Фришка бесплатное чтение

Пролог

Мы стояли в трех шагах друг от друга. Позади каждого из нас выстроились на поле наши кланы. Светозар потратил множество сил и ресурсов, чтобы получить клановое право вызова на Божий Суд. И использовал его, чтобы вызвать меня. По итогам битвы один из наших кланов будет расформирован, а персонаж его главы удален. Сейчас даже его аватар, казалось, излучал ненависть. Этот несколько поехавший крышей, но достойный уважения человек искренне считал меня предателем и стремился уничтожить со всем своим незаурядным упорством и энергией.

Кряжистый, целиком закованный в сталь, с башенным щитом и коротким тяжелым молотом, он выглядел классическим гномом-воителем. Но я знал, что никакой он не воитель и даже не гном. Модель развития его персонажа мы разрабатывали вместе. Невысокий и квадратный в реальной жизни, Светозар, не превышая одного процента разницы с оригиналом, что давало отметку о высокой степени схожести аватара с его владельцем, создал персонажа, максимально похожего на этих кряжистых коротышек. В большинстве случаев эта модная среди игроков отметка, видимая каждому желающему в информации о персонаже, означала, что игрок взял свою реальную внешность и выбрал нелюдскую расу или, оставшись человеком, слегка подкорректировал свой облик. Более понтовой была только отметка полной идентичности, означающая, что игрок использует свою реальную внешность, но эта опция была доступна только аватарам человеческой расы. Используя антропометрические данные самого Светозара и буквально вывернув наизнанку редактор персонажа, мы, не переходя грань высокого соответствия, слепили вылитого гнома, таковым не являющегося.

Согласно правилам игры, информация о персонаже является тайной, и узнать ее можно либо методом наблюдения, либо если игрок сам частично или полностью открывает ее. Все эти сложности нужны были для соблюдения простого правила войны: удивишь – победишь. Гном-воитель был хорошим выбором для лидера боевого клана-середнячка. При наличии соответствующего класса, он имел отличные бонусы членам клана на защиту, прочность тяжелой экипировки и сопротивление магии, которые многократно усиливались при построении хирдом. Помимо выдающихся боевых бонусов, у членов клана неплохо увеличивались показатели в добыче руды, обработке металлов, изготовлении оружия и доспехов. И все эти бонусы, пусть и в несколько урезанном виде, у Светозара были, что стоило ему совершенно адских страданий на старте игры и некоторых ежемесячно в настоящее время. Но недостатков, столь же выдающихся, как и достоинства, у него не имелось. Никаких штрафов и ограничений для членов клана на магию, мировоззрение и многих других откровенно маразматичных гномьих заморочек. Не перечесть, сколько сражений мы выиграли благодаря неожиданному использованию методов, запретных для гномов.

Помимо развитых лидерских способностей, этот псевдогном был совершенно параноидальным образом прокачан в защиту и не имел ни одного атакующего скила, из-за чего Светозар был вынужден полагаться исключительно на свои личные навыки боя, будучи при этом ограничен в выборе оружия только молотами.

Наши кланы сейчас представляли собой довольно корявые и неполноценные образования.

Когда я был исключен, вслед за мной ушла большая часть магов и социалов, а у Светозара остались практически все бойцы. Ремесленники разделились примерно пополам. Ушедшие буквально заставили меня основать собственный клан, которому сразу была объявлена война, переросшая в вендетту, а вот сейчас – в Божий Суд.

В отличие от дуэли или договорного сражения, правила этого суда устанавливаются якобы божественным провидением, как в игре именуется алгоритм, устанавливающий формат боя. И эти правила выпали для меня максимально неудачным образом: небольшая ровная площадка, по тридцать участников с каждой стороны, сильные штрафы на магию и проклятия. Идеальные условия для бугуртсменов Светозара.

Особенно издевательски выглядело объяснение такого решения: оно наиболее точно соответствовало моим личным способностям, в которых превалировали как раз достижения в ближнем бою. Командуя «Дружиной», я побеждал во многом за счет использования магии и проклятий под защитой монолитного строя, и теперь результат всех этих побед обратился против меня. Типа чтобы Божий Суд прошел честно, вызванная сторона должна иметь возможность успешно защититься. Вот только в своем клане я был единственным линейным бойцом. Нет, теоретически у меня хватало милишников, что тоже было учтено алгоритмом, вот только для боя стенка на стенку они не годились совсем: два ассасина, вор, фехтовальщица, варвар, кулачный боец и ремесленники. Последние вообще воинами ближнего боя числятся только потому, что не являются ни магами, ни стрелками. Плюс к этому я как лидер клана раздавал кучу бонусов, абсолютно бесполезных в грядущем бою: сопротивление магии, страху, проклятиям, негативным погодным условиям и эффектам местности, увеличение морали подчиненных неписей и их управляемости, уменьшение времени построения, скорость движения и проходимость обоза. Хватает, конечно, и полезных, среди которых превалирует очень хорошо развитое преодоление всевозможных защит и пробивание брони.

Воевать мне было некем. Вообще некем. Что можно сделать против стальной фаланги сверхтяжелой пехоты на пятачке размером с футбольное поле? Будь «Дружина», как и раньше, накрыта защитной магией и по брови закачана алхимией – ничего. Сейчас, когда у Светозара явно не хватало бойцов поддержки, варианты имелись.

Божий Суд между кланами часто начинается с поединка. По его итогам проигравшая сторона получает некоторый штраф. Какой именно – заранее неизвестно.

На зрелище, помимо не участвующих членов наших кланов, собралось посмотреть немало народу. Вот края площадки подернулись дымкой, и голос с небес прогрохотал:

– Вершится Божий Суд между кланами «Дружина» и «Ineffective». Глава клана «Дружина», Голос Подгорного Народа в Империи, Член Имперского Совета Воплощенных, барон Синегорский, Светозар Камнеголовый обвиняет главу клана «Ineffective», Рыцаря Сотни Лучших, Кавалера Алмазного Меча, Героя Битвы у Синей Горы, именуемого Вектор Варлорд, в клятвопреступлении, предательстве, воровстве, подлости и бесчестии, а его соратников – в пособничестве сему. Вектор Варлорд отрицает обвинения. Претензии Светозара Камнеголового сочтены достаточными для Вызова на Божий Суд.

Кланы будут сражаться до смерти последнего бойца одной из сторон.

Клан «Ineffective» признан слабее клана «Дружина», посему в Божьем Суде примут участие лишь по тридцать бойцов с каждой стороны, дабы победила не Сила, но Справедливость.

Клан «Ineffective» признан значительно слабее клана «Дружина», посему Божий Суд будет проходить на чистом поле в сто шагов, днем, под лучами солнца, дабы победила не Сила, но Справедливость.

Клан «Ineffective» признан много слабее клана «Дружина», посему Божий Суд ограничит силу выстрела трехкратно, силу заклинаний десятикратно, силу проклятий тридцатикратно, дабы победила не Сила, но Справедливость.

Дабы победила не Сила, но Справедливость, сражению предшествует поединок двух воинов. Когда один из поединщиков падет мертвым, Волею Богов со стороны проигравшего падут еще трое, но не победитель поединка, не Светозар и не Вектор. Когда один из поединщиков падет мертвым, начнется сражение кланов. Гром да будет сигналом к началу боя.

В котором клане останутся живые, когда в другом все падут мертвыми, будет признан Правым. Воплощение главы Неправого клана будет уничтожено, прочие члены Неправого клана получат Божественное Осуждение, а сам клан и его Деяния преданы забвению.

Да свершится Справедливость!

Вот так вот. Мы, конечно, побрыкаемся, но, скорее всего, проиграем, слишком уж здорово подгадила нам «не сила, но справедливость». Но и «Дружине» в любом случае конец. Из-за развала, братоубийственной войны и вендетты клан за три месяца свалился с девятого места в топе на сто сорок первое и не упал еще ниже только из-за наличия крепкого костяка из клуба реконструкторов. Получить право на Божий Суд в одностороннем порядке – дело крайне дорогое и муторное. Из-за кривого состава «Дружина» стала проигрывать битвы тем, кого раньше смела бы играючи, вследствие чего лишилась большей части земель и ресурсов и сейчас обреталась в замке на Синей Горе, откуда ее еще не вышибли только благодаря Светозаровым отношениям с гномами. Могли бы сдать позиции не так сильно, а затем восстановиться, но «Дружина» все силы и средства вкладывала в малоэффективную войну с нами.

Мой «Ineffective» изначально обретался в конце второй тысячи в рейтинге кланов, но за время своего существования вполз в ее начало. От амбиций владения землями мы отказались сразу: слишком мала численность, слишком крив состав, чтобы удержать хоть что-то. Занялись наемничеством, причем весьма успешно, понемногу набирали народ, ругали придурка Светозара, смеялись над его бестолковыми попытками воевать с кочующим кланом, не имеющим собственности, и тут на тебе – Божий Суд.

В поединке с моей стороны биться будет Ингви. В отличие от Светозара, топившего за прием исключительно русскоязычных игроков, я считал такой подход неразумным и в перспективе сильно ослабляющим клан. Примерно треть в моем нынешнем клане были иностранцами, и я бы не сказал, что они в чем-то уступают нашим соотечественникам.

Ингви был рыбаком из какой-то дыры в Норвегии, занимался пауэрлифтингом и фанател по викингам. Для игры он выбрал персонажа человеческой расы, но не медиаля, а северянина, чей народ был скопирован со скандинавов раннего средневековья. Будучи изначально варваром, Ингви со временем переквалифицировался в убийцу чудовищ и был в этой роли великолепен. Являясь крупным парнем в реальности, он максимально увеличил своего персонажа и, вооруженный огромной двухлезвийной секирой, являлся очень грозным бойцом. Не лучший выбор, на самом деле, но больше просто некому.

От «Дружины», конечно, вышел Кусимир. Классический закованный в латы рыцарь с длинным мечом и треугольным щитом, он был ниже Ингви более чем на голову, уступал ему в силе, количестве достижений, дистанции атаки… и являлся трехкратным чемпионом мира по историческому фехтованию. Я проигрывал ему семь-восемь спаррингов из десяти, а наш горячий норвежский парень сольется неминуемо. Ингви тоже прекрасно понимал это, его задачей было выиграть нам нужное количество времени и своевременно умереть.

Мы со Светозаром, повинуясь видимым только нам подсказкам, ушли к своим кланам. Не выполнять указания интерфейса можно, но пробовать не буду.

Кусимир пижонски использовал скил, позволяющий раз в сутки мгновенно надеть или снять экипировку, и остался стоять босой, в штанах и рубашке. В пространном письме с подробными правилами Божьего Суда, полученном мной трое суток назад, было указано, что в случае поединка без доспехов победителю на время битвы дается право использования этого скила без отката. Ингви ради получения максимальных бонусов от имеющегося у него набора достижений брони не носил. А будь он в клане Светозара – мог бы, немного тоскливо подумал я.

Когда поединщики сблизились на десять шагов, в чистом небе грянул гром. Божий Суд начался. Норвежец сразу попер в атаку, лезвия секиры рассекали воздух с частотой лопастей вентилятора. Увы, только воздух. Кусимир даже не пытался соревноваться с ним в скорости и силе, но был гораздо техничнее. Экономными ударами кромки щита или сильной части клинка он отбивал чудовищные взмахи, лишь изредка делая короткий шаг назад.

– Дон, докладывай, – потребовал я по клановой связи.

– Все не радужно, но и не совсем тухло, Василич, – отозвался Дондрагмер, наш главный теоретик от магии. – Ауры от ребят снаружи не пробиваются, воздействие на почву извне останавливается на глубине двадцати метров. Тадеуш за попытку изменения грунта получил Божественное Осуждение. Плачется, что сильный дебаф, но подробности сейчас не важны. Попытки изменения погоды работают только снаружи, наложение тьмы и света – тоже. Пробуют вон на там холме, на удалении, чтобы не спалиться заранее. Пытаться создавать что-то внутри запретил.

– Вектор, за ауры получено письмо с предупреждением, – вмешался не участвующий в суде клирик Папейшество. Нам бы он и тут пригодился, но у него все способности на Вере, а божественное вмешательство в Божий же Суд невозможно. – Без Осуждения, просто письмо. Ты был прав, за Божьим Судом наблюдают из администрации. Не такое уж частое событие, да и очкуют, наверное, такое дело автоматике доверять. Удаление персонажа и клана из-за поражения в бою – очень спорная механика.

– Ожидаемо, – согласился я и переключился на общий канал. – Снаружи! По команде «Глаза» зажигаем у нас за спиной максимально яркий свет, направляем в лицо дружинникам. Цели распределите. Мрак не пробовать, погоду не портить, не сработает, – я перешел в приватный канал с дипломатом клана. – Соловей! По той же команде в говорилке «Дружины» должен начаться громкий срач. Задействуй Марго, пусть заблочит там Любомура и Пузеслава, насколько получится. Сейчас уже похрен, что она спалится как шпион. Светозара блочить не надо, он командир ни о чем, только поможет нам своим ором.

– Она со мной на связи, передала, – ответила наш лучший бард и дипломат. – Обещает истерику по всем средствам связи клана и парализовать общение.

– Пусть хоть так, – согласился я, но отметку в памяти сделал. Не хочет, значит, страхуется. Припомню ей это. Обязательно. – Аспид, что с кругом и фокусировкой? – спросил в канале клановой группы магов.

– Еще четыре-четыре с половиной минуты, если не шевелиться, – чуть не скрежеща зубами, ответил он. – Будет девять зарядов, больше не сможем. Нерф адский, я себя немощью чувствую.

– Чем решили бить?

– Луч-свет-холод. Виктор, у нас будет три секунды, чтобы разрядиться. Здесь все заблочено, скинуть заряд не сможем – взорвемся.

– Ясно. Терпите, ребята, не спалитесь на подготовке.

Плохо. Творить магию молча, не двигаясь, и без внешних эффектов чудовищно сложно. А ребята одновременно накапливают заряды в ауру и объединяются в фокусирующий круг. Да, на этом Божьем Суде штрафы на силу заклинаний десятикратные, но объединенной мощи от тринадцати далеко не слабых магов будет достаточно, чтобы сжечь любого в «Дружине». Защититься от лучевого заклинания очень легко, оно прямолинейно и очевидно, но мы рассчитывали на эффект неожиданности в его применении. Как только Ингви умрет, начнется бой, и в ту же секунду уже заряженные и собранные в круг маги выдадут серию из девяти заранее нацеленных импульсов, которых хватит, чтобы сжечь такое же количество бойцов «Дружины». Холод вообще тоже так себе в атаке, любой маг огня справится с противодействием. Только огневиков у Светозара не осталось, как и холодильников. Использование света тоже понятно: с ним оперируют в основном клирики, бесполезные в Божьем Суде из-за блокировки большей части способностей. Маги же, специализирующиеся на свете, большая редкость, ибо очень неудобные: своих же слепят, демаскируют, а мощность невысокая. А противников, имеющих уязвимость к свету, почти всегда легко уничтожить огнем. То есть противодействовать атаке такого типа здесь некому, что, кстати, вносит некоторый дисбаланс.

Тем временем Ингви сдавал. Он получил уже четыре небольшие, но болезненные раны, начал уставать и замедляться. Способному разрубить пополам всадника вместе с конем, Ингви достаточно было попасть один раз. Заранее сменив бесполезный сейчас класс убийцы чудовищ на варвара, норвежец надеялся на бонусы от боевой ярости и не мог набрать ни единого ее очка для использования скилов. Кусимир работал, как машина: не торопясь, не подставляясь, максимально экономя силы. На мой взгляд, он уже не раз мог поставить точку в этом поединке, но почему-то не делал этого. Переключился на класс дуэлянта или фехтовальщика и набирает бонусные очки от уклонений? Возможно. Если так, это нам на руку.

– Ингви, держись, брат. Тебе надо прожить еще две минуты и умереть за секунду по команде Аспида. Без этого у нас нет шансов.

– Пытаюсь, – прохрипел норвежец и ускорился.

Кусимир ушел в глухую оборону, больше не стараясь играть с дистанцией и угрожать сопернику. К сожалению, это не означало, что ему стало сложно. Опытный фехтовальщик, он, немного перестраховываясь, лишь пережидал наступательный порыв норвежца, явно намереваясь выиграть поединок всухую.

Ингви давил целую минуту, а затем случилось неизбежное. После очередного взмаха он из-за усталости провалился чуть глубже, чем можно было, и Кусимир не преминул этим воспользоваться. Нырнув под могучими руками варвара, он сократил дистанцию и глубоко прорубил его бок, одновременно выходя за спину. Мастерски точный, обманчиво небрежный взмах клинка – и Ингви с подрубленными сухожилиями падает на колени.

– Пятьдесят секунд! – сквозь напряжение выдавливает Аспид в кланвойсе. Это звучит как приговор.

Наш варвар чудом успевает развернуться и, падая набок, подставить рукоять секиры под нацеленный снести ему голову удар. Меч Кусимира срубает ему ладонь, оставляя лишь большой палец. Одной рукой нечего и думать управиться с огромным топором, и Ингви выпускает его, подставляя уцелевшую и, соответственно, незаблокированную игрой руку под следующий удар. Длинное лезвие разрубает предплечье и, преодолев полметра плоти, застревает между лучевой и локтевой костью. Скинув щит в инвентарь, Кусимир двумя руками выдергивает меч из раны.

– Сорок секунд.

Я уже собрался отдать магам команду перестать маскироваться и завершать подготовку открыто, как меня опередил Маздай, крикнув:

– Оскорби его! Пусть убивает медленно.

Умница Ингви, несмотря на свое состояние, а ему было очень-очень больно, мгновенно ухватил суть идеи.

– Вы, русские, рабы в сути своей, – прохрипел он. – Все шлюхи в Европе – славянки. Все уборщики и прислуга, все говночисты – славяне.

За такое в игре серьезно штрафуют, но это будет чуть позже, а прямо сейчас важно, что поединок еще не завершен. Главное, что патриотичный Кусимир повелся.

– Тебе не кажется, что в твоем положении такие слова неубедительны? – голос его источал сарказм и презрение.

– Тридцать секунд, – шепчет Аспид.

– Это всего лишь игра. Ты потому и играешь в эту игру, что в реальности ничего из себя не представляешь. Твое бессмысленное мастерство в бесполезном фехтовании нужно только в этой игре. Ты тут самоутверждаешься. Скажешь, я не прав? – израненный, с заблокированными конечностями, стоя на коленях, дерзит Ингви.

Неверное, мягко говоря, заявление. Из-за высокой стоимости Имитатора Реальности и полной передачи осязания здесь очень мало школьников, неадекватов, задротов да и вообще слабых духом людей: в «Фришке» такие не задерживаются. В игре с полной передачей ощущений и такой механикой, что свежесозданный персонаж имеет ненулевые шансы «на скиле» убить любого топа, вообще принято следить за словами. И отвечать за них.

– Тебе, конечно, виднее, кто я такой и что из себя представляю, – на грубость Кусимир не спровоцировался, но, главное, вступил в разговор. – За слова твои будет составлен репорт, и ты словишь бан, где тебе самое место. Удивляюсь только, как ты вообще до сих пор не забанен с таким поведением. Ты хорошо дрался, и я хотел убить тебя не больно, но теперь накажу. Ты же скандинав, да? Знаешь, что такое кровавый орел?

– Это когда ты срешь на свою мамашу? – осклабился Ингви.

– Двадцать секунд.

Кусимир не обратил внимания и на эти слова.

– Сейчас узнаешь. Ваша придумка, тебе понравится.

Он зашел за спину норвежцу, пинком уронил лицом на землю и провел клинком вдоль позвоночника.

– У меня, в отличие от твоего кланлидера, нет ачивок палача, долго мучить тебя не смогу, – сообщил он, делая надрезы все глубже и глубже. – Общие хит-пойнты у тебя уже на исходе, скоро умрешь. Но я постараюсь, чтобы ты почувствовал побольше.

– Десять секунд.

– Удивлен, что ты еще не вышел из игры, – отгибая мечом отделенные от позвоночника ребра, произнес Кусимир.

– Пять… Четыре… Три…

Ингви использовал скил «Из последних сил», позволяющий при определенных условиях на несколько секунд снять все блокировки. Повреждения этот скил не лечил, боль не убирал, просто позволял использовать те возможности, которые у организма еще имелись.

Оттолкнувшись изуродованными руками, норвежец рванулся к секире.

Два.

Приподняв культей лезвие, он зажал его в вертикальном положении.

– Смотри не порежься, – стряхивая с меча кровь, усмехнулся Кусимир.

Один.

Ингви приподнял корпус и с силой обрушился головой на секиру.

– Огонь! – заорал я, как только смерть варвара отразилась в клановом логе.

– Победил Кусимир! – прогремело сверху.

Девять сверкающих морозных лучей нашли свои цели, но появившийся счетчик показал лишь шесть смертей.

– Да начнется бой!

Рядом со мной упал гном-кузнец Хаммерок, логи показали смерть арбалетчика Робина-Бобина и, что особенно хреново, Аспида.

– Вперед! – завопил я для милишников и тут же в канале магов: – Черепок, командуй!

– Да восторжествует Справедливость! – надрывались небеса, но их уже никто не слушал.

– Глаза! – преодолев половину пути до Дружины, закричал я в общем канале, зажмурился и накинул на себя малюсенькое облачко мрака, которое мгновенно сдул ярчайший, пробивающийся сквозь веки свет.

Уже одетый в броню, ослепленный Кусимир, оказавшийся ближе всех к нам, сумел принять на щит брошенное кентавром Раннингом копье. Как он так, вслепую-то? Видимо, какой-то аналог моего «Шестого чувства», или оно и есть, все же не самый редкий воинский скил. Рядом с ним появилась наколдованная Дендром небольшая, в рост человека, мухоловка. В отсутствие штрафов эта дрянь была бы метров десять высотой и способна сожрать целиком лошадь, но сейчас получилась только такой. Однако ничуть не менее злобной. Успел заметить, как пожухла вокруг трава, отдав свои жизненные силы стремительному росту монстра. Дендра за такое из друидов не выгонят? Ужасное злодеяние по их меркам. Метнувшись к Кусимиру, мухоловка обхватила его шлем своей липкой, приторно воняющей гнилью, пастью. Тот перерубил стебель растения, но освободить голову уже не успел, получив в грудь копытами Раннинга, после чего улетел мне под ноги. Я успел на ходу неплохо наподдать ему сабатоном, но не убил. Впрочем, с этим справился Хашишин, нанеся серию быстрых ударов своей мизерикордией. В добивании дезориентированных противников темноэльфийскому ассасину не было равных.

Двадцать шесть – двадцать три.

Дружина стояла как попало, наблюдая за поединком, а не в плотном строю малого хирда, дающим многие бонусы. Расслабились они, никакой дисциплины. Теперь приоритетными целями были Любомур и Пузеслав, способные ничуть не хуже меня руководить боем такого формата. Сработает диверсия Марго или нет, неизвестно, но, даже если она совсем отключит им говорилку, остается еще обычное управление голосом на поле боя. Выбить их двоих – половина победы. Целями второго приоритета выступали Бекас и Дюрандаль. Первый был уникальным лучником, причем способным не только метко стрелять, но и делать это быстро, активно перемещаясь. Седьмой в рейтинге всех стрелков игры, объективно он являлся лучшим. Второй – вступивший в клан незадолго до распада паладин. Наглухо упоротый ролевик, как новогодняя елка, обвешанный сложнейшими обетами и скрупулезно их соблюдающий. В свое время Дюрандаль попил нам немало крови. При расколе он бы ушел со мной, но свой обет был и на это. К счастью, здесь его божественные плюшки не работают, но и без них Дурик – выдающийся боец.

Теперь, после начального залпа, весь наш атакующий потенциал был разделен мной на две части, и, соответственно, атаковали мы двумя группами, фокусируясь каждая на своей цели. Пузеслава я заметил давно. Из всего клана серебряная корона, вышитая на сюрко у левого плеча как знак Защитника Ее Высочества принцессы Аделии, была только у него.

Казалось бы, чего может быть проще – перерезать ослепшего противника, но в данном случае это не так. Убить воина в латном доспехе вообще не так уж просто. По сути, из всего оружия ближнего боя для этой цели годится только клевец, пробивающий доспех, различные тонкие клинки, ищущие щели в броне, и молоты, которым ничего пробивать не надо. Кроме того, чтобы нанести вред противнику, попасть по нему надо под углом, близким к прямому.

За эти секунды мы успели забрать еще троих. Здоровенный Мстиссав, всегда стоящий на сложной позиции крайнего левого в первой шеренге, получил смертельную рану от Хашишина, вонзившего граненый клинок ему под мышку. На другом фланге наш второй ассасин Маздай убил Жирополка. Мимо моей головы промелькнул брошенный телекинезом тяжелый щит Кусимира и удачно попал в строй Дружины, повалив стоявшего между мной и отвлекшимся Пузеславом Яроцапа и еще кого-то за ним. Я перепрыгнул через упавших и с размаху влепил своим длинным чеканом в висок неподвижной цели. Пузеслав упал, но клюв моего оружия, зараза, застрял в его шлеме.

Двадцать шесть – двадцать.

На этом наше везение кончилось. Магические прожекторы сзади нас разом погасли. Хашишин, пойманный умирающим Мстиссавом, получил стрелу от Бекаса. В логах пролетели имена сразу двух магов, павших от метательных копий.

Краем глаза уловив движение, я отпустил рукоять чекана и бросился в сторону, но преуспел не полностью, получив сильный удар алебардой по наплечнику, который отправил меня в полет под ноги стоящему поодаль Дюрандалю.

– Да не поднимет руку на безоружного! – скороговоркой выпалил я.

Паладин замер посреди замаха, и я, вставая, влепил ему под подбородок длинным шипом на умбоне своего щита. Ох уж эти обеты… Бекас, привыкший быть за Дюрандалем как за стеной, стоял ко мне спиной, стреляя в Раннинга. Почуяв неладное, стрелок обернулся, но поздно. Единственное, чего он успел добиться, – кинжал, который я хотел воткнуть ему в спину, вошел в глаз.

На другом фланге, попытавшись смыться после неудачной атаки, получил дротик в затылок Маздай.

Кто-то, скорее всего, Любомур, сумел выстроить Дружину в малый хирд, для чего минимум двенадцати игрокам, включая Светозара, требовалось занять места в тесном строю. Этот маневр был отработан до автоматизма давным-давно.

Малый хирд из двенадцати бойцов – это три шеренги по четыре человека. В первой стоят щитоносцы с коротким оружием, во второй – копейщики и алебардщики, третья – стрелки и метатели. Последние тут же разрядились в скачущего на них Раннинга. Получив попадание в колено, кентавр, уже серьезно раненный Бекасом, споткнулся, упал прямо перед Светозаром и, отхватив по башке молотом, помер.

Напротив Дружины выстроилась хилая шеренга из шести моих ремесленников, прикрывая девятерых магов и пятерку стрелков. Сам я оказался немного сбоку. С другой стороны во фланг моему клану заходила тройка из бойца с щитом и двоих с двуручниками. Позади хирда прятались двое магов. Они не атаковали, но уже успели развеять несколько наших заклинаний.

Двадцать один – семнадцать.

– Линии держаться между хирдом и магами, – скомандовал я милишникам. – Глухая оборона.

Сам, подхватив волнистый меч Дюрандаля, по дуге побежал в обход строя противников.

– Стрелкам, магам: убить фланкирующую тройку. Я или разверну «Дружину», или нападу с тыла.

Хирд разворачиваться не стал. Первые две шеренги насели на моих ремесленников, а стрелки с магами решили заняться мной. Я скакал как заяц, уклоняясь и качая маятник. Мои противники имели слишком разное оружие, чтобы бить залпами, но в меня все время что-то летело. Пару раз все же попали. Особенно неприятен торчащий в боку арбалетный болт. Кого другого эта рана убила бы, но персонаж у меня крепкий, а боль потерплю.

На самом деле фокусить меня – это ошибка. Дружине надо было не отвлекаться, а бить по моим магам, меня же самого заблокировать тройкой Любомура. Хрен бы я им чего сделал. Сейчас же этой тройке приходилось кисло. Если б не штраф на магию и стрельбу, их бы уже размазали, но и так парень со щитом, не вижу, кто именно, уже на последнем издыхании. После его гибели двуручники не прорвутся.

В очередной раз скакнув в сторону, я упал на землю и спрятался за телом Когтетыка, убитого лучом. Через его спину проходил такой удобный ремень портупеи, что я, скинув свой баклер-переросток, подхватил его левой рукой и, прикрываясь как ростовым щитом, двинулся на Дружину с тыла. Маги противника были вне хирда и, соответственно, могли перемещаться, не лишая остальных бонуса строя. Вознамерившись атаковать меня сбоку, они вышли из-за живой стены своих бойцов, и тут не сплоховали мои стрелки, мгновенно сфокусив обоих.

– Витя, не пугайся, – сообщил мне Черепок.

Я не успел удивиться, чего именно не надо пугаться, как удерживаемый мной труп ожил и бросился на противников. Напугать никого он не смог, и не такое видали, но стрелки крайне неэффективны против нежити. Тупо навалившись на них, зомби сумел создать мне очень удачную диспозицию. Воспользовавшись этим, я несколькими ударами забрал сразу пятерых. Повезло убить двоих алебардщиков в спину. Классный фламберг у Дюрандаля, я-то даже со своими скилами на пробивание брони надеялся максимум ранить их. Недостатки малого хирда обернулись для меня достоинствами: минимальное количество бойцов для этого строя – двенадцать. Сейчас в строю были как раз двенадцать человек, и любой маневр они способны осуществлять только все вместе. Стрелки могут крутиться как угодно, а остальные должны находиться во фронтальной позиции, иначе порушат строй и, соответственно, лишатся бонусов. Моих псевдомилишников легко разобрали бы и без этих бонусов, но запрет на нарушение строя я вколачивал намертво, и сейчас инерция мышления, благодаря которой стрелков никто не прикрывал с тыла, сыграла мне на руку.

За те секунды, которые понадобились мне чтобы приблизиться к противнику и разобраться со стрелками, все мои ремесленники-милишники были убиты. Хотелось бы, чтобы они продержались подольше, но с бойцами ближнего боя в «Ineffective» была проблема. Простые игроки не приживались у нас: избалованные высочайшим классом воинов «Дружины», обычных игроков мы считали отстоем. Обоснованно, впрочем, считали. Среднестатистический Вася против Светозаровых парней – не более, чем смазка для меча. Так-то лохов среди моих ремесленников не было. Тот же кузнец Маллеус – очень серьезный мужик. Мощный, закованный в тяжеленные латы, вооруженный боевым двуручным молотом. Одной алебардой ему заблокировали оружие, второй дали по башке. Умер, не сумев нанести ни одного удара.

В это же время в логах одно за другим стали появляться сообщения о смерти моих магов и стрелков. Каким-то образом Любомур и Бронекусь прорвались к ним и устроили примерно то же самое, что только что сотворил я, только эффективнее. Как, как они это сделали? Если не победа, то хорошие шансы на нее только что пошли прахом. В живых там остался Дендр и не до конца упокоенный Черепок.

– Вектор, я не боец, – сообщил друид. – Пришлось превращаться в пень. Эти двое какие-то бессмертные.

– В смысле? – не понял я, отступая. Семь оставшихся в строю бойцов «Дружины» развернулись ко мне и не спеша начали окружать.

– Они под какой-то жесткой абилкой, – вмешался некромант. – Это не магия и не божественное. Я вижу, как их что-то изнутри пожирает.

В этот момент я увидел спешащих ко мне Любомура и Бронекуся. Один без левой руки и половины головы, у второго из разорванных на груди лат прорастает черный корявый куст. Так вот ты какой, Последний Бой. Эта способность давалась воинам за выдающиеся подвиги в бою. На некоторое время, зависящее от количества достижений, персонаж становится бессмертен, получает высокое сопротивление любому воздействию и иммунитет к дебафам. Но бессмертен не значит неуязвим. Его можно сжечь, разрубить на куски, скинуть со скалы… Просто убежать, наконец. По окончании действия способности персонаж уничтожается. Не умирает, чтобы возродиться заново, а полностью уничтожается. Ну не знаю, стоило ли оно того, я бы не назвал положение Дружины настолько критичным, чтобы жертвовать персонажами.

У меня тоже есть такой скил, три минуты двенадцать секунд смогу пользоваться, и, похоже, для него настало время. Хотя в ближнем бою не так уж он решает. Та же Ярость у варваров, на мой взгляд, ненамного хуже, зато безо всяких удалений.

– Дендр, ты как насчет помучиться? – спросил некромант.

– Не в восторге, – ответил пенек.

– А придется, – вздохнул ЧерепОК. – Принимай Темный Пакт от меня.

– Как я потом отмываться буду? – возмутился друид.

– Никак, – отрезал некр. – Принимай давай. Вектор, минуты три-четыре потанцуй вокруг нас с деревяшкой. Потом поможем.

Я только нервно хмыкнул. Даже если они сотворят что-то, способное разом убить всех, до этого момента мне нужно еще дожить. При этом нельзя взять и убежать к нужному месту, заподозрят неладное. Между прочим, у меня на счетчике два – девять, то есть живым считается только Дендр, а некромант – нет. Друида игнорируют: его безобидность в форме пня общеизвестна. Обратиться в нее можно быстро, но, чтобы вновь обрести способность двигаться, ему придется отрастить себе корешки в виде ножек-ручек и только потом превратиться обратно в человека.

– Ты доволен, Светозар?

– Еще нет, – прогудел тот из-под глухого шлема. – Сейчас вайпнем тебя – буду доволен.

– Ладно, вайпнешь. Это вернет «Дружине» прежние позиции? Ты говоришь, что я предатель, но именно ты расколол клан и начал войну. Ради чего? Из-за того, что тебе выразили неудовольствие несколько чужих людей? Если бы не твое ослиное упрямство, мы могли бы сейчас быть топ один! Тебя даже в твоем клане далеко не все считают правым, просто не хотят уходить из коллектива. Даже в этом строю большинство поддерживает тебя только потому, что зависят материально. Ты все просрал, Светозар! Ты один виноват перед кланом и не можешь этого не понимать.

Говоря это, я продолжал пятиться. Мое перемещение выглядело желанием прижаться к дальнему углу площадки, чтобы исключить возможность атаки сзади, но на самом деле я двигался к Ингви, точнее, к его секире. В обычном состоянии у меня не получилось бы эффективно управляться ей, слишком тяжелая. Большинство моих скилов заточены на пробивание брони и преодоление различных защит, на облегчение веса оружия нет ни одного. Но сейчас я собираюсь использовать Последний Бой и смогу пользоваться секирой нормально.

Потянуть время разговорами не получилось. Хотя стоявший в хирде состав «Дружины» не торопился нападать, окружая меня, но у Любомура с Бронекусем тикал таймер. Останавливаться и вести разговоры они даже не думали. Двигались ребята с трудом, очевидно, кроме видимых повреждений, были и другие. Еще им сейчас охренеть как больно, но этот фактор у сильных игроков учитывать не принято: боль-то не настоящая.

Куст в груди так Бронекуся еще более разросся, начиная перекрывать обзор. Этим я и воспользовался. Метнув фламберг в остатки лица его напарника, подхватил секиру и, активировав Последний Бой, ударил наискосок снизу вверх. Мда, хоть вес оружия для меня сейчас снижен вдвое, все равно эта дура чрезмерно тяжелая. Зато и результат соответствующий: разрубил от левой подмышки до правой ключицы, тем самым прекратив мучения бедолаги. Любомуру, и без того почти незрячему из-за раны, фламберг выбил остававшийся глаз, и дальше добить его не составляло труда. Это послужило сигналом атаки для остальных.

В сложных ситуациях я обычно дерусь очень аккуратно, предпочитая обороняться и действуя на контратаках. Лешка Кирпичников, который Кусимир, говорит, что я сражаюсь очень механистично, меня можно на этом подловить. Для фехтовальщика его уровня это, в принципе, верно, но таких среди противников не осталось. Тем не менее их семь, я один, а слабаков в Дружине не держат. Четыре щитоносца, два алебардщика и арбалетчик.

В реальности тяжелый латник практически неуязвим для атаки холодным оружием. Здесь, несмотря на соблюдение большинства законов физики, все же игра. И главное отличие заключается в том, что в жизни никто не стал бы таскать с собой огромный двухпудовый топор. Мы измеряли: хороший удар такой дурой равен трети, а то и половине удара молота копра, которым сваи забивают. Автомобиль пополам разрубить можно.

В «Фришке» есть немало заклинаний и пассивных скилов на субъективное облегчение брони и оружия, на увеличение их прочности и много на что еще. Как правило, при отсутствии подавляющего преимущества в саппорте у одной из сторон, бой происходит примерно на тех же условиях, что в реальности. У ребят из Дружины отличные бонусы на броню, у меня – на ее пробивание.

Имитировав нападение на целящегося в меня арбалетчика, я на самом деле напал на прикрывающего его бойца со щитом. В состоянии Последнего Боя стрелок мне существенного вреда нанести не может, разве что попадет в сустав или в глаз. Тяжелый болт вонзился мне в шею, точно под ухом. Не очень-то и больно, кстати. Зато мой удар для бойца, ожидавшего попытки закрыться от выстрела, оказался внезапным. Не убил, но лишил правой руки, глубоко пробил бок и отшвырнул на несколько шагов. Можно считать, минус один, но больше такой номер не пройдет.

Наибольшую опасность для меня представляют бойцы с алебардами. Как, собственно, всегда и для всех: первая линия принимает на себя нападающих, вторая бьет им по башке длинными и тяжелыми предметами.

Изо всех сил засадил по ближайшему бойцу. Попал в щит, естественно. Тот дрогнул и слегка присел, но не упал и даже не отступил. Отбил наручем мгновенно последовавший удар алебардой от его напарника. Никакого дебафа на руку! Хорошая штука этот Последний Бой, жаль, что одноразовая. Проигнорировав мечника, толкнул алебардиста и вырвался из окружения. В спину прилетела чувствительная плюха, но доспех выдержал.

Сдерживая град ударов, я не давал взять себя в кольцо, шаг за шагом отступая к Дендру. Сумел перебить ногу еще одному щитовику, за что поплатился отрубленным мизинцем и сорванным наручем на левой руке. Совсем туго стало, когда к нападающим присоединился арбалетчик, вооружившийся двуручником Любомура.

Вторую рану получил, когда на меня, закрывшись щитом, живым тараном рванул однорукий. Не лучшая идея с его стороны. Пинком слегка сбив ему щит, влепил наискосок, нанеся симметричную рану с другой стороны, и снова не убил. Остальные под это дело попробовали помочь ему задавить меня массой. В очередной раз проигнорировав удары мечников, почти развалил пополам одного алебардщика, но от второго полностью уклониться не сумел, и он от души приложил меня, разрубив грудь вместе с кирасой. Без сомнения, смертельная рана, но не в ближайшие двести секунд. Главное, что не отрубил ничего. Больно, конечно, но я давно привык к этому, и из колеи меня выбивают только ранения в глаза или пах. Первое – давняя фобия, второе, думаю, всем без пояснений понятно.

Через разрез, прямо в сердце, проткнув меня насквозь, вошел меч. Довернув корпус, я своим телом вырвал его из рук резвого владельца и слегка добавил ему древком, одновременно занося оружие над Светозаром. Тот достал мой бок молотом, но такой удар и в обычном состоянии не произвел бы на меня впечатления. Секира обрушилась на массивный шлем псевдогнома, и тот рухнул на землю. Оглушенный, но живой и относительно невредимый. «Никого не убью, но сдохну последним» отшучивался он в ответ на подначки о собственной бесполезности в бою. Сто процентов у него какая-то уникальная абилка на крепость башки.

– Подводи к нам и тридцать секунд держи их как можно ближе к Дендру, – натужно просипел в говорилке Черепок.

У пня, теперь потемневшего и покрытого черной слизью, оказался ровно за сто секунд до окончания эффекта Последнего Боя. В целом, я довольно успешно оборонялся от своих противников, вот только времени на затягивание боя у меня нет. На удивление, здоровенная секира оказалась очень даже удобным оружием для защиты, чего я от нее никак не ожидал. Конечно, каким бы умелым ты ни был, пятеро опытных противников – это все равно слишком много, и я получал пусть не влияющие на мою боеспособность, но раны.

Здесь меня попытался забодать лишенный обеих рук Яроцап. Гвозди бы делать из этих людей! Я не стал тратить время на его убийство и подножкой отправил падать себе за спину. В этот момент трансформация Дендра завершилась, пень ожил, превратившись в нечто, именуемое «Проклятый одержимый малый энт».

– У меня минута в трансформе, потом сдохну, – надсаженным дрожащим голосом сообщил друид.

В осклизлой коре разошлись трещины, открыв пылающие глаза и здоровенное дупло пасти. Туда-то и угодил неудачливый калека. Хрясь! И деревянные челюсти сжали бедолагу поперек туловища, не перекусив, но раздавив внутри расплющенного доспеха. Одновременно с этим из-под земли прямо под ногами моих противников взметнулись толстые корневища. В облике то ли упыря, то ли вампира вскочил и набросился на ближайшего противника Черепок.

Двое бойцов «Дружины» упали, сбитые хлещущими корнями Дендра, и я не преминул добить их. Третьего, успевшего обезглавить некроманта, убил ударом в спину. Еще одного удачно приложил друид, своим самым здоровым корнем вбив ему шлем в плечи.

Остался один Светозар и пятьдесят секунд. Я обрушил на него град ударов и даже сумел хорошо так повредить его вездесущий щит, заодно не дав ему возможности среагировать на Дендра. Энт хоть и назывался малым, но пасть у него размером с двустворчатый шкаф. Светозар поместился туда без проблем, наружу осталась торчать только упрямая голова и правая рука, из которой я небрежно выбил молот.

Тридцать секунд.

– Этого ты хотел, Светозар? Ты понимаешь, что с уничтожением клана твой клуб распадется? Что даже если ты создашь клан заново, не наберешь и четверти от нынешнего состава? Ты вообще в курсе, что такое ответственность перед людьми?

– Заткнись и добивай! – с ненавистью выкрикнул он.

Двадцать.

– Совесть мучает, Светозар? Я знаю, что мучает. Сотни людей потратили тысячи часов, пролили ведра пота, терпели боль. Ты подвел всех. А ведь ты хороший мужик, правильный. Отличный кланлидер. Даже твое упрямство можно записать в плюсы. Только вот эти твои моральные заморочки… Это не честь, это гордыня. Ты же ведешь свой бизнес, знаешь, что руководитель не может оставаться во всем белом. Если он правильный руководитель и не снимает с себя ответственность. Ты понимаешь, что я тогда все сделал на благо клана?

– Какая теперь разница, Вектор? – вздохнул он.

Я сделал шаг вперед, обхватил его затылок и прижал его лоб к своему.

Десять секунд.

– Сохраним клан, Светозар. Я дам тебе выиграть. Вернем все как прежде. Я вернусь, ребята вернутся. Просто пообещай в спорных ситуациях подчиняться моему мнению. Откажись от своей гордыни ради них. Парни заслуживают этого. Согласен?

Что мне всегда нравилось в Светозаре – его решительность.

– Да.

Я отпустил его, отступил, успел произнести:

– Ты пообещал.

И исчез.

Глава 1

В среде сотрудников холдинга «Спорт и здоровье» порядки были довольно демократическими. Его основатель и владелец, Андрей Петрович Рукавицын, за десятилетия работы сумел построить действующую модель эффективного предприятия с комфортной дружеской атмосферой. Следствием этого являлось его регулярное присутствие в кабинете головного офиса холдинга. Раз в две недели четыре часа Андрей Петрович выделял на прием сотрудников по личным вопросам. Записаться на посещение мог любой его работник, вплоть до последней уборщицы спортзала в каком-нибудь райцентре. Впрочем, являться к нему без действительно веской причины считалось дурным тоном среди подчиненных, и очередей в приемной Рукавицына не наблюдалось.

Сегодня посетитель был только один, и Андрей Петрович изучал краткую справку по нему, подготовленную секретарем. Половину листа занимало фото узкого, будто сплюснутого с боков лица с высоким лбом, близко посаженными умными глазами и волевым подбородком. В кадр попала также длинная шея с выраженным кадыком, выступающим даже через ворот водолазки, и узкие плечи. Положительное впечатление от интеллигентного облика несколько портила неопрятная прическа. Ниже шел абзац текста.

Ремин Павел Семенович, старший инженер отдела ликвидотерапии НИИ «Панацея», – прочтя название отдела, Рукавицын хмыкнул. Естественно, он знал, что там занимались не ликвидациями, а изучением способов лечения при погружении пациента в различные жидкости, но название… – Тридцать один год. Имеет высшее техническое образование (инженер-радиоэлектронщик) и среднее специальное медицинское (фельдшер). Высококвалифицированный специалист, автор семи рацпредложений и двух патентов. Стаж в должности – два года, в компании – шесть. Ранее работал в скорой помощи, уволился из-за конфликтов с начальством. Не женат, детей нет. Проживает в жилфонде НИИ в однокомнатной квартире. Родители умерли. Есть старшая сестра, живет на севере, замужем за моряком, работает учительницей. Интроверт, отношения с коллегами приятельские, но, кроме них, ни с кем не общается. Во многом тащит работу отдела на себе, но руководить не способен. Психологически неустойчив, принципиален, очень обидчив. Для сохранения высокой работоспособности требует внимания и индивидуального подхода от руководителя. Нередко подолгу задерживается на работе, о чем начальство знает и не препятствует. Из дома почти не выходит. Увлекается своей работой и компьютерными играми. Просит приема «для демонстрации важного изобретения».

Кавычками в характеристике были отмечены сомнения составителя справки относительно предполагаемой важности изобретения. «Парень толковый и полезный, но своеобразный, помягче с ним надо, – заключил Андрей Петрович. – Что ж, посмотрим, что он наизобретал».

Пиликнул компьютер, оповестив о сообщении от секретаря в корпоративном мессенджере: «Прибыл Ремин, с большой коробкой. Звонили ваша жена и старший сын, спрашивали, будете ли вечером дома. Ответ: да, если не случится чего-то непредвиденного. Дочери прислали свои рисунки. Ответ: смайлики-восхищение.»

Рукавицын нажал кнопку селектора:

– Пропускай.

– С коробкой? – уточнил секретарь.

– Да, сразу посмотрим.

Секунд через тридцать, когда Андрей Петрович уже снова потянулся к кнопке, створки двери раскрылись, и в кабинет в согнутом положении задницей вперед вперся Ремин, таща на ручной тележке примотанную скотчем потрепанную картонную коробку из-под небольшого холодильника. Мда-а… В старом офисе бывало всякое, но в этом такого нахальства еще не случалось. Рукавицын вопросительно глянул на появившегося в проеме секретаря. Тот прикрыл глаза от ощущения своего провала и покаянно вздохнул, закрывая двери.

– Павел Семенович, я полагаю? Не могу уверенно опознать с этого ракурса, – иронично произнес Андрей Петрович.

Тот судорожно развернулся, отпустив тележку, которая тут же начала заваливаться. Ремин, дернувшись, поймал ее, развернул и упер в ножку стола для совещаний, прижав для верности ногой. Инженер был при параде, как, видимо, это понимал. В этих же брюках и рубашке он, наверное, выпускался из школы.

– Я слышал, что некоторые руководители требуют, чтобы сотрудники заходили к ним спиной вперед и согнувшись, но с чего вы решили, что я из их числа? Не тушуйтесь, шучу, – говоря это, Рукавицын подошел к вконец растерявшемуся Ремину и протянул руку. – Здравствуйте, Павел Семенович.

Тот вытер ладонь о штанину и сжал кисть оставшемуся внешне невозмутимым начальнику. Длинные тонкие пальцы оказались на удивление сильными, а ладонь сухой. И зачем тогда вытирал?

– З-здравствуйте, товарищ Рукавицын, – мотнув головой, выдал Ремин.

Андрей Петрович едва не подавился смешком. Ну и кадр!

– Мы с вами, конечно, в некоторой степени товарищи, но подобное обращение, согласитесь, несколько неуместно. Давайте называть друг друга по имени-отчеству.

Инженер интенсивно закивал.

– Присаживайтесь, Павел Семенович. – Рукавицын перехватил тележку, зафиксировал ее в устойчивом положении, подперев стулом, и сел рядом с Реминым, но не напротив, а вполоборота, создавая этим некую неформальность и доверительную обстановку для беседы. – Расскажите, что привело вас ко мне.

Набрав в грудь воздуха, инженер резко выдохнул, собираясь с мыслями, и начал рассказ:

– Наш отдел занимается исследованием и разработкой методик лечения больных при помощи выполнения упражнений в состоянии погружения в жидкость. В основном это посттравматическая реабилитация и лечение нарушений функций опорно-двигательного аппарата. Применяется, когда человеку необходимы нагрузки определенных групп мышц, но он не может нагружать их традиционным способом. Из-за различных требований к характеристикам жидкости используются очень разные. Экспериментируем, измеряем эффективность, вычисляем закономерности. Еще занимаемся лечением болезней и других поражений кожи, но это не главное направление, и там без упражнений, просто погружение. Но процесс сильно замедляют проблемы материального характера. При контакте с больным жидкость загрязняется и, следовательно, не может использоваться более одного раза. В случае воды это не является проблемой. Но мы используем далеко не только ее. Например, спирт, солевые растворы, различные масла и смолы. Пробовали даже сгущенку! Или вот ртуть. Очень ядовита, и приходится соблюдать сложные меры предосторожности. Но ее хотя бы очистить можно и применить снова. А в основном жидкости нужно утилизировать, ванны тщательно очищать, и это сильно тормозит весь процесс.

Заговорив о работе, Ремин преобразился. Его движения и голос приобрели уверенность, глаза загорелись, он активно жестикулировал и один раз чуть не ткнул Рукавицына указательным пальцем в кончик носа.

– Получается очень дорого и неудобно, по этой причине даже уже работающие методики доступны далеко не всем, что делает нашу работу практически бесполезной. Мы же работаем, чтобы лечить людей, а не толстосумов!

Андрей Петрович, по такой классификации человеком не являющийся, имел на это несколько иную точку зрения, но согласно покивал.

– Евгений Валентинович, наш директор, конечно, выдает дополнительные средства отделу в меру своих возможностей, но хозяев-олигархов интересует только прибыль, и на НИИ выделяется совсем немного денег, намного меньше, чем надо для полноценной работы, – на голубом глазу вещал Ремин этому самому хозяину. – Тогда я взялся решать проблему научным способом. Ведь что нам, по сути, надо от используемых жидкостей? Всего два их физических свойства: плотность и вязкость. Причем используются они всегда в одном и том же месте, в специальных ванных при практически постоянных условиях внешней среды, то есть в сухом помещении при комнатной температуре. Я решил добиться универсальности применяемого вещества. Довольно долго экспериментировал с температурным воздействием на смолы и даже достиг некоторых результатов, но этот способ имел существенные недостатки. Потом нашел более эффективное решение. В отпуске я ездил к своей сестре и был там на дне рождения у племянницы в детском кафе. Там в игровой комнате есть небольшой бассейн, заполненный пластиковыми шарами, в котором любят играть дети, имитируя купание. Это натолкнуло меня на мысль, что необязательно использовать именно жидкости. Если твердое тело будет обладать нужными свойствами, то почему не воспользоваться этим? И у меня получилось синтезировать вещество, изменяющее свои физические свойства при воздействии электромагнитных волн!

Последнюю фразу Ремин произнес торжественно и, замолчав, вопросительно уставился на собеседника: понимает ли он всю важность сказанного. Рукавицын, основным образованием которого была школа бизнеса девяностых, понимал. В прошлом он неоднократно наблюдал, как под воздействием электричества меняют свои свойства даже очень упорные люди, и не видел ничего удивительного в том, что какое-то вещество сделает то же самое.

– Очень интересно! – опустив первую часть известного мема, выразил согласие Андрей Петрович.

– Именно! – с энтузиазмом продолжил Ремин. – Позвольте, я продемонстрирую.

И, не ожидая запрошенного позволения, полез раскрывать свою коробку. Разумеется, ее содержимое уже было проверено службой охраны, поэтому упаковка была наскоро замотана скотчем. Из коробки он извлек объемный цилиндр, завернутый в древний потрепанный плед с длинным ворсом. Похожий Андрей Петрович почти полвека назад видел в конуре у пса своего деда. Сама форма предмета тоже вызывала подозрение своей схожестью с двадцатилитровой бутылью. К счастью, это оказалась не совсем бутыль, а большая перевернутая колба со стеклянными стенками. Толстая, около двадцати сантиметров, крышка, сейчас являющаяся днищем, судя по электрическому шнуру и нескольким крутилкам, была каким-то прибором. Колба была на четверть заполнена чем-то зернистым, похожим на очень мелкие, меньше половины макового зернышка, икринки насыщенного синего цвета.

Оглядевшись и не заметив ни одной розетки, Ремин не стал искать их или уточнять расположение у хозяина кабинета. Достав из кармана мультитул, он мгновенно смахнул штекер со шнура своего прибора и зачистил проводки. Затем ловко выкрутил лампочку из светильника на рабочем столе Рукавицына и накинул проводки на контакты освободившегося патрона. Эти манипуляции заняли у инженера от силы секунд десять. Андрей Петрович, наблюдавший за его действиями со смесью любопытства и изумления, даже не стал ничего говорить по этому поводу. Ну нафиг, еще обидится, замкнется в себе, и общаться будет невозможно. Если в начале разговора он откровенно троллил этого странного, не от мира сего мальчишку, то сейчас ему было любопытно, и ради этого он готов был потерпеть его поведение.

– При каждом включении требуется небольшая калибровка, – извиняющимся тоном произнес Ремин, возясь с крутилками прибора. – Но при экранировании необходимость в этом пропадет.

– Калибруйте, Павел Семенович, я подожду, – благосклонно молвил Андрей Петрович.

Наконец, тот с видом фокусника замер перед своим творением.

– Я весь внимание, – поощрил его к действию Рукавицын.

– Как вы видите, обычное состояние вещества – гранулярное, – в доказательство Ремин с некоторым трудом встряхнул колбу. Зернышки взметнулись и тут же опали. – Но если мы подадим сигнал такого вида… – он повернул крутилки до отмеченных маркером на корпусе положений и снова встряхнул прибор. На этот раз вещество не шелохнулось. – Сейчас гранулы скреплены между собой, причем очень прочно. Твердость можно регулировать от пренебрежимо малой величины до четырех с небольшим по Бринеллю, но, я уверен, этот показатель можно увеличить.

– И насколько же? – спросил Рукавицын, первый раз в жизни слышавший про Бринелля. – Алмазы резать сможем?

Инженер задумался.

– Алмазы-то нет. Думаю, максимальный показатель будет в районе шести, не более. Это уровень плохонького железа, недопустимо низкий показатель для резцов.

– Полагаю, нам этого будет достаточно, – заключил Андрей Петрович и про себя добавил: «Только хрен знает, для чего достаточно».

– Я тоже так считаю, – согласился Ремин. – Теперь сделаем так…

Инженер снова стал крутить ручки прибора, но что-то там не заладилось.

– Регулировка энкодерами не очень удобна, подбирать значения приходится эмпирически, но я уже имею немалый опыт в этом. При необходимости постоянной калибровки по-другому никак, – со вздохом поделился он.

– Это незначительные временные трудности, – уверенно отмахнулся Рукавицын. Водить за нос этого великовозрастного ребенка было проще простого.

– Вот, смотрите, коллега, – продолжил отжигать Ремин. Где такой лексики-то набрался?

Андрей Петрович уже хотел было ответить что-то язвительное, но колба снова была потревожена, и тут он впервые удивился по-настоящему. Зерна, икринки, или что там внутри, заполнили собой весь доступный объем и теперь выглядели как густо-синий дым. Нет, если присматриваться, то скорее как очень плотная метель.

– Собственно, на этом этапе проблема отдела ликвидотерапии уже решена, но я пришел к вам не ради этого.

Ремин небрежно крутанул этот, как его… энкодер, и метель тут же осела на дно жижей. В ответ на легкий толчок по поверхности пошли волны. Инженер положил прибор набок, щелкнул двумя тумблерами и вернул его в обратное положение. Половина жидкости стекла на дно, а вторая осталась застывшей в том положении, в котором лежала.

– Сейчас можно одновременно подавать всего два разных сигнала, на большее эта модель не способна. И направление воздействия только одно. Но при воздействии с трех направлений одновременно, и тем самым подавая на каждую точку пространства свой управляющий сигнал, можно формировать внутри рабочего объема любые объекты. Метод практически тот же, что при формировании голограммы. Я считаю, для этого следует использовать фазированные антенные решетки.

«Ну да, у нас же каждый первый шарит в голограммах и антенных решетках», – подумал Рукавицын, а вслух сказал:

– И какое применение вы видите для этого, коллега?

Последнее слово он произнес с изрядным сарказмом, но Ремин этого не заметил. Со дна своей коробки он достал тонкую пачку листов, убранных в фасовочный полиэтиленовый пакет. На верхнем листе был неплохо выполненный карандашный набросок, изображающий человека внутри толстостенного куба, до середины заполненного жидкостью. В одной из стенок куба был люк как на подводной лодке, снаружи от устройства тянулись два кабеля, один к совсем схематично изображенному ноутбуку, второй, толстый, уходил за край листа и был обозначен двумя молниями. На остальных листах были черновые чертежи, более подробно описывающие изображенное на первом.

– Куб представляет собой герметичный экранированный контейнер. Каждая из его стенок является фазированной антенной решеткой, которые передают на каждую точку пространства внутри свой управляющий сигнал. Таким образом, внутри можно будет смоделировать любую обстановку и динамически изменять ее. Находящийся внутри человек сможет все это трогать и взаимодействовать. Если на него надеть очки виртуальной реальности и синхронизировать их работу с работой устройства, управляющего ФАР, то это будет намного круче любой из существующих виртуалок. Применений этому масса, но основным я вижу учебно-практические и обучающие симуляторы, которые невозможно исполнить на современной материально-технической базе. И если в настоящий момент существуют, к примеру, успешно работающие тренажеры для пилотов, то тренажеров для тех же хирургов не имеется. Конечно, понадобится большая работа в написании софта и сопряжении его с железом, но это чисто техническая, следовательно, решаемая задача.

– И чтобы с человеком внутри ничего не случилось, а то расплющит его или разрежет пополам.

– Да, разумеется, – согласился Ремин. – Тестирование потребуется проводить очень тщательно и разработать меры, стопроцентно предотвращающие возможность нанесения вреда пользователю. Но результат, который мы в итоге получим, окупится сторицей. Более того, у меня есть идеи, как предоставить пользователю свободу передвижения, не ограниченную пространством, равным объему куба. Правда, сразу становятся очевидными некоторые сложности, которые я пока не знаю, как преодолеть, но уверен, они могут быть преодолены.

Он почему-то считал, что его проект уже одобрен и получил высший приоритет и максимальное финансирование, а Рукавицын задумался. Что такое виртуальная реальность, он знал хорошо. У обоих его сыновей были такие игрушки, да и сам он иногда составлял им компанию. Теперь, получается, имеется способ сделать все то, что раньше было только на картинке, осязаемым.

– Насколько близкими к реальности можно будет сделать симуляторы?

– Визуально – практически неотличимыми, – без раздумий ответил инженер. – На ощупь – у мягких предметов будет ощущаться легкая зернистость.

Андрей Петрович представил студента-медика, который сперва провел сотни тренировочных операций, прежде чем был допущен к реальному человеку, водолаза, тренирующегося производить подводную сварку, боксера, проводящего ежедневно почти настоящие поединки, солдата, прошедшего через десятки учебных боев… С одной стороны, это большое количество очень богатых заказчиков и абсолютно пустой рынок, где он долгое время будет монополистом. С другой, потребуется с нуля создавать целую отрасль. Хватит ли у него денег? Придется ли привлекать инвесторов? Не хочется, но если да, то кого? Надо понимать, что, как только первый куб с синей хренью будет продан, его быстро скопируют. Сколько времени у него будет до появления конкуренции? Отобьются ли затраты? При грамотном подходе каждая вложенная копейка вернется рублем, но работы тут – непочатый край.

Что если отказаться? Послать лесом этого Ремина? Уволится и пойдет к кому-то другому. Тому, кто согласится. Конечно, этого лоха кинут, но это несущественно. Важно, что технология будет упущена. Грохнуть инженеришку? Нет, это несерьезно. Не те уже времена, да и незачем. Только чтобы другим не досталось? Глупо. Нет, такие шансы нельзя упускать.

Андрей Петрович вспомнил, как тридцать пять лет назад он, молодой и подающий большие надежды спортсмен, мечтал об олимпийском золоте. Гибель страны поставила на этих мечтах жирный крест. Сильный и толковый парень Андрюха Рукавицын с несерьезной кличкой Варежка решил заняться бизнесом и открыть качалку. Сумев получить в собственность помещение бывшего магазина «Спорт и туризм», он с помощью подручных средств сделал там косметический ремонт. Первые тренажеры варил сам, чуть ли не из металлолома. Всемирно известный ныне бренд «Спорт и здоровье» получился, когда он вместо отвалившегося слова «туризм» приляпал половину от найденного в кладовке фрагмента агитщита с надписью «здоровье трудящихся», выполненной в том же стиле. Чтобы закрыть чем-то витрину, воткнул сделанные подругой-художницей забавные рисунки, на которых карикатурные качки выполняют разные упражнения, а рядом с входной дверью рисунок изображал его самого в боксерских перчатках, показывающего большой палец. Тогда он рискнул и через три месяца уже открывал второй зал, через два года их было больше десятка, а через десять лет его спортзалы были в каждом городе страны. Пахал без сна и отдыха. От чиновников ехал на завод, с завода на стройку, со стройки на стрелку, со стрелки на деловую встречу… В двухтысячных он рискнул еще раз и ввязался в производство тренажеров и снова преуспел. Потом занялся спортивным питанием и спортивной медициной. Если в тренажерах и спортпите он лишь входит в число наиболее известных брендов, то в спортивной медицине однозначно номер один в мире. Последние полтора десятилетия жизнь была слишком размеренной. Успешно и без кризисов развивающийся бизнес, красавица жена, прекрасные дети, но во всем этом не было чего-то такого, что было в молодости. Не было куража и азарта, не было вызова.

– Жди здесь, – приказал он инженеру.

Акула капитализма, бизнесмен и олигарх, Андрей Рукавицын пролетел через приемную, опасно прыгая через целый пролет, сбежал по лестнице, вихрем промчался через вестибюль, выбежал на улицу и обернулся. С многометрового логотипа компании ему задорно улыбался и показывал большой палец харизматичный крепкий парень в боксерских перчатках. И седеющий, но все такой же бодрый Варежка почувствовал: вот он, Андрюха, твой последний и самый важный рывок.

Вернувшись в кабинет, Андрей Петрович обратился к стоящему у окна с оскорбленным видом инженеру:

– Простите мою резкость, Павел Семенович. Ваше открытие так вдохновило меня, что потребовалось срочно оказаться на улице. Если вы не обиделись, давайте продолжим наш разговор.

Ремин оттаял в течение секунды.

– Нет, что вы. Совсем не обиделся, я все понимаю.

Ребенок, ей-богу, ребенок.

– Итак, – взял быка за рога Рукавицын. – Ваше открытие, несмотря на то что требует колоссальных вложений ресурсов, несет большие перспективы компании. Но не думаю, что вы пришли ко мне просто похвастаться изобретением. Что вы хотите за права на ваше… Как называется это вещество?

– Я назвал это устройство ИР-1, то есть имитатор реальности, а вещество – Ремий.

– От скромности не умрете, но приемлемо, – согласился Рукавицын.

– От скромности? Что вы имеете в виду? – недоуменно вскинулся инженер.

– У вас фамилия – Ремин, – напомнил ему Андрей Петрович.

Тот густо покраснел до самых кончиков волос и открыл рот, но так и не смог ничего сказать толком.

– Я не… Вы совсем не то… – Он прижал руки к груди в умоляющем жесте. – Это от латинского «ad rem», то есть «по существу»! Поверьте, я даже не думал!..

– Скажите, а название вашему отделу тоже вы давали? – предположил Рукавицын.

– Ну да, а откуда вы знаете? – удивился Ремин.

– Угадал, – загадочно улыбнулся Андрей Петрович. – Так все же, что вы хотите?

Тот неожиданно замялся.

– Понимаете, имитатор ведь будет как операционная система, под которую станут писаться разные учебные программы. Предполагаю, что после создания движка, на котором они будут написаны, само по себе создание таких программ будет относительно простым делом. К тому же эти программы будут во многом пересекаться… Я хочу, чтобы одним из первых проектов была онлайн игра, в которую можно будет играть из имитатора… – на последней фразе он совсем стушевался, но тут же воспрянул, храбрым мышонком вставая на защиту своего мнения. – Это тоже очень выгодно, в онлайн играх с каждым годом крутится все больше денег. А игра на базе ИР будет круче любой ММОшки, я смогу это сделать, главное, чтобы мне не мешали!

– Как опытный бизнесмен скажу вам, что игры – далеко не самое выгодное вложение денег. Но если такова ваша цена, то предварительно я согласен, – веско, но не имея никакого понятия о предмете разговора, сказал Рукавицын и протянул инженеру руку. Тот автоматически пожал ее. – И, раз мы с вами заключили соглашение, нам обоим надо выполнить ряд необходимых действий. Вам потребуется составить техническую документацию на свое изобретение, юрист компании свяжется с вами по этому поводу. Я же займусь административной работой и подбором кадров. И примерно через неделю мы снова встретимся для подписания документов. И, разумеется, держите все в тайне.

Вернувшись домой, Андрей Петрович встретил в гостиной старшего сына, лежащего на диване с книгой.

– А ты чего не на тренировке?

– Опять голова кружится, – пробасил юнец.

Последние полгода и так высоченный Платон вытянулся еще больше и начал иногда испытывать головокружения и онемение конечностей. Врачи в один голос утверждали, что это временно, просто внутренние органы не успевают за ростом организма.

Андрей Петрович взял стул и, поставив его перед диваном, сел верхом, положив локти на спинку.

– Расскажи мне про компьютерные игры.

Платон отложил книгу и принял сидячее положение.

– Пап, нахрена тебе? – и, увернувшись от затрещины, возопил: – Я имел в виду, что именно тебе рассказать? Игр очень много, и они разные.

– Я пообещал профинансировать создание онлайн игры.

Сын фыркнул.

– Это игры, в которые одновременно играет большое количество игроков со всего мира. Большинство из них полное говно. Можешь считать, что ты выбросил эти деньги. Онлайн-игр множество, но успешных единицы. В большинстве случаев новая игра вызывает некоторый интерес на старте, но скоро про нее все забывают. Если разработчик успел отбить бабки, то молодец.

– Ты настолько хорошо разбираешься в этом вопросе? – скептически изогнул бровь Андрей Петрович. – Один весьма компетентный человек выразил уверенность, что конкретно это игра будет очень успешной.

– Ну, на уровне пользователя в этом все разбираются, – Платон поднялся, взял из вазы с фруктами яблоко и сел обратно. – Пока я считаю, что тебя хотят кинуть на бабки, потому что, когда человек, не имеющий отношения к игровой индустрии, берется за разработку игры, – это фэйл. Расскажи подробнее.

Вместо ответа Андрей Петрович сунул ему свой телефон с фотографиями рисунков Ремина.

– Это проект имитатора реальности. В куб помещается человек, надевает шлем, и получается как виртуальная реальность, только все можно будет потрогать. С помощью новой технологии внутри куба будет формироваться все что угодно. Сегодня я видел прототип этого устройства и обменял права на технологию на обещание создать онлайн-игру на ее базе, когда для этого будут созданы условия.

Платон задумчиво догрыз яблоко и выдал вердикт:

– Если все будет сделано так, как я себе представил… Игра, где реально можно дать кому-то по щам, – это эпик вин. Хайпать будешь?

– Разговаривай нормально! – возмутился Андрей Петрович. – В мое время тебе бы уже морду набили.

– Да-да. В твое время небо было синее, трава зеленее, в вашей пещере было тепло и уютно, вокруг гуляли ручные динозавры, а мне бы сразу набили морду. Увы и ах, ретрограды типа тебя не могут остановить развитие общества. Так ты хайпать на этот имитатор будешь? Я так понимаю, ты ж им не ради игры хочешь заняться.

– Пока нет. А потом – только если денег не хватит и придется привлекать инвесторов. Пока я намерен хранить все в тайне.

– А чего ты не хочешь сразу привлечь кого-то? Даже мне, ребенку, очевидно, что дело перспективное и дорогостоящее, – и Платон, подчеркивая, что он ребенок, наклонил голову и вопросительно посмотрел на отца сверху вниз.

– Два метра сухостоя, – пробормотал Андрей Петрович.

– Два пятнадцать, – поправил его сын. – Так почему?

– Ты же знаешь мое отношение к инвесторам. Один раз тебе дают денег, потом всю жизнь пьют из тебя кровь. Хуже только брать кого-то в долю на совместное управление.

– Не понимаю, каким образом такой куркуль, как ты, не вылетел в трубу со своим бизнесом, – вздохнул Платон, выбрасывая огрызок в мусорное ведро.

– Если бы я шел по легкому пути и не делал все сам, – наставил на него палец Рукавицын-старший, – я бы до сих пор сидел в своем первом спортзале и судился по поводу его раздела со всеми компаньонами, инвесторами и их наследниками. И вот что я сейчас решил: раз уж ты в этом разбираешься, ты и будешь отвечать за эту игру.

– Па-а-а-ап! Ну ты чего, какая игра? – возмутился Платон. – Не, это, конечно, прикольно, но у меня школа, тренировки… Да мне тупо некогда!

– Я обещал, что разработка игры начнется не раньше, чем для этого все будет готово. Успеешь ты школу закончить. И вообще, привыкай работать в условиях нехватки времени. Лучше учиться этому сейчас, чем потом.

Платон на это только покачал головой.

Глава 2

С Реминым Платон нашел общий язык сразу. Будучи далеко не игроманом, он, как и любой подросток, все равно уделял некоторое время играм и, кроме этого, испытывал искренний интерес к имитатору. Эти два интереса и стали точками их соприкосновения. Справедливости ради следует сказать, что на другие темы общаться Павлу было неинтересно. С удивлением Рукавицын-младший узнал, что Ремин никакой не социопат, а вовсе даже один из лидеров крупного объединения игроков в одной из самых сложных онлайн-игр. Встречаясь, они обсуждали геймплей и сюжет своей будущей игры. Павел был настоящим хардкорщиком и считал, что игрок должен страдать и преодолевать трудности, только через это можно получить истинное удовольствие от процесса. При этом он ненавидел надуманные ограничения свободы в играх и только приветствовал различные способы обойти их. Про большинство существующих игр он высказывался весьма нелестно и категорично:

«Почему, если я хочу играть на высокой сложности, крестьянин противника становится сильнее двоих моих и работает втрое лучше?»

«Почему монстры игнорируют игроков в трех шагах от себя? Почему ведут себя как идиоты? Это ведь несложно – прописать такой алгоритм их действий, чтобы пришлось действительно думать, как их победить, а не как продамажить кучу выдуманных хит-пойнтов».

«Что за дурацкая система с уровнями и очками характеристик? Какого черта заяц восьмидесятого уровня может убить динозавра двадцатого? Нет, характеристики, безусловно, нужны, но они должны основываться на физических параметрах и анатомии монстров, а не на высосанных из пальца значениях».

«Откуда у лягушки в болоте, даже если это царица всех лягушек, доспехи, мечи и золото? Убил лягушку – получи труп лягушки и делай с ним что хочешь».

«Как вещи могут делать игрока сильнее, быстрее или умнее? Они могут быть, в лучшем случае, только прочнее, легче и удобнее. Надел броню – получи защищенность прикрытого участка тела. Все!»

Делая выводы из услышанного, Платон совсем не завидовал будущим игрокам и подозревал, что онлайн у игры будет, мягко говоря, оставлять желать лучшего.

Между тем работа над имитатором шла ударными темпами. Под это дело отец организовал отдельное НИИ «Волна», исследовательский отдел которой поначалу размещался в «Панацее», где раньше работал Павел. Сам Ремин теперь занимал должность главного инженера нового НИИ. Заместителем директора Рукавицын-старший назначил Алексея Каменева, хваткого тридцатилетнего менеджера с претензией на приставку «топ». Фактически именно он исполнял обязанности руководителя НИИ, потому что директором числился сам Платон, вынужденный теперь регулярно посещать свое место работы, выслушивать отчеты и учиться управлять сейчас десятками, а в перспективе сотнями и тысячами людей.

Следует отдать должное Каменеву, персонал он подобрал мастерски. Принятые в «Волну» инженеры и программисты в основном были молоды, работали с энтузиазмом, не стесняясь проявлять инициативу и порой до хрипоты собачиться с Реминым и друг с другом, отстаивая свою точку зрения. В рекордные сроки было построено устройство для производства ремия. Вещество это обладало очень любопытными свойствами. Ознакомившись с ним, принятые работники в один голос утверждали, что это стопроцентная нобелевская премия. Во-первых, ремий оказался не столько веществом, сколько его состоянием. В зависимости от выбранного исходного материала отличался размер «гранул» и диапазон частот управляющих сигналов, при воздействии которых они изменяют свои свойства. Вещество нарушало множество законов физики и, в соответствии с современными научными знаниями, существовать просто не могло. Ремий был вроде как плазмой, но стабильной, не имеющей заряда и собственной температуры, охотно изменяющей свой размер от мелких песчинок в «твердом» состоянии до горошинок в «газообразном». Причем горошинки могли быть легче воздуха, но, выйдя из зоны действия управляющего сигнала, превращались в свое обычное состояние «икринок».

Куб со стенками из фазированных антенных решеток, которые оказались большим количеством маленьких антеннок, способных изменять направление излучаемого сигнала в зависимости от его фазы, собрали быстро. С программным обеспечением для управления ремием тоже справились в сжатые сроки, а вот с безопасностью нахождения человека внутри имитатора пришлось помучиться. Ремий был послушен, легко принимал задаваемые ему формы и менял их, но куб из направленных внутрь и экранированных снаружи антенн представлял из себя аналог микроволновки. Только путем длительных мучений с подбором вещества для производства ремия удалось снизить мощность сигнала до пренебрежимо малых, не опасных для человека даже при длительном воздействии, величин.

Ремий не только принимал заданную форму, статично находясь на своем месте в пространстве, но и перемещался, предпочитая наиболее твердую форму. Используя это свойство, управлять движением объектов было относительно несложно. Гранулы перемещались не по прямой, а мелкими вибрациями. Скорость движения «внутри» этого дрожания равнялась скорости распространения звука в теле той плотности, в каком состоянии находился ремий, изменяясь от двухсот сорока до четырех тысяч метров в секунду, но «внешняя» скорость была относительно невелика и варьировалась, опять же, в зависимости от плотности формируемого тела и плотности окружающих объектов, от двух до сорока метров в секунду. По этой причине сделать возможным само нахождение человека в имитаторе оказалось самой сложной задачей из всех, стоящих перед коллективом «Волны». Одно дело, если бы внутрь куба попадали только специально обученные операторы, и при этом процесс контролировался бы снаружи, но ИРы требовалось изготовить пригодными для продажи и, следовательно, безопасными при использовании идиотами, а также устойчивыми к намеренному вредительскому вмешательству. Все понимали: стоит хоть одному человеку умереть или хотя бы получить травму по причине небезопасности имитатора – и всё, на массовых продажах можно будет ставить крест. Подстраховались на будущее со всех сторон: постоянное проведение контроля функционирования и отключение ИРа при малейшем отклонении, обсчет и запрещение потенциально опасных для пользователя действий с ремием, пломбирование всех блоков и подробное до маразма пользовательское соглашение. И все равно, при большом желании пользователя, гробануться в имитаторе было возможно, хоть это и стало весьма нетривиальной задачей.

Командой программистов была написана своя, довольно узкоспециализированная операционная система, а после нее – движок, на котором уже создавались обычные программы. Попробовали было конвертировать софт с ПК, но только потеряли время: число багов зашкаливало, из-за чего результат требовал ручной правки, и для большинства программ сложность задачи ненамного уступала написанию с нуля аналога для ИР.

Затем намучились со шлемом. Меняющий размеры ремий мгновенно приводил в негодность любые дыхательные фильтры, а те, которые все же справлялись, превращали нахождение внутри куба в непростую задачу для легких, и речи о каких-либо активных действиях при этом идти не могло вообще. Вопрос решили сразу и физически, и программно: контролем за наличием ремия около головы оператора и установкой в шлем генератора слабого поля, отталкивающего ремий, но на случай аварии того и другого один легчайший, не затрудняющий дыхание фильтр, ресурса которого хватило бы, чтобы покинуть куб, все же оставили. В результате шлем получился гибридом между шлемом виртуальной реальности, мотоциклетным и противогазом. Надевать его было удовольствием ниже среднего, зато он вышел легким, прочным и практически не стесняющим движений. И дорогим.

Помимо шлема, пришли к необходимости ношения специального комбинезона. Гранулы регулярно попадали под одежду, в поры кожи и в «технологические отверстия» организма, что было не опасно, но, несомненно, не нужно.

После этого наступила очередь первых тестовых и отладочных программ. В довольно грубых моделях различных ситуаций испытатели выполняли всевозможные действия: ходили, бегали, прыгали, поднимали предметы из ремия и производили с ними манипуляции. Наиболее сложным было решение вопросов с бегом и длинными прыжками, в которые входили также полеты и падения. В случае ходьбы было принято решение, чтобы пользователь всегда находился не на полу имитатора, а на ремиевой подложке, которая также исполняла функции чувствительной беговой дорожки, способной перемещаться в любом направлении, а также создавать движущийся рельеф. Программа, отслеживающая движения человека, прогнозировала направление и скорость ближайшего действия, и имитатор чутко реагировал на это. Поначалу эта реакция напоминала именно беговую дорожку, но после длительной отладки стала практически незаметной, и внутри куба стало возможно имитировать перемещения на любые расстояния под любыми углами. С бегом, прыжками и прочими перемещениями человека в пространстве без касания какой-либо поверхности было сложнее. Как ни крути, при этом происходит перемещение на значительное расстояние, а прямолинейное решение через увеличение размеров имитатора по очевидным причинам было неприемлемо. Выход нашли в движении уплотненного «воздуха» навстречу человеку, из-за чего для компенсации рывка и оставления реального положения пользователя в центре имитатора этот «встречный ветер» порой становился довольно силен. По ощущениям любой прыжок или падение напоминали разрывание своим телом тончайших полиэтиленовых пленочек или очень плотной паутины. Опытным путем установили, что минимально допустимый размер стороны куба равен росту человека плюс девяносто сантиметров, при меньших габаритах куба была возможна некорректная работа системы компенсации движений, и пользователь мог удариться о невидимую ему в шлеме стену имитатора. Это являлось большим недостатком, который, увы, был непреодолим. Впрочем, здоровенный куб, очень бодро пожирающий электроэнергию, и так не был предназначен для установки в малосемейке.

К счастью, обошлось без смертей, но переломов испытатели заработали больше десятка, а менее значительным травмам не было числа. Тем не менее ребята получали настоящее удовольствие от работы. К итоговому тестированию под обязательство о неразглашении привлекли цирковых гимнастов и нескольких спортсменов разных видов. Это испытание имитатор прошел с честью.

Платон, к этому моменту закончивший школу и первый курс института, посещал свое место работы не реже раза в неделю и, что называется, держал руку на пульсе. Каменев, поначалу скептически относившийся к своему номинальному директору, со временем зауважал парня и, пожалуй, перестал быть человеком Рукавицына-старшего, став вторым в команде его наследника. Первым был Ремин, вызывающий у Алексея неприязнь своим фанатизмом и игнорированием этических норм, нередко переходящим в откровенное хамство. Павла же раздражал чрезмерный, по его мнению, прагматизм Каменева и его подход ко всем вопросам с точки зрения финансовой выгоды. По этой причине их отношения были далеки от идеала, но, вынужденные работать в одной упряжке и признавая друг за другом несомненный профессионализм, они не позволяли эмоциям влиять на результат общего труда. Возникший было поначалу конфликт, спровоцированный Реминым, считавшим Каменева мешающим делу паразитом и нахлебником, был в зародыше погашен Платоном. Тот, узнав о конфликте, отозвал Павла в сторонку и просто объяснил ему, что Каменев – это как казначей-НПС, который обязан быть жадным и вредным скупердяем, иначе казна будет мгновенно растрачена, а то и разворована. При этом казначей – очень важный непись, репутацию с которым портить не следует. Игроманская психика Ремина такое объяснение восприняла как должное, и с тех пор он относился к Каменеву с не свойственным ему при контактах с другими людьми спокойствием, списывая неудачи при общении с ним на свою низкую харизму и недостаточный скилл красноречия.

Наступил этап написания полноценных учебных программ и симуляторов, для которых и разрабатывался имитатор, к этому моменту имеющий наименование ИР-4, и в жизни «Волны» назрели перемены. Предприятие из относительно небольшого коллектива с восемьюдесятью сотрудниками, занимающее одно крыло бывшего здания АТС, должно кардинально расшириться и превратиться во что-то гораздо большее.

В существующем виде «Волна» обходилась относительно недорого, и Рукавицын-старший нечасто баловал НИИ своим вниманием, ограничиваясь выслушиванием кратких отчетов. Платон, серьезно относясь к своим обязанностям, решил произвести на отца максимальное впечатление, как делал бы, чтобы добиться максимального финансирования от постороннего человека. Некоторые тестовые программы и так производили на новичка сильное впечатление, особенно в этом плане выделялся симулятор падений с большой высоты. Платон же решил доработать его до зрелищного вида, одновременно превращая в потенциальный рекламный проект имитатора. Ранее лишенная внятной визуальной составляющей, программа превратилась в несколько экстремальных ситуаций, в результате которых происходило падение. Помимо нее, доработке также подверглись симуляторы сильных столкновений пользователя с объектами из ремия и полоса препятствий.

Андрей Петрович приехал в «Волну» вместе с сыном и небольшой свитой помощников. Платон гарантировал массу впечатлений, но подробности сообщить отказался, обещая сюрприз. Пройдя в зал, где были расположены опытные образцы имитаторов, уже готовых к работе, он немного удивился: картина ничем особо не отличалась от виденной им в прилагаемых к отчетам фотографиях. Тот же ряд из восьми матово-черных кубов размером от двух с половиной до пяти метров. Рядом с каждым – обычный офисный стол с компьютером. Андрей Петрович знал, что это управляющие терминалы. Все как обычно, разве что ни один из кубов не разобран и хлам убрали. Несколько суетящихся работников тем временем развернули на свободной стене экран для проектора и притащили стулья для членов комиссии.

– Тебе надо переодеться. Раздевалка там, ребята покажут, – сказал Платон отцу и, обращаясь уже к свите, добавил: – Прошу присаживаться и немного подождать.

Минут через семь Андрей Петрович снова появился в помещении. Черный облегающий костюм подчеркивал его мощную, немного отяжелевшую фигуру. На голову был надет глухой шлем с поднятым в положение козырька визором. Следовавший за ним Платон открыл люк в самом большом кубе.

– Заходишь внутрь, поворачиваешь затвор до щелчка, встаешь звездой посередине и опускаешь визор, – проинструктировал он отца. – Как появится картинка, можешь двигаться.

Рукавицын-старший вошел внутрь имитатора и задраил люк. На полу толстым слоем лежал слегка светящийся синий «песок». Подсветки не имелось, но исходящего от ремия сияния было достаточно для ориентации в пространстве. Вид был красивый и футуристичный. Андрей Петрович встал в центре, опустил «забрало» и принял позу витрувианского человека Да Винчи. На несколько секунд возникло ощущение, будто всего тела коснулось что-то очень мягкое. Затем тьма перед глазами рассеялась, и он оказался на краю водопада где-то в сельве. Вокруг стоял яркий день, солнце в зените, и на пронзительно голубом небе ни облачка. Быстрый поток шириной около семидесяти метров низвергался в пропасть, и оттуда доносился глухой рокот. Перед глазами, прямо над уступом, был перекинут висячий мост. Четыре толстых несущих каната были то ли волосяными, то ли сделаны из какого-то растительного материала. К нижним веревками, на небольшом расстоянии друг от друга, подвязаны дощечки. Мост провисал так низко, что водяные брызги доставали до них, и все сооружение ощутимо раскачивалось. На той стороне стояла группа туристов.

– Идите к нам, вы последний! – крикнул латинос ковбойского вида в кожаной безрукавке на голое тело. Очевидно, гид или проводник. – Поспешите, по радио передали штормовое предупреждение, а в этих местах бури налетают очень быстро.

Андрей Петрович осмотрелся. Действительно, на этом берегу никого больше не было.

– Не переживайте, мост очень надежен, – вторила ему пожилая толстуха в леопардовых лосинах и плетеной шляпе.

– Ты что, боишься? – присоединилась к ним фигуристая блондинка в коротеньких шортах и топике. – Не разочаровывай меня!

Андрей Петрович положил руки на канаты и с сомнением вступил на мост. Между дощечек стало видно, насколько тут высоко. Далеко внизу в облаке водяной пыли, занимающем половину круглого озерца, играла радуга.

– Поторопитесь же, за нами скоро приедет автобус! – фальцетом продребезжал сварливого вида старикан.

Крепко хватаясь за канаты, Рукавицын пошел вперед. С каждым шагом шатало все сильнее, а доски становились все более скользкими. Брызги доставали сперва до колен, потом до пояса, и он почувствовал, что промок. Держась изо всех сил, Андрей Петрович медленно продвигался вперед. Ветер, поднявшийся с первым его шагом на мост, усиливался с каждой секундой.

Хрясь! Дощечка под ногой треснула пополам, и нога далеко ушла в пустоту. Он непроизвольно ругнулся и только хотел двинуться дальше, как со звонким теньканьем один из верхней пары канатов лопнул и провис. От неожиданности Андрей Петрович заорал и обеими руками вцепился во второй. Мост резко дернуло в сторону, дощечки ощутимо повисли на веревках. Вся правая сторона сооружения осталась держаться на единственном нижнем канате. Тот дрожал от напряжения, как перетянутая струна. Водопад ревел совсем рядом, под сильными порывами ветра мост мотало туда-сюда. Бывшее недавно безоблачным небо затянуло низкими тучами, неподалеку сверкнула молния, и через секунду по ушам ударили мощные раскаты грома. На берегах что-то громко заскрипело, и мост резко просел ниже уровня воды. Это погнулись стальные опоры. Теперь амплитуда раскачивания составляла несколько метров. О движении вперед уже не было и речи. Рукавицына мотало, то макая в дикий поток, то вывешивая далеко над пропастью. С особенно сильным рывком порвался второй нижний канат. Остатки моста стало закручивать туда-обратно вокруг своей оси и швырять еще больше. Рев воды стал оглушительным. Вцепившийся мертвой хваткой Андрей Петрович с ужасом ощутил, как материал под его руками истончается и распадается на отдельные волокна. То же самое происходило со связующими веревками, в узлы которых он до сих пор опирался ногами. Болтающиеся дощечки бывшего моста одна за другой выскальзывали из петель и исчезали вдали. Он начал судорожно искать, за что бы ухватиться, но не находил. Вот канат истончился до нескольких нитей и исчез окончательно. Рукавицын с воплем полетел вниз. Низвергающийся поток то захватывал его, то выталкивал из себя, позволяя увидеть стремительно приближающуюся поверхность. Рухнув в озерцо вместе с тоннами воды, Андрей Петрович забарахтался, но был почти тут же нежно вынесен течением на желтый песочный берег. На тело навалилась странная мягкая тяжесть, не пошевелиться, а в глазах потемнело. «Вот и отмучился», подумал он и расслабился.

– Ну как тебе, пап? Понравилось? – раздался голос Платона.

«Ты-то здесь откуда?» – удивился Рукавицын-старший и только тут вспомнил, что происходит на самом деле. Жгучий стыд заполнил его, казалось, до самых пят. Как можно было забыть о том, что все это ненастоящее? Отмучился он, придурок, помирать собрался.

– Очень, – прохрипел Андрей Петрович.

– Ты молодцом держался, я прям горжусь. Давай другое включу, – иронии в голосе сына не было. Он это без издевки, всерьез предлагал.

– Потом как-нибудь. Выпускай меня отсюда.

После Рукавицына-старшего пришлось «прокатиться» на разных «аттракционах» также его помощникам, поскольку они входили в число принимающих решение по имитатору. Был симулятор прыжка с парашютом, где купол не раскрывался, поездка по серпантину с последующими кувырками в овраг и падением в пропасть, сломавшееся колесо обозрения, раскручивающееся до бешеных оборотов и срывающееся с опор, спуск с горы на лыжах в попытках обогнать сходящую лавину и бег по трясине с проваливающимися кочками, заканчивающийся, естественно, утоплением.

Большинство заявили, что в имитатор больше не зайдут даже под угрозой расстрела, кому-то, напротив, понравилось, но равнодушным не остался никто. Дураков возле себя Андрей Петрович не держал, и все понимали, что этот показ имеет целью продемонстрировать колоссальное отличие ИР от виртуальной реальности и 3D-фильмов. Далее Платон поделился перспективами развития имитатора и сфер его применения. В первую очередь это были учебно-практические программы подготовки специалистов, реализовать которые без технологии, метко названной Реальной Виртуальностью, не представлялось возможным. Список профессий, где было бы полезно применить подобное обучение, ограничивался только фантазией: хирурги, пожарные, механики, солдаты и младшие командиры, спортсмены опасных и экстремальных видов и многие другие. В развлекательной сфере – это различные аттракционы и экскурсии, игры. Возможно, получится сделать новый формат услуг для взрослых. И не надо так гнусно ухмыляться, это ничуть не менее прибыльное дело, чем все остальное.

По результатам этого дня имитатор из любопытного объекта исследований превратился в флагманское направление работы холдинга. На нескольких сложных совещаниях было решено, не отказываясь от предыдущих видов деятельности, сделать акцент на производстве и развитии линии ИР. Проект «Реальная Виртуальность» был засекречен до момента готовности выхода на мировой рынок. Руководителем проекта был назначен Платон Рукавицын.

Глава 3

Еще раз переехавшая «Волна» разрослась до микрорайона закрытого типа. На его территории находился непосредственно НИИ, два завода, производящие ремий и имитаторы, и огромные склады. К ним примыкали три квартала жилых пятиэтажек для сотрудников и сопутствующая этому инфраструктура.

Работа над программами для ИР-6 шла семимильными шагами. В доработанном универсальном редакторе писать их оказалось настолько просто, что это нельзя было назвать программированием в привычном понимании этого слова. К примеру, полная интерактивность, о реализацию которой бились головой производители многих игр для ПК, в имитаторе просто существовала сама по себе. Разумеется, все это выросло не на пустом месте, и движок для ИР был сложнейшим программно-инженерным продуктом, но использование его в качестве рабочей среды особой квалификации не требовало.

К созданию обучающих программ и симуляторов было привлечено в качестве консультантов и тестировщиков большое количество специалистов в различных областях деятельности человека. В гостевой, несекретной зоне «Волны» работали сотни людей. Не миновало это и игру, которая во многом компоновалась из отдельных симуляторов: фехтования, стрельбы из лука, конной езды, различных ремесел, медицины и других.

На все том же знаковом совещании было решено сделать Рукавицына-младшего «лицом» проекта, для чего до его выпуска он должен был приобрести максимальную медийную известность. В целом, при антропометрических данных Платона это было несложно само по себе. В двадцать лет он прекратил расти вверх, остановившись на двухстах сорока сантиметрах, зато начал активно раздаваться вширь и наращивать мышечную массу. Выдающимися были не только размеры Платона. Он вообще имел феноменальные физические и очень высокие умственные показатели: коэффициент интеллекта, скорость реакции и принятия решений, мгновенно нарабатывающуюся мышечную память и тому подобное. Многие обследовавшие его врачи называли такой результат положительной мутацией, но в семье Рукавицыных считали следствием хорошей наследственности, тренировок с самого рождения, правильного питания и просто генетической предрасположенности. Подтверждением этой гипотезы служил одиннадцатилетний Георгий, уже вытянувшийся до ста восьмидесяти.

В результате того решения тренировки Платона были интенсифицированы насколько это возможно, и через некоторое время он начал один за другим ставить мировые рекорды в различных видах спорта. Бег на все дистанции от четырехсот метров до десяти километров (на меньших дистанциях он все же проигрывал: масса и инерция делали свое дело, а большие были сочтены неполезными); бег с барьерами, которые для Платона особыми барьерами и не были; метание чего угодно на дальность; прыжки в длину. За три года Рукавицын-младший дважды взял титул самого сильного человека планеты, играючи выиграл десяток поединков по правилам бокса и ММА, принял участие в многих шоу и стал главным героем двух громких скандалов.

Оба скандала были связаны с кинематографом. Первый раз, будучи приглашенным на эпизодическую роль архангела, благословляющего четверых тамплиеров на крестовый поход, он отказался делать это: среди подлежащих благословлению белый мужчина был только один, и тот ярко выраженный гомосексуалист. Остальными тамплиерами были негр, жирная феминистка и транссексуал. Этот факт был намеренно раздут PR-отделом «Спорт и здоровье», вследствие чего Платон фактически стал знаменем WGM, то есть той категории населения Европы и Америки, которая в скором будущем станет основным покупателем имитаторов. Второй скандал запланированным не был и всерьез потрепал нервы всем Рукавицыным. Платон был приглашен на роль Ареса в блокбастер «Валькирия». Эксцентричный продюсер и режиссер в одном лице сильно рисковал, делая это предложение, потому роль была сугубо отрицательной. Главную героиню в фильме сыграла начинающая американская спортсменка шведского происхождения Орка Берг, выбранная на эту роль за подходящую внешность. Героически победив пленившего северных богов и задумавшего завоевать всю вселенную Ареса, тогда еще семнадцатилетняя Орка по завершении съемок умотала с Платоном в Россию, после чего ее родители, проявив истинно протестантскую прагматичность, подали на Рукавицына в суд.

Процесс вышел громким. Несмотря на симпатии значительной части общества, понимающей, что при росте и сложении скандинавской акселератки встречаться ей, кроме Платона, особо не с кем, суд был проигран. Орка на два месяца, оставшихся до совершеннолетия, была возвращена родителям, с которыми насмерть поссорилась, и в свой день рождения сбежала обратно в Россию. Несмотря на существенные материальные убытки, девушка была радушно принята в семье Рукавицыных, в чем не последнюю роль сыграло ее соответствие евгеническим пожеланиям Андрея Петровича.

Рукавицын не так уж часто посещал «Волну», два-три раза в месяц, остальное время занимали тренировки и принятие дел у отца, желающего через пару лет оставить свой пост. В одно из этих посещений, когда Платон вникал в предоставляемую Каменевым отчетность, в кабинет влетел Ремин.

Надо сказать, это был уже давно не тот не вполне адекватный фанатик, который восемь лет назад приперся к Андрею Петровичу с картонной коробкой на тележке. Когда перед службой безопасности холдинга был поставлен вопрос об обеспечении лояльности ценного сотрудника с низкой психической устойчивостью, он был решен очень просто: Ремину нашли девушку. Симпатичная студентка Марина работала на ресепшене в одном из спортзалов холдинга и была заядлой геймершей. Посадить ее на крючок было легче легкого. Потом девушке предложили работу в «Волне» и будто бы невзначай свели с Реминым, в результате чего оба были счастливы, найдя друг друга. Очень сильно обязанная Рукавицыну, в случае своей гипотетической нелояльности Марина получала большие неприятности, и потому ее маленькие ручки крепко держали Павла в русле «политики партии». Ремин стал гораздо более уравновешенным, приобрел приличный облик и научился нормально вести себя. Но иногда у него проскакивало.

Вот и сейчас он, узнав о приезде Платона, ворвался в кабинет к Каменеву и сходу выпалил:

– Нам обязательно нужно использовать электростимуляцию!

Тот нарочито медленно повернулся к главному инженеру.

– Павел, тебя папа с мамой учили не открывать дверь ногами и стучаться, перед тем как войти?

– А я не к тебе пришел, – процедил Ремин.

– То есть ты решил выразить свое неуважение не только мне, но и Платону Андреевичу? – поинтересовался Каменев.

– Павел, мы понимаем, что ты не желаешь оскорбить кого-то и действуешь из лучших побуждений, – мягко сказал Платон прежде, чем Ремин нашел, что ответить. – Но твое пренебрежение нормами приличий на самом деле создает неприятное впечатление и может повредить нашему общему делу. Если ты не против, я просмотрю еще два небольших документа, а ты пока присядь и сформулируй то, что хотел донести до меня.

Ремин послушно сел и заткнулся. Минут через пять Рукавицын закончил чтение.

– Благодарю за терпение. Теперь я готов тебя выслушать.

– В «Панацее» научились имитировать сигналы нервных окончаний, используя электростимуляцию. Там небольшая группа работает с параспортсменами и занимается протезами. Помимо всего остального, пытаются сделать протезы, которыми можно что-то осязать. Вот и научились подавать разные осязательные сигналы на нервы. Вообще, сам эффект известен очень давно, чуть ли не с девятнадцатого века. Но теперь у нас есть готовая технология, и я считаю необходимым включить ее в имитатор. После небольшой доработки пользователь сможет испытать любые ощущения, что сделает эффект погружения гораздо более полным. Причем это совершенно без вреда для здоровья.

Платон живо представил, какие ощущения должен испытать человек от падения в симуляторе неисправного парашюта, и встретился взглядом с Каменевым, который, видимо, подумал примерно о том же.

– Паш, вот представь, что в том новом симуляторе боев на гладиаторской арене человек, получив мечом в живот, по-настоящему испытает всю гамму этих малоприятных ощущений, – осторожно возразил Рукавицын. – Так ли это необходимо? У нас благодаря тобой же изобретенному ремию и так есть осязание.

Ремин вскочил и, размахивая руками, принялся обосновывать свою точку зрения.

– Конечно необходимо! Реалистичность ощущений – это гораздо большая глубина погружения. К тому же ты не прав, это разные виды осязания. Электростимуляция не заменит, а дополнит ремий. Эффективность обучающих программ намного увеличится. Что касается ситуаций, где пользователь сможет испытать неприятные ощущения, то именно это я вижу самым большим плюсом. Пользуясь приведенным примером, сейчас на той же арене никто не боится получить мечом в живот, потому что это воспринимается как удар подушкой, что неминуемо сказывается на качестве обучения. Люди приобретают неправильные рефлексы, а будут приобретать правильные! Как говорит Андрей Петрович, трус не играет в хоккей! Кто боится боли – пусть не лезет на арену. Я считаю, по результатам внедрения этой технологии в имитатор мы будем не на две, как сейчас, а на три головы выше всех конкурентов!

Платон вздохнул.

– Знаешь, я на две головы выше большинства и, поверь, это не так уж здорово, как может показаться. А будь выше на три – была бы совсем беда.

Свою позицию высказал и Каменев.

– Если имитатор будет делать больно, наши планируемые продажи можно смело делить на сто, а в твою игру вообще никто не будет играть. Там же полная свобода действий, не так ли? Один из твоих лозунгов – персонаж может то, что может игрок. Вот представь, что заходит в эту игру Платон и засовывает твою голову тебе же в задницу. По-настоящему. Он ведь вполне может это сделать. Твое нововведение породит чудовищные злоупотребления среди игроков, в первую очередь садизм и пытки. Правозащитники просто сожрут нас за это. А если кто-то помрет в имитаторе от болевого шока, «Волну» дешевле будет закрыть прямо сейчас.

– Я спросил у ребят в НИИ, и им идея понравилась, – не сдавался Ремин. – Боль же на самом деле ненастоящая, повреждений никаких не будет.

– Твои ребята такие же шизики, как и ты, – тоном взрослого, разговаривающего со сказавшим глупость ребенком, объяснял Каменев. – Страшно далеки вы от реальности. Руководство создало вам тепличные условия, и вы, сидя в своем аквариуме, как рыбки гуппи, думаете, что в океане все точно так же. Боль у вас ненастоящая… Пусть повреждений не будет, но боль всегда настоящая. Я думаю, вы сами не понимаете, о чем говорите.

– Я считаю, что разумный человек не может бояться боли, не наносящей фактических повреждений.

– Да что ты говоришь? Уверен?

Алексей встал, подошел к Ремину и, прижав его к столу одной рукой и коленом, другой надавил на болевую точку за ухом. Тот взвыл и задергался, но Каменев не отпускал. Секунд через тридцать инженер перестал сопротивляться, а яростный вой превратился в поскуливание. Выждав еще немного, Алексей отпустил его.

– Ты что себе позволяешь! – взвился Ремин.

– Успокойся. Я не причинил тебе вреда, только боль. Как ты сказал, без фактических повреждений. И всего лишь в течение сорока секунд. – Каменев кивнул на круглые настенные часы. – А теперь представь себе, что может быть намного больнее и намного дольше. Вариантов три: сумасшедший, овощ или труп. Тебе какой больше нравится?

Видимо, Алексей хорошо разбирался в психике Ремина, раз позволил себе такое. И правда, инженер, услышав объяснение, успокоился и сел.

– Действительно, это очень плохо. Но повышение качества работы ИР от внедрения дополнительных осязательных ощущений является фактом. Значит, мы должны найти способ воспользоваться плюсами и купировать минусы. В принципе, некоторые решения я вижу уже сейчас, они несложны и очевидны. Что же касается игры… – Тут он поднял глаза на Платона. – Я настаиваю на том, чтобы в ней эта технология присутствовала. У меня есть такое право. И обязуюсь не допустить возможности злоупотреблений при ее использовании. Это будет хорошим фильтром для игроков.

Рукавицын только горестно вздохнул.

У Ремина появился очень могущественный союзник. Идею боев в имитаторе при полных болевых ощущениях неожиданно поддержала Орка. «Мужчины должны быть мужчинами», – заявила она. Похоже, насмотрелась на родине.

Воплощение этой функции в железе, как и обещал главинженер, оказалось несложным: в затылочную часть шлема встроили небольшой генератор осязательных импульсов. Конечно, потребовалась работа по отладке, соблюдению техники безопасности, контролю состояния пользователя и параметров автоматического отключения, но после решения гораздо более глобальных задач этим было никого не напугать. Приятным бонусом стала нежданная возможность транслировать запахи.

К большому удивлению Каменева, количество любителей подраться на гладиаторской арене сократилось всего на треть. Сами же бои действительно стали проходить совершенно иначе, чем раньше и, по уверению специалистов в фехтовании, теперь немногим отличались от реальности.

Постепенно в симулятор арены добавлялись боты. Разные по внешнему виду, способностям и уровню мастерства. Самым простым был зомби, получивший прозвище «бомж». Классический полуразложившийся, еле двигающийся, невнятно хрипящий и адски воняющий, он тупо пер на игрока, желая вцепиться в горло и загрызть. Несмотря на невысокую боевую эффективность, бомж периодически одерживал победы над новичками. Одно дело – смотреть на зомби на экране, и совершенно другое, когда вот он, перед тобой, смердит и тянется гнилыми лапами к шее.

Помимо него, имелись различные животные, монстры и, конечно же, люди. Для всех них надо было прописать свою модель поведения, тактику взаимодействия с союзниками и действия против нескольких противников, использование рельефа местности и подручных предметов. Арена, созданная как раз для отладки боевой системы, порой при этом превращалась то в лес, то в горы, то в городской квартал.

Со временем к этим боям пристрастился и Платон. С рождения замотивированный на тренировки ради достижения результатов, он фактически не имел вызовов в спорте и испытывал некоторое разочарование из-за отсутствия достойных соперников. Имитатор, имея возможность создать любого оппонента в бою или любом виде спорта, в полном объеме решал эту проблему. Однако, несмотря на возможность сгенерировать имитацию чего угодно, включая нарушение законов физики, весь коллектив единогласно придерживался правил «честной игры»: боты обладали только теми способностями, которыми могли бы обладать в реальности. Никаких зайцев со здоровьем дракона, комаров с бронебойным хоботком и великанов, погибающих от тыканья мечом в пятку.

Процесс создания и отладки алгоритмов действий НПС захватил многих. Привлеченные консультанты и программисты с большим интересом наблюдали за действиями своих творений, стараясь сделать их как можно более аутентичными. Иногда эти алгоритмы приходилось намеренно «притуплять», чтобы обоснованно недалекие противники, вроде того же зомби, не действовали как мастера боевых искусств. Любимым детищем разработчиков ИИ стал ассассин темных эльфов. Ловкий, быстрый и выносливый, но все же не особенно выдающийся по своим характеристикам и экипировке, он проигрывал в прямом столкновении хорошему воину. Точнее, проигрывал бы, если бы не получился фантастически хитрым и коварным ублюдком. Яды, ловушки, отвлекающие маневры и нападения из засад. В условиях, сколько-нибудь отличающихся от открытой хорошо освещенной поверхности, это был сложнейший противник. Столкновение же с ним в темноте и на пересеченной местности отличалось от прямого самоубийства только болезненностью. При возможности убить противника не сразу, темные эльфы проявляли максимальную жестокость. После пары попыток, закончившихся принудительным автоотключением имитатора, против ассасинов выпускали только ботов. Звезда, то есть пятерка, в составе которой и действовали ассасины, стабильно побеждала десятикратно превосходящие силы. Не в открытом бою, разумеется.

Самым «скилловым» НПС и одним из популярнейших противников на арене стал мастер меча. Высокий стройный светлый эльф в легком доспехе со скупыми грациозными движениями имел задранные в небеса параметры ловкости и реакции и был ходячей энциклопедией фехтования. Только не надо путать это со сверхскоростью. Эльф был быстр, даже очень быстр, но вполне в пределах возможностей антропоморфного существа. Параметр ловкости подразумевает точность движений, а реакция – время отклика на действия противника. Предполагалось, что эльфийский мастер посвятил оттачиванию своих навыков несколько веков и теперь… Поединок с ним – это как игра в шахматы с компьютером на максимальной сложности: вроде бы шансы изначально равные, но все равно проигрываешь. После окончания отладки алгоритмов эльф провел сотни боев и проигрывал только запредельно превосходящему числом или силой противнику.

За год симулятор поединков на гладиаторской арене эволюционировал до симулятора глобальных сражений множества разумно взаимо- и противодействующих сил в любых условиях. Проводились тесты не только мочилова одной армии на другую, но и нескольких сторон с абсолютно различным составом участников, причем рассчитывались действия как отрядов и армий, так и каждого бойца индивидуально. В принципе, ничего нового для игростроения в этом не было. Даже дотошнейшая симуляция фехтования ранее уже использовалась несколькими играми.

Но личное участие меняло абсолютно все. Одно дело, когда ты кликом мышки выставляешь копейщиков на пути отряда конницы и знаешь: должны победить, ведь копейщики бьют конницу. И совершенно другое – когда ты держишь копье, а на твою роту несется конная лава. И вот на тебя, лично на тебя, на здоровенном коняке неотвратимо прет закованный в латы рыцарь, и наконечник его пики смотрит тебе в переносицу. Ты вроде бы знаешь, что строй глубок, и атака кавалерии действительно в нем завязнет, что коням подрубят ноги, рыцарей повалят на землю и забьют толпой, но от этого не легче. Ты сжимаешься за щитом надеясь, что пика соскользнет и не пробьет его вместе с тобой насквозь, и крепче упираешь копье в землю, направив его навстречу противнику. Хочется убежать, но тогда точно убьют, причем, возможно, свои же. Нельзя даже зажмуриться: наконечник твоего копья должен попасть в грудь коню… Новым пользователям имитатора на полном серьезе рекомендовалось пользоваться подгузниками. По опыту предшественников, так сказать.

Магия. Несмотря на различия в играх и книгах, в большинстве случаев она устроена в соответствии с ограниченным числом вариантов. Где-то заклинания – это просто действия, которые можно повторять с определенными интервалами, где-то – произнесенные фразы, выполненные жесты или ритуалы. Хардкорщика Ремина бесило и то, и другое.

– Что за чушь?! – возмущался он. – Почему в день можно использовать фаербол два раза, а три нельзя? Пусть бы сил не хватало, но нет, другие заклинания колдуй, а это уже нельзя. Ладно, такая фигня не везде. Но почему я не могу сделать тот же фаербол больше, мощнее или запустить его дальше? Причем я не один так думаю, игр с редактором заклинаний хватает, только реализованы они или через задницу, или имбалансно, превращая игрока в бога.

Изначально Павел вообще хотел сделать магию занятием интеллектуальной элиты через сложные инженерные расчеты для использования заклинаний, но его все же сумели убедить, что это будет противоречить играбельности. В итоге нашелся довольно сложный, с учетом среды, в которой он достигался, но устроивший всех компромисс.

Маг создает заклинания, используя свой запас энергии, традиционно названной маной. Для оперирования маной у мага имеются щупы, один, два или несколько, управление которыми он может осуществлять руками, жестами или голосом. Сила мага зависит в основном от двух параметров: во-первых, силы щупов (длина, мощь, количество), и во-вторых, силы и развитости ауры. Аура является резервуаром магической энергии, позволяет хранить в себе заранее сформированные готовые заклинания (лимит по сложности и количеству), а также магическим щитом и сопротивляемостью к внешнему магическому воздействию. Аура есть у всех существ, у которых есть воля либо разум. Чем более подробно описано заклинание, тем оно экономичнее по сравнению с таким же, описанным менее подробно, но колдовать его дольше.

Описание заклинания состоит из рун и по факту является уравнением. Минимум для заклинания – две руны. Например, руна шара и руна огня сформирует шар огня, которые можно толкнуть, метнуть щупом. Исчерпав вложенную в него энергию, шар погаснет. Но это же заклинание можно описать как «энергетический шар такого-то диаметра, с эффектом горения такой-то температуры, движущийся по такой-то траектории с заданной начальной скоростью и ускорением, с оболочкой такой-то плотности, при разрушении которой такое-то количество энергии распыляет остальную в таком-то радиусе с последующим взрывом после такой-то задержки». При правильно составленном рунном уравнении мощность заклинания усиливалась, а стоимость его в мане уменьшалась. Значения усиления и экономии не были фиксированными, таким образом составленные уравнения могли быть более или менее эффективны. В случае неправильного составления или исполнения заклинания ничего хорошего магу не светило: от потери маны при незначительной ошибке до использования заклинания против себя самого при грубом просчете. После проб эффективности системы и балансных правок максимальное усиление было ограничено пятикратным коэффициентом, а максимальная экономия не ограничена, что открывало большой простор для будущих магов-исследователей.

Чтобы заклинателям жизнь не казалась сказкой, после описания заклинание компилируется и для его использования превращается в набор действий. Каких конкретно действий, зависит от выбранных самим магом аспектов. Их всего три: твердь, эфир и гармония. Их соотношение может настраивать и менять сам маг.

Аспект тверди – силовые действия. Для сотворения заклинания игроку нужно будет с помощью щупов силой заставить энергию подчиниться. По сути своей получался пауэрлифтинг.

Аспект эфира – скоростные действия. Нужно успеть поймать нужные сгустки и потоки энергии и уклониться от лишних. Что-то вроде бокса и паркура одновременно.

Аспект гармонии – плавность действий. Это танец вместе с энергией. Было введено в основном, чтобы девочки тоже могли быть хорошими магами.

Верно выполненные действия при правильно составленных рунах давали заклинание.

Помимо этого, для женского пола регенерация маны увеличивалась пропорционально площади обнаженного тела, а для мужчин – регулируемым через ползунок увеличением гравитации (не гравитации, конечно, а давления ремия). Для порядка этому следовало объяснение о взаимодействии с энергетическими потоками, но мы-то с вами понимаем, что к чему.

Такая система породила шутку, что архимаг – это тот, кто голым на бегу выполняет балетные па, при этом тягая гири.

Тем не менее, бои на арене показали, что система работает, и она хорошо сбалансирована. Магия получилась штукой крутой, но не чрезмерно, при этом довольно сложной в исполнении, и для ее освоения требовалось приложить немалые усилия.

Глава 4

Открытие международной игровой выставки Worldwide Games, ежегодно проводящейся в Гамбурге, преподнесло немало сюрпризов. Согласно традиции, в первый день все павильоны выставки были закрыты, там заканчивались приготовления множества игр для показа широкой общественности. Сама же церемония, состоящая из приветствий именитых гостей и представления двенадцати наиболее ожидаемых игр, проходила в концертном зале на четыре тысячи мест. Впрочем, каждый желающий мог посмотреть ее в онлайн-трансляции.

Была анонсирована пятая часть знаменитого «Победителя Чудовищ». Почти разорившаяся после провальной четвертой части, где угрюмый убийца вдруг стал слащавым плаксой и имел возможность завести множество однополых романов, студия пообещала геймерам учесть свои ошибки. В новой части «Красной Опасности» воскрешенный Сталин сколотил обратно Советский Союз и собирался показать всему миру Кузькину мать. В трейлере он, размахивая наганом и шашкой, лично вел в атаку на ничего не подозревающий Париж орду роботизированной красной кавалерии. Девелоперы «Драконьего Ига» похвастались возможностью создания героя-трансгендера и введением шестидесяти трех видов сексуальной ориентации.

По окончании показа всех двенадцати игр бессменный ведущий WWG Клаус Мюллер взял слово.

– А теперь позвольте пригласить на эту сцену человека, которого мы все знаем и любим, величайшего атлета, Геркулеса нашего времени, супергероя не только на экране, но и в жизни, владельца холдинга «Спорт и здоровье» и выдающегося общественного деятеля! Многие называют его «человеком будущего», и я готов с ними согласиться. Давайте поприветствуем Платона Рукавицына!

Из-за кулис, профессионально улыбаясь во все тридцать два идеальных зуба, вышел широкоплечий мужчина в синем костюме-двойке. Что-то в нем было не так, но что именно стало заметно, только когда рядом оказался Мюллер. Довольно высокий немец едва доставал гостю макушкой до подмышки.

– Платон, пожалуйста, не сломайте мне руку, – слегка нервно пошутил ведущий, протягивая ладонь для рукопожатия. Фокус Рукавицына со сплющиванием свинцового ядра в блин видел, пожалуй, каждый второй.

– Я постараюсь, Клаус, но, если не получится, у вас еще останется вторая рука, – ожидаемо плоско пошутил гигант. Кисть Мюллера исчезла в огромной лапе. – Спасибо за приглашение.

Рукавицын взял микрофон и продолжил, обращаясь уже к зрителям.

– Здравствуйте, друзья! – взревел он.

– У-у-у-у-у! И-и-и-и-и! – отозвались в зале.

– Мне тоже есть, что вам показать. Несколько лет назад мы с ребятами из исследовательского отдела начали работу над созданием универсального тренажера, на котором можно было бы безопасно выполнять рискованные или травмоопасные упражнения. После длительных исследований, тестирования и отладки у нас это получилось.

Техники выкатили на сцену платформу, на которой был установлен куб со сторонами около четырех метров. Выполненный из черного матового пластика, он казался инопланетным артефактом. За кулисы от «артефакта» тянулся толстый кабель. Один из техников с планшетом в руках остался около куба, остальные ушли со сцены.

– Это Имитатор Реальности или ИР, – продолжил Рукавицын. – Внутри находится вещество, которое мы назвали Ремий. Главное свойство ремия в том, что мы можем сформировать внутри любую обстановку и динамически изменять ее. В комплект ИР, помимо куба, входит доработанный шлем виртуальной реальности, предназначенный для отображения отдаленных предметов и… пожалуй, правильно будет употребить слово «раскрашивание» для предметов на дистанции касания. Костюм же служит для защиты оператора. Поскольку внутри куба формируется абсолютно любая ситуация, возможна и такая, когда при столкновении с твердым предметом можно было бы получить травму. Например, над оператором будет сформирована массивная плита, которая внезапно потеряет свою опору и упадет. При соприкосновении с материалом шлема и костюма ремий трансформируется в жидкость низкой плотности, и удар, который мог бы сломать шею, превратится в мягкое давление.

– Это безопасно? – подал голос Мюллер. – Что произойдет с оператором в случае внезапной потери связи с сервером, при отключении электроэнергии, баге или вредительском вмешательстве?

– Спасибо за правильный и важный вопрос, Клаус, – кивнул ведущему Рукавицын. – Это свойство именно материала, а не обрабатываемый программно эффект, поэтому ошибка здесь исключена на уровне законов физики. Максимум, что грозит оператору в любой ситуации – быть ненадолго прижатым к поверхности, будто на него положили огромную мягкую подушку. При отсутствии управляющих сигналов и комнатной температуре ремий похож на песок.

Стоящий у куба техник негромко сказал что-то и удалился.

– Устройство стационарное, и, согласно правил техники безопасности, после каждого перемещения необходимо провести контроль функционирования, – счел нужным пояснить это Платон. – Как вы видите, эта штука несколько больше смартфона, и носить ее с собой будет затруднительно.

Несколько человек в зале посмеялись над таким «небольшим» преуменьшением.

– К сожалению, уменьшить ИР невозможно, поскольку внутри должен поместиться человек. Минимальная длина стороны куба для комфортного нахождения внутри равна высоте поднятой над головой руки пользователя плюс сорок сантиметров. Раз уж я начал с минусов, добавлю, что устройство весьма энергоемкое и пока довольно дорогое. Сейчас стоимость его покупки и эксплуатации примерно как у автомобиля среднего класса. Но если с первым недостатком ничего поделаешь, то над вторым и третьим мы усиленно работаем.

– Платон, это все здорово, но фактически вы говорите сейчас об уже давно существующей технологии виртуальной реальности, к которой, в обмен на колоссальное увеличение цены и очень большой размер, добавилась возможность потрогать то, что до чего можно дотянуться, но по-прежнему отсутствующей свободой передвижения, – со скепсисом произнес Мюллер.

Вообще, даже одно это было бы большим прорывом само по себе, но Клаус отрабатывал гонорар и говорил то, что нужно.

– В том-то и дело, что нет! – возразил Рукавицын. – В имитаторе реализован сложный алгоритм управления ремием, благодаря которому под ногами оператора оказывается очень чутко реагирующая на его перемещение поверхность с эффектом беговой дорожки, на которой можно двигаться в любом направлении и с любой скоростью. При ходьбе или беге это совершенно незаметно. Единственный эффект, который можно почувствовать – при длинном прыжке или падении в начале действия на несколько мгновений возникает некоторое встречное сопротивление, но чем большего размера имитатор, тем меньше это заметно. ИР дает абсолютную свободу перемещения!

– Это открывает потрясающие перспективы перед вашим изобретением! – жарко воскликнул ведущий.

– Именно так! – подхватил Платон его интонации. – Я вижу будущее ИР как универсального учебного тренажера для получения и отработки практических навыков в любых сферах человеческой деятельности. Но сегодня я хочу поговорить не об этих вещах. Мы же на открытии игровой выставки!

На сцену в черном облегающем «супергеройском» комбинезоне с накладками блестящих пластин и с выполненным в том же стиле шлемом под мышкой вышла яркая блондинка. Длинные до некоторой гротескности ноги с мощными бедрами, узкая талия, высокая грудь и широкие для женщины плечи позволили присутствующим безошибочно опознать Орку Берг.

– Всем привет! – звонким голосом крикнула она и помахала свободной рукой. – Платон невероятный зануда и рассказал вам совершенно не то, что нужно. Самое главное: они там сделали классную игру для своей штуки. – Девушка сделала неопределенный жест в направлении кулис, из которого можно было понять, что и имитатор, и игру только что сляпали прямо за сценой. – Большинство из нас, читая книги и смотря фильмы про приключения отважных героев, мечтали оказаться среди них. Биться со злодеями, сразить дракона, встретить принца на белом коне или спасти прекрасную принцессу. Но наша жизнь оставляет немного места для подвигов. Злодеев судят и сажают в тюрьмы, драконов давно истребили, принцы сменили коней на офисные кресла, а принцессам угрожают только лишние килограммы. Но в реализации грез может помочь ИР. Представляю вам глобальную ММОРПГ для ИР в мире меча и магии, в которой каждый абсолютно свободен в любых своих действиях. Она так и называется: Сво-о-обода-а-а! – Название игры прозвучало на английском языке: Freedom, и уже на следующий день русскоязычное сообщество сократило его до двусмысленного «фришка». – Сейчас я покажу вам ее.

Орка подошла к кубу, открыла сливающийся с поверхностью грани незаметный люк в форме скругленного прямоугольника и вошла внутрь.

Большой экран, до этого демонстрировавший логотип выставки, разделился на три части, большую и две малых. Первая чередовала кинематографический режим с видом от третьего лица, на вторую передавалась картинка со шлема, третья схематично показывала реально происходящее в кубе, Орка там отображалась в виде черного силуэта на сером фоне. Сейчас она стояла в позе пятиконечной звезды, ожидая синхронизации. Через несколько секунд девушка появилась в светлой просторной комнате со средневековым интерьером, явно принадлежащей женщине. Перед ней стояла вторая Орка, а сама она имела вид полупрозрачной фигуры. Персонаж был одет в узкие кожаные штаны, высокие сапоги со шпорами, свободную белую блузку, тонкие кожаные перчатки, короткий жилет и широкополую шляпу с пышным пером. Все это вместе производило впечатление летнего охотничьего костюма аристократки. В воздухе рядом висел большой развернутый свиток с изображением оставшейся неподвижной дворянки во весь рост в левой части и несколькими строчками в правой:

Раса: человек.

Народ: медиаль.

Пол: женщина.

Происхождение: благородная.

Понизу шли четыре крупные надписи: «По умолчанию», «Изменить», «Попробовать», «Подтвердить».

– Следуя традиции обзора ролевых игр начнем с редактора персонажа, – раздался голос Рукавицына. – По умолчанию вы – человек своего пола и внешности. Мы следовали канонам фэнтези, и потому набор рас стандартный для жанра.

Девушка коснулась надписи «человек», и та развернулась в свиток со списком доступных рас.

– Основная особенность в том, что, выбирая расы, существенно отличающиеся от человека антропометрическими данными, вы измените такие параметры, как «коэффициент силы», «коэффициент размера» и «коэффициент массы». Давайте рассмотрим на примерах самой большой и самой маленькой расы, что они означают.

Орка выбрала расу «Половинчик (Сила х0,33 Рост х0,5 Масса х0,20)». Персонаж тут же преобразился. На зрителей смотрела презабавная малышка с большой головой и огромными глазами. Одежда сменилась на костюмчик вида «маленькая леди на конной прогулке». Явное сходство с прототипом придавало персонажу особую комичность. Комната сменилась на зеленый лужок на фоне ухоженной деревушки, чуть поодаль стоял оседланный пони с заплетенной в косички с разноцветными лентами гривой. Светило яркое солнце, летали большие бабочки с ярким окрасом крыльев.

Призрачная девушка коснулась надписи «Попробовать» и исчезла, а малютка ожила. Изображение со шлема резко просело вниз.

–Я тут! – пискнула микро-Орка. Контраст с ее настоящим голосом вызвал хохот зрителей.

На лугу материализовался арбуз, и коротышка, пыжась, с трудом сумела его приподнять.

– Коэффициент силы 0,33, – продолжил Рукавицын, – означает, что все предметы для этой расы будут втрое тяжелее. Коэффициент размера – что все окружающее субъективно будет вдвое больше. Коэффициент массы – что вы будете считаться в пять раз легче, чем в реальности. Обратите внимание, что сила снижена втрое, а масса впятеро. Таким образом все двигательные усилия будут увеличены на две трети относительно веса персонажа. Мы не можем увеличить ловкость или скорость реакции игрока, но смогли частично реализовать классическое превосходство маленьких рас в подвижности. При каждом интенсивном движении игрок, выбравший персонажа маленькой расы будет чувствовать, как его что-то подталкивает в направлении вектора движения. При разработке игры мы здорово намучились с реализацией этой функции. Управление таким персонажем требует некоторой привычки, зато освоившись…

Платон взял паузу и вытянул руку в направлении экрана. Сидевшая на арбузе Орка подняла голову, умильно похлопала глазами, а затем резко сделала тройной фляк, завершив его высоким прыжком с двойным сальто назад. Зал взорвался одобрительными криками и аплодисментами. Девочка-половинчик картинно раскланялась.

– Теперь попробуем преобразование в другом направлении.

Малышка ткнула в строчку «Тролль (Сила х8 Рост х2 Масса х12)» на листе меню. С легким хлопком на месте мультяшной крошки появилась здоровенная бабища. Большие отвисшие груди, полуприкрытые обрывками грязных шкур, лежали на огромном шаре живота. Толстые колонны отёчных ног уверенно попирали камень площадки. Серая бородавчатая кожа вполне годилась на подошвы для обуви, а широкая морда с признаками дебильности была еще более отвратительна тем, что также имела в себе черты лица Орки. Погода стала пасмурной, уютный лужок трансформировался в скальный уступ с широким зевом пещеры. Чудовище нагнулось и подняло арбуз, кажущийся теперь размером с яблоко. В два укуса ягода исчезла в темном провале пасти.

– При всей внешней непрезентабельности троллей многократное увеличение силы дает большие возможности, но эта раса имеет также немало недостатков таких, как прожорливость, невозможность войти во многие здания из-за своих габаритов и негативное отношение большинства НПС.

Пальцем, похожим на палку очень несвежей колбасы, троллиха ткнула в надпись «По умолчанию» и превратилась обратно в аристократку в охотничьем костюме, стоящую в комнате.

– Прочие расы обладают как некими промежуточными параметрами между осмотренными нами, так и своими индивидуальными особенностями. Народы также вносят свои черты и придают индивидуальность персонажу. В целом, кроме уже известных вам особенностей игры в ИР, разница с классическими РПГ невелика.

Происхождение определяет статус персонажа среди НПС и, в меньшей степени, стартовую экипировку и наличность. Это чисто платная опция. Самое низшее, бесплатное происхождение – бродяга. Самый высший из доступных для покупки – безземельный дворянин. Разумеется, всего можно достичь внутриигровыми способами. Любой бродяга может стать даже королем, причем многими способами: свергнув старого, став его преемником или основав новое государство. Мы придерживались реализации классического принципа Трех «У». Большинство задач можно выполнить тремя способами: убить, украсть, убедить. Опять же, каких-либо принципиальных новшеств в этом нет. Кроме того, вы можете изменить свои антропометрические данные, но чрезмерное изменение может привести к неудобству управления персонажем и даже блокированию некоторых двигательных функций. Помимо происхождения и внешности, в игре есть другие платные функции, а также услуги только для взрослых, как на стадии создания персонажа, так и в процессе игры. Ознакомиться с ними можно на сайте.

Рукавицын сделал небольшую паузу и сменил тему.

– Давайте перейдем к краткому обзору системы развития персонажа. Мы очень долго работали над ней, консультировались со множеством специалистов, проводили многократные тестирования и вносили правки. Нас не устраивает как вариант «плати, чтобы побеждать», так и «живи в игре, чтобы побеждать». Мы считаем правильным вариант «умей побеждать». В игре нет параметров, открытых для повышения через получаемые очки. Наша система основана на деяниях. Развитие персонажа происходит через навыки, дающие бонусы. Навыки имеют уровневую систему, дифференцирующуюся по сложности. Для получения следующего уровня в навыке игрок должен совершить более сложное деяние в сфере ответственности этого навыка. Например, для получения первого уровня в навыке Кузнечное дело игрок должен выковать предмет первого уровня сложности, гвоздь. Чтобы получить второй уровень – необходимо сделать более сложный предмет вроде подковы. Можно выковать миллион гвоздей, но не стать кузнецом второго уровня. Верно и обратное: вы заходите в игру и сразу создаете предмет сотого уровня сложности. Поздравляю, вы кузнец сотого уровня. Это будет существенно сложнее, чем последовательное развитие, но, все же, возможно, если вы умеете ковать на таком уровне в реальности. Бонусы за деяния даются автоматически, но для получения статуса некоторые навыки необходимо подтверждать у соответствующих мастеров, иначе так и останетесь бродягой, выковавшим предмет сотого уровня сложности. Впрочем, это не обязательно: вы можете обрести известность как специалист и через некоторое время получить заслуженный вами статус автоматически. И так во всем: вы умеете то, что умеете лично. Ваш персонаж получает бонусы за то, что вы совершаете деяния. Отношение к вам НПС зависит от вашего статуса, который вы подтверждаете у мастеров или своей славой и, разумеется, от вашей репутации и поступков.

Пока Платон распинался, Орка пролистывала разные расы и народы, давая возможность зрителям оценить их внешний вид и антураж.

– Изначально вам будет доступен только стартовый класс, не дающий никаких бонусов, но совершайте деяния, исследуйте и экспериментируйте и сможете открыть другие классы или получить уникальные достижения. Может сложиться впечатление, что игра сделана только для молодых, здоровых и обеспеченных людей, но это не так. Среди наших тестировщиков были и инвалиды, и пожилые люди, имеющие проблемы со здоровьем. Нашей игре есть что предложить любому человеку. – Тут Рукавицын повысил голос и проревел: – Свобода не может быть для избранных, она для каждого!

Либеральная европейская публика с удовольствием поддержала его свистом и улюлюканьем.

Комната в замке исчезла, вместо нее появилась гладиаторская арена традиционного для игр колизееподобного вида. Яркое солнце стояло в зените и нещадно палило, на зрительских местах с одной стороны толпились загорелые люди в темных и изредка белых туниках, трибуны напротив были почти пусты, там в тени навесов сидели две компании, разделившиеся по возрасту. В первой, старшей, были мужчины в тогах и белокожие женщины в столах. Молодежь, в основном юноши, расположившаяся в ближе к арене, поголовно была в туниках, но дорогих и качественных, что было видно даже с нескольких десятков метров. Одежды этих людей сочетали в себе белый, красный и пурпурный цвета.

– А вот с чего начиналась игра. Это самая первая созданная локация, – указывая рукой на экран поведал Рукавицын. – Инженеры и программисты отдела разработки сделали модификацию на программу групповых упражнений, позволяющую операторам тренажеров хорошенько отмутузить друг друга. Тогда система безопасности уже существовала, а боевая система – еще нет, и столкновения на арене были похожи на драку подушками. Но сегодня любой поединок является настоящей битвой не на жизнь, а на смерть. Здесь мы специально не стали готовить что-либо напоказ. Сейчас система выставит равного по рангу противника, и вы увидите самый настоящий бой.

Орка находилась за решеткой одного из четырех выходов из подземных помещений на песок. Ее внешний вид снова претерпел кардинальные изменения. Вместо «леди на охоте» перед зрителями стояла амазонка. Черная, лоснящаяся от масла женская анатомическая кираса из толстой кожи, заканчивающаяся снизу юбкой из полос с большими заклепками на концах, на ногах сандалии с шипованной подошвой, закрепленные перевивающимися до колен ремешками, предплечья защищены бронзовыми наручами. В правой руке копье с широким листовидным наконечником, в левой – обитый бронзой круглый щит без умбона. На голове солдатский шлем италийского типа, через отверстие для отсутствующего плюмажа просунуты волосы, скрепленные медными кольцами в высокий хвост. К левому боку кирасы прицеплен длинный кинжал с крупным камнем в рукояти. Все металлические предметы начищены до блеска и ярко сверкают на солнце.

У противоположного выхода так же за решеткой стоял мускулистый людоящер с чешуей сине-зеленого отлива. Доспехами ему служили накладки из скрепленных между собой бамбуковых палочек, привязанных к телу веревочками. В руках большой овальный щит из тростника и короткий сильно вогнутый клинок из черного материала. До формы серпа изгиб не дотягивал, но сектор градусов в семьдесят вполне образовывал.

– Добрые граждане и гости нашего города! – раздался над трибунами зычный голос распорядителя. – Добро пожаловать на арену! Сегодня вы увидите поединок между опытными бойцами, у каждого из которых уже есть несколько побед за спиной. И сейчас они готовы умереть, чтобы развлечь вас! Да начнется бой!

С этими словами колья решетки с лязгом опустились в пол, выпуская противников, а затем поднялись обратно чтобы открыться вновь только для кого-то одного.

– Мы решили отказаться от популярной концепции глупых НПС, вся разница между которыми состоит в количестве хит-пойнтов и силе удара, – прокомментировал Платон. – Программы их поведения в бою созданы при активном участии специалистов в фехтовании, стрельбе, рукопашном бое, тактике и многих других. Разумеется, неигровые персонажи обладают разными уровнями интеллекта и мастерства, но они действительно будут стараться победить игрока.

Девушка и ящер медленно пошли друг на друга, слегка смещаясь по кругу. Когда расстояние сократилось до пяти метров, чешуйчатый воин вдруг приоткрыл пасть и резко дунул. Не успев понять, что происходит, Орка тем не менее среагировала верно: сжалась, насколько возможно спрятавшись за щит. Зрители крупным планом увидели, как из спрятанной в пасти трубки вылетел смазанный черной слизью шип и, срикошетив от шлема, упал наземь. Ящер времени не терял и, быстро подшагнув, в глубоком выпаде попытался подрубить ногу соперницы. Его бритвенной остроты клинок оказался испачкан той же дрянью. Нечувствительные к большинству ядов, рептилии всегда стремились использовать их в бою против других рас. Успевшая в последний момент убрать ногу Орка достала его копьем на возвратном движении, но поспешный удар, нанесенный из неудобной позиции, пришелся вскользь и лишь выбил несколько чешуек с руки ящера. Понимая, что даже малейшей царапины будет достаточно для поражения, девушка, воспользовавшись преимуществом в длине оружия, выставила копье вперед и, потеряв таким образом возможность эффективно атаковать, лишила ее и противника. Тот покачал корпусом туда-сюда, но бронзовый наконечник твердо смотрел ему в грудь. Сложилась патовая ситуация и противники закружили по песку в надежде зайти во фланг и получить позиционное преимущество. Орка лихорадочно искала выход и не находила его, но тут ящер решился на активные действия. Закрывшись щитом, он широким шагом сократил дистанцию до достаточной для атаки копьем, но явно слишком большой для его клинка, за что закономерно получил удар сквозь хлипкий щит, имеющий цель поразить руку. Оказалось, он чего-то подобного и добивался. Резко опустив плечо, ящер позволил бронзовому наконечнику пробить щит и еще глубже насадил его на копье с одновременным разворотом, блокируя оружие соперницы. Теперь Орке для освобождения требовалось отойти на пару шагов назад и выдернуть древко, но позволять ей разрывать дистанцию воин болот не собирался. Будучи существенно ниже, он попробовал воспользоваться этим и достать девушку еще одним ударом по ногам, который она не успевала отразить своим тяжелым щитом. И это стало его ошибкой.

Людоящеры издревле жили в болотах, где поиск достаточно твердой точки опоры, позволяющей совершить сильный удар, был важной составляющей искусства боя. При этом их короткие ноги почти всегда находились по щиколотку, а то и по колено в воде. По этим причинам техника длинных ударов ногами и, соответственно, защита от таковых, в их боевом искусстве отсутствовала в принципе.

Увидев, что соперник раскрылся, девушка от души влепила ему ногой в грудь. Более легкий ящер отлетел назад и на секунду потерял равновесие, удержавшись на ногах только благодаря опоре на хвост. Орке этого времени хватило. Рывком выдрав копье из тростника, она ударила по неловко выставленной вперед руке с отравленным клинком. Широкий наконечник легко смахнул два пальца и рассек кисть на две неравных части. Покалеченная ладонь выпустила отравленный клинок. Ящер отскочил, встал на три конечности, разом растеряв все сходство с человеком, и резким прыжком метнул себя в противника. Орка ударила навстречу его движению, но оно было слишком стремительным, и копье лишь прочертило длинную полосу вдоль туловища рептилии. Чешуйчатая морда тараном врезалась в щит, и не особо устойчиво стоящая после атаки девушка опрокинулась на спину. Ящер мгновенно вскочил ей на грудь, широко раззявленная пасть метнулась к незащищенной шее. Выпустив древко, Орка едва успела выставить руку промеж зубастых челюстей. Уцелевшей передней лапой чешуйчатый монстр вцепился в плечевой ремень кирасы, а когтями задних раздирал оголенные бедра соперницы. Лихорадочно освобождая левую руку от мешающего массивного щита, она вбивала правую все глубже в глотку обезумевшего врага. Боль в ногах была нестерпимой, хотелось поджать их к животу, но бешено дергающиеся лапы врага не давали сделать этого. Она кричала, и сама не слышала своего крика. Наконец непослушные лямки поддались, и Орка сумела освободить левую руку. Выхватив кинжал, она стала наносить удар за ударом в бок ящера. Раны, которые давно убили бы человека, казалось, не причиняют вреда чудовищно живучей рептилии. Но постепенно движения воина болот замедлились, и в какой-то момент он замер окончательно. Не сразу осознав это, Орка еще несколько раз вонзила кинжал в исколотый бок врага и только потом спихнула его с себя. Челюсти ящера выпустили измятый наруч и переломанную руку под ним. Сбросив скособочившийся шлем, она вытерла лоб, только испачкав его кровью, нашарила копье и, используя его как опору, поднялась на непослушные израненные ноги. Кое-как справившись с колотящей ее крупной дрожью, Орка поставила сандалию на голову поверженного врага и, воздев копье вверх, издала боевой клич валькирии из фильма.

Впоследствии этот момент стал одним из популярнейших изображений как игры, так и самой Орки. Окровавленная, с висящей плетью правой рукой и запыленным лицом, на котором проложили дорожки слезы.

– Добрые граждане и гости нашего города! – возопил распорядитель. – Поприветствуем победительницу! Иди, Орка, получи свою награду и отдохни перед следующим боем.

Перед тем, как экран потемнел, зрители успели увидеть, как девушка встала в позу пятиконечной звезды, готовясь к смене локации.

– Свобода – громкое слово. У нас есть огромный, открытый для исследования мир, где каждый найдет занятие себе по вкусу, – вновь обратился к залу Рукавицын. Камера полетела над горами, лесами и городами, показала утирающего пот пахаря, крадущегося охотника, исследователя в заросших джунглями руинах, кавалькаду всадников, пир в замке, нападение разбойников на караван в пустыне. Картинки менялись все чаще и превратились в мельтешение образов. – Этот мир красив, полон тайн и загадок. В нем нет никаких ограничений, и любой игрок может добиться всего, чего захочет, хотя это будет совсем не просто. Но все это есть и в других играх. Квинтэссенция ММОРПГ – это битвы между игроками. И здесь, благодаря возможностям, которые дает ИР, мы сумели подняться на новую, недостижимую ранее вершину!

Тут дверь в стенке имитатора открылась и оттуда, вызвав овации в зрительном зале, вышла Орка. Сверкая улыбкой, она как ни в чем не бывало взяла микрофон и продефилировала к переднему краю сцены.

– Друзья, поверьте, столько эмоций вы не испытаете больше нигде. Уже сейчас игра полностью готова и находится на стадии финального тестирования. Продажи ИР начнутся завтра, заказ можно сделать в соответствующем разделе на сайте холдинга «Спорт и Здоровье». Запуск единого сервера состоится через месяц, а с завтрашнего дня посетителям выставки и владельцам ИР будет доступен предстартовый режим бета-тестирования.

Глава 5

Геннадий Строгов был доволен тем, как устроил свою жизнь. Полковник, заместитель начальника кафедры в военной академии, он один-два раза в неделю преподавал военную историю курсантам и более не имел практически никаких служебных обязанностей. Три десятка мусоровозов в оформленном на отца ИП и несколько сдаваемых внаём квартир приносили неплохие деньги. Молодая красивая жена, родившая ему двоих малышей, и уже взрослая умница-дочь от первого брака. Геннадий считал, что заслужил все то, что пришло к нему за последние пять лет и наслаждался спокойствием и комфортом. Потому что про всю предыдущую его жизнь можно было бы снять многосерийный боевик с элементами ужасов, в котором счастливый конец совершенно не предполагался.

После окончания занятия, когда Строгов зашел в свой кабинет, намереваясь переодеться в гражданскую одежду и уйти, ему на мобильный позвонил заместитель начальника академии по воспитательной работе.

– Геннадий Палыч, ты еще не убыл? – произнесла трубка голосом генерал-майора Косенко.

– Собираюсь.

– Будь добр, зайди ко мне.

Строгов выдержал небольшую паузу и, не дождавшись продолжения, коротко ответил:

– Иду. – И завершил звонок.

Замполита полковник презирал, хоть своего отношения и не афишировал. Тот был карикатурно типичным представителем своего племени: хитрый, красноречивый, трусливый и подлый. Довольно высоко забравшийся, этот работник открытого рта даже внешность имел соответствующую – ухоженный пухляш с брылями, бородавкой на щеке и очень честными глазами. Эту суку даже звали по-замполитски: Серафим Маркленович. Формально Косенко как бы являлся начальником Строгова, но фактически полковник за время службы в академии ни разу не получал ни от кого приказов, только просьбы. Все прекрасно понимали: серьезный человек пришел ненапряжно дослужить, и не стоит ему докучать по мелочам. Во избежание.

Просто так Косенко звонить бы не стал. А раз не пустился в пространные объяснения, попутно спихивая с себя ответственность, значит, не один в кабинете, блюдет лицо перед кем-то. Генерал орального мастерства не может не понимать, что за вызов по фигне, имеющий целью повысить чувство собственной важности, расплатится горением собственной задницы и, раз решился на это, значит, беспокоит по делу. Не быть мелочной злопамятной тварью здесь нельзя, такие уж в этом академическом террариуме правила. Что ж, дойти несложно, слегка поиграть в подчиненного перед посторонними – тоже.

Геннадий отправил жене сообщение: «Задержусь», закрыл кабинет и направился из учебного корпуса в штаб.

– Кто у Косенко? – спросил он на входе у дежурного.

– Какой-то гражданский, товарищ полковник, – пожал плечами сержант-третьекурсник. – Приказали пропустить без записи.

Строгов кивнул курсанту и, выполнив воинское приветствие знамени, проследовал к кабинету замполита. Постучавшись, он вошел и доложил:

– Товарищ генерал-майор, полковник Строгов по вашему приказу прибыл.

Разумеется, без подхода строевым и прикладывания руки к головному убору – это было бы уже не подыгрывание, а цирк. Замполит тоже не стал играть в начальника.

– Присаживайтесь, Геннадий Палыч, – Косенко указал на место за столом напротив того самого гражданского.

Гость носил розовую рубашку с коротким рукавом, открывающую бычью шею и мощные бицепсы, имел модную стрижку, дорогие часы, аккуратный маникюр и набитые костяшки пальцев. Офисный мачо, охарактеризовал его полковник. Очень успешный офисный мачо.

– Вот, Алексей Алексеевич, – обратился к гостю замполит. – Это интересующий вас полковник Строгов. – Тут он попыхтел, поднялся со стула и выдал: – Ну, вы тут побеседуйте, а я пойду прогуляюсь.

Брови Геннадия взлетели вверх.

– Благодарю, Серафим Маркленович, не стоит, – также вставая, сказал мачо, показывая светлые брюки, почти обтягивающие накачанные бедра, и повернулся к Строгову. – Геннадий Павлович, давайте не будем ставить господина генерала в неудобное положение. Не откажите пройтись и побеседовать со мной?

– Не откажу. Пойдемте, – ответил Строгов. А что ему еще оставалось?

Они вышли из штаба на небольшую ухоженную аллею с аккуратными беседками. Сейчас, во время занятий, на ней не было ни души.

– Меня зовут Алексей Каменев, – начал мачо. – Я второй заместитель генерального директора холдинга «Спорт и здоровье», Платона Рукавицына. В течение вашей службы вы наверняка сталкивались с различными учебными тренажерами той или иной степени полезности. Недавно нашим исследовательским отделом была завершена разработка и тестирование универсального тренажера, практически полностью имитирующего реальность. В условиях тренажера возможна имитация любой обстановки и ситуации. Абсолютно любой. Можно готовить солдат, водителей, хирургов, пилотов, спортсменов, да кого угодно, стоит только программы соответствующие написать. Впрочем, писать программы для ИР, то есть Имитатора Реальности, существенно проще, чем аналоги для компьютеров. В рамках будущей поставки ИР в различные государственные учреждения России мы заключили контракты с Министерствами Образования, Здравоохранения и Обороны. Мы не стремимся нажиться на нашей стране, и это очень выгодные контракты для государства. В качестве небольшой дополнительной услуги мы попросили прикомандировать к исследовательскому отделу холдинга в качестве консультантов по нескольку специалистов в различных сферах. В их число попали и вы. Однако я хотел бы, чтобы в основе нашего сотрудничества не было принуждения, поэтому если вы не согласитесь на предложение, которое я сейчас озвучу, я попрошу заменить вас на другого специалиста. Может, присядем?

Они присели в беседке за небольшим столиком, расположившись на скамьях друг напротив друга. Каменев протянул полковнику планшет.

– Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Я включил ролик, показывающий возможности ИР. Посмотрите, пожалуйста.

Строгов несколько минут молча смотрел в экран.

– Впечатляет, – буркнул он, досмотрев, и протянул планшет обратно.

– Консультационные услуги – это весьма широкое понятие, – продолжил Каменев. – По сути, нам нужен военный специалист, способный разрабатывать крупномасштабные войсковые операции и возглавить их. В условиях выполнения задач на ИР, разумеется. Но это будут весьма специфические войсковые операции. Вы знаете, что такое ММОРПГ?

Геннадий кивнул.

– Я хочу пригласить вас возглавить армию тьмы, вторгшуюся в фэнтезийный мир в ММОРПГ, созданной для игры через ИР. Вас и десять-двенадцать помощников, которых вы подберете себе. Вашей задачей будет завоевание игрового мира. Вам будет запрещено контактировать с игроками вне рамок игровых понятий и каким-либо образом раскрывать, что вы человек, а не компьютерный персонаж. Разумеется, вы будете ограничены в ресурсах и возможностях. Империя тьмы и ее легионы тьмы не создаются на пустом месте, то есть действовать придется не произволом администратора, а в рамках игровой логики. В остальном вы будете совершенно свободны в действиях. Не думаю, что это способно повлиять на ваше решение, но другим наверняка будет интересен оклад консультанта и премиальные в случае особо выдающихся операций.

Полковник покачал головой.

– Не убедили. Я не готов тратить свое время на развлечение бездельников и считаю это унизительным.

Каменев пристально посмотрел на него.

– Грубая, полная предвзятости, но довольно точная характеристика внешней стороны моего предложения. Но, видите ли, мы в этом проекте не ставим перед собой цели ни развлечь, как вы говорите, бездельников, ни обогатиться. У нас другие задачи. Позвольте я вам объясню…

Они беседовали еще сорок минут, после чего Строгов согласился.

Если задать случайному человеку вопрос, как выглядит типичный киберспортсмен, вы услышите, что это тощее либо жирное, немытое и прыщавое существо с воспаленными глазами и неадекватным поведением, сутки напролет сидящее перед компьютером. Мирослав Kapkan Панченко был, пожалуй, самым нетипичным киберспортсменом. Лидер Gray Storm, одной из сильнейших команд мира сразу в нескольких киберспортивных дисциплинах, он был высок, привлекателен, неплохо накачан, тщательно следил за своей внешностью и походил на одного их тех юношей, которых можно увидеть на упаковке трусов или носков. Мирослав считал, что хорошая физическая форма и занятия боевыми искусствами значительно увеличивают важные для профессионального игрока показатели: время реакции, быстроту нажатия на кнопки, скорость принятия решений, внимательность и общую выносливость. Поэтому вся его команда обязательно посещала фитнес-зал и занималась каким-либо видом единоборств. Прав он был или нет, но благодаря своим внешним данным Gray Storm была самой популярной командой и часто получала приглашения сняться в рекламе, поучаствовать в ток-шоу или других мероприятиях.

Вот уже пару месяцев у Мирослава был роман с Мариной, красивой девчонкой, играющей за классы поддержки. Раньше Марина играла в другой команде и была полновата, но перейдя в Gray Storm привела фигуру в порядок и, сделав ряд косметических операций, стала гораздо привлекательнее. Сейчас она, несмотря на уже довольно позднее утро, спала на груди у Мирослава, а сам он просто лежал и лениво размышлял о всякой ерунде.

Громкий звонок телефона вывел его из задумчивости. Судя по мелодии, звонил кто-то из команды. Мирослав, не глядя на экран, взял трубку и включил громкую связь.

– Капкан, ты это видел? – послышался возбужденный голос Антона Посевина, лучшего киберснайпера мира, носящего позывной Headsh0t.

– Видел что? – не поддержав его настроя, лениво ответил Мирослав.

– Вчерашнее открытие WWG.

– Смотрел список представляемых игр. Там нет ничего, что могло бы нас заинтересовать.

– В списке не было, а на самом открытии было. Лови ссылку.

– Хорошо, гляну. Позже созвонимся.

Мирослав прервал связь и ткнул на ссылку в пришедшем от Антона сообщении, открывая видео в «Youbute». Просмотрев пятнадцатиминутный ролик на телефоне, он встал, умылся, включил комп и внимательно пересмотрел его еще раз на большом экране. Сзади прошлепала босыми ногами в ванную Марина. Мирослав скачал видео в максимальном качестве и, открыв его в программе для редактирования, стал внимательно рассматривать отдельные кадры и отрывки. Особое внимание он уделил не бою Орки с ящером, а нарезке моментов из игры, которую запустили фоном после поединка на арене.

Опытному игроку было кристально ясно: взлетит «Свобода» (могли бы попроще назвать) или нет, но Рукавицын прав в том, что ИР – это новая эпоха в играх. И команда профессиональных игроков, привыкших находить и использовать малейшие баги и особенности механики игр в свою пользу и при этом неплохо подготовленная физически, будет иметь в этой игре колоссальное преимущество перед прочими игроками. Деньги в этой игре будут крутиться очень немалые. Солидные дяди будут строить замки и крушить друг другу черепа. И хорошо платить тем, кто поможет им в этом деле.

Трезво оценивая свои способности, Мирослав понимал, что в обычном бою против того же Рукавицына у его команды нет ни малейших шансов. Конечно, не все в этой игре будут выдающимися бойцами, но таких однозначно найдется много. Геймеры там тоже будут, но большинство из них реальные бои еще долго не потянут физически, поначалу будут сидеть по городам и качать ремесла. Они же смогут действовать, так сказать, на стыке специальностей. Стелс? Нет, ниндзя из них не получатся. Луки-арбалеты? То же самое, здесь их уровень не выше, чем у среднего Алеши. Магия? Да, вот оно. Причем именно боевая магия. Универсальная группа боевых магов различных специальностей с упором на атаку по площадям и хорошей защитой. С конкретикой разберутся уже в игре.

Мирослав открыл мессенджер, отправил членам команды сообщение: «Общий сбор в 17:00». И занялся поиском информации по «Свободе».

Джону Смиту не нравилось его имя. Оно отлично подходило бы реднеку с коровьего ранчо, но никак не ему, крупному биржевому хищнику. Джон предпочитал называть себя Диспетчером. Он легко делал деньги из воздуха, но относился к этому с прохладцей. Так же он относился к женщинам, алкоголю и прочим развлечениям. Настоящей его страстью были онлайн-игры. Джон играл в них по-особому, не так как все. Не прокачивал персонажей, не имел аккаунтов и вообще не заходил в игры сам. Он нанимал игроков, ставил им задачи и наблюдал за их выполнением, сидя в кресле в окружении множества мониторов. При необходимости Диспетчер давал указания своим, как он их называл, «пешкам», руководил взаимодействием, решал стратегические вопросы и всегда выигрывал. В любой игре его противники со своей разобщенностью, подковерной возней и шкурными интересами ничего не могли противопоставить управляемой единой волей монолитной организации. Диспетчер входил в онлайн-игры, как ледокол в городской прудик. В кратчайшие сроки с нуля создавал мощнейшие объединения игроков, побеждал всех и уходил в следующую игру. Судьба этих объединений после его ухода обычно была короткой и печальной, но его это не волновало. В последнее время это стало несколько скучновато: достойных противников не встречалось уже давно. И сейчас Джон увидел игру, которая могла заинтересовать его надолго. Что это будет очень успешный проект он, специалист в прогнозировании, понял сразу.

Позвонив в колл-центр «Спорт и здоровье», Смит, введя в недоумение своими вопросами двоих операторов, все же связался с достаточно компетентным менеджером и выяснил, что играть в «Свободу» привычным ему образом он все же сможет. Не теряя времени, Джон тут же заказал полсотни устройств ИР, арендовал для них подходящее помещение и стал размышлять над структурой своего будущего клана. Очевидно, что прошлые его контакты из задротов, готовых за смешные деньги сутками сидеть перед монитором, здесь совершенно не подходили. Как и всегда, Диспетчер решил работать по двум направлениям: экономика и война. Дипломатия его не интересовала. Он запомнил слова Рукавицына о кузнеце сотого уровня и решил в экономике отталкиваться именно от этого. Найти и нанять людей, в реальности владеющих средневековыми ремеслами. На это он выделил двадцать мест из пятидесяти. Еще десять мест ушли на инструкторов по фехтованию, стрельбе, конной езде, охоте и прочим военным дисциплинам. Следующий десяток – будущий костяк его армии. Надо будет найти какого-нибудь отставного сержанта из Техаса и поставить его во главе крепких парней, которые готовы будут выучиться на рыцарей. Последние десять мест были зарезервированы под разные непредвиденные нужды.

Хрустнув пальцами, Диспетчер с азартом принялся за поиск персонала.

Дрон с детства любил подраться. Дрался в детском саду, дрался в школе, дрался на улице. В одиннадцать лет он начал промышлять разбоем, нападая на одиноких подгулявших мужичков, в тринадцать стал брать плату с автовладельцев микрорайона за сохранность их машин, в пятнадцать обложил данью все торговые точки своего ареала обитания и небольшой автосервис. Первой самостоятельной покупкой Дрона был хороший, выточенный на станке стальной кастет вместо самопального свинцового. Первым вложением – абонементы в секции кикбоксинга и вольной борьбы. Злющий и упорный мальчишка схватывал все на лету и делал поразительные успехи, но первые же соревнования разочаровали его. Множество совершенно лишних правил и ограничений мешали драться так, как он хотел и мог. Дрон продолжил заниматься, но уже без огонька, заявив тренерам, что ему неинтересны «драки подушками». Он изобретал свою собственную систему рукопашного боя, в которой не было места ничему лишнему. Систему, задачей которой было убить противника с минимальными потерями времени и сил.

В свои сорок четыре бизнесмен Андрей Громов, владелец крупного ЧОП «Браток», был ярчайшей звездой подпольных боев самого жесткого формата. Среднего роста, не обладающий выдающейся мускулатурой, он был по-звериному силен. Каменной твердости мышцы и толстые, с палец толщиной жилы о многом говорили понимающему человеку. Ударом кулака он ломал десятисантиметровой толщины бруски, схватив человека, мог вырвать кусок мяса. Игнорирующий боль, обладающий бешеной регенерацией, позволяющей за пару недель восстанавливаться от тяжелейших травм, Дрон был безжалостен к противникам и не ждал пощады для себя. Бой с ним давно стал своеобразным челленджем среди подпольных бойцов.

При редких поражениях его избивали так, что было непонятно, как вообще можно выжить после этого. Но сломанные кости срастались, вывернутые суставы вставали на место, и Дрон снова выходил драться. На нем давно не было живого места. Множество шрамов, сбитые опухшие брови, скулы и подбородок, слегка расфокусированный темный взгляд убийцы, сутулость и татуировки от двух ходок сильно старили его, но внутри он был по-прежнему молод и с каждым годом становился только сильнее. Дрон мог драться часами без перерыва. Против одного или нескольких противников, ему было без разницы. Но такого не случалось уже давненько. Один, редко два боя в неделю и все.

Вчера он краем уха услышал разговор о тренажере, в котором якобы можно драться почти по-настоящему. Дав задание секретарше найти информацию на эту тему, Дрон направился на запланированную встречу. В охранном бизнесе его внешность играла на руку. При общении с Андреем Громовым сразу становилось ясно: конфликт с этим человеком незначительно отличается от прямого самоубийства по результату и очень сильно – по болезненности его достижения. От рэкета это отличалось только тем, что на охраняемом объекте появлялся либо охранник, либо камеры и сигнализация. Впрочем, подопечные не жаловались. Во-первых, не на что: дисциплина у «братков» была железной, а во-вторых, некому. Компетентным органам организация Дрона была прекрасно известна, но она считалаёсь полезной, вбирая в себя многих отморозков, накидывая на них узду и уничтожая остальных. Громов соблюдал своеобразный кодекс чести, не терпел беспредела и жестоко карал за малейшие проступки.

Встреча прошла успешно, а после нее в офисе Дрона ожидала справка-доклад. Из нее выходило, что в конторе Рукавицына действительно придумали тренажер, в котором можно делать все, что угодно, в том числе и махаться. Посмотрев видео, ,

Дрон отметил нерешительность телки и туповатость ящерицы, но лажи не обнаружил: дрались по-настоящему. Рукавицына он уважал (вот с кем схлестнуться бы) и потому, не став выяснять лишних подробностей, заказал сразу десять тренажеров. И самому потешиться, и пацанов потренировать можно будет.

Президент федерации геймеров Южной Кореи и владелец множества игровых клубов Пак Чон Хи смотрел церемонию открытия Worldwide Games в онлайн-режиме. Показ новой технологии громилой с непроизносимой фамилией оставил у него двоякие впечатления. С одной стороны, это, конечно, глобальный прорыв в игростроении. Заказать имитаторы реальности и открыть новые игровые залы совершенно необходимо. Сколько конкретно, посчитают помощники. С другой, что бы там ни говорил этот русский про стариков и инвалидов, молодые и здоровые все равно будут иметь в игре неоспоримое преимущество перед ними. А более крупные и сильные белые, надо быть честным с собой, будут иметь преимущество перед корейцами. Значит, при игровых клубах нужно открыть спортзалы, школы фехтования, стрельбы из лука и еще чего-нибудь, что будет востребовано в новой игре.

И… И это просто очень интересно. Поэтому стоит самому объединить и возглавить корейских игроков. Пусть члены его клана получат значимые льготы в игровых залах, эта недополученная прибыль потом окупится многократно. Чем сильны корейцы, почему они становятся силой в любой ММОРПГ, в которую приходят? Это известно каждому игроку: количество, сплоченность и трудолюбие. Пока европейцы будут заниматься всякой непродуктивной ерундой, неутомимые, как муравьи, корейцы выкуют экономическую мощь своей империи, а потом победят всех, многократно превосходя противников числом и экипировкой. Чон Хи в очередной раз докажет правильность такого подхода. Пожалуй, его клан будет называться «Рой». Нет, это прямая отсылка на другую игру. Тогда «Муравейник».

Марко Лунгу был профессиональным РМТшником. Он выбирал наиболее выгодные для своего рода деятельности игры, быстро разбирался в них, легко находил баги и способы быстрого обогащения и выводил игровую валюту, продавая ее за реальные деньги. В одних играх он качал персонажей с помощью бот-программ, в других дублировал ценные предметы, в третьих – разводил доверчивых лохов и продавал одни предметы под видом других. Он обманывал всех, кого мог, кроме клиентов, с которыми был предельно честен, вежлив и дружелюбен. Иногда для какой-либо крупной аферы он объединялся с другими игроками, но чаще действовал в одиночку. Сейчас, смотря в «Youbute» ролик про «Свободу», он понимал: вот оно, золотое дно. Имитатор дорог, и в игре по определению не будет нищебродов. Зато будут богатенькие нубы с толстыми кошельками, впервые зашедшие в ММОРПГ. «Идите к папочке», – приговаривал он, оформляя заказ на ИР.

И многие другие люди в эти дни приняли решение принять участие в игре с претенциозным названием «Свобода».

Глава 6

Привет, братишка, это твой старый друг, Ваня Ивашкин. Я нахожусь в одном из павильонов Worldwide Games в Гамбурге и сегодня расскажу тебе о новой игре, которая только вчера была представлена на открытии этой выставки Платоном Рукавицыным и Оркой Берг. Они пообещали нам революцию в онлайн-играх, и сейчас мы сможем подтвердить или опровергнуть это утверждение. Эта новая ММОРПГ имеет довольно претенциозное, на мой взгляд, название – «Свобода». Игра основана на технологии так называемой «Реальной Виртуальности», задействующей все пять органов чувств. Для доступа нужно вот такое устройство, этот большой черный куб, который находится передо мной, а также специальный комбинезон и шлем. Поскольку я во все это уже облачен, давай я поверну камеру на моего коллегу из Германии, чтобы тебе было видно, как это все выглядит. Стоит такое удовольствие как моя машина и влезет далеко не в каждую квартиру. Электроэнергии это устройство, называемое ИР, то есть имитатор реальности, жрет весьма прилично, хотя и не настолько, чтобы при его включении в подъезде пробки вылетали. Да, братишка, твой друг Ваня когда-то закончил политех и кое-что в этом соображает. Если пользоваться постоянно, счета за свет будут приходить просто космические. М-да, такая вот у нас получается свобода: только для тех, кто может позволить себе за нее платить.

Вообще, у этой игры довольно любопытная история. Изначально имитатор был устройством для восстановления функций опорно-двигательного аппарата, но его изобретатель – наш парень, геймер, личность которого, к сожалению, не разглашается, – обменял права на имитатор на обязательство сделать на его базе игру, иначе мы бы ее никогда не увидели. ИР считается не игровой консолью, а тренажером для отработки практических навыков в симуляторах, на котором можно еще и играть. Кстати, похожая история была с компьютерами в восьмидесятых годах прошлого века, первые игры для которых тоже были написаны энтузиастами. Вчера одновременно с церемонией открытия WWG на сайте «Спорт и здоровье» был открыт раздел с перечнем имеющихся симуляторов. Я заглянул туда и, знаешь, чего там только нет. Например, мне на глаза попался симулятор ветеринара-акушера. Прикинь, там можно роды у коровы принимать! Хотел бы попробовать такое? А вот по поводу самой игры я, если честно, испытываю сомнения. Мы с тобой прекрасно помним эпичные провалы большинства игр, которые разработчик делал сам для себя, и сейчас наблюдаем именно такую ситуацию. «Прах Творцов» яркий тому пример, хотя олдфаги могут возразить мне и напомнить про успех первой части «Коня и Меча».