Однажды в Прибалтике. Неспокойные времена бесплатное чтение

Глава 1. Предвестники неприятностей

Вторую неделю над Ригой проносились грозы. Днем в городе властвовала жара, побуждая измученных жителей искать спасения в ближайших водоемах. От зноя на улицах плавился асфальт. Поникли цветы на клумбах. А листья, растущие на деревьях, свернулись трубочкой, не предоставляя желанной тени. Пытаясь укрыться под ними, люди мысленно призывали дождь, дарующий временное облегчение. Он приходил. Далеко за полночь…

Вначале над морем пробегала легкая зыбь. Потом в отдалении начинали сверкать зарницы, исчезая за горизонтом. Ветер усиливался и, надувая занавески на окнах, устраивал в квартирах сквозняки. Со стуком хлопали форточки. Летело, приземляясь на землю, сушившееся на лоджиях белье. Все громче раздавались раскаты грома. Гроза приближалась и вскоре накрывала город, принося долгожданную прохладу.

В одну из таких ночей Фаина, работавшая заместителем заведующей в магазине, принадлежавшим фирме «Дионис», проснулась от непонятного беспокойства и некоторое время лежала с открытыми глазами, пытаясь сосредоточиться. Ей было видно, как бьются в стекло, раскачиваясь, ветки старого тополя. На небе зигзагами скачут молнии. Мощные удары грома сотрясают люстру на потолке, заставляя ее жалобно звенеть.

Привстав с дивана, она прикрыла окно, что бы не натекло на пол, мимоходом заметив, как на асфальте, сталкиваясь друг с другом, катаются опрокинутые мусорные контейнеры. Мигает фонарь возле подъезда, расположенного напротив. Склоняясь, гнутся к земле деревья…

Внезапно яркая вспышка, возникнув в кромешной темноте, высветила пол неба, протягивая вперед дрожащие щупальца. Фаина вздрогнула, непроизвольно прикрывая уши. И вспомнила, что ее разбудил неприятный сон.

Вздохнув, прихватила свисающую с кресла шаль и направилась в кухню, надеясь немного успокоиться.

– Не стану думать о неприятном, ведь это полная ерунда, – убеждала она себя, поставив на подоконник пепельницу.

Плотно притворив дверь, села на табурет и нервно затянулась, вдохнув сигаретный дым.

– Плохая привычка, необходимо избавиться от нее.

Заварив крепкий чай, посмотрела на часы, висевшие на стене. – Уже три. Могла бы еще отдыхать!

Было жаль пропадавшего зря драгоценного времени.

– Что со мной происходит? Поправилась. Много ем, плохо сплю… Зато на работе порядок. Сколько я уже в «Дионисе»?

Она ненадолго задумалась.

– Почти год! А вначале казалось ― не удержусь. Так было трудно, хоть волком вой.

Она усмехнулась, припоминая, как хмуро встретила Вия ее появление в магазине. За много лет заведующая привыкла быть полноправной хозяйкой в своей вотчине и никаких конкурентов, естественно, не желала обрести.

– Боится, бедняга, что я займу ее тепленькое местечко, ― догадалась Фаина, ― так может случиться. Однако не стоит спешить!

С первых дней стало ясно, что Вия работает по старинке. Один и тот же ассортимент круглый год, ни скидок, ни акций, ни подарочных карт. Ничего, что могло бы привлечь покупателей.

Фаина всю жизнь посвятила торговле. Окончив еще при Советской власти институт, вышла замуж и переехала в Латвию. Вначале трудилась товароведом в центральном универмаге, затем перешла на оптовую базу. Когда—то подобные базы пользовались бешеной популярностью у народа. Считалось, что там продаются товары намного дешевле, чем в супермаркетах.

– Все быстро меняется, ― вяло размышляла она, отпивая мелкими глотками чай, ― теперь стоит лишь захотеть, обойдя несколько близлежащих торговых точек и можно везде найти подходящие скидки. Без проблем! Необходимо терпение и желание. К сожалению, в «Дионисе» не практикуют подобные методы. Очень жаль.

Вспомнилось, как была крайне удивлена, осознав, что заведующая не приемлет никаких новшеств и не желает даже слушать об этом.

– Здесь у нас свои правила, зарубите себе на носу, ― неоднократно повторяла Вия, отвергая все предложения.

– Ваше дело на данном этапе ― товар. Подберите толковых продавщиц, проследите, чтобы люди не отвлекались. Мало времени, понимаете?

В те дни старый магазин завершал свою работу. Через пару недель намечалось открытие нового супермаркета. Для него было выстроено современное здание, примыкающее вплотную к первому, набран дополнительный персонал, в число которого и попала Фаина.

Воодушевленная тем, что ей больше не придется добираться на работу с двумя пересадками, она решила как можно быстрее показать себя с наилучшей стороны. Однако, напоровшись на упорное сопротивление, благоразумно отступила.

– Зачем бежать впереди паровоза? ― успокаивала она себя, ― еще, чего доброго, выгонят. Чуть позже вернусь к этой теме.

Но продуктивного разговора на получалось.

– Необходимо разнообразить товар, разве нет? ― через неделю после открытия, когда схлынула первая волна любопытных покупателей, сообщила Фаина, оставшись с Вией наедине.

– Продолжайте.

В голосе заведующей не проскальзывали нотки доброжелательства. В тот раз Фаина не обратила на это внимания.

– Нам стоит немного расширить ассортимент. Брать продукцию у крестьянских хозяйств, например. У них очень приличное качество. Люди будут довольны.

– Что конкретно вы предлагаете? ― Вия брезгливо поджала губы, выказывая негативное отношение к происходящему.

Вот еще непредвиденная проблема! Как снег на голову! Нужно быстро поставить эту нахалку на место.

– Козий сыр, буженину, соленья домашние… Можно сделать специальный отдел.

– По какой цене? Все, конечно, намного дороже обычного?

– Ну так это же эксклюзив. Хорошо бы купаты, вино из цидонии, местный мед…

– Абсолютная чушь, —потеряла терпение Вия, – это бедный рабочий район. Ваши новшества не пройдут.

–Тогда может быть скидки? Я могу поработать с поставщиками…

– Мы заказываем по чуть—чуть. Про какие скидки вы намекаете? Кто их даст?

– Но у фирмы имеется собственный мясокомбинат. Тут большие возможности.

Неожиданно Вия покрылась красными пятнами. Она ощутила, как ее мир, такой уютный, незыблемый и спокойный буквально рушится под ногами.

Да, имеется мясокомбинат, и они могли бы использовать этот факт. Но там всем заправляет Куклин. Отвратительный и скандальный тип. Придирается к каждой мелочи. Идти к нему на поклон – сто процентов нарваться на оскорбление. Его нужно уламывать, потом согласовывать цену с бухгалтером. Если что-то пойдет не так, кто окажется крайний? Безусловно, заведующая!

Вия, скрипнула зубами от злости, представив подобную картину. Что получится в результате? Пара сотен лат прибыли для хозяев! А ей, как всегда, фига с маслом. Неужели эта толстая дурочка не понимает такой простой истины? Карьеристка проклятая!

– Ничего не выйдет. Как работали, так и будем работать впредь.

– Почему? Конкуренты на каждом углу, нужно чем—то привлечь людей.

– То не ваша забота. К нам никто специально не приезжает из города. Мы всех покупателей знаем в лицо. Ну или почти всех. Как ходили, так и будут ходить.

– Не обязательно. Многие ищут, где подешевле или где продается нечто особенное.

– Козий сыр, что ли?

– И он тоже. Мы могли бы придумать то, чего нет у других.

– Как вы это себе представляете?

– Проводить дегустации…

– Интересная мысль.

Вия на мгновенье, задумалась, затем решительно тряхнула головой.

– Хорошо. Поручаю вам это. Займитесь. Договоритесь с кем нужно, затем сообщите мне.

Фаина поняла, что лед тронулся.

Возвратившись домой, позвонила своей подруге Марине, работавшей в «Дионисе» главным бухгалтером, и рассказала о произошедшем споре с заведующей.

– Молодец, – поддержала Марина, – так и действуй впредь, только не гони волну. Нашу Вию с наскока не возьмешь. Она дама упертая.

– Боюсь, пока мы дойдем до главного, оборот станет падать. И тогда…

– Все равно не спеши. Найди новых поставщиков, а потом мы поставим ее перед фактом.

– Мне запрещено своевольничать.

– Я поговорю с Катериной, она поддержит тебя.

С тех пор так и повелось. У Фаины имелась масса знакомых в сфере торговли продовольственными товарами, ведь со многими из них она успешно сотрудничала долгие годы.

Заведующая не желала сдавать позиции, пытаясь при каждом удобном случае вставлять палки в колеса. В чем охотно ей помогала Татьяна Пэн.

В этой громогласной упитанной даме явно сидело желание доминировать. Привыкнув командовать безропотными продавщицами, Таня попробовала применить подобную практику и с Фаиной, рассчитывая помыкать ею, уверенная в том, что новенькая будет тиха и покорна, хотя бы на первых порах. Но, увы, просчиталась – Фаина дала «достойный» отпор зарвавшейся дамочке.

С тех пор всесильная Таня старалась открыто не «показывать зубки», однако исподтишка охотно противилась непрошенным новшествам.

– Вы раньше работали в магазине? ― однажды поинтересовалась она, заранее приняв покровительственный тон.

Не придавая значения дурному настроению сидевшей напротив женщине, Фаина подробно описала оптовую базу, расположенную на другом конце города.

– Почему решили перейти к нам?

– Это же очевидно… Представился случай работать поближе к дому.

– Вы слишком много себе позволяете. Здесь по—другому заведено.

– Что делать? Придется привыкать к новому.

– Но…

– Я знаю, вы очень стараетесь.

Не стоило провоцировать старшую продавщицу без острой необходимости.

Хозяйка не вмешивалась в эти распри, наблюдая, что будет дальше.

– Вы вносите в коллектив разлад, ― иной раз осаживала «зарвавшуюся карьеристку» Вия.

– Как именно?

Подобные речи выбивали новенькую из колеи.

– К некоторым работницам нужен особый подход. Вам придется учитывать это. Взять хотя бы уборщицу…

– Раю? Что с ней?

– Уезжает в Париж. Представляете? Вы бывали во Франции?

– Нет, конечно.

– Вот и я не была. Она дама неординарная, хорошо бы скорей убралась, а пока ― если что-то приходится ей не по нраву, начинает скандалить, впадает в истерику. Что грозит неприятностями.

– Хорошо. Буду знать.

– А кассиршу Тамару заметили?

– Да, но…

– С этой лучше не связываться. Навредит, потом всю жизнь жалеть станете.

– Почему? Не расскажите?

– Муж в «Конторе» работает. И сама она… я, конечно, могу ошибиться – подсадная утка хозяина.

– Ничего себе!

– Вы ведь тоже не с улицы к нам зашли?

В глазах заведующей плескалось откровенное любопытство.

– А я этого не скрываю. Мне знакомая помогла.

– Знаем, знаем ― Мариночка!

– А как вы оказались тут?

– Я? Без блата устроилась. Отработала много лет…

Вия многозначительно покачала головой ― знай мол наших! Она явно гордилась собой. Ведь и впрямь не имела влиятельных покровителей. Но с приходом непрошенной помощницы все изменилось, появилось опасение, что хозяйка отодвинет ее на второй план. И потому необходимо внимательно наблюдать за новенькой, пытаясь нащупать в той слабину.

Однако Фаина была начеку. На косые взгляды заведующей и старшей продавщицы Татьяны Пэн старалась не обращать внимания. Вела себя с ними сдержано и все недостатки в их работе, замеченные уже в первые дни, держала до поры до времени при себе.

С Таниной сменщицей Маргаритой с первого дня возникли непринужденные отношения, а вот со старшей кассиршей Тамарой не получилось наладить контакт.

– Ужасная женщина, ― составила о ней представление Фаина, ― права была Вия. На сто процентов права! Эта рыжая дамочка очень высокого мнения о себе. Ни улыбнется никогда, ни пошутит, ходит с таким видом, словно решает мировые проблемы. Ну и шут с ней! Да и выглядит жутко – космы вьются, горбатый нос…

… Жизнь текла своим чередом, но однажды, застегивая юбку, Фаина с изумлением обнаружила ― та не сходится в талии. Не веря себе, примерила брюки и нехотя встала на весы.

– Прибавила три килограмма!

Потом еще три и еще…

Она всерьез разозлилась на себя.

– Мало того, что мои бедра напоминают колеса, так теперь начал расти живот.

Хорошо сознавая собственные недостатки ― (Фаина с младых ногтей любила сладко покушать), она всегда старалась держать себя «в узде», но в «Дионисе» еда горами лежала на столе в кухне. И, как назло, повариха Велта вкусно готовила. Фаина обожала ее стряпню. Повариха часто жарила котлеты и делала дранники, запекала куриные крылышки ― все очень жирное, но в высшей степени вкусное. Было трудно остановиться, ведь Велта настойчиво угощала, зачем ее обижать?

– И вот результат, ― грустно констатировала Фаина поздней ночью, сидя в кухне, пытаясь разобраться в подавленном настроении, преследующим ее уже несколько дней.

– От этого все мои неприятности. Ну или почти все.

Она напряглась, пытаясь понять, что еще ее беспокоит.

– Какое—то странное состояние… И сон неприятный приснился. В общем ―жуть!

Она отхлебнула успевший остыть чай.

– Но я ведь не первый год «замужем». Мне уже сорок пять. Значит есть определенный жизненный опыт. Он мне подсказывает, что, если думать о неприятностях ― они обязательно не заставят себя ожидать. Если мне плохо – то будет хуже, если я считаю себя некрасивой и толстой ― я обязательно еще больше раздамся в ширь. Если стану ныть, жалуясь на болезни, то…

Она вздрогнула, мысленно представляя себя неподвижной тушей, страдающей от одышки и доживающей последние дни в полной изоляции.

– Только этого не хватает для полного счастья! ― забыв, что на дворе глубокая ночь, вскричала она, вскакивая, и с силой отодвигая стол в сторону.

Конечно же чайник свалился на пол и под ногами образовалась безобразная лужа. Но хуже всего то, что чашка, упавшая следом за чайником, разлетелась на мелкие кусочки.

– Невезение продолжается, ― раздраженно констатировала Фаина, подтирая образовавшуюся на полу лужу. Что ж, тем хуже для меня! Однако я отклонилась «от темы».

Убрав все, вновь уселась на прежнее место.

Вздохнула, злясь на себя, что ей совсем не хочется спать. Мысль о том, что придется ложиться во влажную постель, беспокойно ворочаясь рядом с супругом не представлялась приятной.

– Лучше тут посижу и подумаю, ― нужно ли чего прикупить к завтраку. Рабочий день с девяти, и я вполне могу успеть заскочить в магазин по соседству. Вот оно преимущество моего нового положения!

Она вновь порадовалась за себя – ведь это в самом деле большая удача ― жить неподалеку от «Диониса».

– Сколько лет приходилось таскаться на работу и в холод, и в зной, да еще с пересадками. Тяжело было, что говорить. В переполненном транспорте. Но ведь выдержала!

Спасибо подружке Марине ― вовремя подсказала, что в «Дионисе» набирают работников.

Фаина блаженно прищурилась, представляя, как утром не спеша пройдется по улице Сахарова, вступит в березовую рощу…

Она любила бывать здесь и как—то однажды вдруг испытала потребность поговорить с рощицей. Приятно было идти по широкой аллее, вдыхая свежий прохладный воздух, слушая как успокаивающе шелестит над головой листва.

Остановившись, неожиданно пожелала рощице всего доброго, сказала, как ей нравится здесь находиться и вдруг испытала очень странное ощущение. Как будто некто одарил ее мощным энергетическим потоком. Начиная с затылка, поток медленно опускался вниз и все ее тело затрепетало от невообразимого блаженства. Застыв на месте, она с благодарностью приняла подарок, не сознавая до конца что происходит. И только вечером догадалась.

С тех пор, проходя тут, старалась хоть ненадолго притормозить, потом отправлялась дальше.

– Возможно не только люди наделены разумом. Наши мысли и чувства вращаются вокруг нас, на них реагирует все живое.

Мы постоянно куда—то спешим и не обращаем внимание на шумящие над головами деревья, на цветы и на ползающих по земле насекомых… Вдруг они тоже обладают сознанием? Но тогда получается, что мы можем общаться со всеми, кто окружает нас? Или нет?

Она не знала ответ, но стала упорно искать специальную литературу, пытаясь понять как устроен мир. Просиживала по вечерам в Интернете. Там оказалось столько противоречивых сведений, что голова пошла кругом.

– А вдруг мы просто компьютерная программа или нечто подобное? – неоднократно спрашивала себя Фаина.

Эта идея прочно засела в ее сознании.

– Нас кто—то создал и, может быть, даже запрограммировал. Ведь у каждого собственная судьба. Мы растем, развиваемся, следуем индивидуальной карме, которую сами же создаем… Что если наши мысли могут материализоваться? Захотел что-то и.… получил. Но тогда я смогу похудеть?

Она задумчиво уставилась в одну точку.

– В Библии сказано ― просите и вам дано будет. По—моему так. Вполне возможно – это не простые слова.

– Ой, ну не дура ли я! ― в сердцах вскричала она, осознав, что за время своих неспешных размышлений уничтожила увесистый кусок сыра с булкой.

– И ведь маслом намазала! ― расстроенно попеняла она себе. ― А еще собралась худеть.

Безнадежно махнула рукой. ― Так и быть! Устрою ― ка напоследок перекус! Подойдя холодильнику, достала говяжий паштет. ― Пошикую сегодня и все!

Налила еще чаю.

– Ну так вот… попросить похудеть я, конечно, могу, но не факт, что получится. Почему?

Потому что я вечером наедаюсь.

Она с неудовольствием провела по бедрам рукой. ― Почему растет зад? Просто ужас какой—то.

Ей не нравилась собственная фигура. Жир откладывался на бедрах и ягодицах. При ходьбе последние равномерно покачивались. Фаина ловила на себе заинтересованные мужские взгляды. Они ее раздражали. Многие женщины понимающе покачивали головой.

– Считают, что я специально откармливаю себя. Но это неправда.

В магазине постепенно привыкали к ее удивительной фигуре, а поначалу продавщицы довольно перешептывались, выглядывая из-за углов. Большинство из них обладали мощным телосложением. Но ни у кого не было таких объемистых ягодиц.

– Избавиться от них нет никакой возможности, ― грустно констатировала Фаина.

Она почувствовала неприятную тяжесть в желудке, всегда возникавшую после обильной еды, и в который раз клятвенно пообещала, что с завтрашнего дня перестанет излишествовать.

Вспомнилась кассирша по прозвищу «Беспардонный бегемот» ― ее так прозвали за неуемное любопытство и попытки влезать в чужие дела, а также за склочный характер ну и, естественно, за безразмерные габариты.

«Беспардонный бегемот» была очень высокого мнения о себе, а в последнее время уверилась в том, что достойна места старшей продавщицы. О чем неоднократно намекала Фаине, надеясь, что та передает ее желание далее по начальству.

– Никто не сможет работать лучше меня, ― повторяла она, обычно пристраиваясь рядом с Фаиной на рампе. Закуривая, пускала дым в потолок и убежденно продолжала, ― я буду вам помогать, рассказывать все, что здесь происходит. Не пожалеете.

– Мне это не нужно.

– Вы даже не представляете, что делается за вашей спиной.

– Не выношу сплетен, ― пыталась отбиться Фаина.

– Я просто желаю помочь. У нас ужасные люди… им палец в рот не клади. А что вытворяют—то!

– Не волнуйтесь за них.

– Мы с вами такие дела сможем тут закрутить!

Было очевидно, что Ира ищет союзников, рассчитывая, что те замолвят за нее словечко. А так как все знали, что Фаина близка с начальством, кассирша решила осуществить свои далеко идущие планы через нее.

– Не передумали? ― каждый раз, пробегая мимо, напоминала она, ― я столько секретов могла бы вам сообщить.

– Поведайте лучше заведующей, ― равнодушно произносила Фаина. ― Пожалуйста, без обид.

– Как можете говорить подобное…

Ира махала руками, давая понять, что она не в претензии. Фаина хорошо понимала, что в женском коллективе всегда разносятся сплетни, находятся недовольные… И возникают отдельные группы, враждующие друг с другом.

Продавщица колбасного отдела Аннушка, например, не имела близких подруг. Она была остра на язык. Не всем это нравилось и иногда ее «остроумные» высказывания заканчивались скандалами.

Таня Пэн постоянно жевала колбасу и безраздельно властвовала над вверенным ей персоналом. Заведующая Вия не спускала с хозяйки глаз, стараясь предугадать малейшее желание той.

…В последнее время Фаина стала беспокойно спать по ночам. Сон перестал приносить полноценный отдых, как было раньше.

Привстав, она подалась к окну, чтобы его приоткрыть, но в этот момент, как нарочно, гроза возвратилась и молния, перечеркнув темное небо, полыхнула совсем рядом с домом. Фаина инстинктивно зажмурилась. Через секунду послышались мощные раскаты грома и сильные струи дождя яростно застучали по стеклу.

– Скорей бы все это кончилось. Возможно, из-за жары я чувствую себя плохо, ― подумала она, вновь ощущая сильное желание что—нибудь пожевать. На этот раз захотелось сладенького.

– Последний же раз, ― поколебавшись, достала с полки варенье из вишни.

Задумалась, подперев руками подбородок. Тот час же вспомнились другие случаи, ночного пиршества.

Открыв холодильник, еще раз внимательно изучила его содержимое.

– На такой жаре это скоро протухнет, ― решила она, доставая большой кусок ливерной колбасы.

Постояла минуту, борясь с собой.

– Ну и пусть протухает! Какое мне дело до этого!

Прислушалась. Гроза вновь отступила. Слегка приоткрыв окно, жадно втянула ноздрями прохладный воздух. На улице в этот час царила полная тишина. С поникших листьев березы, растущей напротив, стекали мелкие капли, блестел асфальт, как будто бы его чисто вымыли, где—то неподалеку загудела машина.

– Кому—то рано вставать на работу, ― поняла она и порадовалась, что может позволить себе поваляться в постели.

– Пойду полежу, ― решила она и двинулась было в комнату, но на полдороге остановилась.

– А может остаться? ― мелькнула трусливая мысль. Уж очень был нехороший сон. Вдруг возвратится опять?

Фаина тяжело опустилась на табурет. Задумалась, вспоминая приснившейся южный город, где прошло ее детство.

… Она обожала свой Пятигорск, считая его самым лучшим местом на земле. Еще бы! Его окружала гора Машук, та самая, где был убит на дуэли великий русский поэт Лермонтов.

Приезжие, лечившиеся в многочисленных санаториях, вечно толпились у минеральных источников, отпивая из специальных кружечек по маленькому глоточку. Фаина же залпом опустошала стакан и набрав в термос воды, обязательно поднималась вверх по пологой горе полюбоваться скульптурой орла, расправившего крылья над поверженной змеей.

Здесь постоянно царило столпотворение. Фотографы охотно снимали желающих, неплохо зарабатывая при этом. Постояв возле орла, Фаина отправлялась домой. Она жила с бабушкой и ее сестрой тетей Асей, которые воспитывали ее с семи месяцев. Их, и только их, она считала своей настоящей семьей.

С тех пор прошло много лет, но город до сих пор иногда снился ей. Небольшая улочка, неподалеку от центра, и дом, в котором всегда было так уютно и хорошо. В нем имелся огромный прохладный погреб, куда вела добротная деревянная лестница и где на полках хранились запасы на зиму. Тетя Ася делала умопомрачительную икру из баклажан. Их тогда называли синенькими. Во время войны бабушка с тетей отсиживались в подвале, спасаясь от бомбежек.

А на углу старая согбенная армянка продавала семечки. По вечерам она медленно ковыляла на свое «рабочее» место, принося с собой небольшую низкую табуретку. Садилась и прямо на землю ставила таз, наполненный отборными семечками. Они были необычайно вкусные, толстенькие и никогда не горелые.

Армянка не жадничала и всегда доверху наполняла стакан.

– Сейчас таких уже нет, ― вздохнула Фаина предаваясь приятным воспоминаниям. ― У нас в супермаркетах в ходу китайские семечки безо всякого вкуса и очень часто отдающие гнильцой. Никому не приходит в голову делать бизнес на семечках.

Махнув рукой, налила себе третью чашку чая. Было так уютно сидеть здесь на кухне. Вокруг стояла сонная тишина. Сделав глоток, вновь погрузилась в воспоминания.

Ее счастливое детство в Пятигорске продолжалось ровно восемь лет. А затем…

Нет, этой ночью не стоит ворошить неприятные сцены из прошлого. Пусть будет только хорошее в этот час!

Бабушка работала в ателье. Она прекрасно шила и имела массу заказчиц в городе. В большой комнате всегда стоял манекен. Напротив окна красовалась старинная швейная машинка «Зингер». Склонившись над, ней бабушка создавала удивительные платья, костюмы, а тетя Ася в это время колдовала на кухне.

Она заведовала главной аптекой в городе. Фаина любила приходить к ней на работу, а также частенько наведывалась в ателье. Они нередко гуляли с тетей Асей в Цветнике, по вечерам там играл оркестр. Было весело.

Иной раз, увидев во сне Пятигорск, весь день потом чувствовала себя счастливой, побывав в милом сердцу месте с дорогими людьми. Но в эту ночь ей приснился кошмар.

Она оказалась в толпе возбужденных и громко кричащих людей. Стало понятно, тут что‒то произошло. Поддавшись панике, не осознавая, что видит сон, Фаина старалась быстрее попасть домой, но почему—то все время продвигалась в обратную сторону.

– Какая‒то гадость привиделась, ― убежденно тряхнула она головой и положила две ложки сахара в чай.

– Все это полная ерунда! Зажгла еще одну сигарету.

– С другой стороны, ничего не случается без причины. Она задумчиво уставилась в потолок.

– Может кто—то, к чему—то подталкивает меня?

Глава 2. Семейные «радости»

― Как настроение, мутер? ― поинтересовалась за завтраком дочь, наливая себе чашку кофе. ― Не заболела ли?

– Почему спрашиваешь?

Фаина насторожилась. Неужели ночные бдения вкупе с неконтролируемым обжорством так явно отражаются на лице?

– Где твои наставления? ― через минуту с облегчением услыхала она, ― ты ж обычно с утра успеваешь всем дать разгон.

– Не придумывай!

Откинувшись на спинку стула, муж довольно захохотал. Фаина ощутила, как у нее снова портится настроение. Она все утро напрасно пыталась изгнать из памяти свой дурацкий сон. И это почти удалось. Но теперь…

– Что молчишь? ― дочь нахмурилась, ― может вправду того, что—нибудь не в порядке, а?

– Успокойся, ― Фаина махнула рукой, давая понять, что не стоит молоть ерунду.

– У меня все нормально, а вот у тебя…

– Что на этот раз?

– Я уже говорила, не разводи свинства, пожалуйста, ― Фаина скорчила недовольную физиономию, наблюдая, как ее девочка сосредоточенно выковыривает кусочки сыра из колбасы.

– Ты ведь знаешь, что это не жир.

– Все равно!

– Не капризничай!

Дочь сердито сдвинула брови.

Она была худощава и очень следила за фигурой, опасаясь, что ее «разнесет».

– Я люблю сыр отдельно, неужели так трудно запомнить?

– Я, кстати, тоже, – поддержал Наталью супруг.

– Не игнорируй наши желания, мамочка! И все будут довольны.

– Вот именно!

– На эту колбасу была скидка, – оправдывалась Фаина, – потому и взяла ее.

– Сэкономила две копейки. А о нас не подумала. Впрочем, как всегда.

В отличии от Тани Пэн, работающей в «Дионисе» старшей продавщицей, Фаина не покупала копчености, уверенная в том, что подобное излишество наносит здоровью вред. С вареной же колбасой, по ее мнению, все обстояло иначе.

– А майонез… холодильник забит им. Зачем? Это ж чистый яд, – продолжила свои обвинительные речи дочь.

– Поставщик подарил.

Фаина пожала плечами.

– Неужели должна была отказаться?

– Естественно.

– Не смогла.

– Почему, если не секрет?

– Кто ж отказывается от продуктов? Я еще не забыла, как мы выстаивали часами в очередях, чтобы хоть что-то добыть. В воскресенье салатик сделаем.

Муж снисходительно усмехнулся.

– А консервы? Полгода в шкафу лежат.

– Не мешают же – вяло оборонялась Фаина, – и не портятся. Вдруг, когда—нибудь пригодятся.

– Для чего нам пять банок салаки? – вопрошала дочь, беря себе второй бутерброд с сыром. Кто это станет есть? Или ты опасаешься голода?

– Может гости пожалуют.

– И придут восторг от салаки.

– Почему нет? И вообще, вам не кажется, что вы малость переусердствовали с поучениями?

Фаина решительно сжала губы. Все утро она намеривалась поговорить с дочерью и, кажется, этот миг наступил.

Кивнула мужу, давая тем самым понять, что рассчитывает на его солидарность. Однако он, пожав плечами, равнодушно отвернулся к окну.

– Вот значит, как…

Обвинять в скупости, так пожалуйста, дорогой супруг всегда рад, а как что-то сказать милой доченьке неприятное для нее, только мать должна выступить.

– Я хотела бы кое—что обсудить, – не удержавшись, Фаина бросила на Михаила уничтожающий взгляд.

– Тебе нужно заканчивать институт.

– Неужели?

Наталья скорчила преувеличенно заинтересованное лицо.

Стараясь, чтобы голос не выдавал охватившее ее волнение, Фаина продолжила.

– Убеждена, что не стоит брать академ.

– Правда? Пап, ты тоже так думаешь?

Фаина замерла, всем сердцем рассчитывая, что муж поддержит ее. Отчего он молчит?

– Ты уже взрослая девочка, – после продолжительной паузы выдавил из себя Михаил, – сама решай, как поступить правильно.

– Это все, что ты можешь сказать? Ну вообще. Так и знала, что струсишь в последний момент!

– Не придумывай?

– Настоящий хамелеон. Вчера талдычил одно, а сегодня похоже переметнулся?

– Дорогие родители, —преувеличено бодро воскликнула дочь, привставая из-за стола, – мне вообще – то уже пора.

Она торопливо допила кофе.

– Сиди, пожалуйста! Я еще не договорила.

Наталья неохотно опустилась на стул.

– Придется брать огонь на себя, – осознала Фаина.

– Я думаю, институт важнее дурных затей. Через год ты забудешь чему училась. Разве нет?

– Я уже объясняла, что не уверена в своем выборе, – голос дочери звучал заученно равнодушно. Эту фразу она повторяла по многу раз.

– Что же тут непонятного?

– Но ведь год отучилась…

– Через силу, представь себе. Кто меня поощрял?

Дочь решила, что лучше напасть самой.

– После школы я ведь хотела поработать, определиться, так сказать. Вместо этого пришлось мучиться два семестра. Все из-за твоих амбиций, мутер.

– Но другие же учатся.

– Ну и что. Я теперь точно знаю – английская филология не для меня.

– Ты сама поступила, мы тебя не неволили.

– Потому что английская школа. Большинство наших пошло, вот и я… Да и вы посодействовали. Все долдонили – мол, иди, иди…

– Чем плоха английская филология?

– Я не говорю, что плоха, но все жизнь заниматься обрыдлым делом…

– Тебе всегда нравился английский язык.

– Да, я против него ничего не имею, но хочу заниматься другим.

– И поэтому собралась ехать в Данию?

– Там же Танька. Мы с детского сада с ней. Есть где жить. И работа имеется… Это все очень важно. Не придется с нуля начинать.

– Почему Дания?

– Уже тысячу раз объясняла…

Дочь явно начала раздражаться.

– Слушай, Фаня, – наконец подал голос Михаил, – пусть попробует. Почему бы нет?

– Именно! Молодец, папа! В самый корень зришь.

– Но ведь ты вчера был согласен со мной, разве нет?

Фаина от изумления вытаращила глаза. Она готова была испепелить мужа взглядом. Это ж надо – какой он… безвольный. Жуть!

– Не преувеличивай.

Михаил успокаивающе махнул рукой.

– Я совсем не про то говорил.

– А про что тогда?

– Так, родители, – Наталья снова привстала, – ругаться вы вполне можете без меня.

– Посиди еще!

– Ты желаешь прослыть добрым папочкой? А я ведьма, так? Не получится!

– При чем это – то, – слабо отнекивался супруг, – не хотел тебя раздражать вот и все.

– Раздражать?

– В последнее время ты стала нервная. Понимаю, у тебя новая работа, незнакомый коллектив, но…

– Вот именно, – с готовностью поддержала Наталья, – ты все чаще срываешься на нас, ничего не желаешь слушать. Ты уверена, что ты пуп земли.

– Не желаю слушать? – поразилась Фаина, – что такого вы умного говорите?

– Вот, пожалуйста – кивнул Михаил, – ты считаешь, что только одна знаешь, как нужно жить.

– В точку, – радостно поддакнула дочь.

Фаина растеряно посмотрела на них, не представляя, что следует предпринять.

– Дело ваше, – осознав, что потерпела полное поражение, она с трудом поднялась из-за стола.

– Хочешь ехать, пожалуйста, если папа не против. Он у нас ведь глава семьи.

– Это другой разговор! Сегодня же позвоню Таньке и закажу билет в Копенгаген. Нужно действовать быстро, Билеты с каждым днем дорожают. В этом деле нельзя зевать!

– Вот и все! – скорбно поджав губы прошептала Фаина, начиная мыть использованные за завтраком чашки. Ее руки дрожали. Всегда неприятно чувствовать себя побежденной.

– Не хотят меня слушать, пожалуйста!

Она с силой открыла кран холодной воды. Ее тут же окатило мощной струей.

– Так мне и надо. Не сумела на правильной ноте построить разговор.

Отряхнувшись, заставила себя несколько раз глубоко вздохнуть. Вроде стало полегче. Улыбнулась, сквозь стиснутые зубы.

– Зачем я опять завелась? Ну уедет и что с того? Не на Северный полюс ведь. Я же тоже, когда—то… И замерла, вспоминая свою давнюю эпопею.

Едва дождавшись, когда ей исполнится восемнадцать лет, Фаина отправилась покорять Москву. В то время поезда добирались из Читы до столицы родины целых пять суток.

За окнами вагона мелькала тайга. Некоторое время поезд двигался вдоль берега Байкал. Затем появились березки…

– Как много времени утекло с тех пор!

Увы, счастливая жизнь в Пятигорске закончилась, в восемь лет. Родители, проживающие в далеком Забайкалье, потребовали, чтобы бабушка привезла старшую дочку в Сибирь.

– Я совсем их не знала, – вздохнула Фаина, отгоняя непрошенные воспоминания.

– Естественно, мне не хотелось никуда уезжать, ведь всегда считала, что моя семья на Кавказе. Мне было там хорошо. Но против воли я оказалась в чужом краю.

Переступив порог небольшой двухкомнатной квартиры в Чите, Фаина настороженно осмотрелась.

Ей с первого взгляда не понравилась женщина, приходившаяся, как оказалось, ей матерью и сестренка младше всего на год. Все там было чужое и непривычное. Отец Фаины, сын бабушки, окончив во Львове военное училище, был направлен служить в далекое Забайкалье.

– В конце – концов я смирилась. Но это была совершенно другая жизнь, – размышляла Фаина раскладывая вымытую посуду в шкафчик.

– Мне пришлось нелегко.

– Все нормально? – в кухню заглянул Михаил, – до сих пор обижаешься?

– Ты о чем?

Муж недоверчиво потряс головой.

– Пусть попробует пожить сама, мы всегда сумеем приехать в Копенгаген на выходные. В этом есть свои плюсы. Самолет летит всего час с небольшим.

– И какие же плюсы ты углядел? Просвети меня.

– Ну так… это же очевидно. Познакомимся с Данией.

– Может быть.

Неожиданно Фаина осознала, что ей вовсе не хочется спорить.

– Неужели все предопределено? – в который раз спросила она себя. – Почему мы не можем понять, что такое жизнь?

Многие, кстати, и не стремятся к этому. А вот ей всегда было интересно.

– Человек появляется на Земле на короткое время. Оно быстро проходит. Потом – раз и его уже нет. Как такое возможно?

Чуть не с детского сада Фаина задавала себе вопросы подобного рода. Но ответы не находились. И вот только сейчас…

– Что сейчас? – недовольно спросила она у себя, неторопливо причесываясь перед зеркалом.

– Появилась масса литературы. Но в ней много неясного. Как понять правду? Как найти то, что в самом деле необходимо?

– Запиши адрес дома, где ей придется остановиться, – посоветовал Михаил, одевая в прихожей обувь, – и бумажку не потеряй.

– Обязательно.

– Сделай копию паспорта.

– Будь спокоен.

– Кое—что из продуктов на первое время стоит дать. Хорошенько продумай, что именно.

– Разберусь.

Захотелось курить, но Фаина бросила взгляд на часы.

– Так… опаздываю.

– Я ушла, мутер, – крикнула Наталья, – до вечера!

– Хорошего дня, милая, – Михаил торопливо выскользнул вслед за ней.

– Предатель, – прошептала Фаина ему вслед. —Детки нынче пошли… чересчур уж самостоятельные. Может это и к лучшему…

Закончив первый курс в университете, Наталья пожелала отправиться в Данию. Подруга детства уже год находилась там. Поехала после школы к тетке, которая давно была замужем за датчанином, устроилась на работу. Судя по всему, на новом месте ей все понравилось, и она активно зазывала Наталью к себе. Вот та и решилась.

– Возможно, английская филология, в самом деле не то, что ей нужно. Учитель из нее не получится, слишком она нетерпелива, вся в меня, – успокоившись, размышляла Фаина. А в Дании образование бесплатное. Поработает годик, найдет свое призвание и тогда… Так что, может быть, все устроится.

Тем не менее, мысль о том, что единственная дочь покинет семью вновь испортила настроение.

– Как она там одна будет жить? В незнакомой стране? Обязательно прилечу к ней на Новый год. Посмотрю мир, наконец, – ведь нигде ж не была.

Фаина довольно улыбнулась и напоследок бросила взгляд в зеркало, висевшее в коридоре.

– Отвратительная фигура. А особенно зад.

Хлопнув дверью, стала медленно спускаться по лестнице, принципиально игнорируя лифт.

– Хватит есть! Зачем вчера ночью столько запихнула в себя? Ведь не голодаю же.

Некстати вспомнились два огромных утренних бутерброда с колбасой.

– Порядочные люди завтракают овсянкой на воде. И я стану поступать так же. Ни молока, ни соли, ни сахара. Довольно травить собственный организм.

С этими мыслями она решительно вышла из подъезда. И сразу почувствовала, как начинает припекать. Народ привычно толпился на остановке, поджидая автобус.

– Бедняги! И я когда—то стояла так же, – с радостным чувством превосходства вспомнила она, неторопливо продвигаясь по тротуару.

– Теперь не нужно спешить, ловить такси в крайнем случае. Просто здорово!

Перейдя дорогу, очутилась в прохладной рощице. Остановилась, осматриваясь по сторонам.

– Здравствуйте, мои дорогие!

Однако деревья не шелохнулись в ответ.

– Что ж, этого следовало ожидать. Ведь я все еще мысленно пребываю там – в своей кухне и убеждаю дочь… Пора успокоиться!

Она попыталась поговорить с рощицей еще раз и вновь потерпела неудачу.

– Отрицательный результат – тоже неплохо, – продолжая свой путь, размышляла она. Почему я считаю, что имею право навязывать свое мнение близким людям. Распоряжаться судьбой ребенка, например? Это вовсе не так! Дети – не наша собственность.

… Из-за домов наконец показался магазин. Неожиданно вспомнилось, как его открывали зимой. В тот день мела метель, однако на улице возле входной двери собралась огромная очередь. Народ в нетерпении переминался с ноги на ногу и жадно заглядывал в огромные окна, наблюдая за суетой, царившей в торговом зале.

Фаина тогда еще не знала всех продавщиц в лицо, плохо представляла себе отношения, сложившиеся между коллегами и, кроме того, беспрестанно ловила на себе неодобрительные взгляды заведующей.

Перед ее мысленным взором вновь возникла толпа возбужденных людей, сметающих все на своем пути. Ведь многие, в основном пожилые мужчины и женщины, отстояли на морозе по несколько часов.

Вся эта масса народа поднажала и потекла во внутрь. Остановить их не было никакой возможности. Они вбегали с обезумевшими лицами, как будто от этого зависела их судьба.

Когда народ начал ломиться в магазин, Фаина находилась возле овощного отдела, держа в руках вилок цветной капусты, и выбирала место куда бы его можно было повыгоднее пристроить. Она стояла спиной к входной двери и потому возмущенно воскликнула, ощутив сильный толчок в бедро.

– Что за наглость?

И осеклась, увидев, как на нее неумолимо надвигается плотная людская масса. Еще не успев ничего сообразить, инстинктивно вжалась в витрину. Поняв, что толпу невозможно остановить и уже становится трудно дышать, она зашвырнула цветную капусту подальше к помидорам и огурцам, решив немедленно выбираться отсюда любой ценой.

– Хоть поползу на карачках, – твердо пообещала она себе и начала претворять свое решение в жизнь.

Шаг за шагом, ей удалось заскочить в подсобное помещение, где несколько работниц взвешивали и фасовали товар. Одна из них молча пододвинула Фаине стул. Плюхнувшись на сиденье, та вытерла тыльной стороной ладони пот с лица.

– Вот это да! – прошептала она, уверившись, что только что избежала весьма неприятных последствий.

– Ничего не сломали? – поинтересовалась одна из женщин, участливо глядя на нее.

– Вроде нет.

– Что теперь будет? Ведь поудавятся!

Продавщицы с опаской заглядывали в торговый зал, делясь неутешительными комментариями.

– Затопчут друг друга.

– Не исключено.

Отдышавшись, Фаина решительно набрала номер Вии. Он почему—то не отвечал. Очень странно. Она взглянула на окна, где находился хозяйский кабинет. За занавеской мелькнула тень.

– Они там прячутся! Не хотят подходить. Очень странно!

Сообразив, что ничего нельзя изменить, принялась ждать дальнейшего развития событий.

– Если кто—нибудь покалечится, у магазина возникнут большие проблемы.

Она не могла понять отчего Вии нет в зале, почему она не поддержит в эту трудную минуту своих людей. Ведь они растеряны и не знают, что предпринять.

– Видно этим придется заняться мне, – осознала Фаина и тяжело поднялась.

К счастью, послышался звук сирены.

– Охрана приехала, – радостно загалдели женщины. – Наконец – то.

С трудом удалось справиться с давкой.

В последующие дни Фаина начала кое—что понимать. Она уяснила, что хозяйка «Диониса» не очень—то любит вникать в дела. Ведь, если имеешь деньги, на свете существует масса интересных вещей.

– Например, парикмахерская, – сказала себе Фаина и порадовалась, вспомнив что записалась на этой недели к знакомому мастеру. Ей нравилось проводить таким образом время. Еще она обожала бродить по обувным магазинам. К туфлям, сапожкам и даже тапочкам относилась с особенным трепетом.

Ну в самом деле – что может быть лучше удобной обуви? Всю жизнь проработавшая в торговле и, проводя почти весь день на ногах, Фаина научилась ценить комфорт.

… В магазине она с наслаждением окунулась в желанную прохладу. В полупустом зале было просторно и свежо. Уборщица Рая, что-то бессвязно бормоча под нос, возилась, стоя на коленях, возле мясного отдела и, с силой надавливая на стекло, очищала витрину от красных пятен.

– Неприятности? – проходя мимо, поинтересовалась Фаина. Она вовсе не собиралась выяснять в подробностях, что подвигло Раю с недовольным видом застыть в неудобной позе. Но та неожиданно легко вскочила на ноги.

– Так этот дебил… – заорала она дурным голосом, размахивая перед Фаиным лицом грязной тряпкой.

– На два тона потише, пожалуйста, – невольно отступила та.

– Так я ж говорю, дурак этот…

Рая перекинула тряпку в другую руку.

– Идиот—то наш…

– А яснее нельзя, – сообразив, что влипла в совершенно ненужный ей разговор, —Фаина нетерпеливо огляделась.

Так и есть – любопытная Аннушка, перегнувшись через витрину, с жадным нетерпением прислушивалась к каждому слову говорившей.

– Я ж объясняю, что этот кретин…

– Извините, мне некогда. Фаина собралась было следовать дальше, но Рая неожиданно ухватила ее за рукав.

– В чем дело?

– Я немедленно увольняюсь, – горько всхлипнула Рая.

– Продолжайте, – Фаина обреченно замерла. Стало ясно – так просто не получится отделаться от уборщицы. Ведь ни Вии, ни Катерины пока еще нет. А значит конфликт, если он существует, придется улаживать ей. Тут ничего не поделаешь.

– Говорите быстрее и без излишних подробностей, – прошептала она, сердито глядя на Аннушку.

Сделав вид, что ей совершенно безразличен разговор, та нарочито равнодушно отворотилась в сторону.

– Афанасий поднос уронил. Все загадил. Вообще уже охренел.

– Сочувствую.

Кивнув, Фаина направилась в свой кабинет.

– Врет все, – заметила Аннушка, подмигнув Рае, – ей до наших проблем как…

– До каких таких наших? – тут же вскинулась Рая, – у нас с тобой имеется что-то общее? Я так не думаю.

– Ой, отвянь, сделай милость, – Аннушка махнула рукой дескать что говорить, все равно ведь не понимаешь ничего.

– А ты не лезь ко мне. Поняла?

Подбоченившись, Рая приготовилась к долгому выяснению отношений.

– Что вы тут позабыли? – гаркнула Таня Пэн, неожиданно появляясь из овощного отдела.

– Ничего, – Аннушка резво отпрыгнула от витрины.

– Я слепая по—вашему?

Покраснев от «справедливого» негодования, Таня Пэн кинула в рот половину сардельки.

– День еще только начался, а вы, две поганки, скандалить надумали? – зычным голосом продолжила она, но увидев входящего с улицы старшего кассира в белом платье в горошек застыла с открытым ртом.

– Ух ты! – кассирша Ира по прозвищу «Беспардонный бегемот» – демонстративно поаплодировала в своей кабинке.

Ей было скучно. Покупателей поблизости пока что не наблюдалось. Несколько человек, ранние пташки, толпились возле хлебного отдела, выбирая уцененные булки, только что вынесенные в зал. То были беднейшие слои населения, состоящие в основном из пенсионеров и неработающих мамочек с маленькими детьми.

– Классно выглядите, – похвалила Аннушка.

Обменявшись с Раей «понимающими взглядами», дамы, как по команде, попытались стереть улыбку с лица.

– Спасибо на добром слове, – процедила Тамара, мечтая быстрее прошмыгнуть мимо них. Провожаемая удивленными взглядами продавщиц, кассирша быстро скрылась в своем кабинете.

– Во дает, – госпожа Пэн покачала головой, – первый раз ее вижу в платье.

Воровато покосившись по сторонам, быстро засунула в рот оставшуюся половину сардельки.

– Не подавишься? – неожиданно услыхала она.

Вздрогнув, обнаружила ухмыляющуюся старуху по прозвищу Варек, торгующую у магазина нелегальными сигаретами. Что давало ей небольшую прибавку к пенсии.

Многие одинокие пенсионерки были вынуждены подрабатывать подобным образом. У каждой из них имелось собственное постоянное место. Варек в силу склочного и скандального характера заняла самую лучшую позицию – прямо у дверей. Однако она была крайне злопамятна и не спускала Татьяне прошлых обид. Ведь та не раз, по приказу хозяйки, вызывала полицию, чтобы прогнать ее.

– Смотри, говорю, береги себя. Зачем такие куски в рот пихаешь, – повысила голос Варек, заметив, что ее выпад услышали продавщицы и начали подбираться ближе. Таня Пэн молча давилась сарделькой.