Трансформа. Альянс спасения бесплатное чтение

Дмитрий Лазарев
Трансформа. Альянс спасения

Пролог
Смотрящий в бездну

Неведомо где

Мгла. Серая и беспросветная. Кругом. Она – единственная реальность. Кирилл Владимирович Сотников лихорадочно оглядывался в поисках чего-то еще. Вернее, пытался оглядываться, так как шея не поворачивалась, да и не только она – все тело вообще не подчинялось. Никак. Оно как будто не принадлежало Сотникову. Впрочем, может, это просто сон, ночной кошмар? В них такое часто бывает – Кирилл Владимирович успел стать большим специалистом по кошмарам. Или все же реальность? Но тогда как мог он попасть в такое место из своей уютной московской квартиры? Безумие! Впрочем, он же наблюдатель Безликого, бывал в Замке Судьбы, общался с одним из его хозяев, а также с инферийкой из касты убийц^[1]. Чем то, что происходит сейчас, безумнее этого? Чем оно, в конце концов, безумнее того, что происходило с ним двадцать лет назад, когда проклятый реинкарнатор переселял его из тела в тело, заставляя раз за разом умирать ужасной смертью?

А место, где он сейчас находится… неужели Бездна? Было бы неудивительно, с его-то жизнью. А может быть, именно она – причина провалов в памяти, на которые Сотников жаловался Безликому? Вот это серое ничто, в которое он периодически проваливается, а потом забывает об этом? Может, хотя бы сейчас попробовать зацепиться сознанием, памятью, несмотря на то что здесь волнами накатывал ужас, ибо мгла эта только казалась пустой. В ней было нечто жуткое, голодное и очень опасное. Только пока оно почему-то предпочитало держаться в отдалении, не показываясь на глаза Кириллу Владимировичу… Нет, не Кириллу Владимировичу. Кому-то другому, в чьем теле он сейчас пребывал на птичьих правах. Сотников знал, что это такое – быть в чужом теле: богатый опыт приобрел в свое время. Но никогда не чувствовал себя настолько бессильным – ни малейшей возможности повлиять хотя бы на что-нибудь. Только смотреть туда, куда смотрит владелец тела, который, похоже, отличается немалой крутизной. Во всяком случае, твари Бездны (если, конечно, это и впрямь Бездна) его сторонятся.

Владелец тела повернулся, и перед глазами его возникло что-то яркое. «Множество Миров», – догадался Сотников. Ему страстно захотелось вернуться туда, только права голоса у него не было. А владельца тела Множество Миров в данный момент, казалось, не интересовало вовсе, и Кирилл Владимирович вдруг с ужасом ощутил, что тело, в котором он находится, теряет материальность и словно растворяется в окружающем сером ничто. Сотникову показалось, что сейчас он и сам растворится в Бездне, перестанет существовать, но дикий крик его остался беззвучным – нечем ему было кричать, а ментальный вопль некому было слышать, кроме, быть может, самого владельца тела. Но тот, по всей видимости, даже не замечал присутствия в себе другой личности – очевидно, слишком мала и ничтожна она была в масштабах владельца тела, словно кусочек космического мусора, затянутый в черную дыру. Тела, которое словно исчезло, сделавшись на время (Кирилл Владимирович вдруг совершенно уверился в том, что именно на время) плотью от плоти Бездны, давая возможность сущности его владельца подключиться сознанием к информационному полю изначального Хаоса, враждебного всему, что рождено в упорядоченной вселенной.

Кирилл Владимирович ощущал это подключение приглушенно, опосредованно, словно через подушку или толстое одеяло, да и то его сознание едва не взрывалось от безумной энергетики Хаоса. Не для простого человека такие подключения. Не закались Сотников в ужасной истории с реинкарнатором, сейчас бы его мог и не выдержать. Впрочем, он и так-то держался еле-еле – спасала только сущность Соседа (так Сотников решил про себя называть того, в чьем теле он оказался). Она прикрывала Кирилла Владимировича от Бездны, даже сама не замечая, и Сотников ощущал только эхо – отголоски мыслеобразов того, что получал сам Сосед.

Но даже отголосков Кириллу Владимировичу хватило, чтобы замереть от ужаса, поскольку образы эти были ему очень знакомы и одновременно в них было какое-то потустороннее безумие, не совместимое с реальностью, в которой существовал Сотников. То, что он видел, просто не могло происходить, вернее, во имя сохранения собственного рассудка ему не хотелось в это верить.

Замок Судьбы… Да, определенно это был он, только небо резко отличалось от того, каким Сотников помнил его в том районе Междумирья, – сейчас оно переливалось всеми цветами радуги. Впрочем, нет – гораздо бо́льшим количеством цветов. Цвета плыли, менялись, перетекали один в другой и никак не могли остановиться, зафиксировать образ неба в каком-то стабильном виде. Но главным и самым страшным было не это: перед замком стояла безликая фигура в синем плаще, только вокруг нее тускло светился красноватый ореол. Сотников никогда еще не видел Безликого таким. А потом тот развел руки в стороны, и земля Междумирья вокруг него стала раскалываться, распахивая пасти трещин, края которых сияли багрянцем, а оттуда… Оттуда лезли полчища фантасмагорически жутких тварей, уродливо-гротескных, от количества и разнообразия которых рябило в глазах и ум заходил за разум. Они буквально затопили все окружающее пространство, так что и земли под ними уже не было видно, и волнами растекались по сторонам, исчезая из поля зрения Сотникова. А взамен убегающих из трещин появлялись все новые и новые исчадия кошмара.

Кирилл Владимирович догадывался, куда хлынет это сонмище чудовищ, и вскоре получил подтверждение своей догадке: по разные стороны от Безликого стали распахиваться пурпурные арки пространственных коридоров, и монстры ринулись в них. Неизвестно, куда вели эти порталы, но Сотников не сомневался, что в различные миры Множества, которые вскоре содрогнутся от этого нашествия так же, как сейчас содрогаются от вторжения кристальных големов, и как бы содрогание это не превратилось в агонию несчастной вселенной, раздираемой на части двумя противоборствующими Силами.

Между тем Безликий повернулся к Замку Судьбы, воздел руки, и красный ореол вокруг них вспыхнул ярче. А через несколько секунд титаническую цитадель ордена Хозяев Судьбы наискосок расколола извилистая ярко-алая трещина, которая тут же начала ветвиться, пуская в разные стороны «побеги», и вскоре вся громадная постройка оказалась покрыта сетью трещин, замерла ненадолго и начала разваливаться на куски. Зрелище было завораживающим и одновременно жутким. Сотников смотрел на него как завороженный, не имея возможности ни отвести глаза, ни закрыть их, потому что смотрел не глазами, а сознанием, в которое картинка эта, к счастью хотя бы беззвучная, транслировалась напрямую. К тому же Кирилла Владимировича поразило что-то вроде ментального паралича. Ужас и шок вроде и накрыли его, но над всем довлел ступор, только и позволяющий смотреть на апокалиптическую картину разрушения, и больше ничего. В сознании Сотникова, будто птица в тесной клетке, билась одна-единственная мысль: «Это кошмар! Я хочу проснуться!» Но пробуждение оставалось недостижимой мечтой, и Кирилл Владимирович продолжал смотреть, чувствуя, что еще немного – и рассудок его даст такую же трещину, а тогда монстры безумия заполонят сознание.

Однако ничто не длится бесконечно, даже если таковым кажется. Процесс разрушения замка также подошел к концу, и в тот миг, когда он окончательно развалился, ментальный паралич отпустил Сотникова, и Кирилл Владимирович вновь издал беззвучный мысленный вопль. На сей раз вопль этот был услышан Соседом. Сотников ощутил удивление могучей сущности, а в следующий момент жуткая картина, терзающая его сознание, погасла, и Кирилла Владимировича буквально вышвырнуло прочь.

Междумирье. Замок Судьбы

Безликий Синий вздрогнул. Что-то отвлекло его от размышлений, и это само по себе означало, что причина была стоящей. Мелочь не пробилась бы, не достучалась до его сознания, занятого построением очередной головоломной комбинации, способной, несмотря ни на что, переломить ход неудачно развивающейся войны. Несколько секунд Синий пытался сообразить, что же нарушило его сосредоточенность, а потом понял: магический сторожок, один из тех, которые он приставил к фигурам, находящимся далеко от него, но которым так или иначе отводилось место в планах Хозяина Судьбы. А срабатывали эти сторожки, когда с этими фигурами происходило нечто важное, достойное внимания Безликого. Еще несколько секунд понадобилось Синему, чтобы понять, какой именно из сторожков сработал, а когда он понял какой, то вздрогнул вторично: Кирилл Сотников был одной из приоритетных фигур.

Синий повел перед собой рукой, создавая что-то вроде воздушного экрана, на котором отобразилась квартира Сотникова и он сам, с закрытыми глазами трясущийся на кровати так, будто его накрыл эпилептический припадок. Безликий взмахом руки стер с воздуха эту картину и тут же переместился в квартиру Кирилла Владимировича.

Материализовавшись возле его кровати, Синий несколько секунд разглядывал линии Судьбы вокруг спящего, а потом положил руку ему на лоб. Сотников на данный момент был именно самим собой, а не сосудом для Пилигрима, но, что бы там с ним ни происходило, это, во-первых, было не просто сном, а во-вторых, однозначно связано с фигурой странника. Опять сработала двусторонняя связь, только на этот раз Сотникова, похоже, затянуло в тело Пилигрима. В настоящее тело, которое в Бездне. И теперь несчастный наблюдатель видит совершенно жуткие картины, совершенно для него не предназначенные.

При этом не приходилось сомневаться, что при пробуждении Сотников все забудет – уж Пилигрим об этом позаботится. Синий не мог подключиться к сознанию Кирилла Владимировича и увидеть то, что видит он: после случая, когда Безликому удалось насильно затащить странника в его сосуд, тот позаботился, чтобы Сотников стал эксклюзивным сосудом, чтобы никто, кроме Пилигрима, не смог больше вселиться в его тело – так сказать, защита от взлома. Оставалось одно – не позволить Кириллу Владимировичу забыть. А для этого был единственный способ – выдернуть его из сна-видения раньше, чем Пилигрим сотрет ему память, что могло произойти в любой момент.

Тянуть дальше было опасно, и Безликий послал в мозг Сотникова пробуждающий импульс, одновременно ставя ему мощный ментальный блок на пределе своих возможностей – даже Пилигриму потребуется какое-то время, чтобы его пробить.

Кирилл Владимирович открыл глаза и, увидев над собой Безликого, заорал в голос и отпрянул, словно пытаясь прошибить собой стену. Не совсем понимая причину такой реакции (наблюдателю пора бы уже привыкнуть к порой внезапным появлениям Хозяина Судьбы), тот отправил сознанию Сотникова успокаивающий импульс, а когда он перестал дергаться, произнес:

– Рассказывайте, что вы сейчас видели, Кирилл Владимирович. Только быстро, четко и по существу – у нас очень мало времени!

Глава 1
Стратегия миттельшпиля

Междумирье. Замок Судьбы

Александр Волков рисовал. Собственно, это было одним из двух видов досуга, доступных ему в Замке Судьбы. Вторым были книги. В обширной библиотеке Безликих хватало литературы, написанной не только на всеобщем языке Пандемониума, но и на русском, английском и других ныне практически мертвых земных языках, которыми Волков, однако, владел на весьма приличном уровне. Проблема заключалась в том, что все время его пребывания в обители Безликих и представляло собой только досуг. Отлучаться из замка ему не позволяли даже ненадолго, а территории, по которым он мог ходить в синем секторе, были не так уж велики. Так что нет-нет да и возникало у него ощущение пусть роскошной, но все же тюрьмы.

Забавно, что еще сравнительно недавно Александр сетовал на то, что работа оставляет мало времени на любимое дело. Сейчас вроде бы живи да радуйся: никакой тебе работы с девяти до шести, начальства, сетевой безопасности, хакеров, вирусов и тупых юзеров, которые «че-то нажали, и все исчезло». Но у Александра появилось ощущение, что и у него тоже «че-то исчезло». Он долго пытался хотя бы для себя сформулировать, что именно, и только недавно понял: чувство востребованности. Тут, в Замке Судьбы, к нему относились как к антикварной вазе династии Мин, заботились о его безопасности и комфорте. Только не ради него самого, а ради Селены, словно он был ее любимой игрушкой. А что, разве не так?

Именно так! Вся причина состояла в том, что представительница высшей расы по непонятной причине увлеклась простым смертным. А сама она достаточно важна, чтобы к ее прихотям здесь относились с определенным вниманием. Да, конечно, сама Селена – аргумент очень значимый: красавица, о которой простой питерский админ и мало кем признанный художник и мечтать не мог. Грех жаловаться. Как в классике: «Чего ж тебе еще надо, собака?» А вот ему, такому капризному, все-таки чего-то не хватало. Сама инферийка, разумеется, когда бывала в Замке Судьбы, внимания ему уделяла изрядно, и часы, которые они проводили вместе, были волшебными. Но когда она отправлялась куда-нибудь по очередному поручению Безликого, дурманящее мозг волшебство исчезало, и возвращалась объективная реальность, а с ней и тоска. И вопросы ни много ни мало о смысле жизни. Точнее, вот его, Александра, нынешнего существования. Потому что только лишь ролью утешителя Селены в паузах между трудами ратными он удовлетвориться никак не мог.

В Пандемониуме наверняка хватало мужчин, которые в подобном случае и не подумали бы выражать какое-то там недовольство. Но Волков таким не был. А возможно, будь он таким, Селена никогда не обратила бы на него внимания. Впрочем, эта мысль утешала слабо, только слегка поглаживала по загривку щетинящееся самолюбие Александра. Однако оно, самолюбие, щетиниться продолжало: игрушка есть игрушка, что там ни говори.

И любимое дело не спасало, хотя для него тут были почти идеальные условия: краски, кисти, мольберты, карандаши, бумага, холст – всего в изобилии. Кроме того, Безликий предоставил в его распоряжение свои тематические залы, являвшие собой высококачественные иллюзии ландшафтов различных миров. В общем, с пейзажами все было прекрасно, а вот живых людей не хватало. Или не людей. Хоть кого-нибудь – эльфов, дварфов, уллов, амфов. Правда, у Александра была хорошая память, и он рисовал по памяти: родственников, соседей, коллег, Селену… чаще всего Селену. Только это и позволяло ему не лезть на стену от тоски.

Сегодня он находился в зале с иллюзией ландшафта Данарана и, что вполне естественно, по памяти вписывал в потрясающий местный пейзаж ту молодую уллийскую предсказательницу из палатки в парке имени Рогожина. Ту, что предрекла ему встречу с большой любовью и оказалась права.

Волков, кстати, нет-нет да и вспоминал ее с тех пор, как поселился в Замке Судьбы. И чем больше он думал о той встрече, тем больше ему казалось, что коричневокрылая уллийка о чем-то умолчала. Интересно, о чем? Избыток свободного времени зачастую располагает к пустопорожним размышлениям, и Волков порой фантазировал о том, что же там, в палатке, могло остаться несказанным. Может, как раз то, что он будет, словно принцесса (принц) из сказки, сидеть в башне (Замке Судьбы) и ожидать, когда появится герой (Селена) и развеет тоску, грозящую уже перерасти в депрессию? Но эта гипотеза Александру не нравилась. Куда больше ему импонировала другая версия, которая основывалась на словах «у вас необычная судьба». Конечно, под это определение вполне могло подпадать и торчание в Замке Судьбы в Междумирье – обычным такое уж никак не назовешь, но Волков предпочитал думать, что ему еще предстоит нечто особенное, какое-то настоящее свершение, ради которого стоило появиться на свет. Мечты, свойственные скорее мальчишке или подростку, чем двадцатипятилетнему молодому человеку, но такая жизнь, как у него сейчас, поневоле располагала.

К тому же Александр считал свои мечты не совсем уж беспочвенными. В конце концов, как ни крута была его возлюбленная Селена, Хозяин Судьбы все же намного круче, и вряд ли он стал бы расшибаться в лепешку ради прихоти инферийки, своей подчиненной. А значит, возможно, у него были какие-то свои планы на Александра. Молодой человек не раз и не два давал себе обещание при следующей встрече обязательно спросить об этом Безликого, но ему каждый раз не хватало решимости – в конце концов, кто он, а кто Хозяин Судьбы… К тому же Волков просто не знал, как завести об этом разговор. Не станешь же, в самом деле, спрашивать Безликого, не припасен ли у того какой-нибудь подвиг для него, Александра! Оставалось набраться терпения и ждать, когда Хозяин Судьбы сам все скажет, и надеяться, что все это не плод разыгравшейся буйной фантазии.

Александр понятия не имел, что же такое значительное он мог бы совершить. От Селены, а пару раз и от Безликого он слышал, что идет большая война, но без подробностей. А когда Волков начинал задавать инферийке вопросы об этом, она как-то резко умолкала и либо меняла тему, либо отвлекала его иначе – занятием, которое разговоров не предполагает. И это, кстати, вызывало у Волкова обиду и досаду. Фактически ему указывали место, намекая, что серьезные вопросы – не его ума дело, и ему остается сибаритствовать, писать картины да греть Селене постель. Все это, мягко говоря, повышению самооценки не способствовало…

– А у вас прекрасно получается!

Голос, раздавшийся за спиной, едва не заставил Александра подпрыгнуть от неожиданности. Наверное, он никогда не привыкнет к внезапным и бесшумным появлениям Безликого Синего. Взгляд обернувшегося художника многое сказал Хозяину Судьбы.

– Извините, – Синий поднял руки в примирительном жесте, – не хотел вас напугать. Просто те, с кем я обычно общаюсь, чувствуют всплеск телепортации.

– Это вы извините, что я такой… обычный.

Волков не хотел, чтобы в его шутке прозвучал горький сарказм, но он таки туда прорвался – слишком уж Александра накрыл упадок духа.

Несколько секунд Безликий смотрел на Волкова, уже мысленно ругающего себя за свой длинный язык, но, к счастью, отвечать на подколку не стал, а снова повернулся к его рисунку.

– Кто это? – спросил Хозяин Судьбы, кивая на уллийку. – На собирательный образ или плод вашей фантазии не похоже.

– Одна предсказательница, – чуть смутившись, ответил Волков. – Я ее встретил в парке имени Рогожина в Питере…

– Где-где? – Александру показалось, что в голосе Безликого появилась легкая ошарашенность.

– Питер? Это в Пандемониуме.

– Я в курсе. Речь о парке. Да уж, неожиданное название подобрали. – Хозяин Судьбы немного помолчал. – Ну да ладно. Так что же она вам предсказала? Извините за нескромный вопрос, но интерес у меня чисто профессиональный. Я тоже предсказывать умею, знаете ли…

Теперь уже в голосе Синего чувствовалась улыбка. И Волков, сперва ощетинившийся было внутренним протестом против столь бесцеремонного вторжения в его личную жизнь, смягчился. Ну какая, в самом деле, будет беда от того, что он расскажет все Безликому, – тот ведь и сам, если захочет, может его будущее узнать в два счета.

– Ну… много всего. Встречу с Селеной вот и… то, что дар мой встретит признание. И что судьба у меня необычная.

– Занятно… – Безликий вдруг поднял руку. – Вы позволите?

Волков чуть отпрянул.

– Что именно?

– Прочтение памяти. Это безвредно и безболезненно. Но мне нужно знать точно. Не могу вам объяснить всего, но вы здесь под моей защитой, и я за вас вроде как отвечаю…

– Но вы же Хозяин Судьбы! – удивился Волков. – И будущее должны видеть лучше любого улла, даже самого опытного. А эта – совсем еще девчонка!

– И тем не менее я вас прошу. Мне нужно видеть и слышать самому, что и как она вам предсказала. Это может оказаться очень важным.

Волков поколебался немного. А в конце концов, какого черта?! Не он ли только что страдал, что с него тут лишь пылинки сдувают, не подпуская ни к каким серьезным делам? А тут впервые интерес проявили к нему лично. И не как к любовнику Селены, а совершенно отдельно. Как знать, может, Безликий потом даст ему какое-нибудь поручение?

Он пожал плечами:

– Ну, если это важно, я не против. Читайте – никакого криминала в моих воспоминаниях нет.

– Спасибо. Теперь закройте глаза, чтобы вас не отвлекали визуальные образы. И вспомните еще раз этот момент.

Александр послушался. От прикосновения ладони Безликого к его лбу по всему телу Волкова пробежала волна холода. Сверху вниз и обратно. А память… память вдруг невероятно прояснилась. Александр думал, что и так хорошо помнит события того вечера, но сейчас перед глазами словно пронесся снятый кем-то видеоролик о фрагменте его жизни. Причем камера была установлена в глазах Волкова. Да-да, теперь, когда он вновь прожил этот момент, Александр еще более уверился в том, что уллийка сказала ему не все. На сей раз собственные эмоции больше не мешали ему смотреть внимательно и подмечать мелочи, среди которых было и мимолетное смущение предсказательницы, и ее легкие колебания, и почти незаметные паузы перед некоторыми фразами. Например, о сроках его жизни и вмешательстве Высших Сил. Стоп, Высших Сил? А Безликие к ним относятся? Ведь наверняка же относятся!

Наконец Хозяин Судьбы убрал ладонь с его лба, и картинка, потускнев, погасла.

– М-да, занятно, – произнес Синий медленно. – Даже более занятно, чем я думал.

– О чем вы? – сгорая от любопытства, спросил Александр.

– О вашем даре. Том самом, который «найдет признание, но не такое, как вы думаете».

– Я не понимаю. Что, вы сделаете вернисаж моих картин в Замке Судьбы?

И опять ведь сарказм прорвался! Ну что его сегодня постоянно тянет подкалывать Безликого?! Но тот вновь оставил язвительный тон Волкова без внимания.

– Речь о другом признании. И немного о другом даре. То есть он непосредственно связан с вашим талантом живописца, но представляет собой нечто большее.

По глазам Александра было ясно, что он совершенно сбит с толку.

– Вот что, господин Волков, – вдруг решительно произнес Синий. – Вижу, тематические залы моего сектора Замка себя уже исчерпали. Вам тут негде развернуться. Не желаете ли отправиться со мной… гм… на этюды?

– С вами? На этюды? – Александр окончательно перестал что-либо понимать. – Куда?

– Туда, где больше живых существ. Разумных живых существ. Например… в Пандемониум. – Прозвучало все так, будто эта мысль только что пришла Безликому в голову. – Хотите навестить свой родной город?

– Конечно, хочу! – радостно воскликнул Александр, боясь поверить своему счастью.

– Тогда не вижу смысла откладывать – отправляемся прямо сейчас!

Серые Пределы

Царство мертвой тишины и неподвижности? Если когда-то Серые Пределы и были такими, то это время осталось далеко в прошлом. Обитающие здесь души умерших и не-мертвая стража обычно перемещались не так много и лишь по необходимости. Но сейчас… Царство Мертвых напоминало разворошенный палкой муравейник, да еще и атакованный муравьями-кочевниками. Все кипело, и от взгляда на всегда пустынные территории курганов рябило в глазах. Особенно если глянуть на них с высоты.

Одинокий наблюдатель так и сделал, материализовавшись на вершине самого высокого холма. Сражение со стороны очень впечатляло. В первую очередь численностью сражающихся, которые своей массой полностью закрыли землю. С одной стороны были полчища самых разнообразных хищных тварей, каких только способно породить больное воображение безумца, а с другой – нежить всех видов: от бесчисленных орд низших до элиты – черных теней, личей, вампиров и пустотников, и полупрозрачное море шипастых угловатых чудовищных созданий, казавшихся антиподами тех исчадий, что накатывали на них прибойными волнами. Собственно, так оно и было: в бою сошлись воплощения двух изначально антагонистичных друг другу Сил – Порядка и Хаоса – големы Создателя и твари Бездны.

Трещину, откуда нескончаемым потоком текли последние, с холма видно не было, однако наблюдатель знал, что она расколола один из курганов и постепенно разрастается в длину и вширь. Пока она была еще недостаточной для того, чтобы сквозь нее во Множество Миров прорвались сущности высокого ранга, но этот момент был не за горами. Если Наместник не пришлет сюда помимо полчищ прозрачных големов вооруженный специальными артефактами отряд своих золотомасочников, трещина таки достигнет критических размеров. Но, видимо, пока все они были заняты на других участках огромного фронта ведомой Первосозданным глобальной войны и сюда прибыть не могли.

Наблюдатель усмехнулся: похоже, Наместник не придавал именно этому участку особого значения, а очень зря. Его големы даже с помощью нежити не могли сломить сопротивление исчадий Хаоса, количество которых постоянно увеличивалось. А время тут работало против Наместника и его воинства. Две армии интенсивно занимались взаимным истреблением, но линия фронта более или менее зафиксировалась. Где-то она чуть прогибалась в одну сторону, где-то в другую, но по сути оставалась на месте в неустойчивом равновесии. А трещина между тем продолжала расти. И теперь исход сражения зависел от того, что произойдет раньше – трещина достигнет критического размера или Первосозданный почует, чем дело пахнет, и пришлет наконец свои главные силы.

Впрочем, наблюдатель был здесь не затем, чтобы лишь смотреть и ждать исхода. Тем более ожидание могло основательно затянуться. У него здесь была своя, особая миссия, порученная тем, кто находился по ту сторону трещины и пока не мог прийти сюда, – иерархом Асгаротом. Его перестало устраивать нынешнее положение дел во Множестве Миров, и он решил форсировать события. Так что волей-неволей эмиссару Бездны придется-таки окунуться в эту кашу, чтобы добраться до самой трещины: иерарх ждать очень не любил, и эмиссару уже доводилось испытывать на себе последствия его гнева. Повторения такого опыта он очень не хотел.

Но телепортироваться прямо в нужное место он не мог, поскольку вокруг пробужденной трещины ярились столь мощные и разнонаправленные энергетические потоки, что рискнувшего телепортироваться туда с высокой вероятностью просто разорвало бы на куски. Так что двигаться надо было самым обычным способом и очень осторожно, ни в коем случае не левитировать над полем боя, дабы не привлечь внимания противоположной стороны. Големы Создателя, конечно, в значительной степени безмозглые, а вот среди элитной нежити вполне могут найтись те, кто сумеет сложить два и два и либо доложить о его появлении куда следует, либо самостоятельно напасть на эмиссара. А тот, хоть и считал себя сильным магом, вовсе не был уверен в своей способности справиться, скажем, с группой личей и пустотников.

Оставалось одно – «режим тени». Эмиссар очень не любил это чародейство, на время лишающее его не только зримого облика, но и материальности, что позволяло пробираться сквозь какую угодно густую толпу. Только вот ощущения при этом были в высшей степени неприятными, равно как и откат потом, по возвращении в обычное состояние. Но сейчас, похоже, другого выбора не было.

Эмиссар вздохнул, нарисовал пальцем в прахе, толстым слоем покрывавшем холм, на котором он находился, сложный магический знак и произнес заклятие. В тот же миг фигура его почти растворилась в воздухе, оставив едва заметную тень, которую, впрочем, на фоне местного пейзажа вряд ли обнаружит даже самый зоркий глаз. Серый силуэт эмиссара бесшумным призраком соскользнул с холма и нырнул в поток тварей Бездны, пересекая его поперек в направлении, в котором его магическое чутье пеленговало трещину.

Верхний мир

– Как идут исследования? – переспросила Лианэль, зыркнув на Безликого Белого так, что у любого другого на его месте от страха напрочь пропало бы желание задавать ей какие бы то ни было вопросы. Но Хозяина Судьбы подобным не проймешь, так что глава Совета со вздохом продолжила: – Отвратительно! Если честно, мы в тупике. На данном этапе есть слишком много вариантов сочетания различных компонентов с биоплазмой Бездны, а времени перебирать их все… сами понимаете. Часть мы проверили, но работы еще слишком много. Даже при наших мощностях.

– Но хоть какой-то ограничительный перечень вы сформировали?

Высшая поморщилась:

– Сформировали: двести пятьдесят три компонента, если вам от этого станет легче. И чтобы вы понимали масштаб бедствия, замечу: вопрос не только в «смешать и посмотреть, что будет». Во-первых, нашим ученым удалось выяснить совершенно определенно, что сочетания должны быть не парные, а как минимум трех или четырех компонентов. Во-вторых, пропорции, катализаторы, специальные условия – нагревание, охлаждение, радиация, лучи светила, магия… Вы представляете количество возникающих вариантов? На исследования потребуются годы, которых у нас нет. Пока полчища Первосозданного не лезут дальше в наши миры, но на других направлениях дела идут далеко не блестяще. И я вовсе не удивлюсь, если завтра или через два часа мне доложат, что золотомасочники открыли порталы в Мелт или пытаются вскрыть магические барьеры самого Эдема. Так что если вы прибыли с тем, чтобы поторопить нас, то зря потратили время. Я и без подсказок Безликих прекрасно знаю, что оружие против големов нужно вчера!

– На самом деле я прибыл с совсем другой целью. Даже с несколькими. Для начала я привез вам еще одну порцию биоплазмы и подопытные объекты.

– В смысле «подопытный объект»?..

Белый продемонстрировал эдемитке маленькую коробочку деймы:

– Там два пойманных нами кристальных голема. Их можно будет выпустить в специальных экранированных помещениях со стационарной «ледяной броней». Проверено – трансформирующий эффект в таких условиях будет минимальным. А вы получите возможность отрабатывать на них как боевую составляющую вашего вещества, так и восстанавливающую, потому что задачу возвращать к жизни кристаллизованные территории мы тоже должны держать в уме.

– Все это, конечно, замечательно, но главную проблему никак не решает, – проворчала Лианэль.

– Ну я же сказал, что прибыл сюда с несколькими целями. Можно сказать, орден прикомандировал меня к вам на ближайшее время. Пойдемте в исследовательский центр.

– Зачем?

– Думаю, мои умения анализировать линии Судьбы и вероятностные поля при переборе ваших многочисленных вариантов будут очень даже нелишними и помогут существенно ускорить дело.

– Ого! – Лицо главы Совета прояснилось, и губы даже дрогнули в подобии улыбки. – Давно бы так!

– Прибыл как только смог. Ну так что, мы идем?

Пандемониум. Санкт-Петербург

– Можете проводить меня к тому месту в парке, где вы тогда встретили эту предсказательницу?

Александр Волков повернулся на голос Безликого и замер, ошеломленный: никакого больше синего плаща с пустотой под капюшоном – рядом стоял типичный респектабельный бизнесмен лет сорока с небольшим в деловом костюме с иголочки и начищенных туфлях, решивший вечером после утомительного дня в офисе прогуляться по парку и подобрать себе что-нибудь из иномировых диковинок, в изобилии продающихся на местной ярмарке.

– Ну что вы так смотрите? – усмехнулся «бизнесмен». – Это «лик» – артефакт, меняющий внешность. Не ходить же мне здесь в своем обычном виде!

Александр только кивнул и двинулся к палатке предсказателя. Внутри у него все вибрировало в предвкушении настоящего дела. Наконец-то! Не только тень Селены, не только ее утешитель и отдушина, но и сам по себе что-то сто́ящий Александр Волков.

Когда они дошли до палатки, Александр вздохнул с облегчением: больше всего он боялся, как бы уллы не уехали отсюда в неизвестном направлении, и тогда то, чего так просила его душа, могло бы и не состояться.

– Здесь. – Он указал на палатку и остановился.

– Идемте со мной, – непререкаемым тоном сказал Синий. – Вы мне там понадобитесь. Я вас не в качестве проводника с собой взял.

К счастью, клиента в палатке не было, и ждать не пришлось, а то Волков прямо извелся бы от нетерпения. Там сидела все та же карекрылая юница, и Волкова она сразу узнала. В глазах уллийки немедленно вспыхнули удивление и тревога.

– Вы? Снова? Зачем?

– Я к вам привел клиента. Это мой друг.

– Друг?

Юница перевела взгляд на «бизнесмена» и нахмурилась. Похоже, почувствовала, что с другом не все так просто, но не могла понять, что же ее смущает. Волков сдержал усмешку: уллийка нарвалась на игрока совсем из другой лиги, и он оказался ей явно не по зубам. А от этого тревога крылатой предсказательницы еще усилилась. Ее смятение даже Александр заметил, и последние сомнения у него отпали: уллийка что-то скрыла и теперь опасается последствий.

– И какого рода предсказание вам нужно? – спросила карекрылая.

– Правдивое. И полное. Вне зависимости от того, что вам диктует кодекс.

Уллийка напряглась:

– Кто вы такой?

– Кто я – сейчас не так уж важно. Важно, что вы по некоторым причинам сочли возможным для себя сделать моему другу неполное предсказание.

Голос юницы стал холоднее:

– Если у вас есть претензии, обращайтесь в гильдию. Я со своей стороны могу заверить, что…

– Вы со своей стороны, – не дал ей закончить Синий, – отделались общими фразами, потому что испугались сказать клиенту откровенно о том, что увидели. Любовь, необычная судьба… Подобное он мог услышать от любой местной гадалки с профильными способностями и за сумму, куда меньшую ста ДЕ. О главном же вы не сказали ни слова. Вернее, ни слова правды.

– Это не так! – запальчиво возразила уллийка. – Главным был вопрос о любви.

– А, ну да. – «Бизнесмен» саркастически усмехнулся. – Любовь – всегда самое главное, да?

– Зря вы так. Я…

– Позвольте мне решать, что зря, а что нет. Вы увидели необычный дар у моего друга. Но из страха промолчали об этом.

– Не из страха!

– Ну, себе-то вы нашли другое оправдание, куда более приятное. Об остальном же вы сказали замечательные слова, которые искупили всю вашу ложь: «…если не вмешаются Высшие Силы». Очень удобно, правда? Что же, они вмешались. И вы сейчас сделаете для меня три вещи: выслушаете мое предсказание вашей судьбы, позволите моему другу вас нарисовать, а потом позовете сюда вашего старшего. У меня есть к нему важное дело.

– Но старший сегодня не здесь…

– Значит, сходите за ним. А за палаткой мы в ваше отсутствие присмотрим. И если вы сделаете все, как я сказал, тогда лично для вас обоих все обойдется почти без последствий. Потому что я ни в какую гильдию обращаться не стану – подобные вопросы я решаю сам.

– Это угроза?

– Нет, просто информация. И чтобы вы принимали решение с открытыми глазами, так уж и быть…

Синий положил руку себе на лоб и сделал жест, словно салютовал кому-то. На мгновение образ респектабельного бизнесмена исчез, сменившись безликой фигурой в синем плаще, но тут же все вернулось обратно. Впрочем, уллийке и этих мгновений хватило, чтобы отшатнуться, побледнеть, а потом осторожно поклониться:

– Хозяин Судьбы…

– Именно. Я не располагаю большим количеством времени, так что сразу к делу. Для начала, назовите свое имя.

– Атена.

– Очень хорошо, Атена. Теперь послушайте. Ваши линии Судьбы у меня как на ладони. И вот что я могу вам сказать: в самое ближайшее время вас ждет очень серьезная неудача. Вернее, несчастный случай с серьезной травмой и денежными потерями… и не надо смотреть на меня, как кролик на удава, – я тут ни при чем. О «чистильщиках» слышали? Они неистребимы, как крысы или тараканы. А цепляться предпочитают к тем, кто не особенно может дать сдачи. Одинокая уллийка, возвращающаяся домой с выручкой, – идеальный объект: и сравнительно безопасно, и прибыльно, и показательная порка, дабы всяким визитерам неповадно было «пудрить мозги коренным землянам и создавать дополнительную конкуренцию на рынке магических услуг». Так они и заявят. Потом, когда с вами закончат. И скажите спасибо, что времена теперь не такие, как двадцать лет назад. Те «чистильщики» убили бы. Просто из любви к искусству.

Александр слушал, переводя взгляд с Синего на совсем уж бледную от страха предсказательницу, и внутри у него все сжималось в комок. Зачем так-то? Он, конечно, не испытывал к фактически обманувшей его уллийке особой симпатии, но это уж слишком. Так что – вмешаться? Сказать Безликому, что он перегнул палку? Ага, и он, конечно, послушает! Но все же терпеть такой наезд становилось все более невыносимо с каждой секундой. Волков совсем было уже открыл рот для возражения, когда Синий внезапно закончил:

– Это произойдет вечером. До тех пор вам ничего не грозит. Но… у моего друга есть необычный талант. Впрочем, вы же в курсе. Он художник, да, но не только. Карандаш в его руке может куда больше, чем доставлять людям эстетическое наслаждение от созерцания искусства.

– А что же еще? – вырвалось у Александра.

– А вот это мы сейчас и проверим. Я прошу вас написать портрет этой уллийки. На фоне ночного города. Здоровой и счастливой. И, когда будете рисовать, думайте, пожалуйста, о наступающей ночи.

– Я не понимаю…

– А вам пока и не нужно. Просто сделайте то, что я прошу. Поверьте, это очень важно! А если получится, потом я все объясню. Приступайте же!

Серые Пределы

Да, ощущения были в высшей степени неприятными. Существу из плоти и крови совершенно непривычно, когда сквозь него постоянно проходят другие, да еще и в большом количестве. Причем твари Бездны. И пусть эмиссар сам был родственен Силе Хаоса, порожденные Бездной жуткие создания не могли вызывать у него положительных эмоций. Призрачная, нематериальная плоть эмиссара пропускала их сквозь себя невозбранно, и они, скорее всего, ничего не чувствовали, а вот он… Боль, пустота внутри и подступающая тошнота все усиливались, особенно когда, приближаясь уже непосредственно к трещине, он двинулся не поперек потока тварей, а навстречу ему.

Он чувствовал, что долго так не выдержит, но трещина, к счастью, уходила внутрь одного из курганов, и уже там, внутри, укрывшись от взглядов с противоположной стороны, эмиссар окутал себя силовым коконом и поспешил выйти из «режима тени». Твари ломились вперед с энтузиазмом неделю голодавших волков и в первый момент эмиссара чуть не затоптали, несмотря на кокон. Тогда он поспешил взлететь над потоком. Невысоко – только чтобы его не задевали. Нападать твари, естественно, и не думали – исходящая от эмиссара аура Хаоса автоматически делала его своим, а значит – неприкосновенным.

Только теперь он смог приблизиться непосредственно к трещине. Зависнув над ней, эмиссар сформировал что-то вроде энергетической руки, которую и запустил, найдя просвет между тварями, прямо в Бездну, после чего стал наращивать ее, чтобы она проникла как можно дальше туда, в царство Хаоса.

Конечно, он был напряжен, ожидая контакта, что вполне естественно, когда вслепую суешь руку в неизвестность, даже если знаешь, что тебя за нее схватят. И когда схватили, дрожь пронзила все тело эмиссара с головы до ног. Мощь схватившего и переполнявшая его ярость были столь велики, что эмиссара просто захлестнуло волной ужаса. В его мозг потоком хлынули мыслеобразы. Иерарх Асгарот (а именно его сущность вступила в энергетический и ментальный контакт с эмиссаром) был зол и нетерпелив – он транслировал своему посланцу подробные инструкции по дальнейшим действиям. Эмиссар внимал и трясся, потому что не могло быть другой реакции на контакт с иерархом, когда он в таком настроении.

Мыслеобразы говорили, что Асгарот в бешенстве от слабых результатов половинчатого взаимодействия с Безликими, что он не верит в возможность успеха, если продолжать в том же духе, и что желает форсировать события самым радикальным образом. Эмиссар прекрасно понимал, что подобные действия будут восприняты Хозяевами Судьбы враждебно, что велика вероятность неудачи, в случае которой альянс будет разорван. Однако возражать не смел: он чувствовал, что иерарх не в том настроении, чтобы слушать возражения, и единственно возможный способ общения с ним сейчас – беспрекословное подчинение. В противном случае последует кара, немедленная и беспощадная. Асгароту все равно, кто будет исполнять его приказы. Из энергии Хаоса, которой во Множестве Миров хватает, иерарх просто сформирует нового эмиссара, только более сговорчивого. Так что единственной возможностью прожить подольше было попытаться наилучшим образом сделать то, чего требует Асгарот. Сейчас же эмиссар мог думать только об одном – чтобы ужасный контакт как можно скорее завершился.

Наконец иерарх завершил трансляцию мыслеобразов, и нечто легло в энергетическую длань эмиссара. Охваченный громадным облегчением, он потянул руку обратно, забирая из Бездны то, что передал ему иерарх. Когда же энергетическая конечность окончательно втянулась во Множество Миров, на ладонь эмиссару легла небольшая, пульсирующая слабым теплом черная коробочка – дейма Хаоса.

Пандемониум. Санкт-Петербург

– Кажется, готово, – наконец произнес Александр и протянул Синему портрет уллийки.

Но тот лишь мельком бросил на него взгляд и стал смотреть на саму натурщицу. Вернее, на что-то рядом с ней, не видимое более никому. Александр предположил, что на линии Судьбы. Потом Синий повернулся к Волкову. Взгляд его ничего не выражал, видимо, потому, что за созданной «ликом» маской скрывалась все та же пустота под капюшоном. Но Александру все же почудилось… уважение? Может, правда, потому, что ему очень этого хотелось.

– А у вас действительно дар, господин Волков! – произнес «бизнесмен». – Дар, выходящий далеко за рамки ваших художественных способностей. А вы, госпожа предсказательница, можете быть спокойны: ничего плохого с вами в ближайшее время не случится.

– Спасибо!.. – пролепетала та, но лицо ее было все еще довольно бледным.

– Вот кого благодарите, – отозвался «бизнесмен» и кивнул на Волкова. – А теперь мне нужен ваш старший. И как можно скорее. Не беспокойтесь: пока мы здесь – с вашей палаткой и вашим имуществом ничего не случится.

Уллийка из палатки чуть ли не вылетела, а Синий повернулся к Александру:

– Ну, давайте. Я же вижу, что у вас много вопросов.

– О каком даре вы говорите? И что я сейчас сделал?

– Видите ли, я позволил себе провести небольшой эксперимент. Сначала оказал точечное корректирующее воздействие на судьбу этой уллийки, повысив до ста процентов вероятность того самого плохого события, о котором ей и рассказал.

– Но, боже, зачем?!

– Чтобы проверить ваши возможности. Если б у вас ничего не получилось, я бы просто вернул все на круги своя. То есть ей, по сути, ничего не угрожало. Но вы справились сами.

– С чем справился?

– У вас есть талант, о котором вы ничего не знали и не узнали бы никогда, если бы не встреча со мной. Потому что используется он бессознательно, и последствия его использования невозможно увидеть глазами. Вы – Сокрушитель печатей, Александр.

– А что это значит?

– Есть разные способы магического воздействия на человека (или нечеловека). Есть прямое, которое отражается непосредственно на нем тем или иным образом. А есть опосредованное – через его судьбу. Такое воздействие не обязательно производят Безликие. Оно бывает разных уровней. О некоторых вы наверняка знаете. Например, так называемый сглаз – насылание невезения. Или порча – повышение вероятности тяжелой болезни или смерти. Подобное может сотворить почти любой адепт средней руки, и каждое такое воздействие накладывает отпечаток на линии Судьбы человека. Вот вам и печать. А когда вы рисуете чей-то портрет, не зная о печати, наложенной на его линии Судьбы, вы ее автоматически стираете. Или если знаете, но намеренно хотите убрать последствия этого воздействия – тоже стираете, как, например, в данном случае.

– Вы хотите сказать, что я сейчас избавил ее от печати, вызванной вашим воздействием?

– Да.

– Невероятно!

– Такой талант, как у вас, – вещь редчайшая. Память ордена Безликих хранит лишь несколько подобных случаев.

Какое-то время Волков молчал, переваривая полученную информацию. Она, конечно, была ошеломляющей, но кое-что Александра еще смущало.

– Выходит, я обладаю феноменальными способностями и могу теперь зарабатывать снятием сглаза и порчи. Но…

– Вам кажется, что все это слишком мелко, не так ли? – закончил за него Синий. – Нет простора для свершений?

Слова Синего попали не в бровь, а в глаз, и Александр аж покраснел: он и не предполагал, что его так легко прочитать. Ему захотелось тут же все объяснить, чтобы Хозяин Судьбы понял его правильно, чтобы не принял его за инфантильного мальчишку, грезящего подвигами.

– Я не глуп и не слеп, мессир, и вижу, что все вокруг меня заняты серьезными делами, потому что во вселенной идет большая война, исход которой очень важен. И мне очень обидно ощущать свою бесполезность в такой ситуации – ведь я же мужчина.

– А вы, стало быть, хотите принять в ней участие?

Александру в голосе Хозяина Судьбы почудилась насмешка, и в нем вспыхнула злость.

– Не надо думать, что я считаю себя каким-то великим героем, одно вмешательство которого может изменить ход войны. Понимаю, что если бы я пошел в бой в качестве обычного солдата, то стал бы просто еще одной безымянной жертвой среди миллионов таких же. И пока это было так, я готов был понять Селену. У нее ко мне… особое отношение, и потому она не могла позволить мне погибнуть бестолково и бесполезно. Но когда вы сказали, что у меня есть особый талант, возникла надежда, возможно отчасти и безумная, на то, что талант мой окажется важным и действительно пригодится в этой войне, и…

Волков замолчал: он выдохся, а кроме того, не придумал еще, что «и». Александр не хотел выглядеть по-детски глупо или, наоборот, чересчур напыщенно.

– Но вы не видите, чем дар Сокрушителя печатей может быть полезен в войне? – мягко спросил Хозяин Судьбы.

– Ну, в общем, да.

– Скажем так: я это вижу, и об этом у нас с вами будет отдельный разговор. Но не теперь. И не здесь. Потому что о таком на бегу не говорят. Вот-вот сюда прибудет старший улл-предсказатель, и для обсуждения с ним у меня тоже есть важные темы. Поэтому, думаю, будет лучше, если вы сейчас вернетесь в Замок Судьбы.

Взмахом руки Синий открыл арку пространственного коридора и сделал приглашающий жест. Александру было предельно ясно, что это фактически приказ. Он послушно шагнул в арку, гадая, состоится ли этот обещанный Хозяином Судьбы разговор или все вновь закончится долгим и бесплодным ожиданием.

Пандемониум. Швейцарские Альпы

Ровэн стоял над обрывом и смотрел вниз, на водопад. Он любил такие дикие горные пейзажи. В Вечнолесье, где вампир прожил свою первую, обычную жизнь, таких днем с огнем не сыщешь. А после перерождения были долгие годы в Серых Пределах – пожалуй, самом унылом месте во Множестве Миров. Так что Ровэн отрывался сейчас, благо работа на Безликого и «ноченосец» давали ему полную свободу перемещений…

– Любите горы, господин Бланнард?

Ровэн не спеша обернулся к источнику знакомого голоса. На сей раз вместо пурпурного энергетического сгустка эмиссар Хаоса предстал в человеческом облике – высокого и сутулого альбиноса, кутающегося в теплый плащ.

– Давайте обойдемся без светской болтовни! У вас ко мне какое-то дело?

Альянс альянсом, но у вампира не было ни малейшего желания общаться с представителем Бездны дольше необходимого. Даже с учетом того, что Ровэн был вроде как ему жизнью обязан. Нет хуже компании, чем тот, от кого постоянно ждешь подвоха.

– Нет, знаете ли, – усмехнулся эмиссар, – исключительно ради приятного дружеского общения с вами. Ну и еще сказать, что мой повелитель не слишком доволен положением дел во Множестве Миров. Пока результаты союза с Безликими не оправдывают наших ожиданий.

Вампир пожал плечами:

– Ну, это же ваши ожидания. И оправдывать их – не самая приоритетная задача для Безликих. Нам нужен результат – спасти Множество Миров от Трансформы.

– Только это у вас как-то не очень получается, – ядовито заметил эмиссар. – Но я здесь не только для того, чтобы высказать вам недовольство моего повелителя. Есть способ помочь вам больше, чем сейчас.

– И какой же?

– Поскольку координацию Трансформы осуществляет Наместник Создателя, есть мнение, что его уничтожение существенно замедлит процесс, если не остановит вовсе.

Ровэн прищурился:

– Думаете, без вас мы бы до этого никогда не додумались?

– О, не сомневаюсь, что это не так! Более того, уверен, что вы уже пробовали до него добраться. Но наверняка столкнулись с непреодолимым барьером возле его обители. Барьером, перед которым бессильны даже черви Хаоса.

– Возможно… – неопределенно проронил Ровэн. – И что?

– Мы предлагаем вам средство для взлома этого барьера. Оно здесь.

С этими словами эмиссар жестом фокусника извлек маленькую черную коробочку деймы.

– И что там?

– Энергетическая сущность, способная питаться энергией магических барьеров, полностью их при этом истощая. Причем барьеров сколь угодно мощных. Вижу сомнение на вашем лице и уверяю, что никакого подвоха тут нет. Но вам ведь моего слова недостаточно, так?

Ровэн кивнул.

– Вот поэтому и предлагаю отнести данный предмет на изучение вашему хозяину, Безликому. Уж он-то разберется, что к чему. Только не советую медлить: чем быстрее вы доберетесь до Наместника, тем больше у вас будет шансов на спасение. В нашем случае долгие колебания и взаимная подозрительность – слишком большая роскошь.

Телекинетический импульс перебросил дейму точно в руки Ровэна, и альбинос телепортировался прочь со скального уступа, оставив вампира наедине с ветром и шумом водопада.

Пандемониум. Санкт-Петербург

Старший оказался пожилым уллом с почти полностью белым оперением. Он вошел в палатку первым, Атена почтительно следовала за ним. Хозяин Судьбы ждал их уже в своем настоящем обличье: «лик» он старался не носить дольше необходимого, поскольку магия артефакта вступала в противоречие с его собственной. Потеря лица не просто так была обязательным условием при перерождении, и Хозяева Судьбы старались как можно реже прибегать к чарам, меняющим внешность. Как, впрочем, и к артефактной магии вообще. Кроме того, в данном случае произведенное с порога впечатление кое-что значило. А оно было произведено: и старый улл, и его молодая спутница просто замерли на месте при виде безликой фигуры в синем плаще.

Пауза от ошеломления длилась секунд двадцать, и только потом улл отвесил традиционный поклон: крылатые обитатели Данарана с большим пиететом относились к Хозяевам Судьбы, поскольку в их собственной жизни с этой Силой было связано слишком многое.

– Мессир…

– Крелаг… – Безликий тоже кивнул.

Улл вскинул на него изумленные глаза:

– Вы знаете меня?

– Разумеется. Мы встречались в тот день, когда Таристан Мудрый отринул свой физический облик и надел белый плащ ордена.

Удивление из глаз седого улла не исчезло. Его, похоже, так и подмывало спросить, как Безликий выделил его из толпы тех, кто провожал Мудрого в Замок Судьбы, да еще ухитрился запомнить его имя, но он сдержался из уважения. К тому же не пристало предсказателю с таким стажем вести себя подобно восторженному юнцу. А спросил он другое:

– Чем я могу помочь Хозяину Судьбы?

– Я рад, что именно вы оказались здешним старшим, Крелаг. Мне как раз и нужен кто-то из Ведающих для одного очень важного дела.

Улл понимающе кивнул:

– Вам угодно, чтобы Атена оставила нас, мессир?

– Нет, она нам тоже понадобится. – Безликий сделал короткий жест, и над ладонью его правой руки возникла колода карт. – Вам известно, что это, Крелаг?

Улл чуть побледнел и явно только усилием воли сдержался, чтобы не отпрянуть:

– Да, мессир. Это карты Мойро.

– Что же, хорошо. Это избавит меня от долгих объяснений. Видите ли, по ряду причин я не могу привлекать к этому делу никого из ордена – вопрос довольно щекотливый. А раз уж так получилось, что вы с вашей юной помощницей оказались к нему некоторым образом причастны, то вам, так сказать, и карты в руки. Почти в буквальном смысле.

От взгляда Безликого не укрылось, что по крыльям Крелага при этих словах пробежала невольная дрожь. Старший определенно не понаслышке знал, что такое колода Мойро. Тем лучше.

– От вас потребуется сделать расклад. Вводные я дам.

– А какова роль Атены?

– А вы еще не поняли?

Дрожь крыльев усилилась, и старый улл сделал шаг назад:

– Я… не могу.

– Не беспокойтесь – я сумею вовремя остановиться. Максимум – несколько дней нетрудоспособности.

– Вы… обещаете?

Крелагу определенно пришлось сделать над собой усилие, чтобы задать этот вопрос, который в разговоре с Безликим прозвучал довольно-таки непочтительно. Но Хозяин Судьбы отреагировал спокойно:

– Обещаю. Вашей юной помощнице ничего серьезного не грозит.

Между тем Атена, чей цвет лица стал уже белее перьев Крелага, смотрела на Безликого глазами загнанного волками оленя.

– Что от меня требуется?.. – дрожащим голосом спросила она.

– Просто встать сзади меня и касаться моей спины крыльями, пока я буду толковать расклад. Когда раскладываются карты Мойро, толкующий должен расплачиваться Силой. Либо своей, либо заемной. Простите, но лишаться своей я сейчас себе позволить не могу. Даже на время. А вы… расплатитесь тем самым за свое предсказание. Думаю, так будет справедливо.

В глазах Атены стояли слезы, но она мужественно кивнула:

– Я согласна.

– Отлично! – Синий повернулся к старому уллу: – Смотрите прямо на меня и откройтесь для ментального контакта. Я передам вам вводные для расклада.

Крелаг сделал все, как сказал Безликий, и, когда передача информации была закончена, колода Мойро перелетела к нему по воздуху и застыла между вытянутыми вперед крыльями старшего. Улл был идеальным кандидатом на роль делающего расклад – сильные предсказательские способности плюс мастерское владение телекинезом. Никакого касания карт, а значит – полное отсутствие искажения.

Из колоды вылетели десять карт и разложились кругом. В центре круга разместилась одна карта, а напротив нее – еще одна, только с внешней стороны круга. Последние две карты легли перед ней, но чуть поодаль. Оставшаяся колода вернулась к Безликому и исчезла в складках его плаща. Старый улл пошатнулся и тяжело опустился на стул – расклад тоже дался ему недешево, но Атене придется расплачиваться куда как серьезнее. Для юной уллийки все только начиналось – Безликий приступил к толкованию.

Первой перевернулась карта в центре круга. На ней было изображено радужное сияние меж двух колонн, парящих в черной пустоте. Первосозданный. Здесь он, к счастью, не являлся одной из главных действующих карт, а скорее центром схода расклада и точкой отсчета для тех карт, что его окружали. Будь иначе, для работы с картами столь могучих сущностей понадобился бы куда более серьезный донор Силы, чем бедная Атена. Уллийку было немного жаль, но Безликий не позволил этому чувству отвлечь себя и сбить с настроя.

Небольшой энергетический ветерок пронесся над картами, составляющими круг, но пока что ни одна из них не перевернулась – не пришло их время. Зато взлетела и повернулась обратной стороной та, что лежала с внешней стороны круга. На ней был изображен воин с магическим клинком в руке. Босх. Но обратно эта карта не легла, а отлетела далеко в сторону, как бы исключаясь из расклада. Безликий отметил это про себя не без удовольствия – без него и впрямь будет гораздо лучше.

Пришла очередь двух последних карт, лежащих рядом. Они перевернулись одновременно. Селена и Александр. Они лежали неподвижно, но воздух между ними и кру́гом задрожал от энергии. Наступил решающий момент толкования. Безликий чувствовал, как вибрируют касающиеся его спины крылья Атены, и понимал, что долго уллийка не выдержит. Надо заканчивать, чтобы не черпнуть из нее энергии больше, чем она в состоянии дать. Но Синий не мог остановиться до того, как… вот оно!

Одна из карт в круге наконец дрогнула, вылетела из него и устремилась к Селене и Александру. Она почти накрыла их собой поперек, но в последний момент перевернулась и легла рядом, слегка касаясь. Эльфийка в золотистой маске. Аллерия Деланналь.

В тот же миг Безликий почувствовал, что крылья уллийки уже почти перестали его касаться, и резким движением перерубил энергетический канал от нее к себе и картам. Магический вихрь над раскладом тут же унялся, а Синий, обернувшись, едва успел подхватить падающее тело потерявшей сознание Атены. Жива, слава Судьбе. Безликий аккуратно положил ее на пол, а Крелаг, сам не свой от беспокойства, был уже рядом.

– Что с ней?

– Ничего. Энергетическое истощение. Примерно неделю вам придется о ней позаботиться, а потом все восстановится.

Безликий поднялся и сделал круговое движение рукой. Колода Мойро вылетела из складок его плаща, и все карты со стола нырнули в нее, после чего она исчезла.

– А обо всем, что здесь было, вам придется забыть.

– Но…

Договорить старый улл не успел – его и бесчувственную Атену в одно мгновение окутало серебристое энергетическое облако «забвения», а Синий надел «лик». Когда зрение старого улла прояснилось, он увидел рядом обеспокоенного бизнесмена в деловом костюме.

– Эй, да что с вами обоими?! – спросил бизнесмен. – Сначала вашей предсказательнице плохо стало, а теперь вот и с вами что-то… Знаете, пойду-ка я лучше в другое место!

И, прежде чем Крелаг успел еще хоть что-то сказать, человек в деловом костюме спешно покинул палатку.

Глава 2
Удар в спину

Междумирье. Замок Судьбы

Вероятностные поля сходили с ума, предельно затрудняя их анализ. Безликий Синий уже голову сломал в размышлениях о том, как возможно то, что видел в своем странном сне Кирилл Сотников. Открытие с помощью Ключа множества трещин, разрушение За́мка… И виной всему этому он, Безликий Синий. Варианта два. Первый – безумие. Память ордена не приводила ни единого примера, когда Хозяева Судьбы сходили бы с ума. То, что произошло с предыдущим Серым, когда он стал Лонгаром Темным, – не безумие, а дикая жажда власти, помноженная на тлетворное влияние Короны Мертвых. Ему, Синему, это вряд ли грозит. С Серым еще есть вероятность подобного развития событий – у него все же Каладборг, а Поглотители душ способствуют… Нет, не то. Даже если предположить, что проклятый меч каким-то образом попадет к Синему, дела тогда точно будут идти совсем иначе. И трещины тут точно ни при чем – Каладборгу с Хаосом не дружить. Впрочем, тут никак не проверить: в том, что касалось самих Хозяев Судьбы, их дар пасовал, и оставалось полагаться на простую логику.

Второй вариант – одержимость. Вариант дикий, почти невероятный. Не появилась еще во Множестве Миров сущность, способная подавить личность Безликого и вселиться в его тело. Первосозданный не в счет: он и заниматься таким не станет, и трещины в Бездну – явно не в его интересах. Выходит, все кандидаты на вселение находятся за пределами Множества Миров. Там Игроков из высшей лиги куда больше. А Пилигрим, когда Сотникова затянуло в его тело, вполне мог как-то выяснить замыслы тамошних иерархов… если только это не намеренная дезинформация, чтобы напугать Безликих и ввести их в заблуждение. Впрочем, Пилигриму-то это зачем? Он же сам говорил, что интересуется чистым процессом, без вмешательства извне, и в этом, похоже, не лгал. Зачем любопытствующему зрителю помогать заведомо более сильному из противников? Так всякий интерес пропадает. А если не любопытствующему и не зрителю? Но страннику-то уж точно ни к чему Трансформа вселенной – он от этого ничего не выигрывает.

Тогда стоит вернуться к иерархам Хаоса. Синий давно подозревал, что долго они паиньками не продержатся. Добропорядочное выполнение союзнических обязательств – это не про них. Стало быть, они задумали предательство.

Но одержимость? Как?! Для этого во Множество Миров должна была проникнуть сущность ранга иерарха. Через трещину в Серых Пределах он не пролезет. Другие способы… Безликий хорошо помнил, на какие ухищрения пришлось в прошлый раз пускаться ныне безвременно почившему иерарху Неаргу, чтобы прорваться в упорядоченную вселенную, – энергетический канал из Бездны, беспомощное тело инфера-убийцы, готовое ко вселению…

Повторить подобное сейчас, причем с Безликим, невозможно. К тому же Хаос на то и Хаос, чтобы не повторяться. Здесь будет что-то другое. Что-то, чего не ожидают Безликие. Даже тот Безликий, который переиграл Хаос в прошлый раз… В чем можно перенести во Множество Миров сущность уровня иерарха? Какая-то супердейма? Даже если так, кто ее сюда принесет и откроет? Эмиссару в Замок Судьбы хода нет, а все его подарочки изучаются самым тщательным образом на предмет различных каверз…

Вот оно! Изучение! Разумеется, эмиссар в курсе, что Безликие не доверяют временному союзнику и все десять раз проверят, прежде чем пустить в дело. Это единственный предсказуемый ход Хозяев Судьбы. Значит, Хаос решит сыграть именно на их недоверчивости. Нечто, направленное Безликим в качестве союзнической помощи, должно активироваться автоматически в присутствии Хозяев Судьбы. Что-то вроде ловушки, настроенной на объект с определенными характеристиками. А что, решение свежее и оригинальное: возьмет Безликий эту вещь на изучение – и ловушка сработает. Как сработает? Тут вариантов столько, что гадать нет ни малейшего смысла. Особенно при дефиците времени. Впрочем, механизм срабатывания, пожалуй, и непринципиален. Важно, что в результате во Множестве Миров каким-то образом окажется сущность иерарха Хаоса и попытается вселиться в Безликого. Из этого и надо исходить.

Способ доставки подарка с подвохом? Тут все понятно – Ровэн. Коней на переправе не меняют. Эмиссар уже имел дело с Ровэном, так что задействует этот контакт и вторично. Поэтому, кстати, в видении Сотникова был Безликий в синем плаще – кому же еще понесет Ровэн полученный от эмиссара подозрительный артефакт?

И последнее: как уберечься? Связаться с Ровэном, дать четкое указание ничего больше не брать у хаоситов? А если видения Сотникова представляют долгосрочные планы владык Бездны? Если пока они все же собираются и правда помогать, а уже потом, когда станет ясно, куда клонится война, предпримут какие-то враждебные шаги? Нет, вот так, с ходу, все отвергать не годится. Это будет равносильно разрыву альянса. Но подстраховаться, подготовиться надо. Как? Что можно подобрать в качестве противоядия?

Дейма, дейма… А ведь это мысль! Только вряд ли обычная дейма удержит сущность иерарха Хаоса. А вот если не одна… Где-то в запасниках Замка Судьбы имелись подобные артефакты, трофейные, еще со времен Великой Войны. Наследие Лонгара Темного. Слить несколько воедино, чтобы получить нечто более мощное и прочное? Ничего невозможного – надо только обратиться к памяти ордена. И Синий рьяно взялся за дело.

Безликий Красный смотрел на громадную серебристую энергетическую паутину, которая затянула всю стену. Это постоянно действующее магическое образование, подпитывающееся от энергии самого Замка Судьбы, было плодом долгого и упорного труда и гибридом собственных аналитических заклятий Безликого, а также просто преобразования и интерпретации сведений, получаемых от наблюдателей. «Паутина» эта была наложена на схематическое изображение Множества Миров, и узлы ее действительно имели пространственную привязку к определенным мирам и местам в них. Идеальная память Хозяина Судьбы могла в любой момент совершенно точно подсказать ему, какой из узлов чему соответствует. «Паутина» была далеко не так густа, как хотелось бы ее создателю. Он, конечно, рассчитывал, что со временем и с ростом числа наблюдателей она станет намного более эффективным инструментом, чем сейчас… Если только оно будет, это время. А настоятельная необходимость в «паутине» была уже прямо в настоящий момент. Она отрабатывала очень важную задачу – отслеживание действий сущности, в некоторых кругах известной как эмиссар Хаоса.

Общее решение ордена о временном сотрудничестве с Бездной было с оговорками поддержано и Красным, но, естественно, никакого доверия подобному союзнику быть не могло – только и жди, когда последует удар в спину. Иногда лучше совсем без союзников, чем с такими. Да, Красному пришлось признать, что некоторая польза от альянса есть – чего стоит хотя бы победа при Декарле и открытие второго фронта в Серых Пределах, в результате чего вместо прибытия оттуда легионов мертвых открывшаяся трещина, наоборот, оттянула с главных фронтов значительные силы кристальных големов, благодаря чему центральные миры и Эдем получили некоторую передышку.

Но чем успешнее развивалось это противоестественное сотрудничество, тем сильнее становилась тревога Красного. А тревога Безликого – не та вещь, от которой можно просто отмахнуться, списав все на паранойю. Именно поэтому главной задачей «паутины» стало не что-нибудь, а эмиссар Хаоса. А уже потом Трансформа и големы Создателя – за ними было кому следить.

Где бы ни находился Безликий, что бы ни делал, магическая связь с «паутиной» действовала бесперебойно, неизменно подавая сигналы тревоги, когда происходило нечто, отнесенное Красным к категории опасных событий. И все же Хозяин Судьбы предпочитал находиться рядом со своей конструкцией, чтобы иметь возможность вовремя среагировать на произошедшее.

Вот как сейчас. Тревожный сигнал «паутины» заставил Красного вернуться к своему творению. Окрестности трещины в Серых Пределах пульсировали багровым. А это значило, что там во Множество Миров проникло нечто опасное. Более опасное, чем твари Бездны, которых непрерывным потоком извергала трещина. И самое интересное, что траектория перемещений эмиссара пересекла зону рядом с трещиной как раз в то время, когда она побагровела. А значит, тут была связь. Эмиссар забрал нечто, появившееся из Бездны, и направился… куда?

А вот это было уже совсем интересно. В качестве побочной задачи Красный поручил «паутине» отслеживать перемещения Ровэна Бланнарда. Он это тщательно скрывал, ибо следить за наблюдателями собратьев в то время, когда орден ведет войну, – не самое лояльное общему делу действие, а могло быть истолковано и вовсе как враждебное. Особенно после неудачной попытки сепаратных переговоров с Первосозданным.

Но Красный пошел на этот риск сознательно. Ровэн Бланнард был тем, через кого орден получил полуфабрикат Ключа Бездны, а также предложение альянса от Хаоса. И хотя вампир вряд ли мог быть двойным агентом – Безликий Синий несомненно почувствовал бы это, – но был риск, что Хаос использует его втемную. А тут (надо же, какое совпадение!) траектории эмиссара и Ровэна пересеклись в Пандемониуме. И пульсирующая багровым опасность прилепилась теперь к вампиру.

– Так и знал! – Если бы в кабинете Красного был стол, он ударил бы по нему кулаком.

На реакцию оставалось не так уж много времени. Точнее, его практически совсем не было. Вампир получил нечто от эмиссара. В прошлый раз в подобном случае он потащил это своему хозяину. Синему. Вероятностные поля говорили, что и сейчас Ровэн поступит так же, а линии Судьбы – что допустить этого нельзя. Неизвестный «подарок» эмиссара – угроза. Именно для Хозяев Судьбы. Пока непонятно, какая именно и почему, но угроза.

Остановить! Не позволить! Но как? «Паутина» – не спутниковая карта местности и точных координат не дает. Переместиться прямо к вампиру невозможно – все равно промахнешься. Как минимум на несколько километров. Да и опасно это – неизвестно, как действует «подарок». Что, если, прибыв туда, Красный подпишет приговор уже себе? Был только один сравнительно безопасный способ: когда Ровэн откроет пространственный коридор, вмешаться в него, исказить, преломить и направить в другое место. В строго определенную точку, где вампира будет ждать раскрытая дейма. Судя по вероятностным полям, только этот артефакт мог удержать то, что нес с собой Ровэн. И точка установки деймы должна быть вне Замка Судьбы и лучше подальше. В противном случае риск возрастает многократно.

Приняв решение, Красный начал действовать немедленно. Он только успел подготовить артефакт, когда «паутина» сообщила об открытии Ровэном арки пространственного коридора.

Процесс шел туго, однако постепенно двигался к завершению. Синий таки подобрал нужные заклятия, правда, для этого пришлось сходить аж к самому Камню – через него обращение к памяти ордена получалось более эффективным. Деймы тоже нашлись. Правда, всего три, но Синий рассчитывал, что этого хватит. Ни об уничтожении, ни даже о долговременном пленении иерарха речь не шла – это было не по силам Безликим. Только о временной нейтрализации. Стало быть, дейма должна продержаться достаточно, чтобы… чтобы…

Завершить эту мысль Безликий не успел, потому что где-то неподалеку, за пределами Замка, кажется, в районе Туманной заверти мощно ударил выброс магической энергии, от которой явно разило Силой Хаоса.

«Нет! Только не сейчас! Слишком рано! Я еще не готов!» – пронеслось в голове у Безликого.

Бросить и перемещаться туда? Нельзя: незавершенные заклятия – все равно что отсутствие заклятий. И Синий стал форсировать процесс, щедро черпая Силу из самого За́мка и собственных резервов.

Красный успел вмешаться в самый последний момент, внеся искажение в заклятие, и коридор вампира вместо синего сектора Замка Судьбы вел теперь на Туманную заверть – аномальную зону Междумирья, возникшую там, где после гибели предыдущего состава ордена бушевала континуумная буря.

Пространственный коридор, в отличие от телепортации, переход не совсем мгновенного действия, а потому у Безликого перед вампиром имелась минимальная фора, которой хватило только на то, чтобы схватить дейму, просчитать точку перемещения, телепортироваться и раскрыть артефакт там, где мгновение спустя должна была открыться арка…

Расчет координат оказался идеально точен, а вот дальше все пошло наперекосяк. В момент, когда Ровэн с выражением сильного удивления на лице шагнул из арки пространственного коридора на твердь Междумирья, произошло сразу несколько событий. Прямо перед его ногами активировалась распахнутая дейма, и ее Сила принялась затягивать вампира в себя. Но за мгновение до того, как это стало бы свершившимся фактом, взорвался другой артефакт – тот, что был у Ровэна при себе. Дейма Хаоса. К счастью для вампира, сработал его антимагический амулет, и выброс Силы, который при других обстоятельствах разорвал бы его на куски, сейчас просто отшвырнул на десяток метров в сторону, откуда он, полуоглушенный, только и мог что наблюдать дальнейшее.

А вот Безликому Красному досталось сполна. Именно его присутствие активировало «подарок» эмиссара, и силовой выброс был направленным – как раз против Хозяина Судьбы. Более того, составляющие выплеснувшейся Силы именно для Безликого были наиболее вредоносны. В результате «орлиный якорь», блокировка всех заклинательских возможностей, временный паралич и болевой шок на время сделали Хозяина Судьбы совершенно беспомощным, а силовой выброс разнес вдребезги его открытую дейму. Идеальная западня. Красный замер, пытаясь бороться с магией Бездны. Он бы ее преодолел, только для этого требовалось время, но дейма Хаоса открыла широкий канал, по которому во Множество Миров начала втягиваться сущность иерарха Асгарота. Теперь исход зависел от того, кто справится раньше: то ли Хозяин Судьбы с последствиями взрыва, то ли Асгарот с перемещением в Междумирье части себя, достаточной для атаки на Безликого. Эта смертельная гонка была безмолвной и практически недвижной: застыл парализованный Безликий, застыл получивший страшный удар Ровэн, зависла в воздухе дейма Хаоса, от которой в Бездну тянулся незримый канал, застыло пространство в состоянии предколлапса, и только энергия бешено бурлила, стремительно приближая момент развязки.

У Ровэна мутилось в глазах, все тело ломало от боли, смотреть на замершего в схватке с враждебной магией Безликого было жутко, но отвернуться не было сил. Да ни на что вообще не было сил. Никаких, в том числе и магических. Новый пространственный коридор открыть не на что, «лаз» в кармане лежал холодной мертвой железякой – похоже, выброс энергии Хаоса выпил Силу из всех артефактов. Только антимагический амулет на груди каким-то образом уцелел. Хотя произойди еще один такой выброс – и вампир не поставил бы на то, что амулет его защитит. Ровэна едва хватало на то, чтобы очень медленно отползать подальше от Красного и «подарка» эмиссара. Вампир понятия не имел, что происходит, но не ждал от творившегося непонятного действа ничего хорошего и дорого бы дал за то, чтобы оказаться как можно дальше от этого места, когда процесс завершится.

Да уж, повезло ему, как утопленнику, когда он попал в поле зрения эмиссара Хаоса и тот стал использовать вампира в качестве посредника в переговорах с Безликими! В таких делах посредники нередко огребают больше всех и раньше всех. Вот как сейчас. Очередной «подарок» из Бездны оказался с двойным дном, что, в общем, можно было предвидеть, но вот то, что он запрограммирован на активацию при одном лишь контакте с Хозяином Судьбы, стало действительно сюрпризом. Как вышло, что пространственный коридор вывел вместо Замка Судьбы на Туманную заверть и откуда здесь взялся Красный, Ровэн не мог себе объяснить, но волновало его это куда меньше, чем все остальное. Будь он проклят, этот временный альянс с Бездной! Хаос, конечно, спас его тогда в пещерах Нигона, а теперь, похоже, он же и убьет. Но вампир не чувствовал себя готовым к окончательной смерти.

Ровэн ощущал постепенное нагнетание энергетической напряженности вокруг, особенно возле висящего в воздухе артефакта Хаоса. По его оценкам, еще немного – и произойдет нечто жуткое и не совместимое с его, Ровэна, псевдожизнью. А сделать уже ничего нельзя. Даже не отползти достаточно далеко, хоть вампир и пытался изо всех своих невеликих оставшихся сил.

Безликая фигура в красном плаще чуть дрогнула – похоже, Хозяин Судьбы начал вырываться из тисков парализующей магии. Вампира электрическим разрядом пронзила надежда, но продержалась она ровно несколько секунд, по истечении которых нечто темное, призрачное и аморфное, зато полное чудовищной мощи и еще более чудовищной ненависти сгустилось вокруг артефакта Бездны, а потом ринулось на Красного и окутало его. А в следующее мгновение между этой страшной картиной и Ровэном материализовался Безликий Синий.

Безликий Красный боролся из последних сил, причем не только с чужой магией, но и с собственным отчаянием. Теперь он понимал все, что происходит. Кристально ясно, до мельчайших деталей. Да только от этого легче не становилось, потому что с не меньшей ясностью понимал он и другое: что проигрывает смертельную гонку с тем, что приближалось по энергетическому каналу между Бездной и артефактом эмиссара. И когда оно окажется здесь полностью или даже хотя бы на две трети, шансов против него у Безликого не будет никаких, поскольку во всем Множестве Миров ничто не способно противостоять иерарху Бездны.

Красный по капле отвоевывал у парализующей магии контроль над своим телом, но фатально не успевал. В который уж раз пожалел он о том, что кодекс ордена предписывает Безликим сводить к минимуму пользование артефактной магией – только изредка и ненадолго, потому что это ослабляет способности по управлению Судьбой. А вот сейчас защитный амулет вроде того, что при взрыве спас жизнь Ровэну Бланнарду, очень бы не помешал и самому Безликому. Но поздно. Слишком поздно уже для всего. Горькая ирония: эмиссар Хаоса, на ловлю которого Красный нацелил свое главное детище – «паутину», теперь поймал в ловушку его самого, причем даже целясь в другого: охота наверняка велась на Синего, а Красный взял и перехватил то, что предназначалось его собрату. Если подумать, во всем этом была какая-то немного извращенная, но все же высшая справедливость: Красный как бы искупал свою вину перед орденом за тот промах с Первосозданным – жертвуя собой, спасал собрата. Хотя, если подумать, никого он ни от чего не спасал. Когда иерарх Бездны завладеет телом Красного, мало не покажется никому. В том числе и всем остальным Хозяевам Судьбы. Так оно и будет, если только… А ведь это выход! Не самый лучший, но в его обстоятельствах выбирать не приходилось. И Красный с удвоенным рвением бросил остатки Сил на борьбу с параличом.

И он почти справился, когда его время вышло: облаком душной мглы сущность иерарха Бездны сгустилась вокруг деймы Хаоса. Красный понимал, что на осуществление его отчаянного плана ему отведены считаные мгновения, и использовал их по максимуму. Так что когда иерарх ринулся в атаку, Хозяин Судьбы был уже готов. В том числе и морально. На то, чтобы сломить сопротивление воли Безликого, и без того подточенной борьбой с параличом, иерарху потребовались считаные секунды, но Красному этих секунд хватило, чтобы применить самоуничтожение сущности. И последнее, что он успел увидеть, прежде чем погибнуть в мощной вспышке саморазрушительного заклятия, – это материализовавшуюся неподалеку фигуру собрата Синего.

Синий отчаянно торопился с созданием своей супердеймы, но все же почти опоздал. Он прибыл слишком поздно, чтобы спасти собрата Красного, но справиться с ситуацией в целом шанс еще был. Как события пришли к такому ужасному повороту – разбираться сейчас было некогда, да и по большому счету незачем. Предстояло иметь дело с последствиями и попытаться спасти хоть что-нибудь, предотвратив катастрофу глобальную ценой катастрофы локальной – гибели собрата, которой, очевидно, было уже не избежать.

Когда Синий материализовался на месте событий, для Красного все было уже практически кончено. Сущность иерарха Бездны окутала мрачным туманом его тело. Еще несколько мгновений – и ситуация станет совсем безнадежной, потому что на иерарха в теле Хозяина Судьбы не подействует никакая супердейма – он легко сметет любое сопротивление Синего. А значит – или сейчас, или никогда. Но тут Синий понял, что произойдет в следующую секунду, и успел закрыть себя и Ровэна самым мощным защитным экраном, на который только был способен.

Самоуничтожение сущности Безликого – страшная штука. Это самоубийственное заклятие чрезвычайной мощности, ибо происходит выброс всей жизненной и магической Силы, которой распоряжался Хозяин Судьбы, в последнем разрушительном импульсе. А в данном случае оно было единственным, что давало шанс справиться со страшным, почти непобедимым врагом.

Разумеется, убийственная волна предсмертной магии не могла уничтожить самого иерарха Бездны, но она сделала другое: лишила его тела, столь нужного во враждебной среде упорядоченной вселенной, тем самым несколько ослабив и сделав уязвимым. Для осуществления плана Синего момент был практически идеальным. Если когда и могло получиться, то прямо сию секунду.

Хозяин Судьбы активировал свою только что созданную дейму и швырнул ее прямо под клубящуюся темной тучей сущность иерарха. К счастью, несмотря на дикую спешку, артефакт у Безликого получился качественный и сработал как надо – иерарха Бездны затянуло внутрь деймы, и Синий закрыл крышку.

– Все? – послышалось сзади. – Вы справились с ним?

– Если бы, Ровэн, если бы… – покачал головой Хозяин Судьбы. – Даже моя усиленная дейма его надолго не удержит – он слишком могуч. И когда вырвется…

Он не договорил, но этого и не требовалось – вампир и без того все понял.

– И что же делать?

– Только одно – бросить дейму с ним в Бездну. А сделать это можно лишь в одном месте…

– Трещина в Серых Пределах!

– Да.

– Но там же сейчас море тварей, мессир!

– Я знаю, Ровэн. Но выхода нет – придется пробиваться.

– А если новую трещину открыть? У нас же есть Ключ!

– Нельзя активировать Ключ рядом с плененным иерархом – он сразу вырвется на свободу. Только уже готовая трещина.

Вампир помрачнел:

– У нас есть время собрать хоть какую-то армию?

– Боюсь, нет. В нашем распоряжении час-полтора. Максимум – два. Больше моя дейма не выдержит.

Безликий опустился на колени рядом с Ровэном, положил руку ему на грудь, и вампир ощутил, как отступают боль и упадок сил и даже магия понемногу возвращается.

– Зачем, мессир? – запротестовал Ровэн. – Вам самому сейчас Сила нужнее.

– У меня будет для вас поручение. Очень важное. И вы должны быть в форме.

– Я готов, мессир!

– Тогда слушайте меня внимательно…

Серые Пределы

История повторяется. На новом витке и немного по-другому, но Синий все же ощутил дежавю. Снова вдвоем – Синий и Серый – у границ Бездны, прямо как двадцать лет назад, когда они впервые обнаружили Взгляд Создателя. Собрат и мощный Поглотитель душ в его распоряжении – вот и вся армия, которую Синий сумел собрать в том диком цейтноте, в котором оказался. Они трое против полчищ тварей Бездны, которые извергала трещина. Конечно, Безликий рисковал: Каладборг ненавидел его беспощадной ненавистью, и при других обстоятельствах Синий предпочел бы не дразнить Поглотителя душ своим присутствием. Конечно, Серый, как создатель этого меча, сумел взять его под контроль, но кто знает, как надолго и не спровоцирует ли Каладборг на мятеж близость заклятого врага. Только выбора все равно не было – иначе через море тварей просто не пробиться. Даже полет не поможет: из трещины появлялись не только наземные, но и крылатые создания.

– Да-а, впечатляет! – произнес Серый, глядя на эту апокалиптическую картину. – Я бы даже сказал, что проще выпустить иерарха и попытаться убить его Каладборгом, но это неправда. Боюсь, он даже моему… этому мечу не по зубам.

– Я и не рассчитывал, – отозвался Синий. – Однако у нас нет времени. Я чувствую, как греется и вибрирует моя дейма. Иерарх рвется наружу, и если мы в ближайший час не пробьемся к трещине – конец всему. Доставайте меч, собрат Серый, а я на всякий случай отойду подальше. Буду обеспечивать вам магическую поддержку.

Серый кивнул, и мгновением позже сумрак Серых Пределов вспороло ярко-сапфировое сияние голодного Поглотителя душ. Дальнейшее не очень хорошо запомнилось Синему. Волны самой разрушительной магии, на которую только были способны Безликие, вой бесчисленных тварей, многие тысячи оскаленных пастей, крыльев, когтей и щупалец, яростные всплески Силы Каладборга, который, к счастью, полностью отдался упоению битвой, похоже, забыв на время, что тот, кому он так желал отомстить, находится в пределах досягаемости, – все это смешалось в какое-то фантасмагорически хаотичное батальное полотно, достойное кисти Верещагина и Сальвадора Дали одновременно.

У Синего уже был опыт обороны от полчищ тварей Бездны, которые двадцать лет назад атаковали его замок в Междумирье, и теперь этот опыт пригодился в полной мере. После стартового натиска, когда убийственные волны его магии истребили немало кошмарных созданий, Синий понял, что таким образом быстро вычерпает свою Силу до дна, ибо на сей раз не было у него под рукой столь мощного источника энергии, как Замок Судьбы. Синий, конечно, прихватил с собой парочку артефактов-накопителей, заряженных под завязку, – все, что попалось под руку во время спешных сборов в Замке, но при столь активном расходовании их бы тоже надолго не хватило. Поэтому он перешел к обороне. Щиты его, прикрывавшие обоих Безликих, тоже наносили урон атаковавшим, хоть и неизмеримо меньший, зато энергию расходовали куда экономичнее. А главной ударной мощью все равно был Каладборг, сметавший порождения Хаоса сотнями и тысячами.

И все же этого не хватало. После начального успеха, когда двое Безликих врезались в поток тварей, словно нож в масло, дальнейшее продвижение их существенно замедлилось. Монстры кидались на Хозяев Судьбы с дикой яростью и полным презрением к смерти, и казалось, что количество их пополняется едва ли не быстрее, чем Каладборг их истребляет. И хотя виден был край трещины, которая уже увеличилась настолько, что курган ее полностью не скрывал, она казалась столь же недосягаемой, как если бы до нее было полмира.

Безумный бой продолжался. У Синего мутилось зрение, голова шла кругом, а Сила расходовалась уже из накопителей. Вибрация, исходящая от деймы, сделалась болезненной, а нагрелась она так, что на ней скоро жарить можно будет. Но Безликие увязли в потоке тварей, и продвижение их практически остановилось.

«Кажется, на сей раз это действительно конец!» – мелькнула у Синего тоскливая мысль. Да, за то время, когда он квартировал в Замке Судьбы, не раз и не два возникали в его жизни отчаянные положения, и неизменно ему удавалось выкручиваться. Но, похоже, не сейчас. И все же то роковое решение – согласиться на альянс с Хаосом – ему даже теперь не казалось ошибкой. Ведь не согласись он тогда, и, возможно, в настоящий момент кристаллическая Трансформа накрыла бы уже и Пандемониум, и другие центральные миры. Множество Миров получило шанс, и все могло бы сложиться иначе, но сложилось так. И какая, в конце концов, разница, от чьей руки погибать – абсолютного Порядка или абсолютного Хаоса? Так что, случись Синему вновь делать выбор, он бы, пожалуй, оказался таким же.

Каладборг продолжал сеять смерть, но Безликие практически уже просто отбивались. Защитные экраны дрожали, и недалек был тот момент, когда они падут и поток тварей захлестнет Хозяев Судьбы, если только иерарх раньше не вырвется из деймы. Конечно, оставался еще вариант просто бросить дейму здесь и телепортироваться прочь, но это был вариант из серии «пожить еще хоть чуть-чуть», ибо освободившийся Асгарот с одной стороны и полчища големов Создателя с другой в считаные месяцы, если не недели, прикончат и без того агонизирующую вселенную. Однако Синий готов был даже на это, ибо между немедленной смертью и отложенной некоторая разница все же имеется. Но в момент, когда он уже почти созрел дать сигнал к отступлению, произошло то, на что Хозяин Судьбы втайне надеялся, но во что практически уже не верил.

Распахнулось гигантским порталом сумрачное небо Серых Пределов и заполнилось крыльями огромной драконьей стаи. Нет, даже не стаи – к трещине прибыл не какой-то боевой отряд обитателей Дрэнора, а целый народ. Это был Исход. Драконы покидали Множество Миров и сделать это решили именно через эту трещину, благо она открыта. Разумеется, последнее было не случайным – Синий приложил к этому максимум усилий, и Ровэн не подвел. Ну а то, что драконий народ оказался уже готовым к Исходу, – чистое везение, закладываться на которое было невозможно. Разве что верить как в чудо. И оно произошло.

На порождения Бездны обрушилось море огня, а тех крылатых тварей, что не попали под этот убийственный пламенный залп, рвали когти и пасти драконов. Один из громадных ящеров с темно-бурой чешуей отделился от остальных и, по широкой дуге обогнув размахивающего Каладборгом Серого, снизился рядом с Синим.

– Привет тебе, Г’Роот. Признаться, не думал, что нам еще доведется встретиться!

– Я тоже, Безликий. Но ты ухитрился сделать мне предложение, от которого я не смог отказаться. Спасибо за «искатель»!

– Тебе спасибо за своевременное прибытие, дракон!

– Значит, квиты, Хозяин Судьбы. Кидай сюда дейму!

С невыразимым облегчением Синий швырнул уже обжигающий артефакт, который дракон аккуратно поймал пастью и тут же взмыл в небо.

«Вот теперь действительно прощай!» – долетело до Синего его последнее телепатическое послание.

Невероятно мощный шквал огня прожег дорогу к трещине и даже расчистил от тварей ее края, но Безликим туда уже было не нужно: дейма с бьющейся взаперти сущностью иерарха Асгарота нырнула в Бездну вместе с Г’Роотом. А за своим вожаком сплошным потоком последовали и все остальные драконы, навсегда покидая родную вселенную, пораженную гибельной проказой Трансформы.

Междумирье. Замок Судьбы

– Я до сих пор не верю, что все получилось, – произнес Ровэн, ошеломленно покачав головой. – Драконы же отказывались помогать! Почему передумали?

– Не передумали. Они ушли. Насовсем. А то, что произошло, можно считать прощальным… нет, не подарком все же, а обменом.

– Каким обменом? Что вы такое передали этому дракону?

– «Искатель».

– Что это?

– Артефакт, который я придумал и изготовил на всякий случай, когда узнал о предстоящем Исходе драконов.

Ровэн скептически прищурился:

– На всякий случай? Чтобы вы в такое время да занимались чем-то, что не сулит…

– Ну ладно, ладно: были у меня основания думать, что он может пригодиться. Мне требовался аргумент для драконов: они слишком значительная сила, чтобы просто махнуть на них рукой после отказа сотрудничать.

– Так что же это за артефакт?

– Очень занятная вещь, Ровэн. – В голосе Безликого слышалось сдержанное удовлетворение хорошо сделанной работой. – Я вложил в него Силу Судьбы, работающую как притяжение к объекту поисков, что бы это ни было. Драконы полетели в Бездну фактически наудачу, надеясь на то, что там активируется их родовая память и позволит найти другую вселенную, пригодную для жизни.

– И что, зря надеются?

– Не могу утверждать этого со всей определенностью, но весьма вероятно, что зря. Меня все же не напрасно называют Хозяином Судьбы. И если сработает такая вероятность, получится, что Г’Роот увел свой народ на гибель. Думаю, и его самого посещали подобные мысли. С «искателем» же у них неплохие шансы. Все это я аргументированно объяснил дракону в письме, которое вы передали ему вместе с артефактом. Рад, что он принял правильное решение… А теперь, Ровэн, пожалуйста, оставьте меня – честно говоря, я немного устал.

Глава 3
Давно не виделись

Верхний мир

– Вы уверены? – спросил эдемит Рионар, глава научного корпуса Верхнего мира.

– Вероятность – восемьдесят пять процентов, – отозвался Безликий Белый. – Когда дело касается Хаоса, большего процента вам не даст никто. Смешивайте.

– А смысл есть? – нахмурился Рионар. – Теперь, когда альянс с Бездной разорван, нам больше не добыть биоплазмы…

– Не будьте так уверены. Альянс альянсом, но модернизированный Ключ остался у нас. А с его помощью мы все равно сможем ее добывать в режиме минимальной интенсивности, и та сторона даже не заметит. Так что продолжайте – теперь приоритет этих исследований даже вырос.

– Ну, как знаете…

На самом деле они уже хорошо сработались, и эдемит вполне отдавал себе отчет в том, что участие Безликого существенно ускорило исследования, превратив практически невыполнимую задачу в очень сложную, но вполне решаемую. Так что ворчал Рионар и возражал скорее по привычке, по старой памяти. Конечно, публично эдемит никогда бы в этом не признался, но он был бы совсем не против и в дальнейшем сотрудничать с Хозяином Судьбы, причем на постоянной основе, а может быть, даже и работать под его началом. В конце концов, бонус, который давала возможность анализа вероятностных полей, трудно было переоценить.

Белый не смотрел на сам процесс – он этого уже видеть не мог. Так долго и с такой интенсивностью заниматься одним и тем же – поневоле начнешь отвращение испытывать. К тому же он был совершенно вымотан: анализ вероятностных полей – весьма энергозатратное занятие. И вот наконец этот марафон подходит к концу… с вероятностью восемьдесят пять процентов. Белый знал, как важно то, что он делает, а потому за все время исследований ни разу даже не задумался о том, что рутинная работа с учеными не совсем соответствует его высокому статусу. Если результат будет – значит, оно того стоило. А результат обязан быть, иначе…

– Мессир! – окликнул его Рионар. – Последняя фаза.

Безликий нехотя обернулся. В центре большого испытательного зала, в зоне, накрытой защитным экраном (мало ли что – реакция порой приводила к очень серьезным энерговыбросам), вихрились магические потоки, клубились разноцветные облака смешиваемых в газообразном состоянии веществ и даже проскакивали небольшие молнии. Вдруг что-то вспыхнуло, снизу вверх ударил золотистый луч, после чего всякое движение под куполом на мгновение замерло, а потом то, что вихрилось и клубилось, обрушилось на пол темно-зелеными каплями ливня. Разумеется, в полу был предусмотрен уклон и выемка для сбора результатов реакции. Туда все и стекло.

Рионар только теперь заметил, что на всю последнюю фазу невольно затаил дыхание, и шумно выдохнул.

– Думаете, получилось? – с надеждой спросил он.

Безликий ответил не сразу – собирался с силами.

– Вероятность – девяносто восемь процентов. Испытайте на пленниках.

Эдемит судорожно кивнул, словно у него свело не только мышцы, но и все внутри, и пошел распоряжаться. Белый двинулся вниз – к специальным камерам, в которых содержались кристальные големы. Девяносто восемь процентов – не гарантия, но все же Хозяин Судьбы не сомневался, что сегодня все закончится и он сможет наконец позволить себе как следует оплакать собрата. Красный был с ними меньше всего, он переродился последним из нынешнего состава и был самым непоседливым. Безликость давалась ему тяжело. Хотя кто его знает, как она давалась тому же Синему, который вообще начинал один? Или Серому, который попал в Замок Судьбы после длительного заточения в Серых Пределах? Он, Белый, пришедший третьим, этого не видел. Для него самого перерождение было чем-то естественным, само собой разумеющимся продолжением жизни. Из уллов всегда получались хорошие Безликие: дойдя до определенного этапа своей жизни, крылатые обитатели Данарана психологически были полностью готовы к перерождению, хотя таковое случалось крайне редко, даже не в каждом десятом поколении. Но когда случалось, перерожденному уллу было легче перенести такую перемену, чем представителю любой другой расы.

С Красным получилось иначе. Белый, на правах более старшего и мудрого, пытался помогать, стараясь, чтобы это не выглядело унизительной для собрата опекой, и потому успехи и неудачи Красного воспринимал несколько ближе к сердцу, чем предполагал его статус. Собственные дети покинули Белого задолго до его перерождения: уллы, чтобы развитию их дара ничто не мешало, довольно рано становятся независимыми от родителей. Так что Красный словно бы на время занял для Белого вакансию сына. И ведь последний понимал, что в своем беспокойстве несколько перегибает палку, но ничего не мог с собой поделать. А собрат был в своем деле невероятно хорош – чего стоила хотя бы его «паутина», о которой из ордена знал только Белый. Теперь-то, конечно, не только он – такое изобретение должно стать достоянием всего ордена.

Но вот не зря же, выходит, беспокоился – один случай похода к обители Первосозданного чего стоит! А потом… потом случилась эта длительная командировка в Верхний мир, и Красный остался без присмотра. И вот результат. Белый никого не винил в произошедшем. Даже Синего, хотя альянс с Хаосом, в конечном итоге приведший к гибели Красного, был его идеей. И от невозможности найти виновного было еще тяжелее. В том числе и заниматься вот этим – исследованиями как раз по направлению трижды проклятого альянса. Но, как бы ни было противно, это направление давало результат. И если сейчас все получится, выходит, оно тоже того стоило? И что-то внутри твердо ответило: «Да!» В этой отчаянной войне за выживание всего Множества Миров любая жертва, если она в результате принесет победу, не может считаться чрезмерной. Видимо, так было угодно Судьбе. И единственное, что мог теперь Белый, – постараться сделать так, чтобы гибель собрата не оказалась напрасной. Сейчас, кстати, это должно выясниться.

В Верхнем мире места избыток. Территории огромные, а населения – не так чтобы очень. Даже сейчас, когда сюда переселились все, кого удалось спасти из Нетора, павшего под натиском орд Первосозданного. Поэтому и постройки, как правило, были широкие, размашистые. Место эдемиты не экономили, как и материалы. А само строительство велось на три четверти с помощью магии, так что серьезных затруднений тоже не вызывало. А раз так – чего скромничать? Вот и «специальные камеры заключения» в исследовательском центре размерами превышали римский Колизей, который Белый как-то посетил еще до перерождения. Пожалуй, в них можно было держать в заключении даже дракона. А роль трибун в этом странном колизее играла кольцевая галерея, располагавшаяся на высоте примерно десяти метров над полом.

На нее-то и вышли Белый, Рионар и неторианин Клатарг. Именно последний и должен был проверять полученное вещество. Все неториане – превосходные лучники и стрелы свои частенько оснащали специальными наконечниками – зажигательные, взрывные ну и тому подобное, на что фантазии хватит. Для исследований было изготовлено множество спецнаконечников, которые разбивались при контакте стрелы с целью, и содержимое их выплескивалось. Экспериментальным веществом начинили на всякий случай два наконечника. Хотя надо было видеть взгляд Клатарга. «Как вам только в голову пришло, что я могу промахнуться?!» – словно говорил он.

Два кристальных голема бродили внизу. Поначалу, в первые дни заключения, они еще проявляли агрессию, пытались атаковать волнами трансформирующей магии, с которой без труда справлялись защитные экраны эдемитов, и даже пробовали допрыгнуть до галереи. Но, видимо, изоляция от источника питающей их энергии сыграла свою роль, и теперь големы выглядели вялыми, словно больные медведи в зоопарке, – двигались мало и на ученых почти не реагировали.

Поэтому Клатарг стрелял практически в идеальных условиях, и промахнуться, особенно такому превосходному стрелку, было и впрямь сложно. Он и не промахнулся. Стрела со свистом рассекла воздух и по красивой дуге нашла свою цель, ударив одного из големов прямо в голову. Наконечник разбился, и вещество пролилось на порождение абсолютного Порядка. Несколько мгновений ничего не происходило, а затем твердая кристальная плоть голема поплыла, словно парафин на горящей свече. Он запаниковал, задергался, но поделать ничего не мог: мощная, малоуязвимая кристальная плоть предала его, больше не слушалась, а разрушалась на глазах, разваливаясь на части. В течение десяти секунд все было кончено – кристальный голем рухнул на пол, и останки его превратились в лужу грязно-голубоватого цвета.

Эдемит сделал победный жест кулаком, а неторианин даже присвистнул одобрительно. Только Безликий никак не проявил своих эмоций – просто стоял неподвижно и молча смотрел. Теперь он был свободен и мог вернуться в Замок Судьбы. Только радоваться как-то не очень получалось.

Междумирье. Замок Судьбы

– В общем, Селена, у меня для тебя задание, которое тебе вряд ли понравится, – произнес Синий.

Инферийка пожала плечами:

– Я вообще-то давно заметила, что поручения твои мало напоминают отдых на роскошном курорте. Давай уж, говори.

– Военная ситуация требует, чтобы у меня были полномочные представители в верхах власти обеих главных союзных держав – Верхнего и Нижнего мира. Постоянные представители. Такие, которым я бы мог доверять безраздельно.

– О нет!..

– Увы, да. Ровэн отправился в Эдем, к Высшей Лианэль, а на твою долю, само собой, остаются Инферно и Белиал.

– За что?! Мы так тебе надоели?

– Поверь, если бы без этого можно было обойтись, я бы постарался так и сделать. Я дам тебе артефакт – усилитель ментальных волн для постоянной телепатической связи со мной из любого места. Как ты понимаешь, это не дипломатическая миссия. Мне нужна будет информация обо всем важном, что там происходит, причем в режиме реального времени. Если же Белиалу что-то понадобится от меня, он тоже обратится через тебя. Это мы с ним уже обговорили. Не смотри на меня так, Селена: сейчас вы мне нужнее там, у союзников.

– А я смогу взять Сашу с собой?

– Боюсь, нет. Во-первых, человеку будет тяжело жить в Инферно – условия там для него неподходящие. А во-вторых, здесь ему будет безопаснее. Но…

– Но?

– Я понимаю твои обстоятельства, связанные с господином Волковым. Думаю, не случится ничего плохого, если ты отправишься в Инферно тремя днями позже. А также не буду возражать, если вы проведете эти свои каникулы в каком-нибудь далеком от военных действий приятном месте.

– Ого! А вот за это спасибо! Не ожидала, если честно.

– Иногда я тоже себе удивляюсь. Просто вы с ним – из того прошлого, которое я уже почти забыл. А вы не даете забыть окончательно.

– Это хорошо или плохо?

– Спроси что-нибудь полегче, Селена.

Анализ вероятностных полей на сей раз шел как по маслу. Вариант, который выберут Селена и Александр, был достаточно очевиден. Также было достаточно очевидно, что произойдет потом. На сей счет еще карты Мойро высказались весьма определенно. Безликий чувствовал себя довольно-таки паршиво. Получается, что он манипулирует Селеной и ее сердечным другом в своих целях. И хотя Синий позаботится о том, чтобы с ними ничего плохого не случилось, осадочек все равно остается. Но выбора у него, похоже, нет, и любые рефлексии по этому поводу – верный путь к проигрышу. А проигрывать нельзя, потому что тогда проиграют все. Кто-то сказал, что счастье всего мира не стоит одной слезинки на щеке невинного ребенка. А что, если на одну чашу весов поместить слезинку, а на другую – жизнь того же ребенка плюс существование целой вселенной? Вот то-то! Цинично, однако в данной ситуации цель все-таки оправдывает средства. Он будет действовать как хирург, причиняющий боль, но заставляющий отступить смерть. Комбинация задумана и будет реализована – уж слишком высоки ставки.

Осталось только немного поменять в нужных точках линии Судьбы, чтобы вероятное стало неизбежным, и связаться с собратом Серым – Каладборг тут пригодится.

Ашмилон. Храмовая долина

– Уходите! Вам сюда доступа нет! – Наг-страж был не просто непреклонен – он почти шипел от ярости. – Таким, как вы, вообще нечего делать в Ашмилоне!

– Вы хоть знаете, что творится за пределами вашего маленького мирка? – Безликий Серый старался сохранять спокойствие, хотя с каждой минутой разговора это становилось все сложнее. – О глобальной Трансформе, големах Создателя? И о том, что миры превращаются в мертвые кристаллы. Слышали, нет? Трансформа уже подступает к самым вашим границам. Недалек тот момент, когда в Ашмилоне тоже откроются порталы и кристаллическая напасть хлынет к вам. Мы можем помочь. Альянс может.

Храмовый страж презрительно скривился:

– А вот пугать меня не стоит. Сказки ваши страшные варварам из окраинных миров рассказывайте, а нам – бесполезно! Что бы там ни творилось, барьеров Ашмилона врагу ни за что не проломить. Так что ничья помощь нам не нужна – наги всегда сами справлялись со своими проблемами. И потом, я не вижу, как это связано с вашим вторжением на запретную территорию.

– Альянс ведет сражения в сопредельных с Ашмилоном мирах. Если не хотите нашей помощи, дайте хотя бы временный доступ в Храм Силы и Храм Покоя, чтобы провести ритуал, который больше нигде не возможен!

– Дела вашего альянса нагов не касаются, как и ваша война. Убирайтесь прочь! Я уже дал телепатический сигнал, и во мне собирается вся мощь магического эгрегора Ашмилона, против которого не устоять даже Безликому!

Серый знал, что наг не блефует. Обитатели Ашмилона были самыми сильными чародеями во Множестве Миров, если не считать представителей высших рас. Так что магический эгрегор – это серьезный аргумент. Вот только в ответ на него из глубины существа Серого начала подниматься волна холодной ярости, и лишь малая часть этой ярости принадлежала самому Безликому. Конечно, Хозяин Судьбы, используя власть создателя артефакта, пока держал его в узде, но он знал, что это ненадолго. Поглотитель душ отбился от рук в буквальном смысле, да и мощи последнее время накопил изрядно. А при той ненависти, которая его переполняет, в скором времени можно ожидать бунта, причем, скорее всего, не одного. Меч, привыкший помыкать своими носителями, наверняка захочет испытать на прочность бывшего владельца, который к тому же не дает ему отомстить. И кормить его приходится постоянно. Казалось бы, в чем проблема – отправляйся на любой из многочисленных фронтов наступления Трансформы и корми. Вот только големы Создателя Каладборгу в пищу не годились – ему настоящих разумных подавай.

Это напрягало Серого. Равно как и само ношение магического меча. Недаром ведь Безликие старались избегать артефактной магии, прибегая к ней лишь изредка. А тут – Поглотитель душ такой мощи, да еще постоянно с ним… В этом заключалась опасность, даже не связанная с мерзким характером Каладборга и его жаждой мести. Предыдущий Серый утратил безликость, когда надел Корону Мертвых. А что же сейчас ждет его? Безликий не знал, но ничего хорошего не ждал. Он уже испытывал проблемы, работая с Силой Судьбы, и это был плохой знак. Даже простое ношение Каладборга меняло Серого не в лучшую сторону, а уж о его интенсивном применении и говорить не приходится. Каждый раз, когда Поглотитель душ в руке Безликого отведывал чьей-то крови, это был еще один шаг к катастрофе. Нет, чем быстрее Серый избавится от своего нового-старого меча, тем лучше. Но для этого Каладборг должен выполнить ту миссию, которую Хозяева Судьбы для него наметили. Как ни жаль, но в этом мече заключался единственный шанс на реализацию еще одного безумного плана Синего. Значит, надо терпеть и кормить вечно голодный меч.

Собственно, в Ашмилон Безликий заявился именно из-за своего меча. Храмовая долина в мире нагов была одним из мощнейших источников энергии во Множестве Миров. Но храмы – песня особая. Храм Силы мог дать энергию, необходимую для того, чтобы продолжать держать Каладборг в подчинении. А Храм Покоя помог бы усмирить на время бешеный нрав Поглотителя душ. По крайней мере Серый на все это надеялся, и потому препятствие в виде упрямого нага-стража его изрядно разозлило. Ирония, однако, а уж Судьбы или нет – неизвестно: похоже, попасть туда, где можно будет обуздать Каладборг, есть шансы только с Каладборгом. Безликий уже чувствовал накопление магической мощи в ауре храмового стража, а это означало, что в эгрегор вливаются все новые и новые чародеи змеелюдей. Так что же теперь – доставать меч и устраивать резню? Во-первых, не факт, что даже с Каладборгом удастся взять верх, а если удастся, то мощь Поглотителя душ может и превысить возможности контролирующих чар Безликого. И тогда – здравствуй, новая версия Лонгара Темного. Та еще перспектива!..

Так что же делать? Хитрость и Сила Судьбы тут не помогут, а всякие аргументы для убеждения стража Безликий уже исчерпал: Ашмилон – мир закрытый и враждебный, и Хозяев Судьбы тут не любят с очень давних времен, а причина сего теряется в веках. Разве что память ордена тут поможет. Но не до того сейчас. Ярость внутри нарастала: Каладборг умело использовал гнев хозяина и наращивал его. Терпению в переговорах это не способствовало. Чего уж говорить, если сейчас Серый мысленно желал упертым нагам, чтобы слова о порталах Первосозданного и волне Трансформы, накрывающей Ашмилон, как можно быстрее воплотились в реальность! С таким настроем переговоры не ведутся. А стоит только извлечь Каладборг – и все, пиши пропало.

Телепатическая просьба о контакте с Синим пришла удивительно вовремя: еще чуть-чуть – и Серый принялся бы все здесь крушить, наплевав на последствия.

«Да?»

«Прошу вас срочно прибыть в Замок Судьбы, уважаемый собрат. Дело чрезвычайной важности!»

«Сейчас буду».

Пустой капюшон серого плаща повернулся к застывшему в напряжении магу:

– Жаль, что я не располагаю временем для дальнейшей дискуссии, наг. Но когда кристальная напасть придет в ваш дом, ты еще вспомнишь мои слова!

И, не дав нагу времени ответить, Безликий дематериализовался.

Междумирье. Замок Судьбы

– Стало быть, план вы дошлифовали, – задумчиво проговорил Серый. – Смело! Я бы даже сказал, отчаянно. Только вот мне опять отводится роль силовой поддержки. Это начинает утомлять.

– К сожалению, с выбором у меня напряженно. – Синий говорил медленно, тщательно подбирая слова. – Личной армией я не располагаю и не могу просто так сдернуть с фронта для спецоперации ни эдемитскую эмерию, ни инферский легион.

– Остаюсь я, – резюмировал Серый.

– Увы, это так.

– Знали бы вы, чего мне стоит каждое извлечение этого меча из ножен!

– Кто-кто, а уж я-то знаю, собрат Серый. И потом, мы же вдвоем разработали этот план и совместно же пришли к выводу, что стороннее участие ему противопоказано. В этом деле мы не можем безоговорочно доверять никому, кроме друг друга.

– Согласен. Значит, вы окончательно решились?

– Да.

– Вы понимаете, что в результате с большой вероятностью потеряете…

– Конечно, понимаю! Но готов пойти на это. Эту войну без потерь не выиграть. И счет им уже открыт. А другого способа я не вижу, и времени искать его уже нет. Да и процесс запущен, поздно сомневаться.

– Интересные у вас методы. Несвойственные Хозяевам Судьбы.

– Можно подумать, Хозяевам Судьбы свойственно размахивать Поглотителями душ уровня уничтожителей миров.

– Тоже верно. И когда все начнется?

Синий замер, словно прислушиваясь к чему-то.

– Собственно, уже началось, – произнес он наконец. – Вам пора.

Данаран

Александр выглядел удивленным:

– Почему Данаран?

Селена усмехнулась:

– Ну, во-первых, это красиво. Тематический зал в синем секторе Замка Судьбы не дает полного представления. Только личное посещение.

– С этим согласен. – Волков огляделся по сторонам и подошел к самому краю холмистого, покрытого лесом летающего острова, на котором они находились. – Тут потрясающе!

Те, кто не страдает боязнью высоты, и впрямь могли бы назвать Данаран прекраснейшим местом во вселенной. Под ногами Александра разверзлась лазурная бездна, в которой парили белоснежные облака. Тонкая прозрачная кисея, висящая в воздухе, не скрывала других кусков тверди, летящих в небе вместе с облаками, и ландшафты на этих островах были самыми различными. Волкову удалось разглядеть тропический остров с озером посередине; здоровенный остров, на котором уместилась целая горная цепь с несколькими водопадами, низвергающимися с невообразимых круч, казалось, прямо в облака; степной остров, покрытый пестрым одеялом разнотравья. В отдалении плыли и другие, но их было сложно рассмотреть сквозь облака. Сверху также парил какой-то кусок тверди, отбрасывающий тень на их с Селеной остров.

Да, похоже, они действительно были здесь одни, так как уллов в обозримых окрестностях Александр не видел. Кто бы мог подумать, что инферийка из касты убийц знает толк в романтике… И все же что-то мешало Александру просто наслаждаться этим местом. Даже для себя он не мог однозначно определить, что именно. Возможно, ощущение неслучайности этого романтического путешествия. Как правило, Селене хватало их встреч в Замке. Похоже, Данаран был призван что-то подсластить, какую-то горькую пилюлю, о которой инферийка еще скажет, но потом. Он ведь и сам ей пока всего не сказал. Правда, это потому, что второго разговора с Безликим по поводу будущей миссии Александра еще не было. Да и будет ли, неизвестно. Хозяин Судьбы мог просто почувствовать, что Александра терзают комплексы и чувство невостребованности, вот и подкинул ему эту мысль, чтобы не так страдал. Хотя для подобной благотворительности визит в Пандемониум и сценка в палатке предсказателя были слишком сложным антуражем. Безликий явно не страдал от избытка свободного времени и все же выкроил на этот визит больше часа. Просто так? Ой, вряд ли!

Волков почувствовал на себе взгляд Селены и обернулся. Взгляд инферийки был… сложным. Александр никак не мог истолковать его. И предпочел нарушить тишину:

– Ты сказала «во-первых». Есть и «во-вторых»?

– Есть. – Селена немного помолчала. – У меня связаны с этим миром кое-какие воспоминания. Когда-то у меня было двое друзей. Друзей, казалось, совершенно неподходящих для инфера-убийцы. Человек и эльфийка-маг.

– Были? Они… Что с ними стало?

– А?.. Нет, ничего такого – они живы. Но с некоторых пор я уже не могу воспринимать их как своих друзей.

– Почему?

– Просто… слишком многое изменилось. Но я не о том хотела сказать. Это было во время Великой Войны. Тогда мы были втроем против всех – против Лонгара Темного и его нежити, эдемитов, усмирителей… это которые сейчас стражи. – Селена невольно улыбнулась. – Веселое было время, да.

– Веселое?!

– Ну, так-то страшное, конечно, хотя сейчас, пожалуй, пострашнее будет. Зато мы были такой отвязной командой, которая не боялась никого и ничего и которой сам иерарх Бездны не брат. Трое отверженных – так мы сами себя называли. Это была настоящая вольница. Мы дрались друг за друга и за то, что считали правильным, и больше нас ничто не волновало. Никогда ни до, ни после того я так не наслаждалась жизнью. И теперь иногда с ностальгией вспоминаю то время.

– Так почему ты решила мне об этом рассказать?

– Там на каком-то этапе Дмитрию – это парень, что с нами был, – стало совсем плохо и тяжело. И Аллерия понимала это, конечно, но все мялась, ни на что не решаясь. Она любила его, и это было очевидно, правда, не для Дмитрия. У него тогда такие проблемы были, что помереть легче. Мягко говоря, не до амуров. А она – эльфийка, и этим все сказано. В плане чувств, чтоб ты знал, эльфы – те еще ледышки. Загораются тяжело, да еще и в себе все держат. Вот и она держала, пока я на нее не цыкнула – дескать, любишь парня, видишь, что он пропадает, и молчишь – куда это годится? Спасать надо! Вот тогда она и созрела. И потащила его, само собой, не куда-нибудь, а сюда, в Данаран. Потому что место такое. Способствует, знаешь ли, тому, чтобы лед растопить. И мятущуюся душу успокоить – тоже.

– И чем у них все закончилось?

– Ничем, к сожалению. Практически сразу после их визита сюда случилось… то, что их разлучило. У Дмитрия вообще судьба была такая… странная. Да, судьба.

Что-то повисло в воздухе после этих ее слов. Какая-то недосказанность. Вот только выяснять, о чем Селена умолчала, Александру не хотелось. Если честно, боялся он того, что может услышать. Спросил же другое – то, что счел менее опасным:

– Стало быть, аргументов три: красота, растопить лед и бальзам на мятущуюся душу. Льда между нами вроде нет…

– Зато есть мятущаяся душа.

– У меня? С чего ты взяла?

– А что, не так? Из того, что я хорошо умею убивать, еще не следует, что в эмоциональном плане я полный чурбан. Так что колись давай – что не так?

– Обязательно говорить об этом здесь и сейчас?

– Обязательно. Видишь ли, мой босс засылает меня в Нижний мир. С ответственным поручением и надолго. Но оказался достаточно чутким, чтобы устроить нам с тобой прощальные каникулы.

Александр замер:

– Прощальные?

– Ну, я выразилась не очень удачно… Просто разлука будет долгой. Поэтому я и хочу, чтобы ты мне все сейчас высказал и это не лежало бы на твоей душе гирей, пока меня не будет.

– С собой, я так понимаю, ты меня взять не можешь?

– Не могу.

– Потому что там я для тебя буду обузой? Потому что тебе будет некогда со мной нянчиться и постоянно думать о моей безопасности для тебя – не вариант?

В глазах инферийки что-то вспыхнуло и тут же погасло.

– Вот, значит, как ты смотришь на наши отношения? «Обуза» и «нянчиться»?

– Думаю, теперь моя очередь спросить: «А что, не так?»

Селена, казалось, была в серьезном замешательстве. И Александру даже стало интересно: а повергала ли ее в такое состояние хоть одна из пиковых ситуаций, в которые она наверняка не раз попадала за свою карьеру убийцы? Или там она все решала практически мгновенно? Почему же здесь растерялась?

– Саша, я… – начала было инферийка, но осеклась: похоже, среагировав на энергетический всплеск от возникшего у нее за спиной портала.

Междумирье. Замок Судьбы

Просьба о телепатическом контакте прилетела удивительно невовремя: Синий как раз максимально концентрировался на событиях в Данаране, которые нельзя было упускать из-под контроля – слишком многое там решалось. Но это была Высшая Лианэль. Игнорировать эдемитку было не лучшим ходом, так что Синему пришлось ответить:

«Да?»

«Мессир, у нас получилось! – Телепатический «голос» главы Совета переполняла гордость. – Мы провели испытания нового вещества на кристаллизованном ландшафте Декарла. Достигнута полная нейтрализация! Почти обратная трансформа. На ограниченной территории и через несколько часов – но мы получили землю, пригодную к возвращению жизни!»

«Вот это новость, Высшая Лианэль! Поздравляю! Прекрасная работа!»

«Без вашей помощи, то есть помощи вашего собрата, мы бы так быстро не справились… Если бы справились вообще».

«Ну, мы же союзники».

«Не хотите взглянуть сами?»

«Рад бы, но пока никакой возможности вырваться».

«Жаль…»

И в этом коротком слове вдруг столь явственно прозвучало разочарование, что Безликий даже несколько растерялся от неожиданности. Несмотря на то что его в настоящий момент занимали совсем другие проблемы, такая постановка вопроса, которая, даже не будучи озвученной, возникла сама собой из эмоций Высшей, просто выбивала из колеи. Отказавшись от прежней личности и эмоциональной составляющей своей сущности, Безликий, конечно, отдавал себе отчет, что другие-то не отказались. Но вот то, что кто-то может смотреть на него иначе, чем на Хозяина Судьбы, воплощение Силы, стало для него большим сюрпризом. В повисшей паузе он пытался найти какие-то слова, но не находил, а Лианэль, не выдержав, снова заговорила сама:

«Чем вы заняты, если не секрет, конечно?»

И этот простой вопрос вернул Безликому самообладание, переведя разговор в деловую колею, скорее всего, помимо воли собеседницы. Только теперь Синий уже знал, что ответить:

«Кажется, совершаю очередной необратимый шаг».

Данаран

Инферийка ожидала чего угодно, только не этого. Из портала шагнула женщина в золотистой маске и тут же взмыла в воздух, освобождая путь следующим за ней кристальным големам. Уродливые лапы носителей Трансформы впервые ступили на девственную плоть мира Данаран, и кристаллическая зараза волной покатилась от них в разные стороны. Тут же вокруг Селены и Александра возникла зона «блокады перемещений».

– Да что ж вы не уйметесь-то никак?! – в ярости прошипела инферийка и материализовала дез-арбалет. – Далась вам моя жизнь!

Первый болт обратил в пыль переднего голема, но они валили просто толпой, и стало ясно, что Селену банально задавят числом. Тогда инферийка вскинула оружие, целясь уже в золотомасочницу, но выстрелить не успела – узнавание опередило рефлексы матерой убийцы: женщина в золотой маске была эльфийкой, а рост, фигура и форма лица не оставляли сомнений в том, кто это.

– Аллерия?!

– Давно не виделись, Селена, – прозвучал в ответ знакомый голос.

А следом пришла волна магии големов Создателя. Реакция инферийку не подвела – она в последний момент закрыла собой Александра. Антимагический амулет Селены сработал и защитил обоих, но оружие убийцы рассыпалось в прах, да и сама она едва устояла на ногах.

– Хм, одного удара не хватило? – слегка озадачилась эльфийка. – Ладно, тогда так…

Селена только успела удивиться, откуда взялась в Аллерии столь впечатляющая магическая мощь, намного превышающая ее былые возможности, как та применила «ножницы смерти», отрезая амулет Селены от источника магической энергии в Междумирье. И тогда големы ударили вновь. На сей раз инферийке пришлось туго. Остатки энергии в амулете приняли на себя основной удар, после чего он разлетелся вдребезги, а Селену с Александром отбросило назад, едва не швырнув в бездонную пропасть за краем летающего острова.

– Аллерия, что ты делаешь? Это же я!

– Ничего личного, Селена. Приказ Первосозданного. Ты стоишь на пути всеобщего блага, а значит, должна исчезнуть.

– Какое благо?! Ты безумна!

Инферийка вскочила на ноги и на остатках Силы материализовала в руке меч. Она знала, что добраться до Аллерии не получится, и сейчас кристальные монстры убьют сначала ее, а потом Александра, но просто так сдаваться было не в ее правилах.

Однако еще одного удара не последовало. Случилось иное. За спиной Аллерии и големов, за границей «блокады перемещений» материализовалась безликая фигура в сером плаще и с сапфирово сияющим Каладборгом в руке. Меч переполняла свирепая мощь, которая в следующий миг была пущена в ход. Безликий рубанул Каладборгом по арке портала, и Селена аж ослепла на несколько секунд от яростной вспышки, а когда вновь обрела зрение, увидела, что портала больше нет, а половину големов раскидало по сторонам силовым выбросом. Аллерия развернулась к Хозяину Судьбы, но успела лишь поднять свой меч для защиты. Следующий удар Поглотителя душ достался именно ей. Клинок эльфийки со звоном переломился у самого эфеса, а мощь Каладборга, вложенная в удар, была так велика, что сбила Аллерию на землю. Она звучно приложилась головой о камень и затихла, потеряв сознание. «Блокада перемещений» мгновенно исчезла, а големы, забыв о Селене и Александре, обрушили волну своей магии на Безликого. Но не на того напали: Хозяин Судьбы, да еще с Каладборгом, оказался не по зубам големам Создателя. Трансформирующая Сила без толку стекла по сферическому щиту, созданному Поглотителем душ.

И тут Серый повернулся к инферийке:

– Селена, забирайте своего парня и Аллерию и мигом в Замок Судьбы! А здесь я разберусь.

Инферийке не нужно было говорить дважды. Она схватила Александра за руку, подбежала к бессознательной эльфийке, сжала ее запястье и, уже исчезая во мраке телепортации, успела увидеть, что Каладборг, превратившись в настоящую косу смерти, разносит кристальных големов в мелкие осколки.

Междумирье. Замок Судьбы

– Ты ведь это специально, да? – В голосе Селены прозвучала удивившая ее саму горечь. Сколько раз за свою долгую жизнь она, не мучаясь никакими угрызениями, использовала других как приманку, а сейчас вот обиделась. – Ты ведь знал, что так случится, когда отпускал нас с Сашей?

Темнота под капюшоном Безликого Синего какое-то время молча рассматривала инферийку.

– Скажем так, это поддавалось прогнозированию. Именно поэтому я отправил подстраховку.

– Проще было не отпустить нас. – Селена мрачно усмехнулась. – Но ты предпочел иной вариант. Потому что, оставь ты нас в Замке, у тебя не было бы столь ценной пленницы, так ведь?

– Ну так. Ты же все понимаешь, Селена. Но я бы в любом случае не позволил случиться с вами ничему плохому.

Инферийка отвернулась:

– Знаешь, иногда мне так хочется врезать тебе по физиономии! Жаль, что прошло то время, когда это было возможно.

– Ты только об этом жалеешь?

– Не только, и тебе, чурбану бесчувственному, это хорошо известно! Я скучаю по Дмитрию. И по Аллерии. Нормальной Аллерии, а не этой чокнутой золотомасочной версии. Я недавно сказала Саше, что лишилась тогда обоих своих друзей, и это действительно так. Аллерии снесла крышу Кармическая Печать, а тебе – твоя Безликость…

Какое-то время они молчали. Селена выдохлась от своей короткой эмоциональной тирады, а Синий не знал, что ей ответить. Сфера, где были задействованы чувства, уходила от него все дальше с каждым… не годом даже, а месяцем. Поэтому первой заговорила все же инферийка:

– Скажи, а о том, что за мной пришлют именно ее, ты тоже знал?

– Такой расклад был весьма вероятен.

– Ты прямо ходячий компьютер, – скривилась Селена. – Как по вычислительным возможностям, так и по эмоциям. У меня уже ощущение, что вообще вся эта история срежиссирована тобой. От начала до конца.

– Ну, это уж ты перехватила.

– Не уверена. С тобой я уже вообще ни в чем не уверена. Когда-то я имела глупость думать, что знаю тебя.

– Мы и сами себя не знаем до конца.

– Вот только философских сентенций мне сейчас не надо, ладно?

Синий хмыкнул:

– Дожили: инферийка-убийца учит Безликого человечности.

– А хоть бы и я, раз больше некому. Только подозреваю, что это бесполезно. В Пандемониуме в таких случаях, кажется, говорят «поезд ушел».

– Именно так.

Лицо Селены словно застыло.

– Что ты собираешься с ней делать?

Безликий не стал переспрашивать, о ком она.

– Как обычно – использовать в своих целях.

– Я серьезно.

– И я.

– Ты что, действительно хочешь, чтобы я считала тебя последним гадом?

– Не хочу. Но ты все равно будешь так считать.

– Это ты тоже увидел в своих проклятых вероятностных полях?

– Нет, для этого достаточно простой логики.

– Ты можешь ответить нормально, без издевки? Ее можно вернуть? В смысле сделать такой, как раньше?

– Есть один вариант.

– Ну?

– Я пока не готов его озвучить. Особенно тебе.

– А когда будешь готов?

– Когда буду, ты узнаешь одной из первых. А сейчас, чем быстрее ты отправишься в Нижний мир, тем лучше.

– Вы же понимаете, что Первосозданный этого просто так не оставит, – произнес Серый.

Они стояли вокруг Камня Судьбы втроем – таким теперь был полный состав уменьшившегося ордена Безликих.

– Понимаю, – спокойно ответил Синий. – Именно поэтому я просил вас собраться здесь. Проведенный мной анализ говорит, что вероятность атаки големов Создателя на Замок Судьбы в ближайшее время – восемьдесят процентов.

– А еще вы должны понимать, что нам нечем отражать эту атаку. – Серый говорил ровно, но, похоже, это давалось ему нелегко. – Мы не можем сдернуть с фронтов войска союзников, а одного Каладборга, при всей его мощи, не хватит.

– Будьте уверены, для меня и это тоже очевидно.

– Кажется, вы собираетесь предложить нам очередное безумие? – тихо осведомился Белый.

Пустой капюшон синего плаща повернулся к нему.

– Если то, что сейчас прозвучало, было упреком, он принимается. Но только отчасти. Не в качестве критики общего курса, взятого орденом с моей подачи. Такие войны разумом не выигрываются. Только безумием.

– Откуда вы можете знать? – парировал Белый. – Таких войн еще не было.

– На то мы и Хозяева Судьбы, чтобы на основе имеющегося домысливать еще не произошедшее и создавать его. Руководствуйся мы только разумом, нам стоило бы сдаться еще в тот момент, когда под натиском големов Создателя пал первый мир, Краллен. То, что мы стали бороться, уже можно было квалифицировать как безумие. Так сто́ит ли сейчас сворачивать со взятого курса, тем более что это означает для нас смерть?

– Мы можем оставить Замок… – Голос Белого упал почти до шепота, но в полной тишине большого зала совета даже эти негромкие слова были четко слышны всем.

– Чем это будет отличаться от смерти? – возразил Синий. – Без Замка мы утратим бо́льшую часть своей Силы и станем ни на что не способны.

– Думаю, уже пора услышать ваш безумный план, – вмешался в их спор Серый. – Потому что, по ощущениям, времени у нас немного.

– Хорошо. – Синий стал сосредоточен и деловит. – Я поднял Камень не просто так. Он будет нам необходим прямо сейчас. Если, конечно, мы решимся применить режим «Гибель».

Воцарилась тишина. Такая, что, будь в Замке Судьбы бабочки, можно было бы услышать взмахи их крыльев. Безликие переваривали услышанное, и давалось им это нелегко. Серый справился с этим первый и первым же нарушил тишину.

– Хороший план, – произнес он. – Безумный настолько, что, пожалуй, сработает.

Синий и Серый повернулись к Белому.

– Чем это будет отличаться от смерти, говорите? Что же, подойдем к ней вплотную. Я согласен.

– Тогда приступим. Если кто не помнит ритуал, Камень подскажет. Только обратиться лучше сейчас, до того, как начнем.

Молчаливые отрицательные жесты Безликих показали, что в этом они не нуждаются. Все трое расположились равномерно вокруг Камня. Теперь надо было синхронизировать ментальные и энергетические поля. Безликие замерли, перейдя в режим восприятия, чтобы максимально полно почувствовать друг друга. В отличие от обычных адептов, создающих магический круг, Хозяевам Судьбы не требовался физический контакт. Особенно здесь, в зале Совета, где Силой Судьбы было пронизано все. Синхронизация максимального уровня была достигнута меньше чем за минуту. Безликие на какое-то время словно стали единым существом. И существо это начало замедлять свои жизненные процессы. Очень плавно и осторожно, однако неуклонно и неостановимо – так медленный яд убивает принявшего его самоубийцу. Это и впрямь было умиранием. Почти настоящим. Единый (три в одном) Безликий сводил на ноль практически все: жизненную силу, энергетику, ментальную активность – все то, что отличает живого от мертвого (если, разумеется, не брать неупокоенных обитателей Серых Пределов). Поскольку все это происходило в непосредственной близости от Камня, он воспринимал это снижение жизненных показателей, постепенно входя в состояние, подходящее для активации режима «Гибель». Активировать этот режим можно было только на абсолютном минимуме показателей, на котором живое уже практически невозможно отличить от мертвого. Это был механизм магической безопасности Замка Судьбы, не позволяющий добраться до его сокровищ, когда Хозяева Судьбы не в состоянии защитить свое жилище.

В том-то и заключался риск – в балансировании на тонкой грани между жизнью и смертью, словно на лезвии ножа. Состояние неустойчивого равновесия, с которого так легко соскочить из смерти мнимой в смерть самую настоящую. Но Безликие крепко полагались на свой опыт, веря, что смогут вовремя остановиться и запустить нужный процесс. Момент этот они почувствовали одновременно – ведь не только Камень воспринимал их эманации, но и наоборот, и когда он оказался готов, Безликие активировали режим «Гибель». Процесс запуска был не одномоментным, и предстояло еще какое-то время продержаться в этом пограничном состоянии, но если кто и был способен на подобное, то именно Безликие. У Синего вообще имелся сравнительно свежий опыт такого рода. Двадцать лет назад – ерунда для вечно живущих Хозяев Судьбы – ему пришлось создать почти совершенную иллюзию собственной смерти, когда Хаос устроил на него масштабное покушение. Сейчас то же самое, только со стороны Порядка. Такова уж планида Хозяев Судьбы – все время находиться посередине между противоборствующими Силами, будучи, по сути, врагом для обеих.

Они сумели – продержались до конца, до того момента, когда стало очевидно – режим «Гибель» вышел на полную мощность. И Безликие аккуратно, по капле, начали наращивать свои жизненные показатели, по шажочку отступая от опасной границы и с радостью чувствуя, как вокруг Замка, в кольцевой аномалии Туманной заверти, начало сходить с ума пространство. Это пробудилась и сразу набрала бешеную ярость самая страшная стихия Междумирья – континуумная буря.

Глава 4
Когда будешь умирать

Серые Пределы

Волны справа, волны слева – накатывают, разбиваются друг о друга, кажется, без всякого смысла и цели, если хаотичную рубку орда на орду саму по себе не считать целью. Как это было не похоже на старые войны, которые помнил Балендал! Где продуманная стратегия, грамотные тактические маневры, военные хитрости, интеллектуальные поединки полководцев? При вперед, ломи силой, заваливай врага трупами – вот и все. Куда это годится? И не было выхода из этого тупого силового противостояния.

Не так, совсем не так представлял великий некромант свое возвращение. Все его легионы вместо победоносного шествия по центральным мирам Множества, оказались связаны абсолютно бесплодной схваткой в Серых Пределах. Кроме того, из шести легионов два полегли вместе с возглавлявшими их Проклятыми уже в первое время после открытия трещины, пока на подмогу не прибыли эти кристальные твари. Да и потом нежить продолжала нести колоссальные потери – исчадия Бездны поддавались смерти куда хуже, чем обычные живые. Вот кристальные големы были против них куда эффективнее неупокоенных воинов Балендала. Так почему бы Первосозданному не прислать сюда побольше этих странных созданий, усилив их еще своей золотомасочной бандой? Но нет, у Наместника, видимо, есть куда более важные дела – он даже на запросы телепатического контакта не считает нужным реагировать. Да и зачем, если ходячие мертвецы пока затыкают дыру своими псевдоживыми телами? Как удобно! Куда лучше, чем тратить свои войска.

Вот, значит, как Наместник представляет себе их союз? Но Балендал имел на сей счет свое мнение. И чем дальше, тем чаще всплывали в его голове слова того вампира, Ровэна, о глобальной кристаллической Трансформе. То, что творилось с землей Серых Пределов в тех местах, что были занятыми толпами полупрозрачных големов Наместника, было очень похоже на признаки апокалиптической картины, нарисованной Ровэном. В голове некроманта понемногу начали формироваться различные варианты вывода своих войск из бессмысленной бойни. И не только варианты. Уже с момента открытия трещины и пока шло это безумное сражение, мало-помалу приводящее Балендала в состояние исступления, он исподволь начал действовать, готовя почву пока неизвестно для чего. Из всех Проклятых только он один чувствовал себя в Серых Пределах почти как дома: ведь место, буквально переполненное энергией смерти, для некроманта что банкетный зал. Пусть копится сила, пусть: когда придет момент, Балендал найдет на что ее потратить.

Внезапно сильный энергетический всплеск заставил его обернуться. Глаза некроманта расширились от изумления при виде висящего в воздухе огромного портала, из которого появились сразу пять левитирующих золотомасочников. Один из них держал в руке кристаллический меч, излучавший невероятную магическую мощь. А за спинами их в сиянии портала виднелись очертания чего-то титанического.

Похоже, мысли Балендала материализовались, и Первосозданный таки решил всерьез заняться трещиной в Серых Пределах.

Междумирье. Замок Судьбы

Безликий Синий больше не был собой. Его сущность, неимоверно расширившись, распространилась на все окрестные области Междумирья, от Замка Судьбы до Туманной заверти и даже немного за нее. Хозяин Судьбы как бы интегрировался с этой областью пространства, стал с ней единым целым, чтобы вовремя почувствовать чужеродное, враждебное вторжение. Ощущения были не самые приятные, да и могло ли быть иначе там, где бушует континуумная буря? Если Междумирье стало для него чем-то вроде собственного организма, то сходящая с ума стихия ощущалась как боль. Сильная и пульсирующая. Но приходилось терпеть, иначе вовремя не почувствуешь появление врага – пространственный шторм глушит все. Порталы не могли открыться внутри зоны, окруженной бурей. Только снаружи.

Разумеется, Безликие не питали иллюзий, что одна лишь континуумная буря остановит врага. Нужно было что-то еще, и это «что-то» могли обеспечить только Хозяева Судьбы и только при своевременном обнаружении угрозы. Вот Синий и решил взять на себя функцию сигнализации. Это была та еще миссия – чудовищно энергозатратная, требующая постоянной высочайшей концентрации внимания и вдобавок очень болезненная. Так что когда к дергающей боли от шторма добавились точечные ожоги от многочисленных открывающихся порталов, он почти обрадовался. И принялся снова собирать свою сущность в теле, застывшем без движения в зале Совета. Когда же тело это зашевелилось и повернуло голову, прозвучало всего одно слово, которого его собратья ждали и боялись:

– Началось!

Серые Пределы

Золотомасочники разлетелись в стороны, давая дорогу следующим за ними левиафанам. Твари, появившиеся из портала, так же отличались от обычных кристальных големов, как пятиметровый крокодил от мелкой ящерки. Крылатые полупрозрачные чудовища, представлявшие собой скверную гротескную версию недавно побывавших здесь драконов, держались в воздухе явно только силой собственной магии, даже крыльями взмахивая лишь изредка и скорее для вида, чем по необходимости. Складывалось впечатление, что сотворившая их Сила просто сделала в меру своих способностей функциональную копию с подсмотренного оригинала. Копию скверную, уродливую, но от нее и не требовались ни особая красота, ни близость к оригиналу. Только базовые характеристики этого самого оригинала. Ведь что такое, в сущности, дракон (если забыть о его разуме)? Это громадный летающий ящер, способный дышать огнем. Эти летать умели и выглядели похоже. А насчет огня… Балендал подозревал, что увидит это в самое ближайшее время. Некромант догадывался, откуда взялись эти псевдодраконы. Каким бы примитивным ни был разум големов и их органы чувств, но тот, кто наблюдал их глазами за происходящим, несомненно видел опустошение, произведенное стаей драконов Дрэнора среди тварей Хаоса. И решил повторить.

Кристаллические ящеры заходили в атаку один за другим по выверенным траекториям, чтобы не перекрывать друг другу секторы поражения, и это наводило на мысль, что ими либо управляет некое сверхсознание со стороны, либо они, вся эта масса самых разных кристаллических монстров, сформировали коллективный разум, и в таком случае не было ничего удивительного в идеальной согласованности их действий.

Когда крылатые ящеры вышли на дистанцию поражения, на тварей Бездны обрушился шквал… нет, не огня, конечно, а чистой Силы, которую чувствительный к таким вещам некромант мог бы определить как Порядок. А потом, когда он увидел, что стало с порождениями Хаоса, последние сомнения у него отпали: рассказ Ровэна Бланнарда не был ни ложью, ни заблуждением. На огромной территории создания Бездны превращались в кристаллические статуи и тут же рассыпа́лись на мелкие осколки. Кристаллические псевдодраконы (а их было не меньше десятка) сделали круг и начали заходить на повторную атаку. А пять золотомасочников просто висели в воздухе несколько в стороне, никак не участвуя в процессе. Им даже портал держать не нужно было – они его уже погасили за ненадобностью.

И тут некромант догадался: когда псевдодраконы очистят окрестности трещины, эти пятеро будут «зашивать» ее, а потом… И внутри вдруг неприятно екнуло от понимания: потом то же самое, что крылатые создания сейчас делают с тварями Хаоса, они сотворят и с легионами нежити. Может, и не сразу, а попозже, когда войска Серых Пределов исчерпают свою полезность. Какими самонадеянными и глупыми казались сейчас Балендалу его мысли о чрезвычайной ценности своей персоны и подчиненных ему неупокоенных армий для Первосозданного и его слуг! Какая там «главная ударная сила»!.. При наличии таких-то чудовищ – это даже не смешно! В лучшем случае нежити будет отведена роль, как сейчас говорят, пушечного мяса на каком-нибудь из второстепенных фронтов. И то ненадолго. Бросят на убой на какие-нибудь особо укрепленные позиции противников Первосозданного, чтобы измотать врага, прежде чем ударить основными силами, и все. А стало быть, все сделки с золотомасочниками и все их обещания ничтожны, и верить им нельзя.

Балендал отдал мысленную команду своему легиону постепенно выходить из боевого соприкосновения с тварями Бездны – мало ли, зацепит потоком Силы «драконов». Команда пришла легионным пустотникам, а те уже отдавали прямые приказы низшим. Вертикаль власти в армии нежити работала превосходно, и некромант уже видел, как началось постепенное отступление. На несколько секунд он задумался о том, не связаться ли телепатически с другими Проклятыми, но быстро отбросил эту идею: если отступать начнут все разом, золотомасочники это сразу заметят, и предсказать их реакцию не сможет никто. Кроме того, главенство Балендала над бывшими заточенными было в значительной степени формальным, и по факту каждый легион был сам по себе. Ну а раз сами по себе, то и в плане выживания пусть будет так же.

Некромант, продолжая наблюдать картину методичного истребления, усилил интеграцию с Серыми Пределами. Конечно, в любом другом месте, не порченном ни Хаосом, ни Порядком, Балендал мог бы зачерпнуть куда больше Силы и куда быстрее. Но и здесь можно будет впитать достаточно, чтобы даже этим крылатым тварям и золотомасочной банде пришлось бы попотеть, пытаясь с ним справиться. Нужно лишь время, да только именно с ним дела, кажется, обстояли хуже всего.

Междумирье. Замок Судьбы

Разумеется, сначала они рванули вперед нахрапом. У державших порталы золотомасочников было более чем достаточно пушечного мяса – кристальные големы все прибывали и прибывали. Так что надо было хотя бы попробовать… Проба удалась на славу – первые толпы големов Создателя, сунувшихся в континуумную бурю, взбесившееся пространство просто перемололо.

Тогда слуги Первосозданного отказались от идеи массового прорыва сразу со многих направлений, и големы стали скапливаться в двух точках. При наличии десятка агентов Сил стабильности было похоже на то, что они будут пытаться магией Порядка одолеть континуумную бурю в локальных точках, проложив сквозь нее энергетические туннели. Впрочем, Безликим было чем ответить. Во всяком случае, они надеялись на это.

Равнины за Туманной завертью были широкими и вполне вместили две огромные орды големов Создателя, скопившиеся там после того, как погасли порталы. А дальше золотомасочники принялись творить странное чародейство: кристальные големы начали излучать свою трансформирующую магию, которая, правда, не в силах была усмирить бушующее пространство, но агенты Сил стабильности фокусировали, преобразовывали ее и творили с ее помощью совсем другое – те самые энергетические туннели. Как бур, вонзающийся в стену, создает в ней отверстие, так и преобразованная трансформирующая магия Порядка вторгалась на территорию, где властвовал пространственный шторм, и создавала в нем безопасный проход, который все углублялся и углублялся. Энергии подобное чародейство требовало уйму, ну так и големов Создателя там собралось столько, что энергии этой было хоть залейся.

Безликие наблюдали за процессом, пока ничего не предпринимая – было слишком рано. Они тоже готовились. Синий фокусировал энергию Замка, присоединяя ее к своей – для того, что он задумал, энергии понадобится много, а вычерпывать себя до дна – не вариант: вовсе не факт, что эти две орды и два туннеля – последний козырь врага. Белый на ментальном уровне подключился к Камню, поскольку именно он сейчас был источником и движущей силой всех систем магической безопасности Замка, включая и континуумную бурю. Конечно, управлять всем этим напрямую не получится – режим «Гибель» все-таки, но можно исподволь направлять действия Камня, чтобы получить нужный Безликим результат. А в таком тонком воздействии Белый не имел себе равных.

Серый же собирал Силу для иного: ему наверняка вновь придется извлекать Каладборг, а Поглотитель душ с каждым разом наращивал мощь, и справляться с ним становилось все труднее и труднее. Проклятые наги! Проклятый Ашмилон! Если бы только удалось добраться до Храмов Силы и Покоя! Впервые с момента перерождения Серый ощутил в себе Дайнарда – в нем холодным пламенем полыхнула ярость архимага, покорителя половины мира, столкнувшегося с тупым упрямством и противодействием на одном из самых важных для себя направлений. На мгновение перед мысленным взором Серого возник образ разрушенного Ашмилона – руины городов, крепостей и храмов нагов, заваленные трупами их обитателей. Чтобы отогнать это непрошеное видение и справиться с гневом, Безликому потребовалось изрядное усилие. Все-таки власть Серого над Каладборгом была иллюзорна. Тут скорее наблюдался паритет – меч тоже менял своего владельца, понемногу лишая его безликости, возвращая ему его прежнего. И это было страшно: Дайнард из Фар-Сорна не просто так занял свое место в Зоне заточения Проклятых душ. Были причины, были, и возвращение своей прежней личности представлялось Безликому худшим из возможных сценариев. Неужели серый плащ проклят? Сначала Лонгар Темный превратился в чудовище, разрушавшее все, к чему прикасался, теперь вот и новый Серый имел шанс повторить путь своего предшественника… Если в ближайшее время не удастся добраться до Храмовой долины или найти другой способ укротить Каладборг, все станет очень и очень плохо…

Между тем два энергетических туннеля уже довольно глубоко врезались в зону, охваченную континуумной бурей. Они были широкими, эти туннели, как проспекты в Московском мегаполисе, – похоже, энергию в них вливали не считая и не жалея. И постепенно внутрь этих безопасных проходов стали втягиваться големы Создателя. Десятки, сотни, тысячи големов. Два нескончаемых потока, которым осталось уже совсем немного, чтобы вырваться из теснин туннелей на оперативный простор и устроить Хозяевам Судьбы судный день. И те двинулись навстречу. Синий и Серый, каждый к своему туннелю. Так жалко и обреченно выглядели их одинокие маленькие фигурки перед надвигающимися на них кристальными ордами. Казалось, у них нет ни малейшего шанса – их просто стопчут и не заметят. Какой ты ни будь могучий маг, орда носителей Трансформы – страшный противник, практически неодолимый. Все это так и было, но только при условии прямой схватки, которую Безликие вести совершенно не собирались.

И в момент, когда два туннеля уже готовы были пронзить внутреннюю границу зоны бури, Хозяева Судьбы начали действовать. Каждый по-своему. Синий накрыл «свой» туннель огромной Зоной отрицательной вероятности. ЗОВ была едва ли не самым страшным оружием Безликих, ибо реализовывала для врага самые худшие варианты развития событий из всех хотя бы минимально возможных. Вероятность противофазы магических полей, составляющих энергетический туннель, была не то что минимальной, а просто ничтожной – такой, что при расчетах ею можно было бы спокойно пренебречь. Но только не в условиях ЗОВ, которая и воплотила этот кошмар всех чародеев. Энергетические составляющие магической основы туннеля вступили в конфликт и нейтрализовали друг друга. Всего на несколько секунд, но этого хватило, чтобы туннель коллапсировал под натиском беснующихся в континуумной буре разнонаправленных магических потоков. И втянувшаяся в туннель орда големов Создателя словно попала в гигантскую кристаллодробилку. Пространственный шторм принялся перемалывать их в мелкую крошку.

А Серый поступил проще. Он не успел собрать достаточно Силы и не располагал достаточным терпением для создания подобного шедевра смертоносной магии. Он, не мудрствуя лукаво, извлек Каладборг и рассек им энергетический тоннель. Мощи в Поглотителе душ было более чем достаточно, и потому меч сумел разрушить глубинную структуру мощного заклятия, сформировавшего туннель. Результат был таким же, что и у Синего, – туннель коллапсировал. Вот только ЗОВ – магия безоткатная, а Серого от души шарахнуло отдачей, отшвырнуло далеко назад и едва не оглушило.

Синему, впрочем, тоже пришлось несладко: в ЗОВ он основательно вложился, а столь обширная площадь, накрытая этим заклятием, даже для него была деянием беспрецедентным. Поэтому он упал на бок, отчаянно пытаясь тянуть в себя энергию откуда только возможно, чтобы не провалиться в беспамятство – все-таки не рассчитал, переусердствовал. Теперь не смотреть, как стихия уничтожает кристальных отродий, тянуть Силу, тянуть максимально интенсивно! Потому что это еще не все, потому что… содрогается реальность, и даже сквозь бешенство континуумной бури ощущаются всплески новых открывающихся порталов. Десятков порталов.

Серые Пределы

Зачистка закончилась. Теперь пятерка агентов Сил стабильности занялась непосредственно трещиной, играючи оперируя высшими заклинаниями магии Порядка, и рваная рана на теле Множества Миров начала зарастать кристаллической плотью. А сверху продолжали парить псевдодраконы, следя, чтобы твари с той стороны не лезли в закрывающуюся трещину, и поливая самых ретивых потоками Силы из пастей.

Балендал наблюдал этот процесс со смесью страха и зависти. Впечатляло, нечего сказать. Долго же прихвостни Первосозданного копили силы для вот такого эффектного удара. Наверняка копили. Умей они выдавать подобное по заказу в любой момент времени, давно бы уже одержали победу в войне. Полную и безоговорочную. Но, видимо, не все так просто. Это слегка обнадеживало.

Но тем больше некромант форсировал вытяжку Силы из мира. О, это была не простая подпитка от магических потоков, которую практикует любой адепт, а энергетический вампиризм высшего порядка, где в качестве донора выступала сама плоть мира, его энергетическая суть. Балендал все глубже запускал свои «щупальца», уже не ограничиваясь только окрестностями трещины, порченными чужеродными Силами. Серые Пределы – это смерть. Все целиком, от тверди под ногами и пыли на поверхности до взвеси праха в воздухе. Впрочем, пыль тоже более чем наполовину была прахом. Всё – смерть. Всё – питательная среда для некроманта, но не абы какого, а настоящего воплощенного архетипа этого понятия. Сила, Сила и еще раз Сила. Больше Силы! Она понадобится Балендалу вся без остатка, если только он правильно понимает, что тут происходит.

Сражение прекратилось далеко не везде – линия соприкосновения легионов нежити и мелких кристальных големов с недобитками Бездны осталась. Ни псевдодраконам, ни золотомасочникам не было до оставшихся толп тварей никакого дела – пусть с ними низшие разбираются. Те и разбирались: правда, с разной степенью успешности. Все, кроме легиона Балендала, который некромант по-тихому практически вывел из боя. Жаль, что невозможно так же тихо открыть портал и увести свою армию отсюда – ему этого просто не позволят. Все видят, как кристаллизуется плоть мира под ногами, вернее, лапами «союзников», и все, особенно Проклятые, понимают, чем это пахнет. Открываются глаза, открываются, да только не поздно ли? Конечно, для Наместника и его слуг события развивались не самым удачным образом. Они бы предпочли, чтобы Проклятые не видели кристальных големов вообще, а увели свои полчища в набег на центральные миры Множества и отвлекли на себя значительные силы противоборствующего альянса во главе с Безликими. Да только не вышло: открывшаяся трещина спутала все карты. С ней просто не удалось справиться без подключения главных сил. Только ведь Проклятые – не глухие, не слепые и не идиоты. А раз так, то какой Бездны они теперь попрутся отдавать свою не-смерть ради вот ЭТОГО?

Просто остальные соображают медленнее: они ведь, в отличие от некроманта, не говорили с Ровэном Бланнардом. А вот когда лидеры еще трех легионов созреют для решения, их просто уничтожат так же, как тварей Бездны. И поделать они ничего не смогут, потому что не будут готовы и еще потому, что они здесь все-таки чужие, а дома только он, Балендал. И он уже почти готов. Происходи все в каком-нибудь ином мире, у него тоже не было бы шансов. Но сейчас-то шанс есть! Тогда какой смысл остальным без толку погибать под дыханием псевдодраконов, если их не-смерть и Сила может послужить на благо ему, Балендалу? Его энергетические «щупальца» уже рядом с ними, рядом с каждым из них. Энергии уже много, очень много, и она продолжает прибывать с каждой минутой, а Сила Проклятых станет последней составляющей, вишенкой на торте. Только взять ее можно будет тоже лишь в самый последний момент, непосредственно перед ударом. Главное – вовремя почувствовать этот момент и опередить золотомасочников вместе с их кристальными отродьями. Время! Еще б чуть-чуть времени – и Балендал смог бы ударить по ним буквально всеми Серыми Пределами. И тогда…

То, что время его вышло, некромант понял буквально за мгновение до того, как парящие над трещиной псевдодраконы медленно, как бы невзначай, стали смещаться в сторону линии соприкосновения нежити с остатками тварей Бездны. Тут Балендал с предельной ясностью понял: пора! И начал действовать чуть раньше врага. Ударили «щупальца», находящиеся рядом с Проклятыми, вытягивая из них Силу. Одновременно последним вампирическим импульсом некромант втянул в себя всю энергию, до которой смогли дотянуться его незримые придатки. И только потом развернулись золотомасочники, и дохнули псевдодраконы. Агенты Сил стабильности сумели сфокусировать вложенную в это дыхание Силу Порядка в четыре луча и точно направить их в Проклятых. По лучу на каждого. Но поразили они практически пустые оболочки, в которых уже не было ни жизни, ни магии, а в случае с Балендалом на его месте возникла черная дыра, втянувшая в себя мощь абсолютного Порядка, а сам некромант материализовался совсем в другом месте. «Обман смерти» – такое Балендал дважды применял еще во времена своей боевой молодости, когда во главе армий империи Этрис покорял просторы родного Фар-Сорна, но ни разу еще не проделывал подобное против столь мощного энергетического удара. Получилось отменно; правда, вторично такое можно будет применить лишь очень нескоро – подряд оно не работает: просто никакой организм не выдержит, даже организм псевдоживого архимага. А потому, прежде чем слуги Первосозданного разобрались, что к чему, и атаковали вновь, Балендал ударил сам. Почти всей накопленной Силой Серых Пределов.

Выглядело это очень эффектно. Пожалуй, не менее, чем то, что недавно продемонстрировали слуги Первосозданного. И сработало весьма результативно. Черные энергетические хоботы возникли из земли и ударили во всех золотомасочников и псевдодраконов. Концентрированная магия смерти в самой губительной своей ипостаси. Хоботы парализовали своих жертв и принялись выкачивать из них жизнь или то, что у них являлось ее подобием. Некромант продолжал поглощать энергию, вытягивая ее теперь уже из нежити обезглавленных легионов погибших Проклятых, и тут же перенаправлял ее в черные хоботы, а одновременно, на неприкосновенном запасе Силы, открыл портал и дал команду своему легиону уходить туда. Нежить двинулась в арку, а Балендал все вливал и вливал энергию в порождения своей магии, пытавшиеся умертвить слуг Первосозданного и кристальных тварей, которые все никак не хотели умирать. Некромант, конечно, и не рассчитывал убить их всех – слишком много в них было мощи Порядка. Программой-минимум было продержать их, пока не уйдет его армия, а максимум – хотя бы от части избавиться окончательно. Мощь Серых Пределов, которую пропускал через себя Проклятый, была чудовищной, но и она имела предел. Даже если часть врагов умрет, оставшихся вполне хватит, чтобы прикончить истощенного некроманта. А значит, все же бегство, но сначала…

Энергетический канал, связывающий Балендала с Серыми Пределами, действовал бесперебойно. Царство Мертвых, чувствуя, что кристальные пришельцы уничтожат его, если возьмут верх, щедро делилось Силой с тем, кто был плотью от плоти своим – в конце концов, новая материальная оболочка для Проклятой души Балендала была создана с помощью Силы Серых Пределов. Используя море поступающей энергии по максимуму, некромант усилил мощь части хоботов, и вот осыпался тысячами осколков один псевдодракон, затем второй, третий, посерел и высушенной тушкой рухнул на землю один из золотомасочников, и еще один…

Сила Балендала подходила к концу – на всех врагов уже точно не хватит. Последняя нежить его легиона ушла в портал, а слуги Первосозданного словно откуда-то получили подпитку – начали постепенно отделять от себя и псевдодраконов губительные хоботы некроманта. Еще чуть-чуть – и они освободятся совсем, и тогда уже точно сотрут мятежного Проклятого с лица Множества миров. Предвосхитив этот момент, Балендал взорвал плоть мира между собой и врагами, сотворив чрезвычайно мощную «стену праха», которую обрушившийся на него шквал Силы Порядка пробил не сразу. А когда пробил, то поразил уже пустоту: некромант исчез, и портал закрылся.

Междумирье. Замок Судьбы

Белый понял, что пришло время действовать ему: собратья еще некоторое время будут не в состоянии помогать хотя бы как-то, и, когда полчища големов, хлынувшие из порталов по ту сторону барьера континуумной бури, сконцентрируются там в достаточном количестве, новые туннели разломать уже вряд ли удастся. Значит, надо просто не дать им скопиться. А сделать это можно было только одним способом – спустить бурю с поводка и превратить ее из стационарного барьера в бедствие глобального характера. Решение по своему безумию было вполне в духе авантюриста Синего. Но, может, прав он и такие войны только разумом не выигрываются? И Белый аккуратными импульсами стал убирать ограничители, не позволяющие буре распространяться вширь.

Когда последний магический поводок был оборван, какое-то время казалось, что ничего не происходит. Но только казалось. Буря, словно живое существо, привыкшее к клетке, не сразу «поверила», что ее более ничто не сдерживает, а затем с ревом двинулась в наступление – крушить, уничтожать, перемалывать все, что попадется на ее пути, до тех пор пока расстояние от породившего ее Замка Судьбы не станет слишком велико и ярость бури не угаснет сама собой.

Неизвестно, что там себе думали големы Создателя, да и могли ли они думать в принципе, но агенты Сил стабильности явно рассчитывали по всем правилам осадного искусства сначала собрать силы, как следует подготовиться, а потом уже пойти на приступ, так что для них это стало, мягко говоря, неприятным сюрпризом. Ведь в самом деле, готовясь к штурму вражеской цитадели, ты уж никак не предполагаешь, что крепостные стены вылезут из земли и пойдут тебя давить. И уж подавно в жестком цейтноте не успеешь придумать ничего мало-мальски толкового насчет того, как выкрутиться из этой ситуации. Они и не придумали. Более того, порталы, откуда текли реки кристальных големов, находились на сравнительно небольшом расстоянии от первичного внешнего фронта бури и оказались достаточно быстро ею накрыты, то есть все, что появлялось из них, мгновенно перемалывалось пространственным штормом.

Големы Создателя, хотя и наделенные в некоторой степени инстинктом самосохранения, были в принципе не способны обращаться в бегство, а потому просто погибали в буре, которую энергетические завихрения, исходящие от арок порталов, удерживали на месте, из-за чего потери только множились. Агенты Сил стабильности, успевшие отлевитировать прочь и таким образом не стать жертвами взбесившегося пространства, ошеломленно взирали на творящуюся катастрофу и далеко не сразу сообразили погасить порталы. А продолжившееся наступление бури и вовсе повергло их в ступор, и лучшее, до чего смогли додуматься эти лишившиеся армии «полководцы», – это воззвать к собственному командованию.

Серые Пределы

Босх был в бешенстве. Пожалуй, сильнее он не ярился даже в тот день, когда Безликий Синий забрал у него в Неторе уже почти законную добычу – Высшую Лианэль. Теперь вот снова. Формально здесь, как и там, победа: вторжение из Бездны остановлено, твари уничтожены, трещина ликвидирована, почти все Проклятые – тоже. Но именно это «почти» и стало той ложкой дегтя, что испоганила всю бочку меда. Некромант Балендал ушел, причем вместе с армией, а он был из тех, кто потенциально способен доставить проблемы. Но главное не сам факт его бегства, а то, как он его осуществил: почти издевательски, да еще сумев нанести потери, казавшиеся немыслимыми в операции, которая была спланирована просто идеально и шла до определенного момента безукоризненно. Этот казус в Серых Пределах, как и то, что произошло в Неторе, Босх считал своим личным поражением и воспринял очень болезненно. Совсем некстати вспомнился еще и случай в секторе Декарл Пандемониума, когда по милости Безликого удалось уйти живой инферийке Селене. И хотя успехов за прошедшее время у Босха было все же существенно больше, эти три неудачи жгли его самолюбие словно каленым железом. Куда-то делся холодный как лед, невозмутимый и безупречный воин Первосозданного, идеальный борец с Хаосом, уступив место простому смертному, пылающему самой банальной жаждой реванша.

Здесь, в Серых Пределах, осталось доделать совсем немного – запустить тотальную Трансформу мира, а потом Босх надеялся успеть на последний акт драмы в Междумирье – уничтожение Безликих и разрушение Замка Судьбы. Он рассчитывал, что гибель ордена, возглавляющего противоборствующий альянс, не только решит исход войны, но и погасит, хотя бы отчасти, сжигающий его душу пожар. А Балендала он лично отыщет позже и уничтожит, принеся его в жертву своему уязвленному самолюбию.

Получив просьбу о телепатическом контакте, Босх хотел было отмахнуться: некогда, мол, надо здесь оперативно все завершать и скорее мчаться в Междумирье. Но чувство долга все же возобладало над яростью, и он ответил.

Какое-то время он слушал молча, не веря, что такое возможно, и отчаянно надеясь, что услышал или понял что-то неправильно. А затем бешенство полыхнуло в нем с новой силой, да так, что Босх не осознал ни своих действий, ни отданных в запале приказов, а опомнился, уже когда он и двое его выживших золотомасочных помощников материализовались в Междумирье, сидя на спинах кристаллических големов-псевдодраконов и летя навстречу надвигающейся стене пространственного шторма.

Междумирье. Замок Судьбы

– Я идиот!.. – с тихим отчаянием прошептал Безликий Белый. – Немножко, конечно, гений, но больше все же идиот!

Буря уходила. Свое дело она, конечно, сделала, уничтожив вторую волну наступления, но кто знает, скол�

Пролог

Смотрящий в бездну

Неведомо где

Мгла. Серая и беспросветная. Кругом. Она – единственная реальность. Кирилл Владимирович Сотников лихорадочно оглядывался в поисках чего-то еще. Вернее, пытался оглядываться, так как шея не поворачивалась, да и не только она – все тело вообще не подчинялось. Никак. Оно как будто не принадлежало Сотникову. Впрочем, может, это просто сон, ночной кошмар? В них такое часто бывает – Кирилл Владимирович успел стать большим специалистом по кошмарам. Или все же реальность? Но тогда как мог он попасть в такое место из своей уютной московской квартиры? Безумие! Впрочем, он же наблюдатель Безликого, бывал в Замке Судьбы, общался с одним из его хозяев, а также с инферийкой из касты убийц[1]. Чем то, что происходит сейчас, безумнее этого? Чем оно, в конце концов, безумнее того, что происходило с ним двадцать лет назад, когда проклятый реинкарнатор переселял его из тела в тело, заставляя раз за разом умирать ужасной смертью?

А место, где он сейчас находится… неужели Бездна? Было бы неудивительно, с его-то жизнью. А может быть, именно она – причина провалов в памяти, на которые Сотников жаловался Безликому? Вот это серое ничто, в которое он периодически проваливается, а потом забывает об этом? Может, хотя бы сейчас попробовать зацепиться сознанием, памятью, несмотря на то что здесь волнами накатывал ужас, ибо мгла эта только казалась пустой. В ней было нечто жуткое, голодное и очень опасное. Только пока оно почему-то предпочитало держаться в отдалении, не показываясь на глаза Кириллу Владимировичу… Нет, не Кириллу Владимировичу. Кому-то другому, в чьем теле он сейчас пребывал на птичьих правах. Сотников знал, что это такое – быть в чужом теле: богатый опыт приобрел в свое время. Но никогда не чувствовал себя настолько бессильным – ни малейшей возможности повлиять хотя бы на что-нибудь. Только смотреть туда, куда смотрит владелец тела, который, похоже, отличается немалой крутизной. Во всяком случае, твари Бездны (если, конечно, это и впрямь Бездна) его сторонятся.

Владелец тела повернулся, и перед глазами его возникло что-то яркое. «Множество Миров», – догадался Сотников. Ему страстно захотелось вернуться туда, только права голоса у него не было. А владельца тела Множество Миров в данный момент, казалось, не интересовало вовсе, и Кирилл Владимирович вдруг с ужасом ощутил, что тело, в котором он находится, теряет материальность и словно растворяется в окружающем сером ничто. Сотникову показалось, что сейчас он и сам растворится в Бездне, перестанет существовать, но дикий крик его остался беззвучным – нечем ему было кричать, а ментальный вопль некому было слышать, кроме, быть может, самого владельца тела. Но тот, по всей видимости, даже не замечал присутствия в себе другой личности – очевидно, слишком мала и ничтожна она была в масштабах владельца тела, словно кусочек космического мусора, затянутый в черную дыру. Тела, которое словно исчезло, сделавшись на время (Кирилл Владимирович вдруг совершенно уверился в том, что именно на время) плотью от плоти Бездны, давая возможность сущности его владельца подключиться сознанием к информационному полю изначального Хаоса, враждебного всему, что рождено в упорядоченной вселенной.

Кирилл Владимирович ощущал это подключение приглушенно, опосредованно, словно через подушку или толстое одеяло, да и то его сознание едва не взрывалось от безумной энергетики Хаоса. Не для простого человека такие подключения. Не закались Сотников в ужасной истории с реинкарнатором, сейчас бы его мог и не выдержать. Впрочем, он и так-то держался еле-еле – спасала только сущность Соседа (так Сотников решил про себя называть того, в чьем теле он оказался). Она прикрывала Кирилла Владимировича от Бездны, даже сама не замечая, и Сотников ощущал только эхо – отголоски мыслеобразов того, что получал сам Сосед.

Но даже отголосков Кириллу Владимировичу хватило, чтобы замереть от ужаса, поскольку образы эти были ему очень знакомы и одновременно в них было какое-то потустороннее безумие, не совместимое с реальностью, в которой существовал Сотников. То, что он видел, просто не могло происходить, вернее, во имя сохранения собственного рассудка ему не хотелось в это верить.

Замок Судьбы… Да, определенно это был он, только небо резко отличалось от того, каким Сотников помнил его в том районе Междумирья, – сейчас оно переливалось всеми цветами радуги. Впрочем, нет – гораздо бо́льшим количеством цветов. Цвета плыли, менялись, перетекали один в другой и никак не могли остановиться, зафиксировать образ неба в каком-то стабильном виде. Но главным и самым страшным было не это: перед замком стояла безликая фигура в синем плаще, только вокруг нее тускло светился красноватый ореол. Сотников никогда еще не видел Безликого таким. А потом тот развел руки в стороны, и земля Междумирья вокруг него стала раскалываться, распахивая пасти трещин, края которых сияли багрянцем, а оттуда… Оттуда лезли полчища фантасмагорически жутких тварей, уродливо-гротескных, от количества и разнообразия которых рябило в глазах и ум заходил за разум. Они буквально затопили все окружающее пространство, так что и земли под ними уже не было видно, и волнами растекались по сторонам, исчезая из поля зрения Сотникова. А взамен убегающих из трещин появлялись все новые и новые исчадия кошмара.

Кирилл Владимирович догадывался, куда хлынет это сонмище чудовищ, и вскоре получил подтверждение своей догадке: по разные стороны от Безликого стали распахиваться пурпурные арки пространственных коридоров, и монстры ринулись в них. Неизвестно, куда вели эти порталы, но Сотников не сомневался, что в различные миры Множества, которые вскоре содрогнутся от этого нашествия так же, как сейчас содрогаются от вторжения кристальных големов, и как бы содрогание это не превратилось в агонию несчастной вселенной, раздираемой на части двумя противоборствующими Силами.

Между тем Безликий повернулся к Замку Судьбы, воздел руки, и красный ореол вокруг них вспыхнул ярче. А через несколько секунд титаническую цитадель ордена Хозяев Судьбы наискосок расколола извилистая ярко-алая трещина, которая тут же начала ветвиться, пуская в разные стороны «побеги», и вскоре вся громадная постройка оказалась покрыта сетью трещин, замерла ненадолго и начала разваливаться на куски. Зрелище было завораживающим и одновременно жутким. Сотников смотрел на него как завороженный, не имея возможности ни отвести глаза, ни закрыть их, потому что смотрел не глазами, а сознанием, в которое картинка эта, к счастью хотя бы беззвучная, транслировалась напрямую. К тому же Кирилла Владимировича поразило что-то вроде ментального паралича. Ужас и шок вроде и накрыли его, но над всем довлел ступор, только и позволяющий смотреть на апокалиптическую картину разрушения, и больше ничего. В сознании Сотникова, будто птица в тесной клетке, билась одна-единственная мысль: «Это кошмар! Я хочу проснуться!» Но пробуждение оставалось недостижимой мечтой, и Кирилл Владимирович продолжал смотреть, чувствуя, что еще немного – и рассудок его даст такую же трещину, а тогда монстры безумия заполонят сознание.

Однако ничто не длится бесконечно, даже если таковым кажется. Процесс разрушения замка также подошел к концу, и в тот миг, когда он окончательно развалился, ментальный паралич отпустил Сотникова, и Кирилл Владимирович вновь издал беззвучный мысленный вопль. На сей раз вопль этот был услышан Соседом. Сотников ощутил удивление могучей сущности, а в следующий момент жуткая картина, терзающая его сознание, погасла, и Кирилла Владимировича буквально вышвырнуло прочь.

Междумирье. Замок Судьбы

Безликий Синий вздрогнул. Что-то отвлекло его от размышлений, и это само по себе означало, что причина была стоящей. Мелочь не пробилась бы, не достучалась до его сознания, занятого построением очередной головоломной комбинации, способной, несмотря ни на что, переломить ход неудачно развивающейся войны. Несколько секунд Синий пытался сообразить, что же нарушило его сосредоточенность, а потом понял: магический сторожок, один из тех, которые он приставил к фигурам, находящимся далеко от него, но которым так или иначе отводилось место в планах Хозяина Судьбы. А срабатывали эти сторожки, когда с этими фигурами происходило нечто важное, достойное внимания Безликого. Еще несколько секунд понадобилось Синему, чтобы понять, какой именно из сторожков сработал, а когда он понял какой, то вздрогнул вторично: Кирилл Сотников был одной из приоритетных фигур.

Синий повел перед собой рукой, создавая что-то вроде воздушного экрана, на котором отобразилась квартира Сотникова и он сам, с закрытыми глазами трясущийся на кровати так, будто его накрыл эпилептический припадок. Безликий взмахом руки стер с воздуха эту картину и тут же переместился в квартиру Кирилла Владимировича.

Материализовавшись возле его кровати, Синий несколько секунд разглядывал линии Судьбы вокруг спящего, а потом положил руку ему на лоб. Сотников на данный момент был именно самим собой, а не сосудом для Пилигрима, но, что бы там с ним ни происходило, это, во-первых, было не просто сном, а во-вторых, однозначно связано с фигурой странника. Опять сработала двусторонняя связь, только на этот раз Сотникова, похоже, затянуло в тело Пилигрима. В настоящее тело, которое в Бездне. И теперь несчастный наблюдатель видит совершенно жуткие картины, совершенно для него не предназначенные.

При этом не приходилось сомневаться, что при пробуждении Сотников все забудет – уж Пилигрим об этом позаботится. Синий не мог подключиться к сознанию Кирилла Владимировича и увидеть то, что видит он: после случая, когда Безликому удалось насильно затащить странника в его сосуд, тот позаботился, чтобы Сотников стал эксклюзивным сосудом, чтобы никто, кроме Пилигрима, не смог больше вселиться в его тело – так сказать, защита от взлома. Оставалось одно – не позволить Кириллу Владимировичу забыть. А для этого был единственный способ – выдернуть его из сна-видения раньше, чем Пилигрим сотрет ему память, что могло произойти в любой момент.

Тянуть дальше было опасно, и Безликий послал в мозг Сотникова пробуждающий импульс, одновременно ставя ему мощный ментальный блок на пределе своих возможностей – даже Пилигриму потребуется какое-то время, чтобы его пробить.

Кирилл Владимирович открыл глаза и, увидев над собой Безликого, заорал в голос и отпрянул, словно пытаясь прошибить собой стену. Не совсем понимая причину такой реакции (наблюдателю пора бы уже привыкнуть к порой внезапным появлениям Хозяина Судьбы), тот отправил сознанию Сотникова успокаивающий импульс, а когда он перестал дергаться, произнес:

– Рассказывайте, что вы сейчас видели, Кирилл Владимирович. Только быстро, четко и по существу – у нас очень мало времени!

Глава 1

Стратегия миттельшпиля

Междумирье. Замок Судьбы

Александр Волков рисовал. Собственно, это было одним из двух видов досуга, доступных ему в Замке Судьбы. Вторым были книги. В обширной библиотеке Безликих хватало литературы, написанной не только на всеобщем языке Пандемониума, но и на русском, английском и других ныне практически мертвых земных языках, которыми Волков, однако, владел на весьма приличном уровне. Проблема заключалась в том, что все время его пребывания в обители Безликих и представляло собой только досуг. Отлучаться из замка ему не позволяли даже ненадолго, а территории, по которым он мог ходить в синем секторе, были не так уж велики. Так что нет-нет да и возникало у него ощущение пусть роскошной, но все же тюрьмы.

Забавно, что еще сравнительно недавно Александр сетовал на то, что работа оставляет мало времени на любимое дело. Сейчас вроде бы живи да радуйся: никакой тебе работы с девяти до шести, начальства, сетевой безопасности, хакеров, вирусов и тупых юзеров, которые «че-то нажали, и все исчезло». Но у Александра появилось ощущение, что и у него тоже «че-то исчезло». Он долго пытался хотя бы для себя сформулировать, что именно, и только недавно понял: чувство востребованности. Тут, в Замке Судьбы, к нему относились как к антикварной вазе династии Мин, заботились о его безопасности и комфорте. Только не ради него самого, а ради Селены, словно он был ее любимой игрушкой. А что, разве не так?

Именно так! Вся причина состояла в том, что представительница высшей расы по непонятной причине увлеклась простым смертным. А сама она достаточно важна, чтобы к ее прихотям здесь относились с определенным вниманием. Да, конечно, сама Селена – аргумент очень значимый: красавица, о которой простой питерский админ и мало кем признанный художник и мечтать не мог. Грех жаловаться. Как в классике: «Чего ж тебе еще надо, собака?» А вот ему, такому капризному, все-таки чего-то не хватало. Сама инферийка, разумеется, когда бывала в Замке Судьбы, внимания ему уделяла изрядно, и часы, которые они проводили вместе, были волшебными. Но когда она отправлялась куда-нибудь по очередному поручению Безликого, дурманящее мозг волшебство исчезало, и возвращалась объективная реальность, а с ней и тоска. И вопросы ни много ни мало о смысле жизни. Точнее, вот его, Александра, нынешнего существования. Потому что только лишь ролью утешителя Селены в паузах между трудами ратными он удовлетвориться никак не мог.

В Пандемониуме наверняка хватало мужчин, которые в подобном случае и не подумали бы выражать какое-то там недовольство. Но Волков таким не был. А возможно, будь он таким, Селена никогда не обратила бы на него внимания. Впрочем, эта мысль утешала слабо, только слегка поглаживала по загривку щетинящееся самолюбие Александра. Однако оно, самолюбие, щетиниться продолжало: игрушка есть игрушка, что там ни говори.

И любимое дело не спасало, хотя для него тут были почти идеальные условия: краски, кисти, мольберты, карандаши, бумага, холст – всего в изобилии. Кроме того, Безликий предоставил в его распоряжение свои тематические залы, являвшие собой высококачественные иллюзии ландшафтов различных миров. В общем, с пейзажами все было прекрасно, а вот живых людей не хватало. Или не людей. Хоть кого-нибудь – эльфов, дварфов, уллов, амфов. Правда, у Александра была хорошая память, и он рисовал по памяти: родственников, соседей, коллег, Селену… чаще всего Селену. Только это и позволяло ему не лезть на стену от тоски.

Сегодня он находился в зале с иллюзией ландшафта Данарана и, что вполне естественно, по памяти вписывал в потрясающий местный пейзаж ту молодую уллийскую предсказательницу из палатки в парке имени Рогожина. Ту, что предрекла ему встречу с большой любовью и оказалась права.

Волков, кстати, нет-нет да и вспоминал ее с тех пор, как поселился в Замке Судьбы. И чем больше он думал о той встрече, тем больше ему казалось, что коричневокрылая уллийка о чем-то умолчала. Интересно, о чем? Избыток свободного времени зачастую располагает к пустопорожним размышлениям, и Волков порой фантазировал о том, что же там, в палатке, могло остаться несказанным. Может, как раз то, что он будет, словно принцесса (принц) из сказки, сидеть в башне (Замке Судьбы) и ожидать, когда появится герой (Селена) и развеет тоску, грозящую уже перерасти в депрессию? Но эта гипотеза Александру не нравилась. Куда больше ему импонировала другая версия, которая основывалась на словах «у вас необычная судьба». Конечно, под это определение вполне могло подпадать и торчание в Замке Судьбы в Междумирье – обычным такое уж никак не назовешь, но Волков предпочитал думать, что ему еще предстоит нечто особенное, какое-то настоящее свершение, ради которого стоило появиться на свет. Мечты, свойственные скорее мальчишке или подростку, чем двадцатипятилетнему молодому человеку, но такая жизнь, как у него сейчас, поневоле располагала.

К тому же Александр считал свои мечты не совсем уж беспочвенными. В конце концов, как ни крута была его возлюбленная Селена, Хозяин Судьбы все же намного круче, и вряд ли он стал бы расшибаться в лепешку ради прихоти инферийки, своей подчиненной. А значит, возможно, у него были какие-то свои планы на Александра. Молодой человек не раз и не два давал себе обещание при следующей встрече обязательно спросить об этом Безликого, но ему каждый раз не хватало решимости – в конце концов, кто он, а кто Хозяин Судьбы… К тому же Волков просто не знал, как завести об этом разговор. Не станешь же, в самом деле, спрашивать Безликого, не припасен ли у того какой-нибудь подвиг для него, Александра! Оставалось набраться терпения и ждать, когда Хозяин Судьбы сам все скажет, и надеяться, что все это не плод разыгравшейся буйной фантазии.

Александр понятия не имел, что же такое значительное он мог бы совершить. От Селены, а пару раз и от Безликого он слышал, что идет большая война, но без подробностей. А когда Волков начинал задавать инферийке вопросы об этом, она как-то резко умолкала и либо меняла тему, либо отвлекала его иначе – занятием, которое разговоров не предполагает. И это, кстати, вызывало у Волкова обиду и досаду. Фактически ему указывали место, намекая, что серьезные вопросы – не его ума дело, и ему остается сибаритствовать, писать картины да греть Селене постель. Все это, мягко говоря, повышению самооценки не способствовало…

– А у вас прекрасно получается!

Голос, раздавшийся за спиной, едва не заставил Александра подпрыгнуть от неожиданности. Наверное, он никогда не привыкнет к внезапным и бесшумным появлениям Безликого Синего. Взгляд обернувшегося художника многое сказал Хозяину Судьбы.

– Извините, – Синий поднял руки в примирительном жесте, – не хотел вас напугать. Просто те, с кем я обычно общаюсь, чувствуют всплеск телепортации.

– Это вы извините, что я такой… обычный.

Волков не хотел, чтобы в его шутке прозвучал горький сарказм, но он таки туда прорвался – слишком уж Александра накрыл упадок духа.

Несколько секунд Безликий смотрел на Волкова, уже мысленно ругающего себя за свой длинный язык, но, к счастью, отвечать на подколку не стал, а снова повернулся к его рисунку.

– Кто это? – спросил Хозяин Судьбы, кивая на уллийку. – На собирательный образ или плод вашей фантазии не похоже.

– Одна предсказательница, – чуть смутившись, ответил Волков. – Я ее встретил в парке имени Рогожина в Питере…

– Где-где? – Александру показалось, что в голосе Безликого появилась легкая ошарашенность.

– Питер? Это в Пандемониуме.

– Я в курсе. Речь о парке. Да уж, неожиданное название подобрали. – Хозяин Судьбы немного помолчал. – Ну да ладно. Так что же она вам предсказала? Извините за нескромный вопрос, но интерес у меня чисто профессиональный. Я тоже предсказывать умею, знаете ли…

Теперь уже в голосе Синего чувствовалась улыбка. И Волков, сперва ощетинившийся было внутренним протестом против столь бесцеремонного вторжения в его личную жизнь, смягчился. Ну какая, в самом деле, будет беда от того, что он расскажет все Безликому, – тот ведь и сам, если захочет, может его будущее узнать в два счета.

– Ну… много всего. Встречу с Селеной вот и… то, что дар мой встретит признание. И что судьба у меня необычная.

– Занятно… – Безликий вдруг поднял руку. – Вы позволите?

Волков чуть отпрянул.

– Что именно?

– Прочтение памяти. Это безвредно и безболезненно. Но мне нужно знать точно. Не могу вам объяснить всего, но вы здесь под моей защитой, и я за вас вроде как отвечаю…

– Но вы же Хозяин Судьбы! – удивился Волков. – И будущее должны видеть лучше любого улла, даже самого опытного. А эта – совсем еще девчонка!

– И тем не менее я вас прошу. Мне нужно видеть и слышать самому, что и как она вам предсказала. Это может оказаться очень важным.

Волков поколебался немного. А в конце концов, какого черта?! Не он ли только что страдал, что с него тут лишь пылинки сдувают, не подпуская ни к каким серьезным делам? А тут впервые интерес проявили к нему лично. И не как к любовнику Селены, а совершенно отдельно. Как знать, может, Безликий потом даст ему какое-нибудь поручение?

Он пожал плечами:

– Ну, если это важно, я не против. Читайте – никакого криминала в моих воспоминаниях нет.

– Спасибо. Теперь закройте глаза, чтобы вас не отвлекали визуальные образы. И вспомните еще раз этот момент.

Александр послушался. От прикосновения ладони Безликого к его лбу по всему телу Волкова пробежала волна холода. Сверху вниз и обратно. А память… память вдруг невероятно прояснилась. Александр думал, что и так хорошо помнит события того вечера, но сейчас перед глазами словно пронесся снятый кем-то видеоролик о фрагменте его жизни. Причем камера была установлена в глазах Волкова. Да-да, теперь, когда он вновь прожил этот момент, Александр еще более уверился в том, что уллийка сказала ему не все. На сей раз собственные эмоции больше не мешали ему смотреть внимательно и подмечать мелочи, среди которых было и мимолетное смущение предсказательницы, и ее легкие колебания, и почти незаметные паузы перед некоторыми фразами. Например, о сроках его жизни и вмешательстве Высших Сил. Стоп, Высших Сил? А Безликие к ним относятся? Ведь наверняка же относятся!

Наконец Хозяин Судьбы убрал ладонь с его лба, и картинка, потускнев, погасла.

– М-да, занятно, – произнес Синий медленно. – Даже более занятно, чем я думал.

– О чем вы? – сгорая от любопытства, спросил Александр.

– О вашем даре. Том самом, который «найдет признание, но не такое, как вы думаете».

– Я не понимаю. Что, вы сделаете вернисаж моих картин в Замке Судьбы?

И опять ведь сарказм прорвался! Ну что его сегодня постоянно тянет подкалывать Безликого?! Но тот вновь оставил язвительный тон Волкова без внимания.

– Речь о другом признании. И немного о другом даре. То есть он непосредственно связан с вашим талантом живописца, но представляет собой нечто большее.

По глазам Александра было ясно, что он совершенно сбит с толку.

– Вот что, господин Волков, – вдруг решительно произнес Синий. – Вижу, тематические залы моего сектора Замка себя уже исчерпали. Вам тут негде развернуться. Не желаете ли отправиться со мной… гм… на этюды?

– С вами? На этюды? – Александр окончательно перестал что-либо понимать. – Куда?

– Туда, где больше живых существ. Разумных живых существ. Например… в Пандемониум. – Прозвучало все так, будто эта мысль только что пришла Безликому в голову. – Хотите навестить свой родной город?

– Конечно, хочу! – радостно воскликнул Александр, боясь поверить своему счастью.

– Тогда не вижу смысла откладывать – отправляемся прямо сейчас!

Серые Пределы

Царство мертвой тишины и неподвижности? Если когда-то Серые Пределы и были такими, то это время осталось далеко в прошлом. Обитающие здесь души умерших и не-мертвая стража обычно перемещались не так много и лишь по необходимости. Но сейчас… Царство Мертвых напоминало разворошенный палкой муравейник, да еще и атакованный муравьями-кочевниками. Все кипело, и от взгляда на всегда пустынные территории курганов рябило в глазах. Особенно если глянуть на них с высоты.

Одинокий наблюдатель так и сделал, материализовавшись на вершине самого высокого холма. Сражение со стороны очень впечатляло. В первую очередь численностью сражающихся, которые своей массой полностью закрыли землю. С одной стороны были полчища самых разнообразных хищных тварей, каких только способно породить больное воображение безумца, а с другой – нежить всех видов: от бесчисленных орд низших до элиты – черных теней, личей, вампиров и пустотников, и полупрозрачное море шипастых угловатых чудовищных созданий, казавшихся антиподами тех исчадий, что накатывали на них прибойными волнами. Собственно, так оно и было: в бою сошлись воплощения двух изначально антагонистичных друг другу Сил – Порядка и Хаоса – големы Создателя и твари Бездны.

Трещину, откуда нескончаемым потоком текли последние, с холма видно не было, однако наблюдатель знал, что она расколола один из курганов и постепенно разрастается в длину и вширь. Пока она была еще недостаточной для того, чтобы сквозь нее во Множество Миров прорвались сущности высокого ранга, но этот момент был не за горами. Если Наместник не пришлет сюда помимо полчищ прозрачных големов вооруженный специальными артефактами отряд своих золотомасочников, трещина таки достигнет критических размеров. Но, видимо, пока все они были заняты на других участках огромного фронта ведомой Первосозданным глобальной войны и сюда прибыть не могли.

Наблюдатель усмехнулся: похоже, Наместник не придавал именно этому участку особого значения, а очень зря. Его големы даже с помощью нежити не могли сломить сопротивление исчадий Хаоса, количество которых постоянно увеличивалось. А время тут работало против Наместника и его воинства. Две армии интенсивно занимались взаимным истреблением, но линия фронта более или менее зафиксировалась. Где-то она чуть прогибалась в одну сторону, где-то в другую, но по сути оставалась на месте в неустойчивом равновесии. А трещина между тем продолжала расти. И теперь исход сражения зависел от того, что произойдет раньше – трещина достигнет критического размера или Первосозданный почует, чем дело пахнет, и пришлет наконец свои главные силы.

Впрочем, наблюдатель был здесь не затем, чтобы лишь смотреть и ждать исхода. Тем более ожидание могло основательно затянуться. У него здесь была своя, особая миссия, порученная тем, кто находился по ту сторону трещины и пока не мог прийти сюда, – иерархом Асгаротом. Его перестало устраивать нынешнее положение дел во Множестве Миров, и он решил форсировать события. Так что волей-неволей эмиссару Бездны придется-таки окунуться в эту кашу, чтобы добраться до самой трещины: иерарх ждать очень не любил, и эмиссару уже доводилось испытывать на себе последствия его гнева. Повторения такого опыта он очень не хотел.

Но телепортироваться прямо в нужное место он не мог, поскольку вокруг пробужденной трещины ярились столь мощные и разнонаправленные энергетические потоки, что рискнувшего телепортироваться туда с высокой вероятностью просто разорвало бы на куски. Так что двигаться надо было самым обычным способом и очень осторожно, ни в коем случае не левитировать над полем боя, дабы не привлечь внимания противоположной стороны. Големы Создателя, конечно, в значительной степени безмозглые, а вот среди элитной нежити вполне могут найтись те, кто сумеет сложить два и два и либо доложить о его появлении куда следует, либо самостоятельно напасть на эмиссара. А тот, хоть и считал себя сильным магом, вовсе не был уверен в своей способности справиться, скажем, с группой личей и пустотников.

Оставалось одно – «режим тени». Эмиссар очень не любил это чародейство, на время лишающее его не только зримого облика, но и материальности, что позволяло пробираться сквозь какую угодно густую толпу. Только вот ощущения при этом были в высшей степени неприятными, равно как и откат потом, по возвращении в обычное состояние. Но сейчас, похоже, другого выбора не было.

Эмиссар вздохнул, нарисовал пальцем в прахе, толстым слоем покрывавшем холм, на котором он находился, сложный магический знак и произнес заклятие. В тот же миг фигура его почти растворилась в воздухе, оставив едва заметную тень, которую, впрочем, на фоне местного пейзажа вряд ли обнаружит даже самый зоркий глаз. Серый силуэт эмиссара бесшумным призраком соскользнул с холма и нырнул в поток тварей Бездны, пересекая его поперек в направлении, в котором его магическое чутье пеленговало трещину.

Верхний мир

– Как идут исследования? – переспросила Лианэль, зыркнув на Безликого Белого так, что у любого другого на его месте от страха напрочь пропало бы желание задавать ей какие бы то ни было вопросы. Но Хозяина Судьбы подобным не проймешь, так что глава Совета со вздохом продолжила: – Отвратительно! Если честно, мы в тупике. На данном этапе есть слишком много вариантов сочетания различных компонентов с биоплазмой Бездны, а времени перебирать их все… сами понимаете. Часть мы проверили, но работы еще слишком много. Даже при наших мощностях.

– Но хоть какой-то ограничительный перечень вы сформировали?

Высшая поморщилась:

– Сформировали: двести пятьдесят три компонента, если вам от этого станет легче. И чтобы вы понимали масштаб бедствия, замечу: вопрос не только в «смешать и посмотреть, что будет». Во-первых, нашим ученым удалось выяснить совершенно определенно, что сочетания должны быть не парные, а как минимум трех или четырех компонентов. Во-вторых, пропорции, катализаторы, специальные условия – нагревание, охлаждение, радиация, лучи светила, магия… Вы представляете количество возникающих вариантов? На исследования потребуются годы, которых у нас нет. Пока полчища Первосозданного не лезут дальше в наши миры, но на других направлениях дела идут далеко не блестяще. И я вовсе не удивлюсь, если завтра или через два часа мне доложат, что золотомасочники открыли порталы в Мелт или пытаются вскрыть магические барьеры самого Эдема. Так что если вы прибыли с тем, чтобы поторопить нас, то зря потратили время. Я и без подсказок Безликих прекрасно знаю, что оружие против големов нужно вчера!

– На самом деле я прибыл с совсем другой целью. Даже с несколькими. Для начала я привез вам еще одну порцию биоплазмы и подопытные объекты.

– В смысле «подопытный объект»?..

Белый продемонстрировал эдемитке маленькую коробочку деймы:

– Там два пойманных нами кристальных голема. Их можно будет выпустить в специальных экранированных помещениях со стационарной «ледяной броней». Проверено – трансформирующий эффект в таких условиях будет минимальным. А вы получите возможность отрабатывать на них как боевую составляющую вашего вещества, так и восстанавливающую, потому что задачу возвращать к жизни кристаллизованные территории мы тоже должны держать в уме.

– Все это, конечно, замечательно, но главную проблему никак не решает, – проворчала Лианэль.

– Ну я же сказал, что прибыл сюда с несколькими целями. Можно сказать, орден прикомандировал меня к вам на ближайшее время. Пойдемте в исследовательский центр.

– Зачем?

– Думаю, мои умения анализировать линии Судьбы и вероятностные поля при переборе ваших многочисленных вариантов будут очень даже нелишними и помогут существенно ускорить дело.

– Ого! – Лицо главы Совета прояснилось, и губы даже дрогнули в подобии улыбки. – Давно бы так!

– Прибыл как только смог. Ну так что, мы идем?

Пандемониум. Санкт-Петербург

– Можете проводить меня к тому месту в парке, где вы тогда встретили эту предсказательницу?

Александр Волков повернулся на голос Безликого и замер, ошеломленный: никакого больше синего плаща с пустотой под капюшоном – рядом стоял типичный респектабельный бизнесмен лет сорока с небольшим в деловом костюме с иголочки и начищенных туфлях, решивший вечером после утомительного дня в офисе прогуляться по парку и подобрать себе что-нибудь из иномировых диковинок, в изобилии продающихся на местной ярмарке.

– Ну что вы так смотрите? – усмехнулся «бизнесмен». – Это «лик» – артефакт, меняющий внешность. Не ходить же мне здесь в своем обычном виде!

Александр только кивнул и двинулся к палатке предсказателя. Внутри у него все вибрировало в предвкушении настоящего дела. Наконец-то! Не только тень Селены, не только ее утешитель и отдушина, но и сам по себе что-то сто́ящий Александр Волков.

Когда они дошли до палатки, Александр вздохнул с облегчением: больше всего он боялся, как бы уллы не уехали отсюда в неизвестном направлении, и тогда то, чего так просила его душа, могло бы и не состояться.

– Здесь. – Он указал на палатку и остановился.

– Идемте со мной, – непререкаемым тоном сказал Синий. – Вы мне там понадобитесь. Я вас не в качестве проводника с собой взял.

К счастью, клиента в палатке не было, и ждать не пришлось, а то Волков прямо извелся бы от нетерпения. Там сидела все та же карекрылая юница, и Волкова она сразу узнала. В глазах уллийки немедленно вспыхнули удивление и тревога.

– Вы? Снова? Зачем?

– Я к вам привел клиента. Это мой друг.

– Друг?

Юница перевела взгляд на «бизнесмена» и нахмурилась. Похоже, почувствовала, что с другом не все так просто, но не могла понять, что же ее смущает. Волков сдержал усмешку: уллийка нарвалась на игрока совсем из другой лиги, и он оказался ей явно не по зубам. А от этого тревога крылатой предсказательницы еще усилилась. Ее смятение даже Александр заметил, и последние сомнения у него отпали: уллийка что-то скрыла и теперь опасается последствий.

– И какого рода предсказание вам нужно? – спросила карекрылая.

– Правдивое. И полное. Вне зависимости от того, что вам диктует кодекс.

Уллийка напряглась:

– Кто вы такой?

– Кто я – сейчас не так уж важно. Важно, что вы по некоторым причинам сочли возможным для себя сделать моему другу неполное предсказание.

Голос юницы стал холоднее:

– Если у вас есть претензии, обращайтесь в гильдию. Я со своей стороны могу заверить, что…

– Вы со своей стороны, – не дал ей закончить Синий, – отделались общими фразами, потому что испугались сказать клиенту откровенно о том, что увидели. Любовь, необычная судьба… Подобное он мог услышать от любой местной гадалки с профильными способностями и за сумму, куда меньшую ста ДЕ. О главном же вы не сказали ни слова. Вернее, ни слова правды.

– Это не так! – запальчиво возразила уллийка. – Главным был вопрос о любви.

– А, ну да. – «Бизнесмен» саркастически усмехнулся. – Любовь – всегда самое главное, да?

– Зря вы так. Я…

– Позвольте мне решать, что зря, а что нет. Вы увидели необычный дар у моего друга. Но из страха промолчали об этом.

– Не из страха!

– Ну, себе-то вы нашли другое оправдание, куда более приятное. Об остальном же вы сказали замечательные слова, которые искупили всю вашу ложь: «…если не вмешаются Высшие Силы». Очень удобно, правда? Что же, они вмешались. И вы сейчас сделаете для меня три вещи: выслушаете мое предсказание вашей судьбы, позволите моему другу вас нарисовать, а потом позовете сюда вашего старшего. У меня есть к нему важное дело.

– Но старший сегодня не здесь…

– Значит, сходите за ним. А за палаткой мы в ваше отсутствие присмотрим. И если вы сделаете все, как я сказал, тогда лично для вас обоих все обойдется почти без последствий. Потому что я ни в какую гильдию обращаться не стану – подобные вопросы я решаю сам.

– Это угроза?

– Нет, просто информация. И чтобы вы принимали решение с открытыми глазами, так уж и быть…

Синий положил руку себе на лоб и сделал жест, словно салютовал кому-то. На мгновение образ респектабельного бизнесмена исчез, сменившись безликой фигурой в синем плаще, но тут же все вернулось обратно. Впрочем, уллийке и этих мгновений хватило, чтобы отшатнуться, побледнеть, а потом осторожно поклониться:

– Хозяин Судьбы…

– Именно. Я не располагаю большим количеством времени, так что сразу к делу. Для начала, назовите свое имя.

– Атена.

– Очень хорошо, Атена. Теперь послушайте. Ваши линии Судьбы у меня как на ладони. И вот что я могу вам сказать: в самое ближайшее время вас ждет очень серьезная неудача. Вернее, несчастный случай с серьезной травмой и денежными потерями… и не надо смотреть на меня, как кролик на удава, – я тут ни при чем. О «чистильщиках» слышали? Они неистребимы, как крысы или тараканы. А цепляться предпочитают к тем, кто не особенно может дать сдачи. Одинокая уллийка, возвращающаяся домой с выручкой, – идеальный объект: и сравнительно безопасно, и прибыльно, и показательная порка, дабы всяким визитерам неповадно было «пудрить мозги коренным землянам и создавать дополнительную конкуренцию на рынке магических услуг». Так они и заявят. Потом, когда с вами закончат. И скажите спасибо, что времена теперь не такие, как двадцать лет назад. Те «чистильщики» убили бы. Просто из любви к искусству.

Александр слушал, переводя взгляд с Синего на совсем уж бледную от страха предсказательницу, и внутри у него все сжималось в комок. Зачем так-то? Он, конечно, не испытывал к фактически обманувшей его уллийке особой симпатии, но это уж слишком. Так что – вмешаться? Сказать Безликому, что он перегнул палку? Ага, и он, конечно, послушает! Но все же терпеть такой наезд становилось все более невыносимо с каждой секундой. Волков совсем было уже открыл рот для возражения, когда Синий внезапно закончил:

– Это произойдет вечером. До тех пор вам ничего не грозит. Но… у моего друга есть необычный талант. Впрочем, вы же в курсе. Он художник, да, но не только. Карандаш в его руке может куда больше, чем доставлять людям эстетическое наслаждение от созерцания искусства.

– А что же еще? – вырвалось у Александра.

– А вот это мы сейчас и проверим. Я прошу вас написать портрет этой уллийки. На фоне ночного города. Здоровой и счастливой. И, когда будете рисовать, думайте, пожалуйста, о наступающей ночи.

– Я не понимаю…

– А вам пока и не нужно. Просто сделайте то, что я прошу. Поверьте, это очень важно! А если получится, потом я все объясню. Приступайте же!

Серые Пределы

Да, ощущения были в высшей степени неприятными. Существу из плоти и крови совершенно непривычно, когда сквозь него постоянно проходят другие, да еще и в большом количестве. Причем твари Бездны. И пусть эмиссар сам был родственен Силе Хаоса, порожденные Бездной жуткие создания не могли вызывать у него положительных эмоций. Призрачная, нематериальная плоть эмиссара пропускала их сквозь себя невозбранно, и они, скорее всего, ничего не чувствовали, а вот он… Боль, пустота внутри и подступающая тошнота все усиливались, особенно когда, приближаясь уже непосредственно к трещине, он двинулся не поперек потока тварей, а навстречу ему.

Он чувствовал, что долго так не выдержит, но трещина, к счастью, уходила внутрь одного из курганов, и уже там, внутри, укрывшись от взглядов с противоположной стороны, эмиссар окутал себя силовым коконом и поспешил выйти из «режима тени». Твари ломились вперед с энтузиазмом неделю голодавших волков и в первый момент эмиссара чуть не затоптали, несмотря на кокон. Тогда он поспешил взлететь над потоком. Невысоко – только чтобы его не задевали. Нападать твари, естественно, и не думали – исходящая от эмиссара аура Хаоса автоматически делала его своим, а значит – неприкосновенным.

Только теперь он смог приблизиться непосредственно к трещине. Зависнув над ней, эмиссар сформировал что-то вроде энергетической руки, которую и запустил, найдя просвет между тварями, прямо в Бездну, после чего стал наращивать ее, чтобы она проникла как можно дальше туда, в царство Хаоса.

Конечно, он был напряжен, ожидая контакта, что вполне естественно, когда вслепую суешь руку в неизвестность, даже если знаешь, что тебя за нее схватят. И когда схватили, дрожь пронзила все тело эмиссара с головы до ног. Мощь схватившего и переполнявшая его ярость были столь велики, что эмиссара просто захлестнуло волной ужаса. В его мозг потоком хлынули мыслеобразы. Иерарх Асгарот (а именно его сущность вступила в энергетический и ментальный контакт с эмиссаром) был зол и нетерпелив – он транслировал своему посланцу подробные инструкции по дальнейшим действиям. Эмиссар внимал и трясся, потому что не могло быть другой реакции на контакт с иерархом, когда он в таком настроении.

Мыслеобразы говорили, что Асгарот в бешенстве от слабых результатов половинчатого взаимодействия с Безликими, что он не верит в возможность успеха, если продолжать в том же духе, и что желает форсировать события самым радикальным образом. Эмиссар прекрасно понимал, что подобные действия будут восприняты Хозяевами Судьбы враждебно, что велика вероятность неудачи, в случае которой альянс будет разорван. Однако возражать не смел: он чувствовал, что иерарх не в том настроении, чтобы слушать возражения, и единственно возможный способ общения с ним сейчас – беспрекословное подчинение. В противном случае последует кара, немедленная и беспощадная. Асгароту все равно, кто будет исполнять его приказы. Из энергии Хаоса, которой во Множестве Миров хватает, иерарх просто сформирует нового эмиссара, только более сговорчивого. Так что единственной возможностью прожить подольше было попытаться наилучшим образом сделать то, чего требует Асгарот. Сейчас же эмиссар мог думать только об одном – чтобы ужасный контакт как можно скорее завершился.

Наконец иерарх завершил трансляцию мыслеобразов, и нечто легло в энергетическую длань эмиссара. Охваченный громадным облегчением, он потянул руку обратно, забирая из Бездны то, что передал ему иерарх. Когда же энергетическая конечность окончательно втянулась во Множество Миров, на ладонь эмиссару легла небольшая, пульсирующая слабым теплом черная коробочка – дейма Хаоса.

Пандемониум. Санкт-Петербург

– Кажется, готово, – наконец произнес Александр и протянул Синему портрет уллийки.

Но тот лишь мельком бросил на него взгляд и стал смотреть на саму натурщицу. Вернее, на что-то рядом с ней, не видимое более никому. Александр предположил, что на линии Судьбы. Потом Синий повернулся к Волкову. Взгляд его ничего не выражал, видимо, потому, что за созданной «ликом» маской скрывалась все та же пустота под капюшоном. Но Александру все же почудилось… уважение? Может, правда, потому, что ему очень этого хотелось.

– А у вас действительно дар, господин Волков! – произнес «бизнесмен». – Дар, выходящий далеко за рамки ваших художественных способностей. А вы, госпожа предсказательница, можете быть спокойны: ничего плохого с вами в ближайшее время не случится.

– Спасибо!.. – пролепетала та, но лицо ее было все еще довольно бледным.

– Вот кого благодарите, – отозвался «бизнесмен» и кивнул на Волкова. – А теперь мне нужен ваш старший. И как можно скорее. Не беспокойтесь: пока мы здесь – с вашей палаткой и вашим имуществом ничего не случится.

Уллийка из палатки чуть ли не вылетела, а Синий повернулся к Александру:

– Ну, давайте. Я же вижу, что у вас много вопросов.

– О каком даре вы говорите? И что я сейчас сделал?

– Видите ли, я позволил себе провести небольшой эксперимент. Сначала оказал точечное корректирующее воздействие на судьбу этой уллийки, повысив до ста процентов вероятность того самого плохого события, о котором ей и рассказал.

– Но, боже, зачем?!

– Чтобы проверить ваши возможности. Если б у вас ничего не получилось, я бы просто вернул все на круги своя. То есть ей, по сути, ничего не угрожало. Но вы справились сами.

– С чем справился?

– У вас есть талант, о котором вы ничего не знали и не узнали бы никогда, если бы не встреча со мной. Потому что используется он бессознательно, и последствия его использования невозможно увидеть глазами. Вы – Сокрушитель печатей, Александр.

– А что это значит?

– Есть разные способы магического воздействия на человека (или нечеловека). Есть прямое, которое отражается непосредственно на нем тем или иным образом. А есть опосредованное – через его судьбу. Такое воздействие не обязательно производят Безликие. Оно бывает разных уровней. О некоторых вы наверняка знаете. Например, так называемый сглаз – насылание невезения. Или порча – повышение вероятности тяжелой болезни или смерти. Подобное может сотворить почти любой адепт средней руки, и каждое такое воздействие накладывает отпечаток на линии Судьбы человека. Вот вам и печать. А когда вы рисуете чей-то портрет, не зная о печати, наложенной на его линии Судьбы, вы ее автоматически стираете. Или если знаете, но намеренно хотите убрать последствия этого воздействия – тоже стираете, как, например, в данном случае.

– Вы хотите сказать, что я сейчас избавил ее от печати, вызванной вашим воздействием?

– Да.

– Невероятно!

– Такой талант, как у вас, – вещь редчайшая. Память ордена Безликих хранит лишь несколько подобных случаев.

Какое-то время Волков молчал, переваривая полученную информацию. Она, конечно, была ошеломляющей, но кое-что Александра еще смущало.

– Выходит, я обладаю феноменальными способностями и могу теперь зарабатывать снятием сглаза и порчи. Но…

– Вам кажется, что все это слишком мелко, не так ли? – закончил за него Синий. – Нет простора для свершений?

Слова Синего попали не в бровь, а в глаз, и Александр аж покраснел: он и не предполагал, что его так легко прочитать. Ему захотелось тут же все объяснить, чтобы Хозяин Судьбы понял его правильно, чтобы не принял его за инфантильного мальчишку, грезящего подвигами.

– Я не глуп и не слеп, мессир, и вижу, что все вокруг меня заняты серьезными делами, потому что во вселенной идет большая война, исход которой очень важен. И мне очень обидно ощущать свою бесполезность в такой ситуации – ведь я же мужчина.

– А вы, стало быть, хотите принять в ней участие?

Александру в голосе Хозяина Судьбы почудилась насмешка, и в нем вспыхнула злость.

– Не надо думать, что я считаю себя каким-то великим героем, одно вмешательство которого может изменить ход войны. Понимаю, что если бы я пошел в бой в качестве обычного солдата, то стал бы просто еще одной безымянной жертвой среди миллионов таких же. И пока это было так, я готов был понять Селену. У нее ко мне… особое отношение, и потому она не могла позволить мне погибнуть бестолково и бесполезно. Но когда вы сказали, что у меня есть особый талант, возникла надежда, возможно отчасти и безумная, на то, что талант мой окажется важным и действительно пригодится в этой войне, и…

Волков замолчал: он выдохся, а кроме того, не придумал еще, что «и». Александр не хотел выглядеть по-детски глупо или, наоборот, чересчур напыщенно.

– Но вы не видите, чем дар Сокрушителя печатей может быть полезен в войне? – мягко спросил Хозяин Судьбы.

– Ну, в общем, да.

– Скажем так: я это вижу, и об этом у нас с вами будет отдельный разговор. Но не теперь. И не здесь. Потому что о таком на бегу не говорят. Вот-вот сюда прибудет старший улл-предсказатель, и для обсуждения с ним у меня тоже есть важные темы. Поэтому, думаю, будет лучше, если вы сейчас вернетесь в Замок Судьбы.

Взмахом руки Синий открыл арку пространственного коридора и сделал приглашающий жест. Александру было предельно ясно, что это фактически приказ. Он послушно шагнул в арку, гадая, состоится ли этот обещанный Хозяином Судьбы разговор или все вновь закончится долгим и бесплодным ожиданием.

Пандемониум. Швейцарские Альпы

Ровэн стоял над обрывом и смотрел вниз, на водопад. Он любил такие дикие горные пейзажи. В Вечнолесье, где вампир прожил свою первую, обычную жизнь, таких днем с огнем не сыщешь. А после перерождения были долгие годы в Серых Пределах – пожалуй, самом унылом месте во Множестве Миров. Так что Ровэн отрывался сейчас, благо работа на Безликого и «ноченосец» давали ему полную свободу перемещений…

– Любите горы, господин Бланнард?

Ровэн не спеша обернулся к источнику знакомого голоса. На сей раз вместо пурпурного энергетического сгустка эмиссар Хаоса предстал в человеческом облике – высокого и сутулого альбиноса, кутающегося в теплый плащ.

– Давайте обойдемся без светской болтовни! У вас ко мне какое-то дело?

Альянс альянсом, но у вампира не было ни малейшего желания общаться с представителем Бездны дольше необходимого. Даже с учетом того, что Ровэн был вроде как ему жизнью обязан. Нет хуже компании, чем тот, от кого постоянно ждешь подвоха.

– Нет, знаете ли, – усмехнулся эмиссар, – исключительно ради приятного дружеского общения с вами. Ну и еще сказать, что мой повелитель не слишком доволен положением дел во Множестве Миров. Пока результаты союза с Безликими не оправдывают наших ожиданий.

Вампир пожал плечами:

– Ну, это же ваши ожидания. И оправдывать их – не самая приоритетная задача для Безликих. Нам нужен результат – спасти Множество Миров от Трансформы.

– Только это у вас как-то не очень получается, – ядовито заметил эмиссар. – Но я здесь не только для того, чтобы высказать вам недовольство моего повелителя. Есть способ помочь вам больше, чем сейчас.

– И какой же?

– Поскольку координацию Трансформы осуществляет Наместник Создателя, есть мнение, что его уничтожение существенно замедлит процесс, если не остановит вовсе.

Ровэн прищурился:

– Думаете, без вас мы бы до этого никогда не додумались?

– О, не сомневаюсь, что это не так! Более того, уверен, что вы уже пробовали до него добраться. Но наверняка столкнулись с непреодолимым барьером возле его обители. Барьером, перед которым бессильны даже черви Хаоса.

– Возможно… – неопределенно проронил Ровэн. – И что?

– Мы предлагаем вам средство для взлома этого барьера. Оно здесь.

С этими словами эмиссар жестом фокусника извлек маленькую черную коробочку деймы.

– И что там?

– Энергетическая сущность, способная питаться энергией магических барьеров, полностью их при этом истощая. Причем барьеров сколь угодно мощных. Вижу сомнение на вашем лице и уверяю, что никакого подвоха тут нет. Но вам ведь моего слова недостаточно, так?

Ровэн кивнул.

– Вот поэтому и предлагаю отнести данный предмет на изучение вашему хозяину, Безликому. Уж он-то разберется, что к чему. Только не советую медлить: чем быстрее вы доберетесь до Наместника, тем больше у вас будет шансов на спасение. В нашем случае долгие колебания и взаимная подозрительность – слишком большая роскошь.

Телекинетический импульс перебросил дейму точно в руки Ровэна, и альбинос телепортировался прочь со скального уступа, оставив вампира наедине с ветром и шумом водопада.

Пандемониум. Санкт-Петербург

Старший оказался пожилым уллом с почти полностью белым оперением. Он вошел в палатку первым, Атена почтительно следовала за ним. Хозяин Судьбы ждал их уже в своем настоящем обличье: «лик» он старался не носить дольше необходимого, поскольку магия артефакта вступала в противоречие с его собственной. Потеря лица не просто так была обязательным условием при перерождении, и Хозяева Судьбы старались как можно реже прибегать к чарам, меняющим внешность. Как, впрочем, и к артефактной магии вообще. Кроме того, в данном случае произведенное с порога впечатление кое-что значило. А оно было произведено: и старый улл, и его молодая спутница просто замерли на месте при виде безликой фигуры в синем плаще.

Пауза от ошеломления длилась секунд двадцать, и только потом улл отвесил традиционный поклон: крылатые обитатели Данарана с большим пиететом относились к Хозяевам Судьбы, поскольку в их собственной жизни с этой Силой было связано слишком многое.

– Мессир…

– Крелаг… – Безликий тоже кивнул.

Улл вскинул на него изумленные глаза:

– Вы знаете меня?

– Разумеется. Мы встречались в тот день, когда Таристан Мудрый отринул свой физический облик и надел белый плащ ордена.

Удивление из глаз седого улла не исчезло. Его, похоже, так и подмывало спросить, как Безликий выделил его из толпы тех, кто провожал Мудрого в Замок Судьбы, да еще ухитрился запомнить его имя, но он сдержался из уважения. К тому же не пристало предсказателю с таким стажем вести себя подобно восторженному юнцу. А спросил он другое:

– Чем я могу помочь Хозяину Судьбы?

– Я рад, что именно вы оказались здешним старшим, Крелаг. Мне как раз и нужен кто-то из Ведающих для одного очень важного дела.

Улл понимающе кивнул:

– Вам угодно, чтобы Атена оставила нас, мессир?

– Нет, она нам тоже понадобится. – Безликий сделал короткий жест, и над ладонью его правой руки возникла колода карт. – Вам известно, что это, Крелаг?

Улл чуть побледнел и явно только усилием воли сдержался, чтобы не отпрянуть:

– Да, мессир. Это карты Мойро.

– Что же, хорошо. Это избавит меня от долгих объяснений. Видите ли, по ряду причин я не могу привлекать к этому делу никого из ордена – вопрос довольно щекотливый. А раз уж так получилось, что вы с вашей юной помощницей оказались к нему некоторым образом причастны, то вам, так сказать, и карты в руки. Почти в буквальном смысле.

От взгляда Безликого не укрылось, что по крыльям Крелага при этих словах пробежала невольная дрожь. Старший определенно не понаслышке знал, что такое колода Мойро. Тем лучше.

– От вас потребуется сделать расклад. Вводные я дам.

– А какова роль Атены?

– А вы еще не поняли?

Дрожь крыльев усилилась, и старый улл сделал шаг назад:

– Я… не могу.

– Не беспокойтесь – я сумею вовремя остановиться. Максимум – несколько дней нетрудоспособности.

– Вы… обещаете?

Крелагу определенно пришлось сделать над собой усилие, чтобы задать этот вопрос, который в разговоре с Безликим прозвучал довольно-таки непочтительно. Но Хозяин Судьбы отреагировал спокойно:

– Обещаю. Вашей юной помощнице ничего серьезного не грозит.

Между тем Атена, чей цвет лица стал уже белее перьев Крелага, смотрела на Безликого глазами загнанного волками оленя.

– Что от меня требуется?.. – дрожащим голосом спросила она.

– Просто встать сзади меня и касаться моей спины крыльями, пока я буду толковать расклад. Когда раскладываются карты Мойро, толкующий должен расплачиваться Силой. Либо своей, либо заемной. Простите, но лишаться своей я сейчас себе позволить не могу. Даже на время. А вы… расплатитесь тем самым за свое предсказание. Думаю, так будет справедливо.

В глазах Атены стояли слезы, но она мужественно кивнула:

– Я согласна.

– Отлично! – Синий повернулся к старому уллу: – Смотрите прямо на меня и откройтесь для ментального контакта. Я передам вам вводные для расклада.

Крелаг сделал все, как сказал Безликий, и, когда передача информации была закончена, колода Мойро перелетела к нему по воздуху и застыла между вытянутыми вперед крыльями старшего. Улл был идеальным кандидатом на роль делающего расклад – сильные предсказательские способности плюс мастерское владение телекинезом. Никакого касания карт, а значит – полное отсутствие искажения.

Из колоды вылетели десять карт и разложились кругом. В центре круга разместилась одна карта, а напротив нее – еще одна, только с внешней стороны круга. Последние две карты легли перед ней, но чуть поодаль. Оставшаяся колода вернулась к Безликому и исчезла в складках его плаща. Старый улл пошатнулся и тяжело опустился на стул – расклад тоже дался ему недешево, но Атене придется расплачиваться куда как серьезнее. Для юной уллийки все только начиналось – Безликий приступил к толкованию.

Первой перевернулась карта в центре круга. На ней было изображено радужное сияние меж двух колонн, парящих в черной пустоте. Первосозданный. Здесь он, к счастью, не являлся одной из главных действующих карт, а скорее центром схода расклада и точкой отсчета для тех карт, что его окружали. Будь иначе, для работы с картами столь могучих сущностей понадобился бы куда более серьезный донор Силы, чем бедная Атена. Уллийку было немного жаль, но Безликий не позволил этому чувству отвлечь себя и сбить с настроя.

Небольшой энергетический ветерок пронесся над картами, составляющими круг, но пока что ни одна из них не перевернулась – не пришло их время. Зато взлетела и повернулась обратной стороной та, что лежала с внешней стороны круга. На ней был изображен воин с магическим клинком в руке. Босх. Но обратно эта карта не легла, а отлетела далеко в сторону, как бы исключаясь из расклада. Безликий отметил это про себя не без удовольствия – без него и впрямь будет гораздо лучше.

Пришла очередь двух последних карт, лежащих рядом. Они перевернулись одновременно. Селена и Александр. Они лежали неподвижно, но воздух между ними и кру́гом задрожал от энергии. Наступил решающий момент толкования. Безликий чувствовал, как вибрируют касающиеся его спины крылья Атены, и понимал, что долго уллийка не выдержит. Надо заканчивать, чтобы не черпнуть из нее энергии больше, чем она в состоянии дать. Но Синий не мог остановиться до того, как… вот оно!

Одна из карт в круге наконец дрогнула, вылетела из него и устремилась к Селене и Александру. Она почти накрыла их собой поперек, но в последний момент перевернулась и легла рядом, слегка касаясь. Эльфийка в золотистой маске. Аллерия Деланналь.

В тот же миг Безликий почувствовал, что крылья уллийки уже почти перестали его касаться, и резким движением перерубил энергетический канал от нее к себе и картам. Магический вихрь над раскладом тут же унялся, а Синий, обернувшись, едва успел подхватить падающее тело потерявшей сознание Атены. Жива, слава Судьбе. Безликий аккуратно положил ее на пол, а Крелаг, сам не свой от беспокойства, был уже рядом.

– Что с ней?

– Ничего. Энергетическое истощение. Примерно неделю вам придется о ней позаботиться, а потом все восстановится.

Безликий поднялся и сделал круговое движение рукой. Колода Мойро вылетела из складок его плаща, и все карты со стола нырнули в нее, после чего она исчезла.

– А обо всем, что здесь было, вам придется забыть.

– Но…

Договорить старый улл не успел – его и бесчувственную Атену в одно мгновение окутало серебристое энергетическое облако «забвения», а Синий надел «лик». Когда зрение старого улла прояснилось, он увидел рядом обеспокоенного бизнесмена в деловом костюме.

– Эй, да что с вами обоими?! – спросил бизнесмен. – Сначала вашей предсказательнице плохо стало, а теперь вот и с вами что-то… Знаете, пойду-ка я лучше в другое место!

И, прежде чем Крелаг успел еще хоть что-то сказать, человек в деловом костюме спешно покинул палатку.

Глава 2

Удар в спину

Междумирье. Замок Судьбы

Вероятностные поля сходили с ума, предельно затрудняя их анализ. Безликий Синий уже голову сломал в размышлениях о том, как возможно то, что видел в своем странном сне Кирилл Сотников. Открытие с помощью Ключа множества трещин, разрушение За́мка… И виной всему этому он, Безликий Синий. Варианта два. Первый – безумие. Память ордена не приводила ни единого примера, когда Хозяева Судьбы сходили бы с ума. То, что произошло с предыдущим Серым, когда он стал Лонгаром Темным, – не безумие, а дикая жажда власти, помноженная на тлетворное влияние Короны Мертвых. Ему, Синему, это вряд ли грозит. С Серым еще есть вероятность подобного развития событий – у него все же Каладборг, а Поглотители душ способствуют… Нет, не то. Даже если предположить, что проклятый меч каким-то образом попадет к Синему, дела тогда точно будут идти совсем иначе. И трещины тут точно ни при чем – Каладборгу с Хаосом не дружить. Впрочем, тут никак не проверить: в том, что касалось самих Хозяев Судьбы, их дар пасовал, и оставалось полагаться на простую логику.

Второй вариант – одержимость. Вариант дикий, почти невероятный. Не появилась еще во Множестве Миров сущность, способная подавить личность Безликого и вселиться в его тело. Первосозданный не в счет: он и заниматься таким не станет, и трещины в Бездну – явно не в его интересах. Выходит, все кандидаты на вселение находятся за пределами Множества Миров. Там Игроков из высшей лиги куда больше. А Пилигрим, когда Сотникова затянуло в его тело, вполне мог как-то выяснить замыслы тамошних иерархов… если только это не намеренная дезинформация, чтобы напугать Безликих и ввести их в заблуждение. Впрочем, Пилигриму-то это зачем? Он же сам говорил, что интересуется чистым процессом, без вмешательства извне, и в этом, похоже, не лгал. Зачем любопытствующему зрителю помогать заведомо более сильному из противников? Так всякий интерес пропадает. А если не любопытствующему и не зрителю? Но страннику-то уж точно ни к чему Трансформа вселенной – он от этого ничего не выигрывает.