Эликсир Ариадны бесплатное чтение

Я стояла на оживлённой улице города, сжимала в руках большой саквояж с вещами и обречённо провожала взглядом кареты, проносящиеся мимо. Мелкий моросящий дождь вкупе с прохладным осенним ветром поспособствовали тому, что мои тёмные волосы, длинное ученическое платье и тряпичные туфли стали влажными и неприятными. По телу пробегала мелкая дрожь, из носа текло, а руки и ноги замёрзли настолько, что я их почти не чувствовала.

Тяжело вздохнув, я развернулась, в последний раз посмотрела на здание университетского общежития, ставшее за четыре года обучения практически родным, и побрела вдоль улицы в противоположную сторону. Куда шла, сама не знала. Денег у меня почти не было — в университете, где предполагался полный пансион для студентов-бюджетников, необходимость в них отсутствовала, разве что на мелкие расходы, а знакомыми, у которых можно было взять несколько монет в долг или приютиться хотя бы на время, я не обзавелась. Так и шагала, повесив голову и думая о том, как мне доучиться последний год, оставшись без места в общежитии.

Вообще-то мне, как студентке, поступившей на бюджетное отделение алхимического факультета и подтвердившей своё право успехами в учёбе, полагалась комната. И я даже жила в ней последние четыре года вместе с девочкой на курс старше. Но потом моя соседка получила диплом и съехала, а я отправилась на каникулы к родителям, которые живут в другом городе. Сегодня вернулась в родной университет, уверенная в том, что всё будет по-старому, но пожилая вахтёрша доходчиво объяснила, что свободных мест нет. Совсем. Поход к декану ничего не решил. Я выяснила лишь то, многие комнаты были отданы высокородным первокурсникам, пожелавшим жить отдельно, как от родителей, так и от соседей по жилплощади. В итоге мест не хватило, а заботиться о студентах, хоть и хорошо успевающих, но принадлежащих не к высшему сословию, никто не собирался. Вывод напрашивался сам собой: хочешь доучиться — выкручивайся, не хочешь выкручиваться — собирай манатки и езжай домой лить слёзы о потерянных годах обучения.

Я была так занята своими размышлениями, что несущееся на меня механическое нечто и восседающего сверху кричащего мужчину заметила лишь тогда, когда до нашего столкновения оставалась какая-то пара метров. Увернуться не успела — и была сбита неизвестным мне агрегатом. От удара сильно болело бедро, а кожа на ладонях, выставленных мною для смягчения падения, была содрана. Я зашипела от боли и расплакалась, вспоминая о всех свалившихся мне на голову несчастьях.

— Девушка, с вами всё в порядке? Как вы себя чувствуете? Где болит? — забросали вопросами подбежавшие прохожие. — Врача! Есть здесь врач?

— Я врач! Пропустите! — прокричал кто-то, а через секунду меня стал осматривать седовласый мужчина в сером костюме.

— Доктор, что с ней? — с волнением в голосе спросил молодой светловолосый мужчина в огромных защитных очках с резиновой окантовкой, коричневой кожаной куртке и клетчатых брюках.

— Сильный ушиб ноги и ладони исцарапаны. Вероятно, шок. Не помешал бы более тщательный осмотр, — ответил человек, назвавшийся врачом. — И если бы не вы, голубчик, девушка была бы абсолютно здорова.

Блондин побледнел и покрылся испариной, а толпа загудела, как пчелиный рой.

— Нужно позвать констебля! Это же безобразие! Людей средь бела дня сбивают!

— Не нужно никого звать! — тут же отреагировал виновник аварии. — Я отвезу девушку домой и оплачу лечение! Расступитесь!

Ничего не понимающую меня подхватили на руки и хотели уже куда-то нести, когда я запротестовала:

— Поставьте меня на место! Я сама дойду.

Меня ещё никто и никогда не носил на руках, если не считать время, когда я была ребёнком. Чувство неловкости сковало меня. Казалось, что я, несмотря на довольно стройную, хоть и не миниатюрную комплекцию, слишком тяжёлая, из-за чего было стыдно перед мужчиной, державшим меня на руках. А влажная от дождя одежда, испачканная обувь и покрасневший от холода хлюпающий нос уверенности не прибавляли.

— Точно? — бросив скептический взгляд, спросил блондин в странных очках. — Я вполне способен донести вас до машины.

— Нет-нет! Пожалуйста, я сама, — почти взмолилась я. — Мне уже не больно.

Мужчина вздохнул и поставил меня на ноги.

— Благодарю, — смущённо бросила я и опустила голову, чтобы за выбившимися из причёски волосами не было видно покрасневших щёк.

Народ не расступался, ожидая того, чем же закончится вся эта история с наездом. Я же тяжело вздохнула, подхватила чудом уцелевший саквояж и сделала шаг вперёд.

— А-а-а! — вскрикнула, ощутив пронизывающую боль в бедре, и упала на брусчатку, ударившись о твёрдые камни коленями.

Не успела опомниться, как тут же была подхвачена на руки ворчащим блондином и усажена на мягкое сидение металлического монстра, сбившего меня несколько минут назад. Потом мужчина обошёл свой агрегат, уселся рядом со мной, что-то покрутил, где-то нажал — и наша безлошадная карета загудела, задрожала, а потом поехала!

Забыв от страха о боли, одной рукой я крепко вцепилась в дверцу, а второй прижала саквояж, чудом оставшийся при мне.

— Кто вы и куда мы едем? — спросила испуганно.

Мужчина, крутящий перед собой большое колесо, бросил на меня мимолётный взгляд и, снова уставившись на дорогу, сказал:

— Меня зовут Женир Руазон. Я изобретатель. Сейчас мы едем ко мне домой, где вас осмотрит семейный врач.

Я смутилась. Порядочной девушке не пристало ехать одной в дом к неженатому мужчине. Скорее всего, неженатому, потому что ни кольца на пальце, ни следа от него у блондина не было.

— А почему не в госпиталь? Логичнее было бы направиться прямо туда, чтобы не ждать, пока врач будет добираться до места, — высказала я свои сомнения.

Мужчина хмыкнул, но ответил:

— Всё верно, но только не в том случае, когда специалист живёт в том же доме.

Я удивлённо вскинула брови:

— Как это?

Улыбка моего собеседника стала шире:

— Он мой отец. И сейчас находится дома, а не на работе. Я развеял ваши страхи, мадмуазель?

Я промолчала, не зная, что ответить.

— Как вас зовут? — спросил мужчина.

— Ариадна Данкрафт, — представилась я. — Студентка. Учусь на алхимическом.

— О! — воскликнул Женир. — Должно быть, это очень интересно!

— Мне нравится, — смущённо улыбнулась я.

— А у меня с алхимией как-то не сложилось, — поделился он. — Для машины нужны были различные жидкости и масла со специфическими свойствами. Пришлось обращаться к опытному алхимику и платить кучу денег за разработку и патент.

— Так эту штуку, на которой мы едем, сделали вы? — я удивленно уставилась на месье.

Он снова бросил мимолётный взгляд и гордо произнёс:

— Я!

От восхищения и изумления я распахнула рот.

— О, только не подумайте, что я один всё сделал! Моему авторству принадлежат только некоторые узлы, а всё остальное я собрал по чертежам, которые привёз из-за границы.

— Это, в любом случае, требует недюжинного ума.

Мой собеседник улыбнулся, продолжая смотреть на дорогу:

— Наверняка, вы знаете что-то такое, что для моего понимания окажется слишком сложным. У каждого свои склонности и способности.

— Возможно, — ответила я, соглашаясь.

Тем временем мы подъехали к просторному двухэтажному особняку в престижной части города. Тут проживали сплошь аристократы и те, кто сумел сколотить приличное состояние, иным же категориям граждан содержание особняка в этом районе было не по карману.

— Вот мы и на месте! — вывел из размышлений Женир, а потом, обойдя машину, снова подхватил меня на руки.

Боль, о которой я успела забыть во время поездки, снова вернулась, напоминая о не самой приятной «встрече» с изобретением месье Руазона. А ещё от волнения и неловкости в груди отчаянно забилось сердце. Я стала представлять, как отец блондина отнесётся к неожиданной пациентке, которую на руках принесёт его сын. Вдруг он разозлится или примет меня за распутную женщину?

— Ришар, открывай дверь! — крикнул Женир, прерывая мои размышления.

Через несколько секунд массивная дубовая створка отворилась, и меня внесли в просторный холл. Закрыв дверь, к нам подошёл высокий худощавый мужчина лет пятидесяти в классических серых брюках, белой рубашке с галстуком, жилетке мышиного цвета и чёрном сюртуке. Он очень старался не выдать своего удивления, но я всё же заметила чуть приподнятые брови и широко распахнутые глаза.

— Отец у себя? — без лишних расшаркиваний спросил блондин.

— Да, как обычно, — кивнул мужчина. — Мадмуазель, вы можете подождать месье в голубой гостиной. Я подам вам чай.

Он направился куда-то вглубь дома, как вдруг застыл, услышав слова Женира:

— Девушка со мной, Ришар. Можешь принести чай прямо в отцовский кабинет.

Мужчина в чёрном сюртуке медленно развернулся, уже не пытаясь скрыть своё удивление, и поинтересовался:

— Месье Руазон, вы уверены? Мне казалось, что знакомство девушки с родителями должно происходить в более… гм… приличной форме.

Я залилась краской от смущения и неловкости, затрепыхалась, пытаясь выпутаться из объятий блондина, но он прижал меня ещё сильнее и со вздохом произнёс:

— Ришар, я не справился с управлением и нечаянно сбил эту милую барышню. Ей требуется помощь врача, а не то, что ты подумал. А теперь иди за чаем, а я поспешу показать пострадавшую своему отцу.

После этих слов слуга облегчённо выдохнул, извинился перед нами и ушёл в неизвестном мне направлении. Мы же с Жениром в два счёта оказались на втором этаже и приблизились к вышеупомянутому кабинету.

— Всё будет хорошо, — шепнул он мне на ушко. — Постучи в дверь, пожалуйста, а то у меня руки заняты.

Едва я занесла руку для стука, как со стороны комнаты донеслись быстрые шаги, а потом створка из тёмного дерева распахнулась, являя перед нами высокого худощавого мужчину в чёрном костюме с удлинённым пиджаком, немного похожем на плащ, которые чаще всего носили состоятельные доктора. У него были такие же светлые волосы, как и у сына, только на висках виднелась паутинка седины, но самое удивительное состояло в том, что правый глаз у него был зелёного цвета, а левый — голубого.

Я так увлеклась, рассматривая незнакомца, что даже поздороваться забыла, но за меня это сделал Женир:

— Здравствуй, отец. Мы можем войти?

— Здравствуй, — безэмоционально ответил он.

— Добрый день, — пискнула я и смущённо улыбнулась.

Мужчина окинул меня заинтересованным взглядом и отошёл в сторону, открывая нам проход в кабинет. Комната была обставлена дорого и со вкусом. В отделке преобладали тёмное дерево и светлый шёлк. Из мебели, помимо традиционного письменного стола, двух кресел и книжного шкафа, там имелась кожаная кушетка, на которую Женир и уложил меня.

— Познакомься — это Ариадна… э-э-э… — он запнулся, пытаясь вспомнить мою фамилию.

— Данкрафт, — я пришла ему на помощь.

— Да, Ариадна Данкрафт. Благодарю, мадмуазель, — кивнул молодой человек. — А это мой отец доктор Виттор Руазон.

Мы с доктором кивнули друг другу, а Женир продолжил:

— Девушка пострадала из-за моей невнимательности за рулём. Я пообещал, что привезу её к врачу и оплачу лечение.

Месье Виттор неодобрительно посмотрел на сына:

— Я же говорил, что твои игры до добра не доведут.

— Я нечаянно, — он виновато опустил голову.

— Ты нечаянно, а мне расхлёбывать, — вздохнул его отец и подошёл ко мне. — На что жалуетесь, мадмуазель?

Доктор внимательно меня выслушал, а потом выгнал сына за дверь и приступил к осмотру. Обнаружилось несколько синяков и ссадин, которые месье Руазон обработал антисептиком и быстродействующей ранозаживляющей мазью. Никаких серьёзных повреждений выявлено не было.

— Так, говорите, вы учитесь на алхимическом? — продолжил нашу незамысловатую беседу мужчина.

— Да, — подтвердила я.

— И над чем работаете для защиты диплома, если не секрет?

— Не секрет, — улыбнулась я. — Пытаюсь создать универсальное противоядие.

Виттор Руазон удивлённо приподнял брови:

— Универсальное? Наука насчитывает тысячи различных ядов, разве можно для их нейтрализации придумать что-то одно?

— Эликсиры, нейтрализующие по пять-шесть зелий одновременно, у меня уже получились, — скромно проговорила я и опустила голову.

— Это ещё не прорыв, но весьма похвально, мадмуазель! Желаю вам успехов! И если поставленная вами цель будет достигнута, то я осмелился бы предложить вам место специалиста в одной из своих аптек.

— Благодарю, месье Руазон.

— Что ж, времени для того, чтобы мазь подействовала, прошло достаточно. Попробуйте встать и пройтись, — вернулся к моему лечению доктор.

Я осторожно поднялась и сделала первый шаг — ничего не болело. Потом ещё шаг, ещё и ещё, а убедившись в отсутствии какого-либо дискомфорта, я подпрыгнула на месте и с улыбкой повернулась к врачу:

— Вы просто волшебник, доктор!

— Это моя работа, мадмуазель, — тепло улыбнулся он и направился к двери, чтобы распахнуть её прямо перед носом Женира, занёсшего руку для стука. Молодой человек не удивился, в отличие от меня, и вошёл в кабинет. За время моего осмотра он успел умыться и переодеться, а также снять очки, скрывающие такие же разноцветные глаза, как и у его отца.

— Как вы себя чувствуете, Ариадна? — спросил молодой блондин, когда нашёл глазами меня.

— Отлично, — не слукавила я. — Как будто ничего и не было.

Женир тяжело вздохнул, услышав напоминание о неприятном инциденте, и произнёс:

— Я искренне прошу у вас прощения. Впредь я буду внимательней и осторожней. Обещаю. В знак извинения прошу разделить с нами вечернюю трапезу.

— Что вы, не стоит, — поспешила отказаться я.

— Женир прав, Ариадна, — вступил в разговор Виттор Руазон. — Для полного восстановления вам необходимо хорошенько подкрепиться. Полагаю, в университетской столовой выбор блюд всё так же скуден, как и во времена моей там учёбы. Прошу вас, не отказывайтесь.

Я хотела помотать головой, но вовремя вспомнила, что в университетскую столовую мне уже не попасть, так как вечером вход туда был разрешён только тем, кто обитал в общежитии. Меня же оттуда благополучно выгнали, а хорошо поесть на оставшиеся у меня гроши вряд ли бы получилось. Поэтому, недолго думая, я всё же согласилась.

Перед тем, как был подан ужин, я умылась и переоделась в сухую одежду, а позже состоялось знакомство с мадам Виолеттой Руазон, женой Виттора и матерью Женира. Она оказалась невысокой сероглазой брюнеткой, слишком худой для здоровой женщины её лет. Да и цвет лица у хозяйки дома был каким-то нездоровым. Мне показалось это странным, особенно учитывая тот факт, что её муж первоклассный врач. Тем не менее, несчастной эта женщина не выглядела, радостью, впрочем, тоже не искрилась.

За столом я сидела напротив Женира и украдкой любовалась им. Без своих странных очков блондин выглядел весьма привлекательно. Его короткие светлые волосы, разметавшиеся в лёгком беспорядке и ниспадающие на разноцветные глаза, обрамляли лицо с прямым носом, чувственными губами и широким основанием челюсти, переходящим в узкий подбородок. Мощный разворот плеч придавал ему мужественности, а длинные музыкальные пальцы, изящно удерживающие столовые приборы, говорили о его утонченности.

В беседу хозяев я не вмешивалась, предпочитая деликатно отмалчиваться. Они на это никак не реагировали, а вот Женира мое поведение чем-то забавляло, потому что я частенько ловила на себе его мимолетные взгляды и задумчивые полуулыбки. Я смущалась, но не переставала пребывать в трепетном ожидании очередного знака внимания.

Когда ужин закончился, молодой блондин вызвался довезти меня до общежития, чтобы я снова не попала ни в какую историю. То, что причиной этой самой «истории» стал он сам, Женир предпочел забыть. Мне ничего не оставалось, как согласиться.

— Прошу, мадмуазель! — мужчина распахнул передо мной дверь своего изобретения и помог сесть. — И глазом моргнуть не успеете, как окажетесь на месте! Поехали!

Странный аппарат, называемый Жениром автомобилем, снова затарахтел и покатился по дороге. Во время пути мы почти не разговаривали. Мужчина смотрел вперед, боясь, что в сумерках не заметит кого-то из прохожих, а я судорожно решала, стоит ли говорить о том, что в общежитии я больше не живу, а новое место для ночлега так и не нашла. Можно было бы, конечно, попытаться рассказать о своей беде и между делом напроситься остановиться в большом доме семьи Руазон. Но я не привыкла клянчить и выпрашивать, предпочитая решать проблемы самостоятельно.

Ситуация разрешилась сама собой. Не давая опомниться, Женир помог мне выйти из машины, провел до ворот, попрощался, дождался, когда я скроюсь за дверью общежития, и уехал с чувством выполненного долга.

— Студентка Данкрафт, — раздался голос вахтерши, сидящей за большим столом в фойе, — полагаю, вы запамятовали, что на этот учебный год комнату вам не выделили.

Я обернулась, посмотрела в выцветшие глаза вредной седовласой старушки и, ничего не отвечая, вышла из корпуса с гордо поднятой головой. Правда, оказавшись без свидетелей, я уже не выглядела такой уверенной. За плечами было здание общежития, а впереди город, на который неумолимо опускалась темнота.

Ничего лучше, чем отправиться на вокзал и попытаться подремать на неудобном стуле в зале ожидания, я не придумала. Надежнее перехватила свой саквояж и решительно зашагала по улице, освещенной тусклыми желтыми фонарями. Спешить мне было некуда, поэтому я украдкой рассматривала прохожих, пытаясь угадать, куда они идут.

Высокий брюнет с обеспокоенным лицом и длинной красной розой в руке, выглядывающей из черной плащ-накидки, явно опаздывал на свидание. Шумная стайка молодых аристократок, выпорхнувшая из дорогой кареты, по-видимому, направлялась в закрытый женский клуб, расположенный на этой улице. Двое нетрезвых мужчин, вышедших из питейного заведения и удерживающих друг друга от падения, должно быть, пытались попасть домой. Неспешно прогуливающийся седобородый старик с черной тростью, судя по всему, решил совершить небольшой променад перед крепким и спокойным сном.

Я так увлеклась своей игрой, что не сразу заметила, как оказалась у массивного здания железнодорожного вокзала. У входа постоянно дежурили извозчики, ожидая пассажиров с большим количеством багажа и туго набитым кошельком, недалеко от них расположились констебли, отправленные сюда на дежурство для поддержания правопорядка и решения спорных вопросов, а чуть в стороне виднелась небольшая закусочная, работающая без выходных и перерывов.

За спиной послышался звук приближающейся кареты — я тут же отпрянула в сторону и прижалась к каменной стене здания. Черный лакированный экипаж, запряженный двойкой вороных лошадей, промчался мимо меня и остановился у главного входа вокзала. Спрыгнувший с козел лакей распахнул дверь и передал вышедшему на улицу темноволосому мужчине в свободном плаще большой дорожный саквояж. Отдав какие-то распоряжения, незнакомец уверенным шагом добрался до строения и скрылся за массивной дверью. Лакей же снова уселся рядом с кучером, и карета уехала.

— Ездят тут всякие, — буркнула я, вспомнив, что второй раз за день чуть не попала под колеса, и вошла в здание вокзала через одну из боковых дверей, которая вела сразу в зал ожидания для непривилегированных слоев населения.

Просторное помещение с высокими потолками и колоннами было почти полностью заполнено простыми деревянными скамейками и стульями, вызывающими боль в спине и других частях тела при долгом ожидании. Через большие окна на противоположной стене был виден перрон, слева, над входом в билетные кассы, висели массивные часы, а справа располагалась дверь, ведущая к платформам.

Людей в зале ожидания было достаточно много. Я не сразу пробралась к пустующему месту, преодолев сначала двух женщин, устроивших небольшой перекус прихваченной с собой жареной курицей и ароматными хрустящими огурчиками; неизвестного господина в необычном толстом халате и странной шапке, больше похожей на намотанное полотенце; ораву шумящих детишек разного возраста под предводительством матери и суровой нянюшки, а также уставшего музыканта с гитарой в руках.

Первые десять минут моего пребывания на вокзале прошли хорошо. За это время я успела рассмотреть почти всех, кто присутствовал в зале, пересчитать колонны и рассмотреть арочные своды потолка. А потом пришлось срочно пробираться к кассам, потому что со стороны платформы в помещение вошли два констебля, которые проверяли у присутствующих наличие билетов на поезда.

В этой части вокзала очереди обычно собирались у небольшого окошка, за которым сидел служащий, продающий билеты, но в этот раз все столпились недалеко от входа в зал ожидания повышенной комфортности. Мне стало любопытно, что там произошло, и я подошла ближе.

За высокими спинами стоящих передо мной мужчин разглядеть что-то было весьма проблематично, а вот услышать — вполне.

— Его отравили, — сказал кто-то, находящийся в гуще событий. — Яд мне неизвестен. Или отравитель смешал несколько снадобий, чтобы сработало наверняка.

— Он уже мертв? — тут же выпалила я, надеясь на отрицательный ответ.

— Нет, — отозвался тот же голос. — Но вызвать специалиста мы уже не успеем.

— Расступитесь! — скомандовала я, пробираясь сквозь толпу. — Я попытаюсь помочь!

— Мадмуазель, он уже не жилец, — печально ответил рыжеволосый мужчина, склонившийся над пострадавшим. — У нас нет противоядия.

— У меня есть. Экспериментальное, — призналась я и, плюхнув саквояж на пол, стала активно рыться в его недрах.

— Я, как врач, не могу позволить вам использовать препарат, не прошедший проверку, на человеке, — посуровел рыжий.

— Тогда у него точно не будет шанса выжить, — настояла на своем я.

Несколько секунд мы мерялись с доктором взглядами, и он в итоге сдался под напором толпы, требующей дать умирающему шанс.

— Надеюсь, у вас все получится, — пробормотал рыжий и освободил мне место возле пострадавшего.

— Я тоже на это надеюсь, — чуть слышно проговорила я, распахивая кожаный футляр с пробирками, в которых хранились мои противоядия.

Окинув взглядом разноцветные жидкости, выхватила первой ту, что была окрашена в темно-зеленый и содержала в себе антидот к самым распространенным и доступным ядам. Вытащив пробку, я приподняла голову побледневшего темноволосого мужчины, показавшегося мне смутно знакомым, и поднесла пробирку к его посиневшим губам. Было самонадеянно думать, что, едва дыша и находясь без сознания, он с радостью выпьет предлагаемую жидкость, но мне на помощь пришел рыжеволосый доктор, который ловко разжал челюсти пострадавшего, давая мне возможность влить несколько капель противоядия. Мы с замиранием сердца стали ждать результата. Пять секунд, десять, пятнадцать… Брюнету не стало лучше, более того, его начало еще и трясти, что говорило о стремительно сокращающемся времени на спасение.

Перехватив скептичный взгляд врача, вытащила синюю пробирку с составом от очень дорогих и редких ядов. С трудом выкрутила пробку и тут же влила часть содержимого в рот умирающего мужчины. Полминуты никаких изменений не наблюдалось. Я уже почти отчаялась, мысленно представляя, как буду в последнюю секунду вливать все, что у меня есть, лишь бы спасти незнакомца, но мои размышления прервал шумный и глубокий вдох пострадавшего.

На лице доктора появилось удивление, смешанное с восхищением. Он тут же начал осматривать брюнета, который прямо на глазах стал приобретать более здоровый вид.

— Вы его спасли! — восторженно заключил врач. — Еще какое-то время он будет без сознания, но угрозы для жизни больше нет! Вы очень вовремя здесь оказались!

Я лишь скромно улыбнулась, пытаясь скрыть усталость и едва отпустившее напряжение.

— Сейчас подъедет экипаж скорой помощи, — продолжил говорить рыжий. — Его отвезут в больницу. Поедете в качестве сопровождающего?

— Я? — уставилась на него. — А можно?

Доктор снисходительно улыбнулся:

— А почему нет? Вы же спасли ему жизнь.

И я согласилась, решив, что это лучше, чем ночевать на вокзале.

Уже в больнице я узнала, что моего спасенного зовут Леонард Венсан. О нем самом я никогда не слышала, а вот его фамилия уже давно мелькала на первых полосах газет. Выдающийся инженер Рауль Венсан вел активную деятельность по внедрению и обслуживанию телеграфа, а недавно получил от короля добро на развитие телефонии. Как я поняла из статей, телефон — это такое устройство, которое способно передавать по проводам человеческую речь. Невероятное изобретение!

Имел ли Леонард какое-то отношение к месье Венсану, я не знала, в документах ничего такого указано не было. А вот на вокзал он попал для того, чтобы вечерним поездом отправиться в Нант, расположенный на западе страны. Об этом говорил билет, купленный за минуту до того, как на брюнета подействовал яд.

Медсестра, принимающая пациентов, внимательно меня выслушала и записала названия ядов, от которых мог пострадать Леонард. Также я оставила образцы антидотов на анализ и сообщила свои контактные данные. На вопрос о месте жительства по привычке назвала адрес университетского общежития. А что мне еще оставалось делать? Не говорить же, что в столице у меня ни кола ни двора. Оставшееся до утра время я провела в палате спасенного, свернувшись калачиком на кушетке и просматривая цветные сны.

Когда мне было пора бежать на учебу, Леонард еще спал. Его вид уже не вызывал опасений, а в случае чего на помощь пришли бы врачи, поэтому я с чистой совестью собрала свои вещи, попрощалась с персоналом и отправилась грызть гранит науки.

До университета я добиралась пешком и, совершенно закономерно, оказалась в учебном корпусе позже обычного. Моя лучшая подруга Элиза Монти, живущая в городе в отдельных апартаментах, оплачиваемых ее родителями, уже стояла в коридоре перед аудиторией и кокетливо беседовала с Энтони Леруа, красавчиком шатеном и нашим одногруппником, в которого я когда-то была безответно влюблена. Тони что-то завораживающе рассказывал, изредка взмахивая руками и бросая на подругу многозначительные взгляды, а Элли мило улыбалась и перебирала пальцами свой длинный вьющийся каштановый локон.

С первого дня знакомства я восхищалась Элькой и ее красотой. Даже россыпь рыжеватых веснушек на носу и щеках подруги мне казалась милой и озорной. Элиза всегда была в центре внимания, отлично училась и носила гордое звание старосты нашей группы. Мы с ней дружили, делились секретами, помогали друг другу в учебе, но, несмотря на все это, прослеживалось едва уловимое ощущение того, что дочь графа однажды попросту пожалела нетитулованную дворянку.

— Привет! — поздоровалась я, подойдя к кабинету.

— Привет, — в унисон произнесли мои одногруппники.

Энтони криво улыбнулся, вероятно, недовольный тем, что я прервала «чрезвычайно важный» разговор, поцеловал Эльке ручку и буркнул:

— Я пойду, звонок скоро.

Подруга провела его затуманенным взглядом, а потом посмотрела на меня:

— Идем, Тони прав, скоро звонок.

Удивительное дело — в университете я не была изгоем, вот только общались со мной в отсутствии Эльки немногие. Особенно это касалось парней, предпочитающих строить глазки моей лучшей подруге, а не мне. Бывало, я подолгу стояла в своей комнате перед зеркалом и рассматривала себя, пытаясь понять, что со мной не так. Лицо, вроде бы, симпатичное, фигура нормальная, дурой, равно, как и истеричкой, меня назвать трудно, но мальчики по какой-то причине обходят меня стороной, предпочитая подруг и знакомых, с некоторыми из которых, будь я мужчиной, никогда бы не связалась.

В то время, как девочки бегали на свидания, а некоторые из них довольно скоро выскакивали замуж, я лишь мечтала о внимании противоположного пола.

— Не понимаю! — ворчала Элька, успокаивая меня в очередной раз. — Что этим мужикам надо?! Ты ведь и умница, и красавица, а они только носы воротят!

— Спасибо, что напомнила, — всхлипывала я, начиная плакать еще сильнее, а Элиза крепко обнимала и снова шептала слова утешения.

Следует отметить, что некоторые девушки, заметив мою непопулярность среди парней, предпочитали относиться ко мне с чувством собственного превосходства, даже если ничем другим им хвастаться не приходилось. Сначала мне было больно, а потом я втайне ото всех сварила эликсир, способный подавлять сильные чувства и душевные переживания. Средство было экспериментальным, я сильно рисковала, выпивая необходимую дозу, но, к счастью для меня, все прошло успешно.

Все четыре года учебы я время от времени принимала свой эликсир, чтобы отгородиться от эмоций и заняться чем-нибудь полезным. Особенно часто я принимала его тогда, когда была влюблена в Тони. Парень не просто меня не замечал, а встречался с Элькой, можно сказать, у меня на глазах. Было трудно, но в какой-то момент я поняла, что больше ничего к нему не чувствую.

— Я слышала, тебе не дали комнату в общежитии, — шепнула подруга, когда мы сели за парту.

— Есть такое дело, — подтвердила я, в тайне надеясь на то, что она предложит мне хотя бы на какое-то время остановиться у нее.

— Бедняжка, — сочувственно вздохнула она. — И где ты теперь будешь жить?

Я лишь пожала плечами.

— Ты до сих пор не нашла место? — удивилась Элиза. — А где тогда ты сегодня ночевала?

Пришлось рассказать историю о спасении Леонарда и признаться в том, что спать мне пришлось на больничной кушетке.

— Ну ты даешь, подруга! Я бы так не смогла!

— Эль, — я потупилась, не зная, как лучше попросить. — А можно мне у тебя несколько дней пожить, пока я другие варианты не найду?

— У меня? — удивилась Элька. — Ари, извини, но ничего не получится. Тони сделал мне предложение, и теперь мы живем вместе.

Она показала мне руку, на безымянном пальце которой красовалось золотое колечко с внушительным камнем.

— Мои поздравления, — растерянно проговорила я, ошарашенная новостями.

— Спасибо! — подруга так и светилась от счастья.

— Но ведь у тебя две комнаты, — не теряла я надежды. — Мне вполне подошел бы твой диван. А потом я обязательно что-нибудь найду и сразу съеду.

Элиза нахмурилась:

— Ари, я, конечно, люблю тебя как подругу и безмерно уважаю, но Тони так падок на женскую красоту, что я просто не могу себе позволить оставить в своем доме даже тетушку, не говоря уже о молодой и симпатичной девушке, которая когда-то по нему вздыхала.

— Понятно, — грустно улыбнулась я и уткнулась взглядом в тетрадку, чтобы отвлечься и не позволить себе заплакать. — А я думала, что мы подруги и доверяем друг другу.

Элька наигранно вздохнула:

— Конечно, мы подруги! Но он мой будущий муж, понимаешь? Я не хочу рисковать.

— Прости, что побеспокоила, — ответила я и подняла руку, чтобы меня вызвали к доске.

Просить о помощи кого-то еще было бесполезно, если даже лучшая подруга отказала. Остаток дня я провела без настроения, осознавая, что ближайшую ночь мне все же придется провести на вокзале, а там нет ни теплых палат, ни мягких кушеток.

После занятий на выходе из главного корпуса университета было столпотворение. Я едва пробралась между перешептывающихся студентов, а увидев, из-за чего весь сыр-бор, остолбенела — в окружении любопытствующих стоял знакомый мне автомобиль, рядом с которым широко улыбался Женир, сжимающий в руках внушительный букет белых цветов.

— Ты знаешь, за кем этот красавчик приехал? — поинтересовалась у меня Элиза. — Не будь у меня Тони, я бы с ним сходила на свидание.

Ответить я не успела, потому что Женир, рассмотрев меня в толпе, помахал рукой в знак приветствия и крикнул:

— Мадмуазель Данкрафт! Я уже заждался.

Взгляды окружающих тут же скрестились на мне. Я стеснительно поежилась, но с места не сдвинулась. Женир понял, что я растерялась, и в следующий момент сам подошел ко мне, вручил цветы, одним махом подхватил пискнувшую меня на руки и усадил в машину. Территорию университета мы покинули под свист и улюлюканье изумленных студентов.

— Очень неожиданно, — только и смогла вымолвить я, уже сидя в движущейся машине.

Блондин широко улыбнулся и сказал:

— Хотел сделать сюрприз.

— Вам удалось, — не покривила душой. — А куда мы едем?

— Сначала в ресторан, угощу вас вкусным обедом, а потом у меня будет к вам деловое предложение.

— Вы меня заинтриговали.

— Да, я такой, — подмигнул мне Женир.

Мы остановились в центре города у самого дорогого ресторана столицы. «Лазурит» славился тем, что туда ходили не просто богачи и аристократы, но и члены королевской семьи.

У входа стоял грозного вида вышибала, чья работа заключалась в том, чтобы определять, достоин ли тот или иной месье или его дама стать посетителем «Лазурита». До последнего у меня были сомнения, что нас с Жениром пропустят, особенно я волновалась на свой счет, потому что была в обычном сером ученическом платье и черной накидке, а не в вечернем туалете с бриллиантовым колье и в норковом манто. Хмурый мужчина, напоминающий двустворчатый шкаф, внимательно нас осмотрел, прищурился, а потом поклонился, открывая дверь, и сказал:

— Добро пожаловать, месье Руазон! Приятно провести время, мадмуазель.

— Благодарю, — пискнула я и прошмыгнула внутрь, пока «шкаф» не передумал.

Свое название ресторан получил вовсе не от одноименного камня, хотя тот и присутствовал в отделке, а от огромного аквариума во всю стену, через который лился синеватый свет. Поговаривали, что с той стороны постоянно включены магические светильники, создающие такой неповторимый эффект. В лазурной воде плавали экзотические рыбы, росли необычные растения, а иногда из темного грота в углу аквариума показывалась самая настоящая русалка с длинными светлыми волосами, зеленоватым хвостом и переливающимися на свету чешуйками, прикрывающими самые стратегические места ее округлых форм.

— Какая красота! — я не удержалась от комментария, когда нас провели к забронированному столику и принесли меню.

— Да, это потрясающее место, — согласился со мной блондин. — Когда родители впервые привели меня сюда, я больше часа стоял у аквариума с раскрытым ртом и наблюдал за рыбами.

— А русалку видели?

Женир засмеялся:

— Видел, но только один раз. Она нечасто жалует посетителей своим вниманием.

— И какая она? — завороженно поинтересовалась я. — Длинноволосая блондинка с зеленым хвостом?

— Да, а вы откуда знаете? — он хитро прищурился.

— Слухами земля полнится, — проговорила я и, кокетливо поджав губы, уставилась в потолок.

— Что будете заказывать? — прервал нашу беседу подошедший официант.

Женир назвал сразу несколько блюд, я же ограничилась одним — самым дешевым. Я понимала, что оплату счета возьмет на себя мой кавалер, но мне совсем не хотелось его обременять или показаться жуткой транжирой, дорвавшейся до чужих денег.

— Что так скромно? — поинтересовался блондин, когда официант отошел на достаточное расстояние.

— Я не голодна, — соврала, конечно, с самого утра у меня и маковой росинки во рту не было.

По скептическому взгляду молодого человека я поняла, что он ни капли не поверил, но спорить не стал. В ожидании первого блюда мы говорили о всякой ерунде, а когда перед нами поставили большие белые тарелки с чем-то невероятно красивым и вкусно пахнущим, Женир поднял бокал с соком и сказал:

— Предлагаю выпить за знакомство и перейти на «ты».

— Какой вы быстрый. Мы же знакомы всего ничего, — возразила я.

— Зато я уже дважды имел честь носить вас на руках. Разве этого не достаточно? — он обворожительно улыбнулся.

У меня заалели щеки, когда вспомнила, как на меня смотрели одногруппники, провожающие взглядом нас с блондином. Наверняка они подумали, что меня и Женира связывают романтические отношения. А кто я такая, чтобы их переубеждать?

— Ладно, — согласилась я. — Переходим на «ты».

— Вот так бы сразу! — подмигнул блондин.

Когда на моей тарелке ничего не осталось, а Женир еще доедал свое блюдо, мне принесли креманку с ягодным десертом и чашечку ароматного чая.

— Это вкусно, попробуй, — предложил мой собеседник. — У меня все равно еще полтарелки, не люблю есть один.

Отказываться не стала. Десерт на самом деле оказался великолепным: сладким, с легкой кислинкой и неповторимым ароматом лесных ягод. То, что нужно, для завершения трапезы!

— Теперь можно узнать, о каком таком деловом предложении ты говорил? — поинтересовалась я у Женира, когда он отставил пустую тарелку.

— Да, конечно, — отозвался он. — Дело в том, что у отца есть аптека, в которой совсем недавно освободилось место алхимика. Он вспомнил, как беседовал с тобой о твоей дипломной работе, и решил предложить тебе поработать на него. В свободное от учебы время, конечно.

Я едва дышала, боясь спугнуть удачу. Деньги сейчас мне были очень нужны. Я бы могла попросить аванс и снять комнату на окраине города, что решило бы мой вопрос с жильем. Но не уточнить некоторые моменты все же не могла:

— Но ведь я еще студентка, а не полноценный специалист. Да и опыта у меня нет.

Блондин манул рукой:

— Во-первых, ты уже выпускница, а не первокурсница, во-вторых, не каждый студент будет заниматься разработкой противоядий, что само по себе довольно трудно, а в-третьих, там работает мадам Жюи, она поможет тебе освоиться. Да и делать там особо нечего. Вари себе настойки от кашля и жаропонижающие снадобья, все остальное по мере необходимости. С оплатой не обидим. Ты, можно сказать, уже свой человек.

— Так уж и свой? — прищурилась я.

Парень вздохнул:

— Ладно, признаюсь. Отцу рассказали, что этой ночью одна темноволосая студентка своим экспериментальным зельем спасла человека от неизвестного яда. Узнать имя этой девушки у медперсонала больницы, в которой он работает, не составило труда. Теперь понимаешь, почему это предложение поступило именно тебе?

— Вот оно что, — пробормотала я. — Не думала, что этот случай мог вызвать такой интерес.

— Ты разве не знаешь, кого спасла? — Женир был явно удивлен.

— Имя-то мне его известно, но разве оно должно мне о чем-то сказать?

Блондин укоризненно покачал головой:

— Леонард Венсан является сыном и единственным наследником графа Рауля Венсана. И, если верить прогнозам специалистов, через несколько лет их телефонно-телеграфная империя разрастется до такой степени, что сможет посоревноваться доходами с королевской казной.

— Не знала. К тому же, в той ситуации мне было все равно, кто он. Я просто пыталась спасти человека.

— Так ты примешь предложение отца или нет?

— Звучит очень заманчиво, — я немного помялась. — Думаю, это был бы интересный опыт. Я согласна.

— Вот и замечательно! Тогда мы могли бы подъехать к аптеке прямо сейчас. Я познакомлю тебя с мадам Жюи, а она введет в курс дела, — с воодушевлением проговорил Женир.

— Поехали. Я сейчас совершенно свободна.

Аптека, принадлежащая семье Руазон, располагалась чуть в стороне от центра. Вокруг было много жилых домов, несколько многоквартирных зданий и небольшая гостиница среднего класса. Весьма удачное расположение, учитывая тот факт, что при таком скоплении людей всегда будут востребованы те или иные лекарства.

Снаружи аптека представляла собой одноэтажное строение со скатной черепичной крышей, большими окнами и резными ставнями. Если бы не вывеска с названием и эмблема со змеей, обвивающейся вокруг чаши, приняла бы этот милый домик за жилой.

— Прошу! — Женир распахнул передо мной широкую деревянную дверь со стеклянными вставками.

Внутри звякнул колокольчик, извещающий о том, что кто-то пришел. Сделав шаг, я оказалась в просторном помещении, пахнущем ароматными травами и заставленным витринами и полками со всевозможными баночками, коробочками и пузыречками. Это был мой рай!

— Добрый день! — поздоровалась с нами высокая полноватая брюнетка лет сорока-сорока пяти, вышедшая из-за двери, расположенной за прилавком.

— Рад видеть вас, мадам Жюи! — расплылся в улыбке Женир. — Хочу представить вам Ариадну Данкрафт. Она наш новый алхимик.

— Какая прелестная девочка! — всплеснула руками женщина. — Я уж думала, что снова какой-нибудь брюзжащий старикашка придет и будет каждый день донимать меня своими нравоучениями.

— Месье Зюс не такой уж и старый, — попытался возразить блондин.

— Зато нудный! Рядом с ним я и себя начала чувствовать, как старая бабка. Хорошо, что он решил уйти, чтобы помогать внуков воспитывать. Теперь им будет свои нотации читать. А мы лучше пойдем и лабораторию посмотрим. Да, Ариадна?

— Хотелось бы, — улыбнулась я и проследовала за мадам Жюи.

Лаборатория скрывалась за той самой дверью за прилавком. Она оказалась не очень большой, но отлично оснащенной. Тут было все необходимое для работы: от посуды и оборудования до растительного сырья и химических реактивов.

— Вот здесь ты и будешь работать, — пояснил Женир, войдя следом. — Нравится?

— Еще бы! Здесь так много всего! — я не скрывала свой восторг.

— Мадам Жюи тебе все покажет и расскажет, а я оставлю аванс, чтобы повысить мотивацию для работы. Вот, держи, — он протянул мне два золотых.

— Ого! — воскликнула я. — А сколько же полное жалование составит?

— Шесть золотых. Устроит? — хитро улыбнувшись, спросил он.

Чуть не ляпнула про то, что для студентки, работающей неполный день, это многовато, но вовремя прикусила себе язык. Если мне дают больше, чем я могла бы рассчитывать, устроившись даже в самую большую сеть аптек, то зачем отказываться.

— Устроит, — кивнула я, пряча аванс в карман платья.

— Вот и ладненько! Вы тут разбирайтесь, а мне нужно заехать на почту, новые детали для машины из-за границы пришли. Не скучайте! — Женир помахал рукой и ушел, о чем известил звонок дверного колокольчика.

Следующий час мадам Жюи вводила меня в курс дела, потом мы договорились, что работу я начну уже со следующего дня, а когда все вопросы были решены, я попрощалась и вышла на улицу. Только там вспомнила, что оставила свой саквояж с вещами в университетском гардеробе и совершенно забыла его забрать, когда вышла на улицу после занятий. Мысленно ругая себя не самыми цензурными словами, отправилась за вещами.

По дороге я прикинула, какое жилье могла бы снять на первое время за те деньги, что мне выдали в качестве аванса. По всему выходило, что нужно отправляться ближе к окраине и попытаться найти что-то более-менее приличное. Можно было бы, конечно, из соображений экономии снять комнату и в самом бедном районе города, но тогда почти не останется шансов на то, что мое скудное имущество будет в целости и сохранности, самой бы ноги унести.

Выйдя с территории университета и сжимая в руках свой неизменный саквояж, я осмотрелась и пошла прямо. Брать извозчика не спешила, на улице было еще довольно светло, а разбрасываться деньгами, на которые можно было бы купить продукты, не хотелось.

Во время пути по привычке рассматривала прохожих и не сразу заметила, что кто-то пытается меня окликнуть:

— Ари! Ариадна, подожди!

Остановилась на секунду и повертела головой. С другой стороны улицы ко мне несся темноволосый молодой человек едва ли старше меня, одетый в дорогое пальто, узкие брюки, заправленные в кожаные сапоги, и с черным цилиндром в руке. Он широко улыбался и махал шляпой, словно узнал меня, а я развернулась и постаралась как можно скорее скрыться в толпе.

— Ари! Куда же ты?! Неужели не узнала? — забросал вопросами догнавший меня парень. — Это же я — Огюст.

— Молодой человек, вы ошиблись, — проговорила я, пытаясь отвязаться от него.

— Неужели ты думаешь, что я свою невесту не узнаю? — огорошил он меня.

Я остановилась и тяжело вздохнула, повернувшись к парню:

— Повторяю: вы ошиблись! Я вас не знаю! И невесту вашу тоже.

— Все еще обижаешься на меня за то, что на балу пошел гулять по парку с Делирией? — нахмурившись, спросил он.

— Я не знаю, кто это, — начинала чувствовать себя попугаем.

— Вот как? — хмыкнул назвавшийся Огюстом. — А я думал, что вы подруги.

Слушать дальше я не стала, вытащила из кармана пузырек с распылителем и пшикнула концентрированным раствором своего эликсира парню прямо в лицо. Пока он щурился и приходил в себя от неожиданности, я дала деру и скрылась за ближайшим углом.

Я не сразу заметила, что именно такой раствор эликсира вызывает кратковременную потерю памяти. Всего несколько последних минут выпадают из жизни, но порой этого бывает достаточно, чтобы попасть в беду или спасти себе жизнь. Мысленно порадовалась тому, что не забыла спрятать флакон в плаще, а то неизвестно, чем бы этот разговор закончился. Плюнув на экономию, подбежала к ближайшему экипажу и, заплатив две медяшки, завалявшиеся в кармане, поехала в другой конец города.

Комнату удалось найти в некогда шикарном доме, превратившемся после разорения владельцев в частную гостиницу, приносящую семье небольшой, но стабильный доход. Мне это место понравилось тем, что там царила домашняя и уютная атмосфера, в номерах было чисто, хозяева встречали радушно, а цена за комнату была вполне демократичной.

Никаких изысков, если не считать пошарпанную позолоту на потолочной лепнине и широкое окно, в моем новом жилище не было. Прямо напротив входа располагался обеденный стол, слева от него стул, а справа кровать. В противоположной стороне размещались массивный платяной шкаф, видимо, оставшийся со времен шикарной жизни, и небольшой столик с глубокой миской и кувшином для умывания. Нормальная ванная комната и туалет в доме тоже были, но в единственном экземпляре на все пять комнат, расположенных на этаже, поэтому наличие хотя бы примитивных приспособлений для гигиены радовало.

Простенький ужин, предложенный хозяйкой дома, был совсем недорогим, а ходить в надвигающейся темноте по близлежащим лавкам в поисках пропитания было небезопасно, поэтому я охотно согласилась отведать стряпню владелицы. Потом я разбирала свои немногочисленные вещи и делала домашнее задание, пока не уснула через несколько часов прямо на книгах. В кровать перебралась уже глубокой ночью, когда от неудобного положения затекла спина.

Звон будильника, заведенного на час раньше обычного из-за необходимости добираться в университет из другого конца города, прозвучал именно тогда, когда сон был самым сладким. Мне снился Женир, едущий на своем великолепном автомобиле к моему учебному корпусу. На пассажирском сидении лежал букет белых цветов, который я так непредусмотрительно забыла в аптеке, а позади машины галдела ребятня, увидавшая на мостовой движущуюся диковинку.

И вот я, одетая в дорогое сиреневое платье с золотой вышивкой по краям, гордо подняв голову, спускаюсь по ступенькам университета и принимаю букет от ожидающего меня блондина. Студенты вокруг перешептываются, а потом задорно гомонят, когда Женир прижимает меня к себе и начинает целовать.

И в этот момент прозвенел будильник, будь он неладен! Я едва не взвыла от досады и резко разболевшейся головы. Пришлось лезть в закрома саквояжа, вытаскивать оттуда маленькую жестяную баночку с сильно пахнущим травами вазелином и мазать им виски, чтобы как-то прийти в норму. Потом я надела длинный красный халат из плотной ткани, приоткрыла дверь, выглянула в коридор и, выяснив, что там никого нет, прошмыгнула в туалет. Умывалась уже в комнате, потому что ванная была занята.

Позавтракать не успела, но по дороге в университет купила парочку свежих и ароматных пирожков: с мясом и с вишней. Первый съела сразу, а вишневый завернула в салфетку и спрятала в кожаную сумку на длинном ремне, в которой несла учебные принадлежности. Платье на мне было неизменно серым, как того требовал устав университета, сверху черный плащ-накидка, а на ногах ботинки на невысоком каблучке. Набойки задорно цокали по брусчатке, а я потихоньку приходила в себя после неприятного пробуждения.

Добралась до места назначения вовремя. Сдала плащ в гардероб и хотела уже уходить, как сухонькая старушка по ту сторону стойки остановила меня:

— Подожди, Ариадна. Тебе тут кое-что передать просили. Пришло на адрес общежития, но ты ведь там больше не живешь.

Женщина наклонилась, скрывшись за стойкой, а потом с кряхтением поднялась, водружая передо мной огромную корзину белых роз. Я очень удивилась, а потом подумала о Женире, ведь не далее как вчера именно он преподнес мне букет, составленный из бутонов того же цвета. С замиранием сердца потянулась за конвертом, вложенным в букет, вытащила оттуда карточку и прочла:

«Мадмуазель Данкрафт! Ариадна!

Я безмерно благодарен вам за то, что, ни много ни мало, спасли мне жизнь. Выразить свою признательность лично пока не могу, так как прохожу в больнице курс восстановления, но очень прошу принять этот скромный букет. Как только мне станет лучше, я разыщу вас и отблагодарю отдельно.

Спасенный вами виконт Леонард Венсан».

Это было неожиданно, но очень приятно. Мои губы непроизвольно растянулись в широкой улыбке, а чувство гордости за саму себя распирало меня изнутри. Но счастье длилось недолго — за спиной послышался возбужденный голос моей подруги:

— Вот это букетище! Кому это так повезло? — вопрос она адресовала гардеробщице.

Женщина лишь махнула в сторону меня рукой и с затаенным любопытством стала наблюдать за продолжением.

— Ари?! Это тебе??? — никак не ожидала от Эльки такого удивления, смешанного с ноткой возмущения.

— Что? — вопросительно уставилась на нее я. — Мне не могут подарить цветы?

Девушка хотела что-то сказать, но осеклась, а потом все же вымолвила:

— Могут, но… — она снова запнулась, секунду подумала и выпалила: — но твой уровень — это охапка полевых цветов, а не дизайнерские букеты от мадам Фурфур и шикарные кавалеры на автомобилях!

Образовавшаяся вокруг нас толпа затаив дыхание наблюдала за происходящим. Я же тяжело вздохнула, пытаясь достойно отреагировать на услышанное, и повернулась к гардеробщице:

— Пусть пока у вас постоит, я заберу после пар.

Потом развернулась и как ни в чем не бывало зашагала на занятия. Кажется, у меня больше не осталось близкой подруги. Снова.

Мое появление в аудитории произвело эффект локального взрыва. Девчонки зашушукались еще активнее, а парни оценивающе рассматривали. Сделав вид, что ничего не заметила, прошла к своему месту и стала вытаскивать тетради и ручки.

Ворвавшаяся, словно вихрь, Дорис — самая главная сплетница университета — не разглядела меня и выпалила:

— Наша серая мышь получила огромную корзину роз от мужчины! Его личность установить пока не удалось, но, судя по цене подарка, он не бедствует!

— За какие такие заслуги, интересно! — не выдержала светловолосая Лола, считающая себя венцом творения. — Уж не грелкой ли постельной подрабатывать стала?

Такой поворот стал для меня полнейшей неожиданностью. Даже слова о том, что не нужно совать свой нос в чужую жизнь, застряли в горле, словно рыбная косточка. Зато наших парней явно прорвало:

— Ари, это правда?

— А меня согреешь?

— Дорого берешь?

— Дай скидку по знакомству!

Девчонки тем временем не отставали:

— Вот что бывает, когда нет ни титула, ни денег!

— Ужас! А я с ней здоровалась!

— Порченную никто замуж не возьмет!

— Повелась на деньги!

— Никакого воспитания!

Мне казалось, что я сижу в осином гнезде, а вокруг жужжат и жалятся взбудораженные насекомые. Было больно, обидно и непонятно, чем я заслужила такое отношение к себе. Когда градус моего терпения был на пределе, собрала вещи и выбежала из аудитории, бросив короткое «Здрасти!» входящему преподавателю.

— Цветы оставьте себе! — забрав плащ, сказала гардеробщице и выскочила на улицу, едва сдерживая слезы.

Волю чувствам я дала только тогда, когда оказалась за территорией университета. Села на кованую лавочку в скверике и горько зарыдала, не заботясь о том, что подумают обо мне прохожие.

Пришла в себя от того, что кто-то неподалеку закричал:

— Горячий и ароматный чай от дядюшки Макса! Согрейся и взбодрись всего за одну медяшку!

Повернула голову в сторону предприимчивого продавца и увидела высокого полноватого мужчину с пышными темными усами. Он стоял у большой белой коробки на колесах с надписью «Чай от дядюшки Макса» и грел руки о чашку с горячим напитком.

Ноги сами понесли меня туда. Недолго думая, я вытащила монетку, обменяла ее на чай с восхитительным ароматом клубники и ванили, села на ближайшую лавочку, откупорила пузырек с концентрированным раствором своего эликсира и влила несколько капель в чашку. Уже после первого глотка мне стало гораздо легче, а когда я вспомнила про пирожок с вишней и пила чай с ним вприкуску, то была почти счастлива.

Вернув пустую чашку улыбчивому продавцу, решила отправиться на работу, чтобы не болтаться без дела по городу до самого обеда. Брела по тротуару и думала о том, что произошло в университете и как из этой ситуации выходить. При мысли о том, что придется вернуться в гадюшник, именуемый моей группой, начинало трясти и подташнивать.

— Посторонись! — закричали где-то за моей спиной, а потом раздался топот копыт и грохот каретных колес по мостовой.

Через минуту мимо меня пронеслась украшенная ажурной резьбой, росписью и золотыми скульптурами карета Его Величества, которую сопровождали черные экипажи королевской охраны. Я проводила взглядом кортеж, пока тот не скрылся за углом, а потом едва не подпрыгнула, услышав громкий хлопок.

Из-за дома, где проезжал король, повалил густой черный дым, люди кричали и бежали в разные стороны: кто-то спешил забежать в укрытие, а кто-то стремился к эпицентру происходящего, чтобы удовлетворить свое любопытство. Я относилась ко вторым. Ноги сами понесли меня туда, где были шум, гам, команды констеблей и клубы едкого дыма.

— Что случилось? — спросила я, ни к кому конкретно не обращаясь, когда поняла, что за спинами высоких и широкоплечих мужчин ничего не увижу.

— Взрыв! Покушение на короля, — ответили мне. — Карету разнесло в щепки, но она оказалась пустой. Его Величество ехал вместе с охраной. Наверное, о готовящемся покушении было известно.

— Сейчас все оцепят и будут искать зачинщиков и взрывчатку. Шли бы вы, девушка, дальше, а то застрянете тут до самого вечера — показания давать придется королевским ищейкам, — посоветовал один из обернувшихся мужчин.

Постояв еще с минутку, я подпрыгнула пару раз, надеясь рассмотреть хоть что-то, а когда поняла, что все мои попытки бесполезны, решила последовать совету и поспешила на работу.

— Доброе утро, мадам Жюи! — поздоровалась я, войдя в аптеку. — Слышали взрыв? Это было покушение на короля!

— Да ты что?! — всплеснула руками женщина. — А я тут голову ломаю, что это был за шум и куда народ подевался. А они, похоже, все смотреть убежали!

— Не все. Некоторые прячутся, наверное, боятся, что снова рванет, — предположила я.

— А короля-то убили? — вдруг вспомнила про монарха мадам Жюи.

— Нет! — я поспешила ее успокоить. — Сказали, что он ехал с охраной, а королевская карета была пуста. Возможно, была какая-то информация о готовящемся покушении.

— И кому только понадобилось убивать короля? Неужели забыли, из какой дыры он вытащил страну после смерти Иоганна Проклятого? Хорошо, что у этого ирода детей не было! Страшно представить, что бы было дальше, если бы его отпрыски оказались такими же жестокими скупердяями, как их папочка!

— Кто-то всегда чем-то недоволен, — констатировала я. — Будем надеяться, что злоумышленников поймают до того, как они смогут натворить бед.

— Думаешь, это может повториться? — испуганно воззрилась на меня мадам Жюи.

Я пожала плечами:

— А почему нет? Своей цели они не достигли, король жив и здоров. Но я все же верю, что их вот-вот поймают. А нам надо заниматься своей работой. Какие заказы есть на сегодня?

Получив список лекарств, которые необходимо было приготовить, я отправилась в лабораторию и занялась делом. Работа отвлекала от ненужных мыслей, успокаивала и расслабляла. Я любила возиться с баночками, пробирочками, колбочками. Превращение одних веществ в другие, изменение цвета или агрегатного состояния, появление или исчезновение специфического запаха — все это было для меня сродни волшебству, которым я не обладала, зато тонко чувствовала, что с чем можно смешать, чтобы получить то или иное свойство. Папа говорил, что у нас это семейное и передается из поколения в поколение уже много веков. Он у меня тоже алхимик. Самый лучших алхимик из тех, кого я знала или о ком когда-либо слышала, но сам он этого не признает, продолжая трудиться на благо народа, и не почивает на лаврах былой славы. Как бы я хотела однажды стать такой же, как он!

Колокольчик у входной двери бодро звякнул, а на пороге аптеки появился Женир:

— День добрый, мадам Жюи! Ариадна сегодня здесь?

— Здесь, — улыбнулась я, выглянув из лаборатории.

— Трудится не покладая рук, — подтвердила моя напарница.

— А я вам тортик принес. Чаем угостите? — Женир показал круглую белую коробку, перевязанную бечевкой.

— Сейчас-сейчас! — тут же захлопотала мадам Жюи. — А ты проходи к нам, не стой у порога.

Как оказалось, в аптеке было еще одно помещение, которое приспособили под комнату для приема пищи. Там было довольно тесно, но ведь на работе многого и не нужно. Большой эмалированный чайник стоял на подставке, под которой располагалась самая обычная спиртовка. Мадам Жюи сказала, что это предыдущий алхимик смастерил такую конструкцию, чтобы греть воду прямо там, а не бегать в ближайшее кафе.

Торт оказался очень вкусным. Я съела целый кусок и с наслаждением облизала пальчики. Женир в это время как-то странно на меня смотрел, боясь даже моргнуть.

— Что-то не так? — поинтересовалась я.

— А? — он словно вышел из транса. — Нет, все в порядке. Просто задумался.

Моя напарница сначала заулыбалась, а потом откровенно рассмеялась, не поясняя ничего, блондин смущенно опустил взгляд, а я продолжала сидеть в неведении. От вопросов мадам Жюи спас звон колокольчика, извещающий о приходе посетителя, и женщина вышла в зал, оставив нас с Жениром наедине.

Парень снова посмотрел на меня своими разноцветными глазами, а мне вдруг стало трудно дышать, сердце ускорило свой бег, а все слова застряли в горле. Блондин понимающе улыбнулся и взял мою вспотевшую от волнения ладошку в свои большие и горячие руки. Женир осторожно водил пальцами по моей коже, не отрывая взгляд от моего раскрасневшегося лица, а я судорожно облизывала пересохшие губы.

— Не делай так, пожалуйста, — нарушил тишину блондин. — Иначе я не устою от соблазна поцеловать тебя.

Я застыла, как статуя, не зная, что делать, чтобы не показаться глупой и легкомысленной, но только богам известно, как сильно мне хотелось снова провести языком по губам, чтобы Женир сделал то, о чем говорил.

— Ари, нужно срочно сделать жаропонижающее для младенца, заказчик подождет, — разрушила волшебство момента мадам Жюи.

— Бегу, — выпалила я и пулей вылетела из «столовой».

Женир зашел чуть позже, когда я уже успела немного остыть и переключиться на работу. Он внимательно наблюдал за тем, что я делала, и взгляд его становился все загадочней и загадочней.

Работать под пристальным взглядом было некомфортно, но со своей задачей я справилась с первого раза, хотя боялась, что придется переделывать. Тут же передала полученный состав мадам Жюи и вернулась в лабораторию.

— Сегодня вечером я совершенно свободен, — заговорил блондин, разместившийся в кресле у окна. — Могу подождать окончания рабочего дня и отвезти тебя в общежитие.

— Нет-нет, — поспешила отказаться, не желая признаваться в том, что в общаге я не живу. — Я планировала остаться здесь и какое-то время поэкспериментировать с противоядиями для диплома. Потом возьму экипаж и доеду. Не стоит терять из-за меня столько времени.

Женир прищурился, склонив голову, а потом ответил:

— А, может, я готов его потерять? Ради одной симпатичной алхимички.

Я снова зарделась румянцем, как закатное солнце, а потом проговорила:

— Это, несомненно, приятно слышать, но я буду сильно отвлекаться. А противоядия не терпят такого отношения.

— Значит, я тоже тебе небезразличен? — спросил он, поднявшись с кресла и вплотную подойдя ко мне.

Я успела лишь удивленно вскинуть голову, чтобы было удобно смотреть ему в глаза, а Женир улыбнулся, обхватил мое лицо руками и запечатлел на губах легкий и невероятно нежный поцелуй.

— Я заеду завтра, — шепнул он, чмокнул меня в нос, и ушел.

Еще минут пять я растерянно стояла, глупо улыбалась и трогала свои губы, пытаясь навсегда запомнить те ощущения, которые вызвал во мне Женир.

Вечером, когда мадам Жюи объяснила, как закрыть аптеку, и ушла, я действительно занималась противоядиями. Один раз вместо антидота получился компот, дважды — лимонный сироп, и только тогда, когда за окном стемнело, мне удалось сварить правильный состав.

— Ох, Женир, что же ты со мной делаешь? — задала риторический вопрос, вытирая вспотевший от напряжения и усталости лоб.

В свое новое жилище добралась на повозке, поужинала тем, что приготовила хозяйка дома, и ушла в комнату. Уже там долго смотрела на тикающий будильник и думала, стоит ли заводить его на утро. В итоге просто поставила его на подоконник и легла спать.

Проснулась по привычке рано. Неспешно умылась, оделась, спустилась к завтраку, а потом отправилась в университетскую библиотеку. На мое счастье книгохранилище располагалось не в том корпусе, где проходили занятия, и своих одногруппников я в это время не встретила.

Попросив у библиотекаря методичку, в которой был расписан учебный план по всем предметам, я внимательно все прочла, переписала в тетрадь темы, которые требовалось изучить в ближайшее время, и взялась за учебники. Грызть гранит науки самостоятельно оказалось не так-то просто, особенно учитывая тот факт, что в голове моей прочно поселился образ блондина с разноцветными глазами.

К обеду я вернула книги и отправилась в аптеку. Мадам Жюи уже ждала меня и даже вскипятила воду в чайнике. Мы спешно перекусили пирожками ее собственного приготовления и принялись за работу.

Женир не появлялся до самого вечера. Я уже начала придумывать причины, по которым он опаздывает, и чем дольше было ожидание, тем менее радужными становились версии. Еще немного — и я бы убедила себя в том, что он просто забыл обо мне, не желая больше ни общаться, ни видеться. Настроение было на нуле, а глаза постепенно наливались слезами.

Блондин приехал в тот самый момент, когда я потеряла всякую надежду снова его встретить. Но стоило увидеть его фигуру в темном плаще и пышный букет алых роз в руках, как сердце пустилось вскачь, а я предательски покраснела и глупо заулыбалась.

— Добрый вечер, дамы! Скучали без меня? — растягивая слова, поинтересовался Женир.

— Добрый! — первой взяла слово мадам Жюи. — Одна из нас точно скучала. Только и делала, что весь день из лаборатории в зал выглядывала, когда кто-то заходил.

Я от стыда не знала, куда себя деть. Все же не хотелось, чтобы объект моих воздыханий знал, как сильно меня зацепил. Но было уже поздно — моя напарница сдала меня с потрохами.

Пока я рефлексировала, Женир зашел за прилавок и протянул мне букет:

— Самой красивой девушке в столице!

— Спасибо, — пробормотала я, забирая цветы. — Их нужно в воду поставить, а то завянут.

С этими словами я развернулась и стала искать подходящую тару. В единственной вазе уже стоял букет, тот самый, что блондин подарил мне на второй день знакомства, поэтому розы пришлось поместить в большую колбу.

— Ари, — позвал Женир, когда я закончила расправлять стебли цветов.

— М? — промычала я, боясь, что он заметит, как дрожит мой голос рядом с ним.

Парень подошел ко мне почти вплотную, я ощущала спиной тепло его тела и боялась даже пошевелиться. Склонившись к моему уху, блондин сказал:

— Отец попросил приготовить сильное обезболивающее, которое дают безнадежно больным. Сможешь это сделать сегодня?

Услышав, что Женир заговорил о работе и отце, я пришла в себя:

— Да, конечно. Ты подождешь?

— Подожду, — шепнул он на ушко и поцеловал меня в висок.

За спиной послышались шаги и скрип кресла, стоящего у окна.

— Сколько нужно доз? — поинтересовалась я.

— Двенадцать, — ответили мне.

Все время, что я готовила обезболивающее, украдкой поглядывала на Женира и жутко смущалась, когда наши взгляды встречались. Боялась, что из-за моей рассеянности состав не получится, но на этот раз проблем не возникло.

На заключительном этапе я взвесила каждую дозу получившегося порошка, завернула в бумагу и сложила вместе с инструкцией в специальную металлическую коробку, закрывающуюся на универсальный ключ, который выдавался только медицинским работникам и аптекарям. Такие меры предосторожности предъявлялись только к тем препаратам, в состав которых входили сильнодействующие вещества, способные, например, привести к наркотической зависимости или вызвать смерть.

— Готово, — проговорила я, указывая Жениру на коробку. — Передай отцу, чтобы выписал рецепт, мне нужно будет приложить его к отчету.

— Передам, — кивнул Женир, соглашаясь.

Он поцеловал мне руки в знак благодарности, взял обезболивающее, попрощался со мной и мадам Жюи и ушел.

Признаюсь, после его просьбы и такого стремительного прощания у меня возникли смутные сомнения в том, что я правильно сделала, приготовив сильнодействующее лекарство без рецепта. Всю ночь мучилась угрызениями совести и крутилась с бока на бок, сумев уснуть только под утро. Поход в библиотеку пришлось отменить и позволить организму хоть немного отдохнуть, чтобы более-менее нормально чувствовать себя на работе. И только появившись в аптеке, я расслабилась, потому что увидела там месье Руазона. Мужчина стоял у прилавка в верхней одежде и подписывал какие-то бумажки.

— Добрый день, Ариадна! — поздоровался Виттор.

— Добрый! И вам, мадам Жюи, — ответила я.

— Здравствуй, деточка, — улыбнулась моя напарница.

— Как работается? — поинтересовался отец Женира, отвлекаясь от своего занятия. — Все устраивает?

— Да, спасибо. Более чем.

— Вот и хорошо. Я принес тебе рецепт на обезболивающее, — он протянул мне листок. — Извини, что вчера так получилось, не по правилам это, конечно, но я так забегался, что вспомнил о рецепте только тогда, когда Женира и след простыл. К нам вчера привели несколько больных в тяжелом состоянии, пришлось попотеть.

— Понимаю, — кивнула я, ощущая, как тревога и нервозность, сковывающие меня еще с вечера, постепенно отпускают. — Но в следующий раз лучше все-таки сразу с рецептом.

— Конечно-конечно! Это непозволительная оплошность с моей стороны, но, уверяю вас, такое больше не повторится, — заверил меня хозяин аптеки.

Мы еще немного поговорили, обсудив рабочие моменты, Виттор Руазон взял у меня список реагентов, запасы которых необходимо было пополнить, а потом пожелал нам с мадам Жюи хорошего дня и ушел.

Ближе к вечеру я выполнила все заказы и сидела в кресле, стоящем недалеко от входа в торговый зал, ожидая новых заявок. Дверь была приоткрыта — и я слышала то, как мадам Жюи общается с посетителями. Один из таких разговоров меня очень повеселил.

— Упаковку презервативов, пожалуйста, — раздался чуть слышный голос.

Я выглянула в зал и увидела кучерявого светловолосого паренька лет восемнадцати-девятнадцати, залитого краской смущения и напоминающего одуванчика. За ним стояли офицер, женщина лет тридцати пяти и пожилой мужчина.

— А вам зачем? — деловито поинтересовалась мадам Жюи.

«Одуванчик» покраснел еще сильнее, замялся на мгновение, но, справившись с собой, ответил:

— Вам не все равно, мадам?

Моя напарница была невозмутима:

— Я же должна вам помочь выбрать, потому и спрашиваю.

Парень сглотнул, обернулся, взглянул на заинтересовавшихся разговором посетителей, а потом довольно громко заявил:

— Шарики надувать буду!

— Тогда берите суперпрочные, они отлично подойдут, — тут же посоветовала аптекарша.

Молодой человек даже открыл рот от изумления — не ожидал он такого поворота.

— Если же вы планируете половой акт, — с совершенно серьезным лицом продолжила мадам Жюи, — то могу посоветовать презервативы «Голубая луна» для однополых контактов, а для традиционных связей есть с пупырышками, с колечками, супертонкие, спермицидные.

«Одуванчик» стал похож на мохнатую свеклу, а люди в очереди едва сдерживали смешки.

— А вы оральный секс планируете?

— С кем? — испуганно и изумленно переспросил парень.

— А это все равно, они подходят как для мужчин, так и для женщин, — вещала моя напарница.

— Я пойду, наверное, — пропищал покупатель, пожалев о том, что сюда зашел.

— Да вы не волнуйтесь! — поспешила успокоить его мадам Жюи. — Есть все цвета и размеры. Рекомендую зеленые, под цвет ваших глаз.

На этой фразе захохотала даже я.

— Есть ароматизированные. Понюхать принести?

— Использованные, что ли? — встрял в разговор дедуля. — Они ж герметично упакованные!

Парень не выдержал и дал деру, только пятки сверкали.

— А вам что? — поинтересовалась мадам Жюи у занявшего место офицера.

— Мне, пожалуйста, средство от головной боли, боли в животе, расстройства желудка, пластырь, йод, нестерильный бинт, — задумался, — еще что-нибудь от простуды, температуры и пачку презервативов — для женщин, клубничные, с пупырышками.

Теперь опешила мадам Жюи:

— А вам зачем?

— Для супружеского долга. Теперь не отвертится, — на полном серьезе ответил офицер.

Дальше я слушать не стала, решив, что насмеялась достаточно.

Женир в тот день так и не появился. Я немного расстроилась и решила прогуляться до дома пешком, чтобы подумать и развеяться. На улице было сухо и прохладно, легкий ветерок теребил волосы и «гладил» по спине, а на небе взошла луна, освещавшая мне часть дороги, где не было фонарей. Чем дальше я уходила от центра, тем меньше встречала прохожих. Но мне такое уединение даже нравилось, и я находила в этом некую прелесть.

Все волшебство момента разрушил грубый мужской голос, раздавшийся за спиной:

— Куда спешишь, красавица? Может, познакомимся?

Язык говорившего немного заплетался, из чего можно было сделать вывод, что человек пьян. Испугавшись, я ускорила шаг, почти переходя на бег, но и желающий познакомиться не отставал.

— Мужики, лови ее! Удирает!

Не помня себя, я бежала вперед, глотая холодный воздух и сбивая о брусчатку единственные туфли. Вытаскивать пузырек со своим эликсиром было бессмысленно — меня бы схватили раньше, чем я бы успела распылить состав хотя бы на одного из преследователей.

Страх переполнял настолько, что я не заметила, как передо мной возникла темная фигура, а я влетела в нее на всей скорости. Сильные руки обхватили меня, прижимая к груди, а за спиной раздался радостный возглас:

— Вот и попалась, птичка! Месье, — судя по звукам, пьянчуга поклонился. — отпустите девушку, она наша.

— Ваша? — спросил тот, кто меня удерживал.

— Мы ее раньше увидели! — гадким голосом захихикал кто-то третий.

— Не дурите, месье, нас больше, и мы вооружены, — сказал четвертый. — Отдайте нам девочку и идите с миром.

Я была ни жива ни мертва. Воображение тут же нарисовало картинку, как меня выпускают из крепких объятий и отдают на растерзание трем неадекватным мужикам. От страха я, как кошка, вцепилась в торс того, кого называли месье, и зажмурилась.

— Все будет хорошо, — шепнули мне. — Сейчас я вас отпущу, и вы спрячетесь у меня за спиной. Все ясно?

Я не поверила своим ушам, но кивнула, надеясь на чудо. Через мгновение руки незнакомца разжались, а я шмыгнула ему за спину. В это время мои преследователи сообразили, что меня им не вернут, и, оскалившись, наставили на нас ножи.

Поджав губы, я наблюдала за тем, как мой спаситель вытащил из сапога кинжал, метнул его в одного из нападавших, второму сделал подсечку и уложил на лопатки, крепко огрев кулаком по лицу, а у третьего выбил нож и, крутанувшись в воздухе, ударил его ногой по голове, отправляя в беспамятство.

— Вот это да! — не смогла сдержать восхищения я, а когда мой спаситель повернулся ко мне лицом, то едва не охнула — передо мной стоял виконт Леонард Венсан.

— Идемте отсюда, пока констебли не появились, — сказал мужчина, вытащив свой кинжал из плеча стонущего нападавшего.

Не став спорить, я развернулась и пошла в направлении своего дома. Виконт последовал за мной и почти сразу сравнялся, не предпринимая попыток уйти вперед. Мне показалось это странным. Неужели будет требовать вознаграждение за спасение?

Вспомнив о том, что я даже спасибо не сказала, тут же проговорила:

— Благодарю вас за то, что помогли мне.

— Если бы вы не болтались по темноте одна в не самом благополучном районе города, то мне не пришлось бы никому помогать, — с укором посмотрел на меня мужчина.

Меня такая формулировка задела, и я решила задать встречный вопрос:

— А что в этом районе забыли вы? Промышляете темными делишками?

Месье Венсан остановился, когда мы повернули за угол, и пристально уставился на меня, сложив руки на груди:

— Я, между прочим, искал след отравителя, который пытался отправить меня на тот свет несколько дней назад. А какое оправдание у вас, мадмуазель?

— Не обязана перед вами отчитываться, — надулась я. — Вы мне не отец, не муж и не брат, а я уже достаточно взрослая, чтобы принимать самостоятельные решения.

Леонард усмехнулся:

— Я заметил, какой самостоятельной вы были, когда вцепились в меня, как кошка.

Я закипела от негодования и топнула ножкой:

— Это совсем другое!

— Вам следовало взять экипаж, а не идти пешком, когда завсегдатаи баров ищут приключений! — тоном заправского лектора начал виконт. — Не понимаю, куда смотрят ваши родители.

— Куда надо, туда и смотрят! — огрызнулась я, не желая, чтобы кто бы то ни был вспоминал моих родителей недобрым словом.

— Если бы я был вашим мужем, то за такую выходку выпорол бы, как маленькую девочку! Неужели вы не понимали, чем может обернуться такая прогулка?

Я сжала губы и шумно вдохнула воздух, пытаясь совладать с эмоциями, бурлящими внутри.

— Какое счастье, что вы не мой муж! Я бы с ума сошла рядом с таким занудой! Спасибо за спасение и хорошего вам вечера! — договорив, я резко крутанулась на каблуках и попыталась как можно быстрее скрыться за новым поворотом.

За спиной раздался стон разочарования, а потом послышались шаги.

— Неужели после случившегося вы ничему не научились? — поинтересовался месье Венсан, снова поравнявшись со мной.

— Мне же нужно как-то попасть домой! Не предлагаете же вы мне заночевать прямо здесь? — задала резонный вопрос.

— Я предлагаю проводить вас, чтобы больше никто не посмел пристать, но взамен вы пообещаете мне, что в следующий раз будете нанимать извозчика.

— А денег на экипаж вы мне дадите? Может, меня обстоятельства вынудили переехать в этой район и ходить пешком! — зачем-то призналась я.

Мужчина остановился и снова задумчиво уставился на меня.

— И что это за обстоятельства такие? — уже мягко поинтересовался он.

— Неважно, — пробормотала я и продолжила свой путь.

Виконт догнал меня и стал забрасывать предположениями:

— Вы сбежали из дома? Нет? Ушли от мужа или прячетесь от любовника? Снова нет? Тогда, может, вы беременны, но отец вашего будущего ребенка не пожелал взять ответственность на себя, выгнав вас на все четыре стороны?

Я тяжело вздохнула, поражаясь его фантазии.

— Нет! Меня просто выставили из университетской общаги, отдав мою комнату кому-то познатнее. Родители в другом городе, а здесь у меня никого нет. Выкручиваюсь, как умею.

— И все? — казалось, что мой собеседник разочарован. — Я дам вам достаточно денег, чтобы можно было снять квартиру в более приличном месте, пока не решите свои проблемы.

— Если вы думаете, что я сейчас запрыгаю от радости и на все соглашусь, то сильно ошибаетесь. Я не одна из тех продажный девиц, с которыми вы привыкли общаться, — гордость наше все.

Теперь возмутился Леонард:

— А откуда вы можете знать, с кем я привык общаться? Я вижу вас впервые в жизни! И не видел бы еще столько же, если бы не ваша глупая прогулка!

— Вот и замечательно, — заключила я, останавливаясь у дома, в котором жила. — Будем считать, что мы не встречались. Спокойной ночи, месье.

«Теперь мы квиты», — подумала я, закрывая за собой дверь, потом поднялась на свой этаж, приняла душ, пока там никого не было, и легла спать, забыв об ужине.

Во сне я снова видела Женира. Мы были на каком-то балу, где под звуки музыки блондин кружил меня в танце. Парень крепко прижимал меня к себе, что не приветствовалось этикетом, но очень нравилось мне, дарил свою неповторимую улыбку и шептал на ушко комплименты. Я плавилась в его руках и была готова уже на все, но вдруг в толпе увидела укоризненный взгляд Леонарда Венсана.

Проснулась резко, будто от испуга, и пыталась понять, почему увидела именно такой сон и что там делал виконт, но логичного ответа так и не нашла, списав все на игры разума. Сердце тарахтело, а желудок давал четко понять, что пора бы его покормить. Пришлось возвращаться в реальность, одеваться, умываться и идти на завтрак.

Первую половину дня я провела в библиотеке, изучая пропущенные в университете темы, а потом отправилась на работу. Вот только дойти до аптеки я не успела — по дороге меня перехватил Женир и пригласил в ресторан.

В этот раз заведение было попроще, вероятно, чтобы я не чувствовала себя там неудобно. Тем не менее, готовили там ничуть не хуже, чем в «Лазурите».

— По какому поводу банкет? — поинтересовалась я у Женира, когда мы сделали заказ.

— Просто я проголодался, — улыбнулся он. — А тебя увидел случайно, но решил не проходить мимо.

Я смущенно потупилась, не зная, что сказать.

— Как работается? Нашла общий язык с мадам Жюи? — решил нарушить тишину блондин.

— Она своеобразная, но свое дело знает. Мне с ней легко. Да и работа мне нравится, — поделилась я.

— Своеобразная? — рассмеялся Женир. — Это ты про ее неконтролируемое рвение помочь всем страждущим, задавая при этом миллион нетактичных вопросов?

Я улыбнулась:

— А ты откуда знаешь?

— Так это не новость, отцу уже не раз жаловались на аптекаршу, — поведал парень.

— Да? И почему же он до сих пор ее не уволил, если получает так много жалоб? — мне было действительно любопытно.

Женир вздохнул:

— Она уже много лет работает у нас и зарекомендовала себя как высококлассный специалист. Но два года назад случилась трагедия, в результате которой мадам Жюи потеряла родителей, мужа и двоих детей. С тех пор она несколько не в себе. А отец ее жалеет, ведь у нее ничего не осталось, кроме работы.

— Какой ужас! — воскликнула я. — Но как такое могло случиться?

— Они гостили за городом у ее родителей. Кто-то поджег дом. Ночью, когда все спали. Спасти никого не удалось. Мадам Жюи, вернувшись с работы и надеясь хорошо провести отпуск, увидела лишь пепелище. Следующий месяц она провела в больнице, неспособная самостоятельно справиться с горем. А потом вышла на работу и принялась за дело с двойным рвением, пытаясь забыться.

От этого рассказа я едва не расплакалась. Никогда бы не подумала, что эта веселая и жизнерадостная на вид женщина на самом деле глубоко несчастна.

Дальнейшую беседу мы решили направить в иное русло, чтобы не портить себе настроение и аппетит, а завершив обед, направились к выходу.

— Мадмуазель Данкрафт, — окликнул меня знакомый голос.

Я резко обернулась, увидев того, кто меня звал, мгновенно побледнела и дрожащим голосом ответила:

— Добрый день, месье Арно.

Высокий худощавый мужчина с длинными пепельными волосами, заплетенными в свободную косу, хмыкнул и сказал:

— Кому как. Можно вас на минуточку?

Я покорно кивнула, попросила Женира подождать меня на улице и подошла к столику, где мне предложили сесть.

— По какой причине прогуливаем занятия? — с места в карьер начал мой куратор и научный руководитель.

Виновато опустив голову, молчала, не желая признаваться в произошедшем. Антуан Арно постучал пальцами по столу и снова заговорил:

— Вы решили бросить учебу?

— Нет, — помотала головой, все так же рассматривая завитки на скатерти. — Я хожу в библиотеку и изучаю материал самостоятельно.

— Любопытно, — прокомментировал он. — А что, стесняюсь спросить, мешает вам делать это на занятиях?

Я молчала, не желая пересказывать те гадости, которые обо мне говорили одногруппники.

— Ариадна, если будете молчать, то я никак не смогу вам помочь, — продолжал допытываться преподаватель.

Я вздохнула:

— Разве вы не знаете, какие про меня пустили слухи?

Месье Арно поморщился:

— Мадмуазель Данкрафт, я не из тех, кто собирает по университету сплетни. И вам тоже желаю поменьше обращать на них внимание.

— Это сложно, когда на них обращают внимание все остальные, — буркнула я, насупившись.

Куратор снова постучал пальцами по столу, о чем-то раздумывая.

— Смена группы чем-то может помочь?

Я изумленно посмотрела на него:

— А разве так можно?

Он насмешливо улыбнулся:

— Если очень постараться, то можно. Так что? Такое решение вам подходит?

— Не уверена на сто процентов, но, думаю, последний год протяну, — проговорила я, не веря в реальность происходящего.

Месье Арно потер руки:

— Отлично! В таком случае я сегодня же займусь этим вопросом. Завтра утром жду вас в своем кабинете. Сообщу о результатах и дам новое расписание, если переговоры с руководством пройдут успешно.

— Спасибо! — поспешила поблагодарить его я.

— Передавайте привет своему отцу, — хитро улыбнулся преподаватель. — Он вырастил замечательную дочь.

Я покраснела от смущения, но не задать вопрос не могла:

— Вы знаете моего отца?

Месье Арно кивнул:

— Мы учились вместе и даже дружили.

— Но как вы догадались? — удивилась я.

— Неужели вы думаете, что смена фамилии могла помешать мне узнать дочь своего товарища, похожую на него, как две капли воды, и обладающую таким же даром?

Я снова опустила глаза:

— На это есть свои причины.

— Естественно, — согласился куратор. — И я не в праве требовать пояснений. Это ваши семейные дела. Мне важнее академическая успеваемость и темпы написания дипломной работы.

— Я завтра принесу составы, которые у меня получились. И есть маленькая загвоздочка, нужен совет, — проговорила я.

— Хорошо, буду ждать. Больше не смею вас задерживать, — улыбнулся мужчина.

Я попрощалась и выбежала на улицу.

— Кто этот хмырь? — поинтересовался Женир, как только я подошла к нему.

Я удивленно вскинула брови.

— Мой преподаватель и научный руководитель. А что?

— Что он от тебя хотел? — блондин продолжал хмуриться.

— Мы договорились встретиться завтра и обсудить дипломную работу. А ты что, ревнуешь? — улыбнулась я.

— Может и ревную, — он подмигнул мне и завел машину.

До самого вечера сын владельца аптеки просидел вместе со мной. Время от времени он помогал мне смешивать ингредиенты, интересовался тем, что я делала, и целовал в перерывах между работой.

Я была на седьмом небе от счастья! Еще никогда раньше я не чувствовала себя столь любимой и желанной. И пусть завистники твердят, что так быстро влюбиться невозможно, но я-то знаю, что возможно все!

Вечером Женир уехал по делам, а я решила последовать совету месье Венсана и нанять извозчика. Дома долго не могла уснуть, мне хотелось танцевать и прыгать от радости, а еще ощущать на себе мягкие губы и крепкие руки блондина.

Утром я отправилась в университет. Чувства, переполняющие меня, и ответная реакция Женира вселили в меня уверенность. Теперь я не боялась встретиться лицом к лицу со сплетниками и готова была дать отпор. Как, оказывается, мало нужно девушке, чтобы почувствовать себя сильной!

Первые испытания поджидали уже на входе.

— Какие люди! — всплеснул руками Энтони Леруа, бывший объект моих воздыханий. — Неужели богатый любовник бросил?

— Главное, чтобы тебя твоя богатая любовница не бросила, — огрызнулась я и пошла дальше.

Элизу я тоже встретила, но она прошла мимо, сделав вид, что меня не знает, и даже не поздоровалась. Что ж, это ее выбор. Жаль, что наша дружба закончилась вот так. Да и было ли это дружбой? Похоже, что нет.

Мимоходом вспомнились все четыре года, которые мы общались. Когда Элизе нужна была помощь, я мчалась со всех ног и делала все возможное и невозможное, чтобы выручить подругу. Когда помощь была нужна мне, у Эльки находились предлоги для отказа, а уж если она и помогала, то пользы от этого было мало. Зато утешала она отменно, когда я ревела из-за холодности Энтони, а потом сама начала встречаться с ним. Ну и ладно! Теперь у меня есть Женир, а он куда лучше смазливого Тони.

Хорошую новость преподнес месье Арно: мне разрешили перейти в параллельную группу. Там учились ребята, преимущественно вышедшие из небогатых и незнатных семей, но сумевшие успешно сдать вступительные экзамены и получить бюджетные места. Я тоже была бюджетницей, но в моей родне все же были аристократы, вероятно, по этой причине меня определили в группу к знати. Тем не менее, мы все знали друг друга и иногда общались.

— Оставляйте свои материалы по диплому и идите на пары, я все посмотрю и завтра после занятий мы обсудим дальнейший ход работы, — сказал месье Арно.

Я поблагодарила преподавателя и побежала в аудиторию. Первая пара с новой группой проходила в лаборатории. Занятие вела мадам Мартелина Фуко, красивая рыжеволосая женщина, выглядящая на тридцать, а на самом деле, как твердила молва, ей было далеко за пятьдесят.

— Тема сегодняшнего занятия — изготовление раствора, превращающего камень в металл, — начала она. — Задание трудоемкое, поэтому работать будете в парах. В конце занятия мы проверим все растворы и определим, кто умничка, а кто останется мыть полы и переделывать раствор.

Мартелина была помешана на чистоте пола. Ежедневной уборки, которую производил персонал университета, ей не хватало, поэтому она привлекала к этому нехитрому, но не самому приятному труду студентов, плохо выполнивших ее задания, что не освобождало от правильного изготовления того состава, в котором была допущена ошибка. Такой метод может показаться достаточно жестким, но по факту он отлично мотивировал, а желание отвлечься и совершить ошибку исчезало напрочь.

— Повторяю в сотый раз: когда вы получите дипломы и начнете работать, никто из преподавателей над вашей душой стоять не будет. Вам придется самостоятельно отвечать за то, что приготовили, и цена иногда может быть слишком велика, — вещала мадам Фуко. — Возьмите книги с рецептами и приступайте. Готовые растворы жду через час.

Мы взяли книги и стали разбиваться на пары. Со мной изъявила желание работать Соландж Бонье, невысокая худенькая блондинка с глазами цвета неба. Мы частенько виделись с Сол на научно-практических конференциях и старались держаться вместе, когда ездили на защиту работ в другие университеты.

Выполнять задание с ней в связке было комфортно. Мы понимали друг друга с полуслова и закончили приготовление раствора самыми первыми. Мадам Фуко убедилась в том, что камень действительно превратился в смесь металлов, одобрительно кивнула и пошла проверять другие работы.

Когда Мартелина подошла к столу, за которым работали высокий смуглый брюнет Реми Клеман и субтильный рыжеволосый Тьери Дебюсси, все повернулись в их сторону, ожидая результата. Тьери и Реми были выходцами из очень бедных семей, учились еле-еле и слыли бездельниками и хулиганами.

Ребята только-только закончили приготовление раствора и еще не успели проверить его действие, поэтому заметно нервничали, когда мадам Фуко взялась за пипетку. Две секунды — и капля разбилась о серо-розовый кусочек гранита, превратив его в месте соприкосновения в крупинки золотистого и серебряного цветов.

— Не может быть! — воскликнула Мартелина и схватилась за реактивы для проверки получившихся металлов. Через несколько минут она изумленно заключила: — Золото и серебро! Невероятно! Рецепт повторить сможете?

Тьери и Реми неуверенно пожали плечами.

— Если сможете, то станете одними из богатейших людей в стране, а то и в мире! А ну, вспоминайте немедленно!

То, с каким рвением эти два оболтуса начали делать вторую порцию раствора, было достойно похвалы. Еще никогда они не были так увлечены наукой, как сейчас. И их можно было понять! За возможность не только выбраться из нищеты, но и обрести невиданные богатства не грех и потрудиться.

Новый раствор они успели сделать за десять минут. Затаив дыхание, Тьери вылил часть содержимого из пробирки прямо на камень, а потом со вздохом облегчения сказал:

— Получилось!

На следующую пару новоявленные первооткрыватели не пошли, а остались обсуждать с мадам Фуко вопросы сотрудничества и применения их случайного изобретения. Сол высказала предположение, что эти двое, а, может быть, и трое, забросят университет, начав делать деньги из булыжников.

— А им больше и не нужно, — улыбнулась я. — Самое главное открытие в своей жизни они уже сделали. Осталось только направить их энергию в мирное русло.

На занятии по аптекарскому делу мы с Соландж сели вместе.

— Я слышала, тебе в этом году не дали место в общежитии, — заговорила она.

— И даже не предупредили. Сообщили в день прибытия, и ночуй, где хочешь, — поделилась я.

— Меня тоже «обрадовали», — грустно улыбнулась девушка. — Сейчас ючусь у дальних родственников, но там слишком тесно и невозможно заниматься. Пять человек в одной комнате — это слишком. А ты где живешь?

— Сняла комнату в бывшем особняке в районе Ильмонтана.

— И как тебе? — полюбопытствовала Сол.

— Далеко, вставать надо рано, возвращаться лучше в экипаже, а то опасность нарваться на воров или еще кого похуже очень велика, — призналась я.

Блондинка задумалась, покусала губы, а потом сказала:

— А что, если нам снять комнату в более престижном районе? Одну на двоих. Так было бы дешевле, удобнее, безопаснее и веселее.

— Я как-то не думала про это. Некому было предложить такой вариант.

— А теперь? — улыбнулась моя собеседница.

— Ты знаешь, я не против, если нам удастся найти что-то приличное, — приняла я предложение. — Когда начнем поиски?

— Да хоть сегодня! — развеселилась Соландж. — Ты после занятий свободна?

Я помотала головой:

— Нет, мне нужно будет бежать на работу.

Сол нахмурилась, а потом снова улыбнулась:

— Тогда варианты могу посмотреть я, а потом тебе расскажу. Самые подходящие проверим уже вместе. Идет?

— Идет!

В конце занятия в кабинет вошел секретарь и попросил, чтобы я на перемене зашла в деканат. Я пообещала, что так и сделаю, а потом призадумалась, зачем я могла понадобиться руководству факультета.

Когда прозвенел звонок, я собрала свои вещи и направилась в кабинет декана. Им у нас был месье Северин Легран, невысокий полноватый мужчина с пышными темными бровями и абсолютно лысой головой.

Миновав приемную, я постучала в дверь и вошла, услышав разрешение.

— Доброе утро, месье Легран, — поздоровалась я.

— Доброе, Ариадна. Проходите, садитесь, — предложил он, указывая на одно из двух кресел для посетителей.

Я успела заметить, что во втором кресле кто-то сидел, и, судя по руке, брюкам и кожаным ботинкам, это был мужчина. Интересно, кто он, что здесь делает и для чего вызвали меня?

Когда я подошла к своему месту, декан произнес:

— Месье Венсан, познакомьтесь. Это Ариадна Данкрафт — та самая девушка, которая спасла вам жизнь.

Мы с Леонардом изумленно уставились друг на друга. Сразу было видно, что он узнал во мне недавно спасенную девушку, посмевшую ему дерзить. Я же не была готова к этой встрече, хоть и помнила, что в записке он обещал меня найти.

Пока декан нахваливал меня, не забывая упомянуть о роли университета в моем становлении, я получила возможность как следует рассмотреть виконта. На вокзале он был без сознания, а я больше думала о противоядиях, чем о его внешности, в больнице просто спала на соседней кушетке, а на темной улице это было проблематично. Зато теперь я отлично видела чуть вьющиеся коротко остриженные волосы цвета наваристого кофе, овальное лицо, широкие брови, пушистые ресницы, карие глаза, мелкие морщинки в уголках век, слегка крупноватый нос и аккуратные четко очерченные губы.

Его нельзя было назвать смазливым, Леонард был по-мужски красив и обаятелен, а вот Женир по сравнению с ним больше напоминал эльфа.

Следует отметить, что виконт тоже не упустил момент, чтобы меня рассмотреть. Под его взглядом я чувствовала себя неуютно и предпочитала смотреть на пушистый синий ковер, а не в глаза мужчине. Внутри еще плескалось сожаление о своем поведении, но что-либо исправить уже было нельзя.

— Месье Легран, прошу прощения, — перебил декана Леонард. — Не могли бы вы нас ненадолго оставить? Я хочу поговорить с мадмуазель в приватной обстановке.

— Конечно-конечно, — закивал он. — Если что, я буду в приемной.

Декан подхватил полы своей черной мантии и вышел из кабинета. Когда мы остались одни, месье Венсан опустился передо мной на одно колено и произнес:

— От всего сердца благодарю вас за то, что спасли меня. Готов исполнить любое ваше желание в качестве вознаграждения.

Я вжалась в кресло, прикрывшись сумкой. Никак не ожидала, что он сделает нечто подобное.

— Вы тоже меня спасли, — заговорила я. — Мы квиты, и никто никому ничего не должен. Встаньте с колен, пожалуйста, я неловко себя чувствую.

Выполнив мою просьбу, виконт снова сел в кресло напротив и задумчиво на меня посмотрел:

— Я знаю, что вы испытываете финансовые затруднения, и мог бы легко решить этот вопрос, не требуя ничего взамен. Я действительно очень благодарен вам, мадмуазель Данкрафт, и был бы рад, если бы вы приняли мое предложение.

— Позвольте мне самой решать, какое у меня финансовое положение. Ни в чьих подачках я не нуждаюсь.

Виконт вздохнул:

— Тогда позвольте хотя бы снять вам приличное жилье.

— Не стоит, — помотала головой. — Я перееду, как только мы с подругой найдем комнату, которую будем оплачивать вместе.

Леонард задумался, а потом спросил:

— А что, если я найму вас как специалиста?

— Для чего? — не поняла я.

— В первую очередь, чтобы предотвратить повторное отравление, а во вторую — для поиска того, кто покушался на мою жизнь. Я возьму на себя все расходы. Аванс в размере пяти золотых готов предоставить прямо сейчас, а по итогам работы добавлю еще десять.

Теперь задумалась я. Предложение было весьма заманчивым: я могла не только поправить свое финансовое положение, но и заняться по-настоящему интересной и творческой работой.

— Соглашайтесь, Ариадна, — прервал мои размышления Леонард. — Я же вижу, что вам это интересно.

Я еще минуту помолчала, а потом ответила:

— Ладно, уговорили. Я согласна.

— Я не ослышался? — наигранно переспросил он. — Даже дерзить и отнекиваться не будете?

— А надо? — насупилась я.

— Обойдемся. Вот ваш аванс, — он отсчитал монеты и протянул мне. — Когда сможете приступить?

— Думаю, что начать можно будет уже сегодня. Полностью раствор для индикации ядов и других составов, способных оказать негативное влияние на человека, будет готов дня через три-четыре.

— А быстрее никак? — с надеждой поинтересовался он.

Я хмыкнула:

— Можно и быстрее, но вам тогда придется носить с собой целый чемоданчик реактивов и поочередно капать их в свою еду и напитки.

Мужчина поморщился.

— Нет уж, лучше я подожду немного.

После этого разговора я дала виконту адрес аптеки, в которой работала, и попросила зайти туда через три дня. Потом мы попрощались, и я убежала на занятия.

По дороге на работу меня снова встретил Женир, отвез на обед и только после него доставил в аптеку.

— Ари, папа снова просил сделать обезболивающее, — сказал он, когда мы остались одни в лаборатории.

— А рецепт? — поинтересовалась я. — Мы с ним договаривались, что без рецепта я ничего делать не буду.

Блондин улыбнулся и вытащил из кармана пиджака требуемую бумажку.

— Уже восемнадцать? — вопросительно посмотрена на Женира, но тот лишь пожал плечами. — Ладно.

Когда обезболивающее было готово и упаковано, блондин расцеловал меня и уехал. А у меня кольнуло где-то в области сердца, потому что оставаться одной совсем не хотелось.

— Ариадна, я уже ухожу, — заглянула ко мне мадам Жюи. — Дверь закрою, запасной ключ на прилавке. Ты долго еще тут?

— Как получится, — я пожала плечами. — Хочу с составами для дипломной работы повозиться.

— Как знаешь, — махнула она рукой. — Потом погасишь свет и закроешь дверь. До завтра!

— До завтра, мадам Жюи!

Когда дверь за аптекаршей закрылась, я вытащила из сумки футляр с пробирками и открыла ту, в которой плескался розовый раствор. Сделав небольшой глоток, закупорила средство от усталости и сна и со свежей головой, будто после хорошего отдыха, приступила к изучению своих наработок и папиных записей для создания универсального индикатора отравляющих веществ.

Мне пришлось проработать всю ночь и воспользоваться своим даром, позволяющим на интуитивном уровне определять необходимые для того или иного состава ингредиенты и пропорции. Процесс это длительный и весьма изнуряющий, даже учитывая то, что я выпила специальное средство, позволяющее долгое время не уставать. Если бы работала без вспомогательного состава, то упала бы от истощения уже через час.

К утру основа для индикатора была готова, за две оставшиеся ночи я планировала добавить еще несколько компонентов и оставить дозревать. Благодаря месье Венсану половина моей дипломной работы будет готова уже через пару дней.

Сделав глоток розового раствора для бодрости, я отправилась в университет прямо из аптеки. По дороге заглядывала в витрины открывающихся магазинов, кафешек и ресторанов, пока не пришлось пожалеть об излишнем любопытстве.

За столиком одного из заведений в компании розовощекой брюнетки с большим синим пером в прическе сидел парень, назвавшийся Огюстом и придумавший, что я его невеста. Молодой человек на мгновение отвлекся от разговора со своей собеседницей и встретился со мной глазами. Секунда на узнавание — и он машет руками и пытается выбежать из-за столика на улицу, а я несусь стремглав, натянув на голову широкий капюшон плаща. В этот раз мне тоже удалось скрыться.

В университете я появилась раньше своих одногруппников. Да это и не мудрено, вряд ли они бегут каждое утро навстречу знаниям. И если бы не Огюст, я бы еще неспешно прогуливалась по скверу и вдыхала терпкие ароматы осени.

— Привет! — помахала рукой Соландж, увидев меня в коридоре перед закрытой аудиторией. — Ты сегодня рано.

— Привет! Немного не рассчитала время. Подстроюсь.

— Не спеши подстраиваться, — улыбнулась она. — Я нашла отличный вариант для проживания.

— И что за вариант? — заинтересовалась я.

— Две отдельные комнаты в особняке какого-то богача в самом центре города, — засияла она, как начищенный сапог. — Со штатом прислуги, одним из лучших поваров и доступом к огромной библиотеке! И все это по цене клетушки в отдаленных от центра районах!

— Уверена, что это не обман? — я не спешила радоваться. — Ты документы проверяла?

— Разумеется! — подтвердила Сол. — Управляющий сказал, что хозяин часто бывает в командировках и не хочет, чтобы дом пустовал. Близких родственников, нуждающихся в жилье, у него нет, поэтому он решил сдать часть комнат тем, кому это будет нужнее.

— Аттракцион невиданной щедрости какой-то! — всплеснула я руками. — Все равно поверить не могу, но очень хочется.

— Давай сегодня сходим туда вместе, и ты лично во всем убедишься, — предложила подруга.

— А давай! Если все действительно так, как ты сказала, то было бы глупо отказываться от такой возможности.

После пар я зашла к куратору, обсудила с ним дипломную работу, получила задание, а потом мы с Соландж отправились смотреть жилье. Первые два варианта, расположенные в пяти минутах ходьбы от университета, оказались весьма скромными. Там были старые кровати, покосившиеся шкафы, разрисованные предыдущими жильцами стены и какофония звуков, доносившихся с самой оживленной улицы города.

— Если мы сюда переедем, то вряд ли будем высыпаться, а про время, когда можно будет спокойно заняться работой и учебой, придется вообще забыть, — поделилась я впечатлениями с подругой.

— Зато до университета близко, — заметила блондинка и подмигнула мне.

— Ладно, показывай тот особняк с прислугой, поваром и библиотекой, — махнула я рукой, и мы отправились по нужному адресу.

Дом располагался хоть и в центре, но в достаточном отдалении от шумных улиц и круглосуточных заведений. Представлял он из себя двухэтажное здание из светлого камня со скатной черепичной крышей и большими окнами. Ко входу вела невысокая лестница с коваными перилами, а к двери был прикреплен массивный молоток в виде головы льва, сжимающего в пасти кольцо.

Постучав два раза, мы замерли в ожидании. Дверь распахнулась довольно быстро, а на пороге показался высокий худощавый мужчина с седыми волосами и пышными усами.

— Добрый день, — поздоровался он, слегка поклонившись. — Решили посмотреть комнаты еще раз?

— Здравствуйте! — улыбнулась Сол. — Надеюсь, их еще никто не снял.

— Нет, вы вовремя. Проходите, пожалуйста, — мужчина посторонился, позволяя нам войти.

Холл оказался весьма просторным, даже несмотря на широкую деревянную лестницу, ведущую на второй этаж. Пол был уложен двухцветной плиткой в шахматном порядке, стены обиты дубовыми панелями и бежевой атласной тканью, а на потолках я обнаружила лепнину и огромную люстру с сотнями, а то и тысячами хрустальных подвесок.

— Прошу следовать за мной, дамы, — сказал наш провожатый и повел нас на второй этаж.

Интересующие нас комнаты располагались слева от лестницы и представляли собой весьма уютные помещения. Стены были обиты шелком легкого серебристого оттенка, на окнах висели яркие цветные шторы (бирюзовые в одной комнате, сиреневые в другой), в цвет штор на широких кроватях лежали декоративные подушки, а пушистый светлый ковер отлично гармонировал с мебелью из выбеленного дуба. Приятным дополнением было наличие индивидуальных ванных комнат и уборных, что никогда не встретишь в дешевой гостинице или на постоялом дворе.

— Красиво! — не могла не восхититься я. — И сколько стоит сие великолепие?

— Десять медяков в месяц, — с непроницаемым лицом сообщил управляющий.

— Может, в день? — засомневалась я. — Вы ничего не перепутали?

— Нет, мадмуазель, я не перепутал. Господин достаточно богат, чтобы не нуждаться в средствах, вырученных от аренды.

— Тогда я не понимаю, зачем ему это нужно, — не успокаивалась я.

— Имеющихся комнат для одного человека здесь слишком много, — продолжил говорить мужчина. — Со временем детали интерьера и текстиль приходят в негодность даже в нежилых помещениях, а хозяин не желает, чтобы это происходило понапрасну.

— Мутный он какой-то, — шепнула я подруге, когда управляющий закончил свою речь.

— Через полчаса придут новые кандидаты в жильцы, — снова раздался монотонный голос. — Если что-то не устраивает, то я вас не задерживаю.

Соландж посмотрела на меня просящим взглядом:

— Ари, это лучший вариант из всех, какие можно было найти в этом районе. С документами все в порядке, я проверяла, никакого подвоха. Да ты только взгляни на эти комнаты! Они же великолепны! Вероятно, для меня это единственная возможность пожить в такой богатой обстановке. Если мы сейчас упустим этот шанс, то другого такого не будет!

Подругу стало жалко. Не хотелось, чтобы мечты, которые со стопроцентной уверенностью успели возникнуть в ее светлой голове, рушились из-за моих пустых подозрений.

— Принесите бумаги, пожалуйста, — в итоге проговорила я. — Если с ними все в порядке, мы снимем эти комнаты.

— Как пожелаете, — поклонился мужчина и подошел к тумбочке, на которой стоял какой-то странный черный аппарат. Подняв похожую на разогнутую подкову штуку и приложив один ее конец к уху, а второй ко рту, управляющий подергал рычажок и заговорил: — Господин, девушки желают взглянуть на документы. Да, хорошо, ждем вас.

— Что это у него в руках? — шепотом спросила я у Сол.

— Телефон, — поделилась она. — Про эти устройства писали в газетах. Помогают разговаривать на больших расстояниях.

Договорить мы не успели, так как одна из дверей на другой стороне коридора распахнулась, являя нам, по всей видимости, того самого господина, к которому обращался управляющий. Высокий темноволосый мужчина сжимал в руке документы и не сводил с нас своих красивых карих глаз, пока приближался.

— Опять вы? — не удержалась я от вопроса.

— Добрый день, мадмуазель Данкрафт, мадмуазель Бонье, — виконт улыбнулся и вежливо поклонился. — Рад приветствовать вас в моем доме.

— Здравствуйте, месье Венсан, — поздоровалась Соландж, посмотрев на меня так, будто я от нее тайну века скрывала, девушка явно поняла, что мы с виконтом встретились не впервые.

— Что все это значит? — спросила я у Леонарда. — Кажется, мы договорились, что я просто работаю на вас и отказываюсь от какой-либо помощи.

— Разве я помогаю? — наигранно вопросил месье Венсан. — Всего-то решил сдать две комнаты, я же не виноват, что ваша подруга была первой, кто пришел по объявлению.

Я была в замешательстве. То, что виконт провернул все специально, у меня сомнений не вызывало, но стоило ли отказываться от такого заманчивого предложения лишь для того, чтобы на мгновение потешить свою гордость? Я посмотрела на молящий взгляд подруги, вспомнила, в каких условиях придется жить ей, да и мне самой, и, плюнув на все, ответила:

— Документы покажите, месье Венсан. Я должна убедиться, что сделка будет чистой.

— Признаюсь, я ожидал, что вы влепите мне пощечину и убежите, лишь бы не принимать от меня никакой помощи, — сказал он.

Я прищурилась:

— Все-таки помощь, да?

Он лишь неловко пожал плечами и развел руки.

С бумагами действительно все было хорошо, да и сомневаться в этом не стоило, едва я увидела, кто является хозяином дома. Мы прошли в кабинет виконта, обставленный так же богато, как и весь остальной дом, и подписали договор об аренде.

— Когда будете заселяться? — поинтересовался наш новый арендодатель.

Мы с Сол переглянулись и почти хором ответили:

— Завтра.

— Хорошо, а сейчас приглашаю в столовую, там уже обед стынет, — сказал Леонард и поднялся с кресла.

Отказаться нам не позволили, накормив вкуснейшими блюдами и дав оценить мастерство повара, который в ближайшее время будет готовить и для нас. Потом мы попрощались и ушли по своим делам: Соландж — собирать вещи, а я работать.

Оказавшись в аптеке, обнаружила там чем-то недовольного Женира. При мадам Жюи он ничего мне говорить не стал, но как только за нами закрылась дверь в лабораторию, схватил меня за плечи, встряхнул, как пыльный коврик, и, почти не сдерживаясь, прокричал:

— Ты где была?! Я всю округу исколесил, но тебя не нашел!

— Женир, что с тобой? — испуганно проговорила я.

— Где ты была? Отвечай немедленно!

Меня снова встряхнули.

— Мы с подругой искали жилье! — выпалила я, безрезультатно пытаясь выскользнуть из мертвой хватки блондина.

— А как же общага? — уже чуть мягче поинтересовался он.

Я поморщилась, но ответила:

— Нам не дали там места, а тебе говорить не хотела, потому что стеснялась.

Женир отпустил мои плечи, но тут же крепко обнял меня.

— Переезжай ко мне, — тихо сказал он, уткнувшись лицом мне в волосы.

И мне так хорошо стало, так тепло рядом с ним, что ответила я далеко не сразу, пытаясь сначала насладиться моментом.

— И как это будет смотреться? Да и твои родители вряд ли придут в восторг. А про мою репутацию и говорить не стоит. Другое дело, если бы я была твоей невестой, но изображать помолвленную пару ради комнаты — это уже слишком.

Я ожидала, что Женир предложит мне стать его будущей женой по-настоящему, но, похоже, это было слишком самонадеянно, потому что он промолчал, а через несколько минут перевел разговор на другую тему:

— Пойдем пить чай, я уже заварил.

Вечером он снова уехал, а я, подготовив все необходимое для индикатора отравляющих веществ, собралась ехать в Ильмонтан, чтобы забрать свои вещи и расплатиться с хозяйкой за проживание.

Колокольчик у входной двери звякнул — и на пороге аптеки показался виконт.

— Добрый вечер, мадам, — он подарил очаровательную улыбку моей напарнице.

— Мадам Жюи, — представилась аптекарша, поправляя и так идеальную прическу. — Чем могу помочь, месье?

— Месье Венсан, — учтиво поклонился он. — Мне сказали, что здесь работает мадмуазель Данкрафт. Я могу ее увидеть?

— Ари? Ах, да, — прощебетала мадам Жюи. — Я сейчас ее позову.

Я стремительно отошла от приоткрытой двери, через которую наблюдала за происходящим в зале, и сделала вид, будто работаю. Аптекарша впорхнула в мою обитель и прошептала:

— Ариадна, там какой-то мужчина тебя спрашивает. Такой обаятельный! — она мечтательно закатила глаза.

Я укоризненно посмотрела на нее, пытаясь напомнить, что за мной ухаживает Женир, потом взяла свою сумку и вышла в зал. Виконт предложил помочь перевезти вещи и заодно присмотреть за мной, чтобы не вздумала снова идти пешком по темным улицам не самого благополучного района. Все время, что мы провели в пути, мужчина вел себя отстраненно, но несколько раз я все же ловила на себе его заинтересованные взгляды. И что он там во мне рассмотреть хотел?

— Скромненько, — заключил виконт, стоя в моей уже бывшей комнате, пока я собирала вещи.

— Это еще не самый плохой вариант, — решила уточнить я. — Но разве вам, живущему в роскоши, это понять? Для вас, наверное, все, что меньше десяти комнат и дешевле одного золотого, значит «скромненько».

— Не скажите, мадмуазель, — возразил он. — Я очень много путешествую, и мне доводилось останавливаться не только на дешевых постоялых дворах и в гостиницах, но и ночевать под открытым небом.

— Это вы так развлекаетесь?

— Нет, — Леонард покачал головой. — Мы с отцом активно строим телефонную сеть, а для этого приходится ездить даже в самые удаленные уголки нашего графства, а теперь и всего королевства. Прогресс требует жертв!

— А что из себя эта ваша сеть представляет? — не смогла сдержать любопытства.

Леонард ответил так быстро, будто этот вопрос задавали ему каждый день:

— Если говорить по-простому, то это множество аппаратов, связанных друг с другом. Каждый из них имеет свой собственный номер, с помощью которого можно связаться с другим таким же, слушая при этом голос собеседника на том конце провода так хорошо, как если бы он находился рядом. Это очень удобно, когда нужно срочно вызвать карету скорой помощи, обратиться к пожарным или решить иные вопросы, не расходуя для этого время на дорогу.

— Потрясающе! — восхитилась я. — Если бы не знала, что в основе всего лежат законы физики, то подумала бы, что вы маг.

Виконт добродушно рассмеялся.

— Знал я одного мага, — потерев подбородок, заговорил он. — Устраивал представления для широкой публики, завлекая яркими афишами и громкими девизами. А потом оказалось, что он профессор физики, уставший от скучной работы и решивший сменить жизнь.

— Бывает же такое! — улыбнулась я в ответ и поймала на себе задумчивый взгляд виконта. — Я все собрала, можно идти.

Мужчина взглянул на единственный саквояж и удивленно спросил:

— Все ваши вещи поместились тут?

Я лишь пожала плечами и скромно опустила взгляд. Было крайне неудобно признаваться в том, что в моем гардеробе всего три платья, одно из которых было на мне, несколько смен белья, пара чулок, запасные туфли, небольшая косметичка и кое-какие учебные принадлежности. Теплые вещи после прошлой зимы пришли в негодность, а покупать новый комплект нужно будет совсем скоро. Не знаю, что бы я делала, если бы не работа, предложенная Жениром, и подработка, оплачиваемая виконтом.

К счастью, месье Венсан не стал больше заострять внимание на количестве моих вещей. Если бы начались вопросы, я бы чувствовала себя весьма и весьма некомфортно, хотя сложно было представить, куда уж больше.

Когда мы добрались до дома виконта, мне было позволено первой выбрать комнату. Я предпочла ту, в которой висели бирюзовые занавески, и которая располагалась ближе к лестнице.

— Хороший выбор, — кивнул Леонард. — А теперь переодевайтесь и спускайтесь к ужину. Мне сообщили, что все уже готово.

— Хорошо, месье Венсан, скоро буду, — проговорила я и скрылась за дверью своей новой комнаты.

По правде сказать, меня несколько нервировала мысль о том, что мы с виконтом будем ужинать тет-а-тет, но на деле все оказалось чинно и благородно, я бы даже сказала, слишком. Безупречные манеры, разговоры ни о чем, сплошь вежливые обращения и чопорная строгость.

Было в этом что-то неестественное, искусственное, наигранное, ведь я прекрасно помнила, как мы общались с Леонардом на темной улице после того, как он меня спас. Тогда виконт был живым, настоящим, а вот за столом вел себя как самый типичный сноб. И какая муха его укусила?

В кровать легла, когда насладилась прелестями личного душа, а потом по одной из девичьих традиций прошептала в темноту «Сплю на новом месте, приснись жених невесте», закрыла глаза и провалилась в сон.

Я бежала по сочной траве, скрываясь от палящего солнца под кронами берез и молоденьких кленов. За спиной ощущалось преследование, и я обернулась. В мою сторону мчался разгоряченный Огюст. Он что-то кричал, махал руками, пытаясь меня остановить, но я отвернулась и продолжила бег.

За одним из стволов показалась светлая макушка Женира. Он вышел из-за дерева, широко раскинул руки, показывая, что готов принять меня в свои объятия, а когда я, почему-то испугавшись, свернула в противоположную от него сторону, пытаясь обежать то место, где он стоял, блондин невесть откуда вытащил увесистый арбалет и направил его на меня. В ужасе не заметила, как земля под ногами исчезла, а я свалилась с обрыва в бурлящую реку.

Холодная вода обжигала кожу, в легких не хватало воздуха, а перед глазами мельтешили улепетывающие вверх пузырьки. Выбраться из быстрого потока, уносящего вниз по течению, у меня не получалось. Я мысленно уже успела проститься с жизнью, как вдруг перед глазами предстала широкая мускулистая грудь, на левой стороне которой была татуировка, изображающая дракона, пронзенного мечом в самое сердце. Потом я ощутила крепкий захват на своей талии и мощный толчок вверх. Последним, что помнила, был живительный глоток воздуха и крепкое мужское тело под моими пальцами.

— Приснится же такое! — проговорила я в пустоту, когда проснулась и отдышалась.

Собравшись на учебу, хотела тихонечко выскользнуть из дома, чтобы никому не мешать, но попалась на глаза Сизару, тому самому усатому мужчине, служившему здесь управляющим.

— Завтрак уже в столовой, мадмуазель, — привычным монотонным голосом проговорил он. — Месье Венсан ожидает вас.

«Вот же невезуха!» — в сердцах подумала я и едва не топнула ножкой от досады. Но ничего не оставалось делать, как оставить у входа сумку и направиться в столовую.

— Доброе утро, Ариадна! — поприветствовал меня виконт. — Я могу вас так называть?

— Доброе! Можете, — кивнула я и села напротив.

Сегодня Леонард был не таким, каким я привыкла его видеть. Вьющиеся волосы чуть встрепаны, на губах играет легкая улыбка, а широкие плечи затянуты в короткий шелковый халат шоколадного цвета.

— Вы тоже можете называть меня по имени, все-таки теперь мы будем жить в одном доме. Меня зовут Леонард.

— Разве это удобно? — поинтересовалась я, намазывая ароматную сдобную булочку клубничным вареньем.

— А почему нет? — он был явно удивлен.

— Ну… — протянула я, пытаясь подобрать слова. — Ваше высокое социальное положение, материальный достаток и… возраст.

В глазах Леонарда загорелись озорные огоньки.

— Ну-ка, что не так с моим возрастом? — подавшись вперед, спросил он.

Полы его халата слегка разъехались, а я бросила взгляд на часть открывшейся груди, желая выяснить, есть ли у виконта татуировка, но ничего похожего на дракона или что-либо иное не нашла. Значит, во сне был не он.

— Вы значительно старше меня, — ответила на его вопрос.

Он захохотал.

— И сколько же вам лет, юная прелестница?

Я искоса посмотрела на него и ответила:

— Задавать женщине вопросы о ее возрасте неприлично.

Виконт откровенно развеселился.

— Полагаю, вам не семьдесят, а значит, поводов скрытничать нет, право слово. Мне, например, скоро будет тридцать, а вам, если судить по внешности, что-то около двадцати. Я прав?

— Двадцать один уже исполнился, — поправила его я.

— Всего-то девять лет разницы! Не вижу ничего криминального в том, что мы будем обращаться друг к другу по имени. Согласны, Ариадна?

Я вздохнула:

— Согласна, Леонард, — сказала я, выделив его имя. — Мне пора бежать, а то опоздаю на занятия.

— Хорошего дня!

— Спасибо! — поблагодарила я и вышла из столовой.

В университете я встретилась с Соландж и рассказала о том, что уже переехала в новую комнату.

— А я сегодня после занятий приеду, нужно будет только извозчика нанять, чтобы вещи перевезти, — сказала она.

— У тебя так много вещей? — удивилась я.

— Всего две сумки, но очень тяжелые, а еще тетя мне собрала с собой столько еды, что создается ощущение, будто я еду в лес, а не в приличный дом с поваром.

— Заботится, — заулыбалась я.

— На ужине сильно не наедайся, — подмигнула она мне. — Вечером будем налегать на тетин паек.

Я помотала головой:

— Не получится, я всю ночь проведу в аптекарской лаборатории. Нужно доделать состав для диплома.

— Так срочно? — Сол не поверила мне.

Пришлось сказать правду:

— Срочно, потому что часть состава я обещала дать месье Венсану.

— Так вот про какую работу вы говорили! — догадалась она. — А я все себе голову ломала!

Я лишь пожала плечами, не зная, что сказать.

— Тогда не убегай сразу после занятий, отдам тебе паек, на работе перекусишь, — в ультимативной форме заявила она.

— Не стоит, это же тебе собирали, а я куплю что-нибудь по дороге, — попыталась отказаться я.

— Вот еще! Деньги тратить на то, что дают бесплатно! — Сол вздернула нос. — И заметь, я тебя не спрашиваю, а просто ставлю в известность, что все, что мне собрали — твое. А я, так и быть, буду травиться стряпней одного из лучших поваров столицы.

Она улыбнулась, и мы вместе захохотали. В итоге после занятий Соландж передала мне холщовую сумочку с короткими ручками, полностью набитую продуктами, аккуратно завернутыми в бумагу. Я поблагодарила подругу и вышла на улицу. У самого входа в корпус стояла машина Женира.

Увидев меня, блондин выскочил на дорогу, подхватил увесистый букет красных роз и, не замечая, как на него глазеют студенты и преподаватели, направился ко мне.

— Здравствуй, красавица! — проговорил он. — Решил, что заехать сюда будет проще, чем разыскивать тебя по всему городу. Сейчас махнем в ресторан, а потом я отвезу тебя в аптеку.

Я помотала головой:

— Не нужно в ресторан, у меня целая сумка еды, — я показала свою ношу.

Женир на мгновение нахмурился, а потом кивнул и повел меня к машине. По дороге говорили ни о чем, а приехав на работу, первым делом уселись в каморке и устроили обед.

— Эти пирожки просто божественны! — уже в который раз мадам Жюи нахваливала стряпню тетушки Сол. — Нужно будет сделать какой-нибудь ароматный травяной сбор и передать этой замечательной женщине. Тогда у нее не только еда, но и чай будет самым вкусным!

— И нам чаек тоже не помешает! Я сейчас все организую, — вызвался Женир, а уже через десять минут мы пили вкусный и полезный напиток.

После сытного обеда блондин прошмыгнул за мной в лабораторию и закрыл дверь на замок. На мой вопросительный взгляд он лишь игриво прикусил губу и, сделав два больших скачка, стиснул меня в своих объятиях.

— Попалась! — проговорил он, уткнувшись мне в шею. — Я соскучился, Ари.

— Я тоже, — шепнула я, запуская пальцы в его светлые волосы.

Он сжал меня сильнее, потом подхватил за талию, усадил на письменный стол, удобно устроившись между моих ног, и впился в губы так, будто от этого поцелуя зависела его жизнь. Когда почувствовала, как его пальцы сминают юбку моего шерстяного платья, пытаясь добраться сначала до чулок, а потом и до ничем не защищенной кожи, я взбрыкнула и, с усилием оттолкнув Женира, спрыгнула со стола и отошла в сторону. Щеки горели от стыда, а губы припухли от поцелуев. Внутри меня было смятение: с одной стороны, неимоверно тянуло к блондину, а с другой — где-то в глубине подсознания протягивал свои липкие лапки необъяснимый страх.

Женир подошел ко мне сзади, осторожно обнял и провел губами по шее, вызывая во мне толпу приятных мурашек, а потом спросил:

— Чего же ты испугалась, милая? Я ведь тебя люблю. А ты?

— И я тебя люблю, — ответила неожиданно для самой себя, а потом действительно почувствовала, что и впрямь люблю.

Женир развернул меня лицом к себе и снова завладел моими губами. Мы целовались долго и с упоением, я превращалась в руках блондина в податливый пластилин и уже плохо понимала, что делаю. В промежутках между поцелуями Женир задавал какие-то вопросы, а потом снова и снова заставлял меня забывать обо всем на свете, тем не менее, не переходя за черту дозволенного.

Волшебство момента исчезло минут через десять после ухода блондина. Все это время я сидела в кресле и с мечтательной улыбкой смотрела в окно. В чувства меня привела мадам Жюи, сгрузившая стопку рецептов на мой стол. Пришлось подниматься и браться за работу, а ночь провести за заключительным этапом изготовления индикатора.

Виконт пришел в аптеку с самого утра. Мы хоть и договаривались с ним о встрече в этот день, но я никак не думала, что он примчится так рано. Мадам Жюи еще не пришла, поэтому дверь со звенящим колокольчиком пришлось открывать мне.

— Доброе утро, месье Венсан, — устало проговорила я, пытаясь улыбнуться.

— Леонард, — поправил он меня. — Мы ведь договорились обращаться друг к другу по имени.

— Доброе утро, Леонард, — улыбка получилась кривой и вымученной.

Виконт поморщился, а потом спросил:

— Состав готов? Вы не зря провели тут всю ночь?

— Идемте, проверим, — проговорила я и направилась в лабораторию.

Когда Леонард вальяжно уселся в мое любимое кресло, отставив подальше от себя вазу со вчерашним букетом, я показала ему бутылочку из прозрачного стекла, наполненную бесцветной жидкостью.

— Универсальный индикатор отравляющих веществ! Прошу любить и жаловать! — я гордо представила свое творение.

— Мне казалось, что он должен выглядеть как-то эффектнее, — осторожно проговорил виконт.

Я вздохнула:

— Когда вы захотите проверить свою еду или питье на наличие посторонних веществ, что будет проще добавить: жидкость, практически неотличимую от воды, или какую-нибудь сверкающе-искрящуюся субстанцию ядовитого оттенка?

— Прошу прощения, не подумал, — извинился он. — И что эта штука умеет?

Я села за стол напротив Леонарда, поставила на него бутылочку, отхлебнула глоток чая, который еще вчера заваривал Женир, и начала рассказывать.

— При соприкосновении с составами, способными вызвать сильное отравление или даже смерть, индикатор будет окрашиваться в черный. Синий цвет ему будут придавать подавляющие и подчиняющие волю вещества. Желтый покажет снотворное, зеленый — сыворотку правды, а ядовито-красный даст понять, что кто-то решил использовать приворот.

— А фиолетовый? — задумчиво поинтересовался виконт, успевший откупорить бутылочку и добавить несколько капель индикатора в мою чашку.

Я отвлеклась от рассказа и уставилась на свой чай — светло-коричневая жидкость действительно приобрела очень насыщенный фиолетовый оттенок.

— Так что это значит? — не унимал своего любопытства Леонард. — Какое-то особенное свойство или сочетание синего с красным?

— Приворот с подчинением воли, — мертвенным голосом произнесла я. — Да еще в такой концентрации, что на табун лошадей хватило бы.

— Противоядие есть? — обеспокоенно поинтересовался мой собеседник.

— Есть, — все с той же интонацией проговорила я. — В моей крови.

— Как это? — не понял виконт.

Я посмотрела на мужчину, серьезно воззрившегося на меня.

— Пообещайте, что это останется в тайне.

— Слово чести! — он приложил правую руку к сердцу и слегка поклонился.

Я немного помялась, решая, не аукнется ли мне раскрытие этого секрета, но потом зажмурилась и рассказала:

— В нашей семье из поколения в поколение передается удивительная способность крови к нейтрализации посторонних веществ, способных навредить организму. У нас в роду никогда не было ни пищевых отравлений, ни смертей, вызванных даже самыми сильными ядами, потому что кровь очень быстро разрушает действующее вещество. По этой же причине мы редко болеем, потому что вирусы и бактерии погибают раньше, чем успевают нанести какой-то вред.

— Похоже, тот, кто подливал вам в чай эту гадость, заподозрил что-то неладное, если увеличил дозу во много раз.

— Меньшая бы на меня не подействовала или выветрилась бы слишком быстро, не оставив и следа, — подтвердила я.

— И вы, конечно, знаете, кто это, — утвердительно проговорил виконт, бросив взгляд на красные розы.

Я кивнула, не в силах говорить что-либо еще.

— Что будете делать? — спросил он.

— Пока не знаю, но, вероятно, придется оставить эту работу и искать новую, — я рассуждала вслух.

— Мое предложение о поиске отравителя в силе, а это остаток за индикатор, — он выложил на стол несколько золотых монет.

— Но я ведь не сыщик, — возразила я. — Какая от меня польза? Мне казалось, что тогда вы сделали такое предложение лишь для красного словца.

— Сыщик, не сыщик, а свежий взгляд на ситуацию не помешает. Мои сыскари пока ничего путного предложить не смогли — отравитель очень хорошо замел следы.

— Не буду же я постоянно ходить за вами и проверять все, что вы едите и пьете, — всплеснула я руками. — Тем более, что с индикатором вы можете делать это сами.

Леонард тяжело вздохнул, прикусил нижнюю губу, о чем-то раздумывая, а потом выдал:

— Хорошо, не буду ходить вокруг да около, — он поднялся с кресла и встал передо мной. — Ариадна, я прошу вас стать моей…

Он замялся, а я мгновенно додумала и испугалась, что он вот-вот позовет меня замуж.

— Я прошу вас стать моей спутницей на балу, который состоится через неделю в честь дня рождения принца Филиппа. Расходы на наряд и украшения я беру на себя.

Теперь замялась я. Как-то не входили в мои планы королевские балы, да и оставаться обязанной, принимая дорогие подарки, совсем не хотелось. Заметив мои метания, виконт поспешил добавить:

— Никаких обязательств на вас это накладывать не будет, а отследить возможного отравителя вдвоем будет гораздо легче. Я почти уверен, что попытка может повториться, ведь среди такого большого количества людей очень легко раствориться.

— Так позовите своих сыскарей, полагаю, они лучше разбираются в этих вопросах.

Леонард бросил на меня скептический взгляд:

— А танцевать и ходить под ручку мне тоже с сыскарями?

Я представила, как по обеим сторонам от шикарно одетого виконта стоят двое громил, затянутых во фраки, и на женский манер просунули свои лапищи через согнутые в локтях руки Леонарда. Издав сдавленный смешок, взглянула на своего собеседника, который сначала укоризненно смотрел, а потом и сам рассмеялся.

— Так и быть, — проговорила я, отсмеявшись. — Ваша взяла. Я согласна.

— Благодарю, мадмуазель, — Леонард обворожительно улыбнулся и поцеловал мне руку. — А теперь нам стоит поспешить, а то кое-кто опоздает на учебу.

Виконт шел со мной, но за квартал от университета попрощался и, сославшись на дела, направился в другую сторону, чем избавил меня от нового витка слухов, а я отправилась на занятия, хотя все мысли были заняты Жениром, который зачем-то подливал мне приворотное зелье.

Блондин не прогадал с чаем — его я пила постоянно, а мадам Жюи всегда заваривала себе отдельный сбор, помогающий ей бороться с высоким кровяным давлением. Сам же Женир пил мало и, как полагаю, наливал себе ароматный напиток в чашку до того, как подлить приворотное в мой чайничек. Вот только для чего ему это было нужно? Если бы он хотел получить мое тело, то вряд ли бы останавливался, а это значило, что причина была в другом.

С последней пары я отпросилась и помчалась в аптеку, желая проверить свои догадки.

— Что-то ты сегодня рано, — улыбнувшись, проговорила мадам Жюи.

— Преподаватель заболел, отпустили пораньше, — не моргнув и глазом, соврала я.

— О! Должно быть, простуду подхватил, в такую-то погоду и не мудрено.

— Согласна! Надоела уже эта сырость! — поддакнула я и скрылась за дверью лаборатории.

Бросив сумку и плащ на кресло, начала судорожно перебирать запасы. Когда пересчитывала дозы сильного обезболивающего, которое делала по заказу одной из больниц, у меня тряслись руки, а сердце тревожно отбивало ритм, предчувствуя что-то неладное.

— Не хватает, — проговорила я, когда медленно сползла на пол, не в силах стоять на ногах. — Десять доз не хватает!

Я вцепилась пальцами в волосы и стала раскачиваться из стороны в сторону, тихо подвывая. Из маленького пакетика обезболивающего умельцы могли сделать три дозы сильнейшего наркотика, вызывающего привыкание с первого же приема и делающего из человека агрессивного зомби, требующего новую порцию все чаще и чаще, а в итоге превращающегося в полусгнивший труп.

Через некоторое время я поднялась, доделала недостающее количество обезболивающего, потому что вот-вот должен был приехать заказчик, а потом села в кресло и стала дожидаться Женира.

Блондин понял все, едва вошел в лабораторию и увидел меня. Он закрыл за собой дверь и застыл в молчании.

— Зачем? — спросила его я.

— А то ты не знаешь! — он с вызовом посмотрел на меня.

— Вернешь?

— Нет.

— Давно принимаешь?

Женир опустил голову:

— Я брошу.

— Зачем так много? — продолжала допытываться я.

— Маме тоже… надо, — пробормотал он.

Я вспомнила Виолетту Руазон, которая еще при первой встрече показалась мне несколько нездоровой, и с досадой покачала головой.

— Я буду вынуждена сообщить о случившемся в полицию.

— Нет! — взревел он. — Ты не посмеешь сделать это!

Я вжалась в кресло, увидев, как его глаза наливаются яростью.

— Тогда недостачу повесят на меня и заставят отвечать перед законом за то, что я не совершала.

— Ничего, — протянул Женир, подходя к шкафу, где хранились лекарства. — При первой судимости тебе много не дадут.

Я вскочила с места и перегородила своим телом дверцу, за которой скрывался сейф. Парень оскалился, больно схватил меня за плечи и отшвырнул в сторону с такой силой, что я улетела к дальней стене, где располагались столы с химическими реактивами, словно пробка из бутылки с игристым вином. Распахнув шкаф и набрав на сейфе код, он дернул за ручку, потом еще раз и еще, а когда понял, что открыть его не получается, снова начал орать.

— Код! Какой код?!

Я поднялась с места и хотела добежать до выхода, но Женир перекрыл мне путь и медленно двинулся в мою сторону, сжимая и разжимая кулаки. В нем все клокотало от неконтролируемой ярости, а я кляла себя за то, что не попросила никого о помощи.

— Ари, что у вас там происходит? — донесся из-за двери голос мадам Жюи.

— Вызывайте полицию! — заорала я, боясь, что не доживу до того момента, как придет помощь.

Эта фраза послужила спусковым крючком для Женира, который зарычал и понесся на меня, как бык на красную тряпку. Сбежать я не успела.

— Код! Скажи, какой код! — ревел он, пытаясь вытрясти из меня хоть слово.

Даже если бы хотела, сказать бы не смогла от непрекращающейся тряски. Казалось, что еще немного, и моя голова просто отвалится и покатится по шершавому дощатому полу.

Из-за двери доносились крики мадам Жюи, а потом раздался звук удара, хруст дерева и звон вырванного замка.

— Руки убрал от нее! — проорал кто-то, а потом в один миг Женир отлетел от меня и оказался впечатанным в пол.

Парень ударился головой и обмяк, а мой спаситель, оказавшийся Леонардом, подбежал ко мне и крепко обнял. Меня била мелкая дрожь, а из глаз наконец-то покатились слезы, приносящие облегчение.

— Тише, маленькая, все уже закончилось, — шептал виконт, поглаживая меня по спине и волосам.

— Вы его… убили? — спросила я, всхлипывая.

— Нет, конечно, оглушил просто. Сейчас приедет полиция, и во всем разберется. Вы сможете рассказать, что произошло?

— Да, — кивнула я и снова уткнулась носом в ключицу своего дважды спасителя.

Вскоре помещение лаборатории заполнили полицейские. Они допросили всех, кто присутствовал в аптеке, и меня в том числе. Очень помог виконт, который всегда был рядом и не позволял следователю оказывать на меня давление.

Женира привели в чувство, пытались допросить, но из-за чрезмерной агрессии решили вколоть ему успокоительное и увезти. Остатки чая, в который было подмешано зелье, взяли на экспертизу. Мадам Жюи подтвердила, что именно я пила такой сбор, а заваривал его сын хозяина аптеки.

Месье Руазон тоже был доставлен на место происшествия и допрошен, в результате чего его решили задержать, а аптеку закрыть до выяснения обстоятельств дела. Мадам Жюи очень расстроилась, ведь работа составляла всю ее жизнь, а теперь выходило, что жить больше и незачем. Женщина с каменным лицом выслушала следователя, а потом ушла в подсобку, где мы обычно обедали, и расплакалась.

Я постучала в дверь и вошла.

— Мадам Жюи, — позвала ее.

Аптекарша лишь махнула рукой, будто с ней все хорошо. Я подошла ближе и протянула ей листок бумаги, сложенный вдвое:

— Придете в любую из аптек сети Лафайе и покажете вот это.

Женщина развернула записку, быстро пробежала глазами по словам, а потом с изумлением и надеждой посмотрела на меня, желая что-то сказать. Я лишь приложила палец к губам, показывая, что это должно остаться только между нами, улыбнулась и вышла в зал, где меня ждал месье Венсан.

— Идемте домой, нам больше нет смысла здесь оставаться, — проговорил мужчина.

Я кивнула и направилась за ним.

Дома нас ожидал вихрь по имени Сол. До нее уже дошли слухи, что на моей работе что-то случилось, и она жаждала подробностей. Пришлось рассказывать, умалчивая о свойствах своей крови, а потом уверять ее, что все уже в порядке.

— Я бы, наверное, поседела на месте, если бы со мной такое приключилось, — поделилась она. — Теперь, надеюсь, ты и сама будешь пользоваться своим индикатором перед тем, как принимать еду из рук незнакомцев. Да и я бы от такого не отказалась. Ты много приготовила?

Я рассмеялась:

— Нам хватит.

На этой веселой ноте мы и отправились спать.

Утро оказалось на удивление добрым и солнечным. Я сладко потянулась в кровати, наслаждаясь тем, что никуда бежать не надо, а потом поднялась и с улыбкой на лице отправилась в ванную.

Умывшись и причесавшись, я подошла к шкафу, распахнула створки и охнула — рядом с моими серыми и невзрачными платьями висело еще три наряда, совершенно новых, на порядок более дорогих, чем мои, и отличающихся яркостью красок. Брать новые вещи, которые могли бы, чисто гипотетически, предназначаться кому-то другому, мне не хотелось, но записка, обнаружившаяся там же, гласила: «Да, Ариадна, это вам! Отказы не принимаются. Считайте, что мне просто некуда девать деньги. P.S. Мадмуазель Бонье получила аналогичный подарок. Не стоит стесняться, надевайте один из этих туалетов и спускайтесь к завтраку. Чай уже стынет! Леонард».

Внутренний голос так и подмывал поскорее снять с вешалки одно из новых платьев и надеть на себя любимую, но я, стиснув зубы, все же вытащила серую тряпку (а именно так по сравнению с другими нарядами выглядела моя привычная одежда) и спустилась в ней к завтраку.

Виконт уже сидел за столом и неодобрительно смотрел на меня.

— Доброе утро, месье Венсан, — поздоровалась я, присаживаясь.

— Доброе, Ариадна, — кивнул он в знак приветствия. — Признаюсь, ожидал увидеть вас в новом наряде. Вам ничего не понравилось?

Я тяжело вздохнула.

— Месье Венсан, — начала я.

— Леонард, — перебил меня виконт.

Я закатила глаза, выражая свое отношения к таким исправлениям, а потом проговорила:

— Леонард, я очень ценю вашу заботу и стремление помочь, но мне кажется, что это уже лишнее. Вы заплатили мне достаточно, чтобы я могла обновить часть своего гардероба, чем и планирую заняться в ближайшее время, а в подачках, уж простите за такие слова, не нуждаюсь.

— Еще ни одна женщина не назвала мои подарки подачками, — на грани спокойствия проговорил месье Венсан.

— Кажется, я уже говорила, что я не одна из тех продажных девиц, с которыми вы привыкли общаться, — припомнила свои слова.

Фарфоровая чашка, которую виконт сжимал в руках, треснула, позволяя горячему чаю пролиться на белоснежную скатерть. Слуги возникли словно из ниоткуда, быстро заменили испорченные вещи и сервировали стол так, будто никакой расколотой чашки и в помине не было.

— Доброе утро! — прощебетала вошедшая в столовую Соландж.

— Доброе! — синхронно отозвались мы, отмечая, что девушка тоже пришла в старом платье.

Виконт застонал, а потом прямо спросил:

— Вы сговорились, что ли? Я ведь хотел, как лучше.

— А что лично вас не устраивает в нашем внешнем виде? — с вызовом поинтересовалась блондинка. — Может, нам еще и цвет волос сменить или сразу начать играть роль ваших содержанок, чтобы не тратить время на расшаркивания, так сказать.

— Да как вы… — начал было Леонард, но осекся. — Ладно, я все понял. Больше не пристаю со своими попытками помочь. Что бы я ни сделал, вы все равно интерпретируете это каким-то непостижимым образом. Но одно условие все же оставлю.

— Какое? — полюбопытствовала я.

— Для вас обеих наряды на королевский бал будут за мой счет. Сомневаюсь, что в вашем гардеробе найдется нечто подходящее для такого серьезного мероприятия.

— Я тоже смогу туда пойти? — стараясь сдержать восторг, спросила Сол. — Но как же…

— Вашим спутником будет мой друг барон Руже. Он недавно вернулся из длительного путешествия и совсем не прочь составить на балу компанию одной симпатичной мадмуазель, — поведал Леонард.

Соландж хотела что-то возразить, но виконт перебил ее:

— Мы с Нилом отправляемся на бал по делам, а не развлечения ради. Нам нужны спутницы, которые с пониманием отнесутся к нашим отлучкам и необходимости переговорить с большим количеством людей, а не будут вешаться на шею и требовать провести весь вечер у своей юбки. А вместе вам будет проще находиться в незнакомой обстановке и в новом окружении.

Мы с подругой переглянулись и согласились. Все-таки побывать на таком событии дано не каждому, а озвученные виконтом мотивы вполне нас устраивали.

После завтрака мы с Соландж отправились в модный салон, где с нас сняли мерки и помогли подобрать ткани и фасоны для бальных нарядов, а потом пробежались по магазинам готовой одежды и потратили большую часть своих сбережений на обновление гардероба.

— Эти сапожки просто потрясающие! — щебетала Сол, когда мы вернулись домой с покупками.

— Надо бы и мне крытым бассейном в своем доме обзавестись, — донесся со стороны незнакомый мужской голос.

Мы повернули головы на звук и застыли, приоткрыв рты от изумления. По одному из коридоров нам навстречу шли двое мужчин, облаченных лишь в свободные шелковые штаны, сидящие достаточно низко, чтобы мы могли лицезреть все прелести рельефного пресса, и белые махровые полотенца, перекинутые через плечи. Волосы обоих темноволосых аполлонов были мокрыми, а на левой груди одного из них красовалась знакомая мне татуировка дракона, пронзенного мечом.

— Вы уже вернулись? — спросил Леонард, хотя ответ на него было очевиден. — Я думал, что вы приедете только к вечеру. Девушки любят ходить за покупками.

Мне снова хотелось сказать что-нибудь о том, что мы не те, с кем привык общаться виконт, но подруга, каким-то чудом поняв мои мысли, одернула меня за руку и, уставившись на незнакомца, сказала:

— Здравствуйте! А вы, случайно, не тот самый барон Руже, о котором виконт говорил нам за завтраком?

Мужчина, оказавшийся жгучим брюнетом с темно-карими, почти черными глазами и обворожительной улыбкой, слегка поклонился:

— Рад приветствовать вас, дамы. Для вас я просто Нил. А ваши имена можно узнать?

— Соландж Бонье, — расцвела в улыбке блондинка и пнула меня в бок, чтобы я очнулась и тоже ответила.

— Ариадна Данкрафт, — пробормотала я, не отрывая взгляда от татуировки.

Неужели это и есть тот самый мужчина, который станет моим суженым?

— Месье, ваши халаты, — перебил мои размышления Сизар, появившийся в холле. — Молодым неженатым мужчинам не пристало разгуливать по дому в таком виде, особенно перед девушками.

— Как хочу, так и разгуливаю, — пробормотал Леонард, принимая из рук управляющего халат. — Я у себя дома, между прочим.

— А воспитанные мадмуазель не пялятся на полуголых мужчин и, уж тем более, не разговаривают с ними, кокетливо улыбаясь, — продолжил брюзжать Сизар.

Мы с Сол тут же стыдливо опустили головы, извинились и помчались вверх по лестнице, услышав за спиной слова барона:

— Если бы все были такими правильными, человечество бы вымерло, едва появившись, как вид.

Сол хихикнула и юркнула в свою комнату.

К ужину мы спустились в новых платьях. Леонард и Нил, встретившие нас в столовой, одарили комплиментами и помогли сесть за круглый стол. Я украдкой рассматривала барона Руже, татуировка на груди которого каким-то непостижимым образом мелькнула в моем сне еще до нашей с ним встречи. Черты лица этого мужчины были весьма привлекательными, хоть и проскальзывала в них некоторая хищность. Казалось, что от его взгляда ничто не может ускользнуть, даже самая мелочь вроде микроскопической ниточки, которую Нил снял с плеча блондинки.

Месье Руже был настолько вежлив и обходителен с моей подругой, что во мне зашевелились собственнические чувства, хотя сказать о том, что мне понравился барон, я не могла. Если верить сну, то именно Нил должен будет стать моим женихом, а раз так, то какого дьявола он строит глазки не мне, а моей подруге?!

Заметив странности в моем поведении, Леонард взял меня за руку и еле слышно спросил:

— Ариадна, с вами все в порядке?

— Что? — я посмотрела в обеспокоенное лицо виконта.

— У вас все хорошо? Мне показалось, что вы чем-то расстроены.

— Нет, я в порядке, — постаралась улыбнуться, вытаскивая ладонь из его мягкого захвата. — Просто задумалась.

— Налить еще сока? — предложил он.

— Не откажусь.

Не прибегая к помощи лакея, виконт подхватил графин и налил в мой бокал ароматную жидкость.

— Благодарю, — вежливо кивнула я и хотела снова повернуться в сторону Нила и Сол, как меня в очередной раз отвлекли.

— Рекомендую попробовать вот этот салат, — заговорил виконт и тут же подложил что-то в мою тарелку. — А еще возьмите запеченные овощи, лосось в сливочном соусе или фаршированный баклажан. Они получились особенно вкусными. Сегодня мой повар превзошел сам себя.

Пока я удивленно смотрела на непривычно услужливого Леонарда, Нил потянул руку к одному из упомянутых блюд со словами:

— Лео, ты так хорошо рассказываешь, что даже мне захотелось это попробовать.

Виконт отреагировал неожиданно, треснув по ладони своего друга и проговорив:

— Пусть сначала девушки попробуют, а потом уже ты будешь тянуть свои загребущие лапы и сметать все подряд.

— Какой-то вы сегодня странный, месье Венсан, — пробормотала я, а барон рассмеялся.

— О, да! В последний раз таким странным Леонард был еще в юности, когда пытался ухаживать за дочерью подруги своей матери, в которую был по уши влюблен, — выдал друга барон.

— Нил, я когда-нибудь вырву твой длинный язык и скормлю собакам! — прорычал покрасневший виконт.

— Да ладно тебе! Это ж было сто лет назад! Я тогда за кухаркой ухаживал, а она регулярно подкармливала меня фирменными пирогами, — постарался перевести тему барон Руже.

Теперь засмеялся Леонард:

— То-то тебя потом мастер Лю гонял больше, чем остальных!

— Зато на каникулах я снова отъедался, — просиял улыбкой Нил.

— Что-то сейчас не видно, что вы массово поглощали вкусности, — заметила Соландж.

Руже тяжело вздохнул:

— Любовь прошла, кухарка вышла замуж, а мастер Лю гонять не перестал.

— Скоро стихами заговоришь, — встрял Леонард.

— Все может быть! Особенно в окружении таких прекрасных дам, — он подарил Соландж восхищенный взгляд, а потом взял ее ладонь и приложил к своей груди.

Подруга зарделась, а я окончательно перестала понимать, что происходит.

— А кто такой мастер Лю? — решила поинтересоваться, чтобы отвлечься от раздумий.

— Мастер восточных боевых искусств, — перевел на себя внимание виконт. — Преподавал у нас в Военной академии, а потом проводил обряд посвящения.

— Обряд посвящения? — переспросила Соландж, успевшая вернуть свою руку себе на колени.

После ее слов барон Руже стал расстегивать пиджак, а потом и рубашку.

— Что вы делаете? — переполошились мы с подругой, мысленно продумывая, куда бежать в случае чего.

Леонард фыркнул:

— Хвастаться будет.

— Чем, стесняюсь спросить? — с ноткой испуга поинтересовалась я.

— Вот! — заявил барон, придерживая края рубашки так, чтобы было видно его татуировку. — Такой знак ставят каждому, кто прошел обряд посвящения. Он означает, что его обладатель искусный боец и является членом братства меча и дракона.

— Это братство является легендарным, и только лучшие получают такую метку, — продолжил Леонард. — Считается, что в честном бою победить члена братства невозможно, потому что в экстремальный момент татуировка дракона с пронзенным сердцем придает своему обладателю сверхсилу и сверхспособности.

— А почему у вас ее нет? — осмелилась задать вопрос я. — Не допустили к обряду?

— Почему нет? — удивился барон Руже. — Все у него есть, просто Леонард предпочитает не афишировать принадлежность к братству, эдакий козырь в рукаве.

— Она у вас на каком-то другом месте? — попыталась угадать Сол.

Виконт не стал отвечать, а лишь проделал тот же трюк с одеждой, что и его друг, оголяя совершенно чистую кожу, а потом сказал:

— Смотрите!

В мгновение ока на груди Леонарда проступила такая же татуировка дракона, пронзенного мечом, а потом снова исчезла, будто ее и не было.

— Усилием воли мы можем заставить знак пропасть или появиться снова. Такое свойство татуировка приобрела в те времена, когда на мастеров боевых искусств была объявлена охота. Это было очень давно, и уже трудно понять, кто и зачем устроил отлов и истребление членов братства, но защиту решили оставить.

Я слушала виконта и понимала, что претендентов на звание моего жениха уже не один, а целых двое, если не считать множества других мужчин, получивших это знак.

— А как так случилось, что выпускник Военной академии и обладатель такого незаурядного знака стал развивать телефонию? — спросила Сол.

Виконт улыбнулся, показывая, что она не первая, кто задает ему такой вопрос, а потом ответил:

— Я всегда интересовался физикой и техникой. У моего отца очень много книг по этой тематике, и я не ленился их изучать параллельно с учебой в академии, а потом экстерном закончил университет и получил квалификацию инженера.

— А чем занимаетесь вы, месье Руже? — подруга перевела взгляд на Нила.

Мужчина приосанился, поправил прическу и с улыбкой на лице, выдающую его шуточный настрой, торжественно проговорил:

— Норбергский пес к вашим услугам.

— Не может быть! — воскликнула Соландж, едва не подпрыгнув на месте. — Это вы раскрыли то громкое дело об ограблении банка в Норберге?

Нил величественно кивнул.

— Я все газетные заметки об этом деле читала. Журналисты писали, что не было никаких улик, а полиция зашла в тупик, — с горящими глазами рассказывала блондинка. — Как вам удалось вычислить грабителей, найти их логово, а главное — вернуть украденное?

— Моя работа — находить следы там, где их никто не видит. Отчасти я должен благодарить за это свой врожденный дар, но в большей степени это внимание к деталям, хорошая память и опыт, — уже без усмешки поведал барон.

У меня тут же возникла мысль о том, что Леонард пригласил Нила вовсе не чаи распивать, а расследовать дело об его отравлении. В этом свете стало ясно, что пронзительные взгляды друга-весельчака были профессиональной особенностью, а вовсе не игрой или желанием придать своей личности загадочности.

После ужина мужчины, поклонившись, поцеловали нам ручки, поблагодарили за приятную компанию и удалились в кабинет виконта. А мы с подругой поднялись в ее комнату и до позднего вечера обсуждали произошедшее за день.

— Тебе ведь понравился Нил, не так ли? — спросила я у Соландж, удобно устроившись в кресле.

Подруга замялась:

— Скорее да, чем нет, но эти его внезапные порывы вежливости и учтивости несколько коробили.

— Может, он нервничал? — предположила я.

Блондинка недоверчиво распахнула глаза:

— Кто? Нил? Что-то я очень сомневаюсь. Скорее пытался выбить меня из колеи и проследить за реакцией. Я слышала, что сыщики любят ставить такие маленькие «эксперименты» на окружающих. А вот виконт действительно нервничал, особенно после слов барона о его влюбленности.

— Не думаешь же ты, что он мог в меня влюбиться?

Сол загадочно улыбнулась.

— Мне один уже пудрил мозги романтикой, а потом оказалось, что ему только наркотики выкрасть и на меня все свалить нужно было. Если бы Леонард тогда не проявил бдительность и не явился в аптеку, не знаю, что бы со мной было.

— Если бы Леонард тогда не проявил бдительность! — акцентировала мое внимание подруга. — А он, насколько я знаю, уже не в первый раз тебя выручает. Сомневаюсь, что виконт преследует какие-то корыстные цели.

Я разозлилась:

— И что теперь? Мне броситься к его ногам просто потому, что я ему нравлюсь?

— А разве он тебе не нравится?

— Он меня иногда раздражает, — поведала я. — А иногда кажется таким милым, что хочется зацеловать его до смерти.

— Значит, еще не все потеряно! — засмеялась Сол.

— Да ну тебя, сводница! — я бросила в нее декоративную подушку. — Я посмотрю, как ты будешь от Нила во время бала отбиваться. Уверена, проходу он тебе не даст.

Подушка полетела в мою сторону.

Всю следующую неделю перед балом мы с Сол учились, регулярно засиживались в лаборатории и ходили на примерки нарядов. Нил за это время был в доме виконта всего несколько раз и надолго не задерживался. Сам же Леонард постоянно куда-то ездил, а по вечерам запирался у себя в кабинете.

За несколько часов до королевского бала мы с подругой отправились в салон, где нам помогли навести красоту и облачиться в вечерние платья. Серебристое кружево покрывало подол моей юбки из полупрозрачного изумрудного тюля, корсет и переходило на плечи и спину. Волосы были завиты в крупные локоны и собраны в высокую прическу. Из украшений на мне были серьги и браслет из белого золота и изумрудов, которые я пообещала вернуть виконту сразу после бала.

Соландж предстала предо мной в умопомрачительном платье насыщенного красного цвета с кружевными рукавами три четверти и абсолютно обнаженными плечами. Высокая прическа и выпущенный локон подчеркивали красивую длинную шею девушки и изящные ключицы. Из украшений на ней тоже были только крупные серьги и браслет, но с россыпью бриллиантов и рубинов.

— Сол, ты такая красивая! — не смогла удержаться от комплимента я. — У Нила будет сердечный приступ от восторга, когда он тебя увидит.

— Не знаю, что там будет у Нила, но Леонарда точно придется откачивать, потому что ты сегодня выглядишь просто потрясающе!

— Девочки, не переживайте, у нас всегда под рукой нюхательная соль, — улыбнувшись, уверила нас хозяйка салона. — Вашим мужчинам ничто не угрожает. О! А вот и они подъехали!

Через несколько минут в комнату, где мы стояли с Сол, вошел виконт и замер в дверях. Из-за его спины послышался недовольный голос барона:

— Лео! Нельзя же так резко тормозить! Я едва не врезался в тебя! Почему ты стоишь? Дай мне пройти!

Он толкнул все еще изумленного Леонарда в спину и вошел в комнату.

— Мать честная! — не сдержался Нил, жадно разглядывая блондинку. — Еще никогда я не был так близок к тому, чтобы сделать предложение руки и сердца.

— А вы сделайте, не сдерживайтесь, — хохотнула мадам Готье. — У нас для такого случая даже дежурные колечки имеются. Принести?

— А? — опомнился Нил.

— Колечко нести? Предложение делать будете? — переспросила его хозяйка салона.

— Такая шикарная девушка достойна украшений, выполненных по индивидуальному заказу, — выкрутился он. — Соландж, вы ослепительны! Ариадна, примите мое восхищение.

— Спасибо, — синхронно проговорили мы с подругой.

— Я присоединяюсь к словам барона Руже, — к виконту вернулся дар речи. — Вы будете самыми красивыми девушками на балу.

Мы поблагодарили и его.

— Мадам Готье, вы просто волшебница! — Нил поцеловал женщине ручку. — Мы уже можем похитить этих красавиц?

— Можете, они абсолютно готовы, — прощебетала хозяйка салона и улыбнулась.

Наши кавалеры взяли нас под руку и провели к каретам. Ехали мы по парам в двух разных экипажах. Я сидела напротив виконта и ужасно нервничала, что пыталась скрыть за непрерывным разглядыванием мелькающих за окном улиц. А Леонард безостановочно постукивал ногой по полу, пытаясь выбить понятный только ему ритм, и то и дело одергивал рукав своего черного сюртука. Видимо, тоже чувствовал себя не в своей тарелке.

Когда в окне мелькнул серо-синий фасад королевского дворца, а карета остановилась, я задержала дыхание, пытаясь утихомирить свое разбушевавшееся сердце. Виконт бросил на меня задумчивый взгляд и, дождавшись, когда лакей распахнет дверцу, вышел из экипажа. Я выглянула наружу и увидела, как Леонард протягивает руку, чтобы мне было легче спуститься. Я не стала пренебрегать его помощью и вложила свои пальчики, затянутые в тонкие кружевные перчатки, в его широкую и теплую ладонь.

Мы шли с виконтом под руку по красной ковровой дорожке, над которой мерцал магический купол, поддерживающий температуру воздуха, комфортную для дам в открытых нарядах, а по бокам за ограждением стояли репортеры с массивными фотоаппаратами и делали снимки всех приглашенных. По традиции самые лучшие и самые скандальные фото утром появятся во всех местных газетах, а какие-то даже дойдут до удаленных уголков королевства.

От неожиданной вспышки, на мгновение ослепившей меня, я зажмурилась и машинально прижалась к Леонарду, чтобы не споткнуться и не врезаться во что-нибудь. Мужчина остановился, обхватив одной рукой меня за талию, а второй осторожно коснулся лица.

— Что случилось? — обеспокоенно поинтересовался он.

Я тряхнула головой, несколько раз моргнула, восстанавливая зрение, и сказала:

— Вспышка слишком яркая.

— Старайтесь смотреть вниз, — посоветовал Леонард. — Разогнать я их не могу, да и нам совсем чуть-чуть осталось. Справитесь?

Я кивнула, снова положила свою ладошку на изгиб предоставленного виконтом локтя и пошла дальше. Буквально через несколько метров мы прошли через массивные двустворчатые двери в два человеческих роста и оказались в холле, полном гостей. Мадам и месье толпились у больших зеркал, поправляли прически и разглаживали несуществующие складки на своих нарядах, а потом, уверившись в том, что выглядят подобающе, поднимались вверх по широкой лестнице.

Мы с Лео тоже подошли к зеркалу. В нем отразилась красивая молодая пара, в которой я узнала нас с виконтом. Улыбнувшись отражению месье Венсана, я поправила локон и повернулась в сторону лестницы, как вдруг встретилась взглядом с Элизой, приехавшей на бал вместе с Энтони.

Бывшая лучшая подруга и бывший возлюбленный не ожидали увидеть меня на этом балу, но свое удивление скрыли довольно быстро.

— Здравствуй, Ариадна, — уронила Элиза, подойдя ко мне.

Энтони лишь кивнул, не считая нужным даже открывать рот.

— Вечер добрый, — ответила я, не испытывая и малейшего желания продолжать беседу.

— Не думала, что встречу тебя здесь, — призналась Элька, пристально рассматривая мой наряд и драгоценности. — Что это? Изумруды? Настоящие?

Девушка схватила меня за запястье и поднесла его к своим глазам, чтобы лучше разглядеть браслет.

— Ты же говорила, что тебе жить негде, а сама в дорогущем гарнитуре разгуливаешь по королевскому дворцу! — она с укором уставилась на меня, а потом, что-то додумав, добавила: — Ах, да! Я совсем забыла, что у тебя появилось новое увлечение — охмурять богатеньких дурачков!

— И кто он? — подал голос мой бывший возлюбленный. — Тот сопливый изобретатель?

— Сопливому изобретателю не хватило бы средств и на половину камней в этом браслете, — послышался спокойный голос Леонарда. — Идем, дорогая. Нас уже заждались.

Он демонстративно обнял меня за талию, краем глаза наблюдая за изумлением на лицах моих бывших одногруппников, без сомнения узнавших в моем спутнике того самого месье Венсана, и направился в сторону лестницы.

— Спасибо, — сказала я, когда мы отошли на достаточное расстояние.

Виконт тепло улыбнулся и шепнул:

— Не стоит благодарности. Не люблю, когда кто-то мнит себя выше других, — он подмигнул мне. — Осторожно, ступеньки.

Поднимаясь вверх, я рассматривала роскошный интерьер дворца и думала, смогла бы все время жить в такой обстановке или нет. Обилие лепнины, золота, фресок, дорогих картин и скульптур, конечно, многое говорило о статусе хозяина и финансовом положении дел в королевстве, но для меня было бы слишком.

Мы подошли к очередной массивной двери, где гости могли отметиться, назвать свои имена и ждать, когда церемониймейстер объявит их выход.

— Как вас представить? — поинтересовался распорядитель у виконта.

Леонард уже хотел что-то сказать, но я его перебила:

— Виконт Эльзасский Леонард Венсан со спутницей.

— Но почему? — недоумевал мой спутник.

— Я бы не хотела афишировать свое имя, особенно учитывая то, что оно не самое знатное, — объяснила я. — Пусть для большинства приглашенных я останусь незнакомкой.

Виконт покачал головой, но все же согласился с моей просьбой, и уже через минуту мы с Леонардом спустились в зал.

— Мое почтение, месье Венсан! — почти сразу поприветствовал моего спутника какой-то седовласый мужчина. — Мадмуазель, — он поклонился мне в знак почтения и замолчал, ожидая, что меня представят ему.

— Ариадна Данкрафт, — пояснил Леонард. — А это месье Нарсис Брюне, он заведует почтовым департаментом и очень заинтересован в распространении телеграфа.

— Добрый вечер, месье Брюне, — сказала я и улыбнулась. — Вы не обидитесь, если я схожу за соком? Так пить хочется.

Мужчины поняли мой намек на то, что я готова оставить их для приватной беседы, и не возражали. Пока я шла к столу с напитками, в зале появились барон Руже и Сол, также пожелавшая остаться неизвестной для широкой общественности. Быстро найдя взглядом меня, подруга что-то шепнула своему кавалеру и направилась в мою сторону, а Нил присоединился к беседе Леонарда и месье Брюне.

— Ты уже видела Элизу и Энтони? — поинтересовалась Соландж, когда подошла ко мне.

— Видела, — ответила я и поморщилась, выражая свои эмоции по этому поводу.

— Я так и поняла, — понимающе закивала подруга. — Увидев меня, Монти едва не завизжала от негодования и выпалила, возмущенно размахивая руками: «Данкрафт хотя бы из знатных, но ты-то как здесь оказалась?!».

— Ого! А ты что? — я была заинтригована.

— Я ничего, а вот Нил подошел к ней сзади и вкрадчиво произнес: «Много будете знать, мадмуазель, скоро состаритесь». Услышав это, Энтони взвился и хотел было кулаками защитить честь своей дамы, но барон Руже так ловко скрутил ему руки и сунул под нос полицейский значок, что отбил у Леруа всякое желание выпендриваться.

— Герой! Уже успел потребовать вознаграждение? — улыбнулась я.

На щеках Соландж проявился румянец. Отведя взгляд, подруга чуть слышно ответила:

— Пришлось поцеловать его. В щеку!

Я засмеялась:

— Полагаю, на этом барон не остановится.

— Что ты! — чертыхнулась блондинка. — Я больше не поддамся на его уловки!

— Разрешите пройти, — прервала нас светловолосая женщина в шикарном темно-сером наряде с голубым бантом на левом плече и, протиснувшись между нами, прошла к столу с напитками.

— Какая красивая! — восхитилась Соландж, когда незнакомка отошла на достаточное расстояние и присоединилась к компании двух мужчин и трех женщин. — Интересно, кто она?

— Не знаю, — я пожала плечами. — Если судить по банту и тому, как она свободно себя здесь чувствует, то, скорее всего, это одна из придворных дам.

Подруга тяжело вздохнула:

— Я бы тоже хотела жить при дворе.

Я удивленно посмотрела на нее, приложила ладонь к ее лбу, проверяя, нет ли жара, а потом спросила:

— Ты в своем уме?

— Да, а что? — не поняла Сол.

— Ты бы хотела по двадцать четыре часа в сутки быть на побегушках у какой-нибудь знатной особы, жить в окружении сплетен, а время от времени греть постель знатным гостям, пожелавшим, чтобы ты стала их ночным подарком?

— Как это? — опешила блондинка.

— Да вот так! Неужели ты не знала, что в обязанности фрейлин входят не только балы и прогулки по паркам? Да, у них есть шанс найти себе состоятельного мужа, но, открою тебе секрет, далеко не каждая из них осуществит свою мечту. Большинство останется прислуживать своей госпоже до самой смерти, так и не обретя личного счастья, — я была серьезна, как никогда.

Соландж шумно сглотнула:

— Пожалуй, я погорячилась с желаниями. Нас и вне двора неплохо кормят.

— Кстати, где-то здесь недалеко я видела очень аппетитные закуски.

— Веди! — скомандовала подруга. — Я уже успела проголодаться.

Мы с невозмутимыми лицами подплыли к столу со всевозможными угощениями и едва удержали восхищенные вздохи. Блюда выглядели так вкусно, что хотелось наплевать на приличия и съесть все и сразу. К счастью, нам хватило самообладания, чтобы взять по небольшой закуске, аккуратно прожевать, а потом приступить к новой.

— Как там наши кавалеры? — поинтересовалась я, вглядываясь в толпу.

Сол повертела головой и ответила:

— Еще разговаривают, можно пока не беспокоиться, что нас будут искать. Долго еще гости будут собираться? Я так хочу посмотреть вблизи на королевскую семью!

— Будем надеяться, что скоро. Давай подойдем ближе к входу, чтобы было лучше видно, — предложила я.

Ждать действительно оказалось недолго. Как только мы приблизились к месту, откуда открывался отличный вид на входные двери, церемониймейстер объявил:

— Его Величество король Карл Пятый, Ее Величество королева Анна Аронская и Его Высочество принц Филипп.

В зале раздались бурные аплодисменты, а на пороге показались члены королевской семьи. Карл Пятый был высоким статным мужчиной с темными волосами до плеч, пронзительными глазами, крупным носом и густой бородой, в которой уже была видна проседь. Он был одет в черный мундир с золотой отделкой, на груди были приколоты боевые награды, полученные Его Величеством еще до восхождения на трон, с плеч спадала красная накидка с оторочкой из меха горностая, а голову венчала золотая корона с россыпью драгоценных камней.

Королева Анна представляла собой стройную женщину среднего роста со светлыми глазами, аккуратным носиком, пухлыми розовыми губками и изумительными ямочками на щеках. Ее длинные волосы пшеничного цвета, завитые в крупные локоны и присобранные на затылке, были украшены ажурной тиарой из золота, бриллиантов и жемчуга. Платье для открытия бала было выбрано в светлых тонах. Плотный корсет кремового оттенка был украшен не только вышивкой, как рукава и юбка, но имел и декоративную шнуровку по бокам. На плечах королевы, как и у ее супруга, была красная накидка с горностаем.

Виновник торжества, принц Филипп, которому исполнилось всего шестнадцать, был также темноволос, как и его отец, а вот ямочки на щеках он явно унаследовал от матери. На наследнике был строгий черный костюм с золотой вышивкой, который отлично гармонировал с одеждой его родителей. Сразу было понятно, что эти трое представляют собой одну семью.

Его Величество произнес торжественную речь и объявил о начале бала. В зале заиграла музыка, и король с королевой, сняв накидки, чтобы не мешали, закружились в первом танце. Карл и Анна великолепно смотрелись вместе. Он высокий и крепкий, она в его руках маленькая и хрупкая. В каждом их движении и в каждом взгляде скользили нежность, уважение и понимание. Наблюдать за ними было одно удовольствие.

— Какие они красивые! — не удержалась от выражения восхищения Сол. — И до сих пор любят друг друга, это сразу видно. Как бы я хотела, чтобы и мой избранник через столько лет брака смотрел на меня такими же глазами, как король смотрит на королеву!

— Я бы тоже от такого не отказалась, — мечтательно вздохнула.

— Мадмуазель, позвольте вас пригласить на следующий танец, — услышала я справа от себя и повернула голову.

На меня смотрел симпатичный молодой человек среднего роста с русыми волосами, голубыми глазами и чуть вздернутым носом.

— Я буду счастлив, если вы согласитесь, — продолжил он, так и не дождавшись ответа. — Меня зовут Густав Ренье, а вас, прекрасная дева?

Я бросила быстрый взгляд на Леонарда с Нилом, которые вполоборота наблюдали за танцем короля и перебрасывались короткими фразами с каким-то незнакомцем, поняла, что не будет ничего плохого, если я соглашусь, и, улыбнувшись, ответила:

— Меня зовут Ариадна Данкрафт, и я с удовольствием потанцую с вами.

Месье, назвавшийся Густавом Ренье, засиял, как начищенный башмак, и, поцеловав мне пальчики в знак почтения, встал рядом со мной, чтобы дождаться следующего танца. Я немного нервничала, потому что не хотелось оставлять Соландж одну в незнакомой обстановке, но, к счастью, и у нее вскоре появился кавалер, пригласивший девушку на вальс.

После того, как король с королевой застыли в заключительном па, а потом отошли к отдельному столу с изысканными кушаньями, зал заполнился парами, желающими поразмяться. Густав вел меня в танце весьма умело, что позволило мне расслабиться и насладиться моментом, не думая о том, что мне могут отдавить ноги. Я чувствовала его строгую выправку и даже предположила, что он имеет какое-то отношение к военным, на что месье Ренье загадочно улыбнулся, а потом слегка кивнул, прикрыв глаза в знак согласия.

Мы вели светскую беседу ни о чем, когда я заметила среди танцующих Леонарда. Его партнершей была очень красивая рыжеволосая девушка в синем атласном платье и колье с сапфирами. Виконт что-то говорил ей, тепло улыбаясь, а она смущенно смеялась и краснела. Просто влюбленные голубки! А Нил еще на какие-то чувства своего друга в мой адрес намекал! Нет никаких чувств и не было никогда! Он, по-видимому, со всеми хорошенькими девушками такой любезный!

Недовольно поджав губы, я отвернулась в другую сторону, пытаясь скрыть свою досаду, но это не ускользнуло от внимания Густава. Он понимающе хмыкнул и сказал:

— Могу помочь его позлить. Хотите?

Я удивленно посмотрела на него, желая понять, шутит ли он.

— Серьезно, — развеял мои сомнения месье Ренье. — Иногда мужчину нужно заставить ревновать, чтобы он понял, кто ему по-настоящему дорог.

Я еще раз бросила взгляд на Леонарда, мило улыбающегося своей партнерше, и со скепсисом в голосе произнесла:

— Вы на самом деле считаете, что я могу быть ему дорога? Как по мне, то та рыжая красотка привлекает его гораздо сильнее.

Густав снисходительно улыбнулся:

— Если бы все было так, как вы говорите, то вряд ли бы месье Венсан пытался взглядом прожечь во мне дыру, пока вы смотрите в другую сторону.

— Даже так? — удивилась я.

— Будьте уверены, — кивнул мой собеседник. — Так что, будем дразнить виконта?

Я на секунду задумалась и ответила:

— Будем, только в пределах разумного.

— Конечно-конечно, — уверил меня Густав и в ту же секунду пощекотал так, что я издала неприлично громкий звук, похожий на что-то среднее между хохотом и испугом.

Естественно, на нас направили свои взоры все окружающие, а я покраснела, как рак, и возмущенно зашипела:

— Какого черта?! Вы решили выставить меня посмешищем?

Месье Ренье вздернул брови, будто не понимал, о чем я говорю, а потом заметил:

— Зато Леонард сейчас с нас глаз не спустит, уж будьте уверены.

— Вы знакомы? — спросила я, услышав, как Густав называет виконта.

— Я бы даже сказал, что мы дружим, — усмехнулся мужчина.

— Надо же, — протянула я. — Никогда бы не подумала.

— Почему? — удивился он.

— Потому что помогали бы ему, а не мне.

Густав загадочно улыбнулся:

— А я ему и помогаю.

Уточнить, что он имел в виду, я не успела, потому что закончилась музыка, а этот нахал прижал меня к себе и поцеловал! Поцеловал! На глазах у всех присутствующих!

— Да что вы себе позволяете?! — я была в бешенстве.

— Считайте до трех, — невозмутимо ответил он.

— Что? — не поняла я.

— Три, — сказал Густав и улыбнулся, услышав возле себя голос виконта.

— Месье Ренье, я жду вас через две минуты на балконе для серьезного разговора.

Леонард гордо развернулся, даже не посмотрев на меня, и направился в сторону балкона.

— Вынужден вас покинуть, прекрасная Ариадна. Было очень приятно с вами потанцевать, — сказал голубоглазый наглец и пошел за виконтом.

Я помчалась следом, но заигравшая музыка и танцующие пары затруднили мое продвижение. В итоге, когда я оказалась у балкона, столкнулась с Густавом, вернувшимся в зал и потирающим ушибленную скулу.

— Все, моя миссия выполнена, — улыбнулся он и скрылся в толпе.

Я ошарашенно посмотрела ему вслед и вздрогнула, услышав голос Леонарда:

— Прошу следовать за мной и до конца бала не отходить от меня ни на шаг.

Я не стала спорить и пошла за ним.

Обойдя танцующие пары, мы приблизились к молодому темноволосому мужчине с зелеными глазами и симпатичной девушке с волосами каштанового цвета.

— Добрый вечер, Андрэ, — поприветствовал мужчину виконт, а потом поцеловал ручку его спутнице. — Рад видеть вас здесь, Аделэйс.

— И тебе не хворать, — ответит тот, кого назвали Андрэ.

— Взаимно, Леонард, — улыбнулась девушка. — Познакомишь со своей спутницей?

Словно невзначай вспомнив обо мне, Леонард обернулся, приобнял меня за талию, подводя ближе к собеседникам, и сказал:

— Ариадна Данкрафт, первоклассный алхимик, несмотря на то, что еще является студенткой. Думаю, вам, как наследнику герцога Лафайе, владеющего крупнейшей сетью аптек в королевстве, стоит обратить внимание на юное дарование, — потом он повернулся ко мне. — Ари, познакомься, это маркиз де Тальне Андрэ Лафайе и его невеста Аделэйс Каро.

Мы обменялись с будущей четой Лафайе вежливыми приветствиями, а потом маркиз уставился на меня своими зелеными глазами, в которых плясали смешинки, и спросил:

— Юное дарование? Очень любопытно. Пожалуй, я прислушаюсь к вашему совету, Леонард. А что думаете вы, мадмуазель, о перспективе работы в нашей сети?

— Полагаю, это был бы полезный для меня опыт, Ваше Сиятельство, — ответила я и вперила взгляд в пол.

— Мое почтение, месье Лафайе, мадмуазель Каро, — сказала подошедшая к нам обладательница синих туфелек и такого же цвета платья, которые я увидела первыми. — Разрешите похитить на танец месье Венсана. С минуты на минуту заиграет моя любимая музыка.

Я с любопытством посмотрела на девушку, оказавшуюся той самой красоткой, с которой Леонард танцевал вальс. Она уже успела обхватить локоть виконта и довольно улыбалась, уверенная в том, что ей не откажут.

Тяжело вздохнув, Леонард повернулся к девушке и сказал:

— Габриэлла, мы же договаривались всего на один танец. И он уже закончился.

— Это не считается! — не растерялась она. — Ты сбежал до того, как закончилась музыка.

Андрэ Лафайе, с любопытством следящий за происходящим, хмыкнул и обратился к виконту:

— Лео, с каких это пор ты начал сбегать от таких красивых девушек?

Месье Венсан лишь бросил на меня мимолетный взгляд и ничего не ответил.

— Идемте, Ариадна, — взяла меня за руку мадмуазель Каро. — Мы с Андрэ познакомим вас с виновником торжества, а Леонард подойдет чуть позже, когда выполнит свое обещание.

— Я не собираюсь… — начал возражать виконт, но его перебил маркиз.

— Нужно держать свое слово, Лео. Ступай, мы присмотрим за твоей протеже.

Я была крайне взволнована тем, что меня собираются куда-то увести и познакомить с его Высочеством, в то время как месье Венсан будет кружить в танце сияющую улыбкой девушку, именуемую Габриэллой. А еще я упорно пыталась разглядеть среди гостей Соландж, которую в последний раз видела после танца короля и королевы.

— Вы кого-то ищете? — поинтересовался маркиз, когда Леонард и Габриэлла ушли танцевать.

— Да, — кивнула я. — Где-то здесь была моя подруга — эффектная блондинка в красном платье.

Несколько секунд мы осматривали зал все вместе, пока невеста Андрэ не спросила:

— Это она? Там, у дальнего стола рядом с Альбертиной Маршанд.

Я посмотрела в ту сторону и увидела свою подругу, мило щебечущую с той самой фрейлиной, которую мы встретили в самом начале бала. Похоже, мои доводы о жизни при дворе показались ей неубедительными, если она решила пообщаться с первоисточником.

— Теперь мы можем идти? — поинтересовался месье Лафайе, нетерпеливо поджав губы.

— Да, если у Его Величества больше нет других дел, — подтвердила я и пошла следом за новыми знакомыми.

Зона, в которой отдыхал принц, находилась не очень близко, поэтому по пути я стала рассматривать окружающих. В пестрой толпе гостей ярче всех выделялись молоденькие девушки, пришедшие на бал впервые. Кто-то из них скромно жался к стеночке, а кто-то весьма активно бросал зоркие взгляды на состоятельных мужчин, которые могли стать потенциальными женихами. «Женихи», кстати, были заняты совсем другими делами и предпочитали играть в карты, обсуждать политические вопросы и строить прогнозы на победу той или иной лошади на ближайших скачках.

Внезапно среди мириад незнакомых лиц я увидела того, кого меньше всего ожидала здесь встретить. Я ускорила шаг, надеясь, что меня не заметили, но уже через минуту я ойкнула от неожиданности, столкнувшись нос к носу с Огюстом, от которого я так рьяно пыталась скрыться.

— Ну, здравствуй, красавица, — поздоровался он, загадочно улыбнувшись. — Долго же ты от меня бегала.

Я успела только пикнуть, когда Огюст схватил меня за локоть и притянул к себе. Обернувшийся маркиз возмущенно нахмурил брови и хотел что-то сказать, но молодой человек перебил его:

— Мы просто потанцуем, Ваша Светлость. Нам с Ари нужно кое-что обсудить.

После этого меня стремительно вывели из толпы и закружили в танце.

— Тебе не кажется, моя дорогая, что твоя обида несколько затянулась? — поинтересовался Огюст и сильнее, чем требовалось, сжал мою ладонь.

— Мне больно, — поморщилась я, безрезультатно пытаясь вырваться из крепкого захвата.

— Заслужила, — процедил он сквозь зубы, а потом очаровательно улыбнулся, будто ничего и не было. — Если бы ты тогда не сбежала, то в скором времени уже сидела бы в моем поместье и была глубоко беременной.

Я изумленно распахнула глаза, а парень продолжил:

— Что ты на меня так смотришь? Рожать мужу наследников — первоочередная задача хорошей жены.

— А в чем состоит первоочередная задача хорошего мужа? — не смогла удержаться от гнева я. — Зажимать по углам симпатичных служанок, а время от времени приставать к незамужним подружкам жены?

Огюст даже не поморщился:

— Не думаешь же ты, что мужчина должен переводить себя на «сухой паек» только потому, что у него вдруг появилась жена? Ариадна, дорогая, про супружескую верность пишут только в сопливых женских романах, а тебе пора бы уже вернуться в реальность.

— О, не волнуйся так за меня! Я уже давно не смотрю на мир сквозь розовое стекло! Мое решение было взвешенным и обжалованию не подлежит. Можешь искать себе другую дурочку.

— Даже не надейся, — прошипел он, наклонившись к моему уху. — Ты моя, и этот вопрос не обсуждается.

Я ехидно улыбнулась, предвкушая, как от следующей фразы перекосит его лицо, и сказала:

— Ты разве еще не знаешь? Отец расторг договор о помолвке и позволил мне решать вопрос своего замужества самостоятельно. Нашей с тобой свадьбы не будет, Огюст. Никогда.

Брюнет с трудом удержал отстраненно вежливое выражение, но скрыть ярость, полыхающую в глазах, не смог.

— Это мы еще посмотрим, — процедил он. — Есть менее красивые способы заставить тебя стать моей женой.

— Да что ж ты упертый-то такой?! Женился бы на той же Делирии и жил бы себе спокойно! — не выдержала я.

Огюст поморщился при упоминании имени девушки, с которой я его однажды и застукала, а потом наклонился к моему уху и сказал:

— Мне не нужна Делирия. Я тебя люблю. Люблю с тех самых пор, когда мы впервые встретились.

— Но мне было всего пять лет!

— И что? Я тоже был не очень взрослым, но уже тогда решил, что ты станешь моей женой, — промурлыкал он.

Я хмыкнула:

— Это все было жутко романтично, чем ты и пользовался последние несколько лет. Но сейчас этот номер не пройдет, Огюст, а твои чувства больше похожи на одержимость, чем на любовь.

— Вот так, да? — он злобно прищурился, а я внутренне сжалась, не зная, чего от него ожидать. — Ты еще пожалеешь о том, что сказала, но будет уже слишком поздно, дорогая.

С этими словами он подвел ошарашенную меня к маркизу и его невесте, поцеловал мне руку, до бела сжав при этом пальцы, и, не прощаясь, ушел.

— Кто это был? — поинтересовался Леонард, который присоединился к нашей компании, как только закончился танец.

— Эхо прошлого, — нехотя ответила я и опустила взгляд.

Избежать допроса удалось только благодаря подошедшим Нилу и Соландж. Мою подругу представили Андрэ и Аделэйс, а потом мы все вместе все-таки направились знакомиться с Его Высочеством.

Когда мы подошли к отдельной зоне отдыха с мягкими креслами и массивным столом, уставленным деликатесами, Его Высочество за обе щеки уплетал румяные куриные ножки с хрустящей корочкой. Увидев нас, принц Филипп спешно облизал пальцы, вытер их салфеткой и встал из-за стола, приготовившись к беседе. Месье Лафайе, являющийся троюродным братом наследника престола, представил нас друг другу и поздравил Филиппа с праздником.

— И вы туда же! — махнул рукой именинник. — Меня уже три дня безостановочно поздравляют. Скоро уши в трубочку свернутся от фразы «С Днем рождения, Ваше Высочество». Присаживайтесь лучше за стол. На сытый желудок проще разговаривать.

— Я бы тоже не отказалась от чего-нибудь вкусненького, — раздался приятный женский голос за нашими спинами. — Надеюсь, мы вам не сильно помешаем своим присутствием.

Мы дружно обернулись и увидели королевскую чету, мило улыбающуюся и ожидающую ответа.

— Так они тебе и признаются, мама, — улыбнулся принц и жестом пригласил нас всех к столу. — Попросить принести ваше с отцом любимое вино?

Его Величество, первым усевшийся за стол, ухватился за такую же хрустящую куриную ножку, которой минуту назад наслаждался его сын, и деловито ответил:

— Я уже распорядился. Сейчас все принесут. Вы присаживайтесь, не стесняйтесь. Мы с самого утра принимали поздравления, а теперь голодные, как стая волков, так что не обращайте на нас внимания.

Не обращать внимания на королевскую семью, находящуюся так близко, было невозможно, но мы все же разместились в удобных креслах и дождались, когда принесут ранее упомянутое вино.

После того, как лакей каждому налил рубиновую жидкость, король произнес тост, а Леонард выудил из внутреннего кармана фляжку с определителем ядов и добавил несколько капель в свой бокал.

— Я бы не стал это пить, Ваше Величество, — прервал его на полуслове виконт. — Во всяком случае, если вы еще хотите жить.

В ответ на немой вопрос месье Венсан продемонстрировал абсолютно черную жидкость, плескавшуюся за изящными хрустальными стенками бокала.

— Смертельный яд, — пробормотала я, подтверждая слова виконта. — Надеюсь, никто не успел его попробовать.

Мой взгляд пробежался по изумленным лицам присутствующих и замер на побелевшей королеве, в ужасе уставившейся на свой бокал. Ее реакцию заметила не я одна, но все ошарашенно молчали, а обеспокоенный король спросил:

— Анна, ты успела сделать глоток?

Королева молчала, находясь в неком ступоре, пока Карл Пятый не схватил ее за плечи и не встряхнул:

— Анна! Анна! Что с тобой? Ты успела выпить это чертово вино?

— Нет, — чуть слышно прошептала Ее Величество. — Но партию такого же вина я отправила сегодня на борт «Алой жемчужины», на которой должен был уплыть мой брат.

— Нужно срочно связаться с командой и задержать всех, кто имел какой-либо доступ к винным погребам и кухне, — начал было Нил, но его голос заглушили.

— Всем оставаться на местах! Не делайте глупостей — и останетесь живы! — послышался чей-то выкрик, а в следующий момент зал заполнили вооруженные люди в черной одежде и с закрытыми платками лицами.

— Что здесь происходит? — гаркнул король, выйдя из-за стола. — Охрана!

— Нет у вас больше охраны, Ваше Бывшее Величество, — проговорил Огюст, вышедший из толпы. — Покойтесь с миром!

С этими словами он вытащил из кармана какой-то предмет, провел по нему рукой, заставляя тот засветиться, и, замахнувшись, бросил его в нас. Доля секунды, слепящая вспышка — и вместо ярко освещенного бального зала нас окутала кромешная тьма, перемежающаяся со зловещей тишиной.

Первым, что я почувствовала, был холод. Кожа мгновенно покрылась пупырышками, а по телу начала пробегать неприятная дрожь. Я сильнее вжалась в кресло, на котором все еще сидела, и услышала обеспокоенный голос Его Величества:

— Все живы?

— Да, — раздалось хором, и король облегченно выдохнул.

— У кого-нибудь есть спички? — спросил он.

— У меня были, — ответил Нил, зашуршав одеждой. — Вот!

Послышался характерный звук трения спичечной головки о лист наждачной бумаги — и в проявившемся облаке света мы смогли рассмотреть лицо барона. Нил протянул руку с горящим огоньком вперед, присвистнул, увидев стол со всей имеющейся на нем снедью, приборами и двумя канделябрами, и тут же зажег все свечи.

— Где мы? — спросил Филипп, осмотрев каменные своды и неровные, словно вырубленные, стены.

— Не знаю, — отозвался Его Величество и, взяв один из канделябров, начал обходить помещение по периметру.

Я обхватила свои плечи руками, желая хоть немного согреться, а Леонард, заметивший мой маневр, снял свой сюртук и накинул мне на плечи. Увидев это, Нил, Андрэ и принц Филипп проделали тоже самое, чтобы Сол, Аделэйс и королева Анна чувствовали себя комфортнее.

Тем временем Его Величество обошел наше вынужденное убежище, позволяя нам увидеть не только неровные каменные стены без окон, но и низкий свод, и пол, выложенный квадратными плитами с выбитым на них рисунком. При более пристальном изучении выяснилось, что рисунки эти составляют пентаграмму, в центре которой мы и оказались.

Отведя взгляд от узора на полу, король так крепко выругался, что я даже рот открыла от удивления.

— Карл! — попыталась одернуть его королева. — Здесь же дети!

— Да какие они дети?! — монарх махнул рукой и прикрыл глаза, будто пытаясь справиться с болью. — Мы в древних катакомбах, входы в которые засыпали еще сто лет назад.

Стоявший до этого Нил изумленно приоткрыл рот и рухнул в свое кресло, не в состоянии держаться на ногах от такой новости. До остальных смысл слов, произнесенных королем, дошел не сразу, но, когда это случилось, мужчины начали ругаться, а женщины в ужасе стали прижимать к себе руки, едва сдерживая слезы.

— Может, какой-то ход все-таки остался? — с надеждой в глазах спросил Андрэ.

Карл Пятый вздохнул:

— Я не могу утверждать на сто процентов, потому что эти подземные галереи и залы были вырублены в земле много веков назад, но те выходы, что когда-либо были известны, совершенно точно засыпаны.

— А портал? — встряла в разговор Аделэйс. — Мы ведь попали сюда именно таким способом.

— Верно, — кивнул монарх. — Но до сегодняшнего дня я думал, что в нашем мире больше не осталось магических артефактов переноса. А способностью открывать порталы я не обладаю. Может, в ком-то из вас дремлет этот талант?

Все грустно покачали головами и приуныли.

— Будем сидеть здесь или попробуем исследовать прилегающие коридоры? — прервал давящее молчание Леонард.

— Я за то, чтобы исследовать, — первым отозвался принц Филипп. — Гарантий, что нас будут здесь искать, нет. А не воспользоваться шансом было бы глупо.

— А если искать все-таки будут? Тогда, уйдя с места, где мог остаться магический след, мы можем потерять тот самый шанс на спасение, — возразила невеста маркиза.

— Лэйс, — одернул ее Андрэ, — Его Высочество прав, мы должны попытаться найти выход. А на случай, если здесь окажется кто-то, желающий нас спасти, мы сможем оставлять на полу какие-нибудь мелкие предметы. Они же помогут нам в случае, если мы наткнемся на тупик и захотим вернуться назад.

— Отличная идея! — поддержал маркиза барон Руже. — Но перед этим, думаю, всем стоит подкрепиться, чтобы силы не иссякли в самый неподходящий момент. А еще следует озаботиться вопросом освещения. Свечей хватит ненадолго.

После его слов Соландж тут же потушила свечи на одном из канделябров, скромно пояснив:

— Будем экономить.

— В стенах есть кольца для крепления факелов, — заметил король. — Возможно, нам удастся найти припасенные держатели или даже готовые факелы.

— Леонард, — взяла слово королева Анна. — будьте так любезны, проверьте на наличие яда оставшиеся на столе продукты. Заговорщики могли не ограничиться вином.

— Да, Ваше Величество, — поклонился виконт и принялся методично проверять еду.

Интуиция королевы не подвела. Нам удалось обнаружить, что еще несколько блюд, которые по счастливой случайности никто не успел тронуть, были отравлены, а в кувшине с любимым соком принца плескалось приворотное зелье.

— Какой полезный этот определитель ядов! — всплеснула руками королева. — Нашу еду проверяют составом, реагирующим на самые распространенные отравляющие вещества, но тут, вижу, кто-то очень постарался найти редкий состав и, возможно, подмешал в еду уже после проверки. Признавайтесь, Леонард, где вы достали это чудодейственное средство?

— Полагаю, его изготовила небезызвестная нам мадмуазель Данкрафт, которую мне представили, как перспективного алхимика, — встрял в разговор месье Лафайе. — Я прав?

Виконт кивнул:

— Все верно. Сначала она спасла мне жизнь, влив антидот, который разрабатывала для дипломной работы, а потом приготовила и этот определитель.

Королева испуганно охнула:

— Вас тоже пытались отравить?

— Не его, — покачал головой Нил. — Мне удалось выяснить, что Леонард, беседовавший тогда с Его Величеством, случайно взял бокал, который предназначался королю. Отравитель в вашем ближайшем круге, Ваше Величество.

— Самую сильную боль причиняют те, кому ты доверяешь больше других, — задумчиво произнес Карл Пятый.

— Предлагаю сначала решить вопрос с нашим освобождением, а уж потом устраивать охоту на ведьм, — встрял Андрэ и уселся за стол. — Быстренько подкрепляемся и отправляемся в путь.

Так и поступили. После быстрого перекуса и кощунственного, но необходимого справления естественных надобностей за ширмой из кресел стали собираться. Остатки еды, в том числе и отравленной, завернули в скатерть, разорванную на несколько частей. Немного подумав, решили не ждать подарков судьбы и соорудили импровизированные факелы из ножек стола и кусков ткани, пропитанных растительным маслом, а потом стали перед выбором: в какой из трех коридоров пойти.

Определиться получилось не сразу, но на помощь пришел Нил, который, осмотрев каждый из выходов из зала, определил, каким из коридоров пользовались чаще. Посчитав его доводы воспользоваться третьим ходом логичными, мы собрались с силами и начали свой трудный и таинственный путь.

Выбранный коридор был довольно узким. Нам пришлось вытянуться в цепочку, которую как опытный следопыт возглавлял Нил, а замыкал натренированный Леонард. Я шла предпоследней, предпочитая держаться ближе к виконту, а передо мной, осторожно ступая, бросала кусочки бумажных салфеток Соландж. Королевская семья для большей безопасности располагалась посередине, а перед ними шли Аделэйс и Андрэ.

Наши шаги отражались от выщербленных стен нечетким эхом. С потолка свисала паутина и сыпался песок, неприятно падая на волосы и за шиворот. Аделэйс первой смекнула, что можно накрыться сюртуком с головой, а мы с королевой Анной и Сол повторили ее маневр. Со стороны смотрелось странно, но неприятные ощущения от попавшего на тело холодного и грязного песка почти не беспокоили.

— Нил, видно там что-нибудь впереди? — спросил Карл Пятый, устав от однообразного пути.

— Пока ничего нового, Ваше Величество, — ответил барон. — И я не знаю, хорошо это или плохо.

Вдруг где-то вдалеке раздался звук падения. Это мог быть обычный камешек, отколовшийся от породы, а мог быть и кто-то живой. От этой мысли внутри меня все сжалось и заледенело, а неприятные ощущения подкрепил чуть слышный шорох.

— Что это? — дрогнувшим голосом поинтересовалась я.

— Не знаю, — шепотом ответил Нил и остановился.

Мы все едва дышали, замерев, словно статуи, надеясь расслышать еще что-то, что могло бы приоткрыть завесу тайны. Гнетущая тишина, казалось, действовала на нервы сильнее, чем если бы мы действительно что-то услышали. Тяжело вздохнув, барон Руже выставил перед собой горящий факел и осторожно двинулся навстречу неизвестности.

Несколько минут окружающий «пейзаж» не менялся. Все те же желто-коричневые стены с низкими сводами, мелкий песок, пыль и паутина. Но вдруг:

— А-а-а-а-а-а! — завизжала Аделэйс и испуганно спряталась за спиной маркиза.

Я машинально прижалась к виконту, пытаясь унять дрожь и бешеное сердцебиение. Леонард крепко обнял меня, а потом задвинул себе за спину, готовый защищать здесь и сейчас. Я увидела, что Соландж закрыл собою принц, королеву — король, Аделэйс — Андрэ, а побледневший Нил до хруста сжимал ножку стола, служившую нам импровизированным факелом, и застыл в позе, позволяющей выпрыгнуть, как кобра, и напасть на агрессора. Перед ним прямо из стены выступала фигура человека с протянутой рукой.

Нил сделал выпад вперед, размахивая перед собой факелом, но фигура из стены даже не двинулась. После нескольких безуспешных попыток запугать противника барон решил подойти ближе, чтобы рассмотреть в неровном свете огня так испугавшего нас незнакомца. Мы молчали, боясь не только говорить, но и дышать.

— Он не живой, — наконец проговорил Нил и дотронулся до фигуры пальцем. — Каменный. Видимо, его установили для того, чтобы пугать тех, кто попал сюда впервые. Оригинальное решение, должен заметить.

Мы с облегчением выдохнули и, выстроившись в первоначальном порядке, пошли дальше, осторожно обходя выступающую фигуру. Мне до последнего казалось, что вот-вот эта каменная глыба оживет и набросится на кого-нибудь, но, к счастью, я ошибалась.

А вот через пять минут ходьбы по проходу, который стал чуть более широким и сырым, на нас все-таки напали. Это были черные изголодавшиеся крысы, которые неслись на нас, словно обезумевшие, прыгали на ноги и пытались взбираться вверх, цепляясь своими лапками за одежду.

Как же мы визжали! Здесь я имею в виду женскую часть нашей компании. Мужчины же стойко отбивали нас и себя от крыс, пока принц Филипп не вытащил из импровизированного мешка хлеб. Грызуны тут же устремились к брошенным на пол кускам и стали жадно уплетать угощение. Через несколько минут, черные крысы, решившие, что хлеб вкуснее, чем визжащие мадам и машущие факелами месье, стали заваливаться на спину и жалобно пищать. А еще через некоторое время писк стих, давая понять, что яд, которым сдобрили буханку хлеба для королевского стола, подействовал.

— Как хорошо, что на их месте сейчас не мы, — проговорила королева и прижалась к Его Величеству.

— Все будет в порядке, дорогая, — прошептал король, обнимая супругу. — Но сейчас нам нельзя расслабляться. Нужно искать выход.

— А если не найдем? — всхлипнула Анна. — Мы же не знаем, куда идем. Вдруг мы только и делаем, что удаляемся от предполагаемого выхода? Да и есть ли он — это выход? Ты же сам говорил, что их засыпали.

— То, что засыпали, можно и откопать, — встрял в разговор Нил. — Нам повезло уже в том, что за столько лет все еще функционируют вентиляционные отверстия. Будем считать это хорошим знаком. А двигаться вперед нам действительно надо. Еще неизвестно, какая гадость приползет сюда, чтобы полакомиться крысами.

Я вздрогнула, услышав это. Мне совсем не хотелось думать, что в этих переходах может обитать кто-то намного более грозный, чем изголодавшиеся крысы.

— Нил пошутил, — решил разрядить обстановку Леонард. — Но он прав в том, что нам не стоит задерживаться. Чем раньше мы найдем выход, тем лучше.

Честно признаюсь, легче не стало, но нам ничего не оставалось, как последовать его совету. А когда мы оказались в круглом зале с широкой колонной в центре, выложенной человеческими костями и черепами, я невольно подумала, что надо было сидеть там, куда мы телепортировались, а не искать приключений на свой седалищный нерв.

— Вы слышали? — робко спросила Соландж, вцепившаяся в Нила, как в последнее спасение.

— Слышали что? — переспросил Андрэ.

Блондинка засмущалась, опустив глаза, а потом все-таки ответила:

— Детский плач.

Маркиз нахмурился:

— Я не слышал. Может, вам показалось?

Сол неуверенно пожала плечами, а потом резко вздрогнула и обернулась. В этот момент из стены, которая секунду назад была за ее спиной, вышел полупрозрачный мальчик, сжимающий в руках растрепанного плюшевого мишку с пуговицами вместо глаз. Ребенок всхлипнул и протянул:

— Ма-а-а-ама-а-а-а.

Из-за страха, сковавшего нас, никто не успел издать даже звука. В это время по лицу призрачного мальчика скатились две крупные слезинки, а сам ребенок сильнее прижал к себе игрушку и побежал в сторону побледневшей Сол, проскочил сквозь нее, словно девушки там и не было, а потом растворился в воздухе. И вот после этого у моей подруги началась сильнейшая истерика. Она плакала и кричала, с трудом хватая воздух. Потрясение девушки было настолько сильным, что никакие способы успокоить ее не помогали. Тогда-то я и вспомнила о лежащем в потайном кармашке платья флакончике своего эликсира с концентрированным раствором, помогающим стереть из памяти последние несколько минут. Два нажатия на распылитель — и заплаканная Сол с недоумением смотрит на нас.

— Все в порядке, — поспешила успокоить девушку я. — Просто ты сильно испугалась. Сможешь идти дальше?

Сбитая с толку блондинка осторожно кивнула и приняла у Нила платок, чтобы вытереть слезы и растекшуюся косметику, а остальные посмотрели на меня так, словно я чудо какое-то сотворила.

— Нужно вытащить соль, — проговорил король. — Говорят, что призраки ее боятся. Жаль только, что у нас ее совсем немного.

— Будем держать ее на самый крайний случай, — сказал Леонард. — Этот малыш ничего нам не сделал. К тому же, есть у меня сомнения в том, что он вообще подходит под общепринятое понятие привидения. Скорее это фантом или, если вам так будет проще, слепок события, которое здесь когда-то произошло.

— От этого все равно не легче, — возразила королева. — Мы же не знаем, на что эти фантомы способны. Вдруг у них возможностей не меньше, чем у привидений?

Виконт скептически выгнул бровь:

— А вы знаете, какие возможности у привидений?

— Н-нет, — замялась Ее Величество. — Это я так… Чисто теоретически.

— Может, уже уйдем отсюда? — поежившись, спросил Филипп. — Неуютно тут как-то.

Он бросил взгляд на колонну из человеческих костей и поморщился.

— Я только за, — поддержала его Аделэйс, а следом и все остальные.

Нил осмотрел несколько коридоров, отходящих от этого зала, и, указав на тот, который, скорее всего, использовали наиболее часто, сделал первый шаг. Мы привычно уже выстроились один за одним и пошли следом.

Наши факелы начали догорать, света в проходе стало меньше, а страх того, что совсем скоро мы окажемся в кромешной темноте, все активнее распускал свои липкие щупальца. Но испытанием стало вовсе не это, а внезапно отъехавший под разными углами пол, открывающий ниши, в которые мы все в разном составе и скатились.

Я приземлилась первой на что-то твердое и гремуче-звонкое. Прилетевший следом Леонард с факелом в руках осветил низкую пещерку, усыпанную костями и черепами, на которых мы и лежали. И это счастье, что рядом с нами не оказалось ни одного острого обломка, способного впиться в тело и отправить нас к праотцам.

Куда попали остальные, мы не знали. Пытались кричать, желая выяснить, живы ли они, но все наши старания оказались безуспешными. Более того, звуки мгновенно отражались от сводов и сильно били по ушам, заставляя нас замолчать.

Сидеть на одном месте было бы глупо, поэтому мы поднялись и, отряхнувшись, двинулись в сторону единственного виднеющегося прохода. Чем дальше мы шли, тем больше приходилось пригибаться. Я уже даже успела подумать, что мы уткнемся в тупик, но как раз после этого перед нами оказалась металлическая решетка.

— Смотри, внизу прутья разогнуты, — заметил Леонард. — Можно попытаться пролезть.

— Кто первый? — поинтересовалась я.

— Полагаю, что это должен быть я. Если здесь, как мы уже успели заметить, более-менее безопасно, то про ту сторону я ничего подобного сказать не могу.

Так и сделали. Сначала через решетку пролез виконт и установил факел в держателе, а потом уже я, передав сначала ему сюртук, который все еще был при мне. Леонард помог мне встать и снова укрыл мои плечи сюртуком, а потом прижал меня к себе и поцеловал в висок.

Я чувствовала себя неловко, но лгать самой себе о том, что мне были неприятны его действия, не стала. Мне нравился Леонард, а в этой обстановке, где нас окружали опасности, а вероятность потерять его навсегда становилась все реальнее, я особенно сильно ощутила, как дорог мне этот мужчина.

— Нам нужно идти, — прошептал виконт и в противоречие своим словам прижал меня сильнее.

— Мне страшно, — призналась я, едва не всхлипнув.

— Пока я жив, тебе не о чем беспокоиться, — проговорил он и снова поцеловал меня в висок.

Я немного отстранилась, чтобы было удобнее смотреть ему в глаза, провела кончиками пальцев по щеке Леонарда и осторожно прикоснулась губами к его губам. Виконт ответил на поцелуй, заставляя меня на время забыть о том, где и по чьей вине мы находились. Я таяла в руках этого сильного мужчины, словно шоколад, попавший под лучи палящего солнца. Мне было тепло и уютно, и совсем не хотелось, чтобы этот чудесный момент заканчивался, но нам на самом деле нужно было идти, поэтому пришлось прерваться, взять факел и направиться навстречу неизвестности.

За поворотом обнаружился длинный коридор, по обеим сторонам которого располагались зарешеченные помещения, служившие, по всей видимости, тюремными камерами. Какие-то из них пустовали, а в каких-то мы обнаружили закованные в цепи тела разной степени мумификации. На желто-коричневых лицах несчастных отчетливо различались уродливые гримасы боли и ужаса, и я даже не пыталась представить, что могло послужить этому причиной, потому что вряд ли это было что-то безобидное.

— Леонард, а как в эти камеры попадали люди, если в решетках нет дверей? — спросила я то, что меня очень сильно смущало.

Виконт сначала замялся, но потом все же ответил:

— Не хочу тебя пугать, но мне кажется, что попадали они туда точно так же, как и мы с тобой.

— И больше никогда оттуда не выходили? — с дрожью в голосе произнесла я.

— Я тебе больше скажу. Они, скорее всего, даже умирали не своей смертью, — заключил Леонард. — Вот только кто или что могло их убить?

— Не-е-е-е-е-е-ет! — где-то впереди раздался душераздирающий крик Аделэйс.

— Помоги-и-и-и-ите-е-е-е! — это уже кричал Андрэ, и мы понеслись со всех ног в их сторону.

— Держи факел! Его нужно поджечь! — различила я голос Его Величества, и уже через несколько секунд увидела королевскую семью, прильнувшую к одной из решеток, за которой были Аделэйс, Андрэ и огромный, размером с небольшого пони, мохнатый паук с красными светящимися глазами.

Маркиз, крепко перехватив основание факела, осторожно подкрался к членистоногому и попытался его поджечь. Почувствовался неприятный запах паленых волос, но паук не только не загорелся, но и даже не подумал испугаться. Монстр поджал лапы, а потом мгновенно спружинил, подлетая вверх и готовясь приземлиться прямо на Андрэ. Аделэйс кричала от ужаса, а ее жених ловко воткнул горящий факел прямо в брюхо пауку и резко метнулся в сторону. На это раз чудовище противно запищало, вспыхнуло, как спичка, и через минуту издохло, перестав биться в предсмертных конвульсиях. Огонь же потух сам, превратив монстра в кучку вонючего пепла.

Раздался слаженный вздох облегчения, после которого мужчины принялись активно разгибать прутья, чтобы вызволить из заточения Андрэ и Аделэйс. Получилось далеко не сразу, но после совета Леонарда соорудить из факелов конструкцию рычагов проделанный проем оказался достаточным для того, чтобы больше не сдерживать пленников.

— А как выбрались вы? — поинтересовался маркиз у Его Величества, когда очутился с нами в коридоре.

— Мы попали в камеру с трухлявой деревянной дверью. Выбить ее нам с Филиппом не составило труда. А потом мы услышали ваш крик и побежали на помощь, — рассказал король.

— Прошу прощения, — влезла в разговор я. — А кто-нибудь видел Нила и Соландж?

Все растерянно переглянулись и отрицательно помотали головами. У меня же от беспокойства сжалось все внутри.

— Мы найдем их, — уверил меня Леонард и обнял одной рукой за плечи.

— Не будем медлить, — сказал Карл Пятый, взял один из новообретенных факелов и первым пошел вдоль коридора.

Мы последовали за ним. Я мысленно молила о том, чтобы наши друзья оказались живы и по возможности здоровы, о чем думали остальные, предположить было трудно.

Найти Нила и Сол в оставшихся камерах нам не удалось. Я уже было отчаялась, но где-то вдалеке послышался плеск воды и какие-то странные хлюпающе-плюхающиеся звуки.

— Нил! — крикнул Леонард, надеясь услышать от друга ответ.

Мы замерли в ожидании.

— Я здесь! — послышался голос барона как раз с той же стороны, где раздавался плеск воды.

Со всех ног бросившись туда, мы обнаружили круглое подземное озеро, в центре которого располагался небольшой каменный островок, на котором мы увидели окровавленную Сол, перематывающую свои раны кусками разорванного платья, и с такими же кровавыми подтеками Нила, который ножкой от стола, служившей нам факелом, сбивал с камня скользких змееподобных рыб со страшными зубастыми мордами и мощными плавниками, заменяющими тварям лапы. Отлетая в сторону, тушки рыб издавали тот самый характерный «плюх», а потом снова выползали из воды в надежде полакомиться человечинкой.

Мы стояли в ступоре, не зная, чем помочь товарищам. Первым, у кого появилась какая-то идея, стал Филипп. Принц развязал узелок с едой, вытащил остатки отравленной еды и вина, а потом с размаха запустил в воду.

Подземное озеро словно закипело. Тысячи крупных пузырьков поднимались вверх и лопались. Кровожадные твари перестали выползать на камень, решив заняться сначала поеданием сочного поджаренного окорока и прочей снеди. Их скользкие плоские хвосты то и дело мелькали над водой, заставляя нас поражаться тому, как много этих гадов собралось в этом небольшом озерце.

Мы замерли в ожидании, надеясь на то, что концентрации и силы яда хватит, чтобы отравить такое количество смертоносных рыб. Первые минут пять никаких изменений не было. Еда была съедена, а зубастые твари активно били хвостами, надеясь отыскать еще кусочек. Не обнаружив ничего, самые голодные снова стали выползать на камень и привычно отлетали, отбитые Нилом.

— Не подействовало, — расстроенно проговорил принц.

— Подействовало! — воскликнула королева, указывая на первую тушку, всплывшую брюхом вверх.

Словно по цепной реакции рыбы начали всплывать одна за одной, пока вся поверхность озера не покрылась дохлыми тушками. Уставший Нил со стоном облегчения опустился на камень и потер лицо руками. Сол села рядом и умиротворенно прижалась к нему со спины.

— Эй, голубки, вы на сушу выбираться собираетесь? — с улыбкой на лице поинтересовался Леонард.

— Мы б перебрались, — устало ответил барон, — да только что с нами будет, если мы нырнем в отравленную воду? У нас раны. Где гарантии, что яд на нас не подействует.

— Логично, — пробормотал виконт. — Но как же тогда? Если здесь неглубоко, то мы могли бы вас перенести.

— Давайте не будем рисковать понапрасну, — перебил король. — Предлагаю сначала осмотреться. Может, найдем что-нибудь полезное и подходящее для безопасной переправы.

Этим и занялись. Обследование прилегающей к озеру территории проводили, разбившись на две пары и тройку, обшаривали каждый угол и заглядывали в каждый закуток. Но поиски оказались тщетными. Там даже деревянной щепки не было, не говоря уже про какой-то мост или подобие лодки. Отчаявшись, Ее Величество прислонилась к стене и тут же вздрогнула, потому что привела в действие неизвестный механизм, поднявший прямо из воды узкую каменную дорожку.

— Вот это да! — тут же восхитился Леонард. — Достать бы чертежи на эту штуку.

— Кто о чем, а Лео о работе, — пробурчал добравшийся до нас барон.

Я же подбежала к Сол и крепко-крепко обняла ее, радуясь тому, что она осталась жива.

— Я так боялась за тебя, — призналась подруге. — Очень испугалась, увидев твои раны.

— Заживут, — спокойно ответила она, а потом все же расплакалась. — Ари, я уже думала, что мы с Нилом живыми отсюда не выберемся. И если бы не он, то…

Она снова зарыдала, уткнувшись мне в плечо. Я тоже плакала и гладила подругу по спине, пытаясь хоть как-то утешить.

— Не стоит так переживать, девочки, — проговорил подошедший к нам король. — Все ведь хорошо закончилось. Не стоит думать о плохом. Давайте лучше искать место для ночлега. Мы все изрядно устали и должны отдохнуть.

Соландж поежилась:

— Разве здесь можно расслабиться? Куда ни пойди, везде опасности.

Его Величество усмехнулся:

— Не опасней, чем на войне. А уж войну-то я повидал до того, как мне пришлось взойти на трон. Кроме того, с нами два ученика мастера Лю, молодой и смекалистый принц, а уж про Ее Величество, которая страшна в гневе, я вообще молчу.

Карл Пятый заулыбался и с нежностью в глазах посмотрел на супругу. Королева Анна, слышавшая его слова, сначала мило улыбнулась, а потом погрозила ему кулаком. Смех, разнесшийся по всей пещере, помог сбросить накопившееся напряжение и заняться-таки поисками удобного места для ночлега.

Уж не знаю каким чудом, но нам удалось отыскать просторную круглую комнату с крепкой дубовой дверью, мощным засовом и местом для разведения костра в самом центре, над которым в своде потолка было проделано небольшое отверстие, служившее вытяжкой. Вероятно, тот, кто в свое время обитал в этих катакомбах, использовал данное помещение как раз для более-менее безопасного отдыха.

В небольшой нише обнаружились старые и рыхлые, но еще пригодные для поддержания огня щепки, которые мы и использовали для разведения очага, вокруг которого и уселись, чтобы утолить голод остатками неотравленной еды.

— Не думал я, что когда-нибудь попаду в катакомбы, — заговорил Карл Пятый, чтобы нарушить воцарившееся молчание. — Полагаю, заговорщики думали, что отправляют нас на верную смерть, но не на тех напали — мы еще поборемся!

— Если бы в свое время оставили хоть один выход отсюда, пусть даже замаскированный и охраняемый, нам было бы куда проще, — пробормотал барон.

Король нахмурился:

— Я думал, молодой человек, что вы уже достаточно прониклись местной атмосферой и поняли, какие ужасы творились тут раньше. Но, похоже, вам мало было приключений. Только представьте, что было бы, если бы эти твари могли выбраться наружу! А даже если бы и не выбрались, то какие-нибудь смельчаки сами бы регулярно лазили в катакомбы в поисках острых ощущений и оставались тут навсегда, становясь обедом для местных обитателей.

Нил виновато опустил голову:

— Прошу прощения, Ваше Величество, не подумал.

— Не ссорьтесь, мальчики, — встряла в разговор королева. — Каждый имеет право на ошибку. Правда, Карл?

Она бросила на мужа загадочный взгляд, а он, поймав его, покраснел, как школьник. Такое я видела впервые. Раньше даже представить не могла, что наш сильный и суровый монарх до сих пор умеет заливаться краской, как раскаленное железо, а теперь вот — сижу и вижу засмущавшегося короля.

— Расскажете? — с придыханием поинтересовался Филипп, а мы дружно покивали в знак того, что тоже были бы не прочь узнать эту историю.

Ее величество бросила вопросительный взгляд на супруга, а увидев, как он махнул рукой, давая добро на рассказ, заговорила:

— До того, как взойти на престол, Его Величество был убежденным холостяком.

Она сделала паузу, а мы внимательно посмотрели на тяжело вздохнувшего короля.

— Но волею судеб ему пришлось взять правление в свои руки, и, как следствие, вскоре настал момент, когда нужно было жениться и обзаводиться наследником, — продолжила Анна, а мы с любопытством уставились на нее. — Советники предложили монарху заключить политический брак с дочерью россанского князя, то есть со мной, решив тем самым личный вопрос и укрепив расшатавшиеся отношения между двумя могущественными государствами. Карл взял сутки на размышления, а потом попросил для начала взглянуть на потенциальную невесту. В Россанию было выслано приглашение для княжеской семьи на посещение королевского дворца для обсуждения матримониальных планов.

— И где же папа ошибся? — нетерпеливо спросил принц.

Королева хмыкнула:

— Я как раз к этому моменту и подвожу. Так вот, приглашение было принято, но вместо всей семьи прибыли только мои братья, сославшиеся на то, что князь очень занят и не может приехать лично. Его Величество был недоволен тем, что ему не дали взглянуть даже на портрет девушки, которую прочили ему в жены. Он вспылил прямо на переговорах, отказавшись жениться на уродине и деревенщине, которую скрывает ото всех россанский князь. Оба моих брата не стерпели оскорблений и успели-таки отомстить за сестру, приложившись богатырскими кулачищами к удивленному лицу короля до того, как их скрутила стража.

Аделэйс испуганно охнула, приложив руки к груди, а потом спросила:

— Как же после этого вы все-таки поженились?

Тут не выдержал Карл Пятый и взял слово:

— А как тут не женишься, если через день после инцидента во дворец врывается сам князь и грозит войной, если свадьба не состоится?! А еще меня заставили подписать документ, по которому я обязался прилюдно попросить у будущей супруги прощения за грязные слова и оскорбительные мысли. Но даже после этого мне не показали будущую супругу!

— Мы впервые увиделись только у алтаря, — продолжила королева. — Карл был одет в дорогой костюм с изящной золотой вышивкой, моя же фигурка была затянута в кружевное белое платье, а лицо и верхнюю часть тела закрывала очень плотная фата. Я заметила, как он яростно сжал кулаки, потеряв всякую надежду разглядеть меня до того, как священник обвенчает нас. Мне было страшно, но я ни на мгновение не дала окружающим понять это.

— Когда священник договорил свои слова, а мы дали согласие на брак, нас объявили мужем и женой и позволили поцеловаться, — перехватил инициативу король. — И только тут я смог поднять фату и рассмотреть прекрасное лицо моей новоиспеченной супруги. Признаюсь, я был сражен ее неземной красотой и до конца не верил своему счастью. Тут-то я и понял, что вел себя как дурак, когда пытался отказаться от такой женщины. Я искренне извинился за свой недостойный поступок перед всеми гостями и стал с нетерпением ждать первой брачной ночи. Но и здесь меня ждал сюрприз.

— Какой? — тут же поинтересовался Андрэ.

— Я намазала волосы тухлыми яйцами и улеглась в супружескую постель. Когда вошедший король поинтересовался, зачем я измазала голову какой-то дрянью, я с честными глазами рассказала, как полезны маски из тухлых яиц для блеска и силы волос. Услышав это, Карл вылетел из комнаты, а потом еще неделю не подходил ко мне ближе, чем на два шага, вероятно, боясь учуять стойкий и неприятный запах, которым пропахла моя шевелюра.

— За это время мы успели побольше пообщаться и узнать друг друга, — пояснил Его Величество. — А потом все сложилось, и через некоторое время я стал отцом пухлого розовощекого карапуза.

— И не одного, — улыбнулась королева и погладила Филиппа по голове.

— Жаль, что сестра не успела приехать на мой праздник, — печально вздохнул принц.

— О, нет! — возразил король. — Берте очень повезло, что из-за непогоды пришлось отменить поездку. Иначе сидела бы она сейчас с нами. А ей рожать через месяц! Пусть лучше при муже будет. Генрих — мужчина надежный, присмотрит за ней.

— Ты прав, — согласился Филипп. Он опустил голову и чуть слышно сказал: — Надеюсь, мы еще встретимся с ней. Если выберемся отсюда…

— Конечно, выберемся! — пресек упаднические настроения Карл Пятый. — Предлагаю организовать место под уборную и укладываться спать.

Все согласились. Нил вызвался первым дежурить у костра, а остальные стали сбиваться в кучку, чтобы было удобнее обустроиться, если это можно так назвать в условиях каменного мешка. Нам еще повезло, что из-за костра плиты, которыми был выложен пол, были не холодными, в ином случае нам пришлось бы гораздо хуже.

Сол сначала устроилась рядом со мной и Леонардом, но долго не могла уснуть и в итоге присоединилась к Нилу. Виконт, который, как мне казалось, должен был спать, вдруг открыл глаза, осмотрелся и притянул меня к себе, позволяя удобно прижаться к его мощной груди и слушать чуть ускоренное биение его сердца. В отсвете костра я поймала недовольный взгляд Андрэ, осторожно, чтобы никто другой не заметил, показала ему язык, и теснее прижалась к Леонарду. Маркиз покачал головой, поцеловал в макушку спящую на его груди Аделэйс и закрыл глаза.

Сказать, что ночь прошла, как одно мгновенье, было трудно. Я крутилась и вертелась, как уж на сковородке, пытаясь отыскать удобную позу и размять затекшее тело. Кроме того, волнение и трепет вызывало близкое нахождение рядом с виконтом и его чувственные поцелуи, которыми он одаривал меня, пока все спали, а дежурный смотрел в другую сторону. «Нашел время!» — возмутится кто-то, но я сама была абсолютно не против. И не просто потому, что к Леонарду я действительно испытывала нежные чувства и ощущала взаимное притяжение, но и потому, что эта ночь могла оказаться последней в нашей жизни.

Как я ни пыталась отгонять от себя грустные мысли, они все равно нагло пролазили в голову и вызывали кучу сомнений, прорву отчаяния и океан боли. Особенно сильно я переживала за родителей, которые могли получить известие о случившемся. Для них это станет ударом, который сможет серьезно подорвать их здоровье. Думать о том, что будет со страной, если хоть кто-то из королевской семьи не выживет, вообще не хотелось.

Время, когда все окончательно проснулись, мы назвали условным утром, так как не знали точно, какая часть дня царит на поверхности. Провели ревизию запасов и, поняв, что остался весьма и весьма скудный набор, решили пропустить завтрак.

— Сегодня будет нелегко, — проговорил король. — Нил, мы обязаны найти выход. Ты меня понял? Это приказ.

— Так точно, Ваше Величество! — вытянулся по струнке барон. — Я буду очень стараться.

— Удачи нам, — пробормотал Карл Пятый. — Идем!

В этот раз Нил изучал ходы еще более тщательно. Мы двигались за ним следом и надеялись, что заветная дверь, ведущая на поверхность, вот-вот найдется, и нам удастся выбраться из этого негостеприимного места. Но пока мы только следили за тем, как бесконечные коридоры и залы со стенами, выложенными человеческими костями, сменяют друг друга.

Неожиданностью стала широкая галерея с высокими сводами, по обеим сторонам которой в два ряда одна за одной располагались вертикальные ниши. И все бы ничего, но в каждой из этих ниш находился мертвец. В отличие от других останков, которые мы видели, эти были одеты, причем в довольно дорогие одежды. Среди них можно было различить и мужчин, и женщин, и даже детей. Процесс разложения коснулся не всех, и некоторые так и застыли навечно с уродливыми гримасами на высохших лицах. Смотреть на них было больно и страшно, но нам нужно было идти дальше, чтобы найти путь к спасению.

Нил сделал первый шаг и замер. Второй и третий шаги были гораздо осторожнее, а четвертый и вовсе дался ему с трудом. Лоб барона покрылся испариной, а на висках проступили вены. На пятом шаге, который он сделал еле-еле, Нил зажмурился, ухватившись за голову, а из его носа закапала кровь.

Леонард ринулся к другу, желая ему помочь, но виконта ждала такая же участь. Пересилив себя, он ухватился за локоть друга и потащил его обратно. Как ни странно, но, как только оба покинули территорию галереи, им сразу стало легче.

— Что это было? — всполошились мы.

— Мистика какая-то! — ответил Леонард. — Как только заходишь туда, тебя охватывает страх. И чем дальше проходишь, тем сильнее он становится.

— Но разве там страшно? — усомнился король. — Мы тут уже всякого насмотрелись.

— Проблема в том, что эти реакции возникают там непроизвольно, словно их кто-то намеренно вызывает и многократно усиливает. В голове сами собой всплывают все мелочи, которые нас когда-либо пугали или вызывали чувство вины, а потом растут со скоростью геометрической прогрессии, влияя не только на психику, но и на тело, — постарался объяснить Нил.

— И что же нам делать? — запаниковала королева. — Как пройти дальше?

Решение у меня созрело довольно быстро, и я поспешила его озвучить:

— Эликсир, который помог Соландж кое-что забыть, в меньшей концентрации обладает свойством подавлять эмоции и чувства. Его должно хватить на нас всех, вот только нужна жидкость, чтобы его развести.

На лицах моих друзей по несчастью появилась надежда.

— Вино подойдет? — спросил король.

— Нет, — я покачала головой. — Алкоголь разрушит действующее вещество, и раствор станет бесполезным.

— Ничего жидкого у нас больше не осталось, — еще раз осмотрев запасы, проговорил Филипп.

Воцарившееся напряжение я почувствовала кожей, но ничего изменить не могла. Его Величество подозвал к себе всех мужчин и стал что-то разъяснять. Они серьезно слушали и периодически кивали, а когда Карл Пятый закончил свою речь, воодушевились и развили бурную деятельность: осматривали стены, прикладывали уши к полу, обходили близлежащую территорию, что-то простукивали, хлопали в ладоши, прислушиваясь к эху, и даже прыгали. Смотреть за этим было забавно и в то же время тревожно. На задворках сознания даже мелькнула мысль, что это коллективное помешательство на фоне безвыходной ситуации. Но, как бы то ни было, примерно через полчаса все наши пустующие емкости были заполнены водой.

— Но как? — восхищенно вопросила королева Анна.

— Армейские уроки выживания, — гордо произнес король. — Про условия в катакомбах нам, конечно, не рассказывали, но кое-что про подземелья и пещеры там было. Я не был уверен в том, что у нас что-то получится, но очень рад, что вода все-таки нашлась.

— Я уже проверил ее с помощью индикатора, — подошел к нам Леонард. — Она безопасна и пригодна для питья.

— Как здорово! — захлопала в ладоши Аделэйс. — Я чувствую, что выход где-то рядом, если здесь стоит такая защита.

— Надеюсь, что ты права, любимая, — обнял ее Андрэ и поцеловал в висок.

Я же плеснула необходимое количество эликсира в бутылку с водой, хорошенько встряхнула и спросила:

— Кто первый?

— Я, — тут же вызвался Нил.

Возражать никто не стал. Барон сделал несколько глотков разбавленного эликсира, постоял пару минут, а потом, резко выдохнув, направился к галерее. Шаг, другой, третий — никаких изменений в состоянии Нила заметно не было. Четвертый, пятый, шестой — барон осмелел и сделал еще один шаг.

— Это потрясающе, — ровным тоном произнес он. — Я абсолютно ничего не чувствую, словно чурбан какой. Похоже, Ари, ты нас всех спасла.

— Не стоит радоваться так рано, — возразила я. — Мы еще даже выход не нашли, а ты уже про какое-то спасение говоришь.

— Если бы не ты, мы бы еще на балу стали трупами, — напомнил Нил. — Пейте эликсир и идите за мной. Там что-то есть впереди.

Воодушевившись, мы сделали по паре глотков эликсира и последовали за бароном. Никакого страха или иных чувств и эмоций не возникало, даже несмотря на ряды трупов, развешанных на стенах. При других обстоятельствах я бы ни за какие коврижки в эту галерею не сунулась, но в тот момент у нас выбора не было — мы очень хотели найти выход.

Галерея заканчивалась массивной дубовой створкой, открыв которую мы обнаружили бурный поток подземной реки. На противоположном берегу виднелась небольшая комната с металлической дверью, оборудованной запирающими вентилями, над которой висела табличка с заветной надписью «Выход 4».

В реку мы полезли сразу после того, как на брошенный кусок мяса никто не отреагировал. Глубина оказалась не очень большой, проплыть нужно было всего пару метров, но вот вода оказалась ледяной. Я продрогла до самых костей и к концу переправы едва чувствовала руки и ноги. Мокрое платье неприятно липло к телу, а туфли потерялись где-то в реке.

Берег оказался крутым и очень скользким. Мы множество раз срывались и скатывались по вязкой глине вниз, но с неистребимым упорством продолжали лезть вверх. Первым на вершине оказался Леонард. Он всеми силами помогал остальным, и вскоре все мы, уставшие, замерзшие и грязные, были у входа в комнату с заветной дверью.

Отдышавшись, мы буквально ринулись к выходу в надежде на скорое спасение. Нил оказался у двери первым, дернул за ручку, но, поняв, что она заперта, стал крутить вентили. Ему на помощь пришли остальные мужчины, потому что заржавевшие детали весьма неохотно поддавались усилиям. Услышав щелчок, извещающий об отпирании замка, Его Величество собственноручно потянул дверь на себя и застыл, уставившись на плотный слой земли, заполняющий проход сверху донизу.

Королева не выдержала и расплакалась, опустившись на каменный пол. Рядом с ней сели Аделэйс и Соландж, тщетно пытаясь успокоить Анну, а я прижалась к Леонарду.

— Отставить слезы! — приказал Карл Пятый. Будем копать!

Он затушил один из факелов и стал им активно отбивать куски земли, заполняющей проход. Выдохшись, он передал импровизированное орудие Андрэ, потом за дело взялись Леонард и Нил, а когда и они упали от усталости, за работу принялись мы с девочками.

Излишки почвы мы сбрасывали в реку, потому что места в комнатке было мало. Но, несмотря на то, что все работали на пределе своих сил, больше, чем на полтора метра нам продвинуться не удалось.

Небольшой отдых с перекусом помогли восстановить силы, и мы снова принялись копать. Перед условной ночью мы съели все, что у нас было. Осталось лишь несколько бутылок воды, собранной в катакомбах. Костер развести тоже не вышло из-за отсыревших спичек и отсутствия топлива, а факелы постепенно догорали. Совсем скоро мы оказались в кромешной темноте, голодные, замерзшие, отчаявшиеся. Слезы сами собой вытекали из глаз, а внутри все сжималось от мысли, что это конец — один на всех.

— Ари, ты выйдешь за меня замуж? — спросил, успокаивающий меня виконт.

— Лео, какое замуж? Ты же видишь, что мы обречены, — проговорила я, глотая слезы.

Он на мгновение замолчал, потом раздался звук шевеления, и он, взяв меня за руку, заговорил:

— Ариадна Данкрафт, я, виконт Эльзасский Леонард Венсан, стоя на коленях и при свидетелях прошу тебя стать моей будущей женой. Ты согласна?

Я молчала, растерявшись от такого неожиданного предложения.

— Соглашайся, — послышался голос Андрэ.

— Соглашайся, — вторил ему король.

— Чур на свадьбе я буду другом жениха, — встрял в разговор Нил.

— Но я ведь… — начала я, но виконт меня перебил:

— Ариадна, мне совершенно безразлично, есть ли у тебя приданое. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты всегда была со мною рядом. Поверь, я сделаю все, чтобы ты и наши будущие дети были счастливы.

— Какие дети? — снова заговорил Андрэ. — Она тебе еще даже «да» не сказала, а ты уже о детях.

— Я согласна, — ответила я, не желая, чтобы их препирательства продолжались. — А теперь встань и обними меня — мне холодно.

На следующий день я почувствовала себя плохо. Заболело горло, нос заложило, а температура тела сильно подскочила. Ледяная вода реки, босые ноги и отсутствие нормальных условий и питания дали свои плоды. Похожие симптомы были и у Сол с Аделэйс.

Наши мужчины делали все, что было в их силах: грели собой, растирали ноги, регулярно приносили чистую воду. Но болезнь прогрессировала, и нам становилось все хуже и хуже. На третий день, если верить ощущениям, я провалилась в забытье, подумав, что вот и наступил мой конец.

Очнулась я уже лежащей в уютной кровати, которая находилась в комнате, знакомой мне еще с детства. Осмотревшись, заметила, что рядом в кресле сидит задремавшая темноволосая женщина в домашнем сером платье. Слезы непроизвольно набежали на глаза, а я, протягивая к ней руку, прохрипела:

— Мама! Мамочка! Я жива!

Она вздрогнула и, увидев меня, взяла мою руку и стала неистово целовать ее, причитая:

— Очнулась! Девочка моя, как же я переживала! Какое счастье, что ты снова с нами!

Мы обе рыдали и крепко обнимались, а когда первые эмоции схлынули, я спросила:

— Как остальные? Все живы?

— Да, — без промедления ответила мама. — Мы успели вовремя.

— Расскажешь подробнее? — попросила я.

— Папа сделает это лучше, — улыбнулась она. — Я сейчас его позову.

Мама поднялась с кресла и вышла за дверь. Я же облегченно вздохнула, радуясь тому, что нам каким-то чудом удалось выбраться из катакомб.

Через минуту послышались быстрые шаги, а потом дверь в мою комнату резко распахнулась.

— Ариша! — раздался радостный голос отца. — Доченька моя!

Он пронесся через все помещение и, усевшись на край кровати, стиснул меня в своих объятиях.

— Не задуши ее, Поль, — послышался заботливый голос матери. — Она еще слишком слаба.

— Я осторожно, — пробурчал отец, не желая выпускать меня из своих рук.

— Пап, я никуда не сбегу, правда. Меня уже можно отпустить, — попросила я.

Он тяжело вздохнул и неохотно отстранился от меня, усаживаясь в кресло.

С тех пор, как я видела его в последний раз, он заметно похудел. В копне зачесанных назад темно-русых волос поблескивала седина, морщинки на лице стали более глубокими, а некогда яркие голубые глаза потускнели. Нелегко ему пришлось в последнее время.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он, когда рядом со мной на кровать села мама.

Я прислушалась к себе:

— В целом нормально, но я сгораю от любопытства. Расскажи мне, как все было, пожалуйста.

Отец поправил свой шейный платок, расстегнул пиджак и, откинувшись на спинку кресла, заговорил:

— Переворот готовился уже давно. Сначала заговорщики собирались просто убить короля и его семью. Они и травить их пытались, и подстроить несчастный случай, и даже на изготовление бомбы не поскупились. Но королевская охрана проявила себя очень профессионально, а сам король и его наследник оказались чрезвычайно везучими. После нескольких неудачных попыток заговорщики поняли, что все их усилия тщетны, и решили действовать иначе.

— Раздобыли артефакт переноса и сослали нас в катакомбы, — догадалась я.

Отец кивнул:

— Верно. Они были абсолютно убеждены, что там выжить невозможно, но и в этот раз Карл выкрутился.

Я нахмурилась:

— Это понятно, но кто это все организовал и как им удалось прорваться во дворец? Неужели охрана подвела?

— Это нам расскажет Его Величество. Я не слишком вникал в расследование, — ответил папа.

— А как ты узнал о том, что здесь случилось? Кто сообщил? — продолжила я задавать терзающие меня вопросы.

— Мне позвонил Густав Ренье — начальник разведывательного отдела Управления военной разведки. Он четко описан ситуацию, и я выехал в столицу первым же поездом.

Упомянутое папой имя показалось мне знакомым.

— Позвонил? — удивилась я.

— Да, — подтвердила мама. — Когда ты уехала, нам установили телефонный аппарат. Сам Рауль Венсан приезжал и курировал все этапы работы. Полгерцогства перекопали, когда провода прокладывали!

— Не преувеличивай, Мари, — возразил отец. — Ты просто не можешь им простить свою цветочную клумбу.

Мама нахохлилась:

— Я, между прочим, своими собственными руками те цветы высаживала, а потом ухаживала за ними! А эти вандалы разворотили все в два счета, сказав, что так будет короче!

— Но так действительно было короче, дорогая, — со снисходительной улыбкой проговорил папа. — А весной ты сможешь засадить хоть десять таких же клумб цветами. Мне для тебя ничего не жалко.

— Поможешь мне вскопать землю, — как бы между прочим проговорила моя родительница, а отец поперхнулся.

— Я??? Копать???

Мама уже хотела что-то ответить, но в дверь постучали, и она вышла узнать, что случилось.

— Пап, — заговорила я, когда мы остались одни. — А где сейчас Леонард? Ну… То есть месье Венсан-младший.

На моих щеках заиграл румянец, а отец усмехнулся.

— Леонард, да? — он хитро прищурился. — Его и барона Руже забрал месье Венсан-старший, пообещав, что за ними будет организован тщательный уход, а за выполнением предписаний доктора он проследит лично.

— Сол тоже кто-то забрал? — я решила сменить тему, пока мое лицо окончательно не залилось краской.

— Нет, она здесь, в соседней комнате. Но бежать туда сейчас бесполезно, девочка еще спит после лечебного отвара.

— А королевская семья?

— Да что им сделается-то? — брови отца взметнули вверх. — На них столько охранок и заклинаний стоит, что они даже насморк не заработали, хотя стресс пережили знатный.

Как только он договорил, в комнату вернулась мама:

— Андрэ проснулся и жаждет нас всех увидеть.

— Отлично! — хлопнул себя по бедрам отец и встал с кресла. — Сейчас я надеру уши этому негоднику!

— За что? — удивилась я.

— Сейчас узнаешь, — он протянул мне длинный халат. — Надевай. Доступ в эту часть замка имеет очень ограниченный круг людей, ты никого не смутишь неподобающим видом.

Заинтригованная, я последовала его совету и завернулась в плотную материю. На ноги надела мягкие пушистые тапочки и последовала за родителями к выходу.

— О, и ты здесь! — воскликнул папа, открыв дверь комнаты, располагающейся справа от моей. — Как самочувствие?

Войдя за ним следом, я увидела Аделэйс, сидящую у постели моего брата. Она была еще слабая и бледная, но Андрэ выглядел не лучше.

— Нормально, — пробормотала девушка, смущенно улыбнувшись.

Пока родители занимали места в креслах, я обняла и поприветствовала Лэйс и своего старшего брата, а потом уселась на диванчик неподалеку.

— Ну, что, герой-любовник, допрыгался? — строго спросил папа.

— О чем ты, отец? — осторожно поинтересовался Андрэ.

— О том, что отцом скоро станешь ты, — вкрадчиво проговорил он, внимательно рассматривая ошарашенного сына.

— Но я не… — начал было Андрэ, а потом вопросительно посмотрел на свою невесту. — Лэйс?

Глаза девушки от удивления стали похожи на блюдца, а когда она перевела взгляд на нашего отца, тот ответил:

— Три недели. Моему будущему внуку или внучке уже три недели! — он резко подскочил с кресла и, улыбнувшись, бросился обнимать будущих родителей. — Но больше не смейте подвергать моих внуков такой опасности! А то головы пооткручиваю! Я ясно выражаюсь?

— Ясно, — хором ответили изумленные без пяти минут женатики, зажатые в тиски счастливого почти дедушки.

К поздравлениям присоединились и мы с мамой, когда отошли от шока, а потом я все-таки задала вопрос, который терзал меня с самого начала:

— Кто-нибудь расскажет уже, как нас вытащили?

— Да! — поддержал меня брат. — Нам тоже интересно.

Отец вздохнул:

— Это долгая история. Проще будет собрать всех в одном месте и рассказать, чем по десять раз повторять одно и то же. Но, если вкратце, то нам помогали сотрудники королевской охраны, военной разведки и сыщики. Выяснив, что вас порталом отправили в катакомбы, изучили архивы, а потом стали искать выходы и проверять все вентиляционные шахты. Именно благодаря одной из шахт и удалось вас обнаружить.

— Как это? — не поняла я.

— Очень просто, — улыбнулся папа. — Наклонялись и кричали в выходящее на поверхность отверстие. А когда после сотни безуспешных попыток из-под земли раздался голос Его Величества, радовались, как дети.

— И что потом? — поинтересовалась Аделэйс. — Откопали выход?

На лице родителя появилась грустная улыбка:

— Даже при всем желании, работая без остановки, мы бы не успели обнаружить вас живыми.

— Но как тогда? — спросил Андрэ.

Слово взяла мама:

— Берта помогла. Новость об исчезновении родителей и брата она восприняла стоически. Не опустила руки, а начала действовать. Вместе с Генрихом они подняли на уши всю Англезию и нашли два артефакта переноса. Одним воспользовались, чтобы попасть сюда, а второй мы спустили по вентиляционной шахте королю. Он и активировал магический камень, позволивший перенести вас всех сразу в замок. А там уже за дело взялись лекари и ваш отец.

— Страшно даже подумать, что было бы, если бы не они, — пробормотала Лэйс и прикоснулась рукой к своему животу.

— Мы все живы — и это главное. Давай лучше будем думать о чем-нибудь хорошем, — сказал Андрэ и положил свою ладонь поверх руки Аделэйс.

— А как же заговорщики? — решила переменить тему я.

Папа лишь махнул рукой:

— Там все просто было. Они не учли, что среди гостей будет так много сотрудников военной разведки, а среди якобы завербованных ими охранников окажется столько талантов, способных с блеском сыграть предательство, что всех организаторов тут же повязали и стали допрашивать, желая найти зачинщика.

— Вот только момент с телепортацией люди короля не предусмотрели, — тяжело вздохнула мама. — И если бы не Берта с Генрихом…

Она закрыла лицо ладонями и разрыдалась. Похоже, только сейчас мама по-настоящему осознала, что на самом деле могло произойти. Всхлипнув несколько раз, она стала крепко обнимать нас, обсыпая множеством поцелуев, как когда-то в детстве, а мы в ответ жались к ней и тоже плакали. От счастья.

После семейных посиделок я решила заглянуть к подруге и проверить, проснулась ли она. Осторожно постучав в дверь, я распахнула створку и заглянула в комнату. У дальней стены, выкрашенной в персиковый цвет, стояла массивная кровать с белоснежным постельным бельем, в которой и лежала Сол. Увидев меня, девушка радостно замахала рукой, приглашая войти. От двери до ее кровати я бежала, желая поскорее обнять уцелевшую после всех передряг подругу.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила я Соландж, когда отстранилась от нее и села рядом.

— Уже лучше, — улыбнулась она. — Но в какой-то момент мне казалось, что я уже не выживу.

— Вот еще! — воскликнула я. — Сначала отгуляешь свадьбы своих внуков или даже правнуков, а потом уже будешь всякие глупости говорить!

Соландж засмеялась:

— Какие внуки и правнуки, Ари? Я ведь даже не замужем.

— Это дело нехитрое! — махнула я рукой. — Вот этот букетик, кстати, откуда?

Я указала на вазу с фиолетовыми астрами, стоящую на прикроватной тумбочке.

— Не знаю, — пробормотала подруга, уставившись на находку. — Я только сейчас его увидела. Может, слуги принесли?

Я отрицательно покачала головой:

— Они бы точно не додумались принести их в королевский замок. Здесь стояли бы розы, выращенные в специальном питомнике, но никак не астры.

Подруга лишь пожала плечами, а я задумалась. Кто же мог принести в эту часть замка букет, если Нил, о котором я подумала в первую очередь, был совсем в другом месте?

— Ари, — позвала меня Сол.

— М? — я выплыла из задумчивости.

— А король нам счет не выставит за лечение и пребывание в шикарных апартаментах?

Изумленно посмотрев на обеспокоенную девушку, поняла, что она говорила совершенно серьезно, а потом я беззвучно рассмеялась, закрывая руками лицо.

— Ари! Ты что? Плачешь? — Соландж подскочила с кровати и подошла ко мне. — Мы сейчас же уедем, а деньги будем возвращать частями. Я на работу устроюсь. Как-нибудь выкрутимся!

Я крепко обняла подругу и проговорила:

— Спасибо тебе за то, что ты у меня есть.

— Взаимно, — сказала девушка и всхлипнула. — Так что? Уходим?

Она отстранилась и стала осматриваться в поисках вещей, пока я ее не огорошила:

— Я дочь герцога Лафайе, Сол. Его Величество приходится мне дядей по маминой линии. Нас никто не выгонит и счет не выставит.

Блондинка на мгновение застыла, а потом криво улыбнулась:

— А! Я поняла, это шутка у тебя такая.

— Я не шучу, — пришлось возразить.

Нахмурив брови, Сол подошла ко мне и потрогала лоб.

— Странно. Не горячий. Должно быть, ты еще не отошла от шока после катакомб. Я тебя четыре года знаю. И хоть мы раньше так тесно не общались, я прекрасно видела, где ты жила и во что одевалась. Поверь, племянницы короля не истаптывают туфли до дыр и не ютятся под одной крышей с простолюдинами.

Я вздохнула:

— Соландж, меня зовут Ариадна Женевьева Мари Лафайе. Я дочь герцога Поля Сизара Аристида Лафайе и принцессы Мари Доминики Изабель Валуа. Маркиз Андрэ Гвенаэль Модестайн Лафайе мой родной брат и наследник земель и титула. Мне же достанется крупнейшая аптечная сеть в королевстве. Я не нуждаюсь в деньгах.

Подруга снова застыла и ошарашенно плюхнулась на кровать.

— Но… — начала она, но я ее перебила.

— В нашей семье есть старая традиция, согласно которой наследнику полагается прожить несколько лет под чужим именем, без титула, денег и связей. Будущий обладатель огромного состояния и обширных территорий должен уважать чужой труд, уметь зарабатывать и знать цену деньгам, находить выход из затруднительных ситуаций и главное — чувствовать свой народ. Отец в свое время был обычным военным врачом, спасшим когда-то молодого офицера, ставшего через несколько лет нашим королем. Андрэ пять лет служил на флоте, пройдя путь от матроса до старшего офицера. Мне же это испытание проходить было необязательно, но я решила, что этот опыт будет для меня полезным, и поступила в университет под другой фамилией и с тщательно сфабрикованным прошлым.

Не сводя с меня взгляда, Сол сначала беззвучно пошевелила губами, словно хотела что-то сказать, но не находила слов, а потом подскочила с кровати и присела в глубоком реверансе. Я застонала, закатив глаза.

— Не нужно этих расшаркиваний! — настоятельно проговорила я, потянув подругу за локоть, чтобы та выпрямилась. — Особенно наедине. Я хочу, чтобы близкие мне люди общались со мной на равных.

Сол поддалась моему напору и встала.

— Разве я отношусь к близким тебе людям? — чуть слышно спросила она.

— После того, что мы вместе пережили, ближе не придумаешь!

— Спасибо.

— Кажется, пару минут назад мы уже благодарили друг друга за это. И с тех пор ничего не изменилось, — улыбнулась я. — Тебе не мешало бы позавтракать и сменить ночную рубашку на приличное платье. Вечером нас всех ждет в своем кабинете Его Величество, чтобы рассказать, что же все-таки случилось и кто виноват.

— Я умру от любопытства! — всплеснула руками подруга.

— Потерпи немного. Займись собой. Так время быстрее пролетит. А вечером я зайду за тобой, — сжав ее ладонь в знак поддержки, я вышла из комнаты и направилась к себе.

К этому времени я уже чувствовала себя отлично. Кровь полностью поборола заразу, которая непривычно долго буйствовала во мне из-за стресса, отсутствия нормальных условий и питания. Андрэ, скорее всего, уже тоже оклемался, а вот Соландж и Аделэйс помогли чудодейственные средства папы. Мне оставалось надеяться, что Нил и его несносный кареглазый друг, чей четкий образ не выходил у меня из головы, восстанавливались так же быстро.

Мысли о Леонарде разбередили мне душу, и я думала лишь о нем все то время, что меня мыли, одевали и причесывали. Очень хотелось узнать, как он, что делает, вспоминает ли обо мне. Неизвестность мучила и превращала часы ожидания в вечность.

Когда я была готова к королевскому приему, уже сорвалась с места, чтобы помчаться на поиски любимого мужчины, но в дверях столкнулась с отцом.

— Куда это ты так спешишь? — спросил он, прищурившись.

— Н-никуда, — пробормотала я, отступая, склонив голову, чтобы он не заметил заалевших щек.

Папа запер за собой дверь и, сложив на груди руки, сурово на меня посмотрел.

— Ни к виконту ли Эльзасскому ты так бежала?

Я молчала, рассматривая затейливый узор на ковре.

— Он тут весь замок на уши поднял, требуя пропустить его к тебе. Даже до короля дошел, — продолжил отец.

Я удивленно вскинула брови и с надеждой посмотрела на папу:

— Правда?

На его губах заиграла улыбка, а в глазах заплясали чертики:

— Правда.

— И что дядя? Пустил? — спросила я и затаила дыхание.

— Нет, — улыбка отца стала шире.

— Как нет?! — возмутилась я. — Он же сам…

Я запнулась, не зная, стоит ли говорить обо всем, что случилось в катакомбах.

— Что сам? — ухватился за слова папа.

— Ну…

— Ну?

— Когда мы были в катакомбах, Леонард сделал мне предложение. Андрэ тогда первым сказал, чтобы я соглашалась, а дядя Карл ему поддакнул. Вот я и согласилась, — я говорила очень тихо и не смела отвести взгляд от пола.

Реакция отца была мне неизвестна. В некоторых вопросах он был строгим и бескомпромиссным, а что-то мог спустить на тормозах, забыв обо всем на следующий день. Мгновенья молчания казались бесконечными, а нервы натянулись, как канаты.

Отец прошел по комнате и сел в кресло, сцепив пальцы в замок и поднеся их ко рту. Он о чем-то раздумывал, а когда уже был готов ответить, за окном что-то громыхнуло, и через мгновение в распахнувшейся створке показалось такое родное лицо виконта Эльзасского.

— Ари! — воскликнул Леонард, выудил откуда-то красную розу, зажал ее в зубах и ловко вскочил в мою комнату.

Вручив цветок, он стиснул меня в крепких объятиях и проговорил:

— Я так волновался! Места себе не находил от неизвестности и вынужденной разлуки. Ты себе не представляешь, сколько всего я наговорил отцу, когда узнал, что он увез нас с Нилом! Примчался сюда, как только смог.

Я слушала любимый голос, вдыхала ставший родным аромат его тела и крепко прижималась в ответ.

— Его Величество запретил мне подниматься в твою комнату, мотивируя это тем, что ты можешь еще быть не готова, а через несколько часов у нас всех и так назначена встреча. Но я не мог ждать так долго. Пришлось договориться с рабочими, позаимствовать у них длинную лестницу и выяснить, какое из окон твое.

— Нужно будет провести беседу со службой безопасности, раз оказалось, что попасть в покои дочери герцога так просто, — раздался серьезный голос отца, заставивший нас с Леонардом вздрогнуть и повернуть головы в его сторону.

— Какого еще герцога? — спросил ошарашенный виконт и сжал меня сильнее.

Папа встал с кресла, поправил пиджак и с невозмутимым видом проговорил:

— Боргундского, месье Венсан.

Лео захлопал глазами, судорожно пытаясь понять, куда влип, а потом затараторил:

— Прошу прощения, Ваша Светлость! Не узнал сразу. Мы сейчас же выйдем, чтобы не беспокоить вас и вашу дочь. Похоже, рабочие меня все же дезинформировали.

Он поклонился отцу в знак уважения, подхватил меня на руки и быстрым шагом направился к двери. Для меня все произошло настолько стремительно, что я даже не успела ничего сказать, зато папа не растерялся:

— Поставьте мою дочь на место, молодой человек. Мы еще с ней не договорили.

Виконт застыл, а потом медленно повернулся к герцогу и с недоумением посмотрел на него. Папа мотнул головой в мою сторону и повторил:

— Поставьте мою дочь на место.

Теперь недоуменного взгляда удостоилась уже я. Мне оставалось только криво улыбнуться и кивнуть, подтверждая догадки Леонарда. На лице виконта поочередно отразились понимание, смятение, боль и испуг. Потом он на пару секунд прикрыл веки, справляясь со своими эмоциями, а открыв, превратился в холодного и отстраненного мужчину, поставившего меня на ноги и отошедшего на один шаг в сторону.

Меня больно кольнуло где-то в области сердца. Что, если Леонард испугался того, кем являлся мой отец? Что, если он просто пожалел бедную девушку, а богатая наследница была ему не нужна? Что, если он никогда не простит мне то, что я скрывала настоящую информацию о себе?

Воображение тут же нарисовало сцену, на которой Леонард бросает в мою сторону презрительный взгляд, говорит, что предложение руки и сердца больше не актуально, и, резко развернувшись на каблуках, выходит из комнаты и навсегда покидает мою жизнь. Внутри все заныло, а я на мгновение прикрыла глаза и глубоко вдохнула, пытаясь прогнать боль.

Чтобы отвлечься от неприятных мыслей, перевела взгляд на папу. Он, заложив руки за спину и склонив голову на бок, очень внимательно разглядывал застывшего Леонарда и постукивал по полу левой ногой. Отец часто так делал в нашем с Андрэ детстве, когда пытался вывести нас на чистую воду после очередной пакости. Он словно сканировал с ног до головы, проводил быстрый анализ и уже через минуту мог почти со стопроцентной вероятностью догадаться, что мы скрывали.

— Это вас моя дочь спасла от отравления ядом? — спросил герцог Боргундский, продолжая буравить взглядом виконта.

— Да, — последовал четкий и безэмоциональный ответ.

Папа слегка кивнул, показывая, что принял это во внимание.

— Это вы помогли ей отбиться от пьяниц и выручили при нападении наркомана?

— Да, — невозмутимо кивнул Лео, а я удивленно уставилась на отца, который был более чем осведомлен о моей жизни.

— Это благодаря вам моя дочь смогла покинуть съемную комнату в Ильмонтане и переселиться в более подходящее для молодой мадмуазель место? — продолжил отец, не обращая на меня никакого внимания.

— Совершенно верно, Ваша Светлость, — подтвердил виконт. — Ваши люди не зря получают деньги за работу.

Папа хмыкнул:

— Еще бы! На те деньги, что я им плачу, можно содержать приличных размеров поместье. Но это ерунда по сравнению с безопасностью любимой дочери.

— Не поняла, — встряла с разговор я. — Так это что, за мной все время присматривали?

Отец одарил меня снисходительным взглядом:

— Неужели ты думала, что я так просто отпущу свою наследницу в суровый и жестокий мир? Тебе не мешали, старались держаться в стороне, но если дело касалось безопасности, то вмешивались безотлагательно. За время твоей учебы моими агентами было пресечено пять нападений, два ограбления и одно покушение.

— Какое еще покушение? — изумилась я.

— Своего одногруппника Пьера Дюшаля помнишь? — поинтересовался герцог.

В памяти всплыл образ высокого худощавого парня с копной каштановых волос и необычными сине-фиолетовыми глазами. Мы частенько пересекались с ним в городской библиотеке, где я брала не только учебную литературу, но и женские романы с детективами время от времени заимствовала.

— А какое он имеет к этому отношение?

— Самое прямое, — грустно улыбнулся отец. — Ему очень нравились скромные темноволосые девочки, мечтающие о большой любви и взахлеб читающие книги мадам Жирарден.

Я залилась краской от смущения, осознав, что папа в курсе моего маленького увлечения, как он выражался, низкопробной литературой. Но связи между книгами и Пьером все еще не находила.

— Дюшаль знакомился с девушками, втирался в доверие, а потом накидывал удавку на шею и сбрасывал труп в канализацию.

Я побледнела и гулко сглотнула, а отец продолжил:

— За день до того, как было объявлено о его якобы отчислении и скором отъезде по семейным делам, он готовился напасть на тебя, Ариадна. Мои люди вовремя среагировали и скрутили урода до того, как твоей прекрасной шейки коснулась смертоносная красная лента. Дюшаля доставили королевским безопасникам, на допросе у которых он признался в пяти нападениях, впоследствии подтвердившихся. Он был осужден и казнен за совершенные преступления.

Новость оказалась слишком шокирующей. Я развернулась, подошла к столу, положила розу и, подхватив графин, налила в стакан прохладной воды. Залпом выпив все его содержимое, налила еще столько же и снова опрокинула в себя. Только после этого стала постепенно приходить в более-менее вменяемое состояние.

Тем временем разговор Лео и папы продолжался.

— Почему же ваши молодчики не вмешались, когда к Ари стали приставать пьянчуги? И как они допустили то, что ей пришлось общаться с наркоманом? — спросил виконт.

Отец хмыкнул:

— Во-первых, у того молодого человека не было на лбу написано, что он зависим. Стадия была еще слишком ранняя, и изменения могли заметить только самые близкие. Во-вторых, никто не вмешивался, потому что рядом были вы, голубчик. Зачем раскрывать инкогнито, если помощь и так пришла? Вот только на королевском балу сплоховали все. Но, как говорится, прошлое не вернуть. Все закончилось благополучно, чему я очень рад. А в дальнейшем я сделаю все, чтобы обезопасить свою семью.

— И что же вы намерены сделать, позвольте спросить? — удивленно вздернул брови Леонард.

— Остались еще в закромах всякие магические штучки. Да и мага приличного я уже велел разыскать, — поведал герцог.

— И когда вы в последний раз видели здесь мага? Во время правления Иоганна Проклятого их почти всех перевешали, а те, которые чудом спаслись, разбежались по свету.

— Так я и не говорил, что искать будут здесь, — снисходительным тоном заявил отец. — У меня хватает связей и за пределами королевства. Нашли же мы амулеты переноса, чтобы вас спасти, в конце концов. Думаю, что всякие там защитные штучки тоже не станут проблемой.

Ничего не ответив, Леонард повернул голову и посмотрел на меня. Сложно было сказать, о чем он в этот момент думал, да и не хотелось мне сочинять себе какие бы то ни было варианты, чтобы не расстроиться.

Оборвав зрительный контакт, виконт снова повернулся к моему отцу и сказал:

— Ваша Светлость, когда мы были в катакомбах, я предложил Ариадне выйти за меня замуж. Она согласилась. Возможно, только потому, что думала, будто выбраться из каменного плена нам уже не получится. Но мы здесь, живые и здоровые. Я по-прежнему люблю ее и поэтому хочу повторно задать ей этот вопрос, а потом попросить ее руки у вас, если Ари все-таки даст положительный ответ.

— Так спрашивайте, — заулыбался папа, удовлетворенный тем, что Леонард не струсил и не побоялся рассказать все в лицо.

Виконт кивнул и быстрым шагом направился ко мне. Опустившись на одно колено и взяв в свои руки мою ладонь, он проговорил:

— Ариадна, ты все слышала, поэтому я не буду разбрасываться словами и просто спрошу. Согласна ли ты стать моей женой?

— Согласна, — пискнула я и поняла, что покраснела с ног до головы, когда Леонард поднялся и поцеловал мне руку, заглядывая в глаза с надеждой и любовью.

Услышав это, папа всплеснул руками и сказал:

— Вот и спрашивается, куда я так спешил? А?

— В смысле? — опешила я, не ожидая такого ответа.

— Да в прямом! Я такие деньжищи заплатил за то, чтобы мне установили телефон, а ведь мог подождать немного и получил бы все это, как родственник, с очень хорошей скидкой! — и такая досада на его лице отобразилась, что мы с Лео не выдержали и рассмеялись.

Вскоре к нашему смеху присоединился и отец.

Все веселье было резко прервано грохотом и топотом стражников, ввалившихся в мою комнату через окно и едва держащуюся на петлях дверь. Я взвизгнула и шмыгнула за крепкую спину будущего мужа, а папа тут же принял оборонительную позу, схватив со стола длинную бронзовую статуэтку. Первой мыслью было то, что в замке снова переворот, но выскочивший вперед всклокоченный друг Леонарда и по совместительству мой партнер по танцу на королевском балу заставил отбросить эту версию.

— Незаконное проникновение в замок! Всем оставаться на местах! — выкрикнул он и тут же затих, увидев герцога. — Д-добрый вечер, Ваша Светлость.

— Я бы не сказал, что добрый, месье Ренье, — проговорил отец, выпрямившись, но все еще сжимал в руке статуэтку, а я вдруг вспомнила, что начальника отдела Управления военной разведки звали именно так.

При нашей первой встрече на балу он, конечно, отличался своей военной выправкой, но то, что Густав работал именно в разведке, славившейся своими высококлассными специалистами и сверхсекретными заданиями, мне и в голову не приходило.

Тем временем месье Ренье, облаченный в строгий форменный костюм черного цвета, гулко сглотнул, выдавая свое смятение, повертел головой, а обнаружив нас с Леонардом, облегченно вздохнул и спросил, глядя прямо на друга:

— Так это ты у нас лазить в окна королевского замка повадился? Не мог дождаться, пока мадмуазель сама спустится в холл?

Леонард лишь криво улыбнулся и развел руками.

— Вольно! Разойтись! — скомандовал месье Ренье и заговорил только после того, как все стражники вышли из комнаты и попытались прикрыть покосившуюся дверь. — Ваша Светлость, мадмуазель Лафайе, прошу прощения за вторжение. А ты, Лео, в следующий раз либо предупреждай охрану о своих верхолазных планах, либо делай так, чтобы никто ни о чем не догадался. Оставлять лестницу у самого окна было весьма опрометчиво с твоей стороны.

— Я надеюсь, что у него больше не возникнет такой надобности, — встрял в разговор папа.

— Как знать, — пожал плечами друг виконта. — Всякие в жизни ситуации бывают. А теперь, если вы не против, я провожу вас в кабинет Его Величества. Уже пора.

Мы дружно согласились и последовали за месье Ренье. По пути я заскочила за Сол, а мама, Андрэ и Аделэйс присоединились к нам сами.

— Это тот месье, с которым ты танцевала на балу? — шепотом спросила подруга, когда мы шли по длинному коридору замка.

— Да, — подтвердила я. — И он начальник разведывательного отдела УВР. Представляешь?

— Серьезно? — удивленно уставилась на меня Соландж, а потом заинтересованно посмотрела на идущего впереди Густава. — А так сразу и не скажешь.

— Было бы странно, если бы у него на лбу было написано «Я работаю в разведке», — улыбнулась я.

Сол сдавленно хохотнула и снова бросила взгляд на русоволосого мужчину. Словно почувствовав это, месье Ренье притормозил, резко обернулся и, посмотрев прямо в глаза Соландж, подмигнул ей. Ошарашенная блондинка едва не открыла рот от удивления, когда Густав подарил ей загадочную улыбку, повернулся обратно и продолжил путь.

— Ари, что это было? — спросила подруга на грани слышимости.

— Может, ты ему понравилась? — так же тихо ответила я.

Сол сделала большие глаза и поежилась, а мне оставалось лишь улыбнуться.

Довольно скоро после этого мы оказались в просторном рабочем кабинете Карла Пятого. Раньше мне никогда не доводилось там бывать, поэтому я все рассматривала с таким же интересом, как и мои друзья. А вот для папы, мамы и Андрэ внутреннее убранство дядиного кабинета было уже привычным.

Итак, напротив входа располагались два больших окна, завешанных плотными серо-белыми шторами, гармонирующими с графичной росписью и шелковой обивкой стен. Пол был выложен светлым паркетом с необычным геометричным рисунком, а потолок оказался кипенно-белым со строгими квадратными кессонами*, создающими эффект глубины.

*Кессоны — углубления прямоугольной или другой формы в своде, куполе, потолочном перекрытии или на внутренней поверхности арки.

Слева от окон возвышался массивный камин с парой кресел напротив, справа между книжных шкафов пряталась тумба для алкогольных напитков, а по центру стоял большой т-образный стол в окружении лаконичных стульев с высокими спинками. Вся мебель, сделанная из массива дерева, была темной, а вот тканевая обивка на стульях и креслах — светлой.

Такой интерьер был, мягко говоря, необычен, учитывая общую стилистику замка, утопающего в роскоши. Но я слышала, что дядя лично приложил руку к оформлению собственного кабинета, чтобы чувствовать себя комфортно там, где приходилось проводить основную часть рабочего времени.

— Проходите, не стесняйтесь, — раздался за нашими спинами голос короля. — Не будем терять времени.

Перечить никто не стал, и мы довольно быстро заняли свои места за столом.

— Да сидите уже! — махнул рукой монарх, когда мы все вскочили с мест, чтобы поприветствовать следовавшую за ним королевскую семью, включая беременную Берту и ее мужа короля Англезии Генриха. — Тут все свои.

Вслед за принцем в кабинет вошел Нил в сопровождении взрослой и более солидной копии Леонарда. Отец и сын действительно были очень похожи, и если бы не возраст, более светлый цвет глаз и пышные усы у Венсана-старшего, то отличить их было бы практически невозможно.

— Добрый вечер всем, — поздоровался граф и сел рядом со своим сыном, разместившимся как раз напротив меня.

— Добрый, — раздался дружный хор голосов.

Я посмотрела на короля, сидевшего во главе стола вместе с женой, сыном, дочерью и зятем. Дядя чуть заметно улыбнулся мне и сказал:

— Ну, что? Начнем?

— Да, — раньше всех ответил Андрэ, сидящий вместе с Аделэйс в самом начале длинной части стола.

— Мы все внимание, — кивнул отец, расположившийся с мамой напротив моего брата.

Я же сжала ладошки взволнованной Лэйс и смущенной Соландж, а Нил, сидевший по другую сторону от моей подруги, буравил недовольным взглядом Густава, оказавшегося как раз напротив него.

Его Величество прочистил горло и заговорил:

— Работа над поиском и выявлением заговорщиков велась задолго до того, как на балу была совершена попытка свержения власти. Подрывом моего авторитета, а также позиций на политической арене занимались четко и планомерно. Вы, конечно, слышали про взрыв на крупнейшей алмазодобывающей шахте королевства, эпидемию чумы на юге страны, сгоревшие виноградники на востоке и провалившийся договор о крупнейших поставках железной руды в соседние государства.

Мы закивали в знак согласия.

— Это только то, что они успели провернуть. Помимо этого было еще множество попыток навредить нам, но все они были своевременно пресечены благодаря слаженной работе УВР и моих агентов. И если бы не эти ребята, скажу я вам, не сидели бы мы сейчас с вами в этом прекрасном кабинете, — Карл Пятый сделал паузу и с признательностью посмотрел на месье Ренье.

Густав приложил правую руку к сердцу и опустил голову:

— Служу Короне!

Сол в этот момент бросила на него свой скромный, но вполне себе восхищенный взгляд, который и перехватил начальник отдела УВР, подняв голову. Щеки моей подруги тут же заалели, словно ее застукали за чем-то неприличным, а глаза моментально были отведены в другую сторону. Густав понимающе и как-то по-доброму хмыкнул, а потом снова посмотрел на короля.

— Я полагаю, месье Ренье сможет поделиться большими подробностями того, как происходил процесс выявления заговорщиков. Густав, прошу вас, поделитесь этой ценной информацией со всеми, — предложил Его Величество.

— Так точно, Ваше Величество, — кивнул мужчина, на котором скрестились все взгляды. — Сильно растягивать не буду. Скажу лишь то, что к захвату замка и провокациям со стороны заговорщиков мы были готовы, а некоторые из нас, притворившись предателями, даже вели активную подготовку к этому мероприятию.

— Что ж вы так опростоволосились, если были готовы заранее? — ехидно поинтересовался Нил.

— Дело в том, что Огюст Мартен, бросивший в вас артефакт переноса, начал действовать не по плану. Разговор с госпожой Лафайе, — он бросил в мою сторону быстрый взгляд, — выбил молодого человека из колеи и заставил действовать по велению сердца, так сказать. Огюст хотел наказать бывшую невесту за своеволие и отказ иметь с ним какие-либо отношения, а когда понял, что натворил, лично стал умолять нас сделать все, чтобы вызволить мадмуазель из катакомб.

— Только мадмуазель? — решила уточнить королева Анна.

— Да, Ваше Величество, — подтвердил Густав. — Желание свергнуть короля у него не исчезло. Его осудят за измену Короне и проследят за тем, чтобы он понес соответствующее своим деяниям наказание.

— И все-таки кто же оказался главным зачинщиком всего этого безобразия? — обманчиво спокойным тоном поинтересовался Рауль Венсан и пригладил свои и без того безупречные усы.

— Исходя из того, что для планирования тех или иных операций заговорщики должны были владеть весьма конфиденциальной информацией, мы решили, что либо сам главарь находится к близком окружении короля, либо имеет в арсенале весьма умного и ловкого агента, с легкостью добывающего для него важные сведения, — поведал месье Ренье.

— Мы провели огромную работу, изучая личные дела и распорядок дня всех приближенных, включая слуг. В итоге вычислили нескольких мелких сошек, но главарь так и остался в тени. Залечь на дно во время поисков было разумным решением, которое работало, увы, не в нашу пользу. Только после того, как захват власти был пресечен, а заговорщики поняли, что деваться больше некуда, нам удалось узнать имя главного злодея.

— Густав, не тяните, пожалуйста, — попросила Берта и погладила свой большой живот. — Врачи запретили мне волноваться.

Начальник отдела разведки вежливо улыбнулся:

— Прошу прощения, Ваше Величество. Я ни в коей мере не желал, чтобы вы испытывали какой-либо дискомфорт. Главного вдохновителя и мозговой центр предателей зовут Габриэлла Гайе.

— И кто это? — насупившись, поинтересовалась моя двоюродная сестра, все так же поглаживая живот.

— Если быть точным, то ее полное имя Каролина Альбертина Франсуаза Гайе, внучка старого короля Иоганна Проклятого, которая долгое время считалась погибшей, — Густав посмотрел на наши изумленные лица и продолжил: — В замке она была известна как Альбертина Маршанд и служила фрейлиной королевы.

Тетя Анна испуганно вскрикнула, тут же прикрыв ладошкой свой рот, а я вспомнила ту самую красивую блондинку в темно-сером наряде с голубым бантом на левом плече, с которой мы с Сол столкнулись на балу.

— Да, Ваше Величество, — с сочувствием покачал головой месье Ренье. — Враг находился ближе, чем вы думали.

— Я не верю, — встряла в разговор Берта. — Альбертина начала служить королеве задолго до того, как начались все эти неприятности. Я была еще ребенком, когда она получила место при дворе, и помню ее как совершенно честного и преданного человека.

— Месть — это блюдо, которое подают холодным, дорогая, — проговорил Карл Пятый, погладив по спине свою дочь. — Вина и происхождение этой… девушки доказаны. А после пятого допроса она и сама предпочла во всем признаться. Тебе очень повезло, что ты не слышала, какими словами она описывала свои злость и ненависть к роду Валуа. Хотя мы являемся с нею хоть и дальними, но родственниками.

— Расследование завершено. Мы передадим дела по всем фигурантам в суд, где и решится их судьба, — продолжил Густав. — Каролину, или Альбертину, если вам так привычнее, ждет казнь за измену, подготовку переворота, подрыв экономической и хозяйственной деятельности государства, а также неоднократные покушения на членов королевской семьи.

В кабинете повисла неловкая тишина.

— Теперь давайте поговорим о более приятных вещах, — первым нарушил молчание Карл Пятый. — О наградах. Все сотрудники, принявшие участие в предотвращении переворота, получат по очередному званию, подкрепленному соответствующей финансовой компенсацией. С Его Величеством Генрихом мы чуть позже обсудим вопросы, касающиеся одного из наших портов, по поводу которого у нас возникли разногласия. Но как благодарить тех, кто плечом к плечу вместе с нами сражался за жизнь в катакомбах?

Все скромно опустили головы, и только Сол, смотря прямо в глаза короля, сказала:

— Вы, Ваше Величество, сделали для нас больше, чем каждый из нас мог бы себе представить — подарили второй шанс на жизнь. Я считаю, что это более чем достойная награда для тех, кто мог больше никогда не вернуться.

Карл Пятый застыл, внимательно глядя на блондинку. Королева, сидящая по левую руку от него, придвинулась ближе и что-то прошептала мужу на ухо. Дядя нахмурился, кивнул в знак того, что принял во внимание слова супруги, и произнес:

— Напомните-ка мне, пожалуйста, ваши имя, род и титул, мадмуазель.

Подруга резко съежилась, будто получив оплеуху, опустила глаза и тоненьким голосом протянула:

— Соландж Бонье, Ваше Величество. И у нашей семьи никогда не было титула.

Выслушав это, дядя молча кивнул, вытащил из ящика стола большую толстую книгу с металлическими застежками, полистал, что-то в ней рассматривая, а потом заключил:

— Графство, конечно, не обещаю, но одно вполне себе прибыльное баронство найдется. А так как титул в нашем королевстве дамы получают только после замужества, то я готов…

Изумленная Сол сначала покраснела, потом побледнела, а на последней фразе и вовсе вытаращила глаза, думая, что Его Величество собирается сосватать ее «мешку с деньгами».

— Я лучше утоплюсь, чем выйду замуж не по любви! — выпалила она и испуганно закрыла себе рот обеими руками, чтобы еще чего-нибудь не ляпнуть.

Неожиданно серьезный и суровый король рассмеялся.

— Теперь я на сто процентов уверен, что поступаю правильно, — он сделал небольшую паузу и продолжил: — Сол Бонье, титул барона получит ваш отец, который сможет передать его вашему старшему брату. А вот вы и ваши сестры приобретете статус выгодных невест, что повысит шансы найти любовь среди более широкого круга достойных кавалеров.

Блондинка уже открыла рот, чтобы благородно отказаться от предложенного, но я вовремя дернула ее за руку, намекая на то, что достаточно сказать «Спасибо, Ваше Величество» и вежливо улыбнуться. Вот так моя подруга стала дочерью новоиспеченного барона Бонье.

— Нил, Леонард, — обратился к мужчинам король, — у вас есть какие-то пожелания?

— Нет, Ваше Величество, — хором ответили друзья.

— Так я и думал, — нарочито громко вздохнул дядя и, вытащив из стола какие-то бумаги, передал им. — Угадал?

Первым отозвался удивленный Нил:

— Собственное сыскное агентство с наивысшим уровнем доступа ко всем архивам? Это невероятно!

— Так ты доволен или нет? — уточнил Карл Пятый.

— Для меня это большая честь, Ваше Величество! Я постараюсь оправдать оказанное вами доверие, — проговорил барон Руже и, привстав, поклонился в знак признательности.

Король кивнул и повернул голову к Леонарду, показывающему документы своему отцу. Рауль Венсан пробежал глазами по строчкам и проговорил:

— Благодарим, Ваше Величество! Монополия на развитие всех видов связи в королевстве дорогого стоит. Мы с сыном сделаем все от нас зависящее, чтобы быстрый обмен информацией стал доступен каждому.

Дядя снова кивнул, а потом перевел взгляд, в котором плескались смешинки, на меня:

— А чем порадовать тебя, дорогая племянница?

Я пожала плечами:

— У меня все есть.

— Так я и думал, — по-доброму улыбнувшись, сказал король.

Слегка наклонившись в бок, он выдвинул один из ящиков стола и выудил оттуда изящный телефонный аппарат, выполненный из красного дерева и металлических деталей, покрытых золотом. Сняв трубку, Его Величество поднес ее к уху, два раза покрутил блестящий диск с цифрами и сказал:

— Принесите подарок для мадмуазель Лафайе, пожалуйста. Да, жду.

Как только трубка снова опустилась на рычаг, в кабинет постучали, а потом на пороге появился лакей с довольно внушительным прямоугольным саквояжем из плотной черной кожи. Молодой человек поставил это нечто на стол и тихо удалился.

— Что там? — настороженно спросила я.

— Подойди, открой, — предложил дядя.

Тянуть не стала. Поднялась с места и уже через мгновение оказалась перед металлической застежкой. Пара неловких от волнения движений — и передо мной предстала целая коллекция разнообразных химических составов. Затаив дыхание, я хватала баночки одну за одной и читала надписи:

— Борганник огненный, спиртовая настойка. Орханелия семицветная, сок плодов. Дорду орентийский, вытяжка из цветков. Хрезантия игольчатая, экстракт корня. Где вы это все взяли? Это же редкость невероятная!

— Где взял, там уже нет, — улыбнулся Карл Пятый. — Бери и пользуйся. Надеюсь, это поможет тебе изобрести что-нибудь не менее фееричное, чем твой эликсир. Кстати, отольешь мне чуток? Очень полезная штука.

— Отолью, — засмеялась я. — Спасибо огромное!

Я обошла стол и поцеловала дядю в щеку.

— Ой, все, — наигранно махнул рукой Карл Пятый. — Я сейчас растрогаюсь и превращусь в размазню, а мне еще королевством править надо.

— Ничего страшного, — встряла в разговор королева. — Нужно иногда проявлять слабости, а то недолго и закостенеть.

Я благодарно улыбнулась тете и вернулась на свое место, подтянув поближе бесценный саквояж. Мне уже нестерпимо хотелось поскорее добраться до лаборатории и что-нибудь вытворить.

— А партию вина, которая отправилась на корабль, проверили? — сменил тему барон Руже. — Все живы?

— Да, — ответила королева Анна. — Сообщение о возможном отравлении было доставлено вовремя. Вино изъяли и проверили. Все оказалось чистым. Альбертина отравила только те бутылки, которые предназначались для нашего стола.

— Хоть что-то ее остановило, — проговорил дядя.

— Она много лет была влюблена в моего брата, — пояснила Анна. — Никто этого, конечно, не афишировал, но я была в курсе по праву лучшей подруги, как я когда-то считала.

Королева тяжело вздохнула и опустила глаза, на которых уже начали поблескивать слезы. Для нее это не было обычным предательством подданной, а ударом в спину от человека, которому безгранично доверяла.

— У меня есть еще один подарок, — решил перевести тему разговора король и взглянул на Андрэ с Аделэйс. — Помните белый замок на восточном побережье, который вам так понравился?

Брат удивленно вскинул брови и заметил:

— Такую красоту сложно забыть. Но у этого замка есть законный хозяин. Граф Норт, если не ошибаюсь.

Дядя кивнул:

— Все верно, кроме одной маленькой детали. Граф Норт БЫЛ хозяином этого замка. Ровно до тех пор, как были выявлены все участники заговора.

— Неужели и он предал королевство? — испуганно воскликнула Лэйс. — Граф Норт был дружен с моим отцом, часто приезжал к нам в поместье. И я никогда бы не сказала, что он способен на такое.

Его Величество грустно улыбнулся:

— Джозеф Норт был предан Короне до самой смерти. Собственно, за это его и убили. Он отказался принимать участие в перевороте и грозился сообщить о заговоре лично мне. Его тело со множеством ножевых ранений было найдено в канаве недалеко от залива, а позже и убийц разыскали, — Карл Пятый вздохнул. — Молодой совсем еще был, ни женой, ни наследниками обзавестись не успел. Но я уверен, что именно вы сможете сохранить не только его наследие, но и добрую память о его светлом имени.

— Мы обещаем, — ответила Аделэйс и всхлипнула.

— Спасибо, дядя, — поблагодарил Андрэ и обнял свою будущую жену, утешая.

На этом наша встреча с королем закончилась, и мы один за другим вышли из кабинета. Я уже хотела направиться в свою комнату, но Леонард ловко перехватил меня, взял за руку и подвел к своему отцу, стоявшему рядом с моими родителями. Увидев, как вся семья собирается в одном месте, к нам подошел и Андрэ под руку с Лэйс.

Организовав небольшой круг, мы замерли в ожидании. Первым заговорил Лео:

— Папа, позволь представить тебе мадам и месье Лафайе, их сына Андрэ и будущую невестку Аделэйс, а также их дочь и мою невесту Ариадну.

Вежливо кланяющийся моим родственникам граф на последней фразе застыл и изумленно округлил глаза.

— Невесту? — переспросил он, подумав, что ослышался.

— Совершенно верно, отец. Мое предложение Ари приняла еще в катакомбах, а сегодня я официально попросил ее руки у месье Лафайе.

— И ничего не сказал нам?! — возмутилась мама, глядя на моего папу.

— Мари, дорогая, — начал оправдываться он, — я просто не успел. Это произошло сразу перед встречей с Его Величеством.

— Мог бы хоть бы намекнуть, — надулась маман и уставилась сначала на будущего зятя, а потом и на его отца. — Одно лицо! А я все думала, что газетные портреты привирают.

— А я думал, что так и умру, не увидев наследников, — заговорил граф. — Потому что не далее, как три месяца назад, мой отпрыск твердо заявил, что никогда в жизни не женится.

Леонард покраснел и опустил голову, превратившись из взрослого самостоятельного мужчины в желторотого подростка.

— Никогда не говори никогда! — засмеялся Андрэ и хлопнул виконта по плечу.

— Это точно, — заметил Рауль Венсан и поцеловал мою руку: — Буду очень рад появлению в нашей семье такой замечательной девушки. Наслышан о ваших успехах, мадмуазель.

Я сделала книксен и улыбнулась. Отец Леонарда оказался добрым и приятным в общении человеком, что заметно меня успокоило.

— А где же мадам Венсан? — поинтересовалась мама, осматриваясь.

— Вивьен сейчас у сестры, за океаном, потому и не смогла приехать сюда, чтобы поддержать сына, — ответил граф. — Но это даже хорошо. К своему приезду она успеет все осознать и остыть, иначе заперла бы сына в замке и посадила под круглосуточное наблюдение. Очень уж она за него переживает в стрессовых ситуациях.

— Я бы тоже переживала, — вздохнула мама, — если бы уже однажды потеряла ребенка из-за несчастного случая.

Повисло неловкое молчание.

— Мы справились с этим, — заговорил месье Венсан, сглотнув подкативший к горлу ком. — Амели навсегда останется в наших сердцах милой беззаботной девочкой, страстно обожающей лошадей.

Уже позже я расспросила Леонарда об этой Амели и узнала, что речь шла о его старшей сестре, погибшей в возрасте восьми лет от несчастного случая во время уроков спортивной конной езды. Ему тогда было всего пять, но он до сих пор отчетливо помнил темноволосую девочку, мечтающую когда-нибудь стать великой наездницей.

После трагедии Вивьен и Рауль боялись даже на шаг отпустить единственного сына, все время нервничали и переживали, что с ним тоже может случиться что-нибудь нехорошее. Вернуться в более-менее спокойной русло семье помог известный врач и один из основателей новой, но весьма перспективной науки — психологии.

Остаток вечера наши родители провели за беседой, а мы с Лео сбежали в королевский зимний сад и сидели обнявшись на кованой лавочке до самой ночи.

— Мне пора возвращаться домой, — заговорил Леонард, когда часы пробили двенадцать.

— Домой? — переспросила я, не желая его никуда отпускать.

— Да, — грустно улыбнулся он. — Надо же мне где-то ночевать.

— А разве…

— Нет, — мужчина покачал головой. — Нас с Нилом забрали сразу после вызволения из катакомб, а потому и комнат никто и не выделял.

— Я попрошу, — начала я, но Лео перебил.

— Не нужно. Король, должно быть, уже отдыхает. Не стоит беспокоить его по пустякам. А вот тебе будет о чем подумать на досуге.

— Что ты имеешь в виду? — не поняла я.

Виконт вздохнул, сильнее притиснул меня к себе и сказал:

— Твое инкогнито раскрыто. Теперь ты будешь продолжать учебу под своим настоящим именем.

Я все еще не понимала, к чему он клонил.

— Да. И что с того?

— Дело в том, что мадмуазель Данкрафт, потерявшая место в общежитии, жила в съемной комнате, а где будет жить мадмуазель Лафайе, дочь герцога, племянница короля и наследница крупнейшей аптечной сети в стране?

Я задумалась. И правда — где?

Этот вопрос еще долго не выходил из моей головы, особенно после того, как, вдоволь нацеловавшись, я все же отпустила Лео домой.

Итак, жилой недвижимости в столице у нас не было — все-таки обычно мы жили в своем герцогстве, лишь изредка наведываясь в гости к дяде. В замке же для нас всегда были готовы комнаты, в которых мы могли разместиться всей семьей на сколь угодно длительный срок. Именно поэтому папа не видел смысла в покупке и содержании отдельного дома.

Ездить на занятия из королевского замка было бы слишком пафосно и, честно говоря, долго. Мне вовсе не хотелось привлекать к себе чрезмерное внимание и так демонстративно подчеркивать свой статус в обществе.

Университетское общежитие тоже не казалось мне удачным вариантом для дальнейшего проживания. Я ничуть не сомневалась, что после того, как правда вскроется, мне предоставят самые лучшие комнаты, какие только можно себе представить, но, во-первых, не хотелось, чтобы еще кого-то выгнали, пытаясь срочно освободить мне место, а во-вторых, нехороший осадочек от общения с комендантом и грымзой-вахтершей все-таки остался.

Продолжать жить у Леонарда, получив статус его невесты, было бы неприлично, по этой же причине и Сол не могла оставаться в доме виконта. Выходило, что нам с подругой снова нужно было искать жилье. Вот только на этот раз мы вовсе не были ограничены в бюджете, что несказанно радовало.

Решив утром обсудить переезд вместе с Соландж, я удовлетворенно улыбнулась и уснула, завернувшись в теплое одеяло.

Ночь прошла спокойно, несмотря на обилие информации, роящейся в моей голове после встречи с королем. Будить меня никто не приходил, наверное, решив, что после катакомб организму нужно дать хорошенько отдохнуть, поэтому, подскочив, я вызвала камеристку, которая помогла привести меня в человеческий вид, а потом попросила организовать завтрак в комнате моей подруги, уже успевшей проснуться.

— Доброе утро! — поздоровалась я, входя в комнату Соландж. — Как ты? Выспалась?

— Доброе, — одарила меня улыбкой блондинка, одетая в красивое синее платье. — Выспалась, конечно. Ты ведь знаешь, что я привыкла рано вставать. А ты как? Долго еще с Леонардом сидела?

— Долго, — протянула я, заливаясь румянцем. — Но отдохнуть успела, а теперь просто умираю от желания подкрепиться. Что там у нас сегодня?

Я подошла к изящному круглому столику, сервированному для завтрака, и чуть слюной не подавилась. Там были не только нежнейшие круассаны с сыром и умопомрачительный ароматный кофе, но и яйца-пашот на хрустящем горячем тосте вместе с салатом, и вкуснейший креп Сюзетт, и ягодный парфе, и даже освежающее мороженое с кусочками фруктов. Конечно, я видела подобный набор не впервые, но после самостоятельной и весьма скромной жизни во время учебы, а также приключений в катакомбах ценность такого пышного завтрака зашкаливала.

Усевшись за стол, мы с подругой наслаждались каждым кусочком кулинарных шедевров королевского повара и попутно обсуждали текущие события. Я поведала Соландж свои размышления на тему жилья и получила полное согласие на переезд и совместный подбор квартиры. Идея снять дом отпала почти сразу, потому что столько места нам было не нужно, а переплачивать за лишнюю площадь и регулярную уборку, которую производил приходящий домашний персонал, совсем не хотелось.

— Когда приступим к поискам? — полюбопытствовала Сол, сделав последний глоток кофе и поставив изящную фарфоровую чашку на блюдце.

— Да хоть сегодня, — с энтузиазмом в голосе ответила я. — Чем раньше подберем вариант, тем быстрее вернемся в строй и займемся учебой. Диплом на носу висит.

— О, да! И спуску нам никто не даст, несмотря ни на что.

— Вот и замечательно! — хлопнула в ладоши я. — Сообщу о нашем решении папе и Лео, а потом мы с тобой отправимся на поиски жилья.

Я встала из-за стола и подошла к выходу, как вдруг в щель между полом и дверью кто-то со стороны коридора протолкнул белый бумажный прямоугольник.

— Что это? — удивленно спросила Сол.

— Полагаю, что записка, — ответила я.

Подруга подхватила листок, развернула его и прочла:

— Вы прекрасны, мадмуазель Бонье.

— О-о-о! Твой тайный поклонник на цветах не остановился. Кто он? Подпись есть?

— Нет, — покачала головой подруга, на щеках которой появился легкий румянец.

Девушке определенно было приятно такое проявление симпатии, а желание выяснить личность загадочного кавалера усилилось многократно.

— А как у тебя обстоят дела с Нилом? — решила полюбопытствовать я.

Сол пожала плечами:

— Сложно сказать. Он то внимательный и вежливый, то рассеянный и отстраненный. Я вижу, что нравлюсь ему, но готов ли он к более решительным шагам, не знаю.

— Угу, — буркнула я. — С этим понятно. А Густав?

— Что Густав? — не поняла подруга.

— Он тебе нравится?

— Сплюнь! — встрепенулась блондинка. — Я его боюсь.

— И это от страха ты краснела, когда встретилась с ним взглядом во время беседы у короля? — продолжала допытываться я.

Подруга надулась:

— И ничего я не краснела!

После этой фразы щеки Сол снова заалели, выдавая ее маленькую ложь.

— А вдруг это он тебе цветы принес и записку подбросил?

— Ну, конечно! Больше ему заняться нечем! — почему-то разозлилась подруга.

Я почувствовала, что напала на верный след.

— Рассказывай! — четко скомандовала и приготовилась слушать.

— Да нечего тут рассказывать! Бабник он самый обыкновенный! Не успел выйти из кабинета, как тут же к нему подскочили две мымры. Стояли, зубы скалили, а этот гад их приобнял чуть пониже талии и отбыл в неизвестном мне направлении. Хотя почему неизвестном? В спальню они пошли, как пить дать! — на одном дыхании выпалила блондинка.

— Как все запущено, — протянула я. — Сильно зацепил?

Сол лишь безмолвно кивнула, опустив взгляд.

— Хорошая моя, — потянулась к ней и обняла.

Подруга уткнулась мне в плечо и всхлипнула, а я не знала, что ей говорить и как успокаивать. К счастью, девушка быстро взяла себя в руки и уверила меня в том, что со всем справится. На этом мы и разошлись: я к папе, а Сол к Лэйс, с которой тоже успела подружиться.

Родители наше с подругой решение одобрили. Единственное условие озвучила мама:

— И пожалуйста, Ари, не ограничивайте себя в комфорте и безопасности. С вас обеих уже достаточно этих приключений с выживанием на последние деньги.

— Хорошо, мам, мы постараемся, — улыбнулась я и чмокнула обоих родителей в щеки. — Побегу переодеваться! Скоро Лео приедет!

Для прогулки я выбрала плотное фиолетовое платье, черное кашемировое пальто и теплые полуботинки на каблуке. В комплект подхватила сумочку, перчатки в тон платья и аккуратную шляпку с тонкой полоской фиолетовой вуали, прикрывающей верхнюю часть лица. Сол же выбрала ярко-желтый наряд с таким же, как и у меня, пальто и черным беретом.

— Девушки, вы великолепны! — сделал нам комплимент Нил, едва мы оказались на улице.

— Спасибо, — улыбнулись мы в ответ и приблизились к черной карете с гербом графа Венсана.

Подошедший Лео поприветствовал нас, поцеловал мне руку и помог занять место в салоне. Нил в свою очередь хлопотал над Сол.

— Куда поедем? — поинтересовался мой жених. — Есть пожелания?

— Мы с Соландж хотели подыскать себе квартирку недалеко от университета, — сразу сообщила о наших планах я. — Составите компанию?

— Конечно, — кивнул Леонард. — Заодно и проконтролируем, чтобы вас никто не обманул, а то пройдох хватает. А еще смогу посоветовать несколько вариантов совсем недалеко от моего дома. Так и приличия будут соблюдены, и мы сможем видеться чаще.

Он притянул мою руку к себе и поцеловал пальчики, одаривая при этом теплым взглядом. Я засмущалась и повернула голову в сторону окна, но ладошку из его нежного захвата не вытащила.

Перед глазами проносились ухоженные двух- и трехэтажные здания, отданные как под жилье, так и административные нужды. Фасады красили преимущественно в светлые тона, зато оттенки были разными, что делало город ярким и свежим.

Чуть дальше пошли магазины, у входа в которые висели кованые вывески, помогающие быстро ориентироваться во всем многообразии торговых точек. Вычищенная до блеска латунная чаша с обвивающейся вокруг нее змеей приковывала к себе взгляд больше остальных не только тем, что сияла ярче всех, но и тем, что обозначала аптеку, принадлежащую нашей семье. Именно там, по словам отца, теперь трудилась мадам Жюи.

Еще через квартал наша карета остановилась у белого трехэтажного здания, отданного в свое время под просторные квартиры с небольшими уютными балкончиками.

— Внимание-внимание! — раздался с улицы звонкий мальчишеский голос. — В свежем выпуске газеты «Вести столицы» подробности спасения королевской семьи! Только у нас вы узнаете, кому сделал предложение руки и сердца самый завидный жених современности Леонард Венсан! Сенсационное разоблачение: наркоман-насильник под маской изобретателя! Подробности судебного процесса! Спешите! Осталось всего десять газет!

Нил среагировал раньше всех. Он молнией метнулся к мальчишке и выкупил пару экземпляров. Через минуту мы уже имели возможность лично ознакомиться с новостями.

Статья о спасении королевской семьи была правдивой, но несколько урезанной и приукрашенной. Вероятно, текст подвергся строгой цензуре, а после был одобрен на самом высоком уровне.

Страница, где говорилось о предстоящей помолвке виконта Эльзасского и дочери герцога Лафайе, носила скорее характер сплетни, нежели достоверного факта, но автор сего опуса не сомневался — свадьбе быть!

А вот в статье о судебном деле речь шла о Женире, дело которого хоть и рассматривалось за закрытыми дверями, но все же не было засекречено. Да и личность одного единственного обладателя самодвижущейся повозки была широко известна. Приговор еще не был вынесен, но обаятельному блондину с разноцветными глазами, коим совсем недавно был Женир, грозила длительная ссылка на рудники.

— И чем он только думал, когда эту гадость в рот тянул? — в сердцах спросила Сол, закрывая газету.

— Не знаю, — пожала я плечами. — Но вся эта ситуация говорит о том, что нынешние методы обезболивания далеки от совершенства.

— Ну, не знаю, — протянул Нил. — Когда меня ранили, доктора тоже давали сильные обезболивающие, но пристрастия к ним я не испытываю.

— А здесь, как и во всем, мера нужна, — деловито сказала подруга. — Одна доза снимет страдания, другая — превратит сначала в раба, а потом и в растение.

Барон ничего не ответил, но нервно поежился, скорее всего, представив, что на месте Женира когда-то мог бы оказаться и он сам.

— А как журналисты узнали, что я сделал тебе предложение? — спросил Лео и задумался.

— Велика тайна! — всплеснул руками Нил. — Можно подумать, никто не видел, как ты с цветами лезешь в окно к дочке герцога! Ты иногда такой наивный, друг мой!

— Да, что-то об этом я не подумал, — пробормотал виконт. — Ну их! Давайте лучше квартиры смотреть, а то так до вечера и простоим тут.

— Давайте! — пискнула Соландж и хлопнула в ладоши. — Сначала смотрим те, что с балконами!

Отличный вариант нашелся почти сразу. Там были две спальни, просторная гостиная, кухня со столовой, светлый холл и раздельный санузел. Из столовой был выход на балкончик, где стояли стол и пара кресел, предназначенных для комфортного времяпрепровождения.

Мы были уже готовы оплатить проживание в этой квартире до конца учебного года, но неожиданная встреча на лестничной клетке спутала все планы.

— Приличные мужчины, собирающиеся жениться, не шляются с кем попало по съемным квартирам, — услышала я знакомое шипение за своей спиной.

Обернувшись, увидела Элизу, свою бывшую подругу, стоящую у соседней двери и надменно взирающую на нас.

— Вы бы за своим мужчиной следили, мадмуазель, — сказал внезапно вышедший из квартиры Нил. — А то он не стесняется целоваться прямо на балконе с вашей соседкой этажом ниже.

— Не может быть! — взвизгнула Элиза. — Я его придушу!

С этими словами она помчалась вниз по лестнице и ворвалась в чужую квартиру. Мы же, поблагодарив хозяйку апартаментов и сказав, что подумаем, вышли на улицу. Звуки разгорающейся ссоры доносились со второго этажа.

— Жаль, — вздохнула я. — Квартирка хорошая была.

— Мне тоже понравилась, — пробормотала подруга.

— Если очень хочется, то мы можем хоть завтра выкупить все здание целиком, — предложил мой жених.

— Зачем? — спросил уткнувшийся в газету Нил. — Здесь совсем недалеко есть очень хороший вариант. Идем, вы оба точно оцените! — он бросил на нас хитрый взгляд и, положив ладонь Соландж на сгиб своего локтя, пошел вверх по улице.

Нам ничего не оставалось, как следовать за ним.

— Мы сейчас выйдем прямиком к моему дому, — шепнул Лео. — Может он решил, что выселить меня будет проще, чем искать вам жилье?

— А это хорошая идея! — засмеялась я.

— Ах ты, хулиганка! — воскликнул Леонард и, подхватив меня, закружил.

Я пищала и смеялась, ловя прелесть этого спонтанного порыва. Мой любимый виконт улыбался во все тридцать два и не переставая смотрел на меня.

— Отпусти, сумасшедший! У меня голова кружится! — попросила я и погладила его начисто выбритую щеку.

— Как скажешь, моя королева! — проговорил он и осторожно поставил меня на ноги.

Наши лица оказались так близко, что не поцеловаться было невозможно. Нас так и тянуло друг к другу, заставляя забывать обо всех и обо всем.

— Я не понял, почему отстаем? — раздался гневный голос барона Руже. — Дома целоваться будете! А сейчас у нас дела!

— Да, дядюшка Нил, — передразнил его Лео и, схватив меня за руку, помчался вперед, где стояла ожидающая нас Сол. — Где обещанный тобой хороший вариант?

— За углом, прямо напротив окна твоей спальни, — с хитрой улыбкой проговорил брюнет.

— Мне тоже предлагаешь по утрам смотреть в окно спальни виконта? — серьезно поинтересовалась Соландж.

Улыбка Нила стала шире:

— Нет, драгоценная моя. В этом доме окна квартир выходят на две стороны. Из твоей комнаты будет открываться замечательный вид на парк. И балкона там два. Сможете выбирать любой, в зависимости от настроения. Это, конечно, дорого, но мы ведь не стеснены в средствах?

— Я могу себе это позволить, — кивнул Леонард. — Ари, не смотри так на меня. Ты моя невеста. Считай это предсвадебным подарком.

Я сначала хотела возразить, но потом передумала. Зачем портить отношения с будущим мужем из-за какой-то ерунды? Хочет платить? Пусть платит. Не скандал же из-за этого устраивать.

— Идем скорее смотреть! Мы заинтригованы! — заключила Соландж и направилась ко входу.

Балкона действительно оказалось два, да и сами комнаты были просторнее, чем в квартире по соседству с Элизой. Помимо спален, гостиной и столовой там обнаружилась комнатка для отдыха, вероятно, служившая когда-то кабинетом, стены в которой были окрашены в глубокий и обволакивающий бирюзово-зеленый цвет, а напротив большого окна стояли диванчики из темного дерева с разноцветными подушками. Я тут же представила, как буду сидеть там по вечерам, коротая время с книгой и чашечкой густого ароматного кофе, и после этого уходить оттуда больше не хотелось.

— Хорошо, что газету купили, — Нил повертел в руке свернутую в трубочку бумагу, — а то такой замечательный вариант могли бы и упустить.

— Прошлая квартира тоже симпатичной была, но эта вне конкуренции, — улыбнулся Лео, посмотрев на меня. — Берем?

— Берем! — хором проговорили мы с Соландж и засияли от радости.

Оставшееся время мы провели, гуляя по парку, на который открывался вид из нескольких комнат нашей новой квартиры, потом обедали в ресторане, прошлись по центральным улочкам города и только потом вернулись в замок.

Как только мы вошли в холл, ко мне подошел лакей и передал, что Его Величество ждет нас с Лео у себя в кабинете.

— Это очень срочно? — спросила я. — Мы успеем переодеться?

— Чем скорее, тем лучше, но переодеться, думаю, успеете, — ответил молодой человек и, поклонившись, скрылся за дверью.

Мы тут же отправились приводить себя в порядок после улицы и уже через пятнадцать-двадцать минут заходили в личный кабинет короля.

Его Величество был не один. Кроме моих родителей за столом сидели незнакомые мне мужчина и женщина с длинными светлыми волосами и в дорогой, но несколько старомодной одежде. Кто они и для чего позвали нас?

Поприветствовав всех присутствующих, мы прошли в кабинет и сели за стол, ожидая пояснений.

— Ариадна, Леонард, познакомьтесь, — начал дядя. — Это Его Императорское Величество Орино Вибен Эххимари и его супруга Алина Эххимари.

(Алина и Орино являются персонажами книг Татьяны Волковой «Моя виза — подушка» и «Сюрприз под подушкой»)

«Какое такое Императорское Величество?» — подумала я, хмуря брови, а король продолжил:

— Они прибыли к нам из другого… — дядя на мгновение замялся, — мира.

— Как это? — Леонард озвучил мучивший меня вопрос.

— Очень просто, — взяла слово императрица Алина Эххимари. — Мир, в котором вы живете, не единственный. Их существует великое множество, в каждом из них по-своему течет время, по-разному развиты технологии, иначе устроена жизнь. Мы с мужем получили уникальную возможность путешествовать по мирам, чем и занимаемся уже довольно давно, налаживая контакты с местными жителями и предлагая обмениваться знаниями и технологиями.

— В некоторые из миров нам даже удалось разработать и установить постоянные порталы, что значительно увеличило наши возможности и возможности наших союзников, — заговорил тот, которого назвали императором. — Не так давно мы открыли для себя ваш мир и хотим предложить сотрудничество. С Его Величеством мы уже обсудили некоторые аспекты взаимодействия, но остался еще один, который косвенно касается лично вас, мадмуазель.

— Какой же? — спросила я, внутренне напрягшись.

— Наши гости узнали о молодом и успешном изобретателе, попавшем под воздействие сильнодействующих препаратов, — сказал Карл Пятый и внимательно посмотрел на меня. — Они предложили помочь ему справиться с зависимостью, а потом обучить новым технологиям, которые станут мощным толчком в развитии нашего мира.

Я вздохнула, вспомнив Женира, и спросила:

— Почему именно он и при чем тут я?

— Месье Руазон достаточно образован и подкован технически, чтобы быстро разобраться с большими объемами новой информации, — продолжил пояснять дядя. — Если он пропадет на неопределенное время, никто не обратит на это внимания, думая, что он отбывает наказание за нападение. Тебя же пригласили для того, чтобы ты решила, достоин этот молодой человек второго шанса или нет. А Леонард находится здесь на правах твоего будущего супруга и непосредственного участника тех событий. Родителей твоих я тоже не мог не позвать, сама понимаешь.

Честно говоря, не очень понимала, но передо мной ставили совсем другую задачу. От моего решения зависела судьба человека, уже ставшего однажды на скользкий путь. Заслуживал ли он пощады или следовало отправить его на рудники?

— У него точно есть шанс избавиться от зависимости? — спросила я, глядя на иномирян.

— Девяносто девять из ста, — четко ответила императрица.

— Неплохо, — пробормотала я и задумалась.

В кабинете повисло напряженное молчание. Через какое-то время дядя не выдержал и спросил:

— Каким будет твое решение, Ари?

Я вздохнула, готовясь к ответу, и сказала:

— Пусть лечится. Так от него больше пользы будет. Но как быть с его семьей? Отец — успешный врач, а мама тоже страдает от зависимости.

— Мы думали об этом, — признался король. — Решили спросить их самих. Пусть сами выбирают свою судьбу. Но я склоняюсь к тому, что они захотят уйти вместе, чтобы потом вернуться совсем другими людьми.

Я кивнула, показывая, что согласна с такими выводами. Тогда дядя потянулся к своему телефону, поднял трубку и сказал:

— Приводите, Жером, мы готовы.

Уже через минуту в кабинет ввели все семейство Руазон. Женир был бледным и изможденным. Тюремная форма в широкую вертикальную полоску висела на нем, как на вешалке, намекая на то, что свое решение суд уже вынес. Взгляд был похож на взгляд загнанного зверя, затаившегося на время, чтобы сэкономить силы для решающего прыжка, вот только железные цепи и браслеты, которыми был скован молодой человек, не давали ему и малейшего шанса для сопротивления.

Виолетта Руазон выглядела не лучше сына, но, в отличие от него, на ней была не тюремная одежда, а смирительная рубашка. А вот ее муж был одет в дорогой костюм, который, тем не менее, болтался на нем, как на жерди. Лицо мужчины испещрили глубокие морщины, а глаза, некогда яркие и завораживающие, будто потухли.

Когда им предложили отправиться в другой мир, оживился только Виттор, желающий спасти своих близких. Но после описания грядущих перспектив в случае отказа, они все были готовы уйти, куда угодно.

Мне было безумно любопытно, как будет происходить процесс перемещения в другой мир, но я и предполагать не могла, что император и императрица попросят выделить им длинную веревку и отдельную комнату с большой кроватью.

— Они решили поразвлечься перед переходом? — шепотом спросила я у Лео.

— Не знаю, — растерянно ответил он, глядя на уходящих в сторону покоев иномирян. — Странные они.

Любопытство было нашей фамильной чертой, поэтому, проведя гостей в отведенные им покои, мы шмыгнули в соседнюю комнату и прильнули к небольшому потайному окошку, оставшемуся там еще со времен правления предыдущего короля.

— Тихо всем! — шикнул на нас дядя, предупреждая. — Здесь слышимость хорошая.

Мы согласно закивали и стали наблюдать за происходящим.

Императрица Алина вытащила из кармана платья небольшой продолговатый флакон, похожий на те, в которые разливали духи и туалетные воды, а потом распылила какой-то состав прямо перед застывшим в недоумении семейством Руазон.

— Что вы делаете? — резонно поинтересовался Виттор. — Мы же договаривались на перемещение в…

— Они убьют нас! — завопила Виолетта. — Спасайтесь!

Они ринулись к входу, желая сбежать, но словно по мановению волшебной палочки их ноги подкосились, и все трое упали на пол и больше не шевелились. Мы с мамой взволнованно охнули, прикрывая себе рты, а мужчины напряглись, продолжая смотреть за развитием событий.

Раздавшийся громкий храп стал огромной неожиданностью.

— Может, стоило их предупредить о способе переноса? — спросил император у своей невозмутимой супруги.

— Тогда бы они посчитали нас сумасшедшими, — вздохнула она. — Мы уже это проходили.

— Людям сложно поверить в то, что выходит за пределы их понимания, — философски заметил мужчина и, тряхнув копной своих светлых волос, принялся перетаскивать уснувших Виттора, Виолетту и Женира на кровать.

Потом они обвязали веревкой себя и семью Руазон, проверили надежность узлов, улеглись рядом со спящими, взявшись за руки, и снова распылили неизвестный состав. Через полминуты на огромной кровати уже никого не было — они словно растворились в воздухе, не оставив и следа.

— Вот это да! — только и смог выдать мой отец, в то время как остальные ошарашенно молчали.

— А они точно исчезли? — решил все-таки проявить скептицизм Леонард. — Может, это какой-то фокус?

— Сейчас проверим, — проговорил король и направился в соседнюю комнату.

После тщательного осмотра мы лично убедились, что иномирные гости действительно исчезли, поохали, выражая свое удивление по поводу произошедшего, а потом, дав обещание никому об этом не рассказывать, разошлись по комнатам.

Лео и Нил уехали только после ужина, а мы с Сол снова уселись в ее комнате, чтобы поболтать. Момент, когда очередная записка показалась в щели между полом и дверью, мы засекли быстро. Тут же ринулись к выходу и выскочили в коридор, надеясь увидеть хотя бы спину таинственного поклонника, но там было абсолютно пусто.

— Опоздали, — вздохнула подруга и вернулась в комнату.

— Когда-нибудь объявится, — решила подбодрить ее я. — Не все же время ему прятаться.

— Пока он будет думать, я замуж выскочить могу! — всплеснула она руками и села в кресло.

— Замуж? — зацепилась я за слово. — Тебе уже кто-то сделал предложение?

Сол молчала, а меня распирало от любопытства.

— Ну же, Соландж! Я же умру, если не узнаю!

— Нет, предложения он еще не делал, но целовал очень убедительно, — ответила подруга и опустила глаза.

— Кто??? Нил?

Сол кивнула и мечтательно дотронулась до своих губ.

— А как же этот? — я указала на записку, все еще лежащую на полу.

Она пожала плечами, встала с кресла и подняла бумажку.

— Я целуюсь лучше, — зачитала она и покраснела.

Я захохотала:

— Каков наглец! И не постеснялся же!

— Да ну его! — разозлилась подруга и разорвала записку на мелкие кусочки. — Только подсматривать и горазд!

— Он еще записки подбрасывает, — засмеялась я. — Нигде не спрячешься!

— Почему же? Съедем на новую квартиру — и все. Я готова хоть завтра вещи собирать.

— Вот завтра и подумаем об этом. А теперь пора спать. Спокойной ночи, похитительница мужских сердец!

— И ты туда же? — наигранно надулась она, а потом улыбнулась: — Спокойной.

Я подмигнула ей и ушла в свою комнату.

Утром, когда я уже была готова спуститься к завтраку, ко мне зашел папа.

— Как спалось моей принцессе? — привычно спросил он, целуя меня в лоб и садясь в кресло.

— Хорошо, а тебе? — улыбнувшись, поинтересовалась я.

— Вполне себе неплохо, — ответил он. — А вот утром меня ждал сюрприз.

— Какой сюрприз? — удивилась я, облюбовывая кресло по соседству.

— Ты же знаешь, что день я начинаю с ознакомления со свежей прессой.

Я кивнула.

— Так вот, открываю я сегодня газету — и вижу, как на первой странице мой будущий зять целуется с прекрасной незнакомкой!

Я застыла.

— Как это? — выдавила я из себя, пытаясь справиться с нехорошим предчувствием.

— Очень просто! Полюбуйся! — он протянул мне газету.

Затаив дыхание, я развернула бумагу.

— Папа, нельзя же так пугать! — облегченно простонала я. — Это мы вчера были на прогулке.

Отец улыбнулся:

— Я еще не настолько стар, чтобы не отличить собственную дочь от незнакомой девушки. А вот журналисты до сих пор не знают, как на самом деле выглядит таинственная Ариадна Лафайе. Может, уже пора раскрыть все карты?

Я кивнула.

— Пора, наверное. Но как лучше это сделать?

Папа задумался, а потом ответил:

— Через два дня прибывает из поездки мать Леонарда. Предлагаю устроить небольшое семейное торжество по случаю вашей с ним помолвки. Пригласим на официальную часть корреспондентов ведущих изданий — и уже утром все королевство будет знать о твоем настоящем статусе.

— О, да! Полагаю, это самый быстрый способ известить всех вокруг о чем бы то ни было! — воскликнула я. — Если Лео и его семья будут не против, то я согласна.

— Я обсужу это с ними, но не думаю, что возникнут какие-то проблемы, — уверил меня отец. — А ты тогда начинай приготовления. Помощников тебе пришлю.

— Пап, а можно будет пригласить Сол? За это время мы успели хорошо подружиться. К тому же ее новый социальный статус тоже заслуживает внимания. Пусть хоть строчку в газетах об этом напишут. Тогда ей не придется ничего и никому доказывать.

— Не вижу в этом никакой проблемы. Лишь бы ты была счастлива, — он улыбнулся, встал с места и, поцеловав меня в лоб, вышел из комнаты.

Следует ли рассказывать, чем были заняты следующие несколько дней? Подготовка к небольшому, но все-таки торжеству шла полным ходом. Кроме срочного пошива наряда, выбора прически, украшения зала, составления меню пришлось заниматься еще и продумыванием ответов на вопросы, которые с большой вероятностью зададут журналисты. Конечно, я делала это все не одна, но старалась быть в курсе всего происходящего.

— Миледи, не стоит так беспокоиться. Все будет организовано на высшем уровне, как и всегда, — успокаивал меня распорядитель праздников Хавьер Пьюзо. — Присядьте, отдохните, я все решу.

— Это нервное, — улыбалась я и время от времени пила свой эликсир, чтобы эмоции не затуманивали разум.

Но больше торжества по случаю нашей с Лео помолвки меня волновало то, как пройдет знакомство с его мамой. Меня так и трясло, когда я думала о том, что совсем скоро мы встретимся лицом к лицу. Понравлюсь ли я ей? Примет ли она меня как будущую жену единственного сына? И что я буду делать, если на оба эти вопроса ответом будет нет?

Чтобы как-то отвлечься от предпраздничной суеты, мы с Сол отправились по магазинам накануне знаменательного дня. В модном салоне, где шили потрясающие наряды, а также продавали готовую одежду, нам были рады.

Когда я вертелась перед большим зеркалом в общем зале, пытаясь понять, хорошо ли село синее парчовое платье, из примерочной вышла красивая статная женщина с копной вьющихся каштановых волос. Она подошла ко второму зеркалу и посмотрела на себя. Атласное серое платье хоть и выглядело дорого, на этой женщине совсем потерялось. Ей не хватало красок, которые могли бы подчеркнуть ее природную привлекательность.

— Как-то бледновато, правда? — спросила она, обратившись ко мне.

— Да, — подтвердила я. — Попробуйте что-нибудь понасыщеннее. Я где-то здесь видела чудесное изумрудное платье. Думаю, оно будет отлично гармонировать с вашим оттенком волос.

Незнакомка бросила взгляд на девушку-консультанта, и та тут же встрепенулась:

— Есть такое! Две секунды!

Она мастерски раздвинула ряды вечерних туалетов, висевших на большой перекладине, и выудила то самое изумрудное платье.

— А оно мне нравится, — улыбнулась женщина, взяла наряд и скрылась в примерочной.

Ее место заняла Соландж, облачившаяся в невероятно красивое нежно-лиловое платье с кружевным верхом и пышной юбкой из воздушного фатина. Оно ей шло невероятно, и именно в нем подруга решила пойти на торжество по случаю моей помолвки.

Тем временем женщина, взявшая изумрудное платье, успела переодеться и вышла в зал.

— Это определенно ваш наряд, — проговорила я, увидев ее. — В нем вы могли бы затмить даже королеву.

Незнакомка улыбнулась и сказала:

— О, нет. Пожалуй, королеве я готова уступить первенство, но это платье я совершенно точно куплю. Благодарю за помощь в выборе, мадмуазель.

Она снова тепло улыбнулась и скрылась в примерочной. Больше мы не пересекались, похоже, женщина ушла до того, как мы с Сол переоделись в свою повседневную одежду и расплатились за покупки.

— Как там твой тайный поклонник? — спросила я у подруги, когда мы возвращались в замок.

— Подбрасывает цветы, а сегодня еще и конфеты под моей дверью вместе с запиской оставил, — поделилась она.

— Не отступает, — улыбнулась я. — И что было в записке?

— Назначил мне свидание сегодня вечером. Но говорю сразу — я не пойду!

— Это еще почему? — удивилась я. — Разве тебе неинтересно, кто он?

— Интересно, конечно! Но и бежать на свидание непонятно с кем по первому требованию не собираюсь. Мало ли что он задумал! Если ему нечего скрывать, то зачем прячется?

Я пожала плечами:

— Не знаю. В некоторых действиях мужчин сложно проследить какую бы то ни было логику.

— Ты мне лучше скажи, будет ли на твоей помолвке Нил. С ним как-то проще и понятнее.

— Будет, — улыбнулась я. — Лео сказал, что не мог его не пригласить.

— Хоть с кем-то смогу поговорить, — рассмеялась подруга. — А то кругом будут сплошные королевские особы и их родственники.

— Не забывай, что ты теперь тоже особый статус имеешь. Скоро сможешь с чистой совестью задирать нос.

— О-о-о! Как я хочу посмотреть на лица наших знатных змеюк в университете, когда мы вернемся! — воскликнула Соландж. — Тебя-то, наверное, не сильно задирали происхождением, а вот мне доставалось регулярно.

— Я, знаешь ли, тоже не просто так перешла в вашу группу на последнем курсе, — поделилась я. — Там, правда, не совсем в происхождении дело было, но и это приплели.

— А что еще делать, если больше не к чему придраться? — засмеялась подруга.

Вечер мы провели в приготовлениях к помолвке. Ночь для меня была беспокойной, а утро выдалось нервным и суетливым.

— Как это платье еще не привезли? — растерянно спросила я у своей камеристки, с виноватым видом теребящей кончик русой косы. — Его же обещали доставить к рассвету.

— Все верно, госпожа, но его до сих пор нет, — развела руками Амалия. — Я уже отослала свою помощницу в салон, но и она пока не вернулась.

— Вернулась! — выкрикнула запыхавшаяся темноволосая девушка лет шестнадцати, ворвавшаяся в мои покои. — На дороге столкнулись две кареты, проехать было невозможно. Мне пришлось бежать, но я успела! Вот оно!

Девушка внесла в комнату большую серебристую коробку, перевязанную бирюзовым бантом, и поставила на кровать.

— Спасибо, — я улыбнулась служанке. — Еще чуть-чуть, и я бы начала паниковать.

— Мы бы обязательно что-нибудь придумали! — уверила меня Амалия и, развязав бант, раскрыла коробку. — А теперь давайте примерим этот великолепный наряд!

Платье действительно получилось замечательным. Плотный бирюзовый корсаж из тафты переходил в летящую юбку, где цвет ткани плавно менялся от светлого к более темному оттенку. Сверху полагалось надеть ажурное болеро, сплетенное из золотистых нитей, предназначенное для того, чтобы красивый, но все же весьма лаконичный наряд превратился в королевский.

Над волосами трудились достаточно долго. Сначала их завили, уложили в высокую прическу, выпустив сзади один крупный локон, который полагалось перекинуть на плечо, а потом вставляли кусочки золотого кружева, рисунок плетения которого перекликался с моим болеро. В темных волосах это смотрелось очень выразительно, и я была полностью довольна получившимся результатом.

Когда я потянулась за коробкой с украшениями, в дверь постучали.

— Амалия, открой дверь, пожалуйста. Узнай, кто там пришел.

Девушка выскользнула из спальни, и уже через минуту я услышала голос Леонарда:

— Ари, я могу войти?

— Да, конечно. У тебя что-то срочное? Я уже почти готова, — отозвалась я.

Когда в комнату вошел Лео, помощница камеристки выскользнула в гостиную и прикрыла за собой дверь. Оставлять меня одну с мужчиной, хоть и являющимся моим женихом, было не очень правильно с точки зрения пыльного талмуда по своду правил приличия и этикета, но и разговаривать с близким человеком в присутствии лишних ушей совсем не хотелось.

— Ты великолепна, — сказал любимый, увидев меня.

— Все для тебя, — улыбнулась я и подошла к нему. — Красивый галстук.

Я провела кончиками пальцев по атласной бирюзовой ткани, идеально подходящей по цвету к моему наряду, а потом, положив ладошки на широкие плечи Лео, обтянутые темно-синим пиджаком, поцеловала жениха в щеку.

— Дразнишься? — прошептал он, обнимая меня за талию и притягивая к себе.

— Немножко, — улыбнулась я и позволила поцеловать себя в губы.

— Я тебе принес кое-что, — сказал Лео, нехотя оторвавшись от меня. — Две секунды.

Он выглянул за дверь, взял бархатистую черную коробочку, похожую на те, в которых хранили драгоценности, и подошел ко мне.

— Смотри, — он откинул крышку, позволяя мне увидеть набор ажурных золотых украшений с насыщенными зеленовато-голубыми аквамаринами. — Здесь серьги, браслет и кольцо. Не может же моя невеста идти на помолвку без кольца!

— Они потрясающие! А кольцо особенно! — не сдержала я восторга. — Спасибо огромное! Ты у меня самый лучший!

— Все для тебя, — вернул он мне фразу.

В белый зал, отведенный под наше торжество, мы с Лео шли вместе. Наши близкие уже собрались и ждали нас, коротая время в беседе.

— Идем, я познакомлю тебя с мамой, — шепнул мой будущий муж и повел меня в нужном направлении.

Каково же было мое удивление, когда матерью моего будущего мужа оказалась та самая красивая женщина с копной каштановых волос, которой я посоветовала в магазине платье!

— Рада знакомству, Ариадна, — проговорила она, когда нас представили друг другу, и улыбнулась. — Можешь называть меня просто Вивьен. Мне будет приятно подружиться с возлюбленной моего сына.

— Благодарю… Вивьен, — я растянула губы в ответной улыбке.

Внезапно раздавшийся голос распорядителя прервал наш разговор:

— Ваше Величество, представители прессы прибыли. Впускать?

— Пусть заходят, мы готовы, — дал отмашку дядя и поправил сползшую корону.

Я развернулась в сторону входа и стала с замиранием сердца смотреть на то, как через распахнутую лакеями дверь зал наполняла толпа жадных до сенсации журналистов. Они были не только с блокнотами, но и с тяжелыми фотоаппаратами на длинных ножках и с массивными ручными фотовспышками. Акулы пера старались вести себя прилично, насколько им позволяла профессия, но нет-нет да пролезали перед всеми, чтобы запечатлеть лучший кадр.

— Не знала, что у нас так много печатных изданий, — шепнула я отцу, оценив количество журналистов.

— Это твой дядюшка подсуетился и пригласил представителей заграничных СМИ, — ответил папа и улыбнулся уголком губ, наблюдая за отразившимся на моем лице удивлением.

Далее последовало официальное представление всех присутствующих, среди которых неожиданно оказался виконт Амьенский и по совместительству начальник разведывательного отдела УВР Густав Ренье.

— А он тут что делает? — спросила у меня шепотом Соландж в перерыве между вопросами журналистов.

— Приглашен на правах моего друга детства, — ответил Лео, заставив Сол покраснеть и отвести взгляд.

— Месье Венсан, а как вы познакомились со своей невестой? — взял быка за рога один из журналистов, увидев, что мы готовы продолжить беседу.

— Думаю, мадмуазель Лафайе сможет рассказать больше, — ответил Леонард, улыбнувшись. — В первую нашу встречу я был несколько не в себе. И если бы не она, то мы бы сейчас с вами не разговаривали.

Мне пришлось рассказать, как я спасала неизвестного мне тогда мужчину своими экспериментальными противоядиями, умолчав о том, как оказалась ночью на вокзале. Потом последовали вопросы о развитии нашего романа, попытках выбраться из катакомб и, конечно же, деньгах и статусе.

— Мадмуазель Лафайе, заранее прошу прощения за свой вопрос, если он покажется вам бестактным, — начал молодой человек с уложенными торчком синими волосами, — но нашим читателям было бы очень интересно узнать, не жалко ли вам терять свой статус дочери герцога и выходить замуж за простого виконта? Вы вполне могли бы претендовать на герцога или даже принца одного из соседних государств.

— Не жалко, — совершенно уверенно заявила я. — Мы любим и понимаем друг друга. Более того, мы оба являемся продолжателями дел своих семей, средств нам, думаю, хватит, а времени, чтобы страдать из-за всякой ерунды, не будет. Кроме того, после замужества я не перестану быть дочерью своего отца. А наши дети в будущем унаследуют большое состояние, обращаться с которым мы постараемся их научить.

— Мезье Вензан, — с заметным акцентом обратился к Леонарду высокий смуглый мужчина с черной бородой и объемным головным убором, похожим на намотанное полотенце, — вы пванируете разширить вашу тевефонную зеть, провожив коммуникации по территории зозедних гозударзтв?

— Опыт использования телефона в нашем королевстве показал, что это очень эффективное средство коммуникации, — взял слово Рауль Венсан. — Мы уже общались с Его Величеством на тему расширения своей сети и пришли к выводу, что это делать надо. В ближайшее время состоятся переговоры с главами соседних государств, в ходе которых будут решаться вопросы по внедрению телефонии на их территориях.

— Бвагодарю за ответ, — поклонился иностранный журналист.

— Мадмуазель Лафайе, — снова обратился ко мне синеволосый, — как вы объясните тот факт, что ни на одном алхимическом факультете во всей столице не числится студентка с вашей фамилией? А виконта, судя по записям в больнице, спасла некая мадмуазель Данкрафт, а не вы, миледи.

— Напомни мне попросить дядю усмирить пыл желтой прессы, — шепнула я Леонарду, а потом повернулась к журналисту: — Последние четыре с половиной года именно я жила и училась под фамилией Данкрафт. Вам предоставят подтверждающие документы для ознакомления. Забегая вперед, скажу, что сделано это было для того, чтобы избежать предвзятого отношения преподавателей или возможных поблажек. Я хотела учиться наравне со всеми, а не получать хорошие отметки только за то, что являюсь дочерью герцога и племянницей короля.

После этого мы общались с журналистами еще около часа, а потом вежливо сообщили, что пресс-конференция на этом закончена. Только тогда смогли вздохнуть с облегчением и сесть за праздничный стол.

Сол расположилась рядом с Нилом и до самого вечера весело щебетала с бароном. А вот Густав Ренье был непривычно хмурым и сосредоточенным, но с уверенностью сказать, что причиной стала моя блондинистая подруга, а не, например, работа, было нельзя. Все остальные чувствовали себя вполне свободно и радостно, и я последовала их примеру, просто расслабившись и получая удовольствие от общения с близкими.

Следующий день мы посвятили переезду в новую квартиру, чтению прессы со свежими статьями и подготовке к возвращению в университет.

— Что-то я нервничаю, — призналась подруга, когда мы уже готовились ко сну. — Может, не нужно было раскрывать информацию о нашем новом статусе до окончания учебного года?

— Журналисты бы все равно это раскопали и обнародовали. Но сейчас мы диктовали условия и имели возможность внести правки, а если бы мы молчали, можно только гадать, в каком свете бы выставили факты и всевозможные домыслы.

— Как сложно быть публичной личностью! — она всплеснула руками. — Каждое твое действие может быть использовано против тебя.

— Об этом я и говорила, — подтвердила я. — А теперь нечего переживать. Спать пора!

Утро настало быстро. Мы проснулись, позавтракали и отправились на занятия в карете с королевским гербом в сопровождении Леонарда и Нила. Сол молчала, но по тому, как она кусала губы и сжимала в пальцах ручку сумки, я поняла, что девушка снова волновалась. Меня же съедало любопытство — нестерпимо хотелось узнать, как отреагируют на наше появление студенты и преподаватели.

— Все будет хорошо, — пытался успокоить нас обеих Леонард.

— А если не будет, то у вас есть мы, — широко улыбнулся Нил и взял Соландж за руку.

Когда наш экипаж оказался на территории университета, весь двор уже был заполнен любопытными студентами и взволнованными преподавателями. Не было никаких сомнений в том, что все они успели ознакомиться с газетными заметками и уже знали о нашем реальном статусе. Только ленивый не обсуждал неожиданные изменения, а также наше триумфальное возвращение.

Когда карета остановилась, а наши кавалеры вывели нас во внутренний дворик, все замолкли и стали жадно наблюдать за происходящим. Я ловила на себе не только завистливые, но и испуганные взгляды тех, кто до последнего не верил газетным статьям.

— Мадмуазель Лафайе, — обратился ко мне подбежавший ректор и склонился в подобострастном поклоне, — мы рады, что вы вернулись в наше учебное заведение, почтив тем самым всех нас своим присутствием!

Я едва не скривилась от этой речи, но умение держать лицо мне прививали с детства. Так и знала, что передо мной станут лебезить, как только узнают о титуле и родственных связях с королем.

— Месье Гарюнесс, доброе утро, — поздоровалась я. — Если не ошибаюсь, занятия начинаются через десять минут. Вы не могли бы нас пропустить, чтобы мы успели занять свои места в аудитории вовремя?

Ректор сначала опешил, потом встрепенулся и затараторил:

— Конечно-конечно, миледи! Проходите! Мы уже подготовили для вас и вашей подруги места повышенной комфортности. В каждой аудитории!

Я тяжело вздохнула и вошла в здание.

Первый же день, проведенный в стенах университета, показал, как изменилось отношение окружающих. Их всех можно было условно разделить на три части. Первая и самая большая состояла из тех, кто расплывался в фальшивых улыбках и желал угодить во всем. Я рассмотрела в их рядах и сплетницу Дорис, и глупышку Лолу, и вредную старушку, сидевшую на вахте в общежитии, и даже Энтони — свою бывшую безответную любовь. Вторая часть — фыркающая и презирающая просто потому, что я оказалась знатнее, богаче и успешнее, чем предполагалось ранее. Там были в основном снобы-аристократы, не принявшие меня когда-то в свой круг, считая слишком бедной и простой. А в третьей были те, кто уважал нас как до, так и после изменения социального статуса. Среди них я заметила преподавателей по профильным предметам, не делавших различий между студентами, большинство новых одногруппников и открыто улыбающегося Антуана Арно, учившегося когда-то с моим отцом и давно догадавшегося, кто я на самом деле. Среди неопределившихся оказалась лишь Элиза, так и не решившаяся подойти к нам. Вместо этого она стояла в сторонке и нервно теребила свой шелковый носовой платок.

— Как прошел первый день в новом статусе? — спросил Лео, приехавший вместе с Нилом, чтобы встретить нас.

— В окружении подобострастных студентов и некоторых преподавателей, — устало проговорила я.

— А еще в каждой аудитории специально для нас поставили дорогие дубовые столы и мягкие кресла, а в перерывах секретарша ректора носила кофе с печеньками, — доложила Соландж.

— Вот это да! — воскликнул Нил. — И почему я не сын герцога?

— Потому что ты сын виконта, — заметил мой жених. — Не думал, что ваш ректор так рьяно станет проявлять благосклонность к короне.

— Я тоже не ожидала. Но принимать все это подхалимство как должное не стала. Мы сели за обычные столы, а печеньками угощали одногруппников, — добавила я.

— Просчитался ваш ректор, — улыбнулся барон. — А теперь, если вы не против, то я украду у вас Сол на вечер. Верну в целости и сохранности. Договорились?

— Кради, если она сама не против, — хмыкнула я.

Подруга покраснела, но все же ответила, опустив глаза:

— Не против.

Нил попросил остановить карету, выскочил на улицу и помог Соландж спуститься.

— До вечера! — махнул он рукой и закрыл дверцу.

Когда экипаж снова тронулся, я спросила:

— Ему можно доверять?

— В каком смысле? — нахмурился Лео.

— Ну… Намерения у Нила серьезные или он просто решил вскружить девушке голову?

Мой жених пожал плечами:

— Она ему нравится, это совершенно точно, но вот про серьезность намерений я не в курсе. Сами разберутся, не маленькие уже. Давай лучше в ресторан сходим, посидим, развеемся.

— Давай. Для тебя я совершенно свободна.

Лео сел ближе и поцеловал меня. А я не сопротивлялась. Мне было очень и очень приятно.

После ресторана мы гуляли по городу, кормили голубей и тайком целовались. А вечером я пыталась устроить подруге допрос с пристрастием, но она явилась такой счастливой и мечтательно-задумчивой, что все вопросы отпали сами собой.

Следующие две недели Сол исправно бегала на свидания с Нилом и каждый раз возвращалась, порхая на крыльях любви. Я радовалась за нее и каждый раз встречала дома с улыбкой.

— Как там твой тайный поклонник? — как-то между делом поинтересовалась я. — Больше не объявлялся?

— Нет, — ответила подруга, вертясь перед зеркалом в новом платье. — Полагаю, он понял, что я заинтересована другим мужчиной, и ушел в тень.

— А с Нилом у тебя как? Есть сдвиги?

При упоминании имени барона Сол загадочно улыбнулась, а потом ответила:

— Вчера он пригласил меня в «Лазурит»! Представляешь? Я ведь даже не мечтала когда-нибудь там побывать, потому что считала это невозможным. А через два дня окажусь в самом шикарном и дорогом ресторане королевства! И сдается мне, что именно там Нил предложит мне стать мадам Руже.

— Да ладно! — воскликнула я. — Думаешь, уже созрел?

Она с мечтательным видом закусила губу, а потом созналась:

— Он красиво ухаживает, очень внимательный, обходительный, романтичный, а в последнее время такой пылкий! Как вспомню его поцелуи и объятия, так мурашки по коже! Ари, кажется, я влюбилась.

— Раз так, то ко встрече в «Лазурите» ты должна быть готова на сто процентов! Идем! Для особого случая необходимо особое платье.

Следующие два дня мы были полностью заняты подготовкой к свиданию Сол и Нила. Я даже встречи с Лео отменила, чтобы помочь подруге, а потом все уши ему прожужжала, когда будущая мадам Руже отправилась в «Лазурит».

— Я не думал, что девушки готовятся к свиданиям так тщательно, — проговорил Леонард, выслушав мой рассказ.

— Так ведь это не рядовая встреча, где достаточно просто выглядеть красиво и опрятно, — начала пояснять я. — В такой особенный вечер она должна выглядеть великолепно, чтобы от нерешительности ее кавалера не осталось и следа.

— Что-то не припомню, чтобы ты так же готовилась к моему предложению руки и сердца, — хитро прищурившись, проговорил он и прижал меня к себе.

Я надулась:

— Да потому что первый раз ты внезапно сделал предложение в катакомбах, а второй — неожиданно ворвавшись в мою комнату через окно. А вот если бы мы сначала встречались, как Нил с Соландж, то я бы готовилась обязательно.

— Жалеешь? — серьезно спросил он.

Я на мгновение задумалась:

— Нет. Я отвела душу во время подготовки к нашей официальной помолвке. Так что все в порядке.

— Смею напомнить, что поупражняться в этом нелегком деле ты можешь еще и перед свадьбой, а потом никто не мешает тебе устраивать пышные балы и выглядеть на них лучше всех, — проговорил мне в губы Леонард, аккуратно отвел за ухо прядку волос с моего лица и сладко поцеловал.

Домой я вернулась окрыленной. Вытащила из сумочки ключ, провернула в замке и, услышав характерный лязг механизма, потянула за ручку двери. Зайдя в коридор, едва не упала, споткнувшись о что-то. Тут же нащупала чуть шероховатую кнопку включателя и нажала на клавишу, заставляя загореться несколько электрических свечей, обрамленных красными абажурами. При свете все было видно гораздо лучше, поэтому различить валяющиеся на полу вещи Соландж было нетрудно.

— Я, наверное, не вовремя, — пробормотала я и снова направилась к выходу.

Внезапно из-за двери, ведущей в комнату подруги, раздался всхлип. Потом еще и еще. Я насторожилась и подошла ближе. На стоны наслаждения это похоже не было, поэтому я решительно постучала и вошла, так и не дождавшись ответа.

Под ногами что-то захрустело. Я включила свет и увидела шпильки для волос с раскрошившимися стеклянными бусинами. Мысленно порадовалась, что не сняла ботинки, а потом прошла дальше в комнату.

Растрепанная Сол лежала на кровати в нижней рубашке и плакала в подушку. Ее дорогой и несомненно красивый наряд из темно-зеленого бархата тряпкой валялся на полу рядом с россыпью шпилек и заколок, которые подруга вытащила из прически. У кровати обнаружились остатки некогда пышного букета из роз и лилий, безжалостно растерзанного на стебли и россыпь лепестков.

Я подхватила юбки и подбежала к подруге:

— Сол, что случилось? Почему ты плачешь? Он тебя обидел?

Услышав мой голос, Соландж расплакалась еще сильнее. Мне пришлось потрудиться, чтобы успокоить ее, дать пореветь на своем плече, а потом и рассказать, как все было.

— Он пригласил меня в «Лазурит» не для того, чтобы сделать предложение, а чтобы расстаться покрасивее! — с надрывом говорила Сол. — Он, видите ли, решил оставить о себе хорошие воспоминания! А сам уедет в отцовское виконтство, где откроет собственное сыскное агентство, и там, конечно, ему будет не до меня, потому что работы много, причем вся она опасная! Моего мнения, естественно, никто не спрашивал.

Она снова заплакала, а мне ничего не оставалось, как поддержать ее. В итоге мы до самого утра просидели вместе, периодически заливаясь слезами, делясь печальными историями из жизни, заедая все это ароматными круассанами и запивая дорогущим вином, оставленным для особого случая.

В итоге встать утром на занятия мы не смогли. Решили плюнуть на все и прогулять. Вот только Лео об этом не знал и зашел за мной, как обычно. От звука дверного звонка моя голова раскалывалась на мелкие кусочки. Еле разлепив глаза, я накинула длинный халат и отправилась открывать.

— Доброе… — начал мой жених, но запнулся. — А… ты почему до сих пор не одета? Нам же ехать скоро.

— Она со мной всю ночь просидела, — раздался за спиной сонный голос подруги. — Мне плохо было.

— Заболела? — тут же поинтересовался Леонард. — Я могу вызвать лекаря.

— Ей друг твой сердце вчера разбил, — решила пояснить я, поправляя разъезжающие полы халата. — Залечивали душевные раны.

На последней фразе я неаристократично икнула, чем вызвала мимолетную улыбку любимого.

— Теперь я, кажется, понимаю, почему у Нила «образовался» синяк на пол-лица, — проговорил он и посмотрел на удивленную Соландж.

— Какой еще синяк? — переспросила она.

— Вот такущий! — Лео рукой обозначил на своем лице полученную Нилом гематому. — И, должен сказать, бил его не первый встречный. Мы все-таки у самого мастера Лю учились.

— А может… — начала Сол, — может мне стоит заехать к нему, чем-то помочь? Ему ведь больно.

Я потерла ладонью лицо:

— Мы же договорились, что ты забываешь его и выбрасываешь из головы раз и навсегда.

— Это не так легко, как кажется, — пробормотала она, опустив голову.

— Лео, мы сегодня побудем дома, хорошо? Знаю я одно средство от несчастной любви. Пожалуй, его даже стоит пустить в массы, — сказала я и задумалась.

— И как назовешь? — поинтересовался жених, улыбнувшись.

— Эликсир Ариадны, — ответила за меня Сол. — Идем, лечиться будем. Пока Лео!

— Пока! — он махнул нам рукой и ушел.

Мой эликсир стал спасением и для Соландж. Плохие эмоции и душевные терзания больше не мешали подруге заниматься учебой и постепенно забывать о бароне Руже. Тайный поклонник тоже не объявлялся, то ли затаившись, то ли забыв о своей зазнобе.

Мы с головой погрузились в учебу, засели за написание диплома и работу в лаборатории. По вечерам я бегала на свидания с Лео, а Сол погружалась в миры однообразных женских романов.

Конец учебного года подкрался незаметно. Мы успели не только сдать все экзамены и защитить свои работы, но и побывать на пышной свадьбе Андрэ и Аделэйс, которую праздновали в нашем герцогстве. Там же я узнала о судьбе знатных заговорщиков, суды над которыми длились очень долго. Многих из них казнили, кого-то отправили на рудники, а кто-то был приговорен к пожизненной ссылке за пределы королевства. Огюст Мартен, считавшийся когда-то моим женихом, трагически погиб во время этапирования к месту заключения. Его родители спешно продали замок и покинули территорию нашего государства в неизвестном направлении.

У Берты с Генрихом родился розовощекий малыш, которого назвали Вильгельмом. Они обещали приехать к нам в гости, когда ребенок достаточно окрепнет для длительного путешествия. Дядя Карл и тетя Анна на каждом шагу хвалились, что стали наконец-таки дедушкой и бабушкой, а через шесть месяцев, если Филипп правильно расслышал слова королевского лекаря, должны были в третий раз стать родителями. Принц мечтает о сестричке.

Элиза так и не подошла ко мне до самого конца года. Бывшая подруга предпочла найти другую серую мышку, на фоне которой она выглядела королевой. А вот Энтони она простила и даже замуж выскочить за него успела. Итоговые экзамены Элька сдала лишь со второго раза и то лишь из жалости преподавателей, а причиной тому послужил заметно округлившийся живот девушки.

Мои одногруппники Тьери Дебюсси и Реми Клеман вместе с преподавательницей алхимии Мартелиной Фуко ушли работать на королевский монетный двор, так и не доучившись. Но будущее себе и многим поколениям своих потомков они уже обеспечили.

Мадам Жюи, которую я навещала еще несколько раз после раскрытия своей персоны, переехала жить к одному из наших аптекарей, с которым они тесно взаимодействовали на работе. Он уже несколько раз звал женщину замуж, но она пока не поддалась, согласившись просто переехать и «не морочить ей голову всякими там формальностями». Но месье Дартос упрямый, полагаю, рано или поздно ему удастся взять крепость по имени мадам Жюи.

Барон Нил Руже успешно руководил своим сыскным агентством, частенько приезжал в столицу, чтобы посетить обещанные когда-то королем засекреченные архивы, но на глаза Соландж старался не попадаться. Мы с Лео сталкивались с ним несколько раз, но личные темы в разговорах не поднимали. Насколько я знала, о женитьбе известный сыщик и не думал, наслаждаясь свободой и любимой работой.

Густав Ренье, водивший дружбу с Леонардом, ушел с поста начальника разведывательного отдела УВР на более спокойную, но не менее увлекательную работу в тайной канцелярии Его Величества. Кроме того, ходили слухи, что любивший шумные дамские компании Густав вдруг остепенился, вот только о личности его загадочной пассии ничего узнать не удалось. Бывший сотрудник разведки и нынешний офицер тайной службы умел заметать следы.

Мы же вместе с нашими родителями усердно готовились к нашей с Лео свадьбе. Мужчины предусмотрительно делегировали женщинам все вопросы, связанные с подбором нарядов, цветового оформления, выбора тканей, стиля оформления и тому подобные, а сами занялись организацией всего мероприятия, которое грозило стать одним из самых масштабных после королевских свадеб.

День икс настал быстрее, чем хотелось бы. Несмотря на то, что я не сомневалась в том, что хочу стать женой Леонарда, нервозное состояние не проходило.

— Соландж приехала? — спросила я у Лэйс, вошедшей в комнату, где меня облачали в дорогущий свадебный наряд. — Никогда не замечала за ней склонности к опозданиям.

— Нет, — помотала головой жена брата, придерживая большой живот. — Но на смотровой башне уже заприметили экипаж ее родителей. Скоро прибудут. Ты только не волнуйся. Все будет в порядке.

— Не могу, — призналась я. — Это настолько волнительно, что у меня даже руки трясутся. Никогда не думала, что выходить замуж так страшно.

Аделэйс рассмеялась:

— Ты только убегать не вздумай. А то будет, как на свадьбе Берты: жених у алтаря, а невесту по всему замку ищут. Хорошо, что она не успела веревку из простыней доделать. Как сказал Андрэ, не умеет узлы вязать — убилась бы.

— Я умею, меня брат научил, — криво улыбнулась я.

— Ты не о том сейчас думаешь, Ари, — строго сказала она. — Хлебни своего эликсира и успокойся. Все твои нервы из-за усталости. Вот отгуляем свадебку, тогда и отдохнешь, и расслабишься.

Я вздохнула:

— Подай флакончик, пожалуйста. Он на туалетном столике стоит. Пригублю немного, чтоб не быть истуканом до самого вечера.

— Так-то лучше, — пробормотала Лэйс и принесла мне эликсир.

Венчание прошло гладко. Десять минут — и вот мы уже муж и жена. Мне этот момент когда-то представлялся важным и торжественным, то из-за эликсира я почти ничего не чувствовала, а сама церемония на самом деле оказалась короче, чем казалась, когда имела честь быть гостьей, а не невестой.

Свадебного банкета я ждала с нетерпением, потому что после трехчасового позирования для фотографов и давно переварившегося завтрака есть хотелось нестерпимо.

Проходя вдоль ломящегося от разнообразных блюд стола, я машинально читала имена на карточках, обозначающих места гостей. Взгляд зацепился за надпись, которая гласила «Граф Ренье».

— Надо же! Месье Ренье оказался графом! — пробормотала я себе под нос.

Но следующая карточка заставила даже споткнуться и вопросительно воззриться на мужа. Что там было написано? Цитирую: «Графиня Ренье».

— Неужели страшная тайна Густава сегодня будет раскрыта? — спросила я у мужа. — Судя по надписи, он уже и жениться успел.

— Никогда бы не поверил, если бы он сам не сказал мне подписать места именно так, — поделился Лео. — Идем скорее, сейчас все рассядутся — и мы ее увидим.

— Это хорошо! А то мы с Сол поспорили, брюнетка она или блондинка.

— И на кого ставила ты? — с улыбкой поинтересовался муж.

— Да я б ни на кого не ставила, но Сол так уверенно заявляла, что пассия Ренье блондинка, что я не смогла не поддержать брюнеток.

— А что, если она будет рыженькой? — он задал логичный вопрос.

— Тогда будет ничья, — улыбнулась я. — Идем за стол. Есть хочу безумно! А нам еще ждать, пока все рассядутся.

Когда в зале я заметила знакомую светлую голову Сол, тут же подобралась и помахала ей рукой, показывая, что ее место рядом. Но подруга, помахав мне рукой, направилась в противоположную сторону и уселась за стул, который ей любезно придвинул месье Ренье.

— Сол, дорогая, — зашептала я, — твое место напротив. Здесь будет сидеть мадам Ренье. Густав, похоже, тоже что-то перепутал.

Сидящий рядом Лео сдавленно засмеялся, а я лишь шикнула на него и снова воззрилась на подругу.

— Соландж, это не твое место, — еще более заговорщицким голосом протянула я.

— Мое, — наконец-то ответила та. — Мадам Ренье — это я.

— Эликсирчику мне дайте, кто-нибудь, — пробормотала я, демонстративно хватаясь за сердце.

— Милая, что с тобой? — забеспокоился муж. — Неужели тебя так расстроил тот факт, что эти двое поженились? Это ведь Густав тогда одарил Нила синяком на пол-лица. И записки подкидывал во временные покои Соландж тоже он. У тебя ведь была такая версия, ты мне сама говорила.

— Да это ерунда! — махнула я рукой. — Я проиграла! Теперь мне придется перекраситься в блондинку! Сол, зараза такая, ты ведь все знала! Вот только выйди из-за стола! Мало тебе не покажется, партизанка доморощенная!

— Я тоже тебя люблю, Ари! — засмеялась подруга. — Эликсирчика?

Бонус

Соландж

После расставания с Нилом я чувствовала себя паршивей некуда. Я была влюблена в него, я хотела быть с ним, я мечтала о совместном будущем и даже задумывалась о том, как мы назовем наших детей. Но счастья не случилось. Мои надежды и чаяния были разбиты, а сердце растерзано. Если бы не Ари, ее поддержка и вовремя предложенный эликсир, помогающий избавиться от эмоций, кто знает, каких бы глупостей я могла бы натворить. Новость о том, что Нил с кем-то подрался сначала напугала, но потом я даже была рада и заставила себя думать, что это его карма настигла за то, что меня бросил.

Мы старались не попадаться друг другу на глаза, но в те редкие моменты, когда это все же случалось, быстро отводили взгляды и делали вид, что не знаем друг друга. Мне было больно от одного его вида, все сразу скручивало внутри и сжимало в тисках. Я тут же доставала из сумочки флакончик с эликсиром Ариадны и делала глоток, на время превращаясь в безэмоциональную глыбу льда.

Тем не менее, положительная сторона в этом тоже была — я вплотную занялась учебой и закончила написание диплома даже раньше, чем планировала. К тому моменту я поняла, что больше не испытываю к Нилу никаких чувств, и с радостью вернулась в мир, полный эмоций.

А эмоций было много! Их обеспечивали послания, которые я ежедневно находила в ворохе своих вещей. Сначала это были маленькие записочки, потом листки побольше, а со временем я стала получать целые письма. Ни одно из них не было подписано, но почерк полностью совпадал с почерком таинственного поклонника из замка, о личности которого я начинала догадываться.

Я жила этими посланиями изо дня в день. Умом понимала, что снова могу оказаться не у дел и обжечься, ведь работа начальника разведки куда серьезнее, чем сыскное дело, но не могла с собой ничего поделать. Безумно хотелось поделиться своей тайной хоть с кем-то, но Густав еще в первом послании строго-настрого запретил распространяться о его интересе даже самым близким. Позже он пояснил, что кто-то организовал наблюдение за ним, и, возможно, цели у этого кого-то не самые радужные. Каждый, кто находился в ближнем круге начальника разведки попадал в зону риска, а любимая (да, он назвал меня любимой!) девушка могла бы быть использована, как его самое слабое место. А еще Густав обещал, что сменит работу на что-то попроще и обязательно позволит всем все рассказать, когда его недоброжелатели будут пойманы. Только потом я узнала, что разведку он сменил на Тайную канцелярию Его Величества, которую с трудом можно было назвать более безопасной работой, чем прежняя. Но мысль о том, что он не отказался от меня, как Нил, а методично ухаживал и терпеливо ждал, грела мне душу.

Держать язык за зубами было очень трудно, особенно, когда Ари спрашивала, как у меня дела. Я несколько раз порывалась рассказать ей, как выбиралась на свидания с месье Ренье, переодевшись в то в старуху, то в мальчика-газетчика, то в булочницу, бродила по городу, путая след, чтобы иметь возможность хоть на минуточку, хоть на полчасика увидеть того, кто по-настоящему тронул мое сердце.

Слухи о том, что гуляка Густав остепенился, меня радовали. А еще я находила какое-то извращенное удовольствие в обсуждении личности его пассии. Даже с Ариадной поспорила, что зазноба бывшего разведчика блондинка, а не брюнетка. Подруга так вошла в раж, что предложила проигравшей перекрасить волосы: мне в темный, Ари — в светлый. Я не стала отказываться, точно зная ответ, но и заставлять подругу выполнять условия спора не собиралась.

Предложение руки и сердца мне было сделано в крохотной комнатушке недорогого трактира, когда я была переодета в щупловатого месье с пышными усами. Не дождавшись моего ответа, Густав выпалил, что уже пообщался с моими родителями и даже получил письменное разрешение на брак в случае моего согласия. Потом полез во внутренний карман пиджака, чтобы подтвердить свои слова, но я притянула его к себе и поцеловала, щекоча его чисто выбритую кожу накладными усами. Должно быть, со стороны это смотрелось забавно, но я была безмерно счастлива.

Весть о том, что скрываться больше не стоит, пришла сразу перед свадьбой Ари и Лео. Густав настоял на том, чтобы на торжество мы приехали уже женатыми, и именно поэтому на венчание подруги мы несколько задержались. Моему тогда еще жениху не хотелось весь вечер смотреть на меня и довольствоваться лишь одним приличествующим танцем, да и я не видела проблемы в том, чтобы тайно обвенчаться, а потом отметить, как положено с родными и близкими.

Реакция Ариадны меня позабавила. Она так мило злилась! И даже не потому, что я выскочила замуж без ее ведома, а потому, что проиграла спор, в котором я заведомо была в выигрышном положении.

Когда выдалась минутка для личного разговора, я все рассказала подруге и получила заверения в том, что она на меня не обижается. Только пришлось пообещать ей, что на праздник, устроенный по случаю нашего с Густавом бракосочетания, она будет приглашена обязательно.

Через три месяца после завершения учебы мы с Ари решили работать вместе. Дело спорилось, сеть аптек и лабораторий семьи Лафайе ширилась, а количество болезней, не подлежащих излечению, стремительно сокращалось.

Финансирования благодаря нашим одногруппникам, которые изобрели состав, превращающий камни в золото, хватало на все. Прогресс шел огромными темпами, а жизнь менялась со скоростью света.

Через пять лет в столице появился первый завод по производству автомобилей, работающих на обычной воде. Его возглавил инженер и изобретатель Женир Руазон.

Его отец, Виттор Руазон, открыл реабилитационный центр для людей, страдающих различными зависимостями. Народ активно это обговаривал, делая вид, что проблемы не существует, но от пациентов у месье Руазона отбоя не было. Поговаривали, что когда-то его жена и сын страдали от такого недуга, но потом чудесным образом излечились. Как бы то ни было, сейчас они представляли собой совершенно нормальную и счастливую семью.

У Ари с Леонардом родился сын, мы же с Густавом уже растили своих близняшек Люси и Мари. Девочкам исполнилось всего по три года, но муж активно заводил разговоры о желании иметь еще и наследника, а лучше двух. Я пока с этим вопросом не спешу, желая хоть немного отдохнуть от домашних хлопот, но и не отказываюсь, понимая, что большая семья — это радость.

Я не знаю, как дальше сложится наша судьба, но очень надеюсь, что с невзгодами вправимся, а счастью порадуемся, чего и вам всем желаю.