Ибридо. Часть 2 бесплатное чтение

Если бы тебе сказали, что ты будешь жить вечно, но в свою вечность сможешь взять лишь одного человека, кого бы ты выбрала? Я выберу того, с кем никогда не пожалею, что вечна…

Глава 1

Лунный свет мягко лился на нежно-голубое одеяло, из-под которого торчала макушка Уильяма. Шелковая занавеска бесшумно вздыхала от слабого ветерка, проникающего с улицы в приоткрытое окно. В комнате веяло ночной прохладой, а уютную тишину нарушало лишь тиканье наручных часов Уильяма и мои тревожные вздохи.

Несмотря на утомительный перелет, мне было совсем не до сна: мысль о том, что сегодня предстоит выпустить наружу зверя, бодрила лучше энергетиков.

Теперь я примерно понимала, что чувствуют заключенные, приговоренные к смертной казни, и как протекает их ночь перед исполнением приговора. Я чувствовала себя точно так же. Уже сегодня… это случится. И моя беззаботная жизнь останется в прошлом. Успела ли я насладиться ею? Успела ли испытать все радости жизни подростка: нагуляться, навлюбляться, наотрываться с друзьями на вечеринках, насидеться с парнем на берегу озера, кидая камешки и умиленно наблюдая, как образуются круги на воде… Мой громкий вздох еще раз нарушил тишину.

Готова я или нет, зверь не будет спрашивать моего разрешения и всё равно возьмет меня штурмом.

Сумрак постепенно рассеивался, уступая место холодному серому рассвету. Послышались тихие шаги из спальни Бритни. Она уже проснулась, несмотря на то что вчера мы с ней проболтали полночи. Она не отпустила меня спать, пока я не рассказала о Боа-Виште и обо всем, что происходило там с нами на протяжении двух месяцев.

Включился душ, потом фен, затем послышался топот по лестнице, а когда из кухни потянуло ароматом кофейных зерен, я решила, что и мне пора вставать. Сегодня как-никак еще и первый день в колледже.

– А вот и наша именинница! – воскликнула растрепанная Бри, увидев меня на лестнице. – Одну секунду.

Она вымыла руки, перепачканные мукой, и, на ходу завязывая шелковый халатик, побежала ко мне.

– Девочка моя, – ее глаза заискрились от слез, – с днем рождения!

Она крепко обняла меня и примерно минуту осыпала комплиментами, рассказывала, какая я взрослая и красивая, затем пошли пожелания и наставления.

– Уверена, всё так и будет! – воскликнула я, выслушав ее пламенную речь. – М-м-м… Это что, шарлотка?

Я заводила носом по воздуху, уловив аромат запеченных яблок.

– Решила приготовить тебе праздничный завтрак! – торжественно воскликнула Бри и, взяв меня за руку, усадила за стол.

Через полминуты передо мной стояла кружка со свежесваренным кофе и румяный яблочный пирог, от которого исходил ароматный пар. Бри села напротив, подняла свою кружку с кофе и призвала меня чокнуться:

– За твое совершеннолетие!

Я пыталась улыбаться, но слово «совершеннолетие» последние несколько месяцев вызывало во мне только панику.

Пока я резала шарлотку, Бритни вскочила со стула, метнулась к комоду, достала какую-то папку синего цвета и со смущенным видом протянула ее мне:

– Это тебе.

– И что же это?

– Это документы на дом! А еще там все твои счета в банке. Я должна была передать их в день твоего совершеннолетия. Ты стала взрослой, Мел, и теперь сама можешь ими распоряжаться и решать, оставлять меня в этом доме или нет.

Я сделала очень серьезное лицо и отодвинула папку на середину стола. Собравшись с духом, вытерла руки салфеткой и спокойно спросила:

– Голове не горячо?

– Хм… В смысле?

– Я говорю, у тебя нимб светится! Голову не жжет?

– Так, Мел, хватит! – рассердилась Бри. – Будем загадками говорить?

Я встала из-за стола и, рассуждая вслух, принялась выхаживать по комнате:

– Значит, ты считаешь, что я выжидала этого момента? Считала дни до совершеннолетия, чтобы наконец стать полноправной хозяйкой в доме и вышвырнуть тебя на улицу! Так?

– Нет… я… я совсем не это имела…

– Бритни! Ты видела свое лицо, когда подавала мне эту папку?! Как у щенка, которого хозяева решили вышвырнуть на улицу! Я не ожидала, что ты обо мне такого мнения… – добив Бритни осуждающим взглядом, я медленно пошла к лестнице.

– Детка, постой! Я не хотела тебя обидеть. Да, это было глупо, согласна, – шмыгая носом и всхлипывая, она пыталась подобрать слова. Я стояла к ней спиной. – Просто… я знаю сама, что не заслуживаю здесь оставаться. Стоит только вспомнить, как я шаталась по кабакам и не уделяла тебе должного внимания, оставляла тебя одну, ни разу не занималась с тобой уроками… И вообще, я ужасная мачеха, ужасная! Золушке, наверное, повезло куда больше, чем тебе со мной.

Пока Бри завывала, я выдохнула, постаралась успокоиться и повернулась. А увидев ее состояние – красные от слез глаза и дрожащие губы – поспешила обнять. И как мать утешает свое дитя, так и я утешала Бритни.

– Успокойся, т-ш-ш, – гладила ее по волосам, понимая, что ей очень стыдно за прошлое. Но от слова «успокойся» Бри зарыдала еще пуще.

– Я изменилась, правда. За этот год я поняла, что наделала столько ошибок, Мел! Гектор открыл мне глаза, он изменил меня! Возможно, он мечтает о настоящей семье – он, я и ты. И я поняла наконец-то, что тоже хочу этого – постоянства, стоять у плиты и готовить, ожидая, когда он приедет с работы, а ты вернешься из колледжа. Я правда очень-очень хочу этого!

Заглянув в ее опухшие глаза, я улыбнулась и сказала:

– Я знаю, Бри. Я всё знаю. Я поверила в тебя, когда навестила приют.

– Ты была в приюте?

– Да. Именно там я узнала, что однажды в двери приюта вошла молодая девушка, которая хотела взять на воспитание девочку, и не раздумывая выбрала меня. Тогда она не знала, что у этой девочки есть наследство – дом, счета в банке… она выбирала сердцем, Бри, сердцем!

Из глаз Бритни вновь хлынули слезы, но теперь это были слезы радости.

– Сердце кольнуло, – приложив руку к груди, произнесла она. – Видимо, спали оковы, которые его сжимали от мыслей, что ты никогда меня не простишь, – она крепко обняла меня.

– Полегчало? – рассмеялась я и вновь заговорила серьезно: – Даже не думай, что я тебя выставлю на улицу. Не надейся! Этот дом наш с тобой! И ты можешь смело продавать свою квартирку в Бессемере.

– Продать? Зачем?

– Ты же держишь ее на всякий случай, правильно?

– Да…

– Этот случай никогда не наступит. Тебе не понадобится запасной аэродром.

– Возможно, ты и права. Избавлюсь от нее к чертовой матери!

– Ну, вот и отлично! – я потрепала ее лохматые рыжие волосы.

– А давай вечером я накрою на стол, пригласим Гектора и Уильяма и отметим твой день рождения в семейном кругу?

Этот вопрос поставил меня в тупик.

– Хм… – почесав голову, я начала отнекиваться. – Боюсь, не получится…

– Почему? – расстроилась Бритни.

– Уильям готовит мне сюрприз, и я ему обещала, что вечером буду с ним, – врала я.

– Ясно…

И конечно же, Бри обиделась.

– Мы можем перенести семейный ужин на завтра, – предложила я.

– Да, конечно, – улыбнулась она, делая вид, что вовсе не огорчена.

Я немного расстроилась, что обидела ее. Но не могла же я ей сказать: извини, но мне еще нужно перевоплотиться в зверя сегодня. А завтра – почему бы и нет? Посидим, отметим мой день рождения, а заодно и перевоплощение!

Бритни опомнилась – ей нужно было собираться на работу. Ну а мне – будить Уильяма, чтобы мы не опоздали в колледж в первый же учебный день.

– Ну да… Этого и следовало ожидать, – улыбнулась я, когда увидела по-прежнему спящего Уильяма.

Я тихонько присела на кровать и погладила его светлую макушку, торчащую из-под одеяла.

– Э-э-й, соня, – тихо прошептала я. – Мы в колледж сегодня едем или как?

Сначала из-под одеяла лениво вытянулась нога, затем вторая. Уильям скинул с головы покрывало и, щурясь от света, попытался приоткрыть глаза. А когда открыл, его зрачки резко сузились до крохотных точек. Мой волчонок наконец проснулся.

– Иди ко мне, – он притянул меня к себе и принялся нежно целовать мою шею. – И кто у нас сегодня виновник торжества?

– Ты помнишь, что я говорила о поздравлениях?

– Да, помню, – вздохнул он. – Сегодня никаких поздравлений и подарков. Ты готовишься к перевоплощению, и тебе нет никакого дела до праздника.

– Именно, – улыбнулась я.

– Но… может, от меня примешь подарок? Мне уже не терпится вручить его, – Уильям уложил меня на подушку и оказался сверху.

– Это же может потерпеть хотя бы до завтра? – я заботливо приглаживала его взъерошенные после сна волосы.

– Я подумал, что, благодаря вниманию и подаркам, тебе будет легче пережить этот день, – он поцеловал мой нос и принялся уговаривать дальше: – Ведь впереди еще целый день. Амалия говорила, что ты родилась примерно около одиннадцати вечера, и до этого момента ты точно не перевоплотишься.

– Я вообще могу не перевоплотиться сегодня, – засмеялась я. Уильям нахмурил брови. – Если ты сейчас же не слезешь с меня! – захохотала еще громче. – Иначе превратишь в лепешку.

Уильям откинулся на подушку рядом со мной.

– Ладно… Подарок пока подождет! – обиженно буркнул он.

– У-у-у, – изобразила я его, скорчив обиженную физиономию. – Да ладно тебе, – я толкнула его в бок. – Вот сам подумай: ты ждешь от меня искренней радости при вручении подарка? Верно? – Уильям молча кивнул. – А сегодня у меня ее точно не будет. Не тот настрой, понимаешь?

– Понимаю, – вздохнул он.

– Вот это уже другое дело, – я чмокнула его в щеку и спрыгнула с кровати. – И кстати, по поводу отвлечься… Уверена, что и первый день в колледже принесет кучу новых впечатлений. Так что давай-ка, собирайся! – кинула ему его джинсы. – О-о-о, вот тебя-то нам и не хватало, – простонала я, увидев капельки дождя на окне.

– Вчера в аэропорту передавали прогноз погоды: дождь с грозой и сильными порывами ветра. Так что иди за курткой.

Кофе с праздничной шарлоткой он прикончил быстро и, надев на голову черную бейсболку Armani Exchange, отправился подгонять машину к дому. Я сбегала за кожанкой в свою комнату и тоже вышла на улицу.

Уильям подъехал к самому крыльцу. Я запрыгнула в BMW, и мы отправились в колледж.

– Небо затянуто… дождь стеной… первый учебный день… день рождения… перевоплощение… – причитала я, а Уильям улыбался во всё лицо.

– Ну и к лучшему! – не отрывая взгляда от дороги, произнес он. Я посмотрела на него со знаком вопроса на лице, и он пояснил: – Я про дождь. Свой подарок вручу только под ясным небом!

Ну вот, на несколько минут, пока мы ехали до колледжа, я отошла от мыслей о перевоплощении и озадачила себя более насущным вопросом: что же он хочет мне подарить? и почему именно под ясным небом?..

Уильям водил глазами по расписанию, соображая, в какой кабинет нам нужно идти. Я тоже делала вид, что ищу нашу группу, хотя в этих таблицах не понимала ровным счетом ни-че-го.

– В трехсотый! – послышался голос за спиной. Мы обернулись.

– Дори? – воскликнула я.

– Алекс? – настала очередь Уильяма удивляться.

– Что вы тут делаете? – хором спросили мы.

– Как что? – рассмеялись они. – То же самое, что и вы!

– То есть ты хочешь сказать, что тоже выбрала этот колледж? – скрестив на груди руки, я хитро прищурилась, глядя на подругу.

– Да! – радостно запрыгала она на месте, а потом продолжила: – Вообще-то, я пыталась тебе дозвониться и спросить, куда вы собираетесь поступать, но у кое-кого всё лето телефон был недоступен! Наверное, он отдыхал, точно так же, как и его хозяйка.

– О да! Мы просто были далеко от цивилизации, – пожав плечами, пояснила я и боковым зрением заметила улыбку на лице Алекса: наверное, он понял, что мы отдыхали на Боа-Виште. Уильям говорил мне, что Алекс тоже однажды гостил там у Линды.

– Боже, ты стала еще белей! – дотронувшись до моих волос, воскликнула Дори. – Признавайся, на этот раз ты точно покрасила волосы, да?!

– Они просто выгорают летом, ты же знаешь.

– Ага… – закатила глаза Дори. – И густеют?

– Типа того.

А она запустила руку мне в волосы в поисках капсул. Но, не найдя ни одной прядки нарощенных волос, убрала со своего лица выражение «сейчас я тебя выведу на чистую воду, Даннет!».

– Неожиданно… – покачал головой Уильям, глядя на Алекса. – Не думал, что ты решишь поступать в колледж.

– И почему это? Алекс решил остаться в Хомвуде, причем ради меня, – расцвела ничего не знающая Дори. – Он забрал документы из своего колледжа в Луизиане, и мы вместе выбрали с ним этот.

Ну конечно, откуда ей знать, что Алекс, как и Уильям, уже раз в двадцатый поступил в колледж.

– Забрал, значит, – хитро улыбнулся Уильям, выслушав, какую байку выдумал Алекс.

А сам Алекс глазами умолял Уильяма не продолжать эту тему.

– Ну что, идем в трехсотый? – бодрым голосом спросил Уильям и, взяв меня за руку, пошел в сторону лестницы.

Как я поняла из слов Дори, мы больше никого не должны встретить из тех, с кем близко общались в школе – она была в курсе всех событий и рассказала, кто и куда поступил. Это к лучшему, чем меньше знакомых я тут встречу, тем меньше мне придется объяснять, почему я так изменилась, а я точно изменюсь. И уже завтра.

Дори поведала мне, как жарко они с Алексом провели лето, правда, даже не выезжая из Хомвуда (мать Дори очень строга и не отпускала ее дальше нашего города). Но, по словам Дори, ей всё же удалось пару раз незаметно слинять к озеру с Алексом, соврав, что она едет на пикник с подругами. Еще она рассказала, что родители с ней не общаются ровно с того дня, когда она объявила, что поступит в этот колледж. Мисс Тёрнер давным-давно застолбила ей местечко в колледже Бессемера, где она и работала преподавателем философии. А Дори выбрала свой путь.

Первой парой была тригонометрия. Я пыталась сконцентрироваться на вводной теме, но, как ни старалась, мыслями уже была в темном лесу, куда мне предстоит оправиться сегодня вечером. А Уильям и Алекс блистали умом: то один, то другой выдавали молодому преподавателю свое ви́дение в решении некоторых задач, иногда спорили друг с другом, иногда сходились во мнениях, в общем, были звездами сегодняшнего урока. Еще бы – они это проходили сотню раз. А у сидящих в аудитории отвисли челюсти – и у преподавателя, кстати, в том числе. Дори смотрела на Алекса восхищенными глазами, сделав для себя открытие: «Боже… Какой он умный!»

Первый день в колледже пролетел быстро и сумбурно. Мы с Уильямом еще не успели завести новые знакомства, а вот Дори времени зря не теряла: в одном из коридоров я заметила ее среди кучки девчонок.

Мы с Уильямом вышли на крыльцо. Дождь еще слегка моросил, но небо стало светлее. На крыльце нас дожидалась влюбленная парочка – Дори и Алекс.

– Ну что, отметим твое совершеннолетие и первый учебный день? – предложил Алекс. Я только открыла рот, чтобы сказать: «Давайте в другой раз», как Уильям меня опередил.

– Не, ребят, у нас запланирован романтический вечер. Так что извините, но не сегодня.

– Н-у-у Мел, всё лето же не виделись! Да и Уильям сказал «романтический вечер», а сейчас еще день, – расстроенно проговорила подруга.

– Да ладно тебе, – обнял ее Алекс. – Пускай идут, отмечают. Ведь сегодня у Мелани важный день!

Я поняла, что Алекс имел в виду явно не торжественное застолье…

– Ну и ладно, – буркнула Дори.

Уильям пожал руку Алексу, я подмигнула Дори, чтобы не расстраивалась, и мы пошли к машине.

– Но я буду ждать фуршет по случаю твоего совершеннолетия! – крикнула мне вслед Дори.

Мы сели в машину. Уильям сказал, что поедем к нему, и там будем дожидаться часа икс. И меня затрясло. Затем кольнуло правый бок. Или аппендицит, или от нервов, или же мистер Дерег Бакер вонзил иглу в куклу Вуду, что скорее всего. Для него это как спичку чиркнуть – на всё пойдет, чтобы от меня избавиться. Или же у меня начинала расцветать паранойя, особенно когда я смотрела на часы…

Уильям уверенно вел машину, из динамиков звучала спокойная музыка. Но расслабиться совсем не получалось. Хотя бы на минуту представить, что сегодня обыкновенный день… Уильям заметил мое волнение и взял мою руку. Мои ладошки вспотели, я выдернула руку из его ладони и положила ее к себе на колено, а недобрым взглядом показала ему, что меня вообще лучше не трогать, по крайней мере пока. Лучше бы дал мне таблетку снотворного и разбудил в одиннадцать, иначе я рискую умереть от разрыва сердца, так и не дождавшись перевоплощения.

– Ладно. Я, кажется, знаю, что тебе поможет.

Он резко вывернул руль, и машина поехала в противоположном направлении.

– Куда мы едем?

– Туда, где отступят все твои страхи, – прозвучал спокойный и уверенный ответ.

Мы выехали за город. Уильям молчал. Не смотрел ни на дорожные указатели, ни на меня, серьезный и сосредоточенный, как киллер на задании. Вскоре машина свернула на обочину. Уильям вышел сам, открыл мне дверь и за руку повел в поле, где не было ничего, кроме старой пожарной вышки.

– Та-ак, – протянула я, утопив в грязи ботинок. – И что это мы тут забыли?

Но и сейчас он предпочел отделаться молчанием. Немое кино, в котором двое шли по полю под моросящим дождем.

Мы метров сто прошли по грязной заросшей тропинке. Уильям уверенно шел вперед, не проронив ни слова. Мы остановились возле вышки. Я молча наблюдала, как он отрывает приколоченную дверь прямо с гвоздями. Наконец, когда дело было сделано, он взял меня за руку и повел наверх по деревянной хлипкой лестнице. Поднявшись на самую вершину, он раскинул в стороны руки – как птица расправляет крылья – и сделал большой глоток воздуха.

– Раньше я очень любил бывать здесь, – на выдохе произнес он. – Иди сюда, – он притянул меня к себе и развернул лицом к открывающемуся виду бескрайних пшеничных полей. – Здорово, правда?

– Согласна.

Тишина, спокойствие… Ни машин, ни людей. Только ветер, который властвует в поле, и дождь, моросящий по ржавой железной крыше.

– Я не просто так привез тебя сюда, – обняв меня за плечи, прошептал он. – Раньше это место меня часто выручало, особенно в те моменты, когда нужно на что-то настроиться, побыть наедине с собой или просто забыть обо всем, что тебя окружает, и дать возможность отдохнуть своим мыслям. Эта вышка очень старая. Ее много раз хотели снести, но, как видишь, стоит на месте. Ей нравится, когда я сюда прихожу. Когда разговариваю с ветром, когда вслух проговариваю то, что меня тревожит, – его голос стал немного грустным. – Даже птицы замолкают, когда я сюда прихожу…

Видимо, Уильяма связывают воспоминания с этим местом. Он был таким умиротворенным, спокойным, о чем-то задумавшимся. И это состояние передалось мне. Тревога о скором перевоплощении развеялась по ветру, и мне стало так легко, так хорошо.

Мы около часа простояли в полной тишине. Уильям обнимал меня. Не знаю, как у него, но в моей голове не было ни единой мысли. Здесь время остановилось. Я слушала дождь, а мои глаза спокойно смотрели вдаль, где виднелся лес, и на серое небо, по которому беззвучно плыли косяки птиц. Уильям сказал, что в это место он никогда никого не приводил и никому не рассказывал о нем. Он решил поделиться им со мной.

Мне нравилось с ним всё, абсолютно всё: смеяться, дурачиться, резвиться как дети, мечтать обо всем подряд и, как оказалось, молчать… Просто молчать.

– Пора, – шепнул Уильям.

Мы спустились вниз и не спеша побрели по полю к машине, оставленной на обочине. И заговорили с ним, только когда выехали на трассу.

– Теперь тебе легче? – улыбнулся он, на секунду оторвавшись от дороги.

Я положила руку на его колено, вздохнула и ответила:

– Мне кажется, только стоя на этой вышке, я поняла, что действительно готова.

В мою голову больше не лезли картинки, как мое тело разорвется, как отреагирует Уильям, если мой сон сбудется и я стану кошкой. Не травила душу мысль о Марру, который, скорее всего, уже знает обо мне, меня не беспокоило ни-че-го.

Мы подъехали к дому Бакеров.

– Ого! Какие люди к нам пожаловали, – на пороге дома нас встречал Дерег, как всегда поглядывая на меня с надменной улыбкой на лице.

– Ну привет, брат! – Дерег хлопнул по плечу Уильяма. А Уильям вместо ответного приветствия напомнил Дерегу, что у меня сегодня день рождения, чтобы тот меня даже не смел задирать. Благодаря Уильяму, Дерег за весь вечер не произнес ни одного дурного слова в мой адрес, но иногда хитро смотрел, пока никто не видит.

На весь дом раздался бой курантов: стрелка старых настенных часов перешагнула в следующий час. Мы дожидались, когда закончится «музыкальная пауза» из колокольчиков, которые прозвонили ровно десять раз, и я первая встала из-за стола, оглядела всех собравшихся и уверенно произнесла:

– Нам пора!

Не спеша идя по темному, туманному и мокрому после дождя лесу, я не слушала наставления опытных оборотней, я слушала только свой внутренний голос, который твердил мне: «Ничего не бойся и достойно прими любой свой облик!»

Остановившись на поляне, Бакеры отошли от меня на несколько метров, а Уильям остался стоять со мной, крепко держа меня за руку. Я делала глубокие вдохи, выпуская струю воздуха через едва раскрытые губы. Словно дежавю: Бакеры выстроились именно так, как я видела их в том жутком сне. Дерег презрительно щурился, даже не пытаясь меня поддержать хотя бы взглядом, как это делали Оливер, Амалия и Линда.

Словно горячий огненный клубок прокатился по моему телу, обжигая сначала руки, потом плечи, шею, голову, и спустился по позвоночнику к кончикам пальцев. Я испуганно посмотрела на Уильяма.

– Мел? – тревожно спросил Уильям, и от нахмуренных бровей на его переносице образовалась морщина. – Ты что-то почувствовала?

– Да… по мне промчался огненный шар, – пробормотала я, прислушиваясь к своему состоянию.

Он бережно прислонил ладони к моим щекам, поднял мою голову, чтобы я смотрела только на него, и только когда мои зрачки перестали лихорадочно бегать, а тело немного успокоилось от дрожи, он медленно проговорил:

– Начинается!

Он нежно поцеловал мои губы, передавая мне свою поддержку.

– Ничего не бойся, слышишь?

– Угу…

Хорошо зная, как поступают первые сигналы о перевоплощении, он медленно отошел назад и встал рядом с остальными.

Резко согнувшись от сильной боли в животе, я закричала на весь лес. Как будто кто-то внутри меня несколько раз ударил кулаком, а потом взял в охапку все мои внутренние органы и принялся вытягивать их в разные стороны. Терпеть было совсем невозможно, я упала на колени.

– Потерпи, потерпи, Мел! – тревожно выкрикнул Уильям. – Так бывает только в первое перевоплощение.

«Серьезно? Тогда ерунда, конечно. Я сейчас грациозно выпрямлюсь и спокойно приму эту ЧЕРТОВУ, ЧЕРТОВУ БОЛЬ!»

Естественно, вслух я это не озвучила, хотя хотелось.

Мои кости захрустели – точно так же, как это было во сне. Тело начинало полыхать. Во мне разбушевался тот – уже знакомый мне – пожар. Пытаясь подняться с колен, я раз за разом падала обратно на землю и от раздирающей меня боли зарывалась в нее ногтями. Мне казалось, что на меня напали десятки жестоких убийц, которые беспощадно разрывают мое тело на части, вытягивают руки, затем ноги, ломают шею, дробят на куски позвоночник. Я видела, как Уильям срывался с места, чтобы подбежать ко мне, но его останавливали Амалия и Оливер. Он отворачивался и закрывал ладонями уши, чтобы не видеть и не слышать моих мучений. Когда внутри было всё переломано, а пожар будто спалил дотла мои человеческие останки, мой крик – мой человеческий крик – сменился громким рычанием.

Я превратилась в зверя.

Склонив тяжелую голову к лапам, я поняла, кто я… Кошка…

Непроизвольно издавая томное рычание, нарушая гробовую тишину, я подняла голову и обернулась на Бакеров: Линда восхищенно разглядывала меня с головы до хвоста, Оливер смотрел на меня с отвисшей челюстью, но и в его глазах я не увидела презрения. А вот глаза Амалии блестели от слез, на ее губах заиграла добрая улыбка. У Дерега было победное выражение лица. Он тихо проронил: «Я так и знал…» – и покачал головой.

А Уильям по-прежнему стоял ко мне спиной. Наконец он отважился повернуться. Наши глаза встретились, и я сразу уловила его реакцию на мое новое тело: громко сглотнув слюну, он медленно направился ко мне. И я не смогла прочитать ни в его взгляде, ни в выражении лица то, что он почувствовал, когда увидел перед собой кошку. Он остановился в сантиметре от меня, и на его щеках выступили ямочки от белоснежной, искренней и довольной улыбки.

– Ты самая красивая кошка, которую я когда-либо видел. Ты прекрасна, Мелани! – тихо проговорил он.

И внутри кошки человеческая я от радости заскакала козликом. И ликуя закричала: «О да! О-о-о да-а-а, черт возьми!»

Больше в этом мире меня не интересовало ровным счетом ничего. Уильям меня принял!

Я прижалась к его животу мокрым носом, услышав наконец долгожданные слова из его уст.

Послышался тихий диалог Амалии и Линды:

– Какая она грациозная! Я уже завидую ее потрясающей белоснежной шерсти! – восклицала Линда.

– От нее невозможно оторвать глаз, невозможно… – медленно проговорила Амалия.

Краем глаза я заметила, как Дерег отправился в сторону дома, и это единственное, что сбылось из моего сна, – остальные меня приняли!

Глава 2

Три дня… семьдесят два часа я была прикована к постели, не способная пошевелить своими конечностями: мышцы на руках болели так, как будто я сутки не вылезала из спортивного зала, а по болевым ощущениям – как будто тягала штангу килограмм в двести, подходов пятьдесят, не меньше. А ноющие мышцы ног… ну, это как минимум нужно было пройти выпадами миль пятьсот.

Мне казалось, что на мои веки положили тяжелые камни. Стоило мне открыть глаза, как меня тут же начинало тянуть обратно в сон – настолько я была слаба после первого перевоплощения.

Уильям сказал, что только первый раз дается с таким трудом: тело, непривыкшее к такой нагрузке, отдыхает несколько суток, а бывало, что дело доходило до нескольких недель. Он уверял, что это нормально: лежать как труп и с трудом шевелить губами, чтобы попросить воды.

Он, не смыкая глаз, сидел возле моей кровати днями и ночами. Менял подо мной пропитавшиеся потом простыни. За эти дни из моего тела вышло столько воды, что хватило бы затушить пожар в небольшом доме. Он поил меня с ложки, держал за руку и постоянно говорил, как он впечатлен моим кошачьим телом – это единственное, что грело.

Амалия и Линда иногда поднимались в комнату Уильяма, чтобы проведать меня или принести еду, от которой я три дня воротила нос. Я еще не видела себя в зеркало, но по их довольным лицам понимала, что изменения явно пошли мне на пользу. Уильям пропускал колледж вместе со мной. Он съездил к Бритни и соврал ей, что я приболела и пока останусь в его доме под присмотром Бакеров. Нам на руку, что Бри как раз нужно было уезжать в срочную командировку, и она дала Уильяму добро.

Но этим утром я ощутила прилив сил: наконец почувствовала свои ноги и руки, голова стала ясной, а грудную клетку пробивал бешеный стук моего сердца, которое наконец ожило после непривычной нагрузки. По моим жилам потекла горячая кровь, я чувствовала ее по всему телу – от кончиков пальцев ног до самой макушки.

– Может, она всё же поест? – тихо спросила Амалия у Уильяма, заглянув в комнату.

– Нет, она пока не будет… – вздохнув ответил Уильям, уже заранее зная мой ответ.

– Я хочу! – открыв глаза, громко сказала я.

Амалия бросилась вниз по лестнице за порцией бульона (его запах я почувствовала еще утром, когда она начала готовить). Пока я не передумала, Амалия принялась суетливо брякать крышкой кастрюли, ложками, а затем «в моих ушах» бульон перелился из поварешки в тарелку. Амалия не подумала, что у меня обострился слух. И тут моя голова превратилась в колокольню, а в ней поселился упрямый звонарь, который приукрашивал троекратным звоном каждый звук, доносящийся из кухни. Я закрыла ладонями уши и съежилась в кровати – это было невыносимо.

– Мел, что с тобой? – испуганно спросил Уильям. Я, не отвечая на его вопрос, прижимала ладони к ушам еще сильнее и умоляла, чтобы Амалия прекратила этот ужасный перезвон.

– Мелани! – крикнул Уильям, подскочив ко мне. Наконец Амалия перестала брякать посудой. Меня начало отпускать.

– Я всегда так остро буду чувствовать все звуки? – сквозь зубы спросила я, массируя виски.

– Уф… – выдохнул он. – Я за тебя испугался!

– Да или нет?

– Нет. Только первые несколько дней. Сейчас самый трудный период: в силу вступают те чувства, которые есть у кошки: обоняние, осязание, слух. Потерпи, скоро всё придет в норму… – пообещал Уильям и добавил усмехнувшись: – Когда кошка и человек поделят твое тело на равные доли.

– Отлично… – проворчала я. – И как долго ждать?

– Примерно пару недель, – он сказал это так спокойно, словно предложил пару недель поваляться на шезлонге возле океана.

– О-о-о, – закатила я глаза. – Я не вынесу!

– Встать можешь? – Уильям взял меня за руку.

– Наверное, – я приподнялась.

Уильям помог мне встать с постели и, прикрыв ладонями мои глаза, повел к зеркалу. Когда мы остановились, он медленно убрал ладони, и я открыла глаза.

– О боже… – первое, что пришло на ум, когда я увидела свое отражение в зеркале. Я думала, что после трехдневных объятий с одеялом я стала похожа на исхудавшего зомби, с синяками под глазами и волосами, которые торчат в разные стороны и ловят связь с космосом, а украсить меня могла разве что шелковая сорочка с кружавчиками, по всей видимости, принадлежащая Амалии или Линде. Но, к моему крайнему удивлению, я увидела в зеркале совсем иной образ: мои черты лица стали гораздо выразительнее, особенно глаза – они налились ярко-голубым цветом, точно таким, как у Уильяма и остальных Бакеров. Подойдя вплотную к зеркалу, я всматривалась в два океана, из которых вот-вот грозили вырваться слезы от переполнявшего меня восторга. Губы… их как будто обвели по контуру и добавили немножко наполнителя – они приняли идеальную форму, а розоватый оттенок их подчеркивал. Скульптурные скулы, нос, бархатистая кожа, которая так и манила к ней прикоснуться. Я провела ладонью по своим щекам и шее и от удовольствия закрыла глаза.

– Невероятно, – прошептала я.

Затем, отойдя на несколько метров от зеркала, я взглянула на себя издалека:

– Моя кожа стала белее… – задумчиво произнесла я, заметив, что теперь она на пару оттенков светлее, чем до перевоплощения. – Может, это Линда постаралась и навела весь этот марафет, пока я спала?

В зеркале отражалось еще одно довольное лицо: Уильям, глубоко дыша, вместе со мной разглядывал мое обновленное тело.

– Я три дня не сводил с тебя глаз!..

– Нравится?

– Нет слов!

Одно движение руки, и я в его объятиях.

Вот теперь я прочувствовала, какой на вкус поцелуй Уильяма: слегка сладкие и безумно голодные губы… От них было невозможно оторваться, как от спелого, сочного персика, когда ты хочешь съесть его вместе с косточкой. Дыхание Уильяма веяло мятой. А от его тела тянулся слабый шлейф сандалового дерева – безупречного и идеально подходящего ему одеколона с древесным ароматом.

– Пойдем, – Уильям потянул меня за руку к окну и распахнул штору. Я закрыла глаза от резкого света. – Открывай.

Я открыла и тут же прищурилась от солнечного луча, который падал прямо на мое лицо.

– И зачем это? – но вместо ответа Уильям раскрыл от изумления рот.

– Кошачьи… – выдохнул он. Я, не понимая, что он имеет в виду, нахмурила брови.

– Зрачки кошачьи!

– Тебя это так удивляет?

Уильям принялся объяснять:

– У всех кошачьих глаза темно-коричневого или медового цвета. На солнечном свете зрачки превращаются в полосы, разрезающие радужку на две равные части, и становятся похожи на острые лезвия. У волков, насколько ты знаешь, глаза голубые, а зрачки на свету сужаются до еле заметных точек.

– Я знаю. Как раз у тебя сейчас именно такие.

– А у тебя глаза волчьи – голубые, а зрачки – кошачьи! – воскликнул он, бурно жестикулируя. – Кошачьи! О-бал-деть!

– И что тебя так удивляет? – засмеялась я. – Я и перевоплотилась в кошку! Неудивительно, что мне достались ее зрачки. А ты так отреагировал, как будто мои глаза стали как у лемура.

– Ты не понимаешь, – радостно продолжал Уильям. – Это… Это очень необычно! Первая в истории кошка, шерсть у которой белого цвета, глаза голубые – как у волков, а зрачки как у кошек! То есть цвет шерсти и глаз – наш, а всё остальное – как у кошек! Потрясающе! – он всё не мог прийти в себя. – Я впервые вижу такое, впервые за полтора века!

– Я рада, что тебе нравится! – улыбнулась я, еще раз убедившись в том, что мой сон остался в прошлом, а мой новый образ полностью угодил желаниям моего парня.

Внезапно раздался громкий топот по ступенькам. Хотя нет, не «чьих-то» – это либо медведь, либо слон, либо горилла. По-другому не назвать. Мои перепонки собирались вот-вот лопнуть. Я скривила лицо и засунула указательные пальцы в ушные проходы.

– Мелани? – испуганно произнес Уильям. Затем, поняв в чем дело, накрыл мои ладони своими и подвел к кровати. Я прижалась спиной к деревянному изголовью и натянула на голову подушку, чтобы избавить себя от этого звука.

Дверь в комнату приоткрылась, и на пороге появилась улыбающаяся Амалия, держа в руках тарелку с супом.

– А вот и еда, – добрым голосом произнесла она как малому ребенку, которого обычно с большим трудом уговаривают поесть.

Амалия поставила тарелку на тумбу и пододвинула ее к самой кровати. Уильям взял ложку, зачерпнул суп и медленно понес ее к моему рту. Я не понимала, что происходит внутри меня, но мне вовсе не хотелось супа: учуяв запах индейки, на которой был сварен бульон, я заводила носом по воздуху, не обращая внимания на ложку у рта.

И тут мной двигал уже звериный аппетит: соскочив с кровати, я как дикарка, которая прежде никогда не ела из посуды, запустила руку в тарелку, выловила кусок индейки и закинула его в рот. Жадно поглощая первый кусок, я уже держала в руках второй, и с ним проделала то же самое.

Когда я прикончила всю индейку, а в тарелке остался только бульон, я возмущенно посмотрела на Амалию:

– Индейки больше нет?

Уильям захохотал в голос, Амалия тоже «хрюкала» от смеха в рукав кофты. Возможно, со стороны это и выглядело смешно, особенно то, каким обиженным тоном я упрекнула Амалию, что она положила в тарелку мало мяса, но мне было не до смеха – я была готова съесть целого кабана и попросить добавки.

– Та-ак! Я, кажется, понял, в чем дело. Давай-ка одевайся! – приказал он, кинув на кровать мои джинсы.

– Зачем?

– Идем на твою первую охоту!

– Я с вами! – радостно воскликнула Амалия и захлопала в ладоши. Затем в дверях послышался голос Линды:

– Вы думаете, я пропущу такое зрелище? Я тоже иду!

– И мне будет интересно посмотреть на твою первую охоту, – в дверях нарисовался и Оливер.

– Эй, погодите! – прикрикнула я. – Разве я уже готова? Я только отошла от первого перевоплощения! Я только начала чувствовать, что во мне появляются силы! А вы… Вы хотите, чтобы я еще раз пережила это? Сейчас?! – я грозно посмотрела на каждого.

– Поверь, второе перевоплощение не будет таким болезненным, я же вижу, что ты голодна, – Амалия улыбнулась и бросила взгляд на тарелку. – Ты должна вкусить это…

Она закрыла глаза и заманчивым голосом продолжила:

– Почувствовать запах притаившегося зверька, выслеживать его. Конечно, он попытается от тебя удрать. Его бешеный стук сердца будет проникать в твои уши. Его страх будет только усиливать желание прижать его к земле… А когда на твой язык попадут первые капельки крови, ты уже не сможешь себя остановить!

Пока она обрисовывала эту картину, я еле сдерживала себя на месте, меня затрясло от желания поохотиться, а после слов «свежего мяса» я и вовсе подскочила к окну и в прыжке перевоплотилась в зверя – кошка словно сама вырвалась наружу, при этом не причинив мне боли. На этот раз перевоплощение прошло на удивление очень легко. Не дожидаясь Бакеров, я помчалась в лес.

От бешеной скорости в моих ушах свистел ветер. Лапы поднимались и ударялись об землю. Я решила испытать все свои возможности: отталкивалась и делала прыжки на несколько метров, с разбегу заскакивала на деревья и с невероятной ловкостью перемещалась с одной ветки на другую. Вскарабкивалась вверх почти до самой макушки высокого дуба и прыгала обратно на землю.

Прежде я никогда не испытывала такого удовольствия, такой свободы. Мне казалось, что этот лес принадлежит только мне, я могу властвовать в нем, как мне вздумается. Я чувствовала себя хозяйкой всей обитающей в нем живности: от червяков до крупных зверей вроде медведя. Я была сильна, опасна и абсолютно бесстрашна. По моим жилам текла горячая кровь, а тело требовало адреналина и охоты.

Уильям и остальные волки остались далеко за моей спиной: видимо, скорость и прыгучесть молодой кошки была им не по зубам. Да и мне хотелось остаться тет-а-тет со своим зверем: научиться им управлять, подружиться, приручить, чтобы он не взял верх над моим человеческим телом, а для этого нужно было его хорошенько выгулять, поточить когти о деревья, порычать в свое удовольствие. В целом, дать молодой кошке оторваться на полную катушку.

Остановившись в гуще леса, я подняла голову вверх. Млела от теплых солнечных лучей, которые едва выглядывали из-за крон деревьев. В полной тишине, с закрытыми глазами я водила носом по воздуху, втягивая широкими ноздрями свежий утренний ветерок. Внезапно я почувствовала запах – запах моей первой жертвы. Распахнув глаза, я сделала несколько глубоких вдохов, чтобы почувствовать, в какой стороне находится добыча. Во мне не осталось ничего человеческого: я двигалась медленно и бесшумно, как убийца, слушала шелест листвы, принюхивалась и понимала, что взяла верный след.

В моих висках пульсировал слабый стук сердца жертвы, затем я услышала ее спокойное дыхание – добыча еще не знала, что я рядом, она спокойно гуляла по лесу. Я почувствовала ее: резко повернув голову к северной части леса, я замерла на месте. Из моей пасти вместо выдоха вырвалось томное рычание. Удары сердца моего будущего завтрака участились. Дыхание стало быстрым и прерывистым. Добыча не глупа, она тоже уже почувствовала мое присутствие и наверняка попробует от меня удрать. Резко сорвавшись с места, я бросилась вперед, чтобы не упустить ее. Уильям советовал на первой охоте аккуратно выслеживать свою жертву, стараться незаметно подкрадываться, убедиться, что нет никакой опасности, и только потом нападать.

Но это не про меня! Заметив, как впереди быстро шевелятся кусты, я раззадорилась не на шутку и ускорилась. Еще не видя свою жертву, я даже не задумывалась, кто это может быть: заяц, безобидная косуля или здоровенный медведь. Уильям предупреждал, как опасно нарваться на медведей, но меня это не остановило. Мне было всё равно, на кого охотиться – мной двигало зверское желание поймать свой завтрак и насытиться теплым мясом!

Выбежав на пустырь, я наконец увидела его: двухметровый лось, приложив все свои усилия, пытался спасти свою жизнь, удирая от меня на тоненьких длинных ногах.

Мел… Да – она любит животных и в обычной жизни не причинит вреда даже надоедливой мухе. Но сейчас я не Мел! Я дикая кошка, которой правил животный инстинкт – нападать! Два длинных прыжка, и я почти его поймала, уже выпустила острые когти, как вдруг лось резко свернул влево и по склону побежал к озеру. С разбегу запрыгнув на дерево, я пригнулась, готовясь к мощному прыжку. Не сводя глаз с цели, я как следует оттолкнулась и приземлилась прямо на спину своей первой жертве.

Когда я расправилась со своей добычей и вдоволь насытилась, послышался шелест листвы, и из-за деревьев выскочили белые волки. Я спокойно смотрела на Бакеров. Уильям подпрыгнул в воздухе и, перевоплотившись в человека, подбежал ко мне со злющим лицом:

– Совсем страх потеряла? – закричал он на весь лес. Я же продолжала спокойно облизываться, поглядывая на тушку лося и жалея, что поймала только одного – кошка была настолько голодна, что предпочла бы выследить еще парочку, а не выслушивать возмущения Уильяма. – Мы целый час гоняемся за тобой по лесу! Тебе так захотелось расстаться с одной из твоих жизней? Я же говорил тебе сотню раз, что нужно начинать с мелких зверей, тренироваться на них, перед тем как валить крупного лося! Никогда больше не смей так делать! А если бы ты нарвалась на медведя? Или на стаю голодных волков? Расправились бы с молодой кошкой в два счета! Ты должна держаться рядом со мной, понятно?! – Уильям распылялся, перепугавшись за меня.

В человеческом обличии я бы, скорее всего, стыдливо потупилась и просила прощения за свой поступок. Но кошка оказалась моей полной противоположностью: разыгравшись не на шутку, она решила попробовать себя в бою с волками. Обойдя Уильяма, я грациозной походкой подошла к Оливеру. Резко вытянув передние лапы и поджав уши, я завиляла хвостом, провоцируя его сразиться со мной. Оливер спокойно сидел на месте и взглядом давал понять, что не вступит со мной в драку. Тогда я размахнулась и ударила по его спине лапой. Оливер оскалился и рыпнулся с места. Меня всё больше и больше заводило желание попробовать свои силы в драке, оно брало верх над моими теплыми человеческими чувствами к Бакерам.

– Перестань, – сквозь зубы проговорил Уильям. – Отойди от Оливера. Он всё равно не станет с тобой драться.

Жаль, что я не могла услышать их мысли, а подраться так хотелось, что я по очереди принялась водить глазами по остальным волкам, выискивая желающих. Линда покачала мордой, давая понять, что не вступит в драку, Амалия глазами умоляла меня остановиться, и тогда мой игривый взгляд упал на Дерега – я была уверена, что он-то точно мне не откажет, у него была хорошая возможность попробовать надрать мне зад. Но Дерег с испуганным видом попятился назад. И тут у моей кошки выросла на голове корона, отлитая золотом чистейшей пробы: Дерег меня боится? Внутри я ликовала, наконец-то чувствуя превосходство над ним. Я заметила, как Линда мысленно что-то передает Уильяму. Я не знаю, что они затеяли, но сделала несколько шагов назад от Бакеров, думая, как бы они не задумали сразить меня впятером. На самом деле, в обычной жизни я бы никогда не усомнилась в Бакерах, но кошачьи инстинкты опережали мои человеческие мысли: я была готова защищаться! И приняв угрожающий вид, зарычала.

– Линда хочет с тобой посоревноваться, – заговорил Уильям. – Но не в бою! – сердито сказал он. – Она хочет пробежаться с тобой по лесу и выяснить, кто из вас быстрее.

Я радостно завиляла хвостом. Затем, подскочив к Линде, уткнулась носом в ее шею, бросая ей вызов, а потом первая бросилась вниз к озеру.

В беге мне тоже не было равных: как бы Бакеры ни старались за мной угнаться, я всё равно была впереди!

Мы выходили из леса, приняв человеческие облики. По пути к дому Бакеров Уильям еще несколько раз отчитал меня за мое поведение, а я доказывала, что не смогла совладать со своей кошкой. Амалия взглянула на меня в тот момент, когда на мое лицо упал луч солнца.

– Превосходно… Вот оно – зеркало твоей души.

Она остановилась, взяла меня за руку и, всматриваясь в мои глаза, медленно начала рассуждать:

– Они как ясное небо, отражающие твою человеческую душу, чисты и невинны, но черные полосы, разрезающие пополам это ясное небо, напоминают, что внутри этой на вид хрупкой девочки притаился опасный хищник, с которым лучше дружить. Я это сегодня четко поняла! – Амалия улыбнулась и медленно отпустила мою руку.

– Ничего-то в ней нет волчьего, кроме цвета шерсти и глаз, – улыбнулся Оливер. – Необычно. Но, надо признать, ее взгляд притягивает.

– Ой, а мне жуть как нравится! – захлопала в ладоши Линда. – Ты самая красивая кошка! Таких я не видела за два века моей жизни. Повалить взрослого лося на первой же охоте! – восхитилась она. – Это еще никому не удавалось.

– Согласен! – задумчиво произнес Оливер. – Я еще до конца не понял, с кем мы имеем дело, но ты невероятно сильна! Надеюсь, ты не придушишь нас ближайшей ночью, – рассмеялся он.

Я застенчиво посмеялась и сочла нужным извиниться перед ними за свое поведение:

– Я не хотела причинять вам вреда, сама не знаю, почему мне захотелось посоревноваться. И простите, что удрала от вас. Просто этот запах, он … он свел меня с ума, – оправдывалась я и тут заметила на их лицах улыбки. – Я не смогла удержаться, когда почувствовала рядом добычу.

– Здесь – мы люди. А в лесу мы превращаемся в охотников, – оправдывала мое поведение Амалия. – Нам хорошо известно это чувство – чувство жажды, желания догнать и повалить свою добычу. Иногда, даже не из-за того что ты голоден, нам хочется превзойти себя, выследить самого прыткого зверька, который способен увильнуть от любого хищника, но только не от тебя. Догнать его и убедиться, что ты ловчее и быстрее. А порой нам хочется сразить самого сильного и свирепого обитателя леса для того, чтобы убедиться, что ты всё равно сильнее и опаснее. Нам это необходимо – мы хищники!

– Да-а… – подал голос Дерег, осматривая меня с головы до ног, и неохотно признал: – А ее стоит побаиваться!

«Особенно тебе!»

– Да ладно… – я улыбнулась ему как старому доброму приятелю, но мой хитрый взгляд намекнул, что в его словах девяносто процентов правды.

После удачной (для меня) охоты, мы упали на диван в доме Бакеров.

Уильям взял меня за руку, притянул к себе и прошептал на ухо:

– На самом деле, если бы мы были одни в лесу, то… Я бы не сдержал себя, поверь, – он хитро улыбнулся, укусил меня за мочку уха и сказал: – Грациозная кошка, хитрая, игривая, м-м-м… Кровожадная и опасная… Я бы напал на такую… и поборолся бы с ней.

Его голос манил и обволакивал… Но потом, сделав строгое лицо, он добавил:

– Всё равно я зол на тебя за то, что ты убежала!

Я попыталась сделать виноватое лицо, но не смогла и рассмеялась, вспомнив свое поведение.

– Уильям… от меня ей сильно воняет? – спросила я, хорошо помня, как он воротил нос в моем доме еще до моего совершеннолетия.

– Кстати, я совсем забыл сказать, что вообще не чувствую запаха кошки, понимаешь? Я перестал его чувствовать! От тебя им не пахнет, совсем-совсем, правда.

– Серьезно? А я думала, ты будешь задыхаться рядом со мной.

– Даже если бы от тебя пахло протухшими котлетами, я бы тебя не бросил, поверь, – засмеялся он.

– Кстати, как там дела в колледже? Нас еще не отчислили?

– Я решил там вопрос: сказал, что ты приболела и за тобой некому ухаживать, кроме меня. Сделал все задания по темам, которые мы пропустили, за себя и за тебя, между прочим.

Уильям подставил щеку, чтобы я его отблагодарила. Я чмокнула прямо в его ямочку, и он продолжил:

– Отнес их преподавателям, и они дали нам еще пару дней поболеть, – улыбнулся Уильям.

– А Бри не звонила?

– Звонила. Она возвращается из командировки, и я пообещал ей, что ты сегодня появишься дома.

– Как? – воскликнула я, подпрыгнув на диване, и обвела пальцем своё лицо. – Она же заметит эти изменения!

– Пф, – закатил глаза Уильям. – Нам не впервой. Правда, Линда?

– Спрашиваешь! Салон красоты Линды Бакер может сделать из Мадонны Дженнифер Лопес, а уж вернуть тебе прежний образ… так это вообще раз плюнуть!

Выйдя из образа звездного стилиста, Линда рассмеялась и протянула руку.

– Идем со мной.

– И не строй планы на вечер, – крикнул вслед Уильям. Я обернулась – и только хотела спросить, что у нас на вечер, как Уильям пояснил сам:

– Я еще не поздравил тебя с днем рождения.

– Ну вот, в принципе, и всё! – отряхнув руки, произнесла Линда, когда закончила колдовать над моим лицом. Обернувшись к зеркалу, я раскрыла рот от изумления:

– Обалдеть…

Я увидела там почти прежнюю себя: с тональным кремом, который был на пару тонов темнее моей нынешней кожи, я уже не казалась такой бледной. Линзы были подобраны идеально: под мой прежний цвет глаз. Остается только не смотреть на свет при Бритни, чтобы она не заметила, как меняются мои зрачки.

– Вроде неплохо получилось? – напрашивалась на комплименты Линда.

– Неплохо? Получилось превосходно! Я уверена, Бритни не заметит особых изменений. Вот только… – я несколько раз вытянула губы. – Их нельзя сделать чуть бледнее? Они словно обведены по контуру – такие ровные…

– Ну и что? – фыркнула Линда. – Тебе уже исполнилось восемнадцать, и ты вольна делать всё, что вздумается: красить волосы, наносить макияж. Ты учишься в колледже, детка! Это в школе вас могли отправить смывать боевой раскрас.

– В школе такого не было.

– А… – почесав голову, задумалась она. – Это было раньше. Ну, лет так десять назад точно. Сколько раз директор заставляла меня смыть с лица макияж, – рассмеялась она. – Жаль, ты не видела ее лицо, когда я водила ватным тампоном по губам и глазам, но макияж всегда оставался при мне. А потом все девчонки спрашивали, где это я покупаю такую стойкую косметику? А я им отвечала: «Во Франции, девочки! Во Франции!» Ну не могла же я им сказать, что от природы такая!

Уильям, услышав веселье в комнате Линды, не удержался и вошел к нам, предварительно скромно постучав в дверь.

– Ого! – ему явно понравилось, как Линда поработала над моим лицом. – Я так понимаю, ты готова?

Я кивнула в ответ.

– Тогда поедем?

Мы подъехали к моему дому. Машины Бри еще не было. Значит, она в пути.

– Ты разве не пойдешь со мной?

– У меня есть кое-какое дельце… Ты иди, повидайся с Бритни, а я чуть позже тебя заберу.

– Ну ладно…

«Что это за дельце?» – размышляла я, ковыряясь ключом в замке. Ну конечно же! Сюрприз! Как же я сразу не поняла. Видимо, он тщательно готовится.

Войдя в дом, я заперла дверь и вздрогнула от неожиданного голоса.

– Привет, совершеннолетняя!

– Гектор? – положив руку на грудь, я сделала пару глубоких вдохов. – Ты меня напугал!

– Прости, не хотел.

– А Бритни еще не приехала?

– Нет. Но она скоро будет.

Воцарилась неловкая пауза. Мы оба стояли и улыбались, не зная, о чем еще поговорить. И Гектор, шинкуя огурец, заговорил первым:

– Как себя чувствует совершеннолетняя?

– Отлично…

«Как еще можно чувствовать? Обыкновенно! Всего лишь становишься на год старше, вот и всё!» – возмущалась я про себя.

– Повзрослела, поумнела? – продолжил он сыпать непонятные вопросы, при этом с его лица не исчезала хитрая улыбка, а чуть прищуренные глаза создавали впечатление, будто он меня в чем-то подозревает.

– Ага. Мой парень устраивает мне сюрприз в честь дня рождения. Пойду собираться.

Я уже дернулась к лестнице, но он меня остановил.

– И что это будет за сюрприз?

– Сама не знаю, – пожала плечами я. – Сюрприз же!

Послышался поворот ключа, и в дом вошла уставшая Бритни. Но как только она увидела меня и Гектора, на ее вялом лице появилась счастливая улыбка:

– О, мои дорогие, – протянула она, кинув два тяжеленных пакета на пол и снимая с плеча увесистую сумку. – Неужели я дома!

Бритни пристально разглядывала меня примерно полминуты.

– Ты покрасила волосы?

– Да… – соврала я. – Решила немного освежиться.

– А тебе идет! Ты… ты как-то изменилась даже… Твое лицо… не понимаю, что с ним не так? – Я напряглась. – Что за пудра? Я тоже такую хочу! Твоя кожа идеально ровная!

Фух… она всего-то решила, что дело в качественной косметике.

– Мне кажется, за эти три дня ты очень повзрослела!

– Вот и мне так показалось, – добавил Гектор и принялся разбирать пакеты, которые приволокла Бри.

– Если у меня хватит сил, то я приготовлю утку с ананасами, – расплетая хвост, уставшим голосом произнесла Бритни. Она запустила пальцы в рыжие кучерявые волосы и, закрыв глаза, принялась массировать голову. – У меня было столько планов на вечер! Я думала, что вернусь гораздо раньше, но шефу, как обычно, нужен материал именно сегодня! Все мои отговорки, что я хочу принять душ и отдохнуть после командировки, оказались бесполезными.

Бритни упала на диван и вытянула ноги. Гектор сел с ней рядом, положил руки на плечи и принялся их медленно массировать.

– Я сам всё приготовлю, – теплым голосом произнес он. – Тем более у Мелани на сегодня планы…

Бритни возмущенно уставилась на меня.

– Какие это? Мы с тобой и так почти не видимся!

– Уильям…

– Уильям! – закатила она глаза. – Ну конечно Уильям!

– Если хочешь, я останусь…

– Да ладно? Думаешь, я хочу видеть кислую мину подростка, которого не отпустили гулять с парнем? Нет уж, спасибо! Первая любовь… – вздохнула она и влюбленными глазами посмотрела на Гектора.

– Ладно. Я не буду вам мешать, – под шумок я увильнула в свою комнату.

Быстренько приняла душ, переоделась и кинула СМС Уильяму: «Я готова!»

И тут ко мне в голову закралась одна мысль: испробовать силу браслета и посетить голову Уильяма. Получится ли теперь прочесть его мысли? Я надела браслет на запястье.

Спустилась в гостиную. Гектор в фартуке Бритни хлопотал у плиты. На столе лежал разрезанный ананас, а из сковороды струился пар ароматных тушеных овощей.

– А Бритни где? – я подумала, что мне стоит предупредить ее о своем уходе.

– Она в душе, – не отрываясь от готовки, кинул Гектор. – Кстати, там лежит какой-то сверток для тебя, – он указал на комод.

– Сверток? – удивилась я. – От кого?

– Вроде бы от подруги. Она заходила, пока ты болела.

– Хм… интересно.

Я взяла сверток. Розовый. Надушенный. Почерк Эмили. Это сто процентов от нее!

Пока ждала Уильяма, распечатала пятьсот слоев блестящей бумаги и наконец добралась до заветного подарка: самодельный альбом из кусочков ткани разных цветов, к которым были пришиты пуговки с крапинками и разноцветные бантики из атласных ленточек. Открыв это чудо, я едва не расплакалась.

В альбоме были фотографии из разных школьных времен, а на этих фото улыбчивые лица: мое, Эмили и Дори. Я села на диван и с улыбкой перелистывала страницу за страницей, прокручивая в памяти те моменты, которые были запечатлены на фото. Как мы классом поехали на экскурсию в музей Бирмингема. Нам было лет по одиннадцать примерно. Сидим в школьном автобусе и кривим рожицы на Polaroid, которым нас щелкала Эмили. Дори – прилежная девочка с двумя пышными бантами на голове и с огромными карими глазами. Эмили и в свои одиннадцать была на снимке с кудрями и, подождите-ка, с помадой на губах? О-о-о, ну да, это же Эмили. Она, наверное, и родилась-то с накрашенными губами! Ну а я… совсем другая… Как будто бы и не я вовсе. Девчонка с темно-русыми волосами, медовыми глазами, да и кожа кажется смуглее. Кому покажи, ни за какие печеньки не поверят, что это я.

Первая школьная дискотека. Господи, она хранила это фото? Ужас! У меня такой смешной джинсовый комбинезон и какая-то дурацкая кепка. Ну ладно я, звездой того вечера была Дори! Отлично помню, как в тот день она напялила на себя мамин лифчик, и у тринадцатилетней девчонки появилась грудь аж третьего размера – нехилый апгрейд с нулевого-то… А после того как над ней засмеялись парни из нашей школы, она избавилась от лифчика в туалете и заныкала его в сумочку. Но парни стали смеяться еще пуще: «Эй, Тёрнер, куда подевались твои сиськи?» Как сейчас помню красное лицо Дори. А потом я, Эмили, Дори и «троечка» сгинули с этой дискотеки, чтобы ее перестали задирать.

Да-а-а… веселые были времена. Там еще были снимки, как мы в парке гуляем, едим мороженое и сладкую вату. Потом фотографии из темного кинотеатра, когда мы пришли на фильм «Звонок». Мы с Дори под кресла прятались, особенно в те моменты, когда на экране начиналась черно-белая рябь и из колодца вылезала страшная до ужаса девочка. А Эмили хохотала и щелкала нас.

Еще, к моему удивлению, там была фотография со школьного марафона, который проходил в том году. Она засняла, как я первая коснулась красной ленты. Я и не догадывалась, что у нее есть такое фото…

Но вот одно фото всё же вызвало у меня слезы.

– Это же с выпускного… – заторможенно проговорила я, глядя на изображение нас с Уильямом, запечатленных в танце. Эмили же стала королевой бала, да-да… И мы с ней уже были в ссоре. И она нас фотографировала? Я вообще думала, что она на нас внимания не обращает, занята своим королевским титулом. Но нет… Может, боялась подойти, чтобы помириться?

Признаться, я даже по ней соскучилась. Мне так резко стало ее не хватать, что я была готова схватить телефон и набрать ей, но тут темный экран ожил сам. Это был Уильям. Он предупредил, что уже подъезжает.

Глава 3

Я вышла на улицу. Меня уже ждал черный BMW, как всегда отполированный до блеска. А не менее безупречный водитель стоял, облокотившись на капот: черная бейсболка по-хулигански сдвинута на затылок, а на лице широченная улыбка. И взгляд такой игривый, словно он что-то задумал. Хотя… чего уж думать, так оно и было. Видно, настроение Уильяма было великолепным, и это сразу передалось мне. Перед тем как сесть в машину, я натянула рукав джемпера на запястье так, чтобы он скрыл браслет.

Уильям болтал полдороги, не давая мне испробовать силу браслета. Он выглядел таким счастливым – видимо, ему не терпелось вручить мне тот самый заветный подарок. Наконец, выехав за пределы города, он замолчал, и, включив музыку, мчался по трассе.

– Мой подарок не уместился в Хомвуде? – засмеялась я.

– Почти угадала, – хитро ответил Уильям. Затем, оторвав взгляд от дороги, взглянул на мою коротенькую джинсовую юбку.

«Нужно было ее предупредить, чтобы она надела что-то более удобное».

Браслет работает! Я услышала его первые мысли! Я спокойно повернулась к лобовому стеклу, сделав вид, будто ничего не происходит.

«Мелани смелая. Надеюсь, она не испугается… – подумал он. – Она же мне ни разу не говорила, что боится высоты…»

По моему телу пробежала дрожь. Я немного запаниковала, еще до конца не разобрав, что он такое задумал.

«Надеюсь, всё пройдет гладко…»

Боже, что он хочет со мной сделать? Я покосилась на Уильяма, он в этот момент повернулся и увидел мои испуганные глаза. Я выдавила на своем лице глупую улыбку, но Уильяма было не обмануть…

– Что-то не так? – подозрительно спросил он.

– Нет-нет, всё в порядке.

– Так… Ладно, – сердито произнес Уильям. Машина резко затормозила. Уильям протянул ладонь. – Давай его сюда!

Как он меня раскусил? Я, сделав виноватое лицо, отогнула рукав и сняла браслет.

– Ну как? Всё услышала? – наверное, я впервые увидела разочарование во взгляде Уильяма.

– Прости… – опустив глаза, пробормотала я.

– Вот так и делай тебе сюрпризы, – покачал он головой.

Но быстро оттаял, взял мою руку и, перебирая мои пальцы, заговорил уже нормальным голосом:

– Я знаю, что после перевоплощения хочется испробовать все свои возможности, я сам прошел через это. Но если ты будешь постоянно гулять в моей голове, то это ни к чему хорошему не приведет. Мы это обсуждали, помнишь? – Я кивнула. – Поверь, тебе не нужно читать мои мысли, чтобы искать в них какой-то подвох. Всё, что ты найдешь там, я говорю тебе каждый день, Мел. О том, как сильно люблю тебя, что кроме тебя для меня никто не существует, понимаешь? Я смотрю на тебя, а остальные – люди, дома… да даже целые города – они в тумане.

Он провел ладонью по моим щекам. Я наконец отважилась поднять на него глаза.

– Конечно, если тебе так хочется утверждаться в этом день за днем, то можешь носить браслет и сколько угодно гулять по извилинам моего мозга. Но помни, что время от времени я буду устраивать неожиданные сюрпризы для тебя, а так как ты уже будешь знать о моих планах, сделать это будет нелегко…

Я начала краснеть от стыда.

– Я больше никогда не надену его, – пообещала я. – И не сомневаюсь в твоих чувствах, просто решила попробовать, получится у меня или нет?

Уильям прижал меня к себе и вздохнул.

– И что же услышала моя любопытная кошечка?

– Почти ничего, – пожала плечами я. – Знаю лишь, что я зря напялила юбку и что ты переживаешь, не испугаюсь ли я высоты, – призналась я.

– И всё? – отодвинувшись от меня, подозрительно спросил Уильям.

– Ага… – хлопала глазами я.

– Тогда я буду считать, что мой сюрприз еще не рассекречен, – Уильям поцеловал меня, потрепал волосы и завел машину.

Мы достаточно далеко отъехали от Хомвуда, и всю оставшуюся дорогу Уильям был спокоен за свой сюрприз, ведь браслет лежал между сиденьями.

Наконец он остановил машину на обочине.

– А теперь идем пешком! – сказал он и, когда мы вышли из машины, попросил меня закрыть глаза.

Около ста метров я шла по полю вслепую и держала Уильяма за руку. Мы сворачивали то направо, то налево, спускались вниз и поднимались в горку. В конце концов мы остановились.

Веял прохладный ветер. Даже с закрытыми глазами я понимала, что стою лицом к заходящему солнцу – его огненно-красные лучи проникали сквозь плотно сомкнутые веки. Уильям встал за моей спиной, положил ладони на мои плечи, склонился и тихонько прошептал:

– Открывай.

Не сразу, примерно секунд через пять, я открыла глаза.

– Ого! – вырвалось у меня, когда я увидела перед собой огромный и невероятно красивый воздушный шар в виде красного сердца.

Я обернулась к нему, когда закончила разглядывать шар.

– Уильям! Это… это… – я мотала головой, пытаясь подобрать слова. – Это потрясающе!

– Нравится?

– Спрашиваешь? Конечно!

– И не испугаешься?

– Нет!

– Тогда бежим скорее к нему!

И мы смеясь побежали к самому большому на планете сердцу.

Уильям бережно поднял меня на руки и поставил в корзину, затем запрыгнул и сам. От огненной вспышки шар наполнился теплым воздухом и оторвался от земли.

Я не могла произнести ни слова от переполнявшего меня восторга. Мы поднимались выше и выше, к самым облакам. Я глубоко дышала, пытаясь насытиться свежим воздухом. Уильям обнимал меня за талию, прижавшись щекой к лицу. Стоя в маленькой корзине на фоне тонущего где-то в горах солнца, я понимала, что сейчас, в этот момент, я по-настоящему счастлива! Счастлива и свободна, как никогда прежде.

– Ты плачешь? – Уильям развернул меня к себе и аккуратными движениями вытер слезы с моего лица.

– Это лишь капельки океана моих эмоций, которые вырвались наружу, – слезы вновь подкатили к моим глазам. – Ты подарил мне это счастье!

Подняв голову вверх, где красное сердце озарялось вспышками огня, я закрыла глаза и улыбнулась.

– Это самый лучший подарок в моей жизни!

Уильям прижал меня к себе, перевернул козырек бейсболки назад, и его губы нежно коснулись моих. Затем медленно развернул лицом к открывающемуся виду и бархатным голосом заговорил:

– Вон там, – он показал вдаль, – твой родной Хомвуд. Там ты росла, взрослела, училась, беззаботно гуляла с подружками, влюблялась, плакала, смеялась… Всё это осталось там. Теперь начинается новая жизнь, которую тебе придется веками познавать. Всё изменится: Хомвуд, люди, живущие в нем. Изменятся дома, твои друзья… Они вскоре заведут семьи, у них появятся дети. А тебе останется лишь наблюдать за ними издалека. Ты увидишь, как стареет Бритни… Ты обязательно будешь находиться рядом – этой привычки, которая присуща первой человеческой жизни, поверь, не отнять. Пройдут года, века… И изменится абсолютно всё. Всё, кроме этого неба.

Уильям наполнил легкие воздухом и устремил взгляд в лазурное небо, по которому плыли маленькие пушистые облака, похожие на сладкую вату.

– Оно навсегда останется неизменным, Мелани, точно так же, как и мы.

Сколько раз я гнала от себя мысли о том, что мне рано или поздно придется покинуть Хомвуд, а значит и всё, что было с ним связано. Уильям напомнил мне об этом, но так мягко, что во мне не разбушевалась тревога, как это обычно происходило.

Шар медленно опускался на землю. Уильям попросил меня не смотреть вниз. Я без лишних вопросов прижалась к нему, дожидаясь, пока мы приземлимся.

Корзина коснулась земли, и красное сердце превратилось в бесформенное полотно.

– Иди ко мне, – Уильям подхватил меня на руки, а я уткнулась лицом в его шею и наслаждалась запахом любимого одеколона. Он поставил меня на ноги, улыбнулся, сказал:

– Это еще не всё! – и повел меня к машине.

Видимо, сюрпризы на этом не закончились.

Через пять минут я поняла, что мы едем к той самой старой вышке, куда Уильям меня уже возил. Так и оказалось. Вскоре машина остановилась на обочине, мы вышли, а Уильям достал шарф и завязал мне глаза. Мое сердце забилось быстрее в предвкушении. Мы шли вперед молча, и я гадала, что же за сюрприз ждет меня там?

Внезапно в тишине раздался божественный звук саксофона, расслабляющий и разливающийся по телу как легкое прохладное вино.

– Еще один момент, – таинственным голосом произнес Уильям и снял шарф с моих глаз.

Закрыв дрожащими ладонями губы, я восторженно разглядывала происходящее вокруг нас: перед нами стояли два музыканта в черных смокингах, белых рубашках и с галстуками-бабочками – тоже черного цвета. Первый склонил голову к скрипке и, бережно обнимая ее, словно дорогую сердцу женщину, дожидался, когда наступит его очередь. Второй, закрыв глаза и прислонив к губам мундштук, скользил по клавишам саксофона, наполняя это тихое место волшебными нотками.

В сумерках виднелся столик, накрытый белоснежной скатертью, на нем горели свечи, а их огни отражались в хрустальных бокалах, наполненных белым вином.

Уильям молча взял мою руку и провел к столу. Он был истинным кавалером: отодвинул стул, усадил меня, а затем и сам сел напротив. Он улыбался, хотя мне казалось, что за этой улыбкой он старался скрыть свое волнение. Он взял свой бокал, я свой, и от запотевшего стекла мои пальцы тут же стали мокрыми.

Он не сводил с меня глаз, продолжал молчать, словно настраиваясь на серьезный разговор. Дрожа то ли от холода, то ли от волнения, я пристально смотрела на Уильяма и поймала себя на мысли, что я прежде никогда не видела его таким смущенным. Он был похож на школьника, который впервые пытается признаться девочке в любви.

Наконец на фоне саксофона заиграла скрипка – пронзительно, до глубины души. И в этот момент, наверное, мое сердце закружилось в танце. Уильям закрыл на секунду глаза, выдохнул и заговорил:

– Еще тогда, в первый день нашей встречи, я понял, что хочу быть с тобой навеки.

Его голос красиво и мягко звучал под скрипку так, будто он один из исполнителей этого ансамбля. Он протянул свободную руку ладонью вверх на середину стола. А я в ответ накрыла ее своей.

– Я не рассчитывал, что этой мечте суждено сбыться, предполагая, что ты обычный человек. Быть вместе какое-то время – да, но «навеки» – можно было и не мечтать…

«Не волнуйся так, любимый. Ты же знаешь, как я люблю, когда ты говоришь со мной о чувствах…»

– И когда выяснилось, что ты одна из нас, живущих столетиями, я благодарил это небо, – он поднял голову к звездному небу, – за то, что хоть одну из жизней я проживу с тем, кого люблю по-настоящему, всем сердцем.

От его слов на мои глаза навернулись слезы. Я терпеливо ждала, когда наступит моя очередь для признаний.

– Ты очень важна для меня, Мелани Даннет, – Уильям крепче сжал мою ладонь. – И впервые за сто шестьдесят лет я хочу это сделать.

Он поставил бокал на стол, засунул руку в карман своей куртки. Перед тем как продолжить, сделал еще один глубокий вдох, а затем достал бархатистую коробочку алого цвета.

– Мелани Даннет, ты станешь моей женой?

Он предложил стать его женой? Мне не послышалось?

Уильям открыл коробочку, взял в руки колечко с аккуратным камнем и поднял на меня глаза в ожидании ответа.

– Да… – осипшим голосом произнесла я.

– Не расслышал? – улыбнулся он, прислонив растопыренные пальцы к уху. Я набрала в легкие воздуха и изо всех сил закричала:

– Я выйду за тебя, Уильям Бакер!

Уильям встал из-за стола и медленно подошел ко мне. Я встала напротив. Он бережно взял мою руку и легким движением украсил мой безымянный палец обручальным колечком.

Всё это время музыканты создавали лишь фон для того, чтобы поддерживать Уильяма, но как только кольцо засияло на моей руке, скрипка и саксофон заиграли в полную мощь: музыканты поздравляли нас с обручением.

– Хоть бы предупредил, – смущенно сказала я, взглянув на свой далеко не праздничный наряд.

– Операция под грифом «секретно» прошла на ура, – улыбнулся он и чмокнул меня в макушку. – Как видишь, я тоже без смокинга…

Мы целовались и танцевали под россыпью звезд, счастливые, влюбленные и – от этого слова в моем животе порхали тысячи бабочек – обрученные!

Глава 4

– Тебе не показалось, что Линда что-то подозревает?

– Нет…

– Вчера, когда мы вернулись, она раз пятнадцать спросила у меня, почему я так сияю. Потом начала выспрашивать, где мы пропадали целый день, чем занимались. Я, конечно, не созналась. Молчала как партизан.

– Поверь, я свои мысли держал под контролем. Если рассказать ей, что мы решили пожениться, то она сразу тебя потащит по всем свадебным салонам, – засмеялся Уильям.

– Это точно, – улыбнулась я, когда представила ее реакцию на новость о нашей свадьбе.

– Ты не представляешь, как это трудно – не думать об этом дне… Я так хочу помечтать о том, как ты стоишь у алтаря в белом платье, скромно поглядываешь на меня через шелковую вуаль, которая прикрывает твое милое личико… м-м-м… Но, увы, стоит мне только об этом подумать, как Линда сразу нас раскусит. Я уверен, что сестрица вчера гуляла в моих мыслях, чтобы выяснить, почему Мел такая довольная, – Уильям смешно изобразил любопытную Линду. – И почему это мой брат такой загадочный?

Мы смеялись всю дорогу до колледжа.

– Ты бы поаккуратней с мыслями. Линда и сейчас может гулять в твоей голове, – предупредила я, выходя из машины.

– Сейчас они ей недоступны.

– Она что, уехала из Хомвуда?

– Да. Поехала прогуляться куда-то.

– Одна?

– Она любит иногда побыть наедине с собой, подумать, помечтать… Впрочем, как и мы все.

– Ясно…

– Ты вот что скажи: Дори и Алекса сегодня оповестим о воскресном ужине?

– Всё же, ты думаешь, это правильно?

– Мел, мы вроде уже всё обсудили, – закатив глаза, в пятый раз напомнил мне Уильям. – Бритни и Дори – это твои самые близкие люди, верно?

– Угу… – буркнула я вздохнув.

– И я знаю, что ты хочешь видеть их в этот день. Верно?

– Ага…

– Значит, они будут на ужине, где мы и объявим о нашей свадьбе, – я только хотела возразить, но Уильям, прислонив палец к моим губам, продолжил: – И да, этот ужин будет в нашем доме, где нет ничего подозрительного, где никто не перевоплотится, в доме, где всё пройдет гладко, мирно и весело, поверь!

– Уговорил!

– Алекса и Дори оповестим сегодня, чтобы они не строили планы на выходной. А вечером пригласим Бритни с ее бойфрендом.

– Договорились.

Как только мы вошли в колледж, сразу наткнулись на Алекса и Дори, которые за ручку шли на лекцию.

– О, вот они, наши голубчики! Мы уже подумали, что вы и вовсе забили на учебу. Погрузились в любовь, и всё такое, – Дори обняла меня и рассказала, как всю неделю скучала. – А болезнь пошла тебе на пользу…

Прищурив глаза, Дори разглядывала мое лицо, затем взяла в руку прядь моих волос.

– А вот теперь ты меня точно не проведешь! – хитро прищурилась она. – Признавайся – покрасила волосы?

– Раскусила! – воскликнула я и погрозила указательным пальцем для убедительности.

– А что за помада? Что за румяна? Такой естественный макияж! – восхищалась подруга. – Так ты на больничном была или разгуливала по СПА-салонам? А может, прошла курсы визажистов?

– Что еще делать в четырех стенах… – вздохнула я. – Сиди да малюйся целыми днями.

– М-да… Тоже, что ли, поболеть пару денечков? Глядишь, и я стану краше…

– Что? – я медленно поднимала глаза с синих лодочек на высоком каблуке к длинным стройным ногам, вела взгляд к осиной талии, которую обтягивало серое платье, задержалась на шелковом синем шарфике, идеально подобранном под цвет туфель, и, наконец, добравшись до ее кукольного личика, выдала: – Да за тебя и так скоро будут драться модельные агентства! Куда еще краше?

Дори засмущалась. А я так и вспомнила Эмили, она бы засыпала меня вопросами: «Правда? А я думала, мне в этом не очень», «А не слишком обтягивает?», «Ты так считаешь?» – и всё в таком духе. Она мастер напрашиваться на комплименты, в отличие от скромняги (на этот счет) Дори.

– Кстати, всё забываю спросить: а Эмили куда поступила?

– Она учится в Бессемере.

Дори начала рассказывать о том, как Эмили тщательно выбирала колледж, относила документы то в один, то в другой, а я, заметив, как Уильям и Алекс тихо беседуют в сторонке, попыталась прислушаться к их разговору. Краем уха я смогла разобрать, что они хотят вместе поохотиться на днях, но о чем еще они говорили, было невозможно услышать: Дори тараторила так громко, что у меня в ушах невыносимо звенело. Понимая, что всё равно прослушала разговор Уильяма и Алекса, я решила перейти к делу:

– Уильям, – окликнула я. – Ты еще не говорил Алексу об ужине?

– О каком ужине? – выпучив глаза, спросила Дори.

Я дождалась, пока Алекс и Уильям подойдут к нам.

– Мы с Уильямом хотим вас пригласить в воскресенье на ужин, который состоится в доме Бакеров.

– Ты серьезно? – Алекс удивленно взглянул на Уильяма.

– Да, – пожал плечами Уильям.

– А тебя что-то смущает? – встряла Дори. Алекс тут же опомнился, ведь Дори не знала, что ее пригласили в логово волков, и растянул на своем лице фальшивую улыбку.

– Да это я так… Эм… Просто Уильям никогда не устраивал вечеринки, – выкрутился он.

– Пора когда-то начинать, – улыбнулась я. – Тем более это всего лишь ужин в кругу друзей, вот и всё.

– Мы не против! – Дори ответила за себя и Алекса. – А кстати, по какому поводу?

– Без повода, – развел руками Уильям. – Просто давно не собирались вместе.

– Да, – подтвердила я, пожимая плечами. Пусть для них станет сюрпризом новость о нашей свадьбе.

– Ну что ж, это здорово! – Алекс ткнул Уильяма в бок. – Повеселимся!

– Да-да, – хитро прищурилась Дори. – Ты еще не проставлялась за свое совершеннолетие! Так что, считай, и отметим.

Она взяла меня под руку, и мы пошли на лекцию. А парни шли позади и о чем-то болтали.

– Кстати, Чейз переехал в Даллас. И вроде бы взялся за ум.

– Я рада, – улыбнулась я.

– Но перед тем как уехать, он отомстил отцу за ту историю с официанткой, – хихикнула Дори.

– Отомстил? – нахмурилась я.

– Взял патрульную машину своего отца, ездил по улицам Хомвуда и кричал в рупор: «Всем раздеться до нижнего белья!»

– Вот болван! – рассмеялась я.

– И не говори!

Первую пару я еще как-то себя сдерживала, а на второй моему терпению пришел конец: я как ошпаренная выскочила из аудитории прямо посреди лекции с одной мыслью: успеть добежать до туалета.

– Мел, что с тобой? – Уильяма, конечно, не остановила надпись на двери «Женский туалет», он ворвался туда вслед за мной, и ему «посчастливилось» услышать, как меня трижды вывернуло наизнанку.

– Мелани? – крикнул Уильям.

Когда мне стало немного лучше, я поднялась на ноги и вышла из кабинки.

– Это невыносимо… Невыносимо! – еле-еле выдавила я хриплым голосом, брезгливо скорчилась и, зажмурив глаза, фыркая от неприязни, продолжила: – Тот парень, что сидит передо мной, от него так воняет! Фу!

– Чем? – удивленно спросил Уильям.

– По́том! – крикнула так, что даже в стенах туалета раздалось звонкое эхо. – Меня чуть не стошнило на его спину!

– А-а-а, это, – выдохнул Уильям. – Это временно. Нужно постараться это перетерпеть. Привыкнуть к чужим запахам непросто, особенно в период обострения обоняния.

– И как скоро это пройдет?

– Ну… Пару недель нужно будет потерпеть.

– Пару недель?! Две недели вдыхать в себя запахи всех, кто пройдет мимо меня?! – наверное, мой крик слышал весь колледж. – Ну уж нет, спасибо. Я этого не вынесу!

– Выбора нет, Мел, мы все через это прошли.

– Это же… – скорчив нос и поджав губы, я пыталась подобрать правильное слово. – Это медленное самоубийство, понимаешь?! – я смотрела на Уильяма как на волшебника, который по щелчку пальцев должен прекратить этот кошмар. Но он посыпал еще немного соли на рану:

– Ты привыкла к запахам тех, с кем часто общалась: ко всем Бакерам, к Бри, к Алексу и Дори. Твои органы обоняния воспринимают их голоса и запахи не так остро. А вот кого кошечка, сидящая внутри тебя, не знала до перевоплощения, тех она воспринимает обостренно.

– Отлично… – недовольно пробурчала я. – И она решила разнюхать каждую подмышку? Тогда мне стоит держаться в километре от футбольного поля, где бегает куча парней в мокрых майках! Иначе тебе придется выносить меня оттуда на носилках…

Уильям прижал меня к себе и как малого ребенка гладил по волосам, успокаивая после истерики.

– Всё будет хорошо. Скоро тебе ничего не будет мешать, поверь.

Минут через пять я немного остыла, и мы вернулись на лекцию.

– Мисс Даннет, у вас всё в порядке? – обеспокоенным голосом спросил молодой преподаватель истории, мистер Чарлиз.

– Да, всё в порядке, – улыбнулась я, но моя улыбка медленно сползла с лица, когда я проходила мимо рядов.

Букет из запахов дешевых парфюмов, пота, приторной жвачки, которую жевал один парень на всю аудиторию, и несвежее дыхание нескольких студентов выводили меня из себя. Я остановилась в узком проходе. От сводящих с ума запахов моя голова закружилась, словно я находилась на чертовом колесе, у которого заклинил механизм, и оно вращалось со скоростью лопастей вертолета. Лица студентов поплыли. Еще чуть-чуть, и я бы шлепнулась в обморок. Прикрыв ладонью нижнюю часть лица и задержав дыхание, я оглядывала каждого сидящего в аудитории и еле-еле сдерживалась, чтобы не закричать рыжеволосой девушке «смени парфюм!», парню, сидящему в первом ряду, «почисти зубы!», а панку, который чавкал жвачку со вкусом корицы, «проглоти ее к чертовой матери!». Еще половине присутствующих я бы посоветовала хорошенечко помыться.

– Мел… – тихонько произнес Уильям.

– Я не могу… – почти беззвучно произнесла я.

– Мисс Даннет! Вы очень побледнели, – испуганно произнес он. – Видимо, еще не совсем оправились.

Затем он обратился к Уильяму:

– Мистер Бакер, вы сможете отвезти мисс Даннет в больницу? Ее нужно показать врачу.

– Да, конечно.

Он взял меня за руку и повел к выходу. Я, медленно поворачивая голову, злобно оглядывала всех вонючек, которые не давали мне спокойно досидеть на лекции.

– Совсем невыносимо? – тревожным голосом спросил Уильям, когда мы вышли в коридор.

– Уведи меня отсюда!

Прежде чем выйти из колледжа, Уильям налил мне стакан воды из кулера и заставил выпить до дна.

– А вот и лекция закончилась, – усмехнулся он, услышав звонок. – Считай, почти до конца досидела!

Я радовалась, что мы миновали толпу спешащих на лекции студентов и успели почти со звонком выйти на улицу, но тут меня ждало еще одно испытание.

– О не-е-ет… – простонала я, увидев, как из-за угла колледжа вывернули студенты в спортивной форме. По всей видимости, они возвращались с физкультуры.

– Зажми нос, опусти голову и иди, – советовал мне Уильям, когда мы к ним приблизились. Я сделала, как он сказал.

– Я буду первой в истории кошкой, которая потеряла одну из своих жизней от запаха пота! – проговорила я гнусавым голосом.

Когда мы преодолели толпу этих спортсменов, Уильям рассмеялся.

– Что смешного? – отпустив свой нос, возмутилась я.

– Они так посмотрели на тебя! А тот, что проходил рядом с тобой, оттянул на себе майку и понюхал ее, – он еще больше заливался. – Бедняга подумал, что от него несет так, что тебе пришлось заткнуть нос!

Пока он веселился, я стояла с очень серьезным лицом, уткнув руки в бока.

– Всё? – язвительным тоном спросила я, дождавшись, пока Уильям успокоился.

– Ага, – поджав губы, чтобы не вырвался очередной порыв смеха, ответил он.

– Можем ехать?

– Куда?

– Как куда? Лечиться! Я же еще не совсем оправилась!

– У меня есть идея получше! – заманчивым голосом произнес Уильям.

Мы сели в машину, и он тронулся с места.

– Не поделишься?

– Увидишь, – подмигнул он. – Погоди…

Машина резко свернула на обочину и остановилась.

– Покажи-ка мне руку!

– Да нет на мне браслета, – я отодвинула рукав, показав запястье. – Я же обещала не носить его.

– Вот и отлично! – Уильям убедился, что я не «сижу» в его голове, и втиснулся в поток машин.

– Мы едем к тебе? – уточила я, когда машина свернула на дорогу, ведущую к дому Бакеров.

– Да.

– Мы же хотели оповестить Бритни о воскресном вечере. Забыл?

– Помню. Но сначала заскочим ко мне.

– Как скажешь…

Он опять что-то задумал?

Мы остановились возле дома Бакеров. Тишина. Нас никто не встречает.

– Никого нет дома? – выходя из машины, спросила я.

– Оливер и Амалия на охоте, Дерег болтается где-то, а Линда, видимо, еще не приехала, – он взял меня за руку и провел к заднему двору.

Мы остановились напротив гаража. Уильям достал из кармана брелок, нажал на кнопку, и рольставни медленно поползли вверх, а у меня поползли вверх брови: сначала я увидела колеса с блестящими литыми дисками, затем до боли знакомые сердитые фары. А когда ставни остановились, я увидела белоснежный BMW M3 – точно такой же, как у Уильяма. И это был очередной подарок: капот был перевязан синей лентой с большим пышным бантом.

Уже догадываясь, кому будет принадлежать эта красотка, и потеряв дар речи, я открыла рот, разглядывая ее. Уильям не сводил радостных глаз с моего изумленного лица.

– Нравится? – скромно спросил он.

– Ущипни меня, – попросила я, не отрывая взгляда от машины, и вытянула к ней свою руку.

Уильям засмеялся и слегка щипнул за палец.

– Это не сон, Мелани. Я решил, что моя будущая жена должна ездить на хорошей машине! – скромно произнес он, как будто просто купил мне новые туфли, черт возьми! Моя жена должна носить фирменные туфли!

И уже через секунду я висела на его шее.

– Она невероятно красивая! – восторженно пропищала я и запрыгала от радости, но потом одумалась: – Стоп! У меня даже прав нет! Я как раз в этом году хотела получить, но когда встретила тебя, забыла обо всем на свете.

– То есть водить ты умеешь?

– Умею. Бритни учила меня на своем пикапе.

– Тогда всё в порядке! – отмахнулся Уильям и достал из кармана кожаной куртки пластиковую каточку с моим фото. – Вот!

Он протянул ее мне, а как только моя рука потянулась за ней, резко спрятал ее в своей ладони.

– Сначала посмотрим, как вы умеете управлять транспортным средством, мисс Даннет!

Из романтика, сделавшего сюрприз своей невесте, он быстро превратился в строгого инспектора.

Уильям провел меня к машине, открыл водительскую дверь и приказал:

– Садись!

– О-о-окей, – медленно проговорила я, покосившись на Уильяма.

«Надеюсь, он не попросит меня проехаться? Мне уже стало страшно за эту малышку. Да, я умею водить, но не настолько хорошо, чтобы управлять такой дорогой машиной!»

Стоило только моей пятой точке коснуться кожаного сиденья, как я вмиг почувствовала себя королевой, которая возвышалась на троне перед своими подданными: плечи расправились, нос задрался к люку, правая рука грациозно упала на «посох» – коробку передач с какими-то кнопками, а левая непроизвольно застучала по рулю. Я представила, как буду стоять на светофоре и ловить восхищенные взгляды – и точно так же постукивать по рулю, как бы говоря: «Ну да, вот так и живу, купаясь в роскоши и ни в чем себе не отказывая».

Оказывается, для того чтобы разбудить во мне желание понтоваться, которого отродясь не было, достаточно просто почувствовать под собой четыреста пятьдесят лошадиных сил.

– Черт возьми, Уильям! Она такая крутая! Такая мощная! – крикнула я.

Уильям засмеялся.

– А теперь поехали, – спокойно сказал «инспектор».

– Ты серьезно? – округлила глаза я.

– Давай, давай, заводи! – он кинул взгляд на ключ зажигания.

– Я пока не готова… – пробормотала я.

Упс… понты побежали прочь. Эй, вы куда? Как я без вас-то? Не могу же я с испуганной физиономией управлять такой тачкой! Но они бежали, сверкая пятками…

– Ладно, – выдохнула я. – В конце концов у меня в запасе есть девять жизней…

Я неуверенно коснулась педали, и из гаража выехала перепуганная до чертиков блондинка.

Под чутким руководством Уильяма я проехала пару миль от дома Бакеров. Машина меня слушалась, и с каждым метром я всё больше и больше в нее влюблялась. Управлять таким автомобилем было одно удовольствие: ощущение такое, как будто я мягко плыла по волнам на круизном лайнере.

Уильям заставил меня проехать по всем узким улочкам Хомвуда, рассказывал мне правила дорожного движения, расшифровывал дорожные знаки и даже нарочно втиснул меня в пробку, чтобы я прочувствовала все «прелести» вождения. Мы прокатались примерно два с половиной часа. Два с половиной часа я ловила на себе восторженные взгляды парней и завистливые взгляды девчонок! Неудивительно, если учесть, что моя крошка стоит как приличный загородный дом.

– Последнее испытание на сегодня, – Уильям кивнул в сторону заправочной станции.

Около десяти минут я воевала с пистолетом и резким запахом бензина, а он даже и не подумал выйти из машины, чтобы мне помочь. Когда я наконец заправила машину и села обратно за руль, инспектор тут же растворился – рядом снова сидел мой жених.

– Ты умница! – похвалил он и притянул меня к себе.

Нежный поцелуй и вручение водительских прав говорили о том, что я сдала экзамен.

– Поедем на разговор с Бритни? – предложил Уильям.

– Представляю ее лицо, когда она увидит, кто приехал к дому на этой машине, – засмеялась я и тронулась места. – Машина у меня теперь есть. Возникает следующий вопрос: где мы будем жить после свадьбы? У меня или в доме Бакеров? – пояснила я, чтобы он не подумал, будто бы я намекаю еще и на дом в подарок.

– Поживем пока у меня, – пожал плечами Уильям. – Лес рядом. Да и тебе будет проще в компании моей семьи.

– Да… просто, когда мы были на Боа-Виште, Амалия упомянула какой-то домик неподалеку от Хомвуда. Если я ее правильно поняла, то это твой дом?

– Да.

– Тогда почему мы туда ни разу не ездили? Мы могли бы проводить там выходные, например. Или перебраться туда жить, – я еще не успела договорить, как заметила, что с Уильямом что-то не так.

– Мы не будем жить в том доме! – сердито заявил он. – И прошу больше не поднимать этот вопрос.

Не понимая, что такого сказала, я возмущенно уставилась на него.

– Может, потрудишься объяснить почему?

– Следи за дорогой!

– Следить, как горит красный?

– Я просто попросил не поднимать этот вопрос, вот и всё.

– Отлично! – фыркнула я и тронулась на зеленый.

Спустя минуту он всё же сам заговорил об этом доме.

– Этот дом не лучший вариант для нас. Он старый, и… – наверное, он не знал, как еще отговорить меня от этого дома. – Ну, в общем, если тебе так хочется жить отдельно от Бри и от моей семьи, то давай купим новый?

– Я вовсе не к этому вела разговор. Просто если есть дом, то…

– Мел! Просто представь, что его нет!

Как бы мне ни хотелось вступить с ним в дискуссию, все-таки я решила промолчать и сосредоточиться на дороге. Но к этому разговору я еще вернусь… Теперь мне не давала покоя мысль, почему он так ненавидит тот дом?..

– Алекс? – Уильям ответил на звонок, когда мы подъезжали к моему дому. – Вот же, а! – он схватился за голову. – Совсем забыл! Да, конечно, я сейчас буду.

– Ты куда-то уедешь?

– Забыл, что обещал Алексу вместе поохотиться сегодня.

– Но мы же собирались пригласить Бри на воскресный вечер! – возмутилась я.

– Прости, – виновато простонал Уильям. – Ты ведь и одна справишься, правда?

– Безусловно…

Машина Бритни стояла у дома. Моя остановилась рядом с ее стареньким внедорожником. Мы вышли из машины. Уильям расцеловал мое обиженное лицо и побежал в сторону парка, где они договорились встретиться с Алексом. Заметив, как колыхается занавеска, я поняла, что Бритни уже в курсе, кто приехал на новеньком BMW.

– О боже! – Бритни выбежала на улицу, а следом за ней и Гектор. – Вы взяли ее в аренду, не так ли?

– Не угадала, – улыбнулась я. – Это подарок Уильяма!

– Вот это подарок! – изумился Гектор.

Примерно через двадцать минут они оба успокоились. Я в сотый раз уверила Бритни, что тачку мы не украли и не взяли в прокат, а на права я сдала экстерном, благодаря связям Уильяма. И только после этого приступила к делу:

– Мы с Уильямом хотим устроить ужин в кругу семьи, – начала я, когда мы сели за стол. – Хотим познакомить вас с семьей Бакеров.

Бритни улыбнулась и кивнула, а вот Гектор как будто погрустнел.

– Мы ведь пойдем, правда? – с надеждой спросила она у Гектора.

– Увы… Совсем забыл тебе сказать, что в воскресенье я уезжаю в командировку.

– Во сколько ужин? – спросила у меня Бри.

– В шесть!

– А во сколько тебе нужно ехать? – переключилась она на Гектора.

– Утром! – не раздумывая ответил он. Бритни сразу поникла.

– М-м-м… Как жаль… – ковыряясь вилкой в тарелке, пробормотала она.

– А ты, надеюсь, приедешь?

– Конечно! Я с удовольствием познакомлюсь с семьей Уильяма!

Она попыталась сделать вид, что рада, но у нее ничего не вышло – видимо, она очень расстроилась, что Гектора не будет на этом ужине.

Потом я рассказала Бри, с кем ей придется встретиться, и она расслабилась, решив, что она будет отдыхать в компании подростков: Амалию и Оливера я, конечно, выдала за брата и сестру Уильяма и прибавила к ним Линду и Дерега – и получилась многодетная семья Бакеров.

После ужина Бри и Гектор завалились на диван (который не заправляли последние несколько дней) и включили ужастики. Я пыталась несколько раз дозвониться Уильяму, но всё безуспешно. Скорее всего, они с Алексом ударились в охоту и не могут оторваться. Я решила не тратить время. И раз уж теперь я автоледи, то доберусь до дома Бакеров самостоятельно и дождусь там Уильяма.

Несмотря на то что практически каждый водитель, стоявший рядом со мной на светофорах, подмигивал и делал попытки познакомиться, я доехала довольно уверенно. Линда, услышав глухой шум мотора, вышла на крыльцо и дожидалась, когда я выйду из машины. А выходить из нее мне совсем не хотелось. Я всё еще не могла поверить, что стала водителем, да еще и такой крутой тачки.

– Ладно, малышка, оставлю тебя ненадолго, – с улыбкой сказала я и, погладив руль, вышла на улицу.

– Вручил! – скрестив на груди руки, вздохнула Линда. – Наконец-то операция «не впускать Мелани в гараж» закончена!

– Это самый классный подарок на день рождения за все мои восемнадцать лет! – я еще раз обернулась на белоснежную красотку. Конечно, есть подарок и покруче: обручальное колечко, которое пришлось пока упрятать в коробочку.

– Я рада, что тебе она понравилась. Кстати, с цветом помогала Уильяму я, – как бы невзначай сказала Линда.

Поднявшись по ступенькам, я только хотела ее обнять за то, что она так трепетно относится ко мне, но встала как вкопанная в шаге от нее: глаза Линды были красными и опухшими, а под глазами черные потеки от туши.

– Ты плакала?

– Нет, что ты, – замешкалась Линда. – Это раздражение.

Мне сразу показалось, что она выдумывает на ходу.

– У меня такое бывает от некачественных линз…

Угу… Это ж как должны «раздражать» линзы, чтобы глаза распухли и стали как у моржа?

– Плакала! – утвердительно произнесла я, не поверив ни единому ее слову. Линда опустила глаза. – Из-за чего? – докапывалась я.

Ее губы задрожали и, прикрыв их ладонью, она бросилась в дом.

Перепугавшись, я побежала за ней.

На расправленной кровати Линды лежали белые махровые тюльпаны, а рядом с ними маленькое – и единственное – фото Никаса. Линда, сгорбившись и обняв себя руками, стояла лицом к открытому окну и тихонько всхлипывала. Я поняла, в чем дело.

– Это из-за Никаса, верно?

– Я сегодня ездила к своей фальшивой могиле…

Она повернулась ко мне, ее отчаянный взгляд был направлен куда-то за мои плечи.

– У меня бывает такое – находит… Об этой могиле знает только моя семья и Никас. Но мои, конечно же, не ездят туда, зная, что та могила пуста. А он… Он постоянно приносит на нее живые цветы! – подбежав к кровати, Линда сгребла в охапку тюльпаны и, прижав их к себе так, что у некоторых сломались стебли, разрыдалась, съежившись над белыми бутонами.

– Линда…

Глотая слезы, прошептала я, совсем не зная, как могу ей помочь, но, пока пыталась подобрать утешительные слова, Линда заговорила сама:

– Сегодня я просто проезжала мимо… так, решила заглянуть ненароком. А когда увидела там сотню моих любимых тюльпанов, я… я… – она не могла больше произнести ни слова. Я подошла к ней и, чтобы хоть как-то попытаться ее утешить, обняла и принялась медленно гладить по спине.

– Я была готова бросить всё. Наплевать на все обещания и сломя голову поехать к Никасу. И поехала! – крикнула она, затем, сделав глубокий вдох, добавила: – Только остановилась на полпути…

– Не смогла? – вытирая с ее лица слезы, спросила я.

– Смогла… – тихо проговорила она. – Смогла вовремя себя остановить. А это, поверь, куда сложнее, чем поехать к нему, – Линда отошла от меня, аккуратно положила цветы на кровать, вытерла слезы и спокойно продолжила: – Выскочив из машины, я бросилась в лес. Выпустила зверя. А вернувшись обратно в машину, повернула в Хомвуд. Никас не заслуживает, чтобы рядом с ним был… получеловек. Он заслуживает большего: семью, дом, в котором по утрам раздается детский смех… А я что? Что я могу ему дать? Разве что сопроводить его до старости, прячась с ним на острове, и всё! На большее я не способна! Детей я ему тоже не рожу! Не состарюсь заодно с ним и не умру в один день!

– Разве дарить свою любовь до старости недостаточно? – возразила я. – Разве тебе решать, что для него лучше? Страдать, ездить на «твою» могилу, оплакивать тебя там год за годом? Этой жизни ты хочешь для своего любимого? Или же набраться смелости и предстать перед ним живой? В конце концов, если что-то пойдет не так, ты всегда можешь надеть браслет на его запястье и заставить его забыть – забыть, что он видел тебя! У тебя есть два выбора: сделать его счастливым или продолжать мучить его, ведь он считает себя виноватым в твоей смерти! Это он был тогда за рулем, Линда!

– Я уже сделала свой выбор, однажды дав слово Оливеру…

Внезапно в доме раздался женский смех. И если это не Амалия, то кто? Я удивленно взглянула на Линду.

– Всё в порядке. Не обращай внимания, – она взяла косметичку, достала ватные диски и принялась вытирать размазанную по лицу тушь.

– В доме кто-то посторонний? – едва я спросила, как раздался и смех Дерега.

– У моего брата, видимо, гости…

– Гости?

– Скорее всего, это очередная подружка из какого-нибудь бара, – пожала плечами она и продолжила смывать остатки косметики.

Выглянув в приоткрытую дверь в комнате Линды, я увидела, как Дерег и девица с ярко-рыжими волосами в обнимочку направляются к лестнице. Подружка Дерега была одета довольно вызывающе: коротенькая кожаная юбка темно-синего цвета, едва прикрывающая попу, черные чулки в сеточку и красные туфли на высоких каблуках, которые гнулись в разные стороны от ее заплетающейся походки. А запах алкоголя был настолько сильным, что даже я была одурманена. На втором этаже, в спальне Дерега, заиграла музыка.

– А вот сейчас начнется самое интересное! – потирая ладони, произнесла Линда. – Стоит только досчитать до десяти: один, два…

Едва она произнесла десять, как раздался быстрый стук каблуков и громкий крик девицы:

– Импотент недоделанный! Какого черта ты вообще меня сюда притащил? – Спустившись вниз, девушка выскочила на улицу как ошпаренная и приложила все силы, чтобы как следует хлопнуть дверью. Я круглыми глазами уставилась на Линду, которая как ни в чем не бывало ставила тюльпаны в вазу.

– И что это было?

– Очередная попытка Дерега забыть Кейлин! – не отрываясь от дел, ответила она.

– Забыть Кейлин?

– Ага… Он напивается, идет в бар, снимает там подвыпившую девицу, тащит ее в дом, а когда дело доходит до любовных ласк, у него перед глазами стоит Кейлин.

Закончив возиться с тюльпанами, Линда повернулась ко мне и добавила:

– Каким бы пьяным ни был Дерег, он не способен изменить ей с другой. Вот, собственно, только что за дверь выскочила очередная его попытка изменить.

– Да… – покачала я головой. – Неужели любовь к Кейлин настолько сильна?

– Теперь ты понимаешь, почему я тебя так ненавижу? – за спиной послышался невнятный голос Дерега. Я обернулась и увидела еле стоящего на ногах парня, зато руки его держали бутылку с виски на удивление крепко.

– Ты пьян, братец, иди проспись, – посоветовала ему Линда.

Но Дерег пропустил ее пожелание мимо ушей. Он, прищурив глаза и ехидно улыбаясь, пялился на меня.

– Уильяму разрешено жить под одной крышей с кошкой, – он отпил из бутылки, поморщился и продолжил: – А вот мне, увы, нет…

Я, поджав губы и сжав кулаки, приготовилась всерьез поругаться с ним, но Дерег предпочел самоликвидироваться.

– О-о-о, – протянул он, увидев мой сердитый взгляд, и поднял над головой руки, показывая, что сдается. – Молчу, молчу… Иначе растерзаешь меня как того лося на первой охоте!

– Иди к себе! – прикрикнула на брата Линда и вытолкнула из своей комнаты. Дерег, шатаясь, развернулся к нам, посмотрел на меня как на лютого врага, отдал честь и пошел к себе, на ходу попивая виски.

Да, с одной стороны мне хотелось выпустить зверя и как следует потрепать его за такое отношение, а с другой… если учесть, из-за чего он так меня ненавидит, мне стало его жаль. Он просто хочет быть с той, которую любит на протяжении десятков лет.

– Не обращай внимания. Он сильно пьян. Пойдем лучше перекусим.

За чаем я заговорила с Линдой о больной для меня теме:

– Что Уильяма связывает с тем домом, о котором однажды упомянула Амалия? – Линда поставила чашку на стол и исподлобья взглянула на меня.

– Вот почему именно мне всегда выпадает удивительная возможность раскрывать все секреты моего брата?

– Потому что только ты мне можешь сказать правду!

– А тебе она нужна?

– Да!

– Хорошо… – Линда сделала глубокий вдох. – В том доме Уильям жил с Молли! Довольна?

Меня начало трясти от злости, как только я услышала это имя. Я даже не могла сглотнуть слюну и выдавить из себя хоть слово.

– Они его построили, чтобы счастливо жить там, но счастье длилось недолго, а дальше ты и сама всё знаешь.

– И ему больно возвращаться туда? Из-за воспоминаний о Молли?

– Нет. Из-за ненависти! Ему противен этот дом, как и сама Молли. Хотя сам дом прекрасный, это отличная обитель для парочки оборотней. Вокруг лес, тишина. Идеальное место для охоты!

Линда резко замолчала и, подозрительно взглянув на меня, спросила: – Так ты из-за Дерега?

– В смысле?

– Ты подумываешь, куда перебраться, потому что мой братец тебя достал?

– Нет, нет, конечно! Дерег тут ни при чем. Просто было интересно, почему у Уильяма такое отвращение к этому дому.

– Я ему много раз говорила, что зря он так. Я бы и сама с удовольствием туда перебралась жить, было бы с кем, – грустно улыбнулась Линда. – Домик и правда прекрасен. И я думаю, тебе стоит еще раз завести с ним этот разговор и дать ему понять, что если в этом доме появится хорошая хозяйка, то и ему он будет приятен.

Только Линда успела договорить, как на пороге появился Уильям и, сморщив нос, подозрительно посмотрел на нас.

– Я так понимаю, не чаем балуетесь? – кивнул он на наши кружки.

– Да нет, – усмехнулась Линда. – Это твой братец балуется виски.

– Дерег опять напился?

– Ага… – Линда рассказала о том концерте с рыжеволосой девицей, а затем о том, как Дерег сорвался на меня.

Уильям так разозлился на Дерега, что мы с Линдой его с трудом удержали, чтобы он не бросился на пьяного брата. Уильям еще долго полыхал от злости, но решил пока его не трогать, пообещав разобраться с братом, когда тот проспится, и раз и навсегда решить вопрос о моем нахождении в доме Бакеров.

Я отправила сообщение Бритни о том, что останусь у Уильяма, и на мое удивление, она не имела ничего против. С того момента, как мне исполнилось восемнадцать, она вообще перестала мне что-либо запрещать.

Утром, по дороге в колледж, я решилась на ультиматум:

– Не хочешь жить в том доме из-за Молли?

– Мел, следи за дорогой! – он, конечно же, решил соскочить с темы.

– Тогда я буду считать, что ты до сих пор не можешь ее забыть! Иначе тебе было бы наплевать, что тебя когда-то связывало с этим домом!

– Хватит! – разозлился Уильям.

– Хорошо, – спокойно произнесла я, пожав плечами. – Просто знай мое мнение.

Дальше мы ехали молча, но я знала, что именно в этот момент Уильям принимает решение: он не может оставить этот разговор на такой ноте недоверия к нему.

Так же молча мы вышли из машины и направились к колледжу. И только подойдя к крыльцу, Уильям наконец заговорил:

– Если так хочется туда поехать, то я готов отвезти! И если тебе понравится этот дом, я готов там жить с тобой! Такой ответ тебя устраивает?

– Вполне, – улыбнулась я.

– Только дай мне пару дней, ладно?

– Конечно.

Ну вот, это уже совсем другой разговор! А я уж было подумала, что Молли до сих пор не дает ему покоя.

Глава 5

Когда солнце только проснулось, медленно поднимаясь над Хомвудом, мы возвращались с ночной охоты. Оливер, Линда и Амалия пошли с нами, а вот Дерег избегал моего присутствия; он вообще предпочитал показываться мне на глаза, только когда я была в человеческом обличии – видимо, боялся, что как только мы встретимся в лесу, я не упущу возможность отомстить ему за все его высказывания в мой адрес и лишу его хотя бы одной жизни. Да еще и Уильям устроил ему вчера хорошую трепку за его пьяные выходки, так что на этот раз он остался дома и голодал там в гордом одиночестве. Амалия и Оливер охотились за пределами города. Они еще в первую мою охоту поняли, что все звери, которые попадаются на нашем пути, будут только моими: моя кошка оказалась весьма жадной и ненасытной. Сегодня даже вырвала добычу из лап Уильяма.

Конечно, я помнила про обещание Уильяма, но сама за эти два дня ни разу не заговорила с ним о доме. Вчера и позавчера Уильяма и Линды не было дома с обеда и почти до самого вечера. Я предполагала, что эта отлучка как раз была связана с домом.

– Что тебя так радует? – я заметила, с каким счастливым лицом Уильям вел машину. – А-а-а, ясно… Всё вспоминаешь, как я вырвала у тебя кусок мяса на охоте?

– Не угадала. Хотя как вспомню… – рассмеялся Уильям. – Видела бы ты себя со стороны: я, значит, стою и спокойно поедаю свою добычу, краем глаза вижу, как ты жадно смотришь несмотря на то, что сама только что прикончила двух кроликов! А когда твой рот набился слюной, я понял, что это не к добру. Твой бешеный взгляд до сих пор стоит перед глазами – кровожадная кошка! Не подскажешь, на сколько метров ты меня отшвырнула, когда пыталась отобрать мой завтрак?

Пока он в красках рассказывал о моем поведении на охоте, я, пытаясь сдерживать улыбку, отвернулась к окну и рисовала на запотевшем от дождя стекле каракули, делая вид, что мне нисколько не стыдно.

– А вторая причина твоего приподнятого настроения? – дождавшись, когда он успокоится, спросила я.

– Всё-то ей расскажи. Скоро узнаешь, – подмигнул Уильям и припарковал машину на стоянке возле колледжа.

На удивление, этот день в колледже дался мне легко: конечно, на лекциях и в коридорах я по-прежнему улавливала запахи дешевых парфюмов, лаков для волос, без труда определила, что готовят на обед в кафешке, но сегодня я их ощущала не так остро. Уильям предположил, что кошка удовлетворена ночной охотой и ей нет дела до чужих подмышек – она релаксирует.

Выйдя из колледжа, мы попрощались с Дори и Алексом и направились к машине Уильяма. Перед тем как открыть мне дверь, Уильям таинственным голосом спросил:

– Ты хотела на него посмотреть? – я сразу догадалась, что речь шла о доме.

– Да.

– Тогда поехали!

– Ты уверен, что хочешь этого? – уточнила я, ведь получается, что буквально вынудила его отвезти меня в тот дом.

Уильям победно улыбнулся.

– Я уверен, что тебе понравится, – он выехал с парковки.

Нам пришлось примерно час простоять в пробке, чтобы выехать за пределы Хомвуда. Наконец, когда машины медленно поползли по мокрой трассе, мы поняли, кто виновник этой пробки: посреди дороги остановился свадебный кортеж примерно из десяти машин. Бесцеремонно преградив путь другим водителям, жених с невестой и их гости фотографировались и распивали шампанское посреди дороги. Уильям начал фыркать от злости, а я с улыбкой смотрела на кружевное платье невесты, представляя, что через пару месяцев мы с Уильямом обручимся, и я точно так же, как и эта счастливая невеста, буду кружиться в белом платье.

– Это случайно не Дженифер? – я вглядывалась в лицо невесты, протирая рукавом лобовое стекло. – Точно она!

– Теперь ясно, почему этому кортежу можно загораживать проезд, – проворчал Уильям. – Дочь мэра выходит замуж! И об этом должны знать все!

А я радовалась за нее, и мне было нисколько не трудно постоять немного в этой свадебной пробке и понаблюдать за счастливой парочкой. Трогательно, до мурашек по коже.

– Когда начнем рассылать приглашения? – спросил Уильям, наконец объехав украшенные машины.

– С моим списком гостей, я думаю, мы справимся за один день, – усмехнулась я и пересчитала по пальцам: Дори, Бритни, Дядя Фрэнк из Мэдисона, две его дочери и жена и… собственно… Эмили…

– Эмили? – удивленно спросил Уильям.

– Какая никакая, но подруга детства, – пожав плечами, ответила я.

– Я подумал, что стоит пригласить Рейму и ее дочерей – Жаклин и Наиму.

– Кто это?

– Рейма – жена того вожака, Карла, которого убил Марру. Помнишь, я тебе про него рассказывал?

– Да, но разве вы поддерживаете с ней связь?

– Мы не виделись уже очень много лет, но Оливер знает, где их искать. И я уверен, что Оливер и Амалия будут рады видеть их. Когда-то они плотно дружили с Карлом и Реймой.

– В таком случае, конечно, нужно будет оправить им приглашение!

– Может, не будем так затягивать? Почему нужно ждать до конца ноября? – Уильям сделал еще одну попытку уговорить меня сыграть свадьбу раньше.

– Я знаю, что ты готов хоть завтра предстать перед алтарем, но я тебе уже говорила, что нужно хорошо подготовиться. Этот день должен быть идеальным! Нам нужно выбрать место, где будем праздновать, и платье для невесты, – я закусила губу, скромно поглядывая на него. – Это же навсегда, Уильям. Эта свадьба будет единственной для нас обоих…

Одной рукой он продолжал держать руль, а второй перебирал мои пальцы.

– Ты права, – он крепко сжал мою руку. – Права! Этот день должен стать идеальным! Ведь у тебя больше не будет возможности надеть белое платье, – он произнес это так уверенно, ничуть не сомневаясь в том, что этот день станет для нас единственным. – Моя невеста!

– Жених! Мой жених!

В динамиках заиграл классный трек – Another one bites the dust легендарной группы Queen. Уильям повернул колесико громкости до упора и подпевая вел машину. Иногда, отпуская руль, он делал вид, что подыгрывает на бас гитаре. Я хохотала на всю машину. Сняв с его головы бейсболку, надела на себя козырьком назад, взяла с приборной панели его солнцезащитные очки, в которых выглядела как стрекоза, и, бурно жестикулируя руками, начала двигаться в такт музыке, выкрикивая знакомые слова из песни.

Машина свернула на дорогу, проходящую через лес. Примерно пятнадцать минут она прыгала по кочкам, затем мы выехали на асфальтированную дорогу, которая напоминала извивающуюся змею. В глухом месте, отдаленном от города, в окружении леса, на небольшой возвышенности виднелась крыша одинокого домика.

– Это он? – неуверенно спросила я.

– Он, – улыбнулся Уильям и сбавил обороты, чтобы я смогла вдоволь насладиться живописным видом.

Машина медленно скользила по мокрому асфальту. А я с улыбкой наблюдала, как в лесу, который сопровождал нас всю дорогу, «танцуют» деревья. От легкого ветра они покачивались из стороны в сторону, скидывая с себя желтые листья. В лучах багрового солнца где-то высоко в лазурном небе порхали птицы. Зажав кнопку стеклоподъемника, я до упора опустила окно и, закрыв глаза, наполняла легкие свежим осенним воздухом. Я слышала, как далеко, где-то в глубине леса, бьются сердца зверей, я чувствовала их прерывистое дыхание. Они знают, что два охотника сейчас находятся рядом, но пока они могут быть спокойны за свои жизни: свирепый волк и ловкая кошка заняты другим. Здесь, вдали от каменных джунглей, время остановилось. Городская суета осталась в Хомвуде.

Уильям уже свернул на подъездную дорожку к дому. По краям дорожки вплоть до больших кованых ворот красовались невысокие, аккуратно подстриженные декоративные кустики. А по обе стороны от ворот возвышались фонари в стиле модерн.

Уильям вышел из машины, открыл ключом ворота и, сев за руль, взял мою руку.

– Готова?

– Готова!

Машина медленно въехала и остановилась. Перед моими глазами стоял необыкновенной красоты дом из белого камня. Когда на острове Амалия заговорила про этот дом, я представляла себе небольшую заброшенную хижинку. Но этот роскошный особняк совсем не похож на тот дом, что я себе рисовала.

– О боже, – прикрыв губы ладонью, выдохнула я. – И ты прятал от меня это место?

Я разглядывала сначала двухэтажный дом, который укрывали мохнатые еловые лапы, затем чудесный небольшой сад. Неширокая брусчатая дорожка темно-красного цвета повела меня сначала к уютной кованой лавочке, потом к деревянной беседке, а следом к прекрасным клумбам с живыми цветами. Уильям следовал за мной и молча наблюдал, с каким восхищением я разглядываю этот волшебный сад.

– Это необыкновенное место!

Я уже представила, как мы в обнимку с Уильямом проводим вечера в этом райском месте. Мне очень хотелось, чтобы это сбылось.

– Пойдем в дом? – Уильям подал мне руку.

Красная брусчатая дорожка привела нас к крыльцу. На стене, по обеим сторонам входной двери, висели кашпо с вьющимися до земли цветами.

На несколько секунд остановившись на пороге, я победно улыбнулась – мне всегда нравились дома в строгом английской стиле. Видимо, в этом наши с Уильямом вкусы совпадали.

Я робко прошла в дом, осматривая каждую деталь гостиной, которую освещал огонь в камине и парочка настенных светильников. Напротив камина стоял небольшой диван, обитый светлой блестящей тканью. На нем лежало с десяток подушек в шотландскую клетку и в полоску. Уильям зажег свет, и под высоким потолком заиграли хрусталики на большой роскошной люстре. Я уже представила, как сяду на этот диван, закутаюсь в плед, прижмусь к Уильяму, и, наслаждаясь теплом от огня в камине, мы будем смотреть кино по огромному телику, который висел над камином. А из кружек на маленьком круглом столике будет струиться пар от ароматного горячего какао. В этом доме скоро будет витать аромат выпечки, запах кофе и тостов по утрам, ведь их так любит Уильям.

– Уильям… – прошептала я, когда ко мне вернулась способность разговаривать. – Здесь так красиво!

– Рад, что тебе нравится!

Гостиная плавно перетекала в столовую, и там я еще раз убедилась, что у моего будущего мужа нет проблем с созданием уюта в доме. Я даже не сразу смогла разгадать: кухня из белого дуба и правда из прошлого века? Или над ней так старательно потрудился мастер? И только открыв шкафчик, я поняла, что она абсолютно новая, и лишь ее фасад выполнен под старину. Добротная посуда, антикварный белый стол и стулья с шелковой обивкой пастельных тонов, на потолке старинная люстра с небольшими потертостями, скорее всего, тоже искусственными, на столе подсвечники, похожие на вилы, а в них острые белые незажженные свечи. И всё это говорило о непревзойденном вкусе хозяина дома.

– Нравится? – смущенно спросил Уильям.

– Нравится? – воскликнула я. – Уильям, это… это бесподобно! Такое ощущение, что я попала в девятнадцатый век и наведалась в гости к некому знатному господину. А этот господин еще спрашивает, нравится мне или нет? Боже, почему ты ни разу меня сюда не привозил? Ты так старательно прятал от меня этот дом…

– Ты знаешь причину. К тому же еще сегодня утром здесь была толпа рабочих и три дизайнера. Линда никак не могла выбрать, кто из них лучше, поэтому наняла сразу троих, чтоб наверняка, – пояснил Уильям. – Садовников тоже было примерно с десяток. Еще два престарелых антиквара один за другим ставили сюда диваны – чтобы понять, какой из них лучше впишется в этот интерьер.

– Значит, под чутким руководством Линды здесь за пару дней поменяли почти всё? – удивленно спросила я.

Уильям кивнул.

– И это ради меня?

Он еще раз кивнул. Мне стало жутко неудобно, ведь Уильям и Линда перевернули этот дом с ног на голову только ради того, чтобы мне угодить.

Я подошла к Уильяму и отблагодарила его теплым поцелуем.

– Поднимемся наверх?

Мы поднялись по крутой дубовой лестнице на второй этаж, и там я поняла, что есть еще и третий.

– Мансарда, – пояснил Уильям, заметив мое удивление.

С улицы мне казалось, что дом двухэтажный. Окна мансарды были расположены прямо на крыше, поэтому я их и не заметила.

– Ее я оставлю на десерт, – таинственно произнес он. – А сейчас я покажу тебе комнаты.

В нешироком коридоре, который был устелен однотонной коричневой дорожкой, я заметила три двери. Уильям провел меня в первую по очереди комнату.

– Это спальня для гостей, – пояснил он.

Комната была довольно большой: две кровати, туалетный столик с зеркалом и шкаф для одежды. Всё довольно симпатично и скромно. Ничего лишнего.

– Это на случай, если Бритни захочет у нас погостить, – рассуждала я вслух и рисовала в голове картину, как я буду устраивать ее в этой комнате.

Уильям открыл следующую дверь: уютная комната с нежно-голубыми обоями была совсем пуста. Я предположила, что это очередная спальня для гостей, которую еще не успели обставить мебелью, но это оказалось не так.

– Это детская, – мягко произнес Уильям и обнял меня за плечи.

По коже мигом промчались мурашки.

«Не рановато ли еще планировать комнату для детей?»

– Даже так?

– А ты об этом не думаешь? Вот я – да! Не сейчас, конечно, но в скором будущем в этом доме будут бегать дети.

– И судя по цвету стен – мальчики? – рассмеялась я, глядя на голубые обои.

– Эта комната будет для нашего сына, а следующая – для дочери, – и он открыл еще одну дверь.

– Белые! – улыбнулась я.

Она оказалась тоже пустой. Как сказал Уильям, Линда не решилась за меня выбирать мебель для детских комнат, однако очень порывалась.

Ну вот, казалось бы, и всё. Коридор тянулся еще метров пять, но дверей в нем больше не было видно.

– Идем дальше?

Как оказалось, в конце коридора был поворот налево, а там была припрятана еще одна комната. Уильям толкнул дверь. Я застыла на пороге комнаты. Нет, это вовсе не комната – это царские покои, не меньше.

По бокам арочных окон свисали бордовые бархатные шторы, а между окнами на высоких колоннах, уходящих под потолок, висели фонари, которые рассеивали по всей комнате тусклый теплый свет. В уголке стоял туалетный столик, накрытый кружевной скатертью. А над ним возвышалось позолоченное зеркало в объемной резной раме. На стенах переливались узорные обои с изящными вензелями. На паркете почти во всю комнату лежал уютный ковер с восточным орнаментом. Но самая важная деталь в этом интерьере – массивная кровать с высоким изголовьем, упрятанная под полупрозрачным балдахином. Отодвинув легкую ткань, я присела на бордовое стеганое покрывало, сделала глубокий вдох и попыталась поверить, что это всё – наше с Уильямом.

– Если хочешь, можем уже сейчас сюда переехать, – предложил Уильям.

– Может, всё же после свадьбы? Думаю, так будет правильней. Но сегодня я уж точно никуда отсюда не уеду! – и с улыбкой до ушей я плюхнулась на кровать.

– Я на это и рассчитывал.

Уильям направился в конец комнаты.

Я даже не заметила, что в углу комнаты затаился маленький журнальный столик, на котором стояла ваза с фруктами, два хрустальных бокала на высоких ножках и еще не тронутая пыльная бутылка вина. Уильям подкатил этот столик к самой кровати, сел рядом и гордо взяв в руки бутылку, произнес:

– Оно старше тебя почти в два раза! Я нарочно не убрал пыль, – взмахнув шелковой салфеткой, Уильям одной рукой бережно придерживал бутылку, а второй ловко открутил пробку. Вино заструилось по нашим бокалам.

– На брудершафт?

Я выпрямила спину и расправила плечи. Мило улыбнулась, слегка чокнулась своим бокалом об его и, обогнув его руку, поднесла бокал к губам.

– Я, конечно, не сомелье, но это вино бесподобно!

В таком интерьере, с бокалом вина сорокалетней выдержки так и хотелось побыть настоящей леди, поэтому и мой голос непроизвольно становился тонким и хрустальным, как эти бокалы.

Мы молчали и пили вино, которое могло одурманить одним лишь запахом винограда – винограда, который словно еще пару часов назад висел горстями на ветках.

Что-то резко изменилось в романтической атмосфере комнаты. Мы, наверное, оба понимали, во что может перетечь вечер при свечах. Однако Уильям не торопился, скорее всего, он ожидал услышать от меня «я еще не готова» в очередной раз.

Но я была больше чем готова. И не вино тому виной. Я действительно желала сблизиться с ним каждой клеточкой своего тела. Уже не пугали байки о том, что в первый раз всё проходит не так гладко, о том, что парни только воспользуются тобой, а через пару дней превращаются в незнакомых. Это не про Уильяма. И да, сколько можно томить парня? Парня, который мне столько раз доказывал свою любовь. Парня, с которым я уверенно пойду на всё, будь это война или страшное преступление. Парня, который сделал мне предложение…

Еще два глотка. Я решилась. Аккуратно взяла бокал из руки Уильяма и поставила его на стол, а рядом поставила свой.

Биение его сердца раздавалось на всю комнату. Но он не спешил прикоснуться ко мне: то ли оттого, что он не верил в происходящее, то ли от волнения. Я дотронулась ладонью до его шеи, затем медленно скользнула под волосы. Уильям млея закрыл глаза, но даже вслепую быстро нашел мои губы и провел по ним пальцем. И вот моя рука уже возле ремешка его джинсовых шорт, а его рука собирает мои волосы в кулак. Я справилась с ремешком за пять секунд. Он справился с моей рубашкой за две. Затем она взлетела под потолок и упала на стол. Его губы коснулись моей шеи, и мое дыхание тут же перестало быть беззвучным. До этого момента я стонала в редких случаях, например, когда разбивала коленки или когда приходилось рано вставать. Но на этот раз… Господи… В общем, я не ожидала от себя, что так умею.

На мне из одежды осталась только заколка, удерживающая волосы в пучок. Я избавилась от нее одним движением, и по плечам рассыпались мои белоснежные локоны, от которых раздался аромат лотоса.

В первый раз мы сорвали балдахин и перевернули всю кровать. Во второй – на пол полетели фрукты с журнального столика, а вслед за ними и бокалы. Под звон бьющегося об паркет хрусталя Уильям взял меня на руки, и мы переместились в гостиную. Пошалили на диване возле камина, затем на кухонном столе, в душе и даже на террасе.

Сегодня я впервые попробовала этот наркотик. Пристрастилась так, что мне хотелось принимать его в сумасшедших дозах. А поставщик «кайфа» был готов снабжать им до самого рассвета.

– Фух… – выдохнул Уильям, откинувшись на свою подушку, затем задумчиво взглянул на меня: – А я думал, ты только на охоте такая резвая.

– Это еще цветочки. Так сказать, первый опыт, – усмехнулась я. – В следующий раз я покажу тебе, на что способна голодная кошечка!

Повыделывалась и засмеялась.

– Сегодня кто-то будет спать как убитый? – и тут я резко до боли прикусила язык: словосочетание «убитый» и «Уильям», мне совсем не нравилось.

– Спать? – удивленно воскликнул Уильям. – Да во мне столько адреналина!

Он вскочил на ноги и, бурно жестикулируя, принялся тараторить:

– Да я готов бежать в лес, рассекать по нему до самого рассвета, обгонять ветер, охотиться! Ты не представляешь, сколько сил вдохнула в меня!

Я смеялась над тем, как он скачет по кровати, похожей на огромную паутину, и выпутывает ноги из сорванного балдахина.

– Так вперед! Выплесни свой адреналин!

– А ты разве не хочешь сейчас поохотиться? – он стал серьезным. – Вот так просто завалиться спать? Ты серьезно?

– Я с утра вдоволь насытилась. А вот тебе, я вижу, точно стоит пару часов погонять по лесу!

Уильям еще несколько минут уговаривал меня разделить с ним ночную прогулку, но я была не в силах, и он отправился в гордом одиночестве. Хотя, скорее всего, мне больше хотелось прогуляться не по лесу, а по нашему дому. Помечтать, как я буду готовить ему ужин на кухне, как мы будем сидеть по вечерам на террасе и, закутавшись в теплый плед, любоваться на звезды в черном небе.

Глава 6

Обследовав еще раз сад и дом, я наконец решила подняться на мансарду.

– Здесь можно установить бильярдный стол, – рассуждала я вслух, проходя по большому пустому помещению. – Нужно будет предложить Уильяму. Будет здорово устроить здесь комнату отдыха!

Я восхищенно вздыхала, представляя, как Уильям, Алекс и Оливер будут проводить тут вечера, пока мы с Бри, Дори, Амалией и Линдой будем вести девичьи разговоры в гостиной.

Я уже была готова спуститься вниз, но притормозила на верхней ступеньке, увидев неприметную дверь. И тут вспомнила что сказал Уильям, когда я обнаружила еще один этаж в доме: «А это оставим на десерт». Может, десерт как раз и ждет меня за этой дверью?

Посомневавшись несколько секунд, я, конечно же, решила открыть ее, ту таинственную дверь.

– Одним глазком посмотрю и сделаю вид, что ничего не видела! – Уильям знал, что для меня запретный плод ну очень, очень сладок! И должен был понимать, что я это сделаю, оставшись одна в доме.

Я тихонько приоткрыла дверь и поежилась от скрипа, как будто меня вот-вот застукают за преступлением. Но в следующий момент я распахнула дверь до конца, и моя челюсть отвисла до пола.

За этой неприметной дверью был зал! С зеркалами на стенах от потолка до пола, со станками и прожекторами на стенах. И он был для меня!

– Не может быть… – всхлипнула я. – Мое балетное царство…

Я со слезами радости разглядывала стены между зеркалами, на которых разноцветными красками были изображены танцовщицы в разных позициях, и все они были грациозные, как лани. Они настолько вдохновляли, что мне сию минуту захотелось встать к станку и приступить к любимому делу, по которому я жутко соскучилась.

Мне стало немного стыдно за свое любопытство, ведь Уильям обязан был увидеть эту эмоцию – слезы радости из широко распахнутых глаз. Смогу ли я сыграть точно так же, когда он приведет меня сюда, чтобы показать то, что оставил на десерт? Да! Да! Да! Я буду визжать от радости и кидаться ему на шею за то, что он попал в яблочко. После того, как я перестала заниматься балетом, я попросту гнала от себя мысли о нем, понимая, что они могут причинить мне одни страдания, не более. Но я и рассчитывать не могла, что вновь надену пуанты и буду танцевать. Пускай не на большой сцене, как я мечтала, но это теперь совсем не важно. Важно то, что я могу заниматься своим любимым делом сколько захочу. У меня не закончится время, не придет другая группа. Разве я могла о таком мечтать? Господи, Уильям, может быть, я тоже однажды научусь так тонко чувствовать тебя, подмечать все твои желания и исполнять их, как это делаешь ты!

Ни к чему не прикасаясь, я тихонько вышла из зала и закрыла дверь. Покрутила губами, чтобы избавиться от улыбки, иначе Уильям сразу просечет. Но как тут не улыбаться? Да и вообще, сложно вышагивать на цыпочках по мансарде и делать серьезное лицо. Сложно. Поэтому я и скакала чокнутым козликом, прикрывая рот рукой, чтобы не визжать от восторга.

– А это, видимо, хлам из прошлой жизни? – подойдя к лестнице, я заметила стоящую в углу коробку. Скорее всего, Уильям забыл вынести ее на мусорку.

Конечно, можно было бы и мимо пройти, да, но только не мне.

– Это еще что? – я брезгливо поморщилась и подцепила двумя пальцами атласное платье синего цвета.

Встала на ноги и, отвернув голову, встряхнула его от пыли.

– Видимо, это принадлежало Молли… – с отвращением пробубнила я. – И оно было когда-то в моде?

Надменно усмехнулась, разглядывая ее старье:

– Какое глубокое декольте! А вы, дамочка, были нескромной, – затем слегка завистливо добавила: – И с пышной грудью!

Кинув платье на пол, я принялась дальше ковыряться в коробке. Нашла там пару смешных светло-коричневых туфель на маленьком толстом каблуке с круглым носом. Затем, глотая пыль, вытащила нежно розовую тальму с круглыми перламутровыми пуговицами и, не разглядывая ее, откинула к платью. А на дне коробки лежала шляпка с широкими полями, которая годами собирала пыль на бархатистую ткань. И только когда я ее стряхнула и чихнула раз пять, смогла разглядеть, что она черного цвета, а изначально казалась серой от слоя пыли.

Скажу так: было не очень-то приятно ковыряться в вещах бывшей моего жениха, но меня однозначно радовало, что ее тряпки были свалены в коробку так небрежно. У меня ни оставалось никакого сомнения, что Уильяму она безразлична.

Я сгребла вещи и уже была готова кинуть их на место, но на мои глаза попалась еще одна маленькая вещица, которую я не заметила, так как она лежала под шляпой: серебряная цепочка с кулоном в виде сердца. И конечно же, я его взяла, а вещи полетели в коробку.

– Интересно… Что там? – заметив, что кулон можно открыть, я раздвинула его ногтями, а когда увидела, что внутри, меня аж передернуло: в одной половинке сердца было черно-белое фото Молли, а во второй, ну конечно, кто же еще-то – Уильям!

– Простите, мадам Гилмер, но, увы, не судьба вам быть вместе, – проговорила я ее фотографии и выцарапала фото Уильяма из половинки сердца.

Мне бы не дала покоя мысль, что они вместе – пускай даже в старом кулоне, который будет гнить на помойке с остальными ее вещами. Зашвырнула кулон обратно в коробку и, прихватив с собой платье, спустилась в спальню.

– Отврат, – хихикнула я, любуясь в зеркало. – Полная безвкусица!

Платье я, конечно, не рискнула надевать, но не удержалась приложить к себе и представить, в каком виде щеголяла Молли перед Уильямом. По всей видимости, Молли была ростом с меня: рукава-фонарики точно были по мне, и ленточка под грудью тоже пришлась впору. Длина платья примерно по щиколотку, и если встать на каблуки, то ноги не будут заплетаться о подол.

– А тебе идет.

Я вздрогнула от незнакомого мужского голоса и увидела в зеркале, как со стороны окна на меня медленно надвигается двухметровая фигура в черном капюшоне.

Он резко застыл на месте в пяти шагах от меня. Боясь повернуться, я испуганно смотрела на его отражение в зеркале, не понимая, кто он и что ему нужно. Из моих дрожащих рук упало платье. Не поворачивая голову, я обводила комнату взглядом, выискивая тяжелые предметы, которыми в случае нападения смогу обороняться.

Подсвечник был ближе всех, к тому же железякой, похожей на чертовы вилы, можно хорошо пробить голову. Подойдет. В следующую секунду я готова была резко сорваться с места и вооружиться, но в моей голове раздался голос.

«Разве я такой страшный?»

И это прозвучало не иначе как маниакально. На его глаза был натянут капюшон, голова была слегка опущена вниз, но его губы были открыты, и я точно видела, что они не шевелились!

«Не бойся меня, тем более мы уже с тобой знакомы!»

Звук донесся из его мыслей, напрямую, черт побери, в мою голову! Значит, я слышу его мысли… а он делает это намеренно…

Он поднял руку и дотронулся до кончика капюшона темно-синей толстовки, задержал на нем два пальца, обнажил зубы в мерзкой злобной улыбке и откинул назад капюшон.

– Ты?! – я обернулась и на всякий случай сделала пару шагов в сторону подсвечника.

Я сразу узнала громилу, которому однажды влетела в спину.

– Ты же тот парень из аптеки?

– Точно! – опять его мерзкая улыбка.

– И тогда, в моем доме, это тоже был ты? – припомнила я ночного гостя, который точно так же ворвался ко мне через окно.

– Браво! – он похлопал в ладоши, сделав вид, что восхитился мной. – Хорошая память на лица! Хотя… скорее на силуэты. Я ведь тебя не сильно тогда напугал? – он подмигнул и мысленно передал мне: «Сильно! Раз ты решила сменить замки на окнах».

Мою голову заполнил его смех.

Почему я слышу его мысли? Я же… не могу слышать мысли Бакеров, и я не надевала ему на руку браслет… А может, и он слышит мои?

– Кто ты такой? – мысленно задала вопрос, но ответа не последовало, не слышит или мой вопрос проигнорирован?

Его лицо походило на крысиную морду: вытянутое, с острым носом и мелкими глазами, волосы были подстрижены очень коротко, почти налысо, но не трудно было разглядеть, что они белые… точно такие, как у волков. А полупрозрачные глаза подтверждали, что он один из них.

Он сделал шаг ко мне. Я шагнула назад к зеркалу.

– Бу! – крикнул он и засмеялся.

И тут я, кажется, допустила ошибку: вздрогнув от страха, резко обернулась к чертовым вилам. Он просек, что я хочу вонзить их в него и первым схватил со стола подсвечник.

– Третья наша встреча… и всё как-то не ладится…

Крутя в руках подсвечник и внимательно его разглядывая, он начал рассуждать:

– В аптеке ты влетела в меня и убежала прочь… Когда я вошел к тебе в дом, ты даже чаю не предложила, – вздохнув, пожал плечами, – да и сейчас, я смотрю, не очень-то рада…

Он резко поднял на меня глаза.

Я пыталась сделать вид, что нисколько его не боюсь, а сама всё время поглядывала на окно и жалела, что мы с Уильямом не можем передавать друг другу мысли. Он гонял по лесу и не догадывался, что у нас гости.

– Кто ты? И что тебе нужно? – слава богам, мой голос не задрожал и прозвучал уверенно.

– Ты, – низким голосом протянул он. – Мне нужна ты, – и мысленно добавил: «Сестренка!»

Мое тело покрылось мурашками. «Сестренка?!» Ты серьезно? Но, надо признаться, у меня даже прекратился мандраж, немного отлегло от осознания, что это какой-то мой родственничек. Фух! Надо смахнуть холодный пот со лба и выяснить, зачем это я ему понадобилась?

– Теперь понятно, почему я слышу твои мысли, родственничек! – съязвила я и, скрестив на груди руки, продолжила нагловатым тоном: – Судя по цвету глаз, кожи и волос – по маменькиной линии будете?

– Ну, это не трудно было понять, поэтому на этот раз без оваций, – он приложил руку к подбородку и задумчиво пялился на меня секунд пять. – А ты красивая! – сделал выводы парень. – Жаль, что сестра…

Я натянула футболку Уильяма почти до самых коленей, чтобы он перестал таращиться на мои обнаженные ноги. Кто знает, что в голове у этого психа, который уже трижды испугал меня почти до обморока.

– Тетя Тифани о тебе частенько думала.

– Тифани? – переспросила я.

– Да. Твоя мать! А мне, как ее кровному родственнику, было несложно прочитать ее мысли и узнать о твоем существовании.

И тут я поняла, кто он!

– Ты тот самый волк, из-за которого убили вожака? – вспомнила я историю Уильяма. – Найджел, сын Энджел, сестры моей матери?

– Именно, – подтвердил он.

– За то, что ты натворил, тебя убивали волки восемь раз подряд… и с одной жизнью изгнали из стаи, – вспоминала я.

– А ты хорошо знакома с историей, – восхитился он.

– Уильям сказал, что ты давно умер – невозможно прожить столько лет с одной жизнью!

– Да… Они на это и рассчитывали, когда оставили мне одну жизнь. Подумали, что меня прибьют охотники или кошки оторвутся на мне, как только мы встретимся в лесу, – усмехнулся он, как будто поражаясь наивности обоих кланов. – Но они просчитались! Я выжил!

Он медленно выхаживал по комнате и рассказывал историю своего выживания:

– Много лет я крутился неподалеку от своей семьи, хотел помириться с матерью, Тифани и Тревисом, но они лишь грозились меня убить, если я еще раз появлюсь на пороге их дома. Печально, правда? – спросил он и, не дожидаясь моего ответа, продолжил: – Я слушал мысли своей семьи, тосковал по ним, выл на всю округу, когда они отмечали праздники и совсем не думали о том, что я в одиночестве скитаюсь по лесу. Признаюсь, было больно!

Он остановился посреди комнаты, склонил голову на бок, наградил меня акульей улыбкой и с ней же продолжил хриплым и пугающим голосом:

– А когда в голову Тифани стали закрадываться мысли о рожденной девочке ибридо, я решил сменить тактику.

– Что это значит?

– Я больше не искал примирения с семьей. Я нашел тебя! Следил за тобой, наблюдал, как ты растешь, меняешься. Помню, в детстве ты была брюнеткой, – он взглянул на мои волосы.

– Ты следил за мной всю жизнь?!

– Ага. Я решил подождать до твоего перевоплощения. Ах, какая грациозная кошка из тебя вышла! Вот только до сих пор не могу понять, почему я не могу читать твои мысли? Или же ты их старательно прячешь от всех, или они никому недоступны? – терялся в догадках Найджел. – Вот я, к примеру, нарочно прячу свои, а ты?

– Ни разу не пробовала, – съязвила я.

– Значит, ты и правда сильна… – задумался он, пристально глядя на меня. – Я думал, только в лесу, но нет… Всё же, надо признать, ты необычная… Ты ибридо, и мысли твои недоступны никому… – задумчиво бормотал он себе под нос.

Уильям говорил мне, что волки могут читать мысли кровных родственников – и только, а кошки – всех кошек. Но мои мысли он не мог прочесть. И это здорово подбодрило меня. Интересно, кошки тоже не смогут?

– Ты следил за мной и на охоте?

– Да. Но в лесу ты всегда в окружении Бакеров, поэтому я не рискнул сделать это там, – впервые за время нашего общения его лицо стало очень серьезным. Брови сведены к переносице, губы поджаты.

– Сделать что? – настороженно спросила я, почувствовав неладное в его тоне.

– Забрать тебя! – пожал он плечами. – Ты мой единственный шанс вернуть обратно все мои восемь жизней!

– И как я тебе их дам? – усмехнулась я, думая, что парень что-то перепутал. Я ибридо, да, но не волшебник же!

– Не ты, – злобно улыбнулся он. – Марру!

– Марру?

– Я нашел его в Норвегии и поведал ему, что на свете живет ибридо. Та самая ибридо, которым было запрещено появляться на свет. Описал ему в красках твою первую охоту – я тоже наблюдал, как ты бесстрашно вышла в лес и подчинила себе всех зверей. Ты первая кошка, в которой течет волчья кровь! Ты невероятно сильна, опасна, твои мысли не поддаются даже кровным родственникам. Марру всерьез заинтересовался тобой и приказал привести тебя к нему в качестве доказательства. А взамен пообещал вернуть мне мои восемь жизней, и я продолжу свое жалкое существование, – фальшиво улыбнулся он. – Как тебе мой план?

– Так ты заключил с ним сделку? – прищурив глаза, спросила я немного обиженно. – А ты не подумал, что Уильям тебе не позволит вот так взять и похитить меня?

– Кто-кто? – он сделал вид, что не расслышал. – Ах да, Уильям… Это тот волк, у которого восемь рубцов на шее? Я уважаю Уильяма и его семью, поэтому и не заявился сюда в его присутствии, зная, что он бросится тебя защищать и потеряет последнюю жизнь.

– Ты так в себе уверен?

– Поверь, за столько лет я научился многому, чтобы сохранить себе единственную жизнь: отбивался от стаи голодных волков, которые хотели меня порвать, нападал на охотников, вступал в драку с бурыми медведями, а сколько раз я лишал жизни когтастых, которые попадались на моем пути… Казалось бы, мы с Уильямом на равных – у него одна жизнь и у меня одна, но, подумай сама, кто кого уделает?

Я понимала, что он прав, и мне стало страшно за Уильяма, я уже не желала, чтобы он поскорее вернулся, наоборот – я мысленно умоляла его задержаться на охоте.

– Так что скажешь, Мелани? Проследуешь со мной добровольно? Или через труп твоего благоверного?

– Второй вариант! – внезапно раздался громкий голос Уильяма.

Мы одновременно обернулись на открытое окно. Уильям, сжав кулаки и сурово глядя на Найджела, стоял на узком подоконнике.

– О, посмотрите только, кто пожаловал! Кстати, Марру передавал тебе пламенный привет!

– Увы, мой ответный привет до него не долетит. Я переломаю тебе все кости! – злобно проговорил Уильям.

– А жаль… Я хотел как лучше, – подпрыгнув в воздухе, Найджел перевоплотился в здоровенного волка. Уильям перевоплотился в прыжке из окна и опустился на землю уже на четырех лапах. Найджел спрыгнул за ним. Я следом.

– Не трогай его! – закричала я, увидев, как Найджел набросился на спину Уильяма и повалил его на землю.

Уильям дал ему отпор и откинул на несколько метров. Вскочив на лапы, Найджел встряхнулся, обнажил клыки и тремя большими прыжками очутился напротив Уильяма. Два волка, рыча, смотрели друг на друга. У Уильяма вздыбилась шерсть. А Найджел казался очень уверенным – он чувствовал превосходство над Уильямом. Они ходили по кругу, рычали и скалились. Я что-то выкрикивала, не помню, что именно, но они всё равно не обращали внимания на мои вопли. Найджел набросился на Уильяма и стал трепать его за шею. Душераздирающий визг Уильяма дал сигнал моей кошке: разорвав свое человеческое тело, я выпустила наружу зверя и не раздумывая бросилась на спину Найджела.

«Отойди! Я убью тебя!» – мыслям передал мне Найджел, но мои мысли были ему недоступны, и он не мог предугадать мой следующий шаг. Вцепившись в его спину мертвой хваткой, я оттащила его от Уильяма. Во мне кипела ярость, а инстинкт спасти Уильяма сделал из моей кошки беспощадного убийцу.

Массивное тело волка оказалось под моими лапами. Он мысленно молил меня о пощаде. Но было поздно! Я впилась в его шею мертвой хваткой, волк попал в мой капкан, и тот защелкнулся, не оставив ему ни единого шанса освободиться. Кровь текла прямо мне в пасть. Его медленный пульс отсчитывал последние секунды его долгой жизни. Три… Два… Один…

И я дождалась последнего удара его сердца.

– Я не один следил за тобой, ибридо, – раздался его голос в моей голове буквально за секунду до смерти. – Я немного ослабила челюсти. – Есть еще двое. Они рядом. Они станут для тебя ночным кошмаром…

Последнее предложение было совсем невнятным, как в бреду.

– Кто они? – я знала, что Найджел не слышит мои мысли, но кричала внутри себя так, словно случится чудо – он услышит, но даже если бы он смог их услышать, то я бы не дождалась от него ответа… никогда. Он был мертв.

Я отпустила его, и его голова ударилась о землю.

Я обернулась к Уильяму и оторопела от страха: он неподвижно лежал на земле, а в области шеи расцветало багровое пятно крови. Перевоплотившись в человека, я ощупывала его, закрывала ладонями рану, но теплая кровь проступала между моими пальцами. Я закричала, умоляя его очнуться. И он меня услышал: из его окровавленной пасти послышалось рычание, затем он попытался перевернуться на бок и заскулил от боли.

– Всё хорошо, слышишь? Всё будет хорошо! – твердила я, продолжая держать рану лихорадочно трясущимися руками.

Вдруг послышался странный звук, похожий на бульканье густой и медленно кипящей лавы. Убрав ладони с раны, я увидела, как кровь, которая только что хлестала наружу, стала тянуться в обратном направлении, медленно забираясь вовнутрь. И прямо на моих глазах разорванная рана стала затягиваться, а через пару минут на месте глубокого разрыва осталась лишь еле заметная ссадина. Уильям открыл глаза. Я, клацая зубами от пережитого страха, отошла в сторону. Он поочередно вставал на ослабевшие лапы, глубоко дышал и с благодарностью смотрел в мои глаза.

После того ужаса, который нам пришлось пережить, Уильям отвел меня в дом и укрыл пледом, вставил в трясущиеся руки чашку с теплым какао и со словами: «Всё будет хорошо, я только избавлюсь от него и вернусь» – вышел из дома.

Мне было совсем не важно: закопает он тело Найджела, сожжет, сбросит в озеро… Важно то, что его нет. Но и от этой мысли мне совсем не легче… совсем… Он был первым «охотником на ибридо». Есть еще двое! Двое! Кто они? Какую цель преследуют? Ту же, что и Найджел? Сдать меня с потрохами Марру и вернуть себе жизни? Марру знает, что я существую, и даже если мы вычислим остальных охотников, он же не успокоится, не так ли? Не сядет в свой трон со словами «ну… нет так нет». Он придет за мной сам! Придет! И тогда я не смогу защитить его… Уберечь Уильяма от Марру будет мне не по силам…

– Ну что ты… – Уильям с порога бросился ко мне. – Всё хорошо! Видишь, мы справились!

Он попытался улыбнуться и присел рядом.

– Нашего врага больше нет, поэтому перестань клацать зубами и выдохни, – он обнял меня за плечи.

По моим щекам текли слезы, падая прямо в какао, к которому я даже не притронулась.

– Мел, ты начинаешь меня пугать.

Он встал с дивана и присел на корточках напротив меня, забрал из рук кружку и, отставив ее на журнальный столик, заключил в свои ладони мои дрожащие руки.

– Это из-за того, что ты впервые убила, да? Ты всё сделала правильно! Знаешь, сколько раз я убивал врагов? По пальцам не пересчитать! А ты убила Найджела! – он так произнес его имя, словно я расправилась с огнедышащим драконом, который держал в страхе тысячи людей. При этом сотни богатырей сложили головы в борьбе с ним, а мне удалось расправиться с ним в два счета. Люди могут спать спокойно. Я герой.

«Хорошая получилась бы сказка, Уильям… Вот только есть еще два „дракона“, которые могут оказаться гораздо сильнее меня…»

– Так, ладно… – он снял плед с моих плеч. – Вставай! Кажется, я знаю, что тебе поможет снять стресс.

Уильям повел меня на второй этаж. Я подумала, что в спальню, и уже была готова сказать ему, что не в том настроении, чтобы предаваться любовным утехам. Но нет. Хуже. Он повел меня на мансарду…

Я шагала за ним по лестнице и пыталась настроиться, чтобы хорошо сыграть роль: «О, какой прекрасный подарок! Какой зал! Как ты угадываешь мои желания!» Но как это сделать, если меня до сих пор лихорадило?

Уильям остановился напротив той самой заветной дверцы в мое балетное царство. Встав за моей спиной, закрыл мои глаза ладонями.

– Сейчас, минутку…

Он убрал одну ладонь с моего лица, вторую держал очень крепко, чтоб не подглядывала. Щелкнули выключатели, и под моими веками стало светло. Он включил все прожектора в зале.

– Готова? – спросил он.

– Да…

– Открывай! – воскликнул он и резко убрал ладонь с моих глаз.

Я умела врать. Умела притворяться. Делать вид, что испытываю восторг, когда меня воротит от чего-либо. И в этот раз могла бы радостно завизжать. Что там, голоса жалко, что ли? Нет… Мое настроение было одним процентом из ста. Я даже улыбку на лице не смогла выдавить. Я поцеловать его не смогла. Спасибо сказать тоже… не смогла. Слова Найджела нанесли такую душевную рану, что даже после его смерти в ней как гвоздем ковыряют, и с каждой минутой всё сильнее, всё глубже.

– Мел… тебе не нравится? – видя мое окаменевшее лицо, сокрушенно спросил Уильям.

– Нравится, – почти беззвучно ответила я, глядя куда-то в пустоту.

– Прости… Я… Я, наверное, вообще зря это затеял… Просто подумал, что ты жила балетом, и, наверное, тебе это важно, ну а заниматься в школе ты не можешь, зато дома когда угодно, сколько хочешь… Я не думал, прости… Я не подумал, что такой сюрприз может напомнить тебе о чем-то… Ну… о том, что никогда не сбудется… – Уильям мотал головой и ругал себя за сюрприз. Он совсем не так меня понял. Жаль, что он не застал тот момент, когда я прыгала от счастья, увидев этот зал. Жаль, что я заглянула сюда без него. Он так и не увидит моих истинных эмоций, потому что его подарок пришелся на такие минуты, когда мне не было дела ни до чего, кроме того, как уберечь его единственную жизнь.

Ему приходилось видеть мои слезы. Но таких истерик он не видел ни разу.

Я кинулась к нему и, уткнувшись в его плечо носом, разрыдалась. Завыла. Застонала от боли, которая, как кипящая лава, обливала мое сердце. Прижимала его крепко – так сильно, что мне казалось, если я его отпущу, если мои руки перестанут касаться его тела, то его не станет. Мне впервые было так страшно. Страшно потерять его, а вместе с ним потерять весь смысл моей жизни.

– Что? Что? Что? – Уильям схватил мои руки и заключил в свои как в наручники. – Что с тобой?

– Найджел сказал, что есть еще двое, кто охотится на меня, понимаешь? – прокричала истерично я и тут же завыла, давясь слезами. – Он не успел назвать их имена. И я не знаю, кто они! Не знаю, кого нужно остерегаться! Я должна была отправиться с ним к Марру! Должна!

Истерика мной овладела полностью. Но даже сорвав связки, я продолжала хрипло кричать:

– Ты не виноват, что выбрал меня такую… ибридо, – брезгливо назвала я свое «прозвище». – Ты не должен платить своей жизнью за то, что я появилась на свет! Ты прожил сто шестьдесят с лишним лет, и еще проживешь не меньше, если рядом с тобой не будет меня. Иначе твою жизнь сломают, как спичку! – пока я набирала воздух, чтобы продолжить истерить, Уильям, который всё это время терпеливо и спокойно слушал мои завывания, сорвался.

– Успокойся! – крикнул он и, взяв меня за подбородок, заставил смотреть ему в глаза. – Со мной ничего не случится! Тех, кто охотится на тебя, ждет та же учесть, что и Найджела. Если появится Марру, то нам есть чем ему ответить, поверь! Сколько раз я тебе говорил, что мы не нарушали закон, и если кому-то предстоит ответить за то, что ты появилась на свет, так это Тифани и Мартину – твоим родителям. Мы вне опасности, понимаешь? И еще запомни: если бы ты так важна была Марру, он был бы здесь! Он не стал бы посылать Найджела за тобой! Забрал бы тебя сам! Но он не приходит, Мелани, значит, ему нет дела до тебя! Неважно, что там наболтал Найджел. Я хорошо знаю Марру и знаю, на что он способен, когда ему нужно кого-то заполучить.

Уильям крепко обнял меня и гладил по волосам как малое дитя, а его медленные и спокойные фразы постепенно успокаивали.

Мы уснули под утро. Но перед тем как уснуть, я созналась Уильяму о том, что обнаружила балетный зал еще до его официального открытия. Он не ругался. Конечно, еще бы, после всего пережитого, он был готов сдувать с меня пылинки, лишь бы не ранить мою девичью душу. Но зато я ему в красках рассказала, как я носилась по мансарде, как прыгала и плясала от счастья, когда увидела, что скрывается за таинственной дверью.

«Ровно до того момента, пока не наткнулась на вещи Молли… и на кулон с их фотографиями. Но это ему знать совсем не обязательно».

Зато теперь его фото со мной! В кармане моих джинсов! И теперь можно спокойно вышвыривать хлам из прошлой жизни на помойку.

Глава 7

Оливер и Амалия довольно спокойно отнеслись к новости о том, что Марру желает со мной «познакомиться», ну, или сделали вид, что их это мало заботит. А вот Дерег как обычно разорялся. Я еще раз услышала в свой адрес, сколько проблем доставляю их семье.

Настроение было на нуле. Единственное, что меня отвлекало, так это приготовления к ужину. Надо хотя бы постараться выглядеть счастливой. С таким кислым лицом будет не совсем хорошо объявлять о свадьбе.

– Мел, передай, пожалуйста, вон ту кастрюлю, – попросила Линда. Ее руки были почти по локоть в тесте.

– Еще один пирог? – удивилась я и посмотрела на два готовых румяных пирога, которые она только что достала из духового шкафа.

– Ну, раз ты мне не говоришь, с какой начинкой Бритни предпочитает пироги, я решила испечь три. На выбор!

– Я просто не хотела тебя напрягать, а получилось наоборот.

– Мел, попробуй на соль, – подошла ко мне Амалия с ложкой ароматного овощного рагу.

– Отлично, – проглотив, ответила я. – Может, вы и мне дадите задание? А то я стою как истукан, а вы хлопочете с самого утра.

Мне стало неудобно, что я нарезала всего пару салатов, в то время как Амалия и Линда (не зная предпочтений Бритни в еде) наготовили еды как минимум человек на двадцать.

– Значит, тебе всё понравилось?

Я уже сотню раз поблагодарила Линду за обстановку в доме Уильяма. Но, видимо, ей всё мало, и она периодически так и напрашивалась на комплименты.

– Как ты угадала с английским стилем? Мне всегда нравились такие интерьеры.

– Просто наши вкусы совпали, – пожала плечами Линда, аккуратно размазывая ягоды по тесту.

– Мы с Уильямом однажды переедем туда, – призналась я, умолчав, что это состоится после свадьбы. Новость о том, что мы назначили дату помолвки, всё еще была в секрете.

– Как скоро? – поинтересовалась Амалия.

– Пока не решили, – соврала я.

– Зачем переезжать? Вы можете жить у нас, а дом будет вашим местом для проведения выходных, например, – предложила Линда.

– А ты на что рассчитывала, когда занималась оформлением дома? Думала, я приеду, посмотрю на него, развернусь и уеду обратно? – засмеялась я. – Ты же понимала, что я не удержусь? Так? Как только машина Уильяма въехала в ворота, я уже поняла, что не захочу уезжать из этого места. – Я подошла к Линде и взяла из ее рук противень с пирогом (чтобы хоть как-то помочь, хотя бы донести его до духовки). – Ты потрудилась на славу, и я ценю всё, что ты для нас делаешь.

Я поставила пирог в духовку, отряхнула руки с таким видом, словно я лично готовила его целый день и очень я устала. Линда засмеялась и потрепала меня по волосам, но через пару секунд ее лицо стало похоже на грустного клоуна.

– А я только обрела подружку, – вздохнула она.

– Мы не на соседний континент уедем, – засмеялась я. – Тем более в нашем доме есть очень уютная комната для гостей.

– Вот когда я обставляла ее мебелью, я и рассчитывала на то, что буду у вас частым гостем, – она это так сказала, что в следующую секунду должна была добавить: «И вообще, жить туда перееду, и вы с этим ничего не поделаете!»

– Ладно, – взбодрилась она и вспомнила про приготовления к ужину.

– Ну где их носит, а? Через пару часов прибудут гости, а у меня еще нет индейки, которую предстоит запечь! Вот так и отправляй наших мальчиков в магазин!

– Не переживай, – улыбнулась Амалия, заправляя десятый салат. – Мы всё успеем! А ты пока можешь выбрать себе наряд на вечер, – Амалия взглянула на домашний зеленый костюм Линды, который собрал на себе все блюда.

Готовку мне не доверяют, посудомоечная машина справляется с грязными тарелками, ковер доверили роботу-пылесосу. Я не знала, куда себя деть.

– Тогда я сам свалю из Хомвуда! – послышался голос Дерега. Я обернулась на дверь – никого. Значит, я услышала их голоса с улицы.

– Правильно, брат, вали! – грубо ответил ему Уильям.

– Нет, подожди, – возмутился Дерег. – Я ожидал услышать: «Нет, брат, это моя вина, что я притащил в дом ибридо, что ты не желаешь подвергать опасности семью, и, раз уж ты так ее любишь, то вы и уедете, чтобы Марру не заявился сюда и всех нас не пустил на фарш!» Или нам теперь ходить и опасаться каждого прохожего? Тебе же известно, что Марру может принять облик любого человека. Может, он где-то рядом, у нас под носом! А мы ни сном ни духом!

Уильям ни разу не говорил мне о том, что Марру может принять облик любого человека…

– Мы уже много раз это обсуждали, – вступил в разговор Оливер. – Да, вероятно, Марру теперь не отступит. И как только поймет, что его гонец – Найджел – мертв, он пришлет еще кого-то или же наведается сам. И да, действительно, он может быть рядом, к примеру, садовник или продавец мороженого в магазине неподалеку от нашего дома. И пусть будет так! Нам нечего опасаться. Мелани не наша дочь!

– Он не из-за Марру так хочет, чтобы Мел не было в нашем доме, – усмехнулся Уильям. – Это прикрытие. Его грызет, что мне позволено жить с кошкой!

– Разговор о Кейлин закрыт много лет назад, – сердито напомнил Оливер.

– То есть из двух сыновей ты предпочтешь, чтобы счастлив был только один? – обиженно заговорил Дерег. – А на меня все плевали? Я тоже хочу любви! Я не хочу скитаться в одиночестве! По-вашему, я не заслуживаю счастья?

– Заслуживаешь, но…

– Но что? Но мне нельзя быть с кошкой, верно? Вы… Вы же все прекрасно знаете, что мне никто не нужен, кроме нее! Я люблю Кейлин, и если у вас осталась хоть капля жалости ко мне, то дайте нам возможность быть вместе! Знаю, простить ее семье убийство Лориан трудно, очень трудно… Но ведь сама Кейлин не хотела этого. Вы были там и всё видели своими глазами. Видели, как ее держали, как она кричала и умоляла не трогать нас! Вы всё видели! Она не желала горя нашей семье, не желала смерти Лориан! Почему вы запрещаете мне быть с ней?

– Я уже всё сказал, – холодно ответил Оливер.

– Будешь стоять на своем? – уточнил Дерег.

– Лориан была моей дочерью, Дерег! Твоей сестрой! Я никогда не прощу кошкам то, что они с ней сделали!

После минутной паузы Дерег добавил:

– Тогда пусть Уильям и Мелани убираются из нашего дома! Я не дам ей спокойно жить здесь.

– Не переживай, скоро уберемся! – злобно проговорил Уильям.

Отлично. И это происходит за два часа до ужина, на котором мы должны объявить о помолвке. Нет слов… Что-то мне подсказывало, мы с Уильямом переберемся в наш дом не после свадьбы, как планировали, а гораздо раньше.

Амалия и Линда хоть и делали вид, что занимаются готовкой, но я догадалась по их расстроенным лицам, что и они слышали разговор с улицы. Нет, не разговор, а крики, которые не услышал бы разве что глухой.

Амалия прятала от меня глаза и неуклюже складывала тарелки в посудомоечную машину. Ей было стыдно за своего сына, хотя ее вины в этом совсем не было. А Линда психанула: швырнув кетчуп в холодильник, она хлопнула дверкой так, что двухметровая бандура закачалась на месте, и со словами «ну всё, с меня хватит!» выскочила на улицу.

Едва преодолев порог, она перевоплотилась в волка и, вздыбив на спине шерсть, медленно надвигалась на Дерега. Тот пятился назад, его ноздри раздувались от злости, ему явно не очень-то хотелось вступать в драку. Но было поздно – он не на шутку разозлил сестру. Подпрыгнув в воздухе, Дерег тоже выпустил наружу зверя.

Они сцепились мертвой хваткой, мысленно друг другу что-то передавая, и, судя по их безмолвному разговору, Дерег не отступал – стоял на своем, а Линда всё сильнее и сильнее вгрызалась в его шею. Оливер и Уильям не пытались их разнять. Они спокойно наблюдали, как Линда пытается проучить неугомонного Дерега. А вот Амалии это было не по нраву, она растерянно бегала вокруг Дерега и Линды и умоляла их прекратить драку.

А я в это время думала, что на месте Линды должна быть я – я должна прекратить издевательства Дерега! Но стоило только задуматься, сколько лет он жил с надеждой, что однажды они с Кейлин снова будут вместе, как мне становилось его жаль, и, видимо, только из-за этого я еще не надрала ему задницу. Линда, Уильям, Оливер и Амалия не должны его заставлять прекратить бороться за свое счастье. Я решила вмешаться.

– Линда, отпусти его! – закричала я. – Дерег прав!

Уильям, Оливер и Амалия с удивленными лицами обернулись на меня, но Линда по-прежнему держала Дерега мертвой хваткой.

– Вы спокойно жили до моего появления. А сейчас все на нервах! Все! – я пристально посмотрела в глаза каждому, не скрывая, что я чувствую их страх перед Марру. У храброго Оливера и Амалии, которая, несмотря на этот страх, относилась ко мне как мать. У Линды, которая относилась ко мне как к лучшей подруге, но в душе опасалась и, скорее всего, неспроста так тщательно готовила дом к нашему переезду. Дерег – единственный, кто говорит об этом открыто. И про ненависть ко мне из-за того, что я тоже кошка, как и Кейлин, но всё же живу в этом доме, и про Марру. И он боялся не только за свою жизнь, а за жизни всех Бакеров. Если однажды Марру заявится сюда, то не станет разбираться, кто виноват в моем появлении на свет, и если захочет заполучить меня, то Бакеры не будут проблемой. Я решила не быть многословной и успокоить всех.

– Мы с Уильямом уедем! – твердо заявила я. – Мы не станем подвергать вас опасности! – я нарочно опустила глаза, чтобы не видеть виноватые взгляды Бакеров. Они молчали, не отговаривали, словно ждали эти заветные слова.

Мы с Уильямом оба это хорошо понимали. И Амалия с Оливером не должны разрываться между сыновьями: одному категорически запрещать видеться с кошкой, а второму можно привести ее в дом.

– Мелани, Уильям… – попыталась подобрать слова Амалия.

– Мы уже всё решили, – обняв меня, произнес Уильям, словно мы с ним заранее об этом договорились.

Отпустив шею Дерега, Линда подошла к Уильяму и, глядя в его глаза, тоскливо заскулила. Уильям молча покачал головой. Несложно было понять, что Линда мысленно просила его остаться жить с ними, но Уильям дал ей не тот ответ, который она хотела услышать.

Резко сорвавшись с места, Линда побежала в лес. Возможно, я ошиблась, предполагая, что она специально готовила дом к нашему переезду – она единственный член семьи Бакеров, кто не желает, чтобы мы уезжали…

Дерег подпрыгнул и, в воздухе перевоплотившись обратно в человека, растер укусы Линды и с невозмутимым видом посмотрел на нас с Уильямом:

– Я так понимаю, проблема решена? – вот за что его можно уважать, так это за правду. – Уильям и Мелани скоро свалят из нашего дома, и все смогут вздохнуть спокойно. Может, уже займемся ужином?

Он взглянул на Амалию и Оливера и вальяжной походкой пошел в дом.

– Да, скоро гости придут! – делая вид, что всё в порядке, Уильям взял меня за руку, и мы отправились в дом.

Настроение было хуже некуда. Я неохотно накрывала на стол. Уильям разделывал индейку, которую должна была готовить Линда. Амалия помогала мне сервировать стол. Оливер сидел на диване, уткнувшись в телевизор. Было понятно, что он только делает вид, что вникает в новости: его взгляд хоть и был направлен в телик, но он точно смотрел куда-то сквозь него, о чем-то размышляя. Дерег не высовывался из своей комнаты, в которой громко играла музыка. Испортил всем настроение, зато сам отрывался! Вот молодец!

Молчание длилось почти целый час. И этот час тянулся как целая вечность.

– О, выпустила пар! – с невозмутимым видом проговорил Оливер.

Я оглянулась на дверь и увидела Линду.

– Да, мне было необходимо прошвырнуться! Давай я сама!

Она подошла к Уильяму, который отчаянно боролся с тушкой индейки, быстренько накидала на нее приправ, обмазала заранее приготовленным соусом и закинула в духовку. Затем поднялась в свою комнату и через пять минут спустила вниз в коротеньком белом платье с глубоким декольте и на ходу поправила каре.

– Может, сядем за стол? Или приступим к ужину ночью? – не дожидаясь прихода гостей, Линда уселась за стол и, демонстрируя свое отвратительное настроение, неуклюже накидала салат в свою тарелку. Мы с Уильямом, Оливером и Амалией тоже сели за «праздничный» стол.

Уильям неохотно ковырял вилкой овощи. Амалия пыталась говорить на разные темы, а я уже подумывала – стоит ли вообще объявлять сегодня о нашей помолвке в такой напряженной обстановке?

Одновременно раздался звонок духовой плиты, предупреждающий о готовности индейки, и звонок в дверь.

– О, а вот и первые гости! – Линда натянуто улыбнулась и пошла открывать.

– Надеюсь, навигатор меня правильно привел? – послышался скромный голос Бри.

– А вы, я так понимаю, Бритни? – с улыбкой спросила Линда и отошла в сторонку, освобождая проход в дом.

Бри робко шагнула через порог и замерла на месте, приветливо улыбаясь трем незнакомым лицам. Она выглядела потрясающе: ее рыжие непослушные антенны на этот раз были забраны в высокую прическу, на плечи накинут бежевый жакет, из-под которого выглядывала нежно-розовая блузка, заправленная в укороченные брючки под цвет жакета, а благодаря туфлям-лодочкам на очень высокой шпильке она казалась высоченной и стройной, как модель.

– Привет, – обняла ее я. Амалия, Оливер и Уильям подошли к нам, я по очереди их представила: – Это Линда, сестра Уильяма. Это Амалия… – я задумалась, не зная, как правильно ее представить.

– Еще одна сестра? – предположила Бритни, разглядывая молоденькую блондинку. Я кивнула.

– Несложно догадаться – они так похожи! – она по очереди посмотрела на Линду и Амалию.

– А это Оливер, муж Амалии! – подумала, что не стоит выдавать Оливера за брата: Амалия и Оливер так любят целоваться, что могут забыться при Бри, а она решит, что в этой семье не всё в порядке.

– Все как на подбор… И ты так хорошо вписалась в эту компанию! – воскликнула она, оценивая, как мы все между собой похожи.

Амалия тепло обняла Бритни, Оливер помог ей снять жакет, Уильям усадил за стол.

– А меня не желаете представить? – раздался голос Дерега. Я напряглась, подумав, как бы он не испортил столь теплое знакомство.

Он спустился со второго этажа, сверкая белоснежными зубами. Ах, вы только гляньте, какие мы приветливые!

– Это Дерег! – сдержанно произнес Уильям и покосился на брата. В его взгляде читалось что-то вроде «попробуй только испортить ужин и ты об этом очень сильно пожалеешь!».

– Всё верно, – мило улыбнулся Дерег, подойдя к Бри. – И я не глухонемой, могу и сам назвать свое имя.

Этот болван нарочно не смотрел на наши сердитые лица, уставился на Бри заигрывающим взглядом, затем взял ее руку, поцеловал, поклонился, не сводя глаз. Бри покраснела.

И тут надо было видеть ее лицо: румяная застенчивая матрешка хлопала ресничками и прикусывала нижнюю губу. Ээй, Бри, Ау! Посмотри на него, он же сопляк! Ему восемнадцать, если что! Но нет, через пару секунд ее рука расстегнула верхнюю пуговицу на рубашке со словами «что-то жарковато стало». Хорошо, что Оливер кашлянул нарочно так, чтоб этот змей-искуситель отстал от Бри.

– Очень рад знакомству, – протянул змееныш.

– Я рада познакомиться, Дерег!

О господи… Да за такой голос, каким она это произнесла, ее бы в «сексе по телефону» с руками оторвали! Что он с ней сделал?! Я громко вздохнула, недовольно взглянув на Бри.

Бри прокашлялась, вернувшись на землю из гипнотического транса, в который ее ввели бездонные глаза Дерега. Волку ничего не стоит за пару секунд обаять человека, что Дерег и сделал. Больше ему ничего не нужно. Бри же не Кейлин.

– Дайте-ка я угадаю! – потрогав раскрасневшиеся щеки, улыбнулась Бри, провожая взглядом Дерега до его стула. – Муж Линды?

После пятисекундной паузы все рассмеялись.

– Боже упаси! – заливалась Линда. – Нет, всего лишь занудный братец!

Бритни, криво улыбаясь, водила глазами по Бакерам, скорее всего в шоке от того, насколько они все похожи внешне – даже муж Амалии. И да, вдобавок и я очень похожа на них…

– А ваших родителей не будет?

Все резко замолчали. К такому вопросу мы не были готовы…

– У нас нет родителей! – печально улыбнулась Амалия. – Они погибли много лет назад.

– Простите…

– Всё в порядке! – улыбнулась Амалия.

– Что же я сижу?! – Линда соскочила со стула и принялась доставать из духовки индейку, тем самым отвлекая нас от темы о родителях.

– А твой друг не смог прийти? – поинтересовался Оливер.

– Нет, он уехал в командировку.

– Жаль.

– Да… но я думаю, что в следующий раз вы обязательно с ним познакомитесь, – улыбнулась Бри. – Теперь наша очередь приглашать вас на ужин!

Как только Бритни расслабилась и влилась в компанию, она завела свою шарманку: травила истории из моего детства – как я училась, как ей легко давалось мое воспитание, и о моих детских увлечениях тоже рассказала… зачем-то…

– Ого! – Дерег сделал вид, что восхитился мной. – Так ты, оказывается, писала стихи?

– Так, баловалась… – сухо ответила я.

– Может, что-нибудь зачитаешь? Так сказать, из раннего! – издевался он.

– Как-нибудь обязательно, – мило улыбнулась я, а глазами намекнула ему, чтобы отвалил.

Наконец раздался еще один звонок в дверь.

– Это Алекс и Дори!

На этот раз я кинулась открывать дверь.

– Приве-е-ет! – пропищала Дори и бросилась мне на шею.

– Алекс, Дори, – поприветствовал их Уильям и представил поименно свою семью. А Алекса познакомил с Бритни.

– Какой красивый у вас дом! – восхищалась Дори. Затем она заметила на стенах картины, которые рисовала Линда, и они с ней на несколько минут окунулись в искусство.

Когда все познакомились, мы с Уильямом решились.

– Минуточку внимания! – Уильям постучал вилкой по своему бокалу. – Нам с Мелани есть что сказать!

Он встал. Я тоже. Секунд пять мы ловили на себе удивленные взгляды, переглянулись (решая, кто начнет), и Уильям заговорил:

– Мы собрали вас, чтобы объявить… Давай вместе? – обратился ко мне он, и мы хором крикнули: – О нашей свадьбе!

– Ну наконец-то! – восторженно воскликнула Линда и захлопала в ладоши. – Ура! Ура! Ура!

– Вы это серьезно? – удивленно спросила Бритни.

– Да! – ответила я, ища в глазах Бритни поддержку. А как только заметила, что ее глаза наполняются слезами, поняла: Бритни вовсе не против! Она сдерживалась, чтобы не расплакаться, и всхлипывая произнесла:

– Как же быстро ты выросла, моя девочка…

Я только хотела толкнуть речь о том, что для меня сделала Бри (что принято говорить своим родителям в моменты принятия серьезных решений), как Дерег меня опередил:

– Что ж, поздравляю! – поднял он бокал выше своей головы. – Признаюсь, я думал, что не доживу до того момента, когда мой брат соизволит сыграть свадьбу.

Чокнувшись с воздухом, Дерег залил в себя содержимое бокала.

– Я рад за вас! – улыбнулся Оливер.

– Ребята, вы не представляете, как я счастлива, что вы решились на такой серьезный шаг, – шмыгая носом, проговорила сентиментальная Амалия. – Мой брат женится!

Мы с Уильямом засмеялись, понимая, что в душе она имела в виду «мой сын» и безумно рада, что он наконец-то обрел свое счастье.

– Ух, подружка! Наша Мел первая выходит замуж!

Дори покосилась на Алекса, а тот, словно не понимая намека, чмокнул ее в щеку, затем пожал Уильяму руку и сказал: «Ну и оторвемся же мы у вас на свадьбе, дружище!»

Вино струилось. Больше всех ликовала Линда. Отойдя от утреннего скандала, она уже прокладывала маршрут ко всем свадебным салонам Алабамы и за ее пределами. Раздумывала, какие рестораны подойдут для торжества, перечислила стилистов, парикмахеров и визажистов нашего города, которые займутся образом невесты. В общем, как я и предполагала, уже с завтрашнего дня начнется свадебная суета – Линда об этом позаботится. Бритни и Амалия обсуждали, как быстро повзрослели дети (в случае Амалии, как быстро повзрослел ее младший брат). Дерег наконец успокоился, ведь мы переедем и оставим в покое его и семью Бакеров – это всё, что ему было нужно. Он сидел и попивал вино.

– Невеста, – шепнул мне Уильям.

– Жених, – ответила я.

Мы сидели в обнимку и, наверное, оба мечтали об одном и том же: скорее сбежать в свой дом и остаться там наедине.

Но Бритни, Дори и Амалия решили веселиться до упада: они включили музыку, вышли на середину комнаты и стали ритмично зажигать – как подростки на школьной дискотеке.

– Пойду переоденусь, – встав из-за стола, сказала я Уильяму. – Так набила живот, что хочется скинуть джинсы.

– Я тебя провожу.

И Уильям пошел за мной наверх. Ему так не терпелось остаться со мной наедине, что он решил не упускать момент.

– Уже не просишь отворачиваться? – спросил он, с улыбкой глядя на то, как я стаскиваю с себя джинсы.

– После того, что между нами было, глупо просить тебя не смотреть, верно?

Он подошел ко мне, взял из моих рук джинсы, провел тыльной стороной ладони по моей щеке и мягким голосом произнес:

– Невеста… Невеста…

Затем повернулся, бросил мои джинсы на кровать и только хотел вновь вернуться к поцелуям, как заметил, что из кармана что-то вывалилось… его фото.

– Что это? – нахмурившись, он посмотрел на свое изображение, валяющееся на полу. Поднял с пола фото.

– Откуда оно у тебя?

Кажется, Уильям буквально побагровел от злости.

– Несложно догадаться. Подумай, где я взяла твою фотографию в виде сердца?

– Я догадываюсь, где ты ее взяла! Спрашиваю, что она делает у тебя?

– Я вытащила ее из кулона…

– Ты рылась в вещах Молли? – Надвигалась гроза.

– Нет… я… я просто заглянула в коробку, и всё.

– Зачем ты копалась в ее старых вещах? – Прогремел гром.

– Из любопытства, ясно? – прикрикнула я, не понимая, почему он так завелся. – А тебя это так задело, смотрю? Нужно было не складывать коробки с остатками прошлой жизни, а выносить на помойку! Или… Погоди-погоди… Ты и не думал их выбрасывать? А может, не смог себя пересилить? Это же вещи моей бывшей девушки, как я посмею от них избавиться? – изобразила я Уильяма, всерьез разобидевшись на него.

– Я не успел их выбросить, если тебе от этого легче! Но я не предполагал, что ты туда полезешь! – Я впервые видела Уильяма таким злым по отношению ко мне. И это из-за какого-то кулона? Я взяла себя в руки, понимая, что в доме гости и не стоит кричать, иначе Бри увезет меня домой.

– Знаешь что? А вставь это фото обратно в кулон. Да… – покачала я головой, – ему там самое место! Ты и Молли навеки в одном сердце! Почему бы и нет, правда? Давай, Уильям!

Я схватила обратно свои джинсы и со злостью напялила их на себя.

– Что стоишь? Езжай в дом, отыщи кулон и воссоедини половинки одного сердца! – и добавила: – Иначе не уснешь!

Я вышла из комнаты, оставив Уильяма наедине с его прошлым, и пошла вниз, пытаясь привести себя в чувство или хотя бы сделать вид, что всё в порядке. Не хотелось портить настроение гостям. Они тут ни при чем.

– Мел, давай к нам! – крикнула танцующая Дори.

Музыка играла так громко, что сквозь нее никто не услышал нашего скандала. Бри, Амалия, Дори и Линда веселились, Оливер с Дерегом сидели в сторонке и наблюдали за ними.

– Пойду подышу воздухом, – улыбнулась я Дори. – Жарковато тут…

Я вышла на улицу и подумала: если бы не гости, я бы точно сорвалась в лес.

Надеялась, что он выйдет и извинится за свое поведение, но минут десять простояла в гордом одиночестве.

– Скучаешь? – вот только его мне и не хватало для полного счастья…

– Дерег? – обернулась я.

– Поругались? – с широкой улыбкой спросил он. – Ревнуешь к прошлой жизни?

– А… Ну да… неудивительно, – я покачала головой и усмехнулась ему в лицо. – Кто-кто, а вот ты не упустишь возможность подслушать наши разговоры.

– Помнится мне, что Молли не снимала этот кулон, – добавил он масла в огонь. – Но кулон это – ерунда…

Дерег резко замолчал, приподняв одну бровь.

– Что ты имеешь в виду?

– А ты поищи маленький шелковый мешочек, который так бережно хранит мой братец, сама поймешь.

– Мешочек? – переспросила я.

Дерег, подмигнув, зашел обратно в дом.

– Что еще за мешочек? – проговорила я, растерянно глядя на дверь.

За пять минут в голове пролетели мысли о том, что мне всю жизнь придется затмевать собой его воспоминания о Молли, потом я начала убеждать себя, что Дерег нарочно издевается, хотя зачем? Он вроде рад, что мы будем жить отдельно. В голову лезли мысли, что Уильям только начинает проявлять свое настоящее «я», и раз уж он так разозлился из-за невинного фото, то что было бы, если б узнал, что я прикладывала к себе ее платье? Убил бы меня? Мне стало страшно. Я задумалась, может, мы вообще зря затеяли эту свадьбу… Может, стоило узнать его лучше?

– Эй, а я тебя потеряла! – вышла на улицу Дори.

– Решила проветриться, – я втянула в себя воздух и медленно выдохнула.

– Ох, и счастливая же ты, – обняла меня Дори. – Замуж выходишь…

– Угу, – это всё, что я могла из себя выдавить на данный момент.

– А мой Алекс вообще сказал, что не собирается жениться! Ну, не то чтобы на мне, а вообще! Он сказал, что свадьба, кольца – всё это ерунда, – возмущенно говорила Дори. – Он, видите ли, предпочитает так жить – не связывая себя узами брака! Совсем не задумывается, что я, например, тоже хочу хоть раз в жизни надеть белое платье…

– Не переживай, – погладила я ее по кудрявым волосам. – Может, однажды он изменит свое мнение.

Мне было жаль ее, ведь я четко знала, что им не то что свадьбу не сыграть – вообще не суждено быть вместе. Лет через пять (если не раньше) Алекс вынужден будет расстаться с Дори…

– Девчонки, – вышел на улицу Алекс. – Болтаем?

Он улыбнулся и обнял Дори.

– Есть немного, – ответила я.

– Вот, говорю Мел, какая она счастливая.

Повисла тишина. Алекс не знал, что на это ответить.

Обняв ее за плечи, он вскинул голову к темному небу, на котором сияли сотни звезд.

– Согласен… – вздохнул он и взглянул на меня. Мы оба отчетливо понимали, почему он никогда не сможет сделать ей предложение.

Я могла лишь ему посочувствовать: жаль, что мы не можем объяснить это Дори.

– Ну что, поехали? – спросил он у Дори, поцеловав ее в макушку.

– Как? Уже? Я думала, мы еще потанцуем…

– На свадьбе потанцуешь, – рассмеялся Алекс. – Полночь уже.

– Хорошо, – расстроенно проговорила подруга. – Пойду попрощаюсь со всеми.

Алекс остался дожидаться ее на улице.

– Стоит ли заходить дальше? – спросила я у него.

– Не знаю… – сокрушенно ответил он. – Дори уже несколько раз заводила разговор о нашем будущем.

– Ты сделаешь ей больно.

– Знаю!

– Решать тебе, конечно, но Дори моя подруга, и она заслуживает, чтобы ее мечты о свадьбе и о счастливой семье сбылись. А с тобой у нее никогда этого не будет. И если честно, я уже думала о том, что вообще зря вас познакомила. Совсем не задумалась о том, что вас ждет расставание. Может, для тебя это и привычное явление, но, готова поспорить, ты разобьешь ей сердце…

– А знаешь что? – воскликнул Алекс. – Может, я и женюсь на ней! Женюсь и расскажу ей, кто я такой!

– С ума сошел?

– Возможно.

– Она не должна знать о существовании оборотней!

– Тогда как я сделаю ее счастливой?

– Легко! Закончив эти отношения сейчас!

– Я люблю Дори и не собираюсь расставаться с ней! Думаю, она не испугается и не бросит меня, узнав, что я человек лишь наполовину.

– Конечно… – усмехнулась я. – Она будет любить тебя еще больше! И когда станет старушкой с седыми волосами и морщинами, тоже будет любить! Тебя, пацана восемнадцатилетнего! Будет прогуливаться с тобой по парку, опираясь на клюшку, как будто бы она твоя бабуля. И прилюдно называть тебя внучком! А перед смертью будет шептать в бреду: «О, Алекс, спасибо, спасибо тебе, что подарил мне эту жизнь в тени, чтоб никто нас не видел вместе! И пусть у меня нет ни детей, ни внуков, и твой голос звенел как колокол, а мой после пятидесяти начал похрипывать, всё равно я счастлива! И буду еще счастливее, если ты поменяешь подо мной пеленку! Так ты себе это представляешь?

– Ты преувеличиваешь!

– Правда? Сколько? Лет пять? Шесть? А дальше исчезнешь? Она привяжется к тебе и постоянно будет думать, почему ты не делаешь ей предложение? Почему не хочешь завести детей? Будет копаться в себе, думать, что с ней что-то не так. Так и будет! Вот только ты этого понять не можешь… – я разочарованно помотала головой.

– Посмотрим! – произнес этот упрямец. Видимо, он и правда решительно настроен признаться во всем Дори.

– Даже не вздумай, – подскочила к нему я, но наш разговор прервали: на улицу вышел Уильям.

– Мы с Оливером и Дерегом собираемся поохотиться. Не желаешь с нами? – спросил он у Алекса, игнорируя меня.

– Можно, – пожал плечами Алекс. – Отвезу домой Дори и присоединюсь к вам.

Как будто, черт побери, я продолжение стены! Столб, стоящий прямо на крыльце! Дерево с округлившимися глазами! Вообще не замечать, вот так, как это делал Уильям, можно только неодушевленные предметы! Внутри меня распирало от злости. Я даже не слышала, о чем они разговаривали, стояла, и казалось, что еще чуть-чуть – и из ушей повалит пар. А ладошки зачесались, чтобы кому-нибудь хорошенечко съездить по щеке.

– Я готова! – выскочила на улицу Дори, а следом за ней Линда.

Ну, а за Линдой… похоже, две новые лучшие подружки: Амалия с Бритни. Они придерживали друг друга за талию и тихонько-тихонько напевали что-то душевное и сентиментальное. М-да… По ходу спелись.

Но, надо признать, Бритни органично вписывается в компании подростков. Не уступает ни в вине, ни в диких танцах. Знала бы только, что, когда она училась в колледже, меня уже воспитывала эта «восемнадцатилетняя» девчонка.

Проводив взглядом машину Алекса, Бритни тоже засобиралась домой. Мы стояли на улице, пока она вызывала такси. Я даже не смотрела в сторону Уильяма. Не смотрела… но косилась. И похоже, я всё еще была столбом, который он не желал замечать.

Из-за угла вывернуло такси.

– Ты, как я понимаю, со мной не едешь? – обнимая меня, спросила Бри.

Я задумалась. Если честно, у меня было желание психануть и уехать домой, но Уильям ответил за меня:

– Мелани останется с будущим мужем.

Как будто ничего и не произошло, он положил руку мне на талию и широко улыбнулся Бри.

– Ты точно завтра пригонишь мою машину к дому? – уточнила Бри, садясь в такси.

– Конечно, – пообещал Уильям.

А как только такси завернуло за угол, он убрал руку. Черствый сухарь! Лучше бы я уехала!

– Фух… – выдохнул Оливер. – Теперь можно и поохотиться? – обратился он к сыновьям.

– Давно пора, – буркнул Дерег и первым рванул в сторону леса.

– Ты идешь? – спросил Оливер у Уильяма.

– Пару минут, – ответил он и взял меня за руку. – Идем!

Он повел меня на задний двор. Руку сжимал так крепко, что чуть не хрустнули пальцы. В последний раз меня так грубо водила за руку Бри, когда спалила, как я курю за углом школы. Я и не собиралась начинать курить, но попробовать очень хотелось.

Уильям резко остановился. Повернулся ко мне. Взял мою вторую руку.

– Всё, о чем я жалею, так это что не вышвырнул коробки со старьем Молли, – чеканя каждое слово и смотря не мне в глаза, а куда-то за мои плечи, проговорил он. – Больше всего я не хотел, чтобы ты видела остатки нашего с ней прошлого.

Уильям резко поднял на меня глаза, молчал, смотрел так пристально, в самую душу, а затем продолжил, повысив тон, чтобы его слова попали прямо в цель – в мое наивное, ревнивое девичье сердце:

– Я избавился почти от всего в том доме. От всего, что осталось в нем от Молли! Я не думал, что ты поднимешься на мансарду и найдешь то, что я просто не успел отправить в мусорный бак. Пойми наконец, я не хотел травмировать тебя! Я разозлился не на то, что ты достала мое фото из кулона Молли, а на то, что ты все-таки его нашла… Этот чертов кулон… Я вообще не помню, как он появился у нее и как в нем оказалось это фото. Не помню! Веришь?

– Да… Но ты так разозлился… – напомнила я. – Я и подумала, что тебе не понравилось, что я прикоснулась к ее вещам, что… что я забрала твое фото себе.

– Прости… – прошептал он и, прижав меня к себе, поцеловал в макушку. – Оно и должно быть у тебя.

Уильям обнимал меня так крепко, так бережно, так любя.

– Как ты можешь сомневаться во мне? – тихо говорил он осипшим голосом. – Как можно думать, что я не отпустил прошлое? Как?

Это, конечно, были риторические вопросы.

– Ритм моего сердцебиения не соответствует нормальному с того дня, как я тебя встретил. Мне не хватает тебя, даже когда ты рядом!

Его рука скользнула под мои волосы и медленно поднималась от шеи до затылка.

– Даже сейчас, – прошептал он, – ты рядом… в моих объятиях, но мне всё равно тебя не хватает.

Уильям прислонился своим лбом к моему и, сердито глядя в мои глаза, очень серьезно спросил:

– Как ты считаешь, я способен думать о ком-то, кроме тебя?

– Нет… – шепнула я и опустила глаза.

– Правильно.

И вернулся мой Уильям, который может одним любящим до безумия взглядом отшвырнуть все дурные мысли в углы моего мозга. А страстным поцелуем заставить дрожать коленки.

– Помнишь, ты как-то спросил: «Если бы ты жила вечно, но в свою вечность могла взять лишь одного человека, кого бы ты взяла?»

– Помню.

– Я выберу того, с кем никогда не пожалею, что вечна… – ответила я.

Он задал мне этот вопрос, когда я была еще человеком. Тогда я не понимала всю суть этого вопроса. Я считала, что ничего не вечно, и, по-моему, так ему и ответила. А теперь, понимая, что он имел в виду, задавая этот вопрос, я ответила так, как мне подсказывало мое влюбленное сердце.

– И ты никогда об этом не пожалеешь, никогда. Я тебе это обещаю.

– Ого! – удивленно воскликнула я, войдя в дом. – Когда вы успели всё тут прибрать?

– Не волнуйся, мы тебе оставили кусочек, – рассмеялась Линда, кинув взгляд на диван и кресла со сбитыми накидками.

– Ерунда! – отмахнулась я и за считанные секунды всё поправила.

– Может, по чашечке кофе? – предложила Линда, с уставшим видом усаживаясь за стол.

– С удовольствием! – поддержала я. – Только сначала я всё же скину с себя джинсы…

Сумка с моими вещами валялась на полу, ведь теперь я жила на два, а то и на три дома, поэтому таскала ее с собой.

Переодевшись в домашние спортивные штаны и футболку, я вышла из комнаты и тут вспомнила слова Дерега «поищи маленький шелковый мешочек».

Ангел, сидящий на правом плече, шептал: «Не стоит этого делать. Даже если этот таинственный мешочек существует, то, вероятно, в нем что-то из прошлого, вот и оставь это в прошлом!» Черт же, который расположился на левом, размахивал вилами и нашептывал обратное: «Иди и отыщи его! Нужно до свадьбы узнать, какие скелеты притаились в его шкафу!»

И кто в этом споре победил? Ну конечно черт! Который взял меня за руку и привел обратно в комнату Уильяма.

– Кажется, здесь, – прошептала я, открыв средний ящик стола.

В самом углу ящика нащупала коробку и вытащила ее.

На раздумье мне понадобилась минута, и, решив для себя, что я всё равно не успокоюсь, пока не узнаю, что там, в том мешочке, открыла крышку. Сверху лежали фотографии, которые мне уже показывал Уильям. С верхнего снимка на меня смотрела та самая дама, которая уже не впервой заставляет меня задуматься: в каком веке застрял Уильям? В нашем – со мной… или в прошлом – с ней?