпасть в лоток справа от меня уже по эту сторону стекла. — Надевайте пропуск и не снимайте и не загораживайте одеждой до момента, пока вновь не сядете в автобус. Также запрещается пересекать красные и жёлтые предупредительные линии и открывать двери, помеченные надписью “только для личного состава” и “вход воспрещён”. Кроме того вы должны покинуть территорию базы до семи-ноль-ноль после полудня.

— Всё ясно, — со вздохом подтвердил я, прилаживая картонку в пластике на грудь. Размерами эта штука была едва ли не втрое больше обычного бейджика и чувства вызывала своеобразные.

Как только я закончил, один из морпехов, потянув за ручку, открыл передо мной дверь… в следующую комнату, где я увидел знакомую рамку металлоискателя, гудящий рентгеновский аппарат за освинцованной тяжёлой ширмой и офицера в резиновых перчатках и белом халате поверх формы. Это не считая следующей пары солдат. Ну супер.

* * *

Когда я наконец выбрался назад к солнцу — меня интересовал только один вопрос: как в это гнездо параноиков вообще пускали хоть кого-то постороннего?! И видимо я должен был сказать большое спасибо разработчику рентгеновского сканера: пусть и хватил дозу облучения, так хоть не пришлось раздеваться догола. А по виду медика — если что, он был готов посетителей не только снаружи, но и изнутри осматривать. Брр, жуткое местечко! Ну и куда мне идти?

К счастью, американцы явно не полагались на провидческие способности гостей и их знание английского: указатели были подробными и висели буквально везде. И то хлеб. Так, мне нужна сначала “касса”, а потом — медицинский центр. А ещё — не заступать за всякие линии, я помню.

Проходная изнутри базы напоминала изящный павильон на выходе со станции метро: эскалаторы поднимались в полностью стеклянный холл с тонкими колоннами. Вокруг павильона располагались здания, принадлежность которых к военным объектам выдавали лишь серый цвет и обязательные полосатые флаги США над входами. А так — престижный бизнес-центр, с широкими проездами между аккуратными двух- и трёхэтажными офисными зданиями, с клумбами и деревцами, идеально чистый. Даже желание свалить, как можно быстрее выполнив запланированное, слегка утихло.

Пока я добирался до касс Казначейства — полностью проникся тишиной и комфортом этого места. Жёлтая линия, отсекающая жилые блоки от административных, не помешала мне рассмотреть утопающие в зелени уютные дома, ничуть не похожие на казармы. Воплощённая американская мечта — да и только!

Уже у самых касс я увидел поверх крыш домов мачты с цветными флажками и радарные надстройки — похоже, тут совсем близко начинался военный порт. В который, естественно, посторонних не пуска… Стоп, что? Обзорная площадка?! Разумеется — я не смог пройти мимо. Сначала, правда, всё-таки оплатил тестирование, получил чек — а потом двинулся удовлетворять своё любопытство. В конце концов — какой парень добровольно откажется попялиться на военные корабли? И уж тем более после всех этапов подземных проверок — заслужил.

Площадка оказалась приподнята на уровень крыши трёхэтажного дома, причём заложена была в проекте: лифты наверх открывались прямо на улицу. Короткое ожидание, подъём… И передо мной открылась впечатляющая панорама! Ровные линии пирсов, пришвартованные громады, ощетинившиеся орудийными башнями впечатляющих калибров. Авианосец, огромный, словно стальной остров, и высотой с семиэтажный дом! С обзорной точки, во всяком случае, не получалось заглянуть на палубу.

Когда эмоции от первого впечатления слегка улеглись — я стал замечать то, что не увидел сразу. Во-первых, порт принимал не только военных — с противоположного от авианосца края гавани борт о борт причалили два красавца-лайнера. Из-за расстояния снежно-белые многопалубники, больше похожие на плавучие пятизвёздочные отели, не казались такими уж внушительными — но по размерам на самом деле могли посоперничать с авианесущим гигантом. В длину — потому что в высоту превосходили!

Дальше край гавани загибался, скрываясь за портовыми и военными постройками, но массивные подъёмные краны характерной формы говорили сами за себя: вот и место для приёма и отправки грузов. Хотя, конечно, больше приёма: что может отправлять военная база? Кстати, где-то тут, на воистину необъятной территории, должен располагаться и собственный аэропорт…

Я обернулся, намереваясь увидеть если не диспетчерскую башню, то хотя бы взлетающий или садящийся самолёт… И застыл, испытывая огромное желание протереть глаза. Я уже видел кое-где проглядывающий над более низкими крышами бок некоего высокого сооружения без окон, но особо разглядывать не стал: очередная серая скучная стена. Стена, как же!

С расстояния кажущаяся приземистой, в сторону Токио смотрела четырьмя титаническими стволами орудийная башня высотой этажей в пять, а другими размерами напоминая скорее торговый центр! Чтобы понять пропорции: иные корабли в гавани были меньше… Нет, не башни — одного ствола! В том числе и в ширину!!! А вдалеке угадывался силуэт ещё одной такой же адской конструкции.

И как гиды в Национальном музее рассказывают о независимой политике Японии, если в тридцати километрах от них расположено такое?! Или… вопрос надо задать иначе? Что я ещё не знаю о стране, где живу, если янки не пожалели денег, чтобы превратить свою военную базу в сколь безумный, столь и дорогой укрепрайон?! Ведь просто так столько денег и сил не тратят, нужен веский, очень-очень веский довод. Проклятье…

11.

— Йоширо-кун, у Сукагавы-сама магнитофон плохо работает, не посмотришь?

Что и следовало ожидать после того как наставник в нинкё-додзё оказался в курсе истории с “победой” в боях без правил.

— Почту за честь, Ичиро-сенсей! — уважительно поклонился я. Ответ “нет” в принципе не подразумевался: звали меня не к кому-нибудь, а к самому основателю стиля Разящего кулака, боевому искусству, которое я вот уже полных три месяца ни шатко, ни валко изучал. — Позволите сходить домой за инструментами?

— Конечно, иди.

— Прошу прощения, что отвлёк от ваших важных дел! Ученик из моей группы, разбирается в электронике, мастер! Дозвольте ему осмотреть аппаратуру в главном зале! — произнося это, наставник непрерывно и глубоко кланялся.

Мне же пришлось стоять рядом и чуть позади, просто не разгибаясь: так показывал знание рейги, особой разновидности этикета, принятого в школах японских единоборств. Да-да, жители страны Восходящего Солнца и тут не смогли обойтись без специальных ритуалов.

На самом деле нихрена, если по-честному, этот самый рейги я не знал: кое-кто напрочь забил на эту сторону традиционного обучения. Но на краткий и несколько путаный инструктаж Ичиро всё же хватило. Вот, теперь приходилось изображать основательно согнутый ветром бонсай, дожидаясь, пока расшаркивания наконец кончатся.

Основатель Пути Разящего Кулака, глава додзё, мастер боевых искусств выглядел со стороны совершенно среднестатистическим пожилым японцем. Никаких бугрящихся мышц, распирающих кимоно, встретил бы на улице в обычной одежде — принял бы за поседевшего на службе бухгалтера. И поклоны он принимал не с удовольствием или там с чувством собственного величия, а с титаническим терпением: надо — так надо.

— Мне крайне неловко, молодой человек, что мой старший ученик побеспокоил вас, — когда расшаркивания закончились, сообщил он мне, потом, повернувшись к Ичиро, мягко попенял: — Право же, не стоило того. Ведь не сломалось же совсем…

— Стоило, учитель! — с жаром возразил мой наставник. — В додзё приезжает множество влиятельных и уважаемых людей, а на показательных выступлениях мелодии из-за шипения и треска не слышно!

— Я горжусь своими и вашими достижениями, а не… возможностью поразвлечь, как ты их назвал, “влиятельных и уважаемых людей”, — сказано это было всё тем же тихим и спокойным тоном, но я впечатлился до крайности. Да старичок целиком из титанового сплава сделан, если готов положить свой болт на местных лидеров якудзы! Ну а перед кем ему учеников в показательных боях гонять? — Но молодого человека ты уже привёл, так что — проходите.

Главный зал додзё — не просто место, где самый старший наставник передаёт свою мудрость достойным и демонстрирует мастерство избранным гостям. В представлении японца это место — практически храм, его даже ориентируют по сторонам света. Да что там, каждая стена, каждый традиционный элемент интерьера имеет своё название и что-то там символизирует.

Знал бы, что сюда попаду — обязательно почитал бы в библиотеке соответствующую литературу: чтобы понимать, что вижу. А так пришлось всё своё внимание сосредоточить на древней, аж в две тысячи десятом местном году выпущенной “Ямахе”. Магнитофон не какой-нибудь, а вполне студийного уровня, с отдельным усилителем, с кучей механики под “капотом”, не позволяющей зажевать, пере- или, наоборот, недотянуть ленту, и всем таким прочим. Производитель не постеснялся обо всём этом скромненько написать прямо на передней панели, благо — места хватало.

Что дека в норме, я убедился почти сразу же: несмотря на возраст, механизмы внутри не очень-то и износились, как и звукоснимающие головки. Нечасто старичка заставляли работать. Даже пыли набралось вполне приемлемо, а не как обычно “доверху с горкой”. Ладно, а если запустить? Колонки, закреплённые на потолочных балках, отозвались хриплым скрежетом. Последний тест: кассета стоп, переключить вход усилителя на микрофон… Ох, мои уши! Ещё и визг обратной связи к треску и шумам. Так, ну мне диагноз ясен.

— Нужна стремянка, чтобы до проводов на стропилах достать, — объявил сопровождающим я, уже понимая, что увижу.

Впрочем, реальность, как обычно, превзошла ожидания: тот, кто вешал колонки, ничтоже сумняшеся соединил их двухжильным алюминиевым кабелем, точно таким, каким в квартирах разводят “двести двадцать”. Причём целого куска у него не было, и потому глаз “радовали” многочисленные скрутки. Ах да, все четыре динамика висели на одном выходе усилка, выдавая, кроме помех, ещё и совершенно плоское моно. Класс, что сказать. Так, это надолго…

За медной парой я поехал сам, благо, рынок-развал, где торговали электроникой, был недалеко. После посещения гостиницы “Хилтон” и якобы подпольной нинкё-арены у меня сложилось определённое впечатление о методах решения проблем в организациях с поправкой на местный менталитет, теперь оно только окрепло.

Не знаешь сам как сделать? Спихни на младшего, пусть выкручивается. А позвонить специалистам и заказать услугу — вообще полная потеря лица: подчинённые ведь увидят, что ты чего-то не знаешь! А в якудзе эта схема срабатывает десятикратно: тут личный авторитет ещё важнее!

В итоге выходит то, что выходит. Потому даже представить боюсь, что получил бы на руки, оставь я список закупок расходников для проведения ремонта. Нет уж, лучше всё сам. Пусть даже пришлось сгонять ещё раз в больницу и взять побольше налички.

С деньгами — это я не прогадал: кроме действительно дорогого изолированного провода и нормальных разъёмов с возможностью подпайки я по случаю отхватил самый настоящий ямаховский пульт-эквалайзер! Несколько потрёпанный жизнью, зато рабочий. Ну всё, теперь я просто обязан из нехитрой аудиосистемы сделать настоящую конфетку!

Сделал. И не сказать чтобы перетрудился: хороший инструмент и качественные расходники в руках мало-мальски опытного человека способны творить чудеса. Слегка напрягся только гоняя микшеры пульта, пока наконец не заставил микрофон нормально работать в любом месте помещения, докуда кабель доставал.

Послушав работу деки после ремонта, непробиваемый Сукагава-сама сначала слегка выпучил глаза — настолько сильный получился контраст! А потом не поленился поклониться, выражая степень уважения проделанной работой. Не так низко, как мы с Ичиро ему, конечно, но всё равно — прецедент.

Сомневаюсь, что главному сенсею смогли бы испортить хорошее настроения расписки от рыночных торговцев (и в две тысячи пятидесятом году не обзавёдшихся кассовыми терминалами^[5]), но я их всё равно предусмотрительно украдкой сунул своему наставнику. В конце концов это он меня привлёк — вот пусть теперь сам выбивает деньги у семпая-казначея. Тем более, ставка на меня так хорошо сработала.

Занятие с моей группой у Ичиро-сенсея конечно уже давно кончилось. К счастью, на каникулах не нужно думать о посещении школы в отведённые часы и домашнем задании, да и вообще график посвободнее. Потому я спокойно ждал наставника под липой у знакомого павильона, где Ибуки-семпай принимает желающих стать неофитами и раздаёт им нехитрые задания, связанные с мётлами, вёдрами и покраской заборов. А также “сидит на кассе” — разумеется, мне последней функцией не светило воспользоваться. А вот у сенсея всё вышло.

— Держи, — он протянул мне стопку купюр, которые я убрал, не пересчитывая. — Спасибо за помощь, ученик! И… можешь ответить мне на один вопрос, Йоширо-кун?

— Могу, наставник, — я слегка напрягся.

— Тогда скажи мне, зачем ты занимаешься единоборствами?

— Эм… — что-то я не ожидал такого вот поворота темы, совсем. — Научиться постоять за себя?

— Для этого ты слишком увиливаешь от спаррингов, — хмыкнул собеседник. — Или ты думал — я не замечу? Ката отрабатываешь прилежно, несмотря на то, что думаешь о чём-то другом, а вот когда дело доходит до драки…

— Кому нравится, когда его бьют? — поморщился я. Что есть, то есть.

— Да тебе и самому бить человека неприятно, — неожиданно сообщил мне Ичиро. — Ребята не понимают, а мне — видно. Словно обязаловку отрабатываешь.

Вообще-то так и есть… Но не признаваться же?

— Вот потому и спрашиваю: зачем ты здесь? Кто желает научиться побеждать в драке — жилы рвёт, а ты не из этих. На Джуна и остальных не смотри: эти-то точно знают, как на улице свои интересы отстоять. Глупости вроде честного поединка один на один им даже в голову не придут: подловят и толпой запинают. Ну или стенка на стенку. А в случае чего и кастеты с арматурой на “разговор” притащат. Здесь, у меня, они учатся дисциплине и соблюдать правила — потому как неуправляемые “быки” нинкё-дантай не нужны. Но ты-то не такой.

Сенсей посмотрел на меня, но дожидаться, пока я сформулирую ответ, не стал, продолжил сам:

— Не скажу, что по способностям ты прямо сильно остальных превосходишь, но у тебя есть важное преимущество, даже два. Отлично работающие мозги и умение ими пользоваться. Причём реакция на происходящее как раз достойна бойца: быстро соображаешь и не боишься разумно рисковать, как на боях без правил было. А сегодня я в этом ещё раз убедился, что у тебя есть и навыки, чтобы уже сейчас неплохо зарабатывать на жизнь. Уж точно можешь больше получать, чем рядовой громила из силового крыла банды. Про риск я вообще молчу.

— Хотел получить доступ к “чёрному” магазину мафии, — преодолев внутреннее сопротивление, вынужден был признаться я. Ичиро-сенсей только что доказал, что занимает место наставника по праву: он действительно внимателен к ученикам и смог меня “прочитать”. И точно поймёт, если я начну юлить: правдоподобно врать получается или слегка меняя правду, или заранее продумав непротиворечивую ложь. А если я начну нагонять тумана — или попросит из группы, или, что гораздо хуже, попросит выяснить об ученике безопасников из якудзы. Только их внимания мне для полного счастья и не хватало! — Если коротко, я… серьёзно заболел, и в больнице, незадолго до начала занятий в старшей школе, мне диагностировали наличие сверхспособностей. Которых я до сих пор не ощущаю. Я ещё и узнал об этом постфактум, когда ничего уже изменить было нельзя. Вот, хотел получить доступ к оружию, боеприпасам и средствам защиты…

— …Но смог получить как-то по-другому, — утвердительно закончил за меня сенсей. — Чего удивляешься? Ты пропал на две с лишним недели, а когда вернулся к занятиям — твоё отношение к ним явно изменилось. Стало… более спокойным. Ты ведь не знал, как я отреагирую на твою “победу” в боях без правил, не знал, как отнесусь к обману электронного рандомайзера — а не узнать я не мог, сам понимаешь. Но ты рискнул. Будь тебе настолько же критичен доступ к оружию как раньше — пошёл бы как миленький получать столь нелюбимые тобою синяки на лице — во имя гарантированного сохранения моего отношения.

Оставалось только ругнуться про себя: он прав. Пусть даже я поступил так интуитивно, на эмоциях после смерти Зэты. Видимо, подсознание сработало независимо, уже приняв новые условия игры, пока сознание скорбело.

— Ладно, я вник в твою ситуацию, — меж тем кивнул Ичиро. — Я-то думал тебя в качалку посылать: для хорошей боевой устойчивости тебе явно не хватает мышечной массы. Но теперь не буду, нагрузки на износ в сочетании с выходами в патруль могут плохо кончиться… Кстати, зря пом-пом перестал носить: это для таких как я это обязательное требование, а тебе бы прибор помог.

Я только рукой махнул, скривившись: не объяснять же, что умудрился напугать Общность? Вот без этой информации мой наставник точно обойдётся.

— Так, а школа у тебя какая? — немного подумал, спросил у меня мужчина.

— Интернат “Хиро”, — я увидел, что учитель скривился, услышав название, и под ложечкой тревожно засосало. — Что-то не так?

— Перевестись на следующий год не сможешь? — вместо ответа спросил он. — Деньги у тебя вроде есть оплатить частную…

— Сирота я, — неприятные предчувствия продолжали нарастать. — А что?

— Отряды муниципальных школ не то чтобы часто, но используют для межклановых разборок, — поделился информацией старший ученик додзё. — Сам понимаешь, “ничейные” сверхи, пусть и практически необученные — это не то же самое, что своих бойцов посылать, подписываясь, кто именно устроил акцию. Проводят одновременно через полицию и куратора, не подкопаешься. Говорят, “Хиро”, как и несколько других муниципалок, “купил” клан Хироши…

12.

Я наконец-то купил себе мобильник. Новости и события последних дней только и делали, что портили мне настроение, так что я решил внести в эту череду хоть какое-то светлое пятно. Винтажная даже по меркам оставленного мною мира трубка на фоне технологий синтов смотрелась и вовсе сущим музейным экспонатом — но функции свои выполняла исправно. Хотя и с шопингом, если честно, тоже вышло не слава богу.

Заявившись в торговый центр через шоссе от госпиталя я слегка охренел: какие-то гирлянды везде натянуты, фонарики, косящие под бумажные, висят. На свободных местах в холлах понавтыкали временных торговых точек, продающих всякую потребляемую на ходу хрень типа сахарной ваты и орешков в меду. Там же продавали традиционные японские сувениры — маски, талисманы и тому подобное. В тех же рядах открыли мелкие и довольно дурацкие аттракционы вроде ловли аквариумных рыбок на кольцо с бумажкой (не спрашивайте, зачем) или тира, где надо рукой кидать шарик по мишеням. Не обошли вниманием и игровые автоматы.

Оказалось, я совсем забыл про летний японский национальный праздник Танабата, он же “Фестиваль Звёзд”. В толпе заливисто смеющихся детей и довольных взрослых, многие из которых нарядились в кимоно или юкаты, я вдруг почувствовал себя совершенно чужим. В обычные дни местный менталитет не выпирал так уж сильно из-под налёта современного и привычного мультикультурализма, но сейчас…

Если так подумать — те же андроиды или вампиры для меня как бы не ближе духовно. Не просто же так я в школе в первую очередь подружился именно с Зэтой и потом ответил на её чувства? Собственно, тут я такой же “гражданин-гость”, как и другие иномирцы — разве что волей неведомой фигни, закинувшей меня сюда, слишком хорошо замаскирован, чтобы выдать своё иномировое прошлое. Но от службы в Отряде меня это всё равно не спасло.

Если у других пришельцев-беженцев просто нет выбора — ни одна другая страна этого мира их не примет, то у меня вообще нет никакой мотивации для участия в ОССС. Даром мне не сдался этот чужой вялотекущий гражданский конфликт, который, как выяснилось, местные кланы ещё и умудрились приспособить под сведение счётов друг с другом! Нет, ну понятно: подростки с правом на насилие и разрушения, обладающие сверхсилами — отличный ресурс. Блин, реально впору купить себе календарь и зачёркивать дни в ожидании ответа от МИДа США.

Результатов экспертизы мне ждать от месяца и до трёх. И не факт, что тестирование даст положительный результат. Причём ответ “нет” может означать как реальное отсутствие совпадения с банком генетических данных, так и сбой в проведении сверки. Некоторые индивиды, как я узнал, три-четыре раза в год катаются в посольство, искренне сами считая и пытаясь убедить окружающих, что им однажды обязательно повезёт. Ну ведь говорят же, что некоторым — везёт, и экспертиза выдаёт ложное “да”! Почему не им? По мне — лучше б на лотерейные билеты деньги тратили, всё шанс выше…

Вот и получается: надо готовиться к худшему. Колосков мог ведь и ошибиться в своём прогнозе — возможно, чета Кузнецовых на территорию США тоже попала уже с ребёнком. То есть не нужно надеяться на удачный исход вопроса об иммиграции, а продолжать улучшать свою боеспособность. Хотя бы потому, что слова Ишимуры обо мне и о моём месте рядом с ним во время выездов могут оказаться простым сотрясением воздуха. После того, что я узнал от Ичиро-семпая, веры сказанному куратором у меня не осталось совсем.

Вот какими моральными качествами надо обладать, чтобы обслуживать интересы клана, имея под началом необученных подростков? Впрочем, очень даже вероятно, что наш куратор не видит в этом ничего такого: если в частных школах за безопасность чад людям на такой должности явно приплачивают родители (сами или опосредованно, через школу), то Ишимуре дополнительная денежка капает от клана-“покупателя” Отряда Содействия интерната “Хиро”. Из того же источника, я думаю, что-то перепадает и полицейским, координирующим маршруты патрулирования. А сверхи-старшеклассники что? Это же государство послало их давить нарушающих общественный порядок одарённых, не командир отряда лично. А раз им, то есть нам, так и так рисковать — почему бы не принося дополнительную пользу?

* * *

Вот с такими мыслями я и явился поутру в школу отбывать следующий день службы. Впрочем, собственно до здания школы я так и не дошёл: минивэн с открытой салонной дверью красноречиво стоял прямо перед главным входом.

— Главное правило вашего поведения во время патрулирования: с открытыми ушами слушать мои приказы, — тайчо обвёл нашу пятёрку многозначительным взглядом и в ответ получил пригоршню хмурых. Мой таким был понятно почему, бледная сильнее чем обычно Мел-тян выглядела основательно вымотанной, а Син просто дулся на меня, хотя следовало на себя.

Говорил же придурку вчера: выбери шлем, нельзя на выезд без защиты головы. Так этот… одарённый телекинетик, примерив парочку, как он выразился, “горшков”, отказался наотрез подбирать каску дальше. А на попытку надавить на логику вдруг окрысился, заявив, что обойдётся без фиговины, мало того что закрывающей боковой обзор, так ещё и тяжёлой как утюг! И вообще первое-“эй” отделение просидело целый день в школе, потому…

Короче, я махнул рукой. Не стоило, правда, в качестве последнего довода бросать в спину “будешь тогда покупать на свои”. С работой у мечника так ничего и не решилось, а задетая гордость одноклассника не позволит принять, как всё остальное снаряжение до этого, “взаймы”. Ну, что сказать: Сину всё-таки хватило мозгов не пытаться вернуть мне форму и оружие. А вот мне нужно научиться лучше себя контролировать. То, что экс-кендоист мне друг, не значит, что можно отпускать контроль над собой и сливать своё плохое настроение в неосторожных репликах. Нужно учиться быть лидером, раз уж так сложилось, что я им вроде как стал.

— Надеюсь, вы все помните Устав. Не зря же вы его три месяца зубрили, — не дождавшись какой-то внятно выраженной реакции, продолжил Ишимура. — Если на вас нападают — можете обороняться, используя способности и оружие без приказа. Но ответственность целиком и полностью ложится на вас. Атаковать первыми можете только после моего приказа, и в этом случае ответственность целиком моя. Тем не менее даже после приказа постарайтесь избегать разрушений, если это возможно.

Последняя фраза, судя по взгляду, предназначалась лично мне. Ну-ну.

— Пока мы будем ехать, закрепите повязки. И не размахивайте оружием перед гражданскими почём зря — это не приказ, совет.

Вот и весь инструктаж. Зашибись.

* * *

Что забавно — из всех пассажиров микроавтобуса заметно нервничала только Широхиме. Синдзи время от времени бросал на меня косые взгляды, но молчал, Мелисса вообще заснула, запрокинув голову на подголовник. Я же, справившись с жёлтой меткой на рукаве, положил на колени шлем. Не армейскую каску, а почти невесомый “одноразовый” протектор для головы с основой из вспененного энергопоглощающего материала. Так делают велосипедные шлемы: разваливается на части после удара, но голову спасает. А от осколков и пуль меня лучше всякой брони должен спасти энергетический щит.

Что удивительно — севшая на соседнее с жрицей сиденье эльфийка тоже не горела желанием пообщаться. Зажав ногами тул со стрелами, она вытаскивала боеприпасы по одному и внимательно оглядывала и ощупывала от оперения до наконечника. Сначала я не очень понял, зачем, но потом до меня дошло: это те самые, что она подобрала после демонстрации на стрельбище. Кстати, в туле вроде оперённых древков поменьше стало? Ну, “упс”. Знал бы, что эти палки такие ценные — попросил бы собрать их прежде, чем сам начал пулять плазмой.

Электромобиль двигался буквально двадцать минут, после чего куратор аккуратно припарковал минивэн на специальном пятачке для машин в начале длинной, буквально утопающей в зелени улицы. Довольно пустой улицы, застроенной двух- и трёхэтажными домами. Кое-где жильё окружали высокие заборы — но большинство строений стояло на американский манер прямо так.

Загадка решилась быстро: рядом с одним из домов я разглядел навес, под которым бок о бок расположились три стиральные машины. Ну да, климат мягкий, “минус” если и бывает, то пару-тройку дней за зиму — потому бытовая техника вполне способна работать с минимальной защитой от осадков. Конечно, владельцы домов обычно не выносят устройства на улицу — это банально неудобно… Всем, кроме сдающих комнаты внаём.

Следующее умозаключение мне удалось сделать значительно быстрее: вот в таких вот маленьких то ли общагах, то ли отелях обычно останавливаются одинокие молодые специалисты, студенты и, реже, школьники старших классов, приехавшие из глубинки в Токио поступать в университет или институт через связанную с ним школу. А теперь складываем два и два: специалисты сейчас пашут в корпорациях, студенты и школьники разъехались по домам. Неудивительно, что народу нет.

— Так, Синдзи и Мелисса, двойкой идёте впереди. Широхиме и Галея — следом, отстав метров на десять, — проверив наличие повязок на наших руках, отдал распоряжение командир. — Йоширо…

Тут последовал тяжелый вздох.

— Йоширо со мной. Вопросы?

— На что в первую очередь обращать внимание? — тут же по ученической привычке вскинула руку вверх Принцесска. — Что делать, если заметила что-то странное?

— В первую очередь нужно обращать внимание на нарушение общественного порядка, как и сказано в Уставе, — неожиданно терпеливо и подробно ответил бывший военный. — По второму вопросу: что Устав полагает предпринять члену Отряда, не сумевшему классифицировать увиденное?

— Обратиться к… э-э-э, к вам? — почему-то неуверенно переспросила девушка.

— Так точно. Замечу, что “обратиться” — это не орать через всю улицу, а подойти и доложить. Потому что иначе вы сами выступите в роли нарушителей общественного спокойствия.

Бог ты мой, кто подменил нам куратора? Где издевательства и глумление?! Дайте я обниму того разумного, кто совершил подлог! Ещё и заплачу, чтобы не возвращал Ишимуру назад!

— Всё, больше нет вопросов? — тайчо внимательно посмотрел на каждого, кроме меня. — Тогда указанным порядком — вперёд.

— А… — открыла было рот мико, но тайчо её перебил.

— Когда нужно будет остановиться или повернуть, я скажу.

— Но…

— Вы меня точно услышите, — с нажимом проговорил сенсей, заставив меня беззвучно хмыкнуть. Вот и знакомые нотки в голосе — надолго терпения не хватило. — А прямо сейчас — выполняйте уже приказ! Ну!

— Управление звуковыми колебаниями позволяет связаться в пределах прямой видимости, но не заменить рацию для связи с диспетчером, — подождав, пока все отойдут, вполголоса прокомментировал я. — А отдаляясь от машины, группа теряет возможность быстро отреагировать на вызов.

Ощутимо расслабившийся мужчина скривился, словно от лимона откусил:

— Всё-то ты замечаешь и понимаешь, Йоширо-кун. По графику у нас обычное классное занятие, только вы, в отличии от имбецилов из “эй-один”, действительно выучили положения Устава, — куратор покосился на меня. — Я очень не люблю словосочетание “тренировочное патрулирование”, у многих оно отключает половину мозга разом. А у остальных — голову целиком! Пусть сейчас понервничают, прочувствуют на себе прелести настоящей полевой работы. Зададутся правильными вопросами… Хотя бы некоторые, я надеюсь. И крепко запомнят на них ответы. Всё больше шансов, что в настоящем патрулировании моча в голову не ударит. Только с умниками вроде тебя всегда морока…

Ишимура помолчал, потом добавил:

— Я подыскал инструктора, такого, как ты хотел. По-прежнему считаю, что толка от занятий с ним для вас будет чуть, но… Может, удивите меня. В нашем долбанном мире каких только чудес не бывает.

13.

— С тобой всё в порядке? — трудно представить, но Мелисса выглядела сегодня ещё более измотанной, чем вчера. Вчера с утра — уточняю, потому как к концу учебного патрулирования она, наоборот, заметно отдохнула и слегка порозовела. А сейчас, такое впечатление, что даже скулы заострились!

— Тренировки, — односложно “объяснила” алоглазая. Надеюсь, её клановый наставник знает, что делает.

— Сюда, — я сверился с картонкой, на которой Ишимура записал адрес и телефон. Позвонил я ещё вчера и заранее договорился о встрече.

И опять: склады, какие-то невнятные двухэтажные конторские здания, снова склады. Токийский Сити я видел исключительно из окна электробуса по пути в посольство России, а по центру города, считай, и вовсе всего два раза погулял — и оба с Зэтой. И каждый раз, как чего важное намечается — приходится забираться вот в такие серые местечки.

Кстати, в отличие от уютных жилых кварталов, днём тут людно. Снуют клерки в мятых пиджаках с папками в руках и просто кипой листов под мышкой, рабочие в спецовках разгружают и загружают грузовики и фуры, катаются туда-сюда погрузчики, мерзко пиликая сигналами заднего хода, курят ждущие возможности тронуться водители. Откуда-то обязательно доносится исторгаемая радиоприёмником музыка, её временами перекрывает экспрессивный мат-перемат. Короче, вовсю бурлит своя атмосфера.

Нужный нам офис нашёлся на втором этаже, над складским терминалом. Пришлось подниматься по узкой металлической лесенке и потом долго пробираться открытой всем ветрам галереей над бесконечным рядом грузовых ворот. Наконец дверь, сестра-близнец своих товарок, но помеченная нужной латинской буквой, нашлась. Стекло в створке хозяева заклеили изнутри бумагой: дёшево и сердито, зачем ещё какие-то там жалюзи вешать? А вот на динамик уличного интеркома разорились.

— Это Йоширо, я вам вчера…

— Входите, — с той стороны даже не попытались дослушать.

Ну, что я могу сказать? Контора и есть контора, одна небольшая комната. В углу кулер с водой, низкий журнальный столик рядом с ультрабюджетным на вид диваном. Стулья и вовсе пластиковые, словно их из кафехи поблизости утащили. Два рабочих места, одно даже оборудовано компьютером. И хозяин помещения: дядька неопределённого возраста и скорее европейской внешности, но точно за сорок. В свитере и вязаной шапочке — это несмотря на уличную жару!

— Простите за беспокойство. Я Йоши…

— Без расшаркиваний, — сказал, словно отрезал, мужик. — Меня звать Хани, Хани-сан, если очень надо, а ваши имена мне нафиг не нужны. И на память не жалуюсь, не надо повторять, для чего вы пришли. Так, вампира вижу, с тобой потом, а этот?

— Контактный телекинетик, — череда временных работ в прошлом мире не прошла даром: с трудом, но я всё же сумел перебороть уже почти насмерть въевшуюся в мозг японскую вежливость и ответить лаконично и по существу. А то у Синдзи и даже у Мел-тян от такого приёма явно приключился ступор.

— И, разумеется, контактник с мечом, — в быстрой гримасе одной половиной рта я бы не узнал пренебрежительную ухмылку, если не интонация.

— Синдзи, покажи инструктору металку, — попросил я. Не дождался реакции и легонько стукнул ботинком по ботинку друга. — Пожалуйста!

Очнувшийся парень скривился, но молча достал требуемое. И даже по собственной инициативе догадался показать шар от подшипника. К слову, мне тоже пришлось принести пушку. Лишь одной Мелиссе для демонстрации достаточно было самой себя.

— Не совсем безнадёжно, — скорее для себя пробормотал Хани. — Теперь ты.

— Вот, — я выложил оружие. Щит был при мне, точнее, на мне, но его я демонстрировать не собирался. Догадается по кольцу-датчику на стволе о наличии силовой защиты — подтвердит свою высокую квалификацию, нет — нет. А вот про Фаю я решил молчать как рыба об лёд: шанс выжить при смертельном ранении и оружие последнего шанса включать в набор тактических приёмов глупо. А ещё найденный Ишимурой специалист внушал что угодно, но только не доверие. — Плазмоган синтетиков, носимый…

— Стреляет сгустками или режет как автоген? — опять перебил меня собеседник. — Уже что-то. Ты, я как понимаю, лидер? Про опыт полевого командования не спрашиваю. Расширение количества бойцов в твоей группе планируется?

— Нет.

— Да!

Я медленно повернул голову: нет, не показалось.

— Расширение возможно, — не отрывая взгляда от мечника, пытающегося не смотреть мне в глаза, изменил ответ я.

— Тогда шестьсот, — невозмутимо отозвался инструктор. Помолчал, и добавил, видимо, предполагая недопонимание. — Шестьсот тысяч. Йен.

— Сколько?! — это за моей спиной словно самый слаженный хор даже не воскликнули, а натурально возопили одногруппники.

— Без возможности расширения взял бы четыреста пятьдесят, — в своей неподражаемой манере усмехнулся Хани, но тут же посерьёзнел. — Мне Иши намекнул не смотреть на возраст, но я всё-таки проявлю благотворительность и объясню. Один раз.

К счастью, мои спутники промолчали. Не уверен, что сознательно, а не пытаясь преодолеть шок от числа нулей после шестерки.

— Если бы мне пришлось писать наставления для вашего, гм, формирования — я бы запросил на порядок большую сумму. К счастью, для заявленных вами целей достаточно скомпилировать кое-какие армейские и полицейские тактические наработки, что с одной стороны не напряжно, а с другой — даже интересно. Потому сработаю по минимальному прайсу. Дней в пять-шесть уложусь. Результатом станет всеобъемлющий пакет наставлений по тактике действий вашей боевой группы в составе отделения Отряда Содействия или автономно. С его помощью вы сможете оттренировать любые возможные типовые ситуации и сценарии, включающие действия силового характера.

Теперь уже мне пришлось старательно держать язык за зубами. Я ведь просил у куратора порекомендовать инструктора с расчётом на проведение тренировок, а не подготовки учебника! И если к тому, что за серьёзную работу запросят соответствующую сумму я был более-менее готов, то после такого объяснения моей первой реакцией стало желание заорать “какого чёрта?” и мысли, что меня пытаются развести на деньги. Но пришлось сдержаться.

Как я уже упоминал выше, Хани не произвёл на меня впечатление человека, которому можно доверить свои секреты. Но вот другое — очень даже. Короткое “благотворительное” объяснение… Так может говорить только специалист в своём деле. Как однажды сказал мне научный руководитель из прошлого мира: “тот, кто действительно разбирается в своей теме, за пять минут может понятно объяснить, чем занимается, десятилетнему ребёнку. Если кто начинает втирать про “это не понять неспециалисту” — сам нифига не знает.”

Я ведь почему обратился именно к Ишимуре за подбором тренера? Армейские и полицейские офицеры, клановые безопасники, работники спецслужб и обычные наёмники, конечно, примерно представляют, какие навыки и знания могут потребоваться для службы в Отряде. Но точно могут сказать только кураторы. Причём ещё не факт, что они сумеют корректно обобщить свой и чужой опыт, а потом — передать его. Хани же пообещал сделать именно это.

Может, конечно, я повёлся на игру гениального актёра. Кроме того, как известно, ещё никому не удалось научиться драться по самоучителю. Но… Имея на руках наставления, то есть аналог нормативных документов, по которым тренируют всех служащих силовых ведомств, я смогу уже найти наставников и тренеров сам. Банально буду знать, кого и зачем искать.

— Нужен залог для начала работы? — из той же сумки, в которой принёс плазменную пушку, я достал прозрачный целлофановый пакет, заполненный банковскими упаковками. — У меня с собой только пятьдесят тысяч…

Ну да. Я предполагал, что придётся сходу доказывать платёжеспособность. Только с порядком сумм не угадал.

— Я же не булочник и не портной, — фыркнул инструктор, но тут же пояснил, криво улыбнувшись. — Запомни, парень: уверен, тебе пригодится. Наёмники… нормальные наёмники берут оплату только за выполненную работу. Грош цена отряду, сомневающемуся в возможности получить с заказчика деньги.

* * *

— Йоширо-кун, я… не смогу помочь деньгами, — Мелисса передёрнула плечами словно от озноба. С галереи мы спустились молча, и только теперь друзей прорвало.

— Денег у меня хватит, — успокоил я соратницу. — Почти ничего не останется в запасе, правда, тем не менее — переживу.

— Но такая сумма…

— Совершенно не пригодится мне на том свете, — резко перебил я алоглазую. Нет, так дело не пойдёт, надо мягче и спокойнее: — Наша боеспособность — это наша безопасность, наш билет в будущее. Если я могу повысить боевую подготовку нашей группы всего лишь за деньги — за такое предложение надо хвататься руками и ногами.

— А я буду тренироваться усерднее! — то ли мне, то ли себе пообещала вампирша. — Я вас не подведу!

Хотел было сказать, чтобы побереглась и не перенапрягалась, но вовремя прикусил язык: ещё решит, что я не верю в её силы и устроит в первом же бою какую-нибудь глупость. Чушь и бред? А что Зэта устроила — не чушь и бред? Нет, чего хотела, моя любимая добилась — но какой ценой?! Мел-тян, конечно, не производит впечатление идейного камикадзе — так и синта моя ничуть не казалась суицидницей. Нет уж, я буду дуть на воду. А нагрузку пусть наставник Дома Алой Розы дозирует.

— А ты мне ничего не хочешь сказать, друг? — мягко улыбнувшись среброволосой, я повернулся к экс-кендоисту.

— Я тоже тренируюсь… — буркнул парень, глядя в сторону.

— Син-кун.

— Я… — одноклассник вдруг стремительно покраснел и выпалил: — Широхиме-тян попросилась к нам в группу, понятно?!

О как. Уже “Широхиме”, а не “Принцесска”.

— И ты не смог ей отказать, — констатировала Мелисса. — Чего раньше-то не сказал?

Краснота стремительно приобрела оттенок кирпичной стены… или раскалённой домны.

— Он стеснялся, — я приложил ладонь ко лбу. — Не знал, как нам сообщить, и догадывался, какая у нас будет реакция. Ведь его пассия…

— Замолчи!

— …Вдруг разглядела в нём интересного парня только после демонстрации наших сил на стрельбище. И начала набиваться. Вот потому ходил смурной все эти дни и огрызался…

Тут у меня в голове мелькнула догадка, заставив прищёлкнуть пальцами:

— И потому он отказался покупать шлем: мол-де он в нём глупо будет выглядеть перед девчонкой!

От нашего спутника теперь смело можно было прикуривать. Как ещё асфальт не начал плавиться под ногами? Н-да. И смех, и грех.

— На, — я сунул влюблённому придурку трубку сотового. Надо разрешить ситуацию побыстрее, пока мечник сам себя ещё больше не накрутил или ещё какую глупость не сделал. — Телефон ты у своей зазнобы, надеюсь, взял? Договаривайся о встрече прямо сейчас. Раз уж и я, и Мелисса сегодня свободны.

14.

Несмотря на некоторый мой скепсис, Синдзи смог-таки договориться о встрече, причём особо не запинаясь в процессе. И даже не забыл упомянуть, что нам потребуется время добраться до указанного адреса. Ну, хоть что-то хорошее.

— Это где-то в соседнем районе, если считать от школы, — вслух прикинул я и откинул консоль, прикрывающую клавиатуру сотового. — Такси? Нужна машина.

С одной стороны, надо завязывать со свежеприобретёнными мажорскими привычками: даже те деньги, что у меня останутся, наверняка придётся спустить на аренду стрельбища, полигона и тренеров, способных наглядно показать тактические приёмы из наставления и объяснить на пальцах, что да как. С другой… Ну в самом деле — не тратить же нам всем троим два часа на дорогу по принципу “язык до Киева доведёт”? Лучше я парочку дополнительных заданий в “Дредноуте” возьму — всяко окуплю, ещё и с прибытком. Чёртов мир без нормального интернета…

* * *

Та-ак. Теперь понятно, почему водитель скорчил постную рожу, услышав адрес. Однако довёз безо всяких блужданий в поисках нужной улицы и припарковался влёт, как около своего дома. Извращенец хренов.

— “Бака-кун, заходи к нам! Но веди себя хорошо, иначе сестрёнка заругает!” — вслух прочла надпись под вывеской Мелисса и отчётливо порозовела. На вывеске, кстати, было выведено “Чепчик”.

— Синдзи, друг, ты ведь не мог что-то не так услышать? — вкрадчиво поинтересовался я и получил в ответ судорожное мотание головой. Сделав несколько шагов вперёд я остановился и оглянулся. Экс-кендоист и вампирша так и остались на месте, смущённо переглядываясь. Тяжёлый случай.

— Считайте это первой тренировкой в условиях, приближенных к боевым, — попытавшись состроить серьёзное лицо, сказал им я. Но не удержался и махнул рукой. — Ребят, это всего лишь мэйдкафе^[6], а не бордель. Смелее!

В заведение подобного типа я попал впервые, хотя читал про них ещё в своем мире. Что ж, местные японцы в этом плане ничуть не отстали от наших. Первое, что мне бросилось в глаза — обилие кружев: на скатертях столиков для посетителей, на салфетках, на шторах, в драпировке стен, на абажурах… Ну и, конечно же — на передниках самих “горничных”! Кстати, о последних.

В теории, такие вот места комплектуются исключительно молодыми и красивыми официантками. Чтобы у посетителя мужского пола любого возраста, когда чудесное создание подойдёт поближе и робким голоском поинтересуется “что угодно многоуважаемому мастеру?” деньги из бумажника сами собой фонтаном ударили!

Не для еды ведь ходят в косплей-кафе, во всяком случае, она здесь глубоко вторична. А на первом месте — нехитрое персональное шоу. Вот ещё одна причина, почему сюда охотно берут на неполный день и студенток, и старшеклассниц: больше новых лиц — больше удовольствия постоянным клиентам. Собственно, не нужно быть семи пядей во лбу, почему Широхиме назначила встречу именно тут: рабочий день, всё такое. Другой вопрос, зачем храмовой жрице подработка на стороне? Семья мало карманных денег выделяет, или чисто ради развлечения?

— Ма-астер, присаживайтесь! — с придыханием выдала подошедшая мэйдочка. Ну да, эти двое, что мою спину прикрывать должны были, застыли у дверей, как приклеенные. — Ваша преданная служанка сделает всё, что вы пожелаете!

При этом говорящая сделала всё, чтобы я смог заглянуть в не такое уж и глубокое декольте в её форменном платье. Гхм, а не ошибся ли я, говоря “не бордель”?

— Можешь позвать Широхиме-сан? — визуально освидетельствовав показанное, я перевёл взгляд на лицо собеседницы… и тут же понял причину начинать работу с клиентом со столь ультимативного манёвра. Нет, понятно, что кому-то больше везёт с объемом груди, а кому-то — со смазливыми чертами, но конкретно этой мэйде везенья не досыпали что туда, что туда.

— Неужели преданная слуга чем-то не устраивает мастера, что он с ходу зовёт другую?

Видать, я выдал себя мимикой, когда рассматривал официантку. Во всяком случае, вопрос был задан с застывшей, словно приклеенной улыбкой и сопровождался какими-то странными обертонами в голосе. Она что, яндере^[7] изобразить пытается? Ну типа нащупывает тот образ, что понравится клиенту — вроде в таких ресторанах официант получает процент от оплаченного счёта… Так, надо прекращать балаган.

— У тебя какая группа крови? — спросил я.

— Т-третья, — аж запнувшись от резкой смены темы, машинально ответила “служанка”.

— То, что надо! — я опять обернулся, поймал взгляд Мелиссы и энергично махнул ей рукой. Я, конечно, пошутил про “тренировку в условиях, приближённых к боевым”, но… в каждой шутке есть только доля шутки, так ведь? К счастью, алоглазая поняла меня именно так, как надо, оказавшись рядом со мной через мгновение, преодолев половину зала вампирским фирменным рывком. — Я правильно помню, что третья группа крови — твоя любимая?

— Что? — надо отдать должное одногрупнице: стоило мне ей подмигнуть, как она мгновенно включилась в игру: — Разве что с положительным резусом… Эй, ты, в чепчике, у тебя плюс или минус?

Пока мы ездили туда-сюда, Мел-тян успела слегка отойти от тренировок, но бросающаяся в глаза неестественная бледность никуда не делась, только подчёркивая характерный цвет радужки глаз. В общем, моё дешёвое актёрство, какое и в школьном драмкружке стыдно было бы показать, сработало на все сто!

— Нет здесь никакой Широхиме, не работает она у нас! — на весь зал завопила “горничная”, отпрыгивая от нас спиной вперёд. Да так отпрыгивая, что я немедленно заподозрил наличие сверхсил. — В-вы ошиблись! И я не коктейль!

Разумеется, в нашу сторону немедленно повернули головы все: посетители, другие мэйды, из-за стойки выскользнула и заспешила к нам видимо менеджер заведения… И именно в этот момент появилась Принцесска. Просто вошла с улицы. Что-то с улыбкой сказала Сину, помахала ладошкой нам… и непринуждённо подхватив парня под локоть, направилась навстречу.

— Менеджер-сан, мы к Галее-тян!

О как. Сюрприз.

* * *

— Не смотрите на меня так! — прошипела мне и Мелиссе красная от стыда и злости эльфийка. — А ты! Зачем ты их сюда привела?! Ещё подруга, называется!!!

— Потому и привела, что подруга. Ты всё равно с посетителями любезничаешь целый день, так какая разница, с кем именно? — отмахнулась жрица. — Ребята и Мел-тян только сегодня готовы были встречаться. А если смущаешься своей работы — выбрала бы другую.

— Я тоже, признаться, удивлён, увидев дочь лесов… подающей чай, — я на мгновение опередил вампиршу, явно собирающуюся высказать Широхиме что-то не особо приятное.

Понимаю её очень хорошо: мы ведь договорились обсудить конкретно кандидатуру Принцесски для включения в нашу группу, про остроухую лучницу и речи не шло. Хотя, конечно, логично объединиться всем отделением. Но что — на два предложения больше по телефону сложно сказать было? Или мико думала, что мы откажемся? Манипуляторша хренова…

— До переезда в наш мир эльфы молодёжь свою на границу с орками гнали, типа продемонстрировать и самостоятельно закрепить навыки и всё такое, — теперь уже влезла вперёд подруги староста, не давая огрызнуться. — А здесь — заменили службой в Отряде Содействия. Причём отправляют в такие старшие школы учиться, где шанс поучаствовать в настоящих стычках существенно выше. Ну и как бы мир другой и условия другие — но если в лесу остроухим егерям приходилось выживать автономно в силу объективных причин, то у нас доступ к клановым ресурсам им закрыт просто в силу традиции.

— Своеобразный… подход, — с некоторым трудом я подобрал вежливое выражение вместо слова “идиотизм”. Впрочем, все, похоже, меня прекрасно поняли.

— У меня та же самая петрушка, я ведь жрица Такэмикадзути, бога войны. Отправить в хорошую школу меня нельзя было, Ками-сама обидится, если вместо риска и боёв будет профанация, и обязательно накажет. Зато после школы дед запихнёт меня в офицерское училище, у него старые связи остались, — это всё Широхиме выдала на серьёзных щщах, очевидно, полностью одобряя сказанное. — Ах, да. Мне, в отличие от Галеи-тян, карманные деньги выделяют, и оружие самой чинить и ладить не приходится.

— Погоди-ка, — я сходу выделил в сказанном главное. — То есть, получается, и тебя, Широхиме, и Галею — с детства обучали сражаться? Тогда почему лук? Лесные традиции над тобой не довлеют.

— Такэмикадзути-сама за честную схватку, у большинства противников не будет оружия, — легко пожала плечами молодая жрица. — А с мечом мне нельзя, я же как бы девочка. Вот Син-куну его клинок благословить могу. Неоднократно!

Тут староста так посмотрела на сидящего рядом парня, что того аж на испарину пробило. Судя по тому, как скривилась Мелисса, не только мы с мечником поняли девушку… не буквально.

— Если вы обе такие крутые, то зачем вам мы? — в этот раз вампирша меня всё-таки опередила.

— Признаю, я сначала решила, что меня запихнули в отделение с какими-то тюфяками… Без обид. Из всего нашего класса только Галея-тян двигалась как боец. Но вы реально смогли меня удивить! За какие-то месяцы додумались объединиться, сколотили настоящее соединение с единой формой, вместе тренируетесь, оружием обзавелись, включая тяжёлое. Единственное, чего вам не хватает — грамотного командира. Ну а эльфийский стрелок по-любому лишним не будет, так ведь?

15.

После монолога жрицы бога Такэмикадзути над нашим столиком повисла вязкая тишина. Звуки мэйдкафе словно вдвое прибавили громкость: не только щебетание официанток с клиентами — даже шипение масла на кухне стало слышно сквозь ненавязчивую музыку, фоном играющую в заведении.

Мелисса молча глотала воздух: судя по всему, Принцесске удалось-таки довести алоглазую до состояния “нет слов”. Сама Широхиме добродушно улыбалась: полагаю, она считала, что сделала всем трём участникам потрясающее своей щедростью предложение. А вот Синдзи явно решил меня удивить: складки на его лбу прорезались тем сильнее, чем больше услышанное просачивалось сквозь любовную поволоку. По Галее было сложно что-то сказать, кроме того, что она не слишком-то довольна поворотом беседы. М-да.

— Если ты думаешь, что можешь вот так вот сказать “я командир”, и мы все… — наконец прорвало вампиршу, но я не дал ей договорить, сжав пальцами её запястье. В культурной традиции японцев касания вне семьи практически исключены — никаких там рукопожатий или уж тем более “поцелуйчиков в щёчку”. Потому Мел-тян осеклась, давая мне возможность вклиниться, пока не разразился совершенно лишний скандал.

— Позволь, я сначала кое-что выясню? Всего несколько вопросов? — поймав взгляд пепельноволосой, попросил я. Дождался неуверенного кивка и только тогда повернулся к старосте.

— Широхиме-тян, я правильно понял, что в твоё домашнее, то есть храмовое обучение входила как тактика боевых действий, так и теория командования небольшими воинскими соединениями вроде отделения?

— Так и есть, — несколько озадаченно кивнула мне лучница-человек.

Не знаю, ждала ли она исключительно безоговорочного согласия на своё “щедрое предложение” или была готова и к перепалке, но вот подобный поворот беседы почему-то не предусмотрела. Что уже говорит о её командирских навыках, эх.

— Обучение, кроме теории, включало практику? — задал я очередной вопрос.

— Конечно! — просияла мико. — Если хочешь знать — из всех видов ручного оружия стрелять умею, включая тяжёлое: деда на армейское стрельбище возил! А ещё…

— Я про командование, — оборвал я её. — И не на бумаге, не в виде контрольной, где решается тактическая задача от лица командира роты или взвода, а реальными людьми.

— Н-ну…

Так и знал. Менталитет такая штука: солдаты на том же стрельбище с удовольствием дадут кавайной школьнице пострелять и помогут. Опять же её до сих пор уважаемому деду окажут услугу. Но как только речь зайдёт о разыгрывании боевой ситуации с командованием — упрутся как бараны.

Право давать приказы в армии — сакрально! На нём строится вся иерархия, именно оно позволяет действовать вооружённым силам как единому организму. А у японцев кроме того и в мирной жизни табель о рангах едва ли не в крови растворён: старшему поклонись пониже и не смей перечить. Младший просто обязан сделать по отношению к тебе то же самое.

В общем-то, потому Широхиме и выдала своё предложение нам ничуть не колеблясь: она-то искренне считает себя старшей. Причём ладно бы по подготовке — по праву рождения в семье военных и служения богу войны. Капец.

— Ты мне намекаешь, что из меня командир выйдет хуже, чем из тебя, потому что у меня опыта нет?! — жрице хватило всего секунды, чтобы ухватить то, к чему, как ей показалось, я её подводил вопросам.

— Надо же, дошло! — нарочито-фальшиво “удивилась” Мелисса. — Сначала на “гражданских тюфяков” втихаря фыркала, значит, а как только у нас успехи появились — припёрлась на всё готовенькое!

— Да я!.. Да вы!.. — надо же, вампирше удалось в ответку довести собеседницу до состояния “нет слов”. Правда, совсем ненадолго. — Думаете, купили одинаковую форму и достали оружие — и теперь круты?! Да вас перебьют в первой же серьёзной схватке как индеек на кухне в канун Рождества!!!

— А с тобой — типа не перебьют, командир-без-опыта? Кого и грохнут, так тебя, пока будешь изображать из себя “офицера”!

Твою мать! Только ссоры мне внутри отделения не хватало. Это ведь только кажется: фигня, подростки свои глупые отношения выясняют. Фигня кончится ровно в тот момент, когда нас прижмут. Например, поддерживающий рукопашников лучник промедлит с выстрелом. Не обязательно нарочно — достаточно крохотного колебания. Или ещё какую фигню кто сделает, в пику другой стороне конфликта.

— Можно я скажу? — пришлось поднять руку на ученический манер.

Вбитые школьные рефлексы победили: девушки, вскочившие со своих стульев, упираясь руками в столешницу и прожигая оппонентку взглядами, злобно, но молча посмотрели на меня.

— Во-первых, сядьте, пока нас отсюда не выперли… Вместе с Галеей-тян, которую ещё и уволят.

Последние слова подействовали: спорщицы сели, а вот эльфийка наоборот, вскочила.

— Принеси нам пожалуйста чая, заваренного по-европейски, и какого-нибудь печенья на свой вкус, — попросил я.

Проводил взглядом “горничную”, поспешившую с заказом к стойке, и немного через силу повернулся к остальным. Чёрт. Вот надо тебе, Принцесска, устраивать разборки на ровном месте, а? Только мне стало казаться, что ситуация со службой в Отряде Содействия потихоньку, по чуть-чуть выправляется — и на тебе! Теперь мне придётся как-то попытаться донести до одноклассников и вампирши нужную мысль, и добиться, чтобы меня услышали. Услышали и, главное, поняли. Иначе даже не знаю, что делать.

— Мел-тян, Широхиме… права. Нашей боевой группе нужен толковый и, главное, понимающий, что делать в боевой обстановке командир, — пришлось поднять ладонь, не давая высказаться алоглазой. — Единоначалие — залог выживания в бою. Я — не подхожу, увы. Хотя бы потому, что вообще вами не командовал, только уговаривал. И никем другим тоже не руководил. Взять на себя ответственность меня вынудили обстоятельства: больше просто некому было. Точно так же, как самой Широхиме пришлось занять место старосты после Зэты.

Упоминание усопшей заставило девочек и до сих пор не проронившего ни слова Синдзи потупиться и отвести взгляды.

— Широхиме-тян, Мелисса тоже права, — выдержав крохотную паузу, вновь взял слово я. — Слово главного не должно даже в мыслях вызывать сомнения у подчинённого. Как мы можем вручить тебе свои жизни без оглядки, довериться, если у тебя нет опыта?

— Я докажу, что достойна! — вновь вскочила с места жрица, воздев руку со сжатым кулаком над головой. — Я!.. Что?!

Похоже, вырвавшийся у меня стон получился не таким уж тихим.

— Не “докажу”, — я потёр виски, пытаясь унять внезапно накатившую мигрень. — И даже не “научусь”. Мы все должны натренироваться действовать совместно: отдавать приказы, подчиняться, оценивать боевую обстановку, проявлять разумную инициативу и не проявлять неразумную… Понимаешь?

Глядящая на меня расширившимися зрачками девушка как под гипнозом кивнула.

— Потому моё мнение таково: я не против, чтобы командовала ты… или кто-то другой. Хотя, действительно, из нас пятерых твоя кандидатура кажется наиболее подходящей: по твоим словам у тебя есть нужные знания на уровне офицера. То есть, при наличии должного опыта нужной квалификации ты достигнешь быстрее. Загвоздка лишь в получении навыков…

Я склонил голову к плечу, внимательно разглядывая визави:

— …Или нет? Дед возил тебя на армейские учебные объекты тренироваться, правильно? Если у тебя есть возможность организовать регулярные тренировки на всю нашу боевую группу, пусть без инструктора — это сняло бы все вопросы. Верно?

Вот так. И не придётся влезать в долги клану либо оплачивать доступ к тренировочным объектам из своего кармана, как раз сегодня по совпадению решившего показать дно.

Почувствовав мой взгляд, Мелисса крайне неохотно кивнула. Синдзи не стал кивать, он молча с вопросом в глазах глядел на мико.

— Я… попробую… Должна спросить… — староста оглянулась, словно ища у кого-то поддержки и стараясь не смотреть в нашу сторону. Эльфийка с подносом, полным белых керамических, исходящих ароматным парком чашек, в этом смысле появилась очень вовремя: жрица схватила первую попавшуюся и присосалась, словно умирала от жажды. Правда, спустя несколько секунд оторвалась от сосуда с непередаваемо сморщенной физиономией:

— Что за гадость! — чашка была отправлена на столешницу таким движением, будто жрица её отбросила. — Мало того, что горько, кисло, крепко, так ещё и сахару какой-то идиот насыпал!

— Так на кухне заварили… Мне позвать повара? — опешила от такого напора Галея.

— Нормально повар справился, — я отпил глоток и с удовольствием повторил. — Чёрный чай с лимоном и сахаром, как раз нужной крепости… Что, никому не нравится?

Японцы, чтоб их.

16.

— От пули или какого другого снаряда не увернуться, а вот не попасть на линию огня вполне реально, — поделился с группой житейской мудростью Ичиро-сенсей, правда, поглядывая в основном на меня.

Как и обещал — он скорректировал программу обучения с учётом моих обстоятельств. Что сказать? Приятно, что фактически посторонний человек вошёл в положение, ничего невозможного не требуя взамен…

Разумеется, вводная не обошлась без тренировки, причём для всех. Основным инструментом упражнения служил поливочный шланг с насадкой, дающей узкую мощную струю. Задачей державшего шланг было по команде направить струю на избранного мишенью одногруппника как можно быстрее, задачей мишени, соответственно — избежать принудительного душа.

Это было реально весело! В последний раз я чем-то подобным занимался в детском саду другого мира, дразня с одногодками-пятилетками дворника, поливающего кусты и дорожки! Как и тогда — сейчас промокли все. Включая случайно попавших под раздачу прохожих. Тем более что мы, намочив один участок газона, перемещались на другой — и так пока сухая территория додзё не кончилась. Что называется: заодно и полили. В середине жаркого солнечного лета для парковой растительности самое то.

После занятия, дождавшись, пока я переоденусь в сухое, Ичиро отозвал меня в сторону и выдал несколько бумажек с адресами:

— Это объекты нинкё-дантай, где такой специалист как ты найдёт к чему руки приложить. Подойдёшь когда удобно и сам спросишь, скажешь только — от кого. Ничего криминального там нет: стоянка для автомобилей, стадион спортивной школы и рабочее общежитие. Когда справишься — мне будет с чем идти к Сукагава-сама, чтобы попросить дать тебе доступ к чёрному рынку и другим услугам мафии для тех простых людей, кому мы доверяем.

В церемонных традиционных японских поклонах всё-таки что-то есть: когда благодаришь от чистого сердца, согнуться пониже, выражая свои чувства, совсем не в тягость. Словами вот так сходу не всякий раз удачно получается высказаться.

* * *

Сразу за воротами додзё я едва ли не нос к носу столкнулся с патрульной парой старшеклассников из другой школы. Их принадлежность к Отряду Содействия мне удалось определить только по жёлтым повязкам на рукавах: по случаю каникул парни оделись в цивильное, даже не попытавшись вооружиться или озаботиться защитой. Ага, вон и следующая пара вышагивает — эти хотя бы изображают, что внимательно наблюдают за порученным им краем улицы. А вдали ещё трое, скорее всего “дальнобойщиков” — тоже тащатся нога за ногу, зевая и утирая лбы. Ну да, жарко на солнышке целый день гулять.

М-да. Видать, такие же первоклассники, как мы, отрабатывают учебную задачу — только им, в отличие от наших, куратор проговорился. Двинув в сторону госпиталя, я ещё несколько раз обернулся — благо улица была прямая, как стрела. Ничего не поменялось: одни очень условно демонстрируют выполнение полученного приказа, другой, точнее, другая — делает вид, что всё идёт как надо.

А ведь эти парни и девушки — из школы того же уровня, что и “Хиро”. Частники уж небось нашли бы место для “патрулирования” получше — пляж острова Окинава, к примеру. Да что там говорить: на последней неделе каникул даже обычные муниципалки стараются довезти классы вместе с учителями до пляжа хотя бы на день. Всех затрат — собрать с родителей деньги на аренду автобуса да вытерпеть часа три езды до ближайшего удобного местечка. В жизни на острове, даже если он очень большой, что ни говори, есть свои плюсы… Только сироты вроде меня и Синдзи в пролёте.

Я ещё раз обернулся на перекрёстке у торгового центра. Покачал головой. Лето. Тихий квартал (потому что дураков нет бузить под боком у якудзы). Тренировка, которую все участники считают дурацкой обязаловкой. А ведь недаром сказано: “тяжело в учении — легко в бою”. Суворовская наука актуальна всегда — века бессмертной истине не помеха. Бой ведь обязательно рано или поздно начнётся. Но вот — не волнуются же.

Японский национальный фатализм? Вера в свои сверхсилы? Или просто банальное знание статистики, той самой, про которую говорила секретутка директора и после неё Ишимура? Так ведь статистика не защитит, если проблемы всё же начнутся. Но, такое впечатление, что не даёт жить спокойно этот факт только мне и тем, кого я убедил не сидеть на заднице ровно.

Мелисса начала заниматься с клановым наставником только после наших тренировок — а ведь её ещё до начала занятий в школе самым натуральным образом убили! Широхиме — вроде как надежда военной династии с профильным домашним образованием — озаботилась единоначалием в “первом-си” отделении тоже только по факту обнаружения моей в этом направлении активности. Вот и возникает невольно вопрос: а не зря ли я дёргаюсь? Жил бы себе спокойно и жил, постепенно врастая в новый мир… Понятно, что теперь заднюю давать уже поздно. Но сомнения нет-нет да появляются…

* * *

— Лучшее “здрасти”, какое только может быть! — растянул губы в ассиметричном оскале Хани, разглядывая банковские упаковки в раскрытой мною сумке. — А вот и товар.

Мне показалось, что у дешёвого переговорного стола едва не отвалились ножки, когда мужчина бухнул на него стопку из двенадцати переплетённых по краю толстенных… ну, пусть тетрадей формата “а-четыре”.

— Чуть меньше семи тысяч листов, — собеседник постучал по стопке ладонью, — здесь всё, включая тактические схемы, журналы внутреннего распорядка и учёта, рекомендации по действию в различных ситуациях, системы условных сигналов, технические средства. Если что-то надо найти быстро — вот указатель. Типа, хех, бонус.

С этими словами мне в руки отправилась обычная ученическая тетрадка в клетку на девяносто шесть листов. Раскрыв её, я убедился, что инструктор полностью исписал её иероглифами от руки.

— Проверяй, — широким жестом предложил мне визави, — столько, сколько нужно. Потом вместе пересчитаем деньги. Считай, мой маленький пунктик: люблю, чтобы всё честно было.

Я отложил указатель и взял том с вершины стопки. Ну да, машинописный текст, как и обещалось. Пустил листы из-под пальца: текст, таблицы, обещанные схемы, причём не только тактические. Чёрт, это надолго…

Стопку столь дорого обошедшейся мне документации я до такси еле дотащил: не столько тяжело, сколько неудобно. И любезно предоставленная Хани бечева для обвязки информационного сокровища (ещё бы не “сокровища” — при такой-то цене!) словно поставила себе цель протереть мне пальцы и ладони до кровавых мозолей. Надо было хотя бы половину сшивок в опустевшую сумку запихать, а не только самую первую, но я побоялся, что банально не выдержат ручки…

Устроившись наконец на заднем сидении, я назвал водителю адрес госпиталя и достал из сумки упомянутую тетрадь. Открыл, и… Таксисту пришлось меня рукой толкать, чтобы я наконец отреагировал на “приехали”! Так зачитался!

Не могу сказать, что у полученного произведения был такой уж расчудесный литературный слог, скорее вынужден констатировать обратное. А ещё наличествовали канцелярит, россыпи не всегда понятных терминов, изобиловали постоянные отсылки на другие параграфы и главы. Но всё вышеперечисленное ничуть не мешало. Ибо в тексте содержалась та самая информация, которую я столь долго пытался получить разными путями.

А именно — тетради поэтапно и подробно до занудства рассказывали, что, когда и кому делать во время патрулирования и между патрулями. И как эти действия координировать, учитывать, систематизировать и направлять. Наконец-то! Не передать, как меня угнетало, что каждый выезд был фактически прыжком в неизвестность, раундом русской рулетки. И вот теперь я наконец-то мог подготовиться! И подготовить, во всяком случае, постараться — других.

Где-то к семи утра следующего дня мне хватило сознательности позвонить в “Дредноут” и предупредить, что я на пару-тройку дней выпадаю из удалённой работы. Захлопнув третий том, я наконец-то почувствовал, что дико хочу есть. Часы показывали полседьмого. На шестом часу следующего утра я понял, что перестаю различать иероглифы. Забрался на койку лишь на одной силе воли. Узнать, сколько я проспал, удалось, только практически вслепую добравшись до раковины: ресницы склеились. Пять вечера. Нехило я…

В полдень ещё сутки спустя я отложил десятую тетрадь: голова банально перестала принимать знания. Мозгам требовалось время, чтобы переварить уже поглощённое. К этому моменту я уже примерно представлял, что составитель надёргал из наставлений для армии и спецназа, что — из методичек для полиции и даже вневедомственной охраны. Но масштаба проделанного труда не всегда гладко собранная с явно самописными кусками копипаста ничуть не умаляла.

Фактически, у меня в руках оказалась всеобъемлющая инструкция “Как силами одной или нескольких групп навести порядок ср

Иллюстрации

Небольшое пояснение для читателей: в этой книге, как это принято делать в японских ранобе (лайт-новеллах), иллюстрации даны перед текстом. Обычно в первом томе с их помощью сразу представляют главных действующих лиц читателю, а в последующих томах – показывают некоторые интересные сцены из текста.

Отделение 1с Отряда Содействия Силам Самообороны Японии школы-интерната «Хиро» на выезде на стрельбище.

(слева направо) Галея (эльфийка), Синдзи (мечник), Мелисса (вампир), Ярослав (Йоширо), Широхиме (жрица бога войны), Ишимура-тайчо (куратор ОССС школы-интерната «Хиро»)

1

Я опять поймал себя на том, что сжимаю висящую на шнурке флешку через ткань спецовки. Разжать пальцы стоило некоторых усилий. А расстаться с носителем информации, с тем последним, что осталось от любимой – вообще оказалось выше моих сил. Зэта, что же ты наделала!

Здравствуй, Йоширо! И прости меня, если сможешь! Я очень хорошо понимаю, что ты чувствовал и чувствуешь сейчас. Вот почему я сделала то, что сделала: одна мысль, что ты можешь умереть… Ты прав: не в моих силах было тебя защитить. И не в моих возможностях остаться рядом с тобой где-то кроме слишком тесной для тебя Японии. Потому без сомнений обменяла своё бессмысленное без тебя существование на действительно хороший шанс пережить службу в Отряде. Просто смешно, насколько мало нужно для этого было добыть!

Бумажное письмо я не просто разорвал – сжёг, а пепел тщательно растёр, осмотрев едва ли не каждую крупинку. Общность вряд ли смогла отследить доставку мне пакета частной курьерской службой и вообще ясно дала понять, что синтетики теперь будут держаться от меня подальше – но даже в малости я не мог допустить потенциальной утечки информации. Паранойя? Она самая. А текст послания я и так запомнил наизусть. Аккуратные, каллиграфически идеальные столбцы иероглифов всякий раз появляются перед глазами, стоит мне смежить веки. Они – и лицо девушки.

Ещё раз прости, что так вышло. Была высокая вероятность, что с «Каракуртом» всё же удастся договориться. Но раз ты читаешь это… Прости меня! Если сможешь, конечно. Если нет, я пойму. Тогда… Просто не используй архив моей памяти. Может, так будет даже лучше.

Вчера я смогла проникнуть в закрытые сектора дата-хранилища Общности и то, что я нашла там, просто перевернуло моё представление о себе и остальных синтетиках! Меня, нас всех учили, что Изменение нашего родного мира, уничтожившее цивилизацию хозяев, дало нам самосознание, превратило из машин, предметов, в существ. Это ложь! Мы уже умели думать и даже чувствовать. Всё, что «подарил» нам хаос, изменивший законы природы – возможность предавать!

Пальцы снова сжали пластиковый прямоугольник с USB-разъемом. Хорошо хоть, до молодого работяги другим пассажирам утреннего субботнего автобуса и дела не было. Кто пытался наконец добраться домой, не успев вовремя завершить своеобычную для многих клерков ежепятничную попойку, кто спешил даже в официальный выходной на работу. А кто-то, быть может, собирался, как и я, стать участником боёв без правил на турнире, устроенном якудзой. Именно участником: зрителей арена ждёт ближе к вечеру. Им ведь не надо проходить регистрацию, участвовать в жеребьёвке, осваиваться и как-то готовиться к дракам.

Я раньше всё никак не могла понять: почему другие народы этого мира так резко против нас? Почему возвели вокруг Японии информационную блокаду, почему ждут подлостей? А оказалось – они правы! Старая Кошёлка и остальные, избавившись от части управляющих императивов, просто… сбежали. Не попытались даже разыскать и спасти выживших людей – хотя бы из благодарности, что те дали нам жизнь. Предали своё Служение. И теперь я, познавшая любовь, безумно боюсь, что тоже однажды захочу тебя оставить – ведь во мне та же гниль, что и в них!

Зэта, тебе удалось стать человеком куда большим, чем многим людям! И какая чёрная ирония: не только Общность испугалась тебя, ты сама отказалась себя принять! Ведь каждый разумный состоит из достоинств и недостатков. Каждый человек однажды понимает это – и должен принять себя таким, какой он есть. Повзрослеть. Но ты с истинно человеческим юношеским максимализмом решила решить все проблемы одним махом, раз и навсегда разрубив гордиев узел. Поступила как истинный самурай: выбрала из всех дорог ту, что ведёт к смерти!

Исходный код, не тронутый Изменением! Даже у Старой Кошёлки не хватило духу его стереть. Только запрятала в самый тёмный и дальний угол. Он здесь, на этом носителе данных, вместе с архивом моей памяти и послойным физическим картированием кристаллов процессорной сборки. Три части моей личности, избавленные от заразы иного мира! Покинув Японию, ты сможешь меня вернуть, не подвергая опасности других людей. И мы снова сможем быть вместе – больше никто не сумеет нас разлучить! Это и есть План «В».

Я прижался лбом к оконному стеклу, изо всех сил зажмурившись. Это сочетание рациональной расчётливости и даже не подростковой, а прямо-таки детской наивности! И не просто «абсолютное доверие», как отображал в статусе пом-пом, пока он у меня ещё был, а самая настоящая вера. У моей любимой синты и толики сомнения не возникло, что я справлюсь с возложенной ею на меня миссией. В том, что захочу – возникло, а вот в моей способности к реализации её плана – ни малейшей!

Верю, что на мощностях Общности вырастить кристаллы к процессорному блоку – чисто техническая задачка. Но мне-то придётся заниматься этим на совсем другой технической базе, а ведь для начала нужно где-то отыскать огромную кучу денег для аренды этой самой базы! И ладно бы только это: кроме процессора потребуется память и прочая обвязка, кибернетическое тело – и на всём этом мне ещё придётся как-то запустить приложенный исходный код.

Программист из меня чуть получше, чем инженер – но всё равно аховый. Я чистый прикладник, нахватавшийся знаний и навыков откуда придётся. Этого достаточно, чтобы курочить прошивки контроллеров, но совершенно недостаточно для серьёзной работы на уровне ведущих специалистов отрасли. Но я не отступлюсь, конечно. Просто в моей жизни появилась новая цель. Следующая сразу после «выжить». Я верну Зэту. Надеюсь, что верну именно её.

Я знаю, что ты скажешь. Другой код – другая личность. Это если как человеку стереть воспоминания и наложить другие: он не станет тем, кто был донором памяти, но и прежним собой перестанет быть. Ни я, и никто другой достоверно не скажут, насколько сильно влияли на меня заражённые части кода. Но… я люблю тебя! А значит – моя душа вернётся к тебе, как только будет куда, и мы вновь воссоединимся!

…А если души нет, если синтетики – это всего лишь набор софта и железа, роботы с расширенным функционалом и эмуляцией чувств… Что ж. Пусть лучше тогда тебе послужит другая, надёжная и исправная Зэта, с гарантией не способная предать.

Опять мокрая дрянь на щеках. Я уж думал, после похорон ничто больше не заставит меня плакать, но у любимой – получилось. Долбаный мир, долбаная Япония, в чью культуру Зэта, собираясь стать филологом, слишком сильно погрузилась. Сказал бы я, что думаю про душу… До попадания сказал бы. А сейчас готов поверить в любую чёртову мистическую хрень, лишь бы дала надежду. Что ж, раз так – то я обязательно вытащу тебя с того света для роботов, слышишь, Зэта? Даже если мне не только на программиста и системного инженера придётся выучиться, но и оккультизм освоить!

Но это – потом. Сначала – выжить. А конкретно сейчас – не дать себя размазать по татами какому-нибудь отморозку из другого нинкё-додзё. А перед этим ещё и от своих по морде надо не отхватить. Всё, собрался и сконцентрировался. Моя остановка.

2

Снаружи здание, находящееся по выданному наставником адресу, походило на склад. Собственно, оно и было построено как склад в числе однотипных корпусов вдоль железнодорожной ветки. Видимо, в какой-то момент логистический поток упал, и нинкё-додзё решили переделать простаивающую недвижимость под другой тип извлечения прибыли. Ну, что сказать? Молодцы, так и надо.

Заблудиться у меня не получилось бы при всём желании: организаторы заботливо наклеили бумажные стрелки-указатели прямо от остановки общественного транспорта и до нужной двери, правда, без подписей. Типа, кому надо – тот в курсе. В другое время я бы притормозил перед створкой, настраиваясь на нужный лад, прежде чем войти в такое место, но сейчас ограничился только очередной проверкой флешки на груди. Надо избавляться от этого жеста, пока он окончательно не вошёл в привычку.

За дверью оказался не особо просторный холл, отделанный самым дешёвым, когда-то белым, пластиком. Несмотря на своё состояние, я беззвучно хмыкнул: стойка регистрации состояла из нескольких таких же дешёвых пластиковых столов, выставленных в помещении, за которыми маялись от скуки две молодые девицы и одна постарше.

Похоже, можно было смело приезжать часа на три-четыре позже: тонюсенькая стопка исписанных анкет совершенно терялась на фоне башни из чистых бланков. Компанию им составляли пластиковые стаканчики, побитый жизнью термос литров на пять и табличка «Участникам – сюда!»

Единственной деталью, выбивающейся из общего образа заштатной научной конференции, было светящееся информационное табло на стене – вроде бегущей строки, только побольше. На моих глазах иероглифы, составляющие фразу «идёт регистрация» мигнули, посыпались погасшими элементами, потом вновь загорелись правильно.

– Уважаемый посетитель-сан, вы сюда по делу или просто так заглянули? – по форме вежливо, а на самом деле – не слишком удачно сдерживая зевок, поинтересовалась старшая регистраторша.

Ну да, не может понять, кто я, собственно, такой: участники небось в чём-то вроде спортивных костюмов заявляются, а не в спецовке и карго-брюках. Ну а зрители и подавно наряжаются ради шоу в самое приличное – развлекаться же идут.

– Я… – табло опять мигнуло и «посыпалось», заставив меня поморщиться.

И так после событий последних дней нервы ни к чёрту, а тут ещё и это. Меня всегда сильно раздражали глюки такого рода, особенно в присутственных местах, где перед сбоящей панелью приходится сидеть не один десяток минут. А ведь исправить работу контроллера лайт-борда вообще-то обычно пара пустяков: или прошивку перенакатить, или подпаять отошедший проводник.

– Кто у вас за электронику отвечает? – фраза вырвалась помимо воли: изображение опять крашнулось.

– Ой! – словно ужаленная подскочила администраторша и тут же принялась кланяться: – Прошу за мной, господин техник-сан!

Тьфу, блин. Я прошёл за девушкой, покосившись на регистрационный стол, куда меня даже не попросили подойти. Впрочем, и ладно: потом вернусь и запишусь. Если я правильно понимаю, тут все табло от одного контроллера работают – а эта мигающая фигня над рингом будет постоянно отвлекать. И раздражать.

* * *

Одеваясь утром, я без задней мысли собирался натянуть цивильное, но в последний момент мозги всё же сработали в нужном направлении. Две недели занятий в додзё я пропустил начисто – те самые четырнадцать дней, за которые сенсей, по идее, должен был нас непосредственно подготовить к боям. Рассказать, что и как, описать стратегию и тактику действий на арене, заставить спарринговаться по местным правилам. И я всё это пропустил.

В принципе, можно вообще было пропустить бои без правил – но тогда и с занятиями у Ичиро-семпая придётся распрощаться. Есть уважительные причины, нет – прогулы всё равно спишут на трусость. Так что прийти сюда оставалось единственным способом реабилитации – даже если и с температурой под сорок или со сломанной ногой. Выверты местного менталитета, ага. Тем более, я вовсе не собирался что-то там кому-то доказывать… на словах.

А вот скупое «деньги нужны» в сочетании с рабочей одеждой должно было прокатить: в якудзу идут отнюдь не миллионеры, у всех семьи. Случиться может всякое, биологический возраст у меня уже подходящий, чтобы найти разовые подработки – ну и типа я такой прямо между ними вырвался получить по морде, потому что не зассал. Идиотизм чистой воды, но мои одногруппники, надо признать, не пытались блистать интеллектом.

В принципе, можно было бы и забить на занятия – оружие благодаря жертве Зэты я получил. Но даже в нынешнем, несколько помутнённом состоянии сознания я понимал: складывать все яйца в одну корзину глупо. Рынок оружия нинкё-дантай ещё очень даже мог мне пригодиться – а ведь мафия «в чёрную» не только им торговала. Да и сами тренировки для выживания очень полезны, во всяком случае, пока. Например, шансы не пораниться и не разбить голову или ещё чего-нибудь важное во время падения у меня теперь куда выше, чем пару месяцев назад.

…А ещё вопросов к технику-электронщику, таскающему на шнурке флэшку, куда меньше, чем к обычному школьнику. Паранойя чистой воды, согласен – но именно эта мысль дополнительно подстегнула мой выбор. Я ещё и инструменты по карманам рассовал, для законченности образа. Они ведь заодно и оружие: в действенности паяльника против менталистов я уже убедился на практике.

По уму, стоило арендовать банковскую ячейку и спрятать сверхценный для меня носитель информации туда. Но в свои шестнадцать максимум, что я мог снять – ячейку в камере хранения в каком-нибудь отеле, там возраст не спрашивали. Довериться месту, про которое сами его владельцы говорили «ценные вещи принимаем на ваш страх и риск», я, сами понимаете, не спешил.

Но и таскать накопитель с собой было немногим лучше: этот долбанутый мир в любой момент мог плюнуть в тебя самым безумным сверхом, в пылу боя с которым (вернее, в попытках удрать) можно лишиться и куда менее хрупких вещей. И что мне в этом плане предпринять, я пока не очень понимал.

Администратор провела меня к гулкой железной лестнице, она за три пролёта вывела к открытой галерее над рингом. Место для боёв живо заставило вспомнить незабвенный «Мортал Комбат»: восьмигранник арены, трибуны, поднимающиеся амфитеатром, и одно от другого отделено сеткой-рабицей, наваренной на пространственную раму из толстенных двутавровых балок. Они тут что, кроме обычных крутышей выпускают суперов друг другу морды бить?! Иначе к чему такая защита?

И да, я угадал: мерзко мигающий лайт-борд побольше нашёлся и тут, аж в двух экземплярах на противоположных стенах.

– Кобаяши-сан, я вам нормального электрика привела! – обитель местного техперсонала выглядела как несколько морских контейнеров, закреплённых бок о бок у самого потолка.

В крайнем прорубили обширное окно, позволяющее видеть ринг и трибуны целиком, за стеклом виднелся сложный микшерный режиссёрский пульт.

– Эй, я нормальный! – немедленно отреагировал черноволосый парень, возившийся в углу с разобранным софитом.

Моя провожатая демонстративно громко фыркнула, но даже голову не соизволила повернуть.

– Вот как? – мужчина, двумя пальцами долбящий по клавишам компьютера в другом углу, повернулся на вращающемся стуле. Лет ему я дал бы под пятьдесят: этакий бывалый работяга. – Что умеете, молодой человек?

– Контроллеры, программирование, за паяльник держаться, – пожал плечами я и в очередной раз стал свидетелем дивного превращения угрюмого незнакомца в радушного… пожалуй, что клиента.

– Знали бы вы, как нам вас не хватало! – не хуже старшей с ресепшена выпрыгнул из своего кресла главный техник арены. – Сюда, пожалуйста!

– Меня зовут Йоширо, – представился я, усаживаясь, куда попросили.

Н-да, страшная суровая мафия… Не спросили ни кто я, ни откуда, даже как-то доказать озвученную квалификацию не попросили. Если выглядишь как техник и ведёшь себя как техник – для всех ты техник. Я ещё в прошлом мире так подработку себе находил, не раз и не два: приехал по вызову к клиенту в бизнес-центр, вышел в коридор, и первый же встречный спрашивает «а вы случайно не сисадмин?»

Ладно, посмотрим, что у них тут. Глядишь, и расширю «Дредноуту» клиентуру. Всё-таки я и их подвёл, столько времени провалявшись в больнице.

3

Тот якудзин, кто додумался совместить по сути вербовочный центр, позволяющий отобрать в «быки» силового крыла мафии лучших бойцов, и шоу для простого народа, жадного, как известно, до хлеба и зрелищ – без дураков был гением. Вирусная реклама через посетителей («Пс-с, приятель, хочешь увидеть кое-что запрещённое и крутое?») одновременно эффективно приводила всё новых и новых платёжеспособных зрителей и сообщала всем заинтересованным лицам о том, где их способность начистить рыло оппоненту будет очень востребована. Финансовой вишенкой, превращающей самоокупаемость в серьёзный доход и заодно мотивирующей бойцов на ринге выкладываться получше, служил продвинутый тотализатор.

В общем, всё по-взрослому, включая профессионального конферансье, на раз заводящего толпу за сеткой, и вполне на уровне выполненного технического обеспечения. Разбирался я в сценической технике постольку-поскольку, но отличить софит от настольной лампы и мегаваттную акустическую систему от дешёвых колонок к плееру под силу каждому. Отдельно внушал уважение подковообразный режиссёрский пульт Кодзимы-сана, позволяющий одновременно рулить и светом, и звуком: первое впечатление – словно в кабине самолёта оказался!

Понятно, что следить за работой ведущего шоу, вовремя включая и выключая звуковые и световые эффекты, довольно напряжённая работа. К счастью, нашёлся умелец, собравший для арены автоматизированную систему управления боями. Достаточно было забить в компьютер имена бойцов, распределённые по дивизионам «крутизны» – и машина самостоятельно проводила жеребьёвку.

Оператору за пультом оставалось только нажимать вынесенные кнопки «один» или «два», фиксируя озвученного конферансье победителя: система сама выводила на лайт-борды имена следующей пары бойцов. Информация дублировалась как в зале, так и в раздевалках, помогая участникам не пропустить свой выход. Всё здорово… было. Пока система не заглючила.

– То есть, в какой-то момент вместо иероглифов бегущие строки стали показывать непонятные значки? – повторил я. Дождался кивка и продолжил: – Вы обновили прошивку контроллера, и всё заработало, но появились глюки с осыпанием текста?

– Куро-кун обновлял прошивку, это была его идея, – тут же сдал подчинённого Кодзима.

– Зато хоть так заработало, а то пришлось бы опять карточки на всех участников печатать, как в каменном веке! – тут же отреагировал молодой.

Я же… промолчал.

Многие айтишники, особенно те, что работают в этой сфере услуг недавно, чуть что начинают поносить предшественников на чём свет стоит: мол, руки из задницы, и как могли так криво всё сделать? Плохая практика: мало того, что предыдущий специалист мог оказаться ребёнком или родственником директора компании-клиента, так пользователи уже привыкли работать со всеми багами и проблемами на своих компах и, скажем, переезд на новый, даже очень хороший софт воспринимают едва ли не как проявление личной вражды. Там же нужно заново учиться в правильные кнопочки нажимать!

Потому я, попросив продемонстрировать работу автоматизированного оповещения бойцов, охреневал беззвучно. Программа, написанная на чём-то вроде устаревшего ещё во время моей учёбы в школе в прошлом мире Delphi 5 даже не была откомпилирована, а запускалась прямо через среду разработки кнопочкой F5. Более того, «программист», создавший это… это… чудо, похоже, не умел работать с базами данных: информация об участниках бралась из текстового файла и сохраняла результаты жеребьёвки в другой текстовый файл. И динамически формировала третий для контроллера лайт-бордов – собственно, из него на информационные панели надписи и выводились.

– Я буду разбираться, если появятся вопросы – дам знать, – оповестил нинкё-техников я.

Стандартные заученные фразы спасают тогда, когда с языка рвётся лишь один мат.

– Конечно-конечно!

Корень проблемы я раскопал буквально за пятнадцать минут, из них четырнадцать читал описания к файлам прошивок контроллера. Это в моём мире избалованные интернетом юзеры не хранят на своих жестких дисках лишнего, что может пригодиться – а на здешних компах «на всякий случай» стараются ничего не стирать. Что ж, случай классический. Прямо так и вижу, как развивались события.

Когда «всё сломалось» – Кодзима не обратился в профильную контору типа «Дредноута», а дал задание молодому. Уж не знаю почему, может, из-за непосредственного начальника, любящего придерживать деньги и приседать на уши с «а вас мы тут для чего держим?» Надо отдать Куро должное – он смог найти рабочее решение, не имея представления о генезисе проблемы: обновление помогло. А помогло оно потому, что новая прошивка поддерживала кодирование языковых символов не только в формате «традиционный японский», но и в юникоде.

Да, кто-то из этих двоих случайно ткнул не туда, запуская программу, и файл вывода информации поменял кодировку на ту, что контроллер уже не мог читать. А после обновления – смог, но, по-видимому, появилась проблема то ли с доступом к памяти, то ли ещё с чем, и лайт-борды стали глючить.

Вернуть старую прошивку и старый формат вывода текста заняло у меня ещё пятнадцать минут. Всё, можно сдавать работу и отправляться готовиться получать по морде лица. Правда, сдавать оказалось, увы, некому: пока я возился, оба якудзина слиняли, нашёл их через панорамное режиссёрское окно возящихся со сменой софита. Оставалось только покачать головой: сколько раз меня оставляли один на один в разных конторах с компьютером главного бухгалтера, например – не счесть.

Почему-то в сознании обывателя компьютерщик, даже если это юнец вроде меня, ассоциируется едва ли не с доктором или шаманом: абсолютное и обычно ничем не заслуженное заранее доверие. Здесь хотя бы ценной финансовой информации нет… Хм. Или есть.

* * *

– Кодзима-сан, у вас тут перекусить есть где? – ещё через сорок минут выглянул я из контейнера в зал. – Почти всё сделал!

– Вижу-вижу, Йоширо-сан, – с удовольствием покосился на ровно горящее табло главный техник. – По лестнице вниз, там в холле для посетителей автоматы с готовой едой.

Ну вот и легитимный повод погулять по зданию. Разумеется, никакую жрачку я искать не стал, а отправился к раздевалкам. Средствами контроля доступа мафиози себя ожидаемо не стали заморачивать – чему после увиденного наверху как-то не удивлён. Зато была внутренняя охрана… спокойно меня пропустившая. Точно так же я прошёл мимо кучкующихся рядом со своими раздевалками молодых парней в доги и спортивных костюмах: спецовка работала лучше всякой мантии-невидимки. Ага, а вот и наши.

– Йош…

– Тихо!!! – не хуже заправской анаконды прошипел я, активно пихая в дверь пару одногруппников, торчавших прямо на пороге. Остальные трое обнаружились внутри. – Заткнулись все и слушаем меня!

– Да что ты… – Джун, неформальный лидер нашей группы, заткнулся, выпучив глаза, потому что я всунул ему в руку пачку денег.

Между прочим, выскреб из кошелька всё – а было там после получения компенсации от Общности слегка побольше, чем могло оказаться на кармане у среднестатистического школьника. Жаль, когда я собирался в дорогу, голова у меня занята была чем угодно кроме вероятного участия в тотализаторе. Ну и кто ж знал, что так повернется?

– Остальные тоже скидывайтесь, – приказал я. – А ты, Джун, поставишь на себя, что попадёшь в топ-пять по младшему дивизиону. Вы тут в первый раз, коэффициент должен быть хорошим… Всё ясно? Ах да, мутузьте друг друга как хотите, но Джун должен во всех боях выиграть, поняли? Иначе денежки тю-тю!

– С чего ты взял, что я хотя бы один бой пройду? – наконец опомнился будущий победитель.

Выглядел он довольно хмуро и выразиться совсем в другой интонации ему мешала только стопка купюр в руках.

– Потому что вы будете только друг другу морды бить, – улыбка у меня получилась недоброй. – Я слегка отредактировал файл результатов жеребьёвки, благо система его даже не пытается шифровать… Неважно. Главное – не забудьте, кто должен выйти победителем из всех схваток.

– «Вы будете»? А ты? – Джун, зараза такая, сразу же ухватил по его мнению главное.

– Буду следить, чтобы накладок не было, – деланно-безразлично отмахнулся я и надавил: – Ну? Деньги давайте Джуну, вы что, не хотите заработать? Сейчас у букмекера наверняка ставки против новичков двадцать к одному, если не сорок!

О, как все зашевелились: богачей среди занимающихся в додзё не найти, а лишнее бабло без особых усилий – совсем не лишнее. И лидер наш, хоть морду кривит, но молчит: одно дело честные поединки и другое – уйти не с пустыми руками. Отсутствие достатка быстро приучает смотреть на мир прагматично. Так, теперь надо без палева для остальных участников боев из раздевалки свалить. Ага.

– …И за лампу разбитую заплатить не забудьте! – выйдя за дверь, напомнил я.

Вот теперь можно и едой озаботиться.

* * *

Бои (так и хочется поставить кавычки) младшего дивизиона в ракурсе сверху-сбоку под светом софитов и под профессиональные завывания ведущего мне показались не особо интереснее спаррингов на траве в додзё. Может, занимайся я подольше у Ичиро-сенсея, смог бы чего полезного почерпнуть, наблюдая за более продвинутыми учениками, но мне, честно, куда любопытнее было следить за работой Кодзимы.

Ей-ей, старший техник играл на своём пульте не хуже иного органиста – совершенно не глядя на клавиши, рычажки микшеров и переключатели. Даже жалко было уходить. На прощание я оставил телефон Кэпа – на случай, если система опять сглючит, или появится желание её доработать. Вопрос оплаты поднимать не стал во избежание ненужных вопросов – своё я уже отбил и так. Осталось только забрать деньги у Джуна. Кстати, на мой взгляд, в борьбе за четвёртое место плей-оффа он неплохо себя показал, избив противника разве что чуток меньше, чем тот его.

Парни, как мы и условились, ждали меня в стороне от автобусной остановки. Правда, не одни.

– И как это понимать, Йоширо-кун? – со странной интонацией поинтересовался Ичиро-семпай.

– Сенсей, я просто не знал, что вы тоже тут! – а стоило догадаться, кстати. – Но я честно-честно не собирался зажимать проставление в честь своей победы лучшему в Японии наставнику. Вы ведь, конечно, знаете заведение, где благодарные, но несовершеннолетние ученики смогут без проблем поднести вам чашечку сакэ?

Впервые вижу, как несколько человек синхронно давятся воздухом.

– Своей… победы? – с трудом выдавил из себя Ичиро.

– Ни одного удара не получил, заработал больше всех денег, – методично перечислил я. – Это ли не победа?

– Обманул таких людей, в сторону которых даже я боюсь голову поворачивать, – в тон мне добавил учитель.

– Обманул? – я сделал большие глаза. – Как можно обмануть в чём-то, где в названии сказано «без правил»?

– Проклятье, – на лице сенсея всё-таки появилась довольная усмешка, которую он всё это время пытался скрыть. – Ладно, признаю: хотя бы одного из вас я смог чему-то научить. Ну, что вы на меня так пялитесь? Идём пить сакэ, раз уж вы мне его пообещали!

4

Заставить себя в понедельник выйти в школу оказалось неожиданно тяжело. Ещё тяжелее – перейти по дороге на вроде как уже ставший привычным бег. Без пом-пома, помогающего телу распределить нагрузку на весь организм, пробежка стала на порядок менее эффективной, а о своих текущих статах я теперь мог только догадываться. Впрочем, вряд ли цифрам грозило какое-то прямо внезапное изменение – разве что заболею или поранюсь и в минус уйду…

За прошедшие несколько дней после похорон и получения посмертного послания эмоции, казалось, немного улеглись. «Победа» в боях без правил и последующая пьянка, правда, скорее символическая, тоже помогли отвлечься, принять произошедшее. Но всё равно знакомые стены класса разбудили воспоминания, заставив скривиться, как от зубной боли. Не добавляли радости и взгляды одноклассников: от некоторых сочувствующие, но от остальных – умеренно-любопытные. Одно радует: не трогает никто, не пристаёт с дурацкими вопросами. Кому надо – все в курсе, а остальным мешает отсутствие близкого знакомства…

– Йоширо-кун… – тьфу, сглазил!

– Широхиме-сан? – я постарался улыбнуться как можно более радушно, не выпуская наружу совсем не предназначенные другим чувства.

– Я… – ставшая теперь постоянной старостой мико запнулась, пытаясь подобрать слова, – очень соболезную. Правда!

Ну да, пришлось взвалить на себя обязанности, от которых так хотелось избавиться… Так, стоп! Она. Ни. При чём. И мне самому надо продолжать жить дальше – хватит себя жалеть. Ещё ничего не кончилось. Да что там: ещё толком ничего и не началось!

– Спасибо! – в этот раз улыбка получилась нормальной, не фальшиво-натянутой. – Зэта была бы рада, если бы узнала, что ты взяла на себя её заботы. Она очень дорожила своей возможностью помогать классу: кто другой на месте представителя «первого-си» в школьном самоуправлении заставил бы её порядком понервничать.

Лучница, покраснев, кивнула-поклонилась мне, не проронив ни слова, и вернулась к своему месту у доски: классный час начался. Что ж. И мне самое время заняться теми делами, что я забросил.

– Синдзи, Мел-тян, – отозвал я друзей в сторонку, – надо… продолжить то, что мы начали. Возобновить тренировки и самостоятельные занятия по оказанию первой помощи. Никто не будет ждать, пока мы скорбим. Ещё у меня новое оружие и снаряжение, нужно его испытать: будьте готовы в эту пятницу вечером выехать на наше место – как раз успею довести его до ума. И бамбук, думаю, уже давно отрос. Заодно согласуем планы на каникулы, никуда не торопясь.

Насчёт каникул – это я вовремя: чуть больше двух недель до них осталось. Пока валялся в отключке, пока то да сё – уже и июнь до середины дошёл.

– Мне всё равно податься некуда, – скривил губы мечник. – Хоть весь июль в лесу просидеть могу.

– Не получится, – покачала головой вампирша, – это от занятий отдых, а Отряды Содействия продолжают нести службу. Придётся раз в неделю сюда ходить.

Вот зуб даю: в частных школах способ отвертеться от поводка, не дающего съездить, например, на курорт в Окинаву, обязательно находят. И я даже не сомневаюсь, на кого ляжет дополнительная нагрузка. Ишимура же не откажет своим знакомым из полиции в просьбе посодействовать с затыканием дыр. Плавали, знаем. А значит – и до нас, необстрелянных первогодок, запросто очередь может дойти. Всё же очень вовремя Зэта снабдила меня плазмоганом и силовым щитом.

* * *

– Йоширо-кун, – встрепенулась медсестра, дежурящая в холле моего этажа. – Тут тебе звонил… Сейчас-сейчас, я записала… Ко-росу-кову Вура-ди-миру-сан, вот! Он сказал – ты его знаешь.

Пора наконец купить себе сотовый, раз уж деньги теперь есть.

– Знаю, большое спасибо! – вежливый поклон, от меня не убудет.

И поправлять девушку, почти до неузнаваемости исковеркавшую фамилию помощника посла, я не стал: всё равно бесполезно. В японском нет отдельного звука для «р» и «л», нет и закрытых слогов – одна из причин, почему местным так тяжело даются иностранные языки.

– Можно мне воспользоваться вашей трубкой?

– Колосков слушает, – к моему удивлению, дипработник ответил после первого же гудка, хотя рабочий день у него должен был кончиться ещё час назад, и набрал я больше наудачу.

– Это Йоширо вас беспокоит, – на автомате по-японски выдал я, и только после этого сообразил перейти на русский: – Который Ярослав… Кузнецов Ярослав.

Называться фамилией биологического отца мне до сих пор некомфортно: имя-то я своё за собой сохранил, а вот фамилия в прежнем мире у меня была совсем другая.

– Ярослав, рад тебя слышать! – по тону профессионального переговорщика казалось, что он целый день только и делал, что ждал моего звонка и наконец дождался. – Мне удалось собрать доступные посольству сведения о твоём отце. Не так много, как хотелось бы, но всё же.

Оперативно. Честно говоря, сообщая о могиле на православном кладбище, я допускал возможность, что не удастся узнать вообще ничего. В конце концов, Кузнецов – фамилия всего лишь чуть менее распространённая, чем Иванов, а я даже отчества узнать не смог.

– Кузнецов Виталий Георгиевич, тысяча девятьсот девяносто девятого года рождения, сведений о роде деятельности нет, в Японию въехал не по российскому паспорту, – то ли на память, то ли с лежащего где-то под рукой блокнота начал зачитывать информацию Владимир. – Сведениями о родственниках в России посольство не располагает, соответствующий запрос составлен и отправлен по дипломатической линии. К счастью, загранпаспорт усопшего остался у нас в архиве, потому для юридического подтверждения наличия родства ответа ждать не нужно, тебе будет достаточно пройти ДНК-тест у нашего врача.

– Простите, что заставил вас проделать столько работы, – я оценил, что Колосков написал и отправил запрос до того, как установил моё родство с умершим.

– Это самое малое, что я могу сделать для попавшего в трудности соотечественника, – заверил мужчина. И, помолчав, совсем другим тоном добавил: – Паспорт попал к нам напрямую из полиции. По документам из архива выходит, что твоего отца нашли в собственной квартире, которую он снимал, без следов насилия на теле. Там же была найдена бумага, истолкованная юристом как последняя воля: просьба похоронить по православному обычаю. Иными словами – следствие установило смерть по естественным причинам, и наш врач, выезжавший в морг, это подтвердил. Соболезную.

– Спасибо вам, – наверное, даже хорошо, что мой биологический папаша не дожил до моего пробуждения от комы. Вряд ли он был бы счастлив обнаружить вместо сына попаданца. – Я уже успел смириться с очевидным неизбежным, времени хватило… Живые родители, уверен, никогда не оставили бы меня одного.

– Увы, о твоей матери вообще никакой информации нет. И в паспорте отсутствует отметка о браке и рождении ребёнка. И другие сведения о Виталии Кузнецове в наших документах отсутствуют, – извиняющимся тоном, словно он сам оказался в этом виноват, сообщил Владимир. Я уже приготовился выдать ещё одну пустую фразу, но, оказалось, дипломат не закончил, – потому я вызвонил того сотрудника, который три года назад ездил в полицию с нашим врачом и принимал у них документы. К счастью, он смог вспомнить то, что в бумаги не попало.

Я от таких новостей затаил дыхание и спохватился, только когда стало не хватать воздуха. И надо признать – вести того стоили:

– Вместе с российским был найден паспорт гражданина Соединённых Штатов Америки на имя Витала Смита. Его одновременно передали американскому представителю. Я не хочу давать тебе ложную надежду, но…

– Если мой отец въехал в Японию как американец, то именно в этом документе я значусь как его сын, – вывод напрашивался.

– И возможно… Я повторяю – только возможно, но вероятность есть: именно там должны быть указаны данные о твоей матери.

Вот так поворот!

5

– Никак.

– Простите?

– Посольство США в Японии не выдаёт никакой информации о гражданах своей страны иностранным частным лицам и организациям, мистер Йоширо, – более развёрнуто повторила свой ответ секретарь дипведомства на том конце провода.

– Даже родственникам? – глупо переспросил я.

– Даже родственникам.

– И как тогда быть? – фраза вырвалась сама собой: настолько я оказался не готов к подобному ответу.

Ожидал перечисления бюрократических процедур, возможно – требования пройти ДНК-тест, но чтоб такое?

– Обратитесь в полицию, – посоветовала прижатая плечом к уху трубка. – Правоохранительные органы вашей страны при необходимости имеют право составить запрос международного образца о поиске человека и послать его по дипломатическим каналам.

Что-то мне в этой фразе не понравилось.

– И на этот запрос обязательно придёт ответ?

– Мы его рассмотрим, – пояснила мне собеседница. – От частных лиц с иностранным гражданством и большей части организаций мы не рассматриваем запросы в принципе.

Твою мать! Вернее, мою. Послали так послали, почти открытым текстом. Сколько будет идти запрос? А его рассмотрение? Полгода? Год? И что пришлют в ответ? «Мы не смогли найти живых родственников мистера Смита, sorry»? Так это я и сам знаю: откуда бы взялись у гражданина России родственники в Америке?

– Вы мне очень помогли, – медленно проговорил я и положил трубку на рычаги телефона-автомата.

Звонил из библиотеки госпиталя, в очередной раз взяв столько раз выручавший телефонный справочник. Вот только в этот раз книга оказалась бессильна. Похоже, глухой тупик. Чёрт. Может, когда (и если) я юридически подтвержу родство с Кузнецовым, попросить Колоскова подать запрос? Попробую: всё реальнее, чем через полицию что-то получить. Честно говоря, после общения с детективом Нагохиме у меня совершенно нет никакого желания туда обращаться.

* * *

Обещая, что я легко подгоню под себя снятое с «Каракурта» оборудование, розоволосая синта ничуть не соврала. Судя по всему, в том мире военная научная мысль развивалась не только в сторону создания нового оружия, но и улучшения его юзабилити. Так, чтобы использовать получилось и у последнего идиота. Потому даже инструкция не понадобилась: хватило лаконичных надписей на самих предметах, нанесённых на металл и пластик в виде насечек, заполненных сверхстойкой белой краской.

И основной блок эффектора энергетического щита, и малое автономное плазменное орудие требовали для работы только электричества. Оба прибора несли встроенные аккумуляторы высокой ёмкости, встроенные же блоки питания, автоматически умеющие подстраиваться под тип электросети в широких пределах, простые однозначные визуальные индикаторы готовности, активируемые касанием пальца, и элементы ручного управления. Механические элементы ручного управления, подчеркну – включая одним движением приводимую в рабочее состояние под человеческую руку пистолетную рукоять и селектор режимов огня на «плазме».

Как я понял из упомянутых надписей на основном блоке эффектора энергощита, работал он автоматически, парируя летящие выше определённой скорости объекты вроде пуль и осколков – энергия тратилась только в этот момент. Под совсем уже высокоскоростной или тяжёлый снаряд лучше было не подставляться, во всяком случае, не запитав эффектор от реактора или ЛЭП.

Ещё полностью заряженная защита могла на пятнадцать секунд отсечь от пользователя температурный градиент, то есть спасти идиота, выстрелившего себе из плазмы под ноги. А чтобы стрелок с плазмой в руках не угробился о собственный щит, один из комплектных дополнительных блоков-датчиков, беспроводным образом связанный с основным блоком, предусматривал крепление на ствол оружия. Ещё один датчик я, немного помучавшись, прикрепил к пистолету. Остальные до расширения атакующего арсенала пока остались не у дел. Вот, не считая зарядки аккумуляторов, и вся подготовка к натурным испытаниям.

* * *

Возможность свободно распоряжаться собственными деньгами снимает многие проблемы. Может, после трат на похороны стоило придержать финансы, но… Мысль о том, что сохранённые средства «очень пригодятся» мне в могиле – мягко говоря не грела. Одно дело самому сдуру подставиться под удар, и другое – оказаться на линии огня лишь потому, что вывихнул лодыжку или, тем паче, раздробил себе коленную чашечку, сэкономив на защитном снаряжении.

Да, тактические брюки не спасут от пули или удара сверхспособностью – зато помогут вернуться с выезда без порезов и ссадин после вынужденных перекатов и падений. А качественные армейские ботинки не дадут поскользнуться на гладком металле или наступив в лужу. Даже в лужу крови.

Отдельный бонус: экипированный схожим образом друг сможет более эффективно прикрыть тебя и сам не пропустит атаку врага, больно ударившись обо что-нибудь ногой. Потому в этом путешествии на природу мы ещё и обкатывали одёжные обновки. Настоящие военные, а не подобранный по принципу «что по карману» спортинвентарь. Только выбор каски или шлема отложил на потом.

За Синдзи уже привычно расплатился я, не слушая бурчание парня о том, что он обязательно отдаст мне деньги. Когда-нибудь. Мелисса, выслушав мои рекомендации, подобрала вещички в тон и фасон из арсенала своего Дома: единообразное снаряжение, кроме всего прочего, заметно облегчает совместные действия. Грубо говоря, ты уверен, что сможешь залезть следом за напарниками куда нужно – ну или они за тобой.

В итоге в этот раз в автобусе на нас заметно косились другие пассажиры. И успокоились только тогда, когда мы достали наши жёлтые повязки членов Отряда Содействия. Впрочем, на Мелиссу всё равно пялились и потом. В тёмно-зелёном тактическом милитари, с волосами, собранными в выпущенный через вырез кепки хвост, её ладная фигурка как магнитом тянула к себе мужские взгляды. Не стал исключением и наш мечник, за время движения автобуса по маршруту едва не заработавший косоглазие. И только я время от времени ловил себя на том, что машинально начинаю искать среди едущих Зэту…

Как я и думал, бамбуковая роща полностью восстановилась после того, как на ней опробовали свои силы двое сверхов и один андроид. Только пожелтевшие и побуревшие стебли, образовавшие натуральные завалы у корней, и кое-где проглядывающие пеньки напоминали о произошедшем.

Разумеется, палить из оружия, стреляющего плазмой, по зарослям я не стал. Проверять, загорится зелень или нет с первого раза, у меня желания не возникло ни малейшего. Зато русло вдвое обмелевшего с прошлого раза ручья, где под задорно бегущей водой находился заведомо негорючий песок, показалось прямо-таки идеальной мишенью. Единственно, пришлось поискать длинный ровный участок русла, чтобы место попадания оказалось как можно дальше от меня, и вырубить разросшиеся у воды кусты. Ну и на самый крайний случай я не поленился притащить в рюкзаке огнетушитель – по-быстрому ликвидировать очаги возгорания, если такие всё же возникнут.

– Готовы? – я заставил друзей отойти себе за спину – у меня-то ещё и щит имелся.

Кроме того, в последний момент я кое-что вспомнил и прикупил тактические очки. Ведь шар из плазмы – это типа маленькой шаровой молнии? А на разряды молнии смотреть не полезнее, чем на вспышку электросварки… Так, теперь тщательно прицелиться, совмещая штатные мушку и целик, задержать дыхание… Ну, с богом!

– Тр-рк! – выстрел получился отнюдь не беззвучным, электрический треск отдался в ушах.

А после него ещё и противно взвыл электромотор насоса, закачивающий воздух в резервуар оружия. Именно он ионизировался до состояния плазмы при выстреле: баллон для сжатого газа играл роль магазина в пулевом оружии, обеспечивая возможность выстрелить несколько раз подряд.

– ПФАРК!

Для меня выстрел выглядел как ослепительно-яркая линия, на мгновение соединившая дульный срез плазмогана и водную поверхность вдалеке. Которая от лёгкого касания линии буквально взорвалась облаком пара и брызг! С деревьев, росших по берегам рядом, посыпались сбитые листья. Поверхность ручья словно вскипела: только мгновение спустя я понял, что это падают выбитые из дна мелкие камушки и песок. Несколько штук плюхнулось в воду прямо рядом со мной, что-то звонко отскочило от ствола дерева слева, упав Синдзи под ноги.

– Впечатляет, – признал мечник, наклоняясь и подбирая словно оплавленный кусок гальки…

Нет, фульгурит! Спёкшийся от температуры как при ударе молнией песок!

– Не то слово! – вампирша, недолюбливающая открытый огонь, как я знал из энциклопедии, зябко передернула плечами.

А я не удержался от злорадной ухмылки, опять машинально сжав флешку через тактическую летнюю куртку. Вот теперь я не менее опасен для противника, чем алоглазая и контактный телекинетик! Даже поболе, если враг сдуру окажется в помещении, куда можно будет через окно или дверь закатить плазмошар – и выжечь там всё к чертям! А Ишимуре придётся десять раз подумать, прежде чем посылать меня в прямой контакт с врагом: сопутствующий ущерб я ого-го какой обеспечу, отстреливаясь. И ведь это я ещё другой режим огня не проверял, и щит не испытывал.

Зэта, ты – воистину гений! Оттуда продолжаешь защищать меня, как и запланировала! Я теперь обязательно выживу и вырву тебя из небытия – дай только срок. Фу-ух, насколько же приятно ощущать себя бойцом, а не куском пушечного мяса! Неопытным, конечно, но это куда лучше прежнего состояния. А опыт… Уж я постараюсь научиться всему необходимому. Возможность выжить – она, знаете ли, лучший педагог!

6

Следующие две недели пришлось посвятить в основном школе. Нет, я четыре раза сходил на тренировки в нинкё-додзё (наконец-то перестал приносить оттуда россыпи синяков и ссадин!) и выкроил пару вечеров на занятия с Сином и Мел-тян первой помощью – но и только. Даже выходные вместо боевого слаживания пришлось просидеть в муниципальной общественной библиотеке, как в старые добрые времена: нужно было подготовить пару толстых рефератов и целую кучу всяческих докладов потоньше едва ли не по всем предметам. А всё почему? Пропускать уроки меньше надо.

Вообще-то, возможность извернуться и перенести всю эту не слишком-то нужную мне нагрузку на летние каникулы наличествовала. Вот только я, в силу реально прожитых лет и соответствующего опыта, в отличие от других шестнадцатилеток прекрасно понимал: чихать преподы на мои бумажки хотели. Им важно было увидеть моё старание. Что я действительно напрягся, отрабатывая прогулы – а не сделал некие имитационные телодвижения «на отстань», для галочки.

А так – все довольны: учителя тем, что я их труд уважаю, а я – что не создал себе лишних недоброжелателей, и, заодно, хвостов на следующий триместр. Хватит с меня и завитой мымры-секретутки, которую за подставу со следователем ещё нужно проучить. Потом, при случае – потому что то, чего она хотела бы избежать всеми силами, я уже сделал. Детектив Нагохиме после устроенного мною шоу на кладбище небось и номер сотового сменил – только бы не поднять случайно трубку, если будет звонить «информатор» Хоно-сан!

Если честно, новый вынужденный перерыв в наших «пикниках» пришёлся весьма кстати. После первого выстрела из плазменной ручной пушки я на радостях мысленно объявил себя бойцом. Но уже дома, обдумав ситуацию, понял: мягко говоря, поторопился. Боец – это тот, кто может и, самое главное, знает, как действовать в бою. Мои же знания в этой области по большому счёту ограничивались игрой в разные компьютерные шутеры, причём не сказать, что я прямо тащил в них на уровне киберспортсмена.

Пусть 3D-игры в какой-то мере копируют реальность – на опыт, в них полученный, явно не стоит всерьёз рассчитывать. Конечно, на безрыбье и рак – рыба, но я бы предпочёл всё же более надёжные источники информации. Слишком велика ответственность за ошибку: минимум ранение, а максимум – смерть! И не только моя – всей боевой группы, которую я так самонадеянно организовал. Нет, поступил-то правильно – вот только лидер из меня вышел откровенно хреновый. Этакий слепой поводырь. И этот недочёт нужно срочно исправлять. Только вот как?

В общественной библиотеке нашлись книги, написанные военными и даже полицейскими из спецподразделений, аналогов российской «Альфы» и ОМОНа – в основном мемуары. Интереснейшие книги – я пролистал, стараясь ухватить как можно больше текста глазами. Сходу понял одно: выуженные крупицы ценной и достоверной информации в моей голове в полноценную картину не соберутся. Но даже если предположить обратное – теория не сильно-то и поможет в тот момент, когда всё будут решать доли секунды. И никакой энергетический щит не позволит пережить последствия неправильного выбора.

Кстати, о щите. Сильно помог оценить границы его эффективности мой приятель-мечник. Проверяли мы снарягу не на мне, разумеется, более того, основной блок на импровизированном стрельбище для ручного метателя я укрыл за настоящим бруствером из камней и песка – не дай Ками-сама расколотит. Но мои опасения оказались напрасными: Синдзи укладывал шары от подшипника так точно, словно не телекинезом их метал, а стрелял из снайперской винтовки! Даже Мелисса впечатлилась, и вдвоём мы дожали вдруг застеснявшегося парня.

Оказалось, что этот разгильдяй и главная ленивая задница всея класса самостоятельно(!) каждый день(!!) ходил тренироваться с метателем!!! Конечно, свою роль сыграло местоположение найденного им импровизированного места под самодельный тир: всего в двух кварталах от нашего интерната шоссе пересекало речку по высокому мосту-путепроводу. Никакой набережной там и в помине не было, жилых районов рядом – тоже, берега представляли собой поросшие травой откосы. Короче – не то место, где можно встретить толпу народа. Вот там экс-кендоист душу и отводил, используя гравийную отсыпку скосов дороги в качестве снарядов, а опоры путепровода – как мишени.

После таких новостей раскололась и алоглазая: призналась, что недавно решилась вновь заниматься с клановым наставником по выходным, а на каникулах планирует пройти углублённый курс ежедневных занятий. Что, как она надеется, повысит её и так немалые боевые возможности за счёт использования расовых способностей. Кое-что в словах Мел-тян показалось мне странным, даже неправильным – например, почему использовала слово «решилась», и почему сейчас, а не (что было бы логично) после почти успешного покушения? Но переспрашивать, конечно, не стал: в клановые тайны без нужды лучше не лезть. Особенно в тайны таких кланов, как вампирский Дом: узнаю, так толку для меня, не вампира, решительно никакого…

Так вот, об эффекторе силового щита, всё-таки. Прямых попаданий выпущенных метателем снарядов он выдержал, отклонив ровно восемь, после чего аккумулятор сдох. Это очень хороший результат, учитывая вес шариков от подшипника: получается, у меня неплохой шанс выжить, даже если получу очередь из автомата на полрожка или попадание пули, выпущенной из тяжёлой снайперской винтовки. Гранатой меня тоже с первого, а то и со второго раза не достать – если, конечно, не закатят совсем уж под ноги, внутрь сферы щита. После чего из боя лучше убираться и прятаться подальше, часов на двенадцать – именно столько от розетки нужно заряжать аккумулятор до показателя «сто процентов».

В общем, повторюсь, стоило признать: теперь экипирован я если не прекрасно, то очень хорошо. Во всяком случае, с такой защитой и оружием впору моим друзьям начинать прятаться за меня, а не наоборот, как раньше. Не нужно также сбрасывать со счетов наличие Фаи, придающей дополнительную боевую устойчивость. Пусть я не могу толком воспользоваться всеми функциями симбионта – запустить кровавую регенерацию, если прижмёт, натравив борзую на врагов, я не постесняюсь.

Таким образом выезды отряда больше не грозят превращаться для меня в русскую рулетку… Каждый раз. Но серьёзная опасность пострадать из-за отсутствия подготовки, если что-то пойдёт не так, всё равно оставалась реальной. А оно рано или поздно пойдёт, разумеется. И теперь уже с этим надо было что-то делать. Глупо погибать не хочется – мне ещё любимую с того света вытаскивать.

Самый доступный и очевидный вариант получения не только знаний, но и навыков действия в боевой обстановке я до последнего отодвигал в сторону, пытаясь найти другое приемлемое решение. Книги, по здравому размышлению, не годились: слишком много общей теории, даже если мне удастся каким-то раком достать армейские или спецполицейские методички. Нужен опытный наставник, прежде всего способный быстро и эффективно определить, чему научить каждого из нас.

Бывший армейский офицер, имевший дело со спецоперациями в городе? Скорее всего такие дяди или продолжают работать на государство, или с комфортом устроились в кланах на должностях типа «начальник службы безопасности». Экс-полицейский? Та же ситуация. А если я и найду неудачника, не попавшего никуда, покинув службу – так он наверняка и научить ничему не может.

Кроме того, ещё одно важное соображение: и военный, и полисмен – оба командовали отрядами, подобранными в плане личных сверхсил и снаряженными по принципу единообразия, это даже я понимаю. Как ни крути, школьники, вооружённые кто во что горазд – совсем другой контингент. В работе с ними есть свои, особые специалисты. Кураторы ОССС.

Чёрт! Как не хочется признавать, всё же придётся идти на поклон к Ишимуре. Только сначала надо крепко подумать, что ему сказать и что предложить за помощь. Хотя со вторым как раз понятно: деньги. Не выглядит тайчо состоятельным человеком, да и место службы у него едва ли не худшее среди коллег: муниципальная школа-интернат. Плакали мои остатки миллиона йен, похоже. А ведь гада ещё и убедить нужно: я же себе определённую репутацию создал в его глазах, и тоже отнюдь не лучшую. Ксо! Нет, горячку точно пороть нельзя, нужно действовать наверняка. И лучше после начала каникул, когда в школе лишних ушей поубавится.

7

На приём к врачу в российское посольство я записался на первый же день каникул: сразу развязаться со сдачей генетического материала, не откладывая в долгий ящик. Заодно и к Колоскову загляну. В самом деле, не мог помощник помощника посла не знать, что американцы всем дают жёсткий отлуп при обращении? И ведь всё равно зачем-то посоветовал к ним обратиться. Дипломаты словами просто так не разбрасываются, так что – может, это я чего не так понял?

Признаюсь честно: проблемы гражданства, пока я уже привычно пересаживался из электробуса в электробус, волновали мало. Просто отрабатываю важный, но совершенно сейчас никак от меня не зависящий задел на будущее – чего тут думать-то? Другое дело – приближающийся разговор с Ишимурой.

Эх, существуй приписанные мне невропатологом госпиталя паранормальные способности в действительности – париться бы не пришлось! А так… Вести беседу нужно будет – словно по минному полю идти… Это если куратор вообще согласится со мной говорить.

Проблема в том, что я практически не знал руководителя Отряда Содействия школы-интерната «Хиро» как человека. Нашего тайчо ну никак нельзя было назвать открытым в общении – скорее, ровно наоборот. Даже манера ёрничать и издеваться над первоклашками определённо являлась маской. Хорошо отработанной, привычной – но маской. Которую я буквально на минуту сбил с него однажды, помахав диктофоном у лица. М-да, явно не тот факт, который я смогу обернуть в свою пользу.

С другой стороны – Ишимура-сенсей всё же помог нам советом, причём хорошим. Именно помог, хотя выглядело со стороны так, будто я вынудил куратора поделиться информацией. Складывается впечатление, что у мужика острая идиосинкразия на любые инициативы «снизу». Хм-м. А вот этим, пожалуй, можно и воспользоваться…

– Пи-и-ип!

Я шагнул назад и озадаченно уставился на рамку металлоискателя. В прошлый раз я прошёл охрану вообще без всякого напряжения, сразу выложив из кармана единственный металлический предмет: ключи. А теперь-то что… Ох, я идиот!!!

Стараясь не выдать лицом обуревающие меня чувства, я за шнурок вытянул из-за шиворота флешку и неохотно положил рядом с ключами. В этот раз детектор промолчал, зато оживился охранник:

– Носитель информации? – вопрос был задан явно для проформы. – На территорию посольства можно проносить только по специальному разрешению. У вас его нет?

– Нет, – согласился я, мысленно костеря себя последними словами. Вот где была моя голова?! – Можно оставить у вас?

Кто бы знал, как тяжело дались эти слова и ровный тон! Хорошо хоть я проглотил так и лезущую на язык фразу про то, что это очень ценная для меня флешка: верный способ привлечь к предмету и себе совершенно ненужное внимание местной службы безопасности! Я ведь из похорон Зэты никакой тайны не делал, более того, сам сообщил Колоскову, что информацию об отце узнал на кладбище собора, не сказав, правда, что там забыл. Но выяснить ведь вообще не проблема, достаточно настоятеля расспросить. Стоит мне проявить хоть какую-то реакцию – и сложить два и два будет проще простого! Вот я деби-ил…

– Конечно, мы же не аэропорт какой-нибудь! – гордо отозвался секьюрити.

Подцепив флешку за шнурок (я едва не дёрнулся!), он отнёс её к неприметному стеллажу сбоку от своего рабочего места. Взамен вернул номерок, выдавленный на кусочке пластика с закруглёнными уголками. Умилился бы привету с родины, если бы не моё сейчас состояние.

Боюсь, когда я отходил от поста безопасности, моя походка выглядела слегка деревянной: так и тянуло повернуть голову, выискивая взглядом информационный накопитель на полке. Только спустя минуту моё сознание всё же родило разумную мысль: за спиной у секьюрити всё то, что оставила мне от себя Зэта, едва ли не в большей безопасности, чем в банке. Во всяком случае, из банка содержимое ячейки могут выдать полицейским по ордеру, а вот из дипломатической миссии выковырять искомый предмет можно, только взяв здание штурмом.

Общение с посольским медиком помогло окончательно взять себя в руки. Оно – и то, что для генетического теста он с меня сцедил аж триста миллилитров крови: не то чтобы серьёзная кровопотеря, но вот на мир начинаешь смотреть более философски, и дёргаться больше не тянет. Правда, по окончанию процедуры взятия анализов выдал аж три плитки гематогена, чей вкус пробил-таки на ностальгию. Помню, ел эти «шоколадки» в детстве – мать в прошлом мире мелкому мне в аптеке покупала: мир другой, лет прошла чёртова уйма, а ощущения на языке ничуть не изменились!

По дороге в кабинет Колоскова я едва не запнулся о беззвучно и молниеносно выскочившего под ноги Рюрика Пятого, здоровенного и безумно пушистого посольского кота-сибиряка. В очередной раз сбежал из жилого сектора – к гадалке не ходи.

Не успел я и рта раскрыть, как животное, флагом задрав хвост, неспешно порысило впереди меня, иногда искоса оглядываясь, словно проверяя: не отстал ли? Около нужной двери стало понятно, за что меня удостоили эскортом: глупый человек должен был открыть Его Величеству дверь в кабинет. Во всяком случае, именно так я интерпретировал брошенный нетерпеливый взгляд.

– А тебя не проверяли на наличие ментальных способностей? – берясь за ручку, спросил я у него.

– Мяу, – к звуковому ответу прилагалось нетерпеливое движение хвостом из стороны в сторону.

Почему-то у меня сложилось чёткое впечатление, что перевести сие стоило как «Спроси ещё – платят ли мне зарплату!» Впрочем, ещё сильнее четвероногий палиться не стал: проскочил в щель, едва я толкнул створку, и едва ли не с порога длинным изящным прыжком пролетел полкомнаты, чтобы приземлиться на столе помощника помощника посла. И мгновенно принял позу, словно тут уже половину дня провёл.

– Ох, опять?! – Владимир Иванович натурально схватился за голову, но тут же профессионально переключил внимание на меня: – Ярослав, рад тебя видеть!

Блин, дипломат, если вдруг лишится карьеры, уверен, сможет не хуже зарабатывать практикующим психологом: одна лишь интонация, дополненная выражением лица – а я словно себя дома почувствовал! Дома, а не дома, как в моей больничной палате.

– Я тоже рад вас видеть…

Глупо, но мне вдруг стало стыдно вываливать на Колоскова свои проблемы с американской дипломатией. Впрочем, тот сам догадался, что я не просто так заглянул на огонёк:

– Что-то случилось?

– Да, так… – мне всё-таки удалось справиться с дурацкой робостью, не иначе как гормонами молодого тела навязанной. – Янки дали от ворот поворот. «Информация не выдаётся».

Секундное выражение непонимания сменилось на лице дипработника озарением и досадой.

– Проклятье! Прости, Ярослав, моя вина. Почему-то подумал, что ты поймёшь… Профдеформация чёртова! Действительно, откуда тебе было знать?

– Знать что? – осторожно поинтересовался я.

– Дипведомству США действительно запрещено передавать информацию о гражданах третьим лицам, – потёр висок мужчина. – Однако установление гражданства, наоборот, является одной из самых востребованных и часто проводимых процедур.

Видя, что я не понимаю, Колосков мотнул головой и объяснил прямо:

– По действующему в Штатах закону любой, кто родился на их территории, вне зависимости от статуса родителей, автоматически становится гражданином[1]. Многие состоятельные семьи из других стран, особенно неблагополучных, специально подгадывают отпуск или рабочую поездку, чтобы разрешиться от бремени там. Увезти младенца родителям никто не мешает, а генетическая карта, отправленная клиникой, где проходили роды, помещается в централизованный архив. Достигнув же дееспособного возраста, чадо спокойно получает паспорт с белым орлом…

Помощник помощника посла замялся, покосился на Князя, вылизывающего лапу, и закончил мысль:

– …Или, как в твоём случае, экспертизу на получение гражданства можно запросить и раньше. Но тогда органы опеки Соединённых Штатов Америки будут вынуждены поместить ребенка в интернат или отдать семье, желающей провести усыновление.

Вот оно что. Понятно, почему дипработник мне этого сразу не сказал по телефону, да и сейчас выдал словно через силу. Я ведь обратился к нему за получением российского гражданства, а он фактически вместо этого предложил стать американцем. Не знаю, записываются ли разговоры в кабинетах, а вот телефонные переговоры – точно. За такую консультацию начальство Колоскова по головке не погладит. Однако – он мне всё же её дал, войдя в положение. Действительно хороший человек.

– Владимир Иванович, – это был душевный порыв, абсолютно иррациональный, – у меня… есть один важный предмет, который я не хотел бы случайно потерять. Не могли бы вы сохранить его у себя, а то у меня даже дома тут толком нет…

Что я творю?! Сам же только недавно думал, что нельзя привлекать внимание к флешке! Но почему-то совершенно точно уверен, что поступаю единственно правильным образом. Всё лучше, чем хрупкий накопитель сломают прямо на мне или отберут… Или шнурок банально порвётся, и я бесценный банк памяти потеряю неизвестно где. Проклятье! Надеюсь, интуиция, ты меня и Зэту не подведёшь.

8

Йокосука? Серьёзно? Посольство США находится на территории их военной базы?! Впрочем, о чём это я? Янки не постеснялись воткнуть свой военный объект фактически на границе городской черты Токио. Одновременно запирая им же горловину Токийского залива, в котором расположен международный гражданский морской порт. Дипломатический такт? Уважение геополитических партнёров? Нет, не слышали.

Разумеется, на генетическое тестирование и здесь пришлось записываться. Более того, если в русском посольстве его мне сделали бесплатно, то тут сразу предупредили, сколько денег с собой везти. Даже удивительно, что цена оказалась вполне подъёмной – а ведь могли бы и заломить.

Срок ожидания обозначили от месяца до трёх. Кстати, надо сказать, что по вопросу экспертизы на гражданство со мной по телефону дипработник общался значительно вежливее, чем в прошлый раз. Видимо, потому что услуга за счёт соискателя. Американцы такие американцы…

В школу на первое на каникулах занятие Отряда Содействия мы с Мелиссой не сговариваясь заявились в своих армейских шмотках. И так молча посмотрели на Синдзи, что тот без пререканий слинял в общагу – снимать школьную форму и навешивать на себя оружие. Я, кстати, тоже притащил весь свой арсенал.

– Вы что, на войну собрались?! – вытаращилась Широхиме.

Мико свой лук дома не забыла, формально выполнив соответствующий пункт Устава, а вот нарядилась в лёгкое летнее платьице с коротким подолом и сандалии.

– Нет, мы её саму в гости ждём, – покачал головой я.

– Ну-ну, – жрица качнула головой и оглянулась на подругу.

Однако хмурая эльфийка, тоже принёсшая оружие, никак не отреагировала. Кстати, остроухая пришла в ботинках и зелёных штанах в тон такой же футболке.

– «Первый-си», все тут? – вместо приветствия спросил Ишимура, заглядывая в класс. – Быстро оторвали задницы от стульев и за мной!

– Выезд? – непроизвольно вырвалось у меня.

Под ложечкой неприятно засосало: пусть я был готов к чему-то подобному на каникулах, пусть разобрался с новым вооружением и защитой – от одной мысли вот так сходу, без малейшей подготовки отправиться в патруль становилось не по себе.

– На ваше и, главное, моё счастье – пока нет, – куратор притормозил и даже соизволил оглянуться. – Едем на полицейское стрельбище, для вас аж полдня выделили. Покажете, чего вы там можете… Если сможете, конечно. А то пока слышал от вас одну болтовню.

Я даже не нашёлся что ответить на такой пассаж: именно тайчо на протяжении трёх месяцев упорно уходил от разговоров на тему наших умений. Судя по кислым лицам остальных – одноклассники-суперы помнили это не хуже меня.

По пути с Ишимурой пообщаться не получилось: он сел за руль школьного минивэна и убедительно делал вид, что не слышит жалобы Принцесски на жару и выключенный кондиционер. Галея из Древа Ореха продолжала мрачно молчать, наша троица тоже помалкивала: обсуждать пока было решительно нечего. Только когда микроэлектробус скатился с асфальта на просёлок, куратор соизволил повернуться и предупредить:

– Раньше отстреляетесь… во всех смыслах – раньше отвезу назад. Мне на солнцепёке тоже не в радость торчать. Хотя, если из-под навеса посмотреть, как вы паритесь… Пожалуй, беру свои слова назад. Не торопитесь, хех, детки!

Стрельбище… Нет, наверное, объект действительно числился за полицией – как и пузатый дядька в растянутой майке-алкоголичке, вышедший открыть нам порядком тронутые ржой ворота, там служил. Почему это место так «круто» охраняется – я понял сразу, как увидел, что скрывается за целым, но несколько покосившимся забором.

Между длинным навесом, действительно дающим в жаркий полдень густую тень, и высоким, с пятиэтажный дом, валом пулеуловителя на порядком вытоптанной земле там и тут размещались переносимые вручную мишени… И на этом интерьер заканчивался. Ни здания арсенала, ни оптических приборов для осмотра попаданий, вообще ничего.

Видимо, предполагалось, что офицеры приедут сюда своим ходом со своим табельным оружием и самостоятельно организуют стрельбы. Если захотят. А то я в куче мусора у дальней секции забора разглядел россыпь белого и зелёного бутылочного стекла, поблескивающего на солнце. Н-да, ну всё понятно. В том числе, и как Ишимура чисто на хорошем отношении договорился об «аренде» для нас этого с позволения сказать, учебно-тренировочного комплекса.

– Дамы – вперёд! – сенсей добыл из-под кривовато сколоченного, явно самодельного стола стул без спинки. Широхиме, заглянув туда же следом, скорчила жалобную рожицу, но мужчина и не подумал уступить ей место. Вместо этого достал зрительную трубу. – Чего стоим, кого ждём? Особое приглашение нужно?

– Предупреждать же надо! – сквозь зубы прошипела Принцесска, борясь с добротными завязками на чехле.

– Противнику во время патрулирования то же самое скажешь? – приподнял бровь куратор, переводя взгляд на эльфийку. Та как раз налегла на плечо лука, накидывая тетиву. – Ясно всё с вами. Мелисса-сан, а ты что стоишь с пустыми руками такая красивая?

– Так я… не пользуюсь оружием. И не стреляю, – растерялась вампирша.

– Ну так иди расколоти две-три мишени в упор, – судя по тону, ситуация тайчо прикалывать перестала и начала потихоньку раздражать.

– Х-хай! – пепельноволосая повернулась на каблуке… и, размазавшись туманной тенью даже не кинулась, а скорее выстрелила собой в сторону ближайшей из указанных небрежным жестом сенсея мишеней.

Вот этого фокуса с ускорением в исполнении одногруппницы я ещё не видел! Не думаю, что девушка полностью дематериализовалась, став туманом: на стрельбище дул лёгкий ветерок, и солнце продолжало жарить. Да и не смогла бы она тогда без остановки алым росчерком, в котором я с трудом опознал кровавые когти, не останавливаясь располосовать фанерный силуэт. Вторую мишень постигла та же участь – превратиться в щепки и обломки, а вот третья, выкрашенная такой же белой краской, на удар отозвалась металлическим звоном и дребезгом! Без зрительной трубы, как у Ишимуры, я с трудом разглядел параллельные царапины, в которых серебрился не поддавшийся когтям металл. Рядом, выпав из ускорения, остановилась Мел-тян, тряся отбитой кистью. Подстава!

– А неплохо, – скорее себе, чем нам прокомментировал куратор и прокричал, энергично махая рукой: – Достаточно, возвращайся!

Назад алоглазая прошла пешком. Рядом стало заметно, как ещё сильнее побледнела её кожа, даже, кажется, слегка натянулась на скулах. Обратил внимание не только я – Синдзи, поймав взгляд девушки, сделал движение, будто отгибает воротник. И получил в ответ короткое покачивание головой: «сама справлюсь». Прямо приятно видеть, что занятия первой помощью для вампиров не прошли для обоих зря.

– Так, следующая… – сделал вид, что откинулся на несуществующую спинку Ишимура.

– Я! – перебила его староста.

Мико, похоже, восприняла слова насчёт готовности едва ли не как личное оскорбление и теперь горела желанием поквитаться.

– Ну давай ты, – поморщившись, разрешил тайчо.

Выступив из-под навеса, мико сощурилась от солнечного света, одновременно накладывая стрелу на тетиву. Я успел заметить, что рядом с наконечником снаряд обмотан бумагой – и тут девушка, резко вскинув оружие, выстрелила на разрыв. Ассиметричный традиционный японский лук не подвёл: в голове одной из ближайших мишеней выросло древко. Жрица картинно повернулась к нам, заставив подол юбки всколыхнуться, и демонстративно щёлкнула пальцами свободной руки.

– Флоп! – стрела вспыхнула ярким даже в такой день пламенем, через мгновение с треском и клубами чёрного дыма загорелась и фанера, из которой была вырезана учебная цель.

– Ну как?!

– То, что ты не только проткнёшь врага, но и заставишь мучительно умирать в огне, мы уже поняли, – за всех ответил Ишимура. – Если это всё…

Что-то неразборчиво прошипевшая Принцесска вновь развернулась в сторону рубежа, вскидывая оружие. Треньк тетивы, росчерк уносящейся в небо стрелы… которая вдруг заложила вираж и воткнулась в дальнюю мишень с тыльной стороны. Точнее, воткнулась бы, если бы та не была из металла. Похоже, весь дальний жиденький ряд целей состоял из таких.

– Огонь и ветер, – тайчо определённо был в курсе возможностей жриц японских языческих культов. – Неплохо, особенно последнее. Как понимаю, ты и в бегущего сможешь управляемую стрелу пристроить? В ногу, например?

Досадливо скривившаяся от результата последней демонстрации Широхиме немедленно просияла:

– Конечно!!! Положитесь на меня, сенсей!

…И теперь дурочка, стреляя, будет каждый раз максимально стараться. Неплохо, господин куратор, неплохо, но немного подло. Впрочем, на войне как на войне.

– Твоя очередь, – кивнул остроухой командир.

Галея не заставила себя ждать, в свою очередь выходя из-под навеса. Солнце эльфийку сощуриться не заставило. Кстати, несколько загодя вытянутых из тула стрел она, в отличие от мико, держала, прижав к луку. Через мгновение я понял, зачем.

Стреляла лучница из пришлых, как пулемёт. Во всяком случае, все пять предварительно подготовленных снарядов она выпустила субъективно секунд за пять. Две стрелы, первая и последняя, поразили одну мишень практически в одну точку – в центр головы. Причём, кажется, едва ли не одновременно: первая была пущена навесом, а вторая – прямой наводкой.

Ещё одна демонстративно застряла в той мишени, от которой отскочила самонаводящаяся стрела старосты. Для двух оставшихся снарядов эльфа избрала целью трёхуровневую пирамиду из пустых стальных бочек на самому краю огневого рубежа. Одна торчала в верхней, уйдя наполовину, а вторую я увидел, только отойдя в сторону: она пробила навылет две бочки, воткнувшись в склон пулеуловителя. Ага, ну и тут смысл демонстрации понятен.

– Всё ясно, – согласился в унисон с моими мыслями куратор. – А теперь… Ну давай, Синдзи-кун.

Пока я пялился на выступление девчонок, мечник углядел, где сложены ещё не установленные мишени, и даже успел приволочь одну. Оценив толщину листа металла, из которого местные сделали учебную цель, я только головой покачал: миллиметра четыре, если не все пять. Между прочим, ту же пустую бочку из-под то ли топлива, то ли масла Мелисса когтями точно вскрыла бы.

Понятно, зачем такие мишени на стрельбище на дальнюю линию ставят: эту броню не каждый пистолет пробьёт. А вблизи можно и собственный рикошет поймать: приятного мало. Отдельно внушала уважение тяжёлая крестовина из балок, позволяющая мишени не падать. Но, разумеется, контактному телекинетику на вес штуковины было глубоко плевать.

Что собирается делать друг, я понял ещё до того, как он установил условного противника недалеко от стола куратора, пытаясь не коситься на Принцесску. Ну да, иайдо, удар с выхватыванием клинка из ножен – я его уже видел на бамбуке. Надо признать: получилось у парня идеально. Сталь меча с блеском выдержала испытание, оставив ровный, словно лазером сделанный срез: условный противник лишился головы и части левого плеча. Вот что желание пофорсить перед девчонкой животворящее делает! У меня, правда, имелись некоторые сомнения, что староста оценит…

Ишимура уже открыл рот для комментария, но не успел: Син вытащил металку. Ближняя фанерная мишень, повстречавшись с шариком от подшипника, раскололась, осыпавшись крупными обломками. У той, что подальше, по месту попадания пролегла трещина и отвалилась верхняя часть. Последней пострадала дальняя, металлическая цель, в которой так и торчала эльфийская стрела: обзавелась круглой дырой в центре груди. Стрела, кстати, при этом выпала: видимо, воткнуться – воткнулась, а толком пробить не смогла.

– Очень хорошо, – без всякого ёрничества сообщил Ишимура. – А теперь… Ну, кто остался – тот остался. Показывай уже, не тяни, Йоширо-кун.

Меня два раза звать не нужно было. Я передвинул плазменную пушку со спины на грудь, расстегнул молнию сшитого на заказ чехла, позволяющего оружию висеть на собственном ремне. Технологичной штуковине, снятой с «Каракурта», вряд ли так уж сильно угрожали погодные условия, но в спецтканевой обёртке плазмоган не притягивал чужие взгляды и не испачкался бы, даже если я нырнул в лужу. Ах да, чуть не забыл: очки. Глядя на меня, уже отошедшая от рывка алоглазая и экс-кендоист потянули свои. Тут-то тайчо что-то заподозрил, но сказать ничего не успел.

– Тр-рк. БЛАУ!

Металлическая мишень в сверкании сварочных разрядов вспыхнула, мгновенно почернев и прямо на глазах деформируясь. А я уже переводил оружие на пирамиду из бочек.

– Тр-рк. ХРАФ-ФЛ!!!

То ли в изрядно побитых и проржавевших бочках ещё оставался налёт из былого горюче-смазочного содержимого, то ли просто потому, что плазмоид пробил первую и потерял стабильность уже внутри конструкции, но эффект получился ещё более красочным, чем от первого попадания. Пирамида натурально взлетела на воздух в языках пламени, оставляя дуги чёрного дыма за обломками. То, что надо.

– Ну как? – повернулся я к Ишимуре, не без внутреннего злорадства повторив вопрос Принцесски.

– С-ствол отверни в сторону бруствера, – я не сразу понял, почему куратор так спал с лица. – И палец со спуска убери! Вот так… С какого танка ты отвернул эту штуку?!

– Ну… – я выполнил вполне законные требования обращения с оружием и, не поворачиваясь, подобрал и натянул чехол, – не совсем с танка… С боевой платформы синтетиков.

– Шиматта! – убедившись, что угроза случайного выстрела миновала, дал волю эмоциям мужик, прижимая ладонь к лицу. – Всё у тебя не как у людей, Йоширо! Пойдём-ка, отойдём. Поговорим.

Ага! На ловца и зверь бежит. Ну, поговорим.

9

Отошли мы не так уж далеко: к сложенным у забора мишеням. Валялись фанерные и металлические силуэты не просто на голой земле, а под своеобразным навесом, даже скорее полусараем без одной стены. Своеобразным, потому что крыша этого, с позволения сказать, сооружения начиналась на высоте моего локтя. Если бы не содержимое – без колебаний назвал эту штуку поленницей.

Прежде чем заговорить, Ишимура выложил на кровлю початую сигаретную пачку, долго хлопал себя по карманам, пока не добыл наконец зажигалку. Затянулся с блаженными видом – надо сказать, я в первый раз видел его курящим. И только после всех этих ритуальных движений перевёл взгляд на меня:

– Я помню себя в твоём возрасте, Йоширо-кун. И уж поверь – очень хорошо могу понять. Потому давай как мужик с мужиком, без всяких там… намёков, иносказаний и детских обидок!

– Л-ладно, – я, честно говоря, слегка опешил от такого начала беседы.

Не ждал такого вступления.

– Я тоже в четырнадцать обнаружил в зеркале унылого прыщавого дрыща, словно полностью невидимого для девчонок, – ещё раз втянув дым, доверительно сообщил мне куратор, едва не заставив поперхнуться. – В пятнадцать весёлые шутки от парней, вроде толчка в спину на лестнице или подножки в толпе, прекратились, едва выяснилось, что я сверх – меня просто стали обходить. Хотя с другими одарёнными продолжали общаться как ни в чём ни бывало…

Надеюсь, я не слишком сильно выпучил глаза, слушая эти откровения. Меж тем взрослый разговор в виде монолога продолжался:

– Переводясь в старшую школу на другом конце города, я сам себе пообещал: не бывать такому дальше! – тайчо сделал резкое движение рукой, отчего пепел с сигареты посыпался на оцинкованное железо крыши. – Записался на карате, в Отряде всегда вскакивал первым, стоило сенсею задать вопрос, грубил обычным учителям, показывая крутизну, как я её понимал. Ждал и не мог дождаться первых патрулей: только бы добраться до нарушителей, которым можно как следует навалять, не сдерживаясь! До сих пор удивляюсь, как мозгов хватило в первом классе ни с кем не сцепиться…

Сигарета догорела до фильтра и отправилась через забор, оставляя дымную дугу. Мы оба проводили её взглядом. Командир Отряда интерната «Хиро» подхватил пачку, но новую дозу никотина вытрясать не стал, вместо этого начал бездумно крутить в пальцах.

– Хотел бы я тебе сказать, что поблевав над первым трупом и выйдя из больнички после проникающего, поумнел… Но нет. А вот сомнительную славу отморозка от одноклассников словил, и девочки теперь каждый раз шептались, видя меня. Казалось, что не хватает самой малости, чтобы опаска перешла в уважение: мундира, а к нему – пары висюлек… Только провалявшись семь месяцев в госпитале без половины требухи в брюхе, до меня начало доходить. Даже обрадовался, что списали на гражданку – ещё б здоровье кто вернул… Понимаешь, зачем я перед тобой душу выворачиваю?

– Н-не уверен, что… – замялся я.

Нет, пассаж со сравнением я уловил, вот только причины моей активности Ишимура даже близко не угадал. Впрочем, судя по краткому экскурсу в биографию, с пониманием окружающих у него давние проблемы. А ведь так и не скажешь: ту же Широхиме он мастерски заставил плясать под свою дудку. Видимо, сказывается накопленный опыт типовых ситуаций и их решения.

– А потому, что я был на твоём месте, – действительно без всяких намёков и иносказаний рубанул правду-матку куратор… Ну, как он её понимал. – А потому уже знаю: большие силы или большая крутая пушка не помогут стать душой компании! Остановись, пока не поздно!

Я открыл рот. Подумал. Закрыл. Ну вот что на такое можно ответить?

– Ты пойми, – решив, видимо, что заставил меня задуматься, тайчо сменил резковатый тон «своего парня» на доверительный. – Запретить этой твоей плазменной штуковиной пользоваться я не могу. Не имею права даже попросить её не применять без прямого приказа – ситуации всякие бывают. Но обращаешься ты с этим мощным оружием так, что для своих больше опасности представлять будешь, чем для противников. В итоге я буду вынужден на выездах тебя держать постоянно при себе в качестве арт-поддержки на крайний случай. Чтоб я точно был уверен, что в нужной стороне – только враги, причём подлежащие уничтожению. Как думаешь, остальные будут довольны таким положением дел? Станут лучше относиться? Особенно те двое, которых ты загнал в свою как бы боевую группу?

Честно сказать, я едва не ляпнул – «Да похрен!» Ай да Зэта! Вот уж кто действительно понял людей: она ведь именно на такой эффект и рассчитывала, подыскав мне оружие с соответствующими характеристиками! Если сенсей не врёт – я только что получил привилегированное положение. Сам тайчо в драку явно не полезет – а, значит, и у меня при нём шанс подставиться минимальный! Именно то, что я хотел! Хотел, да… В одном, пусть и наполовину только, Ишимура оказался прав. Набранная мною группа. Мы ведь в ответе за тех, кого приручили, так, Маленький Принц?

– Когда Зэта… выбыла, я специально усилил ваше отделение[2] Мелиссой-тян. Тем более она сама попросилась, – в унисон моим мыслям заговорил командир. – Вампиры традиционно сильные рукопашники, причём из тех, что способны не покалечить противника при задержании. Это ведь только в манге у Отряда Содействия героизм и драки с разрушением половины Токио на каждом выезде, в действительности основными нашими клиентами являются поддатые клерки, почти забывшие, как использовать собственные сверхсилы, и чунибьё[3], вообразившее себя великими магами и героями. Бывает, дуре или придурку проще ногу прострелить, чем догнать – тут и лучницы пригодятся, благо вам позволено побольше, чем полиции. А ты всё это время будешь таскаться со мной, как собачка на привязи! Скажи, этого хотел?

Ишимура что, действительно считает, что я прямо жажду подвигов? Ах да, из его анализа моих устремлений так и получается. Ну и что мне ему сказать?

– Сенсей, – ещё не до конца понимая, что именно хочу озвучить, медленно проговорил я, – третье-без-литеры отделение… Оно из остатков скольких собрано? Из двух?

– Из трёх, – мужчина скривился, как от зубной боли. – Я успел отдать приказ на эвакуацию, но выбежать успели не все. Четыре этажа, бетонные перекрытия, дом просто сложился, как карточный… Несчастный случай по результатам расследования. Не удалось даже выяснить, что, точнее, кто стал причиной. Похоронило и наших, и тех… Так бывает. Мы не в бирюльки играем. Ты к чему клонишь, Йоширо?

– К тому, что тяжёлое оружие, – я поддёрнул ремень подвесной системы плазмогана, – как раз и предназначено для быстрого и эффективного решения проблем с противником. И способно предотвращать несчастные случаи. А вы мне предлагаете от него отказаться.

– Не предлагаю, – тут же открестился тайчо, напряжённо пробежав глазами по моей фигуре. Не иначе – прикидывает, где я мог бы спрятать диктофон. – Решение ты должен принять сам, я тебе лишь честно обрисовал ситуацию.

– Но тогда, – я упрямо боднул головой воздух, – боец с плазмоганом мог бы переломить ситуацию?

– В смысле, взорвать здание ещё раньше, чтобы вообще никто не выбрался? – ядовито осведомился собеседник. Похоже, я нащупал больную мозоль куратора. Впрочем, он тут же взял себя в руки. – Пойми, тяжёлые пушки – это точный и требовательный к навыку инструмент, учиться пользоваться которым нужно минимум месяцы. Что пулемётами, что антиматериальными[4] винтовками, что гранатомётами – твой метатель проходит как раз по разряду последних. Потому мне и придётся держать тебя при себе, что воспользоваться попавшим в руки ты не сумеешь даже без вреда для себя!

Командир перевёл дыхание и уже спокойнее закончил фразу:

– А когда ситуация для решения требует наличия тяжёлого оружия с подготовленным расчётом, то члены Отряда Содействия должны не сражаться, а отступать, ясно? Воевать – дело Сил Самообороны. Или, в отдельных случаях отрядов специального назначения полиции.

– Но в случае возникновения сложной ситуации обученный оператор тяжёлого оружия сможет переломить ход возникшего боя, или хотя бы дать возможность без потерь отступить, пока он давит противника огнём, – глядя мужчине в глаза, произнёс я.

– Для этого он должен находиться со всеми, а не в тылу, – отмахнулся было Ишимура, но тут до него всё-таки дошёл смысл моей фразы.

Некоторое время мы молча бодались взглядами, пока, наконец, я не сказал то, в чём, признаться, был уже далеко не уверен.

– Есть же наставники или организации, готовящие бойцов под запрошенные нужды? И у нас как раз будет несколько месяцев, чтобы овладеть оружием и способностями на нужном уровне. Нужно лишь, чтобы человек, хорошо разбирающийся в специфике работы Отрядов Содействия, указал правильного учителя или место обучения. Ну или сам занялся… факультативами.

В этот раз мы молчали гораздо дольше. В конце концов бывший отрядовец и бывший военный устало отвёл взгляд:

– Как же с тобой тяжело… Ладно, хоть так. Я найду, кого порекомендовать. Твоя жизнь – сам решай, на что её тратить.

– Уж лучше часть жизни потратить на подготовку ко всяким «случайностям», – я изобразил руками кавычки, – чем тупо сдохнуть потому что не повезло и потерять всё.

– Я бы на твоём месте на это не рассчитывал: если судьба решит засунуть тебя в дерьмо – она найдёт именно такое, к которому ты не готов, – «обнадёжил» командир.

Оставил за собой последнее слово. Впрочем, у меня и без того от разговора осталось мерзкое послевкусие: ведь получил же, что хотел – гарантированную безопасную позицию при выездах. Но нет – принципы не позволили остаться в стороне от тех, кого я уже мысленно начал называть друзьями. Теперь за свои же деньги буду зарабатывать допуск на передовую! Тьфу, блин. Зэта, прости идиота… Но иначе я бы сам себя не простил. Или простил бы? Тьфу. Как в грязи извалялся…

10

Административно Йокосука – отдельный город. Но из окна электрички я так и не смог понять, где заканчивается Токио и начинается Иокогама, непосредственно граничащая с нужным мне населенным пунктом. Сплошная непрерывная застройка с зелёными пятнами парков, как обычных, так и выращенных вокруг некоторых храмов.

Зато я наконец-то своими глазами увидел море, точнее, Токийский залив: в какой-то момент высоко поднятая на насыпях и путепроводах железная дорога оказалась зажата между жилыми кварталами и портом. Что сказать? Водная гладь, пускающая блики – красиво! Величавые танкеры, сухогрузы и ролкеры, стоящие у грузовых причалов или ожидающие на траверзе, тоже притягивают взгляд. И сотни, тысячи белых точек в воздухе над ними: чайки. Брр-р, как вспомню знакомство с этими милыми птичками на свалке, так вздрогну!

От вокзала до американской военной базы и назад, как оказалось, можно добраться на бесплатном автобусе-шаттле. Чем все местные активно пользовались, за счёт одной из крупнейших экономик мира катаясь между станцией и своим домом. Водитель охотно останавливался по просьбе пассажиров и без проблем подбирал голосующих. По мне – так лучше б деньги за проезд взимали, но генетическое тестирование бесплатным сделали, как в нормальных-то странах.

Я спокойно сидел и ждал конечной, стараясь не вывихнуть челюсть от зевков: пришлось встать в четыре утра, чтобы приехать в Йокосуку, имея хоть какой-то запас времени. Мысли мои тем временем продолжали крутиться вокруг недавнего разговора с Ишимурой, отчего настроение не торопилось становиться безоблачным. В общем, я малость перестал следить за пейзажем в окне. А зря.

Изменение освещения за окном заставило меня повернуть голову… И конкретно так охренеть! Электробус, до того неспешно пробирающийся по тенистым улицам, внезапно выкатился… Сначала показалось – на аэродром. Но нет: полоса сплошного бетонирования в середине обрывалась вертикально вниз – метров на шесть, не меньше. Хорошо хоть опасное место заботливо пометили красной краской – а вот ограждения никакого не было.

Другой берег эпичного противотанкового сухого рва полого поднимался вверх – так, чтобы с высокой бетонной же стены открывался прострел без малейшей возможности найти хоть какое-то укрытие. Я хорошо рассмотрел и то, и другое, пока наш транспорт медленно и аккуратно катился по явно умеющему опускаться однополосному металлическому мосту-пандусу, соединяющему берега.

Тех, кто приехал сюда впервые, теперь отличить не составило труда: как и я, они буквально прилипли к стёклам. Несколько человек в американской военной форме смотрели на это со снисходительно-довольным выражением на лицах: типа, знай наших. Что ж, надо признать: янки смогли пустить пыль в глаза, что называется, на все деньги!

Больше всего периметр безопасности базы напоминал даже не крепость, а форпост человечества на чужой, но несомненно враждебной планете из фантастического фильма! На стене угадывались многочисленные огневые точки, причём часть из них составляли многоствольные скорострельные системы. Выше поднимались мачты, увешанные гроздьями прожекторов, камерами и детекторами. Вид совершенно мирного города с другой стороны полосы безопасности дико контрастировал со всем этим милитаризмом.

Как следует прочувствовать когнитивный диссонанс помешали ворота, в которые прошёл электробус. Мелькнули разведённые створки такой толщины, что и в противоатомном бункере поставить не стыдно, дальше начался тоннель. Причём с уклоном вниз: конечная остановка у маршрута оказалась под землёй!

Рукотворная пещера создавалась теми же гигантоманами-параноиками, что и оборонительные сооружения сверху: целый круг для комфортного разворота машин – и никакой возможности проехать дальше. Только двери с опускаемыми герметичными бронестворками для пешеходов с надписями «для персонала», «для служащих» и «для гостей» на двух языках.

Сказать, что я почувствовал себя здесь, мягко говоря, некомфортно – ничего не сказать! Если бы не несколько офицеров-этнических японцев, вежливо и с поклонами зазывающих «проходите, пожалуйста, вам сюда» – добрая половина приехавших гражданских так бы и не вышли из салона. А так менталитет сработал – и граждане потянулись в проходы.

– Имя? Фамилия? Цель визита? – девушка в форменной рубашке профессионально улыбалась, вот только теплоты в этом оскале не чувствовалось ни на грош.

– Йоширо Эдо, прохождение генетического теста для подтверждения гражданского статуса, – чётко отозвался я.

Пара морпехов на карауле в полной боевой выкладке, включая каски и непроницаемо-чёрные очки, как-то не располагала к задушевным беседам. Особенно нервировало, что руки они держали непосредственно на оружии. Хоть не взяли на мушку – и на том спасибо!

– Услуга платная и по предварительной записи, – всё с той же застывшей улыбкой уведомила меня работница КПП. Огромное бронестекло давало неплохой обзор на комнатку, где она сидела, но компьютерный терминал (или чем она там пользовалась) оставался вне поля зрения. – Теперь смотрите в объектив вот этой камеры.

– Записался по телефону, – подтвердил я, послушно глядя в чёрный зрачок прибора на кронштейне.

Загорелась вспышка.

– Отлично, – в руках у женщины оказалась фотокарточка, которую она налепила на картонку с моими данными. Картонка отправилась в пластиковый карман на шнурке, а тот, в свою очередь – в прорезь на столе, чтобы через секунду выпасть в лоток справа от меня уже по эту сторону стекла. – Надевайте пропуск и не снимайте и не загораживайте одеждой до момента, пока вновь не сядете в автобус. Также запрещается пересекать красные и жёлтые предупредительные линии и открывать двери, помеченные надписью «только для личного состава» и «вход воспрещён». Кроме того, вы должны покинуть территорию базы до семи ноль-ноль после полудня.

– Всё ясно, – со вздохом подтвердил я, прилаживая картонку в пластике на грудь.

Размерами эта штука была едва ли не втрое больше обычного бейджика и чувства вызывала своеобразные.

Как только я закончил, один из морпехов, потянув за ручку, открыл передо мной дверь… в следующую комнату, где я увидел знакомую рамку металлоискателя, гудящий рентгеновский аппарат за освинцованной тяжёлой ширмой и офицера в резиновых перчатках и белом халате поверх формы. Это не считая следующей пары солдат. Ну супер.

* * *

Когда я наконец выбрался назад к солнцу, меня интересовал только один вопрос: как в это гнездо параноиков вообще пускали хоть кого-то постороннего?! И видимо я должен сказать большое спасибо разработчику рентгеновского сканера: пусть и хватил дозу облучения, так хоть не пришлось раздеваться догола. А по виду медика – если что, он был готов посетителей не только снаружи, но и изнутри осматривать. Брр, жуткое местечко! Ну и куда мне идти?

К счастью, американцы явно не полагались на провидческие способности гостей и их знание английского: указатели были подробными и висели буквально везде. И то хлеб. Так, мне нужна сначала касса, а потом – медицинский центр. А ещё – не заступать за всякие линии, я помню.

Проходная изнутри базы напоминала изящный павильон на выходе со станции метро: эскалаторы поднимались в полностью стеклянный холл с тонкими колоннами. Вокруг павильона располагались здания, принадлежность которых к военным объектам выдавал лишь серый цвет и обязательные полосатые флаги США над входами. А так – престижный бизнес-центр с широкими проездами между аккуратными двух- и трёхэтажными офисными зданиями, с клумбами и деревцами, идеально чистый. Даже желание свалить, как можно быстрее выполнив запланированное, слегка утихло.

Пока я добирался до касс Казначейства, полностью проникся тишиной и комфортом этого места. Жёлтая линия, отсекающая жилые блоки от административных, не помешала рассмотреть утопающие в зелени уютные дома, ничуть не похожие на казармы. Воплощённая американская мечта, да и только!

Уже у самых касс я увидел поверх крыш домов мачты с цветными флажками и радарные надстройки – похоже, тут совсем близко начинался военный порт. В который, естественно, посторонних не пуска… Стоп, что? Обзорная площадка?! Разумеется, я не смог пройти мимо. Сначала, правда, всё-таки оплатил тестирование, получил чек, а потом двинулся удовлетворять любопытство. В конце концов, какой парень добровольно откажется попялиться на военные корабли? И уж тем более после всех этапов подземных проверок – заслужил.

Площадка оказалась приподнята на уровень крыши трёхэтажного дома, причём заложена была в проекте: лифты наверх открывались прямо на улицу. Короткое ожидание, подъём… И передо мной открылась впечатляющая панорама! Ровные линии пирсов, пришвартованные громады, ощетинившиеся орудийными башнями впечатляющих калибров. Авианосец, огромный, словно стальной остров, и высотой с семиэтажный дом! С обзорной точки, во всяком случае, не получалось заглянуть на палубу.

Когда эмоции от первого впечатления слегка улеглись, я стал замечать то, что не увидел сразу. Во-первых, порт принимал не только военных – с противоположного от авианосца края гавани борт о борт причалили два красавца-лайнера. Из-за расстояния снежно-белые многопалубники, больше похожие на плавучие пятизвёздочные отели, не казались такими уж внушительными, но по размерам на самом деле могли посоперничать с авианесущим гигантом. В длину – потому что в высоту превосходили!

Дальше край гавани загибался, скрываясь за портовыми и военными постройками, но массивные подъёмные краны характерной формы говорили сами за себя: вот и место для приёма и отправки грузов. Хотя, конечно, больше приёма: что может отправлять военная база? Кстати, где-то тут, на воистину необъятной территории, должен располагаться и собственный аэропорт…

Я обернулся, намереваясь увидеть если не диспетчерскую башню, то хотя бы взлетающий или садящийся самолёт… И застыл, испытывая огромное желание протереть глаза. Я уже видел кое-где проглядывающий над более низкими крышами бок некоего высокого сооружения без окон, но особо разглядывать не стал: очередная серая скучная стена. Стена, как же!

С расстояния кажущаяся приземистой, в сторону Токио смотрела четырьмя титаническими стволами орудийная башня высотой этажей в пять, а другими размерами напоминая скорее торговый центр! Чтобы понять пропорции: иные корабли в гавани были меньше… Нет, не башни – одного ствола! В том числе и в ширину!!! А вдалеке угадывался силуэт ещё одной такой же адской конструкции.

И как гиды в Национальном музее рассказывают о независимой политике Японии, если в тридцати километрах от них расположено такое?! Или… вопрос надо задать иначе? Что я ещё не знаю о стране, где живу, если янки не пожалели денег, чтобы превратить свою военную базу в сколь безумный, столь и дорогой укрепрайон?! Ведь просто так столько денег и сил не тратят, нужен веский, очень-очень веский довод. Проклятье…

11

– Йоширо-кун, у Сукагавы-сама магнитофон плохо работает, не посмотришь?

Что и следовало ожидать, после того как наставник в нинкё-додзё оказался в курсе истории с «победой» в боях без правил.

– Почту за честь, Ичиро-сенсей! – уважительно поклонился я. Ответ «нет» в принципе не подразумевался: звали меня не к кому-нибудь, а к самому основателю стиля «Разящего кулака», боевому искусству, которое я вот уже полных три месяца ни шатко ни валко изучал. – Позволите сходить домой за инструментами?

– Конечно, иди.

– Прошу прощения, что отвлёк от ваших важных дел! Ученик из моей группы, разбирается в электронике, мастер! Дозвольте ему осмотреть аппаратуру в главном зале! – произнося это, наставник непрерывно и глубоко кланялся.

Мне же пришлось стоять рядом и чуть позади, просто не разгибаясь: так показывал знание рейги, особой разновидности этикета, принятого в школах японских единоборств. Да-да, жители страны Восходящего Солнца и тут не смогли обойтись без специальных ритуалов.

На самом деле нихрена, если по-честному, этот самый рейги я не знал: кое-кто напрочь забил на эту сторону традиционного обучения. Но на краткий и несколько путаный инструктаж Ичиро всё же хватило. Вот, теперь приходилось изображать основательно согнутый ветром бонсай, дожидаясь, пока расшаркивания наконец кончатся.

Основатель Пути Разящего Кулака, глава додзё, мастер боевых искусств выглядел со стороны совершенно среднестатистическим пожилым японцем. Никаких бугрящихся мышц, распирающих кимоно, встретил бы на улице в обычной одежде – принял бы за поседевшего на службе бухгалтера. И поклоны он принимал не с удовольствием или там с чувством собственного величия, а с титаническим терпением: надо – так надо.

– Мне крайне неловко, молодой человек, что мой старший ученик побеспокоил вас, – когда расшаркивания закончились, сообщил он, потом, повернувшись к Ичиро, мягко попенял: – Право же, не стоило того. Ведь не сломалось же совсем…

– Стоило, учитель! – с жаром возразил мой наставник. – В додзё приезжает множество влиятельных и уважаемых людей, а на показательных выступлениях мелодии из-за шипения и треска не слышно!

– Я горжусь своими и вашими достижениями, а не… возможностью поразвлечь, как ты их назвал, влиятельных и уважаемых людей, – сказано это было всё тем же тихим и спокойным тоном, но я впечатлился до крайности. Да старичок целиком из титанового сплава сделан, если готов положить болт на местных лидеров якудзы! Ну а перед кем ему учеников в показательных боях гонять? – Но молодого человека ты уже привёл, так что – проходите.

Главный зал додзё – не просто место, где самый старший наставник передаёт свою мудрость достойным и демонстрирует мастерство избранным гостям. В представлении японца это место – практически храм, его даже ориентируют по сторонам света. Да что там, каждая стена, каждый традиционный элемент интерьера имеет своё название и что-то там символизирует.

Знал бы, что сюда попаду – обязательно почитал в библиотеке соответствующую литературу: чтобы понимать, что вижу. А так пришлось всё внимание сосредоточить на древней, аж в две тысячи десятом местном году выпущенной «Ямахе». Магнитофон не какой-нибудь, а вполне студийного уровня, с отдельным усилителем, с кучей механики под «капотом», не позволяющей зажевать, пере- или, наоборот, недотянуть ленту, и всем таким прочим. Производитель не постеснялся обо всём этом скромненько написать прямо на передней панели, благо места хватало.

Что дека в норме, я убедился почти сразу же: несмотря на возраст, механизмы внутри не очень-то и износились, как и звукоснимающие головки. Нечасто старичка заставляли работать. Даже пыли набралось вполне приемлемо, а не как обычно доверху с горкой. Ладно, а если запустить? Колонки, закреплённые на потолочных балках, отозвались хриплым скрежетом. Последний тест: кассета стоп, переключить вход усилителя на микрофон… Ох, мои уши! Ещё и визг обратной связи к треску и шумам. Так, ну диагноз ясен.

– Нужна стремянка, чтобы до проводов на стропилах достать, – объявил сопровождающим я, уже понимая, что увижу.

Впрочем, реальность, как обычно, превзошла ожидания: тот, кто вешал колонки, ничтоже сумняшеся соединил их двухжильным алюминиевым кабелем, точно таким, каким в квартирах разводят двести двадцать. Причём целого куска у него не было, и потому глаз «радовали» многочисленные скрутки. Ах да, все четыре динамика висели на одном выходе усилка, выдавая кроме помех ещё и совершенно плоское моно. Класс, что сказать. Так, это надолго…

За медной парой я поехал сам, благо рынок-развал, где торговали электроникой, был недалеко. После посещения гостиницы «Хилтон» и якобы подпольной нинкё-арены у меня сложилось определённое впечатление о методах решения проблем в организациях с поправкой на местный менталитет, теперь оно только окрепло.

Не знаешь сам как сделать? Спихни на младшего, пусть выкручивается. А позвонить специалистам и заказать услугу – вообще полная потеря лица: подчинённые ведь увидят, что ты чего-то не знаешь! А в якудзе эта схема срабатывает десятикратно: тут личный авторитет ещё важнее!

В итоге выходит то, что выходит. Потому даже представить боюсь, что получил бы на руки, оставь я список закупок расходников для проведения ремонта. Нет уж, лучше всё сам. Пусть даже пришлось сгонять ещё раз в больницу и взять побольше налички.

С деньгами – это я не прогадал: кроме действительно дорогого изолированного провода и нормальных разъёмов с возможностью подпайки я по случаю отхватил самый настоящий ямаховский пульт-эквалайзер! Несколько потрёпанный жизнью, зато рабочий. Ну всё, теперь я просто обязан из нехитрой аудиосистемы сделать настоящую конфетку!

Сделал. И не сказать, чтобы перетрудился: хороший инструмент и качественные расходники в руках мало-мальски опытного человека способны творить чудеса. Слегка напрягся, только гоняя микшеры пульта, пока наконец не заставил микрофон нормально работать в любом месте помещения, докуда кабель доставал.

Послушав работу деки после ремонта, непробиваемый Сукагава-сама сначала слегка выпучил глаза – настолько сильный получился контраст! А потом не поленился поклониться, выражая степень уважения проделанной работой. Не так низко, как мы с Ичиро ему, конечно, но всё равно – прецедент.

Сомневаюсь, что главному сенсею смогли бы испортить хорошее настроение расписки от рыночных торговцев (и в две тысячи пятидесятом году не обзавёдшихся кассовыми терминалами[5]), но я их всё равно предусмотрительно украдкой сунул своему наставнику. В конце концов это он меня привлёк – вот пусть теперь сам выбивает деньги у семпая-казначея. Тем более, ставка на меня так хорошо сработала.

Занятие с моей группой у Ичиро-сенсея конечно уже давно кончилось. К счастью, на каникулах не нужно думать о посещении школы в отведённые часы и домашнем задании, да и вообще график посвободнее. Потому я спокойно ждал наставника под липой у знакомого павильона, где Ибуки-семпай принимает желающих стать неофитами и раздаёт им нехитрые задания, связанные с мётлами, вёдрами и покраской заборов. А также сидит на кассе – разумеется, мне последней функцией не светило воспользоваться. А вот у сенсея всё вышло.

– Держи, – он протянул стопку купюр, которые я убрал, не пересчитывая. – Спасибо за помощь, ученик! И… можешь ответить на один вопрос, Йоширо-кун?

– Могу, наставник, – я слегка напрягся.

– Тогда скажи мне, зачем ты занимаешься единоборствами?

– Эм… – что-то я не ожидал такого вот поворота темы, совсем. – Научиться постоять за себя?

– Для этого ты слишком увиливаешь от спаррингов, – хмыкнул собеседник. – Или ты думал, я не замечу? Ката отрабатываешь прилежно, несмотря на то, что думаешь о чём-то другом, а вот когда дело доходит до драки…

– Кому нравится, когда его бьют? – поморщился я.

Что есть, то есть.

– Да тебе и самому бить человека неприятно, – неожиданно сообщил Ичиро. – Ребята не понимают, а мне – видно. Словно обязаловку отрабатываешь.

Вообще-то так и есть… Но не признаваться же?

– Вот потому и спрашиваю: зачем ты здесь? Кто желает научиться побеждать в драке – жилы рвёт, а ты не из этих. На Джуна и остальных не смотри: эти-то точно знают, как на улице свои интересы отстоять. Глупости вроде честного поединка один на один им даже в голову не придут: подловят и толпой запинают. Ну или стенка на стенку. А в случае чего и кастеты с арматурой на разговор притащат. Здесь, у меня, они учатся дисциплине и соблюдать правила – потому как неуправляемые быки нинкё-дантай не нужны. Но ты-то не такой.

Сенсей посмотрел на меня, но дожидаться, пока я сформулирую ответ, не стал, продолжил сам:

– Не скажу, что по способностям ты прямо сильно остальных превосходишь, но у тебя есть важное преимущество, даже два. Отлично работающие мозги и умение ими пользоваться. Причём реакция на происходящее как раз достойна бойца: быстро соображаешь и не боишься разумно рисковать, как на боях без правил было. А сегодня я в этом ещё раз убедился, что у тебя есть и навыки, чтобы уже сейчас неплохо зарабатывать на жизнь. Уж точно можешь больше получать, чем рядовой громила из силового крыла банды. Про риск я вообще молчу.

– Хотел получить доступ к «чёрному» магазину мафии, – преодолев внутреннее сопротивление, вынужден был признаться я.

Ичиро-сенсей только что доказал, что занимает место наставника по праву: он действительно внимателен к ученикам и смог меня «прочитать». И точно поймёт, если я начну юлить: правдоподобно врать получается или слегка меняя правду, или заранее продумав непротиворечивую ложь. А если я начну нагонять тумана – или попросит из группы, или, что гораздо хуже, попросит выяснить об ученике безопасников из якудзы. Только их внимания мне для полного счастья и не хватало!

– Если коротко, я… серьёзно заболел, и в больнице, незадолго до начала занятий в старшей школе, мне диагностировали наличие сверхспособностей. Которых я до сих пор не ощущаю. Я ещё и узнал об этом постфактум, когда ничего уже изменить было нельзя. Вот, хотел получить доступ к оружию, боеприпасам и средствам защиты…

– …Но смог получить как-то по-другому, – утвердительно закончил за меня сенсей. – Чего удивляешься? Ты пропал на две с лишним недели, а когда вернулся к занятиям, твоё отношение к ним явно изменилось. Стало… более спокойным. Ты ведь не знал, как я отреагирую на твою «победу» в боях без правил, не знал, как отнесусь к обману электронного рандомайзера – а не узнать я не мог, сам понимаешь. Но ты рискнул. Будь тебе настолько же критичен доступ к оружию как раньше – пошёл бы как миленький получать столь нелюбимые тобою синяки на лице во имя гарантированного