Связанные судьбой. Притяжение сирен бесплатное чтение

Связанные судьбой

Часть 1

Пролог

Как легко рассуждать о любви тому, кто никогда не любил! Считать, что ты о ней знаешь все, ведь она всегда была в твоей власти. Что случилось с моим сердцем? Я больше его не контролирую.

Она смотрит в одну точку, я держу ее за руку и повторяю ее имя. Таким растерянным, таким беспомощным я никогда себя не чувствовал. Но о себе я сейчас не думаю, все мои мысли только о ней. Что я могу для нее сделать?

Мила посмотрела мне в глаза, мне хочется, чтобы она знала, что всегда может рассчитывать на меня. Но в ее глазах боль, и мне кажется… да разве может такое быть?

Мне кажется, я тому причиной.

Глава 1. Встреча

Выйдя из офиса нотариуса на Невский проспект, я порадовался погожему весеннему деньку.

Недавно я разорвал отношения с девушкой, худощавой длинноногой моделью Ритой, красивой, похожей на оленя своими огромными широко посаженными глазами. Мы встречались полгода, и сказать, что за это время она мне надоела — ничего не сказать. И вот теперь она не прекращает доставать меня своими звонками. Видимо, придется внести ее в черный список.

Снова зазвонил телефон.

— Алло, — вздыхаю я.

— Андрей… — в трубке слышатся рыдания. — Я сделаю это!.. Если ты не вернешься ко мне, я покончу с собой! Ты нужен мне…

— Рита, один звонок, и тебя заберут в психушку! — не выдерживаю я. — Хватит мне угрожать, хватит меня выслеживать! Где твоя гордость, в конце концов? Какой парень не мечтает о чокнутой девице, преследующей его? Это наш последний разговор, больше я трубку не возьму.

Прежде, чем отключиться, я еще успел услышать истерический вопль. Нет, я не могу этого так оставить. Набрав номер подруги Риты, тоже модели, я рассказал ей о нашем разговоре, она пообещала проследить, чтобы Рита не исполнила своей угрозы. Выполнив свой долг, я с чистой совестью отправил ее номер в игнор лист.

Я вздохнул. На самом деле это худшая часть жизни сирен — ты не можешь порвать с кем-то отношения, не уничтожив этого человека, не разбив ему сердце в хлам. Увы, так оно и есть.

Нам не нужно применять свою магию — просто ни к чему. Один взгляд, один поцелуй, одна ночь — и люди на все пойдут ради нас. Даже самые стойкие со временем ломаются и поддаются. Намного труднее сделать так, чтобы они в нас не влюблялись. А вот это, как раз, почти невозможно. Но кто в этом виноват? Мы такими родились, и ничего тут не поделаешь.

Мимо по проспекту прошла прехорошенькая девушка, она оглянулась на меня из-за плеча и улыбнулась — знает, как хороша и пользуется этим. Я сосредоточился на ее биополе, слегка коснулся его — это самый простой способ проверить совместимость. Нет, не в моем вкусе, даже близко.

И тут я это почувствовал…

Все еще ощущая биополя окружающих, я заметил энергетический всплеск, будто маятник, качнувшись, встал в нижнее положение. Я сконцентрировался на источнике энергии. Без сомнений, сирена, и, судя по полярности ауры, девушка.

Вот это уже интересно! Сирены — куда большая редкость, чем можно подумать. Я вспомнил Даниэль… Воистину, нет любовниц лучше сирен! Невероятная красота, заряженное биополе, вечная молодость. Но, что еще лучше — друг над другом у нас нет такой власти, как над людьми. Захотим полюбить — полюбим, захотим расстаться — расстанемся.

Сев в машину, припаркованную за углом, я поехал навстречу источнику энергии. Ее поле все еще колебалось, горя то тише, то ярче, но постепенно успокаивалось, приходя в естественное, сверхзаряженное положение.

Я доехал до пересечения Невского с улицей Рубинштейна, но здесь мне пришлось соблюдать осторожность, чтобы не быть замеченным. Я рассмеялся — веду себя, как маньяк! Но так, конечно, веселее.

Припарковавшись на противоположной стороне дороги, я увидел ее — девушка шла вдоль улицы, неся в руках два холщовых шоппера, нагруженных продуктами. Мысленно я поздравил красавицу с днем рождения.

Грациозная, изящная, она тряхнула головой, убирая с лица пряди длинных блестящих вьющихся волос. Красивая, разумеется, но не только — фигура у нее тоже была то, что надо: тонкая талия, высокая грудь, аппетитные бедра, которые красиво облегала шелковистая ткань черного платья.

Все еще чувствуя огонь ее биополя, пьяняще-яркий, зовущий, я начал представлять, что я смогу с ней сделать… и в ближайшее время сделаю, можно не сомневаться! У меня сегодня явно удачный день.

Девушка подошла к решетке, преграждающей вход во двор, поговорила недолго с подругой, и они вместе прошли внутрь.

Что ж, на выходные я план уже наметил, а это значит, в будни нужно потрудиться. Я занялся работой, время от времени отвлекаясь на мысли о шелковистых волосах и пышных бедрах красавицы-сирены.

* * *

Я потянулся, сидя за столом переговорной. Как медленно тянется этот день! Зато я многое успел — уволил растяпу-директора, сведшего к нулю прибыль петербуржского филиала, а на его место поставил чрезвычайно ловкого человека, которого перевел из своего московского офиса. Как раз закончил вводить его в курс дел.

Я снова подумал о девушке, о том, каким восхитительным было ее биополе. В такие моменты сиреной быть особенно приятно — чувствую себя ребенком в Новый Год! Эта девушка уже не идет у меня из головы — что же будет дальше? Я представил долгие жаркие ночи, такие, какими они могут быть только с сиренами… Как здорово, что я ее заметил!

Сев в машину, я поехал в гостиницу, негромко подпевая радио. Наедине с собой я могу петь сколько угодно, но когда наше пение слышат люди… лишний раз лучше не рисковать.

Когда я подъехал к «Астории», уже начало темнеть. Поднявшись ненадолго в номер, я сменил одежду и снова сел в машину, собираясь отправиться в ресторан. Хм, а неплохо было бы, если бы сирена составила мне компанию. Я мысленно настроился на ее биополе.

Глава 1.1

Каково же было мое удивление, когда оказалось, что девушка, которую я искал, находилась буквально в двух шагах от меня! Я открыл окно и оглянулся. Она шла не спеша, оглядываясь по сторонам, ее прелестную фигурку облегало нежно-розовое сияющее платье. В прошлый раз я не смог как следует ее рассмотреть. Настоящая красавица: пухлые розовые губы, большие сверкающие голубые глаза, тонкие изящные черты лица. Но его выражение…

Мое сердце дрогнуло. Лицо дышало детской невинностью, чистотой, оно будто излучало свет. Да, эта девушка не просто знойная сирена — она явно в моем вкусе. Я так засмотрелся на нее, что она чуть не прошла мимо. Я поспешил окликнуть ее.

— Девушка, вас подвезти? — говорю я первое, что приходит мне в голову.

Сирена оглянулась на меня с рассерженным видом, но уже в следующую секунду ее глаза расширились, и рот приоткрылся — вот так реакция! Я чуть не расхохотался. Да, на девушек я произвожу впечатление. А она произвела впечатление на меня — я снова взглянул на это великолепное тело, обрисованное тонкой тканью…

— Спасибо, не надо, я просто гуляю, — она моргнула удивленно, но потом ее глаза чуть сузились — ей не понравился мой нахальный взгляд.

Я ухмыльнулся. Все интереснее и интереснее.

— Ну, как хотите!

Я завел машину и поехал, одновременно набирая в навигаторе ее адрес. Мне пришла в голову забавная идея подкараулить ее возле дома. Я расхохотался. Господи, я точно веду себя, как маньяк!

А потом я отвезу ее в ресторан, сегодня будет салют, мы поднимемся на крышу… Я так ярко вообразил, как поцелую эти розовые губы, что чуть не въехал в бампер БМВ передо мной. Сосредоточившись, я постарался не думать о том, что последует за поцелуем.

Сирены — лучшие любовники и любовницы на свете, и на это есть две причины. Первая — мы интуитивно чувствуем, что нужно партнеру, как-то понимаем это по биополю. И вторая, основная — наше собственное поле никого не оставляет равнодушным. Нам даже стараться особо не надо. И целуемся мы тоже отлично, по тем же двум причинам.

Припарковавшись возле ее дома, я дал волю воображению. Вот я развязываю пояс ее нежно-розового платья, провожу губами вдоль шеи, ласкаю грудь, чуть прикусываю сосок… Как она выглядит без одежды? Я мог бы овладеть ею прямо в машине на заднем сидении. Или отвезти в отель.

Я снова вспомнил этот невинный взгляд — нет, определенно не в машине. Лучше потерпеть и сделать все, как полагается. Эта ночь обещает быть чем-то особенным.

От фантазий, становившихся все откровеннее, меня отвлекло ее приближение. Выйдя из машины, я облокотился на нее и стал ждать, предвкушая, как напугаю ее этим преследованием. Я снова засмеялся. Что-то в выражении ее лица подсказало мне, что девушка понятия не имеет о том, кто она такая. Это будет забавно!

Я увидел сирену — не замечая меня, она шла довольно быстро, одновременно доставая ключи из маленькой сумки, а заметив, резко остановилась с тем же забавным удивленным выражением на лице. Но, как ни странно, не испуганным.

— Хотел убедиться, что ты добралась невредимой, — ухмыляюсь я.

Как будто ей мог угрожать какой-то другой маньяк-преследователь помимо меня!

— Как вы меня нашли? — спрашивает девушка, подтверждая мою догадку.

— Фокусники не раскрывают своих секретов, — смеюсь я, — не бойся, я тебя не преследую.

— Я не боюсь! — девушка расправляет плечи с вызовом.

Не знаю почему, но мне это понравилось, в этом было какое-то… даже не знаю… чувство собственного достоинства. Но не холодное и раздражающее, свойственное некоторым женщинам, а мягкое, женственное, но при этом несгибаемое. Нет, эта девушка совершенно определенно в моем вкусе!

— Вот и славно, а раз так, не составишь ли ты мне компанию сегодня за ужином? Я в городе проездом и мне очень одиноко, — я изображаю грустный вид, но получается плохо.

Хм, на миг мне показалось, что она мне откажет. Вот это да! Мне в жизни девушки еще не отказывали! Это чувство… мне не понравилось.

— Спасибо, с удовольствием, — но нет, как и все остальные, она не смогла остаться равнодушной к моему колдовскому обаянию.

Я галантно открыл перед ней дверь своей машины, и она доверчиво скользнула внутрь. Сев за руль, я представился девушке:

— Меня зовут Андрей.

— Мила.

Миленькое имя. Я взглянул на нее, она слегка ерзала на сидении, поглядывая на меня. Ее губы были чуть приоткрыты, зрачки расширены. Да, можно не сомневаться, она хорошо меня разглядела! Я усмехнулся. Порой то, как нам, сиренам, легко достаются девушки, даже раздражает — никакого охотничьего азарта. Но сегодня меня это только порадовало.

— Красивое имя, но для тебя слишком простое, — дразню я сирену.

— Ну, спасибо!

Мила улыбнулась загадочно, насмешливо, и отвернулась к окну. Я успел заметить блеснувший в ее глазах ум. Еще интереснее — знойная, красивая, по-детски невинная и, в добавок, умная? Не слишком ли много достоинств для одной девушки? Моя решимость соблазнить ее в первую же ночь поколебалась. Но когда мы вышли из машины, я снова взглянул на ее тело — нет, так долго ждать я не смогу.

Проводив сирену к лифту, я провел ее в ресторан, и мы сели за столик. Девушке явно было слегка неуютно в этой обстановке, сомневаюсь, что она привыкла бывать в таких местах. Я улыбнулся. Юная сирена еще понятия не имеет, что мужчины будут готовы бросить весь мир к ее ногам. Что ж, пусть встают в очередь.

Глава 1.2

— Заказывай, все, что захочешь, — подбадриваю я Милу.

— Я не очень голодна, спасибо.

Может, все еще скромничает, а может, и правда поехала в ресторан только ради меня, неотразимого красавца. Мне эта мысль понравилась намного больше, чем я мог представить!

— Ну, тогда я сам закажу!

Я заказал всего самого вкусного, что было в меню, вина, шампанского. Не мешает чуть-чуть ее напоить, пусть расслабится.

— У тебя ведь нет ни на что аллергии? Наверное, раньше стоило спросить, — я со смешком подумал, что аллергическая реакция может испортить ночь, которую я так предвкушаю.

— Нет, но ты очень предусмотрителен, — отвечает девушка с усмешкой, — шикарное место, ты часто здесь бываешь?

— Всегда, когда приезжаю в Петербург по работе.

Да, эта поездка оказалась удачной. Я посмотрел в ее голубые глаза, сияющие, бездонные… Мое сердце снова дрогнуло. Девушка принялась рассматривать зал, с каким-то особым, любопытно-мечтательным видом. До чего она красива! Желание поцеловать ее стало невыносимым.

Нам принесли шампанское, свою порцию сирена выпила залпом. Я снова чуть не рассмеялся. Волнуется. Ну, тогда ей не помешает выпить еще немного. Подлив ей шампанского, я решил немного развлечься:

— У тебя ведь вчера был день рождения? — спрашиваю я с невинным видом.

— Ты экстрасенс? — у нее слегка расширились глаза, но она явно удивилась не так сильно, как должна была бы.

— Что-то вроде того. Как и ты, — улыбаюсь я.

Наверное, когда-нибудь мне придется все ей рассказать, но пока еще не время, слишком уж увлекательная выходит игра.

— Я? Это не так, но было бы круто, — девушка смеется как-то совсем по-детски и очаровательно смущается.

Я ощутил на себе шквал обаяния сирены. О мой Бог!..

Нужно успокоиться.

— А разве с тобой не происходило в последнее время странных, необъяснимых вещей? Ты не чувствовала, что не такая как все? В тебе есть магия, — мой голос стал серьезнее, я уже почти готов ей обо всем рассказать.

Что она со мной делает? Я же веселился! Но ее глаза сверкают так притягательно, а эта улыбка…

Наваждение какое-то.

— Магия…

Мои слова произвели на нее впечатление, но на ее лице я разглядел скептицизм. Готов поспорить, она очень умна! Это часто можно увидеть по глазам, но в ее взгляде столько мягкости, чистоты, очарования. Что это за девушка?

Мила с аппетитом принялась за еду. Видимо, все-таки скромничала. Хм…

Я любовался ею, не чувствуя вкуса пищи. Время от времени я переключался на ее биополе и всякий раз ощущал его по-новому, оно волновало меня, приводило в странное возбужденное состояние. Никогда не чувствовал ничего подобного, ни с одной девушкой!.. Поразительно!

— Так ты веришь в магию? — интересуется сирена, приподнимая брови.

Все тот же скептицизм, куда же без него современному разумному человеку? Как скоро у нее ничего не останется от этих глупых предрассудков, как скоро магия станет постоянной частью ее жизни? Неужели она не ощущает разницы, между тем как было и как стало?

— Я удивлен, что ты не веришь. Она вокруг нас, — негромко говорю я.

Взяв ее за руку, я полюбовался изящной формой небольшой кисти, длинными красивыми пальцами. Какая мягкая кожа! Я не смог сдержать желания прикоснуться к ней губами. Я ощутил, как ускорился ее пульс. Мне и самому было не легче, еще чуть-чуть, и я начну покрывать поцелуями ее тело.

— Ты сирена, не человек, — выдыхаю я, проводя губами по ее коже, — ты подобна мне.

Сирена… Нет, дольше терпеть я не в силах. Взглянув на часы, я прикинул, сколько времени осталось до салюта. Отлично, мы как раз успеем подняться на крышу.

Да я романтик! Я посмеялся про себя. С какой тщательностью я распланировал наш первый поцелуй! Можно подумать, мне самому восемнадцать лет. Но грех не воспользоваться случаем.

Хозяин этого ресторана — мой давний друг, и, честно говоря, Мила не первая девушка, которую я приведу на эту крышу. Салют, огни исторического города — в этом есть что-то волшебное. Я повел ее к лифту, ничего не объясняя. Мила выглядела заинтригованной. И все-таки…

И все-таки что-то меня беспокоило. Я отмахнулся от раздражающих мыслей — сейчас мне было не до них. Но я знал, чем было вызвано это раздражение. На сирену мое присутствие оказывает воздействие, это очевидно, но… явно не такое сильное, как на других девушек. Я думал, меня это обрадует — разве не я вечно жаловался на чрезмерную привязчивость моих подруг?

Это читалось в ее глазах. Она не была в моей полной власти, и это мне не нравилось. Совсем не нравилось.

Ничего, успокоил я себя. Сначала поцелуй, потом проведенная вместе ночь — и она будет такой же, как все. Разве раньше это когда-нибудь не срабатывало?

Я пролез на крышу через чердачное окно и подал ей руку. Она воспользовалась моей помощью просто, доверчиво и без лишних феминистических замашек. Оглянувшись по сторонам, девушка забыла обо всем на свете, на ее лице читался детский восторг. Начался салют — мы пришли как раз вовремя. Волшебством, казалось, был пропитан сам воздух, но меня в этот момент интересовало только одно.

Проведя рукой по ее щеке, я заглянул ей в глаза — прозрачные, блестящие, наполненные светом. Дотронулся до губ, розовых, бархатистых. Обняв ее, я ощутил, как она подалась мне навстречу, мягкая, нежная. Уже в этот момент я понял, что со мной происходит что-то необычное.

Наши губы встретились легко и естественно, она обняла меня за шею, вздохнула, раскрылась, как цветок. Мне показалось, что я умру в тот же момент. Чувства, ни на что непохожие, свели меня с ума. Волнение, радость, нежность… Всепоглощающая нежность!..

Я целовал ее и целовал, мое сердце будто увеличилось в несколько раз… Боже!.. Зная, что поцелуй сирены — всегда нечто особенное, я был готов к безумному желанию, изысканному наслаждению, но не к этому! Да, я ощущал желание, но другое чувство заглушало голос страсти.

Глава 1.3

Девушка прижалась ко мне всем телом, я ощутил ее сердцебиение, почувствовал, как участилось ее дыхание. С ее губ сорвался негромкий стон. Я понял, как легко будет развязать пояс ее платья, наплевав на приличия, игнорируя тот факт, что мы стоим на крыше, в одном шаге от бездны.

С огромным трудом я оторвался от ее губ. Потерять голову сейчас будет, пожалуй, даже опасно для жизни. Снова заглянув ей в глаза, я увидел то, что хотел — свою власть над ней, ее губы были приоткрыты, она не могла справиться с дрожью желания. Прекрасное юное создание. Сирена по-прежнему находилась в моих объятиях, я поглаживал ее лицо, губы. Нежная кожа, совершенная красота…

Нет, я не буду торопиться! Я сделаю все так, как полагается. Мне захотелось узнать ее, захотелось, чтобы она узнала меня. От этой мысли я снова почувствовал… о, это трудно описать! Нет, я не могу соблазнить ее сегодня ночью. Она достойна большего. Что уж там, я сам достоин большего.

Не желая поддаться искушению, я проводил Милу до машины, ни разу на нее не взглянув. Но, сев за руль, все-таки перевел на нее глаза. В ее позе была видна какая-то чувственная расслабленность, красота ослепляла, а биополе вытворяло со мной что-то неописуемое. Я ощутил отчаянное желание увезти ее на край света — это было бы не так уж трудно. Тот милый островок посреди индийского океана, который я давно присмотрел — идеальное место, там она была бы только моей.

Так, стоп! Приди в себя, влюбленный глупец!

Да, девушка великолепна. И что же? Самое время немного остыть, подождать, выйти из этого состояния нервного помешательства. Поцелуй сирены кружит голову, но это не причина терять волю и здравый смысл. Иначе это закончится скоропалительной женитьбой на девушке, о которой я не знаю ровным счетом ничего.

Нет уж, превратить себя в раба я ей не позволю, каким бы потрясающим ни был этот поцелуй!

На этой ноте я довез ее до дома и позволил выйти из машины, хоть против этого протестовало и мое сердце, и мое тело.

Глава 2. Соперник

Вернувшись в гостиничный номер, я принял душ, лег в кровать и постарался заснуть. Не тут-то было! Час за часом я ворочался с боку на бок, мысли об этой девушке не давали мне покоя. Ее глаза, губы, шелковистые волосы — это еще что! Меня сводило с ума воспоминание о ее биополе. Этот огненный жар, пробирающийся в самое сердце, волнующий и прекрасный — я все еще чувствовал его, словно она находилась где-то близко.

Наваждение!..

Встав с кровати, я достал из минибара бутылку воды и сразу выпил половину, пытаясь успокоиться. Конечно, я знаю, что со мной. Я влюблен. Можно подумать, это что-то значит. Я и раньше влюблялся, хотя так сильно — никогда.

Я несколько раз прошелся по комнате взад вперед. Сто раз отжался, начал качать пресс. Упражнения помогали, но не до конца.

Влюблен…

Влюбиться — дело нехитрое. Это и правда, ничего не значит. Чувство, вроде иллюзорной розовой пелены перед глазами — оно связано с чувствительностью биополя. Несколько дней, недель, месяцев — и оно растает, словно снег на солнце.

Но до тех пор мне придется потерпеть. Зря я, видно, отпустил ее. Привез бы в гостиницу, не мучился бы сейчас! Не думал бы раз за разом, где она, что делает, думает ли обо мне, не сходил бы с ума от этого нервного, требовательного желания быть с ней — оно как зуд, тревога, болезнь!

Сирена…

Я вспоминаю, как она дрожала от желания в моих руках… Почему же я позволил ей уйти? Хотел в себя прийти, но просчитался. Хотел узнать ее лучше. Ну, сколько пройдет времени, прежде чем мы с ней хорошо узнаем друг друга? Не лучше ли нам было начать друг друга узнавать в постели? Конечно! Совершенно точно!

Не так я себе представлял эту ночь. Вот что я должен буду сделать завтра первым делом: я поеду к ней, позову ее на свидание и закончу его, как полагается. А потом приглашу ее в путешествие. Возьму все лучшее от этой влюбленности, не буду мучиться, а когда девушка надоест мне, как это обычно и бывает… что ж, тогда и будем думать. Может, она заколдует меня, как Даниэль. Может быть, это надолго.

Я проглотил таблетку от тревоги и стресса и запил ее чаем с мелиссой. Думаю, такие средства больше для самообмана, но ничего сильнее у меня в походной аптечке нет. Снова лег в постель, снова потекли долгие, томительные минуты, наполненные беспокойством.

Совсем свела меня с ума эта Мила!

И так ли уж мне повезло, что я ее встретил?

* * *

Проснувшись на следующий день, я побрился, оделся и спустился к завтраку. Есть не хотелось, но я себя заставил. Яйца, красная рыба, хлеб с маслом — на вкус было похоже на картон.

Если я и надеялся, что приду в себя, отоспавшись, то снова просчитался. Мысли о девушке продолжали не давать мне покоя, я только и думал о том, как бы поскорее увидеться с ней.

Мила. Сирена. И вонзилась же мне в сердце эта заноза! А как все чудесно начиналось — я веселился, преследовал ее, давал волю фривольным фантазиям. Но может быть, я сам себя накручиваю? Может, я вовсе не влюблен?

Я вздохнул. Нет, тот поцелуй — определенно что-то особенное. Она особенная. Я никогда такой не встречал. Уже сейчас я будто знаю ее. Ее взгляд, светлый и чистый, улыбка, полная огня, ум и достоинство — меня сводит с ума одно воспоминание о ней!

Глава 2.1

Но может быть, все это мне только померещилось? Я почти готов пожелать этого. Ведь если это не так… какой властью надо мной она будет обладать? Смогу ли я не возненавидеть ее за это?

Нет, я не смогу ее ненавидеть. Я вспомнил этот невинный взгляд, и мое сердце в очередной раз перевернулось.

Все, хватит с меня этих пустых мечтаний, я поеду к ней прямо сейчас, не могу больше ждать!

Сев в машину, я вырулил на Невский. Ехал, не замечая дороги, и, только припарковавшись возле ее светло-лилового, недавно отреставрированного дома, вынырнул из глубины своих мыслей. Настроился на ее биополе…

Ее не было дома.

От резко нахлынувшего разочарования у меня закружилась голова, внутри закипели беспокойство, раздражение и злоба. Ненавижу ситуации, которые я не в силах контролировать! Куда ее понесло с утра пораньше?

Настроившись на биополе девушки внимательнее, я понял, что она уехала за город, относительно недалеко. Первым моим побуждением было сейчас же последовать за ней.

Ну уж нет!

Это невозможно сразу по нескольким причинам. По нескольким противоречивым причинам. Во-первых, я не хочу ее напугать. Да, до этого меня это не беспокоило, но теперь мне не все равно, что она обо мне подумает. Теперь намерения у меня серьезные.

Во-вторых… моя гордость этого не выдержит. Мне дорога иллюзия, будто я держу себя в руках.

А в-третьих — возможно, мне и правда не помешает пауза. Не мытьем, так катаньем, я успокоюсь и перестану вести себя, как влюбленный школьник.

Почему я не попросил ее телефон? Слишком уж рассчитывал на свой дар. Позвонил бы ей сейчас, не рискуя показаться чокнутым преследователем. Может, был бы чуть-чуть навязчив, это не страшно.

Из окна своей машины я следил за пешеходами, проходящими мимо дома девушки. Как ребенок, я надеялся на чудо, надеялся, что она почувствует, что я жду ее, вернется домой, и я увезу ее куда-нибудь.

Любовь — палка о двух концах. Не то чтобы я готов был признать, что люблю ее, нет, конечно. Просто такие сильные чувства должны быть взаимны. Я ведь не страдаю чересчур изменчивым биополем, заставляющим мужчин и женщин отдавать свое сердце каждому встречному поперечному. А значит, мы совпали. Значит, она тоже скучает по мне, хоть мы и едва знакомы.

И все же такое бывает. Одна секунда, и биополе человека меняется, подстраиваясь под более сильное. А спросишь, что, мол, тебя так зацепило, и услышишь в ответ невнятный лепет, вроде «У нее глаза, как у моей первой девушки», «Он похож на моего любимого актера» и все в таком духе.

Господи, надеюсь, со мной не произошло ничего подобного? Страшно подумать. А с другой стороны, чего тут такого страшного? Она тоже полюбит меня, и дело с концом. Разве может не полюбить?

Я выдохнул, мне стало легче. Конечно, все будет хорошо, мне не о чем беспокоиться. Но, к сожалению, если я не готов уехать в Москву, заняться в ближайшее время мне будет нечем.

Разумеется, я никуда не поеду.

* * *

Выходные я провел в тренажерном зале. Время от времени прислушивался, с замиранием сердца, не вернулась ли девушка в город, но каждый раз меня ждало разочарование.

Тренировки прошли бы эффективнее, если бы я нормально питался. Но волнение всегда плохо сказывалось на моем аппетите, а протеиновые смеси я терпеть не могу.

«Значит, буду работать на рельеф», со вздохом подумал я, прибавляя скорость на беговой дорожке. Бег на месте — вот чем я сейчас занимаюсь. Я уже закончил все дела в этом городе, мне пора возвращаться домой. Я должен вернуться домой!

Какое там! Чисто физически, я не могу заставить себя сделать это. Как бы меня ни пугала перспектива с головой уйти в эти отношения, как бы я ни ругал себя за пренебрежение к работе… я не могу.

К сожалению, чем отчаяннее становилась моя одержимость, тем сильнее я презирал себя за нее. Влюбленность всегда ассоциировалась у меня со слабостью. Слишком свежи были мои воспоминания о девушках слабых, зависимых, хрупких, забывших о гордости и достоинстве. Одним словом, презренных.

Я не мог не заметить, что эта девушка, сирена, была будто создана для меня. Сочетание самых противоречивых достоинств — слабость и сила, ум и невинность, красота, бессмертие, очарование! Она одновременно и была в моей полной власти, и таинственным образом ускользала из-под нее.

Хм, в своем сознании я уже возвел ее на пьедестал, не удивлюсь, если после повторной встречи окажется, что я все это придумал сам. Вполне возможно, все это работа моего воображения.

Скорее бы уж произошла эта встреча!

* * *

Я крутил в руках бумажный стаканчик из-под кофе, прислонившись к бамперу своей машины, не замечая спешащих на работу ранних пешеходов. Понедельник. В холодном воздухе чувствовался тот особенный утренний аромат, свежий, волнующий. В этом нервном состоянии, в котором я перебываю последнее время, все ощущается совсем по-другому — и запахи, и звуки, и красота окружающих зданий, все действует на меня, будоражит.

Я не ошибся, девушка, с такой легкостью похитившая мое сердце, скоро будет дома, я ощущаю ее приближение. Снова я поступаю немного по-преследовательски, но, думаю, это сойдет мне с рук.

Сердце екнуло и перевернулось — я увидел ее. Мила шла по улице, засунув руки в карманы толстовки, мрачно поглядывая на небо. Такой взгляд не предвещает ничего хорошего, она чем-то озабочена. Что ж, попробую ее развеселить.

Наши глаза встретились, и, о чудо, в ее взгляде вспыхнула неподдельная радость!

Глава 2.2

— Я забыл попросить у тебя номер телефона. Давай, ты дашь мне номер, а я тебя куда-нибудь подвезу! — я улыбаюсь, пребывая на седьмом небе от того, что снова ее вижу.

Хорошо, что я умею держать себя в руках. Нужно ли упоминать, что моя одержимость оказалась не воображаемой? Да она еще красивее и притягательнее, чем я запомнил!

— Да, отвези меня куда-нибудь, мне нужно с тобой поговорить! — отвечает девушка поспешно.

Я открыл дверь своей машины и посторонился. Сегодня, в этой подростковой одежде, она выглядела еще младше, чем раньше. Восемнадцать — это ведь не так уж и мало, но что я знаю о подростках?

— Так куда тебя подвезти? — спрашиваю я.

— М-м-м, не в школу. Отвези, куда сам захочешь. Мне нужно кое-что у тебя спросить.

Школа. Замечательно.

Я не встречался со школьницами с тех пор, как сам школу закончил. Мы — люди разных поколений, и мне это не нравится. Но не думаю, что придал бы этому хоть какое-то значение, если бы не был так ею увлечен.

Я отвез ее в один из своих любимых ресторанов, проводил на террасу. Мила выглядела напряженной. Что же ее так беспокоит? Может, ненароком увидела чье-то биополе и теперь недоумевает, что это было?

Мне тоже кое-что не дает покоя. В ее глазах, обращенных на меня, нет ни радости, ни волнения. Честно говоря, на меня незнакомые девушки смотрят с большим интересом. Как будто сцена на крыше мне только привиделась. Не могла же она остаться равнодушной после того поцелуя? Я постарался подавить закипающую злость. И еще… подавил желание немедленно заколдовать ее, пока она еще не знает, что такое магия. Но это было бы чистым безумием, рано или поздно она догадалась бы о том, что я сделал, и как бы я стал оправдываться?

— Так о чем ты хотела поговорить? — прерываю я затянувшееся молчание.

Мила сделала небольшую паузу.

— Ты тогда говорил о магии… о том, что я владею ей. Ты это серьезно? — неуверенно начинает она.

Видимо, и вправду столкнулась с чем-то сверхъестественным.

— Я говорил серьезно. Но почему ты спрашиваешь? Что-то произошло?

На ее лице отразилась решимость:

— Я видела, как девушка превратилась в сову. Я знаю, это звучит безумно! Может быть, я сошла с ума! Но это еще не все, она назвала меня сиреной, как ты тогда, и угрожала мне!

Я засмеялся, ничего не смог с собой поделать. Это прозвучало так… мило. Забавно. Как, должно быть, ей было трудно поверить своим глазам. Милая девочка, ты еще многого не знаешь об этом мире!

— Да, я знал, что ты встретишь кого-нибудь из созданных магией, — в конце концов говорю я, — но не думал, что это произойдет так скоро. И где же ты наткнулась на оборотня?

Да, трудно было бы найти лучшее подтверждение существованию магии. Оборотни из нас самые эффектные, если не считать других разновидностей сверхъестественных существ, вроде древних богов, духов природы и прочих энергетических созданий. О многих из них я знаю не понаслышке.

— Оборотня!..

Мила вздохнула с облегчением. С этим удивленным выражением на лице она как никогда походит на ребенка. Что это за девушка? Мне снова захотелось увезти ее как можно дальше, стать ее единоличным собственником. Будь она человеком, все было бы намного проще, она давно была бы моей целиком и полностью — но в ее случае о таком можно только мечтать. А что, если она уже заколдовала меня? Могло такое произойти?

— Они умеют превращаться в животных? — Мила наклоняется вперед, широко раскрыв глаза.

— Не только в животных. В людей, в растения тоже, они меняют форму, как хотят.

Мне всегда было интересно, каково это — быть растением. Велия, моя хорошая подруга-ведьма, говорила, что это мало отличается от существования в виде духа, но откуда ей знать? Все, о чем она говорит — это чистая теория, не подкрепленная практикой.

— А почему она мне угрожала? Я ей ничего не сделала! — недоумевает Мила. — Она сказала, что если я применю к ней свою магию, никто не найдет моего тела, и обещала, что меня загрызет волк.

На самом деле это не очень умная стратегия со стороны оборотня. Я бы после всех этих угроз наложил заклятие чисто из принципа. Нашей магии невозможно сопротивляться, даже если ты о ней знаешь — когда-то я испытал это на себе.

— Именно поэтому. Оборотни дичают со временем, а от нас они не в восторге, как и многие другие сверхъестественные. У нас слишком большая власть: тут либо угрожать, либо убить, либо не попадаться нам.

— Есть и другие?.. — снова Мила выглядит скорее заинтригованной, чем испуганной.

Как маленькая девочка, которая хочет верить в чудеса! Со временем любая магия начинает казаться скучной и обыденной. Но она всегда опасна, от этого никому не уйти.

— О да! На самом деле почти все персонажи мифов и легенд существуют, так или иначе, — объясняю я.

— Как в сериалах? Серьезно?

Я знаю, о чем она. Моя бывшая девушка обожала такие сериалы — и кто их только снимает? А я развлекался тем, что подмечал всякие бредовые нестыковки, собственно, из них весь сюжет обычно и состоит.

— Не совсем, как в сериалах. На нас никто не охотится. К тому же, большинство может сойти за людей, — улыбаюсь я, принимаясь за еду, в ее присутствии у меня, как ни странно, появился аппетит.

А Мила все никак не могла успокоиться, и я, конечно, мог ее понять. Ладно, расскажу ей обо всем, о чем она захочет узнать, хотя меня самого интересует только одно — как она ко мне относится. Ненавижу неопределенность.

Глава 2.3

— Персонажи мифов? Баба яга, кощей, леший? — девушка продолжает свой допрос.

Персонажи мифов и герои сказок — это не одно и то же, хоть и очень близко.

— Ведьма, колдун, воплощенный дух, — говорю я, смеясь — она бы еще вспомнила о Мальчике-с-пальчике, Золушке и семи гномах. Забавно, честное слово!

— М-м-м, феи, вампиры, Зевс с Афродитой?

Это уже ближе к правде.

— Да, снова да, а насчет последних двух не уверен.

Древние боги существуют, в этом у меня нет сомнений. Вера способна на многое, а коллективная магия — огромная сила. Но Зевс с Афродитой, с тем же успехом, могут оказаться не имеющей никакого отношения к реальности выдумкой.

Девушка задумчиво теребила прядь волос, рассеянно глядя на плывущие по небу облака. А я смотрел на нее. Сейчас она казалась именно такой — умной, естественной, женственной. Неужели магия тут ни при чем? Мое сердце то замирало, то начинало бешено биться. Я должен поцеловать ее. Поцелую, и сразу пойму, что и она нуждается во мне. Потому что сейчас по ней этого точно не скажешь.

Только я, было, потянулся к ней, как она посмотрела на меня с волнением и интересом. Однако, заинтересовал ее не я.

— Так кто я такая? Что могут сирены, какая у меня магия? — не замечая моего состояния, спрашивает Мила.

— Не только ты, я тоже, — усмехаюсь я самоиронично, проводя рукой по волосам, — ну, самое основное, мы можем заставить кого-то в нас влюбиться, — и я смотрю ей в глаза, пытаясь понять, как за такое короткое время она умудрилась настолько завладеть всеми моими помыслами.

Нет, на магию не похоже.

— И ты сделал это со мной?.. — Мила хватает ртом воздух, пытаясь справиться с паникой.

— Нет, нет, что ты! — я спешу уверить ее в обратном. — И ты бы это поняла, друг на друга мы можем влиять, но в меньшей степени. Мы можем этому сопротивляться, а люди не могут, — можно долго рассуждать, почему накладывать заклятие на сирену без ее ведома — плохая идея, но все сводится именно к этому: она все поймет.

Хм, она думает, что я ее заколдовал. Вот мы и добрались до самой интересной части разговора. Надеюсь, это что-то значит. Господи, надеюсь, это значит именно то, о чем я думаю! Меня накрыло волной удовольствия.

Мила смущенно покраснела, я дал ей время прийти в себя.

— И все? — справившись с волнением, спрашивает девушка. — Можем заставить влюбиться? Как-то не особенно полезно, я предпочла бы менять форму.

— Далеко не все, и намного полезней, чем ты думаешь. Например, красота. Думаю, ты заметила, какой красивой стала в последнее время! Помимо любви, мы так же можем внушить сильную симпатию. Это огромная власть на самом деле, люди будут делать все, что ты захочешь. И, кроме того, как и большинство сверхъестественных, мы бессмертны.

Красота, бессмертие и власть над сердцами людей — к своим преимуществам привыкаешь, начиная считать их чем-то обычным. Но Миле еще только предстоит понять, кем она стала. Уже сейчас мужчины оборачиваются ей вслед, женщины завидуют и ревнуют, а я превратился в раба ее голубых глаз. В очередной я раз порадовался своей способности скрывать эмоции — на самом деле я отличный игрок в покер.

— Бессмертны?.. — проговорила Мила с изумлением.

Заряженное биополе, бессмертие, способность менять пространство и свою судьбу — этими качествами обладают почти все созданные магией. Все это как-то связано одно с другим, но как именно — об этом лучше спросить Велию. Мне она пыталась объяснить, но я так и не понял до конца — не хватило воображения.

— Ну, от несчастного случая никто не застрахован, а еще, как ты заметила, мы очень раздражаем других существ. Но мы не стареем.

— Это… круто. Кстати, я поняла, как ты догадался про день рождения, а как ты меня нашел?

Я снова вспомнил тот день, каким все тогда казалось простым. Если бы я мог отмотать время назад, осмелился бы я познакомиться с ней? Или, как жалкий трус, сбежал бы от нее, оберегая свое сердце от лишних волнений? Теперь уже поздно. Мне придется испить эту чашу до дна со всем плохим и хорошим, что мне это принесет.

— А это как раз одна из наших способностей, — отвечаю я на вопрос, — как бы это объяснить? Чтобы повлиять на кого-то, нужно его почувствовать, его биополе, ауру, если можно так выразиться. А аура сверхъестественных сильнее, чем у людей, и имеет свои отличия. Можно почувствовать ее источник. Не многие на это способны, это одна из причин, почему нас так боятся.

Мила задумчиво нахмурилась, осмысливая мои слова — я видел, что она не просто все понимает, а будто делает какие-то свои, недоступные мне выводы. Я не ошибся насчет ее ума.

— И это врожденное, кто-то из моих родителей был таким? — снова, не в бровь, а в глаз.

— Да, по идее тебе родители должны были объяснить, что произойдет с тобой в восемнадцать.

Ребенка-сирену в большинстве случаев легко отличить — красивая внешность и красивый голос, эти качества присущи нам с самого раннего возраста. Я вспомнил свое совершеннолетие, и все, что оно мне принесло.

— Я… Меня воспитывала бабушка, — девушка не хочет показывать своей боли, но видно невооруженным глазом, что она все еще переживает.

— Понятно, — мягко говорю я.

Хотел бы я что-нибудь для нее сделать. Ранимая, хрупкая, она была очаровательна, как никогда. Заглянув мне в глаза, Мила впервые за это время по-настоящему мне улыбнулась, светлой, нежной, потрясающей улыбкой!.. Мое сердце затопило невыразимое чувство…

Я мог бы вечно любоваться ее улыбкой!

Но в следующую секунду выражение ее лица изменилось до неузнаваемости, она смертельно побледнела и уставилась в одну точку.

Глава 2.4

— Ты в порядке? — спрашиваю я Милу.

Может, она не здорова? Но чутье безошибочно подсказало мне, что дело в другом.

— В моем классе есть парень, он мне нравится, но до моего дня рождения он меня не замечал, — говорит девушка, задыхаясь, — может ли быть?..

Вот оно что, ее сердце занято! Приказав себе успокоиться, я постарался не дать воли нахлынувшим на меня злости и ревности. Тихо! Какой-то парень. Ерунда наверняка.

— Что ты наложила чары? — спокойно рассуждаю я. — Возможно, но не обязательно. Он и так мог тебя заметить, многое изменилось. Опиши, что ты почувствовала и что произошло?

Наверное, это объясняет почти полное отсутствие интереса с ее стороны. Влюблена в какого-то парня. С ума сойти. Но разве может жалкий человек соперничать со мной? В конце концов, разве есть на свете мужчина привлекательнее меня? Таково мое мнение, хоть и звучит чересчур самонадеянно.

— Я смотрела на него, а он на меня, — говорит Мила дрожащим голосом, — а потом у меня закружилась голова, и я… будто мысленно обняла его.

Вот так, заколдовала парня, даже не разобравшись как следует со своими способностями. И теперь, конечно, решит, что все его чувства вызваны магией.

— Боюсь, ты и правда его заколдовала. Сочувствую, — говорю я искренне.

Положив конец всем ее надеждам, я и вправду испытал сожаление. Сказать ей, что это не имеет особого значения? Что люди влюбляются в нас легко и быстро, нам даже делать ничего не надо? Пусть примет решение, имея под рукой все факты. Я не сдамся, буду бороться за нее до последнего и все равно одержу победу!

Я открыл было рот… и сразу закрыл.

Девушка потеряла над собой контроль. Ее щеки покраснели, в глазах стояли слезы, она закрыла лицо дрожащими руками.

На какой-то миг мне почудилось, что я падаю в пропасть. Этот парень не просто нравится ей. Господи!.. Она любит его!

Сила ее чувства очевидна.

Нет, я ничего ей не скажу, это я понял сразу. Я скорее язык себе откушу! Нет, нет и нет! Я не дам ей шанса уйти к другому!

Меня затошнило от ревности и злости, эмоции отражались на моем лице — где же мое хваленое умение держать себя в руках? Мила по-прежнему сидела, уткнувшись в ладони, это дало мне время справиться с собой.

Я сумел надеть на лицо бесстрастную маску — не выражение спокойствия и безмятежности, но уже кое-что.

Мила тоже немного успокоилась и снова посмотрела на меня. Выражение ее лица изменилось, теперь на нем отражались стыд и горечь, она была бледна, но на щеках по-прежнему горели яркие красные пятна. На секунду я ее возненавидел.

— Как это снять? — спрашивает девушка твердым голосом.

Я испытал мстительное удовольствие от того, что могу сказать правду:

— Никак. Наши чары необратимы.

Вот так. Не мне одному страдать. Но в следующий момент ее лицо вытянулось, глаза широко раскрылись, и вся моя мстительность тут же испарилась. Да что со мной? Как я могу злиться на нее?

— Что?.. Но что-то же можно сделать? — лепечет девушка между вдохами.

— Ну, есть одно средство. Своим даром ты как бы синхронизировала его биополе со своим. Но если ты уедешь достаточно далеко, твое поле перестанет действовать на него. Пятьсот километров будет достаточно.

Я видел, что эта новость сделала с Милой. Я мог бы ее успокоить, но, конечно, не стану этого делать. Ее сердце занято? Что ж, я сделаю все, чтобы это изменить.

Мила попросила меня отвезти ее домой, я расплатился по счету и проводил ее к машине. Мысли девушки витали где-то далеко, на меня она не смотрела. Припарковавшись на улице Рубинштейна, я попросил ее номер. Мила взглянула на меня с непониманием, мне пришлось повторить просьбу.

— Могу я записать номер твоего телефона?

Чувствую себя дураком. Навязываюсь девушке, которая плевать на меня хотела. Ну и ситуация! До сих пор не верится, что это происходит со мной.

Мила продиктовала номер.

— Спасибо, что подвез. Ну и вообще… спасибо, — ее голос дрогнул, было видно, что она едва сдерживает слезы.

Я проводил ее взглядом до дома. После всех этих эмоциональных бурь я чувствовал себя опустошенным. Самая прекрасная, очаровательная, замечательная девушка из тех, что я когда-либо встречал, любит другого. Не верится!

Я убеждаю себя, что смогу это изменить, что у нее это ненадолго, что она не может не полюбить меня, и я, правда, верю в это… но червячок сомнения уже проник в мое сердце.

Глава 3. Без взаимности

Я постарался сосредоточиться на работе, созвонился с генеральным директором, отправил экспресс-почтой нотариально заверенные бумаги и отправился своим присутствием действовать на нервы сотрудникам петербуржского филиала. Но всякий раз, стоило мне отвлечься, перед моими глазами появлялось ее лицо, мое сердце замирало, от тоски хотелось выть волком.

Я же почти не знаю ее!..

Кого я обманываю, конечно, знаю. Ее биополе с первой встречи рассказало мне о ней лучше любых слов. Мила… Я закрываю глаза, сосредотачиваюсь на ее ауре, позволяя себе погрузиться в иллюзию ее присутствия.

Мы виделись всего два раза, но я уже совершенно потерял голову. Что же будет дальше? Боюсь представить. Разумнее всего было бы уехать прямо сейчас, пока все не зашло слишком далеко.

Я провел бессонную ночь, ворочаясь с боку на бок. Мысли о неизвестном сопернике не давали мне покоя. Кто он? Чем так зацепил ее, почему она предпочла его мне? Не может обычный человек, одноклассник, мальчишка, по сути, иметь передо мной хоть какое-то преимущество! Наверняка, это просто глупая детская влюбленность.

Наш поцелуй был особенным, она тоже почувствовала это, я точно знаю! Одна ночь — и она будет моей…

Встав с кровати, я подошел к окну, раздвинул шторы. Нет, я не могу так! Не могу позволить ей делать это со мной! Да кто она, чтобы иметь надо мной такую власть?

Все же, я дам ей возможность решать. Я послал Миле сообщение, предложил встретиться. Никакого давления, принуждения, преследования. Но если она откажется… неужели, я просто сдамся?

Это будет правильно или трусливо?

Не успел я ответить на свой вопрос, как мне пришло сообщение от Милы: она с радостью со мной встретится. У меня подогнулись колени, и я рухнул на кровать, прижав телефон к груди.

Я счастливо рассмеялся. Она будет моей! Рано или поздно, это неизбежно!

Куда я поеду? Все, что мне нужно здесь, в Петербурге.

* * *

Поспав несколько часов, я оделся и подъехал к ее школе. Выйдя из машины, я по привычке прислонился к капоту, взглянул на небо, вздохнул.

Прозвенел звонок, открылись двери, мальчики и девочки начали группками выходить из здания, смеясь и дурачась. В целом, я ничего против детей и подростков не имею, но шум, крики, малоосмысленная речь — все это вызывает у меня отвращение. Я снова вздохнул. В странное место принесла меня судьба.

И как Мила умудрилась полюбить одного из этих малоосмысленных мальчишек? Где она, кстати? Я не сразу заметил ее биополе, на это ушло какое-то время, такое бывает, знакомое звучание еще нужно отыскать.

Я увидел ее даже раньше, чем почувствовал. Мила посмотрела на меня, ее лицо озарилось радостью, и у меня сразу потеплело на сердце.

— Привет, — улыбаюсь я, открывая перед ней дверь своей машины.

Блестящие кудри, прозрачные голубые глаза, теплая сияющая улыбка. Уехать от нее — что за безумная мысль?

Но тут она обернулась, остановилась, я проследил за ее взглядом. На крыльце стоял парень, ее ровесник, и по выражению его лица я понял — это он. Самый обычный человек, ничего особенного, как я и думал. Довольно высокий, ничем внешне не примечательный школьник-старшеклассник, одетый в дешевый костюм. Что она в нем нашла?

Я посмотрел на Милу… и тут меня накрыло волной ядовитой, невыносимой ревности. Ее лицо так и дышало любовью, печалью. Любовью… к нему. Я с трудом перевел дыхание, медленно выпустив воздух из легких.

«Ты мне не соперник», мысленно сказал я ему, пытаясь убедить себя, Милу, весь мир. Мы смотрели друг другу в глаза, трудно сказать, кто кого ненавидел сильнее. Но, в отличие от него, я выражать своих эмоций не торопился. В конце концов, преимущество на моей стороне.

Я повез ее в другой ресторан, мы обедали, пили вино, я из кожи вон лез, чтобы рассмешить ее. И мне это удалось, в конце концов, она расслабилась и развеселилась. Мила восхищенно оглядывала роскошный зал, а я лопался от гордости за свое остроумие и находчивость.

Но вот она снова притихла, по ее лицу скользнула тень. Мне не хочется в это верить, но все и так очевидно — она, не задумываясь, променяла бы меня на него.

Я осел, влюбленный без взаимности.

* * *

Встречая Милу из школы, я ловлю ее взгляд, она улыбается, и в этот момент моя жизнь снова наполняется красками. Мы много времени проводим вместе, и все равно расставание для меня невыносимо.

Но она не моя.

Изменится ли что-нибудь со временем? Не знаю. Я схожу с ума от желания поцеловать ее, но ее равнодушие… Оно тоже сводит меня с ума.

Не то чтобы Мила совсем ничего ко мне не чувствовала. Конечно, она считает меня красивым, и, да, она меня хочет. На этом все. Не будь у меня этих способностей, не было бы и этого — просто магия и ничего больше. Получилось очень иронично, я это вижу. Тот случай, когда у парня бабочки в животе, а у девушки — кость в штанах, образно выражаясь.

Я мог бы поцеловать Милу в любой момент, мог бы удовлетворить свое и ее желание, но я все еще надеюсь на взаимность. Смотрю ей в глаза, надеюсь увидеть в них нежность, зарождающееся чувство. И вижу симпатию. А иногда — грусть.

Как же мне не терпится ее заколдовать! Магией изгнать из ее головы все мысли об этом парне, увидеть, наконец, любовь в ее взгляде!

Мила!.. Что это за наказание? Порой меня одолевает такая неуверенность, что я забываю, кто я такой. И только взгляды других девушек напоминают мне, что я тот же человек, что и раньше. Как вышло, что с самого начала мы оказались на разных ступенях отношений? Как ей удалось захватить мое сердце, воображение, все мое сознание за какие-то считаные дни?

Мила… Нежная и хрупкая, наивная и невинная. Безумно красивая. Веселая! Мечтательная, проницательная, добрая! Сильная. Умная. Я не понимаю, как раньше жил без нее, просыпался по утрам, не зная ее, не нуждаясь в ней, даже не подозревая о том, что где-то на свете живет она. Совершенство!..

А она не нуждается во мне. По крайней мере сейчас.

А значит, нужно ждать.

Ведь настоящая любовь всегда взаимна. Ведь я так… люблю ее.

Я так люблю ее!.. Я больше не могу прятаться за словом «влюбленность», она завладела моим сердцем, так быстро, неумолимо!

Безвозвратно.

И я ничего не могу поделать с этим.

Глава 3.1

Утро четверга я провел в спортзале. Сначала становая тяга, потом жим лежа, семь подходов по восемь раз — я поставил пометку в блокноте. Теперь растяжка, и я перейду на беговую дорожку.

Вытерев пот полотенцем, я взглянул в зеркало, напряг бицепс. Меня снова накрыло волной ярости. Ну что еще ей нужно? Во мне есть все, что должно быть в мужчине и даже больше! Да ее школьник и половиной моих достоинств не обладает! Я говорю даже не о внешности.

Я могу ее обеспечить, могу дать ей все, отвезти куда угодно, а он? Что он вообще представляет из себя, что видел в жизни, чего достиг? Он же просто мальчишка, ребенок!

Это выше моего понимания.

Оглянувшись, я поймал недвусмысленный взгляд девчонки-фитоняшки — длинные выпрямленные волосы собраны в хвост, тренировочные леггинсы обтягивают идеальную попу. Одна из тех девушек, что вечно будто смотрятся в воображаемое зеркало, даже в спортзале — особенно в спортзале. Я вспомнил Милу, с ее женственностью, непосредственностью и полным отсутствием тщеславия. Не замечая обращенных на нее восхищенных взглядов, как она удивляется мужскому вниманию!

Она такая одна.

Я отвернулся равнодушно. Другие женщины меня больше не интересуют. Вот уж не ожидал от себя!

Повесив полотенце на ручку беговой дорожки, я поставил седьмую скорость. Легкая ходьба перед пробежкой — обязательное условие. Здоровье — это важно, даже для сирены, хронических заболеваний у нас не бывает, а вот острые — очень даже. С тоской подумал о мерзком гейнере со вкусом клубники, который ждет меня в раздевалке.

Я собрался было надеть беспроводные наушники, но тут передо мной возникла та фитоняшка.

— Привет! — девушка улыбнулась, взмахнув нарощенными ресницами. — Меня зовут Карина.

— Андрей, — вздыхаю я.

— Как ты много качаешься, Андрей, я часто тебя здесь вижу! Может быть, тебе пора отдохнуть? — девушка слегка надувает губки.

— No pain, no gain, — бросаю я незаинтересованно.

Что есть, то есть, бываю я здесь часто. Тренировки дают возможность выплеснуть лишнюю энергию, помогают справиться со злостью и неудовлетворенным желанием. И время с пользой потратить. Спасибо Миле — я тут почти поселился.

— Это верно! Но есть и другие упражнения, более приятные. Я могла бы стать твоим тренером, — девушка понижает голос и дотрагивается до моей руки.

Подобные откровенные домогательства — обычное дело, и я редко на них реагирую. Но сейчас долгое отсутствие секса дает о себе знать. Рука фитоняшки перекочевала на мою грудь. Я остановил беговую дорожку.

Еще секунда — и мне стало трудно справляться с желанием. Я отвел девушку в душевую мужской раздевалки, и здесь же, раздев, повернул к себе спиной.

Длилось все минут семь, девушка громко стонала, а я хотел, чтобы она заткнулась. Я и представлял себе Милу, и ненавидел ее за все страдания, которые она мне причинила. Но закончив…

О, как мне стало мерзко! Отвратительно. Вроде бы, ничего плохого я не сделал — мы с Милой не договаривались хранить верность друг другу, но я все равно почувствовал себя последней скотиной. Нет, такое больше не повторится, я буду принадлежать только ей.

Оставив своего «тренера» приходить в себя в той же позе на полу, я перешел в соседнюю душевую. Мылся я долго, пытаясь отскрести от себя жесткой мочалкой ощущение замаранности.

Посмотрев в зеркало, я увидел чуть заметные темные круги под глазами — так на мне сказались все эти бессонные, наполненные беспокойством ночи. И почему я так зациклился на мечте о взаимной любви? Мы с Милой встречаемся и я ей, совершенно очевидно, нравлюсь.

Но дело, конечно, не только в отсутствии взаимности. Если бы она узнала, что может встречаться со своим одноклассником, я бы ее больше не увидел.

Меня затошнило.

На что бы я пошел ради того, чтобы она его разлюбила? На многое, если не на все. Но от откровенно гнусных поступков, вроде обращения к ведьме, практикующей черную магию, меня все же что-то останавливает.

Нет, постараюсь справиться своими силами.

На выходе из душевой меня поджидала та девушка. Вся она внушала мне отвращение, от искусственных ресниц, плохо сочетающихся со светлыми волосами, до спортивной одежды с иголочки, призванной подчеркнуть идеальное тело. То, как я с ней поступил, ее вину в моих глазах только увеличивало.

Не показывалась бы она мне на глаза, неужели ей самой не противно?

Но девушка заставила меня записать свой номер, в ее глазах я увидел зарождающуюся привязанность. И это после того, как я использовал ее и ушел, не сказав ни слова.

Выйдя из зала, я сразу стер этот номер из памяти телефона. Я так же смешон и презренен со своей привязанностью? Мила, во что ты превратила меня? Обливаюсь холодным потом при мысли, что она бросит меня, скрываю от нее правду, жажду ее заколдовать — где моя гордость, хладнокровие, независимость?

Невольно я уже ненавижу Милу и хочу причинить ей боль, но одновременно я готов на что угодно, чтобы защитить ее, исполнить все желания, сделать счастливой. Эти два чувства постоянно борются во мне, терзают и мучают.

Где та любовь, заставляющая желать чужого счастья превыше собственного? Она мне недоступна.

Вернувшись в комнату, я переоделся, высушил и уложил волосы. Скорее бы увидеть ее, забыть обо всем плохом, раствориться в ее глазах, услышать ее смех! Когда Мила рядом, мне намного легче держать в узде свою худшую сторону. Хоть и не всегда.

* * *

Я припарковался на своем обычном месте возле ее школы, до звонка оставалось минуты три. Каждую секунду я смотрел на часы, но время, казалось, шло все медленнее и медленнее.

Мой взгляд рассеянно скользил по желтому старинному зданию школы, я предавался мечтам о совместном путешествии: уединенный остров, на котором не было бы никого, кроме нас, номер отеля на Лазурном берегу, мы вдвоем на моей яхте посреди Средиземного моря… Как все было бы легко, как правильно! Мила, позволь мне заколдовать себя!..

Прозвенел звонок, школа наполнилась знакомым шумом. Через несколько минут я увидел Милу, и у меня на душе сразу стало теплее. Как же я скучал по ней, словами не передать!

Она стояла на крыльце, разговаривая с подругой. Я уже видел эту девушку, в тот день, когда впервые повстречал Милу. Это была симпатичная высокая блондинка, во взгляде которой переплелись жажда любви и эгоизм. На самом деле о человеке нельзя судить по его друзьям, разве что чуть-чуть.

— Привет! — девушки подошли ко мне. — Андрей, познакомься, это Женя, моя лучшая подруга.

— Привет, девчонки!

Женя уставилась на меня, округлив глаза. Вообще-то это не совсем обычная реакция, но такое случается. Так проявляется чересчур чувствительное, изменчивое биополе, и это не предвещает для человека ничего хорошего. Сиренам от таких людей стоит держаться подальше, хотя бы из милосердия.

— Ну, нам пора, увидимся завтра в школе! — Мила повернулась к подруге, насмешливо прищурившись.

Хм, забавно! Готов поспорить, Мила похвасталась мной перед подругой, а та ей не поверила! Ну что ж, теперь верит и даже больше — еще несколько случайных встреч, и ее лучшая подруга влюбится в меня по уши.

— Пока Женя, было приятно познакомиться! — улыбаюсь я, открывая перед Милой дверь своей машины.

— До встречи, — бормочет девушка, краснея.

Сев в машину, Мила обернулась, провожая подругу взглядом, по ее лицу все еще бродила усмешка. Но потом она вдруг вздохнула с грустью, ни с того ни с сего.

— Что, подруга не поверила в мое существование? — интересуюсь я.

— Да, что-то вроде того! — снова развеселилась Мила.

И тут до меня дошло, почему она ей не поверила, и почему Мила вздыхает с грустью — конечно, Женя знает о ее чувствах к тому парню. И как мне раньше это в голову не пришло? Старая песня! А этот ее вздох — чистой воды сожаление о том, что рядом с ней я, а не он.

Мгновенная вспышка ярости сменилась отчаянием, мне стало трудно держать себя в руках. Безнадежно… Все безнадежно.

Мы подъехали к караоке-бару. До этого я предвкушал, как мы с Милой будем петь дуэтом, но теперь у меня пропал всякий интерес к чему-либо. Мне хотелось то ли остаться одному, то ли схватить Милу за плечи и трясти, пока из ее головы не исчезнут все мысли о другом.

Мы заняли одну из уютных кабинок, стоящих по периметру полутемного зала, освещенного лампадами. Я заказал себе виски, Мила последовала моему примеру, выбрав алкогольный коктейль и салат на закуску. Ее лицо снова стало безмятежным, как всегда она с любопытством оглядывала новое место, чувствуя себя вполне комфортно. И как это у нее выходит — притворяться, что все в порядке? Во мне начал подниматься поток неконтролируемой злобы, в мозгу крутилось подходящее случаю бранное слово. Держись, Андрей, в чем она виновата?

— Мы можем спеть дуэтом, если не испугаешься, — говорю я, недобро усмехаясь.

— Чего мне бояться, что ты возьмешь не ту ноту? — игриво отвечает девушка.

— Ну, тогда пойдем!

Конечно, бояться ей нечего, должно быть, у нее потрясающий голос. Но я, надеясь как-то уязвить ее, выбрал песню на английском, мысленно потирая руки. Говоришь, нечего бояться?

Глава 3.2

Но Милу это не смутило, она улыбнулась, как только прозвучали первые ноты «Там, где растут дикие розы». Видимо, стоило выбрать другую песню — девушке даже не надо смотреть на экран, она и так знает слова. Как красиво она поет, намного лучше исполнительницы! В ее голосе звучит непередаваемая нежность, чистота. Мила — просто само совершенство, во всем, кроме одной существенной мелочи.

Отличный выбор песни, похвалил я себя, эти роли подходят нам, как никому другому. Мне это знакомо — желание убить возлюбленную, лишь бы избавиться от этого наваждения, Миле повезло, что я не страдаю психическими расстройствами.

А ей подходит роль жертвы. Доверчивое, невинное дитя.

В концовку с убийством я вложил куда больше страсти, чем стоило бы. Долго звучат аплодисменты, мы были просто великолепны — одним словом, сирены.

Мы вернулись в кабинку, мной овладели противоречивые чувства. Неужели я так и не успокоюсь? Мне безумно тяжело находиться вдали от Милы, но и смотреть на нее я сейчас тоже не могу — ее красота, невинность и беззаботность режут мне сердце, я ревную, я не уверен в себе, и я… ненавижу ее.

— Так откуда взялись все сверхъестественные? — интересуется Мила, допивая свой коктейль. — Или это вопрос из серии «как зародилась жизнь»?

Отлично, нейтральная тема для разговора — как раз то, что мне сейчас нужно.

— Тут-то как раз нет никакой тайны. Это все магия. Все люди владеют ей, в той или иной мере, списывая ее проявления на удачу, совпадение или работу подсознания. Но некоторые владеют в большей степени, это ведьмы и колдуны. А когда людей собирается много и они верят в одно и тоже… Такие вещи способны изменять пространство, нарушать законы физики. Иногда рождаются по-настоящему сильные маги, они способны подарить человеку дар, создать новое существо.

— То есть у нас есть общий предок, живший в Древней Греции? Тот, кому достался этот «дар», — Мила морщится, произнося это слово.

Мне будто влепили пощечину. Значит, ей все равно, что она красива, притягательна и будет жить вечно — она бы от всего отказалась ради одного шанса на отношения со своим школьником? Ну, это уж слишком!

— Ну, не обязательно в Греции, но, да, источник один, — я едва успеваю натянуть каменное выражение на лицо.

Нет, сегодня я уже не успокоюсь. Прервать наше свидание у меня тоже духу не хватит. Остается надеяться, что я не наговорю лишнего.

Мила задумчиво покусывала коктейльную трубочку, а потом перевела на меня блестящие от любопытства глаза:

— А ты когда-нибудь использовал свой дар для?..

Ясно, какого она обо мне мнения!

— Для того, чтобы пользуясь своим преимуществом, насиловать девушек? Ты за кого меня принимаешь? — злобно спрашиваю я, теряя над собой контроль.

Нет, я никогда не накладывал заклятия на девушек против их воли, может, самое время начать? Мила напрашивается на это с самой первой нашей встречи.

— Но ты же использовал его, хоть как-то?

Мила, наконец, заметила, в каком я настроении, скрестив руки на груди, нахмурившись, она оценивающе посмотрела на меня. Что-то в ее взгляде подсказало мне, что она не станет поддерживать разговор в таком тоне. За этой мягкостью и женственностью можно забыть о свойственном ей чувстве собственного достоинства и силе ее характера, но ненадолго.

Я тщательно взвесил то, что хотел сказать, и понизил тон голоса:

— Использовал, в бизнесе это большое подспорье, если нужно вызвать чью-нибудь симпатию, заключить важную сделку. Так что, да. Но на самом деле власть у нас простирается намного дальше. Я уже как-то это говорил, но люди на все ради нас пойдут, даже на преступление. Украдут, убьют, предадут самого близкого человека.

— Боже!.. — Мила прижимает пальцы ко рту.

Я здорово ее напугал, это точно, отчасти, именно к этому я и стремился. Внезапно мне стало грустно. Я захотел как-то оправдаться перед ней, в конце концов, для меня всегда существовали границы, через которые я не хотел переступать, и до сих пор не хочу.

— Но я ничего подобного не делал, — говорю я, мрачно глядя ей в глаза.

Мне не все равно, что она обо мне думает. Совсем не все равно. Как-то со всей этой злобой и мстительностью я умудрился забыть об этом.

— Я тебе верю.

Мила коснулась моей руки и посмотрела на меня взглядом, полным наивной, чистой веры в мою доброту. Это именно то, что мне было нужно. Наконец, я успокоился и расслабился. Ее небольшая изящная рука доверчиво лежала в моей.

Конечно, она меня идеализирует. То, какими сорокалетних мужчин представляют юные романтичные особы, и то, каковы они на самом деле — две большие разницы. В конце концов, разве не я буквально сегодня утром переспал с другой девушкой, а потом ушел, не обернувшись, оставив ее на полу?

Но разубеждать я ее не буду — пусть уж лучше идеализирует.

Возможно, самое время попросить ее кое о чем. Я облек свою просьбу в шутку, а сам внимательно проследил за выражением ее лица:

— Ну, я мог бы использовать свой дар… с твоего согласия, — говорю я, хитро улыбаясь, — ты сразу забыла бы своего бедолагу.

Мила изумленно уставилась на меня, приоткрыв рот, а потом забрала свою руку.

— Подумай об этом, — продолжаю я уже серьезнее, — я бы наложил на тебя заклятие, а потом мы бы уехали, куда угодно. Где бы ты хотела побывать? Мы могли бы оказаться там уже завтра, — я смотрю ей в глаза, стараясь убедить ее, уговорить.

Прошу тебя, Мила, позволь мне это!..

— У меня скоро экзамены, — пробормотала девушка.

В конце концов, чего тут такого страшного? Я никогда не причинил бы ей вреда. Она полюбит человека, богатого и красивого, который уже ради нее готов на все. Разве не об этом мечтают люди — иметь возможность выбирать, кого им любить? У нас, сирен, есть такая возможность. Ей только нужно побороть свой страх, и она будет счастлива. Мы будем счастливы. Я, наконец, буду счастлив!..

— Все равно, мое предложение в силе.

— Я подумаю, — отвечает Мила.

Меня накрыло волной радости. Она не отказывается, а значит рано или поздно согласится! Я поднес ее руку к губам, прижал к своей щеке и на секунду полностью растворился в этом всепоглощающем чувстве.

Заметив на ее лице волнение, я усмехнулся. Я предаюсь мечтам о нашей будущей взаимной любви, а ее, как всегда, интересует только секс. Решив слегка ей подыграть, я снова поцеловал ей руку, но ее волнение быстро передалось мне, и я понял, что это плохая идея. В конце концов, я сдамся, но не сейчас.

С трудом оторвав взгляд от ее приоткрытых влажных губ, я на секунду закрыл глаза. Сколько я буду играть в эту игру? Когда-то мне казалось, что я и одного дня без этого не смогу выдержать. Желание, которое вызывают сирены, сверхъестественно сильно, но любовь, которую она во мне пробудила, во сто крат сильнее.

Стараясь отвлечься, я завел непринужденный разговор:

— Говоришь, у тебя скоро экзамены? Ты уже решила, кем станешь, когда вырастешь? — спрашиваю я поддразнивающим тоном.

Вопрос — в самый раз для пятилетней, и Миле это не понравилось, она немного покраснела, и казалось, с трудом удержалась от того, чтобы показать мне язык.

— Да, представь себе, решила!

— И кем же?

— Я давно мечтаю стать врачом, — Мила слегка смущается, словно признается в чем-то очень важном, личном.

Почему-то я плохо представляю ее в роли врача, она такая мягкая, романтичная.

— А ты не боишься вида крови? — я стараюсь говорить серьезно.

— Ты прямо, как моя бабушка! — смеется девушка. — Она думает, я уйду из института, как только увижу первый труп! Нет, не боюсь.

Да, она и правда намного сильнее, чем кажется на первый взгляд.

— И чем тебя привлекает эта работа?

— Я хочу помогать людям, — Мила снова смущается.

Ну, теперь все понятно! Я видел доброту в ее глазах, в ее поступках. Узнавая ее все лучше, я люблю ее все больше, хоть это и кажется невозможным. Эта чистота, доброта, мягкость… Откуда она такая? Само совершенство, в обличии прекрасной чаровницы-сирены.

Я так устал бороться с собой… Я презирал себя за эти чувства, а должен был презирать за ту ненависть. На секунду я очистился от злости, эгоизма и гордыни, и просто восхитился ею, просто позволил себе любить ее.

Как жаль, что хватило меня ненадолго…

Глава 4. Ответное чувство

Мила, Мила, Мила… Дела требуют моего присутствия в Москве, но… да пропади они пропадом, эти дела! Это же просто хобби, спасибо родителям, в деньгах я никогда не нуждался.

Я купил годовой абонемент в фитнес-клуб — знаю, это глупо, но я не хочу больше встречаться с той девушкой, даже случайно. Она — живое напоминание о моей измене, если это можно так назвать.

Сегодня я не стал качаться, решил просто искупаться в бассейне. Проплывая на спине, я смотрел на свое отражение в глянцевой поверхности потолка.

Если уж я вспомнил о родителях… Я, как мне казалось, всегда искал девушку, максимально непохожую на мою мать. И вот, нашел. Неужели я действительно подпал под ее биополе случайно, и мы вовсе не совпали? Безумие.

При мысли о матери я снова почувствовал себя маленьким мальчиком. В последний раз мы виделись три года назад — случайно встретились в Каннах во время кинофестиваля. И я сразу же оттуда уехал.

Отношения у нас непростые, вы уже могли догадаться.

В детстве, она казалась мне богиней — спокойная, лучезарная, поражающая чувством собственного достоинства и холодной проницательностью. В нашем доме все и уважали ее, и любили, и боялись. Я не был исключением.

Отец тоже перед ней преклонялся, да у него и выбора не было, как я выяснил позже. Он знал, что она сделала с ним, мы даже говорили об этом.

— Почему же ты просто не уедешь? — недоумевал я.

— Куда я поеду? Она — все, что мне нужно, — отвечал отец.

Мой папа был добрым, рассудительным, чертовски хорошим человеком. Возможно, он согласился бы на эту роль, даже если бы на нем не было самого сильного заклятия.

— Но если ты знаешь, что она манипулирует тобой…

— Сынок, — улыбался папа, — такую любовь невозможно описать словами. Она существует помимо меня и ее. Это… нечто совершенное. Мне нет никакого дела… да, собственно, ни до чего.

И этим все сказано. Должно быть, так себя чувствуют души в раю — им ни до чего нет дела, и любовь — все, что им нужно.

В подростковом возрасте я устраивал скандал за скандалом, и мать какое-то время это терпела, а потом просто наложила на меня заклятие. Я стал ее рабом до самого восемнадцатилетия. И я был не против, точь-в-точь, как отец.

В каком-то смысле я могу ее понять… нет, не могу. В день совершеннолетия я получил доступ к своему траст фонду и уехал, разорвав эту порочную связь. И выяснил, что моя мать — холодная, бездушная стерва, годами полоскавшая мне мозги.

— Сынок, — как редко от нее можно было услышать ласковое слово! — я надеюсь, ты понимаешь, почему я так поступила. Родители несут ответственность за своих детей, и я знала, что в восемнадцать ты станешь самостоятельным и сможешь сам принимать решения.

— Я принял решение.

— Надеюсь, ты сможешь простить меня.

У меня тогда сжалось сердце — не представляете, как редко моя мать говорила такие вещи! А уж дождаться от нее извинений — это вообще что-то из ряда вон выходящее. Возможно, где-то там, глубоко в ее ледяной груди, бьется настоящее человеческое сердце. Просто ей сложно выражать свои чувства, тем более по отношению к заколдованным ею зомби. Но я так никогда не узнаю, так ли это.

— Ты всегда можешь вернуться домой. Я люблю тебя, — было слышно, что ей трудно говорить, но не от переполняющих ее эмоций, а просто у нее слова в горле застревают.

— Я тоже люблю тебя, мама.

Положив трубку, я задумался — что осталось от этой любви за все эти годы? Признаться честно — почти ничего, только смесь комплексов и стыда.

Я уже тогда знал, какая девушка мне нужна — мягкая, женственная, ранимая. И что уж там, у меня было много таких девушек за прошедшие годы, но ни к одной из них я по-настоящему так и не привязался. Но Мила…

Милу будто создали специально для меня. И даже больше. Я люблю ее сильнее, чем мог себе представить, а если сравнить это чувство с тем заклятием, что на меня наложила Даниэль — это как ураган и легкий ветерок, честное слово. И все произошло так быстро, что просто не верится! А она по-прежнему ничего ко мне не чувствует.

Я так и не смог полюбить Даниэль, я уехал от матери, не оглядываясь. Магия сирен не всесильна, кому, как не мне, знать об этом? Меня снова накрыло отчаянием с головой.

Но разве хоть одна девушка смогла остаться равнодушной к моим чарам? Даже Даниэль. После разрушения заклятия она долго пыталась вернуть меня, полюбив по-настоящему, хоть может, и не так всепоглощающе, как любят люди.

Я вышел из бассейна, подошел к лежаку, на котором оставил полотенце. Можно сколько угодно говорить об этом, переливая из пустого в порожнее, раз за разом задавая себе один и тот же вопрос, но словами ничего не изменишь.

Мне остается только ждать и надеяться.

* * *

— Привет! Куда едем сегодня? — радостно улыбаясь, Мила садится в машину.

— Ну, можем перекусить в любом ресторане на твой выбор, а потом… Тебе приходилось бывать в клубе «Маленькая Гавана»?

Ей моя идея понравилась, ее глаза засияли:

— Это ночной клуб? Знаешь, я никогда там не бывала, но всегда хотела!

Сегодня мы весело проведем время, можно не сомневаться!

— Ну и прекрасно! — говорю я с улыбкой.

Мила не возражает против того, чтобы я тратил на нее деньги, и мне это нравится. Но с дорогими подарками я все же решил повременить, вот заколдую ее, пойму, что ее рядом со мной держат вовсе не деньги — и положу к ее ногам весь мир. Думать об этом так приятно!

Сегодня Мила настроена особенно… похотливо. Не знаю, как еще это назвать. Она кусает губу, краснеет и ерзает на сидении, а я стараюсь на это не смотреть. Она меня так с ума сведет!

Глава 4.1

Мне нелегко сдерживаться, совсем нелегко! Я даже не могу ее поцеловать — знаю, что одним поцелуем дело не ограничится. Что меня удерживает? Даже не знаю. Видимо, глупые романтические мечты, что в первую ночь мы оба будем любить друг друга. Я осел.

Я припарковался на подземной парковке того же ресторана, куда водил ее в первый раз, и уже собирался выйти из машины, но Мила задержала меня, дотронувшись до моей руки:

— Андрей, мне на выходных придется уехать… Ты ведь дождешься меня? — она смотрит мне в глаза, и у меня перехватывает дыхание.

Неужели я, наконец, дождался этого?.. Боже, Мила!.. Неужели я тоже дорог тебе?

— Не беспокойся, если я уеду из Петербурга, то только вместе с тобой! — с нежностью говорю я, дотрагиваясь до ее щеки.

В ее глазах я увидел радость и облегчение, мое сердце наполнилось восторгом. Эти сияющие голубые глаза, манящие розовые губы… Внезапно, все преграды рухнули. Я приник к ее губам, как умирающий от жажды — к источнику. Я гладил нежную кожу ее лица, шеи, ключиц. Мила… До тебя я не знал, каким сладким может быть поцелуй!

Но ее отчаянное желание снова передалось мне, она менялась в моих руках, ее биополе вытворяло с моим дикие вещи. Я потянулся к поясу ее платья — оказалось, под ним почти ничего не было надето. Тело, великолепное тело, о котором я так давно мечтал, было совсем близко от моего.

Восхитительная… Я провел губами по ее шее, дотронулся до нежно-розового соска идеальной груди. Не сдерживаясь больше, я осыпал это тело поцелуями.

Мила издала тихий чувственный стон, и это напомнило мне о том, где мы находимся. Я пришел в себя и, собрав всю силу воли, оторвался от нее. Прямо перед собой я увидел ее горящие глаза — еще секунда, и я не устою. Голова кружилась, эти губы, тело, гладкая кожа, дурманящий аромат…

Нет уж. Я что есть силы сжал руль в ладонях. Она была слишком хороша для торопливого секса в машине даже в тот первый день, а сейчас и говорить не о чем!

Да, я романтик. До Милы я об этом даже не подозревал.

— Прости… — проговорил я и откашлялся, заметив, что мой голос охрип.

Возможно, она уже жалеет, что позволила мне раздеть себя на парковке, где нас кто угодно может увидеть. Мне стоило подумать и об этом, в конце концов, кто из нас взрослый ответственный человек?

— За то, что остановился? Ну, такое не так-то просто простить, — ответила Мила хриплым от желания голосом.

Я взглянул на нее, и мне открылась поразительная картина: девушка откинулась на сидение в позе, полной сладострастной расслабленности. Она явно была готова на все. Жалеет, ну да.

Я торопливо отвел глаза.

— Я имел в виду: прости, что так далеко зашел.

Очевидно, извиняться было не обязательно.

— Ну, тогда прощаю.

Мила, наконец, надела свое платье, и я немного расслабился. Но мои мысли постоянно возвращались к тому моменту, как я развязал этот пояс. Я сам свой худший враг, зачем я усложняю себе жизнь?

Девушка, казалось, была того же мнения. В каждом ее шаге, вдохе, движении чувствовалось желание, ее зрачки были расширены, она смотрела на мои губы, окидывала меня взглядом. Сирена… Только сирены могут быть такими… потрясающе сексуальными! Даже Мила, с ее детской невинностью и чистотой.

Мы сели за столик, сделали заказ, а Мила все никак не могла успокоиться. Но в тот момент, когда я уже готов был предложить ей наведаться в мой номер в Астории, она извинилась и вышла «припудрить нос».

Меня вдруг посетила неожиданная мысль — а сколько у нее было любовников? Раньше я об этом не задумывался. В любой другой день я бы сказал — ни одного. Но сегодня я увидел Милу с другой стороны, в ее позе и жестах было столько соблазнительного бесстыдства! Дело только в том, что она сирена, или еще в чем-то?

Я представил себе ситуацию наоборот — не я, а Мила вчера утром переспала с кем-то, с каким-то случайным парнем. О, даже одна мысль об этом!.. Я покачал головой. Хорошо, что это всего лишь мое воображение. На нее это не похоже, слава Богу.

Мила вернулась из туалета, села за столик и спокойно мне улыбнулась. Хорошо, что она больше не раздевает меня взглядом… наверное. Я, конечно, хочу, чтобы она любила меня, а не просто хотела, но в этом ее желании было что-то… успокаивающее, что ли. Так я чувствовал, что нужен ей, ощущал свою власть. Но я снова вспомнил ее глаза, в тот момент, когда она попросила меня не уезжать. Нет, мне нужна власть совсем другого рода. Неужели ее чувства начинают меняться? Как мне хочется верить в это!..

— Андрей, так где ты живешь? — Мила прерывает наше молчание. — Здесь ты проездом, ты говорил, но где твой дом?

— Ну, у меня много недвижимости в разных городах, но детство я провел в Лондоне.

Где я живу — сложный вопрос. Наверное, наш Лондонский дом я до сих пор могу назвать домом, хоть и не был там много лет. Но если бы я женился на Миле, стал бы я знакомить ее с матерью? Лучше пока не давать воли этим мечтам, представляю, как бы я напугал ее предложением руки и сердца.

— Здорово!.. А я и за границей ни разу не была! — восклицает Мила и тут же смущается.

— Не волнуйся, побываешь, — и в самое ближайшее время, стоит ей только захотеть — будь моя воля, мы бы уже полмира объехали, — а насчет детства… — продолжаю я. — Мой отец был русским эмигрантом и одним из самых богатых людей Англии, а моя мать… она такая же, как и мы с тобой.

— Она была сиреной?

— Она и сейчас сирена. Мы не стареем, так что она так же молода и красива, как и в юности. Она все еще живет в Англии.

Парень, ноющий о своей матери — что может быть сексуальнее? Вдаваться в подробности я не буду, но все же мне хочется поделиться с ней этим.

— Я тебе уже говорил о силе наших способностей… Так вот, моя мать часто злоупотребляла ими. Красивая и обаятельная, как и все сирены, она вполне могла по-настоящему увлечь кого угодно, но она предпочла самый простой путь: она наложила заклятие на моего отца.

— Боже!.. Зачем? — искренне недоумевает Мила.

Как это на нее похоже. Такая правильная, хорошая! А ведь многие девушки удивились бы другому — как можно не пользоваться способностями, раз уж Бог наградил нас ими. В конце концов, мы никому не причиняем вреда, всего лишь манипулируем людьми, как это делают, например, маркетологи. А учитывая, что люди сами быстро и охотно отдают нам свои сердца, это и манипулированием сложно назвать.

— Обычная история, — отвечаю я. — Она думала только о себе, а так добиться цели было легче и быстрее. Ты удивишься, но далеко не все сверхъестественные так высокоморальны, как ты. Так или иначе, заклятие, которое она на него наложила, было таким сильным, что он полностью утратил волю. Она могла водить в дом мужчин прямо у него под носом, а он был счастлив только от того, что она есть на свете.

На девушку мой рассказ произвел впечатление, какое-то время она молча сидела, прижав пальцы к губам, но в ее глазах я видел понимание.

Глава 4.2

— Сочувствую! — она успокаивающе дотрагивается до моей руки.

Я подержал ее руку в своей, погладил нежную кожу изящной кисти. Ее понимание и сочувствие очень много значат для меня. Такая душевная близость — для меня это что-то новое.

— Спасибо! Так или иначе, когда он умер, она стала богатой и свободной. А я зарекся накладывать любовные чары, да и вообще любые заклятия подобной силы. Но сирены — совсем другое дело, на нас наша магия не действует в такой степени. Мы не лишаемся воли, какой бы силы заклятие на нас ни лежало.

Мать заколдовала нас с отцом, и я никогда не смогу поступить так же с другим человеком. Избавление от этой магии тяжело мне далось. Но заклятия, которые сирены накладывают друг на друга — просто детский лепет по сравнению с тем океаном любви, преданности и симпатии, в котором оказываются люди. Ей нечего бояться. Смогу ли я убедить ее?

— В последнее время я часто думаю о своих родителях, — негромко произнесла Мила, не глядя мне в глаза. — Моя мама сиреной точно не была, остается только отец. Он ушел от нее до моего рождения, и, как только я родилась, она поехала за ним. И они оба не вернулись. То есть, возможно, моя мама не хотела бросать меня… это все чары моего отца?

Девушка посмотрела на меня, ранимая, очаровательная. Ей нелегко дается этот разговор, это видно, но я очень рад, что она решила рассказать мне о чем-то личном, сокровенном. Мне безумно захотелось обнять ее, развеять все тревоги.

— Да, возможно это так, — говорю я с нежностью, — и, возможно, если она изначально была под заклятием, он надеялся разрушить его, уехав от нее. Но, последовав за ним, она снова подпала под его влияние.

— Но… как он мог? Как вообще можно спокойно жить… творя такие мерзости? И моя мама, разве она не должна была очнуться, прийти в себя, после его уезда?

Прийти в себя… это маловероятно. Если и есть на свете люди, не подверженные нашей магии, то я таких не встречал. Но лучше в эту тему не углубляться по вполне понятным причинам. Как же я ненавижу себя за то, что мне приходится ей врать! И это именно сейчас, когда мы стали ближе, когда я увидел проблески чувства в ее глазах.

— Мог, точно так же, как и моя мать. В какой-то мере их оправдывает, что жертва их чар после наложения заклятия пребывает в мире сладких грез. А по поводу твоего второго вопроса… — надо преподнести это осторожно. — Она могла по-настоящему полюбить его за время, проведенное вместе, или пытаться вернуть его ради тебя.

Осторожно не получилось. Мила ушла в свои мысли, на ее лице отражались грусть, сомнение, внутренняя борьба. А если я прямо сейчас скажу ей, что у нее есть выбор, что она может встречаться, с кем захочет, что она сделает? Я… не могу… Никогда не смогу! Но что-то сказать нужно.

— Я знаю, о чем ты думаешь, но ты и правда можешь остаться со своим одноклассником, если хочешь. С человеком могут произойти вещи и хуже, чем быть по уши влюбленным в прекрасную сирену. И уж точно, то, что происходит с ним сейчас, намного хуже.

Я всматривался в ее лицо, ловил каждое его выражение. Надеюсь, она не примет мои слова всерьез? Но я же не сказал ей ничего нового…

— Ты не можешь так, и я не стану. У него это пройдет, как только я уеду, — Мила поднимает подбородок, решительно расправляет плечи, но в ее голосе слышится неуверенность.

Как я устал. Я даже не могу больше злиться, не сейчас. Эта девушка, такая идеальная во всем, в мыслях, поступках… Что бы она подумала обо мне, узнай она правду? Что все это время я врал ей, что именно из-за меня она не может быть с тем, кого любит. Что я вовсе не тот достойный, хороший человек, за которого она принимает меня. Я вовсе не прекрасный принц. Я и хотел бы измениться ради Милы, но в этом случае я ее потеряю.

— Мила, Мила! — вздыхаю я обреченно. — Какая ты хорошая, чистая! Сколько лет живу, другой, такой как ты, не встречал.

— М-м-м, а сколько тебе лет? — ни с того ни с сего спрашивает девушка.

Я хмыкнул. Конечно, я чуть старше, чем она думает, но с тем же успехом мне могло быть и сто пятьдесят, и больше. Хотя до такого возраста редко кто доживает — только самые умные и осторожные. Моей матери в августе исполнится сто восемь.

— Тебе так интересно? Хорошо: сорок пять.

Ее глаза расширились от изумления, она немного покраснела, но постаралась скрыть свои эмоции. Я с трудом сдержал смех! Сорок пять — это же совсем не много даже по человеческим меркам, а у нее такое лицо, будто я совсем старик! Но на самом деле я могу ее понять, меня ведь тоже смущало то, что она девочка-подросток.

— И ты… чувствуешь себя на свой возраст? — осторожно спрашивает Мила.

Я все-таки засмеялся:

— Нет, я чувствую себя, так же, как выгляжу: молодо. Сама увидишь, лет через тридцать.

Ну, это правда только отчасти. За эти годы я повзрослел и стал циничнее. Но на самом деле вечная молодость — огромное преимущество, люди теряют вкус к жизни не потому, что она надоедает им, а просто из-за возрастной перестройки организма. С нами ничего подобного не происходит, для меня мир так же интересен и прекрасен, как в юности.

Я обнял Милу, провожая ее из ресторана. Она спокойно и нежно мне улыбнулась, и все негативные мысли сразу вылетели из моей головы. Как самые обычные влюбленные мы прогулялись по Невскому и через Дворцовую площадь вышли к реке. Прохладный воздух теребил пряди ее волос, я никак не мог на нее насмотреться. Понимает ли она, как сильно я люблю ее?

Накинув на плечи Милы свой пиджак, я коснулся губами ее лба. Нет, не понимает.

Вечереет, зажигаются фонари, нам пора двигаться в сторону клуба. Этот день еще не закончен, но мне так хочется, чтобы он длился вечно!.. Рядом с ней я теряю чувство времени.

Я мог бы сказать ей, что люблю ее, что уже сейчас не представляю без нее своей жизни, но это было бы ошибкой. Я мог бы попросить ее руки, но это было бы совсем уж глупостью. Ей нужно время, а мне нужно запастись терпением.

Касаясь ее биополя, я чувствую отклик, мое сердце отзывается на него, а вслед за ним нервы, все мое тело. Что бы она почувствовала, коснувшись моего? Все тот же вопрос. Почувствовала бы она огненный жар, сводящий с ума, резонанс, от которого трепещет сердце? Если бы это было так!

Мы доехали до клуба на такси, внутри было уже полно народа. Атмосфера веселья, быстрая громкая музыка, несколько алкогольных коктейлей — и мы с Милой танцуем и смеемся, легко, беззаботно. Я шептал ей на ухо всякие глупости, она прыскала, и смотрела на меня влюбленными глазами. Кружа Милу в танце, я прижимал ее к себе — так легко было представить, что она моя и только моя.

Это был долгий вечер, но мне хотелось продлить его еще немного. Уже в такси на обратном пути, я снова поцеловал ее, усталость и головокружение сделали свое дело, мы просто целовались, не пытаясь продвинуться дальше. Я провел рукой по мягкой коже ее лица и шеи, обнял за талию. Когда я снова увижу ее? Я вложил в поцелуй все свое чувство.

Сейчас оно казалось разделенным.

Глава 5. Огонь

Я настраивался на долгие выходные без Милы, но все оказалось не так страшно. Половину субботы я проспал, а утром в воскресенье она мне позвонила.

— Андрей, привет!

— Мила! Рад тебя слышать, — это еще мягко сказано, — как дела?

— Зависит от того, что ты мне скажешь. Ты не мог бы забрать меня с дачи подруги?

— О, так вот куда тебе нужно было уехать на выходных! Хорошо, заберу, куда ехать?

Она обратилась по адресу, одно слово — и я помчусь хоть на край света ради нее. Я уже начал привыкать к этому — забил на работу, друзей, самого себя. Живу только ею. И почти не презираю себя за это. Войдет ли моя жизнь когда-нибудь в нормальное русло? Так далеко пока рано загадывать.

Я ехал по дороге через сосновый лес, думая о будущем. Вот Мила полюбила меня, магическим образом или естественным. Вот мы прошли через фазу медового месяца, сколько бы она ни продлилась. Поженились. Тогда меня отпустит эта одержимость? Я смогу жить нормальной жизнью, не нуждаясь в ней каждую миллисекунду?

Сомневаюсь. Боюсь, я навсегда потерял самого себя, независимого и ни в ком не нуждающегося. Без нее я даже не человек.

Подъехав к дому отдыха «Буревестник», я увидел ее — она так и светилась от радости.

— Мила! — счастье затопило мою душу.

— Привет! Огромное спасибо, не знаю, что бы я без тебя делала!

Моя дорогая!..

Вечно мне в голову лезут не те мысли, без Милы я сам не свой. Быть с ней — так естественно, правильно. Мила — самое лучшее, что есть в моей жизни, а я все мечтаю о независимости. Да чего она стоит, эта независимость? Лишь бы она была рядом — это все, что мне нужно.

— Как провела субботу? Хорошо отдохнула? — спрашиваю я.

— Какое там! Это был настоящий кошмар.

Я посмотрел на нее, приподняв брови. Она слегка покраснела и казалась смущенной.

— И что же произошло?

— Мне теперь нужен репеллент от парней, вот что произошло.

Я рассмеялся. Конечно, нужен, кто бы сомневался! Видела бы она себя со стороны — фигура, лицо, походка, я уже не говорю о биополе.

— Не смешно! Сначала один из моих близких друзей пригласил меня на свидание, я ему сказала, что встречаюсь с тобой, он мне не поверил, и мы поссорились. А теперь второй. И еще парень лучшей подруги ко мне приставал. Вот ты уже почти тридцать лет сирена, может, посоветуешь, что мне с этим делать?

— Советами тут не поможешь.

Я недовольно поморщился. Одно дело знать, что твоя любимая привлекает всех мужчин в радиусе видимости, а совсем другое слушать, как в твое отсутствие к ней кто-то пристает, а близкие друзья зовут на свидание. Вот она, цена независимости.

— Да уж. Не знаю теперь, как подругам в глаза смотреть.

— Ты ни в чем не виновата, — подбадриваю я девушку.

В этом вся Мила. Другие радовались бы вниманию, а она чувствует свою ответственность. Такая добрая, честная. Я со своей ревностью потерял всякий здравый смысл.

— Наверное, тебе больше не стоит дружить с парнями, — говорю я деланно невинным голосом, Мила смеется.

— Спасибо, ты прав, больше не буду! — отвечает она, игриво прищуривая глаза.

Да, лучше не дружить. Мне и самому стоило бы последовать своему совету. Порой люди привязываются к нам, даже если мы не даем им для этого никакого повода. Велия — отличный пример. Я всегда дорожил нашей дружбой, несмотря на… скажем так, несовпадение взглядов на жизнь. Но при всей силе ее характера, проницательности и умении держать себя в руках, она умудрилась в меня влюбиться, хотя, совершенно очевидно, не хотела этого. Но сердцу не прикажешь.

Из нас с Велией никогда не получилось бы настоящей пары. Она безумно красива — спору нет, но… признаюсь честно, мне она жутко напоминает мою милую матушку, холодным взглядом, холодным умом, умением смотреть в душу, разбирая ее по крупицам, давая всему холодную оценку. Бррр! Знаю, это глупо и даже смешно, но так оно и есть.

Все же, если бы она проявила инициативу, как ее сестра, Роза, с которой у нас был непродолжительный роман в прошлом, кто знает, чем бы это закончилось? Но Велия никогда не стала бы рисковать своим сердцем и душевным спокойствием. Ради чего? У нас нет будущего, никогда не было. Думаю, в глубине души она меня презирает.

Девушкам всегда нравились плохие парни.

Я усмехнулся. Плохим парнем меня могла бы назвать разве что Велия, с ее черно-белым суждением о мире. Или Мила.

Вздохнув, я подумал, что могу сколько угодно высмеивать моральные установки чересчур правильных девушек, но факт остается фактом, Мила — мое все, а Велию я всегда уважал во сто крат сильнее, чем ее ветреную сестрицу.

В конечном итоге, не такой уж я и циник.

* * *

Вчерашнее свидание прошло чудесно, Мила была веселой и жизнерадостной, ее взгляд — теплым, смех — заразительным. После обеда, гуляя по городу, мы посетили все ее любимые места, долго целовались, сидя на лавочке в Летнем саду, а вечером поужинали в ресторане на теплоходе, любуясь огнями Петербурга.

А сегодня все пошло наперекосяк.

Дальше откладывать поездку в Москву я не мог и, купив билет на самолет, послал Миле сообщение, что не смогу с ней сегодня встретиться. Я бы предпочел позвонить, но не хотел отвлекать ее во время урока. Ответное смс пришло через минуту — завтра девушка будет занята, я «свободен» до среды.

«Я уже по тебе скучаю», так написала Мила в сообщении, я никак не мог перестать смотреть на эти слова.

Мила все еще его любит — я не слепой, но и ко мне она уже начинает что-то испытывать. Теперь каждое проявление ее чувств для меня и счастье, и испытание. Всякий раз мной овладевает жадность, я не успокоюсь, пока она не признается мне в любви.

Я и сам мог бы признаться, но слишком боюсь увидеть в ее глазах неуверенность и жалость. Я знаю, что тороплю события, чтобы полюбить, людям нужно время. То, что произошло со мной — частный случай. Видно, мое биополе чересчур чувствительно — странно, что я не знал об этом раньше.

На подлете к аэропорту Домодедово я прислушался к голосу своего сердца — не изменилось ли чего? Конечно, нет. Магия тут ни при чем, было глупо думать иначе.

Добравшись на такси до головного офиса, я поднялся на лифте на нужный этаж, зашел в свой кабинет и велел секретарше позвать генерального директора. Если я хочу задержаться в Питере на неопределенный срок, мне придется оставить много распоряжений.

Я владелец фирмы, не директор, и вовсе не обязан так много работать, говорю я себе, но звучит как-то неправдоподобно. Если хочешь, чтобы что-то было сделано хорошо — делай это сам. Я слишком многое делал сам, и перепоручить свои обязанности мне некому.

В переговорной уже все готово к моему приходу. Что ж, начнем.

* * *

Сейчас я занимаюсь автосалонами, но думаю, в ближайшее время мне придется сменить род деятельности — люди начинают обращать внимание на несоответствие моей внешности возрасту, указанному в документах. Думаю заняться недвижимостью, для человека с капиталом времена наступили подходящие. Хм, я мог бы выдать себя за собственного сына — это будет нелепо и смешно, но может сработать. Стану Андреем Андреевичем для всех новых знакомых и бизнес партнеров.

А близкие друзья, конечно, и так знают мою тайну.

— Что с тобой? — эти слова доходят до моего сознания.

Я поднял взгляд на Олега, моего старейшего бизнес партнера и хорошего друга.

— Я надеялся, ты не заметишь.

Мы пили виски, курили сигары, расположившись в удобных кожаных креслах лаундж бара, я старательно притворялся собой прежним, но тщетно. Малейшая мелочь могла сбить меня с толку, золотистый оттенок напитка напоминал о ее волосах, голубая этикетка на бутылке — о глазах, и вот я уже похож на слабоумного.

— Я встретил девушку… — говорю я безрадостно и замолкаю, не в силах продолжить разговор.

— И в чем проблема? Сколько тебя помню, бабы за тобой так и бегали. Куда делся твой магический шарм, или что у тебя там?

Я поморщился от слова «бабы», уж кого-кого, а Милу так точно не назовешь.

— Никуда не делся, она сирена, такая же, как я.

Пепел сигары «Cohiba» упал на пол, я с трудом удержался от того, чтобы не размазать его носком ботинка. В сигарах я не разбираюсь, что дорогие кубинские, что самые дешевые — мне все едино.

— А я снова развелся и не унываю. И ты не унывай. Бабы… они все, как одна, кровопийцы. Тебе кажется, ты влюбился, насмотреться не можешь, а пройдет какое-то время, и ты поймешь, что кроме денег ей ничего от тебя не надо. Алчные стервы, — с чувством произносит Олег.

Я не хотел наступить ему на больную мозоль, вижу, как он «не унывает».

— Она не такая, — говорю я твердым голосом.

Но в глубине души я не так уверен, как хочу показать. Не хотел бы я заразиться женоненавистничеством Олега, но в его словах есть какое-то здравое зерно. Мила — чудесная девушка… но она не любит меня и все равно продолжает со мной встречаться. Уж не ради денег ли?

От этих мыслей я совсем скис. Магия и деньги. Неужели это все, что держит ее рядом со мной?

— Они все такие. Один мой друг провел эксперимент. Оставил дорогую иномарку за углом, пришел на свидание в плохонькой одежде, предложил красотке разделить счет и увидел, как ее лицо скривилось. На второе свидание она не пошла. Зато потом, когда увидела его в городе, в нормальной машине и при деньгах, принялась сама названивать. Может и есть на свете нормальные женщины, как жены декабристов, но их — одна из тысячи. А когда ты богат и не скрываешь этого, корыстные твари рядом с тобой так и вьются. Если я снова решу жениться — убей меня. Или заколдуй, ты это умеешь.

— Договорились, — усмехаюсь я.

Я взглянул на Олега как бы со стороны — немолодой лысеющий господин, а все туда же, на юных красоток охотится. Конечно, им нужны деньги. Я же, в свою очередь, буквально создан нравиться женщинам, а что в итоге?

В итоге мы с ним на равных.

Но мне уже поздно притворяться нищим, да и не хочется. Я не могу ее потерять, хочет денег — будут ей деньги.

Глава 5.1

— Привет! — Мила идет через улицу ко мне, улыбаясь своей чудесной светлой улыбкой.

Одетая в простую незатейливую одежду, она казалась особенно юной и искренней. Мне стало стыдно за свои мелкие, трусливые мысли. Мила — само чистосердечие, если она говорит, что скучает, значит, так оно и есть. Сейчас она выглядит такой… влюбленной! Решусь ли я поверить в это?

— И тебе привет! Школу прогуливаешь, плохая девочка? — смеюсь я.

Улыбка исчезла с ее лица, на нем отразилась тревога:

— Может, сегодня зайдешь ко мне?

— Хорошо, конечно, — я внимательно к ней присматриваюсь.

Надеюсь, то, о чем она хочет со мной поговорить, никак не связано с тем, что я от нее скрываю. Порой страх рисует в моем сознании кошмарные картины: одноклассник убеждает ее в искренности своих чувств, Мила не выдерживает и расстается со мной. Всякий раз, как она возвращается из школы, я вздохнуть не могу из-за этого постыдного тайного страха. И только увидев ее улыбку, я снова могу жить и дышать. Я просто жалок.

Девушка пригласила меня в дом, мы поднялись на третий этаж. Ее недавно отремонтированная квартира была обставлена старой мебелью, но в небольших, создающих уют мелочах, вроде картин и ковриков, чувствовалась рука Милы.

— Мило у тебя, — искренне говорю я.

— Спасибо! — улыбается девушка.

Мы прошли в симпатичную девичью спальню, здесь царил образцовый порядок: аккуратные ряды золотистых подушек на кровати, одежда на вешалках в шкафу, фоторамки — каждой вещи свое место. Я окинул взглядом банку, наполненную кисточками, мольберт, золотое дерево, нарисованное на дверцах шкафа, стеллаж во всю стену, забитый книгами — свидетельства ее увлечений, о которых я и понятия не имел.

— Держу пари, ты любишь читать! — мне стоило догадаться самому, она чересчур умна для своего возраста, без книг тут точно не обошлось.

— Ага!

— А я больше люблю смотреть фильмы, — для меня чтение — это не развлечение, а обязанность и необходимость, не помню, когда в последний раз брал в руки что-нибудь из художественной литературы, жизненный опыт я всегда предпочитал получать непосредственно из жизни.

На полках, среди классики, занимавшей большую их часть, я увидел фэнтези и, на почетном месте — несколько объемных иллюстрированных томов посвященных истории искусства. Вот уж от чего я далек! Знания, которым нельзя найти применения в реальной жизни, всегда казались мне скучными и бессмысленными.

— Мне редко какие фильмы нравятся больше книг, по которым они сняты. Разве что «Опасные связи» и «Завтрак у Тиффани», это мои любимые, — девушка смущенно краснеет.

— Я их не смотрел. Как-нибудь вместе посмотрим! — я улыбаюсь, стараясь ее приободрить.

Я хочу ее узнать, хочу, чтобы она могла всем со мной поделиться. Но читать ее любимые книги я все-таки не стану, это потребовало бы от меня слишком больших моральных усилий. Попробуем обойтись фильмами и разговорами.

Какое-то время девушка улыбалась мне особенно тепло и нежно, но потом снова помрачнела.

— Присаживайся, — она указывает на диван, а сама садится напротив, на кровать.

Ох, не нравится мне вся эта официальность!

Девушка тяжко вздохнула, словно готовясь к нелегкому разговору. Но оказалось, то, о чем она хотела мне рассказать, никак не было связано со мной.

— У моей подруги были трудности с парнем, ты знаешь, с тем самым, который ко мне приставал. Так вот, вчера мы с ней ходили к гадалке. Я во все это не верила, но эта девушка сказала, что у меня дар, а потом она прикоснулась ко мне, и…

Мила нервно переплела пальцы рук, ее плечи расстроено поникли.

— Я почувствовала страх, боль, удушье… и еще вот. — девушка убирает волосы назад, и я вижу багровые синяки на ее шее. — Она сказала, что связала меня энергетически с моими родителями. Что перед смертью люди выбрасывают в мир очень много энергии. Сказала… что моя мама умерла сразу после моего рождения… — Мила произносит слова тихо и печально. — Она поехала в Казань к моему отцу. Это последнее, что она сделала.

Я не мог оторвать взгляд от синяков, ярко выделяющихся на фоне светлой кожи ее шеи. Если не ошибаюсь, подобные вещи опасны для жизни. Я мог потерять Милу — эта мысль стала для меня таким потрясением, что я забыл и о ее переживаниях, и о ней самой, как это ни парадоксально.

— Может это видение оказаться правдой? Это действительно была настоящая ведьма? — спрашивает девушка с волнением в голосе.

— Ведьма, определенно, но не очень сильная. Настоящая ведьма рассказала бы точно, что тогда произошло, — отвечаю я, думая о своем.

Из-за какой-то непутевой гадалки я чуть не потерял Милу — голове не укладывается!

— И где мне найти настоящую?

— Ведьмы подобной силы большая редкость, и в России я таких не знаю.

Велия могла бы помочь, но вот взялась бы или нет — большой вопрос. Во всем, что касается магии, она до ужаса щепетильна, меня всегда это раздражало. Но в этом случае я с ней солидарен.

— Но где-то же они есть? Я хочу узнать, что произошло! Мне нужно знать! — голос Милы срывается на крик.

Я, наконец, обратил внимание на ее состояние.

— Мила, Мила! — я беру ее за руки. — Тише, не переживай так! Мы все с тобой выясним. Обращаться к ведьме снова опасно, взгляни хоть на свою шею! Но мы можем поехать в Казань и восстановить ход событий. Должны были остаться документы, какие-то следы, в конце концов!

— И ты поедешь со мной в Казань? А как же твоя работа? — Мила смотрит на меня своими большими голубыми глазами, не веря своим ушам.

А ведь она уже могла догадаться, что ради нее я поеду куда угодно и сделаю что угодно! Мила, Мила, где твоя хваленая проницательность? Нокаутирована скромностью, как я понимаю.

— Ну, могу же я позволить себе небольшой отпуск, — хмыкаю я, глядя на нее с нежностью.

На ее глаза навернулись слезы, она опустила голову. Все еще держа ее руки в своих, я почувствовал, как мне на кожу упала слезинка. Мила, что ты?..

Я не знал, что и думать. Внутри меня поднялось странное смятение — смесь беспомощности, недоумения и нежности. Не зная, что мне делать, я просто сжал ее руки и дал ей время справиться с эмоциями.

Наконец, Мила успокоилась и подняла на меня сияющие, как звезды, глаза:

— Андрей, научи меня чувствовать биополе!

— Хорошо, — по-моему, прекрасная мысль.

Я пересел на кровать, поближе к ней — в конце концов, мы не соседи и не приятели, к чему эти формальности?

— Итак, биополе — это что-то вроде излучения, оно невидимо и на самом деле является всего лишь отголоском… трудно сказать, возможно, души. Все, что происходит с сознанием и телом сказывается на нем. Все ощущают его, сами того не подозревая, а…

— У меня есть вопрос, — перебивает меня Мила, — как эти биополя связаны с чувствами обычных людей, в естественной среде обитания, я имею в виду?

— Это верный вопрос, — киваю я, — да, настоящие чувства возникают примерно так же. В идеале, биополя двух влюбленных движутся как бы синхронно, у одного недостаток, у другого избыток. Эффект любви с первого взгляда как раз и основан на подобном совпадении. Но такое происходит редко, обычно ауры людей со временем немного подстраиваются друг под друга.

И почему мы не видим собственного биополя? Я мог бы сравнить наши ауры, увидеть, к чему все идет. Есть способ определить, увлечен ли тобой человек, но он работает с точностью на шестьдесят процентов, и в нашем случае неприменим.

— А как же неразделенная любовь? Это ведь очень частое явление, — Мила зрит в корень, как обычно.

— А вот тут и начинается самое интересное! У одних людей поле слабее, а у других сильнее, это может быть связано и с характером, и с темпераментом, и даже с красотой, если она влияет на самооценку. Человека со слабой аурой может не заметить даже его идеальная половинка, а человек с сильной… Да, он подминает и подстраивает под себя биополя всех окружающих людей, прямо как мы с тобой. Может, ты такое замечала — кто-то не отличается ни красотой, ни обаянием, но при этом пользуется всеобщей любовью.

Порой забавно наблюдать за такими вещами, но и грустно в то же время. Некоторые люди, прямо как сирены, всю жизнь привлекают к себе окружающих, а некоторые наоборот — совершенно невидимы. Оказываются во френдзоне, в лучшем случае.

— Но я всегда думала, это из-за каких-то особенностей характера…

— Не только. Всегда есть что-то такое, неуловимое, люди никогда точно не знают, как и почему возникает чувство. А мы с тобой знаем. Итак, закрой глаза. — я начинаю урок. — Вдохни и выдохни. Ты уже все это чувствуешь, только не замечаешь. Почувствуй мое поле, уж его влияние сложно не заметить, — ухмыляюсь я.

Да-да, то самое влияние, заставляющее Милу млеть в моих объятиях и хотеть большего с одного поцелуя. Она должна была ощутить его с первой нашей встречи.

Глава 5.2

— Трудно сказать, чем влияние твоего поля отличается от твоего обычного притяжения, — улыбается Мила.

— А это оно и есть! И все-таки сосредоточься. Почувствуй больше, это как огромный, переливающийся энергетический шар. Но осторожнее, не делай с ним ничего, если ты на меня наложишь заклятие, я в долгу не останусь!

Чудесный был бы предлог для того, чтобы заколдовать ее. Давай Мила, сделай что-нибудь с моим полем! Хотя… едва ли я замечу разницу.

— Хорошо, — смеется она, не подозревая о моих коварных намерениях.

Мила прикрыла глаза, и на ее щеки легли тени от ее густых мягких ресниц. Я с трудом удержался от того, чтобы не начать целовать ее, эту кожу, эти реснички. Даже вблизи я не мог найти ни одного внешнего недостатка, ни пылинки затеняющей эту красоту. Ненастоящая. Мираж. Но так ли уж важна для меня ее внешность? Я любил бы ее любой, в этом я уверен. У меня было немало красивых женщин, но я уже забыл их всех — в конечном счете, внешний вид не имеет никакого значения.

Я затаил дыхание от волнения. Каким она увидит мое поле? Наконец, я узнаю это. Тест на совместимость… Но это, конечно, ничего не докажет. Я, как минимум, нравлюсь ей, она меня хочет — а значит, поле будет ей приятно, мне не стоит излишне надеяться на этот тест.

— Ого! — восклицает Мила, открывая глаза. — Оно как огонь!

И все же, я так и покрылся мурашками от удовольствия. Огонь — это что-то, да значит! Для меня ее поле тоже, тот еще огонь. Жерло вулкана.

— Да, так и есть, — говорю я, зачарованно глядя ей в глаза.

— И как этим управлять, — интересуется Мила, — как наложить заклятие, в теории, я имею в виду?

Странно, что мне приходится учить ее этому, учитывая, что по части наложения заклятий, она уже не новичок! Сам я впервые применил магию лет в девятнадцать: заколдовал профессора в университете. А любовное наложил всего раз в жизни, на Даниэль.

— А это уже совсем просто. Сосредотачиваешься на чужой ауре, мысленно сливаешься с ней и подчиняешь своей воле. Ты сразу заметишь, что она изменилась.

Мила задумалась на секунду, чуть наморщив лоб, а потом продолжила допрос:

— И так можно найти другого человека на расстоянии?

— Да, и не только человека, но и сверхъестественное существо. Отголосок этой энергии слышен за много километров.

— Надо же! Кстати, почему люди продолжают любить друг друга на расстоянии, а наше влияние исчезает?

— Потому, что мы производим своим полем неестественную рябь на ауре человека, даже не знаю, как точнее объяснить. Она может быть всепоглощающей, но, в конце концов, создана нами.

— А почему люди перестают любить друг друга? — вопросы идут один за другим.

Сам я уже морально готовился кое к чему другому. Мы сидим вдвоем в ее девичьей спальне, она увидела мое биополе, почувствовала огненный жар — момент подходит как нельзя лучше.

— Поля подстраиваются друг под друга, но иногда и наоборот. Одной аурой, дело, конечно, не ограничивается.

— Я, наверное, уже надоела тебе со своими вопросами, — Мила словно прочитала мои мысли.

Не то чтобы надоела, я просто жду, когда этот словесный поток иссякнет. Тем не менее, я подбодрил ее:

— Спрашивай, не стесняйся! У кого же тебе еще учиться?

— Даже не знаю, что еще спросить… Наверное, на сегодня вопросы у меня кончились!

— Ну, и отлично… — я наклоняюсь к ней, касаюсь ее щеки.

Мила словно преобразилась, по ее телу прошла волна сладостной дрожи. Наконец-то… наконец-то она будет моей!

Я не стану спешить, я так долго этого ждал! Прикоснувшись губами к ее шее, я почувствовал свежий, волнующий аромат: запах дождя, весны, и какой-то еще, невыразимо сладкий, чарующий. Я медленно провел губами по ее коже сверху вниз.

Посмотрев на нее, я запечатлел этот момент в своей памяти. Сияющая бархатистая кожа без единого изъяна, золотистые искорки в голубых глазах, нежные губы… Я прикоснулся к ним, обвел пальцем их контур, чуть оттянул нижнюю губу. Мне хотелось остановить это мгновение, продлить его до бесконечности, хотелось вечно ею любоваться, теплой, мягкой, невероятно близкой.

Но у Милы были совсем другие планы. Ее глаза горели от возбуждения, двинувшись вперед, она с жаром меня поцеловала, ее руки запутались в моих волосах, дыхание стало прерывистым. Проведя языком по моим губам, она прикусила мою нижнюю губу.

Она снова победила!.. Ее желание возобладало над моими романтическими порывами. Сладострастная сирена, ты лишаешь меня воли!..

Расстегнув мою рубашку, Мила провела рукой по моему животу и груди. Я снял с нее футболку и лифчик, завороженный красотой ее тела, я уже не мог сдерживаться, да и не хотел. Огненный жар ее биополя что-то делал с моим телом, с моим сердцем. Мила отзывалась на каждое мое прикосновение, сводя меня с ума.

Раздев ее, уложив на кровать, опьяненный ее запахом, я спустился губами ниже. Через мгновение все ее тело сотрясла дрожь. Но ее желание не угасло, я видел это. Мила смотрела на меня, полуприкрыв глаза, в ее взгляде был призыв, неутолимая жажда. Продолжая ласкать ее, я овладел ею и понял, что она была девственницей.

— Мила? — негромко проговорил я.

— Давай! — она скрестила ноги за моей спиной, изгибаясь, впилась ногтями мне в спину, но не от боли, а от желания.

И я не стал сдерживаться. Моя великолепная богиня! Раз за разом она достигала пика наслаждения, а я никак не мог ею насытиться. Горел в огне, не сгорая. Как можно любить другого человека так сильно, до безумия?..

Любовь и страсть, желание и нежность. Казалось, весь мир сжался до нас двоих. Мы словно стали двумя половинками одного целого.

Глава 5.3

Девушка лежала рядом со мной на кровати, ее дыхание постепенно выравнивалось. Я водил пальцем по ее животу, собирая мелкие капельки пота. Ресницы Милы дрогнули, она открыла глаза и посмотрела на меня.

— Этого стоило подождать, — говорю я негромко.

Она полусонно улыбнулась — видно, еще не конца пришла в себя. Ее первый раз… Конечно, я рад этому, но с другой стороны, как бы мне ни хотелось приступить ко второму, придется потерпеть.

Кто бы мог подумать, что девственница может оказаться такой искусной любовницей! И это Мила, производящая впечатление невинного ребенка! Я вспомнил, как она сладострастно изгибалась в моих объятиях, вспомнил ее чувственные стоны и умелые движения — магия сирен сделала эту девушку самим совершенством.

Зазвонил телефон, Мила нехотя потянулась к трубке.

— Алло? — бормочет она, а в следующую секунду ее глаза становятся шире. — М-м-м, яблоки, бабушка, — произносит Мила смущенно. — Ага. Да, я уже дома. Хорошо, давай, пока.

Положив трубку, девушка испуганно на меня посмотрела:

— Бабушка скоро придет!

— Ясно, давай одеваться!

Моя одежда лежала на полу, брюки в одном месте, рубашка и пиджак в другом. Встав с кровати, я начал одеваться, но мое внимание привлекла реакция Милы. Стоя в одних трусиках посреди комнаты, она круглыми от ужаса глазами смотрела на большое пятно крови на белом покрывале. Хм, она же знает, как происходят такие вещи?

Но я все равно почувствовал себя виноватым:

— Прости…

— За что? — она переводит взгляд на меня.

Я хотел сказать «За то, что не поберег тебя в твой первый раз», но она, не слушая, стащила с кровати покрывало и умчалась в ванную — только круглая попа сверкнула в дверном проеме.

Я привел свою одежду в порядок, поправил пальцами прическу и сел на диван. Думаю, я готов встретиться с ее бабушкой. Рубашка только помялась, она может догадаться, чем мы занимались. Я вернулся мыслями к тому моменту, когда впервые увидел Милу совсем без одежды, вдохнул ее запах, вспомнил, как легко она достигала оргазма… Держи себя в руках!..

Я тер пальцами виски, думая о разных несексуальных вещах. Но все мои усилия пошли прахом, когда Мила вернулась в комнату. Все еще без одежды.

Расправив покрывало на кровати, девушка критически оглядела застиранное пятно.

— Мила, — говорю я напряженно.

— Да? — она смотрит на меня своими невинными глазами.

— Оденься.

Вместо того, чтобы послушно надеть джинсы с футболкой, Мила окинула меня взглядом искушенной соблазнительницы, ее поза неуловимо изменилась, губы приоткрылись…

Я закрыл глаза.

— Мила, твоя бабушка сейчас придет!

— Точно, ты прав!

Теперь мне будет куда тяжелее сдерживаться, я знаю это. Такова природа магии сирен. На нас самих она влияет немногим меньше, чем на людей. А уж люди… Лишившись секса с нами, они с ума сходят, для них это как наркотик, буквально.

— Все, я оделась, можешь открыть глаза! — насмешливо говорит Мила.

Девушка села на диван рядом со мной, я обнял ее, убрал прядку с ее лица. Мы посмотрели друг другу в глаза, улыбнулись. Но тут я снова вспомнил о своей тревоге. Момент нашей близости моя неуверенность не испортила, все казалось таким правильным и естественным, что я начисто забыл о ней, но сейчас…

Мила тоже посмотрела на меня с беспокойством:

— Андрей… — неуверенно начинает она и слегка краснеет.

— Что?

— Мы ведь не предохранялись…

— А-а-а… Тебе не стоит тревожиться, я сделал операцию, у меня не может быть детей.

— Так ты не хочешь иметь детей? — спрашивает она после небольшой паузы.

— Когда-нибудь, возможно, и захочу.

— Я, может быть, что-то путаю, но эта операция лишает мужчин возможности иметь в будущем детей, — смущенная, она краснеет еще гуще.

— Что-то ты многовато обо всем этом знаешь! — поддразниваю я ее.

— Я же будущий врач! Я читала об этом! — защищается Мила.

— Так вот, будущий врач, сирены не подвержены хроническим заболеваниям. Так что, если я захочу детей, они у меня будут.

— Ясно. Это… очень удобно, — девушка сдерживает улыбку.

Когда-нибудь у нас с Милой будут дети. Девочка и мальчик. Я представил себе дом рядом с лесом в Подмосковье, качели во дворе, игры в салочки и прятки, а зимой — лыжи… и безумно захотел, чтобы это будущее поскорее настало. Раньше мне ничего подобного и в голову не приходило! Мила превратила меня в семейного человека.

Может, пора сделать обратную операцию?

А может, все-таки подождать, пока Мила согласится выйти за меня замуж и сама детей захочет? Я снова назвал себя ослом. В очередной раз бегу впереди паровоза.

Мои размышления прервал стук закрывшейся входной двери. Встав с дивана, мы с Милой вышли в коридор.

— Бабушка, познакомься, это Андрей, — говорит девушка, забирая пакет с продуктами, — мы встречаемся больше недели. Андрей, это моя бабушка, Татьяна Петровна.

— Здравствуйте! — здороваюсь я.

Пожилая женщина посмотрела на меня удивленно, но с симпатией.

— Какой красивый молодой человек! Что же ты мне ничего про него не рассказывала?

— Да что-то к слову не пришлось, — бормочет Мила и уходит на кухню.

Я остался с ее бабушкой наедине, повисло неловкое молчание.

— Андрей, ты где-то учишься, работаешь? — в конце концов, спрашивает она.

— Да, я владелец небольшой фирмы, — это, конечно, преуменьшение, но хвастаться не хочется.

— Какой ты молодец! Такой молодой и уже владелец? Молодежь сейчас такая продвинутая!

Татьяна Петровна пригласила меня на кухню обедать, но я отказался.

— У нас с Милой планы, я хочу отвезти ее в ресторан, если вы не против.

Мила вернулась из кухни, и мы стали обуваться. Но в последний момент я все-таки решил наложить на ее бабушку легкое заклятие. Просто так, на всякий случай.

Глава 5.4

Официант разливает шампанское по бокалам, золотистые пузырьки красиво сияют в лучах предзакатного солнца. Мы с Милой сидим на веранде одного из моих любимых ресторанов, на ней надето симпатичное белое с розовым платье, золотистые локоны так и манят прикоснуться к ним, блеск глаз завораживает, а женственная фигура вызывает желание немедленно ею овладеть.

Мужчины завидуют мне черной завистью, куда бы мы ни пошли, все взгляды прикованы к ней. А она этого даже не замечает!

Мы — безумно красивая пара, сверхъестественно красивая. Так и должно быть. Мы идеально друг другу подходим, мы можем провести вместе вечность, буквально! Сегодня я счастлив. Грустные и беспокойные мысли не задерживаются в моей голове, будущее представляется мне ярким и безоблачным.

— Кое-что странное сегодня произошло! — наколов на вилку помидор черри, Мила задумчиво на него смотрит.

— Выкладывай! — весело говорю я.

— У меня скоро последний звонок, сегодня была репетиция. Я пела песню, ну… довольно грустную, но я ее исполнила особенно печально. Так уж вышло… — лицо Милы на секунду принимает виноватое выражение.

С чего это вдруг, интересно?

— А потом, когда я допела и взглянула в зал, — продолжает девушка, — все рыдали, буквально! Что за черт?

— Мила! — я возвожу глаза к небу. — Никогда не пой перед своими знакомыми! Запомни, никогда!

Реакцию людей на наше пение предсказать невозможно. Когда мы вдохновлены, опечалены, влюблены и выражаем все это песней, наше и без того чересчур яркое биополе становится ослепительно ярким. А учитывая, что в этот момент на нас все смотрят и завороженно слушают, есть риск вскружить голову даже самым стойким.

— Но почему? Мы с тобой пели в караоке, помнишь? И раньше я постоянно выступала в школе! — недоумевает Мила.

— Это было еще до пробуждения твоей силы, а в караоке мы пели перед незнакомыми. — на самом деле и этого делать не стоило. — Притяжение сирены и пение — взрывная смесь, можешь не сомневаться, ряды безнадежно влюбленных в тебя пополнились!

— Так что ж ты меня не предупредил! — Мила всплескивает руками. — Мне придется петь на последнем звонке и выпускном!

— Скажешь, что голос сел! — беспечно отмахиваюсь я.

Не вижу особой проблемы. Скоро Мила окончит школу, и с моими страхами по поводу ее одноклассника будет покончено. Мы поедем в путешествие, а примерно через полгода я сделаю ей предложение.

Внезапно мне самому захотелось петь!..

— А о какой еще своей силе я не узнаю, пока не опробую ее на ком-нибудь? — Мила недовольно хмурится.

Я рассмеялся, хотя тут она попала в точку. Видно, я не самый ответственный учитель!

— Ладно, скажу очевидное: тебе не стоит заигрывать с парнями, если не хочешь свести их с ума, не стоит целоваться с ними, и упаси тебя Бог переспать с кем-нибудь! Я не в счет!

Я имел в виду сирен в целом, но да, меня она давно свела с ума, тут Миле тоже беспокоиться не о чем. А с людьми ей и вправду стоит быть осмотрительнее, даром, что я сам никогда так не делал.

— Что, тебя я не сведу с ума? — смеется Мила.

— Не больше, чем обычно!..

Я беру руку Милы, подношу ее к своему лицу, закрыв глаза, вдыхаю аромат дождя, исходящий от ее кожи, а потом прижимаю губы к ее запястью, с наслаждением чувствуя, как ускоряется ее пульс…

Сердце мое…

Нам принесли вторые блюда, я подлил ей шампанского.

— За удачную поездку! — мы чокаемся бокалами.

Жизнь может быть такой приятной! Я любуюсь красотой Милы, наслаждаюсь теплым, чудесным весенним днем.

Я всем сердцем полюбил Петербург, он стал для меня тем самым городом, теперь каждое здание, мост и канал связаны для меня с дорогими воспоминаниями. И это несмотря на все волнения и переживания, выпавшие на мою долю в последнее время.

В глазах Милы я вижу любовь, теперь я почти не сомневаюсь в этом!

Но внезапно выражение ее лица изменилось, стало испуганным, тревожным. Она одним глотком допила шампанское. У меня упало сердце.

Но в ее глазах я вижу еще кое-что. Это призыв, почти мольба, я нужен ей, это написано на ее лице. Протянув руку, я коснулся ее щеки, и, о чудо, Мила закрыла глаза, вздохнула, расслабилась и снова стала безмятежной. Силой изгнав из своего сердца страх и неуверенность, я позволил себе поверить в ее любовь.

Ведь это то, в чем я нуждаюсь больше всего на свете. Я никогда и ничего не хотел в своей жизни так сильно!..

Глава 6. Поездка

Очередь на сдачу багажа двигалась медленно, но меня это совсем не напрягало. Ухмыльнувшись, я вспомнил, как раньше меня раздражало подобное простаивание без дела. Сегодня привычный гул аэропорта был для меня наполнен странным очарованием — как я и мечтал, мы с Милой летим в путешествие, хоть поводом для нашей поездки и послужила таинственная смерть ее матери.

Заглянув в паспорт Милы, я хотел отпустить шутку про маленький альбом и плохую фотографию, но тут мой взгляд упал на ее имя:

— Так тебя зовут Эмилия! И ты скрывала от меня такое красивое имя!

— Потому, что не хотела, чтобы ты так меня называл, — морщит нос девушка.

— Ладно, буду называть Милой, так уж и быть. Я уже привык.

Мила… Это имя для меня неразрывно связано с ее образом, другого мне не надо, каким бы красивым оно ни было.

— Ты взяла фотографии своей мамы? — спрашиваю я.

— Да, и адрес отца записала. Но, все-таки, как мы узнаем, что произошло? Прошло уже восемнадцать лет!

— Пойдем самым простым путем. Занесем ее фотографии в полицейский участок, они проверят нераскрытые дела восемнадцатилетней давности. А сами наведаемся по тому адресу. Может быть, выясним что-нибудь.

Мила скептически хмыкнула, а потом вздохнула.

Согласен, маловероятно, что мы найдем что-нибудь стоящее, зато появился повод уехать из города. Бабушка Милы спокойно отпустила ее со мной — накладывая заклинание, я хотел, чтобы она доверяла мне и не препятствовала нашим совместным поездкам. Вот и пригодилось.

До посадки оставалось сорок минут, я предложил Миле выпить по чашке кофе. Я заказал черный, а девушка — мудреный напиток-десерт с карамелью и взбитыми сливками. Я улыбнулся. Какой она все-таки еще ребенок!

— Андрей, не знаю, как тебя и благодарить! Спасибо! — говорит Мила в очередной раз.

Она выглядит такой растроганной, будто я невесть что для нее сделал. Поехал с ней в Казань — какая это мелочь! Но я знаю, в том, что она не до конца понимает, какие чувства я к ней испытываю, нет ничего удивительного — все это время я сдерживался, боясь ее напугать своей любовью и страстью. Прямо-таки проявлял настоящие чудеса терпения и выдержки — кто бы оценил!

— Не за что, Мила! Тебе спасибо за то, что ты составила мне компанию. Ты уже бывала в Казани?

— Нет, я вообще нигде не бывала, кроме Москвы и Медвежьегорска.

— Ну, значит, тебе будет интересно посетить новый город. А потом, если ты захочешь, я отвезу тебя уже в настоящее путешествие!

Путешествие для меня уже стало идеей фикс — там мы были бы только вдвоем, двадцать четыре часа в сутки, а ненавистные расставания и школа со всеми ее одноклассниками остались бы в прошлом.

— Звучит чересчур хорошо! — Мила улыбается немного скованно.

Я улыбнулся ей в ответ, стараясь ее подбодрить. Наверное, снова скромничает. Ничего, скоро привыкнет!

— А я тебе не рассказывала, как в Карелии каталась на санях, запряженных собаками?

— Нет, но звучит интересно!

Она принялась описывать заснеженные леса Карелии, рассказала о собаках, радующихся возможности побегать в упряжке и расстраивающихся, когда запрягают не их. Я смеялся и поддакивал, но на самом деле почти ее не слушал. Оживленная, Мила была так красива, что на разговоре было трудно сосредоточиться!

Но вот нас пригласили на посадку, недолго постояв в очереди, мы прошли в самолет, я уступил ей место возле окна.

Стыдно признаться, но я немного побаиваюсь высоты. До сих пор сердце уходит в пятки в тот момент, когда самолет отрывается от земли, и это притом, что летаю я регулярно.

Зашумели двигатели, самолет вырулил на взлетную полосу. Я мысленно перекрестился. Взглянул на Милу — не напугана ли она? Как-никак ее первый полет.

— Трудно поверить, что эта гигантская… полая железяка может взлететь! — говорит девушка с восторгом.

Нет, не напугана. Полая железяка. Звучит… неприятно! Я постарался не выразить своего страха, трусом выглядеть не хотелось. Всего лишь высота. Всего лишь сотня людей, запертых в замкнутом пространстве без возможности хоть как-то повлиять на происходящее!

Когда-то я учился летать на параплане — бросил вызов своему страху. Это было в тысячу раз опаснее полетов на самолете, я прошел весь курс подготовки и получил международный летный паспорт. Даже несколько раз летал самостоятельно. Не помогло — опасность меня пугает не так сильно, как это ощущение беспомощности.

Но вот самолет оторвался от земли, набрал высоту и я немного успокоился. Достав ноутбук, я начал просматривать отчеты своих сотрудников. Мила раскрыла книжку, я взглянул на название. Оно ни о чем мне не сказало, я и автора такого не знаю. Хм, я почувствовал укол ревности, хотя ревновать девушку к чтению — верх иррациональной глупости.

Но эта ревность — сродни страху полетов. Я чувствую, что теряю контроль, и мне это не нравится. Вот заколдую ее, и мне полегчает, я буду уверен в ее чувствах и в том, что она никуда не исчезнет в один ужасный день.

Я постарался сосредоточиться на отчетах, лететь нам всего два часа, это время нужно провести с пользой.

В тот момент, когда самолет начал снижаться, в моем животе снова заворочался привычный страх.

— Мила, а ты не боишься высоты? — спрашиваю я девушку.

— Нет. Я боюсь упасть с высоты, — хмыкает она, — однажды я попробовала залезть на высокую сосну, но как ни старалась, не смогла продвинуться дальше половины. У меня ноги подгибались от страха, а ведь лезть на сосну — все равно, что на стремянку, так много удобных веток!

Я улыбнулся.

— Но есть же у тебя какие-нибудь иррациональные страхи, возможно, какие-то странные фобии? — продолжаю допытываться я.

— Есть, — говорит Мила с трагическим видом, — я боюсь тараканов!

— Да, — смеюсь я, — тараканы по-настоящему опасны!

Наверное, почти у каждого человека есть какая-нибудь дурацкая фобия, если она не мешает жить, то и беспокоиться не о чем.

Самолет приземлился ровно в двенадцать часов. Забрав багаж, мы вызвали такси через мобильное приложение — с машиной, которую я распорядился пригнать к аэропорту, вышла накладка, и ее привезут только завтра. Ничего страшного, доедем на такси.

Приезжая в Казань, я, как правило, останавливаюсь в одном и том же отеле, он находится в самом центре, на улице Баумана. В целом, приличное место, для российской глубинки, во всяком случае.

— Я забронировал нам совместный номер, ты не против? — я, как истинный джентльмен, обязан был это спросить, но серьезный тон мне сохранить не удалось.

Мила возвела глаза к потолку. Современная девушка, лишенная предрассудков — мне это нравится. Хотя… если бы она настаивала на сексе только после свадьбы, я мог бы использовать это в свою пользу, несколько страстных поцелуев — и мы женаты! И нет, я не постеснялся бы воспользоваться ситуацией.

Портье довез наши вещи до номера, я дал ему на чай и закрыл за ним дверь.

Наконец-то мы одни!..

Первым моим порывом было поцеловать ее и поскорее раздеть, но то, как она стояла рядом со мной, такая спокойная, нежная, милая…

Я просто обнял ее, позволив своему сердцу растаять. Зарылся лицом в ее волосы, вдохнул легкий, непередаваемо нежный аромат. Я мог бы вечно обнимать ее вот так! Мечта о взаимности, казалось, стала реальнее, чем когда-либо.

Моя любимая, чудесная девочка! Люблю тебя… Нежно прикоснувшись губами к ее волосам, я прошептал ее имя:

— Мила… — и в этом слове для меня была вся она — светлая, чистая, восхитительная, незабываемая…

Девушка обняла меня еще крепче. Вздохнув, она повернула голову, нашла мои губы, я погрузился в этот поцелуй, огонь ее биополя проник в самое мое сердце.

Спеша воссоединиться с ней, я отнес ее на кровать. Мой ангел, моя сирена… Мы снова стали двумя половинками целого.

Двумя языками пламени, слившимися воедино.

Глава 6.1

Лежа в кровати, мы говорили о разных ничего не значащих глупостях. Мила казалась такой же, как всегда, но одновременно какой-то… слегка напряженной. Она смеялась над моими шутками, но с задержкой, будто мыслями была не здесь. Ее что-то беспокоит?

Я не стал ломать над этим голову. Со своей ревностью я превратился в законченного параноика — стоит ей задуматься или опечалиться, по любому поводу, как я раздуваю из этого трагедию. В конце концов, она здесь, со мной, и только это имеет значение.

Нежно поцеловав ее в кончик носа, я ушел в ванную, а когда вернулся, увидел, что она спит, свернувшись клубком под одеялом. Устала, вымоталась — все эти оргазмы, должно быть, нелегко переносить, хмыкнув, подумал я. Пусть поспит.

Я лег в кровать, обнял ее, но через какое-то время она развернулась и прижалась ко мне всем телом.

— Андрей…

— Что?

— Ты… слишком добр ко мне, — ее голос звучит так печально!

— Это еще что за глупости? — я размыкаю наши объятия и заглядываю ей в глаза.

Она на меня не смотрит.

— Мила?

— Ты слишком много для меня делаешь. Эта поездка… — говорит она еще тише.

На секунду я снова разозлился, как в старые добрые времена. Иногда в ее голове словно тумблер щелкает, в одну секунду она беспечная, радостная, влюбленная, а в другую — задумчивая и грустная. И что все это значит? Во всем, что с ней происходит, я привык винить ее любовь к однокласснику, но я не вижу здесь никакой связи.

Я вздохнул.

— Мила, я вовсе не так добр, как ты думаешь. Это правда. Все, что я делаю, я делаю потому, что сам этого хочу.

Увы, так оно и есть. Если бы я знал, что могу наложить на нее заклятие и это сойдет мне с рук, я бы немедленно так и поступил, и ничто бы меня не остановило. Слишком велика сила моей одержимости.

— И сейчас я наполню тебе горячую ванну, потому, что хочу о тебе позаботиться, и не спорь! — я щелкаю ее по носу.

Она улыбнулась и, наконец, подняла на меня глаза.

— Хорошо, — соглашается она.

Вернувшись в ванную, я включил воду, а сам занялся прической. Снова вздохнул. Что же с ней происходит? Почему она не может успокоиться и позволить мне сделать ее счастливой? Я уставился на свое отражение. «Одной красоты недостаточно», шепнул внутренний голос.

Кто бы спорил.

Что ее мучает? Я так устал от этих эмоциональных качелей. Мое настроение меняется так же быстро, как ее. От надежды, счастья и уверенности, к отчаянию, злости, ощущению беспомощности.

Я снова предложу Миле наложить на нее заклятие и на этот раз распишу ей все преимущества как надо. Приободренный этой мыслью, я вошел в комнату.

— Ванна готова!

— Спасибо!

Полуобнаженная, она прошла мимо меня. Красивая, женственная… грустная. Сев на кровать, я включил телевизор. Когда-нибудь все станет проще. Я искренне надеюсь на это.

Через некоторое время Мила вернулась из ванной, завернутая в банный халат. На ее лице снова отражалась безмятежная радость — я вздохнул с облегчением.

— С легким паром! — говорю я. — Что ж, мы можем заказать еду в номер, а можем куда-нибудь сходить, на твой выбор!

Мила села рядом со мной, игриво улыбаясь:

— Я, конечно, хочу остаться с тобой в номере, но у меня есть идея!

— И что же ты придумала?

— Здесь неподалеку есть кафе, что-то вроде местной достопримечательности. Цены там умеренные, даже мне по карману. Ты столько раз меня угощал, теперь я хочу угостить тебя! — говорит девушка с энтузиазмом.

— Я не уверен, что хочу есть в кафе, которое тебе по карману, — смеюсь я.

— Не будь снобом! — протестует Мила. — Его очень хвалят!

Ей совсем не обязательно меня угощать, но раз уж у нее возникло такое желание, то почему бы и нет?

— Ну ладно, если ты настаиваешь…

Мы начали одеваться, и если во всем остальном мы с Милой не соответствуем гендерным стереотипам, то тут все пошло по классическому сценарию. Я оделся за три минуты, а у Милы на это ушло тридцать три. Но я не возражал, сидя в кресле, я наблюдал за тем, как она ходит мимо в одном нижнем белье. Растрепавшиеся волосы она расчесывала и укладывала, локон за локоном. Потом зачем-то накрасила глаза — ей это совсем не нужно, она и так красавица. Оделась, скрыв от меня свое прекрасное тело. Выбрала украшения.

И вот тут произошло что-то странное. На ее лице отразилась сильнейшая злость, отвращение, честно говоря, я даже не знал, что она способна на такие эмоции. Взяв из белой шкатулки какое-то украшение, она швырнула его в свой чемодан, будто это был ядовитый паук или таракан.

Я посмотрел на нее, приподняв брови. Мила взглянула на меня смущенно и отвернулась. И к гадалке не ходи — она ничего мне не расскажет. Таинственная девушка продолжает меня удивлять.

До Милы я и подумать не мог, что буду следить за каждым выражением лица своей возлюбленной, безуспешно пытаясь разгадать эту загадку. Обычно все происходило с точностью до наоборот.

И почему именно она стала этим исключением?

Глава 6.2

По дороге в кафе мы зашли в сувенирный магазин, где Мила принялась долго выбирать подарок для своей бабушки. Мне стало скучно, а в таких случаях я, как правило, начинаю себя вести не совсем адекватно. Вот и сейчас, я нацепил на Милу самую большую шапку-буденовку, какую нашел.

— Правда, тебе очень идет, давай я куплю ее тебе, — говорю я, едва сдерживая смех.

Мила шапку не захотела, а жаль, в ней у нее был чрезвычайно комичный вид! Не помешало бы добавить немного нелепого юмора в серьезность нашего с ней положения.

Выйдя из помещения, мы, скрываясь от мелкой мороси, завернули под козырек у входа в магазин. Мила любовалась открывшейся нам картиной дождя, освещенного солнцем, а я любовался ею. Оживленная, она обернулась ко мне, и я ее поцеловал, просто и без лишних предисловий. Вкус ее губ… Это не передать словами. То, о чем я мечтал все это время… Просто проводить день за днем вместе с ней, не расставаясь…

Но вот дождь закончился, и нам пришлось продолжить путь. Но это было нелегко. Я провел рукой по щеке Милы, и еще раз легко поцеловал ее в губы. И почему мы не остались в номере? Что это за кафе, ради которого она вытащила меня на улицу?

Ответ на этот вопрос меня не порадовал. Едва мы зашли в заведение, о котором говорила девушка, я понял, что не то, что есть, а просто находиться тут не хочу. Вы бывали в дешевых столовых, где-нибудь на трассе Москва — Санкт-Петербург? Не на платной трассе, а на самой обычной, бюджетной? Я, как это ни прискорбно, бывал. Ужасные места, пропахшие застарелыми остатками пищи, и сомнительные по части соблюдения санитарных норм. Но это трасса, чего вы хотите?

Но сейчас у нас есть возможность выбирать, и Мила выбрала… это. Оглядев переполненный зал на втором этаже, которому владельцы заведения безуспешно пытались придать презентабельный вид, и зону самообслуживания, тускло сияющую алюминиевыми деталями, я вздохнул. И это — местная достопримечательность?

— Не будь снобом! — снова повторяет девушка, заметив выражение моего лица.

Ладно, только ради Милы…

Как ни странно, ее окружающая обстановка совсем не смущала, она с энтузиазмом выбирала блюда и зал оглядывала вполне благожелательно. Вот уж не подумал бы — у Милы обостренное чувство прекрасного, я это знаю. С другой стороны, ей, как будущему врачу, стоит выработать низкий порог чувствительности, чтобы быть готовой к ужасам российских больниц.

— Что-нибудь еще? — спрашивает Мила, делая заказ.

— Нет, спасибо, бери то же, что и себе! — отвечаю я, тщетно пытаясь скрыть отвращение.

Мила возвела глаза к потолку. Оплатив счет карточкой, она передала мне поднос, и мы принялись искать свободные места. Удача нам улыбнулась — мы нашли свободный столик возле окна. Даже относительно чистый. Очень относительно.

Но еда оказалась вполне приличной.

— Ну как? — спрашивает Мила с торжествующей улыбкой.

Вкусно, но недостаточно вкусно для того, чтобы оправдать кошмарные неудобства и убогость интерьера.

— Очень ничего, — сдержанно отвечаю я.

Мне на ум пришло странное сравнение. Я предлагаю Миле вкуснейшие деликатесы со всего света, а она все равно предпочитает есть пирожки, запивая их куриным бульоном, со своим одноклассником. Да, видно я совсем умом тронулся, раз даже тут умудрился найти аналогию с этой ее влюбленностью. Но ее невзыскательность, и вправду, тревожный симптом.

— М-м-м, Андрей, а почему способности сирен пробуждаются в восемнадцать? — прерывает Мила мои размышления.

— Трудно сказать, наверное, так пожелала ведьма, заколдовавшая нашего далекого предка.

— Ого, то есть ведьмы могут какие угодно способности людям подарить? — с восторгом спрашивает девушка.

— Вообще-то нет, — отвечаю я с усмешкой, — иначе и простых людей в мире бы не осталось, одни сверхъестественные существа. Если обычному человеку «подарить» способности, девять из десяти, он этого не переживет. А тот, кто все-таки выживет, совсем не обязательно будет способен передать их детям. Наложить проклятие для колдуна — куда более простое дело, чем преподнести дар.

— А откуда ты все это знаешь? — удивляется Мила.

— У меня много знакомых ведьм.

Если речь заходит о самых сильных ведьмах, мои мысли сразу обращаются к Велии. Она могла бы создать новое существо, мы говорили с ней об этом. По ее словам, ведьма пробуждает в человеке энергию, перестраивает его ДНК силой сознания самого человека. Но здесь есть два основных момента.

Первый, нужно точно знать, чего ты хочешь добиться. И тут, как говорила Велия, не обойтись без хорошего воображения и творческого подхода к делу. Ведьма, создавшая сирен, действовала с точки зрения определенной логики — пыталась создать существо, способное влиять на чужие биополя. И так с любым другим созданием, в конечном счете, ведьмы обладают почти всеми известными сверхспособностями, пусть и не в совершенстве.

Второй момент — как вы могли догадаться, ведьма должна быть готова к человеческим жертвам. И если для древних жрецов, преисполненных ощущением собственной значимости, это не было проблемой, то Велия, конечно, на такое не способна.

— У нас такое сильное и яркое биополе, но почему при этом в нас не влюбляются все поголовно? Почему некоторые люди могут этому сопротивляться? — Мила задает вопрос совсем из другой области, ни с того ни с сего.

Опасный вопрос. Почему одноклассник так и не полюбил ее по-настоящему? Может потому, что она не дала ему такой возможности? Я не дал. Даже людям нужно с нами какое-то время пообщаться, чтобы окончательно влюбиться.

Впрочем, времени ему могло хватить…

— Ну, поля некоторых людей почти не способны подстраиваться под другие, — осторожно говорю я, — такие люди либо никогда не влюбляются, либо находят свою одну-единственную любовь, если повезет. А некоторые люди не чувствительны к резонансу, в который входят ауры.

А вот это уже совсем другой разговор. Я старался не думать об этом, не хотел зря надеяться, но… что, если Мила не чувствительна к резонансу? Что, если мы с ней и правда, идеальная пара, просто ей нужно было время на осознание этого? Тогда ее полю не нужно было перестраиваться.

— Это как?

— Это значит, им нужно время, чтобы понять, что они влюблены. Были у меня в головном офисе сотрудники, сидели в одном кабинете, в нескольких метрах друг от друга. Их поля были идеально синхронизированы, а они друг друга даже не замечали!

— Надо же!.. — удивляется Мила. — И что с ними стало?

Я хмыкнул:

— Я послал их в командировку, дал общее задание. Сейчас у них уже третий ребенок родился, насколько я знаю!

Мила улыбнулась, в ее глазах мелькнуло восхищение. Я почувствовал себя польщенным, даже на секунду вообразил о себе невесть что. Но ничего особенного я не сделал, грех было не помочь тем двоим, да и усилий это с моей стороны не потребовало.

Все же, я мысленно поставил галочку — совершаешь хороший поступок, получаешь восхищение Милы. Буду знать.

Глава 7. Имя

Мила решила во что бы то ни стало забраться на колокольню, возвышавшуюся над окружающими домами чуть дальше по улице. Ладно, так уж и быть! Хоть я и сомневался, что эта «экскурсия» мне понравится, все же согласился.

Так и вышло, кроме старой кирпичной кладки и небольших окошек, затянутых сеткой, внутри не оказалось ничего. И уж точно там не было ничего интересного. Надеясь развеять скуку, я что есть силы ударил в колокол, чувствуя себя бунтарем.

— Веди себя прилично! — Мила смотрит на меня расширенными глазами и смущенно оглядывается.

— Да, мамочка! — поддразниваю я девушку. — Тебе не надоело быть такой правильной? — спрашиваю с легкой издевкой в голосе.

— Я не всегда поступаю правильно, — отвечает Мила.

— Да? Приведи хоть один пример, — я смотрю на нее с сомнением.

Я приготовился выслушать какую-нибудь душераздирающую историю о том, как она перешла через дорогу на красный свет или дала подруге списать домашку, но Мила в очередной раз удивила меня:

— С тобой, вон, встречаться начала! — говорит она, словно о чем-то само собой разумеющемся.

Ну, какой парень не мечтает услышать что-то подобное от своей любимой?

— Веский аргумент, — отвечаю я, чувствуя, как портится мое настроение.

Я так и не понял, что она имела в виду. Почему встречаться со мной — неправильно? Она никогда не возражала против этого, наоборот, всегда радовалась нашим встречам. Бред какой-то.

Я постарался не дать тараканам в ее голове выбить себя из колеи, но все равно, еще несколько минут мысленно возвращался к этому разговору.

Спустившись с колокольни, мы продолжили гулять по городу, и я снова развеселился. Сжимая ее руку, я любовался ею, город вокруг преобразился — те же улицы, да не те! Никогда не испытывал ничего подобного, а ведь я считал себя экспертом по части любви! Но теория и практика — две совершенно разные вещи.

Прогулявшись по набережной, обойдя вокруг Казанский кремль, мы зашли в музей оружия. И тут уж мне стало не до веселья. Стоя рядом с Милой в душном жарком помещении, в окружении большой толпы, я рассматривал предметы старины, слушая рассказы о кочевых народах, населявших эти земли столетия назад. Я находил это интересным и занимательным… минут двадцать. Но лекция не кончалась, эти истории, похожие одна на другую, интереснее не становились, и к тому же, я точно знал, что все равно ничего не запомню. Я попробовал развлечься, рассказывая Миле на ухо похабные шутки, но она на меня шикнула.

Я продержался еще минут десять, которые показались мне вечностью, но, не выдержав, обошел толпу, намереваясь выйти на улицу, и тут наткнулся взглядом на сувенирный магазин. Здесь я и провел остаток экскурсии, выбирая себе клинок из дамасской стали.

— Ты не очень любишь музеи, верно? — Мила незаметно подкралась ко мне сзади.

— Да нет, почему же, музеи… очень даже ничего, если надолго нигде не задерживаться.

Но я был рад наконец-то выйти наружу. Приближалось время ужина, и я повел девушку в ресторан — кухня не слишком изысканная, выбор вин никакой, но уютно и симпатично, не то, что в той странной столовой, в которую она водила меня.

— Вот как должно выглядеть кафе! — говорю я, открывая перед ней дверь.

Упрямая Мила показала мне язык, но, думаю, внутренне со мной согласилась. Поднявшись на второй этаж, мы прошли на веранду с видом на реку, сделали заказ. За соседним столиком двое мужчин в костюмах так и уставились на Милу. Я раздулся от гордости. Простите господа, эта девушка не для вас!

Из-за моей кажущейся молодости другие мужчины часто не принимают меня всерьез. Считают мальчиком-мажором. Но только до тех пор, пока не узнают хорошо. А для особо тяжелых случаев у меня всегда найдется заклятие-другое.

После того, как мы поужинали, я рассказал Миле забавную историю, произошедшую со мной пару лет назад. Владельцы конкурирующей фирмы, явившись на переговоры о продаже, не замечая меня, принялись между собой обсуждать плачевное состояние компании, выражая надежду, что я об этом не прознаю. В итоге, я купил их фирму на треть дешевле, чем мы изначально договаривались. Вот такой невинный корпоративный шпионаж.

— И вот я, парень, которому они велели принести кофе, захожу в конференц-зал! Видела бы ты их лица!

Мила даже не улыбнулась.

— Ты меня слушаешь? — удивляюсь я и сразу понимаю, что к чему.

— Нет, — говорит девушка низким от страсти голосом.

— Ладно, тогда закажем такси.

Я не мог отвести взгляда от Милы. Как обычно, желание изменило ее до неузнаваемости — наполнившись огнем, она словно сама стала огнем. Гладкие золотистые волосы, сияющие в полумраке, завораживающе прекрасные глаза… безумно, невероятно красивая, но дело, конечно, не только в этом. Эта гипнотизирующая сексуальность шла изнутри, она была в ее дыхании, движениях, трепете ресниц, повороте головы.

Целоваться мы начали еще в такси, в моих руках Мила становилась мягкой, податливой, я не мог оторваться от ее губ, ее кожи… Как я мог провести столько времени отдельно от нее, не касаясь ее, не ощущая ее аромата?

В комнате я, наконец, раздел ее. Мила сняла с меня пиджак и свитшот, а сама, словно услышав мои мысли, легла на кровать. Обнаженная, в окружении рассыпавшихся кудрей, она ласкала свое тело, глядя на меня из-под полуопущенных ресниц. Богиня!.. Ее красота резала мне сердце, я одновременно не решался коснуться ее, но и ждать больше не мог. Я провел рукой по ее животу, груди, тело Милы дрогнуло, губы раскрылись. Едва я вошел в нее, как она, сотрясаемая дрожью, выгнулась дугой, как обычно, с легкостью достигая оргазма. На какое-то время впав в прострацию, она закрыла глаза и расслабилась, но потом снова посмотрела на меня.

Я видел любовь в ее взгляде, протянув руку, она нежно коснулась моего лица.

— Андрей, — Мила шепчет мое имя, мое сердце увеличивается в объеме, я не могу вздохнуть…

На секунду я словно лишился рассудка.

Мы продолжили нашу сладостную борьбу, сгорая в огне, забывая обо всем на свете. Но тот момент, когда она прошептала мое имя, коснувшись моего лица, я не смогу забыть никогда, он оставил шрам на моем сердце, и сладкий, и болезненный.

Мила, я не смогу жить без тебя!..

Теперь я знаю точно, если когда-нибудь она покинет меня… от меня не останется ничего.

Абсолютно ничего.

Глава 7.1

Я наслаждался тихим, спокойным, интимным моментом нашей с ней близости. Голова Милы мирно покоилась на моей груди, кудряшки немного щекотали мне кожу, я накручивал на палец ее локон, потом отпускал, наблюдая за тем, как он выпрямляется и подпрыгивает, как пружинка.

— Все это… Черт, в тысячу раз приятнее, чем я себе представляла! — говорит Мила удивленно.

Я засмеялся. А ведь и правда, девушка понятия не имеет, что все может быть по-другому. Ее сексуальная жизнь только началась, а она уже попала в наркотическую ловушку магии сирен.

— Что? — спрашивает она.

— Я и хотел бы сказать, что так всегда бывает, но на самом деле, так всегда… у сирен.

Подняв голову, Мила изумленно на меня посмотрела:

— Это… наша суперспособность?

— Да, можно и так сказать! Сирены мастера во всем, что касается любви, — я смотрю на нее с нежностью.

Моя дорогая! Такая юная, такая прекрасная, невинная, неопытная… А ведь когда-нибудь она станет старше, и я хочу быть рядом, когда она будет совершать свои открытия. Но я знаю, что часть ее чистоты навсегда останется с ней. Такова наша природа, мы не стареем и не меняемся, по крайней мере, кардинально. Нежный бутон розы, будь всегда именно такой! Само совершенство…

— Постой, сирены мастера, выходит и я тоже? — удивленно спрашивает Мила, забавно, что ей это только сейчас в голову пришло!

— О да!.. — мастер — не то слово.

Я провел рукой по обнаженной коже ее спины. Мила, Мила! Неужели ты не понимаешь, как выглядишь со стороны, какой производишь эффект? Естественная, изменчивая, ты забрала мое сердце!..

Я ничего не знал о любви. Ничего! Все те женщины, что так неразумно попадали в сети моей магии, не оставили ни следа в моем холодном сердце. Кто бы мог подумать?..

Повернув голову, Мила прижалась губами к моей коже, а потом подняла глаза на меня. Не магическая любовь, сложная, тонкая, бесконечная…

Я никогда не смогу выразить до конца то, что чувствую к ней.

* * *

Той ночью я спал особенно чутко, поэтому, когда Мила начала ворочаться во сне, я сразу проснулся. Ей снился плохой сон.

Я смотрел на нее, размышляя — разбудить или нет? Мила хмурилась и тяжело дышала, на ее ресницах блестели две слезинки. Я протянул было руку, собираясь легонько ее потрясти, но в этот момент она проснулась сама:

— Антон!.. — кричит Мила, садится на кровати и… заливается слезами.

Я хотел обнять ее, успокоить, сказать, что все будет хорошо, но… это имя! Это тот, о ком я думаю? Сгорая от ревности, я притворился спящим, а сам начал наблюдать за ней, прикрыв глаза.

Мила несколько минут плакала, вытирая глаза краем одеяла. Потом вздохнула несколько раз, успокаиваясь. Встав с кровати, она подошла к минибару, вытащила бутылку, налила воды в стакан, выпила ее. И посмотрела на меня.

Ее взгляд!..

Меня будто ударили под дых. В комнате было темно, но я сумел хорошо рассмотреть выражение ее лица. На нем отразилась смесь сильных эмоций: сожаление, жалость, страх и боль.

Снова заплакав, Мила ушла в ванную, включила воду.

Меня начало трясти. Я сел на кровати, перед глазами все поплыло.

Так все это время я обманывал себя, принимая желаемое за действительное! Мне казалось, она любит меня!..

Ненависть, ярость обрушились на меня, как груда кирпичей. Мила!.. Ее взгляд был красноречивее любых слов, хуже, намного хуже, чем я мог представить в своих самых ужасных кошмарах! Раньше я думал, что произойдет, если я признаюсь ей в любви… теперь, я знаю.

Ненавижу! Я провел руками по лицу, но эмоции, зашкаливающие, обжигающие, усиливались с каждой секундой. Перед моими глазами стояло ее лицо, я слышал ее крик…

Если бы он был здесь, я убил бы его. И ее тоже! Я сжал руки в кулаки, представляя себе шею Милы. В моей голове вертелись святотатственные ругательства, ненависть искала выход, но не находила…

Я посмотрел на свое отражение в зеркале — растрепанные волосы, горящие в полумраке глаза, тонкие черты перекосились от ярости — зверское лицо, лицо убийцы. Ничего удивительного, что она так и не полюбила меня! Я ее недостоин. Да кто я вообще такой?!

Эти мысли не помогали. Я знал, кто я такой. Я человек, готовый на все, ради того, чтобы девушка полюбила его. Она все еще была в ванной. Настроившись на ее биополе, я мысленно потянулся к нему. Плевать. На все плевать! Она будет меня любить, хочет она того или нет!

Но коснувшись ее биополя, почувствовав тепло, нежность, чистоту, яркий огонь Милы… я не смог.

Ненависть сменилась апатией, я повалился обратно в кровать. Ощущение безнадежности лишило меня последних сил.

Вспомнив, что я почувствовал, когда впервые узнал о своем сопернике, я поразился, какими слабыми были те эмоции. То, что происходит со мной сейчас… это несравнимо. Ведь несколько дней я думал, что она любит меня.

Думал, что она любит меня… В моем сердце открылась кровоточащая рана.

Мила вернулась в комнату, залезла обратно под одеяло. Закрыв глаза, я сконцентрировался на своих вдохах и выдохах. И тут вдруг почувствовал прикосновение ее губ к своим. Пораженный, я открыл глаза.

— Ой, прости, я тебя разбудила?

Лицо Милы было совсем близко. Спокойная улыбка, чистый взгляд голубых глаз. Девушка снова поцеловала меня, а потом обняла, положив голову мне на плечо.

Теперь я вообще ничего не понимаю.

Глава 8. Магия

Проснувшись следующим утром, я понял, что преувеличил важность и трагичность произошедшего. Да, я до сих пор вздрагиваю, вспоминая ее взгляд, а то, как она плакала, вспоминая о своем однокласснике, было ужасно.

Но, в конце концов, все осталось по-прежнему. Мила любит его и что-то чувствует ко мне. Все как обычно. Сейчас она со мной, а Антон… мучается, страдая от наложенного на него заклятия. Отлично, пусть мучается!

Угроза обрела имя. Тот парень, которого я видел на крыльце, школьник, едва выползший из пеленок… Мне надоело постоянно задавать один и тот же вопрос — почему он, а не я? Мила единственная знает на него ответ, но спросить у нее я не решусь никогда в жизни. Из гордости, из страха, из нежелания бередить ее рану. Мне кажется, если молчать о проблеме, рано или поздно она исчезнет сама.

Я больше не мечтаю убить девушку, которую люблю больше всего на свете, не пытаюсь заколдовать ее против воли, не мучаюсь депрессивными мыслями… но осадок все равно остался.

Нам принесли завтрак в номер, я включил свет, пробуждая Милу резко и неласково.

— Вставай, красавица!

Девушка зашевелилась и, зевая и кряхтя, выползла из-под одеяла.

— Как спалось? — спрашиваю я, и так зная ответ.

Мила неопределенно пожала плечами и ушла в ванную, прикрытая одними только распущенными волосами. Я наблюдал за ней, чуть прищурив глаза, как хищник за добычей. Завтраку придется подождать.

Как только дверь в ванную открылась, я, вскочив с кресла, в два прыжка оказался возле Милы и, схватив ее, начал ласкать ее здесь же, возле стены. Я надеялся, что мою агрессивность девушка примет за страсть, и, кажется, так оно и вышло. Находясь под действием магии сирен, Мила обняла меня за шею, раздвинув ноги, издала негромкий стон, когда я в нее вошел. Как обычно, она, задрожав, раскрылась навстречу мне, отдалась власти этой магии, моей власти.

Но я знал, что мною двигало — ревность и злость, желание восторжествовать над ней, желание изгнать всех призраков из ее головы. Я провел рукой по ее шее, на которой все еще были видны синяки, коснулся приоткрытых губ, груди. Сейчас, она казалась как никогда покорной и слабой. Всего лишь иллюзия, не обманывай себя!..

Я зарылся лицом в ее волосы, но не с нежностью, как это было раньше — просто я не хотел, чтобы она видела выражение моего лица.

Любовь и ненависть. Я хотел причинить ей боль, такую же, какую испытывал сам, но все же как-то удержался от этого. И ей было хорошо, она наслаждалась сексом, не понимая и не желая понять, что сделала со мной. За это время у нее было три оргазма, и последний так ее вымотал, что мне пришлось отнести ее на кровать.

Все еще находясь в прострации, Мила позволяла мне делать с ее телом все, что я пожелаю. Но мне было нужно не тело, а сердце, с самого начала я хотел только этого и только этого просил! Сирена… Ты меня убиваешь!..

Наконец, я тоже достиг кульминации. Выразив всю свою любовь, всю ненависть, на миг почувствовал себя свободным, независимым. Но это продлилось всего несколько секунд, и в следующий момент я стал собой нынешним, половиной настоящего человека.

И все равно мне стало легче.

* * *

— Думаю, тебе нет смысла ехать со мной. Оставайся в номере, отдохни!

Да, отдых ей точно не помешает — сначала беспокойная ночь, а потом все остальное. Я быстро со всем управлюсь и сразу вернусь.

— А куда ты поедешь? Заявление будешь писать? — неуверенно спрашивает Мила, скатывая в шарик кусочек круассана.

Я засмеялся:

— Нет, конечно! Ты в курсе, что срок рассмотрения заявлений — до тридцати дней? Нет, я обращусь сразу к заместителю начальника полиции.

— И он тебя примет? Так просто? — наивно удивляется девушка.

— Мы с ним на короткой ноге. С моим родом деятельности с полицией нужно дружить.

К тому времени как я, закончив Колумбийский, вернулся в Россию, страна уже была поделена между вчерашними бандитами. Я стараюсь не злоупотреблять магией, но все же дар бывает чрезвычайно полезен, магическая симпатия быстро перерастает в настоящую и продолжает действовать даже на расстоянии. Я легко обзавожусь связями, влияю на нужных людей, добиваюсь любых целей без особого труда.

Все так. Можно подумать, в моих успехах нет моей личной заслуги, но на самом деле дар не может заменить головы на плечах. Сирены не зря стали такой редкостью. Самы�

© Елена Чикина, 2022

ISBN 978-5-0053-9074-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Посвящается всем, кто не захотел прощаться

с этой историей.

Часть 1

Разлука уменьшает умеренную любовь и увеличивает сильную подобно тому, как ветер тушит свечу и раздувает огонь.

Франсуа де Ларошфуко.

Пролог

Как легко рассуждать о любви тому, кто никогда не любил! Считать, что ты о ней знаешь все, ведь она всегда была в твоей власти. Что случилось с моим сердцем? Я больше его не контролирую.

Она смотрит в одну точку, я держу ее за руку и повторяю ее имя. Таким растерянным, таким беспомощным я никогда себя не чувствовал. Но о себе я сейчас не думаю, все мои мысли только о ней. Что я могу для нее сделать?

Мила посмотрела мне в глаза, мне хочется, чтобы она знала, что всегда может рассчитывать на меня. Но в ее глазах боль, и мне кажется… да разве может такое быть?

Мне кажется, я тому причиной.

Глава 1. Встреча

Выйдя из офиса нотариуса на Невский проспект, я порадовался погожему весеннему деньку.

Недавно я разорвал отношения с девушкой, худощавой длинноногой моделью Ритой, красивой, похожей на оленя своими огромными широко посаженными глазами. Мы встречались полгода, и сказать, что за это время она мне надоела – ничего не сказать. И вот теперь она не прекращает доставать меня своими звонками. Видимо, придется внести ее в черный список.

Снова зазвонил телефон.

–Алло, ―вздыхаю я.

–Андрей… ―в трубке слышатся рыдания. ―Я сделаю это!.. Если ты не вернешься ко мне, я покончу с собой! Ты нужен мне…

–Рита, один звонок, и тебя заберут в психушку! ―не выдерживаю я. ―Хватит мне угрожать, хватит меня выслеживать! Где твоя гордость, в конце концов? Какой парень не мечтает о чокнутой девице, преследующей его? Это наш последний разговор, больше я трубку не возьму.

Прежде, чем отключиться, я еще успел услышать истерический вопль. Нет, я не могу этого так оставить. Набрав номер подруги Риты, тоже модели, я рассказал ей о нашем разговоре, она пообещала проследить, чтобы Рита не исполнила своей угрозы. Выполнив свой долг, я с чистой совестью отправил ее номер в игнор лист.

Я вздохнул. На самом деле это худшая часть жизни сирен – ты не можешь порвать с кем-то отношения, не уничтожив этого человека, не разбив ему сердце в хлам. Увы, так оно и есть.

Нам не нужно применять свою магию – просто ни к чему. Один взгляд, один поцелуй, одна ночь – и люди на все пойдут ради нас. Даже самые стойкие со временем ломаются и поддаются. Намного труднее сделать так, чтобы они в нас не влюблялись. А вот это, как раз, почти невозможно. Но кто в этом виноват? Мы такими родились, и ничего тут не поделаешь.

Мимо по проспекту прошла прехорошенькая девушка, она оглянулась на меня из-за плеча и улыбнулась – знает, как хороша и пользуется этим. Я сосредоточился на ее биополе, слегка коснулся его – это самый простой способ проверить совместимость. Нет, не в моем вкусе, даже близко.

И тут я это почувствовал…

Все еще ощущая биополя окружающих, я заметил энергетический всплеск, будто маятник, качнувшись, встал в нижнее положение. Я сконцентрировался на источнике энергии. Без сомнений, сирена, и, судя по полярности ауры, девушка.

Вот это уже интересно! Сирены – куда большая редкость, чем можно подумать. Я вспомнил Даниэль… Воистину, нет любовниц лучше сирен! Невероятная красота, заряженное биополе, вечная молодость. Но, что еще лучше – друг над другом у нас нет такой власти, как над людьми. Захотим полюбить – полюбим, захотим расстаться – расстанемся.

Сев в машину, припаркованную за углом, я поехал навстречу источнику энергии. Ее поле все еще колебалось, горя то тише, то ярче, но постепенно успокаивалось, приходя в естественное, сверхзаряженное положение.

Я доехал до пересечения Невского с улицей Рубинштейна, но здесь мне пришлось соблюдать осторожность, чтобы не быть замеченным. Я рассмеялся – веду себя, как маньяк! Но так, конечно, веселее.

Припарковавшись на противоположной стороне дороги, я увидел ее – девушка шла вдоль улицы, неся в руках два холщовых шоппера, нагруженных продуктами. Мысленно я поздравил красавицу с днем рождения.

Грациозная, изящная, она тряхнула головой, убирая с лица пряди длинных блестящих вьющихся волос. Красивая, разумеется, но не только – фигура у нее тоже была то, что надо: тонкая талия, высокая грудь, аппетитные бедра, которые красиво облегала шелковистая ткань черного платья.

Все еще чувствуя огонь ее биополя, пьяняще-яркий, зовущий, я начал представлять, что я смогу с ней сделать… и в ближайшее время сделаю, можно не сомневаться! У меня сегодня явно удачный день.

Девушка подошла к решетке, преграждающей вход во двор, поговорила недолго с подругой, и они вместе прошли внутрь.

Что ж, на выходные я план уже наметил, а это значит, в будни нужно потрудиться. Я занялся работой, время от времени отвлекаясь на мысли о шелковистых волосах и пышных бедрах красавицы-сирены.

***

Я потянулся, сидя за столом переговорной. Как медленно тянется этот день! Зато я многое успел – уволил растяпу-директора, сведшего к нулю прибыль петербуржского филиала, а на его место поставил чрезвычайно ловкого человека, которого перевел из своего московского офиса. Как раз закончил вводить его в курс дел.

Я снова подумал о девушке, о том, каким восхитительным было ее биополе. В такие моменты сиреной быть особенно приятно – чувствую себя ребенком в Новый Год! Эта девушка уже не идет у меня из головы – что же будет дальше? Я представил долгие жаркие ночи, такие, какими они могут быть только с сиренами… Как здорово, что я ее заметил!

Сев в машину, я поехал в гостиницу, негромко подпевая радио. Наедине с собой я могу петь сколько угодно, но когда наше пение слышат люди… лишний раз лучше не рисковать.

Когда я подъехал к «Астории», уже начало темнеть. Поднявшись ненадолго в номер, я сменил одежду и снова сел в машину, собираясь отправиться в ресторан. Хм, а неплохо было бы, если бы сирена составила мне компанию. Я мысленно настроился на ее биополе.

Каково же было мое удивление, когда оказалось, что девушка, которую я искал, находилась буквально в двух шагах от меня! Я открыл окно и оглянулся. Она шла не спеша, оглядываясь по сторонам, ее прелестную фигурку облегало нежно-розовое сияющее платье. В прошлый раз я не смог как следует ее рассмотреть. Настоящая красавица: пухлые розовые губы, большие сверкающие голубые глаза, тонкие изящные черты лица. Но его выражение…

Мое сердце дрогнуло. Лицо дышало детской невинностью, чистотой, оно будто излучало свет. Да, эта девушка не просто знойная сирена – она явно в моем вкусе. Я так засмотрелся на нее, что она чуть не прошла мимо. Я поспешил окликнуть ее.

–Девушка, вас подвезти? ―говорю я первое, что приходит мне в голову.

Сирена оглянулась на меня с рассерженным видом, но уже в следующую секунду ее глаза расширились, и рот приоткрылся – вот так реакция! Я чуть не расхохотался. Да, на девушек я произвожу впечатление. А она произвела впечатление на меня – я снова взглянул на это великолепное тело, обрисованное тонкой тканью…

– Спасибо, не надо, я просто гуляю, ―она моргнула удивленно, но потом ее глаза чуть сузились – ей не понравился мой нахальный взгляд.

Я ухмыльнулся. Все интереснее и интереснее.

–Ну, как хотите!

Я завел машину и поехал, одновременно набирая в навигаторе ее адрес. Мне пришла в голову забавная идея подкараулить ее возле дома. Я расхохотался. Господи, я точно веду себя, как маньяк!

А потом я отвезу ее в ресторан, сегодня будет салют, мы поднимемся на крышу… Я так ярко вообразил, как поцелую эти розовые губы, что чуть не въехал в бампер БМВ передо мной. Сосредоточившись, я постарался не думать о том, что последует за поцелуем.

Сирены – лучшие любовники и любовницы на свете, и на это есть две причины. Первая – мы интуитивно чувствуем, что нужно партнеру, как-то понимаем это по биополю. И вторая, основная – наше собственное поле никого не оставляет равнодушным. Нам даже стараться особо не надо. И целуемся мы тоже отлично, по тем же двум причинам.

Припарковавшись возле ее дома, я дал волю воображению. Вот я развязываю пояс ее нежно-розового платья, провожу губами вдоль шеи, ласкаю грудь, чуть прикусываю сосок… Как она выглядит без одежды? Я мог бы овладеть ею прямо в машине на заднем сидении. Или отвезти в отель.

Я снова вспомнил этот невинный взгляд – нет, определенно не в машине. Лучше потерпеть и сделать все, как полагается. Эта ночь обещает быть чем-то особенным.

От фантазий, становившихся все откровеннее, меня отвлекло ее приближение. Выйдя из машины, я облокотился на нее и стал ждать, предвкушая, как напугаю ее этим преследованием. Я снова засмеялся. Что-то в выражении ее лица подсказало мне, что девушка понятия не имеет о том, кто она такая. Это будет забавно!

Я увидел сирену – не замечая меня, она шла довольно быстро, одновременно доставая ключи из маленькой сумки, а заметив, резко остановилась с тем же забавным удивленным выражением на лице. Но, как ни странно, не испуганным.

–Хотел убедиться, что ты добралась невредимой, ―ухмыляюсь я.

Как будто ей мог угрожать какой-то другой маньяк-преследователь помимо меня!

–Как вы меня нашли? ―спрашивает девушка, подтверждая мою догадку.

–Фокусники не раскрывают своих секретов, ―смеюсь я, ― не бойся, я тебя не преследую.

–Я не боюсь! ―девушка расправляет плечи с вызовом.

Не знаю почему, но мне это понравилось, в этом было какое-то… даже не знаю… чувство собственного достоинства. Но не холодное и раздражающее, свойственное некоторым женщинам, а мягкое, женственное, но при этом несгибаемое. Нет, эта девушка совершенно определенно в моем вкусе!

–Вот и славно, а раз так, не составишь ли ты мне компанию сегодня за ужином? Я в городе проездом и мне очень одиноко, ―я изображаю грустный вид, но получается плохо.

Хм, на миг мне показалось, что она мне откажет. Вот это да! Мне в жизни девушки еще не отказывали! Это чувство… мне не понравилось.

–Спасибо, с удовольствием, ―но нет, как и все остальные, она не смогла остаться равнодушной к моему колдовскому обаянию.

Я галантно открыл перед ней дверь своей машины, и она доверчиво скользнула внутрь. Сев за руль, я представился девушке:

–Меня зовут Андрей.

–Мила.

Миленькое имя. Я взглянул на нее, она слегка ерзала на сидении, поглядывая на меня. Ее губы были чуть приоткрыты, зрачки расширены. Да, можно не сомневаться, она хорошо меня разглядела! Я усмехнулся. Порой то, как нам, сиренам, легко достаются девушки, даже раздражает – никакого охотничьего азарта. Но сегодня меня это только порадовало.

–Красивое имя, но для тебя слишком простое, ―дразню я сирену.

–Ну, спасибо!

Мила улыбнулась загадочно, насмешливо, и отвернулась к окну. Я успел заметить блеснувший в ее глазах ум. Еще интереснее – знойная, красивая, по-детски невинная и, в добавок, умная? Не слишком ли много достоинств для одной девушки? Моя решимость соблазнить ее в первую же ночь поколебалась. Но когда мы вышли из машины, я снова взглянул на ее тело – нет, так долго ждать я не смогу.

Проводив сирену к лифту, я провел ее в ресторан, и мы сели за столик. Девушке явно было слегка неуютно в этой обстановке, сомневаюсь, что она привыкла бывать в таких местах. Я улыбнулся. Юная сирена еще понятия не имеет, что мужчины будут готовы бросить весь мир к ее ногам. Что ж, пусть встают в очередь.

–Заказывай, все, что захочешь, ― подбадриваю я Милу.

–Я не очень голодна, спасибо.

Может, все еще скромничает, а может, и правда поехала в ресторан только ради меня, неотразимого красавца. Мне эта мысль понравилась намного больше, чем я мог представить!

–Ну, тогда я сам закажу!

Я заказал всего самого вкусного, что было в меню, вина, шампанского. Не мешает чуть-чуть ее напоить, пусть расслабится.

–У тебя ведь нет ни на что аллергии? Наверное, раньше стоило спросить, ―я со смешком подумал, что аллергическая реакция может испортить ночь, которую я так предвкушаю.

–Нет, но ты очень предусмотрителен,― отвечает девушка с усмешкой, ― шикарное место, ты часто здесь бываешь?

–Всегда, когда приезжаю в Петербург по работе.

Да, эта поездка оказалась удачной. Я посмотрел в ее голубые глаза, сияющие, бездонные… Мое сердце снова дрогнуло. Девушка принялась рассматривать зал, с каким-то особым, любопытно-мечтательным видом. До чего она красива! Желание поцеловать ее стало невыносимым.

Нам принесли шампанское, свою порцию сирена выпила залпом. Я снова чуть не рассмеялся. Волнуется. Ну, тогда ей не помешает выпить еще немного. Подлив ей шампанского, я решил немного развлечься:

–У тебя ведь вчера был день рождения? ―спрашиваю я с невинным видом.

–Ты экстрасенс? ―у нее слегка расширились глаза, но она явно удивилась не так сильно, как должна была бы.

–Что-то вроде того. Как и ты, ―улыбаюсь я.

Наверное, когда-нибудь мне придется все ей рассказать, но пока еще не время, слишком уж увлекательная выходит игра.

–Я? Это не так, но было бы круто, ―девушка смеется как-то совсем по-детски и очаровательно смущается.

Я ощутил на себе шквал обаяния сирены. О мой Бог!..

Нужно успокоиться.

–А разве с тобой не происходило в последнее время странных, необъяснимых вещей? Ты не чувствовала, что не такая как все? В тебе есть магия, ―мой голос стал серьезнее, я уже почти готов ей обо всем рассказать.

Что она со мной делает? Я же веселился! Но ее глаза сверкают так притягательно, а эта улыбка…

Наваждение какое-то.

–Магия…

Мои слова произвели на нее впечатление, но на ее лице я разглядел скептицизм. Готов поспорить, она очень умна! Это часто можно увидеть по глазам, но в ее взгляде столько мягкости, чистоты, очарования. Что это за девушка?

Мила с аппетитом принялась за еду. Видимо, все-таки скромничала. Хм…

Я любовался ею, не чувствуя вкуса пищи. Время от времени я переключался на ее биополе и всякий раз ощущал его по-новому, оно волновало меня, приводило в странное возбужденное состояние. Никогда не чувствовал ничего подобного, ни с одной девушкой!.. Поразительно!

–Так ты веришь в магию? ―интересуется сирена, приподнимая брови.

Все тот же скептицизм, куда же без него современному разумному человеку? Как скоро у нее ничего не останется от этих глупых предрассудков, как скоро магия станет постоянной частью ее жизни? Неужели она не ощущает разницы, между тем как было и как стало?

–Я удивлен, что ты не веришь. Она вокруг нас, ―негромко говорю я.

Взяв ее за руку, я полюбовался изящной формой небольшой кисти, длинными красивыми пальцами. Какая мягкая кожа! Я не смог сдержать желания прикоснуться к ней губами. Я ощутил, как ускорился ее пульс. Мне и самому было не легче, еще чуть-чуть, и я начну покрывать поцелуями ее тело.

–Ты сирена, не человек, ―выдыхаю я, проводя губами по ее коже, ― ты подобна мне.

Сирена… Нет, дольше терпеть я не в силах. Взглянув на часы, я прикинул, сколько времени осталось до салюта. Отлично, мы как раз успеем подняться на крышу.

Да я романтик! Я посмеялся про себя. С какой тщательностью я распланировал наш первый поцелуй! Можно подумать, мне самому восемнадцать лет. Но грех не воспользоваться случаем.

Хозяин этого ресторана – мой давний друг, и, честно говоря, Мила не первая девушка, которую я приведу на эту крышу. Салют, огни исторического города – в этом есть что-то волшебное. Я повел ее к лифту, ничего не объясняя. Мила выглядела заинтригованной. И все-таки…

И все-таки что-то меня беспокоило. Я отмахнулся от раздражающих мыслей – сейчас мне было не до них. Но я знал, чем было вызвано это раздражение. На сирену мое присутствие оказывает воздействие, это очевидно, но… явно не такое сильное, как на других девушек. Я думал, меня это обрадует – разве не я вечно жаловался на чрезмерную привязчивость моих подруг?

Это читалось в ее глазах. Она не была в моей полной власти, и это мне не нравилось. Совсем не нравилось.

Ничего, успокоил я себя. Сначала поцелуй, потом проведенная вместе ночь – и она будет такой же, как все. Разве раньше это когда-нибудь не срабатывало?

Я пролез на крышу через чердачное окно и подал ей руку. Она воспользовалась моей помощью просто, доверчиво и без лишних феминистических замашек. Оглянувшись по сторонам, девушка забыла обо всем на свете, на ее лице читался детский восторг. Начался салют – мы пришли как раз вовремя. Волшебством, казалось, был пропитан сам воздух, но меня в этот момент интересовало только одно.

Проведя рукой по ее щеке, я заглянул ей в глаза – прозрачные, блестящие, наполненные светом. Дотронулся до губ, розовых, бархатистых. Обняв ее, я ощутил, как она подалась мне навстречу, мягкая, нежная. Уже в этот момент я понял, что со мной происходит что-то необычное.

Наши губы встретились легко и естественно, она обняла меня за шею, вздохнула, раскрылась, как цветок. Мне показалось, что я умру в тот же момент. Чувства, ни на что непохожие, свели меня с ума. Волнение, радость, нежность… Всепоглощающая нежность!..

Я целовал ее и целовал, мое сердце будто увеличилось в несколько раз… Боже!.. Зная, что поцелуй сирены – всегда нечто особенное, я был готов к безумному желанию, изысканному наслаждению, но не к этому! Да, я ощущал желание, но другое чувство заглушало голос страсти.

Девушка прижалась ко мне всем телом, я ощутил ее сердцебиение, почувствовал, как участилось ее дыхание. С ее губ сорвался негромкий стон. Я понял, как легко будет развязать пояс ее платья, наплевав на приличия, игнорируя тот факт, что мы стоим на крыше, в одном шаге от бездны.

С огромным трудом я оторвался от ее губ. Потерять голову сейчас будет, пожалуй, даже опасно для жизни. Снова заглянув ей в глаза, я увидел то, что хотел – свою власть над ней, ее губы были приоткрыты, она не могла справиться с дрожью желания. Прекрасное юное создание. Сирена по-прежнему находилась в моих объятиях, я поглаживал ее лицо, губы. Нежная кожа, совершенная красота…

Нет, я не буду торопиться! Я сделаю все так, как полагается. Мне захотелось узнать ее, захотелось, чтобы она узнала меня. От этой мысли я снова почувствовал… о, это трудно описать! Нет, я не могу соблазнить ее сегодня ночью. Она достойна большего. Что уж там, я сам достоин большего.

Не желая поддаться искушению, я проводил Милу до машины, ни разу на нее не взглянув. Но, сев за руль, все-таки перевел на нее глаза. В ее позе была видна какая-то чувственная расслабленность, красота ослепляла, а биополе вытворяло со мной что-то неописуемое. Я ощутил отчаянное желание увезти ее на край света – это было бы не так уж трудно. Тот милый островок посреди индийского океана, который я давно присмотрел – идеальное место, там она была бы только моей.

Так, стоп! Приди в себя, влюбленный глупец!

Да, девушка великолепна. И что же? Самое время немного остыть, подождать, выйти из этого состояния нервного помешательства. Поцелуй сирены кружит голову, но это не причина терять волю и здравый смысл. Иначе это закончится скоропалительной женитьбой на девушке, о которой я не знаю ровным счетом ничего.

Нет уж, превратить себя в раба я ей не позволю, каким бы потрясающим ни был этот поцелуй!

На этой ноте я довез ее до дома и позволил выйти из машины, хоть против этого протестовало и мое сердце, и мое тело.

Глава 2. Соперник

Вернувшись в гостиничный номер, я принял душ, лег в кровать и постарался заснуть. Не тут-то было! Час за часом я ворочался с боку на бок, мысли об этой девушке не давали мне покоя. Ее глаза, губы, шелковистые волосы – это еще что! Меня сводило с ума воспоминание о ее биополе. Этот огненный жар, пробирающийся в самое сердце, волнующий и прекрасный – я все еще чувствовал его, словно она находилась где-то близко.

Наваждение!..

Встав с кровати, я достал из минибара бутылку воды и сразу выпил половину, пытаясь успокоиться. Конечно, я знаю, что со мной. Я влюблен. Можно подумать, это что-то значит. Я и раньше влюблялся, хотя так сильно – никогда.

Я несколько раз прошелся по комнате взад вперед. Сто раз отжался, начал качать пресс. Упражнения помогали, но не до конца.

Влюблен…

Влюбиться – дело нехитрое. Это и правда, ничего не значит. Чувство, вроде иллюзорной розовой пелены перед глазами – оно связано с чувствительностью биополя. Несколько дней, недель, месяцев – и оно растает, словно снег на солнце.

Но до тех пор мне придется потерпеть. Зря я, видно, отпустил ее. Привез бы в гостиницу, не мучился бы сейчас! Не думал бы раз за разом, где она, что делает, думает ли обо мне, не сходил бы с ума от этого нервного, требовательного желания быть с ней – оно как зуд, тревога, болезнь!

Сирена…

Я вспоминаю, как она дрожала от желания в моих руках… Почему же я позволил ей уйти? Хотел в себя прийти, но просчитался. Хотел узнать ее лучше. Ну, сколько пройдет времени, прежде чем мы с ней хорошо узнаем друг друга? Не лучше ли нам было начать друг друга узнавать в постели? Конечно! Совершенно точно!

Не так я себе представлял эту ночь. Вот что я должен буду сделать завтра первым делом: я поеду к ней, позову ее на свидание и закончу его, как полагается. А потом приглашу ее в путешествие. Возьму все лучшее от этой влюбленности, не буду мучиться, а когда девушка надоест мне, как это обычно и бывает… что ж, тогда и будем думать. Может, она заколдует меня, как Даниэль. Может быть, это надолго.

Я проглотил таблетку от тревоги и стресса и запил ее чаем с мелиссой. Думаю, такие средства больше для самообмана, но ничего сильнее у меня в походной аптечке нет. Снова лег в постель, снова потекли долгие, томительные минуты, наполненные беспокойством.

Совсем свела меня с ума эта Мила!

И так ли уж мне повезло, что я ее встретил?

***

Проснувшись на следующий день, я побрился, оделся и спустился к завтраку. Есть не хотелось, но я себя заставил. Яйца, красная рыба, хлеб с маслом – на вкус было похоже на картон.

Если я и надеялся, что приду в себя, отоспавшись, то снова просчитался. Мысли о девушке продолжали не давать мне покоя, я только и думал о том, как бы поскорее увидеться с ней.

Мила. Сирена. И вонзилась же мне в сердце эта заноза! А как все чудесно начиналось – я веселился, преследовал ее, давал волю фривольным фантазиям. Но может быть, я сам себя накручиваю? Может, я вовсе не влюблен?

Я вздохнул. Нет, тот поцелуй – определенно что-то особенное. Она особенная. Я никогда такой не встречал. Уже сейчас я будто знаю ее. Ее взгляд, светлый и чистый, улыбка, полная огня, ум и достоинство – меня сводит с ума одно воспоминание о ней!

Но может быть, все это мне только померещилось? Я почти готов пожелать этого. Ведь если это не так… какой властью надо мной она будет обладать? Смогу ли я не возненавидеть ее за это?

Нет, я не смогу ее ненавидеть. Я вспомнил этот невинный взгляд, и мое сердце в очередной раз перевернулось.

Все, хватит с меня этих пустых мечтаний, я поеду к ней прямо сейчас, не могу больше ждать!

Сев в машину, я вырулил на Невский. Ехал, не замечая дороги, и, только припарковавшись возле ее светло-лилового, недавно отреставрированного дома, вынырнул из глубины своих мыслей. Настроился на ее биополе…

Ее не было дома.

От резко нахлынувшего разочарования у меня закружилась голова, внутри закипели беспокойство, раздражение и злоба. Ненавижу ситуации, которые я не в силах контролировать! Куда ее понесло с утра пораньше?

Настроившись на биополе девушки внимательнее, я понял, что она уехала за город, относительно недалеко. Первым моим побуждением было сейчас же последовать за ней.

Ну уж нет!

Это невозможно сразу по нескольким причинам. По нескольким противоречивым причинам. Во-первых, я не хочу ее напугать. Да, до этого меня это не беспокоило, но теперь мне не все равно, что она обо мне подумает. Теперь намерения у меня серьезные.

Во-вторых… моя гордость этого не выдержит. Мне дорога иллюзия, будто я держу себя в руках.

А в-третьих – возможно, мне и правда не помешает пауза. Не мытьем, так катаньем, я успокоюсь и перестану вести себя, как влюбленный школьник.

Почему я не попросил ее телефон? Слишком уж рассчитывал на свой дар. Позвонил бы ей сейчас, не рискуя показаться чокнутым преследователем. Может, был бы чуть-чуть навязчив, это не страшно.

Из окна своей машины я следил за пешеходами, проходящими мимо дома девушки. Как ребенок, я надеялся на чудо, надеялся, что она почувствует, что я жду ее, вернется домой, и я увезу ее куда-нибудь.

Любовь – палка о двух концах. Не то чтобы я готов был признать, что люблю ее, нет, конечно. Просто такие сильные чувства должны быть взаимны. Я ведь не страдаю чересчур изменчивым биополем, заставляющим мужчин и женщин отдавать свое сердце каждому встречному поперечному. А значит, мы совпали. Значит, она тоже скучает по мне, хоть мы и едва знакомы.

И все же такое бывает. Одна секунда, и биополе человека меняется, подстраиваясь под более сильное. А спросишь, что, мол, тебя так зацепило, и услышишь в ответ невнятный лепет, вроде «У нее глаза, как у моей первой девушки», «Он похож на моего любимого актера» и все в таком духе.

Господи, надеюсь, со мной не произошло ничего подобного? Страшно подумать. А с другой стороны, чего тут такого страшного? Она тоже полюбит меня, и дело с концом. Разве может не полюбить?

Я выдохнул, мне стало легче. Конечно, все будет хорошо, мне не о чем беспокоиться. Но, к сожалению, если я не готов уехать в Москву, заняться в ближайшее время мне будет нечем.

Разумеется, я никуда не поеду.

***

Выходные я провел в тренажерном зале. Время от времени прислушивался, с замиранием сердца, не вернулась ли девушка в город, но каждый раз меня ждало разочарование.

Тренировки прошли бы эффективнее, если бы я нормально питался. Но волнение всегда плохо сказывалось на моем аппетите, а протеиновые смеси я терпеть не могу.

«Значит, буду работать на рельеф», со вздохом подумал я, прибавляя скорость на беговой дорожке. Бег на месте – вот чем я сейчас занимаюсь. Я уже закончил все дела в этом городе, мне пора возвращаться домой. Я должен вернуться домой!

Какое там! Чисто физически, я не могу заставить себя сделать это. Как бы меня ни пугала перспектива с головой уйти в эти отношения, как бы я ни ругал себя за пренебрежение к работе… я не могу.

К сожалению, чем отчаяннее становилась моя одержимость, тем сильнее я презирал себя за нее. Влюбленность всегда ассоциировалась у меня со слабостью. Слишком свежи были мои воспоминания о девушках слабых, зависимых, хрупких, забывших о гордости и достоинстве. Одним словом, презренных.

Я не мог не заметить, что эта девушка, сирена, была будто создана для меня. Сочетание самых противоречивых достоинств – слабость и сила, ум и невинность, красота, бессмертие, очарование! Она одновременно и была в моей полной власти, и таинственным образом ускользала из-под нее.

Хм, в своем сознании я уже возвел ее на пьедестал, не удивлюсь, если после повторной встречи окажется, что я все это придумал сам. Вполне возможно, все это работа моего воображения.

Скорее бы уж произошла эта встреча!

***

Я крутил в руках бумажный стаканчик из-под кофе, прислонившись к бамперу своей машины, не замечая спешащих на работу ранних пешеходов. Понедельник. В холодном воздухе чувствовался тот особенный утренний аромат, свежий, волнующий. В этом нервном состоянии, в котором я перебываю последнее время, все ощущается совсем по-другому – и запахи, и звуки, и красота окружающих зданий, все действует на меня, будоражит.

Я не ошибся, девушка, с такой легкостью похитившая мое сердце, скоро будет дома, я ощущаю ее приближение. Снова я поступаю немного по-преследовательски, но, думаю, это сойдет мне с рук.

Сердце екнуло и перевернулось – я увидел ее. Мила шла по улице, засунув руки в карманы толстовки, мрачно поглядывая на небо. Такой взгляд не предвещает ничего хорошего, она чем-то озабочена. Что ж, попробую ее развеселить.

Наши глаза встретились, и, о чудо, в ее взгляде вспыхнула неподдельная радость!

–Я забыл попросить у тебя номер телефона. Давай, ты дашь мне номер, а я тебя куда-нибудь подвезу! ―я улыбаюсь, пребывая на седьмом небе от того, что снова ее вижу.

Хорошо, что я умею держать себя в руках. Нужно ли упоминать, что моя одержимость оказалась не воображаемой? Да она еще красивее и притягательнее, чем я запомнил!

–Да, отвези меня куда-нибудь, мне нужно с тобой поговорить! ―отвечает девушка поспешно.

Я открыл дверь своей машины и посторонился. Сегодня, в этой подростковой одежде, она выглядела еще младше, чем раньше. Восемнадцать – это ведь не так уж и мало, но что я знаю о подростках?

–Так куда тебя подвезти? ―спрашиваю я.

–М-м-м, не в школу. Отвези, куда сам захочешь. Мне нужно кое-что у тебя спросить.

Школа. Замечательно.

Я не встречался со школьницами с тех пор, как сам школу закончил. Мы – люди разных поколений, и мне это не нравится. Но не думаю, что придал бы этому хоть какое-то значение, если бы не был так ею увлечен.

Я отвез ее в один из своих любимых ресторанов, проводил на террасу. Мила выглядела напряженной. Что же ее так беспокоит? Может, ненароком увидела чье-то биополе и теперь недоумевает, что это было?

Мне тоже кое-что не дает покоя. В ее глазах, обращенных на меня, нет ни радости, ни волнения. Честно говоря, на меня незнакомые девушки смотрят с большим интересом. Как будто сцена на крыше мне только привиделась. Не могла же она остаться равнодушной после того поцелуя? Я постарался подавить закипающую злость. И еще… подавил желание немедленно заколдовать ее, пока она еще не знает, что такое магия. Но это было бы чистым безумием, рано или поздно она догадалась бы о том, что я сделал, и как бы я стал оправдываться?

–Так о чем ты хотела поговорить? ―прерываю я затянувшееся молчание.

Мила сделала небольшую паузу.

–Ты тогда говорил о магии… о том, что я владею ей. Ты это серьезно? ―неуверенно начинает она.

Видимо, и вправду столкнулась с чем-то сверхъестественным.

–Я говорил серьезно. Но почему ты спрашиваешь? Что-то произошло?

На ее лице отразилась решимость:

–Я видела, как девушка превратилась в сову. Я знаю, это звучит безумно! Может быть, я сошла с ума! Но это еще не все, она назвала меня сиреной, как ты тогда, и угрожала мне!

Я засмеялся, ничего не смог с собой поделать. Это прозвучало так… мило. Забавно. Как, должно быть, ей было трудно поверить своим глазам. Милая девочка, ты еще многого не знаешь об этом мире!

–Да, я знал, что ты встретишь кого-нибудь из созданных магией, ―в конце концов говорю я, ―но не думал, что это произойдет так скоро. И где же ты наткнулась на оборотня?

Да, трудно было бы найти лучшее подтверждение существованию магии. Оборотни из нас самые эффектные, если не считать других разновидностей сверхъестественных существ, вроде древних богов, духов природы и прочих энергетических созданий. О многих из них я знаю не понаслышке.

–Оборотня!..

Мила вздохнула с облегчением. С этим удивленным выражением на лице она как никогда походит на ребенка. Что это за девушка? Мне снова захотелось увезти ее как можно дальше, стать ее единоличным собственником. Будь она человеком, все было бы намного проще, она давно была бы моей целиком и полностью – но в ее случае о таком можно только мечтать. А что, если она уже заколдовала меня? Могло такое произойти?

–Они умеют превращаться в животных? ―Мила наклоняется вперед, широко раскрыв глаза.

–Не только в животных. В людей, в растения тоже, они меняют форму, как хотят.

Мне всегда было интересно, каково это – быть растением. Велия, моя хорошая подруга-ведьма, говорила, что это мало отличается от существования в виде духа, но откуда ей знать? Все, о чем она говорит – это чистая теория, не подкрепленная практикой.

–А почему она мне угрожала? Я ей ничего не сделала! ―недоумевает Мила. ― Она сказала, что если я применю к ней свою магию, никто не найдет моего тела, и обещала, что меня загрызет волк.

На самом деле это не очень умная стратегия со стороны оборотня. Я бы после всех этих угроз наложил заклятие чисто из принципа. Нашей магии невозможно сопротивляться, даже если ты о ней знаешь – когда-то я испытал это на себе.

–Именно поэтому. Оборотни дичают со временем, а от нас они не в восторге, как и многие другие сверхъестественные. У нас слишком большая власть: тут либо угрожать, либо убить, либо не попадаться нам.

–Есть и другие?.. ―снова Мила выглядит скорее заинтригованной, чем испуганной.

Как маленькая девочка, которая хочет верить в чудеса! Со временем любая магия начинает казаться скучной и обыденной. Но она всегда опасна, от этого никому не уйти.

–О да! На самом деле почти все персонажи мифов и легенд существуют, так или иначе, ―объясняю я.

–Как в сериалах? Серьезно?

Я знаю, о чем она. Моя бывшая девушка обожала такие сериалы – и кто их только снимает? А я развлекался тем, что подмечал всякие бредовые нестыковки, собственно, из них весь сюжет обычно и состоит.

–Не совсем, как в сериалах. На нас никто не охотится. К тому же, большинство может сойти за людей, ―улыбаюсь я, принимаясь за еду, в ее присутствии у меня, как ни странно, появился аппетит.

А Мила все никак не могла успокоиться, и я, конечно, мог ее понять. Ладно, расскажу ей обо всем, о чем она захочет узнать, хотя меня самого интересует только одно – как она ко мне относится. Ненавижу неопределенность.

–Персонажи мифов? Баба яга, кощей, леший? ―девушка продолжает свой допрос.

Персонажи мифов и герои сказок – это не одно и то же, хоть и очень близко.

–Ведьма, колдун, воплощенный дух, ―говорю я, смеясь – она бы еще вспомнила о Мальчике-с-пальчике, Золушке и семи гномах. Забавно, честное слово!

–М-м-м, феи, вампиры, Зевс с Афродитой?

Это уже ближе к правде.

–Да, снова да, а насчет последних двух не уверен.

Древние боги существуют, в этом у меня нет сомнений. Вера способна на многое, а коллективная магия – огромная сила. Но Зевс с Афродитой, с тем же успехом, могут оказаться не имеющей никакого отношения к реальности выдумкой.

Девушка задумчиво теребила прядь волос, рассеянно глядя на плывущие по небу облака. А я смотрел на нее. Сейчас она казалась именно такой – умной, естественной, женственной. Неужели магия тут ни при чем? Мое сердце то замирало, то начинало бешено биться. Я должен поцеловать ее. Поцелую, и сразу пойму, что и она нуждается во мне. Потому что сейчас по ней этого точно не скажешь.

Только я, было, потянулся к ней, как она посмотрела на меня с волнением и интересом. Однако, заинтересовал ее не я.

–Так кто я такая? Что могут сирены, какая у меня магия? ―не замечая моего состояния, спрашивает Мила.

–Не только ты, я тоже, ―усмехаюсь я самоиронично, проводя рукой по волосам, ―ну, самое основное, мы можем заставить кого-то в нас влюбиться, ―и я смотрю ей в глаза, пытаясь понять, как за такое короткое время она умудрилась настолько завладеть всеми моими помыслами.

Нет, на магию не похоже.

–И ты сделал это со мной?.. ―Мила хватает ртом воздух, пытаясь справиться с паникой.

–Нет, нет, что ты! ―я спешу уверить ее в обратном. ―И ты бы это поняла, друг на друга мы можем влиять, но в меньшей степени. Мы можем этому сопротивляться, а люди не могут, ―можно долго рассуждать, почему накладывать заклятие на сирену без ее ведома – плохая идея, но все сводится именно к этому: она все поймет.

Хм, она думает, что я ее заколдовал. Вот мы и добрались до самой интересной части разговора. Надеюсь, это что-то значит. Господи, надеюсь, это значит именно то, о чем я думаю! Меня накрыло волной удовольствия.

Мила смущенно покраснела, я дал ей время прийти в себя.

–И все? ―справившись с волнением, спрашивает девушка. ―Можем заставить влюбиться? Как-то не особенно полезно, я предпочла бы менять форму.

–Далеко не все, и намного полезней, чем ты думаешь. Например, красота. Думаю, ты заметила, какой красивой стала в последнее время! Помимо любви, мы так же можем внушить сильную симпатию. Это огромная власть на самом деле, люди будут делать все, что ты захочешь. И, кроме того, как и большинство сверхъестественных, мы бессмертны.

Красота, бессмертие и власть над сердцами людей – к своим преимуществам привыкаешь, начиная считать их чем-то обычным. Но Миле еще только предстоит понять, кем она стала. Уже сейчас мужчины оборачиваются ей вслед, женщины завидуют и ревнуют, а я превратился в раба ее голубых глаз. В очередной я раз порадовался своей способности скрывать эмоции – на самом деле я отличный игрок в покер.

–Бессмертны?.. ―проговорила Мила с изумлением.

Заряженное биополе, бессмертие, способность менять пространство и свою судьбу – этими качествами обладают почти все созданные магией. Все это как-то связано одно с другим, но как именно – об этом лучше спросить Велию. Мне она пыталась объяснить, но я так и не понял до конца – не хватило воображения.

–Ну, от несчастного случая никто не застрахован, а еще, как ты заметила, мы очень раздражаем других существ. Но мы не стареем.

–Это… круто. Кстати, я поняла, как ты догадался про день рождения, а как ты меня нашел?

Я снова вспомнил тот день, каким все тогда казалось простым. Если бы я мог отмотать время назад, осмелился бы я познакомиться с ней? Или, как жалкий трус, сбежал бы от нее, оберегая свое сердце от лишних волнений? Теперь уже поздно. Мне придется испить эту чашу до дна со всем плохим и хорошим, что мне это принесет.

–А это как раз одна из наших способностей, ―отвечаю я на вопрос, ― как бы это объяснить? Чтобы повлиять на кого-то, нужно его почувствовать, его биополе, ауру, если можно так выразиться. А аура сверхъестественных сильнее, чем у людей, и имеет свои отличия. Можно почувствовать ее источник. Не многие на это способны, это одна из причин, почему нас так боятся.

Мила задумчиво нахмурилась, осмысливая мои слова – я видел, что она не просто все понимает, а будто делает какие-то свои, недоступные мне выводы. Я не ошибся насчет ее ума.

–И это врожденное, кто-то из моих родителей был таким? ―снова, не в бровь, а в глаз.

–Да, по идее тебе родители должны были объяснить, что произойдет с тобой в восемнадцать.

Ребенка-сирену в большинстве случаев легко отличить – красивая внешность и красивый голос, эти качества присущи нам с самого раннего возраста. Я вспомнил свое совершеннолетие, и все, что оно мне принесло.

–Я… Меня воспитывала бабушка, ―девушка не хочет показывать своей боли, но видно невооруженным глазом, что она все еще переживает.

–Понятно, ―мягко говорю я.

Хотел бы я что-нибудь для нее сделать. Ранимая, хрупкая, она была очаровательна, как никогда. Заглянув мне в глаза, Мила впервые за это время по-настоящему мне улыбнулась, светлой, нежной, потрясающей улыбкой!.. Мое сердце затопило невыразимое чувство…

Я мог бы вечно любоваться ее улыбкой!

Но в следующую секунду выражение ее лица изменилось до неузнаваемости, она смертельно побледнела и уставилась в одну точку.

–Ты в порядке? ―спрашиваю я Милу.

Может, она не здорова? Но чутье безошибочно подсказало мне, что дело в другом.

–В моем классе есть парень, он мне нравится, но до моего дня рождения он меня не замечал, ― говорит девушка, задыхаясь, ―может ли быть?..

Вот оно что, ее сердце занято! Приказав себе успокоиться, я постарался не дать воли нахлынувшим на меня злости и ревности. Тихо! Какой-то парень. Ерунда наверняка.

–Что ты наложила чары? ―спокойно рассуждаю я.― Возможно, но не обязательно. Он и так мог тебя заметить, многое изменилось. Опиши, что ты почувствовала и что произошло?

Наверное, это объясняет почти полное отсутствие интереса с ее стороны. Влюблена в какого-то парня. С ума сойти. Но разве может жалкий человек соперничать со мной? В конце концов, разве есть на свете мужчина привлекательнее меня? Таково мое мнение, хоть и звучит чересчур самонадеянно.

–Я смотрела на него, а он на меня, ―говорит Мила дрожащим голосом, ― а потом у меня закружилась голова, и я… будто мысленно обняла его.

Вот так, заколдовала парня, даже не разобравшись как следует со своими способностями. И теперь, конечно, решит, что все его чувства вызваны магией.

–Боюсь, ты и правда его заколдовала. Сочувствую, ―говорю я искренне.

Положив конец всем ее надеждам, я и вправду испытал сожаление. Сказать ей, что это не имеет особого значения? Что люди влюбляются в нас легко и быстро, нам даже делать ничего не надо? Пусть примет решение, имея под рукой все факты. Я не сдамся, буду бороться за нее до последнего и все равно одержу победу!

Я открыл было рот… и сразу закрыл.

Девушка потеряла над собой контроль. Ее щеки покраснели, в глазах стояли слезы, она закрыла лицо дрожащими руками.

На какой-то миг мне почудилось, что я падаю в пропасть. Этот парень не просто нравится ей. Господи!.. Она любит его!

Сила ее чувства очевидна.

Нет, я ничего ей не скажу, это я понял сразу. Я скорее язык себе откушу! Нет, нет и нет! Я не дам ей шанса уйти к другому!

Меня затошнило от ревности и злости, эмоции отражались на моем лице – где же мое хваленое умение держать себя в руках? Мила по-прежнему сидела, уткнувшись в ладони, это дало мне время справиться с собой.

Я сумел надеть на лицо бесстрастную маску – не выражение спокойствия и безмятежности, но уже кое-что.

Мила тоже немного успокоилась и снова посмотрела на меня. Выражение ее лица изменилось, теперь на нем отражались стыд и горечь, она была бледна, но на щеках по-прежнему горели яркие красные пятна. На секунду я ее возненавидел.

–Как это снять? ―спрашивает девушка твердым голосом.

Я испытал мстительное удовольствие от того, что могу сказать правду:

–Никак. Наши чары необратимы.

Вот так. Не мне одному страдать. Но в следующий момент ее лицо вытянулось, глаза широко раскрылись, и вся моя мстительность тут же испарилась. Да что со мной? Как я могу злиться на нее?

–Что?.. Но что-то же можно сделать? ―лепечет девушка между вдохами.

–Ну, есть одно средство. Своим даром ты как бы синхронизировала его биополе со своим. Но если ты уедешь достаточно далеко, твое поле перестанет действовать на него. Пятьсот километров будет достаточно.

Я видел, что эта новость сделала с Милой. Я мог бы ее успокоить, но, конечно, не стану этого делать. Ее сердце занято? Что ж, я сделаю все, чтобы это изменить.

Мила попросила меня отвезти ее домой, я расплатился по счету и проводил ее к машине. Мысли девушки витали где-то далеко, на меня она не смотрела. Припарковавшись на улице Рубинштейна, я попросил ее номер. Мила взглянула на меня с непониманием, мне пришлось повторить просьбу.

–Могу я записать номер твоего телефона?

Чувствую себя дураком. Навязываюсь девушке, которая плевать на меня хотела. Ну и ситуация! До сих пор не верится, что это происходит со мной.

Мила продиктовала номер.

–Спасибо, что подвез. Ну и вообще… спасибо, ―ее голос дрогнул, было видно, что она едва сдерживает слезы.

Я проводил ее взглядом до дома. После всех этих эмоциональных бурь я чувствовал себя опустошенным. Самая прекрасная, очаровательная, замечательная девушка из тех, что я когда-либо встречал, любит другого. Не верится!

Я убеждаю себя, что смогу это изменить, что у нее это ненадолго, что она не может не полюбить меня, и я, правда, верю в это… но червячок сомнения уже проник в мое сердце.

Глава 3. Без взаимности

Я постарался сосредоточиться на работе, созвонился с генеральным директором, отправил экспресс-почтой нотариально заверенные бумаги и отправился своим присутствием действовать на нервы сотрудникам петербуржского филиала. Но всякий раз, стоило мне отвлечься, перед моими глазами появлялось ее лицо, мое сердце замирало, от тоски хотелось выть волком.

Я же почти не знаю ее!..

Кого я обманываю, конечно, знаю. Ее биополе с первой встречи рассказало мне о ней лучше любых слов. Мила… Я закрываю глаза, сосредотачиваюсь на ее ауре, позволяя себе погрузиться в иллюзию ее присутствия.

Мы виделись всего два раза, но я уже совершенно потерял голову. Что же будет дальше? Боюсь представить. Разумнее всего было бы уехать прямо сейчас, пока все не зашло слишком далеко.

Я провел бессонную ночь, ворочаясь с боку на бок. Мысли о неизвестном сопернике не давали мне покоя. Кто он? Чем так зацепил ее, почему она предпочла его мне? Не может обычный человек, одноклассник, мальчишка, по сути, иметь передо мной хоть какое-то преимущество! Наверняка, это просто глупая детская влюбленность.

Наш поцелуй был особенным, она тоже почувствовала это, я точно знаю! Одна ночь – и она будет моей…

Встав с кровати, я подошел к окну, раздвинул шторы. Нет, я не могу так! Не могу позволить ей делать это со мной! Да кто она, чтобы иметь надо мной такую власть?

Все же, я дам ей возможность решать. Я послал Миле сообщение, предложил встретиться. Никакого давления, принуждения, преследования. Но если она откажется… неужели, я просто сдамся?

Это будет правильно или трусливо?

Не успел я ответить на свой вопрос, как мне пришло сообщение от Милы: она с радостью со мной встретится. У меня подогнулись колени, и я рухнул на кровать, прижав телефон к груди.

Я счастливо рассмеялся. Она будет моей! Рано или поздно, это неизбежно!

Куда я поеду? Все, что мне нужно здесь, в Петербурге.

***

Поспав несколько часов, я оделся и подъехал к ее школе. Выйдя из машины, я по привычке прислонился к капоту, взглянул на небо, вздохнул.

Прозвенел звонок, открылись двери, мальчики и девочки начали группками выходить из здания, смеясь и дурачась. В целом, я ничего против детей и подростков не имею, но шум, крики, малоосмысленная речь – все это вызывает у меня отвращение. Я снова вздохнул. В странное место принесла меня судьба.

И как Мила умудрилась полюбить одного из этих малоосмысленных мальчишек? Где она, кстати? Я не сразу заметил ее биополе, на это ушло какое-то время, такое бывает, знакомое звучание еще нужно отыскать.

Я увидел ее даже раньше, чем почувствовал. Мила посмотрела на меня, ее лицо озарилось радостью, и у меня сразу потеплело на сердце.

–Привет, ―улыбаюсь я, открывая перед ней дверь своей машины.

Блестящие кудри, прозрачные голубые глаза, теплая сияющая улыбка. Уехать от нее – что за безумная мысль?

Но тут она обернулась, остановилась, я проследил за ее взглядом. На крыльце стоял парень, ее ровесник, и по выражению его лица я понял – это он. Самый обычный человек, ничего особенного, как я и думал. Довольно высокий, ничем внешне не примечательный школьник-старшеклассник, одетый в дешевый костюм. Что она в нем нашла?

Я посмотрел на Милу… и тут меня накрыло волной ядовитой, невыносимой ревности. Ее лицо так и дышало любовью, печалью. Любовью… к нему. Я с трудом перевел дыхание, медленно выпустив воздух из легких.

«Ты мне не соперник», мысленно сказал я ему, пытаясь убедить себя, Милу, весь мир. Мы смотрели друг другу в глаза, трудно сказать, кто кого ненавидел сильнее. Но, в отличие от него, я выражать своих эмоций не торопился. В конце концов, преимущество на моей стороне.

Я повез ее в другой ресторан, мы обедали, пили вино, я из кожи вон лез, чтобы рассмешить ее. И мне это удалось, в конце концов, она расслабилась и развеселилась. Мила восхищенно оглядывала роскошный зал, а я лопался от гордости за свое остроумие и находчивость.

Но вот она снова притихла, по ее лицу скользнула тень. Мне не хочется в это верить, но все и так очевидно – она, не задумываясь, променяла бы меня на него.

Я осел, влюбленный без взаимности.

***

Встречая Милу из школы, я ловлю ее взгляд, она улыбается, и в этот момент моя жизнь снова наполняется красками. Мы много времени проводим вместе, и все равно расставание для меня невыносимо.

Но она не моя.

Изменится ли что-нибудь со временем? Не знаю. Я схожу с ума от желания поцеловать ее, но ее равнодушие… Оно тоже сводит меня с ума.

Не то чтобы Мила совсем ничего ко мне не чувствовала. Конечно, она считает меня красивым, и, да, она меня хочет. На этом все. Не будь у меня этих способностей, не было бы и этого – просто магия и ничего больше. Получилось очень иронично, я это вижу. Тот случай, когда у парня бабочки в животе, а у девушки – кость в штанах, образно выражаясь.

Я мог бы поцеловать Милу в любой момент, мог бы удовлетворить свое и ее желание, но я все еще надеюсь на взаимность. Смотрю ей в глаза, надеюсь увидеть в них нежность, зарождающееся чувство. И вижу симпатию. А иногда – грусть.

Как же мне не терпится ее заколдовать! Магией изгнать из ее головы все мысли об этом парне, увидеть, наконец, любовь в ее взгляде!

Мила!.. Что это за наказание? Порой меня одолевает такая неуверенность, что я забываю, кто я такой. И только взгляды других девушек напоминают мне, что я тот же человек, что и раньше. Как вышло, что с самого начала мы оказались на разных ступенях отношений? Как ей удалось захватить мое сердце, воображение, все мое сознание за какие-то считаные дни?

Мила… Нежная и хрупкая, наивная и невинная. Безумно красивая. Веселая! Мечтательная, проницательная, добрая! Сильная. Умная. Я не понимаю, как раньше жил без нее, просыпался по утрам, не зная ее, не нуждаясь в ней, даже не подозревая о том, что где-то на свете живет она. Совершенство!..

А она не нуждается во мне. По крайней мере сейчас.

А значит, нужно ждать.

Ведь настоящая любовь всегда взаимна. Ведь я так… люблю ее.

Я так люблю ее!.. Я больше не могу прятаться за словом «влюбленность», она завладела моим сердцем, так быстро, неумолимо!

Безвозвратно.

И я ничего не могу поделать с этим.

***

Утро четверга я провел в спортзале. Сначала становая тяга, потом жим лежа, семь подходов по восемь раз – я поставил пометку в блокноте. Теперь растяжка, и я перейду на беговую дорожку.

Вытерев пот полотенцем, я взглянул в зеркало, напряг бицепс. Меня снова накрыло волной ярости. Ну что еще ей нужно? Во мне есть все, что должно быть в мужчине и даже больше! Да ее школьник и половиной моих достоинств не обладает! Я говорю даже не о внешности.

Я могу ее обеспечить, могу дать ей все, отвезти куда угодно, а он? Что он вообще представляет из себя, что видел в жизни, чего достиг? Он же просто мальчишка, ребенок!

Это выше моего понимания.

Оглянувшись, я поймал недвусмысленный взгляд девчонки-фитоняшки – длинные выпрямленные волосы собраны в хвост, тренировочные леггинсы обтягивают идеальную попу. Одна из тех девушек, что вечно будто смотрятся в воображаемое зеркало, даже в спортзале – особенно в спортзале. Я вспомнил Милу, с ее женственностью, непосредственностью и полным отсутствием тщеславия. Не замечая обращенных на нее восхищенных взглядов, как она удивляется мужскому вниманию!

Она такая одна.

Я отвернулся равнодушно. Другие женщины меня больше не интересуют. Вот уж не ожидал от себя!

Повесив полотенце на ручку беговой дорожки, я поставил седьмую скорость. Легкая ходьба перед пробежкой – обязательное условие. Здоровье – это важно, даже для сирены, хронических заболеваний у нас не бывает, а вот острые – очень даже. С тоской подумал о мерзком гейнере со вкусом клубники, который ждет меня в раздевалке.

Я собрался было надеть беспроводные наушники, но тут передо мной возникла та фитоняшка.

–Привет! ―девушка улыбнулась, взмахнув нарощенными ресницами. ―Меня зовут Карина.

–Андрей, ―вздыхаю я.

–Как ты много качаешься, Андрей, я часто тебя здесь вижу! Может быть, тебе пора отдохнуть? ―девушка слегка надувает губки.

–No pain, no gain1, ―бросаю я незаинтересованно.

Что есть, то есть, бываю я здесь часто. Тренировки дают возможность выплеснуть лишнюю энергию, помогают справиться со злостью и неудовлетворенным желанием. И время с пользой потратить. Спасибо Миле – я тут почти поселился.

–Это верно! Но есть и другие упражнения, более приятные. Я могла бы стать твоим тренером, ―девушка понижает голос и дотрагивается до моей руки.

Подобные откровенные домогательства – обычное дело, и я редко на них реагирую. Но сейчас долгое отсутствие секса дает о себе знать. Рука фитоняшки перекочевала на мою грудь. Я остановил беговую дорожку.

Еще секунда – и мне стало трудно справляться с желанием. Я отвел девушку в душевую мужской раздевалки, и здесь же, раздев, повернул к себе спиной.

Длилось все минут семь, девушка громко стонала, а я хотел, чтобы она заткнулась. Я и представлял себе Милу, и ненавидел ее за все страдания, которые она мне причинила. Но закончив…

О, как мне стало мерзко! Отвратительно. Вроде бы, ничего плохого я не сделал – мы с Милой не договаривались хранить верность друг другу, но я все равно почувствовал себя последней скотиной. Нет, такое больше не повторится, я буду принадлежать только ей.

Оставив своего «тренера» приходить в себя в той же позе на полу, я перешел в соседнюю душевую. Мылся я долго, пытаясь отскрести от себя жесткой мочалкой ощущение замаранности.

Посмотрев в зеркало, я увидел чуть заметные темные круги под глазами – так на мне сказались все эти бессонные, наполненные беспокойством ночи. И почему я так зациклился на мечте о взаимной любви? Мы с Милой встречаемся и я ей, совершенно очевидно, нравлюсь.

Но дело, конечно, не только в отсутствии взаимности. Если бы она узнала, что может встречаться со своим одноклассником, я бы ее больше не увидел.

Меня затошнило.

На что бы я пошел ради того, чтобы она его разлюбила? На многое, если не на все. Но от откровенно гнусных поступков, вроде обращения к ведьме, практикующей черную магию, меня все же что-то останавливает.

Нет, постараюсь справиться своими силами.

На выходе из душевой меня поджидала та девушка. Вся она внушала мне отвращение, от искусственных ресниц, плохо сочетающихся со светлыми волосами, до спортивной одежды с иголочки, призванной подчеркнуть идеальное тело. То, как я с ней поступил, ее вину в моих глазах только увеличивало.

Не показывалась бы она мне на глаза, неужели ей самой не противно?

Но девушка заставила меня записать свой номер, в ее глазах я увидел зарождающуюся привязанность. И это после того, как я использовал ее и ушел, не сказав ни слова.

Выйдя из зала, я сразу стер этот номер из памяти телефона. Я так же смешон и презренен со своей привязанностью? Мила, во что ты превратила меня? Обливаюсь холодным потом при мысли, что она бросит меня, скрываю от нее правду, жажду ее заколдовать – где моя гордость, хладнокровие, независимость?

Невольно я уже ненавижу Милу и хочу причинить ей боль, но одновременно я готов на что угодно, чтобы защитить ее, исполнить все желания, сделать счастливой. Эти два чувства постоянно борются во мне, терзают и мучают.

Где та любовь, заставляющая желать чужого счастья превыше собственного? Она мне недоступна.

Вернувшись в комнату, я переоделся, высушил и уложил волосы. Скорее бы увидеть ее, забыть обо всем плохом, раствориться в ее глазах, услышать ее смех! Когда Мила рядом, мне намного легче держать в узде свою худшую сторону. Хоть и не всегда.

***

Я припарковался на своем обычном месте возле ее школы, до звонка оставалось минуты три. Каждую секунду я смотрел на часы, но время, казалось, шло все медленнее и медленнее.

Мой взгляд рассеянно скользил по желтому старинному зданию школы, я предавался мечтам о совместном путешествии: уединенный остров, на котором не было бы никого, кроме нас, номер отеля на Лазурном берегу, мы вдвоем на моей яхте посреди Средиземного моря… Как все было бы легко, как правильно! Мила, позволь мне заколдовать себя!..

Прозвенел звонок, школа наполнилась знакомым шумом. Через несколько минут я увидел Милу, и у меня на душе сразу стало теплее. Как же я скучал по ней, словами не передать!

Она стояла на крыльце, разговаривая с подругой. Я уже видел эту девушку, в тот день, когда впервые повстречал Милу. Это была симпатичная высокая блондинка, во взгляде которой переплелись жажда любви и эгоизм. На самом деле о человеке нельзя судить по его друзьям, разве что чуть-чуть.

–Привет! ―девушки подошли ко мне. ―Андрей, познакомься, это Женя, моя лучшая подруга.

–Привет, девчонки!

Женя уставилась на меня, округлив глаза. Вообще-то это не совсем обычная реакция, но такое случается. Так проявляется чересчур чувствительное, изменчивое биополе, и это не предвещает для человека ничего хорошего. Сиренам от таких людей стоит держаться подальше, хотя бы из милосердия.

–Ну, нам пора, увидимся завтра в школе! ―Мила повернулась к подруге, насмешливо прищурившись.

Хм, забавно! Готов поспорить, Мила похвасталась мной перед подругой, а та ей не поверила! Ну что ж, теперь верит и даже больше – еще несколько случайных встреч, и ее лучшая подруга влюбится в меня по уши.

–Пока Женя, было приятно познакомиться! ―улыбаюсь я, открывая перед Милой дверь своей машины.

–До встречи, ―бормочет девушка, краснея.

Сев в машину, Мила обернулась, провожая подругу взглядом, по ее лицу все еще бродила усмешка. Но потом она вдруг вздохнула с грустью, ни с того ни с сего.

–Что, подруга не поверила в мое существование? ―интересуюсь я.

–Да, что-то вроде того! ―снова развеселилась Мила.

И тут до меня дошло, почему она ей не поверила, и почему Мила вздыхает с грустью – конечно, Женя знает о ее чувствах к тому парню. И как мне раньше это в голову не пришло? Старая песня! А этот ее вздох – чистой воды сожаление о том, что рядом с ней я, а не он.

Мгновенная вспышка ярости сменилась отчаянием, мне стало трудно держать себя в руках. Безнадежно… Все безнадежно.

Мы подъехали к караоке-бару. До этого я предвкушал, как мы с Милой будем петь дуэтом, но теперь у меня пропал всякий интерес к чему-либо. Мне хотелось то ли остаться одному, то ли схватить Милу за плечи и трясти, пока из ее головы не исчезнут все мысли о другом.

Мы заняли одну из уютных кабинок, стоящих по периметру полутемного зала, освещенного лампадами. Я заказал себе виски, Мила последовала моему примеру, выбрав алкогольный коктейль и салат на закуску. Ее лицо снова стало безмятежным, как всегда она с любопытством оглядывала новое место, чувствуя себя вполне комфортно. И как это у нее выходит – притворяться, что все в порядке? Во мне начал подниматься поток неконтролируемой злобы, в мозгу крутилось подходящее случаю бранное слово. Держись, Андрей, в чем она виновата?

–Мы можем спеть дуэтом, если не испугаешься, ―говорю я, недобро усмехаясь.

–Чего мне бояться, что ты возьмешь не ту ноту? ―игриво отвечает девушка.

–Ну, тогда пойдем!

Конечно, бояться ей нечего, должно быть, у нее потрясающий голос. Но я, надеясь как-то уязвить ее, выбрал песню на английском, мысленно потирая руки. Говоришь, нечего бояться?

Но Милу это не смутило, она улыбнулась, как только прозвучали первые ноты «Там, где растут дикие розы». Видимо, стоило выбрать другую песню – девушке даже не надо смотреть на экран, она и так знает слова. Как красиво она поет, намного лучше исполнительницы! В ее голосе звучит непередаваемая нежность, чистота. Мила – просто само совершенство, во всем, кроме одной существенной мелочи.

Отличный выбор песни, похвалил я себя, эти роли подходят нам, как никому другому. Мне это знакомо – желание убить возлюбленную, лишь бы избавиться от этого наваждения, Миле повезло, что я не страдаю психическими расстройствами.

А ей подходит роль жертвы. Доверчивое, невинное дитя.

В концовку с убийством я вложил куда больше страсти, чем стоило бы. Долго звучат аплодисменты, мы были просто великолепны – одним словом, сирены.

Мы вернулись в кабинку, мной овладели противоречивые чувства. Неужели я так и не успокоюсь? Мне безумно тяжело находиться вдали от Милы, но и смотреть на нее я сейчас тоже не могу – ее красота, невинность и беззаботность режут мне сердце, я ревную, я не уверен в себе, и я… ненавижу ее.

–Так откуда взялись все сверхъестественные? ―интересуется Мила, допивая свой коктейль. ―Или это вопрос из серии «как зародилась жизнь»?

Отлично, нейтральная тема для разговора – как раз то, что мне сейчас нужно.

–Тут-то как раз нет никакой тайны. Это все магия. Все люди владеют ей, в той или иной мере, списывая ее проявления на удачу, совпадение или работу подсознания. Но некоторые владеют в большей степени, это ведьмы и колдуны. А когда людей собирается много и они верят в одно и тоже… Такие вещи способны изменять пространство, нарушать законы физики. Иногда рождаются по-настоящему сильные маги, они способны подарить человеку дар, создать новое существо.

–То есть у нас есть общий предок, живший в Древней Греции? Тот, кому достался этот «дар», ―Мила морщится, произнося это слово.

Мне будто влепили пощечину. Значит, ей все равно, что она красива, притягательна и будет жить вечно – она бы от всего отказалась ради одного шанса на отношения со своим школьником? Ну, это уж слишком!

–Ну, не обязательно в Греции, но, да, источник один, ―я едва успеваю натянуть каменное выражение на лицо.

Нет, сегодня я уже не успокоюсь. Прервать наше свидание у меня тоже духу не хватит. Остается надеяться, что я не наговорю лишнего.

Мила задумчиво покусывала коктейльную трубочку, а потом перевела на меня блестящие от любопытства глаза:

–А ты когда-нибудь использовал свой дар для?..

Ясно, какого она обо мне мнения!

–Для того, чтобы пользуясь своим преимуществом, насиловать девушек? Ты за кого меня принимаешь? ―злобно спрашиваю я, теряя над собой контроль.

Нет, я никогда не накладывал заклятия на девушек против их воли, может, самое время начать? Мила напрашивается на это с самой первой нашей встречи.

–Но ты же использовал его, хоть как-то?

Мила, наконец, заметила, в каком я настроении, скрестив руки на груди, нахмурившись, она оценивающе посмотрела на меня. Что-то в ее взгляде подсказало мне, что она не станет поддерживать разговор в таком тоне. За этой мягкостью и женственностью можно забыть о свойственном ей чувстве собственного достоинства и силе ее характера, но ненадолго.

Я тщательно взвесил то, что хотел сказать, и понизил тон голоса:

–Использовал, в бизнесе это большое подспорье, если нужно вызвать чью-нибудь симпатию, заключить важную сделку. Так что, да. Но на самом деле власть у нас простирается намного дальше. Я уже как-то это говорил, но люди на все ради нас пойдут, даже на преступление. Украдут, убьют, предадут самого близкого человека.

–Боже!.. ―Мила прижимает пальцы ко рту.

Я здорово ее напугал, это точно, отчасти, именно к этому я и стремился. Внезапно мне стало грустно. Я захотел как-то оправдаться перед ней, в конце концов, для меня всегда существовали границы, через которые я не хотел переступать, и до сих пор не хочу.

–Но я ничего подобного не делал, ―говорю я, мрачно глядя ей в глаза.

Мне не все равно, что она обо мне думает. Совсем не все равно. Как-то со всей этой злобой и мстительностью я умудрился забыть об этом.

–Я тебе верю.

Мила коснулась моей руки и посмотрела на меня взглядом, полным наивной, чистой веры в мою доброту. Это именно то, что мне было нужно. Наконец, я успокоился и расслабился. Ее небольшая изящная рука доверчиво лежала в моей.

Конечно, она меня идеализирует. То, какими сорокалетних мужчин представляют юные романтичные особы, и то, каковы они на самом деле – две большие разницы. В конце концов, разве не я буквально сегодня утром переспал с другой девушкой, а потом ушел, не обернувшись, оставив ее на полу?

Но разубеждать я ее не буду – пусть уж лучше идеализирует.

Возможно, самое время попросить ее кое о чем. Я облек свою просьбу в шутку, а сам внимательно проследил за выражением ее лица:

–Ну, я мог бы использовать свой дар… с твоего согласия, ―говорю я, хитро улыбаясь, ―ты сразу забыла бы своего бедолагу.

Мила изумленно уставилась на меня, приоткрыв рот, а потом забрала свою руку.

–Подумай об этом, ―продолжаю я уже серьезнее, ―я бы наложил на тебя заклятие, а потом мы бы уехали, куда угодно. Где бы ты хотела побывать? Мы могли бы оказаться там уже завтра, ―я смотрю ей в глаза, стараясь убедить ее, уговорить.

Прошу тебя, Мила, позволь мне это!..

–У меня скоро экзамены, ―пробормотала девушка.

В конце концов, чего тут такого страшного? Я никогда не причинил бы ей вреда. Она полюбит человека, богатого и красивого, который уже ради нее готов на все. Разве не об этом мечтают люди – иметь возможность выбирать, кого им любить? У нас, сирен, есть такая возможность. Ей только нужно побороть свой страх, и она будет счастлива. Мы будем счастливы. Я, наконец, буду счастлив!..

–Все равно, мое предложение в силе.

–Я подумаю, ―отвечает Мила.

Меня накрыло волной радости. Она не отказывается, а значит рано или поздно согласится! Я поднес ее руку к губам, прижал к своей щеке и на секунду полностью растворился в этом всепоглощающем чувстве.

Заметив на ее лице волнение, я усмехнулся. Я предаюсь мечтам о нашей будущей взаимной любви, а ее, как всегда, интересует только секс. Решив слегка ей подыграть, я снова поцеловал ей руку, но ее волнение быстро передалось мне, и я понял, что это плохая идея. В конце концов, я сдамся, но не сейчас.

С трудом оторвав взгляд от ее приоткрытых влажных губ, я на секунду закрыл глаза. Сколько я буду играть в эту игру? Когда-то мне казалось, что я и одного дня без этого не смогу выдержать. Желание, которое вызывают сирены, сверхъестественно сильно, но любовь, которую она во мне пробудила, во сто крат сильнее.

Стараясь отвлечься, я завел непринужденный разговор:

–Говоришь, у тебя скоро экзамены? Ты уже решила, кем станешь, когда вырастешь? ―спрашиваю я поддразнивающим тоном.

Вопрос – в самый раз для пятилетней, и Миле это не понравилось, она немного покраснела, и казалось, с трудом удержалась от того, чтобы показать мне язык.

–Да, представь себе, решила!

–И кем же?

–Я давно мечтаю стать врачом, ―Мила слегка смущается, словно признается в чем-то очень важном, личном.

Почему-то я плохо представляю ее в роли врача, она такая мягкая, романтичная.

–А ты не боишься вида крови? ―я стараюсь говорить серьезно.

–Ты прямо, как моя бабушка! ―смеется девушка. ―Она думает, я уйду из института, как только увижу первый труп! Нет, не боюсь.

Да, она и правда намного сильнее, чем кажется на первый взгляд.

–И чем тебя привлекает эта работа?

–Я хочу помогать людям, ―Мила снова смущается.

Ну, теперь все понятно! Я видел доброту в ее глазах, в ее поступках. Узнавая ее все лучше, я люблю ее все больше, хоть это и кажется невозможным. Эта чистота, доброта, мягкость… Откуда она такая? Само совершенство, в обличии прекрасной чаровницы-сирены.

Я так устал бороться с собой… Я презирал себя за эти чувства, а должен был презирать за ту ненависть. На секунду я очистился от злости, эгоизма и гордыни, и просто восхитился ею, просто позволил себе любить ее.

Как жаль, что хватило меня ненадолго…

Глава 4. Ответное чувство

Мила, Мила, Мила… Дела требуют моего присутствия в Москве, но… да пропади они пропадом, эти дела! Это же просто хобби, спасибо родителям, в деньгах я никогда не нуждался.

Я купил годовой абонемент в фитнес-клуб – знаю, это глупо, но я не хочу больше встречаться с той девушкой, даже случайно. Она – живое напоминание о моей измене, если это можно так назвать.

Сегодня я не стал качаться, решил просто искупаться в бассейне. Проплывая на спине, я смотрел на свое отражение в глянцевой поверхности потолка.

Если уж я вспомнил о родителях… Я, как мне казалось, всегда искал девушку, максимально непохожую на мою мать. И вот, нашел. Неужели я действительно подпал под ее биополе случайно, и мы вовсе не совпали? Безумие.

При мысли о матери я снова почувствовал себя маленьким мальчиком. В последний раз мы виделись три года назад – случайно встретились в Каннах во время кинофестиваля. И я сразу же оттуда уехал.

Отношения у нас непростые, вы уже могли догадаться.

В детстве, она казалась мне богиней – спокойная, лучезарная, поражающая чувством собственного достоинства и холодной проницательностью. В нашем доме все и уважали ее, и любили, и боялись. Я не был исключением.

Отец тоже перед ней преклонялся, да у него и выбора не было, как я выяснил позже. Он знал, что она сделала с ним, мы даже говорили об этом.

–Почему же ты просто не уедешь? ―недоумевал я.

–Куда я поеду? Она – все, что мне нужно, ―отвечал отец.

Мой папа был добрым, рассудительным, чертовски хорошим человеком. Возможно, он согласился бы на эту роль, даже если бы на нем не было самого сильного заклятия.

–Но если ты знаешь, что она манипулирует тобой…

–Сынок, ―улыбался папа, ―такую любовь невозможно описать словами. Она существует помимо меня и ее. Это… нечто совершенное. Мне нет никакого дела… да, собственно, ни до чего.

И этим все сказано. Должно быть, так себя чувствуют души в раю – им ни до чего нет дела, и любовь – все, что им нужно.

В подростковом возрасте я устраивал скандал за скандалом, и мать какое-то время это терпела, а потом просто наложила на меня заклятие. Я стал ее рабом до самого восемнадцатилетия. И я был не против, точь-в-точь, как отец.

В каком-то смысле я могу ее понять… нет, не могу. В день совершеннолетия я получил доступ к своему траст фонду и уехал, разорвав эту порочную связь. И выяснил, что моя мать – холодная, бездушная стерва, годами полоскавшая мне мозги.

–Сынок, ―как редко от нее можно было услышать ласковое слово! ―я надеюсь, ты понимаешь, почему я так поступила. Родители несут ответственность за своих детей, и я знала, что в восемнадцать ты станешь самостоятельным и сможешь сам принимать решения.

–Я принял решение.

–Надеюсь, ты сможешь простить меня.

У меня тогда сжалось сердце – не представляете, как редко моя мать говорила такие вещи! А уж дождаться от нее извинений – это вообще что-то из ряда вон выходящее. Возможно, где-то там, глубоко в ее ледяной груди, бьется настоящее человеческое сердце. Просто ей сложно выражать свои чувства, тем более по отношению к заколдованным ею зомби. Но я так никогда не узнаю, так ли это.

–Ты всегда можешь вернуться домой. Я люблю тебя, ―было слышно, что ей трудно говорить, но не от переполняющих ее эмоций, а просто у нее слова в горле застревают.

–Я тоже люблю тебя, мама.

Положив трубку, я задумался – что осталось от этой любви за все эти годы? Признаться честно – почти ничего, только смесь комплексов и стыда.

Я уже тогда знал, какая девушка мне нужна – мягкая, женственная, ранимая. И что уж там, у меня было много таких девушек за прошедшие годы, но ни к одной из них я по-настоящему так и не привязался. Но Мила…

Милу будто создали специально для меня. И даже больше. Я люблю ее сильнее, чем мог себе представить, а если сравнить это чувство с тем заклятием, что на меня наложила Даниэль – это как ураган и легкий ветерок, честное слово. И все произошло так быстро, что просто не верится! А она по-прежнему ничего ко мне не чувствует.

Я так и не смог полюбить Даниэль, я уехал от матери, не оглядываясь. Магия сирен не всесильна, кому, как не мне, знать об этом? Меня снова накрыло отчаянием с головой.

Но разве хоть одна девушка смогла остаться равнодушной к моим чарам? Даже Даниэль. После разрушения заклятия она долго пыталась вернуть меня, полюбив по-настоящему, хоть может, и не так всепоглощающе, как любят люди.

Я вышел из бассейна, подошел к лежаку, на котором оставил полотенце. Можно сколько угодно говорить об этом, переливая из пустого в порожнее, раз за разом задавая себе один и тот же вопрос, но словами ничего не изменишь.

Мне остается только ждать и надеяться.

***

―Привет! Куда едем сегодня? ―радостно улыбаясь, Мила садится в машину.

–Ну, можем перекусить в любом ресторане на твой выбор, а потом… Тебе приходилось бывать в клубе «Маленькая Гавана»?

Ей моя идея понравилась, ее глаза засияли:

–Это ночной клуб? Знаешь, я никогда там не бывала, но всегда хотела!

Сегодня мы весело проведем время, можно не сомневаться!

–Ну и прекрасно! ―говорю я с улыбкой.

Мила не возражает против того, чтобы я тратил на нее деньги, и мне это нравится. Но с дорогими подарками я все же решил повременить, вот заколдую ее, пойму, что ее рядом со мной держат вовсе не деньги – и положу к ее ногам весь мир. Думать об этом так приятно!

Сегодня Мила настроена особенно… похотливо. Не знаю, как еще это назвать. Она кусает губу, краснеет и ерзает на сидении, а я стараюсь на это не смотреть. Она меня так с ума сведет!

Мне нелегко сдерживаться, совсем нелегко! Я даже не могу ее поцеловать – знаю, что одним поцелуем дело не ограничится. Что меня удерживает? Даже не знаю. Видимо, глупые романтические мечты, что в первую ночь мы оба будем любить друг друга. Я осел.

Я припарковался на подземной парковке того же ресторана, куда водил ее в первый раз, и уже собирался выйти из машины, но Мила задержала меня, дотронувшись до моей руки:

–Андрей, мне на выходных придется уехать… Ты ведь дождешься меня? ―она смотрит мне в глаза, и у меня перехватывает дыхание.

Неужели я, наконец, дождался этого?.. Боже, Мила!.. Неужели я тоже дорог тебе?

–Не беспокойся, если я уеду из Петербурга, то только вместе с тобой! ―с нежностью говорю я, дотрагиваясь до ее щеки.

В ее глазах я увидел радость и облегчение, мое сердце наполнилось восторгом. Эти сияющие голубые глаза, манящие розовые губы… Внезапно, все преграды рухнули. Я приник к ее губам, как умирающий от жажды – к источнику. Я гладил нежную кожу ее лица, шеи, ключиц. Мила… До тебя я не знал, каким сладким может быть поцелуй!

Но ее отчаянное желание снова передалось мне, она менялась в моих руках, ее биополе вытворяло с моим дикие вещи. Я потянулся к поясу ее платья – оказалось, под ним почти ничего не было надето. Тело, великолепное тело, о котором я так давно мечтал, было совсем близко от моего.

Восхитительная… Я провел губами по ее шее, дотронулся до нежно-розового соска идеальной груди. Не сдерживаясь больше, я осыпал это тело поцелуями.

Мила издала тихий чувственный стон, и это напомнило мне о том, где мы находимся. Я пришел в себя и, собрав всю силу воли, оторвался от нее. Прямо перед собой я увидел ее горящие глаза – еще секунда, и я не устою. Голова кружилась, эти губы, тело, гладкая кожа, дурманящий аромат…

Нет уж. Я что есть силы сжал руль в ладонях. Она была слишком хороша для торопливого секса в машине даже в тот первый день, а сейчас и говорить не о чем!

Да, я романтик. До Милы я об этом даже не подозревал.

–Прости… ―проговорил я и откашлялся, заметив, что мой голос охрип.

Возможно, она уже жалеет, что позволила мне раздеть себя на парковке, где нас кто угодно может увидеть. Мне стоило подумать и об этом, в конце концов, кто из нас взрослый ответственный человек?

–За то, что остановился? Ну, такое не так-то просто простить, ―ответила Мила хриплым от желания голосом.

Я взглянул на нее, и мне открылась поразительная картина: девушка откинулась на сидение в позе, полной сладострастной расслабленности. Она явно была готова на все. Жалеет, ну да.

Я торопливо отвел глаза.

–Я имел в виду: прости, что так далеко зашел.

Очевидно, извиняться было не обязательно.

–Ну, тогда прощаю.

Мила, наконец, надела свое платье, и я немного расслабился. Но мои мысли постоянно возвращались к тому моменту, как я развязал этот пояс. Я сам свой худший враг, зачем я усложняю себе жизнь?

Девушка, казалось, была того же мнения. В каждом ее шаге, вдохе, движении чувствовалось желание, ее зрачки были расширены, она смотрела на мои губы, окидывала меня взглядом. Сирена… Только сирены могут быть такими… потрясающе сексуальными! Даже Мила, с ее детской невинностью и чистотой.

Мы сели за столик, сделали заказ, а Мила все никак не могла успокоиться. Но в тот момент, когда я уже готов был предложить ей наведаться в мой номер в Астории, она извинилась и вышла «припудрить нос».

Меня вдруг посетила неожиданная мысль – а сколько у нее было любовников? Раньше я об этом не задумывался. В любой другой день я бы сказал – ни одного. Но сегодня я увидел Милу с другой стороны, в ее позе и жестах было столько соблазнительного бесстыдства! Дело только в том, что она сирена, или еще в чем-то?

Я представил себе ситуацию наоборот – не я, а Мила вчера утром переспала с кем-то, с каким-то случайным парнем. О, даже одна мысль об этом!.. Я покачал головой. Хорошо, что это всего лишь мое воображение. На нее это не похоже, слава Богу.

Мила вернулась из туалета, села за столик и спокойно мне улыбнулась. Хорошо, что она больше не раздевает меня взглядом… наверное. Я, конечно, хочу, чтобы она любила меня, а не просто хотела, но в этом ее желании было что-то… успокаивающее, что ли. Так я чувствовал, что нужен ей, ощущал свою власть. Но я снова вспомнил ее глаза, в тот момент, когда она попросила меня не уезжать. Нет, мне нужна власть совсем другого рода. Неужели ее чувства начинают меняться? Как мне хочется верить в это!..

–Андрей, так где ты живешь? ―Мила прерывает наше молчание. ― Здесь ты проездом, ты говорил, но где твой дом?

–Ну, у меня много недвижимости в разных городах, но детство я провел в Лондоне.

Где я живу – сложный вопрос. Наверное, наш Лондонский дом я до сих пор могу назвать домом, хоть и не был там много лет. Но если бы я женился на Миле, стал бы я знакомить ее с матерью? Лучше пока не давать воли этим мечтам, представляю, как бы я напугал ее предложением руки и сердца.

–Здорово!.. А я и за границей ни разу не была! ―восклицает Мила и тут же смущается.

–Не волнуйся, побываешь, ―и в самое ближайшее время, стоит ей только захотеть – будь моя воля, мы бы уже полмира объехали, ―а насчет детства… ―продолжаю я. ―Мой отец был русским эмигрантом и одним из самых богатых людей Англии, а моя мать… она такая же, как и мы с тобой.

–Она была сиреной?

–Она и сейчас сирена. Мы не стареем, так что она так же молода и красива, как и в юности. Она все еще живет в Англии.

Парень, ноющий о своей матери – что может быть сексуальнее? Вдаваться в подробности я не буду, но все же мне хочется поделиться с ней этим.

–Я тебе уже говорил о силе наших способностей… Так вот, моя мать часто злоупотребляла ими. Красивая и обаятельная, как и все сирены, она вполне могла по-настоящему увлечь кого угодно, но она предпочла самый простой путь: она наложила заклятие на моего отца.

–Боже!.. Зачем? ―искренне недоумевает Мила.

Как это на нее похоже. Такая правильная, хорошая! А ведь многие девушки удивились бы другому – как можно не пользоваться способностями, раз уж Бог наградил нас ими. В конце концов, мы никому не причиняем вреда, всего лишь манипулируем людьми, как это делают, например, маркетологи. А учитывая, что люди сами быстро и охотно отдают нам свои сердца, это и манипулированием сложно назвать.

–Обычная история, ―отвечаю я. ― Она думала только о себе, а так добиться цели было легче и быстрее. Ты удивишься, но далеко не все сверхъестественные так высокоморальны, как ты. Так или иначе, заклятие, которое она на него наложила, было таким сильным, что он полностью утратил волю. Она могла водить в дом мужчин прямо у него под носом, а он был счастлив только от того, что она есть на свете.

На девушку мой рассказ произвел впечатление, какое-то время она молча сидела, прижав пальцы к губам, но в ее глазах я видел понимание.

–Сочувствую! ―она успокаивающе дотрагивается до моей руки.

Я подержал ее руку в своей, погладил нежную кожу изящной кисти. Ее понимание и сочувствие очень много значат для меня. Такая душевная близость – для меня это что-то новое.

–Спасибо! Так или иначе, когда он умер, она стала богатой и свободной. А я зарекся накладывать любовные чары, да и вообще любые заклятия подобной силы. Но сирены – совсем другое дело, на нас наша магия не действует в такой степени. Мы не лишаемся воли, какой бы силы заклятие на нас ни лежало.

Мать заколдовала нас с отцом, и я никогда не смогу поступить так же с другим человеком. Избавление от этой магии тяжело мне далось. Но заклятия, которые сирены накладывают друг на друга – просто детский лепет по сравнению с тем океаном любви, преданности и симпатии, в котором оказываются люди. Ей нечего бояться. Смогу ли я убедить ее?

–В последнее время я часто думаю о своих родителях, ―негромко произнесла Мила, не глядя мне в глаза. ―Моя мама сиреной точно не была, остается только отец. Он ушел от нее до моего рождения, и, как только я родилась, она поехала за ним. И они оба не вернулись. То есть, возможно, моя мама не хотела бросать меня… это все чары моего отца?

Девушка посмотрела на меня, ранимая, очаровательная. Ей нелегко дается этот разговор, это видно, но я очень рад, что она решила рассказать мне о чем-то личном, сокровенном. Мне безумно захотелось обнять ее, развеять все тревоги.

–Да, возможно это так, ―говорю я с нежностью, ―и, возможно, если она изначально была под заклятием, он надеялся разрушить его, уехав от нее. Но, последовав за ним, она снова подпала под его влияние.

–Но… как он мог? Как вообще можно спокойно жить… творя такие мерзости? И моя мама, разве она не должна была очнуться, прийти в себя, после его уезда?

Прийти в себя… это маловероятно. Если и есть на свете люди, не подверженные нашей магии, то я таких не встречал. Но лучше в эту тему не углубляться по вполне понятным причинам. Как же я ненавижу себя за то, что мне приходится ей врать! И это именно сейчас, когда мы стали ближе, когда я увидел проблески чувства в ее глазах.

–Мог, точно так же, как и моя мать. В какой-то мере их оправдывает, что жертва их чар после наложения заклятия пребывает в мире сладких грез. А по поводу твоего второго вопроса… ―надо преподнести это осторожно. ―Она могла по-настоящему полюбить его за время, проведенное вместе, или пытаться вернуть его ради тебя.

Осторожно не получилось. Мила ушла в свои мысли, на ее лице отражались грусть, сомнение, внутренняя борьба. А если я прямо сейчас скажу ей, что у нее есть выбор, что она может встречаться, с кем захочет, что она сделает? Я… не могу… Никогда не смогу! Но что-то сказать нужно.

–Я знаю, о чем ты думаешь, но ты и правда можешь остаться со своим одноклассником, если хочешь. С человеком могут произойти вещи и хуже, чем быть по уши влюбленным в прекрасную сирену. И уж точно, то, что происходит с ним сейчас, намного хуже.

Я всматривался в ее лицо, ловил каждое его выражение. Надеюсь, она не примет мои слова всерьез? Но я же не сказал ей ничего нового…

–Ты не можешь так, и я не стану. У него это пройдет, как только я уеду, ―Мила поднимает подбородок, решительно расправляет плечи, но в ее голосе слышится неуверенность.

Как я устал. Я даже не могу больше злиться, не сейчас. Эта девушка, такая идеальная во всем, в мыслях, поступках… Что бы она подумала обо мне, узнай она правду? Что все это время я врал ей, что именно из-за меня она не может быть с тем, кого любит. Что я вовсе не тот достойный, хороший человек, за которого она принимает меня. Я вовсе не прекрасный принц. Я и хотел бы измениться ради Милы, но в этом случае я ее потеряю.

–Мила, Мила! ―вздыхаю я обреченно. ―Какая ты хорошая, чистая! Сколько лет живу, другой, такой как ты, не встречал.

–М-м-м, а сколько тебе лет? ―ни с того ни с сего спрашивает девушка.

Я хмыкнул. Конечно, я чуть старше, чем она думает, но с тем же успехом мне могло быть и сто пятьдесят, и больше. Хотя до такого возраста редко кто доживает – только самые умные и осторожные. Моей матери в августе исполнится сто восемь.

–Тебе так интересно? Хорошо: сорок пять.

Ее глаза расширились от изумления, она немного покраснела, но постаралась скрыть свои эмоции. Я с трудом сдержал смех! Сорок пять – это же совсем не много даже по человеческим меркам, а у нее такое лицо, будто я совсем старик! Но на самом деле я могу ее понять, меня ведь тоже смущало то, что она девочка-подросток.

–И ты… чувствуешь себя на свой возраст? ―осторожно спрашивает Мила.

Я все-таки засмеялся:

–Нет, я чувствую себя, так же, как выгляжу: молодо. Сама увидишь, лет через тридцать.

Ну, это правда только отчасти. За эти годы я повзрослел и стал циничнее. Но на самом деле вечная молодость – огромное преимущество, люди теряют вкус к жизни не потому, что она надоедает им, а просто из-за возрастной перестройки организма. С нами ничего подобного не происходит, для меня мир так же интересен и прекрасен, как в юности.

Я обнял Милу, провожая ее из ресторана. Она спокойно и нежно мне улыбнулась, и все негативные мысли сразу вылетели из моей головы. Как самые обычные влюбленные мы прогулялись по Невскому и через Дворцовую площадь вышли к реке. Прохладный воздух теребил пряди ее волос, я никак не мог на нее насмотреться. Понимает ли она, как сильно я люблю ее?

Накинув на плечи Милы свой пиджак, я коснулся губами ее лба. Нет, не понимает.

Вечереет, зажигаются фонари, нам пора двигаться в сторону клуба. Этот день еще не закончен, но мне так хочется, чтобы он длился вечно!.. Рядом с ней я теряю чувство времени.

Я мог бы сказать ей, что люблю ее, что уже сейчас не представляю без нее своей жизни, но это было бы ошибкой. Я мог бы попросить ее руки, но это было бы совсем уж глупостью. Ей нужно время, а мне нужно запастись терпением.

Касаясь ее биополя, я чувствую отклик, мое сердце отзывается на него, а вслед за ним нервы, все мое тело. Что бы она почувствовала, коснувшись моего? Все тот же вопрос. Почувствовала бы она огненный жар, сводящий с ума, резонанс, от которого трепещет сердце? Если бы это было так!

Мы доехали до клуба на такси, внутри было уже полно народа. Атмосфера веселья, быстрая громкая музыка, несколько алкогольных коктейлей – и мы с Милой танцуем и смеемся, легко, беззаботно. Я шептал ей на ухо всякие глупости, она прыскала, и смотрела на меня влюбленными глазами. Кружа Милу в танце, я прижимал ее к себе – так легко было представить, что она моя и только моя.

Это был долгий вечер, но мне хотелось продлить его еще немного. Уже в такси на обратном пути, я снова поцеловал ее, усталость и головокружение сделали свое дело, мы просто целовались, не пытаясь продвинуться дальше. Я провел рукой по мягкой коже ее лица и шеи, обнял за талию. Когда я снова увижу ее? Я вложил в поцелуй все свое чувство.

Сейчас оно казалось разделенным.

Глава 5. Огонь

Я настраивался на долгие выходные без Милы, но все оказалось не так страшно. Половину субботы я проспал, а утром в воскресенье она мне позвонила.

–Андрей, привет!

–Мила! Рад тебя слышать, ―это еще мягко сказано, ―как дела?

–Зависит от того, что ты мне скажешь. Ты не мог бы забрать меня с дачи подруги?

–О, так вот куда тебе нужно было уехать на выходных! Хорошо, заберу, куда ехать?

Она обратилась по адресу, одно слово – и я помчусь хоть на край света ради нее. Я уже начал привыкать к этому – забил на работу, друзей, самого себя. Живу только ею. И почти не презираю себя за это. Войдет ли моя жизнь когда-нибудь в нормальное русло? Так далеко пока рано загадывать.

Я ехал по дороге через сосновый лес, думая о будущем. Вот Мила полюбила меня, магическим образом или естественным. Вот мы прошли через фазу медового месяца, сколько бы она ни продлилась. Поженились. Тогда меня отпустит эта одержимость? Я смогу жить нормальной жизнью, не нуждаясь в ней каждую миллисекунду?

Сомневаюсь. Боюсь, я навсегда потерял самого себя, независимого и ни в ком не нуждающегося. Без нее я даже не человек.

Подъехав к дому отдыха «Буревестник», я увидел ее – она так и светилась от радости.

–Мила! ―счастье затопило мою душу.

–Привет! Огромное спасибо, не знаю, что бы я без тебя делала!

Моя дорогая!..

Вечно мне в голову лезут не те мысли, без Милы я сам не свой. Быть с ней – так естественно, правильно. Мила – самое лучшее, что есть в моей жизни, а я все мечтаю о независимости. Да чего она стоит, эта независимость? Лишь бы она была рядом – это все, что мне нужно.

–Как провела субботу? Хорошо отдохнула? ―спрашиваю я.

–Какое там! Это был настоящий кошмар.

Я посмотрел на нее, приподняв брови. Она слегка покраснела и казалась смущенной.

–И что же произошло?

–Мне теперь нужен репеллент от парней, вот что произошло.

Я рассмеялся. Конечно, нужен, кто бы сомневался! Видела бы она себя со стороны – фигура, лицо, походка, я уже не говорю о биополе.

–Не смешно! Сначала один из моих близких друзей пригласил меня на свидание, я ему сказала, что встречаюсь с тобой, он мне не поверил, и мы поссорились. А теперь второй. И еще парень лучшей подруги ко мне приставал. Вот ты уже почти тридцать лет сирена, может, посоветуешь, что мне с этим делать?

–Советами тут не поможешь.

Я недовольно поморщился. Одно дело знать, что твоя любимая привлекает всех мужчин в радиусе видимости, а совсем другое слушать, как в твое отсутствие к ней кто-то пристает, а близкие друзья зовут на свидание. Вот она, цена независимости.

–Да уж. Не знаю теперь, как подругам в глаза смотреть.

–Ты ни в чем не виновата, ―подбадриваю я девушку.

В этом вся Мила. Другие радовались бы вниманию, а она чувствует свою ответственность. Такая добрая, честная. Я со своей ревностью потерял всякий здравый смысл.

–Наверное, тебе больше не стоит дружить с парнями, ―говорю я деланно невинным голосом, Мила смеется.

–Спасибо, ты прав, больше не буду! ―отвечает она, игриво прищуривая глаза.

Да, лучше не дружить. Мне и самому стоило бы последовать своему совету. Порой люди привязываются к нам, даже если мы не даем им для этого никакого повода. Велия – отличный пример. Я всегда дорожил нашей дружбой, несмотря на… скажем так, несовпадение взглядов на жизнь. Но при всей силе ее характера, проницательности и умении держать себя в руках, она умудрилась в меня влюбиться, хотя, совершенно очевидно, не хотела этого. Но сердцу не прикажешь.

Из нас с Велией никогда не получилось бы настоящей пары. Она безумно красива – спору нет, но… признаюсь честно, мне она жутко напоминает мою милую матушку, холодным взглядом, холодным умом, умением смотреть в душу, разбирая ее по крупицам, давая всему холодную оценку. Бррр! Знаю, это глупо и даже смешно, но так оно и есть.

Все же, если бы она проявила инициативу, как ее сестра, Роза, с которой у нас был непродолжительный роман в прошлом, кто знает, чем бы это закончилось? Но Велия никогда не стала бы рисковать своим сердцем и душевным спокойствием. Ради чего? У нас нет будущего, никогда не было. Думаю, в глубине души она меня презирает.

Девушкам всегда нравились плохие парни.

Я усмехнулся. Плохим парнем меня могла бы назвать разве что Велия, с ее черно-белым суждением о мире. Или Мила.

Вздохнув, я подумал, что могу сколько угодно высмеивать моральные установки чересчур правильных девушек, но факт остается фактом, Мила – мое все, а Велию я всегда уважал во сто крат сильнее, чем ее ветреную сестрицу.

В конечном итоге, не такой уж я и циник.

***

Вчерашнее свидание прошло чудесно, Мила была веселой и жизнерадостной, ее взгляд – теплым, смех – заразительным. После обеда, гуляя по городу, мы посетили все ее любимые места, долго целовались, сидя на лавочке в Летнем саду, а вечером поужинали в ресторане на теплоходе, любуясь огнями Петербурга.