Хранитель Книги тумана бесплатное чтение

Глава 1. В которой появляются хранители

Раз поздно вечером, зимой, Рассержен и простужен,

Я чуть живой пришел домой, Где, знал я, ждут меня покой, Вино, сигара, ужин.

Льюис Кэрролл. Фантасмагория

В Доме-в-тумане всегда холодно. Осенью, когда беспощадные ветра заставляют стены стонать от страха перед стихией (смахнет ведь с холма), в зимнюю стужу, весной, когда таящий снег сочится сквозь доски чердака — в коридорах на втором этаже всегда выстраивается армия кадок, ведер и раритетных жестяных тазиков с гнутыми ручками в виде ощерившихся змеевидных драконов (по два дракона с каждой стороны держат в зубах металлические бруски)…

Дом-в-тумане будто нависает над городом. Помню, первое мое впечатление было таково, будто дом на самом деле фальшивый. Было в нем что-то такое, ускользающее, присутствующее незримо. Понимаете, я ведь никогда не рассчитывал жить в Дом-в-тумане, а жилища в Бугорках, может, не такие просторные, но зато… не отрицают саму жизнь.

В нередкие туманные утра, когда молочная пелена обволакивает Дом до самой крыши, меня иногда посещает мысль, что, если я выйду за дверь, окажусь в совершенно незнакомом мне городе. В другом мире. Все возможно, когда за стрельчатыми окнами Дома-в-тумане воплощается Ничто. Говорят, туманы Лоделя — результат присутствия в городе штаба Инквизиционного корпуса… или же близости к Звонкому бору, в который после Трехвековой войны нет хода магам. Или что в самой столице Ладимирры слишком много людей, пользующих магию без надлежащего на то разрешения. Последняя версия, понятное дело, принадлежит инквизиторам. При всей моей нелюбви к ним, вынужден согласиться: в Лоделе каждый десятый считает себя наследником древнего магического рода. Столица, как-никак.

Мой отец был лекарем, его лавка располагалась в торговых рядах и за его зельями приходили даже инквизиторы, хотя они-то, как известно, не любят частнопрактикующих магов, пусть слабых. Он не был знатен или богат, ему не на что было рассчитывать — в семью Отменяющих, к которой принадлежала моя мать, его не приняли бы. Так что родители обручились тайно, и мать после этого уже не вернулась домой, опасаясь родительского гнева. Дед и правда пришел в ярость. Будучи Отменяющим, он имел немалую власть, но против засвидетельствованного богами в храме брака выступить не решился. Объявил, что нет у него отныне дочерей, а лекарю с тех пор в городе не было житья. Так что отец с матерью перебрались в небольшую деревеньку под названием Бугорки. Там мы и жили до тех пор, пока родители не погибли, возвращаясь с Лодельской ярмарки — на них напал Косматый Ругр, дух Звонкого бора.

С тех пор я жил в Доме, хозяином которого к тому времени стал дядя. Его я не разу не видал до того, как меня забрали из Бугорков. У дяди был собственный сын, Глориан. Его он обучал всем тайнам семьи Отменяющих, и беспрестанно ругал за нерадивость. Я же был мальчиком на побегушках и, наблюдая со стороны за вечно недовольным дядей и мрачным Глорианом, которому определенно не давалась наука, думал, что в Бугорках было куда как спокойней. Дел у меня было немало, но все спорилось. Кроме меня и старого конюха, который и забрал меня в Лодель по приказу дяди, в Доме больше никто не мог ужиться, так что другой прислуги не было. Вот так посмотришь на Дом со стороны и не догадаешься, что им владеет род Отменяющих проклятья, тот самый, о котором легенды ходят.

Дядиным надеждам не суждено было сбыться, Глориан не смог стать наследником Дома-в-тумане: в один из зимних студеных вечеров он проигрался в карты и шел домой без куртки, простудился, и лихорадка сожгла его за неделю. Через некоторое время не стало и дяди. Так я и оказался единственным полноправным хозяином странного Дома и всех его тайн. Как-то само собой получилось, что меня признали принадлежащим к роду Отменяющих и я впервые удостоился разговора с Его Величеством и главой Инквизиторского корпуса. По- моему, даже столкнувшись с Косматым Рургом не испытывал такого страха. Да уж, были времена.

Неожиданное наследство, прямо как в сказках. Только в отличие от сказочного терема с невидимыми слугами, Дом весьма нелюбезно обходился как с гостями, так и с собственным владельцем. Дом с характером.

…Это случилось ветреным вечером посреди октября. Дорогу к Дому-в-тумане размыло дождями. В темноте под ногами чавкало, хлюпало, плюхало и шлепало. Неизносимые ботинки (именно так рекомендовал их продавец на ярмарке прошлым летом) промокли еще у подножия холма. Куртка не спасала от ветра, какого-то особенно злого и пронизывающего. Плащ был порван и потому тоже не спасал. Из подворотни на меня бросилась собака. Хотя обычно животные воспринимают факт моего присутствия философски.

Уже когда махина Дома-в-тумане появилась прямо передо мной, я оступился и шлепнулся в лужу. Опытным путем было определено, что лужа достаточно глубока. А ведь точно помню, что с утра ее здесь не было. Выходит, ливень, обошедший Лодель стороной, щедро уделил внимание холму, на котором стоит Дом.

Шшух! Прямо передо мной словно птица пронеслась. Огромная птица, настоящий сгусток мрака, различимый даже в ночи. Летела она на уровне моей груди, прямиком к Дому. Я не почувствовал ее приближения и не заметил, как она спикировала. Но отчетливо видел, как чернильная тьма с аршинным размахом крыльев врезалась в дверь… Послышался грохот — может, дверь рухнула бы, не будь на сделана из мореного дуба. Дом-в-тумане выстоял не одну бурю…

И только подойдя ближе я разглядел, что дверь приоткрыта. Я бросился во двор, но, когда взбежал по низкому — в две ступени — крыльцу, обнаружил вход запертым. И ни следа птицы. Сглотнув, я снял с пояса связку с ключами. Дрожащими — теперь не только от холода — руками я открыл дверь. Протяжный скрип эхом разнесся по коридорам. В ветреную погоду в Доме всегда что-то стонало и хныкало. Как будто Дом жаловался на тяжелую жизнь и нерадивых хозяев.

Я вошел. Дверь за спиной с треском захлопнулась. В тот же момент я заметил то, что раньше ускользало от моего внимания — призрачный отблеск света на полу, у входа в гостиную. Я невольно попятился. Но представил, что снова окажусь на пронизывающем ветру… Одежда и так уже застывала на мне коркой. К ночи я до города не доберусь. Чего доброго — замерзну. Или столкнусь лесным духом. Пополнить своим трупом невеселую коллекцию, которую к утру собирает городская полиция… нет уж, увольте. Это мой дом, и если погибать, то лучше с комфортом. И не сегодня.

Было бы преувеличением утверждать, что я ворвался в гостиную решительно, с гордо поднятой головой. Несколько шагов до комнаты дались мне не без труда. Я остановился на пороге.

Нападать на меня никто не спешил. В комнате мирно расположились гости.

Их было трое, и я уверен — никого из них не ждал. Ближе всех ко мне, у старомодного дивана с чрезмерно высокой жесткой спинкой — стояла женщина. Кажется, именно ее присутствие меня слегка успокоило. Надо полагать, безосновательно. Дядя не раз повторял, что с логикой я не в ладах.

Женщина держала в руках круглый светильник, сквозь цветные стекла которого струился мягкий свет. Красные отблески лежали на гладком, словно написанном кистью, лице… To есть, на половине лица. Вторую половину закрывали чуть вьющиеся пряди волос. В отсветах лампы они были красно- желтыми, но, безусловно, светлыми. На незнакомке был плащ, застегнутый под горлом массивной округлой брошью с крупным камнем.

Рядом с этой странной гостьей стоял мужчина в старомодных одеждах. Свет проходил сквозь него свободно, не оставляя места сомнениям. Призрак. Перстень-оберег нагрелся и теперь впивался в кожу со злостью крапивы. Просто я так замерз, что сразу не подметил.

На диване сидел, положив ногу на ногу, еще один странный тип. У него было слишком бледное, до пепельной серости, лицо, черные глаза с кровавыми отблесками и темные волосы до плеч. Одет он был не по погоде легко: черные широкие штаны, черная же рубаха и сверху — длинная безрукавка, перехваченная поясом, к которому крепились короткие ножны.

Слева от окна, на грани света и непроглядной тьмы, виднелась еще одна фигура. Едва заметный абрис лица, словно зарисовка еще готовящейся картины, на котором выделялись светящиеся почти звериные глаза — вот и все, что удавалось разобрать. Плащ этого гостя словно был соткан из тьмы и терялся в сумраке гостиной.

— А вот и хозяин, — проговорила женщина певучим, но неожиданно низким голосом. — Мы думали, вы уже сегодня не появитесь!

Сказано было так, будто я пришел в гости.

— Здесь довольно уныло, — добавила незнакомка, и я окончательно утвердился в мысли, что она меня раздражает.

— Кто вы? — спросил я. Глупо спрашивать, как они здесь оказались. Призраку стены не помеха. Женщина, должно быть, ведьма и неслабая, раз пробилась сквозь защитный контур. Да и тот тип, что молчал у окна, тоже непрост… Осознавая опасность своего положения, я был на удивление спокоен. Не верилось, что сегодня я умру. Так что вот.

— Разумеется, хранители. Вам нечего страшиться, господин Ольден, — заявил призрак. — Будем знакомы. От всего сердца надеюсь, что мы с вами поладим. Вы просвещенный человек, у вас прекрасная библиотека… Надеюсь, мы будем там часто встречаться и сможем беседовать. В последнее время у меня было мало возможностей поговорить с умными людьми, знаете ли.

Незнакомка поморщилась.

— Не пугай мальчика сразу, Люц.

— Кхм. Я бы попросил обращаться ко мне как подобает…

Тот, что у окна, по-прежнему молчал и просто таращился на меня своими мерцающими кошачьими глазами.

Я растерянно переводил взгляд с одного гостя на другого. Ничего не понимаю.

— Простите, но на домовых вы не похожи. А ваши внешние данные не позволяют угадать в вас кого-то из моих предков…

Тут женщина отставила светильник на низкий столик по правую руку от себя. Она сделала это подчеркнуто плавным, изящным жестом. Глаза ее сверкнули.

Мне показалось вдруг — она разозлилась. Хотя недовольным здесь должен быть я. Хищно улыбнувшись, незнакомка поинтересовалась:

— А ты не допускаешь мысли, что перед тобой призрак кого-то из убиенных твоими замечательными предками?

— Ну вот, теперь ты пугаешь мальчика, Даль, — упрекнул призрак. Женщина покаянно склонила голову — в волосах сверкнул драгоценный камень — и взмахнула рукой, едва не сбросив лампу со столика. От удивления Даль развернулась, попыталась перехватить лампу и ей почти удалось. Я так и не понял, когда черноволосый поднялся с дивана. Он оказался рядом с женщиной, одной рукой как-то небрежно подпирая ее плечо, а другой — держа лампу за ручку-кольцо.

— Идиотизм!

Даль засмеялась.

— Сколько заботы, Таро!

— Ой, да молчи уже, — буркнул черноволосый и, брякнув лампу обратно на столик, вернулся на диван. Даль не обратила на его грубый тон никакого внимания.

— Простите мою несдержанность, мастер Ларций, — сказала она призраку. — Это… хм, от осознания ответственности.

— Твои достоинства неоспоримы. Кому, как не тебе охранять потомка Алоиза!

— Это что, попытка меня поддержать?

— Намек, что тебе пора серьезней относиться к делу, — проворчал тот, что сидел на диване.

Они как-то естественно вытеснили меня из круга общения. Я поспешил вмешаться.

— Я ровным счетом ничего не понимаю!

Четыре пары глаз уставились на меня. Мне показалось, тот тип, что стоял у окна, подался вперед, но сделал это совершенно беззвучно — как будто просто передвинул себя в пространстве.

— Это заметно, — вздохнул призрак. — И весьма удивительно. Мы — хранители Дома.

— Какого? — глупо спросил я.

— Да вашего же! А Даль — еще и ваша личная охрана.

— От кого?

Женщина улыбнулась, небрежно заправила локон за ухо. И сразу стало видно, что ухо у нее большое и заостренное кверху. Эльфийка.

— От кого угодно. Дюрандаль Амариль, к вашим услугам, эль-ло.

Я никогда еще не видел эльфов столь близко. И уж конечно, лично со мной общаться раньше они не спешили. Видимо, изумление мое было столь велико, что женщина звонко рассмеялась.

— Похоже, ты действительно понятия не имеешь, откуда мы взялись на твою голову, эль-ло!

Я покачал головой. Призрак нахмурился и подплыл (действительно подплыл, ноги его не двигались) ближе, вглядываясь в мое лицо.

— Как же так случилось? Вы, обладатель истинного дара, и вдруг столь невежественны в отношении собственных обязанностей.

— Вы преувеличиваете. Дар как дар. Владельцем Дома должен был стать мой двоюродный брат, Глориан Арвин.

— Но Арвин — всего лишь побочная ветвь. При наличии прямого потомка Алоиза… — задумчиво начал призрак, я решительно прервал его:

— Наследником по мужской линии был дядя Демир, Глориан — его сын. Мои родители давно жили в поселении за рекой и с ним мало общались. Дядя вызвал меня в столицу после их смерти.

— Это многое объясняет. Должно быть, ему не хватило времени на ваше обучение.

«Или, скорее, желания», — мелькнула у меня в голове мысль, которой я устыдился. Дядя не был плохим человеком. Но в последние дни перед смертью изменился сильно, как будто даже перестал меня узнавать. Даль пытливо наблюдала за мной, но ничего не сказала, даже если заподозрила в моем молчании какой-то скрытый смысл.

— Что же, в таком случае да будет вам известно, господин Ольден Терн, что этот Дом, будучи магическим от основания до самой крыши, требует тщательного присмотра. Равно как вы, хранитель Книги тумана.

Я отступил. Никому не должно быть известно о Книге. Эти четверо были слишком спокойны, раскрывая многовековую тайну, хранившуюся в Доме- в-тумане. Книга, запирающая проклятия. Запертая дверь на границе с миром демонов. Это самая большая ответственность владельца — следить, чтобы тайна оставалась тайной. Даже инквизиции не было известно о Книге и я не уверен, что Его Величество в полной мере сознавал, что представляет собой Дом-в-тумане. Иначе, думаю, его уже давно попытались бы стереть с лица Лоделя.

— Вы ошибаетесь, — произнес я. — Моя фамилия Марн.

Призрак кивнул.

— Не буду спорить. Но ваша сила выдает в вас потомка Алоиза Терна.

Впервые за долгие годы появился человек с истинным даром Отменяющего. Ваш дядя им не обладал, при всем моем уважении. Ему досталась лишь часть этой силы. И первоочередной его задачей должно было стать ваше обучение. Но он не приложил должного старания, как я вижу…

Он задумчиво взглянул на Даль. Эльфийка улыбнулась.

— Ну, ничего, вы с нами, мастер Ларций, а значит, сможете наставить мальчика.

Это «мальчик» задевало, хотя я понимаю, что какой бы юной не выглядела эльфийка, ей может быть уже далеко за два столетия, и она вправе называть меня подобным образом. Равно как и призрак.

— Да уж, придется вам повозиться, — хмыкнул Таро. — Вот счастья-то привалило!

Насмехался он уж очень откровенно, даже не пытаясь завуалировать свое пренебрежительное отношение. Неприятный тип! Неужто думает, я буду молча терпеть его пребывание в Доме?

***

Фантасмагория продолжалась. Пришлось подумать о приличиях. Даже если черноволосый Таро мне не нравился, с эльфийкой обходиться невежливо я не мог. Некрасиво как-то. Да и международным скандалом попахивает.

Я был так ошарашен развитием событий, что совершенно не запомнил, как мы все расселись за длинным столом и предложил ли я гостям подождать, пока соображу на скорую руку угощения. Не знаю и того, каким чудом на столе появился фамильный сервиз из тонкого дымчатого фарфора с едва заметным цветочным узором-сеточкой.

Поэтому пришлось пригласить незваных гостей за стол. В кои-то веки в столовой были зажжены все три десятка свечей. И все равно свет казался мне тусклым. Гости казались еще более странными. Даль с нескрываемым интересом разглядывала серебряную вилку, будто видела столовый прибор впервые. Черноволосый морщился, принюхиваясь к похлебке. Я с тоской думал о том, что извел почти все запасы продуктов и завтра придется снова спускаться по грязной размытой дороге в город.

Призрак, кстати, тоже уселся за стол, и, как мне показалось, наблюдал за трапезой с тоской. А вот четвертый гость… я так и не понял, кто он такой. Даже при свете я не смог разглядеть больше. Силуэт его все также оставался размытым, разве что плащ превратился в сгусток тумана. Он уселся во главе стола, отдельно от остальных гостей. Я хотел было пригласить его ближе, но он лишь покачал головой — на какое-то мгновение очертания его лица смазались, не стало видно даже глаз. Я рассудил, что гостю виднее: он явно не человек, значит, обычная еда его не привлекает. Обиженным он не выглядел (хотя я бы не рискнул утверждать это наверняка), и на том спасибо. Хватало чернявого, который поглядывал на меня так, будто я виновен в том, что он здесь оказался и у него плохое настроение.

— Зачем же дому столько хранителей? — осторожно спросил я, не дождавшись, пока гости насытятся; уж очень печальным выглядел призрак, мне захотелось отвлечь его разговором, да и для меня самого объяснения были важны. — Обычно, хватает одного домового…

— Это потому, что дом ваш необычный, — охотно ответил мастер Ларций. — Да и вы — не просто человек. Возможно, вы сами этого еще не осознали в полной мере. Но сойдемся на том, что это правило, которое заведено в интересах Отменяющего. Согласитесь, — он окинул зал с видимой досадой, — вам не слишком хорошо удается управлять этим домом. Я бы скорее даже сказал, что дом управляет вами… Итак, начнем с самого начала. Хранителей в обычных условиях четверо, у каждого из нас свои задачи и своя специализация. Но все наши возможности — в вашем распоряжении.

— Разумеется, если будешь нормально исполнять свои обязанности, — буркнул Таро и отвернулся к окну. Не слишком приветливый тип. Призрак взглянул на него с осуждением.

— Как я уже говорил, Дюрандаль — ваш личный телохранитель. Не рекомендую ходить без сопровождения к местам выплеска темной силы…

Эльфийка улыбнулась мне тепло и, пожалуй, чересчур легкомысленно.

— Думаю, мы сработаемся, — сказала она. Честно говоря, срабатываться я не хотел. Привык уже к одиночеству. Да и потом…

— Этот дом… хм, имеет некоторые специфические свойства. Простите мне мою невежливость, но я опасаюсь, что для вас здесь может оказаться некомфортно.

— Ничего, я куплю необходимую мебель, — сказала эльфийка. Я так и представил, как она расхаживает по нашему рынку с этими своими ушами.

Нет, эльфы у нас в столице бывают. И даже живут некоторые. Но все — с соизволения королевской канцелярии. Неловко спрашивать гостью, озаботилась ли она получением разрешения или же является нелегалкой. После войны с Дивным Лесом отношение к эльфам весьма настороженное… Пусть король и объявил год примирения.

— Я имею в виду, что…

— Дом не очень любит гостей? — поинтересовался призрак. — С этим мы справимся, не беспокойтесь. В конце концов, мы хранители и у нас есть право находиться подле вас.

Я тупо кивнул. Мне по-прежнему казалось, что все это — нелепая шутка.

— Таро — младший хранитель Книги тумана, ваш помощник. Он будет покидать Дом лишь в крайних случаях, если Даль не сможет справиться в одиночку. Кстати, Таро — специалист по нечисти.

Помощник? Вот уж чего Таро не собирается делать, так это — помогать. Он свою позицию уже достаточно четко обозначил. Или это он просто после долгой дороги пребывает в скверном расположении духа? А завтра отоспится и с утречка станет душкой? Я попытался представить и не смог.

Словно почувствовав мои сомнения, Таро взглянул прямо на меня и злорадно оскалился. В полном смысле слова, обнажив острые чуть изогнутые клыки. Левый был значительно длиннее правого и высовывался из-под верхней губы, а я сразу не понял, что меня настораживает. Наверное, я побледнел.

— Это… он же…

— Вурдалак, — закончил за меня призрак. — Конечно. Все согласно правилам. Хранителями и становятся эльф, вурдалак, призрак…

— To есть, вы тоже будете здесь жить?

— На чердаке, — холодно отрезал Таро. — Предпочтительно не дергать меня лишний раз днем. И нужно больше мяса. Запасы у тебя слишком скудные.

— Я ем не слишком много…

— А я — много. Твоя обязанность заботиться о хранителях. Имей ввиду.

— Ага… — обреченно согласился я. Кажется, уходить они и правда не собираются.

— Ну, я, собственно, призрак. Мое имя — Люций Ларций.

— Можно просто Люц, — подсказала эльфийка.

— Нельзя, — возразил призрак.

— Можно, — буркнул Таро. Призрак вздохнул, мне почудилось — почти сочувственно.

— Моя специализация — знания. Можете обращаться за помощью, если столкнетесь с трудными заклинаниями. В бою же я практически бесполезен. Я что-то вроде вашего советника и наблюдатель за остальными хранителями.

Таро фыркнул. Люций спокойно добавил:

— В конце концов, я куда старше остальных.

Я разделял скептицизм Таро: не понимаю, зачем мне телохранители…

— А кто это? — спросил я, кивнул на черного человека, который держался отдельно от остальных. Мне так и не удалось разглядеть его лица. И уже обреченно понимал, что столкнулся с очередным представителем нечистой силы.

— Вы его видите? — удивился Люций. — Давно?

— C тех пор, как пришел.

Черный человек двинулся ко мне. Тьма клубилась вокруг него, это теперь стало совершенно ясно. Она его сопровождала. Он и был тьмой, точнее. Только желтые кошачьи глаза блестели там, где обозначился абрис лица.

— Это Ух… Он фантом, — пояснил Люций. — Он способен стать видимым на непродолжительное время. Но обычно недоступен даже взору хранителей. Ваши способности… весьма занимательны, молодой человек. В прочем, такое уже случалось в истории вашей семьи, не вздрагивайте.

Фантом не произнес ни слова. Просто стоял передо мной и смотрел своими желтыми глазами. Но в какой-то момент я вдруг отчетливо увидел, как поднимаюсь по холму к дому и дождь льет прямо на меня…

— Ух не способен воспроизводить речь. Только посылать мыслеобразы. Он мало связан с действительностью. Его удел — междумирье. Он — хранитель Дома. Ведь Дом

— это место, где границы истончаются. Вы сами должны это чувствовать.

Ух поклонился — тьма искривилась и подалась в мою сторону, едва не заставив меня отступить.

Да, я чувствовал. В Доме-в-тумане мне всегда было неуютно. Непроходящее ощущение взгляда в спину. Бесконечная хмарь за окном и сквозняки. Нет, дом вовсе мне не нравился, и я понимал, что не очень-то нравлюсь ему. Это очень странно — сознавать, что дом испытывает какие-то эмоции. Сам распоряжается пространством внутри себя. Иногда чувствуешь себя принесенным в жертву. Добровольно съеденным.

— А если бы условия не были обычными? — спросил я, подумав. Люций озадаченно взглянул на меня.

— Что?

— Вы сказали, хранителей четверо, но это только в обычных условиях…

— Ах, да. Есть еще гоблин. Однако он появится в том случае, если кто-то из хранителей не сможет исполнять свои обязанности или если вы вдруг… хм, окажетесь несостоятельны.

— Если свихнешься — придет злой гоблин и съест тебя, — доходчиво пояснил Таро.

— А если вы не будете справляться — съест вас? — поинтересовался я. Даль захихикала.

— Типа того, — помрачнев, буркнул Таро.

— Отнеситесь к этому серьезно, вы все, — попросил Люций. — Постриге моих спутников, Ольден. Мы долгое время провели в дороге, да и не дождались официального вызова, поэтому дом не признал нас сразу…

В его словах мне почудился упрек. Но я не знал, что должен вызывать каких-то хранителей!

— Что же, я не могу выставить вас за дверь, — прислушавшись к себе, признал я.

— Ho, к сожалению, ваш визит стал неожиданностью и комнаты не готовы…

— Это лишь означает, что мы можем выбрать любую из имеющихся, — улыбнулась Даль. Я не посмел возражать очаровательной эльфийке. Я кивнул, все еще пребывая в смятении. Мне не нравилось жить одному. Но внезапные гости не внушали доверия. Один вурдалак облизывающийся чего стоил!

Я твердо решил, что с сегодняшнего дня запираю дверь своей спальни. И где она, эта спальня, никому говорить не буду. Пусть помучаются с поисками, если решат ночью напасть!

Глава 2. В которой все обсуждают Косматого Ругра

Я знаю — я ответил, — свет Смущает привидений.

Но дух — непрошеный сосед, И люди вправе ждать в ответ Подробных объяснений

Льюис Кэрролл. Фантасмагория

Утром дверная задвижка, которую я признал не особо надежной защитой и потому подпер дверь стулом, оказалась проржавевшей и никак не поддавалась. Ржавчины было так много, что она «запекла» щеколду и пазы в одно целое. To ли я в избытке чувств выразил свои сомнения вслух (иногда со мной такое случается, в пустом доме иногда жутковато, вот и выработалась привычка подбадривать самого себя), то ли дому не понравилось, что я оставил гостей на ночь и он решил мне отомстить. Я уже всерьез подумывал о том, что придется выбираться через окно. Но потом в комнату заглянул призрак — ага, прямо сквозь дверь — и поинтересовался, не собираюсь ли я спуститься к завтраку. Обнаружив мои затруднения, он кликнул Таро и Даль. Те посовещались в коридоре, и вскоре дверь оказалась просто снятой с петель. Таро презрительно скривился, заметив неподалеку стул, словно догадался, что я пытался использовать предмет мебели как дополнительную защиту. Ну, судя по тому, как легко вурдалак выбил дверь, стул вряд ли мог помочь. Похоже, нынче ночью придется поэкспериментировать с тумбой. Правда, уже в другой комнате. Судя по ухмылке вурдалака, возвращать дверь на место он не собирался. Может, следовало попросить — вдруг Таро именно этого и ждал. Но я решил, что не буду унижаться.

Вся наша странная компания отправилась завтракать. Я по привычке перебирал в уме скудные запасы еды, которые оставались на кухне, и думал, чем же угощать хранителей. Но когда мы вышли на лестницу, уловил аромат свежей выпечки и каких-то цветов… Кажется, гости сами позаботились о завтраке. Мне стало стыдно.

Я, конечно, их не звал, а для некоторых и прилагать усилий не хотелось. Но все же — они остались в моем доме…

— Это все Даль, — легко понял причину моего смущения Люций. Я оглянулся. Эльфийка с радостным гиком съезжала по широким мраморным перилам, раскинув руки наподобие птичьих крыльев. Лестница была витая, с достаточно крутым поворотом. Не знаю, кто и зачем задумал ее именно такой. Если бы Даль не удержалась и опрокинулась, выпав за перила — легко могла свернуть себе шею! Я не успел толком испугаться, а эльфийка уже спрыгнула на ступеньки. Щеки ее заалели.

— Здорово! — сообщила она нам всем со счастливой улыбкой и в тот же момент оступилась, поскользнувшись на плитке, которой был выложен обширный холл. Я оказался ближе остальных, потому успел ее перехватить — скорее от неожиданности, чем из желания помочь и тут же отстранился, едва не запутавшись в складках ее плаща.

— Идиот… — буркнул Таро, проходя мимо нас.

Вот что я ему сделал?! Сюда точно не звал! Если уж так не хочет быть хранителем — мог даже на порог не являться. Или не мог?

Даль засмеялась, словно колокольчики зазвенели.

— Какой ты злой, Таро. Будто и не рад, что мы снова собрались вместе.

— Да что ты, я счастлив. Аж тошнит, — донеслось до нас.

Разве такими должны быть хранители?!

Я, конечно, прежде не слишком много эльфов видел, но мне казалось, они все как один надменные и преисполнены ощущения своего древнего превосходства над другими расами. А Даль вела себя скорее вызывающе, но презрения не демонстрировала. Вот Таро — другой разговор. Этот бы придушил всех, чтобы не мешались под ногами. Но обязанности ему точно не в радость.

После завтрака я спросил об этом у призрака. Точнее, я зашел издалека.

— Скажите, мастер Люций, как назначаются хранители? Они… вы не могли отказаться от этой роли?

— Почему же? — удивился призрак. — Разумеется, могли. Напротив, большинство из нас попали в хранители в результате жесткого отбора…

Представляю других кандидатов от эльфов!

— И Таро?

Люций внимательно на меня взглянул. Я пояснил:

— Мне кажется, ему не слишком-то здесь нравится.

— Вот вы о чем! Но ведь Таро — вурдалак. Сами понимаете, это плохо сказывается на характере. Порядки у них в племени строгие, приходится вести образ жизни хищника. Скорее всего, он просто привык рассматривать окружающих как соперников и вероятных врагов. Лучше всего он понимает язык силы и вам придется доказать свое право приказывать ему.

Вот с какой стати я должен доказывать что-то навязанному мне помощнику?

Люций понимающе улыбнулся.

— Ничего, вы привыкнете. Судя по состоянию дома, вам очень нужна помощь, Ольден. Даже если вы не хотите этого признавать. Предыдущий потомок Алоиза оставил дела куда как в большем порядке, чем ваши дражайшие родственники, не удосужившиеся объяснить вам даже элементарных вещей. Хотя откуда вашему дяде было знать, если ни он, ни его собственный сын не были истинными Отменяющими. Не им должен был перейти Дом-в-тумане.

— Мои родители покинули Лодель. И не поддерживали отношений с родственниками. Так вышло.

— Хм… любовь, должно быть? Что же, с людьми случается. Однако долг превыше всего… Ваш отец не имел права отказываться…

— Мой отец не принадлежал семье Отменяющих, — возразил я.

— Вот как, — понимающе протянул Люций. — Что же, это многое объясняет. У девушек из рода Алоиза дар просыпается гораздо позже… Я помню, был случай с прекрасной Селеной, которая стала Отменяющей лишь после того, как разменяла третий десяток.

— Мать погибла раньше, — сообщил я.

— Что же случилось? — заинтересовался призрак.

Я нехотя объяснил:

— На них с отцом напал дух Звонкого бора и убил обоих.

Люций переместился ближе ко мне. На лице его появилось недоверие.

— Этого не может быть.

— Но это так. Тому были свидетели.

— Должно быть, они приняли за Ругра кого-то другого! При всей своей нелюбви к магам, он не нападает на Отменяющих…

— Наверное, у него поменялись предпочтения, — невесело усмехнулся я. — Потому что на меня он также напал. Я чудом спасся.

На самом деле, не было никакого чуда. Меня спас друг. Не окажись он рядом, скорее всего, я был бы уже мертв: даже если бы Ругр не стал меня добивать, я истек бы кровью…

Люций нахмурился.

— Дюрандаль! — позвал он. Негромко, но спустя несколько мгновений мы услышали, как в отдалении что-то разбилось, а потом легкие торопливые шаги возвестили о приближении эльфийки. Она выглядела слегка виноватой и прятала взгляд. Так-так, что же там такое разбилось? И где именно это «там»? Я начал сомневаться, что возраст Дали так уж велик. Сейчас она была похожа на нашкодившего подростка!

— Повторите то, что рассказали мне, Ольден, — потребовал Люций.

— С самого начала? — не понял я.

Призрак досадливо поморщился.

— Достанет и того, что на ваших родителей напал Ругр.

— Сомнительно, — протянула Даль, заинтересованно взглянув на меня.

Я нахмурился.

— На меня он тоже напал.

— Должно быть, хотел припугнуть. Ты вел себя неподобающе, эль-ло?

— Нормально я себя вел! И вряд ли он ограничился бы только запугиванием! Меня спасли, в противном случае я был бы уже мертв.

Даль шагнула ко мне, вытянула руку. Я увидел тонкие полоски колец — они были так малы, что сидели на верхних фалангах пальцев. Эльфийка поводила рукой вниз и вверх, ладонь безошибочно замерла у левого бока, там, где был особенно большой шрам от когтей Косматого Ругра.

— Хм… — произнесла она, нахмурившись. — Рана до сих пор не зажила! Эль-ло, чем ты так прогневил духа леса?

Ну вот, опять! Взгляд ореховых глаз стал колючим, неприятным. Как будто Даль даже не подозревала, а совершенно точно знала, что я совершил преступление. И это моя телохранительница! И как это я раньше без нее обходился?!

— Он не пожелал мне сообщить, — процедил я. Даль, если и заметила мое настроение, не смутилась. Она вообще мало интересовалась чужим раздражением, как я заметил.

— Что же ты делал в Звонком бору? Всем известно, что магам туда хода нет…

— А я туда и не ходил. Как и мои родители, чтоб вы знали. Столкнулся с ним на пути из города в полнолуние.

— Но Ругр не отходит так далеко от бора, — возразил Люций.

— Я не раз видел его в полях время бурь, — сообщил я. — Из Дома, если туман расступался.

Призрак покачал головой.

— Здесь какая-то ошибка.

Я пожал плечами. Не хочет верить — его дело. Какой смысл мне врать.

— Это не важно, — мягко произнесла Даль. — Снимай-ка рубашку, эль-ло.

— Ч-что? — растерялся я. Смена темы оказалась слишком неожиданной.

— Рубашку, — повторила эльфийка. — Мне нужно взглянуть на раны поближе.

— Но… там нет ничего примечательного. Всего лишь шрамы, — пробормотал я, но Даль покачала головой.

— На тебе стоит метка, эль-ло. Неужто ты не чувствуешь этого?

Я задумался.

— Шрамы болят, если природные духи оказываются близко.

Даль бросила быстрый взгляд на Люция.

— О том и речь. Моих целительских способностей должно хватить. Или будешь упрямиться из-за глупой обиды?

Она видела меня насквозь, мне даже стало стыдно. А еще — было неловко перед эльфийкой. Но рубашку я все же снял, и холодные пальцы Дали скользнули по багровым рубцам, пульсирующим тупой болью в непогоду. Я почувствовал неприятное жжение, пальцы эльфийки стали ледяными, а сама она — спала с лица. Но через некоторое время довольно улыбнулась.

— Так-то лучше. Ну, кто теперь скажет, что из меня — плохой целитель? — и она заливисто рассмеялась, как будто удачно пошутила.

— Стоило ли, — буркнул Таро. Оказывается, он стоял, прислонившись к дверному косяку, плечом и с отвращением наблюдал за нами. Как давно вурдалак появился в комнате? Как много слышал? Я оглянулся в поисках Уха, но фантом не пожелал себя проявлять. Даль оглянулась.

— Таро, — строго сказал Люций. — Ты знаешь, что…

Таро фыркнул, показывая, что не намерен продолжать разговор. Ну, и не приходил бы тогда вовсе! Меня раздражало презрение в его взгляде, но еще больше

— выводила из себя мысль, что Люций и Даль по прежнему меня подозревают.

Что я, по их мнению, мог такого сделать Косматому Ругру?!

— Возможно, Ругр был недоволен твоими родителями, эль-ло, — сказала Даль.

— Нет, — попытался возразить я, но Люций поддержал:

— Он всегда по-особому относился к потомкам Алоиза. Ведь именно Алоиз призвал его в Звонкий бор.

— Это запрещено, — возразил я, представив единственный путь, каким мог призвать духа Алоиз Терн. Отменяющий воспользовался Книгой тумана, чтобы открыть вход в мир демонов и духов, тогда как обязан следить за тем, чтобы оттуда в наш мир не проникло никакое зло… По крайней мере, так написано в самой книге — выцветшими чернилами неприятного оттенка, напоминающего о засохшей крови…

— Запрет возник не на пустом месте, — задумчиво сказал Люций. — Алоиз дорого заплатил за этот урок. Но, помимо самого Алоиза, в Звонком бору бывали и другие Отменяющие. Последним туда отправлялся ваш предок Эдвин Терн. Он избавил Звонкий бор от туманной саранчи, расплодившейся после магической войны…

— Конечно, это случилось еще до того, как он сошел с ума, — хихикнула Даль.

— Ни я, ни мои родители там не бывали, — твердо сказал я. Наверняка за мать или отца говорить я не мог, но это их стремление уверить меня в том, что я лгу, была слишком неприятна.

— Что же, если так, рано или поздно мы сами увидим лесного духа, — проговорила эльфийка, ставя точку в неприятном разговоре.

— А где Ух? — спросил я.

Даль пожала плечами.

— Скорее всего, по ту сторону тумана, эль-ло. Осматривает дом с изнанки.

Только ему это под силу. Если грань истощилась, он это выяснит. Пока Дом выглядит слишком неухоженным.

— Ух часто пропадает, — подтвердил Люций. — Ему привычней жизнь в междумирье, здесь он быстро теряет силы.

Интересно, в мои обязанности не входит подкармливать фантома частью собственной жизненной силы? Как в сказках рассказывают… только в сказках не страшно, а у меня что-то даже мурашки по спине.

Внезапно мы все услышали грохот — судя по всему, что-то случилось на втором этаже. Даль мягко развернулась и бесстрашно направилась к выходу из комнаты. Я последовал за ней с некоторой опаской. Но первым на месте происшествия оказался все же Люций. Он задумчиво наблюдал за тем, как вурдалак, едва успевший подняться по лестнице, с глухим ворчанием высвобождает ногу из дыры в полу. Дыра была небольшая, и Таро без зазрения совести ее расширял, круша паркет. В опасной близости от него с потолка облетала штукатурка. Я взглянул вверх и обнаружил еще одну дыру. Если бы не скромные размеры, подумал бы, что Таро свалился прямо с чердака. А что? Мостился на стропилах, готовясь к дневному сну, но не удержался, а полы в Доме ветхие…

— Чтоб тебя! — Таро глянул в мою сторону с ненавистью, будто подозревал меня в сговоре с Домом.

Разве я не предупреждал, что гостям тут не рады? Сами остались — сами виноваты! Не удивлюсь, если поутру Дом решил замуровать меня именно из недовольства и намеревался избавиться от неугодных жильцов, пока я заперт.

***

Таро скрылся на чердаке. Вурдалаки предпочитают активничать ночью, днем же обычно спят или просто прячутся от солнца — оно их, конечно, не испепеляет, как в сказках рассказывают, но ожоги нанести может… Хорошо, конечно, что не придется видеть недовольную физиономию Таро в ближайшие часы. Но и мысль о том, что вурдалак отсыпается днем, а ночью начнет бродить по Дому, как-то не радовала…

Об утреннем разговоре хотелось забыть, но мысли о Косматом Ругре, как назло, так и лезли в голову. Вкупе с воспоминаниями о недоверии Дали и Люция.

Что же, по их мнению, я все выдумал? А шрамы сам себе устроил?..

Кстати, о шрамах — несмотря на ненастную погоду, они впервые за долгое время не давали о себе знать. Выходит, целительница из эльфийки хорошая…

Что бы ни утверждали новые жильцы, а мне сложно представить, чтобы Ругр относился с терпением к Отменяющим. На самом деле, он вообще никого не любит. Я не раз наблюдал, как он гоняет в грозу по заливным лугам мелких демонят. Передвигался Ругр на задних лапах и люди, случалось, принимали его за одинокого путника, чрезвычайно лохматого, укутанного в доху. Но пускаясь в погоню, Ругр становился на все четыре мощные конечности, и горе тому, кого он избрал своей жертвой. Людей он убивает далеко не всегда, но всегда — калечит.

У него по три пальца на каждой лапе и длинные когти-клинки. Чаще всего его видят возле Звонкого бора, окаймляющего Лодель кружевным воротом с восточной стороны. Древний лес скрывает многие тайны былых войн. Косматый Ругр, должно быть, видел их все и оттого обезумел. Говорят, когда-то он говорил по-людски и даже привечал заблудившихся сироток, кормил моченой брусникой, а потом — провожал до тропы, на которой невозможно заблудиться, зато можно найти четырехлистный клевер у дороги… Косматый Ругр — душа Звонкого бора. Пока стоит хоть одно дерево — жив и Ругр. В Лодель он не захаживает, не трогает и жителей близлежащих немногочисленных деревенек. Только если кто-то его люто обидел…

Люди привыкли приходить в лес с подарками и часть добычи охотники непременно оставляли на пнях в благодарность хранителю леса за благоволение. Но с магами у Косматого Ругра непримиримая вражда. Проще сделать крюк в три дня, чем рискнуть пробираться через Звонкий Бор. Инквизиция Ругра терпит лишь потому, что справиться с ним еще никому не удавалось, никто давно уже и не пытается. К тому же, благодаря Ругру, Звонкий бор — естественная защита от магии. Ее Ругр не жалует. В былые времена если кого принимали за незаконного колдуна, а он запирался — отправляли в Бор, даже рук не связывали. Если выберется — считай, оправдан.

Несмотря на то, что Ругр охранял Звонкий бор, в грозу он выходил в поля. To ли страх его гнал, то ли напротив — любовь к безумству стихии. Бывало, он подбирался к самой защитной границе Дома, подолгу бродил вокруг, принюхивался и утробно рычал… Я неоднократно был тому свидетелем и не сомневался — Даль с Люцием рано или поздно тоже увидят лесного духа…

Тем не менее, непонятная обида все же затаилась в душе, и я предпочел скрываться от гостей. Себя я убедил в том, что просто привык к одиночеству и теперь, когда в Доме-в-тумане стало неожиданно много постояльцев, чувствовал себя неуютно. Особенно напрягала необходимость совместных трапез, грозивших дальнейшими расспросами. С меня их было достаточно на сегодня. Поэтому к обеду я предпочел не выходить и на этот раз меня никто не искал.

***

… Когда к Лоделю подступает зима, первые — всегда внезапные — заморозки убивают припозднившиеся цветы на клумбах, которые столичные жители устраивают во дворах своих домов в надежде придать городу ярких красок. В пору цветения садов оседающий туман и правда открывает дивную картину — яркий, словно каждодневно празднующий, город. Но к началу зимы Лодель вновь становится серым, безликим, покрывается коркой льда. Морозы случаются такие сильные, что поутру некоторые хозяева обнаруживают во дворе дивную картину — заледенелые цветы, замершую жизнь…

В один из таких вечеров я пробирался по скользким от наледи улочкам в поисках двоюродного брата. Он, в свои годы, все еще имел привычку прятаться от меня и подначивать — мол, дядин прихвостень. Посадить во дворе на цепь, да конуру поставить — выйдет неплохой сторожевой пес. Если лаять научусь, конечно.

Глориан отыскался тогда возле городской аптеки. Он стоял в стороне от крыльца и разглядывал замерзшие цветы, что-то бормотал себе под нос. Я подошел ближе и он, развернувшись ко мне, криво усмехнулся. Ты слабак, сказал он мне. Ты слабак, слабак, слабак, тебе нипочем не справиться, нечего и пытаться. Куда это ты смотришь? Никак думаешь, есть девушка, которая обратит внимание на Отменяющего проклятья?

И я сам словно леденею. В голове звенит, а перед глазами — ослепительно сияет солнечный свет. Слышу в отдалении крик, но это меня не волнует. Открываю глаза и вижу, что весь город — это сгусток тумана, смешанного со снежными искрами. Я еще улавливаю очертания Глориана, протягиваю руку — и туман отступает, хрустит ледяная крошка под ногами. Аптека начинает таять на моих глазах.

И тогда во мне зарождается злость, слепая и сокрушительная. Несколько взмахов руками — и туман превращается в ватные клочья.

… За ним действительно нет города. Только обожженные руины. Поначалу мне кажется — город мертв. Но нет. Среди почерневших остовов зданий, босая, в платье из простого некрашеного полотна, стоит Стелла. Она похожа на каменную статую, которую не тронул огонь. Только ее рыжие волосы — сами как сполохи огня — развеваются на ветру, гоняющему пепел над обломками. Стелла смотрит на меня, а я страшусь приблизиться и обнаружить в ее глазах страх…

Она начинает говорить. И я угадываю слова, будто девушка прямо передо мной:

— Ты ведь не хотел этого, Олли?

«К чему сожаления? Эти люди никогда не поняли бы тебя», — слышится из-за спины вкрадчивый шепот.

… я распахнул глаза.

Сон?!

Так и есть. Я снова уснул в ледяной гостиной! Дядя в шутку называл так комнату, неизменно покрывавшуюся с морозами ледяной коростой. Из этой комнаты часто слышны странные звуки — похожие на горестные вздохи, тихие шаги, покашливание. И все же я каким-то образом вновь и вновь оказываюсь в ней, будто Дом подшучивает надо мной и временами открывает двери сюда из самых разных комнат.

За окном смеркалось. Вокруг Дома опять сгущался туман.

Скрип раздался неожиданно. Отвратительный, режущий слух. Будто кто-то провел острым по стеклу. Перед окном мелькнула тень и тут же пропала. Я подошел ближе. В тумане привычно растягивались тени деревьев. Среди них двигалась кособокая фигура, лишь отдаленно напоминавшая человеческую…

Кому в голову пришло в такую погоду выйти прогуляться в саду?

Я мотнул головой. Никого в тумане не было. Воспоминания о духе Звонкого бора сыграли со мной злую шутку. Иногда случается. В тумане легко увидеть то, чего там быть не может. Ругр не способен подобраться так близко, потому что вокруг Дома установлен защитный барьер. Хоть какой-то, но положительный момент.

Я снова потряс головой, отгоняя остатки приставучего кошмара. Пойду, перекушу. Надеюсь, в столовой никого не обнаружится.

Гости оказались очень аккуратными — в столовой уже было убрано. Оставалось надеяться, что хоть на кухне еще найдутся остатки обеда… или уже даже ужина?

Я развернулся и только сейчас обнаружил, что в углу клубиться слишком густая тьма, в которой проскальзывают очертания человека. Миг — и на меня уставились знакомые красные глаза-угольки. Я почувствовал направленное на меня недовольство. Ощутил так отчетливо, что даже не подумал сомневаться.

— Ну, а тебе что не нравится? — спросил я у Уха раздраженно. Почему-то я его совсем не боялся. Конечно, Люций сказал, что фантом почти не связан с этим миром, но ведь он хранитель, а значит — обладает какими-то силами. Но Ух не казался мне таким опасным, как Таро. Подозрительно… если он общается «мыслеобразами», может, и чужими мыслями способен управлять? Усыпил мою бдительность, выбирает момента, чтобы напасть… Я прислушался к себе. По-прежнему, только раздражение.

Фигура из тьмы вытянула руку, будто указывала на меня. Что бы это значило? Я — причина его недовольства?

— Да-да, я плохо приглядывал за Домом, — проворчал я и осекся. Ну, точно! Хитрый фантом все же на меня воздействует.

— Знаешь, Ух, — заметил я. — Было бы неплохо, если бы Дом мог передавать свои мысли также как ты. Хоть иногда.

Ух молчал. Никаких новых мыслей или ощущений у меня не появилось. Прислушивался я к себе, но различил лишь эхо тихих шагов в коридоре. Кто-то подслушивал наш разговор? По спине побежал холодок.

Призраки бесшумны, эльфийке нет причин таиться, а вот Таро, должно быть, уже проснулся. И тоже решил заглянуть в столовую в поисках еды?

Шаги стихли или, может, мне все же показалось. Я взглянул в угол, но Уха там уже не было.

Раньше мне казалось тягостным одиночество. А теперь выяснилось, что наличие в доме соседей не обязательно приносит облегчение!

Глава 3. В которой Даль принимает солнечные ванны, а я донельзя смущен

«Не Тиббс?» — Ответ его поблек На тон или полтона.

«Что здесь такого? — Я изрек. — Я Тиббетс». «Тиббетс?». «Лишний слог!» «Так вы НЕ ТА ПЕРСОНА!»

Льюис Кэрролл. Фантасмагория

Прежде остальных утром я увидел Даль. Эльфийка сидела на краю полуразрушенного, заросшего мхом колодца неподалеку от крыльца Дома-в-тумане. Ноги она вытянула, из-под запахнутого плаща видны были мягкие сапожки с отворотами. В лучах восходящего солнца волосы Дали казались золотым водопадом. Если бы еще не чересчур острый нос, она была бы идеальна… и стала бы похожа на куклу.

Даль подняла голову и заметила меня. Я застыл вместо того, чтобы отшатнуться от окна. Эльфийка улыбнулась, приветственно взмахнула рукой. Прежде, чем я сообразил, что делаю, моя ладонь тоже оказалась поднятой в приветственном жесте.

Даль легко поднялась на ноги. Волосы полыхнули. Эльфийка шагнула по направлению к дому. Тут под ногу ей попалось что-то — камешек или корешок — и она, взмахнув руками, упала в росистую траву.

Это Даль и спасло. За ее спиной из колодца уже успел наполовину выбраться Косматый Ругр.

Я способен справиться с проклятьем, но не слишком-то хорош в бою против нечисти. Потому сперва я оторопел. Со мной такое случается. Я не из тех, кто молниеносно осознает опасность и решительно бросается в бой. В голове моей промелькнула мысль, что придется преодолеть два лестничных пролета и коридор, прежде чем я доберусь до Дали.

Эльфийка что-то почувствовала и плавно развернулась. Ругр тянулся к ней, и глаза его сверкали безумием. Даль отступила. Плавно и недалеко.

Тут я пришел в себя. Не знаю, что подтолкнуло меня заорать на весь дом:

— Таро!

Потом я несся по ступеням, перепрыгивая сразу через две, и продолжал орать:

— Таро! Таро!!

Когда я распахнул входную дверь, меня схватили сзади: тяжелая рука вцепилась в плечо и дернула назад, вжимая в стену. Выглянув из-за плеча остановившегося на крыльце вурдалака, я увидел невероятное.

Свой просторный плащ Даль сбросила. На ней была рубашка с широкими рукавами, перехваченными массивными браслетами, бархатные короткие штаны и высокие сапоги… В каждой руке у Дали было по недлинному клинку, и оба — измазаны в черной крови лесного духа…

Эльфийка двигалась плавно, словно танцевала. Вот Ругр с рычанием бросился вперед, уже не в первый раз — один рукав рубашки Дали был распорот и висел лоскутами. Эльфийка прыжком взметнулась на кромку колодца, уходя от удара, приняла на скрещенные клинки когти, целившие в горло. Оттолкнула с силой, метнулась в сторону. И внезапно развернулась. Сверкнули клинки, один за другим полосуя бок Ругра. Лесной дух озверел, выгнулся и неуклюже — от боли — бросился за Далью, которая легко повела его вокруг колодца. Будто дразнила.

Таро привалился плечом к дверному косяку, выйти я бы не смог — он загородил путь основательно, но сделал это так, словно не замечал моего присутствия.

Ругр ревел. Даль порхала вокруг него, то и дело задевая клинками. Таро вдруг посторонился, прижав меня рукой к стене. Сумрак скользнул мимо нас. На меня дохнуло зимней стужей, и почти тут же между Далью и Ругром вспыхнул огненный смерч. Огонь был холодный и отливал серебром. Ругр заревел, ослепленный, закрыл лапами морду и, кажется, сам себя исцарапал. Опрокинулся назад, потом вскочил на четыре лапы и бросился прочь от Дома.

Даль остановилась, тяжело дыша.

— Благодарю, Ух, — произнесла она неожиданно низким голосом. Стан ее был стройный, но уж больно прямой. А когда эльфийка повернулась к нам, разорванная рубаха распахнулась, обнажив блестящий от пота мужской торс. Из многочисленных порезов текла кровь.

— Медленно, — проговорил Таро недовольным голосом.

Даль же счастливо и слегка безумно улыбался.

— Ничего, быстро нагоню.

Таро пожал плечами.

— И чего было орать, — буркнул он, шагнув мимо меня в глубину дома. Я так и стоял, ошеломленный, щеки мои пылали.

Даль подошел. Когда он поднялся по ступеням крыльца, я невольно попятился и вжался в стену.

— Даль, как не стыдно разыгрывать господина Терна, — проговорил Люций, появляясь из пустоты. Эльф засмеялся.

— Я и не разыгрывал. А вы, если видели, что господин в затруднении, должны были его переубедить.

— Я Марн, — с трудом приходя в себя, выдавил я. Больше-то мне и в голову ничего не пришло.

Даль спрятал клинки в заплечные ножны. Над крыльцом, мягко мерцая, заклубилась серая дымка. Лицо фантома, проступившее в этой дымке, смотрело едва ли не с укором.

— Да, Ух, Дом нуждается в очищении, — протянул эльф. — Иначе скоро начнут оббивать пороги высшие демоны. С непристойными предложениями запродать душу и отдать Книгу.

Я вздрогнул.

— Даль преувеличивает, — неодобрительно произнес Люций. Эльф покаянно опустил голову. Сверкнули серьги, одна из которых была короче другой вполовину: наверное, порвалась во время боя.

— Дом всегда был таким! — произнес я.

Хотя к хранителям Дом-в-тумане отчего-то относился с большим терпением, чем к любым другим гостям. Они ведь все еще не порывались сбежать!

— Характер у него, безусловно, скверный, — вынужден был согласиться Люций. — Ваш род деятельности, присутствие Книги тумана приводят к накоплению злой энергии. А уже она — притягивает все скверное, что обитает в округе. И Даль прав, лесной дух — не самая большая угроза. По правде сказать, я по-прежнему не понимаю, в чем причина его ярости…

— По-вашему, я на него плохо влияю? — возмутился я. — Ну, извините! Не могу же я переехать…

— Это будет весьма опрометчивый шаг, — согласился призрак. — Просто у каждого Отменяющего есть хранители. Прискорбно, что ты не призвал нас до того, как начал практиковать отмену проклятий. Твои действия питают Книгу, Книга влияет на Дом. Тебе известно, что некоторые Отменяющие сходили с ума?

Я кивнул.

— Потому я и не хотел становиться Отменяющим. Незадолго до смерти дядя все больше говорил сам с собой и практически не спал. А у Глориана не сложились отношения с Домом и…

— Это не совсем то, что я имею в виду, Ольден, — мягко возразил Люций. — Неудобства, возникшие у ваших родственников, были больше от того, что они не располагали истинной силой Отменяющих. Они были слабы. И близость мира демонов довлела над ними. Это ноша, которую несут все владельцы этого Дома, и я еще не знал ни одного из ваших родственников, который не слыл бы нелюдимым и не относился к людям с подозрением. При всем моем уважении к вашему дяде… он не смог бы воспользоваться Книгой тумана. Лишь приглядеть за ней до возрождения силы Тернов, которая проявилась именно в вас.

— Но почему? И откуда вы знаете об этом?

— Мы ведь здесь, — мягко заметил Люций. — Король эльфов предсказал ваше возвращение. Ваши силы проявились, но обряд вступления в должность не был совершен как следует, поэтому король эльфов узнал о вашем появлении слишком поздно. Он видел знаки, но не понял их значения. Когда же все выяснилось, мы прибыли.

— Король эльфов? — повторил я.

Даль рассмеялся.

— Разумеется. Наша магия — магия природы. И у него самый сильный дар, потому он почувствовал первым. Как и Ругр, разумеется.

Ну вот. Сначала король эльфов, потом Звонкий бор вместе с Косматым Ругром…

Я совсем ничего не понимал. Люций и Даль явно это поняли. Призрак неодобрительно покачал головой.

— Тебе известно, что собой представляет Звонкий бор, Ольден?

Я кивнул.

— Это лес из особых деревьев — черных ясеней. Они очень редки и растут обычно там, где истончается грань между нашим миром и Страной За Туманом, землями демонов.

— Растут, — передразнил Даль. — Эльфы выращивают их при помощи магии, эль-ло! И нигде больше нет второго Звонкого бора. Когда-то там, где сейчас шумят черные ясени, были созданы врата в Страну За Туманом, и в Ладимирру проникли жуткие твари. Твой предок, Алоиз Терн, был так силен, что смог остановить их на время. А пока он сдерживал демонов, его друг Амарант создал лес из черных ясеней, чтобы запечатать разрыв навечно. Амарант был эльфом из клана Четырех стихий. Сейчас его уже не существует. Все оттого, что Амарант использовал слишком много жизненной сипы, взяв ее у всего клана. И сила эта никогда не была возвращена. Потому что Звонкий бор стоит поныне. Таково предание.

— Никогда не слышал ничего подобного, — пробормотал я. — To есть, я знаю, что Алоиз Терн призвал Косматого Ругра, воспользовавшись Книгой тумана, чтобы остановить орду демонов, бесчинствующих в Ладимирре, но…

— Они бы не бесчинствовали, будь людишки посильнее, — проворчал Таро.

— Да брось, Таро, люди не так слабы, — улыбнулся Даль. — Да и врата открывали не они одни. Так вот, эль-ло, Алоиз Терн попытался поддержать жизнь умирающего Амаранта, впустив в его тело духа, вызванного из Страны За Туманом. Так на самом деле появился Косматый Ругр. Во время обряда Амарант оказался привязан к Звонкому бору. Теперь он практически бессмертен, потому что его питают черные ясени. А ясени растут, пока он существует на свете. Он перестал быть эльфом, потерял себя и возможность переродиться…

— Как я и говорил, Алоизу дорого обошелся урок не пользоваться Книгой тумана, — произнес Люций.

— Ругр связан с Алоизом Терном и его потомками, он всегда чувствует вашу силу. А король эльфов может обратиться к черным ясеням и обладает даром прорицания… но, как и говорилось, о тебе мы узнали слишком поздно. Оттого и не явились сразу. Твое обучение даже не начиналось. Не удивительно, что дела пришли в упадок.

— Но почему сила проявилась у меня?

— Хм… рано или поздно сила Тернов проявилась бы в ком-то из потомков. Возможно, все дело в том, что твоя мать оказалась далеко от Дома. Родовая сила, таким образом, заставила ее потомка вернуться к обязанностям… — задумчиво проговорил Люций. — Это, конечно, лишь мое предположение. А с тех пор, как умер Эдвин Терн, прошло уже слишком много времени. Арвины не могли бы справляться с обязанностями Отменяющих вечно. В них лишь отголоски родовой силы. Возможно, твой дядя надеялся, что истинный дар проснется именно в его сыне.

— Откуда бы у него взялась такая уверенность, — буркнул Таро.

Я так и не понял, как мне относится к услышанной истории. Слишком уж безумно она звучала. В таком варианте историю Алоиза Терна я не слышал никогда и ни в одной книге Звонкий бор не связывался с душой погибшего эльфа из какого-то вымершего клана…

Так ничего и не решив для себя, я предпочел вернуться к прежнему вопросу:

— Так что делать с Домом?

— Теперь ничего. Уху придется потрудиться, чтобы очистить Дом от накопившегося зла. Но, думаю, он будет работать с удовольствием. Ему понравилось, что вы его видите. Ну и главное — обращаете на него внимание…

Вот как? Откуда Люцию все это известно? Его собственные умозаключения или призрак ближе всего к фантому и потому имеет возможность с ним общаться?

Я спохватился.

— Раз так… может, нам заняться вашими ранами?

Удивительным образом, Даль отделался лишь царапинами, которые изрядно кровоточили и оттого создавали скверное впечатление, но на деле оказалось достаточно смазать их заживляющей мазью с подорожником. От бинтов эльф пренебрежительно отмахнулся.

Внезапно вернулся Таро, явно все еще злой. Он принес чистую рубашку. Судя по жизнерадостному нежно-зеленому оттенку, одежка была изъята из эльфийского гардероба. Даль умиленно протянул обе руки, в которые Таро брезгливо уронил подношение. Эльф молча накинул рубашку, не обращая внимания на то, что особенно глубокие царапины все еще кровоточили. Наглухо застегнулся, продолжая улыбаться с неподходящей ситуации радостью. Таро скривился, а потом глянул на меня почти угрожающе. Я понял, что если позову в следующий раз, вурдалак даже не пошевелится.

— Простите за беспокойство, — примирительно сказал я. Мне не хотелось напоминать, что я полагал Даль хрупкой девушкой и опасался, что не смогу ее защитить. Теперь же оставалось лишь недоумевать: как можно было перепутать Даля с девушкой?! Будто наваждение какое…

— Пока, как Отменяющий, ты создаешь скверное впечатление, — сообщил Таро пренебрежительно. — Славно, что я — не твой телохранитель.

— Таро, не будь букой, — попросил Даль. — Олли уже понял, что ему следует быть осторожным. И да… Славно, что ты не его телохранитель.

***

К обеду Даль впервые появился без накидки-плаща. Одет он был в белую рубаху с просторными рукавами, перехваченными на запястьях цветной шнуровкой, узкие брюки из оленьей кожи и длинную безрукавку насыщенного темно-зеленого цвета, перехваченную широким поясом, в каких эльфы прячут несколько маленький метательных ножичков без рукояток. Национальное эльфийское оружие с поэтичным названием «прощание леса». Я про них только слышал, и мне было очень любопытно, но спросить все же не решился. Еще на поясе был кинжал. А вот меча на этот раз при Дале не было. Волосы эльф перехватил кожаным ремешком. Теперь я и представить не мог, как принял его за девушку. Изящные руки, правда, ни в коей мере не выдавали в нем воина. Одно слово — эльф! И что, он собирается постоянно по дому бродить с оружием?

Даль беззаботно улыбнулся мне и Люцию. Таро уже ушел к себе на чердак.

— Как… твои раны? — спросил я после того, как мы доели оставшуюся со вчерашнего дня печеную утку. Вурдалак уже несколько раз намекал, что мясо заканчивается слишком быстро. И правда, сдается мне, он тишком грабит запасы…

Даль посмотрел на меня пристальным долгим взглядом. Я смутился, чем насмешил эльфа. Его смех тоже больше не казался женским. Звонкий, задиристый… мальчишеский. Проклятье! Как меня угораздило так ошибиться?! И почему никто из хранителей не мог сказать? Ну, ладно, Ух вообще ни с кем не общается… Таро мог действовать из вредности. Но Люций! А еще такой на вид призрак приличный…

— Идем? — спросил вдруг Даль с таким видом, будто мы загодя условились о чем-то важном. Я недоуменно уставился на него. Эльф ткнул пальцем в потолок.

— Осмотрим дыру.

Я не понял, зачем нам любоваться разрушениями, которые удвоил злой Таро, когда ломал пол. Вряд ли Даль собирался помочь мне с ремонтом.

Но, как выяснилось, эльф направлялся на чердак. Ну да, ведь есть еще дыра в потолке. Я решил, что это уж точно проблема вурдалака, раз уж он решил захватить чердак, а Дом пока мирился с этим захватом. Хотя обычно даже мне на чердак хода нет. Стоит подняться наверх, как там что-то начинает грохотать в углах, а под ногами так пронзительно скрипят доски, что кажется — еще шаг и они сломаются под моим весом… Как-то раз, когда я был на чердаке, хрустнула рама одного из окошек, стекло разлетелось вдребезги и на меня напала стая ворон… гнали по всему дому, нагадили в прихожей, а потом куда-то пропали. Я долго проверял, не расшиблась ли одна из них где-нибудь в отдаленных комнатах. Во избежание неприятных запахов и нашествия насекомых…

— Но… там же Таро, — засомневался я.

— Ничего. Мы не будем его будить, — захихикал Эльф с таким видом, будто собирался тишком подсыпать вурдалаку перца в одежду. Что за поведение?

И почему обязательно я должен в этом участвовать?

Чердачный люк Даль открыл с превеликой осторожностью. Действительно, заботился о том, чтобы не разбудить Таро. Поманил меня пальцем. Сегодня, кстати, он не украсил себя кольцами. Серьги, правда, надел. Но не такие длинные — пара капель лунного камня в окантовке тончайшей серебряной проволоки.

Я вздохнул и поднялся по лестнице наверх. Даль также тихо опустил люк, хотя нам ведь еще и возвращаться придется… Упрекать эльфа в недальновидности было поздно.

Я с любопытством огляделся. Все же интересно: действительно ли Таро спит наподобие летучей мыши? Говорят, в лесах вурдалаки ночуют на деревьях. И на неудачливых путников нападают, спрыгнув с ветвей… Хотя все же непонятно, почему Таро выбрал чердак. Книга тумана хранится в подвале. Если он такой из себя хранитель… Или то, что он всего лишь мой помощник предполагает работу по расписанию? Очень строгому, но не слишком напряженному, ага. Закончилось время службы — забыл про Книгу… Так ведь я вообще не видел, чтобы Таро интересовался подвалом Дома. Вот Даля как-то заметил перед лестницей, ведущей вниз… эльф стоял, вслушиваясь в тишину, и на губах его замерла безумная улыбка, а руки — мелко дрожали. Я еще подумал, что Даль боится темноты… я ведь принял его за девушку, и не мог всерьез поверить в его роль телохранителя!

А на чердаке светло, благодаря окнам. Они хоть и небольшие, зато устроены через каждые три шага сразу с двух сторон… а кое-где свет пробивался прямо сквозь крышу. По-моему, решение Таро — лишь проявление его вредности. А мне что? Пусть мучается. Это еще дождя не было и только пахнет сыростью. Вот когда потечет…

К слову сказать, на этот раз пол не слишком-то и скрипел. Даль и вовсе шел неслышно, будто по воздуху.

Таро обнаружился ближе к скату. Он зарылся в кучу сухого свежего сена, свернувшись в своем гнезде калачиком. Тьфу ты! Сплошное разочарование. Хотя видеть Таро в позе спящей кошки было чудно, и даже забавно. Тоже мне, грозный вурдалак! Ладно, будем считать, что разочарован я лишь наполовину.

Даль приблизился к вурдалаку. Таро подсунул под щеку кулак и причмокнул во сне губами. Совсем не почуял нашего присутствия. Я едва удержался от смешка.

Даль склонился над вурдалаком, быстро провел по его лицу пальцами… не знаю, откуда взялась сажа. Когда Даль призывал меня следовать за ним, рука его была чистой… У Таро появились вторые брови, а на доступной для манипуляций щеке — цветочек.

Таро и не подумал просыпаться. Даль остался очень доволен своими художествами. И где тут хранители? Шпана какая-то…

На дыру в полу эльф внимания не обратил. Зато заинтересовался разбитым окошком. Изучил вывернутую раму. Стекло я убрал давно, но заменить его было нечем. Приглашать в Дом мастеров было делом бесполезным. Завершив осмотр, Даль выскользнул на крышу. Я ошалело уставился в пустой оконный проем. Легко было представить, как становящийся временами удивительно неуклюжим эльф срывается и летит вниз… Я бросился следом и едва сам не скатился с крыши, пока пытался понять, куда делся этот ненормальный.

Даль невесомо ступал по покрытой почерневшим мхом черепице. Словно на прогулку вышел.

— Даль! — негромко взмолился я, не столько опасаясь разбудить Таро, сколько боясь невольно отвлечь эльфа. — Hy, зачем это все?

— Разве тебе самому не интересно эль-ло? — обернувшись, озорно спросил Даль. Ага, мне жутко интересно гадать: после какого шага черепица поползет, и Даль таки сорвется. Или я сам первый свалюсь с крыши. Интрига, можно ставки делать!

Наконец, эльф остановился.

— Гляди-ка!

Я подобрался ближе. Даль рассматривал полуразложившийся трупик вороны, пришпиленный к крыше отполированным колышком из черного дерева.

— Это еще что? — выдохнул я.

— Причина разрушений, я полагаю, — протянул Даль и присел, проводя пальцем вдоль линии, очерченной вокруг птичьего тельца. Ворона была центром причудливой пентаграммы.

— Знаком с темными ритуалами, эль-ло? — поинтересовался Даль, не оборачиваясь. Мне послышались знакомые нотки в его голосе.

— По-твоему, это я сделал?!

Вместо ответа Даль выдернул колышек, тот вышел из вороны с тихим чмокающим звуком. Меня передернуло. Труп тут же, у нас на глазах, буквально рассыпался в прах.

— Хм, — произнес Даль.

Что бы он ни думал, я действительно не проводил никаких ритуалов на крыше Дома. Я вообще ни разу не выбирался наверх. Дом ведь был против! Кто из родственников мог оставить это… и для чего?!

Все, что я видел, было слишком похоже на подготовку ритуала проклятья, да еще с привязкой. Но проклятье я бы почувствовал. А тут — ничего. Будто на крыше не было никакой пентаграммы.

Ну, не для управления же погодой кто-то убил здесь ворону колом из черной осины?

— Как думаешь, кровь? — проговорил Даль, продолжая изучать пентаграмму. Я не успел ответить. Эльфу ответил Таро:

— Разумеется, кровь!

Я отшатнулся и едва не упал. Под ногами опасно хрупнуло. Вурдалак даже не повернулся в мою сторону. На его щеке все еще красовался чуть смазанный цветочек. Я уже молчу про вторые брови. Даль поднял на вурдалака взгляд и, не скрываясь, захихикал. Таро принюхался.

— Человеческая, — добавил он.

Я снова вздрогнул. Нет, я не неженка. Чего только не повидал за два года исполнения обязанностей Отменяющего. Иные обряды весьма неприглядны. Но чтобы следы одного из них обнаружились в Доме?!

— Никто из Отменяющих не мог такого сотворить, — произнес я уверенно. Даль снова хихикнул.

— Не мог и не хотел бы — разные вещи, эль-ло.

Я собрался возразить.

— Эдвин Терн творил и не такое, — буркнул Таро. Ну да, сумасшедший в роду попался один, а попрекают всех. Знакомая песня. Только вот со времен Эдвина Терна кто-нибудь из Отменяющих уж точно нашел бы эту пентаграмму. Да и разрушения проявились бы намного раньше. Если, конечно, Даль прав насчет назначения пентаграммы. Но кто, кроме Отменяющих? Дом никого не допустил бы на крышу…

To есть, я так думал.

А что теперь?

— Отчего ты так уверен в других? Сам говорил, что не знал своей родни, — заметил эльф.

Я не нашелся, что ответить. Ведь сам недавно рассказывал Люцию, что дядя страдал бессонницей. Но бессонница и чувство собственной неполноценности — не основание творить темные обряды с жертвоприношением. Или…

Я точно знаю, что Глориан был способен убить птицу или мелкого зверька ради собственного развлечения.

Знать бы еще, какова была цель обряда. Судя по озадаченному лицу Даля — его догадки не посещали. По физиономии вурдалака поди пойми, что у него на уме. Hy, кроме недовольства.

— Исчезает, — заметил Таро. Рисунок действительно выцветал, магия постепенно теряла силу.

— Ты запомнил рисунок? — спросил Даль. Вурдалак презрительно фыркнул, не удостоив его ответом. Вот я не понял: это согласие или возмущение насчет того, что Таро не обязан запоминать плетение рисунка?

— Я запомнил, — сообщил я и удостоился очередного презрительного взгляда, брошенного вскользь.

— Какая неожиданность, — язвительно заметил Таро. Прозвучало так, что я пожалел о сказанном. Теперь и Даль смотрел на меня с затаенным интересом.

— Я не бывал на крыше раньше. Иначе залатал бы дыры, — сказал я. — Хотя бы попытался.

Таро фыркнул и отвернулся. Он пошел от нас прочь, а Даль сказал мне:

— Пойдем, эль-ло. Теперь это не наша забота. Таро и Ух убедятся, что ничего подобного на крыше больше нет.

Над нами мелькнула крупная тень — она метнулась прямиком к вурдалаку и пропала. Действительно, Ух.

Даль как ни в чем не бывало вернулся к окну. Когда мы оказались на чердаке, я спросил:

— Почему Таро?

— Что? — удивился эльф.

— Таро ведь должен охранять Книгу. Почему он живет на чердаке и почему именно он остался помогать Уху осматривать крышу?

— Книга — это часть Дома, эль-ло. А Таро — вурдалачий шаман. Я думал, ты понял.

Да как я должен был понять то, о чем не имею представления?! To есть, Таро владеет магией? Хотя среди вурдалаков это большая редкость. Шаманов у них — единицы и все сплошь уважаемые члены стаи. Что-то вроде аристократии в нашем понимании. Просто вурдалаки не имеют такого сложного общественного деления.

Они, по сути своей, кочевники и делятся на стаи. Управляет ими единственный вождь, которому подчиняются главы стай. Вот и все, что я знаю. Выходит, Таро вполне мог быть главой стаи. Не удивительно, что он недоволен! В Доме он всего лишь мой помощник. Хотя вряд ли согласен это признать. Так Люций говорил серьезно о том, что мне придется доказать свое право главного?

И что мне теперь, прикажете вызвать вурдалака на поединок?!

— Даль… а разве Ух не должен был обнаружить птицу раньше?

— Он осматривал Дом с изнанки, эль-ло, — Даль подкинул доставшийся ему в качестве трофея колышек из черного дерева. — Но, если сомневаешься — спроси его как-нибудь сам.

— Так ведь он не говорит!

— Неужели? Ну, что же, выходит, наши шансы получить ответ на этот интересный вопрос весьма невелики, — рассмеялся Даль. Вот что это за ответ?! Даль не хочет говорить или действительно не знает, как выяснить у фантома, почему он не нашел место обряда, хотя первым делом — так утверждал Люций — занялся осмотром Дома. Эльф испытующе посмотрел на меня.

— Это черный ясень, эль-ло. Что мы тебе о нем говорили? Он препятствует распространению демонической магии, запирает точки соприкосновения миров. Ух же — житель междумирья, но в большей степени связан со Страной За Туманом. Видимо, благодаря ясеню, место обряда было от него скрыто.

— Так просто… — пробормотал я. — Ты думаешь, потому Ругр напал на меня? Он знал, что в Доме совершен какой-то обряд и считал, что я ворую в Звонком бору черный ясень?

— Зачем же воруешь? Достаточно подобрать опавшую ветку.

— Большая должна быть ветка…

— В бурю и деревья падают. Неужто нынче уже не носят амулеты из черного ясеня? Люди придумали что-то поинтересней, ммм?.. — Даль подмигнул мне и тут же посерьезнел: — Причин злости Ругра я не знаю. То, что он приближается к Дому, может объясняться просто. Он почувствовал наследника Алоиза. Однако он определенно пребывает в состоянии безумия. Возможно, причиной тому стало то, что сила Тернов давно не проявлялась.

— Ничего больше, — буркнул Таро. Я снова с трудом удержался от того, чтобы подпрыгнуть на месте. Вурдалак стоял в шаге от меня. Не представляю, когда он успел появиться на чердаке. Как он может быть настолько бесшумным?! Хотя… на крыше Даль знал о его приближении.

Все же, они меня в чем-то подозревают. Да и пусть. Не так уж я рвался обыскивать крышу. И я-то точно знаю, что не убивал птицу и не проводил малопонятный обряд… Но кто-то это сделал. И вот от этого становилось не по себе.

И еще я подумал: сколько же все-таки Далю лет? Амулеты из черного ясеня, конечно, используют, еще как. Но в них этого самого ясеня — маленькие вкрапления. А многие шарлатаны вовсе норовят подкрасить обычное дерево или заменить его черным камушком, подпитав на время магией. Эльф же, судя по всему, давно не был в Ладимирре. Настолько, что допускал смену моды на защитные амулеты…

— Даль, ты не первый раз в Ладимирре? — спросил я. Эльф даже удивился.

— Разумеется. Я же хранитель!

— To есть… ты уже был в Доме-в-тумане? — я растерянно перевел взгляд с Даля на Таро. — Люций говорил про какой-то отбор… я думал, что…

— Что выбирают каждый раз новых? Мы, конечно, не единственные, — засмеялся Даль. — И я действительно уже был хранителем, при Эдвине Терне.

— И Таро? — вырвалось у меня. Вурдалак закатил глаза.

— Ну да, — легко подтвердил Даль. Вот почему Таро так уверенно рассуждал об Эдвине Терне! Который, между прочим, умер уже почти два столетия как! И… и я, конечно, подозревал, что эти двое старше меня, но не на пару сотен лет же!

Вурдалак смотрел на меня с презрением.

— Даже не думай, что мы будем рассказывать тебе сказочки о твоих предках на ночь, — процедил он.

— Отчего же? Это может быть поучительно, — заметил Даль.

Таро оскалился.

— Тогда сам и поучай, раз так хочется. Только не здесь!

Хм. Неужто за двести лет никто из хранителей не объяснил вурдалаку, что чердак — не его собственность?!

А теперь уже и намекать-то неловко…

Из темного угла выплыл Ух и остановился возле Таро. Вурдалак или не заметил, или проигнорировал его появление. Ух, как обычно, больше напоминал сгусток тьмы, чем человека. Только глаза сверкнули красными угольками… Я вдруг явственно увидел полуразвалившуюся ограду вокруг дома. Странное было ощущение — будто я стремительно двигаюсь прямо над ней. Лечу! Затем образ сменился. На этот раз передо мной был колодец. Тот самый, через который к Дому подобрался лесной дух.

И снова я смотрел на колодец сверху. Было видно, как на самом дне поблескивает вода… Хорошо, что вода в Дом поступала по водопроводу из подземного источника. Иначе я бы намаялся, добывая воду. Кстати, работу водопровода Дом никогда не нарушал. To ли, не мог, то ли понимал, что так можно лишиться последнего Отменяющего, который попросту сбежит в отчаянии…

Вот только что имел в виду Ух, показывая мне эти картинки?

— Дом разрушается из-за этого ритуала? — предположил я вслух. Но Ух больше никаких образов не посылал, а глаза его потухли.

Следом за Ухом явился и Люций.

— Скорее всего, на состояние дома он влиял, — подтвердил Даль задумчиво. — Но, по крайней мере, теперь понятно, почему вам не было хода на крышу. Теперь можешь стонать и греметь цепями по ночам на чердаке, как приличный призрак.

— Там занято, — мрачно напомнил Таро.

— Вы не могли попасть на крышу? — удивился я. Не знаю, зачем призраку обязательно там бывать, но ведь странно?

— Ни я, ни Ух, — подтвердил Люций. — Выше второго этажа мы подняться не могли, и причины были не ясны. Потому Ух и осматривал Дом с изнанки. Мы подозревали, что защитная грань истончилась и из Страны За Туманом в Дом проникает зло. Но грань цела… по крайней мере, я так понял.

— Вы не можете разговаривать с Ухом?

Вот уж кто-кто, а призрак в моем представлении должен был бы найти способ понять фантома. А выходит, что Ух загадка даже для Люция?

— Таро, что с твоим лицом? — спросил вдруг призрак. Даль схватил меня за руку и стремительно потянул к выходу с чердака…

Глава 4. В которой приходит инквизитор и сразу подозревает неладное

Не любят призраки людей,

Которые своих гостей

Встречают нерадушно.

Льюис Кэрролл. Фантасмагория

Утром Даль и Таро обнаружились во дворе: поначалу я подумал, что они всерьез сражаются друг с другом. Вурдалак выкрикивал: «Медленно!» или «Куда лезешь?!», а эльф лишь скалился. Я решил, что это все же тренировка и особо беспокоиться не стоит. Я, кстати, даже не всегда успевал проследить за движениями Даля, так что обвинения в медлительности казались мне проявлением вредной вурдалачьей натуры.

К завтраку Даль явился вымотанным, а Таро — недовольным.

— Завтра продолжим, — буркнул он почти угрожающе и Даль чересчур тоскливо вздохнул.

Во время завтрака мы неожиданно услышали звон колокольчиков над входной дверью. Кто-то пришел. Я было поднялся из-за стола, но Даль остановил меня движением руки.

— Открой дверь, — попросил он Таро. Тот поморщился, но все же пошел. Сегодня он был на удивление покладист. Явился к завтраку сам. Призраку даже не пришлось подниматься за ним на чердак. За все утро огрызнулся лишь пару раз. Похоже, Даль сумел его если не убедить, то запугать. По крайней мере, на эльфа Таро косился неприязненно, но возражать не смел.

Вурдалака не было какое-то время, и я забеспокоился. Вышел в коридор и еще подходя к прихожей услышал разговор.

— Позвольте узнать, откуда вы? — в голосе гостя за непринужденностью скрывалась цепкая настороженность.

— Издалека, — А Таро и вовсе почти шипел в ответ.

— Но Олли знаете хорошо.

— Близки, как никто.

— Ага… должно быть, разлука оказалась тяжелым испытанием для вас, — протянул гость. Я решил, что необходимо вмешаться. Пока эти двое не вцепились друг другу в глотки по незнанию.

— Таро, прости, Роэн интересуется потому, что беспокоится.

Стоявший ко мне спиной вурдалак не шелохнулся. Спина, кстати, была напряжена.

— О! Я вижу, Олли уже вернулся, — ехидно заметил Роэн.

— Радость-то какая! — в тон ему ответил Таро. Я заметил замершего на лестнице Даля. Рука его лежала на рукояти меча… Беда…

— Таро, Дюрандаль, это мой друг, — снова заговорил я.

— Он инквизитор, — прервал вурдалак. Кир не был в привычном для инквизитора черном с серебряной отделкой облачении. Но о его профессиональной принадлежности красноречиво говорил висевший на цепочке на его шее серебристый круг, в котором было изображено пламя. Знак инквизиционного корпуса, он же служебный защитный амулет на случай столкновения с нечистью.

Даль, поколебавшись, убрал руку с меча и направился прямиком ко мне. При виде эльфа Роэн поперхнулся очередной колкостью и с некоторой растерянностью уставился на меня. Я, вздохнув, подтвердил:

— Да. Инквизитор второй ступени Кир Роэн. Как я и сказал — он мой друг и часто заходит.

— Хорошо, что не чаще, чем раз в три дня, — проворчал Таро. Даль остановился рядом со мной.

— Таро, прояви уважение. Ольден сказал, это его друг. Простите Таро его манеры.

Таро вздохнул. Я тоже.

— Почему мы стоим в дверях, когда можем пройти в гостиную? — Даль вопросительно взглянул на меня, а я — на Кира. Тот улыбнулся.

— Просто господин Таро утверждал, что тебя нет дома и неизвестно, когда ты вернешься…

— М-мда… я гулял, — вынужден был соврать я. Из самых лучших побуждений: если поймет, что перед ним вурдалак, по долгу службы обязан будет его задержать, а заодно и меня. Кир перевел подозрительный взгляд с меня на Таро, пытаясь понять, в чем именно его обманывают. Но тут Даль тряхнул волосами, и Кир увидел острые уши.

— Я заварю еще чаю, — пропел Даль. — Таро, помоги мне с посудой.

Вурдалак буркнул что-то в знак протеста. Не удивлюсь, если весь оставшийся

день он просидит на чердаке.

Кир промолчал, как выяснилось, лишь потому, что опасался потерять челюсть. Справившись с собой, он схватил меня за плечи и зашипел:

— Олли! Это же эльф! В твоем доме!!

— Ты не принял его за эльфийку? — удивился я и тут же позавидовал. Что за чутье у Роэна! И какое разочарование для Даля. А ведь он старался произвести впечатление.

— Я насмотрелся на них при дворе, что, не отличу эльфа от эльфийки? Между прочим, у него серьги мужские.

— Серьги мужские, — повторил я озадаченно. Кир пристально на меня посмотрел. Прозорливо поинтересовался:

— И как долго он тебя дурачил?

— Два дня, — признался я.

— Сколько?!

— Ну, я сам виноват. Ни о чем не спрашивал…

— Эльфы живут у тебя уже два дня, Олли!

— Вообще-то три… И Даль — единственный эльф. Таро… хм, он…

— В некотором роде он мой консультант и телохранитель, — послышался голос Даля. Эльф выглянул из коридора и приглашающе взмахнул рукой.

— Идемте пить чай.

— Хозяйничает у тебя, как в собственном доме, — проворчал Кир.

— Я уже привык. Он веселый.

— Видите ли, мой брат пожелал, чтобы я расширил свое образование, — сказал Даль. — И вот, я путешествую по миру, чтобы узнать нравы, присущие людям других стран. А Таро… более сведущ. Он помогает мне в затруднительных ситуациях, которые, надо признать, возникают несколько чаще, чем хотелось бы.

— А выглядит так, будто все наоборот, — заметил инквизитор вполголоса. Он всегда подозрительный, мой друг Кир.

Вопреки моим опасениям, вурдалак обнаружился на кухне. Он полностью преобразился, от клыков не осталось и следа, а кожа порозовела. Даль улыбнулся.

— Господин Ольден милостиво позволил нам остановиться в его доме. Здесь много места, а плата весьма умеренная.

Я покраснел под очередным пристальным взглядом Роэна.

Даль вложил в руки Кира фарфоровую чашку, а Таро тут же подоспел с чайником, едва не обварив Роэну пальцы. При этом вурдалак выдал на удивление натуральную виноватую улыбку.

— Ого, — оценил Кир заставленный угощеньями стол.

Даль выдал чашку и мне тоже. Себе с Таро они чай, как оказалось, уже налили.

— Выходит, вы единственный друг Ольдена, — протянул Даль. Я смутился.

— С чего ты взял?

— Ну, за три дня он единственный, кто пришел тебя проведать.

— Может, господин инквизитор по делу, — хмуро бросил Таро и какое-то время они с Киром буровили друг друга взглядами.

— Как вам здесь? — наконец, осведомился Кир светским тоном.

— Уютно, — улыбнулся Даль. — Хотя в первый день я едва не упал с лестницы.

«Что и странно», — читалось во взгляде Кира. Ему больше суток продержаться в

Дом-в-тумане не удавалось. Последний раз на него пыталась рухнуть люстра. А он пробыл у меня всего пару часов.

— Итак, вы инквизитор, — произнес эльф, видимо, полностью взяв на себя труд развлекать гостя беседой. Вел он себя и правда по-хозяйски. Таро безразлично пялился в окно. Видно, вместе с клыками он спрятал и свою вурдалачью сущность, так что защитный амулет Кира на него не отреагировал. Это сила Таро как шамана? Хм, надо бы полюбопытствовать. Сам Таро не ответит, конечно, так что спрошу у Люция.

Призрак, кстати, благоразумно не появлялся. А вот Ух возник на своем излюбленном месте — во главе стола, ближе к окну. Кир на него ни разу не взглянул, но как-то беспокойно оглядывался. Может, чутье сработало?

— Вы просто друг или наблюдатель тоже? — невинно уточнил Даль.

— И наблюдатель, — спокойно ответил Кир. Я знал, что инквизиционный корпус приставил его ко мне, пользуясь тем, что мы неплохо ладим и Роэну все же удается продержаться в Доме хоть некоторое время.

— Так вы пришли по делу?

— Для Ольдена появилась работа.

Я вздохнул.

— В госпитале?

— Да, — кивнул Кир. — У нас за последнее время было несколько неприятных стычек.

Госпиталь еще ничего. Вот когда меня вызывают на закрытые судебные заседания, где рассматриваются магические преступления… Я, конечно, бывают только на тех, где имело место преступление путем наложения проклятья. Вот это мерзко… очень неприятно сознавать, что порой люди совершают очень серьезные проступки, а цели у них — мелкие… Низменные. Мерзко.

Кир прекрасно осведомлен о моем отношении к работе в Корпусе. Да и вообще к обязанностям Отменяющего.

— Тебя подождать? — поинтересовался он.

— Нет. Я сначала зайду в городской дом… Буду в госпитале в назначенный час.

Кир в сомнении взглянул на меня, но все же кивнул:

— Ладно. Там и встретимся.

***

To, что я собрался в город, вызвало резкое недовольство вурдалака. Будто я умышленно отлынивал от укрепления защиты Дома. В прочем, оказалось, что Таро больше был недоволен уходом Даля: эльф увязался следом за мной.

— Таковы мои обязанности, смирись, — он улыбнулся. Таро пробурчал что-то невнятное, но уверен — ругательное в ответ.

Мы с Далем отправились в путь. Эльф попытался замаскироваться: распустил волосы и прижал уши мягкой бесформенной шапочкой с подворотом. Среди складок затесалось куцее фазанье перо. Эта ухищрения не сделали Даля похожим на человека. Даже глупый наряд не мог скрыть его красоты. Эльф надел синюю куртку поверх белой рубахи с неизменными широкими рукавами, черные штаны и сапоги с отворотами, украшенными серебряными пуговицами. Меч у Даля с собой был только один, короткий и крепился на поясе, с ним соседствовали несколько оберегов изящного плетения.

— Прости мое любопытство… — все же рискнул я заговорить о разрешении находиться в Ладимирре.

Даль не покосился на меня и заметил прежде, чем я договорил:

— Я твой телохранитель, Ольден.

— Д-да, но это не дает тебе права находиться в столице.

— Разумеется, дает! — эльф захихикал и в этот момент показался совершенным безумцем.

— Успокойся, у меня есть право на посещение вашей столицы. Выдано лично королем, — добавил Даль безмятежно, предоставив мне удовольствоваться этим туманным объяснением. И что же, если инквизиция поинтересуется, мы попросим сопроводить нас к Его королевскому величеству? Я вздохнул. Надеюсь, у Даля все же есть документальное подтверждение.

— Если возникнет опасность, меня будут сопровождать инквизиторы. Я в безопасности… насколько это возможно, — сказал я. Даль серьезно кивнул.

— Отрадно слышать.

Мой городской дом — по сути, лавка, в которой я принимаю посетителей. Он небольшой и светлый. Содержание лавки оплачивается из государственной казны. To есть, город, по сути, меня обеспечивает. Взамен — я выполняю поручения Инквизиции каждый месяц. Таков уговор, засвидетельствованный его величеством в первую и единственную нашу встречу. Король Элизар регулярно шлет приглашения ко двору, но я стараюсь мелькать на светских приемах как можно меньше. Там рано или поздно кто-нибудь обязательно вспоминает о моей «печальной судьбе» и «тяжелых временах», пережитых в глухой деревне. Так и хочется предложить пожить в Доме- в-тумане.

Городской дом расположился неподалеку от торговых рядов, окруженный вишневыми деревьями, которые на моей памяти никогда не плодоносили. В доме несколько комнат и маленькая кухня, которой почти никогда не пользовались. Работников у меня нет, да и сам я стараюсь бывать там не слишком часто. Я не отлыниваю от обязанностей, просто… стараюсь не увлекаться. Чем больше сталкиваюсь с проклятиями, тем тяжелее потом кошмары. Иногда мне кажется, я что-то не так делаю. И вполне возможно, уже начал сходить с ума.

На самом деле, работы у Отменяющего не так уж много. И не всегда проклятья насылаются на людей умышленно. Иногда это случайность, которая может привести к гибели. Поэтому я не рекомендую подбирать на дороге нетронутый никем золотой или украшение, затерявшееся в траве. Бывает, что это проклятые вещи. Эхо далеких событий и прошлых ошибок.

По древней легенде у повелителя одного королевства, имя которого ныне почти забыто, было трое сыновей, и каждый хотел взойти на престол. Так это было или не так, но младший из них был обвинен в подготовке покушения. Он утверждал, что невиновен и, видно, у короля были основания сомневаться в его злых намерениях. Потому он не казнил сына, но изгнал его из страны, напутствуя его известным словом о том, что «дела можно исправить только делами и лишь благом, совершенным в избытке, можно искупить вину, которая ляжет постыдным пятном на всех твоих потомков». С младшим сыном отправился небольшой отряд, в котором были только самые близкие люди. Позже король умер и между оставшимися сыновьями началась война, принесшая горе и разрушения. В страхе люди бежали из своих жилищ…

А младший однажды, оказавшись далеко в чужих, незнакомых землях, ночевал со своим отрядом у берегов полноводной реки, которую эльфы на своем языке называют «Серебряной песней». И вот, ранним утром, в тумане, поднявшемся над водой, ему явилась дева, сказавшая, что берега ее реки пусты, хоть и богаты. И она готова покровительствовать людям в обмен на небольшую плату — любовь и верность самого будущего правителя. Так была основана старая столица Ладимирры — Эльмидар. Вырос быстро, и все у жителей ладилось, во всем им сопутствовало благополучие. Туда-то, в Эльмидар, и потянулись беженцы, спасавшиеся от гнева войны.

Вот только верить обещаниям бесконечных благ следует с опаской. Юный король, влюбленный в свою супругу, бывшую речным духом, долго не замечал, что в Эльмидаре творится неладное. Случилось так, что девушки сбрасывались с крутой скалы за городом в реку и пропадали навечно… лишь иногда выбрасывали волны на берег, обнажавшийся в летнее время, когда река мелела, девичьи башмачки. Тот берег так и прозвали — Берегом башмачков. Случайно заметил он однажды, как прекрасная супруга, в которой он души не чаял, опоила фрейлину, башмачок которой уже через несколько дней нашли под скалой.

Не просто так давались изобилие и достаток на берегу Серебряной песни. Дух реки заключила договор с демонами — в обмен на людские души они не трогали реку. Прежде жертвами становились редкие странники, неосмотрительно заночевавшие у воды… Та же судьба ожидала и малый отряд изгнанного сына короля. Если бы не вмешалась любовь. Не мне судить, может ли столь сильное и прекрасное чувство строиться на крови, но, видно, духи-покровители слишком близки к демонам по своей природе… Да и чем люди лучше? Иные воспринимают жертвы во благо собственного благополучия как должное.

Но юный король мыслил иначе. Он предвидел: рано или поздно аппетиты демонов возрастут, и жертв понадобится больше. Не знаю, каковы были маги прошлого, но по легенде — случилась битва, итогом которой стала грань, запечатавшая ход в страну демонов, которую с тех пор стали называть «Страной за туманом», чтобы лишний раз не произносить настоящее название и не привлекать внимание демонов. Не обошлось, конечно, без помощи эльфов. И даже вурдалаки поучаствовали, хотя им до людского блага дела нет, люди для них долгое время были пищей, да и сейчас мирные соглашения нарушаются время от времени одичавшими особями, отбившимися от стай.

Разумеется, демоны не обрадовались такому повороту событий. С тех пор они пытаются прорваться обратно, в наш мир — подчинить, отомстить… Мне бы не хотелось узнать истинные причины. Опасность приходит с туманами, просачивающимися через прорывы магической границы. Люди запечатывают их магией, эльфы — садят волшебные черные ясени… Через такие бреши попадают в наш мир проклятые безделушки — выглядят они привлекательно, но несут в себе много бед. Прежде всего, сводят с ума владельца. И если попадется под чары маг, быть большой беде, потому что зов демонов будет подогревать его алчность… магия из мира демонов — и есть проклятья. Она дарует силу даже тем, кто не обладал прежде даром. Сила проклятья такова, что снять его может только тот, кто закрепил своей волей. И мы, Отменяющие. Потому Инквизиция меня в покое и не оставляет. Порой кроме меня пострадавшим уже никто и не поможет.

Инквизиция следит за тем, чтобы в Ладимирре использовалась только разрешенная магия. Чтобы на законных основаниях заниматься магическим промыслом, необходимо получить в Инквизиционном корпусе или его отделениях, которые есть в любом городе, специальное разрешение.

В инквизиторы обычно попадают люди, у которых проявился очень слабый магический дар. Он усиливается благодаря специальным эликсирам. А постоянные тренировки закаляют их тело и дух… Я сам видел, как парочка инквизиторов, не моргнув глазом, отправилась на внезапно поднявшееся кладбище — разбираться с разбуянившейся нечистью. Но, сталкиваясь с магией, они рискуют рано или поздно подхватить проклятье. Тогда, после поднятого кладбища, мне пришлось снимать порчу с обоих помятых инквизиторов. Разумеется, такая работа пугает. Поэтому в Инквизиционный корпус часто попадают сироты или дети из бедных семей, для которых проявление дара — как пропуск в жизнь. Роэн из первых. Его когда-то нашли на пороге одной из лавок в торговом квартале. У него от родителей — только корзинка и одеяльце на пуху. Никаких трогательных записочек с именем или просьбой о прощении непутевых родителей. Кир вообще считает, что вещи ворованные. Ну, да ладно.

Город был наполнен шумом и суетой. Даль оглядывался с таким интересом, будто впервые видел людей. Вопросов он не задавал, но на лице — смесь восхищения и удивления… Ни дать, ни взять, ребенок, попавший в кондитерскую лавку. Я невольно улыбнулся.

Возле дома нас уже дожидались.

Это явно были муж и жена, было в них что-то такое, наводящее на мысли о долгой совместной жизни. Как будто с семейного портрета сошли. Крепкий мужчина с окладистой полуседой бородой и женщина, нервно мнущая в руках край платка, накинутого на плечи. Мастеровой, решил я. Видно, что одежда простая, но сшита добротно, камзол у мужчины даже щеголеватый, с оторочкой, у женщины — в ушах мелкие серебряные сережки. Не бедствуют. Да ведь услуги Отменяющего недешево обходятся.

— Доброго дня, уважаемые, — приветствовал я.

Мужчина угрюмо кивнул.

— Хотел бы я сказать, что он добрый, господин Марн.

У его спутницы задрожали губы.

— Давайте пройдем в дом, — предложил я.

Даль шагнул ближе ко мне и добавил:

— Ступайте вперед, дорогие гости.

Забрал у меня ключ, отпер дверь. Сначала пропустил гостей, потом вошел сам, цепко огляделся и лишь после этого — позволил мне переступить порог. Я решил с телохранителем не спорить. Любой мастер сам знает, как ему работать. А в том, что Даль сумеет защитить при необходимости, я уже не сомневался.

Мы прошли в гостиную, где стоял стол. Мужчина и женщина уселись по одну сторону стола, я — по другую. Даль с загадочной улыбкой отошел к окну.

Мужчина оказался портным, звали его Нерден. С ним пришла жена, Хильда. Оба были встревожены, а мастер еще и зол. История их оказалась незамысловатой.

— Полмесяца прошло, как извели нашу Гланку, — скупо рассказывал портной. — Дочь младшая, глупая. Сплошь все фантазии… но красива была — загляденье. Вся в мать.

Я невольно перевел взгляд на его жену, а та опустила взгляд. Даль тоже заинтересованно уставился на просителей. Жена мастера Нердена явно имела много забот по дому. Обветренная кожа, сбитый, криво отросший ноготь на несгибающемся безымянном пальце правой руки… но она и правда была красива, а в молодости, должно быть, женихи оббивали порог родительского дома…

— Гланка, что и говорить, была избалована, — признал мастер. — По ночам из дому сбегала. Добегалась. Нет, вы не подумайте, господин Марн, она была не вертихвостка. Да только сказкам верила и все ждала, что с ней случится чудо чудное. Парни-то на нее заглядывались, да только вы понимаете, поперек старших выдать ее замуж нельзя. А следовало бы. Может, поумнела бы. А то на уме-то все одно было — графский сынок.

Жена его осуждающе поджала губы.

— Заприметил он ее на ярмарке. Гланка народ привлекала, так я ее с собой брал… Всегда наказывал, чтобы от дела не отвлекалась. Да только парень оказался настойчивый. Как-то улучил момент с ней поговорить. Мы и не догадывались долгое время. А она к нему на свидания бегала.

— Стыд, да и только, — не удержалась жена.

Мастер вздохнул.

— Заподозрили, конечно, когда она слегла. Лекарь не помог, сказал — раньше звать надо было… Сделал, конечно, кой-какой отвар, но приказал готовиться.

— К инквизиторам обращались? — спросил я. На такие случаи существует инквизиционное следовательское отделение.

Мастер Нерден кивнул.

— Приходил один, да только не признал магического воздействия… Гланка же в последние дни совсем плоха была. Слабость ее к постели приковала. Не могла даже есть толком. А ночью — пошла ведь, будто заставил кто. С сестрами поругалась. Взялись ведь силы откуда-то. С тех пор домой и не возвратилась. Думали мы, сомлела по пути. Искали, конечно. Только ни следа не отыскали… А неделю назад все и началось.

Хильда судорожно вздохнула.

Мастер продолжил:

— Гланка ночью под окна пришла, плачет. Не сама пришла, призрак ее. И следы всюду… цветы эти…

Вообще-то, призраки — не мой профиль. Особенность проклятий такова, что, в большинстве случаев, они не дают жертве упокоиться в полной мере. И человек, умерший от проклятья, поднимается из могилы. Таких называют «залежными покойниками». Призраки же часто свидетельствуют о том, что у человека при жизни осталось какое-то весьма важное дело. Например, месть убийце… или хотя бы сообщить о нем. Не каждый призрак при этом способен внятно рассказать, что случилось. Злобные призраки переполнены эмоциями и часто безумны.

— Тела не нашли? — спросил вдруг Даль. Оба гостя посмотрели на него.

— Это мой помощник, — сказал я. Даль приветливо улыбнулся. Кажется, гости сами не заметили, как начали несмело улыбаться в ответ.

— Не нашли… Мы подозревали, конечно, — помрачнев, сказал Нерден. Да только надежда, она все равно остается до последнего. Но я как увидел ее… Стоит у окна, плачет, вода так и течет с платья, с волос… страшно смотреть. И туман под ногами стелется.

— Туман? — спросил я. Вот это уже интересно. Действительно, больше похоже на проклятье. Или использование темной магии… природа-то у них одна.

— С тех пор каждый вечер приходит, точно после заката, — добавил Нерден.

— И всегда плачет?

— Плачет, стонет…

— Скребет в окна, — добавила Хильда.

Странно все это. Надо бы посмотреть своими глазами.

— Инквизитора повторно вызвали? — снова вмешался Даль.

— Вызывали, — вздохнул мастер. — Он обряд очищения провел три дня назад. Да только вчера Гланка снова пришла. Страдает она, господин Марн. Упокоиться не может… тяжело смотреть, как страдает.

Понимаю.

— Почему вы считаете, что в случившемся замешан графский сын? Я понимаю, свидания… Но проклятье? Думаете, она к нему привязалась, и он решил таким образом от нее избавиться?

— Не буду злословить, мне с ним поговорить не позволили. Да и отправили к родне подобру-поздорову, чтобы скандала избежать, — произнес мастер с глухим, тщательно скрываемым раздражением. — Однако могли быть завистницы. Парень видный, а вел себя по-простому. На ярмарки вот ходил… люди судачили.

Представляю, переполох в семье, когда пришел мастер с известием о проклятии. Не удивительно, что парня быстрее отправили с глаз долой. Аристократам также страшны проклятья, как и простым людям. Куда меньше неприятен скандал. Да и что это за скандал? Графский сынок и дочь мастерового… девушке позор, если что.

— Как зовут молодого человека?

От меня отмахнуться будет сложнее, чем о мастера Нердена. Если девушка ходила на свидание, сын графа поможет найти ее тело. Может, сама девушка и не проклята, но туман вокруг ее призрака… возможно ли, что она погибла рядом с местом истончения границы? Рано пока говорить. Нужно разобраться.

— Милар Вион, господин Марн. Младший сын графа Виона.

Я озадаченно попытался припомнить, о чем мне так напоминает имя Виона. Не то, чтобы я запомнить всех графов в Ладимирре, но это имя определенно слышал.

— Дед его один из глав Инквизиционного корпуса, — подсказал мастер Нерден. Точно! Ламерт Вион, вот чье имя мне знакомо по рассказам Кира. Его наставник…

— Я зайду к вам вечером, уважаемые, — решительно сказал я. — Мне нужно будет осмотреть дом.

— Все, что пожелаете.

— Это будет стоить вам пять золотых монет, — напомнил я, когда посетители засобирались.

— Да. Упокоить бы ее только, — мастер спохватился и добавил, словно обязательно должно иметься рациональное объяснение: — От старших женихи разбегутся, если люди прознают. С проклятьем-то кому захочется по своей воле связаться.

Мастер с женой ушли, мы с Далем остались обсудить произошедшее. Видно было, что Даля разбирает любопытство.

— Призраки не твой профиль, Ольден, — заметил он. — Дело в тумане?

Я кивнул.

— Может, мастер Нерден ошибся. Но лучше я увижу все своими глазами.

Даль широко улыбнулся и вдруг, соскочив с подоконника, шагнул ко мне,

церемонно поклонился.

— Хорошо, эль-ло, поступай, как решил.

Я озадаченно пялился на него. А вдруг это какая-то обязательная церемония и я должен ответить что-нибудь пафосное? Вроде: «Да будет так, мой телохранитель. Вверяю тебе заботы о моей жизни!»

Эльф хитро взглянул на меня, похоже, понял причину моих затруднений, но объяснять ничего не стал.

— Теперь в инквизиционный госпиталь? — поинтересовался он.

— Да, — ответил я. — Но по пути зайдем в одно место.

На самом деле, это было не «по пути». Но крюк небольшой. А дело важное.

Глава 5. В которой Стелла улыбается, а Даль идет наперекор правилам

Однажды духи к нам зашли

И были так нарядны,

Что взгляд наш сразу привлекли

И показались издали Нена- и неприглядны.

Льюис Кэрролл. Фантасмагория

После недавнего кошмара было тревожно приближаться к аптекарской лавке. Как будто что-то и правда могло случиться. И я вздохнул спокойно, увидев, что домик с красной черепичной крышей и круглой башней-фасадом второго этажа стоит, как и прежде. После недавних заморозков в столицу вернулось тепло, на клумбах горели бархатцы, рос шалфей и какие-то еще низкорослые, как ковер, пушистые цветы.

Внутри оказалось пусто, другие посетители нас не опередили. А я готовился выждать очередь. Пока я справлялся с разочарованием, из-за ширмы за стойку вышла девушка в неброском полотняном платье с наглухо застегнутым воротом-стойкой и широкой юбкой. Я представил, что по подолу платье украшено кружевной лентой… и платье наверняка не прикрывает лодыжки и… Кхм. Рукава до локтей были закрыты белыми нарукавниками, а поверх платья был повязан фартук с практичным вместительным карманом.

— Здравствуйте, Ольден, — произнесла она, едва заметно улыбнувшись. Я как раз следил за взлетом рыжей прядки, выбившейся из тугого пучка, в который были собраны волосы, и потому глупо замешкался.

— Доброго времени, Стелла.

Девушка достала из-под прилавка сверток из вощеной бумаги, перевязанный бечевкой. Подписи на нем не было, но сомневаться в содержимом не приходилось. Покупки я делал в аптекарской лавке регулярно в течение последнего года.

— На этот раз цена на четверть серебрянца выше, — сообщила Стелла. — Летеровый корень нынче очень редок. Я истратила прошлогодние запасы. Да и, судя по всему, нужен свежий. Вы уже второй раз приходите на четверть месяца раньше, чем прежде.

Я смутился, и тут же почувствовал на себе пристальный взгляд Даля. Стелла, видимо, тоже заметила и замолчала.

— Не беда, оплачу, сколько нужно, — сказал я. Даже если цена вырастет вдвое против прежней — и без того немаленькой — все равно отказаться от постоянного заказа я не могу. Спать в Доме-в-тумане очень неуютно. А снотворное — не лучший вариант. Ведь Отменяющий должен быть бдителен, чтобы защитить Книгу тумана. У Стеллы я покупал успокаивающий сбор, приготовленный специально для меня. Стелла — потомственная травница и способна составить уникальное лекарство для любого обратившегося. Обычные средства у нее, конечно, тоже есть, а индивидуальные заказы она берет с разрешения инквизиции. Кстати, наблюдателем Квартала торговцев является Кир Роэн, так что мы часто заходим в аптекарскую лавку вместе. В некоторой степени это придает мне уверенности.

Последние месяцы я и правда злоупотреблял чудодейственным средством, так что пришлось обращаться за новой порцией раньше. Не думал, что Стелла придаст этому значение. Хороший знак или плохой? Беспокойство обо мне лично или обычная внимательность мастера, привыкшего делать свою работу хорошо?

Я выложил деньги на прилавок и спрягал сверток за пазухой. Снова почувствовал на себе взгляд Даля.

— Стелла, это мой гость, его имя Даль, — представил я. — Он приехал издалека.

— Приятно познакомиться с вами, эль-ли, — Даль поклонился. — Господин Терн, на самом деле, находится под моей опекой. С некоторых пор я его телохранитель. Так что можете быть за него спокойны.

— Я Марн, — повторил я, стараясь унять злость. И что это эльфу вдруг вздумалось?..

— Рада, что это так. У Ольдена опасная работа, — произнесла Стелла, переводя взгляд с Даля на меня и обратно.

Нет, внимание ко мне со стороны Стеллы — приятно. Но… эти двое обсуждают меня так, будто я несмышленыш, присутствие которого никого не смущает, потому что вряд ли он поймет, о чем идет речь во взрослом разговоре!

Теперь я сожалел, что не настоял и не заставил Даля остаться дома’

— Пожалуй, мы пойдем, — чуть резче, чем хотелось, сказал я.

Даль перед уходом еще раз поклонился и пожелал эль-ли процветания в делах.

Я едва удержался, чтобы не отвесить ему хорошего пинка.

***

— Симпатичная девушка, — заметил Даль. Мы ушли уже достаточно далеко от аптеки, и я даже начал понемногу успокаиваться, но тут недовольство во мне вновь всколыхнулось.

— Да. Но она не обращает внимания на заигрывания посетителей.

— To есть, ты не смог к ней подкатить?

— To есть, я тебя предупреждаю, если ты вдруг решишь потратить силы.

Даль рассмеялся.

— Эль-ло, если ты будешь придерживаться собственного предупреждения, кто-нибудь обязательно тебя опередит.

Вот чего пристал?!

— Я всего лишь покупатель.

— А, кстати, что ты купил? — легко согласился со сменой темы эльф, и я тут же пожалел, что заикнулся.

— Пару настоек. Ничего серьезного.

Даль хмыкнул. Я вздохнул.

— Иногда меня мучает бессонница.

— Это скверно, — признал эльф.

На этом разговор увял сам собой и дальше мы шли молча. Даль снова отвлекся на городской пейзаж и, кажется, вовсе позабыл о Стелле. Но я уже решил держать ухо востро.

Госпиталь, принадлежавший Инквизиционному корпусу, располагался чуть в стороне от основного здания и общежития. На окраине города еще имелся специальный приют и школа вместе с тренировочными площадками. Туда время от времени пробирались городские мальчишки, чтобы поглазеть, как муштруют будущих инквизиторов. Ну и подраться, чтобы выяснить, кто сильней. Однажды один из таких любопытных нашел в траве не полностью разряженный тренировочный амулет и попал под остаточное действие темной магии. Дружки в страхе разбежались. Кир наткнулся на парня случайно, просто пришел в приют — проведать директора, который ему как родной отец.

Действие было почти незаметным, но, как выяснилось, пацан унаследовал родовое проклятье, которое передавалось только старшим сыновьям. Проклятье было заперто особой защитной меткой… но она не выдержала малейшего соприкосновения с амулетом. Подозреваю, ведьма, которая ставила метку, взяла немало денег с людей, которые надеялись таким образом спасти своего ребенка. В общем, я тогда еще только привыкал к своим новым обязанностям и был не слишком любезен. А Кир всегда действует решительно. В приют он меня буквально приволок, угрожая оружием. Ему, кстати, потом выговор сделали. И через пару дней, все еще злой, он явился в мой гостевой дом — мириться. Тоже не по собственной инициативе, таково было условие наставников. Тогда мы снова поругались… А потом Роэн спас меня от Ругра и тащил на себе до госпиталя, хотя был ранен сам.

Госпиталь был невелик, в нем имелось отделение исключительно для инквизиторов и палаты для тех, кто пострадал от магии. Лекари Инквизиционного корпуса — самые сведущие в лечении магических ран. Однако если речь идет о проклятьях, вылечить жертву не могут даже местные лекари. Но они могут запечатать демоническую магию, дав время инквизиторам найти того, кто наслал проклятье и заставить его исправить содеянное. Лекари используют магические запирающие метки. А меня призывают в тех случаях, когда инквизиторы не могут спасти жертву проклятья. Такие вызовы — что-то вроде налога Отменяющего в пользу города, я не получаю за них денег, но зато в остальное время я в своих действиях свободен. Ну, вот разве что Кир за мной приглядывает.

Даль и здесь вел себя как любопытный малолетка. Норовил отстать, разглядывая картины на стенах в коридорах госпиталя, потыкать пальцем цветные стеклышки в витражах…

— Выходит, Роэн тебя все же разыскал, — осуждающе сказал главный лекарь, когда мы явились в его кабинет, заваленный бумагами и разряженными амулетами. Мастер Талгар ученый и больше любит заниматься экспериментами, но вот уже несколько лет вынужден заведовать госпиталем. Но мастер совмещает, временами выдавая свои заключения об магических особенностях самопроявляющихся темных амулетов, найденных в разных частях Ладимирры…

— Простите, мастер, — вежливо сказал я. — У меня гости.

Мастер Талгар цепким взглядом изучил Даля, невольно заулыбвашегося едва ли не вдвое шире.

— И как тебя угораздило связаться с эльфом из клана Мечей, Марн? — поинтересовался он.

— А как вы клан определили? — заинтересовался я.

— По форме ушной раковины, — назидательно сказал лекарь. — Вам разве не известно, что эльфы, принадлежащие к разным кланам, имеют определенные особенности? Так, клан Чаш отличается тем, что уши у них у всех сплошь с загнутыми кончиками, в клане Посохов у эльфов почти круглые уши…

— А в клане Мечей? — нетерпеливо спросил Даль и, заметив, что я начал подозревать обман, расхохотался.

— Ладно, по татуировке на запястье, — буркнул лекарь.

Я вздохнул. Никакой татуировки я не видел. Даль приподнял рукав, демонстрируя внутреннюю сторону запястья. Там угадывался белесый след, закрытый полосой ожога. Меча почти не было заметно на бледной коже эльфа, а ожог отвлекал внимание. Меч был перечеркнут ею пополам, будто сломан.

— Говорят, клановые татуировки выжигаются при помощи некоего магического состава на основе сока снежноягодника, — сказал лекарь, заметив мое замешательство. — Она дарует покровительство и защиту клана. Проще говоря, татуировка — сама по себе является магической печатью.

— Вам многое известно, эль-ло, — поклонился Даль, прикрывая руку.

— Доводилось общаться с представителями вашего народа. Интересуюсь, знаете ли, магическими способами воздействия, — сухо пояснил мастер Талгар с таким видом, будто общение с эльфами, даже ради научного интереса, не принесло ему никакого удовольствия. Даль вроде пропустил мимо ушей и продолжал улыбаться. Но улыбка словно застыла, и он все потирал запястье большим пальцем. Мне стало неудобно.

— Кир сказал, для меня есть дело, — напомнил я. Мастер Талгар кивнул.

— Нарвались тут двое олухов по глупости.

Обо всех инквизиторах, попадающих в госпиталь, мастер Талгар был невысокого мнения. Киру тоже доставалось нелестных отзывов, если он умудрялся получить ранения.

— Отправились осмотреть заброшенную мельницу вблизи Мокроступки… бывал там? Ты же вроде жил где-то неподалеку. Ну вот, местные жаловались, что на заброшенной мельнице завелось лихо.

— Лихо? — удивился я. Мастер Талгар фыркнул.

— Селяне вообще сведущи в определении типа нечисти! Ну, так вот, что-то завелось на заброшенной мельнице. Вот двое из наших туда и отправились. Лиха, конечно, не нашли, зато нарвались на мавок. Говорят, чуть ли не с десяток поналез. Откуда им в Мокрушке взяться в таком количестве, не имею представления. Подозреваю, парни слегка приукрасили… раза так в три. Но, в общем, с мавками эти доблестные рыцари справились с превеликим трудом, но почти без потер. А потом один из них запнулся обо что-то, что поначалу принял за блестящий камешек. Сдуру схватился голой рукой. Чему только учат идиотов… Хорошо хоть, проклятье совсем слабенькое попалось. Мы почти сняли последствия. Но ведь накопится снова.

— Я понял. Подвеску он догадался с собой взять? — спросил я. Раз уже схватился

— лучше принести, чтобы можно было обезвредить. Лекарь кивнул: мол, хоть в чем-то инквизитор не ошибся.

— Разумеется, первым делом проверили в деревне, но там только травница, на постоянном учете, дар слабенький, разве что на порчу способна. Да и сам видишь — вещица дорогая.

Да, сомнительно, чтобы кто-то из деревенских девушек такие серьги носил… Хотя, опять же, сплав, не чистое серебро.

— Проверили фон, туман обычный, без признаков темной сипы, — добавил Талгар.

Тут пришел один из его помощников и принес кулон, лежавший в небольшой

круглой металлической шкатулке с запирающейся крышкой. Такие шкатулки, украшенные при изготовлении защитными знаками, использовали инквизиторы, чтобы на время снимать воздействие проклятых вещиц, найденных где-нибудь в пути… Подвеска крепилась на простом шнурке, хотя больше ей бы подошла тонкая витая цепочка. Женское украшеньице и не из самых дешевых. Круглый прозрачный камешек — шлифованный горный хрусталь в серебряной оправе. Серебро — сильный металл, первейший защитник от проклятий. Однако в сплаве теряет большинство своих полезных свойств. Должно быть, разбавлено медью. Оправа была изящная — будто крыло бабочки. Красивая безделица. Я вытряхнул подвеску на ладонь. Мастер Талгар непроизвольно сделал едва заметный шаг назад.

По ладони словно пробежался паучок, проворно перебирая тонкими лапками, мне сделалось противно. Тем не менее, я удержался от того, чтобы встряхнуть ладонью. Меня словно накрыло тяжелым одеялом, под которым тяжело было дышать. Перед глазами мельтешили обрывки тумана, сквозь которые на мгновение проступила подернутая рябью поверхность водоема, гибкие ветви, опущенные прямо в воду и мужской голос произнес где-то совсем рядом: «Налагаю проклятье… слово мое нерушимо!» И почти сразу — раздался крик, отчаянный, преисполненный боли.

Я вздрогнул. Морок развеялся. Я оторопело смотрел на присутствующих, еще некоторое время не понимая, где я и что происходит. Потом окончательно пришел в себя. К горлу подступал склизкий ком, в голове звенело. И никак не проходило ощущение, будто кто-то дырявит спину пристальным взглядом. Я обернулся, но предсказуемо никого не застиг. Зато ощущение взгляда пропало. Даль наблюдал за мной, склонив голову набок. На губах его играла предвкушающая улыбка.

— Действительно, слабая вещь, — произнес я. — Где там ваш пострадавший?

Хорошо, что я знаю не так уж много инквизиторов. Неприятно ожидать, что сейчас на больничной койке обнаружится страдающий друг.

Пострадавший дожидался нас в коридоре. Совсем молодой, куда младше Кира. Вполне возможно, проверка мельницы стала его первым заданием. Или, по крайней мере, первым боевым опытом. Тут и приврать можно, умножив число мавок втрое, а то и вчетверо (уж как совесть позволит). Две-три — еще можно представить, но сразу десяток… Губа не дура. Парень был бледен — проклятье, судя по всему, пока не доставляло ему особых неприятностей. А вот осознание оплошности — заставляло заниматься самокопанием. Поди уже представил, как будут подшучивать друзья, когда он вернется к работе. А может, уже и в госпиталь явился кто-нибудь да не смолчал. Мол, сорока, тащишь все блестящее…

Я настоял, чтобы мы прошли в палату, а парень — сел на койку. Жертва подвески внезапно решил показать норов и заупрямился — мол, все выдержит, только избавьте его, наконец, от этой дряни.

— Шустрый какой! — напустился на него мастер Талгар. — Наворотил дел, а теперь нос задирает, герой! Таких, как ты, у нас еще сотня, а Отменяющий — один. Что ему, всем вам, олухам, сопли подтирать?

Я между тем подтянул к кровати стул и уселся на него. Далю я еще в коридоре предлагал подождать, пока завершу с делом. Но эльф и тут проявил упорство. Пошел следом за мной и теперь стоял по другую сторону кровати, сложив руки на груди, и с легкой настороженностью следил за молодым инквизитором. Ну да, бывает, что проклятья сводят с ума и тогда люди бросаются на окружающих, а в особенности на тех, кто обещает помочь — проклятые вещи защищают себя.

Парень больше не посмел артачиться и уселся напротив меня, стойко перенес операцию и, кажется, остался даже разочарован тем, что ничего особенного так и не произошло. Я просто взял его за руку и «вытянул» остатки уснувшей под воздействием эликсиров темной магии. Легкое облачно тумана перетекло из ладони парня в мою и растворилось, оставив после себя неприятный серый налет. Мастер Талгар привычно подал мне полотенце, и я долго оттирал склизкий след. Потом выкинул его в подставленное ведерко, которое поспешно подхватил помощник и убежал. Полотенце он в скорости сожжет. Все равно тряпица сгниет уже к утру.

— Все? — почти разочарованно спросил юный инквизитор. Во взгляде его и правда сквозило разочарование. Наверняка столкновение с нечистью вызвало куда больше переживаний.

— Повезло, — проговорил я. Ведь не ради развлечения меня сюда позвали! Я был раздражен из-за накатившей слабости и едва заметной пока головной боли, засевшей в затылке, ближе к шее.

Ну вот, мало мне было вчерашнего ночного кошмара. Вовремя я заглянул в аптеку…

Мастер принес мне воды. Я благодарно кивнул. Инквизитор прислушался к своим ощущениям и, похоже, не обнаружил большой разницы, поморщился.

— Избалованные мы тут, в столице, — недовольно поглядывая на парня, заключил мастер лекарь. — В любом другом городе человек уже завещание писал бы… или землю носом рыл, чтобы отыскать того, кто наслал проклятье. А здесь все только и ждут, когда придет добрый парень Отменяющий… Везет вам, что он не может отказаться от работы в пользу города. Мог бы придворным магом стать, из дворца бы носа не казал… И денег бы водилось втрое.

Я смолчал. Это мастер зря: денег у меня водилось в достатке. Хотя Дом- в-тумане выглядит заброшенным даже издалека… не удивительно, что, глядя на него, люди думают, что Отменяющий беден.

Между прочим, предложение о придворной должности от короля Елизара поступало. Но Отменяющий должен помогать всем. Даже суровый дед придерживался этого правила, хотя не очень любил людей, насколько я понял из рассказов знавших его людей.

— Благодарю вас, господин Марн! — спохватившись, проговорил инквизитор и даже, к моему удивлению, покраснел.

Даль хмыкнул и внезапно заявил мастеру Талгару:

— Господин Терн забирает медальон.

— Это еще зачем? — насторожился лекарь.

— Для исполнения своих обязанностей, — эльф внимательно взглянул на меня. — Проклятье еще остается в этой безделушке. Отменяющий обезвредит его.

Я раньше никогда не пытался присвоить проклятых вещей, не представляю, зачем бы Далю настаивать. Но он явно не шутил и ждал от меня решения. Я кивнул.

— Мастер Талгар, я возьму эту вещь.

Может, удастся понять, что это было за видение, подумалось вдруг мне.

— Я обязательно об этом доложу, — пообещал лекарь.

— Разумеется, — величественно кивнул Даль. Ни дать, ни взять — соизволил одобрить решение мастера Талгара. Сейчас он внезапно очень напомнил того самого типичного надменного эльфа, каким он, в моем представлении, и должен бы быть.

На самом деле, я не был уверен, что имею право конфисковать проклятое украшение, пусть даже я его и очистил от магического фона. Сейчас медальон был безопасен. Но инквизиторы могли найти владельца, если таковой все же есть…

Но Даль явно не шутил, и мастер Талгар предпочел не спорить. Эльф все-таки…

***

Кир дожидался нас на крыльце госпиталя. Он с уважением относился к мастеру Талгару, но, кажется, немного его побаивался. Поэтому без лишней надобности предпочитал на глаза не показываться.

— Все в порядке? — спросил он, бросив быстрый взгляд сначала на меня, потом на Даля.

Я постарался кивнуть как можно уверенней.

— Да, ничего сложного. Проклятье было слабое.

Кир время от времени руководил практикой новичков-инквизиторов, выводя небольшие группы на зачистку в окрестностях Лоделя. Официально наставником он не был, потому как считался еще слишком молодым для получения первой мастерской ступени. Ему и вторая-то досталась с трудом. Не знаю, осознавал ли Роэн за собой такое качество, как доброта. При первом знакомстве люди часто путали его сосредоточенность и собранность с угрюмостью и презрением.

— Переночуешь в городе? — продолжил Кир.

— Да, появился заказ. Разберусь пока с ним.

— Что-то опасное? — Кир снова покосился на Даля. Эльф заметил, или мне просто показалось, что уголок его губ дрогнул.

— Вряд ли. А ты знаком с Миларом Вионом?

Кир озадаченно нахмурился. Я пояснил:

— Сегодня ко мне приходили мастер Нерден с женой. Их дочь умерла при странных обстоятельствах.

— Я знаю. Жаль девушку. Но она утонула. Причем тут ты?

— Ее призрак является к родительскому дому и, кажется, там что-то странное, — медленно проговорил я.

— Не может быть, — возразил друг. — Обряд очищения был проведен по всем правилам. Да и прежде призрака видно особенно не было. Разве что следы, а еще — цветы…

— Цветы?

— Ну да, в комнате девушки всегда находили цветы.

— Вы много знаете об этом деле, — вмешался Даль и широко улыбнулся в ответ на недовольный взгляд.

— Ты проводил ритуал очищения? — догадался я.

— Да, я, — подтвердил Роэн. — И все было нормально.

— Нет, Кир, мастер Нерден утверждает, что призрак все еще приходит.

Возможно, там есть признаки проклятья.

— Не может быть!

— Считаешь, мастер лжет?

Кир задумался и, судя по всему, признал, что это вряд ли.

— Я ничего особо странного не обнаружил. Призрак не был зол, признаков накопления темной энергии также не наблюдалось. Я ходил к реке, спускался ниже по течению, расспрашивал. Призрака никто не видал. Стража не находила тела…

Ладь пересекала столицу с юго-западной окраины до самого севера, где через реку был перекинут мост, с четырех сторон украшенный королевскими соколами — символом власти династии Нерранов, правящей Ладимиррой с самых времен легендарного короля-основателя. Говорят, Отменяющие были уже тогда. Хотя в легенде не говорится — пришли они с беженцами из прежнего, разрушенного королевства или уже жили в этих краях.

Ладь подходила к жилищу мастера Нердена на расстояние трех кварталов… И все же Кир мог не усердствовать так, если рассчитывал, что дело в обычном призраке. Обряд очищения, проведенный инквизитором, должен был разрушить связь призрака с телом и упокоить душу девушки…

— С чего ты взял, что дело в проклятье? — спросил друг, отвлекая меня от размышлений.

— Мастер Нерден говорил, что видел вокруг призрака туман. Возможно, девушка не смогла упокоиться даже после обряда очищения из-за того, что в том месте, где находится ее тело — признаки прорыва Завесы.

— Хм… — сказал Кир. — Не нравится мне это.

— Так ты знаешь Милара Виона? — напомнил я.

— Конечно. Не думаю, что его родня будет рада твоему появлению.

Кир не пытался меня отговаривать, скорее предупреждал.

— Может, он подскажет что-то, что поможет найти девушку, — сказал я.

— Может быть. Он хороший парень… ты разве его не помнишь?

— Я?

— Ну да. В ту ночь, когда поднялось кладбище, и мы с Элваром ночью заявились к тебе. Вот тогда с нами был еще Милар. Он нахватался темной энергии.

— Ты тоже ее тогда нахватался, — пробурчал я.

— Не начинай! Ну, было и было. Мы тогда к тебе и подались, потому что нельзя было Милара в госпиталь тащить. Он же не инквизитор и на кладбище мы его пускать не должны были. Но там все так закрутилось… А ты так удачно в городе оказался.

Я вспомнил полуживого парня с иссеченными руками. Кир и Элвар подпирали его с двух сторон. Я решил тогда, что они просто спасли бедолагу, оказавшегося не в том месте, не в то время. Слипшиеся от пота темные волосы, царапины на щеках, будто он продирался сквозь колючий кустарник.

Одежда выглядела соответствующе — серый камзол был изорван, брюки и сапоги — заляпаны грязью. Кожа на ладонях парня была почти полностью сожжена. Но он упорно молчал, пока его перевязывали и когда я обнаружил на нем след проклятья. Кир пояснил, что это были следы призрачных сетей. Я и подумал, что умертвия пытались утянуть парня к себе, а инквизиторы подоспели как раз вовремя, чтобы его спасти. Жуткая была бы смерть. Он поблагодарил за помощь уверенно, хоть голос его и дрогнул. На этом мы расстались и больше я его не встречал.

Выходит, это и был Милар Вион.

Не удивительно, что Кир о нем заботился, будто о собственном родственнике.

— Вы знали об их связи с этой девушкой? — спросил Даль.

— Знал, — бросил Кир и с вызовом взглянул на эльфа. — Именно поэтому я занялся упокоением призрака. И уж точно не работал спустя рукава.

— Это и хорошая новость и плохая одновременно, — засмеялся Даль. — Если призрак действительно все еще ходит к дому родителей — значит, его удерживает здесь сила, с которой вам справиться не удалось.

Эта его странная, не вяжущаяся с серьезностью дела веселость заставила меня нахмуриться.

— Разберемся… кстати, Даль, зачем ты заставил меня забрать медальон? Ты что-то о нем знаешь?

— Впервые такой вижу. Но ты ведь Отменяющий, — Даль взглянул на меня с удивлением, а потом — с неприятным сомнением, будто вновь подозревал меня во лжи.

— И как отменяющий, — с трудом сдерживая недовольство, произнес я, — я убрал проклятье. Теперь это просто украшение.

— Если медальон попал сюда из-за Завесы, он все еще опасен, — возразил Даль. — И тебе надлежит… хм, уничтожить его. Ты никогда такого не делал?

Я покачал головой.

— Не представляю, о чем ты говоришь.

— Странно, что вы представляете, — заметил Кир. — Каким образом Олли должен его уничтожить?

Эльф весело рассмеялся.

— Господин Роэн, я не имею права распространяться о силе Отменяющих.

«Не лезь не в свое дело», — вот что подразумевали его слова. Кир нахмурился.

— Я не знал, — примирительно сказал я.

— Да уж, Отменяющий из тебя скверный, — согласился Даль. — Но это поправимо.

Глава 6. В которой почти доходит до драки

Однажды духи к нам зашли

И были так нарядны,

Что взгляд наш сразу привлекли

И показались издали

Нена- и неприглядны.

Льюис Кэрролл. Фантасмагория

Уже в сгущающихся сумерках мы добрались до дома мастера Нердена. Я предлагал Далю вернуться в гостевой дом и подождать там. Тем более что теперь со мной был Кир. Но эльф лишь улыбнулся.

— Странные у вас интересы, — заметил Роэн. — Что вам до дел обычных людей?

— Господин Терн — не обычный, — возразил Даль бесстрастно.

— Я Марн, — поправил я. Даль усмехнулся, а я пояснил для Кира: — Даль считает, что мне нужна защита.

— От кого это? — насторожился Кир.

Я развел руками.

— Недавно Косматый Ругр явился к самому порогу Дома-в-тумане.

— И ты только сейчас об этом говоришь?

— Даль с ним справился. Ничего не случилось…

— Что?!

— Мы с эль-ло заключили договор, — заявил эльф, ошарашив Роэна сильнее прежнего. — Вам не о чем беспокоиться.

— Что-то у меня сомнения, — буркнул Кир, но пока решил смолчать.

Дом мастера Нердена был двухэтажным: первый этаж каменный, второй — деревянный. Многие дома в Лоделе строились именно так. Вот Дом-в-тумане был полностью каменным, настоящий особняк, правда, слишком уж ветхий, чтобы задаваться. Окна дома были украшены резными наличниками, большая часть ставен оказалась закрыта. Во дворе росли несколько скрюченных яблонь.

Мастер вышел на крыльцо встретить нас.

— Спасибо что пришли, господин Ольден. И вы, господин Роэн.

Кир мрачно кивнул.

Нерден провел нас в дом. Внутри пахло свежей выпечкой и мятой. Но эти ароматы не перекрывали едва заметный сладковатый душок недавней недоброй смерти. Я невольно замер на пороге на пару мгновений. Даль с милой улыбкой оттеснил хозяев подальше от меня.

В другое время мне бы и смотреть в сторону спальни незамужней девушки не следовало бы, так что я чувствовал себя неловко. Даль же оглядывался с привычным любопытством. Хозяйка пыталась заступить ему дорогу, но я с нажимом напомнил:

— Это мой помощник.

Женщина неодобрительно качнула головой, но все же позволила эльфу пройти.

В комнате было мало мебели, просторно и пахло свежестью. У дальней стены стояла застеленная лоскутным покрывалом постель. На подушке — кружевная накидка. Глана была мастерицей? Или это стараниями ее матери в доме появились хоть какие-то украшения?

Хотя нет, одними кружевами и вышивкой дело не обошлось. На сундуке за кроватью виднелся маленький букетик невзрачных полевых цветов. Вот будто только что принесенный. Головки еще не поникли, на лепестках блестят капли воды, хотя дождя сегодня не было.

Под сундуком уже накапала лужица.

— Опять! — выдохнула вошедшая следом за нами Хильда. Руки ее дрожали.

— Значит, она уже приходила, — прогудел из коридора мастер Нерден.

Даль разглядывал подоконник.

— Всегда на сундуке? — спросил я, слегка разочарованный новостью о том, что призрак уже появлялся в комнате. Я разглядел еще несколько полустертых лужиц. Будто чьи-то голые пятки касались пола.

— По-разному, — ответил портной, остановившись на пороге.

— Но цветы всегда белые, — добавила Хильда.

— Господин Терн, — позвал меня эльф. Он что-то разглядывал за окном.

— Я Марн, — недовольно поправил я, подходя ближе. На подоконнике обнаружилось еще одно мокрое пятно, с примесью грязи — отпечаток пальца. И чуть подальше — еще один след. Будто кто-то опирался, пока влезал в окно… Или выбирался из него спиной вперед. Но крюк был накинут на вбитый в створку гвоздь. Окно запиралось изнутри ради девичьего и родительского спокойствия. Вероятно, прежде хозяева не закрывали ставни, по крайней мере, ранней осенью.

Даль откинул крюк и распахнул окно. Свесился наружу.

— Еще след, — сообщил он мне тихо. — И гляди-ка!

Да, я тоже увидел след в сырой земле. Отчетливый, узкий отпечаток босой ступни.

— Ваши дочери сейчас дома? — поинтересовался Даль.

— У тетки в деревне обе. Завтра только вернутся, — ответил хозяин.

Ну, остается еще шалость. Может, кто-то настолько не любит мастера Нердена, что считает возможным вот так глупо подшутить.

Потому что призраки не ходят по земле. Хотя следы иногда оставляют.

Например, если хотят, чтобы сыскался убийца… Случается также, что призраки превращаются в злобных, одержимых местью чудовищ… Но, судя по всему, Глана не запугивала родных, не угрожала и не писала на окнах проклятья, обещая скорую расправу. Она… приносила цветы.

Очень простенький букетик. Мелкая россыпь звездчатых бутонов… цветы, на самом деле, не совсем белые, а чуть с розовинкой. С букета беспрестанно капало.

По всему видно, что утопленница.

— Милар-то передал, что с Гланкой уже два дня не виделся. Родители ему запретили, прознав про встречи, — по голосу мастера Нердена было слышно: он сожалеет, что не был также строг со своей дочерью. — Они нас к нему не допустили… Кто же знал, что она из дому в таком-то состоянии уйдет.

Да… я посмотрел на цветы, с которых продолжала капать вода.

Кто же принес их девушке, которая не могла видеться с любимым?

— Мы так рассудили, что если инквизитор не помог, нужно идти к господину Марну, — заключил Нерден. Кир едва слышно хмыкнул, но возражать не спешил.

***

— Что думаешь? — спросил Кир.

— Не заметил признаков проклятья. Но что-то заставляет девушку возвращаться даже после обряда очищения, это странно, — признал я. — Хотелось бы удостовериться, что она удержалась в этом мире не оттого, что где-то произошел прорыв Завесы с миром демонов… Возможно, именно об этом призрак хочет предупредить. Хотя эти цветы… Явный намек на несчастную любовь.

— Белые цветы — символ искренности и чистоты намерений, эль-ло.

— Ну да… а также прощения в смерти, — пробормотал я.

— Знаешь старый язык цветов? — заинтересовался эльф.

— Слышал от мамы. Она часто делала букеты для соседей.

Букеты были обережные. Поскольку их свойства были связаны исключительно с природной силой растений — разрешения на магическую практику не требовалось. Мама не стремилась привлечь к себе лишнее внимание. А травничеством в деревне никого не удивишь.

— Жаль, что призрак так и не явился. Туман, который видел мастер Нерден, все же меня смущает, — добавил я. — Жаль, что следы оборвались во дворе.

— Или мы не нашли их все, — пробормотал Кир.

— Возможно, на реке я что-нибудь почувствую, — предположил я.

— У проточной воды? — усомнился Даль. И не без причины. Вода — сама по себе сила. Не такая значимая, как соединенные стихии земли и жизни, воплощением которых становятся в черные ясени, она не способна запечатывать прорывы Завесы, отделяющей наш мир от Страны за туманом… Но вы когда-нибудь задумывались, отчего порой мощнейшие амулеты покоятся на дне речном и не вредят, пока не привлекут внимание какого-нибудь человека и не заставят вытащить их на сушу? Вода заглушает зов темной магии. Потому в легенде о юном короле и Серебряной реке жертвоприношения во славу демонов удавалось так долго скрывать. Вода очищает, иногда — обладает целительскими силами. В основном, это пробившиеся на поверхность подземные источники. Такой, по преданию, есть в сердце Звонкого бора. И если так, эльф Амарант, обратившийся лесным духом, наверняка поддерживает из этого источники свои силы… или поддерживал? Уж не связано ли сумасшествие Ругра с тем, что источник, по каким-то причинам, иссяк?

— Завтра, если не передумаешь, — решил Кир. — Схожу с тобой.

Даль промолчал.

Мы еще заглянули в трактир, чтобы купить еды. Мне кусок в горло не лез, а Даль с Киром, как выяснилось, проголодались. Чтобы избежать вопросов, я пожевал овощей и выпил наливки, больше похожей на клюквенный морс. Даль попросил, чтобы нам приготовили в дорогу копченого мяса и хлеба. А я-то не удосужился позаботиться о завтраке. Кажется, пора принять на работу экономку или помощника. С другой стороны: раз Даль все предусмотрел, мне можно не беспокоиться по поводу того, что завтра голодные гости начнут жаловаться на мою несообразительность.

Еду нам принесли завернутой в холстину. Эльф расплатился, серебряная монета блеснула так ярко, что я недовольно поморщился.

В конце концов, мы добрались до гостевого дома. Эльф снова вошел первым, скользнув мимо меня и Роэна. Кир выгнул бровь, в сомнении взглянув ему вслед. Я слишком устал, чтобы объяснять еще что-то. Невидимый обруч на голове сжимался все сильнее, и я уже не мог размышлять об увиденном в доме мастера Нердена.

Головные боли были одной из причин, по которым я предпочитал обходиться без помощника или секретаря. Это начиналось обычно после столкновения с сильным проклятьем. Боль поселялась сначала в затылке, и постепенно стягивала голову обручем. Если я упускал момент, обруч сжимался, придавливая виски, и начинал раскаляться. Накатывали усталость и раздражение, тело наливалось тяжестью и становилось чужим, неуправляемым, поэтому я старался меньше двигаться. Рано или поздно я впадал в полусон-полузабытье, в котором я еще был способен бессознательно перемещаться, наподобие бедолаг, одержимых лунной болезнью; таких в былые времена нередко обвиняли в связи с демонами. Если приступ заставал меня в Доме-в-тумане, очнувшись, я часто обнаруживал себя в ледяной гостиной. Даже если был уверен, что запирал ее на ключ.

Я не хотел, чтобы о моем состоянии стало известно Инквизиционному корпусу или королю. Достаточно, что Кир осведомлен… в некоторой степени. О том, что приступы учащались и становились продолжительней, я ему не рассказывал: все не было подходящего момента. Да и зачем? Чтобы меня заперли в инквизиционном госпитале?

Я пожалел, что до сих пор не выпил настоя, который купил у Стеллы. Почему так хотелось скрыть свое состояние от Кира? Или дело не в нем, а в Дале? Кир-то уже видел меня после столкновения с проклятьем…

Только лекарства, приготовленные Стеллой, мне и помогали. Познакомились мы благодаря ее решительности. Однажды я нашел в гостевом доме подброшенный под дверь конверт. Внутри было письмо, написанное строгим, но не лишенным изящества почерком. В письме говорилось, что владелице аптеки, расположенной на Улице Маргариток, стало известно о смерти господина Демира Арвина и она приносит искренние соболезнования. Однако последний заказ остался неоплаченным. А поскольку выполнен он был по индивидуальному рецепту, найти на него другого покупателя невозможно. Сумма была указана внушительная, я, признаться, заподозрил обман. И отправился выяснить, что мог дядя купить в обычной аптеке за такую цену.

Стелла держалась уверенно и спокойно, преисполненная чувства собственного достоинства. Как выяснилось, дядя заказывал снотворное, очень сильное. А еще — успокоительное. Тоже не самое обычное. Дядю преследовали навязчивые видения, он был уверен, что его пытаются отравить, пробовал разные яды в малых дозах и на каждый из них предварительно заказывал противоядие. Он не вырабатывал у себя устойчивости к этим ядам, просто хотел знать, каковы они на вкус, чтобы быть готовым в случае покушения. Я ничего этого прежде не знал, хотя понимал, что дядя перед смертью был не в себе.

Меня самого в то время как раз одолела бессонница. Дом-в-тумане словно проверял на крепость или вовсе решил извести неугодного наследника. Так что я предложил продать дядины лекарства мне. Тогда и выяснилось, что Стелла обладает магической способностью: ей достаточно было раз посмотреть на человека, чтобы определить, какие средства помогут именно ему. И составляла из трав чудодейственные средства, но подходящие строго индивидуально каждому покупателю по набору компонентов и дозировке.

С тех пор мы дружили. По крайней мере, я надеялся на то, что Стелла считает меня хотя бы добрым знакомым. Однако я знал, что она не терпит заигрываний на работе и потому никогда не пытался переступить черту. Опасался, что шаткая связь разрушится и девушка попросту откажется со мной общаться. Или станет отправлять заказы посыльным. Короче, я боялся лишиться ее благосклонности. И порой завидовал Киру, который болтал с девушкой свободно, расспрашивая о происшествиях и подозрительных покупателях. Некоторые ведьмы покупали у нее снадобья для своих зелий. Но почему-то девушка не пожаловалась Роэну на то, что я стал покупать больше лекарств. Это… давало надежду на то, что ее забота не связана только с тем, что Стелла опасается потерять выгодный заказ.

Так или иначе, я все надеялся, что Даль и Кир отправятся спать, а я приму снадобье без свидетелей. Но оба моих спутника с удовольствием друг с другом общались, кажется, стараясь выведать друг у друга побольше сведений обо мне. Я постепенно перешел от раздражения до с трудом сдерживаемой злости. Ноющая боль изводила, я почти не участвовал в беседе. Вообще, с трудом разбирал, что происходит вокруг. А в какой-то момент и вовсе обнаружил, что остался один. Кажется, Кир и Даль все же решили отдохнуть.

Я словно оцепенел, кажется, попробуй я пошевелить руками — и ни одна не послушается. Тьма подступала со всех сторон. В ней чудилось незримое присутствие. Кто-то был там и ждал, затаившись, голодный, терпеливый… Иногда мне даже казалось, что я слышу чье-то дыхание. А еще — шепот, зовущий, уговаривающий, предупреждающий… Я словно проваливался под воду и выныривал на поверхность.

Вокруг смыкалась тишина, такая плотная, что почти не позволяла вдохнуть. Но рано или поздно сквозь нее пробивался настойчивый шепот.

Когда сил терпеть не осталось, я с трудом разлепил налитые тяжестью веки. Долго ожесточенно тер глаза. Но все равно видел только мутные образы во тьме. Пришлось брести на кухню на ощупь. Там едва не опрокинул кувшин с водой.

Плеснул себе в лицо. Потом пил, жадно глотая, но жажда не отступала. Я побрел обратно — за лекарством. Мне казалось, что я вел себя тихо. По крайней мере, сам я не слышал собственных шагов или хоть какого-то шороха. Но ощущение присутствия не проходило. Взгляд в спину, выжидающий, пристальный, заставлял двигаться быстрее. Я оглядывался, никого не мог разглядеть в потемках, терял равновесие и, хватаясь за стену, приходил в себя.

В конце концов, я снова оказался на кухне. Лекарство обожгло горло и перед глазами заплясали золотые искры. Я зажмурился, дожидаясь, пока пройдет головокружение. Но на этот раз боль не спешила отпускать. Может, Стелла что-то напутала, когда готовила настойку? Боль была такова, что я даже мысленно отругал девушку прежде, чем понял, насколько низки обвинения в ее адрес.

Постепенно зрение все же восстановилось, и я обнаружил, что кухню заливает лунный свет. Сложив руки на груди, у окна стоял Даль и пристально за мной наблюдал. Взгляд его был непривычно тяжелым.

— Мне просто не спалось, — невнятно пробормотал я, хотя вовсе не обязан был извиняться.

Даль еще некоторое время смотрел на меня. Потом спросил:

— Когда ты последний раз сбрасывал темную энергию, эль-ло?

Я недоуменно моргнул.

— А должен был?

Глаза эльфа недобро сверкнули. Выхватив один из своих клинков, он шагнул ко мне.

— Считаешь, что можешь стать сильнее и ничего не заплатишь взамен? Хочешь повелевать людьми? Или, может, спасать их? Какими бы оправданиями ты не утешал себя самого…

Клинок уткнулся мне в грудь. Я почувствовал его холод сквозь одежду, но почему-то не двинулся с места. Просто не смог отреагировать достаточно быстро.

— Даль, о чем ты говоришь?

— Убери меч, — послышался голос Кира. Сам инквизитор стоял в дверях кухни и сжимал в руке кинжал.

Даль бросил на него короткий взгляд и вдруг ухмыльнулся.

— А то что?

— Убью, — коротко пообещал Роэн.

— Получится?

— Почти уверен.

— Вы с ума сошли! — достаточно придя в себя, бросил я. — Кир, не надо. Даль, спрашиваю еще раз: что значит «сбросить темную энергию»?

Даль задумчиво посмотрел на меня. Потом медленно опустил меч, но в ножны убирать не спешил.

— Что ты принял? — спросил он.

— Олли? — подал голос Кир.

— Это всего лишь успокаивающая настойка. И болеутоляющее, — вздохнув, сообщил я.

— Почему не сказал? — возмутился Роэн.

— Это просто головная боль, Кир.

— Не похоже! Ты, между прочим, разговаривал сам с собой.

— Да? О чем?

Надо же, этого я не помнил.

— Что-то про воду…

— Вода так темна, — произнес Даль. — Эта милая девушка в аптеке сказала, что ты приходишь за средством чаще, чем прежде. Твое состояние ухудшается. Даже если тебе кажется, что ты становишься сильнее, это не так, поверь мне.

— Да я не понимаю, о чем ты! В чем ты меня обвиняешь, в конце концов?

— Как давно ты принимаешь лекарство? — вместо ответа спросил эльф. Вот сейчас он меня неимоверно раздражал! Тем не менее, я ответил:

— Почти с самого начала принятия наследства… Случайно узнал, что дядя покупал лекарства у Стеллы.

— To же самое лекарство?

— Нет. Спецзаказ.

— Ольден! Я должен был знать об этом! — снова возмутился Кир.

— Не должен. Ты знаешь, что из себя представляет Дом. Там трудно оставаться одному. Повторяю, это просто средство от головных болей.

— Отдай то, что осталось, — эльф решительно протянул руку.

— Нет. Это средство дорого стоит и мне еще понадобится.

— Не понадобится.

— Почему?

— Отдай и тогда скажу, — Даль пошевелил бровями и загадочно улыбнулся. Нет, он точно не в себе. Я поколебался, но все же достал небольшую бутылочку, в которой еще оставалось две трети содержимого. Мне казалось, я развел для себя всего несколько капель, а оказывается, принял многократно преувеличенную дозу. Стелла бы не одобрила. Она предупреждала, что злоупотреблять не стоит и я старался…

Даль ждал. Я все же отдал ему настойку.

— Теперь отвечай, что происходит!

— Скажу завтра, — улыбнулся Даль. — Дома. Придется вернуться.

— Но…

— Что? У тебя дела важнее?

Эльф как будто поддразнивал. Вот, чего он от меня ждет?

Я устало напомнил:

— Призрак дочери мастера Нердена…

— Никуда не денется, — жестко сказал Даль. — А тебе срочно нужно домой. Ты очень глупо поступил, эль-ло.

— Не знаю, о чем речь, — добавил Кир, — но тут я согласен!

Глава 7. В которой Кир требует объяснений, а Таро берет в руки лопату

Обвиняйте в убийстве меня, в колдовстве.

В слабоумии, если хотите;

Но в увертках сомнительных и в плутовстве

Я никак не повинен, простите.

Льюис Кэрролл. Охота на Снарка

До Дома-в-тумане мы добрались за несколько часов. Путь оказался утомительнее, чем обычно. Я то и дело отставал, и Кир с Далем делали вид, что сами не спешат. Сосредоточившись на движении, я почти ничего не замечал вокруг. И оказался не готов к тому, что увижу.

Дом-в-тумане, освещенный солнцем, избавился от затянувшего его стены сухого вьюна, плети которого расползались и по земле. Крыша казалась новенькой, а окна не выглядели темными провалами, в стеклах играли солнечные блики и непривычно выделялись свежевыкрашенные синие рамы… Но если я еще мог представить, что кому-то пришло в голову за ночь обновить все рамы в Доме, то что случилось с крыльцом оказалось за пределами моего понимания. Мрамор сверкал свежей шлифовкой, а вековой прогиб ступеней выправился, будто его и не было вовсе.

На этом неожиданно умиротворяющем фоне весьма зловеще смотрелся старый колодец, земля вокруг которого была вся изрыта. Орудие — старая лопата, заляпанная комьями грязи — валялась тут же, в грязи.

Колодец оказался до половины закидан землей.

— Таро! — возмутился я. Хотя, положа руку на сердце, мне было все равно, что с колодцем. Но не давало покоя подозрение, что вурдалак совершил гадость специально, чтобы меня позлить. Не буду же я разочаровывать дорого гостя!

Вурдалак, злой и грязный, встретил нас на крыльце дома. Крыльцо, кстати, тоже чистотой не отличалось. Подозреваю, в Доме Таро тоже наследил изрядно.

— Ты что творишь? — возмутился я.

— Колодец закапываю, — буркнул Таро.

— Зачем?!

— Чтобы тебе страшно не было! А то вдруг опять злой Ругр вылезет и покусает.

Я ошалело уставился на него. На физиономии вурдалака так и читалось: «Вы бы еще день отсутствовали, я со скуки и забор бы разобрал!»

— Я попросил Таро позаботиться о твоей безопасности, Ольден, — вмешался Люций, появившийся рядом с нами.

Наконец-то меня начали принимать всерьез. Хорошо, конечно. Но не слишком ли это — закапывать колодец без спроса? В следующий раз вернусь домой, а окна досками забиты! Ага, и на двери засовы, изнутри задвинуты. Почему вообще Таро снова занимается Домом, когда его задача — охранять Книгу? У меня складывается впечатление, что ни один хранитель, кроме, пожалуй, Люция, не способен выполнять свои обязанности.

А еще меня ругали!

Вурдалак бросил лопату на землю и пошел к крыльцу.

— Останься на завтрак, Таро! — в спину ему крикнул Даль. — Мы специально для тебя сладенького купили!

Таро буркнул что-то нечленораздельное и показал нам не слишком приличный жест, а потом все же ушел.

И хорошо, потому что про сладкое эльф бессовестно врал.

— Что случилось с Домом? — недоверчиво спросил Кир, оглядывая внезапно открывшееся нам великолепие (разумеется, если игнорировать колодец).

— Похоже, он пришел в себя, — усмехнулся Даль. — Видимо, ритуал не только испортил ему характер, но и мешал восстанавливаться… разумеется, Дом способен на это, он же пропитан магией. Да и ты, эль-ло, ничем не помог. Я понимаю, похоже, ты просто не знал, что должен делать. Это скверно… но было бы куда хуже, если бы ты понимал, что творишь.

— Что еще за ритуал? — вмешался Кир. Меня интересовал другой вопрос. По мнению Даля: я все же мог делать что-то, что ухудшало состояние Дома. Наблюдал, но я так и не понял, что именно заставило его отказаться от своих подозрений.

Тут за Домом что-то с грохотом обвалилось. Даль почему-то с интересом смотрел на меня.

— Что это?! — не выдержал я.

— Скорее всего, флигель, — прикинул эльф. — Он совсем старый был.

Сам знаю, я туда и не заходил ни разу. Слишком уж ненадежной выглядела пятиугольная пристройка с башенкой в восточном крыле.

Мы двинулись вдоль стены, пока не обошли дом, продираясь сквозь заросли сухого кустарника. Восточное крыло Дома все еще смотрелось обветшалым. Флигель стоял, но башенки не было — она вместе с крышей провалилась прямо внутрь пристройки. Окна были разбиты — все вокруг было усыпано осколками цветного стекла.

— Дом слишком плох, быстро прийти в себя он не смог. Но со временем все устроится, — пообещал Даль.

— Хочешь сказать, что и флигель восстановится? — недоверчиво уточнил я, вспомнив невероятное преображение крыльца.

Даль захихикал.

— Если ты больше не будешь валять дурака, эль-ло… Таро, ты нам нужен! — в пустоту проговорил Даль, потом снова обратился ко мне: — Видишь ли, твое состояние напрямую влияет на Дом. Вы ведь связаны. Так что в этом, — он кивнул на разрушенный флигель, — есть и твоя вина.

— Со мной все в порядке! — возразил я.

— Даже я вижу, что это не так, — заметил Кир. — Не спорь, Олли.

— Спасибо, господин Роэн. Вы действительно друг Ольдену. Но я бы просил вас сейчас уйти.

Правая бровь Кира поползла вверх.

— Я не могу оставить Ольдена, когда он в таком состоянии. К тому же, без объяснений не уйду.

— Это очень некстати. У Отменяющего есть своя работа, у вас — своя…

— При всем моем уважении, — без тени такового произнес Кир. — Друга я не оставлю с какими-то непонятными типами…

— Кир, успокойся, — устало сказал я. — Даль пытается тебя спровадить не со зла. Просто дело касается Книги.

— Он знает?! — одновременно выдохнули Кир и Даль, впившись друг в друга взглядами.

— От Кира у меня секретов нет, — заявил я уверенно. Тут за спиной инквизитора объявился вурдалак. Ну ладно, кое-какие секреты все же имеются.

— Tapo, даже не думай, — предупредил я. Слишком уж кровожадно выглядел хранитель. Тот презрительно скривился. Мое слово не показалось таким уж впечатляющим.

Кир оглянулся как раз в тот момент, когда рядом с вурдалаком прямо из воздуха образовался Люций.

— Таро, Ольдену нужно к Книге, неужто ты сам не видишь. Нельзя больше тянуть. Вы и так повели себя безответственно.

— Кир, я все объясню, — быстро сказал я.

— Да уж, пожалуйста, — процедил Роэн.

— Потом, — отрезал эльф. — Сперва — Книга. Ну же, Таро!

Вурдалак недовольно буркнул:

— Идем.

Я шагнул к нему, и тут выяснилось, что ноги меня почти не держат. Даль заботливо удержал меня от падения.

— Идиот, — обернувшись, процедил Таро.

Эльф беззаботно рассмеялся.

— Другого Отменяющего у нас нет. И этого можем потерять, если не поспешим.

— Невелика потеря, — проворчал Таро.

***

Тебе же сказали, чтобы не мешался, — прошипел Таро, оглянувшись на идущего следом за нами Кира.

— А я не собираюсь оставлять Олли с вами одного, — отрезал Роэн.

Мы остановились возле входа в подвал.

— Посторонним туда нельзя, — ухмыльнулся вурдалак. — Хочешь, чтобы твоего дружка приговорил совет хранителей — милости прошу!

— Что еще за…

— Кир, дождись меня, — попросил я. — Не беспокойся, Таро мне ничего не сделает.

На самом деле, я не был так уж уверен в своих словах. И кажется, Кир это почувствовал.

— Откуда ты знаешь?

— Он мой помощник, хранитель Книги. А Даль…

Мда, как после случившегося ночью объяснить, что Даль мой телохранитель и тоже не собирается причинить мне вреда?

Таро надоело дожидаться, пока мы придем к какому-то соглашению, и он ушел по крутой лестнице вниз. Темнота, царившая в подвале, его не беспокоила. Даль неотрывно смотрел вурдалаку вслед, и лицо его показалось мне болезненно бледным. Я снял со стены масляную лампу, повернул колесико. Зажегшийся свет привел эльфа в чувство. Он посмотрел на меня, слабо улыбаясь.

— Если ты желаешь, эль-ло, я объясню твоему другу… все, что ему можно знать.

— Спасибо, Даль, — кивнул я и пошел следом за Таро.

— Не забудь про медальон, — напутствовал меня эльф.

— Если ты не вернешься через час, я пойду за тобой, — добавил Кир с вызовом.

В подвале Дома-в-тумане, на самом деле, не было ничего страшного. Здесь не имелось камер с решетками и цепями, только трубы, по которым текла вода из подземного источника, да комнатка, которая должна была служить погребом, склад для вина…

В дальнем углу, во тьме, которая не пугалась даже света лампы, располагалась запертая дверь. На ней не было ни одного замка и когда я ее отыскал в первый раз — подумал, что никак туда не попаду. Дядя, застав меня однажды в подвале, выволок наверх за шкирку и кричал, чтобы я не смел даже приближаться к той двери. Естественно, после его смерти, я первым делом поинтересовался, что там. И тогда дверь открылась передо мной сама. Просто распахнулась, пропуская внутрь. Сейчас она точно также была распахнута — и Таро дожидался внутри небольшой круглой комнаты. Пол, стены, потолок — все здесь было из черного, словно обожженного камня. Здесь не было мебели, только небольшой постамент в самом центре. К этому постаменту тяжелыми цепями была прикреплена книга. Цепи спускались также и с потолка — и тоже держали книгу. Они крепились к металлическим кольцам массивного переплета. Книга же была велика — в половину моего роста. Она была обита серебряными листами и украшена черными камнями.

Это и была Книга тумана, большая тайна и ответственность Отменяющих. Книга, которую нельзя читать. Вокруг постамента, на котором она лежала, пол был исчерчен рунами, складывавшимися в защитную пентаграмму.

Таро нетерпеливо дожидался меня у самой границы этого круга. Стоило мне переступить порог комнаты, и навалилась усталость. Я с трудом передвигал ноги. Вурдалак презрительно скривился.

— Людишки! — процедил он. — Вечно тянете руки к тому, что не сможете удержать.

Я уже усвоил, что проще переждать, когда приступ ненависти к окружающим у Таро пройдет, и потому молчал. Вурдалак махнул рукой:

— Иди ближе к книге. Открой ее. Шевелись давай!

Я колебался. Таро оскалился.

— Ты еще раздумываешь?! Даже не сомневайся, я заставлю тебя избавиться от чужой магии. Если ты надеялся стать всесильным — забудь!

А ведь Даль говорил что-то похожее.

— Я не понимаю, от какой магии я должен избавляться. Моя обязанность — охранять Книгу, ее нельзя открывать. Почему я должен тебя слушаться?

Вурдалак вдруг метнулся ко мне, перехватил за шею и подтолкнул к постаменту.

— От тебя одни беды! Открывай!

— И не подумаю, пока не объяснишь толком! — уперся я. Если вурдалак сам не может открыть Книгу, я уж точно не буду этого делать, пока не пойму, чего он от меня добивается. Перед глазами плыло и злость накатывала волнами. Таро продолжал подталкивать меня к книге, я развернулся и перехватил его занесенную руку. Вурдалак оскалился. Послышался хруст и только теперь я понял, что всерьез сопротивляюсь Таро, который по определению физически сильнее любого человека.

И самое главное — я совершенно не помнил, как моя вторая рука сжала горло вурдалака. Я отшатнулся. Прохрипел:

— Что это?!

— Демоническая магия, что ж еще! — рыкнул Таро. — Отменяющий не имеет права накапливать ее и наращивать свою мощь. Размечтался о власти над миром? Эта сила поглотит тебя, ты слишком слаб, чтобы выдержать ее.

— Но…

— Все, что пришло из Страны За Туманом, должно возвращаться за Завесу. Книга тебе дана не просто так. Это ключ. Она впитает проклятья, которые ты забрал. Будешь врать, что не знал?

— Я действительно не знал. Откуда?!

— Идиот! — бушевал Таро. — Открой Книгу!

Мне не нравилось, что он мною командует. Хотелось выйти из защитного круга и наказать зарвавшегося вурдалака… вот только я понимал, что эти мысли не могут быть моими.

Поэтому я отвернулся от Таро — так легче было смириться с его присутствием — и с трудом поднял тяжелую переплетную крышку, открывая книгу. От страниц веяло холодом. И со всех сторон поползли шепотки. Неразборчивые, пугающие, зовущие…

— Листай! — слышалось за спиной. — Стой, хватит!

Под ладонью оказалась пустая страница, подернутая грязными разводами.

— Руку дай! — процедил Таро откуда-то сбоку. Я не стал поворачиваться, просто вытянул руку в его сторону. Ладонь обожгло. Шепотки стали громче, тревожнее, перед глазами плавали красные круги.

— Прикладывай!

Я прижал ладонь к странице. По бумаге тут же начала расползаться кровь, вырисовывая узор, похожий на тот, который затягивает иней стекла в морозы. Под ладонью что-то дернулось, и я почувствовал, как из меня выкачивают силы. Мне показалось — вместе с кровью. И я испугался, что не останется ни капли, что Таро обманул меня и сейчас я умру. Хотел отдернуть руку, но она словно прилипла к книге.

— Не шевелись!

Все закончилось также внезапно, как и началось. Наступила звенящая тишина и я вдруг понял, что мне даже дышать стало легче. Как будто избавился от тяжести, придавливавшей к земле все последние недели. Неужели все дело в проклятьях, от которых я избавлял других, но, как выяснилось, не избавлялся сам?

Голова совсем не болела.

Я выдохнул.

— Так нужно было делать после каждой отмены проклятья? — спросил я.

Страница уже была пуста — только разводов стало больше.

— Не реже раза в месяц. А такой слабак как ты каждые две недели должен открывать Книгу.

— Таро… я правда не знал, — я, наконец, взглянул на вурдалака. Тот лишь презрительно фыркнул. Я хотел закрыть Книгу, но тут вспомнил про медальон.

Достал его вместе с цепочкой.

— А что делать с этим?

— To же самое. Просто положи на страницу и добавь своей крови. Только перелистни сначала! А то будет отдача и нас тут поджарит.

— Ага, — только и сказал я. Там еще и отдача какая-то бывает. Чудно! Почему никто из Отменяющих не догадался написать инструкцию для потомков?!

— Мы не представляли, что ты настолько неподготовлен, — послышался голос Люция. Призрак был едва заметен у самой стены. Значит, постороннее присутствие не мешало ритуалу и Таро просто не хотел пускать в комнату Кира, который не был хранителем. Я оглянулся, но не увидел Уха.

— Так вы подозревали, что я умышленно накапливал эту силу? — запоздало дошло до меня. Теперь неодобрительные взгляды Люция и Даля стали понятны, равно как и постоянное недовольство Таро нашло свое объяснение. Они же с самого начала думали, что я нарушаю клятву Отменяющего и… что? Поддался на уговоры демонов?

Прекрасно! И после этого я должен доверять хранителям, которые вроде как должны мне помогать?

— Демоническая магия опьяняет, — проговорил Люций. — Поэтому маги рядом с прорывами Завесы быстро сходят с ума и для борьбы с проклятьями не пригодны, в отличие от инквизиторов, — проговорил Люций. — Мы обязаны были проверить.

— Спасибо за доверие, — зло буркнул я и с силой впечатал медальон в страницу, прижав окровавленной ладонью.

— Отойди! — послышался окрик Таро, но было поздно. Я уже ухнул во тьму, неожиданно разверзшуюся под ногами…

Глава 8. В которой любовь сильна, пока но завершается проклятьем

Как знать — вы вправду влюблены?

Льюис Кэрролл

Долговечное ухаживание

Гланка надела зеленое платье, оно дивно смотрелось на ней. Молодость такова, что украшает собой все. А Гланка была влюблена. Отец отругал ее за глупости и грозился высечь. Следовало бы выждать пару дней, но Милар мог уехать из города по делам. Разлука страшила больше отцовского гнева.

Тем более, Гланка должна была поговорить с Миларом. Старшая из сестер поджидала ее под окнами.

— Опять сбегаешь?

— Олюшка, отпусти. Ждет ведь.

— Вот дурочка! Да зачем ты ему нужна? Поиграется и бросит.

— Не наговаривай! Милар давно мог так поступить, если бы ты была права…

Они шептали, но как будто кричали друг на дружку. Ольна вздохнула.

— Что, правда ждет?

Гланка радостно кивнула.

— Ладно, беги. Только потом не жалуйся, если что не так будет.

Откуда Ольне было знать? Милара никто не заподозрил бы в дурных намерениях.

…Туман наползает, затягивая все вокруг, и вместе с ним приходит ощущение падения. Я вскидываю руки, пытаюсь за что-нибудь ухватиться. Пальцы режет острый край осоки…

Гланка улыбалась, пока бежала по тропинке, теряющейся временами в траве. Подол платья намок и потяжелел, но какая разница?

Милар… Милар был странным, не таким, как другие люди его круга. Не похож на своего отца и уж тем более — строгого, даже страшного деда-инквизитора. Тот раз приходил с внуком на ярмарку и смотрел сквозь Гланку. Она для него была — все равно что пустое место. А Милар ее видел. Для него она существовала.

И от этого пела душа.

У них было место для встреч. Не берегу, покрытом нежной травой, там, где плакучие ивы макали ветви в собственные отражения… К вечеру там собирались светлячки, а от воды, в которой растворялось серебро лунного света, исходило волшебное сияние.

Глаза Милара были похожи на эту воду — отливали серебром и в них Гланка видела себя, прекрасную, будто сказочная принцесса.

В тот вечер Милар пришел раньше. Он сидел на берегу и бросал камешки в воду. Обернулся, услышав шаги Гланки. Бледный, тени под глазами. Милар был помощником отца и часто ездил по его поручениям… видать, не успел отоспаться, не выдержал, пришел к месту встречи.

Улыбнулся, поднимаясь на ноги.

— Здравствуй, моя сказка.

Его объятья — вот сказка! Но почему-то он считает, что только ему здесь повезло. Гланка прижимается к Милару, он гладил ее по волосам, по плечам. И она сегодня так смела, что первая требовательно тянется за поцелуем, а Милар не в силах отказать и в его глазах темнеет серебро… В голове шумит, и ноги подгибаются — так прекрасен этот момент. Руки Милара так крепки, Гланка не упадет, даже если совсем лишится чувств от счастья…

…Снова туман — просачивается меж их ладоней, окутывает, словно одеялом. Я хочу спросить, но не могу — вокруг вода и стоит мне это осознать, как я понимаю, что не дышу. Пытаюсь добраться до поверхности воды. Там свет. Там виден берег и две нечеткие фигуры друг напротив друга.

Вода коварна и не пускает…

— Откуда у тебя это?! — голос Милара напряженный, почти злой. У Гланки перед глазами все плывет. И ноги совсем не держат. Милар трясет ее за плечи.

— Глана!.. — почти рык. — Где ты это взяла?!

Плечи болят — хватка Милара становится слишком крепкой. Гланка не выдерживает и всхлипывает.

— Милар…

Серебро разливается вокруг — поднимается над водой с туманом, слепит.

Образ Милара теряется в серебряном мареве. И уже не понять, где земля, где небо.

Только луна видит, но никому не скажет.

Только ветер слышит, но слова развеиваются, путаются среди тысячи других.

Только туман знает, но ему нет дела до мира людей…

Пальцы цепляются за траву. Глана лежит у ног юноши, который холодным, неживым голосом произносит:

— Налагаю проклятье мнимой смерти на это тело. Отныне и впредь оно в моей власти. Лишь моя воля способна пробудить его. Таково мое слово и ничто не может его изменить!

…И — все тонет в непроглядной тьме. Издалека доносится отчаянный, полный боли крик, но он обрывается раньше, чем удается понять, кто кричит, и меня поглощает вода, жгуче холодная и невероятно тяжелая…

***

Я очнулся на полу в подвале Дома-в-тумане. Я полулежал, а Таро придерживал меня за плечи. Неожиданная забота с его стороны.

— Идиот! — прошипел вурдалак, когда заметил, что я пришел в себя. — Мальчишка! Нельзя следовать на зов. А если бы он шел из-за Завесы? Тебя затянуло бы туда, недоделанный Отменяющий!

Я сел, невольно провел ладонью по лицу. Я все еще ощущал себя кем-то другим, не собой, но и собой тоже. Оказывается, еще не все грани подступающего безумия я успел осознать. Есть, чему поучиться.

— Таро, помолчи немного…

Вурдалак зашипел по-звериному. Одежда на мне была вся мокрая, и на полу было полно воды. Словно Таро вылил на меня ведро или два, чтобы привести в чувство. Если бы еще не ряска и поникшая белая лилия у самой границы защитной пентаграммы, окружающей постамент с Книгой.

Значит, затягивает.

— Это была не вещь из-за Завесы, — медленно сказал я.

— Тебе повезло! — буркнул Таро. Я не был уверен, что это именно везение. Грудь все еще жгло, мне все казалось, что дышать сложно. Казалось: если я закрою глаза, все вернется. Невыносимый холод и тяжесть воды, сковывающая, безнадежная…

Подвеска не просто была похожа на серьгу. Это и была сережка. Сломанная женская сережка.

Я попытался встать, но тело было словно деревянное. Таро со злостью наблюдал, как я копошусь на полу.

— Ты не должен был отвечать на зов, — проговорил он.

— Да? Ну, прости, что я понятия не имею, как это делается.

— Отказываешься и все. Что тут непонятного?

И то правда. Звучит очень даже разумно.

— Значит, так происходит не всегда? — обнадежился я.

Таро буркнул что-то невразумительное и явно ругательное прежде, чем ответить:

— Сказался переизбыток сил. Тебя затянуло в воспоминания. Обычно это не происходит так стремительно, приходится входить в транс… Такое ощущение, что зов был настроен на тебя.

— Это было бы странно, — возразил я. — Эта вещь принадлежала утонувшей недавно девушке. Я ее не знал. Но ко мне обратился ее отец: призрак девушки является им даже после того, как был проведен ритуал очищения.

— Это странно, — сказал Таро.

— Да. Очень. Как серьга могла оказаться вблизи Мокроступок? Не рекой унесло, это точно. Мокроступки выше по течению… что Глана там делала? Или потеряла сережку раньше?

— Ты видел момент смерти? — вмешался Таро. Я кивнул. Вурдалак скривился: мол, ну и дурень же ты, Ольден Терн, таких простых вещей не понимаешь.

— Тогда в момент смерти украшение было на ней.

Я уже и сам понял, что предположение было глупым.

— С какой стати ты вообще занимаешься делами стражи? — возмутился Таро.

— Перед смертью девушка была проклята, а тела не найдено.

— Ну, так у тебя для поисков инквизитор есть!

— Да… — вспомнил я. — Нужно поговорить с Киром… какое-то безумное совпадение…

Вурдалак фыркнул.

— Ты Отменяющий. Нет ничего странного в том, что проклятье нашло тебя. Быть может, призрак девушки этого и добивался.

Я скептически качнул головой.

Серьга оказалась у меня уже после того, как мастер Нерден обратился за помощью. Допустим, призрак Гланы решил мне помочь и подкинул украшение, чтобы дать подсказку. Не сходится. Потому что инквизиторы, нашедшие украшение, были в Мокроступках раньше, чем мастер пришел ко мне. Ну ладно, допустим, Нерден с женой обсуждали свои намерения. Или призрак подталкивал их к тому, чтобы обратиться к Отменяющему.

Но откуда ей было знать, что я окажется в инквизиторской лечебнице? Ну да, дело касается проклятья, но все же… Я понимаю, если бы таким способом призрак пытался сообщить что-то Киру — не слишком надежно, но если Глана не может просто явиться и рассказать, что произошло…

Вот именно. Кир! Он ведь знал о Миларе и Глане. И он проводил обряд очищения в доме мастера Нердена. Что, если сообщение действительно предназначалось ему? Да, он не мог увидеть воспоминания Гланы, но это и не нужно. Достаточно понять, что серьга принадлежит погибшей девушке…

— Таро… — начал я, но внезапно обнаружил, что остался один. Должно быть, вурдалаку прискучило со мной разговаривать, и он попросту ушел, раз уж опасность мне больше не грозит. Поразительно раздражающий тип!

***

Кир и Даль пили чай на кухне за маленьким столом. В прежние времена здесь обедал старый конюх, который служил у дяди. Я тоже частенько бывал на кухне: кто-то же должен был всем нам готовить. Не скажу, что делал я это хорошо. Дядя, например, никогда не прикасался к еде, приготовленной кем-то, кроме него. Правда, с некоторых пор я подозревал, что это из-за его страха быть отравленным. Теперь же кухней заправлял эльф.

— Вот и наш Отменяющий, — Даль взмахнул рукой при моем появлении. Я плюхнулся на свободный стул. Кир пододвинул ко мне чашку с горячим чаем, а Даль — тарелку с остатками индейки.

Таро на кухне не было. Судя по тому, как ярко светило за окном солнце, для вурдалака самое время спать. Должно быть, он сразу отправился на чердак.

— Ты многого мне не рассказывал, — заметил Кир. Интересно, какую часть настоящего «многого» Даль ему доверил?

— Не собирался от тебя скрывать. Просто все случилось в последние несколько дней. Я сам не понял, как все так изменилось.

— Ну да, это понятно, — хмыкнул Кир. — Но ты должен был сказать про боли!

— Не о чем было говорить. Я справлялся.

— Не справлялся! — возразил Даль.

Я поморщился.

— Я думал, что справлялся. А ты, если знал, что происходит, мог предупредить!

Эльф мягко улыбнулся.

— Я не знал, насколько ты несведущ в делах Отменяющих. To, что Дом признал тебя, означало, что ты стал полноправным наследником. Еще ни разу не было такого, чтобы наследник рода Терна, не знал, как использовать свои способности. А люди алчны. Дом был в таком состоянии, что мы были готовы к твоему предательству. Да еще то, что мы слишком поздно узнали о твоем существовании и это появление Ругра, который стремился тебя убить… Проще всего было предположить, что ты нашел способ временно снимать влияние демонической магии…

— И вы ждали, — сказал я; мы с Далем посмотрели друг на друга. — Кстати, чего? Пока я не воспользуюсь Книгой, чтобы вызвать какого-нибудь демона из-за Завесы? Или, может, пока я не умру? А как же «другого Отменяющего у нас нет»?

Я понял, что почти кричу и тут же устыдился. Ну, и какой толк от моей истерики? Да, мне надоели подозрения, непонятная ненависть Таро и то, что последнее время Люций очевидно избегал меня. Но криками делу не поможешь.

— Ты не выглядел сумасшедшим, вот в чем странность, эль-ло. Хотя по всем признакам должен был. Твое поведение также было странным. И кто, кроме тебя, мог совершить жертвоприношение… Ты должен понять, мы не няньки. На нас такая же ответственность, что и на тебе. Речь идет о безопасности нашего мира…

— Вот именно! Какой Отменяющий, сознавая ответственность, пошел бы на использование Книги?!

— Люди алчны, — бесстрастно заметил Даль. — А влияние демонической магии на вас велико… Подумай сам. Неужто тебе ни разу не казалось, что люди сами виноваты в своих бедах? Что их не стоит спасать, а проклятье — достойное наказание за глупость?

Я вздрогнул. Слишком уж точно Даль передал то, что нашептывал туман в моих кошмарах, которые снились мне обычно в Ледяной гостиной. Эльф захихикал.

— Люди не заслуживают того, чтобы ты за них страдал. У тебя ведь есть сила, так почему бы не воспользоваться ею, чтобы раз и навсегда заставить всех подчиняться тебе. Тогда никто не сможет тебе приказывать. И требовать от тебя никто ничего не сможет… — последние слова Даль почти пропел. Нет, это не были его предположения. Он действительно знал, что со мной происходит.

— To, что случилось с Эдвином Терном… начиналось также? — предположил я. Даль склонил голову, размышляя над ответом.

— Нет, — наконец, сказал он. — Такое с ним было уже ближе к концу.

Я снова вздрогнул.

— Нас останавливало только то, что вел себя весьма разумно и проявил достаточную наивность. Ты просто не мог действовать один, — заметил Люций, появляясь возле окна.

Лицо Кира вытянулось.

— Доброго дня, господин инквизитор, — проявил вежливость призрак. — Позвольте представиться: Люций Ларций, один из хранителей…

— Призрак, — проговорил Кир.

— Именно так.

— Призрак, эльф… а тот парень? — Кир пристально на меня взглянул.

— Вурдалак, — признался я.

— Олли! — возмутился друг. — И что я, по-твоему, должен сделать? Я же инквизитор… как любезно заметил господин призрак. Я не могу позволить, чтобы рядом с тобой находились…

— Не в вашей власти что-либо изменить. Инквизиция не может запретить что-либо хранителям. Его величество король Елизар извещен о нашем присутствии. Если у вас есть какие-то вопросы, вы можете обратиться к нему за разъяснениями. Если вам сочтут нужным отвечать. Но все же, я настоятельно не советую поднимать шум. У Ольдена без этого много проблем, — заметил Люций.

Кир фыркнул.

— Я заметил.

Его недовольство меня не задевало. Я был слишком зол сам. Хоть и пытался убедить себя, что хранители действительно могли подозревать меня в сумасшествии… если уж я сам себя подозревал! Но то, что они ничего не предпринимали, а просто дожидались, чем закончится дело… С этим я смириться не мог. Хотелось сделать что-нибудь, чтобы доказать, что я по-прежнему хозяин в Доме-в-тумане.

— Даль, отдай мне лекарство.

— Оно тебе не понадобится, — возразил эльф.

И мы в очередной раз уставились друг на друга.

— Тебе следует научиться правильно распоряжаться своим даром. Иначе умрешь. Лекарство, возможно, помогало тебе снять боль, но не избавляло от темной энергии. Рано или поздно она поглотит твою душу и подчинит твое тело. Эликсиры прелестной Стеллы — вовсе не лекарство, а отсрочка твоего предательства, за которым последует смерть. Возможно, не только твоя.

Я нахмурился. Слишком легко он это говорил, будто рассказывал забавную историю.

— Если ты считаешь, что Стелла может желать мне зла…

— Я этого не утверждаю, Ольден. Но я вижу, что она тебе нравится. Это твоя слабость. А у тебя и без этого полно слабостей.

Что-то разговор совсем перестал мне нравится. Особенно после того, как этот мой самопровозглашенный телохранитель угрожал мне же оружием. Я помнил его взгляд. Даль не лгал тогда — он бы убил меня, если бы решил, что я поддался зову демонической магии. Мало ли что еще придет ему в голову?

— Стелла мне не враг!

Даль рассмеялся.

— Ты сам себе враг куда больше, чем кто-либо… Эта девушка когда-нибудь бывала в Доме?

Ну, как я и думал.

— Конечно, нет! Сюда вообще никто не приходит, я уже говорил.

— Но он приходит, — Даль ткнул пальцем в сторону Кира.

Теперь еще и Кир!

— Даже меня Дом не пускал на крышу, это я тоже объяснял! Или ты думаешь, Кир или Стелла явились к Дому ночью, забрались по стене наверх ради того, чтобы принести в жертву ворону?! Даль, хватит! Если вы хранители, вам придется смириться с тем, что я хозяин в этом доме! И прислушиваться к моим словам. Или убирайтесь отсюда!

Я снова спохватился и замолчал. Даль улыбался на удивление радостно, а вот Люций выглядел недовольным.

— О чем вообще речь? — вмешался Кир. — Вы уже второй раз говорите о каком-то жертвоприношении.

Пришлось рассказать ему о неприятной находке. Роэн слушал с осуждением.

— Что за бред?! — возмутился он. — Да этот Дом еще при твоем дяде выглядел не ахти!

Я промолчал. Сколько можно об этом говорить, если мне все равно не верят?

— Главное, что теперь Дому лучше… Слушай, Кир, нам нужно поговорить об этом.

Я выложил на стол серьгу, камень в которой заметно потускнел. Теперь прикосновение не давало ровным счетом ничего — ни неприятных ощущений, ни видений.

— Это серьга Гланы.

Кир недоуменно молчал. Я рассказал о своем видении. Даль нахмурился.

— И как дурной вурдалачина допустил такое? — процедил он.

— Таро сделал все, чтобы вернуть Ольдена поскорей, — мягко сказал Люций.

— Ты уверен, что Милар сказал именно это? — спросил, наконец, Кир.

Я кивнул.

— Слышал отчетливо, Кир. Проклятье мнимой смерти, ошибки быть не может. Не знаю, что он намеревался сделать, но девушка утонула. И пытается сообщить кому-то о случившемся. Может быть, она специально привлекла внимание к той мельнице, возле которой инквизиторы нашли серьгу. Может быть, родителям тоже пыталась сообщить, но они не понимали.

— Цветы? — спросил Кир.

— Да, я тоже о них подумал. Может, Милар чего-то испугался и пытался заставить ее уехать. Или случилось еще что-то. Но он виноват, Кир.

— Я не верю, — вздохнул Роэн и, откинувшись на спинку стула, потер ладонями лицо. — Этому должно быть объяснение…

— Какое? — спросил я. — Милар был огорчен или напуган и не осознавал последствий своих действий?

Мы оба знали, что это не оправдание. Убийство есть убийство. А проклятье — это лишь отягощение. Опасное для Лоделя.

— Скорее всего, там истончение Завесы, — добавил я.

— Значит, проверим, — решительно кивнул Кир. — Но… Олли, я не верю, что Милар сотворил такое. Для этого надо уметь ненавидеть людей, а Милар к этому просто не приспособлен. Он тот, кто снимает котят с веток по просьбам незнакомых детей и покупает хлеб беднякам.

— И это внук бывшего главы Инквизиционного суда, которому первый путь — в судьи?

— Ну да. Только он хочет быть боевым инквизитором.

— О! Прости, не могу не спросить: ты единственный инквизитор, с которым он по ночам случайно оказывается на поднятых кладбищах?

— Еще Элвар.

— Точно. Еще Элвар.

— И кладбище не поднималось, я тебе говорил. Ты все склонен драматизировать.

— Ничего ты не рассказывал. Я, конечно, подозревал, судя по вашим ранам. И после этого ты упрекаешь меня в скрытности! — я вздохнул. — Ладно, не об этом сейчас речь. Мы ведь о Миларе говорим. Ты действительно хорошо его знаешь? Судя по всему, и Глану тоже. Могла она пытаться передать тебе послание?

— Имеешь ввиду ее призрак? — удивился Кир и посмотрел на сережку.

— Таро считает, что это не может быть случайностью. И я склонен согласиться, что призрак действительно пытается передать послание. А судя по тому, что родственники прячут Милара…

— Слушай. Если бы Милар действительно применил такое проклятье, за две недели мы бы уже засекли проявления… Тот же туман.

— Ну да. Но мастер Нерден говорил, что граф Вион отослал сына из города.

Кир задумался.

— Я не верю, — вздохнул он. — Ты просто не понимаешь. Милар ради этой девушки жизнью рисковал. Это, кстати, возвращает нас к истории с кладбищем…

***

Это случилось полгода назад. Накануне на Лодель и окрестные поселения обрушилась страшная буря. Жестокий ветер срывал с крыш черепицу, гнул уличные фонари и выворачивал с корнями деревья. Поутру хозяева домов находили у себя во дворах чужие флюгеры, и по ним гадали — что ждет в ближайшем году. Все зависело от формы флюгера и от того, куда указывала его стрелка — если в небо, это трактовалось как обещание удачи и повышения достатка, а если в землю — тут мнения расходились. Кто-то говорил, что это к урожаю, а кто-то — к смерти. Тем неудачливым хозяевам, кто находил флюгер, указывающий стрелкой влево, если смотреть с крыльца, доставалось от жен… Кто первым придумал это развлечение доподлинно неизвестно, но горожане еще долго обсуждали в кабаках «флюгеровы предсказания».

Кир тогда был в ночном патруле. Горожане подсчитывали убытки и восстанавливали жилища после бури, так что на улицах было неожиданно оживленно. А вот квартал Торговцев опустел рано: не так давно Кир склонил владельцев лавок скинуться на защитный контур на случай стихийного бедствия. Вот бедствие и случилось, а дома и склады остались целы, попытавшихся было сунуться под шумок в квартал мародеров отпугнул инквизиционный патруль. Хотя инквизиторы вовсе не должны были пугать ночных воришек, но городская стража была занята — почти все были отправлены восстанавливать поврежденный участок городской стены у восточных ворот. Непогода не так уж виновата, на самом деле, просто стена уже давно нуждалась в ремонте. Да еще беспощадным ветром сбросило купол с надвратного храма и раскидало тревожные колокола… Инквизиторам было легче — буря разогнала туман, признаков прорывов не было.

С Киром тогда был Элвар. Они выросли вместе и хорошо сработались. Они как раз доехали до лавки гробовщика, стоявшей особняком, чуть в стороне от всех остальных зданий в квартале Торговцев, аккурат на перекрестке с дорогой, которую называли проклятой: говорили, что если часто ходить этой дорогой или хотя бы пересекать ее, можно заболеть. Дорога вела к городскому кладбищу, но ею почти никто, кроме самого гробовщика (обладавшего отменным здоровьем, надо заметить), не пользовался.

Где-то там, как я понял, Кир с Элваром и повстречали Милара. Парень был взволнован. Он искал Гланку. Беспокойство заставило его после бури явиться к дому мастера Нердена, но девушки там не оказалось. Об этом поведала старшая Гланкина сестра, привлеченная стуком камешков, которые парень бросал в окно спальни своей возлюбленной… Выяснилось, что Гланка еще днем ушла проведать тетку, которая жила на окраине Лоделя, и, скорее всего, осталась ночевать у нее после случившейся бури.

Милар беспокоился и намеревался проверить, все ли в порядке. Они с Гланкой давно сговорились встретиться именно в тот злополучный вечер. Кир и Элвар взялись его проводить (все же внук наставника, не отпускать же одного). Хоть Милар и был против сопровождения, дальше они пошли втроем. Самый короткий путь лежал мимо кладбища, потому Милар и оказался на «проклятой» дороге.

Возле кладбищенской ограды у инквизиторов сработали охранные амулеты, разом нагревшись и предупреждая о близости порождений темной магии.

Дальше, по словам Кира (подозреваю, он изрядно смягчил повествование), все происходило так.

— Ты останешься здесь, — сказал Роэн Милару уже раз в третий, пока Элвар вскрывал замок на воротах.

Милар недовольно поморщился. Кир знал, что он хочет стать инквизитором, но родня и слышать ничего не желала об отделении боевиков. Милару прочили карьеру в инквизиционном суде.

— Я могу помочь, — настаивал парень.

— Милар! Мы еще даже не выяснили, что там. А могли, если бы не отвлекались.

Милар смутился, но лишь на краткий миг.

— Расскажу дяде, что вы с дежурства ушли раньше времени!

— Куда это мы ушли? Мы на дежурстве! А ты вообще на свиданку потащился. Ну, и кому влетит?

— Мне — еще вопрос, а вам — наверняка! — не сдавался Милар.

— Давай его тут прикопаем, а потом скажем, что так все и было, когда мы пришли? — предложил Элвар. Он справился с замком, открыв путь на кладбище.

Кир покачал головой. Ему и правда хотелось свернуть парню шею. Но Милар своего добился. Думаю, потому, что на самом деле Кир и Элвар не рассчитывали найти на кладбище что-то по-настоящему страшное. Они решили, что ураган повредил могилы, и в какой-нибудь из них оказалась проклятая вещь. Сколько людям говорят, что хоронить украшения опасно — слишком драгоценные камни восприимчивы к демонической магии, все бесполезно.

Кладбище и правда пострадало от стихии. Поперек дороги упало дерево, могилы забросало ветками. Первым странный свет заметил Элвар. Он придержал Кира, но тот уже наступил на одну из светящихся слабым призрачным светом нитей, теряющуюся в траве. В воздухе словно рассыпался тихий мелодичный звон, а нить вспыхнула ярче, следом за ней — еще одна, и еще, и еще…

Нити привели Кира и Элвара, а вместе с ними и Милара в самый дальний угол кладбища, туда, куда уже почти никто не ходил. Там были старые склепы и покрытые мхом могильные камни, такие старые, что на них уже невозможно было разобрать надписей. Часть из них со временем сползла в сырой овраг.

И вот там, в овраге, среди тонких ив, нити сплетались в настоящую паутину, над которой клубился туман. Паутина была многослойную, наполненная добычей: то тут, то там, замечались косточки и черепа мелких животных. Паутина определенно была здесь уже давно. Куда только смотрел сторож…

Паутина терялась в кронах деревьев, в зарослях кустов, растворялась в тумане, но нигде пока не было видно самого старательного прядильщика. Элвар тихо выругался: ладонь его оплело невесомое кружево, притянувшееся с ближайшей ветки… Инквизитор встряхивал рукой, пока искристые ошметки паутины не осыпались, оставляя после себя красные полосы ожогов.

Тут-то они и услышали плач. Тихий, безнадежный. Милар дернулся было вперед, но Кир перехватил его за руку.

— Не дергайся. Это зовунец, он так завлекает жертв. Попадешься в паутину — мало не покажется.

— Здоровый уже должен был отожраться, — добавил Элвар. — И собаку схарчит, наверное.

Они с Элваром достали из ножен заговоренные мечи с эльфийскими рунами на клинках. У Милара при себе был только кинжал. Кир отдал ему один из защитных амулетов. Другой — атакующий — он зашвырнул в самую гущу тумана. Через некоторое время туман стал сползать со светящейся паутины…

Они оба ошиблись — и Элвар, и Кир. Плакал не зовунец. И напасть он был способен уже не только на собаку.

В паутину попался человек. Она бессильно висела в опутавших ее сетях и почти не шевелилась. Лишь иногда были слышны всхлипы. Нити путины — там, где соприкасались с незащищенной одеждой кожей — окрашивались в красный…

— Глана! — прошептал Милар.

— Что? — Кир оглянулся, но парня рядом с ним уже не было. Он бросился к девушке, в образовавшийся узкий проход между нитями путины, которые раздались в стороны, напуганные атакующими амулетами.

Кир бросился следом за парнем, но был сбит с ног. Предупреждающий крик Элвара запоздал. Кир перевернулся, скидывая с себя жилистое мохнатое тело, засучившее по земле сразу восемью тонкими лапами, одну тут же подрубил подоспевший Элвар… Зовунец застрекотал, щелкая жвалами, паутина загудела и завибрировала. Чудовище резво подбросило собственное тело вверх и, цепляясь за светящиеся нити, исчезло в кроне ближайшего дерева. Только ветки зашумели.

Кир видел, как Милар кромсает паутину, стараясь освободить Глану. Над ним мелькнула чудовищная тень. Нити натянулись, заставив девушку жалобно заскулить и забиться в путах. Зовунец бросился на Милара, но раньше его коснулся очередной брошенный Киром атакующий амулет. Зовунец, остановленный на лету, лишь задел Милара одной из лап. Но этого оказалось достаточно, чтобы парня швырнуло вперед — на Глану. Он закричал, впечатавшись в паутину. Киру было не до этого, зовунец все еще пытался подняться. Пока Роэн кромсал чудовище, Элвар принялся за паутину, оберегая напарника от оживших и пытавшихся подобраться незаметно светящихся нитей.

Милар обрывал остатки паутины, все еще удерживающей девушку. Кинжал он потерял. Покончив с зовунцом, Кир перехватил Глану и потащил ее из оврага, подгоняя пошатывающегося Милара. Обрывки паутины тянулись за ними, но оказавшийся замыкающим Элвар пресекал все попытки вцепиться в кого-то из беглецов. Когда они выбрались, в овраге еще долго звенело, гудело и щелкало, озаряя все вокруг вспышками света.

Милар немало пострадал от столкновения с паутиной — получил ожоги, да еще яда от зовунца. Парень крепился, стараясь не касаться Гланы ладонями, с которых слоями сходила кожа. Пришедшая в себя девушка рычала у него на плече. Кир и Элвар достали запасы обезболивающей мази, которой едва хватило, чтобы оказать первую помощь Глане и Милару. Потом они отвели девушку к тетке, которая тут же начала ахать и охать.

Милар уперся и отказывался идти домой. Тогда Кир и Элвар буквально дотащили его до моего городского дома. На их счастье, я тот день оказался в Лоделе, и Кир об этом знал. Я снял с Милара след проклятья, доставшийся ему с ядом зовунца, убедился, что с Элваром все в порядке. Милар все же потерял сознание.

И только после этого выяснилось, что Кир ранен — зовунец проткнул ему бок едва ли не насквозь. И проникающий в кровь яд отравлял его так же, как и Милара…

… - Ты не рассказывал мне об этом. Я не забыл бы такого!

— Что и странно, потому что я рассказал! — Не про Глану, конечно. О зовунце. Ты ведь должен был посмотреть: что там, на кладбище. Такой мощный прорыв…

— Я и ходил, не было там никакого прорыва. Признаки магического воздействия были, но там все выжгло вашими защитными амулетами.

Мы с Киром посмотрели друг на друга.

— Отожравшийся зовунец, — задумчиво проговорил друг. — Допустим, паутину мы действительно убрали качественно. Но он не мог взяться ниоткуда. Там точно должно было быть повреждение Завесы.

— Но его не было и нет.

— Вы еще подеритесь, — захихикал Даль. — Объяснение-то простое. Зовунец добрался до кладбища откуда-то из другого места.

— У тебя все просто, — раздраженно отозвался я, понимая, что эльф, в сущности, прав. Мы ведь и сами подозреваем, что где-то случилось истончение Завесы. 06 этом свидетельствует «неизгоняемый» призрак бедной дочери мастера Нердена. Действительно, несложно догадаться.

— Я и твои провалы в памяти могу объяснить, — сказал эльф. — Не удивлюсь, если это не первый случай, когда ты не помнишь, что с тобой случилось. С Эдвином такое тоже бывало… В то время, когда началось саморазрушение.

Ну да, кто бы сомневался. Я не рассказывал хранителям о том, что иногда не помню, как добрался до Ледяной гостиной. Но у Даля преимущество. Он хорошо знаком с сумасшествием Отменяющего. У меня, правда, тоже. Я ведь видел, что происходило с дядей и Глорианом. Хотя вроде их сумасшествие не должно было затронуть. Они ведь не были истинными Отменяющими.

— Мне казалось, Эдвину еще можно помочь, — задумчиво сказал Даль, глядя куда-то мимо меня. — Но с тобой не так. Выходит, эликсиры Стеллы тебе действительно помогали. Пусть временно, но они позволили тебе сохранить разум до нашего появления.

Глава 9. В которой призрак являет себя, а Милар не может нам помочь

Итак, вот первый мой урок: Что делать при условье,

Что жертва спит?

Льюис Кэрролл.

Фантасмагория

— Олли, ты этого мутного эльфа знаешь всего несколько дней… — буркнул Кир, хмуро наблюдая за Далем, который с блаженным видом разглядывал подобранный на дороге камешек.

— Видел бы ты его в деле, — сказал я и с уверенностью, которой у меня на самом деле не было, добавил: — Я ему полностью доверяю.

— Что меня и беспокоит, — заметил друг.

— Со мной ведь будет не только Даль. Еще и Фрес.

Юный инквизитор, которого я совсем недавно избавил от проклятья в инквизиционном госпитале, стоял в отдалении. Ему было поручено присматривать за лошадьми. Кира он слушался беспрекословно. Лошади нужны были, чтобы добраться до Мокроступок. Фреса Кир отправил с нами провожатым — чтобы показал, где нашел серьгу. Юный инквизитор не выказывал ни удивления, ни недовольства.

Кир с нами ехать не собирался. Мы уговорились, что он через своего наставника добьется возможности поговорить с Миларом. Или, по крайней мере, вызнает, куда могли отправить парня обеспокоенные родственники. Взамен я пока обещал не выдавать случившегося королю, хотя мог бы подкрепить его именем свое требование выдать мне подозреваемого в применении проклятья.

— Вот кстати, о Фресе, — скептически хмыкнул Кир. — Пригляди там за ним, а то еще куда-нибудь вляпается.

На том мы и расстались.

Погода была хорошая. Прохладно, но не ветрено и без дождя. Сквозь грязноватые облака просвечивало солнце. Для поездки — самое то.

В Мокроступках мы были уже через несколько часов. В саму деревеньку заезжать не стали, сразу поехали к берегу Лади — туда, где стояла заброшенная мельница. Вот такие дома, построенные на отшибе, молва и наделяет дурной славой. От мельницы в реку вдавались мостки, явно прогнившие. Почерневшее, полуразвалившееся колесо покосилось и упиралось в стену. Мельница была построена у самой воды, на основании, сложенном из неотесанных камней, дальше шла деревянная надстройка с остроконечной крышей, укрытой сгнившей соломой. Окна были закрыты ставнями, которые кто-то заколотил досками. А вот дверь оказалась распахнула и висела на одной петле.

Берег зарос пожелтевшей жухлой травой. В ней едва угадывалась тропа, по которой мы и прошли к мельнице. Место казалось спокойным, никаких признаков демонической магии не чувствовалось. Если где-то и произошло истончение Завесы, то уж точно не возле мельницы. Тем не менее, я подошел к воде, прислушиваясь к тихому плеску волн. Почему-то было не по себе.

Как Милар и Глана могли оказаться у Мокроступок? Для тайной встречи достаточно было мест куда ближе к городу.

— Ничего не чувствую, — сказал я подошедшему Далю. Голос мой звучал виновато.

— Что вообще эта девушка делала здесь? Сбежала с прекрасным принцем или все-таки от него? — спросил он с улыбкой.

Прямо мысли мои озвучил. Непонятно… Мастер Нерден говорил, что его остальные дочери сейчас у родственников. По словам Кира, тетка девушек живет где-то на окраине города, недалеко от кладбища. Но может, есть и другие… следовало разузнать подробней. Владения Вионов располагались южнее… Скорее всего, кстати, Милар именно там. Но сомнительно, чтобы Милар мог ехать туда вместе с Гланой. Так что произошло?

Серьга была на Глане в момент, когда Милар использовал против нее проклятье мнимой смерти. Выходит, украшение с тела снял он сам. Или кто-то, нашедший девушку после… Может, даже видевший все, что случилось. Если этот человек не был достаточно осторожен, демоническая магия, впитавшаяся в драгоценный камешек сережки, подействовала и на него. Поэтому Фресу досталось так мало?

— Что будешь делать, Отменяющий? — спросил Даль.

Я оглянулся и позвал:

— Фрес!

Эльф одобрительно хмыкнул и пошел осмотреть мельницу. Юный инквизитор приблизился ко мне.

— Где ты нашел украшение?

— Да вот, прямо там, у самых мостков, — он указал на покосившуюся конструкцию.

— Больше ничего нигде не заметил?

— Нет, господин Отменяющий.

О! Теперь уже «господин Отменяющий»? В госпитале он вел себя понаглее.

Все равно придется осмотреться.

— Ольден! — негромко окликнул Даль. Он стоял у двери и рука его лежала на рукояти меча..

На крыльце оказалось множество следов. Даль посторонился, давая нам с Фресом заглянуть внутрь. Он позаботился об освещении: прямо у притолоки, покачиваясь, парил огненный шар. В комнате обнаружился стол — перевернутый, он лежал у заколоченного окна. У противоположной стены — сломанный табурет, обрывки ветоши… и всюду — следы. Будто на мельнице не так давно устроили танцы. Даль изучал царапины на двери с внутренней стороны.

— Кровь, — задумчиво сказал он. — Здесь был бой.

— Человек пять, не меньше, — добавил Фрес.

— Шесть, — уточнил эльф. — Включая ребенка… или девушку.

— Лошадей они сюда не приводили, — произнес юный инквизитор задумчиво.

— На них напали? — прямо спросил я.

— Если они имели глупость натолкнуться на разбойников.

— Так близко от деревни?

— Эти люди были вооружены. Может быть, неплохо дрались. А может, это и не разбойники были, — улыбнулся Даль.

— Что же… едем в Мокроступки.

***

— У хорошего парня Милара могут быть враги, способные на такое? — поинтересовался Даль.

— У Милара вряд ли. А вот у его деда — вполне. Все же он был верховным судьей Инквизиционного корпуса, — спокойно ответил Кир.

— Не понятно только, причем тут проклятье, — вздохнул я.

Предположим, Милара заставили обратить против Гланы демоническую магию. Чтобы навредить деду и унизить весь его род. Если Милара казнят как преступника — Вионы лишатся наследника. Да и наставник Кира лишится звания инквизитора.

В таком случае, почему Вионы не обратились за помощью к королю? Ведь должны понимать, что скрывать случившееся с Миларом не удастся!

Но в моем видении не было никакого нападения. Были Милар и Глана на берегу, у самой воды… мельницы я тоже не видел. Видение, конечно — вещь ненадежная.

Могу ли я доверять ему? К тому же, события мелькали, накладываясь друг на друга…

К тому же, помня рассказ Кира, я сомневался, что юноша, который не побоялся защищать любимую от зовунца, согласился бы использовать демоническую магию.

— Что в деревне? — спросил Роэн.

— Про Милара и Глану ничего, — огорчил я его. И то правда, поездка была бесполезной. Возле мельницы мы узнали куда больше, чем в Мокроступках. Ни о каком нападении деревенские знать не знали, о разбойниках не слышали. Девушка с парнем в деревне не появлялись, мимо не проезжали.

А вот про мельницу было интересно. Репутация у нее и правда оказалась — хуже не придумаешь. Поговаривают, мельник был магом и тайком общался с демонами. Потому любой, кто рисковал оказаться возле мельницу ближе к полуночи, мог привлечь к себе внимание жителей за Страны туманов и рано или поздно пропадал. О тех, кого затягивало за Завесу, поговаривали вполголоса, как бы Инквизиция ни старалась пресечь распространение этих страшилок. Они пугали людей больше, чем появление нечисти или случаи применения проклятий. Говорят, жертвами демонов становятся маги, которых за Завесой особенно ненавидят. Похищенного ждет, без сомнения, самая ужасная участь: вечные пытки и служба демонам. Интерес демонов был не только в том, чтобы отыграться на отдельном маге за все неудобства, которые были причинены им установлением Завесы, но, скорее, в том, что похищенных можно было вернуть обратно в наш мир. И здесь они, превратившись уже в безвольных кукол, сеяли смерть и разрушения. Как, например, Безумный охотник.

Никто не мог привести внятных доказательств тому, что кто-то когда-то был похищен за Завесу демонами и что оттуда кто-то возвращался, будучи полностью подчинен демонической воле. И то, что меня решил запугать подобной участью Таро, больше злило, чем пугало. Не хотел я об этом думать.

Так вот, о мокроступкинском мельнике и демонах… Мельник этот жил с полвека назад и лишь старики еще помнят, как он выглядел. Говорят, он пропал с мельницы в осеннюю ночную грозу и пришедшие поутру к мельнице люди нашли дверь распахнутой, а окна — выставленными. Медленно крутилось водяное колесо, поворачивался мельничный жернов, на столе догорала свеча и лежал в миске надкушенный ломоть белого хлеба, уже подернутый черной плесенью.

Те люди умерли в ближайшие три года: кто сгорел от чахотки, кого задрал зверь в лесу, а кто утонул. Мельницу закрыли, заколотили окна и больше не приближались. Но слышали, говорят, временами доносившееся оттуда конское ржание и дикий, сумасшедший хохот.

В общем, по секрету шепнул мне староста, был это никакой не мельник, а присланный в наш мир демонами Безумный Охотник. Тот самый, так сказывал старосте его отец — один из тех, кто ходил к мельнице и, спустя несколько лет, в лесу был придавлен упавшим деревом. Домой его принесли еще живого и прожил он после этого какое-то время, но не поднимался с лавки, сломанный и уверенный в том, что рано или поздно демоны явятся за его душой.

А две недели назад мужики, возвращавшиеся с охоты, услышали ржание из-за деревьев, и явился им навстречу конь гигантских размеров, с горящим огнем взглядом, черный как смоль и страшный настолько, что болели глаза. На следующий день один из них слег в лихорадке, еле вытащили с того света.

Ну вот, а потом появилась девушка… видели ее раза два — и то издалека. Была она в белом платье, махала рукой — мол, подойди, не бойся. И хохотала как безумная. А из-под ног ее расползался туман.

— Про смех они, должно быть, придумали. Точнее, это все из-за того, лихорадочного. Он в бреду наговорил всякого, а деревенские слушали и друг друга еще больше напугали, — заключил я.

— Испугаешься тут, — проворчал Кир. — Демоны знают что накрутили! Куда же, по их мнению, делся Охотник и откуда Лихо?

— Они решили, что Лихо — это новая прислужница демонов. Так сказать, наследница Охотника. Когда он мельником был, он якобы от демонов сбежал и скрывался, а они его разыскали…

— Поди еще не одного, а с дочерью, да? Вот фантазия у людей! Ладно, выходит, призрак Гланы никого не смог позвать на помощь там и начал донимать родню… А лошадь, возможно, принадлежала Милару. Если ее не забрали те, кто дожидались на мельнице.

— Возможно, — признал я. — Ну, а ты? Поговорил с наставником?

— Его нет в городе. Я отправил ему письмо. Но сам понимаешь, всего написать не мог, хоть и поставил магическую печать…

— У нас нет времени дожидаться его возвращения.

— Я понимаю… Единственное, о чем прошу: не предавай пока дело огласке. По крайней мере, поговорим с Миларом.

— Если его не похитили демоны, — усмехнулся Даль, который до этого молчал, как будто и не было его рядом.

Кир недовольно взглянул на улыбающегося эльфа. Буркнул:

— Чушь собачья!

Но в голосе его звучала тревога.

***

***

Над парадным входом в доме графа Виона расположился широкий балкон с резной чугунной оградой. Балкон подпирали четыре атланта. Они небрежно поддерживали полукруглую гранитную плиту одной рукой, а второй — упирались в стену, выложенную ракушечником. Между окнами второго этажа располагались наборные колонны, украшенные лепными цветами и головами воронов. Ворон был покровителем рода Вионов, он украшал графский герб.

Встретивший нас у дверей дворецкий молча выслушал пожелание увидеть графа и ушел докладывать о гостях. Других слуг видно не было. Дом был погружен в тишину и сумрак.

Вернувшийся дворецкий проводил нас в гостиную, расположенную здесь же, на первом этаже. Мы с Киром расположились на софе, Даль занял кресло у окна.

Граф вскоре вышел к нам, тяжело опираясь на деревянную трость с серебряным набалдашником (да-да, голова ворона) он был в домашнем костюме и выглядел невыспавшимся. Под глазами залегли серые тени.

— Я не ждал сегодня гостей, — сказал он нам, явно намекая, что не рад.

— Простите, граф, мы бы не беспокоили вас без крайней нужды, — сказал Кир. Вион недовольно кивнул.

— В чем же дело?

— Мне необходимо переговорить с вашим сыном, — вмешался я, пока граф не придумал, как выставить нас за порог. Вион тяжело посмотрел на меня, потом — снова на Кира.

— Мне жаль, но я не могу вам помочь. Разговор не состоится.

— Послушайте, граф…

Ощущаю себя пацаненком, который пришел в гости к другу и спрашивает, выйдет ли тот погулять.

— Потому что моего сына нет в городе.

— Где же он? — спросил я.

— У родственников. Господин Роэн в курсе, разве обязательно было приходить в этот дом?

— Господин Роэн упоминал об этом. Но дело не терпит отлагательств. Мне нужно знать, где живут родственники.

Граф явно не ожидал такой настойчивости.

— Моего сына в чем-то обвиняют? — сурово спросил он.

— Нет, но это дело государственной важности.

— В таком случае, зачем откладывать, поговорите для начала со мной. Возможно, Милар вам не понадобится.

Не он один все больше раздражался. Меня порядком утомила эта бессмысленная беседа. И в то же время — нарастало беспокойство. Я снова чувствовал чужое присутствие, слышал шепотки. Они исходили от стен, мешались с дыханием людей, недовольным постукиванием трости графа по паркету… Хотя Даль и Таро уверяли, что, избавившись от излишков темной магии, я освобожусь и от демонического влияния. Однако в висках знакомо стучало — в такт с ударами трости графской трости… Этот звук постепенно возобладал над всеми остальными. Он мешал расслышать настойчивый шепот…

А потом до меня донесся далекий крик. Он был приглушен расстоянием, но я не мог ошибиться. Кричала женщина. Я вскочил. Граф Вион посмотрел на меня удивленно.

— Что с вами, господин Терн?

Во взгляде Кира тоже был вопрос. Даль молча поднялся из кресла и приблизился ко мне.

У меня в ушах все еще звучало эхо крика, он никак не мог быть всего лишь наваждением, но, похоже, никто, кроме меня его не слышал.

Я шагнул к выходу из гостиной.

— Что вы… — начал было Вион.

— Именем короля, — прервал я. Из коридора через порог в гостиную втекала черная вода, над которой струился туман. Вода на глазах замерзала…

— Очевидно, мальчик в доме, — заметил Даль. — Бесполезно скрывать, граф.

— Милар! — воскликнул Кир. Он и правда беспокоился за парня, и в коридоре оказался прежде нас всех.

— Вы не понимаете, — все еще возражал Вион. Или, быть может, пытался оправдаться. В коридоре по полу стелился туман. Он был черен и холоден, на полу собирались заледеневшие, покрытые копотью кляксы…

— Это не то, что вы думаете, — выдохнул граф.

— Не признаки незаконного использования демонической магии? — иронично уточнил Даль.

— Да что происходит?! — пробормотал Кир, оглянувшись на Виона. Никто при этом даже не замедлил шага.

Туман привел нас к одной из комнат на втором этаже. Нам так и не попался по пути никто из слуг. Равно как не вышла к нам и жена графа. Кир прав: граф скрывает, что его сын использовал магию демонов.

Вион все же попытался нам воспрепятствовать: обойти Кира и загородить ему дорогу. Но тут рядом с ним оказался Даль. Эльф взял графа под локоть и с видимой мягкостью, но так, что отказать не получилось, заставил отойти в сторону. Кир прикоснулся к дверной ручке и тут же зашипел, отшатнулся, встряхнув рукой.

Бронза стремительно покрывалась инеем. Тогда я прошел вперед и просто толкнул дверь — она открылась вовнутрь.

Это оказалась спальня. Тяжелые шторы были задернуты только наполовину. У стены стояла широкая кровать с балдахином. Вокруг нее клубился туман. На кровати, раскинув руки, лежал Милар Вион. А рядом с ним на смятых простынях — сидела девушка в мокром платье. В подоле запуталась тина. Серая ладонь была развернута над Миларовым лицом, и с тонких пальцев на губы парня стекала по каплям черная стылая вода. Тягуче, совершенно неправдоподобно. Губы Милара затянуло коркой инея.

— Убирайся! — закричал за моей спиной граф Вион. — Чего еще ты хочешь от моего сына?!

Девушка не пошевелилась, но я вдруг понял, что она смотрит прямо на меня. Черными, безжизненными глазами. Губы ее раздвинулись в немом крике.

«Предатель», — разобрал я, хотя ни одного слова так и не было произнесено.

Потом Кир, встав рядом со мной, начал читать защитное заклинание… и оглушительный вопль заставил меня закрыть ладонями уши. Мгновение — и все пропало. Туман, призрак, иней… остались только алые капли на полу. Это у меня носом пошла кровь.

— Олли? — спросил Даль.

— Порядок, — прохрипел я.

— Вы все видели, — обреченно сказал граф. — Она его не оставляет, что бы мы ни делали. Он не приходит в себя уже неделю… а она все равно является, чтобы мучить его! Ей все мало! Мало того, что с ним уже произошло!

Даль подошел к кровати, склонился на так и не очнувшимся Миларом.

— Дышит, — сообщил он. — Но еле-еле…

— Ничего не понимаю, — пробормотал я. С исчезновением призрака пропали все неприятные ощущения. Милар был отравлен демонической магией, но туман ушел вместе с призраком Гланы. Хотя за неделю он уже должен был окружать особняк Вионов. Но графу до сих пор удавалось скрывать, что происходит.

Даль вернулся ко мне с букетом белых цветов, обнаружившихся на подушке за головой юного Милара.

***

— Мы нашли его в саду, — рассказывал граф, ни на кого не глядя. Он сидел на софе, выставив перед собой трость и положив обе руки на набалдашник, будто хотел таким образом отгородиться от нежеланных гостей.

— Он уже был такой… и с тех пор не приходил в сознание. Жена ухаживала за ним, но ее собственное здоровье подорвано. Она не выдержала горя, и я отправил ее на чистые источники. Прежде была сиделка, мы хорошо платили ей за молчание. Но она не выдержала, когда появилась эта… этот призрак. Сиделка сбежала. Потом слегла жена… — граф поморщился. — Мне пришлось рассчитать слуг. Заплатить тем, кто видел призрака и туман.

— Но почему? — спросил я. — Для спасения Милара следовало сразу обратиться к Инквизиторам!

— И лишить его будущего? Ему никогда не стать судьей, если выяснится, что… А я даже не понимаю, за что она его мучает! Он бы не стал использовать запретную магию! Мой сын никогда не пошел бы на такое. Эта девица во всем виновата! Она втянула его во что-то… Если бы я только знал, что случилось!

— Вы даже не вызвали лекаря? — кажется, Кир все еще не верил в происходящее.

— Отец прислал одного… но тот так и не смог сказать, по какой причине сын не просыпается. Истощение сил и магическое же воздействие — вот и все. Тип заклинания лекарь определить не смог. Эта девица…

Суждения графа меня злили. Даже после всего того, что мы видели, он обвинял во всем Глану, которая, в отличие от Милара, погибла. Но при этом, сознавая, что на сына напали, граф и его жена не подумали сообщить Инквизиции, городской страже… никому. Занимается ли расследованием дед юноши?

— Истощение магическое? — спросил я. — Милар владеет магическими способностями?

— Что? — выдохнул Кир. — Этого…

Он осекся, потому что граф на этот раз не возразил.

— Как я мог не знать?

— Способности его невелики. Но и они могли бы стать препятствием его карьере в Инквизиции, — проговорил граф с горечью. — Поэтому прошу вас… если вы хоть немного печетесь о его благе — молчите о том, что узнали.

— Вы, верно, шутите, граф! — возмутился я. — Ваш сын проклял девушку одним из самых страшных проклятий, которые мне известны! Не возражайте! Мы видели, что после этого случилось с самим Миларом… возможно, его настиг откат от проклятья, но в таком случае, очевидно, что ваше молчание убьет его. Причем довольно скоро!

— Я не верю, — отрезал Вион. Я промолчал. — Только не Милар.

Под моим взглядом он сник.

— Этому должно быть объяснение.

Да уж. И это объяснение следовало бы искать инквизиторам. Но нет, родня Милара опасался раскрыть правду о его магическом даре. И о признаках проклятья, разумеется. Это же сразу целая куча неприятных последствий. Сам мальчик лишится возможности стать инквизиционным судьей, его дед — не сможет оставаться советником-прелатом… И всю семью будут обсуждать еще долго. Милар, будучи магом, поддался демоническому зову, использовал страшное проклятье. Мнимая смерть поддерживает жертву в неприятном состоянии. Никаких призраков жизни не остается — человек даже не дышит, понять, что речь идет о проклятии сможет даже не каждый инквизитор, распознать «мнимую смерть» способен не каждый амулет… Но самое страшное, что человек-то все осознает, все чувствует и понимает. Одна беда — никак не может об этом сообщить. Он заперт в теле, которое становится пыточной камерой.

Не знаю, что намерен был сотворить с Гланой Милар, но случившееся с ним помешало этим планам. Глана умерла и теперь — является мстить Милару. Ирония…

Если бы дар Милара был силен, он мог претендовать на высокий магический пост при дворе. Там-то магов в достатке. Хоть все понимают, что попавший под влияние демонов маг тем опасней, чем больше власти сосредоточено в его руках… Король Елизар тоже маг, но он-то, как говорят, обладает невосприимчивостью к демонической магии. Родовая защита.

Да, в общем, и без магии — со связями родителей и деда — Милар устроился бы неплохо. Граф знал о том, что Милар использовал проклятье. Парню грозила тюрьма, о какой придворной карьере можно говорить!

— Милар с кем-то встречался в саду? — спросил я.

Граф Вион недовольно поморщился.

— Я не сторож своему сыну. Мне неизвестно, зачем он вышел из дома. Никто его не видел. Я расспрашивал слуг, никто не сказал ничего полезного.

Должно быть, он понимал, что верить его словам теперь было сложно.

— Одежда его была в крови и грязи, — добавил вдруг Вион. Кажется, все же смирился с тем, что тайна вышла наружу. Он ссутулился и побледнел, и грозный вид его уже не пугал.

— Но ранен он не был, — проговорил Кир. — Вы скрыли преступление, граф.

— При нем не было оружия, — сказал Вион. — Я полагал, он угодил в неприятности. Его могли похитить… недоброжелатели отца. Или бандиты… эта девица — мало ли, какие у нее были планы и кому она хвасталась о связи с моим сыном.

Что же, правдоподобно. Верю, что граф Вион действительно мог так думать.

— А потом появился отец этой девушки, сказал о призраке. Он обвинял Милара, это было понятно. Но хотя бы не хватило наглости требовать денег…

Отсутствие оружия еще не делало парня жертвой. Милар мог избавиться от меча или ножа. Случалось, что призрак жертвы «привязывался» к орудию убийства, если оно совершено на месте истончения Завесы. Я сталкивался с проклятыми клинками, которые нашли в старом склепе где-то на окраине Ладимирры и привезли ко двору.

Но если все так, прошло какое-то время между смертью Гланы и беспамятством Милара… Если бы он действительно был под воздействием магии демонов — мог совершить какой-то ритуал. Но Милар не был безумен, это точно. И отголоски проклятья, которое я с него снял, были слабенькими.

Непонятно.

— Одежда его осталась? — спросил вдруг Даль. — Та, в которой его нашли.

Граф тяжело уставился на эльфа, но смутить не смог.

— Ее стирали? — допытывался Даль.

— Нет, — признал, наконец, Вион. — Я ее сжег.

— Предусмотрительно с вашей стороны, — захихикал эльф. Я предупреждающе на него взглянул, но эльф продолжил улыбаться, будто в голову ему пришла презабавная мысль.

— Вы знали об увлечении Милара этой девушкой, граф? — обратился я к Виону.

— Выяснил не так давно. Пытался открыть ему глаза.

— На что? — уточнил Кир.

— Да она же его приворожила, эта ведьма! Вы видели, на что она способна даже после смерти!

— Нет никаких свидетельств, что у Гланы был магический дар, — заметил я. — А скажите, возможно, вы замечали в поведении Милара что-то необычное в последнее время. До того, как это случилось?

— Что именно вы подразумеваете под необычным?

— Что угодно. Может быть, Милар стал скрытным, боялся, злился без причины?

— Другими словами, — проницательно заключил Вион, — вы проявлял ли мой сын признаки безумия?! Ваши слова звучат весьма предвзято, господин Марн! Притом, что доказательства налицо. Мой сын страдает, а вы больше печетесь о какой-то девке! Быть может, дело в вашем происхождении, но я бы все же просил вас…

— Граф! — воскликнул Кир. Вион смолк.

— Что же не так с моим происхождением? — осведомился я.

— Всем известно, что вы не получили бы наследства, если бы ваш дядя и его сын не скончались бы столь скоропостижно и… малообъяснимо.

Я сжал подлокотники кресла, в котором сидел, так, что пальцы заболели.

— Вы в чем-то меня обвиняете, граф?

— А в чем вы пытаетесь обвинить моего сына?!

В комнате вдруг стало холодно. Почти так же, как в спальне Милара. Оконные рамы задрожали, будто их сотрясал сильнейший ветер. Где-то в коридоре хлопнула дверь.

— Ольден! — резко сказал Даль.

— Что?!

Кир поднялся и вышел в коридор.

Напряжение схлынуло, я вдруг почувствовал усталость, как после изнурительной монотонной работы. Даль пристально смотрел на меня, но молчал. Молчал и граф, беспокойно глядевший вслед ушедшему инквизитору. Кир, в прочем, скоро вернулся и лишь покачал головой, давая понять, что не обнаружил ничего опасного.

— Нравится вам или нет, мы собираемся разобраться в случившемся, — ровно произнес я. — Если вы уверены в невиновности вашего сына, тогда в ваших интересах отвечать на наши вопросы. Потому что защитить Милара от призрака вы не можете. Равно как и скрывать его всю жизнь тоже не получится.

Граф глубоко вздохнул, загоняя на лицо непроницаемое выражение. На меня он старался не смотреть, но все же сказал:

— Спрашивайте, господин Отменяющий.

Что же, спасибо и на том.

— Так что с поведением Милара?

Вион помолчал прежде, чем ответить. Потом решился и произнес:

— Вы правы, мой сын… стал скрытным и раздражался без видимой на то причины. Это не преступление и сумасшедшим Милар уж точно не выглядел. Он сохранял ясность рассудка и здравость рассуждений. Поверьте мне, я видал магов, сошедших с ума под влиянием зова из-за Завесы. С Миларом не случилось ничего подобного. Не было и признаков магического тумана. Как видите, его нет и сейчас… во всяком случае, пока не появляется эта… этот призрак’ Может, стоит в первую очередь поинтересоваться у Инквизиции, по какой причине ведьмы стали слишком свободно вести себя в Ладимирре?

Ну, понятно. Не решившись второй раз открыто выступать против меня, но уже не владея собой, граф по-прежнему искал, на кого излить свой гнев и следующей его жертвой стал Кир. Друг сделал вид, что не расслышал упрека в словах Виона.

— Угрожали ли вам? Быть может, кто-то пытался стребовать с вас денег за свое молчание? — спросил Даль. Вион удивленно уставился на него. Кажется, реакция его была искренней, и лишь сейчас он задумался о возможности шантажа.

— Такого не случалось, — холодно уведомил он.

— Что же… если вдруг ситуация изменится, известите нас, — попросил я.

— Милару нужна дополнительная защита, — добавил Кир. — Я бы хотел осмотреть охранные амулеты. И еще, граф, скажите, как вы узнали о Глане?

— Мне об этом сообщили. Две недели назад слуги сообщили, что меня желает видеть некая особа, которая имеет ко мне важный разговор. Это была девушка, не из богатых. Но я все равно принял ее, потому что разговор касался Милара. Так она просила передать. Она-то и сказала, что Милар ходит хвостом за дочерью портного…

Кир нахмурился.

— Вы спросили ее имя, граф?

— Нет. Тогда меня это не интересовало. Я дал ей два золотых, и она больше не появлялась на пороге этого дома… Мой сын волен развлекаться, не вижу в этом ничего предосудительного. Мой сын не связан брачными обязательствами и ни с кем не помолвлен. Однако слухи, которые передала эта особа… о том, что Милар якобы дарит этой девушке дорогие подарки… и обещает жениться… Я подумал, что речь может идти…

— О бастарде? — подсказал Даль. Вион нехотя кивнул.

— Я поговорил с Миларом спустя три дня. И он держался весьма решительно. Даже заявил, что желает ввести эту девицу в наш круг — желаю я этого или нет. И если я буду препятствовать, он просто покинет Ладимирру…

— Вы сильно разругались? — вмешался я. Для меня не было ничего странного в побеге молодых влюбленных, когда родители против брака. В конце концов, именно так и поступили мои родители. Так может быть, Милар решился…

— Я взял с Милара слово подумать над своими поступками. И прежде поговорить с дедом. Я надеялся, отцу удастся переубедить Милара…

— А почему вы ждали несколько дней прежде, чем поговорить с сыном?

Может быть, Вион скрывает, насколько на самом деле был зол. И даже если он

надеялся, что договориться с сыном удастся мирно, спор мог выйти куда серьезней, чем граф пытался показать.

— Потому что Милара не было в Ладимирре. Он был в отъезде по поручению деда. Как только вернулся, я сразу поставил вопрос о его отношениях с этой девицей!

— Вы хотя бы можете сказать, как выглядела эта благодетельница? — спросил эльф.

Граф Вион пожал плечами.

— Девушка как девушка. Светлые волосы и простое платье. Да и вся она — простая.

Такое описание, конечно, делу не сильно поможет. Может, мастер Нерден был прав — Глане кто-то завидовал и потому пытался помешать их с Миларом счастью? Я бы задумался об этом всерьез, если бы мы уже не побывали на берегу Лади, у старой мельницы, и не видел следов крови на деревянном полу.

Глава 10. В которой я спорю с Киром, Даль сводничает, а Стелла держит меня за руку

А за устройство всяких смут

Я накажу построже!

Льюис Кэрролл Фантасмагория

— Я хочу участвовать в поисках, — настаивал я. Мы сидели за столом в моем городском доме и уже полчаса спорили об этом и постоянно возвращались к одному и тому же.

— Олли, инквизиторы прекрасно справятся. А когда понадобится твоя помощь…

— Разбираться с повреждениями Завесы — это моя работа.

— Как и наша! Или ты думаешь, что благодаря своему чутью справишься быстрее?

— Почему нет?

— Потому что твое чутье не приведет тебя к месту истончения как нюх — собаку! А на месте амулеты дадут понять, где опасность. Так что успокойся и просто дождись, пока мы сделаем все, что зависит от нас.

— Даже странно, что ты его так отговариваешь, — захихикал Даль. — Как будто не хочешь, чтобы Завеса была восстановлена.

— Сами сказали, что Ругр опять за Ольденом охотится. От Мокроступок Ладь течет по лесу. Дальше объяснять или понятны мои сомнения?

Даль задумался. Я хотел было возразить, но понял, что друг прав. Если пойду, инквизиторам придется меня охранять, а не поисками заниматься.

— К тому же, и ты без дела не останешься, — Роэн упорно старался не придавать значения присутствию Даля. — Прошу тебя, попробуй помочь Милару. Должен быть способ.

— Не уверен, что граф будет рад моей помощи. После всего увиденного — я не могу молчать об этом, Кир. Я обязан сообщить королю. Судя по всему, граф не имеет понятия о том, что Милар мог вступить в бой на мельнице у Мокроступок. Он просто не понимает степени опасности…

— Мальчика вернули домой. Если это угроза для его деда, нет смысла нападать на Вионов, пока этот человек не вернется в Ладимирру и не узнает о случившемся, — предположил Даль.

Да уж. Если все дело в том, что кто-то недоволен действиями деда Милара — это дело, с которым должны разбираться королевские следователи.

— Ты видел, я почти ничего не смог сделать в доме Виона, — сказал я с сожалением. Вывести Милара из его странного состояния мне оказалось не под силу, лишь снять остаточные признаки проклятья, скорее всего, это был тот вред, который призрак успел нанести парню перед нашим появлением… Милар, кажется, спокойно спал, но не просыпался с тех самых пор, как был найден в саду Вионов. Возможно, это был «откат» от применения проклятья мнимой смерти. Призрак Гланы не давал ему проснуться. Кир по-прежнему считал, что младший Вион не мог совершить преступление. Даже если его принуждали… Но что, если Глана была на стороне нападавших на мельнице? Не потому ли так жесток ее призрак с Миларом?

Никогда не сталкивался с подобным. Как выяснилось, Кир тоже. Все же, думаю, мои предки сделали большую ошибку, не ведя записей. В сложных случаях это было бы кстати.

— Может, стоит пригласить ведьму… а лучше всего — Стеллу, — вмешался эльф, улыбнувшись. — Стелла надежней, она, по крайней мере, точно знает, как обращаться с травами.

Мне показалось, что его предложение имеет какой-то скрытый смысл. Желание навредить Стелле, а не помочь Милару. За эти подозрения было стыдно, но они никак не желали пропадать. Слишком уж Даль в последнее время был неоднозначен в своих высказываниях.

Но Кир внезапно уцепился за эту идею. По крайней мере, во взгляде, брошенном на меня, я прочел надежду.

— Хорошо, я спрошу у Стеллы, не согласится ли она помочь.

— Спасибо.

— Знаешь, — сказал я. — Мне кажется, я начал понимать, почему ты за меня уцепился. Я напоминаю тебе этих юных инквизиторов, за которыми ты приглядываешь. А что с Миларом? Считаешь себя виноватым в том, что повлиял на его взгляды? Или привык к нему, пока следил, чтобы внук наставника не свернул себе шею, впутавшись в неприятности.

— С чего бы мне?.. — поморщился Кир.

— Судя по тому, что я видел и слышал, Милар доверяет тебе больше, чем собственному отцу, — пояснил Даль.

— Да он вообще легкомысленный, — проворчал Роэн, пряча за недовольством смущение. Хотя обычно сохранял уверенность в себе.

— Все же очень странный способ самозащиты, — заметил Даль. — Мальчик мог быть заражен демоническим безумием.

Я вообще ничего не понимал в произошедшем.

Сколько ни ищи — лишь больше вопросов возникает. Не представляю, как справляются следователи — хоть королевские, хоть инквизиционные. Как они не сходят с ума, понимая, что все кругом лгут?

— Я поговорю с мастером Талгаром. Может, он скажет что-нибудь о состоянии Милара… — Кир взглянул на меня. — Они с наставником давние друзья. К тому же, мастер Талгар хорошо разбирается в магических воздействиях. Если с Миларом приключилось что-то подобное…

Ну да, ведь граф говорил, что его отец прислал лекаря. Самым надежным было обратиться к другу. А лучшего лекаря, чем мастер Талгар, и я не смогу назвать.

— Если узнаю что-то новое, сообщу тебе. А потом присоединюсь к поискам, — заключил Кир. — Заодно поговорим с дочерьми мастера Нердена. Вдруг они знают, что за девица могла наябедничать родителям Милара о том, что он дружит с Гланой.

— Кир, а она точно не могла быть ведьмой? — спросил я.

Друг качнул головой.

— Нет в их семье магических способностей. Я понимаю, на что ты намекаешь. Многие ремесленные секреты основаны на родовых магических задатках, но не в этом случае.

Я кивнул. Ладно, не ведьма — значит, не ведьма.

Итак, дальнейшие шаги определены. Осталось решить последний вопрос. Я посмотрел на эльфа.

— Даль, к королю я пойду один.

— Я говорил тебе, что имею полное право находиться в столице, — с улыбкой заметил тот.

Но я был непреклонен.

— Но там мне не нужен телохранитель, тем более — телохранитель-эльф. Если появишься там, слухи тут же разойдутся. А я не хочу привлекать к себе внимание.

Даль задумался.

— Я могу переодеться, — наконец, предложил он.

— В девицу? — с ехидцей уточнил Кир. — Это, конечно, сильно поможет не привлекать к Ольдену внимание.

— Вам бы, люди, только поболтать, — засмеялся Даль.

***

— Мне сообщили, что ты явился во дворец. Я на радостях чуть не приказал тебя арестовать! А то еще когда в следующий раз вспомнишь, что у тебя есть повелитель, который ждет новостей о состоянии Завесы.

Король Елизар был вдвое старше меня, порой вел себя как опекун и наставник, чего я никак не мог понять и поначалу дичился.

Елизар был резок и суров, одно его присутствие заставляло подданных теряться в словах и опускать взгляды. Король владел родовой магией, благодаря ей, например, он может заставить любого человека говорить правду. Но, по-моему, людей он и без всякой магии способен видеть насквозь. Такое вот умение, выработанное, должно быть, благодаря долгой жизни во дворце. Лишь однажды я испытал на себе королевскую силу, сразу после вступления в наследство. Елизар пожелал видеть меня… пожалуй, вот также как эльфийский принц. А заодно и узнать мои намерения… Не хотелось бы мне повторять — ни проверку, ни испытание королевской силой.

Но в разговорах один на один, не стесненный этикетом, Елизар был вполне человечен, в тронном зале же он превращался в грозную каменную статую, говорящую, но совершенно бездушную.

А вот когда он так шутил, я порой терялся — кто передо мной: человек или же правитель, который никогда не говорит впустую.

Как будто знал, что я успел подумать о королевских темницах, пока дожидался приема. К Елизару я попал довольно быстро. Привилегия Отменяющего, которой я мог бы пользоваться напропалую и злить придворных, не сразу примирившихся с моим деревенским прошлым. Какая, в самом деле, разница, кто будет защищать ваши жизни, в самом деле?

— Ну, давай, рассказывай, с чем явился. У тебя не так много времени: послы ждать не будут.

— Мне жаль, но не будь у меня серьезных оснований…

— Да знаю уж, — Елизар махнул рукой, отпуская слуг. Указал мне на кресло, обитое золотистым бархатом.

Комната была не из тех, в которых король принимает послов. Небольшая гостиная в светлых тонах, с камином, двумя диванами и пятью креслами. Обычно приемные залы вмещают не менее трех дюжин человек.

— Простите, ваше величество…

Я коротко рассказал о случившемся. Лишь самое важное, упустив, что Милар обладает магическими способностями и применил проклятье мнимой смерти. Король в задумчивости почесал подбородок.

— То-то Вион вдруг стал затворником. Занятно. Отзывы о Миларе Вионе самые положительные. Разумеется, я наводил о нем справки, раз уж, в отличие от своего отца, он намерен делать карьеру в инквизиционном суде.

Я не стал говорить о том, что узнал от Кира по поводу истинных планов Милара. Это сейчас

Может, ты и прав насчет мести Бертену. Приставлю к Вионам охрану, пусть присмотрятся. А ты занимайся прорывом Завесы. Оставь преступление инквизиторам и следователям… По итогам докладываешься лично мне.

Я кивнул. Как всегда — четкие указания, отсутствие спешки, стремление все контролировать и нежелание делиться своими планами. Я ожидал примерно такого решения, но все равно беспокоился.

Король проницательно на меня взглянул.

— Больше ни о чем не хочешь мне рассказать?

Я покачал головой. Надеюсь, не слишком поспешно.

— Нет, Ваше величество.

— Ладно, — хмыкнул Елизар. — Тогда свободен. И очень надеюсь увидеть тебя в следующий раз не спустя сезон, а то и два!

— Вы знаете, я слишком занят…

— Да уж, знаю. Вижу, тебе удалось взять силу под контроль. Дом-в-тумане выглядит гораздо лучше, чем раньше. В скором времени у горожан возникнут вопросы. Будешь прятаться — начнут сами придумывать объяснение. Так что уж будь добр явиться за праздник зимы.

Я поморщился. Подозревал и такой поворот беседы, но надеялся отвертеться. Однако Елизар обставил все так, что заставил меня задуматься.

— Да ты еще размышляешь, паршивец? — выгнул бровь его величество. — Это королевский приказ. Обсуждать не советую. Все равно на празднике будешь, но может провести его в кандалах. Я не поленюсь все письменно оформить, с королевской печатью. Все понял?

Я уныло кивнул. Король довольно хмыкнул.

— Вот и молодец. Хочешь, приставлю к тебе охрану?

— Нет! — воскликнул я, и вот теперь поспешность моя была очевидна, но короля лишь позабавила.

— Ладно, пусть пока за тобой приглядывает этот пронырливый инквизитор.

***

Даль дожидался меня в таверне. Он бы, наверное, осел где-нибудь в парке или вовсе просто на одной из улиц ближе к королевскому дворцу. Но я настоял. В столице мне ничто не угрожает. Эльфу пришлось смириться. Я предлагал ему и вовсе остаться в городском доме, но Даль снова отказался. Я застал его вполне довольным жизнью, шепчущимся о чем-то с пышногрудой разносчицей. Стоило мне появится, как эльф подмигнул девушке, и та принесла несколько тарелок с едой: запеченные бараньи ребрышки под чесночным соусом, овощи и еще теплые ломти ржаного хлеба. Я почувствовал, насколько голоден. Эльф дождался, пока я поем, не выспрашивая о результатах моего похода к королю.

— Наверное, к Стелле тоже хочешь пойти один? — с хитринкой спросил он, и я от неожиданности подавился куском мяса. Проходившая мимо разносчица сочувственно постучала меня ладонью по спине.

— Да нет, отчего же, — произнес я, когда удалось прокашляться. — Она тебя уже видела…

Даль тяжко вздохнул.

— Наследник славного рода Тернов боится в одиночку идти к девушке, которая ему нравится?

Я не сразу нашелся с ответом. Что ему сказать? Одернуть, чтобы не смел рассуждать так вольно о Стелле? Или сделать вид, будто не понимаю, с чего он вообще взял, что аптекарша мне нравится? А может, перевести тему разговора сразу и с возмущением напомнить, что у нас тут истончение Завесы, убитая девушка и погибающий графский сын…

— Я Марн, — так и не придумав ничего достойного, буркнул я.

Даль заинтересованно взглянул на меня.

— Ты очень странный человек, Ольден. Боишься там, где в этом нет никакой нужды, а там, где испугается любой другой — будто не замечаешь опасности… Какой смысл скрывать свои чувства? Ты мучаешь либо себя, либо вас обоих. Даже если кажется, что узнать ответ страшнее, чем оставаться в неведении, спустя время поймешь, что наказал себя на всю жизнь. Конечно, если чувства твои крепки.

Да откуда мне знать, крепки ли мои чувства! Вот в чем дело… В этом и еще — в моих способностях, которые (я лишь теперь начинал в это робко верить) стали поддаваться мне, а не сводить с ума.

— Ты ничем не обидишь эту девушку, — заметил Даль. — Тем более, она явно о тебе беспокоится…

— Не удивительно, я — ее постоянный покупатель…

Эльф засмеялся.

— А ты не думал, что с такими способностями, как у Стеллы, гораздо проще было бы наняться работать лекарем у какого-нибудь герцога или графа? Надежней, чем гадать, сколько больных наскребут серебрушек на ее услуги в этом месяце.

— Стелла — гордая девушка, — проговорил я.

— И это может привести ее к неприятностям, — согласился Даль. — Единственное, в чем я уверен: без тебя она не обеднеет. Если бы ей было страшно иметь дело с таким человеком, как Отменяющий из Дома-в-тумане, она нашла бы повод отказать тебе.

Я задумался. Почему-то раньше мне не приходила в голову столь простая мысль.

— Не ожидал, что ты столь невинен, — захихикал эльф совсем уж обидно.

— Не ожидал, что ты начнешь сводничать, — огрызнулся я.

— Идти в аптеку все равно придется, — напомнил Даль. — Доедай свой обед и отправляйся.

Вот так я и оказался в заведении Стеллы. Уже начинало вечереть, накрапывал колючий дождик. На окне в аптеке стоял зажженный фонарь с цветными стеклами. Когда-то давно мои родители зажигали почти такой же и ставили в моей маленькой комнате под самой крышей нашего дома. Я невольно улыбнулся.

— Ольден! — Стелла удивилась моему появлению. — Только не говорите мне, что настойка уже закончилась!

— 0, нет, — поспешил заверить я. — Думаю, что она уже не будет необходима мне так часто… по крайней мере, надеюсь на это. Но вынужден признаться, что ее конфисковали и отказываются выдавать по первому требованию.

Девушка задумчиво подняла вверх палец.

— Может, оно и к лучшему. Мне тоже кажется, что в последнее время вы начали злоупотреблять…

Я покаянно вздохнул.

— Только это средство помогало мне остаться в своем уме, Стелла. Вы спасли меня. Не представляете, как я вам благодарен.

Ну вот, сказал. Как бы только Стелла не подумала, что я пытаюсь таким образом выторговать себе скидку или подразумеваю еще какую-то корыстную цель…

— Нет, Стелла, только не подумайте, что я от вас чего-то хочу… To есть, я действительно хочу, но это совсем не то… — я окончательно запутался и беспомощно вздохнул. Стелла наблюдала за мной с серьезным видом.

— Предложить вам чаю? — спросила она вдруг.

— Да! — выпалил я, и она, не удержавшись, улыбнулась.

Девушка ушла в подсобное помещение. Я мысленно обругал себя последними словами. Ну, что такое?! Мямлю, как идиот! Стелла уже наверняка подумала невесть что… И как теперь просить ее осмотреть Милара?

Звякнул колокольчик. Я обернулся. В лавку зашли трое мужчин в серых плащах. Последний задержался у двери, со стуком задвинув тяжелую щеколду. Двое остальных изучали меня. Нижние части лиц они замотали платками, как будто замерзли, пока сюда шли.

— Отойди-ка к стене и не отсвечивай, парень. Тогда, глядишь, останешься жив.

В руках у них появились ножи. Невольно задумаешься, не предвидел ли Даль,

что все может вот так случиться… Хотя нет, он бы не оставил меня одного, если бы подозревал реальную опасность.

— Чего вы хотите?

— От тебя ничего, — ухмыльнулся один из них. У него был некрасивый шрам над правым глазом, и при разговоре слегка подергивалась щека. — Мы только зададим аптекарше пару вопросиков…

— Тогда боюсь вас огорчить: госпожа Стелла не так давно вышла…

Я сказал это нарочито громко, надеясь, что девушка услышит и придумает куда спрятаться. Эти трое заподозрили, что я могу лгать. Тип со шрамом шагнул к стойке, но я заступил ему дорогу, демонстративно положив ладонь на рукоять меча.

Кир учил меня драться, но, по его собственному признанию, успехи мои были самые посредственные. К тому же, бандитов было на двоих больше, чем нужно для честного поединка. Правда, есть надежда, что дерутся они не лучше моего. А самоуверенность их объясняется тем, что они не рассчитывали найти здесь кого-то, кроме скромной аптекарши…

— Что здесь происходит? — раздался за спиной звонкий от волнения голос. Я мысленно застонал. Стелла уже выходила из-за стойки и шла ко мне. Я лишь успел перехватить ее за руку и заставить отступить к себе за спину. Смелая девушка, но зачем сейчас, когда был шанс?! Я почувствовал, как дрожат ее пальцы.

— Какие вопросы вы собирались мне задать? — спросила Стелла, стараясь сохранить видимость спокойствия.

Вместо ответа тип со шрамом недобро ухмыльнулся.

Мне показалось, сообщник за его спиной начал замахиваться, чтобы метнуть нож.

Дохнуло холодом, и запертая входная дверь, содрогнувшись от усилия, распахнулась сама собой. Двое из троих бандитов оглянулись, лишь человек со шрамом шагнул к нам, и я подтолкнул Стеллу за прилавок. В этот момент за спиной почувствовалось движение, и я с ужасом подумал, что эти трое могли подослать кого-то из своих сообщников зайти с черного хода…

Но через прилавок вдруг перемахнул Даль, с ходу почти воткнувший меч в человека со шрамом. Но тот чудом увернулся. Пользуясь моментом, я утянул Стеллу за прилавок, заставил присесть на случай, если кому-то придет в голову метнуть нож

— не зря ведь почудилось, что один из бандитов почти готов это сделать.

Как оказалось, к этому моменту все уже было закончено. Хотя мне еще чудился звон металла и крики. На полу аптекарской лавки осталось одно тело. Даль деловито убирал в ножны «прощание леса». Меч он все еще держал в руке.

— Прости, Ольден, ты был прав, — произнес он. — Мне следовало пойти с тобой.

***

— Дорогая Стелла, ты была великолепна, — сказал Даль. — Держалась молодцом.

Стелла обхватила себя за плечи. На убитого разбойника она старалась не

смотреть. Даль за ее спиной сделал большие глаза и многозначительно приподнял брови, подсказывая, что девушка нуждается в утешении.

— Даль прав, — немного виновато сказал я, шагнув ближе. Наверное, я бы еще поколебался, но Стелла не сдвинулась с места. Я обнял ее за плечи, Стелла выдохнула и прижалась ко мне. Быть может, чуть позже, когда она придет в себя окончательно, это покажется ей проявлением слабости…

— Есть ли среди твоих конкурентов те, кто мог бы нанять подобных людей? — спросил эльф. — Или, может, обиженные покупатели?

— Не представляю, кто бы пошел на такое. Зачем? — Стелла покачала головой.

— Как ты вообще оказался в лавке? — вмешался я. Даль нахмурился.

— Увидел подозрительного типа, что дежурил неподалеку, в подворотне. Он слишком очевидно следил за входом.

— Так что…

— Да, там еще одно тело.

— Ну, что же… страже будет, с чем разбираться, — пробормотал я.

За стражей был отправлен мальчишка — помощник сапожника, из соседней лавки. Люди видели убегавших бандитов.

— Они хотели о чем-то спросить, — добавил я. — Возможно, хотели узнать о ком- то из покупателей.

Даль задумался, потом кивнул.

— Все возможно.

— Если поразмыслить, ты — мой самый влиятельный и опасный покупатель, — сообщила Стелла, подняв голову и заглянув мне в глаза. Отчего-то я смог воспринять это лишь как комплимент и улыбнулся.

— Но я их совсем не интересовал.

Даже удивительно, а ведь я полагал, что именно знакомство со мной и может добавить Стелле неприятностей. Выходит, Даль проницательно видел в этом заведомую глупость…

Мы дождались городской стражи. Выслушав всех (включая сапожника, который видел парочку убегавших бандитов), они посоветовали Стелле на время закрыть лавку, что она и сделала, решив вернуться не раньше завтрашнего. Даль загадочно улыбнулся. Узнав меня, стражники также пообещали выделить Стелле охрану на ближайшие дни, если она все же пожелает открыть лавку.

— Пока стража ищет бандитов, ты можешь стать моей гостьей, — осмелился предложить я. — Можешь считать это частичной компенсацией за беспокойство.

— Какое беспокойство? Ведь ты сам едва не пострадал, — проговорила Стелла.

— Так ведь мы и шли к тебе с предложением, — загадочно улыбнулся Даль и подмигнул мне.

Мы действительно увели Стеллу в мой городской дом. Поскольку там я принимал гостей, и это было что-то вроде моей собственной лавки, Стелле не было нужды задумываться о том, насколько предосудительно ее присутствие…

— Здесь установлена магическая защита и сигнальный амулет. Если в дом заберутся воры, Кир узнает об этом, — пояснил я, чтобы успокоить девушку по поводу безопасности. У меня было вино, и Даль настоял, чтобы девушка выпила для успокоения. Потом мы все же взялись обсудить историю Милара Виона. Стелла озадаченно слушала нас рассказ.

— Я знаю дочерей мастера Нердена, — сказала она. — Но понятия не имела… Сын графа Виона?

Я кивнул. Стелла покачала головой.

— Подумать только, проклятье. Что же могло произойти? Судя по тому, что вы рассказали, на молодого человека напали на мельнице. Хотите сказать, девушка помогала нападавшим, и потому он ее проклял? А ее призрак теперь мстит ему самому?

— Это был бы объяснимый ход событий.

— Не особенно, — возразила Стелла. — Зачем применять проклятье мнимой смерти?

Да уж, это самое непонятное во всей истории. Был ли Милар подвержен зову

из-за Завесы и это заставило его обойтись с девушкой жестоко? Или его побудило к использованию проклятья нечто иное?

— Если он хотел отомстить ей за собственную обиду, но при этом и не был намерен убить… — задумчиво проговорила Стелла.

— Или хотел продлить мучения, — в тон ей ответил Даль. — Любое объяснение подойдет, хотя история по-прежнему кажется чрезмерно жестокой. Разве вам, людям, не свойственно прощать?

Я взглянул на него. Эльф смотрел в сторону окна и думал о чем-то своем, возможно, даже не заметил, что произнес последнюю фразу вслух.

Я понял, что и сам кое-чего не заметил. Мы со Стеллой стали общаться свободней. По крайней мере, перешли на менее официальный тон.

И все — благодаря бандитам.

Глава 11. В которой Милар может быть проклят, а может быть — отравлен, призрак приносит новый букет, а Даль кажется Стелле пугающим

Всему быть должен свой черед, — Сказало привидение, —

Хороший призрак не начнет

Таких ответственных работ

Без предуведомления.

Льюис Кэрролл. Фантасмагория

— Спасибо, господин Марн, — проговорил граф Вион, когда следующим утром мы посетили его уже втроем. Стелла настояла, что вернется домой, и мы с Далем заехали за ней с рассветом. Ну, то есть, на самом деле, мы сторожили всю ночь неподалеку, вместе с парочкой стражников. Но девушке об этом знать было необязательно. Утром она выглядела, как мне показалось, невыспавшейся. Зато Даль казался цветущим и излишне радостным. Мы позавтракали в ближайшей таверне и отправились к графу, разумеется, на этот раз — без стражи.

Вион не был рад нашему появлению, но держался куда более достойно.

— Я не уверен, что предпринятые нами меры помогут…

— Но вы были у короля. И не сказали ему о том, что Милар обратился к магии демонов. Вы поступили… неожиданно для меня.

— Призрак не появлялся? — деловито перебил эльф. Граф покачал головой.

— Незадолго до вашего прихода мне показалось, я слышал женский плач. Но в последнее время я часто слышу то, чего на самом деле нет.

И правда, выглядел граф не лучшим образом.

— Позвольте представить вам Стеллу Иртен, она — владелица аптеки и владеет магическим даром. Она взглянет на Милара. Возможно, благодаря этому мы сможем определить, почему он не приходит в себя.

Граф Вион посмотрел на Стеллу с сомнением, но возражать не стал. Да это было бы бесполезно. Но граф даже не стал говорить, что незнакомка в спальне его сына — это неприлично. Какие уж тут приличия, когда речь идет о спасении жизни.

— Ольден, что-то не так? — спросил Даль. Я в очередной раз повел плечами.

— Здесь прохладно, — пояснил я недовольно. Быть может, на самом деле в доме графа и не веяло сквозняком и сыростью. Меня могли преследовать признаки присутствия призрака. Так или иначе, мне было очень неуютно.

Граф провел нас к комнате Милара и вошел вместе со всеми. Остановился у стены, скрестив руки на груди. Стелла подошла к постели, сосредоточенно провела руками над Миларом. Я тоже подошел ближе.

— Что-то изменилось, — сказал я Далю.

— Что? — заинтересовался тот.

— Сегодня я острее чувствую проклятье. Милару хуже.

— Что? — вмешался граф. Эльф предупреждающе шагнул наперерез Виону, который почти рванулся к нам.

— Когда вы слышали плач? — спросил Даль.

— Ближе к полуночи, — припомнил граф.

— Быть может, вам не показалось. Судя по всему, призрак нашел возможность вновь подобраться к вашему сыну.

— Это невозможно! Защитные амулеты целы!

— В прошлый наш визит они ведь тоже не помешали, — напомнил эльф.

— Ничего не понимаю. Призрака не смогли изгнать, я не почувствовал проклятья в прошлое посещение, мальчик не просыпается, хотя проклятьем мнимой смерти проклят не он. Такое ощущение, что все перепуталось…

— Или мы не понимаем, как же все обстоит на самом деле, — заключил эльф.

— Да было бы странно не заметить столь сильные повреждения. Силы этого молодого человека почти истощены. Не представляю, как ему до сих пор удавалось сохранять жизнь, — сказала Стелла и, взглянув на нас с Далем, добавила: — Я могу приготовить лекарства, но не поручусь, что это действительно поможет.

— Мы избавим Милара от призрака, тогда поможет, — сказал я. — А теперь я разберусь с проклятьем.

Стелла промолчала. Может быть, думала о справедливости спасения юного Виона.

На этот раз Виона даже не пришлось уговаривать — он вышел, стоило Далю выразительно на него взглянуть. Стелла тоже попыталась уйти, но с улыбкой перехватил ее за руку и прикрыл дверь перед самым носом графа.

— Я впервые вижу такое, — признался я, посмотрев на Даля. Тот ободряюще улыбнулся.

— Тебе ведь наверняка было скучно прежде. А тут — столько необычного сразу.

Стелла тихо что-то сказала ему, и Даль наклонился к ней, чтобы расслышать

получше. Должно быть, девушка не хотела меня отвлекать, но я почувствовал уже знакомое недовольство. Шевельнулась мысль: ведь это эльф спас Стеллу, вдруг она.

— Хм, — сказал Даль, словно услышал мои размышления. Я сосредоточился на деле. Милар Вион действительно умирал, его сжигало проклятье. И мне не удавалось считать его убийцей, не пощадившим собственную девушку, а значит — достойного того, что с ним случилось.

Что-то во всей этой истории мне не нравилось.

В моем видении не было нападавших на мельнице. Видел ли я действительно то, что случилось. Я чувствовал страх, но не ненависть… Как могла превратиться та любовь, которой я стал свидетелем, в такую всепоглощающую ненависть?

— Это призрак, — сказал за моей спиной Даль. Я так сосредоточился на проклятии, что забыл о его присутствии. Ну да, призраку не обязательно сохранять те чувства, которые испытывал человек, но…

— Олли, отойди, — меня решительно взяли за плечо. Я только теперь понял, насколько мне холодно. Даль тянул меня прочь от постели. Рядом с нами застыла Глана… Призрак с шевелящимися волосами, которые будто подхвачены водой. От ветра так не вышло бы. В воздухе плавали искорки замерзшей воды. Тонкая серая рука вытянулась и замерла над лицом Милара. Голова юноши приподнялась, словно повинуясь этому движению.

— Остановись! — выкрикнул я. Даль, не дожидаясь продолжения, выхватил меч и ткнул в призрака. Глана исчезла — чтобы тут же появиться по другую сторону постели. Она смотрела на нас и губы ее шевелились.

«Помоги», — вот и все, что я сумел разобрать.

— Я не смогу тебе помочь, извини, — сказал я. — Но если ты скажешь, где находится твое тело, я обещаю прекратить твои страдания.

«Он тоже страдает», — почти услышал я.

— Да, столько же, сколько и ты. Оставь его.

Губы снова шевельнулись в ответ, но я так и не понял, что еще пыталась сказать мне Глана. Она просто растаяла, оставив после себя ковер наползшего инея на полу, водяную взвесь в воздухе и — аромат цветов.

Я оглянулся. Стелла не выглядела испуганной, скорее, она напоминала ученого, только что поставившего весьма занимательный, хоть и опасный опыт. Даль деловито убирал в невидимые за поясом ножны «Прощание леса».

— Интересно, — сказал он. — Стелла, ты уверена в своем заключении?

— Да. Молодой человек отравлен и, судя по степени разрушения тканей, уже должен был умереть.

Даль подмигнул мне.

— Призрак, который должен быть уже изгнан и мальчик, которого уже должен был убить яд… Быть может, мы не можем отыскать тела потому, что кто-то скрывает его.

— Зачем? — спросил я, все еще не понимая.

— Их жизни оказались связаны. Такое иногда случается в месте совершения мощных заклинаний. Последствия магического выброса. Именно поэтому Отменяющие не могут покинуть столицу вашей страны. Они обязаны держаться ближе к Звонкому бору, в противном случае их силы истощатся. А равно — ослабнет и Ругр… тот, кто был Амарантом когда-то и оказался связан с Домом-в-тумане и твоим предком, Алоизом Терном. Конечно, случаи несравнимы по силе примененной магии. To, что совершил Алоиз Терн, обеспечило Амаранту почти бессмертие. Правда, не уверен, что, спустя столько лет, он все еще благодарен за свое спасение…

Меня удивила не столько сама суть истории. Вариант легенды об Алоизе и Амаранте в исполнении хранителей я уже слышал. Но впервые эльф говорил с истинным сожалением, какой-то даже тоской. Будто думал о своем.

— И ты полагаешь, что те, кто вернули Милара Вионам, спрятали тело Гланы и натравили призрака? — в сомнении спросил я.

— Натравили — вряд ли. Для этого им нужен сильный маг, практикующий проклятья. Ты же понимаешь. В прочем… если этот ваш Вион — действительно такая серьезная фигура, может, все так и есть.

Если дело в мести — зачем сохранять жизнь Милару Виону таким замысловатым способом? Отец парня не выглядит сильно уж чувствительным. В прошлое посещение у меня вообще создалось впечатление, что ему куда важнее сохранить чистое имя, нежели обнародовать историю, в которую впутался сын, даже если при этом сам Милар страдает и почти наверняка погибнет. Может, дед Милара — человечнее. На него был рассчитан удар… Наставник Кира не может быть плохим человеком, но в слабости я бы его уличить не смог. В обществе Бертена Виона бывает также неуютно, как и в обществе короля Елизара. Общаться нам приходилось лишь несколько раз, и впечатление об этом человеке у меня сложилось неоднозначное.

Но какая же гадкая выходит история! По-хорошему, нужно вызвать королевских следователей, чтобы они разбирались с этим делом… Король ведь сказал, что моя задача — это поиск места истончения Завесы. Обо всем остальном я могу подумать позже. И рассказать — тоже не сразу.

— Придется задать графу еще несколько вопросов, — сказал я.

Даль засмеялся.

— Господин Вион пожалеет, что снова пустил нас на порог.

Можно подумать, у него был выбор. Особенно после того, как граф узнал, что я ходил к королю!

***

— Я не получал никаких угроз и никаких требований. Я, кажется, уже упоминал об этом, когда вы спросили в прошлый раз, — отрезал граф Вион. Очень уверенно, не колеблясь.

Ну, в принципе, отец Милара действительно мог и не получать никаких требований — их могли предъявить самому Бертену Виону, а тот не посвящал родню в возникшие трудности. Это наверняка было условием сохранения жизни Милара. Если шантаж все же имеет место быть. И если состояние парня вообще можно назвать жизнью…

— Вы пытались изгнать призрака? — спросил вдруг Даль. Мы снова сидели в гостиной, как и в прошлый раз. Даль разглядывал букет, оставшийся на подушке рядом с так и не пришедшим в себя Миларом. Это заметно раздражало графа, который смотрел на цветы с отвращением, будто видел пучок ядовитых змей.

— Дважды, — подтвердил он, отвечая на вопрос. — Все без толку, вы же видели.

О да. Выходит, не только Кир по просьбе мастера Нердена пытался упокоить дух

Гланы… Призрак развел такую бурную деятельность — и до сих пор никаких признаков истончения Завесы. После всех этих мокроступкинских историй, я бы не удивился, найди мы возле старой мельницы признаки прорыва… Но нет!

Какая-то ерунда!

Я уже начал задумываться о том, что на Стеллу могли напасть сразу после того, как Даль предложил обратиться к ней за помощью… Мы ведь обсуждали это открыто. Не кричали, конечно, но кто-то мог услышать. И сразу побежать разыскивать бандитов? Но тогда о каких вопросах шла речь?

Почему тогда никто не напал на меня?

Или на Роэна?

Вряд ли те, кто угрожал бывшему верховному судье Инквизиции, испугались какого-то инквизитора второй ступени…

Нет, здесь что-то иное. Просто неудачно совпало. Или наоборот, удачно: моя просьба о защите для девушки была подозрительно легко одобрена стражей. Не удивлюсь, если они получили королевский приказ содействовать мне, если вдруг я попрошу помощи. To есть, стража в любом случае должна прислушиваться к словам Отменяющего…

И все же.

— Почему вы не можете снять проклятье с моего сына? — спросил Вион, глядя на меня в упор.

— Проклятье снято, граф, — возразил я. — По крайней мере, то, что удалось обнаружить сегодня. Беда в том, что в прошлый наш визит этого проклятья я не почувствовал. Так что не могу сказать, не проявятся ли еще какие-нибудь признаки проклятья. Вероятно, это связано с тем, что Милар сам проклял Глану и теперь — поскольку ее дух задержался в нашем мире — это сказывается на Миларе тоже.

— Хотите сказать, что для того, чтобы избавить его от этого, нужно избавиться от призрака?

— Найти тело девушки и снять проклятье. Я считаю, что это так.

Вион задумался.

— Но вы ведь нашли место, где на Милара напали!

— Тела Гланы там не было. Вы ведь сами сказали, что нашли сына в саду. Кто-то вернул его в город.

— Милар сам смог добраться до дома прежде, чем его настиг откат от проклятья, — заметил Даль, — или начал действовать яд.

— Яд?! — взвился граф. — To есть… эта девица еще и отравила Милара?!

— Он проклял ее, — напомнил я.

— Да, но это… он, должно быть, защищался!

— Что помешало ему защититься любым другим способом? — заинтересовался эльф. Вион замолчал. Он должен был понимать, что здесь — самое странное место всей истории. Милар Вион, парень, который собирался стать инквизитором, должен понимать опасность проклятий и не должен применять их. Ему вообще не должно было прийти в голову защищаться проклятьем мнимой смерти. Что бы там ни случилось, Милар Вион должен был иметь умысел…

Самое правдоподобное объяснение, как это ни странно — в том, что Милар поддался зову из-за Завесы и был безумен, когда проклял Глану. Это хотя бы можно понять…

Но не дает ответа: где искать место истончения Завесы и тело девушки.

— Но лекарь! — спохватился вдруг Вион. — Он не обнаружил яд! Значит… призрак этой девки отравил моего сына?! И после этого вы еще пытаетесь меня убедить, что она — не ведьма!

Да, признаков отравления не было также как и признаков проклятья. Это странно.

— Не так уж сложно проверить, была ли отравительницей девушка, — захихикал Даль. — Особенно если яд такой странный, что его не смогли обнаружить без магического вмешательства.

А ведь он прав. Беладонну можно было бы насобирать самостоятельно, а чтобы приготовить подобное средство… действительно, нужна ведьма.

Я почти готов был поблагодарить эльфа, но тут как раз повернулся к Стелле и спросил:

— Быть может, кто-то в последнее время интересовался дорогими ядами?

— Быть может, — легко согласилась Стелла. — Но не у меня. Я не торгую такими средствами, господин Даль… Однако я знаю женщину, к которой обращаются в Лоделе все, кто хочет устроить тихую смерть.

Даль засмеялся.

— Полезные знакомства… Очень кстати!

Я едва удержался от того, чтобы швырнуть в него подушкой с дивана. Порой эльф бывает поистине невыносим.

***

Ведьму звали Аделиса и жила она прямо на окраине Квартала Торговцев. Не той окраине, которая близка к кладбищу, хотя как раз этого можно было ожидать. Удобно же: говорят, большинство трав, которые идут в ядовитые составы, лучше всего собирать именно на кладбище, в безлунные ночи. Или туманными утрами. Правда, не думаю, что находится много охотников, решающихся на то, чтобы поблуждать по кладбищу в тумане. С другой стороны, если решаются инквизиторы — решаются и те, с кем они обычно не в ладах. Ведьмы и шептуны,

специализирующиеся на «наговорах». Наговоры — это и не проклятья, если подумать, так, мелкие пакости. Но если составлены умело, действуют незаметно и достаточно долго, человек может умереть, хотя чаще — лишается удачи, дохода, от него уходит жена или его обвиняют в преступлениях, которых он не совершал. Много способов отомстить, не убивая. Или просто навредить человеку, который не нравится…

Шептунов в Инквизиции не любят. Наговоры и зашептанья трудно определить, слишком мала степень влияния. Пользы такие люди тоже приносят немало: заговаривают напуганных животных, помогают при родах, унимают кровь… да мало ли что еще. Но для шептунов слишком часто стирается грань между нанесением вреда и добрыми делами: они редко застают последствия своих действий, за несколько лет можно забыть о человеке, которому нашептал недобрую судьбу…

Аделиса была ведьмой, чьим основным доходом были гаданья. Судя по объявлению, вывешенному в окне ее лавки, она владела потомственным даром ведовства, а в предках ее были едва ли не королевские чародеи, а также некий персонаж по имени Черная Иволга, предсказавший когда-то наводнение в Восточной Иминере.

Вопреки ожиданиям, ничего восточного в облике Аделисы не замечалось, хоть она старательно пыталась создать впечатление, облачившись в просторный яркий халат, перехваченный широким поясом, накрутила на голову цветастые косынки — несколько штук сразу, сделав из них причудливое головное украшение, в котором позвякивали нанизанные на нити медные монетки. Дела у Аделисы определенно шли хорошо. Начинаю понимать, почему король Елизар однажды предложил мне придумать историю о предках отца, прибывших якобы из северных стран. Видите ли, я темноволосый и светлокожий — сойду за северянина, особенно если отпущу косу и научусь орудовать боевым топором… ну, хотя бы повешу на стенах парочку топориков с серебряными рукоятями… Я думал, это было шуточное предложение: Елизар был в подпитии и крайне неустойчивом настроении, вроде и весел, но в глазах — раздражение. Выходит, его величество не шутит даже когда предлагает подобные глупости. Напустить тумана и рассказывать, что предки отца были связаны с какими- нибудь героями Севера, а то и покровителем-Волком, от которого, говорят, на Севере рождаются ведуны, по силе равные разве что эльфийским предсказателям.

Ну ладно, может, у этой Аделисы действительно были в роду иминерцы. Что мне с того? Завидев нас, женщина поначалу обрадовалась, но потом узнала Стеллу. Длинные ногти так и заскребли по небольшому столику, укрытому цветными скатертями. Мне показалось — тонкая ткань даже порвалась.

— Госпожа Аделиса, наследница дара Черного Дрозда, — почти пропел Даль, протискиваясь вперед. — Приветствую!

Ведьма настороженно уставилась на него.

— Чего желаете?

— Сущую безделицу! Говорят, вы единственная в этом городе способна помочь человеку, оказавшемуся в беде… А мы к вам как раз по делу безысходному. Понимаете, один очень хороший наш друг, богатый и влиятельный, вдруг слег со странной болезнью. Оказалось, его отравили…

Тут Аделиса заволновалась вдвойне. Подскочив из-за стола, она ткнула пальцем в сторону Стеллы.

— Что бы вам не наговорила эта завистливая стерва, она все придумала!

Даль насмешливо взглянул на Стеллу, которая сохраняла спокойствие. Я был,

кажется, куда больше раздражен внезапными нападками.

— Что же, выходит, нас неправильно информировали, — разочарованно проговорил эльф. — Простите, госпожа Аделиса, это все недоразумение, а пытаться очернить честного мага — возмутительное преступление. Мы сейчас же предадим это дело огласке, чтобы никому более неповадно было наводить на вас напраслину. А госпоже аптекарше еще и вменим штраф.

— Всего-то? — зашипела ведьма, не замечая излишне радостных ноток в голосе Даля.

— Действительно, может быть, сдадим ее страже — у господина Отменяющего для этого есть все полномочия. Он как никто понимает, что такое — дурные слухи. В общем, осталась одна маленькая формальность. Мы осмотрим вашу лавку, дабы засвидетельствовать отсутствие признаков темной волшбы и создания отравляющих зелий. И уйдем, а заодно удалим из вашей жизни эту неприятную особу, посмевшую врать в глаза самому Ольдену Терну!

— Я Марн, — недовольно вмешался я, сознавая, что сыт по горло этим представлением. Стелла проявила куда больше выдержки. Хотя мне показалось: она просто окаменела, не привыкшая к выходкам эльфа.

— Г-господин Отменяющий? — протянула Аделиса. Я молча кивнул. Взгляд ведьмы заметался.

— Здесь ничего нет, — бормотала она. — Ничего не найдете!

— Выходит, нечего и беспокоиться, — протянул Даль. — А этот сладковатый запах, разумеется, не имеет ничего общего с мелькероной, известной также как могильный остролист. Знакомые эльфы рассказывали об этом цветочке такие занимательные вещи, диву даешься, что природа способна произвести такую гнусь.

Не иначе — влияние демонов на наш мир так сказывается… А способ разведения… вы понимаете, эти поливы кровью, эти подкормки! Бррр, сомневаюсь, что такая прекрасная женщина способна убивать раскапывать могилы только ради того, чтобы срезать волосы… ужас-ужас! Даже представить такое страшно!

Аделиса побледнела, но быстро взяла себя в руки. Не знаю, существует ли на самом деле эта самая мелькерона и действительно ли способ ее разведения столь отвратителен. Но ведьме хватило и упоминания об осмотре лавки.

— Господин Даль — страшный человек, — шепнула мне Стелла. Голос у нее не дрожал, но я почувствовал, что девушке не по себе и сжал ее ладонь.

— Никогда не занималась ничем подобным. В моей лавке вы не найдете ничего противозаконного. Тем более, таких страшных трав…

— Да? А вот у моего друга нашелся сбор вот с этим, — Даль протянул руку. С его ладони на столешницу посыпались пушистые головки белых цветов… Аделиса отшатнулась, будто эльф преподнес ей нечто отвратительное.

— Ничего об этом не знаю! — прошипела она.

— Точно? — поинтересовался Даль. — И ничего подобного мы не найдем в вашей лавке?

Аделиса презрительно скривилась.

— Откуда у меня взяться эльфийским травам, господин?

— Не знаю, может быть, куколку сделали и не вы. Мы обязательно поищем и в других лавках тоже… после того, как осмотрим вашу. Чтобы уж точно после слухи не поползли. Это в ваших интересах…

Аделиса явно считала, что ее интересам больше всего вредит наше присутствие и осмотр, на котором так настаивал Даль.

— Уверяю, что я никогда… — проговорила она медленно.

— Никогда? — повторил Даль с такой улыбкой, что мне стало не по себе. — To есть, куколок у вас мы не найдем? Я ведь упоминал, что господин Отменяющий осматривал ту, что мы нашли у нашего друга и увидел магическое плетение.

— Я не делаю шептушек, в моих куколках не содержится проклятий, господин хороший!

— Значит, вам и опасаться нечего, — рассмеялся Даль.

— Ладно, может, парочку я и сделала! Но меня уж очень просили! Иногда женщина себе по-другому и не поможет! Бывает, что пристанет к ней такой мужик, что хоть на край света беги!

— И кто приходил к вам за таким средством?

— Ламелла Сальвен, — признала Аделиса. — Она сказала, что ей прохода нет от одного богатея! Что он ничего и слушать не хочет, вбил себе в голову, что все должны ему угождать! А она — честная вдова и не желает предавать память мужа, которого до сих пор любит. И она боится, что тот тип замыслил худое, а стража над ней только посмеялась — мол, уважаемого человека ругать…

— Ламелла — сестра мастера Нердена, — пояснила Стелла негромко и история ведьмы стала внезапно вдвое интересней. Выходит, за этой беленицей приходила тетка Гланы? Та самая, к которой отвели девушку Кир и Элвар с Миларом после того, как отыскали Глану на кладбище, в логове зовунца?

— Когда точно это случилось? — спросил я. Аделиса поспешно замолчала, взглянув на меня затравленно.

— Да почитай, дней пятнадцать, — решила она. — Но шептушка была только для того, чтобы отвадить нежеланного! Если Ламелла достала беленицу, чтобы использовать как яд — это ее собственная придумка, тут я ей не помогала!

— Думаю, инквизиторы учтут это, когда будут определять степень вашей вины, госпожа Аделиса, — проговорил Даль.

***

— Мы вот так просто и уйдем? — спросила Стелла, когда мы покинули лавку госпожи Аделисы. Даль задумчиво оглянулся.

— Пусть с этим разбирается Инквизиционный корпус. Думаю, их заинтересует изготовление шептушек. Ведьма, конечно, припрячет их, чтобы дождаться, пока все уляжется. Уничтожать не станет — слишком дорогие средства. Но достаточно уже того, что она в присутствии Отменяющего призналась в преступлении. Думаю, от этой Ламеллы удастся получить подтверждение…

Я покачал головой. Шептушки как раз были средством, не дотягивающим до проклятий. Маленькие вредоносные куколки с зашитыми внутрь травами. Они хранили в себе нашептанный отворот или пожелание неудачи. И разумеется, их прятали так, чтобы никто не мог найти. Например, зарывали в саду жертвы. Или прятали где-то в доме, да так, чтобы найти было трудно, но куколке не повредили бы дождь или снег…

— Но мы ведь не находили никаких шептушек, — заметил я. — Откуда ты взял эту беленицу?

Даль пожал плечами.

— Ну, некоторые ведьмы продают беленицу, зашитую в куколки. Сама по себе она не так уж вредна, но если соединить ее с некоторыми другими травами — получится яд. Я просто предположил, а эта ваша Аделиса уже сама подтвердила. Беленица похожа на ползучий клевер, только достать ее весьма сложно — у вас во всем Лоделе она растет лишь в Звонком бору. Туда, как известно, магам ход запрещен. Так что приходится еще просить кого-то, кто ее соберет, и будет молчать… Действие яда будет похоже на горячку, только смерть наступит наверняка. Разве что догадаются применить противоядие, да и то — в первые двое суток, а потом уже все бесполезно. Иногда беленицу зашивают в подушку жертве и брызгают сверху водой. Или бросают куколку в колодец и ждут. Обычно, к тому времени, когда погибает вся семья, шептушку уже и не найти… А беленица была в букете, который оставил сегодня наш настойчивый призрак.

Я вздрогнул.

— Только сегодня?

— Похоже. По крайней мере, в доме мастера Нердена среди цветов я ничего такого не заметил.

— Но Милар Вион не отравлен беленицей, — заметила Стелла. — Это что-то другое, магическое.

— Ты не знаешь, от чего именно готовишь лекарство? — заинтересовался Даль.

Стелла слегка покраснела и покачала головой.

— Не всегда. Просто чувствую, что нужно человеку. Однако объяснить такое бывает сложно, поэтому я предпочитаю не пользоваться своими способностями слишком часто.

Даль рассмеялся, взглянув на меня поверх ее головы.

— Следовало все же заставить Аделису прикрыть лавочку уже сейчас, — вздохнула Стелла через какое-то время.

— Сейчас ей не до гаданий, — хмыкнул Даль. — Однако она ведь успешно проходит проверки, раз работает, не скрываясь.

— Потому что обычно знает о них заранее. А тут мы появились неожиданно и Ольден как Отменяющий…

— Расскажу все Киру, когда он вернется. Мы не оставим эту госпожу без внимания, — пообещал я.

Стелла благодарно кивнула.

Глава 12. В которой Ламелла Сальвен сожалеет, в столицу приезжают эльфы, а я требую от Таро объяснений

Кто, совершив неверный ход,

B бреду полузабвенья Скользил с заоблачных высот,

Чтобы закончить свой поход

B начале восхожденья.

Льюис Кэрролл. Фантасмагория

— Мне жаль, — сказала Ламелла Сальвен, глядя в окно. Она мяла в руках край расшитого полотенца. Должно быть, в молодости женщина была очень красива. Она и сейчас привлекала взгляд. Если бы не черные одежды и не чепец… Губы у нее были тонкие и бескровные. Может быть, оттого, что она их постоянно недовольно сжимала. Ламелла Сальвен и на нас посмотрела с осуждением, обнаружив у себя на пороге. Увидев в руках Даля остатки букета, все еще истекающего водой, она отступила, и мы вошли в дом. Ламелла провела нас на кухню и налила домашней ягодной наливки. Даль заинтересованно принюхался. Я вспомнил вчерашнюю историю с беленицей и понял, что мне не по себе.

— Племянницы не у меня. Они редко заходят, — пояснила Ламелла и усмехнулась. — Меня в семье побаиваются. Слишком неудачлива в жизни. Поэтому Хильда науськала девочек, чтобы они держались подальше — иначе, мол, с женихами счастья не будет.

С женой мастера Нердена Ламелла явно была не в ладах.

— Она и Илема пыталась настроить против меня. По молодости все боялась, что я их рассорю. Считала, что я отваживаю мужей от жен! — Ламелла фыркнула. — Очень мне нужно было кого-то отваживать! Но хозяйка она неплохая. Только уследить за всем не может. Глану вот… упустила. Никогда ее за это не прощу!

Ламелла продолжала мять полотенце. У Хильды Нерден была очень похожая привычка.

— Упустила? — переспросил я.

Ламелла фыркнула.

— Вы же знаете, что случилось! Если бы я поняла раньше! Если бы только поговорила с ней, глупой! Как можно было такое допустить… и эти курицы, ее сестрицы — туда же. Большая любовь. Что за вздор?! Графский сынок — он графский сынок и есть. Поиграл бы да выбросил. А Глана еще как бы такое пережила.

— И вы обо всем позаботились? — небрежно поинтересовался Даль. Ламелла с вызовом ответила на его насмешливый взгляд.

— Да! — сказала она. — Если Илем слеп, а Хильда — нема, кто-то должен был образумить девочку! Я говорила с Гланой, но она меня не слушала. А этот парень еще имел наглость явиться ко мне после всего и уверять, что никогда ее не покинет! Самоуверенный, глупый слизняк!

— Милар приходил к вам?

Ламелла поморщилась.

— Давно. Был ураган и Глана пострадала. Видели бы вы, в каком состоянии ее привели инквизиторы и этот выскочка был с ними! Сказали, на нее напал какой-то монстр на кладбище, а она и вовсе только всхлипывала да просила не рассказывать отцу. Как будто бы я послушалась! Только от Илема мало помощи’ Дети сами разберутся! Были бы у него сыновья, а тут — девчонки… Но я этого Милара даже на порог не пустила. Высказала ему все, что думаю! И настрого запретила подходить к Глане. И Глане пригрозила, что запру, если будет еще глупости творить. Я слово с нее взяла!

Да уж, Ламелла была первой, кому так резко не нравился младший Вион. Хотя, кажется, она с пренебрежением относилась ко всему роду мужскому, не делая исключения даже для своего брата. Странно, что при этом она хранила траур по мужу.

— Ну, а потом — увидели, что она это слово нарушила и что? Отравили графского сынка? — улыбнулся Даль. Благожелательно так. Ламелла снова ответила вызывающим взглядом.

— Если бы я могла — сделала бы это. Нет, я дала Глане магическую защиту. Сказала, что если этот Милар ее действительно любит — на него не подействует.

— Но подействовало бы в любом случае! — возразил я.

— Все мужчины предают, так уж они устроены! А что до сказочек, которые Глана вбила себе в голову — так графский сынок этим и воспользовался. Потом бы еще посмеялся! Я спасала племянницу. Бедная девочка… если бы она только меня послушала!

— Я правильно понимаю, вы купили у ведьмы куклу-шептушку и передали ее Глане, наказав незаметно подсунуть Милару Виону? — спросил я. — Вы знали, что в куколке — яд, но все равно подначили собственную племянницу совершить преступление.

— Я пыталась ее спасти! — возразила Ламелла упрямо. — Неужели неясно? Я бы ответила за преступление. Да только вот несправедливость: этот гаденыш жив, а моя девочка — где-то на дне реки… Разве это справедливо?

— Но вас все равно ждет тюрьма, — сказал я.

— Что с того? — бесцветным голосом ответила Ламелла.

— Да ничего, — вмешался Даль прежде, чем я ответил. — А скажите, госпожа Ламелла, если вы так хорошо все продумали — зачем же ходили к графу Виону? Неужто хотели решить дело миром?

Ламелла удивленно взглянула на эльфа.

— Думаете, граф стал бы разговаривать с такой, как я? И на порог бы не пустил! Да я бы и не стала унижаться перед ним, все равно это бесполезно.

***

— Кто же тогда рассказал графу о том, что его сын встречается с Гланой? — спросила Стелла, когда мы рассказали ей о встрече с Ламеллой Сальвен.

— Не знаю, — признал я. — От всех этих загадок у меня голова кругом.

— Но не болит? — поинтересовалась девушка. Я покачал головой, признавая, что действительно не помышлял о чудодейственной настойке.

Мы с Далем проводили девушку в дом графа Виона. Граф выглядел осунувшимся.

— Всю ночь не спал, — признался он. — Сидел у постели сына. Призрак не появлялся, слава всем богам. Но ощущение такое, что эта девица все время где-то поблизости.

Стелла внимательно посмотрела на Виона.

— Вам следует поесть, граф, — сказала она. — Вы не поможете сыну, если доведете себя до истощения.

— Верните часть слуг, — поддержал я.

Вион смотрел на нас озадаченно, как будто суть наших слов до него не доходила. Но когда Стелла достала приготовленное лекарство, он насторожился.

Было видно, с каким трудом ему удается смолчать. Юный Вион так и не пришел в себя, но состояние его не ухудшилось со вчерашнего дня. Признаков проклятья не замечалось.

Покинув дом графа, мы проводили Стеллу домой. Лавку она собиралась открыть через пару дней. Мы оставили там сигнальный амулет, но он молчал, никто не пытался пробраться в аптеку.

— От господина Роэна нет вестей? — спросила Стелла. Я покачал головой. Видно, поиски инквизиции тоже пока не дали результата. Да и сколько дней понадобится на то, чтобы пройти вдоль берегов Лади до устья в попытке обнаружить место истончения Завесы.

Я так задумался, что потерял нить разговора. Пришел в себя только когда Даль пихнул меня локтем в бок.

— Ольден будет осторожен. Я обязательно за ним пригляжу.

Я встретился с внимательным взглядом Стеллы.

— Спасибо, — сказала девушка.

Даль улыбнулся и потащил меня прочь.

— Может, стоило напроситься на обед, — задумчиво сказал он при этом. — Уверен, милая Стелла хорошо готовит.

Я нахмурился и Даль рассмеялся.

— Не делай такое лицо. Она за тебя беспокоится.

— За меня? — удивился я.

Даль серьезно кивнул.

— Подумай сам. Даже если Ламелла и пыталась отравить Милара Виона, нападение на мельнице устроила не она. И не она бросила тело парня в саду. Кто-то оказался быстрее и коварней. И тут мы возвращаемся к тому, кто мог бы угрожать деду Милара. Стелла, похоже, много думала об этом, — эльф подмигнул мне. — Ты ей не безразличен, поздравляю. Ну, это на случай, если ты все еще сомневался по собственной глупости.

— Ничего я не сомневался, — проворчал я, сообразил, что Даль попросту меня подначивал и нахмурился.

Посерьезнев, Даль спросил:

— Ну, а что ты сам собираешься делать, Ольден Терн? Ламелла Сальвен виновна, даже если отравить Милара ей не удалось. А мы ушли из ее дома и не рассказали ничего ни инквизиции, ни городской страже.

— Я должен докладывать обо всем королю, — пояснил я. — И обещал не поднимать шум вокруг Вионов… И кто-то должен будет рассказать обо всем мастеру Нердену.

— Да уж, он не обрадуется, — согласился Даль. — Как бы не вышло беды…

Я подумал: куда уж хуже? Потом понял, что не хочу узнавать ответ на этот вопрос.

***

Неожиданность поджидала нас на пороге моего городского дома. Выглядела неожиданность как надменный эльф, которому пришлось дожидаться какого-то человечишку… Не знаю, сколько он ждал, но выглядел не слишком довольным. А чуть в стороне, привалившись спиной к стене, стоял Элвар, друг Кира и один из немногих инквизиторов, с которыми я общался достаточно много и часто. Насколько я знаю, Элвар тоже был найденышем и о родителях своих не знал ровным счетом ничего. Они считались с Киром погодками.

Инквизитор с любопытством поглядывал на эльфа, а тот делал вид, что вовсе его не замечает.

Эльф был красив. Он забрал светлые волосы в косу, не скрывая острых ушей. Я с любопытством отметил, что он не носит серег, даже мужских. Дорожный костюм и даже плащ неожиданного гостя выглядели идеально, словно только что от портного, а сапоги были начищены… Мне стало неловко за свой помятый вид. Мне даже показалось, он не пожелает разговаривать со мной и более того — специально отводит взгляд. Но тут эльф, прежде молчавший, поклонился и приветствовал:

— Светлых дней тебе, Отменяющий из рода Терна.

Я поморщился, едва удержавшись от замечания. Лишь сказал:

— Приветствую вас.

Элвар приветственно махнул мне рукой, но не стал подходить, решил дождаться, пока мы разберемся с неожиданным гостем.

Даля эльф одарил высокомерным взглядом.

— Дюрандаль Амариль, светлый принц Джойзел, надежда Эльфирры желает видеть тебя.

С этими словами он протянул Далю свиток, скрепленный печатью. Я не успел разглядеть герб. Даль взял свиток с осторожностью и, кажется, неохотно. Сломал печать и развернул тонкую бумагу.

— Принц Джойзел в столице страны людей? — спросил он. Элвар, заинтересованно прислушивавшийся к разговору, отлепился от стены и шагнул к нам.

— Он прибыл с посольством и остановился в гостинице «Ивовая ветвь», — сообщил эльф.

Надо же, целое эльфийское посольство! И почему же они не во дворце?

А я беспокоился, что у Даля будут проблемы от людей, но, кажется, он больше беспокоится по поводу встречи с эльфами. Хотя, конечно, речь идет об эльфийском принце! Я бы тоже забеспокоился.

Посланец ушел, не взглянув на Даля лишнего раза, но поклонившись мне напоследок. Я остался озадачен. Зато к нам приблизился Элвар.

— Бурная у тебя жизнь, Олли. To с бандитами столкнешься, то эльфы порог твоего дома оббивают.

— Даль, это Элвар Киран, он друг Кира и мой тоже. Элвар, а это — Даль, он…

— Твой телохранитель, — хмыкнул инквизитор. — Кир предупредил. Правда, не сказал, что речь идет об эльфе.

— Я просил его не распространяться… — сказал я и поспешил сменить тему: — Откуда знаешь о бандитах?

— Услышал сегодня в Квартале Торговцев, вот и пришел. Кир, когда уезжал, просил приглядеть за тобой. Похоже, не зря беспокоился.

— А сам он еще не вернулся?

— Судя по сообщению, он с отрядом где-то в районе Холмотравья. Завеса цела, никаких признаков истончения нет. Однако по дороге они уже нарвались на трясовиц и даже логово зовунца. Правда, совсем маленького, еще не вошедшего в силу.

— Не слишком ли много нечисти вокруг столицы? — вмешался Даль. — Так всегда было?

— Нет, — отозвался инквизитор. — Трясовицы обычно выползают только к весне.

А зовунца я вовсе только раз в жизни видел. Не хотелось бы повторять подобные встречи…

Я подумал о том, что не только нечисть в окрестностях Лоделя, да и в самом Лоделе, ведет себя странно. Ругр вот тоже не в меру зол и кровожаден, хотя, по словам хранителей, не должен нападать на Отменяющего.

— Кир прислал сообщение птичьей почтой, — добавил Элвар. — В Разнотравье он встретился с наставником. Господин Вион возвращается в Лодель. Кир просил передать, что наставник ничего не знает, но обещал разобраться. Может, ты объяснишь, что происходит? Кир отказался, обещал рассказать, когда вернется. Я знаю только, что Милара преследует призрак погибшей девушки.

— Кир пытался изгнать призрака, но у него ничего не вышло. Защитные амулеты тоже не помогают. Поэтому я полагаю, что где-то на побережье истончилась Завеса. Если речь вовсе не о прорыве, от которого подпитывается призрак.

Элвар присвистнул.

— О таком действительно стоило поговорить с наставником. В любом случае, пока никакого прорыва Кир не нашел. Это ведь должна быть хорошая новость, так?

Я кивнул.

— Элвар! — спохватился я. — Ты знаешь ведьму по имени Аделиса?

— Это та, что по праздникам продает конфеты с предсказаниями счастливой и долгой жизни? Знакомая личность. А что?

— Она делает шептушек и продает их из-под полы, — пояснил я.

— Так, — сказал Элвар. — Имеешь ввиду шептушек на неудачу?

— Возможно, даже на смерть, — подтвердил я. — Узнал случайно. И еще — она готовит яды на заказ.

— Так, — повторил инквизитор. — Во что еще ты вляпался, пока не было Кира?

Я не стал пока рассказывать о Ламелле Сальвен.

— Да ни во что…

— Это радует, — хмыкнул инквизитор. — Хотя и Киру, и мне было бы легче, если бы ты сидел дома и не высовывался. С твоей удачей…

Я хотел возразить, что нужно приглядывать за Стеллой, да и вообще — у меня есть обязанности перед городом. Но тут эльф, снова взявшийся за изучение свитка, задумчиво проговорил:

— Да, эль-ло, было бы неплохо, если бы ты вернулся в Дом-в-тумане. Заодно пополнишь запасы еды.

Я подозрительно уставился на него.

— Уж не хочешь ли ты меня спрятать? Это как-то связано с появлением эльфов в городе?

Даль расхохотался.

— О, нет, Олли! Я всего лишь хочу сказать, что не смогу в ближайшее время приглядеть за тобой в городе. Разговор с принцем может затянуться. Так что лучше бы тебе подождать дома. И можешь ехать верхом или даже нанять карету. Теперь Дом-в-тумане будет паинькой и не напугает животных. Да и для тебя там самое безопасное место!

Я засомневался было, но вспомнил, как преобразился Дом в последний наш приезд. И хранители обещали, что изменения будут происходить дальше. Может быть, скоро туда и гостей не страшно будет привести!

— Я могу проводить тебя, — вставил Элвар. — Кир ведь просил приглядеть, ну, так вот — с чистой совестью смогу сообщить ему, что ты в безопасности.

Я все еще колебался. Даль выглядел настороженным.

— Ты уверен, что тебе самому ничего не угрожает? — спросил я у него. — Этот эльф смотрел на тебя с неприязнью. Вы знакомы?

— С Карлем? — Даль беззаботно махнул рукой. — Да, было дело, судьба нас сталкивала. Не обращай внимания, он всегда такой. Просто из влиятельной семьи, вот и строит из себя. Поди недоволен тем, что принц отправил его за мной… Езжай, Ольден… Только купи по пути того печенья с орехами в меду!

Эльф подмигнул, намекая, что гостинце предназначен для Таро. Признаться честно, я не заметил, чтобы вурдалак так уж любил сладкое. Даль над ним подшучивает? Тогда Таро относится к Далю с завидным терпением, которого не проявляет в отношении меня или даже Люца…

— Хорошо, — нехотя согласился я. — Только не задерживайся, а то пойду тебя спасать!

Прозвучало самонадеянно, и Даль не удержался от смеха.

— Я бы на это посмотрел!

***

— Элвар, тебе не обязательно ехать со мной так далеко, — заметил я. Инквизитор посмотрел на склон холма, по которому шла единственная дорога, ведущая к Дому- в-тумане. В сгущающихся сумерках Дом-в-тумане выглядел на удивление мирно. Лошадь не проявляла особого беспокойства, которое я привык видеть у животных вблизи своего жилища.

— Он и правда изменился, — заметил инквизитор.

— Ага, сам удивляюсь. Никогда его таким не видел.

— Ну и как ты этого добился?

— Толком не знаю. Мне кажется, я стал лучше понимать свои способности…

— Случайно, не эльфы взялись тебя обучать? — хмыкнул Элвар. — Знаешь, со стороны эта ваша внезапная дружба выглядит странно. С чего бы Отменяющему пускать в свой дом остроухих…

Я тяжело вздохнул.

— Так получилось. И конечно, я не хочу слухов.

— Не удивлен! Ну, ладно… уверен, что с тобой не нужно ехать дальше. Все же я обещал…

— Элвар! Это путь, который я проделывал сотни раз, пешком и в любое время суток. Спасибо, дальше я доеду сам. Мне и так неловко, что тебе пришлось потратить время и добыть для меня лошадь…

Элвар засмеялся.

— Да, лошадь придется вернуть на конюшни Инквизиционного корпуса, а то слухи точно пойдут! Отменяющий промышляет конокрадством со скуки…

— Вот и забирай ее, — поморщился я.

В конце концов, Элвар уехал обратно в город, а я отправился вверх по холму, подумывая о том, что действительно неплохо было бы завести собственного скакуна. Карета — это слишком, о чем несколько раз сетовал король, прекрасно

осведомленный о том, что животные не терпят близости Дома-в-тумане. В прочем, Елизар считал, что карету я вполне мог бы использовать в городе.

Ленивое течение мыслей нарушило ощущение нарастающего беспокойства. Чем ближе я был к Дому, тем отчетливей становилось это чувство. В воздухе словно застыло затаенное раздражение. Так бывает в преддверие грозы, когда уже не удивляешься, заслышав вдалеке раскаты грома.

На этот раз дело было не в грозе. Дверь оказалась открытой, но это могла быть оплошность Таро.

Стоило мне переступить порог Дома, как на меня напали.

Их было больше, и они скрутили меня без особого труда. Кого-то я в потемках все же успел достать ногой. Сопротивление их разозлило. Двое держали меня, а третий бил. Он выколачивал из меня дух так же деловито, как хозяйка выхлопывает пыль из ковра… В какой-то момент они остановились: тот, который бил, утомился и уступил свое место другому. И все началось по новой.

— Где она? — настойчиво требовали голоса. — Где книга, ну?!

Я уже почти не соображал, с трудом дышал и не чувствовал тела — только одуряющую боль. Не заметил, как оказался на полу и когда мне успели связать руки за спиной. Сознание прояснилось, только когда меня схватили за волосы и дернули голову вверх.

— Без своего эльфика поделать ничего не можешь, а, важный господин? — прошипели в лицо. Я ощутил запах крепкого табака, замешанного на дурман-траве. Дурман использовали, чтобы заглушить боль — как телесную, так и душевную. Не за этим ли они приходили в аптеку? Дурман не так уж легко распознать — он похож на подорожник — и требует особой обработки для сохранения лекарственных свойств… о чем это я? Ах да, голос мне знаком. Один из тех бандитов, что напали на лавку Стеллы. Явились отомстить? Отменяющему? Забавно, меня в городе совсем перестали бояться? Ах да, дурман, конечно… к нему легко пристраститься и под его воздействием, забывшись, люди творят самые страшные преступления…

Знают, что Даля нет. Следили…

— Да ты никак решил отмолчаться?

Я вообще-то не отмалчивался. Всхлипывал, глотая слезы вперемешку с кровью. Но слова — почти все — враз забылись.

— Что…

— Не чтокай мне тут! Говори, где…

Моя голова снова дернулась от рывка. И тут я увидел за спинами склонившихся надо мной бандитов, на расстоянии нескольких шагов, Таро. Он стоял, задумчиво склонив голову набок. За его спиной была непроглядная тьма. Я снова всхлипнул, но даже помощи попросить не смог.

Один из бандитов вскрикнул. Видимо, все же заметил Таро. Вурдалак даже не шевельнулся. Зато тьма ощутимо надвинулась на нас, и я почувствовал такой ужас, какого не испытывал даже в своих снах. В ушах зашумело, и я не сразу понял, что вокруг вопят бандиты. Меня отпустили. Я плюхнулся на пол и ударился головой. За моей спиной хлопнула дверь. Я вдруг обнаружил сапоги Таро прямо перед своим лицом. Вурдалак, недолго думая, переступил через меня. Шагов его не было слышно даже теперь, когда он оказался совсем рядом. Зато я слышал, как крики в отдалении захлебываются хрипами…

Я с трудом перевернулся набок. Входная дверь была распахнута. Во дворе, у колодца, Таро уверенно, методично убивал бандитов, словно совершал отвратительное жертвоприношение. Я хотел остановить его, но сознание ускользнуло. Следующее, что я запомнил: вурдалак склоняется надо мной, брезгливо кривя губы. На клыках его кровь, она слишком яркая, нестерпимо… Уверен, Таро понял, что я в сознании. Спустя мгновение, он выпрямился и прошел мимо.

А я так и остался лежать на полу, связанный.

— Tapo, — хрипло позвал я, но ответа не было.

Потом я снова терял сознание и приходил в себя. Все тело ныло, рук я не чувствовал, меня колотило от холода. Дверь так и осталась открытой, марево тумана плескалось у самого порога, стелилось по нему, цеплялось за перила. Он все приближался и грозил дотянуться, утащить в безмолвную неизвестность. Кажется, я еще звал Таро. Но вместо него возле меня оказался Люций. Он уговаривал потерпеть. Рядом с ним в какой-то момент проступили очертания Уха. Мог ли фантом выражать сочувствие? Наверняка, мне просто мерещилось. Но именно Ух напугал бандитов прежде, чем Таро лишь добил их, уже обратившихся в бегство.

Наконец, туман начал отступать. Забрезжил рассвет, а вместе с ним — явился Даль. Сначала он медленно — мне показалось, целую вечность — оглядывал последствия побоища у колодца. Потом Люций окликнул его и взгляд Даля натолкнулся на меня…

Эльф меня и освободил. Таро не появлялся, а призрак или фантом не имели возможности что-либо сделать. Даль принес воды, напоил меня и лишь потом — заставил подняться. Я мычал что-то в знак протеста и хныкал. Но Даль был непреклонен. Он довел меня до одного из покоев на первом этаже. По иронии судьбы, конечно же, это оказалась именно ледяная гостиная. Я снова пытался возражать, и, кажется, в процессе попросту потерял сознание. Но не до конца, потому что слышал обрывки разговоров, чьи-то гневные крики (похоже, не только я искал Таро), чувствовал, как на лоб опускается влажная ткань.

— Ты хоть понимаешь… Ааа, к демонам! Что на тебя нашло, Таро?! — кажется, я никогда прежде не слышал, чтобы Люций был так раздражен, почти зол. — Именно теперь, когда…

— Оставь его, Люц, — тихий шелест голоса Даля.

— Нет, это возмутительно! Это преступление! Оставить потомка Алоиза в таком положении. Ты сделал это намеренно, никакие оправдания тут не помогут.

— Не собираюсь я оправдываться, — лениво проговорил Таро. — Давно надо было это сделать!

— Ты… Лучше молчи, мальчишка! Еще слово и я вынужден буду вызвать гоблина! Ты знаешь, что за этим последует!

— Да плевать.

— Ничего тебе не плевать, — снова Даль, и голос у него какой-то странный. Кажется, эльф боялся. Неужели так переживал за меня?

— Плевать, — повторил Таро с отвращением.

— Возмутительно! Это… Таро, это предательство! Ну, объясни мне, чего ты пытался добиться? Началось бы разбирательство. Твоя вина была бы доказана. Ух был свидетелем, он не смог бы отказаться от свидетельства!

Звоном колокольчиков рассыпался задорный смех.

— А он и хотел, чтобы его обвинили. Да, Таро?

— Что…

— Ну, мастер, неужели не поняли? Таро решил таким образом защитить меня. Только забыл спросить — нужна ли мне его смерть! — вот тут в голосе Даля прорезалась самая настоящая злость. — Ты, придурочный вурдалачище, считаешь, что подумал о последствиях?! Мы лишились бы Отменяющего! Сейчас, когда Завеса истончилась, а дух леса…

— Без разницы! — рявкнул Таро. — Он сумасшедший! Можешь отрицать, как и тогда, с Эдвином, но рано или поздно он попытается призвать демонов. И тогда…

— А ты благородно решил принести себя в жертву… — задумчиво проговорил Люций. — Знаешь, Таро, от тебя такой глупости не ожидал.

Даль захихикал.

— Просто он у нас плохо сходится с людьми… Вообще со всеми плохо сходится. Боится, что следующего эльфа не вытерпит!

— Да пошел ты!

— Придется…

…И странно, говорившие должны были бы быть совсем близко, но, когда я открывал глаза — видел только Уха. Очертания комнаты, смазывались, а вот образ фантома стал неожиданно четким. Не знаю, почему я был уверен, что передо мной именно Ух. У него были длинные белоснежные волосы и неожиданно молодое лицо.

Ух был мальчишкой и лишь глаза выдавали — они просто не могли принадлежать юнцу. Вокруг нас маячили обрывки тумана, превращаясь то в ватных бабочек, то в падающую с потолка паутину. Они залетали из коридора, но присутствие Уха не давало им ко мне приблизиться. Рядом с фантомом они будто скукоживались и осыпались на пол невесомой пылью. Когда Ух понял, что я смотрю на него, он протянул руку. Я попытался заговорить, но горло перехватило, и губы отказывались шевелиться, а потом ледяна ладонь легла на глаза, закрывая обзор. Стало темно и, наконец, спокойно. Я уснул или снова потерял сознание…

Отправив всех спать, тоже поднялась на верх. Надо бы ложиться спать, а то завтрашние уроки никто не отменял.

Утром я встала разбитая. Идти никуда не хотелось и сильно раскалывалась голова. Стоит мне начать плакать как здоровье сразу ухудшается.

Душ абсолютно не помог поэтому я сразу отправилась на кухню просить у повара кофе. Боюсь без него прийти в себя не смогу.

— Сара, с вами все хорошо? — обеспокоенно спросил Игнатий, увидев меня в дверях.

— Нет. Мне бы кофе.

— Садитесь. Сейчас все сделаю.

Кофе мало помог как я, впрочем, и думала. Что же примем одно средство и отправимся в школу. Урок сегодня только один и он стоит первым. Задерживаться сегодня не буду и после урока сразу домой.

Занятие прошло тихо. Похоже все учащиеся видели, что вчера произошло и сочувствовали, понимая мое состояние. Неожиданно, но приятно. Сочувствие лучше, чем ненависть или страх.

Как только прозвенел звонок я отпустила всех на перемену, а сама пошла собираться домой. Рабочий день, конечно, не закончился, но мне в школе все равно делать сегодня больше не чего.

— Сара, — окликнули меня, как только я вышла из школы.

Возле своей машины меня ждал Родрик. Что он тут делает? Мы же на вечер договорились.

— Родрик, что ты тут делаешь? Мы же на вечер договорились.

— Увы, но появились срочные дела. Поэтому я решил приехать раньше.

Мы довольно быстро доехали до моего дома и вошли внутрь. Там прошли в гостиную и сели на диван.

— Вы уже вернулись? — спросил вошедший Игнатий.

— Как видишь. Принеси пожалуйста нам чай.

— Конечно.

— Пока Игнатий готовит чай я бы хотела ознакомиться с документами.

— Конечно, — согласился Родрик передавая мне бумаги.

На изучение всех документов у меня ушел час. Я изучала все внимательно и только после этого поставила где нужно подписи.

— Все.

— Я рад, что ты все же решила остаться в нашем городе.

— Боюсь, что ты один. Несмотря ни на что меня все еще побаиваются хотя многие пытаются это скрыть.

— Все образуется, — уверенно сказал Родрик. — Я, пожалуй, пойду. Если понадобится помощь всегда обращайся.

— Конечно.

Проводив Родрика я устало вздохнула и решила поспать до обеда. Голова болеть перестала, а вот усталость и тяжесть во всем теле никуда не делись.

***

…A когда пришел в себя в следующий раз — увидел возле кровати кресло, в котором сидел Таро. Вурдалак смотрел прямо на меня, и в глазах его читалось презрение. К моей слабости или еще к чему-то. Да, я не смог постоять за себя. Но это не значит, что, будучи хранителем, он мог оставить меня на пороге Дома после всего случившегося.

Я на него злился, но демонстративно молчать было глупо.

— Где Даль? — спросил я.

— Помчался за аптекаршей.

— Зачем? Он ведь владеет целительским даром…

— А тебя не удивляет, что он им воспользовался только для того, чтобы свести старый шрам и то — перенапрягся? Его дар неустойчив. Он не смог тебя вылечить…

По мне, так лучше бы ты сдох, наконец.

— Ты никого не оставил в живых? — прервал я.

— Была нужда!

— Они спрашивали про Книгу…

— Именно! И кому ты успел разболтать свои тайны, Отменяющий?!

— в том- то и дело, что никому.

— Кроме пары-тройки инквизиторов? — с издевкой поинтересовался Таро.

— Знает только Кир, причем давно. Он бы никому не сказал, — возразил я.

Я завозился, усаживаясь поудобней. Таро молча наблюдал. Потом подошел,

поправил подушку. Прошипел:

— Слабак!

Я вздохнул. Отказываюсь понимать этого вурдалака.

— Таро. Ты хранитель, но хочешь моей смерти, зная, что подозрение падет на Даля. В чем причина вашей неприязни?

Таро уставился на меня.

— Неприязни, — повторил он и осклабился. — Причина в том, что ты так и так заведешь его до смерти. Подмечено верно. Сойдешь с ума ты, а расплачиваться будет он. Как расплатился за безумие подонка Эдвина. Все вы мудры и благородны только на словах. Но стоит поманить вас властью…

Злость сменилась удивлением. Выходит, я неправильно истолковал поведение Таро.

— Даля наказали? — проговорил я.

Вурдалак ухмыльнулся, показав клыки.

— А кого было наказывать? Сумасшедшего хранителя? Даль был обязан следить, чтобы Эдвин не попал под влияние Книги тумана и не пытался нарушить запрет. Обязан был убить твоего предка при первых признаках безумия. Но Даль же добренький. Тянул, убеждал, что Эдвин справится. Мол, Отменяющий слишком ценен, и мы не имеем права лишать его жизни, не дав шанса. Эдвин обещал ему каждый раз, клялся, что не хотел, что у него просто помутилось сознание… И мы, как полные идиоты, пошли у него на поводу. Даже Люц, который должен был раньше других понять, к чему все идет! — Таро повысил голос.

— Мы все ошиблись тогда, — сказал Люций, появляясь рядом с вурдалаком. — Пожалели Эдвина. Он был хорошим человеком, пока зов из-за Завесы не свел его с ума.

— Мы пошли у Даля на поводу! — буркнул Таро. — Недооценили опасность! А ответственность понес только этот идиот!

— Его лишили должности хранителя? — предположил я.

— Невелика потеря! — фыркнул вурдалак. — Его лишили защиты клана! Изгнали с позором, а потом еще — заперли в тюрьме! Сто пятьдесят лет в каменном мешке! Знаешь, что бывает с эльфами, отлученными от леса и солнца, Ольден Терн? Они теряют себя, иногда лишаются сил. Полностью или частично… Нарушается, видите ли, их внутренняя гармо-ония! Тьфу! Назовут красивыми словами, а на деле — все та же гниль… Даль теперь сам не лучше Эдвина. Боится темноты, пустых комнат, болтает сам с собой, когда думает, что его не слышат. Не знаю, как он убедил совет дать ему второй шанс. Только ради того, чтобы нарваться на очередного Терна!

— Даль неуравновешен, но он не сумасшедший. Он вполне сознает последствия своих поступков, — возразил Люций. Таро хмыкнул.

— Только ведет себя, как малое дитя! Вооруженное и хитрое, но дитя ведь!

— Так то, что Даль иногда прикидывается девушкой — это тоже… — начал я озадаченно. Призрак укоризненно посмотрел на меня, а Таро фыркнул.

— Ну, нет. Это — обычная эльфийская надменность. Он всегда любил разыграть людей и выставить их дураками. Ему стоило ненавидеть вас посильнее!

— Таро! — оборвал его Люций.

— Так ты переживаешь за него, — медленно сказал я. — Прости, Таро, я не догадался. И откуда я мог знать о том, что случилось с Далем…

— Ты и не должен был, — огрызнулся вурдалак. — Не твоего ума дело!

Глава 13. В которой Стелла у меня в гостях, но гостеприимство проявляют Даль и Таро

Казалось, было все во сне, —

Настолько эфемерно.

Льюис Кэрролл. Фантасмагория

Таро недолго пробыл со мной. Убедившись, что я в порядке, он ушел, ворча под нос гадости. Я задремал, а когда открыл глаза — обнаружил Стеллу, сидящую у постели в кресле с высокой спинкой. Раньше этого кресла в комнате не было, об удобстве девушки позаботились.

— Тебя все-таки заставили сюда приехать… — пробормотал я. — Ведь не прийти?

— Я сама согласилась, — возразила Стелла. — Слишком уж испугалась, когда Даль рассказал, что случилось. Хотела убедиться, что с тобой будет все в порядке.

— Конечно, будет, — поморщился я. — Стоило ли поднимать такой шум. В конце концов, меня всего-то поколотили.

— Не относись к этому так легко. Тебя почти убили!

— Ну уж… живым я был им куда нужнее. Прости, что не могу быть гостеприимным, — пробормотал я.

— Даль уже предложил мне чаю. Он и господин Таро старался создать у меня благоприятное впечатление от дома.

— Господин Таро? — протянул я и попытался представить, как вурдалак проявляет гостеприимство. Но Стелла не иронизировала, по крайней мере, смотрела она на меня серьезно.

— Хорошо, значит, я могу надеяться, что ты не собираешься сбежать, как только я встану с постели?

— Посмотрим. Даль считает, что мне будет здесь безопасней… Но, судя по тому, что случилось с тобой, у меня большие сомнения.

— Хм… Боюсь, Даль воспользовался твоей добротой, Стелла. Он сводничает.

— Да, и делает это очень деликатно, — улыбнулась Стелла.

Я испытующе взглянул на нее. Я уже успел понять, что недооценивал ее силу духа. Стеллу не так-то просто было напугать. И она до сих пор от меня не шарахалась. Она не побоялась прийти в Дом-в-тумане…

— И тебя это не возмущает? — уточнил я.

— Не думаю. Ведь речь о тебе… Пока полежи, пожалуйста, спокойно. Или ты чего-нибудь хочешь. Пить?

— Да, очень.

На тумбочке у кровати уже была приготовлена кружка. Стелла взяла ее и, поколебавшись, отдала мне. Утолив жажду, я почувствовал себя намного лучше.

— Даль сказал, что это были те же самые бандиты, что напали на аптеку, — осторожно начала Стелла.

Я задумался, потом кивнул:

— Они. Ты… их не видела?

В конце концов, теперь Стелле должно стать спокойней — на нее саму больше некому нападать.

— Таро сказал, что позаботился о них. Подозреваю, он имел ввиду, что закопал где-то трупы.

— Надеюсь, не в колодце, — пробормотал я. — Вы не позвали стражу?

— Я предлагала, — пояснила Стелла. — Но Даль не захотел пока привлекать внимание… Он очень расстроен случившимся. И, кажется, боится увидеться с тобой.

— Глупости. Его даже не было в Доме, когда на меня напали!

— Похоже, это его и расстраивает.

Я вздохнул. Разбираться с проблемами эльфа сейчас у меня сил не хватило бы. Значит, оставим на потом.

— Чего хотели эти люди? — спросила Стелла.

— Я не могу сказать тебе, прости, — медленно проговорил я. — Это… семейная тайна. Но с нападением на аптеку это не связано.

— Эти бандиты пользовались спросом, — заметила девушка.

Да уж. И они знали о Книге тумана! Кто-то должен был их нанять. Кто же этот человек, которому понадобилась Книга? Ведь это не просто какая-то дорогая вещь, которую можно выгодно продать… Тот, кто хочет заполучить Книгу, задумал недоброе…

Но это я еще могу понять. А вот что вовсе выходит за пределы моего понимания, так это: как бандиты смогли попасть в Дом, который якобы должен был обеспечивать мою безопасность?! Таро им дверь открыл, что ли?! Ух-то, конечно, не мог им помешать, но вурдалак… да и сам Дом!

Кстати, об Ухе… Я вспомнил узкую ладонь, замершую у самого моего лица, так близко, что я мог разглядеть прожилки…

— Мне все же нужно поговорить с Далем.

— Думаю, сейчас не самое подходящее время, — сообщил Люций, появляясь в комнате. Он даже сделал вид, что вошел через дверь, хотя эта самая дверь сквозь него предательски просвечивала, что сводило все его усилия на нет.

— Стелла, прости, не знаю, был ли тебе представлен Люций. Он призрак, но совершенно не опасен.

— Люций Ларций. Приятно с вами познакомиться официально, дорогая Стелла, — приветствовал призрак и сместился в сторону от двери. Видимо, на случай, если девушка все же испугается и пожелает сбежать.

Стелла не пожелала. К появлению призрака она отнеслась даже спокойней, чем Кир. Хотя по проступившей бледности было видно, что спокойствие далось ей не слишком просто.

— Так что там Даль? — недовольно спросил я.

— Побаивается идти к тебе, — вздохнул Люций.

— Ну, что же, в таком случае, я пойду к нему сам.

— Ольден! — запротестовала было Стелла, но я уже сползал с постели. Девушка следила за моими попытками уверенно встать на ноги, потом со вздохом предложила: — Обопрись на мое плечо.

Намного приятнее было бы, если бы речь шла об объятьях. Но, кажется, так близки мы прежде не были. Можно ли считать это развитием отношений?

***

Путь в столовую занял достаточно много времени. Куда больше, чем стоит потратить на то, чтобы спуститься по лестнице на один этаж. Стелла терпеливо поддерживала меня. Ее руки были теплыми, и я чувствовал на щеке ее дыхание, когда она склонялась ко мне, подозревая, что я могу потерять сознание. На самом деле, я уже достаточно пришел в себя, но чувствовал слабость, которая не давала передвигаться самостоятельно. Вдобавок Люций то и дело появлялся рядом и сочувственно посматривал на нас, словно уже прикидывал, как мы будем падать с лестницы.

Даль и Таро приглушенно разговаривали, сидя друг напротив друга за столом. Между ними стояли чайник и чашки из праздничного сервиза (когда только успели найти?) а также блюдо с печеньем.

— А, Олли! — Даль широко улыбнулся и приветственно махнул нам рукой. Ни виноватым, ни испуганным он не выглядел.

Я покосился на Люция.

— Хоть кто-то из вас начнет говорить мне правду?

Призрак пропал, словно не услышал.

— Что ты взъелся? — хмыкнул эльф. — Давай, садись, пока не упал.

Я отстранился от Стеллы, лишь только для того, чтобы выдвинуть из-за стола стул и пригласить ее сесть. Девушка благодарно улыбнулась.

— По-моему, они хотят как лучше, — заметила она.

— Ну да! С каких пор в обязанности хранителей входит устройство моей личной жизни. Кто еще хочет поучаствовать? Таро?

— Облезешь! — буркнул вурдалак и уткнулся носом в чашку. Даль налил чаю и нам со Стеллой. Он встал и, положив руки мне на плечи, какое-то время стоял молча. Я почувствовал, что мне стало лучше. Ну, и зачем тогда было пугать Стеллу и тащить ее в Дом-в-тумане? Подняв голову, я заметил хитрющий взгляд эльфа. Даль выглядел ну очень довольным. Это что, очередная попытка посводничать?..

Да о чем вообще думает этот полоумный эльф?!

Я скрипнул зубами и сделал вид, что разглядываю печенье. И с удивлением обнаружил, что это и не печенье вовсе. Оказалось, что на блюде лежал ворох грубо слепленных глиняных кругляшей размером с серебрянец. На каждом были вырезаны какие-то символы, в которых с трудом, но распознавался запретный язык проклятий. Демонические руны.

— Что это такое? — спросил я.

— А это, эль-ло, то, с помощью чего бандитам удалось пробраться на территорию Дома-в-тумане, — охотно пояснил эльф.

— Как раз хотел спросить, как они смогли войти. Амулеты?

— Именно, — Даль лучился радостью, как будто бандиты принесли нам дорогой подарок, на который мы тут все и собрались полюбоваться.

Я взял один из амулетов, пальцы неприятно кольнуло холодом. Перед глазами поплыло.

— Что за…

Я выронил кругляш, который тут же перехватил эльф.

— Такая вот интересная штука! — объявил он и, взяв нож с костяной рукоятью, разбил им амулет. Среди глиняных осколков оказался небольшой серый обломок.

Даль ножом подвинул его ко мне.

— Как думаешь, что это?

— Обломок черепицы?

— Молодец! А какой?

Таро принюхался.

— Кровь та же.

— Кровь? — переспросила Стелла.

— О, это была только птица, — заверил ее Даль.

До меня с большим трудом дошло, что хранители пытаются сказать.

— Это черепица с крыши Дома?

— Не просто какая-то черепица, а та, которая взята из жертвенного круга, — подтвердил Даль. — Что ты почувствовал?

— Холод… и слабость.

Что-то подобное со мной случалось, когда я просыпался в Ледяной гостиной. На мгновение мне даже показалось, что я услышал шепотки, доносящиеся из пустоты. Я перехватил пристальный, понимающий взгляд Даля. Таро смотрел в чашку и кривился.

Стелла протянула руку, но решилась взять обломок, сжала пальцы в кулак.

— Знакомый след, — сказала она. — Я не могла определить, что это, но определенно чувствовала, когда подбирала лекарство. Я восприняла это как источник болезни.

— Источник? — переспросил эльф.

Стелла кивнула.

— Да. Хм… когда я определяю болезнь, иногда бывает, что я не понимаю, чем она вызвана. Такое случается, когда речь идет о магии, а не естественном развитии болезни. Я не всегда могу помочь в таких случаях. Демоническая магия мне неподвластна, разумеется, — она улыбнулась мне. — Однако сглаз и прочее — с этим я справиться могу. Обычно я нащупываю источник — это самое сильное ощущение, которое вызывает неприязнь. Желание избавиться от него. Как только я определяю его, я могу понять, какие травы помогут от него избавиться или, по крайней мере, ослабить. Иногда нужно время, чтобы избавиться от последствий, причиненных человеку болезнью. Не важно, чем она вызвана… Так вот, когда Ольден рассказал о головных болях, источником его болезни было схожее чувство. Оно было сильнее, ощутимее… неприятнее.

— Что лишь подтверждает мои предположения, — заметил Даль. Таро фыркнул.

— Какие такие предположения? — подозрительно спросил я.

Эльф захихикал.

— Таро предполагал, что ты устроил жертвенник на крыше, когда пытался подчинить себе Дом. А я думаю, что это состояние Дома вызвало твои видения. Зов из-за Завесы усилился и воздействовал на тебя. Хм… а уже твое необычное состояние могло вызвать недовольство Ругра.

— И Дома? — уточнил я.

— Ольден, — мягко сказал эльф, — ты считаешь, что Дом вредил тебе. Но его задача — оберегать Отменяющих и книгу. Дом помогает хранителям, а не доводит Тернов до сумасшествия. Возможно, приводя тебя в ту гостиную, где тебе так не нравится, он пытался предупредить тебя.

— А это? — я указал на обломок черепицы.

— Это — часть Дома. Ведь он близок к Завесе, а Книга — в какой-то мере ее часть, потому и впитывает проклятья. Дом — не зло, но он слишком близок ко злу, носит на себе его отпечаток. И кто-то догадался, как использовать это обстоятельство, чтобы воздействовать на тебя и преодолеть защиту Дома. Может быть, еще для чего-то. Но думаю, основная цель понятна.

Они с Таро смотрели на меня.

— Книга? — спросил я очевидное.

Вурдалак хмыкнул.

— Ты слабак, даже ни о чем не догадался. От тебя бы избавились.

— И что? Кому это нужно? Книгой могут владеть только Отменяющие, никому больше она неподвластна.

Так объяснил король Елизар. В своей полусерьезной манере он рассказал в нашу первую встречу, что именно потому я так ценен, и никто не рискнет причинить мне вред. Однако это же — причина, по которой я не имею права отказаться от своего положения, что бы я себе не думал. Мы смогли понять друг друга и прийти к взаимовыгодному соглашению. Мне — ограничения в работе с проклятьями, Ладимирре — Отменяющий.

— Ну, может быть, кто-то как раз не хочет, чтобы у людей был истинный наследник силы Тернов. Когда еще появится следующий, — задумчиво проговорил Даль.

— Да, только эти огрызки точно требовали Книгу, — буркнул Таро.

— Возможно, они не знают, что никому, кроме Ольдена, Книга не поддастся, — предположил Люций.

— Или знают, а потому побаиваются оставлять Книгу в руках такого… — Таро небрежно взмахнул рукой.

— To есть, кто-то послал этих людей за Книгой, но не рассчитывал от меня избавляться? — заключил я. — Я думал, нельзя унести Книгу из Дома.

— Нельзя, — подтвердил Даль. — Это сильно повредит состоянию Завесы… Но, завладев Книгой, тебя будет проще принудить к подчинению. Выполнять то, что тебе может прийтись не по нраву… обзавестись потомством, чтобы наследие Тернов больше не прерывалось на столь долгий срок, как после смерти Эдвина.

При упоминании о потомстве я невольно бросил взгляд на Стеллу. По счастью, девушка смотрела на эльфа и не заметила моего внимания.

Наверняка знает о существовании Книги король. Но ему незачем было бы подсылать наемников, надежней было бы отправить в Дом-в-тумане стражу. Он бы не стал действовать подобными методами — его величеству достаточно было бы слов.

А если кто-то намерен избавиться от Отменяющего — тогда речь идет о безумце. Потому что только безумец пожелает лишить страну защиты от демонической магии. Да, я не смогу помочь всем. Но Книга не поддастся больше никому…

— Гораздо проще договориться не с истинным Отменяющим, а с тем, кто исполняет его обязанности, — добавил Люций.

— Как мой дядя?

— Видимо, нет. Иначе он был бы жив, — буркнул вурдалак. Рядом с ним, там, где стоял еще один стул, сгущались тени, становясь все больше похожими на человека. Красные глаза уставились прямо на меня. Я пытался угадать в очертаниях фантома тот его образ, который видел в своем видении. Ух как будто кивнул головой.

Разговор был так неприятен, что я ухватился за возможность хоть на время сменить тему прежде, чем осознал свои намерения.

— Кстати, что это было такое? Как Уху удалось?

— Что? — заинтересовался Даль.

— Ну, вот то, что он сделал’ Вы говорили, что никто не может видеть его, но он напугал тех бандитов.

— Я говорил, что он способен стать видимым ненадолго, — поправил Люций. — Но, скорее всего, дело не в этом. Ух пользуется мыслеобразами, чтобы передать то, что не может сказать. Иногда он передает не видения, а чувства.

— Он заставил этих людей бояться?

Красные глаза на мгновение пропали, потом появились вновь, будто Ух моргнул в знак согласия.

— А кто-то из вас видел его настоящий облик?

Даль захихикал.

— Неужто Ух приходил пообщаться? Видимо, ты был совсем плох.

— А кто-то в это время сбежал, — проворчал Таро.

Даль не обратил на него внимания.

— Ну, и в каком образе старина Ух явился к тебе?

— А их много, этих образов?

— Не представляю! Прежде не имел возможности сравнить…

Наверное, Уху не было особенно приятно то, что мы его обсуждали. Поэтому я сказал:

— Мне кажется… Ух защищал меня, когда я был без сознания. Он отгонял от меня туман.

— Ух, это так мило с твоей стороны, — пропел эльф.

— Спасибо, Ух, — сказал я. — Ты отпугнул бандитов, а потом еще помог мне…

— Ты мог пострадать куда серьезней, — подтвердил Люций. — Ух поделился с тобой своей жизненной силой. Это поможет ненадолго. Зато у Даля будет время, чтобы подлечить тебя. Не твою душу, задетую магией демонов, а твое тело.

Я снова вспомнил ладонь перед своим лицом, ощущение холода…

— Даль, — медленно проговорил я. — А если бы человек был проклят, и Ух поделился с ним своей силой… это помогло бы на время отсрочить смерть? Ведь есть же запирающие амулеты и…

Даль склонил голову набок и посмотрел на меня.

— Что ты пытаешься понять, эль-ло?

«Он тоже страдает», — сказал призрак Гланы. — «Помоги».

И поначалу в доме Виона было очень знакомое чувство. Такое же тревожное неприятное, как в подвале Дома-в-тумане, который так не нравится Далю, как в госпитале Инквизиционного корпуса…

Но следов проклятья у Милара Виона не было. В моем видении он был магом, применившим запретное заклинание. А потом, когда призрак не проявлял себя какое- то время, проклятье проявилось, вместе со следами отравления, которое должно было бы уже убить Милара.

«Он тоже страдает».

— Ты говорил, что тело Гланы могут скрывать потому, что она связана с Миларом Вионом и кто-то хочет, чтобы мальчик страдал… Возможно, потому его не удается излечить… Но то, что Милар, по всей вероятности, должен был бы умереть если не от магического отката, то от яда… эта связь не может одновременно и поддерживать в нем жизнь?

— Непостижима сила любви! — мечтательно, но ничуть не удивившись протянул Даль. — Какая легенда получилась бы из этой истории!

— Чушь несусветная, — буркнул Таро с отвращением. — При чем тут любовь?!

— Но такое возможно, — вмешался Люций. — Если тело девушки действительно находится где-то рядом с местом прорыва и это подпитывает призрака… Оказалась она там случайно или ее принесли — не так уж важно.

— По крайней мере, это хоть как-то объясняет происходящее с Миларом, — вздохнул я и, помолчав, добавил: — Но тогда вероятно, что тот, кто держит тело девушки вблизи места истончения Завесы или ее прорыва… знает об этом самом прорыве.

Да уж, и тогда речь уже не только о мести бывшему Верховному инквизиционному судье. Скрывать прорыв — это преступление против короны, против государства… против здравого смысла, наконец!

— Ну, в таком случае, не нам и разбираться, — заключил Даль. — Пусть ваш король об этом беспокоится.

Тут из коридора донесся скрежет и скрип, с силой хлопнула дверь. Ух появился прямо передо мной.

— Кто-то хочет пройти к Дому, — сказал Люций. — Но после случившегося он настороже и закрыл даже ворота.

— Закрыл ворота? А он и такое может?

— Разумеется, может! Зачем же еще нужны ворота? — захихикал Даль.

— Но раньше…

— Уже ясно, что раньше здесь не происходило ничего, что можно было бы определить словом «обычный», — произнес Люций. — После того, как Дом начал приходить в себя, он должен был стать более внимательным к вашим гостям.

— Кира он пропустил, — заметил я.

— Разумеется. Он ваш друг, уже бывал здесь и явился с добрыми намерениями.

Но думаю, что после нападения, Дом мог бы препятствовать и ему. Кто бы ни пришел, Дом впустит его только после твоего разрешения.

— Хм, — признал я. — А ведь удобно.

— Ага, только до ворот придется идти, — засмеялся Даль.

— Зачем? — фыркнул Таро. — Постоят — и сами уйдут!

Ух начал рассеиваться. Но через несколько мгновений его тень обозначилась вновь. У меня перед глазами возникло видение: ограда, запертые ворота и стоящий на тропинке человек. У ног его в рассветных сумерках строился туман.

— Это Элвар, — сказал я. — Его можно впустить.

— Он инквизитор, — добавил Даль.

— Кто бы сомневался, — процедил вурдалак.

***

Элвар как раз подходил к колодцу, когда я вышел на крыльцо Дома. Даль держался рядом со мной, но, как выяснилось, Стелла и Таро тоже последовали за нами. Элвар, пожалуй, больше всего удивился присутствию девушки. Но, взглянув на меня, обеспокоенно спросил:

— Ольден, что случилось?

— На меня напали, — признался я. — Поджидали в Доме… Но сейчас все в порядке. Мне помогли… Так зачем ты пришел? Что-то с Киром?

Раньше в Дом-в-тумане приходил только Роэн. С Элваром мы виделись только в городе, чаще всего — в Инквизиционном корпусе. Естественно, что я подумал в первую очередь о новостях от Кира. Но Элвар покачал головой.

— Нет, конечно. Он еще не вернулся. Просто он просил приглядывать за тобой, пока его не будет.

— Тогда, может, не стоило оставлять его вчера, — ехидно заметил Таро. Даль вздохнул, глядя в сторону.

Элвар не стал спорить.

— Я думал, никто не рискнет прийти в дом Отменяющего, — признал он. — Олли сказал, что дойдет дальше сам.

Таро фыркнул.

— Не слишком-то вам, людям, нужен Отменяющий, как я погляжу. Ну, а если бы на него Ругр снова напал?

— Ругр? — Элвар уставился на меня.

— Это была случайность, — пробормотал я.

— А Кир знает об этой случайности? — поинтересовался Элвар. Я кивнул.

Инквизитор покачал головой.

— Вы когда-нибудь допрыгаетесь. Я понимаю, Ольден, что вы друзья, и Кир не сообщает в Корпус обо всем, что узнает о тебе. Но об этом он не имел права умалчивать!

— Все обошлось, не о чем тут сообщать.

Элвар остался недоволен, но спорить не стал.

— Забавно, — вмешался вдруг Даль. — Скажите, господин инквизитор, отчего же вы решили выполнить поручение Кира только сейчас? Он уже несколько дней как уехал из города.

— Был занят. Я не думал, что Кир говорил о какой-то конкретной опасности, забеспокоился, когда услышал о нападении в аптеке. А вот теперь мне самому не терпится узнать: что в доме Отменяющего делают эльфы?

— 0, нас пригласили, — захихикал Даль. — И мы его охраняем.

— С чего ради?

— Так ведь он в этом явно нуждается, — буркнул Таро. Даль улыбнулся.

Элвар внимательно посмотрел на меня.

— Да, вопрос только — не нужна ли ему защита прямо сейчас.

— Все в порядке, Элвар, спасибо. Я в безопасности.

— А куда делись те люди, которые на тебя напали?

— Сбежали, — за меня ответил эльф.

Элвар смотрел с подозрением, но Даля невозможно было смутить, улыбка играла на его губах.

— Послушай, ты когда-нибудь сталкивался с подобными амулетами? — вмешался я. Мне вовсе не нравилось, что хранители подначивают моих друзей.

Я протянул инквизитору один из глиняных кругляшей. Элвар протянул руку, чтобы взять его, но вдруг передумал. Присмотрелся к вещице, нахмурился.

— Прежде не доводилось. Что здесь написано?

— Кто знает, — пропел Даль. — Не стоит таскать с собой эту гадость, эль-ло.

— Не буду, — пообещал я. — Совсем ничего в голову не приходит?

— Отчего же столько сомнения на лице? — поддержал Даль.

Элвар поколебался, разглядывая амулет. Потом задумчиво проговорил:

— Мне кажется, однажды я видел у Милара такую же штуку. Не уверен, что знаки совпадают. Кир отобрал ее, и тогда очень разозлился. Они повздорили.

У Милара? Я снова вспомнил, как призрак Гланы произнес: «Предатель»…

Почему Кир ничего не рассказывал? Хотя, понятно, почему: откуда ему было знать, что это важно!

— И куда потом делся тот амулет? — спросил Даль.

— Хм. Не знаю. Кир его забрал. Должно быть, сдал в отдел магобеспечения… С Миларом они уже на следующий день не вспоминали о случившемся, и я не придал этому особого значения. Так что если хотите подробностей — лучше спросить у Кира.

Я собирался задать еще вопрос, но тут Таро объявил:

— У тебя опять гости, Ольден.

Я удивленно взглянул на него. Таро поморщился, недовольный моей непонятливостью.

— Похоже, это посланец из Дворца, — пояснил он.

— Один? — спросил Даль. Вурдалак кивнул.

— Дом, впусти его, — попросил я.

Элвар наблюдал за нами с удивлением.

— Как ты узнал? — спросил он у Таро, но тот лишь с пренебрежением хмыкнул в ответ. А через некоторое время во дворе объявился посланец, удивленно оглядывающийся вокруг. Должно быть, Дом-в-тумане, обновленный и ухоженный, немало его удивил. На пришельце была форма королевской стражи, но Таро все равно держался настороженно, а Даль положил руку мне на плечо, на случай, если я решу подойти ближе.

— Господин Марн! — пришелец поклонился, а потом не удержался и спросил: — Что с вами случилось?!

— Ничего, с чем я бы не мог справиться, — заверил я. — Чем обязан вашему появлению?

— Его величество король Елизар передал вам послание!

Даль больше не стал мне препятствовать, и я подошел к посланцу, чтобы принять из его рук сразу два свитка, заверенных разными печатями. Одно послание действительно было от короля.

— А это? — удивился я, разглядывая свиток из тончайшей бумаги. От него исходил цветочный аромат. Печать была та же, что и на послании, которое вчера получил Даль от эльфийского принца.

— Это приглашение от принца Эльфирры, Джойзела Нальвеля. Он обратился к королю с просьбой разрешить ему встретиться с вами и его величество дал свое позволение с условием, что встреча пройдет в королевском дворце.

Я развернул королевское послание. Елизар выражал надежду увидеться со мной до того, как я предстану перед эльфийским принцем. Написано было витиевато, но общий смысл сводился к тому, что в другое время меня во дворец и пряником не заманишь, так хоть и его величество на меня посмотрит да послушает мои новости.

Письмо от принца было написано уверенным размашистым почерком. Текст был составлен на чистейшем ладимиррском языке. Впрочем, Даль тоже говорил на нем без затруднений, равно как и Таро. Принц выражал свое уважение и указывал, что ждет встречи. Ни намека на просьбу. Джойзел не сомневался в том, что я приду.

— Я так понимаю, выбора у меня нет? — я посмотрел на Даля. Тот засмеялся и покачал головой.

— Отменяющему не пристало бояться официальных приемов!

— Кто бы говорил, — проворчал я.

Глава 14. В которой я спорю с принцем Джойзелом, и он становится моим должником

«Сир» — первый титул Короля.

Льюис Кэрролл. Фантасмагория

— Не дергайся, эль-ло. Ты так волнуешься, будто решается твоя судьба. Всего лишь эльфийский принц желает на тебя посмотреть, — рассмеялся Даль.

Вовсе даже не «всего лишь», а наследный принц Эльфирры! Такому поклониться страшно: вдруг недостаточно глубокий поклон выйдет и — все, международный скандал! Вообще не понимаю, зачем ему на меня смотреть…

— Да любопытно ему, — словно угадав мои мысли, подсказал Даль. — Он переживет, если ты разок-другой нарушишь этикет.

— Да? — усомнился я. Мне показалось, что эльф потому и пытается меня успокоить, что я от волнения ошибусь куда больше, чем «разок-другой». Вздохнув, я вынужден был признать, что опасения не беспочвенные.

Уверенность моя еще пошатнулась, когда я увидел Даля, облаченного в пышный национальный костюм: широкие штаны темно-синего цвета, белая рубаха с высоким — под самое горло — воротником. Сверху была надета еще одна рубаха, более плотная, из дорогой плотной ткани с просторными рукавами, чуть коротковатыми и украшенными серебряными кистями. Отложной воротник верхней рубахи был обшит серебристой лентой. На кожаном поясе крепились ножны, кожаные же, с тисненным рисунком — переплетенье листьев и цветов. Эльфы же! Рукоять меча была украшена драгоценными камнями, а в поясе еще были едва заметные карманы — для «шепота леса». На этот раз Даль не стал прикрывать уши. Наоборот, заплел волосы в косу и еще — нацепил серебряные серьги с подвесами, украшенные сапфирами. Пальцы эльфа украшали перстни…

От Даля просто веяло важностью и уверенностью в себе. Он словно стал кем-то совершенно другим. Или наоборот, позволил увидеть себя настоящего. Я ведь догадывался, что Даль — аристократ, но раньше меня это не беспокоило. А сейчас… на его фоне даже в дорогом костюму я наверняка смотрелся деревенщиной.

Эх, ладно! В конце концов, я к этому принцу на прием не напрашивался! Любопытно ему, видите ли…

— Не так уж он страшен, наш Джойзел, — засмеялся Даль, угадав мои страхи. — Хотя, конечно, важничать будет. Положение-то обязывает. Да и ваши не поймут, — эльф захихикал. Я подумал, что да, если бы его высочество светлый принц Джойзел вел себя как Даль Амариль, сильно бы удивил весь королевский двор во главе с королем Елизаром.

— Главное, что бы ни происходило, не вмешивайся. Ты понял, Ольден? Тебя это не касается, эльфы сами разберутся в своих делах.

Я пожал плечами. У меня и в мыслях не было во что-то там вмешиваться. Что это только эльфы своими делами разбираться притащились аж в Ладимирру?

— Когда Джойзел взойдет на престол — а это будет нескоро, учитывая здоровье нашего светлого короля — он станет хранителем равновесия. Для нашего народа он также ценен, как для вас — Отменяющий. Так что он просто решил

засвидетельствовать тебе свое почтение. Прими как должное.

До королевского дворца мы домчались на карете с гербом царствующей фамилии. Вместе с каретой за нами прибыло сопровождение из четырех стражников. Как будто Елизар предвидел мои сомнения и прислал их на случай, если придется выбивать двери Дома, чтобы заставить меня поехать во дворец.

— Дрожишь, заяц? — поинтересовался король, завидев меня. Он, конечно, понимал, что мне не слишком-то хочется встречаться с эльфийским принцем. Тем более, что…

— Ты, главное, помни, что сейчас говорить будешь от имени нашего славного государства, — припечатал его величество. — Так что следи за словами, помни про манеры… И не лебези там перед ним, Ольден. Это он к нам приехал, мы его не звали.

— Зачем только… — пробормотал я, хотя уже слышал мнение Даля по этому вопросу. Елизар усмехнулся.

— Ну, как же, хранители снова на нашей земле, такое событие. Его бледноухое высочество следит за своим. Чтобы не ударил в грязь высокородным личиком. Так что не дергайся, на тебя он только посмотрит, а проверять приехал: хорошо ли твой телохранитель исполняет свои обязанности.

Я почувствовал неприятный холодок.

— А если нет?

— Ну, ты же жив. Значит, не так уж плохо эльф справляется. Или у тебя жалобы?

Елизар испытующе взглянул на меня. Я покачал головой.

— Напротив, очень не хочу, чтобы у Даля были неприятности.

— Вот и славно. Потому что мне не улыбается разбираться с эльфийскими спорами. Плевать, конечно, даже если они подерутся… Да только потом их отец сочтет, что мы тут все были свидетелями слишком уж позорной семейной сцены и, чего доброго, сочтет себя оскорбленным… Эльфы и не из такого скандал делали.

Что-то в его словах меня насторожило. Елизар словно и не заметил.

— Так что очень надеюсь, то вы с этим ушастым договорились, как будете отвечать на вопросы.

Уж не знаю, воспользовался ли Елизар магией, чтобы понять мои мысли, но, как мне кажется, ему достаточно было взглянуть на мое лицо. Конечно, никаких договоренностей между нами с Далем не было.

— Как дети, честное слово, — проворчал недовольно его величество. — Ладно. Тогда просто молчи, пока тебя не спросят. И не смотри ему в глаза, чтобы не счел за оскорбление. Но и не мнись там, ты Отменяющий, а не полы во дворцы подметаешь.

— А куда смотреть? — спросил я на всякий случай. Елизар пристально на меня взглянул.

— Знаешь что? Я, пожалуй, тебя накажу. Ты от меня этих хранителей утаил.

Узнай я раньше, успел бы тебя подготовить к приезду Джойзела… ладно хоть, вурдалачья орда еще под стенами не нарисовалась.

Я сглотнул, осознавая степень своей провинности.

— Простите, ваше величество.

— Не прощу. Ты уже давно не деревенский дурачок. И предан короне. А ведешь себя как заправский предатель!

— Я бы никогда…

— Знаю. Но если бы кому-то стало известно, мог выйти знатный скандал.

Кажется, слово «скандал» его величество повторял уже в десятый раз с момента

нашей встречи.

— Принц даже кстати, — внезапно заключил король. — Узаконит присутствие твоего телохранителя в столице. И с Инквизицией пусть сам объясняется.

— Даль говорил, у него есть разрешение… — произнес я.

— Одно дело сразу предъявить его и нанести визит вежливости от имени царствующей семьи, совсем другое — ныкаться с этим разрешением у Отменяющего на холме! — повысил голос Елизар. — Ладно! Думаю, они там уже наговорились по-родственному, пора и тебе появиться.

— А вы? — растерянно спросил я.

— Еще я в своем дворце буду к гостям ходить! Мы, разумеется, уже провели официальные переговоры, и наследный принц просил о встрече с тобой. А я разрешил. Так что иди, встречайся… и выпутывайся сам. Ты точно уверен, что этот ушастый на тебя не в обиде? — спросил он вдруг и, дождавшись отрицательного кивка, одобрительно хмыкнул: — Ну и ладно. А то мало ли, на что он сам брату жалуется…

Тут до меня, наконец, дошло, и я переспросил:

— Брату?

— Ну да. А твой эльф не представился, что ли?

Я растерянно качнул головой.

— Я знаю, что он — Дюрандаль Амариль.

— Это значит «вне рода» на староэльфийском, — легко пояснил король. Ага. Выходит, на самом деле, Даль назвал только часть имени. И снова — никто из хранителей не просветил меня по поводу этого.

Не обратив внимания на мое смятение, Елизар воодушевился:

— Большая удача! В случае чего, будем говорить, что сам виноват, раз не назвался принцем.

Я припомнил, как Даль едва не грохнулся с парадной лестницы в Доме-в-тумане. Не назвался принцем — сам виноват. И как я боялся, что он свалится с крыши. Не назвался принцем — сам виноват. Я уже молчу о том, что принимал его за девушку. Тут даже виноватым себя больше не чувствую. Тем более: не назвался принцем — сам виноват!

Знал бы его величество, как близок был скандал с эльфами.

Король вызвал слугу и приказал сопроводить меня к принцу. Странно, что не кликнул еще и стражу — на случай, если я все же решусь на побег. Впрочем, какой побег, ноги меня почти уже не держали.

— Главное помалкивай, — в последний раз предупредил король. — И не вмешивайся ни во что, пока не попросят.

***

И вот — мы прошли через половину дворца, чтобы добраться до гостевых покоев. Эльфам выделили еще и небольшой, но дорого обставленный зал для переговоров. По счастью, мое появление не сопровождалось торжественным объявлением. Принц Джойзел — высокий эльф с изящными чертами и мнимой хрупкостью, свойственной всем эльфам — высокомерно кивнул мне, когда я вошел.

— Приветствую наследника дома Терна.

Я поклонился.

— Да славятся ваши дни, светлый принц!

Принц Джойзел был в зале не один, в зале находилась, должно быть, прибывшая с ним свита — не меньше пятнадцати эльфов. Все как на подбор — светловолосые, высокие, утонченные. Они все стояли широким полукругом за спиной своего принца. А напротив Джойзела — спиной ко мне — замер Даль. В воздухе витало напряжение. Или мне так показалось, потому что я чересчур волновался. Но вот Даль обернулся, бросил на меня спокойный взгляд и губы его дрогнули в ободряющей улыбке.

Джойзел нахмурился и Даль, словно почувствовав его недовольство, отвернулся. Эти двое точно родственники? И знает ли Джойзел о странностях в поведении Даля?

Принц шагнул ко мне.

— Служил ли тебе Дюрандаль Амариль как подобает хранителю? — спросил он. И правда, проверка. А я, честно признаться, до сих пор сомневался в словах Елизара.

— Служил, ваше высочество, — собственный голос, как мне показалось, прозвучал без должной уверенности.

— Что ты говоришь, — недобро усмехнулся эльфийский принц. — А мне стало известно, что за последнее время ты дважды подвергался нападению, и в последнем случае твоей телохранитель даже палец о палец не ударил.

Я невольно взглянул Далю в спину. И ведь даже не пошевелился. Действительно следовало договориться заранее… Или Даля не беспокоили мои ответы?

— Дюрандаль был в городе по вашему приглашению, ваше высочество.

— Вот именно, по приглашению. Зная о риске, он мог бы повременить с визитом. А в тот раз, когда бандиты напали на аптеку? Почему телохранителя не было рядом?

Я замялся. Объяснение-то есть, вот только вряд ли оно понравится светлому принцу.

Что-то мне его настрой вообще не нравится.

— Я сам отослал его, — проговорил я. — Никто не мог предположить, что так случится.

— Неужели? — почти с издевкой спросил Джойзел. — А кто сказал, что он должен был послушаться, когда речь шла о твоей безопасности, эль-ло?

— Это была случайность, — повторил я, не зная, что еще сказать.

— Не уверен, — отрезал принц. — Все повторяется, Дюрандаль! Ты по-прежнему легкомысленно относишься к охране Отменяющего. Когда ты просил о втором шансе, отец предупреждал, что второй ошибки не потерпит. Он доверился тебе. И что я вижу? Ты сюда отдыхать приехал?!

Ого! Взбешенный эльф — это, оказывается, зрелище не для слабонервных. И почему у меня такое чувство, что Джойзел Даля недолюбливает? Может быть, потому специально называет его вымышленным именем, не имеющим связи с королевским родом?

— Ты дважды оставил Отменяющего в беде, Дюрандаль Амариль! — словно подтверждая мои подозрения, отчетливо проговорил принц. — Это непростительно!

Наверное, я действительно выглядел так, будто рискну что-то сказать против. Эльфийский принц окатил меня ледяным взглядом.

— Не вмешивайся, Отменяющий. Охрана Завесы — не шутки. Наследие Амаранта не должно защищать недостойному! Считаешь себя достойным, Даль? Из-за твоей неосмотрительности Завеса уже была единожды повреждена, а истинного Отменяющего не было в землях людей почти два столетия. Ты упросил отца довериться тебе лишь для того, чтобы угробить еще одного Терна?!

Я помнил слова Елизара о том, что не следует вмешиваться в дела эльфов. А до него мне о том же говорил Даль. И сам Джойзел только что недвусмысленно приказал молчать. Буду дальше возражать — сделаю только хуже. Стиснув зубы, я опустил взгляд. Даль-то что молчит? Так боится брата?

Даль словно сгибался под тяжестью непосильной ноши.

— Ты знал, каковы последствия ошибки, — холодно заключил Джойзел.

— Да, — откликнулся Даль, — мой принц.

— Ты поручился жизнью.

— Да, мой принц.

— Ты не справился.

— Да, мой принц.

Голос Даля звучал безжизненно, но внятно.

— Тогда ты знаешь, что тебя ждет. До вынесения приговора останешься при мне.

— Приговора? — вырвалось у меня.

— Светлый Совет назначит Дюрандалю Амарилю справедливое наказание по делам его.

Что же у них все светлое, а у меня на душе — темным-темно?

Тут самообладание изменило Далю. Ноги эльфа подкосились, и он рухнул на колени. Джойзел брезгливо поморщился, когда Даль схватил его за руку.

— Прошу! Второго раза я не вынесу. Не отдавай меня Совету, брат! Будь милосерден, реши все сам, пока мы здесь, в землях людей. Прошу тебя, Джой!

Принц не удостоил его ответом. Я видел, как бессильно разжались пальцы Даля.

— Поднимись! — приказал кто-то из эльфов. Даль, кажется, даже не услышал. Опустив голову, он продолжал стоять на коленях. Никогда не видел его таким. Никогда не видел его таким. Даже когда Даль дрожал, вглядываясь в темный подвал, он как будто проверял себя на прочность. Сейчас он будто лишился воли.

— Не позорь своего отца перед людьми! — вступился еще один эльф, но Джойзел поднял руку, прерывая гневную тираду.

— Хорошо, — обронил принц. — Я выполню твою нижайшую просьбу.

Даль вскинул голову. Глаза его блестели лихорадочным безумием.

— Светлый принц! — всколыхнулась свита, но Джойзел властно прикрикнул:

— Молчать! Мой брат высказал просьбу! Я не намерен более вверять его судьбу сердобольным старикам!

Я вздрогнул, когда принц потянул из ножен меч.

По правде сказать, я все еще не верил. Может быть, речь шла всего лишь о каком-то ритуале, и принц собирался взять с Даля клятву, для этого и понадобилось обнажить меч. Но это для меня оказалось перебором.

Я бросился к Далю, оттолкнул его от Джойзела. Принц опустил уже занесенный меч.

— Ты вмешиваешься не в свое дело, эль-ло, — проговорил он. Наши взгляды встретились. Я почему-то решил, что он намерен довершить начатое, несмотря ни на что, и загородил Даля, сидящего на полу.

— Свидетельствую, что Дюрандаль Амариль выполнял свои обязанности лучше, чем кто-либо мог бы, окажись он на его месте. Ему пришлось преодолевать мое незнание правил и мой отказ признавать хранителей, равно как и личного телохранителя. Даль спас мою жизнь, разве не для этого он был отправлен сюда вашим отцом, светлый принц Джойзел? За что вы собираетесь убить собственного брата?

— Эль-ло… — хрипло проговорил Даль.

— Я не договорил! — оборвал я его. — Убив Даля, вы оставите меня без защиты. Потому что никому иному я не доверю свою жизнь. Которой явно грозит опасность… Готовы ли вы сами предстать перед Светлым Советом и обсудить поспешность своих действий, ваше высочество?

— Ольден! — рявкнул Даль уже в бешенстве. А Джойзел отвернулся от нас и сложил меч в ножны. Плечи принца подозрительно подрагивали. Да он… смеется, что ли?

— Значит, не доверишь свою жизнь никому другому, эль-ло? — ехидно поинтересовался он, оглянувшись. Даль встал рядом со мной, а я уже начал осознавать, что нарушил все наказы короля и определенно устроил тот самый скандал, которого он так стремился избежать. Остатков упорства мне хватило лишь на то, чтобы покачать головой.

— Все ли расслышали потомка Алоиза Терна? — спросил Джойзел. Свита хранила молчание, но он потребовал: — Я задал вопрос!

— Мы ясно слышали каждое слово! — признал тот, что больше всех выступал. Наверное, самая большая шишка после принцев?

Джойзел, загнавший на лицо привычное надменное выражение, поморщился и совершенно неожиданно хрюкнул.

— А я-то ждал, что тебя примчится защищать этот бешеный вурдалак, — заметил он. — Не думал, что Отменяющий нарушит ради тебя этикет.

Он издевается, что ли? Да уж, зря я сомневался в их с Далем родстве!

— Что же, так тому и быть. Я передам отцу твои слова, эль-ло и поручусь перед Советом, что брат всеми силами старается искупить вину… Останься во дворце ненадолго. Мне нужно еще переговорить с Далем… — тут он бросил на меня пристальный взгляд и хмыкнул: — Клянусь, что не намерен покушаться на его жизнь.

— Благодарю, ваше высочество, — я поклонился.

Джойзел задумчиво сказал:

— Я чувствую в тебе безумие, но оно над тобой не властно. Ты прав, оставить тебя без телохранителя сейчас — все равно, что убить собственными руками.

Я не знал, что на это ответить и не решался спросить, что принц имеет ввиду. Даль взял меня за плечо и потянул к выходу из зала. Он открыл дверь — слуг в коридоре не оказалось.

— Джой не прав, — заметил вдруг эльф. — Ты абсолютно безумен, эль-ло. Я говорил тебе не вмешиваться.

— Не собираюсь извиняться, — устало сказал я, и Даль ответил веселым смехом.

— Он бы убил тебя прямо там? — спросил я, нисколько не поверив его вернувшейся беззаботности.

— Все еще не может мне отказать. Не представляю, как бы он потом объяснялся с Советом. Ты был прав, ему могла грозить опала. Он наследник, и не может поддаться жалости. Считай, ты выручил моего брата, эль-ло. Благодарю тебя за это.

Он остановился напротив меня и поклонился так низко, что свесившаяся через плечо коса мазнула по полу.

— Джойзел не забудет твоей услуги, — как будто специально добавил Даль. Нужны мне такие должники… Да лучше бы Джойзел вовсе не приезжал и тем самым сохранил всеобщее спокойствие!

— Скажи, Даль, что он имел ввиду, говоря о том, что меня нельзя оставлять без охраны?

— Ты просто не видишь себя со стороны, эль-ло. Дураку ясно, что сам ты себя защитить не сможешь. А вот на демоническую магию у него особое чутье. Так что про безумие он не шутил. Брат — один из немногих, кто способен вырастить черный ясень собственными силами.

Я подумал, что было бы, сочти эльфийский принц мое безумие безнадежным? Должно быть, два трупа вместо одного.

Вот потому я и не люблю королевские приемы. Никогда не знаешь, чем дело закончится. Сплошная нервотрепка!

***

— Когда ты собирался доложить?! Ты ведь собирался? А то знаешь, чаша моего терпения переполнена. Если я узнаю, что ты скрываешь от меня еще что-то — я не удержусь и все же обрушу на тебя королевский гнев, — к концу фразы король все же успокоился, но поначалу голос его неприятно зазвенел…

— Это случилось внезапно, я просто не подумал… к тому же, все закончилось хорошо…

— Закончилось? В городе объявился какой-то ушлый маг, узнавший то, что ему знать не положено, а ты считаешь, что важней всего твое душевное состояние?! Сначала ты должен был сообщить мне — потом мучиться выбором, сколько влезет!

Елизар был прав, его гнев — справедлив. После разговора с принцем я был способен только молчать и ждать, что будет дальше. Елизар вздохнул, потер переносицу пальцами, на которых было сразу по два перстня. Скорее всего, все — амулеты. Ну, или большая часть.

— Как вовремя этот инквизитор бросил тебя без присмотра.

— Он оставил вместо себя Элвара…

— Это того, который явился к утру? Как раз смог бы восплакать над твоим хладным трупом, не окажись в Доме вурдалака. Между прочим, Кир Роэн умотал прочесывать реку несколько дней назад, а дружок только сподобился? — Король почти слово в слово повторил сомнения Даля. — Не слишком-то они тревожились о твоей безопасности.

— У меня уже есть телохранитель…

— Вот кстати! Это не ему ли бледноухие чуть голову не сняли за то, что прохлопал нападение на тебя?

— Ваше величество!

— Ну-ка не возмущаться мне тут! Сиди и помалкивай. Осознай, наконец, свое положение и значимость собственной безопасности!.. — Елизар побарабанил пальцами по подлокотнику кресла. — Ладно. Что-нибудь удалось узнать о нападавших?

— К сожалению, нет. Таро убил их всех.

— Еще один предусмотрительный! Он разве не шаман? Хоть тела-то осмотрел? — Я медлил с ответом и король подозрительно уточнил: — Ну, не сожрал же он их?

— По правде сказать, я не знаю, что случилось с телами, — признал я. — Я не видел их после того, как пришел в себя.

— Ну, так я пришлю следователей. Уж будьте с ними повежливей и покажите, что там где прокипали.

Быть деликатным Елизар не счел нужным. Я молча кивнул, мне хватило

королевского гнева сполна. Но, как оказалось, его величество еще не закончил.

— Когда не надо, вы быстро соображаете, — хмыкнул он. — Об аптекарше позаботились. Я, конечно, следить не собираюсь, кому ты там юбки задираешь. Только не стоит заботиться о ней в ущерб собственной безопасности. Глупости не потерплю. Героических выходок — тоже.

Я мысленно обругал Даля последними словами. Не ожидал, что Елизар обратит внимание на Стеллу. Ему вообще слишком много известно о случившемся!

— Стелла обладает редким даром, поэтому…

Я примолк, размышляя, стоит ли говорить, что за девушкой отправился именно Даль. Вдруг как раз эти сведения Елизару не известны (а равно, не знает об этом и Джойзел). Но король лишь покачал головой.

— Девчонке повезло.

Я снова промолчал, потому что не до конца понимал, что король имеет ввиду. Елизар поморщившись, пояснил:

— Сегодня городская стража донесла, что в аптеку к ней вломились и разгромили там все. Похоже, собирались устроить пожар, но их спугнули…

— Кто? — спросил я, невольно вскочив из кресла. Елизар приподнял бровь, наблюдая за моими метаниями.

— Еще не выяснили. Но надо думать, что у тех людей, которые напали на аптеку в прошлый раз, были сообщники. Или заказчик подсуетился и нашел еще кого-то. Вопрос только, на что ему аптека. Что это они там искали?

Я покачал головой.

— Не знаю, ваше величество. Честное слово!

— Ладно, — проворчал Елизар. — Свободен. Исчезни вместе со своим эльфом, чтобы не мозолил глаза. А то, чего доброго, принц передумает и все-таки его прирежет. А мне потом успокаивать наследничка…

Глава 15. В которой мастер Олорен рассказывает секрет

Простите, сэр. Произошел Весьма досадный случай!

Льюис Кэрролл. Фантасмагория

— Не могу поверить, — Стелла стояла посреди разгромленной аптеки. Она осторожно переступила через глиняные черепки и разбитые в щепы ящики, в которых хранились лекарства.

— Есть предположение, что могли искать? — спросил Даль.

— Нет… — девушка еще раз огляделась. — Я думала, господин Таро убил тех людей…

— Тех — убил, — подтвердил эльф. — Интересно, тому, кто устроил здесь погром, было известно, что нападение на Олли не увенчалось успехом?

Даль, похоже, не сомневался, что повторное нападение на аптеку было связано с тем, что девушка связана со мной. Этой же мысли придерживался и король Елизар. И только я не понимал — зачем обыскивать аптеку… Кто-то пытался устрашить Стеллу, зная, что она поехала помочь мне после нападения? Тому, кто спланировал такое, не было известно, что Даль владеет целительскими способностями. Не знал о хранителях, но знал о существовании Книги тумана…

Стелла вдруг вскрикнула приглушенно и бросилась в подсобное помещение. To есть, она пыталась спешить, но завалы мешали, так что мы быстро догнали девушку. Стелла замерла, откинув наполовину сорванный с петель занавес. Подсобное помещение, куда не было хода покупателям, предсказуемо тоже было разгромлено.

— Лекарство! — проговорила Стелла.

— Что? — переспросил я, подумав, что она имеет в виду средство, которое готовила для меня.

— Лекарство для Милара Виона. Сегодня я должна была идти к графу. Но теперь уже не с чем. И приготовить не получится… Настой нужно было выдержать на лунном свету. Склянка стояла там, — Стелла посторонилась, давая разглядеть заляпанный цветными пятнами подоконник.

— Плохая новость, — сказал я. — Но Стелла, хорошо, что нападение случилось, когда тебя здесь не было. Тебе вообще не стоило приближаться к аптеке.

Девушка покачала головой.

— Я не могу постоянно прятаться. К тому же, я не думала, что может случиться подобное… А теперь…

— А теперь придется приготовить лекарство на завтра, — уверенно прервал я. — Милару стало лучше, это уже хороший знак. Все получится, просто придется немного подождать. В этом нет твоей вины, Стелла.

Должно быть, прозвучало слишком резко. Девушка вскинула на меня взгляд. Я добавил:

— Сегодня все равно сходим к Вионам. Я сниму накопившееся проклятье, это поможет.

— И насчет того, что подобное больше не случится… — вмешался вдруг Даль. — Стелла, мне жаль, но мы теперь не можем быть в этом уверены. Особенно после того, как Ольден показался в Лоделе и даже был в королевском дворце. Все знают, что он жив. Значит, если у тебя искали что-то, связанное с ним…

Эльф не стал продолжать, лишь улыбнулся.

— Мой дом охраняют, — неуверенно проговорила девушка.

— И все же, оставаться там опасно. На некоторое время придется переехать в Дом-в-тумане. Мы больше не допустим нападения. Ух будет готов, — это было сказано мне.

— Ух? — нахмурилась Стелла.

— Еще один дух, — пояснил эльф. — В отличие от Люция, он никому не показывается. Ну, разве что, кроме Олли. Так что можешь о нем даже не думать — он не доставит тебе беспокойства.

— Не знаю, — пробормотала девушка.

— Стелла! — я взял ее за руку. — Пожалуйста, позволь нам тебя защитить… хоть как-то компенсировать ущерб… Мне будет спокойней. В Доме-в-тумане ты сможешь приготовить новое лекарство для Милара. Мы купим все необходимое.

— Но…

— В Доме много комнат, — напомнил Даль. — А если выбирать между приличиями и безопасностью, я бы выбрал безопасность.

Стелла вздохнула.

— Это разумно, — признала она. — После того, что я здесь увидела, мне… не по себе.

***

Один из стражников отправился с нами, и мы оставили его охранять Стеллу в моем городском Доме. Даль оставил у дверей какое-то эльфийское охранное заклинание, которое я даже не смог толком разглядеть. Мне еще долго чудился запах флоксов. Стелле мы обещали скоро вернуться.

Мы заглянули в Инквизиционный корпус. Элвар провел нас в отдел магобеспечения, расположившийся в здании из крупных красных каменных блоков, с апсидой, украшенной пилястрами в два ряда — один над другим. Здесь я еще ни разу не бывал, здание видел только со стороны. Особого интереса оно у меня не вызывало, хотя построено было красиво… походило на небольшой храм.

А вот Элвар был здесь частым гостем, что, в общем, не удивительно: боевые инквизиторы больше других нуждаются в амулетах, как защитного, так и атакующего свойства… И они же — основные поставщики проклятых вещей, шептушек и прочих магических предметов, которые изучаются Инквизицией. В общем, с Элваром здоровались все, кто попадался нам на пути.

Инквизитор, которого решил расспросить Эльвар, окружающие называли мастером Олореном. Он выглядел довольно молодо, но с ним постоянно кто-нибудь о чем-нибудь советовался, поэтому на наш амулет взглянули не менее пяти человек, но никто не узнал вещицу.

— У нас таких не делают, — сказал Олорен. — Мы обычно используем металлы — они лучше проводят магию.

— Возможно ли, что кто-то из инквизиторов сдавал такой амулет на изучение? — спросил я. Мастер задумчиво кивнул.

— Конечно, есть записи о поступающих амулетах. Но мы можем искать долго, если вам не известно примерное время, когда он мог поступить.

— Примерно с месяц назад. Амулет мог доставить Кир Роэн, — припомнил Элвар.

— Не раньше двенадцатого числа… Я могу помочь с записями.

Олорен одобрительно кивнул.

— Вам вовсе не обязательно, — начал было я, но Элвар прервал меня:

— Я, конечно, не против того, чтобы ты тихо посидел в стенах Корпуса, пока не выяснится, что происходит, но инквизитором ты не являешься и официально к записям доступа не имеешь. Желаешь запросить королевского разрешения?

Я вздохнул.

— Понял-понял. Я просто пытался помочь, на правила не претендую, конечно.

На том мы и расстались. Я был разочарован результатами. Жаль, что нельзя

спросить об амулете у самого Кира. To есть, можно попросить Элвара, чтобы отправил запрос птичьей почтой. Но на это тоже потребуется время. Впрочем, отказываться от такой возможности я не собирался.

На выходе из отдела магобеспечения, мы столкнулись с мастером Талгаром.

— Марн! — благодушно кивнул он. — Какая нужда привела тебя сюда? Неужто все еще пытаешься выяснить что-то о подвеске?

— Нет, о ней я знаю уже достаточно, — улыбнулся я. — На этот раз у меня другой интерес.

Мастер Талгар взглянул с любопытством.

— Что же такое смогло завлечь Отменяющего в Инквизиционный корпус без официального вызова?

— Так вышло, что у меня оказался амулет, магия в котором… весьма неприятна. Это не проклятье, но нечто очень близкое, — я показал глиняный кругляш мастеру. Талгар задумчиво рассматривал вещицу.

— Могу я поинтересоваться, откуда у вас это? — спросил он, остро глянув на Элвара, а потом — на Даля.

— Изъяли у бандитов, — благожелательно пояснил эльф.

— Хм… и где теперь эти бандиты?

— Кто знает!..

— Жаль. Хотелось бы на них взглянуть. Что же, Элвар, я провожу этих двоих до ворот. Я слышал, тебя искал магистр Вион.

— Наставник вернулся? — удивился Элвар.

— Да, и ты знаешь, он не очень любит ждать.

Инквизитор извинился и ушел, а мы отправились дальше в сопровождении мастера Талгра.

— Зачем же вы отозвали юного Элвара? В его отношении есть какие-то подозрения? — спросил Даль.

— Скорее, нежелание упоминать при нем о вещах, которые не все инквизиторы могут одобрить.

Я промолчал, ожидая, когда мастер объяснит, что имеет ввиду. В конце концов, когда мы были почти у самой ограды, которая огораживала территорию центрального штаба Инквизиционного корпуса. Ограда была высокая, но обманчиво преодолимая, изящная. Сомневаюсь, конечно, что кто-то по своей воле попытается пробраться на территорию Инквизиции. Но если бы все попытался — пришлось бы преодолеть несколько слоев защитного магического барьера.

— Глину не используют для амулетов, потому что она слишком хрупка. Магию в себя она впитывает не особенно хорошо, поэтому приходится наносить заклинание прямо на поверхность. Как правило, в таком случае, заклинание, нанесенное на глину, не действует самостоятельно — нужно его активировать словом. Ценность таким штукам придает магический сердечник — то, что скрыто в глине и поддерживает заклинание после того, как оно активировано. Без сердечника амулет получится слишком слабый, а с сердечником — он может какое-то время скрывать магическое воздействие. Как вода, но, как и она, заглушает влияние.

— Удобно, — заметил эльф.

— Удобно, — согласился мастер Талгар. — Если вы всегда имеете доступ к тому, на кого собираетесь влиять при помощи такого амулета. Потому что через некоторое время происходит ослабление сердечника, и он может прекратить свое воздействие. Поэтому у южных народов, поклонявшихся богине Ало-тари, строить ее храмы из глиняных кирпичей и еще устраивать вокруг канал с проточной водой. Ало-тари, как известно, даровала победы в самых страшных битвах, но при этом была жестокой и мстительной, требовала жертвоприношений и могла наслать демонов, если считала, что к ней отнеслись недостаточно почтительно. Поэтому вблизи ее алтарей накапливалась темная энергия…

— Вы очень много знаете о том, как работают эти амулеты. Какое влияние вы имеете ввиду?

— Поначалу исключительно целительское. Молодые инквизиторы… не всегда готовы к тому, с чем столкнутся. Мы использовали такие амулеты, чтобы снимать страхи.

— О! — протянул Даль. — Смахивает на нашепоты, мастер.

— Да, только в незначительном объеме и с благими намерениями. Вы знаете, большинство боевых инквизиторов нуждается не только в тренировках силы, но и укреплении духа. Нельзя укрепить дух, когда одолевают внутренние сомнения. А этих детей бросили родители, они обладают магическими способностями, но слабыми. Обычно в душах таких бедняг накапливается злость.

В душе Кира я не замечал злости. Но намек все равно показался неприятным.

— Судя по всему, ваша целительская метода не получила поддержки, — заметил я.

— Co временем он потерял свою полезность.

Мне показалось, должно было быть еще что-то. Но мастер Талгар больше ничего не добавил. Он

— Чем же закончилась история? — спросил Даль.

— Да ничем, — ответил лекарь. — Магистр Вион узнал обо всем и приказал прекратить опыты, пока не случилось беды. С его стороны было великодушно не докладывать совету. Иначе, боюсь, я мог бы оказаться в тюрьме.

— Магистр Вион? — удивился я.

— Что вас так удивляет, господин Марн? Магистр всегда внимательно относился к делам госпиталя. Он запретил продолжать опыты и потребовал уничтожить приготовленные нами амулеты.

— И сколько людей знало об этих опытах? — продолжал выспрашивать эльф.

— Помимо меня и магистра Виона были еще двое лекарей, но оба уже умерли.

— А инквизиторы? — не удержался я.

— О! В этом была еще одна причина, по которой магистр Вион был против. Они ничего не помнят. Заклинание позволяет управлять не только их чувствами, но и воспоминаниями. Мы запрещали им помнить о воздействии. Это могло пошатнуть их уверенность и все наши усилия оказались бы тщетны. Потому мы старались внушить им, что они сами справились со своими внутренними демонами.

— Идея была неплоха, — заключил Даль. — Мастер, а то, что магистр Вион был перестал быть верховным инквизиционным судьей?

— Что? О, нет, ничего подобного. Магистр Вион слаб здоровьем. Король настоял на его отстранении и назначил наместником-инквизитором.

— А выглядит как ссылка, — обезоруживающе улыбнулся Даль.

— Ну, если бы это была она, то все случилось бы еще пять лет назад…

— А что вы использовали в качестве сердечников? — как будто спохватился эльф.

Мастер Талгар ответил:

— Это было специально заговоренное золото. Оно длительное время пролежало в месте истончения Завесы. Я провел кое-какие сравнения с записями в древних текстах и решил попробовать. Но не всякие благие намерения приводят к действительно благим результатам.

***

Как выяснилось, обе старшие дочери мастера Нердена вернулись домой. Обе были красавицы, даже странно, что все еще незамужние… Должно быть, мастер слишком придирчиво отбирал женихов.

Дочери Нердена были очень похожи друг на друга, разница в возрасте у них была — год или два, не больше. Обе девушки держались ближе к матери. Олина из моего видения была старшей сестрой. В глазах ее застыла настороженность. Дарина, средняя, держалась куда свободней. Ее не угнетало чувство вины, лишь печаль.

Знала ли она о том, что Глана встречается с Миларом Вионом? Наверняка. Вряд ли между сестрами, живущими в одном доме, могла сохраняться столь трепетная тайна. Тем более что Глана бегала тайком на свидания.

Дом был наполнен шумом и суетой. Дом снова наполнился жизнью, лишь по углам таились скорбные тени. И все же, не чувствовалось в Нерденах сплоченности. Я гадал, как на них, уже разобщенных бедой, повлияет известие о поступке Ламеллы Сальвен.

Погода была хмурая, с утра дул промозглый ветер. Вид из окна был унылый. Портной уперся обеими руками в подоконник и задумчиво смотрел во двор.

— В последние дни она не появлялась, — сказал он. — Вот мы и подумали… дочкам пора вернуться. Работа сама себя делать не будет.

Я понимающе молчал. To и дело в коридоре раздавались тихие шаги — жена или кто-то из дочерей портного находили дела, которые вели их мимо кухни. Мастер Нерден смолкал на мгновенье, потом продолжал говорить:

— Цветы тоже не появлялись и больше не слышно, чтобы она плакала. Господин Марн, есть ли надежда, что Глана, наконец, нашла успокоение?

— К сожалению, нет. Она продолжает являться в доме Вионов.

Портной помолчал.

— Что же, — признал он, наконец, — должно быть, справедливость того требует.

Следовало рассказать ему все, семья имела право знать о судьбе Гланы. Но у

нас были пока только предположения. Слишком жестоко обнадежить Нердена известием, что Глана может быть жива, а потом — ошибиться. Я сам до сих пор не мог поверить, что такое возможно.

— Мастер Нерден, ваша сестра когда-нибудь говорила с вами о Глане и Миларе?

— спросил я.

Портной покачал головой.

— Мы с Ламеллой не слишком хорошо ладим. Она — тяжелый человек. Ей не нравится моя жена, они почти не общаются. У меня мало возможностей поговорить с ней.

— Но ваши дочери у нее бывают.

— Нет. Теперь — нет. Ее навещала только Глана. Но на нее бредни Ламеллы о мужчинах не действовали.

— Бредни? — подал голос эльф.

— Ну… Ламелла считает всех мужчин лжецами и предателями. Конечно, осторожность девушкам не помешает, но сестра зашла в своих убеждениях дальше. Она пыталась настроить дочерей против меня. Она живет одна, ей, без сомнения, тоскливо и хочется, чтобы кто-то поддерживал ее. Но выбрала не лучший путь для того, чтобы привлечь к себе племянниц.

— Отчего же такая немилость? — поинтересовался Даль. — Вы чем-то навредили вашей сестре?

— Нет. Да и не во мне дело. Она не любит всех мужчин вообще.

— Но она носит траур по своему супругу…

— Да, вот только Сейлен не умер. Они рассорились, и он ушел из дома. С тех пор у сестры и появились эти мысли…

По крайней мере, теперь понятно, отчего Ламелла готова была зайти так далеко, чтобы отвадить Милара…

— Почему вы спросили? — спохватился портной. Я пересказал ему наш разговор с Ламеллой Сальвен. Объяснил, что призрак Гланы оставил дома у Вионов довольно странный подарок. Мастер Нерден молчал какое-то время.

— Я ничего не знал, — сказал он. — Девочка ходила бы к сестре и сама, у нее было доброе сердце. Но я просил ее, потому что мне казалось, что на нее Ламелла не влияет. Глана ей нравилась и… Как я мог не знать? Почему Глана не посоветовалась хотя бы со своей матерью?..

А вот это действительно вопрос. Ведь, судя по тому, что отравлен Милар не беленицей, куколка-шептушка ему так и не досталась. Он вовремя раскрыл замысел Гланы?

«Откуда у тебя это?!»

Я без конца думал об увиденном. Пытался вспомнить, что держал в руке Милар Вион, когда задавал Глане этот вопрос. Уж точно предмет не был похож на куколку.

Но что же еще могло так разозлить юношу?

— Мастер Нерден, — вмешался Даль. — Позвольте поговорить с вашими дочерьми.

Портной не препятствовал разговору, и обе девушки тут же были призваны на

кухню. Даль расспросил их о поведении Гланы в последние дни перед исчезновением. Но ничего нового мы не узнали. По мнению сестер, Глана вела себя как обычно. Быть может, была печальна, но накануне последней встречи с Миларом, наоборот, приободрилась.

Мне показалось, старшая выглядит взволнованной. Может быть, оттого что именно она была в видении. Но когда мы уже собрались покинуть дом мастера Нердена и попрощались с хозяином, нас нагнала Дарина.

— Господин Отменяющий, господин Даль, подождите!

— Вы спрашивали про странное, — сказала Дарина. — Не знаю, насколько это важно, но Глана виделась с господином Роэном незадолго до всего этого… Первый раз я заметила их в Квартале Торговцев. Они говорили о чем-то, и после этого Глана выглядела печальной. Я спросила, что случилось, но Глана сказала, что ничего особенного, а господин инквизитор разыскивает какого-то преступника.

— Она сказала, о ком идет речь?

— Нет. Я предупредила Глану, чтобы не ввязывалась, пусть инквизиторы сами занимаются своими делами. У них для этого есть силы и защитные артефакты. Но позже я снова видела их вместе и тогда… ну, понимаете, господин Роэн обнял ее. И я подумала, что они…

— Обнял, — повторил я.

Дарина кивнула и виновато добавила:

— Я не могла сказать такое при родителях, чтобы они не подумали, будто Глана была такой легкомысленной и завлекала мужчин. Но когда заговорили о том, что она была с Миларом Вионом, я подумала — он ведь тоже мог их видеть. Они были неосторожны и…

— Дарина, ты уверена в том, что твоя сестра могла… хм, встречаться одновременно с Миларом и Киром? — спросил я. Роэна не было, чтобы спросить, в чем дело, но, без сомнения, он бы не стал умалчивать столь важные сведения.

— Глана и второй раз сказала, что господин инквизитор расспрашивал ее по долгу службы. Я не стала говорить, что видела, как они обнимались. Но как же еще это понимать?

Я не знал, что сказать.

В доме мастера Нердена шевельнулась занавеска в окне. Сам мастер стоял на крыльце, дожидаясь возвращения дочери.

***

Признаться, я был зол, когда мы явились в дом графа Виона. Я здорово устал, тело налилось тяжестью, и ноги я переставлял с усилием. Несмотря на все старания Даля и Стеллы, я все еще не пришел в себя окончательно.

Но больше все-таки мною двигала именно злость.

Граф, вышедший встретить нас, выглядел напряженным и недовольным. Будто ждал нас раньше и уже начал подозревать, что мы не придем. Мне показалось, в доме стало холоднее, в углах скопилась пыль, сгущенная тенями. Тишина упреком таилась в поглощающих дом сумерках. Неизменный дворецкий зажигал свечи, но они словно боялись давать свет.

— Она здесь, — проговорил Даль.

Но, вопреки ожиданиям, призрака в комнате Милара не было. А Милар был и, кажется, ничто не могло изменить случившегося с ним.

— Проклятье? — поинтересовался эльф. Я подошел ближе к постели, хотя и так чувствовал присутствие демонической магии.

— Усилилось.

— Впору задуматься — не было ли нападение на аптеку все же неожиданным совпадением, — захихикал Даль. — Уж больше хорошо подгадано!

— Даль! — одернул я. И тут случилось нечто. Всплеск магии, такое резкое усиление, что я невольно отшатнулся, налетев плечом на эльфа. Даль придержал меня. Тело Милара выгнулось дугой. Милар захрипел, не открывая глаз, не приходя в себя. Руки его потянулись к горлу, словно он пытался сам себя задушить.

Дверь распахнулась. В комнату ворвался граф Вион, но столкнулся со Стеллой. Мы с Далем уже были возле постели. Эльф перехватил руки Милара, но справиться с парнем, пребывающим в беспамятстве, оказалось неожиданно сложно.

— Не поддается! — сообщил Даль вполголоса.

— Держу, — отозвался я, напряженно. В висках стучало, дышать стало сложно, как будто вокруг постели почти совсем не было воздуха. Или… была вода. Да, потому и двигаться так сложно — мы словно оказались под водой.

Холод усилился и мимо меня, мазнув по плечу, скользнул призрак Гланы. Белая прозрачная фигура опустилась на постель. Глана оглянулась на меня. Милар снова забился. Даля словно отшвырнуло. В следующее мгновение у него в руке уже был меч.

— Даль! — резко окрикнул я. Если бы было время, я бы удивился тому, что эльф послушно замер. А я смотрел на руку Гланы, тянущуюся к лицу Милара, на пальцы, застывающие над его губами. Слишком ярким было воспоминание о моей встрече с Ухом…

— Остановите ее! — выдохнул граф. Стелла перехватила его за рукав.

— Стоять! — рявкнул я.

Милар застонал, но он уже не метался по постели, лежал недвижно и черты лица его разгладились.

Глана отодвинулась и замерла. Вода стекала по простыням на пол, над натекающей лужей поднимался стылый парок. Губы Гланы шевелились.

«Помоги».

Следов проклятья не было. Я покачал головой.

— Не смогу, если ты не объяснишь! Что случилось с тобой и с Миларом! Что произошло на мельнице? И зачем ты встречалась с Киром?

Стоило произнести имя друга, как призрак взвился. Вот Глана сидит на постели и вот — она прямо передо мной, волосы развеваются, глаза горят безумным огнем.

— Предатель! — отчетливо произнесла Глана.

И пропала, окутанная туманом.

Я пошатнулся, но Даль оказался рядом и снова поддержал.

— Она сняла проклятье, — пояснил я. — Поэтому в первый раз я ничего не обнаружил. Я ничего не понимаю, Даль… Ничего!

— Видимо, по той же причине не скапливается магический туман, — задумчиво проговорил Даль, пропустив мимо ушей мои жалобы. — Господин граф, у вас ведь найдется крепкий чай?

Граф Вион, может, и хотел возразить, но все же совладал с собой.

Оказывается, он явился не один, а в сопровождении старого, но крепкого еще мужчины в черном костюме. Он молча наблюдал за всем происходящим, сжимая в пальцах цепь, на которой был подвешен медальон с эмблемой Инквизиционного корпуса.

— Магистр Вион, — приветствовал я. Вот не ожидал, что в доме есть еще кто-то.

— Рад видеть вас, господин Марн. И поражен. В последнюю нашу встречу вы гораздо хуже управляли своими способностями.

— Я еще не владею ими в полной мере, но надеюсь…

— Милару не на что было бы надеяться, не будь вас, — решительно оборвал магистр. — Я видел, как вы отогнали призрака. Роэн сказал мне, что изгнание не имело успеха. Признаться, я усомнился в его словах. Но теперь вижу, что мой внук действительно в большой опасности. Благодарю за то, что пытаетесь помочь.

Граф тем временем позаботился о чае, и мы покинули спальню Милара, чтобы разместиться в гостиной за обширным столом.

— Вы не знаете, кого-то, кто мог бы причинить Милару столь сильный вред? — спросил я через какое-то время.

Магистр Вион нахмурился.

— Роэн рассказал мне, что на него напали где-то за городом. Но я более не судья, прошло уже достаточно времени. Если бы кто-то хотел отомстить мне, он имел возможность сделать это раньше.

— Может быть, раньше Милар был слишком юн, и еще не было решено, что он пойдет по вашим стопам, — заметил Даль. Магистр Вион задумался. Да, ведь Милар не сможет стать судьей, поскольку у него открылся магический дар. Но ведь об этом никто не знает. И если кому-то не понравилось, что династия Вионов продолжит играть важную роль в Инквизиционном корпусе…

Об этом действительно стоило подумать.

— Милара умышленно перенесли с места нападения. Мы далеко не сразу узнали, где все случилось, и тело Гланы так и не было найдено. Мы полагаем, что кто-то забрал его для того, чтобы продлить мучения Милара. Он оказался связан с девушкой, когда проклял ее… или этот неизвестный совершил какой-то ритуал, чтобы закрепить связь. В конце концов, вы видите, в каком состоянии Милар.

Магистр Вион покачал головой.

— Это отвратительно. Если кто-то желает отомстить мне, он должен был напасть на меня, а не на моего внука!

— Но если кто-то считает, что по вашей вине пострадал его ребенок… — начал Даль и улыбнулся в ответ на пристальный взгляд магистра.

— Я судил многих, — признал магистр тяжело. — В том числе и юных аристократов, жаждавших признания, власти, пораньше вступить в наследство. Некоторые ради подобного пытались обратиться к демонической магии. Но все это были справедливые приговоры. Не представляю, чтобы кто-то таил обиду так долго…

Справедливость приговора еще не означает смирения с потерей — вот о чем я подумал.

— Если я что-то узнаю, сообщу вам в первую очередь, — пообещал магистр. Очевидно, он не собирался сидеть сложа руки.

Я кивнул.

— Магистр Вион, могу я задать еще вопрос. Несколько лет назад вы узнали, что мастер Талгар пытается лечить инквизиторов-практиков при помощи амулетов, в изготовлении которых использовалась демоническая магия. Вы запретили мастеру продолжать.

— Откуда вам это известно? — недовольно спросил магистр. — Это тайна, которая не подлежит разглашению.

— Мне пришлось выяснить эту тайну не по собственной прихоти. Недавно на меня напали прямо в Дом-в-тумане. У тех людей были при себе были медальоны, и их узнал мастер Талгар. Точнее, он предположил определенное сходство. Поэтому я хотел бы спросить…

— Я не отвечу! — оборвал магистр и, смягчившись, пояснил: — Я услышал вас, господин Марн. Новость скверная, как я и говорил, это тайна, распространение которой нежелательно. Однако с ваших слов выходит, что кто-то пошел дальше в применении опыта мастера Талгара. Я обязательно все это проверю. И разумеется, доложу обо всем королю. Но вы не принадлежите Инквизиционному корпусу, я не буду обсуждать с вами внутренние дела.

— Но ведь Ольден пострадал, — напомнил Даль. — Ответьте хотя бы, куда делись те амулеты, которые использовались мастером Талгаром?

— Ими впредь никто не смог бы воспользоваться, — ответил магистр Вион. — Это не могли быть они!

— Нет. Мы предполагаем, что эти амулеты использовались по-иному.

— Как же?

Даль улыбнулся.

— Боюсь, эти сведения — тайна, связанная с делами Отменяющего и подлежат оглашению только в присутствии короля.

— Даль, прекрати! — попросил я. — В амулетах был заменен сердечник, магистр Вион. Это… сделало их более опасными. Но это действительно тайна, которую я могу доверить лишь королю.

— Чего хотели люди, которые осмелились напасть на вас? — спросил магистр Вион.

— Мне это неизвестно.

— Что же… дело действительно выглядит скверно, — заключил магистр Вион. — Даю вам слово, господин Марн, если мне станет известно что-то, я сообщу либо вам, либо королю, а уже он будет решать, доверить ли вам эти сведения.

— Благодарю вас, магистр.

— Не стоит. Я должен вам гораздо больше за помощь моему внуку. Вы не отвернулись от него, несмотря на то, что он применил демоническую магию… Однако я не совсем понимаю, почему вы поступаете именно так. Спасти человека только для того, чтобы передать его в руки палачей…

Граф хотел возразить, но магистр Вион поднял руку, заставляя его молчать. Невесело усмехнувшись, бывший инквизиционный судья произнес:

— Я прекрасно понимаю, что ждет Милара… Но если он будет жив, у нас останется хоть какая-то возможность спасти его от казни. Поэтому, что бы там ни было, спасибо.

Повисло тягостное молчание, которое трудно было вытерпеть.

— Это отвратительно. Если кто-то желает отомстить мне, он должен был напасть на меня, а не на моего внука!

— Но если кто-то считает, что по вашей вине пострадал его ребенок… — начал Даль и улыбнулся в ответ на пристальный взгляд магистра.

— Я судил многих, — признал магистр тяжело. — В том числе и юных аристократов, жаждавших признания, власти, пораньше вступить в наследство. Некоторые ради подобного пытались обратиться к демонической магии. Но все это были справедливые приговоры. Не представляю, чтобы кто-то таил обиду так долго…

Справедливость приговора еще не означает смирения с потерей — вот о чем я подумал.

— Если я что-то узнаю, сообщу вам в первую очередь, — пообещал магистр. Очевидно, он не собирался сидеть сложа руки.

Я кивнул.

— Магистр Вион, могу я задать еще вопрос. Несколько лет назад вы узнали, что мастер Талгар пытается лечить инквизиторов-практиков при помощи амулетов, в изготовлении которых использовалась демоническая магия. Вы запретили мастеру продолжать.

— Откуда вам это известно? — недовольно спросил магистр. — Это тайна, которая не подлежит разглашению.

— Мне пришлось выяснить эту тайну не по собственной прихоти. Недавно на меня напали прямо в Дом-в-тумане. У тех людей были при себе были медальоны, и их узнал мастер Талгар. Точнее, он предположил определенное сходство. Поэтому я хотел бы спросить…

— Я не отвечу! — оборвал магистр и, смягчившись, пояснил: — Я услышал вас, господин Марн. Новость скверная, как я и говорил, это тайна, распространение которой нежелательно. Однако с ваших слов выходит, что кто-то пошел дальше в применении опыта мастера Талгара. Я обязательно все это проверю. И разумеется, доложу обо всем королю. Но вы не принадлежите Инквизиционному корпусу, я не буду обсуждать с вами внутренние дела.

— Но ведь Ольден пострадал, — напомнил Даль. — Ответьте хотя бы, куда делись те амулеты, которые использовались мастером Талгаром?

— Ими впредь никто не смог бы воспользоваться, — ответил магистр Вион. — Это не могли быть они!

— Нет. Мы предполагаем, что эти амулеты использовались по-иному.

— Как же?

Даль улыбнулся.

— Боюсь, эти сведения — тайна, связанная с делами Отменяющего и подлежат оглашению только в присутствии короля.

— Даль, прекрати! — попросил я. — В амулетах был заменен сердечник, магистр Вион. Это… сделало их более опасными. Но это действительно тайна, которую я могу доверить лишь королю.

— Чего хотели люди, которые осмелились напасть на вас? — спросил магистр Вион.

— Мне это неизвестно.

— Что же… дело действительно выглядит скверно, — заключил магистр Вион. — Даю вам слово, господин Марн, если мне станет известно что-то, я сообщу либо вам, либо королю, а уже он будет решать, доверить ли вам эти сведения.

— Благодарю вас, магистр.

— Не стоит. Я должен вам гораздо больше за помощь моему внуку. Вы не отвернулись от него, несмотря на то, что он применил демоническую магию… Однако я не совсем понимаю, почему вы поступаете именно так. Спасти человека только для того, чтобы передать его в руки палачей…

Граф хотел возразить, но магистр Вион поднял руку, заставляя его молчать. Невесело усмехнувшись, бывший инквизиционный судья произнес:

— Я прекрасно понимаю, что ждет Милара… Но если он будет жив, у нас останется хоть какая-то возможность спасти его от казни. Поэтому, что бы там ни было, спасибо.

Повисло тягостное молчание, которое трудно было вытерпеть.

***

Ближе к ночи мы вернулись в Дом-в-тумане. Я порядком устал и после ужина расположился у камина в гостиной. В корзине нашлись поленья. Видимо, Таро снова искал себе занятие. Не занимается же сам Дом запасами на зиму… хотя было бы неплохо.

— О чем грустишь, эль-ло? — раздался голос Даля от входа. Я оглянулся. Эльф был не один — за ним притащился Таро, причем с таким видом, будто его заставили поучаствовать в разговоре.

— Кто-то узнал о Книге, — напомнил я. — Выходит, я не справился с обязанностями Отменяющего.

— Ты только это понял? — хмыкнул вурдалак.

— После того, что происходило в Доме, это не удивительно. Твое состояние, поведение Дома, ритуал на крыше — слишком много дурных знаков. С этим ты уже ничего не можешь поделать. Но в твоих силах сделать так, чтобы никто не добрался до Книги.

— Что я могу?

Должно быть, усталость заставила меня жаловаться и упиваться собственной слабостью. Самому стало неприятно.

— Ладно, забыли, — вздохнул я. — Мне придется поговорить с королем об амулетах. Во дворец я пойду один.

Даль нахмурился.

— Это не лучшая идея…

— Не хочу снова обнаружить, что твой брат пытается тебя казнить.

— С меня хватило и одной твоей казни, — заметил я, но, произнеся слово «казнь» невольно вернулся мыслями к Милару Виону. Все меньше понимаю, зачем было поступать так жестоко…

— Интересно, — проговорил я. — Мог ли Милар применить демоническую магию по принуждению? Допустим, при помощи амулета его убедили в том, что он поступает правильно и…

— Слишком расточительно — использовать амулет только для того, чтобы заставить парня избавиться от своей подружки, — буркнул Таро. Он прав, конечно. Но из видений Гланы выходит, что младший Вион изменился слишком внезапно. Но если я прав, тогда нападение на Дом-в-тумане и месть бывшему верховному инквизиционному судье организованы одним и тем же злодеем…

Ох, как же мне это не нравится!

— Больше они не смогут пробраться в твои владения, эль-ло, — заверил Даль с понимающей улыбкой.

— Да, Ух считает, что Дом-в-тумане полностью восстановился, — подтвердил Люций. — А это значит, что и защита действует в полную силу. К тому же, ваша связь окрепла. Дом ведь передает тебе образы?

— Да… его способ общения очень похож на Уха.

— Не удивительно, они оба связаны с изнанкой мира и близки к Завесе. Только Ух — сущность, которая никогда и не существовала в нашем мире, а Дом — наоборот, частично потерял связь с реальностью из-за того, что превратился в своеобразный замок, запирающий Завесу, — продолжил призрак. — Разумеется, все благодаря твоему предку Алоизу.

— И эльфу Амаранту, — почти обиженно добавил Даль.

— Защита подразумевает также то, что комната с Книгой теперь скрыта. Никто, кроме нас не сможет найти туда дорогу. Таро чувствует Книгу. У Даля такой способности нет, но он — твой телохранитель и сможет отыскать тебя даже там, если понадобится.

— А Люц не признается, видит он комнату с Книгой или нет, — едко добавил Таро.

— Никто его там не видел. За все время нашей службы.

— Мне незачем, — произнес Люций. Вурдалак хмыкнул.

— Люций, — задумчиво сказал я. — Ты ведь понимаешь, что говорит Ух?.. Может быть, поймешь, что пытается сказать Глана? Я все думаю: если ее тело где-то держат, почему она не признается? Боится? Но ведь приходит же… и букеты эти подкладывает. По всему выходит, она просто не способна сказать напрямую, где находится.

— Возможно, не знает, — заметил Даль.

Я кивнул.

— Но ведь может рассказать хоть что-то… а то кроме «предателя» я от нее пока ничего вразумительного и не слышал.

— Если эта девушка согласится посетить Дом, я мог бы поговорить с ней, — признал Люций. — Но сам покинуть эти стены не могу.

— Разве? — удивился я. Нет, я не заподозрил призрака во лжи, просто новость стала неожиданной. Ведь Люций проявился вместе с остальными хранителями, а значит — не привязан к Дому-в-тумане…

Даль засмеялся. Но на пояснения расщедрился вурдалак:

— Люц — призрак из твоей библиотеки. Он всегда был здесь. Отменяющие сами призывают его, он не только хранитель, но и что-то вроде домашнего духа.

— Разумеется, речь об истинных Отменяющих, — добавил Люций. — Подготовленных к исполнению своих обязанностей. Мы уже поняли, что ты не по злому умыслу пренебрег обычаями, Ольден.

Мне нечего было сказать. Да уж! Оказывается, у них все еще остались секреты от меня. Найдется, чем удивить.

— Но ты можешь попробовать поговорить с девушкой сам, — рассудительно заметил призрак; мне показалось, так он пытался вернуть беседу в безопасное русло и избежать моего гнева: — Ух ведь способен передавать тебе образы. Может, и тут получится…

— Могли бы и сами догадаться, — презрительно бросил Таро.

***

Утром я застал Стеллу на кухне, она задумчиво изучала запасы круп и вяленого

мяса.

— Стелла, что ты здесь делаешь?

Девушка оглянулась.

— Я подумала, что раз Даль занят твоим лечением, я могу приготовить что-нибудь…

— Но ты не должна! — запротестовал я.

— А кто должен? — заинтересовался эльф, как специально притащившийся следом за мной. И смотрел он на меня с любопытством. — Ну, Ольден, кто, по-твоему, должен хозяйничать на кухне? Принц чужой страны или твоя лю…

— Принц! — выпалил я.

Стелла удивленно переспросила:

— Принц?

Даль вошел на кухню, церемонно поклонился девушке, едва не стукнувшись лбом о край стола, оглянулся на меня (мол, места у тебя тут маловато) и ухмыльнулся.

— Я сам! — вздохнул я.

— Ну, разве ваш Отменяющий не чудо? — подмигнул Стелле Даль. — Даже готовить умеет!

— Главное, чтобы это у него получалось лучше, чем справляться с демонической магией, — буркнул Таро. Его сопровождала тьма, из которой соткались очертания Уха.

Что это за столпотворение на кухне?

Но тут я почувствовал странную тревогу. Предчувствие… Красные глаза фантома мигнули, будто подсказывая, что я прав.

— Кто-то пришел? — предположил я.

— Смотри-ка, сам догадался, — буркнул Таро. — Я думал, придется теперь постоянно подсказывать.

— У тебя еще плоха связь с Домом, — сказал Даль и ободряюще добавил: — Ничего, скоро настроитесь друг на дружку.

— To есть… теперь всегда так будет? — удивился я.

— Конечно. Ты связан с Домом и всегда сможешь почувствовать его. Даже когда отправляешься в город, если что-то произойдет — он позовет тебя.

— Ничего себе, — пробормотал я. Честно говоря, прежде до конца не понимал всей сути связи Отменяющего и Дома-в-тумане.

— Похоже, эту связь разрушал ритуал, проведенный на крыше… И возможно, он же помешал нам почувствовать появление Отменяющего с истинным даром, — добавил Люций. Ну, точно, все в сборе.

— Так кто пришел? — спросила Стелла.

— Кир Роэн, — почти с удивлением сказал я. Нет, правда, я уже привык, что Ух передает мне какие-то образы. Но теперь, похоже, картинка пришла от Дома. Это было уж слишком.

«Открой ворота», — попросил я. Ощущение, пришедшее в ответ, было непонятным. Но через некоторое время раздался звон дверного колокольчика. Надо же, теперь и он звучал мелодичней. Раньше колокольчик дребезжал, теперь же — выдавал какую-то веселенькую мелодию.

Подумать только! Такие перемены — всего за несколько дней.

А если хранители ошибаются и все это — ненадолго? Вот уйдут они — и Дом снова превратится в угрюмые развалины…

Хм… собираются ведь хранители уходить? Или подождите, они же не могут остаться здесь на всю жизнь… даже если это моя жизнь, которая короче, чем жизнь вурдалака или эльфа… Почему-то я только теперь всерьез об этом задумался.

Таро между тем пошел открывать дверь. Сам, без всяких просьб. И через некоторое время они с Киром прошли на кухню, поглядывая друг на друга крайне недружелюбно.

— Стелла! — удивился Роэн. — Что ты здесь делаешь?

— На аптеку напали, — пояснил я. Кир кивнул.

— Да, Элвар мне сообщил…

— Должно быть, о первом нападении. Недавно ее разгромили еще раз. Похоже, что-то искали. Вот мы и подумали, что Стелле лучше побыть здесь какое-то время.

— Так, — инквизитор оглядел всю нашу компанию уже более пристальным взглядом. — О чем еще я не знаю?

— Подожди, лучше скажи — что вы нашли, — попросил я.

Роэн лишь покачал головой.

— Мы прошлись по обоим берегам Лади, Олли. У реки подозрительно много нечисти… Но самого прорыва мы не нашли!

— Но этого не может быть…

Даль тихо засмеялся.

— Пожалуй, это самая частая фраза, которую я слышу с тех пор, как мы вернулись в этот Дом.

***

Завтрак нам все же готовила Стелла, и меня изводили противоречивые чувства восхищения, страха и ревности. Слишком естественной, была эта ситуация, завораживающей, как отточенный древний ритуал. Я боялся, что уже не смогу привыкнуть к Дому-в-тумане — новому, но пустому, без Стеллы… А осознание, что не я один наблюдаю за таинством, завораживающим, почти интимным, сводило с ума.

Боги! Речь ведь всего лишь о завтраке…

Пора вводить традицию есть только в столовой. Не зря ведь придумали специально приспособленные для этого помещения! Развели произвол… А потом будут жаловаться, что их кормят в комнатах для слуг! Хотя… для международного скандала и так уже в достатке причин. Хватит и того, что младший сын Светлого дома Эльфирры вынужден был готовить какому-то человеку, пусть и владеющему редким и полезным даром.

Мы ели картофель с розмарином, вяленое мясо и пирог с козьим сыром и красным луком, запивали ароматным травяным чаем с медом, и теперь уже Стелла задумчиво наблюдала за нами, подперев щеку кулаком. Взгляд ее был рассеянным, и я не знаю, о чем она думала, но меня снова одолело глухое недовольство — из-за того, что смотрит она не только на меня.

Кир тоже сидел мрачный, он едва притронулся к еде. Мы только что рассказали ему, что Аделиса изготовила шептушку на беленице.

— Я проверял ее, — заверил он Стеллу. — Но не нашел ничего, за что можно было бы ее осудить.

Стелла кивнула и сочувствующе улыбнулась, а я сказал:

— С тобой не было Даля. Боюсь, без него и мы бы ничего не добились. Поразительно хладнокровная женщина.

— Но Кир, ты ничего об этом не знал? — спросил я, хотя и так было понятно, что он впервые слышит историю о переданной Глане шептушке.

— Почему ты решил, что я знаю? — удивился инквизитор.

— Потому что, как мне сказали, Глана Нерден искала с тобой встречи незадолго до того, как исчезла.

— Со мной? Ничего подобного.

— Но вас видели вместе…

Кир нахмурился.

— Ну, разумеется, я ведь бываю в Квартале Торговцев. Время от времени мы виделись, здоровались и все. Не припомню, чтобы Глана специально хотела со мной увидеться. Тот, кто сказал тебе об этом, объяснил, зачем я ей понадобился?

— Кир, вас видели, — повторил я. — Ты обнимал Глану. Может быть, она и не сообщила тебе ничего важного, но если дело как-то коснулось Милара…

— О чем ты? — недоумение на лице Кира было искренним. Я озадаченно замолчал. Зачем Дарине вводить меня в заблуждение? Тем более что она должна была понимать: я спрошу у Роэна при встрече, и ложь тут же вскроется.

— Хм, однажды Глана была у меня в аптеке… У ее отца сильно отекают ноги в последнее время. Она увидела вас в окно и поспешила следом, будто и правда хотела о чем-то поговорить, — припомнила Стелла и, заметив, как вытягивается лицо Кира, извиняющимся тоном добавила: — Мне тогда показалось, что она обрадовалась вашему появлению.

— Когда это было? — спросил инквизитор.

— Аккурат ударили самые первые заморозки…

Кир покачал головой.

— Должно быть, ты ошиблась, Стелла. Глана не говорила со мной.

— Странно, что две девушки ошиблись по схожему поводу, — улыбнулся Даль. — Может, и правда вышло недоразумение…

— Может? — переспросил Кир, прищурившись. Эльф улыбнулся еще шире, как ребенок, которого поманили гостинцем. Он приподнялся, потянувшись к пирогу.

Рукав его рубахи при этом едва не макнулся в чай Таро. Вурдалак брезгливо поморщился и придвинул блюдо с пирогом к нему.

— О, спасибо, Таро! Ты настоящий друг, — пропел Даль и протянул руку уже к нему — будто хотел потрепать по голове, как щенка.

— Да уймись уже! — зашипел Таро, мгновенно приходя в бешенство. Он отдернулся и ударил по руке эльфа. Что-то упало на стол и подкатилось к тарелке Кира. Это был один из тех глиняных амулетов, принадлежавших бандитам, которые напали на Дом-в-тумане. Честно говоря, не думал, что Даль или Таро таскают их с собой.

Роэн удивился, увидев амулет, во взгляде его ясно читалось узнавание.

— Так он все время был здесь? — инквизитор взял амулет и привычным жестом попытался убрать его в поясной кошель. Даль неожиданно перехватил его за запястье. Кир почуял неладное, заметив онемевшего меня и замершую Стеллу. Таро единственный не изменился в лице: так и кривил губы в презрительной усмешке. Но рука его легла на рукоять меча. После нападения на Дом-в-тумане он не расставался с оружием.

— Амулет принадлежит тебе? — спросил Даль.

И Кир спокойно признал:

— Да, но я думал, что давно его потерял. Даже в голову не пришло, что мог оставить его у Ольдена дома. А что, собственно, случилось?

Я, наконец, пришел в себя.

— Даль!

Слишком очевидна была постановка этой сцены. Даль подстроил все так, ожидая определенной реакции Кира. Откуда он мог знать?!

Как такое вообще возможно?!

Но Кир выглядел так, будто никакой вины за собой не знал. И я моментально успокоился. Прежде следовало разобраться.

— Откуда ты… — начал я, глядя на Даля.

— Я не знал, Олли. Но не мог не проверить.

Он не мог не проверить!

— Да что происходит? — потребовал Кир. Он уже заметил, что Таро готовится к бою, и пока демонстративно не делал резких движений.

— Таро! — строго сказал я. — Не устраивай сцен. Кир, я никогда не видел у тебя этого амулета.

Инквизитор пожал плечами. Да, ничего удивительного. У инквизиторов много амулетов. И Роэн не показывал их мне специально. Так что я вполне мог не знать еще о десятке других, которые Кир постоянно держит при себе.

— Откуда он у тебя? — резко спросил Таро. Он предпочел пропустить мою просьбу мимо ушей и следил за Киром настороженно, в любой момент готовый напасть.

— Оттуда же, откуда и остальные защитные амулеты, — с заметным трудом сдерживая раздражение, ответил Кир, — из амулетной мастерской магобеспечения инквизиторского корпуса.

Какое-то время они с Таро пристально смотрели друг другу в глаза. Потом в дело вмешался Даль. Он опустил руку Кира и улыбнулся.

— Ну, раз так, мы можем спросить в мастерской, кому еще выдавались такие амулеты.

— Мне, наконец, объяснят, в чем дело? — потребовал Кир.

— Этот амулет не может быть твоим, — сказал я. — Они были у тех, кто напал на Дом-в-тумане.

Кир перевел тяжелый взгляд на меня. Ноздри его раздувались.

— Что? — переспросил он, наконец.

— Может быть, эти амулеты были отняты у инквизиторов, — предположил эльф с наивной улыбкой.

— Ага, а может, и были здесь вместе с хозяевами, — процедил сквозь зубы Таро.

— А в твоем тоже было вот такое? — Даль показал Киру кусочек черепицы.

— Что это?

— Помнишь, мы нашли на крыше пентаграмму и жертвенник? — спросил я. Кир кивнул, задумчиво посмотрел на осколок. Я продолжил: — Даль и Таро считают, что кто-то с помощью этих амулетов создал ключ к Дому-в-тумане. Они смогли пройти в Дом и напали на меня. Должно быть, у них не было времени искать Книгу…

— Или они точно знали, что не смогут к ней подступиться без помощи Отменяющего, — добавил Даль.

— Книгу можно вынести? — уточнил Роэн.

— Да, — подтвердил эльф. — Здесь она находится под защитой и, в то же время, безопасна для столицы. Но случиться может всякое, Отменяющий может забрать Книгу и временно переместить ее. Я повторяю — временно. Потому что отсутствие Книги подорвет устойчивость Завесы. Если прорыв случится в центре Ладимирры, пострадает много людей. И многие маги успеют подпасть под влияние демонического Зова. В итоге — прорывы будут только увеличиваться и, рано или поздно, можно ждать падения Завесы.

— Вы не успеете и глазом моргнуть, как разрушите весь мир, — фыркнул Таро.

— Tapo, не преувеличивай, — захихикал Даль. — Не все так печально…

— Но вероятность есть? — спросил я.

— Вероятность падения Завесы будет сохраняться всегда, эль-ло. Но, конечно, все не так просто. Чтобы Книга тумана подчинилась кому-то, кто не является истинным Отменяющим, нужно, чтобы истинных Отменяющих не осталось, но был кто-то с мало-мальски подходящим даром. Так что для начала нужно избавиться от тебя. А желательно — для начала свести с ума, чтобы не было сомнений в необходимости найти кого-то, кто будет впредь строго следить за Отменяющими.

Если ваш король даст на это согласие, ему придется еще договориться с нашими народами… и умудриться скрыть все случившееся.

— Пока получалось, — пробормотал Кир.

Эльф засмеялся. А я подумал о том, что хранители могли вовсе опоздать и не застать меня в живых…

— Твои родственники мертвы. Дом-в-тумане был символом сумасшествия Отменяющего до нашего появления, а действия Ругра прямо указывают на то, что он счел тебя опасным. Уже одно это может быть основой для разбирательства… но кто- то, видимо, желал, чтобы обвинение можно было подтвердить еще и твоими действиями. И для этого провел ритуал на крыше Дома. Он скрыл от нас

Отменяющего и, вероятно, влиял на Завесу. Ухудшалось состояние Дома, а вместе с ним — и Ольдена.

— Дядя и Глориан тоже сошли с ума, — напомнил я.

— Только это пока заставляет сомневаться в виновности твоего друга, эль-ло. Хотя я по-прежнему убежден, что твои родственники, не владевшие истинным даром, могли просто истощить свои силы. Но смерть твоих родителей и безумие Ругра говорят о том, что кто-то позаботился об уничтожении ближайших наследников.

Все это мы уже обсуждали, так или иначе. Но в собранных вместе вопиющих обвинениях было отвратительно много правдоподобия. Я представил себе, как прихожу к королю Елизару и вываливаю на него соображения эльфа. Разумеется, нужны доказательства. Но искать их — дело королевских следователей.

Глава 16. В которой история предательства превращается в историю любви, но от этого лучше не становится

Я думал, призраки молчат.

Льюис Кэрролл Фантасмагория

— Я слышал сегодня плач, — сказал граф Вион. — Вышел в коридор — а там все уже вот так.

Коридор был заполнен туманом, в котором стены казались серыми и как будто таяли, сливаясь с темнотой. От этого казалось, что коридор бесконечен. Или, наоборот, никуда не ведет. Шагнешь в туман — и столкнешься со стеной. Или навсегда пропадешь за Завесой.

Где-то капала вода. Под ногами хрустел тонкий ледок.

— Я пытался пройти, — сказал граф с бесконечной усталостью смирившегося с судьбой человека. Злости в нем не осталось ни капли.

— Держитесь, граф, — проговорила Стелла тихо. — Вы нужны своему сыну.

Граф оглянулся на нас, но ничего не сказал, лишь ступил в сторону, освобождая путь. В туман идти не хотелось, слишком крепок был страх перед демонической магией. Неужто призрак решил нам помешать, сознавая, что рано или поздно лекарство, приготовленное Стеллой, может помочь. В таком случае, кто-то сильно помог ей, разгромив аптеку. Хороших новостей мы сегодня графу не принесли, но он не стал нас слушать — сразу повел в коридор, чтобы показать… вот это.

Я протянул руку — и туман отпрянул, подался назад. To ли испугался, то ли заманивал. Ощущение ловушки было так сильно, что, если бы не присутствие Даля, Кира и Стеллы, я бы еще колебался. Даль положил ладонь на рукоять меча.

Мы пошли вперед, и туман начал отступать. В конце концов, мы дошли до двери, ведущей в спальню Милара. За дверью слышались горестные всхлипы. Кто-то действительно плакал.

Натекшая из-под двери вода потекла вверх прямо по дереву, переползла на потолок, и уже оттуда — капала вниз… Призрак Гланы появился прямо перед нами. Девушка смотрела только на Кира, и губы ее беззвучно шевелились. Прозрачная рука вытянулась в предупреждающем жесте.

Роэн растерялся, но быстро взял себя в руки.

— Глана, — произнес он. — Я не желаю зла ни тебе, ни Милару. И прежде не желал. Никогда, клянусь тебе в этом. Я лишь хочу разобраться в том, что произошло. Помочь Милару. Если бы в моих силах было помочь тебе…

Призрак замер. Глана смотрела на Роэна напряженно, будто размышляла.

— Мы были на мельнице, видели следы нападения, — добавил я. — Мы знаем, что Милар проклял тебя мнимой смертью, а после этого ты утонула. Это несправедливо, но ничего не изменится, если ты не поможешь нам. Ты так и будешь страдать, привязанная к этому миру собственным отчаянием. Я должен знать, где твое тело…

«Предатель», — отчетливо произнесла Глана одними губами, по-прежнему глядя только на Кира. Инквизитор беспомощно развел руками.

— Я не понимаю, в чем ты меня обвиняешь! Рассказать, что случилось, можете лишь вы с Миларом.

И все замерло. Черная вода потекла в обратную сторону, втягиваясь под дверь. Призрак отступил, а потом и вовсе пропал, но я нисколько не удивился, когда, войдя в спальню, мы застали Глану у постели Милара. Вода текла с пола на потолок, а оттуда — на подоконник. Туман расступался, оседая на стенах инеем и пеплом.

— Что это значит? — спросил граф Вион.

— Граф, ради блага своего сына, не мешайте, — шепнула Стелла, и Вион смолк. Мы подошли к постели. Милар лежал на боку, пальцы его впились в подушку с такой силой, будто она душила юношу, и он изо всех сил пытался освободиться. Стелла отодвинула Даля с дороги. Она не стала ничего говорить, мы и так все видели: и прокушенную губу, из которой текла на подбородок кровь, и царапины на спинке кровати, и порванную простыню.

— Судороги, — вынесла вердикт Стелла.

— Проклятья нет, — проговорил я негромко.

Стелла кивнула.

— Хороший знак. Быть может…

Глана приблизилась к нам, вопросительно заглянула Далю в глаза, перевела взгляд на меня.

— Отменяющий не станет лгать, — мягко сказал эльф. — Он сдержит слово, его лишь нужно направить.

Но призрак оставался безмолвен. Я помнил, что она способна говорить, но, видимо, лишь приложив усилия. И не было уверенности, что она действительно захочет помочь. Кажется, и Глана тоже сомневалась, хоть сложно представить подобное в отношении призрака.

Наши взаимные сомнения разрешил Милар, застонавший и открывший глаза. Все отвлеклись на него, и какое-то время у постели царило замешательство. Граф Вион попытался прорваться вперед, призывая сына. Милар задыхался, из горла его текла черная вода. Кир придержал его за плечи. Милар поднял на него взгляд, попытался отстраниться. Вид у него был почти безумный. Кир не отступил, лишь сжал зубы.

— Милар, — позвал я. — Ты дома. В безопасности…

Но парень не слушал. Взгляд его наткнулся на призрака.

— Гланка… — прошептал Милар и рванулся вперед. Едва ступив непослушными ногами на пол, он едва не упал, но Кир вовремя подхватил его.

— Нет… Нет! — Милар вырывался и сам, видно, не понимал, что делает; Киру пришлось отпустить его, и парень, не имеющий сил идти, оказался на полу. — Этого не должно было случиться!

Милар колотил кулаком по доскам, пока Кир не перехватил его поперек груди и не заставил подняться. Младший Вион шатко встал, сделал единственный шаг по направлению к Глане — и Кир снова подхватил его, предотвращая падение.

— Этого не должно было случиться! — с болью повторил Милар. Глана печально улыбнулась и покачала головой. Она медленно таяла, с ней таял и туман, и сразу стало понятно, что за окном светит яркое солнце.

Милар опять попытался оттолкнуть Кира, и граф Вион внезапно пришел инквизитору на помощь.

— Сын! — звал он. — Приди в себя!

Милар не слышал, он все еще порывался идти куда-то, но силы оставили его, он потерял сознание и Кир с графом положили его на кровать.

— Сделайте же что-нибудь!

— Успокойтесь, граф, — спокойно сказала Стелла. — Он просто истощил свои силы. Их и так было немного. Ему нужен покой и укрепляющий отвар. Надеюсь, теперь он придет в себя куда быстрее.

***

Милар был в беспамятстве до вечера, у него был жар, он то метался в бреду, то затихал на какое-то время. Стелла приготовила укрепляющий отвар из трав, за которыми отправили Даля в ближайшую лавку. На все это понадобилась уйма времени, и граф Вион злился, с трудом сдерживая обвинения. К вечеру он так измотал себя, что не имел сил мешать. Ему Стелла приготовила успокоительное. Дворецкий обеспечил всех нас ужином.

Призрак появился как раз тогда, когда Милар набрался достаточно сил, чтобы снова открыть глаза, словно специально подгадывала время. Никто не удивился, когда у окна заклубился туман над натекающей черной лужей.

Милар сел на постели и долго молчал, тяжело глядя на призрака. Кира он как будто не замечал. Наконец, Милар набрался смелости, чтобы спросить:

— Как… это произошло?!

— Сложно представить иное развитие событий, когда хочешь убить девушку так, что не гнушаешься демонической магии.

Милар оглянулся, на лице его промелькнули попеременно гнев, осознание, отчаяние и, наконец, решимость.

— Быть может, молодой человек хочет сказать, что он не обращал проклятья против девушки, призрак которой находится в этой комнате?

Милар взглянул на Даля спокойно, уверенно.

— Я не буду утверждать подобного. Но если вы полагаете, что я мог сделать это, чтобы навредить ей, то я…

— Ну, так расскажи, что случилось на самом деле, — предложил эльф.

Милар бросил быстрый взгляд на Кира.

— Почему вы не спросите его?

— Меня?

Роэн не был удивлен — не после всего того, что мы уже узнали. Но он был хмур и пытался скрыть непонимание, смешанное со злостью.

— Ведь ты знал все заранее! — закричал Милар, но голос его прервался, и он опять надолго замолчал, угрюмо глядя перед собой.

— Я знаю, что ты сделал это не по своей воле. To есть… хочу думать, что не по своей, — проговорил он, наконец. — Но ты…

— Говори, как есть, — произнес Кир. — Что бы там ни было.

Кир и Элвар проходили мимо кладбища, на всякий случай оба остановились, проверили сигнальные амулеты. Такая выработалась привычка. Лучше лишний раз проверить, чем снова столкнуться с отожравшимся зовунцом, который уже наплел лабиринт из паутины. Вот там-то их и нагнал Милар Вион. Без лишних слов он налетел на Кира, а когда инквизитор, не подумавший сопротивляться, ударился спиной о прутья ограды, схватил его за ворот куртки и, встряхнув, зарычал:

— Где она?!

— Ого, — присвистнул Элвар. — Вы чего это?

— Понятия не имею, — отрезал Кир, но голос его звучал холодно. Он, наконец, оттолкнул от себя Милара. — Ты вообще забыл, к какой семье принадлежишь? Что устроил?

Неподалеку случились какие-то люди, но Милару было все равно.

— Ее дома нет! Ты говорил с ней, а после она не появлялась дома! Что ты ей сказал?!

— Да в чем дело-то? — спросил Элвар, нахмурившись.

— Ничего, — ответил Кир. — Иди-ка ты один. Я пока тут разберусь.

— Ну, ладно, — с сомнением сказал Элвар. Но оставить Кира с Миларом он не опасался, а потому действительно ушел.

— Зачем ты с ней говорил?! — не выдержал Милар, голос его сорвался.

Кир процедил:

— Не понимаю, о чем ты.

— Все ты понимаешь! Зачем тебе, инквизитору, с ней говорить?

Кир снова оттолкнул Милара, который вознамерился схватить его за руку. Отряхнул несуществующую пыль с куртки. Повторил:

— Не понимаю, о чем ты.

— Я и сейчас не понимаю, — признался Кир. — Не помню этого разговора. Милар смотрел в сторону.

Поведение Кира временами менялось очень сильно. Милар не сразу это заметил.

И если бы не таскался следом за инквизитором с детства, быть может, не заметил бы этих внезапных проявлений. Да и поверить было сложно. Ведь Кир оставался Киром, тем же самым человеком, которым Милар восхищался. Но иногда Кир забывал о том, о чем они говорили буквально накануне, и Кир внезапно менял свое мнение. Поначалу это раздражало, но Милар понимал: у инквизиторов много дел, ему простительно забыть один-другой разговор.

А однажды Кир заявил, что Милару пора взяться за ум. Поигрался и хватит, нужно прекратить связи с дочерью ремесленника — ни ей, ни самому Милару их любовь пользы не принесет. Да и что это за любовь, когда Милар заранее понимает, что ничего не может дать Глане, разве что ее устроит положение содержанки.

Кир был так отвратителен, что Милар не сдержался и полез в драку. Инквизитор был сильнее и после Милар ходил с подбитым глазом. Но на следующий инквизитор не помнил ни разговора, ни последовавшей драки, и первый поинтересовался, что случилось с парнем. А на попытки Милара объяснить ответил недоумением. Кир был уверен, что провел весь прошлый день, выполняя поручения Инквизиции.

Но Милар не мог и подумать, что когда-нибудь дойдет до такого. Он был неподалеку от лавки мастера Нердена и случайно услышал разговор его старших дочерей. Дарина беспокоилась, что он узнает о встречах Гланы с Киром, а старшая одернула: мол, не лезь в это дело, без тебя обо всем позаботились.

Девушки испугались, увидев его. И взялись хором что-то лепетать.

Послышалось, ни о чем таком они не говорили. Милар настаивал и Олина выпалила: от вас, господин, никак не отделаешься. Вбили что-то себе в голову и думаете, все в мире повернется так, как вам хочется. Может, Глане нужна защита от такого вот сердечного друга…

Вот после этого Милар и искал Кира, чтобы с ним поговорить. Правда, к тому моменту, когда нашел, уже был слишком напуган. И зол.

— Ты слишком беспечен, — сказал ему инквизитор. — Твой дед станет наместником-инквизитором, а тебе прочат большое будущее. Я говорил, чтобы ты оставил ее? Говорил, что ты навлечешь на нее беду? Ты слишком любопытен, тебе везде нужно сунуть нос! Подумай, наконец: делаешь ты, а страдают близкие люди!

Ты дал мне слово, что никому не скажешь об амулете! Но если тебе хватило ума отдать его ей…

Милар похолодел. Кир говорил как будто через силу.

— Что с ней? — спросил Милар и, когда Роэн не ответил, схватил его за ворот куртки. — Что ты сделал?!

— Я? — инквизитор моргнул, будто плохо понимал, где находится. — Я-то ничего! Что бы ни случилось, помни, что это — твоя ответственность!

— Кир! Где она?! Скажи мне! Разве ты не мой друг?!

— Не сейчас, — выдохнул Роэн. — Не сейчас…

— О каком амулете идет речь? — заинтересовался Даль. Милар, наконец, посмотрел на Кира.

— Круглый, из глины? — спросил тот, нахмурившись.

Юноша кивнул.

— Вижу, ты вспомнил.

— Не уверен, — возразил Кир. — Но у меня был такой амулет.

— Я знаю, видел. На самом деле, таких амулетов я видел несколько. Один из них — на кладбище, когда там был зовунец.

— Разве друзья-инквизиторы не научили, что нельзя брать в руки всякую гадость, особенно на кладбище, где завелся зовунец? — удивился Даль.

— Говорю же, я видел такой у Кира, — повторил Милар. — К тому же, тогда мало что соображал. Когда появлялся этот амулет, Кир всегда вел себя странно, забывал что-то, говорил не то, что думал. Правда, мне не сразу пришло в голову сопоставить… После кладбища я некоторое время приходил в себя и не высовывался. Дома случился скандал, хотя дед вступился за меня. Но видно было, что и он считает, будто дружба с инквизиторами привела меня к опасности. Так что я старался не подходить к Киру. Да его все равно отослали с поручением. Его не было больше недели. Так что мне долго не удавалось с ним поговорить. Зато было достаточно времени, чтобы подумать.

— И мы поговорили? — спросил инквизитор.

— Если это можно назвать разговором, — ответил Милар. — Ты разозлился.

Сказал, что никогда не видел подобных амулетов. И мало ли что могло со мной случиться, если бы меня заметили. Амулет он отобрал и сказал забыть о нем…

Даль хмыкнул.

Милар кивнул каким-то своим мыслям.

— Разумеется, это было подозрительно, но я тогда ничего не сказал. Видел, что бесполезно. А на следующий день Кир сделал вид, что не помнил этой ссоры. Мне показалось, что сделал вид. Я понимал, что ему нужна помощь, но ведь он отказывался говорить со мной об этом. А я успел заметить, что у амулета странное воздействие, рядом с ним становилось как-то неспокойно, будто я забыл сделать что- то важное… Однажды я проснулся посреди ночи от жажды. Я стоял у окна, которое только что открыл. Мне кажется, я мог бы даже уйти из дома и напасть на кого-то. Это была очень странная жажда. Как будто утолить ее могла не вода, а только чья-то жизнь. Я ощущал себя чудовищем и мысли мои сводились к животным желаниям… С тех пор я спрятал его в сосуд с водой и хранил запертым в шкафу до возвращения Кира.

— А дальше — ты стянул у меня амулет, — припечатал Кир. Милар даже умудрился покраснеть в ответ на это заявление.

— Ну… да! Но если даже он не постоянно был при тебе, это бы плохо закончилось. Я понятия не имел, зачем тебе это, но понимал, что добровольно ты не носил бы при себе такое. Кто-то тебя заставил. Так я решил.

Несложно догадаться, зная характер Роэна. Милар бывает в инквизиционном лазарете, иногда помогает. Мог что-то услышать от мастера Талгара. Или увидеть…

если лекарь сказал нам не всю правду о завершении опытов…

Знает ли об этом магистр Вион? К кому еще, кроме него, Милар мог пойти за советом… Или из-за Гланы они рассорились, и юноша упрямо решил выяснить все сам?

— Так вот, — сказал Милар после непродолжительного молчания. — О том, что случилось. Кир все же рассказал мне. Глана сама разыскала его. Хотела поговорить… ты должна была пойти ко мне, — добавил он с сожалением, посмотрев на призрака. Глана покачала головой, помедлив, подняла руку и указала на меня. Милар вздохнул, прикрыв глаза.

— Да нет же… Я знаю, что мало из себя представляю. Живу под крылом у родителей, не сделал в жизни ничего примечательного. Но я должен был хотя бы защитить свою девушку!

— Я так понимаю, дело у Гланы было связано с демонической магией? — спросил Даль, потому что Милар снова замолчал.

Ну, действительно — у девушки, как мы выяснили, было немало причин искать встречи с Киром. Рассказать про Ламеллу Сальвен, которая все же вручила ей шептушку, например. Может, она даже показывала куколку Роэну. Или, может, речь у них шла не о Ламелле, а о ведьме Аделисе…

— Глана нашла такой же медальон, — пояснил Милар. Повисло недоуменное молчание. Милар добавил: — В последнее время появилось достаточно много опасной нечисти. Кое-что рассказывал Кир, кое-что — Элвар. Глана нашла медальон на окраине города. Он ее как будто позвал. Это было очень похоже на зов, который заставил ее пойти на кладбище. Там был дом со старым запущенным садом. В заборе была дыра, и медальон был зарыт почти рядом.

Я представил себе состояние девушки, которую потянуло в неизвестный дом, копаться в тамошнем саду. Да уж! Я бы на ее месте тоже побежал к знакомому инквизитору. Хотя нет — я на ее месте не побежал… И к чему это привело?

— Все это Глана рассказала Киру. И он сказал, что сам во всем разберется. Забрал медальон, а Глану… сказал, что проводит до дома. А сам — отдал каким-то бандитам, и они увезли ее из города. Ты сказал: на случай, если кто-то знал, куда пошла Глана.

Кир оглянулся на призрак Гланы.

— Не может быть…

— Знаю, — устало произнес Милар. — Но ты сам привел меня туда, где они скрывались. Им нужен был амулет. Не тот, который нашла Глана. Другой, с помощью которого управляли Киром. Похоже, ты не сказал, что отдал его мне… В общем, неподалеку от Мокроступок есть старая мельница. Полуразвалившаяся уже.

— Мы там были, видели следы боя, — вставил я. — Вы были там вдвоем с Киром?

— Ну да. И этих четверо… Гланка связанная, в углу. Даже не пошевелилась. Я сразу полез в драку, если Кир не помог — не справился бы, наверное… Двоих мы ранили, остальные сбежали. Один узнал Кира, они говорили… меня трогать им было запрещено, — с горечью продолжил Милар.

***

— Мы ее пальцем не тронули. Даже напоили дорогой. Приехали — она уже полудохлая была. Слышь, Роэн, ты ж нас знаешь! — объяснял бандит. Кир называл его Луфи, и они общались с таким видом, будто обычное дело обсуждали. Милар следил за обоими искоса, потому что сейчас не мог доверять инквизитору. Его друг не стал бы так спокойно разговаривать с бандитом.

Глана шевельнулась, лишь когда Милар склонился над ней. Он не понял сразу, что это не из-за веревок и не из-за страха. У Гланы был жар. Глана тихо всхлипнула, по подбородку у нее текла кровь — из разбитой губы. «Не тронули»…

— Тише, — прошептал Милар. — Я здесь. Родная моя…

Он подхватил на руки хрупкое тело. Глана уткнулась лицом ему в рубашку, пробормотала что-то невнятное.

— Мы вон что нашли, — Луфи указал пальцем куда-то в сторону. Там, на полу лежала смятая тряпица. Какой-то мешочек, набитый травой. Руки-веточки торчали в стороны. Кукла, вот что это было. Маленькая уродливая, с намалеванной углем рожицей.

— Михар ее цапнул с дуру, его тут же и свалило. А девчонка дышит еще вроде!

Если бы Милар мог, он бы сейчас убил этого типа. С удовольствием. Он отчаянно

хотел убивать. Но на руках у него была Глана. Он унес девушку с мельницы, уложил на траву. Девушка всхлипывала, глядя на Милара, но как будто не узнавая его.

— Глана! — позвал он. — Это я. Теперь все будет хорошо.

— Это шептушка, — послышался голос Кира. Милар сжал кулаки… Откуда у Гланы могла взяться такая гадость?!

— Глана! — Роэн встал рядом, он держал куколку в руке, спрятав ладонь в рукаве на всякий случай. — Кто тебе это дал?

Правильно. Нужно выяснить, кто сделал куколку, что нашептал… Понять, как помочь, какое противоядие использовать.

Милар схватил девушку за плечи, встряхнул в отчаянии.

— Откуда у тебя это?! Глана!.. Где ты это взяла?!

Голова Гланы безжизненно свисала набок. Милар склонился, прижимая любимую к себе. Услышал тихое:

— Милар…

Она еще силилась что-то сказать, но не могла.

Кир выругался.

— Беленица!..

— Что?! — выдохнул Милар, чувствуя, как холодеют пальцы. Ему не нужно было объяснять, что такое беленица. Кир рассказывал, что в былые времена эльфы использовали ее для того, чтобы травить послов и неугодных правителей соседних государств. «Королевский сон» называли они эту страшную траву, дарившую скорую и почти неотвратимую смерть.

— Есть ли лекарство? — когда-то спросил Милар.

— Разве что под рукой будет вода из живого источника в Звонком бору, — усмехнулся Кир.

Тогда это была всего лишь история. А сейчас — Глана умирала, и не было у Милара живой воды, чтобы ее спасти.

Решение пришло само. Кир все же слишком много ему рассказывал, а любопытство заставляло Милара искать подробности. Конечно, Роэн никогда не передавал ему темных заклинаний. Но Милар все же был внуком верховного инквизиционного судьи и многое почерпнул из его записей. Магистр Вион, должно быть, не подозревал, насколько Милар интересовался подробностями судебных разбирательств.

— Уже ничего не поделать, — проговорил Кир.

Милар отпустил девушку, осторожно. Решение пришло само собой.

— Тихо, сказка моя. Только не уходи. Не отпущу тебя, слышишь? — уговаривал он. Глана забилась в судорогах.

— Отойди! — прорычал Милар. — Дай нам попрощаться! И этого уведи… Ну?!

Кир поверил. Отошел и Луфи ушел месте с ним. Милар достал кинжал и разрезал ладонь. А потом, не сомневаясь ни единого мгновения, произнес:

— Налагаю проклятье мнимой смерти на это тело. Отныне и впредь оно в моей власти. Лишь моя воля способна пробудить его. Таково мое слово и ничто не может его изменить!

Это было одно из самых страшных проклятий, о котором он когда-либо слышал. Единственное, способное замедлить смерть Гланы.

Все, что Милару было нужно.

Наказание его не страшило. Если кто-то должен умереть, то пусть это будет он

сам.

Кир окликнул его. Милар не оглянулся, страшась отвести взгляд от той, кого любил больше жизни. Глана уже затихла. Милар опустился перед ней на колени, коснулся ее плеча.

— Прости меня, прости! — шептал он, склоняясь к плечу любимой. — Сказка моя… я не знал, что еще сделать…

И тут Милара отшвырнуло от Гланы. Боль пронзила его насквозь. Милар закричал, не в силах терпеть. Перевернулся на живот, царапая землю… Он не понял, что случилось, только чувствовал, что силы покидают его.

«Нельзя! — билась в голове отчаянная мысль: — Глана… Глана!»

Он так и повторял ее имя, пока огонь сжигал его изнутри. Он не мог умереть, по крайней мере, пока не вернет ее к жизни! Превозмогая боль, он поднялся на колени и потянулся к любимой, стараясь коснуться…

Но перед глазами уже было черно, и в груди словно открылась дыра.

***

Глана пальцем прикоснулась к своему уху. Тому, в котором была видна знакомая серьга. Я вспомнил видения, связанные с прикосновением к памятному украшению. Обрывки встреч Милара и Гланы, которые, как выяснилось, были разобщены по времени и запутали меня в первый раз. Потому что суть произошедшего на берегу Лади у старой мельницы я не постиг до конца до сих пор…

Послышался смех. Граф Вион, сидевший в кресле в углу, закрыл голову руками и раскачивался из стороны в сторону. Должен бы радоваться, что сын пришел в себя, но вместо этого совершенно потерял самообладание.

— Разве на такой исход я рассчитывал?.. Едва не убил собственного сына!

— О чем вы, граф? — спросил я. Милар молчал, глядя на отца.

Граф Вион вдруг успокоился.

— Я не сказал вам всей правды в нашу первую встречу, господин Отменяющий. Тогда, той девушке, которая пришла ко мне с рассказом о возмутительной связи моего сына с дочерью лавочника, я дал ей не только деньги. Мне не понравился ее рассказ. Я спросил: чего она хочет добиться, придя ко мне. Она ответила, что желает защитить девчонку! Будто бы это он применил магию, чтобы она забыла все на свете и слушала только его.

Даль фыркнул. Да уж, думаю, Милару не нужна была бы магия, чтобы увлечь девушку из простой семьи. Граф негодовал:

— Возмутительно! Она еще смела предъявлять мне претензии! Разве я мог это стерпеть?! И я сказал ей… сказал, что если она так желает защитить свою подругу, у меня есть для нее средство. Я отдал ей серьги. Сказал, что они фамильные и на них — сильное защитное заклинание против магии. Девчонка должна была только надеть их и проносить неделю. Если через неделю камни помутнеют — значит, ее кто-то пытается заколдовать.

— Они не фамильные, — медленно проговорил Милар.

— Разумеется, нет, — кивнул граф. — Но хранились у меня давно, я приготовил их для твоей матери на случай, если ей понадобится защита.

— Серьги попали к Глане… от кого она могла принять такой подарок? — вмешалась Стелла. Хороший вопрос. Купить серьги Глана не могла, слишком они дорогие. Ей подбросили, а она и надела? Нет, тут что-то другое.

Глана прижала ладонь к груди, со стороны сердца. Кто-то близкий? Об их встречах с Миларом знали тетка и сестры… Ламелла Сальвен отдала Глане куколку- шептушку. А серьги — кто-то из сестер? И Милар сказал, что Олина говорила Дарине, чтобы та не вмешивалась, потому что «обо всем позаботились»…

А вообще бывают семьи, где из любви пытаются поговорить друг с другом, а не подсунуть проклятье или другую гадость?!

Кстати!

— На серьгах было проклятье, — заметил я.

— Нет! — запротестовал Вион.

— Но вы не сказали девушке всего, — протянул Даль.

Граф признал:

— Заклинание не просто отражает магическую атаку. Оно наносит ответный удар, небольшой силы, но девчонке бы хватило… Я ведь был уверен, что это она приворожила моего сына! Недели было достаточно на то, чтобы наказать ее! Но мог ли я предполагать такое?!

— Когда Милар проклял Глану, защитная магия ударила в ответ по нему самому.

И, в сочетании с откатом, было создано ответное проклятье, — заключил Даль. — Вероятно, так.

— А яд? — спросил я.

— Кто знает, — проговорил эльф задумчиво. — Но мы еще не дослушали историю.

— Я больше ничего не помню, — сказал Милар с сожалением.

— Господин инквизитор все еще был с тобой, — напомнил эльф. — Выходит, это он привез тебя в город и оставил в саду.

— Должно быть, так… — согласился Кир. Они с Миларом смотрели друг на друга.

— Но Глана… — выдавил Милар. — Ты оставил ее там?!

— Должно быть, так… — эхом повторил Кир. Взгляд его потускнел. Я знал своего друга, понимал, что он никогда бы так не поступил. По своей воле — нет. Но в том-то и дело. В том-то все и дело: за свою волю Роэн больше не мог ручаться.

Глана протянула к Милару руки. Она что-то быстро говорила, но слышны были лишь отдаленные шепотки. Да и то, может, только мне: остальные просто непонимающе смотрели на девушку.

— Глана, — сказал Даль. — Один мой друг тоже не может говорить так, чтобы его услышали. Но с Ольденом ему удается общаться. Он просто представляет то, о чем хочет сказать и передает эти образы эль-ло… Попробуй, вдруг у тебя тоже получится.

Глана некоторое время не шевелилась, а потом, словно решившись, двинулась ко мне. На полу остались черные следы, хотя девушка не сделала ни одного видимого шага — просто оказалась прямо передо мной, заглянула в глаза. Шепот усилился, но я все еще не мог различить слова. Тогда Глана коснулась меня рукой и хватка призрачных пальцев на моей руке вдруг оказалась невероятно сильной. На меня дохнуло холодом и… я как будто потерял равновесие. Вокруг не осталось ничего — ни комнаты, ни людей. Даже Глана куда-то пропала. Надо мной сомкнулась вода.

Черная, непроглядная и невероятно холодная.

***

Меня выкинуло на речной берег, залитый медным светом заходящего солнца.

Оно было невероятно большим, будто таяло прямо в речной воде, слишком близко, но тепла не давало — холод по-прежнему сковывал меня так, что ядаже пальцем не мог пошевелить.

Кир склонялся над Миларом, вытащил амулет, говорил что-то, но я все еще не мог различить слов. Кир был зол, и когда вернулись бандиты с подмогой — он даже не посмотрел, что их четверо против одного. Они и не спешили драться, хоть явились с оружием наголо. Они ведь были знакомы с Киром и выполняли его поручение. Но, кажется, сейчас были недовольны. Один из них что-то выговаривал Роэну, указывая на лежащего ничком Милара.

— Заплати и разбирайся со своим хозяином сам, — различил я далекий, как из колодца донесшийся голос. Его прервал протяжный вой.

Кир замер, и бандиты начали оглядываться, один за другим. Из зарослей на берег не спеша выбрался Косматый Ругр. Упираясь в землю обманчиво тонкими жилистыми передними лапами, он двигался вперед, поводил головой, принюхивался. Остановился возле мельницы, вытянул шею, чтобы разглядеть что там, за распахнутой дверью. Должно быть, чуял кровь. Или кто-то там прятался. Или Ругра привлекла демоническая магия.

Люди, до сих пор пребывавшие в оторопи, тянулись к оружию, но, по здравому размышлению, все же бросились бежать. Все, кроме Кира. Он вытащил меч и стоял перед телами Милара и Гланы. Ругр подходил к нему, принюхиваясь и скалясь.

Шерсть на загривке вздыбилась. Когда до Кира осталось шагов пять (простых, человеческих), Ругр оттолкнулся от земли и прыгнул. Кир должен был уйти в сторону, но это означало — оставить без защиты Милара и Глану. Поэтому Кир нанес удар, который Ругр даже не заметил — он приземлился рядом с инквизитором, взяв лишь чуть в сторону. Меч Кира даже задел его… а потом Ругр просто отшвырнул Роэна в воду, чудом не сломав ему шею — удар лапой пришелся по голове, Когти скользнули по груди.

Кто-то тряс меня за плечи.

— Ольден! — звал женский голос. — Приди в себя!

— Оставь его! Разве не видишь, что он не сможет это выдержать?!

— Нет, подождите, — мелодичный, успокаивающий голос Даля. — Это всего лишь воспоминания. Они уже не могут причинить вреда.

Неправда, хотел сказать я. Воспоминания могут быть стать пыткой. Когда Кир узнает…

Словно услышав мои мысли, эльф добавил:

— Не ему.

Я снова барахтался в ледяной воде, задыхался. Дело было не в том, что чужие воспоминания вдруг стали опасными.

Мне просто отчаянно хотелось проснуться, но нужно было увидеть…

… Когда Кир очнулся, наполовину он все еще был в воде, хотя цеплялся руками за траву на берегу. Под головой натекла лужа воды вперемешку с кровью. У Кира был рассечен висок и один глаз не открывался.

На берегу было тихо, лишь ветер шевелил ветви деревьев, да плескали волны. Меча не было, должно быть, отлетел куда-то или вовсе сейчас на дне реки.

Кир поднялся на ноги, его шатало. Оглянувшись, он не увидел ни людей, ни Косматого Ругра. Лишь вырванные с корнями клочья травы, разбросанные на месте стычки, напоминали о его присутствии.

Милар лежал, уткнувшись лицом в землю. Кир склонился над ним, аккуратно перевернул на спину, придерживая за плечи. Парень дышал, но был без сознания. Ран на нем не замечалось, но было понятно, что Милар в лихорадке.

А вот Глана пропала без следа.

Кир не нашел ни ее тела, ни следов. Да и вряд ли она могла куда-то идти сама. Кир осмотрел берег, зашел на мельницу, но поиски оказались тщетны. Он и тел бандитов не нашел, но видел кровь и искромсанные когтями Ругра стволы деревьев.

Киру ничего не оставалось, Милара срочно нужно было везти в город.

Он действительно оставил Милара в саду Вионов и уехал, никем и незамеченный в ночи…

А утром, видимо, инквизитор второй ступени Кир Роэн уже не помнил ничего из того, что случилось накануне. И когда мастер Нерден обратился к нему с просьбой помочь, потому что призрак дочери приходит рыдать под окна дома, он так ничего и не вспомнил. А призрак не рискнул говорить с ним — ведь Глана знала, какую роль сыграл Кир в случившемся.

Вот такая вышла история.

Глава 17. В которой во всем пытаются обвинить Даля, а я пытаюсь уверить Стеллу, что все будет хорошо, но сам в это не верю

"Так вот, — сказал он, — вы каков!"

Льюис Кэрролл.

Фантасмагория

Я опустился в кресло, разом навалилась усталость.

— Ничего хорошего? — спросил Кир.

Я покачал головой.

— После того, как Милар получил магический удар, вернулись бандиты, с подмогой. Видимо, они тебе не очень доверяли. А следом за ними появился Ругр. Он их убил. Всех или нет — не знаю, но думаю, шансов было мало. Тебе повезло — должно быть, он счел, что ты мертв. Да и Милар едва дышал.

— А Глана? — спросил Милар. Призрак улыбнулся.

— Не знаю, — сказал я. — Когда Кир пришел в себя, ее уже не было. Я пытался выяснить это из воспоминаний, но всякий раз видел Ругра. У меня сложилось впечатление, что это нечто вроде запрета.

— Запрет духа леса… — проговорил Даль.

— Что это значит? — спросил я.

Эльф пожал плечами.

— Впервые слышу о таком.

Я взглянул на Глану, но она оставалась спокойна и даже не пыталась что-нибудь произнести. Выходит, действительно запрет?

— Во всяком случае, могу сказать одно, Милар, — заключил я. — Кир искал Глану. Не бросил и не уехал сразу.

Младший Вион молчал, силясь справиться с собой. Мог ли он сейчас отнестись с пониманием к моим словам? Я благоразумно молчал. Не стал добавлять, что Глана выглядела как мертвая, и лесной дух попросту решил предать ее воде, потому что почуял демоническую магию. Не самое лучшее решение — сделать так, чтобы парень злился не на Кира, а на Ругра.

— Что будешь делать? — спросил я Кира. Друг был мрачен, и я его понимал: ничего приятного в том, что ты не помнишь каких-то событий из своей жизни.

— А что мне остается? Пойду к наставнику, — сказал Кир. — Он должен знать, что кому-то стало известно об опытах мастера Талгара.

— Или же эти опыты никогда не прекращались, — заметил Даль. Кир покосился на него, но промолчал.

— Зачем мастеру Талгару рассказывать нам о них в таком случае? — возразил я. Голова была тяжелой и думать совершенно не было сил.

Эльф хмыкнул.

— Чтобы снять с себя подозрения.

— Тогда ему нужен кто-то, на кого эти подозрения переложить, — замерил Кир.

— Выходит, у него есть сообщник, которым можно пожертвовать.

— Эй! — возмутился я. — Мы ведь о мастере Талгаре говорим! Он…

Не мог вот так играть с волей людей? Но мастер сам рассказал, что как раз этим и занимался. В благих целях, но для этого использовал магию демонов! Не наговоры и зашептанья, а именно проклятья. Только проклинал… хм, избавлением от страха? Звучит не очень-то благородно. Да и небезопасно.

— Он мог и не знать о том, что кто-то снова занялся опытами, — упрямо сказал я.

— Но по его же словам — все, кто был причастен, уже умерли, — возразил Даль. — Кроме него самого, магистра Виона, короля и… Совета Инквизиции.

Посыл понятен. Куча народу узнала о том, что волю человека можно на время подчинить и сделать это так, чтобы не появился туман из-за Завесы. И все посвященные — люди, обличенные властью.

Неприятная складывается картина.

— Ладно, — сказал я. — А я пойду к королю. Он наверняка узнает о случившемся от мастера Виона, но я все равно обязан доложить. Послушай, Даль… ты действительно не знаешь, почему дух леса может быть против того, чтобы я увидел, что случилось?

Я взглянул на эльфа, тот загадочно улыбался, глядя в окно.

— Пока у меня больше сомнений. Но, видишь ли, эль-ло, сейчас меня больше интересует другое.

— Что? — устало спросил я.

— Почему все вы, говоря о том, кто может стоять за всей этой историей с амулетами, игнорируете очевидного претендента.

Я потер виски.

— О чем ты? — резко спросил Кир.

Даль захихикал.

— Магистр Вион — лучшая кандидатура на роль организатора заговора. Но сколько бы раз его имя ни упоминалось, вы просто делаете вид, что ничего странного в этом нет. Даже Милар, а ведь он так и не сказал нам, при каких обстоятельствах узнал, что кто-то подчинил волю Кира Роэна. А ведь будучи верховным судьей Инквизиции, магистр Вион был одним из самых влиятельных людей в Ладимирре. Он первый узнал об опытах мастера Талгара. Он хорошо знал твоего дядю, бывшего Отменяющего, и, наконец, у него была возможность в любой момент потребовать Кира к себе на правах наставника. Господин инквизитор не слишком доверчив. Но кто-то дал ему амулет, который подчинил его себе… Ты говорил, Дом-в-тумане не жалует гостей, эль-ло, но кто, кроме тебя и твоего друга до нашего появления действительно пытался попасть на холм?

— Только королевские посыльные… — проговорил я.

— Я так и думал.

— Это бред, — отрезал Кир.

— Действительно, Даль, твои слова — лишь предположения. А между тем, магистр Вион был у короля. Елизар знал бы, что магистр участвует в заговоре.

— Конечно… если только магистр не придумал, как использовать амулеты уже после того, как на опыты мастера Талгара был наложен запрет, — возразил эльф. И вдруг покачнулся. Или это у меня перед глазами все поплыло.

— Простите, господин Марн, — услышал я голос графа Виона. — Но вы не оставили мне выбора!

И потом — наступила тьма.

***

— Появление вашего высочества всерьез осложнило мое положение. Подобраться к Отменяющему стало намного сложнее. Признаться, я думал, что с этим деревенским увальнем будет все также просто, как и с его дядей. Тот хотя бы подозревал, что неспроста сходит с ума. А Ольден Марн даже ни разу не задумался об этом! Каково же было мое удивление, когда, почти добившись успеха, я столкнулся с тем, что этот упрямец отказывается подчиняться! И ведь даже не знал, как пользоваться своей магией! Неуч… Откуда мне было знать, что эта девица действительно способна помочь ему? Собрание неудачников! В мои дела вечно лезли те, кто ничего не понимал. Но это — самое страшное. Когда человек не понимает, что творит, предугадать его действия невозможно. Он ведь сам за себя не отвечает. Ужасно отвлекает.

— Тебе следовало относиться серьезней к наследнику рода Тернов, магистр, — Даль говорил с привычной веселостью.

— Что поделать! Когда ты один, сложно за всем уследить!

И голос магистра Виона тоже звучал спокойно, размеренно. Со стороны посмотри — так они беседуют о чем-то обыденном.

Я, кстати, даже со стороны посмотреть не мог. Очень странное ощущение: тело как будто отсутствовало вовсе. Я понимал, что лежу на полу, но не мог пошевелить, кажется, ничем, кроме век, да и те приподнимались с большим трудом. Не уверен, что удалось бы заговорить. Спасибо, дышать получалось без труда. Все, что я мог увидеть сейчас — это изящная лакированная ножка дивана, старинный, подернутый сетью царапин паркет и часть стены.

Мы по-прежнему в доме графа Виона.

Даль, судя по всему, был прямо за моей спиной. Он сидел или даже стоял. Видимо, магистр Вион проявил уважение к высокопоставленному гостю.

— А чем тебе не угодили эльфы?

— Чем они могут угодить человеку, который любит свою страну? Вы все время появляетесь под предлогом того, что люди обязаны вам своей свободой,

Отменяющим, который может преодолевать демоническую магию. На самом деле, Терны и Книга тумана — не спасение для людей, а орудие вашего давления… страшилка, сохраняя которую, вы продолжаете диктовать королю свою волю.

— Человек, который любит свою страну? — повторил Даль, растягивая слова. Даже мне, привыкшему к его манере общаться, тон его казался раздражающе- издевательским. — Последний раз, когда люди решали сами, они едва не ввергли мир в хаос, отдав свои души демонам за бесценок. Им было все равно, что пострадают не они одни. И если вы пытаетесь уничтожить Книгу тумана — то лишь собираетесь повторить ошибки собственных предшественников!

Магистр не смутился.

— Вы, любители старых сказок, не способны мыслить по-иному. Вами руководит прошлое. А в прошлом — лишь страхи, основанные на непонимании. Я не собираюсь совершать безумства и уничтожать Книгу тумана. Это невозможно без разрушения Завесы, дураку ясно.

— A ты не нацелен на Завесу, эль-ло?

— За кого ты меня принимаешь, эльф?

— За того, кто собирается начать войну. Хорошо, значит, не уничтожение Книги тумана. Человек, ты намерен в нарушение Договора избавиться от хранителей?

— Наконец-то, дошло! Да тут избавляться-то нужно только от вас. Призраки меня не волнуют, вурдалакам плевать на Книгу. Только эльфы лезут везде со своими советами!

— Все-таки война, — протянул Даль. — Пока я не вижу, чтобы ты мог обеспечить безопасность Книги или Отменяющего.

— Отменяющий то, Отменяющий се… он всего лишь мальчишка, на которого вдруг свалились разом титул, богатство, внимание короля. Он же играет в благородство, а стоило только напугать — во что он превратился? Разве можно доверить Книгу тумана такому балбесу? Вся страна живет как-то без его помощи, а в Лоделе почему-то считают, что если живут в столице, претендуют на дополнительные привилегии! Уже дошло до того, что хвастаются в соседних городах, что у нас тут не страшны проклятья, потому что они — избранные! Ничего, привыкнут. Это только кажется, что страшно. Зато пользы будет гораздо больше. А если кто-то ударится в панику — король и Инквизиция разберутся с этим.

— Его величество не примет твоей стороны, дед, — вмешался Милар.

— Замолчи! — оборвал магистр Вион. — Елизар разумный человек и в первую очередь печется о государственной выгоде, а не о спокойствии кучки избалованных любителей праздной жизни! Тем более, ему в ближайшее время будет, чем заняться. Тоже с выгодой, если не будет отвлекаться. А все, что касается демонической магии — дело Инквизиции. Без Инквизиции эта страна давно погрязла бы в настоящем ужасе перед магами. Пока остальные только рассуждают и носятся со сказками про героя- отменяющего именно инквизиторы борются с нечистью, обеспечивают безопасность… Этого достаточно. И мы сможем позаботиться о Книге тумана.

— Сдается мне, вы тоже склонны к сказкам и красивым заявлениям, — засмеялся Даль. — Дело ведь не в безопасности, а во власти, которую даст Книга тумана. А король, будучи магом, знает о вашем отношении?

— Ему придется признать нашу правоту. Слишком много магов собралось у трона. При этом — любой из них в любой момент может поддаться Зову. Это — куда страшнее, чем угроза скандала с Эльфиррой, ваше высочество. И не переоценивайте себя. Мне известно, что вы лишены защиты рода, ваша магия не подчиняется вам в полной мере и более того — вы остались живы только благодаря Отменяющему. Собственный брат не доверяет вам, а его свита и вовсе против того, чтобы вы оставались в столице. Это просто подарок для меня! Так что, в конечном счете, я даже благодарен вам за появление.

Странно, прежде мне казалось, что магистр Вион — разумный человек. Сейчас же я отчетливо понимал, что перед нами одержимый… Нет, не демонической магией. Собственными идеями. Они захватили его настолько, что он не видит окружающего мира, людей, которые для него теперь — лишь части великого плана.

И где-то я уже встречал это пренебрежительное отношение к людям… Таро тоже невысокого мнения о нас. Но его бурчание по этому поводу не так страшно слушать.

— Отец, — подал голос граф Вион. — Не стоило все же так обходиться с Отменяющим. Он спас Милара… вместе с этой девушкой и господином… его высочеством.

— И что с того? Если бы твой сынок не родился магом, у него был шанс стать великим человеком! А что он представляет собой теперь? Увлекся какой-то лавочницей! Тебе следовало самому довести дело до конца и не надеяться на посредников. Запомни, исполнители хороши только когда ты даешь им четкие указания. Если не мог разобраться сам, должен был обратиться ко мне… скольких проблем можно было избежать!

— Не хочешь ли ты сказать, что убил бы его? — голос графа Виона, доселе звучащий не слишком уверенно, вдруг окреп. Магистр Вион не обратил на это внимания.

Он презрительно фыркнул:

— Это лучше, чем позволить полоскать наше имя! Да еще и амулеты… Хорошо хоть, она пошла к Роэну, а не к кому другому! Не хватало привлечь внимание к себе из-за такой ерунды.

— Кстати! — вмешался Даль. — Ваши слова противоречат вашим делам, эль-ло.

Или хотите сказать, что призывали нечисть из-за Завесы лишь затем, чтобы отвлечь своих подчиненных?

— Елизар должен знать, что бесполезно надеяться на Отменяющего и задуматься о том, насколько опасны маги.

— Но маги здесь не причем, — напомнил Даль.

— Чушь! В любой момент один из них может сорваться! Просто потому что слаб или алчен, обижен или напуган! Существующие ограничения на применение магии — это лишь полумера. Которая не поможет, если кто-нибудь устроит полномасштабный подрыв Завесы…

— О! Так ты устроил безопасную демонстрацию, чтобы открыть своему королю глаза на недостатки ладимиррской системы безопасности? — заинтересовался Даль.

— Она не была безопасной! — дерзко возразил Милар. — Люди пострадали!

— Если маги обезумеют, будет гораздо больше жертв! — отрезал магистр Вион.

— Не меньше, чем в войне с Эльфиррой, — задумчиво проговорил Даль.

— Да не будет никакой войны, — устало проговорил магистр Вион. — Из-за ненормального принца, который едва не погиб по вине собственного подопечного уж точно никто ее не начнет.

— О, человек, у тебя есть план?

— Разумеется! Получится неплохо.

— Придется постараться…

— А что, по-твоему, раньше я трудился спустя рукава?!

Даль замолчал, но в этом молчании все еще сквозило сомнение. Никто больше не рискнул возражать магистру и тот, подумав, все же объяснил:

— Сперва я предполагал свалить всю вину на деревенского выскочку. Он уже достаточно демонстрировал безумие. Даже король начал высказывать мысли, что ноша ему не по плечу. А когда участились бы случаи истончения Завесы и обнаружилось бы, что в амулетах, которые управляют призывом нечисти, использована магия, основанная на крови Отменяющего, ни у кого бы не возникло сомнений…

— А! Все же убийство бедной птицы на крыше Дома — твоих рук дело? — уточнил Даль.

— Это сделал Роэн, по моему приказу. И если бы не твоя пронырливая подружка, Милар, он бы и дальше был мне полезен! А теперь толку от него все меньше и меньше. Я все же надеялся, что вы найдете тело лавочницы и при ней будет амулет… Но поиски ничего не дали. Дома у нее Роэн тоже ничего не обнаружил. Когда выяснилось, что она бывала в аптеке, я подумал, что поганка могла добраться до Отменяющего. Но ваше высочество и здесь мне помешали!

— Потому твои люди вернулись и разгромили аптеку?

— Мои люди? Роэн нашел каких-то проходимцев! Он знает всю шушеру в городе!

Кир молчал и не пытался возразить или оправдаться. Да был ли он здесь? Хотя

самое страшное — я до сих пор не слышал Стеллу… Надеюсь, она просто

благоразумно не пытается вмешаться в разговор.

— Ты думал, что у Гланы амулет, управляющий Киром, — обронил Милар. — Значит, ты приказал ее похитить?

— Я приказал Роэну вернуть амулет! А он напортачил.

— Она умерла из-за какого-то амулета! Ты что, не мог сделать другой?! — выкрикнул Милар.

— Я приказал тебе молчать! — возвысил голос и магистр Вион. — Что ты понимаешь! Если бы управляющие амулеты было так легко изготовить — их бы делали все, кому не лень! Но нет, тут нужна кровь Отменяющего, специальные обряды, месяцы подготовки, годы закрепа привязки… К тому же, никого не удивляет, что Роэн выполняет мои поручения. Новый помощник может привлечь ненужное внимание… Кругом виноваты эльфы! — внезапно без всякой логики заключил магистр.

— Если бы вы не помешали, мой план уже воплотился бы в жизнь.

— Значит, ты намеревался свести Ольдена с ума и очернить его в глазах короля. Малейшее подозрение на то, что он решил прорвать Завесу — и Елизару ничего бы не оставалось, как избавиться от Отменяющего. Только вот с Книгой пришлось бы что- то делать. Избавившись от последнего из Тернов, ты хотел потребовать, чтобы Дом-в-тумане был передан на попечение Инквизиции? — Даль захихикал. — Я действительно испортил такую игру, как приятно! Что же теперь? Заставите меня убить Отменяющего под предлогом мести? Все же из-за него меня снова едва не предали суду, я бы мог разозлиться… Но ведь тогда я расскажу все Джойзелу. И он может прибегнуть к помощи вашего короля, чтобы проверить мои слова. Значит, меня тоже придется убить?

Даль говорил как будто не о себе. Надеюсь, у него есть план и он не просто так выуживает из магистра Виона подробности безумного плана!..

— Да, но для начала Отменяющий передаст мне Книгу. За ней уже отправился мой помощник. Разумеется, такое дело я не мог поручить Роэну. Не после его провала с этой лавочницей. К тому же, он едва не угробил моего внука!

— Но ты сам намерен убить его, — заметил Даль.

— Я намерен его подчинить! — рявкнул магистр.

Даль хмыкнул. А я подумал, что, должно быть, в Дом-в-тумане поехал Элвар. Он знал, что меня охраняет не только Даль. Но Кир знает, что Даль — единственный эльф среди обитателей Дома. А вот Элвар был уверен, что и Таро — тоже представитель Эльфирры.

Выходит, Элвар не просто так явился утром после нападения. Он знал, что бандиты поджидают меня. И уже тогда собирался заполучить Книгу и вручить ее магистру Виону. Забавно… они бы ничего не добились, но погиб бы только я. А теперь — под угрозой все, кто мне дорог. Просто потому, что магистр Вион не понимает и вряд ли поверит, что Книга не дастся в руки никому, кроме Отменяющего. Весь его план изначально был ущербен.

— Еще один вопрос, человек, — заговорил вдруг Даль. — Теперь я понимаю, как ты довели до такого состояния Дом-в-тумане. Но как тебе удалось взбесить Ругра? Ты сказал, что за Дом вы принялись уже после того, как Ольден стал Отменяющим… Но дух леса напал на его родителей гораздо раньше…

— Не переоценивай мои силы, эльф. Зачем мне вообще связываться с духом леса? Я просто должен был позаботиться, чтобы не появились другие претенденты на Книгу тумана. Потому и избавился от всех родственников. А слухи про Ругра пустили крестьяне. Им лишь бы дай сочинить историю пострашнее.

— О, — почти весело сказал Даль. — Что же вы оставили в живых Ольдена?

— Я ничего о нем не знал, пока Арвин не приволок его к себе! Но даже после этого… я долго считал, что опасности он не представляет и не спешил расправиться с ним. Лисеныш скрывал свои способности!

Я больше не мог притворяться, будто ничего не слышу. Если бы я мог двигаться, уже вскочил и напал на магистра Виона. Мне все равно, что он бывший верховный инквизиционный судья! Мне все равно, что он куда знатнее, чем я и пользуется уважением…

Я ненавидел его всем сердцем за пренебрежительные рассуждения о моих родителях, о Кире…

Я не остановился бы, даже вырвись сила Отменяющего из-под контроля. Я почти хотел этого! Но ничего не происходило. Я как будто был и не был собой одновременно.

— A! Вот и наш деревенский выскочка! — бросил магистр Вион. В поле зрения появились сапоги. Надо мной склонился Кир. Он был свободен, а взгляд его выражал только спокойствие. Он был совершенно уверен в своих действиях.

— Кир, — позвал я. Не ответив, Роэн под мышки и усадили, прислонив к чему-то спиной. Видимо, к креслу, в котором сидел Даль.

— Он все понимает, эль-ло, — заметил эльф, — но оценивает по-другому. Так, как считает нужным магистр.

Магистра Виона я по-прежнему не видел, но сказал:

— Это подло, то, что вы делаете, Вион! Кир доверял вам, вы ему как отец.

Магистр Вион фыркнул.

— Вот именно! Я вложил в него достаточно, чтобы ждать послушания и хорошей работы.

Я, в общем-то, понимал, что говорить бесполезно. Если уж собственные поступки не заставили магистра Виона задуматься, то любые слова — бесполезны.

— Почему я не могу двигаться?

— Потому что я умнее, и вы все попались в мою ловушку.

— Нас опоили, эль-ло, — пояснил Даль. — А потом еще и заклинание применили, хоть этот человек и утверждает, что все зло — в магах.

Голос его звучал на удивление весело. Хотелось надеяться, что эльф все же знает выход из сложившейся ситуации.

— Где Стелла? — напряженно спросил я. Сбоку, оттуда же, где находится и Даль, послышалось:

— Я здесь, Ольден.

— Я вам не мешаю? — любезно поинтересовался магистр Вион.

— Вовсе нет! — охотно отозвался Даль. — С тобой интересно беседовать, человек! Кстати, как ты вообще узнал о Книге?

Насущный вопрос. Что-то мог рассказать Кир, но магистр получил сведения еще до моего появления в Доме-в-тумане. А Роэн не мог прежде быть таким полезным шпионом.

— Не такая уж это и тайна. Достаточно много выложил твой дядя. Он не слишком-то умел держать язык за зубами, особенно когда был пьян. Жалкий человек!.. И ему, совершенно не способному держать себя в руках, была доверена такая ответственность! Если бы не он, возможно, я не стал бы тратить столько сил на весь этот план.

— Потому позаботился о том, чтобы свести его с ума?

— Да он и сам прекрасно справлялся. Слишком уж много пил и боялся любой тени. Стоило только зародить в его душе подозрения, и он стал придираться к собственному сыну. Удивительно, что при этом не тронул тебя. В прочем, ты оказался не так уж бесполезен. Кто знал, что кровь Отменяющего может так пригодиться.

— Чем же вам не понравилась кровь моих родителей? — процедил я. Ну, где она, та сила, которой во мне так боятся? Почему именно сейчас я не могу ею воспользоваться?! Магистр Вион смотрел на меня с покровительственной улыбкой. Понимал, что я желаю его убить — и не могу.

— Знание не приходит просто так. Тогда мне казалось удобным избавиться от всех Отменяющих…

— Король, — медленно проговорил я, — не мог не понять ваших планов…

— Чтобы заставить признаться, он должен понимать, о чем спрашивать. Хотя в какой-то момент Елизар начал подозревать, — признал магистр Вион. — Было бы тяжело сохранять от него тайну, если бы пришлось остаться в столице. Но на некоторое время моих защитных амулетов хватает. Они не скрывают моих мыслей, лишь кое-что отсеивают. Это удобно, но требует слишком много времени на подпитку.

Даль вдруг рассмеялся.

— Книга подчиняется только Отменяющему, магистр. Неужто вы не знали?

— Но если истинного Отменяющего нет, его может заменить даже не родственник. Разумеется, временно. Желательно, чтобы это был родственник, но история знает пример, когда в течение трех лет Домом-в-тумане управлял граф Гален.

— Управлял? Скорее, присматривал за порядком. К Книге он даже не подходил ни разу. А потом из похода вернулся Грейн Терн, у которого как раз проснулся дар. Что вы будете делать, когда найдется истинный носитель дара, господин магистр?

— Откуда ему взяться? — пренебрежительно махнул рукой Вион. Даль захихикал особенно мерзко.

— Ну, не все Терны придерживались строгих правил. Я могу навскидку припомнить пару пьянок, после которых у Эдвина Терна вполне могли появиться потомки, о которых он так и не узнал…

— Ты специально пытаешься вывести меня из себя, эльф? — поинтересовался магистр Вион. — Я знаю, что защита рода на тебя не действует и даже если причинить тебе вред, твои родичи об этом не узнают. Но на всякий случай все же повременим с твоей кончиной. Сначала Отменяющий добровольно передаст мне Книгу…

— Я не буду вам помогать! — выдохнул я, все еще ослепленный своей злостью.

— Разумеется, будешь. Для этого здесь она, — сообщил магистр Вион, взмахнув рукой. Девушке достало благоразумия промолчать. Я скрипнул зубами.

— А теперь мне нужно заняться Миларом, — сухо сообщил магистр Вион. — История с лавочницей зашла слишком далеко. Поначалу я рассчитывал, что Роэн сможет вернуть амулет, и потому потворствовал вашим поискам. Но ты умудрился дойти до самого короля. Я уж не говорю о слухах, которые ходят среди соседей. Обязательно было выгонять из дома всю прислугу?

— Они ушли сами, — ответил граф, которого прежде не было ни видно, ни слышно. Теперь он подошел к магистру, и стало понятно, что он также участвует в заговоре. — Отец…

— Только не ной! Нужно было думать, под какую юбку лезть, — отрезал магистр.

— Мало того, что больше одного наследника на свет ты произвести не смог, так у него еще и магический дар открылся. Прежде, чем взять жену, тебе следовало тщательней проверить ее родословную. Когда ты явился ко мне с новостью о том, что брак должен быть заключен срочно, я предупреждал, что такое может случиться. Но ты вдруг решил, что надо поступить правильно. Теперь не мешай. Роэн!

Кир шагнул в сторону, и я потерял его из виду.

— Что… — вырвалось у эльфа, потом послышалась возня и, наконец, звук, как будто что-то тяжелое тащат по полу.

— Приятного времяпрепровождения, ваше высочество! — напутствовал магистр. — Не буду извиняться, я слышал, тебе не впервой сидеть в подвале.

— Нет… — запротестовал Даль. — Нет!

— Даль, успокойся, — попытался образумить я, но эльф, кажется, не услышал. В прочем, он не мог сопротивляться, поэтому его вялые возражения остались без внимания.

— Что ты на меня смотришь? Убери ее отсюда, — сказал магистр Вион графу и тот беспрекословно подчинился. Стелла снова вскрикнула.

— Оставьте ее! — процедил я, но на меня тоже не обратили внимания. Тогда я сказал в пустоту, потому что не имел возможности увидеть девушку: — Стелла, просто жди. Все будет хорошо, я обещаю.

Кажется, Стелла что-то ответила. Но грохот захлопнувшейся двери заглушил ее слова.

***

Я не врал Стелле. Все еще могло завершиться хорошо. Что бы там себе магистр Вион не напридумывал, Элвар не сможет добраться до Книги. Да, у него наверняка есть один амулет. Но для того, чтобы добраться до Книги, ему придется пройти мимо Таро и Уха, а потом как-то вынести из Дома.

Есть ли у магистра Виона план на этот счет? Или он пренебрег словами эльфа, посчитав их преувеличением? Но я был уверен: если Элвар вернется — то вернется ни с чем. Магистру придется придумывать новый план. А уж Таро за это время догадается предупредить короля!

— Не думал, что вы с отцом додумались до такого… Или его ты тоже подчинил? — послышался тихий голос Милара. Судя по всему, младший Вион расположился на диване.

Магистр принялся ходить по комнате. Поначалу мне показалось, что он просто не доверяет ни Киру, ни графу. Как же он собирается осуществить переворот, если даже не может быть уверен, что элементарное поручение будет выполнено?

— Какой смысл, он и так не способен меня ослушаться, — бросил он пренебрежительно. Радости по этому поводу магистр явно не испытывал. Ему одинаково не нравятся непокорный внук и послушный сын? Но при этом ни одного из них он не собирается отпускать.

— На что тебе я? — снова заговорил Милар.

— Чтобы дать тебе шанс иметь хоть какой-то вес в этой жизни.

— В качестве бездушной куклы? — усмехнулся младший Вион.

— Не драматизируй. Я просто получу гарантии, что впредь ты будешь совершать лишь разумные поступки!

— Чем Милар вам пригодится? — вмешался я. — Он ведь маг, зачем вы мучаете его, если он годен лишь на то, чтобы стать рядовым инквизитором. Или надеетесь устроить его при дворе?

— И тебя совершенно не интересует, чего хочу я? — горько добавил Милар.

— Я только и думаю, что о твоих желаниях! — отрезал магистр. — Хочешь стать обычным инквизитором-практиком — станешь! Но не бесполезной пешкой. Не допущу, чтобы мой внук сгнил в каком-нибудь овраге, без славы, без могилы. Пусть безродные щенки рискуют собой.

— Так-то вы относитесь к инквизиторам?

Я вспомнил слова мастера Талгара. Очень близко… значит ли это, что главный целитель участвует в заговоре магистра?..

— Все потому, что они — маги?

— Они не просто маги! Они хорошо обучены, но Елизар просто не обращает внимания на их существование! Это он пренебрегает опасностью. В Ладимирре слишком привыкли к тому, что ничего не меняется. Обленились. Живут надеждами.

— И вы решили заполучить собственное войско? Подчинить себе практиков и с их помощью…

— Не говори того, о чем не имеешь представления! Я пекусь о благе государства, а не устраиваю переворотов. Все, что я хочу — чтобы король, наконец, обратил внимание на то, что собирая в столице сильных магов, он сам подвергает страну опасности.

Все еще хуже, чем я мог себе представить. Даль прав, самые безумные речи я услышал от человека, на которого не может распространиться демоническое безумие. Судя по запальчивости, магистр Вион сам верил в то, что говорил.

— Королю следует прислушиваться к Инквизиции! — почти выкрикнул магистр.

— Вам не удастся… — начал я и тут же замолчал. Инквизиционный госпиталь. Все инквизиторы-практики обязаны посещать лекарей. И если обряд подчинения будет осуществляться в госпитале, без ведома людей, которых собираются подчинить…

Нет, помощью одного мастера Талгара магистр не может обойтись. Кто-то в инквизиционном совете должен поддерживать его. Сохранять тайну. Прикрывать…

Магистр уже потерял ко мне интерес.

— Я дам тебе в руки силу, — говорил он Милару. — Но разумеется, в таком случае тебе придется забыть о глупостях вроде женитьбы на лавочнице! Увлечения не должны мешать государственным делам, Милар! Пора повзрослеть.

— В ваших рассуждениях есть изъян, — заметил я и, сочтя наступившее молчание за проявление внимания, пояснил: — Подчинение не избавит инквизиторов от возможности поддаться зову из-за Завесы. Ваше стремление совершить благо для Ладимирры — лишь слова. На деле вы всего лишь стремитесь к власти!

— Умолкни! Деревенский мальчишка никогда не сможет мыслить с позиции государственного блага! To, что король бросил тебе кость и позволил появляться возле трона, не значит, что ты представляешь из себя что-то стоящее.

— Но почему-то вы не можете обойтись без моего участия, — едко заметил я. — Или вы оставили меня здесь лишь потому, что у вас пока мало сообщников и некому дотащить меня до подвала?

Магистр появился в поле зрения.

— Мне нужна твоя кровь, — напомнил он. — Всего лишь кровь для закрепления обряда подчинения!

Послышались шаги. Вернулись Кир и граф Вион.

— Наконец-то, — раздраженно бросил магистр. — Я уж думал, мы перенесем обряд на завтра, раз уж вы не спешите!

Глава 18. В которой я возражаю королю, а Стелла — ставит условия жениху

Нам не подходит новый дом! Тяжелая работа —

Нам наводить порядок в нем!

Льюис Кэрролл. Фантасмагория

Увещевания не помогли. Граф Вион отмалчивался, а Кир как будто вовсе не слышал, когда я пытался к нему обратиться. Зачем магистру нужно было искать амулет, если Роэн не может противиться и так? Если контроль и ослаблялся со временем, пока этого не ощущалось.

Ни я, ни Милар по-прежнему не имели возможности сопротивляться. Магистр Вион велел графу отворить мне кровь, и я даже ничего не почувствовал. Только увидел в руке графа нож. Полагаю, даже если бы граф ударил меня этим ножом, я и тогда не испытал бы боли. Кровь набрали в плошку, тоже небольшую — ее подал графу Кир, даже не взглянув на меня. Магистр тем временем сходил за склянкой, в которой что-то плескалось. Туда же сцедили кровь. Руки графа дрожали, кровь выплескивалась ему на пальцы. Магистр в раздражении отобрал у него плошку и довершил дело сам.

Милара не пришлось держать, магистр Вион лишь заставил его разжать зубы, которые Милар пытался сцепить, чтобы не дать напоить получившимся отвратительным зельем. Я слышал, как ругается магистр Вион, как захлебывается и хрипит Милар.

— Отец! — наконец, не выдержал граф. — Что происходит?!

— Оставь! — прикрикнул на него магистр. — Он просто еще слаб. Справится.

Хрипы стихали.

— Что происходит? — спросил я, никто не потрудился ответить, но я решил настаивать: — Кир! Что с Миларом?

— Потерял сознание, — неожиданно сообщил дрогнувшим голосом граф.

Мне на мгновение показалось, что по полу ползет туман. Я почувствовал ледяное дыхание у самой щеки… Мгновение — и ощущение исчезло. А может, ничего и не было вовсе.

Потом все ушли, и я остался в неизвестности. Невозможность пошевелиться была сродни пытке. Все, что я мог: беспокоиться о судьбе Даля и Стеллы. Девушка еще нужна магистру Виону, чтобы заставить меня отдать ему Книгу. По крайней мере, я надеялся, что план этот не изменится хотя бы до возвращения Элвара. Но что, если Даль выведет Виона из себя окончательно? А я совершенно ничего не могу с этим подействовать. И мне было куда страшнее, чем при встрече с наследным принцем Джойзелом…

Милар не приходил в себя. Или, если сознание все же к нему возвращалось, никак не давал об этом знать.

Пока я в отчаянии пытался измыслить хоть какой-то выход из сложившейся ситуации, вернулся Кир. To есть, сначала я услышал, как открылась дверь, и попытался внутренне собраться.

Роэн склонился надо мной.

— Ты все еще не можешь двигаться? — спросил он. Взгляд его был осмысленным и даже обеспокоенным.

— Нет, — осторожно ответил я. — Что со Стеллой и Далем?

Кир не успел ответить. Мы услышали грохот, топот множества ног и крики вперемешку с лязганьем мечей. Хлопали двери, что-то падало и билось вдребезги.

Кир вытащил меч и встал прямо передо мной, загородив собой.

— Кир, — начал было я.

— Помолчи, — сосредоточенно сказал он.

В этот момент дверь распахнулась.

— Ага! — послышался певучий голос, сразу заставивший подумать о Дале. — Наконец-то!

— Эй, эльфы! — раздался откуда-то из недр дома веселый вопль. — Мы тут ваших нашли!

— А мы — ваших! — пропел все тот же голос в ответ, потом задумчиво пробормотал: — Хотя наш-то, вроде, один должен быть.

Кир еще помедлил, потом все же опустил меч.

***

Через некоторое время я был усажен в кресло и освобожден от веревок. Меня напоили каким-то горьким отваром. Как утверждали эльфы (их было двое, и среди них тот, кого мы с Далем встретили возле моего городского дома, он еще принес известие, что Даля вызывает принц Джойзел) это пойло должно было вернуть возможность двигаться. Вскоре я действительно смог шевелить пальцами на руках и ногах. При этом ощущение было такое, будто все тело затекло, а теперь — понемногу отходило.

Вскоре появились Стелла и Даль, а вместе с ними — злющий Таро с обнаженным мечом. Вурдалак удивительным образом действительно походил больше на эльфа, чем на себя самого… Всю компанию сопровождали несколько незнакомых мне людей в темных одеждах. Как выяснилось, это были королевские следователи. В доме, они столкнулись со спасательным отрядом, прибывшим вытаскивать из передряги принца Дюрандаля. При этом ни эльфы, ни люди не заметили друг друга, пока не столкнулись уже внутри пользующегося неожиданной популярностью особняка, что несколько раздосадовало обе стороны… По недоразумению едва не случилась драка, но спасатели быстро разобрались, что к чему, разделили этажи, и дальше кампания проходила успешно, благодаря слаженным международным усилиям.

Сопротивления — кроме как со стороны друг друга — спасатели не встретили. В особняке нашлись магистр Вион, возмущенный самоуправством, сдавшийся без боя граф, да еще Кир.

Когда в дом пробрался Таро, никто толком не понял. Его застали в подвале в обществе Даля и Стеллы и, видимо, сочли таким же пленником. Хотя незапертая подвальная дверь, а также наличие оружия, следователей озадачила.

— Вы в порядке? — спросил я, внимательно глядя на девушку.

— Даль немного испугался, — сообщила она.

Эльф выдал радостную улыбку с примесью полубезумной бесшабашности:

— Чего мне было бояться, когда рядом прекрасная Стелла?

И хоть я рад был слышать, что эльф не пострадал, после этих слов очень захотелось ударить его по физиономии.

— То-то ты мне весь жилет слезами залил, — процедил Таро.

— А ты как здесь оказался? — напустился на него я. — Магистр Вион отправил в Дом-в-тумане Элвара…

— Да ладно? Не повезло, — хмыкнул вурдалак. — Там дух леса остался на хозяйстве.

— Что?! — ошалело выдохнул я, не зная, как воспринимать эту новость. Таро был убийственно серьезен.

— Он сообщил, что вы опять вляпались, — пояснил вурдалак.

— Сообщил?

— Эль-ло, я ведь уже объяснял, что Ругр — не так уж неразумен, как тебе могло показаться. Он способен общаться, — заметил Даль. — Сдается мне, он и прежде преследовал тебя не для того, чтобы убить. Но твое состояние ввело его в заблуждение и, явившись предупредить об опасности, он счел, что ее источником являешься ты сам.

Я не был готов сейчас осмысливать по-новому поведение духа леса. Даже после того, как услышал признание магистра Виона в убийстве моих родителей. Но кое-что все же важно было выяснить:

— А откуда ему известно, что случилось с нами?

— Вероятно, от Гланы, — предположил Даль и я уверился в том, что окончательно перестал понимать происходящее. Или наоборот, подозреваю невероятное…

Вскоре появился и целитель, которого первым делом заставили осмотреть меня, потом эльфа и уже после — пропустили к Милару, единственному, до сих пор пребывавшему без сознания.

— Душевное и телесное истощение, — заключил целитель. — Есть недавний след магического воздействия, но, как я вижу, сейчас молодой человек не подвержен воздействиям…

— Его заставили выпить что-то, — сообщил я и нехотя признался: — Зелье, в котором была моя кровь.

— Не твоя, — возразил Таро, принюхиваясь к забытой на подоконнике плошке, чем привлек внимание и эльфов, и следователей. Даль выразительно хмыкнул, а я уже собрался озадачить всех заявлением, что вурдалак пребывает в столице с личного разрешения короля и находится под моей защитой… Словно не замечая подозрительных взглядов, Таро повел носом и уставился покрасневшими глазами на графа Виона, который пытался держаться ближе к Милару, но его не подпускали следователи. Я посмотрел на свои руки. Никаких порезов, свидетельствующих о совершенном обряде…

Не ожидал. Граф Вион молчал, с болью глядя на сына.

Выходит, по доброй воле никто не хотел поддерживать идеи бывшего инквизиционного судьи.

Нам пришлось провести еще много времени в доме Вионов. Магистра я больше в тот день не видел, чему был несказанно рад. Следователи долго говорили со Стеллой, и я запоздало сообразил, что один из них все же кажется мне знакомым, а что хуже всего: он слишком сочувственно смотрит на девушку, задавая ей очередной вопрос.

У Даля тоже пытались узнать подробности произошедшего, но эльфы высокомерно дали понять, что если принца собираются допросить — пусть покажут королевское распоряжение на сей счет. Желательно, покажут его высочеству Джойзелу и получат еще одно разрешение — уже от него… Присутствие эльфов, в свою очередь, заставляло следователей быть весьма осторожными в вопросах. Хотя какая теперь разница, если Даль слышал признания магистра? Впрочем, следователи- то не знали, насколько Даль посвящен в безумный план старшего Виона.

Графа взяли под стражу, Кира тоже задержали, но, по моему настойчивому требованию, согласились пока не передавать в руки Инквизиции. Я боялся, что от Роэна тут же избавятся, как от нежелательного и даже опасного свидетеля. Неизвестно, сколько сторонников идей магистра Виона еще на свободе. Уж они-то точно не захотят раскрыть свое участие в готовившемся перевороте… Потому что, как бы ни убеждал себя магистр в обратном, затевающееся ограничение королевской власти было именно переворотом, а вовсе не спасением Ладимирры от угрозы обрушения Завесы!

Никогда не думал, что буду втянут в придворные интриги… И уж тем более, не ожидал быть втянутым в них в такой пестрой компании.

Рано или поздно я снова оказался во дворце (это было неизбежно, но я надеялся как можно дольше оставаться в стороне, пусть сначала следователи доложат Его Величеству о случившемся, да еще, может, эльфы прибавят свою версию).

Елизар выслушал мой рассказ и после долго смотрел на меня.

— Надо тебя все же запереть, — решил он, наконец, тем тоном, по которому я никогда не мог определить, насколько его величество серьезен. — В этом твоем родовом гнезде на холме. Тем более что туда теперь вроде как никому хода нет? Даже с амулетами, ведь так?

— Даль… Принц Дюрандаль утверждает, что это так. После случившегося Дом… улучшил защитный контур.

На самом деле, занимался перенастройкой защиты Ух. Только поэтому Таро позволил себе на время покинуть Дом-в-тумане и отправиться спасать «неразумных» — так он выразился. И продолжал ворчать, что ему пришлось успокаивать впавшего в истерику эльфа. Даль хихикал и обещал купить ему в городе самого вкусного печенья. В конце концов, они сошлись на медовых рогаликах…

Ко всему прочему, возле Дома до самого нашего возвращения действительно остался Косматый Ругр. Он и правда пытался предупредить о грозящей опасности. Сам дух леса в город не пошел бы. И сколько я об этом ни думал, выходило, что Даль прав: Ругра мог просить о помощи призрак Гланы. Каким-то образом они были связаны с духом леса. Ведь Ругр был у старой мельницы. И, вероятно, забрал тело

девушки.

— Возможно ли, что она все еще жива? — спросил я у Даля, когда нам выдалась спокойная минутка.

Эльф не удивился вопросу.

— После всего, что рассказал Милар, я не удивлюсь. Да, я полагал, что сам юноша удерживает призрака на этом свете. Но возможно все проще: невозможно изгнать призрака, который еще и не призрак вовсе… Точнее, изгнать-то можно, но ведь она возвращалась в свое тело, а потом — снова являлась к Милару.

Ничего себе, проще! Как будто такое сплошь и рядом случается.

— Парню пока не говори, — предупредил Даль. — Зачем ему непрочные надежды…

Этот наш разговор состоялся еще до того, как я предстал перед Елизаром.

И вот, король смотрит на меня, и я не знаю, что сказать.

— Дурень, — вздохнул он, наконец. — Хорошо, твоя девица оказалась сообразительней. Да и эльф вовремя подал знак своим. Он сказал — Кир Роэн помог ему привести в действие сигнальный амулет. Я все же должен поговорить с этим инквизитором.

Вот этого я и опасался. И в то же время — понимал, что Кир бы не отделался простым выговором.

— Ваше Величество, инквизитор второй ступени Кир Роэн действовал против своей воли. Он даже не помнил потом, что его заставляли делать.

— Да какой он теперь инквизитор? Кто теперь позволит ему пользоваться боевой магией? Любой из сообщников Виона может его использовать.

— Но ведь управляющий амулет пропал. Милар признался, что уничтожил его!

— А кто даст мне гарантию, что нельзя изготовить новый? К тому же, он не один такой. Есть еще Элвар Киран, остальных инквизиторов-практиков пока проверяют.

Не уверен, можно ли без амулета понять, провели ритуал подчинения или нет.

— И вы хотите всех их посадить в тюрьму?! Они даже не поймут, за что их наказали! Это уж точно ожесточит их.

— Помолчи. Будто я сам не понимаю! Ну, так придумай другой способ доказать, что они более не опасны. Переподчини своего Роэна, делай, что хочешь! Но только к боевой магии он больше допущен не будет. Для этого придумают достойное объяснение. Не связанное с истиной, разумеется. Хочешь сказать, что я не прав?

В голосе Елизара прорезались угрожающие нотки, но я все равно возразил:

— Даже если бы я знал способ переподчинить Кира, не стал бы этого делать! Это подло. Кир мой друг!

— Что, если бы он им не был? — заинтересовался король и я замолчал.

Елизар усмехнулся.

— Какой мне резон идти у тебя на поводу только ради того, чтобы ты не чувствовал себя предателем или какие там еще мысли бродят у тебя в голове. Какая выгода в том, чтобы оставить Роэна на свободе? Я пока вижу только опасность. А что делать с этой девицей, аптекаршей? Она была в доме и уж наверняка наслушалась того, что вовсе ее не касалось. Что ты на это скажешь?!

Я побледнел. Этого разговора я боялся.

— Чего притих? — хмыкнул Елизар. — У нее хватило ума доказывать, что большую часть времени она провела в глубоком обмороке и почти ничего не слышала, пока не оказалась в подвале. И эльф эту побасенку подтвердил, только вот граф Вион говорит другое…

— Каково же ваше решение? — стараясь сохранить спокойствие, спросил я.

— Один из следователей, который был к ней приставлен, поручился за нее. Сказал, что она обладает воистину полезным талантом по части определения причин болезней, и главное — отравлений. Он собирался жениться на девчонке и приглядывать за ней. Признаться, не ожидал, что он так проникнется сочувствием и воспылает… — король искоса глянул на меня. — В общем, он даже выдал ей защитный амулет, реагирующий на особую фразу… Редкая вещь, между прочим, практически ничем не глушится. Предназначена только для служебного использования, а он разбазарил…

Так вот почему следователи появились в доме также быстро, как и эльфы, которых вызвал на подмогу Даль. Я вспомнил, где видел того человека, что так смотрел на Стеллу в доме графа Виона. Он был среди стражников, охранявших девушку после первого нападения на аптеку.

Я невольно сжал кулаки. А король, словно желая добить меня, продолжил:

— Правда, она совсем незнатная, а он хоть и разорившийся, но граф. С другой стороны, надо же компенсировать девушке разрушение аптеки. Так что очень скоро в королевских архивах обнаружится упоминание, что одному из ее далеких предков за доблесть в бою был пожалован графский титул и право сидеть в присутствии короля. Что ты на меня так смотришь? Тогда с этим строже было. Хотя, кроме тебя, в моем присутствии тоже мало кто решается сидеть… Ну так вот, я дал согласие на этот брак при условии, что девчонка принесет клятву о неразглашении. Мой следователь сделал ей предложение. И знаешь, что она?

— Что? — вырвалось у меня.

— Посмела ставить условия! — сообщил король и испытующе посмотрел на меня.

— Какие же, Ваше Величество?

— А такие! — грозно возвысил голос повелитель Ладимирры.

— Что, мол, она уважает сделавшего ей предложение человека и все такое, но согласиться может только в одном случае — ежели господин Отменяющий откажется брать ее в жены!

Уважает его, значит?!

Я посмотрел в глаза королю и четко сказал:

— Отменяющий не откажется.

Король еще некоторое время пытался уничтожить меня взглядом, а потом расхохотался.

— И чем это она вас берет? Я же ее видел — там и подержаться-то особо не за что… Только передай госпоже графине, что клятву она все равно принесет. Под страхом смертной казни, разумеется. Ладно, по мелочи вопросы решили.

Это было — «по мелочи»?! На мне рубаха от пота уже промокла, а Елизару — хоть бы хны.

— Остается еще международный скандал! — припечатал король. — Ты спрятал бледноухого от гнева наследного принца Джойзела. А тот требует выдать ему брата! Не говори, что ты этого не предвидел. Иначе зачем так поспешно отослал его из дворца?

— Дом-в-тумане требует охраны…

— Которую могу предоставить и я! Это дела эльфов, Ольден, пусть разбираются между собой. И если Джойзелу так невтерпеж выпотрошить родственничка…

— Дюрандаль Амариль — мой телохранитель. Это и мое дело тоже… при всем уважении, Ваше Величество.

— Во-он ты как заговорил? Может, и Джойзелу то же самое скажешь?

— С-скажу.

— Ага… Ну, давай! Заодно придумай, почему твой телохранитель охраняет не тебя, а холм и фамильную развалюху.

— Не такая уж это теперь и развалюха… А объяснение простое, Ваше Величество! Мне не хватает помощников. Особенно в свете того, что, благодаря необдуманным действиям магистра Виона, вблизи Лоделя размножилась нечисть и мои услуги могут потребоваться чаще, чем прежде.

— Помощник, — медленно повторил король. — Ну-ну. И конечно, тебе не подойдет инквизитор-практик?

— Мне вообще не подойдет инквизитор. Я им не доверяю. После того, как один из них оказался лишен собственной воли…

— Но на примете у тебя кто-то уже есть?

— Даже двое. Кир Роэн и Элвар Киран.

Король фыркнул.

— Которые и есть инквизиторы-практики…

— Уже нет! Вы только что уведомили меня, что они лишены своих должностей и не могут быть связаны с Инквизицией. При всем уважении, у них есть зуб на магистра Виона и Совет. Что меня вполне устраивает. После того, что я узнал о своих родителях…

— Помощники, — еще раз повторил король.

— На иных условиях я побоюсь лишний раз явиться в город, Ваше величество, — заверил я. Потом, помолчав, добавил: — Мои друзья уже достаточно пострадали только из-за того, что отнеслись ко мне по-доброму. В чем-то магистр Вион был прав.

— В чем же? — резко спросил Елизар.

Я посмотрел в сторону, потому что на этот раз не смог выдержать его тяжелого взгляда.

— Слишком много надежд на одного-единственного человека. Это заблуждение: я не могу помочь всей стране, моя ценность сильно преувеличена. К тому же, Отменяющий остался один и вполне вероятно, что…

— Молчать! — рявкнул король. — Что это ты о себе возомнил, мальчишка?! Думаешь, выбрался из деревни — и уравнялся с богами из легенд? У тебя одна-единственная задача, Ольден Терн — следить за тем, чтобы врата в Страну- за-туманом всегда оставались закрыты. Это главное для тебя. Да, это удобно — то, что ты способен справиться с любым проклятьем. Разумеется, я бы все равно держал тебя ближе к дворцу. Но я никогда не стал бы полагаться на силы одного- единственного недоучки, пускай талантливого и удачливого.

— Удачливого?!

— Ну, ты до сих пор жив, ведь так? И кстати, об этом. Раз уж ты выдвинул самому королю целый список условий, у меня будет ответное требование. Отказ не принимается, как ты понимаешь. У нас здесь не торговые ряды!

Я взглянул на короля. Отчего-то мне показалось, что Елизар выглядит довольным. Означает ли это, что он согласен на «условия»? Даже страшно представить, что от меня потребуется взамен.

Король поманил меня пальцем, и я невольно наклонился вперед, будто ожидал, что столь страшное требование может быть оглашено лишь шепотом. Еще какая-то королевская тайна?! Хватит с меня!

Король вдруг ухмыльнулся и заявил:

— Требую наследников, Отменяющий! Именно во множественном числе. Желательно, и мальчиков, и девочек. Штук шесть. А лучше десять. Так и передай своей графинюшке. Если она не справится, придется подобрать тебе любовницу!

— Ваше Величество! — не выдержал я.

— Будешь кочевряжиться — я еще и отчетов потребую! В письменном виде, каждую неделю, — жестко сказал Елизар и напомнил: — Отказ не принимается, Терн!

— Я Марн, — мрачно отозвался я, потому что не знал, что еще ответить своему королю.

Эпилог

— Если эльфийский принц и дальше будет готовить, меня рано или поздно обвинят в оскорблении правящего дома Эльфирры, — заметил я, обнаружив поутру на кухне Даля. Запах запеченного мяса, кажется, пропитал весь Дом, вплоть до чердака, так что возмущался я без особого воодушевления.

— С тобой в качестве повара мы бы уже погибли с голодухи, — проворчал Таро, оттирая меня в сторону.

Между прочим, Даль хозяйничал на кухне не один — он привлек к готовке Милара Виона. Парень вот уже пятый день отсиживался в Доме-в-тумане, скрываясь от родни. Он сознавал, что отец спас его от обряда подчинения, задуманного магистром Вионом, но не мог простить случившегося с Гланой.

Дом-в-тумане вообще выглядел сейчас больше как убежище или причудливая тюрьма, куда жильцы заперли себя почти добровольно. Далю я запретил появляться в Лоделе и — после громких споров с переворачиванием мебели — его обязанности телохранителя временно перешли к Таро. Меня без конца вызывали во дворец, так что вурдалаку приходилось бывать в столице вместе со мной, и каждый раз он недовольно бурчал, что его отвлекают от действительно важных дел. Вокруг моего городского дома все еще крутились королевские следователи, и Таро неизменно вызывал у них подозрения. Хотя старательно поддерживал здоровый цвет лица, пока был на людях. По-моему, даже Милар все еще не догадывался, что живет по-соседству с вурдалаком.

Кир Роэн хоть и получил соизволение стать моим помощником, пока к обязанностям не приступил. Предполагалось, что он будет в скором времени жить в моем городском доме и принимать там тех, кому понадобилась помощь Отменяющего. Но я опасался, что ему может угрожать опасность и намеревался дождаться, пока закончится расследование.

— Иди-ка ты, накрывай на стол, — скомандовал Даль Милару и тот безропотно отправился выполнять сомнительное поручение. Я лишь вздохнул. Милар был подавлен и к работе его привлекали скорее в целях отвлечения от мрачных дум.

— Если будешь таким добреньким, скоро аристократы начнут подсовывать тебе своих нерадивых детишек, чтобы ты выбивал из них дурь, — буркнул Таро. Между прочим, сам он охотно участвовал в «выбивании дури» из Милара, взявшись тренировать юношу в фехтовании, и оказался на удивление терпеливым учителем, но если все же выходил из себя — заставлял свою жертву бегать вокруг Дома до истощения сил. По-моему, его помощь была самой действенной: иногда Милар даже начинал злиться в ответ.

Младший Вион, конечно, не просто скрывался на холме. Он ждал, да и я ждал тоже. Хотя никто из нас до конца не понимал, что должно случиться. Просто когда мы возвращались в Дом-в-тумане той памятной ночью, после освобождения из особняка Вионов (Милар был так потерян и не хотел видеть отца, что пришлось взять его с собой, на случай, если парень вдруг додумается решится на какое-нибудь безумство), у ворот Дома нас дожидался Косматый Ругр. Он приблизился к нам, поднявшись во весь рост, и остановился в двух шагах, показывая, что не собирается нападать. Но я все равно прикрыл собой Стеллу, слишком памятен был страх от предыдущих встреч с духом леса.

Зловещее молчание затягивалось и Даль поблагодарил Ругра за помощь, и даже извинился за поединок у колодца… Дух леса долго думал, а потом — с заметным усилием, словно вспоминая каждое слово — проговорил:

— Просили… помочь.

Что он имел в виду? Кто его знает.

— Прежде ты нападал на меня, — сказал я.

— Больше нет причины… — прогудел Ругр. — Прежде… было очень зол… Не мог не напасть.

— А теперь не зол?

Ругр помотал рогатой башкой.

— Нет причины, — повторил он. — Просили… помочь.

— Кто просил?! — не выдержал Милар и Таро даже пришлось схватить его за плечо, на случай, если парень сдуру решит броситься на Ругра… Рогатая голова наклонилась. Дух леса принюхался, потом ответил:

— Дева…

— Гланка! — выдохнул Милар. — Ты ее забрал! Зачем она тебе?!

— Слабая… смерть стоит рядом, — проскрежетал Ругр, скрипнув зубами. — Так было нужно…

— Значит, она жива? — спросил я. Ругр медленно кивнул.

— Тогда верни ее! — попросил Милар. — Дух леса, прошу тебя — верни ее!

Но Ругр снова мотнул головой.

— Нельзя… еще не сейчас… Смерть рядом.

— Когда же?!

— Не сейчас… жди. Не сейчас… сейчас — смерть.

Мы так ничего и не добились. Ругр настаивал на том, что мы должны ждать. Вот и все. Он принес с собой грязную ленту, которую вытащил из спутанной гривы. Когти его почти порвали тонкую ткань. Милар принял ленту как сокровище.

С тех пор парень даже по ночам выходил к воротам под предлогом «не спалось» и «прогуляться». Мне оставалось только взять с него слово, что он не будет выходить за ограду. И радоваться тому, что Дом больше не тонул в тумане…

В общем, в моем прежде унылом жилище творилось настоящее безумие, но меня вполне устраивало, что Таро ругается с Далем, который решил перебраться по подоконникам из одной комнаты в другую просто потому, что ему это показалось забавным. Или Люций извиняется перед Стеллой, которую напугал своим неожиданным появлением из стены. Дом был наполнен шумом, и это было непривычно, но мне нравилось.

— Когда ты уже поговоришь с девушкой, эль-ло? — поинтересовался эльф, подкравшись ко мне после завтрака.

Я вздохнул.

— Выбираю удачный момент.

— Они все удачные, пока девушка не устанет ждать. Или король не потеряет терпение.

Вот про короля лучше бы не напоминал!

Я ничего не сказал Далю, но через некоторое время наведался к Стелле, в ее мастерскую. На самом деле, это был флигель. Тот самый, который рухнул не так давно, но Дом успел его восстановить. Просто однажды я выглянул в окно — и увидел крышу флигеля. Как будто и не было никаких разрушений!

Флигель был новехонький, достаточно уединенный и просторный. Здесь Стелле никто не мешал заниматься зельями. Мы приобрели нужные травы, посуду… в общем, все, что девушке было нужно. Но при этом так ни разу толком не поговорили. Сложилась очень странная ситуация. Стелла вела себя так, будто ничего не случилось, и к ней не сватался какой-то там следователь. Хотя порой я видел ее печальной и не мог не думать о том, что она, возможно, сожалеет об упущенных возможностях.

Стелла в нарукавниках и льняном переднике поверх платья колдовала над очередным зельем. Она все еще заботилась о том, чтобы Милар принимал укрепляющий отвар. При этом беззастенчиво давила на то, что от его состояния зависит, вероятно, и скорость выздоровления Гланы. Я подозревал, что в голове юного Виона уже зреет план побега и проникновения в Звонкий бор. Не имею представления, как поведет себя Ругр, рискни Милар проникнуть в его владения. Особенно после того, как дух леса совершенно определенно наказал ждать.

— Стелла, могу я поговорить с тобой?

Девушка вздрогнула и поспешно обернулась.

— Ольден! Прости, я так увлеклась, не слышала, как ты пришел.

Она улыбалась, но испуганный взгляд выдал. Произошедшее в доме Виона не могло не напугать Стеллу, хоть она и пыталась казаться беспечной. Я невольно помедлил, задумавшись, стоит ли начинать разговор именно сегодня, особенно, когда Стелла уже напугана…

— Так о чем ты хотел поговорить? — напомнила о себе девушка, заметив, что я не спешу продолжать.

— Я… до сих пор не извинился. Тебе пришлось многое пережить.

Стелла решительно покачала головой.

— Твоей вины в этом нет. Аптеку разгромили потому, что думали, будто Глана могла оставить амулет у меня.

— Все так, — согласился я. — Но из-за меня могло произойти то же самое… Да и произошло: магистр Вион угрожал тебе лишь потому, что понял, как много ты для меня значишь. Я благодарен тебе за свое спасение. Если бы не ты, я мог бы давно сойти с ума и умереть…

— Ну, ты — доходный покупатель, я хорошо заработала на лекарствах, — напомнила Стелла. — К тому же, была и иная выгода.

— Да? — невольно заинтересовался я.

— Конечно. Видишь ли, Ольден… я была неосмотрительна в самом начале, когда только открыла аптеку. Я была наивна и полагала, что мои знания помогут спасти множество людей. Но мои способности быстро привлекли внимание… не самых лучших представителей Лоделя. И некоторым из них обычно не отказывают. Мне даже предлагали поступить на службу к королю. Благо, у меня появился знакомый следователь, который считал себя обязанным мне жизнью и он… оказал мне помощь в паре случаев.

Я почувствовал, как сжимаются кулаки. Так сватовство не было минутным порывом… Неприятное открытие. Как же я не заметил, что тот следователь хорошо знаком со Стеллой?

— Он же советовал мне не отказываться от сделки с твоим дядей, — добавила Стелла. И потому я написала то письмо. Когда появился ты… признаюсь, с тобой было куда проще и легче, чем с господином Арвином. Я в некотором смысле пользовалась твоим покровительством: достаточно было того, что ты заходишь в аптеку, чтобы число сомнительных предложений сократилось. Так что я получила от нашей сделки больше, чем просто оплату лекарств.

— И до сих пор — дело только в выгоде? — поинтересовался я, сделав шаг навстречу к девушке.

— О нет, так было только поначалу. Иначе я бы не согласилась помогать. Милар Вион выглядел виновным в совершении преступления, но ты хотел ему помочь, а я верю, что ты никогда не совершишь дурного.

— Да? — в сомнении спросил я. Знала бы Стелла о тех моих снах, в которых Лодель превращался в руины лишь потому, что я из ослепившей меня злости обрушивал Завесу…

— Да. Я достаточно наблюдала за тобой.

— Наблюдала, значит. И я тебя не пугаю?

Я сделал еще один шаг, и Стелла не отступила.

— Нет, Ольден, не пугаешь.

— Что же, это хорошо. Потому что я хочу поговорить о том, что… видишь ли, я тоже за тобой наблюдал. Мне нравится общаться с тобой. Но я хочу большего. Меня не устраивают встречи раз в месяц, когда нас разделяет аптекарский прилавок.

— Чего же ты хочешь? — тихо спросила Стелла.

— Хочу любоваться тобой по утрам, когда ты просыпаешься в моей постели. Хочу слышать твои шаги в своем доме. Хочу слышать твой голос, твой смех… чтобы они были для меня, не только для других… В общем, Стелла, я хочу, чтобы ты взяла меня на поруки.

— На поруки? — озадачилась девушка.

Я серьезно кивнул.

— Я не говорил? Король считает, что мне нужна любовница.

Стелла понимающе улыбнулась, но промолчала. Во взгляде мелькнула грусть.

— А у меня по этому поводу есть свои соображения. Я хочу жену. Ту, которую люблю. Которая меня не боится. Которая прекрасней всех на свете…

— Так уж и всех? — протянула Стелла.

— Ну… на самом деле, я не сравнивал. Да и не собираюсь… Подожди, я совсем не то хотел сказать! В смысле, как раз то, но…

Стелла вдруг рассмеялась.

— Знаешь, Ольден, ты очень забавный. Такой уверенный в себе, решительный, а потом вдруг — сбился, и на тебе, не знаешь, что сказать. Тебя и правда нужно взять на поруки. Только вот… тебе ведь надлежит жениться на девушке своего круга. И не надо напоминать о том, что ты рос в деревне. Ты прекрасно понимаешь, о чем я.

Я задумчиво посмотрел на нее.

— Ты разве не знаешь, что ты — графиня?

— Я?!

— Ну да. В королевском архиве нашлись свидетельства, что кому-то из твоих предков пожаловали титул. За то, что он отличился в войне.

— Среди моих предков не было славных рыцарей!

— Ну, значит, кто-то из них был славным оруженосцем.

— Ольден! Это неправда. При каком же короле случилось подобное?

— Не имею понятия. Но тогда еще никому не разрешалось сидеть в присутствии правителя. Кроме твоего славного предка.

— Сущая нелепица!

— Что-что? Ты сомневаешься в словах Его Величества? Да это тебя надо взять на поруки! Стелла… ну, послушай, какая разница, правдивая это история или нет?

— Я простая аптекарша, Олли!

— И что? Мой отец тоже был аптекарем. Гляди, какой я получился!

Стелла не удержалась и снова рассмеялась.

Я взял ее за руку. Пальцы девушки дрогнули.

— Будь моей женой, — сказал я. Стелла долго смотрела на меня. И прежде, чем решилась ответить, в окно постучали. От души так, аж рама дрогнула. В окне появилась физиономия вурдалака, в которую очень хотелось запустить какой-нибудь склянкой потяжелее. Но я и сам уже услышал предупреждение Дома.

— Что-то случилось? — спросила Стелла.

— У нас гости, — пояснил я. — Нужно идти.

Я не представлял, чего ожидать от предстоящей встречи.

У ограды Дома-в-тумане сейчас дожидался Косматый Ругр.

— Люций, — позвал я. Из пустоты появился призрак.

— Все уже знают, — сказал он. — Даль присматривает за Миларом.

Заинтригованная Стелла отправилась со мной.

— Только не выходи за ограду, — попросил я по пути. Когда мы вышли на крыльцо Дома-в-тумане, там уже дожидались Даль и взволнованный Милар.

— Не спеши, — сказал я ему. Парень как будто не услышал, пришлось повысить голос: — Милар! Хочешь, чтобы мы оставили тебя здесь?

Тут как раз с показной неспешностью подошел Таро, и к воротам проследовала уже целая процессия.

Косматый Ругр сидел прямо на дороге, упираясь длинными передними лапами в землю. Мы столпились у ограды.

— Приветствую, Отменяющий, — внятно проговорил дух леса, увидев меня. Затем кивнул по очереди Далю, Таро и даже Люцию, который появился в нашей компании.

— Вечной жизни твоему лесу, — произнес Даль. — Зачем ты пришел сюда? Что-то случилось?

— Обещал, — подумав, сообщил Ругр. — Смерть отступила… Обещал.

Милар дернулся, но Таро вытянул руку, останавливая его.

— Пришел с миром. Обещал, — в очередной раз повторил Ругр, глядя на меня. Я медленно кивнул и пошел к нему навстречу, Даль держался рядом со мной. Дух леса чуть подвинулся, и мы увидели, что в траве рядом с ним, у самой дороги, лежит девушка, прикрытая ветками. Изорванный подол белого платья едва прикрывал икры тонких ножек.

— Вода сделала, что могла, — скрежетал Ругр. — Укрепила тело, сохранила душу… Нужно слово, чтобы изгнать зло. Клятва.

Я оглянулся.

— Милар, иди сюда.

Таро убрал руку, и парень рванулся к нам. Ругр заворчал. К счастью, юный Вион не совсем потерял голову. Замедлившись, он приблизился к нам и поклонился духу леса.

— Спасибо за то, что вернул ее.

— Клятва! — сурово уронил Ругр, и мне на мгновение почудилось в его голосе волнение.

Милар повернулся к Глане и произнес:

— Мое слово сковало это тело, мое слово его и освобождает. Снимаю проклятье мнимой смерти. Отныне и вовек нет более моей власти… — Милар запнулся. Я вытянул руку, почувствовав, как хлынула от Гланы волна обжигающего, ледяного тумана. Милар пошатнулся, но не сдвинулся с места.

— Признаю свою вину, — сказал он. — Готов заплатить жизнь за жизнь…

— Смелый, — одобрительно рыкнул Ругр. — Нужен живой. Береги.

Потом протянул лапу, тронул руку девушки.

— Добрая… говорила со мной. Просила за тебя.

Милар снова поклонился.

— Спасибо тебе, дух леса… Спасибо! Все, что пожелаешь, для тебя сделаю.

— Дурень, — призадумавшись, выдал Косматый Ругр. — Не для меня… для нее.

И, больше ни слова не добавив, поднялся.

— Спасибо! — успел крикнуть я прежде, чем он мощным прыжком оттолкнулся от земли и помчался прочь.

Милар отшвырнул ветки, прикрывавшие девушку, и подхватил худое, почти прозрачное тело, на руки. Глана лишь слабо застонала.

— В дом, — распорядился Даль. Милар коротко кивнул и, прижимая девушку к себе, почти побежал к Дому-в-тумане. Стелла, оглянувшись на меня с тревогой, последовала за ним.

— Эль-ло, проклятье даже сейчас было сильно, — добавил эльф.

— Да понял я, — неохотно признал я. Мне предстоял визит к Книге — нужно было сбросить лишнюю магию.

— Ну, так чего застыл? — буркнул Таро, подтолкнув меня в спину.

К тому моменту, когда мы вернулись из подвала, Стелла вовсю хлопотала вокруг Гланы, завернутой в одеяло. Милар крутился рядом и больше мешал, чем помогал, пока Стелла отпаивала дочку мастера Нердена укрепляющим отваром. Наконец, Глана осмысленно огляделась вокруг, узнала Виона и громко всхлипнула. Милар метнулся к ней, Стелла едва успела отступить в сторону. Я приобнял ее за талию, привлекая к себе. Глана рыдала, слабо хватаясь за Милара в попытке то ли обнять, то ли придушить.

— Подумать только, — проговорила Стелла.

— Да уж, вот мастер Нерден удивится, — согласился я.

— Но это счастливая развязка.

— Надеюсь. Милар все еще обвиняется в незаконном применении демонической магии.

— О, но ведь ты сам слышал, этот олух назвал себя должником Ругра, — вмешался Даль, довольно улыбаясь. — Он дал клятву выполнить любое повеление духа леса.

— Клятву? — удивился я.

— Я слышал именно клятву! — уверенно заявил эльф. — Помнится, я читал, будто именно так она и звучала прежде, во времена эльфа Амаранта. Амарант же, как ты помнишь, принадлежал к клану Четырех Стихий. Раз он спас Глану, считай, она теперь тоже часть клана. В родне у нее теперь прежняя правящая династия Эльфирры. Нарушить слово, данное представителю клана Четырех Стихий — значит, нанести оскорбление и моему отцу, и моему брату, который когда-нибудь станет правителем наших земель. А теперь вспомни, что сказал Ругр? Он вверил судьбу Милара Глане. И если она пожелает, чтобы он отбывал долг в браке, то…

Стелла потрясенно уставилась на эльфа.

— Неужели это сработает?!

— А как же! Я свидетель свершившейся клятве и передам весть о случившемся светлому принцу Джойзелу. К тому же, Отменяющий и вурдалачий шаман могут подтвердить…

— Делать больше нечего! — буркнул Таро.

— Могут, — с уверенностью повторил Даль.

— Ольден, вокруг тебя происходят чудеса, какие и вообразить невозможно… — помолчав, тихо проговорила Стелла. Я склонился к ней, и услышал то, чего в тот момент и не ждал: — Я хочу быть твоей женой.

Она взглянула на меня, и я не удержался — поцеловал самую прекрасную девушку в мире. Поведал:

— Люблю тебя.

— Людишки! — процедил Таро. — Вечно разводят сырость!..

Я и думать забыл, что тут наблюдателей полным полно!

— Я должен был предупредить раньше, — покаялся я перед Стеллой. — На чердаке у меня живет ворчливый вурдалак, который топает по ночам.

— Кто топает?!

— Бывают соседи и похуже, — посочувствовала Стелла. — Крысы, например!

Таро недовольно зашипел.

— А еще — на кухне обосновался эльф, — добавил я.

— О, это куда хуже! — признала Стелла. — Ну, это уж твоя забота — выселить его оттуда!

— Как несправедливы люди! — печально вздохнул эльф.

— Я давно говорил, ты зря с ними возишься! — фыркнул Таро.

— Ты был прав во всем. Что же, раз Ольден меня предал, мне ничего не остается, кроме как перебраться к тебе на чердак, мой клыкастый друг.

— Размечтался, малохольный эльф! Поступи, как делают все твои сородичи — потеряйся в лесу!

— Ольден! Таро меня обижает!

Ну… может быть, в Доме-в-тумане порой становится слишком уж шумно.

Но почему-то теперь я уверен, что нахожусь на своем месте.

Там, где мне и хочется быть.

Конец