После победы бесплатное чтение

Елия.

Сладкий запах табака раздражал ноздри, бил молоточком в висках. Кальян вызывал противоречивые чувства. Мне не нравился запах, но дым был прекрасен. Смешиваясь с полумраком кафе он скрывал лица, приглушал надоедливое щебетание Ольги – очередной пассии моего друга – Стаса. Сегодня ему исполнилось девятнадцать. Ольга сидела у Стаса на коленях, держась одной рукой за его плечи, а второй размахивала во всех направлениях. Длинные пальцы невольно притягивали взгляд, а роскошные светлые волосы елозили по тарелкам. Но этого уже никто не замечал. Окружающие стол ребята наблюдали за плавными движениями девушки и потягивали кальян. Я наблюдала за ними и думала, что Стас и Ольга подходят друг другу – красивые, эффектные, богатые и счастливые. Они заражали позитивом и жадной ненасытностью жизни, впечатлений, страсти и адреналина.

Трубка кальяна кочевала из рук в руки, лица сливались в однообразную пелену улыбок, смеха и перешёптываний. Какофония доносящейся из общего зала музыки разбивалась на отдельные составляющие. Протяжно гудели басы, фортепиано вплеталось в мелодию минорной лентой. Дым скрадывал очертания лиц, переводил изображение в двухмерное пространство, давал воображению вступить в игру. Но главное – дым давал возможность не принимать участия в беседе. Руки сами собой вертели салфетку. Закручивали её в фигурку лошади. Уже пятую за вечер.

– Эй, Ель! Ееееель! Или сосна? Всегда путаю. – компания разразилась хохотом, будешь? – Руслан, один из многочисленных друзей Стаса протянул трубку кальяна.

Оторвавшись от закручивания хвоста, я не сразу поняла, чего он хочет. Заметив протянутую трубку, покачала головой. Шутка про сосну тянулась за мной ещё со школы, и с каждым годом всё сильнее подогревала мой интерес к длительности своей жизни, а заодно интерес новых друзей Стаса к моему имени.

– Боишься? – трубка перешла к веснушчатой девушке. – Не бойся, здесь нет ничего дурманящего. – Руслан опять засмеялся.

Скучно. Как же скучно.

Я тихонько попрощалась с именинником и вышла из кафе. Прощаться с остальными не было смысла – никто даже не заметил моего ухода. Это радовало и печалило одновременно.

Мартовский воздух прочистил мозги всего за пару минут. Пошёл снег. Он падал, ложился на тротуары, козырьки и крыши. Хорошо. Успела на последний автобус – ещё лучше. Спустя час я уже шла от конечной остановки в сторону частного сектора. В детстве каждый вечер дедушка с бабушкой брали меня с собой на прогулки. Они шли и тихо разговаривали, а я отбегала вперёд или хваталась за их руки. Во время прогулок моё детское воображение придумывало новые игры или адаптировало любимые сказки под окружающую действительность. Я мысленно сражалась с разбойниками, в роли которых выступали кусты или снежные заносы. Это было детство. Оно оставило мне тихое ощущение уюта маленьких городов.

Тонкий слой мокрого снега искрился в свете фонарей и оставлял на себе следы моих ног. Я шла сквозь тишину и думала – дотянут ли следы до утра. Трёхэтажные дома длинными боками сдавливали улицу. Светилась вывеска одинокого круглосуточного бара. За последними домами уже виднелся частный сектор. Мне было тепло и спокойно. Погрузившись в мысли, я любовалась ночью, пока что-то твёрдое с запахом перегара не упёрлось в лицо. Я попятилась и натолкнулась спиной на ещё одного человека. Двое других стояли по бокам. Шапка слетела с головы, по телу пробежала дрожь. Секунды потянулись медленно. Пытаясь сохранять спокойствие, я оглянулась в поисках прохожих. Пусто. Уже поздно и в этой части города никого нет. Мысли закрутились бешеным водоворотом: что делать? Попросить пропустить? – Так ведь не пропустят. Закричать? – А смысл?

– Оохх, хорошенькая! Пойдёшь с нами. – просипел голос за спиной.

Слова подействовали, как катализатор. Я попыталась оттолкнуть мужчину, стоящего впереди, но он вцепился в мою куртку, поскользнулся и мы упали. За спиной послышались крики и возня. Мужчина, пытался встать, не отпуская моей куртки. Я пиналась. Затрещала ткань. Он сдавленно хрюкнул и откатился в сторону. Я села, попыталась встать, но увидела перед собой исполински высокого парня и попыталась отползти. Руки соскользнули, я больно ударилась локтём. Увидела, что парень стоит и смотрит на меня и замерла. Невольно я почувствовала себя кроликом перед удавом.

Снежинки, кружась в свете далёкого фонаря, опускались на ресницы, оседали на волосах. Зад уже начал примерзать к мокрому асфальту. Я с трудом оторвала взгляд от парня, стоящего передо мной, огляделась и заметила, что четверо мужчин лежат в снежном месиве, постанывают и матерятся.

– Держи шапку, дурында! – мне в голову прилетел мокрый комок. – Ну? Чего расселась? – парень грубо взял меня за руку повыше локтя и поставил на ноги.

– Сспасибо. – голос задрожал.

– Что ты там лопочешь? – зло гаркнул парень сверху. – Нашла кого благодарить. – парень посмотрел на мужчин с омерзением.

– Ты почему ночью одна шарахаешься? – сказал он со злостью. – Пошли, тормоз, тут холодно. – он отпустил мою руку. – Провожу.

– Ттуда мне – я кое как кивнула в сторону частного сектора.

В ответ парень бросил на меня полный презрения взгляд. Волшебство ночи потерялось безвозвратно. Сердце бухало в груди, но дрожь в коленях потихоньку проходила. Только сейчас оформилась мысль, вызывающая панику – парень уложил четверых и у него даже дыхание не сбилось! Как такое возможно? И зачем он пошёл меня провожать? Снова накатил, отступивший было, страх.

Я подняла глаза на своего спасителя, увидела, что он ушёл на несколько метров вперёд. Пришлось догонять.

Парень продолжал идти с бешеной скоростью. Лёгкие обжигал холодный воздух, приходилось практически бежать.

–Ну и откуда ты идёшь в такое время? – грубый голос заставил меня вздрогнуть.

–С дня рождения друга. – почему я оправдываюсь перед незнакомым человеком?

– И что он такси вызвать не мог? – парень не смотрел на меня -Почему тебя никто не встречает?

– Это допрос?! – я налетела на остановившегося парня.

Несколько секунд его холодный взгляд сверлил дыру в моём черепе.

– Я одна живу. Встретить некому. Всё? – ответ утонул в тишине.

– Всё. – мы остановились на перекрёстке. – Куда?

Я повернула налево. Мы прошли мимо двух домов и остановились перед деревянной калиткой. Одноэтажный домик в темноте выглядел унылым.

– Пришли. – я посмотрела на парня и открыла калитку.

Он скептически осмотрел дом, пожал плечами и вошёл в калитку вслед за мной.

Возле дверей дома я снова остановилась. Мой спутник прислонился к косяку и стал наблюдать за тем, как я медленно достала ключи и наощупь вставила в замок. Мне стало неловко – парень спас меня, а я не хотела впускать его в дом. Бесцеремонность спасителя меня пугала.

Буду благодарен, если ты нальёшь что-нибудь горячее – он вошёл в дом, скинул уличную одежду и уселся за стол. Я замерла на пороге. Вряд ли он хуже тех четверых, но от него я точно не отобьюсь – подумала я и с тяжёлым сердцем набрала воды в чайник. Чувство опасности вопило мне о том, что надо бежать. Куда? Деваться уже некуда. Проскользнула мысль облить гостя кипятком, но тут же улетучилась.

«Маленький свет» – лампа над раковиной, осветил комнату. Чайник вскипел быстро. Я нарезала вчерашний пирог и налила чай. Год назад я, наконец, собралась с духом и разобрала бабушкины вещи. Среди них нашлась толстая тетрадка с пожелтевшими листами и десятками рецептов пирогов. С тех пор я пеку пироги каждую неделю. Это напоминает о бабушке, о беззаботной жизни и тепле семейного очага. В то время меня дома ждали.

Незнакомец сидел за столом напротив окна. Кухонный гарнитур темнел сбоку от него, а, с другой стороны, терялась в полумраке комната. После смерти бабушки я выбросила большинство вещей. В этой комнате остался диван, комод и телевизор, стоящий на нём. Два окна расположились напротив друг друга – одно над диваном, другое рядом с телевизором. На полу стояли горшки с большими цветами – гордость бабушки. Огромные листья монстеры отбрасывали жуткие тени на стену.

– Откуда у тебя браслет? – спросил парень, когда я поставила перед ним кружку.

Я уселась напротив него и отпила чай.

– Неожиданный вопрос.

– И всё-таки?

– Родители подарили. – я пожала плечами и начала разглядывать незнакомца.

У него было слегка вытянутое лицо. Подбородок прихватился щетиной. В полумраке было непонятно какого цвета глаза. На подбородке выделялся белой чёрточкой шрам. Волосы стали для меня неожиданностью –длинные, чуть ниже плечей, и серые, как небо на рассвете. Я подумала, что если одеть его в рыцарские латы, то можно будет снимать в средневековой мелодраме без грима. Или боевике.

– Интересный браслет. Это же рысь, если я не ошибаюсь? – гость смотрел на меня с непонятным выражением лица. Если бы он сейчас вскочил и закричал «Бинго!» – я бы не удивилась.

– Не ошибаешься, странно только, что ты смог его рассмотреть в полумраке. – комнату заполнило наэлектризованное молчание.

Браслет был со мной всегда. Бабушка рассказывала, когда меня нашли – он был намотан в два ряда на руке. В детском доме его снять не смогли. Сказали, что замок заело. Потом, когда браслет стал перетягивать руку, мама без усилий сняла его и надела обычным способом. Они с бабушкой потом удивлялись что браслет не скатывался с руки. Выглядел он как тонкая золотая цепочка с круглым медальоном. На медальоне оттиск головы рыси и трёх цветков.

– Называй меня Влад. – парень улыбнулся и протянул мне руку. – У меня зрение хорошее.

– Ель. – я ответила на рукопожатие.

– Что?

– Меня зовут Ель.

Тишина заполнила комнату, как вода подземелье. Я смотрела на Влада в ожидании шутки про имя. Страх ушёл, на его месте остались любопытство и усталость. После смены в магазине, я сразу поехала на день рождения Стаса, потом случилась потасовка возле бара. Усталость укрыла тяжёлым одеялом. Но что же делать с гостем? Выгнать человека в два часа ночи на улицу мне не позволила совесть. А оставлять его на ночь в доме было страшно. Гость молча доел пирог и продолжил рассматривать меня. Сложилось впечатление, что он что-то искал в моём лице. В самом обычном лице, которое только можно придумать. Чуть широковатые скулы, ровный нос, брови прямые, а глаза тёмно-синие, но в полумраке этого он разглядеть не мог.

– Ты можешь переночевать здесь – наконец, я решилась произнести вслух единственную мысль, которая не вызывала мук совести.

– Ты такая смелая? – Влад посмеиваясь откинулся на спинку стула.

– Нет. – я тоже улыбнулась. – Если бы ты хотел что-то сделать, то уже сделал бы. Воровать у меня нечего.

После этих слов я встала и начала убирать со стола.

– Считай это проявлением благодарности.

– Хорошо. – сказал он, выдержав паузу.

Если бы я была зверем, то сейчас у меня бы встала дыбом шерсть на загривке. Его улыбка не вязалась с холодным и оценивающим взглядом. Чувство опасности снова взвыло и заметалось во мне, а сердце громыхало всё время пока я молча мыла посуду и стелила ему на диване.

–Ванна и туалет там – я махнула рукой на дверь в пристрой.

Спальня отделялась от основной комнаты тонкой перегородкой. Раньше вместо неё была обычная штора. Когда я пошла в школу дед с папой сделали пристрой с удобствами и поставили перегородку. Я зашла в спальню и задумалась. В отличие от ванной – здесь нет замка на двери. Зато здесь есть тумбочка. С пыхтением я подвинула её вплотную к двери, повалилась на кровать и скрутила влажные после душа волосы в гульку.

По крайней мере я услышу, если он захочет войти – успокоила я себя и уснула.

Кошмар, который преследовал меня с раннего детства, снова вернулся сегодняшней ночью. Во сне я сидела в комнате с графитно-серыми стенами. Передо мной лежала огромная книга с объёмными картинками. За окнами кто-то кричал. Неподалёку разбилось стекло. Няня стояла возле окна и теребила подол платья. Дверь распахнулась и вбежала мама. Моя настоящая мама. Я не помнила её лица – это мучило меня больше всего. Мама надела на мою руку красивый браслет, обняла и что-то заговорила. Я так и не смогла разобрать ни слова. Только стояла и смотрела, как по её щекам бежали слёзы. Потом мамины глаза стали стеклянными, мир исчез и пространство затянулось дымкой. Тёплый ветер обдувал меня со всех сторон, а тьма расступалась от света приближающихся огней.

Проснулась я поздним утром. От вчерашних переживаний не осталось и следа. О тревогах напоминала только тумбочка, косо стоящая посередине комнаты. Ночью мне приспичило в туалет. Сначала я споткнулась об тумбочку, потом соображала что она делает перед дверью. А потом долго чертыхалась в попытках её отодвинуть. Идя обратно я не стала задвигать её. Из соседней комнаты при этом отчётливо слышался приглушённый смех.

Утром Влад уже не казался мне страшным. Когда я надела наушники и начала готовить омлет, мой гость ещё спал. Луи Армстронг быстро растопил мои тревоги, а привычные действия ввели в состояние безмятежности. Про гостя я забыла уже через несколько минут, а когда повернулась к столу и увидела сидящего за ним Влада, то заорала и подпрыгнула.

– И тебя с добрым утром, дорогая. – еле выговорил парень, давясь спазмами смеха.

Я тоже засмеялась и это стало переломным моментом. Страх отступил окончательно.

– Кушать будешь? – спросила я сквозь слёзы.

– Конечно. После такого приёма мне неделю надо стресс заедать. – ответил Влад.

– Но-но! Не такая уж я и страшная. – я скорчила рожицу и достала из духовки сковородку. – Как спалось?

– Неплохо, если не считать передвигания мебели в соседней комнате. – парень ответил с невозмутимым лицом.

К лицу прилила кровь. По спине пробежали мурашки.

– Ты давно живёшь одна? – спросил Влад, и попробовал омлет.

– Два года. – я тоже занялась едой. Здоровый завтрак – залог хорошего дня – так говорила мама. Наступила тишина.

– Вкусно. – парень поставил свою тарелку в раковину и налил нам чай.

– Где твои родители?

– Погибли много лет назад. – я убрала свою тарелку.

– Прости.

– Ничего. Я их почти не помню. Меня с восьми лет воспитывали бабушка с дедушкой. Но их тоже уже нет в живых. – я достала из холодильника остатки пирога и поставила в микроволновку.

– Давно? – Влад наблюдал за мной.

– Дед умер пять лет назад, бабушка два года. – я посмотрела на него, невольно задержалась на глазах, отметив про себя, что никогда не видела такого красивого оттенка серого.

Влад выглядел спокойным. Кружка утонула в его ладонях, а ноги высовывались с другой стороны стола. Когда я достала пирог, поставила его перед ним на стол и села, он убрал ноги и снова спросил

– Сколько тебе лет?

– Девятнадцать. А тебе?

Он задумался на секунду и ответил – Тридцать.

– Ты выглядишь моложе. – я улыбнулась. Тебя не потеряют домашние?

– Я один живу.

– Не скучно? – мне хотелось продолжить разговор.

– Нет. А тебе?

– Нет. – я даже засмеялась от такого нелепого предположения. – Меня всё устраивает.

Влад откинулся на спинку стула.

С улицы послышался звук мотора. Через минуту заскрипела калитка, а вслед за ней хлопнула дверь. Стас ввалился в дом и стал, не глядя в комнату стягивать куртку. Ботинки он снял и запнул под тумбочку. Однажды мой дедушка, отчаявшись приучить Стаса ставить обувь аккуратно, спрятал его ботинки. С тех пор Стас запихивает их под тумбу.

– Привет! Ты обещала мне учебник. – протянул он и застыл.

Я махнула ему рукой и не удержалась от смешка. Давно не видела Стаса растерянным. Мой друг детства смотрел на Влада и его уши и щёки медленно краснели. Гость продолжил расслабленно сидеть на стуле. Взгляд Стаса прочесал комнату и остановился на расправленном диване.

–Кто это? – спросил он и посмотрел на меня со злостью.

– Влад. – ответила я со всем спокойствием, на которое была способна.

– И давно этот Влад ночует у тебя? – Стас не отступал.

– Не очень. – меня этот разговор начинал злить.

– Откуда ты взялся? – спросил Стас у Влада.

– Из лона матери. – ответил Влад. Ни один мускул на его лице не дрогнул.

Стас замер с открытым ртом, а я воспользовалась заминкой.

– Чай будешь?

– Что? Чай? Нет, меня ждут. – мой старый друг вернулся к гостю.

– Ты издеваешься? – это он Владу. – Какого хрена ты к ней прицепился?

– Стас, хватит! – не выдержала я.

– Технически, я к ней не цеплялся. – ответил Влад. – Ты всегда с таким опозданием начинаешь беспокоиться?

– Что? – вспыльчивый Стас подскочил к Владу, но замер перед столом. Мой гость остался сидеть.

– Ты почему ей такси не вызвал, заботливый? – Влад ничего не делал, но у меня по загривку пробежала волна мурашек. От него веяло опасностью, как от хищника.

– Хорош ругаться! – я встала между ними, оттолкнула Стаса от стола – Стас, вчера Влад мне помог добраться до дома. И остался здесь ночевать. Всё? Успокойся, я большая девочка.

– Ты? – Стас побагровел. – В смысле помог добраться? На чём?

– На ногах, Стас. Были неприятности, он мне помог.

– Какие?

– Пьяные – Влад встал. – Четыре пьяные неприятности.

– Ель? – Стас побледнел.

– Всё в порядке. И хватит цепляться друг к другу! – теперь начала краснеть я.

Влад хмыкнул и уселся обратно, а Стас продолжил стоять. Я решила не испытывать судьбу и ушла в спальню за книгой. Устроили цирковое шоу! – мысленно негодовала я. Когда я вышла к ним с книгой в руках – мальчики молча сидели за столом и разглядывали друг друга с хмурыми лицами.

– Держи учебник. – я положила книгу на стол и уселась на столешницу кухонного гарнитура.

– Спасибо. Я пойду, Ель. Меня ждут. – Стас ещё раз угрожающе посмотрел на Влада и натянул куртку.

– Давай. Увидимся. – я пошла провожать его. Он обулся, обнял меня и вышел. Я вернулась к гостю.

– Злишься? – вопрос Влада застал меня врасплох.

– Да. – я ответила не задумываясь. – Он хороший друг.

– Не спорю. – Влад потянулся и встал. – Тебе в город надо?

– Надо бы. Пойдём?

Через пятнадцать минут мы уже хлюпали по снежной каше в сторону города. Ночные следы, разумеется, растаяли.

– И часто шутят над твоим именем? – Влад шёл размашистым шагом. Мне приходилось практически бежать за ним.

– Почти постоянно. Но не все. – я перевела дыхание. – Я привыкла уже.

– Оно и видно. Кто тебе так с именем подсобил?

– Не знаю. Не спрашивала. – мы вышли на очищенный тротуар и идти сразу стало легче. – Тебе куда?

– Прямо. – Влад остановился. -Увидимся, принцесса.

– Я не принцесса. Пока, Влад.

– Пока.

Он ушёл, а я ещё несколько минут смотрела в его спину. Слишком странный, чтобы понравиться и слишком загадочный, чтобы оставить меня равнодушной – наконец, оформила я своё ощущение от нового знакомства.

2. Елия.

Влажный мартовский ветер пробирал до костей. Ему было абсолютно всё равно во что одеты люди – он проникал сквозь одежду, выбивал остатки тепла. Застигнутые непогодой, люди входили в магазин с видом промёрзших щенят, которых занесли в дом. Не смотря на обилие посетителей, работа не шла. Большинство людей зашли сюда погреться.

Я смотрела в окно и думала о весне. Хотелось тепла, первых ручейков, солнца, которое греет, как материнская ладонь. Хотелось, попробовать сладкий весенний воздух и уловить первые листочки. Просыпаться по утрам под пение птиц.. Передо мной на прилавок плюхнулась книга. Я вздрогнула.

– Ель, мне долго ждать? – Влад похлопал по Трём мушкетёрам и улыбнулся. – Между прочим у тебя скоро рабочий день закончится.

Несколько пар любопытных глаз тут же направились на нас.

– Тебя потянуло на приключения? – скомканные купюры пришлось разворачивать и разглаживать.

– Ну да. Меня всю жизнь тянет на приключения – он неохотно подвинулся, пропуская следующего покупателя. – Но я им не поддаюсь!

– Свежо предание.. И что ты, вообще, забыл в этом городе? – я протянула ему книгу.

– А с чего ты взяла, что я не местный? – Влад принял её и начал засовывать во внутренний карман.

– Не знаю. – я задумалась. А правда – почему я так подумала?

– Эй, я ещё тут. – Влад помахал ладонью перед моим носом.

– Да, да. Так ты местный?

– Нет.

– Ну и зачем тогда голову морочишь? – я нахмурилась. – А откуда ты?

– От верблюда. – ответил Влад и прошёл к скамейке для посетителей.

Двое мужчин, которые в тот момент листали подарочный альбом с репродукциями Моне, попятились от него, а когда увидели, что Влад сел – захлопнули альбом, поставили его на место и быстро вышли.

Через пол часа мы с Владом вышли на стеклянную от мороза улицу. Оплывшие во время оттепели сугробы, покрылись глазурью. В свете фонарей это выглядело как свет, который разливался по снегу жидким металлом. Я разглядывала пейзаж и думала о Владе. Восстанавливала в памяти минуту за минутой нашего знакомства и последующих дней. Мысль о том, что Влад не местный появилась почти сразу же. Но откуда и почему – так и не смогла определить. У него не было акцента. Внешность хоть и запоминающаяся, но не выдавала в нём иностранца. Но было в нём что-то неуловимое – всё время ускользающее.

– Ты давно живёшь здесь? – решилась спросить я, не надеясь на ответ.

– Относительно.

– Относительно чего и в какую сторону?

– Относительно тебя – не много. Относительно тех, кто прибыл на прошлой неделе – много. – ответил Влад и замолчал. Уголки его губ напряжённо поджались, но лицо оставалось спокойным. Стало понятно, что его что-то встревожило и разозлило.

– Что с тобой?

Влад посмотрел на меня с укором и промолчал.

В груди кольнуло, мозг зацепился за что-то.

– Те люди. Двое мужчин, которые альбом Моне листали. Мне показалось, что они тебя узнали и испугались. Ты из-за них злишься?

– Нет. У тебя паранойя, деточка.

Дальше шли молча. Влад злился, я едва успевала за ним. Может быть, я притягиваю за уши, но интуиция подсказывала мне, что догадалась я правильно и злость моего спутника связана с теми людьми. Мне было любопытно, но я уже знала, что задавать вопросы бесполезно. Ни сейчас, ни вообще. Влад никогда не отвечал на расспросы о себе и своём прошлом.

Спустя час, продрогнув до самых костей, мы подошли к моему дому. За эти несколько недель после знакомства совместные посиделки стали нашим привычным времяпровождением. Давно, со времён средней школы, у меня не было постоянно присутствующих гостей. Сердце отогрелось дружбой. Целыми вечерами, а бывало и днями мы играли в настольные игры, строили карточные домики, смотрели фильмы, читали и обсуждали книги. Удивительно комфортное общение расслабляло. Но всё чаще я чувствовала, как внутри поднимается безобразным месивом страх. Всем своим нутром я ощущала, что что-то происходило, приближалось неумолимой лавиной. Опасное и непонятное. И ещё мне казалось, что Влад и был причиной моего страха.

…

Весеннее солнце, наконец-то потеплело. Тающий снег хлюпал под ногами, весело бежали тонкие ручейки по аллеям единственного в нашем маленьком городе парка. Угрюмый, непривычно собранный Стас, молча плёлся рядом со мной, время от времени пиная булыжники оплавленного снега.

– Знаешь, Ель, мне не нравится Влад. – Стас выпалил эту фразу и замолчал. Это были его первые слова за неполный час прогулки. Непривычная молчаливость наводила меня на мысли о скором конце света, или конце этого мира. Зависит от восприятия.

– Я знаю, Стас. Я знаю. Но чего ты хочешь от меня? – внутри, зашевелилась тоска. Как будто большой и почему-то чешуйчатый кот раздражённо выгибал спину, царапал стены моей души. Мы никогда не ссорились, даже в самых неоднозначных школьных приключениях выступали единым фронтом, прикрывали друг другу спины не только физически, но и словесно.

Некоторое время Стас шёл молча, потом начал говорить тихим, но уверенным голосом, постепенно наращивая громкость.

– Я выяснял про него, Ель. Он приехал пол года назад, снимает квартиру у старушки на другом конце города. Нигде не работает, но при этом не считает деньги. Я попросил отца пробить его документы, но не удалось. Паспорт настоящий, но он как будто нигде никогда не жил, не учился и не работал. Нет никаких сведений о его родных. Он будто просто из ничего появился здесь вместе со своим паспортом.

После обоюдного молчания он добавил:

– А ещё я пытался следить за ним. Но он всегда исчезал. Понимаешь? Я будто всегда забывал о том, что следил за ним, и уходил по другим делам. Как-то странно это всё. Если бы я верил в мистику, то подумал бы, что он какой-нибудь Гарри Поттер с каким-нибудь таинственным заданием в нашем захолустье. Не доверяй ему. Я прошу тебя.

Чешуйчатый кот внутри недовольно метался. Я ведь действительно ничего не знала о Владе. Даже фамилии. А, если подумать, то он никогда не говорил, что его зовут Влад. Он просто просил называть его так. И у меня не было поводов доверять ему. Это всё действительно очень подозрительно, но.. Но мне почему-то очень хотелось верить Владу. Только сейчас, разговаривая со Стасом, я в полной мере осознала, что действительно хочу доверять Владу. Что он, как будто, стал мне дорог. Осознав это, я испугалась. Я влюбилась? Как я могла влюбиться в непонятно кого? Этого не должно было случиться. Но больше всего меня тревожило то, что я совершенно не понимала зачем Владу проводить со мной столько времени. Почему именно со мной?

– Ель.. От неожиданности сердце подпрыгнуло в моей груди. Задумавшись, я совершенно забыла о том, что не одна.

– Ель, переедь ко мне на время? – Стас остановился, пнул ледяной булыжник в близлежащий сугроб и посмотрел на меня, вопросительно подняв брови. – Постой, Ель, не отказывайся. Я знаю, что тебе скучно с моими друзьями, да и со мной тоже, но так ты сможешь начать новую жизнь. Что тебе здесь делать? Мы с отцом поможем тебе с продажей дома, если хочешь. Да и Ольга не против. Она не рада, конечно, но и не против. Переезжай, а?

От удивления я задохнулась и не заметила очередной ледяной булыжник под ногами. Споткнулась, чуть не упала, выпрямилась и уставилась на Стаса. Слова застряли в глотке.

– Что мне там делать, Стас? За мою халупу в городе можно купить разве что убитую комнату в коммуналке. Даже на минимальную квартиру я не смогу заработать. Да и в целом – что мне у тебя делать?

– Подумай об этом. Просто подумай. -Стас нахмурился и посмотрел в небо. Я проследила за его взглядом. Стая ворон кружилась в небе, нависала тяжёлой мглой, наводила тоску карканьем.

– Давай так, Стас – если у меня появятся подозрения, что Влад хочет навредить мне, я перееду к тебе. Но пока что я не вижу в нём ничего плохого.

– А подозрительного?

– Ну да, он подозрительный. Но ничего плохого пока не сделал.

– Когда сделает – будет поздно.

– Спасибо, Стас. Ты замечательный друг. – я посмотрела в глаза своему старому другу. Он неловко обнял меня за плечи.

– Я волнуюсь за тебя, Елёнок.

В глазах защипало. Елёнком меня называли родители и дедушка с бабушкой. Давно пережитая тоска снова всколыхнулась в сердце, но тут же утихла – сменилась светлой грустью.

Спустя два часа после расставания со Стасом, я металась по дому, перекладывая вещи с места на место. Несколько раз садилась читать разные книги, но так и не смогла вникнуть ни в одну из них. Страх и тревога метались во мне так же, как я по дому. В конце-концов я решила, что надо не ломать голову, а расспросить Влада о его прошлом. Ну не мог же он, в конце концов, действительно, возникнуть здесь из ниоткуда. Это абсурд, бред сумасшедшего. И всё-таки неизвестность не даёт мне покоя. Почему так рвётся что-то внутри? Зачем Стас просит меня переехать? – спрашиваю я себя снова и снова.

– Стас просит тебя переехать? – голос Влада прозвучал от двери и застал меня врасплох. Старая хрустальная ваза выскользнула из рук и разбилась, разлетевшись миллионом осколков по комнате.

– И ты согласилась?

– Нет.. Не знаю. Что мне там делать? – я потрясла головой, в попытке идентифицировать свои чувства.

– Я разве говорила об этом вслух?

Взгляд Влада лезвием скользнул по мне, содрал кожу по миллиметру. Я уже и забыла, что он может так холодно смотреть.

– Разумеется ты сказала об этом вслух.

Слёзы подступили к горлу, голос прозвучал глухо. Я начала оправдываться, потом одёрнула себя, но вновь продолжила. Сидя на полу, среди осколков старой вазы я говорила и говорила.

– Мы со Стасом подружились ещё в начальной школе. Я помогала ему с домашкой, а он не давал другим ребятам дразнить меня. У него родители очень много работали и он часто оставался до самого вечера у меня в гостях. Потом его мама уволилась и мы стали проводить меньше времени вместе. Сейчас, спустя год после школы мы стали общаться ещё реже, но всё же остались друг для друга близкими друзьями. Стас год готовился к поступлению в Москве, а я нашла работу. Его родители взяли надо мной опекунство, когда бабушка умерла. Благодаря им я не попала в детский дом снова.

Осколки блестели в лучах заходящего солнца. Я сидела на полу без сил, запустив в волосы холодные пальцы. Что же делать дальше?

Руки Влада притянули мою голову к его плечу, вытирали солёные слёзы с моих щёк, обнимали крепко-крепко. Он долго молчал. Как хорошо, что он молчал. Как хорошо, что он умел молчать тогда, когда не было нужды в разговорах.

– Расскажи мне о своей семье. – я удивилась. Влад никогда не спрашивал меня о родителях после первого дня знакомства.

Тишина сдавила нас со всех сторон, сердце стучало, как гонг – медленно и глухо. Я заговорила и окончательно успокоилась. Внезапно поняла, что не перееду к Стасу.

– Меня удочерили в три. Это было зимой. В ту зиму было много-много снега, а мороз раскрашивал окна блестящими узорами. Это сейчас окна пластиковые, тогда были деревянные, двойные. Иногда они промерзали полностью и можно было втапливать монетки. Я помню, как сугробы полностью закрывали забор и я удивлялась – думала, что его нет. У меня перехватывало дыхание от того, что весь этот двор мой, и я могу лепить сколько угодно снеговиков и копать пещеры. Ты знаешь, это так странно, но ту первую зиму я помню хорошо, а родителей нет. Их лица сливаются. Когда я рассматриваю их фотографии, то всегда чувствую, будто это не они. Не знаю как объяснить. – я помолчала, потом продолжила. – Через пять лет родители погибли – разбились на машине. Бабушка с дедушкой старались не показывать, как сильно скучают по ним. Потом умер дед. Я долго не верила в его смерть. Когда бабушка умерла, родители Стаса установили опеку надо мной. Я осталась жить тут, но они меня содержали и помогали. Стас для меня брат. Не по крови, конечно. На протяжении двух лет после смерти бабушки мы пытались найти моих биологических родителей. Не смогли. Недавно потеряли последние ниточки. Даже связи родителей Стаса не помогли. Единственное, что мы узнали – меня нашли в приблизительно полуторагодовалом возрасте на улице. На руку в несколько раз был намотан браслет. Его пытались снять, но не смогли. В конце-концов мы решили, что мои родители из какой-то секты – ведь на мне была ещё и странная одежда. Больше я ничего о себе не знаю. Больше ничего.. – я замолчала. Влад тоже не прервал молчания.

– Глупо, конечно, но мне кажется, что однажды мой мир рухнет, как уже рухнул когда-то. Ведь это ненормально, что я оказалась одна на улице, в полуторогодовалом возрасте. Знаешь, мне часто снится мама. Моя настоящая мама. Но я не могу вспомнить её лица. В этих снах вокруг всё время кричат, что-то падает, взрывается, свистит. И во сне я всегда знаю, что это конец, что как раньше уже не будет. Может быть это воспоминания о прошлой жизни? Наверное, тогда – в той жизни, мой мир рухнул впервые. И меня не покидает чувство, что это повторится: через неделю или через год, но повторится. – я снова замолчала.

– Мне страшно, Влад. Иногда я думаю – а, вдруг, они все ушли из жизни так рано из-за меня? Может это я притягиваю смерть? И я чувствую себя ужасно глупо, рассказывая тебе об этом. Ты мне веришь?

Влад посмотрел на меня долгим взглядом. Как будто знал о чём я говорю. Прошептал тихо, почти беззвучно:

– Верю.

Я не знала сколько прошло времени. Может несколько минут, а может и несколько дней. Мы встали и молча пошли пить чай. Как будто стеснялись друг другу что-то сказать.

Прошло две недели. Солнце заполнило мир теплом, прорезалась кричаще-зелёная травка, птицы стали гомонить по утрам, навёрстывали упущенное за зимний период. Утром выходного дня я сидела перед окном с кружкой. Пока дымился обжигающе горячий кофе – я обдумывала события последних дней. Дело в том, что неделю назад произошёл ряд событий, совершенно выбивший меня из колеи. Во первых.. Думаю, надо рассказать об этом подробнее.

Во первых, в субботу днём объявился мой бывший. Что ему было нужно – до сих пор оставалось загадкой. Роман у нас был недолгий, вялый и, думаю, непонятный для нас обоих. Лёша ходил на курсы вместе со Стасом, особо они не общались, но однажды я случайно столкнулась с ними в магазине всякой сувенирной ерунды. Я зашла туда поглазеть и погреться, а они выбирали подарок преподавателю. После Алексей выпросил у Стаса мой номер, мы начали общаться, довольно быстро он предложил встречаться, а я согласилась. Мне до сих пор непонятно – что же мной двигало в тот момент. Скука, любопытство или что-то иное? С самого начала нам было слегка не по себе в компании друг друга. И я, вспоминая сейчас тот период, недоумеваю – на чём держались наши отношения несколько месяцев? Однажды, меня отправили в другой магазин нашей сети, чтобы поменять перепутанные на складе книги. По пути я зашла в кафе и, на протяжении практически получаса, наблюдала за поцелуями своего парня и миленькой блондинки. Мне даже не было обидно. Просто смешно. Помню, что в тот момент я вздохнула с облегчением от того, что получила повод расстаться. Странно, наверное, но в последние два месяца отношений я только и делала, что искала этот самый повод. Расстались мы быстро и практически мирно. С тех пор случайно виделись всего лишь пару раз.

Ну так вот – в прошлую субботу он пришёл ко мне в гости. Похлопав невинными глазками, он сказал, что шёл мимо, увидел мой силуэт в окне и решил заглянуть. Правда, помешивая в третий раз сахар в чае, он начал говорить о том, как ему было хорошо со мной и как он хочет всё вернуть. Честно сказать, в тот момент я изрядно растерялась. Но, собравшись с силами, наотрез отказалась начинать всё с начала, середины,конца или любой другой точки. Тогда, не сильно расстроившись, Лёша предложил мне интимную связь, не обременённую отношениями. Мой повторный отказ его почему-то не впечатлил, и, спустя пол часа туманных намёков он начал меня уговаривать, расписывая несомненные плюсы для моего здоровья и количество подарков, которые он мне будет за это дарить. После он решил, что тактильный контакт всколыхнёт во мне какие-то чувства и решил меня обнять. Очень удивился моему предложению свалить из моего дома, попытался меня обнять снова, как вдруг, оказался в горизонтальном положении в паре метров от меня. Влад, который, как выяснилось, уже несколько минут наблюдал за его действиями через окно, был зол. Глядя на него у меня внутри что-то заледенело и появилось желание спрятаться. Перед глазами возникла сцена нашей первой встречи и, стало понятно, что Лёша – труп. Алексей, тем временем, совершенно не догадываясь о своей близкой смерти, встал, и злобно посмотрев на Влада, высказал своё возмущение в крайне нецензурной и оскорбительной для Влада форме. Осознав, что сейчас в моём доме появится покойник, я, сама не поняла как, оказалась между ними. Прижимаясь лопатками к груди Влада я в очень грубой, но понятной форме объяснила Лёше кто он такой и куда ему стоит отправиться. Сначала мне показалось, что Лёша сейчас бросится на меня. Кажется, Владу тоже, потому что спустя долю секунды, я уже была за его спиной и наблюдала, вылетающего Лёшу из моего дома.

Влад был в бешенстве. На его челюстях гуляли желваки. Именно тогда, глядя на его холодную злость, я впервые подумала о том, что могу ему нравиться не только как подруга. И, именно в тот день я окончательно убедилась в том, что он нравится мне. Не как друг.

Весна стремительно отвоёвывала землю. Уже к середине мая началась жара, а к началу июня жители города высыпали на пляжи. На протяжении двух недель компания Стаса планировала выезд на природу. В назначенное утро мы встретились на выезде из города. Я приехала с Владом на его байке, который тут же привлёк всеобщее внимание. Во первых, компания не была знакома с моим другом. Большинство из друзей Стаса, не без оснований, считали меня тихоней, поэтому когда я появилась в компании Влада – очень удивились. Пятнадцать минут все восхищённо прогуливались вокруг мотоцикла, наконец, приехали ребята, которых мы ждали и мы помчались на наше любимое место. Я, уже привычно, обнимала Влада. Ветер свистел в волосах, но в шлеме я этого не слышала. Влад начал ездить на байке сразу же, как только сошёл снег. Он попытался научить меня управлять им, но эта махина оказалась тяжеловатой.

Обычно я воспринимала поездки на пикник с компанией Стаса как обязанность, которая вносит разнообразие в мою размеренную жизнь. Но в этот раз всё пошло по другому сценарию. Девушки смотрели на Влада с плохо скрываемым восхищением, на меня с неприязнью и удивлением, а парни приглядывались к моему спутнику с интересом и настороженностью.

В первые пол часа мы метались по поляне и создавали хаос. Часть парней отправились купаться, Ольга с Кристиной распаковывали продукты, Стас и Влад разжигали мангал. Я сидела на краю поляны под деревом и наблюдала за общей суматохой. Через пол часа Влад позвал меня купаться и я, к неудовольствию некоторых девушек, согласилась.

Озеро, на котором мы отдыхали, большое по площади, но маленькое по глубине – идеальное место для пикника в начале лета – вода нагревается быстро и уже через неделю жары можно купаться. К тому времени, когда я переоделась и зашла в воду, Влад уже уплыл. Я, как всегда, медленно прорезала водное пространство рывками тела. Ритмичные движения позволяли спокойно думать, гребок за гребком, приближали меня к противоположному берегу. В детстве меня водили в бассейн, но профессионально я заниматься не захотела. В память о том времени осталось только умение хорошо плавать.

– Не боишься так далеко заплывать? – Влад приблизился ко мне.

– Нет. Чего бояться-то?

– Утонуть.

Я засмеялась.

– Серьёзно? Нет, утонуть я точно не боюсь.

– О, ты так хорошо плаваешь? А я не заметил.

Я брызнула ему в лицо.

– Нет. Утонуть может каждый. Но я не боюсь.

– Почему?

– Все мы смертны. Раньше, позже. Страшно причинить боль своим уходом. А я, в этом плане, свободна, как ветер.

– А как же друзья?

– Ты хотел сказать – Стас?

– Да.

– У него много друзей. Не думаю, что для него это станет чем-то непоправимым. Да, да. Я говорю, как циник. Не надо на меня так смотреть.

Мне стало неловко от этого разговора. Успокаивало только то, что тонуть я не собиралась. Но выражение лица Влада меня беспокоило. На нём обозначились морщины, а в глазах появилась горечь. Если бы я его увидела сейчас впервые, то дала бы ему все сорок лет.

– Не делай целью жизни – смерть, Ель. Ты нужна мне.

Я зависла на месте. Попыталась сказать что-то смешное, но посмотрела на его лицо и промолчала. Влад тоже молчал.

– В каком смысле, Влад?

– В том, о каком ты сейчас подумала.

–А ты умеешь читать мысли?

Влад содрал с меня шкуру своим нождачным взглядом и подплыл вплотную. Если бы он ответил утвердительно – я бы даже не удивилась. Правда, удивиться мне всё же пришлось. Потому что Влад обхватил меня своими огромными руками, притянул к себе вплотную и поцеловал. Сначала неловко, пробуя на вкус, а потом сильно, но нежно. Я настолько удивилась, что сначала замерла. Потом оттаяла и, повинуясь внутреннему состоянию, ответила. Прижалась ближе, вцепилась в его плечи. Лишь через несколько минут я поняла, что он удерживает меня над поверхностью воды, потому что я забыла двигать ногами.

– Ты сейчас серьёзно? – спросила я через несколько минут.

– Да, Ель.

Когда мы вышли из воды, обстановка на берегу изменилась. Стас старательно укладывал шампура на мангал, Ольга с двумя девушками нанизывали мясо, другие шептались и хихикали. Сцена длилась недолго, через пол часа все болтуны успокоились сами собой. Ольга отвела Стаса в сторону и долго ему что-то выговаривала. Когда они вернулись Стас выглядел сконфуженно, но пытался дружелюбно улыбаться. Я весь вечер пребывала в состоянии счастливого волнения. Наши с Владом пальцы переплетались снова и снова.

Наверное, это странно, но став парой мы стали чаще молчать, чем говорить. Зачем наполнять словами тишину, если всё понятно без них? Достаточно быть рядом. Прикасаться кончиками пальцев. Вдыхать воздух полной грудью. Смотреть в глаза и чувствовать сердцем. Бывали дни, когда мы не говорили ни слова.

В тот день мы с Владом перешли невидимую грань, которую нам нельзя было переходить. Возможно, это спасло бы сотни жизней. А может и уничтожило бы тысячи. Я часто думала об этом, когда оставалась одна. Что было бы, если бы мы послушались голоса разума? А если бы не встретились вообще? Кто был бы сейчас жив, а кто, наоборот ушёл бы раньше времени? В каком варианте будущего было бы меньше потерь? Боюсь, что тогда мы бы потеряли самое главное – себя.

3. Елия.

День рождения – забавный праздник. В этот день специально для меня порвалась граница мира, выпустила наружу маленький, кричащий комок. Живя в материнской утробе ребёнок, находится в предбаннике, готовится вступить в мир, для которого он был зачат. А что происходит, когда ребёнок попадает не в тот мир?

Июль встретил нас безжалостным солнцем и мягким асфальтом. Я сидела перед открытым окном с кружкой травяного чая и молча наслаждалась летом, жизнью и рассыпчатым печеньем. Чудесное утро, чудесного дня. Рёв мотора вплёлся в птичий гомон, хлопнула калитка. Влад вошёл пружинистым шагом. Волосы, собранные в хвост на затылке, отливали серебром.

– Ты готова? – он легко запрыгнул на подоконник и улыбнулся. – Сегодня нам предстоит небольшая поездка. И дай печеньку!

– Эй! Ты ничего не говорил про поездку. – сказала я и попыталась спрятать вазочку с печеньем.

Он запрокинул голову и засмеялся, а я не смогла отделаться от мысли, что обнажённое горло – это проявление высшей степени доверия.

Мотоциклетный шлем привычно сжал голову, а я только успела удивиться – как это? Я так быстро привыкла к присутствию Влада в моей жизни, что мне иногда казалось, будто он был со мной всегда. Нежность наполнила моё сердце до самых краёв – до бесконечности. И как же недолго мне оставалось быть уверенной в незыблемости своего мира.

Но об остальном позже, в тот момент я думала только о ветре, об изумрудном платье, летящем вслед за байком и о счастье, которое меня грело изнутри. Мне до дрожи нравилось ездить вот так, за спиной. Я могла обнимать Влада сильно-сильно и ничего не бояться. Мне казалось, что он догадывался об этом. Часто я ловила себя на размышлениях о том, что Влад читает меня как открытую книгу. Я гнала от себя эти мысли, но они возвращались, да ещё и подкидывали подтверждений моих догадок.

Город уже давно остался позади, а мы всё ехали и ехали. Лес проносился мимо нас сплошной стеной, красивый, как на картинке и сладко-пряный.

– У меня есть для тебя сюрприз. – сказал Влад, когда мы остановились в галдящих зарослях. – Сейчас увидишь.

Он сжал мою руку и повёл сквозь деревья. Лес расступился внезапно. Край земли. Скалистый обрыв скатывался на добрую сотню метров вниз, под ним несла свои тёмные воды река. Горизонт терялся вдали, как мираж в дымке. Глубокий и сильный ветер, ничем не перехваченный, бил в грудь. Невероятная глубина неба обнимала нас своим куполом. Словно во сне я сделала несколько шагов к обрыву, но Влад не дал подойти вплотную к пропасти. Удержал за предплечья и засмеялся.

Мне казалось, что воздух наполнился сладостью. Наверное, это и было счастье.

– Я знал, что ты оценишь. – Влад улыбался. В тот момент, он выглядел совсем молодым.

Мы долго сидели прислонившись спинами к дереву, дышали ветром, ели пироги и разговаривали. Это так просто. Как бы мне хотелось, чтобы этот день не кончался.

Закат мы встретили тут же. И это было самое потрясающее зрелище в моей жизни. Солнце медленно приблизилось к горизонту, но, едва коснувшись его, ускорилось, вероятно, предвкушая скорый отдых. Небо вокруг него окрасилось сначала жидким золотом, а потом подёрнулось огненной краснотой, пока не затухло багровыми всполохами.

Несколько минут стояла тишина, но потом я почувствовала, как что-то касается моей шеи. Это был прозрачный, многогранный камень, размером с пол ногтя на мизинце, который висел на тонкой цепочке. Он повис точно между ключицами.

– Это мой подарок. На день рождения и на прощание. – Влад замолчал, а моё сердце рухнуло в пропасть. Слова застряли, так и не сорвавшись с губ. Он смотрел на меня очень внимательно. Тем самым взглядом, который пронизывал меня насквозь. Его руки обхватили, прижали к груди, спрятали от внешнего мира.

– Я уезжаю завтра. – и снова наступила тишина.

– Надолго? – я спросила, но глубоко внутри себя я уже знала ответ. Знала, что он не вернётся.

– Не знаю. – он не сказал больше ничего, но стало понятно, что это конец. Потом подумала о том, что вечер только начинался и мы успевали ещё наговориться или хотя бы просто побыть рядом. На прощание.

У меня ещё будет время, чтобы всё обдумать – убедила я себя.

Через два часа мы ввалились в мой дом с коробками пиццы и пироженками. Смеялись всю дорогу от пиццерии. Мы продолжали смеяться и дурачиться дома. Я решила, что у меня ещё будет много времени на слёзы и тоску, а сейчас я хотела быть счастливой. Счастливой, как никогда раньше.

– Сегодня в полночь будут показывать фильм «Мертвец». Посмотрим? – Влад распаковал пиццу.

– Посмотрим – посмотрим – проворчала я и выдернула самый большой кусок. Какая, в сущности, глупость – смотреть фильм накануне отъезда – подумала я. Но это значит, что он останется у меня ночевать.

Последняя конфета, оставшаяся в вазочке, вызвала битву. Это было смешно и так по детски. Высокий и сильный Влад с лёгкостью отнял у меня конфету и задирая руку, или отводя её назад не давал мне. Я в детстве так играла с дедушкой. Азарт захлестнул, битва продолжалась несколько минут, как вдруг я поняла, что прижимаюсь к Владу, пытаясь достать конфету из-за его спины. Сердце начало неистово колотиться где-то в горле, дыхание перехватило. А почему бы и нет? Эта мысль пронзила мой мозг и оказалась настолько неожиданной.. Я не знаю сколько длилось это осознание. Но как только я решилась – время исчезло вообще. Словно его и не было никогда. Весь мир исчез. Мои губы нашли его. И реальность погрузилась во тьму. Нет, я не теряла сознание, но дальше я себя не контролировала. Сильные и нежные руки вцепились в меня, дыхание сбилось.

Фильм мы всё-таки посмотрели, а утром он уехал.

Солнце заливало мир, воздух наполнялся летними запахами, а мы стояли на крыльце и молчали. Уткнувшись в грудь Влада носом, я думала о том, что люблю его. И о том, что сама никогда не смогу отпустить.

Он всегда был сильнее меня. В конце концов, Влад посмотрел на меня в последний раз.

– Ель.

– А?

– Браслет. Не снимай его. Никогда, ладно?

– Что? Причём тут браслет?

– Не важно. Просто не снимай его. Кто бы ни просил тебя сделать это. Хорошо?

– Обещаю.

Влад щёлкнул меня по носу, завёл мотоцикл и уехал. Я долго стояла на крыльце, прислушивалась к звукам, пока не поняла, что этот период моей жизни закончился. Значит должен начаться новый – подумала я и зашла в дом.

4. Елия.

Вечер наступил стремительно. Я весь день провела в шоковом состоянии, потому что после прощания с Владом ничего не помнила. Будто закрыла глаза солнечным утром, а открыла только в вечерних сумерках. Сидя за столом с кружкой остывшего чая, в его любимом зелёном платье и с ощущением нереальности прошедшего дня. Насчёт платья знала не со слов Влада – я не раз замечала, как блестели его глаза, когда он смотрел на меня в этом платье. Казалось, что он на мгновение забывал, как дышать. А когда я надевала одежду своего любимого – тёмно-синего цвета, в его глазах появлялась тревога и какая-то тоска.

Сначала я думала, что мне кажется, но теперь, спустя много лет, я понимаю, что была права и понимаю причины этих чувств. Но об этом позже, по ходу дела сами поймёте, что к чему.

Так вот, я сидела за столом и пыталась вспомнить что делала на протяжении всего дня. Урывками в памяти всплыло, что разговаривала со Стасом и он обещал заехать вечером – вытащить меня куда-нибудь. Что же, наверное, мне это действительно было необходимо.

Невольно мысли коснулись Влада и сердце обожгло. Нет, не стоило думать о нём. Глубоко внутри, глубже, чем в сердце, я понимала, что он не вернётся. Бывают у меня в голове такие убеждённые в своей правоте мысли о том, чего знать не могу, но почему-то всегда они оказываются верными. Поэтому на протяжении своей недолгой жизни, я научилась верить себе.

С самого начала я чувствовала, что он опасен, и что надо бежать от него, без оглядки, куда угодно, бросив всё. Наверное, это был единственный раз, когда я воспротивилась своим инстинктам. Зря ли? Не знаю. Наверное нет. Но и об этом я тоже расскажу позже.

Стук в дверь меня напугал. Борясь с собственными мыслями, я и не заметила, как наступили летние сумерки. Впрочем, дверь тут же открылась, напугав ещё больше. Их было трое. Очень странные, они вошли в дом, и обступили меня. Один, чернявый парень чуть постарше меня, резким движением схватил меня за руку и начал разглядывать браслет. Страх перехватил моё дыхание – ни пошевелиться, ни закричать я не смогла. Так и стояла, разевая рот, как рыба.

– Проверь её – рявкнул чернявый тому, что стоял у меня за спиной. Мужчина медленным шагом обошёл меня, взял ладонями за лицо и посмотрел в глаза. Он был постарше, на вид около сорока лет, светловолосый и загорелый. Было в нём что-то такое-же опасное, как и во Владе, будто бы хищное. Глаза под светлыми ресницами, вдруг, обрели пронзительность, а дальше стало происходить нечто совершенно для меня непонятное: Словно в ускоренной съёмке я наблюдала свою жизнь со стороны, Какие-то периоды он проскакивал, на каких-то останавливался и смотрел, а я, невольно, смотрела вместе с ним. Дело дошло до родителей, потом до детского дома, а потом я увидела сон, который мучил меня на протяжении всей жизни. Плачущая женщина, прижимала меня к себе, несла на руках куда-то. Я видела как она, заливаясь слезами, застёгивала браслет на моей руке, как целовала меня в щёки, глаза, как смотрела на меня пронзительным и долгим взглядом. От этих видений моё сердце начало бешено колотиться, но ни пошевелиться, ни заговорить я так и не могла. Мужчина же, смотревший мои ночные кошмары, вдруг, отпустил меня и посмотрел уже совершенно другим взглядом. Чернявый нервно сжимал кулаки и явно еле сдерживал себя, чтобы не наорать на взрослого. Тот же, посмотрев на меня ещё несколько секунд, кивнул и сказал хриплым и шершавым голосом:

– Это она.

– Теперь уже все трое уставились на меня с каким-то нездоровым интересом. От их взглядов у меня появилось стойкое ощущение, что рядом с привычной для меня головой появилась вторая, или же ,что на лбу вылез ещё один глаз. В общем, они смотрели на меня, как на что-то нереальное.

– Значит Влад нашёл-таки! – удовлетворённо и с нескрываемым восхищением проговорил светловолосый.

В этот момент я поняла, что могу двигаться и говорить. Первое что я сказала.. Ну знаете, в состоянии шока мозг начинает работать по другому, поэтому, произнеся свои первые слова за этот вечер, сама удивилась их абсурдности. Я спросила у них – не хотят ли они чаю. До сих пор, вспоминая тот вечер, думаю – почему из всех нелепых вопросов, которые можно было задать в подобной ситуации, я задала именно этот?

Мужчины переглянулись и уставились на меня со смесью любопытства и снисходительности. Так смотрят на умалишённых.

Я не знаю сколько бы продолжалась немая сцена, но на улице послышался гул автомобиля, припарковавшегося возле дома. Именно этот звук и стал спусковым крючком последующего разгрома. Осознав, за несколько секунд до этого, что в моём доме трое мужчин, один из которых делал что-то странное с моей головой, мне, наконец, стало страшно. Но прежде, чем я прочувствовала свой страх, повинуясь инстинктам, я швырнула в них стул, стоящий сбоку от меня и, тут же рванула к двери. Шалость не удалась. Не успев добежать до двери буквально пары шагов, я услышала звук разбившегося стекла и, одновременно с этим, почувствовала, как чья-то рука перехватила меня поперёк туловища. Дальше всё происходило на редкость стремительно: тот, что ковырялся в моей голове – а это именно он перехватил моё туловище, выкинул меня в окно, за которым меня поймал чернявый. Третий парень, какой-то белёсый и невзрачный, подвёл к нам трёх лошадей. ЛОШАДЕЙ! Твою мать, откуда они взяли лошадей? – подумала я, когда меня закидывали в седло перед чернявым. Скользнула мысль спрыгнуть с лошади, но животное уже начало двигаться и инстинкт самосохранения победил. Вцепившись в луку седла, с ужасом поняла, что мы собираемся перепрыгнуть забор. И тут я сделала то, что, наверное, нормальная девушка сделала бы в самом начале. А именно – я зажмурилась и завизжала. Но прыжок прошёл благополучно, поэтому рот мой быстро заткнули рукой и сказали молчать. Лошади помчались по дороге между домами, сзади просигналила машина, я уже успела понадеяться на Стаса, но лошади перемахнули через невысокий забор посёлка и помчались в лес. Тут моя надежда угасла и на её место пришло любопытство. В первую очередь, я сомневалась в том, что всё происходящее реально. Нет, ну серьёзно! Что за идиотизм – похищать меня, сироту, да ещё и таким странным способом? И причём здесь Влад? Как он мог искать меня, если мы встретились абсолютно случайно? Мысли о нём снова обожгли, но теперь думать о другом стало легче. Например, о том – куда мы всё-таки направляемся? Светловолосый ехал впереди, мы за ним, а сзади пожилой. Все молчали, а мне почему-то очень не хотелось прерывать их молчание. При этом, абсолютно противоречиво, мне хотелось задать тысячу вопросов, наорать и заставить вернуть домой.

Я не знаю сколько прошло времени, но в какой-то момент я поняла, что все мои мысли вращаются вокруг.. нет, не Влада. И даже не вокруг направления нашего движения, а вполне прозаически, они вращаются вокруг моей отбитой задницы. Попытки сесть поудобнее увенчались лишь раздражительным тычком в бок от черноволосого. Сколько можно ехать? И, самое главное – куда?

Прикусила губу почти до крови, но всё-таки решилась открыть рот:

– Куда мы едем? И кто вы, блин, вообще такие?

Мужчины проигнорировали меня, чего, впрочем, я и ожидала.

То ли от большого количество событий последних дней, то ли от стресса, а может и из-за отбитой и ноющей тупой болью пятой точки, я впала в болезненный ступор. Происходящее не укладывалось в голове, я даже ущипнула себя несколько раз, чтобы проверить – не дурной ли это сон, который когда-нибудь должен кончиться. Не может же это длиться вечно? И как они двигаются в кромешной темноте? Придётся подождать. В конце – концов должно всё выясниться. Так думала я, убаюкивала себя этими мыслями, цеплялась за них, как за спасательный круг.

Ночь длилась бесконечно. Когда я поняла, что меня снимают с лошади и усаживают на траву – расчувствовалась. Слёзы подступили к глазам. Мне потребовалось усилие, чтобы не заплакать.

– Эй, принцесса, держи. – на колени бухнулся хлеб.

– Я не принцесса. – буркнула я и начала жевать. Желудок предательски взвыл.

Чернявый в ответ на это засмеялся, но светловолосый, которого звали странным именем – Бригг, его веселья не разделил.

– Она не знает – сказал он шершавым голосом и отвернулся. Чернявого это почему-то развеселило. Если бы я могла мыслить адекватно, то поняла бы, что ему даже понравилась моя неосведомлённость. Он подобрался, как кот, наблюдающий за мышью через стекло, сел передо мной на корточки и слегка наклонился.

– Ничего не знает? – он переспросил у Бригга, но глаз не отводил от меня.

Я с набитым ртом продолжала разглядывать этих двух. Похоже, скоро мне, наконец, расскажут зачем я им и куда мы едем. Это обнадёжило. Верхушки деревьев посветлели, занимался рассвет, и этот, ничем не примечательный в обычных обстоятельствах, факт меня озадачил. Всё дело в том, что лес за нашим посёлком совсем небольшой. Примерно километров шесть в диаметре. То есть скакать по нему, даже в полной темноте всего-то часа полтора. Даже если по дуге – это не больше двух – трёх часов. Если уже рассвет, а мы всё ещё в лесу.. Мы скачем по нему кругами? Но зачем? Какой в этом, вообще, может быть смысл? Я осмотрелась. В последние годы я не так уж часто в бывала в нашем лесу, но пока были живы бабушка с дедушкой мы ходили сюда хотя бы раз в неделю. Мне пришлось закрыть глаза, посчитать до двадцати, потом снова осмотреться, чтобы, наконец, признать – этот лес был незнакомым. Он не был страшным или отталкивающим – он был чужим.

Это сон, это сон, это просто дурацкий сон – успокаивала я себя.

Это не сон.

Чернявый с любопытством наблюдал за моими мысленными метаниями.

– Значит ты ничего не знаешь? – он рассмеялся. Взгляд его стал глумливо-любопытным. Так смотрят отморозки, подсовывая живого таракана в пенал одноклассницы.

– Ну почему же? – почти всерьёз обиделась я. – Киты общаются между собой на частоте пятнадцать – двадцать герц, луна движется вокруг земли со скоростью одна целая, две сотых километров в секунду и отвечает за движение мирового океана, а тесто для блинов на свежем молоке вкуснее, чем на кислом. Если тебя интересуют другие области моих знаний, то ты вполне можешь об этом спросить, а не глазеть на меня, как на циркачку перед выступлением.

Глаза чернявого во время моей речи заметно расширились, а выражение лица с глумливого сменилось на растерянное, а затем медленно перешло в жалостливо-презрительное.

– Слушай, а она точно нормальная? – спросил он у Бригга, который старательно устанавливал котёл над медленно разгорающимся костром.

Бригг бросил на меня короткий взгляд, перевёл его на чернявого и кивнул плотно сжав губы.

Может быть мне, конечно, показалось, но его последующий кашель уж очень напомнил старательно сдерживаемый смех. Чернявый, видимо понял всё так же как я, и, отвесив мне пинка, удалился. Ну и козёл. – хотела крикнуть я, но вовремя остановилась. Ладно, булку не отобрал и то хорошо.

Ночь опустилась вместе с холодом и росой. Густая трава упругими стеблями щекотала голые пятки. Руки мне связали колючей верёвкой так, чтобы я могла развести их на ширину плеч. Чернявый хотел оставить их стянутыми, но Бригг отвёл его в лес и долго о чём-то говорил. Тогда же выяснилось, что чернявого зовут Велер и он в этой команде главный. Я не подслушивала. Честно. Конец верёвки Бригг привязал к толстой ветке дерева. С узлом он возился недолго, но закончив, подозвал меня и попросил дотронуться до узла. Тут же раздался свист переходящий в гром. Дааа.. Сбежать не получится. Да не больно-то и хотелось, если честно, а всё потому что происходящее мне казалось нелепым. По привычке анализируя происходящее, я решила что оставаться с ними безопасней, чем соваться в совершенно незнакомый лес. Ну и.. ну ладно, ещё мне было любопытно о чём я не знаю, куда меня везут и что вообще тут происходит. И как Бригг делает эти странные вещи.

Белёсый парень появился из леса с мёртвым кроликом в руках, изрядно меня напугав. Напугал он меня тем, что вышел из-за дерева, под которым я сидела, тогда, когда я окончательно забыла об его присутствии в нашей дружной компании. Он молча уселся возле костра, быстро разделал кролика, обтёр какими-то специями из деревянной баночки и подвесил над костром, предварительно нанизав на металлический прут. Наблюдая за его манипуляциями, я успокоилась. Но тут же снова заволновалась – а вдруг мне не дадут этого прекрасного кролика? Но зря. Видимо, нужна я им живой и относительно здоровой – решила я поедая вкусное кроличье мясо. Это меня совсем успокоило. Ровно настолько, насколько нужно, чтобы уснуть. Не просто уснуть, а уснуть на траве под деревом в компании трёх незнакомых мужчин, утащивших меня непонятно куда и, что более странно – непонятно зачем. Правда, перед этим Бригг хмуро глянув на Велера кинул мне тонкое, как простынь, но очень тёплое одеяло, так что я пригрелась и провалилась в сон.

Может быть я как-то неправильно реагировала на происходящие со мной вещи, но проснувшись в предрассветный час, я не только не понадеялась на то, что происходящее было сном, но даже обрадовалась, обнаружив себя в лесу, с привязанными к дереву руками. Не то чтобы мне нравилось лежать на траве связанной, всё-таки подобные извращения явно не моё, скорее обрадовало то.. То, что жизнь не скатилась с уходом Влада обратно в скучную рутину, напоминающую день сурка? Что мне не придётся снова оправдываться перед собой в том, что я живу серой, скучной, ничем не примечательной жизнью?

Почему-то мне с самого детства казалось, что я живу не свою жизнь, что занимаю чьё-то место, а сама должна быть где-то далеко, совершенно в другом месте, в абсолютно другой жизни. И, как ни странно, я оказалась права. Но об этом позже. А ещё я порадовалась тому, что могла со спокойной совестью не думать о Владе. Но вот этого мне как раз-таки не удалось. Проснувшись, я прокручивала в голове раз за разом всё, о чём говорили вчера мои спутники, и пришла к неутешительному выводу: Влад был замешан в моём похищении. И вот тут мне стало по настоящему тошно и обидно. Как ни крути, но он был со мной по какой-то конкретной причине. Именно по той, из-за которой я сейчас лежу в траве. И всё, что между нами было.. Нет, думать об этом было невозможно. Тут же перед глазами возник Стас, который сейчас сказал бы: “Я же предупреждал.”

Я аккуратно села. Медленно растёрла онемевшие плечо, руку и бедро. Когда резь прошла, я попыталась встать. Опёрлась о ствол дерева и потянулась. Ломота в теле постепенно прошла. Какой бы мягкой не была трава, бока я отлежала знатно.

– Не спится, принцесса? – спросил хмурый Бригг, сидящий у костра. Всё это время он молча наблюдал за моими манипуляциями.

Подумав с минуту, продолжила разминать конечности. А потом решила, что терять мне нечего, а из всех троих провожатых, он внушает наибольшее доверие.

– Почему вы называете меня принцессой? – спросила я, и тут же прикусила язык. Не потому что страшно, а потому, что я хотела узнать более существенную, в данной ситуации информацию.

Бригга, впрочем, вопрос не удивил. Мне даже показалось, что он ждал именно его.

– Потому что ты и есть принцесса. – невозмутимо ответил он, и продолжил смотреть в тлеющий костёр.

Мда.. Час от часу не легче. Сначала я решила, что это слишком бредовая ситуация и узнавать куда меня везут не имеет смысла, но потом пришла к выводу, что делать всё равно нечего. Так почему бы и не поговорить? Пусть и о самых идиотских теориях.

Откровенно говоря, каждый ребёнок в детском доме, до определённого возраста свято верит в то, что он принц или принцесса, которого случайно потеряли. Первое время он усердно ждёт, когда же его, наконец, найдут. Потом он просто ждёт, что его заберут домой, а потом.. Потом бывает разное. И почти всегда неимоверно грустное.

Поэтому всерьёз я к словам Бригга не отнеслась. Мало ли что им там причудилось? Им всем, начиная от Влада. Кстати, раз уж всё равно о чём спрашивать, так почему бы и нет – решила я.

– Причём здесь Влад?

А вот теперь Бригг посмотрел на меня с интересом. И я могу его понять. Ведь, по сути, Влад – это последнее, что должно меня волновать в данной ситуации.

Мужчина поворошил угли, подкинул ещё несколько веток, снова посмотрел на меня. Затем он нахмурился, поджал губы и едва заметно покачал головой.

– Долго рассказывать. Да и не расскажет никто ведь. – он снова покачал головой. – Твои родители наворотили дел в своё время. Таких, что до сих пор аукаются, а ведь уже тридцать восемь лет, как их в живых нет. Поначалу они неплохо справлялись со своими королевскими обязанностями. Их любили. Народ ими восхищался, а это, поверь мне, дорого стоит. Но со временем они стали меняться. Сначала их жестокость проявлялась в мелочах, потом стали срываться дипломатические встречи, а спустя время их приказы стали не только жестокими, но и глупыми. Они словно играли в королевство. Будто впали в детство. До сих пор не понимаю, что с ними произошло. – Бригг надолго замолчал.

– Сначала те, кто указывал на глупость приказов впали в немилость и были изгнаны. Потом те, кто пытался сгладить последствия этих приказов или отказывался их выполнять, умирали. Поначалу от несчастных случаев, но всё чаще и чаще их стали убивать. Очень жестоко. Брат Влада отказался сжечь деревню, заплатившую слишком мало налогов. На все его доводы о том, что мёртвая деревня не сможет платить, вообще никаких налогов, были встречены смехом. Через несколько дней их всех убили. Выжили только Влад и его дядя. – на лице рассказчика проступили глубокие морщины. Он продолжил после паузы, которую я не решилась нарушить.

– Сложное было время. Сложное и опасное. Ты не представляешь, насколько опасное. Любое действие, любое слово, могло привести в действие приговор. А самое страшное было в том, что невозможно было понять какие именно слова или действия будут караться. Семья барона Наймор была не единственной пострадавшей. Это и погубило твою семью. Спустя время дядя Влада собрал войско и поднял восстание. Много людей откликнулось на его призыв и власть в королевстве поменялась. Не знаю, что с тобой было бы, если бы твоя мать тебя не спрятала. Она, конечно, рисковала – портал со случайной точкой выхода – штука опасная. Но тебе повезло. Я думаю, что тебе повезло даже больше, чем если бы ты росла с родителями.

– Значит Влад.. – я не смогла сформулировать вопрос.

– Он поклялся отомстить. – слова Бригга резанули ножом по живому.

Он надолго замолчал, затем вынул из огня горящую ветку и тихонько подул на неё. Пламя взметнулось, на мгновение в его очертаниях проступила птица и снова всё стало как прежде.

– Что это? – я посмотрела на него как ребёнок на фокусника. – Это ты сделал? Но как? – проговорила эти вопросы, но на самом деле уже знала ответ. Мне было до одури страшно принять факт возможности волшебства, но происходящие в эту ночь события меня убедили. Да и не только в эту ночь, если быть откровенной.

Той, последней, весной был гололёд. Ходить было настолько трудно, что хотелось надеть коньки.

Ель, тебе раковина на уши не давит? – Влад задал вопрос с настолько невозмутимым выражением лица, что, не знай я его уже несколько недель, поинтересовалась бы о чём он спрашивает. Но я уже привыкла к его шуткам, поэтому скользя по ледяной корке проворчала:

– Давит, конечно. Но лучше пусть давит она, чем лбом по льду елозить.

Влад фыркнул и показательно изобразил падение, в последний момент подхватившись из забавного пируэта. Глядя на него, я захлебнулась смехом, но продолжила идти, и, что вполне естественно, грохнулась с треском. В буквальном смысле. Спустя несколько мгновений хватания ртом воздуха я поняла, что треск произвела моя нога. Честно сказать, не помню, как Влад тащил меня домой, но отчётливо помню, как он положил меня на диван, быстро, но внимательно глянул и сказал, что мне надо поспать. В тот момент я даже забыла об острой боли от возмущения. Спать? Со сломанной ногой? Ты издеваешься? – если бы я могла, то залепила бы сейчас ему хорошего пинка. Но он снова глянул на меня, и я уснула. Это было странно, даже во сне мне казалось, что это неправильно и так не должно быть. Но самое интересное меня ждало после пробуждения. А именно – совершенно здоровая нога. Влад на все вопросы отмалчивался или говорил, что уснула я сама (ну да, конечно), а нога прошла из-за холодного компресса, который он менял по мере таянья льда. Мне пришлось поверить, потому что других вариантов не было. Пришлось, но периодически сознание подкидывало воспоминания об этом дне, и я снова и снова задумывалась о нормальности произошедшего.

Да, в том мире, куда я попала существует магия. Конечно, она оказалась не такой, как в книжках про Гарри Поттера, но всё же.

– Постой Бригг, у тебя неувязка. – осознала я вслух.

– Нет никаких неувязок, принцесса.

– Мне девятнадцать. А ты сказал, что моих родителей нет в живых уже тридцать восемь лет. – Я восторжествовала, но не надолго.

– Видишь ли, принцесса, время в разных мирах течёт по разному. В нашем мире прошло тридцать восемь, а в том всего восемнадцать. Это законы мироздания.

Торжество улетучилось. Другой мир? Серьёзно?

– Тогда почему в нашем мире ничего не знают о вашем?

– Потому что вы не умеете переходить грань.

– Почему?

– В вашем мире нет магов. Точнее есть, но очень мало и они скрываются.

Я вспомнила про костры инквизиции и замолчала. Значит перейти границу между мирами можно только с помощью магии. В голове тут же пронеслись все загадочные истории, которые я когда-либо слышала. Затем я вспомнила, как Стас говорил, что не смог найти ничего о прошлом Влада, будто он взялся из ниоткуда. Вспомнились оборванные нити поисков моих родителей. Вместе с тем, всплыли слова Стаса о том, что он так и не смог проследить за Владом – всё время забывал о слежке.

– Влад тоже волшебник? – озвучила я, кольнувшую сердце, догадку.

– Да. Очень сильный. – Бриг посмотрел на меня из под светлых бровей.

– Если всё так, как ты говоришь – почему он не забрал меня сам?

Бригг замолчал так надолго, что я перестала ждать ответа.

– Не знаю, принцесса.

5. Елия.

Уже на протяжении двух часов мы сидели на каменистом склоне холма и обсуждали детали въезда в город. Ну, обсуждали, естественно, мои милые сопровождающие, а я разглядывала высокие стены, башенки и покатые крыши, игрушечного замка из фэнтезийного фильма. Вокруг крепости раскинулся город со своими разношёрстными домиками, оградами и кронами деревьев. Они тоже были обнесены забором, но деревянным и не высоким. За этим забором лепились маленькие домики, но уже совсем простые – чаще одноэтажные. Социальное расслоение столицы Амрэйта можно было наблюдать, не заходя внутрь. Мои спутники никак не могли решить, как ввезти меня в город. Очевидно, что вариант с красной ковровой дорожкой и фейверками они даже не рассматривали. А зря, мне бы понравилось. Бригг настаивал на том, что надо кому-то пойти в город, взять некий каяр и вернуться сюда, дабы не дискредитировать принцессу. Велер считал, что подобных сложностей можно избежать и обойтись тем же способом, каким меня доставили до этого самого места. То есть впереди себя на лошади и с верёвкой на руках. Я наблюдала за ними и задавалась вопросом – почему Велер такой нервый? Он прямо-таки упивался своей властью, пусть и власть его распространялась только на меня. Спорили они долго, пока белёсый парень по имени Вар, который был в их компании кем-то вроде подмастерья, не предположил, что если они войдут в город на лошадях, то это привлечёт нездоровое внимание, потому как все знают, что на лошадях ездят только путешественники между мирами. Спорщики сначала молча уставились на него, потом поорали ещё немного, и сошлись на предложении Бригга. Вару же предстояло вернуться в город с лошадьми. С этого момента появилась хоть какая-то определённость в моём обозримом будущем и мне стало немного легче. Я совершенно не представляла, что ждало меня в стенах этого замка.

Не каждый день удаётся проехаться по городу другого мира на непонятной машине. Нет, она была похожа на наши, по крайней мере в ней угадывалось, что это машина. Корпус был гибким, водитель сидел по центру, но, как выяснилось потом, он вполне мог сместиться в сторону, и разложить второе кресло рядом. Здесь машины называли каярами.После чуда местного автопрома меня удивили дороги. Они были идеально ровными, покрытыми каким-то раствором, по цвету, напоминающем мрамор. Звук от шин был при этом глухим, будто покрытие дороги поглощало его. Люди при виде нас оглядывались с любопытством. Мальчишки махали руками, а женщины их одёргивали. Я уставилась в тонированное окно и долго пыталась понять что с этим городом не так. Чем дольше я наблюдала, тем больше убеждалась в том, что средневековые домики и одежда – не более, чем стилизация. На дорогах были тротуары, люди сновали туда-сюда с непонятными гаджетами в руках. Лоточники принимали оплату прикладыванием круглых жетонов, которые большинство горожан носили на браслетах.

За каменными стенами крепости обстановка была совершенно другая. Вдоль дороги росли цветы и были посажены деревья, вывески лавок стали сдержанными, а люди неторопливыми. Мы ехали дальше, до самого дворца. В замок мы прошли через вход для прислуги. Об этом я догадалась, глядя на снующих в разных направлениях людей в одинаковой униформе. Вопреки моим представлениям о прискорбной жизни слуг – они были весёлыми, смешливыми и опрятными. Это вселило в меня надежду на благоприятный исход моей судьбы.

Забавно, живя серой, спокойной жизнью я не верила в судьбу и всё с ней связанное. Мне всегда казалось, что провиденье – это большая глупость придуманная людьми, которым не хватает чего-то необъяснимого в их скучных и одинаковых жизнях.

Вспоминая сейчас тот день, я всё время ловлю себя на удивлении от яркости утра в лесу, прохлады каменистого склона холма, сидя на котором я слушала спор о въезде в город и какой-то затуманенности и лёгкой нереальности города и замка. Будто мозг сопротивлялся этим странным событиям и упорно пытался превратить их в сон. Как же интересно мы устроены! Меня привели в отведённую для меня комнату-темницу – не знаю, как назвать её по-другому. С одной стороны – это небольшая и уютная комнатка с кроватью под балдахином, большим письменным столом и шкафом, забитым книгами. В углу комнаты две маленькие двери, ведущие в крохотную уборную и такую же крошечную ванную комнату. Кстати, ванна там была – деревянная, гладкая и даже с каким-то подобием крана. Это, и смывной бачок в уборной, удивило меня больше всего. Почему-то глядя на замок, я представляла себе эдакое средневековье с их антисанитарией, жуткими туалетами и ванными в виде бочек, которые слугам приходилось наполнять принесённой подогретой водой. Правда, вспомнив про то, что видела, когда мы ехали по городу, я как-то успокоилась. Смешно, правда? Ведь когда я ехала сюда – меня больше пугало отсутствие туалета и нормальной ванны, чем встреча с тем, кто убил моих родителей и искал меня, чтобы.. Чтобы что? Ответ на этот вопрос пока оставался открытым.

Меня привели в комнату, заперли за мной тяжёлую железную дверь и удалились.

Солнце скрылось за тёмными тучами и комната, освещаемая двумя низкими окнами, находящимися под потолком, погрузилась в полумрак. Мягкая постель встретила меня сыростью и настроение, поднявшееся было от наличия нормальных условий, снова испортилось. Ну серьёзно, так обрадоваться постели, после нескольких дней сна в лесу, и на тебе! – постель эта оказалась холодной и сырой. Впрочем, интуиция всё равно не дала мне её расправить. Ну ладно, не только интуиция. Я понадеялась, что ко мне кто-то придёт и объяснит, как пользоваться этими странными кранами. После недели путешествия по лесу мне чудовищно хотелось помыться. Я подумала, что если у них ещё и есть горячая вода, то я стану самым счастливым человеком в этом замке.

Прохладное дерево столбика, держащего балдахин, удобно подпирало мой лоб, и я уже почти провалилась в сон, когда дверь отворилась. Застигнутая врасплох, я вздрогнула. Помимо высокого, уже немолодого мужчины с перечно-солёными волосами, в комнату вошёл приятный молодой человек, неуловимо похожий на первого, а за ним Велер и Влад. В этот момент, по ощущениям, у меня вышибли из организма весь воздух, а мозг погрузился в вакуум. Я и ждала этой встречи и не ожидала её. Парадокс, конечно. Голова моя опустилась сама собой, но внутренний взор машинально отметил, что выражение лица старшего было задумчивым, молодого любопытным, Велера торжествующим, а Влада каменным и злым. Хотя, зная теперь, что между нами лежат трупы его семьи, я даже не удивилась его злости.

– Посмотри на меня, дитя. – проговорил старший и в комнате наступила тишина.

Посмотреть на него. Наверное, это не должно быть сложным, но внутри у меня творился полнейший хаос. Я думала о том, что платье грязное и порвано, что ноги черны от налипшей грязи, да и вообще, от меня воняет немытым телом, лошадиным потом и, наверное, страхом. Глупо, но мне стало стыдно за свой внешний вид и внутренний раздрай, поэтому я решила не поднимать голову. Успеют ещё насмотреться, но только после того, как я помоюсь и разберусь со своими нелепыми чувствами, которые не дают мне сейчас поднять голову и посмотреть в глаза человеку, который из-за дурацкой прихоти моих родителей остался почти совсем один. Человеку, в которого меня угораздило влюбиться и перед которым мне теперь было нестерпимо стыдно.

Не знаю сколько бы продолжалась немая сцена, но расшатанные нервы торжествующего Велера явно были к ней не готовы. Его шершавая ладонь легла на низ моего подбородка и с силой потянула наверх, а спустя мгновение оторвалась от меня и застыла в воздухе. Велер же схватился за неё другой рукой и истошно заорал. В связи с этим, лицо моё всё-таки поднялось, а внутренние терзания прекратились, полностью заглушённые зрелищем мучений этого злобного, но, в целом, сильного и несчастного человека.

– Даже в положении пленницы она остаётся принцессой. – ледяной голос Влада прозвучал негромко, но почему-то с лёгкостью перекрыл крики Велера.

– Прекрати – простонал он, держась за свою покрасневшую и покрывшуюся волдырями правую руку.

Старший бросил на Влада короткий взгляд и, продолжил разглядывать меня.

– Ты получил по заслугам. – сказал он, даже не взглянув на Велера. – Пусть Хельга возьмёт кровь на проверку.

После этих слов молодой молча кивнул и вышел. Старший тут же последовал его примеру, а Влад, подтолкнув Велера к двери что-то сказал ему и тоже вышел. Забавно, но это меня обрадовало. Я поняла, что не хочу сейчас с ним разговаривать. Не могу заставить себя смотреть на него. Слишком много лжи и крови пролегли между нами.

Но подумать над произошедшим мне не дали. В комнату вошла красивая девушка. Волосы цвета липового мёда, того же оттенка глаза и бледная, с персиковым оттенком кожа. Она была красива как летние сумерки. Её склонённая на бок голова и насмешливая улыбка лучились тёплом и мягкостью. А мне так сильно хотелось спать.

– Миленько. – сказала девушка, подошла ко мне вплотную и протянув неожиданно широкую ладонь, попросила: -Дай руку.

Сквозь усталость и тупую апатию меня пробило раздражение. Сначала приходили мужчины и разглядывали меня как лемура в зоопарке, теперь эта красавишна руку просит. Хиромантией она занимается что ли? – подумала я и решила руку не давать. Из вредности.

Девушка мой порыв не оценила и, поджав губы, взяла меня за руку сама. Перед глазами тут же понеслись уже знакомые по первой встрече с Бриггом картинки прошлой жизни, а потом руку обожгло неожиданной, а оттого такой обидной болью. Хельга, в ответ на мой вскрик, улыбнулась и продолжила деловито направлять струйку крови, текущую из моего предплечья, в стеклянную бутылочку. Закончив, она хлопнула по ранке ладонью, и кровь перестала течь.

– Знаешь, я думала, что принцессы лучше следят за своим внешним видом. – сказала она и удалилась с победной улыбкой на лице.

– Вот сучка! – вырвалось у меня, но сил на большее не хватило. А что дальше? Спать? Или разбираться с этими кранами? Но сил не было совершенно, а ложиться в сырую постель, да ещё и будучи ужасно грязной, мне не хотелось. Поэтому я снова прислонилась лбом к такому удобному столбику от балдахина и с блаженством закрыла глаза, как дверь снова открылась.

– Да что же вам всем неймётся-то! – зарычала я, но открыв глаза, пожалела, что открыла рот.

Влад сел на корточки передо мной и его шершавые, тёплые ладони обхватили мои руки, которые, как всегда, утонули в них. Сердце предательски забилось со скоростью летнего дождя, а глаза решили этот дождь пролить. Но нет. Не сейчас. Огромным усилием мне удалось закрыть глаза. Не могу. Просто не могу.

Не знаю сколько мы так сидели, но у меня появилось ощущение, что с каждой секундой я проваливаюсь всё глубже и глубже. Где же дно?

Усилие. Ещё одно. Губы не слушаются, но всё же я должна сказать.

– Прости.

– Это я должен просить прощения. – голос его звучит глухо и тихо. Как будто он говорит через толщу воды.

– Нет, Влад. Я знаю. Мне Бригг рассказал. Я.. Просто. Если сможешь, прости меня. – я посмотрела в его глаза. Серые, как горный ручей ранней весной. Прошла всего неделя с нашей последней встречи, а по ощущениям – целая жизнь. Раньше между нами была дружба, потом любовь, потом разлука, а теперь гора трупов и озеро крови. Мои родители убили его семью, а он принял участие в убийстве моей. Прекрасные вводные данные для построения отношений. Любых. Затянувшаяся пауза не принесла облегчения и, как мне кажется, не только мне. В какой-то момент по телу, словно пробежали сотни муравьёв, скопившись в местах ранок. Почему-то от этого мне стало обидно. Влад встал, хмуро посмотрел на кровать, шевельнул пальцами, и направился к двери. Вот так просто, будто каждый день посещает пленённых принцесс. Я подумала об этом, а мозг уже начал привычно просчитывать варианты грядущих событий. Если эти варианты верны, то..

– Влад, подожди! – я пошла за ним следом на едином дыхании, боясь, что если задержусь на секунду, то уже не решусь. Вложила ему в руку свой браслет и выпалила:

– Не приходи сюда больше. Не надо. – на большее меня не хватило. Но да ладно. Большой мальчик – сам поймёт.

Влад постоял ещё пару секунд и так же, не глядя на меня, ушёл.

Стоило стихнуть его шагам, как послышались другие и, явно, не одного человека. Спустя минуту в комнату ворвалась пожилая женщина, а за ней две молодые девушки. Женщина посмотрела на меня мельком и тут же выкрикнула

– Лейя, ванну! Рая, приготовь постель. А ты, деточка – теперь женщина посмотрела на меня внимательней. – Раздевайся.

Уговаривать меня не пришлось. Только услышав волшебное слово «ванна», я обрела спокойствие и практически счастье. Не удержалась от мысли, что если король хотел заключить со мной сделку, то он упустил самый подходящий для этого момент. Сейчас, за возможность отмокнуть в ванной, я бы согласилась на любые условия. Но он об этом не знал и это хорошо.

Когда, спустя час, я легла в тёплую и сухую постель, сон уже полностью владел моим разумом.

Так закончился мой первый день в моём дворце. Что же будет дальше?

6. Елия.

Я проснулась от голода и ощущения блаженства. Мягкая кровать, воздушное одеяло и чувство насыщения сном, как ничто другое способствовали этому ощущению.

Открыла глаза и поняла, что голод был вызван не только тем, что ела я, в последний раз, больше суток назад, но и подносом с завтраком, который так вкусно пах хлебом, что я бы захлебнулась слюнями, если бы не встала.

Краны оказались не такими уж и сложными в применении, а принадлежности для умывания были заботливо оставлены вчерашними девушками. Летний солнечный свет наполнил комнату яркими бликами. Настроение поднялось до неожиданных, в данной ситуации, высот.

Я вышла из ванной, пробежалась взглядом по комнате, которая должна стать мне домом, на ближайщее время. Увидела бельё и платье на стуле возле кровати, которых вчера не было. Интересно, почему меня никто не разбудил? Или тут не принято будить пленных принцесс? Подумав об этом, я удивилась тому, насколько легко привыкла к своей новой должности. Не дольше, чем к новому платью, которое, как ни странно, идеально село.

После завтрака время потянулось медленно, как патока. Книги в шкафу оказались написанными на каком-то другом языке. А на каком языке я разговаривала с местными? Вряд ли на русском. Когда я подумала об этом, то начала различать иное звучание слов. Но понимание, где какой язык ускользало от меня. Практически каждое слово приходилось ловить за хвост, проговаривать и идентифицировать его принадлежность. Это занятие оказалось на редкость увлекательным. Ну то есть настолько, что я не увидела, как в комнату зашёл сын короля. Мне удалось его заметить в тот момент, когда я проговаривала слово: «жопа». Причём на их языке. Свой я прикусила, как только увидела, что не одна. К моему облегчению, парень, после нескольких секунд проведённых в тщетных попытках сохранять серьёзное выражение лица, заржал. Потом всё же решил уточнить:

– Ты обо мне или о ситуации в целом?

– Я об анатомической части тела. – я тоже засмеялась и продолжила.

– Простите, принц, я вас не заметила. Ничего, что я без реверанса? – произнеся последнее слово, машинально отметила, что оно было на русском. Видимо, в их языке нет такого понятия.

– Я так сильно похож на отца? – теперь он смотрел с любопытством.

– Ну, вообще-то нет. Но есть общие черты и жесты. И у вас одинаковая походка.

Парень несколько секунд молча смотрел на меня, прежде чем продолжил.

– Чем ты занимаешься? Разговариваешь сама с собой? – принц бесцеремонно плюхнулся на край кровати и облокотился на столбик от балдахина, который как-то странно скрипнул, заставив нас обоих с опаской посмотреть наверх.

– Нет. Я пытаюсь разобраться – где какой язык. Сейчас у меня в голове жуткая мешанина из двух. Кстати, а как называется ваш?

– Амрэйский. Я не профессионал в магии, но могу предположить, что твоя мешанина из-за неправильного перехода через границу.

– То есть при переходе я выучила ваш язык? Как это?

– Ну. – принц замялся. – Магия увлекательная штука. А я знаю о ней только по словам их обладателей.

А вот это уже интереснее.

– То есть в вашем мире магией обладают не все? – мне оставалось только надеяться, что облегчение не слишком явно сквозит в моём голосе.

– Она передаётся от родителей детям или есть какие-то методики обучения? Или может необходим активатор? Ну типа укус там. – дальше мне пришлось замолчать, потому что лицо моего гостя вытянулось, а при последнем вопросе на нём стало явно проглядываться омерзение.

– Откуда.. откуда у тебя вообще возникла мысль о передаче дара через укусы? – мне показалось, что для него это знание является наиболее важным.

В своих объяснениях пришлось углубиться в мифологию нашего мира с его вампирами, оборотнями, мавками, человеком-пауком и прочей нечистью. Такие знакомые с самого детства сказки, здесь звучали особенно родными. Забавно, правда? Ведь дома я почти не увлекалась этими ответвлениями культуры, но, как оказалось, знала о них достаточно много. Правда, глядя на выражающее ужас лицо принца, мне пришлось всё-таки заверить его в том, что это всё не более, чем сказки, мифы, легенды и страшилки для детей и впечатлительных взрослых.

– В нашем мире нет магии, принц. – По крайней мере в том виде, в котором она есть у вас.– добавила я немного подумав. Ведь, чисто технически, магия есть во всём – в расцветающих цветах и порхающих бабочках, в тенях и в свете. В любви.. Вот только не сейчас.

Принц, вдруг, вскочил на ноги и поклонился:

– Прости, госпожа, я должен был представиться. Меня зовут Раман.

И вот тут меня осенило.

– А меня? – вопрос я задала с самым невозмутимым видом, но это не смогло сгладить удивление моего собеседника. Пришлось добавить:

– Прости, Раман, но в том мире, где я жила меня звали Елисаветой, сокращённо Ель. А как зовут вашу принцессу я не знаю. Мои похитители почему-то решили мне об этом не говорить. Я показательно вздохнула и состряпала грустную рожицу.

Раман поднял руку, пошатал столбик, убедился, что он хоть и скрипит, но ломаться не собирается, прошёлся вдоль изножия кровати и с каким-то надрывом произнёс:

– Елия.

– Забавно. Хотя.. Сколько лет было принцессе на момент похищения? Чуть больше года. Значит, чисто теоретически, сокращённую версию своего имени она могла знать. Тогда и моё имя могло быть вариацией этого сокращения. Не то, чтобы я верила в своё благородное происхождение, но совпадения есть. А, если учитывать, что в существование параллельных миров я тоже не верила, то вероятность того, что они все не ошибаются, определённо есть. Не могу сказать, что мне понравилась логическая цепочка, но всё-таки это внесло бы хоть какую-то ясность в моё положение. Было бы обидно узнать про магию и другой мир, а потом вернуться в скучную жизнь продавщицы книг.

– Послушай, Раман, а почему вы все так уверены, что я и есть принцесса? Что будет, если это всё-таки ошибка?

После этих слов мне показалось, что принц стал грустным.

– Вероятность ошибки крайне низка. У тебя был скрывающий амулет. И твои детские воспоминания. Кровь – всего лишь лишнее подтверждение очевидного. Нет, у тебя нет шансов.

После последних слов Раман как будто смутился и продолжил нервно расхаживать по комнате.

Значит нет шансов. Ну это многое объясняет. Но если их всё равно нет, то почему бы и не рискнуть обратиться к принцу с наиглупейшей просьбой?

Принц, у меня есть к вам просьба. – в этот момент я встала и подошла к столу, на котором, помимо книг была бумага и деревянная самопишущая ручка.

– Простите, но я не могу вас освободить, принцесса.

– Да я не об этом. Мои плечи машинально дёрнулись. -научите меня читать на вашем языке.

Не знаю о чём в этот момент подумал принц, но мне подумалось, что наша вторая встреча запомнилась ему надолго. Путём разного рода умственных манипуляций, мы пришли к выводу, что проще всего начать с алфавита. Раман написал на листе амрэйский алфавит, после чего стал проговаривать буквы, а я записывать их русские аналоги. Потом, сверяясь с этой таблицей, читать слова и, бинго! Очень медленно и сложно, но дело пошло. Конечно, необходимость мысленно разделять слова на языки замедлила процесс, но всё-таки я смогла читать. Остальное – дело практики и запоминания. Я решила, что скучать в дни заключения мне не придётся. По крайней мере, на первое время этого занятия мне должно было хватить с лихвой. Потом ждать когда закончится книжный шкаф, а потом.. суп с котом. Дальше будет видно.

В первый день моего заключения больше не произошло ничего интересного или хоть сколько-то запоминающегося.

Ощущение ласкового, тёплого солнца на веках всегда было для меня залогом счастливого утреннего пробуждения. Многие посчитали бы меня странной, но мне всегда нравилось просыпаться именно от солнца, а не от чего-то другого. Достойную конкуренцию этому виду пробуждения составлял разве что запах блинчиков. Сегодня у меня случилось блаженное комбо. Я проснулась от солнечного света и запаха блинов. Да, балдахин в моём случае вещь бесполезная. Я его не закрыла ни вчера, ни сегодня. Зато красиво. С этим не поспоришь.

Блины оказались толстыми, румяными и непередаваемо вкусными. Подавались они с мёдом и сухофруктами. Да, это определённо был лучший завтрак за последние годы. Вкуснее был только завтрак, приготовленный бабушкой. Она всегда вставала в несусветную рань и пекла что-нибудь вкусное к моему пробуждению, но фаворитом всегда были блинчики с вареньем из ранеток. Эх, знала бы она как мне её не хватает. Этих ласковых глаз. Всегда, когда моя жизнь начинала нестись под откос – ну вы же, наверное, помните, эти катастрофы в школе, когда поставили двойку или сделали замечание по поведению. Или если Катька из класса подговорила девчонок не разговаривать с тобой весь день. Или Рома кинул бумажкой, попал за шиворот и все это заметили. Так вот, когда случалась какая-то катастрофа вселенского масштаба, бабушка всегда меня молча обнимала и через несколько минут молчаливых объятий говорила, что жизнь сама расставит всё по местам, и нет смысла страдать из-за того, что ты не в силах изменить. Если бы она знала, как мне пригодились её слова тогда, когда я сидела в камере, в чужом мире и не знала, что меня ждало за изломом судьбы. Ну то есть, я, конечно, догадывалась о перспективах, но кто знает? Вдруг, здесь работают другие законы и плетутся совсем иные интриги, нежели в привычном для меня мире.

В таких размышлениях и ускользающих воспоминаниях о детстве я провела всю первую половину дня и, только взялась за попытки чтения и раскладывания в голове слов по языкам, как ко мне вошёл посетитель.

Признаться – я ждала его с внутренним страхом и болезненным любопытством. Он – убийца моей семьи и дядя Влада. Он – король Амрэйта, заступивший на свой пост кровавым переворотом, пусть и во благо народа. Даже если он хороший человек – мне от него добра ждать не стоит. Ведь я потенциальная угроза его власти, и его семье. Одним лишь своим именем я могла бы спровоцировать народные волнения, а может быть и войну.

– Здравствуй, Елия. – король остановился перед кроватью, вздохнул, задумчиво придвинул стул и сел.

– Здравствуйте, король – ответила я, не вставая. – Значит, моя родословная подтвердилась?

– Да, принцесса. Хотя я был уверен в вас с самого начала. Влад редко ошибается. Мы искали тебя очень долго. Честно сказать, многие уже давно считают, что ты мертва. Сейчас при дворе всё затихло – люди ждут решений. Кто-то напуган, кто-то просто ждёт представления. Даже местные интриганы забросили свои сплетни. – он усмехнулся.

– И какие же решения вы приняли?

– О, а это зависит от тебя. – король потёр руки и посмотрел на меня долгим изучающим взглядом. – Ты должна выйти замуж.

– За вас или за вашего сына? – я постаралась сдержать нервную дрожь голоса.

– За меня.

– И сколько я проживу после свадьбы?

После этого вопроса, на лице короля появилось одобрение. Значит я догадалась.

– Ты проживёшь несколько месяцев, потом тихо умрёшь от какой-нибудь болезни. Обещаю, у тебя будет лёгкая смерть и эти месяцы ты проживёшь в роскоши и безотказности. Признаться – мне даже жаль убивать столь умную девушку. Но другого выхода у меня нет.

– Ну почему же. Вы можете выдать меня за вашего сына. Правда, тогда вам придётся отойти от власти, а вы этого не хотите.

– Раман ещё молод и не готов к управлению. Боюсь, что его закрутят местные интриганы и даже я не смогу повлиять на это.

– Или вы просто не уверены в том, что он будет слушать только вас? – я не удержалась от сарказма, но, решила, что мне простительно. – Что будет если я откажусь?

– Ты умрёшь, не выходя из этой комнаты. Это будет сопряжено со сложностями для меня, потому как слухи удержать не удастся, но я справлюсь с этим. Ведь эти слухи нечем будет подтвердить. Даю тебе две недели на раздумья. Выбирай с умом.

Он встал, оглядел комнату, прошёл к двери и остановился. – Влад просил оставить тебя в том мире. Не знаю почему, но начинаю догадываться. Мне было приятно поговорить с тобой, Елия. Увидимся через две недели.

– До свидания, король. – на этот раз я встала и, после его ухода, начала ходить кругами по комнате. Вот, собственно, и выяснилось, что интриги этого мира не сильно отличаются от нашего. Интересно, он собирается консумировать брак? Тьфу ты, о чём я, вообще, думаю? Я же не собираюсь соглашаться на его условия. Сугубо из вредности, если честно. Ну и потому что мне показалось, что тихо умереть не выходя из этой комнаты было бы легче, чем полюбить жизнь снаружи и, постоянно ожидая смерти, утонуть в собственной бездне.

Не так, не так я хотела прожить свою жизнь! Именно тогда меня захлестнула злость на себя из-за всех месяцев скучной, монотонно-унылой жизни, которую я отказывалась наполнять чем-то новым и интересным. Всё ждала. Но чего? Чтобы кто-то пришёл и раскрасил мои будни? Наполнил мою жизнь смыслом? Но кто мог бы это сделать кроме меня самой? Теперь осталось две недели до конца, а я так и не успела сделать ничего, что зарядило бы мою жизнь счастьем.

Кроме Влада..

Да. Глупо было глупо это отрицать, особенно тогда, когда жизни наши переплелись и разошлись окончательно. Почему мы так устроены, что вся глубина признательности раскрывается в нас только после окончательной потери? Будто только ночью начинаем ценить то, что нам даёт день, а к утру забываем всё и снова бежим куда-то, заглушаем в себе ожидание. Две недели.. Там, за окном – это безумно мало. Не успеешь выпить чашку чая, как они пролетят, лишь слегка задев кончиками перьев по щеке. А здесь они мне представляются вечностью. Чем занять вечность, которую не с кем разделить? Ответ напрашивался сам собой – чтением.

Усидеть на месте я не могла, поэтому продолжила ходить по комнате, разбирала в голове путаницу из двух языков. Через два часа ко мне пришли люди с коробками, вазами, цветами и тканями. В комнате появилось двухметровое зеркало в позолоченной ваме, туалетный столик, живые цветы в нескольких вазах и новый, шёлковый балдахин. Шкаф наполнился красивыми платьями, а на столике появились разные крема и душистая вода. Женщина, которая в первый день руководила моей помывкой теперь показывала, что и куда ставить. Звали её, как выяснилось, Медея и она была старшей над прислугой замка. Когда все ушли Медея пояснила, что это подарки от короля. Как будто я сомневалась в этом.

Две недели сначала тянулись бесконечностью, а потом прошли, оставили после себя лишь лёгкое послевкусие дружеских встреч с Раманом и ворчания Медеи. Эти двое стали моими единственными посетителями, и я успела привязаться к ним, как к родным.

7. Елия.

Четырнадцатый день с визита короля растянулся в пространстве и стал длиннее, чем предыдущие тринадцать. Ещё утром я была готова дать окончательно-отрицательный ответ, но к вечеру у меня появились сомнения. Что, если я соглашусь? Может быть, мне удастся сбежать? Но куда я побегу, я же здесь совершенно ничего не знаю и не понимаю? Если бы я владела магией, то было бы легче сбежать и спрятаться, но я ей не владею. Тогда, может, попросить назад браслет у Влада? Тогда он сразу догадается зачем. И ведь за мной, явно, будут следить и днём, и ночью. Ну если не удастся сбежать, то я хотя бы проживу лишние несколько месяцев. Если, конечно, смогу не думать постоянно о том, что в любой момент мне могут подать отравленный чай. Смогу ли я жить с этими мыслями? А сколько я буду жить здесь и как меня ликвидируют? Что, если меня оставят проживать неделю за неделей, ожидая яда в еде? А ведь серьёзно, скорее всего, после отказа меня так же отравят, как и после согласия. Тогда разница лишь в том – смогу ли я увидеть хотя бы маленький кусочек этого мира? А если смогу – не станет ли для меня уход ещё труднее? Такие мысли крутились у меня в голове по кругу. А самый сок был в том, что я с самого начала догадывалась: ситуация сложится именно таким образом. Это был самый логичный путь. Раман, действительно, ещё молод для самостоятельного управления государством. Он на два года младше меня, значит ему было семнадцать. Я думала, что многие захотели бы воспользоваться его молодостью и неопытностью, чтобы выкрутить себе пользу. А если бы я вышла замуж за короля и родила сына, то Раман автоматически выпадал бы из линии престолонаследия. Если же я не родила бы, то пошли бы слухи, подрывающие репутацию короля. При данном раскладе, самое удобное для короля – моя смерть от какой-нибудь загадочной болезни. Даже если у кого-то возникнут подозрения – это уже ничего не изменит. Марк получит все права на Амрэйт, соседи, среди которых, определённо, есть мои родственники, потеряют какие-либо претензии и всем будет хорошо. Кроме меня. Хотя, мне будет уже всё равно. С такими мыслями я кружилась по комнате, тщетно пытаясь убедить себя хоть в чём-нибудь.

Что мне ответить королю? – в какой-то момент я поняла, что просто задаю себе этот вопрос, уже не перебирая варианты. Да, мне хочется пожить ещё. Да, он, может быть, действительно неплохой человек и хороший король, но он ещё и убийца моих родителей. А я нужна ему лишь как право на законность его пребывания на престоле.

Я так глубоко погрузилась в нервную задумчивость на эту тему, что не заметила, как в комнату вошёл Влад. В итоге, увидев его, я вздрогнула и отступила. Дыхание сбилось, и я замерла, словно мышь перед котом.

Влад смотрел на меня с абсолютно бесстрастным лицом. Можно было подумать, что мы виделись пару часов назад и между нами не было ничего, кроме шапочного знакомства.

– Я уезжаю.

После этих слов моё сознание прояснилось и я, вдруг, поняла, что просто не смогу выйти из этой комнаты. Зачем? Напустив на себя всё спокойствие, на какое была способна, я сказала:

– Значит прощай. Я была рада знать тебя. Ни смотря ни на что. – я почувствовала всю банальность слов и бессмысленность, вообще, выражать словами то, что лежит у меня на сердце и добавила:

– Удачи тебе.

Влад молча смотрел куда-то на стену позади меня, а потом так резко вдохнул сквозь зубы и посмотрел на меня, что я снова вздрогнула. Он подошёл ко мне и взял за руки. Я уже начала забывать какие огромные и шершавые у него ладони. И тут со мной что-то произошло.

Во-первых, зрение обострилось – я начала различать поблёскивание песчинок из которых состоял камень стен, воздух наполнился еле заметными волнами, похожими на течения. Это были, скорее, ощущения, чем визуализация.

Вокруг нас побежали тонкие, видимые на грани восприятия, линии. Они всё время ускользали, как едва заметное движение, увиденное боковым зрением, которое никак не удаётся поймать. Чем больше я на них смотрела, тем сильнее мне казалось, что они складывались в чёткий рисунок, который постоянно менялся по, пока непонятной мне, логике. Чем больше я пыталась поймать этот рисунок взглядом и систематизировать его изменения, чем лучше у меня получалось, тем быстрее он менялся. Потом, в воздухе появилось напряжение, ощущаемое вибрацией, и постоянно нарастающий гул, как от электростанции. Внутри меня, в области низа живота, появилось чувство надувающегося шара, наполненного мелкой вибрацией. Он увеличивался, наполнял меня до краёв, создавал натяжение всех жил. И в тот момент, когда это натяжение достигло апогея и лопнуло, Влад притянул меня к себе и поцеловал. Это был настолько неожиданный и в то же время ожидаемый и нужный поцелуй, что я не могла понять от чего так трепыхается моё сердце в районе горла – от страха или от радости.

В конце концов, его нежность вытеснила из моей головы все мысли, включая страх и сомнения. Это было похоже на возвращение домой после долгой дороги.

– Это многое объясняет. – раздался голос, от которого я снова вздрогнула, и сама не поняла, как оказалось за Владом, уткнувшись лбом между его лопаток. Руками я вцепилась в его спину, потому что страх, многократно усиленный, снова вернулся ко мне. Я держалась за него, как за нечто единственно неподвижное в ускользающем от меня мире. Да, ощущение растущего внутри меня шара вновь вернулось ко мне, только теперь я была с ним один на один. Только сейчас я поняла, что, когда Влад держал меня за руки он не только физически держал меня, но и внутренне контролировал этот шар. Теперь же мне стало настолько страшно, что я даже не понимала – с кем и о чём Влад разговаривал.

Шар снова достиг внутренних границ. В этот момент страх накрыл меня с головой, и я закричала. Шар внутри меня лопнул вместе с криком, сердце загрохотало с невероятной скоростью, напомнило звуком назойливую вибрацию телефона. Книги разлетелись по комнате, ударяясь о стены. Кувшин, ваза и окна лопнули, цветы мгновенно высохли, а перед глазами закружились линии. Теперь их рисунок был чётко виден и стал понятным, только отвлекал непрекращающийся крик.

Я почувствовала, шлепки по щекам, поняла, что кричу, и тут же замолчала. Теперь я утыкалась лицом в грудь Влада, а его руки закрывали меня от этого недружелюбного мира.

– Ты её инициировал? – голос Рамана сорвался. – Теперь её убьют сразу же! Отец даже слушать не захочет о том, чтобы оставить её в живых.

– Я не оставлю её здесь. – услышала я голос Влада.

– Но это же не тебе решать.

– Нет, Раман. Я уже решил. Ты не сможешь меня остановить. Лучше просто не мешай. Мы уходим прямо сейчас.

Наступила пауза. Раман стоял в дверях, перекрывал нам дорогу. Вдруг, он резко развернулся и, открыв дверь, бросил дрожащим голосом:

– Идите за мной.

– Подожди. – Влад повернулся ко мне и молча надел на мою руку так знакомый мне с детства браслет.

– Ты же помнишь о чём я тебя просил?

– Помню.

И мы пошли. Миновали уснувших стражников. Влад крепко сжимал мою ладонь, а внутри меня всё продолжало вибрировать. Смысл слов оставался на периферии сознания. Постепенно, чем дальше мы продвигались по уже жилым коридорам и лестницам замка, тем больше я успокаивалась. Это было странное спокойствие – оно накрывало прохладной волной. Подумалось, что это воздействие извне.

За окнами уже было темно, а нам навстречу попались всего пара слуг, да один господин, который был так рассеян, что едва ли нас заметил. Мы вошли в библиотеку и остановились возле старого стеллажа с затёртыми до нечитаемости названиями книг. Раман присел на корточки начал шарить рукой под стеллажом. Мы с Владом молча наблюдали за ним. Наконец, он выпрямился и надавил на стеллаж, который легко отъехал в сторону – открыл черноту провала. Влад повёл пальцами и проход осветился маленьким шариком света, который показал нам лестницу.

– Это выход из замка. Мы недавно нашли его. Он ведёт в червячий тупик. Я сам проверял это ход. – Раман приосанился и посмотрел на Влада по детски жалобным взглядом. – Береги себя, Влад. И её береги. – он отстегнул от пояса круглую пластинку и протянул Владу. – Вам понадобится.

Влад молча взял пластину и кивнул. – Что отцу скажешь?

– Что отпустил вас.

– Не надо. Скажи, что не смог мне помешать.

Принц улыбнулся, расстегнул плащ и надел его на меня.

– Береги себя, принцесса. Надеюсь, что мы ещё встретимся.

– Прощай, принц. Надеюсь, что мы встретимся друзьями. – я обняла его, чем, кажется, смутила, и мы вошли в проём.

Лестница удобно стелилась под ногами. Достаточно широкая, чтобы идти по одному, и достаточно узкая, чтобы не было куда падать. Она шла то прямо и круто вниз, то сворачивала, как мне кажется, огибая помещения замка, то становилась пологой. Видимо, проходила она внутри одной из несущих стен. Иногда за ней слышались звуки, но мы не останавливались. Молча шли и шли. Когда я уже начала думать, что нахожусь в затянувшемся сне, лестница кончилась. Мы вышли в узкий длинный коридор. Иногда в его стенах попадались двери – старые, деревянные с коваными поперечинами. Здесь было настолько тихо, что даже дыхание слышалось непозволительно громким. Песок, толстым слоем лежал на полу, скрадывал шаги. Мы шли и шли. Наверное, если бы мы были на поверхности, этот путь не показался бы таким долгим, но здесь, в узком тёмном тоннеле, в котором не за что было зацепиться ни взгляду, ни слуху, дорога казалась бесконечной.

Я почувствовала, что тоннель плавно пошёл вверх, а потом вовсе закончился почти отвесной лестницей. К счастью, не длинной. Влад без особого усилия, но осторожно откинул крышку и вылез на поверхность, затем, так же молча, протянул мне руку. Наверху он закрыл люк, который тут же слился с мостовой и двинулся по узкой улице. Здесь, даже в темноте, ощущалась бедность. Во-первых, здесь воняло помоями. Во-вторых – улицы были узкими, извилистыми и тёмными. Покорёженные столбы фонарей печально темнели на фоне редких освещённых окон и звёздного неба. Теперь Влад крепко держал меня за руку, не давал упасть на колдобинах грунтовой дороги. Неподалёку слышался многоголосый пьяный вой, отдалённо напоминающий пение, где-то ругалась женщина. Город жил.

Влад уверенно вёл меня вперёд, словно точно знал куда надо идти. Наконец, он остановился на пересечении двух дорог и начал чертить что-то на земле. С запоздалым удивлением, я поняла, что различаю рисунок, в почти кромешной темноте. После он встал, и стал что-то проговаривать, складывая пальцы последовательность сложных фигур. Линии на земле засветились, а внутри рисунка воздух изменился. Я не могла объяснить как он изменился, просто почувствовала, что внутри воздух другой. Влад молча приобнял меня, прижал к своему тёплому боку и шагнул. Возникло ощущение, будто мы шагнули с обрыва. Падение застало меня врасплох, но закричать я не успела – оно закончилось.

Мы стояли на крохотной полянке. Лес дышал, поскрипывал толстыми стволами, напевал печальную песню. Яркие звёзды вглядывались в крохотный просвет прямо над нами. Густой запах хвои обволакивал. Влад прошёл несколько шагов между деревьями, втянул воздух и что-то прошептал. Я не расслышала слова, но воздух после этого успокоился, стал равномерным.

– На это место выйдут самое позднее – к завтрашнему вечеру. Это если не додумаются Рамана спросить. Врать отцу он не станет, но и сам о нас докладывать не побежит. Хельга не самая умная волшебница, но способная. Портал она отыщет и отследит. Следы магии тоже считать сможет, тем более свежие. Так что держи себя в руках. Если почувствуешь, что начинаешь паниковать, или что внутренности сворачиваются, наполняются дрожью – сразу говори мне. Но главное – не нервничай и не бойся. Теперь идём отсюда. И постарайся не ломать кусты.

Я молча кивнула, и взялась за подставленный Владом локоть.

– Идём.

Ночная прогулка в лесу – что может быть романтичнее? – такие мысли могли бы посещать людей, которые никогда не гуляли ночью по лесу. Во-первых, там темно и ничего не видно. Даже с моим, явно обострившимся зрением, мне не всегда удавалось вовремя различать кустарники, а низко свисающие ветки, я замечала, будучи уже в нескольких сантиметрах от них.

Во-вторых, идти по густому, не пользующемуся популярностью среди гуляющих людей, лесу, в принципе, было трудно. Корни высовывались из земли, оставляли между собой глубокие провалы. Кусты создавали плотные стены, а низкие ветки так и норовили выколоть глаз или поцарапать лицо. Юбку мне пришлось взять во вторую руку, чтобы не оставить за собой след из её лоскутьев.

В-третьих, ночью в лесу страшно. Даже если идти под руку с волшебником. Всё время слышались шаги и не всегда было понятно – эхо это от наших шагов или кто-то шёл рядом с нами. Стоны деревьев – старых, помнящих небо трёхсотлетней давности, чувствовались физически.

Если вы думали, что я шла, как героиня фентезийного фильма, вся такая сильная и выносливая, то вы ошибались. Откровенно говоря, я не шла, а плелась через эту темень, частично висела на Владе, и спотыкалась на каждом шагу. Влад не возражал, но я не могла отделаться от мысли, что ему это не очень нравится. Через два часа я перебирала ногами почти машинально, уже не замечала ни веток, ни кустов. Хотелось только одного – лечь и не вставать ещё хотя бы сутки. А если ещё и поесть, то это была бы мечта, а не ночь.

– Я больше не могу. – наконец сдалась я.

– Придётся. Надо дойти до деревни. – Влад остановился, задумался ненадолго. – Давай, залазь на спину. Отдохнёшь.

Мне было чудовищно неловко, но от одной мысли сделать следующий шаг у меня начиналась паника. Так мы и шли до утра. Я то висела на нём, то ковыляла. Когда мы остановились я даже не поверила в удачу и не испугалась того, что остаюсь в лесу одна. Влад ушёл в деревню за лошадьми, а мой уровень усталости достиг предела, и я уснула.

Проснулась когда солнце уже висело высоко в небе, птицы пели где-то совсем рядом, а Влад кемарил, прислонившись спиной к раскидистому дубу. Первое, что я почувствовала, помимо затёкшей спины – это голод. Зверский и жуткий, похожий на бабушку – божий одуванчик, которая вошла в трамвай и увидела последнее свободное место. К счастью, мой спутник позаботился и об этом.

– Я думал, что тебя хорошо кормили. – сказал Влад, когда я набросилась на еду.

– Да, неплохо. Просто ночь была трудной. А ты будешь есть? – я попыталась отжать его хлеб, за что тут же получила щелбан.

–Вот так всегда, как у меня весь холодильник сметать, так ты первый был, а тут.. Бука!

На Влада моё ворчание никак не повлияло. Он только отодвинулся подальше и продолжил утреннюю трапезу, чем изрядно меня раздраконил. Ну мало мне было! Ещё хочу!

Через пол часа для меня началось настоящее испытание. Да, да. Лошадь! Я никогда не пробовала ездить на ней самостоятельно. Оказалось, что даже залезть на такую верхотуру – довольно затруднительное занятие. Лошади мои манипуляции явно были не по вкусу, поэтому, в какой-то момент она поворнула голову в мою сторону и попыталась меня укусить. Хорошо, что Влад ей не дал этого сделать, а то у меня появилась бы фобия. Спустя больше десятка попыток водрузиться на лошадь без посторонней помощи, пары мотков моих нервов и тонны раздражения от лошади, мы пришли к основному этапу обучения, а именно, к самой езде. Как же это трудно! Войти в ритм движения лошади, не трясти руками и не бить её ногами. Ко всему прочему пришлось каким-то макаром на ней удерживаться и не падать. Хорошо, что моя филейная часть не успела отвыкнуть от постоянной тряски в жёстком седле и, на этот раз, не доставила мне особого дискомфорта. Зато к вечеру я устала настолько, что предыдущая ночь встала перед моим взором, как простая и душевная прогулка. Если при ходьбе уставали, в основном, ноги, то при езде на лошади у меня устало всё. То есть буквально – начиная от ног и заканчивая затылком. Я раньше никогда не чувствовала, что на затылке тоже есть мышцы и они могут болеть!

В первые несколько часов мне приходилось постоянно концентрироваться на своём теле, чтобы не упасть, но постепенно необходимость в этом отпала и освобождённый мозг начал обдумывать происходящие события.

– Влад, этот браслет заколдован?

– Да.

– Ты сразу это понял?

– Да.

– То есть меня найти с помощью магии не получится?

– Да.

– Ты потрясающе многословен.

В ответ, ожидаемо, раздалась тишина. Я бы её поддержала, но один вопрос мне очень хочется выяснить сейчас.

– Почему мы едем на лошадях, а не на машине?

– Пусть думают, что мы решили спрятаться в другом мире.

– А мы не будем привлекать к себе слишком много внимания из-за лошадей?

– Нет.

– Почему?

– Мы не будем показываться людям. – я покосилась на Влада. Его лицо выражало безмятежное спокойствие, значит он зол.

– Влад, а тебя можно найти с помощью магии?

– Нет.

– Почему?

– Я умею себя защищать от поисковых заклятий. И от вторжения извне. Тебе тоже стоит этому научиться, но сейчас ты нестабильна, а в нашей ситуации это просто опасно.

– Почему?

– Ты не умеешь контролировать силу. Ты даже мозг контролировать не умеешь.

– В смысле?

– Как только ты освоилась с лошадью твои мысли заметались, как мошкара над фонариком.

– Откуда ты знаешь?

– Я их слышу.

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы осознать его слова.

– Ну ты и мразь! – злость перекрыла воздух. – Как ты мог?

В этот момент у меня внутри что-то сжалось, но тут же навалилась волна спокойствия. Влад погасил мою вспышку. Чёрт, он даже злиться мне не даёт!

– И давно ты их читаешь? -на глаза навернулись злые слёзы.

– Не читаю. Я их слышу, иногда вижу.

– Давно?

– Всегда.

– Что? Ты.. Я тебя ненавижу!

Влад замялся. Почувствовал насколько неприятно знать о том, что всё это время мои мысли не были только моим достоянием.

–Все маги умеют слышать мысли. Это одно из базовых умений. Но я не всегда их слушал.

Разговаривать мне резко расхотелось. Неприятное, мерзкое чувство стыда накрыло меня и, вместе с тем, разозлило. Но злость была неполной, кастрированной. Влад перекрывал её ледяной волной спокойствия и, через какое-то время, я поняла, то это вмешательство в мои эмоции злит меня даже больше, чем уязвимость моих мыслей.

Дальше пошли сложные дни, наполненные голодом, холодом, тошнотой из-за непонятной еды и моими ощутимыми успехами в езде на лошади. По вечерам Влад стал учить меня самообороне. Но к вечеру я настолько сильно уставала и раздражалась, что он после получаса моих трепыханий уходил подальше от места ночёвки и вымещал злость на брёвнах. Я, в это время, просто валилась на землю и засыпала беспокойным сном, полным кошмаров. Раздражало меня буквально всё. Птицы, орущие по утрам, лошадь, Влад с его попытками научить меня драться, скудная еда, которой мне всегда не хватало. Меня накрыло злостью на весь этот безумный мир, на себя, на Влада, который втянул меня в это, на родителей, которые довели народ до революции, на короля Марка.

Все последующие дни нашего бегства проходили под соусом сильнейшего раздражения. Я честно пыталась держать себя в руках. Старалась понять его причины, пока не решила, что дело не только в злости на Влада, но ещё и в банальном отсутствии комфорта. Всё-таки, людям привыкшим к ежедневному душу сложно жить в режиме, когда единственный способ помыться – это искупаться в открытом водоёме. А уж на то, чтобы поменять одежду не было даже таких скудных вариантов. Мы держались подальше от селений, ели дичь, которую добывал Влад. Как – не знаю. Но точно не магией. Он всё время нудил что мне нельзя проявлять магию, что я должна быть спокойна и не должна пугаться. Я уже не понимала от чего меня больше тошнит – от еды или от магии?

Сначала я хотела узнать куда мы едем, но чем больше я об этом думала, тем больше убеждалась в бесполезности таких расспросов. Я всё равно не знала ни местной географии, ни местных жителей. Куда бы мы ни поехали – это в любом случае было для меня чем-то новым и непонятным. Только было интересно – когда же Влад будет учить меня магии?

– Влад.

Он невозмутимо глянул на меня и продолжил молчать. Ну хоть что-то оставалось стабильным.

– Зачем ты меня инициировал? Если ты так боишься, что я случайно выброшу магию, не проще было оставить меня без магии?

– Не проще. – он сказал это и замолчал.

Меня снова захлестнуло злостью и раздражением. Ну уж нет! Такой ответ меня не устраивал.

– Почему?

– Потому что инициация – твой единственный шанс выжить. Ты должна научиться магии и понять её принципы.

– Тогда почему нельзя было инициировать меня там, куда ты меня везёшь?

– Потому что инициация даёт слишком мощный выброс магической энергии. Его след хорошо заметен даже неопытным магам и рассеивается достаточно долго. Опытный и сильный волшебник сможет засечь даже через несколько лет. А в условиях того, что тебя ищут – это было бы непростительной глупостью. Начинающим волшебникам сложно сдерживать свои силы. Они часто применяют магию случайно. Думаю, нас будут искать именно по таким случайным следам. Поэтому сейчас так важно не применять магию. Особенно тебе, особенно в состоянии стресса.

– А почему тогда ты подавляешь мою злость магией? Разве это не оставляет следов?

– Я тебя инициировал. У нас особая связь. Я могу воздействовать узконаправленно на тебя. Такое воздействие оставляет следы только на тебе.

После этого разговора мы замолчали на несколько дней. Не считая мелких, так сказать бытовых, замечаний друг другу. Мне было о чём подумать. Например – чем грозил мой побег для Влада? Вряд ли ему простили этот поступок, и даже родственные связи здесь не помощники. Ведь у королей как – дашь слабину одному, и тебя тут же сожрут другие. А ещё интересно – расползлись ли уже слухи обо мне по соседним королевствам? Собираются ли они меня искать и, если будут, насколько тщательно? Куда мы едем и долго ли нам ещё осталось. Как можно изучить то, чего вообще не понимаешь? Когда надоедало думать об этом – я начинала вспоминать Амрэйтские слова и буквы, потихоньку разбирать языки по полочкам. Скучно мне не было. О чём думал Влад – я не знаю. Но его угрюмость наводила на определённые мысли. Чем больше я наблюдала за ним, тем сильнее мне казалось, что там, куда мы направляемся ему не будет радостно.

8. Елия.

Спустя несколько дней неторопливой езды по редкому лесу, мы выехали на дорогу. До странности ровная грунтовка полого спускалась к востоку. И вот тут я что-то почувствовала. Лёгкую вибрацию, которая на мгновение коснулась моего лица и исчезла.

– Что это было? – не удержалась я от вопроса.

– Почувствовала значит? – Влад глянул на меня слегка удивлённо и неожиданно улыбнулся.

– Мы пришли во владения одной очень сильной волшебницы. Она нас считала, меня узнала, тобой заинтересовалась и уже ждёт нас.

– Я тоже так смогу?

Он снова улыбнулся, погладил лошадь по шее и ответил:

– Конечно. Когда вырастешь.

Вот гавнюк! – Хотелось сказать мне вслух, но какой смысл напрягаться, когда собеседник умеет читать мысли?

– Кстати о мыслях. Тебе стоит научиться их прятать. Хелен женщина интересная и строгая. Ей не стоит знать о наших отношениях.

– Потрясающе. Снова накатило раздражение, которое теперь никто не сдерживал.

– Правильно, злись. Влад остановил лошадей и взял меня за предплечье.

– Теперь окунись в себя.

– Как это? – любопытство победило злость.

– Просто поддайся своим силам. Не сопротивляйся. Молодец. Представь стену, которая окружает тебя. Укрепляй её. Сделай толще. Видишь вот этот голубой поток? – направь его на спираль, теперь чувствуешь?

– Похоже на график.

– Так и есть. Здесь нужна формула.

– Мы на математике?

– Нет, здесь сложнее. Последствия тоже серьёзнее.

– Смотри – вот этот вектор раздели на диаметр оболочки, теперь веди к центру. И надо оставить дверь.

– Зачем?

– На случай необходимости открыться.

Ну зашибись теперь. А я только расслабилась.

– Зачем кому-то открывать свои мысли?

– Ну, например, ковену магов. В случае подозрений тебя или кого-то другого в преступлении. Тут же не только мысли, но и память.

– Понятно. – между лопаток появился холодок. В голове, тем временем, становилось всё жарче. Расчёты, вынесенные в трёхмерное измерение, сложными узорами легли на подсознание. Влад терпеливо объяснял мне каждый шаг. Постепенно график стал напоминать рисунок какого-то танца.

– Теперь представь его полностью. Отдайся рисунку, как потоку воды, и не забудь замкнуть вон те двенадцать линий. – сказал Влад и исчез из моего внутреннего пространства.

Я мысленно дорисовала недостающие, по моему мнению, линии, замкнула в сложный узел двенадцать концов-уровней и вывалилась в реальность. Сердце барабанило так, будто я пробежала несколько километров в ускоренном темпе. По вискам стекал пот.

– Теперь ты не сможешь читать мои мысли?

– Нет.

Ффух. Можно думать спокойно. Честно сказать, перспектива быть открытой книгой для чужой женщины меня не вдохновляла. Она меня пугала даже больше, чем злил факт чтения меня Владом. Сложно жить в их, то есть нашем, мире. Никак не привыкну, к тому, что этот мир является моим родным.

– Нам далеко ещё?

– Нет.

– У этого места есть название?

– Да. Деревня “Столбы”.

– Забавное название.

– История у этого названия тоже забавная. Спросишь у Хелен.

Влад снова замолчал и погрузился в раздумья, но уже через пол часа мы свернули с дороги в лес и вышли к двухэтажному домику, который так гармонично вписывался в пейзаж, что я даже не сразу его заметила. А вот женщину, стоящую в воротах, не заметить было невозможно. Внешне она была абсолютно обычной женщиной неопределённого возраста. Ей можно было дать и двадцать пять и сорок пять лет.

– Кого ты привёз, Влад? -женщина продолжила стоять перед нами, перекрывая вход во двор.

– Здравствуй, Хелена. – Влад спешился, помог слезть мне и остановился перед женщиной.

– Добрый день. – решила проявить вежливость я.

Хелена смерила меня изучающим взглядом и снова повернулась к Владу.

– Зачем ты привёз её сюда?

– Возьми её к себе в ученицы.

Женщина нахмурилась.

– Заходите. Поговорим после того, как вы помоетесь. От вас воняет, как от бродяг.

Ну наконец-то мечта моих последних дней исполнится, и я смогу помыться! Оооо. Счастье есть! А если она сейчас нас ещё и покормит, то я буду готова учиться у неё чему угодно. – С такими мыслями я вошла в этот дом чудес.

Дом чудес, кстати, оказался большим и уютным. Хозяйка выделила нам комнаты на втором этаже, отправила нас, естественно по очереди, в баню, а после накормила настолько вкуснейшим обедом, что я чуть не расплакалась от счастья. После всех этих процедур я поняла, что если сейчас не лягу, то усну прямо за столом и удалилась. Почему-то мне кажется, что эти двое только того и ждали.

Утро разбудило меня солнечным лучиком, гуляющим по переносице, и принесло ощущение счастья и голода. Такое себе сочетание, если честно. Кушать хотелось безумно сильно, поэтому я встала и пошла на поиски еды. Сомневаюсь, что у них есть холодильник в привычном нам виде, но аналог точно должен быть. По крайней мере, на водопровод, канализацию и электричество магические аналоги у них есть. Предпоследняя ступенька протяжно застонала подо мной.

Хелена что-то нарезала на кухонном столе, а её собранные в длинную косу волосы неторопливо перемещались по спине, словно змея после успешной охоты. Она не оборачивалась, но я всеми своими органами почувствовала её неприязнь.

– Вы тоже пострадали из-за моих родителей? – я решила прояснить этот вопрос сразу.

Стук ножа о доску прекратился, воздух в комнате стал ощутимо холоднее. Хелена медленно повернулась. Её бледно-зелёные глаза источали такой холод, что белизна лица показалась мне логичным дополнением к образу снежной дамы.

– Не твоё дело. – она проговорила это очень тихо, а потом резкими шагами приблизилась ко мне. Её ладонь легла на мою шею.

– Я бы задушила тебя прямо сейчас. Чтобы исключить даже гипотетическое сходство с родителями. Чтобы ты никогда не приблизилась к власти.

– Так в чём проблема? – нет, я не смелая, но в этот момент на меня снова накатило раздражение.

– За мной есть долг перед Владом. И теперь я отдаю его. Но он совершает ошибку, которая может стоить нам всем очень дорого. – она сжала пальцы на моей шее, потом резко отпустила их.

– Я убью тебя, если увижу хотя бы намёк на сходство с родителями. – после этих слов Хелена вернулась к своему занятию. Я решила не испытывать терпение волшебницы и вышла на улицу. Как ни странно, но угроза меня не сильно расстроила. Интересно, а когда мы есть будем?

– Эй, ты! Куда ушла? – донёсся окрик из дома. – Думаешь я тебя тут обслуживать буду? Тесто вымешай мне на творожники.

Ну тесто так тесто. Уже не скучно и поближе к еде. – Подумала я. Кстати, творожники тут делают интересно. К творогу вместо сахара, добавляют мёд и выпекают в печи на толстом глиняном листе, потом достают и сразу на горячие льют сметану. Вкуснотища!

После мы помыли посуду в четыре руки и убрав всё со стола вышли на улицу. Интересно, почему мы мыли посуду руками, если у неё есть посудомойка? Я её утром видела. Хелена хмуро посмотрела на гипнотизирующего забор Влада, и раздражённо дёрнула плечами. Тут же я почувствовала её твёрдые пальцы на своём предплечье и потащилась с их владелицей за сарай. Там обнаружился внушительных размеров огород и тут же состоялся наш первый урок. Я потом поняла, что это был урок. Тогда я решила, что Хелена просто вредность свою показывает.

–Послушай, девочка, если хочешь, чтобы я действительно хорошо тебя обучила, ты должна следовать правилам. Во-первых, не ври мне. Если я спрашиваю, значит ответ для меня важен. Поймаю на лжи – выучишь основу и уйдёшь. Во вторых, ты должна меня слушаться.

В этот момент я почувствовала укол в области лба. Ощущение было такое, будто кто-то загоняет в его центр раскалённый гвоздь. Не сразу, но всё-таки я поняла, что Хелена пробивает себе дорогу в мой мозг. Попытки сосредоточиться ничего не дали, но сдаться, позволить этой женщине беспрепятственно смотреть мои мысли и воспоминания? Ну нет. Не зря же Влад помог мне поставить защиту сам, а не дождался приезда сюда. Значит не хотел, чтобы она что-то знала. И я даже догадываюсь что. И вот, когда гвоздь уже почти прошёл насквозь, я разозлилась. Значит она хочет доступ к моей памяти? Пусть получит! – и я начала вспоминать школьные уроки обществознания и истории. Пусть смотрит, мне не жалко. Судя по раздражённому лицу Хелены, уловка сработала.

Не знаю, как описать переживаемые мной в этот момент ощущения, но попробую, чтобы было понятнее. Я одновременно стояла между сараем и грядкой с морковкой, наблюдая за своей учительницей и, в то же время, была мыслями в воспоминаниях, ощущая присутствие в них чего-то чужеродного. Как будто в миске с горохом затерялась фасолина. Инстиктивно, мне хотелось эту фасолину убрать, но она всё время выскальзывала из пальцев. Как потом объяснила Хелена – я интуитивно сделала единственно правильный в той ситуации шаг – спрятала то, что не хотела показывать под кучей хлама, но на самом видном месте.

Закончилась практика быстро, но у меня тряслись поджилки и струился пот между лопаток. Хелена пожала плечами и ушла, оставив меня наедине с огородом и тяпкой, которая оказалась у меня в руке. Какой тонкий намёк.

В детстве мне нравилось помогать бабушке в огороде. Освобождать помидоры от бандитов – сорняков, рыхлить землю, давать воздух корням, поливать, пускать фонтаны из брызг и пугать домашних. Стас тоже помогал нам, когда приходил в гости и оставался надолго. Однажды, в начале августа, мы решили, что если поменять местами цветы в клумбе, то будет красиво. Два часа мы копали, перелопатили всю клумбу, затоптали треть цветов и, довольные собой, ушли купаться. Бабушка вернулась от подруги и слегла с давлением. Весь следующий день она реанимировала погибшие во время наших реформ цветы.

Привычная работа разбудила дремавшие в глубине сознания воспоминания. Я поняла, что скучаю. По родным, по Стасу и даже по Ольге. Хотя с ней мы практически не общались, сейчас мне хотелось поговорить. Интересно, как они? Ищут меня или решили, что я сбежала с Владом? Бригг говорил, что время в том мире идёт медленнее, чем в этом, значит там прошло всего несколько дней. Наверное, они волнуются. Если бы я могла успокоить, сообщить, что я живая, что со мной всё хорошо. По крайней мере, относительно того, что могло бы быть.

9. Елия.

– Больше не могу – прохрипела я, лёжа лицом в траве.

– Ты должна научиться защищаться. Лёжа этого не сделаешь. – Влад стоял надо мной с настолько меланхоличной миной, что было понятно – он в бешенстве.

– Ты хочешь, чтобы я за трон врукопашную дралась?

Влад поморщился, развернулся и пошёл к дому Хелен.

Это длилось уже две недели подряд. Каждое утро он вытаскивал меня на голодный желудок в лес и заставлял прыгать, бегать, отжиматься и драться с ним. Проще дуб голыми руками свалить, чем его ударить! И каждый раз тренировка заканчивалась тем, что он в бешенстве уходил, а я плелась за ним, чувствуя себя как побитая собачонка. Принцесса, тоже мне. Я даже не знала на кого злилась сильнее. Помимо того, что от тренировок на голодный желудок меня тошнило и кружилась голова, ещё и начинал болеть живот. Сегодня особенно сильно. У меня ничего не получалось. От прыжков по вискам потекло, внутренности стала бить крупная дрожь. Живот свело так сильно, что меня скрючило и я застыла в этом положении не в силах ни крикнуть, ни выпрямиться.

– Чёртова магия! – прохрипела я и сплюнула кровавую слюну – прокусила язык. Живот рвануло и тьма приняла меня в исцеляющие объятия.

Очнулась я в своей комнате, с солнечным лучом, засвечивающим в глаза. Всё как я люблю. Даже снизу доносился запах блинов. Сказочное пробуждение. Было бы, если бы не головокружение, накрывшее меня сразу после смены положения на вертикальное. Поборов первый приступ, я оделась и спустилась вниз. Хелена бросила на меня ледяной взгляд и подкинула очередной блинчик над сковородкой. Никогда так не умела. Влад стучал топором на заднем дворе. Такое ощущение, что он решил запастись дровами на ближайшие три года – подумала я. Ну серьёзно, он уже неделю только и делал, что топором стучал. Дровник, который он расширил в первую неделю нашего здесь пребывания, уже давно заполнился до самой крыши. Теперь рядом с ним поднималась ещё одна стенка. Главное – зачем? Здесь не было особой необходимости в дровах. Дом отапливался какой-то серой субстанцией, плита работала на ней же. Разве что для бани? Нет, я понимала, что мы жили в стилизованной под средневековье деревне, но не настолько же. Я даже оборачиваться на него не стала. Вдохнула по утреннему прохладный воздух и вернулась в дом. Сил у меня не было, поэтому предлагать свою помощь хозяйке я не стала. Она так и так ко мне не очень хорошо относилась. Я вошла в дом, уселась за стол и облокотилась на него. Хелена тут же отставила сковородку на деревянную дощечку и уселась напротив меня.

– Ты знала о беременности?

– Чьей? – я сначала ответила, потом задумалась. Вот так вопрос! Или это очередное испытание?

Я посмотрела на выражение её лица, и поняла, что спрашивает она серьёзно.

– То есть ты не догадывалась? – она смотрела на меня пристально, как кот на птицу, клюющую зерно.

Вот теперь мысли в моей голове завертелись, выстроили в ряд воспоминания. Здесь мы уже вторую неделю, восемь дней мы ехали сюда, две недели в замке и 5 дней добирались до замка с похитителями. Ежемесячные неотложные девичьи дела у меня закончились за несколько дней до дня рождения итого мы имеем семь недель или около того.

– Стоп! То есть тошнило меня не от магии? – я даже сама не поняла, как спросила это вслух.

Хелена смотрела на меня всё так же неприязненно, но злости в глазах поубавилось.

– Кто отец? – её тон был предельно ясен, уйти от ответа она мне не позволила бы. Но отвечать на этот вопрос я не собиралась. В голове крутилась только одна мысль – а Влад понял?

– Разве это имеет значение? – сказала вслух.

– Разумеется. Ты принцесса и не можешь беременнеть от кого ни попадя!

– Но беременности уже нет. -я пожала плечами и попыталась придать лицу спокойное выражение.

– Я сама решу имеет это значение или нет! – ответ Хелена прошипела и от этого шипения у меня волосы на голове зашевелились. – От тебя будет зависеть жизнь сотен людей. Ты не можешь просто лечь под кого попало! Кто он?

Мне пришлось применить все свои силы, чтобы не сорваться и, что более страшно, не разреветься. Нет уж! Этого она от меня не добьётся. Глубокий вдох и медленный выдох. – так я успокаивалась всегда.

– Я не отвечу на этот вопрос, Хелена. Даже не проси. Могу сказать тебе одно – это произошло, когда я была в своём.. то есть в том мире и о своём происхождении не имела понятия. – с этими словами я откинулась на спинку стула и прикрыла глаза. Внутри наступило какое-то странное опустошение. Даже думать не хотелось ни о чём.

Хозяйка дома поднялась и молча вышла из дома. Влада она тоже пытала? Ох уж эти волшебники.

Вернулись Хелена с Владом вместе. Дожидаться я их не стала – ушла в свою комнату. Меньше всего мне хотелось с кем-то разговаривать. А делать вид, что со мной всё хорошо не смогла бы.

После обеда Хелена ушла в деревню, а Влад пришёл ко мне и молча уселся в кресло возле стола. Я решила, что начинать разговор не буду. Не до того сейчас.

– Чей это был ребёнок?

– Угадай с одного раза.

– Ты уверена?

Вот это поворот. Влад смотрел на меня спокойно. Со стороны можно было подумать, что он спрашивал о вчерашнем завтраке.

– Ты издеваешься? – возмущение взвилось во мне, как пламя, в которое плеснули бензином. – Как ты смеешь спрашивать об этом! Ты даже мысли мои видел постоянно! – я оторопела. – Уйди отсюда!

– Нет.

– УЙДИ! – рявкнула я и показалось, что с этим словом вышел весь воздух из тела. В глазах потемнело, а в ушах появился гул. Влад вылетел из комнаты, дверь за ним захлопнулась с такой силой, что над наличником побежали трещины. Я легла на кровать и сразу же уснула.

Ранним утром я проснулась от птичьего визга за окном. Две вороны устроили битву на клумбе Хелены. Через несколько минут из дома выскочила хозяйка, вооружённая полотенцем и драка прекратилась. Хелена обернулась и посмотрела на меня. Делать нечего, пришлось вылезти из комнаты и спуститься к ней. Влад смотрел на меня странно. Если бы я могла в тот момент абстрагироваться от злости на него, то поняла бы, что в его взгляде преобладало уважение. Спустя несколько дней Хелена объяснила, что я вышвырнула его из комнаты при помощи магии. При учёте того, что даже она этого сделать не смогла бы – это вызвало у него уважение. Но нельзя забывать о том, что я была зла, а он не ожидал от меня направленного выхода силы. С Владом я больше не разговаривала. Не могла. Каждый раз, когда мы оказывались рядом друг с другом, во мне поднималась злоба.

Через три дня наши с Владом тренировки возобновились. Он подходил ко мне со спокойно-отстранённым лицом и кивал в сторону леса. Я молча шла за ним. Во время занятий он произносил только необходимый для понимания происходящего минимум. Через два дня мне впервые удалось его ударить. Я так и не смогла понять, что послужило для этого лучшим стимулом – хорошее самочувствие или желание подбить моему учителю глаз. Научиться уходить из захвата давалось сложнее. Не смотря на злость, мне было приятно находиться в иллюзии объятий. Но потом я вспоминала, что здесь наши отношения не ведут ни к чему хорошему, а Влад даже не соизволил обговорить со мной эту ситуацию, злоба снова захлёстывала меня и я вырывалась. Отчаянно и не жалея противника. Честно сказать, меня пугала сила моего гнева. Я не привыкла так сильно и долго на кого-то злиться. Но, очевидно, это давало положительный эффект в обучении. Через неделю мне удавалось уйти практически из любого захвата. Видимо, сказалось танцевальное прошлое.

Хелена продолжала излучать неприязнь. Сначала меня это огорчало. А потом я постаралась убедить себя, что мне всё равно. В конце концов – это её проблемы. Так я решила для себя, и успокоилась. Уроки магии пока ограничивались языком. На протяжении нескольких дней мы вместе разбирали русский и Амрэйтский в моей голове, потом принялись учить язык Ва. Тот, на котором говорят только волшебники. Не смотря на мою нелюбовь к иностранному в школе, эти занятия нравились. Язык Ва странный. Он увлекал, он манил. Он объёмный. Особенно меня удивляло, что при записи он меняется. Буквы начинали двигаться, перетекали в другие фигуры и прочесть их мог только тот, для кого они предназначены, или тот, кто сильнее.

В середине лета Влад объявил, что уезжает. Во время ужина он заговорил о том, что однажды ищейки придут сюда. Не могу сказать, что это решение было для меня неожиданным. Во-первых, ищут нас двоих. Во-вторых, Влад личность в этом мире известная. Его могут узнать, меня – нет. Кроме короля, его сына и придворной волшебницы меня видели только те трое, что привезли к королю. Значит искать меня одну сложнее. Влад сказал, что уловка с лошадьми дала нам время, но сильный маг сможет отследить переход через границу, а значит, ищейки уже знают, что мы где-то здесь.

Для меня придумали легенду. Теперь я сирота, которая с детства жила в приёмной семье. Но мои покровители трагически погибли во время бунта в Кёрсте. Я слонялась по городу, где меня заметил маг. Он сразу же понял, что я волшебница, и привёз к своей подруге Хелен. Волшебники рождаются не так часто, но и не настолько редко, чтобы кто-то заинтересовался мной. Конечно, инициация обычно проходит в детстве, но приёмные родители могли и не знать о моём даре, как и я сама. Ну а неспособность вспомнить детали можно списать на глубокое моральное потрясение.

На рассвете Влад ушёл. Лошади остались у Хелен, а Влад уехал с деревенским кузнецом, который отправлялся в Киар (город в королевстве Гвинд), чтобы отвезти крупный заказ. Меня всё ещё удивляла смесь техники и средневековья в этом мире. Я никак не могла отделаться от мысли, что всё вокруг является декорацией. Искусно выполненной, огромной декорацией с примесью магии. Ночью я ложилась в кровать и долго смотрела на пламя свечи, думала – реально ли происходящее. Вдруг, я сейчас лежу в больнице с кучей капельниц и смотрю стеклянными глазами в потолок? В эти моменты мне становилось жутко, по спине пробегал рой холодных букашек. Нет. Пусть это будет реальностью. Странной реальностью в которой миры пересекаются друг с другом, разделённые полосами отчуждения. Попасть из мира в мир сложно. Даже не каждый маг умеет прокладывать дорогу через междумирье. Переходить правильно умеют единицы. Хелен говорила, что в междумирье бродят сотни неудачливых магов, которые смогли войти, но не нашли дороги обратно.

– Ель, ты торопишься. – говорила Хельга, когда я пыталась поднять ложку магией.

– Я не могу даже ложку удержать. – настроение упало ниже плинтуса. В первые дни я разбирала основы и думала, что обучение будет проходить легко и быстро, но возраст сыграл со мной злую шутку. В свои двадцать лет я уже сформировала знания о себе и свих границах. Владение магией никак не вписывалось в моё понимание себя. Хельга постепенно ломала старые установки, и давала направление для возведения новых.

– Попробуй ещё раз. Представь, что ты во сне.

– Во сне? – я повернулась к Хельге. – Как это?

Моя наставница вздохнула и отложила вышивку за которой сидела уже второй вечер.

– Сядь, девочка.

Я поморщилась, но села. Не люблю, когда меня называют так по детски.

– Тебе снятся сны? – Хельга смотрела на меня, но кажется, что мысли её летали в далёком поднебесье.

– Да.

– Ты запоминаешь их?

– Не все, но многие помню. А что?

– Что во сне тебя удивляет?

– Что меня удивляет? – я повторила вопрос и спохватилась. А что меня удивляет во сне? Во сне возможно всё – это же сон. Там я могу летать, общаться с животными, поднимать море силой мысли. Но это меня не удивляет. Ведь это сон.

– Ничего, Хелен. Во сне возможно всё.

– Да, детка. С магией возможно всё. Почти. Но всё имеет свою цену. Если ты удивишься во сне, то осознаешь его. Я хочу, чтобы ты научилась этому.

– Зачем?

– Ты боишься принимать себя здесь, Елия. Твоя магия слаба. Но, не потому что плохо стараешься. Ты боишься.

– Чего, Хелен? Чего мне бояться?

– Себя, меня, самой магии. Страх – это вся ты. Я чувствую его в твоих движениях. Я вижу его в твоих глазах. Ты боишься.

Мне стало неприятно и горько. Не люблю, когда кто-то видит меня лучше, чем я сама.

– Да, Хелен. Я боюсь.

Хелена закрыла глаза.

– Сегодня попробуем раскрыть тебя по новому.

– Как?

– Во сне.

– Это возможно?

– Конечно. Так тебе будет легче поверить в реальность своих сил.

– А в реальность происходящего?

Хелена открыла глаза и посмотрела на меня обжигающе пристальным взглядом. В приглушённом свете ламп тени на её лице резко обозначились. Сейчас она напоминала хищную птицу.

– Почему во всех волшебниках чувствуется хищная сущность? – задала я вопрос, который мучил меня уже несколько недель.

– Потому что мы и есть хищники. Мы берём силу не только из природных жил, но и из живых существ. Поэтому волшебники не заключают брак с людьми. Мы выпиваем людей, которые находятся слишком близко.

Я почувствовала, как кровь отлила от лица. Хелен встала и ушла на кухню.

– Иди в спальню, принцесса. Книга на столе.

Я поднялась в свою комнату, взяла книгу, но так и не смогла её открыть. Если волшебники выпивают людей, с которыми живут, то я могла неосознанно убить своих родных. Выпить их силы. Ведь могла же?

10. Елия.

Зима в лесу – это отдельный вид прекрасного. Я брела по глубокому снегу, в опустевшем и тихом лесу. Мне всегда нравился именно зимний лес. Только тут можно услышать такую оглушающую тишину, в которой даже мысли начинают течь медленно. В лес я ушла на рассвете. Привычно погрузилась во внутреннее пространство, стала перебирать потоки магии, переплетать их между собой. Незаметно погрузилась в воспоминания.

Со стороны дороги послышался стон. Я пошла туда по инерции, не особо задумываясь о том что я там увижу и что буду делать, если встречу кого-то. Хорошо бы это был не человек. Очень не хотелось застать кого-то из деревенских за каким-нибудь занятием, которое не предполагает свидетелей. Я, конечно понимаю, что это зима, но всё же. Стон повторился и сомнения отступили. Я почувствовала в нём страх и боль. Шаг ускорился сам собой. Последние метры до дороги я уже бежала, насколько это было возможно в снегу. Хорошо, что я одела снегоступы.

Первое, что я увидела – это искорёженную машину. Маленький каяр, предназначенный для одиночных путешествий, валялся на дороге, как сломанная игрушка. Стон стал громче. Мужчина лежал в снегу с другой стороны дороги. Его, видимо, выбросило из машины во время аварии. Интересно, что же тут произошло? Форма одежды не оставила сомнений – передо мной ищейка короля Амрэйта. Вряд ли кто-то напал на королевского служащего так близко от деревни. Судя по состоянию, мужчину стоило срочно отвезти к Хелен. Разум подсказывал бежать отсюда, но всё моё нутро воспротивилось этому. Появилось ощущение, что я сама шагаю в западню, но оставить его умирать я не смогла. Каяр ищейки был покорёжен и лежал на боку, да и управлять я им не умела.

Как дотащить его до целительницы? Я достала короткий топорик и пошла к молодому сосняку. Чтобы срубить молодое деревце пришлось потрудиться. Я вспотела и теперь одежда противно липла к спине. Мужчина смотрел на меня остекленевшими глазами и, похоже, не понимал что происходит. Я поковыряла в обломках машины, нашла там рюкзак. К счастью к нему была привязана верёвка. Повезло – не пришлось рвать одежду. Я подтащила срубленную сосенку к мужчине и перевернула его на сосну. Потом привязала к срубленному дереву и связала концы верёвки в узел, как для санок. Перекинув её через плечи и за головой, пошла. Ноги проскальзывали по наледи, приходилось делать несколько шагов, чтобы сдвинуться хотя бы на пол метра. Кожаная куртка на меху смягчала давление верёвки, но плечи уставали. Быстро стало понятно, что срезать путь по снегу, на что я надеялась в начале, не получится. Если по заснеженной и скользкой дороге у меня ещё кое-как получалось тащить ёлку с человеком, то в снегу я бы однозначно застряла. Подумала – не сбегать ли в деревню за людьми, но мороз пробирал сквозь намокшую от пота одежду. Значит времени на беготню нет, придётся тащить на себе – подумала я и остановилась. Ну конечно! Волшебница, которая тащит на себе волоком ёлку с мужчиной – что может быть глупее? Я зачерпнула снег и размазала его по лицу. Стало легче.

Можно было бы поднять его в воздух и заставить плыть по нему, но я ещё не научилась стабилизировать магию, значит есть вероятность того, что уроню, да и замучаюсь не меньше, чем сейчас. Если не больше. Но ведь можно сделать проще. В магическом смысле. В физическом мне, конечно всё равно придётся тащить его на себе, но это уже будет намного легче.

Я накидала снега на дорогу и затащила на него ёлку. Сконцентрировалась и, совсем легонько, сместила вектор агрегатного состояния. Снег превратился в ледяную корку, которая прочно налипла на ёлку. Импровизированные ледянки заскользили легко, как по маслу. Теперь можно затащить его в снег и создать горизонтальную воронку из снега. Придётся постоянно поддерживать её движение, но это не сложно. Через пол часа я уже заходила во двор. За мной ехал мужчина, на ёлке, под которой крутился снежный вал. Хелена вышла из дома и остановилась с растерянным выражением лица. Лишь через минуту ей удалось оторвать взгляд от сооружённого мной агрегата и перевести его на мужчину. Она тут же хлопнула в ладоши. Мужчина поднялся в воздух, а дверь в дом открылась.

– Чайник поставь! – крикнула она и скрылась в доме.

Я вошла вслед за ней и включила большой чайник. Хелен всегда держит его полным, как раз для таких случаев. Она целительница при деревне. Когда я стала чуть-чуть лучше разбираться в местных тонкостях социального слоя, (это входило в программу моего обучения) то поняла, что Хелена от кого-то прячется. То, что она дворянка – не вызывало сомнений. То, что она маг высшей категории – тоже. При таком раскладе сам собой напросился вопрос – почему сильная волшебница из дворянского рода работает обычной целительнице в отдалённой деревне?

Я занесла в кабинет чайник. Мужчина уже лежал на столе. Яркий зимний свет проникал в помещение через два огромных окна. Перед окнами на низких полках лежали инструменты, маленькие мисочки и чистые полотенца. Вдоль одной стены стояла кушетка, а вдоль другой шкафы с препаратами. Стол для тяжёлых больных стоял посередине. Когда я зашла Хелена аккуратно срезала с больного одежду. Вся левая сторона его тела напоминала огромную ссадину. Если судить по тому, что он лежал на придорожном сугробе вместе с дверью машины, то причины подобной травмы становились понятными. Рёбра и левая ключица были сломаны. Нога под вопросом. Трещина в предплечье. Это всё я почувствовала, едва вошла в комнату. Нет, нога, похоже цела. Удар пришёлся на корпус. Хелена уже вовсю орудовала с энергетическим полем, затыкая прорывы. Я встала возле стола и, как завороженная, погрузилась в энергетический мир. Впервые я видела, как Хелена применяет магию по настоящему. Она делала это деликатно, точно рассчитывая силы. Все её движения были чётко выверенными и красивыми, как танец.

– Видишь пульсацию под четвёртой аркой? – целительница посмотрела на меня.

– Да.

– Что ты чувствуешь?

– Лёгкие горят. Похоже, рёбра сдавили их слишком сильно.

– Молодец, девочка. Сними его боль.

– Как?

– Пульсация. Охлади её.

Я застыла в нерешительном ступоре. Охладить? В энергетическом мире? Я потянулась к пульсирующей жилке. Она выглядела как воспалённый нерв – распухшая, красная нить. Я задумалась. Как её охладить? Может пойти самым простым путём? Я представила прохладу зимнего воздуха, почувствовала её на своих руках, напиталась ей, а потом направила. Сначала медленно, постепенно приближая свою энергию к бьющейся жиле. Охлаждая её усилием своей воли. Мне показалось, что прошло пол часа, когда пульсация утихла, а опухоль боли начала спадать. Если бы я находилась здесь в физическом теле, то сейчас бы покрылась испариной.

– Хорошо, девочка. Теперь сними воспаление с ключицы. Точно так же.

Я потянулась к другому пульсирующему сгустку. Тут получилось быстрее и легче.

Дыхание пациента выровнялось. Хелена продолжала что-то делать с ним, а мне оставалось только молча наблюдать за ней. Это было красиво. Затем Хелен перенесла мужчину в гостевую комнату и укрыла лёгким одеялом.

– Он ищейка Марка. – сообщила Хелен, когда мы через час после завершения лечения сидели перед камином с горячим чаем.

– Я знаю.

– И ты привела его сюда? – Хелена посмотрела на меня не то с осуждением, не то с презрением.

– Да. – я откинулась на спинку кресла. – В первую очередь – он человек, попавший в беду.

– А во вторую?

– Если бы он там умер, уже через неделю здесь было бы не протолкнуться от ищеек Марка. Проще помочь одному, чем убеждать нескольких.

– Ты права. – Хелена отвернулась к огню. – Ты помнишь легенду?

– Конечно.

– Хорошо, Елия.

Следующие несколько дней стали тяжёлыми. Мужчина почти не приходил в себя, у него поднимался жар и он метался во сне. Это сводило меня с ума. Хотелось куда-нибудь сбежать, но приходилось выносить за ним утку, прикладывать на лоб влажные полотенца и контролировать биоритмы.

На шестой день пациент очнулся. Я, как обычно, пришла к нему в комнату с книгой и замерла на пороге. Он молча смотрел на меня несколько минут. Когда я, наконец, осознала, что его взгляд стал осмысленным, то пошла за Хелен.

Через несколько дней после пробуждения, Берен уже начал вставать. Это сложно давалось ему, но в нём чувствовался воинский дух.

– Ты давно живёшь здесь, чаровница? – спросил он меня во время утреннего самостоятельного занятия.

– Несколько месяцев, господин. – я не отрывалась от книги.

– Несколько месяцев, значит.. – мужчина задумался. – Нравится тебе здесь?

Я подняла на него глаза.

– Да, господин. Здесь неплохо.

В комнату вошла Хелена. Она несла в руках маленький таз с отваром ламбеля, рассасывающего синяки и отёки.

– Можешь идти, девочка. – сказала она и спустила одеяло с груди мужчины. Я встала, коротко поклонилась и молча вышла, зажав книгу под мышкой.

– Сколько тебе лет? – спросил Берен на следующее утро.

– Двадцать, господин. – между лопаток пробежал холодок.

– Почему ты изучаешь ворожбу так поздно?

Этого вопроса я ждала. Было бы странно, если бы ищейка короля не сопоставил факты.

– Меня удочерили в детстве. В приёмной семье не знали о моей сущности.

– После чего тебя удочерили?

– Разумеется, после смерти родителей, господин. – я опустила глаза.

– Ты помнишь их?

– Да, господин. Мне было шесть лет, господин.

Берен задумался, а я погрузилась в чтение. Он полулежал на кровати, опираясь на подушки, а я сидела за столом перед окном и читала теорию миров. Книга была написана на языке Ва, поэтому я не опасалась, что ищейка сможет что-то прочитать. Признаться, в первые дни пребывания в доме ищейки, меня подмывало залезть в его разум. Но когда я решилась – меня ждал провал. Король, конечно, позаботился о разуме своих ищеек. Он был закрыт. Я смогла прочитать лишь его ауру. Впрочем, её я вижу почти постоянно. Прятать ауру умеют лишь волшебники, и то не все. Я пока не умею. Для этого надо уметь контролировать себя и свои чувства полностью. Не оставляя даже малюсенькой лазейки.

С Береном я держала себя подчёркнуто вежливо, стараясь создать впечатление человека, выросшего в услужении. Иногда мне казалось, что уловка сработала, но временами он так подозрительно следил за мной, что я начинала сомневаться.

В этих тревожных хлопотах я не заметила, как зима пошла на убыль, уступила весне. А с весной пришла и практическая магия. Вернее, обучение стало преимущественно практическим. Я стала ходить с Хелен к больным, училась диагностировать и лечить. Не могу сказать, что я видела в этом своё призвание, но мне нравилось. Занятие оказалось на редкость интересным. Ещё мне нравилось наблюдать за местными. За их жизнью, бытом, взаимоотношениями. Я постоянно ловила себя на том, что искала сходства и различия между людьми разных миров. Наверное, это было глупо, но хотелось верить, что нет. К середине весны я познакомилась почти со всеми жителями Столбов. Меня стали звать на местные вечеринки и посиделки. Постепенно я влилась в жизнь деревни и перестала чувствовать себя отрезанным ломтём. Появилось ощущение, что я своя. Только тогда я по настоящему поняла насколько это важно для каждого человека – иметь людей, среди которых он будет чувствовать себя своим.

Хелен поначалу ворчала и осаживала меня. Напоминала о том кто я и зачем здесь нахожусь. Она зря старалась. Я и так помнила об этом всегда. И из-за этого ценила те мгновения, с такой отчаянной силой. Каждую минуту я понимала, что это не навсегда, что однажды я уеду и больше никогда не вернусь сюда, что я даже не смогу поддерживать связь ни с кем из этих людей. От этого становилось горько.

Берен восстанавливался быстро. Он перестал строить подозрительную мину и стал ненавязчиво спрашивать меня о прошлом и планах на будущее. Мы много времени проводили вместе – то чистили лошадей и убирались в конюшне, то мели двор, таскали дрова в баню. Берен во всём помогал мне и постоянно находился рядом.

– Хелен, ты плохо её воспитываешь. – говорил он моей наставнице каждый раз, когда я уходила гулять.

– Пусть девочка гуляет. – отвечала ему Хелен. – Пока может.

…

– Ты неправильно двигаешь корпусом. – Берен вышел на задний двор, когда я повторяла движения, показанные когда-то Владом. – Здесь ты двигаешь только руками, а надо идти всем корпусом. Кто тебя научил этим движениям?

– Волшебник, который привёл сюда. – я остановилась. А что?

– Зачем волшебнице драться?

Я пожала плечами.

– Чтобы уметь. Я так чувствую себя уверенней.

Берен достал из поясной сумки маленькие ножи и начал метать их в бревно.

– Хочешь научу?

– Давай.

– Возьми его. Вот так. Теперь отведи руку назад. – он взял мою руку в свою. -теперь бросай, но не рукой, а всем корпусом. Рука – продолжение тела. Вот так.

Нож пролетел в полуметре от бревна и ударился об стену сарая.

– Попробуй ещё.

Я взяла второй нож. Потом третий. Всего их было пять и они пролетели мимо цели, даже не намекнув на приближение к ней. Через несколько десятков попыток мне удалось воткнуть нож в бревно. Я так удивилась, что даже не сразу поверила. Берен похлопал в ладоши.

– Одно попадание – не показатель. Давай ещё.

Надо ли говорить о том, что больше я в тот день ни разу не воткнула нож?

Вечером, когда я уже легла в кровать с книгой, вошла Хелен. Она села на стул и молча посмотрела в окно.

– Что такое, Хелен?

– Он может догадаться.

Я села.

– Может. Но не догадается.

– Почему? – наставница повернулась ко мне.

– Он ищет не меня.

– То есть?

– Он ищет принцессу. Заносчивую, сильную и жестокую. А не меня. Эту же ошибку совершали все, кто искал до него.

– Кроме Влада.

– Кроме Влада.. – я задумалась. Где он сейчас? Что делает? С кем он там? Я злилась на него, когда он был здесь. Ещё больше я злилась, когда он уехал. Но теперь, спустя несколько месяцев после его ухода, я поняла, что соскучилась. Я хотела знать, что с ним всё в порядке, что он вспоминал меня. Мне необходимо было знать, что он всё ещё любил меня. Каждый день я тренировалась, но делала это, в первую очередь, чтобы вспоминать каждый его взгляд, одобрение или, наоборот, злость от моих неудач.

Прошёл практически год после отъезда Влада, но я продолжала любить его. Я погружалась с головой в изучение магии, в отработку навыков, но всё это я делала лишь для того, чтобы не растворяться в тоске.

Когда я вышла из состояния задумчивости, обнаружила, что ХЕлена внимательно наблюдает за моим лицом. Стало неловко. Я посмотрела ей в глаза и мне показалось, что в глазах наставницы появилась печаль. Она дотронулась до моей руки и молча вышла.

Берен продолжал учить меня метать ножи. Это занятие увлекло нас обоих. Когда я начала попадать в неподвижную цель, Берен стал то заставлять меня бегать по двору и метать ножи во время движения, то выкатывал бочку и просил метать ножи в неё.

– И всё-таки, кого ты боишься? – спросил он во время очередной тренировки.

– Почему ты спрашиваешь?

– Мне интересно. Ты магичка, живёшь в мирной деревне. Зачем тебе драться?

Я помолчала, подбирая слова.

– Ты когда-нибудь испытывал безысходность? – я посмотрела на него. – Когда жизнь рушится, тебя заваливает обломками, а ты не можешь ничего сделать? Со мной такое произошло дважды. Я не хочу третьего раза. Слишком поздно я узнала о магии в себе и не могу опираться на неё полностью. Мне становится спокойнее, когда я знаю, что могу что-то сделать. Пусть даже просто сбежать.

Берен отвернулся, пробежался пальцами по рукояткам ножей и спросил:

– В Кёрсте было страшно?

– Да. – я опустила глаза. – Берен.

– Что?

– Я боюсь, что однажды рядом никого не окажется. Никого, кто сможет мне помочь.

Берен вогнал ножи в столб: один за другим. Потом вытащил их из древесины и вложил в сумку.

– Ты волшебница, Елия. Не забывай об этом. Магия может больше, чем клинок.

Через два месяца я уже стабильно попадала ножами в любую цель. Мне так понравилось это занятие, что я стала метать ножи в любое свободное время. Берен сначала учил меня, потом стал ворчать на то, что у меня получается слишком хорошо, но, в конце концов, сдался и подарил мне свои ножи. Я так обрадовалась, что бросилась его обнимать. Хелена потом весь день проедала мне плешь.

– Ты забываешься, Елия! – прошипела мне Хелен, после.

– Ничуть, Хелен. Я просто обрадовалась.

– А он знает о том, что ты “просто обрадовалась”?

– Слушай, ну он же взрослый дяденька. Конечно, он всё понял.

– Вот именно, Елия, он взрослый мужчина, а ты взрослая девушка. – Хелена закатила глаза и ушла дом. Мне отчётливо послышалось, как она выдохнула что-то похожее на “наивная, как дитя”. Ну или мне показалось.

Со следующего дня времени на метания ножей у меня почти не оставалось. Хелена, во избежание недоразумений, нагрузила меня работой. Во первых, она начала обучать меня невербальному сотворению заклинаний. Если с вербальной магией я уже перешла на средний уровень, то с невербальной пришлось начинать с самого начала. Даже простейшая левитация вызывала головокружение.

– Ты слишком много сил тратишь. Зачем тебе три потока? Сосредоточься. – Хелена хмурилась.

Через три дня бесполезных мучений она решила зайти с другой стороны. Теперь каждое утро я занималась медитацией. Если сначала я не понимала смысла в этом, то со временем научилась очищать разум от мыслей и чувств. Мне даже понравилось. Дела с магией пошли значительно лучше. Мысли о Владе уже не мешали жить, а воспоминания о доме не вызывали такой тоски, как раньше.

…

Когда весна окончательно повернула к лету, Берен нашёл способ выбраться из деревни. Как и Влад, он договорился с кузнецом, чтобы выехать в Киар.

С приходом тепла в деревне стало намного больше работы для нас с Хелен. Началась пашня, скот стали выпускать на выпас. Жизнь запела, заиграла весёлыми песнями. На рассвете в поля выезжала техника – огромные машины с тарахтением проплывали по просёлочной дороге мимо нашего дома.

И снова мы собирали продукты в дорогу. Только теперь для Берена. Сушили мясо и хлеб, варили сыр. Берен то хмурился, то напевал себе под нос деревенские песенки. Странно было осознавать, что я привязалась к нему. Складывала еду в его сумку и думала о том, как тоскливо, наверное, будет нам с Хелен тут вдвоём. Без этих песенок, без шуток про плохое воспитание и вечерних рассказов о приключениях на службе ищейки короля Марка. Несколько раз он заговаривал о принцессе и, мне показалось, что он не питал к ней, то есть ко мне, особой неприязни. Он считал, что “девочка попала в политическую игру и было бы лучше, чтобы её никогда не нашли”. Я была с ним согласна, хоть и знала, что рано или поздно,, принцессе придётся выйти в свет. Политическая обстановка в Амрейте накалилась. Слухи о принцессе просочились в массы и дошли до глав соседних государств. Мой дядя – король соседней Рампии начал предъявлять претензии Марку, обвинил его в узурпации власти и стал угрожать началом военных действий. Теперь меня искали не только Амрэйтские ищейки, но и Рампийские. Нелепая надежда на то, что однажды обо мне все забудут, таяла, как восковая свеча.

В день отъезда Берена мне пришлось сопровождать его до дома кузнеца.

– Елия, а ты не хочешь уехать? – неожиданно спросил Берен.

– Я ещё учусь же. – я нервно рассмеялась. – Куда мне уезжать? И зачем?

– А тебе не хочется мир увидеть? – Берен посмотрел на меня серьёзно. Даже слишком. Невольно вспомнились подозрения Хелен.

– Может быть. Но не сейчас, Берен. Мне надо доучиться.

– Значит не поедешь со мной? – он хохотнул и зарылся рукой в волосах.

– Эй, а ты мне сбежать предлагаешь?

– Ну, как бы, да.

Я снова засмеялась, скрывая смущение.

– Нет, Берен. Прости.

– Ничего.

Почти всю оставшуюся дорогу мы шли молча. Я переваривала его слова, а он о чём-то думал. Не могу сказать, что я не догадывалась о происходящем, но не думала, что он решится на это предложение.

– А сколько ты ещё будешь учиться? – снова спросил он.

– Не знаю. Это же не чтение, тут нет ничего определённого. – я пожала плечами и улыбнулась. Иногда умение притворяться дурочкой оказывается полезным.

– Тогда я приеду, как-нибудь, и мы ещё пообщаемся на эту тему.

– Если это ещё будет иметь значение. – я хихикнула. Он посмотрел на меня укоризненно. Мы дошли до ворот кузнеца и остановились. Берен ковырнул пальцем деревянную калитку, посмотрел в сторону и, наконец, проговорил:

– Прощай, Елия. И спасибо тебе.

– Прощай, Берен. Я рада, что нашла тебя.

Он сжал меня в объятиях на несколько секунд и, не оглядываясь, зашёл в калитку, а я отправилась обратно. Можно было, конечно, заглянуть на рынок, но мне не хотелось. Настроение было не то. Я и грустила и радовалась одновременно. С одной стороны – я привыкла к Берену, с другой, меня стало напрягать его внимание и неизменно преследующее меня чувство вины. Хорошо, что он уехал. Мысли невольно вернулись к Владу. Как он там? Что делает? Когда он уезжал я тоже чувствовала облегчение. Я много думала о нём в эти месяцы. О том, что нам надо было поговорить о нас. Расставить точки и закончить отношения нормально. Но это сейчас я рассуждала так, а сердцем понимала, что не смогла бы ничего закончить и ничего умного сказать не смогла бы. Даже тогда, спустя почти год после его отъезда, не получив ни одной весточки, я продолжала любить его. Это была моя отрада и моя боль.

11. Елия.

Со дня отъезда Берена, моё обучение магии пошло по усиленной программе. Казалось, что Хелен решила избавить меня от любых мыслительных процессов, не связанных непосредственно с волшебством. Я была не против. У меня получалось. А может быть она и сама скучала по Берену? Кто знает?

Азы магического искусства давно остались позади, время шло, сменяя дожди снегом, а снег летним теплом. Волшебство вплелось в мою жизнь серой нитью, слилось с остальным узором так, что вычленить его в отдельный рисунок уже не получалось. Я привыкла к быту, к людям и к миру в котором жила. Прошлое казалось мне туманным, а будущее не предвещало ничего хорошего. После трёх с лишним лет переговоров, интриг и политических манипуляций Рампия-таки напала на Амрэйт. Кем был нарушен мирный договор – непонятно. Рядом с нашей деревней расположился Амрэйтский гарнизон, нервируя жителей. К счастью, на наших задворках военных действий не велось. Рампия пробивала себе дорогу к столице. Эрик – король Рампии и мой дядя, решил провести “освободительную кампанию от узурпатора и убийцы детей”. К его несчастью, жители Амрэйта ещё помнили из каких руин поднимал Марк государство и сколько детей погибло от рук моих родителей. Наверное, мне должно было быть больно и горько от тех жутких подробностей о времени их правления, которые я узнавала, постигая магическое ремесло и книги по генеалогии, истории и наследии. В исторических хрониках явно прослеживалась закономерность в безумии королей Амрэйта, обладающих магией. Какие-то историки говорили о проклятии рода, но следов его никто не нашёл. Чем больше я читала литературы на эту тему (уж не знаю откуда Хелен доставала столько книг), тем чаще мне казалось, что вот сейчас я ухвачу за хвост это проклятие и пойму что же там происходит, но потом открывались новые сведения или опровергались старые и след снова запутывался. Честно сказать, я пыталась найти следы этого проклятия не для того, чтобы оправдать родителей. Как бы я ни пыталась убедить себя в этом – у меня не получалось. Я пыталась найти разгадку, чтобы не сойти с ума самой. Как ни крути, а я тоже волшебница и должна была, рано или поздно, взойти на трон своей страны. Почему меня это не радовало? Чем активнее разгоралась война, тем ближе ко мне пододвигался трон. Я всё время думала – Смогу ли я стать хорошей королевой? – Возможно. Хочу ли я быть ей? – Нет.

Я мечтала о том, что однажды про меня все просто забудут и я смогла бы жить так, как захочу. Свободной волшебницей в каком-нибудь маленьком городе. Я бы выращивала цветы и помогала людям. Кстати, вот что интересно: я никогда не любила людей и мне не нравилось проводить с ними время, но здесь, с Хелен, я полюбила их. Когда я впервые это осознала,то подумала, что здесь люди другие. Но чем больше я общалась с ними, тем больше понимала, что люди и здесь и там, очень похожи друг на друга. Может, просто, я перестала ожидать от них чего-то плохого? Стала им доверять и немножко любить? Каждый день, помогая кому-то, вкладывая в его здоровье силы и терпение, не получалось не полюбить его.

Да, уже больше года, как я каждый день самостоятельно приходила в деревню и лечила людей. Без Хелен, полагаясь только на свои знания и ощущения. В магии чувства имеют не меньшее значение, чем знания и опыт. Жители поначалу с опаской наблюдали за моими манипуляциями, но уже через месяц стали относиться не хуже, чем к Хелене.

В тот июньский день я проснулась рано, зато так, как люблю – меня разбудил солнечный луч, пригревшийся на переносице. Я встала и окунулась взглядом в голубое небо. Оно было прекрасно. Ни одного облачка на безбрежном куполе. Так и не скажешь, что война и совсем скоро сюда может прийти смерть.

Я спустилась вниз, достала из холодильника блинное тесто, заведённое с вечера, перемешала его, включила плиту и начала колдовать. Через двадцать минут моё волшебство сработало и из спальни вышла Хелен. Её светлые волосы разметались по плечам, зелёное платье струилось ровными складками. Волшебница улыбнулась и, раскинув руки в стороны, покружилась на месте.

– Охх. Хорошо!

– Хелен, ты так радуешься завтраку?

– Завтраку, приготовленному не мной! – Хелена засмеялась, но, вдруг, стала серьёзной.

– Что с тобой?

– Ничего. Война..

Весëлое настроение улетучилось.

После молчаливого завтрака я отправилась в деревню. Прошла через главную площадь, постоянно здороваясь с людьми. Жители деревни сновали по площади во всех направлениях, то и дело нервно оглядывались на воинов. Настроение упало окончательно. Я вошла в лавку с товарами от кузнеца.

– Елия? – продавец замер на мгновение и тут же улыбнулся.

– С добрым утром, Конрад. Как твоя спина?

– Прекрасно-прекрасно. Твоя мазь вернула меня к жизни.

– Я рада. Ты сделал?

– Да. Только.. Елия, зачем они тебе? – Конрад вытащил из под прилавка сумку с метательными ножами.

– Война, Конрад. Мне страшно.

Продавец помрачнел и выглянул в окно. Там как раз стояли несколько солдат.

– Ты хоть пользоваться ими умеешь?

– Берен научил.

– Слишком добрый он для ищейки.

– Это да. Но я раньше не общалась с ищейками.

–Не много потеряла. – Конрад нахмурился. – Держи, волшебница.

– Спасибо. – я взяла ножи и ушла раньше, чем Конрад сообразил задать вопрос про надобность холодного оружия волшебнице.

С приходом войск в Столбы, я подумала о том, что мне не помешают запасные ножи – вдруг, не всегда будет возможность подобрать использованные?

Дальше я отправилась в обход по пациентам и, спустя четыре часа, с полной корзиной гостинцев пошла домой. По привычке просканировала пространство и замерла. Точно. Это он.. Вернулся. Влад. Значит пришло время уходить? Или нам грозит опасность?

Мне понадобилось несколько минут, чтобы прийти в спокойное состояние. Хорошо, что дом Хелен стоял на отшибе, в пятнадцати минутах спокойной ходьбы от деревни. Я слышала, что жители не раз сетовали между собой, что лучше бы Хелен жила в деревне, но сказать ей об этом напрямую никто не решался. К тому же, когда происходило что-то экстренное, волшебница всегда узнавала об этом до того, как к ней прибегал посыльный.

Сердце билось рыбой в сетях, царапалось о жёсткие нити. Пришлось остановиться и выровнять дыхание. Никто не должен увидеть моё состояние. Ни Хелен, ни Влад не должны понять что творится внутри меня. Я прислонилась лбом к холодному стволу дерева либге. У него гладкий ствол серого цвета и продолговатые салатовые листья. Раз, два, три, четыре.. Я считала про себя длинные выдохи и глубокие вдохи. Сердце замедлилось – можно идти.

Когда я вошла в дом – они сидели за накрытым столом и разговаривали об иллюзиях. Я поставила корзинку на пол, достала из неё зелень, опустила её в раковину и поздоровалась, повернувшись к волшебникам в полоборота. Хелена едва заметно улыбнулась, а Влад застыл с поднятыми бровями и куском сыра во рту. Вы бы знали каких усилий мне стоила доброжелательно-вежливая улыбка в этот момент. Хотелось истерически смеяться, со всхлибами, хрюками и всеми сопутствующими звуками. Хорошо, что Хелен так много сил вложила в моё умение держать эмоции под контролем.

– Ты изменилась. – Влад, наконец, прожевал сыр и приложился к кружке.

– А ты не очень. – я встряхнула зелень, рассыпав искорки воды.

– Присаживайся, дорогая – тут же сгладила мой ответ Хелен. – Как дела в деревне?

Я достала тарелку и села за стол.

– Прекрасно. Бурт скоро будет в строю, малыши Ании слегка приболели, но за пару дней пройдёт. У остальных со вчерашнего дня ничего не изменилось.

– Уже практикуешь в одиночку? – Влад смотрел на меня с любопытством.

Я только пожала плечами, наложила себе отварной картошки с жареными грибами и отпила из кружки, которую мне подала Хелен. Почувствовав вкус, я поняла из чего сделан напиток, и удивлённо посмотрела на учительницу. Та ответила мне колким взглядом и сказала Владу.

– Уже давно. Она готова.

– Я думал, что этих трёх лет не хватит.

– Здесь не так много развлечений. Отвлекаться не на что было. – ответила я.

Разговор не клеился. Было впечатление, что Владу неловко разговаривать со мной, ну а мне было сложно разговаривать с ним.

– Марк не говорил тебе чего хочет Эрик? – Хелен вернулась к разговору, начатому в моё отсутствие.

– До него дошли слухи о принцессе. Во время той кровавой бойни, когда его сестра лишилась престола Амрэйта, Эрик выжидал. Внешняя политика бывшей королевской четы доставляла ему большие неудобства. Можно сказать, что он был рад их свержению. Тем более, что вместе с переворотом он получил моральное право на конфликт, чем сейчас и воспользовался. Когда слухи о принцессе распространились и подтвердились, он решился на завоевание. – Влад посмотрел на меня. – Елия, тебя ищет не только Марк, но и Эрик. Пора вступать в игру, пока тебя не принудили к этому.

– И на чьей стороне я должна выступить? – спросила я и сделала максимально беззаботное лицо. Хелен и Влад уставились на меня, как на инопланетянина. Естественно, вопрос я задала из чистой вредности, ну и выражения их лиц однозначно стоили того.

– У тебя есть варианты? – спросил Влад.

– Ну, при учёте того, что Марк собирался меня убить, то да – у меня определённо есть варианты.

– Эрик воспользуется тобой и посадит на трон своего сына. Ты, в лучшем случае, будешь лишь его придатком. – мрачно произнесла Хелен.

– Я думаю, что Марк сделает тоже самое. Разве нет? – я упорно пыталась сохранить простое и невозмутимое лицо. – Только он поступит умнее – он сам женится на мне, а потом убьёт, как и обещал.

– Нет. – сказал Влад.

– Что – нет? – Нет, не убъёт? Или нет – не женится? – я посмотрела на него и поняла, что начинаю злиться. – Я бы на его месте поступила именно так.

– Я не позволю ему убить тебя. – медленно сказал Влад. – Я думал, что ты уже поняла это.

– И как ты это сделаешь, стесняюсь просить? Будешь каждое моё блюдо проверять?

Влад и Хелен переглянулись и замолчали. Через несколько минут Влад сказал:

– Ты вернёшься в Амрэйт на своих условиях. Кто победит в войне неизвестно, но боевые действия идут на нашей территории и восстанавливать её придётся нам. Мы сможем договориться с Марком об условиях твоего правления. Как только ты появишься в Рэйте – у Эрика не будет оснований для войны. Мы выйграем не только физическую войну, но и сможем потребовать деньги на восстановление королевства. Марк это понимает и готов отдать власть тебе. С условиями, конечно, но их вы сможете обсудить сами.

Я смотрела на Влада со скепсисом.

– Где гарантии, что меня не уберут, сразу после того, как всё устаканится?

– Я буду твоей гарантией. – просто ответил Влад.

Я задумалась. Ждать здесь – смысла нет. Меня найдут и тогда мне придётся действовать в интересах тех кто найдёт. Если я приду сама и если Марк действительно готов на то, о чём говорит Влад, то это может стать приемлемым для меня. Если, конечно, Влад не предаст.

– Я поеду с тобой, Влад, но окончательное решению приму только после разговора с Марком. Если ты, конечно, гарантируешь мою безопасность.

– Гарантирую.

Мне показалось, что они оба выдохнули с облегчением.

– Кстати, а как Марк отнёсся к моему побегу?

Влад посмотрел на меня своим нождачным взглядом, но теперь он на меня не действовал.

– Мы пришли к консенсусу.

– И как же? – Хелена легонько пнула меня под столом, но я решила не обращать на это внимание.

– Марк был недоволен твоим побегом, но, так как убивать тебя он не хотел, этот шаг разрешил его моральную дилемму. Мне удалось убедить его в том, что выгоднее сохранить тебе жизнь.

– Понятно.

Разговор утих сам собой. В конце-концов, Влад сослался на усталость после дороги и ушёл спать. Хелена тоже вышла. Прекрасно, значит объяснять причину подсунутого мне зелья она не собиралась. Я убрала со стола и пошла в баню. Вышла из неё уже в сумерках с полностью восстановленным душевным равновесием. Остановилась на пороге. По летнему тёплый вечер шуршал молодыми листьями, доносил тонкие запахи цветов, растворялся в тишине. Как же хорошо! Жаль, что моя жизнь здесь заканчивается. Было бы странно, если бы время выйти из тени не наступило бы именно сейчас. Политическая обстановка обязывала. Я вошла в дом, поднялась по лестнице, машинально отметила, что в комнате Влада горит свет, и вошла к себе. Волосы, отросшие за эти три года, до поясницы, рассыпались пушистыми прядями, пропуская сквозь себя расчёску. Я медленно расчёсывала их и думала о том, что чувствую и к чему это может привести.

Тёплая волна пробежала по предплечьям – кто-то держится за ручку моей двери. Он. Через несколько секунд дверь медленно открылась. Влад вошёл, закрыл дверь и остановился. Его пепельные волосы разметались по голым плечам. Я встала, положила гребень и сделала несколько шагов к нему. Мы молча стояли и смотрели друг на друга. Наконец, он протянул руку и дотронулся до пряди волос на моём лбу. Он провёл по ней кончиками пальцев и сделал шаг, перекрыв расстояние между нами. Это был долгий поцелуй с трёхлетней историей. В нём таяли годы разлуки, обиды, горечь и чувство вины. Он длился до тех пор, пока не остались только мы. Исчезло наше прошлое, исчезли наши семьи и реки крови пролитые между нами. В это мгновение существовали только мы.

Вместе с поцелуем во мне всколыхнулась надежда. Надежда на спокойную жизнь, на возможность забыть обо всём и быть вместе. Я попыталась её спрятать, но когда, после всего что сейчас случилось в этой комнате, мы смотрели друг на друга, слова выскользнули из моего рта.

– Давай убежим.

– Куда?

– Не знаю. Куда-нибудь, где нас не найдут.

Взгляд Влада стал презрительно-холодным. Колючим.

– Ты забыла кто ты? Ты сможешь спокойно жить где-то там, пока здесь умирают твои люди в этой войне? Когда горят дома, дети теряют родителей, а родители детей? – он встал, оделся и прошёл к двери. – Как ты можешь даже заикаться об этом? Я думал, Хелен тебя научила.

– Хелен меня научила. И, кстати, она догадалась.

– О чем?

– О нас. Она дала мне противозачаточное зелье во время обеда.

На скулах Влада обозначились желваки. Он открыл было рот, но не произнеся ни слова, развернулся и молча вышел из комнаты. Я откинулась на подушку. Что же творилось между нами.. Почему так трудно? Воспоминания разворошили улей мыслей. Обо всей этой крови, о всех смертях, о войне, которая понесёт нас единым потоком и разбросает по островкам наших жизней.

Месть Влада удалась. Он мог бы гордиться собой. Если, конечно, этим можно гордиться. Неужели он совсем не ожидал того, что его месть ударит по нему с той же силой, что и по мне? Сон подкрался незаметно, успокоил ноющее сердце, унёс на своих тёплых волнах в детство.

Утром Хелена выдала мне большой свёрток с походной одеждой. Интересно, давно она её купила? На мой вопрос она, конечно, не ответила. С самого утра мы готовились к отъезду. Собирали еду, складывали вещи, укладывали травы и баночки с отварами. В каяр можно особо аккуратно не укладывать, но была вероятность того, что придётся его бросить и пробираться в Рэйт пешком. Из этих соображений, мы укомплектовали два рюкзака, чтобы, в случае чего, их можно было быстро взять и сбежать.

На утро Влад избегал смотреть в мою сторону и общался со мной подчёркнуто вежливо и сухо. Впрочем, я с ним не общалась вообще. Хелен поглядывала на нас с любопытством, но ни о чём не спрашивала. Меня это устраивало. Врать ей не хотелось, а говорить правду – тем более.

После обеда я ушла в деревню с обходом больных. Им, конечно, про свой отъезд я говорить не стала. С них станется прийти на рассвете и нагрузить каяр подарками так, что он с места не сдвинется. После деревни я ушла в лес. Решила попрощаться с любимыми местами: с круглым лесным озером, в центре которого время от времени что-то булькало, с Ёлками – привратницами. Я не шучу. Раньше в этом месте был город, перед главными воротами которого росли эти ёлки. Город давно уже канул в лету, даже руины его едва угадывались в лесной чащобе, а ёлки остались. Деревня, кстати изначально была построена людьми ушедшими из города. Что послужило катализатором этих действий – никто не знал, но если углубиться в руины города, снять дёрн с остатков фундаментов или стен домов, то можно почувствовать остаточную магию. Сейчас уже невозможно определить тёмная была это магия или светлая, но какой же силы она была, если её отголоски можно было почувствовать до сих пор?

Домой я пришла уже в темноте. Мне было тоскливо прощаться с этим местом. И даже то, что я изначально знала об отъезде, не облегчало боль. Весь вечер мы просидели за столом, смеялись и рассказывали байки. Я, в основном, молчала и слушала, но от этого мне было только веселее. Даже холод нашего с Владом общения, растаял в этот вечер. Выезд назначили на рассвет. Каяр уже был загружен, одежда подготовлена. Оставалось только попрощаться.

На рассвете мы, конечно, не выехали. Засиделись до глубокой ночи, а утром проспали. Никто от этого особо не расстроился, поэтому завтракали мы медленно, но молча. Всё было сказано вчера. После завтрака мы с Хелен обнялись.

– Береги себя, девочка. – сказала она, прижимая меня к себе.

Я улыбнулась и ответила

– Ты тоже, Хелен.

Она разжала руки и посмотрела на меня так внимательно, что мне захотелось сбежать.

– Не забывай о себе, Елия.

Вот это было неожиданно. Она три года твердила о том, что долг превыше всего. Я растерялась.

– Спасибо, Хелен. Я справлюсь.

– Я знаю.

Мы с Владом сели в каяр и тронулись. Прощай, старая жизнь. До новой нам ещё предстояло добраться.

12. Елия.

Когда мы въехали в деревню, я поняла, почему отъезд планировался на рассвете. Люди хаотично перемещались во всех направлениях. Перед каяром они останавливались и вглядывались в окна. Сначала просто смотрели, а когда мы доехали до центральной площади, жители облепили машину и вынудили меня выйти.

– Куда ты, Елия?

– Ты ещё приедешь?

– Ты надолго?

Вопросы сыпались со всех сторон. Кто-то впихнул мне в руки пакет с яблоками, кто-то тянул за рукава.

– Ель! Ель! – кричали с разных сторон.

Наконец, я собралась с мыслями.

– Я уезжаю! Мне жаль, но я должна уехать. Буду скучать по вам. – прокричала я.

Шум стал ещё громче. Через несколько минут мне всё-таки удалось сесть в каяр. Руки были заняты, а пока я садилась мне на колени успехи накидать яблок и капусты.

– Тебя любят здесь. – отметил Влад, когда мы, наконец, выехали с площади.

– Наверное. – я пыталась распихать подарки по заднему сиденью.

Влад замолчал. За окном потянулся весёлый летний лес. Солнце сияло, птицы мельтешили над дорогой и появилось ощущение отпуска или летних каникул. Я воспользовалась моментом, абстрагировалась от всего и представила, что еду в летний лагерь или на море с родителями. Мне удалось продержаться в этом состоянии почти до вечера. Когда солнце склонилось над горизонтом, меня снова одолели мрачные мысли. На какие условия согласится Марк? Не переоценивает ли Влад себя? И не переоцениваю ли я его? Что если он сейчас везёт меня в ловушку? Прошло три года. Всё могло измениться за это время.

– Марк знает, что это ты помог мне сбежать? – решилась на вопрос я.

– Да.

– Кто сказал ему?

– Я.

– Когда?

Влад посмотрел на меня хмуро.

– После того, как вернулся из Столбов.

– И как он отреагировал?

– Спокойно.

– И всё?

– Мне показалось, что он проникся к тебе симпатией. Ему было бы неприятно тебя убивать. Он не такой тиран, как..

– Как мои родители?

Влад замолчал.

– Не стесняйся, я всё понимаю. – прервала я молчание через несколько минут. – Но я не считаю себя виноватой.

– Ты не виновата.

– Многие с тобой не согласятся. – я помолчала. – Интересно, эти люди относились бы ко мне с таким теплом, если бы знали кто я?

В ответ Влад промолчал. Стабильность.

Сумерки сгустились, мы съехали с дороги и остановились на опушке леса. Влад занялся палаткой, а я пошла за сухостоем. Лес, спугнутый было нами, снова ожил, наполнился звуками, шуршанием, писком. Я погрузилась в его жизнь. Открылась, пропустила сквозь себя линии силы, как волосы пропускают расчёску. Почувствовала каждое живое существо, в радиусе десятка метров. Можно было открыться сильнее, но мне не хотелось, чтобы Влад смог воспользоваться этим и подслушать меня. Я наблюдала за ссорой белок – соседок, за гнездованием птичек, названия которых не знала, за жучками, снующими по стволам деревьев и за змейкой, которая спряталась от меня в густой траве. Я с детство любила лес, но только став волшебницей, стала понимать его и чувствовать по настоящему. Я ощутила приближение Влада и закрылась. Подобрала охапку сухих веток и повернула к лагерю. Он стоял за деревьями и смотрел на меня, а когда увидел, что я иду, развернулся и пошёл обратно. Вот так вот.

Ужинали мы молча. Костёр трещал сухими ветками, вполне справляясь с отсутствующей беседой. После ужина Влад лёг спать, попросив разбудить его перед рассветом. Я осталась дежурить. В дороге выспалась, поэтому перспектива бессонной ночи меня не пугала. Я уменьшила пламя и задумалась. Отступит ли Эрик так просто? Он бы не стал нападать на сильных соседей без уверенности в победе. Или стал бы? Что если родовое безумие зацепило и его? И как это безумие распознать? А что будет, если он не отступит? Решит захватить власть в стране не смотря ни на что? Мне придётся быть сильной. И смелой. Мне придётся хитрить и стоять на своём. Тут же возник вопрос – какие условия может поставить Марк? Сомневаюсь, что он отдаст мне престол так просто.

Не хочу, не хочу, не хочу.. Не хочу я власти. Хочу обычной жизни. Тихой, мирной, не обременённой жёстким этикетом и дворцовыми интригами. Но кого интересуют мои желания? “Не забывай о себе” – вспомнились слова Хелен. Что она имела ввиду?

К рассвету я натаскала воды из ручья, усилила пламя и согрела воду. Влад проснулся сам, пожелал мне доброго утра и ушёл к ручью. Здравствуй, новый день!

В машине я практически сразу уснула. Проснулась после обеда, когда за окном пролетали поля, уже покрывшиеся ровным покрывалом зелени. Они уходили вдаль, расчерчивались тёмными линиями посадок, притупляли бдительность. Влад смотрел на дорогу и жевал яблоко. Почему-то эта обыденность вывела меня из состояния равновесия, но я так и не поняла в какую сторону.

– Устал? – спросила я, просто чтобы что-то спросить.

– Нет.

– Хоть что-то в мире не меняется.

– Правда?

– Да. Твоя многословность напоминает мне столп мироздания.

Влад рассмеялся.

– Соскучилась? – неожиданно спросил он.

– Да. – неожиданно честно ответила я.

– Я тоже.

Мы замолчали. Оба погрузились в свою необдуманную честность и испугались её. Но так хотелось поговорить. Как раньше. Когда не было между нами всей этой крови, вины, статусов и войны. Мы как два потерявшихся ребёнка прибились друг к другу в этом нескончаемом потоке жизни.

– Чем ты занимался в эти три года?

Влад помолчал,потом ответил.

– Сначала отправился к Марку. К тому времени волшебники прочёсывали лес, в котором мы вышли из портала. Я сказал королю, что спрятал тебя.

– Мне слабо верится в то, что Марк так просто успокоился.

– Да, он продолжает тебя искать.

– Он сильно злился на тебя?

– Нет.

– Почему?

– Это сложно объяснить, Ель. Он мне доверяет. Знает, что я не сделал бы этого без веских причин.

– Знаешь, твои причины.. Хотя нет, ничего. – я решила не продолжать.

– И?

– Ничего.

Ель, не ври мне. -Влад помолчал. – Почему ты сомневаешься?

– Потому что это не вяжется со всем, что ты говоришь и делаешь. Ты инициировал и спрятал меня, тем самым пошёл против Марка. Живая и сильная я Марку не нужна. Либо ты действуешь в моих интересах и предаёшь Марка, либо ты сейчас предаёшь меня. Ну или ведёшь какую-то свою игру, но в этом случае вариантов становится слишком много. Я ничего не упустила?

Лицо Влада сделалось невозмутимым, руки на руле расслабились. Похоже, у меня талант – доводить его до бешенства.

– Ель.

– Что?

Ответить он не смог. Машина, ехавшая нам навстречу резко развернулась поперёк дороги. В визге тормозов пронеслась печаль о невысказанном, но мы сумели остановиться. Не успела я выдохнуть, как из подрезавшего нас каяра посыпались люди. В суматохе мне показалось, что их там скопилось бесконечно много, но когда я, выхватив на лету брошенное Владом “Сиди в машине”, выскочила на улицу, насчитала всего лишь четверых. Пересчитала снова. Точно, четверо. Скачки мыслей выстроились в ритм, рука сама нащупала холодные рукоятки в поясной сумке, а я поймала на себе удивительно спокойный взгляд Влада.

Люди были в форме. Чёрные куртки, чёрные штаны и тонкая жёлтая полоска на воротнике. Форма вооружённых сил Рампии. Двое держали боевые ножи, один дубинку с электрошокером, а ещё один поглаживал чёрный, блестящий кнут.

– Кто такие? Куда едете? – гаркнул тот, что с кнутом.

Только сейчас я заметила, что Влад держал в руках меч.

– Кто такие? – снова рявкнул солдат.

– Мирные, едем в Уо. – медленно ответил Влад.

Солдаты переглянулись. Видимо, мы им не понравились. Или наоборот, так понравились, что они решили нас задержать. Свистнул кнут, блеснул металлический наконечник и неровной дугой ушёл в землю. Хозяин кнута стал медленно оседать на соседа с клинком. Маленький ножик вошёл чётко вровень с жёлтой линией воротника. В это же мгновение я услышала звон стали слева от себя, но обернуться не успела. Белёсый росчерк резанул слух свистом. Я машинально отступила и встретилась взглядом с солдатом. Он шагнул влево, рука начала подниматься. Мои пальцы обожгло быстрым движением. Продолжая смотреть ему в глаза, я видела его удивление, обиду и угасание сознания. Я почувствовала озноб, разливающийся по телу от горящих пальцев, с которых сорвался нож. К горлу подступило горячее. Я только и успела отступить за корпус машины и меня согнуло пополам в спазме. Липкий пот выступил на спине, коленки задрожали. После того, как меня вывернуло во второй раз, я выпрямилась. Тишина сдавила виски. Медленно повернулась. Четыре тела лежали в неестественных позах. Расслабленные, непохожие на человеческие тела. Кровь двоих на моих руках. В тот момент я ещё не осознавала произошедшее. Холодная сосредоточенность отключила мысли и чувства. Я вытерла рот тыльной стороной ладони и подошла к солдату с клинком. Нож вошёл ему в горло, утонул до середины короткой рукоятки. Я взялась за него, толком не понимая что делаю, и с чавканьем вытащила нож. Затем тщательно вытерла об его форму и убрала в сумку. Перешагнула через тёплое, ещё несколько минут бывшее живым, тело и потянулась за вторым ножом. Он вошёл не так глубоко, но вытащить его было сложнее. Я, вдруг, почувствовала запах железа. Он въелся в мои ноздри, заставил желудок снова сжаться в сухом спазме. Выходить было уже нечему. Пальцы дрожали так сильно, что я смогла схватиться за рукоять только с четвёртого раза. Потянула, но рука соскользнула. Как во сне я снова попыталась схватиться за рукоять, положила на неё пальцы. Они дрожали. Тёплая рука Влада обхватила мою и потянула. Нож вышел. Влад вытер его так же, как я – о форму солдата и отдал мне.

– Сядь в машину, Ель. Пожалуйста. – он посмотрел на меня своими серыми глазами.

Я молча подошла к машине. Мне пришлось снова перешагнуть через тело, но мозг уже не воспринимал этого. Я села и закрыла глаза. Снова увидела взгляд умирающего солдата. Он смотрел мне в душу. Разъедал её кислотой. “я убила его, убила, убила, убила их” – крутилось у меня в голове. Глаза распахнулись сами собой. Влад по одному перетащил тела в лес, потом сел за руль их машины и отогнал её туда же. Потом он сел в нашу машину и мы тронулись. Разговаривать не хотелось. Я прижала коленки к груди и положила на них голову.

Запах. Он застрял во мне. Глаза закрыть не получалось. Каждый раз, когда я опускала веки – перед ними появлялся солдат. Он смотрел на меня своими светлыми глазами. Он умирал. Я опустила ноги и стала смотреть в окно. Вдалеке угадывались горы. А может это облака?

– Ель.

– А?

– Ты как?

Я задумалась. Как я?

– Я их убила.

– Да. Ель. Тебе пришлось.

– Я знаю.

– Кто научил тебя метать ножи?

– Берен..Ищейка.

– Ищейка Марка? – Влад уставился на меня широко раскрытыми глазами. – Он был в деревне?

Сначала я засмеялась, попыталась остановиться, но не смогла. Я смеялась и смеялась. Взахлёб, всхлипывая от боли в животе и нехватки воздуха. а потом то, что росло внутри меня на протяжении нескольких часов после стычки с солдатами, перезрело и лопнуло – с треском, с брызгами влаги. Я рыдала и смеялась одновременно, в стоящей на обочине машине с Владом, который держался руками за руль, как за спасательный круг, с глазами солдата, выжженными на подкорке моего сознания. Я рыдала и смеялась пока не выдохлась. Пока из меня не вышел весь воздух, вся влага, вся боль. Влад протянул мне бутылку с водой. Я молча выпила половину и, запрокинув голову,заснула.

Когда я проснулась машина стояла в редком лесу, а Влад сосредоточенно натягивал палатку. Мне стало стыдно: устроила истерику, как девица перед мышью. В животе сжался комок. Нет уж. Пора брать себя в руки. Я вышла из каяра, кивнула Владу и пошла в лес. Дрова на костёр сами себя не соберут, да и находиться рядом со спутником мне не хотелось. Правда, справедливости для, стоит сказать, что мне с Владом было комфортно только в том мире из которого меня так грубо выдернули.

Когда я собрала большую охапку веток и повернула к дороге, уже сгустилась тьма. Влад встретил меня молчаливым кивком. Он уже разжëг костëр и тот весело потрескивал тонкими ветками. Мы согрели на огне воду, запекли картошку и сжевали сыр с поджаренным хлебом. Наконец, Влад заговорил.

– Ищейка долго был в Столбах?

– Несколько месяцев.

– Часто заходил к Хелене?

– Он жил у нас.

– Даже так? – брови Влада выдали удивление.

– Он попал в аварию, когда уворачивался от лося. Я подобрала его на дороге и отвезла к Хелене. Мы выхаживали его почти три месяца. Потом он восстанавливался, потом искал способ уехать.

– Он подозревал тебя?

– Поначалу. Задавал наводящие вопросы. – я поворошила угли палкой. – Берен хороший ищейка, сразу сообразил, что я подхожу под описание. Но поймать на лжи так и не смог. Потом успокоился. Думаю, что поверил. Надеюсь на это.

– Он не видел браслет?

– Нет. Я его прятала под другими браслетами. Специально купила на ярмарке целую связку.

– Спрятала на видном месте, значит.

– Да. Нам ещё долго ехать?

– Если бы не было войны доехали бы за два дня. Сейчас придётся объезжать занятые территории. Поэтому не знаю.

– Ясно.

Ночь наступила буйная, по летнему тёплая. Ветер шелестел листьями, птицы щбетали не умолкая, а звёзды рассыпались по небосводу, как бисер по подолу юной мастерицы. Костёр трещал сухими ветками, разбрасывал искры. Влад спал рядом, в спальном мешке, повернувшись лицом к огню. Потянуло прохладой. Я перебралась поближе к своему спутнику, прислонилась поясницей к его тёплому боку. До утра было ещё так далеко, а глаза солдата так и преследовали меня. Мне было жаль, что эти люди попались на нашем пути. Могли бы жить ещё долго-долго. Я задавалась вопросами – интересно, кто-нибудь ждёт их дома? Жёны, матери, дети? Может, кто-то уже бъёт тревогу, ищет пропавших бойцов? Хочу ли я знать об этом? Одно я понимала точно – я хотела, чтобы война закончилась. Во мне появилась горячечная решимость – если могу её остановить, то остановлю, чего бы это ни стоило. Я даже знала цену и она уже была уплачена, судя по всему.

Влад повернулся во сне, вытащил из мешка руку и обвил её вокруг моей талии. Выплачена ли? Я легла рядом с Владом. Уснуть всё равно не смогу, но так мне до утра будет тепло и спокойно.

На рассвете Влад проснулся сам. Я почувствовала это по его дыханию. Ещё пол часа он продолжал лежать, уткнувшись носом в мою макушку. Наконец, он сел. Я поднялась на ноги и отошла к машине. Влад пошёл в лес. За утро мы не проронили ни слова. Зачем? Мы оба понимали всё, что происходит между нами и знали, что будущего у нас нет. Не в этой реальности. Не в этой жизни.

В машине я всё-таки забылась тревожным сном, но проснулась уже через три часа. Мне снилась смерть. Она преследовала меня, цеплялась тонкими пальцами за волосы, за одежду. Проникала в сознание. Она смеялась хриплым смехом за моей спиной и ласково проводила по моим щекам ледяными пальцами.

Я проснулась резко. Влад посмотрел на меня быстрым, тревожным взглядом, но промолчал. Забавно – его молчание успокаивало меня лучше, чем слова.

Последующие часы я тщетно пыталась уснуть. В голове стучала набатом боль, перед глазами стелился туман. Надо поспать – твердила я себе, но глаза открывались сами собой. К тому, времени, когда мы остановились для ночёвки, я чувствовала себя хуже, чем утром, после бессонной ночи. Спать хотелось, но глаза оставались широко открытыми. Ещё шире они открылись, когда я, вытаскивая из каяра контейнер с едой, услышала звуки моторов. Каяра было три. Люди из них выскочили разом, окружили нас плотным кольцом. Да, отбиться будет сложно – подумала я и ужаснулась. Окунуть свои руки в свежую кровь? Пальцы при этом легли на поясную сумку с ножами, но воспользоваться ими мне не удалось – я почувствовала магию. Мужчина, стоящий возле машин. Маг, достаточно сильный. Конечно, для нас, тем более двоих, он опасности не представляет, но в компании с десятком солдат.. Да, шансов вырваться у нас нет. На руках с глухим щелчком застегнулись наручники. Маг подошёл ближе, а металлическое лезвие чьего-то ножа прижалось к горлу.

– Маги. Сильные.. – он задумался. – Отвезём к королю. – затем волшебник отвернулся и направился к их каярам. Солдаты Рампии уже шарили по нашему каяру, вытаскивали вещи, передавали друг другу. Нас повели к их каяру, в который сел маг. Холодное лезвие, по прежнему касалось кожи, но нагретое – оно уже не вызывало дрожь. В машине нас усадили на заднее сиденье. Волшебник надел нам на шеи цепочки с амулетами, ослабляющими магию. Умно. Между наручниками просунули цепь, которая связала нас между собой и воином, севшим рядом. Я оказалась зажатой между Владом и им. Мы поехали. Интересно устроена наша психика – пока мы ехали с Владом и нам ничего не угрожало, я не могла сомкнуть глаз, а сейчас уснула крепким сном без сновидений.

Когда я проснулась солнце весело светило в левое окно. Голова была ясная, как небо, на голубизне которого не виднелось ни одного облачка. С удивлением я отметила, что у меня хорошее настроение, которое омрачалось лишь физиологическими потребностями организма. К счастью, всего через двадцать минут мы остановились на привал. Какое же наслаждение – размять затёкшие ноги и спину! Нас накормили хлебом, сыром и яблоками из наших же запасов, снова погрузили в каяр и повезли дальше.

Сидеть становилось всё труднее. Ноги ныли, поясницу выкручивало, шея затекла. Когда я пытала поменять положение и сесть подругому – получала тычок в бок от охранника. Меня успокаивало только одно – такие же проблемы испытывали все.

Дальнейшая дорога слилась для меня в тягучую череду сменяющихся видов за окном, ноющего тела и тревожного сна. Я так много спала, что это удивляло даже меня. Влад, по моим ощущениям, не спал вообще. Под его глазами залегли тени, черты лица обострились. Ему страшно? – подумала я. Но спрашивать, естественно, не стала. Я не знаю сколько мы ехали. Может двое суток, а может и больше – уже к вечеру первого дня я провалилась в состояние аморфной прострации.

В город мы въехали в полдень. Солнце бликовало в окнах, нагревало дороги, но людей на улицах было мало. Гражданских я не заметила вообще. Солдаты в чёрной форме с жёлтой полоской на воротнике ходили по городу в больших количествах. На больших перекрёстках виднелись блок-посты.

Нас везли к королю. К королю Рампии – Эрику, разумеется. Не знаю о чём думал Влад, но я размышляла о том, как выкрутить максимальную пользу из нашего шаткого положения и сделать так, чтобы Влада не казнили. Я не сомневалась в том, что Эрик его знает. Судя по лицу Влада, я была права. Значит действовать придётся мне – думала я. И действовать осторожно, но прямо.

Нас выгрузили из каяра неподалёку от замка и повели по широкой лестнице. Смешно мы, должно быть, выглядели: в наручниках, перетянутых цепью, концы которой несли двое солдат. Ещё четверо шли спереди и сзади, а за ними шёл маг. Несмотря на амулет я чувствовала его. Кстати, у таких амулетов есть один плюс для тех на кого они надеты. Они не только снижают уровень магии тех, на кого их надели, но и минимизируют силу воздействия на них с помощью магии. То есть это тюрьма и защита в одном флаконе. Именно на этот факт я возлагала свои надежды избавиться от него. Нас ввели в тронный зал, после чего маг ушёл в дверь за троном. Ну конечно, маги всегда были приближенными королей, даже если эти короли – сами маги.

13. Елия.

Внешне Эрик мне понравился – высокий, с тёмными волосами и жгуче-голубыми глазами. Он вошёл и я сразу почувствовала, что он волшебник, причём сильный. Сначала он осмотрел Влада с ног до головы, а потом приступил к разглядыванию меня. По мере созерцания, глаза его становились всё веселее и веселее. Он подошёл ко мне, протянул мускулистую руку и снял амулет. Ощущение возникло такое, как будто с меня сняли противогаз. Я сразу почувствовала его потенциал. Сильный, но Влад, как будто, сильнее. Он попытался проникнуть в мою память, и не смог. Это его не расстроило – он широко улыбнулся и посмотрел на Влада со смесью восторга и восхищения во взгляде.

– Барон Наймор, какая честь!

– Приветствую, милорд. – ответил Влад. Он был расслаблен, а лицо выражало спокойствие, граничащее с безмятежностью. Я, в очередной раз, задалась вопросом – это его врождённая способность или он специально учился выглядеть расслабленно-спокойным, когда был напряжён или зол?

– Представишь мне свою спутницу?

– Нет. – лаконично ответил Влад.

– Я сама представлюсь. – сказала я, и кожей ощутила гнев Влада.

– Вот как? – Эрик повернулся ко мне.

– Елия Саврен, милорд. Рада знакомству.

Эрик застыл с милой улыбкой на лице. Конечно, он сразу догадался кто я.

– Я могу проверить?

– Конечно. – я вытащила воспоминания о детстве и пропустила Эрика к ним. Это не было сложно, но чтобы защитить границы сознания, придётся потрудиться. Как я и ожидала, Эрик не постеснялся попробовать пробить дорогу к остальной памяти, а затем и к сознанию, но потерпел сокрушительное поражение. Я не удержалась от улыбки. Стоит передать Хелен спасибо. Только сначала придётся разобраться с текущими проблемами.

– Рад приветствовать вас в моём скромном походном штабе, принцесса Елия. – Эрик поклонился. – Могу я узнать куда вы направлялись, когда мой конвой вас перехватил?

– Разумеется к вам, милорд. – ответила я. Всё время бодрствования в каяре похитителей я прикидывала варианты нашей встречи с Эриком. Отвлекаясь от ноющего тела, обдумывала как может повести себя король Рампии и какие у меня шансы его обмануть или хотя бы притупить бдительность.

Лицо Эрика на мгновение вытянулось и он посмотрел на Влада.

– Я хочу вернуть себе трон, милорд. – я смотрела на него спокойно. Эрик перевёл взгляд на меня и снова широко улыбнулся.

– Я помогу вам, миледи. А сейчас, думаю, вы хотели бы отдохнуть?

– Да, только не могли бы вы снять с моего спутника амулет?

– Вы настаиваете? – спросил Эрик. Мне показалось, что он занервничал.

– Да, милорд.

Король подошёл к Владу и снял с него цепочку.

– Надеюсь на ваше благоразумие. – проговорил он и ушёл.

Появились люди и повели нас в глубину замка. Идти пришлось недолго – замок оказался совсем крохотным, но чистым и уютным. Нам выделили покои на втором этаже. Разумеется, разные, но граничащие друг с другом. Мне досталась небольшая спальня в пастельно-розовых тонах, с кроватью под атласным лиловым балдахином, милая светло-жёлтая гостиная с мебелью из светлого дерева и санузел. Всё было таким светлым и сладко-солнечным, что я невольно задумалась о хозяйке покоев. Кто она? Скорее всего, дочь наместника. Судя по обстановке – она в том самом возрасте, когда девушкам уже начинают подыскивать женихов. Сердце кольнул страх. Где она сейчас? Мне оставалось только надеяться, что девушку не обидели. В конце-концов, я решила узнать о хозяевах замка при первом же удобном случае, и начала набирать ванну.

Моё одиночество длилось недолго – в комнаты влетел вихрь из четырёх молодых девушек. Когда они увидели, что я сама набираю себе ванну – заохали, усадили меня за стол, на котором уже стояли блюда с фруктами, хлебом, тремя видами сыра и холодным мясом. В бокал налили розовое вино, а сами бросились застилать постель и готовить полотенца. Я наблюдала за ними. Работали девушки быстро, почти не разговаривали, но постоянно обменивались смешливыми взглядами и улыбками. Невольно я расслабилась. Вряд ли хозяевам замка повезло меньше, чем прислуге. Когда ванна и желудок наполнились, я разделась и опустилась в воду. Какое же это блаженство – лежать в горячей, пахнущей маслами воде после долгой дороги! Я почти замурлыкала от удовольствия. Мало мне надо для счастья.

На следующее утро, после четырнадцати часов прекрасного сна на мягкой кровати, и плотного завтрака, я прогуливалась по саду. Его дорожки, выложенные камнем песочного цвета, огибали громадные клумбы, а цветы каскадами то поднимались холмами, то сходили на нет. Мне никак не удавалось понять систему по которой выстроены клумбы. С первого взгляда показалось, что они абсолютно хаотичны, но после обследования большей части сада, я поняла, что система есть. Просто непонятно с какой точки она начинается и в каком направлении движется. Чем ближе я подходила к центру сада, тем сильнее он напоминал цветущий лес. Здесь я и встретила Влада.

Он стоял спиной ко мне, лицом к пруду, в котором плавали красно-белые, жирные карпы. Первым моим порывом было уйти, пока он меня не заметил. Чуть позже пришло осознание, что Влад являлся магом из числа высших, а значит, заметил меня уже давно. И раз он остался тут, значит ждал меня. Поэтому я выровняла сбившееся на мгновение дыхание и подошла.

– Привет.

– Будь осторожна. – он не стал поворачиваться ко мне.

– Я знаю.

– Уверена? – Влад дёрнул плечом и всё-таки повернулся.

– Эрик умён. Его на мякине не проведёшь. Он понял, что мы шли не к нему.

– Я знаю, Влад. Вот только у нас нет особого выбора. Мы можем оставаться здесь на его условиях или попытаться внести свои.

– С ним не стоит играть, Ель. Он хитёр и очень опасен. Особенно в мести. – Влад посмотрел мне в глаза. Выдержать этот взгляд мне не удалось.

– Я не собираюсь играть с ним. Но, я думаю, мы сможем договориться.

– И всё-таки будь осторожна. – он взял меня за руку и сжал. – Мы не можем проиграть.

– И выиграть тоже. – я не удержалась и посмотрела ему в глаза. – Мы можем только попытаться свести всё к ничьей.

Не знаю сколько мы так стояли – молча, сцепившись руками, как будто мир нас растаскивает в разные стороны. Так оно и было.

Обратно к замку шли в тишине. Я чуть впереди, Влад сзади, лёгкий летний ветер – со всех сторон. Когда мы подошли к воротам, слуга, ожидавший нас, церемонно поклонился, а после сообщил, что король ждёт принцессу в своём кабинете. Я шла за слугой и всё время, пока не скрылась за массивными дверями, чувствовала тяжёлый взгляд в спину, который тупым тараном пробивал меня между лопаток. Мысли замедлились. Надо понять как вести разговор – стоит притвориться дурочкой или дать понять, что я представляю из себя?

Кабинет мне понравился. Огромное окно занимало почти всю стену, лёгкая тюль покачивалась, принимая движение ветра. Стены были оббиты деревянными панелями и покрыты светлым составом. Два огромных книжных шкафа придавали кабинету серьёзности, а яркие картины отвлекали от тяжёлых мыслей. Стол выглядел здоровенной глыбой и занимал всю центральную часть кабинета. Кресло хозяина красовалось красным сукном, таким же как стулья для посетителей.

Я вошла в кабинет, кивнула Эрику, который стоял возле окна, и села, не дожидаясь приглашения. Он, будто бы искренне улыбнулся, и тоже сел.

– Приветствую вас, принцесса.

– Добрый день, король. Рада вас видеть. – ответила я.

Эрик постучал пальцами по столешнице.

– Елия, вы слышали об обещании Марка сдать столицу только принцессе?

– Разумеется, Эрик. – я откинулась на спинку стула и переплела пальцы на животе.

– Почему вы отправились ко мне, а не напрямую к Марку?

Итак, игра началась.

– Я не доверяю Марку. Где гарантия, что я снова не окажусь в темнице, если приду туда одна?

Эрик заговорил только спустя несколько минут.

– Барон Наймор. Мне казалось, что он верен Марку.

Хорошо, что у меня было время обдумать варианты развития этого разговора. То, что речь зайдёт о верности Влада было очевидно.

– Он верен Марку, но так уж получилось, что у него был долг передо мной. Барон Наймор не мог поступить иначе – сказала я тихо. – Это произошло ещё в том мире. – я задумчиво посмотрела в окно, потом перевела взгляд на короля. Он выглядел задумчивым, но смотрел на меня колким, оценивающим взглядом.

– Почему вы напали на Амрэйт? – задала я вопрос, на который знала ответ.

Эрик продолжил меня рассматривать.

– Раньше у Рампии были прочные союзные отношения с Амрэйтом, подкрепленные родственными связями. После бойни, унесшей жизни твоих родителей я думал, что ты мертва и смирился. Пытался восстановить союзные контракты, но с Марком договориться не получилось. Недавно до меня дошли слухи, что вы живы и даже сумели ускользнуть от Марка. Я их проверил и понял, что они правдивы. Марк искал принцессу. Я решил, что война – это отличный повод отвлечь внимание Марка от вас и дать возможность присоединиться ко мне. И, как видишь, мой расчёт оказался верным. – Эрик улыбнулся очаровательной и самодовольной улыбкой. В ответ я тоже улыбнулась.

– Да, вы действительно разрешили мои проблемы и сомнения. Видите ли – я не знала когда и как выйти из тени. Да и к кому обратиться, тоже. Только.. – я нахмурилась. – Я могу доверять вам?

– Конечно, Елия. – король посмотрел на меня с отеческой лаской. – Я бы хотел заключить с тобой договор.

– Да, я думаю, так будет спокойнее всем. – ответила я с благодарностью, под которой постаралась скрыть волнение.

Эрик еле заметно выдохнул. Боялся что я откажусь?

– Вы слышали о ненарушаемых договорах?

– Слышала. Хотите заключить его? – внутри меня поселился холод, желудок сжался.

– Да. Вы же не против?

– Нет, конечно. – Теперь мне стало по настоящему страшно. Появилось чувство, что я лечу с крутой снежной горы на санках. Скорость всё выше, вокруг пролетают деревья, подбираясь всё ближе к моей траектории, и возможности доехать без травм нет.

Эрик достал из ящика стола бумагу и ручку в виде пера, разгладил несуществующие складки и поднял на меня внимательные глаза.

– Каковы ваши условия, принцесса?

Я задумалась. Мысли скакали, как ошпаренные и мне пришлось приложить усилия, чтобы угомонить их.

– Во первых, я хочу, чтобы барон Наймор остался при своих титулах и владениях. – начала я.

Брови Эрика поползли вверх.

– Почему первым вы выбрали это условие?

– Потому что я обязана ему жизнью и свободой. – я пожала плечами с безразличным видом.

Эрик записал мои слова красивым, витиеватым почерком.

– Дальше.

– Я хочу самостоятельно определить участь Марка и его семьи. И никто не сможет оспорить моё решение. – я затаила дыхание. Эрик поднял брови и вперился в меня пронзительным взглядом.

– Марк убил моих родителей. Я имею на это право. – добавила я. Эрик расслабился и кивнул.

– Справедливо. – он вывел второй пункт на бумаге.

– У меня есть одно, но важное условие, принцесса. – наконец, проговорил он, закончив писать.

– Слушаю вас, король.

– Я хочу, чтобы вы вышли замуж за моего сына.

У меня перехватило дыхание. Я, конечно, предполагала, что это будет его основным условием, но мне всё равно понадобилось время, чтобы справиться с собой.

– Я согласна, Эрик. – мы встретились взглядами.

– Честно говоря, я ожидал протеста. – Эрик расслабленно откинулся на спинку кресла, потёр переносицу и приподнял брови.

– Это справедливая плата за помощь и гарантия союзных отношений наших государств. Разве нет? – с усилием, но мне удалось заставить свой голос звучать ровно.

– Вы поразительная девушка, Елия. – Эрик покачал головой и продолжил писать.

– Я хочу попросить об одном маленьком одолжении. – я прикусила язык от напряжения.

Эрик перестал поднял на меня глаза.

– Я хочу, чтобы официальная помолвка произошла после моей коронации.

– Могу я узнать почему?

– Мне кажется, что так народу будет проще принять новую власть. Многие ещё помнят прошлый переворот. Они могут подумать, что я всего лишь ваша ставленница и марионетка.

Эрик продолжил сверлить меня взглядом.

– Условие о браке с вашим сыном будет прописано в ненарушаемом договоре. Мы можем прописать там же срок помолвки. Например, месяц после коронации.

– Что же.. Я согласен. – король расслабил плечи и продолжил писать. – Это разумное предложение, Елия. Вы же понимаете, что с вами будет, если вы нарушите договор?

– Конечно. Могу я ознакомиться с тем, что вы написали? – я улыбалась, но внутри разворачивалась бездна.

Эрик передал мне договор. К моему облегчению, записал он в точности то, о чём мы говорили. Формулировки не предполагали разночтений. Я взяла перо, которое Эрик достал из чёрной шкатулки. Оно кольнуло мой палец, вобрало в себя кровь. Я поставила подпись на обоих экземплярах и передала перо Эрику. Он, в свою очередь, подписал договор и положил перо обратно в шкатулку. После король свернул бумаги, перевязал их золотыми шнурами и один экземпляр вручил мне. Я приняла его с лёгким поклоном, как требовал церемониал. Теперь мы скреплены узами, которые едва ли не прочнее, чем брак. По крайней мере до тех пор, пока договор не будет выполнен.

Я вернулась в свои покои, в надежде отдохнуть и остановить расширение внутренней бездны, но в покои нагрянул целый взвод швей, которые принялись снимать с меня мерки. Они крутили меня, поднимали и опускали мои руки, показывали разные ткани и кружева. Старшая швея сказала, что это подарок от короля. Солнце уже спряталось за верхушками деревьев когда они, наконец, оставили меня в покое. Но обрадоваться я не успела. Влад зашёл в комнату, осмотрел меня с головы до ног и, с напускным безмятежно-спокойным выражением лица приблизился. Я смотрела на него и не могла себя заставить отвести взгляд. Он остановился передо мной и замер.

– Чего хотел Эрик?

Я с усилием втянула в себя воздух, загоняя непрошенную влагу обратно, и отошла к окну.

– Мы заключили договор. – наконец смогла я ответить ровным голосом.

– Условия?

Нет, нет, нет. Я не хочу говорить условия. Пусть он узнает не от меня, не тогда, когда я буду рядом.

– Ты можешь быть свободен. Можешь уйти в любой момент. Мне больше ничего не угрожает здесь. – сказала я и почувствовала его руку на своём плече.

– Какие условия, Ель?

Я смотрела на него долго, так долго, что солнце перешло к закату. Моя рука поднялась и коснулась его щеки прежде, чем я осознала, что делаю. Дверь отворилась, и рука упала безжизненной плетью.

– К вам принц, Сегдий, госпожа. – служанка поклонилась и вышла. Принц вошёл с улыбкой, которая при виде меня стала ещё шире. Я нутром почувствовала его волнение, и что улыбка только сейчас стала искренней. Он был очень похож на отца – такие же тёмные волосы лежали на плечах тугими локонами, а ярко голубые глаза смотрели на меня с плохо скрываемым облегчением. Стерпится – слюбится? – подумала я сквозь толщу тоски, бушующей во внутренней бездне. Сегдий кивнул и протянул мне руку, я вложила в неё свою и машинально отметила, что рука у него тёплая. Он поцеловал пальцы, не отрывая восхищённого взгляда от моего лица. Ярость Влада ощущалась холодными потоками, касающимися моего сознания. Я не хотела, чтобы он узнал об этом так.

– Рад с вами познакомиться принцесса. – произнёс мой жених.

– Приветствую вас, Барон Наймор. – обратился он к Владу.

Влад молча поклонился.

– Рада с вами познакомиться, принц – ответила я.

Принц продолжил держать мою руку, а Влад сверлил меня таким пронзительным взглядом, что по затылку забегали мурашки. Сердце стучало о рёбра, как птица о прутья клетки. Я поняла, что моих сил надолго не хватит. Немая сцена затянулась, напряжение нарастало.

– Решил познакомиться с принцессой? – спросил Влад спокойным тоном, от которого мои внутренности сжались в тугой комок.

– Пришёл познакомиться с невестой. – ответил Сегдий. Он продолжал сжимать мои пальцы.

– Сегодня был трудный день. Я бы хотела отдохнуть. – сказала я с извиняющейся улыбкой.

– Конечно, принцесса. Я могу вам чем-то помочь? – Сегдий, сама галантность, снова поцеловал мои пальцы, отпустил руку и выжидательно посмотрел на Влада.

– Нет, спасибо. – я слегка поклонилась.

Влад ответил на мой поклон, пожелал приятного отдыха и направился к двери медленным шагом. Принц присоединился к нему и они вышли вместе. Я почувствовала, как по лицу потекло горячее и прикусила кулак. Меня не должны услышать. Никто не должен понять что на самом деле со мной происходит. Никто и не поймёт. Кроме Влада.

Слёзы при помолвке с человеком, которого не знаешь – это нормально – убеждала я себя, хотя точно знала, что плачу не только от этого. Лучше бы Влад уехал. Чтобы мы никогда больше не встречались. Я не смогу видеть его каждый день, будучи невестой, а потом и женой другого человека. Толком не понимая что делаю, зашла в спальню и повалилась на кровать. Как хотелось остаться навсегда под этим пологом. Никого не видеть и ни с кем больше не разговаривать. Почему это оказалось так сложно? Ведь я с самого начала знала, что выйду замуж не за Влада. Знала, что мой брак будет политическим. Когда нас везли сюда, я уже знала о том, что мне придётся согласиться на брак с одним из сыновей Эрика. Тогда почему сейчас мне так плохо? Я готовилась к этому несколько лет, неужели их оказалось недостаточно?

Ночь спустила на мир своё покрывало и я уснула, вернее, провалилась в тревожную дрёму полную шепчущих теней , рук, тянущихся ко мне и Влада, сверлящего мой затылок взглядом серых, безразличных глаз.

Я проснулась поздним утром. Солнце не просвечивало сквозь дождевые облака и тюль, а в комнате ощущалось присутствие. Дыхание перехватило, пальцы сами провели заклинание, но запустить его я не успела. Оказалось, что это всего лишь служанка принесла платье и коробку с украшениями, а теперь стояла спиной ко мне, раскладывая всё по туалетному столику. Надо узнать где хозяева замка – вспомнила я.

Вставать не хотелось, но я понимала, что отсидеться в комнате мне не удастся – Сегдий однозначно захочет познакомиться поближе, Влад выяснить остальные условия договора, а Эрик узнать что я из себя представляю и какие отношения связывают нас с Владом. В долговые обязательства передо мной, Эрик, мне кажется, не поверил. Он слишком умён для этого, но договор подписан и это должно сбить его с толку.

Я вылезла из постели, сходила в горячий душ и сразу почувствовала себя лучше. Надела красивое платье из тёмно-синего шёлка и открыла коробку. В ней лежали жемчужные бусы, серьги и браслеты. Красиво, но стоит ли надевать? Подумав немного я решила, что стоит. Под жемчугом в коробке оказалась короткая записка: “Первый подарок для моей леди”. А Сегдий, оказывается, романтик.

Несколько последующих дней прошли в тягостном круговороте. Влад избегал общения со мной, но всегда находился в зоне видимости. Сегдий наполнял мои дни беззаботным общением и, к моему облегчению, не пытался ускорить события. Наверное, ему так же как и мне пришлось привыкать к новой роли. Общение с ним оказалось, неожиданно, приятным. Он рассказывал о Рампии, детстве, брате, читал стихи и отлично пел. Мои тревоги стихали во время его визитов, но глухая тоска внутри становилась всё больше и тяжелее. Каждый день я общалась и с Эриком, пыталась торопить его, убедила остановить военные действия и сделала официальное заявление о своём присутствии в лагере Эрика и намерении войти в Рэйт. После этого Влад решил со мной поговорить – впервые со дня подписания договора.

– Зачем ты это сделала? – он подошёл ко мне, когда я прогуливалась по берегу садового озера, наконец-то одна.

– Что именно? – мне было трудно смотреть на него, но я заставила себя.

– Всё. И заявление, и договор.

– Чтобы остановить войну. Ты ведь этого хотел? – я вспомнила наш разговор в доме Хелены перед отъездом. Прошло всего две недели, а ощущение, что это было в прошлой жизни.

– Не так! Ты..

– А что мне оставалось? Эрик всё равно выдал бы меня за Сегдия, так я хотя бы сделаю это на своих условиях.

– На каких?

– Узнаешь.

Влад взял меня за предплечье и сжал

– На каких условиях, Ель?

– Влад, как ты думаешь, какие были планы у Эрика на Марка? Что он собирался сделать с ним и Раманом?

Влад побледнел, челюсти его сжались.

– Я сама выберу их участь. И никто не сможет оспорить это решение. Вот моё условие.

Влад отпустил меня и отвернулся. Я услышала как он со свистом втягивает воздух.

– Ты..

– Это моё решение, Влад. И, я думаю, что тебе лучше уехать. Я не хочу, чтобы Марк считал тебя предателем. – после этих слов я бросила последний печальный взгляд в его прямую спину и пошла по берегу озера в другом направлении. Я чувствовала, что поступила правильно. Марк и Раман – последние родственники Влада. Это меньшее, что я могла для него сделать.

14. Елия.

Через неделю мы выехали. Я, Эрик, Сегдий и Влад ехали в большом микроавтобусе, который здесь называли йокус. Кресла располагались в два ряда, раскладывались в полноценные кровати и имели шторки-перегородки. Поездка в Рэйт проходила с комфортом. Леса сменялись деревнями, поля сменялись лесами, пока вдали не показалось море. Дальше дорога отдалялась от побережья, но неизменно возвращалась к нему. Значит мы уже близко, скоро станут видны горы. Сердце щемило, мне не хотелось, чтобы эта поездка заканчивалась. Скоро наступит конец. Можно ли будет назвать его победой? Наверное да – я ведь стану королевой. Только, самое горькое всегда наступает после победы – когда отгремели фанфары, улеглась триумфальная пыль и осталась только ответственность и вечная борьба с собой за право называться человеком. Я не хочу этой победы и никогда к ней не стремилась. Но мне довелось стать тем человеком, у которого нет шанса на капитуляцию. Я много раз возвращалась мыслями к тому периоду и думала – если бы я не любила, мне было бы легче или тяжелее? Приняла бы я те решения, которые тогда были единственно верными или поступила бы по другому? Что тогда наступило бы после победы?

Наконец, вдалеке показались горы, теперь к тревоге и тоске подмешалось новое чувство. Ощущение, что я еду домой. Откуда оно взялось? Но чем ближе мы подъезжали, тем сильнее становилась тревога. Вот и всё. Приключения кончились, начинается жизнь. Влад косился на меня время от времени, его тревожность я ощущала краем сознания. Сегдий, иногда, подсаживался ко мне и принимался забалтывать. Наверное, он тоже чувствовал отголоски эмоций, или же просто догадывался о моём внутреннем состоянии. Я была благодарна ему – и за то, что старался отвлечь, и за то, что не пытался сблизиться слишком быстро.

Перед воротами Рэйта мы остановились. Они были, ожидаемо, закрыты и перед ними стоял небольшой отряд воинов. Мы вышли из йокуса и, окружённые охраной, подошли к солдатам. От них отделился один и встал перед нами. Это был Бригг. Он узнал меня, кивнул, а когда увидел Влада глаза его расширились и он отступил. Ворота города открылись перед нами. Марк стоял на балконе над главной площадью. Его лицо ничего не выражало. Народ вывалил на улицу, стоял молча, провожал нас глазами, растерянными лицами. Мы подошли к замку. Мы вошли в него. Марк встретил нас в тронном зале. Он держал в руках резную деревянную шкатулку, украшенную изумрудами, которые изображали листву. Мы подошли к нему.

– Здравствуй, принцесса. – обратился он ко мне.

– Здравствуй, король. – ответила я.

– Я передаю тебе ключи от города и надеюсь, на твою мудрость и твёрдость. – он открыл шкатулку и с лёгким поклоном головы протянул её мне. Я приняла шкатулку с таким же поклоном.

– Спасибо, лорд Наймор.

Со шкатулкой в руках я повернулась к людям, пришедшим вместе с нами в тронный зал. Ещё никогда я не обращалась к такой толпе.

– Я хочу, чтобы до коронации все, кто жил во дворце остались жить в своих покоях. Коронация будет проведена тогда, когда в Рэйт прибудут официальные представители Крамира, Гвинда и Парда. Я хочу, чтобы у наших соседей не возникло сомнений в законности передачи власти.

Эрик, напрягшийся было в начале моей речи, удовлетворённо кивнул. Влад смотрел поверх моей головы, а Сегдий улыбнулся и подмигнул.

На протяжении следующих двух недель я вставала с рассветом и принималась за работу. Мне несли отчёты и жалобы, запросы и просьбы. Каждый день я разбиралась с солдатами, с гражданскими, с чиновниками. Марк, по моей просьбе, помогал мне. Объяснял кто есть кто, откуда и куда движутся финансовые потоки, какие дела сейчас пришли в упадок в связи с войной, а какие проекты заморожены. Мы не разговаривали о личном, но я чувствовала на себе его взгляд постоянно. Наверное, он гадал что его ждёт после моей коронации.

За стенами замка нарастало напряжение. Две враждующие армии в пределах одного города – слишком много. Жители боялись выходить из домов. В, конце-концов, мне удалось убедить Эрика вывести большую часть рампийской армии за пределы города. Когда прибыли представители соседних государств и была назначена дата коронации – я вздохнула с облегчением. Скоро всё.. не закончится, нет. Но, я надеялась, что когда уйдёт армия Рампии, здесь станет спокойней. Правда, они вряд ли уедут до свадьбы. Мне стало горько. Не такой жизни я хотела.

Пришло время и меня закрыли в покоях. Многовековая традиция обязывала закрывать будущего короля или королеву на три дня перед коронацией, чтобы он или она обдумали и записали свой первый королевский указ. По нему чиновники и народ старались угадать каким будет правление и что из себя представляет новый венценосец.

Мои покои состояли из четырёх комнат: изумрудно-зелёной спальни со светлой мебелью и тяжёлыми шторами на окнах; такого же зелёного кабинета, но с тёмной мебелью – мрачное, на мой взгляд, сочетание; неожиданно, светлой ванны и жёлтой комнатой для приёмов.

Я сидела в приёмной над чистым листом бумаги уже третий день и думала. Всё дело было в том, что приказ который мне хотелось бы издать, противоречил моим обязательствам перед Эриком. Договор, зачитанный до дыр, лежал тут же. Я возвращалась к нему снова и снова. Что-то в нём меня цепляло, давало ощущение, что там есть лазейка.

Я открыла окно и закрыла глаза. Летний ветер донёс запах цветов, ночные шорохи, пение птиц. Уже завтра утром я стану королевой. Был бы способ всё изменить.. Стоп! Я кинулась к договору и перечитала его снова. А потом ещё раз, и ещё. Смех стал вырываться из меня спазмами, конвульсивными и тяжёлыми. Я села за стол и записала свой первый приказ. Страх скрутил мои внутренности, но теперь ощущение крутой горки с которой я оттолкнулась и покатилась, не только напугало, но и опьянило. Я смогу! Смогу! Просто не могу не сделать этого! Такой шанс нельзя упускать. Я вернулась к окну и попыталась представить себе завтрашний день. Как он пройдёт и к чему приведёт меня эта выходка. Впервые за последний месяц я заснула с лёгким сердцем.

На рассвете меня разбудила Медея. Я не видела её с момента возвращения и всё гадала – жива ли она? А спросить не решалась – боялась услышать печальную правду. Так что, проснувшись, я обрадовалась и приняла её присутствие за знак. Значит, я всё делаю правильно. После душа меня одели в тёмно-синее платье из лёгкого шёлка, расшитое тонкой золотой нитью и маленькими прозрачными стразами. Волосы долго расчёсывали и собирали в сложную причёску, раскладывали пряди по открытым плечам. Потом я медленно разбирала шкатулки с мамиными украшениями, пока не выбрала длинные золотые серьги. На шее я оставила камень, подаренный Владом в далёком мире, в прошлой, несбывшейся жизни. Медея поцокала языком и достала из шкатулки мамино ожерелье. Золотое, с прозрачными бриллиантами, оно легло на шею прохладным грузом и показалось, что они с камнем Влада являются частью одной композиции. Хорошо. Всё будет хорошо. Не факт, что для меня, но..

Я взяла запечатанный ночью свиток с первым приказом и вышла из покоев. За дверями меня ждали Влад и Сегдий. Влад был бледен и расслаблен, только глаза запали, я поняла что он давно не спал. Сегдий же светился от радости, отчего контраст между ними делался ещё ярче. Я подошла к Владу и протянула ему свиток. Он приподнял брови и молча взял его. Я должна объяснить ему – подумала я и схватила за предплечье.

– Влад, пообещай мне! Обещай, что бы ни случилось – этот приказ будет зачитан! – я сказала это ровным голосом, но моя рука на его предплечье говорила больше, что мой рот.

Глаза Влада сузились, но он кивнул. Я вздохнула с облегчением, развернулась и пошла к тронному залу. Я шла, а мой страх катился передо мной горячими волнами. Двери тронного зала открылись и мы вошли. В зале, наполненном чиновниками и аристократами наступила тишина. Сегдий подошёл к Эрику, который светился ещё ярче своего сына, наверное считал мою коронацию своим личным триумфом. Влад встал рядом с Марком и Раманом. По бокам от них стояла стража, показывая всем присутствующим, что они заключённые. Я встала перед подиумом, на котором блестела драгоценными камнями корона, и повернулась к людям. Шепотки пробегали по залу, создавали иллюзию морского прибоя. Я медленно вдохнула и выдохнула. Ещё раз. В зале снова стало тихо.

– В первую очередь, я хочу поприветствовать всех, кто пришёл сегодня в этот зал.

Кто-то крикнул “Приветствую, принцессу”, кто-то кивнул, но большинство стояли молча и хмурились.

– Прежде чем надеть корону, я бы хотела озвучить своё решение, относительно лордов Нейморов. – теперь было слышно, как шелестит ветер в листве за открытыми окнами. Я повернулась к Марку.

– Марк Неймор, ты убил моих родителей и занял трон, который тебе не принадлежал. Ты признаёшь свою вину?

– Признаю. – громко произнёс Марк.

– При твоём правлении Амрэйт вздохнул свободно. Ты восстановил экономику, наладил торговые отношения, разрушенные моими родителями и остановил многолетнее кровопролитие на юге. При тебе были построены сотни школ и километры дорог, а люди стали жить лучше. Я благодарна тебе за это. – тишина стала звонкой, мне показалось, что даже ветер затих.

– Я приговариваю тебя к пожизненному заключению на территории дворца и дворцового сада. Ты можешь остаться жить в своих покоях и перемещаться без охраны. – в наступившем гуле голосов я видела как изменилось лицо Эрика, но не задержалась на нём взглядом.

Когда гул стих я сказала:

– Раман, подойди ко мне. – Эрик ехидно улыбнулся, но он даже не подозревал что я собиралась сделать. Сын Марка подошёл к подиуму ровным шагом. Он повзрослел, стал мужчиной со спокойными глазами и несгибаемой волей. Я чувствовала это так же явно, как напряжение повисшее в воздухе. Марк, повеселевший было, побледнел, но остался стоять на месте.

– Раман Наймор, сын Марка Наймора. Ты пришёл в этот мир, когда твой отец уже был королём. Ты готов нести ответственность за это?

– Готов. – ответил Раман, не дрогнув. Только чуть выделились скулы. Значит я не ошиблась.

– Когда я была пленницей твоего отца, ты приходил ко мне и помогал разобраться с теми сложностями, которые на меня свалились. Благодарю тебя. – тишина в зале оглушила.

Я положила руки на корону и увидела, как они дрожат. Страх перекрыл доступ воздуху, но я не могла сдаться. Только не сейчас. Я сжала пальцы и подняла тяжёлую корону. На мгновение остановила движение, увидела как Раман начал поднимать руки, чтобы взять её и надеть на меня. Когда наши пальцы практически встретились, я быстрым движением встала на носочки, подняла корону и надела на Рамана. Мне показалось, что в меня ударила молния. Громче, чем надо, но ровно и без дрожи в голосе и сказала:

– Я, принцесса Елия Саврен, единственная и последняя наследница трона Амрэйта передаю власть и корону Раману Наймор!

В зале поднялся гвалт. Раман растерянно смотрел на меня, будто ожидал, что я сейчас назову это шуткой. Влад побелел, как лист чистой бумаги. Марк выглядел таким же потерянным, как Раман. А вот Эрик стал похож на вулкан.

– ТЫ ОБМАНУЛА МЕНЯ! – перекрыл он все голоса. В зале снова наступила тишина.

– Нет. – я спрятала руки в складках платья и сжала кулаки так крепко, что почувствовала, как ногти впиваются в ладони.

– У НАС БЫЛ ДОГОВОР!

– Да, ненарушаемый. Что было бы сейчас со мной, если бы я его нарушила? – лицо короля Рампии вытянулось. Вокруг него появилось лёгкое сияние.

– Мои воины прямо сейчас пойдут в атаку и разгромят Рэйт!

– На каком основании? – я нашла глазами представителей соседних государств. – Господа, вы признаёте передачу мной прав на престол легитимной?

– Да, госпожа. – первым ответил Свойн, король Гвинда.

– Признаю. – сказал премьер-министр Парда.

– Признаю. – ответил король Крайра.

Эрик покраснел и прошипел:

– Мразь!

В этот момент Влад, всё такой же бледный, подошёл к Раману и показал на свиток с приказом. Раман кивнул, а Влад сломал печать и развернул бумагу. В зале поднялся гул и, прокатившись волной, затих. Влад заговорил:

– Госпожа Елия Саврен передала престол Раману Наймор, но попросила зачитать первый королевский приказ.

– Первым королевским приказом постановляю: Власть в Амрэйте никогда не будет принадлежать человеку, наделённому магическими способностями. – Влад поднял глаза.

– Я принимаю этот закон. – после небольшой паузы сказал Раман. Тишину никто не нарушил.

– ТЫ! – Эрик, красный, как клубника, с налившимися кровью глазами, показывал на меня пальцем. – ТЫ ОТВЕТИШЬ ЗА ЭТО!

– Это угроза, милорд? – спросил Раман. Растерянность в его лице сменилась спокойствием.

– Ты обманула меня! – Эрика трясло от злости. Сегдий положил руки ему на плечи и попытался увести, но король оттолкнул его и подошёл ближе ко мне.

– Клянусь, я уничтожу Амрэйт. Ты слышишь меня?

Внутри меня снова поднялась волна паники.

– У тебя претензии ко мне лично, Эрик. Если хочешь отомстить – мсти мне. – я шагнула к нему, спустилась с возвышения и подошла вплотную. Страх пропал. Теперь или пан или пропал, но дело сделано – война окончена. Большая часть войск Эрика за пределами города, правители соседних государств подтвердили легитимность нынешней власти. Значит, если Эрик решит продолжить военные действия – ему придётся сражаться не только с Амрэйтом, но и с другими государствами. Дальнейшее уже не имеет большого значения – ему не победить в этой схватке.

Сегдий прошептал одними губами “Прости”, а Эрик взял меня за предплечье и потянул из зала. Я не стала сопротивляться. В конце-концов я знала на что шла. Эрик хотел править Амрэйтом через своего сына, снова наладить грабительский для моей страны союз, но остался ни с чем. Его ярость была понятной. Мы шли быстрым шагом, люди расступались перед нами. Спиной я чувствовала взгляды, но мне было всё равно. Я сделала так, как хотела и готова нести за это ответственность.

– Стой! – услышала я сзади голос и шаги. Рука Влада легла на предплечье Эрика и я освободилась. Опять непонятным образом оказалась за спиной Влада.

– Госпожа Елия Саврен является гражданкой Амрэйта и должностным лицом. – послышался голос Рамана.

– Ты не имеешь права её удерживать против воли. – проговорил Влад.

Глаза Эрика сузились.

– И какая же у неё должность? – спросил он.

– Советник короля. – ответил Раман.

Эрик обвёл взглядом зал.

– Сговорились значит? Подсунули мне девчонку, чтобы спасти свой трон? – он повернулся ко мне. – Ты ещё ответишь за это. Не сейчас. Но я найду способ отомстить. Пока я жив – не спи спокойно. – Эрик плюнул на пол, развернулся и направился к выходу из тронного зала. Сегдий пошёл за ним. Возле дверей они остановились. Эрик развернулся.

– Будьте прокляты! – воскликнул он и огненная плеть слетела с его руки. Я почувствовала движение энергии и руки сами собой сложились в отработанный пасс. Влад вскинул руки, разворачивая защитный купол, а я направила на плеть линию вакуума.Огонь разлился по куполу, втянулся в вакуум и потух. Аристократы шарахнулись в стороны, а охранники-маги королей соседних государств вскинули руки в боевых пассах. Солдаты Рампии встали перед своими господами, отделяя их от толпы. Сегдий положил руку отцу на плечо, но тот строативо сбросил еë. Рампийцы ушли. Никто не попытался их задержать, только несколько охранников проследовали за ними. В зале поднялся шум, который перерос в крик. Мне не сразу удалось разобрать слова, и когда я расслышала, что люди скандируют:

– Да здравствует король! – облегчëнно выдохнула. Я понимала, что это ещё не конец трудностей, но мне стало легко-легко. Ощущение было такое, будто бы я только что сняла тугой корсет. Хотелось смеяться и плакать одновременно. Возможно я бы так и сделала, если бы Влад не взял меня за руку и не потащил к королю. Люди снова расступились перед нами. Мы встали перед Раманом.

– Милорд, могу я обратиться к вам с просьбой? – спросил Влад у новоиспечённого короля.

– Конечно, лорд Наймор.

– Пожените нас.

– ЧТО? – я попыталась выдернуть руку. – Ты с ума сошёл?

– Нет.

Я оглянулась по сторонам, в надежде на поддержку, но окружающие наблюдали за нами с живым интересом.

– Ты что творишь? – спросила я тише.

– Женюсь. – Влад излучал спокойствие, а я захлёбывалась возмущением.

– Зачем?

– Хочу.

– Ты подумай что делаешь! Это же свадьба!

– Да я только об этом уже несколько лет думаю! – выпалил Влад.

– Да что ты говоришь? – я шагнула к нему.

– А ты, можно подумать, не думала об этом! – Влад сделал пол шага назад. В зале послышались смешки.

– А это уже не твоё дело!

– Моё!

– Нет не твоё!

– Так ты согласна? – Влад шагнул вперëд и встал вплотную ко мне.

Я посмотрела на него, пытаясь взглядом выразить всё, что я о нём думаю, сжала кулаки, начала поднимать их для удара в грудь, но передумала.

– Да! – выпалила я назло Владу.

Влад, с довольной улыбкой, взял меня за сжатый кулак и повернулся к Раману.

– Государь, вы пожените нас?

Раман, пытаясь сдержать смех, спросил:

– Барон Влад Наймор, согласен ли ты взять в жёны принцессу Елию Саврен?

– Да.

– Принцесса Елия Саврен, согласна ли ты взять в мужья Барона Влада Наймор?

Я замялась, но переборола искушение ответить “нет”.

– Да.

Властью данной мне, объявляю вас мужем и женой.

Мы с Владом посмотрели друг на друга. Я со злостью, он с улыбкой. Поцелуй вышел таким же.

В зале послышались аплодисменты, которые не заглушали смех. Славное, должно быть, вышло шоу из моей неудавшейся коронации. – Подумала я, когда мы с Владом, наконец, отпустили друг друга.

Дальше нас поздравляли, поздравляли и поздравляли. Аристократы тянулись вереницей, желали долгих лет и множества детей. Я пребывала в состоянии шока и не понимала как это могло произойти. Почему нельзя было подождать? И зачем я согласилась? Нет, я, конечно, радовалась, но тревога разьедала сердце. Я понимала, что для подобной спешки есть причина. И даже догадывалась о том, что причина в короле Рампии.

Догадки мои подтвердились вечером. Солнце склонилось над горизонтом оранжевой птицей. Уставшие люди расползлись по балкончикам, чтобы в спокойствии и тишине дождаться салюта, а потом уйти спать, освободив место для молодёжи. Мы с Владом, Раманом и Марком стояли на балконе тронного зала.

Бах! – шарахнул первый залп.

– Ты поступила смело, Елия. – услышала я Марка. – Смело, но безрассудно.

– Простите. Не смогла упустить шанс. – я пожала плечами.

– Как тебе удалось обмануть Эрика? – это спросил Влад. -Он должен был распознать твою ложь.

– А я не лгала ему. И обманывать не планировала.

Три лица повернулись ко мне с одинаково удивлёнными выражениями.

– Как это? – спросил Раман.

– Эрик сам себя обманул. Его жажда власти не предполагала того, что я могу отказаться от трона. – я облокотилась на каменные перила. – Наверное, он поторопился с договором.

– Что было бы, если бы ты нарушила договор? – спросил Раман.

– Я бы умерла в страшных муках. – посмотрев на его побледневшее лицо, я продолжила. – У меня не было в планах нарушать договор. Я думала о том, как вывести Сегдия из подчинения Эрику и как не допустить влияния политики Рампии на Амрэйт.

Повисла пауза.

– Что значит – Эрик сам себя обманул? – Марк прервал тишину наступившую после финальных залпов.

– Когда мы заключали договор единственным его условием было моё замужество. Я попросила Эрика назначить официальную помолвку после коронации. Мне просто хотелось отсрочить это событие. В тот момент я не думала ни о чём другом.

– Это и сыграло решающую роль? – Влад приобнял меня.

– Да. Я поняла это когда обдумывала первый приказ. В договор не попал пункт о том, что я обязуюсь занять престол Амрэйта. В этом и была ошибка Эрика.

Ночь укрыла город звёздным светом. Мы вошли в тронный зал и остановились.

– Влад, объясни мне, к чему такая спешка? – наконец, решилась я задать вопрос, мучивший меня весь день.

Мужчины переглянулись. Влад заговорил после прололжительной паузы:

– Елия, когда ты передала власть Раману – ты отказалась от поддержки Эрика, а значит и от поддержки семьи Саврен. Проще говоря, ты отказалась не только от власти, но и от защиты. За каждым из нас стоит семья, клан, поддержка. Ты отказалась от поддержки свей семьи и осталась одна. При этом – заполучила сильного и коварного врага. Когда ты вышла замуж за меня, ты попала не только под защиту семьи Наймор, но и под защиту правящей семьи Амрэйта, а значит и всего государства. Эрика это не остановит, но пыл остудит. По крайней мере, в ближайшее время тебе ничего не грозит.

– А потом? – я посмотрела на серьëзные лица мужчин. -Думаете он правда будет мне мстить?

– Ты не просто обыграла его. Ты сделала это на глазах у представителей четырëх коррлевств. Разумеется, он будет мстить. – произнëс Раман.

– У нас есть время подумать над этим. – ответил Марк.

– Марк. – я посмотрела в глаза бывшему кополю Амрэйта. – Мне жаль. Но Эрик не должен был догадаться о моём намерении.

– Елия, я не злюсь на тебя. Честно говоря, я даже рад, что получилось именно так. – Марк тепло улыбнулся мне.

В покоях меня ждал сюрприз. Огромный такой. Большая куча подарков от аристократии. Бедный Раман – королём стал он, а подарки достались мне.

– Какая прелесть! – я достала шкатулку из тёмного дерева с рисунком из золотых листьев.

Влад молча забрал у меня шкатулку и положил на стол.

– Может займёмся подарками завтра?

– Нет, я хочу сегодня. – мне не хотелось, но сугубо из вредности, я не смогла ответить иначе.

– А как же первая брачная ночь?

– Обойдёшься. – я скорчила рожицу. – У меня на сегодня замужество не планировалось.

– У меня тоже. – Влад взял меня под локоть и потянул за собой.

Осознание того, что мечты исполнились, пришло только через несколько дней. В круговороте праздничных мероприятий у меня не оставалось времени на то, чтобы обдумать случившееся. Я просто отдалась летнему веселью, как в старые добрые времена, когда я ещё не была принцессой, и не должна была контролировать каждый свой шаг, и каждую эмоцию нашедшую отражение в моём лице. Мне упорно не верилось в то, что я смогла выкрутить безнадёжную ситуацию в свою сторону. Эйфория захлёстывала сознание. Я позволила ей увести меня за собой. В конце-концов, несколько лет я только и делала, что контролировала себя, боялась и тревожилась. Угрозы Эрика уже казались словами исходящими от человека смертельно обиженного, но не опасного, который, чтобы не потерять лицо, нагаворил гадостей и ушëл. Такими размышлениями я успокаивала себя.

Даже когда праздничные мероприятия закончились и началась работа, слова короля Рампии не ощущались такими страшными. Это была моя ошибка. Да и не только моя. Мы все расслабились. Счастье сделало нас уязвимыми – мы поддались ему, беззаветно, со всей доступной нам широтой сердец, а оно поглотило нас и позволило времени сжать на наших шеях свои шершавые пальцы.

Спустя две недели после коронации я запаковала подаренный Сегдием жемчуг и отправила его хозяину, приложив письмо с извинениями. Меня переполняла благодарность к принцу, который своей мягкостью и чуткостью поддержал меня в трудную минуту, а я не смогла ответить ему взаимностью. Опозорила его отца, разрушила планы. Несколько дней размышлений над уместностью переписки с Сегдием привели меня к выводу, что извинения нужны мне, а принять их или нет – уже его дело. К моему удовлетворению, ответ пришёл быстро и удивил меня своим теплом. Сегдий предложил остаться добрыми друзьями, ведь, не смотря ни на что, наше общение было приятным. Жемчуг, кстати, он вернул мне и поздравил со свадьбой. Дружеский тон письма и общее состояние морального удовлетворения подтолкнули меня к дальнейшей переписке.

Супружеская жизнь позволила нам с Владом вздохнуть свободно. Мне пришлось привыкать к тому, чтобы показывать свои чувства хотя бы мужу. Влад, будто бы тоже вздохнул с облегчением, а его улыбка стала открытой и солнечной. Даже часы, проведённые в зале заседаний над решением государственных вопросов, не омрачали наше счастье. В свободное время мы выходили в сад или на большую террасу, поднимались на астрономическую башню, прятались в библиотеке. Молча смотрели друг на друга, наслаждались возможностью держаться за руки.

Иногда я ловила на себе тревожные взгляды Найморов – они относились к угрозам Эрика серьёзнее, чем я, но мы не знали как и когда он нанесёт удар. На самом деле, я боялась, просто решила, что в постоянном ожидании нападения, сойду с ума.

Влад предлагал уехать в его поместье, вот только обеспечить охрану одного объекта проще, чем двух. Мы остались во дворце, понадеявшись на службу безопасности и успокоились.

Время тянулось сладкой патокой, Влад уехал на осмотр разорённых деревень, я днём погружалась в бумажную работу, а по вечерам читала или гуляла в саду. В один из таких тихих вечеров мне принесли письмо от Сегдия. Я открыла его и мир для меня схлопнулся.

15. Влад.

Последняя деревня не отличалась от предыдущих: выжженный центр, погосты, разросшиеся в размерах и укрытые свежей землёй, кучи то ли стройматериалов, то ли останков домов. Но люди работали быстро, с запалом. Завалы разобрали, из дерева построили несколько избёнок для временного проживания. Хорошая деревня.

Мы записали всё, что надо сюда привезти, сколько домов восстановить, сколько детей пристроить и какую технику надо починить. Я подумал о том, что уже послезавтра буду дома, и мне стало спокойней. Во дворце отменная охрана, Елия носила защитные амулеты, которые я сделал для неё, но она не понимала насколько опасен Эрик. Пока не понимала. Я не хотел её пугать – лишь за неделю до моего отъезда она впервые проспала всю ночь без кошмаров.

Закат раскрасил кроны деревьев в розовый. Уставшие люди вереницей потянулись к временным избам или к домам, которые уцелели. Запах еды наполнил рот слюной. Я вошёл в дом старшего по деревне вместе с остальными членами делегации. Хозяйка накрывала на стол. Под столом ползали ребятишки. Двое младших выглядывали из соседней комнаты.

Мысль обожгла – сейчас нашему ребёнку уже было бы три года. Маленькая жизнь, которую я уничтожил. Я же видел, что ей плохо, но не мог понять почему. Даже не пытался. Боялся сам себя, своих действий. Я думал, что делаю лучше, но это были попытки успокоить себя. Снова стало стыдно – вспомнил, как усомнился в ней. На самом деле я просто пытался снять с себя ответственность.

На периферии сознания зародилась тревога. Что-то произошло или мысли разбередили душу? Нет, наша связь, сотворённая инициацией, не могла обмануть. С Елией что-то случилось.

Я вышел из-за стола, но тут же остановился. Мне преградил путь лорд Фригг – один из представителей нашей делегации.

– Ну что, барон, в баньку и спать? – спросил он.

– Нет. Я поехал домой.

– Ааа. Ну дело молодое. – Фригг понимающе засмеялся и пропустил меня к выходу.

Солнце окончательно скрылось за горизонтом, ночь стелилась под колёса автомобиля, шуршала листвой и покрышками. В голове всё время крутились предположения о том, что могло произойти. Во дворец людям Эрика хода нет. Диверсия? – сомнительно. А может просто ногу подвернула? Да нет, глупо.

Я ехал и ехал, пока перед рассветом не поймал себя на грани со сном. Остановился на обочине. Проспал четыре часа и отправился дальше. Проскользнула мысль о портале, но бросать машину, со всеми наработками нельзя. Невольно вспомнилось, как мы ехали с Эриком по этой же дороге. Елия весело болтала с Сегдием, а меня разъедала злоба. На неё, на Эрика с его договором, на её благородного и доброго жениха. Даже после свадьбы они продолжили общение. Каждый раз, видя его письма, мне хотелось разорвать их в клочья, написать в ответ кучу гадостей. Я никогда бы так не сделал. Тогда я злился, но хотел, чтобы они сблизились. Надеялся, что так ей будет легче жить с ним. Так какой смысл злиться теперь?

На закате следующего дня я въехал во дворец. Слуга, попавшийся навстречу, отвёл глаза и свернул в кухонный коридор. Я нутром чувствовал – что-то не так. Почти бегом направился к Марку и не прогадал. Они стояли в его личных покоях – Марк, Раман, Бригг, начальник службы безопасности и один из слуг.

– Влад? – Марк сделал шаг навстречу, но посмотрел мне в глаза и остановился.

– Что тут произошло?

– Что ты знаешь? – это спросил Раман

– Ничего.

– Принцесса пропала. – подал голос Бригг.

– Как это произошло? – холод поселился в животе.

Все повернулись к слуге. Тот, побледнел, но ответил.

– Госпоже пришло письмо. Я подумал, что это странно, обычно письма приносят утром, а это пришло вечером. Я отнёс письмо госпоже, она открыла его, но тут же выронила, оттолкнула меня и пошла в конюшню. – слуга, этот немолодой мужчина с выцветшими волосами, посмотрел на меня извиняющимися глазами. – Я пытался остановить её, но она что-то со мной сделала – я не мог даже пошевелиться.

– Заклятие недвижимости. – подтвердил Бригг.

– Она села на лошадь и ускакала. – оправдывался слуга.

– Стража её пропустила?

– Она же принцесса, а не заложница. Но несколько охранников отправились за ней. – ответил безопасник.

– По описанию похоже на какое-то заклятье. – сказал Бригг. – Охрана и слуги, видевшие её, в один голос твердят, что у принцессы было застывшее лицо и отсутствующий взгляд.

– Почему она не взяла машину? Это было бы быстрее. – спросил Раман.

– Она не умеет водить. А с лошадью управляться научилась. – пояснил я. – Письмо где?

Раман протянул мне лист гладкой бумаги, покрытый аккуратной вязью слов.

– Я ничего не почувствовал. – сказал Бригг. – Оно безвредно.

Я развернул письмо и начал читать. В тексте не было ничего особенного – обычная белиберда о погоде, лошадях и особенностях придворной жизни. Но, по словам слуги, она текст и не читала. Отголосок магии я почувствовал, но распознать не смог. Оттенок мне не понравился. Он не пах гнилью, как некромантия, но было в нём что-то жуткое, заставляющее волосы на затылке вставать дыбом.

– Кто его принёс?

– Я не знаю. Наверное, почтовый служащий. – слуга замялся.

– Разве он работает по вечерам?

– Ннет.

Слуга пошёл красными пятнами.

– Кто-нибудь следит за приходящей почтой? – я посмотрел на начальника службы безопасности.

– Да, милорд. Но кто принёс это письмо – никто не знает.

Комнату заполнила напряжённая тишина.

– Проверь своих. Либо это халатность, либо предательство. – голос Марка прозвучал глухо.

Бригг прошёлся по комнате и вернулся на прежнее место.

– Я помогу проверить, если дозволите. – обратился он к Раману.

– Дозволяю.

Я кивнул присутствующим и вышел. Фонари распихивали тьму. Чем дальше от дворца, тем меньше остаётся света, тем глубже становится тьма между фонарями. Мне нужна Хелена.

Я остановился. Нарисовал на земле круги с заключением сфер. Свист воздуха, лёгкая нить энергии потянулась к кругу. Шагнул. Воздух изменился. Теперь пахло не помоями, а лесом – чуть подгнившей хвоей, свежей травой, цветами. Лёгкое прикосновение к сознанию. Меня уже ждут.

Когда я вошёл в калитку, Хелен вышла мне навстречу.

– Что случилось? – спросила она, как всегда, без приветствия, как будто мы виделись час назад.

– Елия пропала.

– Вот как.. Проходи.

Мы вошли в дом, я сел за стол, Хелена налила терпкий чай. Я протянул ей письмо. Хелена нахмурилась.

– Я могу ошибаться, но это похоже на магию крови. – сказала она глухим голосом. – Мне надо проверить.

– Что? – у меня перехватило дыхание. -Это же смертный приговор!

– Только если сможешь её найти.. И доказать применение запретного заклятья. – Хелена вскочила и нервно прошлась по комнате, не выпустив письма из рук.

Я молчал. Как прорваться во дворец Эрика? А если он держит её не во дворце? – я не сомневался в том, что она жива. Во первых, я бы почувствовал её смерть, а во вторых, убить её – слишком просто для Эрика. И эта мысль пугала меня больше всего.

– Для начала найди того, у кого могла быть кровь Елии.

– У Хельги. – я ответил не задумываясь. – Бывшей любовницы Марка. – пришлось продолжить мне, глядя на вопросительное лицо хозяйки дома.

– Зачем бывшей любовнице Марка так рисковать? Магия крови карается смертью. Или она стала бывшей только из-за принцессы?

– Не знаю. Я думаю, что заклятие наложил Эрик.

– Он как-то связан с этой Хельгой?

– Нет. Во всяком случае, я об этом не знаю.

– А Эрик не мог сам взять кровь?

– Нет. Однозначно нет.

Хелена задумалась.

– Да, наверное только у Эрика есть сколько-нибудь весомый мотив для такого преступления. Но если кровь могла быть только у Хельги, то ты должен найти связь.

– Или Хельгу. – я приложил кулак к переносице.

– Сейчас иди спать, Влад. В этом деле спешка навредит. – Хелена положила письмо на стол и потёрла виски.

Когда она сказала об этом, я почувствовал бесконечную усталость. Только Хелена умудрялась напоить меня успокаивающим чаем так, чтобы я не заметил в нём снотворного.

Утро наполнило воздух пасмурной влагой. Дождь, будто рассеялся в воздухе, смешавшись с ним в равных долях. Я проснулся поздно – Хелена дала мне хорошее снотворное. Голова была ясная, а мысли тёмные. Мне не терпелось вернуться в замок, чтобы начать поиски.

Хелена стояла у окна, вымешивая на столешнице тесто. Она не повернулась, когда я спустился. Только бросила отрывисто:

– Доброе утро.

– Не доброе, Хелен.

Она повернулась ко мне. Как всегда спокойная, с ясными голубыми глазами и точёными, будто из мрамора вырезанными чертами лица.

– Ты готов идти до конца?

– Да.

– Тебе придётся доказать причастность Эрика или Хельги к магии, караемой смертью. Если ты не сможешь, то вы оба погибнете. И ты, и Елия.

– Я знаю.

– Тебе нужна помощь.

– Зачем?

– В столице найди Берена. Он ищейка. Тебе понадобится его помощь.

– Зачем он мне?

– Не тебе. Ей. – Хелен посмотрела на меня испытующим взглядом. – Ты отличный маг, а он отличный ищейка.

– Настолько отличный, что не узнал принцессу, живя с ней под одной крышей несколько месяцев?

Хелена улыбнулась.

– С чего ты взял, что он не узнал её?

Мне нечего было ответить. Елия имела уникальную способность располагать к себе людей. Он мог узнать её, но не выдать. Так же как я когда-то не выдал её. Сердце защемило. Нет. Нельзя сейчас думать о ней.

Весь день я бродил по лесу, пока Хелена проверяла заклятие, наложенное на письмо. Наткнулся озеро. Почувствовал следы магии. Елия тренировалась здесь. Отрабатывала заклятия. Я коснулся следов её магии и мне стало теплее – как будто она положила свою маленькую ладонь на мою шею.

Вернулся поздно, молча поел и ушёл в спальню. Три долгих дня я метался, то по двору, то по лесу. Снова рубил дрова, складывал их в поленницу. Монотонная работа успокаивала. Хелена, глядя на меня, хмурилась, но ничего не говорила.

Наконец, она позвала меня в дом. Я зашёл и увидел письмо лежащее на столе.

– Это магия крови. Если будет нужно, я смогу подтвердить это в ковене.

Я поклонился.

– Спасибо, Хелена.

– Влад. Найди её. – она посмотрела мне в глаза. – Я прошу тебя.

– Найду. Обещаю.

На четвёртый день пребывания в Столбах после завтрака, я вышел на дорогу, ведущую в поля. Живность попряталась, тёмное небо нависло тяжестью. Одинокий орёл низко кружил над полем. Я подобрал камешек и нарисовал портал. Снова шаг в круг, струйка энергии, протекающей сквозь линии, и вот я в пропахшем помоями тупике. Каким бы ни был мир, с волшебством или без – изнанка у него всегда оказывается вонючей.

В замке меня ждал безопасник. Он подошёл ко мне чеканным шагом и слегка поклонился.

– Принцесса оставила лошадь в Керете. Там её ждал каяр из Рампии.

– Охранники не пытались её остановить?

– Пытались. Но она обездвижила их.

– Мага за ней не отправляли?

– Их мало, господин.

– Ну да. И это было бы бесполезным. – я замолчал. – Ты знаешь Берена из ищеек?

– Знаю. Найти его?

– Да. Отправь ко мне. – я кивнул на прощание и пошёл искать Марка и Рамана.

Они нашлись в зале для заседаний. Раман осунулся, глаза ввалились.

– Влад? Ты вернулся. – сказал он когда увидел меня. – Где ты был?

– Ты узнал как её заколдовали? – спросил Марк.

Я сел за стол и откинулся на спинку стула.

– Нам придётся привлекать ковен.

– Зачем? – Марк хотел было сесть, но замер.

– Это магия крови. Она карается смертью.

– Эрик? Думаешь он способен на это? – Марк всё-таки сел и потёр переносицу.

– Она его унизила при главах и официальных лицах четырёх государств. Тем более, что магию крови ещё надо доказать. А это трудно.

– Почему не сработали охранные заклятия? – подал голос Раман.

– От магии крови нет защиты. – поэтому она запрещена. Раман, я хочу попросить помощи у ищейки.

– Сколько тебе нужно?

– Один. По имени Берен.

– Почему именно он? – спросил Марк.

Я пожал плечами.

– Я слышал, что он из лучших.

– Хорошо. – ответил король.

Под пристальным взглядом Марка я встал и отправился в свои покои. Мои. Наши. Как ты там? Я открыл окно. Здесь не думать о Елии не получалось. Она хотела поменять обшивку стен в приёмной. Работы ещё не начались – бывшая принцесса никак не могла определиться с цветом. Но первое, что она сделала – это сняла тяжёлые шторы во всех комнатах, впустила в покои свет.

В дверь постучали. Я обернулся и опёрся о подоконник. Берен вошёл и встал передо мной. Спокойный, с открытым, но цепким взглядом ищейки. Я их научился определять ещё в юности, но каким образом так и не понял. Просто в присутствии ищеек между лопаток пробегали мурашки.

– Вызывали, милорд?

– Да. Ты, полагаю, знаком с принцессой?

– Да.

– Сразу догадался кто она? -меня разбирало любопытство.

– Почти. Я долго сомневался – она хорошо держала маску. Я был почти убеждён, и решил подождать. Сначала, чтобы убедиться. И, к тому же, мне было интересно – зачем ты её спрятал.

– И как?

Берен ухмыльнулся одной стороной рта.

– Ты же знаешь, что я не выдал её.

– Знаю. Мне интересно – почему?

– Может потому же, почему ты помог ей сбежать? – ищейка посмотрел на меня твёрдым взглядом.

Во мне закипела злость, захотелось врезать ему, но ярость тут же угасла. Какой смысл злиться, если в этой битве я уже победил?

– Что ты знаешь о Хельге?

Берен пожал плечами, подошёл к глубокому креслу и сел.

– Хельга Ман Ирен. Пятьдесят три года, уроженка Крайра, города Моса, на протяжении нескольких лет была любовницей Марка. Что конкретно ты хочешь узнать?

– Где она сейчас?

– Уехала почти сразу после приезда делегации из Рампии, во главе с принцессой. Видимо быть любовницей бывшего короля ей не захотелось.

– Тебе её отъезд не показался подозрительным?

– Нет. Она та ещё стерва и любила своё положение при дворе больше, чем что-то другое.

– Когда ты видел её в последний раз?

– Во время коронации. Зачем она тебе?

– Я хочу осмотреть её лабораторию и покои.

– Пошли. Только на вопрос ответь. – Берен встал.

– У неё была кровь Елии. – Я подошёл к двери.

– Заклятие крови? – Берен встал передо мной.

– Да. Догадливый.. Ищейка.

Покои Хельги нашлись неподалёку от комнат Марка. Ожидаемо. Скорее всего между ними ещё и переход есть. Надо проверить. Я встал в центре приёмной и осмотрелся: Светло-серые стены, чёрная мебель, золотистые обивка мебели и шторы. Следы магии ощущались везде. Тонкие пряди прошедшей сквозь пространство энергии. Берен в это время методично осматривал ящики секретера. Я вошёл в спальню. Роскошный дымчато-серый цвет стен разрывался нежно-розовым балдахином над кроватью. Графитно-серые шторы, серая же мебель. Ни одной картины на стенах. Такое ощущение, что кровать – это единственное, что имеет ценность в комнате. Серые тумбы рядом с кроватью ничем не заполнены – я их даже не заметил с первого раза. Здесь магия чувствовалась тоньше. Заклятия наложенные на кровать..Кхм.

Я проследовал в кабинет – просторное помещение с неожиданно светлыми стенами, впрочем, почти полностью скрытыми массивными металлическими шкафами. Здесь было всё – от книг до колб с неизвестными жидкостями. Пучки трав висели на крючках, вбитых в потолок. Массивный стол красовался выжжеными пятнами. Отголоски волшебства разворачивались тугими стеблями. Да, тут творилась настоящая магия. Опасная.

Я подошёл к шкафу с колбами. Конечно, сомнительно, что она оставила тут что-то способное её скомпрометировать, но мне было интересно. Я прикрыл глаза и провёл рукой над колбами. Вот! -Рука остановилась над пустым пространством на полке. Здесь был реактив для поглощения остаточных чар. Забавно. Но кровь она хранила не здесь. Я пошёл за струйками энергии. Под столом они стягивались в узел. Я прищурился и увидел люк. Хорошо скрыт, но я сильнее. Замок отщёлкнулся легко, была небольшая заминка на четвёртом уровне охранного заклятья, но Хельга, видимо, из гордости, оставила подпись, через которую я и распутал сеть. Под полом открылась небольшая полость. Скорее всего, именно здесь она хранила самые важные экземпляры крови и заклятий. Полость, разумеется, щеголяла пустотой. Но энергия здесь сохранилась. Хороший исследователь из ковена сможет определить многое из того, что здесь хранилось.

– Влад. Подойди.

Я вылез из под стола и пошёл в спальню. Берен стоял на кровати. Нежно-розовый полог откинулся, оголил деревянный каркас.

– Что здесь написано, маг?

Я залез на кровать и встал рядом с ищейкой.

– Это на зыке “Ва”.

– Я знаю.

– Тут заклятие. Странно, что Хельга не сняла его, когда уходила. – я задумался. – Может торопилась?

– Что за заклятие?

– Сокрытие. Сейчас. – я провёл пальцами по линиям и они выстроились в буквенную вязь. Я потянул за ниточку энергии и слова распались.

– Готово.

В ответ на эти слова балдахин покачнулся и открыл нишу. Пустую.

– Забрала содержимое, но не сняла заклятие. Почему? – спросил Берен.

– Два варианта. Либо торопилась, либо знала, что искать буду я и прятать тайник не имеет смысла.

– Или всё вместе. – Берен слез с кровати и открыл тумбочку. – Что она хранила в тайнике?

– В этом, судя по всему, бумаги или письма. Тут противопожарное заклятие подмешано и защита от влаги. В кабинете тоже есть тайник, но там хранились кровь, заклятия и препараты.

– Тут письма из дома. – Берен достал из тумбочки пачку конвертов. – Тут прикрытие, в тайнике основное? У нас теперь есть точный адрес её родных.

– Да. Думаешь имеет смысл их проверить?

– Возможно.

– Я хочу вызвать ковен.

– Может сначала попробуем поговорить с ней?

– Если она не совсем дура, то мы её не найдём. А ковен имеет полномочия для масштабных поисков по всем мирам.

– Постой, Влад. А если это не она?

– Тогда ей нечего опасаться. Но я сомневаюсь, что кровь принцессы могла попасть к кому-то ещё.

Берен перешёл к другой тумбе.

– Сколько во дворце магов сильнее Хельги?

– Только я.

Берен открыл баночку и кремом и понюхал.

– Значит она опасалась только тебя? Марк знал об этом?

Я застыл. А ведь он прав. Если Хельга виновна, то она знала, что я найду тайники или следы от них. И знала, что я буду искать её. Куда она могла податься? К Эрику? Вряд ли. Он сам её подставит при любой возможности, чтобы замести следы. Адрес на письмах. Забыла о нём или сознательно оставила там, где их найдут, чтобы пустить по ложному следу? Я взял письма и просмотрел их. Обычные письма от родственников.

– Берен, в секретере тоже были письма?

– Были. От матери и брата. Ничего интересного.

Почему часть писем лежит здесь? Я достал письма из секретера и начал просматривать. По содержанию не отличаются. По адресатам тоже. По датам выходит, будто письма хаотично вытащены из основной пачки. Тогда зачем держать их в разных местах? В этом должен быть смысл. Я снова начал читать. В письмах из секретера нет ничего примечательного, а в письмах из тумбочки упоминается некий друг и ещё одна интересная деталь. В одном из писем мама благодарит Хельгу за то, что прислала помощь, но удивляется тому, что люди, пришедшие с ней говорили с Рампийским акцентом, когда как должны были говорить с Амрэйтским.

Могло ли это значить, что Хельга была каким-то образом связана с Эриком? Теоретически, это возможно. Тем более, Эрик должен был откуда-то узнать о том, что у неё имеется кровь принцессы. Если, конечно, я думал в правильном направлении. Любовница Марка – шпионка Эрика? Маловероятно. Но если так, то это было бы хорошим подспорьем для Эрика в управлении Амрэйтом. В критической ситуации он мог воспользоваться заклятием крови и спрятать следы. Ещё нельзя исключать вариант того, что она сама предложила Эрику кровь. Зачем?

– Берен, я думаю, что проверку родных можно пока отложить.

– Вот как? – ищейка перебрался в кабинет. – Может стоит поговорить об этом с Марком? – озвучил он мысль, которая ещё не успела оформиться во мне.

– Может и стоит.

– Она подготовилась. – Берен просматривал записи в толстых тетрадях. – Ничего ценного, часть листов вырвана, несколько мест уничтожены. Почему она не забрала тетради целиком?

– Не хотела нагружать себя бесполезной тяжестью? – я забрал у Берена одну из тетрадей. – У неё было время подготовиться. – листы, исписанные формулами, приятно шуршали. – Как думаешь где она сейчас?

– У Эрика.

– Почему?

– Если это она передала ему кровь принцессы, то там ей безопаснее всего. И Эрику, при таком раскладе, тоже спокойней держать Хельгу возле себя.

– С другой стороны, он может её подставить в случае чего.

– Согласен.

Мы прошерстили все бумаги, убедились в предусмотрительности волшебницы, и отправились к Марку. Ищейка намёка об отдыхе не понял, или проигнорировал, поэтому к бывшему правителю мы пришли вместе. Марк нашему визиту не удивился. Версию о том, что Хельга уехала из-за изменений в дворцовой иерархии он опроверг. Зато поделился своими подозрениями о шпионаже Хельги. Уже много лет он подозревал, что волшебница работает на Эрика. Действовала она аккуратно, но несколько раз допускала ошибки, по которым её и вычислил Марк. О своём открытии он никому не говорил, но Хельгу держал при себе. Решил, что сможет получить от этого выгоду. Отъезд Хельги Марка не удивил, зато подтвердил его подозрения о шпионаже волшебницы в пользу Рампии. Эрику больше ничего не светило в Амрэйте и он это знал. К тому же он понимал – повлиять на Рамана тем же путём уже не получится.

– Она прячется у Эрика, я убеждён. – в третий раз повторил Марк. – С ним ей безопаснее всего.

– Возможно, но я не уверен. – я сидел за столом, покачивал в руке кубок.

– Чтобы подтвердить или опровергнуть её причастность, надо найти связующие нити. Где они могли познакомиться? – Берен сидел откинувшись на спинку кресла, с локтями на подлокотниках и переплетёнными на животе пальцами.

– Академия. – я посмотрел в окно.

– Поехали туда? – Берен смотрел в потолок.

– Ты прав. Концы, скорее всего, там. – я допил сок и поставил кубок на стол.

– Что вы будете делать потом? – Марк устало сгорбился в кресле.

– Поедем в Рампию. Инкогнито, конечно. будем выяснять. Потом вызовем ковен.

– Я всё подготовлю для Рампии. – Марк сделал паузу. – Без ковена никак?

– Боюсь, что никак.

– Не нравятся они мне.

– Они никому не нравятся. Спасибо, Марк. – я поклонился. Берен тоже встал и они вышли.

Когда отошли на несколько метров Берен спросил:

– Пойдём через портал?

– До ближайшей возможной точки. Встретимся через час после рассвета у парадного входа. – я почесал подбородок.

– Мы найдём её.

16. Влад.

Я проснулся, когда первые рассветные лучи пробились сквозь серую дымку. Окно на ночь осталось распахнутым и прохладный воздух взбодрил меня лучше, чем мысли. Нетерпение разлилось по жилам – не дало спокойно позавтракать. Я взял сумку с вещами, бросил взгляд в окно и пошёл. Берен уже ждал меня перед входом. Глаза злые, цепкие. Нервничает? Мы молча пошли к окраине города. Можно было взять каяр, но хотелось проветриться, насладиться свежим утренним солнцем, которое ещё не набрав дневной жар, ласкало лицо. Елия всегда умела наслаждаться природными благами – тёплым ветерком, ласковым солнцем, шелестом листвы. Чувствует она сейчас тепло? Или разум её помутнён? Я почувствовал границу волшебного затвора – можно открывать портал.

В академии была площадка для порталов, но она открывалась только по приглашению, которое было не так-то просто получить. Поэтому мы собирались выйти из портала возле горной реки, которая протекала через академию. Оттуда к школе вела каменистая дорога. Когда-то, в прошлой жизни, я убегал с этой площадки вместе с Хелен. С тех пор координаты впечатались в мою память. Символы легли на землю аккуратными завитушками. Для Берена они не имели постоянной формы. Как всегда, в присутствии человека, не владеющего магией, мне стало интересно посмотреть на язык Ва глазами не мага. Энергия потянулась из пальцев, наполнила линии портала. Воздух внутри круга поменялся. Ищейка шагнул вплотную ко мне. Мы встретились взглядами и одновременно шагнули. Зной упал на нас раскалённой ладонью. Я закрыл портал и осмотрелся. Каменная ладонь, на которой мы вышли из портала, раскроилась кружевом трещинок, проросла мхом по окраине, выходящей к ручью, который отделился от основного потока горной реки. Здание академии теснилось между отрогами слоистой горы. Защитный купол создавал лёгкую рябь в непривычно прозрачном горном воздухе. Берен хмыкнул и молча пошёл вверх по ручью.

Путешествие в горах обманчиво. В чистом, разреженном воздухе предметы казались ближе, чем они были. От выхода из портала казалось, что до академии пол часа – час ходьбы, но прошло уже два, а стены школы придвинулись лишь наполовину.

Берен шёл легко. Со стороны можно было подумать, что он обыкновенный турист, который решился на путешествие в зачарованные горы. Тем временем, в академии нас заметили. Я почувствовал касание сознания – грубое, будто по лицу нождачкой провели. Первокурсники на дежурстве. Не особо старательные или не способные. Прочитать нас не смогли, значит вызовут дежурного мага из преподавателей. Улыбка невольно коснулась губ. Я представил паникующих студентов на посту, сжимающих амулеты побелевшими пальцами. Вспомнил, как сам был таким же. Идти осталось немного, но нас начали задерживать. Видимо, дежурный маг не спешил на помощь студентам, и они активировали один из амулетов. Зной раздражал. Пространство под ногами искривилось. Теперь на каждый обычный шаг приходилось делать три. Я усмехнулся, Берен покосился на меня и продолжил идти.

– Не хотят нас пускать? – спросил он.

– Типа того. – я сделал ещё несколько шагов и продолжил. – Боятся, ждут преподавателя.

– Студенты? – Берен хмыкнул. – А я-то думал, почему считали так отвратно.

– Да. Первый курс, наверное.

Сознания снова коснулись. Теперь нежно, как пёрышком. Пространство выпрямилось и стены академии придвинулись почти вплотную. Чёрные, гладкие, местами блестящие – оплавленные. Среди студентов столетиями гуляла легенда, будто бы стены пытался расплавить дракон, во время битвы. Якобы основатель академии украл из его пещеры шлем, дарующий ясность разума каждому, кто его наденет. Дракон явился в академию и здесь пал в бою с директором. Насколько правдива эта история – никто не знал, но шлем хранился в кабинете директора под колпаком из мудрёных заклятий. На последнем курсе я пытался размотать клубок защитного колпака, но не смог – только покрылся прыщами. Директор Вересов даже ругаться не стал – покачал головой и отправил в общежитие. Прыщи прошли через неделю, а директор перестал оставлять студентов в кабинете без присмотра дольше, чем на десять минут.

Чёрные, кованые ворота бесшумно открылись. Мы вошли в пустой двор и остановились. Берен обернулся на закрывшиеся ворота и пожал плечами. Тишину никто не нарушил.

– Барон Наймор и ищейка короля Рамана. – звонкий голос разрезал тишину. – Чем обязаны? – профессор Рам вышел из тени. Любопытные студенты выглядывали из окон, а дежурные стояли на стене и отсвечивали красными ушами.

– Мы по частному делу, профессор. – я кивнул на вход в здание.

Профессор развёл руками:

– Добро пожаловать в академию. – седовласый, стройный и гибкий маг повернулся к нам спиной и повёл в основное здание школы. Не думал, что однажды вернусь сюда. Юность дохнула на меня памятью. Я машинально увернулся от заклятия, подвешенного в воздухе кем-то из студентов, и окунулся в воспоминания. Весёлые и не очень. Мы так же делали ловушки для невнимательных студентов и преподавателей, подвешивали заклятия с активацией, настроенной на соприкосновение с аурой, подмешивали зелья преподавателям, рисовали порталы на окнах. Так веселились студенты академии задолго до меня, так же ехидничают нынешние. Забавно, что преподавательский состав в школе почти не менялся. Считалось, что если преподаватель не сбежал в первый же год, то останется здесь навсегда. Так оно и было, с исключениями настолько редкими, что их можно не брать в расчёт.

Кабинет директора, находился в основании башни, которую так и называли – директорской. Я вошёл в знакомые до зубовного скрежета двери и почувствовал волну тревоги, которая, очевидно, по привычке поднялась во мне от нахождения в этом мрачном помещении. Чёрные стены с картинами ночных гор в стиле гиперреализма, чёрная мебель, стулья обитые чёрным атласом, такие же шторы во всю дальнюю стену, всегда наглухо закрытые при приёме студентов, но сейчас распахнутые настежь. У меня перехватило дыхание. Потрясающий вид на долину выбил воздух из лёгких. Только теперь я, кажется, разгадал загадку, мучившую студентов нескольких поколений – почему кабинет выглядел как чёрная дыра? Потому что в своей черноте он не только не отвлекал от вида за окном, но и оттенял его, делал глубоким и ярким, погружал в атмосферу зачарованных гор. Директор, господин Вересов, стоял лицом к нам, сбоку от окна, судя по всему, наслаждаясь реакцией. Мы не виделись с моего выпуска из академии, но мне показалось, что прошла всего неделя. Длинные, светлые волосы директора обрамляли его круглое лицо с мелкими чертами и тёмными, острыми глазами, которые как крючки цепляли за нутро – вытаскивали сокрытое.

– Почему вы никогда не открывали шторы при студентах? – спросил я совсем не о том, о чём собирался.

Вересов засмеялся, довольный вопросом.

– И лишить учеников интриги? К тому же мне нравится слушать те бредни, которые они придумывают, пытаясь объяснить – что за окном и есть ли оно вообще.

– А разве по расположению окон нельзя определить куда они выходят? Снаружи или через другие ? – подал голос Берен.

– На эту сторону замка невозможно подойти снаружи. – Пояснил я. – Там целый ворох скрывающих заклятий. А другие окна на эту сторону не выходят. И всё-таки – зачем? Неужели только ради подогрева интереса у студентов?

– А ты пришёл сюда узнать об этом? – вопросом ответил директор.

– Они пришли по частному делу. – вмешался Рам, поймал острый взгляд Вересова и, поспешно поклонившись, вышел.

– Прими запоздалые поздравления со свадьбой, Влад. – сказал директор, как только дверь за Рамом закрылась.

– Спасибо, директор. – внутренности снова смёрзлись. Вересов пригласил нас за большой овальный стол, налил прозрачный сок в три стакана и уселся в кресло во главе стола.

– Я слышал разные слухи о твоей женитьбе – один красочнее другого, но разобрать какой из них насколько правдив, не смог. Одни говорят, что принцесса Елия смогла снять чары ненарушаемого договора, а потом победила короля Эрика на дуэли. Другие говорят, что победил его ты. Кто-то клянётся, что сам видел, как принцесса швырнула корону в Рамана, а тот короновал сам себя, пока она билась с королём Рампии, а потом была пленена тобой и принуждена к браку. Другие уверены, что вы с принцессой действовали в сговоре и собирались вместе взойти на престол, но король Марк вас переиграл. Кто-то утверждает, что вы хотели убить короля Эрика, а другие думают, что принцесса действовала по его указке. Как видишь – разобраться в этой каше человеку, практически не покидающему стены академии сложно. Что расскажешь мне ты?

Берен смотрел на Вересова, а его брови, медленно поднимавшиеся во время монолога директора, застыли в напряжённой гримасе. Вересов наслаждался, а я сжал пальцы на стакане в попытке унять внутреннее напряжение.

– Информация за информацию? – спросил я с улыбкой.

Директор снова засмеялся, хлопнул в ладоши и воскликнул:

– Идёт!

– Что именно ты хочешь услышать?

– Всё! С самого начала. Порадуй старика, Влад. Здесь не так много развлечений, ты же знаешь.

Я посмотрел в окно, на залитую солнечным светом долину, на серо-чёрные громадины гор, и начал рассказ. Даже глядя в окно, я чувствовал, что мужчины слушают внимательно и запоминают, откладывают вопросы, сдерживают замечания. Сухие слова опавшей листвой метались по комнате, и я, неожиданно, понял, что никому не рассказывал нашу с Елией историю от начала и до сегодняшнего дня. Становилось легче – чёрные когти тревоги медленно разжимались. За десять лет проведённых в академии у меня появились основания доверять Вересову, а Берену доверяла Хелен. Пока я рассказывал – солнце переместилось, скрылось за облаками и появилось снова. В долине кипела жизнь, паслись рыжие олени, дикие лошади толпились на берегу озера, птицы гомонили: то взмывались в небо необьятной стаей, то рассыпались по кронам деревьев.

В кабинет вошёл пожилой слуга, вкатил за собой передвижной стол, больше похожий на этажерку, и накрыл нам к обеду. Живот сжался от запахов. Профессор Вересов знал толк в еде и её своевременной подаче. В общей столовой он появлялся редко. То ли, чтобы не смущать студентов, то ли не любил шум. Истиных причин не знал никто, кроме него самого. За едой мы замолчали. Рассказ закончился. Каждый из нас думал о своём.

– Ты подозреваешь Эрика в нарушении закона, а Хельгу в государственной измене и пособничестве преступлению, правильно я понял тебя? – уточнил Вересов.

– Да. Именно это я и имел ввиду. Только не понимаю какие отношения могли связывать Эрика и Хельгу.

– Знаешь что мне всегда нравилось в тебе, Влад? – Твоё умение связывать интуицию и аналитическое мышление. – директор откинулся на спинку кресла и поёрзал, устаиваясь удобнее. – Эрик и Хельга действительно учились здесь в одно время. Более того – у них был роман.

– Роман? – Берен поперхнулся.

– Бурный и яркий, как факел в пещере демонов. – Вересов хмыкнул. – Вся школа делала ставки на то, чем это всё закончится. Ждали или государственный скандал, или истерику брошенной женщины.

– И чем закончилось?

– Ничем. Они уехали вместе, потом Эрик стал королём, а Хельга пропала из поля общественного зрения. Когда, спустя несколько лет, она появилась в Амрэйте, я был удивлён. Как и многие здесь, если быть откровенным.

– Почему?

– Она любила Эрика. По настоящему. Это было не юношеское увлечение, а зрелое чувство.

– Это многое объясняет. – я задумался. – Она могла приехать в Амрэйт по указанию Эрика. По его же указке стать любовницей Марка, соответственно получить статус, влияние и возможность шпионить. Почему безопасники не проверили её прошлое? – я повернулся к Берену.

– Они проверяли. – Берен пожал плечами. – У неё была абсолютно чистая биография, а о связи с Рампией не было никаких свидетельств. Как и Эриком. Видимо биографию ей хорошо подчистили. Готовились?

– Скорее всего. – Вересов постучал пальцами по столешнице. – Что планируете делать?

– Ехать в Рампию. Попытаться устроиться кем-нибудь во дворец.

– Думаешь она во дворце? – Вересов посмотрел в окно.

– Не знаю. Но что-то же надо делать?

Берен встал, потянулся руками в стороны и прошёл к окну.

– Долго.

– Что? – спросил я.

– Это долго. – пояснил ищейка. – Надо действовать с разных сторон.

– Как?

– Я устроюсь во дворец, а ты будешь следить за Эриком.

– А как я попаду туда?

– Я тебя впущу. Ты должен создать себе мою внешность. Сможешь?

– Ненадолго.

– Тогда придётся использовать фокус с переодеванием.

– Когда вы выезжаете? – Вересов встал из-за стола.

– Сейчас. Но сначала вернёмся в Рейт. Откроешь нам портал? – Спросил я у директора.

– Конечно.

– Я был рад тебя видеть. – я тоже встал, не удержался – подошёл к окну.

– Приезжай сюда, Влад. Привози жену. – он развёл руками.

– Приедем. А ты не собираешься вернуться к придворной жизни? Будет не так скучно.

– Если вернусь, то только на старое место. – Вересов кивнул прощаясь.

Рейт встретил нас свежестью. Морской воздух прояснил мысли, крики чаек успокоили напряжённые нервы. После испепеляющего зноя зачарованных гор, Рейткая жара казалась прохладой. Раман ждал нас в дворцовом саду. Он стоял возле скамейки, утонувшей в благоухании белых парковых роз.

– Мы подготовили документы и набросали легенды. – сказал он после приветствия.

– Спасибо.

– К утру машина будет готова. Влад.

– Что?

– Найдите её.

Ещё один день позади. Ещё один день. Я вышел на балкон, упёрся в перила руками, закрыл глаза и представил, что всё хорошо. Она здесь. Нет, это за гранью моих сил. Что бы я сделал на месте Эрика? – Оставил бы её в замке. Чтобы она была рядом и не привлекала лишнее внимание. Что бы я делал с ней? Руки сжали перила до боли. Внутри закипел гнев. Я убью его. Но сначала я должен найти Хельгу. Потом обратиться в Ковен. А потом.. Потом я убью Эрика Саврен.

17. Елия.

Что-то твёрдое коснулось моих губ, и в рот попал приторно-сладкий до горечи напиток. Я поморщилась и туман перед глазами рассеялся. Пространство обрело ясность – я стояла в незнакомой комнате с высокими потолками, гладкими каменными стенами и тремя высокими окнами, обрамлёнными красными шторами. Возле дальней стены находилась кровать с таким же красным балдахином. Больше в комнате не было ничего. Только узкая дверь, ведущая, очевидно, в санузел, и дверь через которую я вошла. Перед ней с широкой улыбкой стоял Эрик.

– Эрик? – бокал выпал из моих рук, рассыпался веером осколков.

– Я предупреждал тебя, моя дорогая. Лучше бы ты вышла за Сегдия. – с этими словами король Рампии вышел из комнаты.

Щёлкнул замок. Я бросилась к ближайшему окну, подскользнулась на мокром полу, едва не упала. Упёрлась ладонями в раму – заперта. Методично проверила все окна, на всякий случай, подёргала дверь. Бесполезно. Маленькое окошко в ванной тоже оказалось заперто. К тому же, находились окна высоко – этаж третий, не меньше.

Я задумалась. Как я попалась? Мысли убегали, расползались, выскальзывали, словно щёлк. Что же было перед туманом? Это казалось мне важным. Какое заклятие наложил на меня Эрик? И как? Я подошла к осколкам бокала и наклонилась над лужей. Коснулась влаги пальцами и поднесла к лицу. Пахло полынью, болиголовом, чередой, копытником и.. Кровью? Нет, это бессмыслица какая-то. Руки судорожно сжались на предплечьях. Только сейчас я обратила внимание на пыльную и грязную одежду. Как я попала сюда? Запах лошадиного пота невозможно спутать ни с чем, только вот откуда он взялся? Я открыла шкаф и обнаружила в нём простое платье из некрашеной ткани. Забавно. Я снова пленница и снова не ограничена в бытовых удобствах. Пользуясь случаем наполнила ванну и чуть не заплакала от нахлынувшего блаженства. Сколько я была в дороге? Должно быть несколько дней. Почему я ничего не помню? Тревога разлилась по телу вместе с теплом от воды. Влад. Где ты? Ты уже вернулся? Что тебе сказали?

Прошло четыре дня моего заточения. За это время ко мне ни разу никто не зашёл. Дважды я просыпалась и видела еду. Растерянность, тревога и страх ворочались во мне чешуйчатыми холодными телами – не давали спать, но пробуждали аппетит. А кормили меня скудно.

Первое что я сделала, когда осознала безвыходность своего положения – сняла браслет, скрывающий от поисковых заклятий. Знала, что это не поможет, но так мне стало спокойней. Появилась видимость действий. Потом попыталась призвать магию. Бесполезно. На мне никаких вещей, блокирующих магию не было, значит, дело в самой комнате.

Я простучала все стены, обшарила пол, попыталась поддеть оконные рамы крохотной ложкой, которую мне приносили вместе с едой, но тщетно. Моя тюрьма казалась мне неприступной.

На пятый день мне не принесли еду. Только стакан воды. Вкус мне показался странным. Небольшая кислинка с маслянистой примесью. Сначала решила не пить, но уже через два часа почувствовала першение в горле. Выпила стакан до дна. Вода не принесла облегчения. Что в неё подмешали? К вечеру я готова была лезть на стены, только чтобы получить ещё этой противной воды. Попыталась попить из ванной, но из крана не вылилось ни капли влаги.

В болезненной горячке меня застал Эрик. Он вошёл, занёс стул, запер за собой дверь и широко улыбнулся. Я заметила довольное лицо короля мельком – мой взгляд не мог оторваться от стакана в его руке. Чуть мутная вода касалась края стаканы при движениях Эрика, но не проливалась.

– Здравствуй, принцесса.

Я с трудом оторвала взгляд от воды.

– Здравствуй, Эрик.

Он выдержал паузу. Чем дольше он молчал, тем сложнее мне становилось не смотреть на стакан с водой.

– Я вижу ты хорошо устроилась здесь.

– Спасибо за заботу.

– Как твой муж?

Влад. Эрик знал куда давить. Но его моральный садизм, неожиданно, облегчил мои терзания. Мысли переключились на другой объект, тревожащий меня.

– Не знаю. – прошептала я.

– Зато я знаю. – Эрик наслаждался своей властью. – Он не ищет тебя.

– Почему?

– Почему? – король засмеялся. – Потому что я оказал ему услугу.

– Какую услугу?

– Освободил его. От тебя.

– Ты врёшь. – я надорвала горло, но издала лишь громкий шёпот.

– А ты правда думала, что он влюблён? Дорогая, барон Наймор уже не так молод, чтобы влюбиться в ничем не примечательную девушку. С твоей помощью он укрепил своё положение при дворе. Признаюсь, даже мне не удалось бы так мастерски заставить тебя отдать трон.

– Ты ничего не знаешь. – мне стало трудно дышать. Я стояла перед ним и чувствовала, как трясутся поджилки. Обидные слёзы подступили к глазам.

– Ты уверена? Насколько ты уверена в том, что Влад не помог мне наложить на тебя заклятие?

Я задохнулась. Потратила несколько мгновений на восстановление дыхания и подняла высохшие глаза на короля Рампии.

– Ты лжёшь.

Эрик поднял стакан и мои мысли смешались.

– Будешь?

– Да. – ответила я раньше, чем смогла проконтролировать себя.

Он ухмыльнулся, поставил стакан на пол, поднял стул и вышел. Как только дверь за ним закрылась, я бросилась к стакану. Кисловатая жидкость смочила горло. Полегчало. Мысли подёрнулись дымкой. Сон склонил мою голову.

Ночью проснулась с ясной головой. Облегчение от питья уже прошло, потихоньку проявилась новая жажда, но голова была лёгкая. Пока. Сон не шёл. Что он добавляет в воду? Действие похоже на наркотик. Я должна выбраться отсюда – с этими мыслями я снова подошла к окну. Рядом росло дерево. Теоретически, я бы смогла перепрыгнуть на него и попытаться слезть. Для этого надо как-то открыть окно. Сознание смешалось – жажда становилась сильнее. Я потёрла виски, сконцентрировалась. Видимых замков на окнах нет, но они должны как-то открываться. Мои нервные шаги отбивали рваный ритм по каменному полу комнаты. Машинально заглянула в ванну. Убедилась в отсутствии воды, обшарила полки. Ничего подходящего для открывания окон не нашла. Даже пилки для ногтей.

Горло пересохло, язык стал колючим и шершавым.

Мог ли Влад помогать Эрику? Мог ли он предать меня? В тот момент мысли об этом смогли вытеснить из моего сознания всё, включая жажду.

Дни потянулись за днями. Я очнулась на полу. Горло превратилось в воспалённую ссадину. Прямо передо мной стоял стакан. Руки тряслись так сильно, что пить пришлось лёжа, наклонив стакан ко рту. Кисловато-маслянистая вода смягчила внутренности, успокоила мысли, подёрнула дымкой разум. Где-то в глубине било тревогу сознание. Наркотик. Он приучает меня к наркотику. Я понимала это, но не могла справиться с собой. Онемевшая нога не слушалась. Я кое-как перебралась на кровать, прижала колени к груди. Поняла, что должна сбежать. Потому что иначе – Эрик победит. Эйфория от наркотика длилась недолго. Я нашла на полу, рядом со стаканом, кусок хлеба. Из-за жажды я его не заметила. Жёсткий хлеб больно царапнул горло, но я заставила себя съесть его. Снова захотелось пить. Горло высохло, появилось настойчивое желание выпить той воды. На периферии сознания отметила, что эффект прошёл быстрее, чем от прошлого стакана. Значит привыкание у зелья быстрое. Времени на раздумья нет, следующий стакан я должна вылить. Без воды я долго не протяну. Действовать придётся быстро. Только вот как? Столовых приборов мне больше не давали. Мысль о разбитом стекле я отмела – шум услышат. Но другие варианты казались ещё менее дееспособными. Если бы у меня была с собой хотя бы заколка.. Мысль пришла неожиданно. Бельё! Моё бельё осталось при мне, а в него вшиты металлические “косточки” – как их называли в мире моей юности.

Выполнить задуманное я не успела. Дверь открылась – вошёл король, как и в прошлые дни, со стулом и стаканом.

– Добрый день, Елия. – сказал он, поставил стакан на пол и сел на стул.

– Здравствуй, Эрик. – я продолжила сидеть на кровати.

– Как себя чувствуешь? Выглядишь неважно.

– Не лучший комплимент.

– Не хочу врать тебе, дорогая.

– Зачем пришёл? – мой голос прозвучал грубо. Эрик нахмурился. Глаза злобно блеснули.

– Принëс тебе воды.

Мне пришлось приложить все силы, чтобы не попросить стакан. Горло сдавило.

– У тебя проблемы? Казна опустела? – я постаралась сказать это с иронией, но хрипящий голос всë испортил. – Или ты всем заключëнным приносишь воду лично?

– Нет, дорогая. Такой чести удостоилась только ты.

– Это мне льстит. – я сделала паузу. – Но не радует. – посмотрела на его злые глаза и добавила. – Не хочу врать тебе, дорогой.

Эрик наклонил голову набок, чем напомнил мне внимательного пса, наблюдающего за наглым птенцом. Так себе ощущение.

Я сглотнула. Горло отозвалось болью. Руки тряслись мелкой дрожью – мне пришлось сжать ткань платья, чтобы Эрик не заметил этого.

– Знаешь, Елия. Мне даже жаль, что так получилось.

– Не поверишь, но мне тоже.

Король вышел, а я снова осталась одна. Стакан стоял на полу. Жажда сдавила на моей шее шершавые лапы. Воспоминание обожгло – письмо от Сегдия. Вот, что стало переносчиком заклятия. Мне стало одновременно легко и горько. Горько от того, что Сегдий оказался замешанным в этом, а легко, потому что Влад, судя по всему, не имел к моему пленению никакого отношения. Теоретически Сегдий мог и не знать о заклятии. В голове тут же пронеслось – смотря что за заклятие. Оно могло быть вписано вместе с чернилами, а могло содержаться в печати. Постепенно темнело, мой взгляд постоянно возвращался к воде. Руки тряслись, как у старика с болезнью Паркинсона. Поэтому я просто пнула стакан, разметала его содержимое ногой по полу. Ломка затуманила разум. Я сжала зубы и трясущимися руками расковыряла бельё, извлекла металлические прутики и пошатываясь подошла к окну. Как же я бежать буду? – подумала я, но от затеи не отказалась. Без воды я долго не протяну, а пить эту дрянь больше не хочу.

Металлическая косточка легко вошла в щель между рамами. Я провела по периметру, наткнулась на замок. Надавила. Просунула туда же вторую железку. Действовать пришлось наугад, поэтому, когда замок щëлкнул и рама начала двигаться – я удивилась. На всякий случай засунула косточки туда же, откуда их вытащила – они тут же впились в грудь. Затем я надела на руку браслет. Его действие понадобится.

Медленно открыла окно и лёгкие наполнились летним теплом. Залезла на подоконник, замерла. Скользнула непрошенная мысль – упаду ведь. А, какая разница! – тут же ответила сама себе.

Прыгнула. Ноги соскользнули, живот больно ударился об ветку, а руки вцепились в листву мëртвой хваткой. Я полувисела – полулежала, пока сердце не вернулось в спокойный ритм, а онемевшие руки не расслабились. Подползла к стволу. Интересно, почему ещë никто не прибежал на треск? Или он не был таким громким, как показался? До нижних веток добралась без приключений, потом пришлось прыгать. В темноте я не могла понять на какой высоте нахожусь. Несколько раз глубоко вдохнула и прыгнула. Удар выбил воздух из лëгких, умудрилась удариться лицом об свою коленку. Поднялась, цепляясь за ствол дерева. Пошла наугад, услышала топот ног и нырнула в кусты. Стражники прошли мимо.

Пронесло. Перебежками добралась до ворот, огляделась. Ночная тишина успокоила. Я перелезла через забор и оказалась в другом саду. Стало интересно куда я попала. Невозможно было понять – выбираюсь ли я наружу или забираюсь глубже в замковый комплекс. Здание, из которого я сбежала, виднелось сзади, но справа чернело во тьме другое. Я не стала спорить с логикой и побежала вперёд и налево. Меня ещë не поймали и это уже радовало. Огорчали только ноги, саднящие из-за бега босиком и ощутимо распухшее горло. Найти бы воду – подумала я и поняла, что подол намок от росы. Роса! Я опустилась на колени и стала собирать еë прямо ртом. Шершавый язык не слушался, но облегчение я почувствовала. Надо бежать.

От мыслей о магии я отказалась – портал здесь не открыть, магический затвор я чувствовала всей кожей, а следы волшебства могут заметить. Я бы не удивилась, если применение магии вообще дало бы эффект сработавшей сигнализации. Каждый шаг отдавался тупой болью в голове, колени дрожали. Я не знала откуда мой организм черпал силы и боялась даже думать об отдыхе. Тьма сгущалась – приближался час волка.

Я ковыляла по саду, врезалась в деревья и царапалась об кусты. Цветов становилось всё меньше, потянуло сыростью. Всей кожей почувствовала – где-то рядом должна быть вода. Я вышла на берег протоки и замерла всего на мгновение. Дальше мой организм действовал сам. Ноги сорвались на дёрганый бег, тело с плеском погрузилось в воду. Я нырнула с головой и позволила тёплой влаге попасть в рот. Выходить из воды мне не хотелось, на горизонте наметился краешек рассвета. Я поплыла к нему, разводя руками воду, путаясь ногами в потяжелевшем подоле. Даже в платье плыть было легче, чем идти. Протока изогнулась, в рассветных сумерках чёрной громадой показался мост. Течение ускорилось, пронесло меня под мостом и понесло дальше. При виде домов я нырнула. Под водой приблизилась к берегу, заключённому в бетонную набережную, и поплыла вдоль него. Людей на улицах ещё не было. Только изредка мелькали патрули. Когда показалась городская стена – я снова нырнула. Держалась под водой сколько могла, потом аккуратно вынырнула. Выплыла на стремнину. Берега отодвинулись, раскрыли речную гладь, но она тут же спряталась в туманной дымке. Я перевернулась на спину и позволила течению нести меня всё дальше и дальше. Мышцы начинало сводить. Невольно в памяти всплыл последний пикник с друзьями Стаса, когда Влад впервые поцеловал меня. Тогда я ещё не знала о том, кто я, но Влад-то знал. Хотел влюбить в себя ради мести, но полюбил сам. Наконец-то пролились слёзы, смешались с речной водой. Никто кроме реки не почувствовал моей боли, не увидел солëной влаги, льющейся из глаз. Здесь некому было осудить меня. Некому было утешить. Только река обнимала своими водами, скрывала от остального мира белëсым туманом.

К тому времени, когда солнце поднялось над деревьями и туман рассеялся, я продрогла до костей. Холод отвлёк даже от ломки по зелью, которым меня пичкал Эрик. Глядя на берега, покрытые лесом, я поняла, что из дворца мне удалось улизнуть.

Я выбралась на залитый солнечным светом берег и легла на траву. Платье противно липло к телу, но холод и усталость диктовали свои условия. Уставший организм провалился в сон.

Я проснулась, когда солнце стояло высоко в небе. Деревья создали надо мной приятную тень. Горло саднило, но опухоль, как будто уменьшилась. После того, как я встала – пришлось отдышаться. Голова пошла кругом. В очередной раз я мысленно поблагодарила Хелен за знания, которые она в меня вложила. Мне без труда удалось найти ягоды и орехи. Голова прояснилась. Я перекусила, набрала орехов про запас и отправилась в путь вдоль реки.

Если Эрик держал меня в своём дворце, что вероятно, то сейчас я нахожусь на побережье реки Аина, берущей начало в дворцовом саду и впадающую в реку Зера. Но у Аины много заливов и ответвлений. Перед глазами появилась потрёпанная карта. Хелена доставала её часто. Сначала она просто давала мне её рассматривать, потом стала спрашивать – где находится какой город, какая река. Рассказывала интересные и примечательные истории о некоторых местах. Хелена встала перед внутренним взором как живая. Когда вернусь – обязательно съезжу к ней в гости – решила я и на сердце стало теплее.

К вечеру лес изменился – появились тропинки и деревянные сходы к воде. Деревня открылась внезапно. Я села на опушке леса и задумалась. Идти на постоялый двор без денег – глупо. Проситься к кому-то на ночлег? Если меня ищут, то есть вероятность, что уже ждут.

Я разгрызла последнюю горсть орехов. Вблизи деревни, тем более такой большой, можно поколдовать – это не должно привлечь внимание. Дождавшись сумерек я нарисовала вход для портала. Энергия потянулась, к рисунку тонкими струйками. Воздух внутри круга изменился и я шагнула внутрь.

Для тех, кто никогда не перемещался в пространстве с помощью портала, трудно объяснить как это происходит. Ты входишь в круг в одном месте, а выходишь в другом, будто через дверь. При этом испытываешь ощущение пропущенной ступеньки. Сейчас всё произошло по другому. Сначала сердце ухнуло вниз, как при любом перемещении, но потом меня будто бы вздёрнули на высоту. Я вышла во дворце. Поняла сразу – не в Рейте. Обернулась, осматриваясь. Вспомнила, как Хелена рассказывала про порталы и поняла, что меня перехватили. Паника захлестнула, я развернулась спиной к замку и побежала. Недалеко Ко мне подошли стражники в серебристо-серой форме. Ковен?

– Госпожа Елия Саврен? – обратился ко мне один из воинов.

Я кивнула.

– Пройдёмте.

Стражники окружили меня со всех сторон и повели в замок. В тронном зале мы остановились. Воздух загустел,стал твёрдым, как бетон. Я увидела Влада. Он стоял справа от трона – бледный, с залёгшими под глазами тенями, и смотрел в пол перед собой. Лицо спокойное, только скулы обозначились чуть острее, чем обычно. За его спиной стояла женщина. Я присмотрелась и узнала в ней Хелену. В животе зародилась паника. Ещё одиннадцать мужчин и женщин в серебристых плащах стояли, образовывая круг.

Я сглотнула, когда поняла, что в зале находился высший круг ковена магов. Слева от меня четверо стражников в форме ковена держали Хельгу. Вот ещё одна персона, которую я никак я не ожидала увидеть! Что здесь делает бывшая любовница Марка? В голове закрутились вопросы. Где я? Почему они все здесь? Что происходит? Проскользнула страшная мысль – может я умерла? Я зажмурилась, медленно открыла глаза и осмотрелась снова. Только сейчас я увидела, что в центре круга стоял Эрик. Прямой, чуть бледный. Лицо серьёзное, глаза смотрели куда-то поверх голов.

Мои руки непроизвольно сжались в кулаки, а горло сдавила боль. Люди в серебристых плащах обернулись к нам.

– Госпожа Елия Саврен. – громко произнёс стражник, стоящий впереди меня и шагнул в сторону.

Я смотрела на Влада, а он смотрел в пол. А вдруг Эрик говорил правду? – проскользнула крамольная мысль. Тогда что он здесь делает? – тут же ответило подсознание. Внутренности мелко задрожали, я шагнула в круг и остановилась.

– Подойди ко мне, дитя. – попросил седовласый мужчина справа от меня.

Я сделала три шага и встала прямо перед ним.

– Сними, пожалуйста защиту. – он надолго замолчал. С внутренней дрожью я открыла сознание. Перед взором пронеслись события с того вечера, когда я прочитала письмо от Сегдия.

Наконец, верховный магистр ковена проговорил негромким, но оглушающим голосом:

– Эрик Саврен, вы признаётесь виновным в применении заклятия крови. Так же вы обвиняетесь в похищении человека и приучении его к баюн-траве. Приговор – смерть.

Послышался сдавленный всхлип. Только сейчас я заметила Сегдия, который обнимал красивую женщину. Они стояли за троном, но всхлипывала, не она. Хельга, белая как полотно, полувисела на руках у стражников и прижимала к лицу ладони. Эрик ничего не говорил. Только смотрел прямо перед собой и хмурился. Один раз он поднял на меня глаза, смерил пронзительным взглядом и опустил голову. По моей спине пробежала дрожь. Я смотрела на Влада и мои внутренности сковывал страх. Почему он не смотрит на меня? Почему не поднимает взгляда от пола?

– Хельга Ман Ирен, вы обвиняетесь в пособничестве сотворения заклятия крови. – продолжил верховный магистр. – Приговор – смерть.

В зале наступила тишина.

– Барон Наймор, приведите приговор в исполнение. – произнёс молодой мужчина за моей спиной.

Влад молча вошёл в круг, в который ввели и Хельгу. Со звоном вытащил меч из ножен и тут же, единым движением отрубил голову Эрика. Замахнулся снова и Хельга так же лишилась головы. С глухим стуком головы покатились по каменному полу, тела осели, свалились друг на друга. По залу прокатился вздох.

Меня скрутило сухими спазмами, но опухшее горло осталось сухим. Даже для слёз в теле не нашлось влаги. Ногти процарапали линии на подоле платья.

Я так и стояла согнувшись, когда ко мне подошёл муж. Его тёплые пальцы легли на мои плечи. Влад молча подхватил меня на руки, прижал к широкой груди, и пошёл к выходу из зала. Сухие спазмы продолжали скручивать моё тело, пока не сменились лихорадочной дрожью. Тепло рук, держащих меня успокоило, горячее дыхание на волосах растопило тоскливую тревогу, поселившуюся в сердце. Нежность наполнила меня. Я кожей почувствовала нить энергии, питающей портал и закрыла глаза.

– Я люблю тебя, Ель. – впервые услышала я от Влада.

– Я люблю тебя, Влад.

…

Эпилог.

Тёплый летний дождь рассекал воздух прозрачными струями, стучал по густой листве, но голов путников не касался – огибал их, вместе с лошадьми.

– Ель, ты за четвёртым вектором следишь? – спросил Влад.

– Да. То есть нет. Не успеваю. – я ехала вслепую, полностью положившись на кобылу. Мой взор погрузился в энергетическое подпространство.

– На два градуса вверх направление перемести. Не торопись. Возьми ещё один поток, только концентрацию не теряй. – голос Влада вёл меня по графикам энергий.

Лес менялся. Становился светлее. Расстояние между деревьями увеличивалось, количество кустов уменьшалось. Тут и там, среди лиственных, появлялись сосны. Потом к ним подмешались берёзы. Дождь стих, выглянуло солнце. Воздух стал теплее, небо неуловимо изменило оттенок.

– Получилось? – я, в волнении, провела рукой по толстой косе.

– Ты умница. – Влад выглядел довольным.

Мы медленно ехали через лес до тех пор, пока не увидели приоткрытые металлические ворота посёлка. Чувство ностальгии подтолкнуло непрошенные слёзы. Нетерпение подстегнуло, пришлось сдерживать себя, чтобы не пустить лошадь в галоп. Знакомая с детства улица почти не изменилась. Те же домики, те же цветы на тех же клумбах.

Мой старый дом совсем одрях. Правый угол провалился, крыша просела. В этом мире прошло всего три года, но дом без хозяев тихонько сдался и умер от старости. Как будто с моим уходом потерял последний смысл существования. Разбитое окно заколотили фанерой. Участок зарос сорняками, местами по грудь высотой. Несколько минут мы просто стояли на дороге, не решаясь подойти ближе.

Калитка висела на одной петле и проволоке вместо замка. Влад молча размотал её, пропустил меня вперёд. Я отпустила поводья лошади и зашла на крыльцо, которое жалобно скрипнуло подо мной. От хорошего настроения не осталось и следа. Только тягучая грусть.

Простенькое заклинание открыло замок. На нас дохнуло затхлостью. Внутри всё осталось по прежнему. Почти. Я вошла по скрипящим доскам, провела пальцами по столешнице. Дом показался мне крохотным. Монстеры пропали. Диван заправлен, стол подняли. Стулья печальной группкой стояли в углу, рядом с диваном. Телевизор исчез.

Молча зашла в спальню. Книг нет. Нет и маминой шкатулки с бижутерией. Вандалы? Нет, вряд ли. Чисто, если не считать огромного слоя пыли и листьев. Сквозь провал в крыше на пол падали солнечные лучи. Обои местами пожелтели, местами отошли от стен. Влад следовал за мной по пятам. Как всегда, он понимал меня чуть ли не лучше, чем я. Он не дотрагивался и не говорил ни слова, просто был рядом. Я открыла шкаф, пробежалась по содержимому, но альбома с фотографиями не нашла. Тоже забрали?

Мы вышли из дома, Влад запер дверь. Из-за забора молча наблюдали соседи. Они не поднимали шум – может узнали меня, а может решили не вмешиваться.

Я взяла лошадь под уздцы и вышла со двора вслед за Владом. До города дошли пешком.

Влад коснулся моего плеча, провёл пальцами по шее, коснулся губами. Как всегда – не стал утешать или отвлекать, но разделил мою тоску со мной.

– Я найду вас. – сказал он, забрал у меня поводья и пошёл в обход частного сектора.

Я молча кивнула, сглотнула слёзы. Нарисовала на земле круг, настроилась. Нити энергии потянулись к рисунку, перед внутренним взором возник чёткий образ. Я ещё раз обернулась, нашла глазами крону старой липы, росшей за моим домом и шагнула в портал.

Тёмные, цвета индиго тучи, стремительно затянули небо. Напряжение пропитало воздух. Люди, нервно поглядывая на небо, расходились в стороны, некоторые наоборот – выходили на улицу, затягиваясь новой порцией едкого дыма. Светлую голову Ольги я разглядела уже давно. Как и тёмные локоны Стаса. Выделяясь из толпы безмятежностью влюблённых лиц, они шли медленным шагом навстречу, не замечая предгрозового неба и спешащих людей. Ольга, окинула затуманенным взглядом идущих людей, изменилась в лице и резко остановилась. Заметила-таки. Стас всмотрелся и тоже замер.

Глухая тоска, вызванная смертью старого дома, отступила, я не смогла сдержать улыбку. Рука сама поднялась во взмахе. Как же быстро тело вспомнило местные привычки и жесты! Я рада, что они до сих пор вместе и, теперь уже, навсегда.

Медленно, с трудом сдерживая себя, подошла. Несколько мгновений мы молча разглядывали друг друга.

– Твою мать! Ель!!! Откуда ты взялась? – Стас схватил меня за руки и начал трясти их так, будто сомневался в реальности происходящего.

– Сколько прошло времени? Три года! Ты за три года так и не нашла возможности позвонить? Какого чёрта? Ты вообще представляешь, что с нами было? Тебя угнал цыганский табор? Где, твою мать, ты была?

Ольга пыталась оторвать его руки от моих. Вокруг нас стала собираться толпа. Всё-таки любопытство у некоторых людей явно преобладает над чувством самосохранения и ощущения комфорта. Хотя их можно понять: даже внешне мы являли из себя забавное зрелище. Стас в брючном костюме, Ольга в платье-футляре и туфлях на высокой шпильке. И я в чёрном кожаном костюме с клёпками, двумя косами, переплетёнными и перевязанными серебряными цепями и в сапогах с длинными шпорами. Ну а как я должна была выглядеть после дальней дороги верхом на лошади? Даже по одежде было понятно, что мы из разных миров, но стояли тут, сцепившись руками, словно ураган разрывал нашу троицу на части.

Мы обнялись. Судорожно – втроём. Ветер хлестал нас по спинам, а мы всё стояли и стояли посередине тротуара. Горячие, счастливые слёзы текли по щекам – и по моим, и по Ольгиным.

– Я вам всё расскажу, только вы не поверите ни одному моему слову. – прошептала я.

– Ель, я во всё что угодно поверю. – хрипло ответил Стас. – Мы искали тебя. Все три года искали тебя.

– Я знаю. Я не могла дать вам знать где я. Простите меня.

– Ель, я вещи ценные из твоего дома к себе забрал. Можешь забрать, когда хочешь.

– Я только фотографии возьму, ладно?

– Как хочешь. Только не пропадай больше.

– Я скучала по вам.

Мы стояли и стояли. Мимо шли люди, а дождь проливал на нас небесную воду.